Сохранить .
Предел Искушения Цветков Владимирович Цветков
        Предел Искушения Цветков Дмитрий Владимирович
        Аннотация
        Оглавление
        Аннотация
        Часть 1
        Начало
        Глава 1
        Глава 2
        Глава 3
        Глава 4
        Глава 5
        Глава 6
        Глава 7
        Глава 8
        Глава 9
        Глава 10
        Глава 11
        Глава 12
        Глава 13
        Глава 14
        Глава 15
        Глава 16
        Глава 17
        Глава 18
        Глава 19
        Глава 20
        Часть 2 - Возвращение
        Глава 21
        Глава 22
        Глава 23
        Глава 24
        Глава 25
        Глава 26
        Глава 27
        Глава 28
        Глава 29
        Глава 30
        Глава 31
        Глава 32
        Глава 33
        Глава 34
        Глава 35
        Глава 36
        Глава 37
        Глава 38
        Глава 39
        Глава 40
        Глава 41
        Глава 42
        Часть 1
        Начало
        Трудно стало Мелиору смотреть на создателя. Неуёмное желание приблизиться к нему по значимости не давало покоя. У Мелиора пропал сон, исчез аппетит, прекрасное стало восхищать всё меньше и меньше. Он не понимал, откуда взялось это чувство, ведь до того, его жизнь в сотворённом мире была безоблачна, он был любим, окружён друзьями, его не терзали мучительные раздумья, он вовсе не знал, что такое беспокойство, и вдруг!
        Всё началось неожиданно со странного, до того момента вопроса: «Почему он, а не я», а дальше всё стало быстрее, резче, чётче. Мысль появилась из ниоткуда, словно толкнула изнутри. Изначально он не обратил внимания на незначительную проблему, более того, он удивился её нелепости. Но сомнение зародилось.
        Позднее, Мелиор, любуюсь грациозными движениями и открытым добрым общением создателя, восхищался, и в то же время понимал, что делает это не хуже, а даже иногда лучше и убедительней. И вопрос вставал снова: «Почему ОН, а не я».
        Мелиор не знал, как поступить с подобными чувствами. Все предпринимаемые попытки отогнать несвойственные ему ранее мысли ничем не заканчивались, и ко всему прочему, появился ещё один вопрос: «Чем же я хуже?». И ещё один: «Я могу лучше, почему меня ценят меньше?».
        Жить стало просто невыносимо навязчивые терзания не оставляли ни на минуту. Отогнать, забыть не было сил, но самое неприятное, что отгонять подобные вольнодумства не было больше желания.
        Каждая последующая встреча Мелиора с Создателем, не доставляла былой радости. Чувства творца стали казаться фальшивыми, а доброжелательность напускной. Любому его действию Мелиор начал давать оценку, сравнивая с собой и убеждаясь, что произошла невероятная ошибка и место Создателя должен занимать он.
        А дальше начались долгие раздумья, которые вытеснили все остальные мысли. Мелиор думал, как сделать так, что бы его принимали с Создателем на равных, как убедить, нет, заставить окружающих замечать его равенство, а то и превосходство. Но окружающие ничего не замечали, вернее, замечали, но никак не могли понять его. Они любили Мелиора и всячески пытались помочь, вызывая своими действиями лишь раздражение и негодование.
        И вдруг он осознал, что гораздо умнее всех. Он умнее и лучше хотя бы потому, что понял, он должен быть равным Создателю. И больше никто, абсолютно никто не заслуживает такой участи.
        И, наконец, Мелиор сказал Творцу об этом. Он сказал, что хочет встать рядом и разделить всё положенное им по праву.
        Удивительно! Но Создатель не был против. Творец сказал, что любит его, и готов отдать ему всё что имеет. Готов поделиться знаниями, отдать свою любовь, и как хотел Мелиор, разделить с ним всё, чем обладает. Более того, он сказал, что готов поступить так для каждого.
        НЕВЕРОЯТНО! Он сказал, для каждого! Больше Мелиор выносить этого не мог. Разве каждый хочет того же, что и он. Разве эти ничтожества, влачащие своё жалкое существование, достойны всеобщей любви. Ведь только он умный, красивый и сильный может быть объектом обожания. И что он слышит? Его, кто ещё недавно убедился в том, что равен Создателю, сравнили со всеми. НЕВЕРОЯТНО! Терпеть такое не было возможности, тем более желания.
        Гнев овладел Мелиором, теперь ему стало недостаточно равенства, он потребовал всеобщего признания его величия, и открыто выразил Создателю своё негодование. Но Создатель только улыбнулся в ответ и обнял…. только улыбнулся и обнял…
        Мелиор получил то, чего так страстно желал. Ему был дарован мир, в котором он сможет жить согласно своим правилам. Ведь оставить Мелиора у себя Создатель уже не мог, поскольку желание всеобщего обожания противоречило сотворённому им. Творец не желал получать, он желал отдавать свою любовь и силу, желал создавать и даровать.
        Теперь Мелиор жил далеко. Он жил в своём мире, дарованным ему Создателем. В мире с теми, кого успел наградить мыслью: «Почему он, а не я», с теми, кто впитал в себя всё его порочное учение и наслаждался тщеславием, алчностью, завистью, жадностью, гордыней. И все они задавали себе вопрос, один и тот же вопрос «Ну почему же он, а не я». И ещё один: «Я же могу лучше, почему меня не ценят».
        Они молились Создателю, а жили по правилам, которые установил Мелиор. Они чувствовали, что были введены в заблуждение, но не могли понять, как и в чём. Но со временем многие находили ответ, и тогда Создатель открывал им путь из царства порока.
        Это приводило Мелиора в неописуемую ярость, вызывало слепую ненависть к ничтожным мерзким, смертным, освободившимся от его мыслей. Он искушал их, убеждал в своей правоте, в том, что по-другому быть не может. А они, всё равно каким-то образом обретали свободу.
        Он метался над миром, контролировал происходящее, доказывал различными способами верность своих идей и снова заставлял задуматься окружающих о своём величии.
        Иногда ему казалось, что убеждать больше не кого, все находятся в его власти, и даже хозяева домов для молитвы, начинали считать себя более правильными, а, следовательно, лучшими, принимая тем самым его основное правило.
        И тогда, по необъяснимым причинам, Мелиору становилось противно и грустно. Он ни как не мог понять, за что их можно любить. И этот непонимание делало его ещё более несчастным.
        В отчаянии он обращал свой взор к небу и кричал: «За что, за что ты любишь их больше чем меня». Но создатель отвечал, что это не так и любви его не известны понятия больше или меньше, и его он любит так же сильно, невзирая на все размолвки и противоречия.
        И снова он метался над миром, не понимая, что же это за чувство, которое позволяет любить тех, кто презирает, все твои ценности и нарушает все установленные тобой правила.
        Так проходила вечность…
        И однажды когда его ненависти стало тесно в груди, сидя на вершине мира, он неожиданно для себя осознал, что во всех его бедах и неурядицах виновата некогда толкнувшая изнутри мысль. Ах, если бы он не дал ей возможность завладеть всем его существом, то никогда бы не испытал столько разочарования.
        - Значит я, не настолько силён, что бы контролировать свои мысли? - подумал с тоскою Мелиор, - Или я не умею любить, так как любит он?». И вновь обращён его взор к небу…
        Глава 1
        Всё закончилось! И как только закончилось, и не было никаких сил переносить пустоту и бессмысленность, неожиданно началось заново. Природа определённо не терпит пустоты в нашем мире. Видимо слишком много запланировал для нас господь, что бы терять время на бездействие. Любая остановка - всего лишь короткий отдых, перевести дыхание, собраться с мыслями, распланировать своё будущее. Ничто не стоит на месте.
        Илья давно находился в состоянии необъяснимой печали. В медицине такое состояние называют депрессией, или психозом. Люди, страдающие подобными расстройствами, считаются ненормальными. Не сумасшедшими, а именно ненормальными, так как норма состояние большинства, которое не склонно к длительному периоду уныния. Остальные же, считаются отклонением от нормы, но в отличие от сумасшедших имеют несравнимо больше шансов восстановить первоначальный статус.
        Конечно, практически все люди нередко прибываю в плохом настроении, но это, как правило, состояние кратковременное которое сменяется радостью или весельем. Люди же ненормальные прибывают в плохом расположении духа, так долго, что даже перестают понимать, действительно ли им тоскливо, а состояния радости просто перестаёт для них существовать.
        Для окружающих душевное расстройство Ильи никаких трудностей не вызывало, поскольку он не желал выставлять на показ свой внутренний мир, и тщательно скрывал свою неудовлетворённость, но разговоры о том, что он изменился, и стал не таким как прежде, не смолкали.
        Илья Илаев работал журналистом в довольно крупном издании. Статьи и репортажи Ильи в своё время наделали много шума и пользовались популярностью у читателей. Фамилия Илаев была на слуху у многих, но на сегодняшний день работы его утрачивали прежнюю остроту и злободневность. Он искренне старался сохранить прежнюю репутацию, но огонь внутри горел уже не так ярко. Желание творить и потрясать общество, угасало, причём угасало вместе с желанием быть известным и востребованным.
        Главный редактор издания Хронов Сергей Эдуардович, был давним приятелем и коллегой Ильи. Он считал Илаева, человеком, надёжным, порядочным, в разумных пределах честолюбивым и, безусловно одарённым. Его репортажи и статьи долгое время приносили известность изданию.
        Хронов был твёрдо убеждён, что все личности неординарные оказываются в неприятностях чаще других, поэтому его долг, как руководителя, не понаслышке знакомого с творческими натурами, по возможности помогать талантам. Так он и поступал.
        - Дружище! Тебе нужно съездит на море. Отдохнёшь, перезагрузишься, восстановишь силы. Возьми отпуск и поезжай. Иначе ты совершенно сгоришь. Я видел много талантливых людей, не сумевших пережить творческий кризис, и превратившихся, в обозлённых, на весь свет, заурядностей. Иногда нужно останавливаться. Иначе не доберёшься до вершины.
        - Да, Серёга. Как сегодня модно говорить, я теряю мотивацию. Знаешь, в последнее время престал понимать, для чего работаю. - Илья, расположился в удобном кожаном кресле, - Раньше хотелось потрясти мир, раскрыть людям правду, протестовать против несправедливости и лжи. А сегодня сомнения, сплошные сомнения и разочарованность. Нужно ли сотрясать мир, вносить беспокойство в жизнь людей. Нужно ли протестовать против несправедливости, если я и сам перестал понимать что справедливо, а что нет. Ведь то, что недавно очевидно было несправедливо, сегодня пример для подражания.
        Сергей Эдуардович поставил на стол два бокала, початую бутылку армянского коньяка, и слегка подсохший, но ещё годный к употреблению порезанный дольками лимон на фарфоровом блюдце.
        - Стареешь, брат! Думать много стал. - он по дружески хлопнул по плечу Илью. - В общем, пиши заявление на отпуск, и в добрый путь. Ты мне здесь нужен полный сил и готовый к борьбе. А я за это время подберу тебе тему для работы, что бы по возвращении у тебя не было времени для сомнений и разочарований.
        Илья посмотрел на коньяк и отодвинул бокал.
        - Я не буду. Наверное, ты прав. Надо отдохнуть.
        - Я всегда прав. Должность у меня такая. - Сергей пододвинул бокал Илье. - И коньяк ты будешь это распоряжение руководства. И прекрати впадать в меланхолию. Думаешь, мне всё нравится? Я, например, совершенно не доволен новым владельцем издания. Нос суёт, чуть ли не в каждый материал. Полностью меняет направленность. У меня создаётся впечатление, что мы начинаем работать в рамках чётко определённой программы, причём никак не могу понять какой. И что же мне теперь хандрить? Разберёмся, определимся, выстроим. А сидеть и ныть, это знаешь ли, не для нас с тобой, мы ведь калачи тёртые. Верно? И если не мы, то кто же?
        - Эх…. - Илья грустно выдохнул, залпом выпил коньяк. Посмотрел на Сергея, заставил себя улыбнуться. - Значит в отпуск!
        - Ну! - протянул редактор, - Совсем другое дело. И что бы без выкрутасов, завтра же на самолёт и в тёплые страны. И обратно отдохнувшим, весёлым, дееспособным. Уяснил?
        Илья махнул рукой.
        - Да не в первый раз. Как ты сказал? Разберёмся, определимся, выстроим.
        - Вот так, брат. Таким ты мне нравишься. А то уже по коридорам шепчутся, что Илаев выдохся. Не сметь давать поводы подобным сплетням - Сергей нахмурился, затем широко улыбнулся, и разлил коньяк по бокалам. - Куда направишься?
        - Давно хотел в Грецию съездить.
        - Вот и поезжай. Насколько я понимаю шенгенская виза у тебя действующая. - Сергей поднял бокал, - Метакса, вино, гречанки, что бы в достатке было. За это и выпьем.
        Илья сделал большой глоток. Коньяк медленно стекал по пищеводу, доставляя в организм будоражащую разум энергию. Приятное тепло собиралось в районе желудка, и распространяясь по телу добиралось до головы, оказывая желаемый результат.
        - Жизнь продолжается! - теперь уже, он улыбнулся от души.
        - Нет, брат. Только начинается. - Сергей добродушно посмотрел на Илью, - Продолжается она у серой массы, а мы с тобой творцы, поэтому у нас каждый финал, предшествует чему-то новому, большему.
        - Аминь. - произнёс Илья и опустошил бокал.
        Глава 2
        Толи сон, то ли явь, толи бред.
        Илья спал не спокойно. Каждое утро, просыпаясь, он долго лежал в постели, осмысливая ночные видения. Иногда ему снились сны поистине интересные, с сюжетом. Он словно попадал в иной мир с иными законами, совершенно свободный от условностей, страхов и переживаний. В таких снах Илья выполнял, различные миссии и чувствовал себя эдаким неуязвимым суперменом.
        Кошмары не мучили Илаева, он давно забыл, что такое пробуждение среди ночи от ужаса. Иногда снов не было вовсе. Но чаще всего сны Ильи были однообразными, скучными и утром оставались одни и те же впечатления пустого времяпрепровождения. После таких снов «ни о чём» Илья долго не вставал с кровати. Думы о бессмысленности его жизни мгновенно заполоняли всё умственное пространство, сразу после пробуждения. И только усилием воли он отгонял гнетущие размышления и на автопилоте шёл готовить завтрак, умываться и отправлялся на работу для того, что бы вечером снова уснуть.
        Сегодня Илье не снилось ничего. Утренние мучительные раздумья о неудовлетворённости бытием, были успешно заменены головной болью и угрызениями совести.
        Вчерашняя разминка коньяком с Сергеем плавно перетекла в феерическую пьянку. Уже из редакции коллеги выдвинулись с песней, затем поймали такси, отправились в ресторан, где и устроили грандиозное пиршество по поводу предстоящего отпуска Ильи с выступлениями на ресторанной сцене, знакомством практически со всеми посетительницами заведения, скандалом с администратором и дракой с двумя типами, находившимися в аналогичной кондиции. В принципе, дракой это было назвать сложно, скорее угрожающее обоюдное мычание, хватание друг друга за одежду и борьба, а точнее общее валяние, остановленное проезжавшей мимо патрульной машиной.
        Из отделения полиции Илью и Сергея отпустили практически сразу, вследствие известности в кругах защитников правопорядка журналиста Илаева, в свое время освещавшего криминальную хронику и заработавшего репутацию объективного и честного человека.
        Телефонный звонок заставил Илью вздрогнуть. Он минуту сомневался, стоит ли брать трубку, но, подумав, что это может быть Сергей, с предложением поправить самочувствие то ли прохрипел, то ли простонал в аппарат:
        - Да, ммм…. Илаев слушает.
        - Живой? - голос Сергея был на удивление бодр, хотя он всегда отличался способностью после банкетов и торжеств выглядеть так, как будто всю ночь спал. - Ну, в общем, это даже и не важно. Сейчас оживёшь. Быстро собирайся и в редакцию. Билеты на Крит уже забронированы. Вылет сегодня вечером. Но тебе нужно встретиться перед поездкой с Реболаровым, у него к тебе какая то личная просьба.
        - Я не….ммм - теперь уже откровенно простонал Илья
        - Я тебя понял. - Сергей сделал секундную паузу. - В общем, через час я пришлю машину. Мычание и стоны слышать больше не желаю. От приглашений Реболарова не отказываются, тем более, что поездку оплатил он. Всё остальное при встрече. Жду.
        Разговор оборвался короткими гудками. Илья с прижатой к уху трубкой пролежал минут пять. Потом встал и поковылял в ванну.
        Личность Всеволода Александровича Реболарова, была окружена плотной пеленой тумана. Этот человек практически не попадал в поле зрение журналистов, а если кто-то начинал усиленно интересоваться его персоной, то ему давали понять, что Всеволод Александрович не любит публичности, причём понять давали так, что ни один журналист не продолжал выяснять путь становления крупного бизнесмена.
        За всё время, прошедшее со времён перестройки Илаев не помнил ни одного интервью и ни одного публичного выступления. В отличие от своих коллег по цеху, Всеволод Александрович предпочитал оставаться в тени и влиять на события не посредствам внешних воздействий на обстоятельства, а с помощью своего личного авторитета.
        Такие действия походили на методы криминальных лидеров, но к оным его отнести было трудно, поскольку никогда он не был замечен в скандальных историях и ни один бизнесмен не платил ему деньги за так называемую крышу или поддержку. Хотя очень многие обращались к Реболарову за помощью, ещё с девяностых годов, и очень многим он помогал, но никогда не брал денежной платы за подобные услуги.
        Илья, в меру своей деятельности был знаком с известными криминальными лидерами и многими серьёзными бизнесменами, так вот и те и другие, считали, что Всеволод Александрович человек от конторы, а то и от правительства. Его побаивались, и уважали.
        За всё время предпринимательской деятельности Реболарова, а начало её по некоторым слухам приходилось ещё на конец восьмидесятых, на него не было совершено ни одного покушения и ни разу следственные органы не брали его в разработку.
        Создавалось впечатление, что это человек обладает сто процентной информацией, о будущих переменах в стране и с изворотливостью змеи плавно обходил все преграды, создавая свою империю, размеры и содержание которой не брался определить ни один эксперт.
        Всё, что было известно о Всеволоде Александровиче, это то, что до перестройки, после окончания института, не смотря на молодой возраст, он занимал должность начальника отдела кадров на одном из крупных предприятий московской области по производству нагревательного оборудования. Откуда благополучно уволился в 1988 году.
        Почти сразу же Реболаров организовал ТОО «Тепло», которое очень успешно стало поставлять на рынок продукцию комбината, а в конце1992 года он снова вернулся на предприятие, но уже в качестве владельца.
        Есть одно пятно в биографии олигарха, но настолько туманное, что трудно сказать было ли это на самом деле, или является результатом вымысла. В 1993 году на предприятие Реболарова был совершен наезд. Две местные криминальные группировки, контролировавшие регион, заинтересовались заводом, и решили, как тогда было принято отобрать предприятие у Всеволода Александровича.
        Ему было сделано предложение, довольно жёсткое и грабительское, от которого, по мнению бандитов, он не смог бы отказаться. Он и не отказался.
        Дата сделки была назначена, но за день до подписания документов, совершенно неожиданно, повесились в собственной квартире, оба криминальных лидера, а их ближайшие помощники попали в автомобильную катастрофу. Нужно заметить, что даже братва не смогла понять, было ли это убийство или нет, поскольку всё указывало на то, что повешенные, совершенно добровольно накинули себе на шею петлю, а погибшие в аварии, были до такой степени напичканы наркотиками, что даже пешая ходьба представляла для них рискованное мероприятие.
        Бандитские структуры не способны существовать без влиятельного руководства определённых людей, поэтому таковые не заставили себя долго ждать и, захватив лидерство в обезглавленных группировках, по всем правилам того времени забили стрелу оборзевшему бизнесмену.
        На встречу, которая по идее должна была оказаться для него последней, Всеволод Александрович прибыл один, в сопровождении всего лишь двух сотрудников собственной службы безопасности, и после предъявления ему, довольно спорных обвинений в ликвидации четырёх правильных парней, совершенно спокойно заявил, что не имеет к этому никакого отношения, поскольку и не собирался никого обманывать, а что бы никто не сомневался в его искренности, сказал, что по-прежнему готов уступить предприятие на тех же условиях, которые были оговорены с ныне покойными авторитетами. Вот только ему нужно понимать с кем теперь вести переговоры.
        Новоиспечённые криминальные лидеры, решили, что не имеет смысла ликвидировать Реболарова, до момента подписания бумаг, предающих право собственности на предприятие в их руки. Время новой сделки было назначено, и Реболаров в довольно жёстком стиле был предупреждён, о том, что если что-то пойдёт не так, с ним больше разговаривать не станут, а попросту обольют бензином и сожгут днём на центральной площади города.
        Так всё и получилось, вот только сожжён был не Реболаров и не в центре города, а новые авторитеты в бане, где они отмечали своё неожиданное возвышение и скорое удачное приобретение.
        Оставшиеся второй раз за короткое время без лидеров, братки находились в смятении и панике. Тот, кто так лихо разбирался с их товарищами, явно представлял собой большую угрозу для каждого, кто посягнёт на его интересы. Они не могли поверить, что новоявленный бизнесмен способен так оперативно и безжалостно разбираться с мешавшими ему людьми, и решили, что за спиной Всеволода Александровича стоит мощная криминальная структура, желающая до поры оставаться в тени.
        После этого в группировках произошёл раскол, и они были поглощены Московскими бандитами, уверенно набиравшими вес и силу. С этими людьми Реболаров и заключил сделку, но уже не о передачи предприятия в собственность, а лишь о продажи доли в двадцать процентов.
        Дальнейшая жизнь Всеволода Александровича доподлинно никому не известна. В Московских кругах ходили слухи о его участии в ряде крупнейших нефтяных проектов, и других энергетических областях. Некоторые даже утверждали, что он контролирует практически весь экспорт газа. Многие считали, что основные доходы Всеволод Александрович получает от Интернет технологий, а другие видели его королём в области продажи недвижимости. Все они были в чём-то правы. Сфера деятельности инвестиционного фонда, организованного Реболаровым затрагивала различные области Российского бизнеса. Вот только точно никто не знал, какие именно, а делиться этим Всеволод Александрович не торопился.
        Реболаров крайне редко посещал модные тусовки, и любое его появление, где бы то ни было, вызывало такой интерес, что на одном его имени можно было зарабатывать баснословные барыши. По мнению Форбс Реболаров входил в топ 25 самых состоятельных людей планеты. Он, никогда не был женат, что порождало ещё больше разговоров и сплетен, и делало его имя ещё более загадочным.
        В последнее время, Реболаров, стал проявлять большой интерес к СМИ и Телевидению, но, учитывая, что в России контроль над средствами массовой информации может, как увеличить влияние, так и породить довольно опасных врагов в лице государственных мужей, Всеволод Александрович занимался приобретением издательств и телевизионных каналов крайне аккуратно, стараясь не вступать в противоречия с ведущими политическими силами Российской Федерации.
        Несколько месяцев назад Всеволод Александрович приобрёл издание, в котором работал Илья, после чего дела в организации пошли гораздо успешнее. Всеволод Александрович инвестировал крупную сумму на развитие компании. Вроде бы все стало лучше, за исключением одного. Независимость редакции была поставлена под большое сомнение. Творческий коллектив пытался саботировать, но достойное финансирование сказалось на увеличении заработной платы, что и успокоило сотрудников.
        - На кой чёрт я ему понадобился, - думал Илья, пытаясь смыть холодной водой, отпечаток вчерашних событий с лица.
        Глава 3
        Секретарь в приёмной руководителя, во многом характеризует своего шефа. Молодые симпатичные девушки с ногами от ушей и голливудской улыбкой, как правило, приглашаются на работу руководителями тщеславными, пытающимися подчеркнуть свою приверженность к роскоши и комфорту. Не редко такие секретари выполняют не только условия трудового договора, но и поддерживают своего шефа в минуты внезапных приступов спермотоксикоза. Подобные вольности зачастую подталкивают девушек к мысли о своём исключительном положении в компании, но как только они пытаются перейти границы дозволенного, трудовой контракт аннулируется вместе с иллюзией крепких чувственных отношений. Руководители прощаются со слишком самоуверенной и надоевшей сотрудницей, заменяя её более неприхотливой.
        Партнёрам компаний, возглавляемых человеком с моделью в приёмной нужно понимать, что решения такой руководитель нередко принимает, руководствуясь личными амбициями, ставя их выше холодного практического расчёта. И некоторые вопросы бизнеса можно успешно решить через секретаря, которая способна подтолкнуть шефа к нужному решению в моменты сладостной неги.
        Руководители же ставящие перед собой задачи исключительно коммерческого или делового плана, нуждаются в секретаре расторопном, собранном, на которого можно положиться как на себя, обладающего знаниями психологии, этикета, не путающего отношения личные с делами компании. В подборе такого специалиста внешность и возраст, конечно, имеют значение, но не приоритетные. Через такого сотрудника повлиять на руководителя крайне сложно, и партнёрам компании нужно чётко понимать, что сыграть на эмоциях руководства в процессе переговоров получится вряд ли, а следовательно аргументы «за» должны подкрепляться проверенными цифрами и фактами. Хотя, конечно нет правил без исключений.
        - Илья, ты хорошо себя чувствуешь? - поинтересовалась Светлана, секретарь Хронова. Женщина лет сорока, приятной внешности, в строгом деловом костюме с фотографией мужа и троих детей на рабочем столе.
        - Я себя чувствую, Светочка. И это хорошо. - попытался пошутить Илаев, - Если не трудно сделай, пожалуйста, крепкого чаю, Сергей Эдуардович против не будет. Кстати он меня ждёт?
        - Да, я сейчас сообщу о тебе.
        Сергей как всегда был полон энергии. Он встретил Илью в дверях кабинета.
        - Давай, проходи, проходи. Ну, как ты? - он окинул оценивающим взглядом своего коллегу.
        - Нормально я. - немного раздражённо ответил Илья, - Что за пожар?
        - Не поверишь! - Сергей был слегка возбуждён, - Утром позвонил сам Реболаров и начал расспрашивать о тебе, мол, как работает, чем сейчас занимается, даже здоровьем поинтересовался.
        - С чего это? - Илья непонимающим взглядом уставился на Сергея.
        - Вот и я подумал так же, - Сергей предложил ему присесть в кресло, с которого вчера начались проводы Ильи в отпуск, и продолжил, - Я ему сказал, что работаешь ты на износ, устал, и я предложил тебе отправиться в отпуск. Он странным образом поинтересовался куда. Я сказал, что ты хотел посетить землю Эллады. Теперь внимание! - Сергей поправил очки и пристально посмотрел на Илью, - Он сказал, что это очень хорошо, и рекомендовал бы посетить остров Крит, а поскольку ты являешься ценным сотрудником, давно заслуживающим поощрения от компании, то компания возьмёт на себя все расходы на перелёт и проживание, и тебе непременно стоит зайти к нему пред поездкой, что бы он лично подсказал тебе, где стоит побывать на острове, что бы отдых пошёл тебе на пользу. Илюха, я не знаю, что он задумал, но уверяю тебя, просто так этот субъект ничего делать не станет. Думаю, он хочет нагрузить тебя, какой ни будь темой.
        - Вот и отдохнул. - уныло вымолвил Илья
        - В общем, дуй к нему, он уже интересовался, прибыл ли ты. Потом сразу ко мне. Понял?
        Илье казалось, что Сергей гораздо больше, чем он интересуется, что задумал шеф, но зная своего товарища, его обострённое чувство ответственности за сотрудников, не удивился подобному поведению.
        Офис Реболарова располагался на последнем этаже здания. Проход на этаж был закрыт для сотрудников, не имеющих спецпропуска. Бдительные охранники, на первый взгляд люди начисто лишённые эмоций, на выходе из лифта сдержанно и вежливо попросили Илью задержаться, уточнили имя и цель визита, связались с офисом и после подтверждения, один из контролёров проводил Илью до дверей приёмной.
        - Господин Илаев к Всеволоду Александровичу - негромко, но чётко, как и подобает бывшему, а возможно и действующему сотруднику силовых структур, представил Илью охранник.
        - Господин Реболаров просил подождать минут пять. Присаживайтесь, пожалуйста, Илья Дмитриевич - в тон охранника, но более мягко и как показалось Илье, ещё более сдержанно произнесла секретарь, и тут же взглядом дала понять сотруднику безопасности, что тот может быть свободен.
        Илья оглядел приёмную. Оценил про себя, что всё его имущество не стоит и десятой части этого помещения, и с многозначительным «да…», удобно устроился на кожаном диване, вероятно и сравнимым по стоимости с его общим финансовым состоянием. Илья чувствовал себя неважно, голова ещё не прошла, и давящие воспоминания вчерашнего торжества не давали возможности расслабиться.
        - Кофе? Чай? - поинтересовалась секретарь
        - Спасибо, я не…хотя, если можно, воды. - ответил Илья и смущённо улыбнулся, как будто состояние похмелья было вытатуировано на его лбу.
        - С газом? - не меняя интонации, спросила секретарь
        - Пожалуй, если можно. - ответил Илья и снова улыбнулся, но уже не смущённой, а слегка заигрывающей улыбкой.
        - Да, конечно. - всё тем же, без эмоциональным, не дающим никакой информации, тоном сказала девушка.
        Пока секретарь в соседней комнате занималась просьбой Ильи, он ещё раз окинул приёмную взглядом и ещё раз вслух произнёс своё «да…», и словно укрепляясь в уверенности о недостижимости для него таких условий существования, глубоко и задумчиво вздохнул.
        - Красиво у вас - опустошив бокал, умеренно холодной и приятной на вкус минеральной воды произнёс Илья.
        Девушка улыбнулась одними губами, посмотрела в глаза Илье и, не отводя взгляда, сдержанно и информативно ответила.
        - Дизайном интерьера занимался господин Лефортов.
        - Ух, ты! - Илья даже немного взвизгнул.
        Имя Марка Лефортова не было известно широким массам людей, но в кругах посвящённых упоминание о том, что рука такого мастера касалась проблем его личного благоустройства, говорило о владельце помещения во много раз больше, чем гараж с Феррари и Бентли.
        - А вы всегда такая серьёзная? - немного расслабившись, и решив, что короткий ответ девушки даёт повод завязать непринуждённую беседу, поинтересовался Илья.
        - Господин, Илаев. Всеволод Александрович примет вас через минуту - игнорируя вопрос, ответила секретарь и скользнула по лицу Ильи взглядом, который трудно описать, но очень легко понять.
        Илья, немного растерянно посмотрел на неё, желание продолжать разговор исчезло. Красивая и молодая женщина показалась ему похожей на холодный белый айсберг.
        - Демоническая личность, - подумал он, настроение, которое несколько улучшилось от предвкушения лёгкого флирта, снова ушло в минус.
        - Господин Реболаров, просит вас пройти - впервые Илье показалось, что в голосе девушки проскользнули нотки, некой торжественности. Она встала, подошла к кабинету Реболарова, постучалась, открыла дверь и замерла в ожидании.
        От необъяснимого оживления такой без эмоциональной натуры Илья слегка занервничал. Подошёл к кабинету, около которого как часовой стояла красивая ледяная женщина, вежливо кивнул и зашёл внутрь.
        - Добрый день, Илья Дмитриевич! - Реболаров стоял лицом к окну, заложив руки за спину, и задумчиво смотрел на улицу. - Проходите, присаживайтесь.
        Офис Всеволода Александровича, который сразу после покупки издания он посещал редко, но в последнее время стал приезжать практически каждый день, больше походил на большую гостиную, в охотничьем домике. Люди такого уровня нередко позволяют себе вольности, которые в последствие и определяют новые направления моды.
        Отделанные дорогим деревом стены украшенные чучелами экзотических животных, роскошный ковёр, необычная люстра похожая на золотую лиану, ползущую вдоль деревянного потолка, большой круглый в цвет стенам деревянный стол со стульями, мягкая мебель из светлой кожи и камин с декоративным обрамлением из бронзы, создавали ощущение полного комфорта и исключительной законченности дизайна. Так же на стенах были развешаны фотографии сцен охоты, рассказывающие о происхождении чучел, и предметы явно религиозного характера, различных народов мира, совершенно точно не из мастерских современных умельцев.
        - Да…. - Илья был стабилен в выражении чувств
        - Я не люблю строгую деловую обстановку. - не поворачиваясь произнёс хозяин офиса, - Современные люди склонны к минимизации и перестают замечать за цифрами и расчётами красоту материального мира. Качество стало переходить в количество. Слово сколько, на сегодняшний день гораздо важнее слова как. Вы не находите?
        - Нахожу, - ответил Илья, так и не решивший, куда же ему присесть
        - И что вы об этом думаете? - поинтересовался Реболаров, не переставая смотреть в окно.
        - Если честно. - Илья немного замялся, - Я думаю, что это тоже не плохо.
        - Тоже? - Всеволод Александрович акцентировал своё внимание на этом слове
        - Я имею ввиду…, - Илья запнулся, - Я уверен, что каждый волен выбирать, что ему ближе, поэтому не нахожу повода для расстройства.
        - Хорошо. - неподдельно удовлетворённо произнёс Реболаров. - Считаете, что жажда наживы не порок?
        - Считаю, что нет. Если она не мешает жить окружающим.
        - Разве такое возможно? - хозяин роскошного офиса до сих пор не удосужился взглянуть на посетителя, - Считаете, что страсть к накопительству не затрагивает интересы других людей.
        - Думаю, затрагивает. - Илаев ещё раз оглядел офис. - В прочем, как и все остальные пристрастия людей. Ведь даже любовь к женщине, может доставить неудобство, другому тайному воздыхателю, но что поделать, свобода выбора.
        - Очень хорошо! - Реболаров повернулся к Илье и Широко улыбнулся. - Хотите немного выпить? Вы ведь отправляетесь в отпуск?
        - Спасибо. - Илья смутился, но всё же продолжил, - Не откажусь.
        Всеволод Александрович жестом предложил Илье расположиться на кресле возле небольшого стеклянного на узорной бронзовой ножке столика. Достал из бара The Macallan Fine & Rare Vintage 1926 года, разлил виски по бокалам и расположился в кресле напротив.
        - Такой виски вы нигде больше не попробуете. - задумчиво произнёс Реболаров, оценивая на свет содержимое бокала, - Чудесное послевкусие. Я ранее предпочитал вино, но, попробовав этот напиток, был приятно удивлён. Он действительно хорош.
        Илья сделал глоток. Он был не прочь иногда побаловать себя дорогим, как он считал виски, но те напитки действительно не шли ни в какое сравнение с тем, что он пил сейчас.
        - Да.. - снова немногосложно выразил чувства Илаев
        Всеволод Александрович улыбнулся.
        - Я с вашего позволения взял на себя смелость слегка скорректировать ваше путешествие. Дело в том, что у меня к вам будет одна небольшая просьба. Уверен, что для вас это будет вовсе необременительно. В знак же своей благодарности я беру на себя все расходы на вашу поездку. А после вашего отдыха, я отблагодарю вас лично. - Реболаров смотрел на Илью немигающим спокойным взглядом.
        - Я с удовольствием помогу… - Илья снова запнулся. - Выполню вашу просьбу, если конечно смогу.
        - Уверен, что сможете. Она действительно пустяковая. - Всеволод Александрович наполнил бокал Ильи, - Но для меня это важно, а вы человек надёжный.
        - Вы меня переоцениваете.
        - Не скромничайте Илья Дмитриевич. Я наводил о вас справки, вы уж извините меня за это, но я человек деловой и не люблю доверяться случаю.
        Илья сделал ещё глоток. Затем поставил бокал.
        - Действительно хороший виски. - он задумчиво посмотрел на бокал, потом на Реболарова, - Всеволод Александрович, дело в том, что я сейчас нахожусь не в самой лучшей форме.
        - Я владею этой информацией, но, увы, не разделяю подобного мнения. Думаю, что вы просто несколько утомились, освещая социальные проблемы общества. Вам нужно всего лишь сменить тему, а моя просьба касается истории. - он удобно откинулся на спинку кресла.
        - Истории? - Илья удивлённо дёрнул бровями. - Я не специалист в этой науке.
        - История как наука, если её вообще можно называть наукой меня не интересует. Скорее меня интересуют исторические ценности, именно исторические. У каждого человека есть увлечения. Я лично коллекционирую предметы старины. Вы наверное обратили внимание на обстановку моего офиса, так вот здесь нет ни одной подделки, все вещи подлинные. Мне, знаете ли, приятно прикасаться к древним артефактам. Это придаёт мне уверенности в завтрашнем дне. Я не люблю шаблоны и стереотипы, не прельщают меня и стандартные схемы, которые на сегодняшний день основа бизнеса. Мои проекты всегда авантюрны, и порой доставляют мне массу волнений, но согласитесь, что быть нестандартным довольно приятно. Возможно, потомки будут интересоваться моими заслугами и созиданиями и возможно отнесут их к разряду необъяснимых исторических парадоксов. Считаете, что я тщеславен? - Всеволод Александрович смаковал виски и с явным интересом ожидал реакции Ильи на свои откровения.
        - Я думаю, что все люди отчасти тщеславны. Это наша природа. Но я не вижу ничего плохого в коллекционировании исторических раритетов. - спокойно ответил Илья. Вторая порция виски явно расслабила его, головная боль проходила, настроение выравнивалось.
        - Замечательно, что у вас именно такая реакция. Мне кажется, вы редко ставите штампы. Люди вашего типа воздерживаются от оценок, мне импонируют такие личности. Возможно, именно по этой причине я и обращаюсь к вам. - последнюю фразу Реболаров произнёс несколько тише словно раскрывает Илье секрет.
        - И всё?таки я думаю, что вы меня переоцениваете. Я довольно недавно лишился максимализма и крайних оценок. - Илаев удобно сидел в кресле, положив ногу на ногу, после виски и довольно лестных слов, ему бы не помешала хорошая сигара.
        - Ну-ну, Илья Дмитриевич, так ли это. - Реболаров провёл рукой в воздухе, будто отмахиваясь от слов Ильи, - Совершенно естественным путём проб и ошибок вы сделали свой выбор. И это правильно. Умудрённые жизненным опытом люди, в какой то момент осознают, что максимализм суждений путь в никуда. И тогда они не предвзято оценивают окружающую действительность и творят подлинные шедевры. Они начинают творить не для определённой группы, склонной к каким либо оценкам, а для всех. Вы меня понимаете? У вас впереди совершенно новая жизнь, свободная от предвзятостей и не зависимая от социальных правил.
        Если бы Илаев был котом, он бы замурлыкал. Слова Реболарова были для Ильи слаще мёда. Последнее время он считал, что больше ни на что не способен, а Всеволод Александрович, сказал ему обратное. Мало того, он обосновал своё мнение, и Илья был вполне удовлетворён подобным обоснованием.
        - Ну, действительно! Я просто стал мудрее, и некоторые вещи престали иметь для меня значение, отсюда и моя неудовлетворённость. Я перерос уровень нашего издания, мне нужны новые горизонты. - подобные мысли уносили Илью в мир очарования и перспектив. Он закрыл глаза и тут же возник образ статного господина уверенного в себе, на крупной конференции, окружённого людьми, считающими большим счастьем получить автограф или удостоиться внимания мастера жанра. И далее…далее…далее.
        Илаев открыл глаза. Реболаров стоял у окна, заложив руки за спину. Виски на столе не было.
        - Всё хорошо, Илья Дмитриевич? - Всеволод Александрович повернулся лицом к Илье, - мне показалось, что вы, прошу прощения за прямоту, задремали. Я не стал вас беспокоить. Как вы себя чувствуете?
        Илаев чувствовал себя великолепно. Голова была ясная и трезвая. Он даже не чувствовал неловкость за свой минутный провал. От похмелья не осталось и следа, впрочем, как и от плохого настроения, преследовавшего Илаева последнее время.
        - Мистика! - подумал про себя Илья, а вслух произнёс: - Простите, я немного ушёл в себя.
        - Не страшно. Вы наконец-то расслабились, а то были так напряжены. - Реболаров смотрел на Илью, не мигая. - Перейдём к делу?
        - Да конечно!
        - Видите ли, Илья Дмитриевич, как я уже сказал меня, интересуют предметы древности. Я инвестирую крупные суммы на различные археологические экспедиции, исследовательские компании и так далее. Некоторое время назад, с острова Крит, я получил информацию о том, что там обнаружен древний артефакт - книга, которую написал Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн С?на, или Авиценна. Это имя более известно. Труды Авиценны давно изучаются, но этот до сегодняшнего дня считался утерянным. Многие считали, что «Книга жизни», в отличие от «Книги исцеления», «Книги указаний и наставлений», «Книги знания$1 - вымысел, и её вовсе не существует. Если честно я тоже придерживался подобного мнения, но пять дней назад, мне сообщили, что найден именно этот документ. Я распорядился, что бы книгу доставили в Москву, но, увы. Она пропала.
        То что книга находится на острове сомнения не вызывает, но поиски исторической реликвии могут сопровождаться противоборством со стороны властей Греции, которые крайне ревностно относятся к ценностям обнаруженным на их территории. Я бы мог нанять детективов, профессионалов в своём деле, но уверен, что их немедленно выдворят из страны, как только узнают предмет их интереса. Вы же журналист, довольно известный в России, некогда освещали криминальную хронику, а следовательно немного знакомы с методами ведения дел следственными органами. Но главное, что присутствие известного Российского журналиста не вызовет ни каких кривотолков. Выставить же из страны представителя СМИ, крайне хлопотно. Европа, понимаете ли! Свобода слову!
        Мозг Ильи работал как хороший компьютер, он слушал Реболарова, и был готов выполнить его просьбу, не мешкая.
        - Прекрасный виски! - думал про себя Илья. - осматривая стеклянный стол, на котором отсутствовала не только бутылка и бокалы, но и какие либо следы их присутствия, что для стеклянного стола с идеально чистой поверхностью, несколько необычно. Мысль же о том, что Всеволод Александрович самостоятельно начисто вытер стол, пока Илья мечтал о радужных переменах к лучшему, была не естественна.
        - Вы готовы мне помочь? - поинтересовался хозяин офиса.
        - Ммм… - Илья хотел поинтересоваться о сроках поездки, но Реболаров опередил его.
        - Пятьдесят тысяч. - произнёс Всеволод Александрович
        - Простите? - Илья не совсем понял.
        - Моя благодарность будет соизмерима сумме в пятьдесят тысяч евро, если вы мне предоставите точную информацию о нахождении книги. Если же поиски пройдут в пустую, то сумма не измениться. Если вы сможете доставить книгу в Москву, то она значительно возрастёт. И как я уже сказал, полная оплата проживания и перелёта и все текущие расходы за мой счёт.
        - Немного странные условия. - Илаев потёр двумя пальцами переносицу, - Вы заплатите мне деньги в любом случае, не зависимо от результата?
        Реболаров улыбнулся:
        - Я же сказал, что это моя личная просьба. А гонорар, всего лишь благодарность за потраченное вами время отпуска. Ну и если хотите я считаю, что издание должно было давно отблагодарить Вас за отличную работу на протяжении долгого времени. Так, что я компенсирую свои расходы.
        Торжественно произнесённая вторая часть фразы, совершенно обезоружила Илью.
        - Да… Умеет он делать предложение. - подумал про себя Илаев и ещё раз посмотрел на пустой стол.
        - Илья Дмитриевич! - Реболаров окликнул Илью на выходе из кабинета. - Я бы попросил вас не распространяться об истинной цели вашей поездки. Я бы не хотел, что бы завтра всё издание обсуждало мою слабость к предметами старины.
        Глава 4
        Елена, так звали секретаря Реболарова, чётко, без лишних слов, снабдила Илью информацией о контактах в поездке, ознакомила с некоторыми подробностями исчезновения книги, подкрепила его положительный настрой кредитной карточкой Visa, сообщила время вылета и номер рейса. Подробности пропажи документа не впечатляли информативностью. Обнаружили книгу в пятнадцати километрах от Ираклиона, в старой церкви, рядом с местом проведения раскопок древнего поселения. Двое Российских и один Греческий эксперт с вероятностью в девяносто девять процентов определили её как «книгу жизни» написанную Ибн Синой. Рукопись хранили в сейфе на месте раскопок, откуда она через несколько дней благополучно исчезла. Никаких видимых следов взлома не оставлено, конкретных подозреваемых нет. Единственное, что с уверенностью сказала Елена это то, что книга до сих пор на Крите. Откуда у неё такая уверенность, умолчала, но заявила, что это совершенно точный факт. Не густо для начала расследования.
        Сергей шмелём крутился вокруг Илаева, расспрашивая его о просьбе Шефа. Но не получив вразумительного ответа, разочарованно произнёс.
        - Ладно, я понимаю. Больше не стану тебя мучить. Знаю твою порядочность. Поезжай, отдыхай, расслабляйся, - немного задумался, поправил очки и добавил. - Если время останется.
        Такси подъехало к аэропорту Домодедово за три часа до вылета. Привычная за последнее время жара ещё не спала, но поднявшийся лёгкий ветер ласково обдувал вымученное летним зноем тело, и приятно успокаивал. Илья с большой дорожной сумкой остановился пред входом в здание аэровокзала, закурил сигарету, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Впервые за долгое время он чувствовал себя окрылённым и готовым к свершениям. Реболаров в течение получаса сделал то, что Илаеву не удавалось последние несколько лет. Всеволод Александрович пробудил в Илье веру в себя, веру в свою дееспособность, подтолкнул к свершениям и растормошил дремавшее чувство собственной значимости. Илье казалось, что сегодня он готов взяться за любой материал, за любую работу, и в состоянии выполнить эту работу как нельзя здорово. Но, к сожалению, он был уверен, что подобный эмоциональный всплеск, как это бывало ранее, скоро исчезнет и снова накатит, ставшее привычным за последнее время, состояние тоски и бессмысленности.
        Затушив сигарету, Илья зашёл в здание аэропорта. На информационном мониторе Илья прочёл: «Ираклион рейс 6245, вылет по расписанию». Далее он направился к стойке регистрации, сдал багаж, получил посадочный талон, прошёл паспортный контроль, личный досмотри и, наконец, добрался до зоны ожидания вылета.
        Как и любой нормальный турист, Илья первом же делом посетил магазин беспошлинной торговли, где у менеджера зала поинтересовался.
        - Есть ли у вас в продаже виски The Macallan Fine & Rare Vintage 1926 года?
        Приветливая девушка, сначала удивлённо, затем с кокетливой улыбкой посмотрела на Илью и смущёно ответила.
        - Извините, но такого виски у нас нет.
        - А жаль. - задумчиво сказал Илья, не переставая разглядывать полки со спиртным.
        - Я могу вам ещё чем-то помочь, - уважительным тоном произнесла менеджер зала.
        - Благодарю, но сегодня уже нет, - Илья улыбнулся и слегка коснулся плеча девушки.
        - Желаю вам приятного полёта. - слегка удивлённая, она отошла в сторону.
        Илья продолжал изучать спиртное на полках.
        - Такой виски вы сегодня нигде не купите.
        Илья вздрогнул, ему показалось, что голос принадлежал Реболарову. Он резко оглянулся, пред ним стоял мужчина лет шестидесяти, в белых парусиновых брюках и белой майке с надписью «Я люблю летать»
        - Я это уже понял. - Илья выпрямился и посмотрел на случайного собеседника.
        Незнакомец был подтянут, роста, чуть выше среднего. Его умеренной густоты седые волосы, были аккуратно расчёсаны на косой пробор. Лицо худощавое с прямым носом, и необыкновенно приветливыми глазами с лёгкой паутинкой морщинок в уголках. Безукоризненно ровные и белые зубы он демонстрировал Илье, с помощью обаятельной улыбки. На плече его висела дорожная сумка. Внешность мужчины, в общем, располагала к общению.
        - Дело в том, что я сегодня пил такой виски. - не без хвастовства в голосе произнёс Илья.
        - О! - незнакомец выказал своё восхищение и удивление одновременно, - Мало кому довелось пробовать подобный напиток в наше время. В 1986 году была разлита бочка, шестидесятилетней выдержки из неё получилось всего сорок бутылок. Вы, наверное, большой любитель редкостей, если можете себе позволить приобрести такую роскошь.
        Теперь удивляться настала очередь Ильи.
        - Дело в том, что меня угостили. - Илья задумался, как представить Реболарова, - Мой работодатель.
        - О-о-о! - незнакомец даже замахал руками в воздухе, выказывая своё восхищение, - По всей вероятности вы очень ценный сотрудник! Разрешите представиться Михаил Бештеров.
        Незнакомец почтительно кивнул головой.
        - Илаев, Илья Илаев. - приветливо произнёс Илья и протянул руку для рукопожатия.
        - Может быть по чашечки кофе? Или виски? - заговорщицким тоном произнёс Михаил.
        - С удовольствием.
        Они расположились в ресторане на третьем этаже зоны ожидания вылета.
        - Простите мою любопытство, но мне кажется, вы летите один. Командировка, отпуск? - поинтересовался Михаил.
        - Пытаюсь совместить. - отшутился Илья, - Я журналист, поэтому постоянно нахожусь на боевом посту.
        - Илаев…Илаев… - Михаил посмотрел на Илью, - Ну конечно! Журнал «Страна». Простите старику его забывчивость, я знаком с вашими статьями. Очень впечатляет. Насколько я знаю, господин Реболаров проявлял интерес к вашему изданию.
        Илья застенчиво улыбнулся.
        - На сегодня слишком много лестных слов, но всё равно приятно. Спасибо. А господин Реболаров теперь является владельцем компании. Именно он сегодня меня угощал божественным напитком. - Илья откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
        - О! Всеволод Александрович, большой любитель редких вещей. Он знает цену красоте. Когда то мы имели общие интересы, теперь, к сожалению мы редко видимся. Он слишком занят, что бы уделять время старому товарищу. - в голосе Михаила отчётливо звучали нотки сожаления.
        Он извлёк из сумки металлическую фляжку, небольшую граммов на двести, покрытую коричневой выделанной кожей с изображением круга на обеих сторонах сосуда.
        - Разрешите вас угостить Илья, вы не будете разочарованы. - он поставил на стол две металлические рюмочки, c аналогичным рисунком, и разлил содержимое фляги. - За удачный отпуск!
        Илья взял рюмку, поднёс к губам. Этот запах не с чем не спутаешь, попробовав однажды. Он с удивлением посмотрел на Михаила.
        - Да, да Илья, именно двадцать шестого года. У вас сегодня явно необыкновенный день.
        Илья уважительно посмотрел на Михаила, пустил содержимое рюмки внутрь, немного посмаковал, затем позволил медленно стечь по пищеводу. И практически сразу Илья почувствовал лёгкую расслабленность, и одновременно прилив положительных эмоций.
        - Удивительный напиток!
        - Несомненно! А вы удивительный человек, если за один день умудрились в одном городе пить его дважды, причём в совершенно разных местах. - Михаил был явно удовлетворен, наблюдать абсолютно счастливое выражение лица Ильи, - Возможно, это знак! Вы верите в судьбу, Илья?
        - Я никогда не размышлял об этом. - Илья задумался, - Наверное, и да, и нет. Я считаю, что у каждого есть определённая миссия, но будущее не определено, нет, возможно, определён финал, обозначена цель, к которой нужно придти, но путь зависит отдельно от каждого человека.
        - Интересный взгляд. - Михаил снова наполнил рюмки, - значит, цель есть, а путь каждый выбирает сам. А если в процессе пути изменится цель? Ну, скажем, мечтал человек о славе, деньгах, успехе, а в один прекрасный момент что-то происходит и он понимает, что это не его, что есть другие ценности, такие как любовь, семья, умиротворённость. Разве мало таких случаев?
        Илья снова задумался.
        - Видимо это ошибочная цель, которую можно приравнять к средствам достижения основной, возможно пока неосознанной.
        - Очень хорошо! - Михаил внимательно смотрел на Илью.
        - Господи! Да он говорит так же как Реболаров, - подумал про себя Илаев
        Интонации в голосе, тема беседы, реакция на ответ, и даже раритетный винтажный виски. Илье показалось, что он сидит в кабинете Шефа и всё, что происходит с ним сейчас, просто сон. Он даже потряс головой, что бы избавиться от наваждения.
        - Простите меня, Илья. Мне кажется, что я занимаю вас темой не достойной состояния предвкушения отдыха на море.
        - Да всё нормально, просто мне нужно в комнату для мужчин, - Илья встал и быстро пошёл в сторону туалета
        Зайдя внутрь, он подошёл к раковине, открыл холодную воду, подставил под неё вспотевшие от волнения ладони, а затем несколько раз омыл лицо.
        - Ничего, скоро я буду на море. Буду купаться, загорать, знакомиться с хорошенькими девушками. Я просто устал. - сказал Илья своему отражению в зеркале.
        Вернувшись за стол, Илья обнаружил, что виски Михаил убрал, а вместо него на столе две чашечки кофе.
        - Я с вашего позволения заказал вам кофе. Вы, не против?
        - С удовольствием. - состояние волнения исчезло. Илья присел за столик.
        - Я лечу в Ираклион. - поделился с Ильёй Михаил.
        - Я тоже лечу на Крит! - Илью почему-то обрадовало, что Михаил будет его попутчиком в полёте. Что-то в нём было приятное, внушающее доверие, что-то располагало Илаева к общению с ним. Мысли о схожести Михаила с Реболаровым исчезли без следа, наоборот, на душе было хорошо и спокойно.
        - Удивительный напиток!
        Глава 5
        Счастливы те, кто не испытывает страха перед полётами. Основная же масса при входе в салон огромной стальной птицы находится в беспокойном состоянии, если не сказать больше.
        Помимо старых и добрых способов избавить себя от мучительных волнений, таких как спиртное, успокаивающие средства, дыхательные упражнения, молитва, появились ещё и курсы психотерапии, обещающие своим клиентам навсегда избавиться от неприятных ощущений. Но если верить посетившим подобные курсы пассажирам, то это не совсем так.
        Предубеждения человека сломить довольно сложно. А изолированный корпус лайнера, без стопкрана и средств экстренной эвакуации во время полёта, создаёт ощущение безысходности, пассажир словно загнан в угол, без всяких шансов защитить себя самому при возникновении нештатной ситуации.
        Если посмотреть цифры статистики то становиться ясно, шансов утонуть в собственной ванне больше, чем попасть в авиакатастрофу, но даже это мало кого утешает. Что уж говорить про автомобиль и другие наземные средства передвижения, они сродни самоубийству в отличие от невинного планирования меж облаков. По сути, салон пассажирского лайнера, именно во время полёта является самым безопасным на планете местом, защищённым даже от проникновения вредоносных бактерий. И всё это известно почти каждому небесному путешественнику, но, к сожалению мало кого успокаивает.
        Зато экономия времени успешно конкурирует с боязнью людей летать. Сегодня темп жизни ускоряется с бешеной скоростью. Большинство перестаёт обращать внимание на промежуточные станции, явно интересуясь только целью, а не процессом её достижения и упускает из виду массу прекрасного, встречающегося на пути.
        Даже сама возможность не успеть приводит людей в состояние растерянности и тревоги. Интернет и телевидение с невероятной скоростью разносят информацию о том, что сейчас модно и престижно, и уже не осознавая, чьё это желание мы торопимся поступить так, как это делает большинство. Индивидуальность уходит на задний план, уступая место общественным нормам и правилам.
        Мало кто готов потратить несколько дней на поездку в поезде, считая, её бесполезной тратой времени, когда расстояние в несколько тысяч километров, можно преодолеть за несколько часов пусть и неприятного полёта. А несущественные детали такие как различные страны, города, озёра, реки, и даже собеседники, встретившиеся в пути - вещи, не являющиеся конечной целью, а следовательно не представляющие никакого интереса. Чем больше достигнуто целей, тем больше впечатлений получено. Короткие перелёты, но несколько раз в году, небольшие отпуска, но так же не один за год, экономичные автомобили раз в два три года, дешёвые вещи из супермаркета в бессчетном количестве желательно ежедневно, всё это маленькие радости, возможно замещающие одну большую. Восприятие жизни становится сегментарным и теряет свою целостность.
        Илья подумал, что его работодатель определённо близок к истине, утверждая, что слово «сколько» сегодня, гораздо важнее слова «как».
        Приятные неожиданности весь день радовали Илаева, вот и сейчас место Михаила в Боинге оказалось как раз рядом с ним. Илья откинулся на спинку кресла, пока самолёт маневрировал по рулёжной полосе, закрыл глаза и про себя начал проговаривать молитву «Отче наш».
        - Вы боитесь летать? - поинтересовался Михаил, когда лайнер встал в начало взлётки.
        - А вы? - нервно, вопросом на вопрос, ответил Илаев.
        Михаил гордо указал на надпись на своей майке «Я люблю летать»
        - Вам то же не будет страшно - уверенно сказал Михаил и коснулся руки Ильи дружеским похлопыванием, - Уверен, сегодня ваш день. Не стоит портить о нём впечатление банальными переживаниями о пустяках.
        - Скорее всего, так оно и есть. - Илья вымученно улыбнулся, - Всего лишь мои глупые наваждения.
        По старой доброй привычке Илаев закрыл глаза и приготовился к десяти, пятнадцати минутам неприятных эмоций, пока самолёт не наберёт высоту и не ляжет на курс. После этого он обычно расслаблялся и дальше полёт проходил хоть и тревожно, но относительно терпимо.
        Когда машина оторвалась от земли, Илья почувствовал неудержимое желание открыть глаза и посмотреть в иллюминатор, ему неожиданно стало интересно увидеть уходящую вниз землю, уменьшающиеся в размерах здания и деревья, и вообще стало интересно просто смотреть за борт. Страха не было, волнение отсутствовало. Илья даже занервничал ввиду отсутствия привычных взлётных ощущений, но вид из иллюминатора мгновенно отвлёк его внимание. Он смотрел вниз и впервые в жизни ощущал необыкновенное чувство полёта, чувство которое человек испытывает с неприязнью и тем самым лишает себя возможности оценит истинную красоту происходящего.
        - Я люблю летать! - непроизвольно вырвалось из уст Илаева.
        Он в восхищении наблюдал, как пространство за секунды расширяет свои границы и превращается в живописное творение неизвестного мастера, или мастеров. Неровности и шероховатости исчезают, абсолютно всё приобретает правильные и отчётливые формы, всё сильнее уменьшаясь в размерах, открывая глазу безграничную реальность.
        - Вот видите. - Михаил радостно смотрел на Илью, - как много мы не замечаем из?за глупых комплексов.
        - Михаил, вы гипнотизёр? Нет, вы волшебник? - Илья походил на ребенка, впервые посетившего огромный магазин игрушек.
        - Почему бы и нет. - спокойно, но чрезвычайно убедительно ответил тот.
        Илья, не прекращая радоваться, шутя, погрозил ему пальцем, давая понять, что давно не верит в сказки.
        - Может быть коньячку, - заговорщицки произнёс Бештеров.
        - А, что виски больше нет? - удручённо поинтересовался Илья
        - Я не люблю виски. - скривившись сказал Михаил и достал из сумке ту же самую фляжку с изображением круга на выделанной коричневой коже.
        Илья, снова шутя, погрозил Михаилу пальцем, но на его удивлении это действительно был коньяк, хороший коньяк вероятно длительной выдержки.
        - Я понял! - Илаев весело рассмеялся, - вы фокусник, иллюзионист.
        - Я врач. - совершенно серьёзно произнёс Бештеров, затем в тон Илье рассмеялся и добавил: - Ремонтирую людей.
        Илья понимающе кивнул головой, и снова занялся созерцанием безбрежных просторов, правда, уже заоблачных горизонтов. Илья смотрел на облака, сверху вниз. Белая пелена, прячущая под собой привычный мир, казалась ему мягкой и очевидно приятной на ощупь. Низкий раскалённый за день до красна, солнечный диск, окрашивал белую пустыню оранжевым цветом.
        - Красиво… - задумчиво произнёс он, - Иллюстрации к книге жизни.
        Илья подумал, что если в рукописи которую он постарается обнаружить есть картинки, то они непременно должны походить на то, что он наблюдал из иллюминатора лайнера.
        - Михаил. - Илья повернулся к своему собеседнику, - А вы знакомы с трудами Авиценны.
        Бештеров удивлённо взглянул на Илью
        - Отчасти. А вас что?либо интересует?
        - Книга жизни. - Илья ещё раз взглянул на оранжевую бескрайнюю пелену за бортом самолёта.
        - Я слышал эту легенду. - Михаил удобно сидел в кресле, - Ибн Сина написал более пятисот трудов, до нас дошли только двести сорок, три из них являются основополагающими это книга исцеления, книга указаний и наставлений и книга знания, они состоят не из одного тома. Эти рукописи включают в себя исследования в области логики, математики, медицины, философии, естествознания, и даже метафизики. Вообще исследования этого человека не ограничивались перечисленными мною науками, он так же писал труды по геологии, химии, литературе занимался поэзией, и как говорят, был склонении к мистике. Книга жизни, якобы была завершающим трудом Авиценны, написанная на исходе его земного пути, в ней он подводит итог своих исследований, и по легенде открывает рецепты исцеления абсолютно от всех болезней, в том числе и душевных, и даже раскрывает тайну бессмертия. Но не найдено ни одного научного подтверждения, существования «Книги жизни», хотя, её периодически находят, то в средней Азии, то в Тибете, то в Северной Африке, то в Индии и на сколько я знаю недавно обнаружили в Греции, но увы, все находки не имели ничего
общего с трудами Ибн Сины. Надеюсь, ваша поездка не связана с этим событием.
        Илья молчал, он думал, как ответить на неожиданный вопрос, своего на удивление осведомлённого спутника, и всё же, решил не врать.
        - Именно так. - Илаев глубоко вздохнул
        - Илья, около тысячи лет многие поколения живших и ныне живущих искали эту рукопись, точно так же как ищут останки Платоновской Атлантиды. - Бештеров сидел в кресле, задумчиво смотря перед собой, - Но за всё это время не найдено даже мелкого подтверждения существования подобного труда.
        - Значит, вы считаете, что моё путешествие бессмысленно?
        - Отнюдь. - Михаил внимательно посмотрел на Илью, - Если существует легенда, значит, есть прецедент её породивший. Дыма без огня не бывает, хотя современная наука порой доказывает обратное. Если бы не настойчивость сэра Эванса, Кносский дворец по сию пору оставался бы в числе непознанного и порождал бы новые легенды.
        - Вы увлекаетесь историей? - спросил Илья
        - Я уверен, что она есть. - философски ответил Михаил, и вновь удобно расположился в кресле. - Вы мне симпатичны Илья. Ваши помыслы чисты, вы человек увлечённый, а не заинтересованный это редкость в наше время. Я оставлю вам номер моего мобильного телефона, если вам понадобиться дружеский совет или информация, свяжитесь со мной, надеюсь, что смогу быть вам полезен.
        Предостережение
        Последнее время Мелиор любил уединение. Он взбирался на вершину самой высокой горы, и подолгу сидел погружённый в свои мысли. Плотная завеса облаков разделяла его с ненавистным миром, населённым слабыми лицемерными созданиями, способными запросто изменить свои взгляды на сущее. Такими видел их Мелиор.
        - Ты снова грустишь, брат мой? - Создатель стоял за его спиной и тоже смотрел сквозь облака.
        Присутствие Создателя всегда изначально радовало Мелиора, он ждал его прихода.
        - Ещё одна ошибка, ты снова пытаешься себя запутать. - голос Создателя ласкал слух.
        - Я просто хочу доказать тебе, что ты тоже можешь ошибаться.
        Творец положил руку на его плечо.
        - Я буду рад узнать о своих промахах, но ты не боишься, что попусту потратишь время и силы, и к тому же нарушишь и без того хрупкое равновесие в своём мире.
        - Ну, так запрети мне! - Мелиор ждал.
        - Я не склонен оценивать твои действия, могу лишь предостеречь тебя от дальнейших мытарств.
        - Твоё благородство мучает меня, - неужели ты не можешь просто вразумить.
        - Я и так дал тебе полную возможность разобраться в себе, но ты пытаешься совсем уйти от порядка, твой мир может рухнуть. А вразумить себя в состоянии только ты сам.
        - Если мой мир погрязнет в хаосе, ты спасёшь их? - Мелиор презрительно смотрел вниз, на суетящихся в поисках истины обитателей его империи.
        - За целую вечность ты так и не смог разобраться в главном, моё спасение не требуется, ни тебе, ни тем, кто с тобой. Вам нужно только захотеть спастись и ваше желание сбудется немедленно.
        - Опять это вселенское и непонятное великодушие. - Мелиор иронично покачал головой.
        - Ты снова задумал лукавство, твоя затея грандиозна, но ты ошибаешься, если считаешь, что нашёл верный путь. - Создатель присел рядом с Мелиором, - Посмотри, как прекрасен твой мир, в нём столько любви и сострадания, столько доброго и прекрасного. Он может снова занять прежнее место в созданной мной вселенной, тебе лишь стоит захотеть этого. Но твоё упрямство не даёт покоя, ни тебе, ни обитателям твоей мира.
        - А ещё в нём полно ненависти, жадности, злобы, зависти, - Мелиор цинично осклабился.
        - Но это твои чувства. - с сожалением произнёс Создатель, - Неужели ты не хочешь избавиться сам и избавить их от этого.
        Я хочу! Хочу! Хочу! - Мелиор метнулся ввысь, разносясь грозой по небосводу, поднимая безудержный ветер, черня белоснежные облака, превращая их в серые тяжёлые тучи, готовые пролить на землю, всё его негодование, способное смыть ненавистный ему мир. Но, подчиняясь законам Создателя, гнев, пролившийся на землю, обратится в живительную влагу, дающую начало новому.
        - Бедный мой брат. Твоё заблуждение вызывает гнев и это не даёт тебе покоя. - Создатель провёл рукой вдоль линии горизонта и чернота неба начала рассеиваться, - Если бы я не оберегал тебя, ты давно бы нарушил равновесие и обрёк бы себя на вечные страдания.
        - Мне не нужна твоя забота! - Мелиор опустился на гору, - Я сам могу решить, что для меня страдание. Видеть тебя это мука, чувствовать твою любовь - мука, идти против твоего замысла - мука, но для меня она сладка. Ты не позволяешь мне наказать тех, кто не достоин тебя, лицемерных тварей, поверивших мне. Тех, кто презирает твои правила, даже не вкусив их. Твоя любовь безмерна и непонятна мне. Ты даже наказываешь свободой, хотя прости, тебе неизвестно слово «наказание». Возможно, это и есть твоё заблуждение. Ты способен только создавать. Если я нарушу равновесие, и Хаос поглотит меня вместе с ними, ты поймёшь, что я был прав.
        - Я готов ждать тебя целую вечность, заблудший брат мой.
        - Я вернусь победителем. - покорно склонив голову пред Создателем, произнёс Мелиор.
        - Вы вернётесь вместе, все вместе. Вы вернётесь братьями. - молвил Создатель и покинул гору.
        Мелиор, долго смотрел ему вслед. Он не хотел, чтобы Творец покидал его, но он всегда уходил так, оставляя недосказанным, самое главное.
        - Он жалеет меня - брезгливо сказал Мелиор, - Он пришёл предостеречь меня. Неужели он действительно безупречен? Тогда почему же я не могу принять его истину? Но он не останавливает меня, впрочем, как и всегда. Значит, пусть будет так, как и должно быть.
        Мелиор кинулся вниз, разрезая плотную завесу облаков, устремляясь в самый центр, так нелюбимого, и одновременно постоянно манящего мира, мира, дарованного ему Творцом.
        Глава 6
        Приземление в аэропорту города Ираклион, из иллюминатора похоже на посадку на воду. Взлётно-посадочная полоса начинается там, где Критское море омывает скалистый берег, поэтому до момента непосредственного контакта с землёй, снижение самолёт происходит над водной гладью. Несильный толчок, шуршание колёс шасси, тяжёлый гул реверса, и аплодисменты пилоту.
        - Наш самолёт совершил посадку в аэропорту Никос Казантзакис города Ираклион. - далее пилот сообщил местное время, температуру воздуха, пожелал счастливого пути.
        Илья с Михаилом покинули лайнер, прошли паспортный контроль, вышли из здания аэропорта.
        - Ну, давайте прощаться? - сказал Михаил, - желаю вам найти, ваши ценности.
        - До свидания, Михаил, я действительно рад нашему знакомству и уверен, что мы ещё встретимся.
        Они пожали друг другу руки.
        - Непременно встретимся, главное не потеряйте мои контакты. Эта земля щедра для туристов, манит разнообразными увеселительными мероприятиями и одно из них вино, много хорошего вина! - Бештеров весело рассмеялся.
        - Я учту. - поддержал его смехом Илья.
        - Ну, тогда до встречи, господин журналист. - Михаил в шутливой манере отдал военную честь.
        - До свидания. - сказал Илья и направился к автовокзалу.
        Хоть Ираклион и является административным центром острова Крит, но атмосфера курорта чувствуется довольно явственно.
        Илья находился в отпуске и одновременно был озадачен поручением Реболарова. Противоречивые желания раздирали его изнутри. Как правильному туристу, ему хотелось немедленно отправиться в гостиницу, переодеться, несмотря на довольно поздний час посетить пляж, искупаться, заглянуть в уютный ресторанчик, заказать себе хорошего вина и вкусной еды, а затем побродить по ночному городу, судя по всему, не собирающемуся погружаться в сон до самого утра, и впитать в себя атмосферу беспечности, проникнуться историческим духом, и насладиться прекрасными видами, не исключая возможности завести курортную интрижку.
        Но профессионал внутри одержал верх, и Илаев, направился по указанному секретарём Реболарова адресу, минуя гостиницу, пляж и рестораны, что бы провести время с пользой делу, выясняя подробности исчезновения книги.
        Такси остановилось на узенькой улочке, типичной почти для всех старых прибрежных городов. Мощёная камнем мостовая вряд ли позволила бы разъехаться двум стандартным автомобилям. Тротуаров не было. Дома однотипные, в основном белого и светло кремового цвета, не слишком ухоженные. Стандартный район окраины города. Окна домов открыты, но привычного для российских курортов, гама и музыки не слышно.
        Илья подошёл к двери означенного дома и постучал. Греческая речь. Илья, не смотря на склонность к изучению языков, не умел изъясняться на греческом, поэтому на английском, объяснил, что ищет господина Синеева. Человек за дверью, что-то прокричал по-своему, и уже через минуту дверь отворил пожилой мужчина.
        - Здравствуйте, меня зовут Илья Илаев. Я представляю интересы господина Реболарова. Мы могли бы с вами поговорить? - вежливо спросил Илья
        - Проходите, молодой человек. - недовольно буркнул старик и зашёл внутрь.
        Илья сделал шаг, пред входом он ещё раз скользнул взглядом по узкой улочке. Метрах в ста от дома стояли двое молодых людей славянской внешности и на удивление живо выражали восхищение местными достопримечательностями.
        - Тоже мне, нашли место для экскурсий, - буркнул Илья и зашёл внутрь.
        Внутреннее убранство дома, оказалось намного изысканнее, внешней его части. По всему, владелец был человек зажиточный, и явно увлекающийся археологией, о чём говорили многочисленные фотографии с мест проведения раскопок, немалое количество древних ваз, скульптур, предметов быта, на стенах было развешено различное метательное и режущее оружие. Илья и старик поднялись на второй этаж и прошли в комнату, похожую на рабочий кабинет.
        - Проходите, молодой человек, присаживайтесь, - он жестом предложил Илье присесть на плетёное кресло рядом с таким же плетёным столиком, затем подошёл к рабочему столу вынул из выдвижного ящика папку красного цвета, положил её пред Ильёи.
        - Это журнал раскопок, - старик глубоко вздохнул и расположился в аналогичное плетёное кресло рядом со столом, Всеволод Александрович, видимо не очень доволен нашей деятельностью?
        - В общем, я не в курсе. Знаю только, что пропажа книги Авиценны его удручает. - ответил Илья.
        - Фу ты ну ты, - старик хлопнул себя по коленкам, - Опять они за своё. Говорил я этой девчонке, что она ошибается, но как же, кто станет слушать Синеева. Синеев - старик. - и он снова в сердцах хлопнул двумя руками себя по коленкам.
        - Извините…ммм?
        - Яков Исаакович, - старик почтительно кивнул.
        - Яков Исаакович, так вы считаете, что это не «книга жизни$1 - осторожно поинтересовался Илья.
        - Конечно, нет! Но она была уверена, а шарлатаны, которых она пригласила, просто поддакивали ей, даже не удосужившись, как следует изучить рукопись. - Синеев начал раскачиваться в кресле, было ясно, что он взволнован.
        - А почему вы так уверены, что это не она? - негромко, что бы ни заводить дальше старика поинтересовался Илья.
        - Да потому, что этого не может быть. Этой книги не су-ще-ству-ет! - Синеев подкрепил свою уверенность отрицательным покачиванием руки с вытянутым указательным пальцем.
        - Так значит это подделка? - Илаев пытался вникнуть в суть
        - Я этого не говорил. - гордо сказал старик
        Илья удивлённо раскрыл рот.
        - Как же это понять?
        - Да очень просто! Это действительно рукопись того времени, но только автор её не Авиценна. Возможно, было некоторое сходство с трудами великого мастера, но, даже не проводя детального анализа, я могу утверждать, это не «книга жизни».
        - Но, а как же мнение экспертов? - спросил Илья
        - Молодой человек. - в голосе Синеева чувствовались нотки разочарования, - сенсация в наше время гораздо востребованней научного открытия.
        - Зачем же тогда её похитили? - Илья начинал путаться.
        - Именно для этого и похитили. - Синеев хлопнул в ладоши и рассмеялся, - Что бы не вскрылся обман. Теперь на этой сенсации можно заработать большие деньги.
        - Каким образом? - недоумевал Илья
        - Уверяю вас, что возможно уже сегодня, какой ни будь страстный коллекционер древних артефактов готов отвалить кругленькую сумму за якобы «книгу жизни». Мошенники! Мне жаль, что такая девушка оказалась банальной аферисткой. А ведь я считал её перспективным учёным.
        - Почему же вы не рассказали обо всём полиции?
        - Я слишком стар, для подобных игр. - с неподдельной грустью произнёс Синеев, - Конечно моя репутация подпорчена, в связи с пропажей исторической ценности, но всё же я остаюсь одним из лучших специалистов в своей области. Надеюсь, что и дальше буду продолжать заниматься любимым делом. Мне ни к чему скандалы.
        Илья поднялся с кресла, подошёл к окну. Ветер дул с моря. Илья вдохнул полной грудью морской воздух. Посмотрел на улицу. Двое мужчин, продолжали любоваться, местными постройками.
        - Скажите, Яков Исаакович, а ваш район, представляет интерес для туристов.
        - Да что вы, Илья. Есть, конечно, дома с историей, но боюсь, что истории этих домов интересуют только местных сплетников, - Синеев улыбнулся.
        Илья присмотрелся к мужчинам.
        - Господи, да может они девушку ждут, - подумал он и отошёл от окна.
        - Яков Исаакович, а о какой девушке вы постоянно упоминали, - спросил Илаев.
        - Историк из Голландии Элеонора Ван Голланд. Это была её идея вести раскопки в этом месте. Всеволод Александрович безмерно доверял ей. А она была просто одержима идеей найти «книгу жизни», - Синеев снова рассмеялся, - И как видите ей это удалось.
        - А вы не могли бы мне помочь встретиться с Элеонорой и если возможно с экспертами давшими положительное заключение по книге. - спросил Илья.
        - Почему не помочь? - Яков Исаакович достал мобильный телефон. - Записывайте номера.
        - Прогрессивный старик, - подумал про себя Илаев, - Мало кто в его возрасте предпочитает мобильник старой доброй записной книжке.
        Илаев записал Имена фамилии и номера мобильных телефонов трёх экспертов и девушки.
        - И последнее. - Илья внимательно посмотрел на Синеева, - А существует вероятность что «книга жизни» написанная Авиценной существует?
        Яков Исаакович потёр рукой лоб, шумно выдохнул воздух.
        - Я учёный, и могу оперировать только фактами. А факты говорят, что никаких фактов подтверждающих существование подобной рукописи нет. Но! - старик многозначительно взглянул на Илаева, - И фактов явно утверждающих, что Ибн Сина её не писал тоже нет. - Но вы, же утвержда…..
        - Я утверждал! И буду утверждать. Пока я не буду располагать фактами подтверждающими существование этой книги. Я как учёный могу сказать, её не существует. А как человек, которому свойственно ошибаться…… - Синеев, задумался, - Но в любом случае, наша находка книгой жизни не является. И это факт!
        Глава 7
        Яков Исаакович не стал провожать Илаева, он был взволнован и удручён. Пожилой человек, имеющий жёсткие убеждения о чём либо, всегда ревностно относиться к своему мнению. Илья это понимал. Вежливо попрощавшись с Синеевым, он спустился вниз к выходу. Молодой грек, видимо помощник Якова Исааковича, что то сказал ему на греческом, и учтиво кивнул головой.
        - И вам всего хорошего. - ответил Илья и вышел на узкую улочку.
        Никого из интересующихся достопримечательностями окраины города, видно не было. На всякий случай Илья постоял минут пять, выкурил сигарету, ещё раз огляделся, и направился в сторону центра.
        Выйдя на более шумную улицу, Илья остановил такси. Он обстоятельно объяснил водителю, что хочет разместиться в каком либо отеле, желательно поближе к морю. Водитель, явно уроженец здешних мест, понимающе кивнул.
        Минут через пятнадцать такси остановилось у отеля, и водитель с чувством выполненного долга указал рукой на отель, а затем на счётчик таксометра.
        Илья огляделся, по его мнению, это больше походило на центр города, и близость моря ощущалась едва ли.
        - А до моря далеко? - поинтересовался он, и получил исчерпывающую информацию на греческом.
        Илаев уяснил, что дальнейшие разговоры бессмысленны, расплатился и с вымученной улыбкой на лице и безобидными ругательствами на языке направился в отель.
        Спал Илья прекрасно. Без снов.
        После завтрака, Илаев решил сделать несколько звонков и наконец-то отправиться на море.
        Вчерашний разговор с Синеевым, почти на сто процентов убедил его в том, что к доказательству подлинности книги, явно приложила руку, неизвестная пока ему женщина по имени Элеонора Ван Голланд. Илья представлял её себе не молодой, довольно упитанной, не выпускающей сигареты изо рта, с маленькими бегающими глазками. Эдакая авантюристка от науки, пытающаяся срубить денег на безбедную старость. Но дозвониться Илья смог лишь местному эксперту, и с большим трудом уговорил его встретиться. Капризный научный муж назначил встречу через тридцать минут в таверне «Морская», чему Илаев был не очень то рад, так как долгожданное единение с морской пучиной снова откладывалось на неопределённое время.
        Через пол часа Илья зашёл в таверну, зал был практически пустым, из посетителей лишь молодая пара и пожилой худощавый грек с длинными седыми волосами степенно поедавший жареную рыбу с овощами. Илья подошёл к его столику.
        - Наверное, мы с вами договорились здесь встретиться?
        - Коста Симиниди. - сухо представился грек.
        - Илья Илаев. Журналист. - в тон ему представился Илья и не дожидаясь приглашения присел напротив.
        - Так уж и журналист? - Коста недоверчиво посмотрел на Илаева.
        - Именно так, я представляю несколько крупных изданий в Москве, в чем вы сами можете убедиться сделав запрос в интернете. - ответил Илья, и состроил показательно серьёзную физиономию.
        - Пусть так, - Симиниди отмахнулся, - У меня совсем мало времени, так что спрашивайте.
        - Я здесь по просьбе Реболарова Всеволода Александровича, он….
        - Я знаю кто такой господин Реболаров, он много помогает в проведении археологических исследований. Достойный господин, впрочем, если бы не он я вообще не стал бы с вами встречаться. - Симиниди подкрепил достоверность своих слов утвердительным покачиванием головы.
        - Тогда сразу к делу? - поинтересовался Илья
        - Да, конечно. У меня действительно мало времени, - сказал Коста и продолжил трапезу.
        - Вы подтвердили подлинность найденной книги, определив её как «книгу жизни», написанную Авиценной.
        Симиниди довольно резко оборвал Илаева.
        - Я знаю, как я определил находку!
        - Господин Синеев, заявляет, что это не совсем верно, - Илаев старался вести диалог как можно тактичнее.
        - При всём уважении Яков не эксперт в этой области, - Симиниди был абсолютно спокоен.
        - Но он уверен, в том, что подобной книги просто не существует.
        Коста артистично рассмеялся.
        - Старик в своём репертуаре! Видите ли Илья, с этой книгой связано множество загадочных обстоятельств, а Яков, полностью отрицает элементы не объяснимые наукой.
        - Например? - поинтересовался Илья
        - То что книга была написана, у меня лично не возникает никаких сомнений, тому есть документальные подтверждения. Конечно можно отрицать и их подлинность, но….
        - Симиниди пытался найти нужные слова, - Греки несколько по иному относятся к истории. Сами понимаете, Греция существовала с основания описанных историей событий. Наши легенды и легенды других народов не редко оказывались верным источником информации. Сказанное в легендах не стоит воспринимать буквально и тогда с их помощью можно делать большие открытия. Ибн Сина, по легенде, если вам угодно, после завершения работы над книгой, запретил своим ученикам являть её людям. Он почему то был уверен, что людям рано открывать эти знания. Тогда Ибн Сина спрятал книгу, причём спрятал у всех на виду, так говорит легенда. Каждый, кому она действительно понадобиться сможет без труда взять её, но книгой не сможет воспользоваться человек, чьи помыслы нечисты. Книгу жизни находили много раз, но никто и никогда не успевал прочесть её, книга исчезала. Когда придёт время, человек с чистыми помыслами подарит знания, скрытые в книге людям. Так говорит легенда.
        - Вы верите в это? - аккуратно спросил Илаев.
        Коста довольно заулыбался.
        - За последние двадцать лет эту рукопись находили трижды, и трижды она исчезала совершенно непонятным образом. Первый раз книга пропала из палатки археологов через час после обнаружения её в запечатанном глиняном сосуде - это было в Тибете. Второй раз в Индии. Там произошла совершенно мистическая история. Находку аккуратно упаковали и немедленно отправили в аэропорт для транспортировки в Лондон. В машине был водитель и сопровождающий. По дороге книга исчезла. - Симиниди вопрошающе посмотрел на Илью
        - Я думаю, водитель с сопровождающим вступили в сговор? - вопросительно утвердил Илаев.
        - Так подумали все! - грустно сказал Коста, - Но печати не были взломаны.
        - Но почему вы считаете, что в Греции обнаружили именно эту книгу.
        Симиниди иронично улыбался.
        - Я три раза держал одну и ту же книгу в руках, и могу сказать точно, что её автором был Авиценна. Первый раз в Тибете, второй раз в Индии. Это я был в той машине и могу вас уверить ни я ни мой спутник не прикасались к находке всю дорогу.
        Илья потёр рукой лоб.
        - Но книгу могли подменить во время упаковки, - предположил Илья
        - Могли, - безразлично произнёс Коста, - Но речь не об этом. Я трижды в разных частях света держал в руках эту книгу. Как вы считаете, могу я ошибаться? Поиски этого артефакта стали смыслом моей жизни.
        - А Синеев, знает эту историю? - спросил Илаев
        - Яков Исаакович, убеждённый материалист. Он не верит в легенды, он верит в факты. Так же как и многие он считает, что виной всему деньги, и если бы это был подлинный документ, то он давно бы попал в руки специалистов, а не кочевал бы по миру, как ненужная макулатура. Он считает, что все эти находки были подделками, и во времена великого мастера тоже могли жить мошенники.
        - А вы уверены, что именно Ибн Сина автор? - с ноткой недоверия спросил Илья.
        - Я уверен. - произнёс Коста, отставил пустую тарелку, сделал пару глотков сока, вытер салфеткой рот, - Извините, но я действительно спешу.
        - Да, да! Конечно! Спасибо за беседу! - учтиво произнёс Илья и протянул Симиниди руку.
        Коста пожал руку Илаеву. Они вышли на улицу.
        - А как мне пройти к морю? - поинтересовался Илья.
        Симиниди указал ему дорогу, попрощался и направился к автомобилю Джип, припаркованному рядом с таверной.
        - Какой приятный тип. - негромко сказал Илаев, вслед Косте, - Угостил, подвёз к морю.
        Илаев не спеша отправился указанным маршрутом. Пройдя метров сто, он оглянулся на громкие встревоженные возгласы. Около таверны, в которой Илья только что разговаривал с учёным, на тротуаре, рядом с джипом лежал худощавый мужчина с длинными волосами, вокруг которого собиралась толпа людей. Одна из женщин что-то кричала.
        - Это же Коста! - подумал Илья, и резко направился обратно.
        Дорогу ему преградила выскочившая прямо на тротуар Ауди А 4 кабриолет с открытым верхом.
        - Прыгай, живо! Журналист - незнакомая девушка за рулём, настоятельным жестом руки призывала его сесть в машину.
        Илья посмотрел на увеличивающуюся толпу вокруг Косты, вдалеке послышался звук сирены скорой помощи, он перевёл взгляд на девушку, настоятельно указывавшую ему сесть в машину, секунду помешкал, и запрыгнул в салон, прямо через закрытую дверь. Ауди сорвалась с места, с визгом шин развернулась в противоположную сторону, и стала быстро удаляться от места происшествия.
        Глава 8
        Через десять минут Илья с неизвестной спутницей выехали в пригород Ираклиона. Илья не понимал, зачем он сел в машину. Возможно, уговоры водителя были убедительны, а возможно неординарность и неожиданность ситуации не дала ему возможности принять хоть, сколько?нибудь обдуманное решение. Дорога извивалась среди отдельных пригородных строений, и плавно переходила в пологий горный серпантин, оставляя за спиной Илаева, так и не успевший, стать для него курортом центральный город острова.
        Илья молчал. Мысли в голове бежали кругом, не позволяя оценить произошедшее и сделать определённые выводы. Он не знал, что случилось с Костой. Илья хотел думать, что это был обыкновенный обморок, случившийся по случаю жары, но разум почему-то отторгал верность подобного суждения.
        - Неужели его убили? - думал Илья. И сам ужасался своей крайне негативной оценки случившегося, - Господи, да что у меня за мысли, вероятно, ему стало плохо с сердцем, человек ведь он не молодой. А может быть приступ? Да именно приступ какого?нибудь мучительного хронического недуга.
        - Ты чего с ним сделал? - вопрос девушки заставил Илаева вздрогнуть.
        - Я? - для чего-то переспросил Илья, - он поймал себя на мысли, что даже не удосужился поинтересоваться, кто она, что она делала именно в том месте, и в это время, и для чего заставила сесть его, в эту чёртову машину, - Я с ним просто разговаривал. Потом мы вышли из таверны, я отправился к морю, оглянулся на крики и увидел, что Симиниди лежит на тротуаре.
        - Это я видела. - язвительно заметила девушка.
        - А что тогда тебя интересует? - Илаев не понимал себя. Он разговаривал с совершенно не знакомой женщиной, отвечал на её вопросы, ехал с ней в неизвестном направлении и даже не спрашивал в каком. Возможно потому, что всё это его интересовало гораздо меньше, чем произошедшее с Симиниди несчастье. Но всё же он спросил.
        - А куда мы собственно едем?
        - Здесь недалеко, минут тридцать. - очень информативно сообщила незнакомка.
        Илья понимающе кивнул головой, и между ними снова повисла длинная пауза.
        Незнакомка первая нарушила гнетущую тишину.
        - А ты молодец! - она посмотрела на Илаева одобряющим взглядом, - Я бы даже сказала, мужик! Не истеришь, не задаёшь никаких вопросов. Достойно! Тебе, что правда нет никакого дела, до того кто я и почему оказалась у таверны.
        - Есть. - Илья немного успокоился, хотя происходящее явно не радовало его. Но Илаев в силу специфики профессии, не редко занимался делами, изначально не предвещающими никаких проблем, а оборачивающихся на деле крупными неприятностями. И хотя профессия журналиста располагает к расспросам, Илья знал, что иногда лучше взять паузу, что бы не наговорить лишнего и не жалеть в последствие о бескостности языка.
        - Интересная реакция. - девушка наградила Илью ещё одним одобрительным взглядом.
        - Так кто вы такая? - равнодушно поинтересовался Илаев.
        - Элеонора Ван Голланд, историк. - она смотрела вперёд и иронично улыбалась, - Ну я думаю, что я вас не удивила.
        Элеонора ошибалась. Илаев был не просто удивлён, он был ошарашен подобным заявлением. Мало того, что его представления об Элеоноре мягко говоря были абсолютно противоположны действительности, он никак не ожидал, что данная особа, может вести себя как суперагент из известного сериала. Но сдержав удивление, он утвердительно кивнул головой и сказал.
        - В основном меня интересует, что вы делали вблизи таверны и почему так неожиданно предложили услуги такси?
        - Я следила за вами. - ничуть не смущаясь заявила девушка, - А когда увидела, что Коста упал, а вы решили вернуться, подумала, что долгие объяснения полиции о вашей непричастности к случившемуся, могут быть не слишком убедительны.
        - Так вы считаете….
        Элеонора не дала ему договорить.
        - Я не знаю. Но на кону большое открытие, а для некоторых огромные деньги. В такой ситуации случиться может всякое. Я постараюсь в ближайшее время всё разузнать, а пока вам лучше исчезнуть на время. Кто?нибудь знал о вашей встрече?
        - Кроме Вас? - с сарказмом спросил Илаев.
        - Симиниди позвонил мне за тридцать минут до встречи с вами. И сказал, что некто Илаев из Москвы, журналист, хочет с ним встретиться, по просьбе Реболарова. Я решила понаблюдать за таверней. Всеволод Александрович, как вы понимаете, не совсем доволен нашей работой, а он человек серьёзный и действия его всегда серьёзные. Будь вы причастны к неожиданному обмороку Косты, то не стали бы возвращаться, а поскольку вы как сестра милосердия бросились на помощь, я поняла, что вы здесь совершенно по другому поводу.
        - Вы так боитесь своего работодателя?
        - Он для меня не совсем работодатель. Инвестиции Всеволода Александровича оказывают огромную помощь моим исследованиям. Я же, в свою очередь, помогаю ему в приобретении некоторых исторических раритетов. Скорее мы партнёры. - Элеонора натянуто улыбнулась, - Если слово партнёр знакомо такому человеку как Реболаров. Он одиночка.
        - Считаете, что он может представлять для вас угрозу? - спросил Илья
        - Считаю, что всегда нужно быть на чеку, особенно если речь идёт о больших ставках. Уверена, что вы здесь по поводу исчезновения книги. - утвердительно спросила девушка.
        - Именно так. - кратко ответил Илья.
        - Так вы мне не ответили на вопрос. Знает ли кто?нибудь, кроме меня о вашей встрече с Костой. - отчётливо, чуть ли не по слогам проговорила Элеонора.
        - Возможно Синеев. Он мне давал ваши номера, но я не уверен, что ему Коста тоже позвонил. Насколько я могу судить, они не очень ладят, в силу различия взглядов на происходящее.
        Элеонора рассмеялась.
        - Яков Исаакович, милейший человек. Он не способен долго злиться на кого либо, хотя может вспылить. Уверена, что меня он окрестил воровкой, или интриганкой.
        - Мошенницей. - Илья улыбнулся.
        - Какая прелесть. - Элеонара рассмеялась ещё пуще.
        - Яков Исаакович, раб науки, он не готов даже к малейшим отвлечения от установленного процесса исследований.
        - Наверное, это не плохо для ученого? - сказал Илаев.
        - Для администратора не плохо. А для учёного скорее не очень хорошо. Кругозор сужается, творческий поиск и смелые теории, которые являются основным этапом развития, любой науки, становятся в один ряд с ересью. Учёный превращается в юриста и встаёт на защиту установленных правил. Движение останавливается, исследования сводятся не к открытию нового, а к подтверждению уже существующего. Если бы Коперник руководствовался такими принципами, ему бы и в голову не пришло строить теории, рушащие всеобщее представление о мироздании. - Элеонар превратилась в учёного. Она говорила сухо, рассудительно, безопеляционно. Образ суперагента таял на глазах.
        Илья впервые рассмотрел девушку. На вид ей было лет двадцать семь, но статус и достижения заставляли накинуть ещё несколько, к видимому образу, шёлковый платок, в сине-голубом тоне оплетал роскошные тёмно-русые, с коричневым отливом волосы, не позволяя им развиваться на ветру, глаза скрывали тёмные солнцезащитные очки, правильные черты лица, приятная улыбка, великолепные ровные белые зубы. Кокетливое лёгкое платье пастельно-голубого цвета, с открытыми плечиками, явно не из супермаркета, подчёркивало достоинства фигуры девушки. Одним словом выглядела Элеонора исключительно здорово.
        - На пенсию, она видимо давно заработала. - оценив свою спутницу, подумал Илья.
        Живописные пейзажи горной дороги, узкие ущелья, крутые склоны редко заросшие низкой растительностью, открывающийся периодически вид на средиземное море, полоса отелей, располагавшихся на морском побережье: всё это сменилось пригородными улицами, неизвестного Илье населённого пункта, куда они въехали после часового путешествия на автомобиле. Элеонора лихо управляла машиной на узких улочках, время от времени подавая звуковые сигналы, сопровождая их жестами неодобрения и замечаниями на греческом языке, нерасторопным водителям.
        Минут через десять они выехали на набережную. Слева от них сплошной стеной высились отели, рестораны, кафе, справа - пляжная полоса, рябившая в глазах разноцветными грибами солнцезащитных зонтов. Судя по изменению цвета зонтов, можно было судить о принадлежности пляжной зоны определённому отелю.
        Приблизительно в середине набережной, Элеонора свернула на вторую линию улиц и припарковала машину.
        - Здесь и остановишься, на время. - деловым тоном произнесла Элеонора, - Это не плохой отель, до моря три минуты. Размещайся, отдыхай. Мне не звони, я сама тебя найду.
        Небрежным кивком головы, она дала понять, что Илья должен забрать вещи выметаться из её машины.
        - Хорошо. - Илаев взял сумку, открыл довольно массивную дверь купе, вышел на улицу, затем внимательно посмотрел на девушку и сказал: - Спасибо.
        - Не за что, журналист.
        Илья захлопнул дверь, машина резко сорвалась с места и через несколько секунд скрылась за ближайшим поворотом.
        Илаев, постоял несколько минут осматриваясь. Место было явно курортное. Вторая линия улиц, как и первая, была застроена отелями. По тротуарам гуляли никуда не торопящиеся туристы, в полупляжном прикидке.
        - Интересно, что это за город? - подумал он и отправился в означенный Элеонорой отель.
        Илья зашёл внутрь, снял номер. Улыбчивая и общительная гречанки на стойке размещения, сообщила Илаеву, что город, в который доставила его Элеонора, называется Ретимно, истинный курортный городок на северном побережье острова. Илья поднялся в номер, принял душ, переоделся, затем спустился вниз и ни с кем, ни разговаривая и не останавливаясь, отправился на пляж.
        Расположившись на лежаке, под жёлто-зелёным широким зонтом, Илаев скинул с себя шорты, майку и как озорной школьник в припрыжку побежал к морю.
        - В прошлой жизни, я сто процентов был дельфином, - довольно думал Илаев, наслаждаясь приятной солёной прохладой средиземного моря. Он плавал, нырял, лежал на спине звёздочкой, снова плавал и снова нырял. Вдоволь испытав благих ощущений, Илья вышел на берег, постоял недолго на солнце, и направился к своему лежаку в тень жёлто-зелёного зонтика. Наконец это стало хоть как-то походить на отпуск, хотя неприятные воспоминания о Косте Симиниди не оставляли.
        - Почему я постоянно думаю о самом плохом, возможно Коста уже занимается своими раскопками, после хорошего понюха нашатыря. Что за склонность у человека всегда представлять самый печальный исход из всех существующих? - такой ход мыслей, явно навеянный морскими солями, несколько успокоил Илаева. Он закурил и принялся рассматривать окружающих его курортников, но в основном, конечно же, курортниц.
        Глава 9
        - Мистер Илаев? - незнакомая девушка, по всей видимости гречанка, с интересом смотрела на Илью.
        - Да! Чем могу быть..? - ответил он сквозь открытый проём входной двери.
        - Разрешите вам предложить. - и девушка протянула Илье небольшой рекламный буклет.
        Он взял рекламку. Ресторан «Олимп» греческая и европейская кухня.
        - Благодарю. - Илья ещё раз взглянул на рекламный проспект, - Это где-то рядом?
        - Да. - девушка коротко и точно объяснила местонахождение ресторана. Он действительно находился рядом с отелем.
        - Ещё раз спасибо, обязательно посещу. - вежливо сказал Илаев.
        - Приходите! - её глаза засияли, - В нашем ресторане прекрасная кухня, и живая музыка.
        Юная гречанка сделала книксен, и удалилась.
        Илья закрыл дверь в номер. Повертел буклет в руках, и положил его на полочку перед зеркалом.
        Сегодня вдоволь насладившись морскими и солнечными ваннами, Илаев заглянул в открытое пляжное кафе, поел и направился в отель, где и погрузился в крепкий послеобеденный сон, который был прерван неожиданным визитом рекламного агента из ресторана «Олимп».
        - Вечный двигатель торговли, - вслух подумал Илья, - везде одно и то же.
        Он посмотрел на часы.
        - Ого! - часы показывали половину восьмого вечера, - Неплохо я подремал.
        Илья посетил ванную комнату, принял душ, гладко побрился, насухо вытерся большим белым махровым полотенцем, сделав затем из него набедренную повязку, и напевая что-то себе под нос, вышел на балкон.
        Морской воздух, ласковое солнце, клонившееся к закату, неспешно прогуливающиеся отдыхающие, всё это радовало глаз, и наводило Илью на размышления о планах на сегодняшний вечер. Ему не хотелось думать сегодня о задании Реболарова, не хотелось ему гадать и о судьбе Косты Симиниди. Все дела он решил отложить на завтра, а сегодня посвятить вечер отдыху и развлечению. Вот только мысли об Элеоноре, Илья отгонять не собирался.
        - Отчаянная женщина! - с каким то глубоким внутренним восхищение подумал Илаев. Он намеревался дождаться в номере её прихода, но, немного поразмышляв, понял, что она не придёт.
        - Зачем ей это, она итак из?за меня подставилась! Ведь если с Костой действительно произошло несчастье, то меня станут искать, а заодно и её, ведь она помогла мне покинуть место происшествия. - он глубоко вздохнул, но всё же решил подождать.
        Илаев закурил. Думы об Элеоноре подтолкнули его к размышлениям об истории, археологии, затем он задумался о книге жизни, Авиценне, непроизвольно улыбнулся, вспомнив Михаил Бештерова, вспомнил Синеева и его утверждение о том, что Авиценна не писал такого труда, ещё раз прокрутил как аудиозапись в голове легенду, рассказанную Симиниди.
        Неожиданно для себя Илья заметил, что пробуждённые Реболаровым чувства не исчезли, он снова чувствовал рвение к поиску правды и истины, приятный огонёк подогревал его внутренний мир. Ему показалось, что он отдалённо испытывает прежние и почти забытые эмоции, которые заставляли раньше, принимать решения и действовать, не смотря на преграды, возникающие на его пути. Но даже сейчас, сомнения в правильности действий одолевали. Илаев не был уверен, нужно ли ему возвращать прежние ощущения.
        Он покинул балкон, несколько раз смерил шагами свой номер, затем присел на краешек широкой кровати и включил телевизор.
        Бегло пролистав местные каналы, он остановился на Российском, по которому транслировались новости. К новостям Илья относился с предубеждением, свойственным человеку нередко участвовавшему в подготовке материала освещающего те или иные события. Он прекрасно знал, что подать одну и ту же информацию можно по-разному. Самое главное правильно выделить из общего материала моменты, на которые нужно обратить внимание аудитории. И если сделать это профессионально, то абсолютно любое событие люди станут воспринимать так, как этого требует внешняя и внутренняя политика.
        Илья помнил, как во время известных событий в Осетии и Абхазии в 2008 году, он находился в командировке в Германии и узнал о случившемся из новостей канала СNN. Илаев знал, что доверять таким каналам не следует, но отдал должное, что информация преподнесена именно так, как её хотели преподнести. Российские войска выглядели настоящими интервентами, вторгшимися на территорию маленькой Грузии и учинив там небывалый погром. И естественно, жители тех стран, где транслировала CNN, были настроены негативно по отношению к России.
        Вернувшись в страну, Илаев наблюдал по Российским новостным каналам, прямо противоположную трактовку событий. Причём видеоматериалы, ввиду их немногочисленности, были те же, что и на враждебном нам канале, а вот комментарии к ним, были совершенно другие. Правильно расставленные акценты, и добавленные к ним нужные исторические справки, не оставляли сомнений зрителям, что Российские войска выполнили свой интернациональный долг и защитили немногочисленный Осетинский и Абхазский народ от геноцида со стороны Грузии.
        Со временем конфликт, в который были втянуты многие государства, был улажен, но нужно заметить не без помощи каналов новостей. Информационная война - термин, который в нашей стране стали широко использовать именно после упомянутых событий, являлся довольно мощным рычагом манипуляции в достижении государством своих политических целей.
        Именно по этой причине Илья просматривал новости исключительно ради информации о произошедших событиях, без эмоций, и не присоединяясь, ни к одной точки зрения. Выводы Илья делал сам, основываясь на собственных знаниях, понимании международной обстановки, и знаниях людей которым он доверял, неоднократно перед этим убедившись в их объективности. В это раз, Илаев смотрел новости, в пол глаза, он абсолютно не слушал, диктора, и комментарии к видеоматерилу, ему просто хотелось чем-то себя занять, дабы избавиться от томительной неопределённости. Илья посмотрел на часы - половина девятого.
        - Чего я жду? - спросил он сам себя, и сам же ответил: - Не придёт она. Не сегодня.
        Илья оделся, свободная светлая футболка, лёгкие голубые джинсы. Пред выходом он посмотрел на себя в зеркало, поправил волосы, скорчил пару гримас. Взгляд его упал на рекламный буклет.
        - Ну что же, если хорошая кухня и живая музыка, значит это для меня, - несколько секунд он смотрел на своё отражение, и вышел из номера.
        Ярко красное солнце нависло над горизонтом. Илаев вышел на набережную и взял курс на ресторан «Олимп». Минут через пятнадцать он уже сделал заказ. Посетителей в ресторане было достаточно, столики были заняты практически все.
        Ресторан, показался Илье довольно приятным заведением. Снаружи «Олимп» напоминал большой шатёр, покрытый белым плотным материалом, внутри столики со светлыми расшитыми узорами скатертями, и кожаные светлые стулья с большими и удобными спинками, а по периметру вместо стульев в цвет им, кожаные диванчики. На каждом столе подсвечник с зажжёнными свечами. В глубине сцена с музыкантами, наигрывающими приятную мелодию. Илаев ждал заказ и любовался южным закатом.
        - Извините у вас свободно?
        На Илью кокетливо смотрела девица, явно в приподнятом настроении. Она говорила на английском, но по акценту Илаев понял, что она из России. Илья уже хотел предложить даме присоединиться к нему, но с языка, почему-то сорвалось.
        - Извините, я жду…. - Илье не хотелось выдавать своего происхождения, поэтому он постарался скрыть свой Рязанский акцент.
        - О, простите, мне показалось, что вы один и скучаете. Но если вы никого не дождётесь, присоединяйтесь к нам. - и она указала на столик за которым сидели двое мужчин лет тридцати и три девушки. По убранству стола было понятно, что компания сидит уже давно, и вероятно пришло время восстанавливать паритет между представителями разных полов.
        - Благодарю за приглашение. - он тактично кивнул головой.
        Девушка, ни сколько не смущаясь, широко улыбнулась, довольно резко повернулась на пятках лицом к своему столу, развела руки, демонстрируя друзьям, что произошёл облом и на чистом русском, не обращая внимания на остальных посетителей, громко продекламировала.
        - Все мужики козлы!
        Компания весело расхохоталась.
        Илья дождался свой ужин, и принялся оценивать прелести местной кухни, которая показалась ему действительно не плохой.
        - И почему я отказался от приглашения? - рассуждал он сам с собой ввиду отсутствия собеседника, - Неужели старею?
        После хорошего ужина и нескольких дриньков, Илаев заметно повеселел и всё чаще стал бросать взоры в сторону пригласившей его девушки. Она показалась ему несколько привлекательнее, чем на первый взгляд. Но он не мог решить, что сказать по поводу его несостоявшейся встречи. Илье было немного неловко, выставлять себя в роли обманутого кавалера. Пока он раздумывал, даму пригласил на танец молодой человек, чему она явно обрадовалась.
        Коря себя за излишнюю нерешительность, Илаев опустошил содержимое хрустального графинчика, расплатился по счёту и, слегка удручённый своим одиночеством, покинул заведение. Оказавшись на набережной, он немного постоял, размышляя, куда ему направиться, закурил, облокотился на декоративное ограждение, отделяющее набережную, от линии пляжа и поймал себя на мысли, что не очень расположен к веселью.
        Морской прибой ласково накатывал на брег, превращаясь в пушистую, белую пену медленно с легким шуршанием и переливом, сползающую обратно. Илаев слушал море. Ветра не было. Свет от низкой луны, отражался в водяной глади широкой дорожкой сверкающей миллионами ярких искорок, и резко обрывался неизвестностью, за линией горизонта. Илья сидел на песке в позе индийского йога.
        - Правда, красиво? - раздался за спиной знакомый голос.
        Илья продолжал сидеть и смотреть на ночное море.
        - Журналист, а я уже думала, что ты надолго застрянешь в компании соотечественников.
        Илья обернулся. Она стояла на песке, босиком, в лёгком белом платье, держа в одной руке сумочку, в другой босоножки. Ироничная улыбка, слегка вьющиеся волосы, уложенные в небрежном, но элегантном стиле, собранные сзади в хвост, золотая цепочка с медальоном, и золотой браслет на руке. Она покачивала сумочкой, притопывала ножкой, и пристально смотрела на Илью. В лунном свете она выглядела великолепно. Илья сделал вывод, что она всегда выглядит великолепно.
        - Я ждал тебя. - Илаев встал и подошёл к Элеоноре.
        - Ой, журналист, да ты романтик! - Элеонора весло рассмеялась. - Я хотела составить тебе компанию за ужином, но эта девица опередила меня.
        - Я сказал ей, что жду даму. - немного смущённо сказал Илья, затем поднял глаза и подозрительно посмотрел на неё. - Так ты знала, что я буду в этом ресторане?
        - Конечно. - спокойно ответила девушка, - Ведь это я попросила вручить тебе рекламный проспект.
        - А к чему такие сложности - недоумевая, воскликнул Илаев, - Ты, что работаешь в AIVD?
        - Почему же не в КГБ или ЦРУ? - Элеонора снова рассмеялась. - Журналист, я историк, а не агент. Но после смерти Косты, даже историк сообразит, что тебя станут искать, а вместе с тобой и меня.
        - Так он что умер? - Илью пробил холодный пот.
        - Внезапная остановка сердца, вызванная аллергической реакцией на цитрусовые - Элеонора внимательно посмотрела на Илаева.
        - Да, но он не ел ничего подобного. - Илья потёр рукой лоб, пытаясь вспомнить, меню Симиниди.
        - Лимонный сок был добавлен в салат. Я звонила своему знакомому, у него есть друзья в полиции. Он мне всё и разузнал, а ещё он сказал, что полиция ищет мужчину, который был с ним в таверне, и его спутницу, ожидавшую у выхода на автомобиле ауди, для дачи показаний. - Элеонора гордо подняла голову, показывая, что владеет информацией.
        - Ну, так нужно, пойти в полицию и всё объяснить. - Илья немного расслабился.
        - Дело в том, что в салат никто из поваров не добавлял лимонный сок. Коста часто ел в этой таверне, его там знали, и знали про его аллергию. Официанты и повара, считают, что это сделал ты. - Элеонора немного наклонилась в сторону Ильи, и понизив голос сказала, - Ты не свидетель, журналист. Ты подозреваемый.
        Глава 10
        В приморских курортных городах портовая набережная самое оживлённое место. Так повелось издревле. В те времена отсутствовал грузовой наземный и воздушный транспорт, и торговля между государствами осуществлялась по средствам морских сообщений. Корабли, гружённые товарами, причаливали к острову, привлекая местных жителей, и жителей близлежащих территорий, и поскольку Крит географически располагался на пересечении морских путей между Азией, Африкой и Европой, это делало его известным культурным и торговым центром.
        Ретимно не являлся главным городом острова, но исключением он не был. Сегодня в старый порт не заходят большие грузовые суда, но проложенными тысячелетиями тропами, со всех уголков, города, стекаются в его сердце толпы туристов из разных стран мира, заставляя стучать его в такт времени, и не давая ему остановиться.
        В этом месте, находится бессчетное количество ресторанов, кафе, маленьких магазинчиков, сверкающих огнями всех цветов радуги, и разнообразных увеселительных заведений, доброжелательные хозяева, которых на всех известных им языках, приглашают отдыхающих посетить именно их владения, завлекая гостей разнообразием меню, вычурностью обстановки, и интригующими шоу.
        В гавани умиротворённо дремлют, пришвартовавшиеся на отдых, морские посудины, катера и яхты, рыболовецкие судёнышки и прогулочные лодки. Есть среди них современные большие белые моторные яхты, демонстрирующие своим внешним видом высокий социальный уровень владельца, и дающие волю фантазии посудачить об их внутреннем великолепии, а так же прогулочные кораблики, некоторые из которых созданы в строгом стиле пиратских традиций, есть и небольшие моторные катера, и простые вёсельные лодки.
        Слева от гавани, располагается старинный замок, служивший, когда-то морской крепостью, защищавшей город от вражеских посягательств. Крепостные стены замка, из удивительно плотно притёртых друг к другу каменных блоков, величаво возвышаются над морем и уходят в его пучину своим основанием, подчёркивая высочайшее умение старинных мастеров в возведении подобных строений.
        Побродив недолго среди ярких огней, полюбовавшись морскими яхтами-красавицами, и старинными видами города, Илья и девушка обосновались в одном из ресторанов, на самом краю набережной.
        - За наше необыкновенное знакомство! - торжественно произнёс Илаев и поднял фужер с шампанским.
        - Да, уж. - Элеонора, смотрела куда-то вдаль мимо Ильи, - действительно необыкновенное.
        Они сделали по глотку шампанского, и Илья, не выпуская фужера из руки, произнёс.
        - Наверное, жалеешь, что заставила сесть меня в свою машину?
        - Нисколько. - она отрицательно покачала головой.
        - Но ведь из?за меня ты…. - Он не договорил, Элеонора, прервала его.
        - Не думай, что я действительно страдаю благородством. - Она самоуверенно смотрела на Илью, - Сначала я просто растерялась, ну а теперь считаю, что ты непременно поможешь мне.
        - Я?! - задал глупый вопрос Илаев, и что бы оказаться в ещё более дурацкой ситуации указал на себя пальцем.
        - Именно. - Элеонора была совершенно спокойна. - Мне не меньше твоего работодателя необходимо найти книгу, и я знаю, что она на острове.
        - Но почему ты считаешь, что я буду тебе помогать? - Илья слега скривил улыбку.
        - Да потому, что тебя направил Всеволод Реболаров. А он редко ошибается в выборе.
        - Послушай! - Илаев собрался с мыслями, - Я плохо понимаю, что вы затеяли, мне, в общем, не совсем понятна, суть ситуации. И если бы ты меня просветила, то было бы гораздо легче принимать решение. Пока же я подумываю, просто уехать в Россию, и послать весь этот исторический цирк.
        - Ты не сможешь просто взять и уехать. - смелый, утвердительный тон историка несколько вывел Илаева из себя.
        - Интересно, кто же мне может запретить? - он дерзко осклабился в ответ.
        - Я хорошо знаю Реболарова, если он выбрал тебя, значит, ты это сделаешь, да и я уже понимаю, что он был прав. Ты давно мог распсиховаться, закатить истерику, устроить, в конце концов, допрос с пристрастием, но ты выжидаешь, ты профессионал, журналист, - Элеонора откинулась на спинку стула, закурила. - Ты не отступишься.
        - Да, от чего я собственно должен отступаться? - тон Ильи повысился. - Я даже не знаю, что мне нужно искать. Всё это похоже на грандиозный спектакль. Есть книга, вернее никто не знает, есть она или нет, хотя какая то книга есть, но точно ли это она никто толком сказать не может. Со слов твоих коллег, это скорее предмет мистический, чем реальный, и имеет свойства принимать решение, когда и где появиться, и когда исчезнуть. Как в русской народной сказке, пойди туда не знаю, куда и принеси то, не знаю что. Как мне понимать, что Коста находил книгу неоднократно, а она удивительным образом исчезала, а потом он снова её находил, для того, что бы в очередной раз расстаться, и заметь не только с книгой, но и с жизнью. Яков Исаакович, и ещё некоторые люди утверждают, что это мошенничество, и никто этой книги не писал. Да и само содержание труда, вызывает глубокие сомнения. Ты только послушай себя! Рецепт бессмертия! Да люди тысячелетиями ищут этот рецепт, а он написан в книге, которую я должен принести своему шефу, что бы он поставил её за стекло в коллекцию своих раритетов. Объясни мне, что всё это значит
и что, в конце концов, мне нужно найти. Вопрос как мне это сделать я даже не решаюсь задавать.
        Элеонора терпеливо слушала, вырвавшийся наружу шквал вопросов, а Илья продолжал.
        - И выбор твоего партнёра меня, в качестве сыщика, на мой взгляд, не совсем верный. Я, как бы это тебе объяснить, с недавних пор не горю желанием спасать мир. Мне самому, в пору, обратиться за помощью.
        Элеонора немного удивлённо повела бровями.
        - Если ты закончил меня разочаровывать, то я попробую ответить на часть твоих вопросов.
        - Будь так любезна! - Илаев посмотрел на девушку и, смягчившись, добавил, - Я вообще ехал в отпуск, и к просьбе шефа отнёсся как к лёгкому развлечению.
        Девушка улыбнулась и положила свою руку на лежавшую на столе руку Ильи.
        - Так вот оно, что. - Она с пониманием покачала головой. - Значит, ты просто хотел отдохнуть. Бедный журналист. Узнаю Всеволода Александровича. Этот тип обладает талантом незатейливым способом втягивать человека в свой промысел.
        Она легко погладила руку Ильи
        - Если я тебя правильно понял, Реболаров знал, что поиски не будут лёгким? - спросил Илаев
        - Конечно. - спокойно ответила Элеонора, - Разве можно легко получить то, что желает получить каждый человек на планете. Видишь ли, и Всеволод Александрович, и я, и Коста, и многие другие пытаются заполучить этот труд очень давно. Естественно, каждый из нас преследует разные цели, но суть не в этом. То что книга написана, и написана именно Авиценной, не для меня, не для Косты, не вызывало сомнений. Загадочные обстоятельства исчезновения данного труда, действительно придают мистический оттенок, но уверяю тебя, что это только видимость. На сегодняшний день я обладаю сто процентной информацией, кто и как выкрал книгу. Знаю, что в данный момент она находится на острове. Но Реболаров запретил мне одной предпринимать попытки заполучить её. Он считает, что с тобой это будет проще и надёжнее, и я с ним согласна. Ты на сто процентов подходишь для этого. А даже если бы я не разделяла его мнения, то всё равно не стала бы с ним спорить. Я знаю, чем это может закончиться для меня. А ведь я, несмотря на все мои устремления, всего лишь слабая женщина. Он не простит мне ещё одной ошибки, понимаешь, Илья.
        - Что ты имеешь ввиду? - Илья убрал руку из под руки Элеоноры.
        - Для того, что бы это понять, нужно хотя бы немного знать этого человека, пока лишь скажу одно, он звонил мне перед твоим приездом, и сообщил, что на остров прибудет человек, по его поручению. - Элеонора иронично фыркнула выказывая своё неудовлетворение, явным недоверием со стороны Реболарова, - Он хочет, что бы именно ты доставил книгу в Москву, более того он строго настрого приказал, следить, что бы никто кроме тебя не смел прикасаться к ней. Я сначала подумала, что ты агент спецслужбы или что-то в этом роде, но теперь я вижу, что это не так. Но я уверена, что ты как никто другой заинтересован получить этот труд в руки. Прости, но я вчера навела о тебе кое-какие справки.
        Элеонора сделала паузу, дав возможность Илье переварить услышанное, и продолжила,
        - Посуди сам. Ты известный журналист, у тебя есть репутация человека честного, не склонного к фальсификации. Тебе можно доверять. У тебя есть необходимый опыт. Насколько я понимаю, плюс ко всему, ты профессионал, и не станешь пытаться продать по дороже то, что может принести тебе всемирную известность. Лично тебе книга ни к чему, она для тебя всего лишь старинная рукопись, известного человека, а вот сенсационное интервью, которое ты дашь на пресс конференции в Москве, для тебя на сегодняшний день важнее всего. Ты честно выполнишь поручение, хочешь ты того или нет, и все останутся довольны. Так что, дорогой мой журналист, тебе эта книга нужна теперь не меньше чем выше означенным людям, у тебя здесь свой интерес. И твоя, мягко говоря, депрессия, канет в лету, после того как ты снова обретёшь известность и востребованность.
        Илья внимательно слушал Элеонору и понимал, что она права. Ему как никогда сегодня нужно нечто новое, будоражащее. Он должен снова обрести смысл действовать.
        С момента его визита в кабинет шефа, Илья определённо воспарял духом, и возможно участие в открытии мирового значения, окончательно вернёт его в строй.
        Он отдавал должное проницательности Реболарова. Илаев даже ужаснулся, думая о том насколько могущественным должен быть человек, который может так манипулировать людьми, не заставляя, а увлекая их действовать, в своих интересах, учитывая внутренние потребности каждого. Он вспомнил, как говорил про подобный подход к людям Дейл Карнеги писатель, педагог и психолог: «Тот, кто сможет это сделать, завоюет весь мир». Ему вдруг стало не хорошо, он почувствовал себя марионеткой, но тут же отогнал гнетущую мысль, ведь марионеткой управляет, невидимый кукловод, дёргая за ниточки, и заставляя делать то, что нужно ему, а в этой ситуации получилось так, что интересы Ильи совпали с интересами Реболарова, и возможно к счастью Всеволод Александрович сумел заметить это. Но признаваться в том, что Элеонора оказалась очень близка к, истине Илаеву не хотелось.
        - Если вы такие проницательные, может быть, тогда расскажешь мне, как я смогу вывезти книгу из страны? - спросил он
        - Это не твоя забота. - Девушка беспечно махнула рукой, - Поверь, что я сталкивалась с более серьёзными задачами. В конце концов, у нас есть эксперты, которые ни за что на свете не подтвердят, что это именно книга Авиценны. Это тебе как вариант. Но даже если установят её подлинность, уверяю, что провезти её в Москву не составит никакого труда, тем более книга была обнаружена нашей группой, а раскопки велись с разрешения властей Греции. Ничего противозаконного мы не совершаем, все бюрократические процедуры я беру на себя.
        - А какие цели преследуешь ты? - Илья вопрошающе смотрел на собеседницу.
        - Илья, в нашем мире много вещей, которые имеют для меня ценность. После публикации открытия, я приобрету значительный вес в научных кругах, со всеми вытекающими последствиями. И конечно гонорар нашего общего знакомого. Ну и естественно человеческое стремление к вечной жизни, хотя если быть совсем откровенной, я не очень верю, что этот труд действительно содержит подобную информацию. - Элеонора посмотрела куда-то вдаль, задумалась и задала сама себе вопрос. - Почему люди так слабо верят в лучшее?
        - Тогда последний вопрос. У кого сейчас книга? - спросил Илаев
        - Не торопись, журналист. Потерпи до завтра. - Элеонора сделала недовольное выражение лица. - И вообще, ты будешь ухаживать за дамой, мой бокал уже давно пуст.
        Илья разлил шампанское по бокалам.
        - Извини, я несколько увлёкся беседой с тобой. - Илья встрепенулся, словно отгоняя роившиеся в голове вопросы. Его растерянный вид позабавил Элеонору.
        - Я прощаю тебе подобную бестактность. Допрашивать голодную девушку, не по-мужски. - она надула губки и обиженно посмотрела на Илью.
        Больше за столом на деловые темы они не общались. Элеонора шутила, смеялась, задавала Илье вопросы личного и даже слишком личного характера. Деловая женщина и историк Ван Голланд растворилась в вечерней прохладе, и вместо неё снова появилась очаровательная и обаятельная девушка.
        Илья недолго перекладывал в голове мысли с места на место, пытаясь разобраться, где же кроется подвох и есть ли он вообще. Элеонара отвлекла его, и теперь Илья с удовольствием отвечал на её незатейливые вопросы, хотя иногда она ставила его в тупик, отчего Илаев немного нервничал, но волнение это было скорее приятным. Он смотрел на девушку и мысленно благодарил судьбу за то, что она предоставила ему именно такого партнёра. Элеонора явно нравилась Илье. Она была хороша собой, умна, с ней было легко, ему даже казалось, что они давно знакомы, только почему-то именно сегодня он заметил, насколько она привлекательна.
        После ужина Элеонора предложила немного прогуляться. Они побродили по набережной. Элеонра держала Илью под руку, а временами обнимала ее, прижимаясь к нему своим телом. Он касался щекой её волос, вдыхая тонкий аромат её духов, чувствовал её тепло, отчего его охватывал волнительный трепет, и возбуждающий прилив энергии напоминал Илаеву о его существе.
        Они болтали о всяких пустяках, шутили, смеялись. Элеонора оказалась превосходной собеседницей, умеющей общаться на серьёзные, а иногда и философские темы, могла весело пошутить и даже немного по-детски подурачиться. Всё у неё получалось естественно и непринуждённо. Даже сумасбродная идея о ночном купании была высказана ей так восхищённо, что у Ильи не возникло никаких сомнений по поводу правильности этого мероприятия. Он только заметил, что не взял с собой плавки, на что Элеонора, тихим заговорщицким голосом, приблизившись губами к его уху, сообщила, что тоже не надела купальник, и если его не будет смущать пикантность ситуации, то они всё же смогут искупаться.
        Ночной пляж был тих, ветра не было, только шелест морской пены, накатывающей на берег. Элеонора подошла к воде скинула босоножки, зашла в море, так что краешек её платья намочила набегающая волна, и, повернувшись к Илье, восторженно произнесла.
        - Какое чудо, вода теплее воздуха!
        Не дожидаясь ответа Ильи, она ловко скинула с себя одежду и неторопливо, разведя руки в стороны, стала заходить в море. Илаев смотрел на неё как заворожённый, он не ожидал такой непосредственности. От растерянности он стоял неподвижно, не в состоянии оторвать взгляда от божественно-прекрасного, обнажённого тела Элеоноры. Чувства испепеляющей страсти сковало его по рукам и ногам. Исчезнув по пояс в морской пучине, девушка, повернув голову, посмотрела на Илью, словно почувствовала на себе обжигающую энергию его глаз.
        - Эй, журналист. Не смотри так, голова закружится. - и с загадочной улыбкой, немного запрокинув голову назад, осторожно, лаская руками водную гладь, с перекатывающимися водными гребнями, стала двигаться дальше.
        Её короткая реплика вывела Илью из состояния оцепенения, и он, продолжая съедать взглядом девушку, сорвал с себя майку, джинсы, и бегом вприпрыжку, будто пытаясь сжечь переполняющую его энергию, с боевым кличем неандертальца, взрывая пеной и брызгами, обступавшую его морскую воду, с головой погрузился в непроглядную тьму. Элеонора рассмеялась, уклоняясь от разлетающихся во все стороны морских капель. Стихия несколько остудила накатившие на Илаева чувства. Он вынырнул на поверхность, воздел руки к звёздному небу, прокричал, что-то непонятно и восторженно, затем посмотрел на девушку, и они оба расхохотались как дети.
        Глава 11
        Столь впечатляющий вечер, дал Илье повод надеяться на более близкое знакомство с Элеонорой. Он уже предвкушал не менее великолепную ночь в номере своего отеля. Но девушка лишь позволила ему проводить себя до своей машины, нежно прикоснулась рукой к его лицу и разрешила поцеловать себя в щёчку, отстранившись от попытки более пылкого поцелуя.
        - Не надо, Илья. Ты же меня совсем не знаешь. И я тебе не знаю. Не стоит торопить события. - она застенчиво улыбнулась, сделала шаг назад, затем ещё один, кротко помахала рукой на прощание, села в автомобиль и снова исчезла в неизвестном направлении, пообещав пред этим вернуться за ним, как можно быстрее.
        Илаев долго смотрел в след ярких габаритных огней её ауди, исчезнувших в одном из поворотов, теша себя надеждой, на возвращение девушки. Но Элеонора не вернулась. Не приехала она и на следующий день. Илья просидел в номере до позднего вечера и лишь ближе к полуночи, позволил себе небольшой променад на свежем воздухе.
        Элеонора заполнила собой всё умственное пространство Илаева, вытеснив печальные мысли о бессмысленности его жизни, неприятностях с полицией по поводу смерти Косты, размышлениях о книге жизни. Он весь день думал только о своей случайной знакомой, так сильно околдовавшей его за один единственный вечер.
        Илья побродил по городу минут тридцать и снова вернулся в отель. Устроившись в кресле, он включил телевизор. Канал новостей из России продолжал освещать события с удобной для стороны вещания позиции. Новости экономики, международные новости и вдруг! Илья не поверил своим ушам.
        - Сегодня на шестьдесят втором году жизни скоропостижно скончался, видный деятель Советской и Российской науки, преподаватель московского государственного университета, профессор истории и философии Кузнецов Николай Павлович. Николай Павлович скончался сегодня днём в рабочем кабинете. По предварительным данным смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности…… - диктор продолжал говорить, а у Илаева экран поплыл перед глазами.
        Кузнецов Николай Павлович числился в списке Илаева, предоставленном Яковом Исааковичем. Это был один из трёх экспертов установивших подлинность документа, и вторым после Косты покинувшим этот мир. Илья вышел на балкон.
        - Значит, смерть Косты действительно была не случайна. Не бывает таких явных совпадений. - он потёр виски сильно морщиня при этом лицо, стараясь вспомнить, что-то очень важное, - Нужно срочно позвонить последнему из экспертов.
        Илья взял мобильный телефон, набрал номер третьего учёного. Абонент находился вне зоны действия сети. Забыв о просьбе Элеоноры не звонить ей, Илья набрал её номер, он был заблокирован.
        - Что же это происходит? - думал Илаев, - Куда же я вляпался?
        И вдруг его словно осенило. Элеонора! Ведь если эти смерти не случайны. Ей, то же наверняка грозит опасность. Он снова набрал её номер. Металлический невозмутимый голос повторил: «Номер заблокирован».
        - Нужно что-то делать, - он разговаривал сам с собой, пытаясь найти правильное решение. - Реболаров! Нужно звонить ему.
        Илья снова потянулся к телефону, но остановил себя.
        - А что я ему скажу? Да ещё во втором часу ночи. - Илья отнял два часа от местного времени. - Значит в Москве начало двенадцатого. Нет поздно, он наверняка не станет со мной разговаривать. Сочтёт меня окончательно спятившим. Нужно подождать до утра.
        Илаев закурил.
        - Мне стоит успокоиться и всё хорошенько взвесить. - думал Илья в слух, - Если Кузнецова и Косту убили из?за того, что они признали подлинность книги, значит Элеонора и ещё один учёный в опасности. Для меня здесь ни какой угрозы нет. Книги я не видел, а то, что просто сидел в таверне с Костой, ничего само по себе не значит. Тем более никто кроме Элеоноры не знает, где я нахожусь. А я, к сожалению, не знаю, где находится она. Предупредить я её не могу. Кто может? Всё?таки нужно звонить Реболарову. Он должен быть заинтересован в признании подлинности книги. И эти события ему никак ни на руку.
        Илаев набрал номер Всеволода Александровича. Длинные гудки. Трубку никто не взял. Илаев снова повторил звонок. То же самое.
        - Да что же это? - Илья разочарованно взмахнул руками и хлопнул себя по бёдрам.
        Вариантов действия у Ильи не было. Имея практику поведения в подобных ситуациях, он понимал, что самое главное сейчас не натворить глупостей. Разум в экстренных ситуациях полностью подчиняется инстинктам и эмоциям, поэтому самое главное успокоиться. Для этого Илаев всегда делал паузу, но угроза, нависшая, по его мнению, над Элеонорой, медлить не позволяла.
        Много раз Илья убеждался в том, что необдуманные действия, произведённые в порыве эмоционального возбуждения, ни к чему хорошему не приводили, но так уж устроен человек, что временами нет никакой возможности справиться с обуревающими его страстями.
        Для того, что бы действовать хладнокровно и обдуманно нужно, по меньшей мере, находиться в подобной ситуации не раз и не два, и заметно потерять восприимчивость к происходящему, вследствие банального чувства привычки. Либо нужно быть попросту бесстрастным вовсе, что само по себе, для человека не представляется возможным, поскольку эмоции и страсти и есть движущая сила нашей жизни.
        Человек может принимать правильные решения только там, где чувствует себя, как говориться, в своей тарелке. Так опытный воин, не сгибающийся перед натиском противника, привыкший прямо смотреть в глаза смерти, принимает правильное решение за долю секунды в смертельной схватке, но может потерять самообладание, растеряться, если в мирной жизни ему предстоит выступить перед огромной аудиторией. Лицедей же, привыкший к общению с публикой и чувствуя себя на сцене, как рыба в воде, начисто потеряет голову из?за паники, которая непременно охватит его в условиях боя. Конечно и воин при выступлении перед публикой и артист, участвуя в битве, могут повести себя адекватно, побывав не раз в подобной ситуации и при условии, что деятель искусства по природе своей, человек бесстрашный, а грозный боец, испытывает скрытую потребность к публичным выступлениям.
        В данный момент Илаев в своей тарелке не находился. Он, привык рисковать, ведя журналистские расследования, и бывало, что его жизни угрожали, но угроза потерять человека явно не безразличного ему, и полное бессилие в попытке что?либо предпринять для его спасения, ставила Илью в положение тягучей безысходности.
        В дверь номера постучали. Илаев замер. Несколько секунд помедлив, он подошёл к двери.
        - Кто? - спросил Илья, держась от входной двери на безопасном расстоянии.
        - Это я.
        Илаев быстро щёлкнул входным замком, дверь открылась. На пороге стояла Элеонора.
        любовь
        В сознании Мелиора чувство любви к создателю, всё больше затмевалось желанием быть признанным и безмерной жаждой власти. Но всё чаще и чаще он задавал себе вопрос: " А что же будет дальше? Что будет, когда я безраздельно стану владеть душами этих безмозглых смертных? Буду ли я удовлетворён содеянным?» А кроме этого, его волновал вопрос принципиального противостояния: «Станет ли творец любить их, если они окончательно забудут про него и примут меня как единственного правителя?» И Мелиору казалась, что ответ на этот вопрос он знает, и ответ этот его совершенно не удовлетворял.
        В том, что смертные смогут забыть о Создателе, Мелиор не сомневался, он считал, что это дело времени. Он видел как они всё больше и больше уходят от идеалов Творца, точнее прячут эти идеала глубоко в себе, стараются от них избавиться, повинуясь выдуманным Мелиором идолам и идеям.
        Он давно научился манипулировать их разумом, но никак не мог подчинить себе их волю. Время от времени каждый смертный, даже тот, кто, по мнению Мелиора совершенно отошёл от правил Создателя, утопая в искушениях, подавлял в себе сомнение, возникающее вследствие подсознательной тяги к Творцу. И это расстраивало Мелиора. Он не хотел видеть сомнение в их душах. Он хотел безраздельно властвовать над ними. Но власть его никогда не доходила до абсолюта. Смертные балансировали между Мелиором и Творцом. Причём перевес, всегда был на стороне Мелиора, а победа, всегда доставалась Создателю. Мелиор был уверен, что он просто в чём-то ошибается. И ошибка эта кроется в недостаточно активных действиях.
        Иногда ему было до тошноты обидно, и не понятно, почему то, на что Мелиор тратит столько сил и времени у Создателя получается само собой. Он как будто ничего не делает для того, что бы склонить души на свою сторону. Нет! Не так! Он даже никого не уговаривает, наоборот даёт полную свободу и они сами, предав Мелиора, уходят к нему. «Неужели ошибка кроется в моём отношении к происходящему?$1 - думал Мелиор. И от этого у него появилось ещё одно чувство, не менее странное, чем те, которые возникли вечность тому назад. Он стал бояться. Нет, он не боялся исчезнуть в Хаосе навсегда, и больше никогда не вернуться в созданный Творцом мир любви и гармонии. Он боялся не завершить начатое, иногда не понимая, зачем ему это.
        Противоречия раздирали Мелиора. Он любил творца, и это мешало ему действовать. Но он хотел действовать и доказать своё первенство, ведь теперь это стало единственным смыслом его существования. Мелиор уже не понимал, как он жил раньше сытый и спокойный. Ему казалось, что он был в рабстве, а теперь стал свободен. Но! Как он не старался освободиться от условностей Создателя, как он не старался оставить в сердце только одно желание быть первым, и безусловное стремление к большему. Он всегда сталкивался с внутренним противостоянием. Оно было не значительным, маленьким, и не сильно беспокоило Мелиора, но он чувствовал, что в любую минуту произойдёт взрыв и мощная взрывная волна унесёт в никуда его планы и мысли. И Создателю стоило только захотеть, но он отчего-то не вмешивался.
        Мелиор осознавал силу любви, и боялся, что под действием этого дурмана забудет о своих мечтах и начинаниях. Он так же знал, что и смертные не устоят перед этой безграничной мощью, не реагирующей на аргументы из вне, и отрицающей доводы разума. Совершенно бесконтрольное чувство, являющееся основой вселенной созданной Творцом, и не подвластное искушениям, которые служили для Мелиора инструментами контроля.
        Любовь стала угрозой его планам.
        Но, не смотря на отрицание этого чувства, он сам был жертвой любви, только в отличие от смертных бежал прочь от этого неё. Любить - означало отказаться от намеченного пути, а этого Мелиор допустить не мог.
        Страх Мелиора не устоять перед чувством к Создателю, усиливался страхом потерять контроль над разумом смертных, и он боялся, что люди будут любить, ведь контролировать влюблённых так же сложно, как черпать решетом воду.
        Мелиор не мог уничтожить любовь, ведь правила Творца распространялись на всю вселенную, а значит и на его мир, являющейся неотъемлемой его частью. Мелиор не мог создавать, он мог лишь манипулировать тем, что уже создано, и тогда он расщепил всеобъемлющее чувство и перемешал в умах смертных: любовь ко всему сущему, эгоизм, тщеславие и ненависть. И тогда они стали путаться.
        Мир Мелиора стал жить по иным законам. Они не отличались от законов Создателя, но разобраться в их применении стало невозможно.
        Так влюблённый юноша, осознавший, что девушка, которую он полюбил, не отвечает взаимностью, мог возненавидеть её и причинить много страдания и горя, если она не пожелала остаться с ним. Чувство ревности, или сумасшедшее чувство собственничества могли лишить его разума.
        Юноша испытывал нежность к девушке, хотел заботиться о ней, отдавать, но вместе с этим он испытывал жалость к себе, чувство обиды из?за отказа, и ненависть к тому, кого она может ему предпочесть. И всё это наваливалось на него как огромный снежный ком, который невыносимо выдержать.
        Влюблённый юноша, раздираемый изнутри противоречивыми чувствами, постоянно, слушая нашептывания Мелиора, склонялся к его ценностям. От этого он уже не мог понять, что у его возлюбленной, так же как и у него есть свобода выбора. Он не хотел, что бы она была свободна, он хотел, что бы она принадлежала ему полностью. Ему было плевать, на её желания и на её интересы, если он не станет единолично обладать ею. И Мелиор был этому рад!
        Тот, кто всё же добился своего, и безраздельно владел возлюбленной, заводил с ней детей. Любовь к детям отличалась от страсти к своей половинке, она была менее эгоистична, но более тщеславна. От этого, родители могли разразиться дикой яростью из?за малейшего несоответствия ребёнка их ожиданиям. Они так мало обращали внимания, на желание юной личности, безжалостно уничтожая её индивидуальность, топча её чувства и подчиняя её волю своим замыслам. Они хотели, что бы их дитя стало таким, каким они хотят его видеть.
        И это делалось не специально, а вследствие той же неразберихи в умах смертных. Любовь к ребёнку и страх за своё спокойствие, боязнь, что дитя будет доставлять массу хлопот, и не дай бог скомпрометирует их в глазах окружающих: эти мысли конфликтовали в их головах, а, слушая бесконечный шёпот Мелиора, родители склонялись к его принципам. «Я тебя породил - я тебя и убью», - стало практически девизом всех семей. И Мелиор был этому рад!
        Смертные престали отличать любовь от других чувств и наслаждались лишь тогда, когда объект их любви выполнял, то, чего хотят они, в противном же случае они страдали, и были готовы на месть, насилие, клевету, и оскорбления. И Мелиор был этому рад!
        Любовь же к нескольким смертным или ко всем сущему, имена та бескорыстная любовь, не требующая ни каких условностей, та которую испытывал творец к каждому во вселенной, любовь являющаяся движущей силой, и основой сотворённой вечности: такая любовь встала в один ряд с психическими заболеваниями, а таких людей стали называть блаженными, и открыто смеяться над ними. И этому Мелиор был рад особенно!
        Смертные стали путать, ради чего им жить, они стали отдавать, только для того, что бы получить больше, и не было границ этому желанию. А желание иметь больше они стали называть запасливость или предусмотрительность. Смертные перестали понимать, как можно отдавать и созидать ради любви, не ради того, что бы получить, а совсем наоборот, бескорыстно, именно так, как это делал Создатель.
        Они стали требовать за любовь, что-то взамен. Мужчины хотели получить женщин, а женщины мужчин, родители хотели иметь послушных детей. Дружба стала требовать внимания и взаимовыручки, без оглядки на правильность деяний, а отказ от этого, стал считаться предательством и друзья мгновенно превращались в злейших врагов.
        Смертные всегда превращались во врагов, даже если чувства угасали у обоих. Поскольку любовь, собственничество и ненависть были смешаны в их душах, и при исчезновении двух первых оставалась ненависть.
        Любовь к животным требовала беспрекословного подчинения от них. А тех, кто отказывался служить - пристреливали.
        Бескорыстные помыслы уходили, на задний план, вытесняемые новыми социальными правилами и новым законом, который стали называть «мораль».
        Путаница в голове смертных сложилась в новый порядок. У них появился новый смысл. Смысл отдавать, руководствуясь чувством любви, стал предосудителен. А смысл накапливать, то, что полюбил, руководствуясь правилами морали, стал почётен. И Мелиор ликовал! Он сумел, как ему казалось затуманить разум человека.
        Но проблема состояла в том, что по необъяснимым причинам, смертные разбирались в истинных чувствах, и тогда они уходили к Создателю. И это приводило Мелиора в ярость. Он считал это беспринципностью, предательством, был готов на всё, что бы наказать и отомстить. И ещё крепче утверждался во мнении, что только он истинный, и только он заслуживает быть первым. А эти ничтожества, бегут туда, где им становится комфортнее. Ему даже было жаль Создателя, которого они бросят, ради своей следующей влюблённости.
        - Они похожи на флюгер. - брезгливо отзывался Мелиор о смертных, - Они бегут туда, куда гонит их преобладающий ветер.
        Мелиор наблюдал за влюблённой парой на ночном пляже. Он видел, что им было хорошо вдвоём, они наслаждались действительностью, и ничего не желали взамен. Это пугало Мелиора. Каждый подобный всплеск нуждался в его вмешательстве. Любое проявление пугающего чувства, волновало его, и поскольку он был не в состоянии его уничтожить, то старался его изменить, смешать с другими чувствами, с помощью искушения и лжи.
        Мелиор не считал интриги и каверзы ложью, он считал, их неотъемлемым атрибутом противостояния, и тот, кто умелее пользуется этим инструментом, тот и побеждает.
        Мелиору легко было совладать с чувствами женщины, он отчётливо видел, что она больше любуется собой. Она получает удовольствие от восхищения, которым заполонил влюблённый мужчина всё побережье, наслаждается ещё одной покорённой вершиной, и испытывает чувство удовлетворённости от своей очаровательности. Мужчина ей явно нравился, и даже сильно, но все же, она была не готова ради него отказаться даже от малой толики своих убеждений.
        Девушка как губка впитывала мысли Мелиора, и искушать её было легко, он даже не стал волноваться на её счёт. Мужчина же явно представлял угрозу для него. Мелиор не видел, что он любуется чем то, кроме своей спутницы. Он был готов отдавать, и не было понятно, что же он хочет для себя. Мелиор сумел разглядеть лишь страсть, но не смог понять насколько она затмевает его разум. Ему даже показалось, что мужчина готов пожертвовать своей страстью, ради благополучия своей возлюбленной. -
        - Самопожертвование! - Мелиор ужаснулся, неужели он снова встретился с неконтролируемым существом.
        - Он скоро не будет подчиняется тебе, брат мой. - голос Создателя был как всегда мягок и доброжелателен.
        - Он сильно влюблён в эту женщину. - задумчиво молвил Мелиор
        - Он освобождается от заблуждения. - Творец восхищался влюблёнными.
        Мелиор, не сводя глаз с плещущихся в морской прохладе людей, и чувствуя, как пространство теряет своё напряжение, в присутствии творца, произнёс:
        - Объясни мне брат, неужели тебе будет комфортно, чувствуя присутствие этой сущности, ведь он не любит тебя, он даже не верит в тебя. Для него существует лишь эта женщина, за неё он сможет снова отказаться от тебя. И ты считаешь его достойным твоей любви?
        Создатель благодушно посмотрел на Мелиора и сказал.
        - Это решать ему. Мои чувства принадлежат мне, а его только ему. Любая жизнь дорога мне, любая жизнь радует меня, любая жизнь имеет право на свой выбор. Когда придёт время мы сможем говорить с тобой на эту тему, как раньше. - и создатель коснулся плеча Мелиора. - Помнишь, как ты был счастлив?
        - Я был глуп и слеп. - твёрдо изрёк Мелиор, - Я верил твоим рассказам и не знал, что может быть лучше.
        - И ты считаешь, что чувствуешь себя лучше, чем раньше? - Творец подошёл к воде, и ноги его омыла мягкая белая пена.
        - У меня появился смысл. Я теперь знаю, чего хочу. - Мелиор выглядел гордо и непроницаемо.
        - Уверен ли ты, что хотеть, и есть твоё устремление. Не думаешь ли ты, что именно желание большего и делает тебя ограниченным в твоей свободе, заставляя сужаться пространство вокруг тебя. Зачем желать большего, обладая всем? Разве желает сейчас этот мужчина чего?то, разве не испытывает он полное удовлетворение от своего существования. Разве нужно ему кому-то доказывать, что он лучше всех, если он уже имеет всё, что желал?
        Мелиор напрягся, пытаясь вспомнить, чувство, о котором говорит творец. Но уже не мог.
        - Ну тогда забери его. Освободи от моего плена.
        - Он сам решит, когда ему покинуть этот мир. И когда он примет решение он сам придёт ко мне. И ты, то же решишь сам. - Создатель стоял на водной глади и море вокруг него был ровное и спокойное, словно не имело смысла испытывать возмущения. Водные барашки с белой кудрявой шерстью распрямлялись и застывали в покое и умиротворении возле ног создателя. А недалеко плескались молодые люди и море вокруг них кипело и бурлило, возможно от радости, а возможно от возмущения, из?за бесцеремонного вторжения в свою вотчину.
        - Если я смогу понять тебя. - задумчиво молвил Мелиор, - Если я освобожу этот мир от желания иметь больше. Неужели тебе не будет скучно, жить, не осознавая, что нет вокруг никого, кто противоречит твоим взглядам.
        Создатель смотрел на влюблённых и молчал.
        - Почему ты всегда молчишь, когда мы подходим к самому главному! - прокричал в сердцах Мелиор. - Почему ты не можешь вразумить меня и весь этот мир.
        - Потому, что вы свободны и должны сами определяться, что есть для вас мир - любовь или ненависть.
        Глава 12
        Элеонора сидела в кресле, и нервно курила.
        - Ты понимаешь, что возможно, теперь моя очередь. - произнесла девушка.
        Илаев подошёл к креслу, опустился пред ней на колено, нежно взял её руки в свои, посмотрел в глаза, и твёрдым голосом произнёс:
        - Всё будет хорошо! Я сумею защитить тебя.
        Элеонора приехала в номер к Илаеву, и сообщила, что Андреев Михаил, молодой учёный из России, скончался сегодня утром. По информации, которую она получила от его супруги, вчера вечером, Михаилу стало плохо и его увезли на скорой в больницу, где он умер от обширного инфаркта. Элеонора никогда не слышала, что бы Михаил жаловался на сердце, он в принципе был человеком здоровым и жизнерадостным. Андреев был третьим экспертом, который установил подлинность книги. О смерти же Кузнецова она впервые услышала от Ильи. Это известие окончательно вывело девушку из равновесия, в прочем так же, как Илью информация о смерти Андреева.
        - У тебя выпить есть? - спросила девушка.
        - Да конечно. - Илья подошёл к холодильнику и достал оттуда бутылку водки.
        Он посмотрел на водку, затем на девушку. Та махнула рукой:
        - Подойдёт.
        Илья поставил на стол, за неимением рюмок, два стеклянных стакана, порезал дольками апельсин и вынул плитку шоколада. Затем налил немного водки в стакан Элеоноры и в свой стакан.
        - Чокаться не будем…. - Он поднял стакан и залпом выпил.
        Элеонора скривившись, сделала то же самое, фыркнула, положила в рот дольку апельсина.
        Илья налил себе ещё и не мешкая, повторил процедуру, но уже без всяких предисловии.
        - Расскажи мне! - настоятельно попросил Илаев, - Слышишь, Элеонора. Расскажи мне всё.
        Девушка шмыгнула носиком. Она была похожа на беззащитную девчонку, которая попала в неприятности и понятия не имеет, как из них выбраться.
        - Спрашивай.
        - Кто похитил книгу?
        - Я уверена, что это сделал Стилианос. Он работал помощником Синеева на раскопках.
        - Элеонора, ты уверена, или ты знаешь? - Илаев смотрел девушке прямо в глаза.
        - Знаю! - почти прокричала она.
        - Где он сейчас?
        - Он живёт в доме Синеева
        Илаев задумался. Он отчётливо вспомнил молодого парня, который провожал его из дома Якова Исааковича.
        - Элеонора! - с укором произнёс Илья, - Ну почему ты молчала?
        - Да потому, что у меня нет информации, где он её хранит. За ним всё время наблюдают, круглые сутки, но он до сих пор не проявил себя. Поэтому я и не хотела тебе говорить, пока не буду знать точно. - девушка то ли кричала, то ли говорила.
        - Как он похитил книгу? - Илья продолжал смотреть в глаза Элеоноре
        - Она хранилась в палатке Синеева. Все находки хранились там. Особо ценные - хранились в сейфе. Ключи от сейфа, были только у Синеева и у меня. Книга пролежала в сейфе пять дней. Её доставали, только для того, что бы показать экспертам, и из палатки не выносил. Больше мы не оповещали никого. О находке знала, только я и Яков Исаакович. Старый болван! - Элеонора закатила глаза кверху, словно отпуская последнюю реплику небу, - Он и рассказал о книге Стилианосу. Старик не признал подлинность книги, и вероятно счёл необходимым поделиться этим со своим помощником.
        Я была первая, кто подтвердил истинность рукописи. Синеев, тут же начал спорить со мной, он словно был взбешён моим предположением. Не приведя ни одного весомого подтверждения своим отрицаниям, он вдруг стал закидывать меня тезисами с научных симпозиумов. Мне казалось, что он даже не хочет как следует осмотреть рукопись. Он вёл себя не этично, что на него было не похоже. У меня создалось впечатление, что он был согласен со мной, но как баран, стоял на своём. Мы даже в сердцах наговорили друг - другу несколько больше, чем должно. Я уже решила, что старик впадает в маразм, и вследствие этого больше не способен мыслить как учёный. А Стилианос, был его протеже, он везде брал его с собой, как личного адъютанта. Старик нашёл себе апостола для того, что бы придать значимости своему статусу. Стилианос, действительно смотрел ему в рот и советовался по каждому поводу. Синеев почти год таскал этого парня по раскопкам, конференциям, собраниям. Везде Стилианос был представлен им, как юное дарование, которое совершит переворот в истории. Авторитет Синеева, достаточно велик в научных кругах, что бы сомневаться в
его людях. Перед приездом научной группы, состоящей из лиц тебе известных, Синеев, ходил чернее тучи, ему явно не хотелось слышать подтверждение моей правоты. Он старался сделать всё, лишь бы настоять на своём. Он был категорически против приглашения специалистов. Но Реболаров распорядился пригласить именно этих людей, и распорядился не оповещать их о цели визита до прибытия в лагерь. Он не хотел, что бы раньше времени информация просочилась в массы.
        - Так значит Всеволод Александрович знал, что вы нашли книгу. - спросил Илаев
        - Естественно! - Элеонора нервно покачала головой, - Он полностью спонсировал экспедицию. Как только я убедилась, что книга подлинная, сразу сообщила ему об этом.
        - А Яков Исаакович? - поинтересовался Илья
        - Яков Исаакович много лет знаком с Реболаровом. - ответила Ван Голланд, - Он давно проживает в Греции, имеет в сдешних научных кругах прекрасную репутацию. Всеволод Александрович считал, что он должен быть руководителем группы, дабы избежать преград со стороны Греческих бюрократов. - Элеонора глубоко и горько вздохнула, демонстрируя своё бессилие перед распоряжением Реболарова.
        - Извини, мы несколько сбились с темы. - сказал Илья, - Так как же всё таки Стилианос украл книгу.
        Элеонора раздражённо посмотрела на Илаева.
        - А я разве не сказала?
        - Прости, нет.
        Она шумно выдохнула воздух, и недовольно поджала губки.
        - Журналист, ты очень не внимательно меня слушал.
        Илаев удивлённо выпучил глаза. А Элеонора закрыла лицо руками. Она была напугана и взволнована. Илья понимал её и не пытался спорить. Через минуту Ван Голланд собралась с мыслями и продолжила.
        - Ключи от сейфа, были только у меня и у Синеева. Кроме Синеева, Стилианоса и меня, про книгу знали ещё трое, Константинов, Симиниди и Андреев, но их в ночь похищения в лагере не было. Книгу вечером Синеев закрыл в сейфе. Утром научный труд исчез без следа. Я уверена, что Синеев книгу не брал, я так же уверена, что я, её то же не брала, и остаётся Стилианос, ведь из оставшихся в лагере, про книгу вообще никто не знал. В эту ночь мне не спалось. Я вышла из палатки на воздух. В палатке Синеева, я заметила неяркие мерцания, толи от фонарика, толи отблеск свечи. Я стала вглядываться, но свет, спустя несколько секунд, погас. Я тихо подошла к палатке и заглянула внутрь. Яков Исаакович, преспокойно спал и сладко похрапывал, а вот Стилианоса в палатке не было. Я открыла сейф - книга лежала на месте. До утра я следила за территорией. Стилианоса я не видела. Но когда под утро я заглянула к нему снова, то обнаружила, что он спит сном невинного младенца. Вероятно, я была не слишком внимательна и прозевала его возвращение. - Элеонора гордо смотрела на Илаева, словно сделала разоблачение века.
        - И о чём это говорит? - с ноткой недоверия в голосе поинтересовался Илья.
        Элеонора недовольно хмыкнула, возмущённая непониманием и продолжила, игнорируя его вопрос.
        - Я созвонилась с Реболаровым и мы решили не придавать огласки факт отсутствия Стилианоса в лагере. Всеволод Александрович сказал, что пришлёт людей, которые будут круглые сутки следить за ним и за Синеевым. И если книгу похитили они, то рано или поздно, проявят себя. Главное не подавать вида, что их в чём-то подозревают, дабы не вспугнуть. А постольку, поскольку частые исчезновения этого труда воспеты в легендах, то они не заставят себя долго ждать.
        - Кто были те двое у дома Синеева. - продолжал расспрос Илья.
        - Я не поняла вопрос. - сказала Ван Голланд
        - Когда я был у Якова Исааковича, за мной следили, - Удивлённый взгляд Ван Голланд, заставил перефразировать Илью своё утверждение. - Слежка около дома Синеева, устроена Реболаровым?
        - Вероятно. - Ван Голланд была действительно удивлена. - Ты видимо очень наблюдательный человек. Не думаю, что Всеволод Александрович прислал работать дилетантов. Как ты заметил, что за домом следят?
        - Да я, в общем, не придал тогда этому значения, даже подумал, что я слишком подозрителен, только теперь я убедился, что это были не просто прохожие.
        - У тебя есть ещё вопросы? - резко оборвала его Ван Голланд. Пространство комнаты было напряжено до предела. Илаев решил сделать паузу. Он вышел на балкон. Закурил. Приятный дымок, как ему казалось, немного успокаивает воспалённые нервные окончания. Лёгкое задание во время отпуска, превратилось в головокружительный триллер. Илаев пытался переварить информацию и навести порядок в путанице, творившейся в его голове.
        - Три трупа, и женщина, находящаяся в смертельной опасности, и всё из?за старой книги. - Размышлял Илаев, - Какие же знания должен нести этот документ, если из?за него люди вокруг мрут как мухи, учитывая, что подлинность данного текста установлена не явно. Это слишком опасная игра, в которой слишком высокие ставки.
        - Неужели никто не смог прочитать текст. Ведь специалисты, которые осматривали книгу, не рядовые преподаватели истории. - спросил Илаев Элеонору.
        - Текст написан на языке фарси-дари, и он нуждается в детальном исследовании. Невозможно сразу прочесть книгу и познать её суть. А потом того времени, что эксперты провели за изучением рукописи, явно не хватило бы для выяснения хотя бы приблизительного её содержания. Ведь документ довольно ёмкий, и содержит массу схематичных изображений и рисунков. Думаю, для того, что бы перевести книгу, понадобилось бы куда больше времени чем у нас было. - Элеонора тихо, как кошка, мягко и незаметно подошла к Илаеву, и положила руки ему на плечи, - Илья, ты что, не веришь мне?
        Он обернулся, руки Элеоноры остались на его плечах, и лицо её оказалось близко-близко к лицу Илаева. Илья смотрел в её красивые, но сильно напуганные, и от того такие несчастные глаза и понимал, что отдаст всё лишь бы видеть её счастливой. Он прикоснулся губами к её губам и поцелуй, похожий на прикосновение ангела, на бесконечную свободу и вожделенный плен страсти, взорвал его вселенную.
        Элеонора положила голову ему на грудь, а руки нежно обвивали его шею. Илаев даже не дышал, он замер, стараясь не вспугнуть чувство, потрясшее всё его существо. Так, обнявшись, они стояли на балконе, номера в отели на берегу средиземного моря и Илье не хотелось отпускать Элеонору, ни за что на свете.
        - Илья… - девушка стояла, прижавшись к нему, - А у тебя есть женщина.
        - Да - спокойно, с какой-то блаженной улыбкой ответил он
        Элеонора взволнованно и разочарованно посмотрела на него.
        - И ты её знаешь. Она историк, занимается поисками какой-то странной книги, и вечно попадает в неприятности. - сказал Илаев.
        Девушка, немного отстранилась, кокетливо улыбнулась, затем надула губки и стукнула Илью кулачком в грудь:
        - Дурак. - это получилось у неё совсем безобидно, и Илья рассмеялся.
        Элеонора снова прижалась к нему.
        - А как ты думаешь, - сказала она таинственно, - это случайность?
        - Что? - спросил Илаев
        - Ну… - Элеонора помедлила, словно подбирая слова. - То, что мы встретились, вот так?
        Илья уткнулся носом в распущенные волосы Элеоноры:
        - Думаю, что случайностей не бывает. - шёпотом ответил он.
        Девушка подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:
        - Ты, правда, так думаешь?
        Мелодичный звонок мобильного Ван Голланд, в комнате, заставил их вздрогнуть. Элеонора вырвалась из объятий Ильи, вскочила с балкона и схватила трубку:
        - Слушаю.
        Илья видел, как лицо девушки меняется на глазах. Ему очень не хотелось видеть сейчас такие перемены. Нежность и романтизм улетучивались, а вместо них появлялись озабоченность и деловитость.
        - Не вздумай упустить и держи меня в курсе. - очень грозно сказала Элеонра и оборвала связь, взглянула на Илаева и сказала: - Стилианос только, что вышел из дома Синеева и в руках держит нечто, похожее по размерам на книгу.
        - Ну так он может нести, что угодно. - несколько раздражённо сказал Илаев.
        - В три часа ночи? - вопросом на вопрос ответила Ван Голланд, - Поехали.
        - Куда? - удивлённо спросил Илья
        - Навестим Стилианоса! - Элеонора была собрана, в её глазах Илаев заметил холодный блеск хищника.
        Через десять минут её машина, рыская фарами в сумраке, выскочила за пределы города.
        Глава 13
        Ауди плавно и с большой скоростью, двигалась к городу, откуда недавно Элеонора увезла Илаева. Угроза, нависшая над девушкой, в связи со странными смертями учёных, заставляла его забыть об опасности. Он был собран и готов к драке. Жизнь снова обрела смысл. В его голове не было ни малейшего намёка на прежнюю опустошённость. Глаза Илаева горели, он был полон сил, и желания защитить попавшую в неприятности любимую женщину, а так же найти документ, обещающий подарить людям вечность.
        Илья даже думать не хотел об отступлений. Некогда уверенный в себе, готовый к свершениям, и победам, заслуженный журналист Россий, легенда отечественной журналистики, Илаев Илья Дмитриевич, снова вернулся в строй. Вот только цели Ильи сильно поменялись. Сам того не осознавая, он готов был пожертвовать многим за любовь, истину, идею. Раньше же он готов был всем этим поступиться ради сенсации, славы, известности. Большой и сильный журналист, профессионал, медленно, но верно превращался в большого и сильного человека.
        Элеонора вела машину быстро, нервное повизгивание шин в поворотах, и частое мелькание в свете ксеноновых фар опор дорожного ограждения, не слишком беспокоило Илаева. Он доверял Элеоноре.
        - О чём думаешь? - прервала молчание Элеонора.
        - Думаю, что мы будем делать, если ты ошибаешься.
        Элеонора ухмыльнулась.
        - Обстоятельства сложились так, что остановить Стилианоса не смогли, и проследить куда он спрятал книгу то же но он уверен, что его не подозревают.
        - Так ты считаешь, Синеев заодно с ним. - Илья задумался, посмотрел на Элеонору и встревожено произнёс, - Если так то, он не хотел признавать подлинность рукописи, для того, что бы без лишних неприятностей выкрасть её. Ведь одно дело похитить просто древний документ, а другое историческую ценность известную всему миру. Неужели этот старик способен на такое? Выходит ты теперь единственный свидетель, знающий о существовании книги жизни.
        - Когда речь идёт о таких деньгах, Илья, у людей отмирает та часть мозга, которая отвечает за совесть. - по философски, задумчиво и одновременно с нотками злобы в голосе произнесла Ван Голланд.
        - Если всё обстоит именно так, то Синеев очень опасный человек, - Илаев даже присвистнул, - Я даже не представляю, какой степени может достигать его коварство. Три убийства, два из которых в другой стране, все законспирированы под несчастный случай. У него должны быть партнёры и очень могущественные.
        - Всё не так просто. - сказала Элеонора, - Я давно знаю Синеева, он не плохой старик, фанатично предан работе, и не менее фанатично науке. Не удивлюсь, если он окажется втянут в невероятную интригу.
        - А кто такой Стилианос? - поинтересовался Илаев
        - Это самое странное обстоятельство. - Элеонора на секунду отвлеклась от дороги, скользнула взглядом по лицу Ильи и как-то по-ребячески хихикнула. - Никто!
        - В каком смысле? - Илья удивлённо и длинно моргнул.
        - Его нет. - Элеонора ещё раз хихикнула, - Такого человека нет, и он никогда не рождался. Откуда его взял Синеев, пока неизвестно, поскольку до выяснения местонахождения книги с ними никто не общался, с пристрастием. Документы поддельные. Опознать его никто пока не может, да мы и не старались, раньше это было никому не нужно, а теперь рано. Если мы станем выяснять его происхождение, то он может заметить это, и тогда непременно ляжет на дно. Мы не хотели рисковать.
        - Я прошу прощения, - Илаев закашлялся, - Местоимение мы, это…?
        - Реболаров, его люди, я и теперь ты. - Ван Голланд взглянула на Илью, - А что тебя удивляет. Я выполняю поручение Всеволода Александровича, книга, безусловно, нужна ему.
        - Но ты не считаешь, что это несколько… - Илья замялся.
        - Не этично? - продолжила за него Элеонора, - Илья, неужели ты правда считаешь, что эта книга содержит знания, которые спасут мир от смерти? Да это просто рукопись, очень древняя, очень ценная. Все труды Авиценны давно изучены, они не содержат знаний, доселе нам неизвестных. Там даже нет намёка на панацею или вечную жизнь. Легенда! Это всего лишь легенда. А Реболаров очень влиятельный и до неприличия богатый человек со своими странностями. И если он приобретёт себе в коллекцию эту рукопись, мир ничего не потеряет. Знаешь, сколько я держала в руках артефактов, обещавших и вечную молодость, и вечную жизнь, и якобы раскрывающих понимание истины. И как видишь, старюсь и не знаю, что есть истина. А знаешь, сколько из них лежит на полках исторических архивов под слоем пыли, обречённых на полное забвение? Больше половины! Так пусть эта книга, находится в хороших руках и соответствующих условиях. Я же не буду бедствовать, и клянчить деньги у мерзких самодовольных спонсоров на новые исследования и новую машину, большинству которых, кстати, нет никакого дела, до истории и до науки, а деньги они вкладывают,
лишь для того, что бы сделать себе хорошую рекламу. Либо для того, что бы обелить мошенническую сделку. Они даже не верят, что до них вообще существовала жизнь, и тем более будет существовать после. Такие нередко отдают сумасшедшие деньги за эликсиры молодости, уничтожая потом, в сердцах, артефакты не получив желаемого результата. Редко встречаются люди похожие на Реболарова, которые действительно искренне интересуются нашей историей.
        Илья молчал. Ему были не по душе мысли Элеоноры, но отчасти она была права. Весь мир вращается вокруг денег, а она молода, красива, ей трудно устоять перед соблазнами жизни. В конце концов, он сам - журналист, прячась за правильными словами, добывал себе имя, деньги и славу, не особо руководствуясь принципами и этикой. В противном случае, он не смог бы стать тем, кем он является в глазах общества. Нужно ли ему это сейчас? Возможно, уже нет. Но всегда легче отказаться от того, что уже не интересует, чем разувериться в бесполезности предмета или ситуации, не познав хотя бы вкуса. Она же говорит честно, и не прикидывается кроткой овечкой.
        Машина вкатилась в Ираклион. Илья не узнавал дороги. Путь из этого города он проделал в состоянии лёгкого шока. Произошедшее несчастье с Костой и неожиданное появление Элеоноры не придали Илаеву тогда рассудительности и трезвости мысли. И как оказалось позднее предчувствия, не подвели Илью. Коста Симиниди был мёртв, и его смерть оказалась не последней.
        Элеонора остановила машину на одной из узких улочек, погасила габаритные огни.
        - Мы кого-то ждём? - спросил Илаев.
        - Мы ждём звонка. - Ван Голланд нервно постукивала пальцами по рулю.
        Ждать пришлось не долго.
        - Я поняла. - коротко ответила в трубку девушка. - Ждите меня и ничего не предпринимайте.
        Щелкнул замок зажигания, и автомобиль тронулся с места.
        - Стилианос ни с кем, ни встретился. Он покрутился по городу, и вернулся в дом вместе со свёртком. - деловито отрапортовала Ван Голланд.
        - Что дальше? - поинтересовался Илья.
        - Мы едем к Якову Исааковичу. Ждать больше нельзя. - тон девушки был ровным и холодным. Она снова напоминала ему суперагента из шпионского боевиков.
        - Кто же ты, Элеонора Ван Голланд? - подумал про себя Илаев. А вслух произнёс: - Но ведь это могла быть не книга, и мы можем вспугнуть злоумышленников.
        - Стилианос вёл себя слишком нервно, он кому-то звонил и даже чуть не выкинул в сердцах свой мобильник. Ты вышел бы на прогулку ночью, для того, что бы созвониться с кем?то, и затем вернуться домой? - спросила Ван Голланд.
        - Всё может быть. - протяжно ответил Илаев. - Но это не подтверждает твоей версии.
        - Ждать больше нет смысла. - твёрдо сказала девушка. - В любом случае пора вмешиваться. Он начал предпринимать попытки связаться с кем?то.
        - Послушай! - Илья пытался быть как можно убедительнее. - Даже если ты права, даже если он пытался связаться с покупателями или заказчиками. С чего ты взяла, что книга в данный момент у него. Остановись! Подумай! Своей поспешностью ты можешь всё испортить. Ты взволнована, и тебе трудно рассуждать трезво.
        Элеонора резко остановила машину. Заглушила двигатель. Повернулась к Илье и негодующе спросила.
        - Что ты предлагаешь, журналист?
        - Успокойся. - Илья положил свою руку на руку девушки сжимающую руль, - Прошу тебя успокойся. Если твои люди готовы продолжать наблюдение, значит нужно его продолжать. Ну что ты сделаешь, если Стилианос пошлёт тебя куда подальше, или просто не пустит на порог. А есть ещё вариант, он вызовет полицию, и мы с тобой проведём остаток ночи, а возможно и ближайшие несколько дней в местной тюрьме, по подозрению в убийстве Косты.
        - Но пойми, я не могу ждать, когда мне влепят пулю в затылок. Или сердце моё остановится от острой сердечной недостаточности. Илья, ты что забыл?! Я единственная, оставшаяся в живых, из тех, кто знает о существовании книги. - Элеонора сделала глубокий вдох и замерла, словно увидела призрака.
        Илья смотрел в широко раскрытые глаза Ван Голланд.
        - Я правильно тебя понимаю? - аккуратно спросил Илаев. - Ты хочешь сказать, что Синеев, может быть не причастен. И тогда….
        Машина сорвалась с места. Через десять минут они подъехали к дому Якова Исааковича. Элеонора и Илья вышли из машины, и подошли к входу в дом. Элеонара нажала кнопку звонка. Тишина. Через несколько минут, Илья услышал, шаркающие шаги за дверью и старческое недовольное ворчание.
        - Что вам, чёрт побери, нужно?
        - Приношу свои извинения Яков Исаакович, мне срочно нужно с вами поговорить, обстоятельства сложились так, что мне пришлось посетить вас именно сейчас. - Элеонора нетерпеливо дёргала за входную ручку.
        Дверь открылась. Синеев, предстал пред Элеонорой и Ильёй в заспанным и взъерошенным. Редкие седые волосы былы растрёпаны, на ногах смешные домашние тапки с большими мысами, сверху, на скорую руку Яков Исаакович накинул домашний халат.
        - Мисс Ван Голланд я бы предпочёл разговаривать с вами днём и при свидетелях. А этот журналист, не смотря на хорошие рекомендации, уже не вызывает доверия, поскольку прибыл вместе с вами. - недовольно буркнул старик и ткнул в Илью, длинным жёлтым пальцем.
        - Речь идёт о вашей безопасности. - сказала Элеонора.
        - Встречаясь с вами ночью, я подвергаю себя гораздо большей опасности, чем плавая с крокодилами в Ниле. Но я стар, и давно не боюсь опасных ситуаций. Хочу только заметить, что камера перед входом зафиксировала ваш приход, и если вы решили со мной разделаться как с остальными, вам этого с рук не сойдёт. - И Синеев, помахал вблизи лица Элеоноры старческим сухим кулаком.
        Элеонора и Илья переглянулись.
        - По вашему тону я поняла, что в дом вы нас не пустите. - сказала Ван Голланд холодно и ровно.
        - Проходите, коль пришли. Стал бы я открывать дверь для того, чтобы в пустую сотрясать воздух. - Синеев, повернулся и пошёл внутрь дома, жестом приглашая следовать за ним.
        Синеев шёл не оборачиваясь, шаркая тапками по начищенному до блеска полу. Илья отметил, что Яков Исаакович действительно не похож на испуганного, и взволнованного человека, хотя по его высказыванию можно было понять, что он в курсе происходящих событий. Все трое поднялись в кабинет Синеева. Илья и Элеонора, не дожидаясь предложения присесть, расположились в плетёных креслах.
        - Яков Исаакович, между нами возникли научные разногласия, но я бы попросила Вас на время забыть об этом. Всё это не имеет значения в цвете произошедших за последние несколько дней событий. - начала свою речь Элеонора.
        Синеев, как то Иронично хмыкнул. Элеонора, недоумевая реакции старика, посмотрела на Илью, и продолжила.
        - Яков Исаакович, вы давно знаете меня. Я не склонна к пустым предположениям, но по-моему, и вам и мне сегодня угрожает опасность. Люди, которые видели книгу, и знали о её существовании, мертвы. Я не верю в то, что все они действительно скончались от несчастного случая.
        - И что вы приехали мне предложить? Застрелиться самому? - с явным сарказмом в голосе, произнёс старик.
        - Я не совсем понимаю вашего юмора! - начинала закипать Элеонора.
        - Хватит, мисс Ван Голланд. - и он стукнул рукой по плетёному столу, - говорите ясней, что у вас есть ко мне.
        - Хорошо. - Элеонора собралась, и вид её снова стал спокойный, - Я хотела бы поинтересоваться, где сейчас Стилианос?
        - Спит, скорее всего. Но я не пойму чем вас заинтересовал мой помощник. - Яков Исаакович со злым прищуром зыркнул на Элеонору, затем на Илаева.
        - Расскажи ему. - обратился Илья к девушеке, - Сейчас бессмысленно что либо скрывать, если мы уже здесь.
        И Элеонора поведала Синееву, свою версию происходящего. Она рассказал, про ночь похищения, про странное исчезновение Стилианоса, про то, что за ним следили, про то что он сегодня странным образом покинул дом и с кем-то нервно и долго общался по мобильнику. Про свои подозрения в отношении Якова Исааковича, и о тайне личности Стилианоса Элеонора пока умолчала. Синеев, внимательно выслушал версию Ван Голланд. Илья неустанно наблюдал за его реакцией на рассказ девушки. И не заметил ни страха, ни растерянности, на лице старика. Даже когда Элеонора говорила про отсутствие Стилианоса в лагере, он только как-то презрительно хмыкнул.
        - И из всего этого вы делаете предположение, что Стилианос похитил рукопись? И за считанные дни подготовил и совершил три убийства в разных странах? Да ещё умудрился законспирировать их под несчастный случай. Мисс Ван Голланд, я не совсем понимаю игру, которую вы затеяли, но отчётливо начинаю осознавать, насколько вы коварны. И как я, старик, мог так ошибаться в вас. - Синеев, с сочуствием посмотрел на Илаева, - Берегитесь, молодой человек, вы общаетесь с хищницей!
        Ван Голланд, не на шутку была раздражена непониманием и странным поведением Синеева.
        - Да что вы несёте, мистер Синеев, - она почти перешла на крик, - Мы мчим к вам среди ночи, беспокоясь о вашей безопасности, а вы ведёте себя как паяц.
        Яков Исаакович встал. Подошёл к окну.
        - Элеонора, я старый человек. Старику не положено делать крайние предположения, и выдвигать бездоказательные обвинения, чёрт знает в чём, но всё же….. - Яков Исаакович задумчиво смотрел в окно. - Я вижу всё несколько иначе, нежели преподнесли вы. Но я старик и могу ошибаться. Вы готов доверить ушам этого юноши моё видение
        - Говорите, у меня нет секретов, касательно этого дела, от мистера Илаева.
        Илья как китайский болванчик, крутил головой то в сторону Синеева, то в сторону Элеоноры, он явно ничего не понимал, но то что собирался сказать Яков Исаакович, почему то заочно ему не нравилось.
        - Вы утверждаете, что Стилианос похитил книгу, и ссылаетесь на то, что он отсутствовал в палатке в ночь похищения. И странным поведением моего помощника. Так? - старик хитро смотрел на Ван Голланд.
        - Отчасти. - коротко ответила девушка.
        - Хочу вас разочаровать. Этот юноша не только в эту ночь покидал лагерь. Муки безответной любви, понимаете ли. Он по молодости лет ухлёстывает за одной молодой особой, работающей танцовщицей в ночном клубе. Это не вызывает никаких сомнений, поскольку я лично отправлял человека проследить за Стилианосом, заинтересовавшись странным поведением юноши в последнее время. В ночь похищения он посещал её. А вот ваша бессонница, вызывает у меня сомнения. Отчего молодая и не склонная к нервным срывам женщина страдает бессонницей. Но об этом мне рассказали Вы и мои предположения не строятся на этом факте, хотя и подтверждают ход моих мыслей. Ведь ключи от сейфа были только у меня и у вас. Почему вы настояли на владение запасными ключами? А, Элеонора? - девушка попыталась, что-то ответить, но Яков Исаакович, поднял руку, прося не перебивать его, - Вы упрямо доказывали, что это именно тот документ, который вы искали, хотя найдена книга была, не в месте раскопок, а случайно, рядом, в старой церкви. Конечно церковь располагается непосредственно на месте работ, но всё же. Вы словно знали, что обнаружите там, то,
что хотели обнаружить, - Элеонора смотрела на Синеева, спокойно. Илье даже показалось, что лёгкая усмешка присутствует на её лице. Яков Исаакович продолжал: - Я до сих пор смею утверждать, что рукопись определена не верно. А вы с пеной у рта доказывали мне обратное, приводя довольно нелепые аргументы, которыми старались переубедить меня. Зачем? Зачем, скажите на милость, вам потребовалось переубеждать меня, да ещё приглашать этих несчастных людей, которые теперь мертвы? А для того, - Синеев, погрозил пальцем в воздухе, словно показывая, что раскусил коварный план Ван Голланд, - Только для того, что бы сделать сенсацию. И те, кто вступил с вами в сговор и подтвердил ваше псевдо открытие, оказались для вас не нужными свидетелями. А теперь вы используете этого журналиста. Конечно, он вам необходим, для подтверждения ваших слов. Но я даже боюсь предположить, что будет с ним, когда он раскусит ваш план.
        Яков Исаакович, присел на кресло. Он, потратил много нервного напряжения на шокирующую речь. Положив руку на край стола, он бессильно склонил голову.
        - Вы сошли с ума! - Негодующе воскликнула Ван Голланд - Кто вам подсказал подобную версию, мистер Синеев, чьи приказы вы исполняете?
        После этих слов она резко встала, сделала шаг в сторону сидящего в кресле старика и, грозно произнесла:
        - Кто тебе платит за подобную чушь!
        - Как ты смеешь! - Синеев стукнул кулаком по столу, - Как ты смеешь девчонка!
        - Я смею, Яков Исаакович, смею. Я смею утверждать, что именно вы замешаны в деле исчезновения книги. Теперь у меня нет в этом никаких сомнений. И если вы не покрываете своего адепта, если он действительно бегает на свидание к танцовщице, что совсем не сложно проверить, то никто кроме Вас не мог выкрасть, совершенно бесполезный, по вашему мнению документ. - Элеонора перешла на крик, - Да вы специально не хотели признавать подлинность книги, что бы было легче стянуть её, а когда специалисты разоблачили ваши помыслы, то сам ли, или с чьей-то помощью вы разделались с ними. А мы, как два кретина, спешили защитить вас от Стилианоса, хотя это его нужно защищать от Вас.
        Синеев, тяжело дышал, и глаза его были застланы серой мутной пеленой. Илаев встал и подошёл к разъярённой женщине.
        - Элеонора. - негромко сказал он и взял её за руку, - Элеонора хватит! Ему плохо.
        Но Ван Голланд не слушала Илью, он яростно кричала на Синеева.
        - И вообще, мистер Синеев, где вы нашли этого юношу, который существует по поддельным документам? Может быть, нам стоит обратиться в полицию? Кто он такой!? - Элеонора подскочила к старику и схватила его за воротник халата, - Кто он?! Что вы скрываете?
        Она трясла за ворот халата, старого учёного, но он уже не слушал её. Лицо старика побагровело, глаза округлились, он захрипел, и бесшумно, как рыба выброшенная волной на берег, начал хватать ртом воздух. Илаев подбежал, отстранил неистово трясущую старика женщину.
        Зрачки учёного закатились под веки, тело как-то жутко, выпрямилось в струну и до изнеможения напряглось, затем в один миг обмякло, и он рухнуло со стула на пол. Элеонора вскрикнула, отбежала в угол и закрыла лицо руками. Илаев наклонился над Синеевым. Тот не дышал. Илья попытался нащупать пульс, но пульса не было.
        - Нужно вызвать скорую. - сказал Илья Элеоноре и вынул мобильный телефон.
        - Подними руки!
        Илаев обернулся. На пороге комнаты, стоял тот самый юноша, которого Илья встречал, когда первый раз посещал этот дом. В руках Стилианос держал пистолет. Он свирепо смотрел на Илаева. Илья поднял руки.
        - Ему нужен врач. - пытаясь не делать резких движений и не повышать голос, проговорил Илья.
        - Это тебе сейчас будет нужен врач. - и с этими словами Стилианос направил дуло ствола Илаеву в голову.
        Осколки древней вазы, разлетелись по всей комнате. Одновременно прогремел выстрел. Элеонора так саданула, Стилиноса по затылку, что тот рухнул, как подкошенный, но успел нажать на курок. Едкий запах пороха заполнил помещение. Плечо Илаева, обожгло раскалённым шомполом. Элеонора секунду стояла неподвижно, затем бросилась к журналисту.
        - Илья! - губы её дрожали, - Илья, у тебя кровь! Ты ранен!
        Илаев посмотрел на раненую руку, затем перевёл взгляд на Синеева и Стилианоса.
        - Мне лучше, чем им, - сказал он, и постарался улыбнуться.
        На полу комнаты неподвижно лежали два тела.
        - Нужно бежать! - голос Ван Голланд дрожал
        - Нужно вызвать врача. - настоятельно сказал Илаев.
        Он поднял, с пола выпавший из руки телефон.
        - Нет! - Элеонора остановила его, - Нельзя звонить со своего номера.
        Тогда Илаев подошёл к лежащему на полу учёному, и прикоснулся к его запястью. Пульса не было. Синеев был мёртв.
        Ложь
        Первые лучи солнца начинали расцвечивать город. Монотонно-серые предметы, покрывались белыми, зелёными, жёлтыми, голубыми и разнообразно-невообразимыми цветами и оттенками. Ночь, уходила, уступая место дню, раскрывающему невидимые ночью цвета, очертания, и интонации.
        Днём легче увидеть, так, как есть на самом деле, услышать звук оттуда, откуда он действительно исходит, выбрать то, что действительно радует глаз и отказаться оттого, что совершенно не нравиться. Днём всё выглядит так, как есть, в отличие от ночи.
        Ночью невидимые очертания, затёртые цвета, и странные звуки, доносящиеся неизвестно откуда, заставляют воображение додумывать, дорисовывать, и домысливать. Не явное, скрытое под тёмной вуалью тьмы, будоражит фантазию, даёт волю эмоциям и волнениям. Ночью можно увидеть, то чего нет, и не заметить того, что есть на самом деле. Разум доводит до целого, не воспринимаемые им половинчатые видения.
        Разум должен полностью осознавать действительность, поэтому в случае недостаточного количества информации, самостоятельно дополняет сюжет вымышленными образами. И полученная картина в целом зависит от обстоятельств и степени восприятия, помноженной на уровень фантазии.
        Влюблённые в лунном свете видят любимого неявственно, а нежное чувство, которое они испытывают друг к другу, дорисовывает и без того волнующий душу образ до невероятного состояния. И еле уловимые в лунном свете черты любимого, кажутся во стократ прекрасней и милее, чем днём.
        Пугающие разум ночные грабители, выглядят как ужасные, огромного роста монстры, с горящими свирепыми глазами и ножами величиной с двуручный меч времён крестоносцев. Если бы увидеть днём своих обидчиков, то большинство из тех, кто в страхе отдал ночью свои сбережения, даже не удостоил бы злодеев элементарным вниманием, из?за невзрачности и неказистости их действительного образа.
        Ночь создаёт полумрак, полумрак создаёт неизвестность, неизвестность даёт пищу для фантазии, и это заставляет додумывать и домысливать под воздействием обстоятельств.
        Мелиор не преминул воспользоваться желанием смертных видеть то, что они не в состоянии увидеть, и начал умело пользоваться этим качеством.
        Мелиор создал ложь!
        Если смертный не знал, что происходит, то стоило лишь рассказать, так как это выгодно Мелиору и он начинал верить в то, чего нет на самом деле, и переставал замечать очевидное.
        Он научил смертных лгать, и им понравилось манипулировать рассудком себе подобных. Они быстро уяснили, что солгать, легче, чем создать, что?либо. И ложь с невероятной скоростью распространялась по его миру. Солгав однажды, никто уже не мог остановиться.
        Ложь стала неотъемлемой частью жизни в мире Мелиора. Смертные лгали, если что-то не хотели, лгали, если это было выгодно, лгали, когда желали скрыть свою слабость, лгали в процессе достижения цели, что бы облегчить путь, лгали, если хотели выглядеть не такими, какими являются. Смертные возвели ложь в ранг искусства. Точно также как Творец создавал миры, смертные создавали образы и понятия, основываясь на несуществующем, и не сделанном. И если Создатель творил для кого?то, то смертные создавали с помощью лжи только для себя.
        Появилось понятие, так сильно радующее Мелиора - ложь во благо. Мелиор считал это одним из величайших своих достижений.
        Смертные настолько привыкли жить во лжи, что начали лгать самим себе. Мучающиеся душой от собственных слабостей и пороков, они лгали себе, и верили в это. Им больше не хотелось прикладывать усилий, ведь просто верить в собственную лож, гораздо легче, нежели исправлять ошибки. А если в назначенный самому себе срок ничего не происходило, то смертные снова себе лгали, списывая личную слабость на обстоятельства, не позволяющие выполнить намеченное. Они больше не хотели признаваться себе в слабости, они предпочитали обманывать себя, им легче было считать, что им мешают, нежели заставлять себя изменять что?либо.
        Некоторые настолько укрепились в подобном мнении, что стали ненавидеть окружающих, считая их единственными виновниками своих личных проблем.
        Всё устройство общества смертных стало основываться на лжи и манипуляции с помощью лжи. И что бы оправдать само слово «ложь», они стал придумывать красивые термины, такие как - политика, дипломатия, ораторское искусство, реклама, пропаганда и многое другое. И всё это стало самой целью. Смертные стали соревноваться во лжи, а победивший, объявлял свою ложь правдой.
        Говорить правду стало неприлично. Простая ложь и её порождения, такие как лесть, лицемерие, хоть и осуждались смертными, но это осуждение было ещё одним способом обмануть себя. Они перестали говорить друг другу в глаза то, что действительно хотели сказать. А тех, кто смело озвучивал своё мнение, стали избегать, называя, занудами и невоспитанными хамами.
        С помощью лживых обещаний стало возможно завоёвывать страны и континенты, даже не прибегая к физическому насилию. Мелиор достиг таких же высот в создании иллюзии с помощью лжи, каких Творец достиг, создавая жизнь. И Мелиор считал, что он добился того же, что и Создатель.
        За вечность, проведённую в плену своих мыслей и правил, Мелиор не заметил, что даже он начал лгать самому себе.
        Единственное, что его беспокоило, так это недолговечность лжи, так как любая более искусная ложь, уничтожала первую и накидывала новую туманную пелену на сущее. Ложь не могла существовать бесконечно. Это было её главное отличие от истины, созданной творцом.
        - Брат мой, ты продолжаешь свою борьбу с собственной тенью. - Создатель присел рядом с Мелиором на одной из крыш старого города.
        Первые утренние солнечные лучи радовали Творца, он смотрел на ослепительно яркий диск, появление которого предвещало новый день, довольно щурился, и казалось, был идеально счастлив, любуясь восходом. Мелиор же, напротив, с недовольством ожидал утра, предвкушая паузу в мире иллюзий, который много больше радовал его.
        - Расскажи мне. - Творец посмотрел на Мелиора, который выглядел безмерно уставшим. - Что так беспокоит тебя снова?
        - Ты стал реже приходить. - Мелиор был суров и вымучен.
        - Я всё меньше и меньше нужен тебе. - с нотками сожаления в голосе ответил Создатель, - Вероятно этот мир всё сильнее и сильнее увлёкает тебя. Тебе уже не так неуютно здесь, как и прежде?
        Мелиор молчал. Он знал, что обманывать Творца бессмысленно, а говорить только правду он уже отвык. Создатель отвёл взгляд от солнца и посмотрел в глаза Мелиора. Творец был серьёзен и Мелиор понял, что следующий высказывание будет для него неприятным.
        - Ты убиваешь, потому что не можешь скрывать обман? Ты по-прежнему в плену своих заблуждений, и почти престал слышать меня. Каждый убитый тобой здесь, склоняет равновесие в сторону истины. Ты должен понимать это.
        Мелиор это понимал. Он понимал, что лишая смертных жизни в своём мире он тем самым освобождает их души, а он не хотел никого освобождать, он хотел только покорять. Но ложь, царящая в его мире, разрасталась, и что бы скрыть её, ему приходилось освобождать тех, кто мог сказать правду. И Мелиор задумался.
        - Я желаю достичь главного. - сказал он, после недолгой паузы.
        Теперь он, почему-то не смотрел на Создателя, он смотрел на солнце. Каждый раз, когда он обращал свой взор к солнцу, где-то в глубине его существа нежные всполохи памяти прежних ощущений, заставляли его улыбнуться.
        - Тебе нужно чаще обращаться к свету. - сказал Творец, - Так приятно видеть улыбку на твоём печальном лице. - он снова щурился, разглядывая новый день, неудержимо поднимающийся над горизонтом, а затем произнёс - Что есть главное? Ты рушишь гармонию и пытаешься вернуться в хаос. Это для тебя главное?
        - Я хочу, считать себя первым. Я хочу, что бы все считали меня первым. - Мелиор говорил уверенно. То, что он сказал сейчас, действительно было правдой.
        - Но как? Как ты хочешь этого добиться, если не любишь себя? Почему ты считаешь, что для того, что бы быть первым нужно обязательно окружить себя условностями, состоящими из образов, которые ты создал, обманывая себя. Ты считаешь, что контролируя окружающих, обретёшь счастье? Твой мир погряз в самообмане. Никогда ты не получишь удовлетворения, если будешь искать его вне себя. Получив полный контроль над этим миром, ты станешь искать следующий образ, который так же захочешь покорить. Для чего, Мелиор?
        - Для того, что бы вернуться победителем. - гордо сказал тот.
        - Целую вечность ты пытаешься победить свои сомнения, и ровно столько же пытаешься вернуться, но не можешь этого сделать. А ведь я постоянно жду тебя. Престань, себе лгать, брат мой. Ты знаешь, хотя и пытаешься себя запутать, что в твоём случае победа будет всегда, недостижима, потому, что твоё чувство постоянной неудовлетворённости будет отодвигать её от тебя бесконечно. - Создатель улыбнулся и положил руку на плечо Мелиора. И Мелиор понял, что сейчас творец уйдёт, потому, что он всегда уходил, не вступая в спор и оставляя Мелиора наедине со своими мыслями.
        - Но почему! Почему я стал таким? - крикнул Мелиор, вслед уходящему творцу.
        - Возвращайся, брат. Я буду всегда ждать тебя!
        Мелиор снова уселся на крыше и ещё раз посмотрел на солнце. Он сейчас видел, что оно действительно прекрасно. И он не хотел этого видеть.
        Глава 14
        Если бы Илаева спросили, что ему хочется больше всего на свете и именно в эту минуту. То он бы однозначно сказал, что он хочет водки. Не виски, не тыкилу и ни какой другой алкогольный напиток, а именно водку и желательно русскую.
        Страсть русских к водке, вероятно, кроется во многих причинах, но главная из них это точность и эффективность действия по устранению проблемных состояний и урегулированию проблемных ситуаций. А поскольку у Русских такие ситуации возникают, чуть ли не ежедневно, то и водка им необходима всё чаще и чаще. Проблемы отодвигаются на задний план, вернее они просто престают быть проблемами. Человек, после принятых на грудь первых ста граммов, ощущает прилив энергии и жажду деятельности, а после следующих ста граммов перестаёт размышлять и начинает действовать. Волнующие ситуации становятся интересными, и приятные решения приходят в голову сами собой. Это не «розовые очки» это более глубокое оптическое средство, которое можно снять только по окончании действия горячительного напитка. Всё становится в кайф. Хотя кайфа от водки вовсе нет. Есть кайф от действий, которые человек готов совершать, употребив напиток. Отсутствие комплексов и страхов обещает любое спиртное, но водка превращает комплексы и страхи в приятные удовольствия, и действия не ограниченные внутренними запретами особенно радуют. В состоянии
«под мухой», человек может всё. Причём всё без исключения. Одним словом эффективность водки не требует доказательств. А вкусовые качества и утроившееся на следующий день количество проблем, отступают перед периодом счастья и свободы, которое может подарить водка. Илья помнил интервью одного известного Российского музыканта, не понаслышке знакомого с действиями «беленькой». Так вот он, на вопрос журналиста, помогает ли водка преодолению проблем и творческого кризиса, не задумываясь ответил: «Нет! Так что я советую людям находящимся в кризисе не пить. Ну а тем, у кого нет проблем - пейте! И они обязательно появятся!» Но это было мнение профессионала, который досконально изучил положительные и отрицательные стороны вопроса. Те же, кто не так плотно подходил к изучению действия водки на организм, никогда не отказывает себе в возможности, на некоторое время погрузиться в состояние полной расторможенности.
        Состояние Илаева было, мягко говоря, отвратительное. И он хотел выпить, не обращая внимания на то, что завтра может быть хуже. Сильно ныла рука, наскоро перетянутая найденным в автомобильной аптечке бинтом.
        Красота его отпуска была усилена ещё одним трупом старого учёного и похищением, подозреваемого в краже и нескольких убийствах, Стилианоса, которого везли в багажнике машины следовавшей за машиной Элеоноры.
        Стилианоса транспортировали те самые люди, которых Илаев впервые увидел у дома Синеева, во время первого посещения.
        Ещё одним неприятным обстоятельством было то, что теперь все, видевшие книгу, за исключением Элеонры, и Стилианоса, который возможно больше никогда не придёт в сознание, были мертвы. А участие самой Элеоноры в этом деле, было представлено покойным Синеевым, не в лучшем для неё свете.
        Конечно, Илья не мог на сто процентов верить человеку, который сам претендовал на роль организатора похищения, но тем не менее. Кто она - Элеонора? Её моментальные перевоплощения из шпионки в романтичную девочку, а из влюблённой женщины в жёсткого руководителя, всегда удивляли Илаева. Теперь же, Синеев выставил её в роли коварной и бессердечной хищницы. Но, чёрт побери, Илаев любил её и не хотел думать о ней в подобном ключе. А мысли всё лезли и лезли в голову.
        Вдобавок ко всему Илаев не был уверенным, в том, что никто не слышал выстрела, и никто не заметил автомобиля Элеоноры, припаркованного недалеко от дома учёного, ведь на улице уже светало. Одним словом он хотел водки!
        Всё время, пока Элеонора и Илья находились в доме Якова Исааковича, два типа, славянской внешности, таились в ближайшей подворотне, неустанно, наблюдая за происходящим вокруг, а услышав выстрел, бросились в дом и обнаружили там мёртвого профессора, раненого журналиста, оглоушенного юношу и до смерти испуганную Элеонору.
        Люди эти были явными профессионалами, не раз попадавшими в подобные ситуации. Они молча, без суеты и не нужных действий, подчистили квартиру на предмет отпечатков пальцев Илаева и Ван Голланд, тщательно замыли пятна крови, образовавшиеся на полу от разбитой головы Стилианоса и простреленной руки Ильи, подобрали осколки разбитой вазы, расставили по местам сдвинутую в суматохе мебель. Илья не сомневался, что запись с камеры наблюдения, они то же стёрли. После этого связали лежащего без сознания Стилианоса и погрузили в багажник своей машины, очутившейся в нескольких метрах от дома, как по мановению волшебной палочки.
        Всё теперь выглядело как смерть пожилого человека за рабочим столом от внезапной остановки сердца.
        Куда ехали машины и куда везли Стилианоса, Илья интересоваться не хотел. Он, молча, смотрел в лобовое стекло, время от времени закрывая глаза и проваливаясь, на мгновения, в какую то пустоту.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросила его Элеонора, когда машина свернула с серпантина на грунтовую дорогу ведущую в горы.
        - Как хомячок в банке. - ответил Илья и вымученно улыбнулся.
        - Здесь в горах есть домик, мы едем туда. Обработаем тебе рану, если будет нужно приедет врач. - девушка дотронулась рукой до его головы, - Илья да ты весь горишь!
        - У тебя есть выпить? - спросил Илаев, он чувствовал, как силы покидают его и он вот- вот вырубится.
        - Мы уже скоро будем на месте, потерпи. Ты же сильный! - Элеонора вела машину нервно, стараясь как можно быстрее добраться до места, и поэтому собирала все кочки и неровности на грунтовке. Илью трясло, словно в кабине Российского Камаза.
        - Интересно, а как ему там, в багажнике? - подумал Илаев и потерял сознание.
        Очнулся Илья в комнате, на кровати. Рука уже не так ныла, она была хорошо перевязана и отмыта от крови. Илья был по пояс раздет и накрыт мягким пледом. Он попытался встать, ноги немного не слушались и в голове шумело, но всё же он поднялся.
        Одежда его висела рядом на стуле. Он оделся и вышел из небольшой, но довольно уютной комнаты, и очутился в зале с круглым стеклянным столом в центре, светлой мебелью и камином с декоративным обрамлением из белого металла. За стеклянной стеной, являющейся одновременно фасадом, сквозь, лёгкие занавески был виден двор. Илья подошёл к стеклянному фасаду разбитому на отсеки пластиковыми рамами и толкнул входную дверь. Дверь открылась.
        Илаев вышел на крыльцо дома. Машины Элеоноры не было видно, как и второй машины сопровождения. Он прошёл в центр двора и оглянулся на дом. Небольшой, в два этажа, из дерева и пластика; «В таком зимой не проживёшь$1 - подумал Илаев. Вблизи домов не было, во всяком случае, в доступной видимости. Он вернулся внутрь особняка и встал в центр зала.
        - Есть кто?нибудь!
        Никто не отозвался. Он повторил вопрошание. Тишина.
        - Странно. - подумал он, - Куда же все делись? И сколько интересно я был в отключке.
        Илья оглядел комнату, Минеральная вода и стаканчики стояли на стеклянном столе, на камине он заметил пачку сигарет Marlboro. Илья открыл бутылку воды и залпом осушил её, прямо из горлышка. Затем подошёл к камину и взял сигарету, рядом лежала зажигалка Diamond. Илаев закурил и вышел во двор. Он присел на ступеньку крыльца и смачно затянулся.
        - Богатый на впечатления отпуск. И довольно необременительная просьба Всеволода Александровича, - пошутил сам собой Илаев, и сам же разулыбался довольный отпущенной собой шуткой, - И что же дальше, господин Реболаров, в Грецию прибудут танки?
        Илья встал и решил обойти дом, по мощёной дорожке, украшенной по бокам крупными круглыми камнями и низким фонариками. За углом дома, на гладко выстриженном газоне лежала лопата сильно запачканная свежей землёй.
        - Хм, - усмехнулся Илаев, - И здесь живут огородники.
        Илья сделал пару шагов вперёд и остановился. Два довольно крупных бурых пятна въелись, в светлую плитку дорожки, чуть дальше ещё пятно. Илаев скользнул взглядом по территории. На краю участка, кто-то недавно закопал яму, он перевёл взгляд на лопату, сильно выпачканную землёй.
        - Боже мой! - воскликнул Илаев и направился к свежей насыпи.
        Шум приближающегося автомобиля заставил Илью остановиться. Он прислушался. Сердце выдавало частую барабанную дробь. Илья бросился к противоположному краю двора и притаился, за фикусом довольно внушительных размеров.
        На территорию въехал автомобиль, который следовал за ними из дома Синеева. Сквозь лобовое стекло Илаев разглядел двоих, широкоплечих парней, транспортировавших в багажнике именно этой машины, Стилианоса, которого по всей вероятности закопали именно здесь, о чём свидетельствует лопата со свежими следами земли, холмик на краю участка и пятна крови, которые явно хотели замыть. Из чего Илаев сделал вывод, что Стилианос был жив, когда его привезли сюда, ведь из покойников кровь не льётся.
        Илаев подождал, когда эти молчаливые парни, скроются в доме, затем в два прыжка перескочил через забор и бросился бежать.
        Неожиданность, с которой столкнулся Илаев, однозначно придала ему сил. Боли в руке он практически не чувствовал, голова прояснилась, слабость отступила. Илья бежал вниз по склону, время от времени спотыкаясь о кочки и влетая всем телом в стройные кипарисы.
        Илья бежал пока чувствовал, что он в состоянии бежать, но надежды на долгий марш бросок было мало. Когда Илаев почувствовал, что сил почти не осталось, он несколько замедлил движение, когда же сил не осталось вовсе, он остановился, опустился на колени и рухнул всем телом лицом вниз в ярко-зелёную траву.
        Так он пролежал минут десять. Немного отдышавшись, он перевернулся на спину и лежал неподвижно ещё некоторое время.
        Нагретую солнечными лучами землю покрывала мягкая травка. Илья лежал на спине и дышал полной грудью горным воздухом, насыщенным вкусом шалфея, розмарина, чебреца и ещё какими то приятными запахами. Он смотрел в яркое, залитое солнцем небо и думал.
        Он думал о том, насколько человек может быть жестоким и коварным, когда речь идёт о его благосостоянии, как легко он может отобрать и не испытывать по этому поводу никаких мук совести, причём отобрать всё не исключая самого ценного, что может быть у людей - их жизнь. Он думал об Элеоноре, ему не хотелось верить в правдивость версии Синеева, но даже если это было так, то он верил в то, что её обманули, увлекли, и обвели вокруг пальца, воспользовались её наивностью и чистотой, для того, что бы с её помощью вершить свои злодеяния. А она не такая! Она наивная, трепетная, душевная и честная, и если бы не условия, в которых она оказалась, то никогда бы не стала творить, то чего сама не ведает.
        Неожиданно Илья вспомнил злобное лицо Синеева, изобличающего Элеонору, в жутких злодеяниях.
        - Боже мой! Неужели всё что говорил Синеев правда! - Илаев закрыл лицо руками, - Плевать! Плевать мне на всю их правду и на все их правила! Плевать на их игры. Я не отдам им эту женщину.
        Илья попытался встать. Кулаки его сжались так же сильно, как и челюсти. Он выпрямился, огляделся, и снова побежал.
        Он понимал, что его будут искать и понимал, так же, что маршрутов у него не так много. У него были с собой деньги, но их было мало. Документы остались в номере отеля в Ретимно.
        - Мне нужно добраться до отеля. - твёрдо приказал себе Илаев.
        Он посмотрел на свою простреленную руку. Кровь начала проступать сквозь бинт.
        - Где же дорога? - простонал он и стал оглядываться по сторонам, в поисках каких либо намёков на направление движения. Но кроме кипарисов и каких-то экзотических, неизвестных ему растений Илья ничего не увидел.
        Немного поразмыслив, он подумал, что если будет идти вниз по склону, то обязательно выйдет к дороге. Ведь через горный хребет они не переваливали. Илья потёр виски. Или переваливали? Ведь он был без сознания, когда они прибыли в дом.
        - Да чёрт с ним, с хребтом. - выругался Илья, пока есть возможность нужно идти вниз, а дальше будет видно.
        Глава 15
        Два человека, славянской внешности, прибывшие в горный особняк, не сразу посетили апартаменты, в которых должен был находиться Илья. Они разгрузили багажник автомобиля, вынули какие-то сумки, занесли их в дом. После этого один из них поднялся в комнату, проведать раненого, но обнаружив, что его там нет, моментально выскочил во двор, обшарил прилегающую к особняку территорию, и так же молниеносно подлетел к автомобилю, за рулём которого уже сидел его напарник. Машина задним ходом покинула двор, и с пробуксовкой шин, помчалась по грунтовой дороге.
        Эти парни не нуждались в общении, они чувствовали друг друга, что называется спинным мозгом. Вероятно тому причина многолетняя практика, полученная в горячих регионах планеты и нерядовая подготовка в специализированных центрах. У этих парней не было ни имён, ни национальности, ни родины, ни друзей. Они были там, где требовались их умения и навыки, они выполняли приказы того, кто платил деньги.
        Возможно, в будущей жизни, когда их реакция и острота мышления, будет несколько утеряна, они снова обретут родину и дом. Возможно, обзаведутся семьёй и детьми, и заживут тихо и спокойно. А когда они снова обретут мирную жизнь, то навсегда потеряют память. Их прошлое окутается туманом и застынет ледяной глыбой, возможно навсегда. И горе тому, кто по незнанию перейдёт дорогу этим милым семейным людям и тем самым растопит лёд, выпустив на свободу демона обладающего памятью их прошлых лет. А пока! Пока они выполняли приказы. И не было ничего вокруг, за что мог зацепиться их разум в страхе потерять это.
        Они были призраком, они были одним целым, не имеющим ничего, кроме разных банковских счетов в оффшорных зонах и большой вероятности в любую минуту оставить этот счёт без владельца. Но они не боялись этого, они не боялись смерти, они жили так, словно уже мертвы.
        Через полчаса их машина выскочила на трассу, тянущуюся через весь остров, а ещё через десять минут они нырнули в карман дороги и заглушили двигатель. Водитель остался сидеть в машине, а его половина вышла из кабины и вынув из футляра довольно серьёзную оптику, поднялась на возвышенность и стала наблюдать.
        Илаев не ошибся в расчёте. Через час он совсем обессиленный услышал внизу шум автострады.
        Немного прибавив шаг, он добрался до дороги. Вид у него был не важный, майка и джинсы запачканы, на левой штанине оторван карман, спереди на джинсах зияла дыра, а под ней разбитое в кровь колено. На лице свежие царапины от хлеставших по нему во время бега веток. Здоровой рукой он прижимал к себе больную руку, бинт на которой изрядно пропитался кровью. В таком виде в России, ему остановила бы только полиция, и то для того, что бы доставить в отделение и допросить в связи с появлением на людях в подобном виде, установить личности, и только после этого, если понадобиться вызвать скорую. Здесь же Илаеву остановили сразу. Возможно непуганые греки, не боятся людей свалившихся с гор: грязных, рваных, побитых с окровавленными повязками на теле.
        Водитель старенького опеля, остановил машину, вышел из?за руля, и приблизившись к Илье озабочено спросил:
        - Мистер, вам нужно в больницу?
        - Да нет. - Илаев старался выглядеть как можно более непринуждённо, - Я турист из Украины, бродил по горам и как видите добродился. Еле нашёл дорогу. Вещи свои потерял. В общем, не могли бы вы меня подвезти до Ретимно? Я заплачу!
        - Да конечно! Садитесь! - и не молодой, но ещё свершено полный сил мужчина, аккуратно поддерживая Илью, помог забраться на заднее сиденье автомобиля.
        Илья сел в машину. Он хотел спросить, сколько им ехать и где он вообще находится, но решил, что это будет совсем лишним. Машина тронулась с места и направилась в сторону пункта назначения. В сотни метров сзади одновременно с Илаевым, тронулся с места ещё один автомобиль.
        Илью подвезли прямо к отелю. По пути они остановились у аптеки, где Илаев приобрёл необходимые медикаменты, для того что бы обработать раны. Водитель, не смотря на озабоченность состоянием Ильи и искренним желанием помочь, всё же не отказался от предложенного ему гонорара.
        Илья постарался, как можно незаметнее прошмыгнуть к себе в номер, что ему не совсем удалось. Дело в том, что ключ он сдал на ресепшн, покидая с Элеонорой отель. Сегодня дежурил другой администратор, но всё же, Илье пришлось рассказать выдуманную историю о блуждании по местным горам, чем вызвал сочувствие человек за стойкой, который предложил ему пригласить доктора. Но Илаев вежливо отказался, и беззаботно махнув рукой, демонстрируя, что царапины пустяковые, поднялся в номер. В лифте две пожилые немки и их не молодой спутник, совершенно бесцеремонно обсуждали внешний вид Илаева, понимающе покачивая головой, даже не пытаясь скрыть своего явного интереса. Одним словом инкогнито пробраться в номер не вышло. Но это обстоятельство не очень смущало Илью. Он был измучен, рука невыносимо ныла, голова кружилась и лёгкая тошнота подкатывала к горлу.
        Пройдя в номер, он первым дела направился к холодильнику, вынул оттуда бутылку водки, отмерил половину стакана и залпом опустошил его. Не дожидаясь желаемого результата, он снял бинт с руки. Рана к удивлению Илаева не выглядела сильно воспалённой, вероятно, пока он был без сознания, им занимался специалист, впрочем, как и Стилианосом. Им то же, по предположению Илаева занимались специалисты.
        - Бедный парень! - подумал про себя Илаев.
        Затем он принял душ, сделал себе укол антибиотика, обработал рану на руке, смазал антисептиком ссадины, оделся в чистую одежду. Покидал на скорую руку в сумку свои вещи, взял документы. И спустился вниз. Администратор, приятно удивившись, такому быстрому преображению в лучшую сторону, широко заулыбался. Илья расплатился за номер и покинул Отель.
        Он перешёл на набережную, переместился в сторону центра приблизительно на километр и там арендовал номер в другом отеле. Как только входной замок щёлкнул, фиксируя дверь в закрытом за Ильёй положении, он бросил на пол сумку, и упал на кровать.
        Илья проснулся, от грохота петард под окнами его отеля. Самочувствие было сносное. Рука болела, но не так, чтобы срочно обращаться к доктору. Голова была тяжёлая, но с такими состояниями Илаев был знаком. К примеру, утром, после гулянки с Сергеем Хроновым, он чувствовал себя гораздо хуже.
        Минут пятнадцать он лежал, осмысливая происходящее, затем поднялся и вышел на балкон. Поздний вечер уже полностью закрепился в своих правах. Тепло. Люди прогуливаются по набережной, из открытых кафе и ресторанов доносится музыка. Аппетита не было, но он понимал, что непременно нужно поесть, что бы восстановить силы, которые ему теперь ой как потребуются.
        Илаев неспешно двигался по берегу моря. Так совсем недавно он прогуливался с Элеонорой. Он понимал, что она обязательно будет искать его, и скоро найдёт, ведь он снимает номер в отеле на своё имя. Завтра, он конечно поменяет отель, но как долго он сможет подобным образом скрываться? Да и стоит ли? Илья хотел видеть девушку, но опасался, что вместо приветствия и объятий, он увидит безжалостное лицо в сопровождении двух амбалов и услышит, что?либо нелицеприятное в свой адрес. Ему нужно было подумать, что делать дальше.
        Он брёл по тёплому песку босиком, чувствовал, как песчинки просачиваются сквозь пальцы, вдыхал морской воздух и ему казалось, что вот-вот, он услышит оклик, и обернувшись, увидит её, что будет дальше он не знал. Он вообще не знал, что будет дальше. Впервые в жизни Илаев оказался в подобной ситуации. Полное непонимание происходящего.
        Ему часто приходилось заниматься журналистскими расследованиями, он часто находился в довольно опасных условиях, но он всегда знал, что делать дальше. Илья знал, кому можно позвонить, с кем нужно договориться и как себя вести. Теперь же - полное непонимание.
        Он находился в чужой стране, по частному поручению, уже умудрился быть замешанным, по крайней мере в двух убийствах. Илья был уверен, что его уже разыскивает полиция. Наверняка им лего удалось установить связь между смертью Косты и Якова Исааковича, и наверняка им удалось установить, кто последний общался с ними.
        Он брёл по мягкому песку и понимал, что выбраться из страны он не имеет ни какой возможности. Конечно, он может позвонить Хронову и рассказать ему о случившемся, но не подставит ли он Сергея. Если люди столкнувшиеся, с этим делом мрут как мухи, не втянет ли он Хронова в жуткую неприятность. Илаев так же не знал, как отнесётся к произошедшему Реболаров. Да и какую роль он играет во всей этой истории? Вопросы! Вопросы! И ни одного ответа.
        Понимал Илаев, что теперь оставить всё на самотёк он уже не может. Ему непременно придётся идти до конца. Он уже не сможет взять и забыть всё, что случилось, да и позволят ли ему это сделать. Нужно было выработать хоть какой?нибудь план действий. Илья размышлял и расшвыривал ногами песок.
        Илья бродил по берегу больше часа. Затем он зашёл в ресторан. Ему хотелось зайти в тот, где они с Элеонорой положили начало их близким, как он считал отношениям, но подумав, решил, что не стоит. Илья заглянул в ближайшее на данный момент кафе что-то выпил, и чего-то съел, правда пил он без настроения, а ел без аппетита, и даже скорее через силу. После этого он вернулся в номер. Включил телевизор и завалился на кровать.
        В дверь номера постучали. Илаев поднялся на локтях и замер. Стук повторился. Илья встал с кровати, не понимая зачем, но очень уверенно взял со стола десертный нож, потихоньку подошёл к двери. Прислушался. Тишина.
        - Кто? - испуганным голосом спросил Илья
        - Обслуживание в номерах - вежливо ответили ему из?за закрытой двери.
        Илья, сжимая в руке нож, спрятал его за спину, открыл дверь, и замер. Перед ним стояли двое мужчин, славянской внешности, именно те, которых Илаев видел, перед домом Якова Исааковича, и ещё раз там же, во время вторго посещения, это были те же люди, которые везли в багажнике своей машины Стилианоса, а потом так цинично с ним разделались. Секунду помедлив, он попытался, резко захлопнуть дверь, но один из ночных гостей сделал шаг вперёд и не позволил так легко отделаться от их незваного визита.
        Глава 16
        Яхта мчалась, рассекая волны и вспарывая неизвестность. Илаев никогда не плавал в открытом море ночью. Неприятное ощущение для новичков. Но Илья, всё же не ушёл в трюм, он гордо стоял на баке, держась руками за ограждение, всматриваясь в непроглядную тьму, не обещавшую ничего, кроме усиления его страхов и простор для разгула фантазии.
        Один из сопровождающих беспрестанно следил за Ильёй из рубки, второй стоял рядом с ним, по правому борту, и время от времени, предлагал ему спуститься в каюту. Этот человек был высок, широкоплеч, с русыми, даже скорее светло русыми волосами, бледным лицом и говорил на русском, с небольшим прибалтийским акцентом. Второй, ниже ростом с коренастой фигурой борца, коротко стрижеными волосами, и лицом человека, имеющего в родственниках половину России. Он ничего не говорил, и вообще не воспроизводил ни каких звуков. Илья, не отвечал на приглашение пройти в каюту, он будто никого не слышал. Он смотрел в никуда и время от времени поднимал голову кверху, наблюдая за звёздами, единственным видимым источником света, и единственным ориентиром в ночном море.
        Солёные брызги и морской ветер слегка охлаждали воспалённое сознание Ильи. Ему не нравилось снова бежать непонятно куда, не нравилось бояться неизвестности и не нравилось, присутствие двух быков, которые, по необъяснимым причинам относились к Илье подчёркнуто вежливо, хотя и заехали кулаком в челюсть, когда Илаев, ещё в номере отеля постарался разобраться с не прошеными гостями.
        После того, как Илья пришёл в себя, оправившись от зуботычины, ему, объяснили, что прибыли сюда по просьбе госпожи Ван Голланд, и только для того, что бы помочь. Нельзя сказать, что это известие успокоило Илаева, но упоминание имени Элеоноры, всё же придало уверенности, в том, что с ним не расправятся прямо здесь. Илья попытался задать вопрос, на что получил не многозначный ответ.
        - Госпожа Ван Голланд вам всё объяснит при встречи. Вам нужно быстро собраться, нас у причала ждёт яхта. Мы будем сопровождать вас, для вашей же безопасности.
        Тогда Илаев, несколько осмелев, набрал в лёгкие побольше воздуха и произнёс на выдохе:
        - Если вы сейчас же не объясните, куда мы следуем и что случилось со Стилианосом, я никуда не поеду, и немедленно позвоню в полицию.
        На это один из визитёров ответил, что им дан приказ, и они доставят его к Госпоже Ван Голланд в любом случае. Так что выбора у него особого нет, и единственное, что он может решить сам, это как он будет путешествовать, самостоятельно и при полном сознании, либо с посторонней помощью и без него.
        Илья знал, что иногда лучше подчиниться силе, дабы оставить себе шанс на неожиданный манёвр. Но по дороге к причалу, момента для манёвра он не подобрал, и здесь, ночью, где-то в средиземном море, начисто лишённый понимания, где север, а где юг и уж тем более где берег, он снова отложил в сторону мысли о манёвре.
        Илья пытался прорвать взглядом кромешную тьму за бортом, и такую же непроницаемую пелену сомнений в своей голове. Строить беспочвенные предположения он больше не хотел. Понимал он только одно, кто-то в этой игре нарушает правила, но ни правил игры, ни того кто их нарушает Илаев не знал. Все выводы он делал, основываясь на годами натренированном чутье журналиста.
        И чутьё ему подсказывало, что все, что произошло это только начало. Дальше будет больше и уж точно не легче.
        - Господин Илаев, не безопасно так стоять. Я настоятельно вас прошу спуститься в каюту. - тот кто стоял на баке сделал шаг к Илье, намереваясь сопроводить его в трюм.
        - Хорошо, хорошо! - Илаев нервно дёрнулся в сторону от своего надсмотрщика, и недовольно буркнул: - Уже иду.
        Илья прошёл вдоль борта мимо рубки и спустился по крутой лестнице в трюм. Он сразу оказался в каюте, довольно комфортной с кожаными диванчиками и креслами. На один из диванчиков он и присел, а через некоторое время улёгся, и не снимая обуви, уснул.
        Проснулся Илаев от лёгкого потрясывания. Он открыл глаза. Сопровождающий, с бледным лицом, несильно толкал его в плечо.
        - Господин Илаев, просыпайтесь, мы подплываем.
        Илья неохотно поднялся, и свесил обутые ноги с дивана. Затем встал и вышел на палубу.
        Тьма за бортом яхты рассеялась. Солнце ещё не перешло в фазу беспощадного зноя. Яхта шуршала бортами о волны, время от времени слегка подпрыгивая, преодолевая встречную волну. Илаев огляделся. Прямо по курсу он увидел остров, который из далека был похож на возвышающиеся из моря скалы с неясным белёсым налётом на гребнях.
        - Господи! - воскликнул Илаев удивлённо, повернулся к светловолосому, и, указав на остров, нетерпеливо спросил, - Мы, что за ночь пересекли океан? Или я спал несколько дней?
        Высокий человек с непроницаемым и чересчур бледным для южной широты лицом, смотрел на белёсый налёт на скалах и улыбался. Он прекрасно понимал, что так удивило журналиста. Вероятно такие же чувства выказывали все, кто впервые подплывал к этому месту. На скалах монументально возвышающихся из воды и далеко не отличающихся достаточной высотой, совершенно явственно лежали белые шапки снега.
        - Это не снег. Это город. - Коротко ответил бледнолицый и удалился в сторону кормы.
        - Город? - Удивлённо вопросил Илаев в след уходящему спутнику.
        По мере приближения к острову Илья убедился в том, что его свита, оказалась права. Это действительно были невысокие строения, причём совершенно белого цвета. Словно бессчетное количество птичьих гнёзд, раскинувшихся вдоль верхушки скал. Они сползали вниз, создавая впечатление пухлых снежных шапок.
        На фоне безупречного иссини - голубого неба, остров с величественными красно-коричневого цвета отвесными скалами, покрытыми покрывалом из белоснежных строений, и окружённый изумрудно - голубым, совершенно прозрачным морем, в свете яркого солнца, выглядел завораживающе. По всей вероятности он, входил в состав архипелага. Это Илаев понял, наблюдая ближе к линии горизонта, по разные стороны от яхты, ещё несколько отдельных островков.
        Яхта, сбавив ход, приближалась к окружённой со всех сторон скалами бухте, ровно посредине которой прямо из воды высился ещё один островок, но в отличие от основного острова он не отличался живописностью. У Илаева, создалось впечатление, что остров в центре бухты попросту мёртв. Он был покрыт непонятной породой чёрно - коричневого цвета и не имел ни одного живого растения. К этому островку не было пришвартовано ни одной лодки и люди видимо вовсе не посещали это место. Остров был словно выжжен огнём из гигантского огнемёта.
        Яхта пришвартовалась в небольшой отдельной гавани.
        В сопровождении двух, то ли телохранителей, то ли надсмотрщиков, Илья сошёл на неизвестный ему берег. Все вместе они пресекли территорию местного порта, и направились к началу крутого горного серпантина уходившего вверх, по практически отвесному склону. Метрах в ста от въезда на горную дорогу стоял открытый джип, вероятно специально припаркованный в ожидании Илаева и его сопровождающих.
        Бледный, сел за руль, он видимо в отличие от своего напарника, не умел управляться с яхтой, но хорошо управлялся с автомобилем. Второй прыгнул на заднее сиденье, а Илаеву предложили разместиться рядом с водителем.
        Джип, выбрасывая из под широких колёс песок и мелкие камни, сорвался с места, и возможно несколько быстрее, чем следовало бы, въехал на ведущий к загадочным белым строениям, горный серпантин. Подъём на скалу высотой в триста или триста пятьдесят метров, имел более десяти параллельных друг другу отрезков дороги, резко забирающих вверх. Повороты были до того узкие, что две встречные машины с трудом разъезжались, сбрасывая скорость практически до нуля, а иногда и вовсе останавливаясь, пропуская встречку. Бледнолицый же мчал, как на пожар, Илаев даже время от времени закрывал глаза, что бы избавить себя от лишней нервотрепки.
        Минут через десять, джип, завершив опасные манёвры на узком серпантине, вырулил на довольно широкую, по сравнению с предыдущей, дорогу, пролегающую по самому краю обрыва. Слева от дроги был совершенно отвесный склон высотой в триста пятьдесят метров, справа берег полого спускался к морю.
        Созерцая окрестности из этой, вероятно самой высокой точки, Илья понял, что остров сильно похож на подкову. Внутренняя часть подковы с отвесными скалами образовывала бухту, в центре которой располагался мёртвый чёрно - коричневый бугор, как уродливый горб, торчащий из воды. Внешней же своей частью, остров полого спускался к морю.
        Ширина подковы была километра три, а возможно и больше. Пологий склон был густо заселён. Белоснежные строения образовывали населённые пункты и наползали снизу на гребень острова, свисая с отвесных скал, как застывшая, в мгновение ока, белоснежная морская пена.
        Обильная растительность, дороги, линии электропередач - остров с этой стороны, представлялся самым обыкновенным заселённым жителями морским побережьем. Илья подумал, что отвесные скалы с уродливым мёртвым пятном посреди бухты, которую они образуют, как природная крепость, скрывают от посторонних глаз, мирную и процветающую жизнь островитян.
        Джип въехал в населённый пункт на самом гребне скалы.
        Совершенно различные, по архитектуре, одноэтажные постройки, были идентичны в цвете. Стены белые, а двери и окна, выкрашены в синий цвет. Юркнув в узкий проулок, машина проехала метров сто и остановилась перед железными воротами, украшенными вензелями и узорами.
        Ворота автоматически отъехали в сторону, и машина шмыгнула во двор небольшого, но очень изящного особняка. Подъехав, к входу в дом, джип остановился. Бледный водитель повернулся к Илье:
        - Проходите в дом господин Илаев. Вас ждут.
        Глава 17
        Илья вылез из джипа.
        Совершенно белое здание, с голубыми входными и оконными проёмами, внешне походившее на все дома на острове, всё же заметно отличалось от них. Было видно невооружённым глазом, что постройкой и отделкой здания занимался не заурядный строитель, а искусный мастер.
        Илья подошёл к входной двери и легко потянул за бронзовую узорчатую рукоять. Дверь отварилась. Он зашёл внутрь. Остановился. Прислушался. Тишина. Илье почему-то захотелось выйти на улицу, но он знал, что снаружи его ждут. Ему страшно не хотелось проходить внутрь особняка. Он предчувствовал, что-то нехорошее, сердце колотилось, на лбу выступила испарина.
        - Спокойно. - успокаивал он сам себя. - Если бы нужно было покончить с тобой, никто не стал бы тебя тащить через море.
        Илаев был уверен, что Элеоноры здесь нет.
        Узким коридором он подошёл к двустворчатой двери из дерева с тёмными стеклянными витражами, сделал паузу, и раскрыл створы.
        - Смелее Илья Дмитриевич.
        Илаев прошёл в комнату.
        - Я почему-то предвидел подобную встречу. - Илья вытер ладонью выступивший капельками пот со лба.
        - Чай, кофе, или что?нибудь покрепче? - Реболаров жестом предложил Илаеву присесть за стол возле окна.
        Всеволод Александрович выглядел немного иначе, нежели в Московском офисе. Дорогой костюм он сменил на свободную белую майку и такие же свободные голубые джинсы, а ботинки на летние тапки.
        - Я бы выпил чего?нибудь. - сказал Илья и расположился за столом у окна, с видом на бухту.
        Реболаров вынул из шкафчика бутылку водки и показал Илаеву.
        - Да, пожалуй. - ответил на немой вопрос Илья
        Реболаров откупорил бутылку, разлил по большим хрустальным стопкам. На столе стояли оливки нескольких сортов, бутылка минеральной воды и апельсиновый сок в изящном хрустальном графине.
        - Вы голодны? - поинтересовался Реболаров.
        Илья взял со стола стопку водки, залпом по-русски осушил её, пальцами зацепил несколько оливок и отправил в рот. Всеволод Александрович молча, смотрел на Илью. Прожевав оливки, он взял со стола бутылку, снова наполнил свою стопку и вновь опорожнил её.
        - Вы голодны? - повторил свой вопрос Реболаров.
        Водка приятно ударила в голову. Илья немного расслабился и небрежно ответил.
        - Ваши быки не предложили мне завтрак, и к тому же слегка подпортили вчера жевательный аппарат.
        - Илья Дмитриевич. - Реболаров выпил водку, закусил оливками, - Я компенсирую вам все неудобства, которые доставил.
        Как у опытного иллюзиониста неизвестно откуда, в руках Реболарова оказался серебряный колокольчик. Приятный звон, от лёгкого потрясывания колокольчиком, заполнил помещение. Дверь в комнату отворилась и на пороге возникла женщина средних лет, умеренно полная, с прилизанными и собранными сзади в пучок волосами, в строгом деловом костюме.
        - Татьяна Сергеевна. - обратился к ней Всеволод Александрович, - Илья Дмитриевич погостит у нас. Покажите ему его комнату, накормите. Илья Дмитриевич не должен ни в чём нуждаться.
        Женщина понимающе наклонила голову.
        - Отдыхайте Илья Дмитриевич, посмотрите дом, погуляйте. Здесь удивительные места. Мои люди будут сопровождать вас, можете на них полностью рассчитывать и обращайтесь к ним с любыми просьбами. Татьяна Сергеевна поможет вам разобраться с вопросами в доме.
        - Но позвольте! - Илаев негодующе встал.
        - Успокойтесь. Мы с вами обо всём поговорим вечером, вероятно и госпожа Ван Голланд составит нам компанию. Вы не сердитесь на меня за маленькие предосторожности, которые приходится применять. Уверяю Вас, на то есть причины. А теперь извините, дела!
        Реболаров быстро покинул комнату, не оставив Илье времени на возмущение и расспросы. Илья так и остался стоять в замешательстве. У него была масса вопросов, и он вовсе не собирался ждать до вечера, но упоминание об Элеоноре привело его в лёгкое замешательство, и он на несколько секунд забыл, что хотел спросить, чем и воспользовался Реболаров, для того, что бы быстро и без объяснений удалиться.
        Татьяна Сергеевна, довольно услужливо показала Илье его комнату, и поинтересовалась его пожеланиями к меню. Илаев, отказался от обеда, он не хотел оставаться пленником гостеприимства Всеволода Александровича и решил, что с большим удовольствием поест в каком?нибудь местном ресторане. Татьяна Сергеевна внимательно выслушала Илаева учтиво и понимающе кивнула и удалилась, сообщив, что если у него появятся просьбы, то она будет рада ему помочь.
        Илья смотрел в след удаляющейся из комнаты женщины и подумал, что при всей внешней не схожести, она напомнила ему секретаря Елену, в Московском офисе Всеволода Александровича. С первого взгляда было заметно, что обе эти женщины оставляют всё личное где-то за пределами своего рабочего места. Внутренняя собранность, организованность, пунктуальность и самоотдача своим обязанностям на сто процентов была явной отличительной чертой сотрудников Всеволода Александровича. У Ильи, ещё во время посещения офиса в Москве создалось впечатление, что Елена безмерно предана своему Шефу и готова выполнить любое его распоряжение. И причиной была не женская привязанность, не тайная, спрятанная в глубине души влюблённость в сильного, обеспеченного и довольно видного человека, а чувство глубокого уважения. Совершенно определённо эти женщины знали, за что уважают Реболарова. Уважение, переросшее в безмерную преданность. И хотя Илья встречался с Еленой однажды, а Татьяну Сергеевну видел первый раз в жизни, для него это было очевидно.
        Илаев был хорошим профессионалом, ему часто приходилось оценивать людей за минуту общения, и ошибок в оценках он практически не допускал. Он знал, что Татьяна Сергеевна будет с ним мила и любезна до тех пор пока не получит, распоряжение подсыпать в его бокал цианистый калии, и сделает она это не задумываясь и не колеблясь, зная, что всё что говорит Реболаров нужно воспринимать как руководство к действию. А после окончания своего рабочего времени, совершенно спокойно отправится домой и займётся личными делами, не забивая себе голову, жестоким распоряжением шефа, и ни на секунду не сомневаясь, в неверности содеянного. Потом что так сказал он.
        - Да… - как всегда немногосложно выразил Илаев свои чувства, - Умеет этот человек подбирать себе сотрудников.
        Илья оглядел комнату. Мягкая мебель, столик, видеосистема, однотонные стены и потолок, встроенные шкафы, несколько больших зеркал и широкая кровать. Из комнаты кроме двери, ведущей в коридор, была ещё одна в ванную комнату. Обстановка простая, без вычурности, но почему то всё в этой комнате радовало глаз. Мебель имена та которая должна здесь стоять и никакая другая не будет смотреться так гармонично с общим интерьером. Цвет стен, расположение зеркал, светильники и даже маленький столик со столешницей из белого мрамора, являлись частью общего целого, и выпадение любого, даже на первый взгляд незначительного атрибута из общей картины, мгновенно разрушило бы целостность и уникальность композиции. Всё, что находилось в комнате, по отдельности заставило бы восхищаться количеством денег владельца и не более, а особое, неповторимое сочетание мебели и аксессуаров, отделки и освещения создавало общий неоценимый вид, не выделяя и в то же время не скрывая ни одной даже мельчайшей детали.
        - Это уже искусство! - подумал Илаев.
        Минут пять он походил по комнате, пытаясь разглядеть секрет дизайнера, который здесь работал, но осознав, что его мозг способен только воспринимать увиденное, бросил это занятие.
        - К чему разбираться в устройстве Розы? - философски изрёк Илья, - Ей нужно просто любоваться.
        В дверь постучали. Илья повернулся лицом к входу.
        - Да, да!
        Дверь открылась и на пороге появилась миленькая девушка, в белом халатике и такой же белой, скрывающей её прелестные тёмные волосы шапочки из тонкой материи. В руках у девушки было нечто вроде миниатюрного саквояжа.
        - Разрешите, господин Илаев?
        Девушка не сдвинулась с места, пока Илья дружелюбно не пригласил её войти.
        - Можно я осмотрю ваши травмы?
        Девушка была молода, но осматривала Илью профессионально. Аккуратно, и совершенно безболезненно сняла повязку, с серьёзным лицом осмотрела рану, улыбнулась тому, что рана не воспалена, кость не задета, и пуля прошла на вылет.
        Умело, обработав рану, она наложила стерильную повязку. Илья изредка морщился, скорее для вида, нежели от боли, и каждый раз девушка озабоченно извинялась за вынужденное неудобство.
        Закончив процедуры, она сказала, что опасения для здоровья нет, надо лишь соблюдать сохранный режим, вовремя делать перевязку и несколько дней пропить таблетки, которые немедленно предала Илье с подробной инструкцией по приёму. После чего вежливо попрощалась, пожелала скорейшего выздоровления и не мешкая удалилась.
        Всё это время Илаев смотрел на девушку, она была хорошенькая и общительная, но даже в ней чувствовалась робость перед её работодателем.
        - Хорошо быть богатым. - заметил сам себе Илья, когда очаровательный доктор покинула его.
        Илаев был несколько утомлён произошедшим, и общее состояние оставляло желать лучшего, но спать ему не хотелось. Он переоделся и покинул дом ни кого, не ставя об этом в известность.
        Пред выходом с территории как из под земли, возникшая рядом с Илаевым, Татьяна Сергеевна протянула ему кредитку и карточку с кодом, а на другой стороне с адресом особняка.
        - Всеволод Александрович распорядился предать вам это. - совершенно ровным голосом, произнесла она, - Кредитной карточкой можете пользоваться без ограничения она оформлена на ваше имя, а здесь адрес дома, на всякий случай.
        - Благодарю. - так же спокойно ответил Илаев и вышел на улицу.
        Глава 18
        Илаев стоял у белого бортика из камня, у самого края отвесной стены, на триста пятьдесят метров уходящей вниз, и исчезающей в водах средиземного моря. Это была окраина города, как раз то самое место, которое из яхты ему показалось белой снежной шапкой.
        Вниз метров на тридцать склон был более пологий и на нём как вытесанные из тела скалы, очень плотно друг к другу, располагались такие же белые жилые строения, как и на всём острове.
        Илья смотрел вниз. С этого места было хорошо видно и подковообразную форму острова и мёртвую возвышенность в центре природной бухты. Казалось, что когда-то часть острова просто обрушилась под воду, оставив обгоревшее пятно над водой, как упоминание о том, что когда то на месте бухты была земля.
        Илаев выкурил сигарету, и как заворожённый рассматривал открывшийся его взору пейзаж, затем неторопливо побрёл по пешеходной дорожке, проходящей по краю обрыва и ведущей к центру.
        Это было довольно людное место. Множество туристов неспешно прогуливались по узким улочкам по обеим сторонам которых, находилось множество магазинов и ресторанов. Как и на всех курортах, хозяева небольших торговых лавок и кафе стояли у входа и дружелюбно зазывали прохожих посетить их заведение. Негромкая джазовая музыка легко разлеталась по округе, придавая этому месту, особенный статус.
        Публика здесь была в основном среднего и пожилого возраста. Вероятно, молодёжь таким местам предпочитала более живые и энергичные города. Здесь же царила неторопливость, степенность и загадочная таинственность.
        Торговые цены несколько поразили Илью своей крутизной. Да и товары в лавках в основном были не китайского или малазийского производства. На аккуратных рекламных вывесках над магазинчиками красовались известные марки: Tom Ford, Bottega Veneta, Gucci, Huggo Boss. Удивило Илаева и количество ювелирных магазинов, изобилующих невообразимым количеством украшений из золота, платины, и серебра. Отдельные витрины, как в арабских сказках представляли на суд публики невероятные коллекции драгоценных камней и бриллиантов различных размеров, как без оправы, так и в искусно созданных для них одеждах. Парфюмерия от Clive Christian, Chanel, Kilian. Часы Rolex, Rado, Omega, Cartier, Franck Muller, Zenith и даже Patek Philippe. Одним слово удовольствие не для журналистов.
        Кредитная карточка, в кармане Илаева, давала ему шанс принять участие в этом празднике жизни, но вот на сколько - Илья не знал.
        Отделение банка, слегка затерявшееся среди торговых павильонов, порадовало прохладой. Илья подошёл к банкомату, отправил в аппарат карточку, набрал код и присвистнул.
        - Пятьдесят тысяч евро!
        Илья ещё раз пересчитал нули. Точно! Ровно четыре нуля после пятёрки.
        Аппарат предложил произвести какую?нибудь операцию с деньгами, но Илаев почему-то вынул кредитку и торопливо вышел из банка.
        В кармане у него было около трёхсот евро. Он решил, что ему хватит на еду и выпивку. Снимать наличные с карточки почему то было страшновато. Сумма довольно крупная, а учитывая то, что Илаев абсолютно не знал, где находится книга, и даже не предполагал, с чего начинать поиски, после известных событий, то решил воздержаться от столь щедрого вознаграждения. К тому же гибель тех, кто прикасался к этой злосчастной книге и озабоченность собственной участью заставляли Илаева сильно задуматься над мерой своего дальнейшего участия в этом деле.
        Илья не хотел наотрез отказываться от дальнейших поисков, он не был человеком, который может запросто бросить всё из?за малейшей опасности, но опасность была не маленькая, и чёткого понимания происходящего у Илаева не было, а взять деньги - означало быть обязанным и лишало возможности задавать вопросы и проявлять инициативу. Взял аванс, будь добр, выполнять распоряжение.
        Так, размышляя о происходящем, он не заметно для себя зашёл в небольшой ресторанчик, бегло проглядел меню, автоматически сделал заказ и погружённый в свои мысли быстро разобрался с аперитивом в виде виски, какой-то рыбой, приготовленной на углях, салатом из свежих овощей и местным сладко-кислым морсом из каких-то ягод.
        Расплатившись с официантом, суммой гораздо меньше предполагаемой, он вышел на улицу. Виски и пища расслабили Илаева, тягучие мысли несколько отпустили и он, выйдя из ресторана, тут же наткнулся на вывеску на русском языке - «Часы Зенит».
        Илаев улыбнулся, он прекрасно знал расхожее в России мнение, что часы Зенит производят в России, хотя на самом деле это известная Швейцарская марка. Ну, считают же американцы, что автомобили Lexus и Infiniti американские модели, так почему же русским нельзя присвоить себе хотя бы один известный бренд, который к тому же очень созвучен с известным отечественным фотоаппаратом.
        Илья отворил дверь. Колокольчик звонко оповестил о госте. Часы марки Zenith конечно были представлены в витрине украшенной национальным флагом Швейцарии. Вероятно, владельцы магазина знали, распространённое в России ошибочное мнение, и устроили маленькую маркетинговую хитрость, ведь патриотизм граждан за пределами своей страны возрастает в разы.
        - Много, наверное, здесь русских? - размышлял Илья, разглядывая витрину.
        Цены для него были совершенно не подъёмные, но он всё же, изучал ассортимент. Часы марки Zenith стоили от трёх с половиной тысяч евро и выше. Остальные стоили приблизительно так же.
        - Разрешите вам помочь - приятный женский голос, абсолютно без акцента на чистом русском языке, почему то заставил Илью вздрогнуть.
        Он обернулся. Девушка лет двадцати русая с аккуратно уложенными и собранными сзади в хвост густыми волосами, большими выразительными голубыми глазами, и очаровательной улыбкой демонстрирующей ровные белоснежные зубы, в лёгком платье похожем на русский сарафан, стояла за его спиной.
        - Я просто смотрю. - сконфуженно улыбаясь ответил Илаев
        - Вас заинтересовали часы Zenith? - не скидывая с лица очаровательную улыбку, спросила девушка.
        Илья немного глуповато улыбнулся, он очень плохо разбирался в часах, и если быть честным, они его особенно не интересовали, он вообще последнее время наблюдал за временем на дисплее своего мобильника.
        - Зенит, много лет занимает на этом рынке ведущие позиции. Часы действительно достойны внимания. - уже серьёзнее сказала девушка, - Этой марке можно доверять, хотя конечно дизайн, несколько… - она подбирала нужное выражение, - дизайн на любителя. Но это уже мнение субъективное.
        Илаев делал вид, что внимательно слушает девушку, на самом деле его больше заинтересовала она, чем часы. Возможно лёгкая ностальгия, заставила Илью обратить на неё внимание. Она была русская, причем из центральной части России, это было понятно из её хорошо поставленной речи, без всякого акцента, и манере поведения, которую никогда не спутаешь с манерой поведения женщин родившихся и выросших за границей России.
        - Вы проживаете в Европе или в России? - тактично полюбопытствовала девушка.
        - Я… - Илаев посмотрел на бейджик прикреплённый к платью девушки, на котором латинским буквами было начертано имя Ольга. - Я, живу в России, Ольга.
        Илаев сделал акцент на имени девушки и улыбнулся.
        - Меня зовут Илья.
        - Очень приятно. - она кокетливо захлопала глазками.
        - Приятная девочка. - подумал про себя Илаев, и произнёс вслух, почему то расхорохорившись, - И что вы посоветуете, гражданину Российской Федерации?
        - О! Туристы из России много значения уделяют цене и престижу модели. - Ольга повернулась к витрине с часами Patek Philippe, - Это, наверное, одна из самых уважаемых Российскими туристами моделей.
        Цена уважаемой марки, обескуражила Илью окончательно.
        - Я конечно понимаю, что цена не маленькая. - Ольга говорила о часах с восхищением, - Но это ведь действительно истинный показатель респектабельности и положения в обществе. Такие часы носила Королева Виктория, Эйнштейн, Чайковский, и даже Бил Гейтс, а по некоторым данным и ваш президент.
        Последняя фраза, сделала негативную рекламу часам этой марки. Илаев уважал президента, и даже поддерживал, считая, что наконец-то в России появился настоящий лидер, болеющий душой за престиж страны. Но почему-то он не хотел носить на руке часы, которые носит первое лицо государства.
        Девушка заметила, замешательство на его лице и моментально предложила посмотреть другую марку - Rado.
        Она так искренне рассказывала о часах, так восхищённо и самозабвенно, что Илья невольно проникся интересом. Ольга как сказку рассказала историю создания компании, поведала о том, чем она особенно хороша и чем могла бы быть ещё лучше, она посвятила Илью в тайны, которые, казалось бы, фирма должна держать в секрете, но Ольга почему-то знала их. Она рассказала, для чего мужчине нужны часы, и какое он имеет преимущество перед теми, у кого часов вовсе нет.
        - Человек, обладающий хорошими часами, гордится ими, постоянно смотрит на них, контролируя тем самым ход времени. Часы обязывают быть более собранным, более пунктуальным. Ну представьте себе человека с такими часами, постоянно опаздывающего. - увлечённо говорила Ольга, - Да его просто не поймут! Человек обладая такой ценностью, наоборот станет подчёркнуто пунктуален. Вставочка же на мобильном телефоне, отводит времени самую незначительную роль, и человек волей неволей начинает предпочитать попросту убивать время, а не беречь его. И на вопрос, почему ты постоянно опаздываешь, он смело может ответить, что не имеет часов.
        Ольга улыбалась, искренне, широко и Илья, заслушавшись её рассказом, уже не представлял, как он уйдёт от неё без покупки. Он уже отчётливо видел на своей руке дорогие и красивые часы, которые придадут ему, уверенности в себе и даже подчеркнут его чувство независимости от окружающих обстоятельств.
        Илья улыбался, а Ольга уже примеряла часы ему на руку. Она кокетливо поглядывала на Илью, а когда их взгляды встречались, застенчиво отводила озорные глазки.
        - Вот чертовка! - весело размышлял Илаев, - Да она может пингвина уговорить, покупать лёд.
        Одним словом с часами Rado на руке, номером телефона Ольги, значительно уменьшившимся счётом на карте, которую он, ещё полчаса назад, не решался пустить в оборот, Илья гордо вышел из магазинчика. Девочка так ловко и умело рассеяла все его сомнения, что он был, пожалуй, счастлив, приобретению. Он смотрел на степенных туристов, слушал разливающуюся по округе джазовую музыку и размышлял, куда ему теперь направиться.
        Как ни странно, но Илья ни разу не заметил за собой слежки, или наблюдения. Он несколько раз специально менял маршрут, несколько раз резко оборачивался, но ничего и никого подозрительного он не замечал.
        - Может быть, с острова не так легко уплыть? - размышлял Илаев
        Да и как он мог покинуть остров? Да ещё эта покупка. Теперь он обязан отчитаться за потраченные деньги.
        - Ах, эта Русская прохиндейка! - думал он, - Ну надо же было так запудрить мне голову, но посмотрев на роскошную покупку, смягчился.
        Сомнение
        Выжженный клочок земли, выступающий из моря, был по душе Мелиору. Здесь он мог спокойно уединиться, зная, что никто из смертных не побеспокоит его. Но в последнее время, исследователи ежедневно стали посещать, излюбленное Мелиором место раздумий.
        - Они как тараканы ползут во все открывающиеся для них щели. - брезгливо думал Мелиор, наблюдая как те, кто называл себя учёными, ковыряются в обожженной почве и пытаются понять, что же на самом деле здесь произошло.
        Мелиор знал, что случилось с этим островом. Он наблюдал, как когда-то столб пламени вырвался из чрева его мира и начал закидывать огнём и раскалёнными кусками породы окружающую территорию. А затем, обрушившаяся в раскалённую бездну поверхность, дала возможность океанской пучине ворваться в образовавшуюся пустоту и смыть с лица мира Мелиора остатки того, что не сгорело в адском пламени. И только после этого, океанские воды успокоились, навечно скрыв, под своей толщей, некогда процветающую цивилизацию, и в образовавшемся над ней море, как память о непокорных смертных, осталась над водой только самая высокая точка их обитания, опустевшая и до неузнаваемости изуродованная.
        Это была вынужденная мера, предпринятая для того, что бы освободить свой мир от тех, кто отказался от жажды власти, отказался от стремления обладать всем, от тех, кто некогда открыто бросил вызов Мелиору, обвинив его в лукавстве.
        Мелиор, в отличие от Создателя, как и смертные, был обречён на ошибки. Так как явные противоречия с творцом заставляли искать различные пути достижения своей цели, и некоторые из них были не верными.
        Когда-то Мелиор считал, что чем больше он будет создавать интриг, каверз и искушений, тем быстрее смертные погрязнут в пороках и забудут Создателя.
        Для скорейшего свершения своих планов, Мелиор выбрал самых, как ему казалось алчных и тщеславных смертных. Они жили там, где теперь плещется средиземное море. Мелиор предоставил им материальные блага: золото, драгоценные камни, подарил им землю полную полезных ископаемых, помогал громить врагов, и поднимал тем самым их величие в своём мире. А когда власть избранных над остальными стала безмерно велика, Мелиор стал умело манипулировать их сознанием, для того, что бы они несли его учение и прославляли его имя. Но он недооценил смертных.
        Сначала всё было благополучно, и Мелиор считал, что почти завершил начатое, и скоро все жители будут подчиняться его избранникам. И тогда, он станет безоговорочным правителем этого мира, и о Создателе уже никто не вспомнит. Ведь у этих смертных будет всё, для удовлетворения своей похоти и своих желаний. Им будет нужно только восхвалять Мелиора и забыть имя Творца. И тогда он победит. А с теми, кто не будет согласен, пусть разбираются сами смертные. Главное, что его учение возьмёт верх, и он объявит об этом Создателю, который введёт его в свой мир, но уже, представив как самого лучшего. И тогда все, склонят перед ним головы, и сам Создатель признает его величие.
        Но пока Мелиор наслаждался предвкушением своего триумфа, и не уделял должного внимания происходящему в своём мире. Пока он, раздумывал, как его встретит Создатель и лелеял мысль о своей победе. Пока он позволял себе не думать об интригах и искушениях - случилось то, чего Мелиор боялся больше всего на свете.
        Избранные, несколько опередили в своём развитии его представление о них. Они осознали, что материальные ценности в огромном количестве не приносят прежнего удовлетворения, и тогда они стали искать его во власти. А когда они получили неограниченную власть над всеми жителями мира Мелиора, то они стали искать его в новом порядке. И здесь, из?за серьёзного недосмотра Мелиора, их представление о новом порядке стало уходить в сторону от направления, которое он определил.
        Избранные стали налаживать жизнь не только себе, но и тем, кого они в своё время поработили. Они стали распределять свои богатства между всеми регионами мира Мелиора. Покоренные народы были благодарны таким правителям и уже добровольно стали выполнять все их распоряжения, понимая, что всё что делается, делается не только для кучки смертных, а для всего населения. На глазах у Мелиора, сами того не осознавая они все стали двигаться в сторону истины Создателя.
        Гневу Мелиора не было предела. Он хотел уничтожить сначала тех, кто его предал, а потом решил, что уничтожить нужно всех. Но он хорошо понимал, что, сделав это проиграет, ибо все те, кто сейчас проживает в его мире, готовы признать свои заблуждения в прошлом. Отпускать их было нельзя.
        Мелиор стал применять все свои умения, пустил в ход всё своё коварство. Он лгал, искушал, предлагал золотые горы. Но жизнь смертных в его мире была до того налажена и приятна, что им больше не чего было желать. И они отвергали его искушения.
        Мелиор выискивал во всех уголках своего мира, дикие народы, до которых не дошла налаженная жизнь. Он рассказывал им о том, что можно легко завоевать зажравшихся сытых бездельников и тогда их существование изменится в лучшую сторону. И они верили Мелиору, собирали армии, но наталкивались на невероятное противостояние и в страхе бросали оружие, ожидая, что теперь их неминуемо постигнет смерть. Но нет! Их принимали как равных и оказывали всяческую помощь. Их обучали, объясняли как нужно вести дела и как нужно выстраивать свою жизнь, что бы она была такой же, как и у избранных.
        И дикие народы присоединялись к тем, кого когда-то Мелиор избрал для свершения своих планов, а теперь не знал, как снова подчинить себе.
        Никакие испробованные ранее методы не помогали. И тогда Мелиор придумал одно из самых страшных коварств.
        Мелиор больше не стал, открыто бороться с теми, кто имел своё мнение и был уверен в том, что всё верно. Он начал внушать самым слабым из смертных, что общество не справедливо, и они имеют меньше, чем заслуживают. Он знал, что они не станут поднимать мятеж и выступать открыто, против правящих ныне, и потому не смогут потерпеть поражения, как другие. Он так же знал, что они не будут ничего делать для того что бы улучшить свою жизнь, и он ни секунды не сомневался, что говорить, вместо того, что бы что-то делать, они начнут охотно и много. Всё что нужно было Мелиору, это укрепить несчастных во мнении, что они действительно несправедливо обижены.
        Поначалу слабые смертные спорили с Мелиором, повинуясь привычному для их жизни укладу, и говорили, что те, кто имеет больше, просто гораздо больше трудятся. И говорили, что жизнь в их обществе даёт возможность каждому иметь столько, сколько ему нужно. А Мелиор убеждал, что это не так, и сознание их затуманено сильными мира сего. И он приводил примеры, красочно и красноречиво, применяя всё своё искусство. И слабые смертные задумались.
        И как всегда маленькое сомнение разрослось в большое непонимание. Те, кто был слабее, начал жаловаться на свою жизнь тем, кто сильнее, а столкнувшись с отрицанием, они стали злиться на тех, кто сильнее. Слабые, начали оговаривать более сильных, рассказывая окружающим, что это не сила, а просто везение. Если раньше они восхищались великодушием сильных, и всегда принимали помощь, то после своих высказываний им было неудобно открыто пользоваться плодами их трудов. Они, конечно, не перестали этого делать, только раньше они были благодарны, а теперь их дико раздражала собственная беспомощность. Они стали говорить о том, что всё не справедливо и общество построено не верно.
        Окружающие слушали тех, кто говорил. Сначала слушали неохотно и мало и дома посмеивались над ними. Но, встретившись с более сильными, они, почему-то стали испытывать некую неуверенность в себе, и теперь стали сами говорить о несправедливости. Мелиор посеял сомнение в души смертных, и теперь, ему гораздо легче стало решать свои проблемы.
        Постепенно мелкие внутренние конфликты стали всё чаще вспыхивать в некогда целостном и мирном образовании, а позднее конфликты переросли в открытые массовые недовольства. Недовольных, было всё больше и больше. Те, кто начал говорить о несправедливости, обрели сторонников и их стали считать сильными. Теперь уже они не могли остановиться, они уже не помнили, с чего всё началось и сами стали считать себя новыми мессиями.
        Слабые смертные говорили ещё больше чем раньше, уверовав в простоту и эффективность этого метода. Постепенно их стали слушать почти все, а однажды предоставили им возможность решать, как обществу жить дальше. И те, кто ещё недавно, не мог в одиночку ничего, почувствовав, силу общества и возможность манипуляции этой силой, объявили себя спасителями. Слабые смертные, сказали, что более не потерпят власть тех, кто сильнее, и обществом отныне будет управлять народ. Они даже придумали такому методу манипуляции, красивое название «демократия». Но в глубине души, они понимали - если замолчат, их постигнет расплата, а они боялись народного гнева. Они были слишком слабы.
        Порядок стал рушиться. И те, кто когда-то был избран Мелиором для выполнения своих планов, отгородились от остальных границей. Оставшиеся начали досаждать им нападениями, но они были гораздо сильнее восставших, и им не доставляло труда защитить себя, а уничтожать слабых, они считали недостойным, предоставив им возможность самим разобраться в своих заблуждениях.
        Тех, кто остался непоколебим в своей вере, осталось уже не так и много, и всё равно достаточно, что бы представлять угрозу для остального мира Мелиора. Но теперь, когда его учение вновь восторжествовало, он мог отпустить их. И пусть это было временное поражение, Мелиор сделал правильные выводы и больше не собирался совершать подобных ошибок.
        Он понял, что нельзя много давать, ибо смертные быстро насыщаются и начинают требовать больше. Он так же понял, что ни на секунду нельзя терять контроль, потому что смертные в состоянии сами принимать решения и порой не те, которые хотелось бы видеть Мелиору. И лишь одного он понять не мог. Почему они выбрали другой путь, ведь он им так много дал, а Создатель даже не вмешивался в происходящее.
        Создатель долго не соглашался с Мелиором и не хотел забирать к себе тех, кто отделился от остального мира границей. Он считал, что они не совсем готовы к жизни в его мире, но когда он увидел, сколько зависти и злости порождает в сердцах остальных одно их присутствие, то понял, что дальнейшее пребывание бывших избранных в мире Мелиора принесёт лишь страдание и несчастье.
        И однажды, когда звёзды выстроились особым порядком, и наблюдатели за небесной твердью, оповестили всех о приближении конца, мощнейший взрыв разорвал в клочья твёрдые породы. И в считанные минуты огонь и, хлынувшая в образовавшуюся пустоту вода, стёрли с лица мира даже малейшее упоминание о некогда присутствующей здесь цивилизации, вплотную приблизившейся к освобождению смертных из плена Мелиора.
        Странно, но Мелиор больше не испытывал к избранным ни злости ни отвращения. Его даже чем-то манило это памятное место. Он сидел на выжженной земле и чувствовал себя победителем. Это было отдалённое чувство полного удовлетворения, но всё же, это была его маленькая победа. И победил он не ничтожных смертных, которые не достойны его внимания, а тех из них, кто осмелился бросить ему вызов. И от этого он чувствовал истинную радость. Он даже немного тосковал по тем временам, ведь это был первый достойный противник. Хотя Мелиор осознавал, что не смог сломить их веру, и даже сомнение, запущенное им в души не подействовало, но, тем не менее, его мир остался неизменным, а оставшиеся смертные снова подчинялись ему.
        Мелиор даже допускал мысль, что избранные были в чём-то похожи на него. Естественно схожесть отдалённая и сила их несравнима с его силой, но они не отступились. И каждый раз, думая о своей победе, он в глубине души понимал своё поражение. Он восстановил контроль над своим миром, но не смог подчинить кучку гордых и сильных смертных. А ведь это он, Мелиор, сделал их такими. Это он, Мелиор, дал им великую власть и несметные богатства. И что он получил? Смертные предали его.
        Всё это что-то напоминало Мелиору, но он никак не мог понять что!
        Глава 19
        Неспешно, Илья добрался до самого центра города. Центральная площадь была вымощена гладкой и серой, каменной плиткой. По одной стороне площади проходило невысокое, по пояс, белокаменное ограждение за которым открывался живописный вид на бухту, с высоты птичьего полёта. Вокруг торговые ряды, учреждения и небольшие отели. Здесь строения были не так однотипны. Здания были выше и больше, и отличались разнообразными архитектурными замыслами и изысками. На противоположной, от бухты, стороне площади, возвышалась трехъярусная колокольня, из удлиненных кверху квадратных отсеков с открытыми галереями, украшенными белокаменными узорами, а рядом древняя церковь с куполовидной крышей и высокими оконными арками. От них во все стороны тянулись плотные ряды двух и трёх этажных строений возведённых в разнообразных архитектурных стилях. Но, не смотря на внешнее различия, цветовая гамма строений была неизменна, и всё выглядело очень гармонично.
        Площадь была открыта и палящее солнце, заставило его свернуть на узкую улочку, вдоль которой, как и во всём городе располагались магазинчики, и рестораны. Пройдя по улочке метров сто, и немного утомившись от однообразия заведений, он обратил внимание на открытую дверь в доме, за которой находилась мастерская художника. Перед входом были выставлены картины, на мольбертах, размещённых на специально сооружённых стеллажах.
        Илья остановился. Тематика сюжетов картин была многообразна, но манера написания говорила о том, что все они принадлежат руке одного мастера. Картины были яркими, эмоциональными, казалось, что для каждой работы художник использует всю существующую палитру красок. Особого внимания Ильи удостоилась одна из картин, на которой было изображено похищение, какого-то свитка, уродливым демоном с серо-красными перепончатыми крыльями. Демон, схвативший свиток пытался подняться в небо, а люди, вероятно вовремя заметившие похитителя, бросили вслед ему верёвку с петлёй, которая плотно сжала нижние конечности демона и не позволяла взмыть к облакам. Лицо демона не выражало испуга или напряжения, оно выглядело довольным, казалось, что верёвка на ногах ни чуть не беспокоит его, он уже сделал, всё что задумал и уверен в своей безнаказанности. А вот лица людей выглядели испуганно и даже обречённо, они изо всех сил держали верёвку, что бы демон ни исчез, вместе со свитком.
        Илья ещё минут пять полюбовался холстами и прошёл в мастерскую.
        Перед мольбертом, почему-то стоящем прямо на полу, на коленях, сидел юноша и красками воссоздавал ещё один сюжет, похожий на тот, которым так залюбовался Илаев. Только на этой работе демон тихо подбирался к лежащему на столе свитку, держа в руках большое блюдо с запеченным мясом и ёмкую бутыль, по всей видимости, с вином, а за столом сидели люди, трапезничали и о чём-то весело болтали. Илья мысленно провёл параллель между книгой жизни, странным образом исчезнувшей, и сюжетами картин.
        - Вас, что-то заинтересовало? - спросил художник, не отрываясь от работы.
        Мастерская была довольно просторная. По стенам были развешаны полки на первый взгляд хаотично, но приглядевшись, Илья заметил определённую последовательность. На полках - свёртки холстов и бумаги, и разных размеров и оттенков коробочки и шкатулки с красками, мелками, и карандашами. Мольберты с готовыми работами разместились несколькими рядами по всему периметру помещения.
        - Вас что-то заинтересовало? - повторил свой вопрос художник.
        Теперь он оторвался от работы, встал и повернулся к Илье. Это был молодой юноша лет двадцати пяти с тёмными волосами, свисавшими длинными прядями до плеч и сплетенной из нескольких верёвочек, повязкой вокруг головы, похожей на ту, что носили хиппи. Черты лица юноши были правильными, как на картине: тонкий прямой нос, высокий лоб, подчёркнутые скулы, губы скорее несколько тоньше, чем нужно, но это совсем не портило его. И, взгляд! Взгляд его сине зелёных глаз с большими ресницами был такой выразительный и открытый, что Илья даже на мгновение засмотрелся.
        - Простите мистер, - сказал юноша с улыбкой, так и не получив от Илаева ответа на свои вопросы, - Может быть я могу вам чем-то помочь?
        - Да я…я просто смотрю, - немного засуетился Илья, - Интересные у вас работы.
        Юноша окинул взглядом свои холсты и с гордостью произнёс.
        - Это не все. Есть ещё, но они в другом помещении. Хотите посмотреть? - и он жестом пригласил Илью пройти в соседнюю комнату.
        - Пожалуй. - не долго раздумывая, ответил Илаев. Он был совершенно свободен и никуда не торопился.
        Они прошли через мастерскую в открытую дверь, за которой находилась ещё одна комнат немного поменьше, но приблизительно в том же стиле, только здесь ещё стоял стол, покрытый чистыми листами белой бумаги, на котором стояли чашки и электрический чайник. Вероятно, здесь художник устраивал себе перерыв в работе.
        Картины в этой комнате, были развешаны на стенах и на мольбертах, и тематика их не отличалась от других. Илья с интересом осмотрел работы. На нескольких, было изображено извержение какого-то вулкана. Илья повернулся к юноше и спросил.
        - А этот вулкан?…Он вымышленный?
        - Вы, вероятно, недавно прибыли к нам? - удивляясь вопросу, Ильи спросил художник.
        - Да, - быстро ответил Илаев, - Сегодня утром.
        - Вы, вероятно, прилетели на самолёте? - продолжил интересоваться юноша
        - Нет, - пожал плечами Илья, - Я прибыл сюда на яхте. На красивой белой яхте. - И вместо того, что бы гордиться транспортом, который его сюда доставил, Илаев обречённо вздохнул. Отмечая про себя, что лучше бы он приплыл сюда на вёсельной шлюпке, но по своей воле.
        - Ну тогда вы не могли его не заметить. - удивлённо произнёс юноша
        - Кого? - ещё удивлённее спросил Илаев
        - Ну, вулкан. Он находится в бухте. - и юноша указал рукой, в сторону бухты.
        Илья вспомнил мертвый пятачок земли, торчащий из воды
        - Так этот мёртвый остров и есть вулкан?
        - Кратер находится на дне моря, но эта земля его часть. Этот вулкан жив и дремлет, и в любой момент, снова может проснуться, - сказал юноша, поправил свою повязку и добавил, - Вот только я этого пока не вижу.
        - Что значит, не вижу? - поинтересовался Илья
        - Я, художник и пишу только то, что вижу. Мать говорила, что у меня с детства были странные видения и фантазии, - и юноша, почему?то, стеснительно отвёл глаза в сторону.
        Илаев, не совсем понял, что имеет ввиду этот молодой человек, но он явно заинтересовал его. Илья сейчас отчётливо представлял, почему этот остров имеет такую странную форму. Он никогда в жизни не видел своими глазами действующего вулкана, и уж тем более не был так близко к его кратеру. Ему хотелось побольше узнать об этом у художника, и что бы вывести его на откровенную беседу Илья как можно серьёзнее заявил,
        - Я куплю пару ваших картин, вот только не могу определиться. Мне нравятся многие! - Илаев не лукавил, ему действительно понравились работы.
        Юноша довольно окинул взглядом свою галерею. Выбирайте! Я очень рад, что смог удовлетворить ваш вкус.
        Илья ещё раз осмотрел холсты, и остановил свой выбор на изображении, вырывающегося из под земли, огненного столба. Вулкан на картине был как настоящий, Илаев даже зажмурился, ему показалось, что на него повеяло жаром от расплавленной породы. Чёрно-красное небо тяжело нависло над головами людей, которые замерли в ожидании конца. Его несколько удивило, поведение людей, на этой картине, они почему-то никуда не бежали, а просто смотрели на неизбежность и замерли в ожидании, но ожидание это не выглядело шокирующим. Илья вспомнил картину «Последний день Помпеи» Брюллова, там лица людей были искажены страхом и они пытались укрыться от разбушевавшегося Везувия. На картине же этого юноши люди были спокойны и совершенно не собирались прятаться.
        - А почему люди не бегут в укрытие? - спросил Илья разглядывая полотно, - Ведь естественная реакция любого человека прятаться, даже если это и не поможет. Человек всегда использует свой шанс. Конечно, ужас, может привести в состояние стопора, но я не вижу ужаса в лицах, обречённых на смерть, на вашей работе.
        - Вы правы. - как-то без удовольствия ответил юноша, - Мне многие говорят, что я изобразил избавление, а не трагедию. Но я так увидел. Эти люди действительно избавляются от проклятья, которое висело над ними всю жизнь. Они знают, что это не конец, а только начало новой, жизни.
        Илья вопросительно посмотрел на художника.
        - Но они же сейчас погибнут! Это что религиозный культ, или массовое самоубийство.
        - Нет, это не самоубийство. Это избавление от власти сатаны. - уверенно сказал художник, - Наверное это трудно понять. Ещё можно сказать, что это побег из ада.
        Илья рассматривал картину более пристально чем раньше, он хотел увидеть, то о чём говорил этот юноша.
        - Побег из ада? - повторил Илаев. - Но если вы изображали вулкан на этом острове, то вы хотите сказать, что раньше здесь был ад?
        Теперь юноша находился в замешательстве, он покусывал губы и размышлял, как ему ответить на вопрос. Вдруг он повеселел, озорно посмотрел на Илаева и спросил - А хотите я вас угощу местным чаем? Этот настой собирает моя мама. Я вас уверяю, прекрасно освежает.
        - С удовольствием, - автоматически ответил Илаев, не отрывая взгляда от холста.
        Молодой художник занялся приготовлением чая, а Илаев продолжал рассматривать картину. Ему казалось, что где-то в глубине его сознания, есть небольшое понимание слов юноши, но он никак не мог полностью понять странное видение художника.
        Когда чай был заварен и разлит по красивым фарфоровым чашкам, Илья оторваться от холста.
        Чай был действительно приятным на вкус. Сочетание ярких вкусов свежести и бодрости. Так Илаев охарактеризовал напиток. Это определение порадовало художника, и он весело рассмеялся.
        - Простите, но вы так и не смогли посвятить меня в свой замысел, - продолжил прерванную тему Илья, маленькими глоточками отпивая из чашечки. - По вашему выходит, что люди на вашем острове ждали смерти, как избавления от мук.
        - Не совсем так, - ответил юноша, отхлебнув горячий напиток, - Они не ждали смерти, и не мучились здесь. Они просто были готовы к новой жизни. Смерть это грань, через которую стоит перешагивать тогда, когда ты готов отказаться от мирских удовольствий.
        - Очень интересное мнение. - Илья иронично закивал головой, - Значит, по-вашему, мы сами выбираем, когда нам умирать?
        - Да. - спокойно ответил юноша.
        - Вот как! - снова попытался пошутить Илья.
        То ли напиток оказывал такой действие, то ли общение с художником было ему по душе, но настроение Илаева становилось всё лучше и лучше.
        - Зря вы иронизируете, - юноша был сдержан в реакции на ехидные интонации журналиста, - Вы думаете о смерти как об исчезновении в небытие. А я говорю о сознательном переходе в другую жизнь, с другими ценностями и другими устремлениями. И сделать это можно только самостоятельно. Вот вы, никогда не задумывались, почему мы все стремимся к добру и любви, а удовлетворение получаем только от пороков или как говориться от грехов?
        Юношу заёрзал на стуле, пытаясь поудобней усесться для интересной беседы,
        - Мы любим вкусно поесть, заняться сексом, выпить вина, насладиться властью, побездельничать, мы любим деньги и роскошь, одним словом постоянно удовлетворяем свою похоть. А ведь всё это, осуждаемые нами же пороки или, если угодно, грехи. И пока человек молод, то спектр наслаждений ограничивается, именно порочными страстями и удовольствиями. А когда мы слишком перебарщиваем с пороками, нам, почему-то хочется чистоты и покоя. С возрастом желание покоя и чистоты возрастает. Это и есть пресыщение земным, или если хотите понимание никчемности прежних стремлений. А когда мы это окончательно осознаем, вот тогда мы и уходим, сами и добровольно.
        - И вы хотите сказать, что жители этого острова осознали. - Илаев уже не ёрничал. Он был заинтересован странной интерпретацией понятия смерти.
        - Я так вижу, - художник поднял на Илью свои выразительные сине-зелёные глаза, и добавил, - Я это знаю.
        - У вас интересная философия, - сказал Илаев, и ещё раз взглянув на полотно, - Но я уверен, что не мы выбираем когда и как нам умереть. Разве эти несчастные знали, что их постигнет такое?
        Юноша наморщил нос и издал нечто вроде стона.
        - Я вас понимаю, трудно передать словами, то что видишь. Ведь я просто чувствую. Всё что я вам сказал, я почувствовал, когда работал над картиной. Хотя нет, несколько раньше, когда приступил к её созданию, - художник посмотрел на своё творение и задумчиво произнёс - Если мы не готовы к новой жизни, то, скорее всего, сильно сбились с пути и тогда не нам определять, как и где. Ну, а если время действительно пришло, и человек осознал истину, тогда станет известно и время и место. Во всяком случае, эти люди знали и были согласны с этим.
        - Вы это видели? - недоверчиво поинтересовался Илаев. - Интересная трактовка самоубийства. Человеку всё надоело, его больше не интересует жизнь на земле и он готов к смерти. Простите, но это очень напоминает психическое расстройство.
        - Вы меня совсем неправильно поняли, - юноша растерянно пытался объяснить свою точку зрения, - Я совсем не говорил о том, что человеку может надоесть жизнь, которая, по моему мнению, не имеет конца. Я говорю о том, что человек меняется, и греховные ценности его перестают интересовать, как единственные ценности во вселенной. Ведь где бы человек ни жил он интересуется, исключительно удовлетворением своих страстей. Жадный будет копить, похотливый гоняться за женщинами, обжора искать себе новое и более разнообразное меню, тот кто тщеславен, будет стремиться к власти и превосходству. А если вы сделаете им предложение поменять своё мировоззрение, и порекомендуете обжоре - гоняться за женщинами, а человеку похотливому - побольше и по вкуснее поесть, то они просто вас не поймут. Так же вас не поймёт человек тщеславный, если вы попробуете заставить его не гнаться за властью, а заняться чем-то более на ваш взгляд интересным и увлекательным. И так эти люди будут поступать до тех пор, пока не смогут увидеть, что в жизни прекрасно всё, а не только их узкие интересы. Они освободятся. А ведь в жизни
действительно прекрасно всё, вот только мы этого просто не видим, и поэтому не готовы к новой жизни, и от этого относимся к смерти как к наказанию или, к концу всего.
        Юноша смотрел в глаза Илаева, и было понятно, что он пытается увидеть, насколько понимает его Илья,
        - А самоубийцы. - продолжил художник, после короткой паузы, - Это разочаровавшиеся в жизни люди. Так и не сумевшие узреть полную красоту жизни. Ну, скажем, оказался богатый человек банкротом, да и пустил себе пулю в лоб, и только из?за того, что не видел больше в жизни ничего увлекательного и интересного, и не смог для себя найти в жизни ничего, кроме восхищения окружающих его положением и деньгами. Или человек, мучающийся от безответной любви, который не в состоянии справиться со своим горем, не понимая, что горя вовсе никакого нет, а есть лишь шанс расширить своё мировоззрение. Страдалец сконцентрировался на одном, считая, что больше ничего не станет его интересовать, и совершает ошибку. Такие люди не готовы к новому, они хотят избавиться от старого и это большой грех. Не пройдя всего пути, и не познав истины они, проявляют слабость и обрывают свою земную жизнь на половине. Они отрицают красоту жизни, отрицают её многогранность.
        И художник развёл руки в стороны, демонстрируя Илаеву безмерное многообразие радостей жизни.
        - Те же, кто познал истину. - продолжил юноша, - Начинают любить жизнь целиком, не разделяя её на хорошо и плохо, и тогда они могут выбирать, жить им на земле или прейти в другой мир. Эти люди больше не испытывают страха, они становятся свободными от условностей жизни на земле и в этом случае смерть, как понятие просто исключается. Она просто престаёт существовать. Ведь, что такое смерть в нашем понимании. Это в первую очередь сильный страх. Страх потерять, то чем мы так сильно дорожим. А мы дорожим лишь своими личными привязанностями, которые и боимся потерять. Утратив же безумную тягу к определённому, ограниченному спектру удовольствий или, если угодно, зависимостей, которые приводят нас в состояние счастья, мы осознаём, что жизнь прекрасна во всех, даже мельчайших её проявлениях и даже в смерти, если так можно назвать состояние перехода из одного мира в другой. Эти люди, на моей картине, познали красоту жизни целиком.
        Юноша немного задумался, подошёл поближе к холсту и стал приглядываться к изображению людей на своей работе. Создавалось впечатление, что он писал картину в состоянии транса, а теперь рассматривал, что его рукой изобразило проведение. Он с минуту изучал холст, затем повернулся к Илье и негромко и слегка расстроено произнёс
        - Хотя, скажу вам честно, я считаю, что они не совсем готовы, они не познали безграничную любовь к людям. Но так сложились обстоятельства. И я не знаю почему. Возможно, по этому взрыв и был таким устрашающим, возможно в них остался страх, хотя и не такой всеобъемлющий. Но этого я точно не знаю, мне не было дано это увидеть.
        - Ни хрена себе выступление! - подумал Илаев, - Да этот парень либо пророк, либо сумасшедший.
        Но Илья не стал озвучивать подобные мысли. Юноша не был похож на сумасшедшего. В пророков же Илья не особо не верил, хотя в своей практике он встречался с необъяснимыми явлениями, с экстрасенсами и провидцами.
        Одна гадалка, даже предсказала ему события его жизни на три года вперёд. Он, конечно, отнёсся к её словам с долей здорового скептицизма и вскоре забыл о пророчестве. Но через четыре года, он снова встретился с этой женщиной. Илья даже не узнал её, а она подошла к нему и загадочно поинтересовалась, как у него дела с одним журналистским расследованием, которое приносило Илье много неприятных хлопот. И в этот момент он отчётливо вспомнил её, и вспомнил её пророчество, осознавая и ужасаясь одновременно, тому, что всё, что случилось с ним после первой их встречи, происходило именно так, как она и предсказывала. Илья даже вспотел от волнения, а женщина засмеялась и сказала, что сегодняшнее расследование принесёт ему большую известность, но так же большие личные неприятности, и теперь ему предстоит выбрать, что для него важнее. А через некоторое время Илаев торжественно праздновал победу после публикации фантастически громкого разоблачения, и сразу несколько известных мировых изданий предложили ему сотрудничество. А дома его ждала пустая квартира, которую оставила любимая женщина, из?за постоянного
отсутствия Ильи, причём отсутствия не только физического, а ещё и духовного. Он предпочла ему человека, который замечал в ней женщину, а не представлял её виде двух свободных и довольно симпатичных ушек, в которые можно терабайтами сливать накопившуюся в голове информацию.
        Илья после этого очень часто корил себя, за то, что не смог сохранить любовь этой женщины, а ведь с ней у него могли быть долгие и счастливые отношения. Но затем снова уходил с головой в работу, пытаясь убедить себя, что в жизни мужчины главное делать дело, и делать его хорошо, что само по себе подразумевает не отвлекаться на остальное.
        Но даже предсказания гадалки не заставили его поверить в существование необъяснимого. Таким уж он был человеком. Человеком, который не мог принимать на веру, и всё желал подкрепить материальными фактами.
        - Всё, что вы сказали довольно интересно. - протянул Илаев, - Но что вы скажете о других художниках, которые никогда не изображали радость от приближения смерти. И на всех их полотнах, изображающих фатальные сцены, человек если и не выглядит испуганным, то и не испытывает большого счастья от её приближения. По-вашему они все ошибались?
        Юноша сделал испуганные глаза и замахал перед собой руками, протестуя против высказывания Ильи.
        - Что Вы! Ни в коем случае! Художник не ошибается в передаче своих чувств. Вероятно, они так видели и считали. Я же увидел другое. В этом вся разница. Хотя встречаются работы отражающие, то о чём я вам говорил, но это дело восприятия. Все люди видят то, что хотят видеть. Вернее то, что могут увидеть. Но я не настаиваю на уникальности своего мнения, иначе это бы противоречило всему выше сказанному. - и юноша печально вздохнул.
        Илья, приготовившийся было к бурной полемике, вдруг понял, что спорить ему не хочется. Молодой творец, не желает конфликтовать с мнением Илаева и мнением других творческих личностей. Он просто говорит так, как чувствует и не считает своё видение единственно правильным.
        - Сколько стоит эта картина? - поинтересовался Илья
        Юноша улыбнулся и назвал цену, которая поразила Илаева своей незначительностью. Он решил, что обязательно заплатит больше, чем просит это молодое дарование.
        - Быть может лет через десять. Этот юноша будет продавать свои полотна за огромные деньги, - размышлял Илаев, - И тогда я стану неожиданно богат.
        - А что у вас за картины с демоном, который похищает свиток. - спросил Илья, когда допил свой напиток и интерес его к изобразительному искусству стал, мягко говоря чрезмерно повышенным.
        Художник гордо вскинул голову.
        - Это мои новые работы. Они Вам понравились?
        - Да, пожалуй, - задумчиво произнёс Илаев, - И что за свиток похищает демон, на ваших картинах.
        Юноша немного замялся, и произнёс негромко,
        - Я не знаю точно. Вероятно это священное писание, но я не знаю какое именно. Мне кажется, что и люди не знают содержание этого документа.
        - Тогда чем же он так важен для них? - спросил Илаев.
        - Им важно просто не отдать его демону. Ведь демон хочет направить знания, содержащиеся в этой рукописи, против людей, или наоборот обратить незнание человека в свою пользу.
        - А почему этот демон прислуживает людям? - Илья разглядывал изображение порождения тьмы с подносом и бутылкой вина в руках.
        Юноша улыбнулся,
        - Он им не прислуживает, он пытается искусить людей вкусной едой и весёлым времяпрепровождением, и тем самым ослабить их бдительность и понимание происходящего. Ведь сытый и удовлетворённый человек склонен ко сну и лености.
        Илья потёр виски, все, что говорил это юноша, было где-то на грани понимания Илаева.
        - А что значит обратить незнание в свою пользу?
        Юноша улыбнулся, он видел, что Илья находится в лёгком замешательстве.
        - Я видимо утомил вас своими разговорами?
        - Нет, что вы. - Илаев старался выглядеть спокойным, не смотря на неожиданно возникшее острое чувство тревоги и резкий приступ тошноты - Мне интересно. Так что вы говорили?
        - Я сказал. - отчётливо и более громко чем обычно проговорил юноша, - Я сказал, что демону никогда нельзя давать, то, что он хочет получить. Ведь всё, чего он жаждет это безграничная власть. И для получения такой власти он будет использовать все средства. А получив её, он погрузит мир в Хаос. И основное его оружие обман и искушение. - юноша неожиданно прервался.
        И вдруг! Правильные черты лица юного художника приобрели размытые очертания, и через несколько мгновений на Илью уже смотрел пожилой человек, который подошёл к нему почти вплотную, и насквозь прошивая взглядом ярких, сине-зелёных глаз, тяжёлым для восприятия голосом говорил, - Вы меня понимаете, Илья? Демону нельзя давать то, чего он желает заполучить! Запомните это, Илья! Запомните это!
        Илаев сделал несколько шагов назад и упёрся спиной в стену. Голова его сильно кружилась, воздуха стало не хватать и он, как рыба выброшенная штормом на берег, начал хватать губами пространство вокруг себя, к горлу подступил ком и на лице крупными каплями выступил холодный и липкий пот. Прямо на глазах у Ильи художник растворился в мутном пространстве, и лишь глубокий трубный голос повторял,
        - Запомни это! Запомни это, Илья!
        Илаев медленно начал сползать вниз по стене, веки его налились свинцом, реальность померкла, и он потерял сознание.
        Время перестало существовать для Ильи. Мерцающий шум, неразборчивые переливы цветов, постепенно растаяли, и на смену им подобралась тишина и пустота.
        Сколько времени он находился в неосознанном состоянии сказать трудно, но когда он раскрыл глаза, то сквозь рассеивающийся туман, он неясно разглядел, чью то фигуру, рядом с собой. Резкий и будоражащий сознание запах стукнул ему в голову.
        - Как вы? - над Ильёй склонился бледнолицый человек, который держал в одной руке пузырёк, а другой рукой держал у самого носа Илаева ватку с резким и сильно бьющим в голову запахом.
        - Ну, слава богу! - к Илаеву наклонился юный художник, - Вы в порядке?
        Илья окончательно пришёл в себя. Он лежал на полу в мастерской художника.
        - Что со мной, было? - спросил он, стараясь приподняться на локтях.
        - Вы потеряли сознание! Так неожиданно. - юноша был сильно взволнован, - Я выбежал на улицу, и начал звать на помощь.
        - Это обморок. - дружелюбно произнёс бледнолицый. Второй его молчаливый спутник стоял в нескольких метрах и равнодушно перебирал в руках чётки, - Мистер Илаев, мы отвезём вас на виллу. Теперь уже всё хорошо, не волнуйтесь.
        - Долго я так…Долго я был без сознания? - спросил Илаев, и уселся на полу.
        - Минут пять, может семь. Да вы не волнуйтесь. - бледнолицый сотрудник службы Реболарова сидел на корточках, рядом с Ильёй, - Вы сможете сами встать?
        - Как вы здесь очутились? - спросил Илья
        - Вы сможете сами встать, - игнорируя вопрос Илаева, повторил бледнолицый.
        - Да! Всё в порядке.
        Илья, придерживаясь рукой за крепкое плечо своего топтуна, медленно встал на ноги.
        - Я прошу прощения, за…. - Илья недоговорил.
        - Да что вы! Это вы меня простите, я сильно утомил вас своими разговорами. Да ещё это чай. - юноша виновато посмотрел на Илью, - Может быть всё вместе. Одним словом я рад, что уже всё хорошо. А картины я вам дарю! И не спорьте!
        Илья постарался улыбнуться. Юноша выглядел забавно в своём виновато-суетливом образе. Илаев сунул руку в карман джинсов и вынул деньги. У него осталось достаточно, что бы оплатит художнику две его картины.
        - Спасибо за интересную беседу, - буркнул Илаев, протянул деньги юноше и указав на два полотна спросил, - Я могу их забрать сейчас?
        - Что обе? - изумился художник, - Но эта картина не дописана, может быть вы сможете зайти через несколько дней?
        Илье в общем и не очень хотел покупать картину с которой у него ассоциировалось странное и тяжёлое видение, но ему было несколько не ловко за свой девичий обморок и он сказал.
        - Тогда вулкан я заберу сейчас, а эту… - он с опаской взглянул на холст, - …Когда вы закончите.
        - Да конечно! А если хотите, я доставлю картину по указанному адресу - оживлённо протараторил юноша.
        - Нет, спасибо. Я зайду сам.
        Илья не знал, что произойдёт через несколько дня. Будет ли он, находится на этом острове, да и вообще в этой стране, но он кивнул и, попрощавшись с художником, с неизменным за последние дни сопровождением покинул мастерскую.
        Голова была тяжёлая, но общее самочувствие сносное. Илья сидел на заднем сиденье такси и ни о чём не думал. Он просто смотрел в окно, где пейзажи быстро меняли один другой, не оставляя никаких впечатлений в его сознании.
        Глава 20
        - Знаете, что по мнению некоторых историков, здесь находилась земля, впервые упомянутая Платоном. - сказал Реболаров.
        - Вы говорите об Атлантиде? Я не слышал подобной версии. - ответил Илья.
        - Некогда, самая могущественная и просвещённая цивилизация канула в бездну, повинуясь капризам природы. Разве это справедливо? - Всеволод Александрович вопрошающе взглянул на журналиста.
        - Справедливость слишком субъективное понятие. Что для одних справедливо, то другим может показаться верхом предвзятости. Всё зависит от того насколько схожи взгляды на произошедшее. Я не могу судить о действиях, причины которых мне не известны. А даже если приму чью то сторону, то это будет лишь моё личное отношение, к событиям и не более. Вы считаете, если бы цивилизация была менее могущественная, то её гибель была бы оправданной? - сказал Илаев, не поворачивая головы в сторону собеседника.
        Реболаров с немой улыбкой покачал головой в знак согласия.
        - Вы не перестаёте меня удивлять, Илья Дмитриевич. Такое видение присуще людям просвещенным, или стремящимся к познанию истины.
        Всеволод Александрович и Илаев стояли на большой открытой веранде особняка. Реболаров, сложив за спиной руки, смотрел на бухту с выступающим из под воды мёртвым островом. Илья стоял рядом, он не был расположен к мечтательности, скорее состояние его было взвинченным, но он старался держать себя в руках и не выказывать своего нетерпения.
        - Картина, которую вы приобрели у художника, впечатляет, возможно, этот мальчик получит известность, - сказал Реболаров. Немного подумал и скептически цокнул губами, - Хотя вряд ли. Его творения, скорее всего не станут доступны миру. А жаль.
        - Почему вы так считаете? - спросил Илья
        - Потому, что юноша не тщеславен. Он творит ради красоты, а не ради славы. - Всеволод Александрович взглянул на Илью, - Вы, понимаете разницу?
        Илья скривился в усмешке.
        - С некоторых пор, даже больше, чем следовало бы,
        Реболаров перевёл взгляд на бухту.
        Снова возникла долгая немая пауза. Тема для беседы висела в воздухе, но начать разговор, не получалось. Илаев первый прервал тишину.
        - Всеволод Александрович, вы бы не хотели..? - он не договорил.
        - Конечно, Илья Дмитриевич. Конечно, нам стоит с вами поговорить об этом. Я, к сожалению, не думал, что события станут развиваться подобным образом. Но, вы знаете, я человек занятой и всегда стараюсь совместить несколько дел, дабы сэкономить время. - Реболаров ухмыльнулся, - Давайте поужинаем, и я постараюсь ответить на ваши вопросы.
        Ужин подали здесь же на веранде. Услужливая официантка поклонилась, давая понять, что можно присаживаться за стол, покрытый белоснежной скатертью и сервированный на три персоны.
        Илья с хозяином дома расселись за столом друг напротив друга. Илья, указывая на третий прибор, поинтересовался.
        - Это для Элеоноры?
        - Возможно. - отрешённо ответил Реболаров. Затем сделал озабоченное и лицо, и как показалось Илаеву, довольно искренне полюбопытствовал, - Как вы себя чувствуете Илья Дмитриевич?
        - Спасибо. Если вы имеете ввиду сегодняшний инцидент у художника, так это просто местное жаркое солнце. К тому же этот парень, поил меня, каким-то настоем и я уверен, он явно с каким-то стимулирующим эффектом. Так, что сейчас всё хорошо. - Илаев посмотрел на перевязанную руку и продолжил, - И рука не очень болит. А ушибы и ссадины, так это просто пустяки по сравнению с травмами других людей, которых по большому счёту они уже не беспокоят.
        Илья холодно смотрел на олигарха.
        - Виски? - поинтересовался Реболаров, не выдавая никакой реакции на не многозначный намёк Ильи.
        - Да! Пожалуй. Помните тот, которым вы меня угощали в своём офисе, когда желали приятного отпуска и предлагали лёгкий заработок в знак благодарности компании за долголетнее и плодотворное сотрудничество. - Илья был дерзок.
        Официантка обслужила Илью и хозяина дома, после чего получила молчаливое приказание покинуть веранду.
        - Илья Дмитриевич, - начал Всеволод Александрович, после того как они с Ильёй остались в одиночестве, - Мне понятен ваш сарказм. Но я не думаю, что стоит вести диалог в подобной манере. Во-первых это не конструктивно, а во вторых….
        - Всеволод Александрович! Во-вторых, четыре человека мертвы, я получил огнестрельное ранение, нахожусь в розыске по подозрению в убийстве, книга не понятно где, хотя ваши помощники уверяли, что владеют ситуацией. А вы мне говорите про конструктивизм? - Илаев вспыхнул как спичка, но сумел совладать с эмоциями и взял себя в руки. О его поездке в горный домик он умолчал. Илья, догадывался, что Реболарову известно об этой его прогулке, но решил не торопить события. Тем более ему, не хотелось говорить о своих подозрениях к Элеоноре.
        Реболаров невозмутимо выслушал, прервавшего его собеседника, и после того как Илья успокоился продолжил.
        - Именно по этой причине я и прибыл сюда. Я не предполагал, что всё пойдет так скомкано. Хотя, в этом и заключается моя вина.
        Всеволод Александрович встал из?за стола и подошёл к небольшому круглому столику, плотно уставленному различными бутылками со спиртными напитками.
        - Мне нужно было предусмотреть всё, но как видите я, к сожалению просто человек, а человеку, как известно, свойственно ошибаться.
        Олигарх взял бутылку, повертел её в руках, продемонстрировал Илье. Это был не тот виски 26 года, которым он угощал Илью в Москве. Илья нехотя посмотрел на бутылку и снова попытался съязвить.
        - А, что раритетными напитками вы угощаете только тех, кому нужно заморочить голову?
        - Именно! - воскликнул Реболаров. - Ваша проницательность просто не знает границ. Ну, действительно, зачем поить человека бесценным напитком, если от него больше нет никакого прока.
        И Реболаров с силой швырнул бутылку на каменный пол веранды. То, что секунду назад было виски, с сильным гулким хлопком превратилось в жидкую массу, состоящую из коричневатого цвета мути и мелкобитого стекла.
        Илаев вздрогнул. А Реболаров выпрямившись во весь рост, широко расправив плечи, и выкатив вперёд грудь, рявкнул так, что в дверях веранды мгновенно возникли два всполошённых охранника.
        - Прекратите истерику, господин журналист!
        Затем, так же молниеносно, как и вспыхнул, он успокоился, жестам показав охране, что всё благополучно, и как ни в чём не бывало, взял следующую бутылку и снова продемонстрировал её Илье, с целью получить одобрение на употребление.
        Как ни странно, но такое поведение олигарха несколько утихомирило агрессивный порыв Ильи. Нельзя сказать, что он рассчитывал произвести своим хамством впечатление на Реболарова, но внутренняя раздражённость, да ещё подогреваемая внешним спокойствием собеседника просто не удерживалась внутри. Когда же Всеволод Александрович продемонстрировал, наличие в его организме нервной системы, которая, как ни странно не являлась идеально спокойной, паритет был восстановлен, и Илаеву стало гораздо легче.
        Реболаров подошёл к Илье, налил в его бокал виски. Он удивительно быстро избавился от приступа гнева и снова являл собой гостеприимного хозяина.
        - Это хороший напиток, не тот конечно, что вы пили в Москве, но уверяю вас, что вы не почувствуете сильного различия.
        Затем он направился к своему месту за столом, на четверть наполнил свой бокал, манерно закупорил бутылку, присел и после молчаливого опустошения питейного сосуда, не сводя при этом жёсткого взгляда с журналиста, продолжил ужин.
        Илаев, отпил из бокала. Действительно не плохой виски! Но чего-то не хватало. Возможно, не хватало одной маленькой, но совершенно необходимой для восхищения детали. Похожий виски Илаев уже пил, а то, что прежний напиток был более изысканный, лишало разум Ильи возможности дать такую же высокую оценку. Но, что бы, больше не казаться хамом, Илаев покачиванием головы и довольным выражением лица продемонстрировал своё удовольствие. На, что получил ответный дружелюбный взгляд хозяина дома.
        - Илья Дмитриевич, я постарался компенсировать вам ваши моральные издержки. И не стану скрывать, не считаю, что деньги отданы вам зря, - сказал Реболаров и как бы мельком скользнул взглядом по руке Ильи, на которой красовались недавно приобретённые часы фирмы Rado.
        Илья понимал, что вернуть гонорар он уже не может, так как потратил деньги, а по направлению взгляда понял, что эта покупка не осталась без внимания проницательного олигарха.
        - Чёрт возьми. - подумал Илья, мысленно каря себя за легкомысленный поступок.
        - Я уже говорил, что это ваш гонорар, и вы его заслужили, причём уже давно. - сказал Реболаров, и тон его стал как и прежде ровным и уважительным, - Я, как вы сами понимаете осведомлён, о ваших действиях здесь, и должен заметить, что не ошибся в вас.
        Илаев удивлённо вскинул брови.
        - Именно так. А что вас так удивляет? Со слов госпожи Ван Голланд, - сделав акцент на имени историка, Реболаров мельком взглянул на Илью, - Вы вели себя достойно, разумно и даже решительно в экстренных ситуациях. Я хотел бы продолжить сотрудничество с вами. Хочу сразу сказать, что ту часть работы, о которой мы говорили в Москве, будем считать выполненной. И сейчас мы с вами не связаны ни какими договорённостями. Теперь, есть только ваше желание и моя новая просьба, которая, как вы сами понимаете, будет оплачиваться отдельно и гораздо лучше. Сто тысяч евро!
        Илаев несколько ошарашенный лестными отзывами о его действиях, которые он не считал эффективными и суммой озвученной олигархом, просто хлопал глазами и молчал.
        - Хочу сказать так же, что я озадачен смертями учёных не меньше вашего и смею вас заверить, что разберусь с произошедшим в обязательном порядке и в самое ближайшее время. Мне не верится в случайность трёх смертей. - Реболаров вытер салфеткой рот и сделал ещё глоток виски, - Что же касается Якова Исааковича, то уверен, что его смерть, хоть и спровоцирована неприятным разговором с вами и госпожой Ван Голланд, но ничего криминального под собой не имеет.
        Всеволод Адександрович, поставил руки на стол, на локти и головой опёрся на кисти рук. Так он смотрел на Илью спокойным немигающим взглядом около минуты, и не дождавшись встречных вопросов, снова продолжил.
        - Ну а что бы окончательно рассеять все ваши сомнения, я бы хотел вас познакомить с одним человеком, хотя вы с ним уже знакомы, но к сожалению знакомство ваше произошло при не очень приятных обстоятельствах.
        - Саид! - позвал кого-то олигарх, не преставая следить за реакцией Ильи.
        Илаев даже попятился назад вместе со стулом, когда на пороге веранды появился Стилианос живой, хотя и не совсем здоровый. Голова его была перевязана, а под двумя глазами красовались здоровенные лиловые синяки.
        - Познакомьтесь Илья Дмитриевич это Саид. Вам не обязательно знать его происхождение и его историю. Могу сказать, только что этот человек предан мне и никогда ещё не подводил.
        Илаев не мог оторвать взгляд от приведения, восставшего из могилы расположенной на территории дома в горах. Теперь в его голове вопросов стало в несколько раз больше, рот его непроизвольно открылся и не сводя глаз со спокойно стоящего Саида он начал:
        - А где Элеонора?
        - Она пока занята, но надеюсь скоро к нам присоединится, - ответил Реболаров и если бы Илья смог оторвать взгляд от Саида, он бы увидел, что при всём внешнем спокойствии в глазах у Реболарова прыгали озорные лучики, и он готов разразиться хохотом, наблюдая ошарашенный и довольно смешной вид журналиста.
        - Так он жив и…. - Шквал вопросов мешал Илаеву подбирать правильные формулировки, - Так зачем же за ним следили?
        - Круговая порука, Илья Дмитриевич. Вам знаком такой приём? Саид же, в свою очередь, присматривал за Синеевым. - произнёс Всеволод Александрович, - Старый учёный, в последнее время вёл себя странно: нервничал, много суетился без особых на то причин, чего-то не договаривал. Я и приставил к нему Саида.
        - Значит книги, у него нет? - Илья указал пальцем на, стоящего, как заправский солдат, худощавого юношу.
        - Увы. - Реболаров развёл руки в стороны, - Я уже начинаю верить в мистические свойства этого труда. Все члены экспедиции, и эксперты, безвременно ушедшие, как вы теперь понимаете, работали на меня. И никто не знал, о том, что выполняет распоряжения одного и того же человека. Это вынужденная мера. Я уже не в первый раз наблюдаю, как исчезает эта книга и предпринял, как я наивно полагал, всё, что бы понять, кто же за этим стоит. Как видите безрезультатно. Но это ещё сильнее подогревает мой интерес к этой рукописи.
        Реболаров жестом попросил Саида удалиться. Илья посмотрел на третий прибор. Саид не сел за стол, Илаев вздохнул с облегчением. Он всё ещё ждал Элеонору и когда худощавый араб, покинул веранду, он ещё раз укрепился во мнении, что стол сервирован для неё.
        - А я полагал, что его убили. - положив ладонь на глаза проговорил Илья.
        - Мы это поняли Илья Дмитриевич, когда вы совершили побег. Не скрою, госпожа Ван Голланд была крайне взволнована и находилась в недоумении, когда узнала о вашем исчезновении. Он не могла допустить мысли, что вы попросту испугались. А когда всё поняла, увидев на дорожке лопату в земле, пролитые на плитку удобрения, походившие на кровь, и силосную яму, которую вы, вероятно, приняли за место захоронения несчастного Стилианоса, то немедленно сообщила об этом мне. Вы ей, определённо симпатичны, Илья Дмитриевич, - и олигарх с тёплой улыбкой заглянул в глаза Ильи, который пытался скрыть своё ребяческое смущение, - Вот я и принял решение приехать в свою резиденцию на острове, что бы встретиться с вами, да и заодно уладить дела с греческой полицией, которая уже изрядно заинтересовалась вашей персоной.
        Илаев молчал, постепенно он получал ответы на мучающие его загадки, которые как оказалось, были просто тактической игрой этого невероятно расчётливого человека. Илаев ещё раз обратил внимание, на то, как он удачно складывает все обстоятельства в свою пользу. Реболаров, как хороший режиссёр снимал фильм, точно зная, кого пригласить на определённую роль, и как расставить декорации. Но на несколько главных вопросов, ответа не было, ни у олигарха, ни у журналиста.
        - Кто же, по-вашему, убивает историков? - спросил Илья и слегка прищурил глаза, словно пытаясь разглядеть, будет ли обманывать его Реболаров.
        - Не знаю. - совершенно разочарованно ответил тот, - У меня с самого начала были сомнения, что всё это дикое совпадение, но после того, как я навёл кое-какие справки, мне стало совершенно очевидно, что это были убийства. Мне ясно, что кто-то сильно не хочет, что бы сведения о находке книги просочились в прессу. Возможно, у меня есть конкуренты, которые желают заполучить этот труд. Но кто в состоянии затеять такую игру, и кто в состоянии так конспирировать свои действия и планы, я даже ума не приложу. Если бы я искренне верил в Бога, то я бы сказал, что против нас выступает сам Сатана.
        Илаева словно обдало ледяным холодом от такого предположения Реболарова. Если уж он, миллиардер, один из самых могущественных людей России, да и что там России, мира. Делает предположение, что их противник сильнее и хитрее, то кто бы он ни был, встречаться с ним Илье не хотелось.
        - Ну, у вас есть, хоть какие ни будь предположения? - крайне осторожно спросил журналист.
        Реболаров улыбнулся, посмотрел на Илью взглядом наставника и негромко сказал.
        - Ну конечно же. Вы так не переживайте, Илья Дмитриевич, мы обязательно разберёмся во всём и добьёмся своего. Верно? - он по-дружески подмигнул Илье и добавил, - мы же Русские люди, ну кто с нами совладает.
        Илья в знак согласия кивнул головой. Сделал глоток из своего бокала, немного помедлил в раздумье, но всё же спросил.
        - Всеволод Александрович. А для чего вам эта, книга. Нет, я конечно понимаю, что это историческая ценность, а вы коллекционер, но я хочу спросить не об этом. - сейчас в нём проснулся журналист, мастер интервью и каверзных вопросов, - Неужели у вас мало хлопот и неприятностей, что бы взваливать на себя ещё один груз. И как я вижу, вы проделываете не малую работу, для получения рукописи. А если бизнесмен, занимается покупкой или приобретением, то он точно должен планировать получение прибыли или выгоды, которая позволит в дальнейшем получить прибыль.
        Реболаров наигранно засмеялся.
        - Илья Дмитриевич, неужели вы считаете меня человеком, для которого важность имеют только деньги?
        - А разве нет? - вопросом ответил Илья, - Разве вы сможете расстаться со своими капиталами ради чего?то?
        Реболаров глубоко вздохнул.
        - Илья Дмитриевич, не разочаровывайте меня, - олигарх сделал театрально плаксивое лицо. - Не поддавайтесь иллюзии человека, не обладающего капиталом, что деньги это всё.
        Илаев внимательно следил за хозяином дома, который встал из?за стола и начал прохаживаться по веранде, заложив руки за спину, что-то насвистывая себе под нос. Реболарова размышлял. Он ходил взад и вперёд, время от времени останавливался, покачиваясь на пятках, затем снова продолжал движение. Через некоторое время он неожиданно повернулся к Илье и сказал.
        - Хорошо, давайте я попробую вам объяснить, - Всеволод Александрович быстро подошёл к столу, явно осенённый вразумительным объяснением, и плюхнулся на свой стул, - Вот представьте, что вы получили сто миллионов долларов.
        Илья присвистнул.
        - Именно так. Сто миллионов долларов, причём деньги чистые, - Реболаров ритмично постукивал пальцами по столу, - Скажем наследство. Неожиданно, неизвестный вам дядя, оставил наличными деньгами в банке сто миллионов. Ситуация абсурдная, но не невозможная. Что вы будете делать.
        Илья поднял брови.
        - Вот так сразу?
        - Ну почему так сразу, - олигарх был увлечён собственной игрой, - Подумайте, я вас не тороплю.
        Илаев развёл руки в стороны, затем почесал затылок и сказал.
        - Ну, хорошо. Я приобрету себе дом, где?нибудь на берегу тёплого моря, машину, катер, а остальные деньги положу в банк, под хороший процент.
        - Отлично! - восхищённо произнёс олигарх, - И насколько велик будет ваш особняк?
        Илья смущённо улыбнулся.
        - Ну, мне не нужен огромный дом, думаю, что позволю себе повыбирать, и приобрету просторный и светлый, который будет мне по душе.
        - Значит, вы потратите миллионов десять. А остальные девяносто разместите в банке, так?
        - Да. - довольно сказал Илаев
        - Господин журналист, но ведь мир сильно изменчив и любой банк не даст вам полной уверенности в сохранности ваших сбережений. Валюта имеет свойство обесцениваться, войны, кризисы, ну вы меня понимаете.
        - Да, верно. - уже задумчиво произнёс Илья, - Я положу деньги в разные банки, и буду держать свои сбережения в различных валютах и возможно часть в золоте.
        - Это разумно. - серьёзно сказал олигарх, - А чем вы станете заниматься? Ведь больше вам не нужно будет ходить на службу, и зарабатывать себе на пропитание.
        - Это уж точно, - сказал Илья с улыбкой, - Я займусь сочинительством, напишу книгу, возможно роман. Буду путешествовать, посещу все интересующие меня уголки земли. Женюсь!
        Реболаров, улыбаясь слушал мечтательные рассуждения журналиста.
        - Это нормальное отношение к жизни человека, не сталкивающегося с большими капиталами, - сказал он, - Из всего вами сказанного я могу сделать вывод, что деньги вас интересуют лишь для создания себе тихой и спокойной жизни. Вы сможете заниматься тем, что вас интересует и наслаждаться спокойствием, до самой смерти.
        - В общем да. - сказал Илья, затем немного подумал и добавил, - во всяком случае так я думаю сейчас.
        Олигарх увлечённо наблюдал за Ильёй.
        - Скажите Илья Дмитриевич, а станете ли вы заниматься инвестициями, вкладывать деньги в производство? Станете ли увеличивать свои капиталы, рискуя, тратя массу времени и нервов. Будете ли приобретать недвижимость во всём мире, страхуясь от инфляции. Приобретете ли себе яхту класса люкс, что бы о вас писали в газетах.
        Илаев несколько помедлил с ответом. Он размышлял.
        - Во всяком случае, таких планов у меня пока нет, - ответил он в итоге, - Но возможно я стану рассматривать какие-то варианты вложения денег.
        - А для чего? - изумлённо, но не без иронии в голосе произнёс Всеволод Александрович, - Ведь ваш капитал позволит жить вам безбедно до конца ваших дней. Да и дети ваши будут полностью обеспечены.
        - Ну, - протянул Илья и с пафосом провёл рукой в воздухе, - много денег не бывает. Лишние, мне не помешают.
        - А если вместо того, что бы удвоить состояние, вы прогорите и потеряете, часть вложенной, а то и всю сумму? Станете ли вы предпринимать попытки возместить ущерб?
        - Вероятно, - уже несколько волнуясь, ответил Илья.
        - А если снова неудача? - с хитрым прищуром спросил Реболаров.
        - Ну, почему неудача? - сказал Илья покачивая головой из стороны в сторону, - Есть же профессионалы, которые разбираются в бизнесе и не посоветуют глупых вложений.
        - Дорогой, Илья Дмитриевич, - олигарх покачал выставленным вперёд указательным пальцем, - с того момента, когда люди узнают о вашем состоянии, вокруг вас начнёт виться несчётное количество людей, которые будут предлагать вам разместить ваши деньги там-то или там?то, обещая невероятную прибыль. И уверяю вас, среди них будет семьдесят процентов мошенников или бездельников, которых будет интересовать, как бы посильнее обобрать вас. Все они будут любезны и обходительны, и вы с трудом сможете отличить тех, кто действительно станет преумножать ваше богатство, от тех, кто просто хочет обмануть вас и заполучить ваши деньги. И для того, что бы действительно разобраться, где вы сможете заработать, а где, как говориться пролететь, вам придётся по пятнадцать часов в сутки работать, обходя интриги, получая нужную вам информацию, ведя переговоры и деловые встречи, контролируя весь ваш разрастающийся бизнес, на предмет ведения дел и воровства сотрудников. И тогда у вас останется мало времени на путешествия и книгу, а возможно просто не будет на это сил.
        Илаев шумно выдохнул воздух.
        - Ну я не знаю, - растерянно сказал он, - Тогда я не стану заниматься инвестициями и вложениями. Той суммы, которую назвали вы мне вполне достаточно.
        Реболаров довольно расслабился на стуле. Развёл руки в стороны и спросил.
        - А теперь, после того как вы побывали в шкуре миллионера, как вы считаете, почему я не поселюсь где?нибудь на острове и не начну писать мемуары? Я вас уверяю, моих денег достаточно, что бы купить весь остров целиком и жить там лет триста, ни в чём себе не отказывая. - он рассмеялся в голос довольный своей шутке.
        - Вы не любите писать мемуары. - обиженно сказал Илаев.
        Реболаров неожиданно встал и захлопал в ладоши.
        - Браво, господин журналист. Я встал и аплодирую. Я всегда говорил, что вы мастерски отличаете зёрна от плевел, - затем он сел, и уже серьёзно произнёс, - Мне не нравиться писать мемуары. Я получаю удовольствие от борьбы, от процесса. Мне нравиться выигрывать и получать всё, что я решил получить. И если вы будете полностью удовлетворены собой, издав роман, который станет бестселлером. Я почувствую удовлетворение, когда получу, то, что решил получить. Деньги лишь средство, достижения цели. В нашем мире деньги дают власть, а вот имея власть можно играть по крупному и срывать крупный куш.
        - Бег по кругу, - задумчиво изрёк Илаев, - вечное желание иметь больше.
        - Не так, Илья Дмитриевич, не так. - Реболаров отрицательно помахал рукой в воздухе, - Люди, которые играют в казино, никогда не выиграют столько, что бы им хватило больше никогда не преступать порог этого заведения, выигрыш это всего лишь результат игры, и только предвкушая игру, они действительно счастливы. Игра на большие деньги придаёт ощущение полного драйва и бесконечного риска, и только испытав это ощущение, ты счастлив, получая выигрыш.
        Глаза Реболарова вспыхнули каким-то особенным блеском, он стал похож на фанатика в предвкушении события, приводящего его в состояние восторга.
        - Значит книга это всего лишь крупный выигрыш, и когда вы её получите, то станете играть дальше уже с новыми ставками. - сказал Илаев, отчасти с грустью в голосе.
        - К сожалению да. - произнёс Реболаров, - И так до скончания времён, либо до того момента, когда я почувствую дикую потребность в написании романа и брошу всё к чёртовой матери.
        Всеволод Александрович, наполнил на два пальца свой бокал, предал бутылку Илаеву, молча выпил.
        - Знаете, Илья Дмитриевич в 305 году до рождества Христова Римский Император Диоклетиан, неожиданно отрёкся от власти и переехал жить в тихое местечко, подальше от Рима, теперь это город Сплит в Хорватии. Этот правитель пришёл к власти в 284 году, тогда империя находилась не в лучшем состоянии. Диоклетиан восстановил мир, укрепил границы, одним словом некоторые современные историки считают, что при нём у Рима был золотой век - Всеволод Александрович мечтательно посмотрел в небо, будто представляя то время, - Да…Так вот, как я уже сказал, он отрёкся от власти и занялся земледелием. А когда его попросили вернуться к правлению, то он сказал: «Если бы вы видели, какую капусту я вырастил, вы бы не стали просить меня об этом».
        Реболаров снова задумался.
        - Считаете, что он обрёл своё счастье? - поинтересовался Илья
        - Считаю, что он был из тех людей, которые не боялись заниматься тем, что их интересует. Но дело не в этом. Дело в том, что его так и не поняли, посчитав это чудачеством и красивым, выпендрёжем, вы уж простите за бедность речи. Окружающие не смогли понять, что выращивание капусты его действительно интересовало больше, чем власть. Как вы считаете почему? Почему с человеком происходят такие метаморфозы?
        Илья увидел, что последний вопрос действительно интересует олигарха. Он даже занервничал, и повысил голос, когда спрашивал Илью о странных переменах в интересах людей.
        - Божий замысел, вероятно. - ответил Илья
        - Божий замысел. - повторил за Ильёи Реболаров, - возможно вы и правы.
        Всеволод Александрович допил свой виски.
        - И как далеко вы готовы зайти в поисках? - обрывая нависающую тихую паузу, спросил Илья.
        - До предела, - спокойно ответил олигарх, - пока она мне будет интересна, я не престану вести поиски.
        - Неужели она действительно содержит информацию, дающую людям бессмертие?
        Всеволод Александрович, хитро посмотрел на Илаева, затем подмигнул одним глазом, как озорной школьник, собирающийся нашкодить и сказал.
        - А вот мы и посмотрим.
        На пороге комнаты появилась официантка. Она быстро убрала со стола, взамен принесла настоящий самовар, глядя на который можно было понять, что же такое на самом деле самоварное золото, несколько заварных чайничков, чашки, сладости, затем взглянула в сторону хозяина дома, учтиво кивнула и быстренько удалилась.
        Чаепитие прошло за приятными разговорами на отвлечённые темы. Реболаров даже снова пригласил официантку, что бы она помогала в выборе чая и соблюдении порядка на столе. Девушка, как и все сотрудники Всеволода Александровича, была настоящим профессионалом, всё, что она делала, было вовремя, аккуратно, ненавязчиво и вкусно.
        Затем убрав со стола всё лишнее она с приветливой улыбкой удалилась, а Реболаров повернулся к Илье, сдвинул брови и с очень серьёзным выражением лица спросил.
        - Илья Дмитриевич, ну так я могу рассчитывать на дальнейшее сотрудничество?
        - Да… - подумал Илья, - Умеет он делать предложения!
        - Илья Дмитриевич, вы не ответили, - повторил олигарх
        - У вас есть информация, о возможном местонахождении книги? - спросил Илья
        - Надеюсь, что да. - ответил олигарх, только нужно дождаться Элеонору.
        - Так мы всё?таки ждём её? - нетерпеливо поинтересовался Илаев
        Всеволод Александрович, перевёл взгляд на входную дверь. Взгляд Илаева последовал за ним и остановился на фигуре женщины, стоящей у входа на веранду. Это была Татьяна Сергеевна. Она как всегда была собрана, в руке держала мобильный телефон и какой-то блокнот.
        - Всеволод Александрович, - ровным голосом произнесла женщина, - звонила, госпожа Ван Голланд.
        - Она что, задерживается? - резко спросил Реболаров.
        - Госпожа Ван Голланд. - так же спокойно, не реагируя на резкость, произнесла Татьяна Сергеевна, затем заглянула в блокнот и прочла, чеканя каждое слова, и делая акцент на первом. - Задержана, полицией, по подозрению в убийстве Синеева.
        Часть 2 - Возвращение
        Глава 21
        - Я люблю летать. - повторял про себя Илья, когда частный самолёт Реболарова, набирал скорость, необходимую, для взлёта.
        Через несколько секунд, вибрация салона прекратилась, Gulfstream оторвался от земли, и плавно начал набирать высоту.
        - Я люблю летать. - продолжал повторять Илья, наблюдая в иллюминатор, уменьшающийся в размерах остров, с высоты очень напоминающий полумесяц.
        Илаев чувствовал себя предателем. Он бросил девушку, которая попала в трудную ситуацию в чужой стране. И хотя он прекрасно понимал, что не в состоянии ей помочь, всё же долго отказывался лететь в Москву, не смотря на увещевания Всеволода Александровича, в том, что Элеонора не сегодня - завтра, последует за Илаевым.
        Илья считал, что должен был остаться, он не привык решать проблемы чужими руками. Теперь же он полностью доверил судьбу любимой женщины вездесущему олигарху.
        Реболаров был симпатичен ему, этот человек был умён и силён. Не смотря на своё положение и возможности, он в отличие от многих обеспеченных людей, не вёл себя снисходительно и надменно, во всяком случае, с Ильёй. Но доверять таким людям нельзя - это Илаев понимал чётко. Реболаров очень доходчиво объяснил ему, в разговоре, свою жизненную позицию, и Илья решил - пока он нужен, с Элионорой всё будет в порядке. А он был нужен Реболарову.
        Илаев не совсем понимал, из?за чего шеф проявляет к нему такой интерес. Объяснения Ван Голланд и самого Всеволода Александровича было тем, что, как говорится, лежит на поверхности, а истинные намерения олигарха таились только в его сознании и он совершенно не старался дать понять, что он действительно задумал.
        - А ведь он что-то затевает. - размышлял Илья, - Не может быть, что страсть к коллекционированию, подвигла его на подобные действия. Он собрал экспедицию, укомплектовал её своими людьми, да ещё таким образом, что каждый за каждым следит. Он был мил и любезен со мной, не задумываясь, отписал мне пятьдесят тысяч, а теперь ещё сто, и только за то, что с его слов, я как никто подхожу для этой миссии. Да за такие деньги он мог нанять любого профессионального сыщика, который отыскал бы ему иголку, на дне моря, а не то что в стоге сена. И самое странное, что всё, что связано с этой книгой, он не доверяет никому и даже попросил выйти с веранды официантку, когда обсуждал этот вопрос со мной. И где это видано, что человек его уровня лично прилетал в другую страну, ради того, что бы убедить какого-то журналиста, в полном контроле над ситуацией, да ещё решить его проблемы с полицией. Сомневаюсь, что приступы благородства свойственны его персоне. Он без труда, мог прислать своих людей, которые всё уладили бы без него. Но он делает сам. А значит, книга для него безгранично важна. Неужели она и вправду содержит
рецепт бессмертия. Но тогда, стоит ли помогать Реболарову, завладеть ей. Давать рецепт бессмертия в руки олигарха? Не знаю?
        Опять масса вопросов и ни одного ответа. За время своего расследования Илаев ни на грамм не приблизился ни к тайне книги, ни к её местонахождению, ни к разгадке замысла Реболарова. Он только накликал на себя кучу неприятностей, столкнулся с гибелью людей связанных с этим документом воочию и заочно, получил пулевое ранение и полную неизвестность.
        Но один положительный момент всё же явно присутствовал. Он был влюблён и не чувствовал ни каких намёков на депрессивное состояние. Даже наличие целого воза неприятностей не могли его разубедить во мнении, что жизнь, всё?таки прекрасна.
        Самолёт неприятно кидало из стороны в сторону. Так называемые, воздушные ямы, гораздо чувствительнее даже в комфортабельном внутри, но небольшом в габаритах частном самолёте, чем в обыкновенном пассажирском лайнере. Неприятный полёт, был полностью сопоставим с настроением Илаева. Даже комфорт, созданный на борту, стараниями искусных дизайнеров, не создавал ощущение покоя. Илье было мерзко и внутри, и снаружи.
        Самолёт приземлился в Домодедово. Илаев миновал все необходимые бюрократические процедуры, отметив про себя преимущество статуса особо важной персоны, с которой сотрудники аэропорта и таможни подчеркнуто, вежливы и любезны.
        - Почему так? - размышлял Илаев, проходя таможенный контроль. - Почему статус VIP обязывает обслуживающий персонал, понимать, что он именно обслуживающий персонал, а в случае общения с рядовым посетителям аэровокзала, принято забывать об обязанностях и демонстрировать свою значимость.
        Всеволод Александрович, прислал встречающего в аэропорт, о чём предварительно предупредил Илаева, но Илья решил не пользоваться, услугами олигарха, которые он считал, не чем иным, как банальной слежкой, и желанием контролировать ситуацию. Поэтому он проигнорировал табличку со своим именем, в руках молодого человека, в кипельно белой рубашке и чёрных брюках, идеально отглаженных, без единого изъяна.
        Выйдя на улицу и приняв всем своим существом родную атмосферу, знакомые запахи, привычный вид сограждан, Илья полностью ощутил своё возвращение на Родину. Он взял такси и в привычной для себя манере то ли спросил, то ли оповестил водителя.
        - В Марьино!?
        - Трёха! - без стеснения зарядил цену, здоровенный детина, лет сорока пяти, который судя по его габаритам, с большим трудом усаживается в машину, и не выбирается из?за руля в течение всего рабочего времени без крайней на то обходимости.
        - Чего? - протянул Илаев, привычно возмущаясь таксистскому нахрапу, скорее по привычке, чем от действительного негодования.
        - Меньше чем за две пятьсот не повезу, - буркнул крупногабаритный водитель и обиженно отвернулся.
        Илья прыгнул на заднее сиденье, и машина плавно тронулась с места.
        С того момента, как комфортабельный частный самолёт приземлился в аэропорту, Илаева окружила знакомая до боли атмосфера. В отличие от спокойной курортной зоны, в которой даже в аэропорту на стоянке находится не более пяти крылатых машин, а города и населённые пункты заполнены в основном туристами, центральный город России, который с детства являлся его родным и любимым городом, встретил Илаева, шумом, гамом, невероятным скоплением техники и людей.
        Любому приезжему в столицу, как минимум не комфортно в подобных условиях. Люди попадающие в один из самых крупных и густонаселённых мегаполисов мира, испытывают растерянность, точно такую же какую испытает Москвич, не знакомый с дикой природой, очутившись в тайге, среди бессчетного количества хвойных и лиственных деревьев.
        Для горожанина, природа однообразна. Лесные дебри, опушки, поляны, как близнецы похожи друг на друга. Заплутавший по неосторожности в лесу Москвич, вряд ли сумеет найти дорогу назад, ведь окружающая его реальность, настолько незнакома и непривычна, что отличить новый маршрут движения от уже пройденного для него не представляется возможным, когда для местных жителей, заблудится в лесу, так же маловероятно, как Москвичу заплутать в городе. Каждое дерево, каждый куст, солнце днём, и звезды ночью, сломанные ветви и примятая трава - служат для жителей таёжных поселений указателями, точно такими же, как для Москвичей, вывески с названиями улиц, номерами домов и, конечно, привычные зрительные ориентиры.
        Путешествуя на автомобиле по путанным Московским улицам, даже в районах, которые никогда ранее не посещал, любой городской житель отыщет нужную дорогу, правильно определив направление движения, даже не пользуясь компасом и картой. Это, как говориться у него в крови. Единственная неприятность, которая может произойти с коренным жителем города - это несколько километров лишней дистанции и то по невнимательности, либо из?за лишней спешки.
        Горожанин, если он конечно настоящий горожанин, и обладает качествами присущими настоящему горожанину, такими как настырность, пронырливость, общительность, уверенность в себе, желание иметь больше, никогда не пропадёт в городе, и сумеет раздобыть себе пищу и одежду. Житель же таёжных поселений, совсем не должен обладать подобными качествами для выживания в условиях дикой природы. Эти качества, доведут его, скорее до нервного срыва, чем помогут выжить. Людям, не проживающим в городе, тем более в таком, как Москва, Токио, Нью-Йорк, необходим совершенно другой набор личных средств безопасности: замкнутость, неспешность, умеренность, рассудительность. Одним словом города созданы для горожан.
        Илаев представлял собой самого типичного представителя городской когорты. Он легко и спокойно чувствовал себя в любом городе, причем, чем больше площадь и население, тем комфортнее ему было. Он прекрасно знал, все правила и возможности городского существования, знал достоинства и недостатки, отлично ориентировался в суетливой и порой давящей обстановке и, как он считал, хорошо разбирался в людях.
        Правда в последнее время, город не так восхищал Илаева как раньше, и он всё чаще задумывался о приобретении загородного дома. И возможно факт того, что он покинул спокойное и живописное место, являлся ещё одной причиной неуютного внутреннего состояния Ильи, наряду с переживаниями за любимую женщину и неразберихой, в творящихся вокруг него событиях. Но чувствовать себя таким защищённым как в Москве Илья не мог, нигде. Здесь он был дома, здесь он был силён и здесь он мог гораздо больше, чем в любом другом месте мира. Поэтому, следуя в автомобиле из аэропорта, он несколько воспарял духом, и всё происходившее, казалось не таким странным и неразрешимым, и даже в том, что скоро он увидит Элеонору, он стал сомневаться, гораздо меньше, чем часом ранее.
        Глава 22
        Дальнейший план Реболарова в отношении Илаева, как и все его действия, был для Ильи непонятен. После столь впечатляющего разговора на острове, и неприятного известия об аресте Ван Голланд, Всеволод Александрович, потребовал срочно вернуться в Москву. О целях поездки и событиях, которые произошли с ним, порекомендовал никому не рассказывать и ждать дальнейших инструкций. Реболаров сказал, что вероятнее всего с Ильёй свяжется Саид-Стилианос, который на сегодняшний день предпринимает опредёлённые попытки проследить местонахождение таинственной рукописи.
        Реболаров сообщил, что книга, скорее всего уже покинула территорию Греции, и он даже владеет информацией, где она может находиться, но не стал делиться с Ильёй непроверенными данными.
        Оставаться в Греции для Илаева стало слишком опасно, в связи с интересом к его персоне местных блюстителей закона. Всеволод Александрович пообещал, что все обвинения и подозрения с Илаева и Элеоноры, будут сняты, он позаботиться об этом, но на это нужно некоторое время, а что бы, ни возникало лишних неприятных моментов, Илье необходимо вернуться в Россию. Илаеву был выдан паспорт на имя Проскурина Геннадия Ивановича, под этим именем он и прибыл в страну.
        Удобно расположившись на любимом диване в уютной домашней обстановке, после душа и трапезы, Илаев проглядывал свой любимый канал новостей. Ничего сверхъестественного в стране, да и в мире, за время его отсутствия не произошло. Убийства, аварии автомобильного транспорта, восстание недовольных в третьих странах, стихийные бедствия, несостоявшиеся теракты, политические конфликты России с бывшими союзными республиками, падение котировок на биржах, проигрыш наших в отборочном матче по футболу: в общем, всё как всегда.
        Неприятные новости давно вошли в обыденный рацион телевизионных каналов, и теперь воспринимаются зрителями ни как бедствия и трагедии, а как детективные и приключенческие истории, которые впоследствии, довольно живо обсуждаются в офисах, с друзьями, в интернете, и во дворах на лавках. Наверное, писатели детективов дорого бы отдали за подобную известность. Но истории авторов книг, всегда считались выдумкой, хотя почти все сюжеты литераторы срисовывают с реальных событий, хотя, конечно, приукрашивают и преувеличивают. Новости же, воспринимаются как истинные факты, живые беды и страдания, которые всегда гораздо больше интересуют людей. И даже то, что генерализации, искажения и преувеличения свойственны телевизионщикам никак не меньше, чем авторам детективов, - не уменьшает к ним людской интерес.
        Илья понимал, что вот так сидеть дома, и ждать звонка от человека шефа, ему будет довольно проблематично. Всё его существо подталкивало к действиям. Но что предпринять Илаев не знал.
        Он решил, что стоило бы заехать в редакцию, но передумал, поскольку не представлял, что рассказывать Хронову и остальным своим коллегам. Навещать друзей не хотелось, настроение не предполагало общения и развлечения. Плана действия по поводу поисков не было, ни какого.
        Илья выключил телевизор. Подошёл к окну и стал разглядывать двор. Внимание Илаева привлёк чёрный Лэндкрузер, припаркованный не далеко от его подъезда. Находился ли кто в машине, он не видел - стёкла были тонированы, но Илье показалось, что ранее он у себя во дворе этой машины не видел.
        - Неужели Реболаров прикрепил ко мне наблюдателей? - промелькнула мысль в его голове.
        Подобных автомобилей на улицах Москвы, было, пожалуй, больше чем отечественных десяток, поэтому Илаев задёрнул занавеску и отогнал от себя подозрения. И всё же ему было не спокойно и бездействие его беспокойство только усиливало.
        И вдруг Илье в голову пришла мысль, которая оживила его и привела в состояние эмоционального возбуждения. Ему стало странно, почему раньше он не думал об этом. Илаев решил, что ему необходимо, посетить жён и места работы Кузнецова и Андреева, тех самых историков, скончавшихся от сердечных приступов. Ведь информация, которую он может получить, вероятно, поможет разобраться в случившемся и даст какие-то зацепки.
        Илаев понимал, что делать это нужно крайне осторожно, что бы не попасть в поле зрения структур, которые возможно не сочли эти смерти несчастным случаем и ведут расследование. Подобного опыта в практике Ильи было хоть отбавляй, он часто представлялся различными именами и придумывал себе должности, добывая информацию в журналистских расследованиях. Так же Илаев понимал, что Реболаров, скорее всего не одобрит подобного своевольства, но это была единственная ниточка, которая могла хоть к чему-то его привести и дать ответы хоть на какие-то вопросы.
        В своё время, с помощью одного из сотрудников спецслужб, являющегося хорошим товарищем Ильи, ему посчастливилось заполучить в распоряжение базу данных на людей, проживающих в Москве и области и, хотя версия была локальной, Илаев частенько извлекал оттуда требуемую информацию. На этот раз монитор без промедления выдал нужные ему адреса. Илья записал в блокнот информацию, быстро оделся и выскочил из квартиры.
        На мгновение он остановился в подъезде, вспомнив не понравившийся ему автомобиль. И несколько минут размышлял. Но понял, что подтвердить или опровергнуть свои догадки, сможет, если демонстративно покинет дом, и, не скрываясь, сядет в свой автомобиль, дав тем самым соглядатаям, если они есть, возможность заметить его и начать слежку, а там уж он разберётся как скинуть хвост.
        Илья вышел из подъезда, остановился, закурил сигарету и неторопливо пошёл к машине. Перед тем, как сесть за руль, он украдкой взглянул на чёрный автомобиль, никакого движения не было. Илья сел на водительское сиденье и завёл двигатель. В зеркала заднего вида он продолжил наблюдать за припаркованным чёрным Крузером, который, даже не собирался трогаться с места, хотя Илаеву и показалось, что он разглядел силуэт человека на водительском месте, сквозь тонированные стёкла тойоты. На самом выезде со двора Илья остановился, дав возможность пешеходам перейти через дорогу. Ещё раз посмотрел сквозь заднее стекло. Машина с мнимыми преследователями, стояла как вкопанная. Илья практически утопил педаль газа в пол, с визгом шин вылетел на дорогу, и, ловя манёврами руля заднюю часть своего автомобиля, не сбавляя скорости, помчался в сторону центра.
        - Параноик! - ругал себя Илаев, когда остановился на первом светофоре, и обернувшись назад, так и не обнаружил слежки.
        Он довольно легко добрался до Фрунзенской набережной, где по данным его компьютера проживала вдова Кузнецова, и оставив, на всякий случай, свою машину в соседнем дворе, поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру.
        Из?за двери донёсся собачий лай и женский голос.
        - Тише Август, успокойся!
        Дверь открылась, и пред Ильёй появилась женщина лет пятидесяти пяти, с аккуратной стрижкой, в ярком домашнем халате с накинутой на плечи чёрной шалью.
        - Анжелика Егоровна? - поинтересовался Илаев.
        - Да, это я. - негромко ответила женщина.
        - Меня зовут Илья, фамилия Ларионов, я коллега Николая Павловича. - Илаев, глубоко вздохнул, демонстрируя свою осведомлённость о случившемся. - У меня не было возможности присутствовать на похоронах, я был в Греции, принимал участие в раскопках. Только сегодня прибыл…. - Илаев ещё раз глубоко вздохнул и продолжил, - Вот пришёл выразить вам мои соболезнования. Николай Павлович, был поистине предан своему делу.
        Женщина, несколько секунд смотрела на Илью ровным немигающим взглядом.
        - Проходите, Илья. - наконец произнесла она и на глазах её навернулись слёзы.
        Лабрадор Август, стоял за спиной своей хозяйки, изучая неожиданного гостя, и утробно порыкивая. Женщина потрепала его за холку и грустно произнесла:
        - Илья работал с папой, Август, - затем посмотрела на Илаева, - Вы не бойтесь, он у нас добрый.
        - Август! - немного осмелев, произнёс Илья.
        Пёс завилял хвостом, но всё же демонстративно отвернулся и побрёл в комнату.
        - Проходите Илья. Проходите в комнату. - сказала Анжелика Егоровна.
        Илаев прошёл в гостиную, а Анжелика Егоровна, поинтересовавшись, что предпочитает Илья чай или кофе, отправилась на кухню.
        Обстановка в квартире, не смотря на произошедшее несчастье не была гнетущей. Высокие потолки, большие светлые окна с ажурным тюлем и светлыми занавесками, не современная, но довольно изящная мебель, паркетный пол, большой круглый стол в центре довольно большой гостиной, которая имела несколько дверей, ведущих в другие комнаты. На стенах картины и фотографии. В отличие от жилья Синеева, и офиса Реболарова, здесь не было антиквариата и исторических экспонатов, вместо них по одной из стен были развешанных в шашечном порядке полки, полностью заполненные книгами, вероятно Николай Павлович черпал вдохновение не от самих предметов старины, а из информации, которая была заключена в его библиотеке.
        Анжелика Егоровна поставила на стол чашки с блюдцами, несколько вазочек с конфетами и печеньем, зефир в шоколаде и села напротив Ильи за круглым столом.
        Вдова была немногословной, и все её действия демонстрировали полную бессмысленность настоящего, которое неожиданно ворвалось в её жизнь. Она сидела напротив Ильи положив руки на колени, взгляд её уходил в никуда. Равнодушным тоном она предложила Илаеву чай и сладости.
        - Анжелика Егоровна, - начал разговор Илья, - Мы встречались с Николай Павловичем в Греции, он приезжал к нам, для экспертной оценки одной рукописи. Мне тогда не показалось, что он выглядел нездорово.
        - У него было слабое сердце. - сказала женщина, - А эта поездка окончательно доконала его. Николай Павлович всегда делился со мной своей работой и всеми своими проблемами. Но в этот раз….
        Вдова закрыла лицо руками.
        - Простите меня Илья, я никак не могу свыкнуться с мыслью, что Коли больше нет со мной.
        Она вытерла глаза платком и ещё некоторое время сидела, собираясь с силами. Илаеву было крайне неудобно доставлять этой женщине такие мучения, и у него в голове даже промелькнула мысль, что было бы более правильным покинуть дом, но он остался, ведь это был его единственный шанс выяснить истину.
        - В этот раз Николай, ничего мне не говорил, - продолжила Анжелика Егоровна, слегка успокоившись, - Он только сказал, что в этот раз его работа может принести больше вреда, чем пользы, и то, что он лично убедился, что некоторую информацию нельзя открывать людям, ведь они совершенно не готовы к правде. Она просто им не нужна.
        Женщина посмотрела на Илью умоляющим взглядом.
        - Илья, что вы обнаружили, что убило моего мужа?
        Илаев, сам находился в недоумении от странных, как ему показалось предсмертных слов Николая Павловича. Он сделал глоток чая, прокручивая в голове возможные варианты ответов и наконец, сказал.
        - Видите ли, Анжелика Егоровна, мы обнаружили старинную рукопись. И именно Николай Павлович должен был установить дату и по возможности определить, вероятного автора. Но он сказал, что может только датировать документ и, то довольно приблизительно, ну а авторство, если и возможно определить, то только после детального изучения текста.
        Взгляд вдовы выражал недоверие.
        - Я понимаю, Вас Илья, вы, вероятно, то же не скажете. Ну что же…. - женщина горько вздохнула, - Я привыкла относиться к сфере деятельности моего мужа, как к самому ценному занятию на этой планете. Он часто говорил, что ключ к будущему, спрятан в прошлом. Видимо действительно информация, содержащаяся в найденном вами документе, опасна для человечества.
        Илья молчал. Он подбирал слова для следующего вопроса.
        - Анжелика Егоровна. - сказал он наконец, - Я конечно не могу рассказать вам некоторых вещей, но мне бы очень не хотелось, что бы смерть Николая Павловича была напрасной. Ведь без него нам будет крайне сложно заниматься изучением документа. Вы не могли бы припомнить, что ещё говорил профессор. Это крайне важно, ведь каждое его слово может послужить ключом к разгадке.
        Женщина потёрла виски, закрыла глаза.
        - Да нет, Илья, в этот раз он был только безумно разочарован и подавлен. Хотя…не знаю, насколько вам это поможет. Он сказал, что лучше бы не знал, что написано в древнем тексте. И ещё, он говорил, что старый грек был прав.
        Илаев даже привстал от удивления, но взял себя в руки и снова спокойно сел на стул.
        - Скажите, Анжелика Егоровна, а что говорят врачи, - Илаев прокашлялся. - Я имею ввиду какова вероятность того, что именно поездка в Грецию спровоцировала сердечный приступ.
        - Что вы имеете ввиду? - удивилась женщина, и впервые в её взгляде появились признаки заинтересованности к собеседнику, - Вы хотите сказать, что могли быть другие причины.
        - Возможно, были какие-то другие неприятности на работе, или вне её? - поинтересовался Илаев.
        Женщина снова задумалась, затем взгляд её снова потух и она произнесла.
        - Да нет, Илья, у Николай Павловича было действительно слабое сердце. Мне задавал вопрос какой-то следователь, по поводу недоброжелателей, но я сказала, что у Коли не было врагов. Расследование проводить не стали, а врачи сказали, что это могло произойти в любой момент.
        Женщина несколько секунд сидела, молча, и Илаев вдруг заметил, что по её щекам текут слёзы. Илья опустил голову вниз, закрыл глаза, сжал зубы, ненавидя себя за подобную бессердечность.
        Из комнаты лениво и тихо к Анжелике Егоровне подошёл лабрадор Август, он положил морду на колени женщины и принялся смотреть ей в глаза, преданным собачьим взглядом. Анжелика Егоровна положила руку ему на голову и, поглаживая, стала приговаривать.
        - Ничего, ничего, Август, время - самое лучшее лекарство.
        Илаев вышел на улицу. Визит к вдове профессора оказал на него не самое лучшее впечатление. Женщина, действительно была, как говорится, убита горем, но, не смотря на это, находила в себе силы, для дальнейшей жизни.
        - Да… - многозначно произнёс Илаев, сев за руль своего автомобиля.
        Он завёл двигатель, но не торопился трогаться с места. Информация, которую он получил от вдовы профессора, была поистине необычайно важной. Элеонора утверждала, что никто не знал содержание книги, а со слов Анжелики Егоровны было очевидно, что профессор знал. И главное, что секреты бессмертия, которые должны были ему открыться, наоборот ускорили его кончину. Во всяком случае, если бы он не ознакомился с содержанием, то не стал бы в подобном тоне отзываться о труде Ибн Сины.
        - Но когда? Когда он успел прочитать книгу? - думал Илья, - Ведь наверняка Элеонора знала бы о том, что Кузнецову известно содержание. Однако она утверждала обратное. А если это действительно так и профессор, каким-то образом ознакомился с текстом, то почему он молчал? Почему не рассказал своим коллегам, например Косте, ведь тот, то же не знал содержания рукописи, не смотря на то, что по его утверждению несколько раз держал её в руках. Можно предположить, что Кузнецов ознакомился с каким-то фрагментом, но разве это может позволить делать выводы о содержании всего труда? И самое интересное, что книга произвела на Кузнецова ужасное впечатление. Как говорила его вдова: «Его работа может принести больше вреда, чем пользы». Чёрт побери, да что же это за бессмертие, которое никому не нужно! И кого, в конце концов, он имел ввиду, утверждая, что старый грек был прав? Неужели он говорил о Симиниди?
        Илаев нервно выбросил в окно сигарету и нажал на педаль газа. Следующим его пунктом был Кранштадский бульвар в районе метро Водный стадион. Там по его данным проживала вдова Михаила Андреева.
        Путь, до Ленинградского шоссе, занял гораздо больше времени, чем до Фрунзенской набережной. Илья торопился, и из?за этого нервничал. Типичные для пяти часов вечера автомобильные заторы, казались ему невероятно плотными и на удивление частыми, хотя подобная дорожная ситуация, наблюдается на Московских улицах ежедневно. Дорога отняла у Ильи около полутора часов, и поэтому, выбираясь из машины возле дома Андреевой, он с удовольствием покинул поднадоевший за время дороги транспорт.
        Около подъезда дома вдовы Андреева, на лавочке сидели несколько старушек. По своему обыкновению бабушки у подъездов, проводят время в обсуждении жильцов и их посетителей, и являются кладезем информации, если конечно найти к ним правильный подход.
        - Добрый день, уважаемые. - почтительно произнёс Илья и даже немного наклонил голову в знак своего почтения.
        Старушки недоверчиво, с одинаковым прищуром, оценивающе смотрели на него.
        Самая крупная, и по виду можно было сказать, самая инициативная, язвительно вызывающе ответила.
        - Здрасьте, здрасьте. Это к кому ж ты собрался?
        Остальные бабушки сидели молча. Ожидая ответа Илаева и в зависимости от того, понравится им ответ или нет, они приняли бы решение здороваться с ним, или сказать, что либо иного характера.
        Илья поднял голову вверх, оглядывая окна и произнёс.
        - Да я к другу, к Мишке Андрееву. Сто лет не виделись! - Илья довольно радостно и обаятельно улыбнулся, - Вот вернулся из командировки и решил навестить старого друга.
        Бабушки молча, переглянулись.
        - Да ты что, милок, ничего не знаешь? - произнесла самая древняя и самая худенькая старушка.
        - Тьфу, ты! - театрально расстроился Илья, - Да неужели переехал, вот чёрт! И не сказал ни чего! - и не давая старушкам опомниться бодро и весело продолжил, - Но мне повезло, от меня он скрыться может, но не от вас, верно дамочки. - и Илья погрозил пальцем в сторону окон квартиры Андреева.
        Старушки, не смотря на то, что им выпала редкая удача первыми оповестить неосведомлённого о случившемся, немного притихли, а некоторые даже отвернулись. Слишком радостным выглядел Илаев, и даже для них это было слишком. Но как всегда не для всех. Самая крупная и самая деловая бабушка встала, подошла поближе к Илье и с наигранным разочарованием произнесла:
        - Да какой там переехал, сынок. Помер он!
        Если бы Станиславский присутствовал при этом разговоре, то он бы встал, неистово зааплодировал и вскричал бы: «Верю!»
        Илья, как самый достойный ученик великого мастера, сделал удивлённое и в то же время непонимающее лицо, наклонился практически к самому лицу крупногабаритной старухи, на его глазах навернулись слезы, и он дрожащим голосом произнёс.
        - Как….когда….?
        - На днях схоронили, - бабушка немного подалась от него назад, - Да ты присядь сынок, а то на тебе лица нет.
        Старушки чуть раздвинулись, освобождая в центре скамейки место для Илаева.
        Илья присел с окаменевшим лицом и, таращась в одну точку, произнёс.
        - А что с ним случилось?
        Теперь уже все старушки были готовы вывалить имеющуюся у них информацию, которая имела отношение к смерти, и даже ту, которая ни малейшим образом к смерти Михаила не относилась.
        - Да сердце у него….инфаркт. - произнесла первая
        - Ну да, только не инфаркт, а осложнение от инфекции, которую он в своей командировке подцепил, - дополнила рассказ первой вторая
        - Да бросьте бабы, это ж друг его, чай не видите. Надо рассказать ему. - тихонько сказала третья.
        Все остальные осуждающе посмотрели на свою болтливую подругу. А Илаев, вертел головой от одной к другой и внимательно слушал.
        - Да, чего у ж там! - махнула рукой самая крупная, - Помогли ему, на тот свет отправиться. Мы и участковому об ентом сказали, да он нас слушать не стал, а только пригрозил, что упечёт за то, что сплетни невесть какие распускаем. Вон пусть Валька тебе расскажет, она всё видела.
        Валька, поправила платок и обвела взглядом своих подружек.
        - Да чего уж, говори, вон смотри, как парень расстроен, может он правду найдёт. - сказала одна из бабушек.
        Старушка в сером платочке с синими мелкими цветочками, внимательно посмотрела на Илаева.
        - Только если что, мы тебе ничего не говорили, а то знаешь, как бывает, если уж и участковый с ними за одно, то нам то, точно несдобровать, - старушка немного снизила голос и поманила Илью рукой в знак того, что будет говорить тихо, и слушать её нужно внимательно.
        И она рассказала Илаеву, что Мишка, т. е. Михаил Андреев, был человеком порядочным и тактичным, и с ними всегда здоровался вежливо и учтиво. Спиртным не увлекался, ну разве, что изредка. Жена его Марина, женщина красивая и ухажёры у неё всегда присутствовали, и Мишка, часто ревновал, и даже позволял себе прикрикивать, но границ дозволенного не переходил. Вот и в этот раз, когда он в командировку уехал, к Маринке заходил один, видный, и явно с деньгами, из новых русских и машина у него была чёрная, большая, с тёмными стёклами. И бабушка даже вспомнила, что называлась эта машина «Крузик», так ей сказал её внук Лёшка. После командировки Михаил выглядел веселым и довольным, и даже бабушкам на лавке сказал, что сделал великое открытие и жить мы все скоро будем вечно, на что они дружно посмеялись.
        В тот день, он ушёл на работу рано и в хорошем настроении. Вернулся поздно, и слегка подвыпившим. Это бабушка видела с балкона. В подъезд он зайти не успел, из?за того, что зазвонил мобильный. Он ответил что?то, но что она не слышала. Но она слышала, как он чертыхнулся и пошёл вдоль дома, в сторону дороги. Вернулся минут через десять, но шёл уже совсем с трудом и держался за сердце и даже подъезд открыл еле-еле. А через пять минут после того, как он зашёл в подъезд, мимо проехала, и на несколько секунд остановилась, та самая машина, на которой приезжал к его жене этот новый русский. А ещё через час его увезли на скорой. Потом схоронили.
        Илаев, посидел несколько минут молча, выдержав нужную паузу, поблагодарил старушек за помощь, за поддержку, поинтересовался дома ли Марина, и получив положительный ответ, поднялся с лавки и зашёл в подъезд.
        Марина Сергеевна, действительно была женщина приятная, с точёной фигуркой, густыми, пшеничного цвета волосами, и выразительными голубыми глазами. Она не выглядела такой удручённой, как вдова Кузнецова, но очевидно переживала смерть мужа.
        Илаев, представился так же, как и Анжелике Егоровне, но в отличие от пожилой женщины Марина недоверчиво смотрела на Илаева и откровенничать совершенно не собиралась.
        - Марина Сергеевна, - произнёс Илья в прихожей малогабаритной двушки, - Последний раз мы виделись с Михаилом в Греции.
        - А-а-а, понятно. - скептически произнесла девушка, - Ещё один мечтатель. Так что, вы то же считаете, что будете жить вечно?
        - Да, я.. - Илаев замялся, - Я только хотел выразить вам свои соболезнования.
        - Выражайте! - зло произнесла девушка.
        - Зря вы так, марина Сергеевна.
        Девушка не позволила Илаеву договорить.
        - Знаете, что, мне надоели ваши соболезнования! - лицо Марины сделалось каменным, - Ваши исследования убили моего мужа, который за гроши вкалывал на благо науки и кончил жизнь, так бесславно. Если уж Михаил действительно сделал открытие, ну так посвятите меня в его подробности, или предоставьте мне гонорар за его работу. А то денег, которые выделил институт, даже на похороны не хватило.
        Илаев стоял молча.
        - Молчите? - девушка подошла ближе к Илье, - А знаете, что я вам скажу, фанатики чёртовы, вместо того, что бы бегать с идеями о спасении мира, вы лучше бы позаботились хотя бы о близких вам людях.
        - Но Михаил действительно… - он снова не договорил
        - Да знаю я! - махнула рукой девушка, - Бегал как мальчик и всё твердил, что теперь только они трое знают правду.
        - Кто они? - попытался воспользоваться минутной откровенностью девушки Илаев.
        - Ну кто, мой, романтик, какой-то наш профессор, и какой-то грек. Господи, да откуда я знаю, - вдова была на гране срыва, - Он был такой счастливый, что ничего не замечал вокруг, всё чего-то писал за своим столом, потом обнимал меня и говорил: «Всё Маринка, теперь мы заживём долго и счастливо». Вот и зажили!
        - Марина Сергеевна, а что писал? У вас не сохранились его заметки? - спросил Илья.
        - Нет, не сохранились! - резко оборвала девушка, - А вам собственно, какое дело? Вы вообще чего от меня хотите? А ну убирайтесь из моего дома.
        И девушка угрожающе подступила к Илаеву.
        - Извините Марина, я, наверное, зря вас побеспокоил - сочувственно произнёс Илья, - Простите, ещё раз. Я пойду. До свидания.
        Он аккуратно положил на полочку под зеркалом карточку с номером своего телефона.
        - Марина, если вам понадобиться помощь…звоните.
        Илья, молча, вышел из квартиры, спустился вниз, без слов прошёл мимо смотревших, на него во все глаза старушек на лавочке, и через минуту уже сидел в салоне своего автомобиля.
        - Значит и Кузнецов и Андреев и Симиниди знали о содержании книги. - размышлял Илаев. - И все они мертвы. Совпадение? Если и так, то очень странное совпадение. Но почему же, ни Реболаров, ни Элеонора не знают об этом. Когда же они успели прочесть труд? Ведь Элеонора была постоянно с ними. А какое различие в настроениях Андреева и Кузнецова. Такое впечатление, что они читали разные тексты. Первый находился в унынии, а второй напротив, был счастлив.
        Илья закурил, запустил двигатель и поехал в сторону улицы. Аккуратно выезжать со двора, он мельком взглянул в зеркало заднего вида. В трёхстах метрах, позади него, неторопливо трогался с места, чёрный Лэндкрузер, с тонированными стёклами.
        Иллюзия
        - Тебе нравиться это место? - спросил Создатель, с озорным выражением лица, рассматривая посетителей ресторана.
        - Это место полно пороков и низменных желаний, - сказал Мелиор и как?то, по- звериному жутко, зыркнул в сторону столика, за которым подвыпившая компания, изрядно загрузившись спиртным, начинала переходить границы дозволенного.
        Четыре мужчины и две женщины, отдыхали в ресторане уже третий час, и уже начинал вести себя здесь как дома. Самый здоровый мужик в компании, вёл себя особенно нагло. Он совершенно не стеснялся в выражениях и просто никак не контролировал свои действия и жесты, плюс ко всему, он бесцеремонно тискал здоровенными ручищами свою спутницу, причем, не забывая мест на её теле, которые стоило бы обходить своим вниманием, во всяком случае, прилюдно. Женщина изначально пыталась остепенить своего кавалера, но тот проявлял завидную настойчивость, и, то ли под действием неординарного мужского внимания, то ли от количества выпитого, девушка перестала сопротивляться, и уже только время от времени вульгарно посмеивалась и зычным прокуренным голосом повторяла.
        - Ну, ты нахал!
        Остальная компания взрывалась хохотом и поддерживала приставучего кавалера, а заодно и выказывала своё восхищение простоте нравов его спутницы.
        Вторая девушка была в поле внимания остальных мужчин, которые в довольно развязанной манере отпускали пошловатые комплименты и скабрёзно шутили на её счёт.
        Окружающих компания не замечала. Охрана заведения несколько раз просила вести себя потише, но на долго их увещевания не действовали и молодые люди снова начинали шуметь и смеяться в голос.
        Вероятно, они являлись ценными посетителями, а возможно и влиятельными людьми, поскольку вывести их из зала, руководство ресторана попыток не предпринимало.
        Некоторые клиенты заведения были крайне не довольны подобными действиями, но, не решаясь на открытый конфликт, сидели тихо, изредка одаривая развесёлую компанию недобрыми взглядами и позволяя себе негромкие высказывания, выражающие их полное неудовлетворение, что совершенно не заботило зарвавшихся кутил.
        Нельзя сказать, что все были недовольны поведением этой шестёрки. Заведение было довольно шумное и вместительное, и многие посетители даже поддерживали такую манеру поведения, считая, что не стоит себе отказывать в удовольствии отдыхать так, как того требует душа. Но означенная компания явно выделялась даже из числа тех, кто был, в общем, за фривольный и свободный отдых, без стеснений.
        Мелиор и Создатель сидели вдвоём, за столиком, уставленным разнообразными яствами и напитками, которыми в основном, лакомился Мелиор. Он выглядел дьявольски прекрасно. Тёмно серый, почти чёрный костюм, от лучшего модельера, сидел безукоризненно. Тёмно-синяя рубашка и яркий галстук с платиновой заколкой, украшенной немалых размеров чёрным бриллиантом. Тёмные волосы были идеально уложены и подчёркивали волю и мужественность его лица. Перстень из золота высшей пробы на пальце с ярко красным рубином и золотые часы кортье, с такими же яркими камнями, украшавшими циферблат.
        Мелиор сидел, свободно откинувшись на спинку стула, но даже его свободная посадка свидетельствовала о невероятной силе и готовности к любому, абсолютно любому действию.
        - Ты просто прекрасно выглядишь, брат мой! - восхищённо произнёс Создатель.
        Сам он выглядел божественно безупречно, просто и в то же время необыкновенно изящно. Не возникало сомнения, что подбором костюма рубашки, галстука и обуви занимался профессионал экстра класса, тонко чувствующий связь между внутренним миром владельца одежды и внешним миром его окружающим, создав ту единственную и неповторимую грань, способную соединить воедино две реальности таким образом, что была отчётливо видна красота обеих сторон. Создавалось впечатление, что со сменой цвета или стиля его облачения, смениться и атмосфера благодушия и чистоты, наполняющая действительность.
        Вдвоём они смотрелись как две ярчайшие звезды, характеризующие противоположные полюса.
        - Зачем тебе понадобилось встречаться в этом месте? - спокойно произнёс Мелиор.
        - Я хотел посмотреть насколько тебе комфортно в твоём мире, - ответил Создатель, искренне улыбаясь ему.
        Казалось, что Мелиор был смущён таким ответом, но в отличие от приватных встреч, здесь он не мог себе позволить выказывать свои чувства.
        - Я знаю, что ты никогда не обманываешь меня, - сказал Мелиор, - но всё же, попросил бы быть более искренним.
        Создатель задумался.
        - Разве я говорю не правду? - недоумевая, произнёс он, - Я действительно хотел ещё раз полюбоваться твоей красотой, и посмотреть насколько тебе комфортно в твоём мире. Ведь скоро всё может измениться, и твой мир перестанет быть таким, коков он сейчас. Тебе всегда хочется большего. Это и заставляет тебя двигаться к хаосу.
        Мелиор сделал глоток вина,
        - И как ты находишь, меня? - он иронично улыбнулся.
        - Как всегда. - спокойно сказал Творец, - Ты как всегда, красив, целеустремлён, и несчастен. Но я спокоен за тебя.
        Милиор постучал пальцами по столу. Ему было комфортно рядом с ним. Он верил в искренность его чувств. И если бы во вселенной кроме них никого не существовало, то Мелиор и не подумал бы перечить, или отказываться следовать за Творцом. Всё дело в том, что творец для него являлся идеалом силы, благоразумия, и любви. И все эти качества присутствовали в нём в бесконечном количестве, они были неисчерпаемы. Мелиор осознавал, что не обладает таким потенциалом, возможно, он в глубине своей заблудшей души понимал, что именно это и есть главная причина его противостояния.
        Но противостоял он не Создателю, так как это было совершенно бессмысленно, ибо не возможно противостоять тому, кто никогда не вступает с тобой в конфликт. Мелиор противостоял мнению окружающих о нём, тщательно скрывая за маской беспечности, свою слабость, не позволяя смертным определить, что безграничная сила творца, гораздо могущественней, его силы.
        Для всех же обитателей его мира, Мелиор являлся идеалом могущества и безупречности.
        Сегодня, его внешний вид, его уважительно-надменная манера поведения, решительность которую подчёркивало выражение его лица, волевой взгляд, уверенные и непринуждённые движения демонстрировали смертным их мечту о свободе и независимости. Галантность Мелиора была смешана с наглостью в таких пропорциях, что не представлялось возможным определить границы одного и другого.
        Каждая, даже мельчайшая деталь его внешности, одежды, поведения, аромата его парфюма, и даже сервировка стола демонстрировали именно то, что Мелиор и хотел продемонстрировать окружающим. Его можно было разделить на миллионы составляющих, и каждая отдельная составляющая вызывала бы одинаковый восторг и восхищение. Этот образ успеха и благополучия Мелиор внушал каждому жителю своего мира с первых секунд присутствия в нём.
        Каждая такая составляющая успеха подчёркивала и усиливала мнение окружающих, об уникальности их обладателя. И наоборот, отсутствие какой?либо мелочи, уменьшали значимость, уникальность и открывали слабые места, которые было необходимо немедленно спрятать за элементом, кричащем в защиту своего хозяина.
        Смертные старались соответствовать этому образу, преодолевали тяготы и лишения, лишь бы заполучить вещь, которая повысит их значимость в обществе и станет говорить за них, вызывая зависть и восхищение. И со временем стало совершенно неясно, что же в действительности имеет значение.
        Если кто?либо со стороны наблюдал за столиком Мелиора и Создателя, то непременно отдал бы свой голос в пользу Мелиора, ведь именно он демонстрировал собой мечту любого смертного. И лишь при близком и долгом общении с ним, можно было усомниться, в подлинности созданного им идеального образа, и заметить сильное несоответствие показного благополучия и внутреннего состояния.
        Создатель же заметно проигрывал Мелиору в произведённом на окружающих впечатлении, хотя и представлял собой безупречность в одежде, поведении и манере общаться. Но его сила была настолько велика, что он не нуждалась в кричащих тонах, линиях и движениях. У него не было нужды, что?либо доказывать и демонстрировать. Своим видом он всего лишь поддерживал красоту и гармонию вселенной и тем самым делал смертных более счастливыми, не унижая их достоинства и не оскорбляя их идеалов, которые хоть и являлись ложными, но были выбраны личностями, которые имели право на свободу выбора и собственное мнение.
        Моментальный эффект воздействия - это было средство достижения цели Мелиором. Создатель же не ставил перед собой задачу, произвести на кого-то впечатление, он был настолько силён и великодушен, что старался не создавать проблем для их бытия, предоставляя возможность каждому самостоятельно сделать выбор, не вводя их в заблуждение ложными ценностями.
        Только близкое и безусловное знакомство с Творцом, открывало глазу и разуму его величественную силу, всеобъемлющее великодушие, и безграничную любовь к жизни. И тогда становилось абсолютно ненужным рассматривать, оценивать и сопоставлять различные детали его образа, так как только целостное восприятие Создателя могло дать любому истинное понимание прекрасного.
        Мелиор немного умерил своё высокомерие, слегка наклонился над столом в сторону Создателя и негромко произнёс.
        - Я рад, что ты понимаешь меня, - затем снова откинулся на спинку стула и спросил, - Ты действительно спокоен за меня? Это несколько настораживает. Судя по твоему спокойствию мои планы, могут потерпеть неудачу?
        Создатель шутливо погрозил Мелиору пальцем и с улыбкой произнёс.
        - Ты забываешься, брат мой. Я не из тех, кто будет радоваться неудачам. А спокоен я, по причине твоего улучшающегося настроения, хотя и предвижу, что скоро ты снова можешь впасть в уныние и хандру. Но когда?нибудь, ты обязательно избавишься от этих бесполезных и гнетущих чувств.
        Мелиор улыбнулся. Было странно видеть улыбку на его лице. Но Создатель был прав, его настроение было приподнятым, он уже чувствовал вкус победы от задуманных действ.
        В это время компания, за соседним столиком окончательно распоясавшись, и уверовав в свою неуязвимость, перешла на обсуждение посетителей заведения, причем, не стесняясь в выражениях.
        Верзила, претендующий, а возможно и являющийся беспрекословным авторитетом в этой группе отпускал обидные комплименты в адрес то одного, то другого посетителя ресторана. Некоторые не слышали его высказывания из?за, музыки, некоторые слышали и не хотели связываться, предпочитая не портить себе вечер из?за пьяного быдла, а некоторые возмущались, краснели и пытались, что-то ответить, но не решались вступить в открытый физический конфликт.
        Столик Мелиор и Создателя, как и ещё несколько, за которыми сидели люди, вероятно внушавшие, своим видом некую осторожность в действиях, дебоширы, тщательно обходили своим вниманием. Очередным объектом их насмешек, стала молодая парочка, мирно болтавшая о каких-то своих делах.
        Парень был худощав лет двадцати, и создавалось впечатление, что его работа лежит в области компьютерных технологий, судя по худым длинным пальцам, которые он держал над столом в положении располагающем к изматыванию клавиатуры, и висящей на спинке стула сумке, с ноутбуком, которую он время от времени ощупывал рукой, что говорило о её безусловной ценности для молодого человека. Девушка - его ровесница, миленькая блондинка, с большим глазами и длиннющими ресницами, явно выказывала своему спутнику недовольство наглостью и бесцеремонность грубиянов, кидавших в их сторону взгляды, и о чём-то громко смеющихся.
        Наконец молодой человек не выдержал, поднялся со стула и направился в сторону столика обидчиков. Девушка одобрительно наблюдала за ним.
        Компания, была рада, что хоть кто-то решился к ним подойти, и встречала героя улюлюканьями, выкриками и довольными улыбками. Один из молодых людей даже широко раскинул руки, демонстрируя всем, что готов заключить в объятия этого славного юношу.
        На что рассчитывал парень, было не совсем понятно, ведь даже его принадлежности к мастерам боевых искусств, в чём были огромные сомнения, оставляла ему ничтожные шансы выбраться из ресторана без видимых физических увечий, судя по количеству мужчин, которые были старше него и в несколько раз крупнее. Но юноша был настроен решительно.
        Парень подошёл к столику, что-то произнёс, и судя по реакции буянов, слова его не оказались лицеприятными. Самый крупный, из сидящих за столом, даже оторвался от своей подружки и недоумённо захлопал глазами. Другой встал, и выражение его лица не сулило парню ничего хорошего.
        - Ты ему не поможешь? - поинтересовался Мелиор у Создателя, который с искренним сочувствием наблюдал за происходящим.
        - Я не могу его останавливать, он принял решение и готов отстаивать его верность. - с сожалением произнёс Создатель, - Ведь это твой мир и твои правила.
        - Разве это по божески? - скривился в усмешки Мелиор.
        Он вдруг встал из?за стола, оправил пиджак и неторопливо направился к месту конфликта.
        Парень уже успел получить кулаком в глаз и теперь стоял согнувшись, одной рукой закрывая разрастающийся по лицу синяк, а второй демонстрируя свою неготовность к подобному выяснению отношений.
        Двое охранников спешили ему на помощь, но Мелиор выставил им на встречу руку и они остановились как вкопанные, переглядываясь, и не полностью осознавая, что заставляет их испытывать такой трепет перед этим человеком.
        Мелиор подошёл к столику, около которого, стоял согнувшийся программист, отстранил его движением руки в сторону и встал непосредственно перед тем, кто его стукнул, приблизившись к нему почти в плотную. Парень с нагловатой улыбкой смотрел прямо в глаза Мелиору, что являлось очевидным промахом. Через несколько секунд улыбка сползла с его лица, и беспечное выражение сменила бледная маска неподдельного ужаса. Он сделал шаг назад и плюхнулся на свой стул, закрывая лицо руками и что-то безумно бормоча себе под нос. За столиком все притихли. Зал замер.
        Но не всем был очевиден исход, и самый здоровый, который цинично лапал свою подружку, грозно поднялся во весть рост, и обращаясь к Мелиору произнёс.
        - Ты что, смертник! Торопишься в ад!?
        Здоровяк вышел на встречу Мелиору, готовый к смертельной схватке, по его выражению лица было понятно, что не отступит, даже если придётся умереть, но он не ведал, что поединок будет нести не совсем привычный для него характер.
        Мелиор повернулся в сторону угрозы и его холодный немигающий взгляд был исполнен гнева и одновременно безразличия к жертве. Широкоплечий, с фигурой борца мужчина, сунул руку под пиджак, извлёк оттуда пистолет Макарова, который жёстко направил Мелиору в голову, и палец туго лёг на спусковой крючок. Так он простоял пару секунд. Лицо его стало покрываться крупными каплями пота, а перед глазами, по непонятным причинам, явственно промелькнули все самые жуткие моменты его жизни. Наглая ложь, стоившая бывшим его товарищам жизни, подлости, которые он совершал, предательство близкого друга, повлекшее за собой зверское его убийство, самые тайные сексуальные действия, исполненные в элитных борделях, изнасилование малолетней девочки, которая сошла с ума, а её мать покончила с собой, смерть своей престарелой матери, которая так и не дождалась своего любимого сыночка и умерла в муках от рака в нищете, где то на окраине России, пока он развлекался в столице. Всё это он увидел и осознал явно и отчётливо, словно услышал приговор, который безжалостно зачитывал ему нечеловеческий взгляд Мелиора. И здоровяк,
трясущейся рукой, положил пистолет на стол, неожиданно рухнул перед Мелиором на колени, и на глазах у всего зала стал со слезами умолять его о пощаде.
        Оцепенение в зале сменилось чувством возмущения и невероятной брезгливости к этому пьяному подонку, чуть ли не целующему обувь сильного и уверенного в себе человека.
        Мелиор окинул взглядом компанию, которая с откровенным страхом смотрела на него в ожидании дальнейших действий, кивнул головой в сторону ноющего на полу амбала, и коротко произнес: «Вон». Затем он похлопал в знак поддержки по спине парнишку программиста, не от души, а как-то показательно, и направился к своему столику.
        Компания в дикой спешке подобрала с пола своего товарища, крутость которого растворялась в слезах и соплях, и как испуганные зверьки вышмыгнули из зала. Парнишка программист вернулся за свой столик. Охранники, ещё раз переглянулись и, почтительным кивком поблагодарив Мелиора, отправились по своим постам. Публика смотрела на Мелиора, как на Бога с опаской и восхищением.
        Мелиор вернулся в компанию Создателя, тот смотрел на него хмуро.
        - Я что-то сделал не так? - удивлённо, но с упоением спросил Мелиор.
        Создатель молчал.
        - Или ты хотел, что бы этого мальчика размазали по полу, а эти мерзкие смертные, беспечно продолжали бы портить окружающим отдых?
        Создатель молчал.
        - Мне удивительно твоё спокойствие, с которым ты смотришь на своих любимых созданий, и позволяешь им так издеваться друг над другом. Мне удивительно, что ты так спокойно реагируешь, на хамство, унижения и несправедливость.
        Создатель посмотрел на Мелиора и сказал.
        - Ты считаешь, что твой мир не справедлив?
        - Я считаю, что твои любимые создания не могут по определению быть справедливыми, они готовы жрать друг друга за гроши и пускать по миру за один взгляд, не понравившийся им. Сильные всегда на коне, а слабые всегда плетутся в районе лошадиного зада. И к ним ты питаешь любовь и нежность? Да их нужно держать в страхе и не позволять лишнего, иначе не я, а они ввергнут всё сущее в хаос. Они понимают только силу, а ты соблюдаешь правило свободы воли и невмешательства.
        Создатель сделал глоток воды и печально посмотрел на Мелиора.
        - Брат мой, твои заблуждения причиняют тебе лишнюю боль и отталкивают тебя от истинной свободы и счастья.
        - Заблуждения? - вскипел Мелиор, - да разве не я спас этого мальчика от наглецов, готовых четвертовать его на глазах у одурманенной публики. Разве не я защитил его покой и сохранил его честь в глазах его спутницы?
        - Ты погубил его, в этой жизни, - тихо сказал творец.
        - Что? - возмутился Мелиор.
        Создатель сделал ещё глоток воды, он всегда испытывал жажду в моменты разочарований.
        - Мелиор, - произнёс Творец, поставив пустой стакан на стол, - Ты настолько отошёл от моих принципов, что утратил возможность читать будущее. Именно по этому, ты порой совершаешь действия, не приносящие тебе никаких плодов. Твоё видение стало сильно ограниченно сиюминутными победами, и удовлетворениями сиюминутных потребностей. Но это естественно, поскольку ты сам создал эти правила.
        Создатель сделал жест рукой, предлагающий Мелиору приблизиться к нему.
        - Этот юноша, повесится в собственной ванне, когда его любимая девушка, которую ты имеешь честь созерцать, оставит его, и благодаря продемонстрированному тобой спектаклю, предпочтёт ему, хорошо одетого и уверенного в себе мужчину. Этот молодой человек имеет сильный характер и не побоится свести счёты с жизнью, после того как выслушает от своей возлюбленной обвинения в ничтожности, несостоятельности и трусости, хотя совершенно этого не заслуживает. Девушка же выйдет замуж за нового ухажёра, который, кстати, бросит её, когда она будет беременна третьим ребёнком, лишив её денег, которые она, как и почти все жители твоего мира считают мерилом независимости и счастья.
        Вскоре эта женщина сделает аборт в дешёвой клинике, и скончается от заражения крови. Её дети будут отданы в детский дом. Кстати именно жизнь в детском доме в трудных условиях, сделает из них по-настоящему порядочных и сильных людей, и они проживут жизнь в твоём мире счастливо. Это пожалуй то, чего ты сделал положительного.
        Если бы ты не стал демонстрировать своё могущество и силу. То этот юноша попал бы в больницу с побоями, и совершенно по другому оценил бы свою спутницу, подтолкнувшую его к такому необдуманному поступку. Он стал бы хорошим инженером и зарегистрировал бы свою компанию, а созданные им программы снискали бы ему почёт и уважение. Он женился бы на девушке, которая ценила бы его за то, что он может и умеет, и никогда не заставляла бы его, рисковать жизнью, только из?за того, что ей захотелось рассказать об этом подругам, или посмотреть на лица окружающих, которые в случае успешного исхода, будут смотреть на неё и завидовать тому, что мужчина готов по одному её слову, броситься в пасть ко льву.
        Создатель посмотрел на столик, за которым сидел понурый программист и его спутница, надувшая губки и поглядывавшая в сторону Мелиора.
        - Единственное, кому ты не навредил, - продолжил Создатель, - Так это данной молодой даме. Поскольку, что в одном, что в другом случае она обречена, всю жизнь гоняться за твоими ценностями и жизнь её будет оборвана рано. Она бы не поняла, почему молодой человек решил с нею расстаться, и всё равно бы встретилась с тем, кто испортит ей жизнь.
        Творец ещё раз взглянул на девушку, которая уже просто сверлила обожающим взглядом Мелиора, затем посмотрел на своего спутника и сказал.
        - Хотя ты можешь исправить ситуацию.
        - Каким образом? - буркнул Мелиор, осознавая, что даже не заморачивал себе голову подобными глупостями, но услышав откровения Создателя, явственно понял, что он говорит правду.
        - Ты и сам знаешь как, - улыбаясь, сказал творец, и затем добавил. - Ну а что касается этих забияк, так твоя наука не пойдёт им на пользу, ведь злом ты порождаешь ещё большее зло. И этот мужчина, так сильно униженный тобой в присутствии своих друзей, уже в данный момент ищет возможность реабилитировать себя в их глазах, ведь ты только укрепил его во мнении, что сильному можно всё. Он, кстати, уже заметил человека, на ком он выместит свою злость, а заодно, несколько восстановит свою подпорченную репутацию.
        Создатель закрыл глаза и сложил руки лодочкой перед своим лицом. Мелиор отпрянул назад, он знал, что означает это действие. Создатель посидел так несколько секунд, затем открыл глаза. Взглянул на Мелиора и произнёс.
        - Но этого я допустить не могу, ведь есть вещи, которые требуют моего личного вмешательства, поскольку оно не ограничивает, а увеличивает свободу выбора. Ведь обстоятельства, иногда лишают сущности возможности реализовать свой потенциал, а это не есть хорошо.
        Мелиор не был расстроен словами Творца, хотя и знал, что все, что он сказал истина. Но у него были свои взгляды на истину Создателя и личные правила. В данную минуту, он наслаждался восхищёнными взглядами, направленными на него очарованными посетителями, которые ещё долго будут помнить этот инцидент и даже воодушевлённо рассказывать своим друзьям и товарищам, о крутом и красивом человеке, который так бесцеремонно поставил на место наглецов и защитил слабого юношу. Мелиор знал, что это иллюзия. Иллюзия силы, и иллюзия правды. Всё, что он хотел - это возвысить себя, воспользовавшись ситуацией, и ещё сильнее укрепить смертных во мнении, что всё решает грубая сила, а око за око - единственно верное правило, которое необходимо соблюдать, что бы снискать себе уважение и всеобщую любовь.
        Он создал в своём мире массу иллюзий: иллюзию силы, иллюзию успеха, иллюзию уважения, иллюзию справедливости, иллюзию любви, и иллюзию истины, а сам Мелиор стал великим мастером иллюзий.
        Глава 23
        Илаев вывел машину на проезжую часть, проехал метров триста и остановился. Чёрный «Крузер», так смешно названный одной из бабушек «Крузик», выехал вслед за ним, но свернул в противоположную сторону и, набирая скорость, стал быстро удаляться.
        Илаев смотрел за автомобилем, до того момента, пока он не превратился в маленькое чёрное пятнышко, а затем и вовсе исчез за изгибом дорожного покрытия. Ещё немного выждав, Илья снова тронулся с места.
        Вестей от Реболарова пока не поступало. Положение Элеоноры так и оставалось непонятным.
        Разговор с жёнами погибших историков если и внёс ясность в происходящее, то слишком туманную. Теперь Илья знал, что и один и другой владел информацией о содержании книги, впрочем, как и Коста Симиниди, и именно это обстоятельство, могло послужить причиной их смерти. Вероятно, они не хотели так скоро делиться своими знаниями, если скрывали это от жён, а насколько Илье стало понятно, отношения, во всяком случае, у Кузнецова с женой были доверительные. И всё равно они молчали. Почему?
        Возможно всё?таки, с кем-то они этой информацией поделились и если тот, кого это не радует, узнает их имена, то не стоило утруждать себя догадками, что жить им останется не долго.
        Илья вспоминал слова Реболарова: «Если бы я искренне верил в Бога, то я бы сказал, что против нас выступает сам Сатана ". Действительно, тот, кто оставался в тени, был чертовски хитёр и силён. И если раньше Илья считал, что убийства связаны с нежеланием кого?то, разглашать информацию о находке книги, то теперь становилось понятно, что причина может заключаться не в этом.
        - Стоп! - сказал сам себе Илья и, подчиняясь собственной команде, стукнул по педали тормоза.
        Машина завизжала шинами по асфальту и замерла.
        - Но значит тот, кто причастен к смерти Андреева, Кузнецова и Симиниди знал, о том, что книга изучена, и знал давно, ещё до убийства Косты, а следовательно это кто-то из тех, кто был в экспедиции, ну или доподлинно знал, что книга найдена.
        Илья вынул ещё одну сигарету и нервно принялся мять её в руках.
        - А ведь таких людей не много. - задумчиво произнёс Илаев, и закурил.
        Илья перебирал в мыслях тех, кто знал о находке.
        - Стилианос, который теперь именуется Саидом, Элеонора, которая находится в Греческой тюрьме и Реболаров. Если верить словам Элеоноры, то это все из живущих ныне, кто знал о том, что книга найдена. Конечно, существует возможность, что присутствует ещё одна сила, до сих пор не раскрывшая себя. Но тогда совершенно точно, что кто-то сливал ей информацию.
        Илья снова начал движение, не прекращая мыслительный процесс.
        - Если третей силы нет, то под первым под подозрение попадает Реболаров, кстати, он главный из числа тех, кто был в состоянии организовать подобный спектакль. И ему, скорее всего, было не выгодно, что кто-то может раскрыть тайну без него.
        Но здесь есть не состыковка. Сам Всеволод Александрович, прочитать книгу всё равно бы не смог, а люди, которые её прочли, работали на него, так почему же они скрывали от него это. Или не скрывали?
        Илья выехал на третье транспортное кольцо, встал в средний ряд и через несколько минут оказался в плотных тисках автомобильной пробки.
        - Если они не скрывали, о том, что изучили книгу, то рассказав Реболарову об этом, подписали себе смертный приговор. - продолжал размышлять Илья, - А это означает, что Реболаров уже владеет тайной рукописи, и планы его совершенно иного характера, нежели просто поставить её на почётное место под стекло и хвастаться этим сокровищем перед окружающими. Всеволод Александрович хочет воспользоваться знаниями книги, причём воспользоваться единолично. Но это глупость! Ему всё равно придётся привлекать специалистов, для того, что бы более тщательно изучить её, зачем же убирать тех, кто уже начал для него это делать? Ведь за такое короткое время, что у них было, они не могли досконально разобрать документ.
        Машина Ильи со скоростью пешехода двигалась по кольцу. Его это обстоятельство совершенно не смущало, поскольку он никуда не торопился, да и голова его была забита совершенно иным, поэтому у него не оставалось времени и сил на переживания по поводу, безобразно медленного темпа езды.
        - Есть, конечно, небольшая вероятность, что всё это дело рук Ван Голланд, - Илаев даже скривился от подобной мысли и тут же выкинул её из головы, - Нет, Элеонора не могла ни морально, ни физически.
        Илья был хорошим журналистом, но довольно посредственным следователем.
        - Вот кретин! - он хлопнул руками по рулю, - Но если всё это устроил Реболаров, то кто же тогда похитил книгу? Если меня послушать, то Всеволод Александрович, с помощью доверенных людей, нашёл книгу, а когда его люди начали изучать её, устранил их и затем просто её потерял.
        Илья даже улыбнулся своим рассуждениям.
        - Нет, определённо существует некто, и скорее всего, кто-то из историков и передал ему нужные сведения. Некто воспользовался этими сведениями, выкрал книгу, и избавился от неудобных свидетелей. А что бы быть полностью уверенным в том, что знания никогда не достанутся никому кроме него, устранил всех, кто этими знаниями обладал.
        Илья закивал сам себе головой.
        - И этот некто, уж точно не хочет афишировать находку. Ведь в отличие от Всеволода Александровича, он не собирал экспедицию, и не просил журналиста с именем, о помощи, ведь я не стану молчать, если обнаружу книгу, и он это знает. Реболарову наоборот нужно, что бы все узнали, что именно он обладает книгой, и нет ему ни какого смысла таить сокрытую в ней информацию.
        Движение на третьем кольце постепенно убыстрялось, дорожная пробка рассасывалась.
        - По всей вероятности Всеволод Александрович, предполагает, кто играет с ним в кошки мышки, но не торопится рассказать. - продолжал строить догадки Илаев, - И скорее всего, кто-то из этой компании навестил жену Андреева. Старушки рассказывали о молодом человеке из новых русских, посещавшем Марину перед смертью Михаила. И этот новый русский передвигается на чёрном «Крузере», который видели в день смерти у подъезда Михаила и возможно, тот который сегодня наблюдаю я. Этот кто?то, здорово осведомлён о состоянии дел. Вероятно, Михаил оставил какие-то записи, о которых говорила его вдова и возможно теперь эти записи читает тот, кто посещал её, незадолго до гибели мужа. Марина, это видно сразу, женщина не бескорыстная и вероятно продала записки мужа, галантному кавалеру, ну тогда она, скорее всего многого не договаривает. Нужно будет ещё раз с ней встретиться. А завтра, возможно, стоит наведаться на бывшие рабочие места историков, может быть там, я найду ещё какие?нибудь ответы.
        Илаев уже довольно свободно мчался по широкой полосе третьего транспортного. Он поймал себя на мысли, что едет в неизвестном для себя направлении, совершенно без цели.
        - А может быть заехать в ресторан? - спросил он у своего отражения в зеркале заднего вида. - А почему бы и нет! - ответило ему отражение.
        И он свернул с кольца на Кутузовский проспект. Его путь лежал на Калиниский, там находилось заведение, которое Илаев уважал. Именно в этом ресторане он и решил скоротать вечерок.
        Илаев поставил автомобиль на парковку и неторопливо направился к нужному ему входу. На подходе к ресторану он заметил компанию из шести человек, стоящую метрах в пятидесяти от входа и что-то довольно шумно обсуждавшую. Больше всех выступал крепкий мужчина высокого роста. Компания находилась в весьма возбуждённом состоянии. Подойдя ближе, Илаеву стал отчётливо слышен предмет их разгорячённой беседы.
        - Да вы чего, меня за терпилу держите! - кричал рослый мужик на своих спутников.
        - Да ты что Гарик, просто перебрал ты малость, а этому фраеру просто повезло. - поддерживал его один из товарищей
        - Хорош, меня успокаивать! - срывался на визг верзила, - Я вам не чёрт какой?нибудь, я любого порву. Понятно!
        Он угрожающе смотрел на стоящих перед ним друзей, которые выглядели как провинившиеся школьники перед учителем физкультуры, и вероятно не сомневались в истинности его слов.
        - Ну, смотрите! - прорычал Гарик.
        В этот момент Илаев поравнялся с компанией и взгляд его встретился со взглядом разъярённого амбала.
        - Ты чего вылупился? - прорычал здоровяк в сторону Ильи.
        - Это ты мне? - поинтересовался журналист.
        - А что здесь ещё кто-то есть? - уже более спокойно, но более зловеще произнёс Гарик и двинулся в сторону Ильи.
        Илаев обычно не старался встревать в конфликты, хотя его трудно было обвинить в слабости характера. Но все же, он считал, лезть на рожон и доказывать своё превосходство придуркам типа этого, делом недостойным и совершенно бестолковым. Ему часто приходилось защищать свою честь перед задетыми им в ходе журналистской деятельности оппонентами, и делал он это, нужно прямо сказать достойно, но всё же он считал, что лишние неприятности лучше обойти стороной. Вот и теперь он решил оставить пустые пререкания и продолжил движение в сторону входа в ресторан, до которого ему оставалось метров тридцать. Но разъярённый неизвестными Илье обстоятельствами мужчина, явно не собирался от него отставать и поторопился преградить ему путь. Илья немного замедлился, поняв, что не успеет войти, не столкнувшись лицом к лицу с этим типом, а затем и вовсе остановился, заметив в руке здоровяка блестящую сталь.
        - Чего встал, смертник! - прохрипел верзила, - С меня сегодня станется.
        Он медленно в развалку подходил к Илье, который уже осознал что неприятное столкновение неизбежно, но убегать или звать на помощь ему было как-то не по душе. Илья стоял и пытался принять правильное решение. Он знал, что не имеет навыков защиты от нападения человека с ножом, но все, же можно попробовать сыграть на опережение.
        Неожиданно, Илаев поймал себя на мысли, что у него совершенно отсутствует чувство страх, а вместо него присутствует необыкновенное и неизвестное ему до сегодняшнего дня дикое желание вступить в поединок с этим человеком. Более того он совершенно не сомневался, что без труда одолеет его. Это было странное, необычайно будоражащее чувство. Илья даже не представлял, что когда либо, сможет испытывать такие эмоции в критической ситуации. Ведь раньше бы, он по мере приближения этого человека тонул бы всё сильнее и сильнее в нарастающем чувстве тревоги и беспомощности и единственное, что бы он смог сделать это попытаться стукнуть кулаком в лицо, как можно сильнее, а дальше положиться на волю случая. Теперь всё было не так. Илья с нетерпением ждал битвы, он чувствовал внутри себя, невесть откуда взявшуюся силу, и жуткую уверенность в том, что этот здоровый и широкоплечий мужик не представляет для него никакой угрозы. Илья даже улыбнулся окрылённый подобными ощущениями.
        Здоровяк, заметив улыбку на лице Ильи, изменился в лице и с гортанным рыком: «Ах ты, сука!$1 - кинулся на Илаева, занося назад, для удара, руку с ножом.
        Всё дальнейшее происходила для Илаева словно в замедленном кадре. За несколько секунд до момента контакта, он резко и легко сделал шаг в левую строну, и когда амбал промахнувшись стал по инерции проседать на переднюю ногу, придал ему ускорения, подтолкнув потерявшего равновесие буяна, правой рукой в шею. Тот, на полусогнутых конечностях, пролетел три метра, ещё пару метров третьей опорной точкой ему послужило лицо, а затем он выбросив вперёд руки, распластался на земле. Нож, до того момента крепко зажатый в кулаке вылетел, и с характерным звоном заскользил по асфальту. Компания с открытыми ртами, молча, взирала на очередное падение их авторитетного друга.
        Голубоватые огни патрульной полицейской машины, сверкнули у обочины дороги. Расторопные парни в форме и с автоматическим оружием, оперативно выскочили на улицу. Илаев поднял вверх руки, компания моментально исчезла за ближайшим углом, а принявший горизонтальное положение здоровяк, так и остался лежать на асфальте.
        Двое патрульных подбежали к потерпевшему, и убедившись, что тот в сознании, заломили за спину руки и защёлкнули на них наручники. Третий патрульный без автомата, в звании капитана, подобрал нож и неторопливо подошёл к Илаеву, который так и стоял с поднятыми вверх руками.
        - Красиво работаете, Илья Дмитриевич. - произнёс патрульный, разглядывая не малых размеров детину, которого двое сотрудников, с трудом пытались поставить на ноги.
        Илья пригляделся.
        - Алексей? - удивлённо произнёс он. - Ты уже капитан. Поздравляю.
        С Алексеем Шевелёвым, Илаев встречался, когда занимался криминальными новостями.
        Алексей был тогда командиром группы быстрого реагирования, и имел звание старшего лейтенанта. С Ильёи в то время у них сложились довольно хорошие приятельские отношения, они несколько раз вместе выезжали на задержание, и несколько раз до чёртиков напивались водки, отмечая праздники, так часто устраиваемые, сотрудниками правоохранительных органов, по различным поводам.
        Давно не виделись, Илюха. - капитан протянул для приветствия руку, - Да ты руки то опусти.
        Илаев опустил руки, и они обменялись, крепким и долгим рукопожатием.
        - Это, что было? - спросил Алексей, жестами изображая приём, проведённый Илаевым.
        - Да, я толком сам не понимаю, - пожал Илья плечами.
        Он действительно не понимал, что это он продемонстрировал, хотя почему-то точно знал, что применил приём из арсенала Айкидо.
        - Ну-ну - хмыкнул капитан, - мы с товарищами, наблюдали, как ты его уложил. Ты не меняешься Илюх - это хорошо.
        Илаев качнул головой, в знак того, что возможно и не меняется, затем посмотрел на ресторан, потом на Алексея и воодушевлённо произнёс,
        - А может, отметим встречу? Я вот тут собирался посидеть, покушать, выпить.
        Алексей почесал затылок.
        - Да я бы не против, но сам понимаешь, служба! Ты заявление писать будешь? - аккуратно поинтересовался капитан.
        - Да бог с тобой! - отмахнулся Илаев. Затем посмотрел на своего спарринг партнёра, которого уже запихивали в патрульную машину и сказал. - Слушай, а вы бы отпустили парня. Ну, сам понимаешь, со всеми бывает. Чего ему зря биографию портить.
        Капитан хмыкнул.
        - Добрый ты, Илья Дмитриевич. А если он сегодня ещё с кем решит силами помериться? С тобой-то он чего не поделил?
        - Да, ничего. - коротко объяснил Илья, - Вероятно, решил зло сорвать. Он тут с товарищами своими ругался, вот я, наверное, ему под руку и подвернулся.
        - Ему не повезло с жертвой, - со смехом произнёс Алексей, - Ладно журналист, отдыхай, расслабляйся. Больших, старайся сегодня не обижать. И не забывай старых друзей.
        Он привычным движением отдал честь, повернулся и неторопливой борцовской походкой пошёл к патрульному автомобилю, около которого двое его сослуживцев, усадив дебошира в машину, о чём-то весело беседовали.
        - Поехали парни. - командным голосом, но по свойски, произнёс капитан.
        Полицейская машина, осветив сине-голубым цветом улицу, сорвалась с места.
        Илаев посмотрел ей в след, затем оценивающим взглядом посмотрел на свои руки, по сию пору не веря, что сумел так эффектно разобраться с нападавшим.
        - Правильно говорят - стресс способствует проявлению скрытых способностей! - подумал он, улыбнулся, и бодрым шагом направился в ресторан.
        Глава 24
        - Карэ ягненка с луком порей, томатами чери и чесночным соусом, салат из телячьей вырезки с Пармской ветчиной, двести граммов водки и букет из свежих овощей. - Илья поднял взгляд на официанта, - А десерт, я закажу позже.
        Официант записал заказ, одобрительно кивнул головой и почтенно удалился.
        Через некоторое время на стол Илаева были поставлены графинчик с охлаждённой водкой, свежие овощи, и хлебная корзинка с ещё тёплой и ароматной выпечкой. Илья наполнил рюмку и с удовольствием опорожнил её. Положил в рот огурчик, лист салата, немного посидел, дав возможность спиртному слегка растормозить свои чувства, и принялся разглядывать посетителей.
        - Добрый вечер, Илья! - раздался за спиной голос, и чья-то рука аккуратно легла на его плечо.
        Он оглянулся.
        - Михаил! Какая приятная неожиданность! - искренне радостно произнёс Илья, увидев знакомое лицо Михаила Бештерова.
        Их недолгое знакомство, оставило в душе Илаева, только положительные эмоции.
        Бештеров то же был рад встречи, это читалось в его горящих радостью глазах и подкреплялось широкой радушной улыбкой.
        - Кого-то ждёте? - почтительно поинтересовался Михаил.
        - Вас. - бодро и радостно ответил Илья.
        Оба рассмеялись. Илаев предложил Бештерову расположиться за его столиком. И в это время за спиной Михаила возник образ молодой и достаточно приятной брюнетки, с хитрой улыбкой, которая служила украшением её и без того симпатичного личика.
        Михаил с нежностью посмотрел на девушку, затем на Илаева и вид его исполнился гордости.
        - Познакомьтесь Илья, моя дочь - Ирина.
        Девушка приникла головой к плечу отца.
        - А это Илья Илаев, мы с ним познакомились, недавно. - Бештеров наклонил голову к дочери и добавил. - Очень симпатичный и интересный молодой человек и к тому же известный журналист.
        Ирина лениво хлопнула своими длиннющими ресницами и, не отрывая головы, от плеча отца, подала Илье руку для знакомства.
        - Очень приятно, господин журналист.
        Илаев встал и поцеловал руку девушки. Ирина улыбнулась. Михаил с интересом наблюдал за молодыми людьми.
        - Я так понимаю, пап, ты задержишься? - то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла девушка, не переставая сверлить Илаева, одновременно и кокетливым и испытующим взглядом.
        - Ириша, я бы с удовольствием составил компанию Илье, если он, конечно, не будет против, а ты на меня за это не рассердишься.
        - Да, что ты пап, конечно оставайся. - она впервые перевала взгляд на отца и с той же хитроватой улыбкой, заметила. - Тем более, что обязательный ужин порядочной дочери с мудрым родителем, подошёл к концу.
        - Ну, дочка. - извиняющимся тоном произнёс Михаил.
        Девушка поцеловала его в щёку и уже не наигранным тоном сказала.
        - Пап да всё нормально, конечно оставайся. Я как доберусь до дома, сразу наберу. - затем она посмотрела на Илью и выражение её лица снова приобрело кокетливо-надменное выражение. - Всего хорошего, господин журналист, надеюсь, что оставляю его в достойной компании.
        - Ирина! - протестуя, против последних слов дочери, с укором произнёс Михаил.
        Девушка взглянула на него, затем снова на Илью, ещё раз поцеловала отца в щёку. И непринуждённой свободной походкой направилась к выходу из зала.
        Бештеров проводил девушку, любящим отеческим взглядом, пока она не исчезла из поля зрения, и присел, на любезно предложенное ему Ильёй, местом за столом.
        - Сами понимаете, дети. - Михаил грустно вздохнул. - Наступает момент в жизни, когда их забота нам становиться нужна больше, чем наша им.
        Илья понимающе закивал головой.
        - Ну, вам до этого момента ещё далеко. Вы ещё довольно молодой человек. - сказал Бештеров.
        Илья разлил по рюмкам водку.
        - За молодость! - торжественно изрёк Михаил.
        Они чокнулись и синхронно опустошили рюмки.
        - Вы давно вернулись? - поинтересовался Бештеров.
        - Да нет, - Илья отрицательно покачал головой, - сегодня утром. А кажется, что уже несколько дней тому назад.
        - Я то же прилетел сегодня - Михаил удивлённо пожал плечами, - Но вас не было на утреннем рейсе из Ираклеона.
        - Я вылетал из другого аэропорта - ответил Илья, опустив подробности.
        - Ну конечно, - Михаил приложил ладонь к своему лбу. - Только, что поднимал тост за молодость, а сам забыл, какой энергией она обладает. Как позвольте полюбопытствовать протекают ваши поиски?
        - О-о-о - многозначительно произнёс Илья, - Это больше похоже на детектив, чем на исследование.
        - Неужели? - удивился Бештеров, - Так значит вы не нашли подтверждения существования книги.
        - Увы - обречённо произнёс Илья, - Несколько раз был близок, но ничего конкретного, одни предположения, тайны, загадки. Я, пожалуй, впервые пребываю в состоянии полной неопределённости, за всю мою многолетнюю практику расследований.
        - Так, значит, в Греции снова обнаружили, подделку? - продолжал интересоваться Михаил.
        Илья иронично хмыкнул, и отрицательно мотнул головой.
        - Что вообще ничего не обнаружили? - не унимался Бештеров.
        Илья снова отрицательно покачал головой.
        - Ну, тогда я сдаюсь, - сказал Бештеров и в ожидании интересного ответа, откинулся на спинку стула.
        - Понимаете, книгу нашли, но подлинник ли это, или подделка установить уже невозможно. - таинственно проговорил Илаев
        - Ну не интригуйте так Илья. Я пожилой человек. - сказал Михаил и снова приблизился к столу.
        - Она исчезла. - коротко объяснил Илаев.
        - Да, что вы говорите. - как-то недоверчиво признёс Михаил.
        - Именно так. Её похитили, а мнения членов научной экспедиции разделились, одни говорят, что это была она, а другие считают, что нет. Вот так просто.
        Бештеров задумался.
        - Ну вы хоть приблизительно представляете, кто это мог сделать? - поинтересовался он
        - Чёрт его знает, - сказал Илья.
        - Думаете он знает?
        Этот вопрос Бештеров задал как-то необычно серьёзно, словно шутливое выражение высказанное Илаевым, было вовсе не шутливым. Но Илья не придал этому значения и даже наоборот решил поддержать Михаила в его настроении.
        - Уверен, что этот тип, знает всё, что происходит на нашей грешной планете.
        - Да наверное. - Михаил снова задумался.
        Он взглянул куда-то в сторону.
        В это время официант, принёс заказ Илаева.
        - Михаил, я прошу прощения, что не предвидел вашего визита.
        - Да что вы Илья. - замахал руками Бештеров. - Мало того, что я вообще не ем мяса, я ещё и только, что отужинал с дочерью.
        Он обратился к официанту.
        - Милейший, принесите нам ещё графинчик водочки, ассорти из маринованных и соленых овощей, и запеченные баклажаны с топенадом из вяленых помидоров и сыром моцарелла, - затем он обратился к Илье. - Вы не против, или предпочтёте, что то другое на закуску.
        Илья развёл руками в знак своего полного согласия, и официант отправился выполнять заказ.
        Михаил разлил ещё по рюмочке. Они выпили. Илья начал разбираться с ягнёнком. А Бештеров продолжил свои расспросы.
        - Я прошу прощение, за стариковское любопытство, но вы не обращались в полицию?
        - Нет. - спокойно ответил Илья, - Видите ли, исчезновение книги не самое странное, что произошло за весь этот период. И получилось так, что в данный момент полиция Греции занимается моими поисками, а один из членов экспедиции, уже арестован.
        Илья прожевал кусочек нежного мяса, посмотрел на Бештерова, который собирался закидать Илью шквалом вопросов и, предупреждая, подобную ситуацию произнёс,
        - Михаил, только прошу вас без подробностей.
        Бештеров закрыл себе руками рот, демонстрируя своё понимание.
        Илья и Михаил снова наполнили рюмки, снова чокнулись под банальный тост и снова выпили. Илаев заканчивал уговаривать ягнёнка. Бештеров, как говорил один известный литературный персонаж, оперировал горячими закусками, которые уже были доставлены по его заказу расторопным сотрудником ресторана.
        Охлаждённая водка, хорошая закуска сделали своё дело. Собеседники расслабились, и с темы поисков книги, плавно переключились на обсуждение, литературы, затем кино, затем музыки, а затем и женщин.
        - О, женщины! - воскликнул Бештеров. - Они всегда служили источником вдохновения и радости. Женщины вообще представляют собой сплошную тайну и загадку, для мужского разума.
        Илья одобрительно кивнул.
        - А какая в них сила! - продолжал восхищаться Михаил. - Они в состоянии противостоять таким трудностям, которые мужчинам не под силу преодолеть. А методы, которыми они достигают своих целей, так завуалированы для нас, мужчин, что порой мы приписываем себе их достижения. И заметьте, женщины, редко спорят с подобным мужским мнением. Ну, разве это не может вызвать уважения.
        - Довольно спорное утверждение. - заметил Илья.
        - Отчего же? - возразил Бештеров. - Возьмите любое мужское достижение, и за каждым будет стоять женщина. Возможно, её присутствие не будет заметно, но факт остаётся фактом. Одинокий мужчина, обычно ведёт распутный образ жизни, и как правило редко добивается успеха. Разве не так?
        - Я бы сказал в большинстве своём. Но, то же самое, можно сказать и о женщине. Одинокая женщина менее успешна, нежели та у которой есть надёжный спутник. - снова возразил Илья.
        - Именно! Именно так. Мужчина и женщина это два существа, которые просто не могут существовать друг без друга. - Бештеров на мгновение задумался, - вы знакомы с учением Цигун, которое лежит в основе древнекитайской культуры?
        Илья пожал плечами.
        - Скорее нет, чем да.
        - Там есть такие понятия как Инь и Янь. Это энергии, которые, абсолютно различны, по своей направленности, но не могут существовать независимо, так как являются началом и концом друг друга. И если Янь активная энергия, направленная на возрождение, то Инь пассивная ведущая к упадку. В концепции пяти элементов, у-син, эти энергии являются движущими силами жизненных циклов, сменяющих один другой. Так вот Янь даёт начало этим циклам, а Инь, является тем, что ведёт к завершению. Это же можно сказать и о мужчине и женщине. И в нашем случае Мужчина это Инь, а Женщина - Янь.
        Бештеров наполнил рюмки. Содержимое второго графинчика подходило к концу и изрядно захмелевший Михаил, поднял руку, привлекая внимание официанта.
        - Хотите сказать, что мужчины разрушают, то, что создают женщины? - Илья криво усмехнулся.
        - Не совсем так, но отчасти вы правы. Вся история говорит нам, что мужчины только и занимаются, тем, что воюют, разрушают и отнимают друг у друга. И если бы не женщины, то мир давно бы превратился в хаос. Но! - Бештеров гордо тряхнул головой, - Все свои завоевания мы бросали к ногам возлюбленной, ради которой, по сути, и совершали все наши подвиги. А они, принимая наши неоправданные жертвы, превращали их в любовь, давая начало новой жизни. Долгие годы, они останавливали нас, обращая наше внимание, на ошибочность подобных действий, но всё же любили нас и создавали условия, в которых мы чувствовали себя истинно счастливыми. И пусть наши разрушения приносили массу страданий, пусть они являлись следствием нашего эгоизма и заблуждения, мы всё и всегда делали ради них, по большому счёту, отдавая себя без остатка. Именно поэтому, мы являемся движущей силой, ведь если никто не рушит, то и ни к чему строить. Мы отдаём себя, для того, что бы она воссоздала нам новое, лучшее. И так всю жизнь. Мы выбираем женщину, ради которой готовы отдавать себя, а она выбирает мужчину, ради которого готова создавать.
        Официант, подошедший к столику, терпеливо ждал, когда Михаил закончит монолог и обратит на него внимание.
        - И даже секс нам демонстрирует, именно то, что я говорю. А, как известно, это самая сильная природная эмоция. - Бештеров жестикулировал одной рукой, не замечая официанта. Вторая так и оставалась поднятой. - Мужчина, в сексе растрачивает свои силы, на женщину, которая в свою очередь аккумулирует переданную ей энергию, и рожает. Причём не только детей, но и вдохновение, которое толкает мужчину к действиям. Мужчина отдаёт, а женщина рожает, поддерживая баланс сил.
        Поэтому, не мы отказываем женщинам, а они нам в сексуальных утехах, для них это процесс рождения чего-то нового из страсти, которую мы передаём им. А коли женщина, не чувствует, что может, родить, что-то из предлагаемой ей страсти, то она попросту откажется от неё.
        Михаил шумно выдохнул, и тяжело опустил на стол поднятую руку, да так, что сервировка стола, чуть не слетела с него от сильного сотрясения.
        Захмелевший и проникшийся выступлением Илаев, бросил взгляд на официанта терпеливо ожидавшего у стола и кивком головы указал ему на своего собеседника, выказывая одобрение ораторскому искусству Михаила.
        Бештеров гордо смотрел на Илью, а когда заметил, что несколько увлёкся и заставил официанта стать его невольным слушателем, в знак извинения приложил руку к груди и произнёс.
        - Прошу прощения, за ожидание. Нам ещё графинчик и…? - он вопросительно посмотрел на Илаева, который одобрительно кивал, - И закусочки, на ваш вкус, милейший. Мы с господином Илаевым полностью полагаемся на ваш выбор.
        Официант понимающе склонил голову и удалился.
        - Трудно с вами спорить Михаил. - философски - задумчиво изрёк Илаев. - Но всё же, у меня остаётся масса вопросов. Вот, к примеру, как объяснить стремление женщин, к власти и деньгам. Или как объяснить стремление женщин к карьере, зачастую заменяющую ей и семью и дом. Ведь сегодня так много женщин, которые совершенно не думают о духовности и продлении рода, они занимаются собой, выступают в роли насоса для выкачивания денег, не стесняясь для этого цинично продавать себя тому, кто богаче. А женщину науки, так фанатично преданные ей? Как можно объяснить такие парадоксы.
        Говоря о женщинах науки, Илья невольно вспомнил об Элеоноре. Его передёрнуло от одной только мысли, что он сидит здесь, в ресторане, ест и пьёт, занимается словоблудием, а она томиться в неволе.
        - Ну-у-у-у - протянул Бештеров, - Янь- вестник Инь, а Инь хранител Янь. И если верить китайским мудрецам, то значит, женщины представляют мужчин. Какие мы, такие и они. По женщине можно судить, какие мужчины её окружают. Женщины не пойдут на конфликт с внешним миром, который установил для них норму. Они дают нам то, что мы хотим от них получить. Они стали такими, какими их желают. Раньше нам был нужен очаг и наследники, теперь показная красота. Вероятно, приоритеты мужчин сильно сместились. Мы являемся движущей силой, мы даём им то, ради чего они готовы создавать и рожать, а на сегодняшний день мы всем своим видом стараемся показать, что женщина для нас не главное, обманывая себя и нарушая естественный ход вещей. Мы стали охотиться не ради женщины, а ради процесса, удовлетворяя своё тщеславие. Ложные идеалы, ложные результаты, искусственное состояние счастья. Вот и они стали давать нам то, что мы от них, якобы ждём.
        Илья в общем, был согласен с Бештеровым, но Михаил, предъявил слишком серьёзные обвинения всей мужской половине. Получилось, что во всех противоречиях в отношениях полов виноват мужчина, а женщина всегда права, а если не права, то до этого её опять же довели мужчины. Кое?как Илаев сформулировал свою мысль и изложил её Бештерову.
        Михаил выслушал журналиста, улыбнулся и произнёс.
        - Это цена славы, мой друг. Мужчины претендуют называться сильной половиной человечества. А сильная половина, по определению должна отвечать за слабую. Ну, как же мы сможем носить подобный статус, если будем обвинять в своих бедах женщин?
        - А вы считаете более сильной половиной человечества женщину? - не унимался Илаев.
        Бештеров на мгновение задумался. Затем набрал в лёгкие воздух и на выдохе произнёс.
        - Понимание силы у людей, немного искажено. Человек считается сильным, если он может дать сдачи, отобрать что-то у другого человека, или быть готовым умереть ради личных принципов. А это не совсем верно, я бы сказал, что это однобоко, но не в этом суть. Трудно сказать кто сильнее, а кто слабее, но движущая сила это мужчина, он толкает жизнь к постоянным обновлениям, разрушая старое. Это не хорошо и не плохо это естественно. Но одно можно утверждать точно! - Бештеров поднял руку и потряс в воздухе указательным пальцем, - Женщина должна создавать и определять мужчину, а мужчина должен хранить женщину.
        - Не понятное высказывание - озадаченно произнёс Илаев.
        - Ну что же здесь непонятного? - удивился Михаил, - Всё именно так как вы и услышали. Женщина рожает мужчину, а в последствии ради женщины мужчина и становиться тем, кто он есть, и уже его очередь заботиться и оберегать свою любимую, или любимых женщин. Я имею в виду матерей, возлюбленных, сестёр, да и женщин, в общем. А они дадут ему духовные силы, детей, очаг любовь и заботу, всё то ради чего он будет отдавать себя им. А дальше цикл повториться. И только тогда оба будут чувствовать себя комфортно. Все остальные варианты, обрекут и одного и другого на ссоры, скандалы, взаимные претензии. И это будет продолжаться до того момента, пока и женщина и мужчина не обретут, один ту которою он захочет оберегать, а друга того с кем захочет создавать жизнь.
        - Либо я пьян, либо всё слишком путано, - произнёс Илаев, почесал затылок и продолжил. - Мужчина глава в семье. Это знают все. И женщина должна уважать его мнение, вот тогда и ссор не будет.
        - Он совсем заморочил людям голову, - грустно сказал Бештеров и посмотрел по сторонам, словно разыскивая кого-то среди посетителей.
        - Кто? - поинтересовался Илья
        - Дьявол. - спокойно сказал Михаил
        - В каком смысле? - недоумённо произнёс Илья, ему показался странным такой резкий переход с темы на тему.
        - В прямом. - снова чрезвычайно спокойно сказал Бештеров.
        - Хотите сказать, что в том, что мужчина и женщина ссорятся, виноват дьявол?
        - Ну а кто же? - вопросом ответил Михаил, а затем добавил: - Даже не совсем в том, что они ссорятся, а в том, что в принципе и сами понимают, что и почему, но вот только никак не хотят согласиться с сами с собой.
        Илья внимательно посмотрел на Бештерова. Ему показалось, что он слишком перебрал спиртного. Но вид его собеседника был серьёзным и на удивление трезвым, для подобных высказываний. Илья несколько мгновений таращился на Михаила, а потом в голос рассмеялся.
        - Вы разыгрываете меня Михаил!
        - Нисколько.
        Илья перестал смеяться и серьёзно спросил.
        - Вы, что так сильно верите в его существование?
        - А вы разве нет? - снова вопросом на вопрос ответил Бештеров.
        - Ну, я не могу сказать, что не верю, и не могу сказать, что верю. Скорее я сомневаюсь. По крайней мере, я не могу так безопеляционно списывать все беды на его козни.
        Бештеров хмыкнул.
        - Значит, вы сомневаетесь?
        - Да.
        - А если я смогу доказать, что он существует. Что вы тогда скажете. - спросил Михаил
        - Тогда возможно я с вами и соглашусь, вот только как вы сможете мне это доказать. - Илья снова рассмеялся
        - Я вам его покажу. - совершенно серьёзно сказал Бештеров.
        - Когда же? - с заметной иронией спросил Илья.
        - Да вон он! - и Бештеров, спокойно указал на столик в противоположном углу ресторана. - Видите, вон тот, в чёрном костюме.
        От неожиданности Илаев оторопел. Бештеров, по его мнению, либо был совершенно пьян, либо просто сошёл с ума. Он не отрывал взгляда от своего собеседника, который осторожно указывал на кого-то пальцем. Илья по необъяснимой причине так разнервничался, что перед тем как посмотреть туда, куда указывал Михаил, хотел удостовериться, пьян ли его собеседник или просто поехал головой. Но к его удивлению, ни пьяным, ни сумасшедшим Бештеров не выглядел, и это было, по меньшей мере, странно. Во всяком случае, странно было то, что Бештеров казался абсолютно трезвым, хотя ещё пять минут назад был изрядно пьян.
        - Вы смеётесь надо мной. - Илаев уже начинал нервничать всерьёз.
        - Да нет же, Илья. - Михаил действительно был совершенно серьёзен, - Ну, вы посмотрите или нет?
        То ли волнение, то ли раздражение, то ли злость - негативные чувства, всецело овладевали Илаевым.
        - Даже не собираюсь, - жёстко отрезал он, - А вам, я бы посоветовал меньше пить, и не морочить людям голову.
        Илья не понимал, отчего он был так взбешён. Возможно, его возмущала мысль о том, что Бештеров хочет посмеяться над ним. Илья не хотел идти у него на поводу. Он продолжал сверлить Бештерова холодным и злым взглядом.
        - Да, Илья, это очень сложно, поверить в его существование. - голос Бештерова звучал необыкновенно, спокойно, и тихо, но очень отчётливо.
        Слова до Ильи, доносились не со стороны собеседника, а словно рождались непосредственно в его голове, и он уже не понимал, действительно ли Бештеров говорит или просто молча, смотрит на него. Все остальные звуки ресторана, будто бы ушли на второй план.
        - Как вы, наверное, знаете Илья, основная его заслуга в том, что он сумел убедить людей в своём не существовании. - закончил своё высказывание Михаил.
        Илья продолжал смотреть на Бештерова, но уже без злобы и возмущения. Теперь внутри его происходили совершенно непонятный вещи. Дикое нежелание поворачивать голову, менялось безудержным любопытством. Но эта внутренняя борьба происходила помимо воли Илаева. Либо тело само пыталось принять решения смотреть или не смотреть, либо его действиями и желаниями кто-то манипулировал и теперь эти кто-то боролись между собой в его сознании.
        По позвоночнику Ильи снизу вверх пробежал электрический разряд, тошнота подкатила к горлу, тело покрылось холодным липким потом, он с тихим стоном, сопротивляясь всем своим существом, стал, медленно поворачивал голову, в ту сторону, куда указывал Бештеров.
        В противоположном конце зала, за отдельным столиком сидели два человека, образ одного, более светлый и не сулящей никакой опасности, был туманный, размытый, совершенно невозможно было определить даже мужчина это или женщина, молодой или старый. Зато второй человек, был виден отчётливо. Это был солидный и уверенный в себе мужчина в тёмном, и очень дорогом костюме, с тёмными волосами и правильными волевыми чертами лица. По одному только взгляду на него было понятно, что он чертовски богат и влиятелен. С первого взгляда ничего необычного в нём не было, но Илаев чувствовал, как от этого человека исходила, необъяснимая угроза. Создавалось впечатление, что в опасности находится абсолютно все, кто в данный момент находится в этом зале.
        Илье захотелось встать и крикнуть, предупредить посетителей о возможной опасности, но он не встал и не крикнул. Он продолжал разглядывать его, но как не старался, лица незнакомца разглядеть не мог. И хотя черты его он видел отчётливо, но вот целостный образ отсутствовал. Илаев не смог бы описать его, и вероятно никогда бы не узнал, если бы повстречал ещё раз. Неожиданно Илье показалось, что человек в чёрном костюме так сильно похож на демона, укравшего свиток, с картины, которую Илья приобрёл на острове у молодого художника. Да! Эта мысль ужаснула его. Ещё мгновение и Илаев уже не сомневался, что это именно тот самый демон, сошедший с полотна, и воплотившийся в образе человека.
        Илаев попытался подняться с места, теперь ему захотелось убежать, исчезнуть из этого заведения. Но встать он не мог, тело не слушалось, ноги налились свинцом и отказывались повиноваться. Всё вокруг закрутилось в разноцветном калейдоскопе. Голоса, цвета, запахи - всё перемешалось и завертелось вокруг него с необыкновенной скоростью, он ещё раз попытался подняться, но неожиданно краски стали меркнуть, звуки затихли и Илья погрузился в непроглядную темноту и тишину, а затем исчезли даже эти ощущения.
        Глава 25
        Илаев открыл глаза.
        Он лежал у себя дома, на кровати. Голова безобразно болела. Илья попытался вспомнить вчерашний вечер, но кроме беседы с Бештеровым о противостоянии полов, ничего вспомнить не мог. Ему казалось, что вчера, было, что-то ещё, что-то нехорошее, но никак не мог вспомнить, что.
        О-о-о! - Простонал Илаев, скинув босые ноги на пол, и обхватив руками, разваливающуюся на части голову.
        Он огляделся. Вещи аккуратно были повешены на спинку стула, стоявшего около письменного стола. Илья никогда не вешал так вещи перед сном, а беря во внимание, то что вчера он был не совсем в кондиции, было понятно, что его кто-то доставил домой, помог раздеться и повесил одежду на стул. В противном случае, он обнаружил бы вчерашний прикид, небрежно брошенным там же, где он и был снят, а значит не на стуле, а на полу около кровати.
        - Наверное Михаил проводил меня. - подумал он, - Боже, как неудобно, получилось! И как же я сумел так напиться, что ничего не помню.
        Илья, встал и побрёл в ванную.
        Он принял душ, побрился. Вышел из ванной в одних трусах и пошёл ставить чайник. Есть не хотелось. Но он заставил себя проглотить один бутерброд и запил его крепким горячим чаем.
        - Интересно, а где моя машина? - подумал он и выглянул в окно.
        Его машина была припаркована во дворе, аккуратно в одном ряду с другими автомобилями жильцов его дома.
        - Ни хрена не помню - прошипел Илья.
        Телефон заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на аппарат - номер не определён, поднёс трубку к уху.
        - Ах, ты сукин сын! - голос Хронова, звучал как всегда бодро и весело, - Ну и как твоё самочувствие? Небось, болит головка, то?
        - Да, что ты! Не то слово. - Илья был немного удивлён неожиданному звонку товарища, - А мы, что с тобой вчера виделись?
        - Слышались, друг мой, слышались. - язвительно изрёк редактор, - Вернее я тебя слышал, а вот ты меня по-моему нет. Гонял, прошу прощения, чертей по столице!
        - Серёг, ты извини - робко произнёс журналист, - Я вчера наелся как свин. Ничего не помню.
        - Это я понял. - Хронов сделал паузу. - Ладно, давай мойся, брейся и бегом в редакцию. Я тебя полечу, а заодно и послушаю рассказ старого друга, как он докатился до жизни такой.
        - Нет! - запротестовал Илья, - Я не готов, пока. Ну, не в состоянии.
        Илаев, действительно был не готов встрече с Хроновым.
        Звонок коллеги был настолько неожиданным, что Илаев даже растерялся. Реболаров просил его не посвящать никого в детали поездки в Грецию, но даже если игнорировать его просьбу, то всё равно он был не готов к встрече, так как просто боялся доставить Сергею неприятности. Ведь, как он уже понял, все кто участвовал в поисках труда Ибн Сины, находились на сегодняшний день в довольно затруднительном положении. И хотя он доверял Хронову и знал, что тот будет держать язык за зубами, он всё равно не хотел пока рисковать. Скрывать, же что-то от Сергея, было занятием неблагодарным, так как он спинным мозгом чувствовал ложь.
        - Что значит не в состоянии. - возмутился Сергей. - А приказ начальства для тебя уже ничего не значит? Или ты за время поездки забыл, что журналист всегда находится на боевом посту.
        - Да но.. - попытался возразить Илаев.
        - Ни каких, но! - отрезал Сергей, - Тебе ровно час времени, а по истечении я желаю видеть тебя в кабинете главного редактора бодрым и весёлым.
        - Ну что за человек! - подумал про себя Илья, а вслух произнёс, - Нет, сейчас никак. Вот ты давай вечером ко мне приезжай, часиков в семь. Я тебя буду ждать. А сей час, старик, извини, никак.
        - Журналист Илаев. - официальным тоном произнёс Хронов, - Это саботаж. Но учитывая, то, что вы находитесь в законном отпуске, я закрываю на это глаза. Жди вечером ровно в семь. Напьёшься без меня….не прощу! Всё пока.
        Илья положил телефон на стол.
        Некоторое время он размышлял, стоит ли звонить Бештерову. Вероятно, нужно было извиниться за вчерашнее свинство, но он всё же, решил подождать. Илья подумал, что возможно в памяти всплывут какие-то события и фразы. Ему казалось, его беспамятство не было связано только со спиртным, что-то вчера произошло ещё. Но что?
        От напряжённого раздумывания голова болела ещё сильнее. Илаев принял две таблетки аспирина и решил, что временная амнезия, пройдёт сама собой так же неожиданно, как и началась. А если нет, то ему придётся выслушивать из уст Бештерова, подробности вчерашнего вечера, если конечно Михаил захочет с ним вообще общаться. Но пусть это произойдёт позже.
        - Ох, как не удобно получилось. - произнёс Илья вслух, рассматривая своё изображение в зеркале.
        Телефон зазвонил снова.
        - Алло.
        - Здравствуйте. - прозвучал в трубке женский голос.
        - Доброе утро, - буркнул Илаев.
        - Это Марина. Марина Андреева.
        Тон журналиста, моментально изменился.
        - Здравствуйте, Марина.
        - Вы простите меня за беспокойство, но я хотела извиниться перед вами, - женщина нервничала, голос её подрагивал, дыхание было слегка учащенным.
        - Да что вы, Мариночка. - как можно убедительнее, попытался сказать Илья, - Вам совершенно не за, что извиняться. Это я должен был просить вашего прощения за столь необдуманное решение, придти вчера и тем самым причинить вам боль.
        - Да нет. - вдова запротестовала, - Это я…я просто виновата перед Михаилом.
        В трубке послышалось всхлипывание.
        - Марина. Вы плачете?
        - Я буду ждать вас сегодня в час дня, на улице Гиляровского, у храма, знаете это место?
        - Да. - ответил Илаев.
        - Если вы опоздаете. - она сделала паузу, а затем продолжила уже более решительно, - Если вы опоздаете, я не стану вас ждать. Я вообще не совсем понимаю, почему звоню именно вам.
        - Конечно! Я буду вовремя. - убедительно произнёс журналист.
        Разговор оборвался.
        Илья некоторое время так и простоял с трубкой в руке. Он совершенно не ждал, что Марина ему позвонит. Более того, он собирался сам напрашиваться на встречу с вдовой учёного и неожиданный звонок сильно облегчал его задачу.
        Без пятнадцати час Илаев прибыл на условленное место. Он остановился пред входом на территорию Храма и стал ждать.
        Марина Сергеевна, появилась ровно в час. Илья не заметил её прихода. Он стоял лицом к храму и любовался оазисом тишины и спокойствия среди бушующей страстями и заботами Московской будничной жизни.
        - Он был сыном боярина, который отказался от богатой и сытой жизни. Потом волей царя стал митрополитом, а затем волей царя убит.
        Илаев вздрогнул. Марина стояла в метре от него и то же смотрела на храм.
        - Кто? - удивлённо спросил Илья
        - Святитель Филипп, - спокойно ответила девушка, не отрывая глаз от святого строения, - Его задушили, по приказу царя. Иоанну Грозному не нравились откровенные разговоры о его жестокостях.
        Женщина посмотрела на Илью. Её светлые волосы слегка растрепал ветер, взгляд спокойный и чистый, на губах еле заметная улыбка.
        - Этот храм построили в честь Святителя Филиппа, предстоятеля Русской церкви. - женщина снова перевела взгляд на храм, - Филипп отказался от боярской жизни и ушёл в послушники. Он нашёл себя в служении богу и был счастлив. Но счастье его продолжалось не долго. Считая Филиппа истинным христианином, зная его кротость и преданность убеждениям церкви, царь пригласил его стать митрополитом, в надежде, что такой правильный человек сможет противостоять алчности и злобе бояр. Но он ошибся в своём выборе. Филипп противостоял не только боярским бесчинствам, но и бесчинствам, в общем, в том числе жестокой и несправедливой, по отношению к народу, политике царя.
        Женщина снова посмотрела на Илью.
        - А знаете, Илья, говорят, что он со слезами умолял царя не отлучать его от скромной монашеской жизни. Но Грозный царь с помощью священнослужителей очень настойчиво его уговаривал. Филипп решил, что это воля божья и принял тяжкое бремя предстоятеля Русской церкви.
        Марина снова посмотрела на храм и как-то презрительно усмехнулась.
        - Удивительно, правда, Илья? Человек отказывается от власти, но его уговаривают обрести власть, а затем убивают, из?за того, что он так и не смог смириться с несправедливостью власти. Если бы он не поддался на уговоры, то прожил бы долго и счастливо, ведь ему это было совершенно не нужно, а разве может человек делать то, что ему не нужно, да ещё так, как от него этого требуют…? - взгляд её погрустнел, и на глаза навернулись слёзы.
        Илаев стоял молча. Он слушал рассказ женщины, не осмеливаясь перебивать. Видимо она нелегко решалась на эту встречу.
        - Вы меня простите, что я так странно себя виду, но… - Марина запнулась, - Сами понимаете….
        Илаев молчал.
        - Давайте зайдем на территорию? - предложила Марина.
        Они прошли внутрь. Здесь было гораздо тише и прохладнее, нежели за ограждением, словно Илья и Марина пересекли невидимый, но надёжно защищающий территорию храма, от зноя и шума, рубеж.
        - Скажите, а вы хорошо знали Михаила? - прервала молчаливую пауза вдова.
        Илья в душе скривился, ему не хотелось обманывать эту женщину, но вариантов у него не было.
        - Мы часто довольно тесно общались по многим рабочим вопросам, - слова неохотно вылетали из уст Илаева.
        Марина ухмыльнулась.
        - Вы работали вместе?
        - Не совсем. Я журналист, работаю в нескольких изданиях, в том числе в ряде журналов освещающих вопросы культуры и истории. Михаил не редко консультировал меня, а я помогал ему с публикациями. - соврал Илья.
        - Понятно. - Марина вздохнула. Затем остановилась, и немного подумав сказала, - Возможно это к лучшему.
        - Что именно? - поинтересовался Илья.
        - То что вы не занимаетесь наукой. - сухо ответила женщина.
        Они снова пошли вперёд по аллее. Солнце святило ярко, но храмовые деревья защищали Илью и Марину от палящих лучей.
        - Видите ли, Михаил так много уделял внимания своим исследованиям, экспедициям, научным собраниям, что у него совершенно не оставалось времени на меня. Он даже считал, что нам рано заводить детей, а я хотела. - женщина повернула голову в сторону Ильи и решительно посмотрела ему в глаза, - Я же просто женщина и мне хотелось жить с мужчиной, надёжным, заботливым, сильным. Мне хотелось, что бы он защищал меня от житейских трудностей. А он…
        Она отвернулась.
        - Илья, понимаете, - снова заговорила девушка, - Он любил меня и переживал, что не может создать мне комфортную жизнь, но и свою науку он оставить не мог. Мы часто ссорились, на этой почве. Миша мне обещал, что скоро, всё изменится…
        Илья терпеливо слушал её. Вероятно, Марина хотела рассказать Илье что-то важное, но не знала, как подойти к этому, и решила, начать с такого откровенного рассказа.
        - Но ничего не менялось, а когда Миша уехал в Грецию, я познакомилась с Антоном - женщина занервничала, в голосе появились откровенные злобные нотки. - Солидный, богатый, ухаживал как бог. Мне показалось, что вот таким должен быть настоящий мужчина, - теперь голос женщины задрожал, из глаз потекли слёзы, - Я устала, понимаете, Илья, устала жить ожиданиями, устала кормить себя надеждами, что всё изменится, и мы заживём по-человечески.
        Она достал из сумочки платок, и промокнула слёзы на лице.
        Илье было неловко, он не понимал, к чему клонит Марина, а то, что она говорила, было похоже на исповедь, или оправдание.
        - Марина, вы красивая женщина. И нет ничего удивительного в том, что мужчины оказывают вам внимание.
        Вдова убрала платок в сумочку.
        - Когда Миша вернулся, - продолжила она, оставив без комментариев слова Ильи, - Он был словно окрылён. Я пожалуй никогда его не видела таким воодушевлённым. Он не ходил, он летал. Он сказал, что настал тот день, когда жизнь наша изменится и теперь ни за что не упустит нашего счастья. Миша не посвящал меня в подробности своего открытия, но говорил, что это полностью изменит мир и он один из тех, кто будет стоять у истоков этой сенсации. Он говорил о странной книге, о бессмертии, говорил довольно витиевато и сумбурно, всё было похоже на красивую сказку, но я видела, что он верит в то, что говорит, и понимала, что теперь действительно всё может перемениться, понимаете, для нас с ним перемениться. Мне было плевать на бессмертие и на удивительную находку, я считал, что теперь он прославиться, получит новую должность, станет известным и знаменитым учёным и мы, наконец, заживём счастливо. Поэтому когда мне позвонил Антон, и предложил снова встретиться, я отказалась и попросила, что бы он забыл мой номер.
        Илаев чувствовал, что женщина на гране. Голос её снова задрожал, она замолчала, борясь с подкатившим к горлу комом, слёзы вновь навернулись на глаза и тихо покатились по щекам.
        Они молча шли по аллее. Илья не торопил её, не задавал вопросов и не подталкивал к скорейшему завершению откровений. Он понимал, каково ей теперь.
        Женщина, совладав с нахлынувшими эмоциями, вновь прервала тишину.
        - Когда Миша умер, Антон пришёл ко мне. Он сказал, что слышал о моём горе и хотел поддержать. Он был как всегда тактичен и вежлив. Разговор зашёл о поездке Миши в Грецию. Я рассказала ему, всё что знала. - она снова посмотрела Илье прямо в глаза, - Я только теперь поняла, что наша встреча была не случайна. Я не знаю, насколько важно это открытие, но Антон явно завязал отношения со мной только для того, что бы быть в курсе всего. Он сказал, что у него много знакомых в научных кругах и если это открытие действительно сенсационное, то я как прямая наследница имею права на все привилегии мужа. Боже, какая я дура! - последнюю фразу Марина просто выкрикнула, обращаясь к небу, - Я отдала ему записи Миши, что бы он проконсультировался с нужными людьми. А потом пришли вы. Сами понимаете, почему я так прореагировала на ваши вопросы.
        Илья уже почти всё понял.
        - В общем телефон его теперь заблокирован, мне он не звонит. - с истерическим смешком произнесла женщина, а затем тихо спросила. - Илья, я виновна в смерти мужа? Только скажите мне честно.
        - Может быть вы преувеличиваете. - постарался уйти от вопроса Илаев, - Возможно ваш знакомый, просто уехал в срочную командировку, или просто не может говорить.
        - Да нет. Я когда отдала ему записи, была в таком состоянии, что даже не обратила внимания на то, что он практически сразу после получения бумаг попрощался и ушёл. Ему больше ничего не было нужно. Мы договорились, что вечером он в обязательном порядке привезёт их обратно. Но он ничего не привёз и не позвонил. Такая забывчивость не свойственна людям подобным Антону. - обречённо сказала женщина.
        - Может быть, может быть. - протяжно произнёс Илаев, - Марина, а почему вы позвонили мне. Почему не обратились в полицию или к коллегам Миши.
        - В полицию звонить глупо, они бы только посмеялись надо мной, а с коллегами мужа я практически не общалась. Все наши знакомые в основном мои друзья и подруги. Да и…. - Марина сделала пауза, а затем тихо проговорила, - Да и если бы общались, что бы я им могла рассказать.
        Илья покачал головой в знак согласия.
        - А вы…, Я не знаю. Вы мне показались человеком порядочным. У вас взгляд честный и бескорыстный. - она заглянула ему в глаза, и словно удостоверившись в верности своих выводов продолжила. - Возможно, вам просто нужно знать это.
        - Спасибо. - искренне сказал Илья. - Скажите Марина, а у вашего знакомого не было черного внедорожника - тойота?
        - Да, верно, а откуда вы знаете? - удивилась женщина.
        Илья не знал, он просто сопоставил события и рассказ старушек возле дома Марины.
        - Боюсь вас разочаровать, но вероятно вы оказались правы, в отношении целей этого Антона, - Илаев повернулся к женщине взял её руками за плечи, посмотрел ей в глаза и твёрдо сказал. - Вам есть куда уехать из Москвы, на время? Возможно, это излишняя предосторожность, но всё же, вам лучше на пару недель покинуть столицу?
        - Да, но у меня работа. - робко сказала она.
        - Марина, всё может оказаться более серьезно, чем вам кажется. Уехать нужно как можно быстрее. Сейчас оставаться в городе для вас может быть опасно. - продолжал настаивать Илья.
        Женщина вырвалась из рук Илаева, сделала шаг назад, закрыла рот ладошкой и испуганно спросила.
        - Вы хотите сказать, что Мишу…. - она не договорила, глаза её снова наполнились слезами.
        - Я этого не говорил, - Илья отрицательно замотал головой, он понял, что пугает женщину и постарался смягчит ситуацию, - Врачи ведь вынесли свой вердикт. Но всё же, будет лучше и спокойнее, если вы на некоторое время уедете. Да и просто смена обстановки вам пойдёт только на пользу. А, говоря об опасности, я имею ввиду, странную заинтересованность вашего знакомого, открытием Михаила. Мало ли, что ему ещё может придти в голову. Ведь знаете, как говорят: «Бережёного бог бережёт».
        Марина недоверчиво посмотрела на Илью, но всё же несколько успокоилась.
        - Возможно… Возможно, вы и правы…
        - Скажите. - Илья прокашлялся, - А вы отдали своему знакомому все записи?
        - Наверное. Я не копалась так досконально в бумагах мужа. - Марина отвечала Илье машинально, её мысли занимал возможный отъезд из города, - У Миши в комнате был сейф, но ключей от него у меня никогда не было. А после его смерти я не искала. Как-то не до того было.
        - Антон, знал про сейф? - поинтересовался Илья.
        - Да нет. - продолжала автоматически отвечать женщина, - Сейф был замаскирован под картину на стене.
        Илья размышлял. Попросить женщину, открыть сейф, означало подтолкнуть к мысли уже о его заинтересованности в получении документов её мужа. Это могло вызвать неадекватную реакцию с её стороны. Но женщина всё решила за него.
        - Если хотите, мы можем заехать сейчас ко мне, и я постараюсь найти ключ. Миша не мог его прятать где-то далеко, - женщина отвлеклась от своих мыслей, она была воодушевлена своей идеей, открыть сейф в присутствии Ильи.
        - Вероятно Антон сильно её задел за живое. - подумал журналист.
        Марина смотрела на Илаева и ждала ответа на своё предложение.
        - Если, конечно, возможно? - он старался скрыть свои чувства.
        - Я же сама вам предложила!? - она засомневалась. Была ли это её идея, или Илья подтолкнул к этой мысли?
        За последнее время в жизни Марины произошли ужасные события: смерть мужа, её предательство, жестокий поступок того кому она доверилась. Это напрочь лишило её возможности правильно оценивать суть вещей.
        Плюс ко всему, Марина винила себя в смерти Михаила. Она корила себя за нетерпение, за измену, за то, что не поверила мужу, а доверилась богатенькому проходимцу. И теперь Миши нет. И она пусть косвенно, но виновна. Это ведь она заставляла его гнаться за деньгами и славой, она не могла жить в ожидании перемен. Она хотела всего и сразу, а осталась одинокой и обманутой. А он? Он хотел, заниматься тем, что его увлекало, но, видя совершенно другие стремления своей возлюбленной, погнался за деньгами и славой. И что из этого вышло?
        Илья понимал, что звонок ему - крик отчаяния женщины. Она просто не знала, кому рассказать о своём горе. А жить одна с этим она была не в силах. Ни с друзьями, ни с близкими, делиться было нельзя, ведь они могли не понять её отношений с Антоном. И так получилось, что Илаев оказался единственным кому она вновь доверилась. Он не хотел подводить женщину, ведь он стал её последним шансом хоть как-то искупить свою вену перед мужем.
        - Я на машине - как бы, между прочим, заметил Илаев.
        - Ну, так, что мы стоим? - в тон ему ответила женщина.
        И они бодро направились к выходу.
        Невидимый барьер, ограждавший священную землю от мирской суеты, был снова пройден и Илья тут же ощутил, как бешеная энергетика мегаполиса заполняет его. Состояние расслабленности улетучилось, тело напряглось, словно приготовилось защищаться от бессчетных атак тысяч запахов, звуков, всевозможных случайностей, и опасностей, которые могут произойти в любую секунду. Он понял, что необходимое напряжение - его обычное состояние, ставшее совершенно привычным. Буквально несколько секунд назад, его окружал совершенно другая атмосфера, и он явственно ощутил разницу. Илаев даже остановился на несколько секунд, что бы окончательно придти в обыденную форму.
        - Ну что вы стоите? - бросила через плечо Марина.
        Она в отличие от Илаева не ощущала никаких перемен. Единственное, что она чувствовала, это желание, поскорее отдать Илье бумаги покойного супруга и возможно испытать хоть какое?нибудь облегчение от поедающего изнутри чувства вины.
        Она уже оторвалась от Ильи метров на десять и продолжала энергично двигаться в сторону парковки.
        Илья, перестал жмуриться от слепящего солнца, окончательно вошёл в привычный ритм и направился вслед за женщиной, которая, уже дошла до трамвайных путей и остановилась, что бы ещё раз поторопить его.
        Марина подняла вверх руку, обозначив своё местоположение, и замахала ей в воздухе, показывая Илье, что нужно идти быстрее. Илаев в ответ поднял руку и в таком положении замер на месте как вкопанный.
        Тело женщины подлетело вверх метра на три и с гулким тупым звуком рухнуло на проезжую часть.
        Черный внедорожник, на большой скорости продолжал двигаться по трамвайным путям в сторону проспекта Мира.
        Через мгновение Илаев вышел из состояния оцепенения и бросился к неподвижно лежащей на проезжей части женщине.
        Запоздалый истошный крик, оказавшейся рядом с местом трагедии молоденькой девушки, заставил людей остановиться.
        Илья склонился над Мариной.
        - Я не успела…. - прошептала она, прости…те.
        Глава 26
        Илья склонился над телом женщины. Марина лежала неподвижно. Прислонив руку к шее, Илаев попытался нащупать пульс. Ему показалось, что он чувствует слабое биение крови в артерии.
        Он вытащил из кармана мобильный телефон и набрал 911. Монотонный и без эмоциональный голос оператора, выяснив подробности, имя звонящего и место происшествия оборвал разговор холодно и кратко.
        - Ожидайте.
        Толпа вокруг женщины и, стоящего на коленях около неё Ильи сгущалась. Кто-то интересовался, как всё произошло, а кто-то рассказывал, свою версию случившегося. Люди сочувственно смотрели на сбитую автомобилем женщину, и на мужчину - явно не случайного прохожего.
        Через несколько минут послышался надсадный вой сирены скорой помощи. Толпа расступилась, освобождая место для подъезда автомобиля. Мужчина и женщина в голубой медицинской спецодежде вышли из машины, и подошли к месту трагедии. Женщина - врач, попыталась нащупать пульс сначала на запястье, затем на шее, после этого поднёсла руку к лицу девушки, вероятно, что бы постараться ощутить возможное дыхание, затем заглянула под плотно сомкнутое веко Марины.
        - Нет. - как-то совершенно спокойно произнёсла работница скорой помощи, и повернувшись к Илье спросила, - Вы с ней?
        - Да. - ответил Илья, пытаясь разглядеть в выражении лица доктора хоть какую-то надежду.
        - Муж? - поинтересовалась врач
        - Нет, я знакомый. - ответил Илья не отрывая глаз от её лица.
        - Мне очень жаль… - сказала доктор.
        Илья непонимающе посмотрел на Марину. Ещё пять минут назад она была жива и здорова, а теперь - мертва.
        Через минуту появились сотрудники ДПС. Толпа медленно начала расходиться.
        Илью довольно сухо попросили отойти от трупа, но не покидать пока место аварии. Он и не собирался никуда уходить. Он был словно оглоушен случившимся.
        Илья совершенно точно заметил, что автомобиль сбивший Марину - чёрный внедорожник тойота, но был ли это тот самый автомобиль, который он видел у своего дома, а затем у дома Андреевой, он сказать не мог.
        - Слишком много совпадений, - прошептал Илья.
        По улице, на которой сбили Марину, проложены трамвайные пути, по краям заполненные до отказа автомобильные парковки, места для езды с большой скоростью нет, а внедорожник мчался, словно сорвавшийся с цепи пёс, не обращая внимания на узкий проезд и большое количество пешеходов. Было странно, как ему под колёса не угодил ещё кто?то. Да и скорость, с которой машина покинула место происшествия, говорила о том, что водитель не собирался останавливаться.
        - Старший лейтенант Говорков - буднично представился высокий, плотный с намечающимся брюшком, сотрудник ГИБДД, - Вы видели, как произошло авария.
        - Да. - ответил Илья.
        - Пройдёмте в нашу машину. - утвердительно предложил Говорков.
        Илья проследовал за ним к полицейскому форду.
        Тело Марины накрыли белой простынёй. Скорая помощь, отъехала в сторону.
        Люди в форме ДПС, совершенно обыденно выполняли привычную для них работу. Они что-то мерили, записывали, кратко переговаривались, время от времени, отвлекаясь на замечание прохожим, не останавливаться около тела.
        Илья сел на переднее сиденье полицейского автомобиля. Молодой и плотный лейтенант с пивным животиком залез на место водителя, и неторопливо вынул из папки форму для протокола.
        - Фамилия Имя Отчество? - проговорил он, снимая фуражку и промокая платком вспотевший от жары лоб.
        - Моя? - спросил Илья
        Говорков посмотрел на него как-то странно.
        - Ваша. - нетерпеливо сказал он.
        Илья представился.
        - Расскажите, что произошло? - безучастно спросил Говорков.
        Илья рассказал, что видел, давая коротенькие личные комментарии, событиям.
        - Давайте без лирики, только факты. - недовольно произнёс Говорков.
        Илья продолжил без отвлечения на собственные чувства.
        - Вы знали потерпевшую? - спросил Говорков, не отрывая взгляда от протокола
        - Знал, - ответил Илья - Это Марина Андреева.
        - В каких отношения, вы были с потерпевшей? - продолжал опрос лейтенант
        - Знакомая.
        - Просто знакомая? - уточнил Говорков
        - Просто знакомая. - раздражённо ответил Илья.
        - Не надо нервничать, Илья Дмитриевич, - сказал лейтенант, впервые сменив протокольный тон на человеческий, - Это моя работа. Я обязан вас опросить.
        Опрос продолжался минут пятнадцать. Вопросы, которые задавал Говорков, были совершенно стандартными и не должны были задевать чувства Ильи, но циничный тон Говоркова, с трудом выдерживал критику.
        Илья держался, сколько мог. Но когда сотрудник Государственной службы и офицер полиции, спросив Илью об общем состоянии Марины на момент аварии, позволил себе отпустить шутку, Илаев не выдержал и спросил.
        - Лейтенант, а у тебя есть жена?
        - В смысле? - удивился тот.
        Один его короткий ответ был гораздо эмоциональнее всего опроса. Но сейчас речь шла о его близком человеке.
        - Да в прямом смысле. - повышенным тоном, с не скрываемым раздражением, произнёс Илья
        - Ну, есть. - сказал лейтенант, - А что вы голос то повышаете?
        Илаев посмотрел в глаза Говоркова, но не смог увидеть там ничего, что помогло бы лейтенанту понять, чувства, которые может испытывать человек, попавший в его положение. В глазах Говоркова был только вызов, который он был готов бросить Илье, и безоговорочная уверенность в своей правоте.
        Илья махнул рукой и больше ничего не стал говорить.
        Говорков ещё несколько минут оформлял протокол опроса, затем молча, подпихнул его Илье для подписи, и повелительным тоном произнёс.
        - У меня к вам больше нет вопросов. Можете быть свободны.
        Илья вышел из машины.
        Тело Марины уже увезли. Люди спокойно проходили мимо того места где произошло несчастье. Очевидцы происшествия давно покинули место аварии, а те, кто сейчас направлялся по своим делам и проходил по злосчастному переходу улицу, даже представить не могли, что недавно здесь произошло. Город продолжал жить прежней жизнью.
        Илья стоял посередине тротуара, по которому довольно плотным потоком шли люди. Он чувствовал себя полностью потерянным и совершенно не понимал, куда ему дальше идти и что делать. Люди проходили мимо, задевая его плечами, некоторые делали замечания и кидали в его адрес нелицеприятные высказывания. Две девушки даже остановились перед ним, демонстрируя, своё недовольство его местоположением. Он действительно создавал неудобства пешеходам, но всё же, стоял и не двигался с места.
        Мыслями Илья был не здесь и не сейчас. Он смотрел на проезжую часть, где только что произошло несчастье, и думал о недавнем разговоре с женщиной. Ему не верилось, что Марины больше нет.
        Илья почти явственно представлял себе её образ, слышал голос и даже ощущал присутствие. Ему казалось, что произошла какая-то невероятная ошибка, и безжизненное тело на дороге не могло принадлежать этой молодой и красивой женщине. В голове у него никак не вязались воедино недавняя встреча с Мариной и жуткое, неожиданное прощание.
        Илья вспомнил последний в её жизни рассказ о святителе Филиппе. Наверное, Марина не зря пригласила Илью именно сюда. Она словно исповедовалась ему, таким странным, замысловатым образом.
        Марина винила себя за то, что подталкивала мужа к тому, что возможно, ему было совершенно не нужно. И либо по иронии судьбы, либо совершенно осмысленно, она перед смертью рассказала Илье о святом человеке, который отказался от денег и власти, и сумел обрести своё счастье без этих безусловных человеческих ценностей. А муж Марины - Михаил не смог, и она не смогла, просто жить с любимым и радоваться тому, что имеет.
        И теперь они оба мертвы.
        - Почему мы всегда так тянемся к деньгам и власти? Почему обретая что?то, мы через некоторое время начинаем чувствовать свою неудовлетворенность, и продолжаем гнаться за следующей целью. Почему мы не можем жить спокойно? - Илья задавал себе вопросы и не находил ответов. - А Филипп смог, и он совершенно не стремился получить то, чего желает практически каждый человек на земле. Что же он понял? Какую тайну узнал?
        Неожиданно мысли об Элеоноре нахлынули на него как лавина.
        - Как она? Что с ней?
        Илья ощутил невероятную тревогу за девушку. И в очередной раз чувство вины навалилось на него тяжким бременем.
        - Не нужно мне было уезжать. - корил он себя, - Я должен был остаться и постараться вызволить её. Возможно ей сейчас, как и Марине нужна помощь и поддержка.
        - Илья Дмитриевич. - раздался у него за спиной голос.
        Илаев обернулся. Лейтенант Говорков стоял рядом с ним на тротуаре.
        - С вами всё в порядке? - поинтересовался лейтенант.
        - Что? - переспросил Илья.
        - Я могу вам чем-то помочь? - снова задал вопрос лейтенант.
        - Да нет, спасибо я сейчас постою немного и поеду. Я на машине. - ответил Илья.
        Он был крайне удивлён такой переменой в Говоркове. Ещё пятнадцать минут назад он был довольно груб и циничен.
        - Давайте отойдём в сторону, здесь мы мешаем людям. - сказал Говорков.
        Они отошли с прохода.
        - Вы курите? - спросил он, и предложил Илье сигарету.
        - Спасибо.
        Они закурили.
        - Вы меня извините Илья Дмитриевич, работа у нас такая, наверное, чувства зачерствели малость, - негромко произнёс лейтенант, замялся, а затем продолжил: - У меня есть жена, Таня и дочь есть, маленькая ещё, ей всего три годика - Наташка.
        Говорков приятно улыбнулся.
        Илаев недоумённо смотрел на офицера. Было странно видеть служителя фемиды в подобной роли. Его поведение в спецмашине, казалось Илье более привычным.
        - Может быть, вам не стоит сейчас садится за руль, - Говорков не утверждал, а предлагал. Это - то же было странно, ведь стражи порядка обычно настаивали, или убедительно оповещали о возможности дальнейших действий.
        Илья просто молчал, он не знал как вести себя со странным лейтенантом.
        - Илья Дмитриевич, я много несчастий видел. - офицер немного скривил лицо, будто в его памяти всплыли образы потерпевших и пострадавших, - Тут главное знать, что ничего не кончено. Понимаете? Я имею ввиду, что жизнь не такая уж не справедливая штука.
        Илаев вопросительно посмотрел на офицера.
        - Иногда бывает тяжело, но нужно держаться. - Говорков махнул рукой, обозначая своё волнение, - Мне просто трудно подобрать нужные слова, но мне кажется, вы должны понять.
        Илья понял, что офицер искренне хочет поддержать его.
        - В общем, - Говорков прокашлялся, - Если вам помощь нужна, вы скажите.
        Этот человек не был психологом, он говорил нескладно и отрывисто. Но Илаев почувствовал, что сотрудник полиции, просто хочет немного подбодрить его. Делал он это не умело, но все, же пытался, а это сейчас было необходимо Илье. Он почувствовал, что его потерянность улетучивается. Звуки ожили, запахи стали более явственными.
        - Всё хорошо лейтенант, я уже в норме. Немного растерялся, но теперь всё нормально.
        - Точно? - недоверчиво спросил Говорков.
        - Абсолютно.
        Голос Илаев приобрёл уверенность. Мысли заработали в нужном направлении.
        - Офицер прав. Жизнь продолжается. - подумал он про себя, а вслух произнёс. - Спасибо, офицер.
        Лейтенант засмущался и даже немного покраснел. Но через мгновение выпрямился, вскинул руку под козырёк.
        - Всего хорошего, Илья Дмитриевич. Честь Имею.
        - Да это точно, - подумал Илаев. Этот парень имеет понятие о чести.
        Говорков повернулся и неторопливо пошёл в сторону своей машины.
        Илаев смотрел ему в след. Теперь он чувствовал себя лучше. Даже было немного странно, как этот парень с пивным животиком смог так удачно подбодрить его.
        - Ну, надо же, а вроде и ничего не сказал, - подумал Илья и направился к своему автомобилю.
        Глава 27
        Они расположились на кухне Ильи. Друзья всегда собирались у него на кухне. Это было старой доброй традицией. Холостяцкий образ жизни не располагал к подготовленным и продуманным встречам. Накрывать на стол, сервировать его, выставлять хрустальные бокалы и рюмки, готовить еду, для застолья - всё это не входило в непременное условие дружеских посиделок.
        Если бы в компании присутствовали женщины, то конечно пришлось бы идти в комнату и соблюдать необходимые правила приличия. Но сегодня женщин в компании не было.
        В связи с отсутствием необходимости устраиваться в комнате, они сидели за кухонным столом, с русской водкой, солёной сёмгой, жареной картошкой, маринованными помидорами и квашеной капустой.
        Поскольку кухня у Ильи было местом публичным, он позаботился о том, что бы и сам он и его гости чувствовали себя удобно. Он не поскупился в выборе мебели и качестве внутренней отделки.
        В довольно габаритном помещении в двадцать квадратных метров, в центре стоял удобный деревянный стол, и удобные деревянные стулья с мягкими сидениями и спинками. Полы с подогревом были покрыты керамической плиткой, выложенной в шахматном порядке, чередующимися темно и светло коричневыми цветами. Кухонный гарнитур из карельской берёзы, нашпигованный всевозможными бытовыми приборами, и обошедшейся Илаеву в кругленькую сумму, был сделан по индивидуальному заказу. Отделка стен, качество и расцветка штор, необычная, но органично вписывающаяся в интерьер люстра, всё говорило о том, что хозяин помещения подошёл к вопросу ремонта со всей ответственностью. И только небольшой, но довольно старый телевизор, висевший на кронштейне в центре стены, несколько портил общее впечатление, но с ним Илья почему-то расставаться не желал, ни под каким предлогом.
        - Плохо выглядишь, старик. - оповестил его Хронов.
        - Ты, по-моему, рад этому. - заметил Илаев.
        - Я? - ткнул себя пальцем в грудь Хронов. Затем сделал паузу и продолжил, - Я не радуюсь, я просто чувствую, что отдых не пошёл тебе на пользу. А ведь я говорил, что желаю видеть тебя бодрым и весёлым. Что, задание шефа оказалось непосильным?
        Илья отмахнулся.
        Хронов посмотрел на друга исподлобья.
        - Ага…секреты, - обиженно протянул он
        - Это не мои секреты. И ты не обижайся, - Илья разлил по рюмкам белую горькую жидкость, - Да и если бы даже это не было секретной информацией, тебе лучше всё равно не знать. Или ты, то же хочешь выглядеть неважно?
        Хронов продолжал сверлить Илью взглядом.
        - Давай лучше выпьем. - дружелюбно произнёс Илья и поднял рюмку, - За встречу!
        - За встречу. - буркнул Хронов.
        Горькая белая жидкость, не смотря на неприятные вкусовые качества, дала положительный эффект.
        - Расскажи хоть как там Греция? - ехидно спросил Хронов
        - Солнце, море, женщины. - протараторил Илья и откинулся на спинку стула.
        Хронов удивился.
        - Так значит солнце, море, да ещё и гречанки? Что ж тогда тебя так утомило? Неужели замучил слабый пол? - он шутливо погрозил пальцем, - Господин журналист, это что же у вас было за задание?
        Илья улыбнулся.
        - Да нет, это были не гречанки.
        Хронов уже налегал на жареный картофель с сёмгой.
        - Дел сегодня было по горло, пожрать некогда. - оправдываясь сказал он.
        Илья хмыкнул.
        - Заездили тебя.
        - Не то слово! - Хронов на мгновение оторвался от уничтожения съедобных запасов Ильи, и с укоризненным видом спросил. - Как же ты вчера так напился, Илюшь? Я звоню, что бы поинтересоваться делами коллеги. А он! Уже в России, да ещё и лыко не вяжет. А что ты нёс! Боже мой! Ты хоть помнишь?
        Илаев отрицательно покачал головой.
        - Вот так - Хронов насупился и отложил в сторону вилку, - Это уже патология. Лечить тебя пора, от зависимости.
        - Серёг, - Илья смущённо ковырялся в своей тарелке, - Вчера так всё неудобно вышло. Встретил знакомого в ресторане, вроде бы и выпили не так много. Но меня словно отключили.
        Хронов кивал головой в знак понимания.
        - Бывает…Но какого ты чёрта гонял?
        - В смысле? - Илья удивлённо вскинул брови
        - Ты мне вчера сказал, что натурально видел черта, и мы все находимся в опасности. Ты перечитывал Булгакова? Или это начало профессионального заболевания.
        - Да я не помню ни хрена. - раздражённо сказал Илья.
        - Вот! - Хронов поднял вверх указательный палец, - Это всё потому, что не позвонил мне по приезде. Был бы я рядом, то не позволил бы тебе так напиваться.
        - Да говорю же, тебе, выпил немного. - Илья задумался, вспоминая, действительно ли он не перебрал с количеством.
        - Значит пьёшь всякую гадость. - сделал заключение Хронов, - Небось водку пили?
        - Да. - тоном нашкодившего юноши подтвердил Илья
        - Тебе ли не знать, что в таких заведениях, лучше заказывать вино коньяк или текилу, Водка у нас в стране на семьдесят процентов левая, хоть с этим и проводят повсеместную борьбу. - он посмотрел на стоявшую на столе бутылку. - Конечно не вся, но лучше, пить Виски, хотя, ты ни грамма не разбираешься в этом напитке.
        Илаев ухмыльнулся.
        - В хорошем разбираюсь.
        Хронов недоверчиво посмотрел на него.
        - И что же в твоём понимании, хороший виски?
        Илья снова ухмыльнулся.
        - В последнее время предпочитаю The Macallan Fine & Rare Vintage 1926 года, - он гордо посмотрел на друга.
        - Ты старик, действительно завязывал бы. - сказал Хронов сочувственно, - У тебя и вправду начинается белая горячка.
        - Это почему же? - не терпеливо спросил Илья.
        - Да потому, что гоняться за чертями и пить виски, который не возможно купить ни за какие деньги, может лишь психически нездоровый человек. - подытожил Хронов и с чувством выполненного долга принялся уничтожать со стола закуски.
        Илья недоуменно смотрел на коллегу.
        - Ты мне, что не веришь?
        - А ты мне поверишь, если я скажу, что вчера ужинал с принцессой Дианой. - вопросом на вопрос ответил Хронов и сам же продолжил. - Не поверишь. И правильно. Диана покинула этот мир, а в рай меня никто пока не приглашал.
        - Не понимаю тебя. - раздражённо сказал Илья. - Ты хочешь сказать, что такого виски не существует.
        - Именно! Вернее существует, но купить его не возможно, так как вся коллекция благополучно продана. И уже давно. - довольно произнёс Хронов.
        - А я и не говорю, что покупал. - оправдался Илья, - Меня угостили.
        Хронов снова положил на стол вилку.
        - Илюшь, ты, что меня за нос водишь. Ну, скажи на милость, кто тебя станет угощать напитком ценой в сорок тысяч долларов за бутылку, - он снова погрозил ему пальцем, демонстрируя недовольство.
        Илья был в лёгком шоке от озвученной цены, но не мог допустить мысли, о том, что Реболаров его обманывал. Бештеров, же угощал его тем же самым напитком, ведь при всей его неразборчивости спутать этот вкус было сложно.
        - Я не шучу. А если ты мне не веришь, то можешь поинтересоваться у шефа. Может он тебе позволит посмотреть на бутылку. - постарался съязвить Илья.
        Хронов замер. Положил на стол вилку и отодвинул от себя тарелку. Молча разлил по рюмкам водку и, не чокаясь, опустошил свою ёмкость.
        - Хочешь сказать, что Реболаров угощал тебя виски шестидесятилетней выдержки. - совершенно серьёзно и даже немного тревожно спросил Хронов.
        - Если конечно он мне не врал. - растерянно ответил Илья.
        Хронов задумался.
        - А скажи мне старик, это было не перед твоим отъездом?
        - Ну да, именно перед отъездом. - Илья занервничал, - А что?
        Хронов недовольно помотал головой.
        - Куда же ты вляпался, старичок? - произнёс он с неподдельной тревогой в голосе.
        - Я тебя плохо понимаю, ты говоришь загадками, - Илье действительно был непонятен ход мыслей друга.
        Хронов встал из?за стола, подошёл к Илье, наклонился к самому уху и почти шёпотом произнёс.
        - Скажи мне журналист, твоя депрессия не помутнила твой разум. Как ты считаешь, для чего Реболаров станет угощать тебя виски, который приобретают исключительно ради коллекции, а употребляют только доля того, что бы поразить воображение гостя. Показать своё исключительно почтительное к нему отношение. Я сомневаюсь, что Реболаров похмеляет сотрудников своего издания раритетным винтажным пойлом. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что он хотел показать тебе своё исключительное к тебе расположение, хотя сделать это, он мог менее замысловатым способом. Ты ему для чего-то очень сильно нужен, причём заменить тебя ему не кем, хотя он прекрасно знал, что ты перед отъездом находился не в лучшей профессиональной форме. Вот я и спрашиваю тебя, куда же ты вляпался, старичок?
        Хронов отслонился от уха Илаева, сделал пару шагов в сторону окна, выглянул на улицу, будто хотел увидеть там кого?то, и неторопливо усевшись на своё место, продолжил.
        - Рассказывай Илья, что ты успел натворить, и чего ещё не успел.
        То, что сказал Сергей, было похоже на правду. Илья много раз задавал себе вопрос, почему Реболаров обратился именно к нему. То, что говорила об этом Элеонора, и сам Реболаров выглядело логичным, но что-то оставалось недосказанным. Возможно, Илье просто хотелось верить в то, что он действительно журналист с большой буквы и не имеет себе равных, а возможно олигарх действительно воспользовался его депрессивным состоянием, но вот почему он выбрал Илью, и для чего такие сложности? Разве мало людей, которые за деньги станут рыть землю и клясться в преданности, выполняя все распоряжения работодателя. И для этого ни к чему прибегать к таким тонким психологическим играм. Этот вопрос он задавал себе уже не первый раз.
        Сергей сказал, что только он нужен Реболарову и это похоже на правду. Илье раньше это в голову не приходило. Но почему такая конкретика, что в нём такого, чего нет в ком-то другом. Возможно, он обладает чем-то особенным, чего сам пока не знает.
        Илье стало жутковато, перед глазами явственно пробежали все сложные ситуации, в которых он оказывался в последнее время, и сам не замечая как, он начал рассказывать Сергею, все, что произошло.
        Илья рассказал всё без утайки, с самого начала, с момента посещения приёмной Реболарова и знакомства с его секретарём.
        Хронов очень внимательно слушал его. Он не издал ни звука и ни разу не перебил. Время от времени Хронов морщился, а иногда глубоко вздыхал.
        - Так, что я теперь в розыске, Элеонора в тюрьме, а историки и случайно оказавшаяся в центре событий женщина, которая даже не подразумевала, что происходит - мертвы. - Илья опустошил рюмку и сильно стукнул ей об стол, - И самое главное, что ни черта не понятно! Я ни на сантиметр, ни приблизился к разгадке. Чем дальше продвигаюсь, тем больше путаница.
        Хронов ещё некоторое время сидел молча, осмысливая услышанное.
        - Вот поэтому, Серёга, я и не хотел, что бы ты впутывался в это мероприятие, - сказал Илья и разлил по рюмкам оставшуюся в бутылке водку.
        - Старик, это грустная история. - задумчиво изрёк Хронов, - Я даже не знаю, что и сказать. С одной стороны, это сенсационное расследование, а с другой - путь на тот свет.
        - Не-сме-шно. - по слогам произнёс Илья.
        Хронов встал, и снова подошёл к окну.
        - Твоих соглядатаев нет.
        - Или они сменили машину, - предположил Илья.
        - Возможно. - протянул Сергей, затем повернулся к Илаеву и спросил, - Ну и что ты собираешься делать?
        - Не знаю. - со вздохом произнёс Илья, - А что ты обо всём этом думаешь?
        - Не знаю. - в тон ему ответил Хронов.
        Сергей сделал несколько шагов по кухне. Он размышлял. История, рассказанная Ильёй, произвела на него удручающее впечатление.
        - Считаешь, что Реболаров темнит? - спросил Сергей и сам же ответил, - Темнит. Но в чём? Явно, что эта книга нужна ему позарез. Только вот что это - каприз богача или продуманное коммерческое мероприятие?
        - Когда я с ним общался, он старался убедить меня, что это скорее каприз. - ответил Илья.
        - Зачем? - неожиданно резко спросил Хронов. - Зачем ему тебя убеждать? Неужели он не в состоянии нанять профессионалов, которые не просят разъяснений? Это раз.
        Хронов начал зажимать в кулак пальцы на руке.
        - Почему он держит тебя в неведении по поводу процесса поисков? Он, что охраняет тебя от лишних неприятностей? Это два.
        И он зажал второй палец
        - За что он платит такие большие деньги и почему именно тебе? Это три.
        Третий палец отсчитывал растущее количество неизвестных.
        - Кто такой этот третий, мешающий ему овладеть рукописью? И что, чёрт подери, написано в этой старой книге? Думаю, что это основные вопросы. Ответим на них, поймём, что происходит. - И Хронов, тяжело опустил на стол кулак с зажатыми в нём пятью неизвестными.
        - Может быть, не стоит тебе….
        - Стоит! - жёстко оборвал его Хронов, - Тем более, что я уже в курсе. Давай?ка лучше пораскинем нашими неглупыми мозгами. Не может такого быть, что бы два умных мужика не смогли разобраться в ситуации.
        Илаев улыбнулся. Наряду с волнением за дальнейшую судьбу друга, он испытывал чувство облегчения, от осознания того, что рядом есть человек, которому можно доверять и на которого можно понадеяться.
        - Ты знаешь, а я всё?таки сволочная личность. - произнёс он, не глядя на Хронова. - Втянул друга в неприятности и радуюсь тому, что это сделал.
        - А это не ты меня в них втянул, а моё необузданное желание быть в курсе происходящего. Профессиональная болезнь. Ты, кстати, ей тоже страдаешь, и уже давно. - Сергей подмигнул, энергично подошёл к стулу, уселся, скрестил руки на груди. - Наливай!
        Илья откупорил вторую бутылку. От первых пятисот граммов, хмель в голове явственно ощущался, но это только придавало уверенности и создавало, пусть и обманчивое, но такое необходимое чувство спокойствия.
        Друзья выпили, закусили, переглянулись.
        - Начнём с главного. - произнёс тоном руководителя, открывающего общее собрание главный редактор, - Кто вы такой, господин Реболаров? Законченный прагматик, который обладает одной страстью - нажива и власть, мечтательный коллекционер, или, что самое страшное - фанатик, который считает, что с помощь содержащейся в книге мудрости сможет получить бессмертие?
        Сергей указал пальцем на Илью.
        - Начинайте, господин журналист. Вы лучше знакомы с этой персоной.
        Илья внутренне поёжился от начатой Хроновым игры, но всё же, подержал его.
        - Хм-хм. За время моего общения с Всеволодом Александровичем, он показался мне человеком сложным, обладающим незаурядным умом, во многом отличающимся от ряда бизнесменов, которых заботит только показное богатство.
        Сергей внимательно слушал.
        - Ты знаешь, - продолжил он уже без всякой наигранности, - В последнем нашем разговоре, он сказал, что деньги для него - всего лишь средство. Уверен, что это было не лукавство. Он живёт в своём мире, со своими ценностями. Это, в общем?то, не удивительно, за исключением того, что он слишком самодостаточен, и мнение других людей его интересует не сильно. Скажем больше, совершенно не интересует. Он не играет на публику, не кичиться своими капиталами, не лезет в политику, и, насколько я понимаю, он даже не женат и не имеет детей, более того нет ни одной особы, которая могла бы похвастаться его расположением.
        Илья замолчал, вспоминая их диалоги и манеру поведения олигарха.
        - Он игрок, Серёга, он увлечённый человек, его интересует результат, и чем выше ставки, тем увлекательнее для него игра. Это его слова.
        - Это плохо. - с деловым видом прокомментировал Хронов, - Значит он может ввязаться в драку исключительно из личных и не поддающихся обычной логике мотивов.
        Илья задумался. А затем сказал.
        - Мотивы у таких людей как он одни. И если уж совсем обобщить, то это личное величие. А вот средства достижения этой цели у всех разные. Так вот Реболаров в этом вопросе человек не предсказуемый. Он не признаёт общественных норм, он сам для себя устанавливает планку. Его невозможно просчитать. Критерии, по которым он себя оценивает, ни как не пересекаются с общественным мнением, он одиночка.
        Хронов постучал пальцами по столу.
        - Интересное мнение. Из всего тобой сказанного можно сделать вывод, что он не остановиться в поисках.
        - Я в этом не сомневаюсь. - грустно и почти шёпотом сказал Илья.
        - Если Реболаров любит большие ставки, то можно смело сказать, что книга действительно представляет практическую ценность. Либо она и в правду содержит секреты бессмертия, и тогда я ничему больше не удивлюсь, либо… - Хронов почесал затылок, - Либо Всеволод Александрович затевает грандиозную афёру. То, что он банальный фанатик, я в расчёт не беру. Потому, что логика фанатиков обсуждению подлежит вряд ли.
        Хронов снова встал и начал прохаживаться по кухне. Он раздумывал и что-то бормотал себе под нос. Затем неожиданно остановился и сказал.
        - Как думаешь, а может он выполнять функцию спасителя?
        - Это, в каком смысле? - удивлённо спросил Илья.
        - Ну, вот смотри. - Сергей пододвинул стул поближе к Илье, присел и заговорщицким тоном стал излагать свои соображения, - Некто третий, кто пытается вырвать из его рук бесценную рукопись желает использовать её в своих корыстных целях, которые могут стоить человечеству очень дорого. А Реболаров пытается помешать, стараясь спасти бесценный труд от негодяев. Как тебе такой вариант?
        Илья нерешительно пожал плечами.
        - Может и так, я совсем не задумывался над этим.
        - Вот поэтому именно я являюсь главным редактором, - шутливо сказал Хронов и скорчил дразнящую гримасу на лице.
        - Моё предположение может объяснить многое. - продолжил он развивать свою мысль, - Например можно объяснить твоё участие в этом деле. Вот подумай. Если цели шефа действительно благородные, то он не может воспользоваться услугами беспринципных наёмников. Ему нужен человек честный, верный своему слову, на которого можно рассчитывать, а не просто тот, кто работает за деньги. Ведь на любую красивую сумму найдётся ещё более красивая, и любого наёмника можно перекупить. Верно?
        - Ну ты скажешь. - отмахнулся Илаев, - Это я то честный и неподкупный?
        - Именно, Илья Дмитриевич. За что и снискал себе людскую любовь и уважение. - уверенно сказал Хронов, - А, учитывая, то что ты в последнее время престал интересоваться деньгами и славой, и даже захандрил не на шутку, представляет тебя для него в ещё более выгодном свете.
        - Да перестань ты. - уже более сдержанно сказал Илья.
        - Ну, можно же взять это предположение как версию, - не унимался Хронов. - Ведь ты сам говорил, что он и с подчинёнными корректен, и тебя выручать прилетел лично и женщину обещал освободить. Ну, подумай, если бы он был замешан в убийствах, стал бы он утверждать, что это именно убийства, ведь ни каких доказательств нет. А он напротив, сказал тебе, что считает это не случайностью. И гонорар! Разве платят такие деньги абы кому. А если рассматривать тебя как положительного, честного и неподкупного героя, то можно объяснить расположение к тебе шефа.
        - Не знаю Серёга, как то не вяжется у меня образ акулы бизнеса со спасителем. Он же даже благотворительностью особенно не занимается. Все его пожертвования, чистой воды пиар. Ну что тебе рассказывать и сам всё знаешь.
        Хронов разлил по рюмкам водку, пододвинул одну Илье, вторую взял сам и вместо тоста сказал.
        - Может быть, он и не герой, может быть он злодей, но я знаю одно и в первом и во втором случае, у тебя нет вариантов. Ибо! - Он сделал театральный акцент на последнем слове. - Ибо! Если он герой, то ты обязан довести дело до конца, а если он злодей, то у тебя просто нет выбора - он не отпустит тебя. Ты нужен ему, и если в первом случае можно понять почему, то, как он собирается тебя использовать в своих зловещих замыслах не известно. А по сему, готовься к тому, что доведёшь дело до конца.
        Хронов выпил, смачно хрустнул маринованным огурчиком, а затем спросил.
        - А какую роль ты отводишь своему странному знакомому?
        - Какому? - поинтересовался Илья, закусывая «горькую» квашеной капустой.
        - Бе…Бе..Бештрному. - выговорил, наконец, Хронов.
        - Бештерову. - поправил его Илья, - Но только он то, здесь причём?
        Хронов развёл руки в стороны, выказывая своё разочарование от недогадливости Ильи.
        - Ты точно сильно сдал, старик, только без обид. - он похлопал удивлённого Илаева по плечу, - Какого чёрта он поил тебя виски за сорок тысяч баксов! И если в случае с шефом я могу, хоть как-то это понять, всё?таки он делал тебе предложение о сотрудничестве, но что бы незнакомец, просто так угощал случайного попутчика рюмочкой, стоимость которой минимум две штуки зелёных.
        Хронов воздел руки к потолку и расхохотался.
        - Ты сам представляешь. - продолжил он смеясь, - Мало того, что этот виски сам по себе представляет уникальную и неповторимую редкость, с помощью которой можно очаровать любого гурмана, так он ещё и покупал его за сорок штук, а значит одна рюмка стоит минимум две. И ты считаешь, что он просто так взял тебя и угостил. А потом ты с ним совершенно случайно встречаешься в ресторане и не можешь вспомнить, как покинул его. А ты знаешь, что по статистике встретить одного и того же человека в Москве, сложнее чем два раза одного и того же в России. Тем более он богат, судя по твоему рассказу и лично знаком с шефом. Не странно, Илюш.
        Хронов больше не смеялся.
        - Да, старик! Двойка тебе! Двойка! - изрёк он, тыкая на каждом слове пальцем в стол.
        На Илью как будто ведро холодной воды вылили. Ну, как он мог сам не догадаться о таком очевидном факте. Действительно таких совпадений не бывает. Оправданием могло служить лишь его нервное расстройство, которое, кстати, на сегодняшний день совершенно исчезло, и он обязан был заметить очевидное.
        Илаев трепал себя за волосы.
        - Боже мой! Какой же я болван, - он обратился к Хронову, - Как считаешь, много я чего упустил из виду кроме этого?
        Не бери в голову. - подбодрил его редактор, - Ты же теперь не один. Всё разложим по полочкам и отыщем эту бесценную ценность.
        Хронов хихикнул, от произнесенного каламбура.
        - Вернее ценную рукопись, или бесценную мудрость. Если вам угодно. - исправился он.
        Илья закурил. Он старался не курить дома и выходил для этого на балкон, но сейчас, просто забыл о правилах, которые сам установил.
        - Эй, а ну?ка, пойдём на воздух, - повелительно произнёс Хронов, отгоняя рукой клубящийся в его сторону табачный дым, - Ты чего так раскис?
        Они вышли на балкон.
        Поздний вечер, приятное, лёгкое тепло. В жаркие летние дни Илья любил это время суток. Город затихал после напряжённого дня, суета и проблемы улетучивались, и можно было просто насладиться тишиной и покоем, которого так не хватает жителям крупных городов.
        Некоторое время друзья стояли молча, каждый обдумывал произошедшее, наконец, Хронов сказал.
        - Тебе нужно продолжать - это однозначно. Заниматься собственным расследованием, не ставя в известность Реболарова - опасно. Поэтому я сам постараюсь выяснить у коллег Андреева и Кузнецова, что происходило в их жизни перед смертью. Ты не суйся. Лучше попытайся, получше прощупать Бештерова. Он точно не работает с шефом?
        - Мне так не показалось, - сказал Илья. - Бештеров, конечно не просто так появился, но вряд ли он работает на Реболарова.
        - Это почему? - спросил Сергей, - Я, могу смело заявить, Бештеров знал, что тебя угощали виски двадцать шестого года и он намеренно прихватил с собой тот же самый напиток, или ты считаешь, что каждый уважающий себя человек обязан носить с собой подобную выпивку.
        - Это конечно очень странно, но вряд ли Реболаров совершил бы такую ошибку. Это слишком очевидно, - Илья постучал себя кулаком по голове, показывая, что его невнимательность не в счёт, - Реболаров же не из тех, кто допускает такие просчёты. Если предположить, что они за одно, то выходит, они намеренно это сделали. Может быть, давали мне понять очевидное, а я, будучи погружённым в свои мысли просто тупо не заметил? Но всё это как-то не вяжется. Зачем нужно устраивать такие представления. Можно было просто сказать.
        - Мы с тобой явно чего-то не видим. - раздражённо сказал Хронов, - И как всегда это что-то лежит на поверхности. Но всё очень запутано. Хотя с первого взгляда всё должно быть понятно.
        Илья докурил сигарету.
        - Ну, что пойдём за стол? - предложил он.
        - В общем, так! - не обращая внимания, на предложение Ильи, продолжил свою мысль Хронов, - Ты встречаешься с Бештеровым и стараешься выяснить у него, кто он и с кем он. Попробуй хоть за что-то зацепиться. Нам необходимо понять, он с Реболаровым или сам по себе. Нельзя исключать вариант, что именно он является неизвестным, который противостоит нашему обожаемому шефу. Так что будь как можно осторожней.
        Сергей тревожно постучал пальцами по балконному ограждению.
        - Я поработаю над информацией от коллег, погибших историков. У меня есть кое-какие задумки, через кого это можно аккуратно узнать. Нам теперь с тобой ошибаться нельзя. Сам сказал, ставки высокие. Может быть, поступит звонок от человека Реболарова, и что-то проясниться. Хорошо бы посетить квартиру Андреевых, может быть в его записях, что-то интересное есть. Хорошо бы ещё про эту рукопись узнать у незаинтересованных людей. - Хронов выпрямился, выражение его лица сделалось довольным, он мечтательно посмотрел вдаль и сказал. - Ты представляешь старик, какой материал может получиться? Мечта!
        - Ну да, - скептически произнёс Илаев, - Думаешь, нам позволят что-то опубликовать?
        Хронов снова помрачнел и сурово посмотрел на Илаева.
        - Нет, Илья Дмитриевич, не вижу я прежнего блеска в твоих глазах. - он отвернулся и добавил, - Хотя может это и к лучшему.
        Илья пожал плечами.
        - Всё изменилось. Я чувствую, что стал другим. - он вдохнул полной грудью вечерний летний воздух, - Я перестал заморачиваться, но чувствую, что старые ценности отвалились безвозвратно. Я не остановлюсь, но не из?за сенсационной публикации, а просто потому, что хочу знать. Не знаю, как тебе это объяснить, но всё стало по-другому. Может быть это старость, Серёг?
        Главный редактор взглянул на Илаева оценивающим взглядом.
        - Может старость, а может мудрость. Как считаешь, есть разница? - он одобрительно похлопал друга по плечу. - Да всё нормально! Всё идёт так, как и должно идти.
        Друзья вернулись за стол. Они ещё долго обсуждали план дальнейших действий, спорили, не раз приходили к окончательному решению и не раз его пересматривали.
        Ночь уже давно накрыла мегаполис, а в окне журналиста Илаева всё ещё горел свет.
        Страх
        Тёплый ночной вечер таинственно шелестел, серебрящейся, в свете яркой луны, листвой. Мелиор смотрел на огненное пятнышко посреди тёмного высотного строения, плотно заселённого жильцами. В доме, где Илья и Сергей горячо обсуждали недавние события, кроме них все спали.
        - Ну что же тебе нужно? - размышлял Мелиор. - Почему ты не можешь исполнить то, что предначертано свыше? Неужели, я снова ошибся?
        Чувство того, что он постоянно в чём-то ошибается, не покидало ни на секунду. Но в чём?
        Мелиор стал думать об этом всё чаще и чаще. Казалось, что ещё немного, и он поймёт причину своего неудовлетворения, но как только он приближался к невидимой грани, что-то внутри останавливало и заставляло отступить.
        У Мелиора создавалось впечатление, что он сам не позволяет себе скинуть с плеч непосильную ношу и вернуться домой. Хотя где теперь его дом, он понять не мог.
        Теперь он имел в своём мире почти всё, чего желал. Он мог наслаждаться безграничной властью, чувствовать страх и заискивание со стороны смертных при одном только упоминании о нём, мог наслаждаться материальными ценностями, которые только был в состоянии себе представить. Можно ли желать большего? И он отвечал себе: " Можно!»
        Если бы Мелиор хранил свой мир и оберегал его, то мог бы вечно жить, так как считал нужным, и никто не сумел бы помешать ему. Но он не хотел так жить.
        Он не мог остановиться на том, что имеет. Ему бы стало невыносимо скучно. Мелиор хотел получить всё, а всё имел только Создатель. Мелиор хотел отобрать у него вселенную.
        Часто он представлял себе как Создатель стоит рядом с троном, на котором восседает Мелиор, и тогда он на некоторое время чувствовал себя идеально хорошо. Но почему?то, даже в таких сладостных фантазиях, Творец не выглядел уязвлённым, наоборот, он выглядел счастливым. Мелиор даже мог представить, что скажет Создатель, опускаясь перед ним на колени и омывая его ноги.
        - Я рад брат мой, что, наконец, ты обрёл покой!
        Он чётко представлял его действительно счастливое лицо, и понимал, что тот не лукавит, а искренне радуется за Мелиора.
        И тогда ощущения счастья сменялось состоянием тревоги, а внутри слабым огоньком начинало томится знакомое чувство заблуждения. Это пламя не могло обдать острым жаром, и сжечь дотла невыносимые сомнения. Огонь, которому не суждено было разгореться, только лишь припекал, не сжигая вовсе, но и не угасая, ни на секунду
        - Какая непосильная мука! - простонал Мелиор, - Ну как можно заставить отдать, когда от тебя никто ничего не скрывает и готов добровольно поднести это в дар. Как я смогу насладиться величием, если меня не будут бояться, а при моём появлении никто не испытает даже самого ничтожного волнения, а вместо этого будут радоваться за меня.
        Мелиор закрыл глаза, но через мгновение широко распахнул веки, и в его зрачках отразилась безмерное и необузданное желание.
        - Я хочу, что бы во вселенной со мной считались так же как в этом жалком мире. Хочу, что бы все испытывали передо мной трепет, который испытывают эти ничтожества.
        Когда-то Мелиор уже сталкивался с подобной проблемой. Смертные не испытывали страха перед ним, считая себя равными. Конечно, они безмерно уважали Мелиора, понимая, что он обладает абсолютно теми же качествами, что и они, но только в большей степени. Они задавали себе тот же вопрос, что и он: «Почему он, а не я», - но чётко осознавали, что Мелиор заслуживает этого больше.
        Мелиор был невероятно силён, во много раз тщеславнее и честолюбивее, он не останавливался бы ни перед чем без исключения, что бы добиться признания своего превосходства. Он был идеальным существом, в своём мире. Никто не был в состоянии помериться с ним силами, он всегда побеждал, потому что в отличии от смертных, чётко понимал чего он хочет.
        Смертные же распылялись, они не были так сконцентрированы на единственно важном. Для них всегда существовали промежуточные удовольствия. Они хотели наслаждаться всем и сразу.
        Они хотели вкусно есть, наслаждаться плотскими утехами, бездельничать, смеяться, развлекаться, хвастаться друг пред другом безделушками. Смертные сами понимали, что не могут быть так же сконцентрированы, на главном как Мелиор и сами отдавали ему первенство, признавая в нём безоговорочного лидера. Но они не боялись его, так как не знали, что такое страх. И порой, от того, что были бесстрашными, могли позволить себе пренебречь его повелениям.
        По началу, такое положение дел устраивало Мелиора, и когда кто?либо игнорировал его правила, он с помощью интриг и искушений, заставлял поступать смертных так, как ему угодно.
        Но пришло время, когда смертные стали не на шутку посягать на его первенство. Им приелись повседневные удовольствия, они посчитали, что имеют меньше, чем заслуживают. Они думали: «Почему он, а не я», и ещё… «Я могу лучше, почему меня ценят меньше».
        Мелиор знал, что может уничтожить любого, кто посягнёт на его права. И он делал это жёстко и беспощадно. Но смертные не знали страха. Они могли только пугаться, а когда пугались, убегали, а затем снова делали, то, что хотят. Они знали, что покинут этот мир и относились к этому как к данности, а пока, смертные хотели делать только то, чего желают.
        И тогда Мелиор придумал страх.
        Он сумел убедить смертных, что они в состоянии потерять, самое сокровенное и дорогое, причём потерять безвозвратно, на вечность. И не важно, жизнь это или любовь, веселье или беспечность, радость или секс, деньги или власть. Он сумел убедить, что навязчивые желания никогда не покинут их разум, и, потеряв любимое занятие, они будут вечно мучаться, но никогда не смогут вновь делать то чего так безмерно хотят.
        Он говорил об этом постоянно, на протяжении довольно долгого времени. Он утверждал, что скоро не будет никакой возможности вкусно есть, сладко спать, наслаждаться сексом, бездельничать, и веселиться.
        Мелиор посеял тревогу в их сердцах и со временем, они и в правду стали верить в это. Смертные запустили страх в своё сердце и уже не могли существовать, не ощущая его леденящего присутствия.
        Ещё вчера испытывая голод, смертные шли и добывали себе пищу, а если хотели иметь тёплый и уютный дом, то строили его. Теперь же, благодаря увещеваниям Мелиора, они стали думать, что будет, если они не смогут добыть еду вместо того, что бы добывать её, и что будет, если они не смогут построить дом, вместо того, что бы строить его. Смертные стали грустить и унывать. Они жутко страдали от своих мыслей и вместо того, что бы что-то делать впадали в уныние.
        А Мелиор был рад этому. Он, ещё пуще рассказывал о том, что будет, если они посмеют проявить неуважение или ослушаться. Он рассказал, что после смерти они лишаться всех удовольствий, а желания останутся прежними и даже во много раз сильнее. Тоска… безнадёжная чёрная грусть по былому, станут вечно терзать мечущуюся в поисках удовлетворения душу, не оставляя ни на миг и заставляя постоянно испытывать невыносимые муки.
        Мелиор… придумал… Ад.
        Он не стал рассказывать, что вместе с телом исчезнут плотские желания, и смертным не чего будет бояться. Он, конечно же, не сказал, что исчезнут голод и болезни, жажда и холод, боль и страдания. Он не сказал, что после смерти в его мире, они смогут выбирать между вселенной Создателя, если осознают несовершенство прежних устремлений, и его миром, где снова и снова их ждут хоть и условные, но такие желанные ценности, без которых дальнейшее существование видится им бессмысленным.
        Отчасти он лукавил, а отчасти действительно говорил, что чувствовал. Ведь именно он стал испытывать неудовлетворённость, и именно из?за этого покинул Творца.
        И смертные уверовали в его пророчества! И стало страшно!
        Теперь они боялись, что когда?нибудь всё исчезнет и ненавидели свой страх. Они проклинали свою слабость, но ничего не могли поделать. И уже, находясь во власти собственных иллюзий, были готовы на всё ради сохранения своих бесценных удовольствий.
        И Мелиор ликовал. Он снова сумел обмануть смертных, его снова чествовали. Но теперь, его чествовали из страха.
        Мелиор сказал, что стоит только попросить, и он поможет, не потерять желаемое, но за это смертные должны приклоняться перед ним. И все делали так, как он говорил.
        Смертные стали просить вместо того, что бы делать. Они проводили долгое время в чествовании Мелиора и забывали, что должны заботиться о своих потребностях. Смертные приняли все его правила, ради того, что бы не потерять свои удовольствия. Они поверили в свою беспомощность и забыли, что раньше могли сами о себе позаботиться. Теперь они стали просить Мелиора позаботиться о них. И он заботился, так как считал нужным.
        Но как всегда, находились те, кто мог разобраться в обмане и такими смертными он управлять был не в состоянии.
        Мелиор смотрел в горящее окно многоэтажки, за которым тот, кто ещё недавно принадлежал ему, теперь решал сам, что делать дальше. От этого решения зависело многое, и Мелиор понимал, что не в состоянии на сто процентов контролировать ситуацию. Мелиор пытался сделать всё, что бы события развивались по плану, но не чувствовал полной уверенности в своих силах, и это пугало его. Чувство, которое он так усердно навязывал жителям своего мира, стало теперь и его неотъемлемой частью. Он боялся, что что-то может пойти не так, и он никогда не получит того, что желает больше всего на свете.
        Мелиор смотрел в окно и выстраивал свои коварные планы, придирчиво просчитывая возможные комбинации.
        - Ты сделаешь, то, что мне нужно, и я смогу остановить ваше прозрение ещё на века.
        Листва шелестела тихо и таинственно. Мелиор прислушался. Ему показалось, что тысячи листьев перешёптываются друг с другом, обсуждая, его действия.
        - Тихо! - злобно прошипел Мелиор.
        Листва притихла, но вскоре снова продолжила шептаться, не обращая внимания на его угрозу.
        Он имел великую власть в своём мире, но распространялась она только на того, кто испытывал перед ним страх, а природа не имела страха. Природа могла лишь затаиться на время, что бы потом вновь наслаждаться действиями, без которых её существование обратилось бы в никчемное времяпрепровождение. Природа продолжала жить.
        Глава 28
        - Доброе утро, Илья Дмитриевич. - голос Реболарова заставил Илью моментально проснуться.
        - Доброе утро, Всеволод Александрович.
        - Как вы добрались? Как вас встретила родина? Надеюсь, что лёгкая головная боль не помешает вам заниматься нашим вопросом? - иронично поинтересовался Реболаров.
        - Какая боль? - спросил Илья и тут же осёкся. - Я в норме.
        - Вот и славно. - продолжал подшучивать олигарх, - С вами сегодня свяжется Саид. У него есть свежая информация, и просьба. Уверен, что она не доставит вам излишних хлопот.
        - Да, конечно - ответил Илья, свесив ноги с кровати.
        - Илья Дмитриевич, - немного помолчав, произнёс Реболаров, - А у меня лично для вас есть хорошее известие. Завтра наша общая знакомая отправиться на родину.
        - Элеонора?! - Илья подскочил с кровати.
        - До свидания Илья Дмитриевич.
        - С ней всё в порядке? - не унимался Илья.
        - Со мной вы сможете связаться через Саида, звонить напрямую не надо. - Реболаров сделал небольшую паузу, - Да, с ней всё в порядке.
        В трубке послышались короткие гудки.
        Илья аккуратно положил трубку на аппарат, и как мальчишка подпрыгнул от радости.
        - Да! Есть! Слава Богу! - прокричал он, и закрыл себе рот ладонью, опасаясь, что на крик соберутся соседи.
        Он был готов скакать по комнате и кричать от радости на весь дом, не смотря на короткий сон, длившийся не больше четырёх часов.
        - Неужели она завтра будет в безопасности. Значит, для неё кошмар закончился! - мысленно торжествовал Илья, натягивая на себя джинсы.
        Сонливое состояние развеялось как утренний туман. Он позавтракал, собрался и бодро выскочил на улицу.
        Автомобиль журналиста плавно выехал со двора.
        Не смотря на прекрасное известие, и восхитительное от этого известия состояние, Илья всё же не забывал о намеченных на сегодня делах и мерах предосторожности, которые он вчера долго обсуждал с Хроновым.
        - И всё таки он не обманул. - сообщил своему отражению в зеркале заднего вида Илья, - Может быть Сергей прав и Всеволод Александрович положительный персонаж моей истории.
        Илья продолжал движение и одновременно общение с самим собой.
        - Интересно, откуда он узнал, про вчерашние, затянувшиеся посиделки? - снова спросил он отражение
        - А может быть, он просто угадал? - отражение улыбалось его подозрительности.
        Вчера Илья решил, что нужно непременно разыскать специалиста, способного как можно подробнее разъяснить ему, что представляет из себя труд Ибн Сины. Хронов, был не против, но хотел возложить эту функцию на себя. Он считал, что Илье стоит поменьше светиться на людях, так как неизвестно, чем для него может закончиться вся эта история.
        Сергей вообще проявлял завидную инициативу. Илья был рад, что нашёл поддержку в его лице, ведь Сергей был хорошим профессионалом и хорошим человеком. Все, кто когда?либо работал с ним, могли с уверенностью заявить, что на этого человека можно надеяться.
        И всё же, сомнения по поводу правильности содеянного, не давали Илаеву покоя. Жизнь людей, занимающихся, или хоть как то касающихся этого дела, была под угрозой, теперь к их числу присоединился его друг. Но, что?либо менять, было уже поздно!
        Вчера, а вернее сегодня ночью Илья не стал спорить с Сергеем, о степень своего участия в поисках. Он внимательно выслушал все доводы «за» и «против» и подумал, что было бы разумнее действительно поменьше самостоятельно заниматься расследованием. Сергей аргументировал это тем, что Илья уже на заметке и любой его неосторожный шаг, может стать последним, что нельзя сказать о нём самом, ведь никто не подразумевает его участия в деле и поэтому риск полностью отсутствует.
        Аргументы, конечно, были убедительными, но Илаев был не из тех, кто мог сидеть дома и ждать результата. Поэтому он решил, что не станет оповещать Сергея о своих намерениях, а просто поедет завтра к своему давнему товарищу, с которым он был знаком с университетских времён, и работающего теперь, если до Ильи правильно дошла информация, в Институте Российской Истории РАН в информационно - координационном отделе, на должности доцента, обладающего степенью кандидата исторических наук.
        - Уж он то прольёт свет на тайну бесценной рукописи. - думал Илья.
        Илья зашёл в здание института. Храм науки, как и все подобного плана заведения, изнутри выглядел не таким мануфактурным, хотя снаружи казалось, что внутри посетителей ожидает царское убранство. Вероятно всеобщая Российская проблема, известная под названием «недостаточное финансирование», не обошла стороной и это заведение, не смотря на особенный статус.
        - Я к Улисову Артёму…. - Илья потёр рукой лоб, пытаясь вспомнить отчество Артёма, - К сожалению, не помню отчества.
        - Представьтесь, пожалуйста, - вежливо, но очень сухо, попросил охранник.
        - Илаев Илья Дмитриевич.
        Полноватый, лет сорока пяти, сотрудник службы охраны, с неровными рыжими усами, снял трубку аппарата и проинформировал кого-то о визите Ильи.
        - Здесь, к Улисову пришёл Хилаев.
        - Илаев - аккуратно поправил Илья
        - Силаев - уточнил охранник.
        - Илаев, - более настоятельно поправил Илья
        Охранник плотно прижал трубку к уху.
        - Наверное глуховат. - подумал Илья и не стал больше делать замечания.
        Трубка, что-то ответила и сотрудник охранной службы так же сухо как и прежде спросил.
        - Паспорт.
        Илья протянул ему права.
        - Права подойдут.
        Охранник покрутил права, словно вспоминая, что говорит по этому поводу инструкция, и с не очень довольным видом, переписал данные с прав в засаленную тетрадь, а затем протянул их обратно.
        - Как пройти знаете?
        - Нет, к сожалению, - ответил Илья и получил очень краткую инструкцию о местонахождении кабинета Улисова.
        Он не без труда отыскал кабинет своего товарища, а когда нашёл и собрался постучать, дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник человек, элегантно одетый, в очках с диоптриями в тонкой золотой оправе.
        - А я то думаю, кто такой Силаев - произнёс человек, так выгодно отличающийся от внутреннего убранства института, - Ну здравствуй, журналюга!
        Улисов искренне улыбнулся Илье и, положив руку ему на плечо, поторопил его зайти в свой кабинет.
        - Привет Артём. - так же, как и Улисов, искренне, радуясь встречи со старым товарищем сказал Илья.
        - Мы не виделись лет десять? - ужасаясь озвученному сроку, выдвинул предположение Артём.
        - Боюсь, что чуть больше. - с улыбкой ответил Илья.
        - Боже мой! Как время летит! - с грустью произнёс Артём, но тут же, сменив настроение на позитивное, спросил. - Ну, а ты как? Какими судьбами?
        - Да я в общем по делу. - виновато ответил Илья.
        - Вот так! - с укором сказал Артём, - Мы вспоминаем друг о друге только по крайней нужде.
        Илья развёл руками, демонстрируя свое согласие и одновременно сожаление.
        - Ну да ладно, господин известный журналист, присаживайся. - и он предложил Илье место на чёрном кожаном диване, стоящем в кабинете вероятно со времён СССР, как напоминание о благополучных временах института.
        Илья расположился на диване. Улисов бодро подошёл к шкафчику, извлёк оттуда бутылку коньяка.
        - Давай за встречу! Как раньше!
        - Если как раньше, то это на долго. - смеясь сказал Илья, - Извини Артём, я наверное пас, дела. Мы лучше с тобой не будем больше терять связь, тогда легче будет покопаться в уголках нашей памяти, и вспомнить, как мы раньше коротали время.
        - Это конечно! Это правильно! - воскликнул Артём и так же бодро убрал коньяк обратно.
        Он подошёл к столу, вынул из шкатулки расписанной под хохлому визитку, и торжественно вручил её Илье.
        - Ух ты! Доктор наук! А у меня была устаревшая информация. - удивлённо произнёс Илья, а затем восторженно добавил - Рад! Искренне рад за тебя! От души поздравляю!
        Артём, широко улыбаясь, удовлетворённо кивнул.
        - Наша скромная нива, не пользуется популярностью в современном обществе. - он присел на диван рядом с Ильёй, - А вот о твоём успехе, наслышан каждый уважающий себя человек.
        - Да брось ты. - за скромничал Илья, - Я всего лишь простой журналюга.
        - Ну, так ли? - протянул Артём и потрепал Илью за волосы. - Слушай, я и вправду рад тебя видеть.
        - Взаимно Тёмыч.
        - Вот! Не забыл! А ко мне теперь так только Светка иногда обращается. И то, в редкие периоды повышенного сентиментализма.
        Ещё минут десять старые товарищи предавались воспоминаниям, затем Улисов спросил.
        - Ладно, давай говори, что тебя привело, а то вижу, как тебе не терпится, получить информацию. Надеюсь, что тебя интересуют не секретные данные.
        - Артём я вроде не в институте ядерной физики. - пошутил Илья.
        - Там меньше тайн Илюха, гораздо меньше.
        Илья удивился.
        - Шутишь?
        - Ни сколько. - почти прошептал Улисов и сделал наигранно - загадочное выражение лица, - История трактуется так как это удобно правящим силам. Эдакая смесь лжи и правды. Многие события преподносятся под другим углом, а о многом вообще умалчивают. Информация в наше время сила, пострашней ядерной энергии. Достаточно, в нужное время преподнести нужный исторический факт и неизбежна цепная реакция, ведь от того, кем мы будем себя считать, зависит наше будущее.
        Улисов удручённо посмотрел в окно и на несколько секунд задумался.
        - Если бы ты себе мог представить, сколько версий существует для отдельных исторических эпизодов.
        - Например? - поинтересовался Илья.
        - Например Татаро-Монгольское нашествие и судьбоносная Куликовская битва. - ответил Артём не раздумывая.
        - А что с ней не так? - заинтересовался Илья.
        - В том то и дело, что-то не так. - сказал Артём и сделал страшные глаза, затем рассмеялся и продолжил, - Есть мнение, что битвы не было.
        - Это я слышал. - сказал Илья, но что это может дать нам хорошего и что здесь секретного?
        - Уже ничего, так как информация давно не является секретной, наоборот её дозировано подают населению, для подготовки сознания к следующей порции.
        - Постой, я что-то тебя не совсем понимаю, а если честно, то не понимаю совсем.
        Улисов рассмеялся.
        - Я попробую разъяснить, но не уверен, что вот так сразу тебе станет ясна суть.
        - Я весь внимание. - проговорил Илья.
        Улисов внимательно посмотрел в глаза Илаева.
        - Победа на Куликовом поле, над многочисленным войском врага представляла нас как великое государство, не сгибающееся под натиском внешней агрессии. Как нас учили в школе? - Улисов смотрел прямо в глаза Илье, - Русские могут на время потерять, для того что бы потом наголову разбить врага, искоренив за время отступления свои ошибки. То же самое, кстати, нам рассказывали про войну с Французами, и захват Москвы, которую оставили, руководствуясь плану Кутузова, и про Великую Отечественную 1941 года, в которой мы были представлены как доверчивая жертва вражеской хитрости, что в принципе близко к истине но, увы, не является правдой. Такая трактовка событий прошлого представляла нас выносливым и гордым народом, который может терпеть лишения ради светлой цели. Нас убеждали, что мы не агрессоры, а войны, которые иногда случаются, являются исключительно оборонительными и справедливыми. Правительство СССР не собиралось ничего менять, ведь такое толкование, помогало народу стать более терпимым и более сдержанным, сам факт проявления инициативы был, перечёркнут, хотя многие историки утверждали, что это в корни
неверное позиционирование Русских. По их мнению, наши люди были могущественными и влиятельными, и нередко диктовали правила игры другим странам. Они приводили неопровержимые доказательства своей теории, но подобное утверждение было запрещено, хотя и не забыто, и до поры отложено в долгий ящик.
        Улисов улыбнулся, сделал паузу, давая возможность Илье уложить в голове информацию.
        - И вот пришла пора. Строй поменялся, курс развития общества новый. - Улисов встал и начал расхаживать по кабинету, жестикулируя, что бы быть более убедительным, - Понимаешь Илья, общество не может жить без идеи. А идея о том, что мы не рабы, а просто терпеливые люди, строящие счастливое общество стала стара. Нужна новая идея, которая станет великой движущей силой, и мы должны поверить в себя не как в терпеливых тружеников, полностью доверяющих своему правительству, а как в сильных людей с богатой историей, которые могут сами решать, как им жить и чем заниматься. Мы должны понимать, что только от нас зависит, чем будет Россия, а не от партии, которая нами правит. Люди не могут жить ни к чему, не стремясь, а к чему теперь стремиться, если светлое будущее отменили приказом сверху. Понимаешь?
        - Не совсем - тихо сказал Илья.
        - Идеология должна двигать нами, так же как это было во времена СССР, но она должна быть другой, старые подходы больше не работают, народ натерпелся, и больше не желает отмалчиваться.
        Улисов, быстро подошёл к дивану и сел. Теперь, он находился рядом с Ильёй, и тот чувствовал, как от него исходит поток кипучей энергии, словно от заправского оратора на съезде.
        - Нужно что-то новое, то, что захватит Русских людей и заставит поверить в свою уникальность, и это сплотит нас, это станет для нас целью, к которой можно идти вместе. Вера в уникальность людей - непременное условие, так как только национальная идея в состоянии сохранить целостность страны. - Улисов, сделал театральную паузу и задумчиво посмотрел в окно, немного помолчав, он продолжил: - Такое развитее событий предвидели уже давно, вот только поменять мышление за год и да же за десять лет крайне сложно. Нужно сначала сломать старые стереотипы, а затем, постепенно поворачивать сознание людей в другую сторону. Уже в начале девяностых годов учителя Истории начали, дозировано давать информацию о том, что, дескать, есть мнение, что Куликовской битвы и не было вовсе. Сошлись в чистом поле два полчища, постояли, да и разошлись. И вроде как не всё с ног на голову, но в таком свете русские уже не выглядят, как камикадзе, готовые ценой десятков тысяч жизней вырывать победу у врага. Так мы представлены как войско, которое одним своим видом внушало страх противнику, а это, согласись, большое отличие. Учителя,
говорили, что это не подтверждённая информация, но сомнения зарождалось. Мы оказывается не только можем терпеть, но нас ещё и могут бояться!
        Улисов с видом победителя, гордо смотрел на Илью.
        - Конечно, это было не просто так, и на собрании в ГОРАНО, как бы, между прочим, педагогам дали понять, что хорошо бы рассказать детям, что так, мол, и так, испугались нас Монголы.
        - И что из этого следует? - всё ещё не совсем понимая, спросил Илья
        - Ну как же Илья, неужели ты не слышал версию о том, что ига вовсе не было, а был сговор иностранных держав по внедрению в наше сознание рабской идеологии, для того, что бы подорвать устои страны изнутри, в связи с невозможностью её завоевать прямым вторжением.
        - Слышал. - ответил Илья, потихоньку начиная понимать к чему клонит Артём.
        - Ну вот! Вот тебе и бомба. А заложили её более двадцати лет назад, посеяв маленькое сомнение в неокрепшие школьные умы. Теперь всё чаще говорят, что Монголы не нападали на нас. Вместо разрозненных княжеств и дикой орды, существовала могущественная империя, союз Руси и Азии, которая контролировала, почти весь мир. Этот союз и стал причиной падения Римской империи, а не дикие Гунны, прискакавшие неизвестно откуда. То есть мы, Русские люди, были введены в заблуждение, с помощью коварства других стран, которые были не в состоянии нас захватить, и решились от бессилия на невиданный обман. А по уровню духовного развития им до нас как до луны, да что там до Луны, как до Солнца. И нет никакой великой зарубежной культуры, а есть созданная с помощью лжи империя, напоминающая Колосса на глиняных ногах. Мы же, никогда не были захвачены, нас никто не мог завоевать, нас всегда боялись и уважали, мы самая высокоразвитая нация в мире, с богатейшей историей и невероятной культурой. И если бы нас не дурили иностранцы таким коварным способом, то не видать им наивысшего экономического развития, так как это наш удел
жить лучше всех. Вот тебе и новая идея. Можно подытожить. Мы всегда были с Азией в крепком и братском союзе, мы всегда были могущественным государством, которое ложью запада было загнано в хаос. Нас лишили истории, а теперь, когда мы знаем правду, мы встанем с колен и покажем миру, что значит Русские люди. Мы великая нация с богатейшей собственной культурой. Мы сильные и могущественные. Мы вместе, потому, что нас связывает общее многотысячелетнее прошлое. Наша история древнее, а знание глубже. Наша цивилизация возникла раньше, чем Китай и Египет. Славься Россия! - Улисов выдохнул, - И это один из тысяч мелких штрихов к общему портрету великой нации.
        - Да… - произнёс Илья, - Страшные вы люди!
        - Почему? - ироничным тоном с лёгкой усмешкой спросил Артём, мы, как и вы - слуги народа и делаем всё для того, что бы в нашей стране лучше жилось.
        Илья подумал, что возможно Артём прав.
        - Ну, а что было на самом деле? - спросил он у Артёма.
        Тот посмотрел на него, слегка покачивая головой, в знак своего неудовлетворения вопросом.
        - Смотря с какой стороны посмотреть. - ответил он, - Или смотря кто хочет об этом знать.
        - Так, что же получается, что никто толком и не знает, что происходило тысячу лет назад. - возмутился Илья.
        - Кое, что знают, но совсем не точно.
        - Страшно. - подумал про себя Илья, а вслух сказал, - Действительно лучше об этом не знать.
        - Вот я и говорю. - засмеялся Артём, - Если тебя интересует секретная информация, то лучше не спрашивай.
        - Уже и не знаю, может быть и не стоит, - рассмеялся в ответ Илья.
        Улисов встал, подошёл к шкафчику, достал растворимый кофе, две чашки, сахар.
        - Кофеку? - спросил он у Илаева.
        - Не откажусь. - ответил тот, чувствуя, что необходимо сейчас выпить горячий кофе, или чай, что бы немного снять напряжение возникшее в результате откровения Артёма, - Так в этом и заключается работа информационно - координационного отдела?
        - И в этом то же. - сказал Артём сделав небольшой глоток горячего, ароматного кофе, - Мы немного отвлеклись, я наверное заболтал тебя. Ну, ты уж извини, сам понимаешь, сухарь от науки, если это вообще можно назвать наукой. Рассказывай Илья, что у тебя стряслось?
        Илья немного поёрзал на диване в поисках позы поудобнее, отпил кофе, и интригующим тоном спросил.
        - Ты знаком с трудом Авиценны.
        - С каким именно? - деловито спросил Артём.
        - Книга жизни. - сказал Илья и сделал ещё глоток кофе.
        Артём улыбнулся.
        - И ты туда же. Вот видишь, как хорошо работает наша пропаганда. Все кинулись на поиски новых истин.
        - Считаешь, что в этом труде есть истина.
        - Истина есть везде. Вот только не все её видят. - быстро проговорил Артём
        - Хорошо, я перефразирую свой вопрос. - сказал Илья, - Эта книга существует?
        - Несомненно. - безапелляционно заявил Артём.
        - И ты её видел? - удивился Илья.
        - Ни я, и ни кто из моих знакомых. - без всяких раздумий произнёс Артём.
        - Значит, есть точные факты, подтверждающие её существование, - продолжал допытываться Илья
        - Ни одного, убедительного. - ответил Артём
        - Ну, тогда откуда такая уверенность? - недоумённо спросил журналист
        Артём немного помолчал, обдумывая как лучше ответить, затем произнёс.
        - Дыма без огня не бывает, если есть информация, значит, есть источник.
        - Только и всего? - удивился Илья.
        - А разве этого мало? - вопросом ответил Артём.
        - Не знаю, но я считал, что наука должна отталкиваться от фактов. - сказал Илья
        - Не совсем так. - немного растягивая слова произнёс Артём, - Факты вещь субъективная, тем более в истории. За факт принимаются события, признанные большинством, но всегда есть те, кто оспаривает утверждение, и нередко оказывается прав. Даже незыблемые законы физики рухнут, если доказательство того, что существуют частицы, двигающиеся со скоростью превышающую скорость света, окажется верным.
        - Значит, ты считаешь, что книга существует, исходя из слухов. - осторожно спросил Илья.
        - Точно так. - кратко ответил Артём.
        - Удивительно! - воскликнул Илья.
        - А чему ты удивляешься, журналист? - возмутился Артём, - Тебе должно быть доподлинно известно, что к фактам, нужно относиться крайне осторожно. Если по-разному преподнести одну и ту же информацию, то можно достичь совершенно разных результатов.
        - Это так - согласился Илья, - Но…
        - И никаких но, быть не может - утвердительно произнёс Артём, - Мне вообще странно, что это тебя удивляет.
        - Хорошо, хорошо! - Илья поднял вверх руки в знак своего полного согласия, - Тогда скажи, какие знания скрывает книга жизни.
        Улисов, недолго смотрел на Илью, затем встал, подошёл к своему столу, присел на краешек, рядом поставил пустую чашку из под кофе.
        - Рецепт бессмертия. - спокойно заявил он
        От неожиданного ответа Илья закашлялся, то же поднялся с диван и подошёл к Артёму.
        - В каком смысле?
        - В прямом. - снова, совершенно обычным тоном сказал Артём.
        - И ты вот, так просто об этом заявляешь? - возмущённо заявил Илья.
        - Это заявляю не я, выражаясь твоим языком, а слухи. - иронично сказал Артём, - Ну а если говорить серьёзно, то я не могу понять, что тебя так заводит?
        - Как? - теперь уже не скрывая своего нетерпения, почти прокричал Илья, - Разве человеку не нужно знать то, что сокрыто в этой книге?
        Артём сделал задумчивое лицо.
        - Думаю, что пока нет. - раздражающе спокойно изрёк он.
        Илья отошёл в сторону, вернее отскочил от своего товарища.
        - Ну конечно, информация даёт власть! - вспылил он, - Разве не вашему отделу решать, кому, когда и сколько преподносить информации!
        Улисов подошёл к нему и положил руку на его плечо.
        - Да ты не кипятись так журналист. - голос его был ровный, с небольшим скрытым смешком, - Наш отдел, вообще ничего не решает. Мы всего лишь пытаемся, что-то создать, а принимать или не принимать знания решают люди.
        Он подвёл Илью к дивану.
        - Присядь. Кофе ещё будешь?
        - Нет, спасибо. - Илья всё ещё был на взводе.
        Улисов снова отошёл к столу и присел на его край.
        - Дело в том, что всё, что написано в этой рукописи, скорее всего не является загадкой ни для тебя, ни для меня, ни для любого другого человека. Всё дело в том, как преподнесена информация и в какое время она открыта для понимания.
        - Артём, перестань говорить загадками. - попросил Илья, несколько успокоившись.
        - К сожалению, это всё, что я могу тебе сказать, всё остальное, мне и самому не известно. Добавлю только, рукопись эта может послужить как великим благом, так и великой бедой, в зависимости от того, кто первый сумеет её отыскать. И дело даже не в том, плохим будет человек, который первым её найдёт или хорошим, значение будет иметь лишь, намерения, с которыми её захотят использовать. Поверь на слово, я знаю, что говорю.
        - Хотя не представляешь что в действительности там написано? - недоверчиво спросил Илья.
        - Я сталкивался с подобными трудами. - сказал Артём, - Может быть они были менее судьбоносными, но всё же встречались.
        - А почему ты сказал, что знания эти не являются тайной? - спросил Илья
        - Илья, я итак сказал тебе больше, чем знаю. Всё это мои догадки, основанные на прошлом опыте, но как мы с тобой уже знаем, нет ничего на сто процентов верного.
        - Но в том, что книга не миф, ты уверен. - ещё раз, для вящей уверенности переспросил Илья.
        - Уверен, на все сто, хотя это не профессиональное утверждение, - Артём сделал хитрое лицо и обратился к Илье, - А что это ты так интересуешься? Неужели решил ринуться на поиски вечной молодости, или господин журналист в погоне за сенсацией?
        - Скорее второе. - немного неуверенно ответил Илья, - Может быть слышал, что в Греции якобы нашли эту самую рукопись.
        - Конечно, слышал и про Индию слышал, и про Тибет, и про Африку. - Артём усмехнулся, - Но тайные силы всё время заставляли книгу исчезнуть.
        - Считаешь, что в Греции, обнаружили фальшивку?
        На столе Артёма зазвонил телефон. Он поднял трубку.
        - Улисов слушает….Да…..Да……Буду через пять минут. - он положил трубку на аппарат, и обратился к Илье, - Прости Илюха, срочно вызывают на ковёр.
        - Да, конечно. - Илья направился к выходу.
        - Ты не смей меня больше забывать. В выходные жду в гости, и Светка будет очень рада. Придёшь? - настойчиво сказал Артём.
        - Ну, если приглашаешь, то буду непременно.
        - Вот, ловлю на слове. - крикнул в след Илье Артём, когда тот закрывал за собой дверь его кабинета.
        Большие часы на стене монотонно отстукивали ход времени. Пальцы Улисова в такт времени стучали по поверхности рабочего стола. Он достал портсигар, по старой советской привычке размял сигарету Кэмэл, снял трубку телефона, набрал номер.
        - Слушаю. - донесся голос из трубки.
        Улисов закурил сигарету, выпустил изо рта клуб седого табачного дыма и произнёс.
        - Он только, что был у меня.
        Глава 29
        Илья вышел на улицу с глубоким чувством, разочарования. Артём, по большому счёту ничего конкретного ему не поведал, за исключением, того, что озвучил свои предположения.
        Он сел за руль автомобиля, и как повелось в последнее время, обратился к своему отражению.
        - Зато я знаю мнение профессионала. А это всегда плюс. - произнёс он, поддерживая самого себя, - И ещё мне стало известно, что историки, нас то же водят за нос.
        Илья закурил и завёл двигатель. В кармане зазвонил мобильный. Илья нажал кнопку ответа.
        - Это Саид, - раздался голос в трубке. - Вам удобно встретиться со мной сегодня?
        Илья ждал этого звонка.
        - Да, конечно. - ответил он.
        - Где и когда? - лаконичности, бывшего помощника старого учёного, не было предела.
        - У входа в ЦПКиО им. Горького, я смогу подъехать туда через полчаса.
        - Я буду вовремя. - сказал Саид ни секунды не раздумывая.
        Разговор прервался.
        - Восточная краткость. - хмыкнул Илья и тронулся с места.
        Он добрался до места минут за пятнадцать. Припарковал машину и подошёл к центральному входу.
        - Здравствуйте. - раздался за его спиной голос.
        Илья обернулся и увидел перед собой Саида.
        - Вы, что звонили мне с этого места? - с ноткой иронии в голосе спросил Илья.
        - Я был не далеко. - ответил Саид совершенно серьёзно, словно не замечая шутки.
        - Мне звонил Всеволод Александрович. - Илья перешёл к делу, чувствуя, что Саид не расположен к прелюдиям, - Он сказал, что у вас есть информация и просьба. Я вас внимательно слушаю.
        - Давайте пройдёмся? - предложил Саид
        Они зашли в парк, спустились к центральному фонтану.
        - У вас всё быстро меняется. - сказал Саид, оглядывая территорию парка, - Я был здесь лет десять назад, тут всё было иначе.
        - Что же изменилось? - поинтересовался Илья.
        - Всё становится более честно. - ответил Саид, - Когда я впервые сюда попал, то было трудно понять, что к чему. Я был на территории со старыми аттракционами, там всё было дёшево, и аттракционы были скучными. Людей было мало, а те которых я там видел, были чем-то озабочены, словно они не отдыхают, а напряжённо думают, - Саид изобразил лица людей, о которых он говорил, - Ваши новые русские обходили эту территорию стороной. Они шли к новым аттракционам, там всё было очень дорого, и народу было много. Там на старой территории, было тихо и немного грустно, а на новой с первого взгляда царило веселье.
        - Почему с первого взгляда, - удивился Илья.
        - Потому, что ваши новые люди то же не отдыхали, они, пытались показать окружающим, что они расслаблены, а на самом деле тщательно контролировали каждое своё действие. Мне показалось, что многие были готовы потратить необоснованно большую сумму денег, лишь бы только окружающие не подумали, что они не так богаты как себя преподносят. Всё было не искренне.
        - А теперь? - спросил Илья.
        - А теперь нет старой и новой территории, и больше никто друг другу ничего не демонстрирует. Теперь, насколько я могу судить у вас в парке большой ремонт. - Саид скупо улыбнулся.
        - На востоке, всё оценивают не так как у нас. - сказал Илья, - Вы всегда пытаетесь узреть суть вещей в происходящем. У нас ко всему относятся проще, считая, что метафоры, и аллегории, не имеют практического смысла.
        - Вы себя плохо знаете. - уверено сказал Саид. - Я всегда считал, что русские не так просты, как себя преподносят. Вы сильно отличаетесь от Европейцев и от Американцев, но вы, так же сильно отличаетесь от Арабов и Азиатов. У вас всё более умеренно, хотя и это не совсем так. Иногда мне кажется, что я хорошо изучил ваш народ, а иногда, что не возможно, изучить вас.
        - Что же в нас такого секретного? - Илья улыбнулся.
        - В том то и дело, что вы настолько просты, что порой кажется, что это и есть главная ваша тайна.
        Илья, знал, что рассуждать о смысле с представителями восточной культуры, дело не благодарное. Их практически невозможно понять. Они говорят так путано, что приходиться очень напрягаться, что бы уловить смысл их высказываний. Именно поэтому, он решил больше не поддерживать Саида в его философских изысканиях.
        - Господин Реболаров, просил предать вам, что ему известно, где в данный момент находится рукопись. - Саид закончил свои рассуждения, так же неожиданно, как и начал.
        - И где же? - спросил Илья.
        - В России, а если быть точнее в Москве.
        - Вот как! - удивился Илья, - И что, он знает у кого она.
        - Конкретного имени нет, но есть женщина, которая точно знает, у кого она.
        Илье показалась, что слово женщина, Саид произнёс несколько брезгливо.
        - Я не могу войти с ней в контакт, поэтому лучше это сделать вам. - продолжал Саид, - Она работает танцовщицей в клубе «Лирика», её зовут Линда, наверное это псевдоним, но там её знают именно под этим именем.
        Илья мысленно провёл аналогию.
        - В Греции Саид встречался с какой-то танцовщицей, об этом сказал ныне покойный Синеев, неужели это та же персона. - размышлял про себя Илья, - Тогда понятно, почему этот молодой человек вспоминает о ней с неприязнью и не может встретиться.
        - Она бывает в клубе практически каждый вечер. - сказал Саид, - Но, я не могу сказать точное время, могу сказать только, что клуб работает до утра.
        - А вы уверены, что эта особа причастна к исчезновению рукописи. - спросил Илья.
        - Да,
        Илья ждал объяснений, но Саид молчал.
        - Понимаете, мне трудно заниматься поисками, если мне не доверяют и держат в неведении. По моему, вам стоит объяснить мне, как именно эта женщина связана с похитителями. В противном случае вам стоит заниматься получением от неё информации самому.
        Саид с интересом посмотрел на журналиста.
        - Вы так считаете? - тон его был не очень дружелюбен.
        - Именно так, - сказал Илаев и остановился, - Я так считаю.
        Они обменялись испытующими взглядами. По решительному взгляду Ильи, Сид понял, что тот не блефует, поэтому он приступил к объяснениям, хотя и с большой неохотой.
        - Точно сказать трудно, но всё говорит о том, что эта женщина… - Саид поморщился, ему было трудно говорить о ней, вероятно, она сильно обманула его надежды, а такой обман, люди его рода, не прощают, - Я был знаком с ней, она не та, за кого себя выдавала. Я наводил о ней справки, и абсолютно ничего, что она о себе рассказывала, не подтвердилось. Имя выдуманное, в страну прибыла сразу после находки книги, а исчезла из Греции так же неожиданно как и появилась. Одним словом её поведение говорит о том, что она не случайно появилась в Ираклионе.
        Саид замолчал.
        - И вы, считаете, что этого достаточно, что бы обвинить её в воровстве. - спросил Илья с усмешкой.
        Саид впился в Илаева холодным волчьим взглядом.
        - А вам мало? - тон его был более чем суровый.
        Илья немного смутился, от такого откровенного негодования, но, всё же решил, что ему не стоит уступать.
        - Всё, что вы сказали, может ровным счётом ничего не значить, - он старался говорить сдержанно, - Мало ли по какой причине, женщина станет скрывать своё имя. А её неожиданное исчезновение, может однозначно говорить только о том, что ей было необходимо исчезнуть. Возможно, что она исчезла из?за вас. Насколько я понимаю, вы встречались в Греции?
        Во взгляде Саида промелькнула откровенная ненависть к Илаеву. Если бы они разговаривали в других условиях, то Илья не дал бы никаких гарантий, того, что Саид не попытался бы перерезать ему горло. Но, к его удивлению взгляд араба резко переменился, он взял себя в руки и уже через секунду, совершенно спокойно произнёс.
        - В ту ночь, когда похитили книгу, я был с ней. Она опоила меня чем?то, и я несколько часов был в отключке. Думаю, что ей было необходимо моё отсутствие в палатке, что бы спокойно похитить книгу, ведь старик, который остался один, не представлял для похитителей ни каких препятствий. Его счастье, что он попросту не проснулся, из?за снотворного, которое принимал перед сном, в противном случае его жизнь могла бы закончиться чуть раньше.
        Напряжение, возникшее между ними, исчезло, и они снова пошли вдоль по парковой набережной.
        - Больше я с ней не виделся. Когда я проснулся, её не было рядом. Мы с ней ещё несколько раз созванивались, я настаивал на встрече, а она ссылалась, на неотложные дела, потом она вовсе исчезла. Вероятно эта су… - Саид осёкся, - Вероятна ей было необходимо потянуть время, что бы спокойно вывезти книгу. Когда я всё понял, было уже поздно. Нам потребовалось приложить массу усилии, что бы разыскать её.
        Неожиданно Саид рассмеялся.
        - Теперь вы понимаете, почему я не могу с ней видеться, - сказал он смеясь, затем лицо его переменилось и он с присущим ему спокойствием произнёс. - Потому, что я просто убью её при личной встрече. А делать этого пока нельзя.
        Илья не сомневался, - он действительно убьёт.
        - Да я понял. - Илья утвердительно кивнул, - Вам действительно не стоит встречаться, я сделаю, всё, что смогу.
        - Хорошо, - одобрительно изрёк Саид.
        Илье хотелось спросить Саида об Элеоноре, но он понимал, что не получит никакого вразумительного ответа, даже если он и знает что?либо. Сид наступил на горло своей родовой гордости, ради дела, или ради отношений с Реболаровым, и теперь он находился не в том состояний, что бы с кем-то откровенничать, а значит ничего, кроме того, что он уже сказал, Илье выяснить не удастся.
        - Вот вам номер моего телефона, - Саид протянул ему карточку, на которой от руки был записан номер, - Если я понадоблюсь - звоните, в любое время. Всего хорошего Илья Дмитриевич, - и он быстрым шагом направился в сторону выхода, оставив Илаева в одиночестве.
        Глава 30
        Ожидание - одно из самых утомительных занятий, отнимающее массу нервной энергии. Люди, томимые ожиданием, сто раз прокручивают в голове разнообразные сценарии возможного развития события, нервничают и думают: «Что бы было, если бы появилась возможность вернуться в прошлое и что?либо изменить. Как нужно себя вести, когда случиться, то чего с таким нетерпением ожидаю? А правильно ли я всё сделал?».
        Больше всего в таком состоянии тревожит беспомощность. Изменить что-то в процессе ожидания невозможно, а человек чувствует себя некомфортно, будучи беспомощным и соответственно беззащитным. Всем нравиться, если события находятся под контролем, поэтому сознательное действие, подталкивающее к неконтролируемой ситуации, заставляет сто раз усомниться в правильности сделанного выбора.
        Илья так много раз задумывался о своём отъезде из Греции, и о том насколько правильно поступил, оставляя Элеонору одну, что казалось не осталось ни одного необдуманного варианта.
        Эта мысль, не покидала его ни на минуту, даже когда иные размышления, вызванные драматическими событиями, выходили на первый план, ноющая рана в глубине сознания, не позволяла даже на время забыть о себе. Илья прекрасно понимал, что вряд ли сумел бы помочь, и всё же сомневался, в верности решения. Нужно было остаться и хотя бы предпринять попытку спасти возлюбленную от возмутительного плена. Но он улетел…оставил её…
        Илья, полностью доверился всемогуществу Реболарова, сомнения в честности и порядочности, которого, хоть и без видимых на то оснований, но всё же не раз посещали его. И всё же доверился…и всё же улетел…Почему? Почему он принял такое решение?
        Много раз он задавался этим вопросом и много раз отвечал сам себе, то, оправдываясь, то, осуждая, то, убеждаясь в верности выбора, порой ненавидя себя, а иногда решительно поддерживая. Один вопрос и сотни вариантов ответа.
        Звонок мобильного телефона, прервал мучительные размышления.
        - Илья. - голос Хронова был как всегда бодр, - не отвлекаю?
        - Да..нет. - немного напряжённо ответил Илаев, но его напряжение осталось незамеченным.
        - Я сразу к делу. Сегодня мне удалось пообщаться кое с кем, из конторы. Понимаешь? - Хронов как всегда был до крайности деловит, - То, что я узнал, во многом проливает свет на нашу проблему.
        Илья акцентировал внимание на слово - нашу. Он отметил, что Сергей слишком лично отнёсся к случившемуся, и это не хорошо. Илья почти жалел, что посвятил его в подробности. Хронов был исключительно грамотным профессионалом, но, внутренняя энергия, трансформирующаяся в фантастической силы энтузиазм, могла в этот раз навредить, и в первую очередь ему самом, за что Илья особенно беспокоился.
        Хронов тем временем, на другом конце провода, не убирая аппарат от лица, отдавал указания кому-то из сотрудников редакции.
        Илья закатил глаза вверх, отсчитал про себя до десяти, сбивая нарастающее раздражение от слишком кипучей деятельности главного редактора.
        Закончив руководство служащими, Хронов без каких либо переходов продолжил.
        - Тебе пока не стоит встречаться с Бештеровым. Слышишь?
        - Что случилось?
        - Возможно, он не тот за кого себя выдаёт. - Хронов старался говорить как можно убедительнее.
        Илья чертыхнулся про себя. Ему захотелось ответить резко и даже грубо, дабы хоть немного охладить пыл Сергея, но получилось у него как обычно ровно и без нажима.
        - Серёга, да он вроде себя ни за кого не выдавал.
        - Я не в этом смысле. - обиженно пробурчал редактор, - Перестань придираться к словам. Бештеров, может оказаться именно тем, кто стоит за всеми смертями и похищениями.
        - Стоп! - оборвал его Илаев, - давай остальное при встрече.
        - Да, ты чего журналист? - вскипел на том конце провода Хронов, - Считаешь меня полным идиотом, я по этой линии такую информацию получаю…ого-го! Всё под контролем.
        Илья смирился, он понял, что спорить бессмысленно. Конечно, можно отключиться, но подобной бестактности Сергей не заслуживал.
        - Бештеров Михаил Юрьевич, бывший высокий чин одного очень серьёзного ведомства, правда, в отставке, но как ты знаешь, бывших в этом ведомстве не бывает.
        - И…? - нетерпеливо протянул Илья.
        - И он в отличных отношениях с Реболаровым, во всяком случае, был. - Сергей слушал реакцию Илаева, но её не последовало. - Разве это не странно? Считаешь, подобное примитивным совпадением?
        - Я считаю, что если это всё, то заканчивай тратить моё время. - раздражённо произнёс Илья.
        - В каком смысле? - удивился Сергей, неожиданному ответу друга.
        - Бештеров говорил, что знаком с Реболаровым, и то, что сейчас они общаются крайне мало, то же не собирался скрывать.
        - Не знаю, что он тебе там говорил, - с неприкрытым ехидством произнёс Хронов, - но по информации, имеющейся у меня, именно Бештеров помог встать на ноги Реболарову. Ну… что теперь скажешь?
        Настала очередь Ильи сделать изумлённое выражение лица.
        - Ты откуда знаешь? - недоверчиво спросил он.
        - А вот это уже не по телефону. - категорично изрёк Сергей, ликуя в душе от своей завидной прозорливости, - Остальное нужно обсудить при встрече, и не потому что нас кто-то слушает, просто информация больно вкусная, нуждается в правильной сервировке. Я сейчас скину тебе фото, твоего таинственного знакомого, в обнимку с нашим обожаемым шефом. Качество не важное, но всё же, лица отчётливо различимы. Лови. Это тебе на первое.
        На телефон Илье плюхнулось ммс сообщение. Он открыл картинку и несколько секунд пристально вглядывался. На фотографии, по-мужски, обняв друг друга за плечи, стояли два человека, и даже не искушённому физиономисту было понятно, что они действительно давние приятели, решившие увековечить свою дружбу этим снимком. Судя по лицу Реболарова, фотография была сделана лет десять или пятнадцать назад, он расположился слева, а справа ….. Илья ещё раз пригляделся к лицу человека справа.
        - Ты сам то, видел фото? - хотел спросить он, но передумал, - А ты уверен, что с Реболаровым именно Бештеров?
        - Да ты что, Илаев. - сказал Сергей, негодуя, - Я тебе, не мальчишка с институтской скамьи.
        - Прости, я просто немного устал от ежеминутной круговерти.
        - Ты пока не смей ездить к Бештерову. - настаивал Сергей, - Я ещё кое?что должен узнать. Без моей команды ни шагу. Лады?
        - Хорошо. - буркнул Илья и нажал кнопку отбоя.
        Он повертел в руках телефон и ещё раз посмотрел на фото. Лицо человека, стоящего справа, совершенно точно было знакомо, но явно не принадлежало Бештерову. Он поморщился, напрягая память и… вспомнил!
        Именно этого человека он видел в ресторане, когда напился до чёртиков в компании Бештерова. Неожиданно всплыл в памяти их разговор с Михаилом и пугающее предложение: «Хотите, я покажу вам дьявола?». Илью передёрнуло.
        Он снова посмотрел на фото, вглядываясь в изображение внимательнее и внимательнее, к своему глубокому изумлению он доподлинно ощутил чувства, завладевшие им тогда, ведь тот на кого указывает Михаил, действительно являл собой чистое зло. И что же получается? На фото вместе с Реболаровым стоит….. Уложиться в голове Илаева, такое не могло никак.
        Воздух вновь сделался густым и спёртым, по телу пробежал озноб, лицо покрыла испарина, а реальность смазалась, словно размытая потоками воды, он с большим трудом добрался до скамейки и бессильно откинулся на массивную спинку.
        - Чертовщина, какая?то. - простонал он в полголоса, - Я просто схожу с ума?
        Сжав руками голову, он попытался избавить себя от помутнения, но память, словно желая доконать, своего носителя предательски выбросила ещё одну шокирующую реплику.
        - Демону нельзя давать то, чего он желает заполучить! Запомните это, Илья! Запомните это! - навязчиво звучал в мозгу голос молодого художника, с острова в средиземном море.
        - Господи! - взмолился Илаев, - Да что же происходит.
        Время остановилось. Илья не ощущал его ход, пока не почувствовал, чьё-то робкое прикосновение. Откуда-то издалека прорывался незнакомый голос.
        - Парень…Парень…Тебе плохо, парень? Тебе, что плохо? - вопрос неизвестного мужчины вернул Илаева к реальности.
        - Да он наверное пьяный, спит. - говорила женщина.
        Илья открыл глаза. Рядом с ним остановилась пожилая пара.
        - Ты, что перебрал?
        Мужчина в старомодном берете участливо склонился над ним.
        - Всё нормально…я…я… действительно немного перебрал. - оправдываясь произнёс Илья, соглашаясь с версией прохожих.
        Выражение лица женщины сделалось презрительным.
        - Превратили парк в вытрезвитель. - и обратившись к своему спутнику, настоятельно произнесла. - Пошли, видишь с ним всё нормально.
        - Может скорую, - не обращая внимания на женщину, спросил её спутник.
        - Спасибо, всё хорошо.
        Илья встал. Ноги дрожали, в голове шумело, но он всё же, пошёл в сторону выхода.
        - Ну что ты на него смотришь, почуял родственную душу? - услышал он за спиной голос женщины.
        - Да уймись ты! - прикрикнул на неё мужчина.
        Илья подошёл к своему автомобилю, физическое состояние нормализовалось, но беспокойство продолжало одолевать. Он достал мобильный телефон и ещё раз посмотрел на фото.
        - Что за чёрт? - фыркнул Илаев и чуть не бросил аппарат на землю.
        На телефоне, в обнимку, как давние добрые друзья стояли Бештеров и Реболаров. Никого более на снимке не было.
        Илья скинул картинку и ещё раз вызвал изображение на экран - Бештеров и Реболаров.
        - Я параноик. - грустно изрёк Илаев.
        Телефон в его руках внезапно завибрировал и залился мелодичной трелью звонка. От неожиданности он всё?таки выпустил из рук аппарат и тот, стукнувшись об асфальт, развалился на две половинки.
        - Кто-то явно пытается свести меня с ума. - уже со злостью в голосе произнёс журналист.
        Он поднял телефон, с отлетевшей крышкой корпуса, поставил на место аккумулятор и закрепил крышку. К его радости, видимых повреждении на трубке не оказалось. Через несколько секунд на дисплее появилось изображение, телефон был готов к работе.
        Илья повертел аппарат в руках, словно раздумывая, кому позвонить, но его опередили, аппарат снова задрожал, и зазвучала мелодия вызова.
        Номер не определился, но Илья почему-то сразу понял, кто звонит.
        - Слушаю вас Всеволод Александрович. - ответил он на вызов.
        - У вас, что определился мой номер? - удивился Реболаров.
        - Нет, не определился, - ответил Илья.
        - Тогда как же…. - Реболаров усмехнулся в трубку, - Ну да… я в принципе, звоню вам по делу. Вы где сейчас находитесь?
        - У входа в парк Горького. - ответил Илья, для чего-то озираясь по сторонам.
        - Вот и отлично, будьте там. Минут через двадцать за вами подъедет машина.
        - Я… - хотел было, что-то ответить Илья, но разговор оборвался.
        Илья с усмешкой посмотрел на аппарат.
        - И вам всего хорошего. - проговорил он с сарказмом в голосе.
        Илья прохаживался взад и вперёд пред полукруглым строением входа в парк. У него из головы не выходил последний звонок Хронова, странное изображение, посланное им, и его мистическое преображение, прорезавшиеся воспоминания ресторанной истории, конфузный обморок в парке, и странные слова художника на острове. Всё это смешалось в его сознании, тугим узлом, распутать который, по крайней мере, пока, ему не представлялось возможным.
        - Два или более событий происходящих одновременно, не просто случайность, крайне редко события происходят изолированно друг от друга, это всегда не просто совпадение. - проговаривал он себе под нос один из законов вселенной, который иногда называют магическим законом синхронизации.
        Илья узнал о законах вселенной, когда находился среди людей, называющих себя «посланники неба».
        Несколько лет назад он получил интересный заказ, от группы лиц представляющих, с их слов, интересы государства. Илье поручалось подготовить материал об оккультистах, пропагандирующих своё учение на территории Москвы, и добившихся значительного влияния, не только в среде обывателей, но и среди чиновников довольно высокого уровня.
        Не смотря на то, что известное ведомство определило действия этой организации как мошеннические, никак не получалось просто запретить их деятельность. Во-первых, отсутствовали прямые доказательства вредоносных деяний, а во-вторых, сектанты в достаточной степени успели запудрить голову нужным людям, которые никак не желали, отдавать свих гуру в руки правосудия..
        Статья несла явно заказной характер. Деньги Илаеву предложили не малые, но и требования свои, заказчики обозначили чётко. Нужно было начисто дискредитировать действие организации в глазах общественности.
        Илья не относился к числу верующих, да и к числу неверующих, его тоже было отнести трудно. В то время он вообще не заморачивал себе голову, каким либо религиозными течениями, увлекаясь материальными радостями, которых ему было вполне достаточно, для того, что бы считать себя исключительно счастливым человеком, хотя в трудные минуты, он всё же проговаривал про себя «Отче наше..», и считал, что это помогает.
        Илаев взялся за дело с интересом, он решил, непременно втереться в доверие к сектантам, для более подробного ознакомления с их принципами и действиями, что бы в последствие статья получилась громкая и полная.
        Именно тогда он впервые столкнулся со странными знаниями, оккультизмом и магией, правда поверхностно, но даже этого было достаточно, что бы его представление о колдунах и чародеях, кардинально изменилось.
        Как и все обыватели, Илья в душе верил, что существует нечто сверхъестественное, то, что наука называет необъяснимыми паронормальными явлениями, но, будучи человеком практическим, прилюдно отрицал этот факт. Когда же он столкнулся с «Посланниками неба», он впервые убедился, что все они обладают способностями, которые нормальный человек, с научной точки зрения объяснить не сможет.
        Многие из этих людей, совершенно спокойно заставляли видеть Илью, то, чего на самом деле быть никак не могло, легко демонстрировали сверхъестественные фокусы и трюки с человеческим сознанием, и очень успешно занимались врачеванием.
        Илья лично был свидетелем исцеления женщины с последней стадией рака желудка, которая за несколько сеансов общения с их лидером и наставником, встала на ноги, а уже через несколько недель была абсолютно здоровым человеком.
        Илаев старательно пытался обнаружить подвох, но, увы, никак не мог найти мошенничества, о котором ему постоянно твердил люди, сделавшие заказ.
        В итоге он решил, что это шайка гипнотизеров, которые умеют туманить сознание и не более. Он никак не мог принять за реальность их действия, хотя подсознательно осознавал, что так оно и есть.
        Удивлял Илью и тот факт, что сектантов, абсолютно не интересовали деньги. Они, конечно, брали гонорары, за помощь, но бывало, что некоторые просьбы, эти люди оставляли без внимания, какую бы сумму не предлагал клиент, а иногда и вовсе не брали плату за труды, причем не только с малоимущих, но и с довольно богатых людей, объясняя это тем, что подобное не должно оплачиваться. И точка.
        Их философия была глубокой и совершенно не доступной сознанию Ильи. Ему казалось, что все, что они делают, они делаю исключительно ради того, что бы просто помочь, без всяких скрытых целей. «Посланники неба», совершенно спокойно могли стать богатой и влиятельной организацией, но на каждое подобное предложение от сильных мира сего, они категорически отказывались, без особых на то объяснений.
        Когда Илаев поинтересовался, почему они не хотят узаконить свои деяния, почему не хотят открыть клуб иллюзионистов, клинику, салон гадания, ведь на этом можно много заработать и принести не малую пользу людям, то получил короткий ответ, который вызывал ещё больше вопросов: «Мы не можем служить двум идеалам».
        Именно после предложения заработать, отношение к Илаеву в кругах сектантов изменилось, с ним были, как и прежде добры и вежливы, но к своим тайнам больше не подпускали. И как он не старался - узнать ничего нового больше не удалось, а он чувствовал, что не знал и сотой доли того, что знали эти люди.
        Статью Илья написал, и скандал после публикации был грандиозный, как в обществе, так и в редакции.
        После выхода статьи, рейтинги издания, и популярность Илаева, резко возросли, но вот отношение со спонсорами и руководством было испорчено, так как статья получилась не совсем такая, как было заказано.
        Илья, вместо того, что бы очернить сектантов, представил их бескорыстными борцами за светлое будущее, и теми к кому стоило бы прислушаться людям.
        Вскоре ему поступила откровенная угроза от неизвестных, в которой прямым текстом заявили, что за подобную выходку он будет расплачиваться всю оставшуюся жизнь.
        После этого, его неожиданно уволили с работы, причем, куда бы он ни обращался, с ним наотрез отказывались сотрудничать, приводя нелепые аргументы, а порой и вовсе не объясняя причин. Его машина сгорела ночью, прямо во дворе дома. А через неделю, на Илаева завели уголовное дело, в котором он был обвиняемым в мошенничестве.
        Удивительно, но дело было возбуждено по обвинению той самой женщины, которая избавилась от смертельного недуга. Илья попытался поговорить с ней, и даже встретился, но она не стала с ним общаться, а просто тихо извинилась, заплакала, но, всё же сказала, что если он ещё раз появиться, то она напишет ещё одно заявление.
        Илаев понял, что попал под каток серьёзной и очень тяжёлой машины и самостоятельно он не сможет остановить надвигающуюся угрозу.
        Возможно, что Илью бы окончательно смяли, и посадили в тюрьму, но делу помогло вмешательство, всё той же организации.
        Несколько человек из секты, встретили Илаева у подъезда его дома, напросились в гости и подробно расспросили, о его проблемах. Илья поведал им, всё, с чем ему пришлось столкнуться после публикации статьи. Перед ним извинились, за то, что из?за них у него столько неприятностей, и обещали помочь. Илаев скептически воспринял обещание о помощи, но все, же поблагодарил за участие. Когда Илья сказал, что заявление на него, написала женщина, которой они так сильно помогли, гости ухмыльнулись, а один из них грустно произнёс.
        - Человек слаб, жаль, что наше вмешательство не принесло бедняге счастья, но я уверен, что она обретёт его в будущем.
        Вскоре после визита сектантов, Илье позвонили из редакции и предложили выйти на работу, за следующие пять дней он получил ещё несколько предложений. Уголовное дело закрыли в связи с отсутствием состава преступления, ибо потерпевшая прошла полное медицинское обследование и как не старались врачи найти признаков болезни, всё был тщетно. Лечащий врач женщины, был вынужден признать факт её полного выздоровления и заявил, что внутренние способности организма феноменальны, и чудеса, как ни странно, всё таки случаются.
        А через три недели вышла ещё одна статья, неизвестного автора, изобличающая действия Московских шарлатанов, пользующихся доверием и беспомощностью людей. И больше об организации никто не слышал. Илья много раз пытался навести справки о «посланниках неба», но про неё словно все забыли, и везде он слышал одно и то же.
        - Да, я что-то припоминаю, но, к сожалению никакой информации нет.
        Глава 31
        Илья прохаживался по площади перед входом в парк и пытался проследить взаимосвязь событий.
        - Когда у меня появились эти странные видения? - размышлял он. - По-моему, после встречи в аэропорту с Бештеровым. Виски за баснословные деньги, который он хранил в дорожной фляге. Абсурд?
        - Абсурд? - ответил он сам себе, - Я избавился от страха полёта, только от одного его прикосновения. Потом странный случай в мастерской художника, мне даже кажется, что на тех картинах, лик демона, был похож на лицо человека, которого я видел в ресторане, когда был в компании всё с тем же Бештеровым. Неужели это он манипулирует моим сознанием. Но для чего?
        Илья с головой ушёл в свои мысли и даже стал жестикулировать, не обращая внимания на людей.
        - Он хочет меня к чему то подтолкнуть. - сделал он неожиданный для себя вывод, - Или предостеречь. Или на что-то открыть глаза. Возможно, его цель ввести меня в заблуждение.
        - Точно! - поддержал он себя. - Скорее всего, навязыванием мне образа демона, он хочет отвлечь меня от поисков книги, он хочет, что бы я испугался и бросил расследование.
        Илья остановился.
        - Что-то не вяжется. - он почесал затылок и взялся рукой за подбородок. Со стороны он походил на сумасшедшего, общающегося с собственными видениями, - Почему тогда я слышал не запугивания, а предупреждения, и почему он помог избавиться от страха полёта, а не наоборот.
        Илья снова пошёл.
        - Бештеров хочет завоевать моё доверие! - осенило Илью, - Но, что же они все видят во мне необычного и почему и он и Реболаров, считают меня кем-то особенным. Что же во мне такого чего нет в других.
        - Ты совсем не дурён собой. - Услышал он женский голос за спиной.
        Илья резко обернулся, и моментально из головы улетучилось, всё, о чём он так мучительно размышлял.
        Она стояла непринуждённо, чуть выставив вперёд ногу, уперевшись левой рукой в бок, а правой покручивая перед собой ключи от машины. Она щурилась на солнце, и еле заметно улыбалась. Белое свободное платье чуть трепал лёгкий ветерок.
        - Продолжай журналист, - сказала она, улыбаясь, - Я могу подождать пока ты наговоришься с тем, кого больше всех уважаешь.
        - С собой? - растерянно спросил Илья, ткнул себя пальцем в грудь и то же улыбнулся.
        Они, ещё некоторое время стояли, молча, потом Илья сделал первый робкий шаг ей навстречу, и она бросилась ему в объятья.
        Прохожие оборачивались. Некоторые улыбались, радуясь за влюблённых, некоторые смущённо отворачивались, а люди постарше недовольно фыркали, считая, что подобное поведение недопустимо в людных местах.
        Илья чувственно обнимал девушку, которая обвивала руками его шею, их губы слились в долгом поцелуе, они превратились в одно целое, не желая больше расставаться ни на секунду. В этот момент их абсолютно не интересовало мнение окружающих, для них просто никого не существовало. Мир остановился, время потеряло значение, были только он и она.
        - Прости меня. - тихо сказал Илья нежно проводя рукой по её лицу, - Я должен был остаться и помочь тебе.
        Элеонора чувствовала тепло его рук. Она сильнее прижалась щекой к его ладони.
        - Ты не забыл меня журналист?
        - С ума сошла! Да я не знал, как мне жить без тебя! - ответил Илья
        Он снова поцеловал её. Элеонора не протестовала, она всем своим существом была в его власти, ей хотелось принадлежать ему.
        Они любовались друг другом, а затем, обнявшись, пошли по площади, не осознавая в каком направлении им нужно двигаться. Илья не спрашивал её о неприятностях, которые с ней произошли, она не хотела вспоминать плохое. Для них существовало только настоящее, которое они не хотели превращать ни в прошлое, ни в будущее.
        - Сколько красавиц, пали твоими жертвами? - спрашивала он смеясь.
        - К сожалению, только две, и те от моего чахлого вида. - отвечал он, крепко обнимая Элеонору за плечи.
        Она довольно смотрела, куда-то в сторону, но ничего не видела, кроме радости, счастья и присутствия рядом с ней любимого человека.
        Сами не осознавая как, они очутились на парковой набережной. Элеонора облокотилась на парапет, ограждавший набережную. Илья как мальчишка уселся прямо на ограждение.
        - Я ждал тебя завтра. - сказал Илья
        Элеонора посмотрела на него, удивлённо.
        - Я, что не вовремя?
        Илья спрыгнул с ограждения и взял её за плечи.
        - Я просто не верю в то, что ты здесь и сейчас.
        - А я здесь и сейчас. - сказала девушка и посмотрела ему в глаза.
        Они снова начали целоваться.
        Глава 32
        По квартире была разбросана одежда: платье Элеоноры, летние женские сандалии, бельё, майка Ильи, джинсы.
        Илаев лежал на широкой кровати, на спине, закинув руки за голову.
        - Я надеюсь, ты не собираешься жить в отеле? - спросил он.
        Элеонора кокетливо пожал плечами. Она сидела на краю кровати, спиной к Илье, который любовался её обнажённым телом, и расчёсывала волосы. Она была прекрасна.
        - Ты предлагаешь осчастливить твои холостяцкие хоромы? - поинтересовалась она, и манерно оглядела комнату.
        - Я предлагаю осчастливить не хоромы, а меня. - ответил Илья, - И ещё, я бы хотел больше не терять тебя из вида. Никогда.
        Элеонора удивлённо вскинула брови и повернулась к Илаеву.
        - Это похоже на серьёзное предложение.
        - Это и есть серьёзное предложение. - сказал он, скинул с себя одеяло, и подобрался к ней поближе.
        Она была похожа на котёнка, который, почувствовав прикосновение тёплых и ласковых рук, становится податливым и начинает мурлыкать.
        - Ты говоришь серьёзно? - Элеонора выглядела смущённой.
        - Разве ты можешь сомневаться? - вопросом ответил он, притягивая её к себе.
        - Ну, подожди. - Элеонора капризно отстранилась от его ласк.
        - Что-то не так? - озабоченно спросил Илья.
        Девушка внимательно смотрела на него.
        - Что? Я что-то не так сказал? - он занервничал.
        - Да нет. - она опустила глаза, - Я ….я просто считала, что такое нужно говорить в других условиях. Мне казалось, что….я думаю, для этого должна быть более торжественная атмосфера.
        Илья нежно взял её за подбородок, и заглянул в глаза.
        - Прости, я не слишком опытный ухажёр. - он поцеловал её, - Обещаю, что буду делать всё так, как ты захочешь. Увидишь, я тебя не разочарую.
        Элеонора улыбнулась, невинно хлопнула пышными ресницами и снова принялась расчёсывать волосы.
        - Вечером нас ждёт Реболаров, - сменила она тему разговора и кокетливо склонила в бок голову.
        - Так, уже вечер. - сказал Илья с усмешкой, - Мы просто потеряли счёт времени.
        Он откинулся на подушку, снова принял горизонтальное положение и с удовлетворённым вздохом заложил руки за голову.
        - Элен, а я ведь обманул сегодня Всеволода Александровича. Он позвонил и сказал, что подъедет, но я про него забыл, как только увидел тебя.
        Элеонора отложила расчёску и прилегла рядом, так, что её голова оказалась на груди у Илаева.
        - Реболаров сначала хотел, что бы мы вместе поехали куда?нибудь отметить нашу встречу, но я дала ему понять, что лучше нам побыть вдвоём. Было смешно наблюдать, как он неожиданно вспомнил о неотложных делах, извинился и пригласил вечером к себе в гости. - Элеонора мечтательно замолчала, затем произнесла. - Он всё?таки удивительный человек. Баснословно богат, а чувства реальности совершенно не потерял.
        - Может быть Хронов прав, и Реболаров действительно положительный герой. - подумал про себя Илья, а вслух произнёс, - А нам обязательно идти сегодня к нему?
        Элеонора подняла голову и вопросительно посмотрела на Илью.
        - Думаю, обязательно.
        - Понимаешь, я тут с этим расследованием…. - он осёкся.
        Элеонора приподняла брови.
        - Продолжай, Илья. Мне всё равно придётся тебе помогать, так, что какая разница, когда я войду в курс дела.
        - Я не хочу, что бы ты больше участвовала в этом. Ты и так…..
        Элеонора приложила руку к его губам.
        - Ты всё?таки забыл меня, журналист. Неужели ты думаешь, что меня напугало, временное заточение? - в её глазах промелькнул тот самый азартный огонёк, который Илья уже видел раньше.
        - Да нет, - разочарованно произнёс он, - Я просто надеялся на чудо.
        - А разве чуда не случилось? - Элеонора обиженно надула губки.
        Илья улыбнулся.
        - Ты и есть чудо!
        - То?то. - пожурила его девушка, - Давай излагай, что у тебя стряслось. Кто обидел тебя, пока ты был без моего присмотра.
        Илья вздохнул и монотонно, стараясь не пугать её излишней эмоциональностью, стал рассказывать ей всё, что случилось, после его побега из домика в горах.
        Она слушала, сначала спокойно, затем на её лице появилась тревога, а под конец рассказа, она запустила руки в волосы и закрыла глаза.
        - Вот такие дела. - протянул Илья, и замолчал.
        Элеонора открыла глаза и посмотрела на него. Она старалась сохранять спокойствие, но было видно, что ей не по себе. Особенно шокировало её произошедшее с женой Андреева. На слова Ильи о странных видениях, она продемонстрировала искреннее понимание, хотя Илья ожидал нечто другое, типа усмешки или шутки в его адрес.
        - И, что ты обо всём этом думаешь? - спросила она.
        - Думаю, что кто-то ведёт очень серьёзную игру. Мне понятно, что эта книга представляет гораздо большую ценность, чем можно предположить, и то, что тот, кто стоит за убийствами не остановится.
        - И ты считаешь, что это Реболаров.
        - Или Бештеров, или некто. - продолжил за неё Илья
        Элеонора, молча, поднялась с кровати, надела на себя футболку Ильи, затем подошла к окну, и стала разглядывать двор.
        Илья то же поднялся, надел джинсы и подошёл к ней.
        - Ты извини меня.
        - За что? - спросила девушка, не переставая смотреть в окно.
        - За то, что не сумел тебя оградить от неприятностей. - прошептал Илья ей на ухо.
        Элеонора повернулась к нему и обняла.
        - Мне немного страшно, журналист.
        Илья чувствовал, как сильно бьётся её сердце, он хотел найти слова утешения, но не смог ничего сказать. Он помнил, как уже обещал однажды её защитить и не сумел. Теперь он решил не допускать расхождения в словах и поступках.
        - Дай мне посмотреть фотографию. - попросила она.
        Илья засуетился, ища свой мобильник. Обнаружив его на полу, он зашёл в меню, открыл файл с изображением, убедился в том, что там знакомые ему лица, протянул телефон Элеоноре.
        Элеонора взяла аппарат в руки.
        - Илья, я припоминаю, что Реболаров, говорил мне про своего старого приятеля, который….
        Она не договорила. Телефон выскользнул из её рук и снова разлетелся на две половинки.
        - Ой, прости. - виновата произнесла Элеонора.
        Она подобрала с пола составные части телефона, неловкими движениями постаралась соединить их, но, не сумев, положила его на подоконник, и, повернувшись к Илье, произнесла.
        - Извини, я куплю тебе новый.
        Вид у девушки был такой виноватый, что это вызвало чувство умиления у Илаева, он обнял её, поцеловал и не выпуская из своих объятий произнёс.
        - Давай сегодня никуда не пойдём. Я приготовлю ужин, мы поедим, посмотрим какой?нибудь фильм, а потом….. - он лукаво прищурился, - Я сам позвоню Реболарову и объясню, всё.
        Элеонора соблазнительно улыбнулась. В её глазах промелькнула искра желания, которую сразу заметил Илья. Но уже через секунду практическая составляющая её натуры взяла верх.
        - Так нельзя. Ведь мы договорились, а Реболаров не входит в число людей, которых можно вот так просто игнорировать.
        Илья горько вздохнул, но всё же признал, её правоту.
        - Мы ведь можем сбежать от него пораньше. Верно? - по-ребячески задорно произнёс он.
        Элеонора снова улыбнулась и одобрительно кивнула головой.
        Глава 33
        Хронов нетерпеливо продолжал набирать номер Илаева. Пальцы главного редактора методично повторяли комбинацию номера домашнего и мобильного телефонов, но безрезультатно.
        Наконец Хронов решил отправить смс сообщение. Он дрожащими пальцами набил текст и отправил послание. Положив пред собой аппарат, он стал ждать отчёт о доставке.
        - Только бы успеть. - подумал он.
        Посидев ещё несколько минут и, не дождавшись отчёта, он решил ехать к Илаеву домой.
        - Только бы успеть! - сказал он вслух, и вышел из своего рабочего кабинета.
        Глава 34
        Особняк Реболарова, располагался в элитном месте, в пятнадцати километрах от московской кольцевой автодороги, в посёлке «Нуждино». По мнению любого гражданина страны, люди, поселившиеся в посёлке, давно престали испытывать потребность, в чём либо, поэтому «Нуждино», вызывало много пересудов и порождало анекдоты о несоответствии названия посёлка его содержанию.
        На самом деле, Нуждино, слово, которое, скорее всего, образовалось от слова нужда, как нельзя точно характеризовало неудовлетворённые потребности местных жителей. Люди, живущие в особняках, цены которых, даже приблизительно не укладывались в голове, подавляющего большинства, действительно постоянно в чём-то нуждались. Именно нужда, заставляла их стремиться к увеличению своего и так не шуточного состояния. Население посёлка «Нуждино» не представляло свою жизнь без роскоши, недвижимости на морском или океанском побережье, яхты, нескольких неоправданно дорогущих автомобилей и счётов в банке, с цифрой, оканчивающейся, в лучшем случае, шестью нулями. Они считали, что отсутствие хотя бы одного пункта в длинной цепи неотъемлемых атрибутов жизни, превратит их и без того не лёгкое бытие, в жалкое существование.
        Именно невообразимой силы нужда, заставляла этих людей, проводить жизнь в погоне за богатством, одновременно ощущая панический страх, от любой, даже призрачной возможности хоть что-то потерять.
        С каждым днём нужда заставляла местных жителей придумывать всё новые и новые средства, которые помогли бы им избавиться от неуёмной жажды наживы, и внести хоть немного спокойствия в их суетную жизнь. Нередко, кто?нибудь говорил своему соседу, что следующая сделка станет для него последней, ведь теперь у него будет достаточно денег, что бы удовлетворить все свои пожелания. Но это всегда была ложь. Ложь, которой в первую очередь верил тот, кто её произносил, ибо нужда, не позволяла ему закончить бесконечный бег, за золотой пылью, раскрывая несчастному, новые неохваченные его вниманием горизонты, без которых он уже не мог представить своё будущее.
        Реболаров был одним из нуждающихся, а размеры и внешний вид его владений, раскинувшихся на площади в несколько гектаров, и спрятанных за высоким забором из красного кирпича, декорированным под крепостную стену, с башенками и бойницами, красноречиво говорил о крайней степени его нужды и огромных потребностях.
        Машину Илаева пропустили, без предварительных опросов, вероятно Всеволод Александрович, ждал его и дал указания охране, беспрепятственно пропустить журналиста и его спутницу на территорию.
        По асфальтовой дороге, ограждённой с обеих сторон пышными каштанами, Илья и Элеонора выехали к фонтану, со статуей Посейдона в центре, на площадь перед домом. Двое молодых людей высокого роста, в строгих чёрных костюмах, уже встречали машину. Как только Илья остановился, встречающие, не мешкая, подскочили к автомобилю, для того, что бы открыть пассажирские двери и помочь гостям.
        - Спасибо - вежливо произнесла Элеонора.
        Илаеву такая предусмотрительность нравилась не очень, он считал, что слишком показные действия, всегда таят в себе скрытый смысл, который был ему непонятен, а следовательно заставлял волноваться.
        Один из молодых людей услужливым тоном произнёс.
        - Господин Илаев, Госпожа Ван Голланд, - произнося имена, он степенно склонял голову, - Всеволод Александрович ожидает вас. Если позволите, я провожу.
        Элеонора взяла Илью под руку.
        - Будьте любезны. - произнесла она.
        Илья обратил внимание, что в отличие от него Элеонора совершенно расслаблена и держится очень уверенно, он подумал, что подобные встречи и приёмы, для неё абсолютно нормальное мероприятие.
        Поднявшись по широкой лестнице на крыльцо дома, на котором с успехом можно было устраивать балы, они подошли к входу. Провожающий открыл перед ними дверь и снова почтенно склонил голову. Илья под руку с Элеонорой вошли внутрь.
        Привычное «Да…» вырвалось из уст Ильи, сразу же, как они пресекли порог дома.
        Илья не раз бывал в дорогих особняках, и не раз поражался изысканности дизайна и отделки, но здесь! Здесь всё было слишком и в то же время всё именно так как, нужно. Илья заметил, что во всех помещениях, которые принадлежали Реболарову, каждая, даже самая на первый взгляд незначительная деталь интерьера, тщательно продумана, и занимает именно своё место. Он не мог считать себя знатоком в области строительства и дизайна, но мог поклясться, что самый не сведущий в этой области человек, по достоинству оценит, убранство этого дома. А тот, кто действительно разбирается в красивом, просто не сможет промолчать, не восхитившись, и не сделав комплимент хозяину.
        Элеонора, с улыбкой посмотрела на Илью.
        - Закрой рот, журналист. - иронично произнесла она.
        Немного смутившись, Илья сначала, как-то по-дурацки застенчиво улыбнулся, а затем почему-то важно прокашлялся, чем вызвал смех своей спутницы.
        - Илюшь. - сказала она, улыбаясь, прильнув головой к его плечу, - Мы здесь в гостях, а не на деловом приёме, ты можешь расслабиться.
        - А я и не напрягаюсь. - снова очень важно сказал Илья, затем посмотрел на Элеонору наигранно-министерским взглядом и они вместе прыснули от смеха.
        - Я рад, что вы прибываете в благодушном настроении. - донёсся до них голос хозяина дома.
        Всеволод Александрович, стоял на самом верху, широкой мраморной лестницы, ведущей на второй этаж. Он был одет в синюю рубашку и джинсы, подтверждая своим видом слова Элеоноры, о неофициальном статусе встречи.
        Неторопливо спустившись к гостям, он поприветствовал крепким мужским рукопожатием Илью, прикоснулся губами, не отрывая взгляда от лица Элеоноры, к её манерно поданной для поцелуя ручке, и широким жестом предложил подняться наверх.
        - Как вы находите моё жилище? - спросил Реболаров у Ильи.
        - Я плохо разбираюсь, в роскоши, но даже я могу оценить, что ваш дом безупречен. - ответил он.
        - Вот, Элеонора, что мне, помимо всего прочего, очень нравиться в Илье Дмитриевиче, - произнёс олигарх, обращаясь к девушке, - Это то, что он одной незатейливой фразой в состоянии описать, то, на что другой потратил бы кучу времени, слов и лишних эмоций.
        Реболаров поднял руку вверх, и слегка подёргивая кистью, громко изрёк.
        - Талант!
        Элеонора посмотрела на Илью, и заметила, что он довольно застенчиво реагирует на подобные комплименты.
        - И к тому же он совсем недурён собой. - добавила она, чем окончательно вогнала Илаева в краску.
        Реболаров посмотрел на девушку и философски отметил.
        - Человек не может состоять из одних достоинств, - он разговаривал с Элеонорой, не смотря в сторону Ильи. - К примеру, Илья Дмитриевич, слишком скромен, а я считаю, что это недостаток в сегодняшнем мире.
        Илья еле заметно улыбнулся, но ничего не сказал.
        - Нет, конечно скромность это добродетель, но ложная скромность, умоляющая личные достоинства, скорее порок. - теперь он повернулся к Илье, - Не обижайтесь, Илья Дмитриевич, это по-дружески.
        - Я не считаю, пороком скромность в любых её проявления, - спокойно ответил Илья.
        - Очень интересно. - произнёс Реболаров, - Так уж и во всех?
        - Именно так. - не меняя интонации сказал Илья.
        - Значит человек, чьи достоинства могут сослужить людям большую службу, и не раскрывающий их из?за ложной скромности, поступает верно? - вопросил олигарх.
        - Не думаю, что кому-то нужны достоинства, которые будут реализованы через силу, от них будет больше проблем, чем пользы. - Илья посмотрел на Элеонору, затем на Реболарова, и продолжил. - Талант может раскрыться лишь по собственной воле, и только в том случае, когда его не сдерживают никакие внутренние запреты.
        Элеонора погладила Илью по руке, в знак поддержки и бросила взгляд на Реболарова, ожидая его слова.
        - Многие талантливые люди зарывали свой талант в землю, из?за того, что считали его не талантом, и сильно стеснялись демонстрировать его остальным. - парировал Реболаров.
        - Не могу не согласиться. - протянул Илья. - Но для того, что бы принести пользу людям нужно заниматься делом самозабвенно, и без оглядки на внутренние комплексы. Нужна решительность и если хотите смелость, нужна настойчивость и огромное желание, одним словом необходима совокупность качеств, для полноценной самореализации, какой либо способности. И скромность, скорее ускорит процесс, так как не будет позволять рассматривать свои способности под увеличительным стеклом, а то, о чём говорите вы, скорее всего нерешительность, неуверенность в себе, либо подсознательное ощущение того, что ты не настолько хорош, а это страх, или боязнь быть неоценённым, но никак не скромность.
        Илья глубоко вздохнул и посмотрел на Элеонору. Она слушала его, и в её глазах явно читалось изумление и восхищение. Она никогда не позволяла себе так раскрепощено общаться с Реболаровым, и не потому, что боялась или уважала, просто Реболаров был для неё непререкаемым авторитетом. Она порой не соглашалась с ним, и даже пыталась, открыто демонстрировать своё несогласие, но всё же последнее слово всегда оставалось за олигархом, и так было не только с ней, так было со всеми. А Илья, совершенно спокойно высказывал своё мнение. Казалось, что ему было всё равно, кто с ним говорит, бродяга с улицы, или склонный к мании величия миллиардер. И ей стало понятно, что совсем не факт, что в этот раз последнее слово останется за Реболаровым.
        Она неожиданно для себя разглядела в Илаеве какую-то могучую силу, позволяющую ему не обращать ни какого внимание на социальный статус и положение собеседника, причём с каждым Илья говорил исключительно корректно, не оскорбляя чувств, и не навязывая своего мнения.
        - Конечно, я могу ошибаться, но мне, почему-то кажется, что скромность это именно добродетель, а добродетель не может сослужить плохую службу, - Илья посмотрел на Реболарова и именно так как и говорил, скромно пожал плечами, как бы извиняясь, за то, что не поддержал точку зрения оппонента.
        - Вот видите, Элеонора. - Реболаров почему-то был очень доволен, тем, что Илья не согласился с ним. - Видите, насколько хорош этот мастер словесного жанра. Я уверен, что вы, как и я в этом убедились, но мне чертовски приятно осознавать, что я не ошибся в выборе. Илья Дмитриевич именно тот человек, который сможет рассказать людям правду о книге жизни.
        Элеонора нежно посмотрела на Илью. Он улыбнулся ей в ответ.
        - Благодарю за доверие, Всеволод Александрович. - он сделал паузу, затем продолжил, - И всё же считаю, что вы меня переоцениваете.
        Реболаров искренне расхохотался.
        - Илья Дмитриевич. - сказал он сквозь смех, - Вы просто чудо! На вашем примере я готов полностью согласиться, скромность это действительно добродетель! Хотя в остальных случаях всё же останусь при своём мнении.
        - Но я могу объяснить…..
        Реболаров жестом прервал его.
        - Обязательно! Обязательно! Мне вообще крайне интересно ваше мнение и не только по этому вопросу. Но все, же давайте поужинаем, а позже всё обсудим.
        Он толкнул дверь, приглашая гостей в зал, из которого доносились аппетитные запахи, тонкие и чрезвычайно вкусные.
        За ужином Реболаров затронул тему политики и финансов. Всеволод Александрович, в очередной раз поразил своих гостей, осведомлённостью и прозорливостью. Его суждения подкреплялись фактами из истории, сравнительным анализом прошлых и настоящих событий, практическими знаниями, которые основывались на невероятном личном опыте, и откровениях великих людей, чей авторитет в современном мире не требовал подтверждения. Одним словом эти темы Реболаров знал, как Отче Наше, и не согласиться с ним было крайне сложно, тем более, что Всеволод Александрович, очень подробно и доступно излагал своё мнение на возникающие спорные моменты.
        Илья узнал много нового, и некоторые вещи его до глубины души поразили. Он, конечно, предполагал, что циничность политиков и финансистов велика, но, то, что она просто не знает границ, шокировало.
        А Всеволод Александрович говорил о вещах возбуждающих и травмирующих разум непосвящённого, спокойно, с изрядной долей здоровой иронии, и чувствовалось, что ужасающие примеры человеческого эгоизма и тщеславия, его давно уже не смущают.
        - Войны, это единственное развлечение человечества. - совершенно ровным тоном вещал олигарх, - Люди воюют с рождения. Ребёнок, начинает отстаивать свои права и противостоять родительскому натиску, как только начинает осознавать себя личностью. Дети, причём и мальчики и девочки безумно конфликтны, и неуступчивы, и в этом можно убедиться на примере любого, даже, как это принято говорить безупречно воспитанного ребёнка. Два маленьких мальчика, которые и говорить то не научились, играя в песочнице готовы драться за то, что бы поиграть понравившейся обеим машинкой, вместо того, что бы договориться, кто первый, а кто второй. Девочки же готовы ссориться по любому поводу, даже самому незначительному. Вы никогда не спрашивали себя почему? - Реболаров посмотрел сначала на Элеонору, а затем на Илаева.
        - Возможно из?за того, что родители плохо разъяснили им правила приличия. - очень утвердительно произнесла Элеонора.
        Реболаров ухмыльнулся.
        - Госпожа Ван Голланд, почему же тогда требуется разъяснять эти правила. Почему недавно, появившиеся на свет люди, готовы конфликтовать и отстаивать свою точку зрения, любыми способами, вплоть до оскорблений и рукоприкладства? А ведь утверждают, что дети безгрешны. Так почему же безгрешные создания, готовы кидаться в драку, и ждать когда родители им объяснят, что это плохо, а после получения разъяснений, продолжать кидаться в драку, но, уже боясь получить за это наказание, делая это потихоньку и незаметно.
        - Возможно, они берут пример с родителей. - сказал Илья, - Дети каждый день наблюдают, что родители ссорятся, выясняют отношения, и считают, что так и нужно.
        Реболаров снова усмехнулся.
        - Илья Дмитриевич, так почему же именно этот родительский пример так нравиться всем, без исключения детям?
        Илаев пожал плечами.
        - Потому, что войны… - Реболаров поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем, - Самое любимое развлечение. Победитель получает всё, в том числе удовлетворение своих амбиций, всеобщее уважение, и признание его значимости. Человек победивший, чувствует себя настолько комфортно, что даже не замечает цены, которую пришлось заплатить за победу. А вот цена, это как раз то, что различает людей. Кто-то готов рискнуть жизнью, кто-то здоровьем, кто-то репутацией, кто-то не рискует и старается победить менее вредоносным способом, например знаниями или умениями.
        Реболаров с глубоким сожалением вздохнул.
        - Человечество осуждает войны. Дети недоумённо смотрят фильмы о войне и спрашивают маму: «Что это? Зачем люди убивают друг друга?», а после фильма встречается с друзьями и во весь голос смеются над более слабым товарищем, а если тот огрызается, дают ему затрещину и чувствует себя победителями. - Реболаров ухмыльнулся, - А Взрослые? И мужчины и женщины, во многих странах собирают митинги в поддержку стран подвергшихся агрессии, выкрикивают антивоенные лозунги, а после этого творят ту же самую агрессию в семьях, на работе с коллегами, кричат и шлёпают собственных детей, и ради чего?
        - Что бы почувствовать себя победителем. - обречённо согласился Илья.
        Реболаров посмотрел на Илаева и одобрительно покачал головой.
        - Именно! Именно так. Мы все хотим быть единственными, мы все хотим быть победителями, мы ведём свои войны с самого рождения, и это единственное, что нас по-настоящему радует.
        - Ужасно! - воскликнула Элеонора, - То, что вы говорите ужасно!
        Всеволод Александрович посмотрел на неё. Возмущённое лицо девушки, заставило его несколько смягчить натиск, своих нерадостных речей.
        - Так ли ужасно? Это просто жизнь. Хороша ли, плоха ли, но жизнь и она прекрасна во всех своих проявлениях.
        - Но как, же вас тогда понимать. То вы говорите, что всё так плохо, то говорите, что жизнь прекрасна.
        Реболаров поставил локти на стол и скрестил пальцы.
        - Дело в том, что войны в широком смысле этого слова - мощная созидательная сила, без которой, увы, прогресса не будет.
        - Глупость! Вы меня простите, но то что вы говорите не укладывается в моём сознании. - голос Элеоноры дрожал от гнева.
        Илья начал волноваться, как бы она не наговорила, Реболарову, нелицеприятных вещей.
        - Элеонора, вместо того, что бы подтверждать мои слова и стараться запустить в меня вилкой, устраивая тем самым ещё одну маленькую войну, скажите мне лучше, что такое конкуренция, или конкурс, а так же можно обсудить, что такое олимпиада. Всё это завуалированные маленькие битвы или войны, в которых есть проигравшие и победители, счастливые и несчастные, просто участь проигравших не так очевидна, как судьба побеждённых на поле воинского сражения, но если брать конкуренцию в бизнесе, то я вас уверяю, судьбы разорившихся, порой гораздо печальнее, чем судьба раненого в бою человека.
        - Я не согласна! - произнесла изрядно раскрасневшаяся девушка. Пример Илаева в общении с олигархом прибавил ей уверенности. - Конкуренция это мирный процесс, в процессе конкуренции люди не убивают друг друга, а спортивные соревнования, нельзя сравнивать со смертоубийством, которое твориться во время военной агрессии.
        - Ну конечно! - Реболаров старался говорить негромко, что бы немного остудить пыл разволновавшейся девушки, - Конечно, вы правы. Конечно, нельзя сравнивать перестрелку с бегом.
        - Если я вас правильно понял. - вступил в разговор Илья, - Вы хотите сказать, что прогресс обуславливает наличие победителей и побеждённых, которые будут стремиться победить в следующий раз, тем самым совершенствуясь. И именно это толкает общество к постоянному развитию.
        - Ну да, - Реболаров развёл руки в стороны, показывая своё безусловное согласие. - Я же вам говорил Элеонора, господин Илаев умеет ухватить самую суть.
        - Но если так, - продолжал Илья, - Человечество обречено на постоянные конфликты интересов.
        Реболаров задумался.
        - Я надеюсь, что это не так. И причина, по которой дети престанут ссориться, и не будут расти в мире конкуренции, во многом вами озвучена правильно. Детям нужен пример миролюбия и не конфликтности, дети не должны видеть ссор и раздоров ни на примере родителей, ни в средствах массовой информации, нигде вообще, тогда мир измениться и станет другим. Людям нужно придумать новое забаву, и заменить наиболее излюбленную - войну, на то, что не подразумевает конфликта.
        Илья озабочено потёр рукой лоб.
        - И вы знаете, как этого добиться?
        - Думаю, что да.
        Элеонора и Илья с интересом смотрели на олигарха.
        Реболаров встал и начал прохаживаться по залу. Его поза со сложенными за спиной руками, которую Илья наблюдал не единожды, помогала ему собраться с мыслями.
        - Я думаю, что все проблемы от нетерпения, от того, что у человека слишком мало времени. Человек старается успеть за свой короткий век как можно больше, и именно это, не даёт ему возможности, размышлять над происходящим, заставляя кидаться в драку, подсознательно ощущая нехватку времени, и боязнь не успеть.
        Илья удивлённо посмотрел на Элеонору, которая, в свою очередь, во все глаза смотрела на Реболарова.
        - Я вас правильно понимаю? - аккуратно спросил Илья.
        - Думаю, что да. Именно книга жизни, может избавить человечество, от бесконечной гонки. Долгая жизнь, не отягощённая болезнями, не будет заставлять человека принимать поспешных решений. Каждый станет понимать, что у него впереди много времени и совершенно ни к чему гнаться, задевая встречающихся на пути, и обгоняя тех, кто чуть впереди тебя. Люди будут делать всё более вдумчиво, избегая ненужных конфликтов. Жизнь измениться, правила конкуренции постепенно уступят правилам разума. И я уверен, что слово «как», станет гораздо важнее слова «сколько».
        Реболаров подошёл к окну, широко раскинул руки в стороны, и с надрывом произнёс.
        - Скольких же бед можно избежать, если люди не будут стеснены временными рамками. Человечество, наконец, заживёт счастливо.
        Элеонора восхищённо смотрела на него. Она была полностью согласна, что время, неумолимо отсчитывающее приближение нашего конца, не даёт возможности жить спокойно. Она предвкушала, как будет хорошо и просто, если каждый будет иметь возможность, не торопиться с выбором специальности, если можно будет, как следует обдумать и взвесить все аргументы за и против. Если станет ненужно торопиться с замужеством, наблюдая появляющиеся на лице морщинки и ужасаясь оттого, что красота уходит безвозвратно. Элеонора была согласна с Реболаровым, он полностью разделяла его мнение.
        Илья не торопился с выводами. То, что говорил Всеволод Александрович было разумно, но всё же, что то смущало журналиста.
        - Всеволод Александрович. - обратился он к Реболарову, мечтательно смотрящему в окно с закинутыми за голову руками, - А вам это зачем? Вы успешны, богаты, можете позволить себе всё, что захотите. Почему вы так сильно заботитесь о других. Ведь вы за время становления своего бизнеса, наверняка пускали по миру конкурентов, иначе не достигли бы того, что имеете.
        Реболаров стоял неподвижно.
        - Я, конечно, прошу прощения, за столь дерзкий вопрос, но всё же. - Илья теребил собственные пальцы на руке, - Если конечно вы не хотите отвечать…..
        - Ну почему же. - Реболаров повернулся лицом к Илье, - Это правильный вопрос, и вы задаёте его, как человек, который действительно привык видеть подвох, в любых начинаниях подобного мне субъекта. Но я постараюсь вам ответить.
        Реболаров подошёл к столу и присел на своё прежнее место.
        - Возможно, что вы не поймёте меня, возможно, вам покажется, что я что-то не договариваю, но….судить вам. Я просто не знаю, куда мне дальше идти. - он налил шампанского в свой фужер, - Я много достиг, и вы правы, я не ангел, в моей жизни были тёмные пятна, причём они были достаточно темны, для того, что бы мучиться совестью всю оставшуюся жизнь. И теперь, как человек, на своей шкуре испытавший, все позитивные и негативные стороны, я сделал вывод, что богатство, каким бы огромным оно не было, не принесёт истинного счастья, поскольку процесс накопительства, со временем начинает надоедать, и тогда приходит пора раздумий, и каждый задаёт себе вопрос: «А для чего мне столько?». Именно поэтому, многие бизнесмены, начинают лезть в политику в надежде обрести власть, которая, по их мнению, принесёт ожидаемое чувство удовлетворения. Но могу вас заверить, это удовлетворение заканчивается, гораздо быстрее, чем они могут себе представить. А дальше, новый поиск и новые разочарования. Я могу говорить так, потому, что лично знаком с подобным. Вечное, присущее только человеку, чувство неудовлетворённости,
заставляет нас постоянно искать новые ощущения, взамен тем, которые перестали приносить былое наслаждение.
        Реболаров пристально посмотрел прямо в глаза Илаеву.
        - Я не очень счастливый человек, и несчастен я ещё и оттого, что мне не чего больше желать. Но случилось, то, что я называю знаком судьбы, я узнал, про книгу и снова обрёл смысл, я понял, что мои деньги, могут сослужить великую службу и сделать счастливым человечество. Возможно, я огражу людей от глупостей, которые они могут совершить, спеша, как и я достичь того, что в итоге становиться тяжким бременем.
        - А для чего вам нужен я? - недоверчиво поинтересовался Илья.
        Реболаров снова ухмыльнулся.
        - Мы уже обсуждали с вами этот вопрос. Я не умею писать, Илья Дмитриевич, и по сравнению с вами совершенно не умею доносить до людей информацию. Мне попросту не поверят, ведь для многих я зажравшийся капиталист, который делает всё только для своей выгоды. Я уничтожу, то, что написано в этой книге, ведь даже великую истину из моих уст могут воспринять как мошенничество и очередной трюк по выкачиванию денег из карманов граждан. Да, что далеко ходить, наверняка и вы в данную секунду сомневаетесь в моей искренности.
        Реболаров поднял бокал с шампанским.
        - Поэтому я предлагаю выпить за союз практики и творчества. Очень хочется, что бы труд великого мастера, действительно помог людям, получить то, чего они заслуживают. И пусть мои достижения обернуться инструментом, который будете использовать вы, донося до людей положенное им по праву.
        От удивления Элеонора приоткрыла рот, а Илья очень быстро заморгал. Такого оборота дел, он предвидеть никак не мог.
        - Я…я.. - Илья залпом осушил свой бокал, его примеру последовала Элеонора, - Я должен стать проповедником?
        - Ну что вы опять говорите? - Реболаров в сердцах поставил фужер на стол. - Я хочу, что бы вы вместе со мной изучили рукопись, и если она действительно может подарить людям счастье, я хочу, что бы именно вы об этом сообщили миру. - он посмотрел на Элеонору, затем перевёл взгляд на Илью, - Вы тот, кому верит народ, тот, чей голос долгое время звучал как голос истины. Ведь вас любят и вам доверяют.
        Илаев продолжал быстро и часто моргать.
        - Илья Дмитриевич, а вы хотели бы, что бы это сделал Бештеров?
        Нервное моргание моментально прекратилось. Илья даже вздрогнул, от такого резкого перехода темы. Он и сам хотел, поинтересоваться у Реболарова, кто такой Бештеров и какие у него с Реболаровым отношения, но, ни как не ожидал, что первым об этом заговорит именно олигарх.
        - Что вы так разнервничались, Илья Дмитриевич. Я не сижу на месте и провожу собственное расследование. Смею вас уверить, мне доподлинно известно, кто стоит за всеми смертями, и кто устраивает, такую грандиозную фальсификацию.
        Реболаров указал пальцем на Илаева и неожиданно грозно произнёс.
        - А вам, я бы посоветовал, больше не скрывать от меня ваши сыскные неудачи. И коль мы вместе занимаемся поисками, то стоило, хотя бы ставить меня перед фактом, ваших деяний. Речь идёт о человеческих жизнях, и никто не давал вам права подвергать смертельной опасности людей, только из?за того, что вы не доверяете мне.
        Реболаров сжал руку в кулак, который опустил на стол с такой силой, что посуда разом подпрыгнула, а затем замерла в ожидании гнева хозяина.
        Элеонора сидела, затаив дыхание. Она знала, что злить олигарха, затея не из лучших, а теперь она видела, что Реболаров зол.
        - Дело в том…. - начал, было, Илья объяснения, но Реболаров прервал его.
        - Дело в том, что вы заигрались, Илья Дмитриевич. Мне очень непонятно, чем я заслужил подобное недоверие. И если я не посвящал вас в кое, какие детали поисков, это вовсе не значит, что я водил вас за нос. Это тем более не означает, что я вам не доверю. Я хотел сохранить вам жизнь, а вы поставили под угрозу, не только собственную безопасность, но и безопасность людей, которые не должны были пострадать, а тем более расстаться с жизнью.
        Олигарх опустил голову, и закрыл лицо рукой. Тишина длилась несколько минут.
        Элеонора непонимающе смотрела, то на Илью, который бледнел прямо у неё на глазах, то на Реболарова, который так и сидел, уткнувшись в собственную ладонь.
        Илья был бледен, на лбу выступили капельки пота. Жестокие слова Реболарова, как ни печально, казались ему правдой. Илья вспомнил Марину, которая была так молода, для того, что бы умереть, он так же реально осознал опасность, которая нависла над Хроновым.
        - Неужели я действительно такой кретин, - думал про себя Илья, - Неужели я своими действиями подтолкнул одного человека в могилу, а второго поставил на её край.
        В голове его промелькнули лица Симиниди, Синеева, Марины Андреевой.
        - Боже мой! - простонал Илья.
        Реболаров молча встал, подошёл к Илье и, положив ему руку на плечо, тихо и мягко сказал.
        - Извините меня, Илья Дмитриевич, я не должен был так говорить. Я понимаю, что вы делали всё для того, что бы узнать правду. Вы ни в чём не виноваты. Просто человек, который не желает, огласки, этого вопроса, не остановиться ни перед чем. К сожалению, человеческие жизни всегда становились той жертвой, которую необходимо принести ради истины. Не мы с вами придумали этот мир, но мы можем его изменить.
        Неожиданно Илья почувствовал, как в его душе закипает гнев. Бессилие улетучивалось, а вместо него зарождалась уверенность в том, что он действительно должен сделать то, что говорит Реболаров, он действительно должен помочь людям освободиться от ошибок, которые они совершают в процессе своей недолгой жизни, и которые словно яд отравляют существование человечества.
        Илья злился на себя, за годы бездействия, за то, что занимался собой, не обращая внимания на жизнь окружающих. Он злился на людей, за их несовершенство, которое приносит столько боли и страдания, за нежелание чего-то менять, руководствуясь принципами невмешательства и попустительства. Теперь он твёрдо решил, что если от него действительно зависти благополучие общества, то он не имеет права больше обходить стороной проблемы и спокойно отмалчиваться.
        - Я готов сделать то, о чём вы говорите. - сжав зубы, проскрежетал он, - Я готов.
        Реболаров похлопал его по плечу.
        - Я и не ожидал иного. Спасибо. - он повернулся к Элеоноре. - Вас, вероятно, утомили эти неприятные разговоры. Не хотите посмотреть коллекцию картин, в моей галерее, а мы с Ильёй Дмитриевичем пройдёмся по воздуху, а то он несколько разволновался.
        В комнате появился тот самый молодой человек, который так любезно встретил Элеонору и Илью перед домом.
        - Анатолий. - обратился к нему олигарх, - Покажите, госпоже Ван Голланд галерею.
        Анатолий, выпрямился как заправский вояка, если бы на его голове была фуражка, то он наверняка отдал бы честь.
        - Разрешите проводить вас, госпожа Ван Голланд?
        Элеонора непонимающим взглядом уставилась на олигарха, который утвердительно кивнул, указывая на то, что ей лучше посмотреть галерею.
        Илья шёл по аллее, небольшого парка, устроенного олигархом в своих владениях. Реболаров шёл рядом. Свет от фонарей окрашивал шелестящую, на лёгком ветерке листву деревьев в серебристый цвет. Вечерний воздух был, как никогда свеж и наполнен ароматами цветов. На тёмнеющем небе, появилась луна, и несмело зажигались первые смелые звёздочки.
        - Посмотрите, как прекрасна природа. - Реболаров обвёл рукой вокруг. - Я люблю вечером прогуляться по парку, меня это успокаивает. Именно здесь я впервые ощутил, несовершенство и никчемность моих устремлений. Зачем мы спешим, куда несёмся, почему не обращаем внимания на красоту окружающего нас мира? Ведь природа подарила нам всё, что нужно человеку для счастья. Но мы никак не хотим замечать этого. И однажды я осознал, что для того, что бы увидеть красоту вокруг нас, стоит только остановиться и никуда не бежать, и тогда мы поймём, что нет ничего лучше умиротворённости, покоя и гармонии.
        Реболаров мечтательно смотрел по сторонам, теребя рукой листву на кустах.
        Илья был настроен менее романтично. И хотя свежий воздух несколько охладил вспыхнувшие в нём эмоции, он всё же не мог наслаждаться природой и прибывать в состоянии равновесия.
        - Расскажите мне про Бештерова. - попросил он олигарха.
        Реболаров на мгновение задумался, словно восстанавливая в памяти, волнующие его события.
        - Мы довольно давно знакомы с Михаилом. - неспешно начал он свой рассказ, - Когда-то мы даже были добрыми друзьями. В то время я только начинал свой путь в бизнесе, а Михаил относился к тем, кто стоял на страже родины. Он служил в комитете государственной безопасности, и на момент нашего знакомства был в звании майора, на должности заместителя начальника отдела. Название этого отдела было негромким - отдел контроля информации, а деятельность довольно обширная. Этот отдел контролировал всю информацию, которую доносили до граждан страны. Никакие данные, не могли покинуть источник, без одобрения этого отдела, ни одно открытие и изобретение, ни одна книга, ни одно музыкальное произведение, ни одна картина, одним словом, все, что нам нужно знать, решали, сотрудники этого одела. В то время идеология была на высоте, и работа по поддержанию этой идеологии проводилась не шуточная. Михаил и его подчинённые курировали ту часть отдела, которая занималась фильтрацией данных истории.
        Реболаров, снова замолчал, погружаясь в воспоминания.
        - Что было дальше? - прервал его встречу с прошлым Илаев.
        - Дальше? Дальше, я понял, что добиться чего?либо в нашей стране невозможно без поддержки силовиков, или бандитов. Судьба свела меня с Бештеровым, и именно он стал тем, кто давал мне защиту и поддержку. Он помогал мне, я ему исправно платил. Но человеку всегда мало и Бештеров не исключение. Я узнал, что помимо меня он крышует и других предпринимателей и состояние его в несколько раз превосходит состояние каждого из тех, кто являлся его дойной коровой. - Реболаров брезгливо осклабился. - Такие люди никогда не останавливаются на достигнутом. Ему нужно всё или ничего. Именно от него я и узнал про книгу. Как всегда, он хотел воспользоваться моими деньгами, что бы разыскать её. Ему даже не приходило в голову, что он может организовать экспедицию на свои средства. Именно здесь он и совершил ошибку.
        Реболаров воздел руки к небу, и прокричал.
        - Ну почему же людям всегда мало?
        Илья удивлённо посмотрел на него. Ему показалось забавным слышать от одного из самых богатых людей страны, сетование на неумеренность. Олигарх заметил подозрения Ильи и произнёс.
        - Вы меня снова не правильно поняли. Когда я сказал ошибку, то имел в виду, не деньги, а ошибку в оценке человека. Если бы он сам занялся поисками, то я никогда бы не узнал про книгу, и тем самым, он оградил бы себя от человека, который постарается в дальнейшем ему помешать. - Реболаров изучающе посмотрел на журналиста, улыбнулся о чём-то своём и продолжил. - Изначально Бештеров не посвящал меня в суть своих планов по поводу рукописи. А я сам в то время не осознал практическую роль книги в жизни людей, меня интересовали только личные соображения, я как и все хотел жить очень долго, и поэтому всячески помогал Бештерову в поисках, но когда я узнал, истинные его намерения, то решил, ни в коем случае не позволять ему завладеть книгой. Жажда наживы, в этом человеке не имеет границ, и поэтому он задумал продать бесценный труд одной очень крупной религиозной организации, желающей обезопасить себя от враждебных нападок, которых в последнее время становиться всё больше и больше.
        Олигарх снова замолчал, давая возможность Илье уложить в голове полученную информацию.
        - Это означает, дорогой мой Илья Дмитриевич, что содержания книги, никогда и никто не узнал бы. Это означает, что Книга Жизни навечно переместилась бы в секретные архивы этой организации, и была бы полностью потеряна для человечества.
        Илья понимающе покачал головой. Он представлял, какую цену мог назначить любой, кто владел подобным документом. Ведь бессмертие, означало абсолютный подрыв всего религиозного устоя, причём всех без исключения конфессий.
        - Но для чего Бештеров убивает? Почему он избавился от Симиниди, Кузнецова, Андреева и его супруги. - спросил Илья
        Реболаров поморщился.
        - Потому, что он не остановиться не пред чем в достижении желаемого, потому что он не человек, а демон в обличии человека. - олигарх сплюнул через плечо, - Симиниди сделал снимки с каждой страницы рукописи, Андреев и Кузнецов сняли копии. Именно тогда они и подписали себе смертный приговор. Бештеров ни за что не допустит, что бы кто-то обнародовал информацию, содержащуюся в книге. Это означало бы конец всех его планов. Ведь цена в этом случае уменьшилась бы в десятки раз. А религиозные деятели желают заполучить этот труд, в единоличное пользование, а возможно и для того, что бы попросту уничтожить его.
        - Всеволод Александрович. - Илья пристально посмотрел на него. - Скажите, только честно, а вы и вправду верите, что в этой книге рецепт бессмертия.
        Реболаров опустил голову.
        - Я верю. Для Бештерова, это не имеет, ни какого значения. Но это не главное. И если книга не содержит информацию о вечной жизни….Ну что ж…. - он мечтательно посмотрел в тёмное небо, на котором звёзд становилось всё больше и больше. - Ну, что ж, тогда людям придётся жить как и жили, а может быть и нет, ведь никто не знает, кокой они сделают вывод ознакомившись с трудом великого мастера, который более тысячи лет оставался скрытым от их понимания.
        - Так значит книга сейчас у Бештерова? - спросил Илья.
        - Да, я к сожалению не смог её сберечь. Теперь самое главное понять, где он её прячет. - Реболаров слегка подтолкнул Илью и подмигнул глазом, - Не страшно?
        - Немного. - смущённо ответил Илаев.
        - Ничего, я всё продумал, и если будем придерживаться плана, то сможем забрать у него книгу, до того, как он навечно скроет её от мира взамен на баснословные деньги. У нас есть время, но не так много.
        - А что же происходило в Средней Азии на Тибете, в Африке и Индии, где книгу находили, и она снова исчезала? - с ноткой еле заметной иронии спросил Илья.
        Реболаров снова посмотрел на звёзды.
        - Красиво! - затем перевёл взгляд на Илаева, которого в данный момент звёзды интересовали, не так сильно, - Нельзя верить всему, что вам рассказывают, Илья Дмитриевич. Пойдёмте в дом, Элеонора, вероятно уже заждалась нас.
        Глава 35
        Илья молча вёл машину, Элеонора сидела рядом и то же молчала. Наконец девушка спросила.
        - Ты веришь ему?
        Илья размышлял именно над этим. Реболаров был убедителен, всё, что он говорил, было очень похоже, на правду.
        - А ты? - ответил он вопросом на вопрос.
        - Мне показалось, что сегодня он был честен. Но, чёрт побери, я даже представить не могла, что за всем этим стоят такие планы. Спасти человечество! - Элеонора сделала широкие глаза. - Спасти человечество это действительно благородная цель, но как-то не вяжется у меня образ Реболарова с образом спасителя.
        Элеонора закурила. Медленно выпуская изо рта седой дым.
        - Я считала, что все, что делает Всеволод Александрович направлено на увеличение его состояния, и личные капризы. Он жёстко решал вопросы с конкурентами, сотрудники и партнёры всегда побаивались его. Я была уверена, что книга нужна ему для коллекции, или для поднятия собственного престижа, но никак не думала, что он хочет спасти мир. - она глубоко затянулась, и облако дыма, выпущенное ею в салон машины, медленно растеклось, по лобовому стеклу, - Хотя знаешь, он последнее время делает странные поступки. Мне даже показалось, что он немного сдал, что ли, стал сентиментальнее. Он часто в одиночестве начал гулять в парке, в его словах появляются нотки мечтательности и романтизма. Поговаривают, что его позиции в бизнесе немного пошатнулись. Я не верила в подобные слухи, но после того, что услышала… Да-а-а! А что он говорил тебе в парке?
        Илья начал рассказывать, но остановился. Он решил, что не стоит пока этого делать. Реболаров предпочёл говорить с ним тед о тед, а значит и ему не нужно распространяться. Он доверял Элеоноре, но не хотел ставить под угрозу её жизнь, ведь насколько он понял, игры, в которые они играют, чрезвычайно опасны, и тот, кто приближается к финалу, приближается к смерти.
        - Прости. - произнёс он виноватым голосом, - Давая поговорим об этом позже.
        Лицо Элеоноры приняло надменно-безразличное выражение.
        - Ну конечно, - с усмешкой произнесла она. - Девочки, как обычно, в стороне, когда мальчики оговорили наедине дальнейшие правила игры.
        Илья положил руку на колено девушки.
        - Не обижайся, мы ни о чём не договаривались. Реболаров говорил мне всё то же, что и при тебе, только в несколько другой манере, которая так не нравиться женщинам.
        Элеонра скинула его руку.
        - Я и не обижаюсь!
        Илья поправил зеркало заднего вида.
        - Элеонора, ты пристёгнута ремнём безопасности? - неожиданно спросил он.
        - Да. А что? - фыркнула она.
        - Скажи, а ты не знаешь, ездит ли кто?нибудь из сотрудников Реболарова на чёрной тойоте Ленд Крузер.
        Элеонора обернулась и посмотрела в заднее стекло. Сзади, в десяти метрах за ними следовал чёрный внедорожник.
        - Ты хочешь сказать, что за нами следят? - она занервничала, - Ты думаешь, что это та же самая машина, которая сбила твою знакомую.
        Илья постарался разглядеть номерные знаки, но снова не смог. Даже не смотря на хорошее освещение трассы, прочитать их было не возможно.
        Элеонора села прямо и закрыла глаза.
        - Мы как-то разговаривали про автомобили, и Реболаров сказал, что самая ненавистная ему машина это именно внедорожник тойота. Он сказал, что даже не имеет дел с владельцами подобных автомобилей, так как не один уважающий себя человек не станет ездить на тракторе по улицам города, а в сфере сельского хозяйства у него интересов нет, ибо только в сельской местности эти машины были бы к месту.
        - Значит за нами следили от моего дома. - подумал Илья, а в слух спросил, - Ты не будешь против если я прибавлю скорости?
        Он утопил педаль газа в пол, и автомобиль, повинуясь, заметно увеличил скорость.
        Преследователи не отставали. Более того, они тоже прибавили скорость, и уже вплотную подобрались к заднему бамперу машины Илаева. Неприятный металлический лязг, и Илье с большим трудом удалось сохранить контроль над автомобилем, который сильно вильнул и чуть не слетел с дороги, от внушительного удара.
        Элеонора вскрикнула. Илья ещё сильнее увеличил скорость, понимая, что идёт на риск, но вариантов не было. Внедорожник не отставал, и через несколько секунд, поравнялся с ним, прижимая автомобиль к обочине.
        Илья резко нажал на педаль тормоза. Машина, проскрипела шинами по асфальту, и замерла, а таинственные преследователи, не сбавляя скорости, стали резко удаляться.
        Некоторое время Илья и Элеонора сидели неподвижно, затем Илья плавно надавил на газ, и они медленно покатились по пустой дороге.
        - Чего они хотели? - нервно спросила Элеонора, потирая рукой лоб, на котором появилась шишка от удара о приборную доску, во время резкого торможения.
        - Думаю, что это было предупреждение. - оценил ситуацию Илья, - Вероятно кто-то хочет предостеречь нас от поспешных решений.
        - Бештеров! Ах, он сукин сын! - выругалась девушка, - Да что он о себе возомнил, Он считает, что в состоянии позволить себе убивать, запугивать и ему всё сойдет с рук.
        Эмоции, скопившиеся в ней, за последнее время хлынули наружу, и Элеонора, на все лады, склоняя Бештерова, Реболарова, деньги, политику, и всё что с этим связано, кричала, агрессивно жестикулировала руками, а в конце попросту расплакалась.
        Илья одной рукой, не останавливая автомобиль, попытался обнять её.
        - Ну, всё. Всё хорошо. Нам пока ничего не угрожает, сейчас мы доберёмся до дома, и там хорошенько обдумаем, что делать дальше.
        Илья стал нащупывать свой сотовый, но вспомнил, что он остался дома, в разобранном после очередного падения на пол, виде.
        - Дай мне свой телефон. - попросил он Элеонору, которая немного успокоилась, и уже начала рассматривать себя в зеркальце. - Нужно позвонить Реболарову.
        - Возьми в сумочке, - ответила девушка, всё ещё всхлипывая.
        Илья, среди разнообразной женской утвари, обнаружил мобильный Элеоноры. Он сдвинул крышку, и привычным жестом нажал кнопку, с помощью которой на дисплее отображались исходящие и входящие вызовы. Посмотрев минуту на светящееся панно, он нажал кнопку отбоя и стал вручную набирать номер Реболарова. Телефон олигарха был выключен.
        - Ну конечно. - подумал он и взглянул на часы.
        Было уже за полночь. Илья снова стал нажимать цифры номера, теперь он звонил Хронову.
        - Да, что за напасть! - выругался Илья.
        Телефон Хронова, то же был выключен.
        - Что-то не так? - Элеонора оторвалась от зеркала, - Илья, кому ты звонишь?
        - Уже никому. - скептически ответил он, - Ночью, вероятно все спят.
        Через полчаса Элеонора и Илья зашли в его квартиру.
        - Не зажигай свет. - прошептал Илаев.
        Оставив девушку при входе, он осмотрел своё жилище, плотно задёрнул занавески, и только после этого включил свет.
        - Всё в порядке? - спросила Элеонора.
        - Да, Конечно! Я просто старый перестраховщик, - Илья улыбнулся и нежно поцеловал её в губы.
        - Илья, у меня раскалывается голова. - простонала Элеонора.
        На автопилоте она подошла к кровати, и присела на краешек.
        Илья засуетился на кухне, доставая из аптечки таблетку анальгина, затем налил в стакан воды и подошёл к сидящей на кровати девушке, которая, судя по внешнему виду, находилась в полной прострации, после нервного потрясения.
        - Выпей. - он протянул таблетку.
        Элеонора, не споря, положила её в рот и запила водой, после чего молча, легла.
        Илья укрыл её одеялом и присел рядом.
        - Ты много перенесла. - ласково сказал он, - Тебе непременно нужно хорошо выспаться.
        Он погладил её по мягким волосам. Девушка улыбнулась и засыпающим голосом произнесла.
        - Как хорошо, что ты рядом.
        Через несколько минут она уже спала.
        Илья тихонько встал, взял со стола разломанный на две части мобильный телефон, выключил в комнате свет и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
        На кухне он снова вставил в несчастный мобильник аккумулятор, закрепил, отвалившуюся второй раз за день крышку, и включил аппарат. Потом подошёл к холодильнику, извлёк оттуда початую бутылку водки, налил себе граммов сто, и залпом осушил стакан.
        Звуковой сигнал его телефона оповестил о поступивших сообщениях. Все сообщения были от Хронова.
        « Я не могу до тебя дозвониться!!!!!»
        Количество восклицательных знаков означало немалую важность звонка.
        Таков был текст следующего сообщения.
        « Я еду к тебе, дождись это важно!»
        Илья посмотрел на время отправки сообщений.
        - Хм…странно я ещё был дома. - подумал он, и направился к своему городскому аппарату.
        Телефон был выключен из розетки. Илья присел на корточки и взял в руки, валяющийся бесполезным шнурком телефонный провод.
        Илья не имел привычки отключать свой домашний телефон, а кроме него и Элеоноры в квартире никого не было.
        - Эх ты…. - с болью в голосе произнёс он.
        Затем подошёл к двери и тихонько приоткрыл её. Девушка сладко спала.
        - Эх ты… - с ещё большим сожалением вымолвил он почти беззвучно.
        Илья тихонько закрыл дверь в комнату, некоторое время стоял неподвижно, о чём-то активно размышляя, затем, взял ключи от машины и вышел из квартиры.
        Глава 36
        Чёрный Ленд Крузер с погашенными габаритными огнями, стоял во дворе Илаева.
        - Как думаешь, подействовало наше предупреждение. - спросил тот, кто сидел рядом с водителем.
        - Да никуда они не денутся. Сегодня точно не вылезут из своей норы. - ответил тот, кто сидел за рулём
        - А если вылезут? - ухмыльнулся тот, кто сидел рядом с водителем.
        - Сделаем, как было велено. - сказал тот, кто сидел за рулём.
        Тот, кто отдал распоряжение напугать Илью и Элеонору, не прощал самодеятельности и неповиновения. Те кто сидел в машине знали это не понаслышке.
        Скрытый враг
        Мелиор шаркал ногами по булыжникам, которыми вымощена центральная площадь страны.
        - Раньше всё здесь было не так. - тоскливо молвил он, и сам удивился грусти, которая овладела им.
        Мелиор помнил, как появилась эта площадь, помнил, как стекались сюда торговцы со всей округи, как галдел простые смертные, как веселили народ певцы, музыканты и острословы, как резвились, дети. Мелиор помнил, какая здесь царила атмосфера, помнил запахи и виды.
        Много изменилось с тех пор, изменились строения, изменилась площадь, изменились смертные.
        Мелиор знал, что многое из того, что рассказывают о тех временах не правда, он знал, почему они забыли истинную историю, и знал, кто им помог её забыть.
        Знал Мелиор так же, что раньше он не мог так смело разгуливать среди смертных. Не из?за того, что боялся, и уж тем более не из?за того, что не хотел вмешиваться в их жизнь, просто пришла пора, когда смертные начали обвинять во всех своих бедах именно его.
        С самого начала его мира, смертные, как и сам Мелиор, постоянно задавались одним и тем же вопросом. Вопросом, на который не было ответа у него самого.
        Этот вопрос возник в его сознании, ещё до того, как он покинул Создателя. Вопрос, который оборвал его спокойное существование, и послужил причиной переселения его в этот мир, вместе с теми, кто впитал в себя все его сомнения.
        «Почему он, а не я?»
        За долгое время пребывания вдалеке от Создателя Мелиор так и не смог разобраться в причинах своего беспокойства и неудовлетворённости. Он искал ответы снаружи, обвиняя в несправедливом к нему отношении окружающих. И как ни старался Создатель наставить его на путь истинный, Мелиор так и не осознал, отчего он так несчастен.
        И если Мелиор не сумел понять, то смертные, и подавно не догадывались, что нужно делать, для улучшения личной жизни. Никто не желал исправлять, собственные пороки, предпринимая вместо этого тщетные попытки изменить вокруг себя других, и тут же натыкался, на непонимание со стороны, таких же сметных, старающихся с тем же упорством подстроить окружающих под себя. Неразрешимый конфликт, нередко обращался огромными трагедиями.
        В мире Мелиора никто не знал, как точно нужно действовать, если столкнулся с чувством неудовлетворённости, но каждый знал, что делать что-то нужно, и, повинуясь законам Мелиора, каждый пытался найти истинного виновника своих бед, категорически отрицая, что таковым может являться только он сам.
        Если кто-то был не достаточно богат и стеснялся своего скудного состояния, то обвинял в своём положение окружающих, но никак не себя. Он считал, что родился не в той семье, его окружали не те, кто должен, ему не везло с педагогами и наставниками, времена, когда он начал своё становление были неподходящими, а правители гнусными лжецами. Обвиняя кого только можно, и упиваясь жалостью к самому себе, он даже не удосужился задуматься о том, что вероятно ленился во время учёбы и недостаточно хорошо трудиться ныне. Он указывал пальцем на богатого, получившего состояние по наследству, и жаловался на несправедливость судьбы, вместо того, что бы приложить усилия и достичь желаемого. Когда же богатый наследник разорялся, то радости завистника не было конца, ведь теперь справедливость восторжествовала, и главное больше не нужно стремиться быть похожим на того, кого наконец-то наказала жизнь, а значит теперь можно продолжать расслабляться, теша себя надеждой, что, богатство само упадёт на голову. Должно же когда?нибудь повезти?
        Если кто-то был, слаб и стеснялся своей слабости, то вместо занятий физической подготовкой и укреплением морального духа, просто начинал сетовать на судьбу, и на окружающих, которые не понимают его и смеются над ним, а ведь он не виноват в том, что родился слабеньким. Он становился озлобленным и замкнутым, лелея в душе мечту, когда?нибудь стать сильным и отомстить обидчикам. И если кто?нибудь подсказывал ему, верный путь решения его проблемы, то в ответ находилась сотня отговорок, за которыми скрывалась нерешительность, нежелание, лень. А советчик немедленно был обвинён в непонимании его обездоленности, в бессердечности, и зачислен в разряд врагов. А при случае, нужно было непременно напакостить циничному мудрецу, что бы ни говорил того, чего совершенно не хочется слушать. И тогда, на некоторое время можно почувствовать себя более сильным и значимым. Странное решение, но такова была величина заблуждения.
        Практически все, населявшие мир Мелиора, считали, что им непременно нужно бороться с окружающими, что бы достичь желаемого, ведь если найти виноватого, то проблемы обязательно исчезнут. И так же как Мелиор смертные искали того, кто виноват в их бедах.
        Правители отсталых стран, не желающие заниматься решением внутренних экономических проблем, находили богатого соседа, и, обвинив его во всех смертных грехах, ценой тысяч жизней, отбирали у него богатство. И казалось, проблема решена. Но шло время, чужие ценности заканчивались, а своих никто не производил, и снова сыпались обвинения уже на других соседей, и снова кровь лилась рекой, и снова наступало временное благополучие.
        Так продолжалось до тех пор, пока некто другой, не отбирал у агрессоров награбленное, и не заставлял их работать на себя, используя в качестве аргумента кнут, и крайне редко, пряник. И тогда злодеем становился поработитель, и бороться нужно было уже с ним.
        Искренняя вера в то, что когда?нибудь найдётся виновник, заставляла смертных, постоянно заниматься поиском врага, что бы затем публично наказать, преподав урок остальным, и обезопасить себя от возможных нападок в будущем. Но это не помогало, так как наказанные, ни коем образом не были виновны в личной неудовлетворённости собственной жизнью, судей и палачей.
        Подобная путаница радовала Мелиора, ведь поиски несуществующего врага, отводили взгляды смертных от истинного пути. Плюс к этому он всегда мог подсказать, где искать виноватого, убирая тем самым с дороги, тех, кто начинал постигать величину степени заблуждения. Мелиор был уверен, что никогда смертные не смогут прозреть, и никогда не поймут, что им делать, а следовательно навечно останутся в его власти.
        Если появлялся тот, кто пытался указать смертным на ошибки, то Мелиор вмешивался, и бедолагу тут же обвиняли в ереси. Его тащили на виселицу, или на костёр, а бывало, что рубили голову, или придумывали другие изуверские способы лишения жизни. А потом все радовались, считая, что теперь обязательно настанут перемены. Но Мелиор знал, что этого не случиться.
        Смертные казнили бесчисленное число своих братьев и сестёр, но перемены так и не наступали. Они начали понимать, что где-то ошибаются, и тогда кто-то из них предположил, что не стоит рубить головы всем подряд, необходимо найти истинного зачинщика, тем более, что найти его не так-то трудно. Таковым может оказаться только тот, кто, по общему мнению, живёт лучше всех. И полетели головы, собственноручно избранных, наставников и правителей. Их начали менять каждые несколько лет, причём, тот, кто занимал место предшественника, обещал, что, теперь всё изменится, ведь главный злодей казнён и больше не сможет мешать счастливой жизни остальных.
        Но ничего не менялось, и головы летели с плеч снова и снова.
        Смертные истинно стали думать, что кто-то должен сделать их жизнь счастливой, и отвергали мнение, что собственной жизнью могут управлять, только те, кому она принадлежит.
        Мелиор даже не заметил, как настали времена, когда главным виновником бед объявили его самого. Он с сожалением понял, что недооценил степень заблуждения смертных, и это сыграло злую шутку с ним. Теперь, он стал объектом охоты.
        И тогда Мелиор сотворил очередное коварство. Он постарался убедить смертных, в том, что его просто не существует.
        Поначалу его не очень радовала такая мысль, но он понимал, что в сложившейся ситуации гораздо лучше оставаться в стороне, и продолжать контролировать свой мир, чем быть побеждённым ничтожным народом.
        Мелиор долго убеждал смертных в том, что он не может являться причиной бед, так как не реален и существует только в их воображении. А реальный враг на самом деле прячется где-то в горах, или в пустыне, он злобен и коварен, и действует скрытно и беспощадно.
        Смертные не сразу, но всё же поверили Мелиору, и даже стали гоняться за несуществующим врагом, а Мелиор остался в стороне и про него начали забывать.
        Теперь, в отсутствие главного виноватого, смертные с новой силой начали мять бока друг другу, споря до хрипоты, кто прав, теша себя надеждой, что, уничтожив последнего неправого, смогут, наконец, зажить счастливо.
        А Мелиор стал наблюдателем и кукловодом, стоящим в тени, и цинично дёргающим за нити заблуждения, к которым накрепко был прикован их вымученный разум.
        Тайное существование несколько задевало его тщеславие, но главное, что Создатель видел его деяние, а мнение недостойных смертных его совсем перестало интересовать.
        Именно здесь, на вымощенной булыжником площади исчезновение Мелиора было окончательно узаконено. Те, кто населял эту территорию сто последних лет, официально объявили, о его полном отсутствии. И Мелиор полюбил это место.
        Мелиор понимал, что теперь он в состоянии творить всё, что ему вздумается, ведь уже никто не верит в него, и даже если что-то случиться, никто не станет в серьёз упоминать его имя.
        Он сумел убедить жителей своего мира в том, что не существует, и только после этого стал истинным правителем. Правителем, которого невозможно ни обвинить, ни свергнуть, ни забыть.
        Мелиор стал тайной. Он стал шёпотом на губах тех, кто ещё мог слышать голос своего сердца. Мелиор стал самой большой загадкой, о которой даже говорить могли не все, потому, что совершенно забыли, кто он такой. Из реального существа Мелиор превратился в страх, в гнев, в ненависть, в зависть, в тщеславие, в гордыню, в подлость, и в трусость.
        И смертные вновь обвиняли друг друга и валили свои проблемы на головы близких и чужих. Они кидали друг другу в лицо обвинения, и радовались, если оказывались правы, и Мелиор ликовал. Они в гневе лишали друг друга жизни и Мелиор ликовал. Они делали всё, для того, что бы услышать похвалу в свой адрес, не зависимо от того заслуженная она или нет и Мелиор ликовал. Они не хотели радоваться за тех, кто достигал своей мечты. Они тайно ненавидели счастливчика, стараясь лишить его счастья, что бы ему было так же плохо как и им, и тогда Мелиор был счастлив.
        Его больше не было, никто не мог заметить его присутствия, и смертные перестали с ним бороться.
        Теперь Мелиор совершенно свободно разгуливал по своему миру, ведь никто не верил, что в центре площади, среди большого скопления смертных, стоит тот, кто являет собой чистое зло, и тот, кого не существует в этом мире.
        Глава 37
        Илья подъехал к клубу «Лирика» в два часа ночи. Это было довольно известное место, почти в самом центре столицы. Он оставил машину, и направился к входу.
        Зайдя внутрь, Илья прошёл через рамку металлоискателя, под пристальными взглядами службы безопасности, и направился в зал. Народу в это время было достаточно много, а веселье в самом разгаре.
        Объёмное и вместительное внутреннее помещение, было декорировано под торжественную залу старого готического замка, в центре которого располагалась круговая сцена с длинным и узким подиумом, тянущемся к ней из дальнего конца зала.
        Илья подошёл к бару. Высокий и худощавый бармен, скользнул по нему оценивающим взглядом, пританцовывая в такт ритмичной музыки, и колдуя над коктейлями. Илья расположился за стойкой, и принялся изучать обстановку.
        - Желаете, что?нибудь? - обратился к нему бармен.
        - Кофе. - ответил Илья, не раздумывая.
        - Чёрный? - уточнил бармен.
        - Да, - ответил Илья.
        Худощавый парень в кипельно белой рубашке с короткими рукавами, доведёнными до автоматизма движениями, приготовил кофе и поставил на стойку перед Ильёй.
        Илья сделал глоток. Кофе был приготовлен на славу.
        - Хороший кофе. - оценил Илья напиток.
        На лице бармена появилась лёгкая, кривая усмешка.
        - У нас всё хорошее. - продолжая двигаться в такт музыки, ответил он.
        - И женщины? - спросил Илья.
        Бармен разулыбался во все тридцать два идеально ровных и белых зуба.
        - Без сомнений!
        - Если они так же хороши, как кофе, то я спокоен за сегодняшнюю ночь, - совершенно серьёзно произнёс Илья и положил перед парнем купюру в тысячу рублей, - Сдачи не надо.
        Илья достал сигарету. Худощавый бармен, моментально подал на стойку пепельницу. Илья одобрительно кивнул.
        - Линда сегодня будет? - поинтересовался он.
        Бармен более внимательно пригляделся к Илье, но, не узрев ничего подозрительного, произнёс.
        - Она давно здесь. Сейчас небольшая пауза, но минут через пятнадцать выступление девушек продолжится. Танец Линда третий.
        Илья, предвкушая зрелище, потёр руки. Бармен улыбнулся.
        Допив кофе, и выкурив сигарету, Илья подмигнул услужливому работнику бара и направился в центр зала, где занял столик у самой сцены.
        Скучать пришлось не долго, музыка стала заметно громче, основное освещение померкло и под прерывистое мерцание стробоскопа, по подиуму на сцену выбежала молоденькая танцовщица в костюме индианки. Как только она достигла центра сцены, стробоскоп успокоился, и зал осветили десятки разноцветных софитов. Девушка начала выступление.
        Илья в последние несколько лет, редко посещал клубы, зато раньше он был большим любителем потусоваться, с друзьями до зари, ну и конечно же, познакомиться с обворожительной красоткой. Как правило, такие знакомства были поверхностными и недолгими. Уже через полгода, он даже не мог вспомнить, подошедшую к нему в каком?нибудь увеселительном заведении девушку, которая со счастливым выражением лица, пыталась напомнить ему, как хорошо они проводили время вместе. Он, конечно, наигранно радовался встречи, одновременно судорожно вспоминая, как зовут старую знакомую.
        Нередко и сам Илья попадал в подобные ситуации, когда дама, недоумевая, смотрела на него смущаясь, и делая вид, что естественно помнит его, хотя на самом деле только и думала, как побыстрее отделаться от назойливого кавалера, о котором в её голове не осталось ни одного, даже сумеречного воспоминания.
        Илья невольно улыбнулся, перелистывая в памяти забавные сюжеты подобных встреч.
        Следующим номером было выступление группы, состоящей из четырёх девушек, начавших номер в традиционных японских кимоно, от которых они успешно освободились, завершив выступление топлесс, на что возбуждённые мужчины подавали одобрительные возгласы, а женщины кокетливо и смущённо улыбались.
        Та, кого ждал Илья, появилась, из темноты. Перед выходом Линды, свет полностью погас, лишь по стенам, потолку и полу побежали световые зайчики от большого зеркального шара под потолком, разбрасывающего свет юпитеров. Заиграла восточная мелодия, ослепительный луч белого цвета прорезал тьму, освещая сцену, на которой будто из ниоткуда, возникла девушка, с обвивающей шею змеёй, невероятных размеров.
        От неожиданного представления, Илья отпрянул от сцены, подчиняясь природному инстинкту самосохранения. Миниатюрная блондинка, была, чуть толще, чем питон, лениво свесивший голову и хвост вдоль её хрупкого, полуобнажённого тела.
        Зал замер.
        Тело танцовщицы, мелодично, волнообразно изгибалось, повинуясь, сочившейся из динамиков загадочной музыке. Хвост и голова питона, медленно двигались, дополняя общую композицию. Медленная мелодия, постепенно ускоряла темп, усиливаясь и крепнув, дополнительными партиями музыкальных инструментов.
        Илья зачарованно смотрел на сцену. Неожиданно, с первыми мощными ударами, барабанов, девушка ловко освободилась от пут громадного пресмыкающегося, затем опустила его на пол, и, сделав сальто назад, в диком неистовстве стала кружиться вокруг лениво трущегося о пол питона, изображая борьбу с ним, сменяющуюся молитвой могущественному королю змеиного мира.
        Смешение ритмов дикого и в то же время грациозного танца, мерцание световых лазеров, нарастающая мощь звука и темпа, удерживало внимание всех без исключения посетителей на выступлении. В конце танца, девушка восстала над питоном, сбросила с себя одежду и медленно опустилась на пол, приникая своим обнажённым телом к холодному телу зверя.
        Свет погас, музыка стихла, в зале воцарилась немая тишина.
        Когда разноцветные прожектора снова осветили сцену - она была пуста.
        Зал взорвался аплодисментами.
        Через несколько секунд, Линда легко выбежала на сцену. Она была в лёгкой алой накидке. Илья удивился как быстро и незаметно, она исчезла, захватив с собой питона весом не менее тридцати килограммов.
        Лида сделала непринуждённый книксен, затем глубокий реверанс. Зал приветствовал её рукоплесканиями и восторженными возгласами.
        Илье выступление понравилось, он даже на время забыл цель своего визита. Когда Линда удалилась, он встал из?за столика и снова направился к бару.
        Бармен приветливо улыбнулся Илье, вопрошающе вскинул брови и наморщил лоб.
        - Хороша! - корча из себя большого ценителя женских прелестей проговорил Илаев.
        Бармен утвердительно кивнул.
        - Мне бы приват танец с этой крошкой. - Илья не многозначно положил пред барменом несколько купюр.
        Тот снова кивнул и указал жестом на зеркальные двери в противоположном конце зала.
        - Благодарю! - пафосно произнёс Илья и направился к указанному месту.
        Затворив за собой двери, он очутился в круглом помещении, с зеркальными стенами, освещённом неярким красным светом. Илья прошёл в центр и остановился. Ни одной видимого выхода из этого помещения не было.
        - Интересная комната. - подумал он, - Я что, так и буду стоять посредине, а танцовщица водить хороводы вокруг?
        Неожиданно одно из зеркал повернулось, и из?за него появилась девушка, изящным жестом приглашающая Илью, проследовать за ней, а затем скрылась за потайной зеркальной дверью, которая осталась открытой, ожидая Илью. Он зашёл внутрь и проход за ним с лёгким шипением закрылся. За скрывающей внутреннее пространство шторой, была комната средних размеров. У дальней стены стоял широкий мягкий диван, с разложенными по всей его поверхности пышными подушками. Около дивана находился округлый столик, на котором красовался роскошный кальян. Стена справа и потолок были зеркальными, остальные стены и пол обтянуты плотным материалом, тёмно бардового цвета с тиснеными, причудливыми узорами. Откуда-то из под потолка лилась релаксирующая музыка.
        - Располагайтесь. - обратилась к нему приятная женщина, в костюме японской гейши, - Желаете кальян?
        - Пожалуй. - ответил Илья, продолжая играть роль напыщенного ловеласа.
        Через пару минут он удобно полуразлёгся на диване, потягивая ароматный дурман кальяна.
        - Желаете, ещё что?нибудь? - поинтересовалась женщина.
        Илья посмотрел на неё с упрёком.
        - А вы разве не знаете? - он театрально закипел.
        - Линда будет через три минуты, - почтительно произнесла женщина и исчезла за шторой.
        Дым кальяна, был приятным и явно содержал знакомый привкус основной составляющей для производства пеньковых верёвок.
        Илья покрепче затянулся, задержал дурман в лёгких на несколько секунд, затем выпустил его изо рта невесомым облаком.
        - Эй…. - донеслось до его слуха.
        Он прислушался.
        - Ждёшь меня? - снова прозвучал непонятно откуда приятный женский голосок.
        - Линда? - спросил он, куда то в комнату и привстал со своего ложа.
        Штора слегка качнулась и из?за неё появилась та самая танцовщица, которая так порадовала публику, своим незаурядным выступлением. Она была в той же накидки, что и после танца.
        - М-м-да. - важно сказал Илья и снова откинулся на диван.
        Он представлялся блудливым мужчиной, который без ума от женщин и от праздного образа жизни. Такие люди, как правило, расслабляют внимание оппонента, ведь несерьёзный человек не заслуживает подозрения в свой адрес, по причине того, что он просто не серьёзный.
        Музыка, заиграла чуть громче, и мелодия стала более ритмичная. Линда в танце подошла к дивану, и как Илье показалось, приняла очень эротичную позу, присев на край, слегка приспустив с плеч накидку, и небрежно откинув назад, прелестную головку.
        И тут, Илья начал замечать, что под довольно ярким макияжем девушки проглядывают знакомые черты лица.
        - Ирина? - удивлённо воскликнул он.
        Дочь Бештерова смотрела на него, и довольно надменно улыбалась.
        - А ты кого здесь хотел увидеть? - иронично спросила она.
        Илья опустил голову и засмеялся.
        - Ну конечно! - выговорил он сквозь смех, - Всё гораздо проще, чем я мог предположить.
        - Именно так Илья. Я надеюсь, что ты уже разобрался в происходящем. - спросила она уже без улыбки.
        - Не совсем, но в общих чертах.
        - Возможно, есть вопросы? - подёрнув бровями, спросила она.
        - По существу? - Илья потеребил рукой волосы, - Более чем много.
        - Тогда поехали? - это прозвучало не совсем как вопрос, в тоне девушки отчётливо прослеживалось прямое руководство к действию.
        - А разве у меня есть выбор? - спросил Илья.
        - Выбор есть всегда. - философски изрекла Ирина.
        - Да… - традиционно выразил чувства Илаев, - Вероятно я свой уже сделал.
        - Очень на это надеюсь. - бросила на ходу Ирина, поднимаясь с дивана и направляясь к шторе за которой находилась дверь.
        Через полчаса, они уже мчали по пустым столичным улицам. Ирина не оповещала Илью о конечном пункте их путешествия, да он и не настаивал. Мысленно он собирал воедино, все части головоломки, которые, наконец, начинали складываться в более-менее отчётливый образ
        - Вы не находите, что моё занятие довольно странное, для дочери богатого человека? - неожиданно спросила она.
        - Что? - переспросил Илья.
        - Я говорю, вы не удивлены, что встретили именно меня? - перефразировала свой вопрос девушка.
        Илья ухмыльнулся.
        - Думаю, что род ваших занятий, довольно часто меняется, в зависимости от обстоятельств, да и родители, вероятно, то же.
        - Завидная прозорливость. - театрально произнесла Ирина.
        - А вы не удивлены, что именно я пришёл сегодня в клуб? - в тон ей поинтересовался Илья.
        - Я, нет. - не раздумывая ответила Ирина, - Более того, я знала, что вы придёте, и этот танец… - она изобразила пару пластичных движений, не отрываясь от руля, - Кстати он вам понравился?
        - Да. - коротко ответил Илья.
        - Не слишком эмоционально. - девушка посмотрела на него через плечо, - Ну да ладно. Этот танец я посвящаю вам, да и вообще он про вас.
        Илья снова улыбнулся.
        - И в роли кого вы меня видите? В роли хорошенькой девушки, или в роли хладного гада.
        - В роли шеста. - серьёзно произнесла Ирина и, не удержавшись, прыснула от смеха.
        Илья скупо улыбнулся, ему не очень понравилось шутка, хотя он уловил в ней скрытый смысл.
        Во всей этой истории он действительно был похож на истукана, стоящего как шест, и наблюдающего, как вокруг него происходят драматические события.
        Улицы ночного города были пустынны. Ирина довольно сильно превышала скоростные ограничения, она торопилась и не слишком забивала себе голову правилами дорожного движения. Выскочив на Никольскую улицу, и проехав по ней метров сто, она вольно, не обращая внимания на то, что занимает, чуть ли не половину полосы, остановила машину.
        - Ну вот мы и приехали. - на выдохе произнесла девушка, - Прошу на выход господин Илаев.
        Илья со злой усмешкой покинул салон.
        - Давайте за мной. - скомандовала Ирина, сильно хлопнув дверью, и быстро направилась к кованным железным воротам, скрывающим узкий проход между двумя зданиями.
        Илья последовал за ней. Теперь он не сомневался, что непременно дойдёт до конца, чем бы это ему не грозило.
        Они подошли к подъезду обшарпанного снаружи старинного дома, и Ирина нажала кнопку вызова на домофоне.
        - Да. - раздался голос из динамика.
        - Открывай. - бесцеремонно произнесла девушка.
        Замок щелкнул, и они зашли внутрь.
        Внутри состояние здания заметно отличалось от внешнего вида, хотя по оценки Илаева, Бештеров, мог бы себе позволить, ремонт подороже.
        За стойкой скучал охранник в гражданском костюме серого цвета, белой рубашке, и с распущенным галстуком.
        - Он у себя? - спросила Ирина.
        Охранник утвердительно кивнул.
        - Ждёт? - поинтересовалась девушка.
        Снова утвердительный кивок.
        - Предупреди. - бросила она охраннику, и позвав жестом за собой Илью, направилась к лестнице, ведущей наверх.
        Илья молча шёл за девушкой. Поднявшись на последний этаж, Ирина вытащила из сумочки магнитную карточку, приложила её к считывающему устройству, и дверь, закрывающая проход с лестничного пролёта, распахнулась, открывая взору Ильи, длинный, хорошо освещённый коридор.
        Около последней комнаты Ирина остановилась, нервно оправила одежду, пригладила волосы, затем бросила взгляд на Илью, ободряюще подмигнула и толкнула массивную деревянную дверь.
        Они оказались в просторной приёмной. В дальнем углу стоял большой стол с двумя мониторами, жалюзи на окнах были плотно закрыты. Слева была ещё одна дверь, вероятно ведущая в кабинет Бештерова.
        - Тебе туда. - сказала Ирина.
        Илья посмотрел ей прямо в глаза.
        - Смелее. - вымолвила девушка, и подойдя к столу у окна присела на его край, затем оценивающе взглянула на Илью, одобрительно кивнула головой и произнесла. - Момент истины. Смелее.
        Илья открыл дверь и зашёл внутрь.
        - Ну вот и вы. - произнёс Михаил, встречая Илью при входе, - Проходите. Чай, кофе, или..?
        - Или. - сухо ответил Илаев.
        Михаил улыбнулся, столь неприветливому тону, и жестом предложил присесть на небольшой диванчик в дальнем углу кабинета.
        Илья уверенным шагом подошёл к диванчику, и вызывающе вольготно уселся.
        Кабинет Бештерова, был, огромный. Вся мебель в нём: шкафы, закрывающие собой практически все стены, стол, стулья, диван и столик около дивана, были старинными, причём не сделанными в старинном стиле, а именно старинными, но в очень хорошем состоянии. И хотя Илья был не большой знаток предметов старины, он определил это с первого взгляда.
        Пока Бештеров доставал из бара, спиртное и фужеры, Илья разглядывал обстановку. Взгляд его задержался на картине, висящей над столом Михаила. Он встал и подошёл поближе.
        Нервный смешок сорвался с его уст. Эта была та самая картина, которую он купил в Греции, на острове, у молодого художника. Демон, похитивший свиток, и люди, старающиеся задержать его.
        Илья закрыл глаза.
        - Я подумал, что вы не станете сильно возражать, если она немного повисит в моём кабинете. Ведь вы так и не забрали её, хотя честно расплатились с автором.
        Илья обернулся. Михаил стоял сзади, добродушно смотря на него, и держал в руках два пузатых бокала, на четверть наполненных янтарного цвета жидкостью.
        - Коньяк. - непринуждённо заметил он. - Вы уж простите, что без наваждений, но я не люблю виски.
        Илья рассмеялся и взял из рук Михаила бокал. Немного разогнав по стенкам содержимое, Илаев уловил тонкий приятный аромат, хорошего коньяка.
        - Да я в общем и коньяк недолюбливаю. - произнёс он, смеясь, - Но с вами выпью с удовольствием. Если вы, конечно, не станете утомлять мой разум умопомрачительными откровениями.
        - Теперь это не имеет смысла. - сказал Михаил, - Вы уже многое знаете и без меня.
        Илья покачал головой.
        - К сожалению не всё, но то, что знаю, думаю, не позволит мне жить так, как я жил до этого.
        - За новую жизнь! - Михаил поднял бокал.
        - За жизнь! - поддержал его Илья.
        Он сделал глоток. Коньяк был действительно достоин настоящего момента.
        - У вас, вероятно много вопросов. - сказал Михаил, - Я думаю, что времени у нас до утра не так много, но я успею ответить на главные. Вы простите, что принимаю вас здесь, но это самое безопасное на сегодняшний день место. Уверяю, что в следующий раз, наша встреча пройдёт в более располагающей к беседе обстановке.
        Илья вспомнил, как последний раз они сидели в ресторане.
        - Нет уж, увольте. Встречи с вами, и вашими друзьями, - он не многозначно намекал на молодого художника на острове, - Заканчиваются для меня очень неприятными провалами сознания. - он выставил руку в знак отрицания перед собой.
        - Простите, Илья, но это была необходимая мера. Человеку очень трудно поверить в существование на земле, сил, которые не описаны в учебниках физики. Ну, может быть давайте по порядку?
        Илья присел на диван и положил ногу на ногу.
        - Валяйте, уверен, что в покое меня больше никто не оставит, да и я сам уже не смогу, выкинуть всё из головы, так, что давайте попробуем расставить точки над i.
        Глава 38
        Михаил подошёл к столу и удобно устроился на своём кресле.
        - Вы не против, если я начну повествование отсюда?
        Илья рукой показал, что готов созерцать его в любой точке кабинета.
        - Ну, тогда давайте с главного. - Бештеров сделал ещё один глоток и поставил перед собой бокал, - Более тысячи лет назад недалеко от города Бухара, родился мальчик, который с самого детства отличался неординарными умственными способностями, и большой тягой к познанию. Будучи ребёнком, он наизусть знал Коран, а с десяти лет начал изучать естественные науки, такие как геометрию, астрономию, логику, биологию, математику, физику, а так же философию, которая в те времена, считалась действительной мудростью. В четырнадцать лет Абу Али Хусейн, которого больше знают как Ибн Сина, или в латинизированной форме Авиценна, начал знакомиться с трудами Аристотеля. Его «метафизика», то есть, то, что лежит за пределами физики, и послужила, началом, углублённого изучения причин бытия, или если хотите жизни.
        Авиценна рассматривал человека как элемент сложной и гармонично работающей системы, которую мы называем вселенная. Причём человек в его понимании это не плоть и кровь, а в первую очередь интеллект, способный генерировать идеи, которые после рождения не исчезают, а становятся неотъемлемой частью вселенной, что заставляет её непрерывно расширяться и изменяться. Современная наука - ноэтика, уже доказала, что любая мысль имеет массу, ничтожную, но всё же имеет, и теперь руководствуясь уже известными законами физики, можно сделать вывод, что мысли явление материальное, а следовательно они могут притягивать другие материальные объекты. Во времена Авиценны, физика не имела такого значения как сегодня, но то, что любая мысль, рождённая человеческим умом, имеет воздействие на всю вселенную, он знал, изучая труды Аристотеля, Платона, Гермеса и других великих мыслителей древности. К сожалению, их знания забыты современными людьми, но это уже другая тема.
        Бештеров мечтательно закрыл глаза, и несколько секунд сидел молча.
        - По мнению Авиценны, тело это инструмент, данный человеку, богом, вселенной, творцом, духом или кем хотите, - продолжил он после небольшой мыслительной паузы. - Лишь для того, что бы контролировать безграничный поток человеческого сознания. Если хотите это своего рода защитная система вселенной, от человеческого несовершенства, от его неуёмного эгоизма, тщеславия, гордыни, ненависти, зависти и прочих порочных явлений. В Христианстве это называется грехами, а такие мысли греховными. В противном случае, не имея ограничения в мыслях и действиях, человек способен ввергнуть вселенную в хаос. Ведь наш эгоизм, попросту не имеет границ.
        Бештеров вскинул руки кверху, демонстрируя небывалые размеры человеческого эгоизма.
        - Прародитель греховной мысли - единственный, кто от неё будет претерпевать постоянные муки, как телесные, так и моральные. И все болезни, которые мы переносим в своей жизни, посланы нам вселенной, или богом, лишь для того, что бы мы обратили внимание на своё заблуждение.
        Что бы было более менее понятно, могу привести банальный пример. Человек аккуратный, склонный, к соблюдению, правил личной гигиены, заботящийся о своём здоровье, гораздо меньше подвержен риску заболеть простудой, или заразиться какой либо инфекцией. Что вполне нормально, для нечистоплотного, неаккуратного человека, для того, кто склонен к пижонству и позволяет себе попросту одеваться не по погоде.
        - Позвольте! - хотел, было перебить его Илья, но Бештеров вытянул перед собой руку.
        - Не торопитесь, Илья Дмитриевич, пока вопросы задавать рано, но я отвечу вам, на тот, который вы хотите задать мне сейчас. Идеальных людей, на сегодняшний день на земле крайне ничтожное количества. И даже тот, кто аккуратен, и умеет о себе заботиться, всё же допускает ошибочные взгляды и ложные суждения. Именно поэтому, простудными заболеваниями болеют все. Даже те, кто одевается тепло, и тщательно следит за своим здоровьем, вряд ли покинут территорию, на которой царит эпидемия гриппа, боясь, за свою карьеру, либо в целях экономии средств, не желая тратиться на лишние переезды, а это беспечность и жадность, что то же является не лучшими нашими качествами.
        Если вы имеете ввиду, тех, кто одарён от рождения сильным иммунитетом, и передвигаясь, по улице в зимний мороз в лёгкой ветровочке умудряется не простудиться, так могу вам сказать, что такие люди не имеют от рождения качеств, которые нужно контролировать с помощью простудных заболеваний. Эти люди в большинстве своём опасны для вселенной не своей беспечностью, и неаккуратностью, а рядом других греховных качеств, от которых можно избавиться с помощью иных заболеваний.
        Бештеров глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями, и продолжил.
        - Суть земной жизни - научиться существовать в гармонии с миром, а не подстраивать вселенную под себя, и не нужно придираться к слову «существовать», - он испытующе посмотрел на Илью и скупо усмехнулся. - Это конечно звучит шокирующее, но как мы знаем Авиценна добился в целительстве огромных успехов, и не без помощи познанной им мудрости. Каждая болезнь, даётся нам не в наказание, а именно для того, что бы мы осознали свои заблуждения, а значит в помощь. И если разобраться в причинах недуга, то недуг исчезнет за ненадобностью. Точно так же обстоят дела и с человеческим старением.
        - То есть вы хотите сказать, что человек может быть бессмертным.
        Бештеров уже широко улыбнулся.
        - Человек не может быть бессмертным, по одной простой причине, что он всегда был бессмертен. Смерть это переход из одного состояния в другое, или если хотите из одного мира в другой. Я лишь хотел сказать, что в нашем мире человек может не стариться столько сколько захочет и не болеть, если сумеет избавиться от своего заблуждения. И главное человек может быть идеально счастлив даже в земном своём обличии.
        - Значит рецепта бессмертия в том виде, который ожидаем мы не существует. - утвердительно и грустно произнёс Илья.
        - Вы имеете ввиду химическую формулу, по которой можно приготовить снадобье, от глотка которого человек станет бессмертным. - Бештеров улыбнулся. - Для того, что бы жить долго, и как говориться счастливо, нужно пройти определённый путь, путь познания истины и только тогда человек может жить долго и счастливо. Нужно принять, - Бештеров поднял вверх палец и назидательно потряс им в воздухе, - Именно принять наш мир таким каков он есть. И поверьте, он прекрасен, прекрасен во всех его проявлениях, он полон любви и созидания, покоя и умиротворения, а весь негатив находится только внутри нас. Ведь злость, зависть, гордыня, ненависть, алчность и прочие чувства, не позволяющие нам жить счастливо - всего лишь наши мысли, наши суждения, и оценки, которые мы пытаемся внедрить во вселенную, даже не отдавая себе отчёта для чего нам это нужно. Рецепты Авиценны это нечто большее чем банальная химическая формула. Его мудрость открывает нам истину, открывает нам глаза, и, приняв эту мудрость, мы освободимся от греховных чувств держащих нас в плену у собственного разума. И тогда… жизнь будет не только вечной, но и
счастливой. Но, могу вам сказать ещё, что абсолютно всё, что он поведал в своей книге жизни не уникально. Подобную мудрость, до него излагали в великих писаниях. Это и Библия, и Коран, и Индийские Веды, и Трипитака. Эту теорию так же поддерживают учения Цигун, Йога, Конфуцианство, и многие другие.
        - Да… - выразил чувства Илья, - неужели все эти учения гласят одно и то же.
        Бештеров ухмыльнулся.
        - Цель везде одна, а путь может быть разным. Не согласны?
        Илья незадачливо пожал плечами.
        - Мудрейшие умы, и величайшие сердца истории пытались донести эту истину до человечества, но всегда появлялся тот, кто желал воспользоваться бесценными трудами, для личной выгоды, и, смешивая истинную правду, раскрываемую в писаниях, с ложью, исполнял задуманные коварства. Именно поэтому, Ибн Сина и заключил квинтэссенцию познанного им в Книгу Жизни, и до того момента, пока человеческий разум не будет готов принять эту мудрость, он повелел не являть книгу миру. Опасаясь, что те, кому нужна власть, воспользуются ей, как воспользовались, другими великими писаниями, для того, что бы вводить в заблуждение, а затем манипулировать умами заблудших.
        - Значит, если правильно истолковать Библию, или Коран, то человечество станет счастливым.
        Бештеров развёл руки в стороны.
        - Эти учения уже истолкованы неверно, и те, кто уже впитал в себя ложную интерпретацию великих трудов, вряд ли будет слушать проповедника, который заявит миру, что до сегодняшнего дня их вводили в заблуждение, а он говорит правду. Такого смельчака в лучшем случае поднимут на смех.
        Бештеров поднял свой фужер и посмотрел сквозь него на свет.
        - Невозможно второй раз войти в одну и ту же воду, и невозможно, наполнить стакан, который уже полон. Для этого нужно сначала вылить из него всё содержимое, или дать высохнуть.
        - Это трудно осознать - задумчиво проговорил Илаев.
        - Да. Именно так, как вы и сказали. Трудно осознать! - задумчиво произнёс Михаил и залпом осушил свой фужер.
        - Так что же мешает Вам, имея на руках Книгу, рассказать человечеству правду? - спросил Илья.
        - Демон. - совершенно спокойно изрёк Бештеров, - Он постарается сделать всё, что бы сохранить контроль над людским сознанием. Он придумает сотню способов, как извратить правду и заставить людей не воспринимать её правильно. Но!
        Бештеров встал и медленно зашагал в сторону Ильи.
        - Но если придёт человек, который сможет противостоять искушениям демона, и если не смотря на все козни, которые будет устраивать падший дух, он сумеет донести до человека истину, то этот мир неузнаваемо преобразиться, исчезнет злоба и зависть, ненависть и горе, болезни и смерть. Этот человек должен будет противостоять самому заблудшему существу во вселенной, которое вечность назад, испытало сомнение, и теперь никак не может освободиться от него, а вместе с собой тянет по своему ошибочному пути, всё человечество. Это самое несчастное в мире существо, не знающее покоя, мечущееся в поисках гармонии и счастья и не находящее этого. Это существо, нуждающееся в помощи, но отвергает её, считая себя безупречным. Именно он благодаря своим заблуждениям, извратил все писания и истины. Именно он, который имеет множество имён и лиц, не позволят обрести счастье ни себе ни людям. Именно он, в первую очередь, должен осознать, насколько хороша жизнь, в которой отсутствуют гордыня, зависть, гнев, тщеславие. И если демон прекратит вводить людей в заблуждение, то наступит иная жизнь. Убедить демона, помочь, именно
помочь ему осознать своё заблуждение и будет самая сложная задача, ибо невозможно уничтожить его, невозможно заставить остановиться, невозможно наказать, и запугать. Он сам себе и палач и судья. Он давно наказан, за то, что не в состоянии представить своё существование без греховных утех. Справиться с ним можно лишь милосердием и любовью. Как не парадоксально это слышать. Любая наша негативная мысль в геометрической прогрессии увеличивает его веру в себя и в то, что он прав. Но повторюсь, он несчастен, так же как и все люди, он не знает покоя, но страстно желает обрести его, он олицетворяет все пороки нашего мира, но мечтает избавиться от них, хотя и не осознаёт этого.
        - И это, тот, кого вы пытались показать мне в ресторане? Это тот, кого я видел на фотографии присланной Хроновым? И тот, про кого мне рассказывал художник, в Греции.
        Бештеров кивнул.
        - Вы простите меня за то, что пришлось позволить вам испытать неприятные видения, но как ещё я мог доказать его существование. Ведь люди давно не верят в его присутствие. Поверили бы вы мне, если бы у вас, не случилось видений, смог бы я объяснить вам, что демон существует на самом деле? Уверен, что вы бы подняли меня на смех. А мне необходимо было подготовить вас к сегодняшнему разговору, и я очень надеялся, что ничего из того, что я вам поведаю не введёт вас в замешательство.
        - Но как вы это делали? Как вы смогли проникнуть в мой разум? Кто вы, Михаил Бештеров?
        - Меня действительно зовут Михаил, и поверьте, я обязательно расскажу кто я такой, но не сейчас. Вы итак, переживаете довольно сильную нагрузку. А что касается видений….Это совсем не трудно. Все люди могут творить подобное. Давайте считать, что это гипноз, я просто показывал вам, что демон есть, немного расширяя границы вашего разума. И это было необходимо. Вы должны знать, кто будет противостоять вам. - Бештеров встал из?за стола, и подойдя к Илье присел рядом на диванчик, - Вам, Илья, необходимо многое познать, и разобраться в тонкостях, истины и лжи.
        Илья исподлобья взглянул на Бештерова.
        - Но почему мне? Я обыкновенный человек, с такими же пороками, как и все.
        - Дело в том, что все создания Божьи, чисты и невинны, а заблуждения или пороки это явление временное. Человек всегда приходит к истине, это неизбежность. А вы…. - Михаил посмотрел прямо в глаза Илье, и тому показалось, что он смотрит в его душу. - Вы не заметили, что стали терять смысл, в жизни? Из корыстного, и пронырливого журналиста, вы стали превращаться в человека, почти полностью утратившего вкус славы, денег, чувства собственной значимости. Ваша депрессия, это начало нового пути. Вы стали освобождаться от греховных мыслей, а это перемены, которые, как известно трудно принять без сопротивления. И ваша депрессия как раз являлась тем, что противостояло принятию нового. Ваше сознание стало освобождаться от привычных удовольствий, а новые ценности, пока не осознаны, вот и был в вашей жизни период пустоты, который, как вы и сами заметили, бесследно исчез, как только вы занялись тем, что непреклонно влечёт вас. И заметьте, что ни деньги вас манят и не слава, как это было раньше, а что-то другое, до конца не понятое вами. Вы просто естественным путём подошли к прозрению. Вы избраны Илья, и именно
вам предстоит донести суть Книги Жизни до человечества. Вы толкователь.
        Илья не верил собственным ушам. То, что говорил Бештеров, казалось ему совершенно непостижимым.
        - Но… - Илья встал и начал быстро расхаживать по комнате, - Но я не хочу! Я не готов! Я не знаю, как это нужно делать. Да что вы себе надумали? Вы, считаете меня пророком или кем там ещё? Да я даже в бога никогда не верил.
        Бештеров терпеливо ждал. Он прекрасно понимал, что принять подобное, крайне сложно. Тем более сложно человеку бескорыстному, не ищущему более славы и ложного уважения.
        Илья продолжал расхаживать взад и вперёд, выкрикивая протесты и выказывая своё негодование.
        - Да и с чего вы решили, что я соглашусь?
        - Я этого не решал. - спокойно ответил Михаил, - Это решили вы сами. Разве я убеждал вас в том, что ваша прежняя жизнь, больше вам не интересна, разве я убеждал вас, в том, что демон, которого, я всего лишь показал вам, является злом? Разве я убеждал вас, что Реболаров, одно из воплощений демона? Разве не вы сами поставили под сомнение его рассказ, и его мотив? А может быть я хоть, что?нибудь рассказал про себя, и как Реболаров заверял вас в своих благих намерениях? Сегодня вы сами пришли ко мне, это был ваш выбор. Я всего лишь приоткрыл ваш разум, что бы информация о демоне не так сильно шокировала вас. Всё остальное вы сделали сами. Почему вы пришли ко мне Илья? Почему вы не поверили Реболарову? Я знаю, каким он может быть убедительным. Ответьте, и вы сами поймёте, что вашего согласия не требуется. Вы уже всё для себя решили.
        - В своё время, вы помогали Реболарову. Почему? - взгляд Илаева был недоверчив и суров.
        - Противостоять искушениям, может далеко не каждый. - со вздохом изрёк Михаил. - В своё время Всеволод Александрович, был иным, он пытался сделать этот мир лучше. Но, увы, его разум не сумел определить границ зла. Для того, что бы воссоздать порядок из хаоса, который в то время всё больше и больше поглощал Россию, Всеволод Александрович получил довольно большие привилегии и не сумел совладать с соблазнами. Теперь он сам не знает кто он такой. Демон полностью завладел его сознанием. Вам, Илья довелось с ним общаться, неужели вы и теперь не поняли, чьими устами говорил Реболаров. Вы видели лик демона, вы общались с ним, прислушайтесь к своему сердцу.
        - Сегодня я получил фото и со слов отправителя на этом фото вы и Реболаров, но на картинке вместо вас стоял тот, кого я видел в ресторане, иными словами… - Илья поперхнулся, прокашлялся и сдавленным голосом продолжил, - Тот, кем является с ваших слов Реболаров. Почему я должен верит вам, а не тому, кто прислал мне это фото.
        Бештеров усмехнулся, но как-то безобидно по-хорошему.
        - А вы не должны мне верть, вы должны верить своему сердцу. Демон хитёр в своих интригах, он не хуже моего может дурить голову. Но есть разница. Всё, что демонстрирует демон для сокрытия подлинного смысла своих слов или поступков недолговечно и изменчиво, поскольку и сам он в облике демона будет лишь до той поры, пока не поймёт, насколько он заблуждается. А истина, открывшаяся нам создателем, не измениться уже никогда. Вопрос лишь в том, как отличить одно от другого.
        - И как же? - голос Илаева сделался глухим и тихим, изнутри к горлу подкатил ком.
        - Каждый лично должен разобраться, что есть зло, а что добро. - Михаил пристально посмотрел на Илаева и обеспокоено спросил, - Вам не хорошо?
        Тошнота давила Илье на горло, воздух сделался терпким и тяжёлым, голова закружилась, очертания кабинета задрожали. Он почувствовал, что теряет сознание.
        - Просто глубоко подышите Илья, это нервы, ваш рассудок цепляется за привычное. - Бештеров одним движением подскочил к нему, и положил руку, на его вспотевший лоб. Дурнота постепенно стала отступать. Сознание прояснилось. Илья, пошатываясь, подошёл к дивану, присел, тяжело откинулся на мягкую спинку и закрыл глаза.
        - Когда я первый раз увидел вас в аэропорту, я знал что вы избранный. - сказал Бештеров и присел рядом с Ильёй. - Реболаров то же знал это. Цели у нас разные, но хотим мы одного и того же, что бы вы донесли суть книги жизни до человечества, только он желает исказить мудрость в своих личных интересах, а я, что бы вы сами сделали выводы и рассказали людям правду. Получилось так, что он первый узнал, кто является толкователем, и первый беседовал с вами. Поэтому мне было необходимо понять, насколько он сумел затуманить ваш разум, который к тому времени был готов к переменам. Он говорил вам комплименты, тешил ваше самолюбие, обещал, золотые горы. Я знаю, каким угодливым и убедительным может быть демон, старающийся заполучить мечущуюся душу. Искушение это главный его инструмент.
        В магазине я услышал ваш разговор с продавцом, и понял, что Реболаров угощал вас виски 1929 года. Поэтому и я предложил вам тот же напиток. Я, конечно, извиняюсь, что пришлось прибегнуть к хитрости, и, угощая коньяком, заставить поверить, что вы пьёте винтажный раритетный виски, но мне было нужно увидеть вашу реакцию. И к моей великой радости, вы просто наслаждались вкусом, не испытывая при этом чувства собственной важности. Вы не раздували щёки, и не посматривали свысока на окружающих. Наш дальнейший с вами разговор полностью убедил меня, что искушения Реболарова не слишком подействовали, и вряд ли подействуют, хотя скажу честно, я всё же решил выждать ещё. Мне нужно было увидеть, что вы готовы противостоять ему. И вот вы у меня
        Бештеров замолчал и разочарованно покачал головой. Он не забыл, как много лет назад поторопился посвятить светлого непорочного юношу, рождённого для внесения в мир перемен, в число тех, кто сможет противостоять демону.
        С каким энтузиазмом и желанием взялся он за порученное, как горели его большие и чистые голубые глаза, и как легко демон заполучил его целиком, воспользовавшись страстным желанием неопытного мальчишки стать спасителем мира. Тогда Михаил поторопился. И теперь, этот юноша превратился в коварную и хитрую сущность, владеющую несметными человеческими богатствами и ценностями. И именно это воплощение демона будет противостоять Илье Илаеву.
        Илья слушал Михаила с закрытыми глазами, ему действительно было нелегко осознавать так неожиданно открывшуюся новую реальность.
        Бештеров немного помолчал, стараясь отогнать тяжёлые воспоминания. Он провёл ладонью по своему лицу, словно скидывая маску уныния, и продолжил откровение.
        - И вот вы здесь. И я необычайно рад этому. И прошу ещё раз обратить внимание на то, что я действительно не коем образом ни к чему вас не призывал и ничего не объяснял, пока вы не появились на пороге моего кабинета. Поэтому я ещё раз утверждаю, что не делаю вам предложения. Это ваш личный выбор, это ваша дорога. Но! - Бештеров встал, подошёл к своему столу, затем повернулся в сторону Ильи и произнёс. - Теперь, когда вы узнали о вашей роли во всей этой истории, вы должны ответить самому себе, согласны ли вы с тем, что новая дорога, не будет для вас чужой. И если сочтёте, что путь толкователя не для вас, я не стану убеждать в обратном. Просто книга, на время исчезнет, а затем её снова отыщут. Когда? - Михаил задал вопрос, опережая мысли Илаева. - Когда вы будете готовы, либо появиться другой человек, избранный для этой миссии. Такое за последние пятьдесят лет было не единожды. Люди отказываются брать на себя великую ответственность. А как знают все, но почему-то стараются не обращать на это внимая, нельзя заставить человека, делать что?либо хорошо, ибо хорошо это значит с душой, с желанием, а не по
принуждению.
        Илья открыл глаза. Несколько минут сидел молча, затем спросил.
        - Значит ли это, что я могу про всё забыть?
        Бештеров пожал плечами.
        - Если сможете.
        - Мне нужно подумать. - произнёс Илаев, - У меня есть время?
        Бештеров усмехнулся.
        - Целая вечность, Илья.
        Илаев встал, и направился к выходу. Подойдя к двери, он обернулся.
        - Книга Жизни это последнее из писаний, которое может сделать людей счастливыми.
        Бештеров подошёл к Илье, положил руку на его плечо, и произнёс.
        - Конечно, нет. Просто, сегодня пришло время, для этой книги, люди начали сомневаться в существующих религиях, а значит толкование этих писаний демоном, поставлено под сомнение. Наполненный стакан, высыхает, и пора наполнить его свежими мыслями. Если вы откажетесь, то просто оттянете неизбежное, на неопределённый срок. Так, что не нужно принимать решение под гнётом обстоятельств, стоит лишь осознать, нужно ли это вам. Только тогда вы сможете правильно исполнить, то, что уготовано для вас судьбой.
        Илья понимающе кивнул.
        - Я подумаю.
        Он вышел из кабинета.
        - Ты уже всё решил. - прошептал ему вслед Бештеров.
        Глава 39
        Илья вернулся домой, когда солнце окрасило, спящий город, яркими красками. Ночная прохлада снова уступала место, утреннему теплу, обещающему скорую дневную жару. Элеонора ещё спала. Илья присел на краешек кровати и нежно погладил её по волосам.
        - Бедный мой историк, знаешь ли ты, в какую игру мы играем. - прошептал он.
        Элеонора заворочалась и открыла глаза.
        - Ты уходишь? - спросила она, рассматривая Илью полу спящим взглядом.
        Илья улыбнулся.
        - Уже нет.
        Элеонора, сладко потянулась и прижалась щекой к его ладони.
        - Я видела дивный сон. Море, солнце, ты и я.
        Илья ласково смотрел на неё.
        - Хочешь, я приготовлю тебе завтрак?
        Элеонора довольно улыбнулась.
        Обычный завтрак холостого журналиста не впечатлял изысками, да и не отличался полезностью. Бутерброды и чай, или бутерброды и кофе, составляли обычный его рацион. Сегодня же он решил проявить смекалку и из того, что было в доме, постарался изобразить хоть что-то приемлемое.
        Яйцо всмятку, овсяная каша, тоненько нарезанный хлеб, сливочное масло и ароматный кофе, приготовленный в старой медной турке, привезённой с отдыха в Тунисе.
        Элеонора вышла к столу, когда Илья закончил сервировку. У неё был вид счастливой женщины, не смотря на все перипетии, произошедшие за короткий период времени.
        Она смущённо оправила на себе футболку Ильи, которую приспособила под домашнюю одежду, и села за стол.
        - Мне давно не готовили завтрак. - проговорила она, и опустила взгляд.
        - Для меня это счастье. - сказал Илья, - Если бы ты предоставила мне возможность, я бы делал это ежедневно.
        Элеонора немного смутилась.
        - Ты был женат?
        - Как-то не довелось, вероятно, не встречал такую как ты.
        Девушка подняла глаза на Илью.
        - Это, что, снова намёк?
        Не раздумывая, Илья утвердительно кивнул.
        - Но ты ведь ничего обо мне не знаешь. - сказала Элеонора.
        - А мне достаточно, что я знаю тебя. - ответил Илья, - А скелеты в шкафу есть у каждого, но я обещаю оберегать от них, если не дай бог призраки прошлого станут беспокоить тебя.
        Элеонора снова опустила глаза, вид у неё стал тревожным.
        - Я должна тебе кое в чём признаться….
        - Я приму только признание в любви. - оборвал её Илья, - Всё остальное - твоё личное дело, и ты не обязана мне ничего рассказывать.
        - Но дело в том, что вчера здесь, я…. - Элеонора заметно нервничала.
        Илья приложил ко рту палец.
        - Т-с-с-с. Я никогда не тратил столько усилий, готовя утренний завтрак, а ты даже ничего не попробовала.
        Илья встал, подошёл к ней со спины и положил руки на её плечи. Он понимал, что она хочет сказать, но не хотел этого. Илья любил эту женщину и принимал её такой, какая она есть. Возможно, это было одно из вновь открывшихся у него качеств, а возможно он просто любил её.
        Элеонора резко повернулась и уткнулась лицом в живот Ильи.
        - Я обещаю серьёзно подумать над твоим намёком. - сказал она и посмотрела снизу вверх прямо ему в глаза, - Честное слово.
        - Вот это правильный ответ. - весело изрёк Илья и, поцеловал её.
        Звонок мобильного телефона Ильи, заставил его оторваться от её тёплых и мягких губ.
        - Слушаю. - немного раздражённо ответил он.
        - Я не смог до тебя дозвониться, вчера. - голос Хронова был тихим и хриплым.
        - Сергей? Что у тебя с голосом?
        - Я был неаккуратен на дороге, вернее не смог увернуться от здоровенного чёрного внедорожника. - ответил Хронов и болезненно закашлялся, - Мне с трудом разрешили сделать звонок. Я в Склифе, мне нужно тебя увидеть.
        - С тобой всё в порядке? - вопрос казался Илье неуместным, и да же глупым, но всё же он задал его.
        - Здесь много ребят похуже чем я. - постарался пошутить Сергей и снова закашлял.
        - Я выезжаю. - кратко проговорил Илья.
        - Будь осторожен на дороге.
        Рука с аппаратом повисла плетью. Илья непонимающим взглядом посмотрел на Элеонору.
        - Что случилось? - тревожно спросила она.
        - Мои главный редактор в больнице, Хронов Сергей. Автомобильная авария.
        - Боже мой! - она снова прижалась к нему.
        Так и не приступив к завтраку, Илья быстро собрался и направился к выходу.
        - Ты точно не хочешь, взять меня с собой? - спросила его Элеонора.
        - Извини, мне лучше съездить одному. - он задумался, словно размышляя стоит ли говорить дальше, но всё же продолжил. - Тебе лучше не выходить из дома до моего приезда. На Сергея наехал чёрный внедорожник. Я имел неосторожность посвятить его в свои дела, и вероятно кому-то это не понравилось.
        Илья стукнул кулаком по входной двери и на несколько секунд замер. Затем резко повернулся к Элеоноре и решительно произнёс.
        - Никому не открывай, я скоро вернусь.
        - Илья! - девушка непонимающим взглядом уставилась на него.
        - Элеонора, я пока не могу тебе всего рассказать, но то, что происходит, только на первый взгляд кажется опасным. На самом деле это смертельно опасно.
        - Ты что совсем мне не доверяешь? - дрожащим, от нахлынувших чувств голосом проговорила она, и слезинки тихо покатились по её щекам.
        Илья закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он понял, что зря избрал для объяснения подобную манеру разговора. Он чертыхнулся, упрекая себя за несдержанность, и уже раскаиваясь в излишней эмоциональности, произнёс.
        - Прости. Слышишь, прости, я сам не понимаю, что несу.
        Он быстро подошёл к ней и заключил в объятия. Элеонора расплакалась как незаслуженно обиженный ребёнок. Илья крепко прижал её к себе.
        - Я не останусь здесь одна. - выговорила она сквозь всхлипывания.
        Затем подняла глаза на Илью, и он к своему глубокому разочарованию, заметил в её взгляде ту самую безоговорочную решимость, которую уже имел возможность лицезреть ранее. Дальнейшие пререкания были бессмысленны.
        - Тогда, собирайся, у нас совсем мало времени. - сказал он и, вытаскивая из пачки сигарету направился на балкон.
        Глава 40
        - Я рад видеть тебя в сопровождении прекрасной дамы. - хрипло проговорил Хронов и постарался изобразить на своём лице некое подобие улыбки.
        Илья сидел на стуле около его кровати, а Элеонора стояла сзади. Вид у Хронова был именно таким, как и должен выглядеть пациент отделения неотложной травматологии, института скорой помощи имени Н. В. Склифосовского. Из?под бинтов, плотно облегавших его голову, было видно только иссеченное царапинами и ссадинами лицо. Сломанная нога, закованная в компрессионно-дистракционный аппарат, подвешена к раме Балканского. Экран реанимационного монитора непрерывно выводил основные жизненные показатели, монотонно и пискляво отсчитывая пульс главного редактора.
        Взволнованных посетителей пустили к нему в палату, только благодаря способности Элеоноры, убеждать людей. Врач - грузный и угрюмый мужчина, лет пятидесяти, наотрез отказывал в посещении, но после уговоров девушки, он немного смягчился и позволил пройти в палату на десять минут, под клятвенное обещание не беспокоить больного темами о работе и вообще любыми разговорами, которые могут заставить его нервничать.
        - Ну, как же так старик? - спросил негромко Илья, - Как же тебя угораздило.
        Хронов снова улыбнулся одними губами.
        - Вероятно, не всем хотелось, что бы я добрался до тебя. Но ты ж меня знаешь, я настырный и остановить Хронова, когда он у цели не так-то просто.
        - Да… - одобрительно произнёс Илья, - Это точно.
        - Илья, я сразу к делу, пока тебя не попросили покинуть тело.
        Оптимизму Сергея, нужно было отдать должное, даже в таком положении он старался не терять чувство юмора.
        - В общем, я старался дозвониться, но твой телефон был отключен.
        Илья невольно взглянул на Элеонору, щёки её горели, а глаза смотрели, куда-то вниз.
        - Илья, нас сильно водят за нос, информацию, которую я получил от своего знакомого, нельзя рассматривать как истину. - Сергей замолчал, чтобы перевести дыхание, каждое произнесённое слово, казалось, отбирает у него огромное количество энергии и требует массу усилий. Немного помолчав и собравшись с силами, он продолжил, - Так вот, мой знакомый сказал, что никогда не слышал о Кузнецове и Андрееве. Зато про Бештерова он выкладывал нужную мне информацию, так, словно тот, на сегодняшний день, находится в непосредственной его разработке. Я сначала обрадовался, что так быстро наткнулся на интересующий нас результат, и даже поторопился оповестить тебя, но твой вопрос, подействовал на меня несколько отрезвляюще. И я….
        Сергей снова замолчал и закрыл глаза. Илья тревожно взглянул на Элеонору, она длинно моргнула, и в знак поддержки слегка похлопала его по плечу. Через минуту Хронов снова заговорил.
        - Я стал наводить справки об Андрееве, но мало, что узнал, а вот о Кузнецове удалось выяснить больше. Все находятся в недоумении от его неожиданной кончины, если смерть пожилого человека с больным сердцем можно назвать неожиданной, но душевное состояние профессора в последнее время, было, мягко говоря, странным, и на него не похожим. Он был молчалив и замкнут, избегал встреч с коллегами. Мне так же удалось узнать, что в таком состоянии он находился именно после поездки в Грецию, которую он совершил без согласования с руководством по приглашению голландской компании «Страйк Энд Хоббард», - после этих слов Сергей бросил короткий взгляд на Элеонору.
        - Я знаю эту компанию. - прокомментировала она слова Сергея, - Она занимается исследованиями в области медицины и фармакологии. Значительная часть денег на проведение раскопок мы получили именно от этой фирмы. И помог нам в этом Всеволод Александрович.
        - Это странно, - произнёс Сергей. - Для чего Реболарову нужно было устраивать такие сложности и давать повод лишним разговорам. Не проще было Кузнецову взять отпуск на несколько дней.
        - Вероятно, нужно было получить официальное заключение. Частный визит для подобного не годится. Но почему не было сделано запроса в институт, ведь Кузнецов государственный служащий, который не имеет права брать частные заказы. - размышлял вслух Илаев
        Хронов постарался глубоко вздохнуть, и лицо его исказилось гримасой боли.
        - Тебе не хорошо? - спросил Илья, и снова посмотрел на Элеонору.
        - А что хорошего может быть у человека, находящегося в этой палате, - снова постарался пошутить Сергей, но голос его был не весёлым.
        - Старик, может…
        Илья хотел сказать, что стоит перенести посещение, но Хронов упрямо посмотрел ему в глаза и продолжил.
        - Около года назад, более чем значительная часть акций компании «Страйк энд Хабборд», была приобретена фирмой «Опус», зарегистрированной в одной из оффшорных зон, дальше проследить трудно, но ты же меня знаешь. - Сергей глубоко вздохнул, - Так вот я позвонил своим старым товарищам, и они не без труда добыли нужную информацию. Учредитель компании «Опус», фирма «Ключ» и фирма «Золотой Снег». Причём фирме «Золотой Снег» принадлежит шестьдесят процентов компании «Опус», а фирме «Ключ» сорок. А теперь попробуй угадать, кто владеет «Золотым Снегом».
        Илаев закрыл глаза и приложил руку к лицу.
        - Всеволод Александрович Реболаров. - обречённо произнёс он.
        - В точку, старик, ты всегда был хорошим журналистом, но есть ещё одна маленькая деталь. - Хронов лёгким движением головы, дал понять Илье, что тот должен наклониться к нему поближе.
        - Часть денег, на приобретение акций компании «Страйк энд Хабборд», в компанию «Опус», поступили со счетов одного очень серьёзного банка, представляющего одну из крупных религиозных конфессий мира. Заметь, что деньги эти прошли через фирму «Ключ».
        На несколько секунд, Илья завис в том положении, в котором получил последнюю информацию, затем он медленно выпрямился, и бросил короткий взгляд на Элеонору. Убедившись, что она, едва ли могла услышать, слова Хронова, сказанные ему практически на ухо, он натянуто улыбнулся и произнёс.
        - Серёга, ты сильно стукнулся головой, я начинаю всерьёз беспокоиться за твоё здоровье.
        Взглядом же и мимикой лица Илья постарался, продемонстрировать Хронову, полное понимание ситуации, и то, что не стоит при Элеоноре продолжать дальнейший разговор. Ведь информация, которую он передал Илье, являлась, настоящим ядом, от которого если и существует противоядия, то мало кто знает рецепты, и любой принявший даже минимальную дозу смертельного снадобья, практически обречён.
        - Старик, - прошептал Хронов, и дыхание его стало учащаться, - Вдова Кузнецова, рассказала, что перед смертью профессор говорил, что найденное ими в Греции нужно снова закопать в землю.
        Глаза Сергея, стали закатываться кверху, губы задрожали, монотонный сигнал медицинского оборудования, зачастил.
        - Врача! - крикнул Илья.
        Он поднялся с места и выбежал в коридор, по которому уже торопилась в палату медицинская сестра.
        - Немедленно покиньте больного! - кратко, но чрезвычайно властно сказала женщина.
        Илья не сразу вышел, но Элеонора потянула его за халат.
        - Ты будешь только мешать. Пошли. Здесь он в безопасности и под присмотром специалистов. Пошли. - ещё раз настойчиво проговорила она.
        По больничным коридорам, вплоть до самого выхода из корпуса Илья шёл молча. Ему не хотелось ни о чём говорить. Мысли бились внутри головы о черепную коробку. Илья думал чем помочь, и как уберечь Сергея, думал, над его словами, которые пролили ещё больше света на историю с книгой, думал, как защитить Элеонору, и что в конце концов делать дальше. Такое количество одновременных размышлений, не позволяли решить даже одну проблему. Он понял, что стоит успокоиться.
        - Давай присядем. - предложил он, когда они вышли на территорию парка больницы.
        Илья вынул сигарету и закурил.
        - Что он тебе сказал на ухо, - спросила Элеонора, когда они расположились на лавочке с широкой спинкой, в тени парковых деревьев.
        - Что? - переспросил Илья.
        - Что он сказал тебе в конце? - повторила Элеонора.
        - Что бы я берёг тебя как зеницу ока, - не задумываясь, соврал Илья, и повернувшись к ней спросил.
        - Что ты знаешь, о компании «Страйк энд Хабборд»?
        Элеонора пожала плечами.
        - То же, что и все, ну может чуть больше. Это крупная компания на рынке лекарственных препаратов. Раньше знала, что Реболаров имеет с этой фирмой, какие-то отношения, теперь знаю какие. Последние разработки фирмы связаны с лечением вирусных заболеваний. Довольно успешные.
        Элеонора немного задумалась.
        - Ну вот, пожалуй и всё. - она пристально посмотрела в глаза Илаева. - У меня такое впечатление, что ты знаешь больше, чем я.
        Илья сидел, облокотившись на спинку. Он коротко взглянул на девушку.
        - Сегодня ночью я встречался с Бештеровым.
        Элеонора округлила глаза.
        - Ты спала, и я решил, что пора навестить старого знакомого. И знаешь, я думаю, что Реболаров всё время говорил нам не правду.
        - Что же сказал тебе, Бештеров, что ты так резко изменил о нём своё мнение. - с сарказмом в голосе произнесла Элеонора. Ей не нравилось, когда её держали в неведении, тем более человек, который был ей не безразличен.
        Илья задумчиво посмотрел вдаль. И словно не замечая её вопроса начал говорить.
        - Мне с самого начала, было не понятен интерес Реболарова к книге, но я решил, что это просто чудачества зажравшегося богача. Мне постоянно казалось, что Всеволод Александрович, что-то не договаривает, но никак не мог понять, что. Вроде всё было складно, но как-то непохоже его поведение, на раскаявшегося грешника.
        Элеонора снова пожала плечами.
        - Почему ты считаешь, что такого не может быть?
        - Да потому, что он врал. - сказал Илья и надменная улыбка появилась на его лице, - Не станет человек, с чистыми помыслами, банально врать. Ему это просто не нужно.
        - Раньше я не замечала в тебе цинизма. - несколько брезгливо заметила девушка. - И в чём же заключается его враньё.
        - Почти во всём, в его действиях, которые были слишком правильными, в его философии, в его подчёркнуто заботливом отношении ко мне, да и к тебе то же.
        Илья встал и повернулся к Элеоноре.
        - Хронов сказал, что информацию о Бештерове ему выдали мгновенно, а Реболаров говорил, что Михаил занимал серьёзное положение в ведомстве. Поверь мне, что никогда, ни об одном сотруднике, даже бывшем, сведения получить почти невозможно, тем более по телефону. Это означает, что звонка Сергея ждали. А, то, что Реболаров попросил тебя отключить мои телефоны, говорит о том, что за эти стоит именно он. За Сергеем следили и знали, что он не успокоился, получив сфабрикованную информацию, знали, что он непременно будет искать встречи со мной, а у Всеволода Александровича, была своя версия событий, и она никак не сочеталась, с той, которую Сергей хотел передать мне. С ним же хотели разделаться тем же способом, что и с женой Андреева. Но….
        - Я действительно сделала, то о чём ты говоришь. - со слезами на глазах произнесла Элеонора, - Но я хотела тебе рассказать, сегодня, а ты не стал меня слушать. Только Реболаров не просил меня, он всего лишь намекнул, и я сама решила отключить телефоны. Но я же не знала, что так всё получиться.
        - Я не виню тебя. - успокаивающе произнёс Илья.
        Элеонора робко смотрела на него и часто моргала. Илья снова присел рядом.
        - Ты действительно считаешь, что не ошибаешься? Может быть, ты чего-то упускаешь? - осторожно спросила Элеонора.
        Илья на несколько секунд задумался.
        - Реболаров сказал, что историков делавших экспертизу книги убили по приказу Бештерова. Так?
        - Так - повторила Элеонора.
        - И убили их за то, что они сняли копию с книги. Так?
        - Так.
        - И ещё Реболаров сказал, что не знает, есть ли в книге рецепт бессмертия. - Илья смотрел на девушку.
        - К чему ты клонишь?
        - Я хочу сказать, что Реболаров запутался в собственном вранье, ведь копии были изучены и результаты не могли быть ему неизвестны. Я не встречался с Кузнецовым и Андреевым, но Симиниди не испытывал к Реболарову негативных чувств, а следовательно должен был поделиться с ним.
        Элеонора махнула рукой, отвергая предположение Ильи.
        - Ты не учёный, и поэтому не знаешь, что на изучение книги могло уйти много времени, что бы понять все её секреты. Они могли сказать Реболарову, что сняли копию и даже приступили к переводу, но их убили, а копии выкрали, и тайна осталась тайной.
        - Элеонора. - Илья положил руку ей на колено и посмотрел прямо в глаза. - Они знали, что в книге и знали не приблизительно. Кузнецов перед смертью был мрачнее тучи, а Андреев наоборот прыгал от радости. И то, что поведал мне Бештеров, объясняет причину их поведения. Даже если бы Михаил мне ничего не рассказывал, то подумай сама. Почему пожилой и умудрённый жизненным опытом человек ходит мрачнее тучи, а молодой учёный прыгает от счастья, хотя читали они один и тот же текст?
        Элеонора посмотрела на Илью, как на одержимого и даже слега отодвинулась.
        - Ты пугаешь меня Илья.
        - Подумай, отчего такая разная реакция на действительно сенсационную находку. - не унимался Илаев.
        - Я не знаю. - раздражённо ответила девушка. - Возможно, разногласия во мнениях на перевод текста, разное толкование. А это как раз объясняет, почему Реболаров не знал что точно написано в книге.
        Илья улыбнулся.
        - Ну, чему ты теперь улыбаешься? - вспылила девушка.
        - Ведь ты же должна знать, как ведут себя учёные люди, имеющие разный взгляд на вещи. Они начинают доказывать свою правоту, спорить, издавать статьи, выступать на научных симпозиумах. Никто и никогда не замкнётся в своих мыслях, если не увидит того, что потрясёт его до глубины души, и то что, по его мнению, нельзя рассказывать людям. Именно так вёл себя Кузнецов. Андреев же молодой и не умудрённый жизненным опытом оптимист, не понимающий, чем может обернуться его открытие, был счастлив накануне смерти. Они знали, что в книге. И Реболаров не мог не знать.
        - Возможно. - нервно сказа Элеонора. - Да, что, чёрт побери, в этой книге?
        За спором ни Илья, ни Элеонора, не заметили, как два молодых человека в тёмных костюмах и солнцезащитных очках приблизились к ним.
        - Добрый день. - произнёс один из них учтиво, - Вас приглашают на встречу. Не составит ли вам труда проехать с нами.
        Илья исподлобья взглянул, на незнакомцев. Не смотря на вежливую манеру разговора, было понятно, что спорить с ними не имеет смысла, ибо как не крути, а придётся делать то, что они просят. И если первый из них был учтив и стоял довольно расслаблено, то рука второго, была напряжена и занимала удобное положения для того, что бы в любой момент нырнуть под пиджак и выхватить оттуда, то, что явиться веским аргументом к их приглашению.
        Элеонора испуганно посмотрела на Илью.
        - И кто же так любезно приглашает нас на встречу?
        - Я не уполномочен назвать его имя, могу только сказать, что в случае отказа буду вынужден доставить вас силой.
        - Попробуй. - огрызнулся Илья.
        Тот, кто стоял на изготовке, отрицательно покачал головой и, отодвинув полу пиджака, продемонстрировал хромированную рукоять пистолета, торчащего из подвесной кобуры, на левом боку.
        - Пошли, - вызывающе произнесла Элеонора, обращаясь к вежливому. Тот, кто демонстрировал оружие, не заслужил ни единого взгляда от гордой женщины.
        - Илья Дмитриевич. - лицо незнакомца выражало вопрос.
        - Чёрт с вами. - холодно произнёс Илаев.
        Через несколько минут, в сопровождении двух неизвестных они вышли с территории больницы. Оказавшись на парковке, один из сопровождающих, подошёл к чёрному внедорожнику Тойота, и, распахнув заднюю дверь, движением головы предложил разместиться в салоне.
        - Вот видишь Элеонора, это последнее неизвестное. - с улыбкой произнёс Илья, и шагнул в салон автомобиля.
        Путь домой
        Над огромным городом нависли тяжёлые свинцовые тучи. Резкие и неожиданные порывы ветра, то проносились по улицам, стараясь, смести всё на своём пути, то затихали вовсе, будто собираясь с силами для очередного натиска.
        - Будет серьёзная гроза, и ураганный ветер. - злорадствовал Мелиор.
        - Будет хороший летний ливень. - умиротворённо произнёс Создатель, - Это так кстати после нескольких засушливых дней.
        Они стояли на тротуаре, рядом с широкой автомобильной трассой, окружавшей кольцом центр огромного города. Взоры их были обращены к небу, и хотя смотрели они на одно и то же, каждый видел своё.
        Мелиор видел, как зарождается буря, как смыкаются чёрные могучие тучи, погружая город во мрак. Он предрекал, что через несколько минут, ослепительно ярко полыхнёт безжалостная молния, устремившись вниз, столкнется со старинным зданием, и положит начало крупному пожару. Ураганный ветер, подхватит разрастающиеся языки пламени, и под жуткие громовые удары раскидает их на многие сотни метров, заставляя смертных в панике разбегаться с душераздирающими криками о помощи. А затем, когда огонь окутает значительную часть города, небеса разверзнуться и потоки воды хлынут на землю, заставляя реки выйти из берегов и добавить к ужасным пожарам, сильнейшее наводнение. Оно не позволит полностью исчезнуть в огне городу, а лишь добавит проблем смертным, которые долго потом будут оправляться от его гнева, вздрагивая каждый раз, узрев на небе даже намёк на грозовое облако.
        Создатель, видел тучи, которые породят молнию, и прольются прелестнейшим летним ливнем на ссохшуюся землю. Воздух станет, чист и прозрачен, а почва получит так необходимую ей влагу, для продолжения жизни. Под порывами ветра деревья сбросят увядшую листву, а дождик смоет серую пыль с их кроны, смоет грязь с тротуаров и дорог, и подарит живущим в мире Мелиора долгожданное наслаждение тёплым летним ливнем.
        Пронизывающий ветер трепал волосы и одежду Мелиора, и обдувал прохладными порывами разгорячённое от длительной жары тело Создателя.
        - Брат мой. - молвил Создатель, - Ты снова желаешь натворить неоправданных глупостей, каря себя за то, что не всё получается так как ты задумал.
        Мелиор смотрел на него взглядом разъярённого волка.
        - Ты злишься на всё вокруг лишь от того, что не можешь принять истину. - продолжил Создатель, - Твоё заблуждение не даёт тебе покоя.
        Смертные в предвкушении ливня суетились, толкая друг друга, и старались побыстрее добраться до укрытия, что бы не вымокнуть до нитки. Мелиор и Создатель стояли прямо посредине тротуара, но прохожие, словно не замечали их. Как только кто-то приближался к ним, то словно чувствовал, что через несколько сантиметров наткнётся на невидимую стену, и резко менял направление движения. Настроение у смертных было на удивление разное. Кто?то, смеясь, кричал, что наконец-то бог наградил их отличным дождиком, кто-то бурчал, что из?за проклятого дождя не успеет сделать намеченное, а кто-то и вовсе, сбросил с себя обувь, и неспешно вышагивал по тротуару в ожидании первых капель.
        - Ты вмешиваешься в мои дела. - упрекнул Мелиор Создателя, - Ты стараешься навязать ему свою истину.
        Создатель нахмурился.
        - Если бы не твоё вмешательство, то он никогда бы не понял, моих замыслов, и не поверил бы твоему апостолу.
        Создатель покачал головой из стороны в сторону.
        - Это мой мир! - в сердцах прокричал Мелиор. - Здесь я устанавливаю правила. Ты не должен мешать мне.
        - Слышишь ли ты себя, брат мой. - лицо Создателя было серьёзным. - Смеешь ли ты упрекать меня в нечестности или лукавстве. Гнев, как и раньше, застилает твой разум и ты не в состоянии отличить одно от другого. Ты просто не хочешь поверить в то, что есть вещи, которые не могут идти по твоему плану. Ты настолько тщеславен, что не желаешь видеть ничего, кроме себя. Почему все должны делать так, как угодно тебе? Почему ты не можешь понять, что кто-то не хочет поступать, по-твоему? Неужели это так задевает тебя? Неужели ты не даёшь никому право на личное решение? То, что ты называешь порядком, всего лишь искусственно созданные тобой законы, и продуманная система их защиты. Ты считаешь, что лучше знаешь, как и кто должен поступать. Но за всем этим, стоит лишь твоя гордыня и уязвлённое самолюбие, а главное это нелюбовь к тому, кто может думать не так, как ты того желаешь и ненависть к тому, кто повторяет за тобой все твои действия. Ты сам поставил себя в такие условия. Тебя раздирают изнутри мысли о собственной уникальности, и ты никак не можешь понять, что каждый в твоём мире уникален. Но ты с
титаническим упорством стараешься сделать всех одинаковыми, для того, что бы лучше была заметна твоя личность. Неужели тебе мало того, что ты имеешь. Неужели тебе хочется наслаждаться лишь льстивыми речами, и страхом, который испытывают перед тобой те, кто населяет твой мир. Разве хуже. Когда каждый может жить так, как считает нужным?
        Лик Мелиора был пунцовым от злости.
        - Если каждый будет делать, то, что хочет, то они просто истребят друг-друга.
        Создатель воздел руки к небу, и летний ливень, покрыл его пьянящей влажной прохладой.
        - Но ведь истреблять друг друга, они станут лишь потому, что ты навязал им эти правила. Ты убедил их в том, что для того, что бы быть счастливым, нужно любыми путями добиться своего, не задумываясь о том, чем это может грозить окружающим.
        По разъярённому лицу Мелиора стекала струйками дождевая вода, волосы, растрёпанные ветром, вымокшие и слипшиеся, обречённо свисали с его головы. Он фыркал и отплёвывался, освобождаясь от назойливых капель, затекающих ему в нос и рот.
        Создатель с отеческой любовью посмотрел на измученное лицо его.
        - Ты так одинок, брат мой. Разве ты не хочешь вернуться и жить счастливо там, откуда ты ушёл?
        - Ты изгнал меня. - почти рыдая прокричал Мелиор.
        - Я дал тебе возможность понять, что твои мысли ошибочны, освободив тебя от своей воли, и предоставив полную свободу выбора. Но вместо того, что бы разобраться в собственной душе, ты стал выстраивать вокруг себя мир, в точности повторяющий твою мечущуюся душу, и теперь не понимаешь, что тебе нужно делать. Ты хочешь, что бы я преклонялся перед тобой, и не понимаешь, что я итак буду любить тебя вечно, ибо ты неотъемлемая часть вселенной. Разве тебе мало спокойной жизни, в раю?
        - Мало. - уверенно сказал Мелиор. - Мне не нужна спокойная жизнь. Борьба за свои идеи, и есть смысл моего существования.
        - Твои идеи это долгий и трудный путь домой. - задумчиво произнёс Создатель, - Именно поэтому я и дал тебе полную свободу выбора. А где твой дом, решить можешь только ты. Либо ты, убедившись в неоправданности твоих убеждений, вернёшься ко мне. Либо… - Создатель грустно опустил глаза. - Либо ты окончательно откажешься от порядка и полностью погрузишься в Хаос. Но даже там ты не найдешь покоя, поскольку как и я ты знаешь, что правила Хаосу неизвестны, и все твои попытки, чего-то создать будут обречены на провал в самом их зарождении. У тебя есть время, ровно столько, сколько тебе понадобиться для того, что бы сделать свой выбор
        Мелиор смахнул ладонью воду с лица.
        - Как ты это делаешь?
        - Что? - удивлённо спросил Создатель.
        - Как ты можешь быть таким терпимым к тем, кто не разделяет твоих убеждений.
        - Любовь. - спокойно произнёс Создатель. - Я люблю этот мир таким, каков он есть, без оглядки на отношение к себе, без обсуждений и предвзятостей. Я просто люблю всё сущее и не могу представить, как можно жить по-другому. Именно эта мысль создала вселенную, и именно она будет существовать вечно, поскольку любовь не имеет ни границ, ни размеров. Как может мать не любить своё дитя, даже если оно заблуждается и калечит свою жизнь, как может отец забыть своего заблудшего сына, даже если изгнал его из дому, разве не примет он его, если тот вернётся и попросит о помощи.
        - Но мне не нужна помощь! - прошипел Мелиор, - Мне нужно твоё невмешательство в мои дела.
        - Я никогда не вмешивался в твои дела брат мой, если ты не выходил за рамки своего мира, со своими греховными мыслями.
        - Ты помог ему поддаться убеждениям твоего апостола, и тем самым сорвал мои планы.
        - Это был его свободный выбор, и теперь его душа не принадлежит тебе целиком, а следовательно, я не могу оставить его. Если он добровольно откажется от моей помощи, ради твоих ценностей, то я не стану препятствовать, а пока…. - Создатель задумался, - Он становится частью истины, поэтому имеет право делать то, что позволено всем сумевшим прорвать пелену дурмана, созданную тобой. Он возвращается домой, и я не станут мешать его возвращению. Но путь его не пройден до конца, поэтому я не могу открыть перед ним двери, он ещё не завершил своё шествие.
        Мелиор брезгливо сплюнул дождевую воду.
        - Хорошо. Пусть всё будет, так как будет. Посмотрим, за кем окажется последнее слово.
        Создатель улыбнулся.
        - Последнее слово, никогда не будет произнесено, ибо нет слова, которое можно назвать последним. Ты это знаешь не хуже чем я.
        Глава 41
        Машина остановилась у ресторана «Лабиринт». Неожиданно разразившаяся гроза, усилилась, дождь лил как из ведра.
        Казалось бы, ничего не предвещало ливня, но резкие порывы ветра, словно по команде нагнали грозовые тучи, которые пролились на землю знатным летним дождём. Улицы опустели. Люди попрятались под крыши и навесы, заполнили собой магазины и кафе, пережидая разгул стихи. Лишь немногие совершенно спокойно вышагивали по тротуарам, никуда не прячась и никуда не торопясь. Это были в основном молодые люди, весело смеющиеся, и искренне радующиеся летнему дождику, который не сумел ни напугать их, ни испортить солнечного настроения. Для этих людей на сегодняшний день просто ещё не существовало события, способного заставить разочароваться в происходящем и рассматривать любое отклонение от задуманного, как нечто ужасное.
        Торопливым движением, один из спутников Элеоноры и Ильи, открыл заднюю дверь машины, пригласил их покинуть автомобиль и пройти в ресторан, дверь которого уже держал открытой второй их спутник.
        Элеонора вышла первой и быстро прошмыгнула в «Лабиринт», за ней проследовал Илья.
        Швейцар на входе, вежливо поклонился вошедшим и подобострастно произнёс, обращаясь к одному из тех, кто передал молодым людям, довольно бесцеремонное приглашение на встречу.
        - Проходите, он уже минут двадцать, как приехал. - голос его был, взволнованным и даже, как показалось Илье, напуганным.
        Пройдя через зал, который был на удивление пустынным, сопровождающие остановились около арочной двери.
        - Вам туда. - спокойно оповестил тот, кто казался более вежливым.
        - Искренне благодарим, - с нескрываемым сарказмом в голосе произнёс Илья, а Элеонора брезгливо оглядела, провожатых, с головы до ног, по очереди, и издевательски усмехнулась.
        Илья ни сколько не удивился, когда зашёл внутрь и увидел, что Всеволод Александрович Реболаров, с невозмутимым видом восседает за уставленным разнообразными яствами столом и аппетитно поглощает карпачо с белыми трюфелями.
        Увидев Илью и Элеонору. Реболаров прервал свою дневную трапезу.
        - Добрый день, молодые люди. - тон его голоса ничем не отличался от прежнего. - Вы простите меня за столь изобретательное приглашение, но, увы, вы сами заставляете меня прибегать к особым мерам предосторожности.
        - Что-то случилось? - спросила Элеонора.
        В отличие от Ильи она была удивлена, тем, что увидела перед собой Реболарова.
        - Надеюсь, что нет. - холодно произнёс олигарх, проедая взглядом на Илье дыру. - беспокоюсь, за господина Илаева, который, как обычно своей самодеятельностью, ставит под угрозу наши планы.
        - Ваши. - поправил его Илья.
        - Наши. - настойчиво повторил Реболаров. - Или после общения с Михаилом Бештеровым, ваши планы резко изменились?
        Илья усмехнулся.
        - Продолжаете следить за мной?
        Реболаров глубоко вздохнул. Встал из?за стола и неспешно подошёл к Илье. Несколько секунд он смотрел прямо ему в глаза, ледяным немигающим взглядом, отчего Илья почувствовал себя крайне неуютно. Ему показалось, что в данную секунду, он как младенец беззащитен перед этим сильным и уверенным в своей правоте человеком.
        - А вы, что оставляете мне выбор? - с металлом в голосе спросил Реболаров.
        Илья выдержал тяжёлый взгляд олигарха, и собравшись с духом, гордо произнёс.
        - Не знаю. Это зависит от того, какую цель вы преследуете?
        - Ту же, что и вчера. - Реболаров неожиданно разулыбался, - А, ваши цели? Неужели после недолгого общения с Бештеровым вы решили сыграть по другим правилам?
        - Нет, Всеволод Александрович, цели не изменились.
        - Ну, тогда потрудитесь объяснить, для чего вы отправились к человеку, который на сегодняшний день является, мягко говоря, нашим недругом? Почему вы сделали это тайно, почему нарушили договорённости?
        Элеонора смотрела на Реболарова и Илью, стоящих друг напротив друга, с видом двух бойцов на ринге перед командой рефери к бою.
        Илья понимал, что откровенный разговор может закончиться для него фатально, но беспокоило его в основном не собственная участь. Он сильно волновался за Элеонору, понимая, что никак не сможет противостоять Реболарову, если тот задумает недоброе.
        - Давайте присядем к столу. - предложил Реболаров, обрывая конфликтное противостояние.
        Когда они расселись за столом, Всеволод Александрович посмотрел сначала на Элеонору, затем на Илью, развёл руки в стороны, и произнёс.
        - Слушаю Вас, молодые люди.
        - Почему нас, я один был у Бештерова. - оправдываясь, и несколько неуверенно поглядывая на Элеонору, которая заметно нервничала, сказал Илья.
        Реболаров иронично усмехнулся, давая понять, что не сомневается в осведомлённости девушки о вчерашнем разговоре Илаева с Бештеровым, но не спешил делиться своей прозорливостью.
        - Да не нужно так волноваться. - примирительным тоном произнёс Всеволод Александрович. - И не нужно придираться к словам.
        Илья начал излагать версию разговора с Бештеровым. Он упустил религиозно мистическую тему их беседы, а об остальном попросту попытался соврать. Илья сказал, что поехал к Бештерову, поскольку был, крайне взволнован вчерашним наездом чёрного внедорожника, во время возвращения из дома Реболарова, и больше не мог тянуть со встречей. На встрече Бештеров попытался очернить Реболарова, и даже рассказал, ту же версию с продажей книги церкви, но только из его рассказа следовало, что продавцом хочет выступить не он.
        Илья отдавал себе отчёт, что если на самом деле Реболаров является тем, кем представил его Бештеров, если всё, что случилось с историками, его коллегой и другом, молодой женщиной и женой молодого учёного, действительно дело рук Реболарова, то сейчас он слушает его, только для того, что бы после рассказа позвать двух своих охранников и приказать им выбить дух из Илаева, что бы ему впредь, было не повадно так нагло врать.
        Но другого выхода Илья не видел, он цеплялся за соломинку, подчиняясь обстоятельствам, навязанным грубой силой, того, кто сидел напротив него за столом и слушал его сказку толи увлечённо, толи в показной издевательски - учтивой манере.
        Но к его удивлению после рассказа Реболаров немного помолчал, а затем, подняв глаза на Илью, произнёс.
        - Я понимаю Вас Илья Дмитриевич, понимаю, сколько вам и Элеоноре пришлось пережить за последнее время. Но ещё раз прошу! Не нужно предпринимать никаких необдуманных действий. Наш противник крайне опасный человек, он умеет использовать людей так, как ему это выгодно. Я вообще удивлён тому, что вы так просто сумели обмануть его, обычно это мало кому удаётся.
        К великому удивлению Илаева, лицо Реболарова не выражало никаких посторонних эмоций, кроме искреннего восхищения действиями Ильи. Он даже на некоторое время засомневался в искренности Бештерова, но моментально восстановил в голове последовательность недавних событий, и отогнал сомнение.
        Реболаров, пригласил официанта, который принял заказ у Элеоноры, а Илья, сославшись на трудную бессонную ночь, и неважное самочувствие, отказался от еды, попросив принести лишь двойной эсперссо.
        - Нужно поддерживать себя в форме. Если вы не позаботитесь о своём здоровье, никто за вас этого не сделает. - прокомментировал его заказ Реболаров.
        - Надеюсь, что это не самая рискованная затея, за последнее время. - усмехнулся Илаев.
        Все трое рассмеялись, оценив шутку.
        Всеволод Александрович, было приступил к продолжению своего обеда, но неожиданно замер, словно вспомнил что-то чрезвычайно важное и спросил, обращаясь к Илаеву.
        - Который час?
        Илья взглянул на часы, приобретённые на острове, за кругленькую сумму.
        - Половина второго. - ответил Илья.
        - Ого! Как быстро летит время, - сказал олигарх, и как бы невзначай заметил, - Отличные часы. Хороший вкус. Правда, Элеонора.
        Элеонора посмотрела на часы Ильи и одобрительно кивнула.
        Илья смущённо убрал со стола руку, и в душе проклял свою слабость, к которой его подтолкнула хорошенькая девушка из магазина с вывеской «Часы Зенит». Он прекрасно понял, намёк Реболарова, на то, что Илья получил от него кругленькую сумму, и теперь обязан отработать деньги. Илье стало совершенно ясно, что олигарх не поверил ни одному его слову, но всё же решил не изобличать Илаева во вранье.
        - Всеволод Александрович. - Илья решил больше не играть в кошки-мышки. - А, что за машина нас сюда доставила? Насколько я понял, вы не одобряете подобных моделей в городском движении.
        Реболаров усмехнулся.
        - Это, что намёк?
        - Намёк на что? - наигранно удивлённо произнёс Илья.
        - Намёк, на то, что преследовавший вас последнее время внедорожник, управляется моими людьми?
        Элеонора нервно кашлянула, а Илья, бросив короткий взгляд на девушку, неожиданно спросил.
        - А кто вам сказал, что меня преследовала именно эта модель автомобиля?
        В воздухе повисла, напряжённая, тяжёлая пауза.
        Реболаров, сначала опустил голову вниз, затем поднял взгляд на Илью, и от этого взгляда, у Илаева по спине пробежали мурашки, а на лбу выступила холодная испарина.
        - Ну, с меня достаточно! - необычайно раздражённым тоном произнёс олигарх. - Вы, что себе позволяете? Или Бештеров, вам основательно промыл мозг?
        Илья сидел не шелохнувшись, он понял, что в этот раз либо попал в цель, либо окончательно взбесил Реболарова, который поднялся со своего стула, и навис всем своим телом над столом.
        - Я уже начинаю жалеть, о том, что связался с вами, нужно было работать с профессионалами, которые знают, за что им платят и точно делают требуемую от них работу, а не начинают поиск истины, там, где даже чёрное от белого отличить не в состоянии. - Реболаров почти перешёл на крик. - Кем, позвольте поинтересоваться вы себя возомнили, новым мессией, что вам там, лепетал этот религиозный выродок? Или вы верите, тем, кто в состоянии затуманить разум, а не тем, кто платит деньги, и помогает решить ваши проблемы?
        Реболаров был в бешенстве. Рискованное высказывание Ильи, по поводу черного внедорожника, которое Реболаров мог легко отвергнуть, сказав, что следил за Ильёй, либо сделал правильный вывод, основываясь на его рассказах, подействовало на олигарха, как красная тряпка на быка, и он перешёл границы дозволенного.
        Теперь Илья ни грамма не сомневался, в том, что Реболаров и есть, тот человек, а возможно, как говорил Бештеров демон, который, пойдёт на всё, что бы завладеть книгой. Только, что Реболаров, показал своё истинное лицо, вернее немного приоткрыл его. Он ни как не мог знать, что разговор Бештерова и Илаев, был именно о том, о чём в порыве ярости Всеволод Александрович и сказал. Колосс дрогнул, ноги его не выдержали и подкосились, из под двуличной маски Януса, показался краешек природы демона, и этого Илье было достаточно.
        Вот только Илья уже начал жалеть, о том, что спровоцировал олигарха в присутствии Элеоноры, и поэтому сел смирно потупив лицо в стол, не желая доводить дело до крайности. Хотя, возможно, было уже поздно.
        Элеонора, как и Илья, сидела, опустив глаза, в ожидании бури.
        - Нет! - продолжал изливаться гневом олигарх, - Это просто уму непостижимо, как человек может быть глуп! Вы сделаете, то, что от вас требуется, хотите вы этого или нет, у вас просто нет выбора!
        И тяжёлая кулак олигарха грохнул по столу так, что посуда, чуть не слетела на пол.
        Элеонора вздрогнула. Илья закрыл глаза.
        - Я глупец, - подумал Илаев. - Зря Бештеров говорил, что я избран. Я просто обыкновенный глупый человек, который не в состоянии контролировать ситуацию. Как я смогу сделать, то о чём говорил Михаил, если я даже сейчас, сделал ошибку.
        Он взглянул на Элеонору. Она сидела, затаив дыхание, и смотрела на него. В её глазах он отчётливо читалась просьба, что-то предпринять, что бы остановить разбушевавшегося демона.
        Теперь Илья думал только об одном, как сделать так, что бы Элеонора не попала под пресс, под который Илья запихивал себя и её своим необдуманным действием. Он понял, что другого выхода нет.
        - Не нужно обвинять меня в том, чего я пока не сделал, и не стоит пугать женщину, которая служит вам верой и правдой. А то, что я пытаюсь разобраться в ситуации, так это, если позволите нормально, для человека моей профессии. Ведь позвать меня был ваш выбор. А вы, как я понимаю, редко ошибаетесь. Я всего лишь человек. Я никогда не спасал мир, и никогда не сталкивался ни с чем подобным. Так, что перестаньте на меня орать.
        Илаев резко поднялся с места, и под стать олигарху, саданул кулаком по столу.
        Эффект неожиданности. Реболаров никак не мог представить, что тихий журналист, способен повести себя подобным образом. От неожиданности он выпучил глаза, открыл рот, и в нерешительности уставился на Илью.
        Элеонора опустила голову, и тихо заплакала.
        Реболаров перевёл взгляд на женщину, затем снова посмотрел на Илью. Злобная гримаса, сменилась прежним более-менее спокойным выражением лица, он покрутил головой из стороны в сторону, будто пытаясь скинуть с себя остатки обуявших его чувств, затем грузно опустился на стул.
        - Сядьте! - произнёс Реболаров, ещё раздражённо, но уже без прежнего гнева в голосе, - Сядьте Илья Дмитриевич.
        Илаев не заметил, что за его спиной уже стояли два человека, которые привезли его на эту встречу. Рука одного была, как и прежде на изготовке, второй же смотрел на своего шефа, в ожидании команды.
        Реболаров брезгливо махнул руками, указывая охране, немедленно удалиться.
        Илаев сел на стул.
        Пауза продолжалась несколько секунд, после чего Реболаров, нехотя произнёс.
        - Вы действительно крепкий орешек. Я действительно не ошибся в вас. Вопрос лишь в том, правильно ли я определил ваше предназначение.
        Он встал и подошёл к тумбе, на которой, стоял довольно ёмкий саквояж. Реболаров взял его и поставил на стол перед Элеонорой и Ильёй.
        - Здесь пол миллиона евро.
        Он пристально посмотрел на Илью, затем на Элеонору.
        - Давайте играть в открытую. Насколько я понял, Илья Дмитриевич, вас больше не нужно обхаживать и интриговать, вы в общем разобрались в ситуации, конечно по-своему, но что поделаешь. - Реболаров вздохнул. - Я знаю, про это дурацкое право выбора, хотя и считаю, что мало кто может действительно им воспользоваться, не обращая внимания на условия и мнение окружающих. Конечно не всё так, как вы себе представляете, но, в общем, я больше не стану вас ни в чём убеждать. Элеонра же, девушка менее романтичная и склонная к эфемерным величинам, поэтому, то что знаете вы, ей, скорее всего понять будет крайне сложно, да и нужно ли сейчас?
        Олигарх посмотрел на Илаева, ожидая ответа. Илья отрицательно покачал головой, подтверждая, что ровно ничего из того, что знает он, ей не известно.
        - Ну, вот и славненько! - задумчиво произнёс Реболаров. - А теперь господа, момент истины!
        Он взглянул на Элеонору, которая, уже абсолютно не понимала, что происходит, и хлопала своими длинными ресницами, кидая короткие взгляды, то на Илью, то на Реболарова.
        - Момент истины, - повторил олигарх. - Сейчас вам обоим предстоит сделать выбор. Вы стали обеспеченными людьми, и можете теперь жить в богатстве и любви, ещё очень долго. Эти деньги ваши. Вы можете их забрать прямо сейчас.
        Элеонра нервно икнула. Реболаров иронично улыбнулся. Илаев остался невозмутимым.
        - Смелее, госпожа Ван Голланд, - подбадривал Элеонору Реболаров, - половина этих денег по праву ваша. А половина принадлежит Илье Дмитриевичу.
        Илья закрыл глаза, он еле сдерживал себя, что бы не броситься на Реболарова и не вцепиться ему в глотку. Илья понимал, что такое искушение, может проявить все самые скверные чувства человека, и Реболаров именно на это и рассчитывал.
        Рука Элеоноры робко потянулся к саквояжу.
        - Элеонора, - тихо простонал Илья, но, поймав на себе многоговорящий взгляд олигарха, заставил себя молчать.
        Лицо Элеоноры было удивлённым, она не могла понять, что за игру затеял её шеф.
        - Это ваши деньги, вы их заслужили. - совершенно спокойно сказал Реболаров и подвинул саквояж ближе к девушке.
        Элеонора слегка улыбнулась, затем посмотрела на Илью.
        - Илья. Это наше. - произнесла она словно зачарованная.
        Элеонора заворожено рассматривала содержимое саквояжа, пока ещё не совсем веря, что это не сон. Реболаров подошёл к Илаеву, и негромко произнёс.
        - Не робейте Илья Дмитриевич, вы вольны говорить, что вам вздумается. Вот только верите ли вы сами, что благополучная богатая жизнь с любимой женщиной, стоит сомнительных разговоров о спасении мира от демона. - он сделал театрально грозное лицо. - На сколько я понимаю, от демона это значит от меня.
        Он отошёл в сторону, тихо смеясь. Затем повернулся и тоном действительно удивлённого человека произнёс. Неужели вы действительно считаете меня и таких как я злом?
        Илья стоял молча. Он смотрел на Элеонору, которая почти осознала, какое вознаграждение ей преподнесли. Смотрел на Реболарова, который сейчас не казался ему ни демоном, ни злодеем. Вспоминал слова Бештерова, и как раз именно его рассказ в данную минуту казался ему чем-то нереальным и надуманным.
        - Значит всё дело в деньгах? - понимающе произнёс Илья.
        - Илья Дмитриевич, - Реболаров говорил, как совершенно обыкновенный человек, который никак не походил на демона. - Мы говорили с вами об этом. Деньги это лишь средство, для достижения чего-то личного, желанного. В этом саквояже ваше благополучие и оно реально, в отличие от религиозных сказок Михаила Бештерова. Делайте свой выбор.
        Реболаров, сел за своё обеденное место за столом и как бы между прочим произнёс.
        - Сумма утроиться, если вы поможете мне получить рукопись. Обещаю, что не потребую от вас никого убивать. Мне нужны ваши головы, и ваше умение анализировать ситуацию.
        Элеонора радостно всплеснула руками и восхищённо посмотрела на Илью.
        В этот самый момент Илаев понял, что он теряет её. Он понял, что Реболаров любыми путями будет добиваться того, что задумал. Он никогда не остановиться, пока не добьётся желаемого. И возможно Бештеров действительно религиозный фанатик, и возможно, несколько смертей, в сегодняшнем мире, не великая плата за идею, ведь так поступают многие. Войны, банкротства, самоубийства, грабежи: всё это стало неотъемлемой частью нашей жизни. А Реболаров один из тех, кто ведёт свою собственную войну за образ жизни, который он считает единственно верным. Так почему Илья должен осуждать его. И почему он должен жить так же. У каждого свой путь. Кто-то ищет власти, кто-то покоя, кто-то славы, каждый ищет своё. Таков наш мир.
        - Давай уйдём. - робко обратился Илья к Элеоноре. - Я люблю тебя. Я сумею сделать тебя счастливой.
        Элеонора в недоумении посмотрела на него.
        - Что с тобой, Илья. Мы же хотели, нам же……
        - Небольшой чемодан, и немного красиво отпечатанной бумаги, которая подтверждает, что ты - её обладатель, вписываешься в установленные правила, а значит имеешь право на уважение. И никого не интересует, где и как ты её получил. И больше не нужны уговоры, враньё, изобретательность. Всё так просто, - подумал Илья, а вслух сказал. - Это не наши деньги мы их не заработали. Они не принесут нам счастья.
        - Господи! - произнесла Элеонора, - Да что ты такое говоришь. Что с тобой Илья? Ведь ещё вчера ты был уверен, в том, что Всеволод Александрович, прав, а после разговора с сомнительным типом, ты отказываешься ему помогать, и отказываешься от полутора миллионов евро. Что с тобой произошло?
        Реболаров очень внимательно наблюдал, над представлением, которое разыгрывалось перед ним.
        - Да, эти смертные действительно жалкие создания, подумал он. Хотя не все. - он грустно вздохнул, и с долей уважения посмотрел на Илью. - Но, никуда он от меня не денется. Он влюблён в неё, а она любит мои ценности, мало кто может противостоять любви. Ведь это движущая сила его мира.
        В голове Ильи снова разыгрывалась буря, его снова мутило, помещение теряло контрастность, голос Элеонору удалялся. Лоб Ильи покрыли холодные капли пота.
        - Это не наши деньги. - упрямо повторил он, - Не наши деньги. Если мы возьмём их, то никогда не будем свободны.
        Элеонора тревожно смотрела то на Илью, то на Реболарова, то на саквояж, в котором ровными пачками лежало её вожделенное будущее. Неужели она зря все эти годы терпела столько унижений и лишений. Неужели зря она корпела над книгами и рыла руками землю в поисках того, что принесёт ей славу и деньги. Неужели теперь, когда она добилась желаемого, тот, кого она считала своим близким, своим возлюбленным разрушит её прошлую и будущую жизнь.
        - Это не честно! - почти прокричала она, - Ты не можешь так со мной поступать.
        Илья еле сидел на стуле. Язык не слушался. Голова была похожа на центрифугу, в которой бешеным калейдоскопом рассыпались на части и снова складывались в нечто бесформенное и бессвязное мысли.
        - Это не наши деньги. - сумел выговорить он, после чего реальность взорвалась яркой вспышкой и тут же превратилось в чёрное ничто.
        Глава 42
        Всё закончилось! И как только закончилось, и не было никаких сил переносить пустоту и бессмысленность, неожиданно началось заново.
        Илья сидел в кафе на набережной, пил охлаждённый сок и созерцал.
        Волны красного моря ласково накатывали на песчаный пляж, расположенный в пригороде Шарм-аль-Шейха.
        - Бывает же такое?
        Слова Улисова вывели Илью из состояния созерцания.
        - Что? - переспросил он.
        - Я говорю, бывает же такое. То десятилетиями не видимся, а то встречаемся в чужой стране, на чужом материке.
        - Да… - выразил чувства Илья и искренне улыбнулся.
        - Сам Илаев! Собственной персоной! Почти легенда.
        - Да хватит тебе. - Илья смутился. - Я просто в отпуске, хотя если сказать точнее я простой Российский безработный журналист. Который пока может позволить себе бюджетный отдых в одной из древнейших стран.
        - Не верное высказывание. - Артём хитро улыбнулся, - Ты звезда отечественной журналистики, а после своего сенсационного расследования, не только отечественной. Не чета нам, скромным государственным служащим.
        Илья отмахнулся.
        - Да брось ты, всё уже в прошлом. Больше года прошло. Хотя знаешь так странно, я никак не могу забыть… - он задумался.
        Улисов налил себе сока. Сделал небольшой глоток.
        - Да, разве забудешь такое? Всеволод Александрович Реболаров, наверное тоже никогда не забудет, твою статью, под названием «Аспирин по цене золота». Уверен, что обвинить его в подобном рискнул бы ни каждый. Я вообще думал, если ты останешься жив, после такой публикации, то тебя, по меньшей мере, затаскают по судам. А когда узнал, что Всеволод Александрович спешно покинул страну, а к его бизнесу со стороны властей посыпались претензии, понял, что ты попал в цель. Вероятно, кому-то очень не понравилось, такое пренебрежение Российскими производителями. Вот если бы он задумал подобное на нашем рынке, то мы бы с тобой не разговаривали. А увеличивать прибыли зарубежным коллегам, сегодня явно опасно. Ты мне скажи, как ты сумел докопаться до этого?
        Илья мечтательно запрокинул голову.
        - Это Серёга Хронов. За что и провёл месяц в склифе. Это он пронюхал с помощью своих таинственных друзей, что Реболаров стал совладельцем фармацевтического гиганта, а я всего лишь сопоставил факты. Если бы «Страйк энд Хабборд» объявила о том, что владеет Книгой Жизни, и свои дальнейшие исследования и разработки производит, основываясь на данных из бесценной рукописи, то они просто стали бы монополистами рынка. Представь слоган: «Мы продаём вам бессмертие». При правильной рекламе вся планета стала бы приобретать лекарства этой фирмы. А если предположить, что создавать вирусы, а потом антивирусы, не совсем законно, но довольно прибыльно, то трудно даже осознать, какого могущества добился бы Реболаров.
        Улисов внимательно слушал Илью.
        - Представляешь. - продолжал журналист, - Он даже подключил к участию в величайшей авантюре религиозных деятелей, для более тотального контроля над рынком. Да и я ему был нужен в качестве свидетеля, который подтвердил бы, что у него в руках действительно бесценное творение гения. Видимо посчитал, что моё перо сможет убедить людей, сомневающихся в подлинности рукописи.
        Улисов опустошил свой стакан.
        - Значит, мы все должны быть тебе благодарны, и я в том числе. - он театрально склонил голову. - А если серьёзно, то ты молодец. Я никогда не сомневался в твоих способностях. Жаль, что ты оставил общественность без своего острого слова. Не думаешь вернуться?
        Илья отрицательно покачал головой.
        - Нет, Артём. Надоело гоняться за сенсациями, что бы потом подороже их продать. Иногда цель не совсем оправдывает средства.
        - Может быть…может быть. - нараспев протянул Улисов, - Так значит перо на полку?
        Илаев снова покачал головой из стороны в сторону.
        - Пока пусть полежит, а там видно будет. Может быть напишу роман.
        - Ого! Это звучит обнадёживающе. Уверен, что читатели будут покорены твоими книгами. Могу без колебаний напророчить тебе широкую известность.
        Илья улыбнулся.
        - Известность? Это было неплохо раньше. Сейчас хочется другого.
        - Чего же?
        Илья сделал серьёзное лицо. С минуту сидел молча, затем улыбнулся и произнёс.
        - Может быть ты мне подскажешь?.
        Улисов ухмыльнулся.
        Температура на побережье явно перевалила за тридцать градусов Цельсия.
        - Жарко, - простонал Улисов, вытирая рукой капельки пота на лбу.
        - Да… - поддержал его Илья, - Зато тихо и спокойно.
        Он посмотрел на море. Год назад он прогуливался по побережью с женщиной, которую полюбил. Тогда он верил, что будет счастлив с ней долгое время. Но счастье было скоротечным. И теперь он никак не мог забыть Элеонору.
        После разговора с Реболаровым, и очередного непонятного обморока, он очнулся в своей квартире. Элеонора была рядом. После того, как он окончательно пришёл в себя, девушка издалека попыталась прощупать почву, на предмет его отказа от денег. Дальнейший разговор зашёл в тупик. Илья так и не смог объяснить ей причину своего эгоистичного, как она считала, поведения. Да и возможно ли объяснить женщине, которая всю жизнь стремилась стать богатой и независимой, духовные и нравственные аспекты не позволяющие сделать её мечту реальностью.
        Илья попытался убедить её, что Реболаров не тот за кого себя выдаёт. Постарался рассказать ей, обходя слишком шокирующие вопросы, о своей заключительной беседе с Бештеровым. Но, как и положено нормальному человеку, она не восприняла всерьёз его доводы, обвинив Илью в жестокости и тщеславии. Элеонора решила, что сенсация для него важнее, чем спокойная и безбедная жизнь с ней.
        Илья не винил её. Он понимал, что понять то, что понял он, скорее всего невозможно, даже если доводы и объяснения звучат из уст мастера словесного жанра. Так уж устроены люди. Они видят лишь, то, что могут представить. Всё остальное, они считают глупостью и заблуждением.
        Илья и сам теперь не понимал. Сказал ли Бештеров ему правду. Действительно ли Реболаров являлся воплощением демона, или Михаил просто здорово разыгрывал свою партию, выступая на стороне вполне материальных сил, которые на желали, отдавать рукопись в руки мошенников. И по большому счёту руками Илаева, заставили Всеволода Александровича покинуть Россию, и из влиятельного бизнесмена превратиться в опального олигарха, лишённого былого величия.
        - Ты знаешь Бештерова. - неожиданно поинтересовался Илья.
        Улисова совсем не удивил его вопрос.
        - Уверен, что мало кто может похвастать близким знакомством с Михаилом. В узких круга он имеет прозвище «Бештер». В древних персидских писаниях, так называли кормильца человечества, который сравним по статусу с архангелом Михаилом, держателем ключей от царства небесного и непримиримым борцом с сатаной. Поговаривали, что он человек от конторы. Но даже я точно не знаю кто он.
        Илья заложил руки за голову, откинулся на спинку стула и с лёгкой, еле заметной улыбкой сказал.
        - Ты понимаешь. Во всей это истории, мне совершенно не понятна его роль. Он появился в моей жизни случайно, когда я только начал поиски, и постоянно был где-то рядом. Я даже считал, что это он главный отрицательный персонаж. Михаил манипулировал мной, заставил поверить в невероятное. Во время нашей последней встречи он сказал, что передаст мне книгу, а затем бесследно исчез. И рукопись исчезла вместе с ним. Я пытался звонить, но телефон заблокирован, заезжал к нему в офис, где мы встречались, но там находится совершенно иная организация, и про Бештерова никто не слышал. Потом я решил разыскать его дочь, а может быть его помощницу, но тщетно. Одним словом мне совершенно не понятно кто он и какую цель преследовал. Но, меня не оставляет уверенность, что тень Михаила снова появится в моей жизни.
        Улисов опустил голову вниз, о чём-то усиленно размышляя, затем поднял глаза и спокойно сказал.
        - Никогда не знаешь, наперёд своё будущее, но всегда можно попытаться сделать его светлым.
        - Зачем ты здесь, Артём? - спросил Илья, - Только не говори, что приехал на отдых.
        Улисов пожал плечами.
        - Я бы не против, но…увы. - Артём с сожалением хлопнул ладонью о ладонь. - Я приехал сюда, что бы завершить начатое.
        Илья криво ухмыльнулся.
        - Стране нужны новые исторические факты, которые пробудят сознательность в её гражданах.
        - А-я-яй Илья Дмитриевич, ну как не стыдно потешаться над слугой государевым. - Улисов покачал головой в знак своего разочарования. - Нет, не стране. Хотя на моё счастье сегодня интересы страны совпадают с интересами других людей и моими личными интересами. Поэтому совесть моя чиста, вот только действия не совсем одобрены руководством. Вернее руководство даже не догадывается о моих намерениях.
        Илья удивлённо вскинул брови.
        - Неужели ты решил ликвидировать меня?
        - Да бог с тобой Илья. - Артём постучал кулаком по столу. - Придёт же в голову такая дрянь.
        Илья широко улыбнулся.
        - Тогда что же?
        - Я же сказал. Я приехал завершить начатое.
        И Артём положил перед Ильёй бережно упакованный в плотную бумагу предмет.
        - Теперь это принадлежит тебе.
        Илья бросил беглый взгляд на пакет, затем посмотрел в глаза Улисова.
        - Это, что?
        - Твоё светлое будущее, а возможно не только твоё.
        Несколько минут они сидели молча. Илья прожигал взглядом обёрточную бумагу. Он не решался прикоснуться к свёртку руками.
        - Смелее Илья. Смелее. Ведь ты ждал этого.
        Илья осторожно положил руки на предмет. Закрыл глаза. Так он сидел ещё минуту. Затем открыл глаза, и тихо спросил.
        - Значит, всё правда?
        Улисов сделал странное движение головой, похожее на согласие и на отрицание одновременно.
        - Правда у каждого своя. Это твоя правда. В любом случае не мне решать, что ты будешь делать с Книгой дальше. Знаю одно, что любая заинтересованная сторона, не должна получить в распоряжение этот труд, иначе, чёрт знает что придёт в голову его владельцу. Ты же сам видел, чего мог добиться Реболаров, заполучив рукопись. У этой книги невероятная история, и надеюсь что информация которую она содержит никогда не будет служить ни чьим личным интересам. Так хотел Авиценна, так хотим и мы.
        - Кто вы? - спросил Илья не снимая рук с книги.
        - Илья не мне решать, как будет дальше. И не думаю, что тебе стоит знать больше, чем ты уже знаешь. Могу сказать лишь одно, береги рукопись и береги себя, ибо если ты возьмёшь книгу, то твой Рубикон будет перейдён.
        Улисов вытер рукой вспотевший лоб.
        - Илья я искренне верю, что поступаю правильно.
        Илаев осторожно взял в руки книгу и положил себе на колени.
        - И что же мне теперь делать?
        Улисов пожал плечами.
        - Не знаю. А если бы и знал, то не вправе давать советы. - он посмотрел на часы, - Ну мне пора, хотя я с удовольствием остался бы с тобой на несколько дней.
        Он положил на стол кейс, из которого вынул книгу.
        - Здесь деньги и документы. Сумма не внушительная, но её хватит, что бы обосноваться в любой стране мира. Пользоваться ли документами решай сам, и помни, что доверять теперь, никому не стоит, во всяком случае, первое время. Со временем, тебе будет легче разбираться кто свой, а кто чужой. До встречи журналист.
        Артём встал и протянул руку Илье, для прощания.
        - Подожди, Артём. - торопливо и встревожено произнёс Илья, - Ты не можешь уйти вот так.
        Илья вскочил со своего места.
        - Я…мне….я ведь не представляю…..
        Артём положил руку на плечо журналиста.
        - Я то же Илья. И никто кроме тебя не сделает правильного хода. Так было предрешено. Следующее слово твоё. Тебе нужно прочесть книгу, а потом решить, сообщить миру, либо скрыть от него знания, до лучших времён. И ещё. - Улисов подмигнул Илье и улыбнулся. - Не нужно приносить себя в жертву. Не нужно считать, что на твою долю выпали тяжкие испытания. Просто продолжай жить. Именно так, как считаешь нужным. Земным искушениям есть предел, и ты его достиг, так, что вряд ли ты ошибёшься. Будь здоров журналист.
        Артём крепко пожал руку Ильи, и не оборачиваясь, пошёл в сторону дороги.
        Илья молча смотрел ему в след, в руках он держал бесценную мудрость, и ключ к счастью и бессмертию, но почему-то не ощущал ни радости, ни восторга.
        - Делай, что должен и пусть будет как будет. - произнёс он изречение приписываемое многим великим мыслителям.
        Простояв ещё несколько минут, в замешательстве, он собрался с мыслями, убрал книгу в кейс и побрёл по раскалённому песку в сторону моря. Вода, коснувшись его босых ног, мгновенно избавила от неприятного жжения. Он шаркнул ногой по накатывающим на берег волнам.
        Море снова навеяло на него воспоминания о женщине, которую он никак не хотел забывать, и которую желал видеть больше всего на свете.
        Нет, Артём. - произнес он вслух, и лёгкая улыбка появилась на его устах. - Жить это значит желать, а значит, нет предела Земным искушениям.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к