Кровная месть Александра Харви
        Рожденные вампирами #2 Ее зовут Соланж, и она единственная дочь в старинном роду. Она выполнила ритуал, проснулась мертвой и стала бессмертной. Получить бессмертие Соланж помогла Изабо Сен-Круа, перевоплотившаяся в вампира еще во времена Великой французской революции.
        Но Соланж ожидают новые испытания. Теперь ее главный враг - Леандр Монмартр, беспринципный негодяй, который хочет захватить власть в сообществе вампиров. И самым первым шагом в исполнении этого замысла является женитьба на Соланж.
        Изабо тоже захвачена водоворотом событий, ведь она поклялась отомстить жестокому английскому лорду, который обрек ее на смерть в тот день, когда превратил в вампира. Однако чтобы осуществить задуманное, ей придется обуздать свою любовь к вампиру Логану Дрейку, чей поцелуй так же сладок, как месть.
        Впервые на русском языке!
        Александра Харви
        Кровная месть
        Посвящается Пэт, которая предложила мне, когда я скучала в девятилетнем возрасте:
«Почему бы тебе не написать какой-нибудь рассказ?»
        ПРОЛОГ
        Англия, 1795 год
        Если бы Изабо Сен-Круа знала, что этот канун Рождества будет у нее последним, то взяла бы себе третью порцию сливового пудинга.
        Но она просто старалась обходить гостиные. Изабо прежде и вообразить не могла, что в комнатах может быть так людно и душно, но когда сказала об этом Бенуа, тот только рассмеялся и посоветовал ей дождаться лета, когда город накроет смог.
        - Не думай, что я ничего не замечаю, chou[Милая (фр,).] , - суховато произнес он.
        Бенуа был высок, худ и обладал ошеломляющими усами. В дни революции Францию покинуло такое множество красивых джентльменов, что теперь каждый состоятельный дом в Лондоне мог похвастать французским шеф-поваром. Неважно, что почти все эти шефы дома не умели даже сварить яйцо. Здесь они вполне справлялись с делом.
        - Mais non[Да нет же (фр.).]
        - Ну-ка, маленький кусочек пирога!
        Бенуа подал Изабо тарелку и вилку. Это был традиционный пирог трех королей, который пекут на Рождество в каждом французском доме. Изабо с жадностью набила рот. Когда она взяла второй кусок, ей на зуб попался сухой боб, запеченный в пироге. Она обсосала с него глазурь и положила находку на тарелку.
        - Вуаля! - усмехнулся Бенуа. - Я так и знал, что боб достанется тебе. Теперь ты королева ночи!
        Он выдернул вилку из руки Изабо, несмотря на ее сопротивление. Она ведь еще не облизала сахарные крошки с серебряных зубцов!
        - Ты должна танцевать до самого рассвета. Иди!
        Изабо соскользнула с деревянного табурета, понимая, что дольше ей не удастся прятаться от празднества. Это было бы грубостью с ее стороны, а у нее имелось немало причин быть благодарной своему дяде. Ей ведь было не так-то легко украсть столько денег, чтобы хватило на переезд в Англию, а дядя вполне мог отослать ее прочь, когда она наконец добралась до его дома. В конце концов, он ведь никогда раньше ее не видел. Она была дочерью его брата, давным-давно жившего на чужбине, покойного и далекого, с которым они перестали общаться еще до рождения Изабо. Если бы не дядя Оливер, или Оливер Сен-Круа, как его называли здесь, она провела бы это Рождество точно так же, как предыдущее: пряталась бы под навесом кафе, надеясь, что кто-нибудь из горожан проникнется духом Рождества и купит ей что-нибудь поесть. Если нет, она вытащила бы несколько монет из чьего-нибудь кармана и купила бы еды сама. Каждому приходилось учиться делать то, что необходимо, чтобы выжить на узких улочках Парижа в дни великого террора.
        - Иди-иди! - подтолкнул ее Бенуа. - Я требую, чтобы ты нашла какого-нибудь симпатичного молодого человека и пококетничала с ним.
        Изабо и вообразить не могла такого юношу, который заметил бы ее даже в том прекрасном белом шелковом платье, которое было теперь на ней. Она все еще ощущала себя тощей, голодной, перемазанной грязью. Она не имела даже смутного представления о том, как люди танцуют. Девушка чувствовала себя уверенной лишь в том, что касалось кражи съестного или поиска наилучшей крыши, где можно спрятаться, когда начинаются очередные беспорядки.
        Она заставила себя выйти из кухни, с ужасом думая о десятках гостей наверху, пугавших ее. До Парижа Изабо жила в огромном фамильном поместье в сельской местности. В их доме были мраморные полы и шелковые диванчики. За домом располагались виноградники, где она могла есть ягоды до тех пор, пока пальцы не становились пурпурными. Но потом ее родителей арестовали...
        Разве страх перед рождественским балом можно было сравнить с ужасом перед гильотиной?
        Изабо пробралась в ту гостиную, где гости собрались для полуночной трапезы. Ее дядя воспользовался шансом и ударился в свои любимые детские воспоминания о рождественских вечерах под тем предлогом, что это поможет его племяннице почувствовать себя уютнее. Только он никого не обманул. Все видели, как его волновало приготовление тарталеток и шампанского для друзей. Оливер стоял у большого камина, украшенного ветками можжевельника и белыми лилиями, доставленными из оранжереи. На нем был жилет цвета ягод остролиста, с трудом застегнувшийся на объемистом животе.
        - Вот и она! - возвестил Сен-Круа.
        Изабо сосредоточилась на том, чтобы удержать на лице улыбку и не наступить на подол своего платья, а также постаралась не вытирать о юбку вспотевшие ладони. В общем, заниматься чем угодно, лишь бы не замечать любопытных и жалостных взглядов, сопровождавших ее.
        - Моя племянница, леди Изабо Сен-Круа! - громко произнес дядя.
        В Париже она называла себя гражданкой Изабо. Так было безопаснее.
        - Ох, моя дорогая! - заговорила взволнованным тоном какая-то старуха, и страусиные перья на ее голове сочувственно заколыхались. - Как ужасно! Как это воистину ужасно!
        - Мадам... - Девушка просто не представляла, что тут можно сказать в ответ, поэтому лишь присела в реверансе.
        - Эти варвары! - продолжила старуха. - Но теперь все это не имеет значения, здесь вы в безопасности. Мы, англичане, понимаем истинную природу вещей.
        Еще одна фраза, на которую не могло быть ответа. Однако старая женщина казалась искренней, и пахло от нее мятными лепешками. Ее атласные перчатки были украшены красными воланами.
        Она погладила руку Изабо и сказала:
        - Мой племянник где-то здесь. Я уверена, он будет рад потанцевать с вами.
        - Благодарю, мадам.
        Изабо отчаянно захотелось спрятаться за одним из огромных остролистов, стоявших в гостиной, чтобы не стать жертвой подобной судьбы.
        Да, эта гостиная была куда прекраснее всего того, что Изабо могла себе вообразить. Конечно, она сама помогала расставлять здесь чаши с позолоченными сосновыми шишками и букеты из веток остролиста, присыпанных серебряной пудрой и перевязанных лентами, и прикреплять к каждому окну сосновые венки. Но теперь, ночью, когда горели десятки восковых свечей, а в окна бился леденящий зимний ветер, все стало выглядеть просто волшебным. При этом здесь было душно именно так, как того и боялась Изабо. Теплый воздух переполнился навязчивыми запахами духов и цветочной помады для волос. Изабо осторожно направилась к дверям, ведущим в сад.
        Кусты роз и тисовые изгороди подернулись нежным инеем, как будто на них набросали кружева. Из-за облаков выглядывала луна. Изабо слегка содрогнулась, когда начал падать снег, но в дом не вернулась. Она слышала морозный скрип колес экипажей, проезжавших по дороге, и музыку, доносившуюся из дома за ее спиной. Снег сделал все жемчужно-бледным. Изабо улыбнулась.
        - Вы так умеете улыбаться, что я запрещаю вам хмуриться когда бы то ни было.
        Она резко обернулась на голос, ее плечи напряглись. Она ведь жила в этом изнеживающем городском доме совсем недолго, а уже начала терять чутье. Ей следовало услышать шаги или, по крайней мере, звук открывавшейся двери...
        - Простите, что помешал вам, - вежливо произнес незнакомец и поклонился. - Извините мое нетерпение. Я не мог дождаться, когда нас представят друг другу должным образом. Но вы можете быть только загадочной Изабель Сен-Круа.
        - - Изабо, - тихо поправила она.
        Ей никогда прежде не приходилось встречать таких мужчин. На вид лет двадцать, не больше, но он держался так элегантно и уверенно, словно был намного старше. Глаза у него были светло-серыми, почти бесцветными, как зимний сад.
        - Филип Маршалл, граф Грейхейвн, к вашим услугам.
        Он поцеловал ей руку. Губы у него были холодными, как будто молодой человек слишком долго стоял под снегом. Изабо внезапно занервничала, почувствовала себя в ловушке. Так было в тот раз, когда ее загнали за костры, разожженные посреди улиц, для того чтобы остановить городских стражников.
        - Мне следует вернуться внутрь, - пробормотала она.
        В конце концов, ей было всего восемнадцать. Она получила позволение присутствовать на балу лишь потому, что нынче были дни Рождества. Наверное, ей совершенно не следовало выходить из дома без какой-нибудь женщины постарше, тогда она не столкнулась бы с графом в одиночку. Изабо просто не могла все запомнить. Тетушка перечислила так много правил, что в уме Изабо все смешалось. Конечно, до революции она и сама все их знала. Но сейчас ее охватило странное желание подойти поближе к этому человеку, и не только потому, что она забыла прихватить из дома шаль.
        Филип выпустил ее руку, вскинул брови. Слабый свет, падавший из гостиной, чуть заметно блеснул на серебряных пуговицах парчового камзола.
        - Уверен, девушка, сумевшая выжить среди французской черни, не боится меня.
        Изабо вызывающе вскинула подбородок.
        - Mais non, monsieur. Je n'ai pas peur[Ну да, месье. Я не боюсь (фр)] .
        Для того чтобы говорить по-английски, ей пока приходилось делать усилия. И если она сердилась или отвлекалась, то сразу возвращалась к французскому.
        - Простите, - Изабо, раздраженная собственной ошибкой, покачала головой. - Я не боюсь.
        - Рад это слышать, - кивнул он. - Вина?
        Граф протянул ей бокал, который держал в руке... Надо же, а она этого и не заметила. Но разве Бенуа не подталкивал ее к танцам и флирту? Нормальная девушка ее возраста была бы в восторге, очутившись наедине с таким красивым графом. Ей нужно пить, есть засахаренные фиалки и танцевать до тех пор, пока не протрутся подошвы атласных туфелек.
        - Merci, monsieur[Спасибо, месье (фр.)] .
        Глинтвейн был теплым, приправленным корицей и чем-то еще, незнакомым, похожим на медь или лакрицу. Или кровь. Изабо внутренне нахмурилась. Постоянные опасения делали из нее дурочку.
        - Вы так милы, - сказал граф. - Я жутко устал от всех этих английских роз, слишком кротких и смиренных, чтобы наслаждаться чем-нибудь кроме кадрилей и лимонада. Вы приятная, воистину радостная неожиданность, мисс Сен-Круа.
        Изабо покраснела. От вина ей стало тепло, голова слегка закружилась. Все было просто чудесно. На ее ресницы опускались снежинки, но тут же таяли. Они ложились и на губы. Изабо слизывала их, как будто сахарные. Серебристые глаза графа посверкивали, словно глаза дикого зверя, лисицы, забравшейся в курятник.
        - Если бы мы очутились в готическом романе, то здесь присутствовали бы призраки и вампиры. Вы обязательно боялись бы их, - неторопливо протянул он.
        Изабо подумала о тех книгах, которые читала в библиотеке поздними вечерами, о чувственных романах вроде «Удольфских тайн» Анны Рэдклифф и «Леноры» Готфрида Бюргера, переполненных разными негодяями и бессмертными существами, которые блуждают по ночам и обладают ненасытными аппетитами.
        - Ох, не говорите глупостей! - рассмеялась она. - Я не верю в вампиров.
        ГЛАВА 1
        ЛОГАН
        Это было черт знает что, а не неделя.
        Наведение порядка после правления ненормальной королевы вампиров и в лучшие-то времена вряд ли могло стать легким делом. Но все становится еще хуже, если ее устранила ваша собственная матушка, вы с братьями вдруг превратились в принцев, а вашу младшую сестренку преследует вампир многих сотен лет от роду, одержимый мыслями об убийстве.
        В общем, как я и сказал, это было черт знает что, а не неделя.
        Но все мы хотя бы остались в живых, даже тетя Гиацинт, лицо которой оказалось так изуродовано, что она отказывалась поднимать вуаль викторианской шляпки или выходить из своих комнат. Это с ней сделали охотники за вампирами из общества
«Гелиос-Ра», перед тем как один их новый агент начал ухаживать за моей младшей сестрой.
        Конечно, это довольно странно.
        Все же он спас ей жизнь меньше двух недель назад, так что мы готовы были смотреть сквозь пальцы на это увлечение.
        Но только до поры до времени.
        Я хочу заметить, что Кайран Блэк, конечно, вполне хороший парень, но Соланж - моя единственная сестра. Этим все сказано.
        - Эй, хватит размышлять, лорд Байрон! - Мой брат Куинн ухмыльнулся и подтолкнул меня плечом. - Рядом нет девушек, на которых ты мог бы произвести впечатление, изображая принца тьмы.
        - Как будто я что-то изображаю...
        Как раз сам Куинн и любил с помощью всякой вампирской мистики очаровывать девушек. Мне просто нравилось одеваться в старомодные сюртуки и пиратские рубахи. Если это одобряли некоторые девушки, то я тут ни при чем. В основном.
        - Были весточки от принцессы Гончих? - спросил Куинн.
        - Пока нет.
        Теперь, когда мама стала новой королевой вампиров и формальной правительницей самых разных существ, папа пригласил нелюдимое племя Гончих на переговоры. Возможно, это звучит несколько мелодраматично и в духе Средневековья, но тут уж ничего не поделаешь.
        - Как по-твоему, она хорошенькая?
        - Они вроде бы все неплохо выглядят.
        - Да, как правило, - усмехнулся Куинн.
        Королевские пещеры, рядом с которыми мы стояли, превратились в настоящие руины в ходе битвы, в результате которой была низвергнута леди Наташа. Пыль, оставшаяся от вампиров, пронзенных колами, была уже выметена. Осколки разбитых зеркал вывезены в огромных ящиках, но еще не меньше десятка уцелевших висели на стенах. Леди Наташе действительно очень нравилось любоваться на себя. Часть резных воронов, украшавших ее трон из древесины боярышника, разбилась, некоторые лишились голов. Все вокруг занимались делом - наводили чистоту, расставляли по местам мебель или же просто таращились на мою маму, сидевшую в дальнем конце зала и хмуро смотревшую на отца, продолжавшего рассуждать о мирных переговорах.
        От напряжения, повисшего в воздухе, избавиться было куда труднее, чем от праха наших мертвых.
        На моих родителей поглядывали все: старые роялисты, преданные леди Наташе, те, кто был верен дому Дрейков и моей матери или же пока что не определился. Люси могла бы обежать пещеру с пучком белого шалфея в руках, проговаривая какую-нибудь ведическую мантру, чтобы очистить наши ауры, если бы была здесь. Но ей запретили входить внутрь, пока не разрешатся самые тяжелые политические моменты. Люди и в лучшие-то времена слишком хрупки. Подруга Соланж не обладает способностью сопротивляться кровососущим, а уж в случае каких-либо трудностей вечно бросается в драку или же сама создает проблемы.
        - Да, она хорошенькая, - одобрительно пробормотал Куинн, когда кто-то из придворных волочил мимо нас ящик с чем-то вроде остатков разбитого вдребезги стола. - Но растеряна, да? Пойду поддержу ее. Это ведь обязанность принца.
        - Ты просто задница, - весело сказал я ему.
        - А ты просто завидуешь, потому что я симпатичнее тебя, - бросил он через плечо, намереваясь очаровать еще одну девушку.
        Но брат не успел подойти к ней.
        Она внезапно выпрямилась, вскочила на скамеечку для ног, что дало ей хороший обзор всего зала, а в особенности моих родителей, и выхватила из сумки арбалет, заряженный тремя зловеще заостренными кольями.
        Да!.. Неважно, как вы подготовлены или насколько осторожны. Всегда остается место случайности.
        Мама учила нас этому.
        Девушка прицелилась и нажала на спусковой крючок, не издав ни звука. Мы и не заметили бы ничего, если бы не наблюдали за ней в этот момент. Колья со свистом вылетели из арбалета и со смертельной точностью помчались к цели.
        Вернее сказать, они сделали бы это, но Куинн оказался достаточно близко к девушке, сумел схватить ее за ногу и сбросить на пол.
        Колья разошлись в воздухе, но недостаточно широко. Девушка упала на ковер, расшитый вручную, а клыки Куинна выскочили наружу с такой скоростью, что в них вспышкой отразился свет ламп. Мои собственные клыки ужалили меня в десны изнутри, губы сами собой приподнялись в оскале.
        Но я не успевал достичь ни ее, ни родителей.
        У меня было время только на то, чтобы выхватить из-за пояса кинжал и метнуть его поперек траектории полета кольев. Кинжал попал в один из них и расколол его надвое. Острые куски врезались в огромный деревянный буфет, а кинжал - в спинку кресла. Мои ноздри словно обожгло.
        Яд.
        Все вокруг как будто стали двигаться невероятно медленно. Стражники обернулись, их глаза расширились, клыки выскочили наружу... Сверкали мечи, трепетали кружевные ленты, громко стучали по полу башмаки, когда самые проворные уворачивались от двух оставшихся кольев. Опрокинулась проволочная птичья клетка, попутно перевернув несколько наполовину сгоревших свечей. Аромат пчелиного воска смешался с резким, приторным запахом яда. Один кол врезался в плечо худого бледного придворного, не успевшего достаточно быстро отклониться назад. Тот закричал, но даже этот крик прозвучал слишком замедленно, все тянулся и тянулся, затихая. Кровь жертвы обагрила плитки, уложенные на земле между краями ковров.
        Третий кол продолжал свой уверенный путь прямо к сердцу моей матери.
        Девушка, пытаясь высвободиться из рук Куинна, улыбнулась.
        Это показало, как плохо она знала мою мать.
        Отец бросился между Хеленой и колом, то же самое сделали два других моих брата, Маркус и Коннор. Они мгновенно очутились рядом с ним и образовали достаточно широкий барьер.
        Но моя мать отказалась укрыться за щитом, созданным телами ее мужа и сыновей, взвилась в воздух и перепрыгнула через их головы.
        Она приземлилась немного слева, выставила руку, надежно укрытую кожаным доспехом, и отбила угрозу. Кол отлетел к настенному гобелену, упал в какую-то корзину и улегся там с невинным видом. Стражники подбежали к маме. Они так рычали, что королевские пещеры наполнились звуками, похожими на рев кугуара, запертого в зоопарке. Мама отмахнулась от ретивых охранников и увидела, что девушка вырвалась из рук Куинна.
        - Она нужна мне живой! - закричал папа.
        Но было уже слишком поздно.
        Девушка-убийца явно хорошо подготовилась. Она отлично знала, что ей нельзя попадать в плен и подвергаться допросу в качестве врага. На внутренней стороне ее жилета был пристроен тонкий, хорошо скрытый кол. Девушка дернула за шнурок, вшитый в пройму, и улыбнулась. Раздался негромкий хлопок - и она рассыпалась в прах. Ее одежда упала на пол небольшой кучкой.
        Папа выругался, очень громко и весьма цветисто.
        Мамины руки сжались в кулаки.
        - Куинн, Логан! Со мной! Быстро! - Она бросила короткий взгляд на Маркуса и Коннора. - Вы тоже.
        Ей явно не понравилось, что ее готовы спасать собственные дети.
        Мы последовали за ней в маленькую боковую прихожую. Во мне еще бушевал адреналин. Челюсти Куинна были сжаты так крепко, что он походил на мраморную статую, бледную и холодную. Я прекрасно понимал, что он чувствует в этот момент.
        Мы немного передохнули, пока папа проводил ладонями по лицу мамы, ощупывал ее шею и плечи.
        - Хелена, ты ранена?
        - Нет, я в порядке.
        Она коротко улыбнулась, потом ее суровый взгляд устремился к нам. Каждый из нас тут же сделал основательный шаг назад, и ни один не почувствовал себя менее мужественным из-за этого мудрого отступления.
        - Я ведь кое-что помню, - негромко заговорила мама, и длинная черная коса всколыхнулась у нее за спиной, когда она резко сложила руки на груди. - После событий прошлой недели я велела вам никогда больше не становиться между мной и каким бы то ни было оружием.
        - Мама, дай нам передохнуть, - пробормотал Куинн.
        От ее взгляда мог бы подгореть бифштекс.
        - Я не позволю, чтобы моих сыновей прикончил какой-то третьеразрядный наемный убийца.
        - А мы не хотим допустить, чтобы кто-нибудь лишил жизни нашу мать, - возразил я.
        Мама на мгновение прикрыла глаза. Она совершенно не отличалась от древней фурии, такая же бледная, как пламя на солнце, и столь же яростная.
        - Спасибо, мальчики, - наконец-то сказала мама. - Я очень горжусь вами. Но только никогда больше так не делайте. - Она прислонилась к отцу. - Ты тоже, Лайам.
        - Уймись, дорогая, - нежно сказал он, целуя ее в макушку.
        Отец посмотрел на стражницу, стоявшую в дверном проеме, под цепочкой маленьких стеклянных фонариков. Свечи в них мигнули.
        - Ну?..
        Я узнал Софи, когда она шагнула вперед. У нее были густые вьющиеся каштановые волосы и шрамы на лице - еще с тех пор, как она была человеком. Никто не знал, как эта женщина их получила.
        Софи коротко поклонилась и доложила:
        - Эта девушка - из людей Монмартра. Его знак был вышит на внутренней стороне ее жилета.
        - И?..
        - Это все, что мы знаем.
        - Слишком мало, - резко бросила Хелена.
        - Согласна, ваше величество.
        Мама вздохнула и потребовала:
        - Не надо называть меня величеством.
        - Да, ваше величество.
        - Погодите, - нахмурился Куинн. - У нее же была татуировка.
        - Ты уверен? - спросила мама. - Где?
        - Под ключицей, над левой грудью.
        К чести братца надо сказать, что он не покраснел. Ничуть.
        Мама прищурилась, всмотрелась в него и поинтересовалась:
        - Ты заглядывал ей под рубашку?
        Куинн нервно сглотнул и ответил:
        - Нет, мэм.
        - Ладно... Так что это за татуировка?
        - Красная роза, пронзенная тремя кинжалами или кольями. Я не мог рассмотреть хорошенько.
        - Я не знаю такого символа. Может быть, это что-то новое? - нахмурился папа и посмотрел на Софи. - Разберись. Удвойте патрули и пришлите еще одного стражника к моей жене.
        Софи поклонилась и вышла из прихожей как раз в тот момент, когда мама начала кипятиться:
        - Лайам Дрейк, я в состоянии сама позаботиться о себе!
        - Хелена Дрейк, я люблю тебя! Не отказывайся от дополнительной охраны.
        Они оскалились, глядя друг на друга, но я знал, что последнее слово останется за папой. Мама приходила в ярость, когда ее загоняли в угол, но отец обладал какой-то особой силой... вроде змеи, гипнотизирующей свой ужин. Его лицо смягчилось.
        - Прошу тебя, любимая.
        От раздражения мамины клыки еще немножко удлинились.
        - Не надо... - пробормотала она, но мы уже знали, что папа добился своего. - Но только до коронации! - наконец решительно произнесла мама.
        - Договорились, - кивнул папа.
        К моменту коронации он найдет еще какой-нибудь убедительный аргумент.
        Переговорное устройство на его поясе что-то неразборчиво пробормотало. Папа нажал на кнопку.
        - Повторите!
        - Ты просил сообщить, когда наступит полночь.
        Папа посмотрел на свои часы, потом на нас и кивнул.
        - Точно. Делегация Гончих должна прибыть с минуты на минуту. Логан, ты их встретишь. Если сведения об этой Изабо верны, то она была превращена сразу после Великой французской революции. Так что ты в этом сюртуке покажешься ей почти знакомым.
        - Ладно.
        Я не обратил внимания на то, как братья по привычке глупо ухмыльнулись. Они-то все до единого были в джинсах и футболках. Что я мог поделать, если эти парни не обладали чувством стиля?
        - Только стражники у горы снаружи знают, что прибудут Гончие, - добавил папа. - Нам не нужны всякие драмы.
        - Тут у нас вообще сплошная драма.
        Я направился к главному входу в пещеру. Папин переговорник снова что-то защебетал.
        Когда отец окликнул меня, его голос прозвучал довольно мрачно:
        - Логан!
        - Да?
        - Бегом!
        ГЛАВА 2
        ИЗАБО
        Я не ожидала никакой засады. Это уже о чем-то говорит.
        Я стала принцессой Гончих через полтора года после того, как была выкопана из земли, совсем не потому, что оказалась слишком доверчивой. Если бы революция не излечила меня от этого недостатка, то уж точно помогло бы то, что я была укушена и брошена одним из воинства Монмартра.
        Конечно, меня можно было застать врасплох, но я совсем не была идиоткой и на всякий случай вооружилась до зубов.
        Стражников было гораздо больше, чем нас. Я приехала лишь с двумя сопровождающими, Магдой и Финном, потому что трудно было найти Гончих, которым хватило бы выдержки на то, чтобы общаться с представителями королевского двора вампиров и терпеть их привычную грубую надменность. Конечно, Магда едва ли обладала достаточно твердым характером, но была прекрасна, и это почти уравновешивало все остальное. Финн был таким же безмятежным, как кедровые леса, которые он очень любил. Я же оставалась сама собой: одинокая, мстительная, но тем не менее вежливая, как французская леди, потому что именно так меня воспитывали. Мне было одновременно и восемнадцать лет, и более двухсот. Вдобавок ко всему меня вырыла из могилы стая собак, принадлежащих ведьме.
        Но Кала предпочитала, чтобы ее называли шаманкой, а не ведьмой. Почти все принцы и мелкие лорды весьма уважали ее. Если уж она решила отправить меня на эту встречу, никто не стал спорить и предлагать себя на мое место. Я была ее ученицей, и для остальных этого оказалось достаточно. А для меня самой?.. Не уверена. Я предпочла бы оставаться где-нибудь в тени, на заднем плане, но была обязана Кале жизнью. Она вытащила меня из глубин безумия и заставила поверить в то, что я не превратилась в дикого зверя, не стала беспомощной жертвой Монмартра. Она твердила, что если я оказалась достаточно сильной для того, чтобы две сотни лет пролежать в гробу, значит, у меня хватит сил и на то, чтобы не одичать. Я не помню этих столетий на кладбище. У меня в памяти сохранились лишь неясные картины того, что произошло перед тем, как я потеряла сознание. Но я ничуть не забыла боль, которую испытала, когда меня извлекали на свет и пробуждали. Пройти через все это мне помогала не сила характера и даже не могучая магия Калы.
        Это были бешеное желание найти графа Грейхейвна и жажда мести.
        Ради посторонних меня стали называть принцессой Гончих, хотя у нас не было никаких принцесс и вообще особ королевской крови. Просто такой титул был полезен. Ведь тогда новая королева внимательнее прислушается ко мне, даже если они там ожидают появления какой-нибудь дикарки с чумазым лицом, которая на ужин ест младенцев.
        В общем, именно поэтому Кала послала меня к королевскому двору на коронацию Хелены и ее мужа Лайама Дрейка. А еще потому, что мне и другим Гончим вроде как довелось спасти жизнь их дочери. К сожалению, Монмартр сумел удрать, так что я не могла считать случившееся полным успехом, даже если другим казалось именно так.
        Я прибыла сюда, чтобы представлять лучшую сторону Гончих, и привезла с собой щенка в качестве дара. Волкодавы Калы были настоящей легендой. Один из них, совсем молодой, стал моим постоянным спутником. Его звали Шарлеман.
        Сейчас он испускал низкий рык. Мышцы под жесткой серой шерстью напряглись.
        - Ша, - тихо произнесла я, жестом веля ему держаться позади.
        Мне не стоило труда позволить ему напасть, но я сделала бы это только тогда, когда не сомневалась бы в том, что пса не ранят. В данный момент в его горло была нацелена стрела.
        - Гончие, - насмешливо ухмыльнулся стражник.
        Мне отлично был знаком этот тон - наполовину брезгливый, наполовину испуганный. Да, мы вовсе не славились элегантными манерами. Не имело никакого значения то обстоятельство, что половина слухов о нас была чистой выдумкой. Мы использовали их к собственной выгоде. Чем больше другие презирали нас, тем охотнее оставляли в покое, а именно этого нам и хотелось в первую очередь. Пусть себе развлекаются политикой и охотой. Мы желали просто жить в пещерах, в тишине.
        Большая часть из нас.
        Щенок в корзине, висевшей на моем плече, тявкнул. Я поставила корзину на пол и выхватила меч, висевший у меня на спине. Стражники его до сих пор не заметили. В то самое мгновение, когда я коснулась рукояти меча, Магда и Финн разом напряглись, готовые к действию.
        На мой взгляд, научиться сражаться не труднее, чем танцевать вальс или кадриль. Все дело во взаимном напряжении, возникающем между тобой и твоим противником, в правильном движении ног, равновесии и расчете времени.
        Я предпочитала длинный смертельный меч любому шелковому платью, какое мне только приходилось надевать. Я не слишком хорошо представляла, как это меня характеризует, да мне это было и ни к чему. У меня хватало других забот.
        Вроде того полированного кола из красного дерева, который мчался прямо к моему сердцу.
        Я отклонилась назад, насколько смогла. Кол пролетел надо мной, настолько близко, что я могла рассмотреть текстуру дерева. Вот и доверяй чертовым придворным, которые полируют свои колья до безупречного блеска. Мы свои палки просто хорошенько заостряем.
        Я снова выпрямилась, достаточно быстро для того, чтобы врезать в висок своего противника рукояткой меча. Я могла пронзить его и превратить в прах, но Кала без конца напоминала нам, что мы отправляемся сюда для переговоров.
        Кто-нибудь мог бы сообщить об этом и стражникам.
        Магда уничтожила одного нападавшего прежде, чем я успела ее остановить. Что ж, винить мою спутницу было бы трудно, поскольку он чуть не перерезал ей горло. Шарлеман поскуливал, стремясь ввязаться в драку.
        - Нет! - резко сказала я ему. - Нас сюда пригласили! - добавила я, тут же вскрикнула и ударила башмаком по ноге стражника.
        Он пошатнулся и выронил свой кол.
        - Стоп!
        Кто-то еще присоединился к суматохе. Отлично, как раз это нам и было нужно.
        Этот человек бросился между нами, и его кружевные манжеты взвились в воздух. Он был симпатичным, как те молодые люди, которых я встречала на приемах у своего дяди, но отнюдь не такой изнеженный, хотя и в бархатном сюртуке. Его клыки светились, как опалы. Я не знала, кто это такой, однако стражники сразу отступили и уважительно отсалютовали ему, хотя и продолжали еще рычать и скалиться.
        - Она убила Джонаса, - бросил один из них.
        - Потому что он пытался прикончить меня, - ничуть не раскаиваясь, ответила Магда.
        Стражник зарычал, а молодой человек повернулся к нему и заговорил ласковым тоном:
        - Вы что же, не узнали их? - Он показал на меня. - Эта девушка совсем недавно спасла твою жизнь.
        Но это не утихомирило рычания.
        Юноша выглядел лет на восемнадцать, как я и Магда, хотя в строгом смысле мне было двести двадцать три года. Финн смотрелся где-то на тридцать, но на самом деле прожил уже почти восемь сотен лет. Кала отправила его с нами из-за уравновешенности и рассудительности. Он на самом деле не принадлежал к Гончим, а был обычным вампиром, но уже так долго жил с нами, что мы считали его своим. Особенно потому, что Финн так же сильно, как и мы, ненавидел Монмартра.
        - Приношу свои извинения, - сказал молодой человек, кланяясь нам. - Моя матушка всего несколько дней назад стала королевой, и все мы пока что слишком уж настороже. Не более чем десять минут назад кто-то пытался ее убить.
        Значит, это один из легендарных братьев Дрейк. Всего их было семь. Они имели сестру, только что обращенную.
        - Но вы будете здесь в полной безопасности, - поспешил он заверить нас.
        - Знаю.
        Я не нуждалась в его защите. Глаза у него были такие же зеленые, как у меня, цвета мха. Мне не понравились взгляды юноши. Он смотрел на меня так, словно я нацепила на себя одно из моих старых бальных платьев вместо кожаной туники с железной кольчугой на сердце.
        - Изабо, - констатировал он. - С тобой Магда и Финн, так? - Парень слегка растягивал слова. - А я Логан Дрейк.
        Каштановые волосы упали ему на лоб. Очертания подбородка и тонкого носа выглядели весьма аристократично. Он смотрелся бы куда более естественно среди знати моего времени, чем здесь и сейчас. Из-за этого я преисполнилась недоверия к нему и одновременно ощутила странное притяжение. Я выпрямилась, подумав, что явилась сюда не для того, чтобы восхищаться симпатичными молодыми людьми. Я представляла здесь саму Калу, и мне непростительно было бы отвлекаться даже на мгновение.
        - Мы прибыли на коронацию, - натянуто пояснила я.
        - Да до нее еще две недели! - брякнул какой-то стражник.
        - Расслабься, Джен! - сказал Логан после горестного стона и тут же очаровательно улыбнулся нам. - Не изволите ли последовать за мной?
        Я щелкнула пальцами, и Шарлеман выдвинулся вперед, чтобы идти рядом. Корзина, в которой вертелся щенок, снова повисла на моем плече. Нас повели по извилистому коридору. Серые камни низко нависали над нашими головами.
        - Эти пещеры вообще-то принадлежали нам, - прошипела Магда.
        - Сто лет назад, - шепнула я в ответ. - Ты тогда еще и не родилась, не говоря уже об обращении.
        - Ну и что? Все равно они украли у нас наш дом!
        Длинная свободная юбка развевалась вокруг ног Магды. Серебряная вышивка поблескивала в свете факелов.
        - Пещеры украла леди Наташа, - сказал Логан, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нас.
        - А вы что, предполагаете их вернуть? - ляпнула Магда, прежде чем я успела ее остановить.
        Я ущипнула ее за руку. Она отскочила от меня подальше, но промолчала. Магда и без того сказала слишком много, но так тихо, что мы вполне могли сделать вид, будто ничего не слышали.
        Коридор расширился и наконец превратился в пещеру, с потолка которой свисали сталактиты. С них капала вода. В серебряных подсвечниках и в железных птичьих клетках горели свечи. Мы увидели множество скамей и возвышение, на котором валялись обломки белого трона. Кругом были десятки треснувших зеркал.
        И толпы вампиров.
        Разговоры мгновенно затихли. Все разом повернулись и уставились на нас, как будто мы ядовитые грибы, внезапно выросшие в ухоженном садике. Вампиры были бледными и красивыми, с блестящими зубами и жесткими взглядами. Я увидела на них самые разнообразные наряды, от кожи и корсетов до джинсов. На одном было пончо, точно такое же, какое частенько надевала Магда. Да, вампиры обычно носили одежду своей юности. В нашей среде тоже было так принято, хотя это едва ли перевешивало оскаленные зубы и подозрительные ухмылки.
        Даже Финн напрягся, а Магду просто трясло от потребности ринуться в атаку. Уши Шарлемана приподнялись, когда он уловил повисшее в воздухе напряжение, густое и липкое, как мед. Только Логан продолжал не спеша, лениво шагать вперед, словно мы явились сюда просто на чай с пирожными.
        - Я привел наших гостей, - сообщил он.
        Все обратили внимание на то, что он подчеркнул последнее слово, а также на предостережение, прозвучавшее в его голосе. Разговоры возобновились, но в основном очень тихо, почти шепотом. Никто не желал пропустить момент представления принцессы Гончих новой королеве. Тем более что эта принцесса помогла спасти дочь повелительницы. Я расправила плечи и в очередной раз поклялась себе, что припомню все это Кале.
        Логан остановился перед стройной невысокой женщиной с длинной косой. Я завистливо посмотрела на кинжалы, аккуратно вставленные в перевязь на ее плече. У мужчины, стоявшего рядом с ней, были широкие плечи и спокойная улыбка.
        - Мама, папа, это Изабо Сен-Круа.
        Логан произнес это с такой торжественностью, что я чуть не забылась и не сделала реверанс. Он представил меня именно своим родителям, а не тем, кто их окружал, тонко подчеркнув, что они занимают гораздо более высокое положение в обществе. Я была уверена, что сын сделал это намеренно, и удивилась тому, что юноша, рожденный в этом веке, может знать подобные правила этикета. Они не могли пережить столетия, а это означало, что мне придется заучивать новый набор правил. Как будто такое не было ужасно скучно еще в первый раз...
        - Изабо, это королева Хелена и король Лайам Дрейк.
        - Добро пожаловать, - сказал Лайам.
        Его голос был спокойным и таким же густым, как сливки с бренди. Я знала, что все смотрят на мои клыки. У меня их было две пары, острых и белых, как раковина морского ушка. Число клыков у вампира зависит от степени его дикости. Даже мы избегаем столкновений с хел-бларами, у которых рты битком набиты чем-то страшным, таким же острым, как бритвы, а кожа синяя. Конечно, вы можете так ни разу и не увидеть их за целую жизнь. Они в основном возникали случайно или по неведению, особенно в прошлых столетиях, когда обмен кровью был еще большей загадкой, чем теперь.
        Но нынче из-за Монмартра эти твари распространяются со скоростью муравьев, бегущих от пожара. Там, где раньше был только один, появляется сотня. Леандр так жадно стремился создать свою личную армию, что столетиями опустошал старые европейские города с булыжными мостовыми, без разбора превращая людей в вампиров.
        Впрочем, это не принесло ему особой пользы. Он желал, чтобы его личная армия была самой лучшей, самой сильной и самой жестокой, поэтому начал оставлять людей полуобращенными, под землей, чтобы они доказали свою силу, в одиночку пережив перемену. Те, кто не умер и не сошел с ума от голода, призывались в его воинство. Остальным предоставлялось право превратиться в хел-бларов.
        Гончие, или куан мамау, как мы сами себя называли, никуда не вписывались. Мы не были ни обычными вампирами, ни хел-бларами и, конечно, не становились частью воинства, как ни раздражало это Монмартра. Мы стали занозой в его заднице. Мы разыскивали тех вампиров, которых он бросал под землей, и помогали им еще до того, как Леандр мог заявить, что они принадлежат ему.
        - Рада познакомиться с вами, - вежливо сказала я. - Финн, Магда, позвольте представить вам Хелену и Лайама Дрейк.
        Губы Логана слегка искривились, и я поняла, что он уловил суть моего поступка. Финн слегка поклонился, Магда напряженно опустила голову. Из-за длинных каштановых волос и мягкой одежды она выглядела как сказочная принцесса, но характер у нее был отнюдь не сказочный.
        Я поставила корзину на ковер, надеясь, что наш подарок не выскочит на розы ручной вышивки, и сказала:
        - Я привезла дар от Калы, нашей шаманки.
        Лайам искренне улыбнулся, наклонился и достал щенка из корзины. Я внимательно наблюдала за Шарлеманом, а он пристально изучал Лайама. Поскольку волкодав не зарычал и не напрягся, я тоже слегка расслабилась. Инстинкты этого пса были безошибочны. Щенок кувыркнулся, тявкнул, потом наконец встал на лапы, слегка ошеломленный. Даже Хелена усмехнулась, и черты ее лица заметно смягчились.
        - Ведьмовские собаки Калы - настоящая легенда, - сказала она.
        - Да, это верно. - Я с гордостью кивнула, но не была уверена в том, что Хелена действительно представляет, насколько они легендарны.
        Ведь именно гигантские псы Калы почуяли меня там, на кладбище, откопали своими мощными когтями и с тех пор были мне преданы. Я, честно говоря, предпочитала их общество любому другому. С ними гораздо проще.
        - Кала не ведьма, а шаманка.
        - Прошу прощения. Но еще говорят, что твое умение обучать этих псов не менее легендарно.
        Я постаралась не покраснеть, так как подобное было бы просто неслыханным для вампира. К тому же Кала не отличалась щедростью на похвалы, и мне вдруг показалось, что я стала выше ростом.
        - Ты будешь гостьей на нашей ферме.
        Это не было приглашением. Да если бы и было, у меня не оставалось никакой возможности вежливо от него отказаться. Я не знала, что хуже: оставаться здесь, в этих пещерах, рядом с теми, кто явно не желал нас видеть, или поселиться в доме самой королевы. Она отчетливо дала всем понять, что мы находимся под ее защитой, но я не сомневалась в том, что тут было что-то еще. Королева не испытывала полного доверия к Гончим, что бы ни говорил ее муж о желании вести переговоры о примирении. Это было неким испытанием.
        - Разумеется.
        Амулеты, которые дала мне Кала, сверкнули в мягком свете, когда я вскинула голову.
        - Логан отведет тебя туда, чтобы ты отдохнула. Твои друзья могут остаться здесь и познакомиться с придворными.
        Еще одно испытание.
        - Благодарю.
        Я сделала вид, что не замечаю, как скалится Магда. Она злилась постоянно с того самого момента, как Кала заговорила об этом визите. Финн лишь поклонился и не произнес ни слова, поэтому я предположила, что у него нет каких-либо серьезных возражений. Я, правда, не знала еще, как здесь относятся к девушке без сопровождающих. По правде говоря, в Париже у меня тоже не было компаньонки, но я ведь там и жила в разных переулках, делая вид, что никакая я не Сен-Круа. Мы в любом случае заранее предполагали, что нас постараются разделить, да и сами поступили бы так же, явись к нам компания роялистов или древних вампиров. Но если переговоры пойдут удачно, это неважно.
        - Я провожу тебя в наш дом.
        Логан любезно улыбнулся мне. Его, похоже, не слишком обеспокоили ни лишняя пара моих клыков, ни шрамы на обнаженных руках и еще один - на шее слева. Те немногие не-Гончие, с которыми мне приходилось встречаться, не могли удержаться и постоянно таращились на все это.
        Я терпеть не могла, когда на меня так смотрели, а потому невольно подумала о том, что у Логана понимающий взгляд. Он как будто знал, о чем я думала, когда предложил мне первой пройти в узкий коридор, скрытый за гобеленом с изображением леса, освещенного луной. Картина была знакомой. Давным-давно мы вешали такие же гобелены в нашем замке, чтобы избавиться от сквозняков. Шарлеман мягко топал рядом со мной, внимательный, но спокойный. Когда Логан не смотрел в мою сторону, я запускала пальцы в густой мех пса, чтобы набраться сил.
        - Судя по твоему акценту, ты француженка?
        - Oui. - Только и произнесла я.
        - Повернем здесь. Так будет ближе, - сказал парень.
        Мы прошли еще через несколько подземных коридоров, а потом выбрались на небольшую поляну в лесу. Логан старался не проявлять любопытства, но все же быстро взглянул на меня, и я поняла: он что-то обдумывает. Конечно, вскоре начнет задавать вопросы не только Логан, но и вся его семья. Я старалась не забывать о том, что представляю здесь Калу и достаточно сильна, чтобы справиться с Дрейками, будь они короли или кто угодно еще, красивы до нелепости или же нет. Лунный свет поблескивал на серебряных пуговицах сюртука Логана. Он действительно выглядел так, словно сошел со страниц романа Виктора Гюго. Ему следовало бы попивать кларет, сидя у камина.
        - Если мы пойдем этой дорогой, то нам не придется спускаться по крутому склону.
        Небо над нами усыпали звезды, но увидеть их можно было только тогда, когда ветер раздвигал плотный купол ветвей и листвы. Гора высилась позади нас черной тенью. Где-то вдали завыл волк. Шарлеман тут же поднял голову, раскрыл пасть, чтобы ответить, но я щелкнула пальцами: «Non».
        Я совсем не чувствовала себя достаточно уверенной для того, чтобы позволить псу выдать наше местоположение. Я ведь не могла знать, кто еще идет по лесу вместе с нами. Мне слишком трудно было поверить в то, что королева могла отправить молодого сына с принцессой-дикаркой без какой-либо охраны.
        - Наш дом там, за лесом. Мы можем пройти туннелями, если хочешь, или...
        - Или - что?
        - Сможешь не отстать от меня? - Его усмешка была просто очаровательной.
        - Mais oui. - Я мгновенно спохватилась. - Да, конечно.
        - Отлично.
        Он подмигнул, и мы помчались вперед. Листва трепетала и шелестела вокруг нас. Шарлеман коротко взвыл от возбуждения. Я чувствовала себя так же, махнула рукой, показывая псу, что он может делать что хочет, и мы побежали дальше через лес, мимо огромных дубов и кленов, ныряя под ветви сосен, перепрыгивая через гигантские папоротники. Я никогда прежде не видела подобных деревьев. В детстве я гуляла по величественным ухоженным садам и старым виноградникам, с недавних пор жила в пещерах Гончих. Здесь стояли настолько огромные деревья, что я не видела их верхушек. Под нашими ногами змеился туман, временами поднимаясь так высоко, что его прохладное дыхание касалось моей талии. На небольших прогалинах меня охватывал теплый летний воздух. Из моих волос вылетели все шпильки, и теперь они развевались за спиной, как боевое знамя. Я рассмеялась бы вслух, если бы не была уверена, что Логан услышит меня и самодовольно ухмыльнется. Он ведь откуда-то знал, что такая пробежка успокоит меня и поможет сосредоточиться. Я пробыла при королевском дворе едва ли полчаса, меня внимательно рассматривала какая-нибудь четверть
всех придворных, а мне уже отчаянно хотелось очутиться в тишине наших пещер, в незатейливой компании волкодавов Калы. Но здесь, в лесу, было почти так же хорошо. Я все-таки рассмеялась, когда Шарлеман прыгнул в речку и бесцеремонно окатил меня водой.
        Логан все еще был далеко впереди. Я едва видела его и решила догнать, а то и обойти. Я уже знала его запах, похожий на аромат ладана, который зажигали в церкви, когда я была маленькой девочкой. Еще в нем ощущался привкус вина... Даже сквозь насыщенные запахи леса, влажной земли, гниющих растений и грибов я легко могла уловить его.
        Мои башмаки почти не касались земли. Какой-то кролик бросился в кусты, ища укрытия.
        До меня донесся голос Логана:
        - Вперед, мадемуазель Сен-Круа. Уже недалеко!
        Я прорвалась сквозь густой подлесок из вечнозеленых кустов и увидела Логана не более чем в ярде впереди. Я прибавила ходу, чувствуя жжение в ногах, вспоминая, как колотилось мое сердце, когда я пыталась бежать так же быстро, будучи еще человеком. Мы вырвались из леса в какое-то поле и разом провалились в лужу грязи, скрытую под ковром сосновых игл и прошлогодних листьев дуба. Только у Шарлемана хватило ума перепрыгнуть через нее.
        Логан вздохнул, оглядывая свои брюки, и заявил:
        - Ну вот, теперь придется выложить кучу деист за химчистку.
        Штаны у него были черные, блестящие, как пластик или поношенная кожа. Здешних вампиров заботят очень странные вещи! Грязь чмокнула, когда я вытащила из нее ноги и ступила в высокую траву. Со стороны фермы донесся собачий лай. Я коснулась головы Шарлемана и шепотом отдала ему команду. Мышцы его лап напряглись. Псу хотелось мчаться дальше, навстречу вызову, но он остался рядом со мной.
        Логан покачал головой и заявил:
        - Да, похоже, это не шутка. Ты действительно умеешь общаться с собаками.
        - Мы с ними понимаем друг друга. - Я пожала плечами.
        - На нем даже ошейника нет.
        - Ему это не нужно. Он ведь не слуга мне, а товарищ, причем только по собственному желанию.
        - Может быть, этот пес сумеет привить хоть какие-то манеры и нашим собакам. Особенно миссис Браун.
        - Кому?
        - Это всеобщий ужас. Мопс, весящий всего пятнадцать фунтов.
        - Мопс? - повторила я, невольно заинтересовавшись. - Не думаю, что мне когда-то приходилось их видеть.
        - Скрести маленькую собачку со свиньей - и получишь мопса.
        - Зачем таких выводить? - поинтересовалась я.
        - Люси утверждает, что они очень умные.
        - Люси... твоя подружка?
        С чего это вдруг я задала такой вопрос? Я внезапно слишком смутилась, потому как вспомнила современное значение слова «подружка», и перестала гордиться своим знанием английского языка.
        Он искоса посмотрел на меня.
        - Люси - лучшая подруга моей сестры. Она для меня что-то вроде второй сестренки, вот только ужасно болтлива.
        - А...
        - А ты? Ты замужем за каким-нибудь принцем Гончих?
        - У нас нет принцев.
        - Но есть принцессы?
        - Не совсем так. Просто это слово точнее других отражает мое положение в нашем племени.
        - Значит, тебя выдадут замуж по политическим соображениям?
        - Мы редко выходим замуж, - покачала я головой, - и никогда ради политики. Мы находим пару с помощью костей.
        - Костей?
        - Это ритуал, который насчитывает много сотен лет.
        - Кости уже привели тебя к кому-то?
        - Non.
        Я не имела ни малейшего намерения рассказывать ему о том, что кости сказали Кале, будто я найду свою пару при королевском дворе. Даже мысль об этом была мне невыносима. Никакая шаманка или ее помощница никогда не соединилась бы с кем-то вне племени.
        Я скорее предпочту остаться одна.
        - Эй, с тобой все в порядке?
        Логан протянул руку и коснулся моего локтя как раз над шрамом, оставленным зубами одной из тех собак, которые выволокли меня из могилы. Я отпрянула. Он вскинул брови.
        - Я в порядке.
        Я подчеркнуто повернулась в сторону фермерского дома. Спереди к нему была пристроена широкая терраса, где стояли несколько кресел и качели. Под окнами пышно разрослись розы. Собачий лай стал громче, к нему добавилось рычание.
        Лицо Логана вдруг стало озабоченным. Кстати, впервые с того момента, когда он остановил меч, едва не рассекший мою грудную клетку.
        - Нашим собакам никогда не приходилось встречаться с волкодавами, - неловко произнес он.
        Я знала Логана совсем недолго, но понимала, что он не часто испытывает неловкость. Это располагало меня к нему даже сильнее, чем его чарующие улыбки.
        Я уверенно поднялась по ступеням. Собаки никогда не скрывают своего настроения, не играют в хорошие манеры и не интригуют. Логан коснулся дверной ручки.
        - Не стоит беспокоиться, - заверила я его и сразу почувствовала себя лучше, когда ко мне бросились три огромных лохматых бувье.
        Если бы Бенуа был еще жив, он прищелкнул бы языком, увидев их. Я не стала разговаривать с собаками, просто посмотрела на них и замерла, позволяя им как следует обнюхать меня, потом щелкнула пальцами и показала на пол. Три здоровенные лохматые задницы разом грохнулись на мрамор.
        - Ни фига себе! - Логан разинул рот.
        Судя по тону, на него это произвело впечатление. Убедившись в том, что бувье восприняли меня как занимающую высшее положение в иерархии стаи, я позволила Шарлеману пройти мимо меня для знакомства с ними.
        Холл в доме был просторным, кругом валялись обувь, куртки и сумки. Настенные лампы и люстра на потолке были зажжены. Я постаралась не таращиться на них. Электричество все еще вызывало у меня легкое благоговение. Может, я и проснулась в XXI веке, но ведь до сих пор жила в пещере со всеми удобствами Средневековья. Я недавно позволила Магде всучить мне сотовый телефон, но пока что не умела толком им пользоваться. Когда он зазвонил в первый раз, я чуть было не проткнула его колом.
        - Ой!
        Какая-то девушка прервала мои размышления. Я решила, что это и есть Люси, потому что только у нее одной взволнованно билось сердце. Я смутно помнила ее с ночи превращения Соланж. Я стояла тогда рядом с ней и старалась отпихнуть всех тех, кто пытался подобраться поближе. Она была не слишком ловка в драке, но никогда не сдавалась.
        - Ты что, дала собакам гипнотический порошок или еще что-то? - спросила девушка.
        Ее каштановые волосы были подстрижены до уровня подбородка, а сквозь очки удивленно смотрели карие глаза. Она навешала на себя невероятное количество серебра и украшений с бирюзой. С левого плеча Люси свисал какой-то кошель. Вряд ли он предназначался для сотового телефона или губной помады. Эта штука, скорее всего, была битком набита кольями.
        Следом за Люси из гостиной вышли еще двое. Это были Соланж, которую я в последний раз видела бледной и мертвой в руках Монмартра, и еще один из ее многочисленных братьев. Они остановились и настороженно посмотрели на меня. Это заставило Люси замолчать.
        Она взглянула на них, потом на меня и спросила:
        - Что такое? Я что-то пропустила? - Она как будто слегка рассердилась и вскинула голову. - Эй, мы ведь тебя знаем. Ты Изабель, верно?
        - Изабо, - сдержанно поправила ее я.
        Мне самой было противно то, как вежливо и холодно это прозвучало. Ну да, меня воспитывали именно в таком стиле, но я уже знала достаточно, чтобы понимать: в современном мире люди моего возраста ведут себя иначе, вампиры они или нет.
        - Очень мило, - Люси одобрительно кивнула. - Ты все равно не похожа на Изабель. Я Люси, а вот это Николас. Их тут так много, что я иной раз путаюсь.
        Она раскинула руки и быстро шагнула вперед. Я попятилась, ожидая увидеть кол, мои колени сами собой согнулись, тело приняло боевую стойку.
        - Ох, извини! - воскликнула Люси. - Я просто хотела обнять тебя за то, что ты спасла жизнь моей лучшей подруги. Но, полагаю, ты не из тех, кому нравится обниматься.
        Логан издал странный звук, как будто подавился смехом. Соланж и Николас пока что не произнесли ни слова.
        Люси повернулась и вытаращилась на них.
        - Эй, что с вами происходит? Она спасла жизнь Соланж!
        Ирония момента состояла в том, что эта девушка-человек чувствовала себя рядом со мной куда более спокойно и уверенно, чем вампиры.
        - Я Гончая, - пробормотала я.
        - Можешь быть кем хочешь и делать что угодно, - пожала плечами Люси. - Меня это не тревожит. Хоть распевай все дни напролет песенки «Бой бэндз». - Тут она вздрогнула.
        Но ты ведь не станешь это делать, да?
        Похоже, такая мысль обеспокоила ее сильнее, чем тот факт, что о Гончих говорят, будто они безумные убийцы.
        - Ох, Люси, не думаю, что она поклонница «Бой бэндз», - Логан закатил глаза к потолку.
        - Ты носишь костяные бусы, - сказала Люси, не обратив на него внимания и показывая на бусины, свисавшие с косичек на моем затылке. - Круто! - Она подняла голову. - Ты не похожа на сумасшедшую.
        - Люси несется, как поезд, пошедший вразнос, - простонал Логан. - Ты не можешь заставить ее заткнуться? - умоляюще спросил он брата.
        - Как? - беспомощным тоном поинтересовался Николас.
        - Поцелуй ее, идиот!
        Я была вынуждена честно признаться самой себе в том, что Люси просто не может не нравиться. Она немножко напомнила мне Магду.
        - Думаю, ты тоже не похожа на сумасшедшую, - сказала я.
        Николас фыркнул, а Люси двинула его локтем в солнечное сплетение.
        - Эй, повежливее!
        - Только после тебя. - Он потер живот, - Ох!
        Соланж шагнула вперед и тихо сказала:
        - Извини. Ты просто застала меня врасплох. - Она облизнула губы.
        Соланж все еще выглядела слишком хрупкой, во всяком случае для вампира. Я пыталась понять, как ей удается устоять перед соблазном. Ведь она постоянно слышала биение сердца Люси, наполнявшее весь дом.
        - Спасибо, - продолжила Соланж. - Я в долгу перед тобой.
        - Да, и мы все тоже, - подтвердил Николас.
        - Это ерунда, - Я смущенно отвела взгляд. - Мы не слишком любим Монмартра.
        - Он просто болван, - пробормотала Люси, шагнула ко мне и нарушила неловкую паузу, подхватив под руку Соланж, а потом и меня, причем совершенно искренне.
        Я, к собственному удивлению, позволила ей это.
        - Ладно, пошли, - весело сказала она. - Вы, ребята, можете полюбоваться на то, как я буду есть шоколад.
        За нашими спинами распахнулась входная дверь.
        - Соланж, ты... - Не договорив, он замолчал.
        Охотник на вампиров.
        ГЛАВА 3
        ИЗАБО
        Я не думала, а просто отреагировала.
        Агент «Гелиос-Ра» не должен был прорваться сквозь охрану дома Дрейков, особенно теперь, когда они стали правящей семьей, тем более со сломанной рукой. Возможно, я и не смотрела на Дрейков как на своих правителей, но совсем не собиралась допускать, чтобы Соланж проткнули колом, после того как мы с такими трудами ее спасли.
        Но к моему изумлению, я оказалась единственной, кого это обеспокоило.
        Если бы у меня было время на то, чтобы заметить реакцию остальных, точнее, отсутствие таковой, возможно, я и задумалась бы. Они ведь просто смотрели на вошедшего и явно пришли в ужас оттого, что я выставила две пары клыков и взвилась в воздух.
        Мне не нравились охотники на вампиров.
        Но этот оказался проворен, надо отдать ему должное. Он мгновенно сунул в нос затычки, висевшие у него на шее. Ему понадобилось куда меньше времени, чем остальным, чтобы понять: я нападаю. Удивленное выражение его лица могло бы показаться комичным, если бы он не потянулся к кнопке, выпускающей гипнотический порошок, которая, как я знала, была спрятана в рукаве. Ведь стоило бы лишь кому-то одному узнать об этом новом препарате, как новость тут же распространилась бы, подобно лесному пожару.
        - Нет! - отчаянно закричала Соланж, но я не была уверена в том, к кому именно она обращается.
        Я приземлилась перед охотником до того, как гипнотический порошок вылетел в воздух, но лишь за долю секунды. Я упала на четвереньки и откатилась в сторону. Мне пока что не приходилось испытывать на себе действие гипнотического порошка, но я уже слышала о нем достаточно, чтобы постараться избежать подобного опыта. Он был создан людьми из «Гелиос-Ра» как еще один вид оружия для борьбы с нашей расой.
        Феромоны вампиров могут одурманить людей, заставить их забыть о том, что они видели или делали, даже заставить их сдаться нам без малейшего применения насилия, если вампир достаточно силен. Руководство «Гелиос-Ра» наконец-то устало от стычек, кончавшихся тем, что их разоруженные охотники недоуменно брели неведомо куда, а то и просто безвольно ожидали смерти от клыков или ножа. Ведь не все вампиры так цивилизованны, как Дрейки.
        Теперь охотники приносили в вампирские племена гипнотический порошок, делавший нас уязвимыми друг перед другом так, как никогда прежде. Феромоны не действуют на других вампиров. А вот гипнотический порошок, судя по общим отзывам, срабатывал.
        У меня не было времени на то, чтобы прикрыть нос и рот. Порошок был таким же легким и тонким, как наилучшая сахарная пудра на отравленном печенье. Я потянулась к колу, неловко нащупала его пальцами.
        - Не надо, - резко бросил охотник. - Не двигайся! Спокойно!
        Я подчинялась только приказам Калы, попыталась выпрямить нош, но не смогла. Отрава и в самом деле оказалась такой гнусной, как о ней говорили. Он приказал мне оставаться на месте, и это было все, что я могла сделать. Мне не удавалось даже пошевелить губами, чтобы заговорить. Но и в таком состоянии каждая часть моего тела рвалась к освобождению, все мышцы болели от напряжения, ум метался, как загнанный в угол барсук, зубы и клыки желали приняться за дело.
        Но я могла только лежать на месте.
        Шарлеман стоял рядом со мной и рычал, шерсть на его загривке поднялась дыбом. Собаки Дрейков тоже рычали, но явно пока что не разобрались, кто тут главный враг.
        Логан медленно и осторожно попытался подойти ко мне и сказал:
        - Изабо, только не паникуй.
        Не паниковать? Я оказалась фактически запертой в собственном теле, не могла заставить его делать то, чего мне хотелось. Я зависела от милости этих королевских вампиров и охотника, оказалась полной идиоткой.
        Я ничему не научилась у Калы, не могла защитить себя в этой ситуации, а ведь покинула пещеры Гончих всего несколько часов назад. Наверное, я заслужила смерть именно в этом месте и вот-вот Рассыплюсь в облачко пыли. Но тогда Грейхейвн будет жить, а моя первая смерть останется неотомщенной. Нет, это невозможно. Я зарычала по-настоящему, как собака, от яростного желания вернуть свободу.
        - Изабо, послушай меня.
        Логан присел на корточки, чтобы удобнее было смотреть на меня немножко издали. Ближе его не подпустил бы Шарлеман. Глаза у Логана были очень зелеными, а взгляд - весьма пристальным. Он крепко стискивал зубы. За его спиной Соланж коснулась ладони охотника, как будто тревожилась за него. Он в ответ взял ее руку.
        Это было черт знает что, а не семья.
        - Действие порошка скоро пройдет, - мягко пообещал Логан, полностью сосредоточившийся на мне.
        В свете электрических ламп его шейный платок казался замерзшим снегом.
        - Тебе здесь ничто не грозит. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
        Я уставилась на парня, потом демонстративно посмотрела через его плечо.
        Логан небрежно оглянулся на сестру и ее охотника.
        - Кайран - наш друг. Обещаю, он ничего плохого тебе не сделает.
        Мне хотелось сказать, что я в состоянии сама о себе позаботиться.
        Но я не могла.
        Я, наверное, никогда не прощу им всем того, что они видели меня столь беспомощной.
        - Извини, - сказала Соланж Кайрану, а потом обратилась ко мне: - Это правда. Он не такой, как другие «Гелиос-Ра».
        Не похоже было, чтобы Кайрану польстил подобный отзыв. Он был одет так же, как большинство охотников, во все черное, и, на мой взгляд, ничем не отличался от прочих агентов «Гелиос-Ра».
        - Она из Гончих? - спросил он с ошеломленным видом.
        Одна его рука была на перевязи.
        - Она наша гостья, - огрызнулся Логан.
        Люси подобралась к нему и тоже присела на корточки, с сочувствием глядя на меня. Шарлеман не двинулся с места. Мне на шею упала капля его слюны.
        - Я знаю, каково это, Изабо, - сказала Люси. Кайран и меня вот так же приложил две недели назад.
        - Вот дерьмо... - пробормотал охотник. - Но вы же тогда привязали меня к стулу!
        Люси взмахнула рукой с таким видом, как будто это ничуть не извиняло Кайрана.
        - Как бы то ни было, - снова повернулась ко мне Люси, - ты придешь в норму через несколько минут. Обещаю.
        Она действительно говорила то, что думала. Я чуяла исходящий от нее запах правды, но даже это не до конца меня убедило.
        Мне, прежде всего, было невыносимо то, что они все вот так стояли вокруг и просто смотрели на меня. Я знала, как должна выглядеть в их глазах в боевой кожаной одежде, со шрамами и двумя парами клыков да еще с разъяренным псом, стоящим рядом. Сама я гордилась тем, что являюсь помощницей Калы и Гончей, но вот другие кланы и племена вампиров явно воспринимали нас по-другому.
        - Разойдитесь-ка вы, - тихо сказал Логан, как будто угадав, о чем я думаю. - Я останусь здесь. Почему бы вам не подождать в гостиной, а?
        - Ты уверен? - спросила Соланж.
        - Не думаю, что она будет очень рада, когда это кончится, - с сомнением в голосе произнес Кайран.
        - Иди-ка ты отсюда, - вздохнул Логан.
        Когда они все ушли, мне стало чуть-чуть легче. Конечно, я предпочла бы остаться совершенно одна. Мысль о том, что Логан видит мою слабость, совсем не приводила меня в восторг. Тем не менее в его присутствии было что-то утешающее, хотя и непонятно почему. Мы ведь едва успели познакомиться. Должно быть, тут тоже поработал гипнотический порошок.
        Я снова попыталась пошевелиться, не смогла, но уже сумела заговорить, что само по себе принесло мне немалое облегчение. Видимо, действие порошка и вправду заканчивалось.
        - Шарлеман, - прохрипела я, - ca va.
        Пес сел у моих ног, недоверчивый, но послушный.
        Логан остался на прежнем месте.
        - Хочешь, я отнесу тебя наверх, в твою комнату?
        - Нет, - бешено прошипела я.
        Я вовсе не была хрупким цветочком. Я сумела пережить революцию, продержалась в могиле две сотни лет и уж как-нибудь справлюсь с необходимостью пролежать на полу еще десять минут. Конечно, лучше бы не дольше... Я не слишком хорошо помнила, каково это было - находиться в гробу, но полагала, что сейчас испытываю нечто похожее. Впрочем, хорошо, что я забыла эти века коматозного состояния. Под моими волосами скопился пот, холодные капли ползли по шее. Заставить вампира вспотеть - нелегкое дело. Должно быть, мое лицо стало совершенно диким, потому что Логан вдруг выругался.
        - Да уж!.. Вообще-то мы предполагали, что твое знакомство с нашей семьей начнется совсем не так. Я только надеюсь, что ты не станешь слишком долго держать на нас зло. Этот охотник чересчур энергичен. Впрочем, он еще не очень к нам привык.
        Я наконец-то овладела собственным голосом, фыркнула и заявила:
        - Не могу поверить, что агент «Гелиос-Ра» чувствует себя здесь настолько уверенно, что спокойно входит в парадную дверь.
        - Они с Соланж... подружились.
        - Она что, подсознательно стремится к смерти? Мы не для того ее спасали, чтобы потом отдать таким, как он.
        Логан покачал головой. Спутанные волосы упали на его бледный лоб.
        - Он... он любит ее. В общем, он полностью раздавлен этим чувством.
        Я не знала точного значения этого термина, но смысл поняла без труда и вздохнула.
        - Я считала ее умнее.
        - Она весьма умна, - Логан вскинул брови и ненадолго задумался. - А ты что же, не веришь в любовь?
        - Нет. - Мне захотелось отвернуться, но я не смогла. - Не знаю.
        Его улыбка была откровенно соблазнительной. Мне приходилось видеть такие, когда я встречалась с молодыми аристократами в доме дяди. Я постаралась не обращать на это внимания и попробовала согнуть пальцы ног. Они послушались, но на этом дело и кончилось.
        Когда открылась входная дверь, и я, и Шарлеман разом напряглись. Я попыталась сесть, дотянуться до любого оружия. Логан поднялся и встал между мной и пришедшими парнями. Эти четверо, ворвавшиеся в дом, явно были его братьями, уж очень они походили друг на друга. Шарлеман зарычал, поднимаясь на все четыре лапы. Молодые люди остановились, замолчали и вытаращили глаза на дикарку, растянувшуюся на мраморном полу.
        Я стиснула зубы. Все это вряд ли поможет породить у них уважение к моему племени.
        - Логан! - протянул наконец один из них. - Ты, пожалуй, совсем растерял кураж, если тебе нужны собаки, чтобы удержать девушек от бегства.
        - Очень смешно, Куинн, - процедил Логан. - Это Изабо.
        Все четверо застыли, вытаращив глаза.
        - Изабо, это мои братья: Куинн, Маркус, Коннор и Дункан. Себастьян пока остался в пещерах.
        - Un plaisir[Очень приятно (фр.).] , - сухо произнесла я.
        Жизнь среди Гончих не подготовила меня к проявлению любезности в подобных обстоятельствах, но аристократическое воспитание взяло свое.
        - Рад познакомиться с тобой, - моргнул Коннор. - Почему ты лежишь на полу?
        - Гипнотический порошок, - ответила я.
        - Пижонский вид, гипноз и собаки? - фыркнул Куинн. - А я-то думал, что ты у нас предположительно лучше всех умеешь обращаться с девушками, а, Дарси?
        Я узнала это прозвище, потому что много и жадно читала, как только привыкла к своему новому телу и аппетитам. К тому же мне необходимо было познакомиться с историческими событиями прошедших сотен лет.
        - Заткнись, - сказал Логан. - Кайран воспользовался гипнотическим порошком.
        - Какого черта он это сделал? - Куинн выпустил клыки.
        - Если честно, то потому, что она пыталась снести ему башку.
        Куинн усмехнулся, глянул на меня и заметил:
        - Ты мне уже нравишься.
        Я снова попыталась сесть, просто не в силах была лежать вот так еще хоть секунду, когда они таращились на меня с таким любопытством. Еще я сильно беспокоилась насчет того, что никак не могла втянуть свои двойные клыки. Будь я человеком, наверное, уже начала бы задыхаться.
        Логан посмотрел на меня, выругался и пробормотал:
        - Я все-таки отнесу тебя наверх. Отзови свою собаку, - предложил он, подхватывая меня на руки.
        Шарлеман уже прижался к его коленям.
        - Ca va, - прошептала я, хотя и не была полностью уверена, что говорю это искренне.
        Шарлеман топал рядом, когда Логан поднимался по лестнице, неся меня легко и осторожно. Я была и подавлена, и благодарна. Противоречивые чувства совсем не помогали мне справиться с ситуацией.
        - Я знаю, ты говорила, что не хочешь ничего такого, - прошептал Логан. - Но это лучше, чем позволять моим братьям перекидываться шуточками над твоей головой, ведь правда?
        Я кивнула, потому что не слишком доверяла собственному голосу. Но то, что я сумела пошевелить головой, чтобы выразить согласие, уже радовало.
        Логан заметил это легкое движение и пообещал:
        - С минуты на минуту все пройдет.
        На втором этаже дома еще сильнее пахло дымом и водой. Дальняя стена слегка обгорела.
        Логан проследил за моим взглядом и коротко бросил:
        - Это Хоуп.
        Именно Хоуп привела сюда отряд, изменивший «Гелиос-Ра», чтобы похитить Соланж. Они пытались сжечь дотла ферму ее родителей. Все это случилось какую-то неделю назад, и следы пожара еще были видны.
        Логан пронес меня по коридору и пинком открыл дверь в гостевую комнату. Окна здесь были закрыты толстыми деревянными ставнями с запорами изнутри. В помещении стояли узенький письменный стол и мягкое кресло у камина. Кровать красного дерева была огромной и выглядела очень мягкой. Рядом на столике примостился маленький холодильник. Я поняла, что в нем должна храниться кровь. Я все еще была достаточно молода для того, чтобы нуждаться в пище сразу после сна, как, наверное, и все дети Дрейков. Это сразу заставило меня по достоинству оценить гостеприимство семьи.
        Логан наклонился надо мной так низко, что я рассмотрела темно-зеленые пятнышки на радужках его глаз, и осторожно положил меня на кровать. Я судорожно сглотнула.
        - Мне кажется, что я давно тебя знаю, - негромко произнес Логан. - Разве не странно?
        Я не нашлась что сказать. Шарлеман вспрыгнул на кровать, улегся рядом со мной на одеяло и помешал мне придумать подходящий ответ.
        Логан отошел от кровати.
        - Я тебя оставлю. Когда Люси вышла из-под действия гипнотического порошка, она сломала Николасу нос. Подозреваю, что у тебя удар посильнее, а мне мой нос нравится таким, какой он есть. Никто тебя не потревожит, - добавил он.. - Спустишься, когда поймешь, что готова. Я буду ждать. - Он поклонился. - Mademoiselle.
        Дверь за ним закрылась очень тихо. Я услышала, как удаляются и затихают на лестнице его шаги, и только теперь позволила себе вздохнуть. Шарлеман заинтересованно поднял голову.
        - Это не совсем соответствует нашему плану, - сказала я ему.
        ГЛАВА 4
        ЛОГАН
        Мои братья - просто идиоты.
        Любому видно, что под всеми ее шрамами и позой Изабо куда более хрупка, нежели кажется. Когда ее представляли королевской семье в качестве принцессы-отшельницы, правительницы Гончих, это не должно было выглядеть так, словно в зале распылили дозу гипнотического порошка. Четверым идиотам не следовало таращиться на нее с глупым видом.
        Да, я не мог удержаться от этого, но уж им-то следовало совладать с собой. Она была прекрасна, свирепа и совершенно не похожа на всех, кого я когда-либо знал.
        Было действительно очень трудно не таращиться на нее. Куда лучше было просто выйти за дверь и наткнуться на бувье, лежавшего у верхней ступени и с любопытством смотревшего на меня.
        - Это просто кошмар, Будика, - сообщил я собаке. - Не думаю, что мы унаследовали дипломатический талант папы.
        Собака опустила морду на лапы. Я мог бы поклясться, что она закатила глаза к потолку.
        Я болтался у лестницы еще минут пятнадцать, пока не начал чувствовать себя кем-то вроде упрямого охотника.
        Соланж вышла из своей комнаты в коридор, увидела меня и попыталась утешить:
        - С ней все будет в порядке, Логан.
        - Знаю.
        - Ты сменил рубашку? - полюбопытствовала Соланж.
        - Нет.
        - Сменил, не ври, - усмехнулась она. - Очень плохо, что твоя подружка пыталась убить моего парня.
        - Очень плохо, что он одурманил ее своим порошком, - фыркнул я. - Она не моя подружка, я с ней только что познакомился. А ты говори потише, ладно?
        - Я тебя никогда таким не видела, - Соланж приподняла бровь.
        - Заткнись, принцесса, - насмешливо проворчал я.
        Соланж прищурилась при слове «принцесса» и пригрозила:
        - Я перекрашу все твои пиратские розовые рубашечки!
        - Может, они только лучше станут выглядеть? - усмехнулся я.
        Сестра задержалась на площадке. Ее лицо вдруг стало серьезным.
        - Это правда, что какая-то наемная убийца пыталась проткнуть колом маму?
        - Кто это тебе сказал?
        Соланж пихнула меня в плечо. Сильно.
        - Ой! - вскрикнул я, потирая ушибленное место. - За что?
        - За то, что ты считаешь меня тупой и не отмечаешь на вопрос.
        - Я не считаю тебя тупой.
        - Тогда, Логан, перестань вечно защищать меня!
        - Нет.
        Соланж издала разочарованный стон.
        - Ладно, - вздохнул я. - Да. Какая-то девчонка действительно пыталась проткнуть маму колом. Но никто не пострадал.
        - Монмартр?
        - Да, на ней был его знак. - Мне противно было говорить об этом, особенно потому, что лицо Соланж сразу окаменело, а глаза стали пустыми. - Но она пронзила себя колом до того, как мы успели ее допросить.
        - Черт побери! - Соланж стукнула кулаком по стене, заставив задрожать хрустальную люстру над нашими головами. - Он пытается сделать меня королевой, убив маму!
        - Похоже на то, - признал я и обнял Соланж за плечи. - Но этого не произойдет.
        Она потерла руки, как будто они замерзли. На самом деле вампиры не мерзнут, так что это было скорее привычкой, чем необходимостью.
        - Я надеюсь, что ты прав, Логан.
        - Я всегда прав.
        Соланж хихикнула, чего я и добивался, а потом заявила:
        - Смотри, ты скоро станешь таким же тщеславным, как Куинн.
        - Никто не может быть таким же тщеславным, как Куинн, - заявила Люси, возникшая внизу у лестницы.
        Она держала кружку с горячим шоколадом и пригоршню печенья. Ее родители еще не вернулись из своего ежегодного медитативного вояжа, а это значило, что Люси еще какое-то время должна была жить у нас, пожирая белый сахар и прочую нездоровую пищу. Для нее было куда большей проблемой то, что ее мама готовит полные кастрюли тофу, чем то, что все вокруг постоянно пьют кровь.
        - Где остальные? - спросил я.
        В камине горел огонь, но гостиная была пуста. Кухня тоже.
        - Чинят наружную стену, - ответила Люси.
        Северная сторона нашего фермерского дома представляла собой мешанину обгоревших и испорченных водой бревен. Терраса, охватывавшая дом, приняла на себя главный удар, когда Хоуп вырвалась из нашей гостевой комнаты, а затем вернулась со своими ненормальными агентами-предателями. Бруно так много времени тратил на восстановление домашних запасов и столь неразборчиво отвечал нам по сотовому телефону, что мы быстренько начинали слышать разные «подозрительные» звуки в лесу, и он возвращался домой и снова занимался патрулированием периметра. У нас накопилось очень много вопросов к Хоуп, да и к Монмартру тоже. Нас весьма раздражало то обстоятельство, что мы пока не имели шанса заставить их заплатить за все самым ужасным образом и в полной мере. Маленькая месть была бы приятна всем нам, независимо от папиных рассуждений о том, что мы станем лишь сильнее от испытаний. По правде говоря, мы просто радовались тому, что Соланж сумела пережить обращение и все разнообразные попытки ее убить.
        Но я был доволен еще и тем, что мне уже не шестнадцать. Потому что шестнадцать лет в нашей семье - это просто кошмар.
        - Наверное, мне надо пойти помочь им, - неохотно произнес я.
        Тяжелый ручной труд смертельно опасен для хорошей одежды.
        - Черт, конечно надо! - воскликнул Николас, появляясь из подвала еще с одним ящиком инструментов и пилой.
        Люси усмехнулась, глядя на него, когда он подтащил все это к задней двери, облизнула с губ шоколад и сказала:
        - Пояс с инструментами. Круто!
        Дунул ветерок, и я почуял теплую кровь, текущую под ее кожей. Мы все ее почуяли. Николас отступил на шаг, как будто ему вдруг стало больно.
        - Эй, что с тобой случилось? - Люси нахмурилась. - Ты выглядишь так, словно тебя тошнит.
        - Нет, все в порядке, - процедил он сквозь зубы. - Останься в доме. Снаружи небезопасно.
        - Что за чушь! - Люси вытаращила глаза. - Какая может быть опасность, если все вы здесь, прямо как гарнизонная стража!
        - Я совсем не об этом, - пробормотал Николас, быстро вышел наружу и начал хлопотать над кучей распиленных бревен.
        От напряжения сухожилия на его шее натянулись. Люси долго смотрела на него и только потом закрыла дверь.
        Я прихватил из холодильника на столе термос из нержавеющей стали, наполненный кровью, тоже вышел и бросил его Николасу. Он поймал термос и отвернулся, чтобы сделать несколько глотков. Молодому вампиру очень трудно сопротивляться искушению попробовать свежую человеческую кровь. Это становится еще труднее, если твоя подружка живет рядом, когда ты стараешься усмирить жгучую жажду. Соланж после превращения начала садиться в противоположном конце помещения, а Люси мы заставили перебраться в одну из гостевых комнат с внутренним замком. Мы выросли вместе с ней и никогда бы не причинили ей вреда намеренно. Вот только молодые вампиры больше похожи на животных, чем на людей, особенно в те моменты, когда они просыпаются после захода солнца. Это нечто вроде биологического императива, неодолимого требования природы. Наши тела вынуждают нас пить то, против чего восстает мозг. В противном случае мы просто умрем.
        - Эй, парень, ты неплохо справляешься, - тихо сказал я Николасу, когда он вытер губы тыльной стороной ладони.
        - По-настоящему она этого не понимает, - возразил он.
        - Но знает все куда лучше, чем кто-то другой.
        - И все-таки.
        - Да, - согласился я. - И все-таки.
        Куинн, Коннор, Маркус и Дункан стесывали те части бревен, которые уже невозможно было спасти. Я схватил молоток и постарался не думать о том, что в нашем доме находится Изабо.
        Николас разочарованно запустил пальцы в волосы и спросил:
        - С чего вдруг все так запуталось?
        - Из-за девушек всегда все путается, - ответил я. - Ты и сам знаешь.
        Он вроде как улыбнулся и добавил:
        - Из-за некоторых даже сильнее, чем из-за других.
        - Это точно. - Я подумал о шрамах на руках Изабо и о ее затравленном взгляде.
        Мы принялись за работу, в основном следуя указаниям Дункана, потому что он уже практически знал, как укреплять стены. Когда нам понадобился гипс - мне не слишком хорошо удалось понять, зачем именно, - я пошел в гараж, чтобы найти его. Возвращаясь обратно, я внезапно остановился, и по моей коже вдруг побежали мурашки.
        В лесу слышался какой-то шум.
        Очень тихий, едва уловимый.
        Весьма неприятный.
        Я не мог подать знак братьям, не насторожив того субъекта, который крался между деревьями. Я поставил на землю корзину с сухим порошком гипса и вернулся к входной двери, откуда был виден лес, стоявший по другую сторону дороги. Я всматривался в тени между розовыми кустами и кедрами. Слабый лунный свет отражался в блестящей поверхности нашего джипа, стоявшего на подъездной дороге. В окнах дома мягко светились лампы. Я ощущал запах роз, свежих дубовых бревен и лилий.
        Эти цветы никогда не были добрым знаком.
        Они пахли почти так же, как Монмартр. Я сомневался в том, что он сам болтается в лесу рядом с нашей фермой, но мне нетрудно было поверить в то, что Леандр послал своих прислужников сделать за него грязную работу.
        Он снова охотился за Соланж, как она и говорила.
        Монмартр хотел, чтобы она стала королевой, как о том гласило старое пророчество. Но что было куда более важно, он мечтал, чтобы она стала его собственной королевой, воображал, что будет править вместо нее, используя Соланж как подставную фигуру. После сегодняшнего вечера Леандр явно решил, что если устранит с дороги нашу маму, то Соланж уже никуда не денется.
        Монмартр явно не понимал, что представляют собой женщины семьи Дрейк.
        Он просто нуждался в том, чтобы быть проткнутым колом.
        Я был бы рад сделать ему такое одолжение... если бы негодяй достаточно долго постоял на одном месте.
        ГЛАВА 5
        ИЗАБО
        Действие гипнотического порошка закончилось мгновенно. Это было похоже на вспышку летней молнии. Я села так резко, как будто меня ударило током. Шарлеман гавкнул, и я рассмеялась вслух. Я и припомнить не могла, когда в последний раз слышала звук собственного смеха. Меня опьянила радость оттого, что я снова владела собственным телом. Голова кружилась так же, как у дебютантки на первом балу. Даже сотовый телефон, завибрировавший в кармане, не обеспокоил меня.
        - Магда, - усмехнулась я в трубку.
        Больше никто не мог мне позвонить.
        - Изабо? Это ты? - резко спросила она.
        - Конечно, а кто еще это может быть? - Я потянулась всем телом, убеждаясь в том, что это уже возможно, потом подпрыгнула и сделала кувырок через спину.
        - Ты что, хихикаешь? - недоверчиво спросила Магда. - Что они с тобой сделали?
        - Гипноз, - коротко ответила я.
        Последовала пауза, потом сдавленный кашель и вопрос:
        - И что, это так смешно?
        - Вовсе нет, - заверила ее я. - Просто уже все прошло.
        - Тебе там что-то угрожает? Как они с тобой обращаются? Дрейки ведь не знают, что ты на самм деле не принцесса или что-то в этом роде, да? И пришлю к тебе Финна.
        - Нет! - перебила я Магду. - Я в порядке. Это была простая случайность.
        - Ты уверена? - с подозрением спросила Магда. - Изабо, они ведь не такие, как мы.
        - Знаю, - согласилась я. - Уж поверь мне. У них тут даже люди какие-то странные.
        Хотя я видела не так уж много людей после того, как меня вытащили из могилы, тем не менее была уверена, что Люси - это нечто уникальное.
        - У них там есть люди?
        - Да, одна девушка и несколько охранников.
        - Ты ее пробовала?
        - Не думаю, чтобы им это понравилось. - Я представила, какое выражение появилось бы на лице Николаса, услышь он подобную идею.
        - Гипнотический порошок действительно так страшен, как рассказывают?
        - Да. - Я на мгновение заколебалась. - Даже еще страшнее.
        - Ублюдки!
        - Эй, потише, - сказала я. - Мы ведь здесь в роли дипломатов, не забыла?
        - Я не слишком-то дипломатична, - фыркнула Магда.
        - Это мне известно. - Я тоже фыркнула и почувствовала себя намного лучше.
        Прежде чем принять меня как сестру, Магда завидовала моей близости к Кале, ее наставнице. От досады она даже пыталась отрезать мне волосы. Но после того как я сломала ей пальцы, она сразу же потеплела ко мне и с тех пор стала проявлять яростную преданность.
        - Как у вас дела? - спросила я.
        - Дрейки пока что ничего, - неохотно признала Магда. - Но почти все их придворные не желают видеть нас здесь.
        - Может, мне лучше вернуться? - встревожившись, спросила я.
        - Нет, у нас все в порядке, если не считать того, что я, конечно, хотела бы, чтобы ты была рядом. Но мы встретимся завтра. Я тут подслушиваю, насколько могу.
        - Отлично. - Магда была весьма опытна в искусстве подслушивания. - А я пока буду делать здесь, что смогу.
        - Только поосторожнее.
        - Ты тоже.
        Я сунула телефон в карман, а потом внимательно исследовала комнату, проверяя, нет ли здесь ловушек, трещин в деревянных ставнях, сквозь которые мог бы проникнуть солнечный свет, или еще чего-нибудь необычного. Я даже обнюхала кровь в холодильнике, но она пахла замечательно. Возможно, кто-то и подумал бы, что я страдаю паранойей, но Гончие привыкли сами заботиться о собственной безопасности. Ведь нам, с одной стороны, постоянно угрожали Монмартр и его воинство, с другой - нас презирали остальные сообщества вампиров, так что мы не могли позволить себе быть беспечными.
        Но я просто не могла больше сидеть в этой комнате и должна была заняться делом.
        - Идем, - сказала я Шарлеману, толчком распахивая дверь, - Вперед!
        Я собиралась спуститься вниз, но изменила курс, когда услышала в другом конце коридора, за углом, биение человеческого сердца. Люси. Я обнаружила ее стоящей у окна вместе с Соланж.
        - Изабо, - Соланж встревоженно всмотрелась в мое лицо. - Тебе уже лучше?
        Я кивнула и спросила:
        - А где твой охотник?
        Соланж слегка поморщилась и ответила:
        - Ушел домой. Мы подумали, что так будет лучше. - Тревога в ее глазах сменилась предостережением. - Он находится под защитой Дрейков.
        - Я тоже. По крайней мере, мне дали это понять.
        - Само собой, ты тоже, - сказала Люси, прижимаясь носом к оконному стеклу. - Недопонимание. Невелико дело.
        - Ты могла бы говорить и законченными предложениями, Люси, - усмехнулась Соланж.
        - Не могу. Некогда.
        Я невольно удивилась.
        - Что она делает?
        - Слюни пускает, - с нежностью в голосе пояснила Соланж.
        - Это точно, - ничуть не смутившись, согласилась Люси. - Вообще-то я просто смотрю на них.
        Люси подвинулась, освобождая мне место. Оказалось, она наблюдает за семью братьями Дрейк, которые чинили внешнюю стену фермерского дома как раз под нашим окном. Я должна была признать, что картина и в самом деле была впечатляющей. Семеро красивых молодых парней, бледнокожие, без рубашек, с мускулами, поблескивающими в лунном свете... Я невольно поискала взглядом Логана, но он как раз уходил куда-то.
        Соланж со скучающим видом прислонилась спиной к стене и спросила:
        - Что, насмотрелась?
        - Нет, черт побери! - ответила Люси.
        Она все так же прижимала нос к стеклу. Николас посмотрел вверх и подмигнул.
        - Упс! Засекли. - Люси покраснела.
        - Я же говорила, что они слышат биение твоего сердца, - сказала Соланж. - И оттуда.
        - Я не могла удержаться. Даже если они сами знают, что хороши собой и невыносимо высокомерны, - добавила она громче. - Это они тоже слышат?
        - Да.
        - Вот и отлично, - Люси посмотрела на меня. Очень аппетитны, правда?
        - Я уверена, Изабо сейчас лучше сосредоточиться на себе, чтобы вернуть силы, а не глазеть на моих братьев, - сказала Соланж. - Ты хоть помнишь, как себя чувствовала после гипнотического порошка?
        - Ох, умоляю! - нахмурилась Люси, - Не надо об этом.
        Когда Люси все же позволила оттащить себя от окна, мы спустились в главную гостиную. Одно окно здесь было забито досками, а запах дыма оставался очень сильным. Люси непрерывно болтала, и это облегчало дело. Соланж, похоже, была такой же замкнутой, как и я, и без этой бодрой человеческой особы мы могли бы почувствовать себя неловко и неуютно.
        - Татуировки у тебя просто роскошные, - заявила Люси. - Мне тоже ужасно хочется сделать какую-нибудь, но мама заявила, что не раньше восемнадцати лет, - Люси состроила гримаску. - Предки вечно придумывают какие-то престранные запреты! У мамы аж три татуировки, и у папы одна есть. Это ведь нечестно, правда?
        Моя туника без рукавов оставляла на виду руки, сплошь покрытые татуировками. Было очень нелегко добиться того, чтобы они остались на моей коже. Мне пришлось трижды их возобновлять. Способность вампиров к самоизлечению приводит к тому, что их кожа выталкивает чернила и древесный уголь, которыми наносятся рисунки.
        - Я никогда не видела ничего подобного, - продолжала Люси. - Это ведь не в каком-то салоне сработано, да?
        - Нет, их делала Кала, древесным углем и иголкой.
        Большая часть моих татуировок была нанесена во время ритуала, когда я получила посвящение, позволяющее служить Кале. Самую первую мне сделали еще до того, как я окончательно пришла в себя, когда меня только что нашли собаки. Это было изображение волкодава, кольцом охватившее мое левое предплечье. Пес вцепился зубами в собственный хвост. Вокруг него располагались кельтские письмена. У всех Гончих были такие татуировки.
        - Ох... - Люси поморщилась при мысли о том, как много времени должно было занять нанесение этих рисунков.
        Большая их часть тоже изображала собак, бегущих одна за другой вверх по моим рукам. Их подчеркивал рисунок вен.
        - Все равно они жутко крутые.
        - Ты меня не боишься.
        Я не спрашивала, а утверждала. Люси явно удивилась, услышав это.
        - Нет. А что, надо бы? Ты же спасла Соланж.
        - Даже вампиры нервничают рядом с куан мамау, - напомнила я, хотя и сама не совсем понимала, почему настаивала на том, что она должна бояться.
        Просто меня не слишком часто принимали вот так безоговорочно, ни в революционном Париже, ни, само собой, в среде других вампиров. Я чувствовала необходимость разобраться в странном новом ощущении. Так некоторые испытывают потребность постоянно дотрагиваться языком до больного зуба.
        - Это из-за того, что ты носишь всякие кости, и проводишь странные ритуалы в пещерах и раскрашиваешь лицо? - с усмешкой спросила Люси. - Ох, умоляю! Мои родители постоянно занимаются тем же самым. Они просто обожают участвовать в шаманских ритуалах и танцевать голышом в полнолуние.
        - Это все объясняет, не правда ли? - Соланж осмотрела на меня с застенчивой улыбкой, предлагая включиться в игру.
        - Да... она не как все, - согласилась я. '
        - Причем совсем рядом, - благодушно пробормотала Люси. - Я вас слышу даже с моими никудышными человеческими ушами.
        Все это выглядело совершенно нереальным. Если бы моя жизнь пошла по другому пути, я могла бы спокойно посиживать в шелковом платье, вместе с подругами попивая чай и угощаясь птифурами. Но так уж случилось, что ничего такого мне до сих пор делать не приходилось. Я попыталась представить, чем сейчас могла бы заниматься Магда. То ли исследует пещеры, то ли скандалит со стражниками. Я могла бы поспорить на что угодно, что Магда обязательно с кем-нибудь поругается.
        - Можно дать тебе один совет? - спросила Люси.
        - Наверное, да.
        - У тебя сильный французский акцент. Так что если какой-нибудь парень спросит, почему ты не носишь французские платья, врежь ему ногой по коленке.
        - Особенно если это будет один из моих братьев, - согласилась Соланж.
        Шарлеман вдруг зарычал. Я нахмурилась и быстро оглядела комнату в поисках причины его тревоги, но ничего не увидела. Потом кто-то постучал в переднюю дверь. Мы выбежали в холл, причем Люси весьма рассудительно держалась за нашими спинами. Соланж посмотрела в глазок, потом взялась за дверную ручку.
        - Еще один подарок, - вздохнула она. - Если честно, я думала, что, когда мои феромоны угомонятся после обращения, они от меня отстанут.
        На террасе лежал пакет, завернутый в красную фольгу, вокруг него были рассыпаны лепестки белых роз.
        Соланж потянулась, чтобы взять пакет, но я схватила ее за руку и сказала:
        - Не надо. Это Монмартр. Я чую его запах. - Я подтолкнула ее в спину и взялась за меч. - Иди в дом.
        Я не стала ждать, пока она послушается, а просто втолкнула внутрь и захлопнула дверь перед ее носом. Я уже осторожно спускалась по ступенькам, когда рядом со мной вдруг возникла какая-то бледная тень.
        Я чуть не снесла голову Логану. Он грациозно, как настоящий танцор, уклонился от моего клинка. Его симпатичное лицо было мрачным.
        - В лесу кто-то есть, - тихо сказал Логан.
        - Знаю. Это воинство.
        Я учуяла этот запах, каким бы слабым он ни был, - кровь, лилии и вино. Личная армия Монмартра всегда пахла именно так.
        - Стой здесь, - приказал Логан.
        - Я Гончая, - возразила я. - Это мое дело. А вот ты останься тут.
        - Черта с два.
        - Тогда не путайся у меня под ногами.
        - Черта с два, - повторил он.
        Мы двигались легко, как дым, между кедрами и кленами, стоявшими вдоль подъездной дороги, к полю, граничившему с лесом. Я держала меч низко, чтобы лунные лучи не отразились от лезвия и не выдали нас. Шарлеман мягко топал рядом со мной, готовый к битве, но не издающий ни звука. Деревья, обросшие мхом, высились над нашими головами, в ветвях между густыми листьями сидели совы и спящие ястребы. Земля под ногами была мягкой, папоротники щекотали нас. Даже насекомые затихли, ни единая цикада или кузнечик не выдавали себя. Лишь река вдали что-то негромко напевала себе под нос.
        Логан резко повернул голову вправо и остановился. Я проследила за его взглядом и кивнула, давая понять, мол, вижу то же, что и ты.
        Один-единственный лепесток белой розы, втоптанный в землю.
        Пусть Логан и носил кружевные манжеты, когда не был обнажен до пояса, но оказался неплохим следопытом. Подул ветерок - и мои ноздри расширились. Запах кровавых лилий усилился, стал густым, как благовония. Мы пошли на него и по молчаливому согласию разделились, когда нужно было обойти большой дуб. Логан повернул влево, я осталась по правую сторону дерева. Что ж, в такой обстановке я чувствовала себя уверенно. Выслеживать воинство - мое главное дело. Оно подходило мне куда больше, чем вежливые беседы и королевская политика. Я уже почти жаждала стычки.
        Их оказалось всего двое, хотя пахли они так, словно их было гораздо больше. Парочка двигалась быстро, но недостаточно. Логан метнулся вперед, чтобы перекрыть им путь, а я подкралась сзади.
        Один из них зашипел:
        - Ты слышишь?..
        Он не успел закончить вопрос, стремительно развернулся на одной ноге и злобно уставился на меня. Я не стала тратить время на то, чтобы рассматривать его, а просто прыгнула вперед с мечом на изготовку.
        - Собачье отродье!.. - бросил он. - Далековато от дома забралась, а?
        - Не дальше тебя.
        Он взмахнул кулаком, уверенный в собственной силе.
        Я отскочила назад, вскинула брови, глянув на врага, поддразнила его:
        - На службе Монмартру ты стал жирным и ленивым.
        От ярости лицо вампира покрылось пятнами, он зарычал и бросился в атаку. Но гнев сделал его неповоротливым, мне нетрудно было уйти. Я порхала вокруг него, как колибри. Шарлеман стоял чуть в стороне, ожидая приказа.
        Логан расправился со своим противником даже прежде, чем они успели по-настоящему помериться силами.
        - Хватит играть с ним, прикончи его! - проворчал он, пронзая врага кинжалом.
        У воина, который изо всех сил старался достать меня, был такой же кинжал, изогнутый и длинный, почти как меч. Но у него не было ни арбалета, ни ружья с пулями, наполненными святой водой. Воины Монмартра очень любили это оружие и обязательно забирали его у погибших агентов «Гелиос-Ра». Мой противник был снаряжен для выслеживания и проникновения в тыл врага, а не для битвы. Я бесстрастно отмечала все эти детали, сосредоточившись на том, чтобы перемещаться как можно легче. Наши движения становились все быстрее и яростнее. Для постороннего взгляда мы, наверное, превратились в нечто размытое, в некие цветовые пятна, похожие на краски, расплывшиеся на влажной ткани. Пепел убитого Логаном вампира просыпался на ближайший куст папоротника. Логан наклонился и взял что-то из одежды, оставшейся на земле. Я парировала удар, направленный мне прямо в сердце, и металлические кольца кольчуги, вшитой в тунику, негромко звякнули. Я нацелилась в голову врага, но действовала с намеренной обманчивой медлительностью. Он инстинктивно отклонился назад и отбил удар. Я воспользовалась моментом, застала его врасплох и
рубанула по ноге. Он выругался и пошатнулся. Из ноги хлынула кровь и растеклась по подлеску. Я хотела добить его, но он уже убегал, сломя голову несся по лесу. Конечно, я могла бы догнать врага, идя по кровавому следу...
        Это была неплохая идея.
        Логан промокнул кровь, сочившуюся из пореза на руке, и покачал головой.
        - Да, ты действительно отлично сражаешься, как о вас и говорят. Но я удивлен тем, что ты не превратила его в пыль.
        - Лучше дать ему несколько минут форы.
        - Зачем это? Неужели твоя матушка не учила тебя, что играть со своей едой - грубо?
        - Я не стала бы пить его кровь, даже если бы умирала от жажды. Но он ранен и возвращается в свою стаю. Если нам повезет и его рана не закроется слишком быстро, то он приведет нас туда.
        Логан уставился на меня, потом на плотную зелень подлеска. Даже раненый, наш противник должен был двигаться достаточно быстро для того, чтобы не оставлять следов на земле. Конечно, он не летел в буквальном смысле этого слова, но из-за скорости передвижения выследить его было бы трудно, гораздо сложнее, чем идти по кровавым пятнам, пусть даже лес здесь был переполнен: «шахами, помечен разными вампирами и всяческим зверьем.
        Логан присвистнул сквозь зубы, сунул руку в карман, где лежал его сотовый, и сказал:
        - Очень даже интересная мысль. Я сейчас позвоню, потом отправимся за этим ублюдком. Какого черта им тут нужно было на этот раз? Соланж ведь уже прошла обращение.
        - Монмартр, - ровным тоном ответила я. - Они оставили подарок для твоей сестры у парадной двери.
        - Вот сукин сын! Это что, знак воинства? - Он показал мне маленький деревянный диск, который взял из праха своего противника. На кружочке были вырезаны роза и три кинжала. - Та наемная убийца, что пыталась превратить в пыль мою маму сегодня вечером, имела похожую татуировку.
        - Не знаю, я такого никогда прежде не видела.
        - Тут происходит еще что-то такое, чего мы пока не заметили. - Он коротко переговорил по телефону, потом отбросил назад волосы, упавшие ему на глаза. - Пошли.
        - Я могу и одна с этим справиться, - заверила я его. - У меня достаточно сил.
        - Хм... - уклончиво протянул он.
        Мы двинулись вперед, шли стремительно, но не слишком суетясь, потому что воин Монмартра оставлял достаточно заметный след, способный привести нас в какое-нибудь интересное место. Идти по нему было совсем не сложно.
        Нас ожидал сюрприз в виде обрывка ткани, прицепленного к стволу тонкой березы, светящейся, как снег. Это был кусочек шелка цвета индиго, поблекший от времени и пронизанный серебряными нитями. Тонкое шитье на обрывке потрепанной ленты изображало геральдическую лилию.
        Я знала этот лоскуток так хорошо, что вздрогнула и снова потянулась к мечу.
        ГЛАВА 6
        Франция, 1788 год
        Самым любимым для Изабо уголком во всем загородном дворце была гардеробная ее матери. Девочке нравилось здесь больше, чем в вольерах для собак, в конюшнях, даже в запертой кладовой, где повар держал глыбы шоколада и кувшины с засахаренными фиалками. Ни в одну из этих комнат Изабо входить не разрешалось, поэтому она старалась держаться как можно тише и быть совсем незаметной, пристроившись на голубом шелковом пуфике, пока горничные матери суетливо бегали взад-вперед с платьями и косметикой.
        Амандина, ее мать, сидела у туалетного стола и накладывала румяна на уже напудренные щеки. Волосы уже были заколоты и скрыты белым париком, уложенным в искусную прическу с длинными спиралеобразными локонами, украшенным синими птицами из бусин и настоящих перьев. Изабо не раз слышала рассказы о красоте Марии Антуанетты и о ее ошеломительных париках. Некоторые из них венчали такие высокие корабли, что ей приходилось сильно наклоняться, проходя в двери. Но Изабо и представить не могла, чтобы королева была прекраснее, чем ее мать этим вечером. Когда Изабо подрастет, она тоже будет украшать волосы нитями жемчуга и сапфиров, надевать под платье кринолины и корсеты из китового уса, обтянутого шелком.
        Все нижнее белье Амандины было сшито из тончайшего белого льна и шелка, украшенного крошечными атласными луками. Платье, выбранное ею для сегодняшнего бала, отливало цветом индиго, прямо как летнее небо в сумерки. Пуговицы на нем были жемчужными, от подола до горловины тянулись геральдические лилии, вышитые серебряными нитками. Ежегодный бал у Сен-Круа славился по всей стране. На него приезжали аристократы даже из Парижа. Но Изабо пока что исполнилось всего десять лет. Она была слишком молода для того, чтобы присутствовать на балу, однако оказалась достаточно взрослой и сообразительной, чтобы сбежать от своей нянюшки. Девочка уже нашла отличное местечко, где можно было спрятаться: большой шкаф с широкой замочной скважиной. Оттуда она увидит прекрасные платья дам, бриллиантовые заколки для галстуков и пуделей на золоченых цепочках. Изабо даже слегка подпрыгнула на месте от волнения, но мать бросила на нее короткий взгляд.
        Изабо застыла на месте и польстила:
        - Какая ты красивая, maman.
        - Спасибо, chou. - Амандина улыбнулась своему отражению, застегивая на шее ожерелье из трех нитей бриллиантов и жемчуга с сапфиром размером с яйцо малиновки.
        Она отпила немного красного вина из бокала и осторожно промокнула губы платком.
        - Мне кажется, ты даже красивее нашей королевы, а наш дом куда лучше Версаля.
        - Ты действительно так думаешь, chou? - Амандину это явно позабавило.
        - Все так говорят, - горделиво заверила ее Изабо. - Maman, я слышала, что придворные там мочатся на задней лестнице! Но мы ведь никогда не стали бы писать на пол!
        Амандина расхохоталась и подтвердила:
        - Ты совершенно права, Изабо.
        - Кроме разве что Сабо, - вынуждена была признать девочка. - Но он ведь всего-навсего щенок.
        Старшая горничная Амандины сняла платье с вешалки.
        - Мадам...
        Амандина встала, чтобы другая горничная могла поправить ее белье и затянуть корсет. Платье скользнуло на нее через голову. Изабо поспешно бросилась вперед, чтобы подхватить подол, готовый зацепиться за край туалетного столика. Он оказался неожиданно тяжелым, и Изабо удивилась тому, что мать могла держаться так прямо под немалым весом.
        Парик слегка съехал вбок, Амандина придержала его ухоженной рукой.
        - Франсина, нужны еще шпильки.
        - Oui, madame.
        Когда парик был закреплен самым надежным образом, Амандина повернулась, чтобы полюбоваться на себя в высоком зеркале.
        - Ox, maman, - выдохнула Изабо. - Tu est si belle![Ты такая красивая! (фр.)]
        Когда она вырастет, тоже будет пользоваться помадой для губ и приклеивать к щеке мушку в виде сердца, точь-в-точь как мать.
        - Я помню, как точно так же наблюдала, когда твоя бабушка собиралась на бал, - улыбнулась Амандина. Она взяла ленту для волос, из той же ткани, что и платье, с такой же вышивкой. - Держи, малышка. Мне она в конце концов оказалась не нужна. Можешь оставить ее себе.
        Изабо расплылась в широкой удивленной улыбке и поблагодарила:
        - Merci.
        Она благоговейно потерлась о ленту щекой, потом следом за матерью пошла из ее спальни вниз по лестнице красного дерева, держась позади горничных. Ее отец Жан Поль Сен-Круа ожидал супругу внизу. Герцог был одет безупречно, от завитого парика до золотых пряжек на туфлях на высоких каблуках.
        - Ma chere! - приветствовал он Амандину. - Ты неотразима, как и всегда!
        Изабо продолжала держаться неподалеку от горничных, спрятавшись за большим кипарисом в кадке. Когда те наконец-то отправились по своим делам, она со всех ног бросилась в бальный зал, уворачиваясь от лакеев, переносивших графины с вином и шампанское, и слуг, расставлявших золоченые стулья и корзины с засахаренными фруктами. Девочка забралась в шкаф, в котором обычно хранились излишки столового белья. Сегодня все до единой скатерти и салфетки понадобились для буфетных столов в глубине зала и собственно столовой, расположенной по другую сторону холла, поэтому шкаф опустел. Изабо устроилась внутри, прижав коленки к груди. Она оставила дверцу чуть приоткрытой, потому что это было куда лучше, чем подсматривать сквозь замочную скважину.
        Ей недолго пришлось ждать прибытия первых гостей. Конечно, она могла лишь представлять себе прекрасные экипажи, заполнившие подъездную аллею, вымощенную известняком. В экипажи были запряжены великолепные кони с плюмажами на головах. В бальном зале засуетились лакеи, зажигая последние свечи и масляные лампы. Хрустальные люстры сверкали над столами, нагруженными самыми разнообразными деликатесами. Здесь были клубника, марципановые птицы, засахаренные корочки апельсинов, жареные гуси, устрицы, бисквиты с лавандой, птифуры и конфеты в шоколадной глазури. Изабо потерла живот, заворчавший при виде такого количества вкусностей. Она не поужинала, потому что пряталась от своей няни.
        Но девочка забыла о голоде в тот момент, когда в дверь зала начали входить гости. Женщины смеялись, прикрывая лица кружевными веерами с росписями, мужчины подчеркнуто кланялись. Изабо ощущала густые ароматы духов и одеколонов, смешанные с запахом теплого печенья, которое разносили на серебряных подносах. Шампанское разливалось, как весенние реки. Заиграл оркестр, и музыка заполнила каждый уголок, даже темное внутреннее пространство шкафа, где сидела Изабо. Ей казалось, что пение ангелов должно звучать именно так, как этот рояль, арфы и парящий, нереальный голос оперной дивы.
        Ее родители присоединились к гостям в зале в тот момент, когда начали расставлять карточные столы. Из рук в руки переходили яркие карты и монеты. Чей-то пудель зарычал на певицу. Изабо почувствовала, как ее желудок снова сжался от голода, и подумала, сможет ли выбраться из своего безопасного укрытия. Если ее поймают, то не просто сразу же отправят в постель, что уже само по себе было бы ужасно. Ей никогда больше не удастся воспользоваться этим шкафом как тайником. Изабо прикусила нижнюю губу, размышляя. Вскоре запах еды стал слишком сильным искушением.
        Она приоткрыла дверцу на несколько дюймов и глянула, не заметил ли этого кто-нибудь. Мимо прошла какая-то обнявшаяся пара, потом остановилась и слилась в страстном поцелуе. Изабо поморщилась от отвращения. Мужчина будто пытался съесть лицо дамы. Такая картина совсем не успокаивала. Ему следовало бы хорошенько поужинать, если уж он был так голоден.
        Изабо бесшумно спрыгнула на пол и спряталась за юбкой дамы. Кринолин у нее был таким широким, как три человека сразу. Ни дама, ни ее приятель не заметили Изабо. Они как-то очень уж тяжело дышали, как будто промчались галопом вокруг сада. Изабо перескочила от них за плотную парчовую занавеску, протянувшуюся от одного окна до другого. Почти все гости слишком громко смеялись, пили шампанское с клубникой и с беспечными возгласами проигрывали свои денежки за карточными столами. Никто не увидел Изабо. Ей вдруг показалось, что она угодила внутрь калейдоскопа, где стремительно вращались краски, звуки и запахи. От этого у нее немножко закружилась голова, и она с радостью устремилась к относительно безопасному пространству под буфетными столами. Девочка перекатилась под ближайший из них и надежно укрылась за низко свисавшей белой скатертью.
        Отсюда она разглядела, что сияющий паркет сплошь покрыт царапинами от каблуков, а со свечей на него капает пчелиный воск. Ей никогда в жизни не приходилось видеть такого количества шелковых бальных туфель и серебряных пряжек. Изабо подумала, что ей просто не дождаться того момента, когда она сама станет хозяйкой подобного бала.
        Девочка просунула руку между столом и стеной, возле которой он стоял, и схватила что-то наугад. Она надеялась добыть маленький фигурный кекс или пухлую булочку с заварным кремом, но ей досталась толстая скользкая устрица, хотя и в красивой раковине. Пожалуй, ее можно будет положить на письменный стол и использовать для хранения своих сокровищ: камушка с безупречно круглой дыркой в середине, сухого стебелька лаванды, молочного зуба щенка Сабо...
        Вторая попытка увенчалась успехом, стоившим риска. Изабо достались печенья - тонкие, украшенные сахарной глазурью и клубникой. От ягод кончики ее пальцев стали красными, как от крови. Она подумала, что у нее и зубы, наверное, покраснели, оскалила их по-звериному и усмехнулась. Надо будет повторить этот фокус, когда она в следующий раз станет играть с Джозефом, мальчиком с конюшни. Он наверняка испугается до полусмерти, а она отомстит ему за его выходку в прошлом месяце, когда этот негодник окатил ее холодной водой.
        Изабо жевала печенье, пока не насытилась и не захотела спать. У нее слегка заныли зубы от всех съеденных сладостей. Она свернулась в клубочек и подложила руку под голову. Какой-то пудель забрался к ней под стол, улегся рядом и принялся слизывать с ее пальцев остатки клубничного сока. Потом и другие маленькие собачки в бриллиантовых ошейниках отыскали Изабо. Они проползали под скатерть, облизывали ей лицо, посапывали и засыпали возле нее. Изабо, укрытая собаками, с улыбкой заснула, прижимая к себе ленту из ткани от материнского платья.
        ГЛАВА 7
        ИЗАБО
        Воин Монмартра вел нас через лес не слишком торопливо. Он спотыкался достаточно часто, чтобы оставлять след из сломанный ветвей и капель крови, но исцелялся быстро. К тому времени, когда наш противник остановился на тенистой опушке,он уже оставлял за собой только запах крови, да ито очень слабый. Логан кивком указал на заросли ежевики. Ее колючки, конечно, могли основательно исцарапать нас, зато эти кусты предоставляли надежное укрытие, тем более что вокруг больше ничего не было, если не считать кружевного прозрачного папоротника. Мы бесшумно заползли в кусты и стали ждать. Я старалась не думать о том, что мама всем пирогам предпочитала те, что с ежевикой, не чувствовать, как жжет тело лоскуток шелка, спрятанный в кармане, но слишком громко заскрипела зубами. Логан нахмурился и слегка толкнул меня.
        Я заставила себя вернуться в реальности, сосредоточилась на влажной земле, густой листве, белых цветах, красовавшихся на границе с лугом, на воине Монмартра, стоявшем в высокой траве. Серебристые ягоды начинавшей созревать ежевики, музыка рояля сменились молчанием сверчков, почуявших хищника, и полем лаванды, примыкавшим к лесу.
        Воин Монмартра недолго оставался в одиночестве. К нему присоединились еще двое, появившиеся со стороны фермы Дрейков.
        - Они достали Найджела, - резко бросил один из них.
        Он был таким бледным, что светился при луне так, словно его осыпали жемчужной пудрой.
        - Меня тоже задели, - пробормотал тот, за которым мы шли. - Эта сучка Изабо зацепила меня колом и разорвала чертову рубашку. С каких это пор королевский двор вызывает на подмогу шлюх из Гончих?
        - Все меняется, Джонс. - Третий воин равнодушно пожал плечами и спросил: - А дар Монмартра вы доставили?
        - Положили у двери, - кивнул Джонс. - Как было велено.
        Губы Логана приподнялись над обнажившимися клыками, но он не издал ни звука. На меня произвело впечатление его самообладание. Я ведь не раз слышала, что братья Дрейк - дикие и необузданные парни, хотя и королевской крови. При виде их прекрасных манер легко было забыть, что их семью удалили от двора с момента рождения Соланж, а до того всячески старались принизить по меньшей мере столетие. Однако все они держались уверенно и явно отлично чувствовали ситуацию.
        Джонс к этому моменту уже полностью исцелился, топнул ногой по борозде и спросил:
        - Что-нибудь было от Грейхейвна?
        Это имя так поразило меня, что я отпрянула, будто получила удар, но тут же двинулась вперед так же бесшумно, как голодный лев, крадущийся за газелью. Мои глаза затянуло красной пеленой, я смотрела сквозь кровавый туман. Если бы мое сердце билось, оно звучало бы как молот кузнеца, колотящий по наковальне. Время словно повернулось вспять, помчалось с бешеной скоростью, потом совсем остановилось.
        - Он с Монмартром, выжидает подходящего момента.
        - Мы и так ждали достаточно долго, разве нет? - проворчал Джонс.
        - Он хочет, чтобы на этот раз все прошло идеально. Никаких неожиданностей, - ухмыльнулся первый воин. - Но это не для нас. У Дрейков вечно полно сюрпризов.
        Я слышала, что они продолжают разговаривать, но их слова почти не доходили до меня.
        В моих ушах звучало только одно слово.
        Грейхейвн.
        Грейхейвн.
        Мой череп как будто превратился в церковный колокол, снова и снова вызванивавший одно и то же.
        Я зашипела, стремясь вырваться из кустарника. Ведь возможность отомстить оказалась ближе, чем когда-либо. Они знали, где находится Грейхейвн и могли привести меня к нему. Тогда я убила бы его за то, что он сознательно сделал со мной. Но я не успела даже выпрямиться. Логан метнулся ко мне так же стремительно, как шершень. Его рука зажала мне рот, глаза предостерегающе вспыхнули. Он был так близко, что я могла бы укусить его, если бы он не мешал мне. Тело Логана прижало меня к земле. Он был сильнее меня, надо отдать ему должное, но я двигалась быстрее и вполне могла бы отшвырнуть его к ближайшему дереву.
        Только мысль о том, что в таком случае я выдала бы нас обоих, заставила меня сдержаться.
        Даже у Шарлемана хватило ума сохранять молчание, хотя его просто трясло от потребности защитить меня. Я хотела схватки с Джонсом, с ним и всеми, пусть даже это означало бы утрату нашего единственного тактического преимущества? Ведь от воинов Монмартра здесь, в лесу, мы услышали намек на некий план... Конечно, это было не много, но определенно больше, чем мы знали в начале этого вечера.
        Но меня все это не заботило. Я готова была наплевать на что угодно ради шанса отомстить Грейхейвну.
        Логан это знал.
        Он не двигался с места, прижимал меня к земле так, словно укрывал от бешеного дождя стрел, от камнепада, от какой-то невидимой опасности. Но она таилась только во мне самой, разрывала грудь, как стервятник.
        Мне понадобились все силы до последней капли, чтобы не отшвырнуть его. Я заставила свое тело чуть-чуть расслабиться, вжаться в подлесок. Логан ощутил эту легкую уступку, но не шевельнулся. У него был сильный запах: анис, вино, легкий привкус мяты... Я знала, что сама для него пахну как горячее вино с сахаром. Кала говорила мне, что я всегда издаю эти ароматы, если прихожу в необузданную ярость. Но гнев, разогревший мою кожу, не беспокоил Логана. Он не выпустил клыки. Его лицо все так же находилось в нескольких дюймах от моего. Почти все вампиры поспешили бы оказаться как можно дальше от девицы-шаманки, находящейся в таком состоянии. Но Логан был слишком занят. Он так внимательно прислушивался к разговору воинов Монмартра, что не мог думать о чем-то еще.
        - Что там насчет старой гвардии?
        - Многие из тех, кто был верен леди Наташе, сбежали, когда эта Дрейк убила ее, но кое-кто остался, желая напасть похитрее. Они присоединятся к нам, когда придет время.
        - Хорошо. Ладно, давайте убираться к черту отсюда. Братья Дрейк наверняка продолжают нас искать.
        Воины Монмартра пошли через лес в сторону горы. Логан остался на прежнем месте, и мы смотрели друг на друга в течение странно долгого момента. В тени его глаза приобрели оттенок засахаренного лайма. Да, они были чудесными и привлекательными, но не настолько, чтобы я забыла обо всем остальном.
        Когда враги удалились на достаточное расстояние, я внезапным бешеным рывком спихнула с себя Логана, тут же вскочила и приняла боевую стойку, согнув ноги и тяжело дыша. Мое тело, возможно, и не нуждалось в воздухе, но дыхание оставалось привычкой, особенно в минуты стресса. Логан ударился о ствол березы, перевернулся в воздухе и приземлился на пятки точно передо мной.
        Мы чуть присели, оскалились, напрягли мускулы для атаки.
        Наверное, мы могли бы простоять так весь остаток ночи, если бы не Шарлеман, смущенно заскуливший. Этим он как будто задул пламя.
        Логан выпрямился - весь хищная грация и ироническая улыбка. Он выглядел таким же суверенным и красивым, как какой-нибудь гость на балу у моих родителей, хотя и был без рубашки. Я все еще тяжело дышала, меня почти мутило от бешеного водоворота эмоций: предвкушение, гнев, сожаление, унижение... Платье моей матери, Грейхейвн..
        Пожалуй, это было чересчур. Я выпрямилась медленно, прямо как старуха. Шарлеман, ища утешения, ткнулся холодным носом в мою ладонь, но я не была уверена в том, кто из нас больше нуждался в поддержке.
        - Ты как, в порядке? - негромко спросил Логан.
        - Извини, - коротко кивнула я.
        Я давно привыкла к тому, что меня постоянно хвалят за умение сосредоточиться и взять себя в руки.
        - Так что же случилось? Ты знаешь этого типа, Грейхейвна?
        - Qui.
        Логан прищурился, вгляделся в мое лицо и спросил:
        - Кто он таков? Что он тебе сделал?
        - Почему ты решил, что он что-то сделал? - Я наконец-то выбралась из ежевики и втянула в себя воздух в поисках хоть какого-нибудь следа воинов Монмартра.
        Но мы были одни.
        - Изабо, я же видел твое лицо. - Логан помрачнел.
        - Я уже в порядке. Нам пора возвращаться. - Я передернула одним плечом, повернулась, чтобы отправиться в обратную сторону, но Логан схватил меня за руку.
        - Ты ведь чуть не сорвалась.
        Я напряглась. Он был прав, но от этого мне не стало легче.
        - Но ведь не сорвалась.
        - В следующий раз из-за твоего характера моя сестра может оказаться в опасности.
        Я не дала вырваться возражению и спокойно сказала:
        - Этого больше не будет.
        - Знаю, - вздохнул Логан и отпустил мою руку.
        Непонятно почему, но я ощутила отсутствие его пальцев на коже и как будто сразу замерзла, хотя никогда раньше такого не испытывала.
        Я не понимала, почему Логан так меня волнует, и решила, что мне следует держаться от него подальше. Он явно не был мне полезен.
        - Вообще-то не в твоем характере отступать вот так. Может быть, все-таки расскажешь мне, что он натворил? Пожалуйста!
        Я гордо вскинула голову, не желая, чтобы меня жалели, и ответила:
        - Именно он превратил меня в вампира, а потом бросил в гробу, под землей, на два столетия.
        Возвращаясь на ферму, мы не разговаривали. Наша дипломатическая миссия еще не была закончена, но я лично уже потерпела полное поражение. Я напала на друга семьи, получила дозу гипнотического порошка, чуть не сошла с ума от ярости - и все это за одну ночь.
        Не приходилось удивляться тому, что я чувствовала себя полностью изможденной.
        Мы отсутствовали едва ли с полчаса, но для меня как будто прошло много дней. Братья Логана, уже полностью одетые, сидели мрачным полукругом в гостиной возле упакованного в фольгу пакета. Соланж хмурилась, глядя на него, и постукивала по коленям кончиками пальцев. Люси спала на софе, положив голову на колени Николаса. Он укрыл ее пушистым пледом. Она выглядела крошечной и беззащитной в этой комнате, полной хищников, которые поневоле испытывали соблазн, слыша биение ее сердца. Но Люси дремала, полностью доверяя им.
        - Поймали кого-нибудь? - проворчал Куинн.
        - Да, выследили одного благодаря Изабо, - устало ответил Логан, падая в кресло.
        - И?..
        - Разузнали кое-что, но мы и прежде обо всем этом догадывались. Есть предатели, готовится внезапное нападение.
        - Поверить не могу, что эти ублюдки пробрались сквозь нашу защиту, - продолжал кипятиться Куинн. Он вскочил и принялся метаться по гостиной.
        Его возбуждение подействовало на Люси. Она открыла глаза, неуверенно моргнула, посмотрела на Куинна, потом на Логана и меня.
        - Вернулись... - Люси зевнула и глянула на Соланж. - Да, нелегкий денек. Как бы у тебя мигрень не началась.
        Соланж с видимым усилием отвела взгляд от Люси, повернулась ко мне и спросила:
        - Не опасно открыть это? Я хочу сказать, Бруно просканировал пакет и вообще основательно проверил его. Мы знаем, что бомбы или сибирской язвы там нет, и все же?
        - Я всегда предпочитаю знать, с чем именно имею дело, - ответила я.
        Логан застонал и осведомился:
        - Значит, ты предпочла бы вскрыть бомбу, даже если бы она тикала специально для тебя?
        Я не слишком поняла, что он имел в виду. Я еще только привыкала к современному жаргону и вообще английскому языку, но Соланж энергично кивнула.
        - Точно, - заявила она. - Эти уроды хотят, чтобы я тут изображала Белоснежку, распевающую песенки в своем маленьком домике, а они в это время делали бы свое грязное дело.
        - Белоснежка и семь Батхедов, - Люси фыркнула. - Не хочешь продать идею диснеевской студии?
        - Эй, я не поющий гном! - Николас ткнул ее в бок.
        - Нет, ты Батхед. Неужели не расслышал? - Она усмехнулась и быстро поцеловала его.
        - Я открываю, - внезапно заявила Соланж, хватая пакет.
        Все ее братья заговорили разом, на все лады озвучивая две основные мысли: «Не трогай» и «Дай лучше мне». Но Соланж не обратила на них внимания и разорвала блестящую фольгу. Коробка под ней была из простого белого картона, вроде тех, в которые упаковывают пирожные. Соланж закусила губу и на мгновение замерла. Николас потянулся к коробке, чтобы отобрать ее у сестры, но та оттолкнула его руку, даже не взглянув на брата. Соланж подняла крышку коробки и слегка отклонилась назад, словно ожидала, что изнутри что-то выскочит, будто из шкатулки с сюрпризом. Ее братья, наоборот, придвинулись к коробке. Все они затихли так, как умеют только вампиры, готовые к нападению, ко всему, не считая того, что на деле оказалось в коробке.
        - Ребята, вы меня пугаете. - Люси передернула плечами. - Может, хватит?
        - Так это все? - произнесла Соланж, разрушив живую картину.
        В коробке лежала квадратная подушечка из красного бархата, а на ней - нечто крошечное, обмотанное красной нитью, сильно пахнущее розовой водой и корицей. У меня засвербело в носу.
        - Что это такое? - спросила Соланж.
        Я отлично знала ответ.
        - Изабо? - Логан повернулся и посмотрел на меня.
        Я не понимала, почему он вдруг стал так тонко улавливать мои настроения, и ровным тоном пояснила:
        - Это любовные чары.
        - Что?! - Соланж отпрянула от коробки. - О!.. Черт побери. Такие штуки и вправду действуют?
        - Иногда.
        - Ты серьезно? - Глаза Соланж расширились, она встала и отошла от коробки подальше. - Почему бы ему просто не отстать от меня? Я думала, все это кончится после моего дня рождения.
        - Он не остановится никогда, - сказала я.
        Будучи Гончей, я знала Монмартра и его воинство лучше, чем кто-либо другой.
        - Леандр обладает терпением змеи. Именно оно делает его таким опасным. Это страшнее, чем жестокость, сила или эгоизм.
        - Он вообще поймет когда-нибудь, что я не хочу быть королевой и, черт бы его побрал, не желаю выходить за него замуж?
        - Нет, - искренне ответила я. - Не поймет, пока ты не объяснишь ему все, проткнув колом его сердце.
        Соланж прижалась спиной к дальней стене гостиной. Еще чуть-чуть - и она вывалилась бы через окно в сад.
        - Ух!.. Мне это кажется или действительно почему-то стало смешно?
        - Возможно и такое - Я встала и принюхалась к свертку. - Это очень сильная штука. Тут два яблочных семечка, обмотанные красной нитью, и прядь твоих волос. Должно быть, он раздобыл их в ту ночь, когда мы остановили его там, в пещерах. В подушечку зашито сердце колибри.
        - Что нам делать? - Глаза у Соланж стали такими же, как у дикой лошади.
        - Только без паники, - уверенно произнесла Люси. - Тебе не в первый раз управляться с гадкими поклонниками.
        - Люси, но у меня сейчас нет к нему ненависти! Такой, какая должна была бы быть.
        - Зато я ненавижу его вполне достаточно, за нас двоих сразу. Этого хватит на то время, пока мы разберемся с этой дрянью, - мрачно сообщила Люси.
        - Да сожжем это - и все! - воскликнул Куинн, схватил коробку и швырнул ее в тлеющий камин.
        - Нет! - вскрикнула я, бросаясь вперед.
        Чары были пришпилены к подушечке, в которой скрывалось сердце колибри, и я перехватила ее в воздухе. Пустая коробка упала на угли и почти мгновенно вспыхнула. Комната осветилась. Все уставились на меня.
        - Огонь только сделает чары сильнее, - пояснила я. - Он означает страсть.
        - Как насчет воды? - спросила Люси. - Моя мама всегда топит всякую дрянь, чтобы то ли очистить ее, то ли что-то прояснить. Еще она произносит разные мантры в лесу, голышом.
        Логан склонил голову набок, явно представив себе интересную картинку.
        Я не обратила на него внимания, лишь порадовалась тому, что вампиры не так-то легко краснеют, и сказала как можно спокойнее:
        - Нет, вода тоже не годится. Она как раз даст пищу тому чувству, на которое нацелены чары, то есть любви.
        Соланж нервно сглотнула.
        - Мы вообще способны предпринять хоть что-то как можно скорее, а?
        - Мне нужна соль, - сказала я. - Две сумки-холодильника, лед и белые нитки.
        Логан мгновенно исчез и буквально через несколько секунд вернулся со всем, что я перечислила.
        - Ты уверена, что действительно знаешь, что нужно делать? - с сомнением в голосе спросил Коннор. - Может, нам лучше расспросить кого-то, поискать объяснений? Я могу заглянуть в Интернет.
        - Я знаю, что нужно делать. Я вообще-то помощница шаманки куан мамау.
        - Я думал, ваше главное занятие - давать под зад воинству Монмартра.
        - Это тоже. - Я чуть заметно улыбнулась. - Но мы владеем магией, имеем генетические и прочие отклонения. - Я насыпала соли в обе сумки-холодильники. - Наверное, вы уже это заметили?
        - Ну... наверное.
        Я сочувствовала им. Ведь у них было так много знаний и совсем мало интуиции. Магда постоянно повторяла мне, что в этом веке не слишком полагаются на магию и молитву. Мне казалось пустой тратой времени надеяться на разную технику. Любой, кто хоть раз видел, как Кала творит свою магию, никогда больше не подумал бы иначе. Конечно, мой опыт и сравнивать не приходилось с ее, но я все же знала, что смогу справиться с чарами, даже если они куплены Монмартром. Он, конечно же, заплатил за них какой-то ведьме, потому что никто больше не сумел бы вот так переплести нить и яблочные семечки.
        - Что теперь? - спросил Логан.
        Прядь волос Соланж была длинной, тщательно переплетенной с красной нитью. Я распутывала ее очень осторожно, мягко, терпеливо.
        Куинн, нахмурившись, подошел и встал позади меня. Логан подтолкнул его и заставил немного отойти.
        Я наконец-то высвободила волосы, положила их между двумя кубиками льда и обмотала белой нитью.
        - Это тебя защитит, - пробормотала я, обращаясь к Соланж, но сосредоточившись на запахе магии, как меня учили.
        Я представила, что эта нить непробиваема, как надежный щит, сильна и остра, так меч, безжалостна, как морозы в середине зимы.
        - Белый цвет символизирует защиту и очищение.
        - Хорошо, - кивнула Соланж. - Используй всю катушку, ладно?
        - И поспеши, - ворчливо произнес Куинн.
        Я опустила кубики льда в сумку, плотно закрыла ее и мысленно запечатала. Яблочные семечки, распутанную красную нить и сердце колибри я опустила в соль во второй сумке, а сверху засыпала все это льдом.
        Эту сумку я тоже плотно закрыла, запечатала и сказала:
        - Все это нужно заморозить.
        Сразу несколько рук протянулись ко мне. Соланж оказалась быстрее всех, хотя побледнела и крепко сжала губы.
        - Я сама это сделаю, - произнесла она решительным тоном, отрезая возможные возражения.
        Соланж вышла из гостиной. Мы слышали, как она что-то пробормотала, а потом хлопнула дверца холодильника. Очень громко.
        - Через три дня все это нужно положить в банку с солью и кислым вином и закопать на перекрестке, - сказала я, когда Соланж вернулась. - Нельзя, чтобы кто-то видел тебя при этом.
        - Можно на это плюнуть?
        - Безусловно.
        - Спасибо, Изабо. Ты уже во второй раз встаешь между мной и этим ослиным задом.
        - De rien[Всегда пожалуйста (фр.).] , - ответила я и зевнула.
        Мы все так сосредоточились на чарах, что и не заметили, как рассвело. Я невероятно устала еще до того, как занялась чарами, а теперь просто едва держалась на ногах, хотя и радовалась тому, что смогла вроде бы искупить ошибку, совершенную в лесу.
        Все остальные чувствовали себя не лучше. Они ведь были слишком молоды, чтобы бороться со сном, нападавшим на них вместе с восходом солнца. Я ощущала себя бессильной, как будто наполнилась водой, и просто упала на ковер. Шарлеман тут же улегся рядом, чтобы охранять мой сон. Я успела увидеть, как Логан тоже зевнул и растянулся на ковре неподалеку от меня. Николас рухнул на кушетку, Коннор неловко пристроился в ближайшем кресле. Только Маркус умудрился подняться наверх, но я не знала, добрался ли он до своей спальни.
        Я соображала достаточно долго для того, чтобы услышать, как Люси бормочет:
        - Ох уж эти вампиры! Не жизнь, а сплошное развлечение.
        ГЛАВА 8
        ИЗАБО
        Нe знаю, бывают ли кошмары у других вампиров, но на меня они всегда наваливались в смутный момент между глубоким сном и внезапным пробуждением.
        Каждый раз мне снилось одно и то же.
        Прошла уже целая неделя с тех пор, как я видела это в последний раз, - самый длинный перерыв из всех случавшихся. Я никогда и никому об этом не рассказывала, хотя была абсолютно уверена в том, что Кала обо всем догадывается. Однажды она застала меня в момент пробуждения, с расширенными глазами, с влажной кожей. Собаки облизывали мое лицо, пытаясь заставить пошевелиться. На этот раз кошмар был таким сильным, что вырвал меня из сна еще до наступления сумерек.
        Я не помнила то время, которое провела под землей, но сон всегда был одинаковым. Я находилась в белом гробу, обитом изъеденным насекомыми, жутко испачканным атласом. Грязь просачивалась сквозь щели между досками, корни свисали вокруг меня, как бесцветные волосы. На мне было то самое платье, которое я надевала на рождественский бал в доме моего дяди, но без шейного платка, изготовленного из лоскутка маминого платья. Это расстраивало меня так же сильно, как и то, что я оказалась похороненной заживо. Этот кусочек ткани с геральдическими лилиями я носила с собой постоянно, даже в переулках Парижа.
        Я царапала доски гроба и колотила в них ногами, пока пятки не покрылись синяками, но не могла выбраться. Я даже не знала, лежу на каком-нибудь лондонском кладбище или во Франции. Я ощущала только запахи сырой земли и дождя, тьма, окружавшая меня, была не такой плотной, как ей следовало. Конечно, я не могла отчетливо видеть все вокруг себя, но различала странные корни, бледные тяжи пастернака и суетящихся голубоватых жуков.
        Я кричала, пока не ощутила кровь в горле, но меня так никто и не услышал.
        Я ни разу не ощутила голода, однако жажда доводила меня до безумия. Она царапала и жгла, как огненный отчаявшийся зверь, терзала горло, опаляла пищевод. Вены в моих руках как будто ссыхались. Я находилась по ту сторону слабости, жизни и смерти. В моменты прояснения ума я чувствовала рану на шее, нанесенную острыми зубами, ощущала губы, высасывавшие кровь, и вскоре стала такой же бессильной, как старая тряпичная кукла. Потом легкий вкус крови коснулся моих губ, и я подавилась, то есть сделала бы это, если бы у меня были силы. Вкус у нее был как у вина, принесенного мне Грейхейвном.
        Грейхейвн!
        Он позволил им похоронить меня, хотя и знал, что я получила достаточно его крови, чтобы заразиться и не умереть нормальной человеческой смертью.
        Грейхейвн.
        У меня не было сил для того, чтобы выбраться из-под земли или хотя бы осознать, что следует делать. Для всех вокруг все это выглядело как некий ужасный несчастный случай вроде тех, что происходят в готических романах. Мне в рот набилась земля, на запястьях, как браслеты, повисли черви, в волосах скопились муравьи...
        Грейхейвн.
        И собаки - воющие, принюхивающиеся, роющие землю когтями...
        На этом месте я всегда просыпалась.
        Собаки оказались вполне реальными. Именно они нашли меня и вытащили наружу еще до того, как Кала убедилась в том, что отыскала нужную могилу на Хайгетском кладбище.
        Первая моя мысль тогда была о Грейхейвне. Она же сразу влезала мне в голову, когда я приходила в себя после ночных кошмаров.
        Нос Шарлемана отодвинулся от моего лица, когда я перестала всхлипывать. Я ненавидела этот звук за то, что он всегда подкрадывался ко мне в тот момент, когда я не в состоянии была его остановить.
        Я лежала в кровати. Должно быть, кто-то перенес всех нас из гостиной. Деревянные ставни плотно закрывали окна. Я вывалилась из постели, подобралась к холодильнику и рывком открыла его. Свет ударил меня по глазам, и я не глядя схватила стеклянную бутылку, наполненную кровью. Жажда по вечерам мучила меня сильнее обычного, была такой острой, что мне пришлось научить Шарлемана защищаться от меня, если я произнесу определенное слово. В первые ночи нам, вампирам, не так-то легко справиться с голодом. Он и теперь заставил меня глотать кровь так же жадно, как в детстве я ела пирожные, зато мне не пришлось тревожиться за безопасность Шарлемана. Видимо, именно по этой причине хозяева переселили Люси в гостевую комнату с двойным запором изнутри и кнопкой тревоги, которая могла вызвать Бруно, начальника отряда охраны Дрейков. Девчонка постоянно ворчала из-за этого. Но недавно обращенные вампиры не слишком хорошо владеют собой сразу после пробуждения.
        Я выпила столько крови, что она забулькала у меня в животе, надела кожаную тунику и покинула относительную безопасность спальни. Соланж и ее братья должны были отдыхать еще около часа, так что я спустилась вниз, чтобы выпустить Шарлемана на прогулку и проверить, как обстоят дела у щенка.
        - Изабо!
        Я подскочила, услышав незнакомый голос. У окна библиотеки, выходившего в сад, стояла какая-то женщина. Я видела только ее силуэт. В комнату падал розовый солнечный свет. Я совсем забыла, что стекла в этом доме обработаны особым образом. Деревянные ставни в спальнях вампиров должны были лишь усиливать безопасность и успокаивать тревожащихся гостей. Но я не слишком доверяла стеклу и кружевным занавескам.
        Женщина повернулась. Ее лицо скрывала черная вуаль, прикрепленная к бархатной шляпке. Незнакомка была одета в старомодное платье с корсетом. Кружевные перчатки без пальцев.
        - Вы Гиацинт Дрейк? - спросила я, и вежливость заставила меня замереть на месте.
        Я слышала, как Куинн и Коннор говорили о ней. Она была их тетей и пострадала от охотников «Гелиос-Ра». Они использовали святую воду, заряженную ультрафиолетовым излучением, которая сожгла лицо Гиацинт. Женщина до сих пор не исцелилось, и никто не мог с уверенностью сказать, случится ли это вообще. Конечно, шрамы у вампиров - редкость, но иногда они все-таки появляются. Мои собственные обнаженные руки служили этому доказательством.
        - Да, я Гиацинт.
        Она бросила быстрый взгляд на мои шрамы, потом снова отвернулась к окну. Только теперь я поняла, что Гиацинт наблюдает за Люси, бегавшей по саду с щенком, заливавшимся истерически-восторженным лаем. Смех Люси был почти таким же громким. Шарлеман выразительно прижался носом к стеклянной двери, потом горестно глянул на меня.
        - Иди уже, - пробормотала я, давая ему возможность присоединиться к веселью.
        Щенок от восторга перевернулся через голову. Люси расхохоталась еще громче.
        - Шрамы тебя не беспокоят, - сказала Гиацинт.
        Это было не вопросом, а утверждением.
        - Практически нет, - пожала я плечами. Полумесяцы и рваные круги, оставленные острыми зубами, поблекли и теперь слегка светились, как перламутр. - Я ношу их с гордостью. - Я дотронулась до следов укуса на своем горле. - А вот эти я бы выжгла, если бы могла.
        Но поскольку выжигание тут помочь никак не могло, Кала украсила эту сторону моего горла татуировкой, изображавшей геральдические лилии.
        - Но я так долго была прекрасной, - пробормотала Гиацинт.
        - Так вы и сейчас прекрасны, - брякнула я.
        - Ты меня не жалеешь, Изабо, - сказала она, и я расслышала в ее тоне легкую усмешку. - Это мне кажется весьма освежающим.
        - В моем народе красоту измеряют тем, как тихо ты умеешь выслеживать кого-либо, насколько хорошо обучаешь собак и быстро ли бегаешь, - пояснила я. - Мы проходим испытания, чтобы показать свои достоинства. Они не имеют никакого отношения к цвету волос или форме носа.
        - Тогда, может быть, мне следует просто сбежать отсюда и жить в пещерах. - Тон Гиацинт изменился, иронию сменило огорчение. - Но я так ноблю все эти удобства!
        Люси во дворе тяжело дышала, вытирая с лица пот. Собаки носились вокруг нее, как фигуры, укрепленные на карусели. Когда девушка направилась к дому, Гиацинт сразу отошла от окна.
        - Было приятно с тобой познакомиться, - сказала она мне, прежде чем исчезнуть в глубине дома.
        - Изабо, ты уже встала?! - удивленно воскликнула Люси.
        Дверь в сад захлопнулась за ее спиной. Люси принесла с собой запахи летнего дождя, листьев и юной крови, пульсировавшей под ее кожей. Я стиснула зубы.
        - Но еще ведь даже не совсем стемнело, - без всякой необходимости напомнила Люси, у ног которой толкались собаки.
        - Иногда я встаю рано, - ответила я, хотя вовсе не собиралась делиться с ней своей слабостью и рассказывать об ужасе и кошмарах.
        Как и Гиацинт, я не выносила жалости.
        Шарлеман внезапно остановил меня, поскольку услышал, как открылась и тут же захлопнулась входная дверь.
        Я напряглась, а Люси чуть отшатнулась и вскрикнула:
        - Ой! Ты и вправду можешь напугать, когда у тебя вот такое лицо!
        - Встань позади меня.
        - Но другие собаки не лаяли, - негромко произнесла она. - Не думаю, что есть причины для беспокойства.
        В комнату вошел лысый мужчина в кожаном жилете. Его челюсти были мрачно сжаты. Я почувствовала, как Люси сразу расслабилась.
        - Бруно!.. - обрадовалась она.
        - Малышка!.. - Он посмотрел мне в глаза, потом сказал Люси: - Я должен с тобой поговорить.
        - Бруно - начальник нашей охраны, - объяснила Люси.
        - Но ты... человек!
        - Ага. Охотники просто обожают дневное время, когда почти все вампиры валяются где попало и ждут, чтобы их проткнули кольями. Со мной шансы уравниваются.
        В выражении лица Бруно было что-то странное, но шотландский акцент успокоил меня. Ведь французы и шотландцы частенько бывали союзниками. Я поняла его недоумение и разочарование. Сердце Бруно просто разрывалось от досады.
        - У нас тут охрана получше, чем у королей и президентов. Хочу понять, каким образом за одну чертову неделю банда вампиров и отряд «Гелиос-Ра» сумели сквозь нее прорваться. Это черт знает как глупо!
        - Монмартру наплевать, если его воины гибнут. Наоборот, это считается честью, доказательством преданности, - сказала я. - А ты, пожалуй, будешь не слишком рад, если твои люди умрут.
        - Точно.
        Монмартр просто наделает еще больше воинов. Прошлой ночью они отправили четверых для того, чтобы хоть один добрался до парадной двери. Если слуги Леандра решат напасть открыто, то вряд ли сумеют застать тебя врасплох.
        Бруно вздохнул и сказал:
        - Тут ты права, девчушка. Я ожидал чего-то серьезного, а не этого змеиного ползания. - Он покачал головой. - Но все равно мне нет оправданий. - Бруно развернул план фермерского дома с прилегающими землями - тысяча квадратных футов! - и разнообразными постройками. - Можешь показать мне слабые места, а?
        Я всмотрелась в план, мысленно согласовывая его с тем, что мне было известно о топографии прилегающей местности.
        - Они должны были передвигаться от дерена к дереву по верхушкам. Это медленно, зато надежно.
        - Они явились сверху?! - выдохнул Бруно.
        Он уже ушел, явно довольный результатами, когда Соланж и ее братья начали наконец-то просыпаться и спускаться вниз.
        - Ты готова? - спросил меня Логан.
        Я кивнула. Люси хмуро уставилась на Николаса. Тот вскинул руки, как будто обороняясь.
        - Я тут ни при чем! - заявил он. - Мама с папой думают, что тебе следует держаться подальше от двора до коронации.
        - Это нечестно! - обиделась Люси. - Как будто я там не бывала до сих пор!
        - Ну да, тебя похитила одна злобная королева вампиров, да? Это не совсем в твою пользу.
        - Через неделю мои родители вернутся. Я заставлю папу научить меня водить его мотоцикл, и тогда уж мне не нужно будет, чтобы ты меня подвозил на своих поганых колесах.
        Николас ухмыльнулся и спросил:
        - Думаешь, отец разрешит тебе носиться по лесу и болтаться в пещерах рядом с толпой вампиров?
        - Он же позволяет мне болтаться рядом с тобой!
        - Это потому, что наши взаимоотношения не учат тебя дурному.
        Люси как будто немного смягчилась, услышав слово «взаимоотношения», но тут же демонстративно выпрямилась и проворчала:
        - Мне все равно это не нравится.
        - Ты же у нас умница, - ответил Николас, ничуть не смутившись, наклонился к Люси и целовал ее до тех пор, пока она чуть не окосела.
        Коннор кашлянул и заявил:
        - Эй, пижон, хватит уже!
        Николас с усмешкой отстранился от Люси.
        - Они все время вот так? - спросила я Логана, когда мы вышли из дома.
        - О! Видела бы ты их до того, как они решили, что нравятся друг другу!
        На этот раз мне было куда легче явиться к королевскому двору. Присутствие пятерых братьев Дрейк проложило мне широкую дорогу, хотя и не избавило от удивленных, подозрительных и неприязненных взглядов. Меня это не слишком беспокоило, но я заметила, что Логан бешено таращился на каждого вампира, осмелившегося хотя бы покоситься на мою персону. Конечно, в этом не было никакой необходимости, но мне все равно было приятно. Логан шел так близко, что задевал меня рукой.
        - Изабо!
        Из-за нескольких голых березок, торчавших в золотых горшках, выскочила Магда. На ней было кремовое прозрачное платье античного фасона с розовой нижней юбкой. Она подхватила меня под руку, зашипела и локтем отпихнула Логана. Магда совсем не умела делиться. Но Логан не ответил ей тем же. Он был слишком хорошо воспитан для этого, однако выглядел так, словно задумался над случившимся.
        - Ты как, в порядке? - спросила Магда, окинув братьев бешеным взглядом.
        Куинн посмотрел на нее и ухмыльнулся.
        Магда яростно оскалилась.
        - Они больше не обсыпали тебя гипнотическим порошком?
        - Нет, конечно!
        Придворные убирались с нашей дороги, когда мы проходили через главный зал, где все были заняты работой. С прошлой ночи здесь многое изменилось. Сломанный вороний трон, принадлежавший бывшей королеве, уже вывезли прочь. Зеркал осталось намного меньше, так что теперь толпа придворных уже не удваивалась в отражениях.
        Я почувствовала себя гораздо лучше и тихо спросила Магду:
        - А вы тут как?
        - Наверное, неплохо. Финн просто великолепен. Он произнес подряд целых три законченных предложения.
        Я поневоле улыбнулась, услышав это. Способность Финна молчать невероятно долго была воистину легендарной.
        - Но это уже целый монолог!
        - Да, знаю. - Магда оскалилась на какого-то юного вампира, который уставился на нас и недостаточно быстро убрался с пути. - В общем, я себя здесь чувствую так, словно мы что-то вроде цирковых клоунов. Какой-то тип попросил меня показать клыки. Можешь в такое поверить? Еще он спросил, правда ли, что мы раскрашиваем себя грязью.
        - Да он просто с тобой заигрывал! - хихикнул за нашими спинами Куинн.
        Магда не обратила на него внимания, хотя для дипломатического визита едва ли было полезно игнорировать сына хозяев. Конечно, еще хуже нападать на приятеля их дочери, так что мне не стоик» критиковать Магду. Я снова подумала о том, почему Кала выбрала именно меня.
        Потом все, кроме Логана и Магды, отправились по своим делам. Мы прошли через несколько комнат. Каждая из них была хуже предыдущей. В одной оказались стены, затянутые красным шелком и бархатом, картины в золоченых рамах.
        Логан скривился и сказал:
        - Да, леди Наташа не обладала особо изысканным вкусом. Но вот эти картины мы сохраним и еще кое-что добавим. Это ведь все-таки древние короли и королевы.
        В длинном широком коридоре висели десятки портретов, в рамах и без, в основном написанные маслом. Кроме них тут были акварели и рисунки чернилами. В конце ряда висели даже несколько фотографий. Это напоминало музей. Я узнала некоторые лица, о которых Кала рассказывала нам разные истории и легенды: семьи Амриты, Джойка, Себастьяна Коуна, который в XIX веке полюбил какую-то охотницу.
        - А вот это Вероника Дюбуа, наш матриарх, - Логан показал на маленький портрет женщины весьма величественного облика, одетой в средневековое платье и мантилью.
        - Финн пишет портрет Калы, - с гордостью сообщила Магда, чтобы не остаться в долгу, но я уже никого не слушала.
        В конце нижнего ряда я увидела написанный маслом портрет без рамы, изображавший некое знакомое лицо. Я знала эти короткие черные волосы, бледные серые глаза, самодовольную улыбку...
        Филип Маршалл, граф Грейхейвн.
        Я подошла поближе, чувствуя себя так, словно отдалилась от всего окружающего, нырнула под воду. Живопись была совсем свежей, краски кое-где еще не просохли и влажно поблескивали. Этот портрет был написан недавно и повешен сюда до того, как успел высохнуть настолько, чтобы его покрыли лаком.
        Я не знала, что и подумать об этом. Я лишь почувствовала, как мои губы приподнялись над обнажающимися клыками, ощутила нарастающий в груди рык. Сначала мне далее показалось, что это рычит Шарлеман. И только через несколько мгновений я осознала, что сама издаю этот болезненный звук, и сжала кулаки, боясь просто взорваться.
        - Изабо? - Озабоченный Логан подошел ближе. - Что такое?
        Магда тут же втиснулась между нами, с силой отпихнула Логана, положила руку на мое плечо и мрачно бросила:
        - Я сама о ней позабочусь.
        - Я в порядке, - пробормотала я, не узнавая собственного голоса.
        Он был хриплым и в то же время мягким, как вода.
        Я заставила себя отвернуться от стены, увешанной портретами, хотя и ощущала, как нарисованные глаза Грейхейвна прожигают мой затылок. Мне нужно было время, чтобы подумать. Даже вне зависимости от теплого покалывания, исходящего от амулетов, висевших на моей шее, я отчетливо понимала, что вот-вот должно что-то произойти.
        - Идем, - сказала я, избегая взглядов Магды Логана.
        ГЛАВА 9
        ЛОГАН
        Я вел Изабо к той комнате, которую мои родители предназначили для частных встреч. Изабо слегка побледнела, ее пальцы крепко вцепились в серый мех пса, как будто она искала утешения. Не думаю, что она сама это замечала, но я заметил. Там, в портретной галерее, ее что-то напугало, она словно увидела привидение. Однако я понимал, что не получу ответа, сколько бы раз ни спросил ее об этом.
        Значит, надо дожидаться благоприятного момента.
        Пока было достаточно и того, что Изабо сумела справиться с собой, когда заметила Соланж с Кайраном в темном уголке холла. Они думали, что там их никто не увидит. Пожалуй, наблюдая за Соланж и ее охотником, а также видя, как Николас целуется с Люси, Изабо могла решить, что мы тут ничем не занимаемся, кроме флирта.
        Лично мне это вполне нравилось, но я не думал, что Изабо со мной согласится.
        - Ну и типчик! - рявкнул я, когда рука Блэка поползла под подол платья Соланж.
        Его кисть казалась ослепительно белой на фоне черной одежды. Меня остановило только то обстоятельство, что Кайран повредил именно эту руку, спасая Соланж. Иначе я просто отшвырнул бы охотника подальше.
        - Эй, это моя сестра!
        Соланж выглянула из-за его плеча и заявила:
        - Логан, иди отсюда! Ты просто завидуешь, потому что тебе не с кем целоваться. Привет, Изабо!
        Я готов был пристукнуть сестру. Она, конечно, просто отомстила мне за прошлую ночь, когда я называл ее принцессой. Изабо испугается быстрее, чем самка оленя в охотничий сезон, если хотя бы на секунду подумает о том, что мне хочется прижаться к ее губам.
        Я предостерегающе прищурился, глядя на Соланж, и спросил:
        - Разве тебе не нужно быть на встрече?
        Кайран отодвинулся от нее, у него даже хватило ума слегка покраснеть. Мне не понравилось то, в каком темпе колотилось сердце Блэка, и то, куда устремлялись потоки его крови.
        - Я должен подождать свою подругу охотницу, - сказал он. - Она впервые будет на территории вампиров, и я обещал, что не пойду внутрь без нее.
        Соланж поцеловала его еще раз, просто затем, чтобы досадить мне, и отправилась в личную гостиную.
        - А ведь я просил маму с папой завести кошку! - пробормотал я ей вслед.
        Соланж с усмешкой оглянулась на меня через плечо. Конечно, она прекрасно слышала мои слова. Я рассчитывал на это и тоже хмыкнул.
        - Агенты « Гелиос-Ра» действительно допущены в королевские пещеры, - пробормотала Изабо, когда мы зашагали следом за Соланж.
        Изабо и Кайран старались держаться подальше друг от друга.
        - Это просто безумие! - покачала головой Магда.
        - Мои родители хотят все изменить, - пожал я плечами. - Папа отлично умеет вести переговоры.
        - А твоя мать? - требовательно спросила Изабо.
        - Она отлично умеет заставить орать и плакать взрослых мужчин, - сухо ответил я.
        Короткая кривая улыбка Изабо вызвала у меня настоящее слюнотечение.
        - Хелена мне уже нравится. - Изабо наконец-то отпустила Шарлемана и мягко произнесла: - Мне нужно немножко времени. Нас ждут прямо сейчас?
        Я посмотрел на карманные часы, висевшие на моих черных джинсах.
        - У нас есть еще добрых полчаса. Я сказал про встречу только затем, чтобы оторвать Кайрана от сестры.
        - Они помолвлены?
        - Черт побери, надеюсь, нет! - Я чуть не подавился. - Эта парочка и знакома-то всего пару недель!
        - Вот как...
        Изабо и Магда обменялись каким-то особенным девичьим взглядом, который я и не надеялся понять, поэтому сделал вид, что ничего не заметил, и спросил, чтобы отвлечь нас всех:
        - Хочешь прогуляться по пещерам?
        - Oui. Если это не слишком тебя затруднит.
        - Ничуть.
        Я предложил ей руку, как это делают в исторических фильмах. Все было бы ничего, если бы Магда тут же не зарычала и не втиснулась между нами.
        - Я тоже с вами пойду, - заявила она.
        Мне пришлось утешаться надеждой, что Изабо вроде бы смягчилась, даже заколебалась, как будто действительно собиралась принять мою руку. Я вдруг представил ее в роскошном платье снижней юбкой, с прической из локонов и бриллиантами на шее. Точно так же легко было вообразить Магду с рогами и вилами.
        - Давайте вернемся в главный зал и начнем оттуда.
        Я повел их обратно, но в обход портретной галереи. В зале царила суета, у каждого выхода стояли стражники. Я выбрал левый коридор, прикрытый гобеленом с фамильным знаком Дрейков. Его прислала нам мадам Вероника на следующий вечер после того, как мама убила леди Наташу. Гобелену ручной работы было не меньше ста лет, и в верхней его части стоял королевский знак в виде короны, украшенной рубинами. Вероника сделала его сама, задолго до рождения Соланж. Видимо, она уделяла куда больше внимания политике вампиров и пророчествам, чем кто-либо мог предположить.
        - Этот туннель огибает большую часть помещений, - сказал я девушкам, когда мы нырнули в узкий каменный проход.
        Его освещали свечи в красных стеклянных шарах, висевших на вбитых в потолок гвоздях. Пол здесь был просто земляным, а стены - влажными. Магда одарила меня подозрительным взглядом, но я не обратил на нее внимания.
        - Все двери, мимо которых мы идем, ведут в гостевые комнаты. - Я кивком указал на железные решетки, прикрывавшие тяжелые дубовые двери на огромных петлях. - Вон там хранятся запасы крови. На случай осады. Мама потребовала сделать это в первую очередь.
        - C'est bon[Это хорошо (фр.).] , - одобрила идею Изабо. - У нас в пещерах тоже есть нечто подобное.
        - Дальше находятся комнаты совета и хранилище оружия, которое в настоящее время проверяют и подсчитывают.
        - Чудесно, - вежливо кивнула Изабо. - Но где вы храните священные предметы, ваши картины? Кровь и магия, ты ведь знаешь об этом?
        - У нас есть гобелены... - ответил я, но она, видимо, имела в виду нечто другое.
        - Правда, что твоя мать в одиночку справилась с леди Наташей? - спросила Магда, как будто была просто не в силах молчать.
        - Да, - с гордостью ответил я. - Вроде того. Но все равно дальше дело могло пойти совсем иначе, если бы не появилась Изабо. Это произошло как раз вовремя.
        - Так ты признаешь, что в долгу перед нами?
        - Магда, уймись! - воскликнула Изабо. - Мы все хотим остановить Монмартра. Он слишком уж силен.
        - Да, и всех достал, - мрачно согласился я. - Не говоря уж о том, что этот тип - настоящий извращенец. Он ведь старше Соланж лет на четыреста, да?
        Изабо отвела взгляд.
        - Строго говоря, я ведь тоже на двести лет старше тебя.
        - Это совсем не одно и то же, - быстро возразил я.
        Черт побери! Мне следовало бы постараться и дать пинка самому себе. Ведь до сих пор все шло совсем неплохо. Магда ухмылялась от уха до уха. Я представления не имел, как теперь вернуть потерянное.
        - Думаю, все мы согласимся с тем, что в тебе нет ничего общего с Монмартром.
        Изабо слегка наклонила голову, в ее зеленых глазах сверкнули искорки.
        - Да, я не стремлюсь завладеть короной. Никто из куан мамау этого не хочет.
        Верно, только Монмартр страстно жаждал власти. Это было его главным желанием, если не считать стремления заполучить мою сестренку.
        При этой мысли я заскрипел зубами так громко, что Шарлеман насторожился. Я огромным усилием воли заставил себя разжать челюсти, потом вдруг сообразил, что завел девушек в тупик. Меня так отвлекал запах Изабо, ее голос и то, как черные волосы поглощали мерцающий свет одинокой свечки, что я чуть не врезался в стену.
        Трудно поверить, но до появления Изабо мне было совсем нетрудно флиртовать с девушками.
        Она развернулась на пятках, и я увидел, что Изабо улыбается, хотя и немножко испуганно, как будто для нее это было в новинку.
        - Ох, Логан, c'est magnifique[Как красиво (фр.).] .
        Похоже, ей нравились стены пещеры, покрытые пятнами плесени. Но я тут же сообразил, что она показывает на рисунок, нанесенный поблекшей красной охрой.
        Он был таким слабым, что я никогда его не замечал, да и сейчас мог разобрать лишь отпечаток ладони, поэтому спросил:
        Что это такое?
        - Священная история куан мамау, - пояснила Изабо. - Рисунок старше всего, что я когда-либо видела.
        - Он сделан до того, как ваши короли украли наши пещеры, - сочла нужным вмешаться Магда.
        - Эй, я принадлежу к королевской семье всего неделю! - Мне тоже пришлось высказаться в свою защиту.
        - Тише... - мягко пробормотала Изабо, как будто мы были бранящимися детьми. - Это святое место. Разве ты не чувствуешь?
        Я ощущал только особенную тишину и вес камней, нависших над нами, потом сосредоточился и уловил еще и очень слабый запах чего-то вроде благовоний.
        - Отпечаток ладони - знак какой-то древней шаманки. Вот эти линии обозначают тринадцатое полнолуние года.
        Изабо провела пальцем вдоль рисунка так, что я действительно отчетливо рассмотрел его, увидел, как крепнут едва заметные линии и танцует на них свет факелов, горевших много столетий назад, ощутил запах кедровых ветвей, которыми застилали пол. Приступ легкого головокружения заставил меня напрячься.
        Должно быть, я издал какой-то звук, всматриваясь в стены, потому что Изабо снова чуть кривовато улыбнулась и спросила:
        - Теперь ты все видишь, правда?
        Я кивнул, мысленно возвращаясь к рисункам на стенах и истории, которую они излагали, а потом изумленно спросил:
        - Это дала мне ты? Но как?
        - Ничего сложного для помощницы шаманки, - ответила Изабо. - Мне нужно было просто найти нить истории этой шаманки, ту энергию, которую она заложила в рисунки. - Изабо показала на брызги красной краски, окружавшие отпечаток руки. - Это ее знак.
        - Так я не свихнулся?
        - Нет, - ответила Изабо, а Магда в то же мгновение фыркнула и заявила:
        - Да!
        - Смотрите, - потребовала Изабо.
        Перед нами на стене возникло мерцающее изображение женщины, видимо той самой шаманки. Она была примерно в возрасте Соланж, но имела несколько светлых кос. Лицо и руки покрывали символы, нанесенные чем-то вроде синей краски. На ней было длинное ожерелье, по виду сделанное из костей, кристаллов и собачьих зубов.
        Женщина зачерпнула из глиняной чашки горсть красной охры и размазала ее по стенам. При этом она что-то ритмично напевала, но я уже сосредоточился на полудюжине гигантских лохматых собак у ее ног. Они были похожи на волков. Над пирамидкой, сложенной из белых камней, поднимался дым благовоний.
        Картины перед нашими глазами менялись все быстрее и быстрее. Сначала мы увидели собак, шерсть которых как будто трепал ветер, потом вампиров с окровавленными подбородками, красную луну над их головами, человеческое сердце, кувшин с кровью, беременную женщину с огромным животом, в котором шевелились щенки.
        - Куан мамау, - почтительным шепотом поясняла Изабо. - Гончие матерей.
        Потом потемнело все, не считая ломаной линии красного света в дальнем углу, на самом краю низкого потолка. Собака, нарисованная под ней охрой, зарычала.
        Изабо выхватила из ножен меч. Священная атмосфера пещеры мгновенно рассеялась. Я потянулся к кинжалу, хотя не имел ни малейшего представления о том, откуда приближается опасность, попытался встать перед Изабо, чтобы прикрыть ее. Она пнула меня в ногу, и я выругался.
        - Ты сам напорешься на мой меч, - рассеянно произнесла Изабо, не отрывая взгляда от красного света.
        Он пульсировал, как сломанный зуб. В нем было нечто откровенно зловещее.
        - Изабо, осторожнее, - напряженно произнесла Магда, когда та подошла к красной линии.
        Я держался рядом, хотя Изабо шипела, пытаясь меня отогнать, и спросил:
        - Какого черта, что это такое?
        - Предостережение, - ответила Изабо, медленно опуская меч. - Я нарушила какие-то маскирующие чары, когда соединилась с энергией этого места.
        - Маскирующие чары? - повторил я. - Мне не нравится, как это звучит.
        - Обычный заговор, - сказала Изабо, передергивая плечом. - Ты можешь купить его у любой ведьмы или чародея.
        - Ведьмы и чародеи, - пробормотал я. - Я все время забываю, что вроде как очутился в волшебной сказке.
        Изабо покачала головой и недоуменно произнесла:
        - Вампиры, которые не верят в магию?.. Мне никогда тебя не понять.
        - Я не говорил, что не верю в это, - возразил я. - Просто не ожидал такого огромного количества доказательств.
        Мне не нравилось даже ощущение красного света, падавшего на мое лицо. Я отступил на шаг и полюбопытствовал:
        - Ну и какого черта эти чары тут маскировали?
        - Очень хороший вопрос.
        Изабо ткнула в красную линию кончиком меча с таким видом, как будто ей вообще не хотелось прикасаться к странному явлению. Шарлеман коротко рыкнул. Послышался стонущий звук, один камень в стене сдвинулся с места, потом еще и еще... Валун размером с хорошую дыню грохнулся о землю и поднял облако пыли. Зловещий красный свет погас, как факел под порывом урагана.
        Но прежде он успел осветить узкий, явно незавершенный проход.
        - Сукин сын! - пробормотал я, хватая свечу и просовывая ее внутрь.
        Там был туннель - длинный, темный, совсем недавно пробитый в известняке.
        - Кто-то намеревается нанести вам неожиданный визит, - мрачно произнесла Изабо.
        - Монмартр, конечно, - резко бросил я.
        - Он довольно настойчив и строит множество планов, - согласилась Изабо.
        Я поднял камень и поставил его на место. Вход в туннель снова закрылся.
        - Что это ты делаешь? - спросила Магда.
        - Не хочу, чтобы они знали, что их тайный проход обнаружен, пока мы не решим, что с этим делать, - ответил я, отряхивая с ладоней пыль.
        Сюртуки обходились недешево, а я уже испортил один, мечась по лесу в день рождения Соланж, когда за мной гонялись охотники за вознаграждением и агенты «Гелиос-Ра».
        - О! - Мои слова явно произвели впечатление на Магду. - Отличная идея.
        - Нам надо вернуться, - сказал я, подошел к выходу из комнаты и подождал, пока остальные пройдут мимо меня. Я не хотел, чтобы они оказались спиной к тайному туннелю, хотя и знал, что сейчас там никого нет. - Наша экскурсия закончена.
        ГЛАВА 10
        ИЗАБО
        Хелена, Лайам, Финн и еще два вампира, которых я не знала, ждали нас в пещере, битком набитой книжными шкафами со стеклянными дверцами, защищавшими книги от неизбежной сырости. На столе горела масляная лампа. Стражники кивнули нам, когда мы подошли к двери. Я их почти не заметила, изо всех сил старалась сохранить самообладание, быть сильной и достойной доверия помощницей Калы, как меня учили. Нам предстояло очень важное дело, пусть даже я не чувствовала себя фигурой, подходящей для его выполнения. Кошмары прошлого снова закружились в моем мозгу, как стервятники над свежим трупом. Да еще моя попытка расшифровать неожиданную находку в пещере с настенными росписями. По правде говоря, я не ожидала, что все это так сработает с совершенно неподготовленным вампиром вроде Логана.
        Лайам встал при нашем появлении и тепло произнес:
        - Изабо.
        Хелена подняла голову, оторвавшись от горы книг и бумаг, лежавших на столе перед ней. Финн коротко кивнул.
        - Лайам, - приветствовала я короля осторожным, ровным тоном.
        - Надеюсь, ты хорошо отдохнула?
        - Да, благодарю.
        - Я приношу извинения за инцидент с гипнотическим порошком, - сдержанно сказал Лайам.
        - Я тоже.
        - Благодарю тебя за то, что ты избавила наш лес от воинов Монмартра и разбила чары, направленные на нашу дочь.
        - Не стоит благодарности.
        - Мы в долгу перед тобой за это, - возразила Хелена и отодвинула от себя книги. - А теперь нельзя ли прекратить эти вежливые приседания и перейти к делу?
        - Милая!.. - Лайам бросил на нее печальный взгляд.
        - Извини. - Она с точно такой же печалью посмотрела на него и повернулась ко мне. - Надеюсь, я не оскорбила тебя, Изабо.
        - Ничуть, - заверила ее я, хотя на самом-то деле испытала облегчение, услышав такое.
        Я уже начала гадать, не было ли как раз именно это причиной выбора Калы. Она послала сюда меня не потому, что я такая, какая есть. Это качество было главным и в Хелене Дрейк. Кто угодно на моем месте, включая Магду, тут же ощетинился бы и решил, что Хелена не считает Гончих достойными обычного придворного протокола. Я уже поняла, что Хелена была слишком открытой и непосредственной, чтобы интересоваться тонкостями политических игр. От этого во мне внезапно вспыхнула надежда на союз между нашими племенами. Мы давно уже до полусмерти устали от всех этих интриг и политики.
        - Я на самом-то деле завидую тебе, - добавила Хелена.
        - Прошу прощения?.. - Я удивленно моргнула.
        - Прошлой ночью я с радостью бросилась бы в погоню за воинами Монмартра, вместо того чтобы заниматься всеми этими переговорами, протоколами и чересчур активными стражниками. - Она покачала головой. - Но этой ночью я намерена отправиться на охоту, Лайам, так что лучше тебе как-то подготовить к этому остальных членов семьи.
        Она совершенно не была похожа на всех тех матерей, каких мне когда-либо приходилось знать. Моя собственная больше всего интересовалась кружевами и танцами до рассвета.
        - Не думаю, что королеве положено охотиться, мэм, - усмехнулся Логан.
        - Тогда я возьму с собой Изабо. - Она быстро улыбнулась мне. - В таком случае это будет не охота, а укрепление взаимоотношений.
        - Мы еще сделаем из тебя политика, - сказал Лайам.
        - Оскорблять-то зачем? - Она откинулась на спинку стула, и ее длинная черная коса упала вдоль спины.
        - Мама, мы нашли потайной туннель, - хмуро сообщил ей Логан. - Совсем новый, за пустыми пещерами по другую сторону оружейных комнат.
        - Еще один? - Глаза Хелены угрожающе прищурились.
        Логан недоуменно моргнул и осведомился:
        - Так их несколько?
        - Пока что мы обнаружили два, - ответила Хелена. - Твой отец не позволил мне набить их динамитом.
        - Я просто не хочу, чтобы все эти сооружения рухнули нам на голову. Я позабочусь об этом, - сухо произнес Лайам.
        Он коротко и тихо переговорил с кем-то по сотовому телефону, и один из стражников тут же распахнул дверь. Внезапно комната стала как будто очень маленькой и тесной. Харт, глава «Гелиос-Ра», быстро вошел вместе с Кайраном Блэком и какой-то девушкой с длинными светлыми волосами. Плечи у нее были напряжены, рука лежала на коле, засунутом за пояс. Одета она была в те же просторные черные брюки и рубашку, которые, похоже, считали необходимым носить все агенты.
        Я присмотрелась, пытаясь найти флакон с гипнотическим порошком, который они прикрепляли с внутренней стороны рукава, но не обнаружила его.
        - Харт! - Лайам обменялся с пришедшим любезным рукопожатием. - Рад, что ты смог прийти.
        Только светловолосая девушка и я, похоже, вовсе не считали все происходящее нормальным. Разумеется, еще Магда. Она придвинулась поближе ко мне, вторая пара ее клыков слегка высунулась наружу. Харт был хорош собой, одет в простую серую рубашку на пуговицах и джинсы вместо черного камуфляжа. На его горле я увидела шрам.
        - Кайрана, конечно, вы знаете, - сказал он. - А это охотница Уайлд. - Он показал на блондинку. - Ее семья состоит в нашей лиге с одиннадцатого века.
        - Как дела, Уайлд? - почти промурлыкал Лайам. - Присаживайся.
        Охотница напряженно кивнула, глядя на него во все глаза. Кайран негромко кашлянул и подтолкнул ее к соседнему стулу. Тут ворвались остальные братья Дрейк и полностью заняли все пространство комнаты. Охотница вытаращилась на них. Из всех, кто находился здесь, она была единственной, с кем я хотела бы пообщаться прямо сейчас. У меня вообще глаза выскочили бы на лоб, если бы я позволила им это сделать. Такая разношерстная компания, мирно собравшаяся в одном помещении, - это было нечто беспрецедентное.
        - Мы можем неплохо поработать, если сами того захотим, - тихо заговорил Лайам. - Совет уже созван. Все прибудут через два дня. А пока Харт согласился сотрудничать с нами.
        - То есть убивать вампиров? - спросила Магда. - Вы ему верите?
        Харт едва заметно улыбнулся.
        - Мы уже разобрались, в чем разница между вампирами. В конце концов, у нас есть общий враг.
        - Монмартр? - спросила я, вовсе не думая, что предводитель «Гелиос-Ра» может сильно интересоваться политикой вампиров.
        - Нет, хел-блары, - покачал головой Харт. - Они отчего-то становятся все наглее. Мы никогда не перехватывали такого количества звонков в полицию. Люди сообщают о странных типах, раскрашенных в синий цвет. Думаю, все согласятся с тем, что на них просто необходимо охотиться.
        Магда неохотно кивнула. Она не испытывала любви к хел-бларам. Никто из нас их не любил. Гончие никогда не забывали о том, что могли и сами стать такими же, как хел-блары, если бы не капелька удачи и немножко силы духа, скрытой в нас.
        - Мы тоже каждую ночь получаем тревожные донесения, - сказала Хелена. - Хел-блары вдруг появились абсолютно везде.
        - Они как тараканы! - зашипела Магда.
        - Да, только гораздо более опасны, - согласился Финн.
        - За всем этим стоит Монмартр? - спросила охотница. - Не думаю, что он ими управляет. Разве это единственная причина их существования?
        - Мы не знаем, - мрачно ответила Хелена. - Но мне очень хотелось бы засунуть ему в..
        - Милая!.. - ровным голосом перебил ее Лайам.
        - Все равно хотелось бы, - настойчиво продолжила Хелена. - Хел-блары или нет, а с ним необходимо разобраться.
        - Согласен.
        - Мы можем остановить Монмартра, уже почти достали его на прошлой неделе, - уверенно сказала я. - Он вполне уязвим.
        - Это самое приятное, что я услышала за всю ночь. - Хелена повернулась ко мне. - Но скажи честно, Изабо, станут ли Гончие нашими союзниками?
        - Мы все хотим остановить хел-бларов и Монмартра, - заверила ее я.
        - А потом что?
        - Гончие не признают в качестве законного правителя никого, кроме своей шаманки, - вежливо ответила я. - Мы никогда не станем придворными.
        Хелена вскинула брови и заметила:
        - Вампиров здесь и так достаточно. Новые мне не нужны.
        - В общем-то, это утешает, - пробормотал Финн. - Вы могли бы подчеркивать эту мысль каждый раз, когда речь заходит о Гончих. Они очень ревностно относятся к вопросу самоуправления. Думаю, вы можете их понять, учитывая историю.
        - Мы не станем кланяться ни Монмартру, ни кому-либо еще, - пылко согласилась Магда.
        - Как вы думаете, разные племена вампиров могли бы создать некий союз? - спросил Лайам. - Такой, который признавал бы автономию каждого племени?
        - Думаю, да.
        Вопреки моему естественному недоверию к королевскому двору и вообще всем не-Гончим, мне искренне нравились Дрейки. Я считала, что они достойны доверия, хотя и не имела тому настоящих доказательств, просто ощущала это всем своим существом.
        - Есть множество религиозных предрассудков и ритуалов, которые дороги моему народу, - сказала я. - Некоторые Гончие никогда не согласятся работать с вами, потому что вы не прошли обряд посвящения. Кроме того, они ни за что не пойдут против Калы.
        Охотница так пристально смотрела на Магду и меня, что Кайран ткнул ее локтем.
        - Извините, - пробормотала она.
        - Ей никогда не приходилось видеть Гончих, - пояснил Блэк.
        - Я сама говорить умею, - огрызнулась охотница.
        - Но ведешь себя невежливо.
        Я посмотрела на него и заметила:
        - Она хотя бы не приветствовала меня фонтаном гипнотического порошка.
        Кайран покраснел.
        Куинн усмехнулся, откинулся на спинку стула и констатировал:
        - Она тебя подловила!
        - Дети! - произнесла Хелена отчасти резко, отчасти любяще.
        Сотовый телефон Харта издал короткую трель.
        Он посмотрел на дисплей и извинился:
        - Прошу прощения, я должен ответить. Слушаю, Харт. - Его челюсти тут же напряженно сжались. - Когда? - Он посмотрел на Лайама и сообщил: - Засекли еще одного хел-блара. На окраине города, - Лайам выругался.
        - У нас есть отряд наготове, - заверил его Харт.
        Лайам кивнул Себастьяну и приказал:
        - Возьми стражников и выясни, сможешь ли ты помочь.
        Себастьян, не произнеся ни слова, вышел за дверь.
        - Я тоже пойду, - Финн резко встал. - Мы ведь можем прямо сейчас начать действовать вместе. Кроме того, у нас есть некоторый опыт в таких делах. Даже такой, какого больше ни у кого нет.
        - Но ты ведь не из Гончих, верно? - напомнила ему охотница, явно смущенная. - У тебя нет татуировок или чего-то в этом роде.
        - Нет, но я прожил с ними уже почти четыреста лет, - объяснил Финн, прежде чем уйти.
        Мне показалось странным остаться на месте и не пойти с ним, но понимала, что я здесь нужнее, как бы мне ни хотелось выбежать наружу и разнести вдребезги нескольких хел-бларов.
        - Давайте снова встретимся через полчаса, - предложил Лайам оставшимся. - Мы сможем сравнить наши соображения и все уточнить.
        - Идем, Баффи! - предложил Куинн охотнице. - Я тебе устрою экскурсию.
        Я сразу воспользовалась возможностью покинуть маленькое помещение. Я привыкла к пещерам, темным и изолированным, но наши подземелья не были битком набиты народом. Логан и Магда последовали за мной, как будто ожидали, что у меня есть какой-то план действий. Мы уже подходили к двери, когда я остановилась, нахмурилась и коснулась амулетов, висевших у меня на шее. Они стали теплыми и едва заметно вибрировали, как будто почувствовали землетрясение, которого никто больше не заметил.
        - Что-то не так, - прошептала я.
        Мы с Магдой потянулись к своим телефонам, зазвонившим одновременно. Но я не стала отвечать на вызов. Цепочка, на которой висели мои амулеты, разорвалась, и все они рассыпались по ковру. Зуб волкодава, оправленный в серебро и окрашенный синей краской, изготовленной из древесины вайды, раскололся пополам. Я подняла голову и увидела яростное лицо Магды.
        - Кала ранена, - подтвердила она. - Воинство Монмартра напало на наши пещеры.
        Магда бешено зашипела. Если бы она была кошкой, то вся ее шерсть сейчас поднялась бы дыбом.
        Я как будто окоченела и сказала Логану, собравшему амулеты и сунувшему их в мой карман:
        - Мне нужно идти.
        Шарлеман оказался рядом со мной еще до того, как я отдала команду. Придворные шептались, когда мы стремительно неслись мимо них к выходу из главного зала.
        - Мы вернемся на коронацию.
        Логан схватил с вешалки у двери свой пиджак и крикнул:
        - Я иду с тобой.
        Мне некогда было с ним спорить. Меня слегка успокоило то, что он решил пойти с нами, хотя и не был мне нужен.
        Как и я ему.
        - Передайте родителям, что я отправляюсь к Гончим. Их шаманка ранена, - на ходу бросил Логан одному из стражников, стоявших у входных дверей с напряженными лицами.
        Мы с Магдой уже неслись вниз по склону, из-под наших ног катились камешки. В тот момент, когда Логан догнал нас, из кармана его пиджака что-то вывалилось.
        Он с недоумением поднял этот предмет и спросил:
        - Какого черта, что это за штуковина?
        Логан держал в руке серую собачью лапу с выпущенными когтями. Она была обмотана черной ниткой, прижимавшей к шерсти стебель тернистой розы без цветов.
        Я похолодела с головы до ног.
        - Это чары смерти. Редкое заклинание куан мамау.
        Я едва сумела выговорить эти слова, а Логан просто молча смотрел на меня.
        - Это собачья лапа, - отчетливо произнес он, роняя ее на землю. - Это отвратительно. Я думал, вы любите собак.
        - Ее никто не убивал ради этой лапы, - возразила я. - Когда наши собаки умирают, по естественным причинам или в бою, мы используем их для наведения различных чар, но только после ритуала похорон.
        - Все равно гадость, - пробормотал Логан.
        - А вот это видишь? - Я показала на плоский костяной кружок, на котором были нарисованы волкодав и голубая геральдическая лилия. - Это мой личный знак. Кто-то пытается оговорить меня.
        ГЛАВА 11
        Париж, 1793 год
        - Papa, я не понимаю! - умоляющим тоном произнесла Изабо. - Почему я должна надевать это ужасное платье? Оно кусается!
        Платье, о котором шла речь, было сшито из серой шерстяной ткани, без единого стежка вышивки. В нем Изабо могли бы принять за горничную или деревенскую девушку. Даже ее волосы сейчас были уложены в простой узел на затылке, без жемчужных заколок или шпилек с бриллиантами.
        - Chouette[Милая (фр.).] , нынче слишком уж небезопасно, - ответил Жан Поль.
        Изабо никогда прежде не видела его таким. Он ведь ничего не боялся: ни Версаля, ни волков, завывающих в лесу, ни даже огромных пауков, заползающих в дом перед началом зимы. Изабо однажды видела, как отец дрался на дуэли, хотя предполагалось, что она должна была в это время спокойно спать в своей постели. Теперь он выглядел изможденным, усталым, почти серым от горя. Мать сидела в углу и всхлипывала. Она плакала не переставая, целыми днями. Ее локоны развились, лицо не было напудрено.
        Изабо содрогнулась и шепотом спросила:
        - Что-то случилось с королем, да?
        - Что ты слышала, chouette? - Отец бросил на нее короткий взгляд.
        - Чернь захватила Бастилию, и в Париже теперь опасно.
        - Это вообще больше не Париж, - тихо сказал отец, засовывая в кожаную сумку, стоявшую перед ним, еще один круг сыра.
        Они собрались в кухне, поближе к очагу. Мартина, старая няня Изабо, стояла у двери, напряженно выпрямившись. Она была в коричневом шерстяном платье, волосы убраны в полотняный чепчик. Изабо никогда прежде не видела, чтобы няня одевалась так просто.
        Она снова вздрогнула, а отец не умолкал:
        - Они выигрывают в силе и численности. Гильотина у них работает без передышки. Вчера они казнили короля. Во Франции теперь, по сути, нет королевской семьи.
        - Они убили короля?! - Изабо задохнулась и уставилась на отца.
        - Ты понимаешь, что это значит, Изабо?
        Она молча покачала головой.
        - Теперь никто из нас не может чувствовать себя в безопасности. - Отец набросил ей на плечи теплый плащ. - Вот, надень это. Снаружи холодно.
        - А куда мы едем? - поинтересовалась Изабо, крепко завязав ленты у горла.
        - К моему брату, в Лондон.
        - В Англию? - удивленно переспросила Изабо.
        Рыдания матери стали громче, она уже едва дышала.
        - Но ты с ним много лет вообще не разговаривал, и...
        Ее перебил звон стекла, разбившегося где-то на фасаде дома. Изабо резко повернулась на звук. Мать вскочила на ноги и прижала ладонь к дрожащим губам. Отец напрягся.
        - Merde. Все, времени нет. - Он посмотрел на дочь, и в его глазах она увидела яростную решимость. - Изабо, надо, чтобы ты спряталась. Иди с Мартиной, и маму возьмите с собой. Ты помнишь тот выпадающий камень, который я тебе показывал?
        Изабо кивнула. Сердце у нее колотилось с такой силой, что к горлу уже подступала тошнота.
        - Выньте его и проползите наружу. Вы сможете выйти к лесу, рядом с лавандовыми полями.
        Разбилось еще одно стекло, в запертую парадную дверь начали колотить чем-то тяжелым. До Изабо доносились отдаленные крики.
        - Ты поняла, Изабо?
        Она заставила себя посмотреть на отца и ответила:
        - Oui, papa
        Да, она все прекрасно поняла. Ей исполнилось шестнадцать лет, и она была готова защищать их всех, не в пример хрупкой матери.
        - Тогда идите. Бегите немедленно!
        - Non! - вскрикнула Амандина и с такой силой вцепилась в руку мужа, что под ее ногтями треснула ткань рубашки.
        Входная дверь подалась и с громким треском разлетелась в щепки. Этот звук разнесся по всему замку.
        Мартина схватила Изабо за плечи. Лицо у нее было бешеным.
        - Мы должны идти!
        Дом наполнился топотом чужих ног. Чернь кричала, сбивала со стен картины, завывала от голода и жадности. За каждый золоченый подсвечник, стоявший в прихожей, можно было бы купить еды на всю зиму для целой семьи. Неважно, что продукты сейчас вряд ли можно было раздобыть, хоть за деньги, хоть как-то иначе. Январские морозы погубили озимые посевы и фруктовые сады. Летний урожай оказался куда меньше обычного, как из-за погоды, так и из-за политических событий.
        Жан Поль пытался оторвать от себя руки Амандины, подтолкнуть ее к Изабо ради ее же безопасности, но жена словно обезумела и не желала двигаться с места. Он не мог позволить ей спасти себя и рисковать дочерью. Все вместе они бежать не могли, потому что их стали бы преследовать и в конце концов нашли бы.
        - Cherie, прошу тебя! Ты должна идти!
        Толпа уже приближалась. У них не оставалось ни времени, ни выбора. Жан Поль бросил отчаянный взгляд на Мартину.
        - Уведи Изабо!
        - Papa, non! Мы должны бежать вместе! - Изабо все еще пыталась убедить его, хотя мать как будто уже была в другом месте.
        Разъяренные жители деревни ворвались в кухню в поисках пищи, хотя часть из них продолжали носиться по дому. Они уничтожали и грабили все, что могли.
        - Да это же герцог! - закричала какая-то женщина.
        Она была настолько тощей, что даже сквозь гонкую сорочку виднелись ребра. Кто-то взвыл, скорее по-звериному, чем по-человечески. Факелы коснулись скатерти на столе, и та мгновенно занялась огнем. Запахи горящей ткани и тлеющих сосновых поленьев смешались.
        Мартина с силой дернула Изабо за руку и выволокла ее наружу, в темный, предрассветный огород за кухней. Изабо даже не успела опомниться и оказать сопротивление. Они упали в грядку базилика, ломая сухие кустики, и перекатились в тень под декоративной каменной стеной.
        - Vien. - Мартина потянула Изабо за собой, - Je vous en prie[Пойдем. Пожалуйста (фр. .] .
        - Но мои родители... - пробормотала Изабо сквозь слезы, душившие ее. - Мы должны им помочь!
        - Для них уже слишком поздно.
        - Non!
        Но она слышала крики. Чьи-то руки ломали бочонки с соленым мясом и корзины с сушеными яблоками. Раздался странный вскрик матери, похожий на писк испуганной кошки, и ругательства отца, пытавшегося защитить жену...
        - Твой отец никогда не простит нас, если мы не спрячемся как следует, - сказала Мартина тихо, но настойчиво.
        Изабо понимала, что няня права. Мартина воспользовалась тем, что Изабо замерла в ошеломлении, и потащила ее к опушке леса. В окнах кухни метались огни факелов, там загорались все новые и новые предметы. Сквозь открытую дверь вылетали клубы дыма.
        С ветки высокого дуба Изабо наблюдала за тем, что происходило с ее родителями. Чернь выволокла их наружу. Жана Поля и Амандину швырнули в крестьянскую телегу, колотя плетью по бокам. Отец смотрел прямо перед собой, не делая попытки хотя бы взглядом поискать дочь, чтобы не выдать ее. Она почему-то знала, что он чувствует ее близость, и сунула в рот кулак, чтобы удержаться от отчаянного крика. Мартина крепко держалась за ствол дерева, сидя на ветке чуть ниже
        Изабо. Ее лицо было мокрым от безмолвных слез. Телега укатила прочь.
        - Я доберусь до Парижа и найду способ спасти их, - поклялась Изабо.
        Изабо дождалась, пока Мартина заснула, и сбежала. Они с няней нашли заброшенную пастушью хижину. Доски стен разошлись под постоянными ветрами, в углах лежал снег, но все равно это было лучше, чем оставаться январской ночью под открытым небом. Беглянки даже рискнули развести маленький огонек, едва сумевший согреть пальцы их ног в грубых башмаках. Изабо прижала колени к груди и накрылась плащом. Она зажмурилась, сделала вид, что дремлет, и дождалась, пока Мартина начала тихонько похрапывать. Няня слегка вздрагивала во сне. Седины в ее волосах прибавилось, морщины у глаз стали глубже. Изабо тяжело было думать о том, что придется оставить Мартину одну, но она и надеяться не могла на то, что старая няня пойдет с ней.
        Париж ведь был смертельной ловушкой.
        Но больше Изабо никуда не могла направиться. Ее родителей отправили именно туда. Их с торжеством провезут по улицам, обвинят в каких-нибудь роялистских преступлениях и казнят.
        Она должна остановить все это.
        А Мартина просто обязана попытаться остановить ее.
        Поэтому будет гораздо лучше, если Изабо уйдет прямо сейчас, пока все не стало еще тяжелее. Глаза Изабо распухли, в них словно набился песок, желудок горел от волнения, но она все равно знала, что поступает правильно. Изабо оставила няне большую часть тех монет, что отец зашил в ее плащ, взяла себе лишь столько, чтобы добраться до города. Мартине они будут нужнее. Ведь няне придется добираться до Испании, а то и до Англии или же найти какую-нибудь крестьянскую семью, готовую ее принять. Может быть, на ней даже кто-нибудь женится. Она была такой пухленькой и преданной, заслужила, чтобы ее любили и заботились о ней так же, как она всю свою жизнь хлопотала вокруг Изабо. Девушка и прежде думала о том, чтобы подыскать для Мартины хорошее место, новую семью, где та могла бы жить. Еще она собиралась упросить своих родителей, чтобы няня оставалась у них, пока Изабо не выйдет замуж и у нее не появятся свои дети. Но теперь все это едва ли было возможно. О браке нынче люди думали в последнюю очередь. Король был мертв, Мария Антуанетта - в тюрьме. Большая часть знати убита либо бежала, чтобы готовить сливочные
соусы и печенье для англичан.
        Изабо была уже достаточно взрослой, умной и находчивой, готовой сделать то, что необходимо. Она освободит своих родителей, а потом они найдут какой-нибудь корабль, который увезет их отсюда куда угодно.
        Она открыла дверь и поморщилась от холодного ветра, мгновенно ворвавшегося внутрь и едва не задувшего слабенький огонь. Мартина застонала и неловко повернулась, Изабо мгновенно выскочила наружу, закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и прислушалась, не раздастся ли в хижине голос Мартины.
        Довольная тем, что няня не проснулась, Изабо осторожно отошла от хижины. Ночь оказалась очень темной, не было даже луны, освещавшей дорогу. Изабо осталась совершенно одна в морозной тишине, и лишь снег составлял ей компанию. Она пошла как можно быстрее, постоянно спотыкаясь о какие-то ветки. Она помнила, что лес тянется вдоль дороги.
        Девушка шагала всю ночь и не остановилась даже тогда, когда сквозь тучи начал просачиваться первый свет восходящего солнца. Ступни ног и лодыжки болели. Она совершенно не ощущала кончик собственного носа, но шла, не обращая внимания на боль, ледяной ветер и голодное ворчание желудка. Когда Изабо услышала скрип колес какого-то фургона, то спряталась в кустах, никому не доверяя, боясь даже попросить о том, чтобы ее подвезли. Может, в шерстяном плаще и простом сером платье Изабо и выглядела обычной крестьянкой, но прекрасно понимала, что говорит совсем не так, как простонародье, ее выговор откровенно аристократичен, и одно это могло сразу же превратить ее в цель их охоты.
        Чем ближе она подбиралась к Парижу, тем оживленнее становилась дорога. В основном по ней двигались люди, бегущие из города. Только радикалы, искатели приключений и сумасшедшие в эти дни направлялись в Париж. Изабо набросила на голову капюшон плаща и опустила взгляд, держась поближе к деревьям. Постепенно лес кончился, вокруг оставался лишь жалкий кустарник, а потом и вовсе открытое поле. Вскоре Изабо очутилась в окрестностях города. Вокруг были уже булыжные мостовые и серые крыши, освещенные неярким зимним солнцем. Она шла три дня, почти не спала и только пила воду из ручьев, покрытых тонким льдом. Голова у нее кружилась, она чувствовала себя словно в лихорадке. Все вокруг было слишком ярким или тусклым, чересчур острым или мягким...
        Изабо остановилась лишь ненадолго, чтобы купить немного еды и чашку крепкого кофе. Ей необходимо было подкрепиться. Она куталась в плащ, старалась не смотреть ни на кого и ни на что. Маленькие домики уступили место высоко возносящимся зданиям, построенным из камня цвета сливочного масла. Река Сена, извиваясь, ползла через город, мимо Тюильри, где когда-то, до того как чернь отрубила ему голову, жил король. Изабо содрогнулась. Она не могла думать об этом прямо сейчас. Если она поддастся горю и страху, то просто не сможет сдвинуться с места.
        Девушка заставила себя переставлять ноги и побрела вдоль реки. Вода скрывалась под толстым слоем потрескавшегося льда. Изабо потерла руки, пытаясь их согреть. Она старательно избегала чьих-либо взглядов. Мужчины собирались в небольшие компании, пили кофе и раздавали всем желающим памфлеты, а женщины с прикрепленными к чепчикам кокардами стояли на углах улиц, оживленно разговаривая. Лица у всех были серьезными, глаза решительно пылали. Изабо ощущала запах дыма, видела кучи горящего мусора, оставшегося после бунта и сражений, что шли ночью на улицах Парижа. Она слышала голос отца, говорившего об этом постоянно, особенно прошедшей осенью, когда так много людей было убито.
        Изабо слыхала о том, что на одной из городских площадей чернь установила гильотину, но не знала, где находится это место. Родители не бывали в своем парижском доме с того Рождества, когда Изабо исполнилось одиннадцать лет. Она помнила, как они проезжали в карете мимо оперного театра, а вокруг падал снег, но сейчас могла бродить тут сколько угодно и все равно не нашла бы дороги к дому.
        Потом Изабо заметила, что толпы людей вроде бы текут в одном и том же направлении. Она остановилась рядом с группой женщин с обветренными, потрескавшимися руками, куривших под незажженным уличным фонарем.
        Набравшись храбрости, девушка осторожно приблизилась к ним.
        - Pardon, madame...[Простите, мадам... (фр.)]
        Одна женщина резко обернулась и мрачно поправила:
        - Citoyenne[Гражданин (фр.)] .
        Изабо судорожно сглотнула и сказала:
        - Pardon, citoyenne. Не подскажете, как найти площадь Согласия?
        Женщина кивнула и спросила:
        - Хочешь повидаться с Луизеттой? - Видя непонимающий взгляд Изабо, она пояснила: - С гильотиной!
        - О! Э-э... да.
        - Ты не здешняя, верно?
        Изабо отступила на шаг, гадая, не стоит ли ей прямо сейчас помчаться со всех ног и скрыться в путанице переулков.
        - Да, так.
        Женщина покачала головой и сказала с вполне благодушным видом:
        - Иди по этой улице, а потом повернешь направо.
        - Спасибо.
        - Если поспешишь, еще успеешь увидеть последнюю казнь. Ты просто шагай туда, куда и все. Робеспьер лично поймал какого-то жирного герцога с герцогиней.
        Товарка этой особы с довольным видом кивнула, другая злобно сплюнула.
        Желудок Изабо камнем упал куда-то вниз. Она помчалась со всех ног, задевая столики уличных кафе, не обращая внимания на собачий лай, обгоняя телеги, медленно громыхавшие по булыжникам. Она слышала впереди, совсем недалеко, бодрые вопли толпы. Они заглушали даже грохот крови в ее ушах. Булыжники были мокрыми от снега и льда. Изабо поскользнулась, ударилась о колоннy какого-то большого здания, оттолкнулась от нее и с диким видом огляделась по сторонам. Здания, окружавшие ее, выглядели совершенно одинаковыми - один и тот же камень, высокие окна, колонны и плиточные тротуары перед ними... Изабо перевела дыхание. Снова послышался радостный вой толпы, на этот раз громче. Изабо опять бросилась на шум.
        Она ворвалась на бушующую площадь как раз в тот момент, когда нож гильотины сверкнул на солнце и упал. На мгновение толпа затихла, но тут же вновь разразилась криками. Изабо показалось, что от оглушительных воплей и топанья бесчисленных ног содрогнулась земля. Ее затошнило. Она ни разу в жизни не видела такого количества людей. Здесь были стражники с оружием, сотни горожан и горожанок, беспризорники, карманные воры, проститутки с грубо размалеванными лицами...
        Изабо проталкивалась сквозь толпу, не обращая внимания на ноги, на которые наступала, не слушая проклятий, несшихся ей вслед. Она рвалась сквозь людскую стену туда, где в центре площади стояло возвышение. На нем Изабо увидела странную машину, которая и была гильотиной. Рядом с ней сидели в ряд старые женщины и спокойно вязали, в то время как отрубленные головы падали в корзину перед ними. Если бы женщины сели ближе, их забрызгало бы кровью. Но вязальщицы давно уже вычислили правильное расстояние. Изабо услышала, как постукивают их спицы, когда втиснулась между ними.
        В тот самый момент, когда нож гильотины упал во второй раз.
        Голова отца покатилась в большую корзину и упала так, что коснулась губами небольшой головы матери. Их длинные волосы перепутались между собой. Кровь сочилась сквозь прутья корзины на деревянный помост.
        Отчаянный вопль Изабо утонул в радостном реве зрителей. Она кричала до тех пор, пока не охрипла, а потом почувствовала, что падает, но даже не попыталась как-то избежать того, чтобы ее голова ударилась о холодные булыжники мостовой.
        ГЛАВА 12
        ЛОГАН
        Мне и в голову не приходило отпустить Изабо одну. Мне было наплевать на то, как давно она знала Магду. Меня не интересовало даже то, что Изабо собиралась вернуться домой, к тем, кого любила. Ее постоянная защита на мгновение треснула. Я не мог забыть того, что увидел, и вовсе не пытался охмурить ее, когда говорил, будто мне кажется, что мы уже давно знаем друг друга. Какая-то часть меня действительно знала ее.
        Но я не отличался особой глупостью и прекрасно понимал, что она никогда с этим не согласится. Кстати, не только потому, что я был Дрейком и членом королевской семьи.
        Мне все еще как-то странно было думать о себе как об особе королевской крови. Я ведь был просто одним из множества парней Дрейк, с симпатичным лицом и хорошо подвешенным языком, и ничем среди них не выделялся. Мне было далеко до Коннора, с его умением обращаться с компьютером, Куинн обладал куда более мощным правым хуком, а Маркус - способностью торговать. Я только одевался лучше, чем они.
        - Могу ли я быть уверен, что ты не пытаешься убить меня? - спросил я, когда мы бросили собачью лапу и побежали дальше.
        - Не я наводила эти чары, - ответила Изабо. - Но мне, черт побери, очень хочется знать, кто пытается замарать мое имя.
        - И убить меня, - сухо напомнил ей я.
        Изабо выглядела холодной и отстраненной, но я прекрасно замечал тревогу, скрытую под вежливой маской. Мне никогда не приходилось видеть столь замкнутых особ, как она. Изабо мчалась вперед, рядом с ней несся огромный пес, на ее спине подрагивал меч... Магда в очередной раз окатила меня яростным взглядом, но я не обратил на это внимания. Тут кое-кто материализовался рядом со мной.
        - Джен, останься здесь! - сказал я ей.
        Последним, в чем мы нуждались, была такая вот импульсивная охотница вроде нее, которая вторглась бы на территорию Гончих. Джен была вооружена до зубов, на ее груди красовалась кожаная перевязь, битком набитая кольями, за поясом торчали кинжалы.
        - Кто-то же должен прикрывать тебя сзади, - упрямо возразила она.
        - Со мной все будет в порядке, - решительно сказал я.
        Я ведь не был Соланж, за которой гонялись разные ненормальные вампиры, сгоравшие от похоти, или маленьким ребенком, мог сам позаботиться о себе. Мне недавно исполнилось восемнадцать.
        - Ты из королевской семьи, - напомнила мне охотница, углубляясь следом за нами в темноту леса. - А я - из королевской стражи.
        Я раздраженно вздохнул, но у меня не было времени на то, чтобы как-то от нее избавиться.
        - Ладно, - огрызнулся я. - Но не забывай, что мы будем гостями у Гончих, так что не задирайся там.
        - Если они сами не начнут, я тоже не стану.
        - Ты должна дать слово.
        Голубые глаза охотницы сверкнули, когда она заявила:
        - Даю.
        - Поменьше болтайте и побыстрее бегите, - бросила Изабо, оглянувшись на нас.
        Она неслась сквозь лес, как комета, и ее бледная кожа стала слегка светиться, когда сквозь листву деревьев просочился лунный свет. Изабо представления не имела о том, как она прекрасна даже в этот момент, когда выглядела мрачной и смертельно опасной.
        Мне, конечно, не следовало бы так усердно рассматривать ее зад, но я просто не мог удержаться.
        При нашем приближении лес затих. Пятеро стремительно несущихся вампиров заставили замолчать даже цикад. На ветке дерева над нашими головами с тихим шорохом взмахнула крыльями сова, но осталась на месте. Я не знал, что нас ждало в пещерах Гончих. Никто не приближался к ним без приглашения уже почти сотню лет, с тех самых пор, как Гончие там обосновались, даже если это были их резервные обиталища, а не главная резиденция. Я с детства слышал множество историй о дикости этого народа. Поэтому Изабо стала для всех нас полным сюрпризом. Да и Финн тоже, если подумать, хотя в строгом смысле он вообще не принадлежал к Гончим, сам решил стать их союзником, а они позволили ему это. Я не знал, что тут считать более странным.
        Мы держались у подножия горы, окруженной огромными соснами. Ветер был по-прежнему теплым. Август почти закончился, вскоре листья поменяют цвет и начнут опадать. В лесу станет труднее оставаться незамеченным.
        - Чуешь что-то? - внезапно спросила Магда, замедлила шаг, потом остановилась и сосредоточенно нахмурилась.
        Она втягивала в себя воздух, как подозрительная кошка. Ее лицо застыло.
        - Кровь.
        Мои ноздри расширились. Да, это определенно кровь. Много крови. Несмотря на напряженность момента, в желудке у меня заурчало, а клыки инстинктивно высунулись наружу.
        - И еще что-то, - добавил я, различив какое-то тихое позвякивание, как будто кто-то перемешивал в стакане кубики льда. - Вы это слышите?
        Изабо мрачно кивнула. Я придвинулся поближе к ней, хотя Магда и попыталась мне помешать. Она вела себя так, словно от меня исходила угроза, словно я намеревался проткнуть Изабо колом, как только Магда отвернется на секунду. Как будто это вообще было возможно! Наверное, Изабо сумела бы меня остановить. Она могла выглядеть как фарфоровая куколка, но я уже по собственному опыту знал, что Изабо крепка, как железные гвозди. Я даже собирался выбрать подходящий момент и сказать ей об этом. Не думаю, что она привыкла к комплиментам. Но я намеревался понемножку приучить ее к ним, потому что впредь хотел говорить их очень и очень много. Пусть только сначала Изабо перестанет смотреть на меня так, будто пытается понять, чего же я желаю на самом деле.
        Я просто хотел ее и чуть не застонал вслух.
        Видимо, мои мозги были слишком уж забиты всякой ерундой вследствие того, что моя тетушка спала с Байроном и постоянно настаивала на том, чтобы мы читали поэтов-романтиков. Братья ни за что не упустили бы возможности поиздеваться надо мной, если бы узнали, что я влюбился в принцессу Гончих после одного-единственного дня, проведенного вместе, и даже не поцеловав ее ни разу. Хотя я, конечно, не собирался им об этом рассказывать. Если у вас имеются пять старших братьев и один младший, вы не станете болтать о подобных вещах, а постараетесь держать рот на замке. Простое правило выживания.
        Мы осторожно обошли небольшую дубовую рощу и выбрались на узкую поляну. Это было то самое место, где мы подслушивали разговор раненого воина с его приятелями, после того как Соланж получила «подарок» Монмартра. Вряд ли это могло быть простым совпадением. Я увидел, как в глазах Изабо вспыхнуло понимание.
        Но у нас не было времени на обсуждение этого.
        Сначала мы просто потеряли дар речи. Я никогда не видел ничего подобного. Запах крови был так силен, что мне даже пришлось прикрыть нос, пока я не привык к нему. Мои шея и плечи напряглись.
        Высокая трава выглядела нетронутой, лесные цветы не были помяты. Луна посеребрила ее, и все вокруг казалось влажным. Здесь не было трупов выпитых досуха людей или животных, никаких следов борьбы.
        Мы увидели множество откупоренных бутылок и банок, привязанных бечевками и кусками проволоки к веткам деревьев. То тихое позвякивание стекла, которое я услышал чуть раньше, издавали именно эти орудия смерти, раскачиваемые ветром. Их тут были десятки.
        - Какого черта, что это такое? - пробормотала Джен.
        Все посудины, от зеленых винных бутылок до баночек из-под джема, были до краев наполнены кровью. Свежей, теплой. У всех нас выскочили клыки, двойные у Изабо, даже древние, жемчужные у Финна. Я нервно сглотнул и подошел поближе к бутылке из-под сока. Я не мог удержаться, хотел это попробовать... Рука Джен резко ударила меня в предплечье и заставила отступить.
        - Это наверняка отравлено, - сказала охотница.
        Джен, наверное, была права. Мы застыли на месте. Изабо медленно развернулась вокруг себя, оглядывая поляну.
        - Запах какой-то знакомый, но это не яд, - сказала она, и в ее голосе прозвучало нечто вроде благоговения, смешанного с ужасом.
        - Не яд? - повторил я.
        Изабо покачала головой.
        - Это какая-то ловушка. Вроде чашки со сладкой водой, которой отвлекают от кухни пчел и ос.
        - Ловушка для кого? - нахмурился я. - Для нас?
        - Oui. - Она взялась за меч, и Шарлеман тут же испустил низкий рык. - И для них.
        Хел-блары.
        Они были везде. Мы давно почуяли бы их, если бы воздух не насыщал густой запах крови. Они ведь испускали весьма примечательную вонь: смесь гнили, плесени и грибов. Из-за голубоватых пятен на коже эти твари выглядели так, словно были покрыты синяками. Каждый зуб в их рту представлял собой клык, острый как игла. Если они кусали кого-то, то в рану попадала инфекция.
        Сейчас хел-блары устремились к нам. Они мчались через лес, как весенние реки, вливающиеся в одно и то же озеро, как смертельно опасные голубые пчелы, несущиеся к переспелому фрукту, упавшему на землю.
        Но я, черт побери, не был зрелым яблочком, не собирался лежать на месте и ждать, когда меня съедят.
        - Дерьмо!
        Я взялся за рукоять одного из моих кинжалов. Мне хотелось схватить меч, но это было бы глупо. Я решил, что кинжала и пучка кольев будет достаточно.
        Вообще все было глупо.
        Бежать не имело смысла, потому что через луг дороги не было. Мы слышали, как они рычат и шипят, брызгая слюной, словно бешеные собаки. От этого мои челюсти сами собой сжались. Кровь не просто соблазняла их, как нас. Этих монстров она доводила до безумия.
        - Кто-то хотел, чтобы они на нас напали, знал, что мы пойдем именно этой дорогой, - резко бросил я.
        - Воинство Монмартра, - согласилась Изабо таким же ледяным голосом, как зима в степях. - Тот, кто напал на Калу, должен был устроить и это.
        Я прыгнул к ней и приземлился точно за ее спиной, прежде чем хел-блары приблизились к нам. Она бросила на меня удивленный и благодарный взгляд. Лунный луч блеснул на ее мече и на металлической кольчуге, вшитой в тунику напротив сердца.
        - Держись поближе ко мне, - сказал я.
        - У меня есть меч, - фыркнула Изабо, - а у тебя только кухонный ножик. Это ты сам решил держаться поближе ко мне.
        Потом у нас уже не осталось времени для того, чтобы проявлять остроумие.
        Нервирующий свист воздуха, который разрезали хел-блары в своем стремительном беге, заставил меня понять, откуда взялось старое суеверие, гласившее, что вампиры умеют превращаться в летучих мышей. Я обнажил клыки и готов был стереть их до основания, если понадобится. На нас обрушилась первая волна, но не меньше половины хел-бларов отвлеклись на бутылки и банки с кровью, висевшие над нашими головами. Они присосались к горлышкам, глотали так же жадно, как богатенькие юнцы на пивной вечеринке. Кровь стекала по их подбородкам и падала на цветы. Но это был всего лишь один краткий миг, а потом всем им уже захотелось убивать. Их не могли удержать от этого бутылки с коровьей кровью.
        Схватка была короткой и жестокой. Мы обладали немалым искусством, но они сильно превосходили нас в числе. К тому же хел-блары превратили боевое безумие в нечто вроде искусства. Я убил одного из них, прежде чем тот успел очутиться слишком близко, но уронил свой кол в высокую траву. Тот упал далеко, и я не мог подобрать его, не лишая Изабо защиты. У меня осталось всего два кола.
        - Черт, да не мучайся ты так, - прошипела сквозь зубы Джен и бросила мне меч.
        Еще один она сжимала в руке, другой висел у бедра.
        - Спасибо! - крикнул я, усмехнулся, сразу почувствовал себя лучше и тут же отбил удар ржавой рапиры.
        - Надо же, королевская ягодка попалась! - оскалился хел-блар, под ногой которого хрустнула пустая бутылка. - Так вот как вы наряжаетесь для ваших фантастических вечеринок, да?
        Похоже, хел-бларов и на самом деле никто не посылал сюда целенаправленно. Тварей просто соблазняли, ими манипулировали без их ведома.
        Об этом стоило подумать.
        Чей-то кол зацепил мое плечо, оставив жгучую царапину.
        Но это все потом.
        - Черт побери, Логан! - закричала Изабо. - Будь внимательнее! Franchement[На самом деле (фр.).] , - добавила она по-французски.
        По ее тону я понял, что это вовсе не было выражением ласки.
        Изабо стремительно развернулась и блокировала атаку какого-то отчаянно взвизгнувшего хел-блара. Его рука отделилась от туловища, взлетела в воздух и упала на землю с глухим стуком, но так и не выпустила длинный кол, пропитанный ядом. Я чуял его, это было похоже на запах соли, железа и ржавчины. Я пинком отшвырнул руку подальше.
        Джен уже расправилась с двоими, а Магда добивала еще одного, визжа, как психованная бань-ши из ирландских легенд. Может, она и была похожа на цветочную фею, но с делом справлялась отлично. Перед ней взорвалось облако пыли, и Магда мгновенно развернулась к следующему #противнику. Джен держалась рядом, рубя мечом со смертельной надменностью.
        Какая-то хел-блар ринулась на меня с кинжалом. Я цапнул ее клыками за запястье и отскочил. Нож вылетел из ее руки, она взвыла и прыгнула на меня. Мы повалились на землю. Бутылка сорвалась с ветки и хлопнулась прямо мне на голову. Кровь выплеснулась на землю. Хел-блар оскалилась. Ее клыки сверкали, как отполированные иглы. Я врезал ей локтем под подбородок, и она чуть не откусила себе язык. Мне на шею капнула слюна. Я прибавил усилий и наконец-то сумел зацепить ее ногами под лодыжки. Рывок - и она ударилась о ствол ближайшего дерева. Мой кол вонзился в ее сердце, похожее на бумагу. Она не успела опомниться и обрушилась на землю.
        Я тут же вскочил на ноги. Может, потом я и пожалею о том, что мне пришлось ее убить. Но пока во мне взяли верх уроки матери. Они были куда сильнее, чем вся джентльменская вежливость, привитая нашей семье. Я мог носить сюртуки и фраки, предпочитать стихи всему прочему, но твердо знал правило: умеешь драться - выживешь. К тому же хел-блары не брали пленных.
        Джен послужила тому доказательством.
        Я успел только обернуться и увидеть, как хел-блар, с которым она сражалась, сбил ее с ног и погрузил острый конец кола в грудь.
        - Сукин сын! - заорал я и мечом, который дала мне Джен, снес ему башку с плеч, а потом еще и вонзил кол в грудную клетку.
        Но Джен уже превратилась в горстку серого пепла, просыпавшегося на кустик примулы, и кучку одежды со знаком семьи Дрейк. Я даже не мог остановиться на секунду, чтобы оплакать ее или возненавидеть себя за то, что именно из-за меня она очутилась здесь.
        Изабо явно начала уставать. Я это видел по движениям ее руки, державшей меч. Удары были все такими же смертельными, но она наносила их немного медленнее. Магда прихрамывала, опираясь на отобранный у кого-то палаш. Ее волосы перепачкались кровью. Мы не могли удерживать хел-бларов слишком долго.
        - Надо убираться отсюда, - сказал я Изабо. Немедленно! Может, по деревьям?
        - Шарлеман не умеет летать, - ответила она, и я понял, что мой наполовину оформившийся план неосуществим.
        Изабо никогда не оставит своего пса. Она скорее позволит проткнуть себя колом.
        - Отлично, - пробормотал я, выхватывая меч Джен из-под ее опустевшей одежды и тайком засовывая себе за рубашку бутылку с кровью. - Тогда поступим иначе.
        Я выскочил за пределы надежного круга обороны, образованного мною же, Изабо и Магдой.
        - Что ты делаешь? - зашипела Изабо.
        - Спасаю твою симпатичную задницу, - заявил я в ответ, потом самым наглым образом ухмыльнулся, глянул на какого-то хел-блара и спросил его: - Тебе известно, что королевская кровь слаще других?
        Я провел острием кинжала по внутренней стороне своего предплечья и сжал зубы, чтобы не выругаться. В фильмах никогда не говорится о том, что резать самого себя ужасно больно. Я поднял руку, и кровь закапала на землю. Почти все хел-блары повернулись, уставились на меня голодными глазами и замерли.
        Поскольку все это задумывалось как спасательная операция, а вовсе не самоубийство, я собирался удрать отсюда как можно быстрее.
        - Попробуйте ее! - закричал я и тут же сломя голову бросился в лесную тень, подальше от Изабо и горных пещер.
        До меня еще донесся залп проклятий. Все они прозвучали по-французски и очень-очень громко. Большая часть хел-бларов погнались за мной, увлеченные жаждой крови. Они не были глупы в прямом смысле этого слова, просто теряли рассудок, когда чуяли пищу. Лишь несколько тварей остались на месте, чтобы продолжить сражение.
        Я был совершенно уверен, что с ними легко справятся без меня, старался, чтобы моя кровь почаще падала на землю, оставляя след, по которому прошел бы и слепой щенок, лишенный обоняния. Чертовски нелепый расход, кстати говоря. Хел-блары двигались с такой скоростью, что я почти не слышал их шагов, но воздух вокруг них гудел, словно стая насекомых. Да, гнаться за добычей они умели отлично.
        Значит, я должен так же отлично ускользнуть от них.
        Я переставлял ноги со всей возможной скоростью, пока лес вокруг меня не превратился в размытые зеленые и черные пятна. Гнилостная вонь наполнила, теплый воздух. Я окончательно убедился в том, что хел-блары полностью увлеклись погоней, и согнул руку, чтобы остановить кровотечение. Порез уже слегка пощипывал, значит, начал заживать. Но я и не хотел больше оставлять за собой след. Пора было убираться к чертям подальше отсюда.
        Я чуть замедлил бег ради точности следующих действий, отшвырнул в сторону бутылку с кровью, которая покатилась через подлесок, расплескивая содержимое, а сам тут же повернул в противоположном направлении. Я некоторое время двигался зигзагом, убедился, что никто из преследователей уже не сможет меня увидеть, и вскарабкался на дуб. Затем я перепрыгнул на соседнее дерево, потом на следующее, нашел наконец-то достаточно крепкую ветку, на которой можно было стоять вполне уверенно, и принялся всматриваться в зеленые тени, выискивать пятнистые фигуры и иглоподобные зубы.
        По смятому папоротнику двигались трое хел-бларов. Под их ногами трещали желуди и сухие ветки. Впрочем, твари и не пытались идти тихо. Их зубы сверкали. Один остановился, принюхался, делая это на удивление осторожно и внимательно.
        - Он где-то здесь.
        Я крепче сжал рукоять меча, слегка передвинулся на ветке и, наверное, мог бы спрыгнуть, свалиться прямо ему на голову, если бы правильно все рассчитал.
        Но он вдруг странно хрюкнул и рассыпался в прах. На том месте, где только что стоял монстр, упал в траву кол. Второй хел-блар стремительно обернулся - и тоже стал пылью. Из кустов вырвалась Изабо и остановилась под моим деревом. Она подняла голову и посмотрела на меня. Выражение ее лица понять было невозможно.
        - Никогда больше такого не делай.
        ГЛАВА 13
        ЛОГАН
        Я за всю свою жизнь не видел такого количества собак.
        Я не знал, чего тут можно ожидать, и никак не рассчитывал столкнуться именно с этим.
        Здесь было несколько входов в пещеры, и главный из них охраняли две Гончие с ротвейлерами. Похоже, псы были куда больше рады видеть незваного гостя, чем их хозяйки. Те шипели на меня, но почтительно склонили головы перед Изабо.
        Внутри я увидел широкий проход, ведущий в дальнюю часть пещеры, и еще несколько коридоров, прорубленных в камне по обе стороны от него. Некоторые были закрыты черными железными дверями вроде тех, что можно увидеть в винных погребах в Европе.
        - Это частные дома, - рассеянно пояснила Изабо.
        Ее лоб сморщился от тревоги. Она быстро прошагала по центральному коридору, потом вниз по нескольким ступеням. Вскоре мы вышли на узкий скальный выступ.
        Это было прекрасно.
        Ведь о Гончих все говорят, что они отшельницы, живущие в норах и берлогах, вырытых в земле, прямо как барсуки. Но эта гигантская подземная пещера напоминала фильм
«Властелин колец» и очень подходила к тому имени, которым называли себя Гончие матерей - куан мамау. Пылающие кругом факелы и костры разгоняли сырость, их свет отражался в аметистах и кристаллах кварца, вкрапленных в камень и мерцающих, как светлячки в банке. Кроме них стены украшали нарисованные красной охрой собаки и люди с оленьими рогами и поднятыми руками. Справа от нас в бассейн с молочно-голубоватой водой падал прозрачный поток. Не меньше двух дюжин собак подняли головы при нашем приближении. Мы спустились по неровным, извилисто идущим ступеням, вырезанным в скале. Самые последние Изабо просто перепрыгнула, спеша к женщине, лежавшей у подземного водоема на постели из меховых шкур.
        - Кала! - вскрикнула Изабо.
        Кала была шаманкой Гончих и пользовалась дурной славой. Слухи гласили, что у нее есть заколдованные собаки и магическая сила. Она была для Изабо чем-то вроде то ли королевы, то ли матери, возможно и тем и другим. Длинные седые волосы старой женщины были заплетены в косы и увешаны костяными бусинами, изображавшими розы и черепа. Еще Калу украшала татуировка. Отчетливая спираль начиналась на ее левом виске, спускалась к руке и пересекала ключицу. Глаза у Калы были такими светлыми, что казались вообще бесцветными. Она улыбнулась, и стало видно, что ее зубы испачканы кровью.
        - Изабо.
        Гончие, напоминавшие мошек, притянутых огнем, выбрались из расщелин в стенах, каких-то укромных уголков и собрались вокруг нас. Я положил ладонь на рукоять меча, но не стал извлекать его из ножен, просто постарался улыбнуться как можно обаятельнее.
        Не подействовало.
        Я встал так, чтобы иметь возможность сбить с ног Изабо, если вдруг придется сражаться.
        - Это твой молодой человек? - хриплым шепотом спросила Кала.
        Изабо бросила на меня короткий взгляд и ответила:
        - Это Логан Дрейк. Логан, это Кала.
        - Рад с тобой познакомиться.
        Тренировка и привычка позволили мне поклониться, не отпуская меча.
        Кала закудахтала. Да, именно так. Я не мог бы подобрать другого слова.
        - Повторяю тебе: кости никогда не лгут, - сказала она.
        Я мог бы поклясться, что Изабо покраснела. Магда пристально посмотрела на нее, потом на меня.
        - Что? - спросил я.
        - Сейчас вряд ли подходящее время, - пробормотала Изабо. - Да и не похоже...
        Я понятия не имел, о чем она говорит, но все равно сомневался в том, что готов с ней согласиться.
        Изабо отвела косу со щеки Калы и спросила:
        - Как тебя ранили? Что они вообще сделали?
        Шаманка похлопала ее по руке и ответила:
        - Со мной все будет в порядке. Я напилась крови, а моя лодыжка уже сама собой исцелилась. Тебе незачем было возвращаться.
        - Нет, было зачем! - сердито бросила Изабо. - Кто это сделал? Воинство Монмартра?
        - Да, - Кала вздохнула. - Я вышла набрать грибов для священного чая, и тут они устроили мне засаду.
        Я чуть не сказал вслух, что если ей так уж нужен грибной чай, то она могла бы купить что-нибудь подходящее у тех, кто бродит по ночам по аллеям Вайолет-Хилл или где-нибудь на фермах. Ведь Вайолет-Хилл был городом прогрессивных хиппи.
        - Ты вышла одна? - нахмурилась Изабо. - Ведь знаешь, что всегда нужно брать кого-нибудь с собой. Кала, ты не слишком-то хорошо умеешь сражаться!
        Я удивился, услышав это. Мне казалось, что вожак такого племени должен безупречно владеть любым оружием, какое только можно вообразить.
        - Если я вампир, то это совсем не значит, что обязательно воин, - сказала Кала, обращаясь ко мне.
        Да, похоже, у нее были другие таланты, например умение читать мысли.
        - Ты узнала кого-нибудь из них? - спросила Магда.
        Кала попыталась сесть, опираясь на спину огромного черного пса неопределенной породы, и: ответила:
        - Нет, но их там было несколько, причем с довольно странной аурой, это меня и отвлекло. Но собаки прогнали их прежде, чем я успела все как следует рассмотреть. Привет, старина! - добавила она, когда Шарлеман подобрался к ней и лизнул в щеку. - Они вполне могли проткнуть меня колом, но почему-то не стали это делать.
        Изабо присела на корточки, мрачно посмотрела мне в глаза и заявила:
        - Merde.
        Я с трудом удержался от того, чтобы положить ладонь ей на плечо в попытке успокоить. Пожалуй, если бы я рискнул это сделать, она сломала бы мне руку. Черт меня побери, если от этого девчонка не стала нравиться мне еще больше. Я просто балдел от нее.
        - Если они не хотели убивать Калу, то это может означать только одно: они намеревались отвлечь нас от чего-то.
        - И выманить из королевских пещер на ту дорогу, где была устроена ловушка с хел-бларами.
        - Мне не нравится, когда мной пытаются управлять, словно марионеткой, - злобно произнесла Изабо.
        - Я этого и не думал, - сухо ответил я.
        Изабо поднялась на ноги и спросила Калу:
        - Ты уверена, что с тобой все в порядке?
        - Да, я поправлюсь, - кивнула Кала.
        - Тогда мне надо пойти подумать, - сказала Изабо вроде как самой себе, прежде чем уйти прочь.
        Шарлеман, как всегда, тащился рядом с ней.
        Магда хотела пойти за Изабо, но Кала ее остановила.
        - Не надо, пусть идет, - сказала она, глядя при этом на меня.
        - От вас воняет коровой, - проворчала Кала нам обоим. - Какого черта вы делали?
        - Нас заманили в ловушку, - с горечью ответила Магда, яростно повернулась ко мне и повысила голос: - Его люди!
        Все Гончие разом уставились на меня, оскалив зубы. Я очень остро почувствовал, что у меня всего два клыка, прищурился и посмотрел на Магду. Может, меня и учили с детства быть принципиально вежливым с девушками, но все равно мне ужасно хотелось дать ей пинка. Я уверен, что у Байрона и Шелли тоже возникало такое желание.
        - Мы не подстраивали ту чертову ловушку, - огрызнулся я. - Зачем бы я сам туда потащился, если бы знал о ней?
        - Тебя там и не должно было быть, - возразила Магда. - Это все сделали твои родные, ты мог и не знать.
        - Дрейки не насылали на вас хел-бларов. - Я кипятился так, что у меня закололо в висках. - Мы приняли вас со всей возможной учтивостью. Именно на меня были направлены какие-то дерьмовые чары Гончих.
        Мне показалось забавным то, как внезапно наступило глубокое, давящее молчание. От него будто иголки начали царапать по коже.
        Кала резко оттолкнулась от постели, села и прислонилась к огромному камню, на котором были изображены тройные спирали.
        - Что за чары, мальчик?
        - Собачья лапа, - пояснил я, уже начиная испытывать нешуточные опасения.
        У меня ведь не было времени как следует обдумать нападение хел-бларов, и мне стало казаться, что это была просто попытка запугать нас. Я совсем забыл, что все эти магические штучки действительно могут работать.
        Вообще-то не слишком приятно было это осознать.
        - Она у тебя с собой? - спросила Кала, глаза которой сверкали, как кусочки треснувшего льда в весеннем пруду.
        - Нет.
        - Значит, разрушить эти чары будет труднее, но все равно можно. Ты уверен, что они предназначались именно тебе?
        - Изабо сказала, что на них стоит ее знак.
        - Ты обвиняешь Изабо? - Магда бешено уставилась на меня. - Ясно теперь, чего стоит преданность королям! - выплюнула она.
        - Я и не думал обвинять Изабо, не знал, что там стоит ее знак, пока она сама этого не сказала, - возразил я, но Магда уже замахнулась на меня кулаком.
        У меня от удивления замедлилась реакция. Она врезала мне в ухо. Я покачнулся, развернулся вокруг себя, но не стал давать ей сдачи, потому что бить девушек, даже сумасшедших, неприлично.
        Но я вынудил ее повести себя непристойно, был очень этому рад и заорал:
        - Какого черта с тобой происходит?
        - Изабо слишком хороша для тебя! - завизжала она в ответ. - А ты заберешь ее от нас, чтобы она жила в этом идиотском королевском доме!
        Я был так ошарашен, что пропустил следующий удар, но почти не почувствовал его.
        - Заберу к себе Изабо? - повторил я. - Она забыла сказать мне об этом.
        - Так же как мне о том, что кости предсказали ей, будто она найдет свою пару в королевской семье!
        Магда попыталась пнуть меня в коленную чашечку, но я успел ее оттолкнуть.
        - Ты чокнутая.
        Впрочем, не могу отрицать, что я был заинтригован. Мне понравилась мысль о том, что Изабо вроде как обещана мне, а я - ей. При этом я знал, что она слишком колюча и независима для того, чтобы полюбить меня по приказу своей шаманки.
        Но все же...
        - Можешь погадать на костях для меня? - спросил я Калу, уворачиваясь от пустого стакана, которым запустила в меня Магда.
        Собака обнюхала осколки, тщетно надеясь на маленькую добычу.
        - Иди-ка сюда, мальчик.
        Кала тяжело, с хрипом рассмеялась и достала из кошеля, висевшего на ее поясе, пригоршню костей. Они выглядели как нечто среднее между каменными рунами и спиралями. Я совершенно не понял, что могли означать эти штучки.
        Кала протянула их мне.
        - Встряхни кости в ладонях, а потом брось между двумя кристаллами, которые я положу на землю.
        - Кала, ты нездорова, - запротестовала Магда. - Все эти королевские страдания могут и подождать!
        Шаманка лишь отмахнулась от нее и рявкнула на меня:
        - Бросай!
        Я почти машинально кинул кости. Резкий тон ее голоса ошеломил меня. Почему все те старые леди, которых мне доводилось знать, так чертовски пугают?
        Кости подпрыгнули и рассыпались по пыльной земле.
        Видно было, что для Калы они имеют какое-то значение. Другие Гончие подошли ближе, вытягивая шеи, чтобы получше видеть. Я услышал негромкие голоса. Кто-то задохнулся... Магда нахмурилась с таким видом, словно я только что пнул щенка.
        Кала самодовольно кивнула.
        - Теперь видишь? Смотрите все! Это тот самый юноша.
        Но лично я абсолютно ничего не видел.
        - Ты договоришься с собаками, - заверила меня Кала, как будто это что-то объясняло, тут же закашлялась, и на ее губах выступила кровь.
        - Оставь ее в покое! - рявкнула на меня Магда, собрала с земли кости и повернулась ко мне спиной.
        ГЛАВА 14
        ЛОГАН
        Я нашел Изабо снаружи. Она сидела на каменистом выступе, под звездами и кривой маленькой сосной. Я вскарабкался к ней, скользя на камнях. Слева от Изабо пристроился некий бегемот, необъятный ком шерсти.
        - Что это, черт побери? - спросил я.
        - Собака, - спокойно ответила Изабо.
        - Вовсе нет. Это американский лось!
        Она чуть заметно улыбнулась и пояснила:
        - Это английский мастиф. Его зовут Бычий Глаз.
        Пес поднял голову. Я видывал лошадей поменьше его.
        - Бычий Глаз, потому что он отчасти бык? - поинтересовался я, осторожно опускаясь на корточки рядом с Изабо.
        - Нет, он мирный, как маргаритка.
        - Ты его так назвала в честь цветочка?
        - Он очень милый и вежливый. Tres sympathetique[Очень симпатичный (фр.).] , - сказала Изабо, ласково почесав пса за ухом.
        - Уж это точно, - с сомнением согласился я.
        Изабо перебирала пальцами кусочек поблекшего шелка. Он слегка обгорел по краям.
        - Это чары удачи? - осторожно спросил я.
        Изабо помолчала, спрятала лоскуток в рукав и ответила:
        - Пожалуй, да. Я думала, он потерялся давным-давно.
        - Но что это такое?
        - О чем ты?
        - Изабо...
        Я не знал, как понял это, но был уверен в том, что тут происходит нечто важное. Изабо прикусила нижнюю губу и наконец-то стала похожа на восемнадцатилетнюю девушку.
        - Эти чары удачи, как ты говоришь, были со мной в тот день, когда я умерла. Была превращена в вампира и брошена умирать, так точнее. - В ее голосе звучали гнев, горечь и странная хрупкость, которой я совершенно от нее не ожидал.
        Мне сразу захотелось найти того выродка и снести ему башку с плеч.
        - С той ночи я эту вещицу не видела.
        - Где же ты ее нашла? - нахмурившись, спросил я.
        - В лесу, неподалеку от вашего дома, - тихо ответила она. - Когда мы преследовали одного из воинства Монмартра.
        - Дерьмо!
        - Oui. Тряпицу оставили специально для меня.
        - Кто?
        - Грейхейвн. Я так полагаю. Лоскуток ведь был при мне, когда он меня убил.
        Я шлепнулся на землю задом.
        - Так вот почему ты вышла из себя той ночью, когда они там, в лесу, упомянули его имя!
        - Oui, -мрачно согласилась Изабо. - Он вернулся. Теперь я наконец-то смогу его убить.
        - Сколько ему лет? Три сотни или четыре?
        - И что?
        - То, что родилась ты совсем недавно, как бы долго ни пролежала в могиле. - Мне действительно очень-очень хотелось снести его мерзкую башку. - Ты еще недостаточно сильна.
        - Мы не похожи на других вампиров, Логан, - спокойно возразила она.
        - Уж поверь мне, я это понял. - Я посмотрел на нее, вскинув брови. - Или ты считаешь меня идиотом?
        - Я раньше просто не могла отыскать Грейхейвна. Он всегда держался в стороне от делишек Монмартра. Я не могла к нему подобраться, даже не знала, находится ли он на этом континенте. - Она снова достала из рукава лоскуток шелка цвета индиго. - Но теперь знаю и могу его выследить.
        - Как? Ты очень искусна, Изабо, но он же один из старших офицеров Монмартра! Даже я слыхал о нем.
        - Есть некие ритуалы...
        - Не сомневаюсь в этом. - Я запустил пальцы в волосы.
        - Теперь у меня есть этот лоскуток. Я чую его в нем.
        - Но зачем он это сделал? Чтобы просто подразнить тебя? Нет, тут должно быть что-то еще.
        - Знаю, - кивнула Изабо. - Но не смогу это понять, если буду просто сидеть здесь и ждать, когда он сделает очередной ход. Зато я сумею отнести это туда, где нашла, и прогуляться там во сне.
        - Прогуляться во сне?
        - Это нечто вроде транса. Похоже на то, что ты видел в пещере с рисунками.
        - А где именно ты это нашла, если точно?
        - На том лугу, где они устроили ловушку, - поморщилась Изабо.
        Я разинул рот и уточнил:
        - На том поле, где были хел-блары и море крови? Именно там ты собираешься лечь и заснуть... то есть войти в транс?
        - Oui.
        - Ой! Это наихудшая идея, какую я только слышал, хотя всю жизнь знаю Люси.
        - Ты не понимаешь.
        - Очень даже понимаю, - фыркнул я. - Ты чокнутая.
        - Я помощница нашей шаманки. - Она небрежно повела плечом. - Именно это я и умею делать.
        - Ты когда-нибудь замечала, что говоришь так только тогда, когда собираешься совершить нечто безрассудное? - Тут мягкий свет заходящей луны блеснул на ее многочисленных шрамах. - Это он сделал?
        Я и сам удивился тому, что мой голос прозвучал почти как рычание. Бычий Глаз поднял голову и с любопытством посмотрел на меня.
        - Нет, собаки.
        Я вытаращился на нее.
        - Твои собственные собаки на тебя напали?
        - Нет. - Изабо в первый раз по-настоящему улыбнулась, и жесткие линии ее лица сразу смягчились. - Собаки Калы спасли меня, вытащили из-под земли. Я сама никогда не смогла бы это сделать. Грейхейвн влил мне лишь столько кропи, чтобы превратить, но не оживить. Я сотни лет пролежала в гробу без сознания.
        - Во Франции?
        - Нет. Меня похоронили в Лондоне, на фамильном кладбище моего дяди.
        - Кала туда явилась, чтобы тебя вытащить?
        - Нет, она никогда не покидает горы и эти леса. Здесь центр ее силы, а собаки - тотем этой женщины. Да, можно так сказать. Да и для всех нас они тотем.
        Я только потому и мог уследить за ходом ее мысли, что знал Люси и ее родителей, следующих «учению нового века». Девчонка вечно болтала о тотемах и аурах, о ритуалах в полнолуние, как другие люди говорят об уроках танцев или летнем барбекю.
        - Так кто же тебя нашел?
        - Кала послала за океан Финна с тремя самыми надежными собаками. Они умеют подчинять себе других псов. Финн рассказывал мне, что, когда они нашли меня на Хайгетском кладбище, поиском занимались уже около двадцати городских собак.
        Я легко представил себе туман, полночь на роскошном старинном кладбище в древнем Лондоне, свет факелов, топот лошадиных копыт и стук колес экипажей по другую сторону стены... Наверное, на ней было какое-нибудь платье с корсетом, жемчуга на шее и перчатки до локтей.
        Она была просто создана для меня.
        - Ну вот, собаки нашли меня и выкопали. Я помню скрежет когтей по остаткам гроба и то, как их зубы вцепились в мои руки. Воздух, наконец-то настоящий, которым я могла дышать. Потом я поняла, что на самом деле не дышу и вовсе не проснулась после ночного кошмара, приключившегося в дядином доме в тысяча семьсот девяносто пятом году. Да, с того момента прошло уже больше двухсот лет, и все это полная бессмыслица.
        Она содрогнулась всем телом, ее глаза устремились куда-то вдаль.
        Я-то думал, что наш обмен кровью - тяжелая штука, но мы знали, чего ждать. Наша семья имела сотни лет для того, чтобы ко всему этому приспособиться и подготовиться. Да, конечно, мы болели и ослабевали, кое-кто из нас действительно стоял на пороге настоящей смерти. Но обычно хватало глотка крови, чтобы мы почувствовали себя как новенькими. Да, Дрейки становились вампирами, но в остальном все было в порядке. Вообще-то Коннора в тот момент больше всего беспокоило, не начнет ли он одеваться так же, как я. На тот день рождения я подарил ему черный бархатный фрак, повесил его на дверь. Так что этот наряд был первым, что он увидел, когда проснулся.
        - Финн дал мне выпить крови, - продолжила Изабо. - Я подумала, что он сумасшедший. Ему пришлось применить силу, а меня тут же вырвало ему на башмаки. Но через час мне уже так хотелось пить, что я готова была выхлебать бочку крови. Он привез меня сюда, как только я достаточно окрепла для путешествия, на корабле, в каюте без окон, с капитаном, который не задавал вопросов?: Но я увидела Калу и сразу поняла, что наконец-то очутилась дома.
        Я присвистнул и спросил:
        - Так значит, это не просто сказки, которые нам рассказывают, чтобы напугать?
        Изабо покачала головой. Я протянул руку и осторожно, кончиком пальца коснулся похожего на полумесяц шрама над ее локтем. Я почти ждал, что она отшвырнет мою руку или хотя бы отпрянет, но она просто замерла.
        - Твоя тетя думает, что шрамы делают ее уродливой.
        Тут уж я застыл как изваяние, а потом кое-как выдохнул:
        - Ты разговаривала с тетей Гиацинт? Нет, я хочу спросить, неужели она действительно с кем-то беседовала?
        - Да. Эта женщина показалась мне... потерявшей рассудок.
        - Можно и так сказать. Она почти не выходит из своих комнат с тех пор, как эти уроды «Гелиос-Ра» облили ее святой водой и бросили умирать. Тетушка не хочет говорить ни с кем из нас и категорически отказывается поднимать вуаль даже перед дядей Джеффри, а ведь он почти доктор. Тебе бы увидеть ее до того нападения! Она всегда была просто неудержимой, никого не боялась и постоянно твердила об учтивости и поведении истинного джентльмена.
        - Так вот откуда это у тебя!
        - Что именно?
        - Твоя манера одеваться и то, что ты кланяешься, как в восемнадцатом веке.
        - Наверное. - Я пожал плечами и строго-настрого запретил себе спрашивать Изабо, нравится ей это или же вызывает неприязнь.
        Я не собирался становиться таким, как все.
        - Если бы меня выкопал не Финн, а ты, я, наверное, и не поняла бы сразу, что уже совсем не восемнадцатый век.
        В любом другом случае я принял бы такие слова как большой комплимент, но теперь вовсе не был уверен в этом.
        - Если учесть средневековые уроки нашего матриарха мадам Вероники и тетю Гиацинт, то все это неизбежно должно было отразиться хотя бы на одном из нас.
        - Но ты отличаешься от своих братьев, - продолжала настаивать Изабо. - Они живут совсем не так, как ты. Я бы даже сказала, у них все совсем наоборот.
        - Ты все это заметила за те несколько часов, что провела с нами?!
        Нет, я совершенно не собирался даже гадать, кого из нас она сочла самым умным. Куинн умел обращаться с девушками так, что они совершенно глупели. Мне вдруг захотелось дать ему за это хорошего тычка.
        - Да, это похоже... - пробормотала Изабо, и внезапно лицо Куинна как бы ускользнуло от моего кулака. - Как те юноши, которых я знала во Франции.
        Я почти не вздрогнул при слове «юноши».
        - Я и не понимала, что скучаю по тем временам, - продолжила Изабо, как будто удивляясь самой себе.
        Мне в жизни ничего так не хотелось, как сейчас поцеловать ее. Я желал этого даже сильнее, чем после того, как увидел Кристину Риччи в фильме «Сонная лощина». Я вообще с ума схожу по девушкам в корсетах. Волосы у Изабо были длинными, густыми и черными, прямо как водопад в пещерах под нами. Еще у нее были зеленые глаза, руки, покрытые шрамами, и она великолепно владела мечом... Ух! Эта девушка оказалась просто потрясающей.
        Я решил полностью взять дело в свои руки и медленно-медленно наклонился к ней. Я не спешил, давал ей уйму времени на то, чтобы отодвинуться от меня, и все же неумолимо сокращал расстояние между нами. От нее пахло дождем, землей, вином... Если бы она была кубком, то я осушил бы ее до последней капли. Я был уже совсем рядом с ней, а она все еще не двигалась.
        Мне хотелось зарыться руками в ее волосы и притянуть к себе, но я подумал, что она, возможно, не готова к этому. Изабо немножко походила на дикого зверька, неприрученного, непокоренного, как ястреб без пут в открытом небе. Но я и не хотел, чтобы она была другой.
        Я коснулся губами ее губ и почувствовал, что это правильно, необходимо. Я целовал ее нежно, медленно, как будто нам принадлежала целая вечность. Мне пришлось стиснуть кулаки, потому что мои руки сами собой тянулись к ее телу. Потом поцелуй стал глубже, яростнее. Кто-то из нас негромко застонал, но я честно могу сказать: не знаю, кто это был.
        По моему затылку побежали мурашки, потом все тело охватило обжигающим жаром. Я неохотно отстранился. Губы Изабо изогнулись в редкой для нее улыбке.
        - Рассвет, - прошептала она.
        Я погладил ее губы подушечкой большого пальца и согласился:
        - Рассвет.
        Лес пока что выглядел лишь чуть светлее, чем был, он стал скорее серым, нежели черным.
        - Нам нужно уйти внутрь, - сказала Изабо, и обе пары ее клыков слегка высунулись наружу. Они были чертовски острыми.
        - Найдется для меня безопасное местечко, чтобы поспать? - спросил я.
        Она взяла меня за руку, переплела свои пальцы с моими и ответила:
        - Найдется.
        ГЛАВА 15
        ЛОГАН
        - Я уже говорил о том, что это наихудшая из всех возможных идей?
        - Раз сто. - Изабо расширила глаза, а Шарлеман выглядел так, словно полностью с ней соглашался.
        - Если повторю в сто первый, тебя это убедит?
        - Нет. - Она наклонилась, проходя под низко нависшей веткой. - Ты еще худший зануда, чем моя старая няня.
        - Весьма ей сочувствую, - пробормотал я.
        Ночь наступила прекрасная. Было тепло, над нами сияли звезды, вокруг распевали цикады и лягушки. В траве светились белые цветы. Это была ночь, созданная для поэзии. Нам следовало бы целоваться. Без передышки.
        Вместо этого мы тайком выбрались из пещер и теперь шли к пропитанной кровью поляне, на которой угодили в засаду меньше суток назад. Не совсем обычное свидание.
        - Все будет в порядке, - заверила меня Изабо. - Это просто обычный транс, тут не о чем беспокоиться.
        - В самом деле? - сухо произнес я. - Именно поэтому мы крались наружу, как воры, и ты никому не сказала о наших планах, даже Магде?
        - Я не хотела их беспокоить. Да они все равно не поняли бы.
        - Я тоже не понимаю, - огрызнулся я.
        - Знаю. Но ты все равно здесь, помогаешь мне и не пытаешься меня остановить.
        Я покачал головой и возразил:
        - Очень даже пытаюсь тебя остановить... просто у меня, видимо, плохо получается.
        Когда я проснулся там, в пещере, рядом с Изабо, ее рука лежала на моей груди. Я подумал, что эта ночь может пройти совсем по-другому. Мне бы следовало лучше соображать. В Изабо не было никакой мягкости даже тогда, когда она спала. Впрочем, это не совсем так. Я ведь видел, как однажды она не сумела скрыть свою ранимость, но не думаю, что она сама ее осознавала. Изабо была настоящей помощницей шаманки из пещер, сплошной долг и воинская сила. Но здесь ведь был ее дом. Изабо чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы слегка приоткрыть твердую наружную скорлупу.
        Ее комната была простой, почти нищей. Здесь имелись лишь постель со стеганым ватным одеялом, несколько собачьих подстилок в углу, толстые коврики и небольшая картина, написанная маслом и изображавшая французский виноградник. Ни концертных афиш, ни шкафа, набитого нарядами. Лишь небольшой сундук с одеждой, еще один - с оружием и шкатулка, в которой лежали амулеты и костяные бусы. Изабо во всем была не такой, как другие.
        Но я уже и смотреть не хотел на обычных девушек.
        Особенно теперь, когда мы крались через лес и Изабо внимательно принюхивалась, стараясь уловить вонь хел-бларов, не упустить внезапное нападение воинства Монмартра.
        - Мы уже близко, - тихо сказала она.
        - Знаю.
        Я ощутил покалывание в ноздрях, острый запах высохшей крови. В траве поблескивали осколки стекол. Шарлеман обошел поляну, энергично принюхиваясь, а потом сел и вывалил язык. Мы явно были совершенно одни и собирались абсолютно зря потратить прекрасную лунную ночь.
        Изабо нахмурилась, всмотрелась в землю и сказала:
        - Смотри, собачьи следы.
        Я проследил за ее взглядом. В помятой траве действительно отпечатались лапы пса.
        - Может, это Шарлеман?
        - Нет, их слишком много. Они совсем свежие.
        Я присмотрелся повнимательнее.
        - Кто-то возвращался сюда, когда мы ушли, и лишь для того, чтобы тут осталось побольше собачьих следов? - Я качнулся на пятках, чувствуя, как меня пробирает холод. - Чтобы вынудить Гончих к нападению? Это то же самое, что чары смерти в моем кармане.
        Изабо напряженно кивнула и предположила:
        - Наверное, Монмартр.
        - Да, ему не нравятся наши переговоры, - согласился я. - Он предпочел бы, чтобы мы сцепились друг с другом, а не с ним. - Я вздохнул. - Теперь что?
        Она обошла поляну по периметру, точно так же, как до этого Шарлеман, вскинув голову, осторожно принюхиваясь.
        - А теперь ритуал.
        Я нахмурился и спросил:
        - Ты в этом уверена? Монмартр может быть где угодно. До твоего фокуса с любовными чарами я ведь даже и не знал, что магия действительно реальна.
        Изабо, явно озадаченная, покачала головой и заявила:
        - Я никогда не понимала, как вампиры могут быть столь невежественны относительно магии, наполняющей их кровь и тела. - Я неловко пожал плечами, а она уверенно продолжила: - Я могу это сделать, Логан. Кала научила меня этому.
        - Но если что-то пойдет не так? Я ведь не могу взмахнуть над тобой волшебной палочкой. Я не Гарри Поттер.
        - Кто?
        - Неважно, - отмахнулся я.
        - Чтобы вывести меня из транса, тебе нужно лишь трижды произнести мое имя. Если это не поможет, погрузи мои руки в землю.
        - Даже и спрашивать не хочу зачем.
        - Это вернет меня в мое тело. Слушай, скажи честно, чему вообще тебя учат дома?
        Она достала из кошеля, висевшего на поясе, какие-то сушеные травы и рассыпала их в середине поляны. На ее шее сегодня появился новый амулет. Он был сделан из черненого серебра и увешан крошечными колокольчиками и гранатовыми бусинками, похожими на замерзшие капли крови. По его краю были выгравированы непонятные символы.
        Потом Изабо достала из сумки нечто похожее на берцовые кости и воткнула их в землю. Они были гладкими, отполированными и тоже сплошь покрытыми символами, нарисованными краской. Одна кость была обмотана медной проволокой с нанизанными на нее жемчужинами.
        - Это человеческие?
        Я нахмурился. После вампиров ведь не остается костей, только пепел.
        - Собачья и волчья, - ответила она.
        - О!.. - Я не знал, что тут еще можно сказать.
        Изабо легла на спину. Одна кость оказалась у нее в головах, вторая - в ногах. Деревья вокруг нас позвякивали остатками разбитых бутылок. Руки Изабо были обнажены, как и всегда, шрамы гордо выставлены напоказ, а сердце прикрывала кольчуга. Она закрыла глаза и стала похожей на роковую Спящую красавицу.
        Я вынул меч из ножен и медленно пошел по краю поляны, так напряженно прислушиваясь к малейшим звукам в поисках новой засады, что у меня под волосами выступил пот. Изабо слегка пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и пробормотала что-то так тихо, что я не расслышал.
        Она лежала так очень долго, безмолвная и зловеще неподвижная.
        Я уже начал думать, что тут нет ничего магического, она просто отдыхает, но мои нервы вдруг напряглись, а волоски на руках встали дыбом. Меня как будто внезапно облило статическим электричеством.
        Я повернулся к Изабо, держа наготове меч.
        Рядом с ней никого не было, ничто ей не грозило. Однако я мог бы поклясться, что от ее кожи исходит легкое серебристое свечение. Похоже, это ничуть не мешало Изабо, она даже улыбалась краешком рта. Должен признать, я испытал облегчение, поскольку совершенно не представлял, как сразился бы с неким невидимым врагом.
        Да, в образовании Дрейков явно имелись основательные пробелы.
        Я мог без труда вообразить, что сказала бы мама на эту тему.
        Потом трава вокруг Изабо затрепетала и полегла, образовав круг, как будто ее пригнул к земле сильный ветер. Когда волна достигла меня, я пошатнулся, невольно отступил назад и ударился спиной о дерево. С ветки над моей головой сорвалась бутылка, на траву пролилась кровь. Я выпрямился и выругался.
        Изабо уже стояла на ногах и как будто светилась даже сильнее, чем раньше. Это меня несколько отвлекло.
        - Я полагаю, не сработало? - спросил я.
        Изабо рассеянно моргнула и ответила:
        - Нет, сработало даже слишком хорошо.
        Я вдруг заметил, что все вокруг меня стало поблекшим, нереальным. Я сам вроде бы тоже начал слегка светиться, как разные электрические существа в глубине моря, которых часто показывают в фильмах о природе.
        - Пожалуй, мне лучше даже не спрашивать, что ты имеешь в виду.
        - Ты идешь во сне вместе со мной, Логан.
        - Опа! Вот как раз этого я и не хотел знать.
        Изабо вроде бы слегка смутилась и заметила:
        - Такого еще никогда не случалось.
        - Да, это совсем не утешает, скорее наоборот.
        Я мог смотреть сквозь собственную руку.
        Ничего хорошего.
        Я попытался крепче сжать пальцы на рукояти меча. Все вокруг мерцало. Ночное небо казалось куда ближе, чем ему следовало быть.
        - Не думай об этом сейчас, - сказала Изабо. - В любом случае пользы от этого не будет. Оружие бесполезно, когда убить может просто неправильная мысль.
        - Черт побери, это просто потрясающе.
        - Сейчас лучшее оружие - зеркало.
        - Что? - Я почти не слушал ее.
        - Так ты сможешь увидеть истинное лицо кого-либо. Здесь нельзя доверять внешности, Логан, как, впрочем, и в твоем обычном теле.
        - Ладно, хорошо.
        Деревья светились зеленым и медленно пульсировали, напоминая сердца. Кругом как будто стало ярче, все окружали ауры леденцовых цветов.
        - Ты что, подлила этого вашего грибного чая в ту кровь, что я выпил утром?
        - Нет, все так, как должно быть, - заверила она меня.
        - Да, конечно, - с сомнением протянул я.
        - Хотя и не совсем, - уточнила Изабо. - Я прежде никого и никогда не брала с собой на прогулку во сне.
        - Мне очень не по себе, - сообщил я, таращась на собственное тело, испускавшее искры.
        - Ты привыкнешь. Нам лучше поспешить, в первом путешествии не стоит слишком задерживаться.
        - Почему?
        - Ты можешь превратиться в жабу.
        Я в ужасе уставился на нее, пытаясь подыскать какой-нибудь ответ, но не смог произнести ни слова. Мне понадобилось добрых две минуты, чтобы осознать, что Изабо просто пошутила. Она даже хихикнула вслух.
        - Ох... наконец-то ты хихикаешь, как и положено нормальной девушке! Но у тебя садистское чувство юмора.
        Изабо усмехнулась, ничуть не смутившись, и заметила:
        - Ты не первый говоришь мне это.
        Я обернулся и увидел самого себя, прислонившегося к дереву. Из рукавов выглядывали кружевные манжеты, острие меча уткнулось в кустик фиалок. Это было похоже на то, о чем рассказывают в разных психологических программах люди, пережившие смерть. Только я-то, строго говоря, уже был мертв. Я не двигался, но мои глаза были открыты, хотя и не видели ничего.
        - Ладно, только от всего этого мурашки по коже ползают.
        - Не смотри на себя так долго, - посоветовала Изабо. - От этого затошнить может.
        - Да, понятно почему. - Я демонстративно отвернулся от самого себя. - Теперь что?
        - Теперь мы поищем психические следы и что-нибудь такое, что находится не на своем месте, лишенное света или со странным запахом.
        Кровь, пролившаяся из бутылки-ловушки, изменила цвет, как будто я смотрел на негатив фотографии. Она напоминала расплавленное серебро, рядом с ней все выглядело темнее и прозрачнее.
        Изабо уже присела на корточки и шарила руками к траве, собирая осколки бутылок, как будто это были лепестки цветов. Я постарался не отвлекаться на то, что ее глаза стали зелеными, как листья мяты, на то, что от звезд как будто лился поток с пета, и на сотни пауков, пчел и мошек, прячущихся в траве.
        Изабо выпрямилась, вытерла руки и разочарованно произнесла:
        - Ничего.
        Я повнимательнее присмотрелся и принюхался к тому, что нас окружало. Я чуял влажную землю, реку, сосновые иглы и энергию, исходившую от кожи Изабо. Если не считать того, что все выглядело как старая картина, покрытая лаком, окружающее казалось мне нормальным. Следы ног на траве и земле, отметины, оставшиеся после нашей битвы, - все было на своих местах.
        Вот только...
        Я замер. То место, где рассыпалась в прах Джен, выглядело тусклым, как будто сам мерцающий свет высох здесь до пыли. Меня слегка замутило.
        - Изабо!
        Она быстро обернулась, испуганная моим тоном, остановилась и спросила:
        - Что такое? Да... Насильственная смерть оставляет психические следы. Иной раз им нужны многие годы, чтобы рассеяться.
        - Но она сама ведь не застряла здесь? - резко спросил я. - Это просто осадок?
        - Oui, - кивнула Изабо.
        Я перевел бы дыхание, если бы все еще умел дышать.
        - Ладно. Хорошо... - Тут я заметил, что на лице Изабо появилось какое-то странное выражение, ее ноздри расширились. - Изабо?
        - Я и не замечала этого до сих пор, - пробормотала она.
        Если бы вампиры могли зеленеть от тошноты, то она сейчас так и сделала бы.
        - Что там, черт побери?
        - В бутылках была кровь не только коровы, но и Монмартра, - ответила она. - Совсем немного, ровно столько, чтобы хел-блары наверняка пошли на этот запах.
        - Знаешь, я вообще-то не вижу в этом особого смысла, - нахмурился я. - Мне хотелось бы получить какой-нибудь ответ, а не новые вопросы. Мы знаем, что Монмартр охотится за Соланж. Он всячески дает нам понять, что не желает переговоров. Мы можем предположить, что именно Грейхейвн делает за него всю грязную работу, но это все равно не объясняет, что ему нужно от тебя.
        - С каким удовольствием я убила бы его! - произнесла Изабо таким тоном, словно заказывала второй эклер в местном кафе.
        - Слушай, ты вся просто искришься! - Я кивком указал на ее амулеты.
        Она посмотрела на них и моргнула. Тот амулет, что выглядел как зуб, сломался, когда мы узнали о нападении на Калу. Он был отполирован, оправлен в серебро с маленькими кристаллами и теперь испускал фонтан света, став похожим на фейерверк в честь Четвертого июля.
        - Bien[Хорошо (фр.).] , - сказала Изабо, сняла цепочку с шеи и намотала ее на запястье так, что собачий зуб повис на большом пальце.
        Она вытянула руку вперед и стала наблюдать за тем, как амулет вращается сначала по часовой стрелке, потом в обратном направлении. Я однажды видел, как Люси точно так же использовала маятник, только в тот раз она пыталась найти место, где мать спрятала подарки ко дню ее рождения.
        - Тут что-то есть, - сказала Изабо. - Какая-то связь, которую я не уловила.
        Она сосредоточилась, пошла вокруг поляны, хмуро всматриваясь в траву, в деревья, задерживаясь у каждой из разбитых бутылок, потом остановилась и яростно, цветисто выругалась. Она говорила по-французски, но сомневаться в смысле ее слов не приходилось. Изабо наклонилась и вытащила из-под торчавшего над землей корня дуба осколок зеленого стекла.
        - Что это? - спросил я, хватаясь за меч, хотя Изабо и предупреждала меня, что здесь такое не имеет смысла.
        - Мне это знакомо, - сказала она, царапая ногтем пожелтевшую расписную наклейку на стекле, и ее глаза приобрели опасный водянистый оттенок. - Это с винодельни нашей семьи.
        Я подошел поближе и мрачно произнес:
        - Это определенно что-то очень личное.
        - Да.
        - Но почему?
        - Я действительно не знаю.
        Мне было просто страшно сейчас смотреть на нее. Изабо выглядела совершенно разбитой.
        - Грейхейвн играет с тобой, изо всех сил старается досадить тебе.
        - Да.
        - Изабо, не позволяй ему этого. - Я схватил ее за плечи и сжал так крепко, что она наконец-то отвела взгляд от осколка бутылки и посмотрела на меня. - Не допускай, чтобы этот сукин сын победил!
        Она долго молчала, а я гадал, как Изабо может теперь поступить. Ведь она была совершенно непредсказуема.
        - Ты прав. Он делает все это по какой-то причине... - Она вскинула голову и стала той самой Изабо, которую я увидел при первой встрече: яростной, решительной и очень даже пугающей. - Значит, я должна выяснить, что это за причина.
        - Мы должны это выяснить, - поправил ее я так же мрачно. - Ты не одна.
        - Да, конечно... - Она задумчиво улыбнулась и разжала пальцы, державшие осколок.
        По ее коже потекла кровь, которая была серебряного цвета. Я всегда полагал, что во время астрального путешествия невозможно получить реальное физическое ранение. Не знаю, черт побери, что это такое было, но...
        Изабо нахмурилась, уставилась на серебряные капли и пискнула:
        - Non! - Она поспешно вытерла руки, потом снова стала возить пальцами по брюкам. - Merde!
        Ее глаза странно закатились, и она рухнула на землю.
        ГЛАВА 16
        Париж, 1793 год
        Когда разразился голодный бунт, Изабо перебралась на парнасские крыши.
        Сначала она вскарабкалась на крепкую кровлю fromagerie[Лавка, торгующая сыром (фр. .] , чтобы не оказаться растоптанной толпами умирающих от голода парижан и окрестных крестьян, когда они, вооруженные штыками, вилами и факелами, заполнили булыжные мостовые. Рядом стояла ее любимая patisserie[Кондитерская (фр.)] , к владельцу которой у революционеров никогда не имелось претензий. Он частенько давал Изабо черствые круассаны. Это заведение было сожжено дотла за считаные минуты. Жирный черный дым наполнил воздух. Люди в переулках кашляли и сыпали проклятиями. Огонь перекинулся на соседний дом, принадлежавший цирюльнику, и вплотную подобрался к популярному кафе. Тут же появились ведра с водой, которые передавались из рук в руки. Изабо снова спустилась на землю и лишь подняла повыше воротник, чтобы скрыть лицо. На ней были штаны, какие носили рабочие-революционеры, и трехцветная кокарда на шапке. Она как следует спрятала волосы и сильно понижала голос, когда ей приходилось говорить, хотя это случалось редко. Изабо быстро сообразила, что ей надо выглядеть как мальчик и коротко бросать:
«Fraternite»[Братство (фр.).] в ответ на любой прямой вопрос. Это наилучший способ оставаться незаметной и никому не интересной. Ведь девушка с аристократическим выговором, мягкими руками и длинными волосами просто не могла остаться в живых.
        Поскольку ее отец погиб, она должна была выжить.
        Значит, так и будет.
        Как бы ей ни хотелось противоположного.
        Стоял конец февраля, и улицы были скользкими от дождя и снега. Пожар неистовствовал, как сотни голодных бунтовщиков. Изабо подобралась ближе, закрыла глаза, ощутила на лице тепло и не сделала ни шагу назад, пока стропила не подломились и не повисли над переулком. Горящие куски древесины и кровли сыпались вниз. Впервые за целый месяц у Изабо согрелись руки. Неважно, что она обожгла при этом палец.
        Потом ее оттолкнули в сторону. Новые потоки воды хлынули в огонь, и он негодующе зашипел. Совсем немного времени понадобилось для того, чтобы кондитерская превратилась в горку тлеющих углей. Ее темноволосый владелец выкрикивал непристойные ругательства, стоя на противоположной стороне улицы.
        Когда прибыли жандармы, Изабо поспешила уйти. Она быстро поняла, что лучше всего избегать встреч с любыми представителями власти, будь то полицейские, чиновники или даже ночной сторож, который сидел под уличным фонарем и пил вино, пока не засыпал прямо на месте, свесив голову на грудь и храпя. Беспризорникам нравилось запустить ему в волосы пауков и удрать, весело хихикая.
        Изабо опять поднялась на ближайшую крышу и прижалась к ней, чтобы ее никто не увидел. Пальцы она спрятала в потрепанные манжеты рубашки. За это место с ней могли поспорить только голуби да старая драная кошка. Девушка сумела бы пройти по крышам с одного конца города до другого. Ей нужно было только обходить самые дряхлые участки, где кровля грозила просто обрушиться. Она могла подслушивать разговоры революционеров, дружески болтавших внизу в кафе. С площади Согласия до нее доносился бой барабанов, когда на гильотину тащили очередную жертву. Изабо не в силах была выносить зрелище казни. Она лишь прислушивалась к воплям толпы и грохоту барабанов, и ей становилось плохо.
        Несколько часов спустя, когда желудок Изабо урчал уже громче, чем бунтовщики, разгоняемые жандармами, она опять спустилась вниз и проворно спрыгнула в какой-то переулок, вонявший мочой и розовой водой. Как только сядет солнце, на углу может появиться проститутка, подмигивающая проходящим мужчинам. У Изабо оставался еще час до наступления полной темноты, и до тех пор ей нужно было отыскать подходящую крышу.
        Она сгорбила плечи, уставила глаза в землю и повернула из переулка на оживленную улицу. Мимо катили повозки, и копыта лошадей громко стучали по булыжнику. Кто-то разжег огонь в железном котле перед кафе, чтобы кругом было посветлее. Изабо замедлила шаг, исподтишка поглядывая на оставленные на столах тарелки с недоеденной пищей. Какой-то официант бросил на нее сердитый взгляд и погрозил пальцем. Да, она превратилась в немытого, безликого уличного беспризорника, который мог бы отпугнуть посетителей. Казалось, прошло несколько веков с тех пор, как Изабо выбирала парчу для нового платья, гадала, когда и с кем обручится, будет ли этот человек добр и сохранил ли он все свои зубы. Теперь от нее воняло грязью и заплесневелым кровельным гонтом.
        Изабо поморщилась и вдруг услышала:
        - Такое мрачное лицо у столь хорошенькой девушки!
        Изабо застыла на месте, потом еще выше подняла плечи.
        - Ты никогда не сойдешь за мальчика, если будешь так ходить, chouette.
        Изабо слегка повернула голову. Ей улыбалась проститутка. У нее не было одного зуба, а щеки она размалевала так, что они походили на яблоки.
        - Не понимаю, о чем это ты, - как можно более хриплым голосом ответила Изабо, сплюнула на землю, чтобы выглядеть убедительнее, но чуть не угодила в собственную ногу.
        - Так уже лучше, - одобрила проститутка. - Но шагать нужно шире, с таким видом, словно ты готова ударить каждого, кто перейдет тебе дорогу.
        - Я не хочу драться, - встревожилась Изабо.
        - Тебе и не придется, если все будут думать, что тебе этого хочется.
        - Не считаю, что в этом есть смысл.
        - Если хочешь выглядеть мужчиной, забудь о смысле, - усмехнулась проститутка.
        Ее грудь готова была вывалиться из грязного корсета. Длинную юбку она подобрала до самых бедер, выставив напоказ расползшиеся чулки и грубые башмаки. Этот контраст заставил Изабо удивленно моргнуть.
        - Меня зовут Серизе, - представилась женщина.
        - А я... Арно.
        - Неплохое имя, - одобрила Серизе. - Но тебе, наверное, лучше выбрать что-нибудь попроще, вроде Алана.
        - Ох...
        Изабо просто поверить не могла в то, что она плюется на улице и разговаривает с проституткой. Прежняя Изабо осторожно поднесла бы к носу кружевной платочек, надушенный маслом лаванды, случись ей проехать мимо такого вот места в карете родителей. Она и не заметила бы Серизе с ее обветренными руками и завитыми волосами. Изабо вздрогнула, когда на нее налетел порыв ветра.
        - Тебе нужно пальто.
        Изабо пожала плечами, заявила, что все в порядке, и стиснула зубы, чтобы они не застучали от холода.
        - Хм... - сухо протянула Серизе. - Если пойдешь за той телегой к реке, то увидишь место, где сваливают трупы после казни.
        Заметив, что Изабо судорожно сглотнула, Серизе похлопала ее по плечу.
        - Это ведь лучше, чем замерзнуть насмерть.
        Но и это не убедило Изабо, однако она была слишком хорошо воспитана, всегда старалась проявлять вежливость, а потому осторожно ответила:
        - Спасибо.
        - Если пойдешь прямо сейчас, можешь успеть, пока трупы не оберут дочиста.
        Изабо кивнула и повыше подняла воротник, чтобы прикрыть шею.
        - Еще вот что, милая! - окликнула ее Серизе. - Держись подальше от вон того кафе, в конце улицы. Там небезопасно для молодых девушек или мальчиков.
        - Спасибо, - повторила Изабо, на этот раз куда более искренне.
        Она вдруг заметила, что идет к реке, хотя от одной только мысли о том, чтобы ограбить обезглавленное тело, к ее горлу подступала тошнота. Но ведь у нее не было ни единой монетки, ничего такого, что можно было бы продать, кроме лоскутка шелка от любимого платья матери. Наверное, вырученных денег хватило бы на то, чтобы купить еды, но Изабо все равно не стала бы продавать его. Ведь это было все, что осталось от ее родителей, дома, настоящей жизни.
        Она увидела телегу, пройдя несколько кварталов. Ее колеса скрипели, прыгая по булыжникам по дороге к Сене. Почти все лавочники даже не оторвались от дела, чтобы посмотреть на нее. Зато следом бежали собаки и дети, распевающие песенку, которой Изабо никогда прежде не слышала. Телега подпрыгнула на разбитом камне, и чья-то рука свесилась с ее края. Изабо чуть не вырвало, но она как-то удержалась на ногах и продолжала идти за телегой. Пошел дождь, больше похожий на град, чем на теплый весенний душ. Да, зима все еще никуда не ушла. Изабо дрожала с головы до ног, пытаясь убедить себя в том, что ее рубашка достаточно плотная и может удерживать тепло. Ей нужно только притерпеться к холоду. Она была изнежена, привыкла к каминам, горячим бифштексам, глинтвейну в любое время дня и ночи...
        Река текла лениво, медлительно, как будто и ей тоже было слишком холодно для того, чтобы двигаться энергичнее. Изабо знала, что вниз по течению, в деревнях, Сена вращает мельничные колеса. Неподалеку от загородного дома ее родителей стояло точно такое же. Но здесь река была грязной, заточенной в потрепанные каменные стены.
        Не только Изабо вышла из переулка, когда телега остановилась на берегу. Она пыталась приказать себе повернуться, уйти и отыскать какую-нибудь укромную крышу, где можно было бы согреть руки над дымом, идущим из очага. Но вместо того девушка застыла и наблюдала за тем, как двое мужчин начали бросать в реку отрубленные головы. В грязь под колесами телеги капала кровь. Потом в серую воду вывалили тела. После этого мужчины снова сели в телегу, и лошадь тронулась с места.
        Изабо перепрыгнула через невысокую стенку, низко пригнулась и пошла вдоль камней, обломанных, как гнилые зубы. Головы подпрыгивали в ледяной воде, поглядывая на Изабо с гротескной злобой. Она сунула в рот кулак, чтобы не закричать. Изабо чувствовала себя так, словно ее тело ей не принадлежало. Она как будто со стороны наблюдала за тем, как подкралась к обезглавленному трупу, застрявшему на берегу у поворота реки. Когда-то это был мужчина, достаточно стройный, чтобы его пальто подошло девушке. Оно было темно-серым, шерстяным, пусть и с оборванными уже пуговицами, на плече слегка порвано и почти не испачкано кровью. Зато шарф на шее мужчины пропитался ею насквозь.
        Изабо не могла ни о чем думать. Она двигалась как марионетка, ощущала лишь леденящий ветер и то, как ее пальцы синели и теряли подвижность от холода. Другие трупы уже обирала банда мальчишек, среди которых затесалась и девочка лет пяти, что-то неуверенно требовавшая. Изабо следовало поспешить. Она с силой дергала и тянула пальто, пока оно не очутилось в ее руках. На ее ресницах замерзли слезы. Девушка быстро набросила пальто на плечи и побежала назад, в переулки. Изабо лишь ненадолго остановилась в темном углу, где ее все-таки вырвало. Потом она забралась на какую-то крышу.
        Солнце медленно опускалось к горизонту, заливая город алым и пурпурным светом.
        К тому времени, когда весна раскрыла нежные почки всех деревьев, Изабо уже освоилась с улицами и благодаря советам Серизе не боялась выходить на них даже днем. Как-то раз она нашла глиняную банку с оливками в масле и листья шпината, которые кто-то бросил на рынке. Они были только слегка помяты и напомнили ей тот соус из шпината и чеснока, который их повар готовил по особым случаям. Изабо съела все это прямо руками, устроившись на крыше книжной лавки. Она перестала видеть перед собой трупы на берегу каждый раз, когда закрывала глаза, и была очень благодарна своему теплому пальто, когда начались дожди.
        Оставив несколько оливок, Изабо сунула банку в карман, прежде чем спрыгнуть на землю. Если бы сейчас было время карнавала, она, пожалуй, сошла бы за акробата или одного их тех артистов, что ходят по канату. Изабо как можно дальше обошла кафе, известное тем, что там постоянно происходили политические скандалы, и пригнулась под вывеской аптеки. Цепочку оборвал ночной шторм, и вывеска пьяно покачивалась, со звоном ударяясь о деревянную раму. Изабо нашла Серизе стоящей под окном комнаты, которую она снимала вместе с пятью другими проститутками.
        - Не хочешь прогуляться со мной, гражданин?
        Тощая женщина с множеством синяков на руках улыбнулась Изабо. Та от неожиданности отступила на шаг.
        - Эй, Франсина, не заигрывай с ним, - сказала Серизе. - Он ко мне пришел.
        - Ты умеешь выбирать хорошеньких, - Франсина надулась и пошла прочь.
        Изабо отчаянно смутилась, а Серизе громко расхохоталась.
        - Я и забыла, каким юным ты иногда выглядишь.
        Состроив ей рожицу, Изабо оперлась о шаткий прилавок торговца рыбой и вспрыгнула на крыльцо Серизе. Конечно, это была скорее деревянная приставная лестница снаружи разбитого окна, чем настоящее крыльцо, но она выполняла свою задачу.
        - Что ты принес мне сегодня? - с пылом спросила Серизе.
        Соседки громко зафыркали в глубине темной комнаты за ее спиной. Серизе выглядела уставшей, морщины у ее глаз стали глубже. Изабо иной раз забывала, что Серизе на пару лет меньше, чем было ее матери, когда та родила дочь. Амандина навсегда сохранила нечто вроде детской невинности, которую Серизе утратила, похоже, к тому времени, когда у нее выпал первый молочный зуб.
        - Вот, - Изабо протянула ей оливки.
        Серизе схватила банку и заявила:
        - Я уж много недель не видала оливок.
        - У меня есть кое-что получше, - заверила ее Изабо, доставая из внутреннего кармана еще одно сокровище, завернутое в старую газету, взятую у мясника.
        Она украла его в заднем саду одного чудесного городского дома, всего в квартале от старого особняка ее родителей.
        - Это?.. - Серизе чуть не подавилась, когда Изабо развернула газету.
        Изабо кивнула, вложила сверток в дрожащие пальцы Серизе и подтвердила:
        - Клубника.
        - Я прежде никогда не ела клубники.
        - Вот и съешь ее побыстрее, чтобы не пришлось ни с кем делиться.
        Серизе затолкала ягоды в рот раньше, чем ее товарки успели хотя бы шевельнуться и спросить, чем это так сладко пахнет. Ее глаза закрылись, как будто она впервые попробовала шоколадный мусс.
        - Божественно, - заявила женщина тихим, зачарованным голосом.
        Между ее зубами застряли крошечные зернышки.
        - Я так и знала, что тебе понравится.
        Солнце стояло высоко над их головами и в первый раз после осени по-настоящему пригревало. Изабо подняла к нему лицо.
        - Не могу дождаться лета.
        - Марк говорил мне, что сегодня устраивают большое собрание на площади Согласия.
        Изабо с надеждой взглянула на нее и уточнила:
        - Насколько большое?
        - Ты сможешь работать там даже с закрытыми глазами. Он никогда не видел таких проворных пальцев, как у тебя, - Серизе слегка вскинула брови. - Могу поспорить, он подумывает о том, чтобы получше использовать эти твои изящные пальчики.
        - Серизе! - Изабо понизила голос. - Ты ведь не сказала ему, что я девушка, нет?
        - Нет, милая. Он действительно считает тебя мальчиком, - Серизе расхохоталась так, что закашлялась, и вытерла повлажневшие глаза. - Неважно, я тебе потом расскажу. Но как ты вообще умудрилась продержаться так долго?
        - Благодаря тебе, - серьезно ответила Изабо.
        - Ох, я сейчас разрыдаюсь. - Серизе потерла глаза еще энергичнее.
        - Почему ты мне помогла?
        Изабо давно хотелось задать этот вопрос, но она боялась испугать единственную подругу, которая у нее теперь была. В глухих переулках не любят вопросов.
        - У меня когда-то была дочка, - ответила Серизе так тихо, что ее голос едва можно было расслышать сквозь воркование голубей, рывшихся в мусоре рядом с домом. - Ей сейчас было бы примерно столько лет, сколько тебе.
        - А что с ней случилось?
        - Она была еще совсем малышкой, когда однажды зимой подхватила лихорадку. Я не могла позволить себе купить лекарства и разбила окно аптеки, чтобы украсть для нее что-нибудь. Меня схватили жандармы и утащили в Бастилию. Она умерла до того, как меня выпустили.
        - Мне очень жаль... - Изабо прикусила губу.
        Серизе кивнула, коснулась крошечной стеклянной серьги-капельки, которую никогда не снимала, и сказала:
        - Вот потому я и ношу это.
        - Это стекло из Бастилии, да?
        В те дни стало модным носить кольца и прочие украшения, изготовленные из камней и стекол Бастилии, чтобы они постоянно напоминали о штурме тюрьмы четыре года назад.
        Серизе яростно кивнула.
        - Да. Я никогда в жизни не была такой счастливой, как в тот день, когда мы разнесли к чертям ту тюрьму! - Она судорожно сглотнула, встряхнула головой. - Ладно, хватит об этом. Нет смысла жить прошлым. - Серизе посмотрела на солнцe и прищурилась. - Тебе лучше поспешить, если хочешь добраться до площади вовремя.
        Изабо снова полезла на крышу, потом обернулась, посмотрела вниз, на проститутку, и спросила, стараясь говорить как можно беспечнее:
        - А чего бы тебе хотелось сегодня?
        - Ленту для корсета, - улыбнулась Серизе.
        Это уже стало у них чем-то вроде игры - проверить, какую странную безделушку сможет найти для нее Изабо, после того как закончит обрабатывать толпу в поисках серьезной добычи.
        Изабо поспешила к площади, перебираясь с крыши на крышу, двигаясь на шум очередного политического сборища. Как ей и говорили, площадь была битком набита народом. Сюда собрались дети, собаки и продавцы сыра, надеявшиеся на хорошую торговлю. Дождь дочиста отмыл все улицы и мостовые, ветер унес вонь множества немытых тел и мусора, сваленного в переулках. На возвышении в центре площади стоял мужчина в длинных брюках, какие предпочитали революционеры, заменившие ими аристократические бриджи до колен. Такие штаны назывались санкюлотами, их носили ярые республиканцы. На шляпе мужчины была приколота трехцветная кокарда, точно такая же, как у Изабо. Почти все в Париже носили их, даже если и оставались тайными роялистами. Каждому хотелось избежать нежелательного внимания. Это было единственным способом пережить мятеж, не столкнуться с Национальной гвардией, жандармами и революционерами.
        Мужчина страстно рассуждал о равенстве и свободе, о бесплатном государственном образовании для всех детей, но Изабо не особо прислушивалась к его словам. Она была здесь не для того, чтобы участвовать в митинге или как-то выразить свое несогласие с тем, о чем тут говорилось. Она пришла сюда с одной-единственной целью: собрать побольше монет, которые можно вытащить из карманов рассеянных революционеров. У нее был маленький тайник под крышей лавки, торговавшей лентами. В эти дни туда редко заглядывали покупатели. Вскоре, если лето будет к ней благосклонно, у нее наберется достаточно денег для того, чтобы купить билет на корабль и отправиться в Англию. Если она уедет до наступления зимы, то сможет пешком, вдоль берега, дойти до Лондона и отыскать дом дяди. Изабо уже пыталась убедить Серизе отправиться вместе с ней, но проститутка наотрез отказалась покидать Францию и только плевалась при упоминании Англии.
        Изабо воспользовалась своей выгодной позицией и сверху внимательно изучила толпу, отмечая, где люди столпились плотнее, а где их было меньше. Она вычислила наилучшую точку для начала действий, спрыгнула в переулок, напугала какую-то кошку и едва не угодила в лужу непонятной жидкости. Девушка ленивым шагом направилась к центральной части площади, делая вид, что изо всех сил прислушивается к речи оратора. Ей сунули листовку.
        Изабо позволила кому-то толкнуть себя, наступила на чью-то ногу и рассыпалась в извинениях. Мужчина отпихнул ее и поспешно проверил свои карманы. Они оказались в полном порядке, и он гут же забыл об инциденте. А вот человек, стоявший с ним рядом, не подумал о проверке, и Изабо, скрыв улыбку, спрятала серебряную монету, которую стащила у него. Она долго этому училась, вешала пальто на каминную трубу и целыми днями практиковалась, пока не стала выуживать что угодно из собственных карманов, даже не потревожив при этом голубей, гнездившихся чуть выше. Она гордилась собой точно так же, как в тот день, когда впервые исполнила пьесу на фортепиано без единой паузы или ошибки, даже больше, чем тогда, когда зарабатывала похвалу своего учителя танцев.
        Любой может научиться танцевать.
        А вот красть из карманов - искусство куда более сложное. Зато оно и несравнимо полезнее.
        Пересекая площадь, она разжилась еще одной серебряной монетой, медной цепочкой со сломанным замком, пакетом грецких орехов и пером с чепчика какой-то женщины. Красную ленту девушка поищет позже. Если она задержится здесь слишком долго, ее могут заметить. Из-за жадности и погибнуть недолго.
        Потом она увидела Марка, прислонившегося к колонне. Его грязное лицо было наполовину скрыто козырьком кепки. Он подмигнул, когда Изабо проходила мимо, но больше никак не дал понять, что знает ее. Она незаметно сунула ему медную цепочку в знак благодарности, прихватила горсть редиса из корзины, стоявшей по соседству, и растворилась в путанице крыш и каминных труб над городом.
        ГЛАВА 17
        ЛОГАН
        - Какого черта, что это такое? - задыхаясь, спросил я, когда мы вдруг снова очутились на поляне.
        Мы уже не были в Париже 1793 года, но и не вернулись в собственные тела, лежащие в нескольких футах от нас. Мы, словно призраки, мерцали над травой. Я все еще видел перед собой брошенную всеми, осиротевшую Изабо, ползущую по крышам.
        - Такого никогда не случалось, - пробормотала Изабо, явно изумленная и смущенная.
        - Знаешь, ты уже не в первый раз это говоришь.
        Она нервно сглотнула и чуть отвернулась, как будто ей было неловко смотреть на меня. Это оказалось чем-то новеньким.
        - Ну вот, теперь ты знаешь, какой я была.
        - Была? - Я моргнул. - Решительной, умной, уверенной в себе. Точно такой же, как сейчас.
        Она тоже моргнула и заявила:
        - Логан, ты что, ничего не заметил? Я обирала трупы и крала из карманов!
        - Тебе нужно было как-то выжить. - Я произнес это без тени осуждения.
        - Я была не лучше мадам Тюссо, - с отвращением сказала Изабо.
        - При чем тут эти музеи восковых кукол?
        - Я говорю о той мадам Тюссо, которая делала посмертные маски. Она рылась в трупах у гильотины, чтобы найти отрубленные головы для своих масок. А ты о чем?
        - О развлечении для туристов. В таких музеях стоят восковые изображения разных знаменитостей. Наверное, их назвали в честь твоей мадам Тюссо.
        - Этот век очень уж странен, - пробормотала Изабо.
        - Это говорит девушка, пережившая Великую французскую революцию!
        - Мы уже посинели, - тихо сказала она.
        Только теперь я заметил, что свечение, которое мы испускали, стало ярче и по краям приобрело голубой оттенок.
        - У нас осталось совсем немного времени. Мы должны вернуться в свои тела, пока наши духи не забыли обратную дорогу.
        - Я как-то странно себя чувствую...
        Притяжение, исходившее от моего тела, как будто спорило с желанием просто уплыть куда-то вдаль.
        - Эй, ты в порядке? Мне все-таки нужно найти связь с Монмартром. - Изабо опустилась на колени и коснулась руками серебряной крови. - Это должно помочь...
        Ее ладони, как краской, покрылись густым слоем серебра. Изабо, крепко стиснув зубы, принялась намазывать металлическую кровь себе на лоб, между бровями и тут же колыхнулась, как будто я смотрел на нее сквозь поток горячего воздуха. Она готова была вот-вот исчезнуть. Черт меня побери, если я собирался просто смотреть на это. Я схватил ее за руку и ощутил холод крови на своей коже.
        - Опасно! - хрипло бросила она, тая.
        - Заткнись, - прохрипел я в ответ и внезапно ощутил приступ жуткого головокружения.
        Это уже совсем не было похоже на картины ее воспоминаний. На этот раз меня как будто уносило в неизвестность. Все вокруг превратилось в размытые цветные пятна, потом стало черным. Что-то больно ударило меня по голове...
        - Ох, черт побери!
        Мы находились в настоящем времени, вот только висели под потолком какого-то дома, как будто законов гравитации вовсе не существовало или они начали действовать наоборот. Изабо просто трясло от ярости. Я постарался сдержать тошноту. Интересно, а бестелесного духа может вырвать? Я решил, что лучше об этом не думать.
        - Смотри, - прошептала Изабо полным боли голосом.
        Под нами находилась прелестная гостиная, в ней имелся бар с зеленой стойкой и рядами бутылок с кровью - как старые вина. Женщина-человек скорчилась в углу, по ее запястьям стекала кровь, сочившаяся из внутренних сгибов локтей. У главного входа стояли двое стражников, одетые в обычную для воинства Монмартра коричневую кожу, и еще двое были у задней двери, выходившей в мощеный внутренний дворик. В центре комнаты в кожаном кресле сидел Монмартр, выглядевший как темный принц из какого-нибудь фильма. Его черные волосы были туго связаны сзади, глаза казались неестественно светлыми. Когда я видел его в последний раз, он пытался похитить мою младшую сестру, лежавшую без сознания.
        Я искоса посмотрел на Изабо и сказал как можно более легкомысленным тоном:
        - Если ты будешь и дальше скрипеть зубами, сломаешь клыки!
        Она не улыбнулась, но перестала выглядеть так, словно кто-то сверлит когтями ее череп.
        - Они могут нас услышать? - спросил я.
        Изабо покачала головой.
        - На это способны только ведьма или шаманка, а здесь таких нет.
        - Наконец-то хоть в чем-то повезло. Тухлый ублюдок! - прошипел я, глядя на Монмартра. - Паршивый пес вонючей козы!
        - Но это же бессмыслица, - пробормотала Изабо.
        - Зато помогает. Сама попробуй.
        Она прищурилась, глядя на безупречно причесанные волосы Монмартра и заявила:
        - Лысая ослиная задница!
        - Неплохо.
        - Дерьмо сопливой, блохастой бешеной обезьяны!
        - Да у тебя просто талант! - Тут я нахмурился. - Почему он светится красным?
        - Ты видишь его ауру, - пояснила Изабо. - Ее легче заметить, когда находишься в таком, как сейчас, состоянии. А вот этот оттенок красного - особенный, принадлежит только ему. Видишь тех стражников? Их ауры тоже уникальны, но в них красного не много, только по краям.
        Да, Изабо была права. Стражники выглядели как покрытые дымкой жесткие многоцветные леденцы.
        - Это знак их принадлежности Монмартру.
        - Погоди, так, значит, у нас у всех есть такое? - Я только теперь заметил, что аура Изабо и моя собственная имеют одинаковый переменчивый жемчужно-голубоватый цвет и окружают все наши тела, почти соприкасаясь.
        - Да.
        - Какой цвет у Дрейков?
        - Голубовато-серый, как поверхность озера перед штормом. У Люси - очень яркий, розовый, как сахарная вата. У хел-бларов вообще нет цвета, и от этого у меня болит голова.
        - Это тоже очень странно, правда?
        Стражники отсалютовали и шагнули в стороны, прежде чем Изабо успела ответить. В комнату вошел еще один мужчина, одетый в до нелепости дорогой костюм, сшитый на заказ. Волосы у него были темно-каштановыми, подстриженными визажистом в том нарочито небрежном стиле, которого весьма трудно достичь. Мужчина был не очень высоким, слишком нежным и аристократичным, чтобы казаться опасным. Вот только зловещая сила как будто изливалась изо всех пор его кожи. Я подплыл ближе к Изабо. Меня вдруг охватило желание защитить ее, осторожно плавающую над двумя хищниками, уже не раз пытавшимися ее убить. Я не узнал нового вампира, но моя мама не рожала идиотов.
        - Грейхейвн? - шепотом спросил я.
        Она кивнула коротко и нервно, как кукла с деревянной шеей. Мне захотелось обнять ее - даже сильнее, чем вернуться в собственное тело. Но ни то ни другое не было возможно прямо сейчас.
        Грейхейвн налил в бокал крови и бренди, выпил и заговорил:
        - Хел-бларов неплохо отвлекли.
        При звуке его голоса Изабо отпрянула, как будто он попытался проткнуть ее колом.
        На Монмартра это, похоже, не произвело особого впечатления. Он выглядел по-настоящему утомленным, почти серым от усталости.
        - Нам повезло, мы доставили пакет, - сказал он. - Но у нас нет ни времени, ни людей, чтобы предпринимать атаку на ферму Дрейков. Нам нужен элемент неожиданности, и мы его дождемся, но не сейчас. Они вообще не спускают глаз с проклятой девчонки.
        Они говорили о Соланж. Я и сам не замечал, что зловеще рычу, пока чуть не подавился этим звуком.
        - Но она же будет на коронации, - ровным томом заверил его Грейхейвн. - Ты можешь захватить ее там. Вместе с короной.
        - Да, в последний раз это получилось просто отлично, - сухо бросил Монмартр.
        - Ты слишком уж тревожишься.
        - Во время коронации они будут нас ждать, - сказал Монмартр и встал. - Нам нужно действовать раньше. Я могу забрать девчонку после того, как добуду корону. - Он улыбнулся, и меня пробрало холодом. - Пусть твои воины будут наготове. Мы отправим туда стражников-людей прямо сегодня, до заката, и последуем за ними.
        - Но...
        Монмартр не видел странного выражения лица Грейхейвна, но мне оно было хорошо заметно. Я совершенно не представлял, что все это может означать, лишь угадывал напряжение, надежду, печаль, гнев, зависть и восхищение. Чересчур много эмоций, слишком быстро они сменили друг друга. Все это скрыл тонкий налет панического страха. Но ведь Грейхейвн явно не принадлежал к импульсивным особам. Ему не понравилось изменение плана.
        Однако тот включал в себя убийство моих родных и насильственное замужество сестренки.
        Я был вне себя и сказал Изабо:
        - Мы должны предупредить их.
        Меня вдруг стало раздражать то, что я болтаюсь тут под потолком, как клочок тумана. Я был слишком зол, напряжен и встревожен, чтобы плавать, мне хотелось почувствовать землю под ногами, помчаться через лес к королевским пещерам, ощутить в руке добрый меч, крепко сжать надежный гладкий кол. Прямо сейчас.
        Грейхейвн слегка нахмурился и бросил подозрительный взгляд в темные углы комнаты.
        - Merde! - Изабо потянулась ко мне раньше, чем я успел приблизиться к ней, ее пальцы впились в мою руку. - Подумай о своем теле, - прошептала она, так близко придвинув губы к моему уху, что мне стало щекотно.
        Грейхейвн резко вскинул голову и посмотрел вверх, но мы уже мерцали, таяли, и у меня снова отчаянно закружилась голова. Я понятия не имел, увидел он нас или нет, где сейчас верх, а где низ, будто целые годы кувыркался в воздухе, а потом свалился бесформенной кучей рядом со своим телом. Оно выглядело куда более спокойно и мирно, чем я себя чувствовал.
        Изабо будто получила контузию, ее астральное тело казалось мне тяжелым, как камень, аура мигала, как электрическая лампочка, которая вот-вот перегорит.
        - Эй! - осторожно окликнул ее я, поднимаясь на ноги. - Изабо!..
        Она не моргнула, не посмотрела на меня, не откликнулась на свое имя.
        - Изабо!
        Она говорила, что нужно трижды произнести ее имя, чтобы вернуть ее в тело. Я не знал, поможет ли это, пока я сам не нахожусь в собственном теле.
        - Изабо!..
        Ничего. Не помогло.
        Она оставалась нереальной и неподвижной, как будто проглотила луну. Я вдруг почувствовал себя уставшим и растерянным.
        - Изабо, черт побери!
        - Логан... - Она медленно повернула ко мне голову.
        - Вот дерьмо! Ты меня напугала, - проворчал я, вдруг почувствовав себя словно пьяным.
        С моей аурой что-то было не так. Она поблекла.
        - Тебе нужно сейчас же вернуться в тело, - настойчиво сказала Изабо. - Немедленно!
        - Хорошая мысль. - Я с трудом улыбнулся. - Изабо!..
        - Да.
        - Как мне это сделать, ma belle?[Красавица (фр.).]
        Уроки французского в конце концов оказались полезными, и не только потому, что нам нужно было хотя бы отчасти понимать мадам Веронику. Я мог очаровывать Изабо на ее родном языке. Она улыбнулась. Я был уверен, что мне это не показалось. Да, совершенно уверен.
        - Просто сядь в него, как будто в кресло.
        - Ладно. - Я коснулся ее щеки или попытался это сделать.
        Наши ауры соприкоснулись и вспыхнули.
        - Ты редко улыбаешься.
        - Поухаживай за мной потом, Логан.
        Она толкнула меня, и я свалился спиной вперед на собственное тело. Мои руки и ноги дернулись так, как будто меня ударило током. Я вдруг почувствовал себя тяжелым, непонятным, меня что-то кололо... Шарлеман бесцеремонно обнюхал меня, оставил на шее влажный холодный след.
        Я сел, скривился и заявил:
        - Эй, псина, я ждал вовсе не такого поцелуя.
        Он снова подтолкнул меня носом. Я замер, а затем услышал. Шаги, движение тел, несущихся между деревьями со скоростью вампиров.
        Они приближались к нам.
        Изабо лежала слишком неподвижно, она еще не вернулась в свое тело.
        Прежде чем бегуны успели достигнуть поляны, я взвился в воздух и приземлился на корточки у ног Изабо, сжимая в руке кол. Шарлеман встал возле ее головы.
        Он сразу расслабился, когда нас окружили воинственные Гончие, а вот я - нет.
        Вперед вышла Магда. Выражение ее лица невозможно было понять.
        - Логан Дрейк, идем с нами!
        - Черта с два.
        Изабо все еще не шевелилась, а мне ведь нужно было предупредить родителей, удостовериться в том, что Соланж ничто не грозит.
        - Это не приглашение.
        У ног Магды стояли собаки. Они насторожили уши и оскалили зубы.
        Я зарычал:
        - Послушай, ты сейчас последняя в списке моих приоритетов, Магда! Займи очередь!
        - Тебя требует к себе Кала.
        - Она тоже может подождать.
        Изабо дернулась, тут же резко села, сонно моргнула и осведомилась:
        - Магда, что происходит?
        Та забросила за спину длинные волосы и сообщила:
        - Его требуют на ритуал.
        - Что? - Изабо вскочила на ноги, чуть не сбив при этом меня. - Нет!
        Я медленно выпрямился и спросил:
        - О чем это вы говорите?
        - Нет, только не это! - умоляюще произнесла Изабо, глядя на Гончих.
        - Кала опять бросала кости, - сказала одна из них. - Он должен доказать, что достоин тебя и Гончих, что достаточно силен, чтобы стать одним из нас.
        - Ты ничего не говорила мне, - с явной обидой добавила Магда.
        - Да, конечно, - Изабо поморщилась. - Но это не значит, что он - тот самый. У нас в любом случае нет на это времени.
        - Ты не можешь обручиться без ритуала, - настойчиво сказал кто-то. - Он должен получить посвящение, если собирается стать твоим супругом.
        - Супругом? - повторил я. - Вы это серьезно? Так вот в чем дело!
        Изабо слегка порозовела и негромко пояснила:
        - Это одна из наших традиций. - Она еще слегка покачивалась, от усталости под ее зелеными глазами залегли тени, - Кала предсказала, что я отдам свою руку члену королевской семьи. Кому-то из Дрейков.
        - А я-то думал, что не нравлюсь тебе!
        - Не в этом дело. - Она отвела волосы, упавшие ей на лоб. - Мы должны предупредить остальных. Но приказ Калы...
        - Дай мне хотя бы позвонить родителям, предостеречь их! - Я непроизвольно выпустил клыки, мои кулаки сжались.
        Изабо ответила с удрученным видом:
        - Телефон не будет здесь работать после такого выброса магии. Как раз поэтому они не действуют и в наших пещерах.
        - Так отправьте кого-нибудь туда, где эти штуки работают! - прорычал я.
        Я потянулся и взял за руку тоненькую девушку, воровавшую монеты, питавшуюся заплесневелым хлебом, и женщину, которую целовал этим утром, в тот момент, когда солнце уже поднималось, походя на свечу, слишком близко поднесенную к кружевной занавеске.
        - Я докажу, что достоин тебя, если пройду ритуал? - хрипло спросил я.
        Она почти застенчиво кивнула и начала:
        - Да, но...
        Я не дал ей договорить, быстро повернулся ко всей этой вооруженной банде и заявил:
        - Пошли!
        ГЛАВА 18
        ЛОГАН
        Возвращение в пещеры Гончих было торжественным и раздражающим. Но Магда больше не ухмылялась, поглядывая на меня. Изабо выглядела озадаченной и смущенной. Мне, наверное, стоило бы больше побеспокоиться о собственном благополучии, но я, в общем-то, был даже рад тому, что получил шанс доказать свое отношение к Изабо. Несмотря на то что время для этого выбрали - хуже некуда. К тому же я ведь и прежде подвергался испытанию, которое устраивала всем мадам Вероника. Возможно, она и предпочитала вышивки оружию, но была весьма пугающей особой.
        Но может быть, я недооценивал предстоящую проверку.
        Большая часть факелов в пещерах была погашена; лишь несколько свечей горели вдоль берега молочного озера. Кала уже смотрелась намного лучше. Она сидела на стертом старом камне, и все ее амулеты и костяные бусы постукивали, стоило ей пошевелиться. Вдоль стен выстроились воины со своими собаками. Я видел, как поблескивали их глаза. Земляной пол пещеры был очищен от камней и осколков сталактитов, зато посыпан чем-то вроде соли и сухих трав.
        - Логан Дрейк, по своей ли воле ты явился на ритуал? - спросила Кала, и эхо ее голоса было совсем не похоже на естественное, присущее пещерам.
        Я снял сюртук и рубашку, положил их на каменный выступ и пробормотал:
        - Эти вещи не такие уж дешевые.
        Кто-то усмехнулся. Я и представить не мог, что они должны обо мне думать, глядя на сюртук в пиратском стиле и ботинки с металлическими носками. Ведь совсем нетрудно предположить, что парень, который прекрасно себя чувствует в рубашке с кружевными манжетами, не способен отличить меч от зубочистки. Я к этому привык и отлично знал, как использовать свое преимущество.
        Изабо нервно сглотнула и бросила на меня взгляд, смысла которого я не понял. Она уже хотела о чем-то меня предупредить, но мужчина, стоявший рядом, зажал ей рот ладонью. Я нахмурился.
        - Ты знаешь правила, - резко сказала шаманка, обращаясь к Изабо. - Кости и сны нельзя игнорировать.
        - Со мной все будет в порядке, - заверил я Изабо и, вскинув брови, посмотрел на Гончего, все еще силой принуждавшего ее к молчанию. - Отойди от нее!
        Я просто поверить не мог в то, что Изабо позволила ему подобное. Должно быть, здешние традиции были куда суровее, чем я предполагал.
        - Ну!
        Он усмехнулся и опустил руку, но не отошел ни на шаг. Шарлеман выглядел так, словно не видел ни малейшей необходимости вцепиться в физиономию этого типа, а потому я решил, что и мне незачем это делать. Может быть, тот факт, что собака лучше меня соображала, что надо делать, когда это касалось Изабо, не сулил ничего хорошего.
        Кала встряхнула погремушку, подвешенную рядом с собачьим зубом. Звук был похож на стук дождя по жестяной крыше. Сразу шесть Гончих тоже подняли погремушки и присоединились к шаманке. Кала принялась что-то ритмично начитывать на языке, похожем на санскрит, подчеркнутый гортанными звуками викингов. Если бы я закрыл глаза, то мог бы вообразить, что нахожусь в каком-то прекрасном далеком храме... или меня похитили викинги в медвежьих шкурах.
        Звук оборвался, погремушки разом умолкли.
        - Начинаем, - резко бросила Кала.
        Я напрягся, почти ожидая, что вампиры с завываниями бросятся на меня. Но ничего такого не случилось. Вообще ничего не произошло. В пещере царила холодная тишина, я слышал только ритмичный звук капель, падающих в озеро, и сопение собак. Это самое обыкновенное мгновение тишины было едва ли не хуже, чем открытое нападение. Если бы меня атаковали, я бы все-таки примерно знал, что делать. Тишина нервировала...
        Но для того она и была предназначена.
        Я надменно вскинул голову, напружинил колени, готовый прыгнуть, отразить все то, что они швырнут. Черта с два я им позволю увидеть меня съежившимся и вспотевшим от страха.
        Рык оказался таким низким, что я почти ощущал, как от него дрожит земля под ногами.
        Это была по-настоящему большая собака.
        Ее туловище, такое же огромное, как у Бычьего Глаза, напоминало разом и добермана, и ротвейлера. Из пасти пса потекла слюна, когда он продемонстрировал зубы, какими могли бы гордиться хел-блары. На этой сплошной горе мышц нельзя было найти ни единой капельки жира. Он был научен сражаться и убивать. Кожаный ошейник с шипами защищал его от нападений. Мне приходилось слышать о том, что похожих собак использовали в Древнем Риме для боев гладиаторов, а еще - для охоты на кабанов в Средние века.
        Но это знание не давало никаких преимуществ. От него лишь увеличилось количество адреналина в крови.
        Мне бы следовало сообразить, что они используют собаку. Если я нанесу ей рану, пусть даже ради спасения собственной шкуры, Гончие просто убьют меня за это. Другие псы, окружавшие нас в темноте, заворчали.
        Так это испытание или подвох?
        Но было уже слишком поздно сожалеть о поспешном решении.
        Я отлично знал, что нельзя ни отступать, ни смотреть в глаза собаке. При этом у меня не было какого-нибудь отравленного бифштекса, который мог бы отвлечь внимание зверюги. Только мое жалкое самолюбие.
        Да, все эти переговоры о единстве ни к чему хорошему не приведут.
        Меня еще и угораздило влюбиться в девушку из племени кровожадных лунатиков.
        Пес шел ко мне, угрожающе опустив голову, подкрадываясь, как будто я был хромой газелью, а он - львом.
        Но я совсем не собирался вести себя как какая-нибудь чертова газель. Вряд ли так я доказал бы, что достоин Изабо.
        Вполне возможно, что сегодня мой комплекс белого рыцаря, как называла его Соланж, мог привести к тому, что меня просто убьют. Кому-нибудь стоило бы написать об этом поэму. Это было бы вполне справедливо.
        Я решил не отступать. Все равно бежать было некуда. Меня со всех сторон окружали Гончие с собаками. Свет блеснул на серебряных пуговицах моего сюртука, лежавшего на камнях. Если мне очень повезет, я сумею подпрыгнуть достаточно высоко, приземлиться на узком каменном выступе и вскарабкаться еще выше, где меня нельзя будет достать. Я снова посмотрел на слюнявого боевого пса и чуть сильнее напружинил колени, ожидая. Все вокруг отступило куда-то вдаль: застывшее лицо Изабо, ее выразительно стиснутые руки, мигающий свет, шум водопада. Остались лишь я, огромный пес и неровный камень, неуверенно обещавший спасение.
        У меня был всего один шанс.
        Я осторожно посмотрел в глаза псу и обнажил клыки.
        Он не стал тратить время на то, чтобы лаять или рычать. Его задние лапы оттолкнулись от земли, и пес ринулся на меня - сплошные зубы и бешеные глаза. Ошейник угрожающе сверкнул. Я пригнулся, напружинился, взлетел в воздух спиной вперед и крутанул сальто, которое сделало бы честь любому акробату. Я чуть не усмехнулся от легкости собственного прыжка.
        Однако приземление вмиг стерло мою ухмылку. Стальной носок ботинка ударился о стену. На выступе не хватало места для того, чтобы поставить ногу целиком, рядом не было ничего такого, за что можно было бы ухватиться рукой. Камень осыпался под моей пяткой, я покачнулся, выругался и рухнул вниз. Острый обломок скалы впился мне в руку, из пореза хлынула кровь. Я чуть не вышиб себе зуб, ударившись щекой о землю.
        Но на меня никто и не посмотрел.
        Рядом со мной засверкали еще чьи-то острые зубы, раздалось громкое рычание. Шарлеман, только что сидевший у ног Изабо, сорвался с места и одним прыжком очутился между мной и боевым псом. Он приземлился с невероятной грацией и силой, оскалился и зарычал. Боевой пес остановился, прижал уши, вдруг сел на зад и заскулил.
        Я разинул рот.
        Кала слегка наклонила голову и сказала:
        - Очень хорошо.
        Я вытер кровь и грязь, а потом поинтересовался:
        - Какого черта, что тут происходит?
        - Ты прошел первое испытание, - произнесла шаманка так, словно я сам не мог этого понять, а подобные штучки были здесь совершенно в порядке вещей. - Одна из наших собак приняла тебя за своего, а это куда важнее. Такое случается нечасто.
        Я сморгнул пот, набежавший на глаза. Шарлеман с радостным видом свесил набок язык.
        Кала бросила щепотку сухих трав и чего-то вроде мела в маленький костер, горевший на известняковом берегу белого озера.
        - Это перемолотые кости некоторых наших самых священных собак, - пояснила она и показала на сотни маленьких гробниц-гротов, выбитых в скале. В каждой из них стояли свеча или глиняная урна. - Мы держим их рядом, как и пепел наших матерей.
        Я решил, что «матери» - это другое название шаманок.
        Когда моих ноздрей достиг дым, поднимавшийся от костра, меня перестали интересовать семантика и молотые кости. Гончие как будто растаяли где-то вдали, а на Изабо, похоже, упал свет спрятанного где-то прожектора. Она сияла, как жемчужины, звезды, лунный свет, выглядела еще прекраснее, чем обычно. Ее длинные прямые волосы светились, а осанка была грациозной, почти кокетливой. На ней было облегающее платье из атласа цвета бургундского вина с разрезом почти до бедра. Стройная нога оказалась снаружи, когда Изабо сделала шаг вперед. У меня пересохло во рту. На ней не было никаких драгоценностей, ее украшали только поблекшие шрамы.
        Она улыбалась мне.
        - Логан, - тихо произнесла Изабо, зеленые глаза которой сияли весельем и жаром, когда она приближалась ко мне.
        - Изабо... - выдохнул я.
        Голос у меня надломился, чего не случалось с тех пор, как мне было тринадцать лет.
        Позади нас потрескивал огонь, создавая занавес из душистого дыма, повисший между нами и всеми остальными. Мы как будто остались совершенно одни в пещере, а то и в целом мире.
        Она остановилась только тогда, когда подошла так близко, что могла бы лизнуть меня, не подаваясь вперед.
        Изабо именно это и сделала.
        Она стала целовать меня так, что боевой пес мог бы спокойно подойти сзади и откусить мне ногу, а я ничего и не заметил бы. Изабо была такой же сладкой, как теплое вино со специями. Ее язык касался моего. Я прижал ее к себе так крепко, что между нами не смог бы просочиться и дымок, окружавший нас. Она игриво покусывала меня, была мягкой и податливой в моих руках, цеплялась за меня, шептала мое имя...
        Понадобилось еще мгновение, чтобы у меня наконец-то родилась ошеломительная мысль.
        Изабо никогда не стала бы вот так вздыхать и хвататься за меня, не запустила бы руки мне под майку, не стала бы гладить мою талию на глазах у всего своего племени.
        Только не Изабо.
        Мне все же понадобилась вся моя воля, чтобы я смог отодвинуться. Девушка была едва ли в дюйме от меня, наши носы практически соприкасались. Она лизнула мою нижнюю губу. Все мысли вылетели из моей головы.

«Черт, да соберись же ты, Дрейк», - приказал я себе.
        Она потерлась носом о мое ухо, и у меня по спине побежали мурашки.
        - Логан, давай уйдем отсюда, - промурлыкала Изабо. - От Гончих, Дрейков и всей этой политики. Пусть будем только ты и я. Одни.
        Вообще-то имелась некая по-настоящему важная причина, по которой я не должен был соглашаться с ней и не позволять ей увести меня из пещер. Как только кровь вернулась в мою голову, я ее вспомнил.
        Изабо куснула меня за мочку уха, и я почуял нешуточную опасность. Вампиры, страдающие манией величия, и гражданские войны были ничто по сравнению с этой девушкой.
        - Идем со мной, Логан.
        Я испытал настоящую физическую боль, отталкивая ее. Дым как будто стал гуще, путался в волосах девушки, застревал у меня в горле.
        - Выпей, Логан. Я хочу этого.
        Очень молодым вампирам совсем не просто сохранять самообладание при виде свежей крови. Я понимал, что если бы этим вечером не выпил необходимую порцию, то сейчас просто погиб бы. Изабо и кровь вместе - это оказалось таким соблазном, противостоять которому было почти невозможно. Я изо всех сил цеплялся за свои моральные принципы, пытался не позволить клыкам высунуться наружу. Успех оказался неполным.
        Она улыбнулась, слизнула со своего пальца каплю крови и проворковала:
        - Я - твое подношение, Логан.
        Я зарычал, когда мои клыки выиграли битву с кишками, схватил девушку за локоть и потащил ее к озеру.
        Она хихикнула.
        Конечно, это была не настоящая Изабо.
        Дым потянулся за нами. Ее кровь расплылась в молочной воде розовыми лентами.
        - Что ты делаешь? - нервно спросила она и повернулась, заманчиво обнажив ногу.
        Но я уже вспомнил, что Изабо говорила мне прежде, когда мы находились в астральных телах. Три толстые свечи мигали слева от меня, бросая вполне достаточно света на жемчужную поверхность воды. Я подтащил ее немного ближе и наклонил так, чтобы увидеть отражение.
        Озеро, возможно, и нельзя было назвать настоящим зеркалом, но оно вполне годилось на эту роль.
        Я увидел клуб дыма, по форме смутно напоминавший женщину, и понял, что впервые реально столкнулся с древним мифом, гласившим, что вампиры не имеют отражения.
        Я отпустил ее со сдавленным ругательством, отскочил назад так быстро, что мог бы сбить девушку с ног, если бы она была настоящей. Внезапно я очутился совершенно один в клубах дыма, резко развернулся на пятках и бешено уставился на Гончих. Они уже не прятались в тени.
        Кала не улыбнулась, но выглядела довольной и пробормотала:
        - Теперь последнее испытание.
        - В чем оно состоит? - с подозрением спросил я.
        - В проверке боем.
        Я едва не вздохнул, ничуть не удивился и проворчал:
        - Конечно же.
        Может, я встревожился бы сильнее, если бы не отбивался всю жизнь от шестерых братьев и не имел бы матери, которая считала себя ниндзя.
        - Морган!
        Кала махнула рукой женщине, стоявшей в толпе, выглядевшей едва ли на шестнадцать и одетой в серое бархатное платье, спадавшее до босых ног. Волосы у нее были заплетены в три толстые косы до колен, увешанные костяными бусами, покрашенными в голубой цвет или позолоченными.
        Она была изящной, хрупкой, маленькой, как балерина, но не одурачила меня.
        Особенно когда вдруг атаковала, не издав предупреждающего боевого крика. Я не услышал даже выразительного звука меча, выхваченного из ножен, но я не собирался отскакивать с ее дороги. Я просто упал и перекатился под ногами Гончей до того, как она опустилась на землю. Когда я снова вскочил, она уже успела развернуться ко мне лицом.
        Мне пришлось отпрыгнуть, чтобы острие ее меча не отсекло мне нос. Браслеты на запястьях воительницы премило позвякивали. Мое лицо нравилось мне таким, каким оно было. Поэтому я отклонился, выбросил вперед ногу и ударил ее в солнечное сплетение, но недостаточно сильно для того, чтобы вывести из строя. Она предвидела это, оказалась достаточно проворной, избежала полного попадания моей пятки, успела схватить меня за ботинок и резко дернуть. Я упал на спину и ушиб локоть и плечо об острый камень. Огоньки свечей задрожали над моей головой.
        Для Гончих это был ритуал, поэтому Они не кричали и не аплодировали, лишь ритмично напевали что-то и время от времени встряхивали погремушками.
        Все это раздражало и вызывало дрожь.
        Когда Морган снова бросилась на меня, я выставил ногу, пытаясь захватить ее врасплох. Она споткнулась, но не упала, однако мне хватило времени на то, чтобы снова подняться. Я смахнул с глаз волосы. Кровь из моего плеча размазалась по камням, стекала по руке. Меня окружали двойные и тройные клыки, выставленные напоказ. Ноздри Морган раздувались.
        Потом я просто не смог уйти от ее атаки.
        Она ужалила меня, как шершень, и кровь залила мне руку, грудь, бедро... Я отбивался так долго, как только мог, достал ее несколько раз, но не смог добиться победы. Потом я почему-то оказался плывущим в воздухе, приземлился рядом с Изабо, и ее ботинок ударил меня в ребра.
        Не слишком ли этого много для того, чтобы доказать, что я ее достоин?
        Острие меча Морган, уже испачканное моей кровью, уткнулось прямо мне в горло. Я застыл, стараясь не сглотнуть. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Морган отступила, вложила меч в ножны и скользнула прочь. Тут уж я поневоле сглотнул.
        Изабо присела на корточки, чуть заметно улыбнулась и заявила:
        - Это было потрясающе.
        От ее слов мое унижение стало почти терпимым.
        Я кое-как поднялся на ноги и спросил:
        - Ты, похоже, не заметила, что она пнула меня в зад?
        Изабо повела плечом и ответила:
        - Морган всегда побеждает. Она наш чемпион.
        - Я чего-то не понимаю. - Тут мне пришлось нахмуриться.
        - Речь шла не о победе. Лишь двое Гончих сумели победить ее за последние сто пятьдесят лет.
        - Тогда за каким чертом все это было затеяно? - Я вскинул руку. - Впрочем, неважно. Не думаю, что меня это заботит.
        К нам подошла Кала и проговорила:
        - Неплохо, Логан Дрейк. Теперь мы можем считать тебя нашим братом.
        - Вот как? Круто!
        Кала подала мне рубашку, сюртук, кожаный шнурок с собачьим зубом, обмотанным медной проволокой, и пояснила:
        - Это один из молочных зубов Шарлемана, знак того, что теперь ты один из нас. Еще в нем скрыта магия.
        Я надел шнурок на шею, а Гончие в это время сменили погремушки на барабаны. Синяк под моим правым глазом пульсировал.
        - Спасибо.
        Барабанный бой заполнил пещеру, в центре которой уже горел костер.
        - Обычно мы отмечаем подобные события танцем до рассвета, - сказала шаманка, понизив голос. - Но насколько я знаю, у тебя есть важные дела?
        - Да, мне очень жаль, - кивнул я.
        Изабо повернулась ко мне и согласилась:
        - Да, нам надо идти.
        Когда мы уже поднимались по грубо вырубленным ступеням к похожему на балкон выступу над пещерой, она искоса посмотрела на меня.
        - Логан?
        - Да?
        Я уже оделся, рубашка тут же прилипла к ранам. А я ведь так старался сохранить одежду чистой!
        - Как ты догадался, что это не я?
        - Шутишь, да? У нее же были просто бешеные глаза! К тому же ты не стала бы вот так хлопать ресницами, глядя на меня.
        ГЛАВА 19
        ЛОГАН
        Мы уже поднялись на выступ, когда послышался собачий лай.
        Сначала можно было подумать, что он звучит вдалеке, проникает в пещеру сквозь каменный ход и разносится эхом. Но собаки, находящиеся в главной пещере, услышали его и тут же присоединились к хору, гавкая, завывая и скуля. У меня зашевелились волосы на руках. Гончие мгновенно насторожились и потянулись к оружию. Я напрягся, стараясь расслышать хоть что-нибудь сквозь яростные собачьи голоса. Кала хлопнула в ладоши и выкрикнула одно-единственное слово, острое, как битое стекло. Я тут же заткнулся бы, если бы был собакой. Черт, я сделал бы это в любом случае.
        Изабо вскинула голову. Наконец я услышал далекие звуки, повторившиеся трижды, потом еще один раз, как будто кто-то коротко подул в трубу. Они были такими пронзительными, что мне показалось, будто вода в озере покрылась легкой рябью.
        - Нападение, - сказала Изабо прежде всего для меня.
        Полагаю, все остальные и так понимали, что означает этот сигнал. Но мне больше всего хотелось поскорее выбраться наружу и предупредить моих родных об атаке, задуманной Монмартром.
        - Предупреждение о битве и... - Изабо умолкла, явно ошеломленная, когда труба коротко прогудела еще дважды. - И о том, что нужно прятаться, - договорила она с таким видом, словно ничего подобного ни с кем из них никогда не случалось.
        Мне и подумать было страшно о том, что может натворить целое племя Гончих на своей территории да еще с их-то боевыми собаками.
        Но я совсем не хотел оставаться тут, чтобы увидеть все собственными глазами.
        Благоразумие и осторожность иной раз оказываются важнейшими составляющими доблести. К тому же кто-то ведь должен был спасти Изабо от нее самой.
        Я ничуть не сомневался в том, что она готова ринуться в драку, невзирая на опасность. Я и без того уже искренне поражался тому, что ее до сих пор не убили.
        Морган стояла рядом с Калой и подталкивала шаманку к узкой щели в одной из дальних стен пещеры, сплошь затянутой паутиной. Почти все собаки подошли к нам. Изабо щелкнула пальцами и показала Шарлеману, что он должен присоединиться к остальным. Несколько самых бешеных псов остались позади, с хозяевами. То, с какой стремительностью Гончие выстроились в боевой порядок, вызвало бы слезы радости на глазах моей матери.
        Внезапно послышался пронзительный крик. Я выхватил один из своих кинжалов, услышал шаркающие звуки, хрип. Потом на выступ свалился Гончий, заливавший все вокруг кровью из раны на голове. Я чуть не проткнул его насквозь, но то, что он упал прямо у моих ног, спасло и его жизнь, и будущий союз между нашими кланами.
        - Хел-блары, - с трудом пробормотал Гончий, задыхаясь. - Десятки...
        - Дерьмо, - пробурчал я.
        Мы с Изабо уставились друг на друга, и я почувствовал, что холодею с головы до ног.
        - Отвлекающий маневр.
        - О чем это ты? - спросила Изабо, в то время как Гончие поднимались наверх и занимали выжидательные позиции по обе стороны туннеля. Кто-то оттащил подальше раненого собрата, чтобы его не затоптали, когда начнется сражение.
        - Монмартр, - пояснил я. - Это просто должен быть он. Леандр хочет дискредитировать наши племена в глазах друг друга. Ему нужна уверенность в том, что никто из вас не придет нам на помощь. - Я похолодел бы еще сильнее, если бы это было возможно, и ничуть не удивился бы, если бы мой язык вообще превратился в ледышку. - Он собирается напасть на королевский двор именно сегодня. Прямо сейчас. Его воинство готовится к атаке. Монмартр намеревается убрать Гончих с дороги.
        Изабо стиснула кулаки и заявила:
        - Грейхейвн мог почувствовать мое присутствие там, у Монмартра, и начал действовать соответственно. Он должен знать мой духовный знак.
        - Я обязан все выяснить, добраться до своих родных.
        - Да, понимаю, - кивнула Изабо.
        - Покажи мне самую короткую дорогу.
        - Сюда.
        Изабо привела меня на другую сторону озера и потянула вниз веревку, свисавшую с каменного балкона, скрытого за молочным водопадом. Изабо вскарабкалась по ней наверх. Потом по этому толстому канату полез я. Каменный выступ был скользким, а грохот водопада сотрясал даже мои кости. Изабо отыскала где-то фонарь и включила его. Луч проник в туннель, который на самом деле был скорее просто трещиной в скале.
        - Там так темно, что даже мы ничего не видим, - пояснила Изабо, протягивая мне другой фонарь, с ремешком, чтобы надеть его на голову.
        Свой она уже нацепила как бандану. Свет помешал мне рассмотреть выражение ее лица.
        - Ты не должен идти один, - добавила она.
        Звон мечей был уже отчетливо слышен.
        Я бросил на нее быстрый взгляд и спросил:
        - Значит, ты идешь со мной?
        Я никак не ожидал этого, даже на единое мгновение не смог бы вообразить, что она оставит Гончих, чтобы помочь мне. Изабо отвернулась, и луч ее фонаря упал в узкий коридор.
        - Мне кажется, я смогу принести больше пользы, если пойду с тобой, чем оставаясь здесь. Кала не просила меня присоединиться к ней. Значит, она хочет, чтобы я позаботилась о переговорах. Зачем бы еще шаманка стала настаивать на твоем посвящении, едва увидев тебя?
        У меня не было времени на то, чтобы обсуждать эту тему или как-то разубеждать Изабо.
        - Спасибо, - пробормотал я, когда мы уже нырнули в сырой туннель.
        Он оказался таким узким, что камни царапали мне плечи. Время от времени я видел боковые ходы, но повернуться здесь по-прежнему было почти невозможно. Я только искренне надеялся, что щель, по которой мы продвигались, идет в правильном направлении. Ведь все эти норы выглядели совершенно одинаковыми. Меня совсем не радовала возможность застрять и умереть от голода внутри горы. Вряд ли это хороший способ остановить Монмартра.
        Мы ползли вперед слишком медленно, но ничего не могли поделать. Двигаться быстрее было просто невозможно, потому что туннель, похоже, еще сильнее сужался, вместо того чтобы расшириться и вывести нас наверх.
        - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - пробормотал я, содрав очередной лоскут кожи с плеча.
        Свет моего фонаря падал на спину Изабо, на волну ее темных волос и бледную кожу.
        Она слегка повернула голову, послала назад всплеск света и сказала:
        - Мы уже почти пришли. Если будем держаться этого направления, скоро выберемся.
        Я благоразумно промолчал, но через мгновение, когда мои глаза пережили внезапную смену освещения, заметил, что в сплошной черноте появились серые оттенки. Будь я все еще человеком, не уловил бы этой разницы. К тому же я почуял, что воздух вокруг нас изменился. Он оставался холодным и сырым, но в него уже врывались легкие струйки тепла с запахами листьев и сырой земли. Чуть позже я услышал шум ветра.
        Мы выбрались в очень маленькую пещеру и увидели звездное небо и шевелящиеся под ветром ветки чахлого деревца, растущего перед входом. Отверстие пещеры было относительно узким и невысоким, нам пришлось пригнуться, чтобы выйти наружу. Я тут же схватился за сотовый телефон.
        - Мне надо позвонить родителям. Здесь есть связь?
        - Должна быть, - кивнула Изабо. - Она, возможно не слишком устойчива, но ее хотя бы не блокирует магия. Мы ведь далеко от центральной пещеры.
        Однако телефон лишь потрескивал, а цифры номера не набирались.
        - Ну вот, не получается, - с разочарованием сказал я. - Не думаю, что я прежде хоть немного верил в магию, зато теперь нисколько не сомневаюсь в силе проклятий. - Я с отвращением спрятал телефон в карман. - Наверное, я на него сел, когда Морган дала мне пинка. От него никакой пользы.
        Похоже, я должен был стать таким же бесполезным. Мое настроение тут было ни при чем.
        - Воспользуйся этим. - Изабо протянула мне свой аппарат.
        - Спасибо.
        Я быстро набрал номер, с нарастающим волнением вслушался в гудки, потом попробовал вызвать мать, отца, Себастьяна. Никто из них не ответил. Такое было просто неслыханным... разве что все они разом шли по следу или сражались. Кто-то всегда отвечал!
        - Ничего хорошего, - сообщил я, набирая номер нашей фермы.
        После второго гудка ответила Соланж:
        - Алло?
        - Сол, что происходит? Почему никто не отвечает на звонки?
        Последовала долгая пауза, а когда сестра снова заговорила, ее голос заметно изменился.
        - Логан?
        - Да кто же еще? - раздраженно бросил я.
        - Логан! - закричала она так громко и неожиданно, что я едва не уронил телефон.
        - Чего ты орешь? А?
        Изабо вопросительно посмотрела на меня, но я лишь пожал плечами. Я и в лучшие времена не слишком понимал своих родных.
        - Ты жив! Боже мой!
        - Конечно, я...
        - Николас! Это Логан! С ним все в порядке! Я не зна... Эй, какого черта? Прекрати!
        Было слышно, как они сцепились возле телефона. Победила Соланж.
        Я услышал вопль Николаса:
        - Ты меня пнула!
        - Ох, Логан, я так рада тебя слышать! - Ее собственный голос слегка подрагивал, как будто она плакала.
        - Эй! - осторожно произнес я, - Со мной все в порядке. Не реви, Сол. Все хорошо.
        Мне пришлось слегка отодвинуть телефон от уха, чтобы не оглохнуть от визга Соланж.
        - Я был с Изабо в ее пещерах, предупредил об этом стражника, велел передать тебе. Со мной пошла Джен... - Я немного помолчал. - Но неудачно.
        - Что случилось?
        - Напали хел-блары. Нас прямо сейчас должны атаковать, так что болтать особо некогда.
        - Логан, все думают, что ты погиб! Стражник ничего нам не сказал, только сообщил, что нашел чары смерти с твоим запахом и с меткой Изабо. Папа сейчас пытается удержать маму, не дать ей устроить налет на Гончих. Финн тоже старается ее успокоить.
        - Вот дерьмо! Слушай, я и вправду не могу говорить. Монмартр натравил хел-бларов на всех нас. Это отвлекающий маневр. Он хочет, чтобы мы сцепились друг с другом и не могли противостоять ему. Этот тип, наверное, уже находится где-то в королевских пещерах. Ты можешь связаться с Кайраном Блэком? Если ни мама, ни папа не отвечают на звонки, то нам потребуется помощь. Причем очень быстро.
        - Я сейчас ему позвоню.
        - Хорошо. Скажи, что я встречу его там.
        - Ты всех нас там встретишь.
        - Соланж, оставайся дома! Я не шучу!
        - Я очень рада тому, что ты жив, Логан, но по-ди-ка куда подальше. Я тоже не шучу.
        - Монмартр охотится именно за тобой!
        - Ах! Но если отвлекающий маневр помог ему, мы можем устроить так, что и нам он тоже пойдет на пользу.
        - Я не привык использовать младших сестер в качестве наживки! Во всяком случае, не после того, что произошло в день твоего рождения. Он ведь почти получил тебя, Сол! Если бы не Изабо и не Гончие...
        - Скоро увидимся! Пока, Логан!
        - Погоди, ты не можешь... Черт! Отключила связь. Вот дурное отродье!
        - Но ты ведь не думаешь, что она будет сидеть дома, когда что-то грозит ее семье.
        Я задумчиво посмотрел на Изабо и спросил:
        - Может, ты побыла бы с ней, чтобы ее защитить?
        - Ты слишком прозрачен, Логан, - фыркнула Изабо.
        - Не понял?
        - Non. Absolument pas[Нет. Абсолютно нет (фр.).] .
        Я мог бы с ней поспорить, если бы меня сбоку по голове не ударило что-то тяжелое. Я качнулся к краю обрыва, шагнул назад. Кровь заливала мне глаза. Череп ныл от боли. Изабо стремительно развернулась, взмахнула мечом, но мы опоздали. Хел-блары уже сыпались со склона горы над нами, карабкались снизу. В темноте их шкуры приобрели странный синий оттенок, зубы походили на костяные иглы. Вонь гниения захлестнула нас. Изабо задохнулась и выругалась по-французски.
        Мы бились, как кошки, внезапно брошенные в холодную воду. Времени для мыслей не оставалось, нами руководили инстинкты и отчаянная жажда выжить. Я двигался не так быстро, как следовало бы. Рана на голове мешала мне, из-за нее руки стали тяжелыми и непослушными. Я отпрыгнул, метнул кол, не попал, но все же заставил одного хел-блара свалиться вниз. Изабо прижалась ко мне спиной и отсекла синюю кисть, потом такую же руку целиком.
        - Их слишком много, - невнятно пробормотал я. - А я ранен. Беги!
        - Ты не белый рыцарь, а я не дамочка, попавшая в беду.
        Она была так упряма, что я зашипел:
        - Оглянись вокруг, Изабо! Ты определенно увидишь причину для беспокойства. Беги, черт побери! Я тебя прикрою.
        - Заткнись и сражайся, Логан.
        Все девушки, которых я знал, были абсолютно сумасшедшими.
        К несчастью, Изабо вряд ли смогла бы убежать, даже если бы согласилась. Единственным способом отступления был бы прыжок прямо с обрыва, но даже для этого пришлось бы миновать троих хел-бларов, истекающих слюной. Голова у меня была как гнилая тыква, она кружилась, и едва ли в ней оставалось хоть что-то ценное. Мы умудрились достать еще одного хел-блара, и он разлетелся в мутный пепел. Однако гибель монстра только еще сильнее разъярила его и без того неуравновешенных приятелей.
        Я пошатнулся от сильного приступа головокружения, упал на одно колено, и мне на голову свалился еще один обломок скалы. В глазах у меня вспыхнули искры, полетел дождь падающих звезд. Дальше не было ничего.
        Не знаю, как долго я оставался без сознания.
        Ну уж точно не целый день, потому что в голове у меня все еще пульсировало, но я хотя бы уже не ощущал открытой раны. Царапины, шишки и синяки почти исчезли. Руки и ноги покалывало, но в основном потому, что они были крепко стянуты цепями. Я дернулся раз, другой. Цепи тревожно зазвенели, но не поддались.
        - Изабо, - шепотом позвал я. - Изабо!
        - Я здесь, - негромко ответила она. - Позади тебя.
        Ее голос подействовал на мою нервную систему, как глоток шампанского. Я мог бы напиться допьяна этим ощущением.
        - Слава богу! Ты ранена?
        Я попытался повернуться на стуле, к которому был крепко примотан цепями. Радость и облегчение сменились яростью и болью, заставившими меня так напрячь все до единой мышцы, что челюсть чуть не выскочила из суставов. Я еще раз проверил надежность цепей.
        - Бесполезно, Логан, - мягко произнесла Изабо. - Я уже пыталась.
        Немного повернув голову, я смог рассмотреть часть ее лица и шеи в большом тяжелом зеркале, висевшем на стене рядом с нами. На горле и на скуле Изабо красовались синяки. Мы находились в маленькой комнате. На стенах висели цепи, на полу стояло несколько тяжелых деревянных стульев. Окно было закрыто плотной занавеской, но я не сомневался в том, что в него вставлено обыкновенное стекло, которое не сможет удержать солнечный свет, лишающий нас сил. Я был еще слишком молод. Если они оставят меня на солнце на несколько часов, то я так ослабею, что позволю им проткнуть меня колом без малейшего сопротивления. Я в бешенстве топнул по полу ботинком и тут же нахмурился.
        - Эй, с каких это пор хел-блары обзавелись персидскими коврами или стали оставлять в живых свою добычу?
        - Они и не оставляли.
        Я в ужасе уставился на отражение Изабо и спросил:
        - Ты хочешь сказать, что кто-то из них укусил тебя?
        Меня просто оглушила волна адреналина. Укус хел-блара мог погубить даже древнего вампира. Их кровь заражала нашу, делала нас такими же безумными и жестокими, как они.
        - Нет, - поспешила успокоить меня Изабо, пока я не взбесился окончательно. - Я просто говорю, что Монмартр все-таки куда лучше справляется со своими тварями, чем мы думали.
        - Гипнотический порошок, - пробормотал я. - Могу поспорить на что угодно, это все из-за той чертовой отравы. - Тут Изабо содрогнулась, а я добавил: - Я не позволю им убить тебя.
        Серьезное обещание со стороны парня, с головы до ног покрытого собственной засохшей кровью. Должно быть, я показался ей полным дураком. Я ведь ничего не смог сделать, не смог даже защитить.
        - Монмартр ни за что не оставит Гончих в покое. Мы доказали, что он не так уж неуязвим, не все ему подвластно. Он боится нас, но уверяет тебя, что это не страх, а ненависть.
        - Но мы уже останавливали его прежде и снова приструним. На этот раз навсегда.
        Черта с два я позволю ему еще сотню лет болтаться вокруг и угрожать людям, которых люблю!
        - Превосходно сказано! - перебил нас насмешливый голос, донесшийся от двери.
        Я не узнал его, но увидел, как Изабо внезапно побледнела. Ее черты исказил почти животный ужас. На мгновение она стала той самой юной девочкой, которую я видел сражавшейся за жизнь в дни Великого террора. Но страх вспыхнул в ней всего на мгновение, и его тут же сменила жгучая жажда мести.
        Это могло значить только одно.
        Нас посетил не Монмартр, а Грейхейвн.
        ГЛАВА 20
        Лондон, 1794 год
        Изабо понадобилось целый год воровать, копить и изворачиваться, чтобы набрать денег на поездку в Англию. Но и тогда она совершенно не представляла, что будет делать, когда доберется до Лондона. Девушка знала имя своего дяди, помнила слова отца о том, что его брат самонадеян и высокомерен, а у нее после покупки билета осталось всего два пенса. Серизе отказалась ехать с ней на том основании, что в Англии слишком много англичан.
        Лондонский порт оказался не похож ни на что такое, что Изабо приходилось видеть раньше. Сам Лондон тоже слишком уж отличался от всего знакомого, ничуть не напоминал парижские переулки. Город был серым, синим и черным, перепачканным сажей, скрытым туманом до такой степени, что Изабо то и дело кашляла.
        - Ты скоро к нему привыкнешь, парень, - ткнув ее костлявым локтем в бок, прохрипел старик, рядом с которым она сидела большую часть путешествия.
        Изабо продолжала прикидываться мальчиком, так как все же подумала, что не слишком благоразумно путешествовать в одиночку, пусть даже она и не ожидает, что старик с гнилыми зубами как-то ее защитит. Иной раз видимость бывает полезной.
        Но теперь, когда Изабо стояла на причале, а вокруг суетились угрюмые торговцы и матросы, жаждавшие поскорее добраться до ближайшей пивной и до проституток, она почувствовала себя куда более неуверенной, чем предполагала раньше. Слишком долго она ждала этого момента, он был для нее как далекий огонек в полной тьме...
        Вот только реальность оказалась несколько обескураживающей.
        Мимо нее грохотали фургоны, в грязи копошились дети, по мутной Темзе плыл разнообразный мусор... Людские голоса, стук лошадиных копыт, дым из бесчисленных каминных труб создавали такую кашу звуков и запахов, что Изабо захотелось зажать уши и заткнуть нос.
        - Вы не знаете, где живут люди из хорошего общества? - спросила она своего старого спутника.
        - Ищешь чего-нибудь особенного, да? Они не слишком добры к беспризорникам и карманным воришкам, парень.
        - Но я не...
        Старик громко хмыкнул.
        - Я тоже когда-то был молод, мальчик. Не беспокойся, я тебя не выдам. - Он кивком указал на западную часть огромного города. - Там - район Мейфэр, где живут важные господа. Желаю тебе удачи.
        - Спасибо.
        Она протянула ему один из своих двух пенни. Старик прикусил его зубом, проверяя, а потом опустил в карман. Пальцы у него оказались куда более гибкими, чем можно было подумать. Да, они скрючились от старости, но все равно двигались очень проворно.
        - Опасайся ночных караульных, парень, - добавил старик, прежде чем отправиться дальше.
        Он задержался возле пышнотелой торговки рыбой в перепачканном фартуке и долго пялился на нее во все глаза. Та расхохоталась и снова принялась выкрикивать похвалы своему товару - макрели и угрям.
        Изабо поплотнее закуталась в пальто и решительно вскинула подбородок. Если ты выглядишь как жертва, с тобой и обращаться будут соответственно. Она шагала на запад легко и уверенно, как будто совершенно точно знала, что делает, и провела здесь всю свою жизнь. Никто не догадался бы о том, что ее сердце колотилось так быстро, что Изабо чувствовала себя больной. Мышцы шеи отчаянно напряглись, а это грозило сильной головной болью к ночи. Люди могли видеть только юношу с умными глазами, способного постоять за себя и быстро шагавшего куда-то.
        Она шла уже около двух часов, стараясь запоминать, сколько раз повернула направо, а сколько - налево, чтобы не заблудиться окончательно и безнадежно. Она видела вокруг девушек с корзинами фиалок и апельсинов, торговцев горячими булочками и печеным картофелем. В витринах лавочек высились башни из сладостей, украшенных сахарной пудрой, шляпки с перьями, выкрашенными в желтый, розовый и зеленый цвет..
        всевозможные ленты, лимонное мороженое, книги и вообще все, что только есть на свете. Какой угодно товар можно было купить в любую минуту. Здесь не было обгоревших камней и окон, разбитых при мятеже, не пахло пожарищем, и радикалы не кричали на каждом углу. Все казалось ей совершенно незнакомым, застоявшимся и слишком спокойным. Но Изабо все равно пока что не могла позволить себе расслабиться... а может быть, такого никогда не произойдет.
        Потом она заметила, что мимо нее катят уже другие экипажи. Улицы стали чище, тут и там стояли парнишки с метлами, ожидая, когда можно будет заработать монетку, убрав навоз, оброненный лошадьми. Дома стали выше, запахи утратили остроту. За особняками зеленели деревья. Изабо вошла в парк и резко остановилась. Она так соскучилась по зеленым лужайкам, огромным дубам и цветам! Девушка до сих пор даже не осознавала, что тосковала по всему этому и многому другому. Но теперь она хотя бы знала, где переночевать сегодня, если ей не удастся отыскать своего дядю. Эта мысль слегка взбодрила ее.
        - Эй, ты, не торчи на дороге! - рявкнул какой-то джентльмен, чуть не налетев на ее неподвижную фигуру.
        Изабо крепко стиснула зубы, спрятала лицо под козырьком кепки и шагнула в сторону, давая мужчине пройти.
        Наконец она оторвала взгляд от лошадей и прекрасно одетых всадников и пошла дальше через парк, следуя за разукрашенными каретами, с грохотом катившими мимо нее. Большинство из них двигалось в нужном ей направлении, и Изабо расценила это как хороший знак. Ведь все еще стояло раннее утро. Сейчас владельцы экипажей едва ли могли ехать на балы, вечеринки или намереваться купить новый туалет. Изабо не думала, что английские аристократы так уж отличаются от французских. Утро и для них наверняка было временем неторопливого завтрака, чтения писем и газет, отдыха после утомительной ночи. Скорее всего, почти все владельцы дорогих экипажей возвращались домой и еще не ложились в постель.
        Дома превратились в настоящие дворцы со сверкающими начищенной бронзой дверными молотками и гигантскими вазонами, переполненными самыми разными цветами. Горничные выгуливали на поводках домашних собачек, а иногда и котов. Разносчики, тележки торговцев рыбой и булочников подъезжали к задним дверям.
        Изабо остановила старьевщика с тачкой и спросила на плохом английском:
        - Дом Сен-Крукс?
        - А, французик! Говори громче. - Он приложил ладонь к уху, продолжая толкать свою тележку.
        Изабо помогла ему провести «экипаж» мимо булыжника, чуть торчавшего из мостовой, и повторила:
        - Сент-Крукс?
        - Ты хочешь сказать Сен-Круа? Дом в конце этой улицы, с голубой дверью.
        Он махнул рукой, показывая направление, и пошел дальше, даже не оглянувшись на Изабо. Ее сердце снова бешено заколотилось. Ей хотелось и броситься бегом к нужному дому, и убежать в обратную сторону. Но она не собиралась отступать и заставила себя ускорить шаг, хотя и остановилась ненадолго почти перед самым домом, чтобы перевести дыхание.
        Особняк величественно возвышался перед ней. В нем было несколько этажей, голубую дверь покрасили совсем недавно, во всех окнах виднелись парчовые шторы. За спиной Изабо грохотали по булыжникам кареты. Ветви дуба роняли желуди на дорогу и тротуар. В медных вазонах цвели розы. Вокруг дома вилась подъездная дорога, уходя назад, где располагались сад, конюшни и вход для слуг.
        Изабо поднялась по ступеням, вычищенным до блеска. Дверной молоток был отлит в форме льва, державшего в зубах крест. Она провела пальцами по своему фамильному знаку, потом решилась и постучала в дверь. Та распахнулась почти мгновенно, и на Изабо сверху вниз посмотрел мужчина с пышными седыми волосами. Черный сюртук сидел на нем как влитой, шейный платок был безупречен.
        - Oncle[Дядя (фр.).] Оливер? - осторожно спросила Изабо.
        Она никогда не видела своего дядю, но предполагала, что тот должен обладать какими-то фамильными чертами, возможно, иметь такие же скулы, как у ее отца, или знаменитые зеленые глаза Сен-Круа. Этот человек был выше, чем большинство ее родственников.
        Он негодующе фыркнул.
        - Лорд Сен-Круа не принимает грязных мальчишек, от которых пахнет так, как от тебя. Иди отсюда.
        Он повернулся, собираясь захлопнуть дверь, но Изабо сунула в щель ногу и закричала:
        - Attend, s'il te-plait![Подождите, пожалуйста! (фр.)]
        Она нервно сдернула с головы кепку, позволив волосам вырваться наружу. Изабо знала, что должна выглядеть сейчас довольно дико. Она бормотала нечто неразборчивое по-французски и смотрела на мужчину умоляющими влажными глазами.
        - Non! Monsieur!
        - Если пройдешь к задней двери, повар накормит тебя, дитя. А потом уходи.
        Он все-таки закрыл дверь. Изабо дернула за ручку, но замок уже был заперт. Она подавила слезы разочарования. Рыдания ничем не помогут. Ей просто нужно найти какой-то другой путь.
        Дворецкий показывал на дорогу, шедшую вокруг дома, и Изабо двинулась по ней, собирая мокрую землю на башмаки. Начавшийся легкий дождь добавил еще больше грязи. Одно окно было приоткрыто, шторы колыхались на ветру. Изабо огляделась по сторонам, удостоверилась, что ее никто не видит, а потом нырнула в розовые кусты, чтобы заглянуть внутрь. Шипы тут же исцарапали ей руки и вцепились в волосы. Дурацкие розы. Вокруг Изабо сыпались лепестки, пахнувшие под теплым дождем, как духи.
        В гостиной стояло несколько кресел с расшитыми подушками, один угол занимало фортепиано. Потолок был расписан херувимами. Изабо содрогнулась. Разве можно расслабиться и отдохнуть, если у тебя над головой весь день напролет плавают такие вот толстенькие младенцы? Даже если не считать ангелов, золоченых канделябров и ламп, инкрустированных перламутром, комната все равно была перегружена украшениями.
        Но она хотя бы оказалась пустой.
        Изабо открыла окно чуть пошире, закинула ногу на подоконник и осторожно проскользнула внутрь. Она вдохнула запах лимонного воска и роз. Огромный дом был удивительно тихим. Изабо гадала, есть ли у нее здесь какие-нибудь двоюродные братья или сестры, изгнанные в детскую, расположенную где-нибудь на самом верху. Ее не встретила собака, кошка не выскочила откуда-нибудь из-под стола. Сердце Изабо слегка успокоилось.
        Она вышла в коридор, не зная, где может находиться дядя. Если он уже проснулся, то наверняка сидит в кабинете. Ведь именно там ее отец проводил большую часть своего времени, когда не отправлялся на верховую прогулку или не сопровождал мать на какой-нибудь званый вечер. Изабо поглядывала по сторонам. Даже коридор был прекрасен. На стенах висели картины в рамах, стояли высокие золоченые канделябры, столики с мраморными столешницами, вазы с цветами. Изабо пришлось остановить себя, чтобы не сунуть в карман маленькую серебряную табакерку.
        Она повернула за угол и налетела на дворецкого.
        Он взвизгнул и неожиданно для Изабо проявил немалое проворство. Прежде чем она успела отскочить подальше, дворецкий крепко схватил ее за воротник пальто. Все инстинкты твердили Изабо, что надо бежать и прятаться, но так она вряд ли добилась бы того, чего хотела. Дворецкий встряхнул ее.
        - Я сейчас вызову стражу. Мы в Англии не слишком приветливы к тем, кто вламывается в наш дом. Меня не заботит, что ты девушка!
        Тут Изабо сделала то единственное, что могла в этот момент.
        Она открыла рот и завопила во всю силу своих легких:
        - Mon oncle! Mon oncle!
        Дворецкий, оглушенный криком, чуть отпрянул. Люстра над их головами слегка задребезжала. В коридор выбежали несколько лакеев. Изабо услышала, как резко распахнулась и ударилась о стену какая-то дверь.
        - Какого черта?.. Что тут происходит?
        В голосе говорившего слышался едва заметный французский акцент. Мужчина, которого увидела Изабо, был в сером шелковом жилете, слегка натянувшемся на животе. Его седеющие волосы были зачесаны назад.
        - Прошу меня простить, ваша светлость, - тяжело дыша, произнес дворецкий. - Я тут поймал воришку.
        - Mais non, arete[Да нет же, прекратите (фр.).] . - Изабо вертелась, пытаясь вырваться из цепких пальцев дворецкого, дернула головой и стряхнула с лица волосы.
        Это я, - пояснила она. - Изабо Сен-Круа. Ваша племянница.
        - Моя племянница? - повторил лорд по-английски.
        Вокруг них повисло молчание, густое, как дым. Дядя моргнул, всматриваясь в Изабо. Дворецкий хлопал глазами, уставившись на лорда. Лакеи таращились на них обоих. В проеме другой двери показалась женщина, которую Изабо приняла за свою тетю. Она неожиданно испустила судорожный вздох. На женщине был кружевной чепчик и утренний пеньюар, отделанный розами из шелковых лент.
        - Ваша светлость?..
        Дворецкий уже не понимал, то ли поймал преступницу, то ли держал за ворот пальто племянницу самого графа.
        - Отпусти, - сказал лорд Сен-Круа. - Дай мне ее рассмотреть.
        Изабо выпрямилась, отряхнула помятое и испачканное пальто.
        Дядя молча смотрел на нее несколько долгих мгновений, а потом вдруг хлопнул в ладоши и заявил:
        - Боже мой, это она!
        - Ты уверен? - спросила его жена, нервно касаясь рукой горла. - Мы ведь никогда ее не видели.
        - Да, так и есть, но эти глаза я узнаю везде и когда угодно. Точно такие, как у Жана Поля. - Лорд покачал головой - Удивительно. Где он?
        Изабо сглотнула и выдавила из себя:
        - Папа умер.
        Губы лорда Оливера задрожали. Он стал белым, как стена.
        - Non, - вырвалось у него по-французски/ - Как?
        - На гильотине.
        Его жена прижала руки к губам.
        - А твоя мать? - тихо спросил лорд.
        - Тоже.
        Изабо в очередной раз судорожно сглотнула. Она не могла сейчас позволить себе потерять самообладание. Ведь именно ради отца она боролась так отчаянно, старалась выжить во что бы то ни стало.
        - Ох, мое бедное дитя... - Теплая ладонь дяди легла на ее плечо.
        Его жена опустила дрожащие руки и проговорила:
        - Бог мой! Ты посмотри, какая она худая!
        - Да, ты очень уж тоща, моя девочка. Нам сейчас подадут чай. Принесите побольше бисквитов, - сказал лорд ближайшему лакею. - Наш повар - француз. Мы велим ему приготовить на ужин твои любимые блюда.
        - Идем к камину, - мягко подтолкнула Изабо его жена, ведя ее в гостиную. - После чая тебе приготовят ванну.
        Изабо пошла с ней, слегка ошеломленная. Она ожидала, что ей придется что-то доказывать, и теперь растерялась. Ее несло куда-то, как пушинку одуванчика. Девушку усадили в глубокое удобное кресло у камина. Огонь бодро потрескивал. От тепла щеки Изабо порозовели, а веки стали тяжелыми. До нее как будто доносились крики от далеких железных баков для мусора, горевших на углах улиц, и рев пламени, пожиравшего разбитую мебель, из которой строились баррикады...
        - Она слишком потрясена, мне кажется, - пробормотал ее дядя и покачал головой. - Бедный Жан Поль!..
        - Ох, эта ужасная Франция!
        - Поосторожнее, милая. Ты замужем за французом, - чуть поддразнил ее супруг.
        - Ох, не глупи. У тебя даже акцента почти не осталось. Только любовь к этому ужасному печеночному паштету.
        Изабо ущипнула себя за ногу, чтобы не задремать, и сказала:
        - Отец хотел привезти маму и меня сюда. До того, как нас поймали.
        - Не тревожься, моя дорогая, мы позаботимся о тебе.
        - А вы совсем не такой, как он говорил, - брякнула Изабо в недоумении.
        Лорд хихикнул и согласился:
        - Полагаю, нет. Мы никогда не понимали друг друга по-настоящему, даже в детстве. - Он вздохнул. - Мы с леди Сен-Круа не смогли завести собственных детей.
        - Оливер, ну о чем ты? - пробормотала та, вспыхивая. - Разве о таком говорят?
        Дядя похлопал жену по колену. Рука у него была такой огромной, что он мог бы легко сбить супругу с ног одним щелчком, но она лишь улыбнулась ему.
        - Я просто хотел сказать, что было бы приятно иметь в доме юную девушку.
        - Да! - воскликнула леди Сен-Круа. - Мы будем возить тебя на все балы, дорогая. Конечно, нам понадобятся туалеты, учитель танцев и еще горничная, чтобы тебя причесывать...
        Ее глаза загорелись энтузиазмом. Изабо не понимала, как ей к этому отнестись.
        - Только не волнуйся, - весело сказал дядя Изабо, когда в гостиную вкатили тележку с чаем и его супруга отвлеклась. - Если ты сумела пережить Великий террор, то справишься и с ролью дебютантки.
        ГЛАВА 21
        ИЗАБО
        Грейхейвн.
        В последний раз я видела его на балу по поводу Рождества. Он был в безупречном фраке, обаятельно улыбался... Я не имела опыта общения с мужчинами, подобными ему, поддалась очарованию ночи и магии слишком большого бокала шампанского. Я-то думала, что в свои восемнадцать лет уже повидала всех возможных чудовищ: арестантов, бунтовщиков, грубых алчных стражников, сводников и чересчур богатых дворян.
        Но как можно защититься от монстра, существование которого ты не смог бы даже вообразить?
        Он замарал первые моменты настоящего покоя, доверия и счастья, которые я испытала после того, как чернь ворвалась в наш фамильный дом.
        Мне хотелось снова и снова убивать его.
        Я пыталась разорвать путы, не обращая внимания на то, что цепи впивались в кожу, нанося глубокие раны, а моя кровь уже испачкала железные наручники. Логан что-то говорил, но я не могла его расслышать сквозь рев в ушах. Мою голову как будто сунули под воду.
        Грейхейвн выглядел таким же воспитанным и сдержанным, как и два столетия назад. Шрамы на моих руках заныли.
        - Это один из отпрысков королевской семьи, - любезным тоном произнес Грейхейвн, глядя на Логана, который промолчал. - А говорили, что вот эта девица убила тебя.
        - Хочешь исправить эту оплошность? - оскалился Логан.
        Он совсем не казался испуганным, скорее выглядел так, словно ему было немножко скучно.
        Я наконец-то снова смогла сосредоточиться. Мои ладони были мокрыми от крови. Клыки рвались наружу, десны покалывало.
        - Разумеется, нет. Ты гораздо ценнее для меня в роли заложника. Ты же понимаешь, всякие маленькие перевороты не так-то легко субсидировать, они обходятся недешево.
        - Я заплачу вдвое больше того, что ты можешь получить за меня, если Изабо уйдет отсюда прямо сейчас.
        Грейхейвн рассмеялся.
        - Тебе всего восемнадцать лет, Логан, и ты вряд ли успел нажить собственное состояние. Ты не можешь позволить себе такого даже там, куда я намерен ее отправить.
        Логан дернулся, звякнул цепями. Еще немножко - и он вывихнул бы себе плечо.
        - Логан, не надо, - сказала я так хрипло, словно молчала много лет.
        - Ах! - Грейхейвн повернулся ко мне.
        Я старалась не шевелиться, не моргать, не выпустить клыки. Если бы я сейчас как-то отреагировала, то лишь доставила бы ему удовольствие. А этого он от меня никогда не дождется.
        - Изабо Сен-Круа, ты вечно доставляешь мне какие-то неприятности, - произнес Грейхейвн.
        Я не видела его с того самого вечера в саду моего дяди и представления не имела, о чем он говорит.
        - Что вообще нужно от меня Монмартру? - спросила я, хотя и знала ответ.
        Леандр жаждал того же самого, что и я относительно Грейхейвна: мести. Я погубила план похищения Соланж Дрейк, убила кого-то из воинства и еще была Гончей, то есть принадлежала к тем, кто бросал вызов его силе и притязаниям на власть.
        Но если даже Грейхейвн снова убьет меня, я не пожалею о том, что сделала.
        Он сложил руки на груди, небрежно прислонился к стене, как будто мы все еще находились на том балу, и пояснил:
        - Дело не в Монмартре, а в тебе.
        - Что? Так он не атакует королевский двор? - спросил Логан.
        - Почему же, - улыбнулся Грейхейвн. - Атакует и, наверное, гадает, куда это я подевался. Но я решил задержаться, чтобы повидаться с тобой. - Он медленно подошел ко мне, и я вызывающе вскинула подбородок. - Мне надо было выяснить, помнишь ли ты меня.
        - Трудно забыть своего убийцу, - прошипела я. - Ты на две сотни лет бросил меня в том гробу!
        - Да, весьма сожалею. Но если бы я мог представить, насколько ты сильна, то приложил бы все усилия, чтобы вернуть тебя. - Он окинул небрежным взглядом мою кожаную тунику и высокие ботинки. - Хотя в восемнадцатом веке ты одевалась намного лучше.
        - Зачем ты притащил меня сюда? - зарычала я. - Просто для того, чтобы повеселиться?
        - Для тебя было бы гораздо лучше, если бы ты меня не помнила. - Грейхейвн горестно покачал головой. - Не возникло бы всей этой грязной путаницы. Я ее не выношу и никогда не выносил.
        Я была совершенно сбита с толку. Когда я мечтала о том, как найду Грейхейвна, то воображала только одно: я вонзаю кол в его грязное, иссохшее сердце, не тратя времени на пустую болтовню.
        - Ты все это проделал только для того, чтобы проверить мою память? - недоуменно спросила я. - Та лента от платья моей матери, - медленно добавила я. - Картины в королевских пещерах, бутылка вина. Все только для этого?
        - Именно так.
        - Это все не Монмартр?
        - Он, конечно, приказал устроить ловушку. Ты не слишком ему нравишься. Но всю работу сделал за него я, как обычно, - подчеркнул он. - Так почему не воспользоваться этим для собственных целей?
        - Так это ты ее преследуешь, извращенец? - с отвращением произнес Логан.
        Я понимала, чего он добивается. Логан хотел, чтобы Грейхейвн разозлился настолько, что отвлекся бы от меня.
        - Весьма трогательно, тебе не кажется? Особенно для воина Монмартра.
        Грейхейвн перекосился, но не отвел взгляда от меня. Он куда лучше владел собой, чем рассчитывал Логан.
        Вообще-то это не слишком воодушевляло.
        Я ни за что не стала бы молить этого урода сохранить жизнь Логану. Грейхейвн был извращен достаточно, для того чтобы убить Логана просто так, желая посмотреть, как я страдаю. Так что лучше пусть уж Логан остается заложником. Жадность могла удержать Грейхейвна от неразумного поступка.
        - Знаешь, это не так-то легко для меня, - задумчивым, почти извиняющимся тоном заговорил он. - Ты ведь была у меня первой. Я могу даже считать себя твоим отцом.
        - У меня был настоящий отец, - прошипела я сквозь стиснутые зубы, и каждое мое слово было похоже на летящий кинжал. - Ты не он.
        Но Грейхейвн лишь отмахнулся от моих слов.
        - Я подарил тебе вечную жизнь.
        - Нет, смерть.
        - Это вопрос семантики.
        Мои глаза затянуло красным туманом бешенства. Гнев наполнил меня, как прилив. Я почувствовала кровь у себя во рту и поняла, что прокусила язык.
        - Я не могу позволить тебе выдать меня, - продолжил Грейхейвн, доставая из внутреннего кармана пиджака в тонкую полоску черный лакированный кол.
        - Отвали от нее! - заорал Логан, и его цепи бешено зазвенели. - Возьми лучше меня! Меня, а не ее, черт побери!
        Я была едва ли не зачарована вариантом своей истории в изложении Грейхейвна, как будто мы разговаривали о ком-то другом. Да, это был эмоциональный шок. Я себя чувствовала как в первый вечер в доме моего дяди, когда трогала книги, толстые мягкие одеяла, съела слишком много на ужин... Как будто все вдруг встало на свои местам, но ничто не имело смысла.
        Я вроде бы уплыла куда-то, но все равно слышала его, бесстрастно наблюдала за тем, как он приближается ко мне. Негодяй был уже так близко, что я могла бы пнуть его ногой... Нет, еще недостаточно.
        - Я много страдал, планировал и был очень терпелив почти целое столетие. Когда я впервые присоединился к Монмартру, его воинство было сильным, организованным, могучим. Я карабкался вверх, платил за все, но Монмартр отказывался дать мне собственный отряд. Он как будто намеревался вечно держать меня на втором плане. Но я заслужил право иметь собственную армию, свое воинство.
        - Что ты делал ради этого? - резко спросил Логан и явно ужаснулся, как будто только теперь осознал смысл слов Грейхейвна. - Ты создаешь хел-бларов!
        - Признаю, я пытался. Но хел-блары - это всего лишь слабые отверженные, нелепая глупость. Теперь я нашел кое-что получше. Я достаточно умен, чтобы не повторять ошибок Монмартра.
        - Умен? Теперь это так называется?
        - Ты мне надоел, малыш. Тебе не удастся вывести меня из себя, но если ты не прекратишь свои детские выходки, то я заткну тебе рот.
        Он резким движением метнул кол в Логана. Острие пронзило рукав рубашки возле плеча и пригвоздило Логана к спинке стула.
        - Итак, к чему мы пришли? - Грейхейвн все так же ни на мгновение не отводил от меня глаз. Я, наверное, содрогалась бы от этого, если бы не ушла в себя, не затерялась в воспоминаниях и ярости. - Мне очень жаль, что я не вернулся за тобой, Изабо. Ты простишь меня?
        Эти слова сразу разогнали туман, окружавший меня. Он, должно быть, шутит? В ответ я разразилась потоком ругательств, которым научилась у Серизе. От них даже воздух закипел.
        - Я просто не могу позволить, чтобы ты меня выдала. Не сейчас, когда я так близок к победе. Если Монмартр что-то узнает до того, как я буду полностью готов... - Он умолк и слегка пожал плечами. - Я уже сказал, что предпочитаю точность и аккуратность. Схватка произойдет на моих условиях, и воинство Монмартра станет моим. - Мерзавец достал еще один кол и ткнул им в мою сторону. - Можешь прочесть все молитвы, какие тебе известны, если хочешь. Ты действительно всегда была моей любимицей. Забыть свою первую просто невозможно.
        Когда он подошел так близко, что я почуяла запах дорогого одеколона и смогла рассмотреть фактуру лакированного дерева кола, Логан сумел зацепиться ногой за небольшую скамейку, стоявшую рядом с ним. Он дернул ногой с такой силой, что послышался какой-то треск. Скамейка полетела через его голову и ударила Грейхейвна сзади по ногам, под коленки. Тот пошатнулся, от ярости его лицо стало таким же белым, как голая кость. Из его кармана выпал маленький деревянный диск, на котором были вырезаны роза и три кинжала. Точно такой же мы нашли в лесу в ту ночь, когда Соланж получила любовные чары. Значит, Грейхейвн не лгал. У него уже действительно был собственный отряд.
        Я изо всех сил пнула Грейхейвна.
        Логан издал непристойно восторженный вопль, как будто был ребенком, вскрывавшим пакеты с рождественскими подарками. Я пнула еще раз, просто хотела как можно более затруднить Грейхейвну возможность довести дело до конца.
        - Я искренне собирался предложить тебе быструю и достойную смерть, - сказал он. - Но теперь вам обоим придется пострадать.
        Он уже снова держал в руке кол, но, прежде чем успел выполнить свое обещание, дверь с грохотом распахнулась.
        - Грейхейвн, хватит уже развлекаться с новыми игрушками! Ты нужен!
        Тот обернулся, одарил вошедшего пылающим взглядом и заявил:
        - Ларе, неужели ты не видишь, что я занят?
        - Это может подождать, - спокойным, холодным тоном заверил его Ларе. - А Монмартр нет. Ты всех нас предашь из-за того, что не в состоянии отложить хоть ненадолго маленькое удовольствие. Битва началась, а лейтенант Монмартра читает лекции детишкам! Это не слишком хорошо выглядит.
        Грейхейвн стиснул зубы так, что они, казалось, могли вот-вот раскрошиться, потом улыбнулся мне.
        - Уверяю тебя, мы отложим все совсем ненадолго. Присматривай за дверью, - сказал он стражнику и стремительно вышел из комнаты.
        Дверь захлопнулась за ним и Ларсом.
        - Чуть-чуть не... - пробормотал Логан. - У нас остался единственный шанс. Похоже на то, что почти все воинство сейчас у королевских пещер.
        Он встал. Цепь, державшая его, спускалась с потолка и была недостаточно длинной для того, чтобы Логан мог опустить руки. Он потянул ее, потом повис на цепи всем телом. Никакого результата.
        Я тоже встала, пригляделась к замкам моих наручников.
        - Наверное, я смогу это открыть. Но мне нужна булавка или что-то в этом роде.

«Как только мы выберемся отсюда, сразу же снова начну носить в волосах заколки», - сказала я себе.
        Мы внимательно осмотрели комнату: принадлежности для камина, подушки, лампы, стопка журналов. Ничего полезного.
        - Ты носишь лифчик? - вдруг спросил Логан.
        - Что?.. - нахмурилась я.
        - Лифчик, - повторил он. - Ты его носишь?
        - Да.
        - Можешь снять?
        - Наверное, смогу. Но чем он нам поможет?
        - Там внутри есть жесткое крепление. Ты можешь его использовать.
        Логан начинал мне нравиться куда больше, чем следовало бы.
        Я попыталась завести руки за спину. Через несколько минут все мои мышцы просто взвыли. Я была бессмертной, но не бескостной.
        - Мне не дотянуться, - сказала я.
        - Повернись. Дай я попробую. - Он вытаращил глаза, увидев выражение моего лица. - Я не собираюсь перед смертью заниматься сексом на расстоянии, хотя идея неплохая. - Он потянулся ко мне и тут же выругался. - Не достать. Встань-ка на стул.
        Я взобралась на сиденье, стараясь не чувствовать себя очень уж глупо. Руки Логана коснулись моей спины.
        - Не вертись, - сказал он таким тоном, будто сосредоточился так, как никогда за всю свою жизнь.
        Его вампирские феромоны вдруг стали выделяться сильнее, заполнили всю комнату запахом аниса и благовоний. Конечно, на меня они не действовали, но пахло приятно. Логан быстро расшнуровал мою тунику, обнажив спину. Пальцы у него были прохладными и легкими. Он наконец-то добрался до застежки лифчика и мгновенно справился с ней.
        - У тебя неплохо получается, - суховато заметила я.
        Он спустил тунику с моих плеч, чтобы добраться до бретелек. Мне вдруг стало тепло, кожу начало слегка покалывать. Я напомнила себе, что мы в плену, закованы в цепи, нас собираются убить, услышала, как Логан тяжело сглотнул. Потом его губы коснулись моей шеи. Пылкий поцелуй обдал меня жаром.
        Он резко отступил назад и хрипло спросил:
        - Теперь можешь достать?
        Я молча кивнула, не оборачиваясь назад. Я не могла смотреть на него, лицо у меня покраснело, пальцы дрожали, а коленки стали совсем мягкими. Я с трудом спустилась со стула на пол, сунула руку в пройму туники и вытащила бретельку лифчика сначала с одной стороны, потом с другой. Легкий рывок - лифчик выскользнул из-под туники и повис на моей руке. Он был белый, кружевной, его подарила мне Магда. Почему-то из-за того, что Логан теперь видел эту вещицу, я покраснела еще сильнее.
        Я выпустила клыки, чтобы прорвать дырку в ткани, а потом извлекла из одной чашечки тонкую стальную проволочку. Логан пристально наблюдал за моими действиями, и его щеки просто горели. Так что не я одна была способна покраснеть при виде кусочка кружев. От этого мне почему-то стало легче.
        Я вставила конец проволоки в замок наручника на правом запястье и осторожно пошевелила, склонив голову набок, чтобы лучше различать тихий скрежет металла. Я услыхала легкий, едва слышный щелчок и слегка улыбнулась. Еще один поворот - и наручник раскрылся. Я высвободила руку и повторила процедуру со вторым замком.
        - Прелесть, - сказал Логан. - Ты должна научить меня этому фокусу.
        Стражника по другую сторону двери не было слышно, но все равно нам приходилось спешить. Я быстро открыла наручники Логана.
        - Так что, идем? - Логан поднял с ковра кол, брошенный Грейхейвном, и оглянулся через плечо, потому что я не двинулась с места. - Эй, ты в порядке?
        - Со мной все хорошо, Логан, - спокойно ответила я.
        - А со мной - нет, - пробормотал он. - Я черт знает как хочу поскорее выбраться отсюда.
        - Он не за тобой охотится, так что у тебя нет причин для тревоги.
        Логан судорожно втянул в себя воздух, и лицо у него стало таким, как будто он задыхался.
        Когда он заговорил, в его голосе звучала заметная хрипота.
        - А я не о себе беспокоюсь.
        Я просто не знала, что мне делать с его заботой. Он смотрел на меня так, будто я была чем-то невероятно важным. Мне требовалось оставаться сильной, сосредоточенной, холодной. Я не могла позволить Логану помешать мне, была уже слишком близка к цели, чересчур долго ждала своего шанса.
        Когда Грейхейвн вернется, чтобы убить меня по-настоящему, я получу этот шанс.
        Мне нельзя было сожалеть о том, что сейчас нет возможности укрепить ту связь с Логаном, которую я действительно чувствовала. За какие-то считаные ночи он сумел прорваться сквозь мою оборону, заставил меня желать того, что было невозможно.
        Он был романтиком, милым и очаровательным, умеющим убеждать.
        Я знала, что если хоть словечком проговорюсь о том, какие чувства он во мне вызывает, то Логан не пожалеет сил и в конце концов убедит меня в том, что у нас есть шанс. Но в его жизни просто не было места таким, как я, что бы там ни твердили колдовские кости Калы. Семья Дрейк принадлежала к цивилизованному обществу. Я же гордилась тем, что стала Гончей, но ведь все равно нельзя было отрицать то, что мы относимся к совсем другому виду вампиров: дикому, первобытному, суеверному. Все презирали и боялись нас.
        Логан прошел все испытания и был посвящен в Гончие, но я пока что не знала, понимает ли он на самом деле, что это означает. А еще он не мог уразуметь, что с того самого дня, как стала вампиром, я жаждала только одного: рассчитаться с Грейхейвном.
        Разве я могла от этого отказаться теперь, когда Грейхейвн оказался на расстоянии вытянутой руки от меня?
        - Мне нужно остаться, - без выражения произнесла я. - А тебе - уходить.
        - Не будь дурочкой. Я не уйду без тебя, - возразил он. - Если ты не пойдешь со мной, то родители... Черт, все мои родные могут погибнуть. Ты ведь знаешь Монмартра, тебе известно, как пробраться в королевские пещеры. Ты нужна мне, Изабо.
        - Не могу, - слегка запинаясь, ответила я. - Я должна убить Грейхейвна, просто обязана это сделать!
        Он просил у меня слишком многого.
        - Если ты здесь останешься, то умрешь. Он убьет тебя.
        - Возможно.
        - Но тогда... Ты полагаешь, что я позволю тебе совершить самоубийство?
        - Логан, к тебе это не имеет никакого отношения.
        - Трусиха! - рявкнул он.
        Обаятельный юноша вдруг куда-то исчез. Передо мной стоял хищник, прежде скрытый под кружевами и старомодной одеждой. Но вместо того чтобы испугаться, я бессознательно склонилась к нему.
        - Не могу, - шепотом повторила я, но вдруг опомнилась и отшатнулась назад.
        - Ты должна! - горячо воскликнул он. - Ты сумела выжить. Я ведь видел, через что тебе пришлось пройти, так что ты, черт побери, переживешь и это тоже, в том числе и Грейхейвна. Прошу тебя, Изабо!
        - Ты не понимаешь.
        - Я все прекрасно понял. Это глупо. Теперь нам надо уходить. Я надеюсь, что ты все же выберешь борьбу, а не отступление. - Глаза Логана пылали зеленым огнем. - Та Изабо, которую я знаю, никогда не отступила бы. Не сейчас, когда все ее племя сражается.
        Как это ни было нестерпимо, но Логан оказался прав.
        - Тебе решать, - сказал он.
        ГЛАВА 22
        ИЗАБО
        Мне нужно было решить: остаться, наконец-то насладиться местью и, скорее всего, умереть.
        Или сражаться и, возможно, тоже погибнуть.
        Логан выразил все это так просто...
        - Я знаю тебя всего три дня, - сказала я. - А ты уже хочешь, чтобы я тебя выбрала.
        Он буквально пронзил меня взглядом.
        - Я не прошу тебя чувствовать ко мне то же, что я к тебе. Мне всего лишь надо, чтобы ты выбрала самое себя. Не Грейхейвна.
        Я оказалась не такой сильной, как думала. Потому что часть меня действительно хотела остаться здесь. Это было легче, аккуратнее и не так болезненно.
        Аккуратнее.
        Так думал Грейхейвн.
        Но не я.
        Если я была не той самой девушкой, которую сломал Грейхейвн, то кем же? Я построила всю свою новую жизнь и личность, опираясь на одну-единственную цель. Однако это была совсем другая битва, такая, которую я не могла выиграть с помощью меча или магических чар. Да и побеждать-то продолжал он, даже не осознавая этого. Однажды я сумела выжить, но опять терпела его, позволяла снова и снова причинять мне боль.
        Все же во всей этой путанице эмоций и страстных желаний, бурливших в моей груди, как в горячем котле, было нечто такое, над чем я имела власть.
        Значит, черт побери, я буду этим управлять.
        - Je viens, - сдержанно сказала я, но, заметив, что Логан непонимающе посмотрел на меня, повторила по-английски: - Я иду.
        Что-то сломалось во мне. Это было больно и грустно, но потом, как ни странно, я почувствовала себя гораздо легче, как будто снова могла дышать. Забавно!
        Логан подошел ко мне, запустил руки в мои волосы и обхватил затылок. Костяные бусы повисли на его пальцах. Он не поцеловал меня, а просто посмотрел с такой бесконечной радостью, что меня как будто ошпарило кипятком.
        Еще я вдруг почувствовала себя голой.
        - Давай-ка поспешим, - хрипло сказал он. - Чтобы я мог потом целовать тебя час-другой.
        Это был удивительно приятный стимул к действию.
        - Окно, - сказала я, когда он сделал шаг назад. - Похоже на то, что большая часть воинства сейчас с Монмартром. Нам незачем выжидать лучшего момента.
        Двигаясь очень осторожно, мы тихо подтащили к двери стул и установили его наклонно, так, чтобы подпереть ручку. Ведь стражник обладал таким же острым слухом, как и мы. Шума никто не поднял, поэтому мы перенесли к окну стол и взобрались на него. Я едва-едва доставала до стекла. Логан отодвинул меня в сторону и выглянул наружу, посмотрел направо и налево.
        - Чисто, - одними губами прошептал он, схватился за раму и выпрыгнул наружу.
        Он помог выбраться мне, мы бок о бок легли в траву и притихли. Ночь казалась совершенно безопасной. Мы слышали только цикад и лягушек, да где-то далеко в лесу ухнула сова.
        Я посмотрела вверх, на звезды.
        - Мы к востоку от королевских пещер. Монмартр должен был поставить стражников там, под деревьями.
        - Мы сможем их обойти?
        - Шанс есть.
        - У нас ведь нет никакого оружия, - пробормотал Логан. - Они скрутят нас голыми руками.
        - Знаю.
        Я очень остро ощущала пустые ножны, висевшие на моей спине, отсутствие кольев и кинжалов. Они забрали даже тот клинок, который был спрятан в моем ботинке.
        - Ты готова?
        Я мрачно улыбнулась и кивнула. С меня довольно было подавленного разочарования, которое, похоже, действовало на воинство как расслабляющее средство вроде хорошей ванны с пузырьками.
        Мы доползли до изгороди из кустов сирени, прежде чем увидели хоть кого-то. В доме царила тишина, из окон на газоны падали квадраты желтого света. За главным зданием располагался каретный сарай, но в нем было темно. Мы вжимались во влажную землю, ожидая, когда ветер зашелестит листвой. Лунный свет падал на металлическую молнию на куртке воина. Он стоял, прислонившись к дереву и явно скучая. Я потянулась и отломила ветку сирени. Это, конечно, было не слишком изысканное оружие, но все же лучше, чем просто голые руки.
        Логан коснулся моего запястья и кивком указал на задний двор, где над лужей поднимались хлорные испарения, щекотавшие нагни носы. Мне пришлось изо всех сил прижать язык к нёбу, чтобы не чихнуть. Оттуда, из сарая, стоявшего позади лужи, в нашу сторону шли двое стражников.
        Мы замерли, вжавшись в кусты. Стражники повернули налево по вымощенной плитами дорожке, что уходила в сторону от нас. Мы подождали еще немного, лишь потом выбрались из-под живой изгороди и перекатились к группе берез. Они были последним прикрытием между нами и лесом. Стражник зевнул, потоптался под кленом и напугал птицу, спавшую неподалеку. Она только теперь заметила близость хищника.
        Логан подобрал большой камень, взвесил его на руке.
        - Готова? - шепнул он мне в ухо так тихо, что я ощутила скорее движение воздуха, чем звук.
        Я кивнула, приседая. Он бросил камень, невысоко, но достаточно далеко, так, чтобы тот упал в кусты слева от стражника. Зашуршали листья.
        Стражник мгновенно ожил и бросился на звук. Мы пустились бежать, стремясь к опушке леса, вправо от отвлекшегося ненадолго врага.
        Но проблема оказалась не в нем.
        В доме внезапно раздались крики. Почти в то же мгновение прожектор развернулся и бросил через лужайку луч, яркий, как солнечный свет. Стали отчетливо видны все травинки, каждое пятнышко на коре берез, мелкие голубые волны на поверхности воды.
        И мы.
        - Черт! - выпалил Логан, хватая меня за руку. - Бежим!
        Мои ноги почти не касались земли. Судя по голосам, в доме осталось не так много стражников, как мы думали.
        Но все равно их было достаточно, для того чтобы убить нас.
        Я остановилась, развернулась, высоко подняла сломанную ветку.
        Логан поскользнулся, останавливаясь, и недоверчиво спросил:
        - Ты улыбаешься?
        - Совсем чуть-чуть.
        - Ладно, хорошо, а ты можешь улыбаться и бежать одновременно?
        Стражники вырвались из дома, промчались через сад по направлению к лесу. Некоторые обогнули каретный сарай и побежали через поле.
        - Я предпочитаю драться.
        - Да, это я уже знаю. - Он толкнул меня, заставив покачнуться назад. - Все равно бежим.
        - Там! - закричал кто-то. - Я их вижу!
        Логан продолжал толкать меня, и мне пришлось побежать, чтобы не запнуться о собственные ноги. Мы перепрыгнули через упавшее дерево, разросшиеся грибы, заросли мха. Ветки хлестали нас, цеплялись за мои волосы. Листья сыпались дождем. Мы метались между деревьями, путали след, чтобы нас труднее было преследовать, разделились перед какой-то поляной и вновь соединились по другую ее сторону, делая еще одну попытку запутать следы. Из-под наших ног метнулся в сторону кролик, а потом мы уже углубились в темноту настоящего, густого, безопасного леса.
        Я почему-то чувствовала себя разочарованной.
        Логан посмотрел на меня и понимающе усмехнулся.
        - Взбодрись! Ты очень скоро сможешь разорвать кого-нибудь в клочки. - Он покачал головой, видя, что я сразу просветлела.
        Тут я услышала заунывный собачий вой, обрадовалась еще больше и замерла. Внезапный переход от стремительного бега к полной неподвижности вызвал короткий приступ головокружения. Логан заметил, что меня нет рядом, и вернулся. Я вскинула руку, прежде чем он успел что-либо сказать, и прислушалась повнимательнее. Вой повторился, долгий, под конец угасающий.
        Этот звук был мне знаком.
        Усмехаясь и в то же время чувствуя, как к глазам подступают слезы, я сунула в рот два пальца.
        По лесу разнесся настолько пронзительный свист, что Логан поморщился.
        - У меня уши кровоточат. Спасибо тебе! Такой шум очень полезен, когда нужно прятаться!
        - Воины Монмартра отстали от нас на много миль, - заверила я его и свистнула еще раз.
        В ответ раздался лай. Потом какой-то пес несколько раз гавкнул на другом берету реки. Со стороны горы послышался вой еще одной собаки.
        Прошло совсем немного времени, и из-за деревьев к нам бросился Шарлеман. Он подпрыгивал, радостно высунул язык, облизал мне щеку, бешено виляя хвостом. Пес даже пихнул Логана в знак приветствия и навалился на меня так, что я едва удержалась на ногах под таким весом.
        - Хороший мальчик. - Я почесала его за ухом и ощупала, ища раны, но Шарлеман был цел и невредим.
        Со всех сторон к нам примчались другие собаки и плотно окружили нас. Логан вскинул брови, явно ошеломленный. Тут было еще шесть псов кроме Шарлемана, три из них - мощные, тренированные боевые ротвейлеры.
        - Наконец-то, - заметил Логан. - Теперь мы снова вооружены. Вот только похоже, что этот тип очень хочет сжевать мою ногу.
        - Может, и хочет, - весело согласилась я, щелкая пальцами, чтобы привлечь внимание собаки.
        Логан повел стаю туда, где должен был встретиться со своими братьями и сестрой. Псы неслись впереди, позади, по обе стороны от нас.
        Я давно уже не чувствовала себя так хорошо.
        ГЛАВА 23
        ЛОГАН
        Соланж, Николас, Коннор и Куинн уже ждали нас. Коннор шагал взад-вперед, Куинн сидел в папоротнике. Он встал, когда заметил нас, а Соланж побежала нам навстречу. Собаки крутились у наших ног.
        - Логан! - Соланж обняла меня так крепко, что я хрюкнул, потом погладил сестренку по голове и высвободился из ее рук. - Все в порядке, родня. Ух! - выдохнул я, споткнувшись об одну из самых энергичных собак.
        - Я же говорил, что парней из семьи Дрейк не так-то легко убить, - усмехнулся Куинн, хлопая меня по плечу.
        Николас и Коннор повторили его жест, потом осторожно повернулись к Изабо.
        - Изабо, - вежливо произнесла Соланж.
        Я толкнул ее плечом.
        - Как видите, она меня не убила, так что остыньте!
        - Извини. - Соланж как будто слегка смутилась.
        - Я понимаю, - тихо сказала Изабо. - Могу я попросить у кого-нибудь телефон?
        Соланж тут же дала ей свой, Изабо быстро набрала номер.
        - Магда? Ты как, в порядке? А Кала?
        Я слышал, как Магда ответила:
        - С Калой все нормально. Мы отправили нескольких собак искать тебя.
        - Знаю. Мы друг друга нашли. Вы отбились от хел-бларов? - спросила Изабо.
        Мы слушали чужой разговор, даже не пытаясь это скрыть.
        - Да, но только что, - сообщила Магда. - Мы еще не успели вернуться в пещеры и проверить, не остался ли там кто-то из них.
        - Послушай, Монмартр готовит нападение на Дрейков сегодня ночью, прямо сейчас. Мы должны остановить его.
        - С чего бы это? - огрызнулась Магда, а Изабо бросила на меня короткий взгляд и поморщилась. - Зачем мне беспокоиться о королевском дворе? У нас сегодня и своих проблем достаточно, если ты еще не заметила.
        - Поверь, я это заметила, - резко бросила Изабо. - Если ты хочешь знать зачем, то объясню: потому что мы - следующие.
        - Отлично, - проворчала Магда.
        - Я буду держать тебя в курсе. - Изабо отключила связь.
        - Где Люси? - спросил я у всех сразу.
        - На ферме, - с мрачным удовлетворением ответил Николас.
        - Как вам это удалось?
        - Заперли в чулане, - пояснила Соланж, закатив глаза вверх.
        Я уставился на Николаса.
        - Ты запер свою подружку в чулане? Круто!
        - Она собиралась его оскопить, - весело сказал Куинн.
        - В общем... она вполне могла бы, - пробормотал Николас. - Так что сейчас меня только это и тревожит.
        - А остальные? Мама с папой где, в королевских пещерах?
        Коннор покачал головой.
        - Нет. Да и дома они пока что тоже не появились. Рассвет близко, солнце, наверное, застанет их где-нибудь на полпути. Себастьян и Маркус с ними.
        Я посмотрел на карманные часы.
        - Они не могли угодить в засаду так рано. Наши родители живы. Должны быть!.. - Я посмотрел на Соланж. - Ты позвонила Кайрану?
        - Да, но охотники «Гелиос-Ра» не могут нам помочь.
        - Что за черт, почему? Какой смысл встречаться с охотником, если от него нет никакой пользы?
        - Они просто заняты по самое горло, - ответил за Соланж Коннор. - Хел-блары подобрались слишком близко к городу, они могут создать серьезные проблемы.
        - Грейхейвн, - с отвращением произнес я.
        - Он-то тут при чем?
        - Этот тип обманом создавал вампиров, - ответил я. - Могу гарантировать, что большинство из них стали дикими, смертельно опасными. Те, которые этого избежали, помогают ему осуществлять план переворота с целью устранить Монмартра. Остальных он просто использует для отвлечения противника.
        - Дерьмо, - прошипел Куинн. - Ублюдок!
        - Вы даже не представляете, какой именно. - Я посмотрел на Изабо, но ее лицо ничего не выражало. - В общем, теперь перед нами стоит вопрос: как нам найти маму и папу, причем своевременно?
        - Тут я могу помочь, - уверенно сказала Изабо. - Но мне нужна какая-нибудь их вещь. Что-то из одежды было бы просто идеально.
        - Магия?
        Изабо чуть заметно улыбнулась и пояснила:
        - Собаки.
        - Ох! Верно!
        Соланж и мои братья переглянулись и покачали головами.
        - С собой у нас ничего такого нет, как и времени, чтобы добраться до дома и что-то взять, - сказал Куинн.
        - Погодите-ка, - вмешалась Соланж, открывая свой рюкзак. - У меня есть кое-что, принадлежавшее Монмартру. Эту штуку оставили на границе наших земель, в лесу. Мы нашли ее по дороге сюда. - Она достала тонкую, изящную серебряную корону, сплошь покрытую бриллиантами и рубинами, и скривилась. - Он не слишком тонок в своих намеках, да?
        - Он подарил тебе тиару? Пошлятина! - Я тоже скривился.
        - Сама знаю! Понял?
        - Подойдет просто идеально, - сказала Изабо, отбирая у нас тиару. - Гвин! - позвала она пса.
        Он был огромным, выше Шарлемана, и держался с откровенно царственным видом.
        Волкодав подошел к Изабо. Она протянула ему корону и приказала:
        - Нюхай!
        Пес послушно поводил носом по затейливой филиграни, рубинам размером с яйцо и мелким неровным жемчужинам.
        - Хороший мальчик. А теперь найди Монмартра!
        Гвин шумно выдохнул, опустил нос к земле и принюхался к зелени. Изабо выдала те же инструкции всем прочим собакам, сперва предложив как следует обнюхать серебряную корону.
        - Найдите Монмартра! - повторила она.
        - Ваши собаки поймут такой приказ? - спросил я.
        - Да, - с мрачной улыбкой ответила Изабо. - Ты забыл, как сильно он нам не нравится.
        Мы поспешили за собаками. Прошло не слишком много времени, и Гвин сначала поднял лапу, а потом снова принялся нюхать землю, на этот раз куда более выразительно.
        - Он взял след, - пробормотала Изабо.
        - Хорошо. Дадим кое-кому под зад, - сказал Куинн, доставая кол из-под перевязи, проходящей по груди.
        - Эй, дай и мне один!
        Второй кол я взял у Коннора и протянул его Изабо. Ветку сирени она еще раньше выбросила в кусты.
        - Погодите, - сказала Изабо, когда мы уже припустили за собаками. - Нам нужен какой-то план.
        - Мы найдем всех, убьем выродков и спасем наших родителей, - сообщил ей Куинн.
        - Ты не можешь просто бежать неведомо куда и надеяться, что Монмартр наткнется на собственный кол, - возразила Изабо. - Он очень опытен в подобных делах, занимается этим уже многие столетия, а мы... нет. К тому же нас всего шестеро, и почти все стали вампирами совсем недавно. Как только взойдет солнце, мы не сможем сражаться, а он - запросто.
        - Нам нужно только отвлечь его, - настойчиво произнесла Соланж. - Дать маме, папе и остальным шанс сразиться.
        - Уже кое-что, - согласилась Изабо. - Но этого недостаточно. Однако у нас есть собаки, - сказала она, прибавляя ходу. - Я позову помощь, как только мы узнаем, где ваши родители. Возможно, Гончие успеют добраться до нас вовремя.
        - Мы можем и подождать, - возразил Куинн.
        - Я знаю. Но мы все равно не можем ползти не спеша, - стояла на своем Изабо. - Может быть, нам удастся использовать против врагов кое-что из их собственных штучек. Как у вас обстоит дело с чувством равновесия?
        Все посмотрели на нее так, словно она внезапно свихнулась.
        - Чувство равновесия? Мы же не собираемся выступать в цирке!
        - Сначала послушайте. Мы посылаем вперед собак, а сами следуем за ними, но только сверху. Если мы сможем передвигаться с дерева на дерево, то у нас будет хотя бы некое преимущество, а еще - элемент неожиданности.
        - Давненько я не кувыркался на трапеции, - сухо произнес Куинн, но при этом усмехнулся. - Черт побери, я очень быстро учусь. Ты жутко злобная и хитроумная, Изабо, - добавил он. - Думаю, ты мне нравишься.
        - Кажется, отец и мать направляются к поляне вон там, среди папоротников. - Коннор нахмурился, глядя на навигатор в своем телефоне. - Я прямо сейчас разошлю наши координаты всем, кого знаю.
        - Магде тоже отправь, - Изабо отбарабанила ее номер.
        Потом она дважды тихо свистнула. Собаки, и без того настороженные, стали двигаться почти бесшумно.
        - Где-то вон там, совсем близко, - сказал Коннор.
        - Пора забираться наверх, - сказала Изабо.
        Куинн и Николас разошлись, чтобы с двух сторон обогнуть поляну. Я уже чуял воинство Монмартра и их жертв, лес просто насквозь пропитался феромонами и жаждой крови. У всех вокруг меня показались клыки. У Изабо они и не втягивались с того момента, как мы попали в засаду. Она буквально взлетела на старый вяз, напугав белку, сидевшую в дупле, легко пробежала по высоко расположенной ветке, спрыгнула на дуб, стоявший поблизости, потом перескочила на следующий вяз...
        Мы прятались в густой массе листьев, изучая сложившуюся внизу ситуацию. Внешний круг охраны составляли воины Монмартра, в обычной для них коричневой коже, с арбалетами. Нам до сих пор удавалось оставаться незамеченными. Дальше, в центре поляны, располагалась другая группа. Там находился Монмартр, направлявший стрелу в грудь Хелены Дрейк. Лайам рычал, стоя на коленях, но к его сонной артерии прижималось острие меча. Из раны на виске Лайама сочилась кровь. Себастьян и Маркус стояли совершенно неподвижно. Монмартр любезно улыбался. За его спиной нетерпеливо переминался Грейхейвн. Мне отчаянно захотелось немедленно раздобыть где-нибудь арбалет.
        Но мы были вынуждены ждать.
        - Merde, - вдруг прошипела Изабо. - Ты, выходит, не единственный Дрейк с комплексом мученика.
        Соланж быстрым шагом шла на поляну. Приглушенные ругательства послышались с тех деревьев, на которых сидели Николас, Куинн и Коннор, изо всех сил старавшиеся не ринуться следом за ней. Только рука Изабо, ухватившая меня за локоть, помешала мне спрыгнуть с дерева.
        - Монмартр! - крикнула Соланж, крутя на руке серебряную корону, озаряемую лунным светом, мерцавшим на бриллиантах. - Давай поторгуемся!
        ГЛАВА 24
        ИЗАБО
        Монмартр посмотрел на нее и широко улыбнулся.
        - Соланж, дорогая! Как я рад видеть тебя здоровой!
        Хелена на мгновение прикрыла глаза и крикнула:
        - Соланж, нет!
        - Держись подальше от моей дочери, - бешено зарычал Лайам.
        Монмартр небрежно махнул рукой. Соланж сделала еще шаг вперед и окончательно вышла из-под укрытия деревьев.
        - Маленькая идиотка, - сквозь зубы процедил Логан. - Когда она в прошлый раз решила пожертвовать собой ради нас, ее чуть не убили.
        - Я так и знал, что ты наконец-то опомнишься, - вежливым тоном сказал Монмартр.
        - Если ты отпустишь моих родных, не причинив им вреда, то я останусь с тобой, - заявила Соланж, сжимая кулаки, чтобы скрыть дрожь.
        - Черта с два ты останешься, - заорал Логан и все-таки спрыгнул на поляну.
        Его братья тоже посыпались с деревьев, как невменяемые обезьяны. У меня едва хватило времени на то, чтобы свистком бросить собак в атаку.
        Все до единого братья Дрейк были сумасшедшими.
        Мы ведь понятия не имели, далеко ли от нас находятся Гончие, смогут ли они прийти нам на помощь. У нас почти не было оружия, не в пример нашим врагам.
        Что в таком случае должна делать настоящая леди?
        Конечно, я тоже ринулась в драку.
        Приземляясь, я попутно пронзила колом кого-то из воинства, и она рассыпалась в пыль. Я подхватила ее меч до того, как он успел упасть в траву вместе с опустевшей одеждой, а потом воткнула в землю осколок бутылки, испачканный кровью Монмартра. На этот запах должны были прийти хел-блары. Конечно, можно было не сомневаться в том, что они еще больше ухудшат дело. Но твари, по крайней мере, нападут на Монмартра и его воинов точно так же, как и на нас.
        Воины не колебались, они даже не стали ждать приказа. Хелена тоже. В ту самую секунду, когда Монмартр посмотрел на ее дочь, она ногой вышибла арбалет из его руки, но больше ничего не смогла сделать. Врагов было слишком много. Лайам с ревом вскочил на ноги, Себастьян и Маркус бросились на захватчиков. Собаки, рыча, зубами прокладывали себе дорогу сквозь воинство. Николас и Коннор сражались, стоя спиной к спине, а Куинн рвался к Соланж. Грейхейвн стоял в центре всего этого, и дикие цветы, поднимавшиеся до его колен, выглядели до крайности нелепо. Я видела, как он достал сотовый телефон и отдал какой-то короткий приказ.
        Вокруг было слишком шумно, чтобы расслышать как следует, но я поняла сказанное по его губам.
        - Пора.
        Он призывал своих людей начать переворот.
        А потом все это перестало нас беспокоить.
        Сначала всех оглушил сильный грибной запах, и тут же какая-то собака испустила особый низкий рык, предупреждавший о появлении хел-бларов.
        Они были везде, как голубые пчелы, сжирающие все на своем пути.
        Да, мне поначалу казалось, что приманить их - неплохая идея.
        Может быть, не самая лучшая, но просто единственная, имевшаяся на тот момент.
        Однако идея оказалась не слишком хороша.
        Или даже совсем не хороша.
        Я пробивалась к Логану с помощью меча и кола. Шарлеман держался рядом. Когда кто-то из воинства Монмартра оказался слишком близко, он с силой укусил его за колено и прижался к земле, не выпуская ногу врага.
        Я перепрыгнула через пса, проткнула колом еще одного воина, тут же за все старания получила удар кинжалом в левую руку и закричала:
        - Логан!
        Он увидел мою рану, прищурился и заявил:
        - Тебя зацепили, черт побери!
        Я лишь передернула плечами, отчего кровь потекла по руке сильнее. Логан пригнулся, уходя от летящего в него кола, схватил меня и швырнул на землю в то самое мгновение, когда над нашими головами просвистела стрела.
        - Мне необходимо погрузиться в сон, - сказала я ему.
        - Что, прямо сейчас?!
        - Нам не выиграть вот таким способом.
        - Черт, - буркнул он, но я знала, что Логан со мной согласен. - Туда!
        Логан показал в сторону густых зарослей папоротника. Я перекатилась в них, легла, замерла и стала ждать, пока листья надо мной не перестанут раскачиваться. Это укрытие не было надежным, но оказалось лучшим из того, что можно было найти в такой момент. Шарлеман стоял над моей головой, Логан - у ног.
        - Поспеши, - буркнул он, протыкая колом хел-блара, разинувшего на нас пасть.
        Я закрыла глаза, что само по себе потребовало немалого усилия воли. Ведь мне нужно было лежать неподвижно, оставаясь, по сути, беззащитной, в то время как вокруг нас шло сражение. Это стало самым трудным делом, какое только мне приходилось совершать в жизни, почти таким же, как то, что я решила забыть о мести.
        Я медленно отсчитала три глубоких вздоха, внутренне сосредоточилась на ощущении воздуха, в котором не нуждались мои легкие. Это был ритуал, имеющий большое значение. Я напевно прочитала слова древнего заклинания и села, оставив свое покрытое шрамами, зловеще неподвижное тело лежать в папоротнике.
        Серебристая кровь покрывала траву, на лесных цветах и на торчащих из земли корнях дубов лежали хлопья пепла. Дрейки, покидая пещеры, взяли с собой всего троих стражников, и двое из них уже превратились в пыль. Уцелевшая стражница яростно выла, ее бледная кожа и волосы уже почти светились.
        Монмартр бросился к Соланж. Коннор попытался остановить его, но был отброшен к Николасу. Братья рухнули на землю, попутно едва не сбив с ног Маркуса. Соланж, бешено сверкая глазами, метнула свой последний кол. Он пролетел слишком далеко и едва задел воротник Монмартра. Тогда Соланж швырнула в голову Леандра корону - это было все, что у нее оставалось.
        - В последний раз говорю, мне не нужна эта чертова штука! - закричала она.
        - Ты можешь остановить эту битву, - сказал Монмартр. - Если пойдешь со мной прямо сейчас.
        - Не слушай его, Соланж Розамунда Дрейк! - взревела Хелена. - Он не способен справиться с хел-бларами и черта с два сдержит свое слово!
        - Разве мы уже не убеждались в этом, а? - проворчал Куинн, и его кулак врезался в глаз какого-то воина. - Ты не получил ее на прошлой неделе, не добьешься и сейчас!
        Все это было так некстати.
        Я плыла над лугом, испуская в воздух энергию моего светящегося духа, представляя, как она превращается в туман, окружает воинство и хел-бларов, душит Грейхейвна, ослепляет его сверкающим солнечным светом. Я визуализировала это с такой силой, что даже мое астральное тело покрылось потом. Я тратила собственную энергию, выталкивала ее из себя, пока меня не затошнило от изнеможения. Туман накрыл поляну. Я послала его на наших врагов, стиснув астральные зубы от боли, пронзившей оба мои тела. Раньше я не могла поддерживать туман долгое время... Это было слишком сложно, чересчур утомительно для меня. Но сейчас другого выхода не было.
        - Какого черта, что это такое? - Грейхейвн отмахнулся от тумана, наползавшего на него.
        Марево еще не было достаточно плотным, и этот тип видел всех остальных. Если у меня все получится, скоро мы сможем различать воинов, а они нас - нет.
        Продвижение Монмартра в сторону Соланж было приостановлено, хотя и не одним только странным туманом, а еще и хел-бларами, осатаневшими от его запаха. Логан устал, но не собирался сдаваться. Я знала, что он будет защищать меня до тех пор, пока не превратится в пыль, но не собиралась это допускать. Я должна была вернуться в свое тело, и поскорее.
        Однако сначала мне необходимо было сотворить еще немножко тумана. Нить света, привязывавшая мой дух к телу, потускнела. Я знала, что чем дольше буду оставаться в астрале и тратить так много магической энергии, тем больше станет риск того, что мне придется вечно блуждать в призрачном виде. Я еще немножко сгустила туман и как раз говорила себе, что надо еще чуть-чуть увеличить его количество, когда вдруг заметила мерцание светлячков в ветвях деревьев и в воздухе вокруг нас.
        Только это были не светлячки, а Гончие.
        Мой дух видел, как они устремлялись к нам между деревьями, напоминая искры света, огни фейерверка...
        Но праздновать победу было слишком рано.
        Потому что с противоположной стороны я видела красноватое свечение аур прихвостней Грейхейвна, и они тоже приближались. В том состоянии, в котором я находилась теперь, я не могла четко разделять магическое видение и то, что различают обычные глаза. Ауры перемещались, светились, сыпали искрами...
        - Нападение! - мрачно закричал Лайам. - Черт побери, а это что за парни?
        - Грейхейвн пытается захватить власть! - крикнул в ответ Логан.
        - Что, прямо сейчас?!
        Воины, сохранявшие верность Монмартру, были настолько ошеломлены, что замерли, видя, как некоторые их собратья вдруг встали на сторону вновь прибывших, пошли против своих. Этот неожиданный переворот потряс их.
        Но для нас такая ситуация создала некоторое преимущество. Похоже, мы могли и не погибнуть.
        Я отлично видела, в какой именно момент Грейхейвн заметил Логана и рассмотрел мою руку, безвольно лежавшую в папоротнике.
        Он оказался быстрее меня, метнул кол в Логана и почти попал в сердце. Острие вонзилось совсем рядом с ним. Логан пошатнулся, боль исказила его красивое лицо, сквозь пальцы потекла кровь, пачкая рубашку. Потом он, наверное, просто взбесится из-за того, что кто-то испортил его одежду.
        Если он вообще переживет эту ночь.
        Но ему лучше уцелеть, особенно после того, как он заставил это сделать меня.
        Я рванулась к своему телу, но так устала, что как будто плыла сквозь мед. Я не осознавала, что кричу, пока Магда не бросила на меня взгляд.
        Грейхейвн уже добрался до Логана, пытавшегося мокрыми от крови пальцами нащупать кол, который все еще торчал из его груди, зажатый костями и мышцами. Шарлеман рычал, оскалив зубы. Грейхейвн выпустил клыки и рванулся вперед, стремительный, как оса, чтобы подтолкнуть кол, уже пронзивший Логана. Он погрузил его глубже. Логан закричал. Грейхейвн ударил его наотмашь с такой силой, что сбил с ног. Логан встряхнул головой, застонал и попытался проползти между Грейхейвном и моим неподвижным телом.
        Я могла только бессмысленно парить над ними. Я двигалась слишком медленно, чтобы остановить Грейхейвна, не дать ему прикончить меня во второй раз и убить Логана.
        Этой мысли хватило для того, чтобы придать мне сил.
        Но было уже слишком поздно. Меч Грейхейвна сверкнул, срубая папоротники, открывая мое тело. Шарлеман прыгнул, но Грейхейвн двигался так, что превратился в размытое пятно.
        Если он тронет мою собаку, то я уж найду способ убить его дважды.
        Однако быстрее всех нас оказалась Магда.
        Ее клинок блокировал меч Грейхейвна, прорубавшийся сквозь кружевные листья, стремящийся к кольчуге, укрывавшей мое сердце.
        - Она моя! - выплюнул Грейхейвн.
        - Шел бы ты!
        Магда посмотрела на меня, висящую в воздухе над ними, потом погрузила свой меч прямо в сердце Грейхейвна, повернула и чуть отступила.
        Грейхейвн еще успел удивиться, а потом рассыпался в прах. Какой-то его приспешник завыл.
        Логан подполз ко мне и с яростным ругательством выдернул кол из своей груди.
        В тот же самый момент на землю опустились Гончие и по какому-то сигналу Финна мгновенно выстроились в боевой порядок. Воины Монмартра, хел-блары и отряд Грейхейвна тут же слепо закружились в тумане. Воинству приходилось труднее всего: они ведь сражались еще и с собственными собратьями-предателями. Я попыталась частично разогнать туман вокруг Дрейков и Гончих, но была слишком слаба.
        - Уходим! - крикнул Лайам своим. - Это приказ!
        Монмартр тоже что-то выкрикивал, но его воинство находилось слишком далеко, чтобы ему помочь. Он налетел на Хелену просто случайно, как раз в тот момент, когда она замахивалась, чтобы проткнуть колом какого-то хел-блара. Леандр схватил ее за руку, свободной ладонью сжал горло и обнажил клыки. Хелена оказалась захваченной врасплох, она изогнулась под странным углом, едва видимая в тумане. Все вокруг были слишком заняты, очень уж тяжело ранены или же просто оказались чересчур далеко и не могли помочь ей.
        Кроме Соланж.
        Она двинула Монмартра локтем в ухо, да так сильно, что его голова дернулась вбок. Леандр повернулся, зарычал, но Соланж уже подхватила корону с засыпанной пеплом травы.
        Соланж воткнула погнутые зубцы в спину Монмартра, прямо напротив сердца. Они были недостаточно длинными, для того чтобы пронзить сердце. Корона осталась торчать за его плечом. Но дело завершила Хелена. Она развернула Монмартра и вонзила кол ему в грудь.
        Он взвыл и рассыпался в прах. Мать и дочь молча смотрели друг на друга.
        Куинн коротко победно расхохотался, а Магда тем временем вертелась во все стороны, как взбесившаяся фея, и метала колья. Воины увидели, что их командир превратился в ничто, прекратили сражаться и начали искать пути отступления.
        Я все еще не вернулась в свое тело, слишком долго оставалась вне его.
        Туман понемногу рассеивался, сражение распалось на мелкие стычки, а я витала над собой, как будто между мной и моим телом встала прозрачная стеклянная преграда. Вены слишком отчетливо проглядывали сквозь мою кожу, скулы чересчур заострились. Шрамы стали как шелковые. Я потеряла ориентацию, у меня кружилась голова.
        Я была недостаточно сильна, для того чтобы управлять магией.
        Теперь она руководила мной.
        Встало солнце, огненные стрелы света посыпались между деревьями. Хел-блары заскулили и бросились искать укрытие. Воинство разбежалось. Логан подхватил меня на руки и понесся через папоротники. Птицы завели свою утреннюю песню. Небо обрело опаловый оттенок. Лайам подгонял свою семью вперед, а Хелена уже открыла деревянный люк, скрытый между деревьями. Себастьян нес Соланж. Как самая молодая, она уже отключилась. Мой дух последовал за ними, но слишком медленно. Я наблюдала за тем, как мое тело уносят все дальше и дальше от меня.
        Дрейки один задругам нырнули в туннель. Логан передал меня брату, потому что из его раны все сильнее текла кровь. Я почувствовала, как его губы коснулись моего уха.
        - Изабо! - яростно, с силой позвал он. - Изабо! - повторил Логан еще раз. - Изабо!
        Он помнил, что я ему говорила. Необходимо трижды повторить имя, чтобы дух вернулся в тело.
        Я поцеловала бы его, если бы могла, опустилась так резко и энергично, что невольно перевернулась. Глаза у меня чуть не выскочили через затылок.
        ЭПИЛОГ
        ЛОГАН
        На следующий вечер я нашел Изабо сидящей на крыше фермерского дома. Она смотрела на звезды, поднимавшиеся над лесом. Она была одета все в ту же тунику, немного порванную на подоле, но уже отчищенную от грязи. Я невольно вспомнил, как Изабо бежала по крышам Парижа в украденном пальто, и растянулся рядом с ней на черепице, устоявшей перед огнем в день пожара. Изабо даже не посмотрела на меня, как будто не представляла, как ей теперь со мной держаться.
        Я решил, что это следует расценивать как хороший знак, и спросил:
        - Как ты себя чувствуешь?
        Ее вены все еще слишком сильно просвечивали сквозь кожу, глаза были красными - побочный эффект того, что Изабо чуть не сожгла себя магией.
        - Ca va, - ответила она и тут же добавила: - Спасибо.
        Это прозвучало так официально, что Изабо сама же и поморщилась.
        - Фокус с туманом был отличным, - осторожно улыбнулся я.
        - Да, - кивнула она. - Мы так многого еще не знаем о нашей магии. Я не была уверена, что смогу навести эти чары, но когда начала, то просто не могла уже остановиться. Я застряла бы в нематериальной форме, если бы не ты.
        - Ты жалеешь о том, что не смогла сама убить Грейхейвна? - тихо спросил я.
        Изабо немного подумала, потом медленно покачала головой и ответила:
        - Нет. Наверное, я не такой уж сильный воин, да?
        - Я бы так не сказал, - фыркнув, возразил я. - Собаки и магический туман - черт знает какая отличная стратегия. - Я протянул руку, сплел свои пальцы с ее. - Ты все-таки останешься на коронацию?
        - Oui.
        Я посмотрел на нее, а она вздохнула и поинтересовалась:
        - Как ты это делаешь?
        - Делаю что?
        - Никто в мире не видит меня такой, какой видишь ты, даже Кала. Ты видишь меня такой, какой я была прежде. - Я знал, что она тоже вспоминает парижские крыши. - Еще ты смотришь на меня так, словно я для тебя очень важна, словно я какая-то драгоценность.
        - Ты и есть драгоценность, - сказал я. - Упорная, скрытная, ужасно независимая, но драгоценность.
        - Ох...
        Мне показалось, что она готова покраснеть.
        - Я люблю тебя, Изабо.
        Теперь она действительно покраснела, моргнула и уставилась на меня.
        Я тоже терпеливо смотрел на нее.
        - Ведь кости говорили, что мы предназначены друг для друга.
        - Кто это тебе сказал?
        - Магда. Она уже не так сильно меня ненавидит, как раньше.
        - Ох...
        - Не бойся, Изабо. - Я улыбнулся.
        - Я и не боюсь, - негодующе возразила она.
        - Ох, умоляю! От простых слов «я тебя люблю» ты слишком уж разволновалась. Хотя тебя не заставляют побледнеть и похолодеть ни мечи, ни колья, ни эти ваши бешеные собаки.
        Изабо, похоже, внутренне сражалась сама с собой, но я не мог видеть ход этой битвы. У меня не было такого оружия, которое помогло бы ей. Только она сама могла справиться со всем этим.
        - Наверное, ты в чем-то прав. - Изабо разжала кулаки. - В конце концов, кто такой воин, если не тот, кто встает лицом к лицу со своими страхами и побеждает их? - Она тяжело сглотнула. - Je.„ - Изабо сглотнула еще раз. -Je t'aime[Я тебя люблю (фр. .] .
        Я в жизни не испытывал такого глубочайшего удовлетворения, как здесь и сейчас. Я поднес наши соединенные руки к губам, поцеловал костяшки ее пальцев, а потом хрипло спросил:
        - Это ведь было не так уж трудно, правда?
        - Вроде бы нет, - улыбнулась она.
        Изабо опустилась на спину рядом со мной. Наши тела соприкасались. Ее волосы упали мне на руку, от них пахло листвой и ягодами. Мы долго-долго лежали так под звездами.
        - Ты навестишь меня в наших пещерах? - наконец-то прошептала она. - После того, как закончатся все церемонии, совещание совета и все такое?
        - Конечно.
        - Даже если все будут смотреть на тебя неодобрительно?
        Я приподнялся на локте. Ее глаза были такими зелеными, что почти светились.
        - Меня совершенно не интересует, что будут думать другие. - Я наклонился, почти коснулся губами ее губ, усмехнулся и добавил: - Кстати, не забывай обо всех этих межплеменных переговорах.
        Она погладила меня по подбородку, мягко, легко улыбнулась и заявила:
        - Я ведь помощница шаманки. Мой долг - наладить хорошие взаимоотношения между куан мамау и королевской семьей.
        - Это точно, - согласился я, преодолел последний дюйм, разделявший нас, и поцеловал ее.
        Она ответила мне, и мы перестали быть принцем и помощницей шаманки, Дрейком и Гончей, остались всего лишь Логаном и Изабо. Мы были вместе.
        notes
        Примечания

1
        Милая (фр,).

2
        Да нет же (фр.).

3
        Ну да, месье. Я не боюсь (фр)

4
        Спасибо, месье (фр.)

5
        Очень приятно(фр.).

6
        Ты такая красивая!(фр.)

7
        Всегда пожалуйста(фр.).

8
        Это хорошо(фр.).

9
        Как красиво(фр.).

10
        Милая(фр.).

11
        Пойдем. Пожалуйста(фр.).

12
        Простите, мадам...(фр.)

13
        Гражданин (фр.)

14
        На самом деле(фр.).

15
        Очень симпатичный(фр.).

16
        Хорошо(фр.).

17
        Лавка, торгующая сыром(фр.).

18
        Кондитерская (фр.)

19
        Братство(фр.).

20
        Красавица(фр.).

21
        Нет. Абсолютно нет(фр.).

22
        Дядя(фр.).

23
        Подождите, пожалуйста!(фр.)

24
        Да нет же, прекратите(фр.).

25
        Я тебя люблю(фр.).