Княжья Печать Александр Харламов
        Мир Пяти Княжеств настигла беда. Их спокойное существование нарушила смерть последнего Великого князя. Кто теперь объединит их земли под единой рукой? Кто защитит народ от козней воскресшего демона Мамона? Да еще и пропала Княжья Печать, которая назначает наследника трона. Как быть? И при чем тут наемник из ордена охотников за нечистью? Мой новый роман в жанре фэнтези. В оформлении обложки использована иллюстрация с сайта pixabay.
        Содержит нецензурную брань.
        1
        Пролог
        - В стародавние времена пришла к нам беда, внучок, откуда не ждали, - дед горестно покачала седой головой, закурив терпкий трубочный табак. Рядом с ним устроился, уютно скрестив ноги по-басурмански маленький Ярослав, с раскрытым ртом внимающий сказке, - пришли на наши земли орды Мамоновы, сожгли огнем деревни наши, угнали в полон за Агейское море женщин наших, казнили многих достойных людей. Ужас и страх пришли в наш мир, разрушив основы основ. Княжества погрязли в междоусобицах, и никто нас не мог защитить от кошмара творящегося на грешной земле, - серые глаза старика подернулись пеленой, словно воспоминания доставили ему непереносимую боль, - боги отвернулись от нас, а вся нечисть повылазила из болот и оврагов, став на сторону демона Мамона, стремящегося захватить Стибор. Долго длилась война. Много жизней унесла она на полях сражений, в междоусобных войнах, колдовских битвах. И обратились тогда семь князей к колдуну могучему за помощью, чтобы выбрал он из них первого среди равных, лучшего среди лучших, дабы объединить народ Стибора и дать ему достойный отпор, прогнав клятую нечисть с земли
нашей. Изготовил чародей Печать Княжью, кого печать выберет своим хозяином, тому быть и властителем Семи Княжеств…
        - И кого же она выбрала? - с придыханием спросил внук.
        - Выбрала Печать князя Горислава богатыря могучего, воина храброго и отважного, сумевшего уничтожить орды Мамоновские и вернуть мир в Стибор. Битва была страшная, много голов полегло тогда, красным от крови стало море Агейское…
        - А потом? Что стало потом с Княжьей печатью, дедуля?
        - Печать та хранится отныне в княжеском тереме. Приходит срок, и снова она выбирает Великого Князя, достойного править Стибором!
        - А Мамон? Демон, пытавшийся захватить наш мир? Что произошло с ним?
        - Сошлись на поле брани Горислав и Мамон в схватке беспощадной лицом к лицу, Бились три дня и три ночи, пока не отрубил мечом булатным демону богатырь наш обе лапы когтистые…
        - Наши победили!
        - Победили-то наши, внучок! - покачал головой дед. - Только обратился демон в тот момент туманом черным и исчез в неизвестности. И никто о нем, с той поры, ничего не слышал, и видеть его не видел…
        - То есть он может вернуться? - дрожащим голосом спросил мальчишка.
        - Не завидуя, я тем, кто увидит его возвращение… - согласился старик. - Ибо вернется он еще сильнее, чем был раньше. И страх посеет в Стиборе, убив многих…
        2
        Запах ладана медленно расплывается по всей княжеской светлице, смешиваясь с густым ароматом плавящегося воска. В комнате душно, но Великий Князь укрыт теплым одеялом и шкурой медведя. Его лихорадит и потряхивает от высокой температуры. Глаза полуприкрыты, он жалобно стонет и сквозь плотно сжатые губы еле доносится неразборчиво:
        - Позовите жрица…
        Марфа - дворовая девка, приставленная присматривать за стариком тут же бросается прочь, сообщая гридням, стоящим на входе, кого хочет видеть Великий Князь. В светлице толпится куча разномастного народа, от богатых купцов, до самого наследника - молодого княжича Бориса, стоящего в стороне, низко опустив голову. Его губы что-то шепчут что-то неразборчивое, а глаза отсвечивают желтым блеском зажженных свечей.
        - Великий Князь желает видеть Верховного жрица! - громко провозгласила Марфуша, ныряя обратно в комнату.
        С трудом, пробравшись сквозь толчею людей, за порог княжеской опочивальни ступил худой скуластый мужчина с длинным горбатым носом и узенькой клиновидной бородкой. Его желтые, по-кошачьи узкие глаза с трудом привыкли к полумраку, царившему внутри, он поморщился и сделал несколько шагов к кровати Великого Князя. Одет он был в длинную рясу до пола, а в руках у него покоилась небольшая чаша с курящимися травами.
        - Рад видеть тебя, Великий Князь, - провозгласил жрец, и голос у него оказался на редкость скрипучим и жестким, будто открывали давно не смазанную калитку.
        - И я, Рогвольд… - прошептал князь, попытавшись приподняться на пуховой подушке, но без сил рухнув обратно. Жрец хладнокровно отметил неестественную бледность государя, синюшные губы и замедленную речь. Каждое слово повелителю Стибора давалось с большим трудом, он, словно, выталкивал из себя необходимые слова.
        - Оставь нас… - коротко бросил жрец Марфе, даже не обернувшись, уверенный в том, что его приказ беспрекословно выполнят. Девка тут же кивнула, шмыгнув в соседнюю комнату.
        - Ты призвал меня… - начал Рогвольд, присев на краешек постели, поправив медвежью шкуру, почти сползшую на пол.
        - Я…я…умираю… - пробормотал Великий Князь Стибора непослушными губами.
        - Это не страшно! - кивнул жрец, махнув над повелителем своим кадилом. - Скоро ты отправишься в Царство Светлого, который приютит тебя и обогреет. Там ждут тебя блага, о которых в этой жизни ты мог только мечтать.
        - Что мне…старику…надо? - слова давались с трудом. Огонь лихорадки выжигал Князя изнутри, заставляя выдавливать из себя по букве.
        - Покой, Князь! - улыбнулся жрец своей неприятно улыбкой с желтыми кривыми зубами. - Всем в твоем возрасте нужен покой…
        - Верно… - рассмеялся повелитель Стибора, захлебнувшись тугим кашлем. - Я устал…
        - Ты хочешь исповедаться перед тем, как предстанешь перед ликом Светлейшего? - уточнил жрец.
        - Не хочу! Грехи мои он и без исповеди знает! Зачем…зачем его лишний раз тревожить? - князь сделал неимоверное усилие, перевернулся на бок и полез под подушку.
        - Тебе помочь?
        - Я сам… - рухнул обратно, вытянув вперед высохшую от болезни ладонь с густыми канатами выступивших почти черных вен. В его руке лежал золотой перстень, украшенный Трехголовым змеем. На желтом золоте отчетливо были заметны следы чернил.
        - Возьми… - прошептал он, прикрывая глаза. Не было сил терпеть тусклый свет свечей, бьющий по глазам не хуже огня дозорного костра. - Возьми…
        - Что это? - прикинулся неосведомленным жрец, скосив глаза ему на ладонь.
        - Это та самая Княжья печать…Много лет назад твои братья изготовили ее для того, чтобы спасти мир от злобного демона Мамона, выбрав Великого среди лучших. Теперь мое время прошло. Я хочу, чтобы она вернулась к тебе…
        - Зачем? Ты же знаешь, княже, - поморщился Рогвольд, - что жрецы не имеют право править Стибором? Так было, так будет…Вечно!
        - Знаю…Но мой сын слишком мал и неразумен. Борис не готов провести выборы. Его просто сомнут…Моя воля такова… - этот непростой разговор отнял у князя последние силы. Рука дрогнула, и перстень скатился вниз, негромко перекатываясь по деревянному полу. Рогвольд торопливо схватил его, не дав закатиться под сундук. Бережливо сдул невидимые глазу пылинки, и его глаза блеснули алчным огнем, которого Великий Князь уже не увидел. Его тело вдруг выгнулось дугой. Он захрипел, пытаясь втолкнуть в себя последние крохи воздуха, и затих, широко распахнув испуганные глаза, бессмысленно смотрящие куда-то вдаль. Может, они уже видели райские сады Светлейшего или кипящие котлы Анчибала? Кто знает? Жрец хмыкнул, торопливо спрятав печать в карман, скрытый в плотных складках длиннополой рясы.
        - Покойся с миром, княже! - прошептал он, закрывая своими сухими тонкими пальцами безжизненные глаза. - А я уж о приемнике позабочусь…
        Он хмыкнул задумчиво и медленно и торжественно, напустив на свое мрачное лицо торжественно-печальное выражение. Вышел из опочивальни. На него сразу же уставились сотни жадно ждущих чего-то глаз глаз, будто лишь он мог сообщить им только ему известную новость. Посланник Кижа хитро улыбался, прищуренным взглядом. Он уже обо всем догадался.
        - Батька… - прошептал Борис.
        - Великий Князь скончался! - торжественно объявил жрец, склонив голову, став по стиборскому обычаю на одно колено, прижав правую руку в груди. Зашелестела одежда. Пышный двор последовал примеру священнослужителя.
        - Батька! - закричал Борис, бросаясь в опочивальню, откуда уже были слышны приглушенные рыдания дворовых девок и вопли Марфы.
        - Что ж теперь-то? - пронесся по светлице напряженный шепоток.
        - Как же так-то? - изумился купец Матвей Борода, подняв седую голову.
        - Как же мы без княжушки нашего… - заплакал, по-бабьи обхватив голову, дьячок Паисий.
        - Не долго месту пустовать! - отрезал коротко князь Иды, блеснув острым, как клинок взором.
        - Неужто, и ты претендуешь на Княжью Печать? - хмыкнул повелитель Агеи - портового города, находящегося на самом берегу Агейского моря.
        - А если бы и так? - насупился идовский князь.
        - Да то, что этому не бывать! - отрезал зло, сжав кулаки, Агейский владыка. - Что у тебя в твоей Идее-то есть? Река, да рыба? Так рыба есть и у меня…
        - Ах, ты… - разозлился его собеседник, бросаясь на оппонента с кулаками.
        - Побойтесь Светлейшего! - прокричала посланница Езиды - княжества, где в отличие от остальных правили только женщины, и царил матриархат.
        - Батька! - раздался отчаянный крик Бориса из опочивальни Великого Князя. Жрец поморщился и пошел прочь, расталкивая толпящихся людей, ошарашенных неожиданно свалившимся на них горем.
        - Постой, Рогвольд! - донесся ему в спину голос посланника Кижа.
        Жрец медленно обернулся, нацепив на лицо самую благочестивую маску, на которую был способен, но его желтые глаза жестко улыбались. Он понимал, о чем будет идти речь и был готов к непростому разговору, и посланник его не обманул.
        - Где Княжья Печать? - без перехода спросил он, выразительно косясь на свой двуручный меч, висевший на поясе.
        - Откуда ж мне знать, господин Посланник? - сделав удивленные глаза, поинтересовался жрец. - О том известно лишь Великому Князю…
        - Издеваешься? - нахмурился советник.
        - Помилуй, Светлейший, в чем же тут издевка? - искренне удивился Рогвольд. - Великий Князь - является хранителем Княжьей Печати - знака высшей власти на нашей грешной земли. О ее местонахождении известно, лишь ему одному…
        - Тогда зачем он позвал тебя?
        - Ты решил, что он отдал мне Печать? - рассмеялся жрец.
        - Иначе зачем? Ведь лучше тебя - нет варианта! Жрицы светлейшего не могут претендовать на корону…
        - Вот видишь, мой дорогой, - улыбнулся, осенив чашкой с почти потухшими травами посланника, Рогвольд, - ты не хуже меня все знаешь…К чему этот разговор?
        - Но…
        - Князь решил исповедаться, ощутив, что скоро отправиться к праотцам, - уже раздраженно пояснил жрец, - во время исповеди он и скончался! Больше ни о чем, мы с ним не говорили…
        - Рогвольд!
        - Прощай… - жрец резко развернулся и оставил в коридоре одного посланника Кижа, который долго смотрел ему в след, буравя суровым и недовольным взглядом сгорбленную спину.
        В храме Светлейшего было пустынно. Ближе вечеру огромный просторный зал наполнится верующими, пришедшими на вечернюю молитву. Будут слышны голоса, песнопения и гореть свечи, а сейчас место перед алтарем, отмывая от крови, оставшийся после последних жертвоприношений мыли две служки, негромко переговариваясь. Заметив Рогвольда, они почтительно вскочили припав на колено, приложив открытую ладонь к правой груди.
        - Да благословит вас, Светлейший! - проговорил жрец, кивая на фигуру мужчины в доспехах, установленную в самом центре храма.
        - И засияет его вера над нами! - хором привычно откликнулись служки.
        Кивнув им напоследок, Рогвольд быстро поднялся к себе в келью. Лежащая в кармане Княжья Печать жгла карман. Едва добравшись до узкой комнаты с аскетичными плохо обструганными нарами в углу и небольшим столиком с горящей свечой подле фигурки Светлейшего, он задвинул засов, облегченно выдохнул, рухнув на кровать. Его мелко потряхивало от волнения. Вспомнив о чем-то, он выложил знак власти на стол. В свете свечи золото отливало краснотой, будто этот перстень впитал всю ту кровь, которую пролили на земле до того, как стали выбирать правителей с помощью него. Украшение завораживало. С придыханием и великим почтением Рогвольд коснулся его, провел пальцем с грязным обгрызенным ногтем по его гладким граням. Восхищенно причмокнул, оценив мастерство колдуна, изготовившего сей шедевр.
        - Прекрасно… - прошептал он, уперев немигающий взор в трехглавого змея, мастерски изображенного на Печати. - Просто великолепно…
        Неожиданно повеяло запахом влажной земли. Холод проник под теплую рясу, коснувшись мимолетно спины, заставив бежать по ней сотням мурашек. Рогвольд вздрогнул и испуганно отдернул руку от Княжьей Печати.
        - Рогвольд! - приглушенный голос доносился откуда-то снизу.
        Жрец пошарил свободной рукой под кроватью, выудив оттуда зеркало в черной деревянной оправе. По полированной поверхности плавали какие-то мало понятные тени и клубки густого тумана. Изображение зарябило, формируясь в бесформенное лицо, на котором невозможно было разобрать ни носа, ни рта, лишь горящие красными языками пламени широко распахнутые глаза. Туман заколыхался, выплевывая вполне из себя человеческие фразы.
        - Тебе это удалось, Рогвольд! - одобрительно зашелестела тьма, клубящаяся внутри зеркала. В коридоре раздались чьи-то шаги, и жрец почти мгновенно спрятал таинственное переговорное устройство под подушку, набитую хвойными иголками.
        - Что ты…
        - Тсс! - прошептал Рогвольд, доставая зеркало обратно. - Господину известно, что служителям Светлейшего запрещено иметь зеркала. Считается, что они вмещают в себя тьму!
        - Ха-ха-ха! - расхохотался туман. - Интересная идея…Так тебе удалось?
        - Печать у меня, - проговорил Рогвольд с легким поклоном.
        - Покажи… - туманно резко дернулся, словно намериваясь выпрыгнуть из тесных оков оправы.
        - Вот… - золото блеснуло в темноте, доставив тьме, царившей в зеркале заметное удовольствие.
        - Отлично! Доставь ее…
        - Вы сделаете, что обещали? - с надеждой в голосе спросил Рогвольд, пряча Печать обратно.
        - Освободить тебя от сана жрица Светлейшего? - уточнил туман.
        - Да…
        - С удовольствием! Только доставь мне ее…
        - Я служу вам, мой господин!
        - Принеси!
        - В паре верст от столицы Кижа есть роща, в ней живет старик, отдашь Печать ему! - повелела тьма.
        - Да, мой господин! Низко поклонился жрец.
        - И смотри…Мне нужна она, чтобы вернуться…
        При этих словах туман начал рассеиваться, разрываясь на клочья, постепенно исчезая за деревянной оправой, уступая место нормальному отражению Рогвольда.
        - Да поможет мне… - начал было привычную молитву жрец, но осекся, сомневаясь, стоит ли ждать поддержки в столь не богоугодном деле от идола, которому поклонялся всю свою жизнь с раннего малолетства. - Я постараюсь, господин! - промолвил он, воровато пряча Печать в свой карман.
        После этого разговора он еще недолго пометался по комнате, собирая в заплечный мешок несколько полезных в дороге вещей, чутко прислушиваясь к голосам на заднем дворе, где горячо обсуждали смерть Великого Князя. В грубо сшитую холщовую ткань перекочевали теплые шаровары, ряса с меховой подкладкой, шапка и фляжка с водой. Отдельно в белый платок он завернул кусок черного начинающего черстветь хлеба и луковицу, чтобы перекусить по дороге. Рогвольд огляделся по сторонам, словно прощаясь с тем местом, в котором провел почти всю свою жизнь. С того самого момента, как родители отдали его учиться богоугодному делу, вздохнул и преклонил колено, сквозь слезы, глядя на огонь в потускневшей лампадке. Сколько вечеров он провел, глядя на этот дрожащий язычок пламени, мечтая о власти, могуществе и приключениях? Сколько несбыточных надежд и планов выношено под этим неярким светом? Пришла пора исполнить их…
        С вздохом Рогвольд встал с колен и решительно распахнул дверь, едва не разбив нос служке, прильнувшему к самому порогу его скромной келье.
        - Тебе чего? - спросил жрец чуть дрогнувшим голосом. До последнего момента он надеялся, что его бегство останется тайной, и погоня будет организована с опозданием.
        - Я…Понимаете… - замешкался служка.
        - Тебе чего? - разозлился Рогвольд, сильной рукой затягивая его внутрь кельи. - Следишь за мной? Кто приказал?
        Глаза слуги испуганно хлопали длинными ресницами, напоминая коровьи. Он и не думал сопротивляться.
        - Кто? - растерянность жреца исчезла почти так же мгновенно, как и появилась. Он встряхнул служку, отбрасывая его в сторону. - Кто приказал следить за мной?
        - Я…я просто шел спросить…Спросить будете ли вы вести вечернюю службу? - чуть заикаясь от накатившего на него ужаса, произнес служка.
        - Врешь! - рявкнул жрец, нанося удар служке в лицо. В голове билась мысль, что он раскрыт, что весь его план пошел ко всем подземным богам и под дверями толпятся дружинники Князя. - Врешь! - еще один неловкий тычок запрокинул голову служки, из носа потекла кровь. - Кто?! - страх перед Мамоном - могущественным повелителем тьмы и его наказанием повернул что-то в сознании Рогвольда. Он с бешеной скоростью начал наносить удары ногой служке до тех пор, пока окровавленный кусок мяса не перестал стонать и не затих, забитый до смерти в углу.
        - Врешь… - процедил Рогвольд, смахивая ладонью пот со лба, стараясь не смотреть в сторону мертвого слуги.
        На шум никто не явился. Вечерняя молитва уже началась. По всему храму Светлейшего доносилось раскатистое пение жрица Аскольда.
        Бежать…Мелькнула мысль. Жрец подхватил брошенный в пылу борьбы заплечный мешок, одним движением накинул его на плечи. Бежать…В коридорах было пусто. Молебен…Перепрыгивая через несколько ступенек сразу, Рогвольд выбрался на задний двор к конюшням. Приготовленный заранее жеребец стоял под седлом, меланхолично пощипывая траву вокруг коновязи.
        - Ай, молодец! Ай, красавец! - погладил его по покатым поджарым бокам Рогвольд. - Выноси меня…
        Легким движением он запрыгнул седло и тронул поводья. Непривычно качнуло. Жрицы Светлейшего учились верховой езде, но, конечно же, не на уровне дружинников. Бежать…
        Жеребец заржал и покладисто потрусил прочь, медленно набирая скорость в сторону Большого Тракта, ведущего далеко на Север, где таились, пряча свое истинное лицо среди почерневших деревьев и болот таинственные земли.
        3
        Я, если честно, был с самого начала против этой поездки. Заказ был копеечный, а опасность остаться навсегда в лесу близ княжества Киж - весьма вероятной, но Дед настоял, напирая на то, что мне обязательно нужно тренироваться. Набираться необходимых умений. Если кратко, то охотиться за любой нечистью, которая только существует. Пришлось, скрепя зубами, согласиться. И вот я здесь…
        Впереди меня высятся клиновидные башни столицы княжества - крепости Киж. Каждая из них похожа на раскрашенное яичко. Отливает то лазурью, то бурой кровью, то рыжей хной. Слюдяные окна, резные крыши башенок и наличников поражают нелепой праздничностью, которая совсем не к месту в этом холодном мрачном краю с одними лесами и болотами. Вокруг крепости высокий тын, сложенный из мореных дубов, заостренных кверху, будто пики. На паре из них торчат отрубленные головы с выклеванными воронами глазами, каркающими где-то неподалеку. Дед рассказывал, что в Киже законы довольно суровы, и за их нарушение можно запросто угодить на крепостную стену. Огромные ворота крепости, обитые редким в этих местах железом, распахнуты настежь, совсем уж приглашающе. Но мне надо чуть левее, где на берегу неглубокой речушки, на самом краю Большого Тракта, тянущегося через все пять княжеств - главной артерии нашего государства примостился постоялый двор «Викинг» - хозяин которого и обратился к Деду за помощью. Я скептически осмотрел покосившееся здание, кривой плетень вокруг него и соломенную крышу, сделав вывод, что постоялый
двор на грани разорения. Недалеко от ворот с потускневшей вывеской паслись пара гнедых, и нигде не было видно суетящейся дворни. С вздохом я тронул поводья, направляя свою Красотку внутрь, уже примерно представляя за какие гроши мне придется работать.
        Во дворе было пусто. Серая курица что-то задумчиво клевала в густой траве, косясь на меня желтым глазом. Я цыкнул на нее, прогоняя из-под копыт моей Красотки.
        - Стой, где стоишь! - закричала мне из открытой настежь двери постоялого двора. В лицо ударил терпкий запах ладана и еще каких-то трав.
        - А то, что будет? - поинтересовался я, поправив висящий кривую острую, как бритва саблю кочевников, висящую за спиной. К выбору оружия охотники, вроде меня, подходили с особым тщанием. У кого-то имелся тяжелый двуручный меч, способный снести волкодлаку голову одним ударом, кто-то предпочитал родной булат, кто-то лук со стрелами с серебряными насечками, а вот мне приглянулась легкая, но молниеносная сабля - любимое оружие степных кочевников.
        - Стой, где стоишь, нечисть! - В оконный проем высунулось клиновидное острие стрелы. На нем я с удивлением рассмотрел насечки.
        - Стоп! - поднял примирительно я руки. - Ссориться с моими будущими работодателями мне совсем не хотелось, тем более их убивать. - Я из варягов! - пояснил я, гордо вскинув голову.
        В ответ раздался грубый смех, как назло долго не умолкавший.
        - А я Святейший! - отсмеявшись, добавил мужской голос.
        - Варяги - сильные храбрые войны. Двухметрового роста, увешенные оружием с ног до головы и выкрашенными синими висячими усами, а ты оборотень, поди… - разъяснил мне детский голос - звонкий, как золотые монеты. Ну что поделать, если роста я был среднего, мускулатурой не обременен, а усы никак не хотели расти, прорываясь на свет Божий жидким подобием, как и борода? Ну, не объяснять же это все? Уж, какой вышел.
        - А хочешь, докажу? - с улыбкой спросил я, спрыгивая с кобылы.
        - Стоять! - истерично прокричал мужской голос.
        Я медленно пошел вперед, внутренне настроившись. Саблю доставать смысла не было, мне не хотелось убивать мирных селян, а вот доказать кто есть кто…
        - Стоять! - в какой-то миг мои обостренные чувства почуяли, как палец соскользнул с тетивы. Стрела, с легким шипением разрезая воздух, отправилась мне прямо в грудь, намериваясь продырявить меня на первом же задании. Черта с два! Я успел отклониться как раз вовремя, когда до незащищенной кольчугой груди оставались считанные сантиметры. Вильнул вправо, одновременно выбрасывая руку вперед, перехватывая стрелу, оставшуюся после неудачного выстрела у меня в руках. Нарочно коснулся серебряной насечки, чтобы пресечь дальнейшие слухи про нежить.
        - Ух, ты! - обрадовано протянул детский голосок из постоялого двора.
        - И, правда, варяг! - подтвердил мужской голос.
        Ну наконец-то…Додумались! Поверили! Я отбросил в сторону стрелу и стал ждать. Из полутьмы сеней вышел крепкий дородный мужчина в красиво расшитой белой холщовой рубахе, подпоясанный узким туеском. В его мощных руках огромный дружинный лук смотрелся детской игрушкой. На поясе висел длинный кинжал в позолоченных ножнах, а сам мужик зарос густой косматой бородой по самые глаза, от чего вид имел довольно устрашающий и диковатый. У его ног, прячась, топтался парнишка лет десяти, держащий впереди себя острый и тонкий стилет, а еще чуть сзади, выставив вперед рогатину, шептала молитвы Святейшему рано постаревшая бледная женщина, лет тридцати отроду. Вся семья по-прежнему была настроена довольно воинственно, отчего мне было несколько неуютно. Я оглянулся на Красотку, которая уже о чем-то мирно переговаривалась на своем лошадином языке со своими товарками, замершими у коновязи, а значит, даже если селяне решат меня посадить на вилы, сбежать быстро не получится. Слишком уж далеко…
        - Вы присылали письмо в Ватажку? - спросил я, стараясь немного их успокоить мирным разговором.
        - Присылали, - уныло кивнул мужик. Только сейчас я заметил у него подергивающийся от постоянного стресса глаз и красные не выспавшиеся глаза. Досталось же им в последнее время, раз на первого попавшегося путника бросаются с рогатиной…
        - Вот Общество и решило послать меня! - радостно объявил я. - Я - варяг!
        - А я - Великий Князь! - буркнул недовольно мужик.
        - Да правда! - почти крикнул я, поняв, что звучит это все глупо.
        Эх…С глухим уханьем кинжал, мгновение назад висевший на поясе у мужика, оказался у него в руках, и попытался пропороть мне живот, секундой сократив расстояние между нами. Только великолепная реакция спасла меня от гибели и еще самое настоящее чудо. Тело среагировало на опасность само. Не зря меня столько лет в обители учили. Правая рука взметнулась за спину, а левая уже перехватила толстую кисть хозяина постоялого двора, попытавшегося меня уколоть. Я дернул ее, что было сил вниз, а потом в сторону, меняя резко направление. От чего мужик взвыл, теряя равновесие. Плавно выскочившая из ножен сабля ледяным острием коснулась поросшего волосами кадыка.
        - Варяг! - признали меня.
        - Варяг! - женщина расплакалась, и я был вынужден отпустить неудачливого рубаку, упавшего на землю, потирая вывернутую кисть.
        - И, правда, варяг… - буркнул он, отряхиваясь.
        - Я ж серебра коснулся? - удивился я, пряча обратно свою саблю. - Какая же нежить металл этот любит?
        - Ох, паря, какой только нежити мы последнее время не навидались… - со вздохом произнес хозяин постоялого двора, приглашая меня внутрь избы.
        - Все началось неделю назад… - начал свой рассказ Кирилл, когда мы уселись в просторной и уютной светлице, где в углу горел мягким теплым огнем огромный камин с потрескивающими дровами, а по углам комнаты висели медленно тлеющие факелы. Хозяйка Анна на скорую руку приготовила нам обед, состоящий из запеченной рыбы и груды овощей, многие из которых я не то что не видел, но и не пробовал. Здесь были и розовые малосольные огурцы и черная кижанская капуста в маринаде, и даже редкий гриб пуховик, имеющий нежный, почти неотличимый вкус свинины. Хлеб домашнего изготовления радовал поджаренной корочкой и сумасшедшим ароматом, а легкое вино из красных сортов винограда заставляло меня жадно глотать слюнки. Все это было щедро выставлено на стол, что заставило меня переменить мнение о платежеспособности новых клиентов. Паренек сидел неподалеку, делая вид, что играет какими-то выструганными из дуба богатырями, напряженно прислушиваясь к разговору взрослых, а жена вообще скрылась где-то в кладовой, но я своим чутким слухом слышал ее напряженное дыхание, доносящиеся из темноты соседней комнаты. Она, несомненно,
стояла под дверью, подслушивая. Ну и пусть! В конце концов, не я сам сюда напросился. Они позвали! Так что пусть рассказывают.
        - Встаю я, значит, утром, на двор по ветру сходить, смотрю, трава у Тракта, как седая за ночь стала. Сначала думал иней, а потом, глядь, а камни вокруг потрескались, будто изломал их великан какой своей могучей рукой в крошево мелкое…Испугался значит…В дом забегаю, меч хватать. Жена испуганная сидит, трясет ее, будто в лихоманке какой, ребенок плачет…
        Паренек с неудовольствием посмотрел на своего отца. Ему-то уж точно казалось, что рассказывать об этом совсем необязательно, тем более воину, варягу, пришедшему из Обители им на помощь.
        - Бросился я к окну, а там чудо по огороду ползет удивительное. Хвост змеиный, голова куриное, а тело жабы!
        - Василиск! - кивнул понятливо я.
        - Ползет он, значит, по огороду, а вокруг него трава жухнет и словно инеем покрывается…Ну я и струхнул немного! Не стал махать мечом. Отпустил чудище! - потупив глаза, пояснил хозяин постоялого двора.
        - Правильно сделали! - похвалил я его. - Иначе превратились бы в камень и никто бы вам помочь не смог! Эта тварь может обратить любого…
        - С тех пор зачах наш трактир. Все меньше и меньше людей стало появляться в наших местах. Дурная слава пошла про них. В Киж, - он кивнул на окно, где через слюдяные окна смутно угадывались силуэты башенок столицы княжества, - теперь стараются ездить другой дорогой, через Кельские Болота, а мне остается только лишь пытаться выжить, да семью кормить! Вот я к вам в обитель голубя-то и послал…Вдруг чем старец поможет!
        Ну Дед…Первая охота и сразу на василиска. Их в нашей Обители считали одними из самых опасных нелюдей, брали за их убийство двойную плату, да и то, не всегда соглашались на контракт. Мы, конечно, наемники, но и нам иногда хочется жить. А я, по варяжьим меркам, еще стажер…
        - И больше около тракта василиск не появлялся? - уточнил я, налегая на вкусную закуску, выставленную на стол.
        - Как уполз, так и с концами… - кивнул Кирилл.
        - А проезжих людей нет?
        - За неделю один или два было! - хозяйка вышла из комнаты, в которой внимательно слушала весь наш разговор. - А так…
        - Понятно… - задумчиво пробормотал я. - Значит логово его где-то чуть ниже по дороге!
        От мысли, что я совсем недавно проехал по Большому тракту мимо самого настоящего василиска, побежали мурашки.
        - Беретесь? - с надеждой в голосе спросил Кирилл.
        Как же мне хотелось сказать нет! Светлейший, мне безумно хотелось отказать, но перед глазами возник сразу же образ Деда, который сурово хмурил свои косматые брови и твердил мне первую заповедь варяга:
        - Мы призваны в этот мир, чтобы помогать людям! Отказав им, ты можешь толкнуть этих несчастных людей на путь ненависти…Тебе не жаль этого маленького паренька, играющего у твоих ног?
        - Конечно, жаль… - кажется, я произнес это в слух, отгоняя видение учителя.
        - Что вы сказали? - испуганно захлопала глазами хозяйка постоялого двора.
        - Конечно, я согласен! Варяги призван в этот мир, чтобы помогать людям! - объявил я. Владельцы трактира облегченно выдохнули. - Куда уползла тварь?
        - Сейчас покажу!
        Мы вышли на задний двор, где все сразу стало понятно. По широкому огороду, упиравшемуся своим краем в перелесок, проходила узкая полоса серой потрескавшейся земли с засохшими садов-огородными растениями. Следы василиска вели куда-то вперед, оставляя за собой выжженную землю и потрескавшиеся камни.
        - Вот так вот… - пробормотал Кирилл, указывая на испорченный огород.
        Ну ладно…Хватит! Сердце бешено заколотилось от предчувствия чего-то недоброго. Я вздохнул и шагнул на тропу, оставленную нечестью. Ступня, обутая в мягкий сапожок, тут же провалилась по самую щиколотку. Недавно прошли сильные ливни, и все вокруг теперь напоминало болота. Из-за большого количества лесов в Киже всегда так, мало солнца, снежная ранняя зима и частая слякоть.
        - А дядя варяг нам поможет? - раздался у меня за спиной детский голосок.
        - Конечно, поможет! - уверенно заявила хозяйка постоялого двора.
        Еще бы…Либо погибну! А так хотелось не опозориться на своем первом задании. Следы привели меня к краю перелеска, где стало совсем уж жутковато. Поваленные деревья с опавшей корой наводили ужас, играя с моим и без того хорошо развитым воображением. Любой кряжистый дуб казался если не лешим, то уж точно каким-то страшным чудовищем из «Сказаний о пяти княжествах». Со вздохом я прошел чуть дальше. Решив, что не лишним было бы достать зеркало. Василиски страшны своим взглядом. Именно им они обращают все живое в камень, например, как вот эту белку с длинным когда-то рыжим пушистым хвостом, памятником застывшую на ветке. Я подошел поближе, зачем-то проведя ладонью по маленькой фигурке. Холодная… Черный любопытный глаз открыт, полный непередаваемого ужаса. Как я тебя понимаю…
        Еще несколько шагов вперед! Следы свернули к Большому Тракту, выведя меня на широкую полянку, где василиск скорее всего отдыхал после очередных трудов - это был огромный квадрат сплошного камня и серой земли, на котором не росло ничего живого. Черные остовы загубленных деревьев образовали непроходимую чащу из завалов вокруг этого квадрата. На наваленной груде камней лежала добыча василиска. Повеселился он в окрестностях знатно! Тут валялись и богатырские шлемы, и дорогие мечи, лошадиные сбруи, золотые цепи, серебряные браслеты, луки и копья и среди всего этого многообразия почерневшие трупы хозяев этих сокровищ. От них исходил терпкий трупный запах, от которого сразу же затошнило. У части из них уже почти слезла вся кожа, а во внутренностях копались своими длинными носами вороны, которые тут же взлетели в небо, едва я сделал несколько шагов к драгоценностям. Вороны - посланцы тьмы, голуби - вестники света. Вспомнились мне слова учителя.
        - Да уж… - пробормотал я, отворачиваясь в сторону, чтобы не вдыхать трупные яды.
        Один из трофеев лежал отдельно - черная простоватая ряса, клубок на голове и сжатые в кулаки руки. Это был, несомненно, жрец Светлейшего - недавнее приобретение нелюди. Он не успел еще толком разложиться. Глаза его были выклеваны воронами. Кончик носа был слегка обгрызан, а так жрец выглядел еще очень нечего. Смутило меня то, что на поясе служителя храма висел самый настоящий меч из тех, что делают в столице в Стиборе, богато инкрустированный драгоценными камнями. В набалдашнике рукояти крепился самый настоящий изумруд. Для серьезной сечи не сгодился бы, а вот для того чтобы пугнуть лесных разбойников вполне себе достойная вещь…Учитывая, что жрецы отрицают всякое насилие, предпочитая пользоваться заговорами и молитвами, это было более чем странно! Все равно, что увидеть Великого Князя за сохой в крестьянской рубахе.
        Именно поэтому я и подошел к нему поближе, наплевав на брезгливость. Наклонился, рассматривая то, что он крепко зажал в руке, даже после смерти не выпуская. Это была какая-то драгоценность, что именно рассмотреть было тяжело, мешали пожелтевшие распухшие пальцы. Отбросив все сомнения, я начал отжимать их один за другим. Пока перед моим взором не открылся крупный золотой перстень с искусно вырезанным на нем трехглавым драконом.
        - Ничего себе! - пробормотал я, тут же холодея от ужаса, так как за моей спиной послышался треск ломаемых веток и шелест ползущего тела. Думать о том, чем был так дорог этот перстень жрецу Светлейшего, времени не оставалось. Всеми своими клеточками молодого организма я ощущал ледяное дыхание василиска у себя за спиной. Раздался надрывный петушиный крик, полный истового негодования. Я мгновенно сунул перстень в карман, настраиваясь на битву.
        - Вот и встретились, лесной разбойник! - попытался подбодрить я себя, уворачиваясь от хлесткого удара шипастым хвостом, рассекшим воздух прямо над моей головой. Все мысли и чувства куда-то исчезли. Навыки, приобретенные в Обители, проявились сами собой. Тело стало действовать, как автомат, не давая мне времени на раздумья. Я перекатился в сторону, угнув голову, чтобы не схлопотать в очередной раз от разъяренного василиска, но тот и не думал останавливаться. Продолжал с упрямой методичностью пытаться меня достать хвостом, развернув к себе лицом. Зажмурившись, я продолжал вилять, уходить в сторону от острых шипов, покрытых ядовитой слизью, ничего не видя.
        Все происходило на уровне инстинктов. По упругому движению воздуха я определял, где находится чудовище, даже не пытаясь как-то ему противодействовать. Зеркало! Я пошарил по своим карманам в тот момент, когда василиск издал очередной жуткий петушиный крик, нащупал металлический ободок, выставив впереди себя, опоздав на какие-то доли секунды. Могучий удар снес меня с ног, опрокинув на спину, грудная клетка под тонкой кольчугой отозвалась острой болью.
        - Ку-ка-ре-ку! - победный клич монстра был омерзителен, больно ударив по ушам.
        - Ку-ка-ре-ку! - что-то целой скалой рухнуло на меня сверху, придавив всей своей тяжестью и зловонной вонью. Я дернулся нелепо выставив руки с зеркалом впереди себя, ни на что уже не надеясь, попрощавшись мысленно и с жизнью, и с Обителью, и даже с вредным Дедом, пославшим меня сюда на верную смерть. - Ку-ка…
        Победный клич василиска оборвался на полуслове. И все резко затихло. Прижатые к земле ноги затекли от упавшей на них тяжести. Я пошевелился, поерзал, но никакого встречного сопротивления не встретил, лишь только тогда открыв глаза.
        Надо мной застыла громадина лесного монстра, наводившего ужас на всю здешнюю округу долгие месяцы. Василиск оказался такой же, каким рисуют его сказочники Пяти Княжеств. Длинный змеиный хвост толщиной в две мои ноги, покрытый острыми, как бритва шипами, изгибался по земле метра на три-четыре. Короткие куриные лапы, покрытые серым пушком, несли на себе скользкое тело зеленой жабы, на котором громоздилась петушиная голова, украшенная диадемой из костяных наростов. Чудовище так и застыло надо мной, уперевшись красными бусинками глаз в выставленное вовремя мною зеркало.
        - Ух, ты… - наконец-то выдохнул я, выползая из-под ставшей теперь скульптурой нечисти. - Здоровая, зараза!
        Уже совсем бесстрашно потрогал выпуклый клюв, отозвавшийся на мое прикосновение утробным звоном. Открыл курдюк с отваром и с наслаждением выпил, чтобы унять боль в покалеченной грудине. Рывками она стала стихать, приводя организм в норму. Кроме боевых умений, которые варягам в Обители прививают с детства, Дед обучал нас и искусство зелеварения. Каждый из наемников умел вылечить себя с помощью трав и отваров, но высшим пилотажем считалось приготовить «напиток берсерка», когда сознание покидало тебя, оставляя внутри лишь всепоглощающую ярость и могучую силу. Только после того, когда ты хоть раз обратился, ты мог претендовать стать Варягом. У меня когда-то получилось! Я сокрушил горного медведя голыми руками, упиваясь своей беспощадностью, но зато потом почти месяц провалялся в кровати, тяжело перенеся такую потерю сил.
        Когда боль поутихла, я медленно побрел обратно к постоялому двору, чтобы порадовать хозяев и стребовать с них достойную плату. Наверное, я даже расскажу им про драгоценности, хранящиеся в логове василиска. Все-таки они показались мне хорошими людьми. Особенно парнишка, смотрящий на меня восхищенными глазами.
        К трактиру я добрался ближе к вечеру, когда над Кижем зашло солнце, и на сером, еще не черном небе, появились первые полупрозрачные звездочки. Моя Красотка была накормлена и стояла в стойле вместе с хозяйскими лошадьми, наслаждаясь свежим овсом. Проверив ее, я зашел внутрь, за неплотно прикрытой дверью расслышав громкие голоса. Говорила в основном хозяйка, а муж лишь вяло пытался ей что-то возразить.
        - А я говорю тебе, что он шарлатан! - кричала она. - Где это видано, чтобы варяг был таким хлюпиком?! Варяги - они сильные, здоровые…
        - Да где ты варягов-то видела? - попытался возмутиться Кирилл, но был моментально перебит своей женой.
        - А ты? Ты видел? Перехватили твоего голубя разбойники, какие, да прислали парнишку на Разведку.
        - Но он же пошел за василиском?
        - А ты за ним ходил? Может, он в лес свернул, да и был таков, а ночью на нас нападут, да последнее отберут его дружки?
        - Кхе-кхе! - покашлял тактично я, распахивая дверь. Хозяева тут же замолчали, а женщина еще и здорово смутилась, сразу же удалившись в дальнюю комнату.
        - Все, хозяин, убил я вашего василиска! - обрадовал я Кирилла. - Теперь тракт свободен. Пойдут к вам люди, торговля наладится…
        Нахмурившись, мужик почесал густую черную бороду, и, видимо, после споров с женой, задал резонный вопрос.
        - А чем докажешь?
        От такого я даже растерялся. Уж никак я не думал, что мне придется доказывать что-то. Рассчитывал на достойную оплату и вкусный ужин для героя-спасителя, а оказалось вон как…
        - Да я ж… - пробормотал я, потупив взгляд. - Как-то не подумал…
        - Эх, варяг… - покачал головой мужик. - Как же я тебе платить-то буду, если не знаю, убил ты чудовище, али нет? Вдруг оно завтра опять начнет бедокурить?
        - Я варяг! - гордо вскинул я подбородок, угрожающе положив руку на саблю, прикрепленную за спиной.
        - А я торговец! Мне факты нужны! Факты! Доказательства! Называй их, как хочешь…
        - Пойдемте со мной в лес! - растерялся я, понимая, что так глупо в своей жизни еще не выглядел. - Там он застыл, логово его…
        - А если ты разбойник лесной, и в лесу со своими дружками меня кончишь? Дороги мне туда нет… - Кирилл уселся обратно за стол и начал хлебать наваристые щи, при виде которых у меня непроизвольно потекла слюна.
        - Так что ж платить не будете? - изумился я.
        - Нет, на то и весь сказ! - отрезал мужик, не понимая, что я уже закипаю от гнева. Еще утром они молили меня о помощи, а теперь, когда все успокоилось, он заявляет мне, что я мошенник. Я - Варяг!
        Рука метнулась за спину снова, выдергивая с легким шелестом саблю, разрубившую столешницу пополам. Сталь была знатная, заговоренная, при должном умении и камень способная разрубить, не то, что обычный мореный дуб. С грохотом посыпались глиняные тарелки и кувшины. Кирилл вскочил, мгновенно отпрянув. Его лицо изменилось, сменив вольготное и спокойное выражение, на испуганное.
        - Ты чего? - острый клинок коснулся чистой рубахи у самого сердца. Не сильно кольнул, оставив после себя красную ниточку потекшей крови. Мужик ойкнул. Из-за прилавка завизжала неожиданно появившаяся жена, та самая, которая уговаривала его мне не платить ни гроша.
        - Отпусти, Светлейшим тебя прошу… - пробормотал мужик, пятясь назад, пока не уперся в стену. - Отпусти, сын ведь…
        Я обернулся, увидев на ступеньках, ведущих на второй этаж, мальчонку с босыми ногами и заплаканным лицом. Он смотрел на меня с открытыми полными ужаса глазами, переводя взгляд с сабли на отца и обратно. Сердце дрогнуло. Бог с этими деньгами! Я гневно ругнулся, убирая оружие обратно в ножны.
        - Эх вы! - укоризненно покачал головой я, обращаясь с этим упреком в основном к женщине. - Верить надо людям! Верить!
        - Спасибо тебе, сердешный! Спасибо, мил человек! - Кирилл рухнул на колени, видимо, здоров струсив. - Заплати ему, быстро! - повелел он жене таким голосом, что она немедля достала из-под прилавка тугой кошелек с деньгами.
        - Прости, анчибал попутал! Прости, дурака… - Кирилл мгновенно рванулся к стойке, схватил оттуда кошелек и попытался всучить мне.
        - Возьми! Возьми! Тут цена вдвое прежнего! Ужином сейчас накормим, княжьим ужином…
        От еды я отказался, а вот деньги взял. Чего ж их не взять, если работу я честно выполнил, а значит, их заработал.
        - Куда ж ты на ночь, глядя? - догнал меня Кирилл, когда я уже выводил из конюшни Красотку. - Тьма на дворе! Переночуй у нас…
        - В Киже переночую! - отрезал я, легко вбрасывая тело в седло. Красотка подсела, перебирая копытами, громко заржала, недовольная тем, что ее куда-то гонят в ночь.
        - Ворота крепости до рассвета закрыты! - сообщил мне мужик. Но для себя я уже все решил. Потрепал лошадь по холке, пуская ее легким аллюром.
        - Прости-и-ии! - донеслось мне в след эхо, но я уже был далеко, покачиваясь в седле, раздумывал над тем, что делать дальше. Ночевать под открытым небом в этом северном княжестве - удовольствие ниже среднего, но в крепость меня не пустят, а значит надо искать место для ночлега. Оглядевшись по сторонам, я замер. Впереди меня высился могучий тын Кижа. Ворота крепости плотно заперты. На сторожевых башенках видны огоньки костровых. Гулко в тишине переговариваются дружинники в дозоре. Приглядев чуть левее неприметную удобную полянку под раскидистой елью, я направил красотку именно туда. Наломал себе немного колючих лап, вдыхая с наслаждением смолистый запах, из них соорудив вполне себе удобную постель. Прилег, только сейчас поняв, как устал за сегодняшний суматошный день. Ушибленная грудь тоскливо ныла, ноги гудели, но я прикрыл глаза, почти мгновенно провалившись в тяжелый сон, поспешивший забрать меня в свои липкие объятия.
        4
        Длинная печальная процессия медленно двигалась по протоптанной тропинке к меловому взгорью, поросшему мелким колючим кустарником. Впереди на носилках четверо воинов - ближников из личной дружины Великого Князя несли впереди своего господина, чтобы по обычаю Стибора предать его тело огню Светлейшего. Одет для погребения князь был в самые лучшие парчовые наряды. Сверху на нем была накинута соболья шуба, в руках, скрещенных на груди, покоился меч - кладенец - вечный спутник в боях и сражениях с нечистью. Позади брел в полном одиночестве Борис - наследник земель и холопов, с непокрытой головой, согласно обычаям, не имевший права проронить не слезинки. Традиционно считалось, что смерть - это очередная ступенька к Светлейшему престолу, а значит необходимо радоваться за усопшего отца, но сил изображать счастье, и улыбаться не было. Юноша, три года тому как, похоронивший мать, остался полной сиротой, и скрывать свои чувства не намеривался.
        Чуть подальше медленно поднимались в гору три князя и княжна, спешно прибывшие на похороны. Чуть впереди шагала правительница Езиды - Велислава Янтарная - полноватая, круглолицая и розовощекая женщина средних лет, обладающая просто непомерной алчностью и почти такой же жестокостью. Доходили слухи, что она могла лично пороть своих слуг за не вовремя поданный завтрак. Велислава любила и умела богато одеваться. Черное кружевное платье было украшено настоящими жемчужинами из глубин Агейского моря, на голове золотая корона искусно вырезанной из изумруда амазонкой - гербом Езиды. Губы она поджала, выражая скорбь, но вот радостно блестевшие глаза выдавали ее с головой. Княжество матриархата давненько мечтало о собственной независимости от Стибора. Лишь только Великий князь удерживал их в союзе, а теперь, когда он вот-вот окажется в объятиях Светлейшего или Анчибала… Велислава прогнала от себя подобные мысли. Промокнула несуществующую слезинку и продолжила путь на взгорье.
        Правее нее шагал высокий худой мужчина в собольей мантии и непокрытой головой с длинными седыми волосами, завязанными в тугой узел на затылке. Его лицо пересекал длинный багровый шрам, портя общее впечатление от этого несомненно мужественного человека, которого звали Корней и правил он Агеей - городом портом, куда стекались товары со всех Пяти Княжеств, где шла бойкая торговля, где всегда было шумно и весело. Корней был лучшим другом умершего Великого князя, всегда поддерживал союз, скрепленный княжьей печатью, и имел от этого кое-какие выгоды. Во-первых, торговля его не облагалась никакими пошлинами, а во-вторых, не один рекрут не был забран из Агеи в Очистительные походы против нечисти, проводимые почти каждый год. Пожалуй, только он скорбел по-настоящему искренне по Великому Князю, понимая, что с его смертью закончится и его славная вольница, позволяющая Агеи процветать. Вытирая суровое лицо от слез, он мысленно прокручивал возможное регентство над Борисом, а в последствии, чем анчибал не шутит, воцарение на княжеском престоле в Стиборе.
        Чуть позади этих двух шагали князь Иды - Борислав и владыка Кижа - Изяслав - хитрые изворотливые, ненавидящие друг друга соперники. Борислав был из древнего рода, восходящего к первым Великим Князьям, чем, безусловно, гордился и считал себя несправедливо обделенным, владеющим захудалым княжеским уделом на реке Иде, впадающей в Агейское море. Кроме как торговлей рыбой и сельским хозяйством там заниматься ничем было нельзя, а из-за склонности Борислава к пышным и не всегда уместным дворцовым приемам, казна княжества почти всегда была пуста. Идяне жили в долг, перебиваясь, занимая в долг у более богатых и зажиточных соседей из Агее. В смерти Великого Князя Борислав видел перст судьбы, позволяющий ему наконец-то стать тем, кем он по праву крови и должен быть.
        А вот Изяслав - хитрый колобкообразный владыка Кижа, княжества расположенного на самом отшибе, у границы с Мертвыми землями выгоды своей в смерти Великого Князя не искал. Слишком мал был его удел для престолонаследия. Слишком скудна его биография, не украшенная венценосными предками. Происходил он из рода торговых людей, на престол попал через выборы, которые единственные из всех проводили жители княжества каждые пять лет, да так и остался на престоле…Дремучих и необразованных кижан было очень легко привлечь на свою сторону, поманив, будто дикарей, стеклянными бусинками. Они редко выбирались за пределы своего удела, за что среди остальных народов пяти княжеств прослыли людьми невежественными и грубыми, получив прозвище лесные «братья».
        Следами за правителями империи следовали особо приближенные к князю личные дружинники, гридни, дьячок Паисий, купец Матвей Борода и еще несколько известных в Стиборе личностей. Все они шли, низко опустив голову, борясь с порывами неожиданно поднявшегося ледяного ветра. Кое-кто плакал, но тихонько, словно про себя, понимая, что сейчас кончается целая эпоха.
        Похоронная процессия растянулась почти на километр. Тех, кто хотел попрощаться с мудрым правителем, оказалось слишком много. И когда первые уже заходили на Погребальный Холм, то хвост колонны оставался еще далеко внизу, но бледный Борис ждать остальных отказался. Кивнул замершим с носилками ближникам на сооруженный помост и медленно повернулся к дьячку Паисию, пытающемуся неподалеку под порывами ветра разжечь факел.
        - Где Рогвольд? - спросил наследник Стибора, смахивая покатившиеся от колючего ветра слезы. - Почему Верховный жрец не провожает моего отца в последний путь? - голос его размазывался, теряясь в свистящих тугих потоках воздуха.
        Дьячок попятился назад, покачал головой, делая вид, что не понимает вопроса. Уперся в живот Изяслава, внимательно слушающего их разговор, стоя чуть в стороне.
        - Я…Княже…
        - Я не князь еще! - злобно процедил Борис, бросив короткий взгляд на повелителя Кижа, который тут же отвернулся, сделав вид, что эти разборки ему абсолютно неинтересны.
        - Прости, дурака старого, княжич! - пролепетал испуганно Паисий. Он опасался этого разговора с того самого момента, как из храма Светлейшего доложили о пропаже жреца Рогвольда. Куда он исчез, никто не видел, но не к заутрене, не к вечерне глава церкви не явился. Начали бить тревогу, но пока только выяснили, что вместе с верховным жрецом исчезла и его лошадь. Отсюда напрашивался лишь один вывод - Рогвольд бежал!
        - Где Рогвольд? - снова строго переспросил Борис, сверля злым взглядом Паисия.
        - Бежал ваш Рогвольд! - пробасил рядом купец Матвей Борода. - Сбежал, как крыса с тонущего корабля! Будь он неладен…
        - Что? - глаза наследника Стибора округлились. - И я об этом узнаю только сейчас?!
        - Тут и без того…Батюшку потеряли… - залепетал нечто невразумительное дьячок.
        - А кто его отпевать будет? - рявкнул мальчишка, указав на помост, где тело его умершего отца покрывали слоями елея. Рядом с ним рыдала на коленях Велислава под строгим взглядом ближников, ставших на стражу возле своего князя, оставшись верными ему до последней секунды.
        - Дело немудреное, Борис! - похлопал ободряюще наследника по плечу Борода. - Паисий и отпоет…
        - Я? - глаза дьячка испуганно заморгали.
        - Ты! - Матвей легонько подтолкнул его в спину поближе к помосту. Нелепо и боязливо оглядываясь, Паисий, всю жизнь прослуживший писарчуком подле Великого князя и носивший сан лишь только потому, что это несло в себе довольно значительные выгоды, шагнул к помосту, опасливо покосившись на зажженное кадило. По толпе, уже поднявшейся на взгорье для проведения церемонии, прошелестел гул возмущения.
        - Рогвольд где?
        - Где жрец?
        - Неужто, дьячок отпевать будет?
        - Да он сам грешен, как анчибал!
        - Его в квартале Сирен все барышни уже знают! - кое-где послышался смех, кто-то осуждающе покачал головой. Стиснув зубы, Борис шагнул вперед, преклонив колено перед телом отца. Следом на землю опустились княжна Велислава, Борислав, Корней и Изяслав, низко склонив головы.
        - Кхе-кхе! - прокашлялся Паисий, отводя глаза в сторону. Смотреть в толпу, он не смел, а на князя тем более…Ему почему-то казалось, что тот ему все время улыбается. Похороны стали напоминать плохую комедию. - Отче наш, Светлейший и мудрейший… - начал дьячок тонким голоском, понимая, что тянуть больше нельзя. - Да прости грехи раба твоего, да прими его в объятия свои, да обласкай и подари…
        Громкий треск оборвал речь дьяка на полуслове. Князья испуганно переглянулись, а люди стали поднимать головы вверх, чтобы посмотреть, откуда доносится этот звук, но тут же, подле помоста, лопнула земля и начала расходиться во все стороны глубокими трещинами. Камень на глазах разваливался на куски. Началась давка. Корней вытащил меч, беспрерывно оглядываясь, будто ждал нападения с любой стороны.
        - Свят! Свят! Свят! - перекрестился размашисто Матвей, отталкивая в сторону Бориса. Черная исполинская тень медленно и величественно выплывала из-под земли там, где только что стоял наследник Стиборского престола. Дикий хохот болезненно ударил по ушам. Тень все росла, закрывая собой уже почти половину неба. Ее пляшущая нескладная фигура напоминала собой рогатого великана, обросшего острыми, как кинжалы шипами, голова была вытянутой змеевидной формы, а глаза блестели яркими огоньками пламени.
        - Мамон!
        - Он вернулся! - народ шарахнулся прочь с горы, давя друг друга в ужасной толчее. Кто-то упал, на него наступил, и он взвыл, прижимая к себе поломанную руку. Над взгорьем раздался детский плач.
        - Кто ты? - Борис выступил вперед, отбросив руку Бороды, лежащую у него на плече. - Кто ты? И зачем пришел сюда? - на последней фразе голос немного дрогнул.
        - Спроси у них! - фигура слега качнулась в сторону замерших на месте князей. Велислава ошарашено хлопала глазами. Корней так и стоял с обнаженным мечом, выставив его вперед, а Борислав с Изяславом испуганно молчали, даже не посчитав нужным вытащить оружие из ножен.
        - Я сын Великого князя - наследник Стибора Борис! - громко провозгласил парень.
        - Ух, ты! - расхохоталась тень. - А они об этом знают? - он указал на замерших князей.
        - Я…
        - Княжья печать утеряна! - заревело чудовище и из его змеевидной головы появились тонкие языки пламени, вперемешку с едким густым дымом. - Стибор больше не столица Пяти Княжеств! А я вернулся!
        - Кто ты? - настойчиво переспросил Борис, у которого от страха подгибались колени, но он мужественно терпел, понимая, что это его шанс стать настоящим наследником не только по праву крови, но и по общему мнению.
        - Мамон! - пламя изо рта демона вырвалось на свободу. Пролетело над головой княжича, опалив его волосы, коснулось своим дыханием Велиславы и вспыхнуло у помоста стеной огня. Сухие дрова мгновенно занялись, охватив тело Великого Князя. Запахло паленой кожей и тлеющими волосами. - Я заберу у вас все! Вашу жизнь! Вашу свободу! И даже вашу душу!
        Черная тень неожиданно гибко изогнулась и с невероятной для своих размеров быстротой нырнула обратно в каменный проем, оставив после себя полоску черной выжженной земли.
        Все молчали. Лишь только треск хорошо высушенных дров прерывал эту тягучую тишину, да ветер гудел, срываясь с высоту куда-то в долину, где примостилась крепость Стибор.
        - Этого не может быть… - прошептал Корней, но его услышали. Велислава резко повернулась к нему и зло проговорила, цедя каждое слово:
        - Как видишь, может! Мамон вернулся! А значит, чем быстрее мы выберем нового Великого Князя, тем лучше!
        - Это будет единственно правильным решением! - подхватил ее слова Изяслав.
        - Где княжья печать? - Борислав повернулся к наследнику Стибора, сверля того строгим взглядом.
        - Я… - попятился назад Борис, чувствуя, как растет напряжение в глазах тех, кто когда-то качал его на руках и нахваливал, стремясь выделиться перед великим князем.
        - Ты! - прошипела Велислава, изменившись в лице. - Где Княжья Печать?
        - Она пропала… - обреченно выдохнул наследник Стибора, понимая, что отпираться бессмысленно.
        - Что? - глаза Корнея округлились.
        - Перед смертью отец призвал Рогвольда - жреца храма светлейшего, якобы для исповеди, после исповеди жрец исчез. Скорее всего, печать у него! - торопливо пояснил Борис. - Я только сам узнал о том, что он пропал!
        - Если печать попадет к Мамону, то весь наш мир ввергнется в такой хаос и ужас, что прошлая война покажется нам детской сказкой! - обронил Борислав, важно поджав губы.
        - Необходимо срочно найти этого Рогвольда! - решила Велислава.
        - Или хотя бы Печать! - тихо добавил про себя Изяслав.
        5
        Одиночество угнетало…Борис отошел от окна, вспоминая своего отца, который так и не стал для него близким человеком. Что он о нем знал? Что Великий Князь был сильным и умелым правителем? Что одним мановением своей сухой костистой руки решал судьбы целых народов? А что осталось после него? Раздробленная империя, полная склок и междоусобных конфликтов…Мать?
        Еще, когда Борису исполнился один год, князь отправил ее в монастырь, обвинив в заговоре против себя. Согласно докладу главы Тайного приказа она вместе с княжной Велиславой желала захватить трон и установить порядки в Стиборе, которые процветают в Езиде. Наказание было суровым, но адекватным преступлению, по крайней мере так считал сам наследник. В четырнадцать он оказался подле того монастыря Светлейшего, где жила его мать, и упросил своего дядьку Прохора повидаться с женщиной. После долгих уговоров тот согласился. Борис увидел немощную изможденную суровыми постами женщину, глаза которой были полны горечи и страдания. Она не узнала сына, лишь что-то бормотала себе под нос, шепча молитвы всем известным Богам. Борис был расстроен и поскорее покинул монастырь, всю обратную дорогу выслушивая дядькины осуждения его поступка.
        Пожалуй, только Прохор и был ему близок все это время. Только на этого воина из княжеской дружины, с самого детства прикрепленного к наследнику, Борис и мог положиться в своей жизни. А потому, как только они вернулись с похорон отца, он вызвал его к себе в княжеские покои.
        - Здрав будь, княже! - поздоровался дядька, тихонько скрипнув тяжелой дверью, украшенной позолотой. Это был небольшого роста крепко сложенный мужчина с длинной окладистой бородой, с вплетенными в нее разноцветными ленточками. Внешностью похожий на гнома, он обладал почти сказочной силой и такой же хитростью, которой прикрывал свой склочный и ворчливый характер. При входе он, как и положено, поклонился и присел рядом с задумчиво замершем на отцовском троне наследником.
        - И ты здрав, будь, Прохор! - кивнул ему Борис, подняв глаза от пола. Его лицо не скрывало никаких чувств, бушевавших внутри него. Все было написано на нем в силу возраста и неопытности воспитанника.
        - Отчего невесел? Отчего голову повесил? - попытался пошутить Прохор, но вышло коряво. Он знал все об инциденте на похоронах, знал, что Борис его непременно вызовет, но все равно не мог спокойно смотреть, как мучается парень, которому он дал лучшие годы своей жизни.
        - Будто не знаешь, Проша… - проговорил наследник, вставая с трона, чувствуя себя на нем неуютно, словно жгла его изнутри княжеская доля.
        - Знаю…Демон вернулся! - кивнул дядька. - Непростые времена настают для Стибора…Тьма все ближе! Когда нет сильной власти ее прислужники прут изо всех щелей. Чтобы урвать себе кусок послаще, да пожирнее. Не вовремя помер князь,Э ох, как не вовремя!
        - Стибору нужен новый Великий Князь! - громко провозгласил Борис, поджав губы, и в его глазах дядька увидел то, чего когда-то боялся в раннем детстве. Жажда власти и непомерная алчность, которые Прохор в меру своего умения искоренял у своего воспитанника.
        - Великого Князя выбирает княжья печать… - осторожно заметилдядька. - Без нее ни Езида, ни Киж, ни Ида, ни даже наш верный союзник Агея не признают нового наследника! Так было поставлено Гориславом, так будет и сейчас!
        - Велислава намекает о том, что ее княжество собирается отсоединиться!
        - Если Печать найдется, то все вопросы об этом снимутся сами собой, у Стибора будет новый Великий Князь! - кивнул Прохор.
        - Вот именно! - горячо спохватился Борис. - Поэтому я тебя и позвал…
        - Ты хочешь, чтобы я отыскал предателя Рогвольда и отобрал у него ее? - понял все дядька наследника.
        - Да! - решительно кивнул Борис. - Тогда я смогу сохранить Стибор в том виде, в каком он существует сейчас.
        - А ты уверен, что печать выберет Великим князем именно тебя? - уточнил Прохор, задумчиво теребя свои косички на бороде. - И если нет, то сможешь ты быть одним из? Задавал ли ты себе такой вопрос, княже?
        Борис на секунду задумался, но всего лишь на секунду, потом решительно помотал головой, отказываясь верить в слова наставника.
        - Такого просто не может быть…Я - наследник своего отца, мне по праву крови положено быть…
        - И все же? - нахмурился Прохор. Ему не нравилась упертость Бориса в те моменты. Когда необходимо было быть гибким и дипломатичным.
        - Ты отказываешься мне помочь? - разозлился неожиданно наследник Стибора.
        - Когда-то давно, - пояснил Прохор, опустив глаза в пол, - я поклялся твоему отцу, что не оставлю тебя до конца твоих дней! Свои клятвы я всегда держу…Через пару недель ты получишь Княжью Печать, княже! - дядька поклонился положенным образом. Встал, хмуря свои кустистые брови. - Только, как бы ты не разочаровался в том, что ты ищешь…
        - Я… - начал было Борис, но дядька уже широко шагал прочь из светлицы, снова оставив наследника Стибора в одиночестве, один на один с печальными мыслями.
        6
        Паром был пришвартован к берегу в тот момент, когда княжна Велислава и двое ее верных охранников спустились к излучине реки Иды - главной водной артерии княжества. Вдалеке, на острове, расположенным посреди просторной иссиня-зеленой глади, покрытой мелкой россыпью желтых кувшинок и молодой ряски, возвышались Врата Езиды - огромного размера и величественного вида крепость, вырубленная трудолюбивыми жителями прямо в скале, неведомо как оказавшейся посреди реки. Сквозь молодую поросль вечно зеленых пихт проглядывались уютные дворики с небольшими домами, каменная арка в честь, которой был назван город-княжество, действительно напоминающая ворота. На самом пике горы блестел своими золотыми луковками куполов княжеский дворец.
        - Наконец-то, я дома… - вздохнула Велислава, поправляя меховую накидку, наброшенную на плечи. Ночи становились все холоднее. Осень полным ходом вступала в свои права. Скоро и паром перестанет курсировать между Езидой и другими княжествами. Река покроется тонкой ледяной коркой, готовой провалиться под случайно забредшим на нее путником.
        - Ваше высочество! - паромщик низко поклонился, помогая спуститься княжне на просмоленные плотно сбитые доски палубы.
        - Благодарю вас! - кивнула благосклонно Велислава, подходя к высокому бортику, опираясь на леера. Позади слышалось напряженное дыхание охраны и негромкий цокот копыт лошадей, которые волновались, напряженно всматриваясь в воду.
        Паром качнуло, заскрипела лебедка. Медленно и уверенно они стали приближаться к противоположному берегу, где уже виднелся комитет по торжественной встрече. Сколько времени она не была здесь? Почти месяц…С томительным ожиданием она рассматривала знакомые улочки. Тоненькую фигурку своей главной советницы Аурики, на которую оставила княжество. Справилась ли девчонка? Смогла ли удержать власть? Или столкнувшись с глобальной проблемой возвращения демона Мамона. Ей теперь придется решать и свой, местечковый конфликт? Мысли сами собой перешли на чудовище, снова появившиеся в их землях, до того существующее лишь в дедовских преданиях о богатыре Гориславе. Так ли он опасен? Как с ним бороться? Куда делась Княжья печать? Печать…Символ абсолютной власти Стибора, позволяющий держать под своим полным контролем все пять княжеств. Умерший Великий Князь верил в непогрешимость и святость своей власти, не допускал даже мысли, что кто-то может отделиться, мечтать о собственной автономии…Но Езида была особенным княжеством - единственным, где правили испокон веков женщины, по праву умнейших, более сильных и
предприимчивых, а значит оно выделялось среди других, из поколения в поколения лелея в своих горячих сердцах мысль о своем особом предназначении в этом мире. Сейчас наступало такое время, когда пора было принимать решение, или пан или пропал! Велислава поджала губы, боясь себе признаться в том, что готова рискнуть! Печать исчезла вместе с мятежным жрецом Рогвольдом. Мамон воскрес, когда, если не сейчас пробовать стать теми, кем Матери Езиды по-настоящему заслуживают быть?
        - Ваше высочество! - окликнули ее, тронув за плечо. Велислава испуганно обернулась, погруженная в свои собственные мысли. Ведьма Лесислава стояла рядом, готовая магией и колдовством защитить свою правительницу от любого нападения.
        - Прибыли…
        - Спасибо, Леся! - кивнула княжна, спускаясь по сходням парома. Старик на прощание приветливо помахал ей рукой. И мужчины, не имеющие в стране особой власти, любят ее и готовы умереть за свою княжну! Когда, если не сейчас? Все к одному…
        С этой мыслью и принятым решением, она шагнула на длинный пирс, окруженная со всех сторон своими соратницами. Аурика что-то рассказывала, но все ее слова пролетали мимо ушей Велиславы. Сейчас она уже строила планы на будущее, готовая рискнуть, готовая к тому, чтобы ее имя вписали в историю Езиды, как правительницы сумевшей отделиться, стать самостоятельным княжеством. Ведь в союзе Пяти княжеств Езида сама по себе чужеродное тело! Как эту простую истину не могут понять в Стиборе? Тут нет веры в Светлейшего, нет зарвавшихся жрецов, одевающихся побогаче многих князей, но проповедующих, что бедность не порок! Тут правят женщины-колдуньи мудро и по совести! Здесь процветает волшебство и знахарство! Здесь другой мир!
        За этими мыслями Велислава поднялась во дворец. На всем пути до личных покоев ее сопровождали выкрики жителей княжества, счастливых вновь видеть свою княжну. Когда, если не сейчас?!
        - …Заходит зима. Я отправила на заготовку дров почти все мужское население Езиды! Решила начать с Высокого холма, где засыхает старый яблоневый сад. Провидицы обещают страшную зиму… - Аурика продолжала рассказывать про обыденные, текущие дела в княжестве, даже не представляя, какой дерзкий план созрел в голове ее повелительницы.
        - Спасибо, девочка моя! - похвалила ее Велислава. Сбрасывая меховую накидку и присаживаясь на высокий трон, украшенный драгоценными камнями и росписью позолотой. Повсюду, куда не глянь, в покоях княжны были начерчены защитные руны, искусно вплетенные в, казалось бы, самые примитивные украшения. Даже ваза со свежими полевыми цветами, стоящая на столике подле трона, которые так любила Велислава, была замаскированным артефактом, готовым среагировать на любую опасность. - Ты хорошо справилась с порученным заданием… - польщенная Аурика низко поклонилась своей правительнице.
        - Осмелюсь спросить, ваше высочество, как прошла ваша поездка в Стибор? - поинтересовалась колдунья, несмотря на свой молодой возраст по праву силы занявшая место в совете Матерей Езиды главенствующее положение после Велиславы.
        - Собери всех немедленно! - приказала княжна, задумчиво постукивая тонкими пальцами по гладкой поверхности подлокотника. - У меня есть, что рассказать нашим сестрам.
        Аурика кивнула и почти мгновенно задрала рукав длинного темного платья, удивляющего одновременно своей простотой и изысканностью. По шелковой ткани, золотым шитьем были расписаны узоры, чем-то напоминающие лепестки роз. На тонком запястье заблестел браслет, тут же откликнувшийся на прикосновение своей хозяйки еле заметным золотистым свечением. Так продолжалось несколько секунд, пока противоположная от трона стена покоев Велиславы не начала расплываться, превращаясь в туманный омут, вертевшийся с ужасающей скоростью.
        - Портал готов, моя госпожа! - доложила Аурика, но княжна и без нее это видела. Могучая сила теплой волной ударила ей в лицо, наполнив до краев мощью, граничившей с эйфорией. Свернула молния, ударил гром, и из омута появилась высокая фигура первой колдуньи из совета Матерей Езиды - Радиславы, которая давно и с успехом возглавляла элитное учебное заведение для девочек, у которых находили зачатки магии, заложенные при рождении. Скольких она уже воспитала таких? Скольких научила владеть потоками силы? Велислава помнила, как первый раз перешагнула через порог Академии, боясь собственной неумелости, скромности и невежества, а внутри ее встретила именно Радислава, нежно поцеловала в лоб, потрепав по длинным каштановым волосам, и сообщила, что все будет хорошо. И от этих слов стало действительно спокойно.
        - Приветствую вас, ваше Величество! - поклонилась ведьма, низко склонив голову. Сколько же ей лет на самом деле? Неожиданно подумала княжна, рассматривая свою наставницу. Если Велислава правит Езидой уже без малого век, то Радислава помнила еще ее бабушку, но выглядит отменно, изредка позволяя себе расслабиться и соблазнить какого-нибудь молоденького офицера из штаб-полка гвардии.
        - Спасибо, Радислава! Я тоже рада нашей встречи! - княжна указала на место подле себя, а портал снова помутнел, готовый вытолкнуть из себя последнего члена Совета Матерей Езиды - молодую ведьму Светораду, пользующуюся заслуженным уважением среди своих товарок. В свои скромные 50 лет она владела всеми возможными магическими искусствами от знахарства до трансфигурации, с отличием закончила Академию Чародейства Радиславы и отвечала за внешнюю политику Езиды.
        - Ваше высочество! - Светорада была молода, красива, небольшого роста с длинными до плеч кудрявыми волосами, которым не нужны были никакие завивки и укладки. Точеная фигура с ярко выраженной талией делали ее предметом восхищения и вожделения всего населения государства-острова мужского пола, но Светорада была одна, породив вокруг себя ареал неприступной и даже немного фригидной женщины.
        - Светорада… - кивнула ей Велислава, размещая ее сразу же за Радиславой, которая с интересом смотрела на свою воспитанницу.
        - Кажется все в сборе… - промолвила Аурика, осмотрев Матерей Езиды, внимательно и чуть настороженно смотревших на свою правительницу. Какие новости она принесла? Что творится в обезглавленном Стиборе? Все эти вопросы вызывали недоумение и волнение среди присутствующих на совете.
        - Нет! - покачала головой Велислава. - На совете я бы хотела видеть Демида!
        - Не слыханная дерзость! - не сдержавшись, воскликнула Светорада.
        - Я все историю мужчины никогда не принимала участие в решении государственных вопросов Езиды! - поддержала ее Радислава.
        - Ваше высочество… - робко обратилась к ней Аурика. - Чародейки правы…Мужчина на совете Матерей Езиды…Это нечто…Нечто из ряда вон! - подобрала она необходимое дипломатичное выражение.
        - Решение, какое мы должны будем принять, касается всех в княжестве! - коротко отрезала Велислава, напомнив всем, кто пока правит островом.
        - Повинуюсь, княжна! - Аурика мгновенно склонила голову и вышла из покоев совей государыни. Минут десять ее не было. Все это время ведьмы напряженно молчали, пытаясь угадать, что за такие срочные вести принесла их княгиня.
        Ровно через десять минут в дверях появился, закованный в кольчугу воин, крепко сбитый, среднего роста, с пышными пшеничными усами, которые, наверняка, свели с ума ни одну колдунью на острове. На поясе у него висели богато украшенные ножны с двуручным мечом, а в руках помещался островерхий шлем с изображенным на нем гербом Езиды. Он сделал несколько шагов вперед и преклонил колени, низко опустив вихрастую голову.
        - По вашему повелению прибыл! - позади него топталась явно недовольная Аурика, по слухам, у которой был довольно скоротечный роман с командиром гвардии, быстро прекратившийся, как только Демид нашел ей замену в лице студентке второго курса Академии Чародейства.
        - Присаживайся, Демид! Как дружина? Рада тебя видеть! - выдавила из себя улыбку Велислава.
        - Вашими молитвами, госпожа! - проговорил Демид, усаживаясь за стол рядом со Светорадой. - Дружина готова хоть сейчас сложить за ваше высочество свои буйные головы! - бодро отрапортовал он.
        - Боюсь им представиться такая возможность… - грустно произнесла Велислава, когда все расселись по своим местам, а Аурика заняла стул по правую руку от трона. - Великий Князь умер после тяжелой и продолжительной болезни! - торжественно объявила она, выждав паузу, но никаких дополнительных реплик не последовало. Все и без того знали, что старость семимильными шагами подбирается к правителю Стибора. Он хирел на глазах. И итог этих мучений стал более чем закономерен. - Жрец храма Светлейшего Рогвольд похитил Княжью Печать и исчез с ней в неизвестном направлении…
        Эта новость уже была равна взрыву атомной бомбы. Демид нахмурился, а Светорада озадаченно потеребила выбившийся из-за розового премиленького ушка локон, а Радислава лишь удовлетворенно хмыкнула, будто изначально предполагала именно такой исход.
        - Установилось безвластие, которое продлится до того момента, пока будет не найдена Печать и не будет избран Великий Князь! - проговорила и без того очевидную вещь княжна Езиды.
        - А значит, у нас есть шанс… - задумчиво пробормотала Радислава, вскинув свои изумрудные глаза на повелительницу.
        - Впервые за много лет, мы можем сделать нашу Родину свободной! - провозгласила княгиня, задохнувшись от величия момента.
        - Только надо найти Печать раньше остальных и спрятать до лучших времен! - поддержал ее Демид.
        - Именно так! Нас будут пытаться усмирить, возможно, Стибор пойдет на нас войной…Наследник слишком молод и вспыльчив! Готовы ли вы умереть за свободу ваших детей? - спросила Велислава, смутившись от напыщенности и пафосности вопроса, но Матери Езиды и гвардейский командир восприняли такой тон, как должное.
        - Готовы! - разом прокричали они. И глаза у всех них загорелись ярким пламенем азарта. Забыты были старые обиды, склоки, ревность, и даже Аурика смотрела на Демида, светившись от счастья.
        - Тогда необходимо сделать так, чтобы Печать оказалась в Езиде! Но это не все…
        Совет напряженно замолчал, ожидая, что подготовил им еще их княгиня.
        - Мамон снова вернулся из небытия… - тихо проговорила она, наблюдая за реакцией своего ближайшего окружения.
        - Фух… - выдохнул Демид облегченно. - Я думал что-то серьезное…
        - Серьезней некуда! - отрезала зло Велислава. - Он может воспользоваться нашей междоусобицей и попытаться вернуть себе власть над Пятью Княжествами!
        - Ему никогда не завоевать Езиды! - решительно рубанул кулаком по столу Демид. - Из-за старого демона, воскресшего из небытия, мы не должны отказываться от самой заветной мечты нашего народа!
        - Я согласна с Демидом! - покосилась на него Радислава. - Только, кто отправиться на поиски Печати? И как нам ее найти? Ведь с чего-то нужно начать? Рогвольд с ней может быть, где угодно. Хотя, если честно, я считаю, что это козни Мамона.
        - Согласна! - кивнула Аурика. - очень похоже на демона. Сначала нас всех стравить, ослабить в междоусобной войне, а потом прибрать власть к рукам!
        - Значит ли будут наши действия по поиску Печати, что мы пошли у него на поводу? - нахмурилась Светорада. - И не будем ли мы в таком случае выполнять его волю?
        Велислава задумалась. Ей во время дороги в Езиду приходила уже такая мысль в голову, но как же был велик соблазн обрести свободу, то о чем мечтали долгие годы все жители острова.
        - Мы не будем выходить из Союза, пока Печать не окажется в наших руках, - после долгой паузы сообщила она.
        - Но кто отправиться искать Печать? - воскликнула Аурика, которой не терпелось выбраться с острова, ощутить сладость приключений, прикоснуться к тайнам и развеять скуку.
        - Ты останешься здесь! - коротко отрезала Велислава.
        - Я слишком стара… - добавила Радислава.
        - А я не умею колдовать! - пожал плечами Демид, повернувшись в сторону самой молодой ведьмы. От такого внимания Светорада смутилась и низко опустила голову, уткнув глаза в расписной пол.
        - Я согласна!
        - Отлично! - обрадовалась княгиня, хотя другого ответа от своей соратницы и не ждала. - Аурика, нам нужен «Провидец».
        Главная помощница правительницы Езиды расстроено шмыгнула веснушчатым носом и шмыгнула в соседнюю комнату, вынеся оттуда голубой прозрачный шар на серебряной подставке. В шаре мелькали молнии, бродили тучи и клубки тумана. Разобрать, что внутри него происходит, было решительно невозможно. Велислава торжественно приняла его, установив на стол.
        - Эта вещь Рогвольда, - она небрежно кинула перед советом потертый дешевый крестик с изображением Светлейшего. Мне удалось договориться со жрецами, чтобы они мне достали его за энную сумму золотых грошей.
        Демид взял его в руки, повертел и отложил в сторону. Это был задание не для него. Он не верил ни в Светлейшего, ни в Анчибала, только в своих колдуний, которые тут же начали проводить над серебряной безделушкой какие-то манипуляции. Через пару минут Радислава удовлетворенно кивнула, и ведьмы взялись за руки, образовав вокруг лежащей на столе вещи Рогвольда замкнутый круг, что-то зашептали, забормотали, впадая в состояние транса. Как всегда бывало, когда рядом ворожили, у Демида под кольчугой побежали мурашки. Между напряженных лопаток стекла капля ледяного пота. Лицо загорелось, заалело, как от огня. И вдруг суматошные туманные движения в шаре исчезли. Вместо этого стала видна расплывчатая картинка леса, какой-то смутной статуи и небольшой поляны с медленно заходящимся на ней солнцем.
        - Фух! - выдохнула Светорада, первая прерывая круг. Ей все еще было тяжело держать поток силы в отличии от своих более опытных подруг. Свечение шара померкло, сновав нем замелькали неясные тени. Радислава откинулась назад и тяжело открыла глаза.
        - Ну, как? - с надеждой спросил именно ее Демид, покусывая от волнения нижнюю губу.
        - Я не ощутила Рогвольда, лишь его тень…
        - Такое ощущение, что его тепла уже нет в этом мире, - подхватила Аурика.
        - Энергия какая-то холодная, - подтвердила Светорада.
        - Я это тоже заметила! - согласилась с советом княгиня. - Но он там был! И это уже кое-что! Дальше можно пойти по его следам, найдя его даже под землей! - все оглянулись на Светораду.
        - Я готова! - промолвила она, смутившись.
        - Выйди Демид! - скомандовала тут же Велислава.
        Послушный командир гвардии моментально все понял и быстрым шагом покинул покои. Дальше начиналась тот уровень магии, которая предназначался не для чужих глаз. Чародейки окружили свою молодую подругу, замершую в центре комнаты с закрытыми глазами. Зашептали заклинания, начиная вокруг нее сначала медленный, а потом все убыстряющийся хоровод. Совсем скоро скорость их передвижений стала такой, что тела ведьм и их одежды слились в одно неразличимое цветное пятно. Светорада открыла глаза, проваливаясь в этот бешеный каскад лиц, рук, платьев и глаз. Затошнило, она глубоко выдохнула, чувствуя, как сила наполняет ее изнутри, как подхватывает и начинает кружить вместе со всеми. Вес куда-то исчез, она парила в полной невесомости. Борясь с тошнотой и жуткой головной болью, а потом все прекратилось. Ее швырнуло вперед, ломая хрупкое тело пополам. Она пошатнулась, но устояла на ногах. Головокружение исчезло. Светорада открыла глаза и осмотрелась, вдыхая смолистый запах молодых елей.
        Ведьма стояла на краю широкой поляны, по краям огороженной стройными рядами хвойных деревьев. В центре нее лежала груда драгоценностей, которую хозяйственно перебирал какой-то косматый черноволосый мужик на пару с немолодой женщиной в белом платке. Рядом стояла тачка, куда они все и грузили. Чуть левее, будто вырезанный из камня, замер самый настоящий василиск, а позади него валялся начинающий разлагаться мертвец в черной рясе с выклеванным воронами лицом. От него жутко воняло трупным ядом, но это обстоятельство нисколько не смущала мародеров, продолжавших свою грязную работу. Только неожиданное появление Светорады из воздуха заставило их замереть, испуганно уставившись на колдунью.
        - Да уж… - мгновенно оценив ситуацию, проговорила чародейка, аккуратно ступая по ковру из еловых иголок. - И что это мы тут делаем? - строго спросила он, уперев взгляд своих изумрудных глаз на трактирщика с женой, а это были именно они, воспользовавшиеся моим советом об обогащении через некоторое время. Кирилл смешался, не зная, что и сказать, а вот его более бойкая жена выступила вперед, уперев руки в бока.
        - А ты откель будешь, такая фифа? - заявила Анна, с завистью разглядывая золотое шитье на шелковом черном платье колдуньи. - Какое дело тебе до того, что мы тут с мужем делаем, а? Или варяг проболтался очередной своей потаскушке, что наткнулся на сокровища василиска? Иди отсель, пока цела! - рявкнула она, замахиваясь на ведьму тряпкой, которой она протирала сокровища. От замаха Светорада легко уклонилась, сделав шаг в сторону. Кирилл - типичный подкаблучник уже заподозрил что-то неладное, но было поздно. Анна разошлась, а промах еще больше ее раззадорил.
        - Она еще и уклоняется! Проститутка кижевская! За сколько грошей тело свое торгуешь? В кое-то веки нам подвезло с моим, а тут ты, на все готовое! Знаешь, мы сколько натерпелись от этой твари? - она кивнула в сторону превратившегося в камень василиска. - Сколько клиентов потеряли? Добро наше и не смей на него…
        Светораде надоел этот скандал. Она взмахнула правой рукой, шепча про себя заклинание. В тот же миг, Анна, будто споткнулась на ровном месте, замерла, не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, лишь беззвучно разевая рот, как рыба, выброшенная на берег. Увидев такую картину, колдунья рассмеялась, а Кирилл попятился назад, поминая Светлейшего и беспрерывно вознося ему поклоны.
        - Да прибудет с нами свет его! И воля его! - бормотал он, побросав на землю украденные сокровища.
        - Стоять! - рявкнула чародейка, понимая, что трактирщик сейчас убежит, напуганный неизвестным ему колдовством.
        Кирилл послушно замер, даже замолчал, хлопая широко открытыми глазами.
        - Это кто? - строго спросила она, кивая в сторону разложившегося трупа в рясе.
        - Не могу знать, госпожа колдунья… - торопливо заверил трактирщик. - Может василиск его прихлопнул, а может и варяг. Мы когда пришли сюда, он уже тут был…
        Светорада кивнула и сделала несколько шагов в сторону мертвеца. Это был несомненно пропавший Рогвольд, разложившийся, с выклеванным воронами глазами, с полным животом белых червей - падальщиков, но жрец, которого искали Матери Езиды, точнее то, что от него осталось. Именно поэтому энергия во время поиска шла холодная, загробная, почти ледяная.
        Светорада наклонилась поближе, скривив губы. Воняло от трупа жутко. Ряса задралась вверх, обнажив худые волосатые ноги. Рот открыт, живот распорот и в нем копошатся полупрозрачные трупоеды.
        - Его обыскивали? - кивнула она на мертвеца, повернувшись снова к Кириллу.
        - Не дошли пока… - хмуро покивал головой трактирщик, обеспокоено поглядывая на застывшую жену.
        - Да оттает она, - поняв его беспокойство, пообещала Светорада, чуть позже, как я уйду…
        Она ловким движением распорола карман рясы и, преодолевая брезгливость, покопалась в нем. Пусто…Тоже самое со вторым. Задрала подол выше, проверяя, нет ли на нем пояса. Печати нигде не было!
        - Точно не обыскивали? - сделав, как можно страшное лицо, спросила она снова.
        - Как можно… - плачущим голосом проговорил Кирилл. - Покойник ведь!
        Светорада задумалась. Почему-то ей показалось, что трактирщик говорит правду, а раз так, то Печать Рогвольд, либо успел спрятать до встречи с василиском в тайном месте, либо ее забрал кто-то другой…
        - Ты говорил что-то про варяга? - вспомнила она, отворачиваясь от погибшего жреца. Это была особая каста наемников-убийц нечисти. Появились они еще во времена Горислава - первого Великого князя, выступив против Мамона на стороне Пяти Княжеств. С тех пор существовал их орден, с детства воспитывающих опытных воинов, достигших такого мастерства в своем ремесле, что не было им равных во всем мире.
        - Был варяг…был… - торопливо закивал Кирилл. - Василиск путников умерщвляет, торговля не идет! Тракт опустел. Вот жинка мне и посоветовала написать письмо в Обитель. Послали мы голубя, а через неделю является молоденький такой, светловолосый, с саблей за спиной. Он чудище-то и прикончил, а может и этого… - трактирщик кивнул брезгливо в сторону Рогвольда.
        Может и этого…Светорада устало потерла глаза, отвернувшись от Кирилла. Может и прикончил? А может и нет? Как не крути, а Печати при Рогвольде не оказалось, а единственной ниточкой в дальнейших ее поисках был неизвестный светловолосый варяг, который ушел неизвестно куда. Хотя почему неизвестно?
        - А куда он собирался идти дальше не говорил? - спросила она у Кирилла.
        - А как же! В Киж, в крепость пошел! - почему-то виновато опустив глаза, доложил трактирщик. Ему совсем не хотелось рассказывать столь могущественной колдуньи, как некрасиво они поступили с варягом.
        - Отлично! - потерла ладони довольно Светорада. Ей почему-то казалось, что много варягов в столице княжества будет не слишком много, а значит, снова появляется шанс найти утерянную Печать. Колдунья резко взмахнула руками, творя ворожбу, но Кирилл ее остановил:
        - А жинка как же, госпожа ведьма? Жинка моя-то? - просительным голосом проговорил он, указывая на застывшую Анну.
        - Как исчезну, оттает! - отрезала Светорада, повторяя свой взмах руками. В тот же миг вместо белоснежных кистей с тонкими пальцами, у нее появились гладкие, блестящие крылья черного цвета. Голова вытянулась, нос заострился, обращаясь в клюв. Ноги стали уменьшаться в размерах, покрываясь птичьей кожицей. А еще через мгновения перед Кириллом топталась настоящая черная ворона, каких были сотни в этом лесу. Ворона издала громкий сварливый «карр» и неловко взлетела, привыкая к новому облику, постепенно набирая высоту и направляясь в сторону крепости, вскоре скрывшись в пелене перистых облаков.
        Кирилл, с трудом, отвел от неба взгляд, посмотрев на застывшую жену. Раздался пронзительный треск. Кожа Анны пошла мелкими черными трещинками. Трактирщик испуганно ахнул, прикрыв заросший густой бородой рот, ладонью, а потом она заговорила и даже неловко стала двигаться.
        - Разболтал все, скотина безрогая! - закричал она, едва избавившись от немоты. - Одни проблемы от тебя, дуболом лесной!
        Анна замахнулась на мужа тряпкой, которой уже пыталась побить Светораду, но заклинание, видимо, еще не отпустило скандалистку. Она упала, а Кирилл бросился ее утешать, что-то нежно приговаривая на ухо.
        7
        Розовый рассвет окрасил серо-зеленые воды Агейского моря в красный оттенок. Бурые водоросли вместе с выброшенными на берег медузами валялись на берегу, создавая некую апокалипсическую картинку. Макар поискал спрятанные под огромным валуном весла и оглянулся на отца, тащившего сети.
        - Помочь? - спросил он, но Кондрат - отрицательно покачала головой, намекая на то, чтобы сын готовил лодку. Для их семьи рыбалка была единственным средством к существованию. Ежедневные выходы в море в любую погоду, а потом долгий торг на базаре, приносили хоть какой-то доход, позволяющий выжить Макару и трем маленьким сестрам.
        Парень оглянулся на Агею, еще не проснувшуюся, лениво-нежную, будто украшенную каким-то огромным розовым полотнищем. Он любил свой город, любил свое княжество, которое было не похоже ни на какое другое в этом мире. Чего стоят только длинная набережная с каменными портиками с густыми садами и древними скульптурами, город, который крепостью назвать язык не повернется, широкими светлыми улицами, медленно тающими под лучами последнего, теплого осеннего солнца? А море? Это бескрайние удивительное пространство воды будоражило воображение, настраивало на лирический лад, забывая о том, что необходимо работать. Об этом ему напомнил Кондрат, совсем не лирически отвесив тяжелый подзатыльник, выводя сына из ступора, в который его поверг прекрасный вид раннего утра.
        - Пора выходить! - проговорил он, усаживаясь на весла, напевая под нос какую-то веселую песню.
        Макар подобрался к корме и слегка напрягся, сталкивая узкую остроносую лодчонку в воду. Голые пятки обожгло прохладной водицей, ласково коснувшись бурлящей пеной прибоя его оголенных щиколоток. Лодку качнуло на волнах, обдав парня мелкими солеными брызгами.
        - Пора! - коротко повторил отец, налегая на весла, только по одному ему известному признаку определяя, когда и в какое время будет хороший клев. Макар последовал за ним, легко закинув поджарое, загорелое тело в лодку, наслаждаясь предрассветной тишиной.
        - Сегодня на торг придет корабль из Иды за рыбой, - рассказал Кондрат, - привезет купцов из Стибора и Кижа. Нам надо будет хорошенько потрудиться, чтобы успеть к его погрузке!
        - Хорошо, отец! - Макар, довольный тем, что сегодня ему не достались весла, из-под ладони наблюдал за горизонтом. Лодка шла споро, разрезая бурлящим форштевнем бурлящий поток. Берег оставался где-то далеко позади, затягиваясь сизой предрассветной дымкой.
        - Погода сегодня удалась… - проговорил мечтательно он, опускаясь в лодку.
        - И то, правда! Мать просила…
        Кондрат договорить не успел. Где-то в верстах двух от берега, их качнуло на внезапно взявшейся откуда-то волне. Подбросило вверх и опустило.
        - Анчибал тебя забери! - ругнулся отец, с трудом восстанавливая курс.
        - Что это было, отец? - спросил Макар, стряхнувший с себя оцепенение.
        - Да кто же его… - начал было Кондрат, но замер, наблюдая, как в нескольких саженях от них стала бурлить вода. Огромные прозрачные пузыри лопались, поднимаясь высоко вверх.
        - Что за демон морской играется с нами сегодня? - удивился он, наблюдая, как этот бурлящий поток все ближе приближается к их лодке. - Сколько в море хожу, никогда такого не видел…
        - Отец, смотри! - Макар указал рукой левее, где плеснула хвостом огромная рыбина, подняв облако брызг.
        - Море волнуется…
        - К чему бы это? - спросил сын, заглядывая в мутно-зеленую воду, но ничего кроме водорослей и мелкой ряски там не находя. - Штормит…
        - Шторм был вчера! - Кондрат оставил весла, каким-то шестым чувством ощущая, как вокруг сгущается опасность.
        - Может, уйдем? - предложил Макар.
        - А как же…
        Бурлящая вода подкатила вплотную к правому борту. Обогнула лодку и исчезла где-то в морских глубинах. Все вокруг стихло.
        - Точно демон какой-то… - согласился с отцом Макар, намериваясь достать сваленные кулем сети.
        И тут откуда-то из-под днища, взметнув фонтан брызг, вылетел ярко-красного цвета щупалец. Взлетел вверх, повисел немного, а потом с грохотом рухнул обратно.
        - Кракен! - закричал Кондрат, бросаясь к веслам, но было уже поздно. Вслед за первым щупальцем появилось второе, третье. Вода пузырилась вокруг, будто закипевшая.
        - Нож! Бери нож! - полным отчаяния голосом заорал Кондрат, пытаясь выгрести из этой ловушки, но лодка торчала над этим местом, как привязанная. - Если попробует ухватить, руби!
        Макар отчаянно зашарил по днищу в поисках рыбацкого ножа. Тот куда-то закатился, и ему пришлось перевернуть почти все сети, прежде чем в его подростковой руке мелькнуло серой сталью фигурная рукоять.
        - Руби! - красное щупальце зацепилось за край, качнуло ее, проверяя на прочность. Макар на ногах не устоял, и его бросило на отца. Затрещал нос, крепко перехваченный Кракеном. - Руби! - такого ужаса в глазах своего отца он еще никогда не видел. Со всего маху, наотмашь, особо не целясь, он ударил по скользкому щупальцу. Нож провалился в него, словно в желе. Синяя жидкость засочилась из небольшого пореза.
        - Руби! - это было последней каплей. Все восемь отвратительных лап осьминога взметнулись вверх и опрокинули лодку. По затылку что-то ударило, видимо, Макар приложился о край борта. Рядом кто-то барахтался, хватая его за руку. От ужаса пришлось открыть глаза, но лучше было бы этого не делать. Прямо перед ним в мутной воде, исчерченной крупными пузырьками воздуха, дрейфовал огромный осьминог, необычайных размеров. Его бесформенная голова плавала неподалеку, а рядом с ним, куда хватало взгляда, море было заполнено сиренами, русалками, водяными и амфибиями. Воздух в легких кончился, Макар попробовал всплыть наверх, но, лишь только опустил голову вниз, увидев медленно тонущего отца с выпученными от асфиксии глазами и зажатую намертво щупальцем ногу, понял, что это все бесполезно. Глотнул воды раз, потом другой…Легкие обожгло острой болью, и парень не стал терпеть, пуская соленую воду в себя, теряя медленно сознание. Последнее, что он запомнил в этой жизни, были насмехающиеся глаза-пуговки Кракена.
        А тем временем князь Агеи Корней лишь недавно прибыл с похорон в свое самое южное княжество. Осенняя распутица начала понемногу охватывать весь Большой тракт, тянущийся через всю страну и связывающий между собой разные регионы Пяти Княжеств. Долго пришлось ждать смены лошадей неподалеку от Езиды. На постоялом дворе Корней долго боролся с искушением повидаться с Велиславой. Они после воскрешения Мамона и похорон Великого Князя, так и не удосужились поговорить. Впрочем, Матери Езиды давным-давно были сами себе на уме, мечтали о какой-то призрачной независимости от Стибора, строили планы и козни, вставляя палки в колеса центральной власти. Невозможно было представить, чтобы они не попробовали именно сейчас воспользоваться ситуацией, чтобы заявить о своем отделении и самостоятельности. А значит…Значит ему с Езидой не по пути. Он останется верным сторонником союзного государства, даже, несмотря на то, что Борис слаб, утерял печать и не производит впечатления готового взять власть в руки человека. Ничего! Корней поможет ему в его становлении, а потом, чем анчибал не шутит, когда Светлейший спит, может и
станет кем-то вроде регента возле молодого князя. Киж? Самое дальнее и неприветливое княжество всей планеты. Особого пиетета перед его хитрым и изворотливым правителем, вышедшим из торгашей, он не испытывал, в некоторых моментах и вовсе презирал, а вот князя Иды - потомственного аристократа смущался, вспоминая в его присутствии о своих довольно скромных манерах и воспитании у жрецов. В них союзников тоже искать было бессмысленно! Князь Иды прильнет к тому, как портовая девка, от кого ему будет больше выгоды, будь то сам подземный демон Мамон, а вот Идовский князь…Тот останется верен присяги, иначе дворянское воспитание не позволит, но будет действовать строго в рамках вассальских договоров. Вообщем по всему выходило, что Агея со Стибором останутся с новым врагом один на один. И кто одержит вверх в этой битве остается загадкой. Согласно преданиям, много сотен лет тому назад Мамона удалось победит, лишь объединив все силы, как получится сейчас? И получится ли вообще? Или это конец эры человечества на этой грешной земле и наступления тьмы?
        - Ты не спишь, родной? - сонным голосом пробормотала княгиня, уснувшая на плече мужа, когда он погрузился в свои печальные мысли.
        - Не могу уснуть… - виновато улыбнулся князь, любуясь красотой своей жены. Ее темные густые волосы волнами спадали на оголенные плечи, игриво скользя по глубокой ложбинке между очаровательной грудью. Точеное загорело тело льнуло к нему, пытаясь согреть своим теплом и отвлечь от грустных рассуждений.
        - Это из-за проснувшегося демона? - спросила она, мгновенно просыпаясь, стряхивая с себя остатки сна.
        - И из-за него тоже…
        - Кажется, ты принимаешь все близко к сердцу! - заметила княгиня, привставая на локте. - Кроме, как показательного появления на похоронах, Мамон не отметился никакими действиями, ни плохими, ни хорошими. Возможно, у него не той силы, что была раньше…
        - Это бред! - вскочил с кровати Корней, проходя к окну. - Он бы не стал этого всего затевать, лишь бы только напугать нас! Значит за ним стоит тьма! Настоящая тьма! О, как не вовремя почил Великий Князь!
        Со всей силы он грохнул кулаком по столу. Тонкостенные бокалы отозвались на это хрустальным перезвоном. Один разбился, рухнув на мозаичный пол. Княгиня поняла его состояние. Встала, грациозная, сексуальная желанная, фигуру которой не испортили, а наоборот наполнили женственностью трое тяжелых родов, подошла и обняла за мускулистые плечи, жарко дыша ему на ухо, так что ее легкое дыхание щекотала шею, заставляя не думать о государственных делах.
        - Милый, любимый, родной… - ее жаркие полные губы скользнули по его щеке, коснувшись щеки. - Все будет хорошо, я уверена! Печать найдется! У Пяти княжеств будет Великий Князь, и ты займешь подле него достойное место… - нежные руки погладили его грудь, опустились к животу, вызывая жгучее желание.
        Корней резко развернулся к жене, поворачиваясь к ней лицом. Он ее хотел! Хотел спустя десять лет почти так же, как в первый раз, когда увидел ее в невесомом шелковом наряде на набережной Агеи, который не скрывал, а наоборот подчеркивал легкую угловатость юной женской фигуры, ее сексуальность и отличные формы.
        - Тамара… - его губы впились в нее, будто князь хотел выпить ее до конца, а она подалась к нему, касаясь всем телом, бесстыдно лаская мужа. - Тамара…
        - Я люблю тебя… - княгиня потянула Корнея за собой в постели, опрокидываясь на нее.
        - Тамара! - все мысли мгновенно испарились из его головы. В висках шумело и билось жгучее желание ощутить себя в ней. - Родная моя…
        Стук дверь сбил его, улетучив лирическое настроение.
        - Князь! Ваше Высочество! - в покои уже откровенно тарабанили. В голосе своего ближника Глеба Корней разобрал нотки почти что паники. Он отпрянул от жены, поймав ее напряженный взгляд.
        - Что случилось? - спросила она, глядя на него преданными глубокими, как омут глазами.
        - Пока не знаю… - князь Агеи легко вскочил с постели, сохранив в свои пятьдесят почти юношескую легкость, распахнул створки.
        На пороге стоял его ближник Глеб в кольчуге и шлеме. В руках окровавленный меч, а правая рука наспех перемотана какой-то шелковой тряпицей, похожей на гобелен. Лицо искажено и испуганно.
        - Враг! Враг в Агеи, княже! - прокричал он, с не схлынувшим азартом только что закончившегося боя. - Тьма! Тьма наступает!
        - Подожди, Глеб… - растерялся Корней, оглядываясь на спешно одевающуюся Тамару, наплевавшую на приличия и натягивающую через голову нательную сорочку. - Какая тьма? О чем ты?
        - Полчаса назад на город напали со стороны моря! Передовые дозоры уничтожены! Их заманили сирены прямо на глубины во всех доспехах! Заметив это, на крепостных стенах подняли тревогу, но слишком поздно…Они появились из морских глубин. Сотни, может тысячи… - речь ближника постепенно успокаивалась, стала более разборчивой.
        - Кто? Кто появился? - голос спешно одевающегося Корнея дрогнул.
        - Утопленники…Тысячи утопленников! Они ползут сюда, ко дворцу!
        - Какие утопленники? - меч был уже на поясе. Князь проверил, как он выходит из ножен, серьезный и сосредоточенный.
        - Морские…Море неспокойно. Штормит, а нечестью командуют какие-то непонятные мне люди…У них вот тут… - Глеб провел по своей шее, чуть ниже уха, мочку которого отрезали в одной из схваток с пиратами, настоящие рыбьи жабры!
        - Амфибии! - прошептала Тамара, но Корней зыркнул на нее глазами, словно жена сморозила глупость.
        - Их не было уже несколько веков в наших краях! - отрезал он.
        - Значит появились!
        - Их кто-то привел! Они подчиняются кому-то одному, действуют слаженно, не так как во время Походов Очищения! В них нет растерянности, это настоящее, хорошо организованное войско, княже! - заметил Глеб.
        - Надо поднимать всех на стены! - скомандовал Корней. - Агею им не взять!
        - Поздно, я только что оттуда! Нечисть в крепости! Слабые заслоны держатся только лишь для того, чтобы суметь вывести из столицы вас и вашу семью…
        - Нет! - отрезал Корней, не в силах поверить, что его княжество отобрали, отобрали силой. - Я никуда…
        - Княже, это единственный выход! - просительно произнес Глеб.
        - Подумай о наших детях! - взмолилась напуганная Тамара.
        - Я о них и думаю… - коротко отрезал Корней, бросаясь к окну. Распахнул узкую резную створку. Впуская в покои едкий запах гари и дыма. Агея была занята плотным кольцом ярких оранжевых огоньков пламени от горящих домов. В районе порта чадил старый деревянный маяк, превратившийся в пятнадцатиметровый огненный факел. Повсюду разносились отчаянные женские крики и лязг оружия. В узком квартале Бакалейщиков шел ожесточенный бой. Спрятавшись за искусственно сделанные баррикады воины его дружины ни на жизнь, а на смерть рубились с нечестью. На квартал выше храбрых защитников обходил небольшой отряд утопленников, чтобы взять их в кольцо. Судя по их организации и тактики, ими действительно кто-то управлял извне. Слишком уж подготовленной и организованной была эта молниеносная атака. Уже на подходах к самому дворцу Корней заметил группу крепких молодых людей без доспехов, которые стремительно приближались к его резиденции, умело обходя поставленные ловушки и засады. В поставленной перед ними цели можно было не сомневаться. Эти нелюди шли убивать его и всю его семью.
        При виде горящего полуразрушенного, некогда прекрасного, города наступило какое-то опустошение. Князь долго не мог оторвать взгляда от ужасной картины, в которую превратилась его столица. Спасать что-то, было уже бессмысленно. От осознания этой простой мысли защемило сердце. Он любил свою Родину…Усилием воли князь сдержался. Правитель всегда должен оставаться правителем, даже в такой ситуации, как эта…
        - Корней… - раздался позади него голос жены. Когда же она успела собрать детей? Маленький Лука сладко посапывал у нее на руках, подросшие Устим и Марьяна держались за спиной матери, протирая заспанные глаза. Впереди стоял решительный Глеб, готовый умереть за семью своего князя.
        - Да… - убитым голосом произнес он, стараясь не показать своей горечи и боли, затмившей разум.
        - Надо бежать… - то ли попросила, то ли приказала Тамара, решительно направляясь к входной двери. Корней потерянно шагнул в след за женой. Как много раз делал до этого.
        - Бежать… - прошептал он, бросив прощальный взгляд на свои покои. Вернется ли он когда-нибудь сюда? Что будет дальше?
        - Княже! - совсем невежливо его за плечи тряхнул ближник, возвращая в реальность, в которой надо было бороться за свою жизнь и жизнь своей семьи.
        - Ты прав! - решительно кивнул головой князь Агеи. - Надо спасаться…
        Они двинулись по лестнице, ведущей в подвал. Когда-то давным-давно, еще прадедом Корнея, там был выкопан черный ход, предназначенный для того, чтобы старый князь мог свободно от своей жены посещать молодых красавиц на улице Маков. Прадед умер, а ход остался, поддерживаем в нормальном состоянии непонятно отчего. Вот теперь пригодился! И Корней, в который раз удивился прозорливости своей мудрой жены, настоявшей на этом.
        Одним движением Глеб сорвал с креплений факел, чиркнул кресалом, подпаливая пропитанную маслами тканям, тут же зачадившую сажей.
        - Я вперед! - кивнул он, смело шагая в темноту.
        - А зачем мы туда идем? - поинтересовался Устим у матери, но Тамара лишь строго одернула мальца, напряженно вслушиваясь в звуки боя, доносившиеся откуда-то сверху.
        Узкие ступеньки, казалось, вели в никуда. Корней механически переставлял ноги, раздумывая над своим бедственным положением. Куда бежать? Что делать дальше? Как вернуть утраченное? От всех этих мыслей и недостатка кислорода тяжелела голова, отзываясь в затылке тупой чугунной болью. Черный ход казался бесконечным. И если бы не сопящее дыхание его малышей, то он тут же рухнул под тяжестью ответственности.
        Марьяна захныкала, прося пить. Скоро ли? Страх, что они не выберутся из этого подземелья сводил с ума. Тамара негромко молилась Светлейшему, наводя еще больше ужаса.
        - Свет! - прокричал идущий впереди Глеб, указывая горящим факелом на дорожку прочерченную луной от самого выхода из черного хода. - Выход! Мы вышли!
        Накатило облегчение. Корней выдохнул, мучимый чувством стыда, что так безобразно сдал свои родную Агею в лапы врагу, да еще и какому!
        - Поднимайтесь! Тут все спокойно… - ближник князя первый выбрался наружу и осмотрелся. Вслед за ним на воздух вышли Тамара с детьми и Корней.
        Черный ход прадеда вывел их на морское побережье, за дальней крепостной стеной. Справа горел порт, позади черными клубами дыма окутанный, чадил город.
        - Здесь неподалеку конюшни! - сообщил Глеб, осмотревшись. - возможно нам удастся добыть транспорт…
        Шурша мелкой галькой, он отправился на поиски, оставив семью князя в одиночестве. Расселись возле небольшого валуна. Крики стихли. Небо серело, уступая место рассвету. Ночь сменялась днем, и меркли узенькие огоньки звезд. Ласково шумел прибой, разбиваясь о покатый берег. И все так, словно они вышли на природу, чтобы выгулять маленького Луку, и нет войны, нет убийств, не гибнуть люди у них за спиной, чтобы дать им пусть мизерный шанс, дабы спастись, ценой своей жизни, даруя им ее. Агея…
        - Все будет хорошо! - Тамара прижалась к плечу мужа, и Корней ощутил, как по ее щеке стекает холодная, словно льдинка, слеза.
        - Я знаю, дорогая! - усилием воли он заставил себя улыбнуться, чтобы не ощущать себя совсем уже бесчувственным чурбаном. - Не бойся!
        - Мама, смотри! - маленький Устим, бродивший неподалеку, указал чуть дальше по берегу, где на гальку, выползала из вод нечто, мало похожее на человека. Как этого утопленника сюда занесло было непонятно…Видно, отбился от своих и решил атаковать здесь.
        - Мамочка! - Марьяна юркнула Тамаре за спину, выглядывая из-за широкой юбки такими же, как у княгини, глубокими черными глазищами, которые сведут с ума ни одного мужчину, когда она подрастет.
        - Устим, назад! - мгновенно скомандовал Корней, вытаскивая меч. В этом случайно попавшем на эту часть берега утопленнике для правителя Агеи сосредоточилось вся та ненависть, которую он испытывал к слугам тьмы. Именно в нем он нашел корень всего того зла, которое принес Мамон на его землю.
        Утопленник был еще молод. Его юное лицо исказила поросшая розовыми кораллами щека. Мутные рыбьи глаза смотрели на Корнея с ненавистью. Гнилые зубы защелкали, а острый, как ржавый кусок металла с неожиданным проворством метнулся к груди князя. Тот отступил, оглядываясь назад. Нельзя было рисковать Тамарой с детьми, а так хотелось насладиться этой маленькой местью. Он сделал шаг вперед, совершая ложный выпад, поймал его утопленника на противоходе и воткнул острую сталь ему в бок. Брызнула морская вода, обдав его гнилым смрадом разложения.
        - Получай! - крикнул Корней, вытаскивая оружие, но утопленник и не думал останавливаться. Он пер буром, напролом, стремясь подавить князя своей мощью.
        - Ах ты, тварь! - проревел повелитель Агеи, когда острый обломок просвистел у него прямо над ухом.
        - Умри! - острое лезвие его меча чиркнула еле заметно по шее утопленника, но езидская сталь была великолепна. Голова с коралловой щекой с легким чмоканьем покатилась по гальке. Рыбьи глаза безжизненно уставились в одну точку.
        - Что теперь будет… - прошептала Тамара, молясь Светлейшему, прижимая детей к себе.
        - Мы едем в Стибор! - заметив ведущего на поводу лошадей Глеба, сообщил Корней, принявший решение попросить помощи у своего сюзерена. - Другого выхода нет…
        8
        В детинце было шумно. Казалось бы, девять дней не прошло еще с момента похорон Великого Князя, а о нем уже все позабыли, вернувшись к своим повседневным делам. И не было печали в глазах жителей Стибора, не было грусти по усопшему, лишь сосредоточенность и надежда на будущее, которое они, безусловно, связывали с новым наследником княжества. «Король умер, да здравствует король!» Давным давно читал Прохор об этом обычае, распространенном у народов, живущих на том краю Агейского моря. Никто не скорбел, никто не жалел, все надеялись на лучшее. Вот и жители Стибора старались не унывать.
        На широком дворе, истоптанном десятками ног, так, что теперь эта площадка напоминала твердый камень, друг напротив друга кружили двое воинов из дружины Великого Князя. Вокруг бойцов собралась внушительная толпа болельщиков, которые поддерживали то одного, то другого. Раздавались молодецкое уханье и свист, но соперники не обращали на происходящее вокруг никакого внимания, были сосредоточены и собраны.
        Прохору уступили место впереди всех. Он скрестил руки на груди и стал наблюдать за тренировочным боем, подмечая опытным взглядом ошибки бойцов.
        Вот один из них, сделав ложный выпад, бросился в атаку, размахивая булатным клинком так, словно намериваясь снести противнику голову одним ударом. Более легкий и юркий его соперник мгновенно ушел в сторону, поднырнув под меч. Откуда-то из-за голенища сапога у него появились два коротких ножа, которыми он тут же полосонул по голенищам врага. Будь, это реальный бой, то воин с мечом уже давно бы валялся на земле с подрезанными сухожилиями, готовясь принять смерть. Зрители одобрительно загудели, отмечая удачное действие воина, а тот обернулся назад, поймал взгляд Прохора и тут же убрал ножи в голенища сапог.
        - Куда? - разозлился его противник, зарычав медведем, бросаясь ему вдогонку, но юркий боец даже не взглянул в его сторону. Вместо этого он гордо зашагал прочь, лишь раз встретившись глазами с Прохором.
        - Трусливый шакал! - прокричал ему в след обиженный богатырь, но все было впустую, ловкий боец исчез со двора детинца, а минуты через три, усмехаясь в свою окладистую бороду, за ним последовал и ближник Великого Князя.
        Дружинника он нашел в самом дальнем углу крепости, где тот сидел на невысоком крыльце княжеских кладовых, выстругивая своими ножами детскую свистульку. Это был небольшого роста крепкий молодой парень с тонкой щегольской полоской темных усиков. Кудрявые волосы его никак не хотели нормально укладываться и лихо торчали в разные стороны. Длинный нос с горбинкой делал лицо воина малоприветливым и даже суровым. Одет он был в простую удобную рубаху-косоворотку, мягкие сапоги из воловьей кожи и холщовые шаровары. Ни кольчуги, ни шлема на нем не было, и только эти два смертоносных ножа, да суровый взгляд говорили о том, что молодой парень принадлежит к элитной касте воинов-дружинников.
        - Помнится, - промолвил недовольно Прохор, - я запрещал вступать в схватки ближникам с гриднями. Пусть и в тренировочные…
        - Брось, отец! - отмахнулся от укора парень, продолжая строгать свистульку. - Это-то и боем назвать нельзя, так же как воинам этого чурбана с мечом!
        - Это был боярин Влад! - укоризненно покачал головой Прохор, присаживаясь рядом. - Один из лучших в дружине гридней.
        - Он слишком полагается на свою силу! Махает мечом, как коромыслом… - улыбнулся парень, убрав ножи и закончив работу.
        - Аким…
        - Отец, ну подрезал я ему сапоги, ну указал на его место, уж больно заносчив был! А как иначе тренироваться? Дела-то никакого давно нет, и Очистительные Походы забросили!
        - Он затаит обиду… - заметил Прохор.
        - Пусть таит! На обиженных…
        - Хватит, Аким! - оборвал его резко ближник Великого Князя. - По делу я, государственному…
        Глаза парня загорелись от ожидания чего-то интересного. Он придвинулся ближе к отцу, забыв о смастеренной свистульке.
        - Говори! - попросил он, жадно ловя каждое слово.
        - Княжья Печать пропала! - как обухом топора врезал Прохор, рубанув с плеча. - Приказано нам ее отыскать, во что бы то ни стало…Борисом приказано, князем нашим…
        - А… - начал было Аким, но был прерван отцом.
        - Жрец светлейшего Рогвольд похитил ее, когда соборовал усопшего государя нашего. Похитил и скрылся! Отыщем его, отыщем Печать, так что некогда нам тут свистульки мастерить, да бояр в детских игрищах побеждать! Дело надо делать!
        - Я готов! Отец, да я… - Аким от избытка чувств, даже вскочил со своего места. Он очень долго мечтал об именно таких приключениях, чтобы непременно в государственных интересах, да с опасностями, да с приключениями.
        - Остынь! Для начала надо определить, где искать паршивца. И лишь потом идти по следу… - остудил пыл сына Прохор. - Для этого надо собрать небольшой отряд верных нам людей. Сможешь? - уточнил отец, нахмурившись.
        - Любой почтет за честь…
        - Сможешь? - насупил брови Прохор.
        - Конечно!
        - Десяток через пару часов должен быть готов к походу! - заявил старший ближник, почесывая бороду.
        - Они будут готовы! А куда отправимся? Где прячется этот предатель? - Акиму идея поисков пропавшего жреца понравилась, захватила его. И он горел желанием немедленно действовать.
        - Есть у меня она идея, - уклончиво ответил отец. Отпуская сына собирать отряд, а сам отправился к Храму Светлейшего, чтобы побеседовать со жрецами об их бежавшем руководителе.
        В храме шла служба. Ее пришлось выстоять почти всю, преклонив колено по стиборскому обычаю, внимая нравоучительные речи одетого в позолоту певчего. Тот рассказывал о всепрощении, воспевал доброту и милосердие, а сам то и дело косился на чан для пожертвований, в который прихожане бросали монеты от медяков до полновесных грошей. Прохор жрецов, где-то на самом глубоком уровне подсознания, презирал, именно за эту жадность, алчность и восприятие веры, как нудную однообразную работу. В его скудном понимании воина, вера каждого человека должна была храниться где-то в душе, иметь свой вид, а не обрекаться в определенные жесткие формы обрядов и жертвоприношений. Каждый человек, приходя в храм Светлейшего, должен был иметь право молиться так, как ему велит сердце, и каждого из этих людей должны были принять, обогреть, где-то помочь, где-то выслушать, не взимая за это платы.
        Наконец, певчий слез с трибуны, окурив ближние ряды терпким запахом какой-то травы, от которой каждый раз Прохора начинало тошнить. Прошел величественно к выходу, поминутно благословляя прихожан своей крепкой рукой, и скрылся в каком-то незаметном проходе. Ближник Великого князя огляделся по сторонам и скользнул за ним.
        За неприметной дверью его встретил узкий коридор, освещенный развешенными лампадками на стенах. Каменные ступени вели куда-то вниз, где проживали жрицы. Прохор быстро спустился вниз и оказался перед двумя одинаковыми дверями. За одной из них слышались громкие мужские голоса. Именно туда и скрылся певчий. Решил для себя княжеский ближник. Толкнул створку и огляделся.
        Полный мужчина с благообразной бородой и почти что святым, полным смирения взглядом снимал с себя тяжелую позолоченную рясу. Ему помогал молодой служка из учеников. Кадило валялось на столе, тлея еще неостывшими углями. Оба священнослужители испуганно обернулись на дверной стук, будто их застали за чем-то неприличным.
        - Вы кто? - спросил жрец, нахмурив брови и быстро придя в себя.
        - Мне бы поговорить… - замялся Прохор, не зная, как себя лучше представить.
        - Пойди вон… - властно кивнул служке усталый певчий, присаживаясь на колченогий табурет. Тот мгновенно послушался, прикрыл за собой дверь, но остался за ней, видимо подслушивая. Прохор так и не услышал шагов по коридору.
        - Как я понимаю вы ближник Великого Князя? - демонстрируя свою осведомленность, начал разговор жрец. Его седые волосы были растрепаны, и вид он имел не самый здоровый.
        - Прохор я! - подтвердил воин, неловко присаживаясь рядом.
        - И, скорее всего, вы хотите поговорить о Рогвольде и его бегстве? - понятливо кивнул жрец.
        - Точно так!
        - Все, что я знал, я уже рассказал Тайному приказу. Никаких новых сведений у меня нет!
        - И все же…
        - Я…
        - Ваше Святейшество, поверьте, что дело государственной важности! - настоял Прохор, как бы небрежно тронув рукоять меча и нахмурив брови. - Расскажите еще раз все и по порядку.
        Жрец вздохнул, поняв, что упрямый ближник от него не отстанет.
        - Когда Князю стало плохо, и понятно было, что он не выживет. Храм принял решение соборовать его. Государь попросил, чтобы это сделал верховный жрец Рогвольд. Как получилось, что Печать оказалась в руках этого проходимца я не знаю, но вернулся он, видимо, уже с ней. Заперся в своей келье. Не вышел на вечернюю службу. Я отправил служку позвать его, но и тот не вернулся. Тогда к жрецу пошли я и несколько моих братьев по вере, обеспокоившись. Обычно Верховный ведет вечером службу. Там в коридоре мы обнаружили убитого служку и то, что Рогвольд исчез. Из конюшни пропала лошадь и упряжь на нее. Все… - развел виновато руками певчий, словно бы извиняясь за скудость информации.
        - Конюха допросили? - быстро уточнил Прохор, пощипывая кончик бороды, раздумывая, куда вместе с Печатью мог бежать жрец.
        - У нас нет конюхов. Все работы по хозяйству выполняют служки - будущие наши жрецы. И…
        - Какая разница, - недовольно буркнул Прохор, - служку или конюха! Того, кто подготовил Рогвольду лошадь?
        - Он дал обет молчания и…
        - Что? - ближник подумал, что ему послышалось.
        - Служка, работающий на конюшне, дабы замолить свои грехи дал обет молчания, и сказать что-либо не может! - пояснил новый Верховный жрец с надменной улыбкой, которую ближнику Великого князя тут же захотелось смазать дубиной. Тут государево дело, а они в клятвы играют! Бред, да и только!
        - Какой обет? Похищена Княжеская Печать! - взъярился Прохор, стукнув по столу кулаком.
        - Тайный Приказ принял наши объяснения и оставил служку в покое! - тут же повысил голос священнослужитель, привстав со своего места.
        - Я не Тайный Приказ. Поверьте, ради меня он нарушит обет! Где я могу его найти? - разозлился Прохор, направляясь к выходу.
        - Я запрещаю вам…
        - Понятно в конюшне!
        Пинком распахнул дверь. В коридоре кто-то громко вскрикнул, и Прохор увидел того самого ученика, который разоблачал Его Святейшество после службы. Служка держался за поломанный нос, пытаясь остановить непрерывно льющуюся кровь. Ага, значит, все-таки подслушивал! Бросив на него презрительный взгляд, отправился наверх, на память ища дорогу к конюшням.
        - Послушайте, вы! - неслось ему в след. - Я буду жаловаться! Я напишу прошение князю Борису о смещении вас с должности…
        Но всех этих слов Прохор уже не слышал, поднявшись в большой зал храма. Люди уже разошлись по домам, отстояв вечерню. Только у икон бродили несколько женщин, ставивших свечки за здравие своих родных, да шепотом переговаривался хор, где-то наверху.
        - Где конюшня? - Прохор схватил за грудки первого попавшегося на глаза служку, не успевшего убежать, слегка приподняв его над землей, сверля суровым взглядом, от которого теряли сознание и более опасные противники.
        - Я…
        - Быстро говори! - он встряхнул мальчишку, наводя на него еще больший ужас.
        - На заднем дворе у сеновала! - залепетал парень, кулем валясь на пол. Широким шагом Прохор вышел во двор. Там было тихо. Ярко освещенный огнями факелов храм горел, как новогодняя сентябрьская елка. Осмотревшись, ближник князя определил, где тут сеновал, и толкнул соседнюю дверь. В нос ударил запах лошадиного пота послышалось ржание и негромкий перестук копыт. Кони разволновались. Служка, принявший обет молчания, бессовестно дрых, чему-то своему улыбаясь во сне. Грязная ряса заползла наверх, обнажив худые волосатые ноги. Руки благообразно скрещены на груди, а из полуоткрытого рта разносится могучий храп.
        - Ну-ка, вставай-ка! - Прохор резко дернул служку за ногу, заставив того мгновенно проснуться. Ударившись затылком о перекладину. - Ты конюх? - обратился к нему ближник, буравя суровым взглядом. Тот согласно кивнул, сцепив худосочные губы.
        - Вот и отлично! - дружинник достал меч, и со всего маху рубанул рядом с головой ученика жрецов. Тот вскрикнул, уклоняясь, пытаясь нелепо заслониться руками.
        - Вот уже прорезался голос… - удовлетворенно кивнул Прохор. - Смотри-ка, и обет нипочем! Значит, слушай меня, следующим ударом я отрублю тебе руку. Если будешь молчать, сделаю тоже самое со второй, потом перейду к ногам, и никакой обет тебе не поможет спастись! Понял?
        Служку кивнул. Прохор с удовлетворением услышал, как стучат зубы у паренька.
        - Вот и отлично, что понял! Ты собирал Рогвольда в побег?
        Служка лишь кивнул.
        - Говори! - меч с негромким стуком врезался в деревянную перекладину над правым плечом ученика жрецов.
        - Я! Я! Я собирал! Только не убивайте! - хриплым голосом от долгого молчания заорал служка, испуганно дергаясь в сторону.
        - Отлично! Диалог налажен! Куда он отправляется говорил?
        - Я всего лишь конюх…
        - Говорил и нет? - рыкнул Прохор, взвешивая меч на своей огромной руке.
        - Скажу! Скажу! Все скажу! - залепетал паренек. - Когда спросил, сколько их Святейшеству овса надобно, то тот сказал, чтоб до Кижа хватило!
        - Кижа? - нахмурился государев ближник. Самое дальнее Северное княжество никогда не участвовало в интригах. Ее хитрый и умный правитель, вышедший из купцов Изяслав всегда предпочитал договариваться миром. Зачем же туда направился Рогвольд? Что ему там делать? Хотя от Кижа до Мертвых гор рукой подать…Именно там по слухам укрывался все это время демон Мамон. Может ему-то и вез Печать беглый жрец.
        - Именно так! Святейшим клянусь!
        - А обет себе, зачем придумал?
        - Испужался, что допрос учинят! - быстро пояснил служка, боязливо косясь на меч в руках боярина. - Скажут, помог, значит, в деле был, а помирать на плахе как-то не хочется. Я все новому Святейшему и объяснил…Вот он и посоветовал взять обет.
        - Понятно! - кивнул Прохор, зло сплюнув в сторону. Все они одним миром мазаны… - Про то, что знаешь, молчи, - наказал служке ближник, - узнаю, что много болтаешь, язык отрежу, и будешь вечный обет нести, понял?
        - А то я не понимаю… - криво и заискивающе улыбнулся ученик жреца.
        - Вот и добре! - Прохор широким шагом покинул конюшню, на ходу раздумывая, что расследование уже началось неплохо. И они продвинулись дальше, чем государев Тайный Приказ. Теперь, по крайне мере, было понятно, где искать следы Рогвольда. Киж… Что же ты задумал, князь Изяслав? Или ты вообще не причем?
        За этими мыслями Прохор не заметил, как оказался в детинце, где уже в полной готовности топтался десяток лучших ближников Великого Князя под предводительством Акима. Сам сын сидел уже в седле, лихо накренившись набок, о чем-то весело рассказывая своим товарищам.
        - Отец! - заметив его, воскликнул парень. Разговоры и смех мгновенно стихли. В дружине Прохора боялись и уважали.
        - Коня мне! - коротко скомандовал то, запрыгивая в седло каурого жеребца, напряженно прядающего ушами перед неблизкой дорогой.
        - Удалось что-то узнать? - полюбопытствовал Аким, равняясь с отцом, когда их небольшой отряд выскочил за ворота Стибора.
        - Пришлось слегка попотеть, - отмахнулся Прохор, напряженно думая о чем-то.
        - Расскажешь? - настойчиво попросил сын.
        - Рогвольд отправился в Киж! - сообщил княжеский ближник, покачиваясь в седле.
        - Неужели Изяслав все это затеял? - не поверил Аким.
        - Вот для этого мы туда и отправимся! - пуская лошадь крупной рысью, сообщил Прохор.
        9
        - Кто таков будешь? - сильный удар под ребра заставил меня мгновенно открыть глаза и перекатиться в сторону, приняв боевую стойку. Глаза спросонья не хотели открываться, но даже сквозь их замутненный взор я увидел перед собой троих крепко сложенных стражников в легких кольчужных рубашках до пят. Судя по гербам на высоких островерхих шлемах, дружинники прибыли из Кижа. Один из них, видимо старший, стоял чуть впереди остальных, важно покручивая ус. Именно ему досталась честь разбудить меня добрым ударом по поломанным в бою с василиском ребрам, которые отозвались на столь хамское обращение болезненной ломотой. Я согнулся на левый бок, стараясь не упускать никого из виду, чтобы, не дай Светлейший, кто-то из этих молодцов зашел бы мне за спину.
        - А то по мне не видно? - с еле слышным шелестом из-за спины выскочили две острых сабли.
        - Отличные у побирушки сабли… - мгновенно оценил один из стражников помоложе, но особого страха в его голосе не слышалось. В силу моего довольно юного вида, они не воспринимали меня всерьез, а тут еще и порванный костюм, да запачканная жилетка, придавали мне вид довольно безобидный.
        - Неплохо будут смотреться у меня на стене! - коротко хохотнул старший, делая еще один шаг вперед, угрожающе хмурясь. - А ну-ка, признавайся, шельма, где украл сабли?
        Как можно миролюбивей, я спрятал холодное оружие за спину, обратно в ножны, демонстрируя полную готовность к сотрудничеству. Потянулся за заплечным мешком, который с ночи подложил под голову.
        - Куда! - взревел гридень, натягивая в одно мгновение тугую тетиву своего лука.
        - Нехай! - махнул рукой уверенный в себе старший, надеясь, что в заплечном мешке у меня отыщется еще кое-что ценное.
        Немного порывшись внутри, где среди баночек со снадобьями и мазями, необходимыми варягу в путешествии, лежала грамота из Обители, я ее с триумфальным видом достал ее из недр мешка. Бросил под ноги старшему, предлагая прочесть. Читать тот не умел, но нутром опытного стражника почувствовал неладное. Уж слишком спокойным я был, слишком с надменным видом стоял, ожидая окончания разбирательства. По крайне мере, я надеялся, что вид у меня именно такой, надменный.
        Старший коротко кивнул своему гридню, который владел в этом патруле грамотой, предлагая прочитать. Тот долго щурился на желтый пергамент, шевелили про себя губами, разбираясь в старой клинописи, а потом ошарашено заявил своему начальнику, который уже и без того понял, что первая на сегодня добыча от него уплывает:
        - Он Варяг! - я с удовольствием поймал на себя испуганный взгляд второго гридня, заросшего могучими мышцами с ног до головы так, будто он и не выходит из детинца.
        - А усы? - недовольно поморщился старший, все еще сомневаясь в моем происхождении. - У ловцов за нечистью усы синие, говорят…
        - Не отросли еще! - отмахнулся я. Разборка затягивалась. И мне это уже начинало надоедать. Солнце взошло уже довольно высоко, осветив своим ярким светом острые еловые верхушки. Ворота Кижевского тына уже открылись, и в них заспешил торговый люд, не успевший вернуться вчера вечером к их закрытию. Мысль о том, что надо перекусить не давала мне покоя, непонятная печать жгла карман, а тут эти…Я брезгливо сплюнул на землю, нарочно пытаясь вывести их из себя.
        - Коль не верите, проверьте! - от демонстративного плевка старший побледнел. Усы заострились кверху, но умом он понимал, что если я действительно варяг, то им в схватке однозначно придет конец. А потому рисковать он не хотел. Вернул грамоту обратно, подавая мне ее вместе с тесьмой, коротко кивнул и процедил сквозь зубы:
        - Добро пожаловать в Киж, Варяг! - отменный служака, подумал я про него. И выдержка есть…Однако, в Киже ему лучше больше на пути не попадаться. Судя по характерному прищуру, злобу на меня затаил в душе лютую.
        - Благодарю! - кивнул я в ответ, собирая свои скудные пожитки в мешок. Стражники двинулись куда-то вглубь леса, искать добычу помельче, а я зашагал к воротам столицы самого северного из пяти княжеств.
        Киж отличался от всех остальных государств нашего континента. И только то, что наша Обитель располагалась в Мертвых горах, и пейзаж там был ничуть не лучше, чем этот, примиряло меня с этой крепостью. Угрюмые мшистые избы-пятистенки, сложенные из огромных, в два обхвата бревен лиственницы, грязные улицы, виселица посреди главной площади перед княжеским теремом - все это навевало тоску и уныние. По узким дорожкам брели торговые люди в черных и коричневых одеждах, на их лицах ни одной улыбки, я так и не заметил. Все хмуро и строго, словно обратно вернулся в родную Обитель, где варяжский устав превыше всего.
        Главная забота местных жителей - это заготовка леса - труд тяжелый и неблагодарный. Покупают его за бесценок, а сил уходит на вырубку много. Может потому кижане столь неприветливый народ. Вот в Агее говорят, все по-другому. Заплываешь в порт, и будто в сказке оказываешься, кругом позолота, церкви с разукрашенными луковками и люди - добрые и улыбчивые.
        - Посторонись! Поберегись! - раздался над ухом хриплый раскатистый басок. Мое плечо кто-то задел, я напряженно отшатнулся, но это была всего лишь торговая телега. Кряжистый мужик погонял двух волов, направляя их в сторону княжеского терема. Телега доверху была набита огромными тюками, сквозь тонкую материю которых виднелись тканевые отрезы, везущиеся на городской торг.
        - Поберегись! - прокричал мужик кому-то впереди меня. - Посторонись!
        И на лице никаких эмоций, словно демон внутри поселился или кикимора ест изнутри. Взгляд пустой и какой-то обреченный. Решив, что пока осмотра местных достопримечательностей с меня хватит, я поискал взглядом ближайший трактир, где можно было бы уморить чувство голода, которое гложет меня с самого вчерашнего вечера, когда я отправился на охоту за василиском.
        Трактир оказался неподалеку. Довольно приличного вида питейного заведение с черной мрачноватой вывеской в стиле, который присущ всему Кижу. На двухстворчатой двери, украшенной массивными бронзовыми кольцами, вислеа прибитая голова дикого вепря с острыми, как бритва клыками. Пасть оскалена, а глаза, как будто оценивающе разглядывают тебя, сгодишься на обед или нет? Я поежился от неприятного холодка, скользнувшего под рубаху к пояснице, и медленно вошел.
        Несмотря на ранее утро, трактир был почти забит до отказа. В самом дальнем его углу шумно попивала медовуху компания гридней, уже изрядно выпившая. По центру расположились местные купчишки с солидным пивным брюшком и окладистым бородками. Левее степенно ужинали постояльцы, занимавшие комнаты на верхних этажах здания. Они то и дело неодобрительно посматривали в сторону непрерывно что-то горячо обсуждающих гридней и покачивали головой, поджимая губы. Прямо напротив входа расположилась узкая стойка, за которой суетилась молодая девица, переливающая медовуху из огромных дубовых бочонков в глубокие глиняные кружки. Ее помощница бойко и непрерывно курсировала между ней и столом с дружинниками Кижевского князя. Вообщем обстановка мало чем напоминала мрачно-кладбищенскую, царившую на улицах. Удовлетворенно хмыкнув, я нашел себе место возле окна, откуда весь зал был, как на ладони. Жестом подозвал половую, прикинув, на что мне хватит честно заработанных в битве с василиском денег. Оказалось трактир этот может радовать не только веселой обстановкой. Но и приемлемыми ценами. С удовольствием я заказал себе
кусок жареной оленины и немного морса. Варягам спиртное было противопоказано по многим причинам. Терялась боевая хватка, замедлялась реакция, но самое главное, что действие алкоголя было подобно действию наших снадобий и эликсиров, а значит, вполне мог случиться такой вариант, что после рюмки, другой во мне проснется берсерк, и я начну крушить тут все подряд, включая гостей.
        Приятный кисловатый брусничный морс придал немного сил и взбодрил меня, прибавилось немного сил, будто и не ночевал я эту ночь в еловых лапах под открытым небом неподалеку от ворот крепости. Ребра ныть перестали, где-то на самом краешке сознания, напоминая мне, что схватка с чудовищем вчера далась мне нелегко.
        - Оленину придется подождать! - с приветливой улыбкой сообщила мне девушка, призывно виляя довольно соблазнительными бедрами при подходе к столику, за которым я сидел. Мне пришлось согласиться, тем более после такой улыбки отказать было довольно сложно. Служанка отправилась к стойке, а я проводил ее задумчивым, полным тоски взглядом. Некстати вспомнилось правило варягов, постоянно повторяемое Дедом на каждом занятии:
        - Любовь и плотские утехи недоступны для варягов! Любовь затмевает разум, секс отбирает так необходимую нам внутреннюю энергию и жизненную силу, потому судьба варяга схожа с судьбой жрецов Светлейшего. Никакого вина! Никаких женщин! Никакой любви!
        Эх, жаль…Мелькнула в голове мысль.
        - А ну-ка стоять! - взревели за столом у гридней. В сторону полетела табуретка, загремела на поцарапанной столешнице посуда. Горшок с медовухой полетел на пол, разлетевшись с сухим треском на десяток черепков. Из-под стола, мимо ног дружинников стрелой вылетел чумазый малец лет двенадцати, одетый в какие-то обноски, явно с чужого плеча. Он вильнул в сторону, избегая расставленных рук, зацепился за неудачно выставленную ногу одного из купцов, и растянулся во всю длину на заплеванном полу трактира. Гул множества голосов стих. Они, как и я глазели на невразумительную сцену.
        - Стоять, гаденыш! - заорал один из гридней, все еще с идиотским видом хлопая себя по поясу, где виднелась отрезанная веревка, на которой висел кошель, теперь зажатый в маленькой грязной ладошке паренька. Двое из компании обворованного дружинника ловко завернули за спину худенькие руки мальчонки, далеко вывернув их назад, подтянули его беспрерывно хлюпающего сопливым носом поближе к столу. Один из парней с силой выдернул зажатый между тонких пальцев с обгрызенными ногтями кошель.
        - Ах, ты, тварь! - тыльной стороной ладони ограбленный дружинник со всего маху врезал мальчонке по лицу. Голова парня мотнулась в сторону. Изо рта полилась кровяная юшка. Он простонал, потеряв сознание.
        - Нашел, кого грабить, стервец! - с молодецким гоготом, полным какой-то подростковой безнаказанности, компания, один за одним, начала отвешивать пареньку оплеухи, который уже практически потерял сознание и плохо понимал, где находится. За всем этим бесплатным представлением наблюдали все сидящие в зале. За стойкой служанка и та девчонка, что разливала медовуху, напряженно ждали, чем кончится эта неприятная история, но не вмешивались и хозяина трактира звать не собирались.
        - Будешь знать. Как в карман к дружиннику лезть! - один особо крупный гридень, несомненно пользующийся успехом у местных красавиц. С точеным агейским профилем и развитой мускулатурой махнул уже кулаком, попав воришке под дых, сбив дыхание. Из глаз парня полились слезы.
        - На стол его! - выкрикнули из их компании.
        - Правильно, всыпать розги!
        - Неси, хозяин!
        Все, теперь точно хватит…Решил я для себя. Пьяные гридни, видимо очумевшие от медовухи и вседозволенности, вполне себе могут запороть до смерти мальчонку, на следующее утро, даже не вспомнив с похмелья, что натворили. А Дед твердил, что необходимо слабых защищать всегда и везде - это судьба и путь настоящего варяга.
        - Отпустите, паренька! - крикнул я через весь зал, вставая со своего места и делая шаг вперед, предоставляя себе свободу маневра.
        - О, вот и подельник его выискался! - обрадовано протянул один из гридней, пьяно щерясь щербатым ртом.
        - Иди-ка, сюда…
        Они хотя бы на время отвлеклись от паренька. Тот поднял голову с разбитым лицом, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на надежду. Конечно! Он и не думал, что найдется такой дурак, который вступится за него перед стражниками крепости. Их было четверо, хорошо обученных и подготовленных воинов, а он один с ощутимо нывшими ребрами и потрепанным телом, но сдуру был готов вступиться за воришку, иначе уже не ощущал себя бы варягом, нарушив одну из главных заповедей их братства.
        - Чего смотришь? - рявкнул один из тех, кто держали мальчишку. - Иди сюда!
        Эти разошедшиеся молодцы, почувствовавшие свою безнаказанность давно забыли о причине спора. Теперь их глаза горели огнем, видя прямо перед собой более подходящую жертву. Жертву? Лично в этом я сильно сомневался, делая шаг вперед им навстречу.
        - Нехорошо бить четверым здоровым дружинникам одного ребенка! Детей вообще бить нельзя! - покачал я укоризненно головой, чувствуя, как пьяная злость закипает в их сердцах, стремясь спровоцировать их, сделать первое движение.
        - А кто ты такой, чтобы нас учить жизни? - нахмурился здоровенный крепыш, поигрывая крепкими покатыми мускулами под холщовой рубахой.
        - Кто тебя пустил в крепость, голь перекатная? - подхватил третий, косясь на кривые сабли, закрепленные у меня за спиной.
        - В приличном обществе с такими штуками, - он кивнул на мое оружие, - обедать не принято…
        - Варяг я… - на всякий случай признался я, чем вызвал у стражников бурю смеха. В воображении диковатых кижан наше братство представляло собой славных богатырей под два метра ростом, горой мышц и обязательно усами, выкрашенными в синий цвет. Ни тем ни другим я, я к своему сожалению, пока не обладал…От того доказать мою принадлежность к касте наемников можно было только схваткой.
        - А я князь Горислав! - со смехом произнес третий, хватаясь притворно за живот, будто я его сильно насмешил, а вот мальчонка с интересом взглянул на меня. Аккуратно подался назад, прячась под стол, пока дружинники забыли о нем, полностью сконцентрировавшись на мне.
        - Вот удумал!
        - Шутник!
        - Иди сюда, юморист! Сейчас мы научим тебя не совать нос в чужие дела! - первый из гридней шагнул в мою сторону, широко расставив руки, чтобы по-медвежьи сгрести меня в охапку. Нет уж…Этот номер не пройдет…Мы не на масляных боях и не в детинце! Я легко увильнул от смертельных объятий и со всего размаху врезал в коленную чашечку дружинника своей ногой. Удар получился настолько сильным, что я услышал, как ломается кость и хрустят порванные сухожилия. Казалось, от дикого крика нападающего заложит уши. Он ухватился за ногу и повалился на пол, дико тараща глаза в потолок.
        - Ах ты, сволочь! - теперь уже все трое бросились на меня, стремясь взять в кольцо. Я ловко маневрировал между столами, уходя от их захватов и могучих кулаков, пока один из них не пролетел в опасной близости от моего носа. Поросшее черным кучерявым волосом запястье было совсем близко, да еще и так удобно расположено, что грех было этим не воспользоваться, тем более с больными ребрами, я долго бы не проскакал по трактиру. Одним движением, слившимся в какой-то пластичный танец, захватив кисть, я оказался у гридня за спиной, резко дернул вверх, ломая плечо, чувствуя, как подается вперед все тело противника, а потом так же сильно вниз, пока не ощутил, что это больше не боец, а скулящий комок ужаса. И еле успел увернуться от летящего в меня табурета. Ножки просвистели над моим ухом, исчезнув где-то на купеческой половине. Кажется, кто-то закричал благим матом, кляня стражников и князя, который допускает такой беспредел. Завизжали. Двое остальных бросились к местам, где раньше сидели, за оружием, а я мгновенно приготовил сабли.
        И тут все стихло, даже раненные перестали кривляться от боли, с интересом взглянув в сторону двери, где на пороге стояла городская стража. И надо же было такому случиться, что именно тот наряд, который я встретил у входа крепость. Усатый служака топорщил гневно усы, осматривая помещение. Заметив меня с обнаженными саблями, двух раненных гридней, катающихся по полу, и двух безоружных, как будто не бросившихся за саблями, а прячущихся от меня, вдруг сошедшего с ума, он удовлетворенно усмехнулся, поправив меч на поясе, и тихо произнес:
        - Именем князя Изяслава, властью данной мне я арестовываю Варяга!
        Я ожидал, что сейчас возмущенный народ закричит, что это несправедливо, что они первые начали избивать бедного воришку, что меня надо отпустить, но посетители испуганно отводили глаза в сторону, косясь на постанывавших гридней. И даже служанка с завлекающей улыбкой и красивыми бедрами промолчала, усиленно начав наводить порядок после нашей схватке.
        - Прошу по-хорошему сдать сабли! - усатый с довольной улыбкой шагнул ко мне и протянул крепкую ладонь. И что теперь делать? Я беспомощно оглянулся по сторонам. Все вокруг делали вид, будто они не при чем…Лишь только парень, за которого я заступился с сожалением смотрел на меня из-под стола. Кричать о том, что не виноват? Глупо…Со вздохом сабли пришлось отдать.
        - Именем князя, в соответствии с законами крепости Киж, я заключаю вас в холодную до полного выяснения обстоятельств драки.
        Я кивнул, уныло уперев взгляд в пол. За двух княжеских гридней мне дадут…Ничего мне не дадут! Казнят просто! И будет моя голова торчать на крепостном тыне, как головы тех бедолаг, которые я рассмотрел, когда шел сюда.
        - Пройдемте! - улыбка усатого стала еще шире. Вот и заступайся потом за сирых и убогих, если будет это «потом»…
        - Где твои вещи, варяг? - спросил командир патруля. Пришлось показать. Ловко и торопливо второй перерыл мой заплечный мешок, разбив пару склянок со снадобьями.
        - Посмотрите сюда! - обратился он к старшему, вытаскивая замотанную в тряпицу непонятную печать, которую я обнаружил у василиска. От вида золотого перстня у усатого алчно загорелись глаза, но он довольно быстро взял себя в руки. Слишком много было свидетелей вокруг, чтобы попытаться что-то присвоить из вещей наемника.
        - Изымается! - провозгласил он, подталкивая меня в спину к выходу. Я обернулся напоследок, с грустью вдыхая аромат приготовленной мне оленины, которую я так и не успел попробовать. Мальчишка вылез из-под стола. Про него уже все забыли. Гридни помогали своим друзьям. Кто-то предложил покликать жрецов…И лишь служанка с красивыми ножками покачала мне в след головой.
        10
        - Идиот! Во что ты меня опять впутал! - кричала Анна - жена трактирщика, гоняя его тряпкой по всей избе. Кирилл вяло закрывался, не пытаясь спорить с разозленной женщиной, прекрасно понимая, что через некоторое время ее запал схлынет, и крик затихнет. Так и вышло! Где-то через семь минут она уже начала повторяться в своих оскорблениях, а еще через пять устало села за стол, подперев кулаками голову, грустно глядя куда-то мимо мужа, который неловко попытался подвинуться к ней и обнять.
        - Отстань, олух царя небесного! - отмахнулась она, тяжело вздыхая. - Ну, почему всем моим сестрам повезло? У всех мужья, как мужья! У старшей - бортник, у средней - гончар, свое дело имеет в крепости, а я с тобой всю жизнь мыкаюсь, горя пытаю? - красными, набухшими от слез глазами она внимательно посмотрела на Кирилла. И была Анна в этот момент такой беззащитной, такой нежной, что мужу непременно захотелось ее чем-то успокоить, утешить…
        - Ну что ты, радость моя, пригорюнилась? Ничего, чудище лесное изничтожили, тракт от василиска освободили. Люди поедут. Сейчас и у нас дела пойдут в гору…
        - А варяг? - спросила Анна.
        - А что варяг? Забудем, как страшный сон этого наемника, будем жить, поживать…
        - Боюсь, что эта история нас в покое не оставит… - покачала головой с сомнением Анна. - Видел, какая могучая чародейка его искала? Аукнется нам его помощь еще…
        - И что ж теперь делать-то, краса моя? - нахмурился Кирилл, покусывая нижнюю губу. За время их совместной жизни он прекрасно изучил свою Аннушку, и было уже ясно, что в ее светлой голове созрел какой-то план.
        - Ты, правда, хочешь знать? - с надеждой в голосе спросила она, при этом ее глаза запылали тем самым азартным огнем, который и толкнул его написать письмо с просьбой о помощи в Обитель.
        - Хочу! - обреченно кивнул трактирщик, обнимая жену. Несмотря ни на что, он ее сильно любил и старался выполнять все ее причудливые чудачества и пожелания.
        - Вот смотри… - анна шмыгнула раскрасневшимся носом и повернулась к нему. - Варяг определенно интересен ведьмам из Езиды, так?
        - Так! - важно подтвердил Кирилл, поглаживая курчавую окладистую бороду.
        - Не стали они бы посылать такую сильную чародейку на край света, чтобы найти простого наемника! А раз он интересен Матерям Езиды, которые спят и видят, чтобы отделиться от пяти княжеств и стать самостоятельным государством, то, возможно, и нашему князю будет интересно поговорить с этим молодцом? - она победоносно ухмыльнулась, словно открыла какой-то новый физический закон.
        - И?
        - Что «и», горе мое луковое? - разозлилась Анна. - Любая информация в нашем мире стоит денег! И раз, князю хотелось бы пообщаться с этим наглым варягом, то и заплатить он будет готов в соответствии со своим интересом… Теперь ты меня понимаешь?
        Ах, Анька! Ах, шельма…Подумал про себя Кирилл, в душе гордясь более сообразительной женой. Ему-то и в голову не могло придти продать такую информацию. А она, баба, гляди-ка, придумала…
        - Вот мы и потрясем его княжескую казну! - Анна встала и начала довольно быстро собираться в дорогу, кидая в заплечный мешок мужа свои вещи. - Придем в княжеский терем, объявимся, как положено, а Изяслав нас за информацию вознаградит!
        - К тому же, я не думаю, что наш князь знает о том, что по его землям шастает ведьма из Матерей Езиды! - подхватил обрадовано Кирилл, шустро натягивая праздничные шаровары.
        - Любимый мой! - Анна крепко обняла мужа и жарко поцеловала его в губы, счастливая и довольная, как всегда бывало в тех случаях, когда все складывалось по ее замыслу.
        Кирилл слегка обомлел от такой ласки, но решил все же обнаглеть окончательно и впился ответным поцелуем в тонкую полоску плотно сжатых бледно-розовых губ. И жена не оттолкнула, не отругала, радостная побежала, собирать, что-то перекусить в дорогу.
        А трактирщик - подкаблучник вышел во двор, чтобы запрячь коней в старую рассохшуюся телегу на деревянных колесах, чтобы отправиться в крепость на доклад к самому князю Изяславу.
        Сборы заняли не слишком много времени. Уже через час, когда солнце стало в зенит, не грея своим холодным северным сиянием, они медленно тронулись вверх по Тракту туда. Где виднелись черные шпили крепости Киж.
        Ворота были распахнуты настежь. Возле открытых створок, лениво поплевывая на землю, прогуливался дружинник с алебардой на плече, напевая что-то веселое. Мимо него сновали туда-сюда купцы разного ранга. Некоторые из них были одеты в разного рода шубы на дорогом собольем меху. Другие попроще…Но все они имели вид важный и солидный, такой, что Анна замерзшая на полдороги. Засмотревшись на них, завистливо охала. Кирилл терпел, молча сжав зубы, увлекая свою суженую подальше от торговых рядов, где то и дело слышались бравурные выкрики:
        - Молочко свежее, домашнее!
        - Меха соболиные, лисьи, куньи!
        - Жемчуга агейские!
        - Не проходи мимо, красавица, примерь вот это ожерелье… - просительно заглядывая в глаза, кричал им купец в цветном стеганом халате из верблюжье шерсти.
        - Пойдем! - хмуро буркнул Кирилл, видя, что жена всерьез собралась мерить поданные драгоценности. - Все равно денег нет…
        - Ох, Кириллушка, и заживем мы с тобой скоро! - мечтательно произнесла она, отходя чуть подальше. - Не жизнь будет, а сказка…Изяслав нам за информацию о Варяге столько гривен отвалит, что на всю жизнь хватит. Буду в золоте ходить, как матери Езиды! Все твоей жене завидовать будут!
        - Ага! - буркнул задумчиво трактирщик. Он в отличии от жены прекрасно понимал, что посещение князя может обернуться не только наградой, но и наказанием. Тот бы голову на плечах удержать, а не о самоцветных ожерельях спор вести.
        - Штаны тебе новые справим! - продолжала, не обращая на его хмурое состояние, жена смело мечтать. - Да какие штаны?! Сапожки новые, красные, сафьяновые…
        Так, за разговором и выбрели они на княжескую улицу, где в самом начале, на небольшом взгорье высился княжеский терем, обнесенный плотным дубовым частоколом, со смотровыми башенками по бокам. Ворота были открыты, но едва Кирилл с женой сделал шаг внутрь. Как дорогу ему преградили несколько крепких воинов из малой дружины, еще гридней, но уже умевших держать не деревянное, а настоящее оружие.
        - Куда? - строго спросил один из них, насупив брови для пущей важности.
        - Слово и дело! - громко провозгласил Кирилл, чуть осипшим от испуга голосом. Произнеся короткую фразу, которая дозволяла получить в Киже тут же аудиенцию у князя, трактирщик почувствовал, что перешел некую черту, из-за которой назад дороги не было. И от этого сосущего ощущения пустоты, ждущей по ту сторону Рубикона, было как-то непривычно страшно.
        - Государево дело! - строго прикрикнула на гридней Анна, выйдя вперед. - Чего глаза вылупили, бестолковые? Видите нас в покои княжеские. Изяслава видеть хотим! С делом важным…
        Гридни переглянулись. Будь на их месте в этот момент стражники поопытнее, то и не видеть бы палат правителя Кижа Анне с Кириллом. Но парни были совсем молодые, а магическая формула «Слово и дело» звучала так, как будто обещала настоящее опасное приключения, а потому со вздохом один из них, видимо, поставленный старшим, произнес важно и степенно, стараясь казаться взрослее:
        - Прошу за мной! - его напарники по службе завистливо смотрели ему в след, пока он с трактирщиком и его женой поднимался по резному крыльцу в горницу, где вел прием Изяслав.
        В предбаннике, узкой, похожей на пенал комнате, украшенной по углам ликами Светлейшего, толпилось десятка полтора купцов разных мастей. Скрестив под себя ноги, на скамье в цветном халате сидел посол Агеи Рифат. Левее его, улыбаясь своей белозубой улыбкой, поглаживая идеально причесанные волосы, примостился посланник Стибора Георгий. Он одарил Анну, одетую в свой лучший наряд таким липким взглядом, будто она с головой окунулась в мед, громко причмокнул губами.
        - Слово и дело! - громко провозгласил сопровождающий их гридень, важно нахмурив брови. При этих словах купцы изумленно притихли, а посланник Стибора с интересом поглядел на трактирщика, мнущегося позади своей статной жены.
        Правом увидеть князя вне очереди пользовались редко, хотя правило это идет из глубины веков, когда на материке появились первые переселенцы, а о демоне Мамоне и его ордах и слыхом не слыхивали, потому-то и вызвала эта общеизвестная формула такое ошеломительное воздействие. Кто-то замер на полуслове, кто-то обернулся, кто-то прекратил разговор, и лишь Георгий тихо промолвил
        - Государево дело, прежде всего! - и снова мазнул по Анне похотливым взглядом. Она зарделась, но не столь от внимания самого стиборского посла, сколько от важности момента. Кирилл, заметив это, дернул ее за рукав, увлекая за собой и за гриднем, который уже распахнул двери княжеских палат.
        - Ваше высочество! - громко прокричал он, а Анна успела заметить, как кругленький, словно колобок, небольшого роста Изяслав отпрыгнул от столика с агейскими винами, опрокинув в себя бокальчик чего-то терпкого и ароматного.
        - Чего надо остолоп? - гневно топнул ногой Изяслав, присаживаясь на высокий резной трон, украшенный человеческими черепами на подлокотниках. Мертвецы скалились, создавая жутковатое ощущение.
        - Слово и дело! - ответил, ничуть не смутившись, гридень, вытянувшись в струнку.
        - Что? - нахмурился князь, потом что-то вспомнил и поманил трактирщика с женой рукой. - Говори! - приказал он, впрочем, без особого интереса. Сколько к нему за одно утро приходят таких, как эта парочка просителей, которые жалуются на жуликоватых купцов, более удачливых соседей, на своих братьев и сестер из-за не поделенного наследства, на налоговый приказ, который дерет втридорога, да на что угодно! Но только никто из них никогда не пользовался формулой «Слово и дело», что обозначало вопрос государственной важности и только лишь для княжеских ушей.
        Легким движением толстого пальца с надетым на него золотым перстнем, он отправил гридня за дверь. Дождался, пока он скроется, а потом заинтересованно взглянул на странную парочку просителей. Что приготовили они для него на этот раз? Земельная тяжба? Порча соседей? На купцов они мало похожи…Скорее на крестьян…Он помолчал, разглядывая трактирщика с женой. Под острым взглядом его цепких глаз, даже Анна почувствовала себя неуютно. Изяслав смотрел не оценивающе, а так, будто примерялся с какой стороны лучше подойти, чтобы отрубить им головы. Хищный взгляд, плотоядный…
        - Ну и? - произнес угрожающе Изяслав, поглаживая гладкую лысину человеческого черепа, злобно скалящегося им в глаза. Возникла неловкая пауза. Кирилл растерялся, а боевой запал Анны куда-то исчез. Она во все глаза смотрела на череп, беззлобно скалившийся ей прямо в глаза.
        - Слово и дело, - тихим, слегка угрожающим голосом начал говорить за них Изяслав, - это не только привилегия простых граждан, но и их большая ответственность, если вы не в курсе? - князь легко. Несмотря на свои округлые формы, встал со своего устрашающего трона и прошел к столику с винами. Набрал себе немного в бокал и сел обратно, потягивая густой напиток. - Если монарх сочтет не столь важными ваши сведения. То все может обернуться настолько печально, что вы лишитесь своей головы…
        При этих словах лицо Кирилла нервически исказилось. Он гневно посмотрел на жену, но все же выступил слегка вперед и начал рассказывать:
        - Мы владельцы небольшого трактира, расположенного недалеко от крепости вдоль Большого Тракта. Наша семья никогда не считалась слишком уж зажиточной, но, хвала Светлейшему, на жизнь хватало…Но с некоторых пор Большой Тракт путники стали обходить стороной и добираться до Кижа окружным путем, - Кирилл прокашлялся и начала говорить уже смелее, чувствуя на себе спокойный внимательный взгляд Изяслава, плохо знакомый с князем, который не изменяя позы, с таким же взглядом внимательных глаз, одним мановением руки отправить их на эшафот, - мы долго ломали голову. Что произошло в наших лесах, пока не дознались, что в окрестностях завелось самое настоящее чудовище - василиск. Поняв, что пока он жив, не видать нашему постоялому двору процветания, я…Мы решили, что надо написать письмо в Обитель, чтобы варяги прислали наемника, который поможет нам с нашей бедой, - он выжидательно посмотрел на Изяслава, ожидая его реакции, но правитель Кижа внимательно рассматривал в это время бокал из самого дорого горного хрусталя, делая вид, что ему совершенно неинтересно. Однако уточнил:
        - И что прислали?
        - Прислали! - обрадовался трактирщик, поняв, что его все-таки внимательно слушают. - Совсем молоденький, еще безусый…Мы не сразу и признали в нем война, думали побирушка какой-то прибился ко двору…
        - А он взял и победил василиска? - усмехнулся Изяслав, понимая всю силу воинов таинственного ордена наемников, как никто другой. Когда-то давным давно он жил среди этих аскетичных бойцов, способных только на убийство, около полугода в Мертвых горах, испытывая те же самые трудности, что и они, питаясь одной лишь травой и выпивая каждое утро какие-то зелья, делая многокилометровые пробежки по горам.
        - Да, ваше высочество! - кивнул почтительно Кирилл, изобразив на лице почтительность, достойную данному моменту, удивляясь прозорливости их монарха.
        - Это хорошо! - согласился Изяслав, одним махом допивая то, что у него плескалось на самом донышке бокала. - Но к сожалению, эта история, кроме занимательного характера, никакой пользы для государства не несет… А по сему… - он обернулся к двери, уже намериваясь позвать стражу, но был остановлен отчаянно испуганным криком Анны, которая уже начала понимать, что дело худо…
        - У василиска в лесу хранились сокровища! - выпалила Анна, смахивая ладонью холодный пот со лба, градом катившийся по ее покрасневшему лицу.
        - Это уже интересно… - спокойно промолвил Изяслав, не став звать стражу. - И много было сокровищ?
        - Сами мы туда не ходили… - пояснил Кирилл. - Боязно как-то, а вдруг варяг нас обманул, и василиск по-прежнему окаянствует в лесу, но сам наемник показал нам перстень, посчитав его достойной оплатой.
        - Перстень? - нахмурился князь, что-то знакомое, узнаваемое шевельнулось в груди.
        - Из чистого золота! - горячо заверила его Анна, для пущей убедительности преклоняя колено. - На весь палец! И дракон на нем выгравирован…
        - Ужасный! - подтвердил слова жены Кирилл, тут же закивав головой.
        - Перстень с драконом? - переспросил Изяслав, не веря своему счастью. Золотая печать Великих князей! Все на материке считают, что ее украл старина Рогвольд, а она мирно покоится в лесу в паре верст от его столицы в логове у василиска!
        - Именно так!
        - И где этот варяг сейчас? - стараясь не показать свою заинтересованность, уточнил князь.
        - Отправился в крепость…А больше мы ничего о нем и не знаем… - пожала плечами Анна, с надеждой поглядывая на Изяслава, каким-то непередаваемым женским чутьем ощущая то, что вся рассказанная ими история, его захватила, вызвав неподдельный интерес.
        Подумать только! Лучшие силы брошены на поиски Княжьей Печати, а она в Киже, совсем рядом с ним…Изяслав вздохнул, пытаясь успокоить отчаянно колотящееся сердце. О…Эта новость стоила формулы «слово и дело» и крестьяне должны быть вознаграждены достойно…
        - В крепость говорите… - задумчиво пробормотал он, поглаживая задумчиво лоб.
        - Точно так, ваше высочество! - подтвердил бойко Кирилл.
        - Пускай идет с миром, - кивнул князь, - а вот история с сокровищами… Она действительно достойна награды. И чего же вы хотите? - обернулся он к ним, сверля их строгим взглядом.
        - Нам много не надо… - решительно выступила вперед Анна. - освободить на год от налогов и обязать всех прохожих и проезжих путников, следующих в город, останавливаться на нашем постоялом дворе! - выпалила она, снова прячась за мужа, у которого по спине побежали испуганно тысячи мурашек. Не слишком ли обнаглели они, ставить условия самому князю?
        - Дело хорошее! - похвалил их за предприимчивость Изяслав, который сам был неплохим купцом и не хуже этой семейки умел торговаться. - Будет вам освобождение от налогов и указ о постоялом дворе!
        Анна не выдержала и широко улыбнулась, окончательно успокоившись. Оказывается, что князь и не такой страшный, как его рисуют в сплетнях. Обычный задумчивый мужчина, в меру предприимчивый, в меру алчный. Она-то видела, как у него загорелись глазки при словах о сокровищах. Зато справедлив, в отличии от многих…Вот даже на все их претензии согласился, ни словом не поправив.
        - Будет вам все, что пожелаете. Хорошую службу вы сослужили своему княжеству. Может даже дворянским титулом вас стоит пожаловать, - подхватил Изяслав, отправляясь снова к столику с вином. Анна тихо ахнула. Это было пределом ее мечтаний. Ох, зря, она пилила своего мужа всю свою жизнь, зря кляла его неудачником. А он глядишь, в люди ее вывел…
        - Правда, для начала надо проверить вашу информацию… - проговорил князь, поворачиваясь к просителям спиной, наливая в три бокала немного Агейского вина. - Но отметить ваше дворянство, если вы говорите правду, нам никто не мешает…Прошу!
        Он подал Анне с мужем два полных бокала с красным, безумно дорогим агейским вином. Улыбнулся, как можно приветливей.
        - За ваш титул! - приподнял бокал в знак уважения, но лишь пригубил, коснувшись горлышка краешком губ, а вот Кирилл, не привыкший к таким церемониям залпом опрокинул в себя коллекционное вино. Анна попыталась сдержаться, пить солидно. С достоинством, как и подобает будущей дворянке, но все же покончила со всем за два глотка.
        - Вот и отлично! - князь отставил в сторону бокал, потирая руки. В палатах было довольно прохладно.
        - А почему вы… - начал было Кирилл, глядя на то, что вина правитель крепости Киж, так и не попробовал, но его вдруг стало корежить. Сознание помутнело, а перед глазами поплыли цветные круги. Стены начали плясать и раздваиваться. Краем глаза, остатками разума, мужчина заметил, что с его Анной творится то же самое. Он рухнула, как подкошенная, на колени, мотая головой из стороны в сторону. Ее начало рвать зеленой слизью. Женщина закашлялась, да и сам Кирилл вдруг потерял опору, пошарил рукой в воздухе, словно пытаясь ее нащупать, но ничего не вышло…
        - За что? - прохрипел он. Горло обожгло, стянув, как удавкой.
        - Информация, которую вы мне принесли в своих жадных клювиках, - объяснил Изяслав, выплескивая свой бокал прямо на пол, возле корчившейся от боли Анны, - действительно государственной важности и стоит много больше, чем вы запросили! Но не в моих привычках платить холопам! Да и к тому же, продав ее мне, вы можете продать ее и кому-то другому, а допустить этого нельзя!
        - Не-е-е-ет! - прохрипел Кирилл. Он уже не понимал ничего. Слова князя пробивались к нему, как будто сквозь плотную вату.
        - Это все пустые обещания! - покачал головой монарх. - Верна лишь смерть!
        Тело Анны содрогнулось в предсмертной агонии. Ноги несколько раз тряхнуло, и женщина затихла, упав в лужу собственной рвоты некогда красивым лицом.
        - Не-е-ет… - Кирилл пополз вперед, протягивая заскорузлые пальцы к Изяславу. - Убью…
        Но тот и не думал отходить в сторону. Лишь спокойно наблюдал за последними движениями в жизни крестьянина, который возомнил о себе слишком много.
        - У…у…у… - глаза трактирщика закатились, белая пена пошла ртом, навсегда перекрывая воздух, поступающий в легкие. Он рухнул с грохотом на пол, не шевелясь.
        - Вот и все! - весело промолвил Изяслав, любовно поглядывая на свой золотой перстень, в камне которого был спрятан тайник с сильнодействующим ядом. - Не зря я провел год в этой чертовой Обители!
        На шум падающего тела в палаты заскочили стражники, держа наготове арбалет с взведенным курком и алебарду. Позади них толпились заинтересованные посетители, с любопытством разглядывающие комнату с двумя трупами. Изяслав знаками показал закрыть двери.
        - Устим, - обратился он к одному из стражников, который отвечал за его личную безопасность и которому князь доверял, как себе, - этих двоих необходимо прибрать! Так, чтобы их трупы не нашли даже через сто лет! Ты меня понял?!
        - Будет исполнено, ваше высочество! - преклонил колено дружинник, низко опустив голову.
        - В городе объявился варяг - наемник из Обители, - продолжил правитель крепости Киж, задумчиво покусывая нижнюю губу, - мне его надо срочно найти! Желательно живым и настроенным на конструктивный разговор! Ясно!
        - Варяг? - нахмурился Устим.
        - Именно! Совсем еще молодой парнишка. Думаю, что это не составит тебе никакого труда!
        - Найти-то нет…
        - Боишься?
        - Я готов умереть за вас, ваше величество! - бойко отрапортовал стражник.
        - Ты мне еще пригодишься! - подмигнул ему Изяслав. У него сегодня было просто замечательное настроение. И виной тому, два трупа, лежащие у его ног, принесшие самые хорошие новости за последние несколько лет. - Сам же ты, отправишься на Большой Тракт, в их трактир, обыщешь его и окрестности. Меня интересует золотой перстень с гравировкой дракона…Ты меня понял?
        - Да, мой господин! - поклонился Устим, безмерно преданный своему хозяину, который еще мальчишкой подобрал его с улицы, выкормил, вырастил, сделав из обычного попрошайки своего самого преданного пса.
        - Отправляйся немедля! Боюсь, за Печатью уже идет самая настоящая охота… - пробормотал Изяслав, представляя, как наденет перстень на руку, и знак власти Пяти Княжеств признает его достойным из достойнейших в обход остальных претендентов. От этого сладко-приторного ощущения эйфории заныло внутри. Он ощутил небывалое возбуждение и прилив сил, и когда Устим с напарником убрали трупы из палат, то продолжил прием просителей, во время которого каждый посетитель удивлялся самому на себя непохожему правителю крепости Киж, то и дело отпускавшему сальные шуточки, и подмахивающему одно за другим прошения, даже самые абсурдные, без лишних споров и проволочек.
        11
        Черная, как смоль, с сине-стальным отливом ворона покружила над центральной площадью Кижа, оглашая город противными криками. Легким взмахом крепкого крыла рухнула вниз, уже в полете обращаясь в обычную ведьму. Пустынный переулок с мрачными двухэтажными домами, сложенными из крепких бревен лиственницы в два обхвата подходил для преображения, как нельзя лучше. Прохожих тут не имелось, а дубовые ставни окрестных домов были закрыты. Лишь где-то далеко, в стороне лаяла собака.
        Светорада отряхнулась, радуясь возможности почувствовать себя снова человеком. Ей всегда. С самого детства тяжело давались обращения в птицу. Теперь ныли все кости, пережившие трансформацию, а руки отказывались двигаться, напряженные после полетов над столицей княжества.
        Где искать таинственного варяга, о котором ей рассказали трактирщик с женой, она не представляла совершенно. Несмотря на свою небольшие размеры, Киж был довольно растянутым городом, расположенным на склоне Мертвых гор, за которыми начинались владения нечисти, да располагалась Обитель Варягов. Разумно было бы предположить, что, выполнив заказ, Варяг отправится обратно в свою Цитадель, чтобы доложить об успешном завершении задания. А значит, надо было отправляться на Север, туда, где в туманной дымке таинственно плавали покрытые льдом и снегом непроходимые горные вершины.
        Светорада вздохнула и медленно побрела по улице, восстанавливаясь после долгого полета. Киж ничем особым не славился! Обычный унылый город-крепость, по какому-то недоразумению Светлейшего много лет назад, получивший статус княжества. Торговля шла тут довольно вяло. Расположенный на самой оконечности Пяти княжеств, он не привлекал внимания туристов, лишь разбойников всех мастей, да лесоторговцев. Уж леса в Киже было достаточно! За счет торговли им, княжество и выживало все это продолжительное время.
        Как искать следы Варяга? С чего начать? Не будешь же подходить к первому встречному с вопросом: «А вы тут Варяга нигде не видели?». Это моментально вызовет подозрение…И хорошо, если Светорада не очутиться в Холодной или пыточном подвале у князя Изяслава. Издревле, народ Кижа не любил свободолюбивых Матерей Езиды. Со стародавних времен образованные, красивые ведьмы были предметом зависти диковатых кижан.
        Светорада попыталась поставить себя на место Варяга. Куда пойдет крепкий сильный мужик, выполнив особо опасное задание и получив немного денег за это? Колдунья задумалась…Мышление мужчины для нее было недоступно. Она выросла там, где сильный пол - низшая каста, предназначенная лишь для того, чтобы Матери Езиды не вымерли. Она бы пошла на доклад к Велиславе, а он? Что будет делать Варяг?
        Сильный удар в плечо сбил ее с ног, отбросив в сторону. Светорада не успела ничего сообразить, пошатнулась, потеряв на доли секунды ориентацию в пространстве. Рядом раздался топот ног, и чья-то рука потянула с пояса кошелек с монетами. Завязанный на магический узел, он не поддался, а когда ведьма, отправившись от шока начала что-то соображать, то лишь увидела спину бегущего по переулку мальчишки.
        - Ах ты, маленький негодяй! - закричал она ему в след. Собрала все свои силы в кулак и настроилась. Воздух вокруг ведьмы сгустился, стал почти осязаем, клубясь в ее тонких пальцах мощным оружием. Расстроенная неудачными поисками Варяга, она выместила злобу на юрком воришке. Тугая струя плотно сжатого ветра обрушилась на его спину, опрокинув вперед. Худенькое тело парня кувыркнулось вперед, лишь мелькнули потертые штаны с меховой подкладкой. Вор ойкнул от боли, но попытался встать. Снова побежал, но уже много медленней. Удар ведьмы не прошел для него впустую.
        - Упрямый…Ну ладно! - хмыкнула Светорада, шепча заклинание.
        Узкий переулок вдруг начал менять свои очертания впереди воришки. Дома стали сходиться все ближе и ближе, треща плотной кирпичной кладкой. Маленький разбойник отчаянно ускорился, но, в конце-концов, уперся в непроходимую стену. Со злостью стукнул по ней кулаком и обреченно повернулся к медленно идущей за ним ведьме.
        Светорада победно усмехнулась, видя неприкрытый ужас на лице паренька, вжавшегося в угол домов.
        - Тетенька, простите меня, пожалуйста! Кушать нечего…Я больше так не буду! - захныкал мальчонка, когда чародейка оказалась подле него на расстоянии вытянутой руки. Это был парень лет десяти-двенадцати, одетый в какие-то странные обноски, с чумазым перепуганным лицом и стертыми в кровь от первого удара колдуньи ладонями. От постоянного пощипывания, он морщился, пытаясь отодвинуться от опасной женщины подальше.
        - Ограбить меня решил? - нахмурилась Светорада, крутя на кончиках пальца огненный шарик, чем еще больше напугала воришку. Естественно убивать паренька она не собиралась. Запал пропал, да и злость от неудачных поисков варяга ушла в первый, самый сильный удар, опрокинувший мальчишку. Теперь ей хотелось его проучить, напугать. Поставить на путь истинный, как и завещают Матери Езиды. - И как долго ты воруешь? Ты понимаешь, что нельзя этого делать? - начала отчитывать его она, погасив огонь и уперев руки в бока. - А если бы на моем месте был кто-то другой? Ты давно был бы уже без головы!
        Видя, что ведьма не собирается его убивать, мальчик осмелел. Выпрямился и даже стал с ней спорить:
        - А как иначе прожить? - переспросил он. - Мамка давно погибла во время мора. Отец сгинул в одном из Очистительных походах, и нет от него ни слуху ни духу…Жить негде! А в услужение к кому-то идти совсем не хочется. Спина-то своя, не казенная! Гнуть ее в батраках, не по мне!
        - Ишь, какой бойкий! - ухмыльнулась Светорада. Ей почему-то понравилась не мальчишеская рассудительность паренька. Его строгий, взрослый взгляд и вполне себе рассудительный ответ. - Хорошо, сегодня тебе не повезло, ты наткнулся на меня, а если какой купец попадется, да с охраной? Порка станет для тебя самым лучшим исходом!
        - Много таких было! - беззаботно хмыкнул мальчишка. - На стражников друг у меня есть! Знаешь, какой он сильный! Тут давеча меня хотели наказать, да он вступился! Как раскидал четверых стражников по углам. Еле кости собрали! - парень гордо выпятил грудь и с горящими глазами стал рассказывать о произошедшем в таверне случае.
        - Четверых стражников? - переспросила, не веря, Светорада.
        - Княжеских гридней! - подтвердил воришка. - Только знай, по углам летали…Он и тебя…В смысле вас, - поправился он, - победит! Не сомневайтесь!
        - В смысле вас? - не поняла колдунья.
        - Ну…нечисть! - замялся вор, не желая обидеть такую могущественную чародейку, которая может одним движением рук стены каменные сдвигать.
        - Какая же я нечисть? - рассмеялась Светорада. Ей определенно начинал нравиться этот паренек, который не боялся говорить в лицо то, о чем думал. - Я из Езиды! На нашем острове все женщины обладают магической силой. И в сдвигании стен нет ничего удивительного! Мы колдуньи!
        Мальчик важно кивнул, соглашаясь, хотя понятия не имел, где эта Езида находится.
        - И колдунью победит для него расплюнуть!
        - Ладно! - засмеялась Светорада. - И где такой могущественный защитник прячется сейчас? Ты в моей полной власти. Хочу превращу в лягушонка, хочу козленка, а захочу…Да, вон, хоть в тот столб! - чародейка указала на тумбу, где были расклеены последние объявления, в основном про предстоящие казни и сбор налогов. При этих словах мальчишка нахмурился и горестно вздохнул, опасливо косясь на ведьму. А ну, как, и правда, превратит в козла, позору не оберешься…
        - В Холодной он… - признался парень, повесив голову. - Четырех стражников-то он раскидал, да пришла рать несусветная, и арестовали моего друга…
        Светорада понимала, что кое в чем мальчонка привирает и приукрашивает, но в основном он говорил правду. Кто-то однажды его защитил, и теперь парень перед всеми старается похвастаться своей защитой.
        - Врешь, небось…Сказку, как былинного богатыря рассказываешь! - отмахнулась ведьма, вызывая воришку на откровенность.
        - Да не богатырь он, а варяг! - горячо заверил ее мальчишка.
        Варяг…при этих словах сердце Светорады радостно затрепетало. Судьба сама ей давала в руки возможность выполнить задание Совета. Наверное, сама Мать Светлейшего направила этого воришку именно в этот переулок, чтобы тот попытался ее ограбить! Все складывалось удачно. Ведьма была почти уверена, что это именно тот варяг, которого она ищет. Слишком мал был Киж, чтобы вместить в себя двух воспитанников Обители! Слишком уж явное совпадение, чтобы быть неправдой. Колдунья изменилась в лице и приветливо улыбнулась мальчишке.
        - Хорошо, убедил! - рассмеялась она. - Не буду тебя в лягушонка превращать с таким-то защитником…Тебя, как зовут-то хоть?
        - Мартынка! - бойко ответил воришка, совершенно успокаиваясь.
        - А меня Светорада! Вот и познакомились…А пойдем-ка, Мартынка, мы с тобой пообедаем где-нибудь? Ты мне про Варяга все расскажешь! Интересно ведь…Четверых княжеских гридней победил в честной схватке!
        - Он еще не то умеет! - кивнул уверенно Мартын, шмыгая сопливым носом.
        - Так где тут ближайший приличный трактир, где неплохо кормят? - уточнила колдунья.
        - За углом! А жрать, правда, хочется, - погладил себя воришка по впалому животу, - ажник кишки сводит…
        - Ну, вот и пойдем! - обрадовалась колдунья, беря парня за руку. - Веди…
        Мартынка вел их какими-то страшными закоулками, по привычке огибая те улицы, где можно было наткнуться на городскую стражу. За это время Светорада в полной мере сумела рассмотреть все Кижевские трущобы, вдохнув полной грудью запах нечистот, немытых тел, сборища пьяных бездомных и прочей публики, которая всем своим видом и существованием составляла изнанку жизни крепости. С некоторым удовлетворением, она отметила для себя, что на Езиде и представить себе такого человеческого существования невозможно. Там есть приюты для бездомных, работа для всех, бесплатная ночлежка…Здесь же все было пущено на самотек. В своем белом платье в этих переулках ведьма чувствовала себя белой вороной, и от этого ощущения становилось немного жутковато.
        - Долго еще? - спросила она у Мартынки, когда они проходили мимо сгорбленной одноглазой старухи, просившей на углу полуразрушенной избы подаяние.
        - Почти пришли… - радостно сообщил парень, указывая на одно из немногих зданий в крепости, сложенных из огромных глыб камня, привезенного с Мертвых гор. Для него вся эта жутковатая обстановка выглядела привычно. Это был его мир, и другого мира, кроме этого, парень не знал. Заведение выглядело солидно, а вывеска извещала посетителей о том. Что их рады видеть в трактире «На горе». Светорада с сомнением нахмурилась и уточнила у своего проводника:
        - Наверное, в самый дорогой трактир привел? - Мартын потупился стыдливо, но кивнул.
        Решив, что ругаться не стоит. Деньгами Совет ее обеспечил, она потянула его внутрь. Под потолком горели свечи. Интерьер был подобран в стиле охотничьего домика. По стенам было развешено боевое оружие и чучела убитых животных. Публика вела себя мирно, никто не кричал. Несколько купцов в углу спокойно беседовали. Молодой гридень обедал яичницей, судя по позолоченному доспеху, не из бедной семьи. Мартын покосился стыдливо на свои потертые штаны и грязные ладони со следами запекшейся крови и потянул ее обратно.
        - Нет уж, дорогой мой! Обедаем мы тут! - отрезала решительно Светорада, усмехаясь.
        Пришлось идти в след за колдуньей в самый темный угол и сидеть там тихонечко. Чтобы никто не заметил какого оборванца с собой привела такая приличная женщина. Они заказали оленину, немного гарнира и легкое душистое вино, страшно подумать, какого года выдержки. Вино пила ведьма, так и не угостив Мартынку, сказав, что детям пить противопоказано. А какой он ребенок? Он уже и дешевый портвейн в ночлежке у Ганса успел попробовать и брагу настоящую. После сытного обеда, от которого стало тепло внутри, Мартын рассказал о своем приключении в таверне, и о о том, как за него заступился самый настоящий Варяг. Ведьма внимательно слушала, не перебивая, изредка кивала, даже два раза вздохнула восхищенно. Женщины! Что с них взять? Им бы такие истории только и слушать! Решил Мартынка. Конечно, приукрасил немного, но в основном рассказал правду. Где-то минут через пятнадцать закончил, запив рассказ брусничным сиропом.
        - И все? - уточнила Светорада, которая теперь была уверена, что это именно тот Варяг, которого она искала.
        - И все… - грустно кивнул Мартын. - Забрали моего защитничка в Холодную и с концами. Казнят теперь, наверное? Шутка ли дело, на дружинников княжеских напасть?
        - А помочь ты ему не хочешь? - спросила, хитро улыбаясь, ведьма. В голове ее уже созрел пока не оформившийся полностью некий план.
        - Конечно, хочу! Пока мамка жива была, говорила, что за добро добром платить надо! - уверенно заявил Мартынка, а сам думал, что неплохо бы подле этой ведьмы пока и остаться. Сразу видно, барышня с достатком, денег море! Чего ж не помочь, если кормить будет? Да и ночевать она вряд ли собирается на улице! А ему что? Главное, чтобы крыша над головой, а там можно и на полу.
        - Тогда показывай, где тут у вас княжеская Холодная быстро! - скомандовала Светорада, ощущая необычайный прилив сил.
        12
        До Кижа оставалось совсем немного, город-крепость виднелся уже вдалеке на склоне Мертвых гор, когда сумерки необычайно быстро спустились на землю. Вот только что было светло, словно днем, а тут раз, и сгустились сумерки. Исчезли тени, затаился по краям Большого Тракта полумрак. Каждая сосна казалась фигурой разбойника, каждый пень лесовиком или нечестью похуже. Десяток заворчал, намекая на ночевку, и Прохор уступил, прекрасно понимая, что ворота столицы княжества все равно на ночь запираются, и им внутрь не попасть.
        Как попал сюда ближник Великого Князя? Да, все по следам жреца Рогвольда, воспитанного в духовности и мало чего знающего о побегах. Его видели то в одной деревне, то в другой, а мошна денег и бойкий язык способны развязать язык любому крестьянину, даже самому несговорчивому. Да и обычная логика подсказывала, куда следовать. Мертвые горы - место, куда по преданиям после битвы с Гориславом и спрятался демон Мамон, скорее всего, были для Рогвольда конечным пунктом его путешествия. При мысли об этих таинственных жутких местах у Прохора побежали по спине мурашки. Чего только не болтали об этих горах! И что оттуда не возвращаются, и что под каждым кустом там сидит или василиск или сам Анчибал…Большинство из услышанного, конечно, сказки, но в каждой сказке ведь…Потому Прохор приказал Акиму разбить лагерь и спокойно дождаться утра, выставив дозорных, уверенный, что Рогвольд сбежал именно сюда.
        Разожгли костер, чуть углубившись в лес. Густой смолистый запах сосен приятно обволакивал легкие, заставляя дышать полной грудью. Подстреленную утром куропатку жарили на импровизированном вертеле, мирно беседуя. Громко ухал филин. Ярко-желтая луна выползла на синий небосвод, украшенный яркими серебристыми звездочками. И будто не в Киже ты, а где-то у себя под Стибором, в Золотом Бору или на берегу Боярского озера. Хорошо дышалось, легко…Тихо потрескивали дрова в костре, поднимая вверх еле заметную струйку дыма.
        - А когда найдем Рогвольда, что с ним? - лениво вытянувшись на плаще с меховой подкладкой спросил Аким, поправляя лежащий возле себя меч.
        - Мы не Рогвольда ищем, - тихо промолвил Прохор, но так, чтобы услышали его все, - нам этот клятвопреступник без надобности…Нам Печать Княжеская нужна! Лишь она князя Великого выбирает, который поведет наши народы в бой против воскресшего демона.
        - А он, правда, воскрес? - с любопытством спросил молоденький воин, чуть дрогнувшим голосом.
        - Своими глазами видел! - Прохор приложил правую руку груди. - Не к ночи будет помянут…Прямо, как Великого Князя схоронили, так и появился! Долго же терпел, выжидал. Для него сотня лет ничто! Для нас век…
        - Бать, а расскажи о нем? - глаза Акима загорелись любопытством. Несмотря на все свое умение, на желание и возможность убивать, он все же был и оставался в душе ребенком, которому иногда тоже хотелось услышать на ночь страшную сказку.
        - Да что о нем говорить-то… - отмахнулся Прохор, доставая из ножен свой меч и начиная его точить. Зловещий скрежет раздался в лесной тишине, ближний к нему гридень испуганно вздрогнул, затаив дыхание.
        - Бать… - протянул Аким.
        - Зло он! Истинное зло! - раздраженно бросил Прохор. - И все людское, живое ему чуждо. Не нужен ему ни свет, ни радость, ни любовь, только боль, ненависть и злость…
        - Дьявол! На помощь! - крик раздался неожиданно, словно сам Мамон объявился в лесу. У костра замерли, и лишь Прохор вскочил и перехватил меч поудобней. - Откуда? - быстро спросил он, зыркая глазами во все стороны, готовый встретить опасность с любой стороны и принять бой.
        - Кажись, Ростислав кричал… - неуверенно пробормотал Аким, вставая рядом с отцом, немного отправившись от испуга.
        - Дозорный с запада!
        - А мне с Севера показалось! - возразил дружинник с арбалетом.
        - Немедленно проверить посты! - скомандовал Прохор, аккуратно ступая по ковру из пожелтевших сосновых иголок. Он шел в темноту кошачьим, упругим шагом, слыша у себя за спиной напряженное дыхание сына, страховавшего спину. Углубились чуть в сторону от полянки, где разбили бивак.
        - Никодим! - громко позвал Аким гридня, стоящего в зазоре, но ответом ему было только лишь эхо. - Никодим! - повторил он, но был оборван отцом.
        - Не кричи! - раздраженно бросил он, отодвигая в сторону длинную еловую лапу, склонившуюся почти до самой земли и загородившую проход. Следы дозорного были отчетливо видны на влажной земле и читались для знающего человека, как открытая книга. Вот тут он топтался от скуки на одном месте. Здесь земля сильно просела, сломаны соседние ветки, а чуть левее удобного пенька высыпана горсть пепла из трубки. Курил, гад, в дозоре! Прохор мысленно пообещал наказать гридня, если он до сих пор живой. Потом следы вели куда-то вглубь леса, где оказалась целая проломленная просека. Ветки обломаны, трава примята, кое-где кустарник вырван с корнями. Создавалось впечатление, что по этой просеке постоянно волоком таскали что-то то в одну, то в другую сторону. Ничего удивительного, что гридня такое обстоятельство заинтересовало, и он прошел проверить. Так и Прохор бы поступил.
        - Нико…
        - Тихо ты! - цыкнул снова на Акима отец и быстрым шагом двинулся по просеке.
        С каждым шагом тревога в сердце Прохора нарастала. Просека была не похоже ни на что ему известное. А все неизвестное близ Мертвых гор отдавало нечистью и магией, очень черной магией.
        Вдвоем с сыном они вылетели на обширную поляну, закрытую со всех сторон от чужих глаз плотно поросшими соснами. Прямо посреди поляны застыло отвратительное существо на куриных ногах со змеиной головой и диадемой из ядовитых шипов на голове.
        - Василиск… - пораженно прошептал позади Аким.
        - Убитый! - пояснил Прохор сыну, пряча меч в ножны. Никодим топтался позади монстра, превращенного в статую. В этом месте были грудой навалены сокровища, которые чудовище натаскало в свое логово за время охоты. Сваленные кучей драгоценности составляли почти целую гору, и чего тут только не было! Позолоченные доспехи, серебряные кольчуги, мечи с рукоятями, инкрустированные изумрудами, изысканные меха, золотая посуда… От всего этого изобилия рябило в глазах. На это все богатство и смотрел дружинник Никодим, пораженным взглядом. Он никогда не видел такого изобилия.
        - Никодим! - позвал его Аким, следуя примеру отца и пряча оружие за спину. Тот не сразу повернулся, восхищенно хлопая широко распахнутыми глазами.
        - Как ты тут оказался? Почему бросил пост? - строго спросил он у гридня, но тот был сейчас ошалевший от богатства разумно мыслить и отвечать.
        - Вы…Вы, только посмотрите! - показал рукой он на золота, сваленной кучей в лесу, но Прохора заинтересовало нечто другое. Чуть левее кучи, он в ночных сумерках сумел рассмотреть что-то темное, удивительно похожее на труп человека в рясе жрецов Светлейшего. Тело лежало на животе, широко раскинув руки в разные стороны. Быстрым шагом ближник Великого Князя отправился к нему, быстро перевернул, сморщив нос от смрадного запаха разложения. Исклеванное воронами лицо, изъеденные мелкими грызунами щеки, несомненно, принадлежали жрецу Рогвольду, тому самому который похитил княжью печать.
        - Где же она… - Прохор, преодолевая брезгливость, быстро зашарил руками по закоченевшему липкому телу, покрытому трупными пятнами и каплями засохшей крови. Воняло от жреца жутко. Оскаленная ухмылка надменно смотрела в его сторону пустыми провалами глазниц, где уже ползали мелкие молочно-белые опарыши. - Где же ты…
        Поиски печати ничего не дали. Карманы рясы были пусты. Вокруг трупа тоже ничего похожего не валялось. Обессилено Прохор присел рядом с мертвецом, потирая подбородок.
        - Кто это, отец? - спросил Аким, указывая одним из своих ножей на мертвеца.
        - Это и есть жрец Светлейшего Рогвольд, которого мы ищем по всей стране… - с грустной улыбкой сообщил Прохор. Казалось, что печать почти в его руках, что их путешествие закончено, но и тут злобный жрец подложил им свинью, спрятав куда-то символ княжеской власти.
        - А Печать? - насторожился Аким, видя, что с его отцом творится что-то не то.
        - А печать, сын, исчезла…И этот полуразвалившийся труп был последним кто ее видел, но рассказать о том, где она, он естественно нам не может… - Прохор начал набивать табаком трубку, чтобы хоть как-то перебить приторный запах разложения у себя в носоглотке.
        - Значит назад, в Стибор? - глаза Никодима загорелись алчным огоньком. Он уже мысленно представлял, как будет грузить в дорожные мешки кучи золота, награбленного василиском, что сделает в первую очередь дома, что купит, да и жениться пора уж…
        - Наверн… - начал тихо Прохор, но был прерван сыном, которому совсем не хотелось возвращаться домой, не выполнив задание.
        - Василиска может убить только зеркало, собственное отражение, верно? - уточнил он, с загоревшимися глазами.
        - Верно! - согласился Прохор, пока плохо понимая, к чему клонит сын.
        - А раз василиск мертв, то убил его человек?
        - Верно…
        - А раз здесь был человек, то и Печать забрать мог он?
        - Точно, сынок! - обрадовался Прохор.
        - Осталось найти того, кто прикончил этого монстра и допросить! - решительно договорил свою мысль Аким. - Может он нам расскажет о судьбе Печати.
        - Где ж его искать-то? - расстроенным голосом проговорил Никодим, понявший, что все его планы рушатся.
        - В Киже! Не думаю, что приезжим так уж докучал василиск… - немного подумав, решил Аким.
        - Решено, в Киж! - подхватил Прохор. - Там и поспрашиваем о чудовище…
        Собрались за каких-то десять минут. Затушили костер водой из котелка, тщательно засыпав его землей и уложив сверху огромный кусок дерна, чтобы не оставлять следов. Осмотрели место стоянки и лишь потом сняли часовых.
        - Аким! - громко позвал своего сына Прохора, в сгустившихся сумерках с трудом разглядывая крепкие фигуры дружинников своего десятка, лучших из лучших! - Я отправляюсь вперед, а ты с остальными гриднями двигаешься след в след. Если что-то обнаружу, то обязательно подам знак… - ближник князя Стибора изобразил надрывное уханье филина - ночного охотника. Аким согласно кивнул, хотя было заметно, что он расстроился. Наверное, сам представлял, что пойдет впереди.
        Тронулись…Двигались осторожно, чтобы не выдать возможному противнику себя раньше времени. Копыта мягко впивались во влажную землю, усыпанную подстилкой из сосновых иголок.
        - Дядь, а дядь? - Никодим аккуратно подвел лошадь к Прохору, чтобы не кричать. - А что с золотом-то будем делать василиска, а? Может, оставим, кого сторожить? Иначе, уведут, видит Светлейший уведут!
        - А ну, цыц! - неожиданно прикрикнул на него ближник государя, вглядываясь в темноту слегка покачивающихся под слабым северным ветерком деревьев.
        - Я…
        - Тихо, я сказал! - Прохор остановил коня, легко спрыгнул на землю, медленно доставая меч. В этот момент и Никодим рассмотрел то, что так взволновало их командира. Чуть левее Большого тракта, на другой его стороне светились огнем пожара неясные огоньки пламени, в полно тишине послышался мужской хохот и конское ржание.
        - Разбойники, батя? - напряженно спросил Никодим, для которого этот бой был первым. Он совсем недавно был принят в княжеские гридни и всерьез опасался, что не вернется из этого полевого выхода.
        - Похоже на то… - чутко вслушиваясь в доносившиеся обрывки фраз, пробормотал Прохор. - Спешится! Никифор!
        К нему тотчас же подбежал совсем юный десятник, который и в силу своего возраста и бороды-то позволить себе еще не мог.
        - Да, бать!
        - Немедленно вернуться и сообщить Акиму! А мы, посмотрим, что это за весельчаки такие…
        Кряхтя, Прохор полез вперед, а вслед за ним Никодим, отбросивший все свои мечты о сокровищах василиска и сосредоточившийся, наконец-то, на их походе.
        Поляна, куда они выползли из густых зарослей терна, была ярко освещена огнями нескольких факелов. Посреди нее стоял небольшой постоялый двор с распахнутыми настежь окнами и дверями. По грязному, давно не убираемому двору, туда-сюда сновали какие-то служилые люди в легких кольчугах и с мечами на дорого украшенных поясах. Оттуда слышался шум, негромкие мужские голоса, которые раздавали малопонятные отрывистые команды, конское ржание и топот десятка ног.
        - Что это такое творится-то, дядька Прохор? - изумленно глядя на всю эту иллюминацию, прошептал Никодим, устраивая поудобнее лук, чтобы мгновенно ответить на любую опасность со стороны разбойников. - Чья ж это ватажка бесчинствует?
        - А ну, цыц, шельма! - Прохор одним движением опрокинул высунувшегося с луком Никодима на землю и стал зорко вглядываться в грабителей. - Не ватажка это…Кижевские гридни князя Изяслава это…Видишь, вон того, самого крайнего…Да, не туда, глядишь! Вот этот, что руками размахивает! Это Устим - начальник княжеской стражи, змеюка еще та…
        - А зачем же дружине понадобилось трактир разорять? - полушепотом спросил Никодим, у которого от страха сердце заходилось острой болью. - Не по вере в Светлейшего это, стало быть…Как будто Мамон в них вселился!
        - Видимо, на то указа Изяслава есть… - пояснил в ответ Прохор, легко перебрасывая свое крепкое тело через лежащее поперек дороги бревно. Закрывающее их острого взгляда часовых. Колобком перекатился под тень вековых елей и замер там, чутко вслушиваясь в переговоры Устима со своими подчиненными.
        - Ищите лучше, лентяи проклятые! Вернемся в крепость, я с вас три шкуры спущу, если проморгаете! - разорялся начальник стражи, указывая одному из гридней, куда бежать сейчас. - Кольцо маленькое, куда угодно завалиться могло…
        При этих словах Прохор даже заерзал от нетерпения. Значит он на правильном пути! Значит Печать Князей, где-то неподалеку, раз уж и этот волчара Устим тут ее ищет. Одно худо, что к поискам подключился и Изяслав, который никогда в жизни не мог и не смел претендовать на титул Великого князя, но видать слишком близкая добыча свела и его с ума…Со вздохом Прохор повернулся назад, но замер, увидев рядом с собой горящие глаза сына.
        - Ты здесь, откуда? - нахмурился он.
        - Никодим позвал…
        - Ох, и трусливый же шакал, твой Никодим! - покачал головой Прохор, внутренне радуясь приходу Акима. Все же дружинники Устима были опытными крепкими воинами, прошедшими не одну битву. Сладить с ними вдвоем было бы трудно.
        - Видал? - кивнул отец в сторону горящего подворья. - Самого Устима послал Изяславушка за нашей Печатью, лучшего воина не пожалел…
        - Значит бой? - чуть дрогнувшим, но не от страха , а от радости прошептал Аким, доставая свои острые ножи.
        - А ты думал, как? - ощерился стражник Стибора. - Не отдадут они Печать по-хорошему…Не отдадут…
        - Им же хуже!
        - Слушай сюда, сынок… - Прохор наклонился к Акиму, что-то нашептав ему быстро на ухо, стараясь, как можно сильнее приглушить голос. Звук в ночном лесу доноситься далеко. И хотя дружинники из Кижа были заняты поисками, но сторожевой дозор где-то ошивался у них в окрестностях. А значит, надо было быть вдвойне аккуратней!
        Буквально через минуту тень человека, очень похожего на худощавую фигуру Акима скользнула позади постоялого двора. Вслед за ним мелькнули смутные очертания его гридней, а Прохор вместе с Никодимом появились на Большом тракте уже в седлах, нарочито громко насвистывая старую походную песню.
        Дружинники Изяслава замерли, чутко вслушиваясь в тишину ночного леса.
        - Стой, кто идет! - прокричал Устим, поворачиваясь в сторону пролеска, где уже виднелись два неспешащих никуда всадника.
        - Свои, брат Устим! - громко прокричал Прохор, приветливо снимая шлем со своей седой головы. - Долгая дорога была от Стибора к вам, долгая и трудная…
        Прохор легко выбросил свое крепкое тело из седла, приземляясь возле Изяславского стражника, небрежно отбросил поводья Никодиму и распахнул руки для объятий, всем своим видом показывая, что приехал с добрыми намерениями.
        - Что ты здесь делаешь, Проша? - прошипел хрипло воин, зорко оглядываясь вокруг, ожидая в любой момент нападение стиборской дружины, небрежно, будто бы невзначай, положив крепкую мускулистую ладонь на рукоять меча.
        - Вот тебе на… - рассмеялся Прохор, делая шаг назад. - Вот тебе и хваленое кижевское гостеприимство! Как были вы серыми мышами, так и останетесь! Нет в вас широты души!
        - Что тебе здесь надо, Прохор? - снова повторил свой вопрос Устим. Все его естество, весь опыт кричал о том, что что-то неладно, но помимо его воли остальные дружинники, подчиняясь беззаботному веселому настроению предводителя стражи Стибора, подходили ближе и внимательно вслушивались в разговор, позабыв о поисках Печати.
        - Аль, не рад меня видеть? - произнес Прохор, напрягаясь всем телом, сжимая до хруста в пальцах древко боевого метательного копья. - Письмо я везу от Великого князя Бориса его боярину князю Изяславу! Секретное…
        - Борис пока не Великий князь… - буркнул Устим.
        Ага, отметил про себя Проша. Знаешь, ты все и про пропажу Печати и про то, что Мамон снова воскрес. Знаешь…Только знание это тебе уже не поможет!
        - А ты, я смотрю, работу себе новую подыскиваешь? - он кивнул на постоялый двор с распахнутыми настежь ставнями. Устим по инерции обернулся, а это был знак, предназначенный для Акима. В этот же миг откуда-то из-за спин кижевских гридней свистнула в воздухе стрела, потом еще и еще одна. Трое воинов с гербом лесного княжества повалились замертво, а Устим умудрился вовремя развернуться, спасаясь от верной смерти. Древко просвистело где-то над ухом. Он коротко рыкнул, доставая из ножен меч, но опоздал всего лишь на секунды. Пика, которую держал в руках Прохор, коротко ухнула, сбивая дружинника с ног. Раздался хруст перерубленных костей. Устим охнул и покатился по земле, держась за обломанный наконечник. Спустя две минуты все было кончено. Даже Никодим успел расправиться с раненным кижевцем, настойчиво пытающимся уползти в сторону леса.
        - Как ты, отец? - раздался из темноты голос Акима. Его тоненькая фигурка уже сновала по постоялому двору, добивая остатки Устимова воинства.
        - Добре, сынко! - крикнул в ответ стражник и наклонился к беспрерывно стонущему на земле Устиму. - Ну, здравствуй, Устимушка! - проговорил он, легонько нажимая на копье, глубже опуская его в пробитую рану. - Здрав будь, родной!
        От ужасающей боли стражник Изяслава закричал во весь голос. Белки его глаз злобно светились в отблесках горящих вокруг поляны факелов.
        - Поговорить я с тобой хотел…Про Печать Княжью… - ласково прогудел Прохор, чуть ослабевая натиск. - Нашли вы ее, аль нет?
        - Про то не знаю, то дела княжьи, - через силу улыбнулся Устим, хотя было заметно, что он вот-вот потеряет сознание.
        - Ну, ладно! - пожал плечами Прохор, казалось бы, мгновенно потеряв интерес к лучшему воину Кижа. - Огня мне! Обыскать дом! - отдал он указание, а когда в его руках появился факел, то повернулся обратно к Устиму, освещая его бледное, болезненное лицо. - Не знаешь, значит… - со вздохом проговорил он, кивая густой седой копной волос.
        - Любовь у меня тут живет, хозяйствует, - ухмыльнулся во весь беззубый рот Устим, - порадовать ее приехал, понежиться…
        - Понежиться, значит, - отвлеченно кивнул Прохор, уперев взгляд в землю. Рядом топтался Аким, наблюдая за действиями своего отца, - ну…ну…
        И со всего маху вонзил чадящий факел прямо Устиму в лицо. Запахло паленой кожей и плавящимися волосами. Щеки мгновенно вспыхнули алыми волдырями. Дружинник заверезжал, как резаный поросенок, завертелся на земле волчком, пытаясь сбить огонь, охвативший его соболью шапку и льняную накидку. Боль была невыносимой.
        - Отец! - Аким рядом ежился, будто от холода, зябко поводя плечами. Он много раз убивал, но такой жестокости еще не видел, чтобы человека, да заживо зажарить…На такое и Мамоновы слуги не способны. Устим утихал. Его тело медленно горело, оставив после себя сладкий запах пряного дыма. - Зачем?
        - Чем меньше людей знает о пропажи печати, тем лучше, сынок! - потрепал его по плечу отец, отходя в сторону и туша факел во влажной земле.
        - Но…
        - Ты думаешь, Устим поступил бы иначе? - нахмурился Прохор, поймав осуждающий взгляд паренька.
        - Я…
        - Знай, сын, если бы мы попали в руки этого головореза, то мы бы мечтали бы о его нынешней участи…
        - Неужели?
        - Немедленно искать Печать! - рявкнул Прохор, давая ощутимый подзатыльник Акиму. - У нас очень мало времени…
        13
        Борис ворочался с боку на бок с самого позднего вечера, когда первый раз попытался заснуть. Сон не шел. Мысли в голове путались, сбиваясь в кучу, мешая сосредоточиться. Как там Прохор? Ни мало ли людей с собой взял? Напал ли уже на след Печати или хотя бы Рогвольда? Почему до сих пор не шлет от себя никаких вестей?
        Со вздохом молодой владыка Стибора встал с кровати и потер отяжелевшие от постоянного недосыпа виски. Напиться? В темноте на ощупь пробрался к столику с винами. Открыл графин и короткими глотками опорожнил почти половину. От проблем не убежишь! За бутылкой хорошего Агейского не спрячешься. Наследник Великого князя отставил початый сосуд и чиркнул кресалом. Маленький дрожащий огонек вспыхнул на кончике парафиновой свечки. Раз не спится, то придется работать. Тем более стол был завален бумагами, требующих княжеского догляду по самый высокий подсвечник. Ну что ж…Предстоит, видимо, еще одна бессонная ночь… Борис присел за стол, взяв в руки первое прошение: «Дьяк Василий бьет челом…Прошу помощи в разрешении долгового спора в отношении купца Анисима…Купец Анисим двадцатого серпня сего года занял у дьяка Василия под залог своей лошади десять гривенников…До сей поры денег…»
        В долговую яму…Коротко начертал размашистым почерком Борис. Отложив бумагу в сторону. Так, что тут у нас дальше…
        - Батюшка! Заступник наш! - в дверь отчаянно забарабанили, и за ней владыка Стибора с удивлением разобрал голос того самого дьяка Василия, дело которого только что разбирал. С удивлением посмотрел в окно, где все еще серебрились на темно синем небосклоне россыпи звезд. С ума они, что ли посходили там? Недовольно хмыкнув, отпер дверь, впуская дьяка с очумевшими глазами.
        - Батюшки свят! - с придыханием пробормотал он, проскочив в светлицу. Его седые редкие волосы были растрепаны, неубраны, сам он был в том же исподнем, что и Борис. Видно, что подняли и его с постели срочным сообщением. Произошло что? Война? Сердце заныло в боку от нехорошего предчувствия.
        - Василий? - приподнял тонкую бровь Борис в немом вопросе.
        - Беда, князь! - с придыханием затараторил дьячок, к неудовольствию самого владыки Стибора опустив титул Великий. - Беда пришла!
        - Да рассказывай толком! - разозлено бросил Борис, присаживаясь за стол. - Чего стряслось среди ночи у нас?
        - да не у нас, батюшка! А у наших поданных…Ой, беда…Беда… - всплеснул руками Василий.
        - Говори, шельма этакая! - рявкнул наследник, стукнув кулаком по столу, прервав, наконец, горестные стенания своего дьячка.
        - Князь Корней только что с супругой и детьми прибыли. С ними дружинник Глеб и несколько заводных лошадей. Ой, беда…
        - Корней? - нахмурился Борис. Он прекрасно знал своего крестного. Тактичного, спокойного, верного рыцаря, долгое время служившего верой и правдой отцу. Повелитель Агеи редко выбирался на материк из своего прекрасного райского уголка, предпочитая наслаждаться покоем, чистым воздухом и бегом легких волн. Тамара - его жена, вообще не склонна была выезжать из княжества. Только что-то ужасное могло заставить их покинуть страну.
        - Говори! - немедленно потребовал Борис, побледнев.
        - Стража на воротах доложила о них, - путано начал рассказывать дьячок, - я спросонья даже не поверил. Чего князю Корнею делать в наших местах? Тем более ночью? Но все ж решил проверить. Все ж в неспокойное время живем. Зло по всему материку просыпается, крови требует… - тут Василий сделал паузу, надеясь на похвалу за ответственность и находчивость, но Борис молчал, уперев злой взгляд в дубовый письменный стол. - пришел к городским воротам, глядь, а там, и правда, Корней! А с ним жинка его, да пострелята мал мала меньше…Я сразу к вам, а их велел впустить, накормить и обогреть, ибо с дороги они, устали, наверное…
        - И что Корней сказал? - насторожился Борис, чувствуя, как нехорошее предчувствие одолевает его все сильнее.
        - Сказал, что говорить будет только с наследником, но…
        - Что но, Василий, говори!
        - Вид у него был, конечно, краше в гроб кладут. Видать сутки гнал почти без остановки, да и барыня бледная, как смерть. Детишки испуганные, глазками хлопают…
        - Веди немедленно князя ко мне! - решился владыка Стибора. - В тронном зале буду крестного принимать, как по этикету положено, а Тамару накорми, напои, да спать уложи…Узнаю, что спроходимничал, голову отрублю!
        Дьячок побледнел, тяжело сглотнул, словно шея уже у него была перерублена, резко побледнел, памятую, что на расправу Бориска скор и слов на ветер не бросает, спешно засобирался бежать исполнять наказы, но у самого выхода замер, уточнив:
        - Молодец при них, витязь, Глеб имя тому, при нем оружие много всякого…С ним, как быть?
        - Дружинник пусть охраняет своего князя! Так Светлейшим с основания мира положено! - кивнул Борис великодушно, мысленно пытаясь просчитать, что же в конце-концов произошло в Агее, что заставило самого князя с семьей покинуть Родину и скрыться в Стиборе.
        Корнея пришлось ждать почти пять минут. Василий увел беглых в дальние покои, в другое крыло дворца. Правитель Агее за те несколько дней. Что они не виделись с похорон отца, изменился до неузнаваемости. Был небрит. Пыльная дорожная одежда висела на нем бесформенным кулем, меч вяло волочился следом, стукая по пяткам дорогими ножнами. Сапоги грязные, щеки впалые, а глаза…Глаз удивили Бориса. Не видел он еще за свою короткую жизнь таких бесцветных, бесконечно обреченных глаз. Они у князя морской державы, словно выцвели от времени, поседев вместе с первыми прядями на аккуратно подстриженных висках. Корней никогда не выглядел так, даже в тот момент, когда узнал о гибели правителя Стибора.
        В покои вошли двое мужчин. Крепкий стражник Глеб в след за своим повелителем присел на одно колено, низко опуская свою голову, приложил правую руку к груди, выражая почтение. Им не нужна была печать, чтобы признать в Борисе Великого Князя. Издревле Агея лояльна относилась к любой власти, лишь бы она находилась в Стиборе. И Стибор платил ей тем же: низкими налогами, отсутствием податей и рекрутской повинности. Лишь по собственному волеизъявлению жители и купцы Агеи платили дань Великому князю.
        Сейчас пришла пора расплачиваться за все…Это Борис понял по испуганному лицу Корнея, который увидев жест наследника Стибора, встал с колен, поправляя меч.
        - Приветствую тебя, Великий князь! - поклонился для верности еще раз, а Борис отметил, что голос крестного звучит безжизненно.
        - Полно церемоний, Корней! - отмахнулся от него молодой правитель. - Что случилось в Агее? Мне доложили, что ты явился ко двору вместе со всей своей семьей! Как себя чувствует прекрасная Тамара? Как дети?
        - Твоими молитвами, Борис! - кивком головы Корней отослал Глеба прочь, оставив их наедине. - Агее больше нет… - убитым голосом резко проговорил он, и в уголке глаз мужчины Борис с недоумением заметил слезы.
        - В смысле? - не понял он, наливая себе полный бокал вина. Значит, плохое предчувствие его не обмануло. Не зря, он не спал в эту страшную ночь, будто чувствовал, что принесет кто-то нехорошую весть.
        - Вчера на рассвете наш порт атаковала нечисть!
        - Нечисть? - нахмурился Борис. Тут же перед глазами встала картинка с похорон отца, когда совершенно неожиданно в горах появился демон Мамон и пообещал, что их неприятности только начались. Поморщился и залпом опрокинул в себя еще немного вина. Между тем Корней продолжал рассказывать тихим и спокойным голосом, от которого мурашки бежали по телу.
        - Они появились с первыми лучами солнца, русалки, кикиморы, амфибии, говорят, что видели в море Кракена…
        - Кракен - это дедовские сказки… - коротко бросил Борис, но и сам себе не поверил.
        - Сказки? - поднял влажные от слез глаза на своего молодого повелителя Корней. - Амфибии тоже сказки?
        - Ты же знаешь, крестный…
        - Глеб! - коротко позвал своего телохранителя князь Агеи.
        Дверь распахнулась, и вошел хмурый ближник. В его руках был толстый холщовый мешок, в котором находилось что-то круглое.
        - Повелитель Стибора нам не верит… - сухо сообщил Корней Глебу. Давая знак развязать мешок. Дружинник быстрыми движениями острого ножа распорол тесьму и вывернул его наизнанку. С глухим стуком по мраморному полу покатилась человеческая кудрявая голова, на правой щеке которой проросли ярко-красные полипы, и за ушами жадно хватая воздух шевелились полоски настоящих рыбьих жабр. Борис испуганно отшатнулся, когда голова неожиданно открыла глаза и ощерилась беззубой пастью.
        - Скоро вам всем придет конец! - прохрипела она, ехидно улыбаясь и косясь бесцветными белесыми глазами по сторонам. - Конец! Всем!
        - Убери… - еле выдавил из себя Борис, кивая на отрубленную голову амфибии. - Убери! Я верю, что это не сказки!
        Глеб вопросительно посмотрел на своего хозяина, и только лишь после его кивка, упаковал обрубок обратно. Поклонился и покинул приемную.
        - Значит, эти твари захватили Агею? - уточнил наследник Стибора, переводя дух.
        - Скорее всего, да…Мне пришлось бежать из столицы, Борис, - пояснил Корней, наливая без спроса себе вина, - спешно бежать, чтобы спасти Тамару с детьми и свою никчемную жизнь…
        - Не говори так! Ты сделал все, что мог! - возразил Борис.
        - Я ни черта не сделал! - стукнул кулаком по столу князь Агеи. - Они взяли крепость за какие-то полчаса, а все потому, что за всеми торговыми делами и иллюзией мира, мне некогда было подумать о безопасности. Мне не верилось…не хотелось верить, что они когда-нибудь вернуться! Ведь со времен Горислава прошло столько лет, что все эти амфибии, кракены и русалки действительно казались детскими сказками. А нет…Нечисть просто дремала где-то, выжидала удобного момента, чтобы напасть и стереть род людской с лица земли. И этот момент настал, когда твой отец умер…
        - Не надо мне об этом напоминать! - резко отрезал Борис, обхватив голову руками.
        - Нужно срочно связаться с Езидой, Кижем и Идой, чтобы организовать ополчением. Одним единым ударом опрокинуть нечисть обратно в море. Кинуть клич под знаменны Великого князя!
        - Нет… - промолвил Борис и отвернулся.
        - Что нет? Они твои верные вассалы! Они обязаны придти по первому твоему зову… - возмутился Корней.
        - Княжья Печать пропала, крестный! Я не Великий Князь. Стибор - такое же княжество, как и все остальные при равных правах.
        - Что? - изумился Корней, выпучив глаза. Это сообщение стало для него еще одним сокрушительным ударом за последние несколько дней. И еще неизвестно какой из них, потеря Печати или Агеи был сильнее.
        - Вот так! - кивнул Борис, тяжело опускаясь на трон. Побледневший, похудевший, весь осунувшийся и сгорбленный. - Со стороны своей, как князя, я обещаю, что Стибор откликнется на зов помощи Агеи и поможет ей в битве с общим врагом.
        - Что? - его Корней, как будто уже не слышал, оглушенный шокирующим сообщением. Он-то ехал сюда, как к великому князя. Просить помощи и защиты, а оказалось, что и сам Стибор следует защищать.
        - Дружина Стибора выступит на Агею завтра же к вечеру! - провозгласил Борис, рассчитывая в боях с нечистью завоевать авторитет среди других князей, заставив забыть тех о потерянной Печати и вернуться к вассальной клятве.
        - Да… - обреченно кивнул головой Корней, уходя прочь из приемной залы. Он-то прекрасно понимал и представлял силу темных сил, атаковавших его княжество. Им двоим ничего не светит там…
        - Я пошлю письма в Иду и Киж, Матерям Езиды, но…
        - Что? - у самого порога Корней обернулся на своего крестника.
        - Боюсь, они откажут нам в помощи…
        14
        Мартынка всю дорогу до княжеского терема ныл, что неплохо было бы перекусить и немного отдохнуть, прежде чем приступать к освобождению Варяга. Глядя на его тощую фигуру с впалыми щеками, Светорада все же смилостивилась и решила остановиться в небольшом трактире под мрачной вывеской «В гостях у вепря». Плотно закусив печеной олениной и квашеной капустой, запив это все свежим студнем, они лениво обсуждали план предстоящих действий. Народа в трактире по раннему утру было мало, так что разговаривать они могли спокойно, не боясь, что их кто-то подслушает из людей Изяслава.
        - А зачем тебе, милая госпожа, вообще нужен этот Варяг? - спросил покрасневший от обилия еды Мартынка, тяжело выдохнув после последнего глотка из длинного узкого ковша в виде ладьи. - Ладно я…Мне положено отблагодарить этого человека за спасение своей жизни, что не побоялся вступиться за бродяжку безродную, а ты? Тебе-то это зачем? - он внимательно поглядел на ведьму, еще доедающую свою порцию оленины.
        Светорада слегка замешкалась, опешив от такого вопроса. Оказалось, что паренек не так уж и глуп, как хочет казаться, а значит опасен. Быстро совладав с собой, она мягко улыбнулась и тихо проговорила:
        - Варяг воин, наемник…Именно такой человек мне и нужен для очень щекотливого дела, Мартын, потому и спасаю.
        - А почему именно он? - пристал мальчишка.
        - Что проще. Матерям Езиды написать в Обитель и попросить о помощи. Орден еще никому в ней не отказал. Прислали другого такого же…Не менее сильного!
        - Так все! - решилась Светорада, понимая, что умный Мартынка загоняет своими вопросами ее в угол. - Ты покушал? Пора идти на разведку…Иначе Варяг так и останется в холодной, пока мы тут будем выяснять что, да почему…Пройди по улице близь терема княжеского поспрашивай людей, может кого из холодной встретишь. Попробуй их разжалобить, благо у тебя это неплохо получается…
        - А ты? - насторожился Мартынка, считая, что ведьма пытается его бросить и скрыться в неизвестном направлении.
        - А я останусь пока здесь и подумаю, как освободить нам нашего друга… - пояснила Светорада, откинув со лба длинную светлую прядь. От обильного питья и еды, сразу же стало клонить в сон, разморило, но вот подремать, хоть чуток, сейчас было никак нельзя.
        - Хорошо! - важно кивнул Мартынка. - Только…
        - Только что?
        - Поклянись Светлейшим, что не бросишь? - попросил, немного помявшись парнишка.
        Ведьма рассмеялась и подтвердила. Радостный Мартынка умчался на всех порах на разведку, а Светорада попросила у трактирщика отдельную комнату, чтобы привести себя в порядок. По высокой крутой лестнице ее отвели наверх, где показали узкую, как пенал ночлежку с одной кроватью и табуретом, на котором уже стоял приготовленный кувшин со свежей колодезной водой и расписной белый рушник. Именно то, что ей сейчас было необходимо. Она аккуратно взяла кувшин и стал наполнять небольшой таз прозрачной водой из кувшина, негромко приговаривая:
        - Речка быстрая, вода чистая, небо синее, Светлейшим положенное приведи меня к Матерям моим, к сестрам нареченным, покажи мне их, дай слово молвить, слово помощи, слово горести… - слова ее лились в такт тонкой струйке из кувшина, разбиваясь о свинцовые края тазика, напоминая песню. Когда он наполнился почти наполовину, а сквозь чистую колодезную воду стало видно дно, Светорада провела ладонью по глади воды, будто сдергивая с нее пелену. Та пошла бесконечной серой рябью, будто сквозняк ворвался в ночлежку, и вдруг вместо не совсем чистого дня таза в воде стала отражаться сначала сама колдунья, а потом и вся комната позади нее. Изображение немного подрожало и открыло какое-то совершенно другое место: белый потолок, уходящий далеко вверх и заканчивающийся узким куполом, расписные узоры на нем и яркое солнце, пробивающееся сквозь широкие оконца, сделанные в куполе. По ту сторону водной глади что-то загремело, послышались торопливые шаги.
        Светорада удовлетворенно хмыкнула. Ее заметили! Сначала появилась женская тень, а потом ведьма с удовольствием разглядела Радиславу - члена Совета Матерей Езиды.
        - Светорада? - глаза женщины изумленно захлопали. Они метнулась обратно, исчезнув из поля зрения, а потом уже вернулась с не менее взволнованной Велиславой - княгиней острова-колдуний. Позади них топтался Демид.
        - Здравствуйте, Ваше Высочество! - поздоровалась колдунья, попытавшись изобразить поклон, но, нагнувшись над тазиком, получилось не очень…
        - Рада видеть тебя в добром здравии, Светорада, - торопливо поприветствовала самую молодую ведьму совета Велислава, - если ты попыталась с нами связаться, значит, у тебя есть интересные новости для нас?
        - Ты нашла Печать? - невежливо оборвал свою повелительницу Демид, по слухам деливший одну постель с княгиней и иногда имеющий право нарушать этикет.
        - Пока нет, - покачала головой ведьма, но я знаю, где она находится! Княжество Киж у некоего Варяга.
        - Варяга? - глаза Велиславы изумленно захлопали длиннющими ресницами.
        - Именно! Рогвольд бежал в сторону Мертвых гор, был убить василиском, которого уничтожил этот наемник. В плату за убийство он взял понравившееся ему кольцо, но умудрился попасться стражникам Изяслава и попасть в холодную, - рассказал Светорада то, что ей пришлось узнать за столь короткий срок.
        По ту сторону водной глади наступило напряженное молчание. Демид с Велиславой переглянулись, а княгиня настороженно спросила:
        - И каковы же твои планы теперь, сестра?
        - Я нашла себе помощника…Безродного мальчишку Мартынку, который обязан Варягу жизнью. Именно защищая его, наемник попал в холодную. Если все сложится удачно, то и Печать, и…
        За плотно прикрытой дверью в ее ночлежку послышались быстрые стремительные шаги. Светорада оглянулась назад, а когда снова поглядела на тазик с водой, то изображение Велиславы и Демида уже стали размытыми, покрывшись серой рябью. Они что-то кричали, но звук пропал. Легким движением ладони, ведьма смахнула картинку, обратив ее обратно в обычную колодезную водицу. И как раз вовремя! Не приученный стучаться Мартын резко распахнул дверь, ворвавшись в комнату.
        - А я тебя, госпожа, везде ищу! - сообщил он, радостно улыбаясь. - Что-то бедненько здесь… - окинув быстрым взглядом ночлежку, оценил он, присаживаясь на край узкой кровати.
        - А ты бы хотел, чтобы бы мы сняли самые дорогие покои и тем самым выдали себя? - нервно огрызнулась ведьма, брызнув себе водой в лицо, аккуратно вытерев капли свежим рушником, моментально почувствовав себя отдохнувшей. Вода - основа магических ритуалов сама по себе имела довольно сильные свойства, смывая за собой усталость и грязь прошедшего дня.
        - Нет, но… - замялся Мартынка, которому хотелось когда-нибудь посмотреть, как живут богатеи мира сего.
        - Вот и хорошо! - отрезала ведьма, поворачиваясь к нему. - Какие у тебя новости? Получилось ли что-нибудь узнать о варяжьей судьбе?
        - Кроме того, что он находится под усиленной охраной ничего, но пообещав довольно неплохую плату одному из дружинников, я сумел договориться о том, что нас туда проведут, минуя все посты! - Мартынка довольный собой победно откинулся на кровати, сложив на груди тощие грязные руки.
        Светорада замерла, обдумывая полученную информацию. Ведь если им удастся попасть в холодную, то таким же образом Варяг можно и вывести, а в мире, где правит магия, нет ничего проще списать побег на волшебство и чародейство.
        - И сколько запросил за такую услугу дружинник? - уточнила она, в душе ликуя.
        - Всего лишь мешочек золота!
        - Сколько? - глаза колдуний с острова Езида полезли на лоб, услышав такую сумасшедшую цену.
        - Мешочек золота, - повторил Мартынка, - стражник сказал. Что варяг преступник, им лично интересуется князь Изяслав и люди, которые предлагают втрое больше, но он их опасается.
        - Люди? - не поняла Светорада.
        - За час до меня, к нему подходили двое господ в черных балахонах, похожих на рясы жрецов Светлейшего, и предлагали деньги за то, чтобы свидеться с Варягом.
        Мысли панически заметались в голове у Светорады. Что это? Стража набивает себе цену или за Варягом охотится еще кто-то? И если есть некто, кому интересен наемник, то кто это? Откуда? Люди Корнея? Бориса? Или в погоню за Печатью вступил Борислав - смиренный князь Иды, прозванный Тишайшим?
        - Ты их видел? - быстро спросила она у Мартынки, прикусив от напряжения нижнюю губу.
        - Нет, госпожа, но стражник сообщил мне, где они остановились. Он не хочет с ними связываться, потому и предлагает нам свои услуги.
        - Не хочет? Отчего же?
        - Говорит от них холодом могильным веет… - полушепотом проговорил паренек, выпучив для пущего эффекта глаза.
        - Холодом говоришь… - стоило на этих незваных гостей посмотреть. Нельзя было оставлять за спиной столь сильных противников. Светорада, наконец, решилась.
        - Когда стражник требует оплату?
        - Как можно быстрее! - кивнул Мартынка, ожидая, что ведьма сейчас же достанет из широкого лифа золото, но вместо этого колдунья пошарила у себя в поясном кошеле и достала всего лишь одну гривну. Положила ее на стол и зашептала заклинание:
        - Силой небесной, волей людскою, мощью земною, благодатью мирскою… - Мартынка замер, прислушиваясь к бормотанию колдуньи. На кончиках ее пальцев вдруг засветился яркий свет, коснулся монеты, рухнув вниз, растворившись по столешнице. Он был настолько ярок, настолько сильно бил по глазам, что мальчишке пришлось зажмуриться, а когда он их открыл, то на столе уже высилась большая горка золотых монет, которые Светорада задумчиво перебирала.
        - Ух, ты! - восхищенно протянул он, счастливо блеснув глазами. - Госпожа чародейка…
        - Чего тебе? - устало откликнулась ведьма, присаживаясь на колченогий табурет и собирая деньги в поясной кошелек.
        - А можно и мне так? - с придыханием спросил Мартынка, который никогда в жизни не видел такого богатства. - Научиться?
        - Увы, Мартын, - пожала плечами Светорада, как бы ты не был бы разумен, но магией в нашем мире могут владеть только женщины….
        - Но…
        - Таково правило! - резко отрезала она.
        - Этот свет… - мечтательно зашептал парень. - Это тепло…
        - Что? - ведьме показалось, словно она ослышалась. - Ты видел свет?
        Мальчишка не мог иметь магических способностей. Это противоречило всему, чему ее учили в Академии, а раз не мог, то и потока силы почувствовать был не в состоянии. А тут…Светорада собралась с мыслями, обещая себе, что присмотрит за талантливым бродяжкой, уж слишком подозрительно все это было.
        - Лучше, пойдем-ка поглядим, где наши конкуренты проживают! - предложила она, прилаживая кошелек к поясному ремню.
        - Конку…что? - не понял Мартынка незнакомого слова.
        - Те, кто тоже варяга ищет! - рассмеявшись, пояснила Светорада, выходя из комнаты.
        Через пару минут, расплатившись за постой с бородатым угрюмым, как и все жители Кижа хозяином трактира, они вышли под накрапывающий на улице мелкий дождик и пронизывающий ветер, от которого сразу же захотелось вернуться обратно в теплую и уютную ночлежку. Мартынка заканючил, что давно уже можно было перекусить, и дела подождут, но ведьма неумолимо влекла его за собой по серым улицам столицы княжества.
        Народа, праздно гуляющего, почти не было. Видимо, погода не способствовала совершению променада. Им по пути лишь только пару раз встретился конный разъезд, да несколько разносчиков булочной, спешащих поскорее разнести горячий хлеб и скрыться от непогоды, где-нибудь в тепле возле жарко натопленного камина.
        Гостиница, где остановились неизвестные, располагалась недалеко от княжеского дворца и относилась к разряду элитных и дорогих. Перед дверями важно расхаживал усатый отставной стражник в расшитом золотом кафтане, у входа была устроена коновязь, где суетились мальчишки возраста Мартынки в простых, но добротно сшитых рубахах и новеньких зипунах. Окна вставлены были не слюдяные, как во многих домах попроще, а самые настоящие стеклянные, что уже означало доходное место и процветающую торговлю.
        - Вот здесь! - указал на самые крайние окна на втором этаже Мартынка ведьме без всяких сомнений.
        - Откуда такая точность? - засомневалась Светорада, поглядывая на зашторенные окна указанной комнаты.
        - После разговора с ними стражник отправился сюда, чтобы разузнать о них побольше. Этот мужик - его бывший сослуживец, - он указал на важного лакея, марширующего у порога постоялого двора. - Он-то и поделился, где они живут…
        - Знать, и правда, сомнительные господа, раз уж дружинник пошел на такое… - покачала головой Светорада, прикинув план дальнейших действий.
        - Эй, чего это вы тут разглядываете? - окликнул их лакей, грозно нахмурив кустистые брови и делая шаг к ним. - Чего рты раззявили?
        - Красоты такой, батюшка, не видели нигде… - промямлил Мартынка, потянув за собой в темный соседний проулок разозлившуюся ведьму.
        - Ты зачем меня утащил? - спросила она, когда они скрылись из поля зрения лакея. - Я бы ему сейчас показала, как следует разговаривать с Матерями Езиды!
        - И все бы испортила! - укоризненно покачал головой Мартынка. - превратила бы ты его в тыкву и что? Шуму много, а толку?
        - И то верно… - вынуждена была согласиться Светорада. - тогда вот что…Ступай к стражнику в холодную, отдай положенные деньги, - она сунула ему в теплую ладошку туго набитый кошель, - а я пока гляну, чем дышат эти двое! Плохое предчувствие у меня с ними связано…
        - Вот-вот, - подхватил Мартынка, - тот стражник и говорил, что от них могильным холодом несет!
        - А ну, брысь! - рыкнула на него Светорада, настраиваясь на обращение.
        Тело знакомо заломило, изогнуло, словно ломая пополам, выгнуло дугой, еще и еще раз. Черты лица колдуньи неожиданно заострились, вытянулись, а очаровательный носик обратился в длинный клюв. Тело начало покрываться сначала черным пухом, а потом перьями с синим отливом. Ноги резко подогнулись, разошлись в сторону. На все это Мартынка смотрел широко открытыми глазами, а потом раздался хлопок, сопровождающийся клубами сизого тумана, и на месте Светорады появился самый настоящий ворон, точнее ворона. Она важно зашагала в сторону Мартынки, что-то недовольно хрипло каркая.
        - Каррр! - грозно выдавила она, глядя на застывшего парня своим черным глазом-бусинкой. - Карр!
        И лишь после того, как, коротко взмахнув перьями, она оказалась на его плече и легонько тюкнула острым клювом его в плечо, мальчишка очнулся и пробормотал:
        - Прошу прощения, госпожа ведьма! Тотчас будет исполнено! - скрылся в темноте наступающих сумерек.
        Ворон взметнулся черным пятном на одну из крыш соседних домов, осмотрелся, а потом легко перелетел на нужное окно. Благо плотная ткань штор была задернута не полностью, и сквозь узкую щель был виден изрядный кусок комнаты. Мужчины были внутри. Оба высокие, худощавые, они сидели друг напротив друга и о чем-то мирно беседовали. Смущала Светораду только одно. Оба они были в балахонах, плотно скрывающих их истинное обличие. Кто эти двое? Зачем им понадобился Варяг? Что они от него хотят такого, за что готовы отдать мешок золотых монет? И что там болтал стражник про могильный холод?
        Светорада переместилась чуть левее по подоконнику, улучшив себе обзор. Острые когти чуть не соскользнули с покатой доски, еле удержалась, недовольно каркнула, вымещая злобу и усталость за весь сегодняшний, суматошный день. Так… Ну-ка посмотрим! Она прикрыла птичьи глаза, настраиваясь почувствовать силу, плескающуюся вокруг. Вот эта серая нить - магия воздуха, зеленое яркое пятно - сила деревьев, золотой диск вокруг - сила небесного светила, а это…Это голубая лента - энергия воды, а что…Она повернулась к окну, за которым сидели двое и испуганно отшатнулась, чуть не рухнув с крыши. Вместо коричневой силы, свойственной людям, в комнате клубилось черной пятно вовсе уж ужасающих размеров с гигантскую кляксу. Именно от этой кляксы и веяло могильным холодом, который ощутил на себе стражник. В комнате не было людей, не было жизненного тепла, лишь только тьма и ненависть. Коснувшись ее, Светорада быстро начала терять силы. Чувствуя, что долго не сможет держать себя в теле птицы, распахнула глаза, окинув двоих, напоследок, уже обычным взором. Неизвестные охотники за варягом не имели тени, а значит души!
Нечисть! Первая, которую колдунья встретила за всю свою долгую жизнь. Вот, как они осмелели, узнав, что великий князь погиб, не оставив наследника. Из Мертвых гор в город забрались. Понимая то, что уже не узнает ничего интересного, Светорада легко спикировала на брусчатку, уже на лету обращаясь в обычную женщину. Напряженно выдохнула, борясь с навалившейся усталостью.
        - Ничего, дорогие мои… - пробормотала она, поглядывая на окна, где прятались слуги демона. - Будем и вас иметь в виду…
        15
        - За последние несколько дней увеличились количество случаев похищения лошадей у тех, кто живет в Порубежье, ваше высочество, - дьяк Григорий развязал тесьму на туго свернутом куске пергамента и начал читать скучным заунывным голосом, который уж никак не соответствовал настроению Изяслава, мечтавшем о том, как станет повелителем всех Пяти княжеств, как Верховный жрец наденет ему на голову митру, а там черт не шутит, возьмет себе в жены саму княгиню Велиславу? Девки с острова Езиды давно о призрачной независимости мечтают…От чего же ее не пообещать за династическое замужество? Жена у Изяслава была, но порядком ему за двадцать лет совместной жизни надоела. Жили они порознь, спали в разных комнатах, интересов общих не имели, да и отдалились, друг от друга как-то лет пять назад окончательно. Мирослава ударилась в религию, часто приглашала к себе незнакомых старцев, бродяжек, подолгу беседовала с ними на религиозные темы, носила черный платок и почти не появлялась на людях. По Кижу ходили слухи, что Изяслав нарочно заточил свою жену в храм Светлейшего, но это было неправда. Князь ее хоть и не любил, но
относился к ней, как к старой памятной вещи: и бросить жалко, и некуда не годится.
        - Кроме того, вчера, согласно докладам, городской стражи, было пресечено два тяжких преступления, за которые полагается княжеское наказание. Это кража на городском рынке - предлагаемое наказание отрубание руки. Попался совсем еще молодой мальчишка. И второе нападение на саму городскую стражу, убийство двух и более лиц, наказуемое смертной казнью через повешение… - дьячок свернул пергамент обратно и выжидательно посмотрел на своего князя из-под седых косматых бровей, торчащих в разные стороны, от того придающие вид Григорий диковатый и несуразный.
        - Убийство городских стражников? - переспросил Изяслав, с трудом оторвавшись от своих грез о светлом будущем княжества. - Кто ж такое непотребство сотворить мог? Или утратили силу мои воины? - гневно сверкнул он глазами, по-другому взглянув на дьячка. Тот покорно поклонился, чуть смутившись громкого окрика.
        - Прости, батюшка наш, но противник им дюже серьезный попался… - виновато покачал седой головой с длинными волнистыми волосами, туго стянутыми в пучок, думный дьяк. - Стушевались они малость. Знамо ли дело, против самого варяга биться? Их же наемников этих проклятых с самого детства учат одному лишь искусству - убивать нечисть всякую, а тут люди обыкновенные…
        - Кого? - насторожился Изяслав, разобрав в потоке слов Григория нечто знакомое, то, что так долго ему не давало покоя. - С кем ты говоришь, они драку затеяли? - от нетерпения, боясь поверить в свое счастье, князь Кижа даже привстал.
        - С варягом проклятым, - торопливо пояснил дьячок, не понимая взволнованности своего повелителя, а от этого излишне пугаясь, - но ты не переживай! Осилили все ж-таки наши супостата! Заточили его в холодную, теперь решения твоего ждет, стервец! Мое так мнение, не сносить бандиту головы и шабаш с ним!
        Изяслав лишь только кивнул на эти слова, плохо понимая, что тараторит ему помощник. В висках тревожным набатом билась мысль, что ему несказанно повезло! В то время как все, и он в том числе, ищут Варяга где-то в окрестностях Кижа, тот спокойно сидит в холодной у самого князя под носом, дожидаясь решения своей судьбы. От мысли, что варяг и печать у него в руках захолонуло в сердце. Он вскочил со своего трона и повелительным жестом казал дьячку на дверь.
        - Веди меня в холодную!
        - Батюшка, куда ж идти-то? - залебезил Григорий. - Там убийцы, бандиты разные сидят, ни один из них головушки вашей желал бы, если бы в силе находился. Смерть ведь там…
        - Хочу с варягом этим поговорить! - решительно заявил Изяслав, шагая вперед.
        - На что вам этот убивец?! - воззвал к повелителю Григорий. - Кончить его, и дело с концом!
        - Веди, сказал! - рявкнул князь, у которого, похоже, закончилось терпение.
        С тяжелым вздохом Григорий, подобрав полы рясы, шустро вышел из княжеских покоев, изредка оглядываясь, следует ли за ним его государь. Изяслав шел не один, за ним, могуче топая, двигались четверо ближников при полной амуниции, в мелкосетчатой кольчуге, с остроносыми щитами и короткими бердышами, удобными в короткой кровопролитной уличной схватке. Дьячок несколько раз поворачивал по узким полутемным коридорам крепости, туманно освещенной бледно-желтым светом свечей, потом опускался по лестнице на уровень ниже. Потом еще и еще раз, пока они всей процессией не уперлись в широкую, обитую кованым железом дверь, возле которой топтался дружинник в кольчуге попроще, чем у княжеских ближников. При виде князя, он вытянулся в струнку, изобразив на лице нечто вроде почтительности, браво гаркнул на торопливое приветствие и порядка ради уточнил:
        - С какой целью следуете, бояре? - при этом низко поклонился, будто извиняясь.
        - Государь наш, князь кижевский Изяслав желает видеть плененного вчера Варяга, обвиняемого в убийстве городской стражи.
        - Зело опасный человек будет… - нерешительно предостерег стражник, косо поглядывая на Изяслава. Не разгневается ли? Нет, тот лишь нетерпеливо шаркал ногами, прикусив нижнюю губу. Глядя куда-то мимо охраны и сопровождающего его дьяка.
        - Открывай, смерд! - закричал дьяк, чувствуя, как Изяслав начинает злиться. За много лет службы он успел неплохо изучить своего хозяина, что не раз его спасало от того, чтобы составить компанию таким же, как он дворянам, насаженным отрубленными головами на колья крепостного тына. Охранник немедленно засуетился, что-то тоже почуяв. Щелкнул тугим запором, выпуская из подземелья затхлый воздух, наполненный сыростью и воняющий крысами.
        - Дозвольте, проводить! - гаркнул стражник, но Изяслав отмахнулся. Мол, не мешай, я сам, поспешил вперед, обогнув своего дьяка, замершего у входа.
        Князя внутри встретила вонь немытых тел и затхлости. Он по инерции потянулся за платком, но усилием воли заставил себя, даже не поморщиться. Не время сейчас! Не время! Главное было найти варяга и узнать у него судьбу Печати. Печати, от которой зависела судьба не только Кижа и Стибора, но и всего материка. Торопливо оглянулся назад, где у двери замер стражник.
        - Где комендант? - спросил гневно Изяслав, косясь на ближайшую к нему камеру, где поближе к решетке подползли двое немытых, истощенных до того состояния узников, когда под тонким слоем кожи виднеются кости. Они что-то лепетали на чужом языке. Один из них, сверкая белками глаз, строил Изяславу страшные рожицы, высовывая изредка длинный алый язык. Где-то левее послышался дикий смех, кто-то запел громко, отчаянно, с надрывом.
        - Секунду! - стражник бросился куда-то вправо по коридору, топая коваными сапогами, появившись через минуту с заспанным мужичком всклокоченного вида, которого, видимо, только подняли с постели. Он на ходу застегивал стеганный кафтан, потирая красные воспаленные от недосыпа веки.
        - Ваше высочество! - преклонил колено комендант тюрьмы, не доходя до князя почтительно несколько шагов. - Простите, виноват…. Прилег, буквально, на минуту, а глаза закрылись. С этими разве уснешь! - кивнул он на ближайшего к нему заключенного, стоявшего по ту сторону решетки с высунутым языком. - То кричат, то орут, то стонут…
        - Где варяг? - нетерпеливо отмахнулся от его оправданий Изяслав, нахмурив брови. Сейчас ему была интересна лишь только Печать. Все остальное было далеким и каким-то эфемерным.
        - Какой варяг, батюшка? - комендант понял, что государь лично пришел в холодную не ради простого человека, а потому неожиданно испугался, вспомнив, что золотой перстень с выгравированными на нем драконами достался при обыске именно ему. А ну как пожалуется? Или еще чего ляпнет, не подумавши, нечестивец?
        - Ты дурака тут не строй из себя, - подхватил грозную речь князя дьяк Григорий, - вчера в трактире задержали. Убил он двух гридней из городской стражи…
        - Так тут он! Рядышком! - заторопился комендант, опуская голову, как можно ниже, чтобы Изяслав не разглядел испуганных глаз. - Минуту…
        Он зашарил рукой у себя на поясе под кафтаном, где зазвякала огромная связка ключей на большом полированном кольце. Ключи были разных размеров и форм, и непонятно было, как во всей этой связке можно найти нужный, но комендант разобрался довольно быстро. Повел их узким дальним коридором, в другой конец холодной, где располагались одиночные камеры для особо опасных преступников.
        - При обыске у Варяга ничего драгоценного не изымали? - как бы между прочим поинтересовался Изяслав, обгоняя думного дьяка на одном из поворотов. Комендант, словно споткнулся на месте, перед глазами снова возник золотой перстень, приготовленный в подарок одной из своих любовниц, но быстро взял себя в руки.
        - Что можно изъять у безродного наемника, князь? - стараясь, чтобы голос звучал, как можно небрежно, ответил комендант. - Мешок какой-то с зельями колдовскими, да два дорогих меча в ножнах…
        - И ничего больше?
        - Светлейшим нашим клянусь! - истово приложил руку к груди комендант, распахивая двери камеры, где вместо решетки на входе была установлена, обитая металлом, крепкая дубовая дверь с тремя засовами.
        - Туточки лиходей этот! - распахнул эту самую дверь перед Изяславом тюремщик. - Только будьте аккуратны, ваше высочество, опасен дюже… Мы его на цепь-то посадили, но, мало ли, что эти колдуны умеют.
        Изяслав шагнул в темноту камеры, освещенную лишь толстой почти оплавленной свечой, стоящей на узких нарах в самом углу. Тогда я впервые увидел коронованную особу нашего мира. Особых впечатлений он на меня не произвел. Маленький алчный человек, с горящими от жадности и безмерной жестокости глазами. Может этому первому впечатлению, я был обязан кандалам, которые приковали мои ноги к стене тяжелой стальной цепью, а может сыграли свою роль виденные мною на крепостной стене отрубленные головы? Не знаю…Но Изяслав мне не понравился. Он смотрел на меня. Будто я был его вещью. Вещью нужной, но в основном бесполезной, от которой после выполнения необходимых функций можно и избавиться, особо не горюя по этому поводу.
        - Здравствуй, Варяг! - поздоровался он, шагнув в полумрак моего каземата, брезгливо глянув на потолок, с которого капала вода, громко разбиваясь о выложенный крупным тесаным камнем пол.
        - Здравия вам, княже, и долгие лета! - поклонился я, поморщившись от боли в затекших ногах, так и не встав с нар, боясь, что не выстою и рухну, как подкошенный ему в ноги.
        Изяслав нервно оглянулся на замерших возле порога коменданта и дьяка Григория. Повел плечом, удаляя их за дверь. Глухо стукнул металл об металл. Мы остались одни в полумраке мрачной камеры. Это было еще интересней! Потому как, вряд ли, князь кижевский решил меня освободить, скорее это было похоже на приватный разговор, не для лишних ушей, к коим, безусловно, относились сопровождающие, выставленные за дверь. О чем же таком он хочет поговорить? Мелькнула в голове мысль. Неужели просто сообщить лично приговор за убийство двух городских стражников. Или дело не в этом?
        - Что привело тебя в мое княжество, наемник? - поинтересовался Изяслав, слащаво-приторным голосом, в котором отчетливо без труда читались нотки фальши. Ох, не умел притворяться правитель Кижа. Ох, не умел…Он попробовал сесть рядом на нары, но, брезгливо поворошив сырое сено, остался стоять.
        - Работа, за которую мне и платят деньги. Княже, - пояснил я, с трудом разлепляя отвыкшие за время сидения в каземате говорить губы, - орден наш нечисть всякую истребляет, что осталась от орд мамоновских. То там, то здесь… Вот и очередь дошла идо Кижа. Завелся у вас тут василиск на Большом Тракте, покоя людям не давал, путников грабил, убивал. Меня наняли его убить…
        - Убил? - нетерпеливо уточнил Изяслав.
        - А то, как же! - кивнул я. В голове созрел план побега. Сейчас аккуратно закинуть ноги с цепью князю на шею, окрутить и покидать холодную с заложником, в которого точно стрелять не будут, но чертово любопытство…
        - И плату взял? - вкрадчивым голосом переспросил правитель местных земель.
        - Как положено…Наши тарифы все знают! - пожал плечами я.
        - И где Печать? - улыбнулся Изяслав, но от этой улыбки у меня по коже побежали мурашки.
        - Какая Печать? - удивился я, приготовившись на всякий случай к прыжку. Мало ли, что на уме у этого князя с глазами маньяка.
        - Золотой перстень, который ты взял в уплату за смерть василиска! Можешь ничего не скрывать, варяг! Я знаю обо всем, что у меня на землях творится. И как тебя обманули трактирщик с женой, и как ты ушел оттуда, сообщив им, что взял в уплату долга драгоценную безделушку…Мне она нужна? Где она? - рявкнул он, сжав кулаки. Я был почему-то уверен, что, если бы Изяслав меня не опасался, то непременно начал сейчас же избивать, получая от самого процесса незабываемое наслаждение. Перед глазами возник перстень с трехглавым драконом, идеально ложившийся мне на безымянный палец. Его снял комендант сразу при обыске, забрав себе, но говорить об этом почему-то не хотелось. Все мое внутренне «я» противилось этому. Потому я небрежно пожал плечами и пояснил спокойно:
        - Поменял у ростовщика на Мрачном Переулке. Жрать-то что-то, даже наемникам, надо…
        Изяслав замер, переваривая полученную информацию. Маленькие глазки, похожие на поросячьи, метались из стороны в сторону, выдавая мыслительный процесс, творящийся в голове князя Кижа. Он сосредоточенно думал, верить мне или нет. А мне так хотелось, чтобы поверил.
        - Хорошо… - после паузы промолвил он. - Рассказать где этот ростовщик живет, сможешь?
        Я подтвердил. Во время прогулки по городу, до моего ареста я действительно в Мрачном переулке видел контору, предлагающую деньги в долг под проценты. Почему не показать на него, чтобы спасти свою жизнь или хотя бы отстрочить время казни?
        - Расскажу…
        - Но смотри, - предупредил князь, - если обманешь или соврешь…Ты видел головы на крепостной стене? - неожиданно быстро перескочил он с одной темы на другую.
        - Устрашающее зрелище! - кивнул я, мысленно радуясь, что князь мне поверил.
        - Эта смерть тебе покажется райской! - улыбнулся Изяслав. - Гришка! - громко позвал он, оборачиваясь к двери. Она тут же распахнулась, впуская внутрь моей затхлой камеры коменданта и дьячка, ждавших снаружи. Там толпился и наряд стражи, приготовленной на тот случай, если у нас с князем разговора не получится, и я вздумаю взбрыкнуть. Все с алебардами, мечами наголо. Позади всех, один из стражников держал щит. Я улыбнулся, приятно, когда тебя оценивают по достоинству.
        - Немедленно найти ростовщика с Мрачного переулка и посадить в холодную! Как выполните, доложить мне! - отрывисто отдал приказания князь, выходя из камеры. Следом за ним потянулась вся его свита, включая охрану. Дверь снова хлопнула, и я снова остался один в кромешной тьме своего заточения. Развернулся, устраиваясь, как можно удобнее на узких твердых нарах. Нога, закованная в кандалы, коснулась чего-то теплого, шуршащего, не похожего на мокрое сено, в котором я так долго пролежал.
        С неподдельным интересом, я вскочил с лежака и зашарил руками в сене. Спустя секунды, в моей руке оказался небольшой клочок писчей бумаги, на котором твердым красивым почерком были выведены слова, несомненно, меня порадовавшие: «Будь готов к побегу. Сегодня. Твои друзья». Хоть у меня никаких друзей здесь не было, но сердце почему-то затрепетало. Будь готов…Как это послание попало сюда? Ведь до прихода Изяслава его тут не было! Неужели сам князь…Да, нет! Скорее кто-то из стражников подбросил. Твои друзья? Кто бы это мог быть? Подумал я. Может Дед прислал из Обители кого, почувствовав, что его ученик в опасности. Вряд ли…Скорее он бы сказал, что поделом ему. Варяг попасть никому в лапы не должен. Не для того его учат столько лет в Мертвых горах. Тогда кто? Плюнув на все. Мысленно дав себе зарок, быть готовым ко всему, я повернулся к спине и под неумолкающий звон падающих капель заснул, решив, что перед возможным побегом неплохо было бы и отдохнуть.
        16
        Впереди виднелись узкие поросшие мелким кустарником пролески и густые леса - граница владений Стибора, за которыми начиналась бескрайняя степь, упирающая в лазурное море Агеи. Борис тронул поводья коня, позволяя ему самому медленно спуститься с вершины холма, на котором они с крестным замерли, будто перед неким Рубиконом. Оглянулся назад, где стройными рядами шла вся собранная им за два дня рать. Восемь тысяч пеших холопов и почти столько же созванных под княжьи знамена конных дворян, шедших в Агею не столько помочь князю Корнею, сколько пограбить и помародерствовать на благословенном побережье Агеи. Позади, тянулись бесконечные обозы с припасами, крестьяне с вилами и лопатами - почти все боеспособное население Стибора. Обозы безбожно отставали. Если передовой отряд уже занял позиции на границе, то они еще только толклись за десять верст от них, но не в них была главная сила княжества. А в этих гриднях и ближниках мерно, будто лавина, вступающих в соседнее княжество.
        Конь Корнея всхрапнул рядом, послушно вскидывая голову, повинуясь твердой руке всаднике. Парой широких шагов оказался рядом, громко заржав.
        - Посмотри, Борис! - указал крестный чуть левее того места, где проходил Большой тракт и их боевая дорога. Там, в плотной полосе сосен и синих елей, над их островерхими верхушками, виднелись клубы черного плотного дыма, поднимающегося высоко в небо и застилающего яркий бьющий по глазам солнечный свет. Повелитель Стибора обернулся туда, куда указывал крестный. Там действительно что-то горело, чадило, не вырываясь языками алого пламени кверху.
        - Горит…
        - Когда я с Тамарой и Глебом… - Корней замялся, не зная, как назвать свое бегство. - Прибыли к тебе. Там нам пришлось менять лошадей. Левее тракта располагается старая, почти заброшенная деревушка на десяток замшелых изб, выживающая только за счет Тракта. Скорее всего горит именно она.
        - Пожар? - вскинул на крестного глаза повелитель Стибора.
        - Боюсь, что нет! - покачал головой верный корнеевский ближник Глеб, зорко всматриваясь туда же, куда указывал его князь, но почтительно соблюдающий дистанцию. - Дымит в разных местах. Похоже на то, что село только что подожгли…
        - Кто? - недоуменно взметнул красивые ресницы Борис, придерживая нетерпеливо топчущегося на месте боевого коня. - На самой границе моих владений! Кто посмел творить такое непотребство!
        Глеб промолчал, уткнувшись взглядом в мерзлую землю. Начиналась зима. Сильный ветер и вечерние морозы превратили ее в камень, заставляя кутаться в теплые плащи смеховой подкладкой. А вот Корней промолчать не мог. Все-таки по рангу был с крестником в одном положении, только разве что постарше. Он прямо посмотрел на сына своего друга и произнес преувеличенно спокойным голосом:
        - Боюсь, что та беда, с которой я пришел к тебе, княже, добралась и до твоего порога…
        Борис хмыкнул самодовольно и направил жеребца вперед, догонять авангард отряда, ничего не понимая, за ним последовали и Корней с Глебом, на ходу пытаясь узнать, что же задумал наследник Стибора.
        - Борис! - окликал его Корней, но тот не слышал или не хотел слушать своего крестного. Рысью одолел расстояние до передовых отрядов, которые уже спустились в низину, продвигаясь по Тракту к лесу.
        - Справа противник! - закричал он, вытаскивая с металлическим шелестом меч из ножен и вздымая его вверх. В некрепкой, непривычной руке он закачался, но упал прямо по направлению поднимавшихся из-за леса клубов дыма. - Сейчас злобная мамоновская нечисть уничтожает наших смердов, жжет их дома, насилует женщин, убивает детей…Можем ли мы терпеть такое, бояре, поставленные самим Светлейшим на защиту своей Родины, своего Стибора?
        Корней позади глухо застонал, догнав крестника и услышав его пламенную речь, поняв, к чему клонит Борис. Глеб поморщился, но промолчал. Не по рангу ему было оспаривать княжескую волю, но вот так без разведки, без подготовки, одним отрядом в сотню душ идти на смерть, он считал неправильным.
        - Нет! - воскликнул командир авангарда боярин Матвей - кряжистый мужчина почти квадратной формы, каким-то чудом удерживающийся в седле, никогда не имеющий своего мнения, зато приближенный к престолу Великого князя за то, что прекрасно исполнял народные песни во время пиров и никогда не перечил.
        - Не быть такому на земле Стибора! - за ним закричали на разные голоса воины, позвякивая мечами и копьями.
        - Не дадим погубить наш народ! - глухо ударили в щиты копейщики своими пиками.
        - Тогда за волю, веру, Стибор! - глаза молодого Бориса полыхнули азартным огнем. Впервые в своей жизни он ощутил, что нужен кому-то, что за ним идут, его мнения прислушиваются. И эта эйфория затмила ему глаза, заставив не думать о последствиях такого шага, как неподготовленная атака. Сейчас все вокруг было, как в написанных книгах. Звук барабана, звон мечей, шелест развернутых знамен и он, ведущий грозную рать на врага. Отец мог бы мною гордиться…Мелькнула у наследника Стибора мысль. Он резко осадил коня, заставив того сделать свечку.
        - За веру! За Стибор!
        Корней попытался объясниться с крестником, но тот, будто его не замечал. Почти сразу же взял в галоп, направляясь в сторону дымов, поднимающихся из-за еловых вершин, становящихся все гуще и гуще. В его фантазиях, которые он неоднократно проигрывал в голове, он врывался вот в такое село, легко одерживал победу над убегающим врагом, пускающимся в побег лишь только при виде грозной рати, ведомой князем Борисом, а потом долго принимал счастливым поздравления от благодарных холопов, никакого другого исхода не предполагая.
        - Это самоубийство, княже! - зло прошептал Глеб на ухо Корнею, сцепив крепко зубы и положив руку на рукоять меча. - В бой без разведки…
        Корней бросил на него виноватый взгляд и последовал за крестником. Он сам все прекрасно понимал, но ратью командовал не он, а Борис, горячий юный нрав которого гнал их вперед, разворачивал медленно первую сотню авангарда в сторону деревни.
        - Останься здесь, Глеб! - приказал Корней своему ближнику. - Присмотри за отрядом. Если все будет хорошо, то увидимся на границе Агеи.
        - Княже…
        - Не спорь! - коротко отрезал Корней, пришпоривая коня, срываясь в след за удаляющимся Борисом.
        - Что я княжне Тамаре скажу… - пробормотал Глеб, но князь Агеи его уже не слышал. Он, повинуясь всеобщему воодушевлению, взметнул вверх руку с мечом. Что-то невразумительное закричав. Азарт всколыхнул его, заставил мчаться вперед во весь опор, выкинув из головы все прочие мысли. Тело послушно наклонилось к холке коня, стелящегося по равнине вслед за князем. В ушах загудел ветер. Бобровая высокая шапка улетела куда-то назад, расправив седые длинные волосы.
        - За Агею! - закричал он.
        - За князя Бориса!
        Бешеная скачка казалась не кончиться никогда, за десять минут они покрыли расстояние в пять верст, почти загнав лошадей. С треском и шумом ввалились в лес, чуть не переломав ноги всем лошадям. И только теперь немного умерили свой горячий пыл, вспомнив, что они не на охоте, а настоящей войне. Коня Бориса, покрытый клочьями желтой пены, шумно дышал, втягивая тяжело воздух покатыми боками, нервно перебирал копытами, предчувствуя кровавую схватку.
        - К бою, бояре! - заметив невдалеке языки пламени, охватившего деревушку, прокричал наследник Великого князя. - За веру, за Стибор, за волю!
        - Борис! - прокричал Корней, заметив резкое движение над головой князя, но опоздал, буквально, на долю секунды. Похожее на человеческое тело, покрытое настоящей древесной корой, отделилось от соснового ствола, и легко опрокинуло Бориса из седла плотным ударом обеих ног. Князь Стибора кулем повалился на землю, негромко ойкнув. И тут же лес, словно сам собой ожил. Земля вокруг встала на дыбы, взметнув в небо кучу еловых иголок.
        Прямо перед Корнеем появился мерзкий розовый червь, охвативший копыта его коня мягким телом. Жеребец попытался переступить, но повалился на землю, издав жалобное ржание. Корней сумел выпрыгнуть из седла в самый последний момент, поджал ногу, не дав ее прищемить крупом. Вскочил, приготовившись к отражению атаки. Рядом, обдав его фонтаном крови из отрубленной головы, рухнуло тело одного из воинов. Розовый червь исполинских размеров медленно повернулся к нему. Удушив лошадь, Чешуйчатое тело ловко извернулось и встало на хвост, открыв беззубую пасть, в которой свободно мог поместиться ребенок. Корней попятился назад, шепча молитву Светлейшему.
        - Свят! Свят! Свят!
        Червь не исчезал. Мало того, он оказался быстр, как молния, и князь Агеи чуть было не прозевал его отчаянный бросок, который мог лишить его жизни. Розовое тело проскочило мимо, снеся с ног ближника, который страховал его сзади. С громким чавканьем монстр проломил стальной доспех и рывком оторвал голову. Корней зажмурился от ужаса увиденного. Воины Стибора падали один за другим, уничтожаемые розовыми червями и какими-то полулюдьми полудеревьями, покрытыми плотной дубовой корой.
        - За Стибор! - раздался над лесом жалкий, полный отчаяния крик. Но тут же затих, потому что крикуну, оторвали ноги. Кровь хлестала вокруг, заливая песок. Корней скосил глаза на то место, где упал Борис. Будущий Великий Князь, отчаянно работая ногами и руками, уползал прочь в какие-то кусты, надеясь спасти свою юную жизнь.
        Хоть с ним будет все хорошо…Подумал Корней, бросаясь в гущу схватки. Главное дотерпеть до подхода основных сил. Никаким чудовищам не справится с таким количеством воинов! Сильный удар попал ему сзади в кольчугу, надетую поверх плотного кафтана. Тело подалось вперед, но устоял на ногах, развернулся, приготовившись к отражению следующей атаки, но противник медлил, давал его хорошенько рассмотреть и насладиться ужасным видом чудовища. Монстр выглядел устрашающе. Имел две руки, две ноги, как и все обычные люди, но голова его была неправильной столбообразной формы, а вся кожа была покрыта плотной вязью дубовой коры, составляющей всю его защиту. Нечисть злобно оскалилась, показывая два ряда мелких острых зубов и ярко зеленый язык в форме треугольного листочка. В руках у этого существа была крепкая сучковатая палка, не шедшая ни в какое сравнение с мечом, вращающимся в руках Корнея.
        - За волю! - крикнул князь Агеи, бросаясь вперед и нанося, как ему казалось, смертельный удар по монстру. Острое лезвие скользнуло по человеку-дереву, оставляя на его голове глубокую зарубку, но не причинило никакого вреда.
        - За веру! - следующий удар должен был перерубить сучковатые кривые ноги противника, но меч застрял в коре, пробив ее ровно на половину лезвия. Корней дернул меч обратно, но ничего не вышло. Попытался еще раз, чувству, как липкий страх сползает по спине холодными мурашками. Увы…Монстр оказался сильнее. Одним движением он вырвал меч из рук князя Агеи и из глубоко пореза на своем теле. Мстительно улыбнулся, ломая булатную сталь, с хрустом лопнувшую, словно игрушечная.
        - Гы… - то ли обрадовался, то ли попытался напугать он и двинулся вперед, размахивая дубиной, а Корнею приходилось только лишь отступать назад. Князь сделал шаг, споткнулся через тело убитого воина и зажмурился, ожидая смертельного удара, но вместо этого ощутил смрадный запах нечистот из открывшегося над головой прожорливого зева розового червя. Последнее что он увидел в жизни глотку монстра, откусывающему его голову.
        Борис за разворачивающимся сражением наблюдал издалека. Как только стало понятно, что дружинникам не справится с засадой из нечисти, он ползком отправился в ближайшие кусты, тяжело и испуганно дыша. Настоящая битва оказалось не такой, как ее рисуют романисты в своих приключенческих романах. Потоки крови залили поляну, стоны и вопли раненых оглушали и давили на виски, и никаких прочувственных речей, лозунгов или схватке один на один со страшным чудовищем. Кровавая мясорубка, в которой, как на скотобойне уничтожали его отряд, и только…
        Когда пал Корней, ему откусил голову розовый червь, появившийся из-под земли, когда, словно барана на вертел, насадили на свои сучковатые палки древолюди Глеба, Борис понял, что пора бежать. Страх сковал его тщедушное, худенькое тело, он заерзал на месте, а потом рванул сквозь кусты, куда глаза глядят. Тугие еловые лапы хлестали его по лицу, и как он умудрился не выбить себе глаз, стало настоящим чудом. Несколько раз он не замечал высоко торчащих из-под земли корней, с шумом летел лицом в желтый песок, вставал и бежал дальше, стараясь не оглядываться. Разгоряченный мозг рисовал картины одна страшнее другой. Каждая ель стала казаться спрятавшимся древочеловеком, каждый непонятный пригорок замаскировавшимся земляным червем исполинских размеров. Грудную клетку сдавило тугими обручами. Тело горело огнем. Под теплым кафтаном исподнее стало, хоть выжимай, но упорно бежал, пока хватало сил, чтобы оказаться подальше от страшной поляны, где почти сотня сильных воинов, его гридней и ближников нашла свою смерть.
        Лес стал редеть. Пролески стали обширнее, вместо тягучего песка под ногами стали все чаще появляться крупные валуны. Он оббегал их по широкой дуге, не замечая направления, куда несется, сломя голову, не замечая, что вырвался из ужасного леса. Ноги перестали идти, налившись свинцовой тяжестью. Борис попытался втянуть в себя воздух, но не смог. Пошатнулся и упал на острые камни. Из распоротых ладоней брызнула красная кровь, но боли не было, была лишь только сумасшедшая усталость и ломота во всем теле. Он с трудом перевернулся на спину, наблюдая, как оранжевый диск солнца медленно ползет по сине-стальному небу.
        - Светлейший… - пробормотал он без сил. - Дай мне сил встать! Я не хочу умирать! - молил он кого-то наверху, еле шевеля пересохшими губами. - Я не хочу…
        Он заплакал. Заревел, как ребенок. Отчаяние его было столь сильно, что откуда-то появились силы. Борис смог подняться и оглядеться, оценивая место, куда его занес панический страх, охвативший наследника Стибора во время битвы. Прямо перед ним расстилалась равнина, покрытая густым еловым лесом. Именно из него, судя по цепочки следов, тянущихся на желтом песке, выбрался Борис. Правее простирался мощеный крупным камнем Большой тракт, ведущий в Агею. А сам князь стоял на небольшом взгорье, куда не чувствуя ног перед собой, сумел забраться. В углу этого холма, почти под самой вершиной уютно легли много веков назад крупные валуны, сложившиеся в узкую, но сухую пещеру, где можно было укрыться на некоторое время, спрятавшись от погони. Рядом со входом в этот импровизированный шалаш были сложены кучкой дрова. Из чего Борис сделал вывод, что пещерой часто пользуются охотники и погонщики скота, чтобы переждать непогоду. Во всем этом наследник Стибора увидел несомненный знак воли Светлейшего, дарящего ему шанс выжить!
        Тяжело передвигая чугунные ноги, он кое-как добрался до пещеры. Увидел внутри на сложенных ровной постелью камнях свежую солому и без сил рухнул на эту дурманящую своим ароматом подстилку. Глаза сами собой закрылись, давая телу и разгоряченному побегом мозгу отдохнуть. Борис провалился в сон, даже не подумав о том, чтобы разжечь костер.
        Спал он долго и без сновидений. За это время вокруг на землю опустились сумерки. На небо выплыл желтый диск полной луны с черной проплешиной кратера. Тело ломило и болело. В пещере стало холодно. Поеживаясь, Борис вышел на холм и осмотрелся. Где-то далеко по Большому тракту виднелись огоньки лагеря его храброго войска. Именно туда ему надо было спешить, предупредить, спасти…Ведь его воины, его дружинники прямо шли в открытую пасть врага, но страх…Страх не позволил ему сделать и шага. Ужас перед древолюдьми, перед розовыми червями, почти полностью проглатывающими живого человека, не позволил ему ступить и шага по ночному лесу, клубящемуся тьмой вдалеке. Вместо этого, наследник Стибора подхватил несколько дров для растопки костра и сложил их кучей в очаге, собранном из камней поменьше. Меч он потерял в самом начале битвы. Теперь из оружия у него остался лишь тонкий узкий стилет, который князь прятал в голенище сапога. Именно им он настругал себе немного коры для растопки и подождал, пока пламя разгорится посильнее. Дым утягивало на улицу. Видимо, в пещере была налажено отличная система вентиляции.
Борис протянул озябшие посиневшие тонкие пальцы к костру, наслаждаясь мягким, почти домашним теплом. Раны на ладонях почти зажили, покрывшись тонкой корочкой засохшей крови. Оставалось найти себе хоть немного пропитания. Живот ощутимо начало тянуть, требуя положенного ужина. Борис огляделся по сторонам и вдруг в ужасе отшатнулся назад, уперся в стену спиной, мигом забыв про то, что хотелось есть.
        В самом темном углу пещеры, там, куда не доходил свет костра стояло нечто похожее на мужчину в длиннополом плаще с капюшоном, полностью скрывавшим его облик. Неизвестный не делал никаких попыток сблизиться, атаковать или начать разговор, просто стоял в углу и наблюдал за действиями молодого князя. От этого становилось жутко. Сколько он тут находится? Неужели с того самого момента, как наследник Стибора забрел сюда? Тогда почему не попытался его окликнуть, поговорить? Гнетущая тишина заставила Бориса ее нарушить.
        - Кто ты? - дрожащим голосом спросил он, на всякий случай, направив на мужчину стилет.
        Фигура в плаще что-то неразборчиво пробурчала и шагнула к свету поближе. Теперь Борис мог рассмотреть то, что неизвестный был обут в обычные яловые сапоги, ладони были спрятаны в длинных рукавах плаща. Голова так же наклонена вниз, чтобы было невозможно рассмотреть лицо. Никак не призрак! Призраки говорят летают, а не ходят по грешной земле. Тогда кто?
        - Кто ты? - снова повторил свой вопрос наследник Стибора, постепенно начиная паниковать.
        - Враг… - теперь это слово прозвучало более, чем отчетливо. Голос незнакомца оказался хриплым и гнетущим одновременно.
        - Кто?! - не понял Борис.
        - Я враг твой! Некоторые меня называют дьяволом, некоторые демоном, но мне больше нравится мое настоящее имя - Мамон!
        Молодой князь замер, испуганно хлопая глазами. Стилет задрожал в вытянутой руке, да и не поможет он против того, кто повелевает всеми ордами нечисти на территории всех Пяти Княжеств.
        - На похоронах отца ты выглядел по-другому… - заметил, собравшись с мыслями, Борис, вспомнив рогатое могучее существо, появившееся из трещины в горе.
        - Что такое облик? Лишь оболочка, которую я принимаю, чтобы побеседовать со смертными. В таком виде они почему-то меньше меня бояться… - прохрипело чудовище, обходя стороной костер. Яркий свет пламени явно доставлял ему неудобство. И Мамон старался держаться в тени, куда огонь не доставал.
        - Значит, ты хочешь побеседовать? - облегченно выдохнул Борис, надеясь, что демон этого не заметил.
        - Скорее предложить тебе сделку… - кивнул мужчина в плаще.
        - И в чем суть?
        - Мы слишком долго враждовали. Твой отец, дед, почему-то решили, что мои… - он замялся. - Мои слуги представляют для вашего племени опасность, и их необходимо истребить.
        - А разве это не так? Разве древолюди не заставляют путников в лесах заблудиться, а потом убивают их? Разве русалки или амфибии не крадут мореплавателей на реках и озерах? Разве розовые черви не отгрызают головы всем, кого увидят? - возмутился Борис.
        - Они защищаются, - хмыкнул Мамон, - всего лишь защищаются, мой дорогой друг. Так же, как и вы хотят спасти свое право на жизнь. Что в этом плохого?
        Ничего…Кроме того, что ежегодно от лап нечисти в Пяти Княжествах погибает больше двух тысяч человек, в основном тех, кто и меча-то в руках не держал: детей, женщин, стариков, крестьян…Борис знал об этом. Но не возразил, почему-то промолчал.
        - Вот видишь! - победоносно рассмеялся демон. - Возразить тебе нечего! Я предлагаю тебе договор…
        - И в чем суть? - напрягся наследник Стибора.
        - Хватит войн! Хватит крови! Я помогаю тебе найти княжью печать, а ты вместо этого обещаешь лояльное отношение к моим слугам…
        - Лояльное?
        - Да, Борис, надеюсь, ты знаешь, что обозначает это слово?
        - Знаю! - кивнул княжич. - Только, что вкладываешь в это понятие ты - демон во плоти?
        - Позволение Великого князя кормиться иногда в его землях….
        - Кормиться? - недоуменно поднял брови Борис. Он уже не боялся. Страх куда-то ушел. Уступив место здоровому человеческому любопытству. Возможно, виной тому был именно человеческий облик демона.
        - Нет-нет… - рассмеялся Мамон. - В большом государстве всегда есть враги, воры и разбойники, жизнь которых ничего не стоит. Именно их я имею в виду.
        - А взамен? - насторожился Борис. - Что взамен?
        Перед мысленным взором наследника Стибора возникла летопись, где он отмечен, как правитель, покончивший с постоянной борьбой с нечистью.
        - Взамен моя помощь в одном важном для тебя деле, мой юный друг…
        - Это в каком?
        - Княжья Печать утеряна. И ты, и я заинтересованы в том, чтобы она оказалась у того, кто больше всех достоин править пятью княжествами…
        - То есть меня? - робко уточнил Борис.
        - Ты очень проницателен для своих лет… - рассмеялся демон.
        - А ты, что лично ты имеешь с этого всего?
        - Лишь скромную должность советника и друга в тени твоего величия!
        Борис прикусил губу. Что не говори, а предложение было заманчивым…Слава, власть, почти не ограниченная на всем континенте…Разве не об этом он мечтал? Разве не для этого его готовили с малых лет? Сомнения раздирали душу молодого парня.
        - Я…
        - Согласен! - подхватил за него демон и шагнул ближе. От его высокой мрачной фигуры полыхнуло ледяным холодом, силой и жесткой волей.
        - Согласен! - подтвердил Борис, кивая.
        - Прости, мой друг, но я привык заключать договора крепким рукопожатием. Из-под полы плаща выглянула крепкая рука, покрытая каменными чешуйками. Длинные пальцы с острыми когтями сами схватили худенькую белую ладонь Бориса и крепко сжали ее, будто в тисках. - Если честно, то я думал, что ты умнее… - прохрипел демон, поведя крепкими покатыми плечами. Плащ сполз с него, обнажая ту самую рогатую голову, длинные шипы у ее основания, мерзкую клыкастую пасть с текущей слюной. Борис дернулся в сторону, пытаясь вырвать руку, но демон держал его смертельным захватом.
        - Что ты…
        - Неужели ты думал, что я - великий демон Мамон буду заключать какие-то договора с жалким человеком? Неужели ты считал, что всерьез можешь стать моим другом, союзником и напарником?
        Глаза демона, налитые кровью, смеялись Борису прямо в лицу. Только сейчас он вдруг понял, как сильно просчитался. Над их скрепленными плотным рукопожатием руками стала появляться черная дымка. Тело Бориса вдруг ослабло. Он почувствовал, как из него высасывают всю его жизнь. Откуда-то из груди появилась его испуганная тень, шарахнулась в сторону, но, повинуясь черному туману, медленно потекла к оскаленной пасти Мамона.
        - Что это? - спросил из последних сил наследник Стибора, стоя на коленях перед чудовищем.
        - Это твоя душа, мой друг! - рассмеялся демон, и это было последнее, что увидел в своей жизни Борис, рухнув без чувств на каменный пол пещеры.
        А через пару минут из пещеры на холме вышел посвежевший, окрепший Борис, не имевший ни следа на ладонях от стесанных ран. Легкой походкой он направился туда, где в лесах на Большом тракте лагерем расположилось его войско. Только в серо-водянистых глазах его иногда проглядывал демонический взгляд демона Мамона.
        17
        Что-то у моих спасителей пошло не так…Я лежал на мокром сене, вертя в руках записку, но помощь пока ко мне в холодную так и не подоспела. Сколько времени прошло, я не знал и не разбирал день сейчас или ночь на дворе. Окон в моей темнице предусмотрено не было.
        Больше всего меня занимала личность неизвестных благодетелей. Кто пытался мне помочь? Не ловушка ли это? Или просто хитрый план княжича Изяслава, совсем сошедшего с ума из-за поисков Княжьей Печати. Княжья Печать…название какое солидное…Интересно в чем в ней такого, что заставляет пуститься во все тяжкие таких высокопоставленных лиц? Не то же, что она из чистого золота? Кстати о ней…О родимой…Ее отобрали при обыске. Крепкий колобкообразный комендант тюрьмы почти тут же. Едва ее заметив, напялил себе на палец, похожий на домашнюю колбасу, восхищенно зацокал языком, радуясь совей удачи. Раз Изяслав ищет ее, значит не сказал, подлец, побоялся…А потому есть шанс ее вернуть настоящему хозяину. А стоит ли? Будь я немного помоложе, то непременно засомневался бы, но дух авантюризма, как говаривал в Обители Дед, еще не выветрился из моей головы, потому если все удачно сложится…
        Массивная дверь подалась вперед, прервав мои размышления на самом интересном месте, впустив в полумрак камеры, узкую полоску света от чадящего в коридоре факела. На пороге стоял тот самый усатый стражник, сопровождавший в прошлый раз коменданта и казня, только теперь за его спиной стояла молодая женщина с длинными волнистыми светлыми волосами, туго стянутыми в пучок. Одета дама была, как придворная фрейлина, на пальцах правой руки я сумел разглядеть несколько колец, явно сделанных из настоящего золота. А подле нее по левую руку, тот самый мальчишка-бродяжка, из-за которого я и угодил в эти места. Он, чумазый и неумытый, радостно взвизгнул и бросился ко мне, прошмыгнув мимо стражника.
        - Как я рад тебя видеть, Варяг! - воскликнул он, бросаясь мне на шею. Я даже немного растерялся от такой ласки. Нас в Обители с ранних лет отучают от всех проявлений любви. Дед говорит, что любовь - первый путь к состраданию, но нельзя жалеть монстра, которому через пару секунд ты планируешь отрубить голову, иначе у тебя ничего не выйдет. Я неловко попытался обнять паренька, если честно, то получилось не очень. Но он тоже не избалованный излишним вниманием, не обратил на это равно никакого внимания. Весело затараторил, перескакивая с одной темы на другую.
        - Спасибо тебе за трактир…Если бы не ты…А я иду, плачу, А тут она! Правда красивая? Светорада мне и говорит, давай поможем твоему Варягу. А я что? Разве скотина какая неблагодарная? Я с превеликим…
        - Светорада - ведьма, дочь Матерей Езиды, - представилась женщина, подавая мне тоненькую ручку с длинными пальчиками. Я неловко ткнулся ей в запястье, очумев от тонкого аромата дорогих духов, от которых тут же пол камеры с потолком поменялись местами, а голова закружилась в душистом тумане.
        - В-в-варяг! - пробормотал я, не отводя от нее взгляда. Ее аккуратное лицо с тонкими чертами лица было настолько прекрасным, что сводило зубы от желания просто дышать одним воздухом с нею.
        - Госпожа ведьма… - закашлял у порога стражник, напряженно оглядывающийся по сторонам. - Я понимаю все, но и вы…Я же со всем к вам уважением…Но не дай Светлейший, чтобы кто-то задумал спуститься сюда…
        - Да…да…Ольбрых! - кивнула Светорада, с трудом вырываясь из плена наших взглядов. - Сейчас!
        Она порылась в своем ридикюле и выудила на свет черный плотно завязанный мешочек, в котором позвякивало золото.
        - Это тебе! - стражник на лету поймал взятку и ловко спрятал ее куда-то под доспех.
        - Прошу на выход! - стуча железными ботинками, он скрылся где-то в темноте подземелья.
        - А… - несмело воскликнул я ему в след, поднимая вверх ногу, прикованную к металлическому пруту в стене. - А это?
        - Это для нас не проблема… - с улыбкой проговорила Светорада, наклоняясь над моими оковами.
        - Она сильная ведьма! - подмигнул мне Мартынка, издалека предпочитающий наблюдать за операцией по моему освобождению.
        Колдунья взяла мою цепь в свою маленькую ладошку и прикрыла глаза. Тонкие губы начали что-то шептать, показавшееся мне бессвязным бредом, но в области ступни стало вдруг теплеть. Волей неволей я оторвал взгляд от прекрасной спасительницы и увидел, как мою ногу окутало золотистое свечение. Щелкнули запоры и цепь с грохотом сползла змеей вниз на каменный пол.
        - Вот и все! - улыбнулась она. Смахивая со лба хрустальную капельку пота, выступившую от напряжения всех ее сил. - Теперь мы можем идти…
        - Ура! - воскликнул Мартынка, но поймав строгий взгляд Светорады умолк.
        - Боюсь, что в этом каземате у меня осталось еще одно незавершенное дело, госпожа ведьма… - нерешительно начал я, каким-то седьмым чувством понимая, что кольцо оставлять здесь нельзя. Меня тянуло к нему незнакомой прежде непреодолимой силой.
        - Какое? - нахмурилась Светорада.
        - Сущий пустяк…Повидаться с местным комендантом…
        - Если вы думаете сейчас о мести, то спешу вам сообщить, что это не самое лучшее время для…
        - Он забрал у меня очень дорогую вещь, - пояснил я, почему-то все же не решаясь рассказывать о княжьей печати всю правду, - она мне очень дорога для меня, как память. И я, ее намерен вернуть!
        - Варяг! - разозлился Мартынка. - Мы же рисковали ради тебя…
        - Мартын! - строго оборвала его Светорада. - Вольному воля! Мы будем ждать вас еще час через три переулка отсюда с тремя лошадьми. Боюсь, что после побега оставаться в крепости Киж для вас станет не совсем комфортно.
        - Благодарю вас, сударыня! - поклонился я, прикладывая правую руку к своему сердцу, как знак величайшего уважения.
        - Мартын! - повелительно позвала ведьма за собой мальчонку. Тот ловко юркнул к ней под руку, а она взяла его за плечи, притянув поближе к себе.
        - Береги себя, Варяг! - прошептал парень мне одними губами. Я улыбнулся в ответ, но в тот же миг колдунья укутала их двоих своим длинным плащом, и две фигуры - парня и женщины испарились, словно их и не было в камере. Я очумело помотал головой, сбрасывая наведенный морок. Будь я обычным гражданином, то непременно посчитал бы, что это все мне не иначе, как приснилось, но нет…Дверь в камеру была открыта, а кандалы с правой ноги сняты. Оставалось найти логово коменданта местной тюрьмы. Вернуть назад свои мечи, зелья и перстень, за которым охотится сам князь Изяслав.
        Я скользнул из камеры, стараясь держаться неосвещенной стены. Двинулся наверх узкими коридорами с крепкими дубовыми дверьми, обитыми кованым железом. Моя камера располагалась на одном из самых нижних ярусов холодной, где держали самых отъявленных головорезов - ничего удивительного, если учесть, какая репутация у Варягов сложилась по всему материку. Наемники! Убийцы! Кричали по всему развитому миру, а если вдруг леший или василиск завелся в окрестных лесах, русалка балует, молодых парней под воду уводит, или кикимора спать ночью в доме не дает, так спасите, помогите. И пока род людской существует, такие, как мы - наемники-убийцы без работы не останемся.
        За очередным поворотом топтался тот самый стражник, который провел ведьму и паренька в мою камеру, освободив. Заметив меня, он отвернулся в сторону, шагнув в самый дальний край коридора, сделав вид, что меня не заметил. Его я трогать не стал! Хороший человек…А вот этажом выше, почти у самого выхода на поверхность оказалось целых два стражника. Они играли в карты, шлепая атласной поверхностью по гладко отполированному столу. Рядом с ним стояла початая бутылка дешевого портвейна. Дымилась трубка. Их обойти не было никакой возможности, я мысленно просчитал всю ситуацию, отмерив расстояние для броска, но потом передумал. Лучше эффекта неожиданности может лишь эффект непонятности, и шагнул на круглое пространство перед очередной лестницей наверх. Меня заметили не сразу в азарте игры. Один из них повернулся ко мне лишь через две минуты, когда я оказался совсем близко, на расстоянии удара ножом.
        - Ты кто? - подслеповато щуря глаза, проговорил он, поднимая голову, обнажая выбритую шею. Второй сообразил раньше. Попятился, споткнулся о стул, стоявший позади него, с грохотом перевернулся на спину, а я не стал терять время на бесполезные разъяснения. Коротко и хлестко ударил «клювом орла» в область кадыка, ломая хрупкие кости. Стражник выпучил глаза, захрипел, хватаясь за горло, но был уже не жилец. От таких сокрушительных повреждений не очухиваются. Именно потому они входят в разряд запретных и изучаются в Обители перед самым выпуском.
        Второй растерялся настолько, что и забыл про меч, лежавший совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Дал мне время приблизиться.
        - Варяг! Варяг! - попробовал закричать он, но на третий более громкий крик я ему времени не дал. Шагнул влево, отвлекая внимание, а потом со всего маху врезал ногой по голове одетой в шлем. Ступню, конечно отсушил, но шея стражника не выдержала, нелепо дернулась и повисла, будто на сломанных шарнирах. Вот и все… Подобрал меч и огляделся. В комнате имелось целых два выхода. Один с лестницей несомненно вел наверх, а вот второй…куда как не в кабинет коменданта может вести узкая дверь, разукрашенная резьбой? Ее я и толкнул, входя в просторный хорошо проветриваемый кабинет. От притока свежего воздуха, рвущегося через приоткрытое окно, закружилась слегка голова, но я отряхнулся и двинулся к дивану, где почивал сам хозяин холодной - круглолицый мужичок, вдрызг нажравшийся дешевой водкой, бутылки из-под которой мерно перекатывались по неровному полу. Даже убивать не пришлось….
        На правой руке, любовно прижатой к груди, светился золотым тот самый перстень с трехглавым драконом, заинтересовавший правителя Кижа. Комендант громко храпел, что-то бормотал во сне, потому я и не опасался, что проснется. Раз уж драки не услышал за дверью, то теперь…Потянул руку на себя, освобождая ее от захвата, распрямил толстые, как сосиски пальцы.
        - Ну-ка… - кольцо отказывалось сниматься, намертво застряв на среднем пальце правой руки коменданта. Я дернул чуть сильнее. Без толку…Еще…Во сне управляющий тюремными делами Кижа, видимо, слегка под опух, сделав невозможным изъятие кольца без того, чтобы не отрубить ему палец. Я медленно потянулся за мечом и только сейчас рассмотрел то, что комендант уже не спит, гневно разглядывая меня из-под нахмуренных бровей.
        - Ты?! - изумился он
        - Я! - пришлось согласится мне, судорожно ища выход. Вот так попался…Теперь к двум стражникам мне еще впаяют срок за ограбление чиновника, и не докажешь ведь, что пришел забирать свое.
        - Варяг…
        - Ну да… - я со всей силы дернул за палец коменданта и полетел кубарем назад, сорвавши все ж таки проклятый перстень. Толстяк заорал от боли, примешивая туда отборный мат.
        - Стража! Побег! - убивать его было жаль. В коридоре слышался топот нескольких десятков ног, спешащих на помощь своему начальнику.
        - Где мечи? - я рывком оказался рядом с толстяком и приложил к его шее холодную сталь, в миг сделавшую его более сговорчивым.
        - Я!
        - Где? - заорал я, чувствуя, что время неумолимо уходит. Слегка нажал на горло, и из тонкого пореза потекла тонкая струйка крови. - Где?
        - Возле шкафа, - обреченно кивнул влево комендант, сглатывая вязкую слюну. - там и мешок со снадобьями.
        В дверь, предусмотрительно мною запертую, отчаянно затарабанили. Послышался звонкий голос одного из стражников холодной.
        - Господин комендант, вы живы?
        - Ломайте двери, олухи! Он тут! - закричал толстяк, бросая на меня гневный взгляд. Я в ответ улыбнулся, бросился к мешку с зельями. Одним движением закинул перевязь с мечами за спину и раскрыл тугие завязки.
        - Где же ты… - солидная, хорошо сделанная комендантская дверь гнулась, но пока, хвала Светлейшему, не ломалась. - Вот ты где!
        Я выудил из черной утробы мешка пузырек с розовой жидкостью и залпом опрокинул в себя.
        - Прощайте, господин комендант! - бросился к окну, распахнутому настежь.
        Третий этаж холодной - это все-таки высоковато, но под действием летучего зелья, я в обители на тренировках и не такие высоты брал. Зажмурив глаза, я рухнул вниз, стараясь приземлиться на ноги. Кажется, с моим прыжком, дверь поддалась и в комнату с шумом ввалилась стража. Острая боль от приземления на каменную мостовую прошила меня с пяток до самой шеи. Я еле удержался на ногах и оглянулся по сторонам. Никто за мной не гнался, никто не кричал:
        - Держи, Варяга! - видимо, стражники озаботились состоянием своего командира после нападения, чему поисками беглеца-убийцы. Ну и ладно! Прихрамывая, я направился к месту, где мы договорились встретиться с моими неожиданными спасителями. Долг платежом красен, так Дед говорил.
        Ровно через положенных по уговору два переулка от крепости, где меня так долго держали, я обнаружил Светораду и мальчишку с оседланными на поводу конями, готовыми к немедленному выезду. Ведьма осмотрела придирчиво меня с ног до головы, чему-то улыбнулась, но ничего более не сказала. Мартынка сильно обрадовался и первым оседлал пегую лошадку, понуро опустившую свою гривастую голову. Его примеру последовала колдунья из Езиды, а вот я не спешил. Чутье мое варяжье отчего-то ныло под ложечкой, подсказывая своему хозяину, что не все так в этом мире все просто, как хочет казаться. Я замер подле приготовленной для меня лошади и на всякий случай поинтересовался:
        - А куда дальше? - обращаясь главным образом в основном к ведьме, которая уже гарцевала на бойком вороном жеребце рядом со мной.
        Она прекрасно поняла мое замешательство, улыбнулась, откинув кудрявую прядь волос со лба, и весело пояснила:
        - А не все ли равно, Варяг?
        - Дома у тебя нет, ждать тебя в этом мире никто не ждет, даже в твоей Обители…так какая разница, куда скакать-то?
        - Разница в долге, - хмуро заметил я, усаживаясь в седло.
        - О долге поговорим позже, - отмахнулась, как от надоедливой мухи от меня Светорада, - долг платежом красен, да дорога ложка к обеду. Сейчас нам надо из города поскорее выбраться. Иначе, мнится мне, что Изяслав так просто побега твоего лихого без наказания не оставит, погоню пошлет, а то и вовсе ворота городские запрет. Слышали мы с Мартынкой, как уходил ты от коменданта. С шумом, гамом и криками…
        Кивнув, спорить было бесполезно, мудрая чародейка и тут оказалась права, я тронул поводья, направляя коня рысью по узким улицам Кижа. Светорада с парнишкой последовали за мной, при этом колдунья ехидно улыбнулась. Что ж, пусть пока все идет по ее плану… Пусть считает, что приручила свободолюбивого варяга! А я пока присмотрюсь, понаблюдаю. Какой же платы потребует одна из Матерей Езиды.
        Давным давно, Дед рассказывал нам историю их происхождения и становления. Помнится. Тогда она у меня вызвала искреннее восхищение, потому, как была более всего похожа на детскую сказку. Что там говорилось о ведьмах с острова…Я напряг память, пытаясь восстановить в памяти обрывки той лекции. И уже через пару минут в ушах зазвенел строгий голос Деда, уныло вещавший о злоключениях, выпавших на долю этих женщин воительниц:
        - Давным давно, когда мир еще только начинал принимать тот облик, который вы все знаете сейчас, не было на планете Пяти Княжеств. Было одно единое и сильное государство, которым правил мудрый правитель Святослав! И была у него молодая и красивая жена Агнесса, которая обеспечивала ему крепкий тыл и продолжение рода. Послушной была она, да ослепительной, будто солнце небесное, таинственной, как свет луны в ночи, свежей, как полевые цветы по утрам, но не долго их счастье длилось…Отправился князь Святослав в поход дальний, с врагом в сече честной сойтись, долго его не было в родном княжестве, и не утерпела Агнесса. Влюбилась в молодого парня из гридней, отдала честь мужнину на поруганье. И настолько сильно полюбила, что сбежала с ним из княжества Святослава. Вернулся муж домой, а жены-то и нет… стал он искать ее по всем окраинам, чтобы попросить вернуться, потому как любил ее больше жизни. Сам много скитался, людей своих верных загонял, будто с ума сошел. Долго ли коротко ли, нашел Святослав беглянку, поселилась она с возлюбленным своим на острове, что посреди реки Иды стоит. Хоромы ей гридень
отстроил княжеские, холопов наняли они. Живут себе не горюют! А тут князь с любовью своей…Грозится спалить гнездо полюбовников, помощи у Светлейшего просит в богоугодном деле. И решила тогда Агнесса мужа своего нового защитить. Сотворила обряд тайный, так как колдовской силой владела, и возникли на пути воинских стругов Святослава Врата Езиды. Пропускать они стали только тех, кто силой магической владеет. А у нас на земле, ребятки, только мы, да женщины чародействовать способны. Опечалился тогда князь, попросил помощи у Варягов…
        - Дед, а мы ж только с нечистью бьемся? - уточнил молодой Максимка, вскочив со своего места.
        - То давно было, кодекса строгого не придумали еще наши деды. И согласился варяг помочь княжьему горю. Пробрался в крепость и убил гридня молодого! Но не принесло это счастья князю Святославу. Жена к нему так и не вернулась. Осталась жить на острове, куда стали стекаться ведьмы всех мастей. Основала сначала Академию Ворожбы, а потом и княжество свое. Советом стало оно управляться и называться Матеря Езиды, в честь той которая в муках сердечных врата наколдовала. С тех пор откололось это княжество, став первым среди пяти, жившее отдельно и по своим законам, потому как видеть своего бывшего мужа Агнесса больше не хотела. Так-то…
        Голос старика еще звучал в голове, а тело само среагировало на опасность. Живот сжался в пружину, настороженно посматривая вокруг, сбрасывая с себя пелену воспоминаний. Что-то встревожило меня, взволновало…Я огляделся. За воспоминаниями о былом, и не заметил, как мы выбрались из города, оставив позади крепостные стены Кижа, а теперь топтались перед развилкой, ведущей в княжество или на Большой тракт. Где-то тут должен был быть постоялый двор, с заказа хозяев которого вся эта история и закрутилась. Спину сверлило так, будто в меня целились из лука. Неприятно…Своим ощущениям я привык доверять, а потому осадил коня, чутко вслушиваясь в щебетанье ночного леса, шелест листвы, крики старого филина, ухающего неподалеку, да много чего было слышно…Если прислушиваться, то чаща в такое позднее время наполнена звуками. Я прикрыл глаз, настраиваясь на ее волну, сливаясь с этим движением крепких многовековых дубов в единое целое. Влево, вправо…Саженях двадцати от нас под корни поваленного дерева шмыгнул заяц, сверкнув серым хвостиком, левее прошел волк, настороженно прядая ушами, а тут…Прямо за нами, прячась в
нагромождении ветвей, скрывался воин. Это было заметно по его спокойному дыханию, потому, как он ничем себя не выдал. И если не мое сверхчувствительное внимание, то и поныне оставался бы не раскрытым. Кто это? Образ его ускользал. Сил у меня после заточения было не так уж и много, и держать связь с лесом удавалось с трудом. Не атакует, и черт с ним! Мысленно дав себе зарок быть поосторожней, я двинулся дальше за Светорадой и мальчишкой, отъехавших от меня уже на значительное расстояние.
        - Что случилось? - ведьма не могла не заметить моих манипуляций с пространством, и встревожено взглянула на меня вопрошающим взглядом.
        - Все отлично! - не стал я ее беспокоить. - Просто показалось…
        Лошадь дернулась из-под седла. Следуя за своими напарницами. Мы проехали развилку, свернув к постоялому двору, светившемуся отчего-то всеми окнами, как новогодняя елка. То ли прибыль пошла у хозяев после того, как я покончил с василиском. То ли что-то случилось…Некстати вспомнился неизвестный соглядатай на поляне, но я решил сильно не заморачиваться и положиться на удачу.
        - Заедем? - предложила колдунья, направляя свою лошадку к длинной коновязи у главных ворот в трактир. Немного подумав, я согласился. Вряд ли, Изяслав станет искать меня ночью, зная моя варяжьи способности. Скорее уж рано утром снарядит сильный отряд и пустится в погоню, а значит время дать роздыха лошадям и людям у нас имеется. Остановился рядом с чародейкой и по привычке отпустил седло.
        - Мартын! - позвал мальчонку. Тот с готовностью откликнулся, глядя на меня восхищенными глазами. Для него варяги были некими мифическими существами, которые могут почти все. Лишний раз он убедился в этом. Когда я без всяких повреждений спикировал с третьего этажа темницы. Что не говори, а приятно, когда на тебя глядят почти, как на полубога.
        - Да, господин!
        - Называй меня Варяг!
        - Да, госпо…Да варяг! - с готовностью откликнулся парень.
        - Проследи за лошадьми, а мы пока с нашей дамой договоримся о ночлеге… - попросил я, направляясь к широкому крыльцу, на котором уже стоял совершенно незнакомый мне мужчина крепкого телосложения, больше похожий не на трактирщика, а на воина. Это прослеживалось во всем. Каждое его движение было скупым и отточенным, ничего лишнего, а взгляд, будто заранее отмечал болевые точки, куда можно нанести смертельный удар. Никакого отношения он к прошлым хозяевам Кириллу и Анне не имел, а значит Изяслав на допросе не обманул. Алчные трактирщики решили проинформировать князя за вознаграждение о загадочном кольце, за что и поплатились. Что это люди князя не возникало сомнений! Только вот какого? И на кого поставлена засада? На Варяга с колдуньей и мальчонкой или кого посерьезней? Знают ли они о побеге? Или это просто обычная ватажка разбойников?
        Мыслей было много, но я все постарался отключить, сосредоточившись на зримой опасности, дав себе зарок, не забывать о том, кто прячется в лесу.
        - Вечер добрый, хозяева! - поздоровался я, как можно небрежней, подходя поближе. Так и есть…Какой же это трактирщик, когда у него из бороды ленты торчат памятные, за каждого убитого им воина?! Да и взгляд волчий, недобрый…
        - Припозднились вы, гости дорогие! - в ответ скупо кивнул мужчина. - Думал уже ворота запирать на ночь.
        - Дела были в городе, купеческие, - пояснил я, аккуратно и вроде бы как, невзначай кладя ладонь на рукоять меча, - с последними сумерками уехали.
        - Бывает… - согласился тот, кто изображал трактирщика. - Только что-то вы на купцов не сильно похоже…
        - Зато платим по-купечески! - вступила разговор Светорада, бросая мужчине кошель с деньгами. Рядом затоптался Мартынка, заинтересованный нашим разговором, видимо, уже попоил коней и распряг. А жаль…Теперь и его беречь надо, если дело до схватки дойдет. Будем надеяться, малый сообразительный, сам уползет куда-нибудь в кусты, когда тут свистопляска начнется.
        - Хм… - хмыкнул он, взвешивая на ладони кошелек. - Заходите, чего уж там…
        Кивнул на светящийся дверной проем и шагнул в здание. Заманивает! Ну, ничего, мы и в здании побарахтаться сможем! Главное, чтобы ведьма не мешала. Ступив на первую ступеньку, я опустил глаза вниз, из под высокого настила торчала чья-то нога, обутая в кованый сапог, очень похожий на форму кижевских гридней. Тот же покрой, та же форма с загнутыми носами. Значит люди не Изяслава…Тогда чьи?!
        - Потерял что, мил человек? - обернулся ко мне мужчина, сверля меня недобрым взглядом.
        - Да, вот, сколько живу, диву даюсь лиственнице. Хорошее дерево! Когда и как не положи сто лет простоит и сносу ей не будет! - как можно невиннее улыбнулся я.
        - Сосна это… - скосил глаза на половицы тот, кто называл себя трактирщиком, и шагнул в комнату. - Не лиственница!
        Я последовал за ним, поймав на себе недоуменный и ничего не понимающий взгляд Светорады. Ах, да, она же не знает про того, кто следил за нами в лесу! От того ей мое поведение кажется, как минимум странным.
        В жарко натопленной комнате сидело шесть человек. Все мужчины, крепкие, здоровые лбы, как на подбор. Уместились все за одним столом, на котором сиротливо примостились пустые тарелки и непочатая бутылка вина. Где это видано, чтобы такая компания, да без гама. Шума, крика ночевала на постоялом дворе. Да и закуски у них нет…Видимо, похватали из погреба, что успели, чтобы хотя бы вид создать. Заметив мой настороженный взгляд, мужик, сделавший шаг за стойку, пояснил:
        - Погонщики скота. Гонять отару в Иду. Решили переночевать у меня. Они мирные, уставшие больно…
        Как же! А то я погонщиков не видел. Веселые компанейские мужики, вечно пьяные, вечно поющие, а эти хмурые, будто им кто в компот нагадил. Мирные? Один из них с мечом на поясе открыто сидит, а пятеро остальных по кинжалу имеют размером с хорошую саблю. С такими погонщиками лучше не встречаться на пустой дороге.
        - А Анна где? - спросил я на всякий случай, приняв решение действовать немедленно, чтобы не дать врагу перехватить инициативу.
        - Анна в Агею к сестре уехала, в гости!
        - В Агею? - нахмурилась Светорада.
        - Ну да… - мужик сделал шаг назад, приготавливаясь к броску. Прошелестел вынутый кинжал одного из сидящих за столом. «Погонщик» медленно начал ковырять пробку из-под вина, тяня время.
        - Ясно… - кажется Светорада тоже начала что-то понимать. Ее взгляд стал напряженным, а руки сжались в кулаки. Значит, готова драться и на нее можно рассчитывать. Спину прикроет, не мечом, так магией. Мы переглянулись, без слов расписав всю диспозицию. Мне оставалось только скомандовать начало:
        - Бей! - крикнул я, прыгая в сторону, потому, как мужик за стойкой оказался молниеносно быстр, не зря столько ленточек в бороде носил. Его удар мечом, который он прятал за стойкой прошелестел прямо над моей макушкой, и будь я слегка понерасторопнее, то непременно лишился скальпа.
        Светорада развернулась к сидящим лицом, творя заклинание. На ее ладонях вдруг вспыхнули огненные шары размером с коровью голову, и она бросила их в сторону стражников, которые так и не успели встать из-за стола. Раздался отчаянный крик. Кто-то схватился за лицо, кто-то выбежал на улицу, кто-то принялся кататься по полу, пытаясь сбить с себя волшебное пламя. Мартынка рядом ойкнул и полез под стол. Посчитав за лучшее переждать смуту.
        Хряк…Над моей головой вонзилось острие меча, разрубив пополам тяжелую балясину. Я кувырком ушел от выпада и попытался ответить, но на том месте мужчины уже не было. Он был уже слева и атаковал. Пришлось приложить максимум усилий. Чтобы остаться в живых, и даже достать второй меч. В две руки я начал его теснить, несколько раз чиркнул по правой руке. На белой рубахе косоворотке выступила кровь. Струйкой потекла по плечу.
        - Ах ты, тварь! - мужик бросился вперед, но я увернулся и со всего маху врезал ему под колено. Раздался неприятный хруст. Тот подсел, теряя координацию. Дальше было делом техники. Несколько простых приемов, и меч противника улетел далеко в угол. Не зря нас столько Дед гонял на фехтовании. Холодное острое лезвие скользнуло мужчине, прикидывающимся трактирщиком за ворот, резануло шейку, пустив капельку крови, чтобы был сговорчивее.
        - Ты кто? - спросил я, вглядываясь в потухший взгляд врага.
        - Прохор я - ближник князя Бориса, - промолвил уныло он, опустив глаза в пол.
        18
        Ощущения были не из приятных. Тщедушное тело молодого наследника Стибора не могло вместить всю мощь изворотливого демона, потому он с трудом сделал шаг, потом другой, резко повел плечами, привыкая к новому образу. Брезгливо посмотрел наверх, где, испуганно выпучивая глаза, парила душа Бориса, пытавшаяся что-то проговорить. Рот парня открывался в немом крике, но Мамон, хоть и мог, но не хотел его слышать. Легким движением руки, словно сдергивая густую пелену, он закрыл отныне и навсегда ему в мир живых. Теперь, согласившаяся на обмен душа, была навеки привязана к этому месту и была вынуждена скитаться в этой пещере, ища выход к мертвым, ибо среди тех, кто еще существовал ей места не было.
        Мамон понемногу обжился в новом теле. Оно было много хуже, чем его собственное, с острыми шипами, круторогой головой, но зато вполне годилось для выполнения задуманного им плана по захвату Стибора и всех Пяти Княжеств. Посеяв смуту, в этом государстве, он уже добился за столько короткий срок, значительных успехов. Во-первых, Агея пала, потеряв своего князя Корнея. Сейчас обезглавленным стал Стибор, правда, пока, ему еще рано об этом знать. Мамон ухмыльнулся, осматривая белые тонкие кисти подростковых рук, не привыкших ни к тяжелой работе, ни к ратному труду. На очереди была Ида и, конечно же, Киж. Правда, насчет самого северного княжества демон пока окончательно не решил. Может, стоило бы, и оставить в этом приграничье кукольное правительство, во главе с ловким торгашом Изяславом, дабы сохранить толику легитимности. Зная бывшего купчишку, Мамон был уверен, что им удастся договориться.
        Демон хмыкнул про себя, навсегда покинув пределы пещеры. К которой был прикован несколько веков, со времен князя Горислава, победившего его в личной схватке. Вдохнул смолистый сосновый воздух и огляделся. Левее его в низине догорали робкие огоньки прошедшего сражения. Кто победил? Его верные слуги или люди Бориса, которых он вел освобождать Агею? Почему-то демон не сомневался, что древолюди не подвели. Он спустился вниз, напевая себе под нос нехитрую мелодию, пришедшую ему в голову, как отголосок памяти князя Бориса. Удивившись такой непривычной для правителя такого уровня романтичности, он в очередной раз убедился, что поступил правильно. Негоже главе такого государства держать в голове столько хлама.
        Свернул на тропинку, ведущую в лес и замер, что-то почуяв. За ним наблюдали…Чей-то внимательный взгляд уперся ему прямо в спину и сверлил, доставляя неприятные ощущения.
        - Выходи, Расти! - обернулся небрежно куда-то в сторону кустов демон, махая рукой.
        Из-за разросшейся сосны выбрел, напряженно ступая, словно по минному полю, огромного размера волк. Его остроносая морда с клочьями вырванной шерсти, испачканной в крови, недовольно оскалилась. Гибкое тело изготовилось к прыжку, чуть присев на крепкие пружинистые задние лапы.
        - Ну-ну, Расти… - ухмыльнулся демон в обличии Бориса. - Это же я! Твой хозяин! - он протянул повелительно руку вперед, намериваясь погладить огромного волка, но тот замер, ощерился и коротко лязгнул челюстью. Его обоняние не признавало в тощей подростковой фигуре своего хозяина, все его природное волчье естество противилось этому факту, но человеческий мозг, дремлющий где-то внутри, твердил другое, что будь это враг, то он непременно напал бы, а не стоял с протянутой рукой, в ожидании возможности погладить. - Расти! - громко прикрикнул на него Мамон, видя растерянность оборотня.
        У нежити в голове победил все-таки инстинкт. Волк прыгнул из готовой к атаке позиции, широко оскалив пасть, но вдруг замер на полпути, рухнул на землю, закрутился волчком, жалко поскуливая, загребая лапами янтарный песок.
        - Эх, Расти, Расти… - покачал головой демон Борис, подходя к нему ближе. - Вот во всем ты такой! Все тебе надо попробовать, надкусить, нагадить…
        Он повел раскрытой ладонью, и острая боль сдавила оборотня, словно обручем. Волк завизжал, но вырваться из магического захвата не смог.
        - Где Ясень? - строго спросил Борис, делая еще больнее своей жертве одним лишь взглядом.
        Волк начал медленно затихать. Шерсть клоками стала выпадать, обнажая розовую, вполне себе человеческую кожу. Животное перекосило, с усилием выгнуло, и вместо остроносой морды, появилось человеческое лицо, искаженное гримасами боли.
        - Я здесь, мой господин! - прорычал древочеловек, шагнув с выразительным треском на поляну.
        - Хоть ты меня узнаешь? - спросил Мамон, ослабив хватку. Из горла лежащего на песке голого мужчины вырвался хриплый крик облегчения.
        Голос выходил откуда-то изнутри у этого странного существа, выглядевшего, как настоящее дерево. Только у самой верхушки вполне осмысленно на мир смотрели два карих глаза.
        - Узнаю! - подтвердил Ясень, кивая разлапистой кроной.
        - Как оказалось, древолюди умнее, чем некоторые оборотни. Да, Расти?
        - Прости, хозяин… - прошептал оборотень, с трудом вставая на ноги. - Мозг затуманило обращение, и я ничего не смог с собой поделать…
        - Вечно вы так, - хмыкнул Борис, прохаживаясь по полянке, - как свободу и отдельное государство, то мы разумные и неопасные существа, а как кровушки попить. Так простите, это нас бес попутал.
        Он весело рассмеялся, вполне уже освоившись в новом теле. Особенно его порадовал тот факт, что его необычайные магические способности, даже в хиленьком тельце наследника Стибора сохранили свою помощь, и он мог противостоять любому противнику.
        - Первый и последний раз, Расти! - обернулся он к оборотню, стоявшему по привычке на четвереньках. - Что с дружиной нашего молодого князя, Ясень?
        - Ее больше нет…
        - Это хорошо! Это просто великолепно! - обрадовался вполне искренне смерти нескольких тысяч людей Борис-Мамон. - А значит, на нашем пути осталась лишь Ида и остров старых лесбиянок - Матерей Езиды? - то ли спросил, то ли пояснил демон.
        - Мы…
        - Ничего не говорите! - прервал Ясеня Мамон. - Теперь вы меня слушаете и только, и если так пойдет и дальше, то все получат то, что хотят. Вы - свободу для своих народов, а я - Пять княжеств.
        - Но…
        - Расти! - рявкнул на оборотня, пытавшегося что-то сказать, демон.
        - Повинуюсь, господин, - склонил кудрявую голову крепкий мужчина средних лет.
        - Следующая наша цель - это Ида. Князь Борислав тщеславен, но не глуп! Однако, именно на его тщеславии мы и сыграем.
        - Простите, но как? - недоумевал Ясень. - Ида - крепость на самой большой реке континента, хорошо укрепленная, с отлично обученным гарнизоном. Боюсь нам ее не взять штурмом. Особенно, если они уже знают о падении Агеи и побоище здесь.
        - Ну, допустим про здесь они еще не знают… - улыбнулся задумчиво Борис-Мамон. - А вот про Агею скорее всего, но, как вы думаете, зачем я вселился в этого неудачника? - он развел в руки в стороны, демонстрируя своей нежити нелепый кафтан приталенный в середине и кольчугу в мелкую ячейку.
        - Зачем? - уточнил на всякий случай подобострастно Расти.
        - Затем, что Борислав обязательно впустит наследника Стибора в свою крепость. Честь не позволит оставить его с дружиной за пределами ворот, а там…Там твои волкодлаки повеселятся вдоволь. Кровушки людской попьют…
        - Значит… - догадался оборотень.
        - Именно, мой друг! - подхватил его мысль Мамон. - мы идем на Иду! Переодевай своих братьев в людское, а вот Ясень останется здесь. Надо перекрыть Большой Тракт, чтобы никому в голову не пришло ударить нам в спину.
        - Слушаюсь, мой господин! - кивнул кроной древолюдь.
        - В Иду, Иду… - пропел радостно расти, на ходу обращаясь обратно в волка. Сообщение о том, что они двинутся в город, где можно вдосталь наесться мясом, явно подняло ему настроение.
        Через час все указания Бориса-Мамона были в точности выполнены. Одетые в людское волкодлаки, не знавшие усталости в своем зверином облике, да и сам демон, на время скинувший маску князя Стибора, к утру следующего дня оказались под воротами крепости Ида.
        Скорее это была даже не крепость - замок, выполненный в лучших рыцарских традициях. Он располагался на берегу самой большой реки на континенте, на небольшом взгорье, с одной стороны окруженный широкой полоской воды, а с другой длинным, опоясывавшим по кругу твердыню, узким рвом с перекидным мостом, который был сейчас поднят. Слухи о падении Агеи, видимо дошли и сюда. Княжество перешло на осадное положение. Небольшие хутора и деревушки, в обилии раскиданные вокруг столицы, опустели. Люди скрылись за толстыми крепостными стенами, сложенных из огромных валунов, с узкими бойницами и четырьмя высокими башнями, расположенными по углам замка. На каждой из башен бродил стражник, закованный в полный рыцарский доспех, а на самой крайней слева развивался гордо реющий на ветру стяг княжества - длинноногая лань на синем фоне.
        Борис расположился лагерем неподалеку от владений князя Борислава. В предрассветных сумерках загорелись красными огоньками глаза голодных волкодлаков, притаившихся в окрестном лесу. Один из них завыл, стоя на пригорке, здрав к небу лохматую крупную голову, подавая остальным сигнал сбора.
        Демон встряхнулся, придавая себе человеческий облик. Теперь он снова выглядел, как наследник Стибора, и подмену выдавала лишь необычная косолапая походка и некоторая стесненность в движениях. Он наклонился к земле и натер глиной молодое лицо, так чтобы это выглядело жалко и устрашающе. Рванул рукав дорогой шелковой рубахи, оторвав его от плеча, а потом и вовсе уцепился зубами себе в кисть, вырывая кусок кожи. Закапала кровь, и ближайший его помощник Расти напряженно повел носом. Он жутко желал человеческой крови, хотел полакомиться мясом, но еще сильнее мечтал о свободе своего народа, а потому был вынужден слушаться приказов этого страшного подземного чудовища, стоявшего перед ним.
        - Ну, что, Расти! - ухмыльнулся Мамон, когда рана на руке через пару минут покрылась коричневой корочкой, а рубаха впитала в себя всю кровь. - Нам надо идти в Иду!
        - Но…
        - В человеческом образе… - прервал его демон. - У утру крепость будет наша!
        - Борислав… - попытался возразить волкодлак.
        - Князь глуп и самонадеян! Его люди алчны и хитры! Что может быть легче? Или ты уже не хочешь, чтобы твой народ перестал прятаться по лесам, изгоняемый людьми отовсюду?
        - Конечно, хочу! - горячо заверил его Расти.
        - Тогда собери десяток самых разумных твоих сородичей, переодень в людское и идем…
        - Пешком? Не странно ли это?
        - Мы разбиты! Еле сумели спасти свои жизни…Враг у ворот Стибора! Куда, податься бедному князю Борису, как к не к своему ближайшему родственнику.
        - А Корней?
        - Корней пал при штурме Агеи, - коротко отреза демон, - хватит спорить! Собирайтесь.
        Сборы заняли не более получаса. Нехотя, волкодлаки возвращались в человеческое обличие. Суетливо натягивали доспехи, поврежденные во время засады. Которые они же сами и сделали против ополчения Стибора. Когда все было готово, выдвинулись из леса разрозненной толпой. Впереди брел Борис, низко склонивший голову и державшийся за правую разодранную руку.
        Их заметили с башни. Над крепостью раздался протяжный звук тревожного горна. Глухо ударил набат. Следом за этим над крепостными стенами началась суета. То там, то здесь над зубьями замелькали боевые шлемы лучников, затрещали запираемые ворота.
        Еще бы…Подумал про себя Мамон, довольно ухмыляясь. Агея пала, со Стибором связь потеряна. Кто будет новым Великим князем неизвестно. На месте князя Иды он бы тоже испугался таких странников, неожиданно появившихся на рассвете из соседней чащобы.
        До ворот крепости оставалось несколько десятков метров. Мост был поднят и убран. Борис остановился у самого краешка рва, подняв глаза наверх, чтобы рассмотреть там Борислава.
        О нем ходили разные слухи, многие из которых были придуманными легендами для поддержания имиджа справедливого и храброго правителя, больше похожие на народные сказки. На самом деле, Борислав был аристократом, ведущим свою родословную чуть ли не от первого Великого князя Горислава - собирателя Пяти княжеств, умным, но слегка трусливым правителем. С ним было непросто найти общий язык, потому как этот мужчина был просто помешан на семейной чести, верности традициям, и даже проводил у себя в княжестве много лет подряд настоящий рыцарский турнир. Своих дружинников называл рыцарями, землевладельцев вассалами. Вообщем, сильно выделялся на фоне остальных, ведьмы, молодого паренька, проворовавшегося купца и обычного глупого романтика, коим был почивший князь Агеи.
        В след за Борисом к замковому рву подтянулись остальные волкодлаки в человеческом обличии, имеющие не менее замученный вид, чем их хозяин. Они беспокойно смотрели на стены, где в них было нацелено почти сотня стрел. Стоило Бориславу приказать открыть огонь, и вся группа падет замертво. Борис-Мамон с неудовольствием оглядел свое воинство и снова повернулся к стенам. Громко проговорил, так чтобы его голос звучал максимально жалостливо:
        - Не такой встречи я ждал от своего побратима князя Борислава! - проговорил он, куда-то вверх, чуть усилив голос посредством колдовства.
        - Вы кто такие будете? - прокричали ему в ответ левее основной группы лучников.
        - Меня зовут князь Борис - правитель Стибора, наследник Великого князя повелителя пяти Княжеств, - ответил демон, гордо вскинув голову. По его мнению именно так был должен был поступить заносчивый и самовлюбленный мальчишка, в теле которого он сейчас находился.
        - А я князь Агеи Корней! - со стен донесся довольный смех.
        - А я Мать Езиды! Ведьма Велислава! - подхватили рядом.
        - Постойте! - чей-то суровый голос прервал издевательства. Борис разглядел, как по стене, сквозь плотный строй закованных в броню воинов пробирается крепкий светловолосый мужчина, худой, как жердь, с тонкими усиками над полными губами. На его голове располагался островерхий шлем, в ободок которого было воткнуто настоящее павлинье перо. Именно по нему Мамон и узнал князя Иды. - Прекратить! - прокричал он, вставая на каменный приступок у стены. - Верно ли, ты говоришь, что ты есть Борис - сын моего побратима из княжества Стибор, почившего не так давно?
        - Рад видеть вас в добром здравии, ваше величество! - демон ловко поклонился, при этом, умудрившись изобразить то, как ему это из-за больной руки тяжело было сделать. Эта пантомима непременно должна была успокоить и лишить бдительности трусоватого рыцаря.
        - Как получилось, что ты оказался вдали от своего княжества? - насторожился Борислав, задумчиво теребя усики.
        - Тебе, наверное, уже известно, что случилось с Агеей? Злобная нечисть разбила воинов моего крестного князя Корнея, я шел ему на помощь, сам попал в засаду. Это все, что осталось от моей дружины… - он обвел рукой замерших чуть позади с каменными лицами волкодлаков.
        - Что ты ищешь здесь? - уточнил повелитель Иды. - Не идут ли за тобой по следу чудовища, выпущенные Мамоном, дабы поработить наш мир? Не придут ли они на мою землю, чтобы добыть твою голову?
        Борис на секунду задумался, чтобы ответить. Решил, что быть слишком уступчивым и мягким тоже неправильно. Наследник Стибора был хамовитым и избалованным подростком, для которого никогда не существовало слово «нет». Как бы он повел себя в ситуации, когда ему вежливо, но достаточно твердо давали отворот-поворот? Всяко бы не промолчал, а потому…
        - Не думал, что страх перед нежитью для настоящего рыцаря станет, когда-нибудь препятствием для спасения жизни венценосного брата. Жаль, что ты, Борислав, оказался на поверку таким опасливым…Нет, за мной не идет орда нечисти. После тяжелого боя, они отступили, и нам удалось оторваться. Сейчас нечисть занята тем, что захватывает мою страну.
        - Я понимаю всю горечь твою, Борис, но будь аккуратен с обвинениями в трусости! Еще никто не мог безнаказанно обвинять меня в ней…
        - Прости, мою горячность, князь! - поклонился демон, понурив голову. - Так ты мне предоставишь возможность отдохнуть немного в твоей Твердыни. И хотя бы ночь провести не под открытым небом, а в безопасности?
        Повелитель Иды на крепостной стене на несколько минут задумался. Потом что-то заскрипело, мост стал опускаться. Глухо щелкнул огромный запор, запиравший центральный вход.
        - Я готов принять тебя, князь Стибора, если ты не несешь с собой дурных мыслей! - проговорил важно Борислав.
        - Клянусь! - победно ухмыльнулся Мамон, так чтобы эту ухмылку не заметили со стены.
        Мост несколько раз тряхнуло, и он окончательно опустился, подняв облако серой пыли. Кованая решетка, собранная из толстых прутьев медленно со скрипом поехала вверх. За ней Мамон разглядел небольшой отряд копейщиков, ощетинившихся копьями в сторону его волкодлаков.
        - Рад видеть тебя в своем доме, князь Борис! - громко проговорил со стены Борислав, и копья резко опустились в землю. Несколько человек покинули строй, а один из копейщиков вышел навстречу, низко поклонился и представился:
        - Меня зовут Ольден! Князем мне поручено встретить вас и проводить к нему! Вашим людям будет представлен кров и еда, - сообщил он, уверенно кивая в сторону напрягшихся волкодлаков, готовых мгновенно обернуться и незамедлительно броситься в схватку.
        - Вот и славно! - улыбнулся через силу демон в человеческом обличии. - Я не секунды не сомневался в добросердечности своего названного брата.
        Его повели по узким улочкам Иды почти что под конвоем. Позади топали, громко лязгая кольчугой два десятка копейщиков, впереди широко шагал Ольден с двумя помощниками, которые всем своим видом больше напоминали телохранителей. Крепость была настоящим рыцарским замком. Повсюду развивались флаги, острые шпили дворцов глядели в серое хмурое небо. И если Киж был унылой, грязной и неприветливой деревушкой, построенной из лиственницы, то в Идее даже дороге были выложены аккуратно подогнанным и выточенным камнем. Двух и трехэтажные здания смотрели на прохожих узкими окошками бойницами. Каждый дом в столице княжества в условиях войны был превращен в самую настоящую крепость, но вдалеке слышались песни и чей-то громогласный хохот. Мамон с неудовольствием подумал, что потерял бы слишком много соратников, вздумай он штурмовать замок прямо сейчас в лоб.
        Мощеная дорога медленно поднималась куда-то ввысь, где под позолоченной крышей находились покои Борислава и его княжеский дворец. Мимо промчался гонец, чуть не сбивший их на полном скаку. Еле успели увернуться, прижавшись спиной к каменной стене соседнего дома. Ольден виновато пожал плечами и объяснился:
        - Что поделать? Война ведь идет…
        Война…С неудовольствием подумал демон, покусывая тонкие губы наследника Стибора. Это вы считаете, что идет война на равных, тупые надутые индюки, воспитанные на древних сказаниях о мужественных рыцарях и прекрасных дамах. На самом деле, я просто вас уничтожаю, как слепых котят.
        - Ваши люди будут сыты и обогреты, - заметив его недовольный взгляд, брошенный вниз, снова повторил Ольден, но Мамон лишь кивнул, чувствуя , как слабенькие ножки Бориса начинают уставать. Эх, ему бы сейчас обернуться в свой настоящий облик, да сжечь весь этот городишко адским пламенем, но нельзя…Слишком маленький он взял с собой отряд. И слишком мало шансов было устоять против поднятых по тревоге копейщиков Иды.
        Дорога вывела их прямо ко дворцу, на входе которого уже расположился комитет по встрече. Во главе с князем Бориславом, закованным в броню, и его жены Марты - невзрачной бледной светловолосой женщины с серыми водянистыми глазами и длинным крючковатым носом. И чего он в ней нашел? Подумал демон с неудовольствием наблюдая за суетливой поспешностью княгини, которая поднесла ему на вышитом рушнике хлеб и соль.
        - Добро пожаловать в Иду, князь! - сообщила он гортанным голосом, поклонившись. Мамон с неудовольствием сжевал кусок хлеба, проигнорировав соль. Прошагал мимо княгине, обращаясь непосредственно к Бориславу, величественно замершему на дворцовых ступенях в окружении местной знати, стоящей подле своего повелителя с такими же холеными и наглыми мордами. Борис-Мамон с трудом подавил желание сорвать маску и уничтожить всю эту слизь одним лихим ударом. Поморщился и проговорил:
        - Спасибо, князь, за помощь и кров, которые ты мне не побоялся предоставить.
        Слово «побоялся» резануло по уху, но демон этого и добавился. Сбить эту аристократичную спесь с лица этого человеческого ублюдка.
        - И я рад видеть сына моего брата в моем доме… - Борислав, как смог, в своих доспехах, распахнул приветливые объятия. И на этом, пожалуй, торжественная часть встречи была окончена. Знать куда-то мигом рассосалась. Страшненькая Марта ушла еще ранее, а подле Мамона остался лишь Ольден со своими телохранителями, до сам Борислав, которые пригласил демона в свой кабинет.
        Кабинет князя был обставлен со всей возможной роскошью, которая могла только существовать в этом грешном мире. Столы и книжные полки из красного мореного дуба, гладкий, без единой царапины паркет, новенькая гардина на окнах и круглая люстра с большей сотней свечей под потолком, зашитым резными панелями.
        И откуда у Борислава такое богатство? Подумал демон, шагая в полумрак комнаты. Здесь его встретил аромат благовоний и терпкий запах дорогого вина, разлитого по бокалам и приготовленного на небольшом столике возле двух кресел, напоминающих трон.
        - У тебя очень хорошо вышколены слуги! - похвалил Мамон, пригубив вино, которое действительно было отличным и напоминало вкус крови, человеческой крови, до которой подземный демон был большой охотник.
        - Настоящему рыцарю положено иметь хороших слуг! - принял неприкрытую лесть Борислав, присаживаясь напротив и выжидающе глядя на своего собрата. - Ты точно за собой на хвосте не привез кого-то из нелюдей? - уточнил Идовский князь, скрестив руки на груди. Борис нервно обернулся на дверь, но быстро совладал с собой.
        - Конечно же, нет! Нам удалось уйти и замести следы.
        - Тогда чего ты хочешь? - нахмурился князь Иды. - Убежища?
        - Я хочу отомстить! - сжал кулаки Мамон, в чем-то говоря правду. Он действительно хотел отомстить всему людскому роду за поражение в войне с Гориславом и долгие годы ссылки.
        - Месть? Месть это блюдо подают холодным… - важно объявил прописную истину Борислав, прихлебывая вино, словно это был какой-то компот.
        - Холодным? А как же жизнь Корнея? Славная Агея? Ее народ? Как быть Стибору и его жителям?
        - Ты сам полез на рожон! - сухо заметил Борислав, лязгая при каждом движении доспехами. - Нечего было высовываться из крепости и слушать этого романтика Корнея! Он всегда был далек от мира сего! Зачем вы отправились в поход на нелюдей столь неподготовленными?
        - А надо было трусливо ждать, пока за нашими головами они придут прямо в замок? - уточнил демон, нанося укол самолюбию своего названного брата. Того передернуло, но он быстро совладал с собой.
        - Намекаешь на меня?
        - Я ни на что уже не намекаю!
        - Зато у меня дружина и все жители целы и здоровы. Находятся за крепкими каменными стенами, которые чтобы взять придется очень сильно потрудиться, а где твои люди, Борис? Это и все жалкие остатки гридней и ближников твоя гвардия? Мне жаль тебя…
        - Значит, не поможешь? - вскочил со своего места наследник Стибора.
        - Помогу…Добраться до своего княжества и там продолжать бессмысленную войну!
        - А как же Агея?
        - Плевать на Агею! - рявкнул Борислав. - Мне интересен лишь только мой народ! Нет, больше союза Пяти Княжеств. Печать утеряна, среди нас больше нет Великих князей! Каждый сам по себе…И только лишь то, что ты меня считаешь своим названным братом позволяет тебе находится в моем доме, под моей защитой!
        А ты не так прост, как кажешься…Подумал Мамон, скрывая тщательно ехидную улыбку. В других обстоятельствах мы могли с тобой и договориться…Но увы…Мои люди жаждут крови. И сегодняшняя ночь - последняя ночь твоего княжества. Но сказал вслух, он совершенно другое:
        - Спасибо и на этом, княже! - поклонился и направился к выходу из комнаты, принимая оскорбленный до глубины души вид.
        - Тебе покажут твою комнату! - донеслось ему в след, но Борис-Мамон уже не обратил на это никакого внимания. В коридоре его уже перехватил Ольден. Только сейчас демон мог рассмотреть ближника Борислава хорошо. При всей своей неказистой внешности это был человек острого ума и необычайной силы. При первом знакомстве Ольден так сильно ждал хлипкую руку Бориса, что демон внутри мальчишки думал, что тот ее сейчас расплющит.
        - Помощи не будет? - спросил он, едва дверь захлопнулась в кабинет к его князю, оставшемуся в одиночестве.
        - Ида обмельчала! Нет, в ее жителях чувства солидарности и подлинного рыцарства! - коротко и гневно бросил Борис, топая в след за Ольденом, уводившем его прочь от приемной Борислава.
        - Не все так в Идее думают, княже… - бросил ближник здешнего правителя и воровато осмотрелся по сторонам, словно кто-то его мог подслушать. - Совет, - зашептал он демону на ухо, - не согласен со многими решениями нынешней власти. Иногда, люди думают, что князь поступает в корне неправильно…
        - И в нашем случае тоже? - напрягся Мамон. Это было уже очень и очень интересно. Если ему удастся заиметь среди идовцев союзников, то все упрощается в разы.
        - В вашем случае особенно. Многие молодые люди воспитаны на древних легендах и преданиях. Они уверены, что только единым ударом, одним кулаком можно одолеть нечисть, как это было во времена князя Горислава. Есть только один способ загнать ее по норам, откуда она повылазила.
        - Очень хорошо, что мы солидарны с вами в этом вопросе! - кивнул довольный Борис-Мамон.
        - Но нам нужен вождь, лидер, который поведет сбитый с толку ложными представлениями о рыцарстве народ Иды навстречу большой войне! - подхватил Ольден, снизив голос почти до шепота.
        - И это не Борислав? - после небольшой заминки предположил демон.
        - В удивительно проницательны, князь, - поклонился с легкой улыбкой помощник правителя Иды, - думаю, что вам было бы под силу вернуть нашему богом забытому княжеству былое величие!
        - То есть. Если ваш светлоликий государь представится, не дай Светлейший, вы не сильно-то и горевать будете… - уточнил Мамон.
        - Я скажу, что совет еще час назад принял вас, как нового Великого князя! - горячо заверил его Ольден.
        - Это хорошо, но…
        - Правое крыло замка, третий этаж, вторая дверь налево, - быстро зашептал ему на ухо Ольден, - охрана будет снята около двенадцати, как все вокруг уснут, а дальше…
        - Я все понял! Спасибо за удивительную лекцию о рыцарстве, господин Ольден! - Борис похлопал помощника идовского князя по плечу, заметив, как в их сторону направляется служанка с ведром и тряпкой. - Поверьте, я узнал много нового и интересного!
        - Рад служить, ваше высочество! - поклонился Ольден, приложив правую руки к груди. - Это ваши покои. Если понадоблюсь, то всегда к вашим услугам…
        - Я пожалуй, отдохну! Слишком много событий… - вежливо улыбнулся Борис.
        - Не смею задерживать!
        Вежливо раскланявшись, они разошлись в стороны. Демон толкнул дверь своей спальни и был неприятно удивлен откровенно нищенскими условиями, которые ему предоставил названный брат. Узкая, почти солдатская кровать с соломенным матрасом, жиденькая подушка, рабочий стол - вот и все, что составляло убранство убогой комнатушки, напоминающей своей аскетичностью богословскую келью. Тут, даже невозможно было повесить нормально одежду, но и раздеваться, впрочем, Борис не собирался. Прямо в сапогах и одежде он рухнул на твердую кровать, отозвавшуюся протяжным скрипом на столь халатное к ней отношение. Хоть демону спать и не хотелось, за столько лет в пещере он истратил свой лимит, а вот тщедушное тельце наследника Стибора настойчиво требовало отдыха. Решив, что силы ему понадобятся, демон прикрыл глаза и тут же провалился в черное забытье, очнувшись ото сна, как по заведенному будильнику ровно в полночь. Выглянул в окно, где светились редкие огни смолистых факелов. Лениво переругивались конюхи, слышалось конское ржание лошадей, чувствующих близость нечисти.
        Вот один из его людей выскользнул из сарая, где их разместили, повел напряженно чутким носом и упал на четвереньки, громко завыл на луну, давая сигнал всем остальным своим сородичам. По пегому окрасу, даже в темноте, Мамон узнал Расти.
        Отличный исполнитель, хороший помощник, но слишком зацикленный на свободе своего народа. Таких нельзя оставлять после окончательной победы подле себя. Расти придется убить, но ничего с этим поделать нельзя. Мавр сделал свое дело, мавр…
        Мимо его двери кто-то прошагал. Неужели, это не ловушка, и Ольден действительно снимет охрану у покоев своего господина? Мамон криво усмехнулся, подумав об этом. Машина запущена, и ничего уже нельзя изменить. Поставил или нет, плевать! Его волкодлаки начали свой кровавый рейд, и теперь лишь утро сможет утолить их жажду.
        Демон шагнул в коридору, стараясь особо не шуметь, двинулся в правое крыло, где должен был находиться Борислав, так и не встретив никого по дороге. Замок, словно вымер, подтверждая слова Ольдена о нежелании народа Иды находиться под рукой князя, помешанного на извращенных рыцарских принципах.
        Поднялся на третий этаж, быстро найдя нужную дверь. Никого…Покои князя должна сторожить дежурная смена гридней, а тут пусто, даже вечные горничные куда-то испарились. Из-за красиво украшенной резьбой двери с позолоченными ручками доносился могучий храп, уставшего от повседневных забот князя. Ничего, сейчас мы растормошим это сонное царство, подумал Мамон, облизывая тонкие губы. Взялся за ручку и толкнул дверь. Темнота. Огромная кровать посередине под полупрозрачным балдахином, за которым смутно проглядывается силуэт спящего тела. Шаг…Аккуратно еще один…Громкий храп колыхал тюлевые занавески. Еще один…
        Демон отодвинул тюль в сторону, наблюдая, как спит князь Иды, накрывшись одеялом с головой.
        - Вот и все! - прошептал Мамон, доставая из ножен кинжал.
        - Я же вам говорил, князь! Эта сволочь обязательно согласится! - повсюду неожиданно загорелся свет, полыхнули свечи, словно по приказы. В коридоре толпилось несколько десятков ближников, пройдоха Ольден и сам князь Борислав, глядящий на своего названного брата с неприкрытой ненавистью.
        - А вы ему кров, защиту! - помощник князя обвиняющее указал перстом на Бориса, замершего с кинжалом подле княжьей постели.
        - Как ты мог? - прошептал побледневший повелитель Иды.
        - Увы… - пожал плечами демон, не спеша открывать свой истинный облик, играя с нападающими, будто кошка с мышкой. Пусть радуются, пусть успокоятся…А когда узнают, кого они поймали, вот будет сюрприз.
        - Это кукла? - спокойным голосом уточнил Мамон, указывая кинжалом на лежащий на кровати силуэт.
        - Это сир Гард! - одеяло отлетело в сторону очень эффектно, и из-под него выглянуло заспанная физиономия арбалетчика, направившего свое страшное оружие Борису прямо в живот, что ничуть его не испугало, а даже слегка позабавило.
        - А вы хитрец, господин Ольден! - погрозил он помощнику князя пальцем. - Борис вам наверняка бы поверил и попал в ловушку… - проговорил он, делая шаг от кровати и пряча клинок в ножны. - Да, как хорошо сыграли свое недовольство! Браво!
        - Что значит, Борис бы поверил? - напрягся князь, доставая свой меч. Он был неглуп, отнюдь неглуп этот Борислав. В другое время они с демоном могли бы договориться, но не сейчас…Не сейчас, когда в Идее уже началась резня, когда волкодлаки вышли на охоту, уничтожая все живое вокруг. Поздно, слишком поздно…
        - А то и значит, господа… То и значит! Ловили мышку, а поймали кошку! - усилием воли демон напрягся, срывая маску Бориса. Тело изогнулось дугой, ощутив толчок в спину от удара арбалетного болта, не причинившего ему никакого вреда. Кожа кусками отваливалась в сторону, оголяя красную бугристую кожу, украшенную ядовитыми шипами, и рогатую голову, острые ряды клыков и кроваво-красные глаза, полыхнувшие дьявольским огнем. Стража шарахнулась назад. Кто-то испуганно ойкнул, и лишь Борислав остался на месте, не понимая ничего, не боясь произошедшего.
        - Что за чертовщина… - проговорил он растерянно, проморгав рывок. Стремительный рывок демона, который проломил князю Иды грудную клетку, вмяв ее в позвоночник вместе с ребрами.
        А потом была сплошная мешанина крови, оторванных частей тела и голов, кровь на стенах и потолке. Лишь полностью утолив жажду мести, демон остановился тяжело дыша. Острые шипы на его кистях были испачканы кровью и какой-то серой слизью. Он повел головой из стороны в сторону, наслаждаясь собственным могуществом, упиваясь своим гневом и властью, только сейчас заметив в углу испуганного Ольдена, которые сидел тихо и ревел, словно младенец, стараясь держаться подальше от оторванной головы с раскрытыми настежь глазами. Мамон медленно повернулся к нему, глухо зарычав. Его животное желание убивать требовало очередную жертву, но хитрый изворотливый мозг говорил об обратном.
        - Прости, умоляю пощадить, мой господин! - закричал, истерично взвыв, Ольден, подползая к демону на коленях. - Прости! Умоляю!
        - Хочешь жить? - спросил Мамон, надвигаясь неотвратимо, словно скала.
        - Очень хочу! - горячо заверил Ольден, подползая на коленях к когтистым ногам демона. - Я буду верен! Я сделаю все…Все, что не прикажете! Только, умоляю,пощадите!
        - Все говоришь? - хмыкнул довольный собой демон - Ну хорошо…
        На утро на главной площади Иды собралась толчея перепуганного народа, внимательно слушавшая глашатая, делавшего объявления по поводу ночной резни. Многие семьи не досчитались своих родных и требовали объяснения. Глашатай их дал. Рядом топтался замученный бледный Ольден вместе с несколькими представителями богатейших родов Иды, входивших в Совет княжества.
        - Сегодня ночью нашу страну постигло страшное горе! В крепость пробралось несколько десятков нечисти, чтобы совершить покушение на нашего светлейшего князя сира Борислава! - прокричал глашатай с трибуны. - В неравной схватке князь Иды погиб! Нечисть уничтожена. Временное управление делами княжества на себя взял Совет, который избрал новым князем Иды - повелителя Стибора князя Бориса!
        Из толпы раздались робкие хлопки, кто-то оглушительно засвистел, но демону Мамону было плевать на этих смельчаков. Наблюдая за объявлением его воли из окна покоев убитого князя Борислава, он улыбался. Его план по кокорению Пяти Княжеств почти удался. Остались Езиды и Киж!
        19
        - Ваше высочество, - в кабинет главы Матерей Езиды заглянула Аурика - ближайшая помощница Велиславы, прервав ее пространственные размышления о недавних предсказаниях выданных ей на гора оракулом. Противный старец, живущий в Закатной башне, выразился в этот раз понятно и недвусмысленно. Конфликт с Печатью рано или поздно приведет к тому, что весь, привычный ей, окружающий мир рухнет под давлением темных сил, которые уже то там, то здесь начали поднимать голову и активно вмешиваться в происходящие события. Хватит с головой и одной Агеи, которая неожиданно быстро пала под натиском орд нежити, напавших на портовый городок, истребив в нем почти все население и спалив его дотла.
        - Что там, Аурика? - устало спросила княгиня, потирая гудевший, как трансформатор лоб. Мысли путались, обгоняли одна другую и активно пытались помешать ей принять правильное решение. - Есть какие-то новости от Светорады? - на всякий случай спросила она, хотя знала, что если бы колдунья вышла на связь, то ей непременно уже доложили бы. Неужели, поручение, отданное ей, оказалось столь опасным, что она не смогла справиться с ним и погибла? Этого Велислава не знала, но предпочитала не предполагать самого худшего.
        - Нет, госпожа, но…
        - Что?
        - Радислава - наставница ведьмы предлагает провести магический поиск по личной вещи, оставленной когда-то ее ученицей в Академии.
        - Зови! - закусив губу от обиды, моментально среагировала княгиня. Магический поиск! Как она сама не додумалась до этого?! Это же так просто!
        В кабинет, тяжело ступая зашла Радислава, небрежно поклонилась в ответ на приветствие своей госпожи, а потом самовольно уселась на стул возле трона. Старая колдунья была директором Академии Чародейства на острове, почти все девушки-ведьмы прошли через ее строгий отбор и обучение. Она имела огромное влияние на всех в Езиде. А потому пользовалась некоторыми привилегиями, граничащими с хамством. Такой, как например, без спроса усесться в присутствии своей повелительницы. Велислава помнила, как много лет назад сама впервые переступила порог Академии, тогда эта статная, красивая женщина показалась ей верхом элегантности и стиля. Сегодня, спустя почти сто лет, в облике Радиславы мало что изменилось.
        - Рад видеть тебя в добром здравии, ведьма! - поздоровалась княгиня с колдуньей, выжидательно затихшей на стуле.
        - Аурика мне доложила, что ты можешь связаться со своей подопечной по магическому поиску. Это верно? - строго спросила повелительница Езиды, чуть прищурив глаза, стараясь не выглядеть перед опытной чародейкой той самой смущенной юной девчонкой. Поступившей на первый курс академии, которая постоянно тушевалась при виде директора.
        - Перед своей поездкой, на всякий случай, - важно кивнула Радислава, - Светорада оставила мне свой волос…
        Она порылась в своем небольшом ридикюле и извлекал оттуда длинный светлый локон.
        - Это было сделано, как раз, для такого случая!
        - Замечательно, что вы позаботились об этом! - скрипнув зубами от злости, похвалила ведьму княгиня. Мысленно удивляясь, как сама не додумалась до такой простой вещи, когда отправляла Светораду на поиски Печати.
        - Опыт…Опыт… - важно покачала головой Радислава. - Мы можем начать прямо сейчас?
        Велислава кивнула двигаясь к чану, наполненному водой. Директор Академии проследовала за ней. Немного отодвинула княгиню в сторону, нашептывая заговор.
        - Вода ключевая, вода родниковая, живая и мертвая, открой нам глаза, покажи нам грядущее и прошлое, нынешнее от края земли до края земли… - с этими словами Радислава опустила в воду локон Светорады и легонько на него дунула. И в тот же момент в чане вода забурлила, образуя небольшой водоворот, закружилась круговертью, потемнела, покрываясь толщей иссиня-зеленого льда.
        Ведьмы удовлетворенно выдохнули. Магия крови держится не так уж и долго в волосах и частичках кожи. Обычно не больше суток, потом все ее волшебные свойства уходят, потому-то было и непонятно, сработает ли заговор на этот раз или нет. Судя, по холодной кромке сработал!
        - Вот и все… - прошептала Велислава, жадно ловя каждое движение директрисы.
        Та тяжело выдохнула, заправив длинную прядь за розовое ушко, и склонилась надо льдом.
        - Именем Света и владыки моря заклинаю тебя, будущее откройся! - лед затрещал, вспучился, покрываясь мелкими трещинками, становящимися все шире и шире. Потом раздался сухой треск, и лед исчез, вместо него, словно хорошо отполированное зеркало, блестела вода, в которой отражалось…
        Обе ведьмы заинтересованно склонились над чаном, чуть не столкнувшись лбами, жадно вглядываясь в размытое изображение, которое было мутным и еле различимым. Вместо Светорады вода показывала им темноту, в которой то и дело мелькали сполохи пламени, бегали какие-то тени и раздавились отчаянные крики. По ту сторону шел бой.
        - Похоже на то, что наша чародейка, умница и отличница попала в переплет! - констатировала сухим голосом Радислава, отворачиваясь от чана.
        - Ее я там не увидела, - коротко отрезала княгиня, надменно поджав губы, - скорее всего волос сохранил лишь часть своей силы, и магический поиск не удался.
        - Возмож… - директору Академии Чародейства договорить не удалось. Картинка в чане с водой резко сменилась, полыхнув ярким пламенем, захватившим весь импровизированный экран. Теперь магия показывала огромную поляну, где валялись кулями множество тел воинов, обряженных в изломанные, словно изжеванные доспехи. Трупы были обезображены до неузнаваемости, надо многими из них еще стояли волкодлаки, устроившие на поле брани настоящее пиршество. Рядом с побоищем прополз длинный розовый червь исполинских размеров.
        - Что это? - пересохшими губами проговорила Велислава. Картинка была настолько ужасная, что поразила, даже видавшую виды чародейку.
        - Это порождение Мамона, - пояснила Радислава, стараясь сохранить невозмутимость, но видно было, что картинка эта ее тоже задела, - по легенде подземный демон не может размножаться, как обычные смертные. Ни одна женщина не выдержит ночи с ним, а потому Светлейший в наказание обрек его пользоваться услугами Гигантских червей, обитающих в Мертвых горах…
        - То есть это…
        - Формально дети Мамона! - кивнула Радислава, напряженно ломая пальцы. - Только что это, будущее, прошлое или настоящее? Почему вода показывает нам именно это, вместо Светорады?
        - Может она хочет предупредить нас… - предложила Аурика робко, дотоле стоявшая молча у порога в кабинет княгини.
        - О чем?
        - О том, что тьма наступает! Смотрите! - воскликнула помощница правительницы Езиды. - Картинка меняется…
        В чане действительно что-то происходило. Он снова забурлил недовольно, а потом вскипел небольшим фонтанчиком и рухнул вниз, расплескавшись по полу. На самом дне осталась крошечная лужица водицы, в которой ведьмы с трудом рассмотрели новое изображение.
        Замок, наполненный людьми, внимательно вслушивающимися в речь глашатая. Тот, что-то вещал, активно размахивая руками. Изображение зарябило, картинка сменилась, и на помосте рядом с ним чародейки рассмотрели князя Стибора Бориса и какого-то купчишку из местных. Судя по шпилю на флагштоке замка, это была Ида - речное княжество, помешанное на рыцарстве и прочей ерунде.
        - Там Борис! - воскликнула глава Матерей Езиды, указывая на лужицу в чане.
        - И нет Борислава… - заметила директор Академии.
        - Жаль, нет звука у магического поиска, - покачала головой Аурика, - новости дойдут до нас, лишь завтра утром, а там, несомненно, происходит что-то важное. Почти все жители Иды на площади…
        - И Борис… - заметила задумчиво Радислава.
        - Что ты имеешь в виду? - нахмурилась княгиня.
        - Там, - опытная колдунья кивнула на чан, - что-то затевается. Матерям Езиды об этом ничего неизвестно, как и о том, что наследник Стибора выехал из княжества. А почему?
        И государыня, и ее помощница пожали плечами.
        - Потому что то, что там происходит нам знать не положено…
        - Заговор? Вот о чем нас предупреждала вода! - воскликнула Аурика, при словах которых Радислава недовольно поморщилась. Она не любила излишнего шума и всегда была спокойна в проявлении своих эмоций.
        - За заговор вам ничего не могу сказать… - проговорила она, наблюдая, как последние капли воды в чане вскипают и испаряются. - Но то что вокруг Матерей Езиды творится что-то неладное, это понятно. На всякий случай, я бы призвала алабастов.
        - Такого не было со времен Последней войны! - прошептала испуганно Аурика. - Последний раз эти существа воевали на нашей стороне сотни лет назад. С тех пор они покоятся в подземельях нашей Твердыни.
        - Я думаю это слишком… - заметила княгиня.
        - Алабасты не знают усталости. Они сильны, хитры и изворотливы, - объяснила терпеливо Радислава, - в этой ситуации это именно то, что нам нужно…
        - Но…
        - В конце концов, можно призвать только воеводу! - оборвала совсем невежливо свою княгиню чародейка.
        - Кошмар! - прикрыла рот ладошкой Аурика.
        - Я…
        - Веля! Если сейчас не принять меры, то мы потеряем весь остров! - почти закричала на нее Радислава.
        - Ну хорошо… - выдохнула княгиня, приняв решение. - Если только воеводу…
        Она отвернулась к трону и вскинула руки кверху, что-то зашептав. Трон поехал в сторону, открывая за собой черный провал, ведущий в подземелья крепости. Дальше ничего не происходило. Колдунья растерянно обернулась на свою учительницу, в поисках совета и помощи, но та, лишь кивнула туда, где в кромешной тьме неожиданно загорелись три красных глаза полыхнувших огнем. Что-то заскрипело, затрещало, словно стали вытягивать из колодца ржавую цепь, а потом из подземелья появилось существо, фигурой своей напоминающее женщину, с ног до головы покрытое плотным панцирем, которое не возьмет ни одно копье. На слегка удлиненных пальцах блестели хорошо отполированные когти. Посреди лба, над двумя обычными глазами, горело красным огнем узкое око, веки которого были из полупрозрачной пленки, что придавало существу еще более устрашающий вид. Позади ведьм ойкнула испуганно Аурика.
        - Ой, что же мы наделали… - прошептала она, чуть ли не падая в обморок.
        Существо сделало несколько шагов вперед, заставив опытных чародеек отшатнуться назад, а потом припало на правое колено, приветствуя Велиславу.
        - Воевода Албастов Горыня… - представилась она, блеснув третьим глазом.
        20
        - Прохор я… - повторил крепкий мужчина, попытавшийся встать с колен. - Ближник князя Бориса.
        Но острое лезвие сабли моей уперлось ему в подбородок, мешая встать и даже пошевелить шеей.
        - Значит ближник… - пробормотал я, убирая со вздохом оружие в ножны. При всей моей молодости и ветрености, у меня не было в планах убивать телохранителя наследника Стибора. - А эти? - я кивнул в сторону множества трупов, валяющихся в разных неестественных позах по трактиру. Мимо них ходил Мартынка и с любопытством рассматривал искаженные предсмертной агонией их лица. Рядом стояла Светорада, закрыв глаза от усталости. Их сумасшедшая схватка отняла у нее много магических сил.
        - Эти мои люди. Вон тот, с ножами, - он кивнул на совсем юное распростертое на полу тело, - мой сын!
        - Да… - грустно кивнул я, чувствуя себе не совсем в своей тарелке. Негоже отцам детей своих переживать. Мне пришлось отвернуться, чтобы не показывать своей слабости, но, чертов, проницательный ближник заметил мое состояние.
        - Брось, Варяг! - проговорил он. - Парень рос воином и другой участи себе не предполагал, кроме как сложить буйную головушку на поле брани. Я горжусь им! Он бросился в бой с ведьмой и профессиональным убийцей и не дрогнул.
        По ушам неприятно резануло слово «убийца», но я сдержался. Дед в Обители не раз говорил, что мы должны будем привыкнуть к этому обращению, что нам придется несладко, и этому никак не научишь, не подготовишь. Общечеловеческая ненависть, к нам изгоям была, есть и будет, наравне с великой завистью, которую они будут испытывать к нашим способностям.
        - Ты будешь жить! - пообещал я, разрешая Прохору встать. Тот пошатнулся, но помощи не попросил. Отряхнулся и сквозь зубы проговорил:
        - Не надо милости!
        - Это не милость, дорогой мой, - поправил я его, - мне нужна информация об одной загадочной вещички, которую вы наверняка тут искали… - пояснил я. - Думаю, что ты знаешь о ней немного больше, чем кто-либо другой.
        На секунду мне показалась, что Светорада резко побледнела, но уже через мгновение ее лицо так и осталось похожим на застывшую маску. Мартынка, тем временем, насмотревшись на трупы, добрался до хозяйского погреба, из которого начал выуживать все съестное, что там было. Почти полный бочонок молодого вина этого года, несколько копченых свиных окороков и большую краюху хлеба. Все это он выложил на стол, с надеждой посмотрев на меня.
        - Конечно, ужин и ночлег нам не помешают! - согласился я, мельком бросив взгляд за слюдяное окно, за которым уже почти ничего не было видно. - Только вот это все придется убрать… - я указал на трупы вокруг. - Они мне что-то аппетита не прибавляют.
        - Дозволь, самому сына похоронить, - неожиданно промолвил Прохор, дотоле молчавший, как рыба об лед, - по-нашему, по-стиборски, а?
        Я задумался. Безусловно, мужика была жаль. Это еще удивительно, как он все это время держался, ни разу не вздохнув и не заплакав, но и извлечь из этого выгоду надо было обязательно.
        - Я разрешу. Только поклянись, что не сделаешь нам ничего дурного, а понадобиться и верность проявишь, в бой вступишь за нас!
        - Клятву верности дают один раз, варяг! - усмехнулся Прохор, поняв, что я его слегка опасаюсь, уж слишком ледяные были у него глаза, слишком мертвые, словно у закоренелого убийцы, чтобы поворачиваться к нему спиной. - Ее я давал тридцать пять лет назад Великому князю Стибора. Она ему принадлежит и народу княжества. Тебе мог поклясться, что дурного тебе нечего не сделаю, варяг, ни твоим спутникам. О беде, если она не будет во славу и выгоду Стибора, предупрежу. Вот и все…
        - Устроит! - согласился я. Все равно от этого упрямца, похожего на гнома, мне ничего большего не добиться. Поймал удивленный взгляд колдуньи, но Светорада опять смолчала, молча сев за стол с Мартынкой, намекая нам на то, что именно Прохору и мне выпала честь прибраться в трактире.
        Через сорок минут тяжелейшего труда я все-таки присел вместе с моими спутниками перекусить, оставив Прохора заниматься проводами сына в последний путь. Один большой костер мы сложили для его гридней, а вот второй, поменьше, для личного телохранителя князя Бориса. С ним поступили, как положено, монетами прикрыли глаза, надели самый дорогой плащ, который нашли в дом, и даже принесли какую-то утварь, как плату за проход в царство Светлейшего. На этом, посчитав свою миссию выполненной, я оставил ближника Великого князя одного горевать над погребальным костром, а сам отправился перекусить.
        - Он не сбежит? - изумленно хлопая глазами, спросил Мартынка, когда я сел рядом, сняв закрепленные в ножнах за спиной сабли.
        - Нет…
        - Почему ты ему поверил? И что ты хочешь узнать у этого маньяка? - настороженно спросила Светорада, покусывая нижнюю губу и не сводя с меня своих глаз.
        - Такие люди не врут! Тем более когда в чем-то клянутся, - пояснил я, - если бы он мог или хотел соврать, то соврал бы и про верность, но он понимал, что станет тогда клятвопреступником. Для воина это очень много значит… А насчет спросить…Из-за этой Печати, - я достал из кармана кольцо завернутое в тряпицу, - умер неизвестный мне жрец Светлейшего. Его уничтожил василиск. Меня заточили в темную у князя Изяслава. Трактирщик Кирилл и его жена Анна лишь краешком коснулись этой истории, но так же легли в могилу. Здесь, - я обвел руками потемневшие стены постоялого двора, - побились много хорошо воинов. Мне интересно, что это? - я поднял глаза на ведьму, ожидая от нее ответа, но та отвернулась и промолчала. - Вот и ты не знаешь, а я думаю что Прохор…
        - Княжья Печать! - пораженно проговорил ближник наследника Стибора, замерев на пороге. За моим монологом мы даже не заметили, как он вошел. Его глаза были устремлены на кольцо в моих руках, а сам он не мог выдавить из себя ни слова, кроме как повторять про какую-то Печать.
        - Знает что-то об этой вещице! - договорил я, приглашая ближника князя Стибора за стол. Дождался, пока он уселся, и уточнил. - Это что за драгоценность такая, за которую жизнь можно отдать, а, Прохор?
        - Знак великокняжеской власти! После смерти Великого князя он был похищен из крепости Стибор жрецом Рогвольдом. На его поиски я был послан вместе с сыном.
        - Уже хорошо! - кивнул я, надевая кольцо на безымянный палец. Казавшееся чрезмерно большим, оно с легкостью проскочило на положенное место, но потом мягко и ненавязчиво нагрелось и стало по размеру. Я удивленно вскинул глаза на Светораду, потому как это было несомненно по ее части.
        - Магия… - растерянно пробормотал я, но колдунья опять промолчала.
        - Существует легенда, что именно кольцо, созданное самим Светлейшим в пору последней сокрушительной войны с нечистью помогло объединить земли Пяти княжеств и дать им единого правителя.
        - А так как прошлый князь умер, а нового без кольца выбрать не могут, то и … - начал понимать я, холодея от масштабов того, куда меня занесло в моем первом же задании от Обители.
        - Именно! Все четыре князя и одна княжна, - Прохор выразительно посмотрел на Светораду, - мечтают заполучить Печать. Потому как надеются, что кольцо выберет именно их.
        - А тем временем нечисть просыпается в своих болотах.
        - Не просыпается, варяг, - поправил меня ближник князя Стибора, - вся нечисть вылезла из болот, рек и из-под земли. Мамон вернулся из заточения и как раньше спешит покорить весь мир. Он явился на похороны прошлого Великого князя и обещал нам сладкую жизнь…
        - Обалдеть! - ошарашено заморгал я.
        - Борис - наследник Стибора имеет полное право на эту вещицу! - кивнул Прохор на блестевшее в свете свечей кольцо. - В отличии от остальных… Он послал меня за ним, строго наказав без него не возвращаться.
        - Дела…
        - Но ты же дал клятву, воин! - неожиданно проговорила Светорада.
        - И я от нее не откажусь, Варяг! - проговорил Прохор. - Я не буду вредить тебе или замышлять против тебя что-то, я просто дождусь, пока тебя убьют, и заберу кольцо.
        Я поперхнулся от такой перспективы. Еще не один человек мне такого не говорил в лицо. Чувствуя себе как под взглядом гиены, которая ждет, что вот-вот уставший путник оступится и рухнет на землю, я все же смог совладать с собой и ответить:
        - Спасибо, что хотя бы честно предупредил, Прохор.
        - Среди моих предков лжецов не было! - гордо вскинул он голову, украшенную бородой с разноцветными косичками. - Мы всегда служили честно князю Стибора от начала времен.
        Весь этот разговор Мартынка слушал с открытыми настежь глазами. Еще два дня назад простой бродяжка не мог представить, что его спутниками станет настоящий наемный убийца нечисти, ближник Великого князя и член Совета Матерей Езиды.
        - Это хотя бы радует!
        - Может, ты по доброму согласию отдашь Печать? - неожиданно поинтересовался ближник.
        - Боюсь, что тебе все-таки придется подождать моей гибели! - возразил мягко я, через силу улыбаясь.
        Прохор пожал плечами, встав из-за стола, так ничего и не съев. Ловко обернул пояс вокруг своего туловища, нацепил ножны, вложил туда меч, оправил кольчугу и направился к двери.
        - Моя стража первая! Потом паренек… - он кивнул на Мартынку, поедающего с аппетитом окорока. - Он вас разбудит! Там сами решите, кто сторожить будет.
        С этими словами он скрылся во дворе, впустив в натопленный трактир холодные сумерки. Его тяжелые шаги еще можно было слышать на скрипучей веранде, а потом стихли и они. Светорада таинственным шепотом поинтересовалась у меня, слегка наклонившись, обдав теплом своего горячего тела, натертого какими-то женскими благовониями.
        - Он не сбежит!
        - Я уже говорил, - отмахнулся я, как можно небрежней. Почему-то мне теперь стало жутковато от слов Прохора. Неужели он, и правда, дождется?
        - Я пойду спать! - отрезал я, вставая из-за стола. - Мартынка, смотри не сомлей в дозоре! - строго наставил паренька я. - Да…и копье какое-то, что ли, возьми с собой.
        - Я с лука хорошо стреляю! - с набитым ртом прожамкал мальчишка.
        - Ну, лук возьми. Вон возле стола…Ты можешь отдыхать! - обратился на этот раз я уже к ведьме. - Твоей стражи сегодня нет…
        - Мальчишке значит можно? - вскинула гневно глаза на меня ведьма.
        - Как хочешь… - за все время, проведенное в холодной у гостеприимного Изяслава, за долгую дорогу и схватку я так устал, что мечтал лишь об одном, упасть на кровать и спать, спать, спать…
        На втором этаже я себе определил комнату в самом углу, чтобы можно было бы быстро спуститься вниз, если что-то произойдет, не перебудив Мартынку со Светорадой. Комната была узкой, как пенал, но имела удобную двуспальную кровать с набитым соломой матрацем. Не раздеваясь, я рухнул на нее, наслаждаясь пряным ароматом луговых трав. Сон исчез. Что делать с Печатью? Может, стоит вернуть ее в Стибор и забыть обо всем, как о страшном сне? Мысли путались, не давали уснуть. Я ворочался в постели, пытаясь считать баранов, овец, цифры, хоть что-нибудь, лишь бы провалиться в блаженное забытье. Отдавать кольцо в Стибор почему-то не хотелось? Если они смогли проморгать Рогвольда, дав ему похитить Печать, что им помешает утерять знак великокняжеской власти снова? Надо было спрятать артефакт в надежном месте, куда никто не смог бы добраться. Только где он, это место?
        Дверь в мою комнату тихо скрипнула. Раздались легкие, почти неслышные шаги. Аромат благовоний ударил мне в нос. Я медленно повернулся ко входу, привстав на локтях. Ко мне шла Светорада в легком, почти невесомом одеянии, сквозь которое можно было легко рассмотреть все соблазнительные изгибы ее прекрасного тела. Волосы ведьмы были распущены и струились по плечам роскошным водопадом.
        - Светорада… - прошептал я, дрожа всем телом от предвкушения чего-то чудесного. Чего-то такого, что еще не происходило в моей жизни.
        - Тсс! - приложила она к своим полноватым губам свой тонкий пальчик. - Ничего не говори сейчас…Ничего…
        Она сделал пару шагов и, извернувшись, легла рядом. Я ощутил ее горячее бедро, острые сосочки, торчащие из-под легкой накидки и тепло дыхания колдуньи.
        - Иди ко мне, мой милый! - ее руки обвили мою шею, а губы слились в жарком поцелуе. О…какие это были губы. Они кусали меня, ласкали мое тело, играли с ним, спускаясь все ниже и ниже…Каждое движение чародейки приводило меня в восторг. Я опрокинул ее на и мягко вошел, чувствуя ее готовность и ласковую покорность, удивительно граничащую с властностью. Мир вдруг перевернулся, наполнился радужным фонтаном, слившись в череду ярких взрывов сознания, и я забыл на эту ночь и про кольцо, и про спасения мира, и про варяжский обет безбрачия.
        21
        Стибор встречал своего князя, как настоящего победителя. Навстречу длинному каравану сопровождающих выдвинулся целый эскорт встречающих, возглавлял который новый жрец храма Светлейшего Герхард. На длинном посохе он держал стяг с изображением святого, а дальше тянулась колонна встречающих, растянувшаяся почти на полную версту. В них Борис рассмотрел купцов, ремесленников, принадлежащих к местной элите, несколько бояр, думных дьяков, руководящих разной степени важности приказами и пару десятков крестьян, сорванных с земли для пущей важности.
        Память Бориса - настоящего наследника Стибора услужливо подкидывала информацию о том, или ином встречающем, так что демон не боялся опростоволоситься. Вот, вперед выступил крепко сбитый мужчина в дорогой собольей шубе. На груди у него блестел значок торговой гильдии и в нем дух Бориса легко опознал купца Макара, хитрого и изворотливого торгаша, который умел находить выгоду, даже в самой безвыходной ситуации лично для себя.
        - Народ Стибора приветствует тебя. Повелитель! - громогласно провозгласил он, припадая по традиции на одно колено. Рядом с ним прямо в придорожную пыль рухнули остальные встречающие. Больше сотни человек…
        - Пусть Светлейший освещает твой тернистый путь правителя столь могущественного государства, как Стибор! - вторил ему Герхард, осеняя знамением демона и пытаясь ему подставить под поцелуй лик святого.
        Мамон поневоле шарахнулся от него в сторону. Лицо обожгло жарким огнем. И маска чуть не сползла, обнажив его настоящее обличие. То-то бы местные перепугались! Боль стал нестерпимой, но Борис все же совладал с собой, преодолев неприятное жжение. Наклонился и невнятно коснулся губами краешка стяга. Тут же отшатнулся от него, ощущая, как по краешку его тонких губ стекает липкая струйка крови.
        - Он мироточит! - закричал Герхард, указывая на стяг, где остался след от обожженной губы демона. - Светлейший посылает нам знак! Знак, что нас ждут тяжелейшие испытания, но под знаменем будущего Великого князя, собирателя земель Пяти княжеств, мы сможем преодолеть все!
        - Да будет так! - рявкнул над ухом Макар. От чего демон болезненно поморщился. Глупое изображение Светлейшего убить его не могло, но голова заболела, затуманилась. А само прикосновение было болезненным. Если бы поцелуй затянулся, то вполне возможно было, что ожог появился бы не только на одних губах, но и на всем лице.
        - Слава собирателю земель наших, князю Борису! - закричал Герхард, вздымая стяг вверх.
        - Слава! - глухо забормотала толпа.
        - Ну, все, все… - сделал вид, что засмущался демон в облике князя Стибора. - Все это конечно приятно, но…
        - Я понимаю, князь, что вы с дороги и вам надо отдохнуть! Вам пришлось столько пережить за это время: смерть отца, поход на Агею, гибель крестного, победа в Иде, убийство Борислава… - забормотал Макар, хитро щурясь в лучах закатного солнца.
        - Безусловно! - кивнул Борис. - Дорога была нелегкая…
        - Тогда мы рады сообщить вам, что приготовили для вас ваши покои.
        Купец указал рукой на огромный детинец, больше напоминающий крепость. С высокими башнями по углам, сложенный из огромных почерневших бревен лиственницы в форме правильного четырехугольника. Борис шагнул к крыльцу, где в длинную ровную линию выстроилась его личная гвардия. Пахом…Память кричала о ком-то важном, но глаза не могли найти среди наигранно счастливых лиц нужного человека. Пахом…Мысли путались, обгоняя одна другую, мелькали разные картинки перед глазами, но нужного крепыша, больше похожего на сказочного гнома среди встречающих не было. Чувство смутного беспокойства захолонуло сердце. А что если Бориса Мамон недооценил? Что если чертов выродок оказался хитрее? Почему его душа так ждет встречи с неизвестным Пахомом?
        - А где Пахом? - слегка повернув голову назад. Уточнил демон у Макара, шедшего сзади на почтительном расстоянии.
        - Батюшка, княже… - раздосадовано проговорил тот. - Везде искали, по всему Стибору розыск объявили, будто сгинул ваш ближник, и сын евонный вместе с ним пропал.
        - Сын?
        - Точно так! Акимом звать… - с готовностью подтвердил Макар.
        - Мы давно его хотели от церкви отлучить! Больно часто демонам поклоняется… - подхватил Герхард, поддержав купца. Сразу стало ясно и понятно, что с неким Пахомом, эта парочка находится в не лучших отношениях.
        - Ладно, будет вам…Ближник он мне! - недовольно буркнул Борис, шагая в светлицу.
        Здесь был накрыт длинный узкий стол, вокруг которого ровными рядами расставлены лавки для гостей. Несмотря на свои нескромные размеры, обед не отличался ни роскошью, ни изысками. Несколько запеченных поросят, грациозный лебедь, кувшинов десять с медовухой и запеченная картошка в хрустящей корочке.
        - Не ждали так рано… - виновато потупился Макар, заметив недовольный взгляд демона.
        - Да, и пост ныне! Светлейший в скудости жить наказывал! - добавил Герхард, истово приложив правую руку к груди и посмотрев куда-то на закопченный потолок.
        Ничего…Ничего, подумал про себя демон. Скоро вы запоете у меня по-другому. Дай только срок! Ида пала, пала Агея, осталась лишь Езида…
        - С дороги только, - недовольно произнес Борис. Поджав тонкие губы. - Не с руки мне нынче пировать, государственные дела ждать не будут!
        Макар с Герхардом переглянулись.
        - А чего желаешь, княже? - наконец, спросил купец, пощипывая окладистую бороду.
        - Поговорить с вами хочу! Вы тут в крепости сидите, небось, про то что творится в мире нашем и слыхом не слыхивали, а между тем там творятся занятные вещи…
        Знаком жрец велел удалится всем слугам. Они остались втроем в просторной светлице. Борис прошелся вокруг стола. Отщипнув от румяного поросенка кусочек свежее зажаренного мяса. С аппетитом съел и уселся во главе. Рядом стыдливо присел Макар, а чуть поодаль Герхард, непривыкший еще к приемам у главы государства.
        - Про Иду слышали? - строго спросил Борис, отпив из кувшина немного медовухи, чем несказанно удивил местную элиту, привыкшую к тому, что чахлый и слабовольный наследник на дух не переносил спиртного.
        - Слышали, батюшка. Ныне гонец примчался, принес радостную новость! - тут же добавил Макар.
        - Ситуация сложная…И если раньше я вас не просил о помощи, то теперь, когда осталось лишь одно вольное княжество из пяти, не попавшее под власть Мамона, то я вынужден вас умолять собрать ополчение и завтра же выдвинуться на Езиду.
        - Куда? - растерялся купец.
        - Я давно говорил, что этих нехристей надо наказать! - поддержал князя Герхард. - Академия волшебства! Подумать только…
        - Постой, княже! Ты хочешь завоевать остров чародеек? - не понял Макар, у которого с матриархальным княжеством были давние и хорошо устоявшиеся торговые связи. С началом войны купец непременно терял выгоду от торговли со своенравными колдуньями.
        - Да простит меня Светлейший, но, увы, у меня не остается другого выбора! - грустно кивнул повелитель Стибора. - Иначе нечисть возьмет под контроль и эту часть наших земель.
        - А откуда вам знать, что собирается делать демон? - промолвил недовольно Макар, но тут же прикусил язык. Спорить с возмужавшим и повзрослевшим наследником Великого князя, могло оказаться себе дороже.
        - Других вариантов у него нет! - резко ответил Борис. Вставая со своего кресла. - Кажется в нашем княжестве дела идут не так хорошо, как хотелось бы… - неожиданно проговорил он, выглядывая в окно, где в огороженном месте тренировались его молодые гридни.
        - Батюшка. Княже… - залепетал перепугано Герхард. - Да что же ты такое…Да как же так! Все у нас в порядке, все по чину…
        - Распустил я вас сильно! - поймав угрюмый взгляд Макара, пояснил Борис, блеснув своими настоящими глазами. - Вот уже с государем своим спорите! Оценки ему даете!
        - Власть ваша, княже, над нами грешными от Светлейшего, как спорить-то можно! - воскликнул жрец. Они вдвоем с купцом долго мерились упрямыми взглядами. Пока торговец не сдался и низко склонил голову, пряча свои серые умные внимательные глаза.
        - Воля твоя…Ополчение выйдет завтра к утру, - тихо сообщил он и вышел из палат, так и не спросив разрешение у князя на это.
        - Больно спесив! - укоризненно покачал головой Герхард, наблюдая, как исчезает в коридорах детинца Макар.
        - Спесь мы ему поотбиваем! - пообещал Борис без злобы в голосе, жестом отпуская своего жреца. Тот суетливо поддернул длиннополую рясу, всхлипнул благочестиво и исчез вслед за торговцем. Демон остался один и позволил себе немного расслабиться. Удерживать мятежный дух убитого им паренька оказалось намного труднее, чем он рассчитывал. Маскировка отнимал много сил, требовала постоянной внимательности и сосредоточенности, чтобы не дай Светлейший, маска не сползла с лица. Обнажив острые клыки и шипастую голову монстра.
        На сегодня у него оставалось еще одно незавершенное дело, после которого Мамон намеривался немного отдохнуть. Быстрым шагом он прошел внутрь приемных покоев, где в скромном деревянном обрамлении стояло огромное напольное зеркало, как нельзя, кстати подходившая для той затеи, которую задумал повелитель тьмы. Легким движением ладони демон провел рукой по гладко отполированной поверхности, шепча заклинания. И она помутнела в ответ. Отражение заволокло туманом, который, рассеиваясь, открывал длинный пустынный коридор, с обеих сторон которого было множество открытых дверей. Это было древнее и таинственное зазеркалье, войти в которое могли лишь самые сильные маги в истории человечества. Под ногами хрустнуло стекло. Мамон закрыл глаза, чувствуя, как проваливается в липкую холодную субстанцию сначала по ладонь, потом по локоть, а потом и вовсе оказался по ту сторону в длинному полутемном коридоре.
        - Ты здесь? - негромко позвал он, открывая глаза. В Зазеркалье все маски пали, и вместо облика Бориса в кривом преломлении отражался огромный чешуйчатый монстр, недовольно водящий ноздрями из стороны в сторону, словно принюхиваясь.
        - Я ждал тебя, господин! - из полумрака одной из дверей по левую сторону от демона появилась крепко сложенная фигура мужчины средних лет. В руках он почтительно держал дорогое украшение, похожее на княжью корону.
        - Что это? - небрежно кивнул на подарок Мамон, некрасиво оскалившись.
        - Это в знак моей верности, мой господин! - мужчина преклонил колено, низко опустил голову, протянув демону на вытянутых руках диадему.
        - Ты знаешь, какой подарок я жажду от тебя увидеть! - зло бросил Мамон, отбросив руку в сторону. Драгоценность полетела куда-то во тьму, громко позвякивая на стекле.
        - К сожалению, я упустил Печать! Варяг бежал вместе с ней, дворовым мальчишкой бродяжкой и чародейкой с Езиды!
        - Печать у Варяга? - разозлился демон, от его громкого рыка заложило уши. Изяслав отшатнулся, закрываясь тщетно рукой.
        - Да…Прости, мой господин, но я пытался…Я ведь не мог предположить…Варяг молод еще…Я в мыслях не держал, что он может сбежать из Холодной!
        - Зря… - Мамон вдруг резко сдавил пальцы в кулак, и от боли острой и всепоглощающей князя Кижа выгнуло дугой. Он отчаянно и протяжно закричал, открыв в изумлении рот. Боль затмила разум. Он не понимал, где находится, что ему делать, с кем говорить. Изяславу хотелось лишь только умереть, чтобы освободиться от этой ужасной пытки, но демон разжал пальцы, давая возможность своему соратнику передохнуть.
        - Когда я тебя молодого полумертвого варяга спас в Мертвых горах, ты обещал мне, что сделаешь все, о чем я не попрошу, либо умрешь… - напомнил князю Мамон.
        - Именно так…Я все помню, мой господин! Я послал в погоню Устима за варягом и на поиски Печати. Он мой самый лучший воин! - закричал Изяслав, не жалающий повторения кошмарной боли, которую принесло с собой колдовство демона.
        - Устиму никогда не победить настоящего варяга… - бросил демон небрежно. - Их создавали и создают, как идеальных воинов, настоящих убийц, которых победить в равной схватке практически невозможно! Тебе ли этого не знать…
        - Но…
        - Не перебивай меня, тварь, когда я с тобой говорю!
        - Прошу прощения, мой…
        - Найти варяга и победить только другой варяг! - подсказал демон, расшагивая по скользкому Зазеркалью.
        - Дед никогда не заключит такой контракт! - обреченно кивнул Изяслав.
        - А зачем этому старому маразматику знать, кого ищет наемник? Достаточно дать ему задание найти ведьму, похитившую из твоей крепости драгоценность!
        - Но…
        - Немедленно отправляйся в Обитель, тварь! - рявкнул Мамон, наблюдая, как суетливо князь Кижа пытается выбраться в нужную ему дверь. Память демона услужливо отбросила его на несколько десятилетий назад, когда израненного молодого варяга, пошедшего на свое первое задание, ему принесли волкодлаки. Варяг молил о пощаде, просил его спасти, а ценой тому была верность и преданность, в которой он поклялся своей кровью. Тогда Мамон принял клятву жалкого малодушного паренька. И с тех пор князь Кижа Изяслав мало изменился.
        22
        Утро наступило неожиданно. Казалось бы, Светорада только что утопала в нежных ласках и объятиях Варяга, а теперь солнце светило сквозь неплотно прикрытые ставни, разгуливая нежным еле заметным зайчиком по спящему лицу колдуньи. В соседней комнате хлопнула дверь. Раздался дробный топот ног Мартынки, побежавшего до ветра. Колдунья перевернулась аккуратно, чтобы не разбудить меня, и вдруг рассмотрела на моем боку в предрассветных лучах еще робкого солнца татуировку, которую не видела раньше под плотной кольчугой. Это был расправивший крылья трехглавый дракон, извергающий из своей ужасной пасти огненное пламя. Женщина резко наклонилась к изображению, почти касаясь кончиком носа моей кожи. Именно от ее горячего дыхания я проснулся. Вздрогнул, перевернулся мгновенно , вскочив с кровати, зашарил руками по скомканной простыни в поисках мечах, вдолбленные в Обители рефлексы никуда не исчезли, я не мог позволить себе расслабиться ни нам минуту, даже с самой прекрасной из всех женщин на земле.
        - Спокойно! Тихо, милый! - подняла вверх руки, улыбаясь, Светорада, отстранившись от меня в сторону. - Это всего лишь я…
        Потерянный меч нашелся почти сразу, прислоненный к прикроватной тумбочке прямо в ножнах, второй валялся рядом, наполовину вытащенный и готовый к бою.
        - Прости…Нервы… - я густо покраснел, чувствуя себя очень неудобно. Надо же! Из-за проклятых рефлексов чуть не угробил женщину, с которой только что переспал, хоть и колдунью.
        - Я все понимаю, Варяг. Но по-моему я старалась сегодня ночью и не заслуживаю смерти… - улыбнулась Светорада.
        - Еще раз извини, - со вздохом попросил я, присаживаясь рядом на кровать и натягивая льняную рубаху, а потом поверх нее кольчугу, скованную в Обители нашими местными умельцами. Говорили, что такой доспех способен выдержать прямой удар копья, но испытывать, правда это или нет, меня как-то не тянуло.
        - Ничего. Мужчины часто не последовательны в своих поступках, потому нашим миром должны править именно женщины! - заметила, как бы между прочим, волшебница.
        - Розовая мечта Матерей Езиды - всемирный матриархат! - рассмеялся я, прилаживая ножны с двумя саблями себе за спину.
        - Ничего смешного в этом нет! Женщина несет в этот мир покой и гармонию! Если бы мы правили в этом мире, то тут давно перестали бы воевать и убивать друг друга почем зря…
        - Может ты и права… - вынужден был согласиться я. - Только насколько я знаю, девочки, не имеющие магического дара в Езиде выше горничной в богатом доме работать не могут, а мужчин вы вообще держите, как быков осеменителей…
        - У нас есть штаб-полк! - резко возразила Светорада. - Им командует мужчина…
        - Убедила! - поднял я примирительно руки вверх. - Идея женского мира так же имеет право на свое существование, как и любая другая…
        - Варяг… - позвала она меня, буравя строгим внимательным взглядом.
        - Да? - я уже был почти готов к выходу. За ночь меня ни Мартынка ни подозрительный Пахом, так и не разбудили. Видимо, пожалели, прерывать наше с колдунье действо. Нужно было проверить, не случилось ли чего за ночь?
        - Я хотела спросить…
        - Что?
        - У тебя на боку татуировка с драконом… - начала Светорада. - Откуда она у тебя?
        Я нахмурился, мне была очень неприятна эта тема, но я сдержался, пообещав не портить настроение на день женщине, подарившей мне великолепную ночь.
        - Зачем тебе это? - спросил я, уже у двери.
        - Просто не каждый набьет себе символ власти Великого князя на боку… - пояснила ведьма. - Мне стало интересно, ты такой храбрый или такой дурак?
        - Этой татуировке много лет. Когда меня младенцем подкинули в Обитель, я уже имел ее на боку. Она росла вместе со мной. Кто ее сделал и для чего, мне неизвестно…
        - А кто твои родители?
        - Я их не помню. Дед говорил, что зимней ночью в ворота Обители постучали. На пороге стояла нищенка, закутанная с головой в теплый махровый платок. В руках женщина держала корзинку с ребенком. Сообщила, что я вырасту очень хорошим наемником и ушла. Дед считает, что это была моя мать! Так делали многие, не способные прокормить всю свою семью. Тогда был период неурожая и не каждая мать готова была наблюдать, как ее дитя пухнет с голоду. А Обитель всегда жила богато!
        - Ты не осуждаешь ее… - заметила, прикусив нижнюю губу, Светорада.
        - Я на это не имею морального права, - резко отрезал я, - возможно, у нее не было другого выхода!
        - Я люблю тебя, Варяг! - оборвала колдунья мою жаркую речь пламенным поцелуем. Я покраснел снова, смешался. Неловко чмокнул ее в губы и постарался побыстрее выскочить во двор, чтобы освежить лицо ледяной колодезной водой.
        У колодца встретил голого по пояса Прохора, который с удовольствием занимался обливанием, громко кряхтя и постанывая от сводящего зубы холода.
        - Доброе утро! - поздоровался я, дожидаясь пока ближник стиборского князя закончит водные процедуры.
        - И тебе того же не могу пожелать, наемник! - прорычал воин. Я с удовольствием засмотрелся на бугры его стальных мышц, опутывающих тело, словно канаты. Мне до такого еще расти и расти. Грустно подумал я. То, что я победил в честной схватке этого человека было настоящим чудом.
        - Где Мартынка? - спросил я, не обратив внимание на язвительный тон телохранителя князя Бориса.
        - Постреленок? - уточнил мужчина, вытираясь чистым рушником.
        - Он…
        - Сказал, что хочет рыбу на реке глянуть, уж очень порадовать тебя свежим завтраком захотел…Чем-то ты его привлек, наемник!
        - Рыбу? - недоуменно посмотрел я на Прохора. - А где тут река?
        - Ушел строго по тропинке, - воин указал мне куда-то за спину, куда среди плотно стоящих дубов стелилась узкая натоптанная тропинка, уходящая в непролазную чащобу.
        - Один и в лес… - покачал я головой неодобрительно.
        - Брось ты, я в его годы уже первого ворога на меч принял! - беспечно махнул рукой Пахом и резко вздрогнул от громкого протяжного крика, доносящегося как раз с той стороны, куда ушел Мартынка.
        - На помощь!
        Мы с воином переглянулись и, не сговариваясь, побежали в лес, уже сейчас, каким-то шестым чувством предчувствуя что-то нехорошее.
        - Вот тебе и ворог! - бросил я на ходу, обернувшись на кряхтящего позади Прохора. - Он еще ребенок совсем. Куда ему врага-то?
        - Много говоришь, наемник! - просипел задыхающийся княжеский ближник. - Время дорого!
        Это точно! Подумал я, на ходу вылетая на пологий берег заросшей камышом узкой речушки, поверхность которой была покрыта толстым слоем ряски. Мартынки нигде не было видно. Лишь по спокойной поверхности водоема расходились концентрические круги, словно туда кто-то нырнул.
        - Где он? - почти прокричал Прохор, доставая из ножен свой меч.
        - Тсс… - приложил я палец к губам, осторожно приближаясь к берегу. Это мог быть только он. Больше никто так не умеет исчезать, не оставляя следов, да и место подходит. Как нельзя лучше. Заросли, тина, ряска…Все, как он любит! Но до чего же хитер! Решил побаловаться человеченкой!
        - Варяг! - прошипел мне почти на ухо Прохор, оказавшийся в какой-то момент рядом. Я отмахнулся, приближаясь вплотную к воде.
        - Варяг!
        - Тихо!
        Ноги утопали в липком иле. Хлюпала грязь, вода залилась в ботинки и хлюпала.
        - Кто это мог быть?
        - Сейчас… - он не может не напасть. Я на его территории. И если мальчишку он забрал под воду из чистого эгоизма, чтобы отведать человеческого… То я враг! Меня надо убить…Или его убью я!
        Меня обдало фонтаном брызг. Я по инерции отпрянул, взмахнув на звук мечом, провалившимся во что-то мягкое упругое, скользнул по нему, уходя в воду.
        - Прохор!
        Рядом опытный воин нанес удар наотмашь. Лезвие мелькнуло прямо перед моим лицом. Еще не хватало, чтобы он мне нос отрубил со всей рьяностью.
        - Пацана ищи! - прокричал я, мгновенно отклоняясь, зная, что водяной безумно быстр и очень опасен. Прохор то ли услышал, то ли догадался о том, что я прокричал. Но больше под ногами не мешался. Я сумел увеличить дистанцию и теперь спокойно рассмотреть врага, по грудь сидящего в воде. Это была довольно старая особь, с длинными тюленьими усами на почти человеческом лице, если не считать оскаленной пасти с двумя рядами острых, как бритва акульих клыков. Ее тело, мало напоминало людское. Гибкое упругое, с двумя плавниками вместо рук и крепким длинным хвостом, украшенным острым шипом, на конце которого струилась ядовитая слизь, вызывающая мгновенный паралич. Именно им водяной и пытался меня достать первым броском. Хитро…Ничего не скажешь. Сразу было видно закоренелого убийцу.
        - Где паренек? - спросил я его, выставляя вперед сабли, готовый к отражению молниеносной атаки. Наблюдая, как под водой тело нечисти сжимается в тугую пружину, готовую выпрямиться в любой момент.
        - Зачем тебе человек, варяг? Неужели ты настолько сильно прикипел к нему душой, что готов рискнуть собственной жизнью, ради человеческой особи? - прохрипел невнятно водяной, хитро прищурившись. - ты выполнил свой заказ, убил василиска, возвращайся в свою Обитель и жди нового!
        - Не тебе решать, куда мне возвращаться, тварь болотная! - прокричал я в ответ, косясь взглядом чуть назад, где Прохор отчаянно нырял в поисках Мартынки. Яд водяного действует ровно десять минут, дальше в легкие поступает вода, и человек погибает. Именно так эти монстры и питаются, если верить Деду, а верить ему сейчас ой, как хотелось, ведь на кону жизнь почти что ребенка…
        - Возвращай Печать и получишь своего мальца! - потребовал водяной, хлопнув разъяренно шипастым хвостом по воде, подняв тучу мелких брызг. Прохор встрепенулся, но продолжил поиски.
        - Ах, вот ты зачем его украл! - прошептал я, бросая короткий взгляд на кольцо на моей руке.
        - Не дело наемникам вмешиваться в историю! - рявкнул водяной, бросаясь вперед с быстротой молнии. Этот первый бросок я и проморгал. Подался назад, нелепо выставляя вперед свое оружие, забыв обо всем, чему меня столь долго учили в Обители. Вскрикнул, оступившись, и только это меня спасло от гибели. Упругое серое тело пролетело над моей головой, плюхнувшись где-то за спину. Водяной мгновенно развернулся и, не давая мне времени на раскачку, снова атаковал. Оставалось только умереть…Сабли поднять, я уже не успевал, а острые клыки приближались ко мне с приличной скоростью. Раздался громкий хлопок, еще один, а потом еще один - завершающий. Огненный шар пущенный умелой рукой Светорады прожег чешую водяного, впился в тело и взорвался внутрь, обдав меня вонючей грязью вперемешку с болотной тиной. Мой противник вспыхнул и потух прямо в полете.
        - Что за люди вы, мужчины! - изумилась на берегу ведьма, замершая с поднятыми вверх ладонями, с которых и сорвались спасительные огни. - Ни на минуту вас оставить одних нельзя! А еще и спорите насчет матриархата! Да вам никакой другой власти и не надо…Лишь бы вами мы - женщины командовали…
        - Спасибо! - крикнул я, с трудом поднимаясь из речного ила. Ноги увязли по щиколотку. Одежда промокла. С меня текло, как после хорошего ливня. Прохор выглядел не лучше. Но упрямо нырял в поисках Мартынки.
        - Где паренек? - встревожено спросила Светорада, когда заметила, как Прохор ныряет раз за разом в мутную серую воду.
        - Его водяной шипом коснулся…Минут семь как… - пояснил я.
        - Ныряй! - скомандовала ведьма, сама бросаясь в грязную воду.
        Втроем мы начали прочесывать дно, а упрямый и неумолимый секундомер в моей голове отсчитывал с точностью до секунды, оставшиеся для Мартынки.
        - Он здесь! - когда после очередного погружения я вынырнул наружу, Прохор тянул за плечи хрупкое тело мальца. Он был весь залеплен тиной, какими-то длинными водорослями, на глазах налипла грязь и ил.
        - Успели? - с тревогой спросила ведьма. Подбираясь к ближнику стиборского князя, который вынес найденное тело на берег.
        - Не знаю… - коротко бросил тот, наклоняясь поближе. Бледное лицо Мартынке стало еще заостреннее и бледнее. Губы посинели, а пульс не прощупывался.
        - Светорада! - окликнул я ведьму, с трудом выползавшую на берег.
        - Я не могу…Сила должна набраться…После удара по водяному…Ее почти нет… - тяжело дыша, чуть ли не плача, прокричала она.
        - Нет! - я не мог простить себе то, что по моему не досмотру погибнет такой хороший парень.
        - Пахом! Переворачивай его! - приказал я, перебрасывая легкое тельце ребенка через колено. Руки его беспомощно возили по мокрой траве.
        - Давай!
        Никакого эффекта…Вода из горла так и не полилась.
        - Обожди, наемник… - быстрым движением крепких пальцев Прохор разжал рот Мартынке и вытащил оттуда пучок водорослей. - Подстраховался, нечистый…Давай!
        Я снова перекинул тело ребенка через колено, и на этот раз из приоткрытого рта потекла вода, потом еще и еще…Мартынка вздрогнул и закашлялся, распахнув глаза. Его вырвало. Обессилено я отпустил его на землю, падая рядом.
        - Что это было? - спросил, после того, как пришел немного в себя, мальчонка.
        - Водяной… - пояснил я, пряча клинки в ножны. - Тварь хитрая и очень опасная. Скажу тебе, что выжил ты чудом, благодаря Светораде…
        - Прохору! - поправила меня ведьма. - Именно он тебя нашел…
        - Спасибо, дядя Прохор! - улыбнулся через силу Мартынка хмурому ближнику князя Стибора. Тот заметно смутился, не зная как реагировать на искреннею благодарность. Засуетился, пряча глаза.
        - Чего уж там… - махнул рукой он. - Переодеться бы в свежее, а то затхлой рыбой пахнем.
        - Видать Печать эта действительно важная штука, раз даже нечисть болотная по окраинам ее ищет… - проговорил я, игнорируя предложение княжеского ближника.
        - А я тебе говорил, - буркнул тот, жадно наблюдая, как я верчу ее на своем пальце, - отдай ее мне и дело с концом. Игрушки это тебе, что ли?
        - Пожалуй, я ее отдам, - пробормотал я, тяжело вздыхая. Расставаться с заслуженной наградой мне очень не хотелось.
        - Варяг! - вырвалось у Светорады.
        - Вот и правильно, сынок! - похвалил меня Прохор, протягивая руку за Печатью. - Отдай ее мне…
        - Отдам! - кивнул я. - Только Деду - своему учителю, в обитель! Там ее под защитой Варягов будет самое место!
        И колдунья, и ближник пораженно замерли, не в силах вымолвить ни слова. Уставились на меня, будто ожидая каких-то пояснений.
        - Чего смотрите? - разозлился я. - Надежней хранилища во всех пяти княжествах нам не найти…Раз уж эта безделушка так важна для всех. Я иду в Обитель и точка!
        - Я иду с тобой, Варяг! - ни то попросила, ни то приказала Светорада, поджав красивые губы.
        - А меня с собой возьмете? - отряхнувшись от водорослей и немного отдышавшись, уточнил Мартынка. - Куда уж я дальше без вас?
        - Возьму, - кивнул я, - там тебя и драться на саблях научат, и нечисть узнавать!
        - Мальчонку рабом контракта хочешь сделать? - прищурился Прохор недобро.
        - Еще не один ни стал Варягом без доброй воли!
        - Тогда я иду за тобой, наемник! - тихо произнес Прохор. - Без кольца мне в Стиборе делать нечего, а ты, авось, не вечен. Я дождусь и сниму его с твоего трупа!
        - Зато честно! - улыбнулся я, радуясь такому откровению княжеского ближника.
        - Я поклялся не делать тебе зла, за то, что ты сохранил мне жизнь.
        - На том и порешили, - согласился я, - а теперь переодеваться на постоялый двор! Через час выезжаем. Путь нам предстоит долгий.
        23
        Изяслав смотрел в окно, где по главной улице его города-крепости медленно текли обозы с оброком, собираемым с окрестных деревень и постоялых дворов. Княжество Киж было небогатым и слабо населенным. Мало кто хотел селиться близ Мертвых гор, где по слухам обитали самые ужасные из всех чудовищ, которые обитали на свете, в суровом и беспощадном климате, где почти семь месяцев в году зима и стоят морозы. Оброк приходил маленький, едва хватало на содержание гридней в детинце, да немного удавалось откладывать себе на безбедную старость. И все же это все было лучше, чем та судьба, которая была уготована Изяславу с самого начала.
        Своих родителей он не знал. Ранним морозным утром его нашли на пороге Обители, завернутым в пуховой платок и уложенным в корзинку из-под продуктов. С этого момента его на воспитание взял самый могущественный орден наемников-охотников за нечистью Варягов. Изяслав рос мальчиком щупленьким и совсем не спортивным. Все задания Деда - бессменного главы клана, который, похоже, знал секрет вечной молодости, давались ему тяжело. Он часто был бит батогами так, что неделями не мог повернуть ни рукой, ни ногой. Но он мужественно терпел, веря в то, что придет миг и он покинет холодные насквозь промерзшие стены Обители, покрытые тугой сетью инея, чтобы приступить к своему первому в жизни заданию. И этот момент наступил! Сколько же он пережил насмешек товарищей, укоров воспитателей за время этой странной учебы, начинающейся еще до рассвета, а заканчивающей поздно ночью, когда на небе уже вовсю высыпались россыпи серебристых звезд и круглая плешивая луна?! Сколько сил было положено на то, чтобы не умереть на очередном испытании и доказать всем, что он тоже хоть чего-то стоит!
        Обычно в Обители те, кто считался совсем безнадежным, занимали должности поваров, конюхов, изучали целительство и знахарство. Их на пушечный выстрел не подпускали к василискам и прочим мерзким порождениям демона, но Изяславу повезло. Дед почему-то настойчиво продолжал его учить, хоть и наказывал больше обычного. Очень часто он повторял ему, глядя с укором в опущенные стыдливо глаза после очередного провала:
        - Как воин, Изяслав, ты абсолютно бесполезная особь, но, увы, я вижу то, что когда-то ты займешь достойное место в истории нашего континента…
        Эти слова грели Изяславу душу, заставляя, не опуская рук, бороться дальше. Он мечтал о мировой славе и ждал момента выпуска. И этот момент настал. Дед поручил ему уничтожить волкодлака, который повадился терроризировать деревню окрест Мертвых гор. Задание не слишком сложное, как раз по его силам, но Изяслав уже примерил на себя лавры победителя еще до того, как вступил в лесную чащу, где на склоне была вырыта нора получеловека-полуволка. И ошибся!
        Чудовище оказалось хитрее. Оно обошло беспечного варяга по большой дуге и ударило в спину, распоров ее почти до позвоночника. Изяслав даже сейчас вздрагивал, когда воспоминание вырывало из памяти оскаленную волчью морду с острыми клыками, склонившуюся над его истерзанным телом, липкую тягучую слюну, падающую ему на лицо и зловонное дыхание смерти. Именно тогда он прошептал предательскую, но спасшее ему жизнь фразу :
        - Я пришел, чтобы служить ему! - выдавил он из себя вместе со сгустком крови.
        Волкодлак замер, рассматривая его внимательно серыми умными, почти человечьими глазами, а потом медленно убрал с груди тяжелые мохнатые лапы.
        - Я отнесу тебя хозяину! - прорычал он, перехватывая его поудобнее за сабельную перевязь. От острой боли Изяслав потерял сознание, а очнулся уже в глубокой пещере, скупо освещенной огнем разожженного очага. Боли не было! Спина абсолютно целая не имела на себе даже шрамов. Он легко встал со своего ложа и подвигался, проверяя свое состояние, и тогда услышал голос, доносящийся отовсюду и одновременно ниоткуда. На мгновение Изяславу показалось, что это говорит с ним растопленный очаг.
        - Все цело…Можешь не проверять, варяг!
        - Кто ты? - дрожащим от ужаса голосом спросил Изяслав, оглядываясь по сторонам. Руки, следуя рефлексам, вбитым батогами Деда, потянулись к сабельным ножнам.
        - Я тот, кому ты пришел служить! - провозгласил неизвестный. - Ведь он так же сказал на пороге смерти, да, Расти?
        Из темноты в освещенный полукруг пещеры шагнул огромного размера серый волк с почти седой косматой серой головой и оскаленной пастью.
        - Именно так! - Изяславу показалось, что волк улыбается ехидно.
        - Со временем они все примкнут к нам!
        - Безусловно! - рявкнул оборотень.
        - Но пока, я рад и ему одному! Как тебя зовут, мой друг? - спросил демон участливо.
        - Меня зовут Варяг! - испуганно проговорил Изяслав, которого уже начинала пугать эта вся история.
        - Мог бы и не говорить! - рассмеялся голос из темноты. - Вы все наемники зовете себя варягами, подчеркивая то, что выпускники Обители братья. Я спрашиваю о твоем настоящем имени…
        - Я не знаю, как меня зовут! - покачал головой будущий князь Кижа.
        - Не лги мне! - разозлился голос. И Изяслав вдруг ощутил боль в спине. На холодный каменный пол закапала кровь. Он в панике обернулся назад и увидел, как на его спине снова открываются те страшные раны, которые ему нанес волкодлак.
        - Изяслав! - в панике выкрикнул он, чувствуя, что теряет сознание.
        - Имя достойное князя, правда, Расти? - снова обратился к оборотню демон. Волк оскалился, нервно перебирая лапами.
        - К-какого князя?
        - Сделка совершена! Твоя душа отныне принадлежит мне! - пояснил Мамон.
        - Но…
        - Имя, мой друг! Тот кто знает настоящее имя человека, данное ему при крещении, может сделать с ним все, что захочет. Ты сказал, я сделал! Теперь ты мой раб! Навсегда!
        - Я…
        - Плевать! Раб должен молчать, когда говорит его хозяин! - боль снова подкосила Изяслава. Он упал на колени и громко завыл.
        - Молчать! - его хлестнуло, будто кнутом. Он рухнул на пол, чувствуя, как кожа на спине расходится клоками.
        - Да… - выдавил он из себя.
        - Ну… - потребовал демон, вызвав своим колдовством жуткий приступ всепоглощающей боли.
        - Да, мой господин!
        - Так то лучше… - из темноты выдвинулась огромная почти под потолок крепкая фигура демона. Его круторогая голова почти цеплялась за низкий пещерный свод. Огромные кривые лапы скребли когтями по граниту, высекая искры, а шипастые руки истекали зеленым ядом.
        - В Киже правит князь Аникей - правитель глупый и старый. Держит он свою власть в руках лишь за счет того, что великий князь Стибора благоволит ему, - начал объяснять демон, качая ужасающей головой, - тебе надо втереться к нему в доверие, стать его правой рукой, помогать во всем в чем только можно…
        - Но…
        - Ты, видимо, ничего не понял! - укоризненно улыбнулся Мамон, делая легкий взмах рукой. Опять пришла боль…
        - Простите, мой господин!
        - Уже лучше…Так вот, ты станешь его тенью! Сделаешь так, чтобы он оправиться без тебя не мог.
        - Но зачем?
        - Аникей стар и бездетен! Ни у кого из его придворных его смерть не вызовет подозрение. И ты, раб Изяслав, станешь моим наместником в княжестве Киж!
        - Я…я…согласен.
        - Я не спрашивал твоего согласия.
        Громкий стук в дверь вырвал князя Кижа из плена воспоминаний его юности. Он отвернулся от окна и вернулся на трон, стряхнув с себя наваждение. Картинка была настолько яркой, будто это случилось вчера. Изяслав поерзал на троне, проверяя свою спину. Нет ли разошедшихся ран?
        - Заходи! - крикнул он, зовя просителя.
        На пороге его покоев стоял Устим - его ближайший помощник, пожалуй, единственный человек в княжестве, на которого он мог положиться.
        - К вам Варяг из Обители!
        - Быстро…Впускай!
        В покоях появился крепко сложенный высоченный воин. По традиции он был одет в черную кожаную куртку. За плечами виднелись две остро наточенные заговоренные сабли с серебряными насечками и заплечный мешок со снадобьями. Его лицо было украшено таинственными татуировками, что выдавало в нем бывалого и очень опытного наемника, на счету которого уже ни одно хорошо выполненное задание. Дед не соврал и прислал лучшего.
        - Ты призвал варягов, князь! - объявил воин, не поклонившись. - Я пришел выполнить твой контракт или умереть!
        - Деньги уплачены! Твоя жизнь теперь в моей власти в рамках контракта, - проговорил установленную форму Изяслав, ловя на себе настороженный взгляд Устима. Он-то считал, что поисками варяга, сбежавшего из холодной, займется именно он.
        - Объяви волю свою!
        - Вчера из моей холодной сбежал очень опасный преступник. Вор, который украл дорогую вещь. Ему помогла ведьма из Езиды и какой-то безродный парнишка-попрошайка. Тебе надо найти их, забрать эту вещь и покарать воров!
        - Контракт заключен! - кивнул наемник. - Как зовут преступников?
        - Ведьму называют Светорадой, мальчишку Мартынкой, а преступника…Варягом!
        Лицо воина побледнело. Он еле совладал с собой, стараясь оставаться таким же невозмутимым, как и прежде, но все же попытался возразить:
        - Он мой брат!
        - Контракт заключен, варяг! - улыбнулся Изяслав, небрежно откинувшись на спинку трона. - Формула клятвы произнесена…У тебя нет выбора!
        Руки наемника метнулись к саблям за спиной, но Устим был готов к этому. Зазвенела сталь, вынимаемого меча из ножен. Варяг оглянулся назад и улыбнулся через силу, тщательно скрывая ту бурю эмоций, которые бушевали в его сердце.
        - Контракт заключен, князь! И я его выполню…
        Широкими шагами, быстро развернувшись, наемник удалился из покоев повелителя княжества Киж.
        - Он не подведет? - с сомнением спросил Устим, глядя в след убийце.
        - У него нет выбора! - улыбнулся Изяслав. - Теперь либо он найдет нам Печать и убьет Варяга, либо умрет сам!
        24
        - Может дать бой, дорогая… - Демид - глава штаб-полка гвардии ее высочество княгини Езиды перевернулся на спину, восстанавливая дыхание.
        - Ты уже все, что мог, дал! - улыбнулся ехидно Велислава, вставая с постели, заворачиваясь в простыню. В свете, пробивающихся сквозь плотно задвинутые шторы покоев княжны, лучей восходящего солнца ее фигура обтянутая шелковой тканью выглядела еще соблазнительнее. Демид улыбнулся, вспоминая прошедшую бурную ночь.
        - Я не об этом… - совладал он с собой, закуривая. Узкое неровное колечко сизого дыма медленно поползло к потолку, украшенному героическими фресками из прошлого острова чародеек. - Мне постоянно докладывают, что к нашим границам приближается целая армия волкодлаков…Их без числа! Такого не происходило со времен князя Горислава!
        - И ты хочешь встретить их не за крепкими Вратами Езиды, а в чистом поле, где нечисть сотрут твой штаб-полк в порошок за считанные мгновения. Уволь, Демид, я была лучшего мнения о твоих умственных способностях, - съязвила Велислава, сбрасывая простыню, оставшись абсолютно голой. Она неторопливо оделась, приведя своего советника в небывалое возбуждение нарочито медленными, почти ленивыми движениями. Ее сарказм был неприятен мужскому самолюбию, но за столько лет, проведенных подле своей королевы, Демид уже привык к ее склочному и ехидному характеру. Воспитанная с детства в рамках матриархата и почти неограниченной женской власти, она относилась к мужскому полу, как к вещи необходимой, но абсолютно бесполезной в плане управления государством. - Пока никому еще в истории нашей планеты не удавалось взять Езиду, мой дорогой! Уверена, что не получится и в этот раз, какие бы планы не строил на этот счет демон!
        - Почему ты так в этом уверена? - Демид, затушил половину сигареты в наполненной пепельнице, рассматривая, как княгиня, изящно поставив ножку на край стула, надевает кружевные чулки.
        - Господи, Демид! - воскликнула она, справившись с этим важным делом. - Езида - это остров! Остров, до самого верха заполненный чародейками, которые совместным ударом могут уничтожить любого противника!
        - Если только у чародеек будет в порядке источник силы! - заметил справедливо Демид.
        - Он находится там, мой дорогой, куда входа никому кроме меня нет! И уж Мамону-то, точно туда не добраться! - легкими быстрыми движениями Велислава расчесала тугие волосы, раскидав их по плечам восхитительным шелковым водопадом.
        - Подземелья его вотчина!
        - В чем ты меня хочешь убедить? - разозлилась княгиня. - В том, что надо покинуть крепость и героически пасть в неравной битве с нелюдями?
        - Я…
        - Вот и все! Разговор окончен! Едва эти мамоновские прихвостни окажутся на расстоянии магического удара, как я сотру их в порошок! А если Светорада не подведет Матерей Езиды, то и я займу место, достойное нашего народа…
        - У тебя замечательный план, дорогая! - Демид рывком поднялся с постели, натягивая одежду бесформенным кулем валяющуюся возле их любовного ложа. - Только есть ли там место мне?
        - Место… - Велислава задумчиво прикусила губы. Словно раздумывая над вопросом любовника. Потом шагнула вперед, провела тонкими ухоженными пальцами по его мускулистой груди, жарко прошептала в ответ:
        - Ну если ты, будешь хорошим мальчиком…Я думаю, что князь Агеи - это самое меньшее, что тебя ждет в награду за верность…
        Острое желание пронзило Демида изнутри. При всем совеем скверном характере Велислава была очень соблазнительной женщиной, и любой мужчина счел бы за честь делить с ней свою постель, только принадлежала она пока только ему…Или командиру штаб-полка гвардии хотелось так думать? Он рывком притянул женщину к себе, впившись в жадно раскрытые бесстыжие губы жарким поцелуем. Она слегка застонала, подаваясь ему навстречу. Мужчина погладил изящную спинку. Его руки спустились ниже к бедрам, задрали вверх платье, опрокидывая княгиню обратно на кровать.
        Дверь в покои королевы распахнулась от сильного уверенного пинка. Ударилась о стену, пойду тонкими полосками трещинок, разнеся в клочья высокую напольную вазу, примостившуюся прямо в углу.
        - Какого… - Демид бросился к оружию, беспечно брошенному у кровати, но, конечно же, не успел бы, будь на месте Радиславы враг.
        - Ведьма Радислава, - оправив платье, справилась с первым замешательством княгиня, - кто вам позволил врываться в мою спальню без стука и предупреждения?
        - С ума сошла что ли? - нахмурился Демид, все-таки вытащив меч из ножен. Мало ли что на уме у самой старой и опытной колдуньи Езиды.
        - Трахаетесь? - уточнила Радислава с ехидной улыбкой, присаживаясь на свободную софу, бросив укоризненный взгляд на них обоих.
        - Вообще-то это наше личное дело! - смутилась от прямого вопроса Велислава, вставая, наконец, с кровати и поправляя прическу. - Может Демид прав и у тебя старческий маразм? Какое право ты имеешь врываться без стука к своей повелительнице?
        - С того права, деточка, что я входила в совет Матерей Езиды, когда тебя еще на свете не было! - отрезала зло Радислава. - и о государственных делах знаю больше, чем ты о размере… - она бросила насмешливый взгляд в сторону одевающего рубаху командира штаб-полка.
        - О размерах мы поговорим позже, - кивнул невозмутимо Демид, - я так понимаю, в Езиде случилось что-то серьезное, раз ты посмела ворваться в покои княгини?
        - Серьезное? - Радислава встала с софы, прошла к прикроватному столику и налила себе из початой бутылки дорого Агейского вина полный бокал, залпом выпила, даже не поморщившись, - что вы, мои родные…Пустяки!
        - Радислава… - нахмурилась княгиня, знавшая ведьму давно, еще с тех времен, когда сама училась у нее в академии. Та никогда в своей жизни не употребляла спиртное, уверенная, что алкоголь плохо воздействует на кожу.
        - У нас нет больше источника силы! Магия на Езиде умерла! - серьезно взглянув на свою воспитанницу, которой в тайне от всех гордилась, сообщила ведьма.
        - Что? - разом округлили глаза и Демид, и Велислава.
        - Такого не может быть! - воскликнул возмущенно командир штаб-полка.
        - Источник же под надежной охраной! - вторила ему любовница.
        - Был… - Радислава рухнула обратно на софу, и из ее глаз полились слезы.
        - Да что случилось! Говори толком! - рявкнула на нее Велислава, вспомнив, что она все же глава совета Матерей Езиды. - Аурика! Аурика! Немедленно ко мне…
        - Ее нет… - махнула рукой ведьма, глядя в одну точку.
        - Что значит, нет? - растерялась ведьма. - Кого нет? Аурика!
        - Твоей советницы Аурики, нет…
        - Она что погибла? Кто-то пробрался в крепость? - забеспокоился Демид, положив крепкую ладонь на рукоять меча, намеренный до последней капли крови защищать свою княгиню, которую к тому же искренне любил, как женщину.
        - Никто в крепость не пробирался… - Радислава обреченно махнула рукой, смахнув слезы. - Твоя Аурика оказалась шпионкой демона Мамона. Не знаю уж, чем он ее подкупил, но полчаса назад эта тварь вошла в подвалы Езиды, минуя все охранные заклинания…
        - Я сама показала ей, как туда пройти… - с ужасом прошептала Велислава.
        - Прошла внутрь, к источнику, и применила заклятие уничтожения!
        - Это какая-то ошибка… - княгиня схватилась за голову, пытаясь уложить в голове услышанное.
        - Никакой ошибки нет! Девчонка знала обо всем, присутствуя на совещаниях совета. Она знала все ловушки на пути к источнику. Ей оставалось только придти и использовать силу источника, чтобы тот сам себя уничтожил.
        - Этого не может быть! Аурика была лучшей подругой Велиславы, - пробормотал Демид, - она никогда не…Бред какой-то! Более верного трону человека найти на всем острове невозможно!
        - Ранним утром она прошла мимо охраны в подвалы Твердыни, отключила всю охранную систему заклинаний и…
        - Что?
        - Магии больше нет! - пояснила грустно Радислава.
        - А значит мы абсолютно беззащитны перед Мамоновскими ордами… - пораженно зашептала Велислава.
        - Именно так! Защита Врат Езиды пала! Мы теперь лишь обычная крепость, у которой есть один полк ленивых мужиков, называющих себя воинами и куча баб с детьми, в прошлом бывшие ведьмами…
        - Какой ужас… - всхлипнула Велислава.
        - Дорогая! - Демид бросился ее утешать, но замер на полпути, поскольку прямо посреди их спальни начал появляться густой туман, в клубах которого отчетливо стали проявляться черты наследника Стибора Бориса. Только теперь он изменился до неузнаваемости. Куда делась робкая заискивающая улыбка на его лице? Вместо нее хмурые брови и суровый взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Командир штаб-полка взялся за меч, но был остановлен Радиславой.
        - Пусть говорит! Эта всего лишь иллюзия!
        - Старуха, как всегда права! - рассмеялся Борис. Его голос звучал хрипло, будто с помехами. - Я всегда уважал тебя Радислава за твой ум и честность! Жаль, что ты не примкнула к моим сторонникам…
        - Демон? - глаза ведьмы округлились.
        - А вы думали этот сопляк научился магии? Нет, в нашем мире ее владеют только жительницы Езиды…Хотя я слышал у вас с этим теперь проблемы? - наследник весело рассмеялся, заставив сжать Велиславу ее маленькие кулачки от гнева.
        - Как ты умудрился переманить на свою сторону Аурику, демон? - спросила Радислава, сохраняя самообладание.
        - Неужели это теперь так важно? Важнее того, что у вас нет силы, защита крепости пала, а?
        - Говори!
        - Обычная история! Эта дурочка влюбилась по уши в некоего господина, который пообещал ей быть с ней всегда, коли она сделает такую пакость изрядно надоевшей ей капризной правительнице.
        - Ты лжешь, негодяй! - возмутилась Велислава.
        - Увы, моя дорогая княгиня, люди существа падкие на лесть и склонные к предательству…Так было и так будет! В них нет верности волкодлаков, нет чувства собственного достоинства, лишь только непомерное эго и «хочу», которые и порождают за собой все выше сказанное. Аурика хотела счастья. Простого женского счастья и свободы…Я ей их пообещал!
        - Негодяй! - Велислава попыталась сотворить заклинание, но у нее ничего не вышло. Руки беспомощно опустились. Демид рядом скрипнул зубами, заметив ее растерянный взгляд.
        - Зачем ты здесь?
        - Хотелось посмотреть на ваши унылые лица! - Борис от души рассмеялся хриплым каркающим хохотом. - Мои ожидания меня не обманули…А если серьезно… - иллюзия сделал шаг назад, медленно испаряясь в воздухе. - Скоро мои верные слуги придут сюда и уничтожат Езиду! Те, кто не примет мою власть умрут! Надеюсь, вы доведете мои слова до вашего Совета…
        Фигура Бориса стала бледнеть, а туман опускаться все ниже. Наконец, он вообще растаял, оставив после себя в воздухе стойкий запах серы.
        - И что мы будем делать теперь? - спросила Радислава у своей княгини. Та тяжело вздохнула и промолвила:
        - Надо готовиться к обороне. Езида не пойдет в услужение к Мамону ни при каких обстоятельствах…
        25
        В Обитель варягов решили отправиться вечером, но после того, как все обсохли, согрелись в теплой баньке, никто не воспротивился предложению Мартынки о том, чтобы продолжить свой путь утром, переночевав еще раз на постоялом дворе, с которого эта запутанная история краха пяти княжеств и началась.
        Это был шанс провести еще одну ночь с любимым для Светорады, и они с варягом с лихвой воспользовались счастливой возможностью, уснув в объятиях друг друга лишь под самое утро.
        А когда рассвет мазнул по щеке своим теплым лучом, колдунья медленно открыла глаза, неожиданно для себя самой улыбаясь без причины, просто потому, что рядом оказался любимый человек, что он спит совсем близко и можно ощутить на голой груди его горячее дыхание, почувствовать крепкие руки, обнимающие ее за талию, насладиться его желанием и просто поговорить. С огромным трудом она отвела глаза от раскинувшего руки в стороны варяга, безмятежно спящего на белой льняной простыни, укутавшись какой-то лохматой шкурой. Светорада слегка подвинулась, освобождаясь из его объятий, тронув импровизированное одеяло, моментально съехавшее на пол, оголившее яркую татуировку с изображением дракона. Она-то и испортила колдунье все настроение. Слишком известно было это изображение, слишком много было с ним связано и лишь очень большой человек мог ее наносить себе на тело…Прикусив губу, она укрыла варяга обратно, заставив того проснуться.
        - Привет, дорогая… - прошептал я, сонно улыбаясь, щурясь от яркого света пробивающегося через неплотно задернутые занавески.
        - Доброе утро, родной! - ведьма коснулась моей давно небритой щеки своими влажными губами и легко встала с постели, соблазнительно потягиваясь. Аккуратные очертания ее фигуры пробуждали жгучее желание, я попытался вернуть ее обратно в постель, но она ловко увернулась из моих объятий, набрасывая сорочку, которая не скрывала ее прелестей, а лишь подчеркивала изгибы талии и красивую женственную грудь.
        - Пора собираться в дорогу! - рассмеялась она, быстрыми движениями причесываясь. - если ты действительно хочешь отвезти Печать в Обитель…
        - У меня нет другого выбора, - кивнул я, окончательно теряя романтичное настроение, - только там она может быть в безопасности!
        - Я понимаю… - Светорада щелкнула пальцами, потом еще и еще раз, нашептывая еле слышно одними губами. Ругнулась и прошла к разбросанной на полу одежде.
        - Что-то случилось? - я заметил ее встревоженный взгляд, но не придал особого значения этому.
        - Странное дело…Я попыталась сейчас поднять одежду с помощью магии самым простеньким заклинанием, но ничего не вышло, - пожала плечами колдунья, натягивая дорожный костюм.
        - Может, ты еще не совсем восстановила силы после сражения с водяным? - беспечно отмахнулся я.
        - Хотелось бы верить… - задумчиво проговорила не на шутку озадаченная ведьма. - Но я совсем не чувствую силы. Обычно, даже будучи сильно ослабленной, я могу поймать потоки, которые практически не ощутимы для ведьм более слабого уровня, а сейчас…
        - Сейчас что? - нахмурился я, прилаживая к спине ножны со своими саблями.
        - Сейчас магии в нашем мире нет!
        - Может сбой какой-то…
        - Это же не техника! Эта сила! - разозлилась моему неведению ведьма и вышла из спальни. Уныло бурча себе под нос что-то о скверном характере чародеек, я последовал за ней в обеденный зал, где Прохор с Мартынкой уже соорудили неплохой завтрак из запасов прежних хозяев. Хоть люди они были нехорошие, зато рачительные, и еды для посетителей постоялого двора у них было заготовлено вдосталь.
        - А ты меня научишь бою на мечах? - продолжил прерванный нашим появлением разговор Мартынка, заискивающе заглядывая в глаза Прохору, недовольно поедающему кусок копченной оленины.
        - Мал еще!
        - Но дядька Прохор… - канючил Мартынка.
        - Говорю мал!
        - Научу, не переживай! - я сел за стол, с удовольствием отхлебнув свежего кваса.
        - Правда, Варяг? - глаза паренька загорелись счастливым огнем.
        - Правда! - кивнул я, поймав угрюмый взгляд ближника стиборского князя.
        - Ты мальчонке голову не забивай! - коротко отрезал он. - Из него воин хороший получиться может…
        - Потому и научу!
        - Дьявол! - закричала Светорада, опять экспериментирующая за стойкой со своей магией. На этот раз она пыталась передвинуть стакан силой взгляда. Ничего не вышло, и она смахнула его рукой, обхватив обреченно голову руками.
        - Светорада! - взволнованно крикнул я, тут же ринувшись ей на помощь, но помощь ведьме не требовалась. Она быстро вытерла выступившие в уголках слезы и вернулась к столу. Грустно сообщила:
        - Магии нет! Она ушла из этого мира…
        - Может…
        - Нет, Варяг! В этом не виновата усталость или…Вообщем, эта произошло по какой-то причине, которую я, увы, не знаю…Что-то случилось за Вратами Езиды! Что-то очень серьезное! Я обязана быть там со своими сестрами!
        - Вот и иди! - прервал процесс пожирания оленины Прохор. - А мы с Варягом отправимся в Стибор…
        - К черту в Стибор! - разъярилась Светорада. - Нам надо в Езиду!
        - Нам в Езиду не надо… - оборвал ее ближник князя. - Ставка великого князя в Стиборе.
        - Это вы так думаете!
        - Стибор!
        - Езида!
        - Тихо! Молчать! - заорал я, которому уже порядком надоел этот беспредметный спор. - Мы едем в Обитель! Я и Печать! Кому с нами не по пути, тот может отправляться, куда посчитает нужным… - я встал со своего места, грохнув о стол кулаком, чтобы хоть как-то обратить внимание спорщиков на себя.
        - Обитель так Обитель… - кивнула Светорада. В ее глазах чувствовалась растерянность. Привыкшая с самого детства к ощущению собственного могущества, без магии она ощущала себя, словно голой на городской площади.
        - Я дождусь, пока тебя убьют, варяг, за твой упрямый характер! - пообещал мне Прохор.
        - Я рад, что мы нашли общий язык! Тебя ближник я попрошу приготовить лошадей нам в дорогу. Путь до мертвых гор неблизкий! Тебя, дорогая, собрать припасов…
        - А я? - вскинулся Мартынка, дотоле слушавший наш спор с открытым ртом.
        - А мы с тобой начнем заниматься стрельбой из лука! Хочешь попробовать? Я тут видел у хозяев неплохой образец!
        - Конечно, хочу, варяг! - вскинулся счастливо малец.
        - Всем задания раздал, а сам отправился развлекаться… - пробурчал мне в след Прохор, но я уже не обратил на его ворчание никакого внимания.
        Среди множества вещей, обнаруженных мною при детальном обыске постоялого двора, я присмотрел неплохой лук, висящий на стене в главном обеденном зале. Для Кирилла с Анной он, видимо, выполнял чисто декоративные функции, а вот я почти сразу оценил изящество его луки и крепость тетивы, сотканной из множества крепких жил. При этом он был легок, особых усилий при натягивании не требовал и был по руке даже ребенку, подходя Мартынке для обучения, как никакой другой.
        Сняв его с крепления над горящим очагом, мы вдвоем вышли на улицу, примериваясь во что начать метать стрелы. Колчан, взятый там же, был полон. На вес стрелы были немного разбалансированы, но это даже было хорошо! Парень должен был привыкнуть метать любые…Во время боя нет времени пробовать каждую, экспериментировать с ней и пристреливаться.
        - Давай сюда! - позвал я своего младшего друга, следующего за мной с горящими от восторга глазами на поляну, присмотренную мною сразу за обширным огородом на краю леса.
        - А куда стрелять? - Мартын схватил из моих рук, попробовал натянуть тетиву, но стрела выскочила из его пальцев, скользнув на землю.
        - Нет… - рассмеялся я. - Так дело не пойдет…
        Порылся у себя в небольшой поясной сумочке и достал оттуда кольцо.
        - Это на палец, чтобы тетива кожу не срезала. Смотри…
        Одним движением я наложил стрелу и выпустил ее прямо в дуб, стоящий на том конце поляны. С глухим стуком острие впилось в толстую кору.
        - Ух, ты! - восхищенно протянул Мартынка.
        - То ли еще будет! Главное представить, что лук это продолжение твоей руки. Привыкнуть к этому ощущению…И тренироваться, тренироваться, тренироваться… - с каждым моим словом стрелы улетали на ту сторону поляны, впиваясь в дуб. - Пробуй…
        Я помог Мартыну первый раз натянуть тетиву. Потом еще и еще раз…Стрелы летели вкривь и вкось, но отдельные уже долетали до заветного дуба, а несколько особенно удачных свистнули где-то в дубраву. Минут через десять колчан опустел.
        - Ну вот! - шмыгнул носом паренек. - Кончились…
        - Теперь настала самая трудная часть обучения! - рассмеялся я, видя огорчение своего друга.
        - Это какая?
        - Собрать их обратно! - я взял из его худеньких рук лук, а вместо него протянул колчан. - Думаю, что Светорада с Прохором уже приготовились к походу. Так что минут десять у тебя есть…
        - Понятно! - уныло кивнул Мартын и поплелся через весь огород собирать расстрелянные боеприпасы, а я вернулся на постоялый двор, поймав недовольный взгляд Прохора.
        - А где мальчишка? - спросила Светорада, собирая небогатые припасы в седельную сумку. Она успела переодеться в походный охотничий костюм и выглядела еще более соблазнительно в обтягивающих брюках, чем в платье, которое традиционно носят все Матери Езиды.
        - Послал собрать стрелы…Ты прав, Прохор, из него может вырасти неплохой воин. Я первый раз стреляя из лука, не мог добить дальше двадцати метров, а этот почти сравнялся со мной. Правда, точность оставляет желать лучшего…
        - Это придет с опытом! - важно кивнул ближник Великого князя, проверяя лошадиную сбрую.
        - Согласен…
        Вещи были собраны и уложены. Лошади вместе с заводными стояли у коновязи. Здесь справились без меня. Оставалось только дождаться мальчишки, которого все не было. Где-то через минут тридцать первая спохватилась Светорада.
        - Что-то его долго нет! За это время можно было весь лес обойти дважды…
        - Стрелы ищет! - отмахнулся я, чувствуя, как в сердце противно скребется ледяной холодок нехорошего предчувствия.
        - Пора бы уже… - пробасил Прохор, вставая из-за стола. - Пойду, покличу…
        Дверь скрипнула. Мы остались с ведьмой одни. Она была явна расстроена. Глаза красные, словно только что в уголке хорошенько проревелась.
        - Магии так и нет? - уточнил я, пытаясь взять ее за руку, чтобы успокоить, потому как ничего другого в голову все равно не приходило.
        - Ни капельки! Мир пуст! В Езиде что-то произошло, что-то страшное! А я не могу даже связаться с моими сестрами и узнать их судьбу. Может и Езиды уже.. - она снова разревелась, вырвала из моих ладоней свою руку и бросилась на второй этаж, всхлипывая.
        - Светорада! - я кинулся за ней, но был остановлен встревоженным голосом вернувшегося Прохора.
        - Паренька нигде нет, Варяг!
        - Что? - я резко повернулся к ближнику Великого князя, догадываясь уже, что предчувствия меня не обманули.
        - Я на огород, покликал его. Нет…Потом к чащобе, пусто. Кричал, да все без толку. Следы уводят в лес.
        - Чего ему в лесу-то делать? - возмутился я. - Стрелы дальше дуба не падали.
        - Не скажу… - пожал плечами Прохор. - Только и стрелы…Вот! - он вытащил руку из-за спины, в которой пучком торчали стрелы из колчана. В дубе и вокруг валялись. Никто их не собирал. Парень мимо них прошел, как зачарованный!
        - Черт! - сердце екнуло. - Как я мог забыть, что лес - это не только полянки, цветочки и дикие звери, но запрятанная именно по таким тихим чащобам нежить. Зачарованный… - Черт! - снова повторил я, стукнув по столу кулаком. - Надо бежать за ним!
        - А ведьма? - Прохор кивнул на второй этаж, где слышались приглушенные рыдания.
        - Ей будет полезно побыть одной, - рывком распахнул двери, бросаясь мимо княжеского ближника во двор.
        - Я с тобой! - позади слышалось тяжелое дыхание воина.
        Огород был действительно пуст, как и поляна перед начинающейся чащобой. Одиноко стоящий дуб мерно шелестел своими длинными сучковатыми ветками в такт еле заметному дуновению ветра. Варяг наклонился, ища следы маленьких ножек.
        - Да не ищи их! Вот тут он зашел в лес! - показал Прохор на сломанную тонкую веточку колючего терна, которым заросли подходы к дубраве.
        - Верно…А дальше?
        - Дальше я не пошел! Сразу к тебе бросился… - пояснил Прохор, присматриваясь к прелой листве, густо усыпавшей мягкую влажную землю.
        - Ничего не видно! - разозлился я.
        - Плохо смотришь! - с хорошо скрываемым удовольствием сообщил княжеский ближник, довольный тем, что удалось утереть нос самому варягу. - Мы столько зверя в лесах ловили, сколько ты в жизни не видел! Ох, любил князь охоту у нас! Ох, и любил!
        Я ничего на земле не видел, кроме гнилых желудей и веток с листьями, а вот Прохор, словно шел по проторенной дорожке, зорко поглядывая по сторонам. Где-то приседая, где-то просто всматриваясь вперед, словно сверяясь, не сбился ли он с пути.
        - Вот тут он споткнулся! - указал княжеский ближник на примятую прелую траву. - На руки упал, да двинулся дальше…Ну-ка…
        Он коснулся огромного пня, через который и улетел Мартынка, провел кончиками пальцев по черной коре. Понюхал, поведя ноздрями.
        - Разбил колено, но все равно побрел дальше…Как зачарованный!
        - Если кровь не свернулась, значит где-то близко! - согласился я.
        - Это точно!
        Прохор шагнул вправо, обходя пень, который неожиданно шевельнулся. Или мне просто показалось от волнения? Длинная ветвистая лапа появилась у этого обрубка ниоткуда. Метнулась в сторону, хватая Прохора за лодыжку. Тот нелепо взмахнул руками и опрокинулся на мокрую траву. В тот же миг вместо пня появилась оскаленная пасть, полная острых, как хорошо наточенный меч зубов. Она противно щелкала и неумолимо подтягивала ближника к себе.
        - Варяг! - прокричал он, безнадежно цепляясь за листья и траву.
        Леший…Вот почему парень шел, как зачарованный. Только он мог его заманить в лес. Только эта тварь, прикинувшаяся пнем. Обе мои сабли оказались в моих руках раньше, чем я сумел что-то сообразить. Быстрым отточенным движением я рубанул по сучковатой руке, тянущей моего спутника к своей ужасной пасти. Раздался противный хруст. Хватка ослабла, а нога Прохора оказалась свободна. Теперь чудовище обратило свой взор на меня, сочтя более опасным. Правильно…Не зря меня столько учили в Обители убивать таких как ты! Из-под пня появились коротенькие ножки. Дерево вскочило на них и засеменило в мою сторону, забыв про княжеского ближника, который медленно приходил в себя.
        - С лешими можно бороться только огнем… - пробормотал я, вспоминая уроки Деда. Эти твари не бояться боли, так как целиком состоят из дерева. Быстро регенерируют и мгновенно атакуют.
        Что леший мне предметно и доказал. Вместо отрубленной ветки-руки у него появилось еще несколько, которыми он довольно ловко попытался меня ухватить, и только моя гибкость спасла меня от того, чтобы не лишиться ноги. Силы у них немеренно!
        - Прохор, огонь! - прокричал я, уворачиваясь от оскаленной пасти, щелкнувшей у самой моей ноги. Сабли бесполезно скользнули по твердой коре, не причинив врагу никакого вреда. - Скорее!
        Краем глаза я заметил, как княжеский ближник суетливо достает трут и кресало, высекая искры. Быстрей же! Все-таки удар я пропустил. Крепкое дубовое полено врезалось мне в колено, заставив взвыть от боли.
        - Быстрей! - пень приближался с ужасающей скоростью, щелкая оскаленной пастью. Интересно, как устроено его зрение? Болезненный удар по больным ребрам заставил меня заорать, на миг лишив дыхание. Перед глазами заплясали разноцветные звездочки.
        - Прохор… - прошептал я, теряя сознание.
        - Варяг! Эй, Варяг! - по щекам моим довольно невежливо хлопали крепкой ладонью, одетой в бойцовскую перчатку. В носу свербило от стойкого запаха тлеющего костра. Я встряхнулся, чувствуя, как в боку запульсировал сплошной клубок боли. Надо мной стоял княжеский ближник, а рядом с ним, виновато потупив взгляд, топтался Мартынка - живой и здоровый. Рядом тлел сгоревший почти до своего основания леший, снова обратившийся в неподвижный пень.
        - Мы победили? - спросил я, приходя в себя.
        - Еще как! - рассмеялся Прохор. - Тебя эта тварь с ног сбила, хотела проглотить, отвлеклась, а у меня, как раз и трут загорелся, ну я ей в макушку и сунул его горящий, - рассказал княжеский ближник, - а он, как полыхнет! Никогда не видел, чтобы костер так разгорался…
        - Лешие долгожители. Им больше тысячи лет! По преданиям они появились раньше, чем люди и животные на этой планете, - вспомнил я рассказал Деда, - а потому они сухие внутри, как порох.
        - Полыхнуло, так полыхнуло! Эта тварь мгновенно про тебя забыла. Начала выть, бегать по поляне кругами, а потом встала, как вкопанная и все…
        - Леший внутри сгорел, - объяснил я, - осталась лишь оболочка древесная, - а где был ты, Мартын? - обратился я к виновато потупившему глаза пареньку.
        - Меня кто-то позвал! Чей-то голос…Он звал меня вперед, а я шел, не понимая, куда иду…
        - Эти твари обладают гипнозом. Их жертва, словно во сне следует, куда ей скажут. Еще никто не сумел воспротивиться их власти.
        - Даже варяги? - насмешливо уточнил Прохор, снова превратившийся в ворчливого старика.
        - Никто…
        - Паренька я нашел за тем завалом. Лежал, как и ты, без сознания…
        - Слава Богу, мы успели раньше, чем леший решил полакомиться неожиданным завтраком. Отвлекли его… - вздохнул я.
        - В рубашке ты родился, парень, - рассмеялся Прохор, похлопывая Мартына по плечу, - сначала водяной, теперь леший…Везет тебе на нежить!
        - Я…
        - Все хорошо, что хорошо кончается! - оборвал я объяснения мальчишки. - Пора отправляться в дорогу. Путь к Мертвым горам неблизкий, да и Светорада места себе не находит, наверное…Думает, куда же мы пропали? - я попытался встать, но боль прорезалась вновь.
        - Дойдешь? - встревожился Прохор.
        - Мне бы до постоялого двора, а там зелье…
        - Ох, уж эти варяги! Нет бы, согласился бы идти в Стибор вместе с Печатью, там бы я тебе лучших лекарей бы организовал, на руках бы отнес, а ты в Обитель, да в Обитель…
        - Прохор! - прохрипел я.
        - Молчу! - примирительно поднял руку княжеский ближник. - Обитель, так Обитель!
        26
        Четыре смутные фигуры скрылись в начинающих сгущаться ночных сумерках. Темная дубрава леса поглотила их, как могучий живой организм. Не оставив после них и следа, лишь запах конского пота и чувство нечеловеческого напряжения. Черноус и сам бы вел себя точно так же, отправляясь в путь в неизвестность, в непроглядную тьму, в незнакомом и кишащем разными зубастыми тварями месте.
        Он устало откинулся назад, уперевшись крепкой спиной на ствол многовекового дуба. Его подставили. Так же, как и Деда пославшего его сюда. Он стал жертвой клятвы, как и многоопытнейший и мудрейший старец Обители. Они даже в мыслях не могли представить, что их бывший брат, такой же варяг, как и они, способен на столь изощренное коварство. Изяслав - князь княжества Киж оказался способен. Теперь Черноусу ничего другого не оставалось, как выполнить договор. Он - наемник, убийца, работающий по заказу, и он связан контрактом, невзирая на все сомнения и моральные терзания. Да еще и соглядатаев представил…Так что оттянуть исполнение не выйдет, как бы Черноус этого не хотел.
        Один из представителей заказчика развернулся к нему и подозрительно прищурился. Они оба относились к нему с изрядной долей подозрительности, вместе не засыпали, сторожили его, будто преступника, словно его целью был не его младший брат, ушедший в лес вместе со своими спутниками, а они сами.
        - Они ушли… - будто какую-то свежую новость, сообщил старший из них, крепколобый усач по кличке Гривна. Напуганные разными небылицами про мощь и силу варягов, они даже побоялись ему назваться своими собственными именами. Придумали какие-то прозвища, словно у собак, но Черноуса это нисколько не смущало. Когда он выполнит задание и ликвидирует варяга, то и с ними разберется, не в рамках контракта, а по личной инициативе.
        - Следуем за ними на почтительном расстоянии. Рано или поздно они устроят дневку, - начал терпеливо объяснять Черноус, видя как по лицу Гривны расплывается ехидная понимающая улыбка. - Вот тогда, мы и выполним контракт. У варяга накопится усталость. Его спутники станут мечтать лишь о том, чтобы вздремнуть пару часов. Их внимание ослабнет и нам ничего не помешает справиться с этой компанией.
        - А почему не сейчас? - недоуменно воззрился на наемника второй соглядатай, чуть помоложе Гривны, с длинными прямыми волосами, закрученными в пучок на затылке. Остроносые уши выдавали в нем человека, родившегося в Агее, а легкий нрав и беспечность, свойственная этому народу, лишь подтверждали догадки варяга.
        - Слишком опасно! Или вы думаете, я всемогущ? - разозлился Черноус, поправляя свои мечи за спиной. - Он такой же варяг, как и я! А значит умеете и может все тоже самое…Кроме такого с ним крепкий мужик, создающий впечатление опытного воина и самая настоящая ведьма, швыряющаяся огненными шарами не хуже Идовского дракона.
        - И пацаненок… - рассмеялся с хитрым прищуром Гривна, почесывая вислые длинные усы.
        - Боюсь, что вам хватит мужика с мечом! - улыбнулся Черноус, видя, как гневно заходили по щекам Гривны желваки. Его Изяслав послал с наемником старшим. Он должен был руководить всей операцией по уничтожению варяга, но оказалось, что Черноус и не думает слушаться, делая все по-своему.
        - А мне кажется, что ты просто не хочешь убивать своего дружка… - заметил второй по прозвищу Пес.
        - Может, я и не хочу этого делать, - начал терпеливо объяснять варяг, - но вы знаете правила…
        - Я что-то слышал про ваши глупые обеты и клятвы! - беспечно махнул рукой Гривна, вставая со своего места и направляясь к лошади, чтобы увязать ей на седло походный мешок. - По-моему все это вранье…
        Черноус метнулся вперед с такой скоростью, что в глазах растерявшегося Пса мелькнула лишь темная неясная в сумерках тень. Сверкнули сабли, со звоном вылетевшие из ножен. И уже их скрещенное острие касалось шеи замершего с мешком на половину дороги испуганного Гривны.
        - Ты чего это? - дрожащим голосом спросил он, попытавшись отстраниться от холодной стали, щекочущей его небритый подбородок. - Убери, слышишь…Психованный ублюдок!
        - Для варяга контракт - это святое! Это клятва, которую он дает работодателю, - процедил зло Черноус, ища глаза Гривны. - Не выполнить его, значит опозорить всю семью. У нас с вашим хозяином контракт! И я его выполню, пусть даже Изяслав немного смухлевал, подписывая его…Ты понял меня?
        - Да, понял я, понял! - сообразив, что Черноус убивать его не собирается, Гривна отвел лезвия в сторону и смог вздохнуть спокойно. - И все же почему не напасть на них сейчас, под покровом ночи?
        Черноус успокоился и спрятал оружие в ножны. Вздохнул глубоко, делая дыхание равномерным.
        - То, что показал я вам сейчас, лишь тысячная доля того, что умеет он! - Черноус кивнул в сторону леса, в котором скрылись путники. - Сколько ему понадобится времени, чтобы разделаться с вами двумя? Секунды две?
        - Но…
        - Пусть он успокоится, ослабнет, потеряет бдительность! Это единственный шанс наш спастись от большой крови… - Черноус медленно подошел к своей лошади и проверил подпруги. Обхватил ладонями луку седла, но замер, чутко вслушиваясь в ночную темноту. Лошадь напряженно всхрапнула и заржала, перебирая передними ногами.
        За то время, пока они ругались, на лес опустилась ночь. На небе зажглись неясные звезды, изредка мелькавшие из бегущих в бешеном ритме рваных облаков. Полная луна выкатилась на небосвод, сверкая своей серой проплешиной кратера.
        - Они сейчас уйдут слишком далеко! - возмутился Пес, который уже сидел в седле на гарцующей по поляне лошади. - Давайте же…
        - Тихо! - прошептал Черноус, напряженно вслушиваясь в тревожное стрекотание ночных пичуг, наполнившее лес.
        - Опять что-то придумал, ублюдок, - прохрипел Гривна, не отошедший еще от испуга, - все чтобы дружка своего спа…
        Но теперь он и сам заметил неясные тени на тропинке, по которой ушел варяг со своей странной компанией. Несколько крупных поджарых волков, низко опустив голову к земле брели по чаще, изредка поднимая косматую голову со свалявшейся шерстью, чтобы глухо рыкнуть и продолжить свой путь.
        - Кто это, черт возьми? - прошептал Гривна, медленно раздвигая густые ветки кустарника, за которыми они спрятались от посторонних глаз.
        - Таких больших я никогда еще не видел… - вторил ему Пес с придыханием.
        - Что вы там увидели? - зло бросил Черноус, отодвигая спутников в сторону, хотя чутьем уже понимал, кого они встретили в ночном лесу. Терпкий стойкий запах кислятины, бело-серая шерсть, узкие вытянутые морды на крепком мускулистом теле и острые, как хорошо наточенные клинки клыки - это была стая оборотней. Именно такими их рисовали в древних манускриптах те, кто первыми основал орден варягов в холодных и неприветливых Мертвых горах.
        - Тише… - прошептал Черноус, лихорадочно пытаясь понять, что эти твари делают в этом лесу. - Ни слова!
        - Да это же просто…
        - Все непросто, мой дорогой друг! - огрызнулся варяг, не спуская глаз с вожака, который неожиданно остановился посреди тропинке и настороженно повел по сторонам крупным длинным носом.
        - Кто это?
        - Тихо! - рявкнул Черноус, но было уже поздно. Острый, как бритва, взгляд ярко зеленых глаз оборотня метнулся в их сторону. Шерсть на его загривке встал дыбом, а пасть ощетинилась длинным рядом клыков. Он негромко зарычал и переступил лапами. Чуть присел, готовясь к прыжку. Его примеру последовали остальные трое членов стаи. - Поздно… - прошептал варяг, доставая мгновенно обе свои сабли, готовясь к бою.
        - Они, что нас услышали? - насмешливо проговорил Пес. - Это невозможно! Волки не могут разобрать…
        Вожак прыгнул вперед с быстротой молнии. Только серой тело мелькнуло в воздухе, зависнув на пару минут над поляной. Черноус тут же откатился в сторону, уклоняясь от прыжка, а вот Гривне повезло меньше. Мощные лапы опрокинули его на спину, клацнув зубами возле шеи. Он ойкнул, а потом заорал, что было сил, пытаясь тщетно остановить хлещущую из горла бурую кровь, покидающую фонтаном его умирающее тело.
        - На помощь! - прокричал отчаянно Пес, нелепо выставляя перед собой тяжелый двуручный меч, который годился для рыцарского турнира, да перед девками в княжескому во дворе покрасоваться, но никак ни для серьезной сечи с опасным и очень быстрым противником.
        Раздался шелест и сквозь плотные ряды тоненьких кустиков продралась остальная стая. Все крепкие, ловкие, как на подбор, косятся своими зелеными глазами, оскалив клыкастые пасти. Рычание…
        - О, Светлейший, милостивый… - прошептал Пес, рухнув без сознания, оставив варяга один на один со злобной сворой оборотней, вожак которой переступил через закончившего биться в конвульсиях Гривну и недобро ощерился.
        - Ты чего это… - испуганно проговорил Черноус, выставив перед собой сабли. - Мы вас не трогали! Идите своей дорогой…
        Но голосу разума волк внимать не стал. Вместо этого его задние лапы подогнулись, а потом мгновенно распрямились, бросая точеное тело прямо в грудь наемнику.
        - Ну, как хотите… - воспитанник Обители, наученный бороться именно с такими существами, слегка повел корпусом, рукой в шипованной перчатке отклоняя направление волчьего броска. Волкодлак обиженно взвыл, получив ощутимый тумак в живот, и откатился в сторону, поломав невысокий кустарник. Трое остальных прыгнули одновременно, не давая времени соорентироваться и опомниться. Этого хватило бы для обычного человека. Но для самого могучего и лучшего наемника варяжской обители. Он каким-то чудом извернулся, кувырком сменив направление, одновременно развернулся, нанося удар, чувствуя, как острое жало сабли прошивает чью-то тугую плоть. Волчье тело в полете замерло и рухнуло вниз, обдав Черноуса каплями бурой крови.
        - Кто еще хочет? - азартно закричал он, переводя взгляд на замерших и готовых к атаке волков, но те не торопились нападать. Медленно и вязко они закружились в одном им известном волчьем танце по кругу, заставляя рассеивать внимание, отвлекаться, опасаясь удара в спину. - Ну что же вы, трусы?! - варяг решил перейти в наступление. Молниеносным выпадом он рубанул сверху по дубленой шкуре ближайшего к нему оборотня. Тот увернуться не успел, получив острием в область затылка. Хребет захрустел, мощные лапы волка подогнулись, и он, скуля, рухнул на промерзшую землю. Задергал лапами, суча мокрую листву. - Получили? А как вы посмотрите на это?
        Движение вперед варяга было разглядеть невозможно. Только неясная тень мелькнула в бледном свете желтой луны. Волкодлак выпрямился и попробовал вильнуть, подставляя серый лохматый незащищенный бок для удара, но вожак прыгнул раньше. Просчитав намерение Черноуса. Сабли со всего маху рубанули по волчьему бедру, повредив кость, но и сам варяг отлетел от мощного толчка метра на два в сторону. Над ухом раздался победный рык. Липкая желтая слюна капнула на лицо, заставив брезгливо поморщиться. Все-таки против четырех опытных волкодлаков сильно не повоюешь. На грудь навалилось что-то тяжелое, мешающее дышать. Грудная клетка прогнулась, но защищенная крепкой кольчугой выдержала и этот удар. Черноус заставил себя продрать залепленные клочьями пены глаза.
        Над ним нависла туша вожака, все-таки терпеливо выждавшего момент и подловившего варяга на нем. Острые желтые клыки, издалека казавшиеся белоснежными замерли у самого носа, готовые грызть, убивать, рвать кожу наемника. Рядом тихонько скулил с перерубленной лапой третий. В его зеленых глазах легко читалось ужасающая боль и отчаяние.
        - Убей же меня! - прямо в серую остроносую морду выкрикнул Черноус, решив, что таким образом избавиться от множества проблем. И контракт сможет быть разорван, молодой Варяг останется жить, а Печать окажется у Деда в надежных руках до лучших времен. - Убей, тварь! - слова давались с трудом. Легкие под таким весом работали, как кузнечные меха. Лицо покраснело. Из глаз помимо воли потекли слезы. - Не тяни!
        Ему показалось, или при этих словах на морде волкодлака появилась ехидная улыбка. Поняв, что он задумал, Черноус сделал неловкую попытку вывернуться, но мощные лапы крепко прижимали его к земле. Беззащитная шея была в каких-то миллиметрах от ядовитых клыков оборотня.
        - Ты хороший и сильный воин! - похвалил его вдруг волк хриплым голосом с все той же ехидной усмешкой. - Мне такие в стае нужны…
        - Нет! - поняв окончательно, что вожак его решил обратить, наемник дернулся как можно сильнее. Вывернулся ужом на спину, втянув голову в плечи, закрывая шею мощным металлическим воротником куртки.
        - Не бойся! Это не больно… - зубы клацнули совсем близко.
        - Светлейший, всемогущий… - прошептал варяг. Ощущая, что это конец. - Помоги…
        - Получи, тварь!
        Волк над ним взвизгнул. Мгновенно скатился в сторону, зло завыв. Сразу стало легко дышать. Черноус не стал терять зря время, зашарил в пожухлой траве рукой, ища свои сабли, утерянные при ударе. Вскочил на ноги, готовый к бою. Над ним стоял испуганный очнувшийся Пес с окровавленным ножом в правой руке. Такие любят использовать карманники с тонким лезвием, похожим на стилет. Оружие в руке парня ощутимо подрагивало, а вот волкодлак, откатившийся в сторону, явно был ранен. Ощетинившись и оценив обстановку, он коротко рыкнул и рванул через кусты, оставляя за собой тонкий след сочащейся крови.
        Несколько минут над поляной стояла мертвая тишина. Оборотень с отрубленной лапой затих, агонически подергиваясь в предсмертных судорогах. Остальные давно уже ушли в Края Вечной охоты, включая незадачливого Гривну, нашедшего свою смерть по вине неумеренного любопытства.
        - Спасибо! - тяжело дыша, но от всей души проговорил Черноус, поворачиваясь к Псу, так и застывшему с каменным потерянным лицом.
        - Я…Посмотри… - он указывал рукой туда, где лежали трупы волкодлаков. Варяг мгновенно обернулся, занимая боевую позицию, но волноваться не стоило. Оборотни, умершие раз и навсегда от удара сабли с серебряной насечкой, завершали процесс обратной трансформации. Серая плотная шерсть отваливалась с их мощных лап и морды, кусками обнажая розовое, вполне себе человеческое тело. Кости со скрипом становились обратно, придавая мертвым людской облик. Зрелище, и вправду, было не для слабонервных. То-то глаза Пса изумленно расширились.
        - Не бойся! Они больше не оживут… - со вздохом сообщил Черноус , устало приседая на одно колено. Трансформация завершилась окончательно. Оказалось, что волкодлаками были трое мужчин примерно одинакового возраста, с суровыми чертами лица, мало напоминающими профессорские. У одного из них все лицо пересекал красный багровый шрам от сабельного удара. У второго руки все были исколоты татуировками. Третий носил серьгу в уже, словно морской разбойник из окрестностей Агеи. Вообщем те еще личности…
        - Это самое сложное в нашей профессии, малыш! - улыбнулся Черноус. - Когда убиваешь монстра, чудовище, а на поверку он оказывается каким никаким, а человеком. И становится так паскудно на душе, что выть охота…
        Пес слабо шевельнулся, то ли соглашаясь, то ли возражая.
        - Гривну бы похоронить надо по-человечески… - кивнул он в сторону соглядатая, приставленного к нему князем Изяславом.
        Пес кивнул, но не сдвинулся с места. Молод он был еще. И смерти не видел, особенно такой…пакостной. Когда кишки наружу, а отрубленные конечности валяются по поляне, источая зловоние.
        - Я все сделаю! - сообщил наемник, понимая его состояние. - Ты, вот что, лошадей приведи. Ускакать далеко они не могли. Лес все-таки, а я пока тут…
        Он легко повернул на спину Гривну, запачкав ладони алой кровью. В разорванном горле мертвеца что-то булькало и хрипело. По краям раны кровь уже запеклась.
        - Надо же… - заметил Черноус.
        - Я… - Пес рванул к лесу, на ходу блюя фонтаном.
        - Не забудь о лошадях. Я сейчас тебя догоню… - прокричал ему в след варяг, шаря по карманам убиенного. В одном из них лежал кошель с золотыми монетами, выданными князем Изяславом ему на дороге, во втором грамота, туго перетянутая бечевкой, сообщавшая о том, что предъявитель сего документа имеет право на любую посильную помощь в пределах княжества Киж, так как действует от имени и по поручению короны. Вот так-то! Ни много, ни мало…
        Грамоту и деньги Черноус быстро спрятал в карман, чутко прислушиваясь к блюющему в лесу Псу.
        - Ну и хорошо… - брезгливо вытер наемник испачканные руки о чистый клочок рубахи Гривны. - Пусть земля тебе будет брусчаткой, мой дорогой друг.
        Плюнув соглядатаю Изяслава в лицо, варяг пошел на звук беспрерывных хрипов Пса, которому сегодня стал обязан жизнью. Парень рвался у большого дуба, рядом косясь лиловым крупным маслянистым взглядом на страдальца паслись их лошади. Слава Светлейшему, все три целые и невредимые.
        - Ну ладно тебе, - похлопал он пса по плечу, - чего ты мертвяков не видел что ли? Ну горло разорвано, ну позвоночник…
        Услышав про позвоночник, Пес еще раз захрипел, пытаясь выдавить из себя еще хоть что-то.
        - Экие мы ранимые… - улыбнулся варяг. - Ну поблевали и хватит! Нам эту странную компашку отпускать далеко нельзя, потом не догоним! По коням, значит!
        Он легко взметнул свое крепкое поджарое тело в седло. Повел поводьями, проверяя, как слушается его норовистая кобылка.
        - А Гривна как? - нахмурился Пес, немного придя в себя.
        - Похоронил, как положено, малыш! - тронулся в путь варяг, на ходу с удовольствием представляя, как ехидного и беспринципного наглеца будут по косточкам разбирать лесные грызуны. - Такую могилку ему забабахал! Сам бы лег, не поверишь…
        Настроение у Черноуса немного поднялось. Пес был не особо опасным противником, на первый взгляд, а значит оставался шанс помочь варягу со всей его странной компанией, остаться в живых. Сегодня он, как никогда был рад тому, что на них совершенно неожиданно наткнулась в лесу стая волкодлаков. Только слишком уж целеустремленно они куда-то шли? Куда? Не за их преследуемыми ли?
        27
        Со сторожевой вышки было хорошо видно, как на Большом Тракте появилось густое облако пыли, а потом в этих клубах и всадник. Его черный плащ развевался по ветру, словно крылья большой хищной птицы. Черная маска скрывала его лицо, почти полностью, оставив лишь небольшую прорезь для серых острых глаз, которые, впрочем, были незаметны для стороннего наблюдателя, коим был старший дружинник Илья.
        Именно он обнаружил летящего галопом по тракту всадника, подняв тревогу. И мигом все на стенах крепости Киж пришло в движение. Защелкали взводимые курки арбалетов, полыхнула бочка со смолой. Поднята на ноги дежурная смена, спешно разбирающая копья, сложенные аккуратной пирамидкой на лестнице, ведущей на стены.
        Всадник приближался. Уже было заметно, как тяжело выкидывает вперед крепкие мосластые ноги его лошадь, как развевается на ветру ее грива, как клочья желтой пены падают на сухую землю, ударенную морозцем. Лихо затормозив подле ворот, неизвестный осадил коня, спрыгнув на землю, кулаком застучав в ворота.
        Где-то в середине крепостной стены отворилась небольшая узкая форточка, и оттуда выглянуло усатое, густо усыпанное веснушками лицо коменданта.
        - Чего тебе? - довольно невежливо спросил он, осматривая загнанную лошадь и ее наездника, пыльные сапоги которого говорили о том, что прошел нелегкий и дальний путь.
        - Слово и дело! Новость для князя Изяслава! - прокричал задыхающийся всадник, срывая маску с лица. Это был крепкий молодой человек с блестящими от азарта, свойственному молодости, глазами, с тонкой полоской щегольских усиков на красивом лице.
        - Ты кто такой? - строго спросил стражник.
        - Я тот кто остался предан павшей Агее… - грустно сообщил молодец, смахивая пыль с плеча.
        - То-то я смотрю лицо ненашенское, - покачал головой стражник.
        - Я принес очень важную весть князю Изяславу! - воскликнул посланник, но уже успокоившийся начальник стражи теперь никуда не торопился. Удовлетворенно крякнул, расправив длинные висячие усы и махнул рукой, подавая знак дежурной дружине, отменяя тревогу. Было понятно, что всадник приехал один и никакой опасности для крепости не несет.
        - Много таких тут последнее время слоняется…Слово и дело! Важное послание…А чем докажешь, что с Агее-то, а? - хитро прищурился дружинник.
        - Я…
        - Вот и я о том же…Что за вести принес?
        - Простите, уважаемый, но эти новости я могу доложить только лично князю!
        - Тогда придется ждать до обеда! Их высочество раньше не принимает! - отрезал дружинник, захлопывая перед лицом всадника узкую форточку.
        - Постойте! Как же…
        Ворота заскрипели. Огромный запор поехал в сторону, и между створками образовалась узкая щель. Как раз такая, чтобы мог протиснуться один человек. Поняв, что его все-таки решили принять, посланник кое-как вошел в крепость и огляделся. Огромный двор был запружен крепкими воинами в полном боевом одеянии. Все они напряженно вглядывались в него, словно боялись, что он вот-вот выкинет какой-нибудь фортель. Перед всей дружиной топтался старший смены, тот самый, что разговаривал с ним через форточку.
        - И с чем прибыл посланник Агеи? - нахмурился стражник, положив, как бы невзначай руку на эфес меча.
        Всадник беспомощно оглянулся на закрытую створку и тяжело вздохнул.
        - Лошадью уже занимаются, - уверил его стражник с длинными усами, поняв его взгляд по-своему.
        - Простите, но…
        - Я помню, ты можешь о новостях доложить только моему князю, но если бы ты хорошо знал Изяслава, то поступил бы по-другому. Если наш господин решит, что твоя весть не стоит его недосыпания в самые сладкие утренние часы, то он прикажет отрубить тебе голову прямо у себя в приемной. И будь уверен, что при всей моей симпатии к тебе, я буду вынужден это сделать. Иначе в противном случае я буду казнен вместе с тобой.
        - Я наслышан о вашем правителе, но…
        - Что там случилось, Дорофей? - на балконе огромного княжеского дворца напротив главных ворот появилась круглая фигура в парчовом халате на голое тело. Крепкая мускулистая рука в перстнях властно указывала на посланника, а взгляд черных ястребиных глаз требовал немедленного доклада.
        - Да вот посланник из Агеи прибыл, мой господин! - поклонился начальник стражи, которого, как выяснилось, звали Дорофей. - Требует с вами немедленной аудиенции…
        - Агея пала, насколько мне известно! - проговорил хриплым спросонья голосом Изяслав. - Она находится под пятой нашего врага демона Мамона!
        - Да, ваше высочество! - поклонился всадник, трепетно опуская глаза. - И , увы, я, наверное, последний из ее вольных жителей, сумевших вырваться из крепости!
        - Я понимаю горечь и боль вашего народа! Вам всегда рады в Киже, готовы дать стол и кров! - Изяслав посчитал, что разговор исчерпан, развернулся зайти обратно в покои. Ноги в меховых мягких тапках мерзли, было довольно зябко.
        - Но приехал я не за этим! - выкрикнул ему в след посланник.
        Изяслав замер на полпути. Остановился и повернулся обратно с некоторой задержкой.
        - А зачем?
        - Вы бросили нашу страну на растерзание врагам! Помощь ни от вас, ни от Стибора к нам так и не пришла, хотя мы молили о ней, когда гибли наши дети в лапах монстров, напавших на наше княжество, но Агея, - он гордо вскинул голову и выпрямил спину, - крепко чтит договора, заключенные еще в правление Великого князя Горислава! Следуя сюда, я заметил в паре часов пути огромное войско, состоящее из нечисти мамоновских орд и…
        - Что же ты замолчал, парень? Ты и без того наговорил на несколько казней… - рассмеялся Изяслав. - одной меньше, одной больше…
        - С ними вместе к Кижу идет князь Борис! Повелитель Стибора заключил союз с темными силами.
        - Тебе привиделось, малыш…
        - Я видел его собственными глазами! - воскликнул посланник.
        - Может, ты и Мамона видел, парень? - рассмеялся рядом Дорофей.
        - Я не вру! Они уже рядом! Они убьют всех! - восклицал всадник, пытаясь обратить на себя хоть толику внимания жителей крепости и ее защитников.
        - Будь уверен, мы их встретим, как полагается! - ухмыльнулся Изяслав, кивая Дорофею. И в тот же миг острое жало клинка пронзило грудную клетку посланника Агеи, выйдя с другой стороны груди. Он вскрикнул, широко распахнув глаза, схватился за острие, но повалился кулем на землю, умерев на вдохе. За всем этим наблюдал уже основательно замерший Изяслав, которому весь этот цирк порядком надоел. Он благодарственно похлопал Дорофею, оценив точный удар, и коротко приказал.
        - Это двигаются наши друзья! Князь Борис свято чтит все заветы наших предков. И если с ним и есть нечисть, то только та, которая приняла нашу сторону в борьбе с Мамоном! А потому повелеваю организовать достойную встречу нашим братьям, а князя Бориса проводить ко мне в покое для приватного разговора.
        Народ вокруг испуганно притих. Кое-где послышались возмущенные шепотки, но шептали так, чтобы никто из стражи их не расслышал.
        - Это великий день! - провозгласил Изяслав для всех своих подданных. - День, когда княжество Киж займет достойное место в союзе Пяти Княжеств. То, которое оно обязано было занять, еще со времен Великого Горислава.
        Раздались вялые аплодисменты. Кто-то тихо ойкнул. Заплакал ребенок, и в этой оглушительное тишине откуда-то из-за ворот послышался пока еще еле слышный топот копыт и сотен тысяч ног, мерно шагающих по Большому Тракту.
        - Батюшки святы! - пробормотала какая-то круглолицая баба, ныряя в толпу, подальше от пристальных глаз Дорофея и его стражников.
        - Едут! - замахали красным полотнищем на одной из сторожевых башен. Изяслав еле заметно улыбнулся, коротко отдав распоряжение Дорофею:
        - немедленно организовать достойную встречу моему названному брату Борису.
        И тут же практически вся крепость пришла в движение. Откуда-то из-за угла выдвинулась стража, которая щитами растолкала уличную толпу на две равные стороны площади, выстроив по одной линии. Несколько пажей мгновенно раскатали красную ковровую дорожку. Появилась румяная розовощекая деваха в сарафане с туго сплетенной косой, в руках державшая еще дымящийся каравай.
        На крепостной стене взметнулись вверх флаги княжества. Загудели трубы, призывая всех к встрече. Изяслав пригляделся вдаль. Из-за поворота, ведущего по Большому тракту в лес, сначала появилось густое облако серой пыли. Оно клубами поднималось кверху, заставляя дрожать при мысли о том, какое огромное войско ведет за собой Борис. А потом показались первые отряды, состоящие из закованных в латы конников, мерно покачивающихся в седле в такт лошадиным шагам. Впереди всех на высоком шесте везли родовой стяг Стибора, а позади него уютно устроился настоящий паланкин с наглухо задернутыми шторами. Рядом с ним, не отставая ни на шаг, двигались пружинистой походкой настоящие огромного размера волки, чуть позади стиборская дружина, а далее вовсе уж странные существа, о которых многие из жителей Кижа читали лишь только в сказках. Тут были покрыты густой шерстью люди с медвежьими головами, гибкие , словно ртуть, закованные в плотный роговой панцирь диковинные животные. Медленно ползли, поднимая облако пыли в след за собой , розовые зубастые черви. Солидно поскрипывая открылись парадные ворота в крепость. Вместе
с частью своей личной охраны навстречу гостям вышел сам князь Изяслав, приветливо улыбаясь. Войско Стибора замерло, будто по команде. Только слышалось лишь усталое хриплое дыхание лошадей, да металлическое позвякивание доспехов.
        Паланкин опустили на землю. Рядом тут же уселись волки, буравя напряженными умными глазами толпу. Позади Изяслава кто-то испуганно вскрикнул.
        Занавесь отъехала в сторону и на землю ступил князь Борис - наследник Стибора.
        - Ну, хоть он оказался настоящим человеком! - глухо пробормотали в толпе. Демид зло оглянулся назад, выискивая глазами смутьяна, но все внимательно наблюдали за происходящим и выискать нарушителя спокойствия было непросто.
        - Приветствую вас, жители Кижа и его окрестностей! - Борис поднял вверх ладонь, здороваясь с обитателями самой северной крепости из Пяти княжеств. - Никогда не посещал вашу страну, но думаю, что в ней мне понравится, а ваш светлейший князь проявит чудеса гостеприимства.
        Мамон бросил короткий взгляд на Изяслава, который преувеличенно ласково улыбался дорогому гостю. Боль пронзила позвоночник повелителя Кижа. Он еле устоял на ногах, слепив подобие жалкого подобострастия. Медленно поклонился, стиснув зубы.
        - Рад видеть тебя, наследник… - выдавил он из себя, бросая взгляд на Демида. Тот понятливо подхватил его под руку, помогая распрямиться.
        - А что же это? Хозяин дома плохо себя чувствует? - нахмурился демон в облике человека, притворно сочувственно качая головой.
        - Нет, наследник…Со мной все хорошо… - Изяслав выдохнул. Боль, наконец-то отпустила, едва Мамон отвел от него свой прожигающий насквозь взгляд. Захотел сразу показать кто здесь хозяин…Недовольно подумал князь Кижа. Ничего! Когда-нибудь я тебе отомщу, тварь подземная! И отправлю туда, где тебе самое место…В ад!
        - Кижане! - Борис, казалось бы, уже совсем забыл, на чьей территории находится, обратившись напрямую к жителям княжества. - В нелегкое время мы с вами живем! Мир медленно погружается во тьму! Злые ведьмы с острова Езиды , эти прислужницы дьявола воспряли духом, как только умер мой отец. Они обманом похитили княжескую печать, чтобы не дать нам, свободным жителям Пяти Королевств, мирно выбрать себе нового Великого Князя! Коварно напали на торговую Агею, вырезали всех ее мужчин, а женщин и детей, не имеющих магических способностей утопили в море!
        По толпе прошел возмущенный шепот. Какая-та толстая баба в плотном черном зипуне заплакала совершенно искренне. Рядом с ней тянул ее за руку, хныкая и пытаясь успокоить, маленький сопливый постреленыш с красным с мороза носом.
        - Кто следующий? Вы, Стибор или Ида?
        - Я слышал в Иде князь сменился? - раздался крик из толпы.
        - К сожалению, повелитель этого замечательного речного княжества умер! Совет старейшин выбрал меня выполнять эти обязанности. И как князь Иды, повелитель Стибора, наследник Великого Князя, я прошу вас вступить со мной на путь борьбы с черными магичками, которые прячутся за крепкими вратами Езиды, пакостя нам издалека! Я хочу вас спросить, добрые кижане, вы со мной?
        Наступила напряженная тишина. Борис побледнел, поджав губы, опасаясь лишь одного, чтобы образ стиборского мальчишки на стал расплываться от нахлынувшей на него злости. Благо, Изяслав решил исправить положение. Он немного выступил вперед и начал говорить.
        - Я был и остаюсь вашим князем! Но в сложившихся обстоятельствах, я уверен, что нам просто необходимо объединиться с более сильным государством, которое сможет нас защитить от черной магии!
        - От черной магии Матерей Езиды нас защитит Светлейший! - выкрикнули из толпы. Демид сразу примет для себя крепкого усатого мужика с длинным крючковатым носом. - А у князя Стибора я смотрю у самого в услужении не божьи агнецы стоят! Верно, люди добрые?
        Изяслав нахмурился еще сильнее. Он и сам был не сильно доволен тем, что Мамон притащил за собой в облике Бориса своих истинных слуг.
        - Это вы о них говорите? - обвел ладонью замерших подле ворот в идеально ровном строю несколько тысяч оборотней, амфибий, розовых червей и волкодлаков. - Не бойтесь их! Это те, кто выбрал путь к Светлейшему, путь к познанию истинной веры, отрекшись от своего родства с дьяволом! Именно они станут теми, кто заслужит прощение Господа нашего путем самопожертвования в этой страшной битве, которая предстоит нам с Матерями Езиды, с этими грешницами и магичками! Или вы думаете, что они не будут применять магию против вас? Существа, пришедшие со мной, это наш единственный выход!
        Волки одобрительно оскалились. Амфибии ударили себя в панцири. Повсюду раздавались приветственные крики и шум.
        - Так вы согласны идти со мной, под моими знаменами и наказать подлых колдуний? - закричал Борис, пытаясь перекричать толпу.
        - Да!
        - Пойдем, накажем этих тварей!
        - Во имя Светлейшего!
        - Слава князю Борису и князю Изяславу!
        - Слава!
        Мамон еле заметно улыбнулся, подмигнув потерянному Изяславу. Медленно развернулся прочь, на прощание, помахав возбужденной толпе ладонью, закованной в металлическую перчатку. Следом в крепость пошел Изяслав, почтительно отступая на два шага. В след ему кричали о истинной цели похода, о славе, новых завоеваниях и прочей ерунде.
        - Я надеюсь, что твои волкодлаки не набедокурят у меня в крепости? - проговорил он, наконец, когда они скрылись от посторонних глаз под сенью обширных покоев.
        - Я предупредил их, что за каждого укушенного они будет расплачиваться десятью срубленными головами… - беспечно отмахнулся Мамон.
        - Когда мы выступаем на Езиду? - уточнил Изяслав. Они были одни в совершенно пустом коридоре и могли поговорить спокойно и без обиняков.
        - Послезавтра крайний срок! - коротко обрезал Мамон, резко остановившись. Чутко повел носом, принюхиваясь. Князь Кижа на всякий случай положил ладонь на рукоять своей сабли.
        - Что случилось?
        - Здесь кто-то …Выходи, Расти!
        Откуда-то с потолка спрыгнула серая тень. Это был человек невысокого роста с грубыми чертами лицами и умными пронзительными глазами. Весь его бок был изрезан кровавыми полосами на поджаром теле. Один из порезов выходил на живот, но был не смертельно глубоким. Почти все раны подсохли, но только этот один сочился темно бордовой кровью.
        - Это кто? - насторожился Изяслав, не опустив руку с рукояти сабли.
        - Это мой помощник. Кстати, познакомьтесь, Расти - он оборотень, а это наш князь Кижа - Изяслав, бывший варяг.
        Расти немедленно оскалился, инстинктивно приседая на задние лапы. На его лице начала появляться густая серая шерсть, но Борис примирительно поднял руку.
        - Он друг! Прекрати… Что с печатью?
        - Мы нашли ее. Она находится у такого же, как он варяга. С ним девчонка-магичка с острова Езиды, воин и совсем еще пацан.
        - Прекрасно! Я хочу видеть их головы и печать. Ты же принес мне печать, Расти? - нахмурился Мамон. В этот момент, его маска начала расползаться. Черты лица Бориса расплывались, а вместо них стала появляться жуткая морда демона.
        - Нет, хозяин…Мне помешали непредвиденные обстоятельства, - смутился оборотень.
        - Надеюсь, они достаточно веские, чтобы я не решил, что вместо головы варяга, ты обязан положить свою?
        - За ним шел еще один наемник из Обители. Его послал он, - Расти указал на замершего Изяслава, - именно этот варяг и помешал мне достать печать, убив всех моих братьев.
        - У тебя много братьев! Вы щенитесь и трахаетесь без разбора! - рявкнул Борис. - мне нужна печать!
        - Если бы не он…
        - Он выполнял мой приказ! - разозлился Мамон.
        - Этот варяг очень силен, хозяин…
        - Хорошо…А теперь поговорим с тобой… - демон развернулся к Изяславу, который на миг дрогнул, но быстро совладал с собой, лишь слегка изменившись в лице. - Какого, Светлейшего, ты послал на поиски печати варяга?
        - Он связан контрактом и все равно его выполнить. Иначе, навлечет позор на всю Обитель. Дед ему этого не простит…Контракт превыше всего! На этом догмате держится вся дисциплина там. А любой другой не справился бы с варягом, даже молодым, даже только выпустившимся. У него мгновенная молниеносная реакция, нереальная выносливость и ловкость. Никто из людей не смог бы…
        - А ты уверен, что этот другой все сделает, как надо?
        - Сто процентов!
        - Помни, Изяслав, если Печати не будет у меня в руках в тот момент, когда я возьму Езиду, то мне придется тебя разорвать на несколько частей, - уже спокойным голосом предупредил Борис.
        - Он выполнит контракт! Я уверен!
        - Мне бы твою уверенность…
        28
        Подлесок сменился густой плотной чащобой, сквозь которую пробираться было уже затруднительно. Просто в какой-то из моментов Большой тракт уперся в неприветливый бурелом, окончившись подле большого разросшегося во все стороны дуба. Лошади еле переставляли ногами, трясли гривами, но медленно и уверенно продирались вперед, по еле заметной тропинке между мшистыми, плотно стоящими друг к другу стволами. Приходилось идти кавалькадой. Впереди Прохор с арбалетом наготове, позади я, покачиваясь в удобно седле Красотки. Посередине Мартынка со Светорадой о чем-то мирно беседовали.
        - Непростой путь до твоей Обители, Варяг! - неодобрительно покачала головой дядька стиборского князя, прикусив длинный ус.
        - Это мы еще до мертвых гор не добрались, - откликнулся я, - как начнем подниматься на перевал, так дороги почти и не станет! Только камни, да узкая козлиная тропка…
        - Обнадежил, чего уж там… - тяжело вздохнул воин. Направляя своего жеребца чуть левее, где виднелся небольшой просвет между деревьями.
        - Сейчас бы отдохнуть в пору! - задумчиво произнес он, поглядывая на солнце, прошедшее свой зенит и тускло пробивающееся сквозь густые еловые лапы, склонившиеся над головой сплошным ковром. - До заката привал надо устроить! - он бросил короткий взгляд на Мартынку с ведьмой, которые не вступали в разговор, но по их озадаченным лицам было понятно, что они обеими руками за отдых. Нет, ничего скучнее, чем двигаться по лесу в таком темпе. Пейзаж однообразен, пятая точка болит от седла, ноги гудят, как трансформатор, а из развлечений, лишь порхающие с ветки на ветку сороки, сопровождающие их на всем протяжении пути. Я ко всему этому привык с детства, одиночество и долгая дорога мне были не в тягость, да и Прохор оказался не из слабаков, поддерживал самый быстрый темп из всех, каких мог, но вот ребенок и чародейка…
        - Как только найдем подходящую поляну, так и остановимся! - наконец, решил я, направляя Красотку туда, куда свернул дядька князя Бориса.
        - Да, что ее искать-то! - воскликнул Мартынка. - Вон, виднеется что-то…
        - Дымком потянуло… - повел крупным перебитым носом Прохор. Лошади запрядали ушами, чуя близость человеческого жилья. Я оглянулся на Светораду в надежде, что она подскажет мне правильное решение, что-то почувствует, есть ли там опасность или нет, но ведьма лишь пожала плечами. Магия в этот мир, так и не вернулась, а без нее колдунья была слепа и глуха, беспомощно, словно маленький ребенок, только познающий мир и только научившийся ходить.
        - Едем! - решительно произнес я, разрубив узел сомнений. В конце концов, даже если впереди на солнечной полянке нам грозит опасность, то такой подготовленный отряд, как наш, может дать отпор любому врагу, если этого врага будет не больше десятка.
        Мы выехали на просторную светлую поляну, залитую полуденным солнечным светом, со всех сторон окруженную плотной стеной елей. Посреди поляны стояла небольшая изба - пятистенка со слюдяными окнами. Весь участок был огорожен покосившимся плетнем. Где-то во дворе, почуяв незнакомцев, залаяла собака. Двери избушки были распахнуты настежь, возле почерневшего от времени крыльца примостилась в уголке небольшая скамейка, так же пустая, за крышей укрытой соломой виднелся обширный огород с посаженными разными вкусностями, которыми волен себя побаловать настоящий крестьянин. Из трубы вился еле заметный сизый дымок, подле колодца у самого входа в дом чернело полное ведро свежей воды. Именно ее вид и заставил меня двинуться вперед.
        - Ну, проверим, что тут за отшельник живет… - проговорил я, выдвигаясь вперед, на всякий случай проверив, как быстро выходят из ножен обе мои сабли. Именно в таких местах, согласно словам Деда, любят селится проклятые домовые, разные шаманы и маги, а так же лешие и прочая дребедень, которую всю свою сознательную жизнь я учился уничтожать. Не питая к ней никакой жалости. Мартынка чуть выскочил вперед, но был моментально остановлен Прохором, который то же понимал, что к чему.
        - День добрый, хозяева! - поздоровался я, подъехав к плетню. Калитка в этом поместье предусмотрена не была. Да и от кого закрываться, когда кругом одни волки с медведями бродят. - Есть кто живой?
        Я легко спрыгнул на землю и отдал поводья стоявшему рядом с настороженным лицом дядьке стиборского князя, так же как и я готовому к нападению.
        - Водички-то можно у вас попросить? - я шагнул внутрь, оглядываясь по сторонам. Мимо прокудахтала куда-то курица, выскочив прямо из-под моих ног. В сенцах закашляли, что-то зашуршало, полетело что-то металлическое…Я обернулся. Непохоже это было на домового, пусть и отставного, о собственную посуду спотыкаться. Домовые животные шустрые, да и видят в темноте получше многих.
        - Так что там насчет водички! - снова повторил я.
        - Отчего же не попить-то, путники дорогие! - голос появившегося на крыльце старика был ужасно скрипуч, будто давно не смазанная дверь открылась. Сразу было заметно, что дед разговаривал редко, оттого и голос посадил. Выглядел отшельник, как ему по всем канонам и положено. Длинная рубаха-косоворотка, седые космы по пояс, в которых было невозможно было определить, где борода, а где собственно волосы, лапти из лыка да штаны холщовые с многочисленными заплатками на коленях. Деда поддерживал крючковатый костыль, но мне показалось, что старик больше прикидывается немощным, а двигаться может не хуже нас молодых.
        - Гость в дом, Бог в дом! - приветливо улыбнулся он. При этом пронзительно зеленые глаза блеснули из-под косматых бровей совсем уж молодо, что укрепило мои подозрения, насчет деда.
        - Да мы вот мимо ехали, - начала объяснять Светорада, - решили привал устроить, а тут ваша полянка попалась, дай, думаем, водички зайдем свежей попросим…
        - Давненько ко мне гости не заходили, как в мертвые горы люди перестали ездить. Назвав их мертвыми, так и все…Конец этой части тракта пришел. Только вот, с медведями, да кукушками можно поболтать. Да, вон, она… - он кивнул на курицу, которая купалась в теплом, нагретом солнцем песке, - Но курица не птица, как известно…Хоть и тварь Божья!
        - Так как насчет воды? - прервал его не совсем вежливо Прохор.
        - Поите коней своих, чего уж там! - вздохнул дед, присаживаясь на удобную лавочку подле крыльца. - Они в чем виноваты?
        - О чем это ты, дед?
        - Ась? - не расслышал старик.
        - О чем ты говоришь, утверждая, что кони не виноваты? - переспросил я, заинтересовавшись его словами.
        - Не виноваты они, что к такой странной компании в услужении попали, - рассмеялся дед, опершись на клюку.
        - А чем же наша компания тебе странной-то показалась? - насторожилась с наслаждением умывающаяся Светорада. Капли родниковой воды стекали по ее лебединой шее так красиво, блестя на солнце, что я помимо воли засмотрелся и отвлекся.
        - А то, как же не странная? - улыбнулся дед в свою белоснежную бороду, с которой напоминал сказочного деда Мороза. - Направляетесь в Мертвые горы - уже странно! Опасаетесь погони, от того ко всему сторожко себя ведете, оглядываетесь на чащобу - наводит на подозрение. Ну а состав у вас и того площе… Наемник, колдунья, дитя и богатырь, воин который присягу давал на верность князю …
        - Колдун ты, дедушка! - покачал головой я, улыбнувшись, но пододвинув на всякий случай поближе к себе снятые сабли.
        - Да куда уж там… - отмахнулся старик. - Так, вещую по-маленьку…
        - Чего делаешь? - изумился Прохор.
        - Вещую…От того и из мира ушел. Слишком тяжело будущее каждого знать!
        - Провидец что ли? - нахмурился дядька князя Бориса.
        - Вещун! - твердо повторил дед, прищурившись. - Бывает смотрю на человека, а ему жить немного осталось. Темная тень на всю душу его легла…Так тяжко становится, что сил нет.
        - А предупредить? - удивилась Светорада. - ведь кто предупрежден, тот вооружен…
        - От судьбы не уйдешь! - вздохнул старик, глядя куда-то мимо них. - сколько каждому на роду написано, столько и будет воздух поганить. Ни больше ни меньше…
        Мартынка уже напоил коней, набрав им немного колодезной водицы в дедово ведро, а теперь стоял рядом и внимательно прислушивался к их беседе, раскрыв рот. В его такой маленькой и непродолжительной жизни первый удалось увидеть настоящего вещуна, о котором в городах и селах рассказывались разные побасенки. Мол, любого жизнь от начала и до конца видит. Плох или хорош человек, с первого взгляда определить может.
        - Брехня это все! - отвернулся от деда Прохор, снимая с роскошного кожаного пояса фляжку, чтобы пополнить запас питьевой воды. - Все предсказания ваши, лишь способ на доверчивых людях деньжат заработать, а боле вы ничего не умеете…
        Я был в корне не согласен с дядькой, но спорить не стал. Болтали, что Дед в Обители мог легко предсказать судьбу любого своего ученика, но не делал этого из извечной вредности. Может и этот обладает таким талантом? Я спорить не стал, а вот старик неожиданно замолчал, внимательно рассматривая Прохора своими глубокими серыми глазами, словно попона выгоревшими, только не от палящего солнца, а от прожитых лет. Что-то прошептал про себя, поглаживая свою длинную бороду, а потом неожиданно произнес:
        - Смерть найдешь свою вскоре. Смерть геройскую, но глупую…Не по воле своей погибнешь, не за себя и род свой, за человека чужого голову сложишь.
        Прохор, так и замер с открытым ртом. Наступила тишина, прерываемая лишь непрерывным стрекотанием лесных пичуг.
        - От меча умрешь, как воин! Но похоронят тебя не на земле предков, не в родовом склепе, а на дороге, как собаку безродную!
        - Я тебе сейчас… - мое тело среагировало само, едва заметив краем глаза молниеносное движение рук дядьки князя Бориса. Сверкнул в лучах палящего солнца булатный меч, но мои сабли оказались быстрее. Посыпались искры, зазвенела сталь. Светорада шарахнулась в сторону, по инерции выставляя руки вперед. Чтобы сотворить заклятие, но в мире не было магии.
        - Дай мне убить его, Варяг! - рявкнул Прохор, отбрасывая мои сабли в сторону, делая шаг вперед, чтобы нанести еще один удар. Меня качнуло, я не успевал защитить вещуна, но тот даже не тронулся с места, не попытался закрыться. Так и сидел на завалинке, внимательно поглядывая на разгорячившегося воина.
        - Не поможет! Сказки это все… - хриплым голосом произнес он, глядя лишь в глаза Прохора. Его уверенный голос, твердый взгляд и отсутствие намерения закрываться от удара сделали свое дело. Уже занесенный меч с треском опустился на край скамейки, на которой сидел старик, отрубив ее самый кончик, так и не коснувшись предсказателя. - Сказки и брехня! Сказанное не вырубишь ни мечом, ни топором! Предсказание сделано. Значит так, тому и быть!
        Прохор тяжело вздохнул и отошел, что-то бормоча про лесных отшельников, которые от одиночества сошли с ума, что им только остается придумывать всякие сказки и небылицы про редких путников. На эти слова старик лишь улыбнулся, переведя взгляд на Мартынку.
        - А у тебя глаза горят, малец! Тоже, небось, хочешь свое будущее знать? В твоем возрасте мы все нетерпеливы, спешим жить, боясь чего-то не успеть?
        Мартынка заметно смутился, опустив глаза в землю, но по всему его виду было заметно, что получить свое предсказание ему очень хочется.
        - Слава тебя ждет великая. Много денег будет у тебя, знаменитым станешь! Торговыми делами будешь заниматься! По странам разным ездить, весь мир наш объедешь! За невзгоды все тебе награда от судьбы будет…Счастье рядом с тобой ходит, но заметишь ты его только тогда, когда тучи разойдутся , и выглянет солнце!
        - Хоть у кого-то счастливый прогноз! - заметила Светорада, прикусив губу. Предсказаниями у Матерей Езиды обычно занимался оракул. Только верить ему можно было с большой натяжкой. Чаще всего его слова сбывались лишь частично, а то и вообще не сбывались.
        - А ты, девонька моя… - я обернулся внимательно, прислушиваясь к словам старца. Судьба колдуньи мне была вовсе небезразлична. - Замуж скоро выйдешь. Венец королевский на челе твоем вижу! Преклоняться перед тобой станут! Королевой величать! Только труден путь твой…Не каждой дано быть рядом с великим человеком. На то, терпение нужно! В тебе его мало очень…Станешь терпеливей, судьба тебя сама найдет.
        Я обиженно отвернулся. Тоже мне предсказание…Светорада моя женщина и мне Светлейшим дана! А какой из меня король? Обычный наемник, каких много бродит по земле. Может у нее другая судьба? Какой-нибудь расфуфыренный граф или герцог, а может князь? Я вздохнул, направляясь к калитке.
        - Ты куда? - заметила мое состояние ведьма, бросившись за мной.
        - Пойду, прогуляюсь!
        - А тебе свою судьбу знать неинтересно? - прищурился дед.
        - Сам же говорил, что ее не изменить! - пожал я плечами. - Так какой толк трястись и ждать неизбежного? Я ее знаю. Крест мой наемником быть, нечисть уничтожать! Короны мне не видать, денег и славы тем более. Труд наш неблагодарный! Скорей, как Прохор найду свою смерть под каким-нибудь кустом.
        Неожиданно поймал на себе заинтересованный взгляд старика. Он прожигал насквозь. Сверлил, словно хотел дотянуться до самого сокровенного, что было у меня запрятано в сердце. По спине пробежал неприятный холодок.
        - Прошлое твое вижу…Много горя, мало счастья. Долгий каждодневный труд…Благодарность к человеку, такому, как я, имеющему знание тайное. Он тебя убивать научил, раньше чем ходить. Настоящее смутно, а вот будущее…
        - Что? - напряженно спросила Светорада.
        - Будущего у него нет!
        - Как так нет? - изумился Мартынка.
        - Нет, смерти его я не вижу…Но и грядущее варяга скрыто! - старик явно смутился. Быстро свернул разговор, переведя тему. - Что ж я вас на пороге держу? Покушать чего-то надо…С дороги ведь! А ну-ка, малец, нырни в подпол! Там капустка квашеная быть должна. Сам квасил! - гордо выпятил грудь вещун.
        - Я мигом! - Мартынка ловко отпер плотно сбитую дверь погреб и мгновенно скрылся в темноте.
        - Не вижу… - старик еще раз посмотрел на меня, чем окончательно разозлил.
        - Я скоро! - коротко бросил я, направляясь к лесу. Светорада промолчала, лишь проводила мою сгорбленную фигуру долгим подозрительным взглядом.
        Жухлая листва легко вминалась во влажную после утреннего тумана землю. Пели птицы, дышалось легко и привольно, словно на прогулке. И в этой звенящей тишине, прерываемой лишь пение птиц, не было места ни идущей войне, ни Печатям, ни бесконечной погони за властью. Солнце ласково касалось давно небритых щек, согревая своим теплом. Я недовольно провел ладонью по подбородку. Отросшая щетина уже не кололась, превратившись в коротенькую профессорскую бородку светло-рыжего цвета.
        Побриться бы…Со вздохом я повернул обратно к дому вещуна. Его незнание моей судьбы нешуточно меня расстроило. Ведь всегда было так, что происхождение наемников, выращенных в Обители было неизвестным. Дед никому и никогда не рассказывал. Кем были родители варяга. Так случилось и со мной…История стара, как мир, напоминающая побасенку для всех.
        Однажды на занятии, когда моя спина ревела от боли, сплошь покрытая синяками и ссадинами, с обидой в голосе я посетовал, что если бы у меня были родители, то Дед не посмел меня тронуть и пальцем. Я помнил даже сейчас его гневный взгляд, полный ненависти, и удары, которые он мне наносил до того момента, пока не успокоился, а когда его гнев утих, то наставник, тихо произнес, тяжело дыша:
        - Ты появился в Обители так же, как и все остальные, Варяг! Корзинка, маленькое розовое тело и просьба позаботиться. С того момента я и наши братья стали твоей семьей. Они рисковали жизнью, убивая нечисть во всех пяти княжествах, чтобы ты мог поесть! Никогда не вспоминай о том, что кроме нас у тебя кто-то был из родных!
        Тот урок я запомнил навсегда. А теперь пророчество вещуна всколыхнуло что-то в самом дальнем уголке моей очерствевшей души. Что-то, что я давно и успешно прятал, даже от самого себя. И от этого ощущения стало грустно…
        Ход моих мыслей прервал отголосок тонкого голоса, рвущегося к сознанию медленной и волнующей песней. Я прислушался, готовый ко всему на свете.
        Расскажи мне вода текучая,
        Расскажи речка быстрая,
        Почему сердце мучает,
        Почему любовь чистая
        Покоя не дает?
        Голос звучал откуда-то слева. Пела явно молодая женщина, пела с чувством и придыханием. Настолько завораживающе и приятно, что, положив руки на сабли, я решил выяснить, кто кроме вещуна на этой странной полянке обитает. Негоже отправляться в путь с таким грузом, как княжья печать, оставляя за собой неизвестных тебе противников.
        Легко перемахнув через поваленный ствол дуба, я раздвинул густые ветки, загораживающие мне обзор.
        Прямо передо мной медленно несла свои воды куда-то на север узкая речушка, поросшая с обоих берегов камышом и осокой. Мутная водица размеренно текла в Иду - главную водную артерию нашего мира. На пологом берегу у самой кромки воды сидела молодая черноволосая девушка. Именно она и пела услышанную мною грустную песню. Несмотря на довольно прохладную погоду на ней не было ничего кроме плотной белоснежной сорочки и венка на голове, который она то и дело поправляла, любуясь своим отражением.
        - Можешь подойти… - оборвала она неожиданно пение, повернувшись именно в ту сторону, где я укрылся за плотными ветками, стрельнув глазами так, что отказать я ей не смог. Тяжело вздохнув, вышел на берег, оглядевшись на всякий случай по сторонам.
        - Такой сильный и боится! - рассмеялась девушка, и смех у нее оказался звонким, словно первый весенний ручеек. - Одна я тут, воин! Одна…Одинешенька…
        В голосе девушки явно прозвучала печаль. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы рассмотреть ее поближе. На вид ей было лет восемнадцать, черные волосы почти до поясницы, отдающие синим нереальным оттенком, острый чуть поддернутый носик и пухлые жадные губы, по которым она, словно нарочно провела кончиком языка. Девушка вглядывалась в свое отражение, словно хотела высмотреть то, чего не видела раньше…
        - Не любит она тебя, добрый молодец! - проговорила черноволосая красавица, неожиданно повернувшись ко мне. - Печать ей нужна от тебя, вот и постель делит с тобой…Как только Печать отдашь, умрешь! Ведьмы - они такие…
        Я смутился и даже, кажется, покраснел. Вот уж не думал, что каждая первая встречная будет так хорошо осведомлена о моих отношениях с женщинами. Колдунья она что ли? Словно прочитав мои мысли, девушка отрицательно покачала головой:
        - Не мавка я и не русалка! А на кикимору и того подавно непохожа. Я дочь вещун старого, у которого вы в лесу привал устроили. Мне тоже будущее дано видеть…
        - А я и не боюсь… - наконец-то смог вымолвить я, делая шаг вперед. - Просто отец твой, говорит, что мое грядущее от него скрыто!
        - Глаз у него земным замылен… - прошептала с придыханием красавица. - А я как утопла двадцать лет назад в этой речушке, так больше него могу видеть!
        - Так ты утопленница! - догадался я. - Неотпетая!
        - Умный ты богатырь! - похвалила меня девушка. - Но дурак! Пользуется добротой твоей колдунья эта, на ночь заговоры на приворот делает, а тебе говорит, что магии в этом мире больше нет!
        - Не может быть! - воскликнул я.
        - Говорю же, дурак! - пожала плечами утопленница. - Печать ей твоя нужна! Кольцо, что в поясном мешке хранишь! Как только кольцо станет ее, так и все…Конец тебе придет! Вижу на смерть сделано…
        - Врешь!
        - Только мне под силу сохранить Печать от слуг мамоновских. Унесу его на дно Иды, спрячу под камень лежачий! Ни одна кикимора не найдет! - ласковым голосом проговорила утопленница. - А хочешь вообще в море к Агее его снесу, к царю морскому в сокровищницу! Кракен сбережет!
        - Кракен служит делу демона! - заспорил я.
        - Отчего ты так уверен, добрый молодец, что все Мамону служат!
        - Потому что…
        - Потому что тебя так учили в Обителе! - прервала она меня. - Сломала тебя там, заставили мир ненавидеть! Не таких, как ты убивать…И никто не учил тебя любить, варяг… - черноволосая утопленница встала с берега и направилась ко мне легкими шагами. Только сейчас я рассмотрел, что она совсем разута. - Я могу научить тебя любить…Ее губы неожиданно оказались рядом с моими. Я ощущал ее нежное дыхание на своей щеке, теплоту молодого тела. Она пахла какими-то дурманящими травами, от запаха которых закружилась голова. Я покачнулся, неловко воткнувшись в ее жадные полураскрытые губы.
        - Отдай мне Печать! И я навсегда останусь с тобой! Я лучше ее, слышишь… - жаркий шепот на ухо совсем меня раззадорил. Ее ласковые руки бродили по-моему телу и оказались под рубахой, нежно лаская мое уставшее тело. Господи…Мне так не хватало в этой жизни любви… - Отдай Печать…
        Рука сама нырнула в поясной мешок, который вдруг заупрямился. Тесьма никак не хотела развязываться, а целоваться и доставать кольцо было совсем неудобно.
        - Только Печать, варяг…И ты навсегда будешь только моим. - Ее губы коснулись моей шеи, начали спускаться вниз. Острый язычок игриво прошелся по кадыку, лизнул мочку уха. - Печать…
        - Пошла вон от него, тварь болотная! - рядом с ухом просвистел стрела, мгновенно приведя меня в состоянии боевой готовности. От возбуждения не осталось и следа. Речная утопленница извернулась угрем в моих руках, злобно оскалившись. Только теперь, сбросив туман соблазна, я смог разглядеть кривые гнилые острые зубы. Кожу, покрытую на локтях чешуей.
        - Пошла от него вон! - закричал Светорада, появившаяся на речном берегу вместе с Мартынкой, который и стрелял из лука, пытаясь отогнать от меня мавку.
        - Печать! Отдай печать! - прохрипела она, бросаясь к моему мешку. Куда исчез ее тонкий голосок и аккуратно подстриженные ногти? - Печать!
        Одним ударом двух сабель я снес ей голову, срезав ее почти у самого основания. Тело еще некоторое время пыталось устоять, а вот голова скатилась в речку с легким бульканьем.
        - Варяг! - Светорада бежала ко мне, утопая по щиколотку во влажном иле. - Как ты? Милый, родной…
        Она ощупала меня со всех сторон, проверяя не ранен ли я. Позади неловко переминаясь с ноги на ногу, топтался Мартынка.
        - Да, все со мной хорошо! - отмахнулся я. - А тебе надо подтянуть стрельбу из лука! - покачала я головой укоризненно, глядя на Мартынку. - Чуть мне полчерепа не снес! Где это видано? - притворно возмутился я, хотя в душе был доволен успехом своего ученика.
        - Чего она от тебя хотела? - Светорада брезгливо поморщилась, обернувшись на убитую мавку.
        - То же, что и все… - пожал я плечами. - Печать им княжескую подавай! Только в этот раз, я почти ее отдал…
        - Боюсь, что судьбой она тебе предназначена, варяг! - улыбнулась Светорада. - А от судьбы, как известно, не уйдешь…
        - Скажешь тоже…Судьбой! Откуда судьба такая у простого наемника? - рассмеялся я, переводя дух. Утащенным мавкой на дно неглубокой речушки в пустом лесу, вот незавидная судьба…
        - Только у великих людей судьба скрыта от вещуна! Ты один из них! - вполне серьезно сообщила ведьма.
        - Ты еще скажи, что я будущий Великий Князь! - удивился я.
        - Все возможно, Варяг! - произнесла задумчиво колдунья. - особенно, если вспомнить твою татуировку…
        - Все, хватит! - прервал я ее. - Закрыли эту тему. Я - обычный наемник и мне этого достаточно! Кстати, а как вы меня нашли?
        - Вещун указал! - пояснил Мартынка. - Тебя слишком долго не было, вот мы и заволновались…
        - Да я ушел-то на пять минут!
        - Тебя не было три часа, - внимательно разглядывая меня, сообщила Светорада.
        - Да не может такого быть! - рассмеялся я, но осекся, увидев, как солнце медленно и неуклонно клонится к горизонту. - Уже вечер…
        - Мы же тебе об этом и говорим! - воскликнул Мартынка.
        - Тем более, - сбросив остатки наваждения, сказал строго я. - До Обители путь неблизкий. Нам надо проехать до ночи, как можно больше! И так много времени потеряли с этим привалом.
        29
        Гибкое и нежное тело Велиславы выгнулось под бешеным напором Демида. Он сделал несколько движений, выдохнул и рухнул рядом, рассматривая счастливую и удовлетворенную женщину рядом с собой. Повелительница Езиды лежал, полу прикрыв глаза, пытаясь восстановить дыхание после сумасшедшего секса, который заканчивал каждую их встречу с командиром штаб-полка гвардии. И сегодня все произошло точно так же…Сначала они обсудили общие вопросы, потом сообщили Совету, что им необходимо поговорить наедине, а потом…Потом был восхитительный секс, о котором каждый из них мечтал по нескольку дней. Старуха Радислава, конечно же, все понимала. Уж ее-то обмануть даже княжне было не обмануть! Ехидно улыбнулась, провожая взглядом в княжеские покои, но Велиславе было глубоко плевать на слухи и шепотки у нее за спиной. Она любила этого мужчину до безумия, до дрожи в коленях и только ее высокий пост не позволял им быть вместе.
        - Ты был великолепен, как бы это банально бы не прозвучало… - проговорила повелительница Езиды, эротично вытягиваясь на атласном постельном белье, как всегда приходя в себя намного раньше партнера. Демид улыбнулся, приоткрыв глаза, погладил ее нежно по бедру, коснувшись губами плеча.
        - Я люблю тебя, малыш! - с улыбкой проговорил он, не убирая руку. Ладонь поползла вверх, проникая в самые потаенные места княжны. Она легонько застонала, подчиняясь его уверенным, почти властным движениям. О, Боже, как же ей хотелось быть просто женщиной, обычной домохозяйкой, а не повелительницей целой нации.
        - Демид… - прошептала она.
        - Что?
        - Прекрати…Нам пора! - холодный рассудок всегда побеждал в этой бесконечной войне сердца и государственного долга.
        - Любимая…Моя хорошая… - поцелуи любовника становились все раскрепощений, а ладонь между бедер забыла обо всех правила приличия.
        - Демид!
        - Я тебя никуда не отпущу…Моя родная…
        - Демид! - снова воскликнула княжна, в этот раз усилием воли заставляя себя выпорхнуть из объятий командира штаб-полка. - Сейчас не время расслабляться!
        Мужчина понимающе кивнул, с грустной улыбкой начав одеваться.
        - Я все понимаю, Велислава! Конечно, сейчас не время… - в поисках своих вещей он прошлепал босыми ногами в дальний угол княжеских покоев, где кучей на полу была свалена вся их одежда.
        - Не обижайся, дорогой…Но Борис направляется с объединенной армией сюда. Агея пала, Ида и Киж присоединились к походу на нас! Магия исчезла из этого мира! Теперь врата Езиды - это лишь обычные куски скалы, сложенные в правильные формы. Они не остановят захватчиков! Только людям под силу это сделать! А людям нужна их королева, та за которую они будут умирать.
        - А мне нужна обычная женщина… - буркнул в ответ командир штаб-полка, натягивая льняную рубаху через голову и пристраивая на поясе меч в ножнах. - Тем более сейчас, когда очередного рассвета Езида может и не встретить.
        - Не усложняй…Мне тоже тяжело! - покачала головой княжна, натягивая на себя легкую, почти прозрачную простыню.
        - На тебе, кроме государства еще и я, со своими амбициями, - ответил Демид, - куда еще сложнее?
        - Демид!
        - Слушаюсь и повинуюсь, ваше Высочество! - командир гвардии Езиды поклонился в шутовском стиле и улыбнулся.
        - Не уходи…
        - Мне надо спешить. Да и тебе пора работать! Государство не может быть долго без своей правительницы. Мне и без того пришлось украсть тебя на целые сутки.
        - Прости…
        - Ты ни в чем невиновата. Виноват наш мир!
        - Я…
        - Не говори ничего! Пустое… - Демид развернулся к выходу в тот момент, когда в дверь отчаянно затарабанили. Раздался напряженный голос Аурики - ближайшей помощницы княжны Велиславы.
        - Ваше Высочество! Ваше Высочество! - звала она, почти срываясь на крик, беспрестанно дергая ручку двери, запертую на ключ, чтобы двоим влюбленным, никто не мог помешать.
        - Что случилось? - испуганно, в раз пересохшими губами прошептала Велислава, поглубже закрываясь в простынь.
        - Это же Аурика! - пожал плечами Демид. - Она совсем еще молоденькая девчонка и то, что кажется ей важным, иногда гроша ломанного не стоит при ближайшем рассмотрении. Иногда, я думаю, почему из всех претенденток на должность своего секретаря, ты выбрала именно ее…
        - Она напоминает меня в молодости, мой дорогой! - улыбнулась Велислава, у которой уже прошел первый испуг. Лицо приобрело снова деловое выражение со стальным оттенком.
        - Подай мне, платье! - попросила она Демида, ничуть не смущаясь своей наготы, проходя к зеркалу.
        - И сколько же тебе лет? - улыбнулся командующий штаб-полком.
        - Я так стара, мой мальчик, что видела восхождение на престол усопшего Великого князя! - загадочно улыбнулась Велислава, но заметив удивленные глаза Демида, рассмеялась и пояснила:
        - Мне было ужасно интересно, как ты на это отреагируешь! Прости! Мне всего лишь сто три года…И пока я не пользуюсь омолаживающими эликсирами, как старуха Радислава, если ты это хотел узнать… - быстрыми движениями она оделась в поданное Демидом платье, распушила волосы и повелительно махнула рукой, снова став настоящей княжной, ответственной за судьбу целого государства.
        - Открой дверь, Аурике! - приказала она, усаживаясь на трон.
        Ближайшая помощница залетела в открытую дверь, даже не дождавшись, когда та распахнется окончательно. Чуть не сбила с ног Демида и почти бегом кинулась к Велиславе.
        - Ваше Величество! Ваше… - прокричала она. Слезы стояли у нее в глазах, но она тщательно пыталась их скрыть, прекрасно понимая, что долг прежде всего.
        - Говори, Аурика! Я давно не видела тебя такой… - Велислава даже не могла подобрать слово к описанию своей помощницы. Потом немного подумала и добавила. - Такой взбудораженной!
        - Там…Там…Я спешила, как могла!
        - Да говори ты уже! - рявкнул Демид, набрав немного вина в стакан и подав помощнице. Аурика залпом опрокинула в себя спиртное, даже не поморщившись, а потом выдохнула:
        - Только что наблюдатели доложили…На берегу появился Борис вместе со своей армией!
        Наступила оглушающая тишина. Как бы к этому в Езиде не готовились. Какие бы планы не строили после того, как пропала магия, они до последнего были уверены, что Борис не решится напасть на Врата. Демид со своей княжной понимающе переглянулись, сбывались их самые худшие предположения.
        - Они знают о том, что магия исчезла из этого мира! - вымолвила Велислава то, что побоялся озвучить ее любовник.
        - Я не совсем… - вытирая слезы на щеках, уточнила Аурика, так и оставшись стоять на коленях перед своей повелительницей.
        - Все очень просто! Мы рассчитывали на то, что Борис, так удачно избавившийся от Агейского князя Корнея, попавший вовремя в Иду, когда князя Борислава хватил удар, и объединившейся с повелителем Кижа Изяславом, зная, что Езида все еще сильна, не станет дергать Светлейшего за бороду и не придет под Врата.
        - Это логично! - согласилась Аурика, окончательно придя в себя. - Особо не напрягаясь, наши Матери разнесут любое по численности людское войско в клочья в считанные часы…
        - А вот Борис, несмотря на то, что не является ни дураком, ни самоубийцей, все же приперся вместе со своими вассалами сюда. И вряд ли для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение нашей княгине!
        - Значит, он знает, что магии нет, и Матерей ему можно не опасаться… - догадалась Аурика.
        - Умная девочка! - кивнул согласно Демид княгине, задумчиво наблюдающей за их беседой. - Теперь я понимаю, почему именно она - твой секретарь, Велислава! А теперь вопрос…Если магию в этом мире дано чувствовать только Матерям Езиды и нечисти, то откуда человек Борис знает о ее пропаже?
        Аурика думала. Хмурила лобик, а потом испуганно захлопала глазами, как только до неё что-то начало доходить.
        - Значит Борис в сговоре с демоном Мамоном… - ошарашено прошептала она. - Теперь все становится понятным…
        - Что понятно? - мгновенно оба спросили Демид и Велислава.
        - Наши наблюдатели докладывали о появлении в войске стиборского наследника неких розовых червей и полулюдей полурыб, диких волков и даже албастов! Я все это списала на страх. У него, как говорится, глаза велики, но теперь понимаю, что наблюдатели говорили чистую правду…
        - Нам надо приготовиться к битве! - повернулась к Демиду Велислава, произнеся все это таким голосом, как будто все были уже обречены. И командующий штаб-полка, и ближайшая помощница эту интонацию уловили, но не подали вида. - Возможно, она станет последней для Езиды!
        - Да, Ваше Высочество! - поклонился ее любовник. - Я немедленно отправлюсь на стены, чтобы организовать оборону. В чистом поле нам не победить, а вот за крепкими стенами Врат, есть шанс…
        - Наш единственный шанс, как это не прискорбно звучит - это Светорада! - горько усмехнулась княгиня. - Аурика, вызови ко мне старуху Радиславу. Мне надо с ней поговорить по душам. Необходимо предупредить всех! Отныне остров на осадном положении. Все кто хочет уйти, пусть идет! Останутся только те, кто не видит себя без Езиды. С ними мы вступим в наш последний бой! Не только наш, но, наверное, и целой нашей цивилизации…
        - Велислава…
        - Иди, Демид! Иди! Мне надо подумать…
        Командующий штаб-полка поклонился и, скрепя сапогами, вышел из княжеских покоев, оставив ведьм наедине.
        - О Светораде ничего не слышно? - спросила Велислава свою помощницу, когда гулкие шаги любовника стихли в анфиладе комнат где-то вдали.
        - Радислава говорит… - начал было объяснять Аурика, но была прервана скрипучим голосом директрисы Академии магии, появившейся в комнате, пройдя сквозь стену, как нож сквозь масло.
        - Я говорю, что мы в большой беде, девочки! - бухнула с порога ведьма, присаживаясь напротив княгини на стул.
        - Ты как всегда оповещена обо всем… - скривилась княгиня.
        - Мне по возрасту положено, деточка! - съязвила Радислава, не обратив внимания на неприветливый тон.
        - Я не чувствую в нашем мире магии, как это все время делаешь? - с любопытством поинтересовалась Велислава.
        - Прохожу сквозь стены? - притворно изумилась колдунья. - Если бы ты поработала с мое в академии магии, то знала бы, что подвалы ее скрывают много артефактов, хранящих в себе силу.
        - Может они нам помогли бы избавиться от них? От той угрозы, что скапливается на берегу? - зло спросила Велислава.
        - Они годны на похожие фокусы и не более того! Мои девочки из академии станут рядом с тобой Велислава. Встанут и умрут за тебя! Я тебе клянусь! Но силы этих артефактов хватит лишь на десять минут боя. Ты не представляешь, какая сила собрана на том берегу. Боюсь, что это конец всему…
        - А как же твоя идея со Светорадой и поисками Печати? В нее ты уже не веришь? - возмутилась княгиня.
        - Нам очень повезет, если Светорада сможет спасти нас, - коротко отрезала Радислава, - а теперь командуй, деточка! Я готова умереть за тебя. Где будет мое место в этом бою?
        Лицо красивой зрелой женщины вдруг начало расплываться. Велислава всего на какой-то мгновение рассмотрела старуху под маской внешнего благополучия. Старуху, которой до смерти осточертело жить в этом мире, а уйти она хочет с пользой, дорого продав свою жизнь приспешникам демона.
        - Я найду тебе место в этой битве, Радислава! - кивнула Велислава, ощутив, как от ледяного ощущения страха сжалось ее сердце. - Найду и буду рада умереть рядом с тобой в бою!
        Директриса магической академии ухмыльнулась и было непонятно, что это за улыбка скользнула по ее лицу. То ли удовлетворения, то ли обычного ехидства, которым старая колдунья славилась на всю Езиду.
        30
        Черноус бесшумной тенью двигался след в след за компанией Варяга. Пока ему удавалось оставаться незамеченным, но сколько это будет продолжаться, он предугадать не мог. Противник был хоть и неопытным воином, но все же учился всему тому, чему учился и Черноус, а значит хоть и в теории, но имел представление о том, что значит «рубить хвосты».
        Пока особого плана не было. Умирать не хотелось ужасно. Почти так же, как и убивать своего младшего брата, пусть не по крови, но по духу. Так их воспитывал их Дед, так было испокон веков, с тех самых пор, как в этом мире появился первый наемник, носящий гордое имя варяг - безымянный убийца, заточенный под то, чтобы уничтожать разного рода нечисть.
        После долгого привала у деда Вещуна в его избушке и встречей с утопленницей, Варяг с товарищами направился строго на север, миновал Черный лес и направился к Ледяному перевалу. И только в этот момент Черноус стал догадываться о конечной цели их путешествия. Если в начале пути он еще хранил в сердце надежду, что Варяг хочет просто спрятаться в более или менее знакомых местах, то теперь, после резкого изменения маршрута, он был уверен, что вся странная компания направляется ни куда-нибудь, а в Обитель. Видимо, молодой наемник решил спросить совета у своего наставника, а этого допустить было никак нельзя. Уж очень не хотелось умирать, а другого выхода не будет, если они пересекут границу Обители. Никто и никогда не мог позволить напасть на тех, кто находился под защитой замка. Тогда за невыполнение контракта ему грозила смерть, а умирать…Ну, Вообщем, вы поняли…
        Оставался лишь один вариант…Попробовать уговорить Варяга добровольно отдать Печать. Но как это сделать? Не каждый захочет самовольно расстаться с символом княжеской власти во всем этом грешном мире! Шантаж? Угрозы? Жизнь наемника ничего не стоит. Они с детства готовятся к тому, что когда-нибудь враг окажется сильнее, и их тела найдут покой где-то в лесу, обглоданные белками и мелким зверьем, так и не похороненные, согласно давним обычаям. Смертью Варяга не испугать…Тогда чем? Чего он боится больше всего?
        После трогательной сцены на берегу мелкой речушки, когда ведьма из матерей Езиды бросилась ему на помощь, Черноусу показалось, что он нашел ключик к несговорчивому сердцу наемника, но связываться с опасной колдуньей не хотелось. Чего стоит проморгать магический удар и навсегда остаться жабой или хуже того, каким-нибудь жуком, которого может раздавить каждый прохожий? Хотелось бы жертву полегче. Старый дружинник? Тот был опасен еще больше, даже, несмотря на свой возраст, был готов в любой момент, как к защите, так и нападению, а значит оставался лишь один вариант. Малец…Почти подросток, гордо таскавший за собой дорогой лук и полный колчан стрел, верно, представляющий себя почти таким же опытным наемником, каким был Варяг, стремящийся походить на него, как две капли воды, чудаковато копируя его походку, улыбку и даже манеру держаться в седле. Решено! Захватить паренька, а потом поторговаться. Судя по мимолетным улыбкам, Варяг к нему испытывает такие же теплые чувства, как и к чародейке, и непременно захочет сохранить ему жизнь, даже ценой целой империи. Молодые выпускники нынче стали слишком
сентиментальны…
        Возможность добраться до мальца попалась лишь через почти пять часов непрерывной погони. Варяг стал лагерем у подножия Ледяного перевала, решив передохнуть перед долгим и опасным подъемом. Ничего странного в этом не было, будь Черноус на его месте, то поступил бы точно так же. Если наемник готов был без устали шагать больше недели, то неподготовленная компания, увы, такими способностями не обладала.
        Они разбили лагерь под сенью огромного столетнего дуба, уютно примостившись под раскидистой кроной. Старик развел огонь, выкопав предварительно очаг. Ведьма набрала в небольшой котелок снега для растопки. А Мартынка с варягом спустились чуть ниже, наломав свежего лапника. По-всему выходило, что спутники готовились к длительному отдыху, если не к ночлегу.
        Черноус поднял глаза на небо, туго затянутое плотно синей тканью облаков. Появилась серая, еле заметная еще пока луна, замерцали маленькие звездочки в рваных просветах между тучами. Лошадь была брошена далеко позади, потому он и не боялся, что его услышат, легко перемахнул через поваленный ствол и, держась каменной гряды, подобрался поближе, стремясь разузнать, о чем они говорят.
        - А ты уверен, что твой…
        - Дед! - подсказал ведьме варяг, складывающий постель из еловых лап.
        - Да, дед нас примет? Насколько мне известно, для варяга важнее всего выполненный контракт. Судьбы мира их мало интересуют…
        - Вот-вот! - подхватил Прохор у костра, пламя которого разгоралось все сильнее и уже затрещало, задымило почти в полную силу. - Говорю же, пока не поздно, отдай Печать мне, да живете со светлейшим. Вы отличная пара…
        - Прохор! - укоризненно посмотрела на него чародейка.
        - А что? - пожал плечами старый дружинник. - Я всего лишь предложил неплохой вариант.
        - Обитель тем и славится, что никому еще в ней не было оказано в помощи, - гордо кивнул Варяг, - тот, кто ищет защиты - найдет там охрану. Кто ищет совета - обрящет самый из всех разумных советов. Дед мудр и всегда знает, как поступить!
        - Хорошо бы, если так…-мечтательно протянул Мартынка, растянувшись на мягком лапнике, закинув худенькие ручки за голову. - Как думаешь, дядька Варяг, а Дед сможет меня взять учеником к себе?
        Варяг рассмеялся, но ответил максимально честно.
        - Боюсь, что из возраста ученического ты вышел, Мартын. Такие, как ты у нас получают должности подсобников. Тех, кто ведет наши экономические дела, хозяйство, но не воинов.
        - Почему это? - обиделся Мартынка. В мечтах своих он уже надел ножны сабель за спину и ехал куда-то вдаль за головой, как минимум настоящего дракона.
        - Быть воином - это целая наука. Постигать ее начинают в Обители, едва научившись ходить. Потому чаще всего в наемники попадают в младенчестве. Будущих варягов поят специальными зельями и эликсирами, закаляют тело и характер…Убивают в сердце любовь ко всему живому, - при этих словах он с грустью посмотрел на чародейку, которая явно смутилась от его прямого взгляда.
        - А ты тоже попал в младенчестве в Обитель? - заинтересованно спросил Мартын.
        - Ну я же стал воином? - рассмеялся Варяг.
        - Не похоже… - заметил малец, прикусив нижнюю губу в полной задумчивости.
        - Это еще почему? - удивился наемник.
        - Потому что любовь ко всему живому в тебе, так и не убили, - ехидно улыбнулся Мартынка, неприкрыто кивая в сторону Светорады. Колдунья покраснела, а вслед за ней и варяг, но мужчина быстро нашелся, грозным голосом скомандовав пареньку:
        - Хватит болтать! - рявкнул он командирским голосом. - Если уж варяга из тебя не получится, то воина я уж из тебя сделаю! Марш, упражняться в стрельбе из лука, когда пойдем на перевал некогда будет…
        Черноус мысленно возликовал. Это был настоящий подарок судьбы! Шанс, который сам ему предоставил наемник. Паренек возле костра нехотя побрел за дуб, выбирая себе мишень поближе. Сумерки вскоре скрыли его фигуры за темнеющими вдали густо разросшимися ветвями деревьев.
        - Зачем ты так? - укорила варяга ведьма.
        - Правильно он все сделал! - похвалил наемника Прохор. - Негоже мальцу в его возрасте шататься без дела. Раз в варяги он не годится, возьму его в свою дружину гриднем. Чую, добрый из него воин выйдет! - похвалил Мартынку дядька князя Бориса.
        - Обязательно выйдет… - прошептал Черноус, обходя по широкой дуге место стоянки отряда варяга. - Если ты будешь, благоразумен, брат мой…
        Ни одна ветка не шелохнулась, пока он двигался в ту же сторону, где скрылся Мартынка. За несколько десятков метров до паренька, Черноус остановился и зашарил у себя в поясной сумке, выудив оттуда пузырек с прозрачной, как слеза маслянистой жидкостью. Из нее он сделал несколько крупных глотков и лишь после этого двинулся дальше. Его шаг изменился, стал более плавным, по кошачьи аккуратным. Варяг, будто летел над травой, не касаясь плотно усыпанного ковра из опавших иголок и сухих веток. Ни одна птица не сопроводила его медленное движение неловким вскриком. Наемник стал тенью самого себя, неуязвимым и быстрым противником, которого нужно было бояться.
        Мартынка занимался стрельбой из лука на небольшой прогалине, то и дело болезненно вскрикивая, когда тугая тетива била по пальцем, со свистом отправляя стрелу в цель. Успех были не то, чтобы значительными, но выше среднего. Черноус оценил кучность стрельбы и отметил про себя, что из паренька со временем может вырасти неплохой воин, если не бросить с ним заниматься военным искусством. С сожалением поцокал языком, когда хорошо пущенная стрела вонзилась намного ниже установленного расстояния. Мартынка тоже расстроился, с грустью осмотрел опустевший колчан и пошел собирать стрелы.
        Только в этот момент, Черноус позволил ему себя услышать. Скрипнула лопнувшая под ногой сухая ветка, переломившись пополам. Парень резко обернулся назад, выставляя вперед лук, готовый мгновенно наложить стрелу на тетиву, но колчан был пуст. Малец беспомощно огляделся в поисках, и в этот самый момент Черноус прыгнул.
        Мелькнула его быстрая, как молния тень. Мощный удар в грудь сбил Мартына с ног. Вместе они кубарем покатились по мягкой еловой подстилки. Парень вскрикнул от боли и попытался встать, но варяг был намного быстрее. Наемник был уже рядом. Легкой оплеухой разбил ему губу, представив острый короткий нож к юношеской шее.
        - Дернешься, умрешь… - прошипел варяг ему на ухо, почувствовав, как по подбородку течет алая струйка крови.
        - Варяг придет и убьет тебя! - зло прошептал неиспугавшийся малец. Извернулся, попытался укусить за ладонь, но когда увидел противника. Так и замер с раскрытым ртом. Никак он не ожидал увидеть брата его друга варяга из Обители.
        - Удивлен? - в одно мгновении Черноус оказался где-то сбоку. Мартынка, даже не успел заметить этого движения, лишь тень мелькнувшую слева. Ощутимый удар сотряс его колено. Нога подогнулась, и он рухнул на колени. - Прошу тебя. Парень, не заставляй меня убивать тебя…Ты мне симпатичен! Варяг прав. Ты можешь, действительно, вырасти неплохим воином. Будь умничкой…
        - Да пошел ты! - зло процедил Мартын. - Варяг! - прокричал он отчаянно, откатываясь далеко в сторону, но тут же был пойман за шиворот.
        - Куда это ты собрался? - рассмеялся Черноус, находящийся под воздействием зелья.
        - Мартын! - на полянке показались встревоженные криком мальца я, Светорада и Прохор. При виде своего собрата, такого же наемника, как и я, я растерялся.
        - Черноус?
        - Ты гляди-ка, узнал… - ухмыльнулся варяг, снова держа нож возле шеи Мартына. - Хотя ты еще под стол пешком бегал, когда я пошел исполнять свой первый в жизни контракт!
        - Я тебя часто видел с Дедом! - пришлось мне пояснить, отодвигая в сторону Прохора, готового броситься вперед, чтобы отбить Мартынку. Я видел расширенные зрачки наемника, его тяжелое дыхание и мгновенную реакцию. Понятно стало, что Черноус - легенда Обители находится под действием зелья. А значит, все его чувства максимально обострены. Не успеть…Никак не успеть… Я с сожалением посмотрел на испуганную и растерянную ведьму. Сейчас ее магия пригодилась бы, как никогда. Но мир был пуст…Ни крупинки силы не витало в воздухе.
        - Что это значит, брат? Отпусти, мальца…
        - Что это значит, Варяг? - улыбнулся наемник. - Это значит, что у меня контракт…
        Он весело рассмеялся, а вот я побледнел, прекрасно понимая, что означает это святое для варяга слово. Слово, которое максимально все осложнило.
        - Суть контракта?
        - Боишься, что твоя жизнь? - уточнил Черноус. Кажется, его основательно забавляла игра с нами.
        - Я ничего не боюсь, брат. Как и все мы…Ты прекрасно об этом знаешь. Любой из Обители готов умереть хоть сейчас.
        - Это те, кому нечего терять!
        - А с чего ты взял, что мне есть? - попытался перестать волноваться я.
        - А давай проверим… - Черноус легонько нажал на лезвие, мимолетно разрезавшее кожу на шее Мартына. Засочилась кровь. Я дернулся было вперед, но вовремя опомнился, остановив дико зарычавшего от переполняющего гнева Прохора. - Сдается мне, что этот парень тебе небезразличен, а? - он весело подмигнул. - А если вот эту красотку я бы взял в плен, то ты бы у меня уже в ногах валялся, умоляя ее отпустить. Я долго за тобой шел, следил и хорошо изучил. Ты врешь, Варяг! Умереть ты не готов!
        - Хорошо! - примирительно поднял я руки. - Говори, чего ты хочешь?
        - Печать! Мне нужна Княжья Печать! Отдай ее мне. И, клянусь, я вас всех отпущу отсюда живыми и здоровыми, - взгляд его вильнул в сторону. Всего на секунду, но мне этого хватило, чтобы усвоить. Никого он не отпустит! Контракт однозначен и не допускает двойных толкований. Все кто что-либо знает о Печати должны умереть…
        - А гарантии?
        - Тебе недостаточно слово брата?
        - Хорошо, но мальчишку придется отпустить…Для начала?
        - За дурака меня держишь, Варяг? Сначала Печать!
        Я пожал плечами, наклоняясь к поясному мешку, наблюдая резко расширившиеся глаза Прохора. Он никак не мог поверить, что я готов отдать самое ценное, что есть в нашем мире, знак верховной княжеской власти.
        - Не надо… - одними губами прошептал он.
        - Чего шепчетесь там! - окликнул нас Черноус зло. Время действий зелья начинало истекать. По спине наемника уже побежал знакомый холодок отходняка. - Скорее!
        - Я сейчас! - оставалось надеяться, что Прохор не помешает мне. - Вот она! - одним движением я схватил чернильницу, замотанную в тряпицу из поясного мешка и швырнул в Черноуса, молясь, чтобы инстинкты моего собрата сработали, как положено. Рефлексы не подвели! По инерции варяг отклонился в сторону, провожая тряпицу взглядом. Его хватка ослабла, позволив Мартынке чуть вздохнуть. Именно этим мгновением и воспользовался Прохор, чтобы ударить. Все было рассчитано верно и точно! Время потянулось, как вата. Я видел, как старый дружинник летит вперед, стрелой спущенной с тетивы, как в полете пытается выдернуть нож, как Черноус успевает среагировать. Тело дядьки князя Стибора само нашло тонкое лезвие. Уперлось в него, с хрустом впуская его в свою плоть.
        - Нее-ет! - закричал Светорада, прикрыв рот ладошкой.
        - Прохор! - зарыдал Мартынка. Все это было, словно не со мной, словно в тумане. Сильный удар опрокинул Черноуса на землю. Прохор прижал, еще дыша его всем телом к земле, не дав вскочить. Звонко пропели свою страшную песню мои сабли. Брызнула кровь, и голова брата медленно откатилась в сторону. Я все-таки успел…Успел ценою жизни Прохора.
        - Прохор! Светорада!
        Ведьма кинулась ко мне. Рывком перевернула тело дружинника на спину, щупая пульс. Побледневшие губы старого воина растянулись в прощальной улыбке.
        - Не надо… - прохрипел он, а потом из уголка его рта пошла кровь. Он умер.
        31
        - Прощай, наш друг! Ты погиб, как настоящий герой… - я прислонил горящий факел к аккуратно сложенным еловым веткам, которые вспыхнули почти моментально, занявшись высоким чадящим пламенем. В нос ударил запах паленой кожи и еще чего-то сладкого, бьющего в нос своей приторностью. Мы со Светорадой и Мартынкой молча наблюдали, как пламя пожирает нашего друга, заставляя тело корчится в последних муках. Совсем скоро он уйдет навсегда. Ветер разнесет его пепел по всему нашему миру и в каждой тропинке, каждом деревце, на каждой дороге будет часть этого мужественного человека. Немного пафосно звучит, но, я думаю, что Прохор был бы доволен, если бы жил…Мартынка рядом со мной всхлипнул и сжал теплую ладонь Светорады, в глазах которой и без того стояли слезы.
        - Надо идти… - начинало темнеть. - Переход через перевал займет около часа. Нужно спешить.
        Ведьма и парень, отчего-то до сих чувствовавший себя виноватым в смерти дядьки наследника Стибора, вздрогнули. С трудом отвели взгляд от костра.
        - А этот? - колдунья кивнула в сторону уже застывшего трупа Черноуса, остекленевшими глазами уставившегося в сереющее небо.
        - Этого звери пусть едят… - зло бросил я, чувствуя, как вскипает внутри гнев. Согласно всем правилам и обычаям мне необходимо было поступить по-другому. Черноус был мне братом, таким же, как и я наемником. Мы делали с ним одно и тоже дело, но…Но совесть кричала мне об обратном, что ближе оказался для меня все же этот ворчливый, не скрывающий своего плохого отношения к нашей компании человек, предпочитающий говорить честно о своих чувствах.
        Собирались в полном молчании. Вещи Прохора сложили небольшой кучкой возле огромного дуба, где устроили привал, а лошадь взяли с собой, как заводную. Медленно тронулись в путь. Разговаривать не хотелось…
        Я задумчиво рассматривал перевал, угадывая сквозь плотную пелену туч знакомые очертания скал и тропинок, мест, мое совсем непростое детство. Почва под ногами перестала быть мягкой. Деревья стали редеть. Густой лес сменился подлеском, а потом и вовсе кустарником. Через каких-то полчаса копыта наших коней зацокали по вполне каменистой тропке.
        - И где твоя Обитель? - уточнила Светорада, кутаясь в теплый плащ на меховой подстежке от ледяного пронизывающего ветра. - У Мартынки скоро сопли в сосульки превратятся! Да и в ночь идти в горы смерти подобно!
        - Вот за той горой! - я с трудом разглядел горбатый пик, за которым высились пока еще еле заметные башни Обители. Порыв ветра подхватил мой ответ и эхом разлетелся по окрестностям.
        - Это очень далеко! - покачала головой ведьма. - Боюсь, что до кромешной темноты не доберемся!
        - Есть дорога… - начал было объяснять я, но над моей головой в этот момент звонко пропел арбалетный болт. Стрела вонзилась прямо перед копытами моего коня, заставив его вскинуться на дыбы и оглушительно громко заржать.
        - Варяг…
        - Что это? - воскликнул Мартынка.
        Откуда-то с соседней скалы до нас донесся чьей-то строгий по-мальчишески звонкий голос.
        - Стоять! Кто такие? - окликнули нас из темноты. Я напрягся, медленно потянувшись за саблями. Мое движение тут же заметили, и стрела лизнула правую руку, скользнув по краю куртки.
        - Свои! - сообщил я, вспомнив, что когда-то точно так же выходил на учебно-полевые дозоры. Мерз под тугим пронизывающим ветром в этих Мертвых горах, пытаясь найти хоть чуточку тепла в бездушном камне, густо покрытом мхом.
        - Свои? - из темноты нам навстречу выдвинулась невысокая фигура совсем молодого парня в кожаной куртке. В руках он держал взведенный арбалет, а длинные волосы были стянуты в пучок на затылке так же. Как у любого варяга из Обители. Это были новые воспитанники Деда, наша смена. Еще несколько человек с поломанными судьбами, которые не знали своего прошлого, не видели никакого иного будущего, кроме как убивать по контракту. Нас окружили. Их было человек семь. Все хорошо вооружены и подготовлены. Вспыхнуло пламя на зажженном факеле, осветив лицо ближайшего к нам наемника. Он явно находился под действием зелья. Но тем оно было и хорошо, что вовсе не затуманивало разум, как многие считали, а лишь обостряло все остальные чувства. В свете факела он меня внимательно разглядел, а потом отрывисто подал команду опустить оружие. Кажется, все облегченно выдохнули.
        - Рады видеть тебя дома, Варяг! - поклонился он мне, приложив правую руку к левой стороне груди.
        - Мне необходимо увидеть, Деда! - сообщил я. - Как можно скорее…
        Ученик согласно кивнул и выдели нам эскорт сопровождения. Объяснив, это тем, что уже темно, а дорога по перевалу очень опасна. Смешно…Конечно, они просто боялись оставлять нас за спиной. Мало ли что…Предателей среди варягов еще не встречалось за всю их тысячелетнею историю, но правила есть правила, тем более, если они путешествуют в сопровождении одной из Матерей Езиды и неизвестного паренька. Два хмурых молодца взяли под уздцы коней Светорады и Мартынки и двинулись чуть левее, где среди бессистемно наваленных каменных глыб вилась узкая дорожка. Через каких два часа перед нами открылся вид на огромный замок, уютно устроившийся в глубокой низине между двумя склонами самых высоких вершин Мертвых гор. Это было грандиозное сооружение, позволяющее почти автономно существовать в отрыве от ближайшей цивилизации. Среди толщи породы было проложено несколько линий водопроводов. Была своя ферма, где занимались овощеводством. На противоположном склоне бродили отары курдючных овец. Сам замок имел четырехгранную форму, каждый угол которого венчала узкая башня со стрельчатыми окнами. Высокие двойные каменные
стены надежно защищали его жителей от ледяных ветров, гуляющих по Мертвым горам. Несколько подсобных помещений прятались за дубовыми воротами. Возле них мелькали фигурки людей, с высоты казавшиеся совсем крошечными.
        - Вот мы и приехали… - выдохнул я, по инерции коснувшись пояса, на котором висел мешок с заветной Княжьей Печатью, борьба за которую унесла уже столько жизней.
        - Наконец-то! - кивнула Светорада, ласково мне улыбнувшись, незаметно для остальных сжав мою ладонь в своей горячей руке.
        - хватит миловаться! - ворчливо прервал нашу идиллию Мартынка. - Я если честно смертельно устал, замерз и хочу спать!
        Мы начали спуск вниз, огибая скатившиеся много лет назад валуны. Дорога к замку заняли еще где-то около часа. И лишь когда окончательно стемнело, а на небе появилась полная луна, мы оказались у самых замковых ворот. За этот час бурная жизнь Обители несколько стихла. Все незанятые в карауле легли отдыхать, но лишь только мы подъехали к воротам, они открылись, а на пороге нас встречал сам Дед. Он всегда все знал. Я почему-то был уверен, что и наше появление для него не было секретом. Складывалось такое ощущение, что о всем происходящем в нашем грешном подлунном мире ему доносили птицы.
        Это был среднего роста худощавый старик, с длинными седыми волосами, спускающимися до пояса и заплетенными в косу. Одет он был в черный длиннополый балахон с капюшоном, а опирался на кривой сучковатый посох, выструганный из крепкого мореного дуба. Уж сколько раз пришлось мне получить от него именно этим посохом по спине, когда я не мог выполнить то или иное задание старика. Хозяин обители был неразборчив в средствах воспитания наемников. В первый момент показалось, что он уже не тот, немного похудевший и усталый. Морщины стали глубже, но взгляд из-под густых кустистых бровей остался прежним, будто выжигающим тебя изнутри, выворачивающимся наизнанку все твое нутро.
        - Ты быстро вернулся, Варяг! И не один…Надеюсь, у тебя достаточно веское основание было для того, чтобы раскрыть тайну местонахождения Обители чужакам? - произнес он хриплым голосом, когда процесс взаимного разглядывания закончился. - В противном случае их ждет смерть, как и тебя…Ведь ты знаешь правила!
        - Знаю, Дед! Но у меня действительно серьезное дело… - я порылся в своей поясной сумке. Нащупал завернутое в тряпицу кольцо и вытащил его на свет. - Причина в этом…
        В красном свете огня факела мелькнула Княжья Печать. Взгляд старика изменился. Он нахмурился, коротко приказал, воровато оглянувшись по сторонам, словно боясь нежелательных свидетелей:
        - Мир уже не будет прежним! То, что предсказано, свершилось. Следуйте за мной…Немедленно закрыть ворота! Вернуть всех воспитанников в Обитель! Ты слышал меня, Молотобоец?
        - Да, Дед! - чуть дрогнувшим голосом ответил наш провожатый.
        Больше старик ничего не произнес, двинувшись ко входу в замок. Он был уверен, что каждое произнесенное им пожелание будет исполнено в точности. И если он приказал перевести обитель на осадное положение, то знал, что так и будет.
        - Неприветливый он какой-то… - шепнула мне совсем без страха на ухо ведьма.
        - Поверь, то, что мы пока еще живы, это верх его хорошего отношения!
        Мы прошли по широкой лестнице к главному входу. Тихо скрипнула высокая узкая дверь, впустившая нас в огромный обеденный зал, где длинными рядами стояли столы, предназначенные для воспитанников Обители. Во время трапезы зал был хорошо освещен, но сейчас, лунный свет пробивался лишь через узкие окна-бойницы. От знакомых и понятных мне с детства вещей, ставших мне родными защемило сердце. Вот здесь я первый раз подрался с Задирой - крепким варягом, почти готовым к своему первому контракту. Бой был страшным. Мне разбили нос, сломали руку, и если бы вовремя не подоспел Дед, то там бы моя жизнь и завершилась. А возле огромного камина мы часто грелись и слушали байки от вернувшихся после контракта наемников, которые с удовольствием потчевали нас рассказами о хитрых ведьмах, коварных леших, смертоносных василисках и неуловимых амфибиях.
        Прервал мои воспоминания Дед, который подошел решительным шагом к одному из светильников, что-то прошептал и зажегся свет. Светорада рядом завистливо вздохнула.
        - Вы принесли в Обитель очень опасную вещь… - произнес Дед, хмуря брови. - Где ты ее достал, Варяг? Как она к тебе попала?
        - Это долгая история…
        - Ты просишь защиты, но даже не хочешь рассказать из-за чего надо погибать твоим братьям? - удивленно поднял брови наставник.
        - Хочу… - смешался я.
        - Может все-таки действительно завтра? - улыбнулась Светорада, выступив чуть вперед. - История действительно очень длинная, а вот мы проделали долгий и опасный путь, чтобы добраться до вас. Вон, Мартынка, и вовсе засыпает на ходу…
        Дед бросил короткий негодующий взгляд в сторону чародейки и гневно поморщился. Он не привык, чтобы его перебивали, не привык к женскому обществу, ведь в Обители проживали только лишь мужчины.
        - Будь, по-вашему… - согласился он после недолгого раздумья. - Варяг, ваши кельи находятся в северной башне. Надеюсь, за столь короткий срок ты не успел забыть, где это находится? - не преминул уколоть его самолюбие старик.
        - Конечно же, нет, - выдохнул я облегченно. Мне вовсе не хотелось вывалить на своего учителя события последних дней бессистемно и сумбурно, то есть именно так, как они и происходили. Требовалось все обдумать и рассказать. Почему-то я был уверен, что самым сложным окажется поведать о гибели Черноуса. Тот был лучшим учеником Обители. В тайне ото всех Дед им гордился. Постоянно ставил его в пример, а потому ему будет особенно больно, когда он услышит правду.
        - Спасибо, учитель! - поклонился я, как можно низко.
        - Мартын, Мартынка! - позвал я паренька, который согревшись возле камина, под мерное потрескивание дров начал уже ощутимо клевать носом. Малец поднял на меня осоловелые глаза и улыбнулся.
        - Варяг…
        - Пора идти спать! Давай я отведу тебя в твою келью.
        - А вы?
        - Мы все идем спать… - проговорила Светорада, ласково гладя его по вихрастым волосам.
        - Хорошо…
        Я повел их на второй этаж, чувствуя спиной неприязненный и немного настороженный взгляд Деда. Только сейчас в мою голову пришла мысль, что о новом контракте Черноуса старик не мог, не знать. Слишком уж важная особа делала заказ на устранение. Мысль это покоробило мое самолюбие. Неужели, старик ради денег готов был рискнуть одним из своих воспитанников? Да, что там рискнуть! Убить его…
        - Варяг! - окликнул меня сзади хриплый, до боли знакомый голос. Я остановился. Держа за руку Мартына.
        - Можно, я украду у тебя твою спутницу буквально на пару минут? - взгляд из-под строго сдвинутых бровей не предвещал ничего хорошего. Однако, я согласно кивнул. - Мне необходимо узнать по поводу сочетания сока папоротника и корня алоэ в одном из лекарственных снадобий…
        Светорада молча кивнула, подталкивая меня вперед вместе с Мартынкой. Кажется, она совсем не боялась грозного старика. И действительно, ей не приходилось с самого раннего детства выслушивать от него поучительные истории, получать крепким посохом по спине за свою нерадивость, а иногда и просто так, для острастки.
        Колдунья шагнула обратно, войдя в полукруг света. Села напротив Деда, выжидательно на него посмотрев. Несколько секунд я стоял, наблюдая за ними, но они всего лишь мерились взглядом, словно пытались выяснить кто же из них все-таки сильнее. Мать Езиды оказалась выдержанней. Старик отвернулся в мою сторону и ехидно уточнил:
        - Кажется, кто-то говорил, что пора спать и уже поздно? Не так ли, варяг?
        Я покраснел и быстро поднялся по лестнице. Однако, вместо того, чтобы вести Мартынку дальше по коридору, ведущему в северную башню, я замер в темноте, прислушиваясь к беседе ведьмы и учителя.
        - Прежде чем о чем-то с тобой говорить, - начал строго Дед, - я хочу узнать, почему ты рядом с ним? В каком качестве ты находишься в Обители? Сейчас, ты одна из клана Матерей Езиды или просто женщина, которой Варяг небезразличен? Отвечай честно, я тоже кое-чего умею в магии…Сразу смогу распознать лжешь ты или нет!
        - Знаешь, старик, - медленно начала Светорада, - еще некоторое время назад, я бы, несомненно, ответила, что я была и есть одна из Матерей! Но теперь… - взгляд колдуньи вильнул в сторону, и она замешкалась. - Я не могу тебе точно ответить на этот вопрос. Я люблю свою Родину, свою Езиду - это прекрасное место для жизни, но я люблю и его…
        При этих словах мое сердце так сильно заколотилось, что я невольно испугался, что его бешеный стук расслышит старик в большом зале. Но, нет…Дед кивнул с легкой улыбкой, кажется, оставшись довольным ответом.
        - По крайне мере, это честно! Тебе нужна Печать? Княгиня Велислава размечталась о великокняжеском троне?
        - Мне нужна Печать, чтобы предотвратить войну! - резко оборвала его Светорада.
        - Все так говорят…
        - Я хотела сказать, что она БЫЛА мне нужна… - выделила интонацией ведьма слово «была».
        - Догадалась? - улыбнулся грустно Дед.
        - Это не было сложно! - кивнула Светорада. - Одно дело, когда Великий князь ушел не оставив наследника, которого выбрала Печать, а другое дело, когда…
        - Довольно! - прервал ее старик, нервно колотя пальцами по столу.
        - Вы ему никогда ни о чем не говорили…Почему?
        - Потому что он наемник! Убийца нечисти! - рявкнул зло в ответ учитель. - Если бы я ему забил голову всякими бредовыми историями, то он погиб, исполняя свой первый контракт. Я обязан был научить его всему, что умею сам! Ведь я не знал, сколько будет жить Великий князь и выберет ли вообще Печать именно его, а не Бориса.
        - Как видите выбрала…Против решения Печати Матери Езиды не пойдут!
        - Потому что любишь…
        - И поэтому тоже! - резко ответила Светорада, тряхнув копной густых светлых волос.
        - А Велислава согласна на это?
        - Я думаю да…
        - А как же мечты о том, чтобы Врата стали центром Пяти Княжеств?
        - Я думаю, они исполнятся! - решительно кивнула ведьма. - В конце-концов, какая ему разница, откуда управлять? Из Стибора или из Езиды?
        - Хитро! - одобрительно улыбнулся старик.
        - И все-таки почему? - настаивала Светорада.
        - Пора действительно спать, - вздохнул, уходя от ответа Дед, - скоро рассветет, а нам предстоит очень сложный день…
        - Не уходи от ответа, старик! - крикнула ему в след колдунья.
        - Варяг должен был знать, что он наследник Великого князя! - мое сердце оборвалось. В ушах зазвенело колокольным набатом. Я пошатнулся, хватаясь рукой за стену. Рядом ошалело моргал Мартынка.
        - Это правда? - прошептал он мне, глядя на меня широко распахнутыми глазами. - Ты наследник Великого князя?
        - Тсс… - приложил я палец к губам, еле сумев справится с потрясением. Некогда было думать и размышлять. Если дед отправился в свою келью, которая находилась на первом этаже центрального крыла, то Светорада уже поднималась по лестнице именно туда, где мы прятались в темноте. Почему-то мне не хотелось, встречаться сейчас с ней.
        - Бежим! - потянул я Мартынку по коридору, чувствуя, что в эту ночь спать мне точно не придется. Позади нас догоняли спокойные шаги моей любимой колдуньи.
        32
        Огромная катапульта надрывно заскрипела и могучий булыжник размером с небольшую хижину взлетел высоко в небо, рухнув куда-то в воду. Почти у самого берега острова Езида, взметнув за собой целый веер брызг. Несколько лохматых чудовищ, род которых из-за большого расстояния определить не удалось, ловко подкатили еще один, взгромоздив его на чашу. Какой-то короткопалый с рогатой головой монстр коротко махнул рукой и еще один камень улетел в сторону крепостных стен. Кладка от удара содрогнулась, но устояла. Велислава поморщилась и повернулась к Демиду.
        - Чем мы можем им ответить на это безобразие? - ведьма обвела рукой противоположный берег, заполненный как обычными воинами, так и нечистью, которая что-то кричала и улюлюкала, воинственно размахивая оружием.
        - Если бы магия вернулась… - начал робко командир штаб-полка.
        - Если бы магия вернулась, то мои Матери стерли бы уже с лица земли весь этот балаган! - зло бросила Велислава, кутаясь в шаль.
        - Тогда остается только ждать…
        - От Светорады нет вестей? - уточнила княгиня у стоящей поодаль Радиславы. Та в ответ покачала головой, сжав кулачки украшенные перстнями.
        - Тогда остается надеяться только на себя…
        - Девчонка способная! Она обязательно что-то придумает, - возразила директриса магической академии.
        - У нас нет времени! Скорее всего, Борис уже сегодня пойдет на штурм! - печально кивнула княгиня Езиды.
        - Стены укреплены, все воины мобилизованы, - отрапортовал Демид, - мы готовы либо защитить нашу родину, либо умереть…
        Велислава грустно улыбнулась, тяжело вздохнув. Она слишком хорошо знала, что без магии Езида беззащитна, как ребенок.
        - Ваше высочество! - окликнула ее Радислава, указывая куда-то пальцем в столпотворение вражеских войск. - Посмотрите-ка, сюда!
        На песчаный берег выдвинулось несколько людей с белым развернутым полотнищем. Махая им, они пытались привлечь внимания защитников ворот.
        - Неужели, Борис надумал вступить в переговоры? - нахмурилась Велислава.
        - Эта какая-то хитрость! - возмутился Демид. - У них преимущество! Тянуть время нужно нам , а не им…Боюсь, что нельзя соглашаться!
        - Тянуть время, говоришь… - задумчиво прикусила губу Велислава.
        - С магией или без Езида является хорошо укрепленной крепостью! - поддержала переговорщиков Радислава. - Штурмовать ее придется с лодок, потери могут быть слишком большие даже для того, кто связался с нечистью. Борис это тоже понимает и , скорее всего, попробует уговорить тебя капитулировать без сражения.
        - Этого я ему удовольствия не предоставлю! - возмутилась Велислава. - А вот послушать чего они хотят…Это, пожалуй, можно…Демид, прикажи немедленно выбросить белый флаг в ответ! Мы ждем парламентеров…
        Командир штаб-полка поморщился, но махнул кому-то за одной из башен. И в тот же миг на крепостных стенах появилось белое полотно, как знак того, что Езида готова к переговорам. В расстроенных чувствах он отправился готовить встречу послов. Колдуньи остались одни.
        - Ты веришь, что Светорада нас сможет спасти? - спросила тихо Велислава свою учительницу, которой верила как никому в этом мире.
        - Ты сама в это веришь, просто боишься признаться… - улыбнулась Радислава. - Иначе для чего тебе эти переговоры?
        - Я чувствую силу на том берегу. Силу, которую не может в себе нести войско Стибора. Мне интересно, кого он выбрал себе в помощники.
        - а ты еще сомневаешься после всего увиденного? Волкодлаки, амфибии, красные черви, оборотни и другие неземные твари…Мамоновские приспешники!
        - Значит, он вернулся? - удивленно спросила княгиня.
        - Он никуда не уходил, девочка моя…
        - Плывут! - их разговор прервал отчаянный крик с одной из сторожевых башней крепости.
        Все обитатели Езиды высыпались на стены, чтобы поглазеть на парламентеров. И ведьмы, и купцы, и простые ремесленники жадно наблюдали за уверенно-быстрым движением маленькой парусной лодки с флагом Стибора на мачте.
        - Открыть ворота Езиды! - приказала Велислава, теребя концы шали, спадающей с ее плеч.
        Медленно скалы, закрывающие вход в крепость стали разъезжаться в стороны, раскрывшись ровно настолько, чтобы утлое суденышко проследовало внутрь. Парус мгновенно свернули и на одних веслах вошли в узкий проход. Все это время их сопровождала гробовая тишина. Никто из защитников не промолвил ни слова, с ненавистью глядя, как послы швартуются у берега.
        - Не стоит им видеть всего, моя дорогая… - подсказала директриса магической академии, - наверное, будет лучше, если ты встретишь этих бандитов внизу, прямо на пирсе.
        - Ты права…
        Ее сопроводили вниз. Длинными переходами лестниц она спустилась на самый нижний уровень своей крепости, где уже ждал Демид с несколькими десятками особо доверенных дружинников, готовых ко всему, готовых умереть за свою княгиню.
        - Я с тобой… - шепнул командир штаб-полка ей на ухо и ободряюще сжал ладонь.
        - Люди кругом… - нерешительно возмутилась она.
        - Плевать! Какая разница, если совсем скоро мы все здесь умрем? - Демид легонько подтолкнул ее к проходу, пропустив почтительно вперед. - Будь смелой, моя королева…
        Заскрипела цепь. Часть крепостной стены поехала вниз, открывая вверху маленький просвет, становившийся все шире и шире. Тянуть время…Тянуть время…Повторяла про себя ведьма, прикрыв глаза. Главное тянуть время…Светорада, девочка наша, где же ты?
        Проход опустился на пирс окончательно, взметнув облако пыли. Велислава и ее охрана дождались пока пыль рассеется, а потом шагнули навстречу послам. Их было всего двое. Остальные гребцы сидели в лодки, делая вид, что происходящее вокруг их совсем не касается. Круглолицый Изяслав натянул искусственную улыбку на лицо, попытался раскрыть объятия навстречу княгине, но заметив ее презрительный взгляд осекся, сделав вид, что просто разминается после морской прогулки.
        Борис - худой мнительный подросток, словно подрос за то время с похорон собственного отца, с которого его не видела Велислава. Раздался в плечах, а еще у него на лице появилась самодовольная улыбка, кричащая об его превосходстве над всеми окружающими. Все эти изменения удивили ведьму, но больше всего ее испугали его глаза…Глаза были чужие! Спокойный и уверенный взгляд никак не вязался с обликом эгоистичного и сволочного подростка. Никакой истерики, никаких амбиций и обид, лишь только уверенная сила и власть, способная свернуть горы.
        - Рад видеть тебя, княгиня Велислава в добром здравии! Ты становишься прекраснее с каждым днем! - произнес он, повернувшись к ней, но забыв об учтивом поклоне. - Я вот думаю, что это? Вторая молодость или все же ваши зелья?
        - Ты… - выступил вперед Демид, положив ладонь на меч.
        - Демид!
        - Хамство никогда не украшало мужчину, - покачала головой Велислава, с трудом сдерживаясь.
        - А любопытство не портило… - улыбнулся в ответ Борис. И в его улыбке проскользнуло что-то страшное, демоническое, вызвавшее приступ страха у повелительницы Езиды.
        - Обмен любезностями закончен, пожалуй… - сквозь зубы произнесла Велислава. В ее голове набатом билась лишь одна мысль. Тянуть время…
        - Пожалуй, да! - кивнул Борис. - Изяслав, расскажи нашей княгине о наших условиях…
        - Ваше высочество, мы готовы вам предложить почетную капитуляцию, - начал торопливо Изяслав, поглядывая искоса на наследника Стибора, чтобы удостовериться правильно он все говорит или нет, - вы открываете ворота для нашей армии. Народ Езиды присягает на верность князю Борису и мы уходим, а вы остаетесь жить дальше на своем магическом острове, ежемесячно отчисляя в казну Стибора, как и мой Киж пятьдесят процентов своей прибыли. Условия более чем приемлемые, так что…
        - А вы на них согласились? - с улыбкой уточнила Велислава.
        - Киж принял власть Стибора сам, без войны и ненужного кровопролития. Совет Иды провозгласил Бориса Великим князем сразу же после смерти Борислава…
        - А Агея? - прищурилась княгиня. - Как быть с ней?
        - На Агею напала нечисть! Князь Корней бежал в Стибор и попросил помощи… Стибор никогда не отказывал братскому народу, но, увы, в ходе битвы мой крестный погиб. Я не мог оставить княжество без присмотра, допустить, чтобы оно развалилось.
        - И завоевал его?
        - Всего лишь возглавил, - улыбнулся Борис. Улыбка была чужая, как будто под маской наследника Стибора скрывался другой человек. От этого ощущения становилось жутковато. Велислава помнила его совершенно другим. Молодым, нерешительным, полным амбиций, ничем не подкрепленных и притязаний на трон.
        - Все ваши люди будут живы и здоровы, а о чем еще беспокоится истинному правителю, как не о своих гражданах? - улыбнулся Борис.
        - А как же Печать? Печать, которая определяет истинного правителя Пяти Княжеств? - нахмурилась Велислава. Ей было неприятно разговаривать с двумя негодяями.
        - Печать потеряна. Никто не знает, где она, что с ней стала. Рогвольд похитил ее по приказу Мамона, возможно, теперь она у него.
        - Значит, у нас нет Великого князя, и каждый может поступать по-своему разумению? - уточнила княгиня.
        - Например, капитулировать… - подхватил ее мысль Изяслав, который мало участвовал в разговоре.
        - Отдать Езиду в руки нечисти и вам подобным негодяям? Увольте…Матери Езиды никогда не пойдут на это!
        - Тогда я сотру вашу крепость в порошок! - разозлился неожиданно Борис.
        - А ты не боишься, что мы своей магией уничтожим всю примкнувшую к тебе нечисть? - постаралась сохранить самообладание Велислава.
        - Магией? - улыбнулся Борис. И этот переход от гнева до улыбки обнажил всю его истинную сущность. Велислава вдруг увидела, кто скрывается под маской наследника Стибора. Отшатнулась в сторону, уперевшись в Демида, стоявшего чуть поодаль. - Вы пусты. Ваша магия исчезла…Теперь вы такие же обычные люди, как и все! И срок вам на раздумья до утра, княгиня! С рассветом я жду белый флаг на ваших стенах. В противном случае от вашего острова колдуний не останется и следа. Я сотру вас в порошок!
        - Ты… Я тебя… - Демид бросился вперед, отодвинув Велиславу в сторону, но замер, словно упершись в стену. Попробовал достать меч, но руки не слушались. Он не мог двигаться, разговаривать, только лишь шевелить губами, как рыба, выброшенная на берег. Повелительница Езиды неожиданно ощутила поток силы, магии, лившейся от Бориса непрерывным могучим потоком. Это было настолько яркое ощущение, словно путник в пустыне, наконец, набрел на оазис. Магия! Волшебство! Но сила иссякла почти так же быстро, как и возникла. Мир снова стал тусклым. Демид шевельнулся.
        - А тебя, - Борис указал пальцем на командующего штаб-полком, - я убью первым!
        С этими словами он направился по пирсу к лодке, на которой уже начали поднимать паруса. Засуетились гребцы, готовясь к отплытию. Мысль, неожиданно пришедшая в голову Велиславе, опередила ее действия.
        - Изяслав! - она схватила уходящего князя Кижа за рукав, остановив его на половине пути.
        Круглолицый полноватый правитель испуганно отшатнулся.
        - Ты же понимаешь, что это не Борис? Это не может быть наследник! Ты служишь Мамону! - прошептала она ему торопливо и немного ошарашено.
        - По мне, пусть он будет хоть самим Светлейшим, княгиня, но я и мой народ будут процветать при нем… - зло вырвал руку у нее Изяслав, направляясь к лодке. Повелительница Езиды долго провожала лодку взглядом, наблюдая, как та преодолевает узкий проход Врат, как Изяслав с Борисом о чем-то весело переговариваются. После долгой паузы, Демид коснулся плеча своей любимой, отослав всех прочь.
        - Тут холодно, дорогая! - прошептал он ей на ухо, аккуратно обнимая за плечи.
        - Да…Да…
        - Что ты думаешь об их предложении? - спросил он тихо.
        - Нам остается принять бой! Это не Борис! И надеяться, что у Светорады что-то получится…
        33
        Ночью поспать мне так и не удалось. Мысль о том, что все знают тайну моего рождения кроме меня, не давала мне покоя. Я крутился на жестких нарах с бока на бока, но сон не шел. С трудом я дождался утра и направился вниз, в обеденную залу, где уже было пусто, а за длинным столом сидели Дед со Светорадой и Мартынкой, за обе щеки уплетающим омлет. Варяги ушли на учебу.
        - Доброе утро! - улыбнулась мне колдунья, встревожено осматривая меня. Мой вид действительно оставлял желать лучшего. Красные невыспавшиеся глаза, набрякшие веки…Тело ломило, а еще жгла татуировка с драконом. Ее словно разрезали и засыпали солью. С трудом я удерживался от того, чтобы не расчесать ее до крови.
        - Доброе… - буркнул я, плюхаясь на стул рядом с Мартыном. Вяло поковырялся в омлете.
        - Что-то случилось? - насторожилась чародейка.
        - Дед, учитель… - обратился я к главе наемников с невозмутимым видом восседающим за столом. - Я…
        - Ты подслушивал наш вчерашний разговор, - подхватил старик, улыбнувшись. От него, как и всегда нельзя было скрыть нечего, что творилось в замке. Светорада удивленно повернулась ко мне. Я грустно пожал плечами и низко опустив голову.
        - Видимо, ты был плохим учеником, раз не подумал о том, что твоя тень может быть заметна из-за угла колонны, за которой ты прятался.
        - И ты все равно продолжил разговор, учитель? - удивился я. - даже когда знал, что я подслушиваю.
        - Значит, пришло время, Варяг! Мир уже не будет таким, как прежде…Ты нужен своему государству. Мальчик вырос, пришло время рассказать тебе о том, как ты появился на свет.
        - Я…
        - Ничего не говори, просто слушай! - старик тяжело вздохнул и поправил седые волосы, спадающие на глаза. Мартын рядом замер с открытым ртом, а Светорада отвернулась. Ей было стыдно от того, что она так и не сказал мне ничего о своих подозрениях. - Это случилось двадцать лет назад. Глубокой ночью в двери нашей Обители постучались. Когда ворота отворили, то я увидел на пороге много воинов и повелителя Стибора, прошлого Великого князя. Он был одет, как обычный дружинник, но его статную фигуру, было сложно перепутать с какой-то другой. На его руках пищал маленький комочек, завернутый в теплое пуховое одеяло. Это был ты! Только недавно родившийся паренек, наследник Пяти княжств. Ты плакал, не мог уснуть. Великий князь передал мне тебя на руки и ты сразу стих. Наши братья отвели тебе особую комнату. Где было не так холодно, как в остальном замке, а я остался с нашим правителем, чтобы послушать его историю.
        - Я никого ни о чем никогда не просил, - начал он свой рассказ, - но другого выхода у меня нет! Так вышло, что будучи в браке, имея прекрасного сына, я полюбил другую женщину. Обычную мещанку, которая ответила мне взаимностью. И ее любовь, впервые в моей жизни, не зависела от степени моего благополучия и высокого поста. Эта женщина любила меня просто так, за то, что я есть на этом свете. Что это была за любовь, старик?! Мы встречались тайно. Я приходил к ней ночами, в ее жалкую полуразваленную лачугу переодетым в купца средней руки, и мы любили друг друга всю ночь, а с рассветом не в силах остановиться рыдали, мучаясь от того, что приходиться расставаться. Однажды, она сказала мне, что забеременела и носит под сердцем моего ребенка. Гадалка нагадала ей наследника. Оставить и дальше все, как есть, я не мог! Я был женат, у меня был сын, но с женой мы жили плохо. Ее постоянные припадки, нервные срывы, не доставляли мне радости, а еще больше с каждым днем отдаляли нас друг от друга. И я решил обо всем рассказать ей. Надеясь на понимание и уважение моего выбора. В один из дней я привел мою Марту в
замок и представил законной супруги, не утаив ничего, ни о нашей связи, ни о будущем ребенке. Сколько гнева, сколько ненависти было в этом взгляде, которым она сопровождала мою Марту в покои, а потом спокойно мне заявила, что согласна на развод, но лишь в том случае, если останется в замке, а наш сын Борис будет первым в очереди престолонаследия. Естественно, я согласился, поверил, но с того момента моя жизнь превратилась в настоящий ад. Марта терпела постоянные издевки, придирки, ни о чем мне говорила, но доносили слуги. Когда пришло время родов, то…То моя бывшая супруга взялась исполнять роль повитухи. Ребенок родился здоровым и крепким, а вот его мать, моя Марта…Марта погибла при родах, и я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что не без помощи бывшей жены. Я остался вдовцом, едва обретя свое настоящее счастье. Бывшая жена снова заняла свое место подле меня, но о постели не могло быть и речи. Наследник Марты из здорового розовощекового мальчугана превратился в болезненного малыша. Стал часто хворать, а в последний раз его еле вытащили с того света. В этом я винил ее, мою бывшую жену. В порыве
гнева я заключил ее в монастырь Светлейшего, и этого решения Борис мне не простил. Однажды, я его застал в тот момент, когда он пытался задушить малыша Марты подушкой, когда я спросил, что он делает, тот лишь пожал плечами и объяснил, что поправлял постель, заботясь о брате. Так жить больше было нельзя. Я решил, что разрываясь между двумя сыновьями, делаю больно обоим.
        - И решил отдать одного из них нам? - уточнил старик, укоризненно покачав головой.
        - Борис первый в очереди престолонаследия. Он примет из моих рук власть. Когда я уйду на тот свет. Ему просто необходимо быть рядом. чтобы научиться управлять Пятью княжествами, но я и боюсь за него…За этого мальчугана, потому что вижу, как смотрит на него Борис и вся его родня. Ему не выжить в Стиборе. Потому, я прошу, чтобы вы приняли его в свое братство, научили всему, что умеет сами, а когда придет время, то расскажите всю эту историю сыну. Надеюсь, он меня поймет.
        - Не поймет!
        - Тогда хотя бы не осудит, - согласился Великий князь.
        - Ему не будет никаких поблажек! Он будет одним из многих. Учеба наемника - это тяжелый труд, иногда смертельно тяжелый…
        - только под вашей защитой, он сможет выжить! - кивнул Великий князь.
        - Тогда мы примем его. И клянусь честью, пока не придет время, он правды не узнает! Как его имя? Как нам его называть?
        - Назовите его варягом!
        С этими словами Великий князь покинул Обитель, оставив нам плачущий комок, из которого вырос такой молодец, как ты! Вот такая история…
        - Я не могу поверить в это…Почему ты молчал? - воскликнул я, зло ударив по столу. - Почему?
        - Я поклялся, что пока не придет время, ты ни о чем не узнаешь! - отрезал дед, нахмурив брови. - Тебе ли не знать цену клятвы наемника?
        - А что же сейчас изменилось?
        - Мир в опасности! Он уже не станет таким, каким мы его знали…Ты его должен спасти!
        - Спасти? Для чего? - изумился я, горя праведным гневом. - Кого спасти? Тех , кто бросил меня, оставил в Обители на воспитания убийцам?
        - Твоим братьям, - мягко поправил меня учитель.
        - Плевать!
        - Спасти ее, - старик кивнул на Светораду, - спасти его! - он указал на Мартынку. - спасти миллионы простых людей, которые гибнут в борьбе с Борисом. Они ни в чем невиноваты! Агея пала, Ида и Киж признали власть узурпатора. Только Езида еще борется…Истинный наследник Великого Князя придет! Люди верят в это.
        - Я не верю… - растерялся я.
        - Это легко проверить, - старик достал из кармана своего плаща тряпицу и любовно развернул ее. Золото блеснуло в тусклом свете свечей, - одень!
        Княжья печать с легким стуком покатилась ко мне по грубо оструганным доскам стола.
        - Это твоя судьба, твой мир! Его ты должен спасти…
        Печать подкатилась к моим рукам. Коснулась ладони, приятно похолодив разгоряченное тело. Я с сомнением взял кольцо в руки. Покрутил и отложил в сторону.
        - Я варяг! Я наемник! И никем другим быть не хочу…
        - Варяг… - сколько мольбы было в глазах Светорады. Она безумно переживала за своих Матерей Езиды, которым выпала нелегкая участь принять последний бой с нечистью. По щекам моей любимой текли слезы.
        - Ну что же ты! Одень! - толкнул меня в бок Мартынка, подмигнув. Для него это было просто большой игрой, приключением, в котором все должно закончится хорошо.
        - Если это все неправда, докажи это! - улыбнулся старик. - Печать не признает Великого князя, если он того не достоин…
        Я снова взял в ладонь кольцо. Дракон, точно такой же, как и моя татуировка, раскрыл крылья, гневно извергая пламя куда-то вдаль.
        - От твоего решения зависят многие сотни жизней… - тихо произнес Дед.
        Я поморщился и рывком одел Печать на безымянный палец. И в тот же миг полумрак столовой рассеялся. Яркий ослепительный свет осветил Обитель, вспыхнув миллиардами оттенком в мозаичных окнах-бойницах. Мое тело налилось силой и каким-то невероятным теплом, ручейком разливающимся по моему телу. Татуировка чесаться перестала. Стала жечь огнем. Боль стала невыносимой. Я резко задрал рубаху, обнажая бок. Синяя краска под кожей перестала быть синей. Теперь она светилась золотистым, точно так же, как и Печать на моем пальце.
        - Да здравствует, Великий князь! Повелитель пяти княжеств! - старик встал со своего места и припал на правое колено, приветствуя меня по Стиборскому обычаю.
        - Да здравствует, Варяг! - Светорада последовала его примеру. - Матери Езиды верны тебе.
        - Ух, ты! - восхищенно хмыкнул Мартынка и плюхнулся рядом с моими друзьями, ставшими за столь короткое время семьей, которой я никогда не знал.
        - Твои братья варяги пойдут за тобой, Ваше Величество! - тихо произнес старик. - Это будет наш последний контракт.
        - Я…
        - Ничего не говори! Просто веди нас… - Дед встал с колен и прошел к окну. Легким движением распахнул узкие створки и поманил меня рукой к себе. - Взгляни…
        Из ворот Обители стройными рядами выходили варяги, многие сотни варягов. Выходили на свой последний бой с нечистью, чтобы исполнить свой последний контракт.
        34
        Я стоял на небольшом пригорке, из-под ладони наблюдая за штурмом Врат Езиды, скрытый вместе со своими варягами от посторонних глаз плотно стоящими рядами густых деревьев. Рядом была Светорада, нервно покусывавшая нижнюю губу от волнения. Чуть поодаль Дед, а левее заинтересованный во всем происходящем Мартынка. Позади разбили временный лагерь мои братья. Те с кем я вырос в Обители, те кто не задав ни одного вопроса совершили под воздействием зелья почти стокилометровый марш за какие-то двенадцать часов, чтобы вступить в бой за меня. Ощущения были непривычные, громадная ответственность не давила непосильным грузом. Но все же была ощутима. В голове билась настойчивая мысль о том, сколько их встретят закат?
        Обстрел начался внезапно. Сработало несколько катапульт, отправив тяжелые каменные глыбы в сторону ворот Езиды. Многие из них не долетели вовсе, но парочку ощутимо тряхнули твердыню колдуний. Кое-где образовались провалы, которые спешно местные заваливали мешками с морским песком.
        - Может пора? - нервно дернулась в сторону Светорада, явно переживая за своих товарок, укрывшихся на магическом острове.
        - Нет, моя дорогая… - покачал я головой, хотя мне самому хотелось начать битву. Нет, ничего страшнее ожидания неизбежного. Ты чего-то ждешь, волнуешься, а когда это неизбежное настает, лишь принимаешь его как данность и продолжаешь идти дальше. Вот, чему меня научили в Обитель, так это ждать! Охотник за нечестью не может без этого, иначе он не охотник.
        - Варяг прав! - согласился со мной Дед, рассматривая позиции князя Бориса. - Пока стиборцы не увязнут в битве, нам наступать нельзя! Их вполне достаточно, чтобы сражаться на два фронта.
        - Значит, надо просто стоять и смотреть, как убивают моих сестер? - возмутилась Светорада, но учителя было очень трудно вывести из себя или разозлить. Вместо того, чтобы вступать с ней в спор, он спокойным голосом пояснил:
        - Лучше стоять и смотреть, чем погибать вместе с ними… - на этом наш разговор прекратился, потому что после недолгого обстрела войско Стибора пошло на штурм. Сначала возле поврежденных врат, будто вскипела вода. Пошла крупными пузырями, а потом из разбушевавшегося моря стали появляться люди, плотно покрытые настоящим панцирем из рыбьей чешуи. Они выходили один за одним на берег, гибли под непрерывным градом стрел из Врат, но упрямо двигались к пролому заложенному мешками, чтобы захватить так необходимый им плацдарм.
        - Амфибии? - удивился я. Про них я слышал только сказки и был почти уверен, что они повыводились много лет назад.
        - То ли еще будет! - хмыкнул старик, плотнее обхватив рукоять посоха.
        То ли… почти сразу же и показалось… Со стороны лагеря Стибора и Кижа послышался громкий шорох, а потом на гальке, густо усыпавшей берег поползли в воду огромные розовые черви. Они гнусно извивались, открывая свои зубастые пасти перед погружением в воду, словно хотели набрать побольше в легкие воздуха. Следом за ними, злобно рыча и оскалившись, на берегу появились настоящие волки, крупные, серые, будто сказочные. В них я безошибочно узнал оборотней. В их плавности движения, размеренности хода и разумности поведения не было ничего животного. Все это выдавало их с головой. Солнце потемнело от двух сотен птиц неожиданно появившихся на горизонте. Это были албасты - женщины с крыльями и острыми длинными когтями, имеющими три глаза вместо двух.
        - Какую рухлядь навез с собой, Мамон, в этот раз! - ухмыльнулся почти весело Старик, рассматривая ужасных птиц с явным интересом исследователя. Мне казалось, что этим архаичным созданием давным давно место в музее приготовлено…
        - Мамон? - нахмурился я. Мне прекрасно была известна легенда об изгнании мятежного демона с нашей земли. И теперь Дед говорит, что он появился снова.
        - Неужели, ты считаешь, что все это смог бы когда-нибудь создать твой честолюбивый, но глупый братец. Варяг? Увы, но братской встречи на поле брани, вряд ли получится…Бориса, скорее всего, в живых давно нет! А под его маской прячется тот, кого мы уже стали подзабывать, пугая лишь таких мальцов, как Мартынка страшными сказками.
        - Мамон? - глаза Светорады расширились от удивления.
        - Да, девочка моя! Да - мятежный демон много лет назад изгнанный союзом Пяти княжеств, по слухам погибший, но как оказалось вполне себе живой, да еще и сильнее.
        - Но…
        - Судя по-вашему рассказу, именно он сумел организовать похищение печати, всю эту сумасбродную историю, когда все переругались со всеми! Не зря говорят, разделяй и властвуй! Это у демона почти получилось. Агея пала, Ида и Киж вступили с ним в союз, осталась маленькая, но упрямая Езида, но ее-то он уверен, что возьмет и силой, тем более избавив Матерей от их главного оружия…Магии…
        - Я не понимаю!
        - Чего тут не понять? Демон на то и создан, чтобы смущать неокрепшие умы пустыми посулами, вводить в искушение, ради достижения своих, одному ему известных целей, - Дед тяжело вздохнул и прикрыл глаза, - одного он не учел при составлении своего дерзкого плана…
        - Меня… - произнес я с твердой решительностью. После того, как я понял, что бороться мне придется даже не с моим братом негодяем, а со знакомой нечистью, жить стало полегче. Ведь каким бы не был Борис, он был моим братом. Имея в облике врага демона Мамона, я мог позволить себе чуток расслабиться.
        - Да, он все правильно просчитал. Ждал, сколько было нужно. Пока последний потомок князя Горислава не умрет. Если бы остался кто-то, в жилах кого текла кровь Великого князя, то затея бы провалилась. Печать выбрала бы наследника.
        - Стоп! - удивилась Светорада. - Но был же еще Борис! В нем тоже была кровь Горислава. И пусть он был последней сволочью, но он наследник Стибора по праву крови…
        - Боюсь, в нем не было ничего от этого правителя! - покачал головой с улыбкой старик. - После того, как тебя, варяг принесли в Обитель, я начал собственное расследование. И мне удалось выяснить, что Борис - это сын жены Великого князя и обычного слуги-конюха, который к Гориславу не имел никакого отношения. Так что Печать, будь она даже в Стиборе, никогда бы не выбрала Бориса на царствование. Мамон правильно выбрал время и все рассчитал. Не удивлюсь, что именно его слуга был конюхом!
        - Но это…
        - Смотрите! - воскликнул Мартынка, прервав нас.
        Врата Езиды были почти разрушены. На остров переправлялись все больше и больше мамоновских орд. Стены крепости были, буквально, облеплены нападающими. Горели пожары, дым стелился по синей кромки прибоя. Твердыня стояла, но все меньше и меньше защитников оставалось на ее стенах. То там, то здесь с отчаянным криком они улетали в воду, сброшенные оборотнями. Вокруг врат цвет моря стал багровым от пролитых рек крови.
        - Кажется, пора… - я по привычке обернулся на Деда, но тот лишь в ответ пожал плечами. - Ты Великий князь, тебе решать…
        Я обернулся к уже построившимся длинными рядами варягам.
        - Братья! Варяги! Нас создали для борьбы с нечистью! Для того, чтобы очистить мир от этой погани! Так выполним свой долг! Она вся здесь… - я рукой указал на стены крепости, где были уже открыты центральные ворота, и туда непрерывным потоком лилась живая река чудовищ. - Вперед!
        Блеснули сабли, заржали кони. Рядом со мной, держа под уздцы мою Красотку стоял Дед, уже полностью одетый для битвы.
        - Учитель…
        - У меня есть там неоплаченный долг! - кивнул он в сторону крепости. - И даже не спорь со мной!
        Непрерывная лавина варягов ринулась вперед, на защищенный лагерь князя Бориса. Красотка встала на дыбы и, повинуясь общему воодушевлению, рванула вместе со всеми, вырываясь то и дело далеко вперед. Тугой поток воздуха ударил меня в грудь. Кто-то попал под копыта. Но был отнесен в сторону мощным ударом. Свистнула арбалетная стрела над головой. Варяг следующий позади меня кубарем вылетел из седла. Я успел заметить, как его лицо окрасилось кровью.
        - Вперед! - закричал я, врываясь в лагерь Бориса.
        - Они поворачивают! - подхватили рядом. Кто-то из моих братьев указывал на стены Езиды, где кипела нешуточная схватка, но от врат уже отчаливали последние приставшие лодки.
        - Честь или смерть! - проорал старик, бросая поводья своего коня и доставая сабли. В толпе бегущих от нашего удара я разглядел круглую спину князя Изяслава, но моей целью был вовсе не он! Я резко осадил коня, подняв его на дыбы. И тут же ощутимо получил по голове булавой. Мир потемнел, я потерял равновесие и рухнул вниз, где кипела ожесточенная схватка. С трудом открыл глаза, чувствуя во рту солоноватый вкус крови. Рядом со мной стояло нечто ужасное, рогатое чудовище исполинских размеров. На руках и щеках его еще оставались части кожи Бориса, но все остальное покрывал плотный панцирь из бронированных пластин. Глаза монстра горели ярким огнем, а сам он выглядел, как настоящему демону и положено.
        - Мамон… - изумился я
        - Узнал! Самый разумный из всех… - рассмеялся он. В руках его была огромная шипастая булава, которую он играючи подбрасывал вверх. Его взгляд упал на мою руку, сжимающую саблю. Княжья Печать горела ярким золотистым огнем.
        - Все нам свойственно ошибаться. Ошибся и я… - с этими словами он размахнулся, метя мне в голову, и если бы не моя реакция многократно увеличенная действием зелья, то демон одним ударом покончил с наследником Стибора. Я сумел откатиться в сторону и даже в ответ ударить саблей куда-то в область щиколоток. Металл звякнул о броню, так не причинив никакого вреда противнику.
        - Смело, но глупо! Этот мир все равно будет мой!
        Сильный удар булавы оставил вмятину в земле, где я только что был. Мамон недовольно рыкнул и с размаху врезал мне еще раз. В этот раз удар пришелся по касательной, задев плечо, которое словно онемело. Сабля вылетела из ушибленной руки, зазвенев о гальку.
        - Ты умрешь! Все равно умрешь! Так просто дай мне подарить тебе легкую смерть? - проговорил Мамон, бросаясь вперед.
        Не знаю почему я так сделал. Скорее всего, из-за обычного человеческого страха. Потому как рывок был настолько стремителен, что я уже не успевал выставить вперед ни саблю, ни уклониться. Вместо блока я вытянул вперед кисть с Печатью, едва коснувшись которой Демон вдруг вспыхнул ярким огнем. Пламя ослепило меня. Я закрыл голову и глаза руками, но жар обжигал, сбивая дыхание. Когда я открыл глаза, сумев протолкнуть внутрь легких хоть толику воздуха, то вокруг установилась подозрительная тишина. Варяги, дравшиеся со мной бок о бок, замерли с оружием в руках, но их противников не было. Они исчезли вместе со злобным демоном Мамоном. Я с благодарностью посмотрел на кольцо, которое наконец-то потухло, перестав светится золотистым свечением.
        - Варяг! - по морскому побережья ко мне бежала моя Светорада. Ее пушистые светлые волосы развивались на ветру. Руки и лицо были вымазаны в крови, но никогда она еще не выглядела такой красивой и желанной, как сейчас. - Варяг! Ты цел? Что с тобой? Где болит? Что болит? Как ты? - она щупала меня, будто маленького со всех сторон, словно боясь того, что я уже мертв.
        - Ничего страшного, дорогая моя. Это кровь врагов! - Где Дед, Мартынка? - быстро спросил я, а она отвела взгляд.
        - Кто? - я все понял без слов, но ведьма взяла меня за руку и повела куда-то в сторону, переступая через наваленные трупы поверженных в бою. Среди беспорядочно погибших мертвецов я увидел учителя. Его прошило насквозь ударом копья. Он пытался куда-то идти, но силы оставили его. Рядом валялась отрубленная голова Изяслава. Слез не было. Был тугой комок боли в горле, который почти помешал мне выдавить из себя:
        - Он заплатил свой долг сполна…
        ЭПИЛОГ
        - А потом, внучок, была долгая тризна по погибшим, чествование героев, свадьба варяга со Светорадой. Ах да, совсем забыл про Мартынку…
        - А что с ним стало деда?
        - Он стал князем Кижа. Пророчество исполнилось. Его княжество стало богатым и доходным, но это уже совсем другая история…