История одной (не)любви Алина Углицкая
        Не броди одна по ночам! Не спасай раненых незнакомцев! Не оставляй магические следы! Потому что в мире, где магия под запретом, каждый, в ком есть хоть крупица Дара, скрывает его.
        Я нарушила все три правила. Потеряла дом и родных. Мне пришлось бежать с маленьким сыном в другую страну, сменить имя и внешность. Но от карающей длани закона не скрыться.
        Йеванн Райс - королевский дознаватель. Тот, кто преследует магов и лишает их Дара. Тот, кого я исцелила себе на беду.
        Я надеялась, что мы больше не встретимся. Но вот он стоит у меня на пороге с королевским приказом в руках...
        Углицкая Алина
        История одной (не)любви
        Глава 1
        История одной (не)любви. Немного нежная, немного печальная. С капелькой обреченности. Но с гарантированным счастливым концом.

* * *
        Утренняя тишина взорвалась чудовищным грохотом. Кто-то ломился в дверь.
        Дея вздрогнула, отрываясь от шитья, подняла голову.
        - Именем императора, открывайте!
        Вот и все.
        Ее губы раздвинула грустная, понимающая улыбка.
        Нашли.
        А она так надеялась, что этого никогда не случится. Целых два года жила верой в то, что о ней забыли и перестали искать.
        Как же она ошибалась!
        - Мама? - трехлетний Ноэль оторвался от игрушек и посмотрел на нее.
        В его огромных голубых глазах отразился вопрос.
        - Все хорошо, милый, все хорошо, - пробормотала Дея, не веря своим словам. - Я сейчас…
        На секунду ее охватила робкая надежда.
        А что, если затаиться, сделать вид, что дома никого нет? Может, стражи порядка постучат для приличия и уйдут?
        Нет, скорее, они выбьют двери. А ей все равно бежать уже некуда. Последние деньги ушли на поддельные документы для нее и Ноэля.
        Поднялась, потрепала сына по вихрастой головке. Волосы у него были ее - льняные, волнистые. А вот глаза достались от отца. У самой Деи, несмотря на светлые волосы, глаза были черными. Шурша юбками, она поспешила вниз.
        Зачем откладывать неизбежное? Зачем растить в себе несбыточную надежду? Пусть все закончится здесь и сейчас…
        Лучше так, чем жить в вечном страхе.
        Внизу, в холле, стояла перепуганная служанка.
        - Миледи…
        - Катарина, иди к Ноэлю, - Дэя улыбнулась ей, стараясь вложить в улыбку ту уверенность, которой не ощущала.
        Подобрав подол длинного платья, горничная поспешила наверх.
        Дея тихонько вздохнула.
        У Катарины доброе сердце, она присмотрит за Ноэлем. Да его и не тронут, если… если…
        Если его мать согласится на то, от чего так долго бежала.
        В дверь продолжали барабанить даже тогда, когда Дея уже открывала засов. Будто тот, кто стоял за порогом, хотел снести к бесам дубовое полотно.
        Щелкнул замок. Дверь распахнулась, скрипнув ржавыми петлями. И этот скрип отозвался в сознании Деи пронзительным эхом.
        Она не ошиблась.
        Перед ней, щурясь от яркого зимнего солнца, стоял высокий блондин в форме имперского дознавателя.
        Черный камзол с тусклыми оловянными пуговицами в два ряда, длинный плащ цвета пролитой крови, подбитый песцом… Перчатки. Тяжелый перстень с черным агатом - если увидел хоть раз, невозможно забыть.
        Черная Смерть - так называли дознавателей в народе. Это прозвище подходило им больше всего. Ищейки, поставившие магию на службу закону и уничтожающие любого, кто посмеет встать у них на пути.
        За его спиной неловко топтали снег стражи городского порядка. Старательно отворачивались, делая вид, что их не касается то, что здесь происходит.
        - Диана Клери? Или, лучше сказать, Дея Вейлисс?
        Голос дознавателя оказался сиплым, будто простуженным.
        Пронзительный взгляд уперся в ее лицо. Прошелся, отмечая каждую черточку. Равнодушный, холодный. Взгляд разума без души.
        Дея сжала похолодевшие пальцы.
        Он назвал ее настоящее имя. Причем, это был не вопрос. Он точно знал, кого видит перед собой.
        Ей захотелось поежиться, отпрянуть назад, в спасительное тепло дома. Захлопнуть дверь, оставляя прошлое в прошлом…
        Но она осталась стоять.
        Потому что этот голос она уже слышала. Два года назад.
        И это лицо уже видела. Пусть тогда оно было покрыто слоем грязи и крови, но этот надменный гордый профиль, эти густые черные брови вразлет, глаза цвета пепла и плотно сжатые губы невозможно забыть.
        В прошлый раз встреча с этим мужчиной заставила ее бросить дом и бежать сломя голову за море с годовалым сынишкой на руках.
        Два года она скрывалась. Два года лелеяла надежду, что ее не найдут, что о ней забудут…
        Но нет. В Иллурии никогда не забывают о тех, в ком есть хоть крупица Дара.
        Ей ли не знать?
        - Вы пришли арестовать меня, офицер? - грустно усмехаясь, она протянула ему тонкие запястья.
        Замерла, ожидая, что он достанет сейчас и защелкнет на ее руках браслеты из оникса и тантала, что отрезают доступ к магии.
        Но дознаватель даже не взглянул на ее руки. Уронил ей в ладони серый конверт, скрепленный гербовой печатью.
        Не меняя тона, ответил:
        - Нет. У меня приказ жениться на вас, леди Вейлисс.
        Дея, как в полусне, уставилась на двуглавого льва - символ Иллурии. Ее сердце болезненно сжалось.
        Когда-то ей уже приходилось видеть эту печать.
        В тот день, когда в дверь ее дома вот так же постучали дознаватели. Только тогда они пришли не за ней. За Бертраном - ее супругом.
        Императорские ищейки унюхали магический след и шли за ним до самого дома.
        В тот день судьба Деи перевернулась. Она лишилась единственного человека, который стоял между ней и враждебным миром. Он взял вину на себя, хотя это она была виновата. Это она использовала магию. Она привела дознавателей в дом.
        Она помнила, как Берт прижал ее к себе на секунду, поцеловал в макушку и шепнул одними губами:
        - Береги сына!
        Помнила, как ему надевали наручники, как выводили…
        Спустя несколько дней ей сообщили, что он умер. Берт отказался работать на империю, и его просто лишили магии. А вместе с магией лишили и жизни…
        Так бывает, сердце не выдержало.
        - Вы позволите мне войти в дом? - голос дознавателя заставил ее очнуться.
        Вздрогнув, она вскинула голову и выронила конверт. Суетливо присела, собираясь поднять, и мысленно поблагодарила Праматерь за эту заминку.
        Пальцы Деи почти коснулись бумаги, когда на конверт тяжело опустился черный, начищенный ваксой сапог. Тихо звякнула шпора.
        - Поднимайтесь, леди, - все так же негромко проговорил дознаватель. - А то мне понравится видеть вас у своих ног.
        В его тоне не мелькнуло ни единой эмоции. Но Дея не могла отделаться от мысли, что он смеется над ней.
        Она резко выпрямилась, сжала пальцы в замок, чтобы незваный гость не увидел, как дрожат ее руки.
        - Извините, сударь, но я не приглашаю незнакомцев в свой дом, - произнесла как можно решительнее.
        Раз он не собирается ее арестовывать, значит, ему здесь нечего делать. Пусть убирается в тот ад, из которого выполз!
        - Ну так, давайте познакомимся. Йеванн Эвинделл Райс - императорский дознаватель седьмой степени, офицер тайной полиции, к вашим услугам. Как вас зовут, леди Вейлисс, я уже знаю.
        Равнодушные пепельные глаза остановились на ней.
        Мертвые глаза.
        В глубине его зрачков царила бесконечная пустота. Будто перед ней стоял не живой человек, а его оболочка.
        - Мне без разницы, как вас зовут, - процедила Дея, чувствуя, как на смену страху приходит гнев.
        Он даже не поклонился ей, как того требуют приличия. Что ж, зато теперь она знает его имя.
        Имя человека, который разрушил ее семью. Того, которого однажды так опрометчиво спасла от смерти.
        Все это время, вынужденная бежать и скрываться, она задавалась одним и тем же вопросом: почему тогда не прошла мимо? Почему, услышав стоны, просто не заткнула уши и не убежала, как должна была сделать. Ведь ее никто не просил о помощи!
        Да и знала же, что нельзя.
        И все равно сделала это…
        - Вы замерзли, леди Вейлисс. Мне не нужна больная жена.
        Мужчина, разрушивший ее жизнь, снял с себя плащ и накинул ей на плечи.
        Дея не успела ни воспротивиться, ни помешать. Машинально вцепилась в плащ, краем сознания отмечая, что дрожит от переполняющих ее эмоций и декабрьского мороза.
        Она и вправду замерзла. Здесь, в Шенвейсе, в отличие от вечно теплой Иллурии, стояла зима.
        Дознаватель аккуратно втолкнул ее в дом. Оглянулся на стражей:
        - Свободны.
        - Но, сэр, у нас четкий приказ, оказать вам любое содействие…
        - Вы его уже оказали. Дальше я сам.
        - С чего вы взяли, что я выйду за вас? - встрепенулась Дея, едва захлопнулась дверь, отрезая их от улицы и людей.
        - Приказ императора.
        - Мы не в Иллурии! Я подданная Шенвейса.
        - Уверены, что останетесь ею, когда станет известно о вашем истинном имени? Вы вернетесь в Иллурию.
        - Ни за что!
        Йеванн не торопился. Он осмотрел маленький светлый холл, отметил недорогую, но со вкусом подобранную мебель, перевел взгляд на лестницу, украшенную цветущей геранью.
        - Наверху, полагаю, ваш сын?
        Он не успел сделать и шага. Дея наседкой набросилась на него. Выпорхнула под самые ноги, загораживая проход.
        - Вы не посмеете его тронуть! - зашипела рассерженной коброй. - Только попробуйте!
        - И что? Выцарапаете мне глаза вашими милыми ноготками?
        Движение дознавателя было резким, практически незаметным.
        Дея жалобно охнула, когда его пальцы с силой сжали ее запястье.
        Теперь мужчина нависал над ней опасной, готовой вот-вот обвалиться скалой. За его внешним спокойствием бушевала первозданная Тьма, расчерченная багровыми искрами.
        Она клубилась в его глазах, потрескивала на волосах, искрилась на кончиках пальцев…
        Дея внутренне сжалась.
        Она даже не поняла, когда он сорвал перчатку с руки. Но сдаваться по-прежнему не желала. Этот Йеванн обязан ей жизнью! Видимо, пришло время напомнить про долг.
        - Пустите меня!
        Она попыталась вырваться, но хватка только усилилась.
        - Не так быстро, моя дорогая, - выделил маг с легкой издевкой. - Вы же не против, если я буду вас так называть.
        - Против! Вы забыли, чем обязаны мне? Я спасла вашу жалкую жизнь!
        Это был последний аргумент.
        Йеванн холодно усмехнулся.
        От этой усмешки по спине Деи пополз озноб.
        - Замечательно, что вы это вспомнили. Но с чего вы решили, что я должен быть вам благодарен? О нет, моя дорогая. Поверьте, лучше бы я умер тогда. Своей непрошенной помощью вы превратили мою жизнь в ад, а меня в чудовище.
        Последние слова он почти прорычал.
        Резким движением развернул ее, будто в танце, обхватил за талию и крепко прижал к себе. Теперь тела их соприкасались так плотно, что Дея почувствовала сквозь корсаж, как впиваются в грудь его пуговицы.
        - Пожалуйста! - выдохнула, упираясь ладонями в его плечи и пытаясь толкнуть.
        Но он даже не сдвинулся с места.
        Просто стоял, наслаждаясь ее паникой и ощущением хрупкого женского тела в своих руках.
        А потом склонился так низко, что его дыхание коснулось ее щеки. И завораживающе прошептал:
        - У вас нет выбора, моя дорогая. Через три дня в главном храме Иллурии состоится наше венчание. Сам император Венарий будет присутствовать на нем. Но это всего лишь формальность. Знаете, что в том конверте?
        Его шепот заставил ее дрожать от бессилия. Каждое слово вызывало протест. Даже запах, исходящий от него - запах мороза вперемешку с запахом меха и кожи - казался отталкивающим.
        Она замотала головой:
        - Не знаю и знать не хочу!
        - А зря.
        Теперь его губы оказались напротив ее. Так близко, что их дыхание смешалось.
        Она попыталась уклониться, но его рука властно легла на ее затылок.
        - Там документ, подписанный императором и скрепленный его личной печатью. По закону Иллурии и всех подчиняющихся ей государств мы с вами уже два года как муж и жена. Но вы заставили меня изрядно побегать за вами!
        Его поцелуй оказался внезапным и злым, губы обветренными и сухими.
        Дея не успела отпрянуть. Не успела защититься. Все случилось в один момент.
        Острые зубы куснули ее за губу. Язык надавил, заставляя приоткрыть рот. Однодневная щетина царапнула Дею.
        Этот мужчине не целовал. Он даже не пытался быть нежным. Он наказывал и клеймил. Причинял ей страдание. Будто мстил за что-то.
        Толкнул ее к ближайшей стене, точно портовую шлюху. Навалился, раздвигая ей ноги и втискиваясь между них. Его твердые бедра вжались в нее, и даже сквозь ворох юбок Дея ощутила его напряжение.
        В первый момент она просто оторопела. Растерялась от внезапного натиска. Он буквально насиловал ее ртом, не давая сделать ни вдоха.
        Пока сверху не раздался топот маленьких ног, и детский голос не произнес:
        - Мамочка?..
        Дальнейшее Дея помнила как в тумане. Видимо, ее разум попросту отключился на какое-то время. Зато проснулся инстинкт.
        Ее рука взлетела сама собой. Ладонь обожгло от хлесткой пощечины. Пальцы на миг ощутили мужскую колючую кожу…
        И тут же хватка чужих жадный рук резко ослабла.
        Йеванн ее отпустил.
        Буквально миг они прожигали друг друга глазами. Серые против черных, сумерки против бархата ночи.
        А потом она бросилась к сыну. Взлетела по ступенькам, упала на колени, схватила его и зарылась губами в макушку. Замерла. Вдохнула сладкий запах, такой родной и знакомый.
        - Все хорошо, мой милый, все хорошо.
        Сверху уже спускалась перепуганная Катарина.
        - Простите, миледи, - служанка едва не плакала, - я не смогла его удержать.
        - Ничего. Все нормально. Возвращайся наверх.
        Дея прижала сына покрепче.
        Праматерь Эола, кого она пытается убедить?
        Йеванн продолжал смотреть на нее. Она чувствовала спиной его взгляд.
        О нет, в нем магии гораздо больше, чем в ней. Густая, плотная, с металлическим привкусом крови.
        Магия дознавателей.
        А магия самой Деи - нежная, теплая, как байковое одеяло. Она согреет в мороз, вылечит от болезней, принесет свежий ветер в жару…
        Ноэль закряхтел, выпутываясь из объятий. Дее пришлось его отпустить.
        Ее сынишка, несмотря на свой возраст, вполне самостоятельный парень. И ужасно не любит разные нежности.
        - Мама, кто этот дядя?
        Дея вздрогнула и обернулась.
        Йеванн стоял прямо у нее за спиной и внимательно разглядывал Ноэля. Слишком внимательно. А она даже не почувствовала его приближения!
        На его бледной щеке горели следы ее пальцев.
        Повисло молчание.
        - Похож на отца, - наконец, произнес дознаватель. - Магия уже проснулась?
        Дея медленно поднялась. Задвинула упирающегося мальчугана за спину.
        - Вы не сделаете этого с моим сыном! - произнесла тихим злым голосом. - Только не с ним!
        - Тогда не буяньте и делайте то, что вам приказано. Через три дня мы должны быть в Иллурии.
        Он протянул ей тот самый злополучный конверт.
        Глава 2
        Дея все-таки распечатала письмо.
        Он не соврал, ее навязанный муж.
        В конверте лежал брачный договор, заверенный подписью и печатью императора Венария. Датированный двухлетней давностью. И, если верить числу, она стала супругой этого мужчины буквально на третий день после смерти Бертрана.
        - Значит, Венарий лишил меня даже положенного траура? - невеселая усмешка скользнула по ее губам. - Так спешил соединить наши души?
        Как подданная Иллурии, она попадала под протекторат императора. После смерти Бертрана у нее не осталось никого из родственников мужского пола. Малолетний сын был не в счет. А потому теперь Венарий решал, как ей жить, с кем и где. Ее судьба была в его руках.
        И он легким росчерком пера выдал ее за своего офицера. Темного мага. Убийцу, у которого, наверняка, руки по локоть в крови.
        Но зачем?
        Дея искала и не могла найти причины такого поступка.
        А может, она чего-то не знала?
        - Чего вы хотите? - комкая бумагу, она прижала руки к груди.
        Йеванн жадно уставился на ее кисти.
        Тонкие, белые, с длинными музыкальными пальцами. Такими руками только ласкать мужчин да извлекать звуки из арфы.
        Но гораздо больше его влекло то, что она сейчас невольно прикрывала ладонями.
        У этой юной вдовы роскошное тело.
        Йеванн повидал на своем веку достаточно женщин, его не могло обмануть скромное вдовье платье. Но, похоже, девушка, стоявшая перед ним, и сама не знала, как хороша. Или не хотела этого знать.
        - Я дам вам время до утра, - проговорил он, неторопливо раздевая ее взглядом и наслаждаясь увиденным. - На рассвете мы отправимся в путь.
        - А если я откажусь?
        Он усмехнулся. Его усмешка напомнила ей оскал голодного зверя.
        - Вы знаете, что тогда будет. Мне придется лишить вас магии и забрать ребенка. Потому что после… м-м-м… процедуры вы будете не в состоянии о нем позаботиться. А императорский сиротский приют станет ему новым домом.
        Дее показалось, что она задыхается. Ей хотелось рвануть корсаж так, чтобы пуговицы заскакали дробью по полу. Глотнуть воздух, который вдруг почему-то застрял в груди. И закричать во все горло…
        Потому что он прав. Да, она это знала.
        Он офицер, а значит, достаточно сильный, чтобы забрать ее Дар. Но вместе с Даром она лишится и памяти. Забудет не только собственное имя, но даже как есть и пить.
        Ее отправят куда-нибудь в пограничную крепость. Беспомощную и жалкую. А там у нее одна участь: либо прислуживать кому-то и мыть горшки, либо греть чью-то постель.
        Ни того, ни другого она не хотела.
        Но он в своем праве.
        Мелькнула мысль, что можно сбежать. Вытащить узелок с золотом и остатками украшений, что еще не успела снести в ломбард. Закутать Ноэля в теплое одеяльце и уйти через черный ход…
        Только куда?
        Ее будут искать.
        Он будет искать. И найдет так же, как нашел в этот раз, только теперь намного быстрее.
        Мысли метались, ища пути к отступлению и выдавая одну идею бредовей другой. Но Дея была реалисткой. Она понимала: перед ней стоит хищник, учуявший запах добычи. И его невозможно сбить со следа.
        На улице зима. У нее нет ни родных, ни друзей, готовых спрятать беглянку. Нет денег, чтобы пересечь границу, да еще с малышом на руках. Она даже не может использовать магию, потому что не властна над ней!
        Она сама загнала себя в ловушку.
        - Хорошо, - Дея уронила руки, и смятый листок выпал из ее ослабевших пальцев. - Я согласна.
        - Замечательно.
        - А теперь оставьте меня, сударь. Я устала.
        Йеванн проследил, как брачный договор спланировал на пол. Нагнулся и поднял его. А потом аккуратно разгладил.
        - Где у вас кухня? - произнес, будто не слыша последних слов. - Не откажусь от бокала бренди. На улице, знаете ли, декабрь, а я изрядно замерз.
        - Я не предлагала вам здесь остаться, - выдавила Дея помертвевшими губами.
        Она-то надеялась, что избавится от него хотя бы до утра. Что он даст ей время прийти в себя и осознать все случившееся.
        Но он, похоже, не собирался играть в благородство.
        - А я вас и не прошу. Но, поскольку мы с вами супруги, как вы уже имели честь убедиться, я в своем праве.
        - Вы не посмеете…
        - Неужели? - он ухмыльнулся ей прямо в лицо. - И кто же меня остановит?
        Она не ответила. Молча развернувшись, взяла присмиревшего сына за руку и направилась вниз.

* * *
        Ноэль вел себя очень тихо, что было на него совсем не похоже. Прятался за материнскую юбку и оттуда украдкой бросал на гостя восхищенные взгляды. Загадочный незнакомец его привлекал, как мотыльков привлекает пламя свечи.
        В их доме практически не бывало мужчин. Отца Ноэль совершенно не помнил, знал только мистера Доббса, что сдавал им жилье, и Шарля - мальчишку-посыльного из бакалейной лавки на углу. Он приносил им по вторникам корзинку с яйцами и молоком, а по пятницам с сыром и зеленью.
        Иногда они с матерью ходили гулять в городской парк, расположенный неподалеку. Там бил фонтан, сделанный в виде дельфина, а вокруг него стояли деревянные лавочки, на которых сидели старички и старушки. Они подкармливали хлебом голубей, что в жару плескались в фонтане.
        Но зима спрятала лавочки под снеговым покрывалом. Вода в фонтане замерзла. Куда-то исчезли все старики, а парк стал пустым и холодным.
        И Ноэлю уже совсем не хотелось туда ходить. Ему больше нравилось сидеть у камина, слушая, как потрескивают дрова, и следить за танцем маленьких огненных фей.
        Мама сказала, что это саламандры. Духи огня. И что только особые люди могут их разглядеть. Такие как он, как она. Те, кто родился с Даром.
        Ноэль уже знал, что ни мистер Доббс, ни Шарль, ни добрая Катарина, от которой вкусно пахнет сладкими леденцами и ванильными булочками, саламандр не видят. Они не видят ни прозрачных сильфид, что кружат в небе стайкой стрекоз. Ни дриад с волосами цвета первой листвы и искрящимися изумрудными крылышками.
        И с ними об этом нельзя говорить. Потому что есть мир тайный, созданный для таких, как Ноэль и его мама. А есть мир явный. Тот, что существует для всех.
        Но сейчас в поле зрения мальчика появилось новое действующее лицо. Незнакомец с жестким, будто высеченным из камня лицом. У него светлые волосы, но не такие светлые, как у мамы. Черные брови, черный мундир, красный плащ и красивые блестящие пуговицы, на каждой из которых выдавлен двуглавый лев.
        Только увидев их, Ноэль понял, что должен заполучить это сокровище! Он даже сжал вспотевшие от волнения кулачки.
        Мама назвала гостя сударем, значит это очень важный человек. Важнее, чем мистер Доббс. Вряд ли он захочет поделиться своими красивыми пуговицами с простым мальчиком.
        Но их у него очень много! Зачем ему столько?
        Ноэль мысленно сосчитал: больше, чем пальчиков у него на руках. Он не знал точное количество, потому что больше десяти считать не умел. Конечно, можно было выпростать руку из материнской хватки, сесть на пол и снять носки. Тогда пальчиков стало бы больше…
        Но Ноэль постеснялся.
        Вдруг этот сударь решит, что он совсем глупый мальчик?
        В маленькой столовой мать, наконец-то, опустила его. Ноэль тут же залез в плетеное кресло, спрятался за спинкой и теперь подглядывал в дырочку.
        Незнакомец, назвавшийся Йеванном Райсом, лишь мельком посмотрел на него. Он больше смотрел на маму, и маме это очень не нравилось.
        Даже сейчас, когда мама перебирала бокалы в буфете, Ноэль чувствовал странное напряжение между ними. Странный гость не сводил с нее глаз. Холодных. Оценивающих. Он не вошел в столовую, остановился в дверях, привалившись плечом к косяку. И безотрывно смотрел на нее.
        Ноэль проследил его взгляд.
        Мама казалась обычной. Такой, как всегда. Привычный шиньон, гладко зачесанный лоб, тонкая шея. Только руки немного дрожат, да в голосе слышно волнение. Будто мама боится чего-то. Или злится.
        Ноэль знал этот голос. Однажды, когда он впервые увидел огненных фей и захотел их поймать, то сунул руку в камин и сильно обжегся. Тогда он громко кричал от боли. И когда мама схватила его, у нее был точно такой же голос. Тихий и напряженный.
        Таким голосом она говорит с Катариной, когда отчитывает ее. И с мистером Доббсом, когда он приходит к ним за арендной платой. И когда на улице кто-то вдруг окликает ее…
        - Ваш бренди.
        Ноэль проследил, как мама поставила на стол бокал с коричневой жидкостью. Он узнал ее по запаху. Это была та самая жидкость, которой мама растирала его, когда он болел.
        Гость оторвался от косяка, неторопливо прошел к столу. Взял бокал и понюхал его содержимое.
        - Думаете, я решила вас отравить?
        - Нет, конечно, вы же знаете, что это бессмысленно.

* * *
        Йеванн сделал глоток. Покатал бренди на языке.
        Дерьмовый напиток.
        И внезапно для самого себя заговорил:
        - Я все думал, что скажу, когда найду тебя. У меня было достаточно времени, чтобы решить, какие именно это будут слова.
        Дея промолчала. Ее неприятно царапнуло его фамильярство, но она и виду не подала. Только глаза опустила.
        - Вижу, тебе это не интересно, - он зло усмехнулся и залпом опустошил бокал. - Но ты же узнала меня, не так ли? Узнала, едва увидела. И напомнила, что я тебе должен.
        Она холодно пожала плечами:
        - Нет, вы мне ничего не должны. Это было мое решение. И мне за него отвечать.
        Она уже успокоилась. Почти.
        Однажды это должно было случиться. Так почему не сейчас?
        - Так вот, как ты это воспринимаешь, - он усмехнулся. - Что ж, так даже лучше. Будем считать, что я твое наказание.
        Она сжала руки. Сжала так, что побелели костяшки пальцев, а в груди заныло беспокойное сердце.
        Если бы он только знал, как близки его слова к истине! Если бы только знал, сколько раз она корила себя за то, что не прошла тогда мимо, не оставила его умирать! Сколько ночей проревела в подушку, проклиная свою судьбу и свой Дар. И как возненавидела себя за то, что не удержала Бертрана.
        Ведь тогда, два года назад, стражи пришли за ней. Не за ним. Но Берт не дал ей сказать ни слова. Он сознался, что использовал Дар, и его забрали… забрали…
        - Я сразу понял, что это не он, - голос Йеванна прервал ее мысли. - Я хоть и лежал тогда в отключке, но запомнил, что рядом со мной была женщина. Молоденькая девушка со светлыми волосами. В предсмертном бреду мне казалось, что это ангельский ореол.
        Дознаватель задумчиво посмотрел на пустой бокал и поставил его на стол.
        - Но когда за тобой вернулись, дом был уже пуст. Ты сбежала.
        - Почему император приказал вам жениться на мне? - прошептала Дея, не глядя на него. - Ведь вам тоже это не нравится.
        - Так заметно? - Он хмыкнул. - Кто я такой, чтобы оспаривать приказы монарха?
        - И все же?
        - Большей частью из-за твоего Дара. Венарий знает, что ты последняя из Вейлиссов. Он надеется, что один из наших детей унаследует твою способность возвращать умерших и пробуждать древнюю кровь.
        Она посмотрела на него с искренним удивлением.
        - Но я не умею поднимать мертвецов! Я не некромант.
        - Разве я упомянул некромантию? - Он снова усмехнулся. Отчаянно. Зло. - О нет, я сказал «возвращать умерших». Так, как вернула меня. Ты разве не знала?
        В ее глазах плескалась настоящая паника.
        Йеванн понял, она не врет, не играет. Действительно не знала, не заметила, что он тогда умер! Его душа покинула тело, но эта девушка своими руками, своим бесценным Даром не позволила ей отлететь. Вернула назад из мира Теней. Привязала к бренному телу…
        Разбудила спящее в нем чудовище…
        Лучше бы она дала ему умереть.
        Глава 3
        - Ох, что же теперь с нами будет, миледи? - причитала Катарина, укладывая вещи в сундуки и саквояжи. - Как же так? О, Праматерь Эола, спаси нас, грешных, и сохрани…
        Дея не слушала. Она сидела на кровати, уронив руки на колени, и смотрела в одну точку. В голове толпились тысячи мыслей, но среди них выделялась одна: по законам Иллурии она супруга дознавателя. Не просто дознавателя - темного мага. Больше того, демона-полукровки! Она поняла, кто он, едва заглянула в его глаза.
        Это немыслимо.
        Светлая ворожея, целительница, и полудемон!
        За всю историю Объединенной Империи еще не случалось подобного мезальянса.
        Застонав, она сжала виски.
        Да этот брак хуже, чем мезальянс! Только извращенная фантазия Венария могла такое придумать! И для чего? Освятить брак целительницы и полудемона в надежде, что кто-то из их детей сможет возвращать мертвых?
        Нет, никогда!
        Дея шумно вздохнула.
        Она сильная. Она справится. Она прямо сейчас пойдет к нему и поговорит.
        Йеванн и сам понимает, что их брак невозможен. Невозможно скрестить гадюку с ужом, хоть они оба змеи!
        К тому же, она не собирается снимать вдовье платье и нарушать обет, данный над могилой Бертрана. Он пожертвовал собой ради них. Ради нее и Ноэля. Как она может осквернить его память?
        Но ради спокойствия сына она сделает вид, что смирилась. Последует за Райсом, куда он прикажет. Будет играть роль его жены.
        Нужно лишь прочертить между ними границы. Установить правила.
        Да, так будет лучше всего.
        - Миледи? - испуганный голос Катарины оторвал ее от печальных мыслей.
        Дея вскинула голову.
        - Я уложила ваши вещи и вещи милорда Ноэля, - сообщила горничная, утирая слезы кончиком фартучка. - Скажите, мне будет позволено отправиться с вами?
        Дея медленно покачала головой и призналась:
        - Не знаю. Прости, Катарина, я ничего не знаю. Мне нужно переговорить с… - это слово не желало слетать с ее губ. Но перед глазами стоял брачный договор, его строчки пылали, словно выжженные каленым железом. - С нашим гостем.
        Сколько она тут просидела? Солнце уже перевалило за полдень и запуталось в голых ветках старого вяза…
        - Где Ноэль?
        - Он спит, миледи. Я покормила его обедом и уложила.
        - А наш гость?
        - Он в гостиной, - Катарина понизила голос до шепота, будто дознаватель мог услышать ее, - приказал подать ему целую баранью ногу и бутылку артьенского вина!
        - Артьенского? - Дея постаралась сосредоточиться, но смысл слов от нее ускользал. - Оно же баснословно дорогое!
        - А я о чем! - горничная была рада посплетничать. - Дал мне целый фортин! И сдачу сказал оставить себе! Вот.
        Она разжала ладонь, в которой тускло блеснули две медных монетки.
        Дея завороженно уставилась на монеты.
        Этот Райс так богат, что швыряет деньги без счета? Золотой фортин - монета, которую она не держала в руках с тех пор, как отдала последние сбережения за возможность пересечь границу Шенвейса и купить временное гражданство. Теперь ее средства ограничивались серебряными лирами да медными сье, которые приходилось зарабатывать собственным трудом.
        Нет, Дея не прислуживала в трактирах, не разносила деревянные кружки с элем и не мыла полы. Она даже не пошла в содержанки, как не раз намекал мистер Доббс, глядя на нее сальными глазками. Она вспомнила, чему их учили в монастыре, и стала белошвейкой. А еще научилась плести кружева, что расходились среди местных кумушек как горячие пирожки.
        Да, ее нежные пальцы были исколоты иголками, а спина зачастую болела так нестерпимо, что приходилось просить Катарину размять позвоночник. Но, несмотря на все трудности, целых два года она была относительно довольна.
        Ее сынишка ни в чем не нуждался. Они снимали этот милый домик на окраине Рузанны, могли позволить себе мясо по субботам и рыбу по четвергам, а еще книжки с картинками, деревянных лошадок и много чего еще, что так нравится маленьким мальчикам.
        Но три месяца назад все изменилось. В соседнем квартале открылось модное ателье, а за ним и магазин готовой одежды. Часть клиенток ушли туда, а те, что остались, стали требовать скидки.
        Заказов становилось все меньше, денег тоже. Дея залезла в долги.
        А теперь должна даже служанке.
        - Возьмите, миледи, - Катарина протянула ей медные сье.
        Сердце Деи болезненно сжалось. Эти монетки могли бы покрыть долг за молоко или яйца…
        Но она нашла в себе силы покачать головой:
        - Нет, он сказал, чтобы ты оставила сдачу себе. К тому же, я и так задолжала тебе жалованье за прошлую неделю.
        Дея поднялась, чуть пошатываясь от внезапно нахлынувшей слабости. Оперлась на спинку кровати.
        - Но, миледи…
        - Все хорошо. Не переживай об этом. Лучше позаботься об ужине, раз наш гость так любит поесть.
        - Накрывать на троих?
        Дея уже была в дверях, когда ее нагнал этот вопрос. Она замерла, вцепившись пальцами в медную ручку. Качнула головой:
        - Нет, мы с Ноэлем поужинаем у меня. А гостю… гостю накрой в столовой.
        Она просто не сможет есть с ним за одним столом. Это выше ее сил.

* * *
        Дея заглянула в комнату сына. На цыпочках подошла к детской кроватке.
        Ноэль крепко спал, раскинув в стороны сжатые кулачки. Катарина задернула шторы, чтобы ему не мешал дневной свет.
        Дея нагнулась и осторожно прижалась губами к пухлой щечке ребенка. Вдохнула его запах. Закрыла глаза.
        Да, это именно то, ради чего стоит жить. И стоит мириться. И стоит забыть о себе.
        Частичка Бертрана. Все, что осталось ей от прошлого и недолгого семейного счастья.
        Дея никогда не думала о своих чувствах к мужу. О том, что испытывает к нему. Детство прошло в сиротском приюте при храме Праматери, а в шестнадцать лет игуменья выдала ее замуж за первого, кто заплатил достаточный взнос за невесту. Им оказался Бертран Девилье - тридцатилетний аптекарь.
        Девушки из приюта Эолы Великой очень ценились как покладистые и покорные жены.
        Но Дее сказочно повезло. Бертран оказался хорошим человеком. Добрым и нежным. Впервые после смерти родителей она почувствовала себя окруженной заботой.
        Он ни к чему ее не принуждал. Два года ухаживал так робко и деликатно, словно она была хрупким цветком, готовым сломаться от малейшего ветра. Два года ждал. И Дея сдалась. Оттаяла сердцем. Отогрелась в его руках. Приняла своим мужем.
        А потом появился Ноэль. Для нее это стало маленьким чудом. Таким же естественным и необъяснимым, как звезды, что по ночам сияют на небе.
        Только потеряв Бертрана, единственного человека, который о ней заботился, Дея поняла, что обязана ему всем, что имеет. Всем, что было хорошего в ее жизни.
        Ее сердце сдавили горе и скорбь.
        Вот уже два года она бережно хранит память о муже. Но сегодня ее впервые поцеловал другой мужчина. Поцеловал грубо, зло, не скрывая своего отношения к ней. Она должна ненавидеть его за это! Должна! Тем более что он косвенно виноват во всем, что случилось.
        Она прикоснулась к своим губам, невольно вспоминая вкус этого поцелуя. И почувствовала, как внутри разливается странный жар.
        Взгляд затуманился, ноги задрожали.
        Она потрясла головой, прогоняя внезапную слабость.
        Что с ней такое? Он ее чем-то околдовал?
        Дея не знала и не хотела этого знать. Но на могиле Бертрана она поклялась, что ни один мужчина в мире не коснется ее. Ни один не снимет с нее вдовье платье.
        Теперь она собиралась сдержать свою клятву.

* * *
        Йеванна не оказалось внизу. Дея заглянула в гостиную, в столовую, где на столе стоял одинокий бокал и пустая бутылка из-под вина.
        Подумав, она прошла в кухню. Там тоже никого не было.
        На миг ее охватила робкая надежда: а вдруг он ушел? Понял сам, что их брак - безумие, и ушел?
        Но скрип входной двери и тихое чертыханье, сказанное знакомым простуженным голосом, подсказали, что он еще здесь.
        Она вышла в прихожую, как раз в тот момент, когда Йеванн переступил порог и закрыл за собою дверь. Он постукивал сапогом о сапог, чтобы сбить снег. На его плечах, поверх песцового меха, серебрились снежинки. В руках темнел лошадиный стек.
        Почувствовав ее появление, он вскинул голову и криво усмехнулся:
        - Снегопад.
        Но его глаза не смеялись. Они оставались холодными и цепкими.
        А еще от него разило вином.
        Дея глянула на куски снега, что уже начинали превращаться в грязные лужи.
        - Я скажу Катарине прибрать здесь, - произнесла, стараясь скрыть неприязнь.
        И уже развернулась, собираясь уйти, как он ее остановил:
        - Позже. Сейчас нам нужно поговорить.
        Это были ее слова! Это она должна была их сказать! Но испугалась. Да, испугалась, едва встретилась с его взглядом.
        Так легко быть храброй, сидя в своей комнате. А здесь, рядом с этим мужчиной, вся ее храбрость куда-то исчезла. Остался лишь неприятный комок внутри, а еще страх.
        Страх перед тем, кто сильнее. В ее глазах Йеванн Райс был стихией, которую она не могла контролировать.
        Мысленно помолившись, Дея повернулась к нему.
        - Я тоже хотела поговорить с вами, - ее голос немного дрожал. - Но сейчас не лучшее время.
        - Да? - он снял перчатки и двинулся на нее. - Это почему же?
        - Вы… вы пьяны! - ахнула Дея, когда он качнулся.
        - О да, - уголок его губ саркастически дернулся вниз, - вас это смущает, моя прелестная вдовушка?
        Он окинул ее странным взглядом, от которого у Деи по спине побежал холодок. Смесь разочарования, сожаления и презрения.
        - Скажите, сколько мужчин задирали эти скромные юбки?
        - Что? - она задохнулась от его слов. - Да кто вам дал право так…
        Он грубо оборвал ее:
        - Напомнить? Юридически я ваш муж последних два года. И раз вы так щедро дарили свою любовь зеленщику и мяснику, то почему бы не подарить ее мне?
        Отступать было некуда. За спиной только стена, да еще вход в столовую.
        Дея машинально шагнула через порог, лишь бы увеличить расстояние между ними.
        Йеванн не торопился. Он понимал: она никуда не сбежит. Но ее страх возбуждал в нем охотничьи инстинкты. Ее паника пробуждала в нем хищника. Ее отступление - желание гнать добычу. И он наслаждался моментом.
        Шаг за шагом он двигался на нее, и шаг за шагом она отступала. Пока, наконец, не уперлась поясницей в стол.
        Ее черные глаза распахнулись во всю ширь. Она поняла, что оказалась в ловушке.
        - Садитесь, - фыркнул Йеванн, указывая на кресло. - Я не собираюсь насиловать вас прямо здесь.
        - Вы… Вы ужасный человек! - выдохнула она, вкладывая в голос всю ярость и ненависть. - Я вас ненавижу!
        - О, да, - он ухмыльнулся, глядя на ее сжатые кулачки. - Я сам себя ненавижу. Но это никак не относится к нашему делу.
        Расстегнув плащ, он бросил его на спинку кресла, уселся с хозяйским видом и закинул ногу на ногу.
        - Итак, - смерил ее внимательным взглядом, - вы хотите стоять? Что ж, стойте. Так даже интереснее. Я представлю, что вы непослушная горничная, которую следует наказать.
        И демонстративно положил на колени стек.
        Бледные щеки Деи вспыхнули ярким румянцем. Колени подломились, и она буквально свалилась в соседнее кресло.
        - Чего вы добиваетесь?!
        Этот мужчина издевался над ней. Зачем она только вообще спустилась? Хотела поговорить? С ним? Наивно надеялась, что он ее будет слушать?
        Вместо ответа, он бросил на стол пачку бумаг. Дея узнала свои долговые расписки и векселя.
        Она дернулась, инстинктивно желая схватить их и спрятать, но большая ладонь полудемона припечатала стопку к столу.
        - Где вы это взяли? - прошептала Дея, не сводя глаз с бумаг.
        - Скажем так, я решил навестить домовладельца, а заодно пройтись по местным лавкам. И узнал о вас много чего интересного.
        - Собирали сплетни? - она горько усмехнулась.
        Едва стало известно о ее плачевном положении, как на Дею буквально посыпались непристойные предложения. Зеленщик предлагал ей капусту за поцелуй, мясник пытался зажать в углу, а мистер Доббс сказал, что забудет про долг и вообще про арендную плату, если она будет с ним милой и покладистой.
        А вот их жены готовы были растерзать ее в клочья.
        Еще недавно они приходили к ней с пирогами, уговаривали снять вдовье платье и выйти в свет, не закапывать себя раньше времени. Она шила для них панталоны и нижние юбки, брала за свою работу копейки и считала этих женщин своими подругами.
        Но едва попросила в долг - и они перестали ходить к ней в гости, а на улице отворачивались и старательно делали вид, что вообще не знакомы.
        А два дня назад Дея случайно услышала, как жена молочника называет ее попрошайкой.
        Такой душевной боли она давно не испытывала. И вот сейчас этот мужчина собирался ее добить.
        Глава 4
        Йеванн разглядывал на девушку, что сидела перед ним. Поникшая, с застывшим в глазах отчаянием.
        Ее глаза преследовали его даже во сне. Две черные звезды на тонком, словно высеченном на камее, лице.
        Как долго он пытался забыться? Вырвать этот образ из памяти? Сколько женщин побывало в его постели, прежде чем он понял, что незнакомка с бледным лицом проросла в его душу?
        Темные маги не женятся на светлых, не влюбляются в них, не вступают в интимные связи. Но он хотел эту женщину, хотел до боли, до ломоты во всем теле. И сам не понимал, что с ним творится.
        Его желания - противоестественны. Но они есть и от них никуда не деться.
        Почти каждую ночь она снилась ему.
        Боль от раны в груди, ледяная вода, в которой лежит его тело, холод и тьма…
        Безвременье и пустота…
        А потом резкий толчок. Жар, что охватывает каждый сустав, каждое нервное окончание.
        Золотая петля, что захлестнула душу в последний момент. Вырвала из желанной тьмы, вернула в мир света, привязала крепким узлом к бренному телу…
        Он помнил момент, как почувствовал рядом с собой чье-то присутствие. А еще почувствовал вернувшуюся боль и понял, что жив.
        Сил открыть глаза не было, но он все же сумел разлепить покрытые морской солью ресницы и увидеть ее. Ангела с золотой короной на голове. Услышать ее нежный голос. Почувствовать исцеляющее прикосновение рук…
        Он хотел схватить ее за руку, хотел сказать, что она совершает ошибку, что его судьба умереть здесь и сейчас. Так надо! Так должно было стать!
        И не смог. Потому что инстинкты кричали, что нужно жить, и глупое тело цеплялось за жизнь.
        А она…
        Она что-то шептала, сращивая его раны.
        Он еще вяло удивился, как ей хватило сил вырвать арбалетный болт из его грудины? Он ведь помнил удар, помнил, как его откинуло навзничь, а грудь разорвало от боли. Помнил, как кто-то столкнул его за борт. А потом потерял сознание.
        Видно, волны прибили его тело к берегу.
        Но почему… почему он не умер?
        Он хотел задать незнакомке этот вопрос. Но с губ слетел только стон.
        - Тише, уже все закончилось, - прошептала она, наклоняясь к нему.
        Ее волосы мазнули его по щеке, дыхание коснулось потрескавшихся губ…
        И в этот момент ее спугнули.
        Со стороны берега послышался шум. Бряцанье оружия и топот нескольких ног.
        - Он здесь! - закричал мужской голос. - Я его чувствую, он живой!
        - Йеванн? Ты жив? Мы идем!
        Он узнал голоса. И его прекрасное видение тоже.
        Он помнил, как она испуганно вскинула голову. О да, дознавателей все боятся. А она только что использовала магию без согласия пациента. Больше того, вряд ли у нее есть королевский патент на врачевательство. Самое меньшее, что ей грозит, это штраф. Самое большее…

* * *
        Он зажмурился, отгоняя воспоминания. Усилием воли заставил себя вернуться в настоящее. Тогда она от него сбежала, но теперь не сбежит. Тем более что император Венарий сделал все, чтобы привязать их друг к другу.
        - Я оплатил все ваши долги по векселям, - заговорил он усталым тоном. Как, оказывается, тяжело носить маску абсолютного спокойствия, когда тебя разрывает на части. - И погасил арендную плату. Кому вы еще должны?
        Дея совсем сникла. Она нервно мяла платочек и не решалась поднять на него глаза.
        - Я жду, - он забарабанил пальцами по столу. - Не вынуждайте меня идти по улице и опрашивать каждого встречного. Поверьте, я могу это сделать.
        - Кучеру, - тихо пролепетала она, краснея от собственного падения. - И садовнику.
        Ей пришлось уволить их месяц назад, причем, она так и осталась должна по десять лир каждому.
        - Хорошо. Кому еще?
        - Катарине.
        - Сколько?
        - За последнюю неделю два лира и десять сье.
        Он скривился, разглядывая ее со смесью жалости и презрения.
        - Хорошими же людьми вы себя окружили миледи, - последнее слово он произнес, не скрывая издевки. - Мне даже не пришлось наводить о вас справки, местные кумушки сами все разболтали, стоило их только спросить, кто живет в этом миленьком домике с голубой черепицей.
        Дея даже представлять не хотела, что ему рассказали о ней. Но настойчивый голосок внутри требовал, чтобы она защищалась.
        До боли сжав кулачки на коленях, она подняла на Йеванна твердый взгляд.
        - Сударь, я вам благодарна за ваше участие. Но попрошу впредь не попрекать меня вашей помощью. Я о ней не просила.
        - Неужели? - он ухмыльнулся, демонстрируя идеальные зубы. - Тогда ответьте на простой вопрос. Как вы собирались жить дальше? Чем расплачиваться за долги?
        Она опустила глаза.
        - Я бы что-то придумала. Обязательно.
        - Например? - он приподнял одну бровь. - Пошли бы собой торговать, раз уж торговать панталонами больше не получается?
        От его слов она вспыхнула и вскочила как разъяренная кошка.
        - Не смейте! - прошипела, глядя ему в глаза. - Не смейте так со мной говорить! Вы ничего не знаете обо мне!
        Она развернулась, чтобы удалиться прочь с гордостью оскорбленной императрицы, но жесткий, ледяной голос заставил ее замереть:
        - Сядьте. Я знаю о вас больше, чем мне бы хотелось.
        Он глянул на нее так, что она буквально рухнула в кресло. Тяжелая, давящая аура дознавателя мельничным жерновом прокатилась по ней, ломая волю.
        - Вы моя жена, - произнес Йеванн, выделяя каждое слово, - нравится вам это или нет. А жена да убоится мужа и господина своего, - процитировал он фразу из венчального трактата. - С этой минуты вы будете делать только то, что я вам скажу. И не больше.
        - Зачем? - выдохнула она, глядя в его пустые, бездушные глаза. - Зачем вы делаете это со мной?
        - Затем, что за все в этом мире надо платить. Особенно, за возможность жить дальше.
        Дея судорожно кусала губы.
        Этот мужчина ненавидит ее. Ненавидит столь открыто и яростно, что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.
        Но за что?
        Что она ему сделала?
        Она мысленно вернулась в тот день, когда злодейка-судьба сделала резкий виток.

* * *
        В Иллурии уже тридцать лет свободная магия была под запретом. Венарий уничтожил Ковен магов за попытку переворота. Затем ввел запрет на любое несанкционированное колдовство. А спустя пару лет начал выводить ручных магов.
        Всех детей, обладающих каким-либо Даром, изымали из семей, ставили на учет, отправляли на обучение в закрытые школы и академии.
        Но были и те, чей Дар оказывался настолько мал, что его оставляли без внимания. Обычно он вспыхивал особенно ярко в подростковом возрасте, но исчезал бесследно к двадцати годам у парней, а у девушек - с потерей невинности.
        Так должно было случиться и с Деей. Но вопреки ожиданиям, вышло иначе.
        После первой ночи с Бертраном, она долго думала, что Дар пропал. А потом начали происходить странные вещи. Дея забеременела - и Дар вернулся, но на этот раз с утроенной силой. Чем больше рос ребенок у нее внутри, тем больше становился Дар. На конец беременности она уже могла определять недуги на глаз, лечить без наложения рук, просто касаясь ауры. И чувствовала, как при лечении через ее собственное тело проходит целительная магия. Теплая, немного щекочущая, льющаяся тонкой струйкой.
        Дея стала проводником. Она испугалась, что Бертран сдаст ее дознавателям, ведь именно так и должен был поступить законопослушный гражданин.
        Но он…
        Он поступил иначе. Сказал, что сам уже много лет скрывает свой Дар. И что, возможно, их союз стал не только толчком к зарождению новой жизни, но и к тому, чтобы магия Деи вернулась.
        Вскоре родился Ноэль, и у него оказался сильный магический Дар. Пока еще пассивный, но готовый раскрыться в любую минуту. Теперь супругам Девилье приходилось быть втройне осторожными.
        А потом оказалось, что Дея не может пройти мимо тех, кто нуждается в ее помощи. Это было выше ее сил.
        В тот злополучный вечер она возвращалась от женщины, у которой были очень трудные роды. Если бы не помощь целительницы, та, скорее всего, умерла бы вместе с младенцем.
        Дея пробиралась окольными путями, стараясь не попасться на глаза стражам закона, потому что от нее за версту несло магией, а патента на ее использование не было.
        До дома оставалась пара кварталов, когда она решила срезать дорогу через пустынный берег. Когда-то здесь были пристань и доки, а теперь остались только проржавевшие насквозь железные стены, да прогнивший деревянный понтон.
        Она проходила мимо него, когда ей послышался стон. Еле слышный, исполненный предсмертной муки.
        Дея замерла, чувствуя, как внутри все холодеет. Нагнувшись, она увидела очертания человеческого тела. Только голова и плечи несчастного лежали на гальке, остальное было скрыто водой.
        Рассудок приказывал бежать прочь, но сердце забилось быстрее при мысли, что в ледяной осенней воде кто-то лежит. И этот кто-то нуждается в помощи.
        Не думая о последствиях, она скинула башмаки, подоткнула подол клетчатой юбки и спустилась к воде.
        Теперь стало ясно, что это мужчина. В тонкой батистовой рубашке с кружевами, что говорила о его благородном происхождении и достатке. Но в светлых волосах незнакомца запутались бурые водоросли, а лицо покрывала корка из грязи и крови. Рубашка же была темной от крови.
        Слабые волны набегали ему на грудь, разбавляли кровь и уносили алые разводы за собой, в море. А чуть ниже сердца торчал арбалетный болт.
        Раненый умирал. Дея поняла это, даже не глядя. Так же, как поняла, что у нее слишком мало сил, чтобы поставить его на ноги. Ведь сегодня она уже выложилась на полную.
        Но бросить его здесь и уйти она не могла.
        Решила, что попробует хотя бы выдернуть болт и зарастить самую опасную рану. А потом вытащит из воды и оставит на берегу. Если незнакомцу суждено выжить - он выживет.
        Болт сидел очень глубоко, а еще он был мокрый и скользкий от воды и от крови. Дее пришлось встать на колени, чтобы суметь его ухватить. Раненый застонал, когда она потянула болт на себя.
        - Все хорошо, - зашептала она, потихоньку расшатывая болт, - сейчас станет легче.
        Резкий рывок - и свинцовый снаряд с противным чавкающим звуком покинул свое гнездо. Из дыры в ребрах хлынула кровь.
        Дея откинула болт и тут же зажала рану руками. Зашептала, забормотала слова молитвы, обращаясь к Праматери, прося дать ей силы. И почувствовала, как та отзывается из недр земли, отвечает тихим, глубоким вздохом.
        Раненый дернулся, с его губ, потрескавшихся от морской соли, слетели непонятные звуки.
        - Тише, - Дея попыталась успокоить его, - уже все закончилось.
        Но он будто силился что-то сказать.
        Она нагнулась, чтобы расслышать, и в этот момент услышала шум.
        Вскочила на ноги, вслушиваясь в голоса.
        Дознаватели.
        Она узнала бы их даже во сне.
        Везде, где бы они ни появлялись, в воздухе разливался стойкий, удушливый запах крови.
        Они были пропитаны кровью насквозь.
        Уже понимая, но все еще надеясь на чудо, она бросила взгляд на того, кого только что спасла.
        Незнакомец лежал, раскрыв веки.
        Серые, словно выцветшие, глаза смотрели в упор. На нее.
        Это были глаза дознавателя.
        Глава 5
        - Вижу, вы прекрасно все помните, как и я, - от его пронзительного взгляда невозможно было укрыться. - Что ж, это облегчает мое задание.
        - Задание? - Дея вскинула голову.
        - Да. А вы думали, что я воспылал к вам внезапной любовью? - Йеванн скривился. - Нет, но я служу своему императору, а он приказал мне жениться на вас и сделать ребенка.
        На этот раз она не покраснела, а покрылась смертельной бледностью. Он же удовлетворенно хмыкнул, наблюдая за ее реакцией.
        - А если… если я откажу? - произнесла, запинаясь.
        - У меня есть сотня способов заставить женщину хотеть меня, когда мне это нужно.
        Судя по тону, он не шутил.
        Дея знала, у темных магов много секретов. Они мастера соблазнения. А у этого еще и капля демонической крови. Совсем крошечная. Вряд ли Йеванн сможет принять боевую форму. Но этой капли вполне достаточно, чтобы сделать его угрозу реальностью.
        - Да не тряситесь вы так, - процедил он, явно наслаждаясь ее бледным видом. - Я уже сказал, что не собираюсь вас насиловать. Не настолько низко я пал, чтобы мстить таким образом.
        В его благородстве она сомневалась, но после этих слов облегченно выдохнула.
        - О чем вы хотели поговорить со мной?
        Йеванн поменял тему беседы. Это произошло столь внезапно, что Дея не сразу сообразила, что он говорит.
        Больше того, его тон стал сухим, деловым. Из него ушли вальяжные нотки. Дознаватель выпрямился в кресле и без тени усмешки взглянул на нее.
        Дея сжала кулачки. Так, что ногти вошли в ладони. Эта боль отрезвила и встряхнула ее. Заставила вспомнить все слова, что она собиралась высказать этому наглецу.
        - О нашем совместном будущем, - произнесла Дея, следя, чтобы голос не дрогнул.
        - И? - левая бровь дознавателя изогнулась красивым домиком.
        - Я согласна играть роль вашей жены.
        - Играть? - бровь поднялась еще выше.
        - Да. Согласна поехать с вами, куда вы скажете, быть хозяйкой в вашем доме, почитать вас, как мужа, заботиться о ваших… насущных нуждах, - она немного запнулась, но быстро взяла себя в руки.
        - Насущных нуждах? - теперь он смотрел на нее с интересом. - Любопытно… И что же вы подразумеваете под этими словами?
        Она ответила ему твердым взглядом:
        - Все, что входит в обязанности супруги, кроме телесного контакта.
        - О, как! - Ледяная усмешка. Бесстрастный кивок. - Продолжайте.
        - Я понимаю, выбора у меня нет. Бежать некуда, помощи искать тоже негде.
        - В логике вам не откажешь.
        - Но по некоторым причинам я не могу стать вашей супругой душой и телом.
        Он прищурился. Его взгляд стал острым, как бритва.
        - А вы уверены, что я претендую на вашу душу?
        Она на секунду прикрыла глаза, пытаясь справиться с гневом. Когда вновь посмотрела на Йеванна, то заметила странный отблеск, мелькнувший в его равнодушных глазах.
        Призналась:
        - Я ни в чем не уверена. Поэтому хочу заранее обговорить условия нашего брака.
        Он окинул ее задумчивым взглядом.
        - Пожалуй, я догадываюсь, что это за причины. Но они ничего не меняют. Я должен предоставить сына или дочь императору не позднее, чем через год после обряда венчания.
        - Даже так…
        Этого Дея не ожидала. Впрочем, недаром же ходят слухи, что Венарий сошел с ума. Кому еще, как не сумасшедшему, придет в голову уничтожить всех взрослых магов империи и создать новый Ковен из карателей и дознавателей?
        - Не переживайте, - ее мысли прервал голос Йеванна. Нотки презрения в его тоне заставили ее стиснуть зубы. - Поверьте, мне эта мысль так же малоприятна, как и вам. Или, думаете, я горю желанием прижать к кровати ваше тщедушное тельце?
        Он хочет ее оскорбить?
        Дея выпрямила спину и расправила плечи.
        - Отнюдь. Должна признаться, у меня тоже нет никакого желания стать подстилкой для темного, да еще полукровки. К тому же, вы не в моем вкусе.
        Она постаралась вложить в эти слова все презрение и ненависть, что испытывала к дознавателям.
        И стрела попала в цель. На миг глаза Йеванна распахнулись. За равнодушным металлом мелькнул багрянец огня.
        Дее показалось, что она увидела в их глубине что-то человеческое. Что-то живое. Но оно тут же исчезло.
        Маг коротко усмехнулся:
        - Браво. Аплодирую стоя. Но это не решает нашей проблемы. А потому я вынесу встречное предложение.
        Он отвел взгляд и забарабанил пальцами по столу.
        - Я дам вам время. Привыкнуть ко мне, узнать ближе. Поверьте, я не такой зверь, как вы уже нарисовали себе. И мне не нравится чувствовать себя племенным жеребцом…
        - Почему же вы согласились? - перебила она.
        Он замолк, продолжая смотреть в сторону. Потом процедил, не разжимая зубов:
        - Потому что наш император умеет делать предложения, от которых невозможно отказаться.
        Убрав руку со стола, темный продолжил:
        - Сейчас я уйду. Нужно решить кое-какие дела. Но не рассчитывайте, что я исчезну, как страшный сон, и не надейтесь снова сбежать.
        Что за дела он ей не сказал, но Дея и сама догадалась, что это связано с ее долгами. Что еще ему делать в незнакомом городишке?
        Она кивнула, подтверждая, что поняла.
        Он поднялся и, глядя на нее сверху вниз, негромко добавил:
        - Надеюсь, вы умная женщина, и не доставите мне лишних хлопот.

* * *
        Йеванн вернулся в сумерках. Прежде чем войти, окинул дом быстрым взглядом. Окна на втором этаже мягко светились, а вот на первом было темно.
        Похоже, его тут не ждали.
        Он вошел, не обращая внимания на прилипший к сапогам снег. Скинул плащ, стряхнул его прямо в прихожей.
        Снегопад продолжался весь день и затих только к вечеру. Это могло помешать его планам. Кто знает, как быстро чистят дороги в этой глуши?
        Из приоткрытой дверцы столовой просочилась служанка. Он нахмурился, вспоминая ее имя.
        - Ваша милость, - девушка сделала книксен. - Позвольте вашу одежду. К ужину все готово, я накрою, как только вы скажете.
        - Где моя жена? - о да, в глубине души он целых два года мечтал сказать это вслух.
        - Миледи сказала, что поужинает наверху. С сыном.
        Челюсти Йеванна сжались. Сквозь стиснутые зубы прорвалось глухое рычание.
        Она решила его избегать? Игнорировать? Как необдуманно! Впрочем, что взять с глупой женщины, пытавшейся от него убежать?
        - Почему? - прорычал он, уставившись на служанку.
        Катарина поспешно опустила глаза. Этот господин пугал ее до желудочных колик. Но в то же время в нем было что-то особенное. Красавец - бесспорно. На таких все девушки засматриваются. К тому же маг на имперской службе, что говорит о его состоянии. Да еще с примесью демонической крови, а это значит, умелый и страстный любовник.
        И почему он не нравится госпоже?
        - П-простите, - пролепетала она, - миледи просила передать, что плохо себя чувствует. И что желает вам приятного аппетита.
        Он прошел мимо нее. Молча, как мимо пустого места.
        Катарина едва успела подставить руки под сброшенный мокрый плащ. И сотворила священный знак, глядя, как гость стремительно поднимается по ступенькам.
        Она не могла понять, что его разозлило, но поспешила убраться в каморку под кухней. Пусть господа выясняют отношения между собой, а она пока плащ почистит. Глядишь - и еще какая монетка перепадет.

* * *
        Дверь резко распахнулась.
        На пороге возникла мужская фигура.
        - Миледи? - тихий угрожающий рык прокатился по комнате.
        Дея медленно обернулась. Она сидела на ковре у растопленного камина, подогнув под себя ноги, и кормила с ложки Ноэля. Тот к этому времени перемазался в каше по самые уши.
        - Не желаете ли отужинать вместе со мной? - Йеванн впился в нее режущим взглядом. - Как-никак, теперь мы супруги. Так что давайте введем первое правило: в нашей семье принято ужинать за общим столом.
        - В нашей семье? - Да он издевается! - Разве темные создают семьи? Как мне известно, ваши собратья предпочитают свободные отношения.
        - Я тоже предпочитаю свободные отношения. Но в нашем случае мое мнение никто не спросил.
        Это была чистая правда. Темные маги не утруждали себя заключением брака. Они сходились и расходились так же легко, как светские дамы меняют булавки. Плодили внебрачных детей и ничуть не заботились о собственном статусе. А зачем? Все равно, никто не посмеет указывать темному, как ему жить. Особенно тому темному, в котором играет демоническая кровь.
        Но смолчать Дея уже не могла. Слова Йеванна задели ее за живое.
        Не сдержавшись, она огрызнулась:
        - А спать мы тоже будем вдвоем, как супруги?
        Тот осклабился.
        - А вам, я вижу, не терпится? - поддел, издевательски растягивая слова.
        Йеванн открыто наслаждался нервозностью девушки. Голодный мужской взгляд прошелся по ее нежной шее и скромному декольте, прожигая обнаженную кожу.
        На щеках Деи вспыхнул сердитый румянец.
        - Что ж, я не против, - дознаватель озвучил вердикт. - Вы должны мне брачную ночь. И только из уважения к вам не требую этого здесь и сейчас.
        Дея сглотнула.
        О чем она думала, когда вступала с ним в перепалку?
        Этот темный не из тех мужчин, чьи просьбы - читай: приказы - можно игнорировать. Она не могла понять, зачем перечит ему. Что-то было внутри нее, какое-то странное, незнакомое и вместе с тем пугающее чувство, что заставляло делать все наперекор.
        Никогда прежде Дея не замечала за собой такого отчаянного желания сопротивляться. Может, все дело в том, что он темный? Может, именно потому вся ее сущность требует бежать от него?
        Но бежать больше некуда. Придется смириться.
        А как смириться, если сама мысль об этом вызывает протест?
        Дея опустила глаза и крепче сжала ложку. Она не покажет ему свою слабость.
        - Я присоединюсь к вам, милорд, как только покормлю сына, - отчеканила голосом пленной королевы.
        - Нет, - холодно и бескомпромиссно. - Ваш ребенок будет есть вместе с нами. За общим столом. Поднимайтесь, миледи.
        - Но…
        В растерянности Дея перевела взгляд на Ноэля. Она не знала, чего ждала от него, но уж точно не расширенных, блестящих от любопытства глаз, какими он впился в незваного гостя.
        - Поднимайтесь, - повторил Йеванн, но почему-то не перешагнул порог, остался стоять в коридоре и рассматривать мальчика нечитаемым взглядом, - или мне придется поднять вас самому.
        От такого заявления Дея едва не поперхнулась воздухом.
        Неужели этот темный на такое способен?
        - Вы позволите себе применить силу при ребенке?
        Охваченная возмущением, она и сама не заметила, что вскочила.
        Йеванн сузил глаза.
        - Поверьте, я вас не разочарую, - процедил с издевкой. - У меня хватит дури на все гадости, которые вы от меня ждете.
        Захлопнув дверь, он направился вниз в твердой уверенности, что услышит шаги Деи.
        Сама же Дея вздрогнула, едва захлопнулась дверь, и бессильно уронила руки. Даже не заметила, что все это время она с силой сжимала кулачки и была напряжена до предела.
        Но с уходом Йеванна напряжение спало. Ноги ослабли.
        Дея медленно опустилась на пол.
        - Мамочка, - подал голос Ноэль, - а я теперь всегда буду кушать здесь?
        Игнорируя ложку, он зачерпнул пальцами сладкую кашу и совсем не по-джентельменски облизал их.
        Дея перевела взгляд на сына.
        Надо взять салфетку, вытереть маленького замарашку, пока он не запачкал ковер…
        Впрочем, какая разница?
        Что значит какой-то ковер по сравнению с тем, что рушится их счастливая жизнь?
        - Идем, - хрипло выдавила она, поднимаясь. - Он прав, нам лучше спуститься в столовую.
        Глава 6
        Этот ужин стал для Деи настоящей пыткой.
        Когда она спустилась, ведя за руку Ноэля, Йеванн уже сидел за столом, а Катарина, пряча глаза, расставляла тарелки.
        Дея боялась, что сейчас темный скажет что-то язвительное. Как раз в его духе. Но, вопреки ее ожиданиям, он промолчал. Даже не взглянул в сторону навязанной жены, словно ее не существовало, а обратил все внимание на жареного фазана, украшенного артишоками.
        Запах мяса напомнил Дее, что она голодна. Аппетитная корочка, покрывающая птицу, с капельками блестящего жира заставила рот наполниться слюной.
        Когда она последний раз ела мясо? Месяц назад или два?
        Кажется, еще до того, как мясник вкрадчиво пояснил, что такой прелестной вдовушке не пристало просить мясо в долг. А потом попытался зажать в углу у прилавка и запустить руку ей в декольте.
        Она тогда залепила мяснику пощечину, но на шум вышла его жена - миссис Берг.
        Растерянная и дрожащая Дея не успела даже рта раскрыть, как мясник хлопнулся на колени перед своей благоверной, божась, что «сумасшедшая вдова» сама на него напрыгнула и сама предложила себя за кусок хорошего мяса.
        Оправдания Деи даже слушать никто не стал. Миссис Берг обозвала ее шлюхой, что прикрывается вдовьим платьем, а сама соблазняет женатых мужчин.
        - Не думай, что я это так оставлю! - заявила она, потрясая половником. - Весь город будет знать, что тебя нельзя пускать в приличное общество!
        Дея выскочила из мясной, как ошпаренная. Весь вечер она плакала в подушку, понимая, что миссис Берг права. Никто не придет на помощь хорошенькой вдове с ребенком. А если и придет, то потребует за эту помощь особую плату.
        С того момента жизнь понеслась под откос. И что бы Дея ни делала, как бы ни пыталась справиться, у нее ничего не получалось. Будто какой-то злой рок висел над ее головой.
        Будь она одна - что-нибудь бы придумала. В крайнем случае, продержалась какое-то время на хлебе и воде. Но ведь Ноэля тоже нужно чем-то кормить. Он маленький мальчик с мощным магическим Даром, и пусть пока этот Дар еще спит, но на его развитие и подпитку уходит много энергии.
        И вот теперь, словно в ответ на ее молитвы, появляется Йеванн. Щедро сыпет деньгами, погашает ее векселя, даже об ужине позаботился. Когда только успел?
        Но нет, не так она представляла себе рыцаря в сверкающих латах, что примчится на белом коне и увезет ее с сыном в счастливое будущее. И вообще, не ждала, что в их маленький мирок ворвется кто-то третий.
        Кто-то такой же наглый и беспринципный, как Йеванн Райс.

* * *
        Он не смотрел на нее. Вел себя так, словно сидел за столом не в чужом доме, а в своем собственном. Непринужденно и даже вальяжно.
        И все равно Дея чувствовала на себе его взгляд. Изучающий. Прощупывающий. Ледяной.
        От этого взгляда кожа покрывалась мурашками, а самой Дее хотелось поплотнее сжать ворот на платье. Или, еще лучше, спрятать лицо за густой вуалью, той самой, что приколота к шляпке. Наверное, завтра она так и сделает…
        Ноэль тоже притих. Обычно за столом он крутился на стуле, а рот у него вообще не закрывался, выдавая в минуту триста вопросов. Сейчас же мальчик вел себя просто образцово. Только иногда исподлобья поглядывал на дознавателя.
        - Ма-а-м, - внезапно заканючил Ноэль. - Я тоже хочу такой ножик!
        Дея подняла взгляд.
        Йеванн, ловко орудуя охотничьим ножом, вскрывал остов жареной птицы. Ее ножки и крылышки давно исчезли в их голодных желудках.
        - Тише, сынок, - прошептала она, надеясь, что маг ничего не услышал. - Это не игрушка, а опасное оружие. Маленьким мальчика такое нельзя.
        - Почему?
        - Потому что оно для взрослых мужчин.
        По мнению Деи вопрос был исчерпан, но ее сын так не считал. Он умел быть настырным, когда ему это нужно. А сейчас ему нужен был нож с широким сверкающим лезвием и кожаной оплеткой на костяной рукояти.
        Зачем?
        Ноэль не задумывался над этим. Просто хотел. Так же, как блестящие пуговицы с мундира странного гостя.
        - Но я видел похожий у Шарля! - произнес он с детским упрямством. - А Шарль не мужчина! Он мальчик, ты сама говорила.
        - Шарль это мальчишка из бакалейной лавки на углу? - Йеванн вдруг с интересом посмотрел на Ноэля. - Кажется, ему лет десять, не больше.
        И Дее стало не по себе от внимания, вспыхнувшего в серых глазах.
        - Какое это имеет значение?
        - Я хочу услышать, что скажет Ноэль. Тебя ведь так зовут? Интересное имя…
        Когда Йеванн перевел взгляд на мальчика, а тот аж зарделся от оказанного внимания.
        - Ага!
        - Значит, у этого Шарля есть нож?
        - Ага! Вот такой здоровенный! - Ноэль, с присущим детям максимализмом, развел руки в разные стороны.
        - И что же Шарль делает с этим ножом?
        Голос Йеванна не изменился ни на йоту. Но Дея могла бы поклясться, что в холодных глазах мелькнули смешинки. Это ей не понравилось. Бесстрастный и замкнутый темный пугал ее куда меньше, чем проявляющий человеческие эмоции.
        Она вцепилась в салфетку и нервно мяла ее, пока Ноэль, захлебываясь от восторга, рассказывал, как ловко Шарль управляется со своим огромным ножом. И курицам головы рубит, и дрова на щепу колет, и даже умеет бросать его через плечо!
        - Он и меня хотел научить, - посетовал мальчик, бросая на мать быстрый взгляд. - Но мама не разрешила. Сказала, что я еще маленький.
        Он вздохнул с досадой.
        - Да, я считаю, что ты еще слишком мал для подобных игрушек, - произнесла Дея, глядя на сына. Взгляд мага буравил ее затылок, но она упорно делала вид, что ничего не замечает. - Нож это опасная штука. Им можно порезаться.
        - Интересно, - не торопясь, Йеванн вытер нож о салфетку и убрал в ножны. Ноэль проводил эти действия жадными глазами. - В школе, где я обучался, мальчиков с трех лет учат сражаться на мечах. Сначала на деревянных, но к пяти годам их заменяют на железные, хоть и тупые.
        - Это в школе! - отрезала Дея. - Мой сын не будет учиться тому, что может нанести вред его здоровью.
        - А как же магия?
        Голос темного прозвучал тихо, почти вкрадчиво, но Дея вздрогнула так, словно ее облили холодной водой.
        - Это не ваше дело, сударь, - пробормотала она, снова сжимая салфетку.
        - А вот мне так не кажется.
        Откинувшись на спинку кресла, Йеванн тяжело посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Ноэля.
        - Объяснитесь! - окликнула Дея.
        - Разве вы не читали то, что написано в сопроводительном письме к брачному договору?
        - Не имела желания, - она передернула плечами.
        Губы темного сложились в подобие тонкой усмешки, но взгляд оставался цепким.
        - Зря. Иначе знали бы, что император предоставил мне выбор. Своего рода свадебный подарок. Я могу признать вашего сына своим пасынком и воспитывать как родного, а могу…
        Он не сказал, щелкнул пальцами, позволяя Дее додумать самой.
        Глаза девушки широко распахнулись. Сердце болезненно ёкнуло, и она машинально прижала руку к груди.
        - Можете… что? - выдохнула, чувствуя, как невидимая петля сжимается вокруг горла.
        - Отправить в Кардинг. Вы же знаете, что это, не так ли?
        Да, она знала. Закрытая школа для одаренных детей. Мальчиков. Тех самых, что императорские дознаватели изымают из семей, чтобы вырастить из них темных магов, полностью подвластных императору.
        - Ни за что, - прошептала она. - Вы не посмеете этого сделать… Мой сын не темный!
        Ее нежданный супруг издевательски хмыкнул:
        - Он еще никакой. Его магия спит. И вам ли не знать, что когда она проснется, из нее можно вылепить все, что угодно. Не обманывайте себя: нет никакого разделения на темных и светлых. Все это бабские сказки. Магия едина, просто вы, используя ее, отдаете часть себя. А мы, - он поймал ее взгляд, - платим чужой монетой. И мой вариант куда предпочтительнее.
        Он знал, о чем говорил. И, как бы банально это ни звучало, Дея тоже знала. У магии нет цвета, она не имеет расы или пола. Все зависит лишь от одного: ты ее используешь или она тебя, смог ты укротить свой Дар или нет.
        Йеванн прав, хоть ей и не хочется этого признавать. Быть темным куда выгоднее. Не брать на себя чужую боль, не пропускать через себя чужие страдания. Не чувствовать, не ощущать. И не платить за это собственными силами.
        Куда проще отгородиться невидимым куполом, непроницаемым для чувств и эмоций. Все мерить выгодой и деньгами. Руководствоваться не сердцем, а холодным рассудком.
        Да, Йеванн прав…
        Император дал ему выбор. Но если бы он уже сделал его, то не стал бы упоминать об этом сейчас.
        - Чего вы хотите? - она наконец-то разжала пальцы и выронила скомканную салфетку. А потом, решившись, посмотрела ему в глаза. - Давайте начистоту. Что я должна сделать, чтобы мой сын остался со мной?
        Она ждала чего угодно. Только не то, что услышала:
        - Для начала ответь на вопрос: ты любила своего мужа?

* * *
        Дея отвела взгляд. Упоминание о Бертране из уст дознавателя больно кольнуло в сердце.
        - К чему это праздное любопытство?
        - Оно не праздное, леди Вейлисс.
        И снова сердце болезненно сжалось.
        Почему он так упорно называет ее девичьим именем? Намекает, что ее прежний брак для него ничего не значит?
        Для него - может быть нет. Темные ведь не женятся, не влюбляются. Они вообще избавлены от лишних эмоций. Но для нее это были три самых лучших, самых чудесных года в ее жизни. Бертран показал, что она может быть счастлива, он подарил ей сына. И она никогда не откажется ни от него, ни от того, что их связывало.
        Йеванн подался вперед и добавил:
        - Не советую увиливать от ответа.
        - Даже не думала, - Дея вскинула подбородок. - Я любила своего мужа и сейчас продолжаю любить. Это вы хотели услышать?
        С минуту они смотрели друг другу в глаза. Йеванн с интересом алхимика, обнаружившего новые свойства у давно известного зелья. Дея - с дерзостью загнанной в угол рыси.
        Внезапно зрачки мага расширились, лицо на секунду смягчилось, став привлекательным. Он улыбнулся, почти безмятежно, и откинулся на спинку кресла.
        - Когда ты врешь, у тебя розовеют щеки, - заметил негромко. - Я это запомню.
        Дею от возмущения кинуло в жар.
        - Я вру? С чего вы это взяли, сударь?
        - Твои глаза говорят об этом.
        - Может, вам так хочется думать?
        - Нет, сударыня, я чую ложь. Я же дознаватель, забыла?
        Она оглянулась на Катарину, ища у служанки поддержки. Но та застыла возле стены, делая вид, что ничего не видит и не слышит. И правильно, пусть господа разбираются между собой. Негоже слугам лезть в их дела.
        Почувствовав смятение хозяйки, Катарина осмелилась пробормотать:
        - Миледи, позвольте, я уведу Ноэля?
        Малыш давно наелся и теперь играл с оставшимся в тарелке горошком. В этот раз горошек изображал вражеских солдат, то и дело норовивших удрать из-под всесильной вилки могучего полководца. А тот шепотом комментировал свои действия, посылая самого себя в бой, и сам же отвечал за испуганных вражеских солдат.
        - Уведи, - благодарно выдохнула Дея.
        Да, Ноэлю не стоит видеть и слышать все это.
        Едва служанка и мальчик покинули столовую, Дея заговорила:
        - Как вы смеете обвинять меня во лжи при моем ребенке? У вас есть хоть что-то святое?
        Ее голос дрожал от эмоций, пальцы нервно крутили вилку, хотя она давно перестала есть. Просто кусок в горло не лез под тяжелым, изучающим, почти издевательским взглядом мага.
        - Было, - лаконично ответил тот. - Когда-то у меня было то, что я мог бы назвать святым. Но у меня это отняли. А ты отняла единственную возможность соединиться с тем, что мне дорого.
        Он не усмехался. Его глаза цвета зимнего неба смотрели серьезно и сосредоточенно.
        - Если бы я знала, что вы не хотите жить, то не стала бы вас спасать! - кинула Дея в сердцах.
        - Сомневаюсь, - Йеванн покачал головой. - Ты не умеешь управлять своим Даром, он управляет тобой, это проблема всех светлых. Ты будешь бежать на помощь каждому, даже тем, кому твоя помощь не нужна. Поверь, мне она была не нужна. Я хотел умереть, но ты забрала у меня эту возможность.
        Он ее обвиняет?! В том, что спасла ему жизнь?!
        Дея с глухим раздражением бросила вилку. Та со звоном упала на стол.
        - Если вам так ненавистна жизнь, что же мешает покончить с нею прямо сейчас? Давайте! Я даже помогу. Вам кинжал подать, яд или веревку намылить? Выбирайте!
        Вот теперь он усмехнулся. Только невесело.
        - Глупая. Ты сама не знаешь, что говоришь.
        - Так объясните! Хватит загадок! Я хочу знать, за какие грехи наш император осчастливил меня таким мужем, как вы!
        Казалось, ее гнев развлекает его. Дея могла бы поклясться, что Йеванн наслаждается их пикировкой. Едва не облизывается, как сытый кот, играющий с мышью.
        - Я уже говорил. Венарий уверен, что наш ребенок будет обладать особыми силами.
        - Но почему именно я?! У него на службе достаточно сильных целительниц!
        - Не догадываешься?
        - Нет, и даже не собираюсь. Мне надоели ваши намеки!
        Она поднялась. Так резко, что едва не перевернула бокал с водой.
        - Сядь.
        Тихо. Бесстрастно.
        Но Дея упала на стул.
        В тихом голосе Йеванна прозвучало столько силы, что сопротивляться ей было бессмысленно.
        - Разговор еще не окончен, - в его глазах сверкнула холодная сталь. Этот человек с такой внезапностью переходил из одного эмоционального состояния в другое, что это пугало девушку и сбивало с толку. Она не могла приспособиться к этому. - Если ты так глупа, что не смогла сама догадаться, то я объясню. Я был мертв, моя душа отлетела, ты нашла ее и вернула. Все просто. Только своей бессмысленной помощью ты пробудила мою демоническую часть. Теперь я живой и здоровый. Хожу, говорю, ем, оправляю естественные потребности. Мыслю. Но мой демон привязан к тебе. Я не могу умереть, пока ты жива. Но и ты не умрешь, пока я живу. Наши жизни и души связаны. Ты сама это сделала. Теперь понимаешь?
        Голос мужчины упал до рычащего шепота. Этот тихий утробный рык - рык пробужденного демона - прокатился по Дее внутренней дрожью, заставил все внутри похолодеть, а кожу покрыться мурашками. Даже волосы на затылке встали дыбом.
        Дея замерла, глядя ему в глаза, загипнотизированная вспыхнувшим в них черным пламенем и багровыми искрами. Искры плясали, кружились, складывались в фантастические фигуры, завораживали, завлекали в чуждый неведомы мир…
        И она поняла.
        Он не все ей сказал, посчитал, что и этого будет достаточно. Ни к чему женщине знать то, что поможет ей манипулировать мужчиной. Впрочем, если она не глупа, то сама догадается. Сопоставит все факты.
        И она сопоставила.
        Глава 7
        Йеванн остался внизу, в столовой. Дея не знала, где ему постелить, ведь в доме кроме ее собственной спальни, комнаты Ноэля и Катарины спать было негде. Но маг с кривой усмешкой заявил, что «госпожа ворожея» могут не беспокоиться. Мол, ему не привыкать к походным условиям и ночевкам на полу в господских домах.
        Последняя фраза неприятно кольнула.
        - В гостиной есть диван, - резко заметила Дея, - правда, для вас он будет коротковат, но это лучше, чем спать на полу.
        - А в свою кровать ты меня, значит, не приглашаешь?
        Это было сказано с явной издевкой. И взгляд такой раздевающий, жадный, прошелся по ней, опаляя открытую кожу.
        Дея почувствовала, что снова краснеет, и это разозлило ее еще больше.
        - Даже не думаю, - отрезала, тряхнув головой.
        - Жаль, очень жаль. Ты не знаешь, от чего отказываешься, моя милая вдовушка.
        - И знать не хочу!
        Развернувшись, она направилась прочь. Взгляд Йеванна буравил ее затылок, пока не закрылась дверь столовой, отрезая их друг от друга.
        Только тогда Дея поняла, что задыхается, а сердце колотится, как сумасшедшее, словно хочет выпрыгнуть из груди. Внутри бурлили непонятные, неподвластные ей эмоции. Незнакомые, и от того пугающие.
        Этот мужчина странно действует на нее. Он ее провоцирует. Но зачем?
        Она не знала ответ на этот вопрос, и знать не хотела. Все, что сейчас ей нужно, это забиться в угол, где ее никто не найдет, и спокойно обдумать все, что случилось.
        А подумать было над чем.

* * *
        Дея не рискнула остаться на ночь в своей спальне. Быстро приняв ванну, уже приготовленную служанкой, переоделась в простую сорочку с рюшами, накинула сверху сатиновый пеньюар и на цыпочках пробралась в комнату к сыну.
        - Миледи, я постелила господину Райсу в гостиной, но он все еще сидит в столовой и пьет, - с опаской прошептала Катарина, едва Дея вошла. - Уже вторую бутылку!
        - Замечательно, - буркнула Дея, - надеюсь, он лопнет.
        И тут же мысленно отругала себя. Он же сказал: умру я - умрешь ты! Как можно такое забыть!
        - Иди, - махнула служанке.
        Ноэль уже спал в обнимку с серым плюшевым зайцем - мистером Прыгуном.
        Заяц выглядел безобразно: видавший виды, с потертым на пузе плюшем, пуговицами вместо глаз, и оторванным ухом, вместо которого Дея выкроила новое из голубого вельвета. Но этот заяц был любимой игрушкой Ноэля. Единственной, что подарил ему отец. Единственной, что она захватила с собой, когда бежала с сыном из Иллурии.
        Иногда Дея сама брала мистера Прыгуна и утыкалась носом в его облезлое пузо. Ей казалось, что она слышит запах Бертрана. Запах его рук, пахнущих лимонником и кельдернскими каплями.
        Поцеловав сына, она присела на софу и сжала руками виски.
        В углу стояли два саквояжа и один туго набитый баул с его вещами. Катарина уложила все, включая игрушки.
        Дея хмыкнула, глядя на них.
        Оказалось, у Ноэля приданого куда больше, чем у нее. И откуда что взялось? Ах да, она ведь сама ему шила. И батистовые рубашечки, и суконные штанишки на помочах, и бархатные курточки с лакированными деревянными бусинами-пуговицами.
        Все это можно было купить. Но Дея нарочно заваливала себя работой, ночи напролет сидела за шитьем, даже если не было заказов. Лишь бы забыться, не думать о прошлом, о собственной невольной вине.
        Но совесть отказывалась молчать.
        Каждый раз глядя на сына, Дея вспоминала, что это ее вина. Она виновата, что у него нет отца.
        Конечно, можно обвинять дознавателей, императора, судьбу, да хоть саму Праматерь Эолу - это ничего не изменит.
        Йеванн прав. Это она своей никому не нужной помощью убила Бертрана. Она привела дознавателей в дом. Она своими руками сделала себя вдовой, а сына - сиротой.
        А теперь этот темный маг станет ей вечным укором.
        - Вы правы, сударь, - прошептала Дея, чувствуя, как по щекам текут теплые слезы. - Мой Дар принес столько зла. Если бы я умела управлять им, как темные, то не бросалась бы на выручку к каждому. Прошла бы мимо вашего трупа, и сейчас мой муж был бы жив…
        Легкий скрип половиц заставил ее встрепенуться.
        - Кто здесь? - выдохнула, нервно сжимая ворот пеньюара.
        Последнее время магические светильники были Дее не по карману. Единственная свеча на столе освещала только центр комнаты, углы тонули в полумраке. Затухающие угли в камине тоже не давали много света.
        Снова скрип. Будто кто-то крадется.
        Дея сглотнула. Ей показалось, что она видит крупную тень, упавшую на стену.
        Но Катарина прикрыла дверь, когда уходила. Окно тоже закрыто. Кто мог пробраться сюда незаметно? Или это глупые шутки Йеванна Райса? Он решил ее запугать?
        Да, наверняка это его темные штучки!
        Схватив подушку, Дея запустила ее туда, откуда послышался скрип.
        - Сударь! - прошипела, пряча испуг за злостью. - Вы ведете себя как мальчишка!
        Ответом ей была тишина. А потом на окне дрогнула занавеска. Дея могла бы в этом поклясться!
        Она схватила вторую подушку и медленно поднялась.
        - Йеванн? - позвала дрогнувшим голосом. - Это уже не смешно…
        Что-то большое и темное бесшумно метнулось к ней. Порыв ледяного ветра ударил в лицо, взметнул распущенные волосы. Перед глазами мелькнуло лезвие. Темное, как сама ночь, изогнутое, словно серпик луны.
        Дея наотмашь ударила тень подушкой и завизжала.

* * *
        Оставшись один, Йеванн закинул обутые ноги на стол, а сам откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. Взгляд дознавателя уперся в бокал, на дне которого оставалось немного хмельного напитка.
        Проклятое пойло.
        Сколько ему нужно выпить, чтобы почувствовать хмель? Бочку? Две? Он так и не смог это выяснить за последние два года.
        Раньше все было проще. Раньше у него была нормальная человеческая жизнь, если это можно так называть. Дом, семья, простые радости, вроде стаканчика пунша по выходным.
        А теперь?
        Теперь он не может даже напиться, чтобы не думать, не видеть, не вспоминать…
        Проклятая ворожея! Что она сделала с ним? Зачем вернула? Разве он просил об этом?
        Йеванн вполголоса выругался и сжал бокал.
        Теперь он не живет, а существует. И каждый вздох, каждый удар сердца причиняет неимоверную боль.
        Боль… вот и все, что он сейчас чувствует. Он привык к ней, как привыкают к чему-то неотвратимому. Сросся. Почти сроднился. Он уже не знает, как это - жить без нее. Дышать свободно, а не так, словно вдыхаешь огонь. Чувствовать вкус еды и напитков, испытывать удовлетворение от обладания женским телом, чего-то желать…
        Его пальцы сжались в кулак, сминая бокал, словно бумагу. Он не услышал, почувствовал, как тихонько тренькнул стекло в ладони. Впитал в себя этот звук, пропустил через кожу.
        Разжал пальцы.
        На стол осыпались осколки стекла. Часть застряла в ладони. Порезы быстро заполнились кровью, но маг не почувствовал боли. Все затмевала другая боль. Та, что разъедала его изнутри.
        Пара секунд - и кожа срослась. Перепачканные кровью осколки остались лежать на ладони. Даже сейчас, когда догорела последняя свеча, а за окном опустились поздние сумерки, Йеванн прекрасно видел самые мелкие из них.
        Острое зрение - одна из привилегий, дарованных его демоном. Вкупе с мгновенной регенерацией и звериным чутьем.
        Вернувшись с того света он стал чем-то большим, чем человек. Чем-то более могущественным, чем маг.
        Но плата за это оказалась непомерно велика.
        Он огляделся в поисках третьей бутылки. Та обнаружилась на буфете, в нескольких шагах от стола.
        Йеванн уже поднимался, когда его слуха достигла легкая вибрация, прокатившаяся по потолку…
        Там, наверху, комната мальчишки. Прямо над столовой. Он понял это еще утром, едва войдя в дом. Почувствовал, как через полчаса после ужина туда вошла Дея. Слышал ее шаги, не ушами, а тем самым звериным чутьем, что свойственно только диким животным и демонам.
        Если бы Йеванн захотел, то мог бы услышать, что она говорит служанке. Не захотел. Но вовсе не из-за внезапно проснувшегося благородства, просто догадался: ничего хорошего о себе не услышит, а гадости… что ж, он их заслужил.
        Вибрация повторилась.
        Маг медленно встал, правая рука инстинктивно легла на эфес, торчавший из-за плеча.
        Там, наверху, кто-то был.
        И этот кто-то не Дея, не горничная, и уж точно не мальчуган.
        Кто-то чужой, от кого веет смертью.
        А потом он услышал крик.

* * *
        Дее казалось, что время застыло. Растянулось в немыслимую бесконечность. Разделило мгновение на «до» и «после».
        В этом «до» была тень убийцы, что бросился на нее с ятаганом, а в «после» - звук разбитого стекла, удар снега в лицо, жуткий вой…
        И еще одна тень. Огромная, рычащая, словно лев или тигр. Кто бы это ни был, но такие звуки не могло издавать человеческое горло!
        Эта тень ворвалась в окно в мгновение ока. Как раз в тот миг, когда ятаган убийцы описал полукруг, вспарывая подушку, словно та была набита воздухом, а не пухом, и замер у ее горла…
        Убийца навалился на девушку всем телом.
        Дея успела понять, что он в маске и капюшоне, из-под которых виднелись только глаза. Холодные, безжалостные глаза наемного убийцы.
        Она вжалась поясницей в высокий бортик кровати, понимая, что отступать больше некуда. За спиной - только кроватка сына. Вскинула руки в защитном жесте.
        И зажмурилась.
        А потом раздался отвратительный чавкающий звук… Глухой удар, будто что-то упало на пол, и Дея поняла, что может дышать. Ее больше никто не держит.
        Она с опаской открыла глаза.
        На полу лежало безголовое тело. По виду - мужское, в одежде из странной, поглощающей свет ткани. Голова валялась отдельно. Ее будто снесло одним ударом меча. Упав, она по инерции откатилась на пару шагов и оставила за собой алый след.
        Дея медленно перевела взгляд обратно на тело. Из обрубка шеи толчками хлестала кровь. С каждой секундой ее становилось все больше. На светлом ковре разливалось кровавое море.
        А потом из тени шагнул Йеванн Райс.
        Спокойный, без единого проблеска эмоций на лице. Наклонился, не торопясь, и вытер окровавленный меч об одежду трупа. Вернул его в ножны и только тогда соизволил глянуть на Дею.
        У той подкосились ноги. Она ухватилась за бортик кровати дрожащими пальцами и поняла, что сползает на пол.
        - Что… что это было?.. - пробормотала, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
        Кровь. Слишком много крови для одной маленькой ворожеи. Понимание, что едва избежала смерти, обрушилось на нее леденящей волной. Желудок перевернулся и попросился наверх…
        - Это даранх.
        Йеванн произнес незнакомое слово так, словно она должна была знать, что оно значит.
        Он стянул с отрубленной головы капюшон и маску, что закрывала лицо убийцы до самых глаз. Поднял за волосы.
        Дея с оторопью наблюдала за его действиями. Ей казалось, что она спит, а все это - кошмарный сон.
        На ее глазах дознаватель принюхался к голове и удовлетворенно добавил:
        - Так я и думал. Никчемное существо.
        - Ни… ни… никчемное? - выдавила она с третьего раза. - Он же пытался убить меня!
        - Как видишь, у него это не вышло. Я быстрее.
        Ятаган, что выпал из рук даранха, поблескивал на полу рядом с трупом. Дея завороженно уставилась на него.
        - Кто он такой? - не сказала - прошелестела, еле двигая непослушными губами.
        - Низший демон.
        - Демон? - эхом повторила она. В полной прострации посмотрела на Йеванна. - Вы привели в мой дом демонов?
        Глава 8
        У мертвеца оказалась желтая, будто пергамент, кожа и лисьи черты лица. Короткие жесткие волосы странного цвета. Вроде черные, но при этом блестящие, глянцевые. Острые уши и маленькие, едва выглядывающие из волос, рожки.
        Именно на них уставилась Дея, осознав, кто, вернее, что перед ней.
        - Ну, вообще-то я не рассчитывал, что этот появится так быстро, да еще прямо сюда. С предыдущим я расправился всего день назад, - заметил Йеванн, задумчиво попинав мертвое тело. - И точно знаю, что зачистил за собой все следы.
        Ловким броском он закинул голову в потухший камин, потом нагнулся над телом и быстро обыскал его.
        - Интересно… - пробормотал, не глядя на Дею, - ему нужна была ты или твой сын? Хотя, скорее всего, что ты. Но вряд ли он собирался тебя убивать… Может, использовать против меня? Впрочем, это уже не важно, он мертв, а мы все целы и невредимы.
        Маг подобрал с пола оружие несостоявшегося убийцы, а затем точным ударом вспорол тому грудную клетку.
        Дея охнула. Инстинктивно зажала ладонью рот. С трудом удержала рвотные спазмы.
        А Йеванн, слегка поморщившись, засунул руку во внутренности демона.
        - Нужно вырвать сердце, чтобы окончательно развоплотить даранха, - пояснил он свои действия.
        И поднял руку.
        На его ладони куском черного оникса лежало сердце демона. Оно продолжало пульсировать. Медленно, почти незаметно. И вопреки всем законам бытия оставалось живым.
        Йеванн сжал пальцы и вонзил в сердце ятаган.
        Короткий звук, будто где-то лопнула натянутая струна, и невидимая магическая волна прокатилась по комнате. Впиталась в стены и пол, обдала Дею легким теплом…
        Та забыла, что нужно дышать.
        На ее глазах сердце демона осыпалось пеплом. Его труп и голова начали истончаться, пока не превратились в слой пыли. Всего один нервный выдох - и неизвестно откуда взявшийся ветерок развеял прах, не оставив от него и следа…
        Дея осталась сидеть, глядя, как превращается в пыль и исчезает кровавая лужа. Это невозможно было объяснить чем-то еще, кроме магии.
        Наконец, девушка отмерла.
        - Вы… - выдохнула, медленно поднимаясь. - Вы привели в мой дом демона…
        Дея не спрашивала - утверждала. Слова Йеванна осели в ее душе вместе с прахом развоплощенного даранха.
        - Вы знали, что он придет! Знали!!!
        Вскочив, она разъяренной тигрицей бросилась на дознавателя.
        В тот момент ей хотелось убить его. Разорвать. Вытрясти всю проклятую душу из этого тела.
        Как он посмел? Привести в ее дом убийцу! Подвергнуть опасности ее сына и ничуть не жалеть об этом! Ни единого проблеска вины, ни единого всплеска совести в бесстрастных глазах. Правду же говорят, что дознаватели - бездушные твари. В них не осталось ничего человеческого!
        Он схватил ее за запястья. Легко, словно играючи или дразня. Удержал в полуметре от себя, с интересом натуралиста разглядывая искаженное гневом лицо ворожеи.
        Дея забилась, пытаясь вырваться. Но хватка была очень крепкой. Тогда она, рыча, стала брыкаться, надеясь достать его ногами. Почти попала по голени, но Йеванн и тут оказался на шаг впереди. Развернул ее спиной к себе, прижал так, что она оказалась спеленатой собственными руками.
        Теперь она чувствовала спиной жар его тела, а ягодицами еще кое-что. И это кое-что отреагировало на нее по-мужски.
        - Вы мерзавец, сударь! - выплюнула она. - Отъявленный негодяй!
        - Так меня уже называли, - лаконично заметил маг. - Ты не слишком оригинальна.
        - Подлец! Вы знали, что он придет! Это существо! Знали и воспользовались моим сыном как наживкой!
        - Ну, вряд ли ему нужен твой сын. Я больше чем уверен, что мишенью была именно ты. Да стой уже спокойно! - и он хорошенько встряхнул ее. - Ты же не хочешь разбудить своего ребенка?
        Нет, этого Дея не хотела. А потому перестала вырываться. Замерла, вытянувшись всем телом в руках дознавателя. Прошипела:
        - Зачем этому… этому существу нападать на меня? Что ему нужно от меня?
        - Я.
        - Вы? - она оглянулась. - Но почему он напал на меня? Откуда знал, что я приду к сыну? Почему не напал в моей спальне?
        - Слишком много вопросов, - Йеванн покачал головой. - Нам лучше вернуться в столовую, к тому же я не допил свое вино. За сына не переживай, он до утра не проснется.
        Сейчас его лицо было так близко, что Дея внезапно отметила усталые морщинки, что залегли у него на лбу и возле глаз. А он, оказывается, не так уж и молод…
        Сегодня утром ей показалось, что ему двадцать пять, а теперь можно дать на десять лет больше…
        Хотя, что это она. Маги очень долго живут. Полукровки и того больше. И практически не стареют. Этому Йеванну может быть и тридцать, и все сто. Но в одном она точно убеждена: у него глаза не мальчишки. Глаза хищника. Безжалостного и смертельно опасного.
        И в то же время, в его словах был резон. Поэтому она решила не спорить, а согласилась коротким кивком.

* * *
        В столовой Йеванн по-хозяйски залез в буфет, достал бокал и до краев наполнил вином. Сунул ворожее в руки и приказал:
        - Пей. Тебе это нужно.
        Только теперь она поняла, что дрожит. Ее тело трясло, как в лихорадке.
        Дрожащими руками Дея поднесла бокал ко рту. Зубы клацнули о стекло, тоненькая струйка потекла по подбородку.
        - Тише, вот так, - прошептал маг, придерживая бокал. - Это скоро пройдет…
        Что именно пройдет и как скоро он не стал уточнять, а Дея не стала спрашивать.
        До этого она демонов не встречала, ни высших, ни низших. И очень мало знала о них, ведь в приюте Праматери девушкам не преподавали науки. Считалось, что слишком развитый ум только вредит хорошей жене.
        Ее учили читать, писать и считать, чтобы вести домашнюю бухгалтерию. Учили рукоделью, игре на клавесине и арфе, и пению, чтобы она могла развлекать гостей и супруга. Учили варить мыло и делать заготовки на зиму…
        Но история и взаимодействие рас не входили в перечень, обязательный для изучения.
        Так, краем уха, она слыхала, что помимо Иллурии, Шенвейса и других человеческих государств существует еще одно. Альдарик. Город Демонов - так его называли простые люди. Туда очень трудно войти и почти невозможно выйти.
        В слухах, что передавались шепотом из уст в уста, говорилось, что этот город не отмечен ни на одной человеческой карте. Он скрыт силой, что не подвластна самым могущественным человеческим магам. А еще, что он расположен далеко на юге, там, где пустыня и горы переходят в океан, океан - в бескрайние льды. И где-то там в этих льдах стоит город-крепость, город-государство, империя демонов - Альдарик.
        Все это проскочило в памяти Деи за долю секунды.
        А потом она вспомнила о разбитом окне и встрепенулась.
        - Я поставил временную заплатку, - ответил Йеванн еще до того, как она успела что-то сказать. - И полог тишины.
        - От… откуда вы знаете мои мысли?
        - Они у тебя на лице. Впрочем, ты же совсем не это хотела спросить?
        - Мы должны немедленно уезжать! - пробормотала она. Ее охватил запоздалый ужас от мысли, что они с Ноэлем чудом избежали смерти. - Здесь опасно! Если этот даранх пролез, то придут и другие!
        - На доме защита. До восхода ни один демон сюда не войдет, а на рассвете мы уедем.
        - Что-то ваша защита не слишком нам помогла!
        - Ее просто не было. Признаю, это мой просчет.
        - Признаете? - она даже привстала, решив, что ослышалась. - И так спокойно говорите об этом? Меня чуть не убили!
        - Ну не убили же? - он хмуро посмотрел на нее. - Я уже сказал, что не рассчитал немного. До сегодняшнего случая эти твари появлялись раз в неделю, причем поодиночке. Пытались подловить меня то в подворотне, то ночью во время сна. Но только когда я оставался один. Я не ждал, что кто-то из них обнаглеет настолько, чтобы напасть на тебя.
        - Это, видимо, извинение? - едко уточнила Дея.
        - Воспринимай, как хочешь.
        Дея отставила наполовину пустой бокал. Вытерла подбородок. Разговор предстоял серьезный, а ей хотелось иметь светлую голову, не затуманенную сладким виноградным нектаром.
        Вино разогнало кровь, и девушка понемногу начала согреваться. В жилах все еще бродил гнев, подкрепленный алкоголем. Сидящий напротив маг казался ей ненавистным. Причиной всех ее бед. Но Дея считала себя благоразумной девушкой, ведь как иначе молодой и симпатичной вдове выжить одной с ребенком в мире, где столько соблазнов и столько опасностей…
        Она понимала: им нужно поговорить. Они оба оказались загнанными в глухой угол. Привязанными друг к другу без права разорвать эту связь.
        Теперь враги Йеванна станут ее врагами, убийцы, что охотились на него, придут и за ней. Без его защиты она станет легкой мишенью. А у нее…
        У нее нет никого, кроме него.
        Печально, но факт. Она полностью в его власти. И даже если сбежит - ничего не изменит, только сделает хуже.
        Судьба, наверное, посмеялась над ней, когда привязала к темному магу…
        - Вы сказали, что это не первый демон, что следует за вами. И что вас могу шантажировать мной… Это связано с тем, что вы говорили раньше? О вашем пробудившемся демоне и моей связи с ним?
        Он ухмыльнулся.
        - Поздравляю, ты умнее, чем кажешься.
        - А вы еще отвратительнее, чем можно представить! - процедила в отместку. - Зачем они хотят вас убить? Это же демоны Альдарика?
        - Ну… чтобы это узнать, нужно спросить у них. Но ни один из тех, с кем мне пришлось столкнуться, не захотел раскрывать секреты. Поэтому я их просто убил.
        - То есть, вы не знаете, что им от вас нужно?
        - Нет.
        Он ответил так флегматично, что Дея ни на миг не поверила.
        - Врете.
        - Скажем так, чего-то недоговариваю.
        - Чего?
        Он вздохнул и, игнорируя бокалы, приложился к горлышку бутылки.
        Дея ждала, прожигая его гневным взглядом.
        - Есть у меня подозрения, - наконец, произнес он нехотя. - Необоснованные, конечно. До Венария дошли слухи, что Шиарх - Владыка демонов - умер, не оставив наследника. Род прервался. Три главенствующих клана Альдарика начали борьбу за трон.
        - И? Какое это имеет отношение к вам, сударь?
        - У них возникла проблема. В Альдарике находится источник магии. А трон это не просто кресло для правителя, а древний артефакт, позволяющий управлять этой магией. И он не примет новую кровь, пока жив хоть один потомок правящей династии - кто-то, в ком течет хотя бы капля королевской крови.
        - Значит, вы думаете, что в вас течет кровь Шиарха? - догадалась она.
        Йеванн внимательно посмотрел на девушку, решая, стоит ли раскрывать все карты или лучше придержать туза в рукаве. Сейчас они вместе, да, по разные стороны баррикад, и в то же время связанные прочнее, чем можно себе представить. Связанные душами, а это узы, которые не способна разорвать даже смерть. Уж он-то знает. Пытался.
        - Я не знаю своей родословной, - признался. - Даже не подозревал о демонической сущности, пока она не проснулась. По всем признакам, если у меня и есть демоны в роду, то в поколении пятом-шестом, не позже.
        - Вы уже убедились, что они у вас есть! - буркнула Дея.
        - Убедился, - Йеванн невесело усмехнулся. - Но после того как ты вернула меня, все изменилось. Я изменился.
        «Убивая других, я становлюсь все сильнее… Это тайна, о которой не знает никто. Даже Венарий…»
        Этого он не стал ей говорить. Хватит, и так сказал слишком много. Женщинам нельзя доверять секреты, их рты предназначены чтобы болтать… Хотя… прелестным губам его ворожеи можно найти и другое занятие…
        - И что нам теперь делать? - голос Деи прервал его мысли. - Они ведь не отстанут от вас? Будут идти по следам, пока не убьют…
        - Хватит уже мне «выкать», - он вздохнул, решив, что помечтает потом. - Мы муж и жена. Да, без венчания и брачной ночи, но муж и жена.
        Дея проигнорировала его замечание. Решила, что лучше держать дознавателя на расстоянии. И ни в коем случае не пускать его в душу.
        - Вы не ответили на мой вопрос.
        Он пожал плечами, потом перевел взгляд на часы, стоящие на буфете. Стрелки показывали полночь.
        - До рассвета еще шесть часов. Предлагаю поспать.
        - Поспать? Вы думаете, я смогу уснуть после такого?!
        - Хорошо. Можешь не спать. - Йеванн поднялся. Настырная женщина порядком его утомила. Он и не думал, что будет так сложно. - А я вот посплю часок. Если не возражаешь.
        - Возражаю!
        Дея сама не знала, откуда в ней взялась это прыть. Маг обернулся и изумленно посмотрел на нее.
        Его взгляд обежал ее с головы до ног и обратно. Задержался на груди, потом на губах.
        От этого взгляда Дею кинуло в жар. В горле вдруг пересохло. Она схватилась за спинку кресла, чтобы устоять на ногах.
        Да что с ней происходит?
        Видимо, на ее лице отразилось что-то такое, от чего в глазах темного вспыхнули огоньки. Губы дознавателя раздвинула понимающая усмешка.
        - Неужели? - почти промурлыкал он, делая шаг в ее сторону. - Моя скромная вдовушка передумала насчет брачной ночи?
        - Да что вы себе!..
        Она не успела ни договорить, ни оттолкнуть его руки.
        Он оказался быстрее.
        Один ее вдох, один удар сердца - и она попала в ловушку стальных объятий.
        От Йеванна разило вином. Но в его злых глазах не мелькнуло ни грамма хмеля. Он был абсолютно трезв.
        - Не нужно со мной играть, - прорычал ей в самые губы. - Придержите ваши женские штучки!
        - Мамочка? - прозвучал от двери тоненький голосок. - Ты расскажешь мне сказку?
        На пороге стоял заспанный Ноэль, босой, в ночном платьице, и тер глаза.
        Дея охнула.
        Руки Йеванна тут же разжались.
        Застыв мрачной статуей, он смотрел, как его жена-недотрога подбежала к ребенку. Опустилась перед ним на колени и прижала к себе.
        - Да, мой милый, - раздался ее нервный шепот. - Конечно же, расскажу.
        Дверь закрылась.
        Она снова сбежала. Женщина, что сама того не ведая, сделала его своим рабом.
        Женщина, которую он ненавидит и хочет одновременно…
        Глава 9
        Эту ночь Дея почти не спала. Боялась сомкнуть глаза. Боялась, что стоит ей только заснуть, как какой-нибудь демон проникнет в дом, чтобы убить ее или сына.
        Всю ночь она провела, вздрагивая от каждого шума, вскакивая и подбегая к кроватке Ноэля.
        А вот ее мучитель, похоже, прекрасно выспался. И, судя по его утреннему цветущему виду, совесть его не мучила.
        - У вас есть полчаса, чтобы собраться, - коротко оповестил он. - Экипаж уже ждет.
        - Но этого времени слишком мало! - возразила она. - Мне нужно накормить ребенка.
        - Ну, так поторопитесь, миледи. Или ждете второго даранха?
        Метнув на него яростный взгляд, Дея пошла будить сына.
        За завтраком оба молчали. Дея без всякого аппетита ковырялась в тарелке. Йеванн хмурился, но не трогал ее. Зато Ноэль крутился так, словно сидел на иголках. Дею неприятно царапнуло то, что мальчик уж слишком явно искал внимания мага. Казалось, есть в облике темного что-то такое, что неудержимо влечет его взгляд.
        - Мамочка, а этот дядя с нами теперь будет жить?
        Вопрос Ноэля прозвучал так внезапно, что Дея побледнела и сделала вид, что не слышит.
        - Возможно, - лаконично ответил Йеванн.
        - А мы, правда, поедем на лошадках далеко-далеко? - прощебетал мальчик с набитым ртом, пока мать пыталась скормить ему очередную ложку овсянки.
        - Правда.
        - А Катарина с нами поедет?
        - Возможно.
        - А Шарль?
        - Вряд ли.
        - А мистер Доббс?
        - Нет, этот старый хрыч нам ни к чему.
        В голосе Йеванна прозвучала глухая угроза.
        Вздрогнув, Дея вскинула взгляд. Маг сидел с застывшим лицом, только на виске дергалась жилка.
        - Мистер Доббс хороший, - Ноэль насупился. - Он подарил мне лошадку. Правда, у нее потом колесики отвалились…
        - Какая щедрость, - зло усмехнулся его собеседник.
        Руки Йеванна, лежащие на столе, сжались в кулаки. Он посмотрел на Дею.
        - Вчера я имел сомнительную честь встретиться с этим милым человеком. И видел все его грязные мысли.
        - Вы читаете мысли?!
        Возглас вырвался у нее раньше, чем она успела захлопнуть рот.
        - Я дознаватель, - отметил маг очевидное. - Надо ли мне повторять это так часто?
        Дея отвела взгляд.
        Дознаватель. Почему она в самый неподходящий момент выпускает это из виду? Где ее здравомыслие, когда она в нем так нуждается?
        - Значит, вы и мои мысли читаете?
        Йеванн уловил напряженные нотки в ее голосе. Она боялась. Боялась, что он прочитает в ее мыслях что-то такое, чего ему не следует знать?
        - А нужно? Или в вашей головке прячется что-то особое?
        Нет, он не читал ее мысли и даже не собирался. Хотя мог это сделать в любой момент. Сковать магией по рукам и ногам, прижать к стене, так, чтобы она не могла даже двинуться, заглянуть ей в глаза и заставить подняться со дна души все, даже самые потаенные страхи, чаяния и надежды.
        Но он не станет этого делать.
        Хватит того, что находясь в такой близости от нее, он чувствует ее эмоции. Всю неприязнь, отчуждение и враждебность.
        Чувствует, как ее тело, против собственной воли, откликается на него. Ведь они связаны душами, и взаимное притяжение - неизбежный итог этой связи. И как она ненавидит себя за эту слабость, которой не может найти объяснения.
        Йеванн перевел взгляд на Ноэля. В мальчике определенно хороший потенциал, заслуживающий отдельного внимания. И скоро магия начнет просыпаться…
        Нужно брать его под контроль прямо сейчас, пока не стало слишком поздно. Пока он еще достаточно податлив и гибок. Пока он малыш…
        - Кстати, - произнес Йеванн так, будто о чем-то внезапно вспомнил, - у меня есть кое-что для тебя.
        На протянутой ладони сверкнул крошечный, размером с палец, кинжал в кожаных ножнах. Его рукоять украшали рунами, а в ножнах проделана дырочка, в которую вставлен шнурок.
        - Это седжак. Ритуальный кинжал темных эльфов.
        - Настоящий?! - у мальчишки загорелись глаза.
        Он уже потянулся ручонками, как Дея вдруг одернула его:
        - Это опасная игрушка! Ты порежешься!
        - Зато научится обращаться с оружием, - хмыкнул Йеванн, и не думая убирать свой подарок.
        - Вы невозможны! - заявила девушка, поднимаясь. - Он маленький мальчик! Ему рано играть с такими вещами!
        - И когда же, по-вашему, придет время? В двадцать лет?
        - Это не ваше дело, - вспыхнула она. - Пока еще я его мать и я решаю, что лучше для моего ребенка!
        - Вот оно, бабское воспитание, - осклабился Йеванн. Ворожея злилась, ее злость щекотала его самые низменные инстинкты, доставляя мучительное удовольствие. Горько-сладкое, с легким привкусом миндаля. - Вы делаете из него тряпку, а не мужчину. Мальчику нужен отец.
        - Уж не по вашей ли воле он лишился его?!
        Это вырвалось у нее в сердцах. Но Дея ни на миг не пожалела о сказанном. Она попыталась забрать кинжал у Ноэля, но тот внезапно заартачился. Прижал к груди и закричал:
        - Мое! Не отдам!
        Ему очень хотелось оставить ножик себе. Такой блестящий, красивый. Даже Шарль будет завидовать! Но Ноэль, конечно, поделится с другом, ему не жалко, ведь Шарль с ним тоже делился. И рогаткой, и стеклянными шариками, и кусочком лакрицы…
        Только попросит, чтобы тот научил его так же ловко кидать ножик через плечо…
        - Отдай, - Дея требовательно протянула руку ладонью вверх. - Ну же. Будь послушным мальчиком.
        С минуту Ноэль смотрел на мать огромными, мерцающими от слез глазами.
        - Ты совершаешь ошибку, - отметил Йеванн, наблюдая за сценой.
        - Это не вам решать, - огрызнулась Дея. - Ну!
        Она поняла, что теряет терпение. Еще немного - и сорвется, отберет кинжал силой.
        Во всем виноват Йеванн Райс!
        Этот мужчина выводит ее из себя одним только присутствием. Рядом с ним она не может спокойно мыслить! Постоянно нервничает, чувствует себя раздраженной. Вероятно, это и есть тот резонанс, что возникает при столкновении светлых и темных сил…
        Разревевшись, Ноэль бросил нож. Не отдал ей, а бросил под ноги, чтобы хоть таким детским способом выразить свой протест.
        Она смотрела, как он убегает в слезах, унося свое маленькое горе туда, где никто не помешает оплакать потерю. И не пыталась остановить. Внутри разливалась сосущая пустота…
        Дея бессильно опустилась на стул.
        - Посмотрите, что вы наделали! - прошептала, прожигая Йеванна ненавидящим взглядом. - Вы приносите нам только горе.
        - Не только вам, - тот жестко усмехнулся. - Я приношу горе всем, кто имеет неосторожность связаться со мной. И в этом есть ваша доля вины.
        - Не понимаю, почему вы все время пытаетесь обвинить меня в своих проблемах? Я спасла вашу жизнь, но не я сделала вас таким. Это только ваш выбор.
        - Неужели? - он поднялся, нависая над ней. - Что ж, тешьте себя надеждой, пока у вас есть такая возможность.

* * *
        Она нашла Ноэля в его излюбленном месте. Мальчик сидел в своей комнате, на подоконнике, спрятавшись за занавеской. Он уже не плакал, но продолжал тихо злиться.
        Дея попыталась его обнять, но он молча вырвался и отодвинулся.
        - Милый, нам пора собираться…
        Ноэль отвернулся.
        - Сынок, идем…
        От него исходили волны обиды и гнева, игнорировать их было непросто.
        Дея присела рядом и потерла виски. Она заметила, что дыры, напоминающей о ночном нападении, нет и в помине. Темный маг хорошо постарался, стирая следы.
        Эта мысль не вызвала у нее чувства благодарности, наоборот, всколыхнула неприязнь.
        Если бы не Райс, к ней не вломился бы никакой даранх. Это он привел демона в ее дом, он поставил их жизнь под угрозу. И неизвестно, сколько еще им придется подвергаться опасности из-за него.
        Дея сделала мысленную пометку: когда прибудут в Иллурию, узнать все, что только есть, о демонах Альдарика. Интуиция подсказывала, что эти знания очень важны.
        Снизу слышался шум. Грумы уже выносили багаж, Йеванн отдавал последние указания, охала Катарина, беспокоясь за дорогущий фельдерейский сервиз - единственное, с чем Дея не рассталась бы и за сотню фортинов.
        Но сейчас ее беспокоили не блюдца и чашки, а сын.
        Дея относилась к тому числу матерей, для которых ее ребенок самый лучший: самый умный, самый красивый, самый-самый во всем. Даже если она и видела его недостатки, то закрывала на них глаза. Убеждала себя, что он еще маленький. Да, немного капризный, да, немного настырный. Но он же ребенок! Не бывает идеальных детей.
        Но утренняя ситуация оставила на душе неприятный осадок. Впервые Ноэль попытался дать ей отпор. Впервые показал свой характер. И сейчас продолжал тихо дуться, игнорируя ее присутствие. А все из-за чего? Из-за Йеванна Райса и его дурацкого подарка!
        Для Деи это стало малоприятным открытием.
        Как вообще взрослому мужчине пришла в голову идея подарить кинжал трехлетнему малышу? Ах да, он же темный маг, дознаватель. Для них это нормально: учиться ненавидеть и убивать друг друга с самого детства.
        - Послушай, - заговорила она, глядя на вихрастый затылок сына, - ты же знаешь, что мама хочет тебе только добра? Эта штука очень опасна! Ты мог порезаться или вообще отрезать себе палец, понимаешь?
        В ответ молчание.
        - Ноэль!
        Он неприязненно дернул плечом.
        - Ну, хватит уже. Хорошие мальчики так долго не дуются.
        Она попыталась его коснуться, но он оттолкнул ее руку и крикнул в сердцах:
        - Я не хороший мальчик! Я хочу свой ножик! Он мне его подарил! А ты плохая! Плохая!
        Его слова ударили ее в самое сердце.
        - Ах так?! - вспылила она, хватая его в охапку. - Да что с тобой происходит?!
        Ноэль вырывался с невиданной силой. Как маленький дикий зверек. Когда он пустил в ход свои зубы, Дее пришлось его отпустить. Запыхавшаяся, растрепанная, чувствуя, как внутри все кипит, а горло сжимают слезы, она разжала руки.
        Еще никогда сын не причинял ей боли. А сейчас укусил. Укусил! На запястье остались следы его детских зубов.
        Ощущая полную беспомощность, она безжизненно произнесла:
        - Хорошо. Я позову Катарину.
        Горничную Ноэль очень любил. Может быть, даже больше, чем мистера Прыгуна.
        Вернувшись в свою комнату, Дея с глухим отчаянием глянула на голые стены. Еще вчера здесь висели картины, вышитые ее руками. Сейчас они все лежали, уложенные в короба. Незнакомые ей мужчины в кафтанах почтовой службы вынесли их из дома и погрузили в омнибус.
        Вся ее жизнь рушилась на глазах. Снова. И снова из-за Йеванна Райса. Три года назад она потеряла дом и мужа из-за него. Сейчас снова теряет дом и… сына.
        И снова она не знает, как это остановить.
        Этот страшный мужчина ворвался в ее жизнь и буквально за один день уничтожил все, до чего смог дотянуться.
        Всего один день!
        Слезы подступили к самому горлу. Она поняла, что сейчас расплачется, как простая девчонка, и, упав на софу, закрыла лицо руками. Плечи сотряслись от беззвучных рыданий.
        - Мамочка? - маленькая ладошка коснулась ее щеки. - Я не хочу, чтоб ты плакала… Мне не нужен этот дурацкий ножик…
        Дея не слышала, как он подошел.
        Она подняла голову, схватила его в охапку и, уткнувшись в макушку сына, заревела уже в голос.
        Пристыженный и притихший Ноэль сопел и гладил ее. Пока, наконец, не осмелился прошептать:
        - Но можно мне вместо него те красивые пуговки? Хотя бы одну? - пробормотал притихший Ноэль.
        Он никогда не видел мать плачущей и не знал, как себя вести. Ее слезы пугали.
        - Все, что угодно, милый, - Дея прижалась губами к его волосам. Вихры Ноэля намокли от ее слез. - Все, что угодно!
        - Какая идиллия!
        Насмешливый голос заставил девушку гневно выпрямиться. В дверях стоял ненавистный навязанный муж и с ухмылкой смотрел на нее.
        - У вас пять минут, сударыня. Или я вынесу вас на руках в том, что на вас надето.
        Глава 10
        - Вы слишком неповоротливы, моя дорогая, - заметил Йеванн, делая едкий акцент на последних словах. - Ваша задержка будет стоить обеда, и скажите спасибо, если не ужина.
        - Заставите нас голодать? - Дея с вызовом вздернула нос. - Неужели у вас хватит совести оставить голодным ребенка?
        - Вовсе нет. Но есть нам придется в дороге. И кстати…
        Йеванн замолчал, раздумывая, стоил ли ей говорить или нет, но она смотрела на него с таким отчуждением, что он не сдержался:
        - Я не такой монстр, как вы успели вообразить. И никогда не дал бы ребенку в руки вещь, которая может ему навредить.
        - Неужели? - съязвила она. - А не это ли вы сделали утром?
        - Это была игрушка. Муляж без заточки. Дроу дарят такие своим сыновьям, когда те еще лежат в колыбели.
        Дея сжала зубы.
        Как глупо вышло! Она ведь, и в самом деле, даже не глянула, так ли опасен этот подарок, как ей показалось. Теперь можно признаться, хотя бы самой себе, что в тот момент об этом не думала. В тот момент ее мысли занимало другое.
        Даже если бы Йеванн подарил Ноэлю безобидный цветок, она бы отбирала его с той же ревностью.
        - Моему сыну ничего не нужно от вас! - процедила, пряча замешательство.
        Йеванн качнул головой:
        - Боюсь, скоро ты убедишься, что это не так.

* * *
        Лошади бодро бежали по снегу, поднимая копытами белые облачка. Аккуратные домики за окном кареты быстро сменились простынями полей, а затем по обе стороны дороги потянулся серый зимний лес.
        Ноэль быстро уснул, убаюканный мерным движением. Дея тоже закрыла глаза и погрузилась в легкую дрему.
        Иногда до нее доносились голос возницы, всхрапывание лошадей, да тихое бормотание Катарины, что сетовала на холод и следила за углями в жаровне.
        Изнутри карета оказалась обшита толстым слоем войлока, окна застеклены. Да и Йеванн позаботился о комфорте, заставив Дею закутаться в теплый плащ, подбитый гагарачьим пухом, а не то жалкое подобие зимней одежды на кроличьем меху, что она носила.
        Но, несмотря на все ухищрения, чувствовался мороз. А впереди, до самого горизонта, расстилалась заснеженная пустошь, через которую вела, петляя единственная дорога.
        Где-то среди белых заносов, ждал маленький придорожный городок с постоялым двором. Там Йеванн собирался сменить лошадей.
        Он молча смотрел в окно. Его внутренний компас безошибочно отмечал пройденные мили, но не давал чувства удовлетворения. Сердце темного мага все больше и больше наполняла тревога.
        Эта женщина рядом с ним…
        Такая холодная, неприступная. И чем больше отталкивает его, тем больше укрепляет их связь.
        Он думал, что все будет просто. Найдет ее, сломит сопротивление, сделает своей - и уймет тот безумный жар, что уже два года выжигает его изнутри.
        Но она оказалась совсем не такой беззащитной, как он ожидал.
        Маленькая хрупкая вдова с твердой волей и сильным характером стала его наказанием. Она не сдалась, не сломалась несмотря на все, что ей пришлось пережить. Он проверял ее, швыряя в лицо обвинения, провоцировал и жадно ловил каждый взгляд, каждый жест. А она…
        Она облила его холодным презрением! С достоинством королевы опустила до уровня коврика у своих ног.
        Он чувствовал себя подлецом… Вором, что забрался в чужую жизнь, чтобы украсть ее самую важную часть. И у него нет ни малейшего шанса это исправить.
        Брачный договор сковал ему руки. Подпись императора стала ярмом. Близость Деи - немыслимой пыткой.
        Его навязанная жена хранила верность усопшему мужу, и даже призрак нищеты не вынудил ее нарушить обет. Заглянув в ее глаза, Йеванн понял одно: она скорее умрет, чем позволит ему дотронуться до себя.
        Но он знал: в конце концов ей придется смириться. Не ради себя - ради сына. Императору нужен их брак и нужно, чтобы этот брак плодоносил. А иначе…
        А «иначе» не может быть.

* * *
        Сутки спустя, измотанные долгой дорогой, они вышли в Листайне - пограничной крепости на юге Шенвейса. Там уже ждал дирижабль, посланный за ними самим императором.
        - Его Величество очень любезны, - устало пробормотала Дея, когда Йеванн сообщил ей об этом. - Но я бы предпочла наземный транспорт.
        Она не чувствовала ни малейшего желания возвращаться в Иллурию. Страну, что когда-то лишила ее самого дорого.
        - Понимаю. Но попытайся найти хоть что-то хорошее в своем положении. Поверь, стать моей женой - еще не самое худшее, что может случиться.
        Она отвернулась.
        Эти сутки они почти не общались. Йеванн обращался только по делу, да и то, большую часть времени отдавал приказы, не требующие ответа. А она молча подчинялась, понимая, что споры бессмысленны.
        - Ты когда-нибудь летала? - задал он внезапный вопрос.
        Дея глянула на него так, словно сомневалась в его рассудке.
        - Нет. Я же не птица.
        - Надо будет это исправить.
        Она так и не поняла, что это значит. Не успела понять. Потому что Йеванн вдруг поднял руку и аккуратно, с каким-то щемящим чувством в глазах коснулся ее щеки.
        Дея невольно вздрогнула. Отшатнулась, разрывая контакт.
        - Неужели я тебе так неприятен? - усмехнулся маг с нескрываемой горечью. - Это из-за твоего мужа?
        - Я не готова обсуждать это с вами, - сухо откликнулась девушка. - Тем более, сейчас.
        С минуту он изучал ее нечитаемым взглядом. Потом отступил:
        - Ты права, не сейчас. Но когда мы прибудем в Тарузу, нам придется поговорить.
        Сердце Деи сжалось, стоило ей услышать название иллурской столицы. Она думала, что уже никогда туда не вернется.
        - О чем нам говорить? - горько откликнулась девушка. - Вы уже все решили без меня. Вы и ваш император.
        - Он еще и ваш император, - сухо заметил маг.
        - Я мечтаю забыть об этом.
        Их глаза на секунду встретились. И так же, как в прошлый раз, Дея почувствовала странное напряжение. Легкая дрожь прошлась по ее коже, поднимая дыбом невидимые волоски, и угнездилась внизу живота теплым комком…
        - Ты очень красива, - будто сквозь вату донесся голос Йеванна. Низкий, хриплый, точно у мага внезапно пересохло в горле.
        Он снова коснулся ее щеки. Почти невесомо скользнул вдоль скулы кончиками пальцев. В его глазах вспыхнули опасные красные искры, словно кристаллики в калейдоскопе.
        Дея застыла, завороженная их странной игрой.
        - Очень красива, - повторил маг с сожалением. - Я завидую твоему мертвому мужу.
        Эти слова разбили наваждение. Дея вздрогнула, будто выходя из глубокого сна.
        - Не смейте о нем вспоминать! - бросила, отступая. - Вы не стоите даже его мизинца.

* * *
        Перелет занял несколько часов. И все это время Дея просидела, уткнувшись лбом в прохладное стекло и бездумно глядя на проплывающий под дирижаблем ландшафт.
        Когда огромный аэростат пересек границу с Иллурией, сердце девушки на мгновение сжалось.
        Здесь кончалась зима, и чем дальше вглубь страны продолжался полет, тем быстрее отступал снег, давая место зеленой траве. Вскоре белые равнины сменились заливным лугами и полями, на которых колосилась пшеница. Появились густые леса, голубые блюдца озер и сверкающие на солнце вены рек, что пронизывали Иллурию вдоль и поперек.
        Даже небо стало другим. Не сизым и низким, как в Шенвейсе, а высоким, прозрачно-хрустальным и пронзительно-голубым.
        Небо Иллурии - до боли знакомое, такое родное.
        Дея смахнула слезу.
        - Мамочка, ты плачешь? - Ноэль завозился у нее на коленях.
        Почти весь полет он проспал в плетеной колыбели, а проснувшись, с неугомонным любопытством трехлетнего малыша начал исследовать салон дирижабля. Заодно познакомился со стюардом в белой ливрее, постоял возле Йеванна, печально вздыхая и поглядывая на его блестящие пуговицы, а потом забрался к матери на колени, чтобы удобнее было смотреть в окно.
        Пуговицы очень хотелось. Хотя бы одну. Но уж больно хмурое лицо было у мага.
        Ноэлю казалось, что он простоял возле него целую вечность и вздыхал очень громко. Даже ногой притопнул от нетерпения, но первым заговорить не посмел. А маг на него так и не глянул…
        - Нет, сыночек, не плачу, - шепнула Дея, зарываясь губами в макушку сына.
        И успела заметить, как по губам Йеванна скользнула усмешка.
        Их места оказались рядом. Два мягких двухместных диванчика, повернутые сиденьями друг к другу, а между ними - столик, на котором заботливый стюард оставил бокалы, бутылку вина в ведерке со льдом и серебряный поднос с фруктами.
        Дея ни к чему не притронулась, но дала Ноэлю яблоко. Тот с удовольствием впился в него зубами. Усмешка на губах мага стала еще сильнее.
        - Могу я узнать, что вас так насмешило? - раздраженно заметила девушка.
        Он весь полет не сводил с нее глаз. Она чувствовала его взгляд, даже когда сидела, уткнувшись в окно.
        - Попробуйте персики, - вместо ответа Йеванн кивнул на поднос. - Говорят, у них необыкновенный медовый вкус. Это новый сорт из личных садов императора.
        Дея почувствовала, как в душе повеяло холодком.
        - Император выслал за нами свой дирижабль, а теперь еще и персики из его личных садов? Не много ли чести одной ворожее? Что еще вы скрываете?
        - Я - ничего. Думаю, Его Величество хочет показать, что рад твоему возвращению.
        - И я должна в это поверить? - теперь уже усмехнулась она.
        Протянув руку, взяла один из персиков со стола и покрутила его. Рот наполнился голодной слюной. Венарий как знал - Дея очень любила эти сочные солнечные плоды.
        - Хотя бы сделать вид.
        - И не подумаю. Я никогда не прощу того, что он сделал!
        Молниеносное движение - и крепкая мужская хватка сжала ее запястье. Дея вскрикнула от неожиданности, персик выпал из ее ослабевших пальцев, закатился под стол. А сверху уже нависало лицо мага. Мрачное, как туча, с алым блеском в глазах.
        - Никогда, - прорычал он, склоняясь над ней, - никогда не смей говорить это вслух, глупая девчонка, если тебе дорога твоя жизнь… и жизнь твоего сына!
        От него пахнуло чем-то темным, холодным и злым. Ноэль сжался у матери на руках и заплакал.
        - Отпустите меня! - Дея дернулась, пытаясь вырвать руку из захвата. - Вы напугали ребенка!
        Пальцы мага разжались.
        Резко поднявшись, Йеванн отступил.
        - Мне нужно уйти, - прохрипел, задыхаясь, и, не оглядываясь, бросился прочь.
        Хищная, звериная похоть раскаленной лавой расползалась по телу. Медленно, но неудержимо наполняла каждую вену, каждый сосуд. И был только один способ прекратить это безумие…
        В маленьком тамбуре между верхней и нижней палубой Йеванн остановился. Уперся лбом в стену. Наощупь достал кинжал и вонзил себе в руку.
        С губ сорвался полузадушенный стон.
        Но боль отрезвила, вернула сознанию ясность. Заставила очнуться.
        Мага трясло.
        Он догадывался, что с ним происходит, и это совсем не радовало.
        Еще недавно он мог похвастаться нечеловеческой выдержкой, умением контролировать свои эмоции, поступки и мысли. Но с некоторых пор начал превращаться в кипящий вулкан. И рядом с Деей этот вулкан становился неуправляемым.
        Демон, живущий внутри, просыпался, стоило ворожее оказаться в поле его зрения. Стоило ее запаху коснуться его обоняния, а голосу - достигнуть ушей. И с каждым разом этот демон становился все сильнее, и все сложнее было справиться с ним.
        Однажды он вырвется на свободу и потребует то, что считает своим…
        Глава 11
        - Сегодня вечером Его Величество устраивает прием. И мы с вами приглашены.
        Дея подняла голову и проводила Йеванна удивленным взглядом.
        - Но у меня нет подходящего платья…
        - Будет.
        Он даже не обернулся. Просто вошел без стука в комнату, где она сидела с Ноэлем, поставил в известность и вышел.
        После безобразной сцены в дирижабле, он больше не делал попыток коснуться ее. А еще неожиданно вспомнил правила этикета и теперь обращался к ней не иначе как «сударыня» и только на «вы». Будто нарочно воздвиг между ними стену. Или нет - разверз пропасть. И эта пропасть стремительно увеличивалась.
        Что-то в нем изменилось.
        Дея не могла понять, что именно, да не сильно-то и пыталась. В душе она радовалась, что появилась причина, заставляющая его держаться подальше. Но в то же время ей стало не по себе от его внезапной холодности.
        Несколько часов назад дирижабль пришвартовался в воздушном порту Тарузы. Там уже ждал экипаж с гербами императорского дома, а с ним и двенадцать пар конных тайхов - воинов-магов, что состояли в элитной гвардии и подчинялись лично императору. Все они были вооружены до зубов и бросали в сторону Йеванна странные взгляды.
        Дея могла бы поклясться, что они… Нет, не боятся его - опасаются. Как опасаются бешеного пса в клетке или гремучую змею, что улеглась на камне и греется на солнышке. Так опасаются всех, от кого не знают, чего ожидать.
        Они отслеживали каждое движение Райса, каждый взгляд, каждое слово. Будто он и в самом деле был тем бешеным псом…
        Конвой - ничем другим это быть не могло - сопроводил их в тихий квартал на окраине столицы. В трехэтажный особняк с зимним садом и открытой галереей, увитой плющом.
        Дом был великолепен, гораздо лучше того, в котором Дея жила в Рузанне. Только это ее ничуть не обрадовало: новое жилище окружала сплошная каменная стена. Такая высокая, что снаружи виднелся только флюгер-стрела. А на каждом окне темнели решетки.
        Этот дом был тюрьмой. Роскошной золотой клеткой, из которой невозможно вылететь, как не пытайся. Да и тайхи никуда не делись. Часть рассредоточилась по стене, часть заняла место у единственных ворот. Позже Дея обнаружила флигель, переоборудованный в мини-казарму.
        Его Величество все продумал, чтобы птичка не вырвалась из силков. Но Дее не верилось, что столько усилий только ради нелепого союза ворожеи и дознавателя, и их гипотетического потомства.
        Определенно, здесь крылось что-то еще. Что-то, связанное с Йеванном.
        И вот теперь - этот прием.
        Оставив Ноэля рассматривать книжку с картинками, она дернула за сонетку.
        На звон колокольчика явилась служанка. Немолодая женщина с цепким взглядом и суровым лицом. От нее исходила слабая, но четкая магия.
        Не служанка - надзирательница. Приставленная, следить и доносить.
        Увидев ее, Дея почувствовала холодок.
        - Где Катарина?
        - Она занята. Расставляет вещи Вашей Светлости.
        - Светлости?
        Дея изумленно вздернула бровь. Видимо, Йеванн забыл сказать, что обладает герцогским титулом. Только откуда титул у полукровки?
        - Миледи желает чего-то? - осведомилась служанка.
        - Как тебя зовут?
        - Можете называть меня Ниона, - по тонким губам женщины скользнула полуулыбка. Но взгляд остался холодным.
        Дея выдохнула.
        Значит, она не ошиблась. Это действительно не служанка. Даже в доме императорские соглядатаи!
        - Хорошо, Ниона. Мне нужна Катарина. Я хочу ее видеть. Сейчас же.
        В глазах надзирательницы мелькнуло недовольство.
        - Ваша горничная в соседней комнате. Вы можете пройти к ней.
        - Нет, - голос предательски дрогнул. - Я не оставлю сына одного. Так что ты сейчас выйдешь и скажешь, что я ее жду.
        Говоря это, Дея спрятала руки за спину и до боли вцепилась ногтями в запястье.
        Главное, не показывать страх. Эту простую истину она выучила назубок еще в сиротском приюте. Не поддаваться давлению. Не прогибаться. Иначе раздавят.
        Несколько секунд Ниона пристально смотрела на нее, будто что-то решала, потом кивнула:
        - Как скажете, миледи.
        Развернувшись к дверям, она зашуршала юбками. А Дея почувствовала, как воздух спирает в груди: саржевая ткань колыхнулась на бедрах служанки, на мгновение их обтянув, и под ней проступили очертания рукояти кинжала.
        - Стой! - выдохнула она. И добавила, поймав вопросительный взгляд: - Зачем тебе оружие?
        - Оружие? - Ниона уже взялась за ручку двери. - Вы что-то напутали, миледи. Ну какое у служанки оружие?
        Нет, она не напутала. Она точно видела и не могла ошибиться!
        Дверь закрылась, а Дея заметалась по комнате, не зная, за что хвататься. Ее обуяла паника.
        Кинувшись к окну, она глянула вниз сквозь решетку.
        Комната располагалась на втором этаже, как раз напротив ворот, где стояла охрана.
        Дом, в котором полно тайхов, готовых перерезать им горло по щелчку императора. Дом, в котором служанка носит под платьем кинжал…
        - Во что ты меня втянул, Йеванн Райс! - процедила Дея сквозь зубы. - Будь проклят ты и тот день, когда я тебя спасла!
        - Миледи?
        - Катарина! - имя служанки вылетело вместе со вздохом облегчения.
        Дея бросилась к ней, не сдержавшись, обняла, как близкую подругу, позабыв, что между ними огромная социальная пропасть. Но сейчас Катарина была единственным человеком, которому она могла доверять.
        - Я так боюсь! - прошептала горничная, покосившись на двери. - Эти типы в черном пугают меня!
        - Тайхи. Гвардейцы Венария. Я их тоже боюсь, - призналась Дея. - Не знаю, что делать… Нам отсюда никуда не сбежать…
        - Что вы, миледи, куда там бежать? Видели, какие тут стены! А охрана? Нас в два счета поймают! - заохала Катарина. - Только знаете, сдается мне, что император так расстарался не ради вас.
        Дея разжала объятия, отстранилась.
        - Думаешь, это из-за него?
        Называть Йеванна по имени ей не хотелось. Как и признавать супругом даже в мыслях.
        Катарина помедлила и кивнула. Потом оглянулась воровато на закрытую дверь и торопливо зашептала:
        - Слышала я тут кое-что…

* * *
        Платье принесли после обеда. Оно ждало в будуаре, когда Дея поднялась туда. Висело, надетое на манекен, во всем своем блеске, а незнакомый сухонький старичок с морщинистым лицом и остатками седых волос над ушами суетливо его поправлял.
        Там же Дея увидела Йеванна. Маг сидел в кресле, задумчиво подперев подбородок рукой. Перед ним на столе стояла большая шкатулка.
        - Что вы здесь делаете? - раздраженно поинтересовалась девушка, когда Йеванн поднял на нее глаза. - Будете смотреть на примерку?
        Темный взгляд мага медленно прошелся по ней. А вместе с ним по телу прошлась и волна теплой дрожи.
        Дея стиснула руки. В голове до сих пор эхом крутились слова Катарины. Обдумать их времени не было. К тому же, все могло оказаться обычными сплетнями…
        А если нет?
        - Где ваш сын? - Йеванн демонстративно проигнорировал ее резкость.
        - Катарина укладывает его спать.
        Светлые брови мага приподнялись. В глазах мелькнула тень усмешки.
        - Оторвали его от своей юбки? Похвально.
        Щеки Деи вспыхнули гневным румянцем.
        - Вы невозможны!
        - Я знаю.
        - Вам доставляет удовольствие меня изводить? Вы для этого хотели видеть меня?
        Он покачал головой.
        - Мэтр Ленард, позвольте представить мою супругу. Дорогая, это мэтр Ленард, личный портной императора, одевает Его Величество и принцесс.
        Сообразив, что выставила себя не в лучшем свете перед чужим человеком, Дея немного смутилась. Но тут же нашла себе оправдание: Йеванн. Это все он! Он ее провоцирует! Она никогда такой не была. Дерганной, нервной. Пока не встретилась с ним.
        К тому же о Ленарде не слышал только глухой. Это был человек-феномен, флагман портновского искусства, отменивший корсеты и кринолины, царствовавшие несколько сотен лет. Он ввел в моду турнюры, вуальки и шляпки-таблетки. А еще придумал это изумительное бюстье и крючки, что пришли на смену шнуровке.
        Улыбнувшись Ленарду, вложила руку в его протянутую сухонькую ладонь.
        - Очень приятно, мэтр Ленард. Познакомиться с вами это честь для меня.
        - Мне тоже приятно познакомиться с вами, сударыня, - Ленард на секунду приложился к ее руке. - Одно удовольствие одевать такую красавицу!
        Комплимент был неловкий, но от чистого сердца. А глаза портного светились таким радушием, что Дея ни на миг не усомнилась в искренности его слов.
        - Ну все, хватит любезностей, - вмешался помрачневший Йеванн. И едва не оскалился, когда Дея бросила на него укоризненный взгляд. - Мэтр Ленард, займитесь нарядом. Вы говорили, что его нужно еще подогнать по фигуре.
        - Ах, да… - Старик снова засуетился. - У меня не было ваших мерок, сударыня, но ваш супруг смог очень точно вас описать. Так что, уверен, особых проблем с примеркой не будет. Прошу вас сюда…
        Он уже собирался втолкнуть ее в гардеробную, как внезапно прозвучало четкое:
        - Нет.
        - Нет? - Дея резко обернулась к магу. - Что это значит?
        - Меряйте платье здесь.
        - Здесь? - все еще не понимая, Дея огляделась. - Вы в своем уме?
        В будуаре были только они трое, но она не испытывала ни малейшего желания переодеваться на глазах у так называемого супруга.
        - Более чем. И поспешите, миледи, времени осталось в обрез.
        Он издевается. Теперь она готова в этом поклясться.
        Дея вдохнула поглубже. На секунду прикрыла глаза.
        Больше всего ей хотелось сейчас уйти, хлопнув дверью. Но сбежать - это так по-детски. И это именно то, чего он ждет от нее. Но если Катарина права…
        Медленно выдохнув, она открыла глаза и ангельским голосом сообщила:
        - Конечно, милорд. Как пожелаете.
        На лице Йеванна на миг отразились эмоции. Он быстро взял себя в руки, но секундной слабости оказалось достаточно. Дея с трудом сдержала победную улыбку.
        Она не ошиблась!
        О, да, милый, ты еще не знаешь, что тебе предстоит! Твой самый сокровенный секрет станет твоим самым страшным кошмаром. И винить в этом некого, кроме себя.
        Плавным движением она развернулась к нему спиной, и почувствовала, как Йеванн подался вперед. Вскинула руки. Коснулась застежек на спинке платья. И услышала нервный выдох.
        А потом сладко пропела:
        - Ваша Светлость, не желаете ли помочь мне с застежками?

* * *
        Йеванн сам не знал, зачем это сделал. Зачем потребовал, чтобы она переодевалась при нем? Хотел узнать, как далеко можно зайти? Прощупать ее границы?
        Или проверить собственные?
        Что ж результат не заставил себя ожидать.
        Простая примерка обещала превратиться в настоящую пытку.
        Дея оказалась хорошей актрисой. Он оценил. Его жена далеко не простушка, как бы ему не хотелось думать иначе. Ее внешняя слабость и мягкость обманчивы. Под ними кроется стальная воля и гибкий ум. Страшное сочетание.
        Чего еще он не знает о ней?
        - Конечно.
        Собственный голос показался хриплым, чужим. В горле вдруг пересохло. Захотелось выгнать Ленарда вон. Закрыть двери и задернуть шторы, чтобы ни один случайный взгляд не увидел то, что предназначено только для его глаз.
        Но Йеванн не сделал этого. Присутствие портного было единственной ниточкой, что удерживала его на грани безумства.
        Пальцы мага коснулись атласной девичьей кожи. По телу прошла дрожь узнавания, и где-то внутри, в глубине подсознания, заворочался спящий Демон.
        Йеванн стиснул зубы.
        Отвел взгляд, чтобы не видеть тонкий изгиб шеи, трогательно выступающие позвонки, белокурые завитки, что едва заметно трепетали под его дыханием.
        Но его тянуло, словно магнитом.
        Тянуло нагнуться, прижаться воспаленными губами к этим крошечным позвонкам. Почувствовать языком вкус этой кожи. Оставить на ней пылающий след…
        Из горла вырвался полузадушенный вздох.
        Так сложно сдержаться.
        - Все, - выдохнул, когда последний крючок оказался расстегнутым.
        И замер, глядя на спину девушки, прикрытую полупрозрачным батистом нижней сорочки.
        Дея повела плечами, позволяя платью соскользнуть вниз.
        Хотел увидеть ее в исподнем? Унизить? Что ж, пусть наслаждается. Но он не увидит ее покоренной!
        Платье упало к ногам серой кучкой.
        Дея перешагнула его. Развернулась и с вызовом глянула Йеванну прямо в глаза.
        Глава 12
        Она ожидала чего угодно. Только не сумасшедшее пламя, что багряными всполохами залило радужку его глаз.
        - Стойте так! - приказал он отрывисто.
        И вернулся к столу.
        В зеркале напротив отразилась его фигура. Вот он открыл шкатулку, достал что-то сверкающее и переливающееся, и шагнул назад, к Дее.
        Она усилием воли заставила себя устоять, не отпрянуть и не зажмуриться, когда ледяной металл ожерелья лег ей на грудь.
        Это была широкая полоса из белого золота. В несколько рядов с нее свешивались звенья цепи, а на них сверкали алмазные капли с золотистыми искрами. Саму полосу испещряли странные знаки, похожие на пылающие руны. Дея никогда не встречала подобных украшений. Даже не знала, что они существуют.
        Щелчок - и полоса, будто ошейник, замкнулась на горле девушки.
        - Нет, так не годится, - пробормотал Йеванн, придирчиво оглядывая ее. - Чего-то не хватает… или наоборот, слишком много.
        С этими словами он ухватил скромный ворот сорочки и дернул в разные стороны, разрывая почти до талии.
        Дея вскрикнула. Ткань затрещала. Холодок прошелся по обнаженной груди.
        - Вы сумасшедший! - девушка вскинула руки, желая прикрыться.
        - Нет.
        Он сдернул рукава с плеч жены. Сжал ее запястья, силой заставил опустить руки вниз и развернул лицом к зеркалу. А потом произнес, обдавая шею горячим дыханием и почти касаясь губами:
        - Смотри. Это брачное ожерелье. Ему тысячи лет. И надевают его на голое тело. Оно не терпит под собой ничего, кроме женского тела.
        В зеркале отразилась тонкая фигура в полупрозрачной сорочке, под которой просвечивали скромные панталоны. Верх сорочки был безжалостно разорван, но ряды цепей и сверкающие бриллианты прикрывали обнаженную грудь.
        Дея до боли закусила губу. Ее щеки пылали. От стыда и чего-то еще. Чего-то томительно-жгучего, волнующего кровь. Чего-то такого, что заставляло подгибаться колени, а сердце стучать все сильнее…
        За ее спиной мрачной тенью возвышался силуэт Йеванна Райса. И жар его тела не давал ей дышать.
        Руки мага лежали у нее на плечах. Дея чувствовала, как он легонько поглаживает ее кожу, вызывая мурашки. Его взгляд в отражении наполнился мрачной задумчивостью.
        - Значит, я не ошибся, - пробормотал темный едва слышно. - Что ж, тем хуже для меня…
        А потом Дея почувствовала его губы. Сухие. Горячие. Они всего на мгновение прижались к чувствительному местечку, где шея переходила в плечо. Но девушке показалось, что к ней приложили раскаленное тавро.
        Она ахнула, вздрагивая всем телом. Йеванн тут же ее отпустил. Убрал руки, отступил прочь и со странной мукой в голосе произнес:
        - Не буду вам больше мешать. Мэтр Ленард, счастлив был повидаться.
        - Я тоже, мой мальчик, я тоже, - заверил портной, что крутился у платья и разглаживал на нем несуществующие складки.
        Казалось, мэтр Ленард даже не заметил сцены, свидетелем которой стал. Не почувствовал тревожного, мучительного напряжения, что наполнило воздух.
        За это Дея была ему благодарна. Она стянула разорванный ворот, едва за Йеванном захлопнулась дверь.
        - Придется сменить рубашку…
        - Нет-нет, - Ленард замахал руками. - Это платье не нуждается в нижнем белье. Хотя, конечно, панталоны вы можете оставить. Но милорд прав. Это ожерелье просто великолепно! Оно создано для вас и этого платья!

* * *
        В восемь часов у крыльца уже стоял экипаж. Четверка гнедых лошадей нетерпеливо била копытами.
        В сумерках, расчерченных светом газовых фонарей, слышалась перекличка охраны, бряцанье сбруи, тихие голоса.
        Тайхи проверяли оружие. Им предстояло сопроводить во дворец опасное и вместе с тем очень ценное существо. Именно так рассматривал император Венарий своего дознавателя, который внезапно из никому не приметного мага средней руки превратился в важную фигуру на политической доске.
        Возможный наследник Шиарха? Что ж, может быть.
        Возможный претендент на трон Альдарика? Почему бы и нет…
        У Венария были далеко идущие планы. Он не озвучивал их, но Йеванн догадывался, что происходит в голове у правителя.
        Стоя в гостиной у высокого стрельчатого окна, полудемон смотрел на темнеющий двор. Пока за спиной не раздался шорох.
        Развернувшись, Йеванн вскинул взгляд вверх, на лестницу, и почувствовал, как обрывается сердце.
        Дея застыла на верхней ступеньке. Выбирая ей платье для этого выхода, он и не думал, как она будет выглядеть в нем. Просто увидел его и решил - это оно. И вот теперь он впервые увидел ее не в траурных вдовьих одеждах. И не в сером наглухо застегнутом рединготе.
        Мягкий атлас жемчужного цвета плотно обхватывал ее талию, подчеркивал грудь, свободно струился вдоль бедер и ложился у ног живописными складками. Шея, плечи и руки оставались открытыми. Но шею плотно обхватывало ожерелье, на вздымающейся груди переливались алмазы, а руки были затянуты в длинные атласные перчатки.
        Приглашенный куафер зачесал волосы девушки вверх и уложил игривыми локонами на макушке. Но на затылке остались виться несколько непоседливых прядей. Воздушных и нежных, как ангельский пух.
        Дея куталась в тонкую полупрозрачную пелерину, кусала губы и крепко сжимала в руках крошечную атласную сумочку. Йеванну хватило одного жадного взгляда, чтобы охватит ее всю, заметить каждую мелочь, вплоть да капелек пота, выступивших над верхней губой. Но он продолжал смотреть на нее, не в силах ни отвести взгляд, ни вымолвить слово.
        Демон внутри довольно урчал.
        Та половина, которую он в себе ненавидел, наслаждалась моментом.
        «Моя… моя… моя…» - стучало в мозгу, вторя биению сердца.
        Она прекрасна. И она вся его. Стоит лишь протянуть руку и взять то, что ему причитается. Забыть про прием, императора, который хочет их видеть. Рвануть вверх по лестнице, подхватить на руки желанную женщину и сделать с ней то, что не дает ему покоя каждую ночь.
        Сотни ночей. Сотни тоскливых бессонных ночей, наполненных мукой…
        - Вы мне не поможете?
        Тихий голос заставил его очнуться. Сжать челюсти. Скрипнуть зубами.
        Дея несмело улыбнулась и пояснила:
        - Очень высокие каблуки… боюсь скатиться по лестнице…
        Он помог ей спуститься.
        Рука девушки чуть дрожала в его руке. Он чувствовал ее нервозность. Впитывал вместе с запахом кожи, волос, эфемерным ароматом духов, что витал вокруг Деи защитным коконом.
        Она все еще строила барьер между ними. Но в тот момент, когда он взял ее за руку, ему показалось, что этот барьер пошатнулся. В глазах девушки что-то мелькнуло. Что-то такое, от чего его сердце забилось с оглушительным стуком, а кровь с удвоенной силой ударила в голову.
        Ведомый желанием, он поднес ее руку к губам.
        - Вы восхитительны, моя дорогая.
        Дея вздрогнула, едва его губы коснулись ее.
        Каждый раз, когда он это делал, ее словно пронзала яркая вспышка. Даже сквозь ткань перчатки она ощутила жар его поцелуя. А то место на шее, куда он поцеловал ее в будуаре, до сих пор пульсировало сладкой томительной болью, будто он заклеймил ее.
        - Я… мне надо отдать последние распоряжения, - пробормотала, высвобождая пальцы из его хватки.
        Только теперь Йеванн заметил Катарину, что следовала за ними по лестнице. Сделав неопределенный жест, он отошел.
        - Не переживайте, миледи, все будет хорошо, - затараторила горничная. - Я присмотрю за нашим Ноэлем.
        - Только не выходи из детской, пока меня нет, - напомнила Дея. - Не оставляй его одного и лучше запри дверь на замок.
        - Чего-то боитесь? - поинтересовался Йеванн, пропуская ее в открытые двери.
        Дея бросила взгляд на тайхов, что нетерпеливо гарцевали возле кареты.
        - Меня настораживает такое количество вооруженных людей, - призналась она.
        - Это ради вашей же безопасности. Иначе новая встреча с посланником Альдарика может оказаться последней.
        Девушка недоверчиво хмыкнула:
        - И поэтому служанки в доме носят кинжалы под платьем?
        Йеванн нахмурился:
        - Кинжалы?
        - Да. Эта… Ниона. Я готова поклясться, что видела ножны у нее на бедре.
        - Хорошо. Я выясню это. Но вам стоит забыть свои тревоги хотя бы на час. Дом хорошо охраняется, вашему сыну ничего не грозит.
        Он распахнул перед ней дверцу кареты.
        - Прошу, миледи.

* * *
        Ожерелье давило, мешало дышать. Дее хотелось сорвать его с шеи, освободиться. Она чувствовала кипящую в нем странную чужеродную магию, что ласкалась к ней, будто котенок. Пробовала дотянуться до ауры языками темного пламени. Ощупывала. Искала слабое место.
        Но она не стала перечить Йеванну. Она придумала способ получше. В голове снова и снова прокручивался жаркий, сбивчивый шепот Катарины:
        «Люди говорят, что у демонов нет души, но это неправда! Душа у них есть! Просто спит, пока демон не встретит суженую. Дакши - судьба, так они это называют. И вы, миледи, дакши сэра Йеванна! Вы можете делать с ним что угодно! Приказать ему что угодно! Он не сможет вам отказать, потому что вы - его судьба, а с судьбой невозможно спорить!»
        Дея помнила, как ухватила горничную за плечо:
        - Откуда ты это взяла?
        - Тайхи на кухне! Я пришла согреть Ноэлю молока, а они даже не обратили на меня внимания. Обсуждали между собой, что у императора большие виды на сэра Йеванна и на вас. Что вы якорь, который заставит его возвращаться снова и снова. А еще вы единственный способ им управлять…
        - Стоп! Хочешь сказать, что они здесь не для того, чтобы защитить нас от даранхов?
        Тогда слова Катарины звучали как бред.
        Управлять темным магом, да еще полудемоном?
        Венарий ввел для дознавателей особую клятву. Давший ее не мог нарушить приказ или предать корону. Иначе его ждала быстрая и мучительная смерть.
        Но демоны это не люди. У них нет хозяев! Их невозможно связать человеческими клятвами и подчинить. Они никому не служат!
        Но теперь, сидя в карете, что неслась по дороге в сгущающиеся сумерки, Дея уже не была так в этом уверена.
        Опустив ресницы, она разглядывала сидящего перед ней мужчину. Но тот, казалось, ничего не замечал.
        Йеванн сидел, откинув голову на спинку сиденья и прикрыв глаза. Резкие черты немного расслабились, исчезли морщинки на лбу и вокруг крыльев носа. Но лицо не утратило властности. Просто стало выглядеть немного моложе.
        Дея в который раз отметила для себя, что ее навязанный муж очень красив. Отметила машинально, как отмечают красоту статуи или картины. Но при этом внизу живота что-то сладко затрепетало, вызывая воспоминания о его поцелуях…
        Нет… Не думать об этом!
        Но образы, ощущения, пережитые эмоции лезли в голову, и не нашлось силы, чтобы их оттолкнуть. Легче признать, чем бороться с собой: ей хотелось еще.
        Когда он сорвал поцелуй в первый раз, там в Рузанне, Дею обуял гнев. В тот момент она ненавидела его, а заодно и себя, потому что его губы доставили ей мучительное, но сладкое удовольствие.
        Бертран никогда так не целовал. Жарко. Напористо. С неудержимой страстью и злом. Он всегда был предельно нежным, аккуратным. Его поцелуи были легким прикосновением губ. Мягким и осторожным.
        Ей нравились поцелуи Бертрана. Но ни один из них не заставил ее испытать столько эмоций, сколько единственный поцелуй Йеванна. Ни один из них не поднял со дна ее души столько темных, непонятных и пугающих чувств.
        А потом в будуаре…
        Когда Йеванн стоял у нее за спиной, и она ощущала жар его тела…
        Ей хотелось закрыть глаза, прижаться к нему, почувствовать его руки у себя на груди… Горячие сухие ладони, что будут скользить вдоль ее тела, пробуждая запретное темное чувство…
        Даже сейчас, стоило вспомнить об этом - и внутри живота поселилась томная тяжесть.
        Дея выдохнула, отгоняя непрошеное наваждение, и повернулась к окну.
        Даже если Катарина права, и тайхи сказали правду, еще неизвестно, кто кем управляет. Судьба демоном, или демон своей судьбой. К тому же Йеванн не чистокровный демон, в нем многое от человека, а люди сами вольны решать за себя…
        - Приехали, - отметил Йеванн, открывая глаза.
        Девушка машинально глянула на него. На секунду их взгляды встретились. И ей показалось, будто он понял, о чем она думает, понял, что ее мучит.
        Густо покраснев, Дея резко отвернулась к окну.
        Карета пересекла высокие кованые ворота с королевскими гербами и остановилась. К ней тут же подбежал тайх. Открыл дверцу и отдал Йеванну честь:
        - Приветствую, Ваша Светлость. Император ждет у себя. Мы проводим.
        Глава 13
        Их провели через маленькую неприметную дверь в каменной стене. Потом они долго шли узкими коридорами, по которым гуляло эхо, а на стенах трепетали отблески газовых фонарей. Два охранника спереди, двое - сзади. Молчаливые, настороженные, не снимающие рук с эфесов мечей.
        Чего они опасаются? Нападения даранхов? Или самого Йеванна?
        Дея незаметно разглядывала их, а заодно пыталась запомнить дорогу.
        Один раз ей уже пришлось бежать и спасать свою жизнь. Это многому ее научило. Это сделало ее сильнее.
        Когда-то Бертран называл ее своей маленькой девочкой. Но его смерть заставила ее повзрослеть. Заставила понять, что она не может рассчитывать ни на кого, кроме себя. И чтобы спастись, ей придется доверять лишь себе.
        Но сейчас она и себе не могла доверять. Потому что не узнавала себя. Мужчина, что шел с ней бок о бой, внес сумятицу и волнение в ее душу.
        Коридор вывел к небольшой двери, покрытой филигранной резьбой. Один из тайхов стукнул три раза позолоченным молотком. Дверь отворилась.
        - Идите, - он отступил, пропуская Дею и Йеванна внутрь. - Мы будем ждать здесь, чтобы проводить вас в бальный зал.
        Дея переступила порог и поняла, что оказалась в рабочем кабинете, обставленном по-мужски лаконично, но в то же время с ненавязчивой роскошью. Вдоль стен высились дубовые стеллажи, заставленные книгами и свитками в серебряных тубусах. В простенках между тремя стрельчатыми окнами белели мраморные изваяния. Дея узнала одно из них - Праматерь Эола. Второе принадлежало могучему бородатому мужчине с суровым и властным профилем.
        Профилем, что чеканили на монетах Иллурии последние тридцать лет…
        - Наконец-то мы встретились, Дея Вейлисс, - прозвучал незнакомый голос.
        Девушка оглянулась. Замешкалась, увидев перед собой живой оригинал статуи, и присела в поспешном реверансе.
        - Ваше Величество, - прошептала, склоняя голову.
        Сердце нервно стучало. По спине поползла ледяная волна.
        Перед ней стоял ее самый худший кошмар. Император Венарий. И смотрел на нее.
        - Ваше Величество, позвольте представить мою супругу, Дею Эвинделл Райс, вашей милостью герцогиню дю Картрен.
        На плечо Деи опустилась рука. Голос Йеванна прозвучал буднично, безразлично, но его прикосновение подбодрило ее. Заставило осознать: что бы ни случилось, он не позволит ее обидеть.
        На задворках сознания мелькнула слабая мысль: вот она и узнала, что за титул носит ее супруг. Надо же. Дю Картрен. За какие заслуги император пожаловал Йеванну герцогство?
        Но задумываться над этим было некогда. Потому что Венарий снова заговорил:
        - Вы даже лучше, чем я ожидал, герцогиня.
        Он остановился рядом. Дея не смела поднять глаза на него, но чувствовала его взгляд. Задумчивый, изучающий. Он скользил по ее макушке, с игривых локонов на изгиб шеи, вдоль обнаженных плеч, на таинственно мерцающие бриллианты…
        Пальцы Венария коснулись ее подбородка. Они были сухими, мозолистыми - пальцы мужчины, что привык обращаться с мечом. Легким нажатием он заставил ее вскинуть голову.
        Черные глаза Деи утонули в зеленых, как болотная ряска, глазах императора.
        С минуту он рассматривал ее лицо. Так ювелир рассматривает чистейший алмаз, решая, какая огранка лучше всего оттенит его прелесть.
        Потом произнес:
        - Тебе повезло, мой друг. Твоя супруга прекраснейшая из женщин.
        - Спасибо, монсир.
        В бесцветном голосе Йеванна не проскользнуло ни страха, ни подобострастия. Казалось, его совершенно не трогает то, что происходит.
        И в то же время Дея чувствовала, что это не так. Чувствовала, как его пальцы сжались сильнее у нее на плече, когда Венарий коснулся ее подбородка.
        Она стояла, склонившись, между двумя сильными, наделенными властью мужчинами, и ощущала исходящую от них мощь. Будто между двух каменных стен, что медленно, но неумолимо сжимались…
        Напряжение постепенно росло, угрожая вылиться в бурю. Казалось, еще чуть-чуть - ауры Йеванна и Венария схлестнутся над ее головой. Прозвучит громовой раскат.
        Но ничего не случилось.
        Император сделал шаг в сторону и, не оглядываясь, прошел к столу, где лежали кипы деловых бумаг.
        - Поднимитесь, герцогиня, - бросил он холодно. - Нам предстоит серьезный разговор.
        Жестом Венарий указал на свободное кресло перед столом, сам же занял другое.
        Дея с тревогой оглянулась на Йеванна. В этой комнате он был единственным, кому она доверяла. Он был меньшим злом, знакомым злом.
        Тот ответил едва заметным движением бровей: иди!

* * *
        Венарий ждал, нетерпеливо постукивая по столу золотым самописным пером. Следил за гостьей, как коршун.
        Вот она несмело приблизилась, присела на краешек кресла, выпрямила спину и сложила руки на коленях. Ни дать ни взять - воспитанница монастырской школы.
        Что ж, тем меньше возни.
        Венарий был хорошим правителем, искусным воином и дипломатом. Но в том, что касается женщин - полным профаном. Еще будучи кронпринцем, он ни в чем не знал отказа. Любые красавицы были к его услугам. Ему не нужно было их завоевывать и ублажать. Они выстраивались в очередь к его спальне, в тайне лелея надежду стать официальной фавориткой.
        Должность фаворитки кронпринца дорого стоила. Она открывала любые двери. Но еще выше ценилась должность официальной фаворитки императора.
        Когда Венарий взошел на престол, сановники напомнили ему про женитьбу. Пришлось перебрать всех известных принцесс брачного возраста, которые годились в жены императору Иллурии. Выбор был остановлен на Делейне - принцессе Гвадарса - маленького королевства, готового на все ради союза с сильным соседом.
        Тонкокостная, высокая, бледная, с толстой русой косой, уложенной венцом вокруг чела. В белоснежных горностаевых мехах. С гордым и неприступным лицом. Такой он увидел ее впервые - свою будущую жену.
        Ее вздернутый нос вызвал у него только усмешку. Он не хотел тратить время на разговоры и уж точно не имел желания знакомиться ближе, чем того требовало таинство зачатия.
        Их обвенчали в главном храме столицы. Жрец Праматери благословил венценосную чету. Придворные дамы проводили новобрачную в императорские покои, а сам Венарий остался на шумном пиру. Он не любил девственниц, его привлекали опытные дамы, знающие, что нужно мужчине.
        Когда он ввалился в спальню, было уже далеко за полночь. Новобрачная не спала. Она стояла у кровати, нервно сжимая ворот сорочки, и смотрела на него с плохо скрываемым страхом.
        Венарий чувствовал страх так же, как хищники чувствуют свежую кровь. Вид бледной и перепуганной невесты пришелся ему по вкусу.
        Все прошло очень быстро. Разорванная сорочка осталась лежать на полу. Раздавленная и униженная невеста - на ложе.
        Венарий, удовлетворив свою похоть, молча поднялся. По-военному быстро оделся. Глянул на бедра жены, измазанные девственной кровью, и произнес:
        - Позовите служанок. Они приведут вас в порядок.
        - Монсир… - слабо пролепетала она, глядя, как он уходит, - разве вы не останетесь до утра?
        - Пока мне здесь нечего делать. Если лекарка скажет, что вы не зачали, я снова приду.
        Насвистывая, он вышел из спальни. Сбежал по лестнице в зал, где продолжалось гулянье. К нему тут же прильнула Самия - знойная смуглокожая шафирратка.
        Южные женщины знают толк в плотской любви…
        И вот теперь, глядя на черноглазую ворожею, он вдруг ощутил давно забытое чувство. Чувство новизны.
        Венарий учуял ее страх. Она его хорошо скрывала, но не так хорошо, чтобы он не смог его уловить. Страх вызывал азарт. Будоражил воображение. Страх провоцировал и привлекал.
        Страх будил в нем охотника.
        Полные губы императора раздвинула задумчивая усмешка.
        Супруга его дознавателя потрясающе хороша. Кажется, ему будет чем поразвлечься.

* * *
        Император откинулся на спинку кресла и без тени усмешки глянул на Йеванна, потом перевел взгляд на Дею.
        - Итак, завтра состоится ваше венчание. Все уже готово: зал украшен, обряд оплачен. Поскольку у Йеванна нет близких родственников, я, как устроитель этого союза, взял на себя право провести все без гостей. Но если вы хотите видеть на свадьбе кого-то особенного, назовите его имя. Мои люди найдут этого человека и приведут.
        Дея опустила глаза и сжала под столом кулачки.
        На что намекает Венарий? Чье имя она должна назвать?
        Девушка на минуту задумалась.
        Матери и отца давно нет. Но она до сих пор помнит родителей, как и обстоятельства их смерти. Ей было пять лет, когда вбежавший в дом запыхавшийся грум и объявил, что лорд и леди Вейлисс обвиняются в государственной измене. Тайхи арестовали их прямо у порога дома, на глазах у слуг и тринадцатилетнего Рейвена - старшего брата Деи.
        Дея помнила, что Рейвен пытался им помешать. Вывернувшись из рук няньки, она подбежала к окну. Картина, что предстала перед ее детским взором, навсегда врезалась в память.
        Во дворе разыгралась трагедия. Мать и отец, стреноженные магическими кандалами, оказались беспомощны. Но Рейвен, как маленький дикий зверек, раз за разом бросался на вооруженных мужчин. Любой из тайхов был сильнее его в несколько раз. К тому же с ними был дознаватель - Черная Смерть. Безликий, безмолвный, распространяющий вокруг себя волны стылого ужаса. Для него мальчуган был всего лишь досадливой помехой, как зудящая муха.
        На глазах Деи дознаватель небрежно взмахнул рукой в черной перчатке. Отец пытался остановить его, но тайхи не дали ему этого сделать. Они повисли на нем, как легавые на медведе.
        Брата снесло в сторону воздушной волной. Он ударился о ствол дуба, что рос во дворе, упал и затих.
        Дея видела, как мать, надрывно крича, рухнула на колени. Как отец боролся с тайхами, пытаясь скинуть их с себя. Как его повалили на землю и били мечами в ножнах, пока он не затих, а потом затолкали в экипаж без окон.
        Как дознаватель поднял ее мать и что-то сказал.
        Дея не слышала, что. Оконное стекло было слишком толстым. Но она видела, как леди Вейлисс вскинула голову и плюнула в лицо, скрытое маской. И как дознаватель ударил ее по щеке…
        Родителей забрали. Через несколько дней состоялся суд с вынесением смертного приговора. Лорд и леди Вейлисс, а с ними и еще несколько сильных магов, обвинялись в тайном сговоре против императора. Их всех публично казнили.
        К этому времени все имущество Вейлиссов было уже описано и отторгнуто в пользу казны. Дею забрали монахини из приюта Праматери, Рейвена подлечили и отправили в военную школу для мальчиков.
        Но он туда не попал. Сбежал по дороге.
        За все эти годы Дея ни разу и не слышала о брате. И вот сейчас, после слов императора, ее горло сжалось.
        Возможно ли, что Рейвен жив?
        Робкая надежда тронула сердце.
        Но даже если брат жив, она ни за что не отдаст его в лапы Венария! Где бы он ни был, как бы ни сложилась его судьба, она будет молиться за его душу.
        - Простите, Ваше Величество, у меня нет никого. Разве что сын, но он слишком мал, чтобы присутствовать на венчании.
        - Вы уверены, герцогиня?
        Пронзительный взгляд зеленых глаз попытался проникнуть ей в душу. Дее казалось, что он изучает содержимое ее головы. Перебирает ледяными щупальцами мысли, образы, воспоминания…
        Она усилием воли стряхнула с себя наваждение.
        Венарий не маг, он человек. Но человек с неограниченной властью.
        - Что ж, тогда перейдем к следующему вопросу. Довольны ли вы своим новым домом? Достаточно ли он просторен для вас?
        - Да, Ваше Величество.
        Император удовлетворенно хмыкнул.
        - Другого ответа я и не ждал. Читайте.
        Он подвинул к Дее бумаги, что лежали перед ним на столе.
        Девушка с опаской глянула на витиеватые буквы, что складывались в ровные строчки. И ее сердце уже во второй раз за сегодня совершило кульбит.
        Это был указ императора о возвращении всех родовых земель Вейлиссов, их движимого и недвижимого имущества, и семейных регалий, отчужденных в пользу казны. С обязательным условием, что не позднее, чем через год от даты венчания, у супругов дю Картрен родится ребенок.
        Вместо имени счастливого обладателя родового наследства в верхней строчке зияло пустое место.
        Дея тихонько выдохнула.
        - Что это значит?
        - Я даю вам право самой вписать туда имя, - пояснил император. - Свое или вашего сына. Как вы решите.
        Сын…
        В горле застрял колючий комок.
        Венарий все просчитал. Какая мать не захочет обеспечить будущее своему ребенку? Какая мать откажется от такого щедрого предложения?
        Ей всего лишь нужно согласиться на сделку. С Йеванном и своей совестью. Родить ребенка, которого так жаждет император.
        Но взамен Ноэль получит титул, принадлежащий ему по праву крови, получит деньги и земли, что обеспечат его на всю жизнь. Ее сын ни в чем не будет нуждаться…
        Если только…
        Если только Рейвен действительно мертв.
        Глава 14
        - Я могу подумать? - Дея вскинула на Венария выжидательный взгляд.
        - Нет, - император улыбнулся, демонстрируя крепкие зубы, но глаза по-прежнему смотрели цепко, внимательно. - Такие предложения делают только раз. И вы должны либо принять его, либо отказаться.
        Он протянул ей золотой самописец.
        - Решайтесь, герцогиня.
        Дея растерялась. Не зная, что делать, она оглянулась на Йеванна. Тот так и стоял безмолвной тенью за ее спиной.
        Но, вопреки ожиданию, маг не ответил на ее взгляд. Хотел, чтобы она сама приняла решение? И чтобы сама несла ответственность за него…
        Что ж, справедливо, но очень жестоко.
        Она колебалась. Самописец в ее пальцах горел огнем. На кончике пера выступила капелька темно-красных чернил, и Дея представила, что это кровь. Сейчас она подпишет эти бумаги собственной кровью. И навсегда потеряет себя.
        Зато ее сын ни в чем не будет нуждаться. Разве это не то, о чем мечтает каждая мать?
        А что, если это просто насмешка? Один раз Венарий уже отнял у нее все: родителей, детство, имущество. Что ему стоит одной рукой дать, а второй снова забрать? И почему она должна делать выбор прямо сейчас?
        Дея с такой силой сжала самописец, что побелели костяшки пальцев. Нервным движением облизала пересохшие губы и не заметила, что потемневший взгляд императора остановился на них.
        - Я знаю, о чем вы думаете, герцогиня, - заговорил Венарий ровным, негромким голосом. - Вы считаете меня тираном, что лишил ваших родителей жизни и забрал все имущество. Но это не так. Ваши родители, как и их ближайшие соратники из числа сильнейших магов Иллурии, готовили государственный переворот. Их целью было свергнуть меня и вернуть власть Ковену. Они хотели управлять Иллурией, как в прежние времена. Время магов прошло, но они не желали с этим мириться. Не желали признавать, что власть императора превыше всего. И превыше Ковена тоже.
        - Зачем вы это мне говорите? - прошептала Дея, опуская глаза.
        Она все это знала. События тех дней и попытка переворота вошли в учебники истории, осели на страницах книг в виде хроники, баллад и легенд.
        - Чтобы вы понимали: я вовсе не монстр. Я правитель. Мне приходится быть жестоким, чтобы сохранить мир в этой стране. Мой отец был очень слаб и позволил магам взять власть в свои руки. Я всего лишь поставил Ковен на место.
        Всего лишь уничтожил всех взрослых магов и вырастил себе новых. Ручных.
        Но этого Дея вслух не сказала.
        - Как я могу быть уверена, что вы не измените свое решение? - прошептала она.
        - Я не нарушаю данное слово. Прочитайте, что написано на сопроводительном документе.
        «Без права отчуждения…»
        Наследство навсегда закрепляется за тем, чье имя впишут в пустую строку. И будет передано его потомкам без права отчуждения. Даже если один из них совершит проступок, достойный смертной казни, титул, земли и деньги останутся его детям…
        Это дорогого стоило.
        Дея почувствовала внезапную легкость. И приняла решение. Возможно, когда-нибудь она пожалеет о нем. Все возможно. Но сейчас оно было единственно правильным.
        На секунду она прикрыла глаза и мысленно попросила прощения у Бертрана.
        «Это ради Ноэля, - повторила несколько раз, убеждая себя, - ради нашего сына. Я знаю, ты не осудил бы меня…»
        Нет, Бертран бы не осудил. Он был для этого слишком добр и воспитан.
        Но почему же тогда ей кажется, что она чувствует его тягостный взгляд?
        «Мама, папа, простите, - шепнула безмолвно и открыла глаза. - Я должна это сделать…»
        Несколько резких движений пером - и на плотном листе бумаги появилась новая строчка.
        Дея уставилась на нее, не веря, что сделала это.
        Из ослабевших пальцев самописец упал на стол.
        - Я был уверен, что вы сделаете правильный выбор, герцогиня, - произнес Венарий отеческим тоном и сгреб бумаги к себе. - Что ж, вы свободны. Йеванн, отправляйся с супругой в бальную залу. Отдохните как следует. А мне нужно решить еще пару вопросов.
        - Слушаюсь, Ваше Величество.

* * *
        Придворный лакей распахнул двери бального зала, и на Дею лавиной обрушились звуки. Плач скрипки, стон гобоя, переливы лютни, вздохи литавр…
        По залу чинно кружили разодетые пары. Медленная, торжественная мелодия неторопливо поднималась к потолку, рассыпалась по залу и смешивалась с гулом голосов.
        Слишком громкая музыка. Слишком много незнакомых людей.
        - Мы можем где-нибудь сесть? - прошептала девушка, оглядывая зал.
        Здесь было душно от смешавшихся духов и благовоний. По стенам сверкали гирлянды голубых огоньков. С высокого куполообразного потолка на толстых цепях спускалось несколько многоярусных люстр. Это были самые огромные люстры, которые она когда-либо видела.
        Там же, под потолком, виднелась балюстрада, огораживающая открытую галерею. Вдоль нее прогуливались придворные дамы и господа. Поглядывали вниз, на толпу, прижимали к носу надушенные платочки, небрежно обмахивались веерами…
        - Конечно. Я знаю одно тихое место.
        Йеванн сжал пальчики Деи, показывая, что понимает ее состояние.
        Венарий умел подавлять любую, даже самую сильную волю. Умел добиваться желаемого любыми путями. Проведя всего полчаса в его обществе, Дея чувствовала себя полностью опустошенной. Из нее словно выжали все жизненные силы. Хотелось лишь одного: забиться в самый дальний, самый темный угол и хотя бы на время забыть обо всем.
        От шума и тяжелых запахов у нее кружилась голова. Опершись на руку Йеванна, она безропотно позволила отвести себя к дальней стене, где между колонн располагались небольшие альковы. Там стояли диванчики и кофейные столики, между ними сновали лакеи с подносами. Большинство альковов были заняты, но самый крайний, в углу, оставался свободным.
        - Прошу.
        Дея опустилась на диван. Подоспевший лакей тут же предложил господам бутылку игристого вина и серебряную вазу с фруктами.
        - Когда мы сможем уйти? - девушка глянула на супруга.
        Йеванн коротко усмехнулся:
        - Придется немного потерпеть. Официально бал еще не начался, все ждут императора.
        - А если он не придет?
        - В любом случае, нам не придется оставаться здесь до утра, если ты беспокоишься об этом.
        Нет, она беспокоилась не об этом. Дею занимали совсем другие мысли. Встреча с императором всколыхнула далекое прошлое. Заставила вспомнить то, о чем Дея старалась забыть все эти годы.
        О родителях, о брате…
        Особенно о брате.
        Дея знала, что он пропал. Сбежал по дороге в гандервилльскую военную школу.
        В Кардинг отправляли малышей, не старше пяти лет. Тех, чьи разумы были как глина, из которой умелый мастер может вылепить что угодно. В Гандервилль попадали ребята постарше. Дерзкие, непокорные волчата в человеческой шкуре. Там их сначала учили покорности. Потом преданности своему императору. Делали из волчат цепных псов.
        Рейвен туда не доехал. Что с ним стало - Дее никто не сказал. Да и сама Дея узнала о его пропаже только спустя годы. Когда попросила Бертрана разузнать хоть что-то о брате.
        Прошло почти двадцать лет…
        Если Рейвен и жив, сейчас ему уже тридцать два.
        Она невольно перевела взгляд на Йеванна. Он выглядел не старше тридцати пяти. Выходит, они с Рейвеном ровесники? - осенила внезапная мысль.
        Забыв о вине, что шипело в бокале, Дея подалась вперед.
        - Расскажите мне о себе. Сколько вам лет?
        Вопрос прозвучал неожиданно даже для нее самой.
        Она увидела, как Йеванн сильнее сжал свой бокал. Как побледнело его лицо, а на скулах обозначились желваки.
        - С чего такой интерес к моей скромной персоне? - глянул на нее с подозрением. - Раньше тебя не интересовала моя личная жизнь.
        - Ну… завтра мы станем супругами перед лицом Праматери, - она выдавила улыбку. - Разве это плохо, что я пытаюсь узнать хоть что-то о мужчине, с которым придется жить?
        Вопреки ожиданию, маг не улыбнулся в ответ. Отставил бокал и, глядя в зал, произнес:
        - Мне нечего о себе рассказать. Родителей я не помню, воспитывался в Кардинге до пятнадцати лет, потом был направлен в Высшую школу дознавателей. Попутно закончил факультет некромантии и демонологии. С двадцати лет служу императору. В двадцать пять получил чин офицера, в двадцать девять - седьмую степень.
        Его голос звучал сухо и безразлично. Будто Йеванн рассказывал не о себе, а зачитывал список продуктов.
        Дея скользнула внимательным взглядом по его профилю.
        Йеванн сидел к ней вполоборота, откинувшись на спинку дивана. Его лицо ничего не выражало, тело было предельно расслаблено - ни дать ни взять сытый тигр. Но под видимой расслабленностью и безразличием чувствовалась неуемная энергия, что билась под кожей мага и время от времени заливала его глаза алыми искрами.
        - А герцогство? Оно ведь не принадлежит вам по праву крови?
        Тонкая усмешка оттянула вниз уголок его рта.
        - Нет. Его Величество пожаловал мне титул из деловых соображений.
        - Это связано с Альдариком?
        Они и так говорили тихо, но сейчас Дея инстинктивно перешла на шепот. Йеванн окатил ее пронзительным взглядом.
        - А ты не глупа… - он вновь отвернулся.
        - Я немного изучала престолонаследие. Безродный сирота, даже маг и офицер, не может претендовать на трон целой державы. Тем более, полукровка.
        Йеванн хмыкнул:
        - У нашего императора далеко идущие планы.
        - Вам нравится ваша жизнь?
        - Я не задаюсь такими вопросами.
        - Вы никогда не пытались узнать, кто ваши родители?
        - Нет.
        - И откуда у вас родство с демонами?
        - Нет. И вам не советую в этом копаться. Вы беззастенчиво любопытны, а это, знаете ли, дурной тон.
        Короткая отповедь заставила Дею поджать губы. Она увидела, как хмурое лицо Йеванна внезапно осветила улыбка, и проследила за его взглядом.
        Но не увидела ничего интересного, кроме кучки разодетых придворных дам, что устроились на соседнем диванчике. Дамы хихикали, прикрывая губы веерами из страусовых перьев, и стреляли глазками в сторону дознавателя.
        Сердце девушки сжалось от неприятного чувства.
        - Кто это? - резко спросила она.
        И сама удивилась своей резкости.
        - Одна из них графиня дю Ренсиль, - Йеванн кивнул женщинам, давая понять, что заметил их интерес, - мой давний друг. Еще две - ее замужние сестры. Четвертая, в сиреневом платье - племянница. Кажется, это первый сезон для нее. Прелестное создание.
        Борясь со вспыхнувшей ревностью, Дея посмотрела на ту, кого Йеванн назвал прелестным созданием.
        Незнакомка в сиреневом платье была юной. Очень юной. Лет шестнадцать - не больше. Она сидела, выпрямив спину и чинно сложив ручки на коленях. Но любопытный взгляд из-под опущенных ресниц, не отрывался от Йеванна. Девочка явно испытывала к нему интерес.
        - Как ее зовут? - выдавила Дея, стараясь не показать эмоций.
        В возрасте этой девочки ее саму выдали замуж…
        - Лили.
        - Вы хорошо ее знаете?
        - Она выросла у меня на глазах.
        А сейчас, на глазах у Деи, облизала розовые губки и послала Йеванну воздушный поцелуй…
        Дея с силой сдавила в руках атласную сумочку. Внутри что-то хрустнуло. Кажется, это сломалось ручное зеркальце. А может веер, который она так и не достала, потому что не привыкла им пользоваться.
        Внезапно грянул короткий туш. Он резко оборвался, а вместе с ним смолкли и все остальные звуки. На зал опустилась напряженная тишина, в которой прозвучал торжественный голос церемониймейстера:
        - Его Величество император Венарий, правитель Иллурии и всех прилегающих государств от горных цепей Шенвейса на севере, до песков Шафиррата на юге, от Бьенгордских фьордов на востоке, до Великого залива на западе.
        Под общий слаженный вздох в зал шагнул император.
        Дея увидела, как окружающие дамы вытянули шеи, желая получше рассмотреть самодержца. И сама, невольно, обернулась к дверям.
        Венарий сменил строгий черный камзол на белоснежный китель главнокомандующего. Золотые эполеты подчеркивали ширину его плеч, золотые аксельбанты привлекали взгляд к мощной груди. Два ряда алмазных пуговиц сверкали и переливались, отражая свет люстр. Воротник-стойку и манжеты кителя украшали нашивки с гербом королевского дома.
        Под стать кителю были и брюки, из-под которых выглядывали носки начищенных туфель с золотыми пряжками. Пряжка на перевязи тоже была золотой.
        В руках, затянутых в белые лайковые перчатки, Венарий сжимал любимую трость из эбена с бриллиантовым набалдашником.
        Мужчины застыли, почтительно опустив головы. Дамы склонились в низком реверансе. Дея зазевалась, Йеванн дернул ее на себя, едва ли не заставив упасть на колени. Она вырвала руку и поспешно присела.
        Но, видимо, недостаточно поспешно.
        Венарий, как коршун, окинул зал, отыскивая добычу. Заметил Дею, задержал на ней взгляд, наслаждаясь видом обнаженных покатых плеч и алеющих щек. Глянул на Йеванна, что застыл рядом с супругой безмолвным столбом. Тонко улыбнулся и направился к ним, через моментально расступившуюся толпу.
        - Я уже говорил, что вы обворожительны, герцогиня? - над головой Деи прозвучал вкрадчивый голос монарха. - Надеюсь, вы не откажетесь подарить мне первый танец.
        А затем мужская рука в белой перчатке сжала ее тонкие пальчики, заставляя подняться.
        Императорам не отказывают. Тем более публично. Если, конечно, не хотят навлечь на свою голову монарший гнев.
        Дея растерянно оглянулась на Йеванна.
        «Ну, давай же! - умоляли ее глаза. - Вмешайся! Сделай хоть что-нибудь!»
        Но маг остался стоять с бесстрастным лицом.
        - Йеванн, ты же не против? - усмехнулся Венарий, перехватив ее взгляд.
        - Нет, Ваше Величество, - сухо ответил тот. - Тем более, я обещал этот танец Лили дю Ренсиль.
        Глава 15
        Лили была юна, свежа и бесконечно влюблена в мужчину, что уверенно вел ее в танце. Она беззастенчиво болтала, перепрыгивая с одного на другое, жадно вглядывалась в его лицо и млела всякий раз, когда он чуть сильнее сжимал ее талию.
        В мечтах она представляла, как однажды он поведет ее к алтарю. И даже то, что объект ее воздыхания был уже два года женат, не мешало ее фантазиям.
        Рядом с красавцем-герцогом крутилось много женщин, привлеченных его титулом, деньгами и близостью к императору. Но сам Йеванн их почти не замечал. А вот с Лили он всегда был нежным, внимательным, предупредительным. Разве это не доказательство его чувств?
        Просто он чересчур благородный! Ждет, когда она достигнет брачного возраста. Но уже недолго осталось ждать. Через месяц ей будет шестнадцать…
        К тому же, маменька говорила, что он не любит свою жену. Он ее даже не видел! У них нет ни общих детей, ни имущества. Что мешает им развестись?
        Лили поискала глазами женщину, с которой герцог пришел на бал.
        Незнакомка танцевала с императором. Хрупкая, изящная, она была похожа на экзотический цветок. Двигалась уверенно и грациозно, скользила над полом, едва касаясь его носочками туфель.
        Кто она? Очередная любовница или родственница? Он не представил ее…
        Лили перевела взгляд на Йеванна и поняла, что он смотрит не на нее. Герцог, не отрываясь, следил за незнакомкой. Его жадный взгляд ловил каждое ее движение, тонкие ноздри хищно трепетали, словно пытались уловить ее запах…
        В душе у девочки всколыхнулась обида.
        - А вы уже видели нашего нового жеребца? - выпалила она. Лили знала страсть герцога к хорошим скаковым лошадям. - Папеньке прислали его из Шафиррата. Сам халиф подарил.

* * *
        Йеванн едва замечал партнершу. Машинально кружил по залу. Наука придворных танцев была вбита в его подкорку на уровне инстинкта, как и наука скрывать эмоции. Спасибо Кардингу, что научил выживать.
        Хищный, пронзительный взгляд полудемона не отрывался от Деи и ее венценосного кавалера.
        Сердце мага сжимала ревность. Черная, жгучая. Она накатывала тяжелыми волнами, дурманя разум и подстегивая инстинкт собственника.
        Он чувствовал, как внутри рычит демон, недовольный тем, что кто-то посмел наложить лапы на его сокровище. И демону была плевать, что этот «кто-то» сам император. Демон хотел немедля вернуть свое. Демон хотел уничтожить соперника.
        Впервые в жизни Йеванн поймал себя на том, что полностью согласен со своим вторым «Я». Наверное, он так бы и поступил, если бы не клятва дознавателя. Клятва, сделавшая его рабом императора.
        - А вы уже видели нашего нового жеребца? - голос Лили отвлек от тяжелых мыслей. - Папеньке прислали его из Шафиррата. Сам халиф подарил.
        Йеванн вымучил вежливую улыбку:
        - Нет, но горю желанием с ним познакомиться. В Шафиррате знают толк в лошадях.
        Он шагнул назад, вбок, увлекая девочку за собой. Развернул ее легким движением. Вскинул голову, жадно ища в толпе Дею, и… наткнулся на ее внимательный взгляд.
        Их глаза встретились. На секунду окружающий мир перестал существовать. Йеванн забыл, что все еще держит в руках малышку дю Ренсиль. Забыл, что его собственную супругу властно и крепко прижимает к себе император.
        В голову тяжелым набатом ударила кровь.
        В глазах Деи ему почудилось… что? Осуждение? Молчаливый укор?
        Его неприступная супруга-монашка осуждает его? Что он сделал не так?!
        Ярость и голод прокатились по позвоночнику мага горячей волной. Значит, она не так равнодушна к нему, как пытается показать!
        Что ж, осталось недолго. Завтра их обвенчают. Завтра она станет его и душой, и телом.
        Представляя, что Дея уже в его руках, Йеванн сильнее сжал объятия.
        - Ой! - пискнула Лили, приводя его в чувство. - Вы делаете мне больно, милорд…
        Сморгнув красный туман, Йеванн ослабил хватку.
        - Простите, моя дорогая, - улыбаясь, поднес к губам руку девушки и нежно поцеловал. - Я так небрежен…
        Личико Лили осветил настоящий восторг.
        Не отпуская взгляд Деи, Йеванн снова сжал пальчики девочки. И увидел, как император наклонился к его жене, что-то шепча на ушко.
        Дея зарделась. Ее глаза заблестели.
        Руки императора скользнули вверх, обрисовывая узкую талию ворожеи. Одна ладонь легла ей между лопаток, заставив изогнуть стан, вторая коснулась ее руки. Их пальцы переплелись. Тонкие пальчики ворожеи и сильные, крепкие - императора.
        Йеванн с трудом сдержал рык.
        Дея холодно усмехнулась.
        Шаг. Разворот. Еще разворот. Император увлек ее дальше по кругу.
        - Я больше не хочу танцевать! - капризно надулась Лили. От нее не укрылся этот молчаливый обмен взглядами и то, как напрягся Йеванн. - Отведите меня к матушке, Ваша Светлость.
        Не слова ни говоря, Йеванн взял ее за руку и направился сквозь толпу.
        - Подождите! Куда мы? - Лили притормозила, пытаясь вырвать пальцы из его крепкой хватки.
        - Вы же хотели к матушке. Я вас отведу, - бросил он, не глядя на нее.
        Йеванн нервничал. Ему хотелось поскорее избавиться от общества Лили и вернуть себе Дею. Оглянувшись, он понял, что не видит ни жены, ни Венария среди танцующих пар.
        Возможно, император увлек ее к своему столику, а что, если нет? Что, если он предложил ей прогуляться, осмотреть картинную галерею или зимний сад? Увел туда, где они останутся наедине, и никто не будет мешать…
        Интерес императора был очевидным. Он не привык к отказам.
        А Дея…
        Дея совсем не знает правил дворцовых игр…

* * *
        - Куда мы идем, Ваше Величество?
        Дея с тревогой оглядывалась, но коридор был пуст. Венарий увлекал ее все дальше от бального зала.
        - Увидишь, моя дорогая, тебе понравится, - произнес он, заговорщицки улыбаясь.
        Но ей совсем не понравился блеск его глаз и внезапная фамильярность.
        - Мой супруг будет искать меня, - она сделала еще одну попытку освободить руку из его хватки.
        Император держал ее за локоть мягко, но крепко. Его пальцы напомнили ей стальные наручники, завернутые в бархат.
        - Йеванн сейчас слишком занят. Вряд ли малышка дю Ренсиль так легко выпустит его из своих цепких пальчиков. Но не беспокойся об этом. Я не дам тебе заскучать.
        Большим пальцем Венарий погладил чувствительную кожу на запястье девушки.
        Дея чуть слышно выдохнула. И снова в груди завозился червячок ревности и сомнений.
        Перед глазами промелькнула только что увиденная сцена.
        Йеванн и та девушка. Юная, свежая, как капля росы ранним утром. С милым личиком, еще не утратившим детскую округлость. С огромными голубыми глазами, в которых застыло обожание.
        Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: эта Лили по уши влюблена в Йеванна.
        И что она в нем нашла?!
        Дыхание перехватило от нахлынувших эмоций.
        Дея готова была поклясться, что не испытывает к навязанному жениху ничего, кроме легкой неприязни. Но почему же сейчас ее сердце сжимается и болит? Почему ее преследует чувство, что она что-то теряет? Что-то очень важное, почти бесценное…
        Венарий, почувствовав ее отрешенность, нагнулся ближе.
        По коже Деи прошел мороз.
        Почти задевая губами ее ушко, император шепнул:
        - Сюда я убегаю, когда мне становится скучно на балах и приемах.
        Уверенным жестом он толкнул двустворчатые двери.
        Обе половинки распахнулись так легко, словно ждали, когда их откроют.
        Дея замерла, пораженная открывшимся видом.
        Это был сад. Зимний сад в центре дворца, засаженный экзотическими растениями. Пальмы всех видов, лианы, папоротники, пышные, кричаще яркие цветки, сочная зелень сотни оттенков…
        В центре сада голубел бассейн, обнесенный дорогим мрамором с золотыми прожилками. Там же возвышался фонтан, из которого било несколько струй разной длины. Вокруг бассейна стояло несколько изящных лавочек, к каждой из которых прилагался плетеный столик с корзиной фруктов.
        В воздухе разливались пряные ароматы цветов, слышалось журчание воды, которому вторил щебет невидимых птиц. Над растениями кружили бабочки размером с ладонь: синие, красные, желтые…
        А над всем этим великолепием сверкал и переливался высоченный стеклянный купол. Под ним танцевали магические огни всех цветов радуги. Они то собирались вместе, то рассыпались, создавая сказочные узоры, похожие на те, что создают кристаллики в калейдоскопе.
        Завороженная, Дея на миг забыла, где находится. Очнулась, только когда ей на плечи опустились чужие руки.
        Император мягко сжал ее и произнес:
        - Не правда ли, великолепное зрелище?
        Она сглотнула комок и молча кивнула.
        - Идем, - он потянул ее за собой, - ты должна это видеть.
        Навстречу им из пышно цветущей плюмерии выпорхнула стайка маленьких птиц. С изумрудно-зелеными крыльями, малиновой грудкой и таким же брюшком. Они взвились вверх, отчаянно щебеча, словно люди своим появлением нарушили их покой.
        От неожиданности Дея отпрянула и невольно прижалась к груди императора.
        Его хватка стала сильнее. Мышцы под белым кителем напряглись. Но стоило девушке попытаться отстраниться - и он не стал ее удерживать. Разжал пальцы и убрал руки за спину.
        - Ты так пуглива, моя дорогая, - заметил он, наблюдая за ней.
        - Зачем мы здесь? - голос дрогнул, выдавая волнение.
        Дея отвернулась, делая вид, что смотрит на птиц.
        Ее сердце сжимала тревога. Где-то там, в глубине души, она безмолвно взывала к Йеванну, умоляя его поскорее прийти. Ей не нравился Венарий. Не нравились его постоянные прикосновения, жадный взгляд, настойчивые ухаживания.
        Император не стал юлить.
        - Я хотел поговорить, но без нашего цербера.
        Она вскинула на него недоуменный взгляд.
        - Цербера? Разве не вы сами благословили наш брак своей подписью?
        - У меня были причины так поступить. Но тогда я не знал тебя…
        - А теперь знаете? - Дея усмехнулась. - И отмените наше венчание?
        Он окатил ее долгим проницательным взглядом и вернул усмешку:
        - Для женщины ты непозволительно умна. Я все думал, как тебе удалось сбежать из Иллурии. Проскользнуть через границу под носом у моих ищеек, да еще с ребенком. Кто вам помогал?
        - Думаете, я вам это скажу?
        - Нет, конечно.
        Венарий неспешно прошелся к ближайшей скамье, сел и заговорил:
        - Ты умная женщина, Дея. Сильная, смелая, достойная стать королевой. И я готов вручить тебе трон, если ты поможешь мне посадить на него твоего мужа.
        - Трон Альдарика? - понимающе хмыкнула девушка. - Да, я уже познакомилась с одним из его посланцев.
        - Мне доложили о нападении, - император слегка поморщился, будто вспомнил о чем-то малоприятном. - Поэтому я приказал усилить охрану в особняке и ваше сопровождение.
        - Зачем вам это?
        - Зачем мне Альдарик? Глупый вопрос. Посмотри на это, - он обвел вокруг себя рукой, привлекая внимание Деи к великолепию сада. - Все это сделано с помощью магии, как и большинство вещей, без которых мы уже не представляем своего существования. Освещение в наших домах и на улицах городов, пространственные порталы, артефакты для связи, артефакты для записи речи и движущихся картинок. Дирижабль, на котором вас доставили сюда. Магия это жизнь. Магия это движущая сила. Но у нас ее слишком мало.
        Император поднялся.
        - Ты знаешь, как действует магия?
        Дея качнула головой.
        Ее никто не учил, Дар пришел сам, спонтанно. Она не знала, откуда он берется, как действует, не умела им управлять. Он просто накатывал, как цунами, когда рядом оказывался кто-то нуждающийся в помощи. Вырывался стремительным потоком, который она не могла контролировать, и уходил в никуда, оставляя ее в полном изнеможении.
        - Магия вокруг нас. В земле, по которой мы ходим, в воздухе, которым мы дышим. Мы не видим ее и не слышим, но некоторым из нас везет чувствовать ее течения. Такие люди становятся ее проводниками. Их тело преобразует сырую стихийную магию в зависимости от Дара, но только специально обученные маги могут сознательно управлять ею.
        - Темные…
        - Да, темные, - Венарий внимательно посмотрел на нее. - Темный целитель не станет спасать всех без разбора. Он купит лицензию, откроет частную клинику, будет платить налоги в казну.
        - И продавать свой Дар, - закончила тихо девушка.
        - Это логично, - он пожал плечами. - Все в мире имеет цену, особенно жизнь. Ты не представляешь, как много, порой, готовы отдать люди за еще один день жизни.
        Она сжала сумочку до боли в пальцах.
        Ей ли не знать?
        Когда-то она готова была отдать свою жизнь, лишь бы вернуть Бертрана.
        - И это куда лучше, чем раздавать себя за «спасибо», каждый раз отрывая от собственной жизни кусок за куском. Но я сейчас не об этом, - продолжил Венарий. - На человеческих землях лишь крохи магии. Ее отголоски. А эпицентр находится в Альдарике. Я не знаю что это, никто не знает, но идет она именно оттуда, расходится волнами по всему миру, и чем дальше от эпицентра, тем слабее эти волны.
        - Как круги на воде.
        - Да. А трон Альдарика - это камень, брошенный в воду. Сейчас он пуст, но это будет недолго. Демоны стараются не контактировать с людьми, живут обособленно, но кое-что нам все же известно.
        - Три семьи ведут битву за власть.
        - Он уже рассказал? - голос императора стал жестче. - Что ж, тогда я перейду сразу к делу. Йеванн должен получить трон Альдарика.
        Она глянула на него, как на сумасшедшего. Спохватившись, опустила глаза.
        - Но каким образом?
        - У демонов существует один обычай: трон сам выбирает правителя. Йеванну, как единственному потомку королевской крови, будет дан шанс сесть на него. Если магия ему подчинится, то и все демоны склонят головы и признают его власть.
        - А если нет? - прошептала она немеющими губами, уже понимая, что услышит в ответ. - Что если вы ошибаетесь, и Йеванн вовсе не тот пропавший наследник?
        - Тогда тебе останется герцогство. Ты освободишься от этого брака и станешь завидной невестой, а твой сын - наследником Вейлиссов.
        Ее передернуло от его тона. Император играл их судьбами, как фигурами на шахматной доске. Жестко и беспринципно, желая добиться победы любыми средствами. Он, не задумываясь, пойдет любые на жертвы ради поставленной цели.
        Дее понадобилась пара минут, чтобы это переварить.
        - Вы хотите, чтобы Йеванн отправился в Альдарик? Но его убьют еще до того, как он прибудет туда!
        - Нет. Если он официально заявит право на трон - не убьют. У Шиарха много сторонников. Стоит лишь сообщить им, что найден наследник - и их посольство будет у наших ворот самое позднее через два дня.
        Выдохнув, Дея уставилась на свои руки. Пальцы нервно теребили мелкий жемчуг, которым была расшита сумочка. Что-то во всем этом плане не давало покоя. Что-то Венарий умалчивал.
        Кажется, она поняла.
        - Йеванн не хочет этого делать? - она вскинула на императора испытывающий взгляд. - Вы хотите, чтобы я его заставила. Но с чего вы решили, будто он послушается меня?
        Венарий многозначительно хмыкнул:
        - Рассказать, как он смог вас найти?
        Глава 16
        Йеванн торопился.
        Демон внутри беспокойно ворочался. Скалил зубы, рычал. Пробовал крепость ментальной клетки.
        Маг чувствовал, как его «эго» ощетинивается ядовитыми иглами, бьет хвостом по «земле».
        Демон понукал бежать быстрее. Не тратить время на заглядывание в каждую дверь.
        Деи там нет.
        Он чувствовал это так же, как хищник чувствует свежую кровь. Шел по невидимому следу, оставленному ее запахом в воздухе. И этот след уводил все дальше от бального зала, где осталась обиженная Лили, ее удивленная мать и поджавшие губы тетки.
        Йеванн полагался на разум и логику, демон - на чутье и инстинкты. Но сейчас их желания совпадали.
        Найти, обезопасить, вернуть свою женщину.
        Вот и нужная дверь. Он толкнул ее, не задумываясь. Ворвался в зимний сад, тяжело дыша и сжимая кулаки. Чувствуя, как внутри поднимается волна гнева: ослепляющая, затмевающая рассудок.
        Дея и император стояли у низкого бортика бассейна. Близко, очень близко друг к другу. Он держал ее за руку и что-то говорил, проникновенно глядя в глаза. Казалось, стоит ему податься всего на дюйм - и их губы встретятся.
        Услышав грохот двери, оба повернулись на звук.
        - Йеванн? - Венарий изобразил удивление. - Лили тебя отпустила?
        - Я не ее раб, чтобы меня отпускать, - отчеканил маг, пытаясь взять себя в руки.
        Его тяжелый, пышущий гневом взгляд уперся в девушку.
        - Дерзишь, мальчик, - хмыкнув, Венарий отпустил руку Деи. - А мы тут говорим о тебе. Обсуждаем кое-какие подробности твоей жизни. Ты же не против? У супругов не должно быть тайн друг от друга.
        Только теперь Йеванн заметил, что Дея бледна. Заметил искусанные губы и тревогу, поселившуюся на дне ее глаз.
        - Что вы ей сказали, Ваше Величество? - прохрипел он, понимая, что этот тон и сам вопрос можно расценивать как угрозу.
        Но император лишь усмехнулся:
        - Немного просветил твою супругу. Ты же не рассказал ей, каким образом смог найти и почему так долго искал?
        Маг с трудом сдержал рвущийся рык. Прошептал, пряча боль:
        - Вам не следовало этого делать.
        - Ошибаешься, мальчик. Здесь я решаю, что делать. А ты знай свое место.
        Йеванн побледнел. Его лицо застыло ничего не выражающей маской, только в глазах вспыхнул опасный огонь.
        - Спасибо, Ваше Величество, что напомнили, где мое место, - произнес безжизненным тоном. - Если вы закончили разговор с моей супругой, позвольте нам удалиться.
        Взгляд императора наполнился деланным благодушием, но не утратил прежней цепкости.
        - Конечно, мой мальчик. Завтра у вас трудный день. Леди, - он вновь завладел рукой Деи, поднес к губам и поцеловал, не отрывая взгляда от глаз девушки. - У вас есть целая ночь, чтобы решить, чего вы хотите. Увидимся завтра, на вашем венчании.

* * *
        - Что он тебе рассказал? - Йеванн почти рычал.
        Дея отвернулась к окошку кареты. Говорить с супругом не хотелось, от тяжелых мыслей и тревоги разболелась голова. Хотелось скорее вернуться в дом, пройти в свою комнату, не замечая охраны, и рухнуть в постель.
        Разговор с императором отнял у нее последние силы, словно Венарий высосал их.
        - Почему ты молчишь? - маг коснулся ее руки.
        Дея вздрогнула. Бросила на него неприязненный взгляд.
        - Я устала. Оставь меня в покое хотя бы до утра.
        Она в запале перешла «ты». Это маленькое, ничего не значащее слово кольнуло Йеванна в самое сердце. Он так долго ждал, чтобы она сломала барьер меду ними, позволила приблизиться. Но не ожидал, что это будет вот так…
        - Устала? Я хочу знать, что он тебе рассказал и имею на это право. Ты моя жена!
        - Право? - она с горечью усмехнулась. Перевела взгляд на пальцы, что вцепились в ее запястье. - Ах, да… А у меня разве нет права знать правду о том, за кого меня выдали замуж?
        - Я ничего от тебя не скрывал.
        - Неужели? Тебе известно, что планирует император?
        - Посадить меня на трон Альдарика? Да, знаю. Но я уже говорил, что не уверен в своей родословной.
        - Вот! - она щелкнула пальцами свободной руки. - Ты не уверен! И не можешь знать, примет тебя трон или нет. А если нет… Что будет, если ты не тот, кто нужен? Если ты не наследник?
        Повисло молчание.
        Йеванн не торопился отвечать. Вглядывался в глаза Деи, ища там подсказку. Надеясь, что где-то в глубине сердца она хоть что-то чувствует к нему, кроме ненависти и неприязни. Ведь должна же. Они связаны душами, а это взаимная связь.
        Наконец, он нехотя произнес:
        - Магия трона испепелит самозванца.
        - И я умру вместе с тобой, - закончила Дея, глядя ему в глаза. - Император не знает об этом, ты ему не сказал. Но теперь у меня нет выбора, нет возможности отказаться. Вы оба загнали меня в ловушку, из которой нет выхода.
        - Что… что он тебе сказал? - прошептал маг, холодея.
        - Он знает, что я твоя судьба. Дакши - кажется, это так называют?
        Он дернулся от ее слов, как от пощечины.
        Значит, узнала… Что ж, однажды это должно было случиться…
        Дея дождалась, пока он кивнет, подтверждая, и продолжила:
        - Знает, что я единственная могу повлиять на твои решения и поступки, и заставить делать то, чего ты не хочешь. Знает, что я никуда не денусь, потому что… - она запнулась, пытаясь совладать с голосом. - Потому что мой сын в том проклятом доме, куда ты меня привез!
        Йеванн молчал.
        Он отпустил ее руку и откинулся на спинку сиденья, без слов подтверждая все, что Дея уже сама поняла.
        - Ты все это знал, - прошептала она с горечью. - Знал, что нас ждет. Что император будет манипулировать мной, используя моего сына. Но почему?
        - Клятва. Моя человеческая половина поклялась в верности императору, но демона невозможно связать человеческими клятвами, он свободен.
        - Чтобы им управлять, нужна я…
        - А чтобы тобой - твой сын.
        Она бы заплакала. Нет, Дея даже хотела заплакать, чтобы слезы принесли облегчение измученной душе. Но глаза оставались сухими, а разум метался, пытаясь найти выход из ситуации.
        Ведь не бывает безнадежных ситуаций! Не бывает! Даже если нет выхода, можно уйти через вход!
        Ей нужно успокоиться. Переспать с этой мыслью - и решение обязательно найдется. Не может не найтись.
        Мысли Деи переметнулись на сына. Как там ее мальчик? Все ли с ним хорошо?
        Но сердце молчало. Не чувствовало поводов для беспокойства.
        Прислушавшись к себе, она тихонько вздохнула. Интуиция еще не подводила ее. Если сердце молчит, значит, Ноэль в безопасности. Но не помешает зайти к нему и убедиться в этом лично.
        - Я смогу защитить вас, - произнес Йеванн, будто прочитав ее мысли, - тебя и твоего сына.
        - Ты даже себя не смог защитить! - прозвучал резкий укор.
        Дея услышала, как маг скрипнул зубами.
        - Я не пытался.
        - Почему? Потому что хотел умереть?
        Вопрос слетел с ее губ внезапно, прежде чем она смогла осмыслить его. Слова повисли в воздухе, отозвались в подсознании тревожным рефреном. Дея задержала дыхание, ожидая ответ.
        Йеванн молчал.
        В тени кареты она не могла разглядеть лицо мага, зато чувствовала на себе его взгляд, задумчиво скользящий по ее лицу и фигуре.
        Молчание затягивалось. От взгляда темного по коже пошел мороз, и Дея поежилась. Натянула на плечи сползшую пелерину. Облизала пересохшие губы.
        И взгляд мага тут же приклеился к ним. Жаркий. Ласкающий. От которого стало тесно в груди.
        - Я вижу, что тебя что-то мучает, - прошептала девушка через силу. - Если выговоришься, станет легче.
        Ощущение взгляда пропало.
        Йеванн закрыл глаза. Выдохнул сквозь сжатые зубы и грубо отрезал:
        - Тебе ни к чему это знать.
        Дею словно ударили.
        Вот, значит, как. Он не нуждается в ее сочувствии и поддержке. Он просто бесчувственный деревянный чурбан! Точнее, демон. А она-то почти пожалела его! Почти уверилась, что нашла в нем что-то человеческое, что заслуживает оправдания…
        Карета остановилась.
        Не глядя на Йеванна, Дея распахнула дверцу и выскочила прямо в объятия оторопевшего капитана охраны.
        - Осторожнее, миледи, - тайх придержал ее, не дав упасть, но тут же поспешно убрал руки.
        Бросил беспокойный взгляд на что-то поверх ее головы и отстранился.
        Дее не пришлось оборачиваться, чтобы понять, на что он смотрит.
        Йеванн. Кто же еще.
        Она чувствовала, как глаза полукровки прожигают дырку в ее затылке.
        - Ты так спешишь сбежать от меня? - процедил он, сжимая ее локоть.
        Уже в который раз она ловит себя на том, что не слышит его шагов?
        - А тебе не надоело подкрадываться ко мне из-за спины? - прошипела она ему в тон и дернула рукой, пытаясь освободиться.
        Он ее не отпустил.
        - Веди себя прилично. Тайхи здесь не только для нашей защиты от нападения. Они еще и докладывают императору каждый наш шаг.
        - Неужели? А я-то думала, они здесь, чтобы оградить меня от твоего общества!
        Ей все-таки удалось вырвать руку. Точнее, Йеванн сам ее отпустил. Воспользовавшись его заминкой, Дея резко развернулась к охранникам. Подол ее платья взметнулся, пелерина сползла на плечи. Белозубая улыбка осветила лицо ворожеи.
        - Капитан, как вас зовут?
        Тайх бросил на Йеванна быстрый взгляд. По достоинству оценил выражение его лица и склонил голову.
        - Простите, миледи, но мне не позволено разговаривать с вами.
        - Вы уже это делаете! - фыркнула Дея.
        Мрачное молчание мага ее совершенно не смутило. Наоборот, в голову вдруг ударил кураж, словно она только что хлебнула вина.
        Разве он не должен ей во всем подчиняться? Вот сейчас и проверим.
        Она еще раз улыбнулась охраннику. И теперь гораздо нежнее. Протянула руку.
        - Ну, если не хотите назвать свое имя, то хотя бы проводите меня в покои.
        Обаяние, подпитанное спонтанно откликнувшейся магией, сделало свое дело. Очарованный тайх шагнул ей навстречу. Да и кто бы смог устоять, видя перед собой хрупкую, нежную, прекрасную женщину, сущего ангела во плоти, чьи глаза молят о помощи, а губы взывают прикоснуться к ним в поцелуе…
        Их пальцы почти соприкоснулись, когда тишину разорвал дикий рык.
        Все случилось за долю мгновения. Раньше, чем Дея успела вздохнуть.
        Мощный удар смел тайха прочь. Капитан отлетел к карете, ударился об нее и со стоном упал на землю.
        Неведомая сила оторвала девушку от земли. Сжала в железных объятиях.
        Дея зажмурилась. Горло перехватило, не давая ни выдохнуть, ни закричать.
        Жаркое дыхание прошло по ее щеке, обжигая, как настоящее пламя. И голос, от которого до самого нутра пробрали мурашки, вдруг прорычал:
        - Хотите, чтобы вас проводили в покои, миледи? Так позвольте, я это сделаю сам!

* * *
        Вот и все. Это случилось.
        Демон вырвался, и у Йеванна не осталось никакого желания сдерживать свое темное «Я». Его женушка заигралась. Думает, что сможет манипулировать им? Пора поставить ее на место. Он и так слишком долго терпел.
        - Пусти! - очнувшись от шока, Дея забилась в его руках. - Я буду кричать!
        - Кричи, - согласился он. - Не следовало дразнить зверя, если не готова с ним встретиться!
        Лицо Йеванна походило на гротескную маску. Под знакомой внешностью проступили чужие черты. Пугающие. Не человеческие. Казалось, он даже стал выше, раздался в плечах. Его руки вздулись могучими мускулами, грудь стала шире.
        Зрачки мага расширились, темнота залила всю радужку и белки. И в этой тьме полыхал багровый огонь.
        Дрожь прошлась по телу Деи горячей волной, одновременно пугая и в то же время отзываясь где-то внутри сладким томлением.
        - Ты не посмеешь! - закричала она, отчаянно вырываясь. - Сейчас же пусти меня! Венчание завтра!
        - В Бездну венчание! - отрезал он, поднимаясь с ней по ступенькам. - Ты уже два года моя жена. Пора консуммировать брак.
        Его голос походил на звериный рык.
        Он больше не даст ей ни малейшей отсрочки. Хватит. Сейчас сдерет с нее это платье, швырнет на постель и заставит кричать от страсти…
        Дея задохнулась от паники.
        - Помогите! На помощь!!!
        - Никто не поможет.
        Там, у кареты, тайхи поднимали своего капитана. Тот, прижимая сломанную руку к груди, смотрел, как демон-полукровка тащит в логово свою строптивую добычу. Сердце на миг кольнуло что-то вроде сожаления и беспокойства, но это тут же прошло.
        Император не велел вмешиваться в семейные дела дю Картренов. Хочет темный свою жену - пусть возьмет. А их дело маленькое - защищать, да следить, чтобы никуда не сбежали.
        Глава 17
        Дверь в спальню Йеванн открыл пинком. Швырнул сопротивляющуюся жену на кровать и сам рухнул сверху. Придавил своим телом. Завел ее руки за голову, оплел запястья магией и надежно привязал к изголовью.
        После этого приподнялся на руках и с удовлетворением отметил молнии, что метают глаза супруги.
        Дея дергалась, как червяк на крючке. Молча, отчаянно. Она брыкалась, пытаясь скинуть его с себя, но все безуспешно.
        - Можешь дергаться сколько угодно, - заверил он, поднимаясь и сжимая ее лодыжки. - Но сегодня ты только моя.
        Миг - и ноги Деи оказались широко разведенными. Лодыжки - привязанными к столбикам в изножье кровати. Она чувствовала, что мягкие, но крепкие путы не дают их свести.
        - Мерзавец! - прошипела, бесясь от бессилия. - Ненавижу! Ненавижу тебя! Лучше бы ты тогда умер!
        Ей не оставалось ничего, как только выкрикивать проклятья и оскорбления.
        Маг холодно усмехнулся и начал стаскивать с себя одежду. Медленно, неторопливо, давая ей рассмотреть свое тело.
        А посмотреть там было на что.
        Кроме Бертрана, Дея никогда не видела обнаженных мужчин. Вернее, она и Бертрана не видела, разве что без рубашки, когда он обливался водой. Но ее первый муж и близко не походил на этого темного.
        У Берта было тело торговца. Мягкое, белое. У Йеванна - тело хищника. Гибкое, жилистое, с четко прорисованными мускулами.
        У Берта на груди красовалась светлая поросль волос. У Йеванна грудь была гладкой, но даже на вид твердой, как стальные щиты.
        Он скинул рубашку, и Дея, не выдержав, облизала пересохшие губы. Ее взгляд против воли скользнул вниз, по идеальным кубикам пресса, к рукам полудемона, что легли на ремень.
        - Ты не посмеешь! - простонала тоскливо.
        - Увидим.
        Он скинул с себя остатки одежды и скользнул к ней на кровать. Навис сверху, удерживая свой вес на руках. И замер, глядя ей прямо в лицо.
        Дея крепко зажмурилась.
        Нет, она не будет смотреть на него! Пусть делает с ней, что хочет. А она будет просто лежать. Просто лежать - и ненавидеть его! Это все, что он заслужил…
        - Хочешь спрятаться? - раздался над ухом хриплый шепот, от которого Дею пробрала горячая дрожь. - Уже не выйдет. Я найду тебя, где бы ты ни была. Моя дакши…
        Раздался треск ткани.
        Дея почувствовала, как рвется корсет. А потом влажный алчущий рот захватил в плен ее груди.
        Рвано выдохнув, она закусила губу. Пол плотно сомкнутыми ресницами стало влажно от слез.
        - Весь вечер мечтал сделать так, - послышалось бормотание Йеванна.
        Вытравить из ее памяти воспоминания обо всех мужчинах, что держали ее в своих руках. Заставить забыть обо всех обетах и клятвах, которые она давала другим.
        Он ласкал ее губами и языком, словно смаковал спелый плод. Обстоятельно. Неторопливо. Знал, что она не может сопротивляться. И не собирался ее отпускать, пока не насытится.
        Слишком долго он ждал. Слишком мучительным было это ожидание…
        Нетерпеливые мужские ладони пробрались под подол. Скользнули вверх по стройным ногам, задирая его до самого пояса.
        Йеванн сместился вниз. Теперь его губы жалили ее грудь и живот, покрывая чувствительную кожу безжалостными поцелуями. Его пальцы прошлись ласкающим жестом по внутренней поверхности бедер.
        - Нет! - вскрикнула Дея, понимая, что он собирается сделать.
        Распахнула ресницы. Ее глаза в страхе расширились.
        - Да! - удовлетворенно заявил темный.
        И коснулся ее там, где не смел касаться первый супруг. Властно. Настойчиво.
        Глядя ей прямо в глаза.
        Против воли Дея почувствовала нарастающий жар. Он вспыхнул в глубине ее лона, затопил низ живота, разлился по венам, делая тело мягким, податливым.
        - Безжалостный зверь! Демон! - застонала отчаянно.
        - Ты даже не представляешь, насколько права. Я заставлю тебя кричать от страсти и просить еще и еще.
        - Никогда!
        - Уже очень скоро.
        Он продолжил ласкать ее, погружая пальцы во влажную плоть. Заставляя вздрагивать и стонать всякий раз, когда задевал особо чувствительное местечко.
        Дея металась, кусала губы. Она ненавидела и его, и себя. Ее тело дрожало от страсти, которой она не знала. Ее разрывало желание, которое прежде было неведомо.
        Из горла вырывались жалобные призывные стоны, глаза лихорадочно блестели, тело требовало разрядки. Но Йеванн не позволял.
        Он мучил ее, то подводя к самому пику, то низвергая на дно.
        Дея не знала, как долго продолжалась сладкая пытка. Она потеряла счет времени. Ее стоны перешли в хриплые крики, тело покрылось потом, волосы разметались. Ее ломало от желания. Она плыла, как в бреду.
        В какой-то миг перед блуждающим взором показалось мужское лицо с плотно сомкнутыми губами и горящими глазами.
        - Пожалуйста… пожалуйста… - пролепетала она, уже сама не понимая, о чем просит.
        - Скажи, что хочешь меня, - прохрипел он, склоняясь над ней.
        В затуманенном мозгу мелькнула какая-то мысль.
        - Нет, никогда, - простонала Дея, хватаясь за нее как за соломинку.
        Лицо исчезло.
        Одуряющее дыхание коснулось ее воспаленной плоти. Она ощутила жадное прикосновение его языка и закричала, выгибаясь всем телом.
        - Скажи! - вновь прозвучал голос демона-искусителя. - Скажи, что хочешь меня, и я облегчу твои муки.
        - Нет… нет… нет…
        Но сил уже не осталось.
        - Пожалуйста, да! Я хочу… тебя…
        И почувствовала, как в нее погружается горячая твердая плоть.
        Он дал ей то, что она попросила. Огненный шар, что рос у нее внутри, лопнул, разлетаясь на мириады осколков. Темнота в спальне вздрогнула, расширяясь, перед глазами мелькнул алый свет.
        Ее руки и ноги внезапно оказались свободны.
        Дея инстинктивно схватилась за мужчину, что с силой вбивался в нее. Обвила руками и ногами. Прижалась к нему. Всхлипнула, чувствуя, как волна за волной накатывает экстаз.
        Ей казалось, что каждая клеточка в ее теле дрожит на пике наслаждения. Даже волосы, ногти и зубы.
        - Ненавижу… ненавижу тебя, - выдохнула через силу.
        И услышала рваный рык:
        - Знаю. Я знаю!

* * *
        Дея не знала, сколько она лежала, бездумно уставившись в потолок. В теле еще бродили отголоски пережитого исступления, но пелена, затмившая сознание, понемногу начала отступать.
        Йеванн откатился на сторону, вытянулся на спине.
        Она не видела его, но слышала тяжелое дыхание, что постепенно успокаивалось.
        Он молчал. И она молчала. Говорить было не о чем.
        Наконец, Дея смогла сфокусировать взгляд и поняла, что находится в спальне мага.
        Ее губ коснулась кривая усмешка.
        Ну конечно, где еще он мог взять ее в первый раз? Не в ее же кровати!
        - Прости, - раздался хриплый голос. - Я поступил, как…
        Йеванн запнулся. Чувство вины лавиной обрушилось на него. Сдавило грудь раскаленными тисками, причиняя неимоверную боль.
        Не смог удержаться…
        Теперь она точно возненавидит его. А нет ничего страшнее, чем любить женщину, которая ненавидит тебя.
        - Как демон, - подсказала Дея безразличным тоном.
        Маг скрипнул зубами.
        - Да, как демон, - подтвердил он с внезапным ожесточением. - Я и есть демон.
        Резко поднявшись, подобрал с пола одежду. Быстрыми, короткими движениями натянул штаны, накинул на плечи рубашку.
        - Не буду вам докучать, миледи. Можете оставаться здесь до утра.
        Дея даже не глянула в его сторону. Только когда хлопнула дверь, закрываясь за Йеванном, она позволила себе разжать зубы и беззвучно, мучительно выдохнуть.
        Как он мог?
        После всего, что случилось.
        Вот так взять и уйти!
        Неужели она для него просто вещь?
        Из горла вырвался всхлип. Дея перевернулась и уткнулась лицом в подушку.
        Нет, она не станет рыдать. Она сильная!
        Но вопреки желанию, из глаз хлынули слезы. Горечь, обида, непонимание - все смешалось в колючий комок, что душил ее изнутри. Пережитое наслаждение казалось теперь унижением. Слова, что она выкрикивала в исступлении страсти, вызывали чувство стыда.
        Он хотел ее наказать? Поставить на место?
        Что ж, ему удалось.
        Перед глазами мелькнул образ из прошлого. Как ребенок, зовущий мать, Дея звала Бертрана. Он бы так с ней не поступил. Он ни разу ее не обидел, не заставил чувствовать себя использованной. Он носил ее на руках. Сдувал пылинки. Боялся дотронуться лишний раз.
        С ним она чувствовала себя драгоценной фарфоровой куклой.
        Йеванн обошелся с ней, как с распутной девкой. Она стонала и кричала под ним так, что едва не сорвала горло. Он заставил ее испытать наслаждение, о существовании которого она даже не подозревала.
        А потом просто ушел.
        Злость нахлынула, окатила Дею холодной волной.
        - Ненавижу! - прошептала она в подушку. И добавила уже громче: - Ненавижу тебя!
        Зарычав, схватила подушку и швырнула в дверь.
        - Будь ты проклят, Йеванн Райс!
        Этажом ниже в небольшом кабинете вздрогнул маг. Поднял глаза к потолку, делая длинный глоток из горла бутылки, и прошептал:
        - Я уже проклят, моя дорогая.

* * *
        Ей никто не помешал покинуть спальню супруга.
        Завернувшись в остатки платья, Дея прошмыгнула в комнату Ноэля. Ей хотелось забиться в угол и выплакаться, но беспокойство за сына оказалось сильнее.
        Мальчик спал, обнимая мистера Прыгуна. Рядом, на софе, прикорнула Катарина.
        Дея замерла над кроваткой. Сердце сжалось от нежности.
        Вот он, ее комочек счастья. То, ради чего стоит жить.
        Немного поколебавшись, она разбудила Катарину.
        Горничная подпрыгнула, едва Дея коснулась ее плеча. Испуганно распахнула ресницы.
        Дея успела ладонью прикрыть ей рот и прошептала:
        - Тише, это всего лишь я.
        Катарина, вытаращив глаза, уставилась на нее ошарашенным взглядом.
        - Миледи, что случилось с вашим платьем и… - взгляд служанки уперся в растрепанные волосы ворожеи, - и с вами?
        - Ничего страшного, - Дея выдавила улыбку. - Иди к себе, я останусь с Ноэлем.
        - Но вам нужно выспаться перед венчанием!
        - В Бездну, - сама того не заметив, Дея повторила слова Йеванна. - Иди. Я хочу побыть с сыном.
        Катарина ушла, что-то ворча под нос.
        Дея ее не слушала. Дождалась, пока стихнут шаги служанки, а потом взяла на руки спящего сына.
        Малыш заворочался во сне.
        - Спи, мой милый, - прошептала она, целуя его в мягкую теплую щечку. - Мое счастье.
        Прижав к груди, почувствовала, как на глаза вновь набегают слезы.
        О завтрашнем дне думать не хотелось. И о предстоящем венчании тоже. Будь ее воля - она бы сбежала.
        Но как сбежать из дома, в котором полно охраны? Как сбежать от мужчины, что найдет тебя, где бы ты ни была?
        А еще император…
        При мысли о нем, Дею пробрала холодная дрожь.
        Венарий опасный враг. И могущественный. Ему нельзя открыто перечить. Остается только одно - подчиниться, чтобы усыпить его бдительность. Сделать вид, что смирилась.
        Но даже смирение можно подать как протест.
        Уложив сына на софу, Дея прилегла рядом с ним. Обняла, прижимая к себе и наслаждаясь его теплом. В эту ночь ей не стоит оставаться одной.
        Уже засыпая, Дея вдруг вспомнила слова императора.
        Рейвен…
        Если даже ищейки Венария его не нашли, так может он… действительно жив?
        Сон моментально пропал. Стараясь не потревожить сына, Дея медленно села и уставилась в стену.
        Она должна это выяснить. Должна отыскать брата, чего бы это ни стоило. Но так, чтобы ни Венарий, ни Йеванн ничего не узнали об этом.
        Есть только один способ найти пропавшего человека. И то, если он еще жив. Призыв на крови.
        У них одна кровь, они родные брат и сестра. Если Рейвен смог сохранить свой Дар, то услышит ее и даже ответит!
        Надежда заставила сердце Деи заколотиться быстрее.
        Пусть император думает, что связал ее по рукам и ногам. Пусть Йеванн тешит себя надеждой, что она беззащитна…
        Она покажет им, что это не так.
        Глава 18
        Утром Йеванна в доме не оказалось. Слуги доложили, что «хозяин» уехал еще на рассвете, но оставил записку для госпожи.
        Дея развернула листок бумаги. Горло сдавило от горечи и обиды.
        «Отбыл по срочным делам. Встретимся в храме».
        Все. Ни подписи, ни намека на прошедшую ночь…
        Она скомкала записку. Сжала до боли в пальцах.
        Как он мог так с ней поступить?! Уехать и бросить ее одну в день венчания?
        Это слишком даже для такого мерзавца, как Йеванн Райс!
        Дея глянула на Ниону, что принесла письмо и теперь стояла в дверях с постным видом.
        - Ты свободна, - произнесла через силу.
        - Простите, миледи, но вас ждут мэтр Ленард и мэтр Жувалье. Венчание назначено на двенадцать дня, вам стоило бы поторопиться.
        Венчание…
        Конечно же. Куда без него?
        Выдавив слабую улыбку, Дея кивнула:
        - Ах да, мэтр Ленард… Передайте, что я скоро буду.
        Дождавшись, пока затихнут шаги Нионы, девушка бросила недоеденный завтрак и перевела взгляд на сына. Тот сосредоточенно размазывал по тарелке творог с вареньем. С минуту Дея наблюдала за ним, но ее мысли блуждали далеко от столовой и этого дома.
        Сегодня верховный жрец Праматери в главном храме столицы официально скрепит ее брак ритуалом венчания. Но, по сути, этот ритуал - фарс, ведь брачный договор, подписанный императором, имеет куда большую силу. Венчание без договора всего лишь красивое торжество. Договор без венчания - законный брак.
        Когда-то давно, много поколений назад, Праматерь Эола благословляла брачующихся. Если пара вступала в брак по согласию и любви, алтарь начинал светиться, а с купола вниз устремлялись лучи теплого света. Этот свет омывал влюбленных, даруя им долголетие и здоровых детей.
        Но сейчас это стало легендой, сказкой, которую рассказывают невестам в ночь перед свадьбой. И каждая девушка наивно ждет, что уж на ее-то венчание Праматерь обязательно откликнется!
        Дея была реалисткой. Она ничего не ждала. Ее супружество - свершившийся факт. Йеванн скрепил его этой ночью.
        Она коснулась горла, но тут же одернула руку.
        Вдовы не носят венчальных колец. Когда Бертран умер, она сняла свое и оставила на могиле супруга. А вчера перед балом Йеванн надел ей алмазное ожерелье - и забыл его снять. Это кричащее, грубое варварское украшение давило на грудь и мешало дышать.
        Все утро Дея пыталась избавиться от него, но не смогла. Даже с помощью Катарины. Замочек либо заклинило, либо маг наложил на него чары. Пришлось надеть к завтраку домашнее платье с высоким глухим воротом.
        - Почему вы прячете его, миледи? - осмелилась спросить Катарина.
        - Потому что я не горжусь этим браком, - ответила Дея, возвращаясь в реальность.
        Потом, приняв решение, тихо добавила:
        - Он получил мое тело. Но я не отдам ему сердце и душу. Катарина, - она повысила голос, - ты поможешь мне подготовиться к свадьбе.
        - Но разве не для этого прибыли мэтр Ленард и мэтр Жувалье? - горничная удивленно распахнула глаза.
        Имена знаменитых на всю Иллурию портного и куафюра вызывали у нее дрожь восхищения.
        - С ними я разберусь. Заканчивай здесь и поднимайся ко мне.
        Поцеловав сына, Дея покинула столовую. Ей предстоял непростой разговор с достопочтенными мэтрами. Конечно же, они обо всем доложат Его Величеству, обязаны доложить. Но что он сделает ей?
        К тому моменту уже все свершится.

* * *
        - Вы поступаете очень опрометчиво, миледи, - заявил мэтр Ленард дрожащим от возмущения голосом. - Еще никто не отказывался от моих платьев! Ваш жених будет в гневе!
        - Боюсь представить, в каком гневе будет Его Величество! - добавил Жувалье.
        Помощники, прибывшие с ними, молча собирали разложенные инструменты и украшения. Они бросали недоуменные взгляды то на невесту, отказавшуюся от свадебного платья и прически, то на своих хозяев, покрасневших от негодования.
        - Спасибо, что беспокоитесь обо мне, - Дея постаралась, чтобы улыбка вышла любезной, - но у меня уже есть свадебное платье.
        - Вряд ли ваше платье лучше, чем те, что предлагаю вам я! - с горячностью воскликнул Ленард. - Кто его шил?
        - Имя портного ничего вам не скажет.
        - Так я и думал!
        - Но оно дорого мне как память, поэтому я надену его. И это не обсуждается.
        Ленард сморщил лоб:
        - Могу я его увидеть?
        - Это исключено.
        - Позвольте хотя бы сделать вам прическу, - вмешался мэтр Жувалье.
        - Спасибо, но я справлюсь сама, - отрезала Дея голосом, не терпящим возражений. - Ниона, проводи достопочтенных мэтров.
        Подойдя к порогу, она распахнула двери.
        - Это возмутительно! - Ленард подхватил саквояж и, не оглядываясь, направился прочь.
        За ним потянулись помощники, неся коробки с платьями.
        - Вы не представляете, от чего отказались! - поддакнул Жувалье.
        - Всего хорошего, господа.
        Оставшись одна, Дея закрыла входную дверь на щеколду. Теперь никто не сможет войти к ней из коридора.
        Она прошла в гардеробную.
        Вчера Катарина распаковала, отпарила и развесила ее вещи. Дея пробежалась равнодушным взглядом по светлым муслиновым платьям.
        Не то.
        Открыла тяжелый, окованный железом сундук. Здесь хранились ее вдовьи платья.
        Зарылась пальцами в тяжелую темную ткань, пахнущую полынью. Поднесла к лицу и вдохнула.
        Горьковатый запах навеял воспоминания.
        Так пахло в аптеке Бертрана.
        Глаза защипало от нахлынувших слез…
        - Миледи? - Тихий шепот заставил Дею поднять голову. Перед ней стояла, нервно теребя фартук, Катарина. - Я пришла, как вы приказали…
        - Хорошо. Найди платье, в котором я приходила прощаться с Бертраном перед бегством в Шенвейс. То, из миткаля.
        Горничная побледнела.
        - Миледи… зачем оно вам?
        По губам ворожеи скользнула кривая усмешка:
        - Надену на свадьбу.
        - Но… милорду это вряд ли понравится… - пролепетала Катарина. - И люди… И что подумают люди?
        - Меньше всего меня беспокоит, что подумают люди. Выполняй!

* * *
        - Нервничаешь?
        - Да, Ваше Величество.
        Император хмыкнул, а Йеванн сильнее сжал коробочку с венчальными кольцами.
        - Ничего, недолго осталось, - Венарий похлопал его по плечу. - Все скоро закончится.
        Император был в хорошем расположении духа, разве что не насвистывал. Еще бы, все идет строго по плану. Он не настаивал на пышном празднестве, достаточно, что брак свершится по законам мирским и божественным, а потому на скамьях для гостей сидели лишь несколько тайхов из личной охраны. Они засвидетельствуют акт венчания и проводят молодых.
        А вот Йеванн в который раз обливался холодным потом и пожирал глазами парадную дверь.
        Не каждый день в главном храме Иллурии верховный жрец проводит брачный обряд. Не на каждом обряде император становится шафером. И ни разу еще не бывало, чтобы темный маг и светлая ворожея стали супругами перед лицом Праматери.
        Но приказы императора не обсуждают. С ним не дискутируют, ему подчиняются.
        Йеванн и подчинялся. Слепо, как положено верному псу.
        Вчера он поддался эмоциям, надел Дее на шею брачное ожерелье, когда-то давно купленное в ломбарде. Он наткнулся на украшение совершенно случайно. Владелец утверждал, что ожерелье из самого Альдарика, что ему больше тысячи лет, но даже он, похоже, не знал его настоящей ценности.
        Тогда дознавателя привлекли алмазы. Достаточно грубые, почти не ограненные, но крупные. Они таили в себе загадочную силу, что притягивала взгляд и бередила странные чувства.
        Два долгих года ожерелье хранилось в шкатулке с другими драгоценностями, и он почти позабыл о нем. Но вчера…
        Вчера почему-то вспомнил.
        Стоило Дее скинуть платье и шагнуть вперед, не склоняя головы, не смущаясь, не опуская очей, с вызовом, что сквозил в ее взгляде - и его охватило желание увидеть ее обнаженной, в одном ожерелье. Только присутствие портного не позволило сорвать с девушки остатки одежды. Но ночью он насладился ее телом сполна. И блеском алмазов на обнаженной груди.
        Они идеально подходили друг другу - его непокорная ворожея и варварское украшение.
        И все же, его не оставляло ощущение неправильности. Ощущение, что он упустил что-то важное…
        Из полумрака между колоннами шагнул слуга:
        - Ваше Величество, прибыл экипаж с невестой.
        - Замечательно. Пусть заходят, а ты позови жреца.
        Йеванн до боли сжал зубы.
        Невеста.
        Утром он сбежал самым позорным образом. Понял, что не сможет посмотреть ей в глаза, потому что не сможет сделать вид, будто между ними ничего не было. Будто это не она стонала и извивалась под ним, выкрикивая его имя, прося еще и еще.
        «Будь ты проклят, Йеванн Райс!» - слова, сказанные в сердцах, до сих пор звучали в его голове горным эхом.
        Зачем он подслушивал? Чтобы ранить себя? Или чтобы напомнить себе, кто он есть?
        - О чем задумался? - император окинул его проницательным взглядом.
        - Нервничаю слегка, - усмехнулся Йеванн как можно беззаботнее.
        Венарий приподнял брови, но потом улыбнулся и качну головой:
        - А я-то думал, что твое хладнокровие ничем не пробить. Что, задела тебя ворожея? Занозой в сердце вошла?
        Йеванн старательно улыбался. Не стоит Венарию знать, насколько он близок к истине. Никому не стоит этого знать.
        Из комнатки за алтарем показался жрец в праздничном облачении.
        - Начинаем, Ваше Величество? - подобострастно глянул на императора.
        Венарий благодушно кивнул.
        Жрец подал знак, и где-то под куполом храма затянул песню невидимый хор.
        Загремели литавры. Распахнулись огромные створки парадной двери.
        На пороге из темноты возникла тоненькая фигурка. Невеста. По традиции, укрытая длинным, до пят, покрывалом. С букетом в руках.
        Йеванн напрягся. Почти не дыша, уставился на нее. И понял, что падает в бездну.
        Свадебный хор превратился в траурный реквием.
        Кулаки дознавателя сжались сами собой, сминая коробочку. Золотые кольца впились в ладонь, но он не заметил. Все затмевал багровый туман и адская боль, что разрывала его изнутри.
        Дея…
        Его хрупкая, непокорная и отчаянная невеста.
        Женщина, что вросла в его сердце, исковеркала душу, растоптала все чувства.
        Та, кого он ненавидел и желал с одинаковой силой.
        Та, кого мечтал убить собственными руками и в то же время ласкать до беспамятства.
        Женщина, что вернула его с того света, но заставила пройти через ад. Та, что стала его наказанием. Та, кого он безумно любил…
        Она шла к алтарю в черном платье. Вопреки всем обычаям. А в ее руках поникли веточки тиса - символ скорби и вдовьей участи…
        Не чувствуя ног, деревянной походкой направился к ней.
        Встретить невесту, взять ее за руку, подвести к алтарю - ритуал был знаком.
        - Что ты себе позволяешь?! - прошипел, сжимая ее локоть. - По-твоему это платье уместно?
        Увидел, как она под вуалью поморщилась. Вскинула голову, холодно бросила:
        - Вы делаете мне больно, милорд.
        - Больно? - в его глазах вспыхнул опасный огонь. - Я делаю больно? Ты еще не знаешь, что значит боль!
        - О, даже не сомневайтесь, знаю побольше вашего.
        Дея попыталась освободиться от его хватки. Но Йеванн резким движением привлек ее к себе. Так, что их губы почти соприкоснулись. Процедил, прожигая негодующим взглядом:
        - Ничего ты не знаешь, глупая избалованная девчонка! Иначе так бы себя не вела! Я был к тебе слишком добр. Пора это исправить.
        Демон внутри бесновался. Сцепив зубы, мысленно пытаясь его укротить, Йеванн буквально волок за собой упирающуюся ворожею. Дернув за руку, швырнул ее к алтарю.
        - Святейший, благословите союз, - плюнул так, будто эти слова выжигали его внутренности кислотой.
        - Дитя мое, - глаза жреца округлились, - ты собираешься выходить замуж в этом?
        Дея молча положила на алтарь веточки тиса. Глянула на Йеванна, что застыл с побелевшим лицом, на императора, что смотрел на нее с интересом и прятал усмешку, на жреца, что пришел в ужас от вопиющего богохульства, и с деланной кротостью произнесла:
        - Да, Святейший, это мой второй брак. Я готова вступить в него по воле Его Величества, но хочу сохранить за собой право почитать усопшего супруга.
        В воцарившейся тишине Йеванн скрипнул зубами.
        Глава 19
        Йеванн молча бушевал. Император посмеивался. Дея стояла, чинно опустив глаза.
        Жрец нараспев читал молитву благословения, пока император ворчливо не поторопил:
        - Давай-ка, любезный, немного быстрее. Не до утра же нам здесь торчать.
        - Простите, Ваше Величество, - Святейший, судя по тону, почувствовал себя оскорбленным, - но все нужно сделать, как положено. Иначе брак не будет засчитан Праматерью.
        - Он и так не будет засчитан! - процедил Йеванн, бросая на невесту бешеный взгляд.
        - Не богохульствуйте в храме, - прикрикнул жрец. - Праматерь все слышит и видит!
        - Даже не сомневаюсь…
        Жрец огрел его негодующим взглядом и взмахнул кадилом в сторону алтаря:
        - Возьмитесь за руки, опуститесь на колени и повторяйте за мной: «Праматерь Эола, благослови детей своих. Даруй жене смирение и почтение к мужу, мужу - терпение и мудрость руководить женой. Освяти наш союз! Скрепи его на небесах, как здесь, на земле, мы скрепляем его перед ликом твоим, и пошли нам здоровых детей!» После этого жених может поцеловать невесту и надеть ей кольцо.
        Дея почувствовала, как пальцы Йеванна усилили хватку у нее на локте. Она не собиралась испытывать его терпение и дальше, а потому беспрекословно опустилась на колени и забормотала слова брачного ритуала.
        Голос сбился. Дея опустила голову еще ниже, чтобы никто не увидел ее глаз, заблестевших от слез.
        Сильной быть очень сложно. Еще сложнее делать вид, что ты сильная, когда внутри все разрывается от совершенно противоположных эмоций.
        Рука Йеванна на локте опаляла огнем. Близость темного бередила душу, будила воспоминания о прошедшей ночи. Делала колени слабыми.
        В голову настойчиво лезли видения: обнаженный мужской торс, капельки пота на бледной коже, покрытой тонкими шрамами, жадные, жаркие поцелуи, тяжелое дыхание, стоны…
        Дея кусала губы.
        Что он с ней сделал? Околдовал? Опоил? Или это и есть та таинственная магия демонов, что пленяет тела и души?
        - Дея! - чей-то мягкий шепот прошелестел по углам венчального зала. - Де-е-ея-я-я!..
        Она замерла. Рядом был только Йеванн, но он не смотрел на нее. Маг уверенно и твердо повторял за жрецом слова молитвы.
        Девушка решила, что ей показалось.
        И снова тихое, протяжное:
        - Де-е-ея-я-я…
        Вскинула голову, посмотрела на Йеванна.
        - Слышишь? - выдохнула одними губами.
        - Что именно? - тот сузил глаза.
        - Голос. Меня кто-то зовет.
        - Я ничего не слышу.
        - Не отвлекайтесь, брачующиеся! - прогремел над ними жрец. - Все вопросы нужно было решить до того, как пришли к алтарю! Повторяем: «Освяти наш союз!»
        - Освяти наш союз… - послушно пробормотала Дея.
        Йеванн рядом с ней повторил то же самое.
        И, словно в ответ на эти слова, раздался нежный звон колокольчиков. Слабый, едва слышный, но постепенно набирающий громкость.
        Дея изумленно гляделась.
        Откуда здесь колокольчики?
        - Освящаю! - почудилось ей в тихом перезвоне. - Освящаю ваш союз!
        Не придумав ничего лучше, Дея качнулась к Йеванну, вцепилась в его рукав:
        - Слышишь?! Ну, теперь-то ты слышишь?
        Он, все так же глядя на алтарь, процедил сквозь зубы:
        - Не превращай наше венчание в фарс! - и продолжил другим тоном, повторяя за жрецом: - Скрепи его на небесах, как здесь, на земле мы скрепляем его перед ликом твоим…
        - Скрепляю! - звон колокольчиков стал громче и выше, голос - четче.
        Теперь Дея точно могла сказать, что принадлежит он женщине. Но кроме нее в храме не было женщин!
        О, Праматерь Эола, неужели она сходит с ума?!
        - И пошли нам здоровых детей! - подсказал жрец.
        - И пошли нам здоровых детей, - повторил Йеванн, с трудом удерживая на лице бесстрастную маску.
        Стоило ему только глянуть на невесту, скрытую траурной вуалью, как ярость рвалась из него, готовясь снести всех вокруг. Но он сохранял хладнокровие.
        Дея смолчала.
        Колокольчики взорвались оглушительным крещендо, и в этот момент с куполообразного свода храма хлынул ослепительный солнечный свет. Крыша и потолок словно исчезли, открыв полуденному солнцу доступ в венчальный зал.
        Золотые лучи осветили алтарь, позолотили мраморную статую Праматери и лежащие у ее ног дары - блюда с фруктами и золотыми монетами. Тут же вспыхнули свечи в нишах на стенах.
        Жрец изумленно ахнул. Йеванн застыл. Император поднял голову вверх, пытаясь определить источник света. Он не слишком верил в его сверхъестественное происхождение, ведь боги уже много веков не снисходили до смертных и не посещали храмы Иллурии.
        Дея же пожирала взглядом алтарь. Тот начал светиться. Огромный кусок горного хрусталя, обтесанный в виде шестиугольника, начал светиться. И этот свет шел у него изнутри!
        - Не может быть…. - пролепетала она немеющими губами.
        И, поддаваясь внезапному порыву, прикоснулась к нему.
        Пальцы кольнула вибрация.
        Дея рефлекторно одернула руку, но легкий ток продолжил бежать по руке, к самому сердцу.
        - Это мой свадебный подарок тебе, маленькая ворожея, - прошелестел над ухом смеющийся голос, - воспользуйся им с умом!
        И растаял в перезвоне колокольчиков.
        Дея почувствовала, как в груди, в области сердца, разливается щекочущее тепло. Захотелось немедленно потереть это место.
        А свет вдруг померк, так же внезапно, как и вспыхнул. Свечи погасли, словно их задул порыв ветра. Алтарь перестал светиться и снова стал глыбой прозрачного кварца.
        Первым отмер Йеванн. Глянул, хмурясь, на императора:
        - Что это значит? К чему эти фокусы, Ваше Величество?
        - Никаких фокусов, мальчик, - Венарий, не скрывая удивления, покачал головой. - Я здесь ни при чем.
        - Вы это видели? - воскликнул жрец, привлекая к себе внимание. Его лицо горело от возбуждения. В глазах полыхал фанатичный огонь. - Праматерь явилась! Праматерь Эола!
        Он бухнулся на колени и что-то забормотал, не забывая через каждое слово прикладываться губами к подножию алтаря. По его красным круглым щекам заструились благоговейные слезы.
        - С чего бы ей вдруг явиться именно нам? - Йеванн перевел взгляд на Дею.
        Та продолжала смотреть на алтарь. Бледная, немного напуганная, чувствуя, как горло сдавливает невидимый обруч.
        Разум отказывался принимать очевидное.
        Праматерь явилась, чтобы благословить ее союз с полудемоном? Но это невозможно! Этого не может быть!
        В глазах потемнело.
        - Дея? - голос мага пробился к ней будто сквозь толстый слой ваты. - Ты меня слышишь? Что с тобой?
        - Это… какая-то ошибка…
        Да, пусть это будет ошибка. Праматерь ошиблась.
        - Боги не ошибаются! Запомните это, миледи, - раздался возмущенный голос жреца. - Ваша Светлость, целуйте новобрачную и уже окольцуйте ее.
        Дея вздрогнула, когда руки мага откинули черную вуаль с ее лица. Глаза Йеванна оказались так близко, что заслонили весь мир. Бездонные, пугающие, с алыми искорками, вспыхивающими на дне зрачков.
        - Тебе плохо? - он обеспокоенно вгляделся в ее лицо. - Ты очень бледная.
        Она с трудом вымучила улыбку:
        - Какое это имеет значение?
        Взгляд мага тут же потух, голос стал холодным и безразличным:
        - Ты права. Никакого.
        Взял кольцо, протянутое императором, и надел на палец невесте.
        Дея только сглотнула, когда рука Йеванна железной хваткой сжала ее запястье. Кольцо скользнуло на палец - и будто пропасть разверзлась.
        - Теперь твоя очередь, - прохрипел маг, пытаясь не выдать эмоций.
        Сунул ей в руки второе кольцо, поувесистее.
        Кусая губы и стараясь не смотреть ему в лицо, Дея трясущимися руками нанизала кольцо на подставленный палец. Случайно коснулась тыльной стороны кисти супруга и, будто обжегшись, отдернула руку.
        На лице Йеванна появилась кривая ухмылка:
        - А теперь - поцелуй.
        Не давая ей время опомниться, схватил за плечи и притянул к себе.
        Дея забилась пташкой в его руках, пытаясь сохранить последний заслон. Последние капли гордости. Но он был сильнее.
        Губы Йеванна прижались к ее губам. Сухие, жесткие и… равнодушные. Совсем не такие, как этой ночью. В них не было страсти или желания. Он не пытался смягчить или углубить поцелуй.
        Руки мага разжались. Задыхаясь, Дея отпрянула от него, прикоснулась дрожащими пальцами к губам.
        - Вот теперь все, - произнес он бесцветным голосом и поднялся с колен.
        Протянул ей ладонь:
        - Вставайте, миледи.
        Она замерла, глядя на него снизу вверх.
        Вот и все, теперь они муж и жена. Теперь она его собственность, пока смерть не разлучит их и венчальные кольца не лопнут.
        Йеванн внезапно нагнулся. В его глазах вспыхнуло бешенство:
        - Смерть вам не поможет, миледи. Вы уйдете вместе со мной.
        А потом схватил ее за руку и рывком вздернул на ноги.

* * *
        Домой они ехали молча.
        Дея видела, как Венарий передал Йеванну запечатанный конверт, но не стала спрашивать, что это было. Она хотела подумать.
        То, что случилось в храме, оставило странный след. Не сам ритуал, не внезапно ответившая богиня или ее благословение. Нет.
        В тот момент, когда Дея прикоснулась к сияющему алтарю, в нее словно что-то пошло. Некая искорка, огонек, который умостился внутри, разлился легким теплом и вовсе не собирался гаснуть.
        Это не пугало, но настораживало.
        Праматерь сказала, что это подарок. Но мир знает множество случаев, когда подарки богов оказывались проклятьем.
        Если бы она только знала, что хотела сказать богиня!
        - О чем ты? - голос Йеванна вывел ее из задумчивости.
        Неужели она сказала это вслух?!
        Вскинув глаза, Дея поняла, что супруг уже долгое время наблюдает за ней, и поежилась. Его взгляд был холодным, пронизывающим, словно зимний ветер. В руках он держал распечатанный конверт и бумагу с вензелями, видимо, документ. С нижней части бумаги свисала сургучная печать на золотой нити.
        По коже девушки побежали мурашки.
        - Я замерзла, - пробормотала она. - Перестань на меня смотреть!
        Губы полудемона растянулись в кривой усмешке:
        - Теперь я буду смотреть на тебя столько, сколько захочу, моя дорога супруга.
        Он издевательски выделил последние слова.
        Дея отвернулась, притворяясь, что вид за окном интересует ее куда больше, чем этот несносный полумаг-полудемон. Карета катила по мощеной мостовой Тарузы, но благодаря магии тряска не ощущалась.
        - Кстати, - заговорил маг после минутного молчания, - ты не спросишь, что за конверт мне дал император?
        - Нет, - сухо бросила девушка.
        Вступать в его игры она не собиралась. Хватит с нее недомолвок и интриг. Скорее вернуться бы в особняк и обнять сына. Это все, что ей нужно, чтобы вновь почувствовать себя цельной.
        - Зря. Это касается нас обоих. Точнее, троих.
        Все-таки она кинула на него быстрый взгляд.
        Йеванн удовлетворенно кивнул:
        - Да. Твоего сына этот тоже касается. Читай.
        Он протянул ей документ.
        Нехорошее предчувствие охватило девушку еще до того, как она дрожащими пальцами прикоснулась к листу.
        На вид это была обычная бумага с вензелями, какие используют для королевских указов, только вензеля оказались незнакомыми, не иллурскими. А там, где Дея коснулась ее, расплылись радужные круги.
        Печать засветилась. Едва заметно, словно полупотухший уголек в груде пепла, но это был не обман зрения, Дея могла бы в этом поклясться.
        Не отдавая себе отчета, она взяла печать двумя пальцами и покрутила. Теплая. Точно уголек. Рисунок на ней напомнил что-то из прошлого, но что именно - Дея не поняла, как ни пыталась.
        - Читай, - повторил Йеванн. - Потом наиграешься, если захочешь.
        Она поджала губы и пробежалась взглядом по строчкам.
        Уже на пятой споткнулась, вернулась к началу и стала читать более вдумчиво.
        А маг, откинувшись на спинку сиденья, смотрел, как все больше бледнеет ее лицо, как краска сходит с щек, с губ, как учащается дыхание, а между бровей появляется гневная складка.
        Вот такой она ему нравилась больше всего. Разозленной. И было в этом что-то извращенное, что-то сродни самоистязанию.
        Когда Дея злилась, проступали ее истинные черты. Под ликом хрупкой и слабой женщины просыпалась другая - сильная, храбрая, способная сражаться в любых условиях, способная выжить вопреки всему, спасти себя и тех, кого любит.
        Женщина, которую его демон хочет видеть рядом с собой и под собой.
        Истинная дакши.
        Если бы она только знала, что сейчас происходит!
        Йеванн сам не заметил, как в его руках оказался кинжал. Осторожно, чтобы Дея ничего не заметила, вонзил его себе в бок.
        Рана зарастет быстро, стоит только вытащить лезвие. Но боль очистит сознание, заставит демона отступить. Сделает его клетку крепче.
        Оторвавшись от чтения, Дея вскинула на супруга пылающий взгляд.
        - Что это? - с ее губ сорвался свистящий шепот.
        - То, что ты видишь. Венарий связался с Альдариком и сообщил, что готов выдать им кандидата на трон. Они ответили. Эта бумага - официальное прошение к императору Иллурии принять послов Альдарика.
        Глава 20.
        Этой ночью он к ней не пришел, хотя Дея ждала. Ждала и боялась. Даже прихватила за ужином нож и забаррикадировала двери в свою спальню, придвинув к ним комод с помощью Катарины. Но в глубине души понимала: серебряный столовый ножик с тупым лезвием и закругленным концом или деревянный комод вряд ли остановят темного мага, если тот захочет войти.
        В полночь она проснулась от ощущения чужого присутствия. Сжалась в кровати, которая вдруг показалась ледяной лужей. До рези в глазах вгляделась в темноту.
        В комнате никого не было, но кто-то определенно находился за дверью.
        Йеванн? Или… кто-то другой?
        Дея нащупала под подушкой прохладный металл. Он придал ей немного уверенности. Она задержала дыхание и прислушалась.
        Кем бы ни был неведомый визитер, он не пытался войти. Просто стоял, ожидая неизвестно чего.
        Вскоре послышался вздох. Дея почти ощутила, как неизвестный коснулся двери, скользнул пальцами по панели из красного дерева, взялся за ручку и… шумно выдохнув, отступил.
        За дверями раздалось тихое проклятье. А потом быстро удаляющиеся шаги.
        Девушка обессиленно закрыла глаза и расслабила пальцы. Только сейчас она поняла, что почти не дышала все это время.
        - Убирайся, - пробормотала она, пока в груди разрасталось чувство потери. - И не смей ко мне приходить!
        Но с языка рвались совсем другие слова. Хотелось вскочить, отодвинуть этот дурацкий комод, броситься вслед за мужем и остановить его. Прижаться к нему всем телом, оплести шею, притянуть к себе и забыться в его руках…
        Позволить ему отнести ее в спальню. Уложить на кровать. Снова низвергнуть в опьянение лаской.
        Дея потрясла головой, прогоняя навязчивый морок.
        Кажется, она сходит с ума…
        Вытянувшись на спине, уставилась в потолок. Зрение уже привыкло к полумраку, так что она отлично видела узор, расходящийся волнами из центра потолка.
        Что он там говорил про послов? Нужно направить мысли в полезное русло.
        Йеванн сказал, что послы прибудут через пару дней. анайхи - высшие демоны - придут порталами, и с ними будут слуги - даранхи. Но теперь, когда он официальный кандидат в потерянные наследники, его никто не посмеет тронуть. Трон сам убьет, если он окажется самозванцем. А если нет - то весь Альдарик преклонится перед ним.
        Но Дея не была столь наивна. Йеванна уже не раз пытались убить те же самые даранхи. Значит, кто-то из трех правящих родов очень хочет избавиться от возможного конкурента.
        Только кто?
        Она поставила себе мысленную галочку: завтра же потребовать всю имеющуюся в доме литературу о демонической иерархии и истории Альдарика. А если в особняке подобного не окажется, или окажется слишком мало, то устроить вылазку в город и совершить набег на Королевскую библиотеку.
        Машинально достав из-под подушки украденный нож, Дея крутила его в руках, пока в ее голове разрозненные обрывки складывались в связную мысль.
        В какой-то момент опустила глаза и зависла, рассматривая гравировку на рукоятке. Где-то она уже видела такую…
        Напрягла память.
        Что-то в переплетении серебряного узора было очень знакомым.
        Воспоминание откинуло ее назад, в далекое прошлое. Перед глазами всплыла та холодная ночь, пенный берег, обрывки тумана, безжизненное тело в воде…
        Болт!
        Арбалетный болт, что торчал в груди Йеванна! На нем был точно такой же узор!
        От неожиданности, Дея отшвырнула нож от себя, словно он превратился в ядовитую гадину. И вздрогнула, когда тот с глухим стуком упал на ковер.
        Задыхаясь, она уставилась на закрытые двери.
        Что же это все значит? Чей это дом? Император пожаловал его Йеванну за какие-то отличия? Или дело в чем-то другом?
        Сотни вопросов заполнили голову. Только Йеванн мог дать ответ.
        Забыв про сон, она подбежала к двери. Но сил не хватило, даже на то, чтобы сдвинуть комод с места, не говоря уж о том, чтобы вообще отодвинуть его.
        Есть еще второй выход, через комнату Ноэля!
        Дея бросилась туда, позабыв, что на ней только ночная сорочка.
        Ноэль мирно спал. Она пронеслась мимо его кроватки, мельком кинув взгляд на сына. И выскочила в коридор.
        Напротив темнела дверь в комнату Катарины, и она была слегка приоткрыта. Ступая на цыпочках, Дея прошла мимо нее. А потом быстро спустилась вниз по лестнице в холл. Как раз вовремя, чтобы увидеть Йеванна, стоящего в окружении тайхов. Один из них помогал ему облачиться в дорожный плащ, второй на вытянутых руках держал меч в ножнах. Еще двое, такие же хмурые, топтались рядом.
        Появление девушки не прошло незамеченным.
        Первым вскинул голову маг. Его зубы блеснули в широкой усмешке.
        - Миледи, не ожидал вас увидеть… да еще в таком виде, - взгляд темного вызывающе прошелся по ней. - Неужели соскучились?
        Теперь и тайхи смотрели на нее, вытаращив глаза.
        Дея сложила руки на груди, инстинктивно закрываясь от этих взглядов. Как можно увереннее произнесла:
        - Нам нужно срочно поговорить. И лучше, если ты поднимешься ко мне! - она выразительно посмотрела на тайхов.
        - Хм… - Йеванн заломил бровь. - Неужели моя недотрога-жена приглашает меня в свою спальню?
        - Нет! То есть… да… - стушевалась, понимая, как двусмысленно это звучит. - Ты идешь?
        - Не интересует.
        Он бросил это с таким равнодушием, что Дея невольно сделала шаг назад.
        И в этот момент окно за ее спиной осветила луна. Молочные лучи прошили тонкую ткань рубашки, обрисовывая фигуру. Дея стояла, почти нагая, но, не понимая этого, продолжала смотреть на мужа.
        Только тайхи, боясь дыхнуть, поспешно опустили глаза.
        Нельзя смотреть на то, что принадлежит демону! Нельзя желать собственность демона! Нельзя даже думать о ней!
        Если, конечно, хочешь остаться живым и здоровым.
        - Миледи, - протянул Йеванн, продолжая рассматривать девушку, - и рад бы развлечь вас этой ночью, но не могу. Приказ императора.
        Усмехаясь, он взял меч из рук тайха и повесил на спину.
        - Приказ?
        - Ваш муж дознаватель, вы не забыли? В Тезарии объявился отступник.
        Спорить при тайхах она не решилась. Не хотелось выставлять себя на посмешище, хватит уже того, что бежала за Йеванном, как собачонка. Едва не виляя хвостом.
        От собственной глупости и унижения Дею охватило отвращение к себе. Ничему ее жизнь не учит. Между светлыми и темными магами огромная пропасть, которую за столько веков никто не перешагнул. Так с чего она взяла, что станет первой? С чего решила, что найдет с Йеванном общий язык? Тем более, что он полудемон! А их мораль так далека от человеческой, что нет смысла даже пытаться ее познать.
        Мысленно ругая себя, вернулась в спальню и рухнула на кровать. Глаза щипало от слез.
        Ну уж нет! Плакать она не будет! Он не заслужил ее слез!
        Дея зарылась лицом в подушку. Она гнала от себя мысли о Йеванне, об узоре на рукоятке ножа, о той промозглой осенней ночи…
        Но они настойчиво лезли. Перед внутренним взором раз за разом вставала картина, о которой она хотела забыть.
        В конце концов, измотанная переживаниями, Дея, как в яму, провалилась в глубокий сон без сновидений.
        Очнулась от легкого прикосновения. Кто-то легко и почти небрежно гладил ее по щеке. Кто-то лежал рядом с ней в кровати и смотрел на нее.
        Йеванн?!
        Сердце девушки перехватило от прилива эмоций.
        Неужели пришел?
        Она разлепила сонные веки. Перед еще расфокусированным взором всплыл нечеткий овал лица.
        Дею сковало льдом.
        - В-ваше В-величество?.. - пролепетала она, с трудом шевеля немеющими губами.
        Это был Венарий. Он лежал на боку, подперев голову локтем, и задумчиво разглядывал ворожею. Его взгляд скользил по ее лицу, постоянно возвращаясь к губам.
        - Вашему мужу несказанно повезло, моя дорогая, - проговорил он тихим хриплым голосом, так не вязавшимся с его мощной фигурой. - Я начинаю ему завидовать.
        В полной прострации Дея потянула на себя одеяло. Закуталась по самые уши, не отводя перепуганных глаз от мужчины.
        Император в ее постели! Она точно сошла с ума!
        - Ч-что вы здесь делаете? - выдавила, заикаясь.
        - Сам не знаю, - по его полным, красиво очерченным губам промелькнула усмешка.
        Дея с трудом оторвала взгляд от его лица и посмотрела вниз. Слава Праматери, император был полностью одет, даже камзол не расстегнул. Только ослабил шейный платок.
        Это придало ей немного уверенности. Настолько, что она смогла сесть, подобрав под себя ноги, и оглядеться.
        Комод по-прежнему подпирал двери. Император прошел через комнату Ноэля? Или каким-то другим путем?
        - Как вы вошли? - пробормотала она.
        - У меня есть свои секреты.
        - Вы не должны здесь находиться! Йеванн…
        - Я сам решаю, что должен, а что нет, - перебил он ее. - А Йеванн слишком занят, чтобы нам помешать.
        Свободной рукой коснулся пряди волос, что упала ей на грудь. Дея нервно отшатнулась. За спиной оказалась стена.
        - Не бойся, - усмехнулся Венарий. - Не в моих правилах насиловать женщин. Я подожду, пока ты сама придешь ко мне и попросишь.
        - Тогда зачем вы здесь? - она сознательно проигнорировала последнюю фразу.
        - Если я не могу овладеть сокровищем, то хотя бы посмотрю на него.
        От этих слов Дее стало нехорошо.
        Между тем, Венарий задумчиво продолжал:
        - Мне нужен ребенок. От вас с Йеванном. Я возлагаю большие надежды на этот брак и не собираюсь портить своим вмешательством.
        - Зачем это вам? Разве мало, что Йеванн отправится в Альдарик?
        - Мало. - Он накрутил ее локон на палец. - Мне надоело это дурацкое разделение на светлых и темных. Когда Йеванн займет трон Альдарика, все поменяется. Он будет управлять магией, а я - им. Ваши общие дети станут символом объединения двух противоположных стихий.
        Дея не шевелилась. То, что он говорил, казалось бредом больного воображения.
        - А если у нас не будет детей? - прошептала, следя за ним, как за змеей, одними глазами.
        - Будут. Я в этом уверен.
        - Но ведь еще ни разу…
        - За последние несколько сотен лет - ни разу, - согласился Венарий, не дав ей договорить. - Но задолго до появления Ковена не было разделения на темных и светлых. Тогда маги подчинялись своему императору и служили ему, а не себе. Я собираюсь вернуть это время.
        В глазах императора сверкнуло что-то опасное.
        Дея не успела отпрянуть. Он пригвоздил ее к стене своим телом. Хотела крикнуть, но крик застрял в горле. Пальцы Венария сжались на ее запястьях, словно железные кандалы. Он вздернул ее руки вверх, ей за голову, и прижался губами к губам.
        - Твой сын останется здесь, в качестве залога твоей преданности, - прохрипел он ей в губы. - А это мой привет твоему супругу, чтобы помнил, кому он служит!
        И отпустил.
        Руки Деи бессильно упали.
        Ошеломленная его натиском и словами, она, будто во сне, начала тереть губы тыльной стороной кисти. Смотрела, как он поднимается, легко и почти грациозно, как сытый лев, знающий, что добыче не скрыться, и терла. Все яростнее с каждой секундой. Желая стереть само воспоминание о его поцелуе.
        Точнее, клейме.
        - Можешь не передавать мужу, что я здесь был, - усмехнулся Венарий. - Он сам все поймет.
        На миг в его пальцах сверкнула изумрудная звездочка. А в следующий момент посреди спальни раскрылся портал.
        Перед тем, как шагнуть в него, Венарий добавил:
        - И постарайтесь не слишком тянуть с прибавлением.
        Глава 21.
        Сон не шел. Дея снова и снова перебирала в памяти слова императора, ища в них лазейку. Ища возможность избежать той участи, что он ей уготовил. И все чаще натыкалась на мысль, что должна поговорить с мужем. Должна все ему объяснить и заставить ее услышать, даже если он попытается снова сбежать.
        Ее трясло, как в лихорадке. Боясь уснуть и стать беззащитной, она закуталась в одеяло и залезла в кресло. Там ее и застал рассвет. Разбитую и усталую.
        Она машинально глянула в зеркало, пока Катарина помогала одеться, и отвернулась. Синяки под глазами еще никого не красили.
        - Где мои белила, не знаешь? - спросила служанку.
        - Миледи, вы же никогда ими не пользовались!
        - Да? Похоже, придется начать…
        А еще освежить в памяти защитные плетения и попытаться наложить на спальню запрет на порталы.
        Она приказала подать завтрак в комнату Ноэля. Накормила сына, сама поковырялась в тарелке под неодобрительным взглядом Катарины и заявила стоящему у дверей тайху, что желает посетить библиотеку. Ночной визит императора до сих пор отзывался в груди пугающим холодком. Но было кое-что поважнее.
        - Вам нужна Ниона, миледи, - тайх склонил голову. - У нее ключи от всех помещений, и она проводит вас, куда скажете.
        - Значит, Ниона ключница? - Дея нахмурилась, вспоминая служанку.
        - Она домоправительница.
        Дея нахмурилась еще больше. Йеванн не представил ей слуг, даже не посчитал нужным вспомнить об этом. Не ввел ее в дом как хозяйку. Ощущение, что она тут случайная гостья, которую терпят из милости. А может, и он тоже гость. Или пленник…
        - Мой супруг еще не вернулся? - спросила, зная, что услышит в ответ.
        - Нет, миледи.
        - Что ж, сообщи мне, когда он появится.
        Дея взяла Ноэля за руку:
        - Идем, милый, поищем нашу домоправительницу.
        Та оказалась на кухне, где выдавала продукты к обеду. Несколько минут девушка молча наблюдала за ней, пока, наконец, ее не заметили.
        - Вы что-то хотели, миледи? - в глазах Нионы вспыхнул насмешливый огонек.
        Конечно, это мог быть отблеск лампы, что светила под потолком, но Дея привыкла полагаться на свою интуицию. Ниона, кем бы она ни была, не воспринимала ее всерьез. Ни как супругу герцога дю Картрен, ни как дакши, ни как хозяйку.
        Вообще никак.
        Осознавание этого заставило Дею выпрямить спину и развернуть плечи. Вскинув подбородок, она ледяным тоном произнесла:
        - Хотела. Будь любезна, проводи меня в библиотеку. Если таковая имеется в этом доме.
        - Как скажете, миледи, - Ниона опустила голову и тут же ее подняла. - Но вам придется подождать, пока я распоряжусь насчет обеда.
        Дея окинула взглядом стол, на котором лежали горки овощей и свежего мяса, и с достоинством королевы кивнула:
        - У тебя пять минут.
        Уходя, почувствовала, как между лопаток словно вонзился нож. Ниона сверлила ее насмешливым и ненавидящим взглядом.
        - Ей нельзя доверять, - прошептала Катарина, когда Дея вернулась.
        - Сама знаю. Поэтому держитесь с Ноэлем поближе ко мне. Кто бы ее ни послал, какое задание ей бы ни дали, она не посмеет тронуть меня. Я нужна Венарию живой и здоровой.
        - А если ее послал не император?
        Дея задумалась.
        Она села на низенькую софу и взяла Ноэля на руки. Но мальчик выпутался из материнских объятий. Его больше интересовали игрушки, разложенные на ковре.
        Дея тоже обратила на них внимание. Здесь были деревянные кубики, книжки с картинками, грифельная доска с разноцветными восковыми мелками и другие замечательные вещи, милые сердцу любого ребенка.
        - Откуда это взялось? - удивилась она.
        - Мама! Смотри, какая лошадка!
        Ноэль схватил разрисованную деревянную лошадку с настоящей гривой и хвостом. У лошадки были удивительные глаза, почти как живые, и сверкающие копытца. А еще к ней прилагалась карета с кучером. У кареты крутились колеса и открывались дверцы.
        В полном восторге мальчик растянулся на ковре и начал катать карету, цокая языком.
        - Наверное, Его Светлость распорядился, - предположила Катарина, видя недоумение на лице хозяйки.
        - Йеванн? - брови Деи изумленно взмыли на лоб. - Зачем это ему? И когда он успел?
        - Видимо, утром.
        - Утром не мог, - ворожея покачала головой, - он уехал после полуночи. И вряд ли потом возвращался.
        На этих словах ее сердце неприятно заныло.
        Она что, беспокоится о супруге? Не может этого быть!
        Отодвинув подальше неприятные мысли, Дея взглянула на Катарину:
        - Ты знаешь, кому принадлежит этот дом?
        Вопрос обескуражил служанку.
        - Милорду герцогу? - неуверенно предположила она.
        - Я тоже думала. Но, похоже, это не так.
        - Миледи, - на пороге возникла Ниона.
        Дея напряглась, Катарина тихонько охнула. Они не слышали, как домоправительница открыла дверь в комнату. Сколько она уже стоит на пороге, слушая их?
        - Вы хотели видеть библиотеку? - по тонким губам Нионы скользнула усмешка. - Я готова вас проводить.
        И на этот раз Дея готова была поклясться, что ей это не привиделось.
        Они с Катариной обменялись говорящими взглядами. Ворожея поднялась.
        - Кати, присмотри за Ноэлем. Сидите здесь, никуда не ходите. И лучше заприте дверь.
        - Слушаюсь, миледи, - та сделала книксен.
        - Это лишнее, - вмешалась Ниона. - В этом доме вашему сыну ничего не грозит. Тут достаточно охраны, чтобы защитить вас от вторжения извне.
        Дея окинула домоправительницу долгим внимательным взглядом.
        - А кто же спасет нас от вторжения изнутри?
        Она не ждала ответа. Но лицо Нионы само подсказало, что стрела попала в цель. Значит, ей придется быть вдвойне осторожной. Вся эта охрана и даже слуги здесь не только затем, чтобы беречь их покой.
        - Кстати, - заговорила, выходя в коридор, - кому принадлежит этот дом? Кто хозяин?
        - Его Величество пожаловал особняк вашему супругу вместе с герцогским титулом и землями дю Картренов.
        Видимо, это не было тайной, раз Ниона легко рассказала.
        - Нам на третий этаж, - добавила она, направляясь к лестнице. - Библиотека там.
        - Значит, дом тоже принадлежал дю Картренам?
        - Да, миледи. Одному из них - Освальду, старшему сыну покойного герцога.
        - И где же сейчас этот Освальд? - поинтересовалась Дея, чувствуя, как горло сжимают тиски. Подсознательно она уже догадалась, что услышит сейчас.
        И предчувствие не подвело.
        Ниона пожала плечами:
        - Ваш муж убил его.
        - Когда это случилось?
        - Два года назад.
        - Могу я узнать за что?
        - Это все знают. Герцог дю Картрен был верховным магистром Ковена. Старого Ковена, до реформ нашего императора. Он так и не смирился, что власть больше не в их руках, - губы домоправительницы скривила жесткая усмешка. - А его сын Освальд возглавил охоту на приверженцев новой власти. Он вырезал их полностью, вместе с семьями и детьми. Особенно магов, что принесли клятву императору.
        В голосе Нионы сквозило столько неприкрытой ненависти, что Дея не выдержала, пошатнулась и прислонилась спиной к стене. Они уже поднялись на третий этаж и прошли сквозь арочный проход, ведущий в анфиладу комнат.
        - Значит, Йеванн убил Освальда по приказу Венария?
        - Он бы убил его и без приказа.
        - Но почему?!
        - А это, миледи, вам лучше спросить у супруга. - Судя по тону, домоправительница сказала все, что хотела. - Мы пришли.
        Впереди возвышались тяжелые двустворчатые двери, упирающиеся верхним торцом в потолок.
        Ниона достала связку ключей и воткнула один из них в замочную скважину. Двери бесшумно отворились, темного помещения повеяло сквозняком.
        Дея настороженно огляделась.
        - Почему здесь так темно?
        Ниона прошла вперед.
        - Я зажгу лампы. Милорд запрещает открывать окна. Солнечный свет плохо влияет на книги, особенно на те, которым уже не одна сотня лет.
        В библиотеке Дея просидела несколько часов, изучая историю Альдарика, иерархию демонов, обычаи и семейные связи. Нужных книг оказалось не так чтобы много, к тому же самые свежие из них датировались прошлым веком. Но основное было понятно.
        Демоны Альдарика делились на касты.
        анайхи - высшие демоны, приближенные к трону - были на самом верху, выше них только хаорн - Владыка, тот, кому подчиняется трон и магия.
        Под ними обитали никхалии - демоницы. Как оказалось, женщины в Альдарике пользовались особыми привилегиями. Даже если девочка родилась в семье даранха - низшего демон - она тут же получала статус никхалии - избранной - потому что в любой момент могла стать судьбой самого хаорна.
        Ниже никхалий стояли завьяры - воинская элита, способная даже при боевой трансформации сохранять холодный рассудок.
        И в самом низу пирамиды - даранхи.
        Йеванн правильно их назвал: пушечное мясо. Они были рабами своих господ и слепо им подчинялись, но не имели собственного мышления. Сильные, быстрые, почти неуязвимые и в то же время полностью зависимые от желаний хозяев.
        Их не жалели. Ими жертвовали в первую очередь. И их в Альдарике было больше всего.
        В одной из книг Дея обнаружила описание свадебного ритуала по традициям Альдарика. На одной из гравюр оказалось ожерелье, почти такое же, как у нее. Оно до сих пор оставалось на шее, но уже не мешало. Дея почти не чувствовала его, как и венчальное кольцо.
        Но сейчас, стоило увидеть рисунок, как ожерелье напомнило о себе. Шея зачесалась. Дея невольно поскребла ногтями там, где золото соприкасалось с кожей, и направила лампу на гравюру.
        Значит, у каждого рода свой лаир - брачное ожерелье. И то, что на ней, очень похоже на нарисованное неизвестным художником. Надпись под рисунком гласила: «Священный лаир Амареев. Оберег».
        Амареи - последняя правящая династия. Из нее был владыка Шиарх. Не слишком ли много совпадений?
        «Становится единым целым с телом дакши. Утерян».
        А вот это уже интересно! Нужно узнать, откуда у Йеванна ожерелье. Он ведь не раз говорил, что не помнит своих родителей!
        Стоило вспомнить о муже, и Дея забеспокоилась. Неужели он до сих пор не пришел?
        В библиотеке часов не было, но посланная Нионой служанка уже приходила звать на обед. Дея отказалась, не хотела отрываться от своих изысканий. И вот сейчас желудок напомнил о себе недовольным бурчанием.
        Девушка с сожалением захлопнула книгу. Вернула увесистый фолиант на полку и замерла посреди стеллажей, раздумывая, что делать дальше.
        Вопросов стало больше, чем было. Они крутились в голове, угрожая ее разорвать.
        - Нужно на свежий воздух, - тихо пробормотала Дея себе под нос. - Иначе я тут задохнусь.
        Вокруг сияли лампы, зажженные домоправительницей. Но их свет был искусственным и резал глаза.
        Дея уверенно направилась к одному из окон, затянутому плотной черной тканью. Мир не рухнет, земля не расколется, если она приоткроет его и пустит в этот склеп немного солнечного света и свежего воздуха.
        Окна в библиотеке были высокими. С нижней задвижкой девушка справилась в считанные секунды, а чтобы достать вторую, пришлось заткнуть подол за пояс и влезть на подоконник.
        Минут десять она сражалась с медным шпингалетом. Похоже, рамы не трогали уже много лет. Фурнитуру заклинило, и она превратилась в единый монолит.
        - Ну же! - рыкнула Дея, ожесточенно дергая раму за ручку в виде змеи.
        И в этот момент за спиною хлопнула дверь. В библиотеку кто-то вошел.
        Девушка оглянулась.
        На пороге стоял Йеванн в дорожном плаще. Уставший и грязный. Его красивое лицо перечеркивал свежий шрам, который еще кровоточил. Но на губах играла усмешка, а в глазах плясали знакомые бесенята.
        - Миледи, вы просто очаровательны с задранной юбкой! - ухмыльнулся он, скользя жадным взглядом по ее обнаженным ногам.
        От неожиданности Дея вздрогнула. Нога соскользнула с подоконника и, чтобы не упасть, ворожее пришлось изо всех сил вцепиться в ручку.
        Раздался короткий треск, шпингалет ушел вниз, а рама со скрежетом поддалась.
        Охнув, девушка рухнула вниз.
        Прямо в подставленные руки супруга.
        Ошеломленная его нечеловеческой быстротой она на миг онемела. Даже не стала сопротивляться. Позволила ему зарыться носом в ее макушку и шумно вдохнуть.
        - Ты пахнешь цветами, - пробормотал он чуть хрипло.
        - А от тебя несет кровью и конским потом, - призналась она, морща нос.
        Его руки сжались сильнее, но уже через миг он поставил ее на ноги и отступил, принимая обычный бесстрастный вид.
        - Привыкайте, миледи. Кстати, как насчет ужина?
        - Ужина? - Дея непонимающе нахмурилась. - Неужели так поздно?
        На языке крутились совсем другие слова. Они жгли раскаленным железом.
        Нестерпимо хотелось выплеснуть из себя все, что узнала. И про визит императора, и про его угрозы. И про этот дом. Спросить, за что Йеванн убил Освальда и когда это случилось: в тот день, когда Освальд всадил ему в грудь арбалетный болт или позже?
        Но она промолчала, кусая губы и настороженно наблюдая за мужем.
        Йеванн оглядел стеллажи. Острый взгляд дознавателя прошелся по корешкам, безошибочно определяя те, которых касались руки его жены.
        - Интересную литературу читаешь, - хмыкнул, игнорируя ее недоумение. - Интересуешься Альдариком?
        - Это кажется странным? Что я хочу хоть что-то узнать о стране и расе, куда мы должны скоро отправиться?
        - Почему бы тебе не спросить у меня?
        - И ты мне ответишь?
        Их глаза встретились. Две льдисто-голубые и две черные звезды. Встретились - и утонули друг в друге.
        Дея сглотнула. В горле вдруг пересохло, а шея опять зачесалась под ожерельем.
        Наваждение схлынуло.
        Девушка первой отвела взгляд и потянулась, чтобы почесать раздраженное место.
        Йеванн успел перехватить ее руку.
        - Что это? Дай посмотрю.
        - Не надо…
        Но он уже притянул ее к себе, заставил задрать подбородок и погладил пальцами раздраженную кожу.
        Удивительно, но его невесомые прикосновения дарили мгновенное облегчение. Дея зажмурилась и тихонько вздохнула:
        - Чешется целый день. Может… у меня аллергия?
        - Аллергия на золото? - недоверчиво хмыкнул Йеванн. - Маловероятно.
        - Нет, на демонические семейные артефакты.
        Его взгляд стал серьезным.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Это лаир - брачное ожерелье. Или ты не знал?
        Йеванн нахмурился.
        - Знал.
        - А ты знал, что это семейная реликвия Амареев?
        - У меня не было времени изучить его родословную. Я гонялся за одной бойкой дамочкой, что целых два года водила меня за нос.
        Дея возмущенно фыркнула:
        - Ты нацепил мне на шею демонический артефакт, даже не зная, кому он принадлежит?!
        - Ну почему же. Я подозревал, что это брачное ожерелье, созданное в Альдарике.
        - А то, что оно давно утеряно? Где ты его взял?
        Маг тяжело вздохнул:
        - Я устал и голоден. Может, мы ненадолго отложим этот разговор?
        - Хочешь сбежать от ответов? - понимающе хмыкнула Дея. - А ведь только что говорил, чтобы я задавала вопросы!
        Он на секунду прикрыл глаза. Под бледной кожей резче обозначились скулы. Неглубокий порез, идущий через щеку, показался Дее алым росчерком. Будто кто-то расписался ножом на лице дознавателя.
        - Я готов ответить на все вопросы, - произнес ровным голосом. - Но ты можешь задать их за ужином. После того, как помоюсь и обработаю раны.
        Дею охватило чувство вины.
        Он ведь прав! А она налетела с обвинениями, даже не спросив, где он был и что делал. Не проявив ни участия, ни поддержки.
        Хотя, судя по его взгляду, он не нуждался ни в том, ни в другом.
        Глава 22.
        Пару минут они смотрели друг другу в глаза, а потом ее будто что-то толкнуло. Магия, спавшая глубоко внутри и откликавшаяся только по собственному желанию, вдруг пробудилась. Отозвалась.
        Как во сне, Дея подняла руку.
        Йеванн застыл, не сводя с нее глаз.
        И девушка прикоснулась к его щеке. Мягко, почти невесомо, скользнула кончиками пальцев вдоль раны.
        Маг гулко сглотнул. Его кадык дернулся.
        - Что ты делаешь? - выдохнул он севшим голосом.
        - Лечу твои раны, - шепотом призналась она.
        От ее пальцев распространялось легкое золотистое сияние. Но Йеванн не видел его, он не мог оторвать изумленный взгляд от лица ворожеи. А потому только почувствовал приятное щекочущее тепло, что пришло на смену саднящей боли.
        - Зачем? Зачем ты это делаешь? В доме есть лекарь…
        - Не знаю, - на ее губах расцвела растерянная улыбка, - я не властна над этим. В тот раз я должна была пройти мимо - и не смогла, потому что это сильнее меня.
        Он почти не дышал, пока она гладила его лицо, стирая следы прошедшей ночи. И еле сдерживался, чтобы не схватить ее руку, не поднести к губам.
        Мысль, что эта восхитительная хрупкая фея - его законная супруга, кружила голову почище любого вина. Мысль, что она принадлежит ему душой и телом, заставляла кипеть кровь в жилах.
        Его демон смотрел на нее с той же жадностью. И хотел одного - снова сделать своей.
        - Это ведь не все раны, да?
        Голос Деи отрезвил его.
        Йеванн прикрыл глаза, справляясь с желанием схватить жену в охапку и сейчас же утащить в свою спальню. Повторить то, что у них уже было. Но уже через миг взял себя в руки.
        Демон был отправлен назад, в темноту подсознания.
        - Не все, - признался хрипло, - но не думаю, что тебе…
        - Я их чувствую, - перебила она. - Твои раны… И твою боль… Это так… странно…
        Скрипнула дверь, заставляя их отпрянуть друг от друга. В проеме с поклоном застыла служанка. Дея узнала ее - та самая, что приходила звать на обед.
        - Милорд, ванна готова, - пролепетала женщина и поспешно исчезла.
        - Похоже, она боится тебя, - хмыкнула Дея, пытаясь исправить возникшую неловкость.
        Йеванн уже взял себя в руки. Его лицо приобрело привычное бесстрастное выражение, только в глазах осела непривычная теплота.
        - Ага, - произнес он насмешливо, - я же демон, хоть и наполовину.
        - И что это значит?
        - Ну, бытует мнение, что полудемоны нестабильны. Могут в любой момент утратить контроль над своей темной половиной.
        - А это правда?
        Дея заглянула ему в глаза. В этот момент она ощутила потребность не только услышать, но и увидеть ответ.
        - Бывает по всякому, - признался Йеванн, выдержав ее взгляд. - Если воля полукровки слаба, то во время сильных эмоций демоническое начало может взять верх над человеческим.
        - А с тобой так бывало?
        Он коротко усмехнулся:
        - Нет. Пока еще нет.
        - Пока?
        Дея нахмурилась. Ей не слишком понравилось это уточнение.
        - Пока еще не было, - пояснил маг, - но все может быть.
        Не дожидаясь ответа, он шагнул вперед, сокращая расстояние между ними, и поцеловал ее в макушку. А потом отступил.
        - Что ж, моя милая женушка, не буду больше смущать тебя запахом конского пота. Встретимся за ужином.

* * *
        До самого ужина Йеванн пропадал в своих покоях. Ему требовалось время чтобы осмыслить то, что пришлось узнать этой ночью. А еще то, что случилось дома, пока он отсутствовал.
        Демон сразу учуял на Дее чужой запах. Ненавистный запах. Еще в тот момент, как поймал ее, летящую с подоконника. Но маг сумел сдержаться и не подать виду, хотя внутри все кипело от гнева и ревности, причиняя почти физическую муку.
        Венарий был здесь. Йеванн в этом не сомневался. Император отвлек его на ловлю отступника, чтобы получить доступ к Дее. Что он от нее хотел?
        Пока Дея кормила сына, дознаватель пытался прочитать ее эмоции. В них не было даже намека на вину, и это заставило его немного расслабиться. Она не из тех женщин, что могут легко изменять супругу прямо на брачном ложе. Между ней и императором ничего не было. Точнее, что-то было, ведь на ее ауре осело облачко страха. Но пусть лучше она сама об этом расскажет. Он не станет ее торопить.
        Сегодня в библиотеке он почувствовал тонкую нить, что протянулась между ними в тот момент, когда поймал девушку и сжал в руках. А теперь боялся оборвать эту нить неловким движением.
        После ужина Катарина забрала Ноэля, а Йеванн взял Дею за руку и повел в гостиную, примыкающую к столовой. Слуги уже разожгли камин и придвинули к нему кресла. На столике между кресел красовалась бутылка вина, два бокала и ваза с фруктами.
        Маг наполнил бокалы и один из них предложил Дее. Сам со вторым бокалом уселся в кресло.
        - Теперь можешь спрашивать что угодно, - произнес, откидываясь на спинку и вытягивая гудящие ноги.
        Дея крутила бокал в руках, но не пила. Садиться тоже не стала. Она нервничала, и чтобы Йеванн ничего не заметил, отвернулась к огню.
        Начала издалека.
        - Ты знаешь, кому принадлежал этот дом до того, как стал твоим?
        - Освальду дю Картрену.
        Откровенность мужа ее удивила. А впрочем, почему она решила, что он будет это скрывать?
        - Почему ты раньше мне не сказал?
        - Ты не спрашивала.
        Более очевидный ответ сложно было найти.
        - Хорошо. Могу я узнать, за какие заслуги император пожаловал тебе герцогский титул?
        - За то, что я убил его бывших владельцев.
        Пальцы девушки дрогнули. Она едва не выронила бокал. Поставила его на каминную полку и глубоко вдохнула, пытаясь вернуть самообладание.
        - Ты так спокойно об этом говоришь…
        - Это моя работа. Выслеживать и убивать всех, кто угрожает короне.
        Голос Йеванна звучал равнодушно и сухо. Ни единой эмоции.
        Она оглянулась. Маг полулежал в кресле, прикрыв глаза. В руках поблескивал полупустой бокал.
        Пару минут Дея разглядывала его, отмечая новые морщинки, поселившиеся вокруг глаз. Раньше она их не замечала…
        - И долго ты будешь меня рассматривать? - хмыкнул он, не открывая глаз. - Или все, я удовлетворил твое любопытство?
        Она смущенно отвела взгляд.
        - Нет, у меня еще много вопросов. За что Освальд дю Картрен пытался убить тебя? За то, что ты служишь короне?
        - И это тоже. Но вообще, у нас были личные трения.
        - Какие?
        - Они в далеком прошлом и тебя не касаются.
        - Нет, меня касается все, что может косвенно или прямо навредить моему сыну. Вчера я обнаружила на столовых приборах тот самый рисунок, что был на арбалетном болте, которым тебя пытались убить. Теперь этот дом не кажется мне безопасным местом.
        Йеванн хмыкнул:
        - Так вот кто украл нож из столовой.
        Щеки девушки порозовели. Ее поймали на воровстве столового серебра! Как глупо вышло…
        - Ты знал?
        - Знал.
        Дея закусила губу.
        Пора срочно переводить разговор в нужное русло. Она не собирается чувствовать себя виноватой!
        - Ладно, не хочешь говорить о прошлом, не надо. Пусть оно остается с тобой. Но ответь на один вопрос.
        - М-м-м? - он чуть приоткрыл глаза и вопросительно выгнул правую бровь.
        - Освальд имел отношение к твоему нежеланию жить?
        Ей показалось, будто под полуприкрытыми веками мага вспыхнуло адское пламя. На миг из его глазниц на нее глянул демон.
        Дея невольно отступила назад, уперлась рукой в каминную полку, в поясницу врезались фигурные столбики, что украшали камин по бокам.
        - Как я уже сказал, это в прошлом, - проскрипел Йеванн чужим голосом. - И теперь не имеет никакого значения.
        Он моргнул - и его глаза обрели привычный голубой цвет.
        Дея облегченно выдохнула, а потом схватила бокал и залпом сделала три глотка. Крепленое вино обожгло пищевод и гортань, стекло в желудок огненной змеей и там улеглось приятным теплом.
        В голове слегка зашумело.
        Осмелев, девушка заняла свободное кресло напротив камина.
        - Хорошо. А убил ты его в тот день, когда он ранил тебя? Или позже?
        - Это уже второй вопрос.
        - Он последний. Ответишь - и закроем эту тему.
        - Позже. Я вернулся, нашел его и убил. Ты удовлетворена? - из его уст это звучало двусмысленно.
        - Почти. Что насчет ожерелья?
        - Что ты хочешь о нем знать?
        - Все. Например, как оно у тебя оказалось?
        - Я его купил.
        - Просто взял и купил? - она недоверчиво нахмурилась.
        - А что в этом странного? Или ты считаешь меня неспособным на это?
        - Хорошо. Ты его купил. Где? Когда? У кого? И не заставляй меня вытаскивать каждое слово клещами.
        На губах мага заиграла коварная усмешка.
        - Моя маленькая жена рвется в бой? Тогда, пусть наша беседа станет двухсторонней. У меня, знаешь ли, тоже накопились вопросы.
        - Мне нечего скрывать, - произнесла она убежденно.
        - Что ж, тогда ответь, как тебе сегодня спалось?
        Дея сразу поняла, что спросил он это не из праздного любопытства. Достаточно было заметить, как сжались его пальцы вокруг бокала, как побелели костяшки и как на лице обозначились скулы. И не стала скрывать.
        - Плохо.
        На этот раз Йеванн приоткрыл глаза шире, из них исчезла ленивая поволока.
        - Разве ты не хотела, чтобы я оставил тебя?
        - А ты знал, кто нанесет мне визит, пока ты будешь ловить отступников?
        Дея подалась вперед, ловя его взгляд. В ней внезапно вскипела ярость.
        - Знал, - констатировала она. - Знал, что Венарий придет, и все-таки бросил меня!
        - Ты была в безопасности.
        - В безопасности?! - девушка вскочила, едва не сжимая кулаки. Ее ноздри трепетали от гнева, как у необъезженной кобылицы. - Он вошел порталом в мою спальню! Я проснулась от того, что он лежал прямо в моей кровати! И ты говоришь мне о безопасности?!
        Йеванн смерил ее напряженным взглядом.
        - Полагаю, Венарий был одет и не сделал попытки соблазнить тебя. Он бы не рискнул провоцировать мою темную половину. Не сейчас.
        - Он мне угрожал!
        - Императоры не угрожают. Они отдают приказы.
        - Но он поцеловал меня!.. - выкрикнула Дея в запале и смолкла, испуганно глядя на Йеванна.
        У того на лице будто треснула маска, скрывающая истинные чувства. И на миг из-под нее проглянуло нечто страшное, неуправляемое. Нечто, что способно погрести под собой.
        Раздался легкий треск. Пальцы Йеванна сжались. Бокал лопнул в его руке. Раскрошился и осыпался на пол. Капли вина брызнули в разные стороны рубиновым фонтаном. Часть из них потекла по руке, впитываясь в белоснежный рукав.
        Йеванн вздохнул, шумно втягивая в себя воздух. Разжал пальцы и глухо сказал:
        - Он не тронет тебя. Не посмеет. Но это его обычная тактика - запугать, подчинить, сделать из тебя послушную марионетку. Он прощупывает жертву, ищет способ управлять ею, и когда найдет его…
        - Жертва будет делать все, что он скажет, - закончила Дея дрогнувшим голосом. А потом подняла на него понимающий взгляд. - Ты тоже жертва…
        - Нет, - он криво усмехнулся, - я добровольный раб.
        - И не расскажешь об этом?
        - Нет, пусть мои демоны останутся вместе со мной. Но я знаю, чего хочет Венарий. Власти. И хочет, чтобы мы принесли эту власть на блюдечке.
        Дея колебалась. Потом все-таки подошла к нему, ведомая проснувшейся силой.
        - Позволь, я осмотрю твою руку.
        - Это ни к чему, само заживет, - проворчал Йеванн, но все же протянул ей пораненную ладонь.
        Она склонилась над его рукой. Теперь он видел белокурый затылок и нежную шею так близко, что чувствовал одуряющий цветочный запах, идущий от ее кожи. Почти не дыша, он смотрел на легкие завитки, ласкал взглядом линию шеи и плечи, стянутые скромным платьем.
        Очнулся, только когда услышал ее тихий голос.
        - Все, рука целая. Венарий сказал, что я должна оставить Ноэля в Иллурии. Ты можешь что-нибудь сделать?
        Повисла гнетущая тишина. Йеванн не торопился отвечать. Он поднялся, взял из буфета новый бокал и наполнил его до краев. А потом подошел к окну и замер, глядя на алеющий закат.
        Дея осталась сидеть в кресле, ссутулившись и неловко свесив руки между коленей. Она чувствовала себя невообразимо усталой. Сказывалась бессонная ночь и пережитые волнения.
        Высокая широкоплечая фигура Йеванна выделялась на фоне окна, в его золотых волосах запуталось красное солнце.
        - Ты можешь что-нибудь сделать? - повторила Дея с мукой в голосе.
        На этот раз он ответил. Не оборачиваясь, чтобы не видеть ее лица, не смотреть ей в глаза.
        - Так будет лучше.
        - Лучше?
        - Да, мальчику безопаснее остаться здесь, под опекой Венария.
        - Что значит безопаснее? Безопаснее по сравнению с чем?
        На этот раз он повернулся и соизволил на нее посмотреть. Его лицо ничего не выражало, в глазах застыл лед.
        - По сравнению с Альдариком. Ты не можешь быть столь глупа, чтобы не понимать этого. Туда, куда нам придется отправиться, нет места детям. Император не причинит Ноэлю вреда, наоборот, будет беречь. Ведь твой ребенок это единственный способ влиять на тебя. И он теперь единственный законный наследник Вейлиссов, последний из рода.
        Дея поняла, что задыхается. Ее казалось, будто душа разрывается в клочья.
        - Нет… - прошептала, отчаянно сжимая виски, - я не готова! Он слишком мал! Он не выдержит без меня!
        - Ты заблуждаешься. Твой сын очень сильный. Настоящий Вейлисс.
        - Что ты хочешь этим сказать?
        Йеванн смотрел на нее почти с жалостью.
        - Ты же не можешь быть настолько слепа, Дея. В твоем сыне заложена огромная сила, и она уже начала пробуждаться.
        - Я не понимаю, о чем ты…
        - Понимаешь. Просто не хочешь принимать очевидные вещи, ведь гораздо проще закрыть глаза и сделать вид, что опасности не существует. Очнись, Дея. Ты же ненавидишь темных магов, включая меня, не так ли? А твой сын это будущий темный маг. Может быть, самый сильный из всех, что я видел.
        - Не хочу это слышать, - пробормотала Дея, резко поднимаясь.
        Как он смеет говорить такие страшные вещи? Ее сын - темный маг?! Это безумие!
        - Тебе придется, - он резким жестом заставил ее опуститься в кресло. - Правда может быть болезненной и неприятной, но в любом случае это лучше, чем удобная ложь. Хватит себя обманывать, Дея. Ты знаешь, что он видит элементалей? Знаешь, конечно, - усмехнулся, заметив, как она отвела взгляд. - А знаешь, что он разговаривает с ними?
        Ее реакция подсказала ответ.
        - Значит, не знаешь, - хмыкнул Йеванн, опустошая бокал. - Что ж, я догадывался.
        - Этого не может быть… - пробормотала Дея, пытаясь осознать услышанное. - Так не бывает. Элементали это низшие духи, у них нет разума…
        - Похоже, не у всех. Твой сын беседует с ними, и они ему отвечают.
        - Но откуда ты это знаешь?
        - Я дознаватель. Моя обязанность видеть такие вещи. Выявлять тех, в ком есть хоть крупица Дара. А в твоем сыне не крупицы, в нем целый океан. И этому океану становится тесно в своих берегах.
        Глава 23.
        Дея сбежала. Самым позорным образом выскочила из комнаты и хлопнула дверью. Ей показалось, будто Йеванн рванул за ней, но ей не хотелось видеть его. Подобрав подол, девушка спустилась по лестнице, вышла из дома и почти бегом направилась в сад.
        От стены тут же отделились и безмолвными тенями скользнули за ней два тайха. Но Дея даже не глянула в их сторону. Ее мысли были заняты другим.
        Она до последнего думала, что Йеванн ее поддержит. Хотя, почему он должен это делать? Кто она для него? Навязанная невеста.
        Тайхи ей не мешали. Быстрым шагом она углубилась в сад, где белела беседка. Дея заприметила ее еще в первый день, когда разглядывала двор из окна. И вот теперь что-то гнало ее в это укромное место. Неприятное новое чувство, что сжимало сердце и не давало дышать.
        Разум подсказывал: Йеванн прав. Детям не место на землях демонов, где идет борьба за власть. Здесь, в Иллурии, Ноэлю ничего не грозит. Ее сын будет в безопасности, пока она следует приказам Венария.
        Но сердце отказывалось внимать голосу разума. Сердце кричало от боли. Сама мысль о расставании с сыном лишала Дею дыхания.
        - Я не могу! - простонала она, почти падая на ступеньки беседки. - Не могу!
        Слезы хлынули ручьем. Подтянув колени, Дея уткнулась в них лицом и позволила себе разрыдаться.
        - Праматерь Эола, почему все так сложно? - шептала она срывающимся голосом. - Зачем ты испытываешь меня?
        Зачем освятила их брак? Зачем связала их судьбы? А теперь отбирает единственное, ради чего она жила эти годы…
        Вскоре слезы иссякли. Дея сидела, обхватив колени руками, и бездумно уставившись в темноту. Ее окружали звуки и запахи ночного сада. Над головой светила луна.
        - Должен быть другой выход… должен…
        Совсем близко раздался ненавистный голос:
        - Его нет.
        Дея вздрогнула и подняла голову.
        Йеванн стоял в трех шагах от нее, не делая попытки подойти ближе.
        - Вижу, тебе доставляет удовольствие подкрадываться ко мне! - она поплотнее запахнула накидку и нахохлилась.
        - Вовсе нет, я старался шуметь. Но ты была слишком погружена в свои мысли.
        Она хмуро оглядела его.
        - Зачем ты пришел?
        - Странный вопрос. Я твой муж и беспокоюсь о тебе.
        - Странный способ беспокоиться - лишить меня сына.
        Медленно, точно боясь спугнуть, он приблизился. Дея напряглась. Но Йеванн не тронул ее, только присел на корточки так, чтобы их лица оказались на одном уровне.
        - Посмотри на меня.
        В низком голосе мага прозвучали и просьба, и приказ. Дея нехотя подчинилась.
        Несмотря на ночной полумрак, глаза Йеванна сверкали, как звезды на небе. Такие же красивые и холодные. Такие же равнодушные.
        Или нет. Сейчас в них светилось что угодно, только не равнодушие.
        Он взял ее руки в свои. Дея не стала сопротивляться. У нее не осталось сил. Все, чего ей сейчас хотелось, это упасть на чье-то сильное плечо и опять разрыдаться. Плакать так долго и так горько, пока не выплачет все. И боль, и обиду, и страх.
        - Ты моя жена, Дея, - заговорил он тихо и проникновенно, - моя дакши. Я полюбил тебя еще в то мгновение, когда впервые увидел. Там, на берегу, едва вернувшийся с того света, я открыл глаза и увидел тебя. Ты вошла в мою плоть и душу. Вырезала сердце и вставила вместо него свой образ. Впервые обе мои половины пришли к согласию - и это благодаря тебе. Я никому не позволю тебя обидеть. И твоего сына тоже. Просто доверься мне.
        Она сидела, боясь шелохнуться. Слова Йеванна проникали в нее, как капли сладкого меда. Завораживали. Убеждали. Умоляли поверить.
        Но как можно верить темному магу?
        - Зачем ты говоришь мне все это?
        Она высвободила руки из его ладоней, и он не стал удерживать. Молча сел рядом с ней на ступеньку. Дея подвинулась.
        - Я была счастлива без тебя, - прошептала с горечью. - Ты лишил меня мужа, а теперь хочешь лишить и сына.
        - Нет, Дея. Не я лишил тебя мужа. На мне его крови нет. Но тебе ведь проще убедить себя в этом? Проще, когда есть кого обвинить и кого ненавидеть.
        Она покраснела. Щеки залил румянец стыда и гнева.
        - Ты не смеешь…
        - Смею. Потому что был там и все видел. Твой муж взял вину на себя. У него было два пути: либо согласиться служить императору, либо отказаться от магии. Он выбрал второе.
        - А вы убили его!
        - Нет, ритуал не успели провести. Он умер до этого.
        - Врешь! - ее голос дрожал от гнева.
        - Мне незачем лгать. Венарий приказал опознать Бертрана Девилье. Тот ли это целитель, что вернул меня к жизни. Ритуал по извлечению силы был назначен на восход солнца. Я пришел к нему поздним вечером. И когда он увидел меня… то сказал, что я задержался.
        - Что… что это значит?.. - она с недоумением заглянула ему в лицо.
        Йеванн невесело усмехнулся:
        - Ты знала, какой дар был у твоего супруга?
        Дея смешалась. Она всегда думала, что он травник и зельевар. Но сам Бертран никогда об этом не говорил. Он тщательно скрывал свои способности и по возможности мало общался с людьми. Избегал малейших прикосновений, особенно к голой коже. Все его контакты с внешним миром ограничивались аптекой.
        - Ну… он был травник, - неуверенно озвучила девушка.
        - Нет. Он был видящим.
        Дея застыла каменной статуей. Все внутри вдруг похолодело, сжалось в дурном предчувствии.
        - Откуда ты знаешь? - выдохнула она через силу.
        - Это указано в протоколе изъятия силы. Так вот, в тот вечер он сказал, что заждался. Что я опоздал на несколько лет. Он знал, что я появлюсь в твоей жизни и что наши судьбы сплетутся. Узнал в тот момент, когда ты полностью стала его женой.
        Дея до крови закусила губу. Рот наполнил металлический привкус, но она его не замечала. Слова Йеванна вонзились в нее, как кинжалы, причиняя острую боль.
        - Значит… все эти годы он знал, что умрет?
        - Он знал, что должен отпустить тебя. Ты никогда не принадлежала ему, Дея. И никогда не любила его по-настоящему. Так, как женщина может любить мужчину.
        По ее щеке покатилась слезинка.
        Йеванн хотел отереть ее, но Дея отбросила его руку.
        - Не смей… - прошипела она, чувствуя, как горло сжимается от рыданий, - не смей мне этого говорить… ты ничего не знаешь о нем! Обо мне!
        Его глаза потемнели.
        - Ошибаешься. Я знаю о тебе все. Все твои мысли и чувства, ведь ты часть меня.
        С этими словами Йеванн сжал ее плечи и рывком притянул к себе. Дея вскрикнула, но он оборвал этот крик. Наклонился и впился губами в ее губы.
        Поцелуй, что сначала был жестким, требовательным, стал вдруг мягким, дразняще-неторопливым. Йеванн скользнул языком, раздвигая упрямые губы Деи, и девушка, неожиданно для самой себя, сдалась. Выдохнула, раскрываясь ему навстречу и впуская в себя.
        Он издал болезненный стон. Обнял за талию, притянул к себе ближе. Его пальцы зарылись ей в волосы, удерживая затылок и не давая разорвать поцелуй.
        Дея слышала, как колотится сердце, отдаваясь у нее в голове. Или это было его сердце? Она уже ничего не могла понять, просто чувствовала, что тонет. Ее захлестывал знакомый пугающий жар, тот самый, что лишает разума и заставляет делать безумные вещи. Но не было сил оттолкнуть мужчину, что вел ее в бездну желания.
        Только когда оба начали задыхаться, Йеванн оторвался от ее губ, но не выпустил из объятий. Прижался лбом к ее лбу и прохрипел, глядя в глаза:
        - Ты моя, Дея. Нравится это тебе или нет. И я никуда не денусь.
        В тот момент нужно было толкнуть его, вырваться, убежать. Но Дея сломалась.
        Ей надоело прятаться и бежать. Йеванн прав, они связаны. И как бы она не пыталась разорвать эту связь - сделает только хуже.
        Ее глаза лихорадочно блестели. Припухшие от поцелуев губы дрожали. Подчиняясь порыву, она приложила ладони к прохладным щекам супруга и прошептала:
        - Тогда поцелуй меня, Йеванн Райс.
        Его не нужно было просить дважды. Казалось, именно этих слов он ждал целую вечность.
        Мужские губы снова прижались к ее губам. И на этот раз Дея не стала сопротивляться. Она была слишком слабой, чтобы оставаться одной в этом бушующем мире. А Йеванн казался таким надежным, таким уверенным. Его поцелуи были властными, объятия - крепкими, тело - горячим и сильным.
        Он был тем, чего ей так не хватало все эти годы.

* * *
        В эту ночь он любил ее долго и трепетно. В эту ночь она отдавалась так, словно хотела забыться в его объятиях. Без принуждения, по собственной воле. В эту ночь она по-настоящему стала его.
        Но между ними стояло слишком много теней.
        Устав, но так и не насытившись друг другом сполна, они только к рассвету разомкнули объятия. Упали на скомканные простыни, задыхающиеся, лихорадочно ловя воздух пересохшими губами.
        Дея дрожала. Ее тело еще не остыло от страсти. Затуманенный взгляд бесцельно блуждал по потолку, а внутри все сладко сжималось от пережитого удовольствия.
        В эту ночь она поняла, что значит быть женщиной. Но от этого на душе стало горько.
        Бертран знал, что так будет. Знал и молчал. Не предупредил, не подготовил ее к тому, с чем придется столкнуться. Как он мог так с ней поступить? Ведь она ему верила!
        - Это правда? - спросила она еле слышно.
        Йеванн лежал рядом с ней, думая о своем. Услышав голос Деи, напрягся.
        - Что именно?
        - То, что ты читаешь мои мысли?
        Он вздохнул:
        - Я дознаватель, Дея, но если ты спрашиваешь, использую ли я на тебе свои способности дознавателя, то нет, не использую. Это другое. Я чувствую твои эмоции, так что да, догадываюсь, о чем ты думаешь. Например, сейчас.
        - И о чем?
        - О другом мужчине. Тебя мучают обида и жалость.
        Дея замерла, уставившись в одну точку. А Йеванн продолжил, и каждое его слово впивалось в нее острой иглой:
        - Ты винишь себя за то удовольствие, что испытала со мной, и за то, что он не смог тебе его дать. Ты думаешь, что любила его, а теперь предаешь. Но это не так. Ты испытывала к нему совсем другие чувства, Дея. Благодарность, привязанность, нежность, доверие. Что угодно, но не любовь. И он это знал. Он был рад тому, что имеет, и понимал, что его счастье не вечно, а потому ценил каждый миг, проведенный с тобой. Он хотел, чтобы ты была счастлива.
        Несколько бесконечно долгих мгновений она пыталась осознать смысл его слов. Пока не поняла, что ее глаза мокры от слез.
        - Откуда ты это знаешь? - прошептала непослушными губами.
        - Он сам мне сказал. Сжал мою руку и сказал, что мы с тобой связаны. Что я должен найти тебя и сделать все, чтобы защитить, потому что ты…
        Он замолчал, не договорив самое важное.
        - Твоя дакши? - подсказала Дея.
        - И это тоже. Но есть еще кое-то. Тебе об этом пока лучше не знать.
        - Почему?
        - Есть вещи, которые должны идти своим чередом.
        Он повернулся на бок и, приподнявшись на локте, заглянул ей в лицо.
        - Позволь мне любить тебя, Дея. Позволь защищать и оберегать.
        - От кого, Йеванн? - она слабо усмехнулась. - Ты не можешь защитить меня от тех, кого я действительно боюсь. От тебя и Венария.
        Он помрачнел.
        - Просто доверься мне.
        - Довериться темному магу? Это слишком сложно для меня…
        - Твой сын тоже темный, Дея. И что, ты перестанешь его любить?
        Ее сердце пропустило удар.
        - Он не может быть темным! - произнесла она с детским упрямством.
        - Если ты повторишь это еще несколько раз, то, конечно же, боги тебя услышат, - хмыкнул он.
        Дея села, оттолкнув его и повторила, уже жестче:
        - Он не может быть темным! И я, и Бертран - наша магия была светлой! Мы никогда не искали выгоды и не использовали ее для себя.
        Йеванн тихо скрипнул зубами.
        Имя чужого мужчины в постели, что еще не остыла от любовных утех, резануло острым ножом по сердцу. Мужчины, что был мужем его жены. Держал ее в объятиях, наслаждался ее телом. Стал ее первым любовником. Сделал ее женщиной…
        Есть ли в мире что-то, что он ненавидел больше этого имени? И кто-то, кому он был благодарен сильнее, чем его обладателю?
        - Хочешь сама убедиться? Одевайся!
        Быстро поднявшись, он бросил ей платье. Дея изумленно уставилась на него, но начала одеваться, тем более что Йеванн тоже времени не терял. Быстро натянув штаны, накинул сверху рубаху, небрежно заправился и протянул Дее руку.
        - Готова?
        Она неуверенно кивнула и вложила пальцы в его ладонь. Он крепко сжал.
        - Идем.
        Через несколько минут они вошли в игровую. Ноэль спал в смежной комнате, дверь в которую была плотно прикрыта.
        Дея удивленно взглянула на Йеванна:
        - Зачем мы здесь?
        - Сейчас увидишь.
        Глава 24.
        Он подвел ее к коробке, в которой мальчик хранил свои любимые игрушки.
        - Как думаешь, что это? - произнес он, присаживаясь на корточки рядом с ней.
        - Просто коробка с игрушками, - Дея пожала плечами.
        - Ты так восхитительна в своей наивности, моя дорогая.
        Йеванн перевернул коробку, игрушки высыпались на пол. Дея их уже видела. Лошадка с каретой, оловянные солдатики, цветные кубики, книжки с картинками…
        - Что это?
        Она увидела маленький кинжал в кожаных ножнах. Тот самый, что Йеванн хотел подарить Ноэлю еще в Шенвейсе. Перевела на мужа испуганный взгляд.
        - Откуда он у него? Ты ему дал?
        - Нет, в том-то и дело.
        - Хочешь сказать, мой сын украл его у тебя?
        Возмущение заставило Дею сжать кулаки. Ноэль не вор, она никому не позволит так говорить о нем!
        - Нет, - Йеванн поморщился, - хотя было бы проще, если бы украл.
        - Тогда, что эта вещь здесь делает?
        - Ноэль создал его.
        - Что?!
        - Он захотел его получить и создал копию. Надо сказать, очень хорошую копию, почти идентичную, хотя держал в руках всего несколько минут. Даже эльфийские руны есть, хотя, насколько я понимаю, твой сын не знает эльфийской письменности. Но это еще не все.
        Он потряс коробку. Внутри что-то зашуршало, а потом на ковер высыпалось несколько блестящих пуговиц.
        Дея сразу поняла, где могла видеть их раньше. На кителе дознавателя.
        Она прикусила палец, чтобы не закричать. Ее сердце глухо колотилось в груди, кровь отдавалась в висках.
        - Хочешь сказать, что их он тоже создал? - прошептала она, глядя на пуговицы так, словно это были маленькие ядовитые змеи. - Или просто срезал тем ножом с твоей одежды?
        - Мои пуговицы на месте, - Йеванн развел руками. - Ну, что теперь скажешь?
        Дея почти бездумно опустилась на софу. Ее колотило. То, что показывал Йеванн, не укладывалось в голове.
        Она вспомнила, как Ноэль просил у нее эти дурацкие пуговицы, пообещав, что вернет кинжал. И после та некрасивая сцена за завтраком, когда он устроил истерику. Тогда она испугалась, почувствовав в нем присутствие чужеродной силы. Но до последнего отказывалась поверить, что эта сила - темная. И вот теперь доказательства перед глазами.
        - Так не бывает, - пробормотала она, глядя в пространство. - Его никто не учил…
        - Бывает, милая, - маг сел с ней рядом и, обняв за плечи, притянул к себе. Она не сопротивлялась, не было сил. - Многие из нас рождаются с магией, но только избранные способны ее подчинить. Обычно этому учат. Долго и очень болезненно. Я знаю, что это такое, потому что мы все от рождения светлые. Но тебе пора понять одну важную вещь: если ты светлый, то ты добыча. На тебя охотятся, тебя используют, тобой хотят обладать. Если ты темный, то ты хищник. Ты охотишься, ты преследуешь, ты используешь в своих целях. Как по мне, лучше быть хищником, чем добычей. И, похоже, твой сын согласен со мной.
        - Я не хочу это слышать, - прошептала Дея, закрывая уши ладонями.
        Он удержал ее руки.
        - Тебе придется. Каждый из нас сам выбирает свой путь. Твой сын уже выбрал.
        Поднявшись, потянул ее за собой.
        - Идем. Есть еще кое-что, что тебе стоит увидеть…
        Она шла, не слишком соображая, куда идет и что делает. Йеванн подвел ее к спальне Ноэля и слегка приоткрыл дверь.
        - Смотри. Только очень внимательно.
        Дея заглянула в полумрак комнаты.
        - Я ничего не вижу.
        - Нужно смотреть магическим зрением. То, что ты должна увидеть, недоступно простым смертным.
        - Но я не умею…
        - Умеешь. Твой взгляд меняется, когда просыпается магия. Вспомни, как ты смотрела на меня сегодня в библиотеке. Ты видела мои раны, хотя они были скрыты под одеждой.
        - Но я не знаю, как… Это само собой получается.
        - Знаешь. Просто расслабься.
        Она машинально подчинилась. Наклонила голову, представила, что смотрит сквозь пустоту в никуда, и почувствовала, как глаза сами смещаются в одну точку.
        А потом с них будто упала пелена. Мир обрел четкость и ясность. Тьма отступила, Дея увидела очертания мебели, причем, они немного светились потусторонним зеленоватым светом. И ахнула.
        - Что это?!
        Над кроваткой Ноэля танцевал рой голубых светящихся стрекоз.
        Она хотела броситься к сыну, но Йеванн успел ее удержать. Обнял за талию, прижал к себе и жарко прошептал на ухо:
        - Ночные сильфы. Духи ночи.
        - Сильфы? - голос Деи совсем ослабел. Теряя опору, она прислонилась к плечу супруга. - Что они здесь делают?
        - Не бойся, они не причинят ему вреда. Их притягивает его сила, как мотыльков притягивает огонь. Ты никогда не задумывалась, почему маги видят элементалей? И почему чем сильнее маг, тем больше таких существ его окружает?
        Она смогла только молча покачать головой.
        - Элементали это духи природы. У них нет ни плоти, ни разума. Но за каждым магом тянется поток силы, как шлейф. Попадая в этот поток, духи обретают и то, и другое. Вернее, обычно только плоть. Вот как сейчас, - Йеванн кивнул на танцующий рой. - Но если маг очень сильный, а его шлейф длиннее обычного, то у духов появляются и зачатки сознания.
        - И что это значит?..
        - Он питает их своей магией, а они становятся его свитой. Защищают своего господина, выполняют его приказы. Их сила и возможности растут вместе с ним.
        Дея вскинула на него растерянный взгляд.
        - Ты говорил… что Ноэль разговаривает с ними… Это правда?
        - Правда. - Его руки сильнее сжались на ее талии. - И они отвечают ему. Я еще не встречал магов, способных в таком возрасте наградить элементалей самосознанием и речью.
        - Что же с ним будет? Когда Венарий узнает, то захочет использовать его… Я не могу этого допустить!
        Она задрожала в его руках. Но не от холода - от страха за сына. Развернулась и уткнулась носом в крепкую грудь.
        Йеванн чувствовал, как она прижимается, ища защиту, как цепляется за его плечи.
        В тот момент он понял, что готов отдать все, даже собственную жизнь капля за каплей, лишь бы ее страхи никогда не сбылись.
        Он зарылся носом в ее макушку, втянул цветочный аромат волос и прошептал:
        - Доверься мне, Дея. Хоть раз в жизни доверься мне. Клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом.
        Остаток ночи она провела в его спальне. Оставаться одной после всего, что узнала, было страшно. Но безоглядно доверится мужчине, которого недавно считала врагом, было еще страшнее.
        Йеванн больше ни о чем не просил, ничего не обещал. Просто прижимал ее к себе, как ребенка, и баюкал. В его руках было тепло и надежно. И все же… Все же тревожный червячок грыз девушку изнутри.
        В какой-то момент она подняла голову и увидела лицо мужа. Потемневшее, хмурое. Он смотрел в потолок, пока она лежала у него на плече. Его губы были сжаты в полоску, в глазах застыла отчаянная решимость. Он продолжал одной рукой прижимать ее к себе, но мыслями был далеко.
        Она не осмелилась задавать вопросы. Тихонько легла обратно, подумала и прижалась к нему плотнее. В эту минуту ей как никогда хотелось чувствовать рядом с собой крепкое мужское тело. Чувствовать, что она не одна, что рядом есть тот, кто защитит и согреет.
        - Что бы ни случилось, верь мне, - раздался в тишине хриплый голос. - Что бы ни сказали другие, что бы ты ни увидела, просто верь. Тогда у нас все получится.
        - Хорошо…
        Тогда она и представить себе не могла, на что подписалась.

* * *
        В назначенный срок в Иллурию прибыли послы Альдарика. Письмо императора застало Йеванна в саду, где он наблюдал за Деей и Ноэлем. Ему все же удалось ее убедить, что коль Ноэль может управлять собственным Даром, то нужно учить его делать это с умом. Хороший темный маг руководствуется рассудком. Плохой - эмоциями. Светлый - раб своей силы. И кому, как не Дее, было знать, насколько он прав.
        Она старалась не вспоминать их первую встречу. Но не вспоминать и забыть - две разные вещи. Иногда картины прошлого сами лезли ей в голову, и тогда ворожея малодушно думала, что все было бы куда проще, умей она управлять своим Даром.
        Если бы она тогда остановилась, увидев, что перед ней лежит дознаватель. Если бы прошла мимо, оставив его умирать. Если бы Бертрану не пришлось брать на себя ее вину. Если бы…
        То как бы она жила сейчас? Тихой скромной жизнью жены аптекаря, с мужем и сыном. Но так и не познав того безумия страсти, что подарил ей Йеванн. Так и не познав, что значит кричать от наслаждения в мужских объятиях, пылать и таять от поцелуев, плавиться воском в его руках…
        Если бы можно было вернуться назад и все изменить, как бы она поступила?
        Что выбрала бы, если б был выбор?
        Дея не знала. Теперь не знала.
        Еще недавно она бы без оглядки вернулась назад и променяла сегодняшний день на вчерашний. Йеванна на Бертрана. Но после того, что узнала о первом муже, ее уверенность пошатнулась.
        Берт знал, что ее ждет. Он знал о встрече с Йеванном еще до того, как она состоялась. Жил с этим знанием и с ним же умер. А ей ничего не сказал!
        Была ли это с его стороны попытка ее уберечь?
        Дея ломала голову, терялась в догадках, но так и не могла найти ответ, который вернул бы ей душевный покой.
        Но Йеванн прав. Ноэля нужно учить. Если, конечно, она не хочет, чтобы однажды его Дар сослужил ему плохую службу, как ей самой.
        - Я не хочу отдавать его в Кардинг или любую другую школу, - заявила она. - Не хочу, чтобы из него сделали холодного бездушного монстра. И это не обсуждается.
        - Никто и не настаивает, - хмыкнул Йеванн, наблюдая за мальчуганом. - Мы можем договориться о домашнем обучении. Наймем лучших учителей. И кстати, я сам могу преподать ему азы менталистики.
        Ноэль носился по лужайке с сачком, пытаясь поймать танцующих сильфов. Воздушные элементали играли со своим господином. То окружали его светящимся роем, то разлетались в разные стороны золотыми брызгами света. Мальчик заливисто хохотал.
        - И как ты будешь его учить? Ведь нам придется расстаться!
        Дея спрятала лицо в ладони. Мысль об этом убивала ее.
        - Но мы же не исчезнем бесследно.
        - Разве нет? Нас отправят на земли демонов!
        Йеванн нежно взял ее руки в свои и заставил посмотреть на него.
        - Дея, ты обещала мне верить.
        С минуту она смотрела ему в глаза, черпая там так не хватающее ей спокойствие и уверенность.
        - Мама! Мама! Смотри! - звонкий голос Ноэля отвлек. - Я поймал!
        Она обернулась к сыну, радуясь, что прервался неловкий момент.
        Ноэль подбежал к ней, весело подпрыгивая на ходу, и протянул сачок. В тонкой серебряной сетке билось крошечное существо со стрекозиными крылышками. Само оно было размером с мизинец, вполне человеческой формы, правда, без признаков пола и без лица. Тело сильфа прикрывала тонкая чешуя, отражающая свет. Казалось, что в сачок попал солнечный зайчик.
        Йеванн сунул палец в сачок, существо уцепилось за него, как за кузнечик за ветку, и медленно выползло на свободу. У него тут же проявилось лицо: большие глаза без век и ресниц, тонкие губы, длинный рот. Вместо носа небольшая горбинка.
        - Невероятно! - ахнула Дея. - Как ты это сделал?
        - Это магия. Помнишь, что я говорил про шлейф? Я умею управлять его мощностью и длинной, и именно этому должен научиться Ноэль. Смотри.
        Маг даже пальцем не шевельнул, а сильф вдруг распался на сотню крошечных искорок.
        - Что ты сделал?
        - Закрыл от него свою магию. Сильф остался без подпитки и вернулся в свое естественное состояние. Стал бесплотным духом.
        Еще мгновение - и элементаль вновь обрел плоть. На этот раз он сформировался на раскрытой ладони Йеванна и стал куда больше. Маг тряхнул рукой - и с нее сорвалась полупрозрачная птица. Она перевернулась в воздухе, расправила крылья и вдруг начала меняться. Теперь над поляной кружил дракончик размером с кошку. Еще немного - и он превратился в вихрь золотистых искр. Вихрь закружил по лужайке, втягивая в себя остальных сильфид, пока не стал настолько высоким, что перерос верхушки деревьев.
        Тогда Йеванн сжал руку в кулак - и вихрь осыпался наземь сверкающими искрами.
        - Если бы я захотел, - произнес он, глядя на свою руку, - то этот вихрь разрушил бы половину Иллурии, прежде чем его остановил другой маг, более сильный чем я, или несколько магов, объединивших свою силу. Но я руководствуюсь рассудком, а он подсказывает, что эмоции - плохой советчик. Ноэль пока что руководствуется эмоциями. К тому же он ребенок, но ребенок, которому подчиняется страшная сила.
        На дорожке сада показалась группа тайхов в форме императорской гвардии. Один из них, с эполетами на плечах, вежливо поклонился:
        - Милорд, мы здесь, чтобы сопроводить вас во дворец. Прибыли послы Альдарика.
        - У меня есть время переодеться? - маг смерил тайхов изучающим взглядом.
        - Простите, милорд, но Его Величество желает видеть вас немедля.
        Дея вздрогнула. Йеванн сжал ее руку.
        - Я боюсь, - шепнула она, пряча взгляд.
        Он заглянул ей в лицо и шепнул:
        - Верь мне.
        Поднялся и, не оглядываясь, быстрым шагом направился к тайху.
        - Дайте мне пять минут, капитан. Я захвачу свой плащ.
        Гвардейцы окружили его плотным кольцом. Не сопровождение, а конвой - вот что это было.
        Дея в страхе прижала к себе притихшего сына. Внутри все сжалось от дурного предчувствия.
        - Мамочка, - мальчик погладил ее по щеке, - не бойся. Он сильнее их всех.
        - Откуда ты это знаешь?
        - Они мне сказали.
        Она с трудом оторвала взгляд от дорожки, где только что стоял Йеванн, и посмотрела на сына. Ноэль указывал на стайку сильфид.
        Глава 25.
        Дея металась по дому. Уже прошел день, за окнами багровел закат, а Йеванна все не было. И не было ни одной весточки от него.
        Днем она еще кое-как скрывала тревогу, чтобы ее состояние не нервировало Ноэля. Последнее время мальчик стал очень чутко реагировать на эмоции окружающих. Но с наступлением вечера держать себя в руках стало труднее.
        Вот так же некогда и Бертран вышел из дома под конвоем вооруженных гвардейцев. Вот так же и он некогда сказал ей верить и ничего не бояться. И не вернулся. Ни вечером, ни на следующий день.
        Она не хотела пережить это снова, но внутренний голос подсказывал: если Йеванн не вернется до ночи, он не вернется уже никогда.
        Эта мысль неотступно преследовала девушку. Не давала ни есть, ни пить. Сжимала сердце ледяными тисками. Ранила душу.
        Каждый звук, каждый шорох, доносящийся с улицы, заставлял ее вскакивать и бежать к окну. Она даже забралась на башню, чтобы увидеть дорогу из города. Но все было напрасно. Йеванн не появился к ужину.
        Не выдержав, Дея оставила Ноэля с Катариной и бросилась искать Ниону.
        - В доме есть молельня? - спросила без лишних церемоний.
        Домоправительница понимающе глянула на нее.
        - В доме нет. В саду есть капелла. Но ею давно никто не пользовался, с тех пор, как умерла герцогиня.
        - Кто? - машинально переспросила Дея, думая о своем.
        - Герцогиня дю Картрен, мать Освальда. Это было лет десять назад. Герцог Никос приказал закрыть ее и никого туда не пускать. Это была молельня его жены.
        - Теперь герцогиня я, - отрезала Дея, - так что дайте мне ключ.
        Ниона достала из кармана передника связку ключей.
        - Если хотите, могу позвать жреца, чтобы он принял вашу молитву, - добавила она, ища нужный.
        - Не стоит, - Дея мотнула головой. - Я сама.
        Подхватив юбки, направилась к саду. За ней, как всегда, устремились два тайха.
        Крошечная капелла, в которой с трудом разместились бы пять человек, обнаружилась в самом дальнем уголке сада и самом укромной. Если беседка стояла в центре, окруженная цветущими клумбами, то капеллу скрывали от любопытных взглядов пышно разросшиеся кипарисы и кусты акации.
        Дея с трудом повернула ключ в проржавевшем замке. Дверь со скрипом открылась.
        «Надо бы смазать петли», - мелькнуло в голове, когда девушка переступила порог.
        Капеллой действительно долго не пользовались. Здесь царили полумрак и настойчивый запах пыли. Из витражного окна под потолком проникал слабый свет, он озарял маленький аналой и дорожку, ведущую к нему. На дорожке валялись засохшие листья. Едва Дея открыла дверь, как проникший с улицы сквозняк заставил их зашевелиться и зашуршать.
        Ворожее пришлось приподнять подол, чтобы не выпачкать его в толстом слое пыли, покрывавшем мозаичный пол.
        - Зажгите свечи, - она обернулась к тайхам, - и оставьте меня.
        Те молча выполнили приказ. Через пять минут в нишах на стенах засветились желтые огоньки.
        Дея подождала, пока ее охранники выйдут и закроют за собой дверь, а потом приблизилась к аналою. Замерла, зачарованно разглядывая мраморную статую Праматери. Она была небольшой, ниже среднего роста, и миниатюрной, но стояла на высоком постаменте, и от того Дее пришлось задрать голову, чтобы увидеть ее лицо.
        Никто из ныне живущих никогда не видел Праматерь. Никто не знал, как она выглядит, а потому ее портреты и статуи имели сотни лиц.
        Та, что стояла в капелле герцогов дю Картренов, оказалась самой юной из всех, что встречались Дее до этого.
        В монастыре, где девушка обучалась, Праматерь выглядела строгой и седовласой, с печальным лицом, изборожденным морщинами. В главном храме Иллурии это была дородная женщина с румяным лицом и полными руками, в чьих ладонях покоилась хрустальная сфера, символизирующая мир.
        Здесь же Дею встретила юная дева, не старше ее самой. Неизвестный скульптор одел ее в простую, не подпоясанную рубаху, и распустил волосы по плечам. Единственное ее украшение - венок из полевых цветов, сделанный так искусно, что можно было различить не только лепестки, но даже пестики и тычинки.
        Праматерь стояла босая, вытянув вперед левую руку, а правой прижимала к себе младенца. У ее ног играли трое детей, не старше двух лет. Румяные, круглолицые ангелочки, едва прикрытые складками ткани.
        Дея знала их имена. Вера, надежда, любовь…
        А в руках у Праматери - милосердие.
        Не в силах оторвать от скульптуры зачарованный взгляд, ворожея медленно опустилась на колени. Прямо в пыль, позабыв, что еще минуту назад боялась испачкать подол. Ее горло перехватило от нахлынувших эмоций, глаза защипало от слез.
        - Праматерь Эола… - прошептала девушка срывающимся голосом, - ты благословила наш брак… Прошу тебя, сделай так, чтобы Йеванн вернулся живым и здоровым…
        «Я не вынесу, если с ним что-то случится…»
        Эти слова жгли ей язык, но она так и не осмелилась произнести их вслух.
        Не в силах больше держать в себе страх и тревогу, Дея положила руки на аналой, уткнулась в них лицом и расплакалась, как маленький ребенок.
        Она не знала, сколько так простояла на коленях, плача и бессвязно шепча молитву. И не сразу почувствовала, как ее головы коснулась чья-то рука. Кто-то ласково гладил ее по волосам.
        На секунду замерев, Дея подняла заплаканное лицо. Рядом стояла Ниона. Но это была не та Ниона, что смотрела на нее с легким презрением и предубеждением. Не та, что видела в ней захватчицу, занявшую место настоящей хозяйки.
        Перед ней стояла просто уставшая женщина, повидавшая на своем веку много горя и много радости.
        - Что ты здесь делаешь? - пролепетала Дея, нервно вытирая слезы.
        Еще не хватало, чтобы кто-то видел ее слабость.
        - Не оплакивайте его раньше времени, - Ниона покачала головой. - Наш милорд не так прост, как кажется.
        - Ты же ненавидишь его. И меня тоже.
        - Плохо же вы разбираетесь в людях, миледи, - хмыкнула домоправительница. - С чего мне вас ненавидеть?
        - Зачем ты пришла?
        - Предостеречь. Хоть вы и не стоите этого.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Не бойтесь, миледи. Если бы я хотела вас убить, то уже давно сделала бы это. И поверьте, даже тайхи мне не помеха.
        В голосе Нионы сквозило столько уверенности, что Дея ни на миг не усомнилась в ее словах. Домоправительница невесело усмехнулась, глядя на коленопреклоненную госпожу. Та медленно поднялась.
        - Говори, если есть что сказать. Или уходи и не мешай мне молиться.
        Дея надеялась, что смогла не выдать эмоций. И все же заплаканного лица было не скрыть.
        - У меня есть свой человек во дворце, - заговорила Ниона. - Я время от времени получаю весточки от него.
        - У служанки свой человек во дворце? - Дея недоверчиво нахмурила лоб.
        - А почему бы и нет? - та пожала плечами. - Слуги есть везде, начиная от конюшни и заканчивая опочивальней самого императора. Нас много, мы невидимы и неслышимы, потому что такие как вы нас просто не замечают. Но я пришла рассказать не об этом, миледи. Мой осведомитель прислал мне весточку. Вы должны ее прочитать.
        Домоправительница протянула раскрытую ладонь, на которой лежала скрученная в рулончик бумажка. Такая маленькая, что легко уместилась бы в кулачке у младенца.
        Дрожащими пальцами Дея взяла бумажку. Развернула, заранее холодея нутром. Взгляд заметался по скупым строчкам, впитывая их в кровь и плоть.
        «Гости встретились с предполагаемым наследником Шиарха. Но один из послов принадлежит клану Раанлесс, имеющему самые большие виды на трон Альдарика. Он попросил герцога остаться до утра. Тот не может ему отказать, не оскорбив гостей. Будьте осторожны, это удачный момент, чтобы напасть на дакши…»
        Дальше Дея читать не стала.
        Строчки расплылись перед глазами. Задыхаясь от боли, стиснувшей сердце, девушка подняла взгляд на Ниону.
        - Что это значит?
        - Герцога задержали во дворце. Он не может открыто игнорировать прямую просьбу Дирха Раанлесса, если не хочет начать вражду с его кланом уже здесь. Но это значит, что вы беззащитны, и этой ночью вас обязательно попытаются убить.
        - Я не верю… - Дея растерянно огляделась. Бумажка выскользнула из пальцев. - В доме полно тайхов - лучших охранников империи…
        - Один хорошо обученный даранх обойдет их всех. Сражаться на равных с демоном может только демон.
        - И что же мне делать?
        - Спрятаться, - Ниона пожала плечами. - Спрячьтесь до утра там, где вас не учует ни один демон.
        - И где же?
        - Я знаю такое место. Это недалеко.
        - Мы не сможем выйти из дома.
        - Сможем. Я знаю здесь каждый камень. Идемте.
        Она вновь протянула руку. На этот раз пустую ладонь.
        Дея уставилась на нее, чувствуя, как начинает шуметь в голове. Что-то важное скользило поверх спутанных мыслей и никак не давало ухватить себя за хвост.
        - Ноэль, - выдохнула она, наконец. - Я никуда не уйду без сына.
        И Катарину тоже нужно взять с собой. Но сначала…
        - Скажи, почему ты мне помогаешь? - ворожея заглянула служанке в глаза. - Ты ведь меня не знаешь и ничего мне не должна.
        Ей показалось, будто в глазах Нионы сверкнул огонь.
        - Не принимайте это на свой счет, миледи. Я помогаю не вам, а себе. Моя душа не будет знать покоя, пока не отдам свои долги. Так вы идете?
        Дея прислушалась к своей интуиции. Та молчала. Только где-то в глубине души точил червячок.
        С улицы донесся звук рожка, отмечающего каждую стражу. Девушка стиснула руки. Уже полночь, а от Йеванна никакой весточки. Он даже не потрудился послать ей магического вестника. Стоит ли оставаться в доме на свой страх и риск или довериться Нионе и уйти с ней?
        Нет, доверять этой женщине глупо! В доме полно охраны, они ее защитят.
        - Я никуда не пойду, - произнесла она, принимая решение.
        - Что ж, миледи, это ваш выбор. Я сделала все, что смогла. А вы не забудьте хорошо запереть дверь в свою комнату, хотя, сомневаюсь, что это поможет.
        Развернувшись, Ниона направилась прочь. Дея смотрела ей вслед, пока та не переступила порог капеллы. И только когда дверь начала закрываться, девушка бросилась за служанкой.
        - Стой! - крикнула, выскакивая на крыльцо. - Я согласна!
        Воспоминания о встрече с даранхом были еще очень свежи. Тогда ее защитил Йеванн. Кто защитит сейчас? И уж всяко Ниона не так опасна, как демон.
        Домоправительница замерла на мгновение, потом оглянулась.
        - Тогда поспешите, миледи.

* * *
        Вернувшись в комнату сына, Дея растолкала уснувшую горничную. Пока та протирала глаза и пыталась сообразить, что происходит, девушка подхватила на руки спящего Ноэля вместе с одеялом.
        - Я возьму мальчика, - предложила Ниона.
        - Нет, - Дея прижала к себе драгоценную ношу.
        Домоправительница не внушала доверия, но учитывая обстоятельства, она была меньшим злом.
        - Если попробуешь нас обмануть… - голос сорвался. - Если попробуешь… мой муж достанет тебя из-под земли и убьет.
        «Если выживет сам…»
        Последнюю фразу Дея так и не озвучила.
        Ниона окинула ее взглядом без тени улыбки:
        - Вы будете мне благодарны, миледи. Но помните, ваша благодарность мне не нужна.
        Она провела их через соседнюю комнату в будуар Деи. Подошла к большому зеркалу, встроенному в стену, и последовательно коснулась нескольких элементов на тяжелой оправе. Части рисунка вошли внутрь, зеркало дрогнуло и повернулось, открывая проход.
        Дея тихонько вскрикнула и тут же зажала рот, держа одной рукой сына.
        Это было то самое зеркало, перед которым она примеряла бальный наряд. То самое, перед которым Йеванн разорвал ее рубашку и надел ей на шею лаир…
        Брачное ожерелье отозвалось легким жжением. За последнее время Дея почти перестала чувствовать его, да и оно полегчало, уже не так выделялось под платьем. Но сейчас вдруг напомнило о себе.
        - Сюда, - позвала Ниона, первой входя в тайный ход.
        Дея и Катарина переглянулись.
        - Не доверяю я ей, миледи, - шепнула горничная. - Нам лучше остаться здесь и подождать сэра Йеванна.
        Дея не успела ответить.
        Тихий шорох заставил ее оглянуться. Краем глаза она зацепила легкую тень, скользнувшую вдоль стены по направлению к ней. И сердце тут же заполошно забилось: даранх!
        - Бежим!
        Толкнув Катарину в проход, она и сама ввалилась туда.
        - Закрой! Закрой эту дверь! - закричала, ничего не видя в темноте, и обернулась.
        В комнате было довольно светло. Дея заметила даранха, прыгнувшего за ней к проходу. Черная тень вскинула руку, занося ее для удара. Сверкнул изогнутый клинок, отразив лунный свет.
        Кто-то толкнул Дею в сторону. Она упала в руки Катарины, прижимая к себе хнычущего Ноэля.
        Раздался громкий щелчок. Зеркало встало на место, оставляя убийцу с той стороны…
        Из-за стены донесся разочарованный вой.
        Женщины замерли. Их тяжелое дыхание наполнило темноту. Но вот послышался шорох, потом звук огнива - и вспыхнул факел. Он озарил лицо Нионы, что держала его в руках.
        - Теперь вы мне верите? - произнесла домоправительница, склоняясь над Деей.
        Ты пыталась успокоить перепуганного Ноэля.
        - Мамочка, где это мы? - мальчик оглядывался, ничего не понимая спросонья.
        - Спи, мой хороший, это такая игра…
        Подняв взгляд на Ниону, Дея твердо добавила:
        - Верю. Но это не значит, что я начала тебе доверять.
        Губы Нионы сложились в тонкую линию.
        - Тогда поспешим. Эта стена не задержит его надолго, и он может быть не один.
        Глава 26.
        Ниона вела их темными переходами, постоянно меняя направление. Чадящий факел в руках женщины освещал стены и потолок, сделанные то из плотно подогнанных досок, то из серых булыжников, то из блоков желтого песчаника.
        Несколько раз беглецы проходили сквозь потайные двери, но вскоре Дея потеряла ощущение направления и уже не могла понять, движутся ли они внутри дома или уже давно далеко за его пределами. Она начала уставать. Ноэль оказался не такой уж и легкий, чтобы таскать его на руках.
        Видя, что госпожа ослабела, Катарина взяла мальчика.
        - Сколько еще идти? - спросила Дея, чувствуя, что вскоре уже не сможет сдвинуться с места.
        - Почти пришли, - Ниона даже не обернулась. - Осталось немного.
        Она махнула факелом, разгоняя мрак впереди, и Дея увидела мерцание света в конце тоннеля. Оттуда тянуло сыростью и запахом тины.
        Через несколько минут женщины вышли в небольшой грот, заполненный темной водой. На другой стороне подземного озера темнел тоннель с высокими сводами. Над водной гладью поднимался белесый туман.
        Дея перевела дух и огляделась.
        - Где это мы?
        - В трех милях от дома. Этот ход был заложен по приказу первого хозяина особняка, на всякий случай. Старый герцог пытался воспользоваться им, чтобы избежать императорского правосудия, но не успел. А сейчас о нем не знает никто, кроме меня и…
        Ниона резко замолкла.
        У кромки каменного берега ждала остроносая лодка, словно нарочно оставленная здесь. Домоправительница направилась к ней. Навалилась всем телом, и лодка, надрывно царапая дно о камни, спустилась на воду.
        - Садитесь, если хотите жить.
        Дея колебалась. Ее ноги, не привыкшие к долгой ходьбе, горели. Руки ныли от тяжести сына даже сейчас, когда его держала Катарина. Разламывалась спина.
        - Разве мы не можем переждать здесь до утра?
        - Здесь не стоит. Воды этого озера ядовиты. Заснете - и никогда не проснетесь. К тому же даранх идет по нашим следам. Он не отступится, пока не убьет вас, либо пока сам не будет убит.
        - Откуда ты знаешь?
        - Про озеро?
        - И это тоже.
        - Туман видите? - Ниона простерла руку к темной воде. - Это ядовитые испарения. Разве не чувствуете, как они входят в вас с каждым вдохом? Как тяжелеют веки, а тело наливается усталостью?
        - Да, но…
        Это вполне могла быть реакция на долгий путь.
        - Это оно. Поверьте, я знаю.
        Дея невольно поежилась. То ли от сырости, то ли от перспективы заснуть здесь и не проснуться.
        - А что насчет даранхов? Откуда ты так много знаешь о них?
        - Сталкивалась с этими отродьями. Когда они получают приказ, все остальное отходит на задний план. Даранх будет преследовать вас как охотничья собака. Они могут неделями не спать и не есть. Невероятно сильные и живучие твари.
        В голосе Нионы сквозила неприкрытая ненависть.
        - Что они тебе сделали? - осторожно поинтересовалась Дея.
        - Мне? - Ниона вскинула голову, но из-за сумрака невозможно было разглядеть выражение ее глаз. - Ничего. Садитесь, миледи, тут недолго плыть.
        Дея обменялась с Катариной настороженными взглядами. Но делать нечего, раз уж забрели сюда, поверив Нионе, то придется и дальше идти за ней, ведь самим отсюда не выбраться. Молча они забрались в лодку, Ниона взяла шест, вложенный в уключину на корме, и оттолкнулась от берега.

* * *
        Лодка мерно покачивалась на воде. Факел давно догорел, но на стенах грота слабо мерцали зеленые огоньки, подсказывая направление.
        Дея клевала носом, да и Ноэль притих, пригрелся на руках Катарины. Он вообще вел себя непривычно спокойно. Любознательный, верткий и шустрый мальчонка нахохлился, спрятал нос в одеяло и жался к теплой груди служанки. За все время пути он не промолвил ни слова, но Дея была только рада. Она боялась, что не сможет объяснить сыну суть их ночной прогулки так, чтобы не испугать его.
        И все же, он слышал их разговор с Нионой. Что из сказанного смог понять ее трехлетний сын?
        - Мамочка, - его тонкий голосок заставил ее очнуться от дремы, - мы от кого-то бежим?
        Она постаралась взять себя в руки и улыбнуться ему.
        - Что ты, милый, с чего ты решил?
        - Мне здесь не нравится. Я хочу домой.
        - Мы обязательно вернемся домой, - протянув руку, Дея погладила сына по светлым вихрам, поплотнее закутала его в одеяло, - но немножко позже. Ты потерпишь? Ты же у меня сильный и смелый, настоящий рыцарь.
        - Как Йеванн?
        Рука застыла. Дея удивленно глянула в лицо Ноэлю. Она и представить себе не могла, что ее трехлетний сын осмелится называть дознавателя просто по имени, да еще сочтет примером для подражания.
        - Д-да… Как Йеванн…
        Внезапно каменный потолок грота сменился ночным небом, украшенным соцветиями звезд. Лодка вышла из подземной реки в открытый канал. На Дею обрушились звуки: уханье филина, треск потревоженной сороки, хруст сухих веток под чьими-то ногами, человеческие голоса.
        Она не успела осознать, куда их вынес поток, как лодка резко остановилась, а с темного берега на нос упал толстый конец каната.
        - Эй, привязывай лодку! - раздался мужской голос.
        Дея могла бы поклясться, что прежде его не слышала, но от его звуков у нее пересохло во рту, а желудок болезненно сжался.
        - Кто это? - прошептала она, глядя на Ниону. - Куда ты нас привела?
        - Вам не о чем переживать, миледи, - та спокойно обмотала канат вокруг штыря на носу лодки. - Это друг.
        - У меня нет друзей…
        Кто-то прыгнул в воду и теперь шел к ним, невидимый в темноте.
        Дея почувствовала холодок, который все разрастался. А шаги и сопровождаемый их плеск воды становились все ближе.
        - Друзей может и нет, - подтвердила Ниона, разгибаясь навстречу прибывшему. - Но враги ваших врагов могут их заменить.
        Вцепившись руками в борта лодки, Дея смотрела, как он приближается. В свете звезд из темноты вынырнула мужская фигура. Незнакомец шел по бедра в воде, что, казалось, ему ничуть не мешало. Он был высоким и широкоплечим, но его лицо скрывала темнота.
        Приблизившись, склонился над Деей.
        И только тогда ворожея поняла, что лицо мужчины до самых губ скрывает плотная маска, в прорезях которой темнеют глаза.
        Дею окутал пряный, чуть горьковатый запах хвои и смол. Она отклонилась насколько могла, желая избежать пристального, изучающего взгляда. Замерла, чувствуя, как неистово колотится сердце, а по спине сползают капельки холодного пота.
        Но вот незнакомец выпрямился. Его губы раздвинулись, демонстрируя крепкие белые зубы. Рука коснулась маски, снимая ее.
        - Ну, здравствуй, сестричка. Я уж заждался.
        Она сидела в походной палатке, пила горячий обжигающий час, вскипяченный на магическом кристалле, и дрожала, не в силах поверить в действительность.
        Рейвен. Ее брат. Это он.
        Они не виделись почти двадцать лет. Он изменился, стал куда выше и шире в плечах, чем она его помнила. И все же это был он. Родимое пятнышко на левом виске - печать наследника, доставшаяся от отца. Материнские зеленые глаза и плавный изгиб бровей. Отцовский нос и крепкий подбородок, перечеркнутый тонким шрамом. Материнские губы с чуть приподнятыми уголками.
        Она запомнила его мальчиком. А сейчас перед ней сидел мужчина. Взрослый, незнакомый, опасный. С темной щетиной на впалых щеках и острым, пронзительным взглядом.
        И он рассказывал вещи, от которых ее бросало в дрожь.
        - Прости за спектакль. Мне нужно было, чтобы Ниона выманила тебя из дома.
        - Откуда ты ее знаешь?
        - Мы давно знакомы. Она мой осведомитель и ненавидит людей императора так же, как я.
        Ей не показалось. Ненависть Нионы была настоящей.
        - Значит, никакого нападения не было? И записки от «своего человека» из дворца тоже?
        - Записка настоящая и то, что в ней написано - тоже, а вот даранх это фантом. Пришлось немало потрудиться, чтобы он вышел как настоящий.
        - У тебя получилось… - пробормотала Дея, передергивая плечами.
        Страх, который ее тогда охватил, до сих пор сжимал горло.
        - Я не мог объявиться раньше и вмешаться в твою жизнь. Но все эти годы издалека следил за тобой.
        - Почему?
        Она глотала обжигающий напиток и из-под полуопущенных ресниц изучала так внезапно воскресшего брата.
        - Это было опасно. Для тебя. Ты же знаешь, я сбежал от дознавателей по дороге в Гандервилль, мне пришлось долго скрываться. Я несколько лет скитался под чужим именем, ночевал в заброшенных домах и подвалах, питался отбросами. Даже дрался с собаками за кости… - он зло усмехнулся. - Был согласен на что угодно, лишь бы не попасть в руки дознавателей. Но, как видишь, я выжил и пришел за тобой.
        - Почему именно сейчас?
        - Не позволю отправить мою сестру на заклание в Альдарик. Ты поедешь со мной.
        Сердце ёкнуло. Дея сжала кружку сильнее.
        - Куда, Рейв?..
        Так странно называть его детским именем после стольких лет разлуки. Она все еще сомневалась, что это он.
        - В Гвадарс. У меня там высокопоставленные друзья. Да и я не последний человек в том королевстве.
        - Как ты попал туда?
        - Помогли. Есть те, кто избежал карающей длани Венария и укрылся под защитой короля Ириона. Их мало, но они есть. С ними я смогу защитить тебя и племянника.
        - От даранхов?
        - И от них тоже. Там тебя никто не достанет, ни Венарий с его властолюбивыми планами, ни демоны, ни этот… - Рейвен скривился, - твой так называемый муж.
        Неприятное чувство царапнуло Дею.
        - Что ты имеешь против Йеванна? - хрипло пробормотала она, пряча тревогу за кружкой чая.
        - Против того, что он дознаватель или против того, что он демон?
        В полумраке белки глаз у Рейвена казались голубоватыми. Дея вглядывалась в них, силясь понять, что она чувствует к этому мужчине. Она слегка побаивалась его, не доверяла. И в то же время ее горло сжималось от бурлящих эмоций.
        - До сих пор не верится, что это ты…
        - Я, сестренка. Можешь меня потрогать.
        Жестом, знакомым ей с детства, он почесал родимое пятнышко на виске, потом дернул себя за мочку. На его изменившемся лице играла белозубая улыбка.
        Дея цедила горячую терпкую жидкость без капли сладости с ароматом осенних трав и слушала его голос. Рейвен крутил в руках кинжал, напоминающий тот, что Йеванн хотел подарить Ноэлю. Темноэльфийский седжак. Только не копию размером с мизинец, а настоящий. Тяжелый, с костяной рукояткой, отполированной временем и сотнями рук. С тусклым, но острым лезвием. С чуть поблескивающей в свете костра вязью рун, вьющейся вдоль клинка.
        - В Гвадарсе нас ждут. Там собрались те, кто смог выжить после зачистки, устроенной Венарием, и эти люди жаждут отмщения.
        Дея завороженно следила за кинжалом в его руках.
        - За что они собираются мстить?
        - За своих родных, близких, за разрушенную жизнь. Разве этого мало?
        - Ты тоже жаждешь мести?
        - Это все, о чем я мечтал все эти годы. Если не считать встречи с тобой. А ты разве нет?
        Об этом Дея никогда не задумывалась. Но сейчас ответ пришел сам собой.
        - Нет. Месть разрушает.
        - Ты еще вспомни, что Праматерь учит любить врагов как самих себя.
        - За что ты хочешь мстить, Рейв?
        - А разве не за что? - он резким броском вогнал седжак в землю. - За отца и мать, например. Тебе не мешают спать по ночам их неотомщенные души?
        Она опустила голову, собираясь солгать.
        - Нет. Они мне даже не снятся.
        - А зря.
        Поднявшись, Рейвен подошел к выходу из палатки и выглянул наружу. Край неба уже розовел, занималась заря.
        Обернувшись, он произнес:
        - Скоро рассветет. Мы должны убраться отсюда до того, как это случится.
        Дея тоже поднялась.
        - Прости, но я не пойду с тобой.
        - Что? - мужчина нахмурился. - Впрочем, я знал, что ты это скажешь. Значит, слухи о тебе и этом Райсе правдивы. Ты совсем потеряла голову от его демонических штучек.
        Брови Деи изумленно взметнулись.
        - О чем ты?
        - Разве не знаешь? Он же не просто демон, анайх. Они умеют вызывать нужные эмоции и управлять ими. Твой муженек-полукровка просто использует тебя.
        Кружка выпала из ослабевших пальцев. Остатки чая выплеснулись на земляной пол.
        - Этого не может быть… - пробормотала девушка, теряя опору.
        Не может быть. Йеванн не такой. Он не может быть таким после всего, что между ними случилось.
        - А почему нет? - Рейвен не пытался сдвинуться с места. Просто смотрел, продолжая крутить в руках седжак. - Как думаешь, где сейчас твой муженек? Почему не спешит за тобой? Хочешь узнать?
        Не дожидаясь ответа, достал из притороченной к поясу сумки кристалл размером с голубиное яйцо. Тот матово блеснул в его мальцах.
        - Это агрон. Записывает голос и картинки.
        - Я знаю, что это…
        - Знаешь, ну так смотри!
        Одно движение пальцев, и перед Деей развернулась знакомая бальная зала. Та самая, в которой она танцевала с Венарием. Та самая, где они с Йеванном вели опасную и увлекательную игру на грани…
        Сейчас там снова кружили разодетые пары. Дея выцепила взглядом знакомые светлые волосы, стянутые бархатной ленточкой в низкий хвост, знакомые широкие плечи и гордый поворот головы.
        Йеванн…
        Он скользил в танце, обнимая тонкую фигурку в пенных кружевах цвета топленого масла. Фигурка льнула к нему гибкой лозой, обвивала плющом. Высоко уложенные волосы открывали нежный девичий затылок, украшенный ниткой зеленых камней. В маленьких ушках сверкали крошечные изумруды…
        Дознаватель и его партнерша развернулись в танце. Дея увидела, что это Лили дю Ренсиль…
        Йеванн склонился к ней, улыбаясь. Он что-то шептал, почти скользя губами по ее порозовевшему ушку. Юная дю Ренсиль робко краснела, ее пальчики мяли плечи мужчины, а полуоткрытые губы манили подарить поцелуй.
        Дея застыла.
        Сердце замерло.
        «Верь мне! - отозвалось в голове тревожным набатом. - Верь, что бы ты ни увидела!»
        А потом губы Йеванна и Лили встретились и сомкнулись.
        Глава 27.
        Свет не померк. Земля не разверзлась. И даже не грянул гром.
        До боли сжав пальцы, Дея смотрела, как ее венчанный муж целует другую. Ее ногти вонзились в ладони, но она не чувствовала боли. Перед глазами стояло довольное личико Лили, ее сияющие глаза и влажные, чуть припухшие губы…
        - Теперь видишь, - отрывистый голос Рейвена вернул в реальность.
        Дея перевела заторможенный взгляд на брата.
        Свернув кристалл, он спрятал его в поясную сумку и повторил:
        - Пойдем со мной. Я смогу тебя защитить, клянусь. В Гвадарсе ты ни в чем не будешь нуждаться. Ни ты, ни твой сын.
        Не чувствуя тела, почти не понимая, где находится и что происходит, Дея шагнула к нему. Вложила дрожащие пальцы в протянутую ладонь. Рейвен сжал ее руку. Потом притянул к себе и обнял за напряженные плечи. Зашептал, ткнувшись носом в макушку:
        - Не бойся, сестричка. Теперь я всегда буду рядом.
        Голос брата завораживал. Одной рукой Рейвен прижимал ее к себе, другой поглаживал спину. Дея уткнулась в его плечо, часто дыша.
        Брат казался таким большим, таким теплым. Надежным. Он всколыхнул в ее памяти воспоминания, похороненные под грузом потери и боли. Его запах напомнил о доме. Настоящем доме, где прошло детство. Там тоже пахло хвоей и сосновой смолой, потому что особняк Вейлиссов располагался в тени соснового бора.
        Рейвен стал той соломинкой, за которую она ухватилась. И в то же время водоворотом, что упорно тащил на дно омута.
        - Идем, заберем твоего сына.
        Он мягко потянул ее за собой к выходу.
        - И Катарину, - как во сне добавила девушка.
        - И Катарину, - согласился Рейвен, поднимая край палатки.
        Они вышли на улицу.
        Небо давно посветлело, звезды почти погасли. В свете зарождающегося дня Дея поняла, что они находятся у подножия скал, на берегу реки.
        Рядом стояло еще несколько палаток. Бесшумно сновали незнакомые мужчины, одетые по-военному, с хмурыми лицами, с оружием в руках.
        - Кто это? - Дея тоже нахмурилась и поежилась от прохлады.
        Рейвен тут же накинул ей на плечи свой плащ, подбитый волчьим мехом.
        - Друзья. Они тут, чтобы замести наши следы.
        - Они маги?
        - Да. Но не работают на Венария, так что не бойся.
        Дея хотела спросить: «А на кого работают?», но эту мысль перебил детский крик:
        - Мамочка!
        Из соседней палатки выскочил Ноэль и помчался к ней. За ним, охая, спешила Катарина.
        - Милый!
        Дея подхватила сына, прижала к себе, пряча подозрительно заблестевшие глаза. Еще не хватало расплакаться при ребенке.
        - Простите, миледи, не смогла за ним уследить, - повинилась, подходя, горничная.
        - Не страшно. Как ты, солнышко? - Дея заглянула сыну в лицо.
        Ноэль выглядел недовольным.
        - Когда мы отсюда уйдем? - заявил он, хмуря бровки. - Мне здесь не нравится! Я хочу домой!
        К ним скользнул Рейвен. Улыбаясь, заговорил:
        - А ко мне в гости не хочешь?
        Мальчик надул губы.
        - А ты кто?
        - Я твой дядя.
        Ноэль окинул незнакомца оценивающим взглядом.
        - У меня нет дяди.
        - Теперь есть. Можешь называть меня Рейв.
        - Сэр! - отвлек один из мужчин. - Уже все готово, пора уходить.
        Дею царапнул его акцент. Человек был не из Гвадарса, скорее с Бьенгордских фьордов.
        Рейвен махнул рукой:
        - Открывайте портал!
        И в тот же миг налетевший ветер поднял с земли мелкий мусор. Закружил, завертел, образовывая воздушное «окно», в центре которого подрагивала тонкая радужная пленка. За пленкой портала угадывались очертания строений, остроконечные крыши, синее небо, палящее солнце…
        - Куда ты ведешь нас? - пробормотала Дея, вглядываясь в портал.
        - В Гвадарс. Я же говорил.
        Дея уже шагнула за ним, когда внезапно остановилась и вырвала руку. Что заставило ее это сделать, она и сама пояснить не могла.
        - Ну, что случилось? - Рейвен недовольно обернулся.
        - Я передумала, - произнесла, отступая.
        Оглянулась, как человек, очнувшийся от наведенного сна в незнакомом месте, среди незнакомых людей. Ее захлестнули холодные щупальца страха.
        - Что?
        - Передумала, - повторила тверже. - Прости, Рейвен, но я с тобой не пойду.
        - Ты с ума сошла?
        Поднявшийся ветер трепал его волосы, трепал ее плащ. Вокруг летели прошлогодние листья, мелкие веточки, разный мусор.
        - Нет. - Дея покачала головой, делая еще один шаг назад. - Просто чувствую, что так будет правильно. Праматерь благословила брак с Йеванном. Он мой муж, а жена должна быть рядом с мужем.
        «Верь мне, чтобы ты ни увидела. Верь, чтобы ни сказали другие…»
        Рейвен одним прыжком преодолел расстояние между ними. Его пальцы железной хваткой стиснули запястье девушки. Он рывком дернул ее на себя. Так, что она только охнула и крепче прижала сына.
        - Прости, сестричка, но ты мне потом спасибо за это скажешь! - процедил Рейвен, таща ее к порталу.
        - Нет! Отпусти! Отпусти мою маму! - закричал Ноэль, лупя его по плечам.
        - Заткни его, или это сделаю я!
        Что может один маленький мальчик, против взрослого мужчины?
        Почти ничего.
        Почти…
        Детский крик взвился над рекой, пробуждая спящие силы. Всколыхнулась вода, обращаясь вспять. Дрогнули тысячелетние скалы. Тихим шуршанием отозвались камни, что покоились на их склонах от начала веков…
        Земля под ногами пошла мелкой рябью.
        - Бежим! - заорал кто-то. - Сейчас будет обвал!
        - Твой мальчишка стихийник! - процедил Рейвен, таща сестру за собой. - Что ж, он послужит нашему делу!
        Дея молча вырывалась. Ноэль кричал, пока его крик не потонул в рокоте катящихся камней.
        В последний миг, перед тем как мерцающая пленка разверзлась, отрезая ее от этого места, Дея оглянулась.
        И увидела, что со скал к ним несется чудовище.
        Могучее алое тело, перевитое буграми вздувшихся мускулов. Вместо лица - искаженная яростью маска. Оскаленные клыки, пылающие глаза.
        Впервые в жизни Дея увидела демона. Настоящего. Без прикрас. Он был в одной набедренной повязке, что едва прикрывала мощные чресла. Над головой сияли рога, на пальцах сверкали острые когти, длинный хвост со смертельными зазубринами на конце бил о камни, взрыхляя их, словно плодородную почву.
        А за спиной у чудовища распростерлись багровым плащом огромные кожистые крылья.
        Такому не нужно оружие. Он сам - воплощенная смерть.
        - анайх! - прорычал Рейвен, изрыгая ненависть. - Ты не получишь ее!
        И буквально швырнул Дею в портал.
        Она очнулась от прикосновения теплой ладошки. Кто-то гладил ее по щеке.
        Еще не открывая глаз, поняла, что лежит на чем-то мягком, упругом. Потом слуха достигли причитания Катарины и тоненький голосок Ноэля.
        Дея глянула сквозь опущенные ресницы. Взгляд уперся в потолок с лепниной по углам. Его центр украшала искусная мозаика.
        - Мамочка? - обеспокоенное личико Ноэля замаячило перед глазами.
        - Миледи! Вы снова с нами! - заохала Катарина, хватая ее безвольную руку. - Хвала Праматери!
        Дея ответила слабым пожатием.
        - Что… случилось? Где мы?
        - В Леротне, столице Гвадарса. Прямо в королевском дворце!
        Леронт… Город башен и шпилей, город фонтанов и тополей. В Гвадарсе не так тепло, как в Иллурии, он находится ближе к северным фьордам, но в Леронте редко бывает снег. Вместо зимы здесь затяжная осень, переходящая в весну.
        А король Ирион уже много лет сопротивляется давлению Венария.
        Император лелеет надежду присоединить Гвадарс к своим землям. Только огромная горная цепь, испещренная бездонными ущельями, и свободные маги Гвадарса не дают ему этого сделать.
        Дея была не слишком сведуща в политике других государств. Но даже кумушки, что перетирают сплетни на кухне, знали об этом.
        - И как мы сюда попали?
        - Так сэр Рейвен нас перенес.
        - Сколько мы уже здесь?
        - Так часа три, не меньше. Сэр Рейвен закрыл нас в этой комнате, охрану приставил, а сам ушел. Сказал, что скоро вернется.
        Перед внутренним взором Деи внезапно возникла картинка: огромный анайх, несущийся на крыльях с горы. И его глаза, пылающие огнем. Такие знакомые, такие… родные!
        В висках кольнуло болью. Дея выдохнула:
        - Йеванн!
        - Что? - Катарина, не понимая, нагнулась ближе. - Что вы сказали, миледи?
        - Йеванн! Это был он! Он нашел нас!
        Дея застонала, бессильно сжимая кулачки. Ее темный пришел за ней! Она знала, чувствовала, что он придет. Потому что демон не может оставить свою дакши, даже если она прогонит его. Он будет следовать за ней невидимой тенью, тайно следить, оберегать, но никого не подпустит, никому не позволит обидеть ее.
        Только… почему он опоздал? Почему появился так поздно?
        - Думаете, то ужасное чудовище это сэр Йеванн? - охнула Катарина.
        - Мамочка, а у меня тоже крылья появятся? Я тоже смогу летать?
        Ноэль, не слишком разделяя беспокойство взрослых, забрался к матери на кровать.
        - Крылья? - Дея не сразу поняла, о чем он говорит. - Какие крылья, сынок?
        - Как у Йеванна. Я тоже хочу такие!
        И снова это «хочу»!
        Вздрогнув, Дея обняла сына и прижала к себе.
        Как далеко простирается его мощь? Неужели он в самом деле может отрастить себе крылья, как у анкхая, лишь пожелав этого?
        - Сыночек, - прошептала ему в макушку, - давай пока подождем с крыльями. Не нужно, чтобы кто-то здесь знал, что ты можешь…
        Она замолчала, услышав, как открывается дверь. А потом голос Рейвена произнес:
        - Можешь - что? Договаривай, Дея, какие еще секреты ты прячешь?

* * *
        - А ты изменился…
        - Ты тоже стала другой. Я помню пятилетнюю плаксу с вечно мокрым носом и куцыми хвостиками.
        - А я подростка, что защищал сестру от ночных чудовищ и таскал для нее сладости из буфета.
        - Тот подросток в прошлом. Он умер, когда убили его родителей.
        - Та плакса тоже давно умерла.
        Они сидели друг против друга. Два соперника в разных углах ринга, но никак не брат и сестра, что встретились после долгой разлуки.
        Дея чувствовала, как в душе зреет отчуждение. От Рейвена веяло чем-то кислым, прогорклым. Это был запах страха разоблачения, запах предательства.
        На столе перед ней стояли изысканные кушанья, но она не притронулась к ним. Только кивнула Катарине, чтобы та накормила Ноэля.
        - Почему ты не ешь, сестричка? - Рейвен кивнул на блюдо с жареными куропатками.
        - Я не голодна.
        - Боишься, что отравлю? - хмыкнул он, вгрызаясь в нежное мясо. - Не бойся, ты нужна мне живой. Ты и твой сын.
        Она подалась вперед.
        - Зачем? Что ты задумал, Рейвен?
        - Разве я еще не сказал?
        - О мести? Сказал. Но я уже ответила, что не собираюсь тебе помогать. Опустившись до мести ты не получишь удовлетворения, лишь станешь на одну ступень с теми, кому собираешься мстить.
        - Удовлетворение? - он хохотнул. - Ты правда думаешь, что я все это задумал ради удовлетворения? Плохо же ты меня знаешь, сестричка!
        С минуту она смотрела ему в глаза, где плясали искры безумия, а потом тихо ответила:
        - Кажется, я вообще не знаю тебя…
        Хмыкнув, Рейвен продолжил есть.
        Не выдержав запахов, от которых сводило желудок, Дея тоже отрезала кусочек. Положила в рот, прожевала, не чувствуя вкуса. Словно не обжаренное в специях мясо, а кусок ваты.
        Где-то внутри нарастала странная дрожь. Будто вибрировала тончайшая паутинка, проросшая из сердца ворожеи сквозь душу и ауру.
        Нити паутины тянулись в пространство далеко за пределы этой комнаты, и этого здания, и этого города. Дея не ощущала, где они заканчиваются, только чувствовала, что они становятся все длиннее и крепче с каждым новым вдохом, с каждым ударом сердца.
        Видимо, что-то отразилось у нее на лице, потому что Рейвен вдруг посерьезнел.
        - А ты стала сильнее, - заметил он. - Я наслышан о твоем Даре. Кто бы мог подумать, что моя сестра сможет возвращать умерших. Родители были уверены, что ты пустышка и выгоришь, едва выйдешь замуж. И кстати, если думаешь, что твой анайх придет за тобой, то забудь. Я сделал все, чтобы этого не случилось.
        Мир перед глазами Деи качнулся, подернулся пеленой и поплыл. Ей пришлось укусить себя за щеку, чтобы не выдать эмоций.
        - Ты… Ты убил его?
        - К сожалению, я не так силен, чтобы сразиться с анкхаем, - хмыкнул Рейвен. - Но у меня есть надежные способы сбить его со следа. Так что насчет моего предложения, сестричка? Ты уже выбрала, на чьей стороне?
        Он положил руки на стол и нагнулся, глядя Дее в глаза.
        - Я светлая целительница - произнесла она, выдерживая его взгляд. - Мой Дар не выбирает сторону, для него не важно друг перед ним или враг. Ты сам это знаешь. Хочешь, чтобы я вернула кого-то из умерших? Кого именно?
        Рейвен нехорошо усмехнулся:
        - О, чуть позже я предоставлю тебе целый список. Но ответь на один вопрос. На что еще способен твой сын?
        Он перевел взгляд на Ноэля, и сердце Деи покрылось льдом.
        Мальчик, не замечая пристального внимания, смотрел на свою полупустую тарелку и что-то шептал.
        - Сколько ему? Года три? - задумчиво проговорил маг, разглядывая племянника. - Насколько я знаю, самый пик мощи приходит на подростковый возраст. Боюсь даже представить, насколько силен твой сын, если уже сейчас смог устроить горный обвал и едва не сорвал мне хорошо продуманный план.
        Дея качнула головой, меняя угол зрения, как учил Йеванн. Предчувствие не подвело: на краю тарелки плясало слабое голубоватое марево. Сильф. И Ноэль что-то ему шептал…
        Если Рейвен заметит, если Рейвен поймет…
        Нужно срочно отвлечь его от Ноэля!
        - Брат, - тихо заговорила Дея, привлекая к себе внимание, и коснулась руки мага. - Пожалуйста, не делай этого.
        Ей показалось, будто она притронулась к трупу. Кожа Рейвена была холодной, чуть влажной и рыхлой. Дее захотелось одернуть руку и вытереть пальцы, но она заставила себя не двигаться.
        Он глянул на ее ладонь, лежащую поверх его, а потом усмехнулся:
        - «Не делай» чего, сестричка?
        - Пожалуйста, верни меня и Ноэля в Иллурию.
        - Не могу, даже если бы и хотел.
        - Почему?
        - Ирион собирает армию. Ему нужны сильные маги. К нам уже присоединилась часть бьенгордских кланов.
        - Вы задумали напасть на Иллурию?! - ахнула Дея. Более сумасшедшую затею вряд ли можно представить. - Венарий вас сотрет в порошок!
        - Не думаю. Мы долго готовились и предусмотрели все варианты.
        Она покачала головой:
        - Все невозможно предусмотреть.
        Где-то за тысячи миль от этого места тонкая нить паутины наконец-то достигла своего адресата. Тренькнула минорным аккордом, связывая воедино две ауры, две души.
        Кожа на горле Деи вспыхнула жаром. Девушка вскрикнула, хватаясь за шею.
        Глава 28.
        - Что с тобой? - Рейвен вскочил. - Дея, тебе плохо?!
        Он заметил, что она сильно побледнела, а потом ее черные глаза посветлели. Стали серебристыми. И в них, как в зеркале, Рейвен увидел себя: обезображенное лицо, куски вырванной плоти, кровь, струящаяся из жутких ран…
        Он моргнул, прогоняя чудовищное видение.
        Глаза Деи по-прежнему были черными, но она задыхалась, хватая ртом воздух, и держалась за горло.
        - Да что происходит? - прохрипел маг, наклоняясь над ней.
        Рывком дернул за ворот скромного платья. Ткань с треском разошлась под его руками.
        Рейвен застыл, не веря своим глазам.
        На шее его сестры горел и пульсировал свадебный артефакт. Золото и алмазы шипели и плавились, медленно растворялись, сливались с плотью, врастали в нее…
        Рейвен почувствовал, как вся кровь отхлынула у него от лица.
        - Что ты наделала, глупая? Это же лаир!
        Его страх хлестнул Дею невидимой плетью.
        - Это ЕГО лаир, - прошептала ворожея, и на ее непослушных губах заиграла улыбка. - Он пришел за мной.
        - Ах ты ж, шрутова девка!
        Мужская рука взлетела, собираясь отвесить Дее пощечину. Но замерла в воздухе, остановленная невидимой силой.
        - Не тронь мою маму! - взвился детский голосок.
        - Щ-щенок… - процедил Рейвен, пытаясь вернуть себе контроль над конечностью. - С тобой я потом разберусь!
        Но та словно перестала принадлежать ему. Онемение молниеносно растеклось от кончиков пальцев до самого плеча, и рука повисла бесполезной плетью.
        Зарычав, Рейвен вскочил из-за стола. В два счета оказался возле двери. Рванул ее здоровой рукой.
        Дея услышала, как он сказал:
        - Данарк! Трубите сбор, поднимайте сильнейших из братьев. Сейчас здесь будет анайх, убейте его!
        Обернувшись к сестре, он прорычал:
        - И не надейся, что ему удастся сюда войти! Мои люди убьют его, а ты останешься здесь, сестричка. Здесь твое место!
        Рейвен вылетел прочь, грохнув дверью.
        Дея тихонько выдохнула и перевела взгляд на перепуганную Катарину. Та сидела на стуле, сжавшись в комок, бледная до синевы, с широко распахнутыми глазами, в которых застыл тихий ужас.
        Ноэль, в отличие от нее, выглядел не испуганным, а сердитым. Он смотрел на мать исподлобья. Воздух вокруг него дрожал, словно жаркое марево над костром, и это было видно невооруженным глазом.
        - Миледи… - только и смогла всхлипнуть служанка.
        - Все хорошо…
        Нет, ничего хорошего не было. Но Дея чувствовала, что должна успокоить сына и горничную. Заверить их, что все под контролем, все хорошо.
        - Мамочка, злой дядя ушел? - вмешался Ноэль. - Он не придет больше? Я не хочу, чтобы он приходил!
        - Надеюсь, милый.
        Голос дрожал. Ожерелье, что еще недавно сжимало горло раскаленным обручем, сейчас немного остыло и продолжало остывать с каждым вдохом. Дея провела по нему дрожащими пальцами. Но не нащупала ни граней алмазов, ни звеньев цепи.
        Сглотнув, она еще раз прошлась рукой по шее и верхней части груди.
        - Катарина, - произнесла слабым шепотом, - посмотри, что у меня… Где ожерелье?
        - Миледи… его больше нет, - Катарина в полной растерянности склонилась над ней. - Но у вас на коже какие-то узоры. Раньше их не было…
        - Узоры? - эхом откликнулась ворожея. - Какие?
        - Не знаю, это похоже на ожоги, но они очень быстро заживают. Только шрамы остаются…
        Дея приказала ей отстраниться и поднялась. Ноги не хотели держать, но она все-таки сумела дойти до туалетного столика и, упершись на него руками, заглянула в зеркало.
        В разорванном вороте виднелась шея и верхняя часть груди. Катарина была права: лаир исчез, растворился, слился с плотью, а белоснежную кожу теперь покрывал сложный узор из колец и спиралей. Он охватывал шею девушки неразрывной широкой лентой. Красные линии, похожие на ожог, быстро бледнели. Жжение уменьшалось.
        - Этого в книгах не было… - пробормотала Дея, вглядываясь в зеркало.
        - Миледи… - робко заговорила Катарина. - анайх, о котором говорил ваш брат… это же милорд Йеванн?
        - Надеюсь.
        Дея выпрямилась и посмотрела на сына. Внимание мальчика уже перекинулось на букашку, что ползла по столу.
        Подойдя к Ноэлю, Дея опустилась рядом с ним на колени, погладила его детские пальчики и мягко спросила:
        - Милый, скажи мамочке, что ты сделала с сэром Рейвеном? С его рукой.
        - Это не я, - он качнул головой.
        - А кто?
        - Он, - мальчик поднял руку, указывая на что-то за спиной матери.
        Дея обернулась, но сперва ничего не увидела. Минуту спустя ее глаза настроились на невидимый мир, и девушка ахнула.
        Над стулом Рейвена стоял, покачиваясь, голубоватый воздушный вихрь высотой с человека.
        - И как он это сделал?
        - Не знаю, - Ноэль пожал плечами. - Я просто не хотел, чтобы тот дядя трогал тебя. Он мне не понравился.
        - Да, милый, мне тоже…
        Вздохнув, Дея прижала сына к себе и поцеловала в макушку.
        - Ты же не сердишься? - засопел он ей в грудь.
        - Ну что ты! Как я могу сердиться на тебя? Ты все, что у меня есть.
        Узор на шее отозвался легким покалыванием. И Дея несмело добавила:
        - Ты и… Йеванн.
        Глазами отыскала Катарину и послала ей ободряющий взгляд.
        - Он за нами придет?
        Она хотела сказать «надеюсь», но вместо этого услышала собственный голос, произносящий с непоколебимой уверенностью:
        - Он уже здесь.
        И, словно в ответ на эти слова, стены сотряс жуткий грохот.
        - Ох, Матушка-заступница Эола! - запричитала Катарина, падая на колени. - Спаси и сохрани наши душеньки!
        - Тише ты! - шикнула Дея.
        И осторожно выглянула в окно.
        На улице разыгралась настоящая бойня.
        Горели казармы, что располагались напротив. Огонь вырывался из окон первого этажа, его языки лизали кровлю, а двор заполнял густой сизый дым. В этом дыму беспорядочно метались люди в доспехах. Дея узнала среди них магов Рейвена, тех, кто был в палаточном лагере у реки. Они бессмысленно махали оружием, пытались плести заклинания, что-то кричали…
        Казалось, весь гарнизон внезапно сошел с ума.
        Но нет, это было не сумасшествие. Небо, еще минуту назад чистое, голубое, сейчас стало черным от гари и копоти. То тут, то там в клубах дыма мелькали полуголые крылатые фигуры. Мощные, плечистые. Они возникали из ниоткуда, наносили смертельный удар и вновь исчезали, чтобы спустя мгновение оказаться рядом с новой жертвой.
        - Демоны… - выдохнула девушка, не веря своим глазам, - сюда пришли демоны!
        И это были не даранхи, уж их-то она могла отличить. Это были анайхи - высшие демоны, элита Альдарика. Что они делают здесь?
        Неужели… Неужели Йеванн привел их за ней?!
        Эта мысль поразила ее.
        Дея прижалась к стеклу и до рези в глазах вгляделась в сизый туман, надеясь отыскать знакомую фигуру. Она была уверена, что узнает Йеванна даже в обличии демона. Ведь там, у реки, она узнала его, хотя и видела только одно мгновение.
        Кто-то настойчиво дернул ее за подол.
        - Мамочка, я тоже хочу посмотреть! - раздался голос Ноэль.
        - Сыночек, это зрелище не для маленьких мальчиков…
        - Я не маленький! Пусти, я хочу посмотреть!
        Он обезьянкой забрался на подоконник.
        Дея уже потянулась, чтобы обнять сына, прижать к себе, но тут ее сердце ёкнуло, пропуская удар.
        Почти под самым окном из клубов дыма вынырнул Рейвен. Маг выглядел слегка ошарашенным, видимо, не ожидал, что анайхи появятся сами. Его лицо и одежда были измазаны в саже и заляпаны кровью, волосы торчали в разные стороны. Правой рукой он сжимал окровавленный меч, в левой - искрилась шарообразная молния.
        Перед ним из пустоты появился анайх со сложенными крыльями. Он стоял спиной к Дее. Огромный, на три головы выше Рейвена и в три раза шире в плечах. Набедренная повязка прикрывала его обнаженное тело. Гладкая красная кожа лоснилась, точно смазанная маслом. Все тело бугрилось мышцами, длинный хлыстообразный хвост с острыми зазубринами бил по земле. На его конце сверкал наконечник, похожий на гарпун.
        Маг замахнулся мечом.
        Демон одним слитным движением ушел от удара. Словно играючи уклонился от молнии. А потом совершил бросок. Так умеют двигаться только кошки и змеи - беззвучно, в мгновение ока настигая добычу.
        анайх схватил мага за горло одной рукой и вздернул вверх. Тот пытался сопротивляться, но исход схватки был предрешен: меч выпал, молния рассыпалась на бесполезные искры, а призвать новую у Рейвена уже не осталось сил. Его ноги судорожно болтались в паре футов над землей. Лицо посинело.
        На краткий миг Рейвен поднял глаза. Его взгляд отыскал окно, за которым стояла Дея. И девушка вскрикнула, зажимая руками рот.
        Брат смотрел на нее. Его обескровленные губы силились что-то сказать.
        - Йеванн! - не услышала, а почувствовала она.
        Сейчас он убьет ее брата!
        Нет, пожалуйста, только не это! Пусть Рейвен тысячу раз не прав, но она не желает его смерти! Только не так! Не от рук ее супруга, не на глазах ее сына!
        Как угодно, только не так!
        На секунду демон застыл. Его хвост нервно хлыстнул по земле, разбивая брусчатку в мелкую крошку. А потом он швырнул мага прочь.
        Рейвен пролетел несколько ярдов, проехался по земле и остался лежать.
        Дея коротко всхлипнула. Брат был жив, но ранен и нуждался в помощи целителя. Ее Дар отозвался на его боль. Сила, что просыпалась в ответ на чужие страдания, острым спазмом скрутила ее нутро.
        А в следующий миг анайх расправил крылья и взмыл в воздух.
        Один удар сердца - и он оказался напротив окна. Огромный. Крылатый.
        Дея отпрянула, хватая Ноэля. Прижала его к себе, закрывая собственным телом.
        Демон ударил хвостом. Стекло разлетелось с оглушающим звоном, но почему-то не внутрь, а наружу, и в комнату, вместе с клубами дыма, ворвалась алая Смерть.
        На секунду повисла пронзительная тишина.
        Демон и ворожея застыли друг против друга. Их взгляды встретились и скрестились, высекая искру.
        Дея почувствовала, как шевелятся волосы на затылке, как поднимаются дыбом. Как бьется, пытаясь вырваться, из ее рук Ноэль.
        Но она не могла шевельнуться. Темный огонь, что полыхал в глазах анайхя, пригвоздил ее к месту.
        А потом тишина взорвалась от истошного визга.
        Визжала Катарина, забившись в угол и на всякий случай зажмурившись изо всех сил.
        Демон дрогнул и отступил, складывая крылья. На его лице возникло смущенное выражение. Шаг… другой… Он достиг окна, вскочил на подоконник и, продолжая смотреть на Дею, упал спиной вниз.
        Дея коротко вскрикнула. Рванула к окну. Но анайх уже растворился в сизом тумане, заполнившем двор.
        Катарина продолжала визжать.
        Пришлось хорошенько встряхнуть ее и даже отвесить пощечину. Только тогда визг прекратился, а служанка распахнула глаза и уставилась на госпожу ошарашенным взглядом.
        - Чуд-довище! - икнула она.
        - Это был Йеванн, - жестко ответила Дея.
        - О-о-о… это исчадие Хаоса сэр Йеванн?!
        В глазах Катарины мелькнул панический ужас.
        - Да, мой муж далеко не красавчик, - пробормотала девушка.
        Ее трясло от всего пережитого. Внутри билась, хлестала, свивалась в кольца острая боль, требуя выпустить Дар наружу. Там, внизу, во доре, раненые и умирающие взывали к ней. И люди… и нелюди. Она слышала их крики и стоны. Чувствовала, как с каждым ударом сердца их покидает жизнь…
        Но здесь были перепуганная до смерти Катарина и маленький сын. Она не могла их бросить.
        - Ноэль, сынок, подойди ко мне.
        Дея надеялась, что голос не дрогнул. Ей хотелось вскочить, схватить сына, прижать к себе изо всех сил… Но она стиснула зубы и ждала, пока он сам подойдет.
        Только когда сын оказался рядом, Дея не сдержалась и дрожащими руками обняла его. Зарылась лицом в светлые волосы, вдохнула родной запах, смешавшийся с запахом гари.
        Боль внутри отозвалась еще одним спазмом. Словно тысячи острых игл пронзили все тело от макушки до пяток.
        - Мамочка, - недоуменно спросил Ноэль, - куда он опять подевался?
        - Кто, милый?
        - Йеванн! Он же пришел за нами? Так почему ушел, а нас тут оставил?
        - Я… Я не знаю… - пробормотала Дея, давя в себе стон.
        Кажется, она сойдет с ума, если эти крики в ее голове не прекратятся…
        Ее отвлек шум за дверью. Прижав к себе сына, Дея увидела, как чудовищная сила сорвала с петель дубовые створки. На пороге в клубах дыма возникла крылатая фигура.
        - Эт-то тоже сэр Йеванн? - пролепетала Катарина, осеняя себя молитвенным знаком.
        - Нет, - откликнулась Дея, выпрямляясь и пряча сына за спину. - Это не он…
        Глава 29.
        - Наарх Танарес, посол Альдарика, к вашим услугам, миледи, - пробасил демон, отвешивая поклон. За его спиной маячили еще несколько, таких же мускулистых, почти обнаженных и не вызывающих доверия. - Мы посланы, чтобы забрать вас отсюда.
        Дея окинула его подозрительным взглядом. За ее спиной ерзал Ноэль, пытаясь выглянуть из-за материнской юбки и рассмотреть анкхая в подробностях. А в углу дрожала, всхлипывая, Катарина.
        - Кем посланы? - нахмурилась девушка.
        - Мной, - раздался спокойный голос.
        - Йеванн? Но… как?!
        Наарх отступил, пропуская другого демона. Это бы Йеванн. Дея узнала его по глазам и едва удержалась, чтобы не броситься ему на шею. Остановило лишь то, что он весь был в крови. Багровые, уже взявшиеся коркой потеки покрывали его мощную грудь и лицо. Но это была не его кровь, а тех, с кем он дрался. Человеческая.
        Дея почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Перед глазами на секунду повис туман, земля под ногами качнулась, и девушка, не сдержавшись, зажмурилась.
        - Я не хотел напугать тебя, - в голосе Йеванна появились горькие нотки.
        Она услышала, как он шагнул, сокращая расстояние между ними. Остановился так близко, что она ощутила его дыхание.
        анайх протянул когтистую руку. Хотел коснуться своей дакши, но увидев на ее побледневшем лице отвращение и ужас - передумал. Его рука повисла безвольной плетью.
        - Ты не должна бояться, - произнес он сквозь зубы. - Я здесь, чтобы защитить тебя и Ноэля. Посмотри на меня!
        Резкий окрик заставил ее подчиниться.
        Дея открыла глаза, взгляд уперся в кровавую корку.
        - Ты… ты убил его? - выдавила она через силу.
        - Кого, Дея?
        Йеванн сжал ее руками за плечи, и ворожея задрожала, как осиновый лист.
        - Рейвена… моего брата.
        Он встряхнул ее и прорычал:
        - Ты считаешь, что это твой брат? Тот, кто похитил тебя и твоего сына, и рассчитывал использовать в своих планах? Ты беспокоишься о нем?
        - Он мой брат…
        - Не разочаровывай меня, Дея! Оглянись, посмотри, что происходит! Анкхаи сражаются с магами ради тебя. А твой братец сейчас на крепостной стене, он отдал приказ разворачивать пушки и бить по дворцу.
        Она плохо понимала, что он говорит. Внутренняя боль и тошнота почти затмили рассудок. Но у нее еще остались силы, чтобы спросить:
        - Зачем… по дворцу?
        - А как же еще с нами справится? - лицо анкхая перекосила кривая усмешка. Между губ сверкнули клыки. - Он надеется похоронить нас вместе с этими стенами.
        Словно подтверждая его слова, прозвучал первый залп. Пушки еще пристреливались, так что ядра, начиненные горючей смесью, упали в нескольких ярдах от стен, но и этого было достаточно. Раздался оглушительный взрыв. Волна земли и камней хлынула в окна первого этажа, разбивая стекло, заполняя пространство, погребая под собой дорогую обстановку комнат.
        Здание дрогнуло, но устояло.
        - Пора, дайэрэ, - произнес Наарх, кладя руку на плечо Йеванна.
        Тот шумно выдохнул:
        - Да, пора убираться отсюда.
        Взвизгнула Катарина, когда полуобнаженный демон из свиты Наарха без предупреждения схватил ее. Закричала, отбиваясь:
        - Пусти меня сейчас же, чудовище! Урод! Исчадие хаоса!
        Но тот молча подтащил верещащую служанку к окну и вместе с ней взмыл в небо. Сам Наарх подхватил Ноэля. В отличие от своей няньки, мальчик завизжал от восторга. Во дворе еще продолжалось сражение, но анкхаи один за другим подхватывали тела своих раненых и убитых и исчезали в клубах дыма.
        - Нет, стой, подожди! - очнулась Дея, когда Йеванн схватил ее на руки. - Мы не можем уйти просто так! Мы не можем бросить раненых во дворе!
        - Анкхаи заберут своих.
        - А люди? Что будет с людьми?
        - Это уже не твоя забота.
        - Нет, моя! - она оттолкнула его, отпрыгнула, разрывая кольцо объятий. Замерла, тяжело дыша и не сводя с него дикого взгляда. - Ты не понимаешь! Я чувствую их! Чувствую всю их боль! Я должна им помочь!
        В глазах демона вспыхнула ярость.
        - Даже ценой своей жизни?
        Она не успела ответить. Второй залп оказался удачнее. Огненные ядра влетели в основание стены.
        Удар был такой силы, что Дею отбросило на несколько шагов. Она упала, успев закрыть голову руками. Вскрикнула, ударившись об пол.
        На мгновение девушку окутала густая, плотная тишина. Она поглотила все остальные звуки: пушечную канонаду, крики раненых, звон мечей. Даже голос Йеванна. Дея видела, как он что-то говорит, склонившись над ней, или кричит, видела, как двигаются его губы, но - ничего не слышала.
        А потом тишина взорвалась адским грохотом. Дрожь пробежала по стенам двора от фундамента до самой кровли, и здание, пошатнувшись, начало оседать.
        - Вставай! - Йеванн схватил ее за руку и потянул. - Нужно убираться отсюда!
        Дея с трудом поднялась на ноги и застыла. Паника сковала ее по рукам и ногам, когда с потолка посыпалась штукатурка, а потом и куски лепнины.
        Огромными, расширившимися от ужаса глазами она увидела, как над головой лопнула толстая цепь. Тяжелая многоярусная люстра плавно качнулась, неслышно звеня хрустальными подвесками, а потом со скоростью звука рухнула вниз…
        Вся жизнь пронеслась у Деи перед глазами за тот краткий миг. Смерть коснулась ее краем плаща. Неизбежность была так близко, конец настолько неотвратим, что не осталось сил или желания сопротивляться.
        Резкий удар сшиб ее с ног. Тяжелое красное тело накрыло собой и прижало к полу. Огромные крылья распахнулись, в последний миг создавая живой шатер…
        Грохот. Треск. Короткий полузадушенный вопль.
        Волна нестерпимой боли, выжигающей внутренности до самых костей.
        Йеванн… Он накрыл ее собой, чтобы спасти.
        Дея почувствовала, как хрустальные подвески рухнувшей люстры вошли в его плоть тысячью острых игл. Услышала хруст его перебитых костей. Ощутила, как ломаются крылья…
        И закричала.

* * *
        Впоследствии она не могла объяснить, что случилось в тот миг. Помнила только опаляющий жар, возникший внутри, испепеляющую боль, что росла, поглощая ее сознание, пока не взорвалась ослепительно-белым светом. Этот свет неумолимой волной прокатился по замку, по двору, по телам, пронзая людей и анайхов насквозь. Накрыл их сияющим куполом и рассыпался миллиардом обжигающих искр.
        Дар, который она пыталась сдержать, оказался сильнее воли. Он вырвался на свободу, чтобы сделать то, для чего был создал богами.
        Но это была слишком тяжелая ноша для одной маленькой ворожеи. Отдав все, что имела, Дея просто лишилась сознания.
        Она уже не видела, как яростный свет окутывает изломанное тело Йеванна. Не чувствовала, как сращиваются кости аркхая и затягиваются его раны. Не слышала, как он зарычал, вставая и сбрасывая с себя покореженные остатки металла и хрусталя, словно они были сделаны из бумаги.
        - Дея!!! - словно издалека донесся его отчаянный вопль. - Дея, очнись!
        Сквозь накатившую слабость она ощутила, как ее схватили надежные, крепкие руки. Как сухие губы лихорадочно целуют ее.
        Голос Йеванна превратился в безумный шепот. Он отдавался в ее голове, повторяясь как заклинание:
        - Глупая маленькая ворожея! Что ты наделала! Ты отдала слишком много чтобы спасти того, кто этого не заслужил.
        Дея с трудом шевельнула губами. Не сказала - выдохнула, цепляясь за плечи анайха.
        - Так угодно судьбе.
        - В Бездну судьбу! - раздался бешеный рык. - Я тебя больше не потеряю!
        Последние слова потонули в стоне и грохоте рухнувших стен.
        Взмахнув крыльями, анайх вылетел из развалин дворца. За его спиной падали стены, дворец складывался, словно карточный домик. Кричали люди, стонало железо. Небо почернело от дыма пожарища. Воздух заполнили клочья пепла.
        А он с нежностью и отчаянием прижимал к себе тело любимой. Чтобы сейчас не случилось - он не даст ей умереть. Пусть сам Хаос, хозяин Бездны, придет за ней - он не отдаст. Сразится с каждым, кто посмеет встать на пути, и убьет без сожалений любого, кто посмеет его задержать.
        …Внизу, на площади, человек натянул магический лук.
        Рейвен знал: высшего демона не уничтожить обычным оружием. Но артефакт, пропитанный кровью невинных жертв и непокорной магией Бездны способен убить даже богов.
        Сейчас он сделает то, о чем мечтал все эти годы. То, к чему готовил себя столько лет…
        - Ты труп, Йеванн Райс! - прошипел маг, целясь в анайха.
        Он уже почти спустил тетиву, когда раздался еще один залп. Огненное ядро упало так близко, что взрывная волна сбила Рейвена с ног.
        Мага откинуло в сторону, протащило по земле несколько ярдов, разрывая одежду и плоть. А потом накрыло лавиной из земли и камней.
        Но это никто не увидел…

* * *
        Дея не знала, сколько времени продолжалось беспамятство. Очнувшись, она поняла, что лежит на широкой кровати, укрытая атласным одеялом. А рядом, в кресле сидит муж, в своем человеческом виде, и держит ее за руку.
        Веки Йеванна были плотно закрыты. Но стоило Дее шевельнуть пальцами, как он тут же открыл глаза. Взгляд, в котором смешались тревога и нежность, окутал ее непривычным теплом.
        - Как ты? - голос мага звучал хрипло и глухо.
        Дея прислушалась к себе. Ничего не болело, если не считать небольшой слабости и легкого тумана, мешающего ясно мыслить.
        - Хорошо… А ты? Твои раны… - ее взгляд заметался по его лицу.
        Губы Йеванна дрогнули в нервной усмешке.
        - Ты спасла меня. И не только меня. Даже не представляешь, что сделала.
        - Ноэль! - Дея резко села в кровати. Покачнулась от слабости. - Где мой сын?!
        - Тише, - Йеванн удержал ее за плечи. - С ним все хорошо, играет в соседней комнате. Я сказал, что пущу к тебе, как только ты проснешься.
        Дея подчинилась его мягкому голосу и властным рукам. Легла на подушки, но сердце продолжало тревожно стучать.
        - Как он? Не пострадал?
        - Нет, парень в полном порядке.
        - А Катарина?
        - Жива и здорова. Если не считать небольшого нервного потрясения.
        - Какого потрясения? - забеспокоилась Дея.
        - Похоже, она панически боится высоты, - хмыкнул Йеванн и погладил ее по руке. - Тебе не о чем переживать. Лучше отдыхай и набирайся сил, нам предстоит переход в Альдарик, а порталы берут слишком много энергии.
        - Альдарик? - Только теперь Дея обратила внимание на комнату, в которой оказалась. - А где мы сейчас?
        Ее окружала непривычная обстановка. Стены с пилястрами, сводчатый потолок, высокие стрельчатые окна с цветными витражами, изображающими битву между крылатыми анайхами… Бронзовые статуи на постаментах. Тяжелая, вычурная мебель инкрустированная эмалью и золотом.
        - Это охотничий домик на границе между Гвадарсом и Бъенгордскими фьордами. Когда-то в нем останавливались послы Альдарика, но со времен правления Венария мы его первые посетители.
        Дея вздрогнула, услышав имя императора.
        - Что мы здесь делаем?
        - Ждем, пока ты наберешься сил для перехода.
        - Но… как мы здесь оказались? Анайхи… они не приснились мне?
        - Нет.
        Йеванн нагнулся, поднес ее руку к губам и поцеловал. Его поцелуй отдавал печалью и горечью.
        - Тогда… что случилось? Ты можешь мне рассказать? - Дея уставилась на него во все глаза.
        - Ничего такого, что стоит бояться. Ты моя дакши, помнишь? Для демонов дакши имеет первостепенное значение. Когда я узнал, что тебя похитили, Наарх и его свита заявили, что отправятся на твои поиски вместе со мной.
        - Но… почему?
        - У демонов особое отношение к женщинам. Для них рождение дочери это чудо. Судьбоносные связи возникают не сразу, ближе к совершеннолетию никхалии, так что любая из них может оказаться истинной суженой для кого угодно. Даже для самого повелителя. Их оберегают и защищают. А за любой вред, причиненный никхалии, грозит смерть, без суда и следствия.
        - Не понимаю, - Дея устало прикрыла глаза. - Разве им не все равно?
        - Нет. Чистокровные демоны могут иметь детей только от истинных суженых. От дакши. Потому и берегут своих женщин, как зеницу ока. Но такие подробности о жизни демонов людям не известны. Потому что ни один человек, попавший в Альдарик, еще не вернулся оттуда, а сами демоны не рассказывают о личном.
        Приподнявшись на локте, она уставилась на супруга.
        - А ты откуда знаешь все это?
        Йеванн ответил жесткой усмешкой:
        - Я тоже демон. Теперь. Последние события заставили меня сделать выбор: оставаться человеком, связанным клятвой, или отринуть все человеческое, включая ложную совесть, и стать тем, кем мне положено стать от рождения.
        - И?..
        Она даже дышать перестала, дожидаясь ответа.
        - Я выбрал. Теперь я анайх.
        Выдохнув, Дея закрыла глаза. Ее муж демон. К этому нужно привыкнуть. А она даже не успела привыкнуть к тому, что ее муж - темный маг.
        Йеванн продолжал негромко рассказывать:
        - Теперь я заберу вас с собой в Альдарик. И тебя, и Ноэля. Там вы будете в безопасности. Никто не сможет вас достать, даже Венарий. Когда император строил планы по захвату источника магии, то не знал, на что способны демоны ради своих любимых.
        - А как же убийца? - напомнила Дея. - Тот, кто посылал даранхов нападать на тебя.
        - Я найду его, как только попаду в Альдарик и сяду на трон.
        - Ты уверен, что трон примет тебя?
        - Уверен. - Он помолчал и добавил: - Я многого тебе не сказал, прости, но так было нужно. Я знал, что Венарий шантажирует тебя сыном. Мою человеческую половину до сих пор сковывает клятва дознавателя, данная императору. Но когда я почувствовал, что тебе грозит опасность, мой демон целиком захватил меня. Впервые в жизни мы с ним слились и стали единым целым. С общей целью и общими мыслями.
        Он замолчал, ожидая ответа. А Дея не знала, что ответить ему. Все казалось таким нереальным, сложным. Казалось, стоит лишь зажмуриться посильнее, открыть глаза - и она обнаружит себя в своей кровати, в своей спальне, в маленьком домике в Шенвейсе… И все будет по-прежнему. Никаких даранхов, никаких анайхов, никаких императоров…
        Но реальность пропадать не желала. Можно было отрицать действительность сколько угодно - она оставалась. Так что Дея решила ее принять.
        - Что мы теперь будем делать? - спросила чуть слышно.
        Йеванн вздрогнул, когда она пожала его пальцы. Глянул так, будто видел впервые. Недоуменно, взволнованно, и в то же время - не скрывая надежды.
        Выдохнул хрипло:
        - Нас ждет Альдарик.
        - А Венарий?
        - Он сейчас слишком занят. Границы Иллурии осадили войска Гвадарса и кланы Бьенгордских фьордов.
        - Но почему? - Дея открыла глаза.
        - Король Ирион обвинил Венария в нападении на столицу Гвадарса.
        - Но это же сделали анайхи! - От возмущения она забыла про слабость и села.
        - Конечно. Но кто-то пустил слух, что напали они из Иллурии, по приказу Венария. И что среди них был имперский дознаватель. Офицер седьмой степени Йеванн Райс.
        Глава 30.
        Это нужно было переварить. Слишком быстро сменились обстоятельства. Она еще не успела привыкнуть к мысли, что нашелся ее брат, как тут…
        Кстати, о брате.
        - А Рейвен? Что с ним? Он жив?
        Йеванну не понравилось беспокойство, промелькнувшее в ее голосе, но он не подал и виду. Произнес с расстановкой:
        - Когда я видел его в последний раз, он целился в меня из лука.
        Дея неверяще уставилась на него.
        - Рейвен? Но… когда это было?
        Что она пропустила, пока была без сознания?
        - Когда я вынес тебя из развалин. - Он усмехнулся, видя, как она нервно сжала пальцами одеяло. - Не беспокойся, я не тронул его. Не хочу даже знать, что с ним и где он. Отдыхай. У тебя два дня, чтобы восстановить силы. Потом мы отправимся в Альдарик.
        С этими словами Йеванн встал и направился к выходу.
        Только когда высокая резная дверь закрылась за ним с тихим шорохом, Дея позволила себе выдохнуть и разжать пальцы.
        Рейвен! Ее родной брат! Он восстал из небытия, чтобы внести сумятицу в ее сердце и душу. Чтобы заставить ее сомневаться. И что в результате? Она снова не знает, где он, что с ним и жив ли он. Но если раньше робко надеялась, что однажды судьба их сведет, то теперь при мысли о брате в груди разливаются холод и страх.
        Так стоило ли им встречаться?
        Зачем он искал ее?
        Мысли с Рейвена перекинулись на Ниону. Знает ли Йеванн о роли домоправительницы в этой истории?
        Дея вдруг осознала, что муж ей так ничего толком и не рассказал. Последний раз, когда они виделись, он собирался во дворец на встречу с послами. Что случилось за это время? Как он нашел ее? И был ли тот поцелуй… с Лили дю Ренсиль?
        Сердце девушки сжалось от ревности. Перед глазами, как наяву, вспыхнула та картинка: вот Йеванн в темном камзоле с серебристым шитьем, его спокойное, чуть насмешливое лицо, холодные голубые глаза. Губы, шепчущие что-то на ухо партнерше. Поворот головы…
        Вот Лили, словно бы невзначай, поднимает к нему лицо. Их взгляды встречаются, губы тоже…
        - Мамочка!
        Дея даже не слышала как скрипнула дверь. Топот маленьких ног и детский возглас вырвали ее из неприятных воспоминаний.
        - Милый!
        Ноэль, ничуть не смущаясь, вскарабкался к ней на кровать. Светлые волосы мальчика торчали в разные стороны непокорными вихрами. Глаза блестели, как две лакированные бусины, рот улыбался, а на щеках играли веселые ямочки.
        Волна облегчения прокатилась по Дее, едва она сжала сына в объятиях. Зарылась носом в его волосы, прижала к себе, чувствуя, как медленно и неохотно отступает нервное напряжение.
        Что бы ни случилось, Ноэль - ее отдушина, ее красное солнышко.
        - Мамочка, смотри, что у меня есть!
        Протяну руку, мальчик раскрыл кулачок. На детской ладошке что-то извивалось, светилось и переливалось всеми оттенками золота от бледно-желтого до глубокого багрянца.
        - Что это? - Дея склонилась к его руке.
        - Саламандра! Мамочка, самая настоящая!
        - Дух огня?! - всполошившись, она схватила его за руку. - Но ты обожжешься!
        Он заливисто рассмеялся:
        - Нет, мамочка, она не кусается. Смотри!
        Ноэль поднес раскрытую ладошку почти к самому ее носу. И Дея наконец-то смогла разглядеть в сияющем блеске странное существо. Крошечная змейка, размером не больше мизинца новорожденного, сотканная из огня и света.
        Она находилась в постоянном движении, словно малейшая остановка могла стоить ей жизни. Ее танец притягивал взгляд, яркие всполохи завораживали, незримый ритм, которому она подчинялась, увлекал за собой…
        - Где ты ее взял? - Дея зачарованно следила за танцем живого огня.
        - Йеванн дал. Сказал, что пока Даэль со мной, он всегда будет знать, где я нахожусь.
        - Даэль?
        - Да, так я ее назвал. Правда, красиво?
        Он поднял на мать голубые глазенки, в которых читалось ожидание похвалы. Дее оставалось только смириться.
        - Да, милый, - вздохнула, взлохматив его вихры. - Очень красиво.
        И поставила мысленную пометку: им с Йеванном нужно поговорить.
        - Так, а почему ты один? Где Катарина?
        - Простите, миледи, я здесь, - раздался виноватый голос служанки. - Чудище это… красномордое… совсем проходу мне не дает!
        Катарина мялась на пороге, нервно теребя накрахмаленный фартук. Ее наколка немного сбилась на сторону, волос выбились из идеально гладкой прически и слегка растрепались. Она стояла, опустив взгляд, но полные губы дрожали, будто она собиралась рассмеяться или расплакаться.
        - Чудище? - Дея нахмурилась. - Ты о чем?
        Скользнула взглядом по горничной, отмечая чистое платье, крепкую обувь, здоровый румянец на щеках. Та не выглядела уставшей или измученной.
        - Не могу его имя запомнить, - нехотя пробурчала Катарина и опустила голову еще ниже, - пристал ко мне, как репей. Говорит: «Заберу в Альдарик, будешь моей женой!» Пятой!
        Она вдруг метнулась к кровати, рухнула на колени, схватила госпожу за руку и в голос запричитала:
        - Миледи, заклинаю вас животворным молоком Праматери! Не отдавайте меня ему, не хочу быть пятой женой!
        От неожиданности Дея вырвала руку и прижала сына к груди.
        - Да о ком ты?! Катарина, успокойся, объясни толком, что здесь происходит? Кто обидел тебя?
        - Да этот! Который главный у них!
        - Наарх?!
        - Точно, он. Не отдавайте меня ему!
        От удивления Дея села и скинула ноги с кровати.
        - Ничего не понимаю… Пятой женой? А у них что… многоженство?
        Катарина шмыгнула носом.
        - Ага. Такая традиция. Пока демон не встретил свою дакши, может брать себе столько жен, сколько выкупить может. У этого уже целых четыре! Они же меня сожрут и косточек не оставят!
        - Погоди, - Дея жестом оборвала ее причитания. - Давай сначала. У Наарха четыре жены?
        Кажется, эти два дня будут очень и очень тяжелыми…
        Шмыгая носом и поминутно вытирая набегающие слезы, Катарина помогла госпоже одеться. И все это время она продолжала бормотать что-то о самодовольных крылатых чудовищах, что собираются сделать ее своей пятой женой.
        Оказалось, у анайхов в ходу многоженство. Чтобы продлить свой род, нужно найти дакши. Но что делать тем, кто ее не нашел? Демоны не спешат давать обет целибата. Они приводят в свой дом человеческих женщин. Так называемых жен - раини.
        Чем богаче и могущественнее анайх, тем больше у него жен. У Наарха целых четыре. Он заботится о них и их семьях, а когда найдет свою дакши, то каждая из его жен получит приличное приданое и будет выдана замуж за человека. Все это сам Наарх рассказал Катарине, желая получить ее согласие.
        - Ничего не понимаю, - Дея потерла виски. Она сидела в кресле, у зеркала, а Катарина заканчивала укладывать ее волосы в скромный шиньон. - Почему девушки соглашаются на это? Стать игрушкой для демона… Никакие деньги не стоят такого позора.
        Она перевела взгляд на свою шею. В вырезе платья виднелись бледные линии и завитки, оставленные лаиром. Кусая губы, ворожея прикоснулась к самому наглому завитку, что вылез в ямку между ключицами. Шрам отозвался легкой пульсацией.
        - Наши раини считают иначе, - раздался вкрадчивый голос, и в комнату тихой тенью скользнул огромный краснокожий анайх.
        Остановился за спиной у Деи, нахально ловя в зеркале ее взгляд.
        Тонко взвизгнула Катарина, поминая Праматерь. И было от чего: мощное тело демона прикрывала так любимая ими набедренная повязка, из одежды только кожаные наручи и поножи. На груди, на толстой цепи, поблескивал черный оникс, оправленный в серебро.
        - Господин Танарес? - Дея невольно вскинула голову и выпрямилась. - Как вы вошли?
        Ее взгляд метнулся к закрытым дверям.
        - К вашим услугам, - демон склонил рогатую голову. - Мне не нужны двери, чтобы передвигаться в человеческих домах. И я не хотел вас пугать, миледи. Дайэрэ просил присмотреть за вами, пока его нет.
        - Дайэрэ? - девушка взволнованно вцепилась в подлокотники кресла. - Кто это?
        - Ваш супруг. Дайэрэ на языке Альдарика это претендент на трон.
        - Наследник?
        - Можно сказать и так, - чувственные губы анайха сложились в усмешку.
        - И где он сейчас?
        - Главы кланов просили о встрече. Дайэрэ не мог отказать, но не переживайте, он скоро вернется к вам.
        Дея почувствовала холодок. Йеванн ушел? Оставил ее?
        - Где он с ними встречается?
        - В доме.
        - Они здесь?
        - Не совсем. Нам нет нужды, как людям, преодолевать расстояния, чтобы с кем-то увидеться. Мы очень редко путешествуем лично, если только не случается что-то особенное, например, неожиданное появление претендента на трон.
        - Но как же…
        - Мы же демоны, - анайх пожал плечами, - нам подвластны иллюзии и фантомы. А сильнейшие из нас могут переносить свое астральное тело в подчиненных даранхов и говорить их устами.
        Дея сглотнула. Близость демона вызывала в ней инстинктивный страх. Зачем он пришел? Проверить, насколько она поддается влиянию? Что ж, придется его разочаровать.
        Прищурившись, она внимательно осмотрела отражение в зеркале. Наарх, словно в насмешку, развернулся так, чтобы показать свое тело во всей красе, даже крылья слегка расправил.
        Там, в Гвадарсе, ей некогда было разглядывать анайхов. Теперь же нарочито не спеша прошлась взглядом по могучему торсу, покрытому гладкой красной кожей. Ниже пояса Наарха скрывала спинка кресла, так что Дея подняла глаза на его лицо.
        Похоже, волосы у анайхов полностью отсутствуют, если не считать бровей и ресниц. Кожа цвета закатного неба, небольшие рога надо лбом, крылья, как у летучей мыши, торчащие за плечами…
        Смертельно опасное и притягательное сочетание силы, власти и магии.
        Магия буквально выплескивалась из него. Темная, хищная. Она мерцала в его глазах, искрилась на когтях, на сгибах крыльев, проскальзывала в усмешке.
        И в то же время Дея вдруг поняла, что он больше не вызывает в ней страха. Удивительно, но напряжение схлынуло, не оставив следа. В душе ворожеи воцарился полный покой.
        Она медленно развернулась в кресле. Встретилась с его цепким и немигающим взглядом.
        - Кажется, вы хотели что-то сказать про ваших раини? - произнесла с расстановкой.
        Наарх стоял непростительно близко. Он не двинулся с места, чтобы дать ей возможность встать. Просто молча смотрел на нее. Так, словно пытался проникнуть в самую душу и прочесть то, что спрятано в глубине подсознания.
        Потом отступил. Острые зубы блеснули в дерзкой усмешке:
        - Не стоит жалеть наших раини. Они куда счастливее, чем вы можете представить, миледи. Каждая ночь, проведенная с анайхом, прибавляет им лишний год жизни.
        В углу тихо охнула Катарина.
        Взгляд демона тут же уперся в нее. Наглый и жаркий. Прошелся по камеристке, уделяя особое внимание дородной груди.
        Дее показалось, что Наарх вот-вот оближется, как кот, увидевший миску сметаны.
        - Не бойся, дева, - пророкотал он чувственным голосом, - ты станешь моей любимой женой.
        - Миледи… - затравленный взгляд Катарины уставился на госпожу. - Вы же не отдадите меня?..
        Дее пришлось глубоко вдохнуть. Она оглянулась на сына. Тот тихонько играл с саламандрой и, казалось, не обращал внимания на то, что происходит вокруг.
        - Господин Танарес…
        - Наарх, - он перебил ее с легким поклоном. - Зовите меня просто: Наарх.
        - Господин Наарх, - повторила Дея, теряя терпение, - вам не кажется, что вы переходите все границы? Прекратите пугать несчастную девушку!
        - Несчастную? - демон задумался. - Станет моей - станет счастливой!
        Глава 31.
        Наарх покрасовался еще немного, насладился произведенным эффектом, откланялся и растворился в воздухе, не забыв добавить напоследок, что у его избранницы есть целых два дня, чтобы принять правильное решение. Судя по тону, он даже не сомневался, каким оно будет.
        Дея обескураженно уставилась на то место, где он только что был.
        Иллюзия! Вот что это такое! Наарх пришел не собственной персоной, он отправил своего фантома, и надо сказать настолько качественного, что она даже не догадалась об этом!
        - Миледи, - робко протянула Катарина, привлекая ее внимание, - так это правда, что их раини дольше живут?
        В глазах служанки горел нескрываемый интерес.
        - Сама хотела бы знать…
        Вскоре подали завтрак. Или это был обед, если верить солнцу, что стояло в зените.
        - Как давно мы здесь? - спросила Дея, равнодушно ковыряясь в тарелке.
        Аппетита не было.
        Она прикинула события: из дома они сбежали ночью, на рассвете встретились с Рейвеном у реки. Когда очнулась в Леронте, был уже день. А потом все закрутилось, завертелось так быстро, что она потеряла счет времени.
        - Вы проспали семнадцать часов, миледи, - Катарина как раз пыталась уговорить Ноэля вареные овощи, которые мальчик на дух не переносил. - Милорд Йеванн не велел вас будить.
        - Семнадцать часов…
        Видимо, выброс силы был очень большим. Она до сих пор чувствует слабость. И есть не хочется несмотря на то, что ела последний раз еще до бегства с Нионой.
        Дея отложила вилку и подняла рассеянный взгляд на служанку.
        - Мне нужно выйти на воздух. Я здесь задыхаюсь.
        - Милорд Йеванн сказал, что вы можете гулять по галерее, если хотите, - Катарина указала на окна, за которыми виднелись резные столбики балюстрады.
        - Замечательно. Значит, моя тюрьма чуть больше, чем мне казалось.
        - Мамочка, я с тобой! - тут же сориентировался Ноэль и решительно отодвинул тарелку.
        - Сначала нужно доесть.
        - А ты почему не доела?
        В голосе сына раздался упрек.
        Дея опустила взгляд на свою тарелку. Пища стояла почти не тронутой. Запах еды раздражал.
        Она представила, каковы на вкус эти кусочки мяса в сливочном соусе, жареные перепелиные яйца, грибной паштет… И ее замутило.
        - Ты прав, - пробормотала она, тоже отодвигая тарелку. - Может, прогулка на свежем воздухе подстегнет аппетит.

* * *
        Расчет оправдался. Стоило распахнуть стеклянные двери и впустить в комнату ветерок, наполненный запахом моря, как тошнота отпустила.
        - Элерейское море, - пробормотала Дея, не веря своим глазам.
        Йеванн не лгал, когда сказал, что они на границе с Бьенгордскими фьордам. Двухэтажный охотничий домик приютился на одиноком утесе, одной стороной прижимаясь к каменному боку скалы, а тремя другими нависая над бескрайним морским пространством. Сюда невозможно было забраться пешком, только на крыльях. Невозможно проникнуть, используя магию. А потому это место считалось одним из самых безопасных в мире. Не даром же его облюбовали послы Альдарика.
        Галерея оказалась довольно большой. Она опоясывала дом на уровне второго этажа, и, как вскоре поняла Дея, представляла собой полукруг, обоими концами упирающийся в скалу. Водная гладь отсюда просматривалась до самого горизонта. А еще здесь можно было стоять, подставив лицо свежему ветру, вдыхать горьковато-соленый аромат моря, слушать тихий рокот волн у подножья скалы и наслаждаться минутным затишьем.
        Дее казалось, что во всем мире они остались втроем: она, Ноэль и Катарина. Но, к сожалению, это было не так.
        В доме находились анайхи. Дея каким-то непонятным образом ощущала их незримое присутствие, но уже не боялась. Страх по непонятной причине исчез, его сменила уверенность, что никто из них не посмеет ей навредить. По крайней мере, пока жив Йеванн.
        Йеванн… Она и его ощущала. Даже то, что он злится. Его злость была похожа на горошинку перца, что случайно попалась на зуб. Остро-пряная, внезапная, вызывающая желание чем-то забить ее горький вкус.
        Дея не могла понять, что происходит. Почему вдруг проснулась эмпатия?
        Она ведь целительница. Ее Дар - чувствовать чужую боль и реагировать на нее. Неужели что-то изменилось за последние сутки?
        - Миледи, давайте я вас вуалькой прикрою, чтобы личико не обветрилось, - голос Катарины отвлек от раздумий.
        - Оставь. Присмотри за Ноэлем.
        Мальчик уже играл с сильфами, что слетелись на его зов и теперь танцевали в воздухе крошечными голубыми искрами.
        Дея подошла к перилам и замерла, глядя в морскую даль. Там, за тысячи миль отсюда, почти незримая линия разделяла небо и море. И где-то там находились бескрайние льды, охраняющие Альдарик…
        Она внезапно вспомнила даранха, что напал на нее в Шенвейсе. И тех, о которых упоминал Йеванн. А потом мысли вернулись к Нионе и записке, которую та принесла. Домоправительница тогда назвала одно имя…
        Дея напрягла память. Кажется, Дирх Раанлес.
        Наарх только что сказал, что анайхам нет нужды путешествовать лично, ведь пространственные порталы отнимают много энергии. Гораздо проще взять под ментальный контроль подчиненного даранха и послать его вместо себя…
        Так не Раанлес ли и есть тот невидимый кукловод, что дергает за ниточки?
        Кто осмелится покуситься на жизнь возможного наследника? Только тот, кто сам метит на трон.
        Три клана из касты анайхов сражаются за власть над Альдариком. Три претендента. Не станет Йеванна - не станет единственного носителя королевской крови, и тогда магия трона выберет из троих претендентов того, кто сильнее, того, кто сможет ее укротить…
        Оставался еще один вопрос, не дающий покоя. Почему Йеванн так уверен, что он - тот самый? Чего она не знает? Что он ей не сказал?
        От мыслей разболелась голова. Все слишком сложно для одной маленькой ворожеи, не поднаторевшей в интригах.
        Дея не могла связать причины и следствия, не зная всех данных. А Йеванн, как уже выяснилось, не собирался делиться своими секретами. Он что-то скрывал.
        Ей оставалось лишь набраться терпения и ждать, когда он придет.
        Йеванн вернулся глубокой ночью, когда Дея уже крепко спала в обнимку с сыном.
        Зайдя в комнату, он на секунду замер в дверях. Чутко вслушался в тишину, ловя их ровное дыхание. И почувствовал, как отпускает напряжение, сковавшее его мышцы.
        Бесшумно, боясь потревожить сон жены и пасынка, двинулся к кровати.
        Замер над ними. Скользнул жадным взглядом по лицам.
        И сердце в груди трепыхнулось раненой птахой.
        Дознаватель сам не заметил, как сжал кулаки.
        Мелькнула циничная мысль: какой же он теперь дознаватель? Венарий в одно мгновение лишил его всех привилегий и прав. Теперь он изгой, без титула, денег и даже права на жизнь. Император объявил его ренегатом. Ведь он посмел ослушаться. Посмел оспорить прямой приказ своего сюзерена…
        Воспоминания накатили бурной рекой. Холодной и грязной.
        Встреча с послами. Ужин, полный условностей и реверансов. Изучающий взгляд Дирха Раанлеса - главного претендента на трон Альдарика. Спокойный, рассудительный голос Наарха Танареса - главы посольства…
        Анайхи прибыли всемером. По одному представителю от трех сильнейших фамилий, их адъютанты и глава, отвечающий за миссию перед Советом кланов. Но даже в таком малом количестве они представляли огромную мощь и могли разнести Тезарию по камешку, если бы им что-то не понравилось. Что и продемонстрировали позже в Гвадарсе.
        Венарий призвал их на свой страх и риск. Знал, что у него на руках главный козырь - носитель королевской крови. И собирался использовать его с выгодой для себя. Его план был идеальным, отточенным временем. Но… что-то пошло не так.
        Случай это соперник судьбы. Он возникает внезапно, рушит тщательно возведенные планы, вносит свои коррективы. Вот и теперь он вмешался.
        Кто знал, что в разыгравшейся пьесе появится новое действующее лицо, и фарс превратится в драму? Кто мог предвидеть, что некогда бесследно исчезнувший подросток вдруг вернется взрослым магом и похитит свою сестру из дома, полного вооруженной охраны?
        И кто знал, что простая домоправительница именно в этот момент решит отомстить своему сюзерену за бывших хозяев?
        Йеванн позволил себе усмехнуться.
        Ниона. Верная и преданная наперсница герцогини дю Картрен. Она и его смогла обвести вокруг пальца.
        Но он ее не винил. Он был ей благодарен. Впрочем, как и балбесу Рейвену. Эти двое, сами того не желая, дали ему возможность освободиться от клятвы дознавателя. И он воспользовался этой возможностью.
        Когда его демон рванул на помощь своей суженой, все клятвы, данные человеком, перестали иметь значение. Они просто рассыпались в прах.
        - Если ты покинешь дворец, - произнес тогда император, - я лишу тебя всех полномочий. Не делай этого, Йеванн. Не принимай поспешных решений.
        Он не успел ему даже ответить. Просто почувствовал невыносимый испепеляющий жар, возникший груди и за мгновение охвативший все тело.
        Дея его звала! Она нуждалась в нем! Он не мог игнорировать этот зов, усиленный лаиром в тысячу раз. И не хотел. А потому позволил демону завладеть своим телом, потому что в этот раз их мысли, чувства и цели были едины…
        И вот теперь они здесь. В маленьком домике на краю света. А в нем от человека осталась лишь внешняя оболочка и… прошлое.
        Он слился со своим внутренним демоном. Принял его. Признал. И стал с ним единым целым.
        Пути назад нет. Впереди - Альдарик и призрачная надежда на то, что он потомок Шиарха. Позади - армия дознавателей, пущенная по его следу. Теперь он для них просто добыча. Но сначала им придется его найти!
        Бывший имперский офицер наклонился и осторожно выпутал пасынка из рук его матери. Тот на секунду открыл глаза, скользнул по его лицу сонным взглядом и тут же заснул. Так засыпают все дети, когда чувствуют себя в безопасности.
        Йеванн застыл. Руки горели ощущением детского тела, а в душе шевельнулось забытое чувство.
        Это мог быть его ребенок…
        Скрипнув зубами, запретил себе думать об этом. Подхватил спящую девушку на руки и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
        Он многого ей не сказал. Не смог. Есть вещи, которые хочешь забыть, похоронить под другими воспоминаниями. Вычеркнуть из памяти. Вырезать. Вырвать. Пусть даже на их месте останется кровавая рана, которая никогда не зарастет и будет вечно напоминать об утраченном счастье…
        Он не хотел, чтобы все так случилось…
        Он не знает, что будет завтра.
        Но эта ночь принадлежит только им.

* * *
        Сквозь сон Дея чувствовала, что ее куда-то несут. Но ощущения тревоги не возникло. Наоборот, захотелось понежиться в надежных объятиях, мурлыкнуть и прижаться к широкой груди…
        Вот ее опустили на прохладные простыни. Минута - и рядом вытянулось обнаженное горячее тело.
        Знакомые губы прикоснулись к губам. Руки, что не раз заставляли ее кричать от наслаждения, пробрались под подол ночной сорочки. Шершавые ладони, привыкшие сжимать оружие, медленно заскользили вверх, сминая тонкую ткань…
        - Йеванн? - полувдох-полустон.
        - Ты хотела видеть кого-то еще?
        Ненасытные губы спускаются вниз. Обжигают. Жалят. Оставляют влажные следы на чувствительной коже.
        И снова стон. Невольный. Прерывистый. Женское тело выгибается навстречу этим губам. Этим рукам.
        Сквозь сладкий туман возникает тревожная мысль: она должна остановить его! Должна что-то сказать! Что-то важное… очень…
        Но что?
        Последнюю мысль сжигает вспышка удовольствия. Дея чувствует, как ее пальцы сами собой зарываются в жесткие волосы мужа. Сжимают.
        Чувствует его рваное дыхание на своей коже.
        Мощь его тела.
        Жар его страсти.
        Этот жар охватывает ее, чтобы через минуту накрыть с головой…
        Глава 32.
        Утром Дея проснулась с давно позабытым ощущением. Ощущением невероятного счастья.
        Ей не хотелось вставать, не хотелось даже открывать глаза. Только нежиться в теплой постели, слушать рокот волн за окном, вдыхать запах моря…
        И чувствовать рядом сильное крепкое тело.
        Не глядя, она провела рукой по тому месту, где должен был лежать муж. Но пальцы встретили пустоту. Даже простыня остыла.
        Девушка встревоженно распахнула ресницы и села.
        Йеванн был в комнате. Сидел в кресле за секретером и разглядывал какие-то бумаги. Хмурый. Серьезный. С застывшей морщинкой между бровей. Ветер из приоткрытого окна ерошил его светлые волосы, рассыпанные по плечам. Солнечный свет золотил кружева на распахнутом вороте белоснежной рубашки.
        Дея скользнула взглядом по лицу мужа. Потом, невольно, еще ниже, на неприкрытую грудь, и почувствовала, как заливается румянцем.
        Облегчение прокатилось по ней теплой волной и угнездилось внизу живота приятной щекоткой.
        Она и представить себе не могла, насколько же это прекрасно. Просто проснуться и увидеть того, кто живет в твоем сердце…
        Эта мысль пришла столь внезапно, что сбилось дыхание.
        Неужели… неужели она его любит?
        Но это совсем не то чувство, что она испытывала к Бертрану, совсем на него не похоже! Тогда это было тихое, ровное тепло тлеющих углей. Сейчас же внутри нее словно бушует лесной пожар, раздуваемый бурей. И нет никакой возможности спастись от него. Только сгореть дотла в этом пламени, отдать всю себя до последнего вздоха - и возродиться из пепла, чтобы снова сгореть…
        Йеванн поднял голову:
        - Дея?
        Как по волшебству, на его лице заиграла улыбка, морщинки разгладились. Он поднялся, откладывая бумаги, и шагнул к кровати.
        - Как спалось? - сел на край.
        Рука Деи оказалась лежащей рядом с его бедром. Стоит лишь шевельнуть пальцем - и она прикоснется к нему…
        - Это… не моя комната, - пробормотала девушка, борясь с соблазном.
        - Верно. Но теперь ты будешь спать со мной.
        Он накрыл ладонью ее ладонь. Лишил ее выбора. Точнее, сделал выбор за нее. И ей не оставалось ничего, как только согласиться.
        Но в душе клубочком свернулось удовлетворение. Да, это правильно. Мужчина и должен решать. Ее мужчина.
        Но ей хотелось подробностей.
        - Почему?
        Усмехнувшись, он лег рядом с ней. Вытянувшись на боку, подпер голову кулаком, а свободной рукой прикоснулся к ее губам. Провел по щеке. Убрал непослушную прядь.
        Дея притихла от его ласки.
        - Неужели не чувствуешь? - он заглянул ей в глаза.
        - Нет… а что должна чувствовать?
        - Скоро узнаешь.
        Она ощутила, как потеплел рисунок на шее, и невольно коснулась рукой.
        - Лаир… Ты знаешь, что с ним случилось?
        Йеванн провел пальцем по узору, в которое превратилось брачное ожерелье. Задумчиво усмехнулся:
        - Да, пришлось задать пару вопросов Наарху. Лаир это прежде всего магический артефакт, связывающий демона и его дакши. То, что он слился с тобой, говорит об одном: ты моя истинная.
        - Но почему это случилось не сразу?
        Он ответил ей с легкой грустью:
        - Потому что тогда во мне было слишком много от человека.
        - А теперь?
        Она затаила дыхание, ожидая ответ. И невольно скользнула взглядом по его лицу, ища признаки демона. Но Йеванн был все тот же Йеванн. Его кожа не покраснела, волосы не выпали, рога не торчали. Крылья тоже.
        Он поймал ее взгляд. Понимающе хмыкнул:
        - Я ведь уже сказал. Ты все еще видишь во мне человека, но это всего лишь оболочка. Я изменился. Скоро сама поймешь.
        Не дав ей возразить, легко поднялся на ноги. Подхватил на руки и, смеясь, произнес:
        - Ну что ж, госпожа ворожея, пришло время повысить ваш статус.
        - Йеванн, стой! Ты о чем?
        Неужели ее муж сошел с ума?
        - Не бойся, я не сумасшедший. Хочу представить тебя послам как свою дакши. Хочу, чтобы в ворота Альдарика ты вошла моей женой не только перед лицом людей, но и демонов.

* * *
        Йеванн вышел из комнаты. Катарина мышкой шмыгнула мимо него, а он прошел, не заметив. Его занимали собственные мысли.
        В Дее билась новая жизнь. Он был в этом уверен. Вот почему ее Дар внезапно вырос на десять ступеней. Она и сама не знает, что сделала тогда, во время битвы с защитниками Гвадарса. Мало того, что спасла его снова, так еще подняла на ноги всех раненых, что людей, что анайхов.
        Но это были не все хорошие новости.
        Огненные птицы-разведчики, посланные Наархом, уже донесли: король Ирион и бъенгордские ярлы объединились с кланами энгов, проживающими севернее Шенвейса. Теперь Иллурии грозит масштабное наступление с трех сторон.
        Шенвейс затаился. Но он не соперник диким энгам и безжалостным ярлам. Слишком уж разжирел, расслабился под властью Иллурии. Его толстые сытые бюргеры не способны дать отпор мало-мальски сильному врагу. Они станут легкой добычей.
        Юг же пока остается лояльным Империи. Бесплодный и жаркий Шафиррат слишком зависим от ее щедрот. Только эта империя оказалась колоссом на глиняных ногах, и время ее падения предрешено…
        Йеванн спускался по лестнице на первый этаж, когда рядом с ним возникла фигура Наарха. Демон загородил путь, вынуждая мага остановиться.
        - Дайэрэ, - заговорил он осуждающим тоном, - ты ей не сказал.
        Йеванн сжал зубы.
        - Не сейчас, она еще не готова.
        Наарх покачал головой:
        - Твоя дакши никогда не будет готова. Но ты должен сделать это, чтобы очистить себя. Трон Альдарика не приемлет никаких сожалений. Ты должен отпустить прошлое, а для этого тебе придется все рассказать своей женщине, тем более… - Анайх замолчал и принюхался. Его серповидные зрачки на мгновение округлились и тут же сжались в две точки. - Она носит твое дитя.
        - Все-то ты знаешь…
        В голосе Йеванна не было злобы, только усталость.
        Наарх положил руку ему на плечо.
        - Ты должен. Если не ради себя, то ради нее и ребенка. И сделать это нужно до того, как ты сядешь на трон.
        С минуту они играли в гляделки, выясняя, чья же воля сильнее. Первым глаза отвел Наарх. Он был всего лишь послом, и в его жилах не текло ни капли крови легендарного Владыки Шиарха.
        Йеванн поморщился. Перевел взгляд на руку анайха, что все еще покоилась на его плече, и произнес:
        - Я услышал тебя, Наарх. Но позволь мне решить самому.
        Дея могла быть наивной, могла - простодушной. Но она не была глупа. А потому сразу заметила, что поведение Йеванна изменилось.
        Когда они встретились за обедом, супруг вел себя так, словно его что-то мучило. Ел нехотя, больше налегал на вино. Хотя Дея уже знала, что алкоголь на него не действует, сколько бы он не выпил - это особенность демонов. Их разум невозможно одурманить ядами или вином, каким бы крепким оно не было.
        Обедали они вдвоем, в маленькой столовой, в которой кроме них и пары слуг, что подавали блюда, никого не было. Йеванн сказал, что им нужно поговорить, и потому Дея оставила Катарину с Ноэлем.
        Когда первый слуга вошел в двери, она напряглась, потому что это был даранх. Уж что-что, а этих тварей она никогда не забудет и ни с кем не спутает!
        - Это Царес, - бросил Йеванн, не глядя, - будет прислуживать нам.
        - Даранх?
        - Почему бы и нет? - маг пожал плечами. - Я же говорил, анайхи прибыли со своими слугами.
        - Почему же их не было в Леронте?
        - Они остались здесь, чтобы подготовить дом к нашему прибытию.
        - Убийцы? Готовили дом? - Дея с трудом сдержала нервный смех.
        В столовую скользнул еще один даранх. Подобострастно склонился перед четой и ловко расставил блюда.
        Оба низших демона были желтокожими, с острыми чертами лица, узкими черными глазами и черными же волосами - гладкими, глянцевыми и на вид очень жесткими, что торчали небрежным ежиком. Из волос выглядывали острые уши с серебряными колечками и небольшие рожки. Телосложение у даранхов оказалось не столь мощное, как у их хозяев анайхов. Наоборот, низшие демоны выглядели более гибкими, тонкими. Если анайхи казались львами и тиграми, то дарахи были похожи на змей.
        Их одежду составляли просторные шаровары, из которых торчал длинный хвост с кисточкой на конце, мягкие сапожки с загнутыми носами, широкий кушак на талии и короткая безрукавка. Кроме колечек в ушах - никаких украшений. Зато, у каждого на предплечье был выбит какой-то знак.
        - Это знак принадлежности к Дому, - заметил Йеванн.
        Дея поняла, что слишком пристально разглядывает слуг. У них даже хвосты стали нервно подрагивать.
        - И какому же они дому принадлежат?
        - Дому Танарес.
        Она облегченно выдохнула. Даже не заметила, что ждала ответ, затаив дыхание.
        - Так о чем ты хотел поговорить? - спросила, когда первый голод был утолен.
        Йеванн молчал, уткнувшись остекленевшим взглядом в пустой бокал. Казалось, он так глубоко ушел в свои размышления, что не услышал ее.
        Пару минут Дея кусала губы. Потом взяла вилку, подняла над полом и, не отрывая глаз от супруга, разжала ладонь.
        Серебряная вилка забренчала по мраморному полу.
        Йеванн вздрогнул, словно просыпаясь, вскинул голову, глянул на девушку так, точно видел впервые.
        - Дея? - в его глазах на секунду отразилась растерянность, но он тут же взял себя в руки. - Ты что-то хотела?
        - Нет, это ты хотел со мной поговорить.
        Он нахмурился, силясь вспомнить. Сжал двумя пальцами переносицу.
        - Хотел… Ты права…
        Отставив пустой бокал, Йеванн поднялся. Дея смотрела, как он идет к дверям и закрывает на ключ. Потом подходит к окну и проверяет зажимы. И все это молча.
        От его мрачного вида Дею пробрал мороз. Ёкнуло сердце, сжался желудок. К горлу подкатила нежданная тошнота, а рот наполнился горечью.
        - Йеванн… что происходит? Ты пугаешь меня…
        - Прости. Я должен убедиться, что ты не сможешь сбежать, когда услышишь то, что я скажу.
        Он произнес это почти без эмоций, а Дею захлестнула мгновенная паника. Муж приближался к ней, тяжело ступая. И с каждым его шагом она сильнее вдавливалась в кресло. Еще не зная, чего ожидать, но уже понимая, что есть вещи, которые знать не стоит.
        Он остановился, не дойдя двух шагов. С минуту смотрел ей в глаза, и за холодной ледяной радужкой его глаз не мелькнуло ни единой эмоции.
        А потом опустился на колени.
        Дея нервно сжала ладони. Они были мокрыми от холодного пота.
        - Йен…
        - Дея… помнишь, я как-то сказал, что после возвращения из-за Грани моя жизнь превратилась в кошмар?
        - Д-да… это из-за того, что мы связаны. Но ведь теперь все хорошо? Мы… Мы же…
        «…любим друг друга», - едва не слетело с губ.
        Она вовремя прикусила язык, и несказанные слова прозвучали эхом в сознании.
        Он усмехнулся. Так, словно понял, о чем она думает.
        - Ты должна знать кое-что.
        Замолчав, Йеванн протянул ей кинжал. Настоящий темно-эльфийский седжак, такой же, как она видела в руках Рейвена. С одним лишь отличием - у этого лезвие было темнее и уже, и оплетка истертая.
        - Возьми.
        - Зачем?
        - Просто возьми. Если захочешь меня ударить - ударь.
        Ее глаза расширились.
        - Но я не хочу тебя бить!
        Дея сжала кулак, сопротивляясь, но Йеванну удалось разжать ее пальцы. Он всунул рукоять ей в ладонь и накрыл своей рукой.
        - Захочешь! - отчеканил чужим, грубым голосом.
        Губы девушки затряслись, по щекам побежала теплая влага.
        - Йен… ты сумасшедший! Мне страшно…
        - Мне тоже.
        На секунду повисло молчание. Зловещее. Почти осязаемое. Легло на плечи гранитной плитой. Йеванн сгорбился под тяжестью слов, что душили его изнутри. Дея сжалась. Она смотрела на мужа и не узнавала его. Только чувствовала, как в нем зреет что-то опасное, темное. Что-то, о чем ей не следует знать.
        Не выдержав его взгляд, она закрыла глаза и зажмурилась.
        В тишине прозвучали слова. Холодные, беспощадные. Сказанные сухим, безжизненным тоном:
        - Я был тем дознавателем, что арестовал твоих родителей. И тем, кто отправил твоего брата в Гандервилль. За это император пожаловал мне герцогство и седьмую офицерскую степень…
        Глава 33.
        Последнее слово растаяло в воздухе.
        Дея сидела, оцепенев. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон. Такой, в котором пытаешься убежать от чудовища, но не можешь сдвинуться с места.
        Она сделала вдох и вдруг поняла, что не властна над собственным телом. Руки и ноги утратили чувствительность, а перед глазами появился туман. С каждым ударом сердца, с каждым рваным вдохом этот туман становился все гуще и все темнее. Пока не закрыл все вокруг.
        Исчезла комната. Исчез весь мир. Не стало ни звуков, ни запахов. Только бледное напряженное лицо Йеванна осталось перед глазами. И алые искры в глубине его вытянутых зрачков.
        Прежде они у него были круглые - человеческие. Теперь из глубин его глаз на нее смотрел демон. И этот демон чего-то ждал…
        А кинжал в руке жег раскаленным железом.
        Медленно, почти не соображая, что происходит, Дея перевела взгляд на лезвие. В отполированной стали отразилось ее лицо. Его сменила картинка из прошлого: центр Тарузы, особняк Вейлиссов, двор. Мать и отец в кандалах, Рейвен, вооруженные тайхи. И дознаватель - Черная Смерть.
        Вот он взмахивает рукой в черной перчатке - и Рейвен отлетает прочь, снесенный мощным ударом магии.
        Вот отец падает под натиском тайхов. Мать кричит, ее крик заглушают звуки борьбы. Дознаватель подходит к ней, поднимает с колен. Его лицо скрыто маской, только в прорезях светятся бездушные ледяные глаза.
        Мать плюет в эту маску. Дознаватель бьет ее по щеке…
        - Ударь меня, чтобы тебе стало легче, - сквозь шум в голове прорвался глухой голос Йеванна.
        Легче? Нет, ей легче не станет, даже если она ударит его сотню, нет, тысячу раз! Это не вернет ей родных, не исправит содеянного. И уж точно не изменит прошлое.
        Но Йеванну нужен этот удар. Хотя бы один. Чтобы заглушить голос совести, выедающий его изнутри. Нужен ему, как награда за покаяние.
        Но разве он заслужил эту награду?
        Дея почувствовала, как ее пальцы сами собой крепче сжимают рукоять седжака.
        - Давай, - маг опустил голову и подставил ей шею.
        Ту самую, что она обнимала этой ночью.
        Его волосы рассыпались, закрывая лицо.
        Дрожь напряжения пробежала по руке девушки от самых пальцев к плечу. Мышцы сжал болезненный спазм.
        Всего лишь одно движение, один взмах - и эльфийская сталь войдет в эту шею. Разве это не то, чего она хочет? Причинить ему боль, отомстить, сделать так, чтобы он мучился. Заставить его прочувствовать все, что пришлось почувствовать ей…
        Но разве месть принесет ей покой?
        - Ну же! - Это была не просьба. В голосе Йеванна вдруг зазвучала сталь. - Сделай это!
        - Не могу, - выдохнула она одними губами. - Не хочу…
        - Ты должна, Дея! - он схватил ее руки. Они показались ему ледяными. - Должна! Дай волю гневу, накажи меня, ведь ты этого хочешь!
        - Ты… не знаешь, чего я хочу…
        Каждое слово давалось с трудом. Дея поняла, что задыхается, но не от гнева и жажды мести, как думал Йеванн. О нет, она задыхалась от горечи, от боли и бессилия. От понимания, что прошлое нельзя изменить. И от того, что теперь ей придется до конца своих дней жить с этим знанием.
        Но что она?
        Взгляд уперся в затылок супруга.
        Он живет с этим уже столько лет…
        Вот почему при первой их встрече в Рузанне он сказал, что лучше бы она дала ему умереть.
        Ведь лучше смерть и покой, чем жизнь с осознанием того, что ты виновен в смерти родных своей суженой.
        Да, не он их убил. Но он привел их к гибели. Он стал тем, кто разрушил ее семью. Слепым и бездушным исполнителем чужой воли. Карающей дланью.
        Не выдержав, она закрыла глаза.
        Под сердцем болело. Узор на шее пульсировал, напоминая, что они с Йеванном связаны, и эту связь невозможно разорвать.
        Под плотно сжатыми веками запекло от непролитых слез. Бессмысленный шум в голове вдруг сменил перезвон колокольчиков. И тихий знакомый голос прошелестел:
        «Ты исцеляешь тела, а я дарую тебе силу исцелять души. Это мой свадебный подарок тебе, маленькая ворожея. Воспользуйся им с умом!»
        Дея вздрогнула, будто выдернутая из сна. Ее пальцы разжались. В мертвенной тишине оглушительно звякнул кинжал.
        - Дея?
        Йеванн вскинул голову. Его глаза лихорадочно блестели, взгляд блуждал.
        - Я не стану этого делать, - прошептала она. - Я не могу причинить тебе боль, но могу облегчить ту, что есть.
        Он качнул головой:
        - Мою боль невозможно заглушить. Лучше бы я тогда умер. Так было бы проще для всех.
        - Может быть…
        Пульсация лаира усилилась. Дея моргнула, смахивая слезы с ресниц. Медленно, будто сквозь толщу воды, протянула руки и положила на плечи мужу.
        - Хватит себя жалеть. Мы связаны душами, помнишь? - произнесла, ловя его взгляд. - Я бы убила тебя, если б могла. Я бы ушла от тебя, если бы ты отпустил. Но не могу ни того, ни другого. Даже умереть. Ведь у меня есть то, ради чего я живу и буду жить несмотря ни на что. У меня есть сын, Йеванн. Ребенок. Может, тебе не понять, но ради него я спасу тебя тысячу раз и даже тысячу первый, если придется.
        Их взгляды столкнулись. Дея почувствовала, как в груди зарождается странное ощущение. Непривычное колющее тепло. Оно медленно растекалось по телу, словно густой мед по тарелке, пока не достигло рук.
        Ладони девушки засветились. Сначала едва заметно, но постепенно свет становился все ярче, тепло все сильнее. Только ни Йеванн, ни Дея этого не увидели. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочесть в них то, о чем не могли сказать вслух.
        Наконец, тепло в груди перешло в испепеляющий жар. Руки словно объяло пламя. Дее казалось, что огонь выжигает ее изнутри и снаружи, плавит кожу и кости, она почти чувствовала запах гари. А может, ей это только казалось…
        - Я… хочу, чтобы ты жил! - выдавила она, изо всех сил сжимая напряженные плечи супруга. - Жил ради меня и ради Ноэля.
        С минуту Йеванн смотрел на нее остекленевшим, ничего не выражающим взглядом. Его зрачки превратились в две почти невидимые полоски, а потом вдруг резко расширились, заливая мраком всю радужку.
        Он заставил себя разжать губы. В тишине прозвучали слова:
        - И ради нашего будущего ребенка…
        «Ради нашего будущего ребенка»…
        Этого оказалось больше, чем она смогла вынести.
        Слова ударили в самое сердце. Пробили дыру. Заставили магию выплеснуться неуправляемым бурным потоком.
        Мощная волна сотрясла охотничий домик, прокатилась по нему от самого основания до конька на крыше. Промчалась лучами света, задевая мысли и чувства всех, кто находился там в этот момент.
        Дея вскрикнула раненой птицей, ее руки бессильно упали вниз, соскользнув с плеч супруга. Йеванн подхватил в объятия ее безвольное тело. И даже сам не заметил, как за его плечами развернулись алые крылья анайха.
        Никто не остановил его, когда он нес свою драгоценную ношу. Встреченные по пути даранхи преклоняли колена, высшие демоны склоняли головы, признавая его главенство.
        Только Наарх Танарес посмел усмехнуться:
        - Ты ей сказал.
        Йеванн крепче прижал к себе Дею.
        - Да.
        - Мы все почувствовали. В Альдарике, в сердце магии, ее Дар достигнет небывалых высот. И Дар твоего пасынка тоже.
        - Знаю.
        - Что ж, больше нет никаких препятствий. Я сочту за честь быть представленным твоей дакши, дайэрэ.
        - Вечером, мы сделаем это вечером, - пробормотал Йеванн, исчезая за дверью спальни.

* * *
        Когда Дея пришла в себя, за окнами маячили сумерки.
        Открыв глаза, она с изумлением поняла, что чувствует себя отдохнувшей и даже… обновленной. Словно последний выброс магии, спровоцированный признанием Йеванна, очистил ее сознание и самую душу.
        - У нас будет ребенок… - прошептала она, вслушиваясь в собственный голос и, все еще не веря, положила руку на плоский живот.
        Как же сразу не почувствовала, не поняла? Списала недомогание на тревоги, на магию… А теперь сама не знает, как относиться к этой новости.
        У нее будет ребенок от темного. От полудемона…
        Нет, от высшего демона.
        Тот ребенок, которого так жаждал Венарий.
        Судорожно выдохнув, Дея уставилась в потолок.
        - Миледи? - рядом с кроватью появилась взволнованная Катарина. - Давайте-ка я вам помогу. Милорд Йеванн сказал, чтобы вы выпили это, когда очнетесь.
        Она подтянула подушки, чтобы госпожа смогла сесть, и протянула ей чашку.
        - Что это?
        Дея принюхалась к цветочному аромату. Сделала осторожный глоток. Напиток на вкус оказался чуть кисловатым, словно клюквенный морс.
        - Восстанавливающий сбор. Милорд сказал, что за ужином он представит вас как свою дакши… И как мать будущего ребенка.
        - Да… ребенок…
        Не отдавая себе отчета, Дея свободной рукой поглаживала живот.
        - Где Ноэль?
        - Он внизу, с милордом. Кажется, они подружились…
        Слова Катарины подтвердил звонкий смех. Только шел он не с первого этажа, а снаружи, со стороны моря.
        Дея заволновалась. Ее взгляд перекинулся на окно, из которого доносились все новые взрывы детского хохота.
        - Что там происходит? - отставив чашку, она поднялась.
        - Миледи, вам лучше лежать, - слабо запротестовала служанка.
        Но хозяйка ее не услышала.
        Позабыв о недавнем обмороке, Дея подбежала к окну. Внизу о скалы бились пенные волны, а над ними, весело хохоча, в голубом сиянии парил ее сын.
        - Ноэль! - крик вырвался прежде, чем она сумела его удержать.
        Миг - и мальчишка перевернулся в воздухе, совершив безумное сальто. Его сияющие глаза отыскали мать в оконном стекле.
        - Мама! Смотри, как я умею!
        Раскинув руки, как крылья, он ласточкой взмыл вверх. И только тогда Дея заметила вторую фигуру: мощную, с алыми крыльями, что следовала за ним бесшумной тенью, поддерживая и страхуя.
        - Йен! - простонала, сползая в ближайшее кресло.
        Сердце грохотало, как сумасшедшее, не желая принимать то, что видели глаза. Ее сын летает? Но… как? Он же не птица, не демон. У него нет крыльев!
        Ведь нет же?
        На всякий случай она всмотрелась в Ноэля магическим зрением.
        Нет, крылья не выросли, но его фигурка буквально светилась на фоне вечернего неба. Упиваясь свободой и новообретенной способностью, он выделывал в воздухе немыслимые пируэты. Смех мальчугана летел над волнами, так же, как полный восторга крик:
        - Мама! А я могу еще так! И вот так!
        Дея не выдержала, закрыла глаза, зашептала молитву. Сердце сжалось от мысли, что ее сын уже не младенец. Он маг, стихийник. И его Дар - управлять как минимум двумя стихиями сразу. Воздухом и огнем.
        - Миледи, - робко напомнила о себе Катарина, - до ужина меньше часа. Вам пора одеваться.
        Да, лучше заняться подбором вечернего туалета и не вздрагивать всякий раз, когда Ноэль опускается слишком низко к волнам.
        Йеванн был прав: ей пора отпустить своего мальчика, если она не хочет окончательно задушить его своею любовью. Пора дать ему больше свободы. Это больно, но необходимо.
        Подняв глаза к небу, где парила крылатая фигура, она прошептала одними губами:
        - Пожалуйста, присмотри за ним…
        Выбор платьев оказался минимальным. Они ведь бежали сюда, не взяв никаких вещей. На миг Дея ощутила сожаление, вспомнив великолепный наряд, в котором была представлена императору. Но тут же отбросила эти мысли.
        Она глянула на себя в зеркало и улыбнулась.
        Да, скромное бледно-голубое платье из кисеи не шло ни в какое сравнение с изделиями мэтра Ленарда. Но оно оттеняло белизну ее кожи, подчеркивало изящество фигуры и придавало необычайную глубину ее взгляду.
        А еще, его ворот открывал шею и плечи. Так что узоры, оставленные лаиром, были видны, как на ладони.
        - Возьмете шаль? - напомнила Катарина.
        Дея на миг задумалась, потом решительно тряхнула головой:
        - Нет. Я хочу, чтобы это видели все, - и она провела пальцем по тонкому шраму.
        Детский смех за окном давно смолк. Катарина ушла. А Дея все стояла, глядя на себя в зеркало, и бездумно водила пальцем по завиткам на коже. В голове толпились сотни мыслей. Она гнала их от себя, но они упорно возвращались, не желая ее покидать.
        Она смогла излечить душу Йеванна, снять с него разъедающее бремя вины. Но сможет ли простить его? Сможет ли забыть прошлое и жить настоящим?
        - Я должна… - прошептала своему отражению. - Прошлое в прошлом. Мое будущее - это Йен…
        - Кто-то назвал мое имя?
        Она так задумалась, что даже не заметила, как за спиной появилась знакомая фигура.
        Настороженный взгляд Йеванна уперся в зеркало, встретился с ее собственным. И мужчина застыл. Дея чувствовала его напряжение. Он ждал ее слов, ждал и боялся, потому что не знал, что она сейчас сделает: улыбнется или оттолкнет.
        Этот страх читался в его глазах.
        Страх сильного, почти неуязвимого мужчины перед одной единственной женщиной. Той, которой принадлежит его сердце.
        Но она не хотела сейчас думать об этом. Даже если разум готов принять и смириться, то сердцу нужно время.
        Несмело улыбнувшись, Дея произнесла:
        - Спасибо за Ноэля.
        Лицо Йеванна немного расслабилось. Его губы сложились в ответную улыбку:
        - Он отличный парень, все схватывает налету.
        А потом маг добавил, сдерживая облегчение:
        - Вы позволите, дорогая супруга?..
        Не колеблясь, она положила руку на предложенный локоть.
        Глава 34.
        Дея не чувствовала страха. Близость Йеванна придала ей уверенности. Его взгляд говорил: что бы нам ни пришлось пережить, мы переживем это вместе, просто верь мне. И она готова была поверить. Довериться. Отдать себя в его руки, безоговорочно и навсегда.
        Теперь, когда она перестала бороться с собой и решилась положиться на волю судьбы, на нее снизошел внезапный покой. Все стало правильным и простым. Естественным.
        Рука об руку они спустились по лестнице в трапезную, где пылал камин, а за длинным дубовым столом ждали анайхи. Вместе перешагнули порог. А затем Йеванн легонько подтолкнул ее в спину и провозгласил:
        - Господа, позвольте представить вам жену, данную мне богами. Мать моего ребенка. Мою дакши. Дею Эвинделл Райс.
        Анайхов было четверо. Ради этого ужина они даже принарядились, сменив набедренные повязки на тоги, украшенные пурпуром, золотым и серебряным шитьем.
        Дея узнала только Наарха, который сейчас смотрел на нее с одобрением и молчаливой поддержкой. Остальных она видела мельком во время битвы в Леронте. Они не спешили ее приветствовать. Будто жали чего-то. Особенно один, в темно-синей тоге, затканной золотыми нитями. Разглядывал напряженно, будто ища изъян.
        Он него шла волна неприкрытой враждебности. Он с такой силой сжимал серебряный кубок, что металл немного погнулся.
        На миг Дее захотелось оглянуться на Йеванна, убедиться, что тот никуда не делся и по-прежнему стоит за спиной. Но вместо этого она медленно перевела взгляд на собравшихся за столом и ровно произнесла:
        - Рада быть представленной вам, господа.
        Напряжение лопнуло. Трапезная наполнилась голосами. Анайхи начали бесцеремонно разглядывать Дею, многозначительно усмехаться и поздравлять Йеванна со скорым пополнением в семье.
        Девушка почувствовала желание спрятаться за широкую спину мужа. Но он ее удержал и за руку подвел к столу.
        - Не переживай, - шепнул на ушко, - они просто испытывают тебя. Не опускай глаза, не прячь взгляд. Веди себя с достоинством. Помни, ты - моя королева. А скоро станешь королевой для них.
        Легко сказать! Но как это сделать, когда четыре огромных крылатых мужика едва ли не облизывают тебя сальными взглядами и отпускают скабрезные шуточки?
        Неужели у демонов так принято? А как же слова о том, что они берегут своих женщин?
        Горячая ладонь Йеванна легла под столом на ее колено, легонько сжала. Но его лицо оставалось невозмутимым, на губах играла бесстрастная усмешка.
        Значит, вот что ей нужно делать? Показать, что она выше этих насмешек и плоских шуточек? Что будущую королеву Альдарика не трогает то, что шепчут о ней в казармах и в придорожных тавернах?
        Подчиняясь внутренней силе, она вскинула голову и расправила плечи. Кинула на анайхов сдержанный взгляд и приступила к еде.
        Голоса понемногу стихли. Демоны вернулись к своим тарелкам. Только один, тот, в синей тоге, продолжал бросать в сторону девушки странные взгляды.
        Дея не могла игнорировать его, как не пыталась. Было в этом анайхе что-то смутно знакомое. Нет, они не могли видеться с ним раньше, это исключено, она вообще никогда прежде не встречала высших демонов. И все же… все же…
        В голову настойчиво лезли слова Нионы о Дирхе Раанлесе. Дея не сомневалась - это именно он сидит перед ней. Но что, если она ошибается, что если ее подозрения всего лишь мыльный пузырь, построенный на догадках? Как это узнать?
        Только просить.
        Но захочет ли он ответить?
        Обострившаяся интуиция захлебывалась, крича, что этот демон и есть тот тайный враг, который столько раз покушался на Йеванна. То же ощущение холодной враждебности исходило и от даранха, что пробрался к ней в домик в Рузанне.
        Если бы Дею спросили, она бы не смогла объяснить своих чувств. Но чем больше он смотрел на нее, тем сильнее в ее душе зрела уверенность: это он.
        Она прислушалась к разговору за столом. Йеванн и еще один анайх что-то обсуждали вполголоса. Наарх, поймав ее взгляд, улыбнулся:
        - Вам скучно среди мужчин, что говорят только о войне и политике. Позвольте, я немного вас развлеку.
        - И каким это образом? - Дея изогнула бровь, старательно сохраняя на лице невозмутимое выражение. - Расскажете мне, как хорошо быть вашей пятой женой?
        В глазах Наарха вспыхнуло недоумение, а потом он расхохотался:
        - Нет, простите, льерэ, но мое предложение на вас не распространяется. Я сделал его той милой человеческой женщине с мягкой грудью и пышными бедрами.
        То, как он откровенно описал Катарину, заставило Дею слегка покраснеть. Она постаралась крыть смущение за новым вопросом:
        - Льерэ?
        - Так у нас принято обращаться замужним женщинам. У вас еще будет время выучить наш язык, он не так труден, как кажется.
        - Если трон примет дайэрэ, - внезапно вмешался молчавший до этого анайх в синей тоге. - Мы ведь все знаем, что случится, если окажется, что Йеванн не потомок Шиарха?
        Его самоуверенный взгляд прошил Дею, словно рапира.
        Она почувствовала, как рядом напрягся муж. Почувствовала, как его пальцы сжались сильнее на ее колене, и, подчиняясь порыву, накрыла рукой его руку.
        - Господин Дирх Раанлес? - заговорила прежде, чем кто-то успел помешать. - Рада встретиться с вами лично.
        В глазах демона мелькнул опасный огонь. Полные губы изогнулись в предостерегающей усмешке:
        - Что ты знаешь обо мне, ворожея?
        - Знаю, что вы главный претендент на трон Альдарика, после Йеванна, разумеется. И что вам очень не нравится эта роль.
        В наступившей тишине раздался скрежет сминаемого металла. Это Раанлес сжал кубок с такой силой, что тот сложился, словно бумажный.
        - Хочешь обвинить меня в чем-то? - угрожающе рыкнул анайх.
        - Нет, просто констатирую факты.
        - Дея? - Йеванн обнял ее за плечи. - Что происходит?
        Наарх подался вперед, ловя каждое слово. Остальные анайхи повторили за ним.
        Дея с силой сцепила руки. Сейчас или никогда. Она должна это сделать. Нужно вскрыть нарыв здесь и сейчас, иначе лавина интриг, предательств и подлостей погребет их под собой.
        - Господа, - начала она, поочередно глядя в лицо каждому из анайхов, - это правда, что по законам Альдарика жизнь дайэрэ неприкосновенна, пока он не пройдет испытание троном?
        - Правда, - за всех ответил Наарх.
        - А что грозит тому, кто нарушит этот закон?
        Анайхи переглянулись.
        - К чему этот вопрос? - прорычал Раанлес.
        - Успокойся, Дирх, - осадил его Наарх. Повернувшись к Дее, глава посольства медленно произнес: - Это очень серьезное обвинение. Демону, уличенному в покушении на дайэрэ, грозит смертная казнь.
        Взгляд Дирха Раанлеса пылал жгучей ненавистью. Дея чувствовала этот разъедающий черный огонь, но разрозненные части мозаики уже сложились у нее в голове. Теперь она видела всю картину. И то, что прежде казалось случайностями или совпадениями, обрело целостность и закономерность.
        Вскинув голову и глядя в глаза анайху, она твердо произнесла:
        - Тогда, я обвиняю Дирха Раанлеса в неоднократных покушениях на моего супруга, Йеванна Райса. А так же в тайном сговоре с Освальдом дю Картреном и моим братом Рейвеном Вейлиссом. Хотя… - ее губ коснулась печаль, - Рейвен давно не Вейлисс.
        Если бы в трапезной обрушился потолок или туда ворвались вооруженные тайхи, то это произвело бы куда меньший эффект, чем слова Деи.
        Последние звуки еще не растаяли в воздухе, как Дирх с рычанием бросился на нее. Наарх сделал короткий знак - и два анайха остановили Раанлеса выхваченными из воздуха мечами.
        Йеванн успел закрыть Дею собой. По его телу одна за другой проходили судороги трансформации, но он продолжал удерживать себя в человеческой форме.
        Раанлес, рыча, навалился на мечи.
        - Наглая человечка! - выплюнул он, глядя на Дею. - Ты смеешь обвинять меня, сиятельного Дирха Раанлеса, в преступлении подобного рода?!
        - Сядь, Дирх! - прозвучал ледяной голос Наарха Танареса. - Или мне придется принять особые меры. И ты, Йеванн, тоже. Твоей дакши ничего не грозит.
        Глава посольства проследил, чтобы его приказ был исполнен, а потом повернулся к девушке. На этот раз его взгляд был серьезным, в нем не осталось ни тени дружелюбия.
        - Бросаться подобными обвинениями очень чревато, девочка, - заговорил он, четко выделяя каждое слово. - Можешь ли ты подтвердить свои слова доказательствами?
        Дея встретила его взгляд. В нем было столько тяжелой, непреодолимой силы, что ей захотелось скрутиться в клубочек и спрятаться. Но вместо этого она заставила себя еще больше расправить плечи.
        - Доказательства? - по ее губам скользнула полуулыбка. - Вы, демоны, способны на многое. Летать, создавать иллюзии, строить пространственные порталы, вселяться в чужие тела, когда ваше собственное находится за тысячу лиг… Но вы не можете читать чужие души, как это делаю я.
        Наарх недоверчиво прищурился. Дирх издал озлобленный рык, но его попытку подняться остановили мечи. А Дея почувствовала, как вокруг нее вырастает невидимая защита. Она послала Йеванну благодарный взгляд и продолжила:
        - Вы правы, господин Танарес, у меня нет доказательств. Но я вижу тайную суть Дирха Раанлеса. Чувствую идущие от него злобу, зависть и честолюбие. Он ненавидит моего мужа. Так давно, что, наверное, и сам забыл причину этой ненависти.
        - Это невозможно, - сдавленно пробормотал Йеванн. - Мы никогда не встречались с Дирхом…
        В его голосе скользнула неуверенность.
        - Боюсь, ты ошибаешься, - заверила Дея. - Может, ты с ним и не встречался, осознанно, но вот он с тобой - точно. И с моим братом тоже.
        Ее слова перекрыл резкий хохот. Смеялся Дирх - нагло, открыто. Теперь, когда ворожея призналась, что доказательств нет, анайх решил перейти в наступление.
        - Какая чушь, - заявил он, отсмеявшись. - Я даже не знаю, кто твой брат.
        Она ответила вежливой улыбкой:
        - Знаете. И очень тесно связаны с ним, вернее с тем, кого выдали мне под видом Рейвена. Я почувствовала это, едва прошел первый восторг от встречи. Пропавший брат, о котором столько лет не было ни слуху ни духу, вдруг возник из небытия. И именно в тот момент, когда вы в составе посольства прибыли во дворец.
        - Ты!.. - начал Дирх и замолк, остановленный Наархом.
        - Говори, - приказал глава посольства, прожигая девушку пристальным взглядом.
        И Дея заговорила. Негромко, отстраненно, стараясь, чтобы в ее словах не звучали эмоции. Только сухие факты.
        - Все началось, когда Йеванн нашел меня в Рузанне и приказал собираться и ехать с ним. В ту ночь в мой дом проник даранх. Он напал на меня в спальне сына.
        По трапезной пошел возмущенный гул, но быстро смолк. Потому что ворожея продолжила, не останавливаясь:
        - Йеванн развоплотил его, но признался, что низшие демоны уже не раз пытались напасть. Я постаралась забыть про этот инцидент как можно быстрее, к тому же мне и так хватало потрясений. Но в тот вечер, когда Йеванна вызвали во дворец на встречу с вами… - она содрогнулась, вспоминая случившееся. - В тот вечер появился новый даранх. Мы пересеклись всего на секунду, но этого было достаточно. Я почувствовала те же эманации, что шли от первого, правда, поняла это гораздо позже.
        - Почему не тогда?
        - Не успела. Ниона - домоправительница - толкнула меня в тайный проход и закрыла дверь. Тогда я восприняла это как помощь, а теперь понимаю, что все было подстроено. Почему именно в тот момент, когда Йеванна не было в доме, даранх решил напасть на меня? Кто направил его и сообщил, что я осталась одна? - Дея сделала паузу и обвела анайхов глазами. - А когда Йеванн почувствовал, что мне грозит опасность, кто потребовал, чтобы он оставался на пиру? Это ведь была ваша «просьба», господин Раанлес.
        - Это ничего не доказывает, - Раанлес, осклабившись, сменил позу на более вольную. - Ни одной улики, только слова, и те притянуты за уши.
        - Меня хотели выманить из дома. Не убивать, только выманить. Чтобы сделать Йеванна послушной игрушкой, выполняющей волю неведомого куковода.
        - Хорошо, - медленно произнес Наарх. - Мы это проверим. Что с Овальдом дю Картреном? Почему ты решила, что Дирх связан с ним.
        - Ниона. Она служила еще бывшим хозяевам. А герцог Освальд пытался убить Йеванна, когда тот еще был человеком. Йеванн выжил, стал сильнее, вернулся и уничтожил всю семью дю Картренов. Но Ниона осталась. Она знает, что случилось тогда и, я уверена, знает, что происходит сейчас. Это она принесла мне записку из дворца, помогла сбежать из хорошо охраняемого дома в Тарузе и привела к так называемому брату.
        - «К так называемому»? - прищурился Наарх.
        Вот, они и дошли до самого главного. Дея сжала пальцы в кулак, набрала побольше воздуха в легкие, как перед прыжком, и на одном дыхании выдала то, во что не хотела верить:
        - Мой брат мертв. Давно, очень давно.
        - А кто же тогда тот Рейвен Вейлисс, что похитил тебя? Разве не твой единокровный брат?
        - Я не считаю это существо своим братом. Да, он похож на него, у нас с ним общая память и общие предки, но… мой Рейвен умер. Тот, кто похитил меня, мне не брат.
        - Понимаю, эмоции.
        Дея стиснула руки сильнее. Так, что ногти впились в ладони. Резкая боль придала ее голосу легкую дрожь:
        - Нет, эмоции здесь ни при чем. Я пыталась отыскать Рейвена, даже сделала призыв на крови…
        - И?
        - Не нашла его среди живых…
        Глава 35
        Последние слова Дея сказала, глядя на Дирха.
        - Хочешь обвинить меня в смерти брата? - тот дернулся к ней, обнажил клыки в хищной усмешке.
        - Нет. Скорее в том, что вы дали ему подобие жизни.
        - Я не умею воскрешать мертвых, глупая женщина, - процедил Дирх, расслабляясь, и откинулся на спинку кресла. - Кажется, это привилегия светлых.
        Вместо Деи ответил Йеванн.
        - Речь вовсе не о воскрешении, - произнес он, вглядываясь в лицо жены. - Ведь так?
        Дея коснулась его руки. Успокаивая, делясь своей силой, как еще недавно он делился своей. Когда она заговорила, ее голос звучал тихо, но твердо:
        - Рейвен не человек. Он ревенант, «вернувшийся». Этих существ очень сложно отличить от живых, ведь они сохраняют и душу, и тело. Я бы не смогла его опознать, если бы не лаир, - она коснулась горла, и тонкие шрамы напомнили о себе слабым покалыванием. - В тот момент, когда лаир окончательно пробудился, связывая меня и Йеванна, я увидела истинное обличие Рейвена. Со всей его гнилью, плесенью и ошмётками плоти. И он тоже увидел себя.
        Анайхи заговорили одновременно:
        - Ревенант?
        - Но какой некромант поднял его?
        - С какой целью?
        - Почему именно его?
        Наарх коротким жестом заставил их замолчать. Только Дирх не сказал ни слова, зато с его губ не сходила усмешка. Он чувствовал себя в безопасности, ведь, как точно подметил глава посольства, у глупой человечки нет никаких доказательств.
        - Считаешь, что Дирх Раанлес призвал твоего брата с того света? - Наарх смотрел на Дею холодным, испытывающим взглядом судьи.
        Она не опустила глаза.
        - Этого я не могу утверждать. Мой брат пылал жаждой мести. Скорее всего, именно она вернула его. Не удивлюсь, если господин Раанлес просто воспользовался им, как орудием. Когда Рейвен удерживал меня в Леронте, то обмолвился, что ему нужен мой Дар. Гвадарс и Бъенгордские фьорды собирались выступить против Иллурии, но им не хватало сильных магов. Тех магов, что были убиты по приказу Венария. Может быть, он хотел воскресить и наших родителей, - закончила она еле слышно.
        - Что ж, мечта твоего брата сбылась, - сухо подытожил Наарх, - Король Ирион осадил границы Иллурии. К нему присоединились бьенгордские ярлы и северные энги. В обозримом будущем человеческие земли ждет война.
        Дея склонила голову. Значит, Йеванн не преувеличивал, когда сказал, что Венарию сейчас не до них, у него теперь другие проблемы.
        - И все же, - продолжил анайх, - в твоих словах чего-то не хватает. Каким образом события двухлетней давности и смерть герцога Освальда могут быть связаны с тем, что происходит сейчас?
        Дея почувствовала желание поежиться под его взглядом. Она не знала, что ответить на этот вопрос. Как объяснить свои ощущения, если их примут за домыслы и догадки?
        - Впрочем, оставить без тщательного расследования тоже не могу, - Наарх погладил гладкий подбородок. Бросил оценивающий взгляд на Дею, затем на Раанлеса и уже громче сказал: - Рурлок, Дайхерм!
        Дея вздрогнула, когда за спиной Дирха вдруг соткались два бескрылых завьяра. Выступив из пустоты, они схватили его за плечи и вдавили в кресло.
        - Ты не посмеешь, - прошипел Дирх, источая волны ненависти. - Мой клан!..
        Игнорируя его слова, Наарх озвучил решение:
        - Властью, данной мне Советом кланов, я заключаю Дирха Раанлеса в Куб Безмолвия до нашего возвращения в Альдарик. Это превентивная мера, Дирх, смирись и подчинись. Если ты не виновен, Совет выяснит это.
        - Нет! - обвиненный анайх вырвался из рук охранников и слетел с кресла.
        Распахнул крылья, оскалился и выставил когти.
        - Ты веришь ее словам?! - прорычал он, кроша хвостом мраморный пол. - Этой грязной ублюдочной человечке?!
        Ответом ему был еще один рык:
        - Не смей оскорблять мою женщину!
        Одним прыжком Йеванн оказался между Деей и Дирхом. Камзол на нем треснул, взметнулись алые крылья. Ткань расползлась, обнажая мощное тело.
        Два высших демона - два смертельно опасных хищника - застыли друг против друга. Казалось, одно неосторожное слово, жест или взгляд - и они схлестнутся в безумной схватке, из которой никому не выйти живым!
        Вслед за ними вскочили остальные анайхи.
        - Тише, дайэрэ, - произнес Наарх, заключая Дею и Йеванна мерцающий кокон. - Женщина, успокой своего мужчину, пока он не натворил глупостей, о которых потом пожалеет.
        В ответ Дирх оскалился:
        - Защищаешь полукровку, а меня, чистокровного демона, значит, в Куб? Веришь словам какой-то девчонки?
        - Не какой-то. Ты, верно, совсем ослеп, если не видишь на ней благословения Эолы.
        Дея не сразу поняла, что все взгляды уставились на нее. Едва оказавшись с Йеванном в коконе из мерцающего света, она не придумала ничего лучше, как только обхватить руками своего беснующегося демона и прижаться к нему всем телом.
        Прижаться так, чтобы почувствовать неистовое биение его сердца. Одного… второго… третьего… И глухое, зарождающееся в его горле рычание.
        Новое знание накрыло ее, будто лавина. Задрав голову, она в полном смятении прошептала:
        - Йен! У тебя три сердца?!
        Он перевел взгляд на нее и застыл. В его расширившихся зрачках Дея увидела свое отражение: огромные агаты глаз, растрепавшиеся, словно на ветру, волосы, и бледные, с серебристым сиянием щеки.
        - А ты светишься, - пробормотал демон, прижимая ее сильнее.
        - Что? Что такое ты говоришь?
        - Ты светишься, - повторил он немного громче. Его слова прозвучали как тихий, раскатистый рык. - Ты вся сияешь!
        Они смотрели друг на друга, не в силах отвести глаз, и не видели, как Наарх щелкнул пальцами и огненные петли вздернули вверх рычащего, изрыгающего проклятья Дирха Раанлеса. Одна петля стянула за спиной его руки и спеленала крылья. Вторая стреножила. Третья захлестнулась на горле. Воздух вокруг него замерцал, очерчивая грани Куба. И разъяренный демон исчез вмепсте с завьярами, оставив после себя замирающий вой.
        Очнулись, только когда накрывший их кокон исчез. Вернее, когда прозвучал чуть насмешливый голос Наарха:
        - Пусть посидит в Кубе, остынет. Давно стоило сделать это, спасибо, что дали мне повод.
        Открытие первого портала в Альдарик назначили на утро. Всего планировалось пять порталов, что перенесут посольскую миссию в затерянный город. Каждый переход требовал много энергии, ведь теперь анайхам придется переносить не только слуг и охрану, не способных создавать порталы, но еще беспомощного Дирха, заключенного в Куб, Дею и ее сына. Правда, к ним присоединился Йеванн, а его магическая мощь, как выяснилось опытным путем, оказалась куда больше, чем у того же Раанлеса.
        - Знаешь, - сказал Наарх, задумчиво глядя на Йеванна, что пытался определить свой магический уровень, - если бы я не знал, что Шиарх мертв, я бы решил, что ты - это он.
        - Почему вы так думаете? - спросила Дея.
        Они втроем стояли на галерее, глядя, как солнце опускается за горизонт. Из комнаты Ноэля доносились тихие голоса: Катарина укладывала его спать. Йеванн, развернув ладони к небу, смотрел, как огненные плети, срывающиеся с кончиков его пальцев, хлещут по облакам. Самые длинные пронзали облачный слой и отражались зарницами.
        - Мало какой анайх способен выпустить плеть такой силы, да еще на такую длину, - пояснил глава миссии. - О завьярах и даранхах вообще молчу. Самые сильные из нас могут выдать две-три плети за раз, но потом неизбежно наступает откат и опустошение. Только Владыка мог не бояться магического выгорания.
        - Почему?
        - Потому что сам сердце магии.
        Дея невольно вспомнила о трех сердцах, что бились в груди Йеванна. Не было ли одно из них тем мифическим «сердцем магии»? Но спрашивать об этом у Наарха она не решилась, лучше спросит потом у Йеванна. Наедине.
        - Это из-за трона? - небрежно полюбопытствовала девушка.
        Наарх по-отечески снисходительно хмыкнул:
        - Нет, трон всего лишь кусок кварца. Красивый, овитый легендами и мифами. Но он стоит в самом эпицентре магической аномалии. Это то, что вы, люди, называете Бездной, и боитесь до ужаса. Когда на него садится очередной претендент, неуправляемый поток силы устремляется через трон в тело дайэрэ. И если дайэрэ не способен его принять и укротить, сила испепеляет его.
        Дея с трудом сдержала взволнованный вздох. Она следила за Йеванном, а сердце тревожно стучало: сможет ли он укротить эту силу? Сможет ли подчинить себе магию? Или сгорит…
        Будто услышав ее мысли, Йеванн перевел взгляд на нее и ответил белозубой улыбкой:
        - Тебе не о чем беспокоиться.
        - Ты не можешь знать этого наверняка.
        - Я знаю больше, чем тебе кажется.
        - Тогда скажи и мне! Успокой меня!
        - Помнишь, ты обещала довериться? Так доверься.
        Дея хотела возразить, но вмешался Наарх.
        - Ладно, дети, - проворчал он, подавляя зевок, - пора закругляться. Желаю вам крепко спать этой ночью. И да, - добавил, перед тем, как исчезнуть, - доверяй своему эшхару, это лучшее, что ты можешь сделать.
        - Доверяй своему - кому? - Дея сопроводила его исчезновение недоуменным взглядом.
        Йеванн стряхнул пальцев сноп огненных искр, шагнул к ней и обнял за плечи. Она задрожала, услышав, как он наклоняется к ней, вдыхает ее аромат и шепчет на ухо чувственным хриплым тоном:
        - Мужчине. Своему мужчине, госпожа-ворожея.

* * *
        В эту ночь Дея услышала еще много красивых слов, сказанных на языке Альдарика. У нее не было времени узнать перевод, но сердце и так подсказало, что именно хотел сказать Йеванн, когда бормотал их, перемежая с поцелуями. Или когда нежно входил в нее, или когда заставлял кричать от страсти.
        Она уже не боялась, что кто-то из обитателей домика услышит ее стоны и крики. Знала, Йеванн не даст ни единому звуку просочиться из спальни. Ее демон щепетилен в вопросах, что касаются их двоих.
        Наступившее утро застало ее в объятиях любимого мужчины. Да, именно любимого. Теперь Дея могла признаться в этом хотя бы себе. Но хватит ли у нее сил и смелости сказать о своих чувствах открыто?
        Почувствовав, что она проснулась, Йеванн тоже открыл глаза. Приподнялся на локте, так что светлые волосы рассыпались по его плечам, и заглянул ей в лицо. От обольстительной улыбки, что играла у него на губах, по Дее прошлась сладкая судорога.
        - Доброе утро, моя дакши, - шепнул демон и, склонившись, прикоснулся губами к ее губам. Горячая ладонь скользнула по ее телу, слегка сжала грудь. - Как спалось?
        - Лучше не бывает! - выдохнула, подхватывая его игривый тон.
        В глазах супруга Дея видела только восхищение, бесконечную нежность и заботу. И она уже открыла рот, собираясь признаться в своих чувствах, как в дверь постучали, при чем отнюдь не деликатно, и раскатистый голос, способный поднять и мертвого, прокричал:
        - Эй, голубки! Подъем! В Альдарике нанежитесь!
        Дея вздрогнула, инстинктивно вжимаясь в мужа.
        - Дверь не ломай, - лениво ответил Йеванн и, ничуть не торопясь вскакивать с кровати, поцеловал супругу в плечо.
        - У вас полчаса на сборы! - прозвучало из-за двери. - И мальчишку утихомирьте, а то он добрался до наших хвостов!
        Дея и Йеванн переглянулись. На миг в ее глазах вспыхнула тревога за сына, но тут же растаяла. Не выдержав, оба рассмеялись.
        - Надо спасать хвостатых товарищей, - все еще смеясь, Йеванн поднялся и начал собирать разбросанную по полу одежду. - Ноэль отличается ненасытным любопытством. Хотел бы я знать, в кого он такой, наверное, в мать?
        Дея тоже выбралась из постели. Завернулась в простыню, как в тогу, и направилась в уборную. Но слова Йеванна заставили ее остановиться.
        - Не думаю, - заметила девушка, - скорее в отца.
        Сердце ёкнуло, когда Йеванн медленно разогнулся. Он держал в руках свою рубашку, только что поднятую с пола. Внимательный взгляд мага скользнул по девушке, отмечая, как изменилось ее лицо.
        - Прости, - поспешно выдохнула она и сникла, - тебе, наверное, неприятно слышать об этом…
        Он шагнул к ней, отбросив рубашку. Обхватил ладонями побледневшие щеки, заставил посмотреть ему в глаза.
        - Дея, у каждого из нас есть прошлое, которое невозможно переписать или забыть. И Бертран часть твоего прошлого. Я смирился с этим, принял его, но… - он замолк, ища в ее глазах что-то, доступное лишь ему одному, - но давай, не будем тащить его в будущее. Наше будущее, понимаешь?
        Она ничего не понимала, но послушно разжала губы:
        - Понимаю…
        - Теперь ты моя. И Ноэль тоже мой. Бертран дал ему то, чего не смог я - жизнь. Но я дам ему то, чего никогда бы не смог Бертран: знания. Я научу его всему, что умею сам, дам ему все, чем владею. А взамен прошу лишь одного: чтобы ты позволила мне это сделать.
        В который раз ей показалось, что он чего-то недоговаривает. Но что еще он может скрывать? В чем еще не признался?
        Спросить бы сейчас… но захочет ли он ответить? И что еще важнее - захочет ли она знать? Не лучше ли жить в счастливом неведении, ведь тайны, хранящиеся в душе полудемона, могут быть ей не по силам…
        Нет-нет, она не станет думать об этом! Йеванн просил доверять!
        Откинув тревожные мысли, Дея произнесла:
        - Я согласна.
        А потом уже другим тоном, не скрывающим любопытства:
        - У тебя, правда, три сердца?
        Йеванн на миг оцепенел. По его лицу скользнуло недоумение, отразилось в глазах и сменилось весельем:
        - Тебя это пугает?
        - Н-нет… но хотелось бы знать, все демоны такие или…
        - Или, - заверил он, прижимая палец к ее губам. - Можешь не сомневаться, я единственный экземпляр.
        Глава 36
        И вот, наконец, Альдарик. Тайный город, укрытый в центре бескрайней снежной пустыни. Ее невозможно пересечь ни пешком, ни на коне. Ее не перебежит зверь, не перелетит птица, а всякое магическое действие может вызвать контрдействие.
        Дея вывалилась из портала в руки Йеванну и остолбенела. Все это время она пыталась представить себе, как выглядит город демонов. Но увиденное превзошло все ожидания.
        Портал открылся на площади перед хрустальным дворцом, уносящим свои шпили к самому небу. Жаркое солнце играло в его стенах, точно в гранях бриллианта, вокруг шелестела сочная зелень, пестрели цветы, над ними носились бабочки величиной с ладонь и стрекозы. Площадь была усыпана блестящим бирюзовым песком, от нее лучами расходились дорожки.
        Девушка огляделась. Дворцовый комплекс окружал площадь сверкающей стеной.
        - Это Даан-та-Рин - жемчужина владыки Шиарха, гордость Альдарика, - произнес Наарх, вынося из портала притихшую Катарину. - Позже я покажу вам весь город.
        Его голос дрогнул от благоговения.
        Следом за ним появился Эшарх - посланец клана Архватонт - с Ноэлем на руках. Мальчик тут же заерзал, выбрался из рук анайха и подбежал к матери.
        - Мамочка! Посмотри, как здесь красиво!
        Набрав пригоршню блестящего песка он, смеясь, подкинул его вверх.
        Дея присела, коснулась песка. Он был теплый, словно парное молоко. Ей захотелось скинуть тяжелую кожаную обувь, созданную для мощеных камнем дорог Иллурии, и пробежаться босиком по площади. Так, чтобы ноги увязали по щиколотку в этом песке. Снова почувствовать себя беззаботной девчонкой, что когда-то носилась, задрав юбку, по песчаному пляжу вдоль моря…
        Она поймала на себе восхищенный взгляд Йеванна и не сдержалась.
        - Это… это прекрасно… - выдохнула от чистого сердца.
        На душе стало необыкновенно легко.
        Навстречу прибывшим уже спешили даранхи.
        - Ну что ж, - подытожил Наарх, - слуги покажут вам ваши комнаты. Встретимся за обедом и обсудим инициацию. А вот эту милую женщину я забираю с собой.
        Глаза Катарины стали в два раза больше.
        - Миледи! - пискнула она жалобно, но вырываться не посмела, а может не очень-то и хотела.
        - Господин Наарх, вы уверены? - Дея в сомнении оглянулась на мужа, потом на Наарха и, в конце концов, глянула на пунцовое лицо своей горничной. - Может, сначала стоит спросить, желает ли она, чтобы вы ее забрали?
        Анайх отмахнулся:
        - Женщины сами не знают, чего хотят.
        - Кати?
        Катарина шмыгнула носом и опустила глаза.
        - Простите, миледи…
        - Так ты согласна? Скажи? Я не хочу, чтобы кто-то принуждал тебя силой.
        - Ну… Доводы господина Наарха были очень убедительными, - еле слышно пробормотала она.
        Краска залила лицо горничной до корней волос. У нее даже уши стали как маков цвет.
        Дея и сама порозовела, представив, как именно Наарх убеждал Катарину стать его пятой женой.
        - Ладно, - она смущенно отступила, - похоже, мне придется искать новую горничную.
        - Ну, на первых порах и я подойду, - хмыкнул Йеванн. И соблазнительным тоном шепнул ей на ухо: - У меня отлично получается справляться с крючками на бюстье и подвязками на чулках.
        Это было так откровенно, что Дее захотелось провалиться сквозь бирюзовый песок. Но оглядевшись украдкой, она поняла, что никому до них нет дела. Анайхи ушли вслед за слугами, Наарх тоже откланялся и повел Катарину в противоположную сторону.
        На площади остались только Йеванн, Дея, Ноэль и два даранха с колечками в ушах и носу.
        - Приветствуем вас, дайэрэ, на земле ваших предков, - оба бухнулись лбами в песок. - Позвольте служить вам сердцем, телом и разумом, и всеми делами нашими, как требует Закон Альдарика.
        Дея не успела ни смутиться, ни испугаться, когда Йеванн обнял ее за плечи и легонько толкнул вперед.
        - Это ваша госпожа, - произнес он властным тоном, в котором она узнала своего дознавателя, - моя дакши. Служите ей, как мне, оберегайте и защищайте, как сокровище рода.
        - Слушаем и повинуемся, дайэрэ, - пробубнили даранхи в песок.
        - «Как сокровище рода»? - опомнилась Дея, когда они с Йеванном и Ноэлем оказались в роскошных покоях.
        Даранхи, пятясь задом, закрыли за ними дверь. Ноэль, восторженно взвизгнул и умчался изучать новый дом. За ним неотступно следовали два воздушных смерча высотой со среднего человека и огненная саламандра, неизвестно как и когда отрастившая крылья. Здесь, рядом с эпицентром магии, сила мальчика возросла.
        Йеванн глянул на Дею.
        - Ну конечно, - пояснил он, - ты же для них никхалия - дева, посланная богами, чтобы стать суженой самого дайэрэ, а потом и хаорна.
        - К-кого?
        - Владыки демонов, - он легонько щелкнул ее по носу и улыбнулся. - Неужели ты думаешь, что я отправился бы сюда, если бы не был точно уверен, что трон меня примет? Я стану хаорном, госпожа-ворожея, а через тысячу лет трон по наследству перейдет нашему сыну.
        - Через тысячу лет?! - ахнула Дея.
        - Ну… это примерная цифра. Последний хаорн прожил почти полторы тысячи лет.
        - Ты о Шиархе?
        - Да.
        - И ты мне так и не скажешь, каким образом вы с ним оказались в родстве?
        Он обнял ее и прижал к себе.
        - Слышала легенду о Бездне? О том, что любой маг, который спустится в нее, обретет могущество в два раза больше того, что имеет?
        Она кивнула. Тон Йеванна заставил ее сердце взволнованно забиться.
        - Так вот, это правда. До того, как появился первый Ковен, многие свободные маги заключали с демонами контракты. Анайхи переносили их в Альдарик и позволяли спускаться в Бездну, чтобы те напитались силой. А взамен маги искали для них женщин, которые могли стать никхалиями. Вероятно, моя прабабка была такой женщиной, этого я уже никогда не узнаю. Как не узнаю, почему владыка Шиарх не признал ее своей дакши и не привез в Альдарик…
        Дея немного отстранилась от него. Подняла голову и заглянула в глаза. Кровь грохотала в ушах, перекрывая слова, когда она тихо спросила:
        - Йен… сколько же тебе лет?
        Сердце пропустило удар.
        Казалось, прошла целая вечность, пока губы мага разжались. Его голос был сух, но в глазах искрилось веселье:
        - Если быть точным, четыреста пятьдесят три. Вы считаете дурным тоном, быть замужем за таким стариком, а, госпожа-ворожея?
        Совет кланов назначил инициацию на ближайшее полнолуние. Именно тогда сила Бездны достигала своего пика, а это было лучшей гарантией, что трон не достанется самозванцу.
        Дирха Раанлеса поместили под домашний арест. Когда Дея изумленно спросила, почему же его не судят, Наарх ей ответил:
        - Это не нужно. Истинному хаорну не составит труда заглянуть в сознание любого из нас. Дождемся инициации.
        - Вы верите… верите, что Йеванн станет хаорном? - она выдала свои страхи.
        Наарх осуждающе покачал головой:
        - Никогда не говорите этого вслух. Самые невинные слова имеют свойство сбываться.
        - Больше не буду…
        Дея и Йеванн понемногу обживались, знакомились с местными правилами, традициями и этикетом. Особенное изумление у девушки вызвало то, что в Альдарике не существует слуг женского пола. Все, начиняя от обязанностей кухарки и заканчивая уборкой, исполняли даранхи. Женщины здесь и в самом деле оказались привилегированным классом.
        Несколько раз Дея сталкивалась с никхалиями в королевском саду, но ни одна из них не рискнула к ней подойти. Демоницы наблюдали издалека. Однажды Дея увидела, как они прячутся за цветущим кустарником, чуть отогнув ветки, и о чем-то перешептываются, не сводя с нее глаз. Но стоило девушке сделать шаг в их сторону, как демоницы исчезли.
        Ее охватило недоумение: почему они избегают ее?
        Вечером она спросила об этом у мужа.
        - Не обращай внимания, - он улыбнулся ей. - Они скоро привыкнут.
        - К чему?
        - К тому, что ты человек.
        - Это имеет значение?
        Ей показалось, что по его лицу пробежала тень. Но когда он заговорил, его голос звучал по-прежнему беззаботно:
        - Ерунда. Они просто удивлены, что дакши их дайэрэ оказалась человеческой женщиной.
        - А раньше такого не было?
        Дея вдруг вспомнила слова Йеванна о его прабабке. И о том, что предыдущий владыка не признал ее своей дакши и не привел в Альдарик сына, которого она ему родила.
        Супруг тут же постарался ее отвлечь.
        - Тебе не нужно думать об этом, - заявил он, осыпая ее поцелуями, - вот увидишь, беспокоиться не о чем.
        В тот момент она ему поддалась. Решила, что и в самом деле беспокоиться не о чем. Но чем меньше времен оставалось до полнолуния, тем громче звучали шепотки в коридорах хрустального дворца и на бирюзовых дорожках сада. И тем тревожнее становилось на душе у самой Деи.
        Она пыталась забыться, занявшись сыном. Но тот уже обзавелся друзьями - прыткими и верткими демонятами. Как оказалось, магическая сила анайхов просыпается только во время совершеннолетия, а потому демонята пищали от восторга, глядя, какие чудеса вытворяет Ноэль.
        К удивлению Деи, Эшарх Архватон попросил право стать учителем мальчика.
        - Это высокая честь для моего клана, - произнес он, опускаясь перед ней на колено и склоняя рогатую голову, - взять на себя воспитание пасынка хаорна.
        Она хотела сказать: «Йеванн еще не хаорн», но в последний момент прикусила язык. Поняла: озвучить это, значит, подвергнуть сомнению право супруга на трон. А потому с ее губ слетели совсем другие слова:
        - Как решит мой супруг.
        - Похвальная преданность мужу, госпожа. Но в Альдарике матери решают, кто станет учителем их сыновей.
        Она призадумалась. Эшарх был тем, кто вынес Ноэля из рушащегося дворца в Гвадарсе. И тем, кто доставил его сюда. Он всегда находился рядом с мальчиком, подарил ему своих элементалей - те вихри, что неотступно следовали за маленьким магом…
        Так почему бы и нет?
        - Я согласна.
        Наарх и Йеванн одобрили ее выбор.
        Время до инициации сокращалось со скоростью ветра. Муж подолгу отсутствовал, приходил поздним вечером, уставший и голодный. С жадностью набрасывался на нее. Дея отдавалась каждый раз, как в последний. Все спешила успеть, урвать у судьбы лишнюю каплю счастья. Потому что боялась. Панически боялась, что Йеванн ошибся, что он не потомок Шиарха…
        Ночью, в объятиях Йеванна она забывала свой страх, но с рассветом он возвращался.
        У дайэрэ было много обязанностей. Ему предстояло до инициации выучить свод Законов и Правил. Ноэль целыми днями пропадал в кланом Архватон, знакомясь с его детьми, а Дея оставалась одна.
        В эти часы ее посещали тревожные мысли. Она всеми силами гнала их от себя, но они возвращались.
        У нее не было подруги, которой можно было бы высказать свои страхи. Не было верной наперсницы. Не было даже горничной, готовой покорно выслушать свою госпожу! Не даранхам же плакаться!
        В очередной раз прогуливаясь в саду, Дея заметила стайку никхалий.
        Демоницы напоминали стрекоз: такие же изящные и хрупкие, с полупрозрачными слюдяными крыльями, переливающимися на солнце всеми цветами радуги. Каждая была обладательницей густой копны длинных волос неимоверных оттенков. В отличие от лысых анайхов, никхалии могли похвастаться синими, красными, желтыми, даже зелеными косами!
        Их кожа напоминала фарфор, а глаза повторяли цвет волос. От людей их отличали маленькие рожки, выкрашенные в золотистый или серебряный цвет, вертикальные зрачки и чересчур симметричные черты лица.
        А вот хвостов у нихкалий Дея не разглядела, как не старалась, хотя не заметить их было бы трудно. Демоницы носили не платья, а легкие шальвары, подчеркивающие линию бедер, и короткие маечки, открывающие живот. Украшали обнаженные руки обилием золотых обручей, что мелодично позвякивали при каждом движении, и кутались в тонкие кружевные шали.
        Увидев ворожею, они как стайка пугливых птиц сорвались с лавочки и хотели уже скрыться, когда она их остановила:
        - Почему вы избегаете меня? Что я делаю не так, скажите?
        На миг Дее показалось, что они боятся ее или стесняются, но нет, в глазах нихкалий горело высокомерие.
        - Нам не о чем разговаривать с тобой, человечка, - вздернула нос та, что стояла к ней ближе всего. С огненно-красными волосами. - Ты здесь чужая!
        - Тише, Атайя, - шикнула на нее обладательница изумрудно-зеленых локонов и бросила на Дею быстрый взгляд. - Она дакши нашего хаорна.
        - Он еще не хаорн, - фыркнула та, кого назвали Атайей. - И вряд ли им станет. Полукровка слишком слаб, чтобы занять трон Альдарика.
        - Так вот значит, в чем дело, - Дея обвела их глазами и слабо улыбнулась. - Вы считаете полукровку недостойным трона, а меня, человечку, недостойной быть его дакши?
        - От вас, людей, никакой пользы, только проблемы, - бросила красноволосая красавица.
        И, давая понять, что разговор окончен, направилась прочь.
        Никхалии устремились за ней, только одна замедлила шаг и оглянулась перед тем, как скрыться из виду.
        Та самая, с изумрудными волосами.
        На следующий день Дея столкнулась с ней возле фонтана. Встреча выглядела случайной, но что-то подсказывало: демоница ждала здесь не просто так.
        Сердце ворожеи сжалось, когда та поднялась ей навстречу. Не здороваясь, даже не глянув на Дею, никхалия прошла мимо нее и слегка толкнула плечом.
        Дея даже не заметила бы этот толчок, если бы не почувствовала, что в ладонь что-то упало.
        Недоуменно опустив взгляд, она ощутила, как внутри все тревожно звенит: на ладони лежала записка. Крошечная полоска бумаги, свернутая в рулончик.
        Глава 37.
        Второй раз наступать на те же грабли Дея не стала. А потому даже не развернула записку, хотя та жгла ей руку, словно раскаленный уголек. Вернулась в покои, убрала ее в шкатулку и постаралась заняться вязанием.
        До вечера вся извелась.
        Едва на лестнице послышались знакомые шаги, она сорвалась с места навстречу мужу.
        - Йен!
        Тот выглядел усталым, но довольным. Обнял ее, поцеловал в макушку, потом стянул с себя рубашку и бросил на руки склоненному даранху.
        - Соскучилась? Подожди, я приму ванну. Сегодня Наарх меня загонял.
        - Я помогу, - тут же предложила Дея, бросая красноречивый взгляд на слугу.
        Даранх исчез, унося запыленную одежду дайэрэ.
        Йеванн со вздохом блаженства опустился в теплую воду, Дея присела рядом, на деревянную лавочку. Зачерпнула из плошки ароматный мыльный раствор, нанесла на плечи супруга и начала растирать мочалкой из сизаля. Мыльная масса пенилась, по купальне поплыл аромат лаванды и гелиотропа.
        Йеванн откинулся на мраморный бортик, подставил грудь женским рукам.
        - Сегодня со мной случилась странная вещь, - начала Дея издалека.
        - М-м-м?
        - Я говорила, что никхалии не хотят общаться со мной?
        Йеванн приподнял потяжелевшие веки, глянул на девушку.
        - Так вот, сегодня одна из них ждала меня у фонтана.
        - Зачем?
        - Не знаю. Но она сунула мне в руку записку.
        - И что в той записке?
        - Я не смотрела.
        С минуту Йеванн молчал, обдумывая ее слова. Затем решительно встал и накинул на плечи халат.
        - Идем, покажешь, что за записка.
        Она отдала ее, так и не развернув. Но внимательно наблюдала, как меняется лицо Йеванна по мере того, как он читает то, что там написано. Ленивое любопытство сменилось тревогой, затем раздражением, а оно в свою очередь перешло в усталость.
        Маг свернул рулончик. Когда он поднял глаза, на его лице читалось отчаяние человека, уставшего бороться с самим собой.
        - Что ж, - пробормотал он, сжимая записку в кулаке, - однажды это должно было случиться. Но я надеялся отсрочить этот момент.
        - Йен, о чем ты?
        Дея с тревогой заглянула мужу в лицо.
        - Прочитай, - он протянул ей записку.
        - Ты уверен?.. - она растерянно перевела взгляд с него на ладонь.
        Смятый бумажный рулончик выглядел безобидно, но сердце девушки сжалось, будто Йеванн протягивал ей змею.
        - Да. Все равно однажды ты это узнаешь, так лучше сейчас, от меня, чем от кого-то другого.
        Пальцы дрожали, когда Дея развернула бумажку. Строчки перед глазами прыгали и расплывались от волнения. Только перечитав по третьему разу, девушка поняла саму суть.
        - Ты был женат…
        - Да.
        - И… и кто она?
        Дее хотелось спросить совсем другое: любил ли ты ее? Но что-то в лице Йеванна не позволило этого сделать. Может, выражение муки, застывшее в его глазах, и скорбная кладка, появившаяся у рта.
        - Уже не важно. Она давно умерла.
        - А ребенок? - девушка сжала записку в вспотевшей ладошке. - Это правда, у тебя был ребенок?
        - Правда. Он умер до того, как родился. Вместе с матерью.
        Дея не знала, что на это ответить. Все слова куда-то исчезли, осталась лишь бесконечная усталость, навалившаяся так внезапно.
        Йеванн был женат. У него был ребенок. И она узнает об этом вот так, из какой-то записки, нацарапанной незнакомой демоницей на клочке бумаги.
        Сев в кресло, потому что ноги уже не держали, она бессильно уронила руки на колени.
        - Почему ты мне не сказал? - выдавила беззвучно.
        - Не хотел бередить прошлое. К тому же, - Йеванн коротко усмехнулся, - ребенок был не моим. Я ведь уже говорил, демоны имеют детей только от своих истинных. Но в то время я этого еще не знал. В то время я много чего не знал… Сейчас жалею об этом, но лишь потому, что знания помогли бы мне избежать многих ошибок.
        - Каких ошибок?
        - О, их так много, что ночи не хватит, чтобы все перечислить…
        Отвернувшись к окну, он тихо заговорил. Его голос звучал ровно, почти без эмоций, но под этим кажущимся равнодушием скрывалась глубокая рана.
        - Помнишь, я говорил, что не помню своих родителей и что учился в Кардинге? Так вот, это правда, только в Кардинге я прожил не одну сотню лет. Мне нравилось быть студентом. Я даже подумывал получить степень магистра и остаться преподавать боевую магию. Но потом на трон взошел Венарий, и я решил, что мое место в столице. Как и многие другие, в то время я считал, что нам нужна свежая кровь, что Ковен устарел и требует реформации. Между сторонниками старой и новой Школы вспыхнула вражда, а я встал на сторону тех, кто хотел изменений. Этот путь привел меня под знамена Венария. Так я стал дознавателем. А потом… потом я влюбился…
        Она была юна, прелестна и невинна, как и положено герцогской дочери. И у нее был старший брат, с которым мы очень быстро стали друзьями, больше того - побратимами. Мы обменялись кровью и заключили братский союз. Их родители весьма благосклонно принимали меня в доме, ведь к тому времени я был перспективным магом с быстрым карьерным ростом. Выпускником лучшей из школ. Молодой император мне благоволил, а что еще нужно?
        В общем, когда будущий тесть намекнул на женитьбу, я только обрадовался. Тогда меня даже не удивило, что потомственный герцог так легко отдает единственную дочь за меня, полукровку без роду и племени.
        Первую брачную ночь я почти не запомнил. И не потому что много пил, наоборот, к вину почти не притронулся, не хотел осквернять таинство брака, но с трудом помню, как добрался до кровати. А на утро невеста предоставила доказательства своей невинности. У меня не было повода ей не верить. Месяц спустя она призналась, что ждет ребенка…
        Дея слушала, затаив дыхание. Боялась издать хоть звук, боялась прервать исповедь мужа неосторожным движением.
        Йеванн уперся ладонями в подоконник и глухо продолжил:
        - Она была беременна, когда император отправил меня подавлять восстание энгов. Обратно мы возвращались морем. Из-за отлива галеоны не могли подойти близко к пирсу, капитан приказал ждать до утра, но я очень хотел поскорее увидеть жену и потому отправился на берег в лодке. Со мной была пара матросов. Мы проходили под скалами, когда сильный удар заставил меня отлететь на корму и упасть. Я не успел ничего понять, но почувствовал, как меня выталкивают из лодки… А потом - темнота… Не знаю, как оказался на берегу, может, волны пр несли тело к берегу. Очнулся от того, что кто-то гладил меня по лицу и что-то шептал. Открыл глаза - и увидел сущего ангела…
        - Вот, значит, что случилось в тот день, - прошептала Дея.
        - Это было только начало. Ты меня оживила, но тогда я этого даже не понял, как и то, что ты пробудила спящую кровью. Отмахнулся от помощи штатного целителя и бросился домой, к жене. Хотел сделать любимой сюрприз, но… сюрприз ждал меня самого. Моя жена… в нашей постели… с другим… С собственным братом, моим побратимом!
        Громкий треск заставил девушку вздрогнуть. Это трещал дубовый подоконник, сминаемый пальцами Йеванна, словно бумага.
        - Они отмечали мою преждевременную смерть и уже строили планы на будущее. А когда увидели меня… - его голос превратился в рычание. - Я никогда не забуду ее лицо. Она умерла от страха. Его я убил собственными руками, но в честном бою. А потом… потом уничтожил все их гнилое гнездо. Венарий дал мне такую возможность, но за нее я заплатил свободой своей души.
        - Клятва дознавателя…
        - Нет, эту глупую клятву я дал намного раньше, когда только поступил на службу. Венарий потребовал от меня нечто более ценное. К тому времени моя демоническая часть уже проявилась, а весть о смерти Шиарха достигла Иллурии.
        - И Венарий решил, что ты потомок владыки демонов. Но почему? Скажи, в чем причина? Ведь я точно знаю, император не блефовал! Он, так же как и ты, был уверен, что трон Альдарика тебе подчинится!
        Он обернулся и посмотрел на нее.
        - Я сам сказал ему это.
        - Что? - она уставилась на него в полном недоумении.
        - Так сильна была моя жажда мести, - его слова отдавали горечью. - Только потомки правящей ветви обладают способностью поглощать силу убитых демонов. Помнишь, я говорил, что убивал даранхов до встречи с тобой?
        - Д-да…
        - Их смерти сделали меня сильнее.
        - Подожди… - Дея сжала виски. - Я уже ничего не понимаю… Значит, Венарий знал, что ты наследник Шиарха еще до того, как ты отправился за мной?
        - Да. Первые нападения случились еще в Иллурии.
        - А зачем императору был нужен наш ребенок, если он решил отправить тебя в Альдарик?
        - Ему нужен был твой ребенок, Дея. Маг, который бы унаследовал твой Дар воскрешать. Но он знал, что я не позволю тебе принадлежать другому мужчине. Буду идти по твоим следам, как ищейка, убью любого, кто посмеет прикоснуться к тебе. Мы заключили с ним сделку. Я получаю тебя, он - беспрепятственный доступ к магии.
        - Доступ в Альдарик…
        - Да. Но для этого ему нужно было отправить меня сюда. А единственный способ управлять мной - это ты.
        - Это сумасшествие…
        Дея терла виски. Голова разболелась от обилия новостей. От обилия мыслей, что звучали в ней на разные голоса.
        Ей нужно время, чтобы все это переварить. Время, чтобы вернуть душевный покой.
        Но было что-то еще. Что-то летало незримым, неслышимым эхом. Плавало на поверхности, не давая себя уловить.
        - Мне… нужно на воздух, - пробормотала девушка, поднимаясь.
        Йеванн в два шага оказался рядом с ней.
        - Тебе плохо? Я провожу.
        - Нет-нет…
        Она не договорила. Он коснулся ее руки, и Дею словно пронзила вспышка.
        - Йен… Как звали твоего побратима? Того, которого ты убил?
        Он замер, глядя на нее сверху вниз. Его глаза на секунду словно остекленели, лицо превратилось в застывшую маску. Губы едва шевельнулись, когда он произнес чужим, безжизненным тоном:
        - Освальд. Его звали Освальд дю Картрен.
        На улице Дее полегчало. Сев в кресло, она облокотилась на резную балюстраду, ограждавшую балкон, и задумалась. Из спальни доносились шорохи, Йеванн одевался. Она услышала, как он выглянул в коридор и что-то вполголоса сказал завьяру, стоящему на дверях.
        Потом хлопнула дверь.
        Он ушел?
        Что ж, так даже лучше. Она сможет все спокойно обдумать.
        Значит, вот что случилось между ним и дю Картренами… И вот почему в тот злополучный вечер в его груди оказался арбалетный болт с герцогским гербом.
        Освальд стрелял в него. Вероятнее всего, со скалы. Кто-то сообщил, что Йеванн возвращается на берег, и этот кто-то был с ним в лодке, а потом столкнул в воду безжизненное тело…
        Йеванн должен был утонуть и унести на дно тайну своей смерти.
        Только убийцам не повезло. Покойник вернулся с того света и, как любой преданный муж, первым делом бросился домой. Сообщить жене, конечно же оплакивающей его безвременную кончину, что он жив и здоров.
        Но дома его не ждали.
        Дея попыталась представить чувства, что охватили Йеванна в тот момент, когда он увидел жену с другом и братом - и ее собственное горло будто сжали тиски. Больно. Очень больно, когда тебя предают те, кому ты верил больше всего.
        Нет, она не оправдывала его. Ей претило любое насилие. Но теперь понимала, почему он так ненавидел саму мысль о браке и почему при первой встрече в Рузанне думал о ней самой лишь плохое. Он боялся снова поверить женщине. Боялся любить.
        Впрочем, как и она…
        Понемногу перед девушкой выстроилась картина событий, созданная из обрывков разговоров, признаний Йеванна и собственных догадок.
        Ниона ни разу не упоминала, что у герцогской четы была дочь, но ее никто об этом не спрашивал. Герцогиня умерла за несколько лет до того, как там появился Йеванн. Теперь никто не узнает, знала ли мать о пагубной страсти своих детей? Не это ли свело ее в могилу?
        Зато отец точно не просто так захотел видеть дознавателя своим зятем. Но, скорее всего, здесь роль сыграла политика. Герцог, как и его сын, был ярым приверженцем старого Ковена. Йеванн стал бы для них своеобразным щитом, защищающим от гнева Венария. Ведь в то время он свято верил новому императору. Так верил, что готов был убить любого ради него…
        Дея вздохнула и потрясла головой.
        Нет, не стоит копаться в чужой грязи и вспоминать прошлое. Им теперь никогда не узнать, как все было на самом деле. Лучше думать о будущем. Постараться его защитить.
        Мысли девушки переметнулись на нихкалию с изумрудными волосами. Кто она? Откуда узнала тайну Йеванна? Кто рассказал? И зачем?
        Последняя мысль не давала покоя.
        Посидев еще несколько минут, Дея поднялась и вернулась в комнату. Но Йеванна там не оказалось. Он ушел, ничего ей не сказав.
        Обескураженная, она подозвала слугу:
        - Ты знаешь, куда ушел дайэрэ?
        Даранх поклонился:
        - Он спрашивал, где господин Танарес.
        Ну конечно! Куда еще мог отправиться Йеванн?
        - И где же он?
        - По вечерам господин Танарес проводит время в старом саду, выгуливает своих шорков.
        Дея уже двинулась к дверям, но последнее слово заставило ее обернуться.
        - Кого?
        - Охотничьих шорков.
        Глава 38
        К этому времени уже стемнело, но яркие фонари освещали сад, словно маленькие сине-зеленые солнца. Их свет не слепил, а лился рассеянными волнами, приятными глазу. Где-то пели цикады, теплый ветер доносил ароматы жимолости и роз, а бирюзовый песок под ногами сверкал и переливался, будто алмазная пыль.
        Услышав впереди голоса, Дея прибавила шагу. И в тот же момент из темноты между деревьев раздалось рычание.
        От неожиданности девушка замерла. Предчувствуя опасность, осторожно повернула голову в сторону звука.
        В густой тени, созданной кронами жасминовых деревьев, мелькнули две красные точки. И снова прозвучало рычание. Низкое, глухое, вибрирующее, от которого сердце Деи упало в желудок и гулко забилось там.
        Кто-то крался к ней из темноты. Кто-то большой и смертельно опасный. Мягко ступая по изумрудной траве.
        Девушка оглянулась. Отступать было некуда, ведь за спиной лишь открытая местность, где ее легко можно догнать. Оставалось только одно - обороняться. Но чем?
        А неведомое существо ступило на дорожку, в круг света, отбрасываемого фонарями.
        Дея, обмерев от страха, уставилось на него. Перед ней, низко нагнув лобастую голову, стоял то ли леопард, то ли ягуар. Только это животное было черного цвета, а его горло плотно обхватывал ошейник с шипами.
        Зверь поднял голову. Его глаза пламенели, как два раскаленных угля. Клыкастая пасть приоткрылась, и девушка услышала, как из груди животного вырвался полурык-полувой.
        Не в силах сдвинуться с места, Дея смотрела, как зверь приближается к ней. В голову лезли разные мысли: о сыне, о Йеванне, о ребенке, которого она носит под сердцем…
        О том, как мало у них было времени, чтобы узнать друг друга, и о том, что даже в смерти они останутся вместе…
        Ведь, связанные душами, они не смогут жить друг без друга. Умрет она - умрет Йеванн. И тот, кто пустил в сад этого зверя, точно знает об этом…
        Но животное, судя по его поведению, нападать не собиралось. Зверь приблизился и негромко взрыкнул. Шумно принюхиваясь, обошел девушку, а затем просто улегся рядом, по-хозяйски навалившись на ее ноги.
        Дея сглотнула застрявший в горле комок.
        - А, вот ты где! - прозвучал за спиной недовольный голос.
        Вздрогнув, девушка оглянулась. К ней быстрым шагом приближался Наарх Танарес.
        - Госпожа, с вами все хорошо? - спросил он, подходя, и окинул ее внимательным взглядом. Потом щелкнул пальцами, обращаясь к животному: - Сейт!
        Зверь у ее ног заворчал и с видимой неохотой поднялся. Подошел к Наарху и боднул его в подставленную ладонь.
        - Это… это ваше?.. - пролепетала Дея, чувствуя, как облегчение затапливает ее.
        - Это шорк, - любезно пояснил демон. - Обычно я выгуливаю их по вечерам, но в этот раз Сейт умудрился сбежать. Вероятно, кто-то из слуг плохо закрыл вольер.
        - Или сделал это нарочно, - прошептала девушка.
        - Нарочно? - взгляд Наарха впился в нее. - Что это значит?
        - Вы видели Йеванна? Он рассказал о записке?
        - А… вот вы о чем.
        Анайх вздохнул и почесал животное между ушей.
        - Да, я виделся с дайэрэ. Мы расстались буквально пару минут назад. Он сказал, что записку передала никхалия с изумрудными волосами?
        - Да, но я не знаю, как ее зовут.
        - Это и не нужно. Я знаю. Вы сможете подтвердить свои слова перед Советом кланов?
        - Да, но…
        - Отлично.
        Дея испугалась, что он может уйти.
        - Подождите! Кто она и зачем это сделала?
        Несколько минут Наарх задумчиво разглядывал шорка, будто решая, стоит ли говорить, потом все-таки произнес:
        - Это Динэя, сестра Дирха Раанлеса.
        Она даже не удивилась. Будто в глубине души уже знала ответ.
        - Н-но… зачем? Почему именно сейчас?
        - Завтра полнолуние. Инициация. Нисходящий в Бездну должен быть абсолютно бесстрастен. Никаких разладов с самим собой, никаких сожалений, ненависти или злости. Только полный душевный покой.
        - Вот значит как… - Девушка опустила глаза. - Йеванн этого мне не сказал…
        - Не хотел волновать.
        - Динэя нарочно подсунула мне записку… Думала, что я закачу истерику…
        - Любая женщина на вашем месте так бы и поступила, узнав, что муж не только был женат, но еще и убил собственную жену вместе с ребенком.
        - Вы… вы читали? - ахнула Дея, широко распахнув глаза.
        - Да, дайэрэ не стал скрывать.
        - А где он сейчас?
        - Решает этот вопрос. Похоже, этой ночью клан Раанлес ждет неприятный сюрприз…
        Из темноты, со стороны башен, принадлежавших Раанесам, донесся истерический женский вопль и лязг железа.
        Дея задрожала.
        - Идемте, госпожа, - Наарх попытался ее отвлечь, - вам не стоит здесь быть.
        - Но… но…
        - Поверьте, так будет лучше.
        Она покорно последовала за ним к выходу из сада. Но все же одна мысль не давала покоя.
        - Господин Танарес, почему шорк не тронул меня?
        Наарх улыбнулся:
        - Шорки не нападают на беременных, кормящих и младенцев. Тот, кто открыл вольер, этого просто не знал.
        - Или не знал, что я беременна, - прошептала Дея себе под нос.
        - И это возможно. Кроме нас четверых никто об этом не знает, а мы поклялись дайэрэ, что будем молчать.
        Дея поняла, что он имеет в виду четырех анайхов из посольской миссии.
        - Дирх тоже поклялся? - удивилась она.
        - А у него был выбор? - усмехнулся Наарх.
        - А как же завьяры и даранхи, что были с вами?
        - Клятва господина обязывает и их. Они не скажут даже под пытками. Не смогут.
        - Значит, я права… Тот, кто выпустил шорка, просто не знал, что зверь не нападет на меня.
        Наарх внезапно остановился и посмотрел на нее.
        - Зато он знал, что в этот час вы будете проходить по саду. Что вообще вы делаете здесь так поздно?
        Вот теперь она совсем растерялась.
        - Но… я искала вас.
        - Меня? - на его лице отразилось изумление. - Зачем?
        - Слуга сказал, что Йеванн отправился к вам. А когда я спросила, где вас можно найти, он ответил, что в это время вы выгуливаете шорков в старом саду, только я не успела туда дойти…
        - Слуга, говорите… - Наарх задумчиво пожевал губами и зачем-то глянул на небо. - А знак принадлежности на его предплечье вы видели?
        Дея пожала плечами:
        - Я не разглядывала.
        - Все понятно. Значит, Раанлесы смогли пробраться даже в покои дайэрэ.
        - И что теперь делать?
        Он оглядел ее с ног до головы и вынужден был признать:
        - Возвращаться в покои дайэрэ нельзя. Неизвестно, сколько еще предателей там притаилось. Но и к себе я вас взять не могу, это недопустимо по отношению к супруге будущего хаорна.
        - Думаю, Йеванн поймет! - возразила девушка. - Уж лучше я переночую у вас, чем буду трястись от страха, пока Йеванна нет.
        С минуту анайх раздумывал, потом вздохнул и кивнул:
        - Хорошо. Переночуете с Катариной.
        Дея смутилась.
        - А… о… у нее своя комната?
        - Комната? - в глазах Наарха мелькнуло веселье. - Я забочусь о своих женах. У каждой из них личные покои. Но ради вашей же безопасности, ничего ей не говорите.

* * *
        Катарина и обрадовалась, и удивилась неожиданному визиту бывшей хозяйки. Захлопотала, бросая на Наарха смущенные взгляды. Ее разрумянившиеся щеки лучше всяких слов говорили, что она ничуть жалеет о сделанном выборе.
        Оставшись одни, девушки переглянулись, бросились друг другу в объятия и вдруг, как по команде, расплакались.
        - Ой, что это я, миледи, - всхлипнула Катарина, утирая глаза батистовым платочком, - давайте, лучше медовым чаем вас угощу.
        - Ты теперь не служанка, Кати, - Дея улыбнулась сквозь слезы. - Тебе не обязательно называть меня «миледи».
        - А как же тогда?
        - Просто Дея. Мне будет приятно. Ведь ты столько лет была рядом со мной, помогала, ухаживала за Ноэлем. Не бросила, даже когда мне нечем стало платить…
        Воспоминания о тяжелых временах кольнули в сердце маленькой льдинкой.
        - Да, было дело, - Катарина шмыгнула носом. - А как Ноэль? Я не видела его с тех пор, как мы прибыли в Альдарик. Наарх никуда не выпускает меня. Он… он…
        Не договорив, она густо покраснела. Да так, что даже руки и виднеющаяся в вырезе грудь приобрели чарующий алый оттенок.
        - Господин Танарес тебя обижает? - насторожилась Дея.
        Катарина всплеснула руками:
        - Нет, вы что! Наоборот, пылинки сдувает с меня. Только вот… - она замялась. - Уж очень любвеобильный. Прямо продыху не дает!
        Дея облегченно рассмеялась.
        - С Ноэлем все хорошо. Сейчас он гостит в клане Архватон. Помнишь Эшарха? Того демона, что вынес Ноэля из дворца в Леронте? Он стал его наставником.
        - Ну и слава богине! Я рада за нашего мальчика, он ведь мне как родной.
        - Знаю. Знаю, Кати…
        Потом они долго пили медовый чай с лавандой и мелиссой, настоянный по особому рецепту, доставшемуся Катарине от бабки. Бывшая горничная непрерывно болтала, рассказывая о своей новой жизни, женах Наарха, которые оказались не такими уж и ведьмами, чем очень ее удивили. И о том, что когда Наарх встретит свою дакши, то она, Катарина, не вернется в мир людей, а останется здесь. Откроет небольшую лавочку в Альдарике и будет торговать смесями для чаев и специями. Всегда об этом мечтала.
        - Почему именно для чаев? - поинтересовалась Дея, прихлебывая уже третью чашку.
        - Хочу продолжить семейное дело, - призналась Кати. - Мои родители держали чайный магазинчик. Они хорошо разбирались в травах и меня научили.
        - Почему же ты пошла в услужение?
        Бывшая горничная мечтательно улыбнулась:
        - Сначала, чтобы скопить денег на торговый патент. А потом просто уже не могла бросить вас, ведь вы стали моей семьей.

* * *
        Невзирая на протесты, Катарина уступила бывшей хозяйке свою постель. Сама же устроилась в гостиной, на оттоманке, и вскоре ворожея услышала тихое, ровное сопение, доносящееся оттуда.
        А к ней сон не шел.
        Дея долго ворочалась, стараясь не думать, чем именно на этой кровати занимаются господин Танарес и ее бывшая горничная. Или он приглашает ее к себе?
        Мысли перекинулись на Йеванна, и сердце заныло в тоске. Он был где-то там, на улицах Альдарика. Искал тех, кто посмел встать у него на пути. Тех, кто осмелился угрожать его женщине.
        Сжавшись под одеялом, Дея сложила руки в привычном молитвенном жесте, закрыла глаза и беззвучно прошептала:
        - Прошу тебя, Праматерь Эола, пусть он вернется ко мне живой и здоровый!
        Это все, что ей нужно сейчас. Знать, что он к ней вернется.
        Дее показалось, будто перед закрытыми веками вспыхнул мягкий ласкающий свет, и откуда-то издалека донесся перезвон колокольчиков.
        А потом провалилась в глубокий сон.
        Очнулась от яркого света, бьющего прямо в лицо. В полудреме даже не поняла, что лежит в чужой постели. Прикрыла глаза ладонью и хотела уже повернуться на другой бок, как услышала голоса. И один из них принадлежал Йеванну.
        - Я хочу забрать свою жену, женщина, - судя по тону, ее муж с трудом сдерживал раздражение. - Посторонись.
        - Но милорд, она еще спит!
        А это верная Катарина. Как всегда, стала грудью на защиту своей госпожи.
        Дея слабо улыбнулась. Ну, какая она ей теперь госпожа?
        И тут же сон как рукой сняло.
        Йеванн! Он здесь! Он пришел за ней!
        Путаясь в одеяле и широченной ночной рубашке, выданной Катариной, соскочила с кровати. Не успела добежать до двери, как та сама распахнулась. На пороге, в треугольнике света, возникла мужская фигура.
        - Йен!
        Он шагнул ей навстречу.
        - Дея!
        Сжал в объятиях, начал осыпать лицо сумасшедшими поцелуями. А потом, обхватив ее щеки ладонями, заглянул прямо в глаза и вибрирующим, проникновенным тоном сказал:
        - Ты не представляешь, что я пережил этой ночью, когда вернулся в наши покои и не нашел там тебя! Наарх рассказал мне про шорка, но до того, как он все объяснил, я едва не утратил рассудок. Больше никогда - слышишь?! - никогда так не делай!
        У нее не было слов. Она просто смотрела ему в глаза и мысленно благодарила Праматерь за то, что он снова с ней. Эмоции Йеванна обрушились на нее, будто лавина, захлестнули неудержимой волной, а она добровольно тонула в них, желая достичь самого дна и познать, какое оно.
        Глава 39
        - Ты готова?
        - Кажется, я никогда не буду готова к такому…
        - Поверь, все не так страшно, как кажется.
        Обняв жену за плечи, Йеванн подмигнул ее отражению в зеркале.
        Дея вздохнула.
        Ей бы его уверенность.
        За окном сгущались сумерки. Время неотвратимо приближалось к полуночи - тому самому часу, когда Йеванн должен будет вступить на трон. А она все еще не могла поверить, что они в безопасности, что всем бедам конец.
        За последние сутки много чего случилось. Сначала та злополучная записка и признание Йеванна, потом появление шорка… У нее до сих пор душа сжималась при мысли о том, что кто-то хотел убить ее.
        Впрочем, почему «кто-то»? Оказалось, у высших демонов есть страшные, но действенные способы узнавать правду даже у мертвых.
        Прошлой ночью, пока Дея спала у Катарины, в вольере одного из шорков был найден мертвый даранх. Именно тот, что отправил Дею в старый сад. Кто-то убил его и кинул зверю, в надежде, что шорк до утра сожрет труп и не оставит следов. Если бы Наарх не вернулся туда, чтобы запереть Сейта, то план убийцы сработал бы.
        Дея передернула плечами, вспомнив, как утром ее привели на опознание в местный морг. От даранха мало что осталось, только обгрызенная голова да кусок туловища. Все остальное шорк успел съесть.
        Давясь тошнотой и цепляясь за Йеванна, чтобы не потерять сознание, она с трудом сумела кивнуть: да, это он.
        Дальше включился маховик событий, повлекший за собой арест всей верхушки клана… Нет, не Раанлес, как выяснилось, они здесь ни при чем. К изумлению Деи предателем, желавшим ее убить, оказался Набур Шассар - третий анайх из тех, кто прибыл в Иллурию в составе посольской миссии.
        Молчаливый и незаметный, всегда беспрекословно подчинявшийся приказам Наарха. Он не был главным кандидатом на трон, но мог бы им стать, если бы избавился от Йеванна и Дирха.
        Дея не спрашивала, Йеванн не говорил, но и без слов было ясно, что Набур после этого прожил не долго. Возможно, пару минут. За попытку навредить женщине, пусть и неудавшуюся, он был казнен на месте.
        Тогда же Наарх призвал Эшарха - четвертого претендента на трон - и перед Советом кланов заставил поклясться на клятвенном камне, что тот не замышляет предательства.
        - Мой клан свято чтит законы Альдарика, - произнес Эшарх, возложив руку на древнюю реликвию. - Клянусь своей жизнью и жизнью всех, кто мне дорог, что никогда не замышлял и не настраивал других против дайэрэ, его дакши или пасынка. Моя совесть чиста, а душа открыта. Если я в чем-нибудь лгу, пусть моя кровь вскипит, и все предки восстанут, чтобы наказать меня по обычаю и законам нашего рода!
        Клятвенный камень молчал. Эшарх смотрел открыто и твердо. Его голос ни разу не дрогнул.
        - Твоя клятва принята, - Наарх благосклонно кивнул. - Впрочем, другого я и не ждал.
        - Почему?
        - Твой клан всегда был опорой трона и поддерживал истинного хаорна. К тому же дакши нашего дайэрэ умеет читать души. Будь ты запятнан предательством, она бы не доверила тебе своего сына.
        Эшарх пожал плечами:
        - Архватоны не тщеславны.
        - В вашем случае это достоинство, а не порок.
        Позже, узнав о казни Набура, заговорила Динэя. Она испугалась, что смерть может грозить ее брату, и призналась, что именно Набур надоумил написать ту злополучную записку. Откуда он знал о прошлом Йеванна? Это еще предстояло выяснить, но не сейчас.
        Сейчас Дея не хотела даже думать об этом. Хватит с нее страхов, тревог и волнений. Хватит предательств, интриг и смертей.
        Ее муж вот-вот спустится в Бездну и займет легендарный трон. Это все, что имеет значение.
        Набрав полную грудь воздуха, она медленно выдохнула и осмотрела себя.
        Платье, сшитое по местной моде, казалось непривычным. Слишком открытым, слишком ярким. Но… удивительно подходящим этому месту.
        Привыкшая к скромным нарядам северных женщин, Дея не сразу решилась его надеть. Разум подсказывал: не стоит дразнить демонов, демонстрируя им свою «иномирность». Хватит того, что она человек. Хватит, что Йеванн полукровка. Ей придется принять местные обычаи и даже причуды, если она хочет, чтобы жители Альдарика приняли ее, как свою…
        - Ты прекрасна, моя королева, - Йеванн запечатлел поцелуй на ее обнаженном плече и поднял голову.
        Их взгляды встретились в зеркале и утонули друг в друге, поднимая со дна души бурю эмоций. Нежность, ласка, забота, страсть… Дея чувствовала, как ее окутывает тепло. Не яростный, выжигающий дочерна огонь необузданной страсти, а тепло настоящей любви.
        Горло девушки перехватило от чувств. От захлестнувших эмоций стало трудно дышать, на глаза навернулись слезы.
        - Ты плачешь? - Йеванн развернул ее к себе лицом. Вгляделся с тревогой. - Дея, что случилось, говори, не молчи!
        Она шмыгнула носом, совсем по-детски, и улыбнулась сквозь слезы:
        - Ничего, абсолютно ничего.
        - Точно?
        - Ага…
        - Почему же ты плачешь?
        Она не могла отказать себе в удовольствии немного его подразнить.
        - Просто. От счастья. И вообще, я беременная, мне можно!
        Судя по искрам, вспыхнувшим в глазах Йеванна, он принял ее игру. Обхватил за талию, осторожно прижал к себе и мурлыкнул ласкающим тоном:
        - Интересно, и что же еще вам можно, моя госпожа?
        - О, мой господин, - протянула она, - я составлю вам список.
        - В трех экземплярах.
        - В трех? - Дея игриво прикусила его за губу. - Зачем вам так много?
        - Один передам секретарю, второй буду носить с собой, а третий… - тихонько смеясь, он вернул ей укус, - третий вставлю в рамочку и повешу над нашей кроватью.
        В дверь постучали.
        - Дайэрэ, пора! - прозвучал приглушенный препятствием голос Наарха.
        Здесь, в покоях, предназначенных для будущего хаорна, не так-то просто ходить сквозь стены даже такому сильному демону, как Наарх. Больше того, за попытку проникновения можно лишиться своей головы.
        Йеванн вздохнул и нехотя оторвался от губ супруги.
        - Время пришло, - произнес, напряженно ловя ее взгляд. - Ты будешь ждать меня здесь, Дея.
        Это была не просьба и не вопрос.
        - Да, я знаю.
        - У двери стоят надежные стражи. На время инициации все анайхи соберутся у края Бездны. Здесь останутся только завьяры и даранхи.
        - Не переживай за меня, - она улыбнулась ему. - Со мной будут Ноэль и Катарина. Она обещала его привести, ведь Эшарх и Наарх тоже уйдут…
        - Хорошо…
        Он медлил, будто чего-то ждал. А Дея намеренно делала вид, будто не понимает.
        - Дайэрэ! - настойчивый стук.
        - Иду!
        Быстрый поцелуй в лоб, и Йеванн, не оборачиваясь, направился к выходу. Дея кусала губы, глядя, как он уходит.
        И только когда дверь закрылась за ним, она тихонько шепнула:
        - Иди, мой муж, пусть Пресветлая даст тебе силы. А когда ты вернешься ко мне, живой и здоровый, я скажу, как сильно тебя люблю.
        Нужно было сказать это, когда он уходил.
        Дея с силой сжала руки и зажмурилась до рези в глазах.
        Нужно.
        Но она не смогла.
        Страх, сидевший внутри нее, оказался сильнее логики и здравого смысла.
        Хватит. Она больше не хочет потерь. Не хочет засыпать и просыпаться одна. Она устала бояться.
        Выдохнув, девушка бросилась к дверям. Рывком распахнула тяжелые створки. Не замечая охрану, выскочила в коридор.
        - Йен!!! - ее голос отчаянным эхом заметался под сводами Даан-та-Рин. - Подожди!
        - Простите, льэрэ, но дайэрэ ушел порталом. Его здесь нет, - сообщил один из завьяров.
        Что ж, сама виновата…
        Сникнув, она уже хотела вернуться в комнату, когда прозвучал знакомый голосок:
        - Мамочка!
        - Сынок!
        По коридору бежал Ноэль. Немного подросший и похудевший, но с той же кудрявой шапкой волос и блестящими от любопытства глазами.
        Дея расставила руки, и он, с довольным визгом, влетел прямо в них.
        - Праматерь Эола, как же ты вырос!
        Следом за ним спешила Катарина, прижимая к груди маленький узелок.
        - Ох, миледи, там, на улице, такое творится! - она округлила глаза.
        - Смотри, у меня теперь мус… мускулы! - мальчик согнул руку и с гордостью продемонстрировал матери худенький бицепс. - Эшарх тренирует меня вместе с другими детьми! Я могу подтягиваться! И отжиматься! И… и… он сказал, что скоро научит меня седлать грифона! Настоящего! Мамочка, ты знала, что в Альдарике живут грифоны? Они почти такие, как в книжках, только еще лучше!
        - Еще лучше?
        - Да! Они настоящие!
        Ноэль захлебывался словами, спеша все рассказать. А Дея просто ерошила его вихры, целовала, смеялась, смотрела на сына и не могла насмотреться.
        Они не виделись несколько дней, а он так изменился! Ее мальчик начал взрослеть. А ему всего три…
        Она мысленно оборвала себя. Какие три? Через два месяца будет четыре.
        - Что ты сказала, Кати? - спросила она, когда схлынул первый восторг.
        - Анайхи! Взгляните на небо!
        В коридоре окон не было, пришлось вернуться в покои.
        Небо над дворцом потемнело от сотен распахнутых крыльев. Десятки анайхов, один за другим, поднимались в воздух, собирались группами и уносились на запад, где виднелись острые пики скал.
        Дея прижала к себе Ноэля и выдохнула:
        - Они летят к Бездне!
        - Ох, Пресветлая, как же страшно и как красиво! - добавила Катарина.
        Обе женщины, завороженные невиданным зрелищем, следили за полетом анайхов. А тех становилось все больше. Дея видела не только взрослых, но и детей. Даже совсем маленьких, не старше Ноэля, но уже уверенно держащихся в воздухе.
        Она вспомнила, что читала о них: анайхи рождаются с крыльями. Они начинают летать еще раньше, чем ходить. Небо это их стихия, такая же естественная и родная, как магия. Ведь по сути своей все демоны Альдарика - магические существа. Магия дает им жизнь, магия наполняет их вены, магия заставляет биться сердца.
        Вскоре анайхи заполонили все небо. Звук кожистых крыльев был слышен даже здесь, за крепкими стенами. Но вот наступил момент, когда последний из них поднялся в воздух. Улицы опустели.
        Еще несколько минут напряженного ожидания - и небо очистилось. Анайхи скрылись за скалами.
        - Как бы я хотела увидеть, что там происходит! - не сдержавшись, Дея шлепнула по подоконнику. - И почему женщинам туда нельзя? Мне кажется, я умру от волнения!
        - Ох, миледи, я и забыла! - Катарина вывалила на стол содержимое своего узелка. - Вот!
        - Что это?
        - Агрон! Господин Танарес сказал, что мы сможем наблюдать за тем, что творится у Бездны.
        Услышав ее, Ноэль тут же утратил интерес к опустевшей площади.
        Все трое уставились на серый кристалл размером с яйцо.
        - Только я не знаю, как им пользоваться, - призналась Кати.
        - Я знаю, - заверила Дея. - Видела.
        Уточнять, что видела, как это делала Рейвен, она не стала. Хватит того, что и так сердце болит, стоит только вспомнить о брате. Глупый Рейвен, так ненавидящий Йеванна, что даже вернулся с того света, лишь бы ему отомстить…
        Дея много думала об этом. Ей не хватало знаний, чтобы сделать выводы, но все же кое-что она поняла. У них с Рейвеном один Дар, ведь они дети одних и тех же родителей. Но если ее способностью стало возвращать жизнь другим, то ненависть Рейвена вернула его самого.
        Несмотря ни на что, Дея любила брата. Ей хотелось, чтобы его душа обрела покой. Хотелось верить, что он осознает свои ошибки, смирится с прошлым и позволит событиям течь своим чередом. Позволит ей жить своей жизнью с тем, кто стал дороже всего.
        А еще хотелось однажды снова встретиться с ним. И увидеть того самого Рейвена, что тайком таскал ей сладости из буфета, утирал нос своим рукавом и защищал от ночных кошмаров.
        - Миледи? - удивленный голос Катарины вырвал из забытья.
        Дея вздрогнула, возвращаясь в реальность.
        - Да, сейчас… И я уже говорила, прекрати называть меня «миледи».
        Она коснулась верхней части кристалла. Та поддалась и легко повернулась по часовой стрелке. Из места соединения двух половинок вырвались серебристые лучи. Развернулись веером, и на их фоне, будто припорошенные лунной пыльцой, возникли очертания скал.
        Дея начала медленно поворачивать агрон вокруг своей оси. Веер лучей поворачивался вслед за ним, выхватывая из небытия, словно мощный прожектор из тьмы, фигуры анайхов. Демоны застыли по краю огромного кратера в странных позах.
        Не сразу, но Дея сообразила, что они стоят на коленях, лицом к Бездне.
        - Мать Всеблагая! - охнула Катарина. - Да они голые!
        Да, анайхи были полностью обнажены, с распростертыми крыльями. Их кожу испещряли странные письмена. Высшие держались за руки, образуя непрерывную цепочку. А еще медленно покачивались из стороны в сторону под тихий, монотонный напев.
        Но вот вспыхнул свет. Падающая звезда осветила одинокую фигуру, идущую вниз по склону кратера. За ней вторая, третья…
        Дея затаила дыхание.
        Йеванн. Это был он! Обнаженный, как и другие, и так же, как у других, каждую пядь его тела покрывали тысячи рун. Под ними не было видно кожи.
        Звезды зажигались и гасли, падая в Бездну. Их свет был единственным, что сопровождал безумца, рискнувшего спуститься в сердце Альдарика. Единственным, что он уносил с собой в царство Тьмы.
        Глава 40.
        Бездна.
        Вместилище Хаоса. Колыбель первородных стихий.
        Место, которого так боятся и жаждут смертные. Ведь оно не только иссушает души, оно еще и дает небывалое могущество.
        Плох тот король, что не мечтает стать императором, плох тот маг, что не мечтает стать всемогущим…
        Йеванн никогда не стремился ни к первому, ни ко второму. Он давно решил посвятить жизнь служению трону. И честно выполнял клятву, данную Венарию. Пока…
        Пока на его пути не встретилась Дея.
        Спускаясь в Бездну по узкой, почти невидимой тропке, он думал только ней. Не о сотнях предков, что прошли здесь до него. Не о сине-зеленом тумане, что стелился внизу, закрывая дно кратера. Не о мелких камешках, что с шуршанием падали вниз…
        В его мыслях и сердце была только Дея. Он шел, не замечая того, что творится вокруг. Вспоминал каждый миг, проведенный с нею. Все, начиная с первой встречи на берегу моря, и заканчивая моментом прощания. Перебирал в памяти, как скряга свои сокровища, смаковал, как гурман.
        По воле насмешника-Случая она стала его тюрьмой. По воле Судьбы она стала его свободой.
        Ее чувства омывали теплыми волнами, в них хотелось тонуть. Ее эмоции это сладкий нектар, который он пил и не мог насытиться. Ее любовь стала солнечным светом, разогнавшим поглотившую его Тьму.
        Больше всего на свете он боялся ее потерять.
        Извилистая тропа уводила все ниже, все дальше от края, где остались анайхи. Йеванн слышал их монотонное пение, но с каждым шагом оно становилось все тише. В сердце Бездны клубился густой туман. Он манил к себе, обещая невиданную силу и власть. В нем вспыхивали и гасли алые искры, похожие на зарницы.
        Подойдя к границе тумана, Йеванн вытянул руку и послал вперед огненную плеть. Она рассекла сине-зеленую жижу на несколько метров вперед.
        Туман недовольно завозился, словно живой, отступил неохотно. Перед дайэрэ образовался узкий коридор, ведущий в пустоту.
        Несколько пассов - и Йеванн пустил впереди вихрь огня, а сам ступил следом. Туман за его спиной тут же сомкнулся и стал гораздо плотнее, чем был.
        Взвились вверх сине-зеленые щупальца, высоко, до самого края. Лизнули траву и камни, на которых стояли анайхи, и растаяли, оставив после себя потеки застывшей лавы.
        Пение прекратилось. Круг разорвался.
        Первым на ноги поднялся Наарх. Вскинул руку и произнес:
        - Инициация началась! Он вошел в туман. Теперь остается ждать. Либо дайэрэ погибнет, пытаясь укротить силу трона, либо вернется к нам обновленным.

* * *
        Дея ненавидела ждать.
        Для нее не было ничего страшнее ожидания, которое, к тому же, затягивалось.
        Ходики на стене отсчитывали секунды, секунды складывались в минуты, минуты - в часы. Время закручивалось в спираль бесконечности без конца и начала. Как мифическая змея Уроборос, что кусает себя за хвост.
        - Не переживайте, льерэ, - сказал заглянувший завьяр. По его приказу даранхи принесли напитки и засахаренные фрукты, чтобы ночь не казалась такой тоскливой. - Ложитесь спать. Инициация может затянуться до рассвета.
        Дея кивнула Катарине, и та унесла Ноэля в соседнюю комнату. Бедняга заснул прямо за столом, набив за обе щеки орешки в медовой глазури.
        Агрон показывал только то, что происходило у края Бездны. Сначала анайхи долго пели и раскачивались, а фигурка Йеванна спускалась по склону кратера все ниже и ниже, пока не исчезла из поля зрения. Затем вверх взметнулись ядовито-зеленые языки густого тумана, расплескались по земле жуткой жижей, едва не задев коленопреклоненных демонов, и впитались в камни. Под этой жижей скальная порода потекла, будто расплавленная.
        Только после этого анайхи разорвали круг.
        Но настоящее ожидание, выматывающее и нервы, и душу, началось именно сейчас.
        - Вам бы поспать, совсем лица нет, - вздохнула Катарина, глядя на бледную госпожу.
        Та не сводила глаз с агрона.
        - Я не смогу уснуть, Кати. А ты иди, ложись с Ноэлем.
        - Ну, уж нет, - бывшая горничная подбоченилась. - Я вас тут одну не оставлю!
        Так они и сидели, время от времени перебрасываясь парой ничего не значащих фраз, да машинально жуя сладости, что принесли даранхи.
        Пока, наконец, тьму над Бездной не разорвал столб ослепительно-белого пламени.
        Он вырвался из ее недр, будто меч, разрезающий пространство и время. Промчался огненной молнией и вонзился в самое небо. А потом рассыпался ворохом искр.
        В воздухе, над самым центром кратера, зависла крылатая пылающая фигура. Ее свет был столь ярок, что анайхи попадали ниц, прикрывая лица ладонями.
        Дея вскрикнула, закрывая глаза рукой. Рядом охнула Катарина.
        И, словно гром среди ясного неба, прозвучал глубокий и сильный голос:
        - Свершилось!
        Альдарик обрел нового хаорна. Магия Бездны подчинилась ему, приняла своим господином. И все существа, живящиеся ею и зависящие от нее, признали его главенство.

* * *
        Обратно анайхи возвращались порталами. Расходились по домам, где ждали жены, дети и слуги.
        Никто не спал в эту ночь. Весь город застыл в ожидании. Но когда Бездна признала хаорна, облегчение прокатилось по Альдарику ощутимой волной. Казалось, что площади, улицы, башни и стены одновременно вздохнули, и лопнуло напряжение, что сковывало его последние часы.
        Йеванн в сопровождении Наарха и членов Совета кланов перенесся сразу к главному входу Даан-та-Рин. Там высшие демоны поклонились ему и исчезли.
        Остался только Наарх.
        - Я верил в вас, Владыка - он склонил голову. - Чувствовал сильную кровь.
        - Поэтому помогал мне?
        - Не только. Шиарх был моим повелителем, но он был мне и другом. - Анайх протянул сжатый кулак. На коже возле локтя белел странный шрам в виде петли, перечеркнутой линией. - В Альдарике не любят полукровок. Поэтому наши раини никогда не рожают, и потому Шиарх не привез сюда ни свою человеческую дакши, ни сына, которого она ему родила. Но он всегда помнил о нем, и перед смертью попросил меня разыскать истинного дайэрэ. Этот шрам - напоминание о клятве, которую я ему дал. Теперь моя клятва исполнена.
        Пока Наарх говорил, шрам медленно краснел, пока по цвету не слился с кожей. А потом и вовсе исчез.
        - Значит, - произнес Йеванн после минутного молчания, - мой отец боялся признать меня? Я что-то такое подозревал.
        - Нет, он боялся, за вашу жизнь. Вас бы убили еще во младенчестве, окажись вы тут, только ради того, чтобы расчистить путь к трону другим претендентам. К тому же, ваша демоническая часть могла никогда не проснуться.
        - Я понял тебя. Плох тот демон, что не мечтает подчинить себе трон Альдарика. - усмехнулся новый хаорн. - Осталось решить, что делать с Дирхом. Его сестра во всем призналась, Набур убит, но я хочу знать, как они все связаны с дю Картренами и Рейвеном Вейлиссом.
        - На это у вас еще будет время, Владыка, - улыбнулся Наарх. - А сейчас возвращайтесь к своей ворожее и хорошо отдохните. Утром весь Альдарик придет ко дворцу с дарами, чтобы поклониться вам и вашей дакши.
        Что-то новое, внезапно возникшее в воздухе, заставило Йеванн вскинуть голову и прислушаться.
        Дея… Ее эмоции, чувства, мысли заполонили его, будто внезапно обрушившийся летний ливень.
        - Йен!
        Собственное имя ударило в спину. Пронзило до самого нутра.
        Он оглянулся.
        Она бежала к нему, не чувствуя ног. Почти летела по ступенькам крыльца.
        На его лице отразились изумление, восхищение, радость.
        - Дея?! - Он бросился к ней. - Что ты здесь…
        Не договорил.
        Испуганно ойкнув, она взмахнула руками, будто собиралась взлететь, и вдруг упала ему прямо в объятия.
        Йеванн стиснул жену. На лестнице, позади нее, неловко топтались два дюжих завьяра.
        - Что случилось?
        В его глазах бушевала тревога.
        - Люблю! - прошептала она, будто не слыша вопроса. Ее взгляд заметался по его лицу, желая запомнить каждую черточку и навсегда сохранить в памяти этот момент. - Люблю! Люблю! Люблю!
        Голос крепчал с каждым сказанным словом.
        Дея прижалась к мужу всем телом. Обхватила за шею руками, а потом приподнялась на цыпочках и прижалась к губам.
        Это был самый страстный поцелуй из всех, что до этого видел Наарх. А уж он-то знал толк в поцелуях.
        - Гхм… - анайх аккуратно кашлянул в кулак. - Пойду-ка я, заберу свою женщину. Приятной ночи, Владыка.
        Но его никто не услышал, разве что завьяры, да еще пара даранхов, упавших ниц перед новым правителем Альдарика.
        А тот поднимался по ступенькам, прижимая к груди драгоценную женщину. Обнаженный, как в миг создания. Всесильный и всемогущий, как бог.
        Скоро наступит рассвет, а с ним придут новые победы и поражения. Но эта ночь принадлежит только им. Как и все последующие ночи.
        Утомленная ласками, Дея очень быстро уснула. Но в какой-то миг очнулась. Ей показалось, будто что-то с безумной силой ударило ее в грудь и откинуло навзничь. Да так, что все дыхание выбило из груди.
        Ничего не понимая, хватая ртом воздух, она попыталась крикнуть, но с губ сорвался лишь хрип. В груди нестерпимо жгло. Будто кто-то вогнал туда расплавленный железный штырь.
        Дея почти ничего не соображала от боли. Пальцы нащупали влажное скользкое дерево, слух уловил скрип уключин и шорох волн, а над головой слабо поблескивали звезды.
        Чей-то темный силуэт нагнулся над ней. Чужие руки ощупали тело, проверяя карманы.
        Пытаясь выдавить из себя хоть звук, девушка захрипела. И тут же получила небрежный пинок под ребра. Голос, от которого сжалось горло, грубо сказал:
        - Живучая тварь. Одним выстрелом не убьешь.
        - Это ненадолго, - ответил кто-то из темноты. - Освальд хорошо заплатил, чтобы труп не нашли. Скинем в воду - и дело с концом.
        В затуманенном болью сознании всколыхнулись рваные мысли. Что происходит? Где она? Кто эти люди? О чем говорят?
        - Мне плевать на деньги дю Картрена. Я хочу убедиться, что этот ублюдок мертв.
        Сердце Деи оборвалось. Рейвен. Это его голос!
        - Не переживай, болт вошел ему прямехонько в сердце. Давай, подсоби мне. Раз-два, взяли!
        Она хотела крикнуть: «Нет! Подождите! Я не хочу умирать!»…
        Но в место воздуха в легкие хлынула ледяная морская вода, горькая от соли. Затопила, перекрывая дыхание, сковала холодом руки и ноги, заставила тело налиться свинцом.
        «Нет! Нет! Пожалуйста! Я не хочу умирать!..» - бился в агонии разум, и вместе с ним билась душа.
        А потом все резко прошло.
        Кто-то рывком вытащил ее из воды, задыхающуюся и хрипящую. Теплые руки схватили за щеки, и знакомый встревоженный голос ворвался в кошмар:
        - Дея! Проснись! Это сон!
        - Сон?..
        Она открыла глаза.
        Рядом был Йеванн. Тусклый ночник освещал его встревоженное лицо.
        - Да, просто сон, - выдохнул он с облегчением. - Тебе приснился кошмар.
        Дея коснулась влажной щеки. Поднесла палец к губам.
        Слезы… Значит, она рыдала во сне, а ей показалось, что ее топят в море…
        И тут же увиденное во сне встало в памяти ярчайшей картиной.
        - Йен! - всхлипнув, Дея прижалась к мужу. - Мне так страшно!
        - Все хорошо, ты в безопасности. Я никому не позволю обидеть тебя.
        Он обнял ее и гладил по голове, баюкая, как ребенка. Пока она не осмелилась тихо сказать:
        - Я знаю, кто вытолкнул тебя из лодки.
        Руки Йеванна замерли. Он немного отстранил ее от себя. Заглянул в глаза.
        - О чем ты, милая?
        - Ты понял. Я про ту ночь, когда тебя пытались убить. Освальд выстрелил из арбалета и попал тебе в сердце. Но ты умер не сразу. В воду тебя сбросили еще живого, и я знаю, кто это сделал.
        - И кто?
        Дея зажмурилась. Как же тяжело… Но она должна сказать, должна… Иначе, эта тайна так и будет лежать между ними невидимой пропастью.
        - Рейвен, - почти беззвучно выдохнула она, - это был он…
        И замерла, ожидая ответ.
        Почувствовала, как Йеванн напрягся.
        - Откуда ты знаешь?
        - Увидела во сне. Я стала тобой и почувствовала все, что пришлось пережить тебе. Я узнала брата по голосу…
        - Вот, значит, как…
        Он снова прижал ее к себе, обнял, заключая в кольцо своих рук, и долгое время они так сидели, в абсолютном молчании. Пока, наконец, Йеванн не разорвал тягостную тишину:
        - Теперь понятно, откуда он знал Ниону. Видимо, какое-то время работал на Освальда. Только почему я не узнал его? И как ему удавалось все это время скрывать от дознавателей свою магическую суть?
        - Помощь короля Ириона? - робко предположила Дея.
        - Нет… тут что-то другое. Ему помогал сильный маг, очень сильный. Может быть, даже не человек…
        - Демон?
        - Скорее всего. Думаю, ниточки ведут в Альдарик. Но теперь это уже не имеет значения. Хаорна невозможно убить. После вхождения в Туман я стал невосприимчив к любому оружию, магии или ядам. И умру, когда придет мой естественный срок. Но это будет еще не скоро.
        - А я?
        Он улыбнулся и поцеловал ее в нос.
        - Ты моя половинка. Обещаю, ты проживешь рядом со мной долгую, очень долгую жизнь. А я постараюсь сделать ее как можно счастливее.
        Дея поверила сразу и безоговорочно. Ее муж действительно сделает все, чтобы она была счастлива. Уничтожит врагов, осушит моря, разрушит до основания горы. Все, лишь бы она была счастлива.

* * *
        Утро ворвалось в спальню хаорна яркими солнечными лучами и гулом толпы.
        - Владыка! Владыка! Мы желаем видеть Владыку! - скандировали тысячи голосов.
        Еще не открывая глаз, Дея сонно простонала:
        - Что происходит?
        - Вставай, соня, - теплые губы подарили утренний поцелуй. - Народ Альдарика требует своего хаорна и его госпожу.
        Ойкнув, девушка открыла глаза. Йеванн нависал над ней, улыбающийся и абсолютно беспечный. На его обнаженном торсе еще оставались полустертые руны.
        Сквозь тонкие шифоновые занавеси в окне виднелось небо и сотни анайхов, что парили в нем. Внизу, на площади, нетерпеливо гудела толпа.
        - Вставай, - Йеванн поцеловал Дею в нос, - мы должны показаться им.
        - Именно сейчас? - хныкнула девушка. - А умыться, одеться?
        - Официальные встречи с каждым из кланов будут потом. Вам предстоит большая работа, госпожа-ворожея.
        - Это какая же?
        - Ты стала моей королевой. Теперь тебе предстоит стать королевой для них.
        Недовольно ворча, Дея набросила пеньюар и, позевывая, выбралась из теплой постели. Не успела завязать поясок, как сзади прижалось горячее тело. Мужское дыхание пощекотало затылок, заставляя девушку покрыться мурашками. Она блаженно зажмурилась.
        - М-м-м, - промычала, чувствуя, как Йеванн спускает пеньюар с ее плеча. - Что ты делаешь?
        - Всего лишь придаю тебе немного уверенности, - пробормотал он, лаская губами обнаженную кожу.
        - А, так вот как это теперь называется…
        - Владыка! Владыка! Мы пришли поклониться Владыке! - продолжали выкрикивать голоса.
        - Кажется, их терпению приходит конец, - Дея вывернулась из рук мужа.
        На секунду они застыли, глядя друг другу в глаза. Купаясь в эмоциях друг друга, испытывая ни с чем не сравнимое чувство единения мыслей, душ и желаний.
        А потом он отвесил поклон и подал ей руку, будто приглашая на танец.
        - Вы позволите, моя госпожа? - в уголках его глаз играли смешинки.
        - Разумеется, мой господин.
        Она ответила реверансом и вложила пальцы в его ладонь. Это был жест доверия и безусловной любви.
        Вместе, держась за руки, они подошли к окну, что вело на просторный балкон, нависающий прямо над площадью. Йеванн отдернул занавесь, распахнул прозрачные створки. В спальню ворвался мягкий утренний ветер, несущий ароматы цветов и трав. И вместе с ним ворвался ликующий рев толпы.
        Хаорн и его королева вышли навстречу новому дню.
        Эпилог
        Вскоре до Альдарика докатится весть: Иллурия пала, Венарий убит, его вдова Делейна вернулась в Гвадарс к отцу. Но еще долго бывшую империю будут разрывать междоусобные войны. И еще долго маленькие княжества и королевства будут делить ее на лоскуты.
        Дея так и не спросит мужа, был ли тот поцелуй с Лили дю Ренсиль. Просто решит забыть о том, что видели глаза, и верить собственному сердцу.
        Дирх Раанлес сознается, что с Рейвеном Вейлиссом его свел именно Набур. Тот самый тихий, исполнительный и неприметный Набур Шассар, претендент третьей линии, который однажды, много лет назад заключил договор с человеческим мальчишкой.
        Мальчишка хотел скрыть свою суть от имперских дознавателей и отомстить тому, кто виновен в смерти его родных. В нем было столько яростной ненависти, что он, не колеблясь, обменял на нее свою жизнь.
        Многие маги прошлого заключали с демонами контракты. Одни предлагали женщин в обмен на силу, другие - собственную душу. Демоны приводили их к краю Бездны и позволяли войти в Туман. Недалеко, всего пару шагов. Этого было достаточно, чтобы сырая магия не убила, но проникла под кожу, заполнила вены и кости.
        Кто-то возвращался из Бездны живым, но опьяненным собственной силой. Кто-то оставлял там душу и жизнь, но не умирал, потому что магия давала ему подобие жизни.
        Так случилось и с Рейвеном Вейлиссом.
        Уже никто никогда не узнает, где случай свел Набура и Рейвена. Вероятно, Набур вспомнил о нем спустя много лет, когда в Альдарик пришло известие, что в Иллурии найден законный наследник Шиарха. И тогда запустился маховик дальнейших событий.
        Дея не хотела копаться в прошлом. Она жила настоящим и строила планы на будущее. Смотрела, как быстро взрослеет Ноэль. Чувствовала, как растет ребенок внутри нее. Радовалась каждому новому дню, завоевывала признание подданных. И лишь по ночам, когда Йеванн крепко спал, тихонько молила Праматерь помочь ее брату.
        Она верила, что однажды снова встретится с ним…
        Но это будет уже совсем другая история.
        Конец.