Черная девочка Елена Александровна Усачева
        Так бывает: ты дружишь с кем-то несколько лет, даешь списать домашку, гуляешь после уроков, приглашаешь к себе в гости… А потом выясняется, что кто-то из подруг навел на тебя чары. Передал проклятие. Пригласил в твою квартиру черную девочку из зазеркалья… Теперь ты должна как можно быстрее понять, что делать. Потому что черная девочка уже знает, что будет делать она… И кем ты станешь, если не справишься с незваной гостьей.
        Елена Усачева
        Черная девочка
        Глава 1
        8 января
        Рита, Вава, Зая, Полинка. Рита, Вава, Зая, Полинка. Рита, Вава…
        - Глаза сломаешь.
        Полинке достался табурет. Низкий. Сидеть неудобно, все время ерзает. Подол юбки задирается, она его неловко одергивает, злится. Злится и всех ругает. Еще постоянно смотрит на дверь, ведущую в прихожую. Как будто ждет кого. Но они все здесь, на кухне. Но Полинке что-то в прихожей надо. Как пришла, сразу там застряла. Причесывалась, крутилась перед зеркалом. Губы накрасила красным. Вот зачем ей накрашенные губы? Тут же нет парней! И красилась-то в темноте, вон как криво получилось, на щеку заехала.
        - Чего уставилась? - прошипела Полинка.
        Женька всех заставила снять украшения. Пока Полинка снимала, остальные успели увидеть, какой у нее крестик. Зая скривилась - фи, серебряный, не золотой. Сама Зая сняла и колечки, и бусики, и браслеты, а у Полинки крестик да кулон, но она кулон так быстро в ладонь спрятала, что и разглядеть никому не дала.
        - Я не понимаю, чего мы тянем? - проворчала Полинка. - Холодно без кофты. Кто первый?
        - Давайте я, - протянула руку Зая.
        - Чего сразу ты? - Полинка ударила Заю по руке.
        Зая обиженно надула губы, тряхнула светлыми прядями, заставляя волосы упасть на лоб, на уши… Знала, что делает. Все теперь смотрят на нее. Волосы-то распустили, и сразу видно: укого жиденькие, кто поленился вымыть. У Риты они короткие, а у Заи - чистое золото, кудряшки покачиваются, делают хозяйку похожей на принцессу. Резинки и заколки лежат на подоконнике. Браслеты там же. Рита сняла свои суперские часики с блестящими камешками.
        - Тогда я! - подпрыгнула на стуле Рита. И хоть качнулись у нее в ушах сережки с висюльками, никто уже ничего не успел сказать.
        Рита, черноволосая, долговязая Рита, утопила пальцы в рисе. Зашуршали белые крупинки. Рука замерла, и наступила абсолютная тишина. Даже дышать перестали.
        - Ну… - выдохнула Зая разочарованно, - конфетка.
        - Ее парень будет владельцем кондитерской фабрики? - осторожно предположила Вава.
        Рита отбросила конфету, грозно сверкнула глазами.
        Полинка затрясла головой в немом смехе. Ярко подведенные губы смотрятся страшно.
        Скрипнуло в коридоре. Где-то далеко как будто дверь хлопнула.
        - Все замолчали!
        Хозяйкой квартиры была Женька, поэтому могла командовать.
        - Это значит, у нее будет сладкая жизнь, - предрекла Женька, стараясь вложить в голос абсолютную уверенность. - Никаких двоек. Одни пятерки. И учителя добрые.
        - С чего ты взяла? - скривилась Полинка.
        - И мне дайте добрых учителей, - потребовала Зая.
        - Да врет она все! - лила яд Полинка. - От конфет только стоматологи добрые, потому что к ним пациенты приходят.
        - Не слушай ее, тащи. - Женька придвинула плошку с рисовыми зернами ближе к Зае. - На Святки самые верные гадания. А если некоторые не верят… - она выразительно посмотрела на Полинку, - могут вообще не гадать. И достанутся им тогда одни стоматологи.
        Полинка взгляда не отвела. Улыбнулась.
        Зая громко фыркнула, нависла над плошкой, мечтая сквозь желтоватые зерна разглядеть колечко. Вытащить колечко - это к любви. У Заи маленькая ладошки с коротенькими пальчиками. Ноготочки-капельки накрашены изумрудным цветом.
        - Вот.
        В пальцах у Заи была монета.
        - Выбрала! - кинулась на подругу Полинка.
        - Не шуми! - Женька покосилась на дверь.
        Свечей они не пожалели, зажгли много, от этого по кухне носилась толпа теней. И всё казалось, что за дверью стоят. Хотят войти, но не решаются: силуэт кого-то невысокого то появлялся, то исчезал.
        - Чего вы орете? - шипела Женя. - Предупреждала - тихо, духов разгоните. И руки нельзя скрещивать. Когда скрещиваешь руки или ноги, духи путаются в предсказаниях. Вытащила и вытащила. Будет ей богатство в новом году.
        - Не хочу богатство, - надула губки Зая. Ах, как это трогательно получилось, сразу захотелось обнять и успокоить. И даже самой для нее вытащить колечко. Десяток. Только бы эти чудные глазки не наливались слезами.
        - Все, теперь моя очередь, - решилась Женька.
        В плошке с рисом остались два колечка, палочка, конфета и крошечная лампочка. Вот бы колечко! Колечко… колечко… Женька медленно погружала ладонь в крупу.
        Показалось - гладкий ободок. Свела пальцы, осторожно вытягивая добычу.
        - Ой, палочка, - удивилась Зая.
        - И что это значит? - мрачно спросила Полинка.
        - Гроб и похоронная музыка, - хихикнула Рита.
        - Без любви… - опечалилась Вава.
        - Нужна кому ваша любовь, - прошептала Женька, ломая палочку. Обидно было до слез. Ну что бы ей колечко вытащить! - Ничего это не значит. Деревянно все будет. Как всегда. Давайте дальше. У нас еще три гадания.
        Сказала - и пожалела. Три гадания! И все вот такие, неудачные? Выпало бы колечко, настроение было бы другое. А теперь и не хочется ничего. Зачем она согласилась у себя гадать? Какая глупость! Подумаешь, Святки! Подумаешь, духи под окнами бродят, судьбу подсказывают! Нет никакой судьбы. Вот пойдет Женька и нарочно сейчас в кого-нибудь влюбится. Чтобы всякие разные Полинки не кривились тут.
        Некстати вспомнилось, что палочка - к дурным новостям, к плохому в будущем. Женька оглянулась, выискивая на стенах то, что оправдает ее неудачный выбор. В таких вещах всегда кто-то виноват.
        Кухня просторная, светлая. Но при свечах кажется маленькой, темной. Холодильник потерялся во мраке. На выпятившей брюхо вытяжке прыгают отсветы, одиноко поблескивает длинная шея смесителя, пол в чернильных пятнах. Наползают друг на друга тени, тянутся, откусывают соседям головы. По потолку словно гигант грязными ногами прошелся. Покачивается воздух призрачной паутиной.
        - Колечко! - подпрыгнула Вава, размахивая над головой добычей. Посыпался на пол рис. - Суженый-ряженый! Любовь будет!
        - Врешь! Ты нащупала! - дернула плошку на себя Полинка.
        Плошка упала на пол. Рис разлетелся ровным красивым рисунком.
        - Ах! - Полинка подняла руку с порезанным пальцем.
        - Ну хватит! - возмутилась Женька, а сама в душе испугалась: неужели разбили? Мама ругать будет.
        - Чего она опять? - обиделась Зая. - Полинка, какая-то ты последнее время…
        Полинка вспыхнула и отвернулась. Не стала спорить.
        - Чур, конфетка моя, - Рита выудила из крупы конфету, скрипнула фантиком, разворачивая.
        - Все, не работают желания! - припечатала Женька и полезла под стол за плошкой. Только бы не разбилась! С чего вдруг Полинка кровью истекает? - Я же сказала: шуметь нельзя, - ворчала Женька.
        Немного отколотый край - это не страшно, поставит на полку подальше, никто и не заметит. Обо что Полинка-то порезалась? О свою злобу?
        - Все надо делать тихо, - наставляла Женька. - Криком вы духов пугаете. Если их тут не будет, то гадай - не гадай, все равно некому правду сказать. Надо все заново начинать. Ритка, сними сережки.
        - Ой, подумаешь, - хихикнула Рита и машинально заправила волосы за уши, сережки показала. Красивые они у нее.
        «Не считается палочка, - решила Женька и выбралась из-под стола. - Не считается, потому что Ритка с сережками: нет духов, не пришли, ничего не сказали».
        Она повернулась к окну. Показалось - форточка качнулась, открылась шире, потянуло холодом. И вдруг резко захлопнулась. Женька вздрогнула, зажмуривая глаза. А когда посмотрела - форточка оказалась плотно закрыта, нечему тут было хлопать. Сглотнула, прогоняя непонятный страх.
        - Ладно! - хрипло произнесла она, отставляя плошку в сторону. - Гадаем по книге. Это всегда точная вещь.
        Книга была подготовлена. Пушкин. «Евгений Онегин». У кого как не у Александра Сергеевича спрашивать совета.
        - А убрать все? - вредничала Полинка.
        - Потом уберем! - Чего это Полинка сегодня такая вредная? - Короче! - Женька раскрыла зеленый томик. - Говорите страницу и номер строки.
        - А чего Пушкин? - Полинка и здесь была недовольна. - Взяли бы кого поприличнее.
        - Потому что в «Онегине» есть все - и богатство, и любовь, и смерть. - Полинку хотелось стукнуть. Как раз поэмой и припечатать. - А не веришь - можешь вообще отсюда уйти.
        Странный у них вечер. Собрались и сразу начали ссориться. И все как нарочно - то украшения не хотели снимать, то пуговицы на манжетах расстегивать, то Полинка в прихожей к зеркалу прилипла.
        Прищурившись, Полинка глянула на книгу, оценивая ее объем:
        - Хорошо. Я начну. Пятьдесят, третья сверху.
        Зая заскрипела стулом.
        - Тише, - напомнила Рита, прикрывая пустые уши. Без сережек ей было холодно, сквозняк пробирал по затылку.
        - Чем меньше женщину мы любим,
        Тем легче нравимся мы ей,
        И тем ее вернее губим
        Средь обольстительных сетей, -
        отчеканила Женька.
        - Это чего? - обиделась Полинка.
        - Парни к тебе близко не подойдут, - злорадно сообщила Зая.
        - Это еще к кому не подойдут! - пошла на повышение голоса Полинка.
        - Тише, - Рита сделала страшные глаза. - Чего я, зря сережки снимала - вы так орете?
        - Это не я! - радовалась Зая.
        - А кто? - напирала Полинка.
        - Да прекратите вы! - Женька замахнулась книгой, готовая доказать, что классика - это тяжело.
        - Мне двадцать пять, сверху сразу, - вклинилась между спорящими Вава.
        - Моя очередь! - заголосила Зая.
        Женя стала читать:
        - Он верил, что душа родная
        Соединиться с ним должна,
        Что, безотрадно изнывая,
        Его вседневно ждет она.
        Вава зарделась. Томно прикрыв глаза, она откинулась на стену. Губы ее расплылись в широченной улыбке.
        - Врешь ты все! - потянулась к книге Полинка. - Ты даже страницу не посмотрела!
        Женька подняла руки, чтобы до книги нельзя было допрыгнуть, радостно бросила Полинке:
        - Тебе что? Будешь орать - всех распугаешь!
        - Слушайте, как будто сквозняк. - Рита подобрала ноги. Ей сначала казалось, что холодно из-за сережек, но теперь озноб пробирал по всему телу. - И ходит как будто кто-то.
        - Отец на балкон пошел, - отрезала Женька - ей тоже казалось, что на кухне произошли изменения, словно прошел кто, а кто - они не видят. Но она не позволила себе отвлекаться. - Страница!
        - Мяаау! - провыли за дверью.
        Свеча на столе трыкнула, дала высокое пламя и потухла. Часть кухни проглотила тьма. Остальные свечи задрожали, словно боялись, что и они будут задуты призрачным дыханием.
        - Что это? - прошептала Рита.
        - Варфоломей, - ответила Женька.
        - Призрак, что ли?
        - Мяауыыыы!
        - Это же кот, - выпрямилась на своей табуретке Рита. - У вас кот?
        - Ну да, Вафля. - После таких странных криков в шее у Женьки что-то замкнуло, и нормально кивнуть в ответ не получилось. Она лишь коротко дернула головой. - Варфоломей. На него, наверное, что-нибудь уронили.
        - Мыууу! - раздалось приглушенно.
        - Его там самого, наверное, уронили. - Рита прижала ладонь к сердцу. - Нельзя же так орать.
        - Коты, - торжественно сообщила Вава, - всегда чувствуют нечисть. Значит, духи пришли и все правильно подсказывают. Верняк, все наши гадания сбываются - коты зря орать не будут. Ему, наверное, больно, что столько духов вокруг.
        Полинка откашлялась и коротко глянула на левое плечо. Словно там сидел кто.
        - Вранье это! - прошептала она. - Дикие коты, может, что и чувствуют. А домашние… что они могут? Обожрался просто.
        Женька подалась вперед, чтобы вскочить, чтобы врезать: нечего про ее любимого Вафлю гадости говорить! Но ее перебила Вава.
        - Так, мы гадаем или нет? - спросила она сурово.
        - А вы не орите, - отозвалась Женька. - Просила же не шуметь!
        Варфоломей в глубине квартиры попытался еще на что-то пожаловаться. Женька, пресекая очередные комментарии, решительно перелистала страницы. Хрустнул переплет.
        - Свечка чадит, - пожаловалась Вава.
        Погасшая свеча исходила вялой серой струйкой.
        - Моя очередь! - придвинулась Зая. - Что там было у Вавки? Двадцать пять? Тогда мне двадцать три! Сверху.
        Зая победно глянула в сторону Вавы, но та была занята свечой. Зажигалка в пальцах скакала, колесико не желало давать искру.
        Женька медленно, очень медленно перебрала листочки, ткнула ногтем в число «23», постучала пальчиком по строчке.
        - Почтенный замок был построен,
        Как замки строиться должны:
        Отменно прочен и спокоен
        Во вкусе умной старины, -
        чеканя каждое слово, произнесла Женька.
        - Ладно, - согласилась Зая, старательно обдумывая слова. - Мне, значит, богатый дом. Вавке - любовь. Давай дальше.
        - Теперь тебе, - Полина отобрала книгу. - Страница?
        Женька поймала себя на том, что тоже оценивает объем книги. Страниц сто пятьдесят, не меньше. Под конец там всякая фигня с путешествиями, в начале сборы на бал, в середине дуэль. Любовь ближе к концу.
        - Девяносто девять! Пятнадцатая сверху!
        Полина шуршала бумагой, шелестели загибаемые уголки. Читала нараспев, как приговор:
        - Его уж нет. Младой певец
        Нашел безвременный конец!
        - Да ладно! - не поверила Женька. Пробежала глазами по строчкам. Нет, все верно. Девяносто девятая страница. Пятнадцатая строчка. Ровно середина. - А тебе что? - посмотрела она на Риту.
        Рита была готова. Она уже все решила. Поиграв между пальцами фантиком, произнесла:
        - А мне давай в конце что-нибудь. Пускай будет сто тридцать три. Три строчки снизу.
        - Ей нравится порядок стройный
        Олигархических бесед,
        И холод гордости спокойной,
        И эта смесь чинов и лет.
        Рита махнула фантиком.
        - Нормально, - картаво произнесла она, перекидывая во рту конфету. - Опять все будет хорошо в школе. Полный респект от учителей.
        - Чего это респект! - закрыла книгу Полинка. - Где ты тут успех в школе увидела? Тоска у тебя смертная будет!
        - Тоска - это с вами! А у меня движуха и успех.
        - Ща! - Полинка звонко хлопнула книгой по Ритиным коленям. Рита в ответ стукнула ее по руке. Книга полетела на пол, брызнул рис.
        - Прекратите! Прекратите! - требовала Вава.
        - Ну слушайте! Это же игра! - успокаивала подруг Женька.
        - Обидная игра, - терла пострадавшие колени Рита. - Она читает и не верит в прочитанное. Дурочка какая-то.
        - Сама дурочка! - взвилась Полинка.
        - Тише! - подняла руку Женька, прислушиваясь.
        На удивление, все сразу замолчали. В одной из дальних комнат шипел кот. Бубнил на одной ноте голос. Под тяжелыми шагами скрипнул паркет.
        - Нас выгонят отсюда, если мы будем кричать, - сделала страшные глаза Женька. - Я договорилась, чтобы нам не мешали, а вы какие-то… Как заговорили вас.
        Полинка изучающе посмотрела на всех, словно на глаз могла определить, кого из присутствующих испортили за время святочных гаданий.
        - Никого здесь не заговорили, - надула губки Зая. - Это Полинка ругается. Только все началось, а вы…
        - Теперь гадаем по тени, - скомандовала Женька, которой уже ничего не хотелось делать. - Берите бумагу и комкайте.
        Она сдернула со стола лист и начала его старательно мять. Бросила перед свечой. Комок с ленивым шуршанием тянулся, распрямляясь, - и замер. Женька поправила свечу, чтобы тень ровнее легла на стену.
        - Ну и что ты тут видишь?
        Ничего особенного не было - горка и горка. Но вот бумага еще раз щелкнула, выправляя угол. На стене появилась линия, перечеркнутая более слабой тенью.
        - Крест какой-то, - пробормотала Полинка. Она старательно вглядывалась в рисунок на стене, голову набок наклонила.
        - Сама ты крест, - Женька смахнула бумагу со стола. - Теперь кто-нибудь другой давайте. Поняли как? Мнем, кладем, смотрим на тень.
        Никто не мял и не клал. Никто даже к бумаге не притронулся. Все смотрели на Женьку.
        - Чего уставились? Гадать надоело?
        Рита шевельнула головой: вроде как нет, а вроде, как и да. Но глаз не отвела.
        - А ты себя хорошо чувствуешь? - прошептала Зая.
        - Нормально, - не поняла подвоха Женька. - У тебя от свечей голова болит?
        - А у тебя? - быстро спросила Зая.
        Женька покосилась на свечи. Красиво она их расставила - на подоконнике, на столе, а еще на столешнице, около плиты и наверху, на вытяжке. Новая скатерть. Занавески раздвинуты. Под салфеткой ждут своего часа чашки, собранные на стопке блюдец, в холодильнике - торт, ваза с конфетами спрятана в шкаф. Что этим девчонкам не так?
        - У меня все отлично! - бодро отозвалась Женька.
        - А как же крест? Чего это тебе все время смерть выпадает?
        - Кому выпадает крест, тот долго живет. Давай!
        - Правда? - Зая стянула лист со стола. Все завороженно следили за ее руками. Снова заорал кот.
        - Чего это с ним? - Полинка нервно передернула плечами. - Как будто недоволен чем?
        - Что гости пришли! - Женька не выдержала: - Вы как будто специально все это устраиваете. Не хотите гадать - не надо. Давайте сразу чай пить!
        - Ой! - поймала ее за руку Вава. - А я хорошее гадание знаю. Там как раз кот нужен. Коты чувствуют потусторонность. Надо что-нибудь для себя решить и позвать кота. Если он порог левой лапой переступит - задуманное осуществится. Правой - ничего не получится. Давайте?
        Зая с облегчением бросила скомканный лист бумаги под стол и подняла руку словно на уроке.
        - У меня! У меня есть задуманное! - заторопилась она.
        - И у меня есть! - оттолкнула ее Полинка.
        - А я даже сказать могу, - вылезла вперед Вава.
        - Кота тащи! - крикнула Рита.
        - Ждите! - Женька выскочила за дверь.
        Заглянула в гостиную. Папа дремал в кресле перед телевизором. На экране что-то взорвалось.
        - А? - шевельнулся папа на шум. - Дочь, ты? Что у вас там?
        - Отлично. Вафля где?
        Папа потянулся:
        - У балкона бесится. Там, наверное, голуби прилетели. - Папа вгляделся в дочь: - А чего ты такая растрепанная?
        - Папа! - всплеснула руками Женька. - Ты ничего не понимаешь!
        Она вышла в коридор, шагнула к спальне. Здесь на кровати в позе лотоса сидела мама. Глаза закрыты, шумно дышит носом.
        - Сорок восемь, сорок девять, - ровным голосом произнесла она. - Чего ты?
        - Вафлю ищу. Он тут?
        - Под кроватью. Кажется, он там себе туалет устроил. Надо наказать.
        Все это было сказано ровным голосом, с закрытыми глазами.
        Женька опустилась на четвереньки - и чуть не въехала в край кровати лбом от неожиданности. Варфоломей стоял, насколько ему позволяла высота, пыжил спину, яростно разевал пасть и смотрел сумасшедшими глазами.
        - А чего это с ним? - прошептала Женька.
        - Голуби на балконе. Ты его на кухню возьми, он успокоится.
        Варфоломей не издавал ни звука, но упирался изо всех сил. Когти царапали по паркету, хвост завивался, хватаясь за воздух. Затих, когда Женька прижала его к себе. И только сердце продолжало бешено колотиться.
        - Все хорошо, хорошо, - шептала Женька в рыжую макушку. - Ты нужной лапой шагни, ладно? Вот эта - левая, - покачала она расслабленной кошачьей лапой. - С нее идти надо. А это, - она сдавила правую так, что кот дернулся, - лишняя, с нее идти не надо. Понял?
        Кот прикрыл глаза и обвис ветошкой.
        Женька вышла в коридор. В прихожей тускло отсвечивало зеркало, на подзеркальнике стояла свеча. Свеча? Откуда бы здесь взяться свече? Ее кто-то принес? Женька сделала шаг к зеркалу, и Вафля в руках тут же ожил. Дернулся, растопыренной лапой мазнул по кофте, цепляясь коготком за край.
        Женька подняла кота повыше, соображая, как сделать так, чтобы и Вафлю не выпустить, и зацепку на кофте не сделать. Шарахнула дверь в туалете. Сама по себе. Взяла и закрылась. Женька пришла в себя, когда поняла, что в руках бьется Вафля - она его так сильно к себе прижала, что он стал вырываться.
        Преодолевая странное онемение в ногах и жуткое желание оглянуться, чтобы убедиться, что за спиной никто не стоит, Женька побежала к кухне.
        - Все! Все! Никуда не несу! - Женька выпустила зло муркающего и дергающегося зверя из рук. - Здесь стой! Позовут - пойдешь. Жрать дам!
        Аргумент был весомый, Варфоломей замер, не отрывая глаз от кухонной двери.
        - Хороший котик, - приободрила его Женька.
        Она хотела сказать, что кота надо приманить едой, что он какой-то странный сегодня, что они могут это гадание отложить. Но ничего этого сделать не успела.
        - Хочу, чтобы географичка ногу сломала, - крикнула Полинка, как только дверь открылась.
        Варфоломей издал душераздирающий крик. Подпрыгнул, цокнул когтями. Хвост его встал трубой. Глаза сверкнули яростью. Куда он смотрел? Женька глянула под ноги. Покосилась под стол. Бросила взгляд на холодильник. Не было там ничего такого, что могло повергнуть в ужас бывалого Вафлю.
        И все же он испугался. Да так, что рванул прочь. Белая попа сверкнула в темноте коридора. Что-то он там снес на повороте. И наступила тишина.
        - По-моему, это была не левая лапа, - заметила Зая.
        - А по-моему, ему не понравилось желание, - хихикнула Рита.
        - Вы дураки и ничего не понимаете, - гордо сообщила Полина. - И вообще уйду я от вас.
        Шурша по полу рисом, она отправилась в прихожую.
        - Подожди! - побежала за ней Зая.
        - Отстань! - рявкнула По, захлопывая за собой дверь.
        Зая потянула на себя ручку, но дверь держали с другой стороны. А потом резко отпустили. Зая взмахнула руками, удерживая равновесие.
        - Куда это? - заволновалась Вава. - А разве чая не будет? Говорили, торт.
        - Ой, да ну его, - Зая ринулась в прихожую. Что-то там Полинка делала. Как будто руками перед зеркалом размахивала. Мелькнул свет.
        - А чай? - встала на пороге Женька. - Вы что?
        Полинка и Зая, эти две вечно ругающиеся кукушки, о чем-то шептались в прихожей. И даже не шептались, а зло шипели друг на друга.
        - Сами виноваты, что так получилось! - разозлилась Женька. - Орать не надо было! А больше двух вообще говорят вслух!
        Полинка хихикнула. Специально громко. Еще и к зеркалу повернулась, как будто хотела проверить, все ли зубы на месте. И выбежала за дверь. Зая немного повозилась с пальто и тоже выпорхнула из квартиры.
        - Ладно, - Рита бросила скомканный фантик под стол. - Пошли.
        Вава дунула на ближайший огонек. Ей это давно сделать хотелось. А потом еще и на подоконнике свечи погасила. И весьма довольная собой отправилась в прихожую.
        Женька буравила взглядом оставшуюся на столешнице свечу. Ух, какая она сейчас была злая! В душе бурлило столько ярости, что Женьке захотелось распространить этот слабый огонек на всю кухню, на всю квартиру, на весь мир. Пускай полыхает.
        - Пока!
        Кто крикнул, непонятно. Дверь закрылась.
        Женька дошла до входной двери и стукнула по ней кулаком, потому как и она тоже провинилась. Нечего было впускать кого попало. Сделала шаг в сторону, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Оно было глубокое и совершенно черное, словно там внутри кто-то натер действительность углем. В этой абсолютной темени что-то мешало. Как царапина на идеально ровном столе. Такой царапиной была смазанная полоса. И даже не полоса, а уголок. Вертикальная и горизонтальная черточка, темно-красная. А под ней и над ней смазано. Как будто стирали, но недотерли. Сам вид этого уголка родил тревогу.
        Вдруг его стало хорошо видно. Свет шел… нет, не изнутри. Из кухни. Там кто-то включил свет.
        Женька медленно повернулась.
        В кухне горели все свечи. И на столе. И на подоконнике. От такой иллюминации как-то по-особенному блестели забытые одноклассницами украшения - браслетики, заколочки, колечки.
        На табурете сидела незнакомая черноволосая девчонка.
        - Ты кто? - прошептала Женька.
        Девчонка подняла голову, черные волосы сползли с бледного лица. Длинные черные ресницы распахнулись, показывая совершенно белые глаза.
        Колени у Женьки сами собой подогнулись, и она сползла на пол. В глубине квартиры завыл Варфоломей.
        Глава 2
        9 января
        Женька закричала и шарахнулась в коридор. Но там было зеркало. Это ее тоже почему-то испугало. Она споткнулась о собственную ногу и рухнула на повороте.
        - Что случилось? - вышла из комнаты мама.
        - Что у вас? - бухтел папа.
        - Там призрак! - выпалила Женька, рукой показывая в потолок.
        Никакой девчонки, конечно, на табурете не было. Мама включила свет. Мама заглянула под стол. Даже за шторой посмотрела. Никого. Папа стал уверять, что Жене показалось. Сидели при свечах, нарассказывали друг другу ужасов - вот и привиделось. А потом - переходный возраст, фантазии.
        - Надо убраться, и все пройдет, - сказал папа, намекая на рассыпанный рис. - А потом мы выпьем чаю: раз твои подружки ничего не съели - нам больше достанется.
        Женька подмела и быстренько села за стол, но настроение все равно было плохим. От расстройства съела половину торта. Дурацкий вечер заедала.
        Когда легла в постель, в животе тяжело переваливалось. На какой бок ни крутанешься, следом за этим движением с неприятным запозданием кувыркалось и что-то внутри. Во сне ей виделась всякая гадость. Она голая по школе бегала, а девчонки смеялись. Потом ей свидание Онегин назначил, но выйти на улицу она не могла - без платья ведь. Ушел Онегин с противной Заей. А в Женьку кто-то грязью бросил. Хотела улететь - не получилось. Знала, что летать умеет, но в этот раз почему-то не взлеталось. Под конец опять черноволосая девочка на табурет забралась, протянула руку и стала Женьку душить. Этого уже вынести было невозможно, и Женька проснулась.
        Проснулась с больной головой, с неприятным привкусом во рту, а когда хотела по лицу ладонью провести, то почувствовала, что в руке что-то есть. Что-то мягкое и…
        Женька успела порядком испугаться, прежде чем разглядела, что в кулаке у нее зажат клок рыжей шерсти.
        Рыжей… Длинной…
        Из коридора раздался противный мявк, словно на Вафлю положили что-то тяжелое. Или за хвост потянули.
        - Мам! - позвала Женька. В секунду придумалось страшное - землетрясение, половина дома обвалилась, кухни нет, родительской спальни нет, оторванные провода искрят, Варфоломей из последних сил держится на краю.
        Осторожно толкнула дверь в коридор. Здесь все было на месте - пол, прикрытый ковриками, вешалка в прихожей, обои в цветочек, в гостиной бормочет телевизор.
        Вернулась в комнату. Стул как-то странно стоит. Повернут к кровати. Словно на нем кто-то сидел.
        - Мама! - вывалилась в коридор Женька, а по спине словно кто холодными ладошками провел - от непонятной тревоги противные мурашки в пятки скатились.
        Мама нашлась на кухне. Она сидела за столом, перед ней стоял стакан свежевыжатого сока, бледно-желтого, наверное, что-то цитрусовое. Глаза закрыты. Считает.
        - Сорок восемь, сорок девять… Привет, дочь! Как твои дела?
        Мама на диете. Медитирует и пьет соки. Ей надо в день сбрасывать по сто граммов. Если она вот так утром сидит, то сбросить не получилось. Если расхаживает по кухне, весело напевая, - все отлично.
        Но сегодня - не отлично. Женька не понимает, как это - каждый день съедать одинаковое количество чего-то очень полезного, но не терять заветные сто грамм. Может, магнитные бури как-то на вес влияют?
        - Чего у нас опять с Вафлей? - Женька посмотрела на холодильник, в животе нехорошо булькнуло. Вчерашний торт запросился наружу. Сглотнула и потянулась к кувшину с водой.
        - Нервничает, - не открывая глаз, ответила мама. - Линять начал.
        - Линять?
        Хорошо, что Женька вовремя посмотрела на дно стакана. Волосок. Рыжий.
        - Чего это он? - пробормотала, снова сглатывая. - Сейчас же зима!
        - Вы вчера шумели, он нанервничался, - тихо произнесла мама.
        Женька оглядела кухню. От вчерашнего тут ничего не осталось. Свечи убрали, рваные бумажки замели, на полу ни рисинки. Как будто бы пол еще и помыли. Табуретки задвинули под стол. На какой сидела девочка? На той, что у окна? Или около батареи? Очень хотелось еще раз рассказать про свое странное видение, а заодно и про сон. Кто же еще может спасти от тревоги, как не мама. Но промолчала. Потому что вчера никто ей не поверил. Почему поверят сегодня? Да и зеркало она вчера старательно вытерла. Нет больше уголочка. А может, его и не было?
        Мама больше не медитировала. Уставилась на Женьку. Как змея. Пристально, не моргая.
        - Ты, кстати, ночью на кухню не ходила? Мне показалось, здесь ходили.
        - Нет, - прошептала Женька и покосилась на табурет. Может, этот? - Кто здесь мог быть?
        - Варфоломей, наверное.
        В коридоре скрипнуло, как будто стул резко подвинули. Женька с мамой вздрогнули.
        - Будь здоров! - крикнула мама.
        - Иду! - отозвался папа.
        С чего мама взяла, что папа чихал? Он ведь не так чихает. Он чихает раскатисто. А это сип какой-то.
        Скрипнуло снова, и чуть качнулась дверь. Так бывает, когда кто-то сначала хочет войти, касается ручки, но потом отпускает ее. Женька вместе с мамой уставилась в темный коридор.
        - Пап? - позвала Женька.
        - Иду! Носки найти не могу! - отозвался папа.
        Не из коридора, откуда раздавались странные звуки, а из комнаты. Папа еще не дошел до коридора, он был у себя, а значит, перед ними… Но перед ними никого не было!
        В коридоре зашуршало. В голову полезли нехорошие мысли о прошедшей ночи. Уголочек на зеркале, черная девочка тянет руки к ее горлу.
        Форточка распахнулась, звякнуло стекло.
        - Ой, мамочки! - рухнула на табуретку Женька.
        - Ты чего дергаешься? - недовольно отодвинула от себя стакан мама.
        «Апхчи!» - крякнуло в коридоре, прямо перед ними, из пустоты.
        - Ай! - пискнула Женька, чувствуя, как от страха немеет язык.
        В кухню вошел Варфоломей. Выглядел он потерянным. Тусклые глаза, шерсть всклокочена. Посмотрел по углам, неуверенно понюхал плошку с водой.
        - Что с тобой опять?
        Мама хмурилась. Мама была недовольна.
        - Здесь кто-то есть! - пожаловалась Женька.
        Грохнула плошка с водой. Вафля потряс намокшей лапой и печально вздохнул.
        - Ну, хватит! - поднялась мама. - Напридумывали разного, а потом пугаются. Дракулу вызывали?
        - Никого не вызывали! - возмутилась Женька. - На судьбу гадали.
        В глубине квартиры крякнуло, в водопроводной трубе булькнуло, утробный вздох прошелся по стенам.
        - Свят, свят, свят! - быстро зашептала мама и стала мелко креститься.
        - Мама, - раздраженно воскликнула Женька, - это тут при чем?
        В коридоре ахнуло, скрипнуло. Дверь качнулась. Женька испуганно вжалась в стену.
        Вошел папа. В одной тапке и без носка.
        - Что за шум, а драки нет? - бодро спросил он.
        - Сам разбирайся со своей дочерью! - возмущенно сообщила мама и ушла с кухни.
        Папа проследил за ее уходом, а потом повернулся к Женьке:
        - Так, а у тебя что произошло?
        Женька заозиралась. Что у нее произошло? Что? Разжала кулак, посмотрела на вспотевшую ладонь. Жуть какая-то, вот что у них происходит.
        Варфоломей, все это время уныло стоящий над пустой кормушкой, чихнул. Коридор отозвался непонятным скрипом.
        - Ничего, - буркнула Женька, утыкаясь носом в стакан с водой.
        - Пора перестилать паркет! - Папа распахнул холодильник. Стоящий на верхней полке открытый пакет молока наклонился, окатил папу белой жидкостью и с хрюпаньем упал под ноги.
        - Холодильник стал шумно работать. - Папа с трудом наклонился к пакету, перегибаясь через свой большой живот. - Подтекает. Дочь, неси тряпку. Будем порядок наводить.
        Пока Женька бегала с тряпкой, полоскала, выжимала, снова полоскала, ее не покидало чувство, что вчера во время гадания произошло нечто непоправимое, что странная черная девочка ей не привиделась. Что она была на самом деле. Но откуда она взялась? Было нарушено какое-нибудь правило? Или свечи она не так расставила? Что еще могло возмутить мироздание, что они прислали черную силу? Ничего не делали неправильного. Гадали на будущее, гадали по тени, по книге. Никого не вызывали.
        - Пап! - Женька плюхнула тряпку в ведро. - У нас может полтергейст завестись?
        - Знаешь, дочь, в древние времена люди считали, что крысы и тараканы заводятся от грязи. - Яичница красивыми ровными глазками смотрела со сковородки. Яичницу папа умел делать отменно. - Если есть где-то грязь или совсем уж ветошь какая - там сама собой зарождается нечисть. Ты убирай, не разводи барабашек.
        - Я серьезно! - оскорбилась Женька.
        - И я серьезно!
        Папа выложил на тарелки аккуратную яичницу. Когда яйца жарит Женька, у нее так ровно не получается. И краешки всегда подгорают.
        - Если в доме непорядок, - наставительно вещал папа, - сразу кто-нибудь заводится. Ты мне как экономисту поверь. Перестелим паркет в коридоре, скрипеть ничего не будет. Холодильник давно пора поменять. И окна.
        Если бы все было так просто!
        Насупленная Женька села за стол. Раньше она очень любила завтракать с папой. Он не признавал диет, делал отличную яичницу, щедро мазал хлеб маслом и никогда не жалел майонеза в салат. Он был всегда спокоен и все объяснял. Но сейчас это не радовало, а раздражало. Откуда в папе столько уверенности? С чего это он вдруг все знает!
        - А если тут преступление произошло, то неупокоенный призрак может бродить по квартире?
        - Что-то раньше не бродил.
        - Спал крепко. Или должен был срок пройти. Десять лет!
        - Мы тут уже лет пятнадцать живем.
        - Хорошо, двадцать. Несчастный случай на стройке! Кирпич упал, стукнул мужика по голове, вот покойник вернулся, ищет своего убийцу.
        - Кирпич ищет? - хмыкнул папа. - Ты вчера кричала, что девочку видела, а не мужика.
        Женька набрала побольше воздуха и выдохнула. Девочка, с черными волосами. Не склеивалось. Может, на стройку ребенок забрался? А тут кирпич. И по голове.
        - Мне вчера смерть постоянно выпадала в гадании, - пробормотала Женька. - Всем любовь, а мне кресты и могилы.
        - Это хороший знак! - Папа облизнул жирные после яичницы губы. - Смерть - значит, что-то заканчивается. А следом за этим обязательно начинается новое. Ты растешь, дочь моя!
        - Куда уж больше, - буркнула Женька, разводя руками.
        - Ничего, - благодушно бубнил папа. - Совсем скоро исчезнет прежняя Женька и появится новая. Умная и красивая девушка, а не капризный ребенок.
        Женька отодвинула от себя тарелку и ушла с кухни. Будут ее всякие-разные учить! Хорошо, не убитый кирпичом строитель тут ходит, а ходит тут… ходит тут…
        Она остановилась в прихожей. Зеркало тускло отсвечивало. Вчера протерла, а сегодня снова пылью припорошило. Глубина зеркала переливалась тяжелым серебром. В нем двигались какие-то тени, как будто кто-то шел. Из темноты резко выступило белое, совершенно белое лицо, полыхнули черные глаза.
        Женька шарахнулась, налетела на стену, больно ударилась лопатками и затылком. Сползла на пол. Рот открыла. Хотела закричать. Но ни одного звука не получалось.
        Краем глаза заметила, как кто-то прошел за поворот в кухню. Сердце два раза тяжело ухнуло в груди. Женька поползла на четвереньках, чтобы посмотреть, кто здесь ходит. Почувствовала на своем затылке тяжелый взгляд. Она готова была уже заорать в голос от страха, как из-за угла выступил Варфоломей. Он глянул на хозяйку, недовольно муркнул и уже собрался забраться в свою корзину, но Женька подхватила его и прижала к себе.
        - Со мной пойдешь, - прошептала она, чувствуя, как все внутри нее дрожит.
        В комнате она первым делом плотно закрыла дверь, внимательно изучила все четыре угла и только потом упала на кровать. Уф, как все, оказывается, тяжело дается!
        Женька полежала, прислушиваясь к себе, к миру и к ворчащему у нее под боком коту. Страх из головы постепенно улетучился. Стало легче думаться. Гладила кота и успокаивалась. Но несильно.
        Забытые девчонками украшения лежали на столе. Странно, что они их забыли. Как нарочно. Все. На физкультуре они тоже снимают колечки и цепочки, чтобы не порвать, но никто ни разу не забывал их потом надеть. Как это? Выходишь к людям, там пацаны - а ты без колечек и кулончиков? Вот стыдоба! А тут? Понятно, что по домам, никакой пацан не увидит - но перед зеркалом-то как стоять? И ведь полдня прошло, не вспомнили. Конечно, отдать их можно и в школе, через четыре дня каникулы заканчивались. Но кто ж сможет целых четыре дня ждать? Ни один нормальный человек не выдержит. Они чего там, ненормальные, что ли?
        Варфоломей капитально так линял. Женька гладила кота, и под пальцами оставался шерстяной налет. Вафля делал вид, что спит, но уши его стояли торчком, постоянно шевелились и все больше поворачивались в сторону прихожей.
        - Не боись, разберемся, - шептала Женька. - Всех порвем.
        Сказала - и удивилась: кого это она рвать собралась?
        Спустила кота с рук. Варфоломей попытался улечься на ковре, но пол его смутил. Он недовольно дернул туда-сюда хвостом, присел на лапы и уставился под кровать. Тревога бодрыми мурашками промаршировала по затылку и окопалась между лопатками.
        - А ну пошел отсюда! - крикнула Женька, запуская в кота тапочкой. Будет он ее тут пугать!
        Кот вылетел за дверь, а Женька спустила ноги с кровати и удивленно уставилась на пол. Что это с ней? Впрочем, правильно. Гнать надо отсюда этого линялого. Еще запачкает все…
        Так! О чем это она думала? Об украшениях… Оставили… Все четверо. А чего их вчера так много-то было? Договаривались вроде они с Полинкой…
        Новый год, веселье там всякое, походы на елки. С Полинкой они столкнулись на катке. Полинка хвастала, что с родителями уже два раза ездила на горных лыжах кататься, что на Новый год ей подарили крутую куртку, а на Рождество они опять куда-то отправятся. Встретиться и погадать предложила Полинка. Рассказала про Святки. Что в это время гадать нужно. Настаивала на встрече так, что из варежек выпрыгивала. Велела обязательно звать народ. Заю, например. Хотя зачем им вообще кто-то был нужен? Зая привела Ваву. А Рита… Рита… Рита зачем-то позвонила Женьке, и ее позвали за компанию.
        Вот зачем! Рита спросила, когда им в школу. Как будто и сама не знала, что двенадцатого. Знала! Об этом все знают. В понедельник. Но Рита позвонила. Женьке. Хотя они никогда и не общались особо.
        Представилась Рита. Высокая, худая. Короткие темные волосы. Лицо чуть вытянуто. Говорит нараспев. Чаще всего одевается в джинсы и пуловеры. Почти ни с кем не спорит. Дружит со всеми понемногу. Болтали, что она ходит на фехтование. Или на метание ядра? Или на танго? Короче, ходит. Вот на фига ее позвали-то?!
        Женька почувствовала, что от раздражения у нее начинает ломить в висках. Все кругом были плохие. Особенно Рита. Потому что она вчера точно никому была не нужна! А ведь лезла вперед. Через все гадания пройти успела.
        Заболела голова. С каждым ударом крови в висках Женька чувствовала, что ненавидит Риту все сильнее и сильнее. Прямо хоть из города ее гони.
        В комнату снова заглянул Варфоломей. Вот ведь настырный! Женька уже потянулась к тапочке, но Вафля смело запрыгнул на кровать и потерся о хозяйское колено. Раздражение ушло. Словно Женьку окатили холодной водой и все плохие мысли убежали в водослив.
        - Иди сюда!
        Женька притянула кота к себе. Разве что лицом в его загривок не закопалась. В голову пришла неожиданная мысль - а не поставить ли ей в углах комнаты кактусы? Чего они вчера нагадали-то? Вдруг какой бес пришел вчера отвечать на вопросы и затерялся в стенах? А так - верная защита от всего. Кактус любую негативную энергию порвет в клочья!
        Кактусов у них в квартире было предостаточно. Настоящая пустыня, а не квартира в Средней полосе. Женька раздобыла четыре обладателя колючек и расставила их по углам. Варфоломей терпеливо сносил полеты по квартире, не вырывался.
        Только она забралась в свою кровать, как в коридоре крякнуло. Дверь в ее комнату покачнулась. Просто так. Не было никакого сквозняка. Женька спустила ноги. Подойти посмотреть, что происходит? Стук в окно. Как будто снежком! Или птица ударилась? На стекле остался отчетливый след - ладонь с растопыренными пальцами. Не взрослая, нет. Детская. Меньше Женькиной.
        Вафля вырвался из рук и с такой скоростью полетел к выходу, что на повороте уронил цветочный горшок.
        Пронзительно зазвонил телефон. Женька подпрыгнула на месте, потянула к себе одеяло. Может, ей это все кажется?
        - Женя! - позвал папа. - Что же ты сидишь? Это тебя!
        Женька посмотрела в распахнутую дверь, понимая, что ей нужно выйти туда. Туда, где раздаются странные звуки. Где с шипением носится Вафроломей. По рукам и ногам поползло раздражение. Какого лешего в такую рань звонить?! Папа заглянул в комнату, протянул Женке телефонную трубку.
        - Это твоя Зайцева, - доложил он.
        - Аллё! - радостно заверещали Женьке в ухо. - Ну, слушай, вчера было классно! Жалко, что все так быстро разошлись, мы и поболтать не успели. Ой, слушай! А мне такой сон приснился. Словно я в лесу заблудилась - страсть! Еле утром проснулась. А у тебя что? Слушай, а как там мои колечки и цепочка? Ты их никуда не засунула? А остальные не приходили еще? Слушай! Не отдавай Полинке ее кулончик. Дай мне посмотреть. Она утверждает, что это золото. Я что, золота не видела? Хочу проверить. Ой, слушай, а как же чай? Я вчера зефир принесла. Ты его уже съела? Не ешь, приходи лучше ко мне, а? И зефир приноси. И колечки мои. И Полинкин кулончик. Пускай потом не врет, что он золотой.
        Женька переплела ноги, трубку прижала плечом, чтобы еще и руки сложить. В таком положении думалось лучше. Зая… Ага… Чего хочет? Свои колечки… Ага… Сговорились, специально забыли. Зачем? И кто все это придумал? Если не Рита и не Зая, то Полинка. Это была ее идея встретиться, чтобы погадать. Но гадание-то не удалось. И чай не пили. Или все-таки Вава? Вава… Полненькая, с большими темными глазами на пухлощеком кругленьком личике, черная тугая косичка, завитки волос на лбу.
        Брр! Женька окончательно запуталась. Запуталась, а потому сама не заметила, как сказала:
        - Слушай, а ты такую черную девочку у меня на кухне не видела?
        - Что? У тебя была Пиковая Дама?
        - Кто был? - пискнула Женька и на мгновение испытала странное чувство невесомости. Словно ее подбросили очень высоко, так высоко, что и тело уже не чувствовалось, и мысли улетели далеко. А потом она разом оказалась на своей кровати в очень неудобной позе переплетенного вьюна. Дернула ногой, чтобы распутаться, но что-то в мышцах заклинило.
        - Ну как… Такое бывает. Пиковая Дама. Она в разном виде приходит. Иногда девочкой. Ты вызывала, вот она и…
        - Никого я не вызывала!
        Женька не увидела - почувствовала: вкомнате кто-то есть. Этот кто-то прожигает взглядом дырку у нее в голове. Прямо в том месте, где волосы заправлены за ухо. И вот эти волосы начинают по волосинке из-за уха выбиваться…
        - Подожди, я сейчас приду, - хрипло каркнула Женька и с усилием расправила ноги.
        Сразу подумалось, что говорила Зая чушь. Что никакой Пиковой Дамы у нее нет и быть не может. Не первый класс, чтобы верить в страшные сказки. И не вызывали они никаких Дам. Только гадали.
        Вот ведь напугали ее!
        Женя раздраженно начала собираться. Раскидала вещи, чуть не порвала футболку - она запуталась рукавами; закинула под кровать попавшуюся под ногу тапку - а не будет в следующий раз тут лежать! Папа что-то хотел сказать, попросил зайти в магазин, но Женька так на него цыкнула, что папа в недоумении застыл.
        Орущий кот надоел. Прислушиваться к шорохам и шумам надоело. Жужжащий холодильник надоел вдвойне! Одно удовольствие - пойти к Зае поругаться на мир.
        Женька сгребла украшения с подоконника, сунула в карман и отправилась на улицу.
        - Ты чего так долго-то? - начала с порога Зая.
        - Да ничего! - заорала в ответ Женька.
        - А почему ты кричишь? - опешила Зая.
        И Женька не нашла, что ответить. Потому что она не знала, почему кричит. Просто так. Чтобы не задавали глупые вопросы. Женька насупилась, сунула руки в карманы и замолчала. А Зая тут же занялась осмотром.
        - Вот черт, золотой! - расстроилась Зая, складывая цепочки кучкой. - Ну ни фига же сколько здесь золота! Давай ювелирный свой откроем!
        - Хоть два! - зло прошептала Женька.
        - А ты чего, не выспалась? - проявила сочувствие одноклассница.
        - Кот вопит, родичи пристают - какое тут выспаться!
        - Ээээээ, - робко отсела подальше Зая. - А ты не заболела?
        - Сумасшествие не заразно. Это только по гриппу бывает эпидемия.
        - А черная девочка?
        - Не знаю! Может, показалось?
        - А еще что-нибудь?
        Вспомнился уголок на зеркале в прихожей. Но мало ли что это может быть? Может, мама что-нибудь папе написала на зеркале, а стереть забыла…
        - А что еще?
        Зая смотрела на Женьку во все глаза. Этот взгляд особенно бесил - как будто Зая что-то понимает, как будто была умнее, добрее и красивее ее, Женьки.
        - Может, и ничего, - откинулась на спинку стула Зая. - А никто у тебя ничего, кроме украшений, не оставил?
        - Вы что, у меня переодевались?
        - Нет. Полинка что-то стирала у тебя с зеркала в прихожей.
        …Темнота, мерцает свеча, из серебряного мрака выступает белое лицо…
        - Что стирала?
        - У нее помада была красная. - Зая коснулась своих губ. - И точно такой помадой на зеркале была нарисована лестница.
        …Красный уголок, что-то размазанное, не до конца стертое…
        - Лестница? - Женька пальцем в воздухе начертила несколько острых уголков: шаг, другой, третий…
        - Так Пиковую Даму вызывают. Рисуют на зеркале лестницу и зовут, чтобы пришла. Когда она приходит, лестницу сразу стирают.
        - Но Полинка никого не звала, - прошептала Женька.
        Светленькая Заина комната как будто потемнела, углы наполнились шорохами, скрипнула дверь, щелкнул под невидимой ногой паркет. Кто же не знает этот ритуал? Рисуют ступеньки - зеркало должно быть именно в прихожей, чтобы ступеньки к двери вели, зажигают свечи и громко зовут Даму. Свечи… Свеча была. Женька заметила, что стала часто дышать. Воздуха не хватало. Чем больше она хотела вдохнуть, тем больше воздуха не хватало. Свеча… Но слов не было. Прихожая от кухни рукой подать. Если бы в прихожей говорили, она бы услышала. Не говорили. Да и не было у Полинки на это времени. Она как пришла, переобулась - и сразу к столу направилась. Перед уходом? Тоже времени не было. Хотя… «Больше двух говорят вслух!» Так, кажется, Женька крикнула. Рядом с По была Зая.
        - Или ты что-то видела? - спросила Женька.
        Зая улыбнулась, и наваждение прошло.
        - Когда я подошла, она по зеркалу рукой провела, вот я и подумала, что вы что-то делали до того, как мы пришли.
        - Вы почти все одновременно появились…
        - Значит, не Пиковая Дама, - очень просто, как будто снежок с ладони сбросила, произнесла Зая. - Может, губы красила, тюбиком махнула неудачно, зеркало испачкала…
        Женька потянула из кармана телефон. Полинка была недоступна. Зая останавливать одноклассницу не стала, дождалась, пока та сама даст отбой, и только потом сказала:
        - А она с утра с родителями в пансионат уехала. По нервам какой-то. Будут там полезную воду пить. До воскресенья.
        Женька покосилась на оставшиеся украшения. Полинкин кулон лежал сверху, матово лоснились грани камня.
        - Ты обыщи как следует свою квартиру, - посоветовала Зая. - Ничего нового не появилось?
        - Что именно?
        С бешеным карканьем мимо окна пролетала ворона. Женька вздрогнула.
        - Что-нибудь, - загадочно ответила Зая.
        Женька посмотрела на свои руки. Они сейчас были раскрыты так, как будто держали в ладонях кота.
        Она сгребла оставшиеся украшения и пошла домой. Что-то там было про эту Пиковую Даму. Что ее вызывают и, как только замечают движение, быстро произносят желание и стирают лестницу. Если этого не сделать, Пиковая Дама остается и начинает пакостить. Вон в фильме, который они смотрели, Пиковая Дама всех убила. Но герои фильма для этого ее и вызвали, чтобы поспорить на смерть. А Полинка? Зачем Полинка стала бы в квартире у Женьки вызывать Даму? Они с Полинкой не ссорились, никаких таких желаний, чтобы самим не справиться, ни у кого из них не было. Значит, случайно мазнула помадой. Ничего страшного. И что ей тогда в квартире искать?
        Сунув кулаки в карманы и сильно задрав плечи, Женька пришагала домой. Здесь каждый занимался своим делом. Мама медитировала, папа смотрел телевизор. Сначала Женька пролезла во все углы на кухне, нашла завалившиеся рисинки, дохлую муху, кусочек свечи (откуда бы?), пересчитала полки холодильника. Мамины фрукты и вареная курица, папина колбаса и яйца. Варфоломей мурчал, пытаясь понять, что делает хозяйка. Но сейчас было не до него. У себя в комнате перерыла кровать, побросала со стола задержавшиеся там учебники, чуть не сорвала штору, пощелкала вешалками в шкафу. Сюда никто не заходил. Это было условие. Все сидят на кухне. С чего вдруг тут что-то окажется? Вспомнила, как Вафел шипел, глядя на что-то под кроватью. Медленно опустилась на четвереньки. Теперь надо было совсем опуститься на пол и посмотреть. Но локти словно одеревенели. Женька стояла, чуть покачиваясь, и смотрела в прихожую. Над полом летала пыль. Так бывает, когда кто-нибудь идет. Или только что прошел.
        Женька не заметила, как легла на бок, протянула руку вперед.
        Дверь захлопнулась.
        Женька резко села. По лицу мазнул сквознячок. Кто-то прошел сейчас мимо нее.
        Медленно, очень медленно - а быстро и не получилось бы, потому что опять что-то защемило в шее, - повернула голову.
        На стуле. Длинное черное платье. Ноги в черных ботиночках не достают до пола.
        Женька не стала смотреть дальше. Она зажмурилась. И тогда черная девочка заорала. Этот крик заставил Женьку упасть.
        Глава 3
        10 января
        Вечером Женька от расстройства съела Заин зефир, а перед этим целую сковородку жаренной с салом картошки. Она ела, прислушиваясь к себе. Казалось, что становилось легче. Не так болела голова, не так было страшно, уходило раздражение.
        Родители делали вид, что ничего не происходит. Они ничего не видели, ничего не слышали. Варфоломей время от времени взбрыкивал и начинал носиться по коридору, на поворотах врезаясь в углы. Шерсть клоками висела на боках.
        Позвонила Рита. Она вдруг вспомнила о своих украшениях. Попытались договориться на завтра. У Риты была тренировка, а вот после нее… Все-таки это было фехтование, а не метание ядра. Тренировка важна, а встреча… встреча не так важна. Главное, что украшения целы и она за ними когда-нибудь зайдет. Про остальных Рита ничего не слышала и слышать не хочет. Особенно про Полинку. А что Полинка? Ничего. Рита собиралась идти спать. Потому что завтра тренировка.
        Женька дала отбой и уставилась на себя в зеркало. В нем, кроме нее, отражались прихожая, открытая дверь комнаты, часть кровати и стола. А если выключить свет, что будет отражаться? Темнота. Черный коридор, а по нему кто-то идет…
        Сдернула с вешалки шарф и накинула на верхние уголки рамы. Пиковая Дама мстит тому, кто ее вызвал. Женька никого не вызывала. Если это Полинка, то Пиковая Дама должна мстить ей. Дама большая шутница, любит пугать, ронять предметы, хлопать дверями. Приходит она в образе старой тетки в драном платье. Девочка - это что-то другое. Это не может быть Дама…
        В кухне с грохотом упала кастрюля. С воплем пронесся Варфоломей.
        Пора было ложиться спать. Спать, спать, завтра все будет по-другому.
        Женька долго не могла уснуть. Она опускала горячий лоб на холодную подушку и ненавидела всех. Потом пришел Варфоломей, и Женька забылась неровным дерганым сном. В нем была жаркая кухня. Мелкий пацан со стоящими дыбом волосами пытался засунуть ее в кастрюлю. Он гонял Женьку по раскаленным плитам, заставлял перепрыгивать через пышущие жаром сковородки, лавировать между кипящими ковшиками. Из-под крышек валил пар. Через этот пар на нее пристально смотрела черная девочка. Волосы падали на лоб, и сквозь размазанные по лицу пряди были хорошо видны черные глаза.
        От этого взгляда Женька проснулась. На нее смотрел Варфоломей. Лежал на груди и пялился. Ой, прямо дышать нечем! Женька согнала кота и пошла на кухню попить водички. Было уже позднее утро, все встали.
        Мама ходила от плиты к столу, пританцовывая.
        - Смотри, Женька, какое чудесное утро! - пропела мама и плеснула Женьке в стакан чего-то зеленого.
        Сто грамм минус - это хорошо, зеленые напитки - не очень.
        - Это что?
        - Сельдерей и немного киви. Кстати, что ты пролила на мои весы?
        - Нужны мне твои весы!
        - Да? А кактус кто около моего компьютера опрокинул?
        Женька рванула к себе в комнату. Так и есть: все кактусы пропали. Их кто-то вернул обратно. Вон один чахлый на подоконнике скучает. Другой, значит, перебрался к маминому компьютеру. Женька крутанулась - шарф с зеркала пропал, на нее смотрело серое зазеркалье. Опять заболела голова. Женька замычала, схватилась за виски. А потом разом отпустило. На пороге застыл Варфоломей.
        Женька переступила через кота и вернулась в кухню. Настроение было странное. И это непонятное чувство невесомости, словно ее кто-то приподнял и вот-вот уронит…
        Женька поймала себя на том, что смотрит на табурет. Мама собирается на него сесть, а у Женьки было четкое ощущение, что табурет надо из-под мамы выбить. Ногой. Чтобы мама упала и приложилась как следует…
        - Мяу, - высказался Варфоломей. Он подошел к Женьке и мягко царапнул когтями по коленке.
        - Ты что? - Женька упала. Мысленно. Чувство невесомости исчезло. Появилось чувство тяжести. И снова заболела голова.
        - Мяу, - вздохнул Варфоломей и нетвердой походкой отправился к окну. Здесь он долго смотрел на штору и вдруг попытался на нее запрыгнуть.
        - Мама! - жалобно крикнула Женька, потому что голова уже не болела, она взрывалась изнутри.
        Мама бросилась к коту.
        Варфоломей извернулся, царапнул хозяйку и убежал в коридор. Мама побежала следом. А на ее месте осталась ее тень. А вернее - черноволосая девчонка. Она стояла, опустив голову.
        - Мама! - Женька с визгом выбежала в коридор.
        Из темноты коридора на нее налетел кто-то темный и орущий. Женька успела зажмуриться, поэтому не увидела, а почувствовала, как по ней пробежали и с топотом унеслись прочь.
        - Варфоломей!
        Кот удачно затормозил, не врезавшись в дверь туалета, встал на задние лапы, на мгновение изобразив Медного всадника, и помчался обратно. Теперь Женька успела отойти. Варфоломей проскакал мимо и исчез в гостиной. Что-то там полетело. Кажется, это был стул. Вскрикнул папа. Женька заранее прижалась к стене, потому что вот-вот должен был появиться кот. Но он медлил. Папин крик нарастал. Грохота тоже прибавилось. Женька пошла посмотреть.
        Варфоломей качался на шторе. Он карабкался наверх как знатный скалолаз. Когти его запутались в нижнем крае, поэтому на карнизе он оказался уже почти обмотанным легким тюлем. Здесь из скалолаза Варфоломей решил превратиться в акробата. Не получилось.
        Кот сорвался. Крючки не выдержали. Варфоломей поехал вместе со сбитой шторой в угол, где стояла горка с хрусталем.
        - Остановите его! - ворвалась в комнату мама.
        - Стой! - выполнил приказ папа.
        Варфоломей доехал до угла, дернулся, выбираясь на свободу.
        - Он сорвется!
        Женька побежала спасать кота. Она видела, как он мучается. Как сучит запутавшимися лапками.
        - Карниз!
        Мама телом прикрыла горку. Папа размахивал руками.
        Варфоломей вякнул. Женька дернула кота на себя.
        Сначала она не поняла, что это шуршит у нее над головой. Как будто стая бабочек решила полетать среди зимы. А потом оборвавшийся карниз одним краем ударился о макушку горки - и все потонуло в грохоте бьющегося стекла.
        Варфоломей вырвался и, звякая оборванными с тюля крючками, умчался из гостиной. Что-то там еще упало, что-то топтал неуклюжий папа. Женька бежала за Варфоломеем. В ее комнате он успел сдернуть покрывало с кровати, добрался до кухни и здесь уже выбился из сил.
        - Отец, такси вызывай! - крикнула мама, крепко пеленая кота в тюль. - Что смотришь? - подогнала она Женьку. - Одевайся! В ветеринарку поедем!
        Женька побежала к себе. Джинсы, свитер, носки. Что-то хрустнуло под ногой. Она в испуге присела, решив, что Варфоломей притащил к ней стекло из гостиной.
        Это было не стекло. Это была цепочка. Взбесившийся кот сдернул покрывало и разбросал украшения!
        Опять эти украшения!
        Женька подобрала что сразу попалось на глаза.
        - Быстрей!
        Все потом!
        Мама бежала по лестнице, Женька за ней с прижатым к груди Варфоломеем. Ноги работали отдельно от сознания. Она просто бежала и старалась ни о чем не думать.
        Варфоломей поначалу еще пытался дергаться, но потом устал и затих. Повезло сразу найти такси. Машина несла их по улицам. Мама с Женькой смотрели друг на друга. Первой начала мама:
        - Чем вы его накормили?
        - Я вообще ему ничего не давала! - фыркнула Женька. - Может, он грязь какую-нибудь сожрал?
        - Если только у вас в кухне! - скривилась мама.
        Женька погладила кота. Потом еще раз погладила. Варфоломей недобро покосился.
        - Папа говорит, надо холодильник менять, - буркнула Женька.
        - Голову надо менять!
        Женька ткнулась носом в кота:
        - Это уже не голова…
        Стало жалко себя, и Женька решилась:
        - Мама, вчера что-то произошло, и у нас появилась черная девочка. Злой дух. После гадания. Она так смотрит, что голова болит. Зая сказала, что это может быть Пиковая Дама, но это не она. Пиковая Дама старуха, а это девочка.
        - Женя! Ты в каком классе? Какая Пиковая Дама?!
        - Это не я. Это Полинка. Она провела ритуал.
        - А барабашки у вас там не бегают?
        - Она все роняет! Варфоломею из-за нее плохо!
        Водитель громко хохотнул, а потом и вовсе остановил машину.
        - Приехали! - произнес он и довольно добавил: - Волшебники…
        Женька открыла рот, чтобы сказать вредному водиле гадость, но мама вытолкнула ее из машины.
        - Ты и правда последнее время какая-то странная! - сказала мама, отбирая кота. - Отдыхать надоело?
        - Вы мне тут все надоели! - буркнула Женька, засовывая руки в карманы. Сжала кулаки. В голову пришла удивившая ее мысль - а чего она и правда последнее время на всех злится? Магнитная буря какая?
        Ветеринар не стал Варфоломея смотреть. Взял кровь на анализы и вколол успокаивающее.
        - Праздники! - радостно сообщил он.
        Женька сверлила врача взглядом. Хотелось его, такого жизнерадостного, чем-нибудь прибить. Да вот хотя бы стеклянным столиком с препаратами. Поднять его - и опустить врачу на голову. Прямо на белую шапочку. Но сдержалась. Кулаки сильнее стиснула.
        - При чем тут праздники?! - возмутилась мама.
        - Все развлекаются. - В лице ветеринара появилось что-то мечтательное. Как будто он новогоднюю ночь вспоминал.
        - И коты? - сурово сдвинула брови мама.
        - Валерьянка! - Ветеринар потряс поднятым вверх пальцем.
        Мама побагровела:
        - Вы хотите сказать, что я накормила своего кота валерьянкой, чтобы потом смотреть, как он громит квартиру и бьет фарфор на десятки тысяч?
        - Вспомните, кто громче всех хохотал, тому и было весело, - не сдавался врач.
        Мама просверлила Женьку взглядом. Женька разве что не зарычала от возмущения. Куда этот светила ветеринарии лезет?! Это не его дело, кто и что у них дома делал. Нет, все-таки столик на него уронить надо!
        - Женя! Чтобы я твоих друзей больше не видела, - процедила мама и, гордо вздернув подбородок, вышла из кабинета, прижав к себе обмякшего после успокоительного Варфоломея.
        - Валерьянка! - напоследок махнул рукой ветеринар.
        Сейчас она этому светиле врежет. Что тут у него есть тяжелого? А лучше острого. О! Ручка! Женька уже видела, как берет ручку и всаживает ее врачу в тыльную сторону ладони. Чтобы кровь брызнула!
        - Женя!
        Женька оглянулась. На секунду. Краем глаза заметила что-то черное за спиной врача. А когда посмотрела внимательней - не было никого. Только голова невыносимо заболела. И в теле опять эта дурацкая легкость. Когда за свои действия не отвечаешь.
        - Мама! - взвыла Женька, хватаясь за голову. - Да что же это?!
        - Прекрати орать! - прошипела мама, вытаскивая Женьку из кабинета. - Что ты там застряла? Что у тебя опять произошло?
        - Черная девочка… - сквозь приступы боли прошептала Женька. - Пиковая Дама…
        - Что ты несешь?! - Мамины глаза от раздражения потемнели. Варфоломею она прикрыла уши, как будто он понимал, о чем говорят, и мог обидеться. - Все призраки и вампиры у вас в голове.
        - Но я видела!
        - Надышались дыма от свечек, а потом голова кружится! - Мама тяжелым лайнером шла по коридору. - Я предупреждала, что ваши игры с потусторонним до добра не доведут.
        - Но это было давно! Два дня прошло! А я сейчас.
        - Что сейчас, что? - Мама ткнула в Женьку котом, она подхватила зверька, прижала к себе. - Убираться надо лучше! И лекарства не разбрасывать. Тогда никаких видений и битого фарфора не будет!
        Женька погладила Варфоломея - и вдруг боль прошла. Утекла через пальцы в шерсть, ссыпалась на кафель пола.
        - Какие лекарства? - побежала за мамой Женька. Но мама уходила. Мама не слушала. И слушать не хотела. Это было особенно обидно. Ничем ее не переубедишь. - Мы даже чай не пили!
        - Эй, волшебницы! - позвал водитель.
        Мама отобрала у Женьки кота и пошла ловить машину на другую сторону дороги.
        - Что же мне теперь делать? - крикнула Женька. - Если это и правда Пиковая Дама, она меня убьет.
        - Увидишь ее, ко мне пришли, - отозвалась мама. - Я счет за фарфор выставлю, у нее сразу отпадет желание приходить!
        - Во напридумывали! - хохотнул водитель такси и уехал.
        Женька застонала от отчаяния! Мама, мама, как же ты не понимаешь! Это все правда. Недаром снятся такие мрачные сны, недаром Зая советует быть осторожней и поискать в квартире, недаром линяет Вафля. Это все очень серьезно, и только ты, мама, не хочешь этого видеть. Ты - и еще весь мир.
        Мама смотрела на дорогу. Пусто. Ни единой машины.
        Женька в тоске посмотрела по сторонам. Мама должна ей поверить! Надо только найти доказательства!
        На заснеженной тропинке появилась Рита. Это было настолько неожиданно и казалось таким подстроенным ответом на ее просьбу, что Женька открыла рот.
        Рита! Если Зая что-то увидела, то Рита тоже могла что-то знать!
        - Стой! - кинулась к ней Женька.
        Конечно, люди по улице ходили, и даже машины время от времени проезжали. Но Рита, идущая по тропинке Рита затмевала всех. В руках у нее был туго скрученный туристический коврик, из рюкзака торчала черная палка. В темной куртке, тугой шапочке и черных джинсах она сильно контрастировала с белоснежной действительностью.
        - Стой!
        Из головы вдруг разом вылетело, что она хотела узнать. Пустота… опять пустота… Словно кто-то сидел у нее в голове, включая и выключая лампочку понимания.
        - Это у вас кот? - спросила Рита, поглядывая на стоящую в отдалении маму с Варфоломеем на руках. - Тот, что орал? Чего это с ним?
        - Взбесился, - прошептала Женька, чувствуя, как пересохло у нее во рту от страха. Она даже оглянулась - не видно ли где черную девочку.
        - После гадания? - В глазах Риты мелькнул озорной огонек.
        Женька кивнула.
        - Я так и знала, - легко бросила Рита.
        - Что ты знала?
        Рита перестала улыбаться.
        - Ворожить - здоровью вредить! - сообщила она.
        Забибикала машина.
        - Ты едешь? - крикнула мама.
        Женька посмотрела на Риту.
        - Я на тренировку! - Для подтверждения своих слов Рита показала коврик. - Мне некогда. И после тренировки тоже. Я потом заберу украшения. Как-нибудь. - Рита стрельнула в сторону Женьки хитрым взглядом. - А лучше отдай в школе.
        Женька опешила. Еще вчера Рита звонила и жаловалась, что без любимых колечек ей грустно, и вот теперь согласна пожить без них еще два дня. Может, она их специально и оставила?
        - А мне торопиться некуда! - решилась Женька. - Я с тобой! - Маме рукой махнула: - Поезжай! Ты же не против? - подцепила она Риту под локоть.
        - Я против, но ты же назойлива, как мышь!
        - Я назойлива?! - ахнула Женька. - Это ты ко мне напросилась!
        - Я напросилась?! Да ты сама стала меня зазывать, я уж и не знала, как отвертеться!
        - Это ты первая позвонила! Как будто не знаешь, когда у нас школа начинается!
        - При чем здесь школа, когда ты стала хвастаться своим вечером и что у тебя будет круто! Все твердила, что Полинка придет, что это ее идея. А когда Полинка что-то мутит, лучше быть рядом с ней, чем потом огребать по голове.
        - И что она намутила? - прошептала Женька.
        - Вот у нее и спроси! - фыркнула Рита.
        Она демонстративно переложила свой коврик из руки в руку и зашагала вперед. Женька побежала следом. Узкая натоптанная между сугробами тропинка не позволяла забежать вперед или встать рядом. Еще Рита так размахивала рукой с ковриком, что чуть не стучала им по Женьке.
        - Рита! - просила она.
        - Отстань! - злилась Рита.
        - Послушай!
        - Давай в школе!
        Но до школы еще было два дня, а черная девочка уже сидит на табуретке, пугает, заставляет ненавидеть всех вокруг.
        Спортивный клуб располагался в цокольном этаже огромного офисного здания, узкая неприметная дверь с торца - вход. Рита шагнула внутрь, Женька придержала закрывающуюся дверь. Пахнуло резиной матов, обдало азартными криками борьбы - ее качнуло прочь, но она, сжав зубы, переступила порог.
        Клуб, наверное, был похож на все клубы. Стеклянная витрина с наградами, большое зеркало, диван, стойка для продажи чего-то специфического - кремов, бинтов, наколенников и еще массы необъяснимых вещей. Направо-налево шли раздевалки, о чем говорили нарисованные на стенах человечки. В проеме без двери время от времени показывались сосредоточенные люди. Одни бежали, другие прохаживались, методично поднимая и опуская гантели, показалась крутящаяся в танце пара, но сила инерции увлекла их дальше.
        Женька сглотнула, прогоняя неприятное ощущение: чего бы ей больше всего не хотелось, так это валяться на мате и мутузить кого-нибудь.
        В холле за столиком сидел молодой человек - Женька никогда не видела таких. Он был высок и широкоплеч, футболка туго обтягивала его торс. Под тканью угадывались хорошие мышцы. Ничего себе! Тонкая ручка в его могучих пальцах смотрелась соломинкой. Одно неловкое движение - и он ее сломает. Гора мышц и энергии, при этом внешне парень выглядел спокойным. И даже улыбался. Он отметил Риту в журнале, выдал ключ от шкафчика в раздевалке, мазнул взглядом по Женьке и добродушно ухмыльнулся. Женька тут же почувствовала, что лицо ее залило румянцем, что шапка съехала на макушку, что челка прилипла к вспотевшему лбу, что куртка в снегу, что… Почувствовала и насупилась:
        - Я с ней, мне поговорить только.
        Гигант покивал и улыбнулся. Тут же захотелось сделать ему больно, чтобы с лица ушла эта дурацкая улыбка.
        - Какой противный тип у вас там сидит за стойкой, - буркнула Женька, входя в раздевалку.
        Шкафчики вдоль стен, лавки, в углу рукомойник. Ничего интересного.
        - Ты что! Санек классный! - Рита скомкала футболку и бросила в шкафчик, а потом наклонилась, что-то оттуда доставая, и у Женьки снова родилось совершенно неожиданное желание подойти и резко закрыть дверцу. Чтобы голову прищемить…
        Женька увидела, как поднимается ее рука, как чуть дрожат пальцы… И тут же сильнейшая боль ударила в виски. Она резко села на лавку.
        - Ну и зачем тебе понадобилась Полинка? - спросила она, с трудом переводя дыхание.
        - Понадобилась и понадобилась. А что, случилось что-то?
        Рита сняла джинсы, и Женька против воли уставилась на ее ноги. Они были в синяках, как шкура долматинцев в пятнах. Такие же синяки были у нее на руках и даже на боку. Долго разглядывать себя Рита не дала. Натянула спортивный костюм, сунула под мышку коврик с черной палкой и вышла из раздевалки.
        - Случилось! - Женька побежала следом. - Ты видела, что Полинка у меня делала?
        - Ерундой страдала!
        Они нырнули в дверной проем и оказались в небольшом зале, устланном мягким резиновым ковром. На стенах, как в школьном спортивном зале, висели шведские стенки, турники, с потолка свисали канаты. Зал был набит людьми. Они прыгали, разминались, подтягивались, лазали по канатам и даже боролись. Но не так, как проходит физкультура у них в школе - медленно и с неохотой. Они все это делали с азартом, с полной отдачей.
        Не обращая внимания на спортсменов, Рита прошла вдоль стеночки и по ступенькам спустилась в подвал. Здесь тоже был зал - гораздо выше и просторней. В половине помещения борцы разминались на матах, а во второй половине вальяжно ходили люди, все больше парни. Рита стала со всеми здороваться, старательно делая вид, что Женьки тут нет.
        - Ты видела, как она вызывает Пиковую Даму?
        Рита избавилась от коврика с палкой, стала крутить туда-сюда кисти рук, вертеть предплечьями и размахивать руками.
        - Не нужны мне ваши дамы, - между ритмичными выдохами ответила Рита. - Я следила, чтобы она не пошла в гости.
        - Так она и пошла в гости! Ко мне!
        - Я думала про другие гости.
        Ах, вот какая коварная Полинка! Предложила Женьке устроить вечер гадания, а сама хотела сбежать!
        - А что, в другом доме тоже гадали? - Женька почувствовала укол ревности.
        - Да кому нужны твои гадания! - Теперь Рита делала наклоны.
        - А что нужно?
        Рита раскраснелась от упражнений, поэтому, когда она посмотрела на Женьку, было непонятно - она злится или просто дух переводит.
        - Ты что, слепая?
        - А что не так?
        Рита крутила бедрами, обреченно качая головой:
        - Полинка за Борюсиком из параллельного бегает. Вот он меня и попросил с ней поговорить, чтобы она отстала. Он хотел свою вечеринку устроить, но так, чтобы Полинка не узнала. А тут ты со своим гаданием. Все очень удачно получилось.
        - Что удачно?
        - Полинка - к тебе, а я - к Борюсику.
        - Так ты же у меня была!
        От скорости, с какой Рита стала приседать, у Женьки зарябило в глазах, нехорошо заныли мышцы ног, словно это она приседает.
        - Я после тебя к нему пошла, но все сорвалось. Вечеринки не получилось.
        Рита звонко хлопнула в ладоши, присела, оперлась ладонями об пол, прыжком выпрямилась, отжалась, подобрала ноги и резво встала, снова хлопнув над головой в ладоши. Так она прыгала, падала, опять прыгала и хлопала, хлопала, хлопала. После пятнадцатого раза Женька потеряла счет. Осторожно отошла к стеночке и сползла на лавочку.
        - А почему не получилось?
        - За мной Вавка увязалась. Все про Борюсика выспрашивала, вот и пришлось ее выгуливать, чтобы она тоже на вечеринку не завалилась.
        - А ей-то зачем?
        - Ей тоже Борюсик нравится, но она не знает, как к нему подойти.
        Круто! Кругом такие страсти кипят! Борюсик… Борюсик красив. Занимается каким-то спортом, а еще, наверное, качается - у него хорошо развитые плечи и спина. Полинка за ним бегает? Не замечала. А он, значит, с Ритой. Еще и Вава до кучи.
        - А почему ты не хочешь забрать украшения?
        - Некогда. Мне надо сегодня Борюсика поймать. Он на тренировку после нас придет. Он знаешь как классно из лука стреляет!
        - Ну приходи после Борюсика.
        - Не, не могу.
        - Почему?
        Рита замялась. Причины отказываться закончились.
        - Почему? - Женька заволновалась. Вспомнились зеркало, орущий кот, рассыпанный рис.
        - Не хочу, и все! - Рита качала пресс и говорила отрывисто. - Мне у тебя не нравится.
        Рита перестала делать упражнения, оперлась о колено локтем, красиво повела рукой, собираясь еще что-то сказать. В зал вбежал низенький парнишка. Из-под лохматой челки сверкнули злые глаза. Он гаркнул на вяло двигающихся спортсменов. Почти все они были заметно старше парня, и Женька ожидала, что взрослые начнут над ним смеяться. Но этого не произошло.
        - О! Олег пришел! - выдохнула Рита и стала в два раза быстрее качать пресс. Другие тоже активно запрыгали и забегали.
        Полчаса Олег гонял своих подопечных по залу, заставлял их бегать вперед спиной, ходить гусиным шагом и прыгать сидя на корточках. Потом все дружно подтягивались, запрыгивали на невероятно высокую шину, от самосвала, наверное.
        Это было так очумительно, что из Женьки вся ее злоба выветрилась. Парень был крут. Мегакрут по ору и обзывательствам.
        Все схватили свои черные палки и стали ими размахивать - то правой рукой крутили, то левой. Потом, стоя друг напротив друга, этими палками друг друга дубасили. Когда же все стали драться стенка на стенку, Женька не выдержала и вышла из зала.
        - Ну что, решилась?
        Как она могла забыть?! За стойкой сидел парень, нежно держал в руке телефон и с улыбкой смотрел на Женьку.
        - На что? - испугалась Женька.
        - Хочешь ходить на фехтование?
        - Сами ходите на свое фехтование! - огрызнулась Женька и помчалась на улицу.
        Какой жуткий спорт это фехтование! Если бы Борюсик увидел, с каким зверским лицом прыгает по залу Рита, он бы про любовь свою забыл. Знать, что твоя девушка может любой палкой тебя так отделать, что живого места не останется!
        Женька вывалилась на улицу и села на лавку. Она готова была головой в сугроб прыгнуть, чтобы охладить вскипевшие мозги!
        Кругом сплошной караул! Черные девочки, взбесившийся Варфоломей, повально влюбившиеся в Борюсика одноклассницы. А ведь из-за парня на многое пойдешь! Вот это номер!
        Мыслей было много. Они роились, сталкивались, одна отрицала другую, новая казалась лучше предыдущей. К концу второго часа ожидания в голове осталась одна идея - хотелось есть, хотелось в тепло.
        - Пожрать бы! - выскочила из дверей клуба Рита. Она была бодра, словно не истязала себя два часа странными упражнениями. - О! Ты еще тут?
        - А тебя шкафчиком не прибило? - в тон ей ответила Женька.
        Рита хмыкнула и собралась пройти мимо. Женька выставила ногу, не пуская ее:
        - Ты же хотела ловить Борюсика!
        - А он сегодня не придет. Тренировку перенесли.
        - Тогда забери свои украшения.
        - Вот привязалась! Не пойду я к тебе!
        - Почему?
        Рита глянула в сторону. Смотреть там особенно было не на что - гаражи, снег, помойка.
        - Не хочу, и все! - Рита перепрыгнула выставленную ногу.
        - А позавчера хотела? - спросила в удаляющуюся черную спину Женька.
        Рита сделала два шага и остановилась:
        - Перед Новым годом Полинка хвасталась, что у нее есть верное средство приворожить парня. Акулина.
        - Кто? - Женька была готова услышать любое имя, но не это.
        - Акулина, - громче произнесла Рита, чтобы сомнений не было.
        - Это же детская игра!
        - Не только! Она сказала, что знает верный заговор.
        - И что?
        - Она мне тоже предлагала посидеть, погадать на Святки. И Вавке. А согласилась ты.
        - И что?
        - Ничего, - пожала плечами Рита. - Но я бы с ней не связывалась. У нее в голове не только Борюсик. Еще одно желание было - про географичку. Помнишь, они в конце года поругались, географичка обещала Польку завалить в следующей четверти?
        - А это-то тут при чем?
        Состояние невесомости. Женька взлетала. Все вокруг потеряло свой вес и смысл.
        - Может, она еще что у Акулины попросила? А потом не знала, куда это деть. Поэтому и стала напрашиваться ко всем в гости. К тебе принесла. Поищи в комнате.
        - Ты поэтому не хочешь идти?
        - Ой, да надоела ты уже! - Рита зашагала прочь. - От Польки держись подальше, она ненормальная.
        По ровной спине, по торчащей из рюкзака палке было понятно - больше Рита ничего не скажет. Не скажет и не придет.
        Женька поплелась домой. Вот и Рита советует что-то поискать дома. А что? Что тут такого могла оставить Полинка? Женька набирала и набирала номер подруги, но та была недоступна. Тогда она вытащила из холодильника мороженое и стала есть. Прямо от пачки отламывать ложкой и засовывать в рот. От холода неприятно стреляло в голову, в уши, в глаза. И как вспышка вспоминался вечер гадания. Как все сидели вокруг стола, как переругивались, как напряженно смотрели друг на друга, как ждали подвоха. Ах вы, подружки, подруженьки! Неужели каждый пришел сюда со своей бедой и захотел ее здесь оставить? А теперь Рита не хочет приходить, чтобы что? Чтобы чужая беда не стала ее?
        Женька воткнула ложку в белый брусок.
        Ладно, она им тоже устроит праздник. Она им погадает на судьбу! Сидящая напротив нее черная девочка кивнула и разорвала губы в острой улыбке.
        Не спалось. Мороженое что-то повредило в желудке. Кусочки льда со звоном ссыпались и бились о замороженные печенку и селезенку, когда Женька поворачивалась с боку на бок.
        Открыла глаза. Около кровати сидел Варфоломей. Он мирно устроился на ковре, мягко поводил хвостом. И улыбнулся. Честное слово! Улыбнулся!
        Женька застонала, отворачиваясь к стенке. Все это было ужасно.
        Глава 4
        11 января, утро
        Снились кошмары. Стреляли. Женька пряталась в лесу, а вредные разбойники раз за разом выслеживали ее и убивали. А потом пришла черная девочка. Акулина. Нет, она не представилась, но так бывает во сне - смотришь и понимаешь: это она. Акулина сказала, что Женьку не убьют, только если она сама начнет убивать. Что так всегда бывает. Либо тебя - либо ты. Женька хотела поспорить, потому что был третий вариант - вообще никого не убивать, но девочка посмотрела на нее своим фирменным взглядом - черные глаза из-под черных волос. А тут как раз и шустрый разбойник из-за девочки вырулил. Вскинул ружье и выстрелил. Мог хотя бы пару слов сказать - злодеи в фильмах всегда перед убийством разражаются длинным монологом. Чтобы как раз успели подойти защитники. Начни разбойник говорить, Женька бы спаслась. Но он не стал терять времени. Вышел, поднял ружье. Из ствола пахнуло. Это было больно и странно - умереть. В первую секунду Женька еще держала в памяти, что это сон, что все не по-настоящему. Но Акулина качнула головой, и Женька стала падать. Откинулась на спину - и умерла. Ужас толкнулся в голову, Женька закричала
- и проснулась.
        Она с трудом разлепила глаза, мутным взглядом окинула комнату. Бардак. Перед гаданием она еще кое-как прибралась. Но за прошедшие два дня все в комнате как-то перемешалось. Виноват был, конечно, Вафля. Это он тут бегал и все крушил. Пару раз вещи в шкаф не положила. Стопка учебников упала. Женька как-то опрокинула чашку на ковер - вон чаинки остались.
        А смерть - это всего лишь сон. Хотя лучше бы ей было умереть - не пришлось бы смотреть на бардак.
        Мысли об уборке вяло бродили в ее голове. Что останавливало? Что сегодня воскресенье, последний день каникул и негоже его тратить на самое бесполезное занятие на свете. И что ее вообще уже убили. А мертвые могут не убираться.
        Подумала и ухмыльнулась. Выглядит она сейчас, наверное, как Акулина. Так же зловеще.
        Со скрипом приоткрылась форточка. Все правильно. Она не будет убираться. Нечего здесь искать. А если и стоит кого-то найти, так это кота. Что-то его давно слышно не было.
        - Кс-кс-кс, - позвала Женька, свешиваясь с кровати.
        Ничего интересного под кроватью не было. Коробки, пара заблудившихся карандашей, пыль, клочья кошачьей шерсти.
        - Ваффффел, - зашипела Женька.
        Обычно кот откликался на шипение. Но сейчас он решил проигнорировать призыв хозяйки. Может, в кухне спрятался? Гад! Вот ведь гад! Поймать и хвост оторвать!
        В кухне, как всегда в это время, была мама. Но сегодня она не танцевала от радости и не медитировала от расстройства. Она задумчиво смотрела на стакан сока. Ярко-желтого цвета. Краем сознания прошло, что Женька должна маме с утра радоваться. Как она это делала обычно, но пока что-то не радовалось. Совсем. Наоборот, раздражалось. Женька отметила, что все табуреты задвинуты под стол, что ножей поблизости нет, что сковородки спрятаны в шкаф.
        - Минус сто, - еле слышно произнесла мама. - Но судя по джинсам, как будто больше. Ты Варфоломея видела?
        Прежде чем ответить, Женя села, почувствовала, как от напряжения заломило в плечах, и вытянула перед собой на столе руки. Хотелось сжать кулаки и ударить. Нестерпимо. Вчера тоже такое было. С ветеринаром. А еще с Риткой.
        - Кажется, - голос у Женьки был хриплый, чужой.
        - Да, - закивала мама и уставилась на Женьку. - Смотрю, ты хмурая. Я тоже плохо спала. Все какая-то ерунда снилась.
        И тут мама грохнула стакан об пол.
        - Совсем, что ли! - отпрыгнула к стене Женька.
        - Надоело все, - медленно, не своим голосом произнесла мама. - Худеешь, худеешь, а кому это нужно?
        Она резко повернулась к холодильнику, достала масло, рубанула хлеба, намазала его и стала есть. Огромными кусками, давясь. В одной руке хлеб. В другой руке нож. Пол забрызган желтым.
        - Вообще не жизнь, а ерунда! - говорила мама, размахивая ножом. - Ерунда и скукотища! Как мы живем? Как? - Она ткнула ножом в Женьку. Женька бы убежала от такого жеста, но она и так стояла у стены. - Нет здесь жизни!
        Мама засунула в рот последний кусок хлеба, два раза жеванула, попыталась проглотить - и подавилась. Страшно выпучила глаза, открыла рот, из которого посыпался непрожеванный бутерброд, и, согнувшись, закашлялась.
        За ее спиной стояла Акулина. Она медленно подняла голову, сквозь темные волосы сверкнули черные глаза.
        Мама кашляла, подтянув к животу кулак. Лицо посинело. Она задыхалась, и это было страшно.
        Акулина разомкнула спекшиеся губы. Весь вид ее говорил - если не ты, то тебя.
        Женьку словно приморозили к месту. Она смотрела на мамины мучения и не шевелилась.
        Губы черной девочки дернулись в кривой усмешке.
        - Мяу, - пожаловался на пустую плошку Варфоломей.
        Страх ударил в горло, перехватив дыхание, хлестнул по глазам слезами.
        - Мама!
        Руки тряслись. Первый удар по согнутой спине соскользнул, второй был точнее.
        - Ой! - Мама перестала кашлять и выпрямилась. - Вот говорили мне - есть хлеб вредно для здоровья!
        Женька попятилась. Она испуганно озиралась. Если не она, то ее. Кто? Откуда? На столе лежал пряник. Большой. В виде самовара. Крупными буквами на нем было выведено «СУЗДАЛЬ».
        Не успела Женька это прочитать, как буквы принялись резво меняться местами. Сначала появилось слово «СУД», следом «УЗДА», потом «ДАЛЬ». Но вот буквы стали безобразничать: не только меняться местами, но и преображаться. Появились совсем невозможные слова: «УЗНАЙ», «СУДАРЬ». И финальное - «УБЬЮ».
        - Ааааа! - С воплем Женька запрыгнула в ванную, задвинула щеколду. Вода ударила в белый бок раковины. Холодные капли прыгали по дрожащим пальцам. Набрать в ладони воды не получалось - она раз за разом выплескивалась до того, как была поднесена к лицу. Женька оперлась о раковину, тяжело навалилась. Нет! Этого не может быть! Она ничего, ничего не сделала! За что?!
        Женька несколько раз глубоко вдохнула, выгоняя из себя дрожь, снова подставила ладони под воду. Сосредоточилась. Сейчас она осторожно донесет пригоршни до лица и умоется.
        Осторожно…
        Сложенные ковшиком ладони медленно двинулись из-под струи. Женька потянулась к ним лицом. Успела заметить свое дробящееся отражение. И тут же его заменило другое. Четкое и уверенное. С черными глазами за черными волосами.
        Лицо упало в ладони. Женька вдохнула, набирая в нос и рот воды. Она хотела выпрямиться, но словно тяжелая рука давила на шею, не позволяя это сделать.
        За дверью зашелся в истерике Варфоломей. Цокая когтями, он пронесся по коридору, завыл в прихожей. Что-то там с грохотом обвалилось.
        - Что происходит? - спросил папа.
        В ответ Варфоломей завопил.
        - Женя! - постучал в дверь папа. - Пусти Вафлю!
        Давление на шею исчезло, Женьку резко откинуло к стене, она ударилась головой о полотенцесушитель и сползла на пол. Вдохнуть все не получалось. Она сидела, разинув рот, и ловила воздух.
        - Дочь! - звал из-за двери папа. - Варфоломей сейчас коридор испачкает.
        Женька скосила глаза на кошачий лоток под раковиной. Вода неприятно полилась из носа и рта, и она наконец вдохнула.
        - Что у тебя там? - не уходил папа.
        Тяжело кашляя, Женька потянулась к задвижке. Дверь еще не успела открыться, а Варфоломей уже протиснулся в щель, прошелся лапами по Женьке и устроился в лотке.
        - Что с тобой? - на пороге стоял папа.
        - Все хорошо, - пробормотала Женька, с трудом поднимаясь. Варфоломей потерся о ее ногу. Вид он имел печальный. Клочья шерсти свисали с его боков. - Мне надо… Там звали… Последний день каникул…
        - Мать! Что у вас опять с утра? Может, врача?
        Мама вышла на порог кухни.
        - Не знаю, - тихо произнесла она.
        Дальше Женька не слушала. Она бочком проскочила мимо папы, пробежала прихожую, стараясь не смотреть в зеркало. Когда тебя хотят убить, то лучше не отвлекаться на мелочи, а бежать, бежать как можно быстрее.
        В комнате она вытянула из кучи вещей свитер, ногой из-под кровати выудила джинсы. Забыв про носки, прыгнула в угги. Дубленка, шапка в рукаве.
        - Ты куда? - спросила мама.
        - Ты куда? - стоял на пороге гостиной папа.
        - Мр? - спросил Варфоломей, усевшись в дверях ее комнаты.
        - Мать! Сделай что-нибудь! - всплеснул руками папа.
        Они все хотели ее задержать. Они хотели, чтобы она провела день в квартире, где теперь живет Акулина, которая собирается отомстить за то, что ее кто-то неудачно вызвал. Нет, не напугать она хочет. Убить. Это же так естественно!
        Обо всем этом Женька думала, летя по ступенькам на улицу. Одевалась на ходу. Чуть не упала. Нет, врешь! Ее так просто не возьмешь! Женька пощупала бока. Вроде все на месте. Прокашлялась. Голос есть. Голова? Голова на месте. Глаза? Заглянула в зеркало около лифта. Нормальные глаза. Серые. Волосы разлохматились - она не успела с утра причесаться. Щеки как всегда красные, губы обветренные. Так, дубленку застегнуть, перчатки надеть. Шапку на уши. Три глубоких вдоха. Сорок восемь, сорок девять - не стоять, двигаться!
        И тут у нее зазвонил телефон.
        Зая?
        - Ты еще никого не убила? - радостно спросила она.
        От гнева перехватило дыхание, раздражение накатило сразу, словно молния перед глазами сверкнула.
        - Да пошла ты! - рявкнула Женька в трубку.
        - Ага, - веселилась Зая. - Значит, скоро убьешь. Я к тебе не пойду, ты буйная. И правильно, что Ритка не пошла. А то бы тоже получила подарочек! Тебе надо найти Ваву.
        - Зачем? - Женька сунула руку в карман. Эх, жаль, она украшения дома оставила, а то можно было бы Вавке отдать. - И какой подарочек Ритка бы получила?
        - Иди к Ваве. Она знает, что происходит.
        - А что происходит? - Женька вытащила из кармана кулак с клоком кошачьей шерсти. Пока глядела на этот привет от Варфоломея, чувствовала, что голове становится легче.
        - То и происходит!
        И почему все девчонки говорят загадками?
        - Найдешь ее, она все расскажет! Я вчера весь вечер на телефоне сидела. Мне и Рита звонила, и Вава. Поторопись! У тебя мало времени.
        И дала отбой.
        Женька озадаченно посмотрела на гаснущий экран. Меньше всего она ожидала поддержки от Заи - та всегда казалась такой холодной, такой равнодушной, думающей только о себе. А выходило… Мало времени! Если его мало, почему бы сразу все не рассказать?
        Звонок Ваве был дерганым, словно сигнал проходил сквозь бетонную стену и два железных перекрытия. Голос Вавы казался далеким и холодным.
        - Ой, некогда мне, - противно тянула она. - Не слышу! Что? Некогда, говорю! Потом!
        Сквозь треск помех пробивался какой-то знакомый шум. Что-то роняли с гулким эхом, кто-то вскрикивал. Вслед звукам память подсунула неприятный запах резины и пота.
        - Ты в клубе? - догадалась Женька.
        - Некогда мне, говорю! Тренировка…
        Дальше пошли треск, шум и какой-то уже совсем невозможный каменный обвал.
        Кстати вспомнилось, что Рита вчера говорила про Ваву. Что она влюблена в Борюсика. Все в него влюблены. А Борюсик занимается стрельбой из лука. В том же клубе, куда ходит Рита. И когда Рита оказывается в клубе, то становится очень занятой. Вот и Вава очень занята, потому что в клубе.
        - Спасибо, - пробормотала Женька в погасший экран телефона. Она не успела придумать, кому это говорит - Зае, подсказавшей ей, что делать, или Ваве, которая так удачно «занята».
        Женька натянула капюшон поглубже на лицо и зашагала вдоль сугробов. Как она там повторяла? Рита, Вава, Зая и По. Полинке выпадала какая-то фигня. Рита твердила, что у нее все будет хорошо с учебой. Зая вытащила монету. А Вава? По Пушкину, ей выпала чистая любовь. Только ей! Все остальные в пролете!
        С утра холл спортивного клуба показался особенно светлым, медали на стенах особенно сверкали, кубки переливались металлом, грамоты пыжили позолоченные буквы.
        За стойкой сидел накачанный парень:
        - Тебе чего? - Парень вглядывался в Женьку. Пытался вспомнить: - На какое время?
        Парень посмотрел на часы. И смотрел на них долго, соображая, какие занятия сейчас могут идти.
        - У вас тут есть стрельба из лука! - решительно начала Женька.
        - А! - обрадовался парень. - Так они уже занимаются. Ты записаться хочешь?
        Парень потянулся к чему-то в стойке.
        - Нет-нет, - заторопилась Женька. - Мне нужен один человек. Он как раз на стрельбу ходит. Борис… - Вот черт, а как его фамилия? Она же помнила! Но за этой дурацкой кличкой «Борюсик» фамилия как будто стерлась.
        Парень смотрел. Ждал продолжения.
        - К нему на занятия ходит одна моя знакомая…
        - А ты вроде вчера приходила? - осенило вдруг парня. - На фехтование.
        - Мне не нужно фехтование. Мне нужна Вава! Она с Борюсиком!
        - Как у вас все сложно! - Спортсмен стал перебирать вставленные в ячейки карточки.
        - Еще бы! - хмыкнула Женька. Если бы этот парень только представить мог, до какой степени у них все сложно.
        - Есть тут какой-то Лебедев Бэ. Знаешь, как он выглядит?
        Женька кивнула и на негнущихся ногах пошла в нижний зал.
        Сегодня на полу никто не разминался. Зато около лестницы стояли большие пенопластовые мишени. Вокруг них было щедро насыпано белых крошек.
        - Осторожно!
        Женька так испугалась крика, что замерла, втянув голову в плечи. Перед ее лицом что-то свистнуло, раздался глухой звук удара.
        - Сумасшедшая! Отойди!
        Женька не шевелилась. Она смотрела на идущую к ней Ваву и тихо улыбалась, словно в руках у одноклассницы был транспарант «СПАСЕНИЕ».
        - Оглохла, что ли? - гаркнула ее спасительница и грубо дернула за куртку. - Или ослепла? Тут же стреляют!
        Со всех сторон на Женьку тоже стали орать, грозить луками, и она покорно пошла следом за Вавой, втягивая голову в плечи, молча принимая все обвинения.
        Там, где вчера подтягивались и прыгали, было свободно. У дальней стены стояли несколько человек с луками. Они целились в пенопласт мишени. Ухала спущенная тетива, пела стрела, с тупым звуком врезалась в цель. Или не врезалась, а с тем же глухим звуком падала на пол.
        Вава довела Женьку до лавки, толкнула в плечо, усаживая, и замерла, уперев руки в бока.
        - Ну? - подогнала Вава. - Чего надо?
        Как-то странно было так вот начинать разговор, поэтому Женька посмотрела по сторонам.
        Тупнула стрела.
        Высокий тонкий парень в зеленом спортивном костюме что-то сказал. Стрелявший развел руками. Парень забрал у него лук, наложил стрелу, посмотрел на стрелявшего и, почти не целясь, спустил тетиву. Стрела свистнула и замерла в черном кружке мишени. Зеленый парень улыбнулся. Но не обидно, а по-доброму, с желанием поддержать. Стрелявший этого не понял и насупился.
        Женька немного полюбовалась зеленым, а потом увидела Борюсика. Целился он старательно, но стрела лишь чиркнула по мишени и ударилась в стену.
        - Классно, да? - выдохнула Вава, распахивая свои и без того огромные глаза.
        Борюсик вытянул новую стрелу. Это было, конечно, красиво. Как он встал вполоборота, как напряглись мышцы на его тонких руках, как он на мгновение замер.
        - Дыхание! - подсказал зеленый эльф-тренер.
        Стрела сорвалась, упала на пол.
        - Класс! - обрадовалась Вава.
        Женька покосилась на одноклассницу. Вава не была дурой, но сейчас являла самый низкий уровень интеллекта. Что тут классного? Чему она радуется? Он же промазал!
        - С головой у тебя все в порядке? - спросила Женька.
        - Не совсем, - вздохнула Вава и с умильной улыбкой уставилась на Борюсика.
        В стороне тренирующихся возник спор. Зеленый эльф что-то объяснял, Борюсик с ним спорил. Да, тут явно не хватало вчерашнего мелкого Олега, он быстро бы объяснил, кто главный.
        Эльф поднял лук, легким движением натянул тетиву.
        Просвистела стрела.
        Десятка.
        Борюсик молчал, буравя мишень взглядом. И, словно послушавшись, мишень бесшумно сползла по стене на пол.
        Вава поджала губы. Поискала глазами, на ком бы сорвать злобу, и уставилась на Женьку:
        - А я, кажется, говорила Зае, что сегодня занята.
        - Я не могу ждать! - прошептала Женька. - Она меня убить хочет.
        - Давай! - протянула Вава ладонь.
        - Чего «давай»? - возмутилась Женька. - Ты знаешь, что происходит?
        - И что еще происходит? - с издевкой спросила Вава. - Кроме того, что ты заныкала мои украшения и не отдаешь! Я вчера обзвонилась - как в колодец! Хорошо, Зае догадалась позвонить, она мне все и рассказала.
        Улыбка у Вавы была сногсшибательная.
        - Что рассказала? - прошептала Женька.
        - Что у тебя теперь весело!
        И снова улыбнулась. Вот бывают люди - улыбаются, и на них смотреть приятно, даже портрет их повесить на стенку хочется. А бывает - жуть, а не улыбка. У Вавы была такая. Широко распахнутый рот, щербатые зубы - сейчас укусит.
        - Весело? - уточнила Женька. - А я думала, страшно.
        - Ну, и страшно тоже, - Вава, прищурившись, смотрела, как Борюсик готовится выстрелить.
        - Ты откуда знаешь?
        - Кто ж не знает Акулину!
        Женька до недавних пор и не догадывалась, что она про Акулину знала (откуда бы? впервый раз слышала!), поэтому говорить ничего не стала, постаралась просверлить одноклассницу взглядом.
        - Ну хорошо, - сжалилась Вава и повернулась к Женьке, приняв позу терпеливого рассказчика. - Я дала Полинке книжку со всякими приворотами и наворотами. Помнишь, Полинка перед Новым годом с географичкой поцапалась?
        Женька кивнула, потому что вчера уже слышала эту историю.
        - Географичка Польку завалила на четверку и обещала в следующей четверти тройбан поставить. Полька все бегала, злилась, придумывала, как бы отомстить. Я ей посоветовала вызвать Акулину.
        - Почему Акулину?
        Вава пристально посмотрела на Женьку. Та отодвинулась по лавке подальше. А вдруг этот взгляд ее сейчас сожжет?
        - Потому что верняк! Если вызвать Акулину и что-то у нее попросить, она непременно выполнит.
        - Ступеньками на стекле? - прошептала Женька.
        - Да, ее вызывают как Пиковую Даму.
        - И что? Она вызвала?
        - Перед Новым годом хвастала, что вызвала. А потом стала названивать, просить, чтобы я ей помогла. Что-то у нее там неправильно пошло. Она, дура, защитные обереги не создала. Надо было по углам зеркала крестики нарисовать, а на себя красный перец надеть. А она ничего не сделала, вот и пошло все наперекосяк.
        - А что стало?
        - Жуть началась: звуки, шорохи, запахи, сны всякие. Она от страха чуть из дома не сбежала, родители ей «Скорую» вызывали. А потом - ведь если желание сбывается, то за это приходится платить.
        - Чем? - Женька сглотнула. В горло словно иголочки воткнулись.
        - Чем-то очень ценным. Сбываются только те желания, которые для тебя важнее жизни и смерти, поэтому и цена им самое дорогое, что у тебя есть.
        - И что же она потеряла?
        Вава с восхищением посмотрела на понурившегося Борюсика, эльф ему что-то выговаривал, то так, то эдак перехватывая лук.
        - Любовь, - промурлыкала Вава. - Они раньше с Борюсиком ходили, а теперь он со мной. Мы уже и в кино были, и в парке. Он классный!
        Женька на мгновение закрыла глаза. Так, стоп! Борюсик, может быть, и классный, но не только для Вавы. А как же Рита и ее походы в гости? Видимо, Борюсик и ее в кино водит, а потом в парк. Не склеивается. Полинка потеряла любовь, заработала нервный срыв и… Почему любовь ушла к Ваве с Риткой, а проклятие к Женьке? И что при таком раскладе досталось Зае? Судя по ее повышенной веселости, ей не досталось ничего.
        - Ааааа… - начала Женька, не зная, как сформулировать вопрос.
        - А ты сама виновата, - заговорила Вава. - Не надо было соглашаться на гадание. Полька всем предлагала, и только ты позвала. Ой, так интересно было наблюдать. Тебе все кресты да покойники выпадали, а ты и не замечала.
        - А тебе любовь… - Губы у Женьки склеились, и рот с трудом открылся.
        - Да, мне любовь… - Вава продемонстрировала свою страшненькую улыбку еще раз и посмотрела на Борюсика. Он сидел на лавочке и меланхолично выводил на ней что-то ногтем.
        Вот ему радость! Такое внимание девчонок. Наверное, и сам не понимает, что произошло. Утром одна, вечером другая. А так бы весь день с ним бы была Полинка…
        - А как же географичка? - вспомнила Женька. - Если Акулина тут, значит, она услышала просьбу.
        Вава загадочно повела глазами, посмотрела на потолок - он, кстати, был с потеками воды, - колупнула краску на стене, поставила ногу на мысок, противно скрипнула резиной кедов и только потом сказала:
        - Про географичку не знаю. Придем в школу, посмотрим, что и как. А само проклятие теперь как бы у тебя.
        - Как…
        Голос отказал. Она, конечно, спросила, но Вава скорее догадалась, чем услышала:
        - Полинка принесла Акулину к тебе. Нарисовала ступеньки - и все дела. Ты разве не видела?
        Женька помотала головой. Она не то что не видела - она даже не представляет, в какой момент это было сделано! Ведь ни на секунду никто не уходил. Все сидели на кухне. Хотя на самом деле Полинка не только какое-то время проторчала в прихожей, но и успела свечи зажечь, проорать имя… Или она его шептала?
        - Ты дома у себя как следует поищи, - посоветовала Вава. - Она что-то оставить должна.
        - Украшения! - догадалась Женька.
        - Может, и украшения, но, скорее всего, что-то другое.
        Женька посмотрела на свои руки. Она сжимала ладонями колени. До боли. Это помогало. Получалось хотя бы дышать. Прошептала:
        - Что же вы раньше не сказали?
        - А чего тут говорить? Каждый за себя. Это Зая мне позвонила, рассказала, что ты бегаешь, всем украшения отдаешь, а сама на людей кидаешься. Я тогда и поняла, что у Польки все получилось. Полька шустрая, любит на других свои проблемы вешать.
        Женька подумала, потом еще подумала, потом посмотрела на свои угги с бурыми пятнами от растаявшего снега. Голову накрыло раздражение.
        - На кого это я кидалась? - зло спросила она.
        - Это незаметно. Тебе кажется, что все в порядке, но со стороны видно - злюка злюкой. Помнишь, в Новый год Полинка злая ходила и со всеми перессорилась? Так и ты.
        Да-да, было что-то такое. Женька еще удивилась, когда Полинка к ней на катке подошла, смеялась. До этого она даже не улыбалась.
        - На себя посмотри! - взорвалась Женька и передразнила Ваву: - «Класс!»
        Не была никогда Женька злой! Полинка - да, а Женька - нет. Это все вокруг словно сговорились, так и норовили ее расстроить, плохое что-то сказать, а сама она ведет себя как ангел.
        - Врешь ты все! - скривилась Женька.
        - Ритка вчера рассказывала, как ты на нее чуть ли не с кулаками кидалась. То ли еще будет.
        Наверное, Вава еще бы гадостей наговорила, но тут Борюсик выстрелил. Стрела слабо воткнулась в пенопласт, подумала и упала.
        - Супер! - выдохнула Вава и лукаво глянула на Женьку. - А вообще странно. Я думала, Полинка до Заи доберется.
        - Почему до нее?
        - Ну, ты темная, - протянула Вава. - Зайцева бьется за место первой красавицы класса.
        - И что?
        - А что нужно для закрепления титула?
        - Похудеть?
        - Дура, - хлестко отозвалась Вава. - Парня.
        Теперь Женька не стала торопиться с вопросом, а проследила за Вавиным взглядом. Смотрела она на Борюсика. Тот снова дождался своей очереди и тяжело поднял лук.
        - А что, других нет?
        Все-таки Женьке стоило получше подумать. Вава обожгла ее презрением. Женька закрыла глаза, собираясь с мыслями. А как еще должна была решить Полинка? Если и был единственный достойный парень в округе, так это Борюсик - в представлении Полинки. Хотя Зае никакой Борюсик, конечно, не нужен. Но Полинке объяснить это невозможно.
        - Класс! - снова выдохнула Вава, расплываясь в улыбке. Борюсик наконец-то попал.
        - А сама-то Полинка сейчас где? - хмуро спросила Женька.
        - Нервы лечит. Ее родители в пансионат увезли. Завтра появится. Весело будет!
        «Это точно», - мрачно подумала Женька.
        - Класс! - выдохнула Вава.
        Борюсик снова промазал.
        Глава 5
        11 января, вечер
        Из зала Женька выходила на ватных ногах. По ступенькам поднималась, спотыкаясь. Вава с Борюсиком шагали впереди. Одноклассница висела на локте кавалера и без устали щебетала, какой он классный и как ей все понравилось. Борюсик с любопытством оглядывался на Женьку, приподнимал брови, как бы спрашивая: «А ты здесь зачем? Тоже влюбилась? Не торопись, сейчас разберемся».
        Очень этот взгляд Женьке не нравился. Чего это Борюсик на нее смотрит? Смотрел бы на Ваву, а то она запнется - вон как шею выворачивает, все в глаза ему заглядывает и через слово «клааас!» тянет.
        В холле Женька встретилась с очень внимательным взглядом. Силач за стойкой рассматривал ее.
        - Нашла своего Бориса? - заговорил он.
        - Да, - обмороженно улыбнулась Женька.
        - Ну и как твой парень стреляет?
        Еще до того как спортсмен задал вопрос, в ушах у Женьки зазвенел комарик тревоги. Но тут перед ней нарисовалась Вава.
        - Отлично стреляет, - промурлыкала она и, подхватив Женьку под локоть, повлекла к выходу. Женька дернулась, потому что нечего ее было за руки хватать, но Вава держала ее крепко. - Сейчас мы идем к тебе, - шептала она по дороге, - ты отдаешь мне украшения.
        - Да не хочу я тебе ничего отдавать! - рвалась из железных объятий Женька, оглядываясь.
        - Эй! Девчонки, - пискнул от мужской раздевалки Борюсик.
        - За Борюсика не беспокойся. - Вава махнула ему рукой. - Он не потеряется.
        - Да нужен он кому! - не сдавалась Женька. Оглядывалась она не для того, чтобы увидеть Борюсика. Ей показалось… нет, она была уверена - около стойки, прямо рядом с гигантом, стояла Акулина. И улыбалась.
        - Ну, девочки… - утомленно тянул Борюсик. - Не ссорьтесь.
        - До завтра! - махнула ему рукой Вава, и одноклассницы оказались на улице. Здесь Вава отлипла от Женьки и даже на пару шагов отступила, стала по-деловому застегиваться, поправлять шапку.
        - Круто! - произнесла она, с любопытством глядя на Женьку. - Со стороны выглядит ужасно!
        - Да пошла ты! - Женька сунула руки в карманы и зашагала прочь. Хорошо, что дубленка была распахнута, Женька хотя бы чуть продышалась.
        - Подожди! - побежала за ней Вава. - Я с тобой!
        - Никто со мной никуда не идет, - отрезала Женька.
        Вава застыла на мгновение. Лицо ее озарилось радостью.
        - Ну конечно! - сорвалась она с места. - Значит, это еще в твоем доме!
        Она подцепила Женьку за полу дубленки.
        - Отвали, сказала! - огрызнулась Женька. Она бы ударила Ваву, но та вовремя убрала руку.
        - Ты не понимаешь! - торжествовала Вава. - Это Акулина! Ты же сама предлагала всем забрать украшения, а теперь что?
        Вава озиралась. Хотела разглядеть черную девочку. А чего ее было искать? Вот она стоит, зло смотрит. Еще и руки на груди сложила.
        - Она не пускает меня к тебе! Не хочет, чтобы нашли то, что оставила Полинка. Ой, как здорово! - От восторга Вава прижала ладошки к щекам. - Как интересно! Никогда такого не видела!
        - И не увидишь! - Женька пошла дальше. Какого лешего Вавка лезет к ней, в подружки набивается? Никогда подружкой не была, рядом они не сидели, а тут - добрая, помочь хочет. У, кикимора!
        От раздражения голова звенела. Женька не видела и не слышала ничего вокруг себя. А Вава между тем шагала рядом, с ожиданием глядя по сторонам.
        - Я же только в книгах читала! Никогда не верила! Когда Полинка звонила, думала, разыгрывает. Каникулы, все дела… А оно вон как! - Вава метнулась к Женьке. - Нет, ты, конечно, меня извини, у тебя проблемы, но это так здорово!
        Женька уже привычным движением стряхнула Вавину руку:
        - Отвали, сказала!
        - Настоящий призрак! Из потустороннего! - верещала Вава. - Кто бы мог подумать!
        Глухая ярость тупнула по голове изнутри. Женька сжала кулаки, коротко развернулась и ударила Ваву в грудь. Взлетели распахнутые полы пальто, и Вава угнездилась в сугробе. Не удовлетворившись, Женька впечатала мысок сапог в снег, обдав Ваву ледяной крошкой.
        - Я же сказала: не подходи! - прошипела она.
        Вава мелко закивала, при этом восторг с ее лица не сошел.
        - Погоди! - вскрикнула она, копошась в сугробе в тщетной попытке выбраться.
        Женька злобно усмехнулась и подошла к своему дому. С каким удовольствием она сейчас захлопнет дверь прямо перед носом Вавы! А лучше - стукнет ее этой дверью, чтобы неповадно было за ней бегать.
        Но около двери случилась заминка. Женька стала искать ключи по карманам, искать ключи, искать… И не находила. Она в третий раз перетряхнула все кармашки, карманчики и складочки и только потом вспомнила. Ну конечно! Она так быстро выскочила из дома, что забыла ключи.
        Женька задрала голову, нашла глазами свои окна.
        - Ну что? - шептала ей в затылок Вава.
        Женька с ухмылкой посмотрела на нее. А почему бы и нет? Вава хочет увидеть Акулину - она ее увидит. В первый и в последний раз.
        Женька сделала шаг в сторону.
        Ключей нет, но есть кое-кто, кто хорошо умеет не только закрывать двери, но и открывать их.
        Акулина состроила недовольное лицо.
        «А уже там, в квартире, можно будет избавиться от ненужного человечка», - улыбнулась ей Женька.
        Акулина медленно кивнула. Это была хорошая идея.
        Щелк! Кодовый замок открылся. Ничего не заметившая Вава первая вбежала в подъезд. Женька медленно шла за ней. Приехал лифт. Вава вошла в него. Женька следом. Она чуть приотстала, давая возможность Акулине тоже войти.
        - О, если бы ты только знала про Акулину! - верещала Вава. - Это же не просто так дух. Была такая святая Акулина, ее в двенадцать лет убили. Ее поэтому девчонки и вызывают, потому что своя, что все понимает…
        Акулина хмыкнула, склонила голову набок, с прищуром глянула на Ваву.
        - А еще на Акулину заговоры разные можно накладывать. На любовь. Это было в той книжке, что я Польке давала. Реально работает. Надо пойти к реке, положить доску и, приговаривая слова, попрыгать на ней. И любовь - верняк.
        От слова «любовь» Женьку скрутило. Лифт шел долго, Вава все болтала и болтала.
        - Вот, а раз проклятие действует, значит, на географичку уже упало что-нибудь. - Вава хихикнула. - Или упадет.
        Кабина дернулась и замерла. Женька подумала, что неплохо было бы быстренько выскочить, а Ваву оставить в лифте. И пожелать, чтобы этот лифт рухнул. Но Вава рвалась вперед. Она даже в коридорную дверь руками врезалась - так спешила. Пришлось подождать. Но вот замок щелкнул, впуская их, а там и квартирная дверь оказалась открытой - таланты Акулины были безграничны.
        Женька уже почти придумала, что она сделает с глупой одноклассницей, но тут на пороге нарисовался Варфоломей. Он выгнул спину, он зашипел, он выпустил когти, он расширил глаза, он навострил уши. Он прыгал и плевался. Он драл коврик когтями. Он жутко выл.
        Вава застыла. Глаза ее были очень похожи на Вафлины - такие же выпученные.
        Женьке на мгновение стало плохо. Очень плохо. В глазах потемнело, колени подогнулись, из груди вырвался стон. Но стоило ей оказаться на одном уровне с котом, как боль из головы ушла, тяжесть улетучилась. Стало хорошо.
        - Варфоломей, ты что? - прошептала Женька. - Кого ты испугался?
        Вафля муркнул и уселся на коврике, недобро косясь на Ваву.
        - Ну, где тут у тебя что? - ворвалась в квартиру Вава.
        - И ты не боишься, что проклятие может переместиться в твои украшения? - тихо спросила Женька. - Или даже на тебя?
        - Пусть только попробует!
        Вава была само спокойствие. Как будто каждый день имеет дела с демонами, родные они ей, и можно вот так запросто на чаек к ним заскочить. Вот что значит человек не привык отступать!
        С улыбкой Вава шагнула через порог Женькиной комнаты.
        - Даааа, - протянул она и наконец перестала улыбаться.
        Незаправленная кровать, разбросанные книги, развешанные по всем поверхностям и спинкам вещи, опрокинутый кактус - любоваться было на что.
        Женька подхватила Вафлю на руки.
        - А чего ты хочешь! - пробормотала она, зарываясь носом в шерсть. - Дел было невпроворот.
        - Ну да, - не стала спорить Вава. - Искать будет трудно. Тащи веник, тряпку и ведро с водой. И пылесос найди. Или ты не знаешь, где у вас пылесос хранится?
        - Знаю! - обиженно отозвалась Женька. Вообще в чем ее обвиняют?
        - Ну так тащи! - Вава оглядывалась, Вава изучила все зеркала. Грустно вздохнула: - Хотя бы уберемся.
        Вава взглядом военачальника оглядела «поле боя» ипринялась за дело. Вафля забрался на подоконник и стал внимательно следить за всем, что происходило в комнате. Хвост его ходил маятником туда-сюда.
        Кто бы мог подумать, что Вава такая аккуратистка? Она деятельно принялась за уборку. Заставила Женьку сложить постель и спрятать в шкаф, отправила ставить книги на полки, по кусочку собрала весь шарик, спасла кактус - тот, оказывается, подавал признаки жизни зелеными ростками. С перепугу Женька вспомнила, где мама хранит пылесос и куда обычно кладут половую тряпку, нашелся и веник с совком. Оставшиеся украшения были любовно разложены на столе.
        Вава последний раз прошлась тряпкой по подоконнику и торжественно оглядела плоды своей активной деятельности.
        - Красота! - поставила она высший бал. - Теперь ни один таракан не пробежит!
        И склонилась над украшениями. Среди тоненьких золотых и серебряных цепочек особенно выделялся Полинкин кулон. Вава вглядывалась в него, вглядывалась, даже рукой провела.
        - Нет, - произнесла решительно и прошлась по комнате. - Где бы это? - бормотала она, оглядывая полки с книгами, изучая наличники окна и наклоняясь под стол. - Точно!
        Вава прыгнула к книжным полкам, провела ноготком по корешкам. Ничего тут особенного не было. Школьная программа - Пушкин, Тютчев, Есенин, Толстой, Лермонтов… Пушкин!
        Вава сначала многозначительно постучала по книжке, а потом вытащила ее. Ничего примечательного: темно-синяя обложка, профиль поэта над названием.
        - Давно читала? - спросила Вава, оглядывая книгу со всех сторон.
        - Вообще не читала, - пожала плечами Женька.
        - Ага.
        Вава просунула палец между страницами, раскрыла их. На пол упала маленькая игральная карта. Таких маленьких Женька и не видела никогда. Карта крутанулась, показывая на рубашке желтеньких птиц с красными ягодами, а с другой стороны… Падая, карта вертелась и как киноэффект постоянно показывала черное сердечко на толстой ножке и крупную букву «Д».
        - Смотри! - пискнула Женька.
        - Пиковая Дама! - торжественно произнесла Вава. - Я так и знала! Вот, что она у тебя оставила! В «Пиковую Даму» Пушкина положила!
        - И что теперь с этим делать?
        Вава загадочно улыбнулась, поиграла картой, постучала ею по своим губам, внимательно рассмотрела и нахмурилась:
        - Понятия не имею!
        От неожиданности Женька села:
        - Как это - не знаешь? А что же делать? Я фильм смотрела. Там тоже Пиковую Даму вызвали, а она потом пришла и всех убила. Пятнадцать человек.
        - Это сказки, - прошептала Вава.
        - А потом ее еще вызывали, она и их убила. И даже взрослых.
        - Ну и что? - фыркнула Вава и отложила карту. - Не ты же вызывала, а Полинка. Где она сейчас, кстати, Акулина твоя?
        - У тебя за спиной стоит.
        Женька не заметила, как убежал Вафел. То он все сидел и сидел на подоконнике, следил, как идет уборка, - и вот пропал. И тут же появилась девочка. Она стояла у окна и недобро смотрела на Ваву, на то, как та поигрывает картой.
        - И что она делает?
        Вава скосила глаза, но по лицу было понятно: никого не видит.
        - На тебя смотрит.
        Уголки губ Вавы нервно дернулись.
        - Э… - протянула она. - Круто! А как она выглядит?
        - Нормально.
        Женька сделала шаг вперед, оттесняя Ваву к окну.
        - Знаешь что? - Вава попыталась сунуть Женьке карту в руку, но та не взяла. - Здесь нужно специальный обряд провести!
        Вава дернулась туда-сюда, стараясь обойти Женьку, но та каждый раз ее опережала, преграждая дорогу и при этом заставляя отступать к окну.
        - Тут главное - не торопиться! - бормотала Вава. - Все сделать по правилам.
        - Это будет по правилам, - поддакнула Женька, делая еще один шаг. Девочка за Вавиной спиной ликовала.
        - Нужно дождаться Полину!
        - Зачем?
        Акулина медленно склонила голову к левому плечу. Женька повторила это движение:
        - Мы все сделаем сами!
        Женька вытянула руки, собираясь толкнуть Ваву в грудь. Но тут в лицо ей прилетела карта. Она удачно ударила Женьку в нос, чуть не попав по глазу. Вава успела вывернуться и броситься в прихожую.
        - Стой! - кинулась за ней следом Женька. Она почти догнала, скрюченные пальцы почти сомкнулись на шее. Но она споткнулась. О Варфоломея. Да и Вава оказалась шустрее. Женька грохнулась на пол, успев подумать, что хорошо они тут убрались - ни соринки на ковре.
        Пока Женька поднималась, Вава успела одеться и уже билась о входную дверь. Входная дверь сама подалась под ее руками. На пороге стояли родители.
        - Вот! - взвизгнула Женька, выкидывая вперед руку с картой. - Это она во всем виновата! Из-за нее в нашей квартире демон ходит!
        - Женя! Что с тобой? - озадаченно спросил папа.
        Вава на прощание шевельнула в воздухе пальчиками и выскользнула на лестничную клетку. Женька дернулась следом.
        - Остановите!
        - Женя! Приди в себя! - возмутилась мама.
        - Обряд! Надо провести обряд! - орала Женька, но на ее пути встал папа. Он держал, он не пускал.
        - Они принесли проклятие! - билась Женька, размахивая картой.
        - Послушай, ты со своими гаданиями… - начала мама.
        - Успокойся, успокойся! - бормотал папа.
        Дверь за Вавой захлопнулась, но Женька все равно подбежала к ней, ударила кулаком - раз, другой. Железное полотно дрогнуло. Но Женька все равно билась, теперь ногами, а когда стало не хватать конечностей, она еще и лбом впечаталась.
        - Женечка, Женечка! - носилась кругами мама. - Отойди! Мы все исправим!
        - Прекрати! - шипел папа. - Это же твои гости!
        - Видела я этих гостей в гробу! - надрывалась Женька и снова врезалась лбом о мягкую обивку.
        - Доченька! Дыши, дыши глубже! - шептала ей мама. - Сорок восемь, сорок девять…
        На Женьку обрушился водопад ледяной воды, и она перестала дергаться. Сползла на пол. Лужа под ней радостно хлюпнула. Папа переложил ведро из руки в руку и спросил:
        - Еще?
        Женька провела ладонью по воде. Холод приятно скатывался с головы за шиворот. Варфоломей подошел, понюхал воду, лизнул и скривился.
        - Иди отсюда, - утомленно отмахнулась от кота Женька.
        - Мы и правда все устали, - решительно произнесла мама. - Женя, иди переоденься. Отец, тебе теперь вытирать лужу. Утро вечера мудренее.
        Женька добрела до своей комнаты и закрыла дверь. Злоба не ушла, она еще клокотала в душе. Никогда ей Вава не нравилась. Во-первых, имя. Варвара! Варварство какое-то. Во-вторых, глаза - огромные, чуть навыкате. В-третьих, она была вся какая-то неправильная - маленькая, полненькая и шустрая. И эта ее вечная невозмутимость. Ишь! С Акулиной пришла знакомиться! Шаманка доморощенная!
        Но сквозь собственное раздражение в ее голову проникали и другие слова.
        - Ты бездарность! - не разжимая губ, произносила черная девочка - она сидела на подоконнике и равнодушно смотрела на город. - Ты ничего не можешь. Ты пустой человек. Ты даже убить неспособна. Зачем ты живешь? Ты же пустота! Ни папе, ни маме не нужна. Они ушли от тебя. Бросили. Потому что ты ноль. Потому что ты ничтожество! Друзей у тебя нет и не будет. Ты никому не нужна. Не нужна! Совсем не нужна!
        Женьку так и подмывало повернуться, посмотреть на окно своей комнаты. Да, да, она знает, что она толстая и некрасивая. И - все так! - родителям она не нужна. Они с удовольствием занимаются своими делами. Им не до Женьки. А подруги? Какие это подруги? В гости их позвала, а они даже чай пить не стали. Не любят ее, совсем не любят. Но она исправится. Она всем докажет, что они ошибались. Она многое, многое может сделать!
        Женька тряхнула головой, заставляя волосы упасть на лицо.
        Ух, как она сейчас всех ненавидит! Всех!
        Она сидела на кровати, мутными глазами глядя на окно.
        Убить… всех… прямо сейчас… пойти и подстроить…
        «Давай!» - кивнула черная девочка.
        Но что-то такое было. Что-то… что мешало…
        Она разжала кулак. На ладони была кошачья шерсть. Варфоломей линял. Безбожно линял, зараза!
        Черная девочка сначала опять согласно кивнула, но потом нахмурилась.
        «Ладно, - согласилась она. - Время придет. Утро вечера мудренее».
        Кот обнаружился на кухне.
        Женька привалилась к косяку двери.
        Зима. Холода. Коты потянулись в теплые края.
        Варфоломей лежал на батарее. Голову и передние лапы положил на стол. Глаза закрыл. Являл полное довольство.
        - Ааааа… - протянула Женька и силой воли заставила себя закрыть рот.
        Несколько раз глубоко вдохнула, расправила плечи, чувствуя, как от напряжения свело мышцы. Не открывая глаз, Варфоломей тряхнул головой и улегся на столе удобней.
        Женька смотрела на кота и пыталась вспомнить, о чем это она только что думала. Что-то ведь хотела, зачем-то кота искала.
        - Ты чего тут? - спросила она хрипло. - Хулиганишь?
        Она сгребла кота, закопалась носом в его загривок. Надышалась шерсти, чихнула.
        В глубине квартиры что-то грохнуло и покатилось. Вскрикнула мама.
        Варфоломей дернулся сбежать.
        - Отец! Отец! - звала мама. - Ты смотри, что творится!
        - А что творится? - в макушку коту прошептала Женька.
        - Ваза! Отец! Ой, как жалко…
        Судя по шуму, у мамы в комнате разбилась большая китайская ваза. В углу стояла. Прямо за маминой кроватью.
        Варфоломей спрыгнул с рук, оглянулся на хозяйку. Взгляд у него был печальный.
        - Ну теперь-то уж точно не ты виноват, - прошептала Женька. Она потрогала лоб, на нем набухал хороший шишак. Она не помнила, откуда он взялся. Она сейчас вообще ничего не помнила и не понимала. Зачем Вава приходила? Почему ушла? В голове держалось одно - Полинка, с ней надо поговорить. Но это завтра.
        За дверью ходили родители. Мама что-то кричала из своей комнаты. Мама гремела мусорным ведром раздраженно. Папа что-то бубнил.
        Женька отвернулась, чтобы не видеть сидящую на подоконнике черную девочку. На нее не думалось. Кто-то другой был виноват. Но кто? Узнать бы да свалить всю вину на них.
        - Варфоломей, - прошептала Женька, - за что?
        Оглянулась. На подоконнике никого не было.
        Засыпала Женька с мыслями, что завтра с котом не расстанется. Что только с ним ей удается думать. И хорошо бы дверь задвинуть стулом, чтобы никто не мог войти.
        Глава 6
        12 января
        Проснулась Женька рано, вспомнила, что сегодня в школу, и зарылась в одеяло с головой. С кровати спрыгнул Варфоломей и вопросительно посмотрел на забаррикадированную дверь.
        Точно! Варфоломей! Школа! Им надо идти вместе. Без кота она не справится.
        Сборы были короткими. Школьная форма, портфель, дубленка, Вафлю за пазуху - и в путь.
        - Ты хорошо себя чувствуешь? - вышла из своей комнаты мама.
        - Нормально, - буркнула Женька.
        Почему-то смотреть на маму было стыдно. Она не помнила почему, но глаз на всякий случай старалась не поднимать.
        - Про какие проклятия ты вчера кричала? Фильмов ужасов пересмотрела?
        Женька кивнула. Тоже на всякий случай. Потому что не очень помнила, чтобы она кричала. Это мама на нее кричала, а папа кулаком грозил и водой облил, за что Женька на всех была зла.
        - А что за полтергейст у нас карнизы роняет и вазы бьет?
        Кот завозился за пазухой, но наружу не полез.
        - Женя! - всплеснула руками мама. - Опять Варфоломей по стенам бегал?
        Женька прижала руки к груди, обнимая несчастного зверя.
        - Нет, - прошептала она, - здесь другое.
        И вышла на улицу.
        Во дворе было скользко и холодно, Варфоломей грел душу и, на удивление, вел себя спокойно.
        - О! Вот и ты! - вынырнула из сумрака Зая. - Какая-то ты… похудевшая.
        - Похудеешь тут, - буркнула Женька. - Чего у тебя?
        - У меня-то все отлично! А у тебя? Я вчера весь вечер была на телефоне, за тебя переживала. Вава сегодня хромает, говорит, ты ее чуть не убила.
        - Это она с самосвала упала!
        Зая смотрела с сочувствием.
        - Ты не помнишь, что произошло?! - восхитилась она.
        - Что я должна помнить? Как вы пришли ко мне, натоптали, а потом слиняли?
        Заворочался кот.
        - Чего это у тебя там?
        - Средство защиты.
        - От кого?
        - Не помню. Просто надо.
        Женька пошла к школе.
        - Не помнишь? - бежала следом Зая. - Совсем ничего?
        - А ничего и не было!
        Утренняя поземка сдула радость с Заиного лица:
        - И черной девочки?
        Боль попыталась пробраться в голову, но на пороге споткнулась и убралась восвояси. Поэтому Женька вспомнила. Да, что-то такое было. Она еще стала злиться постоянно и мечтать всех убить. И еще она вспомнила, кто во всем этом виноват.
        Удобней перехватила кота. Шерсти теперь будет… на целую подушку.
        - Полинку видела?
        Зая кивнула.
        «Так, - мысленно набрала воздуха в легкие Женька. - Так…»
        В школе пришлось раздеться. Без дубленки прятать кота стало проблематично. Засовывать его в рюкзак и закрывать на «молнию» казалось издевательством. Поэтому Варфоломея Женька несла в руках, прикрывая пиджаком как могла. Кот пугался незнакомого места и громких звуков. Когда зазвенел предупреждающий звонок, попытался забраться хозяйке на плечи.
        Так с котом на плечах Женька и вошла в класс.
        Полинка была спокойна как удав. Смотрела на подходящую к ней Женьку и даже улыбалась. И правда, вылечили ее в этом пансионате.
        - Как здоровье? - начала издалека Женька.
        Полинка молчала.
        - Ничего не болит?
        Женька сгрузила кота на парту. Варфоломей, как приличный зверь, сел, подобрав хвост.
        - Мне все рассказала Вава, - торжественно сообщила Женька. - Ты хотела избавиться от Акулины и принесла ее ко мне. И из-за этого потеряла любовь.
        Полинка не дернулась, не испугалась, не начала защищаться.
        - Трепло твоя Варвара, - коротко бросила она. - Никого я не вызывала и ничего не теряла. Это она специально врет, чтобы от Борюсика отвлечь. Он мне сам говорил, что Варька Цыганова ему надоела. Таскается за ним везде, проходу не дает.
        - Ну-ну, - раздалось из другого конца класса. - Ври, да не завирайся. - Взгляд Вавы не обещал ничего хорошего. - Это мне Борюсик говорил, что ты ему надоела. Звонишь и болтаешь всякую чушь!
        - Ага, так он тебе об этом и рассказал! - подбоченилась Полинка. - У! Ведьма! Тебя отравить надо было!
        - Щаз! - Вава сидела на безопасном расстоянии, предпочитая кричать. - Ты отравишь! Легко! С тебя станется!
        - А я тебя подругой считала! - перекричать девчонок было тяжело, но Женька старалась. - Черная девочка - что это?
        Полинка продолжала улыбаться. Прямо издевательство какое-то! Заныло в затылке, и Женька испугалась, что опять заболит голова и она ничего не успеет узнать.
        - Откуда эта девочка? - спросила она. - Это же кошмар!
        - Жрать на ночь меньше надо - кошмаров не будет. - Рита держалась до последнего, но все же вступила в спор. - А еще спортом заниматься.
        - При чем тут спорт?! - взвыла Женька. - Выясняли бы про своего Борюсика без меня. Зачем вы Акулину ко мне приволокли? - Женька поискала глазами Вафлю - с ним было спокойней. - Шли бы сразу в свой клуб и там резвились. Одна со шпагой, другая с луком.
        - Кто с луком? - не поняла Рита.
        Подумать Женька не успела. Ответ сам соскочил с языка:
        - Вава. Когда у вас там тренировки совпадают?
        - Ах ты змея! - кинулась к Ваве Рита. - Я тебе говорила - не подходи к нему! Увижу рядом - убью!
        - Это они о ком? - прошептала побелевшая от ярости Полинка.
        И снова - Женьке бы подумать. Соврать она не могла, что ли? Могла, и легко. Но хорошие мысли приходят только после драки. Да и рассказать обо всем очень уж хотелось.
        - О Борюсике. Ко мне ты принесла Акулину, а им передала свою влюбленность в Борюсика. Вот теперь они за ним и бегают. Он на тренировку по стрельбе из лука ходит. Она как раз начинается после фехтования. Там-то Рита с ним и встречается. А когда тренировки не совпадают, к нему Вава ходит.
        Полина стала бледна как мел. Медленно поднялась со своего места, медленно прошла по ряду, вышла в коридор. Крики утихли. Рита с Вавой заметили, что одного оппонента в споре стало не хватать.
        - Стой! - взвыла Рита и помчалась на выход. - Борюсик мой!
        Вава вскочила.
        - Какая ты стала! - прошептала она.
        - Какая?
        - Злая!
        Женька упала на свое место. В голове опять все рассыпалось. Почему она ничего не понимает, почему не может сообразить, что к чему?
        - Круто! - прошептали у нее над головой.
        Зая гладила Варфоломея. Женька молча смотрела на нее, ждала продолжения.
        - Я и не думала, что все так…
        - Это они во всем виноваты!
        Зая хитро прищурилась, отведя взгляд:
        - Ты себя не слышишь. Так страшно кричишь!
        - Это не я!
        Женька притянула к себе Варфоломея.
        - Подруга, вот ведь… подруга, - шептала она в рыжую макушку. - А не признается. Улыбается еще… Как теперь от всего этого избавиться?
        - Мне Вава вчера рассказывала, что, скорее всего, Полинка не успела вовремя стереть ступеньки, поэтому Акулина у нее осталась. Защитных оберегов у Полинки тоже не было, поэтому Акулина начала буянить. Избавиться от нее Полинка не смогла, оставалось только передать. Вот она и передала тебе…
        - Карту принесла?
        - Наверное, карту. Тебе теперь тоже надо проклятие передать, тогда ты освободишься.
        - Тебе?
        Зая постучала своими маленькими ноготочками по парте:
        - Можно попробовать демона изгнать.
        - Как?! - простонала Женька. Только она знала, насколько Акулина сильна, что с ней так просто не справишься.
        Зая пожала плечами:
        - Если Полинка смогла вызвать, почему бы нам не изгнать?
        Женька с тоской посмотрела на свои сложенные на парте руки:
        - А почему на тебя ничего не действует?
        - Не знаю, - призналась Зая. - Может, для того, чтобы был кто-то, кто поможет?
        Женька подумала. Идея с изгнанием демонов ей понравилась.
        - Сегодня в семь! - Женька придвинула к себе кота. Варфоломей уже и не пытался освободиться.
        - Согласна! - хлопнула ладонью по парте Зая. - Я приду!
        - И кто это к кому придет? - рявкнули у них над головами.
        Вава была слегка встрепана, верхней пуговицы на рубашке не хватало, но взгляд по-прежнему жег насквозь.
        - Демона сегодня будем прогонять! - радостно сообщила Женька, и, подтверждая ее слова, заголосил звонок.
        От громкого звука Варфоломей взревел, выскользнул из-под пиджака и метнулся под ноги вошедшей учительнице по географии. Учительница вскрикнула и выбежала в коридор. Варфоломей рванул за ней. Там они столкнулись с возвращающимися после выяснения отношений Полинкой и Ритой. Их вид еще больше напугал учительницу, а Варфоломея заставил вспомнить, что в его роду есть весьма шустрые создания, такие как гепард с леопардом, и прыгнуть с такой скоростью, что Женька за ним не успела. Кот потерялся в пролетах и поворотах школы.
        А потом начался ад. Их ругали на классном часе, к ним приходили из параллельного класса, обвиняли в травле невинного Борюсика, к ним приходила завуч, а малыши прибегали с новыми сведениями, где и когда они видели взбесившееся животное. Под животным подразумевалась всяческая живность, не только Варфоломей. Ухитрились даже найти паука. Рыжего. Женька огрызалась, ссорилась, отказывалась просить прощения и обещала обидчикам разные несчастья. Потом у нее разболелась голова, а в душе созрела уверенность, что она никогда, никогда-никогда ни в кого не влюбится.
        К концу дня буйным цветом расцвела ненависть к географичке. Это она была виновата, что Вафля сбежал, она орала на них, а потом повела к завучу. Весь оставшийся день Женька ловила себя на том, что придумывает против географички каверзы. То ей хотелось поставить на дверь ведро воды так, чтобы оно опрокинулось прямо учительнице на голову. То она присматривалась к мылу в туалете, думая о том, как бы удачненько натереть им ступеньки прямо перед тем, когда учительница пойдет домой. То она замечала, что на уроке труда старательно вертит в руках ножницы и все подумывает сунуть их в карман. На всякий случай!
        Закончилось все ужасно - они с географичкой поругались. Зая с трудом оттащила Женьку от учительницы, но та успела произнести свое коронное: «Вечером буду разговаривать с твоими родителями!»
        - Держись! - шепнула ей Зая. - Мы все исправим!
        Но и ее слушать Женька не стала. Полная ярости, она пошла домой. Грязный и слегка помятый Варфоломей обнаружился на коврике около квартиры.
        - Тебя тут только не хватало! - рявкнула она, хотя в душе была рада - не потерялся, живой.
        Варфоломей тряхнул головой и с интересом посмотрел на затоптанный коврик. Ничего не оставалось, как впустить его, а самой завалиться на кровать. В дубленке и ботинках. А потому что нечего тут! Как хочет, так себя и ведет.
        Вечер наступил вместе с дерганым звонком в дверь.
        Зая пришла с Полинкой.
        Полинка улыбалась. Вот так вот запросто заявилась, стояла и ширила рот в довольной улыбке.
        - Ах ты! - кинулась на нее Женька. - Да я тебя убью! Как ты смеешь!
        Она схватила гостью за отвороты куртки, толкнула, и они вместе повалились под вешалку. С полочки посыпались шапки и шарфы.
        - Гадина! Гадина! - орала Женька, пытаясь добраться до Полинкиного горла. Но на подруге было слишком много всего надето - куртка, шарф, еще капюшон мешался. Женька увязла в бесконечном шарфе, не поняв - то ли она его развязывает, то ли затягивает.
        Полинка не сопротивлялась. Она хохотала. Распахивала рот, демонстрируя ровный прикус.
        - Я тебя! - Ярость затмевала глаза, сердце колотилось в ушах, воздуха не хватало.
        Женька схватила сапог и замахнулась:
        - Держи!
        С бешеным мявом обрушился Варфоломей. Женька попыталась укрыться от его когтей, но помешал сапог. Кот впился в лицо, зацепился за волосы, стал больно дергать. Женька обхватила его поперек туловища, и вдруг на голову накатила сумасшедшая боль. Рухнув на колени, Женька прижала к себе кота и стала биться лбом об пол.
        Она не знала, сколько это все продолжалось, только в какой-то момент ее потянули за руку:
        - Кота отдай. Отдай кота. Отдай. Руку разожми. Ты его задушишь. Кот! Хватит!
        Варфоломей дергался, но не издавал ни звука. Руке было больно, потому что Зая вцепилась в запястье ногтями. А потому Женька расправила локоть. Вафля опал осенней листвой.
        - Ничего себе! - восхитилась Полинка. - Вот это сила!
        - Что произошло? - прошептала Женька. Хотелось пить и плакать. Пить больше. Но воды не было, поэтому она заплакала.
        - Пошли в комнату, - подняла ее Зая.
        - Ой, это такой ужас, такой ужас! - Полинка разматывала свой бесконечный шарф. - Неужели и я со стороны так выглядела?
        - Еще хуже. - Теперь и с горлом у Женьки были какие-то непорядки. Голос шел чужой, хриплый и неприятный. Слезы она размазывала по лицу кулаком - платка под рукой не нашлось.
        - Это все Вава. - Полинка сняла сапоги, вытянула из-под вешалки мамины тапочки, потопала, устраивая их на ногах. - Ну помните, она носилась со своими книжками про магию? Как сглаз накладывать, как заговоры делать, проклятия разные. Я только чуть-чуть попробовала. Пошутила. Я вообще не думала, что получится.
        - Чего у вас тут? - Мама выглянула в коридор и нахмурилась. Спортивный костюм. Ага, они ей помешали медитировать.
        - А мы… это… - Зая спешно искала оправдания маленькому бардаку в прихожей и вдруг ляпнула: - Погадать пришли.
        - Женя! - строго сказала мама. - Мне все это не нравится!
        - Мама! Ты мешаешь! - Голову уже почти отпустило, но кому-то что-то доказывать сил уже не было. Тем более раньше мама никогда не была против Женькиных гостей и игр. Чего это она вдруг?
        - Я мешаю? Да, я мешаю! Ты же сама потом будешь бегать и орать, что квартиру наводнили демоны!
        - Мы сейчас с демонами разберемся, - вмешалась Зая.
        - Не будет она больше орать, - улыбнулась Полинка. - Я вам, тетя Лена, обещаю.
        Мама с подозрением посмотрела на Полинку, бросила взгляд на Заю. Женька перестала дышать. Мама в последнее время непредсказуема, мама может всех разогнать.
        «Сорок восемь, сорок девять…» - мысленно взмолилась Женька.
        - Ну ладно, - смилостивилась мама. - Но чтобы без Дракулы! А то я Ван Хельсинга на вас натравлю.
        - Обещаем! - хлопнула в ладоши подозрительно радостная Полинка и повлекла подружек в Женькину комнату. Здесь она плотно закрыла дверь и еще рукой ее погладила, словно заговаривала. Но на Женьку все эти нежности не действовали. Она грубо развернула Полинку к себе и ткнула ей в лицо картой:
        - Дальше что было?
        - Да ничего особенного! - Полинка от карты отстранилась и уселась на кровать. - Два дня до Нового года… А что еще было делать? Родители на работе, а мне скучно.
        - Ага, скучно, значит… - Женька села от Полинки подальше. На стул подтянула к себе Варфоломея. Тот вяло дернулся, но остался на руках.
        - Очень удобно - в самое темное время, как раз зимой нарождается всякая нечисть.
        - Дальше! - Женька устала. Ей все надоело.
        - Ну села, стала делать все как в книжке. Лестницу нарисовала, свечи зажгла. Позвала Акулину. Я не заметила, чтобы что-то появилось. Ну, свет дернулся, ну, форточка хлопнула. Я эту лестницу и стирать не стала. Не работает - и не работает. Попросила, чтобы географичке кирпич на голову упал. Сижу листаю книжку дальше. А там как раз про заговор на любовь. Я и решила: раз уж родителей нет, и это сделаю. Там нужны вода и доска. Я полную ванну воды налила, доску для стирки, еще бабушкину, нашла и опустила. Одной ногой на ванну забралась, другой на доску встала - на ней надо было подпрыгивать. И слова прочитала. - Полинка запрокинула голову, вспоминая. - Что-то такое… - Она запела, чуть притоптывая ногой: - «Трясу, трясу кладкою, а кладка водою, а вода куликаю, а кулика чертями, а черти Борюсиком, чтоб его трясли, трясли, да до меня принесли, до меня крещеной и молитвенной девицы, не испить ему без меня водицы, не едать и не спать, пока меня под венец не брать».
        Зая фыркнула. Полинка открыла глаза.
        - А чего ты ржешь? Я как прочитала, в последний раз ногой по доске ударила, смотрю - а на меня из зеркала девчонка зырит. Я в воду и упала от страха. Хорошо, хоть голой была.
        - Голой?! - одновременно ахнули Женька с Заей. Одно дело - прыгать так по ванной в одежде или хотя бы в халате и совсем другое - балансировать на бортике в чем мать родила.
        - Условие такое было! Это же Акулина-купальщица, она в русалочий день свадьбу свою справляет. - Полинка жалобно посмотрела на подруг. - А потом все и началось. Я лестницу стерла, но уже поздно было. Акулина пришла и все слышала.
        - И приворожила к тебе географичку?
        - Нет. - Полинка хлюпнула носом. - Это я уже потом прочитала, что людей со злыми помыслами она наказывает. Вот меня и наказала, отвела от меня Борюсика. Он теперь на меня и не смотрит. Смотрит на других. А ночью весь этот ужас и начался! Ой, я за это время такого натерпелась! С мамой постоянно ругалась, с папой. С соседкой чуть не подралась. Дневник свой порвала. Это я сейчас все помню, а тогда… тогда мне казалось, что я делала все правильно, что кругом враги, а я хорошая. А я сейчас смотрела на Женьку - и правда жутко выглядит. Ты орешь как бешеная, все у тебя плохие, хотя тебе никто ничего не делает.
        - Так, - тяжело протянула Женька.
        - Мне родители врачей вызывали, хотели в больницу класть. Я испугалась, по книжке стала искать, как изгнать проклятие. Но это оказалось сложно. Легче передать, из рук в руки. Цепную реакцию устроить. Я все думала, к кому бы в гости сходить. А тут ты, - ткнула она пальцем в Женьку, - с гаданием. Вот я и решила…
        - Но почему я?! - подпрыгнула на месте Женька.
        - Так получилось, - пожала плечами Полинка.
        - Надо же - получилось! - От возмущения Женька забегала по комнате. Варфоломей предусмотрительно спрятался под стол. - Мы же друзья! Отдала бы какому-нибудь бомжу.
        - Не было бомжа! А я уже не могла. Акулина - она же хитрая. Она не своими руками собиралась географичку убирать. Я думала, кирпич там или лед на дорожке. Нет! Я сама должна была географичку извести. Под домом ее стояла, зубами клацала. Ненависть - она в голову забирается, и ничего сделать нельзя. Постоянно хочется кого-то убить. Все самое плохое поднимается изнутри. Остановиться невозможно. Я чуть не убила бабушку какую-то в подъезде. И ведь ничего не понимаешь, совсем, думаешь, что все правильно, что так и надо. Поэтому надо было скорее от этого избавляться…
        Женька сжала кулаки, глазами сверкнула.
        - Стоп! - встала между девчонками Зая. - Все понятно! Виноватого нашли, теперь давайте спасаться! А то вы порвете друг друга.
        - Да, - грустно вздохнула Полинка. - И с Борюсиком глупо получилось. Может, еще раз попробовать приворожить? Вдруг получится?
        - Давно не купалась? - съязвила Женька.
        - А мы у тебя! - Полинка сделала шаг в коридор. - У меня узкая ванна, а у тебя джакузи. Тут доска поместится…
        - Стоять! - перехватила ее Зая. - Никого привораживать мы не будем. Исправим то, что уже есть. А с Борюсиком будешь человеческими способами разбираться, без колдовства.
        - Без колдовства не получится, - захныкала Полинка. - Он меня видеть не хочет.
        - Правильно делает! - хихикнула Зая. - Ничего! Постараешься, он опять с тобой встречаться будет. А пока Акулиной займемся!
        - Да! Акулиной! - Женька подошла к окну. Что-то у нее с этим окном было связано, но сейчас вспомнить не получалось. Она обхватила голову ладонями.
        - Женя, - позвала Полинка. - Жень! - И локтя ее коснулась. - Ты меня извини, как-то все так получилось…
        Женька была ошарашена этой простотой. Вот так живешь с человеком, живешь, даешь ему на самостоятельной списать, булку в столовой делишь, а он потом тебе же проклятие передает. Просто потому, что ничего лучше придумать не может.
        - Ладно, пошли на кухню. У меня там все готово. - Прощать или не прощать Полинку Женька после решит. Сейчас было не до нее.
        - Давайте пообещаем, что не будем против друзей колдовать, - предложила Зая. - Это очень страшно.
        - Да я не колдовала почти! - Полинка побежала за вышедшей в прихожую Женькой.
        - О! Колдуньи пришли! - обрадовался папа, выкатываясь из гостиной. - Метлы во дворе припарковали? Не угонят?
        - Не смешно, - буркнула Женька и повела подруг в кухню. - Мы ненадолго. У нас дело!
        - Про ужин не забудь! Семье питаться надо! - сказал папа и похлопал себя по животу.
        - Так, я надеюсь, вы подготовились? - спросила Женька, грозно глядя на одноклассниц. - И только попробуйте мне тут что-нибудь оставить!
        Зая задрала свитер, показывая, что брюки у нее без ремня, потрясла руками. Чисто.
        - Я ничего не стала надевать, - прошептала Полинка.
        Женька зажгла три свечи, поставила на стол зеркала.
        - Не знаю, что у тебя там в книжках написано, но девочку будем уводить старым способом.
        - Веником?
        Женька сдержалась, чтобы не сказать Полинке гадость.
        - Мы ее выгоним по зеркальному коридору.
        - Ага, ага, - радостно закивала Полинка, с любопытством рассматривая зеркала. - И на Борюсика поколдовать надо. Пускай он в меня обратно влюбится, а девчонок забудет.
        - А вот Борюсик твой меня не волнует! - отрезала Женька.
        Полинка распахнула глаза, набрала воздуха, чтобы возмутиться, но не успела. Брякнул входной звонок.
        На пороге стояла Вава. Старательно делала вид, что случайно проходила мимо. И только разметавшиеся по лбу кудряшки говорили о том, что она торопилась.
        - Уже начали? - по-деловому спросила она. - И кто у вас там явился?
        - Ты явилась! - Впускать ее Женька не собиралась.
        - Явилась - не запылилась. Пропусти! Мне надо тут быть!
        - Новые гости? - непонятно чему обрадовался папа, вышедший в прихожую на звонок. - Это хорошо! Не шалите только.
        Женька сгребла Ваву за воротник и потащила на кухню. Папины комментарии ей сейчас были не нужны.
        - Значит, смотрите, - начала командовать Женька, когда все расселись. - Мы вызываем Акулину. Как только она появляется, стираем лестницу. Она остается там, в зазеркалье. Идет? Сильно жаждущие, - Женька покосилась на Ваву, - могут спрятать Акулину в карман и унести домой. - Женька показала карту.
        Все кивнули. Женька удобней устроила на коленях кота. Она даже подумывала привязать его чем-нибудь. Для надежности.
        - Начинаем! По! Садись перед зеркалом и зови ее. Смотри в зеркало. Как заметишь, что кто-то идет по ступенькам, сразу стирай.
        Зая поерзала на стуле, поправила свечи, чтобы они лучше освещали зеркала.
        - Не мешай! - стукнула ее по рукам Полинка. - Без тебя разберусь.
        - Крестики нарисуйте! - посоветовала Вава. - И - вот.
        Она выложила на стол брякнувший висюльками браслет. Это были ярко-красные миниатюрные острые перцы. На каждом из них был нарисован глаз. Они недобро смотрели по сторонам. Им тут не нравилось.
        - Обереги, - объяснила Вава и расправила браслет. - Книжку лучше читайте! Чтобы пришедший дух не стал безобразничать, от него защититься надо. Крестики нарисовать. Хорошо еще везде разложить лук или чеснок. Они хорошо защищают. У меня и еще одно верное средство есть. - Вава достала затертый тряпичный мешочек с крошечным кармашком, когда-то мешочек был красным, но от времени сильно побурел. - За бешеные деньги купила.
        Зая с Полинкой сразу отодвинулись, словно перед ними положили змею.
        - Не бойтесь! Это верняк! - шептала Вава. - Внутри высушенный клевер. И не простой. Он вырос на том месте, где раньше стояла виселица.
        - И где же это у нас в городе виселица стояла? - Все происходящее было настолько удивительным, что сил еще чему-то удивляться у Женьки не было.
        - Конечно, там, где центральная площадь была! Раньше на площадях вешали, чтобы все видели.
        Зая громко сглотнула.
        - Так, ладно. - Женька сморгнула, чтобы выгнать из головы представленную картинку: виселица, болтается покойник, а под ногами у него буйным цветом растет клевер. По зеленям ползает Вава и собирает растения в мешочек. - Клевер так клевер. - Она придвинула к себе зеркало и стала помадой рисовать ступеньки. Дверь получилась кривенькой - не очень поместилась. - Значит, Полинка вызывает, раз она такой специалист. Как только Акулина появляется, даем ей спуститься на последнюю ступеньку и стираем все. Договорились?
        - Договорились, договорились, - прошептала Полинка, разворачивая зеркала так, чтобы в них никто не мог посмотреть. - Ну, я могу начинать?
        Женька плотнее прикрыла дверь.
        - Акулина, проявись! - с завыванием произнесла Полинка.
        Зазвонили в дверь. Зая пискнула и, навалившись на стол, уронила зеркало. Что-то хрустнуло. Варфоломей рванул прочь. Женька побежала открывать.
        Ее опередил папа.
        - У вас опять девичник? - весело спросил он, впуская Риту.
        Фехтовальщица держалась независимо. В руках у нее был свернутый трубкой коврик, из рюкзака торчала черная палка.
        - Мне Зайцева сказала, что вы собираетесь.
        Работая свернутым ковриком как тараном, Рита углубилась в прихожую, бодро разулась и потопала в кухню. Девчонки приняли ее молча, подвинулись, давая возможность поставить еще один стул.
        - Про ужин не забудьте, - прогудел папа через закрытую дверь.
        - Ну и кого вызываете? - Рита говорила с пренебрежением, каждое ее движение было полно презрения к присутствующим. - И только попробуйте призрака на меня натравить, - она взмахнула ковриком. - Что у вас тут?
        Рита подняла упавшее зеркало:
        - Опаньки!
        Трещина. В том месте, где стекло уходило в подрамник, проступила чернота от осыпавшихся мелких осколков.
        - С таким уже не поработаешь, - радостно сообщила Рита.
        - Как раз с таким только и работать! - Женька отобрала зеркало и поставила его напротив второго зеркала. - Криворукие вы! - Злило все. И то, что столько народу, и то, что ее никто не слушает, и то, что вечно они ей мешают. - Ничего не умеете! Только мешаете! Кричите, бегаете. Глупые!
        Она ругалась, параллельно настраивая зеркала. Спиной чувствовала взгляды: злые, раздраженные. Ну ничего, она им сейчас покажет! Она им сейчас устроит! Она им такую Акулину вызовет - плакать будут! Каждый здесь хотел получить свое, и каждому было плевать на соседку. И ей тоже плевать.
        Свечи дрожали от дыхания. Коридор получился живой, пульсирующий. Акулина! Ей нужно вызвать Акулину! И пускай она здесь все разнесет. Это будет правильно. Это будет по справедливости.
        Женька заговорила тихо, нараспев, сдерживая клокотавшее в груди возмущение:
        - Акулина, появись!
        - Ой! - пискнула Зая.
        Женька показала ей кулак, не отрывая взгляда от зеркального отражения.
        От слов и движения свечи затрепетали, заставили коридор трансформироваться. Теперь это уже был колодец, и казалось, из его недр вот-вот… Да, она сейчас придет! Она явит себя.
        - Акулина, появись!
        Черная девочка. Почему она не защищается, почему ничего не делает? Только смотрит и ухмыляется. Всегда стоит к тебе лицом. Вот и сейчас. Медленно поднимает голову, длинные черные волосы закрывают лицо, сквозь пряди почти не заметны глаза. Но Женька знает, они черные. И знает, какая холодная, острая у нее усмешка.
        - Акулина, появись!
        «Туп, туп, туп», - послышались шаги. Задрожали свечи. Посыпались мелкие осколки из трещины зеркала.
        Полинка хихикнула. Рита с Вавой кривились, сдерживая смех. И только Зая смотрела на Акулину. Вяло подняла руку, как будто хотела загородиться.
        Акулина вплотную подошла к Женьке. А потом исчезла.
        - Ой! - выдохнула Зая. Потому что только она увидела, как Акулина вселилась в одноклассницу.
        Ярость обрушилась на Женьку водопадом.
        Женька рванула через стол, заранее вытягивая руки, чтобы задушить Полинку.
        - Это все из-за тебя! Убирайся отсюда! Тебя никто не звал! - закричала Женька. - Садись на свою метлу и уматывай!
        Упало зеркало. Стекло вылетело из подрамника и разбилось на серебряные кусочки.
        - Женька! - повисла на подруге Зая.
        - Это ты во всем виновата! - визжала Вава, тоже показывая на Полинку. - Из-за тебя! А Борюсик мой!
        - Не смей к нему близко подходить! - В руках у Риты оказался резиновый коврик, им она стала дубасить Ваву по голове. Но Вава тоже рвалась дотянуться до Полинки. Ей мешала упавшая табуретка.
        - Убью! - ревела Женька.
        Полинка быстро сориентировалась и прыгнула в прихожую. По дороге попыталась закрыть за собой дверь в кухню, но Женька была сильнее. Она тараном врезалась в створку, ломая стеклянную вставку. За ней неслась Вава. Следом с ковриком наперевес бежала Рита. Полинка пыталась обуться. Она очень удобно стояла, наклонившись, так что Женька обрушилась ей на спину. Поднялся жуткий крик.
        По краю коридора промелькнул папа. Кто кого бил, было уже непонятно. В какой-то момент Полинка вырвалась и смогла распахнуть входную дверь.
        - Не пущу! - взвыла Женька. Она подсекла Полинку под коленки. Дальше все летели кувырком по лестнице, почти не задерживаясь на пролетах.
        Полинка пыталась сбежать, Женька не отставала. Орала Вава. Одна Рита методично наносила удары своим ковриком, но от нее лишь отмахивались. Потом все четверо врезались в закрытую подъездную дверь. Тут случилась небольшая куча-мала. Все еще немного поорали друг на друга. За криком пропустили сигнал, что дверь сейчас откроется. И она распахнулась. В этот момент Женька ухитрилась-таки посильнее толкнуть Полинку, и та спиной вперед врезалась во входящего человека. Человек ойкнул и выпал на улицу.
        - Стой! - замахала руками Зая. - Софья Павловна! Что с вами?
        Драка мгновенно рассыпалась. Полинка рванула прочь. Рита вспомнила, что забыла свою черную палку, и отступила к лифту. А Вава просто сидела и терла побитые бока. Женька с трудом переводила дыхание.
        Софья Павловна? Географичка?
        - Ой, девочки, - простонала Софья Павловна. - Что-то я неудачно упала. Шла с Жениными родителями поговорить…
        Разом вспомнилось, что Полинка изначально загадывала именно на географичку. Стало страшно.
        - Папа! - жала на клавишу домофона Женька. - Папа!
        Завтра должна была быть контрольная по географии по пройденной в прошлом году теме.
        Глава 7
        13 января
        Папа не кричал, не возмущался, даже не стал ругать Женьку. Ему, конечно, хотелось поужинать и посидеть перед телевизором, но вместо этого он повез Софью Павловну в травмпункт.
        Девчонки быстро разошлись по домам. Все выглядели изрядно помятыми.
        Женька ворочалась в постели, все что-то пыталась вспомнить.
        Жили-жили, не тужили, а тут вдруг как накрыло. Все чего-то хотят. Одни - Борюсика, другие - чтобы контрольной не было, третьи… Эх, а третьи уже просто ревут от ярости.
        Кровать под Женькой скрипела, в форточке завывал ветер, вздыхала вода, путалось, путалось в голове. Жгли воспоминания, Женька вертелась на раскаленной кровати, ветер свистел, в трубах плакало.
        Вокруг все запутывалось сильнее. Было грустно, ах, как грустно. Еще и мама отругала за разбитое зеркало. Ночью казалось, что кто-то ходит, скрипит паркетом, тяжело топает, вздыхает. Варфоломей носился, цокал когтями, не желая успокаиваться. Акулина лезла из черного зеркала.
        «Бездарность! Неудачница! Ничего не можешь! Никому не нужна! Тебя обманули! Глаза отвели, а ты и рада. Они смеются над тобой! Им все равно. Никакие они тебе не друзья! Они все делают специально! А ты им прощаешь!»
        Ярость волной заколыхалась в глазах. Женька сжала кулаки. Она отомстит! Она убьет. Всех! Всех! Сегодня не получилось - значит, завтра. И это будет правильно. Завтра хороший день, тринадцатое.
        Как проснулась, сразу все вспомнила, потянула одеяло на голову, зарычала в подушку.
        Противные мысли упорно не хотели выходить из головы, крутились и крутились, заставляли перекатываться с боку на бок, сбивать простыню и выворачивать одеяло в пододеяльнике. Пора было уже с этим что-то решать. Для начала надо было встать. Что Женька и сделала. Она села в постели и мрачно огляделась.
        Утро выдалось пасмурное. Комната тонула в хмарных сумерках. Как раз из таких обычно появляются вампиры - выдвигаются из-за штор, выползают из-под кровати, просачиваются сквозь стены. Интересно, а если на стене что-то висит, то он и через это просачивается? Через постер или календарь?
        Мама сидела за кухонным столом, перед ней стоял стакан с белоснежным напитком. Словно она туда кусочек облака положила.
        - Минус сто, - сообщила мама вместо приветствия. - А теперь я тебя прошу объяснить, что за крик вчера был. Почему оторваны все вешалки на пальто? Кто разбил стекло в двери? И как нам теперь разбираться с Софьей Павловной, которую вы вчера уронили? И я больше не желаю слушать сказки про демона!
        Женя пожала плечами. Если мама не желает слушать, она не будет рассказывать.
        - Я вызвала специалиста. - Мама закрыла глаза и одним махом осушила стакан. От напитка потянуло кисленьким запахом. - Сегодня же с твоими страхами разберутся.
        - Мама! Ну кто тебя просил! - буркнула Женька.
        В школе все было грустно. Вместо географии им поставили два лишних урока русского языка с самостоятельной под конец. Женька злилась. Просто так. Были бы девчонки, она бы на них свалила свое плохое настроение. Но их не было. Ни Полинки, ни Вавы, ни Риты. К третьему уроку пришла Зая. Сверкнула в сторону Женьки загадочным взглядом и села.
        От ярости у Женьки волосы на голове зашевелились. Она даже затылок погладила, чтобы убедиться - да, все так, стоят дыбом, скоро от нее искры посыплются.
        Четвертый урок, пятый. Зая ходила стороной. Но на обеде они все равно столкнулись.
        - Так, да? - прошипела Женька. - Не разговариваете? Сами же у меня устроили погром, а теперь не разговариваете?!
        Зая молчала. Улыбалась и молчала. Женька сжала кулаки. Она уже знала, куда надо бить - словно кто невидимым маркером отметил места: вшею, в грудь, в колено. Так она и ударит, чтобы Зая больше не улыбалась.
        - Вы во всем виноваты! - Злоба клокотала внутри, требовала выхода.
        - Не расставайся с котом, - вдруг произнесла Зая. - Он тебе помогает.
        - В чем?
        - Ты себя не слышишь. Ты постоянно ругаешься и злишься. Это из-за Акулины. Она в тебя вселилась. Я видела.
        - Да пошла ты!
        Бить расхотелось. Захотелось сбежать. Что эта Зая себе позволяет!
        - Девчонки боятся, но я не боюсь. Мы тебе поможем.
        Женька отшатнулась:
        - Умная самая?! Умная?! А мне не нужна твоя помощь! Мне вообще помощь не нужна! Сами себе помогите! Убогие! Ничего не можете, а туда же! Но я вам отомщу! Слышите? Вы все! Все у меня получите! Каждая!
        Женька побежала. Голова горела, словно под черепушку сунули раскаленные угли. Выскочила на улицу. Не останавливаясь, зачерпнула горсть снега, размазала по лицу. И тут же знакомая боль ударила в затылок, обрушилась на глаза. Женька завыла и упала на колени.
        Убьет! Всех убьет! Никого не пожалеет. Они все, все виноваты! Она придумает как. Она подготовится. Она все сделает правильно.
        Женька упала, стукнулась несколько раз лбом о мороженый асфальт. Стало легче. Боль связалась в узелок и застряла в левом виске.
        Ничего, ее время придет. И очень скоро.
        На пороге квартиры Женька забыла о своей обиде. Потому что увидела неожиданное.
        В прихожей были расставлены разнокалиберные банки с водой. Дальше по коридору тянулась цепочка чашек. Тяжело пахло чем-то ароматическим. Из маминой комнаты раздавался ритмичный звук бубна.
        - Женя, будь осторожна! - крикнула мама из своей комнаты. - У нас проходит процесс очищения периметра. Ничего не опрокинь!
        Вышедший вместе с мамой дядька был высок, худ, сутул и подозрительно молод для колдуна. На Дамблдора не тянул - бубен в руках мешал. Скорее на старшего брата Уизли, того, что погиб, но вот сейчас каким-то чудом вылез из могилы. Глаза красные, словно не спал несколько ночей. Говорил чуть в нос. Одет самым прозаичным образом - в джинсы и клетчатую рубашку. Увидев Женьку, сунул бубен под вешалку и жестом волшебника достал тонкую, коричневую, дымящуюся палочку - от нее шел неприятный душный запах.
        - Как давно это произошло? - гнусаво спросил парень.
        - Восьмого, - пролепетала Женька и присела погладить трущегося около ее ног Варфоломея. Дядька был очень странный. Впору от него спасаться, а не принимать спасение из его рук. - Мы первый раз гадали.
        - Где? - Парень потер глаза и с трудом вдохнул - дышать носом он почти не мог.
        - На кухне!
        До Женьки только сейчас дошло, что перед ней стоит экстрасенс, обещанный мамой! Настоящий! Он пришел! Сейчас этот чародей разведет руками - грянет гром, и… их квартира провалится в тартарары.
        Парень повел перед собой палочкой, дым попал в глаза, и он стал мучительно долго их тереть.
        - С чего все началось? - прогнусавил парень. - Вспомнить можешь?
        У Женьки от запаха закружилась голова, узелок боли в виске запульсировал, попробовал расползтись по всей голове.
        - А чего тут вспоминать! - забормотала она, поднимая Вафлю на руки. - Собрались погадать. Ну, на Святки. После Рождества как раз гадать надо. Нельзя, что ли? В кухне! - со значением уточнила Женька, чтобы знахарь не подумал чего-нибудь не того. - В нежилом помещении. Свечи зажгли. Украшения сняли.
        Парень кивал, прикрыв глаза, как будто мысленно представлял картину происходящего. На слово «украшения» брови его дернулись.
        - Погадали на то, на се, - с нажимом рассказывала Женька. - Потом Варфоломей орать стал, все и разбежались. Даже чай не пили. И украшения оставили. Как сговорились. А потом девчонки стали на меня ругаться и раздражать. Я что? Я ничего не делаю. Это все они. Приходят и бьют тут разное. Маме вот вазу разбили. Все про какую-то Акулину говорят. Врут. Сговорились. Злят меня специально. Ну и Варфоломей… - Женька потерлась носом о рыжую спину, а потом долго отфыркивалась, выдыхая шерстинки, - линяет.
        Женька говорила, а сама следила за черной девочкой. Та стояла за спиной парня, склонив голову набок, и Женька понимала - чародей не жилец, целым ему из квартиры не выйти.
        - Линяет? - Экстрасенс прошел в кухню, вгляделся в углы. - Сейчас зима. Мой не линяет.
        - А наш линяет, - Женька с мамой бежали за экстрасенсом, он на них и не смотрел больше. - Вообще житья никакого.
        Медиум открыл и закрыл дверцу холодильника, посмотрел под мойку. Лицо его приняло озабоченное выражение:
        - Что еще было?
        - Ну, разное… Паркет скрипит, люстра качается. Кот бесился, у мамы шкаф разбил.
        Колдун присел на корточки, поводил перед собой палочкой. Дым взвился и застыл. Медиум дунул. Дымовая пелена лопнула как мыльная пленка. Парень озадаченно уставился перед собой.
        - А еще что? - прошептал, вытягивая руку, словно хотел пощупать пустоту.
        - Ничего!
        Вафля убежал, Женька начала чувствовать раздражение.
        - А что кот?
        Экстрасенс не торопился вставать. Сидел, слегка покачиваясь, смотрел, рука повисла вдоль тела. Он ее вообще не слушает? На что он там уставился? Что высматривает? Черная девочка за спиной, а не перед ним.
        - Что кот? - Женька наклонилась. Может, колдун плохо слышит? Стучит постоянно в бубен, вот слух и испортил. - Говорю же, линяет, - заговорила она громче.
        - Нервничает. Здесь что-то есть.
        Черная девочка распахнула рот в немом смехе. По полу словно сквозняк прошел. Медиум сломал палочку.
        - Невероятно! - прошептал он внезапно прорезавшимся голосом.
        В коридоре знакомо скрипнуло, и на пороге появился Вафля.
        - Погоди! - махнул рукой экстрасенс пустоте перед собой и глянул на кота. Пробормотал: - Интересно.
        Женьке же было совершенно неинтересно, что такого интересного нашел на их кухне этот странный медиум.
        - Уйдите все! - скомандовал колдун, сделав неопределенный жест рукой. Напомнил: - Осторожней там с водой. Вода специальная. Отрицательную энергию качает.
        - Ах, как у меня болит голова! - произнесла из глубины квартиры мама.
        Черная девочка кивнула, и Женька вышла.
        - Ай! - крикнул медиум из-за закрытой двери. - Ай, ай! - словно его били.
        Женька выглянула в коридор, но мама схватила ее за плечо, не давая двинуться.
        - Псих какой-то, - пробормотала Женька. - Проходимец! Откуда ты его взяла?
        - Посоветовали.
        На пороге появился заметно взбодренный экстрасенс. Плечи расправил.
        - Значит, так! - быстро заговорил он. - Вам нужен священник. Освятить квартиру. И все закончится. Вода пускай еще час постоит, потом все соберите в ведро и вылейте на улице. Не под деревья, не на дорогу. А в водослив. Так надежней. Отрицательная энергия от вас уйдет и не сможет вернуться. Поленитесь - на следующий день обратно все получите.
        - Шли бы вы, - посоветовала Женька. - Пока хуже не стало.
        - Подожди, я еще не закончил…
        - И не заканчивайте! Нет здесь ничего! Убирайтесь!
        Парень вгляделся в Женьку. Это взбесило.
        - Убирайтесь! - взвизгнула она. - Не нужно нам тут ничего делать!
        Медиум резко выбросил вперед руки, схватил Женьку длинными пальцами за голову. Боль разлилась по всему телу. Узелок разматывался, как длинная плетка, задевая все на своем пути.
        Парень поморщился:
        - Ты одержимая, в тебя сущность вселилась. В церковь надо идти.
        - Руки! - завопила Женька.
        - Это так просто не изгонишь. Чем дальше, тем будет становиться хуже. Сущность победит. И ты перестанешь быть сама собой.
        - Вон! - задергалась в жестких тисках Женька.
        - Она тебя убьет… Но пока ее что-то сдерживает.
        - Что вы делаете! - выбежала из комнаты мама. - Уберите руки! Отпустите ее!
        Медиум приблизил свое лицо к Женькиному:
        - Это должна сделать ты! Остановить ее!
        На мгновение показалось, что у него такие же черные глаза, как у девочки. И девочка приказывала убить наглеца.
        - Убирайтесь! - Женька с силой толкнула медиума в грудь. Он качнулся, но на ногах устоял. Тогда Женька налетела на него: - Не смейте со мной говорить!
        Медиум врезался во входную дверь. Женька приготовилась еще раз его толкнуть, но тут дверь неожиданно подалась. Медиум вылетел на лестничную клетку. Он еще пытался удержаться на ногах, но споткнулся о коврик и рухнул с лестницы.
        - Что у вас? - Папа уронил ключи и теперь с трудом нагибался, чтобы поднять их. - Кто это?
        - Папа! Он плохой! - выдохнула Женька, не отрывая взгляда от медиума, сидящего на ступеньках. Парень тряс головой, ощупывал себя, и болезненно морщился.
        - Я, кажется, ногу потянул, - пожаловался он.
        - Так тебе и надо! - злорадно произнесла Женька и переглянулась с черной девочкой.
        Медиум попытался встать, но со стоном упал на ступеньку.
        - Вот не повезло! - пробормотал он. - А ведь знал, что наткнусь когда-нибудь!
        - На что? - спросила Женька. Неужели он разглядел девочку? Вот было бы здорово!
        - Да, да, да, - зашептал медиум. - Когда-нибудь это должно было случиться!
        - Что?
        Парень посмотрел на Женьку и снова попытался встать.
        - Ухожу, ухожу, - бормотал он. - Ай! - закрылся руками парень.
        - Вы чего это? - Папа неуверенно топтался у порога. - Опять колдуете? Теперь с мальчиками?
        - Ты ничего не понимаешь! - прошептала Женька и убежала в квартиру.
        Из своей корзины на нее смотрел Варфоломей.
        - Пшел отсюда! - топнула Женька на кота, но Варфоломей только глубже закопался в подстилку.
        Судя по звукам на лестничной клетке, папа помогал экстрасенсу подняться. С него станется в травмпункт везти этого ненормального. Ну и пусть возится. Вне квартиры он Женьке не страшен. Она оглядела коридор. Чашки. Воду надо собрать. Нечего ей тут энергию забирать. Самим не хватает.
        - Как все странно, - произнесла мама - она стояла в дверях спальни. - Мне говорили, специалист, хорошо во всем разбирается, чувствует.
        - Ага… - ухмыльнулась Женька. - Знаем мы таких специалистов. Не надо ничего. Сами разберемся.
        Она сбегала в ванную за ведром, вылила в него воду из банок и чашек. Сшибла из-под вешалки бубен. Он покатился-зазвенел. Это разозлило. Кто только придумал портить им с Акулиной жизнь?! Они подружки. Навсегда! И никто не сможет помешать их дружбе.
        Женька ладонью припечатала бубен к полу, чтобы не вынимал душу. А воду она выльет. И не куда-нибудь. А рядом.
        О ноги потерся Вафел.
        Ладно, уговорил. Найдет она водослив.
        Кот муркнул. Женька глянула на входную дверь.
        У экстрасенса ничего не получилось. Девочка его прогнала. Потому что она сильная. С ней никто не справится. Ее не убить. Можно только передать другому. Как сделала Полинка. Полинке тоже не так просто Акулина досталась. Не сама она ее вызвала, передали. Соседка по дому, например. И той передали. И уже много-много лет черная девочка бродит по городу, несет с собой раздоры и смерть. Ну и шутит тоже. Это же была классная шутка - отвести Борюсику глаза от Полинки, заставить девчонок за ним бегать. А на Заю не подействовало. Потому что она добрая? Ладно, на доброту тоже управа найдется.
        Думала обо всем этом Женька отстраненно, словно не о себе, а о незнакомом человеке. Интересно, что случается, когда носитель проклятия умирает? Куда дальше отправляется черная девочка? Может, это единственный способ от нее избавиться?
        В раздумьях Женька вытащила из кармана карту и спрятала в томик Пушкина. Тут надежней. Никто не возьмет.
        А теперь настало время разобраться с водой. Она вытащила ведро на улицу и села на лавочку передохнуть. Вода оказалась неожиданно тяжелой. Вон сколько у них накопилось отрицательной энергии!
        Мыслями она вновь вернулась к черной девочке.
        Передать в другие руки. Запустить по кругу. Да, запустить по кругу. И никого ей сейчас было не жаль. Совсем никого. Только себя. И немножко маму.
        Водослив курился теплым парком. Вода ухнула в решетку.
        Ничего не произошло.
        Кругом одно вранье и шарлатаны. Нашел чем взять Акулину. Она бессмертна. Ее никто не победит. Когда-нибудь только она будет править миром. Но пока нужно сделать то, что она хочет. Надо разобраться с девчонками.
        Женька стояла около высокого красного дома и смотрела на окна. Третий этаж. Полинка. Вон ее окна - розовые занавески, на окнах разноцветные картинки. Это они вместе перед Новым годом клеили.
        Женька смотрела, наливаясь злобой. Занавеска дернулась. Женька ухмыльнулась.
        Боится. И правильно делает. Когда-нибудь она всех достанет, каждый получит свое.
        В окне мигнул свет. Распахнулась форточка. Кто-то там вскрикнул. Грохот, как будто табуретка упала. Это хорошо. Страх - это отлично.
        Вава. Женька помнила дом, но не помнила, куда выходят окна квартиры. Поэтому она обошла дом вокруг, вглядываясь в каждый этаж. Выбрала окно. Была уверена - оно. Не зашторено, форточка открыта. Окно виделось в черном обрамлении. Оно пульсировало страхом и отчаянием. Женька медленно подняла голову. Волосы упали на лицо, но они не мешали смотреть. Смотреть и улыбаться.
        За окном стояли - это было заметно. И снова боялись. Как же хорошо, когда боятся. Когда не знают, чего ждать.
        Фонарь за спиной Женьки зашипел и погас. Заорал дворовый кот.
        Рита жила где-то в районе новостроек. Женька прошлась по нему, разглядывая людей, изучая окна. Медленно переложила пустое ведро из руки в руку. Оно приятно поскрипывало. Люди шарахались. Женька улыбалась. Рита наверняка знает, что она пришла, что она ищет. И когда-нибудь найдет.
        Последней была Зая. Окно ее комнаты было темное. Горело окно на кухне. Мелькали фигуры. Много. Как будто гости. Кто-то ходил туда-сюда, туда-сюда. Так бывает, когда говоришь по телефону о чем-то неприятном. Начинаешь ходить. Туда-сюда. Туда-сюда. И все кричишь, кричишь в трубку: «Я не знаю, что делать! Не знаю!» И люди вокруг на тебя удивленно смотрят. Нет, не удивленно. Испуганно.
        Женька скрипнула ведром. Хороший звук получился, правильный. И заметила, что не улыбается. Кажется, никто там, у Заи, не кричал. Люди собрались отметить старый Новый год. Им хорошо, им весело. Они и не думают бояться.
        Женька клацнула зубами, надавила сапогом на снег. Снег скрипнул, но за окном было все то же - веселье. Они ее не замечали. Зая ее не боялась.
        Женька попятилась. Все было странно и неправильно. Впрочем… завтра это выяснится.
        Шла домой, слушала, как хрустит снег. Хрустел он знатно, с удовольствием, со смаком.
        Глава 8
        14 января
        Утром Женька проснулась с четким планом. Пора начинать действовать. Первой будет Зая. Она единственная, на кого не подействовало проклятие. Она может помешать.
        Женька выскочила из постели и помчалась на кухню. Так, быстро завтракать - и в школу!
        Вместо мамы на кухне обнаружился папа. В руках у него был стакан с чем-то белым. Но не это привлекало папино внимание. Он озадаченно смотрел на холодильник.
        - Не работает? - осторожно спросила Женька. От холодильника всего можно было ожидать.
        - Работает, - как доказательство, папа поднял стакан. - Кстати, у вчерашнего парня всего лишь растяжение. Он плел что-то про потусторонние сущности и про то, что ты у нас теперь одержимая. Сначала я думал, что он головой стукнулся, но потом вспомнил, что ты у нас такая… легко увлекаешься. То была одержима Винкс, то бредила лошадками, а теперь пошла готика: вампиры, кладбища и привидения?
        - Папа! Ты ничего не понимаешь! - вспылила Женька.
        Ладно, день без завтрака прожить можно. Женька отправилась в школу. Пришла она туда как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вава о чем-то договаривается с Ритой. На ступеньках. А тут и Зая подошла. Они ее тоже позвали, стали шептаться. Вава все стучала по пакету в руках. Как будто у нее там была бомба. Выходить к ним Женька не стала. Спряталась за березкой, подглядывала. Пошебуршавшись, девчонки ушли.
        Женька долго смотрела им вслед. Мрачно. Тяжело. Хоть бы споткнулись они, что ли! Но нет, ровным строем втянулись в школьную дверь. А тут еще народ набежал, смотреть стало не на кого, и Женька пошла в класс.
        Ни Заи, ни Вавы не было. В классе сидела одна Рита.
        Худая и долговязая, с черными короткими волосами - ее хорошо было видно в любой толпе. А в классе так подавно.
        - Ну, как твой демон? - равнодушно спросила Рита, ноготком вычищая надписи на парте - со временем в ложбинках набилась грязь.
        - Тебя ждет! - огрызнулась Женька. - Заходи сегодня.
        Рита болезненно поморщилась:
        - Нет уж… Что-то не хочется.
        - Чего так? Сначала без спросу вваливаешься, а потом рожу воротишь?
        Рита подняла глаза.
        - Злая ты! - пробормотала она.
        - Ты зато добрая!
        - Мама считает, что это переходный возраст, а никакой не демон.
        - Много понимает твоя мама!
        Рита поджала губы и ничего не сказала.
        - Кстати, где ты живешь? - спросила Женька. - Хотела к тебе вчера зайти, но не вспомнила адреса.
        Рита прервала свое занятие:
        - Зачем заходить? Не надо.
        - Ко мне вваливаться можно, а к тебе нельзя?
        Рита ответила не сразу. Молчала, обдумывая.
        - А ты зачем ко мне хочешь?
        - Убить хочу.
        - А, - протянула Рита и снова стала чистить трещину.
        Захотелось вывести Риту из себя:
        - Как там Борюсик поживает?
        Рита стрельнула глазами, прошептала:
        - Нормально.
        И пересела. Женька торжественно опустилась на ее место.
        Парта перед ней была знатно расписана. Не одна параллель царапала и ковыряла столешницу. Много тяжелых учебных часов прокатилось над этой партой, много было пролито слез из-за оценок. Много трудолюбивых рук ковыряли тайные послания, которые тут же становились достоянием школы. Со временем царапки забились грязью. Эту-то грязь добрая Рита и вычищала, ожидая, когда придет Женька. Выбирала она не случайные слова. Специально или машинально, но она очистила слово «СМЕРТЬ». Кто-то, сидящий за этой партой, пожелал смерти таинственной Машке. Канувшая в Лету Машка то ли своей вредностью, то ли болтливостью, то ли зазнайством, но вызвала жгучую ненависть. И вот теперь эта ненависть продолжает жить и переходить из рук в руки. Ну, необязательно эта, конечно, какая-нибудь похожая.
        Урок пролетел в безостановочном кипении - как же ее все раздражали, как же она всех ненавидела! Как же ей хотелось подойти и каждого - каждого! - стукнуть кулаком так, чтобы улыбка навсегда сбежала с их противных лиц.
        Два русских, физкультура…
        Женька шла в подвал, в раздевалку. Ступеньки приводили в холл, от него резко налево начинался коридор. По нему первый поворот - раздевалка мальчишек, второй, сильно дальше, - девчонок.
        Женька спускалась в холл. Устало сползала гладкой подошвой кедов со ступеньки на ступеньку. Глубина подвала глушила звуки - здесь не были слышны голоса первого этажа. Зато что говорится за углом, в коридоре, слышно было очень хорошо.
        - Мы договорились! - прошептал чей-то голос. - Если мы ее не остановим, она нас убьет. И не бойся! Мы сильнее.
        Женька замерла. В первую секунду она захотела уйти - кто-то говорит шепотом не для того, чтобы его услышали посторонние.
        - Я знаю! - вскрикнули в ответ. - А если не получится? Полинка вон в больницу загремела. С табурета навернулась, на трехлитровую банку грохнулась. А нам она еще чего похуже придумает.
        - Не успеет! Делаем как договорились, - шипели все противней. - Она сюда, а вы туда. Мы все подготовили.
        - Уверена?
        Да это же Зая! В чем это она сомневается? А второй голос? Ну, если это Вава, то ей не жить. Что там ей в гаданиях выпадало? Спокойствие. Вот ей и будет вечное спокойствие.
        - А если она помрет?
        - С чего ей помирать-то?
        - Как с чего? - вступил третий голос, и Женька запуталась окончательно. - Боровкиной в раскладе кресты да смерть выходили. Как специально.
        Родная фамилия вынудила выпрямиться. Женьку словно ледяной водой обдали. Ей предсказывали смерть? Не помнит она такого.
        Шум на лестнице заставил пожалеть, что больше она ничего не услышит. Быстрые шаги в коридоре сказали о том, что говорящие убежали в раздевалку.
        - О! Боровкина! - загалдели бегущие с физкультуры пацаны.
        Они приливной волной внесли Женьку в коридор, покричали вслед всякие глупости и втянулись в свою раздевалку. Женьке ничего не оставалось, как войти в свою. Зая сидела на лавке в напряженной позе, словно вот-вот была готова сорваться и убежать. Рита задумчиво смотрела на стену. Вава, никогда не ходившая на физкультуру из-за плоскостопия, тоже оказалась здесь. Были и остальные, но они Женьку не интересовали.
        Так-так, теперь понятно, кто говорил.
        Вава покрутилась на месте, словно что-то искала, и юркнула на выход. Остальные девчонки торопились в столовую на обед, поэтому собрались быстро и вскоре убежали, подхватив пакеты со сменкой.
        Зая хихикнула, продолжая смотреть в зеркало, словно пыталась запомнить себя молодой и красивой.
        Женька одарила бывших подруг презрительным молчанием и начала переодеваться.
        Зая сбросила с ноги кед и попыталась нащупать туфельки. Искала она их долго, пока не нашла под лавкой. Рита бросила на нее взгляд.
        - Ну, я пошла, - неожиданно произнесла она и зашагала на выход. Именно зашагала. Еще и шаг отсчитывала. - Раз, два, три, четыре…
        Она давно ушла, но еще было слышно из коридора ее звонкое:
        - семь, восемь, девять…
        Женька уставилась на Заю. Одноклассница прижала подбородок к груди, делая вид, что ее здесь нет. Женька ногой пнула в ее сторону загулявшую туфельку. Голубая ракета пролетела через раздевалку и закрутилась около хозяйки.
        - Мы договаривались не колдовать друг против друга, - напомнила Женька.
        - Никто и не колдует! - скривилась Зая и стала что-то искать по карманам.
        В Женьке зародилась тревога. Вокруг происходило много неправильного, как сбой в хорошо налаженной программе. Незаметный пока, но если его сейчас не отсечь, дальше все понесется под откос. Женька оглянулась. Что же здесь было не так? Что изменилось? Холодные бетонные стены, наполовину покрашены темно-зеленой краской, наполовину белой. Деревянная дощечка с крючками - для одежды. Потертые низкие лавки. На одной из них сидела Зайцева, склонившись, шнуровала ботинки.
        Как же хотелось ударить кулаком по этой склоненной макушке!
        Вспомнилось, что у Вавы есть специальная книга, а в ней много всяких нехороших вещей написано, и именно в этой книге Полинка вычитала, как делать пакости. А вдруг она еще пару страниц проштудировала? Вдруг еще что задумывает?
        - Что вы задумали? - прошептала Женька, чувствуя, что опять - опять и опять - начинает болеть голова.
        Зая чуть ли не целиком залезла под лавку. Неожиданно запахло серой.
        - Десять! - крикнула Рита, и свет погас.
        Это произошло настолько неожиданно, что Женька на мгновение ослепла. Она таращила глаза в попытке хоть что-нибудь рассмотреть.
        Но тут сбоку появился огонек. Он раздражал.
        Огонек дернулся. Их вдруг стало два.
        - Акулина! Появись!
        Свечка! Около зеркала - поэтому и стало так светло.
        - Акулина, появись!
        На зеркале большая лестница, ведет в сторону двери. И там, с этого боку зеркала, прикреплена маленькая игральная карта. Пиковая Дама ухмылялась с картинки.
        - Акулина!
        Все края зеркала изрисованы крестиками и кружками, звездами и треугольниками. Свисает связка чеснока.
        - Появись! - звонко воскликнула Зая.
        Женька медленно выпрямилась, опустила голову. Она знала, кого увидит сейчас в зеркале. Это будет двенадцатилетняя худенькая девчонка с длинными черными волосами. Мгновение - и девчонка начнет поднимать голову. Волосы упадут на бледное лицо, но все равно будут хорошо видны черные бездонные глаза.
        Да! Это была она! Акулина. Она смотрела на Женьку из ее отражения. А потом стала приближаться. Как будто спускалась по ступенькам.
        - Убирайся прочь! - крикнула Зая и быстрым движением стерла лестницу.
        Акулина замерла. Лицо дернулось недовольной гримасой. Она выкинула руку вперед, распахнула рот в немом крике.
        - Убирайся! - завизжала Зая и бросилась к Женьке.
        Акулина тоже побежала. Бежала она вперед, но удивительным образом уменьшалась. А потом из глубины зеркала словно вывалилась чернота и поглотила ее. По воздуху прокатила ударная волна.
        Женька вскрикнула. Мурашки пробежали от пяток до макушки. Спине сначала стало жарко, а потом резко холодно. Волосы на голове зашевелились. Она завизжала, задергалась. А черная девочка все тянула и тянула к ней руки через зеркало.
        - Уходи, уходи, уходи! - кричала Зая и вдруг стукнула по зеркалу кулаком.
        Зеркало треснуло.
        И сразу включился свет.
        - Вы чего это в темноте?
        В раздевалку потянулись девчонки из параллельного. Сейчас был их урок физкультуры.
        Женька смотрела на них - и не узнавала.
        - Что это с ней? Вы тут что?
        - Не видите - человек устал, - ворчала Зая, расталкивая толпу. - Хватит лежать! Пошли!
        Она протянула руку.
        Женька взялась за эту руку и с трудом поднялась.
        Глава 9
        15 января
        Женька проснулась от чавканья. Это был странный звук. Для ее комнаты - невозможный. Что здесь можно жевать?
        В комнате светло. Не так, как бывает, когда пора в школу, - полумрак, но уже видно, что рассвет, что скоро восемь. За окном стоял ясный день, блики солнца плескались по шторе. А это значит, что время далеко убежало от восьми, что близится двенадцать, раз солнце, которое всю зиму не может выбраться из-за дома напротив, отсвечивает в стекла.
        Женька села в кровати. В теле была непривычная легкость - в голове, руках, ногах и даже животе.
        Сквозь шторы на просвет виднелся силуэт. Существо перемещалось по подоконнику, словно примеривалось - прыгнуть за окно или в комнату.
        Женька сбросила с кровати одеяло, подошла к окну и отдернула штору. Варфоломей посмотрел на нее с сожалением и, разинув пасть, попытался отрыгнуть съеденное.
        - Ты чего? - прошептала Женька.
        Варфоломей кашлянул, дернулся всем телом и покосился на цветок. Это был папоротник. Кустистый такой. Раньше. Сейчас его словно подстригли кривыми ножницами.
        - Мама! - ахнула Женька. - Вафля с ума сошел!
        Мама пришла как-то очень быстро. Выросла за спиной Женьки и тоже уставилась на цветок.
        - Он папоротник сожрал.
        - А ничего удивительного, - спокойно отозвалась мама. - Зима. Животные дичают. А психи активизируются.
        - Это весной психи активизируются. Сейчас январь.
        - Да? - Мама глянула на календарь. - Ну и ладно. Ты как себя чувствуешь?
        Вопрос удивил. Когда это Женька себя плохо чувствовала?
        - Ты ничего не помнишь?
        Женька оглянулась. Варфоломей тяжело кашлянул, натужно разевая пасть.
        - Что я должна помнить? - прошептала Женька.
        - Как же! Вчера! Тебе в школе стало плохо. Зайцева тебя домой привела. И ты сразу спать легла.
        Женька села на кровати и обхватила голову руками.
        Да-да, что-то такое было. Она кричала. Женька похлопала себя по бокам. Чувство такое, словно что-то из нее вынули.
        - А еще?
        - Рита заходила утром, сразу же как ты ушла. Просила свои украшения забрать.
        Женька посмотрела на стол. Он был пуст. Да, там что-то оставалось. Ритины, Полинины…
        Стало тревожно, и Женька забралась под одеяло, повернулась к стене, стала водить пальцем по рисунку.
        - А перед этим еще медиум приходил. Помнишь? Ты его с лестницы столкнула.
        - Я?!
        Женька вела и вела пальцем по узору. Он закручивался, ветвился. Выпадал в сторону лепесток.
        - А перед этим девочки к тебе в гости заходили, ты с ними подралась, вы Софью Павловну уронили, она ногу сломала.
        - Опять я?
        Рисунок обоев стал блестеть - так старательно водила пальчиком Женька.
        - Ты орала, что тебя хотят убить. Мы с папой за продуктами ходили, возвращаемся, а ты с картой бегаешь.
        С картой!
        Женька вскочила, дернула томик Пушкина. Пусто. Пиковой Дамы в «Пиковой даме» не было.
        - Женя? Ты что? Хочешь почитать?
        Мама с удивлением смотрела на синюю книжку и профиль поэта.
        - Я хочу… - собиралась сказать «умереть», но не стала. Упала на кровать, потянула подушку на голову. Она не могла все это вспомнить, но мама говорила, и картинки всплывали перед ней. Медиум, сидящий на ступеньках. Перепуганная Полинка, которой она пытается вцепиться в горло. Бледная Зая, что-то ей говорящая. Удивленный папа, которого она только что обвинила в том, что он ничего не понимает. Софья Павловна отчитывает ее за грубость. И вновь папа со стаканом кефира в руке. И Вава, стоящая спиной к окну. И Рита, прикрывающаяся от нее свернутым ковриком.
        Женька застонала и попыталась втиснуться в узкую щель между кроватью и стеной. Не поместилась.
        - Тебе плохо? - испугалась мама. - Женя!
        - Нет, мне уже не плохо, - прошептала Женька. - А что еще было?
        - Ты проспала почти сутки, - забормотала мама. - Не двигалась. Я звала тебя - ты молчишь. Я так за тебя переволновалась!
        Рядом чихнули. Варфоломей сидел около кровати, дергал головой, разевал пасть и мучительно выплевывал из себя воздух. Папоротник выкашливал. Бедолага.
        - Вафля, - позвала Женька. - Чужой ушел, да?
        Кот мотнул мордой, посмотрел мимо хозяйки.
        Бедный кот, несчастный верный Вафля. Он ее защищал сколько мог. Нервничал, страдал, но не уходил. Почти облез весь.
        - Мешает, да? Мы его увезем! - заторопилась мама. - Я уже созвонилась. Лариса на пару дней возьмет. Папа сейчас на машине…
        Женька откинулась на подушку. Все, больше обвинений она не вынесет.
        - Вафлю увозить нельзя, - четко произнесла она. - Он помощник. Коты ходят по границе мира живых и мира мертвых. Это я в книжке прочитала, - она показала Пушкина.
        - Ты бредишь, - возмутилась мама и сграбастала кота в охапку.
        Мама распахнула дверь. В коридоре было непривычно темно, пахло чем-то тяжелым. Из-под вешалки грохнулся бубен.
        - Что это, мам?
        Мама выглянула, все еще держа Варфоломея в руках:
        - Ладан, солнышко. Нехорошие мысли отгоняет. Медиум советовал.
        - Ты же говорила, он шарлатан!
        Звонок в дверь не дал маме ответить.
        - Это врач! Я сейчас.
        Женька сползла обратно под одеяло. Какой кошмар! Какой ужас!
        В прихожей с грохотом что-то покатилось, а потом послышался возмущенный мамин голос:
        - Нет! Я вас не пущу! И не мечтайте! Не смейте переступать порог моего дома! Стойте! Что за самовольство? Что вы тащите?
        Решительный мамин настрой не остановил пришедшего. Он оказался в прихожей и все твердил: «Это важно!» Голос был почти знаком. Но чего-то не хватало, чтобы вспомнить окончательно.
        Дверь распахнулась.
        Рубашка в клеточку! Точно. И еще костыль. Перебинтованная нога.
        - А чего это у вас тут? - потянул носом медиум и недовольно скривился.
        - Демонов изгоняем, - вздохнула Женька, выбираясь из-под одеяла.
        - Вы не так все делаете! - всплеснул руками медиум. Взлетел костыль. С вешалки посыпались шапки. - Я долго думал! Вот!
        Парень сбросил с себя рюкзак. Он подозрительно громыхнул железками. Из рюкзака стали появляться вещи. Свернутый коврик, рулоны бумаги, колокольчики, связки чего-то… каких-то браслетов и снова бубен. Медиум сунул в руку Женьке тряпичный мешочек:
        - Держи! И постарайся в ближайшее время с ним не расставаться.
        Женька похрустела содержимым. Мешочек был бледно-розового цвета.
        - Клевер с места, где стояла виселица? - уточнила она.
        - При чем тут виселица? - Медиум на секунду прервал свое движение - он как раз расстилал квадратный коврик. Рисунком на ковре были два пересекающихся треугольника. - Сушеный чеснок. Он очищает мысли.
        Женька чихнула.
        - Эти браслеты тебе надо носить на себе. - Он сгрузил Женьке на колени звякнувшие цепочки. Были здесь и знакомые перчики с глазами, и голубые горошинки, и миниатюрные трилистники клевера. - А сейчас мы очистим пространство…
        Последним из рюкзака был извлечен маленький барабанчик. По нему парень стал быстро-быстро бить.
        - Боже мой! Я этого не выдержу! - простонала мама, выходя из комнаты. - Это все дети! Это все их переходный возраст!
        Парень озадаченно посмотрел на дверь, на пол перед собой, заметил разобранную постель.
        - Я опоздал, да? - прошептал он.
        Женька ухмыльнулась. Это уже было смешно.
        - Что произошло? - осторожно спросил медиум, подбирая костыль.
        Женька сгрузила с себя браслеты и обереги.
        - Подожди!
        Медиум поднялся, сунул свой длинный нос в четыре угла комнаты, глянул на потолок, пощупал край стола.
        - А ведь сущность ушла. Пусто. Я никого не чувствую. Сейчас в кухне посмотрю!
        Парень ухромал, а Женька подтянула к себе одеяло, прошептала:
        - Сорок восемь, сорок девять…
        - Ушла! - прихромал медиум. - Впервые такое вижу. Они прочно держатся за место, за дом. Что бы ни происходило - их не прогнать, не выселить. Что вы такого сделали?
        - У меня просто есть друзья, - прошептала Женька. - Хорошие друзья.
        Медиум сочувственно покачал головой:
        - Друзья… Надо же как. - Он подобрал костыли. - Никогда не думал, что это помогает. Обычно нужны сильные средства. - Он показал на коврик с пентаграммой.
        - Друзья - это сильное средство, - заверила его Женька.
        - А сейчас нет, совсем ничего нет, - медиум медленно складывал коврик.
        Мама стояла в прихожей, протягивая забытый бубен экстрасенсу.
        - Уходите, Ваня! - просила она.
        - Давайте я вам воду еще поставлю, - предложил медиум, и барабанчик упрыгал от него к Женькиной кровати. Хозяин неловко полез за ним. - Очень помогает.
        - Уйдите, - тянула мама на одной ноте.
        - Но она была! Сущность! Точно была. Я еще удивился, что она так агрессивно себя ведет. Она может вернуться! Она может обидеться на что-нибудь!
        - Сейчас я на вас обижусь, Ваня! - твердила мама.
        Они переместились в прихожую. Медиум Ваня еще какое-то время погремел бубном, а потом дверь за ним закрылась. Женьке показалось, что в воздухе еще чувствуется запах ароматических палочек.
        Она откинулась на подушку.
        В квартире было удивительно тихо. Но недолго. Брякнул входной звонок.
        - Женя! К тебе пришли!
        Женька потянулась с кровати, чтобы разглядеть, кто пришел. На пороге стояла Полинка. Улыбалась.
        - Ты вчера в школе оставила, - нежно произнесла она, протягивая Женькину сумку.
        - Полина! Не стой на пороге, проходи, - пригласила мама.
        - А где Зая? - удивилась Женька. - И почему ты не в больнице?
        Полина покосилась на маму, быстро скинула сапоги с курткой и прошла в комнату. Женькину сумку она так и несла на вытянутой руке.
        Женька спустила ноги с кровати.
        - Что? Опять? - Было понятно, что в сумке что-то лежит.
        Полинка расхохоталась.
        - Да не бойся! Все закончилось! Бери! - Она кинула сумку на кровать.
        Женька осторожно коснулась сумки, заглянула под клапан. Поверх учебников лежала карта. Успела испугаться. Полинка заливисто захохотала.
        - Да не повторяется ничего, не повторяется! Это Зая велела мне прийти. Сказала, что я должна извиниться. Ну послушай! Я же не думала, что все так получится. Я и не верила, что могу кому-то что-то передать. А на тебя, видишь, как подействовало.
        - Она там? - кивнула на сумку Женька.
        - Зая уверяет, что Акулина могла спрятаться в карте и что ты должна уничтожить ее окончательно.
        - А где сама Зая?
        Полинка прошла по комнате.
        - И почему ты не в больнице?
        - Знаешь, - начала Полинка, усаживаясь на подоконник. - Все здорово перепугались, когда ты стала торчать под нашими окнами. Я даже с табуретки упала, банку разбила, она мне ногу порезала. А Зая… она такая, знаешь… Она прочитала в этой книге, что желание должно быть искреннее, что человек нужен с чистыми намерениями, только тогда все исполнится. Поэтому у нас в понедельник ничего и не получилось - каждый хотел своего. А Зая… она вообще супер! Она хотела тебе помочь. Поэтому на нее и не подействовала Акулина. Она как бы на честных не работает.
        Женька сжала губы. А она, выходит, нечестная… Но промолчала.
        - Ну вот, - Полинка покачала ногой. - Зая все подготовила, договорилась с девчонками, чтобы все ушли, и вызвала Акулину. - Полинка показала на карту.
        - А если она и правда тут? - Женька предпочла бы быть подальше от этой карты.
        - Можешь попробовать ее кому-нибудь передать дальше.
        - Тебе?
        - Кому угодно!
        - Тогда… - Женька выбралась из кровати. - Тогда… - Оглядела комнату. Где-то у нее это было…
        Полинка подобрала ноги, словно собиралась прыгать с двенадцатого этажа.
        - Вот!
        Женька взяла коробок, зажгла спичку. Карта не горела. Чадила. Чадила долго, пускала черный дым. С третьей спички вспыхнула, занялась. Пиковая Дама недобро ухмыльнулась. Белый картонный уголок упал на каменный подоконник, прогорел и погас, оставив после себя серое гаревое пятно.
        - Все? - прошептала Полинка.
        - Решим, что все!
        - И ты на меня больше не сердишься?
        Женька посмотрела по сторонам. Как же хорошо ей сейчас было! Очень хорошо и счастливо. И ни на кого она не сердилась.
        - Мир? - Полинка спрыгнула на пол. - Мы подружки?
        Она протянула руку. Женька подняла свою руку в ответ.
        - И больше никогда не колдовать друг против друга? - уточнила она.
        - Никогда! - расхохоталась Полинка.
        Они пожали руки.
        - Ну ладно! - заторопилась Полинка. - Я побежала! Мне еще надо девчонок обрадовать, что все закончилось…
        - К Борюсику пошла? - догадалась Женька.
        Полинка вытянула из-под вешалки свою куртку.
        - С ним-то что?
        Полинка зарделась. Покачала головой:
        - Я с ним разговаривала вчера. Он сказала, ему Вава нравится. Помнишь, в гадании - ей все любовь выпадала. Ну вот…
        - А Рите - сладкая жизнь, - напомнила Женька.
        - Ее вчера председателем совета класса назначили, она теперь будет на учительские собрания ходить.
        - А Зая?
        - Теперь-то она точно герой и звезда класса, как и хотела.
        - А мои кресты?
        - Гробы и кресты - это не только смерть. Это изменения. Разве они у тебя не произошли?
        Полинка ушла. Женька вспомнила, что не спросила про нее. Ее-то предсказание сбылось? Что ей-то там выпадало? Забылось.
        Женька обнялась с подушкой. Если бы вы знали, как здорово, когда с тебя снимают проклятие! Мир становится разноцветным. Хочется всех любить. Хочется веселья и праздника. Гостей, что ли, позвать?
        Женька приподнялась на локте и посмотрела на подоконник, на котором вяло колыхались от сквозняка горелые чешуйки…
        Рита, Вава, Зая, Полинка… Нет, пожалуй, гостей она пока звать не будет.