Рик Саттор. Мальчик из другой эпохи Юлия Цыпленкова
        Рик Саттор #1
        Первая часть дилогии о Рике Сатторе - герое романа "Пока не погаснут звезды".
        Юлия Цыпленкова
        Рик Саттор. Мальчик из другой эпохи
        (Рик Саттор - 1)
        ПРОЛОГ
        Ночное небо умиротворяло и пугало одновременно. Оно было бездонным, далеким, холодным, но манило звездами, притягивало взгляд, заставляло мечтать. Маленькому мальчику, вольготно развалившемуся на стоге сена, казалось, что звезды - это драгоценные камни, и если их собрать, то можно купить много земли, целый замок и несколько таких деревень, в которой он жил со своими родителями, старшим братом и младшей сестренкой, родившейся совсем недавно.
        А еще он думал о том, что иногда звезды падают на землю, и если посчастливиться, то можно найти упавшую звезду, принести домой, и тогда отец точно похвалит его и больше не будет говорить, что нужно во всем походить на брата. Брата мальчик, конечно, любил, но жутко злился, когда его ставили в пример. А вот если бы малыш сумел поймать падающую звезду, то непременно стал бы героем для всех в деревне. А может даже и хозяин их земель приехал бы посмотреть на чудо и дал бы за это несколько золотых.
        Мальчик вздохнул и перевернулся на живот. Вокруг стога бродило стадо однорогих приземистых животных. Маленький пастушок мысленно перечислил всех по кличкам, удовлетворенно вздохнул и снова лег на спину, продолжая мечтать. Вот было бы хорошо, если бы звезда упала прямо сейчас. А лучше две. И чтобы непременно сейчас, а не позже, пока не вернулся второй пастух - старший парень, у которого малыш был помощником. Сейчас он ушел к дому знахарки, и пастушонок знал, чем занимается товарищ. Подглядел как-то, как старший пастух тискает знахаркину дочку. Правда, мальчишку заметили и надавали по шее, велев молчать. Но тот успокоил себя тем, что однажды вырастет таким же большим, как отец, и непременно отомстит.
        Пастушок снова вздохнул. Его клонило в сон. Синие, как вечернее небо глаза, осоловело моргнули, мальчик зевнул и свернулся калачиком. Запах сена приятно щекотал ноздри, легкий ночной ветер навевал прохладу, и мальчик поглубже зарылся в сено. Мысли его стали путаться, но он упрямо открыл глаза, потер их кулаками и снова посмотрел на небо.
        - Боги, - прошептал пастушок, - пошлите мне звезду. Прошу вас. Вы же всё можете. Одну, мне больше не надо… - слова вдруг застряли в горле. Мальчик сглотнул и выдохнул: - О-ох.
        В небе полыхнуло. Да так ярко, что пастушок зажмурился, затем снова протер глаза и стремительно скатился со стога вниз. С неба летела звезда! Падала прямо к нему в руки! Мальчик издал ликующий клич, переполошив свое стадо, подпрыгнул и вытянул вверх руки, чтобы поймать дар богов. Звезда стремительно летела к земле, а через несколько мгновение за ней сорвалась вторая.
        - Спасибо, всемогущие боги! - закричал мальчик. - Я теперь всегда буду хорошим!
        Звезды продолжали свое паление, ярко вспыхивая раз за разом. Они падали прямо в протянутые детские ладошки. Так казалась сначала, но когда звезды оказались уже низко, пастушок понял, что они летят к его деревне, и теперь их увидят все. А ведь это его дар! На его мольбу откликнулись боги! Мальчик обиженно засопел, едва не заплакав, но зло стер кулаками слезы, бросил сердитый взгляд на стадо и бросился со всех ног к деревне.
        Первая звезда уже совсем низко. Она оказалась намного больше, чем думал пастушок, да и выглядела странно. Чем ближе опускался дар богов, тем различимей становилось, что звезда не шар света, как казалось с земли, а вытянутая с короткими штуками по бокам и сзади, напоминавшими то ли крылья, то ли еще что-то. Только эти крылья не махали. А еще были какие-то штуки, которые плевались огнем… а может и не огнем, а просто тем самым ярким светом, который мальчик принял за мерцание. Да и сама звезда не светилась, только местами, где имелись квадратные дыры, похожие на окна, но без перекладин. От звезды шел неприятный гул, от которого ломило зубы и хотелось заткнуть уши.
        Вторая звезда была еще высоко, но она быстро догоняла первую, продолжая вспыхивать в ответ на плевки светом первой. Второй дар был похож на огромную птицу, раскинувшую по ветру крылья, широкие, от острого носа до самого хвоста, торчавшего, как стрела. И эта звезда светилась не полностью. Мальчик всегда представлял себе звезды совсем иначе, и сейчас даже не знал, нравится ему то, что он видит, или нет. Такие в карман не спрячешь, такие даже в замке хозяина уже, наверное, увидели. А если это так, то он приедет и совсем заберет себе божественные подарки. И никаких тебе золотых и гордости родителей.
        Пастушок остановился, сердито топнул ногой и побежал дальше. Отсветы огня он увидел, еще не добежав до деревни. Потом послышались крики, потянуло дымом и неприятным запахом паленого мяса. Мальчик снова остановился и подкрался к деревьям, росшим ближе всего к околице. Горела его деревня. По улицам метались люди. У кого-то в руках были мечи, у кого-то просто вилы. Женщины выносили из домов детей, ковыляли старики. Бабка, жившая через дом от пастушка и его семьи, проковыляла к околице и страшно закричала. Волосы ее горели, а через мгновение горела и вся старуха.
        Мальчик зажал рот ладонью, со страхом глядя на странных существ в темной одежде, облегавшей тело от шеи и до самых ног. Головы их были круглыми, больше, чем у всех, кого знал маленький пастушок. Но самым страшным было то, что головы эти казались черными, не имевшими ни глаз, ни ртов, ничего. Просто гладкие и темные, и к них, как в зеркалах, отражались языки огня. Они держали в руках непонятные штуки. Эти штуки вжикали, и тогда те, кто пытался напасть на безлицых, падал замертво. В телах их появлялись дымящиеся дыры. Это тоже было страшно.
        Но гораздо страшней оказалась догадка, что это боги! Они спустились на землю, услышав мольбу маленького нахала, возжелавшего их драгоценные камни - звезды. И вот они пришли, чтобы покарать его и тех, кто ему дорог. Это он виноват в том, что люди из деревни умирают, он!
        - Не надо! - закричал мальчик и бросился к богам. - Не надо мне звезд! Не надо!!!
        Он упал на колени перед богами, но те равнодушно обошли ребенка, кажется, даже не обратив внимания на его крики. Пастушок закрыл лицо ладонями и все-таки заплакал, как не уговаривал себя быть сильным. Боги не простили его, не убрали огонь. Слезы застилали глаза, и мальчик даже сразу не увидел, как появились другие. Они были похожи и не похожи на тех, кто уничтожил всех, кого знал маленький пастух.
        Один из них присел перед плачущим мальчиком, откинул страшную безлицую голову, и под ней оказалась еще одна голова, обычная, как у отца. Новый бог что-то спросил у мальчика, но тот не понял ни слова. Он вырвался из рук чужака и помчался к догорающей деревне. Шипя, если наступал на еще красные угли, вскрикивая, оскальзываясь на земле, смешавшейся с кровью, мальчик бежал туда, где стоял его дом.
        - Мама! - выкрикнул он и остановился, глядя на женщину, лежавшую вниз лицом.
        Мать пастушок узнал сразу. Он опустился на колени и потянул женщину за плечо. Она перевернулась и уставилась на сына пустыми стеклянными глазами. В груди ее была прожженная дыра, такая же изуродовала тело сестренки, лежавшей под телом матери, словно их прошили вместе, как иглой сложенный пополам лоскут. Мальчик всхлипнул, схватился за живот, и его вырвало от запаха горелого мяса.
        Он выпрямился, вытер дрожащей рукой рот, взгляд отрешенно скользнул дальше. У крыльца лежал его старший брат с большим ножом, до сих пор сжатым в ладони. Чуть дальше растянулся отец, а может и не отец, в догорающем мертвеце сложно было кого-то узнать. Мальчик судорожно вздохнул, поднял лицо к бездушным и всё также прекрасным звездам и завыл, отчаянно, горько. Это он виноват, он! ОН!
        - Эй!
        Кто-то схватил пастушка за плечи и сильно встряхнул. Мальчик открыл глаза и узнал того бога, который уже разговаривал с ним.
        - Оживи, - ребенок схватил мужчину на руку. - Оживи их! Ты же бог, ты всё можешь! Ну, оживи же!!! - сквозь слезы кричал он, продолжая трясти руку чужака. - Мне не нужно ваших звезд, мне ничего не нужно! Оживи их! Оживи! Убей меня! Ну, оживи же, оживи!
        Мужчина внимательно смотрел на кричащего мальчика, затем что-то сказал второму богу, остановившемуся за его плечом, подхватил на руки извивающегося пастушка и понес прочь из догорающей деревни.
        - Оживи, - прошептал мальчик. Бог молчал, и тогда пастушок понял, что боги жестоки и несправедливы. А раз так, то он больше не верит в них. - Отпусти!
        Мужчина крепче прижал к себе ребенка, другой бог что-то поднес к нему, шею укололо, и мальчик уронил голову на плечо мужчине, проваливаясь в сон…
        ГЛАВА 1
        Линкор, принадлежавший космическому флоту империи Гея, неспешно бороздил ледяную черноту. На борту царила привычная тишина, каждый отсек был занят своим делом. Первый помощник, занявший сейчас место коммандера Саттора, посмотрел на экран, потянулся и отдал приказание:
        - Приготовить шлюз. Коммандер возвращается.
        - Есть подготовить шлюз, - последовал негромкий четкий ответ.
        Огромный круглый люк открылся, и в ангарный отсек вплыл штурмовик серии «BR», носивший в просторечье прозвище «Беркут». Штурмовик выпустил шасси и опустился на пол ангара, заняв свое место рядом с другими машинами. Люк закрылся, и загудела кислородная шахта, заполняя отсек воздухом, пригодным для дыхания. Давление выровнялось, ангар сменил алое освещение на обычное белое, и «Беркут» выпустил из своего нутра команду из четырех человек. Пятым был маленький мальчик, спавший на руках коммандера Саттора. Мужчина бережно поправил голову ребенка и направился к выходу из ангара. Техники, вышедшие навстречу команде штурмовика, как только отсек стал пригоден для жизни, с удивлением смотрели на неожиданного пассажира их лайнера.
        Темноволосый мальчик, в простой серой рубахе, таких же штанах, босоногий, мирно сопел, уткнувшись носом коммандеру в плечо. Саттор прошел мимо, не взглянув на техников. Он отмахнулся от всех, кто попался ему по дороге, скривился, показывая, что все разговоры после, когда навстречу вышел первый помощник, зашел в лифт и поднялся на палубу, где находилась его каюта. Мужчина подумал о медицинском осмотре, но решил, что мальчик может проснуться, и он пока не готов к встрече с доктором Юном.
        Саттор вошел в свою каюту, бережно опустил ребенка на койку и присел на ее край, задумчиво потерев подбородок. Что делать дальше со своим приобретением коммандер пока не знал. Забрать мальчика с его родной планеты было неожиданным решением, продиктованным больше состраданием, чем рассудком. И вот теперь маленький дикарь с Танора спал под воздействием снотворного, и что будет, когда он проснется, мужчина опасался думать. За кого принял житель средневекового мира пришельцев с далекой планеты, оставалось только догадываться. От демонов до богов, не меньше. Хотя черт его знает, во что верят таронцы в темноте своей только развивающейся цивилизации.
        Коммандер вздохнул и перевел взгляд на мальчика. На вид ему было не больше семи лет. Темно-каштановые волосы, немного выгоревшие на солнце, обрамляли по-детски нежное личико спутанными прядями до плеч. Саттор потянулся и достал из волос сухую травинку, машинально понюхал ее и смял в кулаке. Затем поправил распахнувшийся ворот рубахи, стянул шнурок и завязал его на аккуратный бантик. Склонил голову на бок, рассматривая кругляш из темного металла на кожаном шнурке. Мужчина осторожно взял кругляш на ладонь и рассмотрел грубую чеканку мужского профиля. Коммандер усмехнулся и вернул оберег… или что там это было, на грудь мальчика, мерно вздымавшуюся от глубокого ровного дыхания. Заплаканное красное личико на мгновение скривилось, ребенок всхлипнул, сжал кулачки и вновь расслабился.
        - Нужно приготовить успокоительное, - прошептал коммандер. Затем отвел со лба темную прядку. - Как же тебя звать, парень? - и сам себе ответил. - Тебя будут звать - Рикьярд. Рик… Рикьярд Саттор. Да.
        - Коммандер…
        - Тс-с, - зашипел Саттор, с неожиданной яростью взглянув на первого помощника, так и не дождавшегося появления своего командира.
        Он еще раз взглянул на мальчика и поднялся с койки. Коммандер вышел за дверь своей каюты, закрыл ее за собой и выдохнул, успокаиваясь.
        - Что, Андреас? - спросил Саттор, устало протерев глаза двумя пальцами.
        - Вас вызывает Гея, коммандер, - ответил первый помощник.
        Саттор кивнул, обернулся на дверь в свою каюту. На мгновение мужчина задумался, не попросить ли Андреаса присмотреть за мальчиком, но отмахнулся от этой мысли, решив быстрей вернуться назад и встретить пробуждение маленького танорца лично. Коммандер прибавил шагу, чтобы быстрей переговорить с родной планетой. Времени терять не хотелось. Первый помощник некоторое время смотрел вслед командиру, после бросил взгляд на дверь каюты и поспешил за Саттором.
        - Коммандер, - Андреас пристроился рядом. - Этот мальчик…
        - Летит с нами, - сухо ответил тот, стараясь пресечь дальнейшие вопросы.
        - Но закон…
        - Пираты спалили деревню мальчишки, в живых никого не осталось, - чуть раздраженно произнес коммандер. - Я не смог оставить мальчишку.
        - Но нам запрещено вмешиваться в жизнь низкоразвитых…
        - Мы не вмешивались, - отмахнулся Саттор.
        - Но…
        Коммандер остановился и развернулся к своему заместителю. Он скрестил руки на груди, прищурился, скользнул по лицу Андреаса Ли недобрым взглядом.
        - Вы знаете, где мальчик, господин майор, - ровным голосом заговорил Саттор. - Заберите его и вышвырните за борт. Вы ведь законопослушный подданный Его Величества, не так ли?
        - Что? - опешил майор Ли.
        - Не можете? - усмехнулся коммандер. - Тогда закройте рот и не раздражайте меня своим брюзжанием.
        Сказав это, полковник Саттор продолжил путь к рубке управления. Андреас некоторое время приходил в себя после отповеди коммандера, но тряхнул головой и поспешил за ним.
        - Но что вы собираетесь делать с ребенком? - задал свой следующий вопрос.
        - Усыновить, - устало вздохнул полковник. - Рик летит на Гею, как мой приемный сын. Сегодня же оформлю документы. В конце концов, я тут представитель власти нашего императора.
        - Мальчик отстает в развитии, - не смог промолчать первый помощник. - Он из другой эпохи, коммандер.
        - Он еще ребенок, всему научится, - в голосе Саттора вновь послышалось раздражение.
        - Но кто будет им заниматься, Георг? - майор Ли позволил себе перейти на неофициальный тон. - Ты большую часть времени находишься в космосе. Мальчику будет тяжело выдержать бесконечные рейды. Да и не позволят…
        - Подтянем язык, поработаем с психологом, получит начальные знания и отправится в космическую академию. Среди сверстников адаптация пройдет быстрей.
        Андреас почесал в затылке.
        - А если не вытянет? Он из средневековья, а ты хочешь посадить мальчишку за пульт управления космическим кораблем, - мужчина покачал головой. - Да для него, наверное, земля - это диск, который держат слоны, стоящие на большой черепахе. А мы сродни богам, которые могут стрелять огнем и летать между звезд.
        Коммандер снова резко остановился и упрямо взглянул на своего заместителя.
        - Он - ре-бе-нок, - по слогам отчеканил Саттор. - Ему не больше восьми. У него всё получится, и я в этом мальчику помогу. Как вернемся, возьму отпуск.
        - Ты хоть знаешь, как обращаться с детьми, Георг? - усмехнулся Ли.
        - Вот и научусь, - буркнул коммандер, возобновляя движение.
        - А Елена?
        Саттор опять развернулся к своему первому помощнику. Усмехнулся и неспешно направился к майору.
        - Какого черта, Андреас? - спросил коммандер. - Что тебе до того, что я принес на борт мальчика?
        - Ты мне друг, - Ли сделал шаг навстречу. - Мальчика жаль, но лучше бы ему было остаться на родной планете, чтобы там с ним не случилось. Закон о невмешательстве для всех развитых планет един. А у тебя и без пацана…
        - Хватит, - оборвал Саттор майора. - Мальчик уже на борту, и он летит с нами на Гею. Я всё сказал.
        - Да, коммандер, - первый помощник склонил голову.
        Георг Саттор развернулся на пятках, но приостановился и бросил через плечо:
        - Его зовут Рик, Андреас.
        - Я запомню, коммандер.
        Больше полковник не останавливался. Андреас Ли протяжно вздохнул, уже по опыту зная, что Саттор не меняет раз принятого решения. Упертый, прямолинейный, он мог выпалить всё, что думает о подчиненном, не следя за выражениями, будь перед ним мужчина или женщина. «На борту военного корабля есть солдаты императора, чтобы не скрывали ваши штаны. Ждете привилегий? Рапорт о переводе в Планетарную службу мне на стол, подпишу, не глядя», - так говорил коммандер. Экипаж знал его требования, оспаривать никто не пытался, соглашаясь с полковником. Саттор не терпел подковерной возни, ненавидел сплетни, презирал лизоблюдов. Однако ценил верность и дружбу. Свой экипаж считал семьей, главой которой являлся. И если кто-то искал у коммандера помощи и поддержки, то находил и то, и другое. Но если полковника пытались использовать… Саттор не прощал предателей. Не спускал клеветы. И жестко отсекал попытки подчиненных вмешаться в его дела. Так что первый помощник отделался за свой длинный нос легко.
        И все-таки Ли искренне переживал за своего командира. С его прямолинейностью и нежеланием идти на уступки Саттор умел наживать себе недоброжелателей. И мальчишка с дикой планеты мог стать отличным поводом кое для кого, чтобы посчитать с коммандером за прошлые обиды. А обижать Георг умел. И если дело касалось его принципов, то зверел, и границы субординации стирались напрочь. Планетарные считали Саттора солдафоном, те, кому довелось служить с ним бок о бок, уважали. Впрочем, уважение личного состава вряд ли могло помочь коммандеру выбраться из неприятностей, если они грянут после его сегодняшней выходки.
        - Ох, хлебнет он еще со своим мальчишкой, - покачал головой майор, снова вздохнул и поспешил в рубку, хмыкнув на ходу. - Рик. Уже и имя дал.
        Коммандер Саттор застыл в своем кресле, выслушивая новый приказ с Геи. На лице его застыла каменная маска, не дававшая понять, что Саттор думает в данную минуту, но подчиненные уже тревожно переглядывались, предчувствуя бурю.
        - У меня только один вопрос, - наконец, произнес коммандер, глядя на проекцию лейтенанта, передавшего приказ из штаба. - Какого, вашу мать, черта?!
        Лейтенант застыл изваянием, не зная, что ответить полковнику. Саттор махнул рукой:
        - Расслабься парень, я не тебе. Можешь доложить, что я экипаж линкора «Свирепый» приказ принял. Отбой связи. - Взгляд светло-карих глаз метнулся к связисту. - Соедини.
        С кем, уточнять было не нужно. По желвакам, ожесточенно ходивших на скулах коммандера, было ясно, что он в бешенстве.
        - Коммандер, - негромко произнес за его спиной первый помощник.
        Рука Саттора взметнулась вверх, ладонь сжалась в кулак, и Ли благоразумно закрыл рот, не став увещевать командира. Связист обернувшись, доложил:
        - Генерал Янсон отбыл по служебным делам…
        - Спрятался, наземная крыса, - ощерился Саттор. - Я тебя, гниду, всё равно достану. - Полковник активировал свой сендер и дал команду: - Контакт Лысая задница. Вызов.
        Те, кто находился в рубке, скрыли ухмылки, включая первого помощника. Генерала Янсона на «Свирепом» не любили, а генерал Янсон не любил экипаж «Свирепого», особенно его командира. Коммандер нежных чувств к генералу не питал тем более. Прозвища Янсона в контакторе Саттора менялись с завидной регулярностью. Лобковая вошь, Дикая тварь, Плешивая крыса - эти были из самых безобидных.
        - Молчит, собака, - констатировал полковник, вызвав Янсона по пятому разу. - Сендер, сменить канал. Искажение голоса - кровожадный призрак.
        Теперь на лицах команды появились уже открытые широкие улыбки, глаза сверкнули предвкушением развлечения. Саттор принял расслабленную позу, криво усмехнулся и произнес:
        - Сообщение для Лысой задницы. Ты скучал по мне, Вялый? А я скучал. Хочу вспороть тебе брюхо, намотать кишки на кулак и слушать, как ты будешь визжать, жирная свинья. Хочу видеть, как твое дерьмо вылезает от наружу от страха. Ты уже обмочился, Вялый? Мочись активней, потому что я уже рядом.
        Первым не выдержал связист, он хохотнул в кулак и показал оттопыренный большой палец. Программу «Кровожадный призрак» знал каждый. Голос искажался до приглушенного хрипа. Замогильного и жуткого. Детская забава, но расшифровать его было невозможно. Когда Саттор злился, он часто доставал генерала подобными посланиями.
        - Коммандер, вас вызывает Гея, - встрепенулся связист.
        - Я готов внимать, - осклабился полковник.
        Багровое от ярости лицо Янсона заняло весь проекционный экран.
        - Саттор! - рявкнул генерал.
        - Я здесь, господин генерал, - почтительно отозвался коммандер.
        - Это ты, Саттор! Я знаю, что это ты!
        - Я? - изумился коммандер. - Разумеется, я. Вы сами меня вызвали.
        - Не придуривайся!
        - Господин генерал, позвольте вопрос, - обратился очень вежливый Георг. - Когда вы в последний раз проходили квалификационную комиссию? Вы орете на человека, который уже десять месяцев носится по всему космосу. И если уж у вас проблемы с нервами на земле, то представьте, что делается со мной в безвоздушном пространстве. А я вот сейчас сорвусь с катушек и нападу на кого-нибудь, а на трибунале скажу, что вы спровоцировали меня воплями. И раз уж вы так удачно решили пообщаться мной, то за каким хреном, генерал?! Нам еще месяц назад обещали возвращение на Гею! - повысил голос Саттор. - Мои люди десять месяцев видят землю только через иллюминатор! Вы заверили нас, что после уничтожения пиратского крейсера мы возвращаемся домой. Так за каким чертом нас опять направляют в очередную задницу?! Дайте моему экипажу передышку. У нас даже дозаправка происходит в космосе! Вы знаете, что такое Синдром Магишвили? У меня даже медики начали посещать релаксатор еще, уже три месяца туда бегают. Вы понимаете, чем грозит издевательство над командой?
        - Полковник Саттор, вы забываетесь, - высокомерно произнес Янсон, но скривился и пояснил: - Романову нужна помощь. Это последний рейд, после него вернетесь на Гею. Но за несоблюдение субординации и обсуждение приказов вы свое наказание получите.
        Проекция исчезла. Георг издал рычащий звук и встал с кресла.
        - Скотина, - сплюнул он и произнес, не глядя на первого помощника: - Майор Ли, примите командование.
        - Слушаюсь, коммандер.
        Сейчас дергать Саттора не решался никто. Под общее молчание Георг покинул рубку управления, и когда за ним закрылась дверь, привалился плечом к переборке и устало закрыл глаза, но сразу же подавил слабость. Передернул плечами и направился в сторону научного отсека. Спустился на вторую палубу, кивнул одному из медиков, но на проигнорировал желание того поговорить.
        - Позже, - отмахнулся Саттор. - Возможно, вы мне понадобитесь.
        - Да, коммандер, - ответил медик и проводил взглядом командира «Свирепого».
        Георг дошел до двери, за которой располагались лингвисты. Вошел без стука, оглядел небольшой кабинет, и мужской взгляд потеплел, когда он заметил светловолосую женщину, обернувшуюся на звук шагов.
        - Привет, - улыбнулась капитан лингвистической службы Елена Ярвинен.
        - Привет, - Саттор протянул руку, и женщина легко скользнула к нему, обвила шею руками и подставила губы. Коммандер коротко поцеловал ее, после уселся на край стола, притянул к себе Елену и обнял за талию. - Я сейчас по делу.
        - Я соскучилась, - она потерлась щекой о щеку Георга.
        - Я тоже, - он снова поцеловал женщину, но отстранился. - У тебя есть танорский?
        - Диалект какой местности? - деловито уточнила капитан Ярвинен. - На Таноре, как когда-то на Земле, разговаривают на разных языках и диалектах.
        - Сейчас, - коммандер постучал пальцем по подбородку. Затем мягко отодвинул в сторону Елену и подошел к бортовому информатору и пробежался пальцами по клавиатуре, вызывая карту Танора. Посмотрел по координатам и ткнул пальцем. - Вот здесь. Мне нужен переводчик с языком этой местности.
        Капитан Ярвинен вернулась на свое место, «порылась» в лингвистической базе линкора и запустила поиск.
        - У нас нет, но сейчас найду что-нибудь подходящее. - Она обернулась к коммандеру, с любопытством рассматривая усталое лицо Саттора. - Зачем тебе нужен этот язык? Мы не имеем права вступать в контакт с жителями отсталых планет…
        - Один из них у нас на борту, - усмехнулся Георг. - Мальчик. Малыш еще совсем. Сейчас он спит, но когда проснется, будет сильно напуган. Мне нужно хоть как-то пообщаться с ним, чтобы успокоить.
        Елена вскинула тонкие дуги бровей.
        - Ты с ума сошел? - искренне возмутилась женщина. - Зачем его притащили на борт? У тебя и без дикаря проблем…
        - Его поселение сожгли пираты, в живых не осталось никого, кроме него. Я не смог пройти мимо мальчишки, - ответил коммандер. - Ты бы видела его глаза. У меня сердце сжалось…
        - Но это же глупо!
        - Капитан Ярвинен, - Саттор перешел на официальный тон, - вы нашли программу с нужным языком?
        - Георг…
        - Капитан, - отчеканил полковник. - Исполняйте приказание.
        - Слушаюсь, коммандер, - буркнула Елена и вернулся к прерванному занятию.
        На лице женщины застыло обиженное выражение, Георг не спешил мириться. Его решения и приказы не обсуждались - это был закон для всех, без исключений. Елена обернулась, посмотрела на невозмутимое лицо любовника, поджала губы и все-таки не сдержалась:
        - Георг, я же переживаю за тебя.
        - Всё будет хорошо, - немного смягчился коммандер.
        - Ты был груб…
        - Мы на палубе военного космического корабля, - сухо произнес Саттор, - а не за столиком в ресторане. Мои решения не обсуждаются, ты это прекрасно знаешь.
        - Я думала, на меня это уже не распространяется, - проворчала женщина.
        - Повторяю, мы на палубе космического корабля. Я полковник, ты капитан.
        - Но…
        - Черт, Елена, - вдруг взвился Саттор. - Не смешивай понятия! Служба и постель - это разные вещи. Ты знала мои требования с самого начала.
        - Но мы же не при свидетелях! - воскликнула капитан Ярвинен. - При посторонних я соблюдаю субординацию. Сейчас-то мы одни! Почему я должна молчать, когда переживаю за тебя?
        - Потому что уже ничего невозможно изменить, - усталость в голосе Георга стала более заметна. - Нас кинули в очередной виток нашего бесконечного рейда. Мальчик летит с нами, и на Гею прибудет моим сыном.
        - Что? - Елена резво обернулась. - Каким сыном?!
        - Приемным, - коммандер снова закрылся в броню. - Ты закончила?
        Женщина поднялась на ноги и одарила полковника очередным обиженным взглядом.
        - Ты мог хотя бы со мной посоветоваться?
        - Капитан Ярвинен, вы подготовили переводчик? - проигнорировал ее слова Саттор.
        - Георг, прекрати делать вид…
        - Капитан Ярвинен, - чеканно и зло произнес коммандер, - я сейчас не в лучшем настроении, чтобы начинать спор - это во-первых. Во-вторых, вы мне не жена, чтобы я советовался с вами по такому вопросу, как усыновление. В-третьих, вы вновь позволили себе обсуждать мои решения. И меня это бесит! - гаркнул полковник, и женщина невольно дернулась в сторону. Саттор выдохнул и протянул руку: - Переводчик. И для меня.
        Елена подала ему два наушника-переводчика, демонстративно вытянулась по стойке смирно и отрапортовала:
        - Ваше приказание выполнено, коммандер.
        - Отлично. - Мужчина забрал наушники и направился к двери, но обернулся на пороге и посмотрел на женщину, едва заметно досадливо покривившись. - У меня появился сын, Лена. Его зовут - Рикьярд. Этого решения я не изменю, прими его, и мы не будем ссориться.
        - Я же вам не жена, коммандер, - с легкой плаксивой ноткой ответила капитан, задетая словами любовника.
        - Но это не означает, что ты не можешь ей стать.
        - Это предложение? - с вызовом спросила женщина.
        - Замечание, - уточнил коммандер. - В любом случае, Рик будет носить мою фамилию, и раз я взял над ним опеку, то не брошу лишь потому, что это может не нравиться тебе. Надеюсь, ты всё поймешь правильно и примешь перемены. Мне бы не хотелось ругаться с тобой.
        - Я тоже не хочу ругаться, - слабо улыбнулась Елена. - Я постараюсь привыкнуть к тому, что ты теперь отец.
        - Отец, - повторил Саттор, усмехнулся и покинул блок лингвистов. Уже шагая по узкому коридору, он снова усмехнулся и пробормотал: - Кем я только не был за свои тридцать восемь лет, а вот отцом еще не доводилось. Попробуем.
        С этой мыслью, полковник направился к своей каюте, сжимая в кулаке два миниатюрных наушника. Перед дверью Георг Саттор вдруг остановился и с удивлением отметил, что испытывает нерешительность, даже робость. Маленький мальчик, спавший на его койке, вселял в сурового коммандера неуверенность. Нет, он не жалел о своем решении. Саттор не привык идти на попятную, и что такое ответственность, он знал отлично. Никто не мог обвинить полковника в малодушии, но мужчина, душа которого, казалось, давно зачерствела во всех его боевых рейдах, ощутил внезапный трепет перед ребенком. Он предчувствовал его страх и недоверие, понимал, что тот должен чувствовать, пережив трагедию на родной планете и проснувшись в непонятном и незнакомом месте. Георг искал нужные слова, но никак не мог найти их.
        Хрупкий малыш с глазами, в которых коммандер увидел невероятную для ребенка боль, крепко ухватил полковника за душу. Саттор даже сам не мог сказать, что так потрясло его в синеглазом мальчонке. Но его крики всё еще звучали в ушах закаленного в сражениях, много раз видавшего смерть, служаки. Столько отчаяния, столько горя звучало в голосе ребенка, что мужчина не смог остаться равнодушным. И полковник готов был на многое, чтобы паренек забыл о пережитом ужасе. Георг хотел вытравить из детских глаз то страдание, глубина которого показалась ему бесконечной. Ради этого Саттор мог оказать сопротивление не только своей любовнице и другу, но и самому императору, если понадобится. В конце концов, это их погоня за пиратами привела к уничтожению родной деревни мальчика, и только на них лежит ответственность за судьбу маленького дикаря.
        - Черт, словно на суд иду, - усмехнулся мужчина. - Приговорит или помилует?
        Мотнув головой, коммандер решительно открыл дверь и шагнул в каюту. Он посмотрел в сторону койки… она оказалась пуста. Взгляд Саттора заметался по каюте, но мальчика нигде не было видно. Мужчина тихо выругался. Он надеялся, что успеет вернуться до пробуждения маленького танорца, но…
        - Малыш, - Георг постарался придать голосу мягкость.
        Мальчик, конечно, не отозвался. Коммандер поджал губы и осмотрелся. Спрятаться ребенку было некуда. Под койкой место было, но Саттор даже со своего места видел, что там пусто. Под столом тоже. В угол Рик тоже не забился. И выйти из каюты не мог. Взгляд полковника скользнул на дверь в душевую. Да, если куда и спрятался, то только туда. Больше некуда. Мальчику не сообразить, как открыть дверь гардеробного бокса.
        Георг подошел к душевой, прислушался, там было тихо. Затем послышался шорох, звук воды и детский визг. Саттор приложил ладонь к панели, открывавшей дверь, влетел в душевую и выхватил мальчика из-под струй холодной воды. Тот увидел незнакомое лицо, задергался, вырываясь. Все-таки вывернулся из рук полковника и бросился к переборке, прижался к ней и зарычал, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами. С маленького дикаря стекала вода, оставляя лужицы на полу. Его заметно трясло от страха.
        - Рик… - растерянно произнес коммандер.
        Мальчик метнулся к койке, забился под нее и оттуда донеслись надрывные всхлипы.
        - Черт, - выругался Саттор, посмотрел на свои руки и с удивлением обнаружил, что они подрагивают. - Уф.
        Он перевел дыхание, осторожно приблизился к своей койке, уселся на пол и заглянул под койку. Попытался улыбнуться, но улыбка вышла растерянной, даже виноватой.
        - Привет, - произнес мужчина.
        Мальчик тихо выл, не глядя на него. Он сложился пополам, уткнул лицо в ладони и не реагировал на попытки заговорить с ним. Но стоило Саттору протянуть руку и дотронуться до ребенка, как тот закричал и, выкатившись из-под койки, на четвереньках пополз прочь, кажется, даже толком не осознавая происходящего.
        - Твою мать, - выругался от бессилия полковник.
        Он поднялся на ноги, стремительно нагнал мальчика, перехватил его и уселся на пол, сжав ноги Рика между своих ног. Одной рукой прижал руки к телу, не давая царапать себе лицо, выдохнул и надел на детское ухо наушник. Затем подобрал второй, нацепил себе, получилось не сразу. Рука всё еще дрожала. Саттор выругался, наконец, закрепил наушник и спросил:
        - Теперь понимаешь меня?
        Мальчик испуганно вздрогнул, когда в его голове заговорил чужой голос, похожий на голос бесплотного духа. Он зажмурился и снова завыл.
        - Я не причиню тебе зла, - заговорил коммандер. - Ты не должен меня бояться. Сейчас ты слышишь голос переводчика. Он повторяет мои слова на твоем языке.
        - Почему?! - выкрикнул Рик.
        - Что - почему? - переспросил Георг, не сразу осознав, что Елена подобрала верный диалект.
        - Почему ты не оживил их? Почему дал им умереть? Мне не нужно ничего! - продолжал кричать мальчик.
        - Я не могу оживлять тех, кто умер, - растерянно ответил коммандер.
        - Боги всё могут! А ты не оживил!
        - Но я не бог, малыш, я такой же человек, как и ты.
        Мужчина немного ослабил хватку, но этого хватило, чтобы Рик вырвался и отбежал к переборке. Он упал на пол, сжался, затравленно глядя на бога, который врал, что он человек.
        - Малыш…
        Мальчик махнул рукой, сорвал наушник, и тот отлетел к ножке стула. Саттор вздохнул, потянулся, поднял переводчик и осторожно пополз к перепуганному ребенку. Тот сжался еще больше, накрыл голову руками, словно незнакомец собирался его ударить. Георг присел рядом, быстрым движением вернув Рика в капкан своего тела, надел на ухо наушник. Вышло не с первого раза. Мальчик мотал головой, продолжая сопротивляться.
        - Легко не будет, - проворчал Саттор. Впрочем, трудностей он не боялся. А то, что они теперь могут разговаривать, все-таки значительно облегчало дело. Наконец, переводчик вернулся на прежнее место, и коммандер мягко сказал: - Если ты снимешь эту штуку, то перестанешь понимать меня, и тебе будет страшно.
        - Мне страшно, - всхлипнул Рик.
        - Я понимаю, - вздохнул мужчина, - но я могу тебе рассказать, где ты сейчас находишься, кто я такой, и что будет с нами дальше. Главное, не снимай переводчик. Хорошо?
        Мальчик молчал, но перестал дергаться.
        - Я не причиню тебе зла, - повторил полковник.
        - Ты наказываешь меня, да? - неожиданно ровно спросил Рик. - Я захотел твои сокровища, и ты всех убил. Теперь накажешь меня?
        Георг Саттор откинул назад голову и протяжно вздохнул. Мальчик снова всхлипнул и прошептал:
        - Они умерли из-за меня. Это всё я. Я…
        - Глупости, - фыркнул полковник. - Такая хилая мелочь даже камень далеко бросить не сможет, не то что кого-то убьет. Ты же малявка.
        Мальчик впервые вывернул голову и посмотрел на незнакомца. Тот подмигнул и повторил:
        - Малявка.
        - Я уже большой, - судорожно вздохнув, ответил Рик.
        - А ведешь себя, как маленький. Поговорим, как взрослые? Как мужик с мужиком?
        Малыш высвободил руку, утер нос тыльной стороной ладони и неуверенно кивнул.
        - Тогда начнем сначала. Меня зовут Георг. Я обычный человек, и мы сейчас летим на моем корабле высоко-высоко…
        ГЛАВА 2
        Космический линкор «Свирепый» продолжал вспарывать ледяную пустоту, спеша присоединиться к группе кораблей, которыми командовал подполковник Алексиар Романов. Саттор, будучи старше по званию, отнесся к своему подчинению Романову спокойно. Во-первых, это была его операция, и «Свирепый» лишь помогал выполнить боевую задачу, а во-вторых, зная подполковника лично, Георг уважал его и сражаться под началом Алекса считал честью для себя и своей команды.
        - Сколько у нас там осталось? - спросил Саттор, бросив короткий взгляд на первого пилота.
        - Через четыре часа достигнем Системы Блорра, коммандер, - ответил тот, обернувшись и уважительно склонив голову. Затем опустил взгляд ниже и подмигнул синеглазому мальчишке.
        Про то, что у полковника неожиданно появился сын, знал уже весь корабль. Новость облетела линкор в мгновение ока, и экипаж теперь искал предлог, чтобы посмотреть на маленького дикаря, ходившего тенью за коммандером. Впрочем, Саттор быстро прекратил паломничество, отправив пару особо любопытных носов в карцер. Команда «Свирепого» мгновенно осознала, что пасынок командира не зверюшка в зоопарке, и вернулась к своим прямым обязанностям. Но обсуждать по-тихому поступок полковника им никто запретить не мог. И тут линкор разделился на два лагеря.
        Одни укоризненно качали головами, ожидая последствий усыновления маленького дикаря с отсталой планеты. Вспоминали, сколько недоброжелателей скопилось у коммандера, пытались предсказать исход этого происшествия после возвращения на Гею. Вторые предпочитали не лезть в дела Саттора. Говорили, что полковник знает, что делает. С законами знаком получше многих, но раз решился, значит, уверен в успехе своей затеи. К тому же одинокому мужчине давно пора было обзавестись потомством. И если ему по сердцу пришелся мальчишка с Танора, то почему бы и не приемыш, раз уж со своими детьми коммандер не торопится?
        И только предмет частых обсуждений экипажа - мальчик с удивительными синими глазами, продолжал дичиться всех, кроме самого Саттора. Он ходил за ним хвостиком везде, куда бы ни направился коммандер. Семенил рядом, крепко держа мужчину за руку. Если с ним кто-то пытался заговорить, прятался за полковника, и уже оттуда выглядывал, изучая незнакомца настороженным взглядом. Он ни с кем не заговаривал первым, и на вопросы не отвечал, только своему отцу, которого упорно именовал Грорг.
        Саттор не навязывал мальчику свое отцовство, терпеливо ждал, когда пройдет время, и Рик, наконец, примет его и свое новое имя. Пока же младший Саттор упрямо твердил:
        - Меня зовут Райверн. У меня есть отец.
        - Хорошо, - покладисто кивал Георг. - Я понял. Твое имя - Райверн, но я буду называть тебя - Рик. Мне удобней произносить это имя, твое сложное. Ты не против?
        Рик некоторое время буравил мужчину хмурым взглядом, но все-таки кивнул и ворчливо ответил:
        - Ла-адно. Называй. Только я всё равно Райверн.
        - Я помню, Рик, - улыбался коммандер.
        Можно было бы оставить мальчику его имя, но Георг хотел, чтобы из его жизни исчезло всё, что напоминало бы о прошлой жизни и трагедии, произошедшей на Таноре. Рику снились кошмары. Он кричал во сне, днем часто замыкался и уходил в себя, и Саттор старался не оставлять ребенка в одиночестве, увлекал, чем мог, рассказывал сказки, которые помнил из своего детства. Впрочем, помнил их полковник плохо, потому неожиданно открыл в себе талант сочинителя, потому что приходилось как-то додумывать и заканчивать истории, которые обрывались в его памяти, едва дойдя до середины. А если не мог ничего придумать, то рассказывал о Гее, о космосе и других планетах и их обитателях.
        - На Ниане живут зеленые люди, представляешь? - говорил полковник. - И чем зеленей кожа, тем нианец знатней и красивей.
        - Зеленые? - округлял глаза мальчик.
        - Зеленые, - важно кивал Георг.
        - Да ну-у, - недоверчиво тянул Рик. - Грорг, ты врешь! Зеленых людей не бывает.
        - Даже с красными глазами бывают, - горячо возражал коммандер. - И с жабрами, как у рыб. Например, короли Стронна. Жабры у них вообще признак божественности.
        Младший Саттор некоторое время потрясенно хлопал глазищами, потом махал рукой и пренебрежительно отвечал:
        - Враки это. Такого не бывает.
        - Да как же не бывает, когда есть?! - возмущенно восклицал отец. - Вот, гляди!
        Он доставал коммуникатор и показывал пасынку жителей необъятной Вселенной, ненавязчиво знакомя его с другими формами жизни. Не спешил, дозировал информацию по крошке, превращая адаптацию в игру. Правда, сначала пришлось доказать мальчику, что к богам ни сам коммандер, ни его экипаж никакого отношения не имеют. К демонам тоже, такое предположение Рик высказал, когда Саттор убеждал его в своей человечности.
        - Ущипни меня, - сказал полковник, протягивая руку. - Только со всей силы ущипни. Если я бог, то тебя поразит молния за святотатство, а я не почувствую боли, и даже следа не останется.
        - А если демон? - с подозрением спросил Рик.
        - Тогда ты сгоришь в огне, а мне всё равно ничего не будет, - «успокоил» его Георг.
        Мальчик пошмыгал носом, не спеша выполнить просьбу странного Грорга.
        - Трусишь? - подначил его коммандер. - А сказал, что большой.
        - Я большой, - заносчиво ответил Рик.
        Зажмурился изо всех сил и ущипнул мужчину.
        - Сильней, - азартно велел тот. - Еще сильней. С-с-с, - зашипел коммандер, отнимая руку. - Смотри.
        Мужчина и ребенок вдвоем уставились на красноту, оставшуюся на месте щипка.
        - Больно, между прочим, - пожаловался полковник.
        - Ты сам просил, - самодовольно ответил Рик, отметив, что всё еще жив. Ни молний, ни огня в каюте так и не появилось. - Я сильный.
        - Настоящий силач, - рассмеялся Георг, порывисто прижимая к себе смешного мальчишку, но тот вывернулся и, отойдя подальше, взглянул на Саттора исподлобья.
        Коммандер улыбнулся в ответ, не выказав ни расстройства, ни раздражения. Нужно время, только и всего. Это полковник внушил себе сразу, и теперь никуда не торопился. У них впереди вся жизнь, подружатся. Впрочем, их взаимоотношения складывались не так уж и плохо. И пусть Рик не подпускал к себе коммандера близко, но Саттор оставался единственным, кому он доверял.
        Может и неосознанно, но мальчик тянулся к мужчине с добрыми глазами. Но особое уважение и даже трепет он чувствовал, когда полковник общался с подчиненными. Тогда Грорг становился другим, чем-то напоминая хозяина земель, на которых стояла деревня бывшего пастушка. Только коммандер не приказывал пороть, но порой его тон становился таким, что Рику сама собой представлялась плеть, хлещущая по нерадивой черни. Но стоило Саттору перевести взгляд на ребенка, и черты его смягчались, на губах появлялась улыбка, и мальчик проникался уверенностью, что рядом с человеком, который хочет заменить ему отца, бояться нечего.
        А вот к остальным членам экипажа мальчик подобных чувств не испытывал. Нет, они улыбались, заигрывали, пытались познакомиться, но Рик никому не доверял. И особенно ему не понравилась красивая женщина с короткими волосами, которую Грорг назвал Еленой. Вот она мальчику совсем не понравилась. Хоть и улыбалась, когда полковник знакомил их, но глаза смотрели испытующе. Рик невольно передернул плечами, словно по его коже пробежали колючки. И голос вроде у Елены был ласковым, и слова грубого не сказала, а мальчик спрятался за Георга, уткнулся в него головой и выходить отказался наотрез.
        - Рик, чего ты испугался? - удивленно спросил Саттор. - Тебе не понравилась Елена? Выбирайся, ты же большой.
        - Я маленький, - буркнул мальчик и крепче сжал в кулаках ткань форменного комбинезона коммандера.
        - Ребенка нужно показать специалистам, - чуть раздраженно произнесла Елена. - Они помогут ему пройти адаптацию.
        - Мы и без мозгоправов отлично справляемся, - отмахнулся Саттор.
        - Я вижу, - проворчала она. - И всё же…
        - Обойдемся, - тут же ощетинился Георг.
        - Вы знаете, что делаете, коммандер, - сухо ответила женщина, и на этом знакомство закончилось.
        В следующий раз Рик увидел Елену в каюте Саттора. Он уже засыпал, когда раздался негромкий стук в дверь. Георг бросил взгляд на мальчика и впустил посетителя. Это была капитан Ярвинен. Рик видел, как женщина обняла коммандера за шею, тот накрыл ладонями ее талию. Они недолго шептались о чем-то. Елена ластилась, Георг отвечал мягко, бросая время от времени бросая взгляды украдкой на мальчика.
        - Георг, - повысила голос женщина. Рик понял, он не снимал переводчик даже на ночь. Мальчик открыл глаза и увидел, что лицо Елены вдруг приобрело обиженно-злое выражение, - сколько можно? Он не младенец, и если одну ночь проведет без твоей опеки, ничего страшного не случится.
        - Тихо, - зашипел Саттор, воровато оглядываясь на приемного сына, но тут уже снова прикрыл глаза и продолжал наблюдать из-под ресниц.
        Елена отошла в сторону, отвернулась, обняв себя за плечи. Георг досадливо вздохнул, приблизился к ней и прижал спиной к своей груди. Мужчина снова что-то шептал Елене. Она развернулась, опять обняла его и спросила:
        - А я, Георг? Как же я? Ты совсем перестал обращать на меня внимание…
        - Прекрати, - в приглушенном голосе коммандера проскользнуло раздражение. - Рик на борту всего пять дней, а ты закатываешь истерику, словно я не объявлялся уже год. Мальчишке нужно время, неужели так сложно понять?
        - Но что случится за ночь? - руки женщины скользнули к ладоням полковника, она сжала его пальцы и заглянула в глаза. - Всего одна ночь, Георг. Мальчик спит, он даже не заметит, что тебя нет.
        - Ему снятся кошмары, - протяжно вздохнул мужчина. - Рик часто просыпается. Нужно время.
        - Дай ему снотворное…
        - Ты в своем уме? - сердито спросил Саттор. Он освободил ладони от хватки Елены, прошелся до койки, чтобы проверить мальчика, и Рик зажмурился, чтобы Грорг не заподозрил, что за ним подглядывают.
        Полковник поправил одеяло и вернулся Елене, но уже не подошел близко. Остановился в двух шагах, скрестив на груди руки.
        - Ты ведешь себя хуже ребенка, - снова заговорил мужчина. - Что за дурость - ревновать к маленькому мальчику? Ребенок пережил настоящий ад, он видел, как погибла вся его деревня, сидел над телом своей матери. Ты должна сочувствовать ему, а не ревновать. Я уже начинаю думать, что ошибся в тебе. Лена, не разочаровывай меня. Не хочу знать, что моя женщина - эгоистичная стерва. Или ты пересмотришь свое отношение к Рику, или…
        - Или? - с вызовом спросила она.
        - Или всё будет кончено, - жестко закончил Георг.
        - Ты говорил, что любишь, - с горькой обидой всхлипнула женщина.
        - Я тебя не обманул.
        - И сможешь расстаться со мной?
        - Если вынудишь, да, - ответил коммандер.
        Елена вспыхнула, с силой ударила кулаком по груди полковника и выскочила за дверь.
        - Черт, - выругался Саттор. Поднял лицо к потолку и шумно выдохнул. После потер лицо ладонями, взъерошил волосы и, бросив еще один взгляд на Рика, вышел из каюты.
        Впрочем, вернулся он быстро. Тихонько прикрыл дверь, бросил хмурый взгляд в иллюминатор и подошел к койке. Присел на ее край, накрыл большой теплой ладонью детское плечико, несильно сжал и замер так ненадолго. Затем вздохнул и шепнул:
        - Будет, как будет.
        - Ты ссорился из-за меня? - спросил Рик и повернул голову к коммандеру.
        - Подслушивал? - насмешливо спросил мужчин, но взгляд мальчика остался серьезными. Саттор вздохнул и кривовато усмехнулся. - Не все могут пережить изменения своего уютного мирка, малыш. Кто-то встречает трудности грудью, а кто-то отсеивается, как шлак. Порой даже хорошо, что происходит нечто, что открывает новый взгляд на другого человека, о котором ты, казалось, знал все. Твоей вины в этой ссоре нет, Рик. Наверное, ее вины тоже нет, просто мы оказались слишком разными. Впрочем, нужно время, - он снова усмехнулся и повторил. - Нужно время. Оно всё расставит на свои места. Поживем, увидим. Понимаешь?
        Рик мало что понял, но покладисто кивнул. Георг рассмеялся и поддел кончик носа мальчика пальцем.
        - Спи, малыш, завтра нас, возможно, ожидает тяжелый день.
        - Что будет завтра? - спросил Рик, приподнимаясь на локте.
        - Завтра ты увидишь другие корабли с Геи, - пояснил коммандер, поцеловал мальчика в щеку, провел ладонью по обстриженным волосам, и Рик снова лег.
        - Расскажи мне что-нибудь, Грорг, - попросил он. Мужчина хмыкнул и продолжил сочинять старые сказки на новый лад.
        Линкор вошел в Систему Блорра. До встречи с кораблями Алекса Романова оставалось уже меньше двух часов. Саттор мог прибыть на два дня раньше, но не спешил из-за Рика, давая ему время немного привыкнуть к своему кораблю и его распорядку, к людям, к приборам, к запахам и звукам и, конечно, к себе. Еще в тот день, когда он получил приказ, полковник связался с Романовым, чтобы выяснить, насколько необходима его помощь.
        Алекс был удивлен. Помимо того, что Саттора гнали к нему с другого конца Вселенной, так еще и обстановка не требовала вмешательства дополнительных сил, подполковнику вполне хватало тех кораблей, что были направлены под его командование. Поговорив со старым знакомым, Георг уведомил его о времени своего прибытия, так что опоздать он не опасался. Что до Янсона, то Романов уведомил генерала в оговоренный двумя командующими срок, что «Свирепый» вошел в состав его космической армады.
        - Входим в пояс Тайгора, коммандер, - уведомил первый пилот.
        - Перейти на малую скорость, активировать щиты, - приказал Саттор и повернулся к связисту. - Соедините меня с Романовым.
        - Слушаюсь, коммандер, - ответил связист.
        Рик, цепко державший полковника за руку, наверное, впервые за шесть дней, рассматривал рубку и приборы не с затаенным страхом. В больших чистых глазах мальчика мелькнуло любопытство. Он прислушивался к непонятным словам окружавших его людей, смотрел, как ладони порхают над плоскими мерцающими панелями, затем задрал голову, рассматривая своего опекуна и защитника. Саттор почувствовал взгляд ребенка, взглянул на него и подмигнул, а через короткое мгновение вновь наблюдал за слаженной работой своей команды.
        - Коммандер, подполковник Романов на связи.
        - Позволишь мне отойти ненадолго? - тихо спросил Георг мальчика. - Мне нужно поговорить.
        Рик неуверенно кивнул, осторожно выпустил из захвата ладонь Саттора, словно от этого могло произойти что-то страшное, но ничего не произошло. Коммандер потрепал мальчика по волосам, взъерошив их, и отошел к переговорнику. Рик вздохнул, сцепил пальцы и теперь бросал на тех, кто находился в рубке, настороженные взгляды.
        - Эй, Рик, - услышал он и повернулся к одному из пилотов. - Хочешь попробовать управлять нашим кораблем?
        - А у меня получится? - с опаской спросил младший Саттор.
        С тех пор, как в жизнь линкора вошел новый член экипажа, многие обзавелись своим наушником-переводчиком. Не столько ради того, чтобы угодить коммандеру, сколько ради собственного любопытства. Понимать маленького танорца хотелось, поговорить с ним, развлечь. Судьба мальчика вызывала сочувствие. И пусть не все одобряли выходку полковника, но дикарёныш никого не оставил равнодушным. Впрочем, между собой экипаж «Свирепого» называл Рикьярда Саттора везунчиком. Выжил после падения пиратского катера на деревню, не попал под шальные выстрелы, когда выжившие бандиты отбивались от селян, бросавшихся на них с мечами и вилами. И сейчас попал под покровительство ни кого-нибудь, а самого Георга Саттора. Только Рик не подозревал, какое прозвище уже плотно прикрепилось к нему.
        - Давай попробуем и узнаем, - улыбнулся второй пилот. - Это просто, вот увидишь.
        Лицо у мужчины было доброе, улыбка открытая, и Рик решился. Он даже стиснул кулаки, чтобы не дать слабину и не показать, что на самом деле ему немного страшно.
        - Меня Петром зовут, - представился пилот, протяну руку приблизившемуся ребенку. - Можешь называть - Петя.
        - Райв… - начал мальчик, но вспомнил, что этим людям проще говорить другое имя, как говорил Грорг, и поправился: - Рик.
        Пилот Петр сам пожал руку приемного сына своего командира, после подхватил под мышки и усадил себе на колени. Рик дернулся, но заставил себя расслабиться и не пытаться сбежать под уютную защиту своего опекуна. Перт взял правую руку мальчика за запястье и велел:
        - Раскрой ладонь.
        Рик растопырил пальцы, и мужчина направил его руку к мерцающей панели.
        - Видишь линию? - спросил он. - Это наш курс. Путь, по которому мы летим.
        - Угу, - кивнул Рик.
        Первый пилот обернулся к ним, хмыкнул и убрал руку от панели управления.
        - Видишь, получается, - весело заметил Петр. - Теперь только ты управляешь кораблем.
        Рик скосил глаза на первого пилота, тот подмигнул ему и скрестил на груди руки. Правда ли младший Саттор управлял линкором, или же это была просто игра, мальчик не знал, но ему понравилось думать, что он, действительно, ведет всю эту огромную штуку. Взгляд его глаз не отрывался от линии и вспыхивающих символов, непонятных Рику. Он сидел завороженный сменяющейся игрой росчерков и значков. Их значение знали пилоты и Грорг. Коммандер обещал, что младший Саттор их тоже однажды поймет. И в это мгновение мальчику вдруг отчаянно захотелось читать все эти странные знаки.
        - Молодец у меня парень, - голос полковника вырвал Рика из его восторженного состояния. - Пройдет лет десять, и будет лучшим пилотом в академии.
        - Никаких сомнений, коммандер, - подхватил Петр.
        - А отец не давал мне править повозкой, говорил, что не удержу вожжи, - ответил Рик, но вдруг сник и потерял интерес к управлению космическим кораблем и сполз с колен пилота Петра.
        Саттор поджал губы, понимая, что мальчик вспомнил погибшую семью, подхватил его на руки и поднес близко к иллюминатору.
        - Смотри, - указал он пальцем, - это Тайгор. Планета. Помнишь, я говорил о планетах? Только на Тайгоре жизни нет. И если бы мы высадились на его поверхность, то не смогли бы дышать без специальных костюмов.
        - С гладкой круглой головой? - уточнил Рик. Полковник согласно кивнул. - А что такое пояс Тайгор?
        - Хм… - Саттор усмехнулся. - Тебе будет это пока сложно понять. Попробуем так. Блорр - это звезда, вокруг которой вращаются планеты, такие как Тайгор, как Гея… Представь, что вся система Блорра - это один огромный дом. Блорр - печь, вокруг которой поставили стены - планеты. Этот дом называется планетарной системой, в которую уместились не только стены и печь, но и мусор после постройки. Так вот, пояс Тайгора ни что иное, как мусор оставшийся после образования планетарной системы. Понимаешь?
        - Угу, - снова кивнул Рик. - А почему мусор не выкинули совсем?
        - Уборщика у них лентяй, - хохотнул Петр, но под взглядом коммандера оборвал себя, откашлялся и вернулся создал видимость деловитой суеты.
        Саттор все-таки хмыкнул и тихо повторил:
        - Уборщик-лентяй… - Затем улыбнулся Рику. - Придет время, когда узнаешь всё, что знаем мы. Сейчас я не могу тебе много объяснить, потому что у тебя не хватает знаний, а у меня заканчивается фантазия, чтобы придумывать аналогии… э-э-э, примеры. Наберись терпения, малыш, и однажды ты сам мне многое сможешь рассказать.
        - И меня научат править кораблем?
        - Несомненно, - уверил мальчика Георг. - И ты даже сможешь стать коммандером и вести за собой космические армады.
        - Что такое - армады?
        - Уф, - выдохнул Саттор и поставил Рика на пол. - Армады…
        Договорить он не успел. Дверь мягко отъехала в сторону, и в рубку вошла Елена. Она мазнула взглядом по Рику, насупившемуся при виде женщины. Георг удивленно приподнял брови, лингвисты сюда обычно без вызова не входили. Капитан Ярвинен остановилась перед полковником и встала по стойке смирно.
        - Коммандер, разрешите обратиться, - сухо отчеканила она.
        - Обращайтесь, капитан, - ответил Саттор, испытующе глядя на любовницу.
        - Примите мой рапорт о переводе, коммандер. Прошу одобрить и подписать.
        Она протянула лис обычной бумаги. Чуть помедлив, Георг взял рапорт, пробежал глазами, затем испытующе вгляделся в лицо Елены и вдруг усмехнулся.
        - Ваш рапорт будет одобрен и подписан, капитан Ярвинен. По прибытии на Гею, вы сможете покинуть «Свирепый», о месте, где будет проходить ваша служба, вас уведомят в штабе Космических Сил империи Гея. Свободны, капитан.
        Елена на мгновение утратила самообладание, чуть подалась вперед, словно хотела что-то сказать, но вновь закрылась, козырнула, развернулась и покинула рубку под воцарившуюся тишину.
        - Чего это она? - вырвалось у связиста. Однако он прикусил язык и отвернулся.
        - Кто помнит, как там в поговорке наших предков? - неожиданно спросил Саттор. - Что-то про женщину и кобылу.
        - Баба с возу, кобыле легче, - отозвался первый пилот.
        - Точно, - криво усмехнулся полковник и обернулся к связисту. - Вы поняли ответ на свой вопрос? Капитан Ярвинен облегчает наш линкор.
        - Шлак просеялся, - деловито произнес Рик, вспомнив ночные слова Георга.
        Все, кто был в рубке, дружно обернулись к нему. Мальчик смутился и нырнул в уже привычное убежище, за коммандера. Тот обернулся, потрепал Рика по волосам и ответил:
        - Верно подмечено, малыш. - И гаркнул, вновь разворачиваясь к экипажу: - По местам! - второго окрика не потребовалось, и экипаж вернулся к работе.
        «Свирепый» плыл в черноте космоса, всё больше приближаясь к своей цели. После пояса Тайгора скорость линкора вновь возросла. Рик так и остался стоять у огромного иллюминатора, вглядываясь в ледяное пространство космоса.
        - Со «Славы императора» прислали координаты.
        - Курс по указанным координатам.
        - Так точно, коммандер.
        Мальчик на мгновение оторвался от своего созерцания и перевел взгляд на Саттора. Но полковник был занят и на Рика внимания не обращал. Малыш снова отвернулся к иллюминатору. Коммандер скосил на него глаза и тепло улыбнулся. Ребенок на линкоре, а тем более в рубке управления, казался полной нелепицей, но его присутствие сделало груду бездушного металла неожиданно уютней. И вроде стоит ни с кем разговаривает, ни о чем не спрашивает, не шумит и не бегает, как положено всем детям необъятной Вселенной, но стоит посмотреть на маленький силуэт, застывший у обзорного иллюминатора, как на душе становится легче. И, наверное, впервые за шесть дней Саттор вдруг по-настоящему почувствовал, что больше не одинок.
        - Черт, - вырвалось у сурового коммандера, и отвернулся, скрывая от пилотов, связиста и штурмана, что он в смятении.
        - Там! - воскликнул Рик, указывая пальцем в окно.
        Георг обернулся, чтобы узнать, на что показывает мальчик, и снова не удержался от улыбки, не ко времени вспомнив, как уговаривал его подстричься. «Я - мужчина!» - мотал головой Рик. - «Я - воин! Боги вплетают в волосы воина силу. Отрезать косу - потерять благословение богов! Нет!!!». Саттор потратил пару часов, доказывая, что сила воина и волосы не имеют никакой связи. Показывал на свою голову, играл мускулами, потрясал кулаками, и только после показательного состязания, на которое дал согласие Андреас Ли, и которое полковник выиграл, быстро уложив на лопатки своего приятеля, Рик все-таки дал согласие. Правда, пришлось еще запугать мальчика вшами «размером с мой кулак», которые сначала съедят волосы, а потом прогрызут насквозь голову. Это стало последним и решающим аргументом. Вшей маленький воин испугался даже больше, чем потери божественного благословения. Но это было уже на третьи сутки пребывания Рика на «Свирепом».
        В первый день ребенок испугано вздрагивал от каждого звука. От еды отказался и всё следил исподлобья за коммандером, ожидая подвоха. На второй день, убедившись, что по-прежнему жив, и никто не спешит причинить ему зла, Рик немного расслабился. Но от предложения помыться отказался наотрез, особенно занервничал, когда узнал, что мыться нужно в душе. Первое знакомство с этим чудом, когда бывший пастушок прятался в душевой и случайно включил подачу воды, произвело на маленького дикаря слишком сильное впечатление.
        Уговорить удалось только тогда, когда Саттор отвел Рика к медикам, где имелась сидячая ванна. Вот там, с опаской и недоверием, мальчик всё же забрался в теплую воду. И пока он мылся под присмотром полковника, Андреас успел отнести грязную одежду в прачечную и вернуть уже чистой к моменту, когда Георг вытаскивал приемного сына из ванны. Обувь мальчику заменили медицинские бахилы, не имевшие конкретного размера. Саттор затянул их под коленями Рика, и теперь тот вышагивал в белых «сапогах». Впрочем, в душ отважный маленький воин все-таки решился зайти на четвертый день, умыл лицо, сполоснул рот специальным дезинфицирующим раствором, пользоваться которым его уговаривал Грорг, и вышел с гордо задранным подбородком. «Ничего страшного», - сказал он под одобрительную улыбку коммандера.
        - Грорг, что это?
        Коммандер тряхнул головой и подошел к ребенку.
        - Это база «Слава императора», Рик, - пояснил он, глядя на далекую россыпь огней. - Мы подойдем к ней, состыкуемся… присоединимся, и я схожу в гости к моему старому знакомому. Ты ведь побудешь пока с Андреасом?
        - Оно такое огромное, - то ли восторженно, то ли испуганно произнес мальчик.
        - Да, не маленькая, - усмехнулся полковник.
        Он вернулся на свое прежнее место, наблюдая за слаженной работой своей команды. «Свирепый» приблизился к космической базе и получил разрешение на стыковку.
        - Запроси разрешение подняться на борт, - велел Саттор.
        Это была дань традициям, полковник знал, что приемный шлюз на «Славе императора» уже открыт и готов к его появлению.
        - Разрешение получено, коммандер.
        - Отлично.
        Георг обернулся к Рику и протянул руку.
        - Идем, я отведу тебя к Андреасу, - сказал коммандер. - Он развлечет тебя, пока меня не будет.
        Мальчик неуверенно кивнул и сжал ладонь Саттора. Покинув рубку, они направились к каюте, где после вахты отдыхал майор Ли, но, так и не дойдя до двери, Рик вдруг остановился. Георг удивленно приподнял брови, потянул мальчика, но тот не сдвинулся с места. Полковник пожал плечами и активировал местный переговорник:
        - Андреас, выйди, пожалуйста, - попросил он.
        Первый помощник вышел в коридор. Он улыбнулся насупившемуся Рику и поднял взгляд на коммандера.
        - Я на базу, - сказал Саттор, - присмотри за Риком.
        - Конечно, - кивнул Андреас, протянул руку мальчику и снова улыбнулся: - Поболтаем?
        Младший Саттор спрятал свободную руку за спину, упрямо посмотрел на Ли, затем на полковника. Последний ответил вопросительным взглядом.
        - Это служба, малыш. Я скоро вернусь. Ты же большой.
        Мальчик засопел, но все-таки выпустил из захвата ладонь коммандера и сделал шаг к первому помощнику. Андреас положил руку на детское плечико. Георг подмигнул ребенку, развернулся и направился прочь. Рик смотрел, как мужчина уходит, кусал губы и хмурился.
        - Идем? - спросил Ли, указывая взглядом на свою каюту.
        Рик поднял на него взгляд, затем снова посмотрел вслед Саттору, моргнул, и вдруг сорвался с места.
        - Я с тобой, Грорг! - выкрикнул он. Догнал, вцепился в указательный палец и засеменил рядом.
        - Рик…- полковник остановился и растерянно посмотрел на мальчика
        - Я с тобой! - воскликнул тот. Выпустил палец Саттора и порывисто прижался к его ногам.
        - Ты боишься Андреаса? Тогда можешь посидеть с Петром…
        - Нет! - Рик замотал головой. - Возьми меня с собой!
        В синих глазах блеснули неожиданные слезы. Георг присел на корточки, пытаясь понять, почему мальчик не хочет отпускать его. Вздохнул и стер большим пальцем одинокую слезинку со щеки Рика.
        - Хорошо, малыш, - сказал он. - Мы пойдем вместе. Тебе не будет страшно?
        - Я же с тобой, - ответил мальчик, успокаиваясь.
        - Со мной, - улыбнулся Саттор.
        Он поднялся на ноги, подал руку Рику, и они продолжили путь вдвоем.
        - Георг, - позвал коммандера майор Ли. Полковник отмахнулся, решение было принято. Первый помощник, укоризненно покачав головой, больше не окликал Саттора.
        Полковник Саттор вышагивал по коридорам своего линкора, время от времени бросая взгляд на мальчика, крепко державшего его за руку. Рик деловито семенил рядом, сопел, старался не отстать, и Георг еще больше замедлил шаг. Что чувствовал в этот момент коммандер? Он и сам не мог толком понять. Ни раздражения, ни злости на мальчика за его выходку не было. Скорей, умиление и радость, что маленький дикарь все-таки принял его. Пусть пока, как надежную защиту, возможно, как единственного друга в чужом и незнакомом для него мире, но мужчина верил, что однажды Рик назовет его отцом. И в эту минуту, когда детские пальчики вцепились в его ладонь, как в спасительную соломинку, строгому и принципиальному полковнику имперского космического флота этого хотелось до зубовного скрежета.
        Они прошли мимо членов экипажа линкора, провожавших мужчину и мальчика любопытными взглядами. Саттор подхватил приемного сына на руки, когда они вошли в шлюз, пронес сквозь полумрак, подсвеченный мерцанием датчиков, и поставил на ноги уже на базе «Слава императора». На Сатторах сошлись изумленные взгляды членов команды с базы, встречавших знаменитого коммандера.
        - Приветствую, - коротко произнес полковник и огляделся, отыскивая взглядом Алекса Романова.
        Тот стоял среди своих подчиненных, рассматривая ребенка, прижавшегося к Георгу Саттора и настороженно разглядывавшего незнакомые лица.
        - Какого черта? - надменно вопросил полковник. - Забыли, как встречать старшего по званию?
        И люди ожили, стремительно вытягиваясь по стойке смирно. Романов козырнул, шагнул к Саттору и протянул ему руку. Коммандер, чья правая рука была уже занята Риком, ни в какую не желавшим выпускать ладонь Грорга, хлопнул левой подполковника по плечу.
        - Здравствуй, Алекс, - сказал он. - Знакомься. Рикьярд Саттор, мой сын. Рик, поздоровайся.
        Мальчик кивнул и с подозрением посмотрел на незнакомца.
        - Сын, - то ли спросил, то ли констатировал Романов, затем хмыкнул и подмигнул ребенку. Присел на корточки и протянул руку: - Привет, Рик. Меня зовут Алекс.
        Младший Саттор перевел взгляд на ладонь, затем на Георга, после опять на незнакомца и… хлопнул того по плечу. Брови подполковника поползли вверх, Рик нырнул за надежного Грорга. И уже из своего укрытия высунул нос, настороженно вглядываясь в лицо Алекса. Командир «Славы императора», не удержавшись, рассмеялся уже в полный голос.
        - Забавный мальчишка.
        Саттор улыбнулся, погладил Рика по волосам и отбросил в сторону сентиментальность.
        - К делу, - сказал он.
        - Следуйте за мной, коммандер, - ответил Романов, поднявшись на ноги. - Могу кого-нибудь попросить приглядеть за мальчиком.
        - Рик останется со мной, - сказал Георг, подхватывая ребенка на руки. Так передвигаться было быстрей. - Он пока не привык к чужим людям, побаивается.
        Коммандеры покинули стыковочный шлюз и направились по широкому коридору базы. На очередную порцию удивленных взглядов никто из них уже не обращал внимания. Только Рик вертел головой, рассматривая широкие коридоры базы, людей, и странных созданий, похожих на людей, но почему-то казавшихся Рику неживыми.
        - Грорг, кто это? - не выдержал мальчик, крепко обняв полковника за шею.
        Саттор повернул голову, чтобы узнать, что взволновало мальчика.
        - Это роботы, малыш, - ответил коммандер. - Куклы, только не для игр. Они тоже служат на благо нашей империи.
        На линкоре весь биокибернетический персонал был отправлен на нижние палубы. Саттор решил, что мальчику еще рано знакомиться с ними, слишком много новой и удивительной информации для ребенка, росшего в мире, где еще сражались на мечах и стреляли из арбалетов и луков. На верхней палубе остались только уборщики, и те убирались в каюте коммандера, пока тот был занят делами службы. А так как Рик везде следовал за своим Гроргом, то с уборщиками не встречался ни разу.
        - Они похожи на мертвецов, - прошептал мальчик, провожая испуганным взглядом одного из роботов.
        - Они бывают разные, - улыбнулся Саттор. - Некоторых ты даже не отличишь от настоящего человека. А бывают и вовсе на людей не похожие, как вон тот.
        Рик посмотрел в указанном направлении, там, переливаясь разноцветными огоньками и издавая посвистывание, по полу ползло нечто круглое и плоское. Люди перешагивали через эту штуку, обходили стороной, но никто не останавливался и не смотрел, раскрыв рот, как мог бы сделать сам Рик, если бы его не нес на руках Грорг.
        - Это робот-полотер, - пояснил мальчику полковник. - Он моет палубу.
        - Он не страшный, - заметил Рик.
        - Совсем не страшный, - хмыкнул коммандер. - Остальные тоже не страшные. Просто ты к ним еще не привык. Когда привыкнешь, перестанешь замечать.
        - Георг, - оба Саттора посмотрели на подполковника Романова. - На каком языке разговаривает мальчик?
        - Это диалект Танора, - невозмутимо ответил полковник, и Алекс остановился, вынудив этим остановиться и Георга.
        - Танор? Мальчик с Танора? - переспросил подполковник. - Георг…
        - Мы будем вести беседу среди ваших подчиненных, подполковник? - сухо прервал его Саттор. - Может, тогда подзовем их поближе. Некоторым может быть плохо слышно.
        - Простите, господин полковник, - пробормотал Романов, досадливо оглянувшись на своих людей. - Вы правы, время задать вопросы еще будет.
        - Надеюсь, моими ответами вы удовлетворитесь, и оставите замечания и советы при себе, - отчеканил Георг и первым сдвинулся с места. - Ведите.
        - Слушаюсь, - также чеканно ответил Романов и продолжил путь.
        Саттор подмигнул Рику и последовал за подполковником, так и не спустив мальчика с рук. Мимо них прошел очередной киборг, и младший Саттор повернул голову, глядя ему вслед. После передернул плечами, коммандер усмехнулся. В состав космических, воздушных, наземных и водных Сил империи биокибернетический личный состав входил в обязательном порядке, не только как обслуживающий персонал. Там, где людям хода не было, выпускали роботов. Если нужно было сберечь живые силы, на задание отправляли роботов. Киборги-пилоты шли в бой впереди машин, управляемых людьми, становясь их щитом.
        Для этого не требовалось с ювелирной точностью воспроизводить идентичность внешности робота с человеком. Лица киборгов, поставлявшихся в Вооруженные Силы империи Гея, были лишены мимики. Их застывшие маски, лишенные всяких эмоций действительно казались неживыми. Неестественно прямые, с бледноватой кожей, со зрительным углом обзора таким, что подвижности зрачков также не требовалось, роботы могли легко напугать непривычного к их виду человека. Так что Рика полковник понимал отлично и лишний раз убедился в правильности своего решения убрать киборгов на линкоре подальше от впечатлительного ребенка.
        - Мы можем поговорить в моей каюте, - Алекс полуобернулся, заметил согласный кивок Саттора и отдал распоряжение роботу-адъютанту: - Принеси для мальчика чай и печенье. Если найдешь шоколад, тоже будет кстати.
        - Слушаюсь, коммандер, - без всяких эмоций ответил киборг и отправился выполнять приказание.
        - Грорг, почему бобот назвал его ком… комма…
        - Робот назвал Алекса коммандером, - прервал Рика полковник, помогая проговорить непривычные слова, - потому что подполковник Романов тоже коммандер. Коммандер - это старший на корабле, малыш.
        - Как хозяин земель, - понятливо кивнул Рик.
        - Ты прав, малыш, - улыбнулся Георг.
        - Что он говорит? - полюбопытствовал Романов.
        - Рик назвал нас с тобой феодалами, - хмыкнул Саттор. - Мы выясняли, кто такой коммандер.
        - Любопытная аналогия, - усмехнулся Алекс. Он указал жестом на стулья, стоявшие у стола, и первым сел на свой. - Хочу все-таки услышать, как ты стал отцом.
        - Рик, сними, пожалуйста переводчик, - попросил полковник, усаживая мальчика на стул. Распрямился и размял плечи: - Уф. Вроде и легкий, а руки устали.
        - Зачем снять? - настороженно спросил Рик.
        - Я кое-что хочу рассказать Алексу, но не хочу, чтобы ты это слышал, - пояснил Георг. - Не переживай, это ненадолго. Я рядом с тобой, ничего не бойся. Хорошо?
        Мальчик шмыгнул носом, но все-таки кивнул и вытащил из уха наушник. Саттор потрепал его по плечу и уселся на свободный стул. Романов подался вперед, уперся в столешницу локтями и уместил подбородок на переплетенных пальцах, готовый слушать. Вся его поза говорила о том, что эта часть беседы с коммандером линкора не является официальной, полковник не возражал.
        - Нас кинули в помощь Ниану, - начал свой рассказ Саттор. - На их круизный лайнер напали туаронцы. Сынок одного из местных князьков, промышляющего добычей приатума, отправился в путешествие со своей невестой. Оба зеленые, как вселенская тоска. Краса и гордость планеты, в общем. Туаронцы лайнер захватили, стали выкуп с князька требовать. Ты же знаешь, те же аривейцы цену за услуги такую заломят, что проще младшего князька подарить пиратам на канапе. Стронн осторожничает. Только мы, как обычно, везде нос готовы сунуть. Ниан обратился за помощью к Гее, Янсон, скотина, вернул нас с курса на Гею и приказал освободить заложников. Совместно с нианцами взяли ублюдков, но зеленые морды свалили, как только забрали своего пленника. Нас оставили разбираться с туаронцами и пассажирами лайнера. Те пальбу устроили, когда решили, что мы остались в меньшинстве. На захваченный лайнер только часть моих людей отправилась, я в том числе, мы же были всего лишь в помощь союзничкам. Линкор близко к лайнеру не подходил. Не буду рассказывать подробности, пассажиров удалось согнать в безопасную зону, взрыв круизника
предотвратили, но туаронцам отвлечь от себя внимание удалось. Они взяли несколько спасательных катеров с борта лайнера, вернулись к своим на корабль и рванули прочь. Ли отправил несколько перехватчиков. Упустили. Мы на катере охраны круизника вернулись на «Свирепый» и помчались на поиски уродов. Один перехватчик они мне подбили, остальные вернулись. Сам понимаешь, гибель своих парней я спустить не мог. Нагнали в системе Аброна. Завязался бой. Туаронский корабль взорвали, но два катера успели покинуть его борт. Первый подбили еще с линкора, а за вторым пришлось погоняться. Но на Танор он больше падал, чем летел. В общем, до поверхности Танора они дотянули на честном слове, но, видно, недалеко от земли система управления совсем отказала, потому что их катер свалился прямо на деревню Рика. Дома загорелись. Выжившие пираты вышли из катера, перепуганные жители, должно быть, бросились на них. Туаронцы отстреливались. Представляю, какая поднялась паника в деревне. Дома стоят близко друг к другу, крыши соломенные, сухие. Огонь охватил жилища слишком быстро. Кто не сгорел, того застрелили. Рика я увидел еще
перед деревней. Его во время падения туаронского катера там не было, мальчишка в это время скот пас. Помолился, чтобы боги ему звезду послали, разбогатеть хотел. Это он мне уже на линкоре рассказал. А тут мы. Он думал, что мы боги и пришли мстить за его просьбу, просил мать воскресить. Один среди огня и трупов… - Саттор на мгновение прервался, откашлялся и продолжил: - Не смог я его там оставить. Забрал парня с собой. В тот же день оформил свое отцовство. Теперь вот привыкаем друг к другу. Славный мальчишка, смышленый.
        - Туаронцев нашли? - спросил Алекс Романов, чтобы удержать слова, готовые сорваться с языка. А сказать ему хотелось: «А как же закон о невмешательстве?». Но подполковник помнил о предупреждении коммандера «Свирепого», потому просто уточнил: - Тех, которых вы гнали до Танора?
        - Да, - кивнул Георг. - Их четверо было. Одного все-таки зацепили вилами, его след и помог быстро догнать беглецов. Так что за своих ребят я поквитался. А на обратном пути… Вот, - он повернул голову к Рику и улыбнулся мальчику, мявшему в кулачке наушник. Полковник показал себе на ухо. Младший Саттор понял и надел переводчик, заметно расслабившись. Сидеть и не понимать, о чем говорят рядом с ним, Рику не понравилось.
        - Что будете делать, когда вернетесь на Гею? - полюбопытствовал Романов.
        - Возьму отпуск, будем гулять по империи, изучать язык, привыкать к новой жизни, - ответил Саттор. - Рик в том возрасте, когда сознание открыто для новой информации, просто надо давать ему ее порционно. Справимся. Потом, когда он будет готов, отправлю его в кадетский корпус.
        - В кадетский корпус? - удивился Алекс. - Почему туда?
        - Я по земле хожу меньше, чем по палубе своего линкора. Большую часть года провожу в космосе, с кем я оставлю мальчика? А там у него будет общение со сверстниками, заведет друзей, получит образование, профессию. Хочу отправить его к Лосеву в Третью Космическую Академию. Там и кадетский корпус, и академия следом. Выйдет оттуда офицером Его Величества. Да и места там хорошие. Мальчику должно понравиться. Ну, хватит. - Саттор несильно ударил ладонью по столу. - Довольно лирики, переходим к делу. Рассказывай теперь ты.
        В дверь раздался вежливый стук. Романов разрешил войти, и в каюте появился робот-адъютант. Он подошел к столу, остановился рядом с Риком, и мальчик, тихо пискнув, словно мышонок, слетел со стула. Он метнулся к Саттору, сам забрался к полковнику на колени и вцепился пальцами в край стола. Мужчины переглянулись. Алекс, хмыкнув, велел роботу:
        - Оставь поднос и можешь быть свободен. Если понадобишься, я тебя вызову.
        - Слушаюсь, коммандер, - бесцветно отозвался адъютант и снова покинул каюту.
        Подполковник сам выставил перед Риком чашку с горячим чаем, тарелку, где были красиво разложены печенье и шоколадные конфеты.
        - Не скромничай, парень, - подмигнул коммандер Романов и вернулся на свое место. Затем перевел взгляд на Саттора. - Георг, не возражаешь, если мне скопируют твою программу-переводчика? Хочется понимать, о чем говорит Рик.
        Полковник пожал плечами. Он слегка отклонил мальчика, чтобы тот обратил на него внимание:
        - Рик, Алекс тоже хочет разговаривать с тобой. Я ненадолго отдам ему свой наушник, чтобы умники с базы сделали ему такой же. Твой переводчик остается с тобой, тебе его снимать больше не надо.
        - Хорошо, - кивнул младший Саттор и несмело потянулся к конфетам. Он уже дотронулся до красивой шуршащей обертки, но вдруг испугался и отдернул руку, бросив вороватый взгляд на второго коммандера.
        Романов снова улыбнулся, перегнулся через стол и подвинул тарелку ближе к мальчику.
        - Это всё для тебя, Рик, - сказал мужчина.
        - Бери смело, - произнес Георг. Мальчик, получив одобрение, расслабился и сгреб с тарелки сразу две конфеты.
        Рик уже ел похожее лакомство на линкоре, правда, всего один раз, но Грорг обещал, что на Гее у него будет много сладостей.
        - Мы слишком давно в космосе, малыш, на борту осталось, в основном, только необходимое для питания экипажа, - пояснил полковник.
        И сейчас мальчик с удовольствием засунул в рот свою добычу, издав удовлетворенный вздох. Но стук в дверь каюты, а после мерный перестук шагов, вынудили его обернуться. Рик округлил глаза и отчаянно закашлялся. Повинуясь бесшумному зову подполковника, вернулся его адъютант.
        - Отнеси это к лингвистам, пусть скопируют программу и подготовят для меня переводчик, - приказал второй коммандер. - Как будет готово, принеси оба наушника.
        Рик, всё еще продолжая покашливать, опустил взгляд себе на руки и не поднимал его, пока адъютант не ушел выполнять приказания. Напряжение мальчика было слишком явным, чтобы не заметить его.
        - Н-да, - проговорил Саттор, осторожно обтирая рот приемного сына салфеткой, - кажется, к роботам нам придется долго привыкать. Начнем с простейших.
        - Я не хочу привыкать, - испугано воскликнул мальчик, но Грорг указал на свое ухо, где уже не было наушника, и Рик нервно заерзал.
        - Малыш, я рядом и никому не позволю тебя обидеть, - мягко произнес Саттор. - Разберись с этой кучей сладостей, покажи ей, кто тут настоящий мужик с бездонным брюхом, а мы пока поговорим с Алексом.
        - Робот больше сюда не зайдет, - поддержал Романов. - Когда он принесет наушники, я сам к нему выйду. Согласен?
        Мальчик кивнул, еще какое-то время сидел, боязливо оборачиваясь к двери, но негромкое звучание мужских голосов подействовало на него успокаивающе, и вскоре Рик, протяжно вздохнув, взялся за нелегкое дело уничтожения сладостей. Коммандеры едва заметно улыбнулись, и продолжили беседу.
        - Значит, они все-таки решились напасть, - усмехнулся полковник.
        - Да, - кивнул Романов. - Яйцеголовые спать спокойно не могут, пока Талея находится под властью ящеров. Гальарцы и панги рвут несчастную планетку на части, уже не зная, что еще выдумать, чтобы присвоить себе Талею, только талеяне остаются жертвами этой бесконечной свары. Однажды аборигены взбунтуются, и тогда начнется мясорубка.
        - Но пока терпят, - отметил Саттор.
        - Пока, да. В их интересах иметь щит, и они выбрали ящеров. Эти хотя бы не имеют таких аппетитов, как Гальар. Сейчас у них идут очередные переговоры. Мы здесь, как гаранты мира. В общем-то, просто торчим над планетой, и вся работа. Не понимаю, зачем жаба Янсон пригнал вас сюда.
        - Чтобы не скучали, - усмехнулся Георг. - Заботливый… гнида. Какая будет наша задача?
        - Висеть вместе с нами над планетой, пока яйцеголовые не уберутся восвояси, - ответил Романов. - На стороне пангов выступил Стронн. У Гальера посредников нет. Мы - нейтральная сторона. Что-то вроде миротворцев с пушками. Если начнется заварушка, должны прекратить атаку нападающей стороны. Это официально. Неофициально мы должны начистить хлебало гальарцам. Нас призвал Стронн, Стронн на стороне пангов, мы, следовательно, тоже.
        - Но негласно, - кивнул Саттор. - Мы вписываемся в план боевых действий, или пришлось перерабатывать схему?
        - Я не буду задействовать вас, - ответил подполковник. - Панги, Стронн и мои силы - этого вполне достаточно против армады с Гальара. Вы уже достаточно повоевали за эти месяцы, отдыхайте.
        - Значит, наша задача - ждать приказа, - уточнил полковник.
        - Да. В случае необходимости я подключу вас, но вряд ли даже наглости яйцеголовых хватит на нападение. Они и на переговоры-то пошли, потому что их прижали. На Талее сейчас находится наш представитель, как независимая сторона. Если гальарцы начнут боевые действия, они бросят вызов и Стронну и Гее. А у них не столько союзников, чтобы навлекать на себя гнев Альянса. Это все-таки уже не колония на окраиной планетке, это союз семи галактик. Так что всё пройдет спокойно.
        - Да, я тоже так подумаю, - согласно кивнул Саттор. - Гальарцы хапуги, но не идиоты.
        Полковник перевел взгляд на мальчика, допивавшего чай. Рик поставил чашку на блюдце, вытер губы тыльной стороной ладони и сыто вздохнул.
        - Рикьярд с поставленной задачей справился, - негромко рассмеялся Алекс, проследивший направление взгляда коммандера.
        В это мгновение раздался стук в дверь, и благодушное выражение с лица Рика слетело. Он прижался спиной к груди полковника и зажмурился. Но адъютант не появился. Романов, как и обещал, сам направился к двери, забрал наушники и вернулся назад, уже успев надеть на ухо переводчик. После передал Саттору его наушник, уселся на свое место и снова подмигнул Рику.
        - Скажи что-нибудь, - попросил он.
        - Он ушел? - спросил мальчик, так и не открыв глаз.
        - Ушел, - ответил подполковник. - Эдвард без позволения не войдет, не волнуйся.
        - Честно? - уточнил Рик, приоткрыв один глаз.
        - Чтоб я сдох, - заверил Романов и рассмеялся.
        Саттор усмехнулся, наблюдая за приемным сыном и старым знакомым. Затем вновь заговорил с подполковником:
        - Алекс, позволишь посмотреть на твой план боевых действий? Это не недоверие…
        - Мне было бы интересно услышать твое мнение, - улыбнулся Романов и снова взглянул на мальчика: - Рик, хочешь посмотреть на Гею?
        - Грорг уже показывал мне живые картинки, - важно ответил младший Саттор.
        - То, что есть у меня, ты еще не видел, - заверил Алекс. - Пересядь на свой стул, и я кое-что покажу тебе.
        - Нужно взглянуть, возможно, у Алекса есть что-то очень интересное, - произнес Георг. - Мы будем сидеть здесь, и Эдвард в каюту не войдет.
        - Обещаешь? - вывернулся на него мальчик, доверчиво посмотрев на Саттора.
        - Клянусь, - серьезно ответил тот.
        - Хорошо, - кивнул Рик и позволил себя снять с колен коммандера. Затем перебрался на стул, на котором сидел прежде и велел подполковнику: - Показывай.
        - Слушаюсь! - козырнул Романов, уже поднявшийся со стула. Его глаза весело блеснули.
        Подполковник отошел куда-то за спину Рика, но быстро вернулся, неся в руке уже знакомый младшему Саттору коммуникатор. Алекс поставил его на стол, активировал визуализацию и вернулся на свое место, снова заговорив с Георгом. Мальчик покосился на них, но быстро потерял интерес к скучной беседе двух мужчин, рассматривавших совсем другое изображение. Рик снова повернулся к «живым картинкам».
        Он увидел деревья. Они росли прямо посреди каюты, и казалось, что можно встать со стула, сделать несколько шагов, и ты окажешься в осеннем лесу. Ковер из желтых листьев уже покрывал землю, но трава еще не пожухла и выглядывала между слоем осеннего золота упрямыми зелеными перышками. Сквозь макушки деревьев можно было рассмотреть голубое небо и облака, неспешно ползущие друг за другом. Ветер шуршал листвой, еще росшей на могучих сучьях, срывал отдельные листья, и они летели к земле, прямо к маленькой девочке, кружившейся посреди осеннего дня, навсегда оставшегося в памяти коммуникатора Алекса Романова.
        Девочка была значительно младше Рика. Ее рыжеватые волосы были собраны в хвостики, и они летели вслед за своей хозяйкой. Девочка всё кружилась и кружилась, раскинув руки и подняв личико к небу. Наконец ее ножки запутались, и она со смехом упала на землю.
        - Ильса! - воскликнул голос невидимой женщины.
        - Мне не больно, мамочка! - закричала в ответ девочка. Поднялась на ноги, зацепив опавшие листья, и подкинула их вверх, снова задорно рассмеявшись.
        - Ильса, - позвала невидимая женщина, - смотри.
        Девочка остановилась, взглянула в сторону и подпрыгнула на месте, завопив:
        - Папа! Папочка!
        Словно из воздуха появился Алекс Романов, одетый в одежду, совсем не похожую на его форму. Он присел, протянул к дочери руки, и она сорвалась с места, с визгом бросившись к отцу. Он поймал девочку, поднял на руки и звонко поцеловал в щеку. Дочь снова раскинула руки, выкрикнув:
        - Хорошо!
        Отец рассмеялся, глядя на нее, а прямо перед Риком появилась женщина, невидимая до этого. Он даже обернулся, чтобы посмотреть себе за спину, но там была всё та же каюта и никакого леса. Мальчик снова посмотрел на изображение. У женщины были такие же рыжеватые волосы, как у дочери, но глаза голубые, как небо над их головами. Изображение счастливой семьи стало ближе, и Рик увидел, что у Ильсы глаза зеленые, как у подполковника. Алекс опустил дочь на землю, сжал ее ладошку, другой рукой обнял женщину за плечи, и все трое направились в сторону деревьев и… лес исчез.
        - Какая большая уже, - услышал Рик и обернулся к Саттору.
        Он смотрел туда, где только что был лес и семья, счастье которой угадывалось даже через визуализированную запись.
        - Три года, - улыбнулся Алекс, закрыв коммуникатор. - Смешная девчонка.
        - Иль-са, - произнес Рик.
        - Да, Ильса, - хмыкнул Романов, затем посмотрел на Саттора: - И что скажешь?
        - Мне нравится твоя схема, - ответил Георг, поднимаясь со стула. - Мы возвращаемся на линкор.
        - Я провожу вас, - подполковник поднялся следом. - Только подождите немного, уберу роботов с этого уровня.
        - Отличная идея, - одобрил Саттор.
        Обратно Рик шел на своих двоих, держа полковника за руку и с опаской вглядываясь в лица встречных людей, но это действительно были всего лишь люди, «мертвецы» исчезли. У стыковочного шлюза мужчины пожали друг другу руки, перебросились напоследок несколькими фразами, и Георг поднял мальчика на руки. Он уже сделал несколько шагов, но коммандер вдруг обернулся:
        - Алекс, можно попросить тебя об одолжении?
        - Конечно, - с готовностью кивнул тот.
        - Пришли на линкор еще сладостей, мальчишке они пришлись по вкусу, а у меня на борту шаром покати.
        - Непременно, - рассмеялся Романов. После помахал мальчику: - Рад был познакомиться с тобой, Рикьярд.
        - Я Рик, - проворчал мальчик, подумал и добавил: - А боботы страшные.
        ГЛАВА 3
        Ему снился сон. Странный, причудливый. Осенний лес, залитый солнечными лучами, сверкал золотыми листьями, переливался небесной лазурью. Деревья шептались, и если вслушаться, то можно было разобрать в тихом шелесте слова песни. Листья срывались с веток и падали, кружась в такт чарующему пению. Они плавно опускались на землю, укрывали ее золотым покровом. А посреди этой сказочной красоты кружилась, раскинув руки в стороны, женщина в длинном темно-сером платье. Она вскинула лицо к небу, и на губах ее застыла счастливая улыбка.
        - Мама, - позвал Рик. - Мама.
        Женщина рассмеялась, весело, озорно. Присела на корточки и протянула к мальчику руки. За ее спиной послышалось шуршание шагов по ковру из листвы. Рик увидел отца. Рядом с ним шагал старший брат, он нес их сестренку, почему-то очень похожую на девочку со странным именем - Ильса. Отец и брат с сестрой на руках подошли к матери, всё еще зовущей Рика, и посмотрели на него.
        И вдруг жуткий гул разорвал умиротворение сказочного леса. Деревья затрещали, повалились, словно их ломал великан. Небо померкло, и золото листвы почернело, скукожилось и осыпалось прямо на глазах. Семья Рика по-прежнему смотрела на него, словно не слышали гула и треска, словно не замечали, что листья превратились в черный снег.
        - Мама! - закричал мальчик, когда из-за их спин показался огромный робот.
        Глаза его пылали жутким пламенем, но лицо оставалось неподвижным, мертвым. Робот опустил взгляд на четырех человек, и огонь из глаз обрушился вниз, в одно мгновение охватив и лес, и землю, и семью Рика…
        - Нет!!!
        Он порывисто сел на койке и распахнул глаза. Лицо мальчика было мокрым от слез, тело влажным от неприятного пота. Рик всхлипнул:
        - Мама…
        Но никто не отозвался. Постепенно сознание мальчика прояснилось, он огляделся. Грорга, который всегда приходил, когда Рику снились страшные сны, в каюте не было. Младший Саттор вытер слезы, откинул одеяло и спрыгнул с койки. Босые ступни шлепнули по полу.
        - Грорг, - на всякий случай, позвал мальчик, но ответа по-прежнему не было. Он был один.
        Осадок от сна всё еще тревожил Рика. Он зябко поежился, переступая с ноги на ногу. Затем мотнул головой, поджал губы и решительно пошлепал в душевую. Сам активировал подачу воды, как это делал Грорг, умылся и направился к своей одежде. На столе стоял поднос с завтраком и тарелочкой с конфетами, которые прислал Алекс Романов, но Рик прошел мимо, деловито накидывая на плечи лямки от штанов. Один бахил сполз, и мальчик, ворча, подтянул его, закрепил заново, затем удовлетворенно вздохнул. Дальше путь маленького воина лежал к выходу из каюты. Мальчик уже дошел до двери, однако все-таки вернулся к столу, стянул одну конфету, шумно пошуршав фантиком. Сунул конфету в рот и снова вернулся к двери. Некоторое время сопел, рассматривая панель, управлявшую дверью, подпрыгнул, шлепнул по ней и довольно осклабился, глядя на то, как выход в коридор открылся.
        Рик почти вышел из каюты, но вновь вернулся, сунул в карман еще две конфеты и побежал к двери, уже закрывшей выход наполовину. Проскользнул в коридор, пошмыгал носом и уверенно направился в сторону рубки. Этот путь мальчик выучил на отлично. Неожиданно послышался быстрый топот ног. Рик обернулся, чтобы посмотреть, кто бежит за ним и узнал Андреаса Ли.
        - Рик? Что ты тут делаешь? - спросил первый помощник, останавливаясь рядом с ребенком.
        - Ищу Грорга, - ответил тот.
        Майор оглянулся на дверь командирской каюты, чертыхнулся и взял Рика за руку.
        - Шевели ногами, парень, - велел Андреас, снова ускоряя шаг.
        - Почему мы бежим? - спросил мальчик, быстро перебирая ногами.
        - Чертовы гальарцы, - буркнул Ли, больше ничего не объясняя.
        - А где Грорг?
        - В рубке.
        Больше вопросов Рик не задавал. Они добежали до рубки управления, Андреас пропустил вперед мальчика, и тот сразу бросился к коммандеру, застывшему перед очередной визуализацией. Рик остановился, не добежав пару шагов, и уставился изумленным взглядом широко раскрытых глаз на черноту, в которой застыли космические корабли. Они были разные. Больших повисли в отдалении, но перед ними в несколько рядов выстроились корабли поменьше. Хищные силуэты нацелились на коммандера и застывшего за ним мальчика. Рик судорожно вздохнул и несмело приблизился к Саттору.
        - Флот Траора, - произнес Георг. - Какого черта они поперлись сюда? - Он повел рукой в сторону, и армада сместила влево. Саттор сделал жест, словно тянет на себя черноту, и масштаб увеличился еще больше, показывая другие корабли. - Агатай-чи. Какого черта происходит?
        - Коммандер, подполковник Романов на связи, - доложила девушка-связистка, заступившая сегодня на вахту.
        Саттор развернулся и едва не споткнулся о мальчика, стоявшего рядом.
        - Рик! - воскликнул полковник, так и не заметивший появление приемного сына. - Ты откуда тут?
        - Я привел, - отозвался Ли. - Шел в рубку.
        - Ты сумел открыть дверь? - улыбнулся Георг, провел рукой по взъерошенным волосам Рика, подмигнул ему и подошел к связистке. - Я слушаю вас, господин подполковник.
        - Коммандер, - голос Романова был сух и официален, - ситуация поменялась. Гальар вошел в состав Союза независимых планет, организованный Траором. Союзные силы выступили против Альянса, об этом гальарцы объявили сегодня утром на переговорах. Представитель Геи уже прибыл на борт «Славы императора». Сейчас союзники ждут окончательного решения пангов. Если ответ будет отрицательным, начнется атака. Стронн активизирует свои силы, панги уже связались с родной планетой. До подхода вспомогательных сил Альянса, мы выступаем в качестве щита. Первый удар будет по нам, Георг, - тон Алекса смягчился. - Основная ударная волна наших истребителей пойдет на Траорский флот. Выведем их из боя, Агатай-чи отойдут. Гальар один сражаться не будет. Ты опытный командир и команда на «Свирепом» прошла не одно сражение, я не буду привязывать вас к общей атаке. Наименьшее распределение союзных сил на левом фланге. Я отдаю его тебе на растерзание. Действуйте по своему усмотрению, коммандер, но держите меня в курсе событий, - подполковник вернул в голос прежнюю отстраненность.
        - Вас понял, коммандер, - ответил Саттор.
        - Будьте наготове. Сигнал к атаке - команда «Старт».
        - Вас понял, - повторил полковник. Связь со станцией прервалась. Саттор задумчиво потер подбородок и произнес больше для себя: - Значит, Талея была всего лишь предлогом, и переговоры оказались нужны лишь для того, чтобы союзники успели подойти.
        - Угу, - промычал Ли. - Мы прикрываем пангов, Союз гальарцев, а повод для боевых действий состряпать несложно - притеснение союзной планеты.
        - Угу, - теперь промычал Саттор и встряхнулся: - К барьеру. Визуализировать связь с подразделениями.
        Рик стоял, раскрыв рот, и следил за своим Гроргом, вдруг ставшим таким, что невольно хотелось склониться перед ним, совсем как перед хозяином земель, на которых стояла его деревня. Коммандер стоял, заложив руки за спину, и всматривался в разворачивающийся перед ним экран, на котором, словно соты в улье, зажигались окошки. Мальчик шмыгнул носом, разглядывая ровные шеренги, спешно построившиеся, как только активировалась связь с рубкой.
        - Слава Гее и ее императору, - произнес Саттор.
        - Слава! - одновременно гаркнул личный состав, приложив правую руку к сердцу.
        Коммандер оглядел строгим взглядом подразделения и заговорил:
        - Союз независимых планет выступил против сил Альянса. Мы с вами должны сдержать натиск до подхода наших союзников. И пусть мы находимся в космосе, но за нами Талея и ее жители, непричастные к бойне, которую собирается устроить объединенный флот противника. Мы обязаны отбить атаку, потому что это только начало войны, и дальше Союз независимых планет пойдет на наши галактики. Их больше, но нам не привыкать драть задницы превосходящим нас силам, справимся и в этот раз. Я верю в вас, сыны и дочери империи Гея! А теперь от любовных признаний к делу. Развернуть демонстрационные экраны. - Саттор подождал несколько секунд и продолжил: - Перед вами наш сектор атаки. Подразделения К-1 и К-2, выступаете первой волной.
        - Есть, - ответ прозвучал ровно.
        - Ой, - Рик узнал «боботов» и юркнул за коммандера, но выглянул из-за него и продолжал рассматривать шеренги военных.
        Полковник продолжал ставить боевую задачу. Подразделения слушали, отзываясь одним-единственным словом: «Есть».
        - По местам! - чеканно произнес Саттор. - Готовность один.
        - Есть! - слаженно произнесли пилоты, корабельные артиллеристы, техническая служба, медицинская, киборги.
        И всё пришло в движение. Пилоты бросились к своим машинам, и соты исчезли, но понеслись доклады по местной связи:
        - К-1 у вылету готовы.
        - К-2 к вылету готовы.
        - «Феникс» к вылету готовы.
        - «Тени» к вылету готовы.
        - «Самураи» к вылету готовы.
        - Технический отсек, - вызвал коммандер. - Не слышу доклада.
        - Технический отсек докладывает. Все системы в рабочем состоянии и готовы к боевым действиям.
        - Доклад принят.
        Рик слушал все эти странные слова, и они казались ему заклинаниями. А еще вдруг стало страшно, потому что мальчик вдруг осознал, что сказал Грорг. «Война» - страшное и невероятно притягательное слово для воина. Когда отец говорил им с братом, что для воина нет больше доблести, чем поднять свой меч на врага. А еще говорил, что война может обогатить, и воины возвращаются домой с дорогими дарами. Рик тогда мечтал, чтобы началась война, и он смог принести матери бусы из красного камня, какие ей понравились на ярмарке. Но сейчас не было ни матери, ни бус, ни даже его родной планеты. И тогда мальчик вспомнил другие слова отца: «Умереть в сражении - благодать. Боги встречают погибших воинов с почетом и великой милостью». Младший Саттор утер нос тыльной стороной ладони и приосанился.
        - Боги будут с нами, - важно сказал он.
        - Отлично сказано, Рик, - отозвался майор Ли. - С нами Вселенная и все ее боги.
        - Мы обречены на победу, - хмыкнул весельчак Петр, сегодня снова сидевший на месте второго пилота.
        - Закрыли рты! - гаркнул Саттор. - Как суждено, так и будет. Не будем раньше времени праздновать, это может отпугнуть удачу. Но ты прав, сынок, боги просто обязаны быть с нами, потому что мы не мы развязываем бойню.
        В рубке воцарилось недолгое молчание, и в эту тишину ворвался голос Романова:
        - Всем кораблям команда «Старт».
        - «Свирепый» команду принял, - тут же произнесла связистка, и коммандер потер ладони:
        - Экипажу «Свирепого» команда «Старт». Во славу нашей планеты! К-1 к выполнению боевой задачи приступить.
        - Есть, - ответил безэмоциональный голос.
        - Понеслось, - сказал Ли за спиной Рика. - Ни пуха.
        - К черту, - не оглядываясь, бросил Саттор и вновь понеслись его команды: - Развернуть визуализацию сектора атаки. - Сражение при Талее началось.
        Рик, повертев головой и не найдя ничего более интересного, достал из кармана одну из прихваченных конфет и вернулся к черному окну космоса, за которым вновь появились чужие корабли, маленькие, с вытянутыми назад острыми крыльями. Они пришли в движение и теперь мчались на линкор. Один из кораблей приблизился настолько, что мальчику показалось - он сейчас залетит прямо в рубку. Рик зажмурился и вскрикнул, когда чьи-то руки подхватили его.
        - Это всего лишь я, сынок, - голос Георга Саттора мгновенно успокоил ребенка. Коммандер усадил мальчика на свое кресло и привычно встрепал волосы. - Посиди пока здесь, малыш. Не страшно?
        - Он сейчас залетит к нам? - спросил Рик, указывая пальцем на чужой корабль.
        Полковник улыбнулся:
        - Нет, сынок, он далеко от нас, это просто так кажется. Сейчас я изменю масштаб, и мы сможем увидеть наших парней. Если будет страшно, скажи, тебя проводят в каюту. Всё, малыш, у меня больше нет времени.
        Саттор еще раз улыбнулся Рику и вернулся к визуализации, коротко бросив:
        - Активировать сенсор.
        - Сенсор активирован, коммандер.
        Полковник раскинул руки, словно дирижер, визуализация отозвалась слабым всполохом, и изображение, послушное ладоням Саттора, стремительно отдалилось, унося с собой и корабли Траора.
        - Ух, - восторженно выдохнул Рик, сунул руку в карман за второй конфетой, но подумал, что это последняя, и, вздохнув с сожалением, сложил ладони на коленях, продолжая следить за коммандером.
        Тот вытянул правую руку вперед, еще больше отдаляя корабли противника. Левая ладонь сделала короткое движение вверх, и черную пустоту заполнило изображение других кораблей, узких и вытянутых, словно наконечники стрел. По их корпусу пробегали дорожкой опознавательные огоньки, и в их блеклом свете, Рик увидел герб Геи, такой ему как-то показывал Грорг.
        - К-1, вас вижу, - произнес полковник. Затем резко провел ребром ладони поперек визуализационного экрана, словно разрезал его пополам, и изображение разделилось. Правая рука коммандера взметнулась вверх, он махнул на себя, и вновь траорские корабли заполнили верхнюю часть экрана. - Схема «Веер». К-2 - «Клин».
        - Есть.
        - Есть.
        - «Феникс». Ведущий Ирвинг.
        - Капитан Ирвинг на связи.
        - Ваня, голову не отключать. Это твой последний шанс. Если опять потащишь звено в жо… - Саттор бросил взгляд через плечо на мальчика. - Подставишь ребят, начищу рожу лично и под трибунал. Как поняли, капитан Ирвинг?
        - Вас понял, коммандер, моя голова при мне. Это были нервы, я в порядке.
        - Работаете с киборгами. Правый фланг ваш.
        - Есть.
        - «Самураи».
        - «Самураи» на связи, коммандер.
        - Работаете с киборгами, левый фланг.
        - Есть.
        - «Тени», «Пантеры», остаетесь под прикрытием линкора. Задача - вывести из строя защиту и оборонительные орудия. На таран идти не обязательно, носитель большой, лбом не прошибете, как поняли лейтенант Манукян?
        - Вас поняла, коммандер, - ответил нежный женский голосок. - Материться хотя бы можно?
        - Сутки карцера, лейтенант, за неуставной вопрос. Материться можно.
        - Слава яйцам! - тут же прилетел новый голос, на этот раз мужской. - Я уже приготовился дураками ругаться. Как в детстве, б…
        - Ожешко, пять суток карцера! - рявкнул Саттор. - Какого черта, мне задают идиотские вопросы?!
        - Так с вами же ребенок, коммандер, - ответил ведущий «Теней». - Ребята не знают, как можно выражаться.
        - В бою, как душа попросит, - ответил коммандер и снова рявкнул: - Отставить болтовню, не на ярмарку гулять идете! Всем собраться. К-1 вы у цели, - и руки полковника снова запорхали по экрану, превращая его в монолит.
        Лавина траорских кораблей показалась теперь Рику роем насекомых. Им навстречу мчались истребители подразделения К-1, всё более походя на град стрел, выпущенных разом множеством лучников.
        - Атаковать! - отрывисто произнес полковник, и в сторону траорцев полетели вспышки огня, уже знакомых мальчику выстрелов.
        Истребители киборгов стремительно мчались к кораблям противника, еще мгновение, и стал понятен смысл схемы «Веер». Траектория полета истребителей сменилась, они врезались в группу траорцев и по косой полетели направо и налево, вынуждая противника сбиться с курса, чтобы не оказаться сбитыми киборгами с линкора.
        - К-2, вперед!
        Второе звено истребителей врезалась в «веер» клином, снося шквальным огнем ближайшие траорские корабли и окончательно тесня их в два капкана.
        - «Самураи», «Феникс», ваш выход.
        - Есть, коммандер.
        Руки Саттора продолжали метаться по экрану, приближали отдельные участки изображения и вновь отдаляли их. Рик широко распахнул глаза, вглядываясь в завораживающий и страшный танец смертоносных боевых машин. Траорцы пытались вырваться из западни. Один из их кораблей рванул горизонтально вверх, и вслед ему устремился истребитель подразделения К-1, полыхнул огнем, словно огромная свеча, и траорец вспыхнул, так и не сумев вырваться. Саттор на мгновение оторвал руки от экрана, потер ладони и вернулся к прерванному занятию.
        Неожиданно на левом крае несколько машин траорцев слаженно ушли вниз, развернули орудия, и сверкающий во тьме залп ударил по истребителям. Яркий взрыв на мгновение ослепил людей, сидевших в рубке линкор.
        - Киборг, - отстранено произнес Саттор, констатируя потерю, и гаркнул: - «Самураи», вашу мать, у вас дыры в обороне, они проходят сквозь вас!
        Через поредевшую оборонительную линию, откуда спешно разлетались истребители, прорывались еще пятеро вражеских кораблей.
        - Мы их держим, коммандер!
        «Самураи» рванули на перехват, осыпая траорцев градом выстрелов.
        - Ты так свой член держать будешь, когда на очередную подружку полезешь, Роджерс. Замкнуть контур!
        От мельтешения и вспышек на экране у Рика зарябило в глазах, а когда он вновь их открыл, картинка боя стала далекой. Теперь они смотрели на два звена, мчавшихся в сторону кипевшего боя.
        - Штурмовики, приготовиться. Начинаем движение, ускорение максимальное, отрыв от линкора по команде «Атака». В бой истребителей не ввязываться, наша цель - носитель.
        - Есть, не ввязываться.
        Саттор еще мгновение смотрел на кипевший бой, болезненно поморщился, отмечая несколько попаданий по своим машинам, но больше этого эмоции не прорвались наружу. В бою полковник не привык паниковать и оглашать потери. Всё потом. Потом будет водка в одиночестве, но на Гее. В космосе голова Саттора оставалась незамутненной. Экипажу дозволялось отмечать победу, тем, кто не стоял на вахте, и не должен был менять дежурившую смену. Шумные гульбища будут дома… и поминки тоже. Коммандер в них не участвовал. Он закрывался у себя на пару дней и пил в одиночестве, поминая погибших. Даже Ли в такие моменты Георг не звал к себе. Но это всё будет потом. Сейчас Саттор был собран, слегка возбужден предстоящим сражением и единственное, что тревожило его, это мальчик, сидевший в кресле за его спиной. Но… это тоже потом. Сейчас на полковнике лежала ответственность за жизнь его экипажа.
        Георг обернулся к Рику, беззаботно подмигнул ему и скомандовал:
        - Вперед, раздолбаи!
        - За Гею! - весело ответил ведущий «Теней».
        - За полковника Саттора! - подхватил ведущий «Пантер».
        - Удавлю, щенки, - беззлобно огрызнулся коммандер.
        - Он нас любит! - восторженно взвыл ведущий «Теней».
        - Капитан-лейтенант Сидоренко! Не выполните задачу, на собственном опыте узнаете, насколько я могу быть нежен. - Задушевным тоном пообещал Саттор.
        - Вы, коммандер всё обещаете, да обещаете, а заканчивается всегда одиночным карцером…
        - Трое суток карцера, - не стал разочаровывать пилота полковник.
        - Есть трое суток карцера! - бодро ответил Сидоренко.
        - Скоро свободных карцеров не останется, - невозмутимо заметил майор Ли. - А ребята только вылетели.
        Георг хмыкнул, бросил на первого помощника взгляд через плечо и подвел итог пустой болтовне:
        - Закрыли рты и служим Родине.
        - Есть служить Родине, коммандер.
        Саттор усмехнулся и покачал головой. Правая рука скользнула в верхний правый угол, и там появилось схематичное изображение линкора, под днищем которого летели два звена штурмовиков. Полковник остался удовлетворен увиденным и вновь перевел взгляд на панораму боя. Они стремительно приближались к мешанине сражающихся машин. Траорский носитель бездействовал, как и линкор, помогать бортовыми орудиями смысла не было, можно было зацепить своих в той каше, которую создал Саттор.
        Линкор шел на проход, созданный К-2, штурмовики летели под ним, как приклеенные, но полковник знал, что они сейчас зорко следили за тем, как своими товарищами на мониторах своих машин.
        - Не отвлекаться, - жестко произнес Саттор. - Как поняли?
        - Вас поняла, коммандер, не отвлекаться.
        - Вас понял, коммандер, - эхом понеслись голоса пилотов.
        - Капрал Златкова, не слышу, - в голосе полковника проскользнул металл. - Капрал Златкова!
        - Вас поняла, коммандер… не отвлекаться, - ответила капрал, и Георг понял, что она на грани. Еще немного и рванет в бой, ослушавшись приказа. Внесет сумятицу. Обязательно найдется баран, который рванет следом.
        - Полина, наизнанку выверну! - рявкнул он. - Ты меня знаешь. Капрал Златкова, еще раз, как поняли?
        - Вас поняла, коммандер! - четко отрапортовала капрал. - Не отвлекаться!
        - Доклад принят, - оповестил ее полковник и произнес уже для тех, кто сейчас дрался по обе стороны от образованного прохода, к которому приближался «Свирепый»: - Всем звеньям истребителей убраться с дороги.
        - Есть убраться, - новая перекличка немного успокоила коммандера.
        Саттор понимал, что пилоты, участвовавшие в сваре, сейчас далеки от адекватного состояния и поглощены охотой на траорцев. Долгое пребывание в космосе без возможности покинуть борт линкора на какой-нибудь планете подорвало нервную систему членов его экипажа. Они быстро выходили из себя, всё чаще вспыхивали мелкие склоки, и сейчас эмоциональный фон команды на линкоре оставлял желать лучшего. Отсюда возможность неподчинение капрала Златковой, игнорирование команд из рубки линкора, которое едва не привело к гибели звено истребителей «Феникс». Люди устали, но сейчас, когда им приходилось биться с траорцами, отчаянная злость была даже на пользу. Главное, чтобы не подставлялись, поддавшись эмоциональной нестабильности и возможной эйфории.
        - Ребята, я хочу видеть вас живыми на борту линкора, - сказал он без всякого пафоса. Этого было достаточно, чтобы напомнить им об осторожности.
        Руки коммандера снова закружили по экрану, он проверял, сколько истребителей еще находится в возможной зоне поражения, когда «Свирепый» ворвется в освобожденное от траорских кораблей пространство. Почти все успели убраться с пути. Полковник выдохнул, и линкор вломился в проход, сметая мощным корпусом ближайшие корабли противника.
        - Артиллерия, по ходу движения залп!
        Рик зажмурился от ослепительного снопа света, разрезавшего черноту, и еще оставшиеся впереди по курсу вражеские машины полыхнули, снесенные стенной залпового огня. Из-под днища последовал одиночный выстрел, затем еще и еще.
        - Вашу мать, кто меня не понял?! - гаркнул Саттор, и Рик на кресле вздрогнул. - Отставить огонь!
        - Есть оставить огонь, - послушно отозвались штурмовики.
        - Вые… - с угрозой начал коммандер, но осекся, закашлялся и закончил ворчливо: - Уши надеру.
        Чей-то смешок все-таки прилетел в рубку. Коммандер остался невозмутим. Он бросил взгляд назад и тихо чертыхнулся. Рик сидел сжавшись, испуганно следя за своим Гроргом. Полковник натянул на лицо веселую улыбку:
        - Рик, хочешь прогуляться с Андреасом? Он покажет тебе релаксатор, и вы сможете посмотреть лес, какой ты видел у Алекса, или постоите на вершине горы.
        Мальчик замотал головой и вцепился в подлокотники кресла, уходить из рубки он хотел.
        - Может, за конфетами сбегаешь? У тебя, наверное, уже закончились?
        Рик оторвал одну руку от подлокотника, и коммандер увидел шоколад, размазанный по ладони ребенка и по подлокотнику.
        - А знаешь что, малыш, - Георг бросил взгляд на визуализацию и снова посмотрел на приемного сына, - у меня жутко пересохло в горле. Принесешь мне воды? Заодно прихватишь себе еще конфет. Хорошо? Сделаешь это для меня?
        Мальчик засопел, но кивнул. Андреас Ли снял его с высокого кресла, но на ноги так и не поставил. Рик задергался, и майор приподнял брови:
        - Воин его-то боится?
        - Воин ничего не боится, - насупился Рик. - Воин ходит ногами.
        - Но так мы быстрей вернемся, - возразил первый помощник, вынося упрямца за дверь рубки.
        Саттор с облегчение выдохнул. Ему не хотелось, чтобы Рик смотрел на то, что будет дальше. Он повернулся к экрану и вновь накрыл его ладонями. До цели оставалось уже немного.
        - Активировать все щиты. Штурмовым звеньям приготовится.
        - Есть активировать щиты.
        - Есть приготовится, - понеслось в ответ на его команды.
        - Всего-то один паршивый траорский громила, и побольше взрывали, - пренебрежительно фыркнул полковник, рассматривая очертания гиганта. - Боги с нами, господа. Атака!
        Штурмовики вырвались из-под днища «Свирепого» и помчались к кораблю-носителю. С траорской махины встретили приближение имперского линкора выстрелами, щиты выдержали натиск. Саттор дождался, когда штурмовики уйдут из зоны поражения и скомандовал:
        - Артиллерия, - Линкор ушел продолжил движение вдоль носителя. - По левому борту ударной волной, начали!
        Новые яркие замелькали на экране. «Свирепый» пробивал защиту траорского корабля. Вокруг носителя, словно назойливые мухи, носились штурмовики, ведя обстрел цели.
        - Шквальным!
        Слепящая лавина залила борт вражеского корабля, и визуализация отреагировала, приглушив изображение. Саттор вернул на экран сражающиеся истребители и снова болезненно поморщился. Данные на экране показали наличие нескольких спасательных капсул, отдалившихся от места сражения. Машины уничтожены, пилоты живы, это уже неплохо, лишь бы не обстреляли…
        - Коммандер, мы зацепили корпус носителя, - оповестил командир подразделения артиллеристов.
        - Принял, - ответил полковник и на короткие несколько секунд вызвал на экран изображение своих стрелков, сидевших за пультом управления бортовых орудий. Их окружала визуализированная тьма космоса и корпус траорского корабля. - Продолжать обстрел, они еще закрыты.
        - Есть продолжать обстрел.
        - Коммандер, одна из пушек выведена из строя, - доложил Сидоренко.
        - Отлично, - ответил Саттор. А затем, приняв решение, снова вышел на связь: - Штурмовым звеньям. Всем вернуться к истребителям. Здесь добьем сами.
        - Есть вернуться к истребителям, - откликнулись звенья и помчались назад.
        - Коммандер, один из щитов пробит.
        - Отправьте данные техникам, пусть работают.
        - Есть, отправить данные.
        - Курс на пробоину носителя, будем добивать, - приказал полковник. - И отправьте спасательные катера за капсулами, как бы не зацепили ребят во время боя…
        Воды в каюте не оказалось. И стакана тоже не было. На подносе с завтраком стояла кружка с чаем, но поднос уже куда-то исчез, и Рик растерянно посмотрел на майора Ли. Андреас закрыл собой систему подачи питьевой воды и развел руками:
        - Коммандер велел принести воды, мы должны выполнить приказание.
        - Но я хочу вернуться…
        - Приказы не обсуждаются, Рик, - строго сказал первый помощник. - Разве тебе хочется, чтобы Георг мучился от жажды? Ты ведь ему как сын, неужели не принесешь отцу воды?
        Мальчик помотал головой. Он не хотел, чтобы Гроргу было плохо. Если он хочет пить, значит, Рик должен принести.
        - Идем, я знаю, где можно взять, - улыбнулся Андреас, протягивая ребенку руку. Рик послушно сжал ладонь майора, и они отправились на поиски воды для коммандера. Про конфеты мальчик даже не вспомнил…
        Саттор смотрел на экран, разделенный на три секции. В первой по-прежнему просматривался траорский носитель, во второй все еще кипел бой. Штурмовики значительно усилили истребители, и они с новой яростью бросились в атаку. В третьей части экрана мчались на помощь к пилотам, покинувшим свои машины в спасательных капсулах катера медицинской службы. Один из катеров так и не успел отлететь далеко от линкора, когда его срезал выстрел с траорского носителя. Это добавило жгучей злости.
        - Импульсные пушки к бою, - скомандовал полковник.
        - Коммандер, можем пока не пробить, - осторожно предупредил капитан Климов, командир артиллеристского подразделения.
        - Пробный залп. В худшем случае ничего не случится, в лучшем, снесем остатки защиты и подберемся к носителю вплотную.
        - Слушаюсь, коммандер, - отчеканил капитан.
        - Залп!
        Выстрел был беззвучным, незаметным и безрезультатным.
        - К чертям! - выругался Саттор и взял себя в руки. - Продолжаем выжигать защиту. Долби в одно место. Через две минуты новый пробный залп импульсом.
        - Есть.
        - Коммандер, повредили еще один щит. Нужно убираться отсюда, они нашли наше слабое место, - доложил первый пилот.
        - Усиль защиту, максимально, - ответил Саттор, не оборачиваясь.
        - Мощность…
        - Усилить защиту! - рявкнул полковник.
        - Есть усилить защиту! - голос пилота зазвенел.
        У них у всех сдавали нервы. Это чувствовалось. Напряженность витала в воздухе. Ощущалось в безумном мельтешении вспышек выстрелов штурмовиков и истребителей. Было заметно по хаотичным выстрелам с бортов катеров, когда они промчались мимо стреляющих и взрывающихся машин. Нервы сдавали, но люди продолжали держаться. Выжимали себя, но сражались, не выпуская из капкана вражеские корабли. Одну из спасательных капсул все-таки достали, и она вспыхнула вместе с пилотом, ждавшим помощи внутри.
        - Твари! - взревел Саттор. - Импульс!
        - Есть!
        Новый залп импульсной пушки смешался с огнем других орудий.
        Кажется, замер весь линкор.
        - Не вышло, - с какой-то тихой безысходностью произнес Климов. - Не пробить. - Он замолчал, в рубке тоже молчали. Еще немного, и сам линкор превратится в подбитое корыто… - Есть!
        Вопль капитана заставил вздрогнуть всех, кто его услышал.
        - Коммандер, мы режем их корпус к чертовой матери! Защита уничтожена!
        - Поимей их, Патрик, - осклабился Саттор. - В самое яблочко! Импульс на полную мощность.
        - Есть, поиметь! - весело отозвался капитан.
        - Залп!
        Удар был мощным. Оно отозвался мертвой тишиной траорского корабля-носителя. Погас свет в иллюминаторах, заглохли пушки. Груда бесполезного железа сейчас плыла в холодной пустоте космоса.
        - Времени мало, - чеканно произнес полковник. - Залп из всех орудий. Шквальным огнем по врагам Альянса и императора, давай!
        Линкор разразился очередной вспышкой, ударившей в борт замершего корабля Траора. Мгновение казалось, что ничего не произошло, а потом… Цепь взрывов понеслась по корпусу махины, полыхнуло где-то внутри, и Саттор закричал:
        - Ходу, вашу мать!
        Носитель разорвало. Ударная волна все-таки зацепила линкор, и его снесло в сторону, лишив всех щитов разом. Завыла сирена, сообщая о повреждении внутренних систем. Где-то по трапам «Свирепого» уже грохотали шаги техников, спешивших исправить повреждения. По подразделениям, не задействованных в боевых действия, прокатился испуганный шепоток, только в рубке застыла тишина.
        - Соедините с Романовым, - ровно произнес полковник, и люди слаженно выдохнули.
        - Подполковник Романов на связи, коммандер.
        Саттор отошел от экрана визуализации. Он посмотрел на усталое лицо Алекса, смотревшее на него сквозь экран переговорника.
        - Траорский носитель уничтожен, - доложил полковник. - Мои ребята добивают его атакующие силы. Есть погибшие и раненые. Линкор лишился своей защиты, но техники уже работают. Как только устраним неисправности на шестьдесят процентов, готовы снова вступить в бой.
        - Строннские корабли на подходе, - ответил Романов. - Вы отлично потрудились, коммандер. Вы и ваш экипаж. Восстанавливайте повреждения, мы справимся без вас. - Он чуть помолчал. - Как Рик?
        - Еле выпроводил из рубки, - усмехнулся Георг. - Парень упрям до жути.
        - Хороший мальчишка, - улыбнулся Алекс. Он потер подбородок. Садитесь на Талею, экипажу будет не лишним почувствовать под ногами земную твердь. Там и закончите ремонт. Панги дадут вам допуск, я сейчас отправлю оповещение.
        - Если мы нужны…
        - Отличные воины всегда нужны, но мы без вас справляемся, - усмехнулся подполковник. - До встречи на Талее, Георг. Благодарю за помощь.
        - Служу моей планете и императору, - машинально ответил Саттор, и связь была разорвана. Но уже через пару минут, когда линкор спешил на помощь выжившим пилотам и катерам медицинской службы, пришло оповещение о разрешении на посадку. Полковник устало потер лицо ладонями. - Это лучшая награда. Идем к Талее.
        Майор Ли привел мальчика на камбуз. Здесь сейчас было пусто, только один из киборгов-официантов сидел за столом, повернувшись спиной к двери. Сзади он был похож на человека, который задумался о чем-то невеселом. Впрочем, можно было подумать, что он просто дремлет или читает, голова киборга была опущена вниз. Андреас, уже зная, что мальчик боится роботов, досадливо поморщился, он не ожидал, что кто-то из персонала будет находится на камбузе. Во время боевых действий люди уходили ближе к ангару, в котором находились спасательные шлюпы и катера. Киборги могли остаться в подсобном помещении, но чаще кок и его помощники забирали их с собой. Люди оставались людьми, и со временем роботы превращались для человеческом разума в подобие семьи, кем-то воспринимались домашними питомцами, но оставлять их на рабочем месте, зная, что не каждый бой можно выиграть, мало кто решался. Тем удивительней было обнаружить одного из киборгов, брошенным на произвол судьбы.
        Ли не подошел к нему, вопросов не задавал. Во-первых, киборгу было всё равно где находится и какую работу выполнять. В отличии от людей, чувств роботы не имели. А во-вторых, услышав равнодушный голос, Рик мог испугаться. Пока же мальчик озирался по сторонам, и в глазах его не было страха, одно только любопытство, сюда они с Гроргом никогда не спускались. И киборга, похоже, ребенок принял за человека. Он настороженно посмотрел на официанта, но тот никак не отреагировал на появление людей, и Рик тоже перестал обращать на него внимание.
        - Сейчас возьмем воду и отнесем Георгу, - сказал Андреас, приближаясь к раздаточной панели.
        К Рику он вернулся уже с полным стаканом. Тот смотрел на майора, чуть прищурив глаза. Затем перевел взгляд на панель, снова на Ли, на панель, на Ли и произнес:
        - В каюте Грорга есть такая же штука.
        - Тебе показалось, - ответил Андреас, глаза его были честными, и усомниться в правдивости майора Космического флота Его Величества было невозможно, но маленький мальчик с синими глазами не поверил.
        - Ты врун, - уверенно сказал Рик. - Там такая же штука.
        - Я не врун, - в этот раз возмущение мужчины было неподдельным.
        - А зачем соврал?
        Андреас вдруг растерялся. Он неопределенно хмыкнул, открыл рот, чтобы возразить, но так и не нашел, что сказать. Мужчина вдруг понял, что не может снова соврать, глядя в чистые глаза ребенка. Он присел на один из стульев, поставил на стол стакан воды и указал взглядом на стул напротив себя. Рик уселся и накрыл ладошками поверхность стола. «Хороший мальчик», - пронеслась в голове майора неожиданная аналогия. Темно-каштановые волосы зачесаны набок, челка не закрывает полностью лоб, еще не знавший подростковых прыщей. Личико круглое, черты мягкие, щеки румяные, глаза большие, синие. Еще совсем малыш, но взгляд… взгляд взрослый. Серьезный взгляд. Наверное, такой бывает у всех детей, переживших страшную трагедию, им приходится быстро взрослеть под гнетом обстоятельств.
        - Черт, - произнес майор Ли, вдруг осознав, что ему хочется обнять мальчишку, взъерошить ему волосы и сказать, что всё у него теперь будет хорошо. И впервые он принял решение полковника, как верное. Они нужны друг другу, эти две израненные души. На одной из которых лежали тяготы за экипаж и память о тех, кого коммандер не вернул их семьям. На второй одна единственная утрата, но столь великая и страшная, что по мгновенному обретению жизненного опыта малыш мог дать фору любому взрослому балбесу, прожигавшему жизнь за счет именитых и богатых родителей. И еще Андреас понял, что сделает всё от него возможное, чтобы Георга и Рика не смогли разлучить после возвращения на Гею. Да, Вселенная мудра, выбирая пути для каждого из нас. Эти две дороги должны были встретиться и переплестись. Коммандер с Геи и мальчик с Танора смогут исцелить друг друга.
        - Ты прав, Рик, - наконец заговорил майор, - я обманул тебя. Такая панель есть в каюте коммандера, она исправна, и мы могли взять воду там и уже вернуться в рубку, но Георг хотел, чтобы не смотрел на то, как живые существа убивают друг друга. Ты уже увидел достаточно за свои семь с небольшим летом и, несомненно, если пойдешь на Космический флот после академии, увидишь еще немало, но детям не нужны картины смерти, им нужны яркие краски, смех и развлечения. Война - не развлечение. Чему бы тебя ни учили раньше, но, забирая чью-то жизнь, ты теряешь частичку себя. Ты еще поймешь, о чем я говорю, а пока тебе нужно расти. Убрав тебя из рубки, Георг и я, мы защищаем тебя от войны. Всё, что ты мог там увидеть и услышать - это необходимость, вызванная происходящими событиями. Не в наших силах изменить эти события, но в наших силах уберечь тебя от новых кошмаров и страхов. Понимаешь?
        Мальчик некоторое время смотрел на мужчину, осознавая его слова, затем кивнул, оставаясь всё таким же серьезным. Слез со стула и взял в руки стакан с водой.
        - Мы будем идти медленно, чтобы не разлить воду, да? - спросил он, глядя на первого помощника.
        - Да, Рик, мы будем идти медленно, чтобы принести Георгу полный стакан, - ответил Андреас Ли и улыбнулся, все-таки встрепав мальчику волосы.
        Мужчина накрыл плечико Рика ладонь и указал взглядом на выход с камбуза, тот согласно кивнул, и они неспешно направились к дверям. Мальчик нес стакан, сжав его обеими руками, майор поглядывал на него сверху вниз, но мысли первого помощника уже унеслись к рубке. Хотелось поскорей вернуться на свое место, но, конечно, изменять своим собственным словам Ли не собирался. Они с Риком, по-прежнему, не спеша, дошли до двери, Андреас раскрыл ее, пропуская мальчика вперед, и… Закричал Рик, падая на пол. Стакан из его рук выпал, и вода растеклась по полу лужицей, когда корабль сильно тряхнуло.
        Андреас отлетел к переборке, с силой приложился головой и сполз на пол, оглушенный ударом. Он помотал головой, пытаясь прийти в себя. Стремительное движение он уловил с запозданием. Взгляд майора устремился к тому месту, где сидел киборг, но того уже на прежнем месте не было. Тут же пришло воспоминание о «Кодексе защиты», заложенном в программе роботов и биокибернетических организмов, служивших людям. «Спасению в первую очередь подлежат: дети, старики, женщины, инвалиды и люди, лишившиеся сознания». Дети…
        - Рик! - позвал Андреас, поднимаясь на ноги.
        Визг мальчика стал ему ответом. Майор, всё еще пошатываясь, поспешил на выход с камбуза, который так и не успел покинуть. Киборг и ребенок застыли напротив друг друга. Робот считывал параметры состояния мальчика, Рик смотрел на неподвижное мертвое лицо огромными испуганными глазами. Он открывал и закрывал рот, судорожно вздыхая, и Андреасу показалось, что мальчик сейчас потеряет сознания. Лицо его было покрыто пепельной бледностью. Мужчина поспешил на помощь.
        - Рик, - произнес он резко, привлекая внимание ребенка.
        Тот перевел взгляд на майора Ли, икнул и все-таки упал. Киборг успел склониться к ребенку раньше, чем Андреас открыл рот, чтобы приказать отойти. Пальцы робота сомкнулись на плечах Рика, рот мальчика искривился в беззвучном крике, он задергался, пытаясь освободиться, забился, замахал руками, задел лицо киборга, икнул, и глаза его закатились. Маленький воин отправился в спасительный обморок.
        - Отойди, - коротко велел майор, забирая ребенка из рук киборга.
        - Состояние…
        - Я знаю, - отмахнулся Андреас, поднял Рика на руки и отнес обратно на камбуз. - Вот тебе и воин.
        Мальчик пришел в себя быстро. Он открыл глаза, несколько секунд непонимающе смотрел на склонившееся к нему лицо майора, затем хрипло вздохнул и бросил испуганный взгляд в сторону.
        - Бобот, - сипло произнес Рик. - Там бобот.
        - И что? - пожал плечами Андреас. - Робот и робот. Их в нашем мире много.
        - Он хотел убить меня, - уверенно сказал мальчик.
        - Он помогал тебе, - улыбнулся первый помощник. - Роботы созданы для того, чтобы помогать людям. Для него это закон. Есть такая вещь, как «Кодекс защиты». Его написали специально для роботов. Там говорится, что в ситуациях, когда могут пострадать люди, роботы должны сначала спасти тех, кто слабей, и кто не может сам о себе позаботится. Киборг посчитал, что мое состояние не вызывает опасений, и поспешил к тебе. Только и всего, Рик.
        - Он смотрел на меня…
        - Конечно, смотрел, - кивнул Андреас. - Его датчики считывали твое физическое и психологическое состояние… В общем, он узнавал, насколько ты нуждаешься в его защите. Ничего больше.
        Мальчик, лежавший на руках майора, успевшего сесть на ближайший стул, снова обернулся к двери, киборг стоял там и ждал указаний.
        - Он как мертвец, - прошептал Рик.
        - Нет, - негромко рассмеялся Ли. - Он всего лишь машина, такая же как наш линкор и истребители. Только похож на человека, но внутри него провода и стальной скелет. Это большая и очень умная кукла, которой добавили живых тканей, например, одели в кожу. Она даже теплая, как у настоящего человека. Хочешь потрогать?
        Рик отчаянно замотал головой.
        - Не хочешь, не трогай, - снова пожал плечами майор. - Тебя пугает его неподвижное лицо, да?
        - И глаза, - доверительно сообщил мальчик.
        - Видишь ли, для армии в роботах главное их функционал… Э-э… Чтобы они хорошо делали то, для чего предназначены. Они гибнут также, как и люди. Сегодня звенья К-1 и К-2 вернутся не полностью, кто-то взорвался вместе со своим истребителем. Создание роботов стоит немалых денег, и Министерство Обороны не считает нужным платить лишнее за то, что, возможно, не прослужит долго. В общем, те, кому мы подчиняемся не платят за то, чтобы наших роботов делали идеальной копией человека, если ты понял, что я хочу сказать.
        Рик неуверенно кивнул, снова посмотрел на робота и переспросил:
        - Значит, он кукла?
        - Да, Рик, всего лишь кукла, которую научили делать очень многое, - подтвердил Андреас.
        Мальчик сел равней, деловито посопел и вдруг воскликнул:
        - Ли! Вода! Я разлил воду! Грорг ждет, а я разлил…
        - Сейчас наберем снова, - ответил майор, - была бы проблема. А хочешь, мы прикажем налить воды роботу, и он отнесет ее следом за нами. Ты сам будешь им командовать.
        - Нет!
        - Рик, ты увидишь, что бояться нечего. Он будет слушаться тебя. Ты вообще когда-нибудь кому-нибудь приказывал? Как господин… или не так, как Георг, - взгляд карих глаз Андреаса стал лукавым. - Хочешь попробовать приказывать, как Георг?
        Младший Саттор замотал головой вначале, но последние слова Андреаса зажгли глаза мальчика. Сначала в них мелькнул испуг, его сменила неуверенность, и наконец, разгорелся интерес.
        - Это несложно, - подбодрил Рика майор. - Просто позови его для начала. Скажи, чтобы подошел.
        - Ох, - прерывисто вздохнул мальчик. - Как сказать?
        - Просто, - хмыкнул Ли. - Скажи и всё.
        Младший Саттор передернул плечами. Он уже открыл рот, но снова закрыл и нахмурился.
        - Ну же, - подначил его Андреас, - ты же воин. Разве воины боятся кукол?
        - Воины ничего не боятся, - проворчал Рик. Он вдохнул побольше воздуха, словно собирался нырнуть в воду, и выпалил: - Бобот, иди сюда.
        Киборг не сдвинулся с места. Майор вздохнул и произнес:
        - Модель КА-300, подойди к нам.
        - Он меня не послушался, - обиженно произнес Рик.
        - Ты назвал его боботом, киборг не понял команды. Нужно хотя бы смотреть в его сторону, чтобы робот знал, что ты обращаешься к нему. Давай я начну. - Киборг остановился перед столом. - У тебя есть имя?
        - Нет, - ответил киборг.
        - Тебе присвоено имя Бобот. Сокращенный вариант - Боб, - Андреас не удержался от улыбки.
        - Принято, - без всяких эмоций отозвался новоиспеченный киборг.
        - Теперь ты, Рик. Можешь называть его Боб, так тебе будет проще.
        Мальчик сглотнул, украдкой рассматривая человекоподобную машину. Затем сурово свел брови, больше подбадривая самого себя, чем пытаясь напугать киборга.
        - Боб, налей воды в стакан, - чуть подрагивающим голосом произнес мальчик.
        - Принято, - отозвался Боб и направился к раздаточной панели.
        Вскоре он стоял с полным стаканом в руке и ждал дальнейших указаний. Майор и Рик встали на ноги.
        - Боб, иди за нами, - велел Рик и поднял взгляд на Андреаса, тот подмигнул в ответ.
        Они вышли с камбуза, Боб последовал за ними. Мальчик несколько раз обернулся, опасливо, но уже с любопытством поглядывая на киборга. Они уже успели отойти на несколько шагов, когда ожил переговорник Ли.
        - Где вы? - спросил Саттор.
        - Возвращаемся в рубку, - ответил первый помощник.
        - Вас сильно тряхнуло?
        - Все целые, даже нашли нового товарища, - не удержался от смешка Андреас. - Что это было?
        - Ударная волна, не успели отойти на безопасное расстояние.
        - Мы победили?
        - А ты сомневался? - хмыкнул коммандер. - Нам дали разрешение сесть на Талею. Сейчас подберем наших… Какого товарища?
        - Увидите, коммандер, - весело отрапортовал Ли, но тут же стал серьезным. - Потерь много?
        - Возвращайтесь, - устало ответил Георг и отключился, так и не дав ответа. Значит, больше, чем рассчитывал полковник, понял майор.
        Рик смотрел на мужчину, тот поймал его взгляд и заставил себя не думать о результатах этого сражения. Он улыбнулся мальчику:
        - Георг сказал, что ждет нас.
        - Почему мы упали? - спросил проницательный мальчик.
        - Ерунда, так бывает, - отмахнулся первый помощник. - Просто тряхнуло. Нам разрешили сесть на Талею, это планета такая.
        - Боги помогли Гроргу?
        - Еще как, - хмыкнул Ли.
        - Значит, Грорг - настоящий воин, - кивнул Рик.
        Больше они не разговаривали, спеша вернуться в рубку, Боб послушно шел следом со стаканом воды. Они поднялись на верхнюю палубу, дошли до рубки, и Андреас, открыв дверь, первыми пропустил Рика и киборга. Саттор, обернувшийся на звук шагов, приподнял брови, изумленно глядя на то, как его приемный сын шествует впереди большого робота, вздернув подбородок… не удержался, бросил быстрый взгляд назад и снова задрал нос. Полковник спрятал улыбку. Рик остановился перед ним и важно велел:
        - Боб, отдай Гроргу стакан.
        Киборг протянул руку, но на этом передача закончилась. Что такое - грорг, Боб не знал.
        - Боб, передай мне стакан, - помог он и Рику, и киборгу.
        После жадно выпил воду, утер рот тыльной стороной ладони и потрепал мальчика по волосам:
        - Спасибо, сынок.
        Рик шмыгнул носом, снова покосился на киборга, и на этом его важность закончилась. Мальчик нырнул в уже ставшее родным укрытие за коммандером, и тишина, царившая в рубке, взорвалась от раскатов громкого хохота.
        ГЛАВА 4
        «Свирепый» вошел в атмосферу Талеи спустя полтора часа после того, как было получено разрешение на посадку. В отсеках царила тишина, личный состав приходил в себя после боя. Кто-то мрачно поглядывал на опустевшие места в ангарах, где еще недавно стояли машины их друзей, кто-то направлялся в медицинский блок, чтобы узнать о состоянии выживших, кто-то тихо переговаривался. Иногда слышались негромкие смешки. За них не осуждали, так отпускало напряжение. Но все с одинаковым предвкушением ожидали посадки. Даже раненые уговаривали медиков отпустить их поскорей, чтобы хоть недолго посмотреть на живые краски, вдохнуть свежий воздух, ощутить дуновение ветра на своей коже. Релаксатор со всей своей реальностью визуализации уже не спасал. Разум помнил, что всё это лишь иллюзия, которая исчезнет, как только программа отработает положенное ей время.
        Ждал посадки и Рик. Рассказы Грорга о других планетах будоражили воображение мальчика. Ему хотелось самому убедиться в том, что не всё во Вселенной одинаково. А еще он соскучился по яркому свету, льющемуся с неба, и по запаху травы, и по шелесту деревьев. За то время, что мальчик находился на борту линкора, он успел устать от вечной черноты за иллюминатором, от белого холодного света, льющегося со стен коридоров, от однообразия жизни экипажа.
        - Грорг, мы пойдем гулять? - уже в третий раз спрашивал Рик, ерзая на кресле коммандера в рубке управления.
        - Пойдем, - отвечал Саттор, - но сначала я покажу тебе тех, кого мы встретим на Талее.
        - Они страшные? - с замиранием сердца уточнял мальчик.
        - Они просто необычные, - улыбался Георг, - не такие, как мы, не совсем такие. Но, поверь, встреть они тебя или меня еще до того, как начались перелеты между планетами, нас посчитали бы настоящими чудовищами.
        - Почему?
        - Потому что мы отличаемся от них. Представь, что на корабле пангов сидит такой же мальчик, как ты, только его кожа - это чешуя, и глаза желтые с вертикальными черточками зрачков. Вокруг него сородичи, похожие на мальчика телом и глазами. И его родители такие же, и знакомые. И вдруг ему говорят, что сейчас он познакомится с землянами, то есть с нами. У нас нет чешуи, глаза бывают разного цвета, а наши зрачки всегда круглые. Он может испугаться? Подумай. Вокруг него привычный мир, и вдруг непонятные, может даже страшные земляне. Понимаешь? Или обитатели Стронна. Они больше похожи на нас, но у их правителей красные глаза и жабры.
        - Я помню, - серьезно кивнул Рик, - ты мне показывал их на живых картинках.
        Саттор улыбнулся ребенку и порывисто прижал его к себе одной рукой. С каждым днем мальчишка всё чаще вызывал у полковника приступы незнакомой щемящей нежности. И, черт возьми, он действительно начинал воспринимать инопланетного паренька, как своего сына не только в документах. Рик в своей наивной серьезности был столь трогателен, что у сурового коммандера не осталось и шанса, чтобы устоять перед его детским обаянием.
        Впрочем, не только Саттор испытывал живую симпатию к мальчику с большими синими глазами. Те, кто видел его каждый день, очень быстро привыкали к новому члену команды. Георг не раз замечал взгляды, которые украдкой бросали на Рика пилоты, связисты, штурманы. Андреас Ли, несмотря на все свои предостережения, пытался сблизиться с мальчиком, но только после их похода за водой младший Саттор ответил на какой-то из его вопросов с неожиданной охотой, даже смущенно улыбнулся. И больше всего эти двое напомнили коммандеру заговорщиков, у которых есть какая-то тайна, и посвящать в нее они никого не спешили. На вопрос Георга:
        - Что у вас произошло, пока ты уводил Рика за водой? - Первый помощник пожал плечами в ответ:
        - А что у нас могло произойти? Сходили, подружились с Бобом, взяли воду, пришли назад. Всё.
        Саттор перевел взгляд на Рика, но мальчик лишь важно кивнул. Про обморок младшего Саттора майор и Рик, по молчаливому согласию, решили полковнику не рассказывать. Воины не падают в обморок от страха, так-то. Коммандеру оставалось лишь сверлить Ли испытующим взглядом и улыбаться приемному сыну, гадая, что же все-таки случилось за время отсутствия подозрительной парочки в рубке.
        - Грорг, когда мы пойдем гулять? - снова спросил мальчик.
        - Уже скоро, малыш, - ответил ему Саттор. - Теперь уже совсем скоро.
        Линкор опустился на астродром, подготовленный для него, и экипаж слаженно припал к иллюминаторам, с жадностью рассматривая чужой пейзаж. И пусть это пока было скучное полотно, где стояло еще несколько космических кораблей, но светящий свет Блорра заливал пространство, проникал в иллюминаторы, и это было маленьким счастьем. Люди до одури соскучились по земле, и даже не важно, что это была не Гея.
        Смотрели в иллюминатор и оба Саттора. Полковник опустил взгляд на Рика, тот жмурился от ярких лучей, падавших на лицо. Коммандер чуть сильней сжал детское плечико пальцами, несильно потряс мальчика и улыбнулся, когда приемный сын посмотрел на него в ответ.
        - Экипажу покинуть линкор, - произнес Саттор, активируя общую связь. - За пределы астродрома пока не разбредаться, нам разрешения на это не давали. Вахтенные остаются на своих местах, через час вас поменяют. Техникам работать в две смены по часу каждая. Точное время пребывания на Талее нам тоже не указали. Отдыхайте, ребята. - Он обернулся и посмотрел на тех, кто находился в рубке. - Вам особое приглашение нужно? Все вон.
        - Есть вон! - осклабился штурман и первым покинул рубку.
        Следом за ним вышли все остальные, кроме первого помощника. Он приблизился к Сатторам.
        - Георг, если тебе нужно будет встретиться с представителями Талеи, я пригляжу за Риком.
        - Хорошо, - кивнул коммандер. - Если Рик будет не против.
        - Появление мальчика, может вызвать ненужные разговоры, - осторожно заметил Андреас.
        - Да, знаю, - устало ответил Саттор.
        - Закон общий для всех, и если представители влезут…
        - Я не ребенок, Андреас, всё понимаю, - полковник обернулся к другу, хлопнул его по плечу. - Романов прикроет, если что, но я не собираюсь показывать Рика всем и каждому. - Георг потянул руку мальчику: - Идем, сынок, немного поговорим о Талее, и сходим на прогулку.
        - Я буду рядом! - крикнул им вслед Ли.
        - Хорошо, - не оборачиваясь, ответил Саттор, и они с Риком вышли за дверь, оставив майора и вахтенного пилота в рубке.
        В каюте полковник упал на стул, вытянул ноги и ненадолго прикрыл глаза. Напряжение уходило, а вместе с ним исчезали азарт и собранность. Саттор чувствовал себя опустошенным. Пока коммандер отдыхал, Рик забрался на стул, встал на коленки и ухватил одну из конфет. Когда зашуршал фантик, мужчина улыбнулся, не открывая глаз. Он вдруг представил, как мальчишка попробует мороженое. Наверняка, оно ему понравится. Не может не понравиться. Саттор понял, что и сам сейчас не отказался бы от порции ледяного сладкого пломбира. Сглотнув слюну, он открыл глаза и посмотрел на мальчика, сунувшего в рот сразу вторую конфету. Несколько секунд смотрел на раздувшееся щеки сына и весело рассмеялся:
        - Ты похож на хомяка, - воскликнул Георг. - На маленького хорошенького хомячка.
        - Кто это? - спросил мальчик и потянулся за следующей конфетой.
        Подержал ее в руке и со вздохом сожаления вернул назад на тарелку. Конфет осталось совсем мало, Рик решил растянуть удовольствие. Саттор хмыкнул, заметив взгляд скареды, которым ребенок осматривал свое лакомство, затем поднялся на ноги и сходил за коммуникатором.
        - Я покажу тебе тех, кого ты можешь встретить, - сказал полковник. - Мне хочется, чтобы ты был смелей, и не прятался за меня каждый раз, когда увидишь что-то неожиданное. Я понимаю, что тебя сейчас многое пугает, но для нас с тобой будет лучше, если ты постараешься сделать вид, что смотреть на друге расы тебе привычно… Хотя бы они тебя не пугает. Это привлечет к тебе меньше внимания.
        Впрочем, ребенок на военном космическом корабле уже сам по себе был неожиданностью. И лучше всего было бы не выпускать его с линкора, но Саттор понимал, как мальчику хочется выйти на улицу.
        - Я не буду бояться, - пообещал Рик. - Только ты не бросай меня, Грорг. С тобой мне совсем не страшно.
        - А с Ли? Он тебе понравился?
        - Хороший мужик, - важно кивнул мальчик, и коммандер едва смог подавить новый приступ смеха.
        - Если мне придется уйти, он будет рядом, - пообещал Саттор. - Могу позвать Боба, он тоже будет охранять тебя. Никого близко не подпустит… Кстати, почему Боб?
        - Бобот, - коротко пояснил Рик, и полковник все-таки рассмеялся, правда, быстро справился со смехом.
        - Приказать Бобу тебя охранять?
        - Нет, лучше Ли, - живо ответил младший Саттор.
        Мужчина активировал коммуникатор, включил режим визуализации и начал их маленький урок. Спустя полчаса оба Саттора уже направлялись к выходу. Коридоры и палубы «Свирепого» сейчас казались безжизненными, экипаж покинул корабль, и шаги отца и сына показались обоим грохотом в тиши замершего линкора.
        - А если какой-нибудь чужак подойдет ко мне? - спросил Рик, семеня рядом с коммандером.
        - За тебя отвечу я или Андреас, не волнуйся, - улыбнулся ему Георг. - Но на некоторые вопросы ты можешь ответить жестами, например, кивнуть или покачать головой.
        - Я понял, Грорг, - деловито произнес мальчик, вызвав очередную улыбку полковника. С Риком он улыбался часто.
        Саттор с удивлением обнаружил, что нет привычной злости, накрывавшей его после боя, когда приходилось подсчитывать потери, которую сменит апатия и желание напиться до состояния хлама. Тяжесть с души никуда не делась, но переносить последствия боя было легче. Рик стал для полковника Саттора его личным релаксатором. Даже усталость от бесконечной ледяной пустоты космоса уже не была такой изматывающей.
        - Ой, - пискнул мальчик, когда яркий свет Блорра ударил по глазам.
        Теплый ветер налетел на мужчину и ребенка, появившихся в широком отверстии выходного люка. Встрепал волосы, огладил кожу ласковым касанием и отскочил, чтобы следующее мгновение вновь напасть на них, словно игривый щенок. Люди, стоявшие недалеко от линкора, обернулись. В их взглядах появилось любопытство, многие еще не видел приемного сына коммандера.
        Рик нахмурился, засопел, но сдержался и за Грорга прятать не стал. Полковник протянул сыну руку, и они сошли по невысокому трапу на полотно астродрома, сопровождаемые взглядами экипажа. Саттор кивнул своим людям, приветствуя их, скользнул взглядом в сторону и заметил Елену.
        Она стояла в одиночестве, закрыв глаза и подставив лицо ветру. Георг поджал губы, борясь с желанием подойти к женщине. Чтобы он не думал о ее решении, но в это мгновение сердце коммандера сжалось при виде одинокой женской фигурки. Кажется, он скучал по ней… На мгновение ему подумалось, что рапорт был всего лишь сиюминутным порывом, и Елена сейчас сожалеет о нем. Георг уже решил было, что им нужно еще раз поговорить, уже без нервов. Надо просто попытаться донести женщине, что происходит в их жизни, когда она, почувствовав его взгляд, повернула голову, мазнула взглядом по полковнику, задержала его на мальчике, передернула плечами и отвернулась.
        Чувство тоскливой нежности, только что заполнившее душу Саттора, сменилось горечью, а в следующее мгновение он отбросил всякие сожаления и мысли о примирении. Он отвернулся от бывшей любовницы и жирным росчерком вымарал ее из своей жизни. Коммандер готов был к диалогу, но не готов биться лбом в дубовые ворота. Если Елена ждала от него каких-то действий, то только что сама отказалась от них. Бегать сзади и уговаривать Георг Саттор никого не собирался.
        Полковник подмигнул Рику, мальчик ответил серьезным взрослым взглядом.
        - Коммандер, - Ли, успевший покинуть линкор раньше, подошел к Сатторам. - Вас приглашают посетить дом норна Эбрада Даора. Только что прислали приглашение.
        - Это местный князек?
        - Да, - кивнул первый помощник. - Глава клана Даор, один из трех крупнейших кланов на Талее. В его дворце сейчас находится представитель Стронна, кто-то из старших пангов. Романова там тоже ждут.
        - Принял, - машинально ответил Саттор и присел на корточки перед Риком. - Я ненадолго уйду, малыш. Ты обещал остаться с Андреасом, помнишь?
        - Я помню, Грорг, - кивнул мальчик. - Я останусь с Ли. Только пусть ко мне никто не пристает, я этого не люблю.
        - К тебе никто не пристанет, Рик, - без тени улыбки произнес Андреас, - обещаю.
        Мальчик протянул руку майору, и коммандер почувствовал неожиданный укол ревности. Хмыкнул, осознавая эгоистичность неожиданной эмоции. Затем потрепал Рика по волосам и направился к выходу с астродрома, где он находится, угадать было несложно. Большая часть его команды находилась именно там. Мужчина уже сделал несколько шагов, когда в спину ему прилетел детский голос:
        - Я жду тебя, Грорг.
        Полковник обернулся, одарил приемного сына широкой щедрой улыбкой и ответил:
        - Я вернусь к тебе, мой мальчик.
        После этого вновь развернулся и, уже не останавливаясь, направился к воротам. На душе Саттора было легко и солнечно. Он потрепал по плечу одного из пилотов-штурмовиков, погрозил пальцем Златковой, сдержанно кивнул Роджерсу. Поддел кончик носа Манукян и, наконец, произнес:
        - Спасибо, что вернулись, ребята.
        - Служим полковнику Саттору! - весело отозвался нестройный хор голосов.
        - Раздолбаи, - с чувством ответил коммандер и прошел дальше, сопровождаемый взглядами экипажа.
        Его ждали. Талеянский транспортник, в котором чувствовались веяния техники пангов, стоял недалеко от выхода с астродрома с распахнутыми дверями. Саттор окинул его быстрым взглядом и покачал головой. Не секрет, что Талея была сильно отстающей планетой, но это не помешало ее колонизации более двухсот лет назад. Уровень жизни на планете был, конечно, не на уровне средневековья, но сильно не дотягивал до цивилизованных планет Альянса. Примерно такой же, какой был пятьсот лет назад на Земле, когда туаронцы уничтожили половину коренного населения, и истребили всех, если бы не горианский флот.
        Но если земляне сами просили защиты у гориан, вследствие чего исчезли все расовые различия, стерлись границы между бывшими странами, изменилась религия, и планета совершила огромный скачок в развитии, благодаря инопланетным технологиям и знаниям. То Талее повезло меньше. Безусловно, технический уровень этого мира повысился, но колонизаторы не спешили выводить ее на межгалактический уровень. Гальар и панги перехватывали планету друг у друга, не особо считаясь с мнением местного населения. Чтобы сгладить происходящее в глазах космического сообщества, талеянам бросали кость - что-то из устаревшего барахла, который для Талеи был новым шагом в будущее. Прогресс вроде бы шел, но так медленно, что противопоставить захватчикам оказалось нечего, и аборигены продолжали находиться под гнетом более развитых колонизаторов.
        Галактика Блорра не входила в Альянс, она находилась за его границами, поэтому Закон о невмешательстве здесь не действовал. Впрочем, и закрывать глаза на то, как дергают отсталую планету, лидеры Альянса не собирались, хотя бы уже из-за того, что расположение этой галактики было близким, потому надзор все-таки велся. А так как панги входили в объединение семи галактик, то его владение Талей длилось уже более восьмидесяти лет без перерыва. Гальару оказывали сопротивление, вынуждая раз за разом подписывать документы, принуждающие умерить аппетиты и убраться с орбиты Талеи. Поводом к тому было решение, которое Георг Саттор считал лицемерным: «Ради безопасности коренного населения и оказания посильной помощи в борьбе с оккупацией». На его взгляд верным решением было очистить единственную населенную планету в системе Блорра, помочь талеянам выйти на межгалактический уровень и включить в Альянс, расширив этим границы.
        Однако, как всегда бывает в таких ситуациях, было одно жирное «но». Талея оказалась богата месторождениями кессорума - редкого минерала. Этот минерал сокращал ускорение космического корабля с подготовительного периода к скачу в гиперпространство, занимавшего порой драгоценные минуты, до доли секунды. Открытие кессорума стало прорывом, но это никак не сказалось на самой Талее, потому что обогащались за ее счет гальарцы и панги, последние восемьдесят лет только панги.
        И вроде бы Альянсу появился повод вмешаться и заграбастать в свои ряды примечательную планетку, но… опять же жирное «но». Стронн быстрей всех увидел свою выгоду. Взяв под свое крыло Пангвею - планету рептилоидов, Стронн обеспечил себя долей добываемых минералов. А как одна из крупнейших и старейших планет Альянса, Стронн имел немало сторонников среди более мелких и близко расположенных к нему планет, правительства которых неизменно поддерживали красноглазых на заседаниях Альянса. Стоит заметить, Гея была за независимость Талеи и ее ускоренный прогресс, а также за присоединение к Альянсу восьмой галактики, но голосов по этому вопросу всегда было меньше, чем со стороны Стронна. «Если однажды Талея пожелает быть независимой, мы не будем принуждать ее оставаться колонией Пангвеи», - так звучал ответ на все доводы. Но тут же следовал довод: «Пока покровительство Пангвеи только на руку талеянам». На этом вопрос по системе Блорра закрывался.
        Однако Саттор, как и Романов был уверен, что однажды терпение талеян иссякнет, и тогда на окраиной планетке начнутся нешуточные страсти. Сегодня же защита Пангвеи, Стронна и Геи сыграли на руку аборигенам, до которых объединенный флот Союза независимых планет так и не добрался. А памятуя об аппетитах гальарцев, можно было быть уверенными, что кессорум выкачали бы с большой скоростью. И черт его знает, чем вообще могла бы закончиться для талеян вся эта эпопея. Так что на данный период времени колонизация была даже кстати.
        Коммандер отвлекся от своих мыслей и вгляделся в пейзаж за окном транспортника. Он радовал глаз, хотя бы тем, что это был не космос. Транспортник катил по городской улице. Здесь не было привычных полковнику громадных зданий, не было трехуровнего эшелона для движения транспорта, машины катились исключительно по земле. Не стояли информаторы, где можно было узнать обо всем во Вселенной в мгновение ока, не имелось отделений вездесущего земного банка «Галактика», который можно было найти, казалось, даже у черта в Преисподней. Не бродили роботы-дворники, не мчались высокоскоростные воздушники. Талея больше напоминала Землю пятьсот лет назад образования империи с горианским принцем во главе, положившим начало императорской династии, здравствовавшей и по сей день.
        Город был невелик, достаточно тих и мирен. И скучноват, если честно. Привычного уровня и темпа жизни не хватало. Впрочем, здесь можно было бы отдохнуть душой от суеты, как, например, на Чилай-ве - планете бесконечного океана и маленьких островков, или на Эрате.
        Саттор мазнул взглядом по местным жителям. Они мало отличались от большинства гуманоидных рас, разве что имели заостренные на кончиках уши. Не такие примечательные, как у латувеан, чьи уши были ярчайшим показателем их эмоций. И размером, и неподвижностью талеянские ушные раковины были один в один с человеческими, за исключение заостренного хряща наверху. Если быть честными, то были во Вселенной расы и полюбопытней.
        Те же панги. Они перемещались по улицам на таких же машинах, что и местное население, ничем не выделяясь, конечно, кроме своей внешности. Тела их были покрыты плотной чешуей, ушные раковины отсутствовали, их заменяли слуховые отверстия. Глаза у всех имели одинаковый желтый цвет и вертикальные черточки зрачков. Носа тоже не было, имелись два узких вытянутых дыхательных отверстия - ноздри. Безгубый рот, наполненный крепкими острыми зубами, напоминал щель. Глядя на пангов, ожидалось, что и язык у них раздвоенный, но он был обычным. Не имелось у «ящеров» ни хвостов, ни гребней, и в остальном их строение напоминало обычное человеческого, даже мышцы легко угадывались под твердым панцирем чешуи, впрочем, не спасавшим от разряда из обычного земного шотера, а вот пробить ножом такую броню было сложней.
        То, что панги не спешат пользоваться своей техникой на Талее, было понятно. Открывать реальный уровень своих технических возможностей, которыми может пожелать воспользоваться колонизированная планета, рептилоиды не собирались. Единственное, что скрыть они не могли - это космические перемещения. У талеян космических кораблей не было. Точней, имелись, но их возможности немногим превосходили древние земные «Шатлы». Покинуть пределы своей планетарной системы талеяне не могли, а панги не утруждали себя помощью в космической отрасли Талеи. Так что на астродроме, куда сел линкор, стояли только корабли панговеян и строннцев. Теперь еще и «Свирепый».
        - Прошу, - произнес водитель транспортника, открывая дверцу. - Особняк норна Даора.
        Альтори - межгалактический язык, на котором уже не одну сотню лет разговаривали жители Вселенной, на Талее знали. И если в цивилизованном сообществе он был главным, то коренные жители Талеи использовали альтори только для общения с инопланетянами. Между собой они продолжали разговаривать на родном языке. Да и недолюбливали здесь альтори, хотя бы уже за то, что его насильно насадили гальарцы, первыми колонизировавшими эту планету.
        - Благодарю, - кивнул полковник, выбираясь из транспортника.
        Он огляделся и пожалел, что не взял с собой Рика. Особняк норна, скрытый кованой решеткой с затейливыми вензелями, утопал в зелени и аромате незнакомых ярко-розовых цветов. Мальчику бы прогулка среди зелени пошла на пользу. Еще в первый день пребывания Рика на «Свирепом», пока он спал, Саттор вколол ему «Метморис» - блок, подавлявший депрессивное состояние, истерику, помогал меньше думать о произошедшей в жизни малыша трагедии. И то, что мальчик узнавал на линкоре, воспринималось им легче. Доза была небольшой, коммандер хотел лишь помочь приемному сыну, тот должен был осознанно пройти адаптацию в новом для себя мире. Да и лишать Рика прошлого Георг не собирался. Чтобы быть полноценной личностью, младший Саттор должен был иметь прошлое, настоящее и будущее. Мальчик справлялся с переменами неплохо, и это неизменно радовало его нового отца.
        - Следуйте за мной, господин полковник, вас ждут.
        Дворецкий - талеянин склонил с достоинством голову и указал коммандеру на дверь. Саттор коротко кивнул в ответ и последовал за мужчиной. Они вошли в особняк, поднялись на второй этаж и проследовали до кабинета, за дверями которого находился сам хозяин дома, двое пангов, один строннец и представитель Гальара.
        - Доброго дня, господа, - почти без эмоций произнес Саттор.
        Норн Даор был хмур, но, увидев вошедшего, кажется, даже немного расслабился. До прихода коммандера ему, похоже, было неуютно среди остальных инопланетян.
        Все-таки для талеянина их вид был экзотичен и, должно быть, давил психологически. Представитель Стронна принадлежал к правящей династии. Красноглазый, краснокожий, с закрытыми, но все-таки заметными жабрами. Лицо плоское, носовой нарост с единственным дыхательным отверстием, и голос - скрипучий, словно старая дверь на проржавевших петлях.
        Гальарец больше походил на землян и талеян, однако голова его была больше по размеру, имела яйцеподобную форму, и это делало вид инопланетянина даже комичным, если бы не крючковатые тонкие зубы во рту. Склочный и надменный нрав и вовсе отталкивал от представителей Гальара. Они всегда и всё знали лучше остальных, даже если в вопросе не разбирались совсем. Отчего-то полагали себя высшей формой жизни, и это, естественно, принижало остальных жителей Вселенной, в глазах гальарцев, конечно. Яйцеголовых никто не любил, но считались с ними. Планета была не из слабых. Однако дел старались иметь, как можно меньше.
        - Я требую, чтобы на Талею прибыли представители Союза независимых планет, - капризно произнес гальарец, так и не ответив на приветствие. - Почему Альянс присутствует, а Союз нет?
        - Возможно, потому, - с нескрываемой иронией проскрипел строннец, - что Талея находится под защитой Альянса.
        - С каких это пор Талея попала под защиту Альянса?! - скандально вскричал яйцеголовый. - Талея независимая планета! И Союз вправе оказать ей покровительство и включить в свой состав.
        Спор, похоже, имевший место еще недавно, разгорелся с новой силой. Норн Даор вновь стал мрачен. Он опустил взгляд карих глаз на руки, сцепленные в замок на поверхности стола и никак не реагировал на выкрики гальарца и его оппонентов. Саттор, усевшись в кресло, некоторое время слушал спорщиков, после кашлянул, привлекая к себе внимание, и полюбопытствовал:
        - Норн Даор единственный представитель своей планеты? Мне казалось, что в решении вопроса будущего Талеи должны принимать участие главы всех кланов.
        На него обернулись все, кто находился в кабинете, полковник насмешливо изломил бровь:
        - В чем дело?
        - Нам знакомы взгляды Геи, - раздраженно ответил строннец. - Талея еще не готова к самостоятельному существованию, ей нужна защита.
        Норн вскинул голову на принца, после перевел взгляд на полковника и не удержался:
        - Гея действительно считает, что Талея может стать самостоятельной планетой?
        - Прекратите отвлекаться! - одновременно воскликнули один из пангов и гальарец.
        - Да-да, вернемся к делу, - охотно отозвался строннец.
        Саттор усмехнулся и покачал головой, но взгляд Даора еще некоторое время не отрывался от коммандера, и Георг вдруг подумал, что терпение талеян на исходе. Чего и следовало ожидать…
        - И все-таки я требуя присутствия представителя Траора, - ударил по столу ладонью гальарец. - Траор возглавляет Союз, и Гальар, как планета вошедшая в его состав, имеем право на то, чтобы с нашей стороны так же присутствовала поддерживающая наши требования сторона.
        - Какие требования?! - воскликнул пангвеец. - Талея является нашей колонией, вы это признали еще восемьдесят лет назад! Все ваши требования - это ничем необоснованная наглость.
        - Что вы можете дать Талее? - яйцеголовый снова ударил ладонью по столу. - Мы гарантируем ей равный статус в составе Союза, прогресс…
        - Вы их превратите в дешевую рабочую силу! - взвился вдруг второй панг, молчавший до этого. - Талеяне будут добывать для вас кессорум, придавленные обязательствами, которыми вы их опутаете. Изворотливость и лживость Гальара известна всей Вселенной. А прикрывать вас во всем этом бесчестном обворовывании планеты будет Траор…
        - Как вас Стронн, не так ли? - ядовито спросил гальарец.
        - Да как вы смеете! - хрипло воскликнул красноглазый принц. - Мы заботимся…
        Полковник перевел взгляд на талеянина. Норн Даор сидел, ссутулив плечи и низко опустив голову. На его скулах ходили желваки, но возразить главе клана было нечего. Талея ничего не могла противопоставить ни рептилоидам, ни яйцеголовым, ни их покровителям. Аборигенам оставалось ожидать, чем закончится очередная грызня за полезную планету. Саттору стало неловко за то, что вынужден присутствовать на этих унизительных переговорах, если можно было назвать переговорами то, что происходило в кабинете хозяина особняка.
        Чтобы хоть немного отключиться от происходящего, коммандер занялся рассматриванием талеянина. Он был еще молод, не больше двадцати пяти-двадцати семи лет. Тем тяжелей давалась ему роль бессловесной пешки, но норн крепился. Он стиснул пальцы, поджал губы и молчал.
        - Союз даст этой планете свободу…
        - Пока за Талеей наблюдает Альянс, жители планеты хотя бы могут быть уверены, что их не ожидает насилие…
        Норн Даор резко поднялся со своего места, кресло, сдвинутое в сторону, громыхнуло, и присутствующие удивленно уставились на него.
        - Прошу прощения, - пробормотал талеянин, - мне нужно покинуть вас.
        Он стремительно покинул кабинет, и спор возобновился. Саттор покосился на закрывшуюся дверь, после перевел взгляд на представителей Альянса и Союза, коммандера никто не замечал. Георг поднялся с кресла и вышел из кабинета вслед за норном. Хозяина особняка искать не пришлось. Он стоял у раскрытого окна в конце коридора, подставив лицо теплому ветру. Полковник приблизился к нему, встал за плечом и с наслаждением втянул воздух, наполненный ароматом цветов.
        - Хорошо, - произнес он, и Даор вздрогнул от неожиданности. - Прекрасная планета. Достойная того, чтобы выступать на равных в Совете Альянса.
        - Нас не ждут в Альянсе, - глухо отозвался норн.
        - Нас тоже не ждали, пока нас не возглавил один из принцев Гориана. Удачный опыт, когда пришельцы стремительно продвинули Землю на несколько столетий, а может и тысячелетие вперед, - возразил полковник. - Мы сами просили гориан встать у штурвала власти. Иногда стоит отбросить гордость и поискать друзей.
        - У нас нет друзей, - норн Даор развернулся в сторону полковника.
        - Друзья всегда есть, нужно лишь подружиться с ними, - с намеком произнес Саттор.
        - Гея и вправду за независимость моей планеты?
        Взгляд норна стал испытующим.
        - Скоро здесь появится подполковник Романов, примечательнейшая личность. Вам было бы интересно поболтать с ним… о разном. И лучше наедине, Алекс не любит шумных компаний, - подмигнул коммандер. - Возможно, у вас выйдет любопытная беседа. Но… - он на мгновение замолчал, - большие перемены могут принести и большие потрясения. Всего хорошего, норн Даор, - неожиданно произнес Георг. - В этой сваре я лишний. Если меня будут искать, передайте, что я получил вызов с линкора и срочно отбыл.
        - Всего хорошего, - растерянно повторил талеянин.
        Коммандер уже сделал несколько шагов, но обернулся, и на грубоватом лице полковника появилась лукавая улыбка:
        - Помните, в тихих беседах легче отыскать истину, чем в шумном споре.
        - Обожаю тихие беседы, от шума уже болят уши, - ответил норн.
        Саттор отсалютовал хозяину дома и направился прочь из особняка. Приказа дожидаться Романова не было, и полковник не собирался тратить свое время на выслушивание чужих притязаний. Они ему были неприятны. Уже спустившись вниз и выйдя в цветущий двор, коммандер обернулся и встретился взглядом с Даором, смотревшему ему вслед из того же окна. Норн приложил ладонь к груди и склонил голову. Саттор кивнул в ответ. Если бы он знал немного больше об обычаях Талеи, то понял бы, что глава клана Даор только что выказал ему то, чего не выказывал ни одному из инопланетян за всю свою жизнь - уважение. Георг Саттор дал талеянину надежду, и Эбрад Даор за нее ухватился…
        До астродрома полковника отвезли на том же транспортнике. Он уже не разглядывал виды за окном, мысли Саттора были заняты Риком. Как там мальчишка? Справляется ли Андреас? Не донимают ли парня любопытные, не лезут ли с расспросами? «Я этого не люблю». Георг рассмеялся против воли, вспомнив серьезное детское личико.
        - Мужик, - хмыкнул коммандер.
        - Это вы о ком? - водитель на мгновение обернулся и с любопытством посмотрел на пассажира.
        - Про сына, - усмехнулся Георг и с неожиданной силой в голосе воскликнул: - Про сына! - и вновь рассмеялся легко и счастливо.
        Водитель прочистил пальцем ухо, но хмыкнул и покачал головой. Больше он к полковнику не приставал, а тот сам не заговаривал, снова уйдя в свои мысли. Уже возле астродрома мигнул датчик голосового вызова. Водитель нажал кнопку, и салон заполнил голос норна Даора.
        - Коммандер Саттор, вашим людям позволено покинуть астродром. Они могут свободно передвигаться по городу, пока вы не покинете планету. Рассчитываю на дружелюбие вашего экипажа, их лояльность и соблюдение порядка в Оргено.
        - Благодарю, норн Даор, - отозвался полковник. - Мои люди не причинят беспокойства жителям Оргено.
        - Удачи, коммандер.
        - Всего наилучшего, норн Даор.
        Датчик погас, и Саттор подумал, что подобный вид связи устарел на других планетах еще несколько сотен лет назад. Полковник вздохнул и выкинул из головы проблемы Талеи, сейчас они его волновали мало. Он вышел из транспортника, попрощался с водителем и направился на астродром, чтобы отпустить команду на прогулку по городу. Саттор и сам собирался прогуляться в компании Рика и Ли, если тот захочет болтаться со своим приятелем и его сыном. Нужно было только убедиться, что мальчик готов к тому, что мимо будут ездить машины и проходить жутковатые панги. Ничего, начать можно было перед воротами, а после постепенно углубиться, если младший Саттор не захочет вернуться к кораблю, сейчас олицетворявшему для него надежную защиту.
        - Георг!
        Полковник обернулся на голос. Это была Елена. Она сидела на какой-то арматуре, торчавшей из земли. Коммандер попытался понять, что он чувствует, узнав, что его бывшая женщина все-таки хочет поговорить с ним, но так и не разобрался. Но той секундной волны нежности не возникло. И все-таки он направился в сторону женщины. Приблизился, вглядываясь в хорошо знакомое лицо, которым он столько раз любовался, перевел взгляд на руки, стиснутые в замок на коленях. Елена волновалась, то сжимая, то разжимая пальцы. Коммандер снова посмотрел на лицо женщины и… не увидел прежнего очарования. Словно что-то отпустило, когда она демонстративно отвернулась, увидев его с Риком. Не приняла и не примет, понял Георг.
        - Георг, я хотела… - она на мгновение замолчала, а после выпалила: - Я хотела отправиться на Гею на «Славе императора». Если ты поговоришь с Романовым…
        - Хорошо, капитан Ярвинен, я поговорю с подполковником, - ровно ответил Саттор. - У вас всё?
        - Да, - кивнула она и вдруг порывисто поднялась с арматуры и схватила полковника за руку. - Неужели ты так и отпустишь меня, Георг? Неужели ничего не скажешь?
        - Счастливого пути, капитан, - уголки губ коммандера дрогнули, обозначая улыбку.
        - И всё? Это всё, что ты можешь мне сказать после того, что было между нами?
        - А что между нами было, Лена? - Саттор откинул официоз и скрестил на груди руки. - Постель? Да, нам было хорошо, не спорю. Что еще? Беседы! Мы вели интересные разговоры. Что еще? Разговоры и постель - это всё, что между нами было. Не думаю, что это стоит того, чтобы устраивать душераздирающую сцену прощания. - Всего хо…
        - А наши чувства? - перебила его Елена. - Я ведь люблю тебя, Георг! Неужели ты так легко можешь отмахнуться от чувств?
        Коммандер смерил женщину прохладным взглядом.
        - Чувства? Чувства - это душа, капитан Ярвинен. У вас есть душа? Что скрыто под твоим мундиром, Лена? Любящая женщина, готовая принять и поддержать своего мужчину, когда ему это нужно, или эгоистичная стерва, рвущая отношения только потому, что теперь ей стали уделять меньше внимания? Я готов был к диалогу, ты ждала капитуляции. Не получила желаемого и просто рассталась со мной. Вычеркнула из своей жизни чувства, о которых сейчас кричишь. Не пожелав принять меня вместе с усыновленным мальчиком, ты бежишь, как крыса с тонущего корабля. Так бегите, капитан Ярвинен, бегите и не оглядывайтесь. Это всё, что я могу вам сказать. Счастливого пути, капитан.
        Полковник развернулся и направился прочь, и злость, на короткое мгновение вспыхнувшая в душе, таяла с каждым новым шагом. Пропала горечь, исчезла недавняя тоска по потерянной женщине. Той Елены, которую он любил, никогда не существовало, так есть ли смысл горевать о призраке, когда мир заполняется красками новой настоящей жизни.
        - Рик! - крикнул Саттор, издалека завидев мальчика, кидающего камешки через нарисованную черту с Андреасом Ли и пилотом Петром.
        Рик обернулся, и Георг махнул ему рукой, ускорил шаг, налетел на мальчишку, подхватил его на руки и подкинул, весело смеясь.
        - Мой мальчик, - произнес коммандер, на мгновение прижав к себе ребенка, и вернул его на землю. - Чем вы занимаетесь?
        - Ли жульничает! - возмущенно воскликнул Рик.
        - Какая неслыханная ложь! - фальшиво возмутился первый помощник.
        - Майор Ли жульничает, так точно, коммандер, - весело доложил Петр.
        - Мы ему потом надерем уши, - хмыкнул Саттор. - А пока все дружно идем гулять по городу. Хочешь?
        - Ой, - вздохнул мальчик, но все-таки кивнул.
        - Нам одобрили выход? - уже серьезно спросил Андреас.
        - Личное разрешение норна Даора, - ответил коммандер и гаркнул: - Раздолбаи, ко мне!
        Через пятнадцать минут, выслушав от полковника инструктаж и перечень наказаний, вплоть до неприличных, которые Саттор показал жестами, экипаж отправился осматривать Оргено, клятвенно пообещав не творить безобразий. Остались только Георг, Рик и Андреас.
        - Романов прибыл полчаса назад, - Ли указал взглядом на катер, стоявший недалеко от линкора.
        - Хорошо, - кивнул Саттор, - ему тут дело найдется. Я свяжусь с ним позже. Пока он занят, а у нас найдется занятие поинтересней, чем пялиться на космические корабли. За мной! - и троица покинула астродром. Елены Ярвинен уже не было видно, но коммандер о ней и не вспомнил, занятый рассказами Рика о том, чем о ним занимались с «обманщиком Ли», пока полковник отсутствовал.
        Они недолго постояли за воротами, давая время мальчику привыкнуть к новому темпу жизни. Посмотрели на транспортники, коммандер и его первый помощник рассказали про флайдер, с которым Рику предстояло познакомиться на Гее. В сравнении с летающими машинами, местные немного несуразные транспортники начали казаться мальчику не такими удивительными, как те, которые ему еще предстоит увидеть.
        - Ф… флардер, - с уважением протянул младший Саттор.
        - Нет, Рик. Флай-дер, - по слогам поправил его полковник. - Нам стоит начать изучать альтори, иначе тебя никто без переводчика не поймет, а мы ведь не можем напялить всей Гее наушники, ведь так?
        - Так, - согласился мальчик и старательно произнес: - Фла-ай-дер-р. Флай-дер. Флайдер!
        - Именно, сынок, флайдер, - улыбнулся Саттор. - Идем дальше? Привык к машинам?
        - Да, - кивнул Рик. - Они точно сами не едут?
        - А разве наш линкор летает сам? - удивился Андреас Ли. - Пилоты заставляют его подняться небо и летать. С наземным транспортом всё то же самое. Самостоятельно ходят только роботы, но и то, потому что человек заложил в них такую программу. Без нас, дружок, все эти умные вещи всего лишь груда железа и не больше.
        - Верно, - согласился Георг.
        Следующий раз, когда им пришлось остановиться, была встреча с пангами.
        Их вид заметно напугал мальчика, несмотря на то, что он видел их на «живых» картинка Грорга, но впечатление уроженцы Пангвеи произвели на младшего Саттора сильное. Он застыл, как вкопанный, и с полминуты хватал ртом воздух, то ли собираясь закричать, то ли что-то сказать. Андреас встал перед Риком, закрыв от него рептилоидов, а Георг присел на корточки и развернул к себе мальчика, щелкнув пальцами у него перед носом.
        - Это не чудовища, Рик, - размеренно произнес коммандер. - Это такие же люди, только выглядят иначе. Спят, едят, пьют, даже напиваются. Бранятся, влюбляются, ругаются, боятся. Они тоже боятся, Рик. И страшных снов, и смерти, и одиночества. Они также чувствуют и думают, просто вместо гладкой кожи у них чешуя. Такую защиту для выживания им дала Вселенная, когда создавала жизнь на их планете. Теперь выдохни, чтобы успокоиться, и Андреас отойдет в сторону, а ты еще раз посмотришь на них, но будешь помнить о том, что я сказал.
        - Они злые? - шепотом спросил мальчик.
        - Нет, сынок, - улыбнулся Саттор, - они не злые. Панги обычные, как все. Среди них есть веселые и добрые. Есть сварливые и вредные. Обычные, правда. Готов?
        Рик осторожно кивнул, шумно выдохнул и повернулся в сторону Ли. Майор сделал неспешный шаг в сторону, и младший Саттор снова посмотрел на пангов. Один из них привалился плечом к дереву, второй сидел, вытянув ноги, на скамейке. Они о чем-то переговаривались, затем раздался взрыв хохота, и тот, кто стоял у дерева, воскликнул так, что мальчик услышал:
        - Да врешь ты всё, Шас! Не было такого!
        - Слышишь? - произнес негромко коммандер. - Они болтают, как вы с Андреасом, когда я вернулся из дома норна. Им плевать на нас и на тех, кто проходит мимо.
        - Обычные, - сглотнув, повторил Рик. Затем передернул плечами и добавил: - Но страшные. Жуть.
        - Такими их создала Вселенная, а значит, ей так было нужно, - пожал плечами Ли. - А вон наши оболтусы.
        Впереди них шли несколько пилотов-истребителей: трое мужчин и две женщины. Они смеялись, не замечая ни коммандера, ни его старшего помощника. Впрочем, старшие офицеры и не стремились обнаруживать свое присутствие. Они некоторое время шли, держа Рика за руки, следом за пилотами, но вскоре свернули в парк, обнесенный высокой литой решеткой. Здесь Рика отпустили, и он, засунув руки в карманы, зашагал, деловито оглядываясь по сторонам.
        - Мы с тобой, как родители, - хмыкнул майор Ли.
        - Я тебе ничего не обещал, детка, - с непроницаемой физиономией ответил Саттор. - Так что можешь забыть о свадьбе.
        - Вот умеешь ты испохабить момент, - пожаловался Андреас и все-таки коротко хохотнул.
        Хвала Вселенной, в парке пангов они не встретили, поэтому вскоре мальчик совсем расслабился и вприпрыжку носился по ровным аллеям, как положено детям, что-то гомоня и размахивая, найденной палкой. Отцы, один приемный, второй самопровозглашенный, уселись на скамейки в тенистом уголке парка и теперь просто наслаждались незнакомой зеленью, щебетом какой-то пичуги, спрятавшейся в ветвях одного их деревьев, и наблюдали за прыжками Рика за насекомым, напоминавшем стрекозу. Насекомое перелетало с цветка на цветок, мальчик гонялся следом. Наконец, развалился на траве, раскинул руки и ноги и зажмурился от лучей Блорра, проникавших сквозь узкую удлиненную листву.
        - Хорошо-о, - умиротворенно вздохнул младший Саттор.
        - Даже очень, - согласился старший, а Андреас Ли добавил просто:
        - Да.
        Коммандер некоторое время смотрел на сына прищуренными глазами, затем вздохнул:
        - Мальчишке нужна нормальная обувь. В бахилах на улице он смотрится совсем странно.
        - Прилетим на Гею, там оденешь своего пацана, - пожал плечами майор. - Кто же знал, что возвращаться мы будем с неучтенным членом экипажа.
        - С учтенным, - усмехнулся Георг. - Один убыл, второй занял его место.
        - Ты о ком-то из…
        - Об Елене Ярвинен, - ответил полковник. - Она попросила поговорить с Алексом. Хочет добраться до Геи на «Славе императору».
        - И? - заметно напрягся Ли.
        - Да пусть катится, - теперь плечами пожал коммандер. - Мне всё равно. Лингвистов на борту хватает, а капитан Ярвинен никогда не была в числе самых талантливых. На Гее пополним штат.
        - Не жалко?
        - Чего? - приподнял удивленно брови Саттор. - Опустевшей койки? Нет, не жалко.
        - Ну… не скажу, что считал Елену твоей женщиной. Слишком…
        - Довольно, - резко оборвал его полковник. - Мне эта тема неинтересна.
        - Как скажешь, я не собирался развивать, - ответил Андреас. - Просто думал, что тебе нужна поддержка.
        - Там где мне нужна поддержка, ты ее даешь, - сказал коммандер и посмотрел на Рика, теперь перевернувшегося на живот и ковырявшего палкой в траве.
        - Славный парень, - улыбнулся Ли. - Не жалко отдавать в кадетский корпус?
        - Предлагаешь уволиться со службы? У меня контракт истекает только через двадцать лет, неустойку я не оплачу и за всю жизнь, - усмехнулся Георг. - Не в интернат же отдавать мальчика. Лосев присмотрит за Риком, он мужик ответственный. А после академии пусть сам решает, что хочет делать. Захочет в космос, значит, пойдет в Космический флот, решит остаться в Планетарной службе, значит, будет служить там. А захочет не связываться с армией, значит, найдем ему дело на гражданке. Главное, образование у него будет одно из лучших.
        - Все-таки это авантюра, - вздохнул Ли. - Рик - смышленый, но у него еще столько испытаний впереди…
        - Я верю в него. Справимся, - уверенно ответил Саттор и чертыхнулся от неожиданности, когда ожил его сендер. Полковник надел его на свободное от переводчика ухо и велел: - Ответ.
        Это был Романов. Саттор некоторое время разговаривал с ним, затем отключился и закинул руки за голову.
        - Алекс едет к нам, - сказал он. - Послушаем, что хорошего скажет.
        Подполковник появился спустя минут двадцать. Он в одиночестве шагал по аллее, высматривая Саттора. И прошел бы мимо, если бы звонкий детский голосок не воскликнул:
        - Грорг, там Алекс!
        Романов улыбнулся и свернул на соседнюю аллею. Полковника он застал за игрой в крестики-нолики. Его партнером по игре выступал первый помощник со «Свирепого», Рик крутился рядом, дотошно выспрашивая, почему можно зачеркивать только ровную линию, но нельзя кривую, когда так красивей. Слово - правила мальчик упорно игнорировал.
        - Рик не склонен искать простых решений, ему нравится многоходовая схема, - хмыкнул Алекс, останавливаясь рядом с мужчинами и мальчиком. Он пожал руку сначала Саттору, затем Ли, а после протянул раскрытую ладонь Рику. - Привет, пацан.
        - Здрасти, - ответил мальчик, пожал протянутую руку и деловито шмыгнул носом.
        - Держи, это тебе, - Романов протянул младшему Саттору сверток. - Раздобыл у норна.
        Мужчины с интересом смотрели на то, как Рик разворачивает сверток.
        - О-о, - протянул мальчик, когда на землю упали туфли.
        - К Даора двое сыновей, - пояснил подполковник, - старшему примерно, как Рику. Вроде должен подойти размер. Посмотрите.
        - Я детей в его доме не видел, - досадливо хмыкнул Георг. - Если бы я знал…
        - И я не знал, - улыбнулся Романов, - они на меня уже на выходе выскочили. Мне подумалось, что норн не будет жадничать, если я попрошу его о небольшом одолжении. Примеряй, Рик. Там еще одежда на смену.
        - Спасибо, - кивнул полковник, - очень своевременно.
        Он подхватил Рика подмышки, усадил на скамейку и пока вертел в руках детские туфельки, мальчик уже стянул бахилы. Саттор хмыкнул и надел первый туфель на протянутую ногу. Затем второй, застегнул, и Рик спрыгнул на землю.
        - Не жмет? Не хлябает? - поинтересовался Романов.
        - Не, - мотнул головой мальчик. - Удобно.
        - Тогда беги, а мы пока с твоим отцом поболтаем, - ответил ему подполковник и присел рядом с Саттором.
        Ли отошел на несколько шагов и нарисовал новое поле для игры в крестики-нолики. Рик присел с ним рядом, рисуя кружок. Оба коммандера недолго наблюдали за игроками, и Георг, наконец, посмотрел на Романова.
        - Что скажешь?
        - Я немного задержусь здесь, - неопределенно сказал Алекс. - Даор обещал показать пруд за городом. Говорит, там отличный клев.
        - Угу, - кивнул полковник. - Что союзники?
        - Представитель Геи снова здесь, так что я с ним. Будет время порыбачить.
        Мужчины усмехнулись, отлично понимая, что остается невысказанным вслух. Романов блаженно потянулся.
        - Хорошо, - крякнул он, резко опустив руки.
        - Как закончилось там? - полковник указал взглядом на небо.
        - Когда подошли объединенные силы Альянса, Союз свернул атаку. Сейчас корабли Стронна, Пангвеи, Аривеи и наши висят над планетой. Гальарский дипломатический корабль под прицелом, его не выпускают. Скоро яйцеголовый закончит плеваться ядом и свалит на родную планету. Но Союз показал зубы, думаю, нас ожидает еще не одно сражение. Поглядим, до чего договорятся наши дипломаты. Пока отдыхаем. Кстати, - Алекс кривовато усмехнулся, - со мной на связь вышел Янсон. Хотел вас привязать ко мне до окончания миссии, я сказал, что настойчиво рекомендую вернуть экипаж линкора на Гею. В общем, вы возвращаетесь домой.
        - Когда? - оживился Саттор.
        - Как будете готовы, так и проваливайте, - Романов хлопнул полковника по плечу.
        Георг кивнул.
        - Спасибо, - сказал он. - Да, капитан Ярвинен просила разрешить ей вернуться на Гею вместе с твоим экипажем. Я не возражал.
        - Разногласия?
        - Капитан подала рапорт о переводе. Это ее личные соображения, я никого уговаривать не собираюсь. Решила уйти, пусть уходит. Лингвисты у меня еще остались. Так заберешь ее?
        - Да, отправлю с катером на станцию, - пожал плечами Романов.
        Они немного помолчали. Полковник кривовато усмехнулся:
        - Надеюсь, неугомонная задница хоть ненадолго оставит нас в покое.
        Алекс хохотнул:
        - Оставит. Я походатайствовал за вас.
        - Хорошо иметь родственников при дворе, - не без иронии произнес Саттор.
        - И друзей в высшем эшелоне спецслужбы, - деловито кивнул подполковник. - К помощи родственников я не прибегал. Хватило и Службы Безопасности. Ты же знаешь, я не люблю покровителей. Так что с родней я вижусь только на праздничных обедах. Если я чего-то и добился, то без родственных связей.
        - За это я тебя всегда уважал, - улыбнулся полковник. - Еще раз спасибо. За всё.
        - Это простое уважение, Георг. Для меня было честью сражаться рядом с тобой, а всё остальное мелочи.
        - И все-таки спасибо, - повторил Саттор и поднялся со скамейки. - Дети, мы отправляемся домой.
        - На линкор? - спросил Рик, прекращая очередной спор с майором.
        - На Гею, - ответил коммандер, и мальчик выдохнул:
        - Ой.
        - Твоя новая Родина ждет тебя, парень, - весело сверкнул глазами Романов.
        - Служу ампиратору, - важно ответил младший Саттор, и по парку прокатился взрыв мужского хохота.
        
        ГЛАВА 5
        - Рик, смотри, - коммандер поманил к себе мальчика, вертевшегося возле пилотов. - Это Гея.
        Младший Саттор подскочил к большому обзорному иллюминатору, возле которого стоял его отец. Рик остановился рядом и взглянул на планету, к которой подлетал линкор. Он стянул с уха переводчик и произнес:
        - Гея. Солн… Солнце. Дом. Папа. Р-рикьяр-рд Саттор. Им… император.
        - Умница, - улыбнулся Георг. - Скоро тебе наушник совсем не понадобится.
        Это, конечно, было преувеличение. До того момента, когда мальчик сможет свободно разговаривать на альтори было еще далеко, но похвала попала в цель, и Рик ответил полковнику сияющим взглядом. Чтобы порадовать Саттор еще больше, ребенок указал на майора:
        - Андреас, - пальчик переместился к пилотам, а после и к остальным людям, находившимся в рубке: - Петя. Дж… Джаб-ра-ил. Йохан. Катя. Газаль. Томас… - а когда люди закончились, Рик пророкотал: - Р-р-робот Боб.
        Робот Бобот поднял руку и качнул ладонью, отзываясь на свое имя. По приказу коммандера над Бобом поработал один из техников-программистов. Наделить его мимикой, конечно, не смогли, но добавили подвижности и жестикуляции. Уже без всякого приказа техники научили Бобота петь, рассказывать сказки, даже танцевать, и Рик получил себе большую игрушку с расширенным функционалом.
        Поначалу мальчик сторонился Боба, отмахивался от него, но на третий день полета на Гею они уже вдвоем маршировали по коридору, распевая одну из известных детских песен. Пел Боб, а Рик слушал, запоминал и подпевал. А если не успел запомнить слова, то заменял на ля-ля-ля. Возможно, младший Саттор так и не решился бы начать игры с Бобом, если бы киборг, с помощью тех же техников, не уселся на стул и не сымитировал горестный протяжный вздох.
        - Боб, ты чего? - спросил мальчик, осторожно приближаясь к роботу.
        - Со мной никто не хочет дружить, мне грустно и обидно, - ответил киборг. - Я думал, ты будешь моим другом, а ты меня боишься. Э-эх.
        - Ничего и не боюсь, - вздернул нос Рик.
        - Тогда почему не хочешь поиграть со мной?
        - А ты умеешь играть? - малыш распахнул глаза. Боб кивнул. - А во что?
        - Хочешь в лошадки?
        Через полчаса киборг катал Рика на спине, еще через час они вместе рисовали, а вечером даже историй Георга не понадобилось, потому что Боб погрузил мальчика в мир настоящих земных сказок. Саттор даже немного разозлился на техников, но вновь отогнал порыв эгоистичной ревности и нашел, что парни постарались на славу. А еще чуть позже решил, что Бобот может принести немалую пользу, не только знакомя Рика с миром его новой Родины, но и в изучении ее языка, и программисты получили новый приказ.
        - И чтоб без заумностей. Пусть учится, играя.
        - Есть без заумностей, - ответили техники и вновь проявили инициативу.
        На пятый день перелета киборг и мальчик учились считать и писать буквы, параллельно изучая язык. Так же в виде игры Боб рассказывал о животном и растительном мире Геи. По вечерам Саттор-старший проверял, как сын усвоил материал, задавая ничего не значащие вопросы:
        - Как прошел день? Что сегодня интересного рассказал Боб?
        - Грорг… ой, пап, ты знаешь, что лоси сбрасывают рога? - с восторгом восклицал мальчик. - Боб показал мне лося, я хочу увидеть живого лося! А еще хочу хорька! Боб сказал, что их можно держать дома. И кота! И собаку! Но лося хочу больше. Он такой огромный! Пап, а на лосе можно кататься?
        - Кататься можно на лошади, - с улыбкой отвечал коммандер. - Боб показывал тебе лошадей? Правда, у них совсем нет рогов, но они очень красивые. Когда-нибудь у нас с тобой будет ферма, и мы будем разводить лошадей.
        - И кататься?
        - И кататься.
        - А лоси? Лоси у нас будут? Очень хочется покататься на лосе. - В ту ночь Рику снились лоси и никаких кошмаров.
        С тех пор, как мальчик начал больше общаться с людьми, он реже кричал по ночам, а когда решился играть с Боботом, и вовсе перестал просыпаться от страшных снов. Киборг выматывал ребенка за день, совсем не давая ему погружаться в воспоминания и грустить. И на десятый день перелета, когда показалась Гея, Рик совсем не напоминал того запуганного настороженного зверька, каким появился на «Свирепом».
        С Георгом они пришли к соглашению. Так как назвать полковника отцом мальчику всё еще было сложно, они сошлись на слове - папа. Саттор понимал, что прошло еще слишком мало времени, чтобы Рик успел забыть свою погибшую семью и полностью принять новую, поэтому на упрямо поджатые губы и насупленные брови приемного сына реагировал спокойно. Зато со словом «папа» проблем не возникло. На родной планете мальчика оно не употреблялось, а для Геи значило даже больше, чем отец.
        Папа… Нечто теплое и родное. Необходимое любому ребенку. Папа - сила, защита, мудрость и помощь. Всё это Георг Саттор готов был дать своему сыну, пусть и не родному, но уже принятому душой сурового коммандера. Папа…
        - Пап, а это что за корабль?
        Полковник присмотрелся.
        - Туристический лайнер, - ответил Саттор. - Как бы тебе объяснить… Корабль, на котором путешествуют обычные люди, не военные, как мы. Чтобы попасть на другую планету, они платят деньги. Их развлекают, чтобы дорога прошла веселей и приятней. У кого-то есть собственные яхты, им не нужен лайнер, но большинство людей и не только людей путешествуют на таких вот кораблях.
        - Он большой.
        - Да, сынок, он большой, - улыбнулся полковник. - Когда-нибудь ты прокатишься и на лайнере.
        - И на флайдере?
        - А на флайдере уже скоро, - полковник поддел пальцем кончик носа мальчика. - Прости, мне нужно заняться делом.
        - Ага, - кивнул Рик и позвал: - Боб, иди сюда.
        Киборг послушно приблизился, и теперь он отвечал на вопросы мальчика, пока экипаж был занят посадкой. «Свирепый» получил разрешение на приземление и вошел в атмосферу родной планеты. Возбуждение, переполнявшее людей, витало в воздухе, оно растекалось незримыми потоками по всему линкору, будоража скорой встречей с домом. Экипаж «Свирепого» изнывал от нетерпения. Последние минуты до приземления растянулись, подобно резине. Еще немного, еще совсем чуть-чуть, и по отсекам прогремит голос коммандера: «Экипажу покинуть линкор. Добро пожаловать домой, раздолбаи». Эту команду ждали с особым трепетом. В списке любимых она занимала первое место.
        - С возвращением «Свирепый», - на экране переговорника появилось улыбающееся лицо дежурного офицера.
        - Спасибо, капитан, - ответил Саттор.
        Линкор мягко опустился на полотно огромного астродрома, принадлежавшего Министерству обороны.
        - Отключить все системы.
        - Есть отключить все системы.
        - Выключить питание.
        - Есть выключить питание.
        - Экипажу покинуть линкор. Добро пожаловать домой, раздолбаи.
        - Да! - загремело в рубке.
        Впрочем, не нужно было быть провидцем, чтобы узнать, сейчас подобные возгласы заполняют все отсеки. Короткие рейды заканчивались построением, но после рейда длиной почти в год полковник задерживать экипаж не собирался. Об этом были оповещены все еще до подхода к Гее.
        - Экипаж, благодарю за службу, - произнес Саттор. - Отдыхайте, ребята.
        Затем обернулся к Ли. Майор оставался на борту, он сам вызвался подменить коммандера. Георг поманил за собой первого помощника в коридор.
        - Пропуск для твоей жены уже на КПП, - сказал полковник. - Не развалите мне корабль.
        - Ну что вы, коммандер, всего одна партия в шашки, - расплылся в ухмылке Андреас.
        - Угу, в поддавки, - усмехнулся Саттор.
        Затем хлопнул приятеля по плечу и позвал Рика, застывшего рядом с Бобом. Мальчик прерывисто вздохнул, посмотрел на Ли, словно ища у него поддержки. Майор подмигнул, встрепал Рику волос и указал взглядом на коммандера. Георг протянул руку.
        - Ох, - вздохнул мальчик, но сжал ладонь отца, и оба Саттора покинули борт линкора в сопровождении киборга Боба.
        Ли подошел к иллюминатору и смотрел, как по полотну астродрому неспешно шествует полковник, рядом с ним семенит мальчик, стараясь шагать широко, как его отец, но то и дело начинает вертеть головой, сбиваясь с шага, и вновь маленькие ножки перебирают быстрей, чтобы не отстать от взрослого мужчины. Чуть позади бредет киборг, подобие человека с лицом мертвеца. Безучастный и равнодушный. Однако стоит мальчику обернуться, и робот поднимает руку, чтобы приветственно махнуть малышу.
        - Удачи, парни, - негромко произнес Андреас. - Она вам понадобится.
        Сатторы пересекли астродром, подошли к КПП, и навстречу им вышел дежурный офицер. Он вытянулся перед полковником, но взгляд остановился на мальчике.
        - Господин полковник, ребенок…
        - Расслабьтесь, лейтенант, - отмахнулся Саттор, - это мой сын.
        - Вы не можете…
        - Могу, - усмехнулся полковник, доставая пластик красного цвета.
        - Добро пожаловать на Гею, коммандер, - офицер посторонился, удовлетворенный видом спецпропуска с расширенными полномочиями. Чаще такие выдавали дипломатам и высшему командному составу. Откуда он у полковника Саттора, дежурный офицер спрашивать не стал и в подлинности пропуска не усомнился. Полковник Саттор законов и правил не нарушал, об этом знали все.
        Коммандер убрал в нагрудный карман полезный кусок пластика. Его Георгу дал Алекс Романов, предвидя первые сложности на родной планете. Как старший в межгалактической миротворческой миссии он получил «вездеход» еще перед отлетом. Имя сменили программисты после получения кода из департамента Службы Безопасности. Друг Алекса помог и в этот раз. Возможности самого Саттора были намного скромней, особенно после того, как прямолинейный полковник съездил генералу по физиономии.
        Это было на неофициальном приеме, устроенном в честь дня рождения супруги генерала Янсона. Саттор не хотел идти, но ему велели в приказном порядке, так что пришел коммандер уже в дурном расположении духа. Они тогда только вернулись из очередного рейда. Рейд был продолжительным, их бросили в сопровождение исследовательской экспедиции, отправившейся на изучение вымершей планеты в галактике за пределами Альянса.
        Не сказать, что задание было сложным. Им пришлось пролететь всю галактику, на краю которой располагалась нужная планетарная система. И по всему курсу следования, корабли периодически атаковали. Атаки не приносили больших потерь, но были неприятны, как комариные укусы. Люди находились в постоянном напряжении, ожидая очередного нападения. Задача усложнялась тем, что наносить сильный урон противнику запрещалось, чтобы не вызвать военные действия в отношении Альянса. Но экспедиция и ее сопровождение сумели пройти, не затеяв ни с кем серьезного конфликта.
        Достигнув цели перелета, линкор оставил ученых на безлюдной планете и, согласно, предписанию, отправились в обратный путь. Военный корабль, вооруженный не мыльными пузырями, вызвал более ярый всплеск агрессии, чем до того, когда рядом летела научная станция. И все-таки «Свирепый», получив несколько повреждений, и потеряв один истребитель из звена К-2, вернулся на Гею, не раздув военного конфликта.
        Саттор собирался предаться отдыху после напряженного рейда, но Янсон решил, что желает видеть в своем доме цвет военной элиты империи. Сияя улыбкой, генерал пригласил полковника, едва сошедшего с корабля на родную землю, на празднование дня рождения своей супруги. Саттор вежливо отказался, сославшись на усталость. Генерал насупился и приказал явиться к нему в дом в назначенное время.
        Полковник пришел. Скупо поздравил хозяйку вечера, взял стакан с коньяком и удалился в тихий уголок, где собирался отсидеться до окончания вечера. Его не трогали, понимали, что нервное напряжение еще не до конца отпустило коммандера, и ему просто нужна тишина. Янсон, казалось, был удовлетворен тем, что навязал свою волю строптивому полковнику.
        Вечер шел, гости и хозяева выпивали. Генерал, находясь в приподнятом настроении, пил много, смеялся тоже много и в словах себя не ограничивал. Поддавшись льстивым речам гостей и их похвальбе, Янсон не удержался:
        - А вот полковнику Саттору наш вечер не нравится, - громогласно заявил хозяин дома. - Он еще не поднял ни одного тоста за мою жену.
        Георг взял со столика полупустой стакан и отсалютовал им, произнеся:
        - Счастья, госпожа Янсон.
        - Как красноречиво, - ядовито откликнулся генерал. - Это всё, что ты можешь сказать, Саттор? Тебя пригласили в дом старшего по званию, оказали честь, а ты сидишь, надувшись, как сыч. Хотя что еще ожидать от тупого грубого солдафона?
        - Тони, - поспешила вмешаться его супруга, - ты несправедлив. Господин полковник сказал замечательный тост, хоть и краткий. Я с удовольствием выпью за счастье…
        - Да уж счастья ему самому не помешает. Как из рейда возвращается, так очередную машину проср… Ему-то плевать на деньги Министерства обороны. Идиоты криворукие, что командир, что его экипаж.
        В мгновенно воцарившейся тишине Саттор неспешно поднялся на ноги, дошел до генерала, схватил его за грудки и негромко, но пугающе спросил:
        - Машины жалеешь, гнида? Стоят дорого?
        Удар полковника отправил Янсона в нокаут. Отчего-то никто не решился задержать коммандера с линкора «Свирепый». Только жена генерала вскрикнула и бросилась к мужу.
        - Всего хорошего, госпожа Янсон, - склонил голову Георг.
        После этого покинул дом генерала, а наутро за ним пришли два офицера из Службы Безопасности, из отдела военных преступлений. Саттору предъявили обвинение в покушении на командующего Янсона.
        - Да лучше бы удавил козла, - усмехнулся коммандер.
        Трибунал состоялся уже через неделю. Он был коротким и закончился заключением под стражу сроком на неделю за рукоприкладство и несоблюдение субординации. Но так как Саттор и без того находился под стражей всю эту неделю, его сразу отпустили, понизив в звании. Но вновь повысили уже через погода после того, как «Свирепый» отличился в очередном рейде. Янсон рвал и метал и теперь мстил Саттору мелкими каверзами. Саттор развлекался звонками и издевался над генералом, склоняя его на все лады. Доказать, что этим занимается знаменитый полковник до сих пор не удалось, а отследить его звонки было невозможно.
        Произошло это три года назад, но Саттор не сомневался, что Янсон не упустит возможности зацепиться за нарушение коммандером «Закона о невмешательстве», и сейчас, когда они с Риком направлялись в сторону стоянки, где стоял флайдер полковника, Георг рассеянно ответил на приветственные возгласы членов своего экипажа, еще не успевших разъехаться по домам. Коммандер раздумывал, к кому лучше обратиться за поддержкой в первую очередь.
        - До свидания, коммандер, - весело воскликнула капрал Златкова, висевшая на шее своего жениха.
        - До свидания, Полина, - улыбнулся ей Георг.
        Полковник скользнул взглядом по счастливой паре. Когда-то он немного завидовал тем, кого встречали. Саттор всегда возвращался домой в одиночестве. Из родни у него никого не осталось, а жены никогда не было. Не то чтобы до тридцати восьми лет полковник не имел увлечений или был заклятым холостяком. В двадцать четыре года он даже собирался жениться.
        Тогда лейтенант Саттор попал в звено штурмовиков на крейсер «Бодрый». Рейд длился полгода, из которых два «Бодрый» провел на Аривее. Когда Георг вернулся, невеста встретила его, радостно распахнув объятья, а на следующий день один из знакомых рассказал, что Хельга весело проводила время в компании друзей своего брата, с одним из которых ее связывали отнюдь не дружеские отношения. Девушка отпираться не стала, только выкрикнула:
        - Тебя долго не было! Мне было плохо и…
        - Теперь тебе всегда будет хорошо, - ровно произнес Георг и на этом история со свадьбой закончилась.
        Проанализировав произошедшее, Саттор пришел к выводу, что женитьба и дети для него непозволительная роскошь. Его служба большей частью проходит вне родной планеты. Сколько за год будут видеть его семья? Если Хельгу не хватило на полгода, то сколько выдержит женщина, которая будет считаться замужней лишь по документам? И так из года в год. К тому же на эмоциях Георг успел заключить контракт, который накрепко привязал его к Космическому флоту без права перевода в Планетарную Службу. Теперь его жизнь проходила в бесконечных рейдах, и заведомо обрекать какую-нибудь женщину на одиночестве при живом муже и вводить в искушение ему не хотелось. Да и служба боевого офицера не давала гарантии, что верно прождав мужа жена однажды не получит его тело или известие о том, что машина супруга взорвалась от прямого попадания какого-нибудь туаронского пирата. Так что Георг Саттор отказался от возможности иметь семью по собственному почину.
        Но теперь у него был сын. Рику полковник мог доверять всецело. С мальчиком не нужно было переживать, что он не дождется его. А в случае гибели отца младший Саттор должен уже находиться на учебе в кадетском корпусе. Империя о детях заботилась. А осиротевший сын боевого офицера мог надеяться, что его права будет строго соблюдены. К тому же в случае своей смерти Георг мог оставить Рику немалый счет в банке с накоплениями. И пусть мальчик не мог воспользоваться наследством до своего совершеннолетия, но пенсия, которую ему будет начислять государство, была более чем достаточная. Ее мальчишка мог получать на руки с момента назначения и тратить по своему усмотрению. И главным оставалось лишь одно - отбиться от стервятников, типа, Янсона и оставить Рика у себя.
        Впрочем, Саттору было к кому обратиться. Еще во время полета он много размышлял, как обезопасить себя и сына от нападок и возможного суда, итогом которого может стать потеря мальчика. Полковник готов был лечь костьми, но отстоять свое право на отцовство. Андреас Ли и Алекс Романов обещали Саттору помощь. Правда, Романов еще какое-то время будет отсутствовать, и терять время на пустое ожидание подполковника Георг не собирался. Ему предстоял, наверное, самый ответственный бой в его жизни.
        - Пробьемся, - уверенно произнес коммандер и указал Рику на темно-синий флайдер. - Это наш.
        - У-ух, - протянул мальчик, выпустил руку полковника и поспешил к машине. - И он летает?
        - Еще как, - хмыкнул Саттор.
        - У-ух.
        - Забирайся, - скомандовал Георг, указывая на прохладное нутро флайдера. Мальчик нырнул на сиденье, следом уселся Боб. Коммандер забрался на водительское место, активировал систему управления, и салон огласил мягкий женский голос:
        - Здравствуй, Георг. Как прошел твой полет? Я успела соскучиться. Включить автоматическое управление?
        - Кто это? - насторожился Рик.
        - Бортовой компьютер, - усмехнулся Саттор. - Здравствуй, Виктория. Всё хорошо. Я поведу сам.
        - Как скажешь, дорогой. Приятной дороги.
        «Виктория» всегда встречала коммандера после рейда. Так он компенсировал свое одиночество. Хоть и не висла на шее, но вроде как радовалась встрече. В остальное время эта функция была отключена.
        - Скоро будем дома, сынок, - улыбнулся Саттор, глядя на мальчика через зеркальную панель.
        Флайдер выехал со стоянки, выбрался на трассу и плавно ушел во второй эшелон - на воздушную трассу. Саттор свернул в загородном направлении. Он жил в жилом секторе в своем доме. Город полковнику казался слишком шумным, и появлялся он там лишь в случае надобности. А теперь и вовсе радовался, что для Рика будет простор. На городскую улицу отпустить ребенка Георг бы не рискнул.
        Попутных машин было мало, и Сатторы быстро выбрались за город. Сейчас на Гее был конец мая, и Рик, припав к окошку ладошками и расплющив нос, смотрел широко раскрытыми глазами на буйную зелень и желтые солнышки одуванчиков, расцветивших широкий луг перед жилым сектором. Они пролетело мимо яблоневого сада, вывернули к небольшим двухэтажным домикам, и мальчик заерзал в нетерпении. Ему было и страшно, и любопытно, но любопытно все-таки больше. За время проведенное на борту «Свирепого» и после посещения Талеи, где ходили жуткие панги, Гея с ее населением уже так не пугали младшего Саттора.
        - А где наш дом? - спросил мальчик, вновь прилипнув к стеклу.
        Саттор вернулся на наземную трассу и въехал в поселок. Он улыбался, слушая, как Рик восклицает с пассажирского сиденья:
        - Это кошка, Боб! Смотри, там кошка! Это же кошка, да?
        - Это кошка, - послушно отвечал киборг.
        - Папа, а у нас есть кошка? А собака?
        - Нет, малыш, - покачал головой Саттор, - у нас нет ни кошки, ни собаки. - Чуть помолчал и весело добавил: - Даже лося нет.
        - Лось бы не помешал. Хороший зверь. Большой. С рогами, - вздохнул Рик, и его отец рассмеялся.
        Флайдер подъехал к решетчатым воротам. Коммандер деактивировал охранку со своего браслета, и створы распахнулись, пропуская машину хозяина, но тут же снова мягко закрылись, как только флайдер оказался во дворе. Полковник развернулся к сыну:
        - Вот мы и дома, сынок.
        Он первым вышел из флайдера, протянул Рику руку, и тот выбрался на мощенную каменными плитами дорожку. Осторожно принюхался, шагнул на ковер из свежей зелени и задорно улыбнулся Саттору:
        - Хорошо. Мне нравится. Я могу тут гулять?
        - Разумеется, - кивнул Георг. - Идем в дом, посмотрим, побывала ли уже здесь служба доставки.
        - Боб, за мной, - скомандовал мальчик киборгу.
        Они уже почти дошли до большой стеклянной двери, когда Рик остановился и, вытянув шею, заглянул внутрь дома.
        - Ты чего, малыш? - удивился коммандер.
        - У тебя есть роботы?
        - Есть, но не киборги, - усмехнулся мужчина. - Не волнуйся, они не страшные.
        - И будут меня слушаться, как Боб?
        - Конечно, ты ведь тоже здесь хозяин, - уверил мальчика полковник, и они, наконец, вошли в дом.
        Их встретил «дворецкий» - высокий худой седоволосый мужчина с аккуратными усиками. Всего лишь голограмма, спроецированная системой управления дома.
        - Рад приветствовать вас, хозяин, - с достоинством поклонился «дворецкий». - У нас гости.
        - Это мой сын, - ответил Саттор, проходя сквозь голограмму, и как только он оказался по другую сторону, изображение тут же оказалось спиной к Рику, замершему у двери с открытым ртом. - Малыш, это всего лишь живая картинка. Иннокентий, представься.
        «Дворецкий» вновь смотрел на Рика.
        - Разрешите представиться, юный хозяин, меня зовут Иннокентий. Я визуализированная проекция системы управления нашего дома. Если вам что-то понадобится, вам достаточно позвать меня, и я тут же выполню любое ваше пожелание. Служение хозяевам - честь для меня.
        Саттор улыбнулся мальчику:
        - Ответь что-нибудь, Рик. Системе необходимо зафиксировать твой голос, чтобы распознавать его среди других звуков и голосов. Приказы хозяина первостепенны.
        - Зд… здрасти, - запинаясь, произнес мальчик.
        - Языковые параметры речи не опознаны, - отметила система.
        - Черт, - выругался коммандер. - Сейчас. Идем, малыш.
        Рик зажмурился и пробежал сквозь «дворецкого». Он вцепился в руку Саттора и уже не выпускал, пока тот колдовал на панели управления, подключив к ней наушник. Всё это время мальчик косился на «дворецкого». Неожиданно изображение пошло рябью и вновь замерло.
        - Готово, - сказал Георг.
        - Изменения учтены и будут использованы, - уведомил «дворецкий».
        - Служба доставки уже появлялась? - спросил коммандер, поднимаясь вместе с Риком на второй этаж.
        - Час назад, хозяин, - уведомил Иннокентий, следуя за Сатторами. - Продукты уже убраны в кухонные шкафы, а вещи я позволил себе не трогать…
        - Мы сами разберемся с вещами. Спасибо, Кеша, ты свободен.
        «Дворецкий» поклонился и растаял в воздухе. Рик взглянул вниз и увидел Боба, оставшегося у дверей.
        - Боб, иди сюда, - махнул ему рукой мальчик, киборг помахал в ответ и отлепился от своего места.
        - Я покажу тебе все помещения в этом доме, но начнем с тех, какими будем чаще всего пользоваться, - говорил полковник, открывая дверь за дверью. - Это мой кабинет, но он больше для порядка. Вся важная документация хранится в министерстве… э-э, тебе это лишняя информация. Здесь гостиная, я или Иннокентий покажем тебе, как пользоваться домашним коммуникатором. Это моя спальня. Здесь была гостевая, но теперь будет твоя комната. Мы ее переделаем так, как тебе захочется. Думаю, пока будет идти ремонт, мы еще поживем с тобой вместе, заодно привыкнешь к дому. Ты у меня парень смышленый, быстро привыкаешь к переменам.
        Рик только кивал, не понимая половину того, что говорил ему Грорг, но признаваться в этом не хотелось, поэтому малыш старательно сопел и напускал на себя многозначительный вид. Саттор, бросив на сына в очередной раз взгляд, не выдержал и хмыкнул. После потрепал по волосам и вернулся в гостиную, где стояли упаковки из магазина детских вещей. Коммандер потер руки и подмигнул мальчику.
        - Поглядим, что для тебя прислали… Кстати. Иннокентий. - «Дворецкий» появился возле дверей.
        - Что вам угодно, хозяин?
        - Сейчас с тобой спустится Боб, передай ему особый заказ.
        - Слушаюсь, - «дворецкий» поклонился и указал киборгу на дверь: - Прошу за мной, Боб.
        - Исполняй, - велел Боботу коммандер, и тот последовал за проекцией.
        Вернулся Боб через минуту, неся в руке поднос, на котором россыпью лежала разнообразные конфеты, плитки шоколада, стояла вазочка с разноцветными дольками мармелада и еще одна с засахаренными орешками.
        - Поставь на стол, - приказал Георг киборгу и перевел взгляд на Рику.
        Синие глаза сейчас, казалось, заполнили половину детского личика, губы сложились трубочкой, и мальчик протянул с придыханием:
        - У-у-ух ты-ы…
        - Ешь, всё твое, - сказал коммандер. - Можешь не экономить.
        - Смею заметить, хозяин, - снова объявился Иннокентий, - такое количество сладкого может нанести вред здоровью ребенка.
        - Порция сладкого превышает допустимую норму, - поддержал его Боб.
        Саттор неодобрительно покосился на умную технику и досадливо вздохнул. Он умел за считанные минуты составить схему боя, мог командовать большим количеством людей, отличал сходу оружейные системы и корабли, но он мало что смыслил в детях. Георгу очень хотелось порадовать Рика, однако о последствиях он совсем не думал.
        - Малыш, это всё твоей, но не налегай сильно, - виновато произнес полковник. - Говорят, если ты съешь всё это сразу, то тебе станет плохо. Будем слушаться. Не хочется, чтобы у тебя разболелся живот.
        Мальчик приблизился к Саттору, обнял его за шею и громко зашептал на ухо:
        - Мы им ничего не скажем. Я незаметно всё съем.
        Полковник хмыкнул, прижал к себе сына и уткнулся носом ему в макушку:
        - Чудо ты чудное, - негромко произнес мужчина. - Но ты прав, мы им ничего не скажем. А чтобы не заподозрили, ты будешь есть понемногу. Идет?
        - Идет, - согласился Рик и, как только отец отпустил его, сунул в рот сразу две конфеты, аккуратно свернул обратно фантики и положил их на поднос. Маленький обманщик деловито шмыгнул и вернулся к рассматриванию обновок.
        Георг прикрыл за собой дверь, но еще некоторое время стоял, прислушиваясь к звукам, доносившимся из гостиной. Некоторое время раздавалось только шуршание фантиков, а потом Рик заговорил с Бобом, и Саттор, удовлетворенно кивнув своим мыслям, направился в кабинет. Он упал в кресло у стола, закинул руки за голову и устало выдохнул. Для него только начиналось его главное сражение, сражение за право называться отцам мальчика с отсталой планеты. Тянуть не стоило, промедление играло только против коммандера, и, выдохнув, он резко ударил ладонями по столешнице и активировал стационарный переговорник.
        - Контакт - Якоб Стивенс, - произнес Георг. Потянулся назад, открыл сейф и достал оттуда початую бутылку коньяка. Чистый стакан стоял на столе рядом с графином, туда полковник и налил янтарной жидкости. После сделал глоток и блаженно протянул: - Да-а-а.
        - Ты там с женщиной? - хмыкнул мужчина с узким продолговатым лицом в очках в золотой оправе. Очки в современном мире носили только для солидности, порой, как дань моде, если они снова входили в моду. Якоб носил по первой причине, полагая, что так выглядит строже и серьезней.
        - Привет, - Саттор отсалютовал приятелю стаканом. - Я тут с коньяком.
        - Воздаешь должное долгожданной встрече, - понятливо рассмеялся Стивенс. - Рад тебя видеть, Гоша. Давно вернулся?
        - Только что, - ответил Саттор, делая новый глоток из стакана, и сразу перешел к делу: - Дружище, ты мне нужен по своему прямому назначению.
        - Звучит странно, - усмехнулся Якоб. - Тебе нужен адвокат?
        - Жизненно необходим, - кивнул коммандер.
        - Быстро ты успел. Только вернулся, и сразу адвокат, - Якоб поправил очки на переносице и стал серьезным: - Слушаю.
        Саттор с полминуты размышлял, стоит ли говорить прямо сейчас, или же лучше попросить друга приехать, а после выдать всю информацию, но решил не откладывать свое дело в долгий ящик и обрисовать ситуацию: - У меня появился сын, Якоб.
        - Правда?
        - Подожди, - поморщился полковник. - Дослушай. Мальчика я усыновил в космосе. Он… с Танора, Яш. Это отсталая планета со средневековым развитием. Деревню мальчишки уничтожили пираты, он один остался. В общем, я его забрал…
        - Ты с ума сошел! - воскликнул Стивенс. - Закон…
        - Вот поэтому ты мне и нужен, - кивнул Георг. - Как представитель власти императора на линкоре, я составил документы на усыновление и одобрил их, но без подтверждения властей… Дружище, Рик - замечательный парень, я прикипел к нему душой за то время, что он был рядом со мной. Он доверяет мне, и обмануть его доверия я не могу. Боюсь, что гнида в погонах не преминет воспользоваться ситуацией, чтобы отомстить мне за то, что получил по роже. Я тут по всем фронтам в проигрыше. У меня есть мой экипаж и старшие офицеры, которые готовы подтвердить, что ребенок получил заботу и внимание, а также легко проходит адаптацию, но…
        - Понимаю, - кивнул Якоб. - У генерала есть связи, плюс закон и мнение специалистов… Кстати, у тебя есть заключение медиков с твоего корабля? Это может быть не лишним. Если нет, постарайся провести их заключение задним числом. Есть свидетели того, при каких условиях ты забирал мальчика?
        - Да, - Саттор плеснул себе еще коньяка. - Несколько человек видели, в каком он был состоянии, и уничтоженную деревню тоже видели. Единственное…
        - Что?
        - Нас не должно было там быть. Пиратов я гнал из желания отомстить за ребят…
        - А вот это уже лишнее, - остановил его Стивенс. - Где встретимся?
        - Ты поможешь? - оживился полковник.
        - Ты мой друг, Георг, - улыбнулся адвокат. - Помогу. Будем выгрызать тебе право на усыновление и воспитание мальчика. Так где встретимся? Мне приехать к тебе?
        - Лучше в городском парке, - подумав, решил коммандер. - Хочу накормить Рика мороженым. Он у меня сладкоежка, ему должно понравиться.
        Якоб почесал кончик носа, снял очки, протер глаза и кивнул:
        - Хорошо. Давай в городском парке. Хотя я бы советовал вам пока посидеть дома. Если у ребенка будет выявлен стресс, это может сыграть только во вред делу.
        Саттор протяжно вздохнул, но, подумав, решил согласиться с другом.
        - И коньяк убери. Лучше вообще выведи алкоголь из крови, - добавил Стивенс. - Нужно убрать любую мелочь, к которой могут придраться. Мальчик должен быть чист, опрятно одет и доволен жизнью.
        - Думаешь, - полковник подался вперед, - могут прийти?
        - Ты ведь отправил документы об усыновлении в штаб? Ну, или хотя бы доложил? Георг, скажи, что ты не скрыл информацию.
        Коммандер поджал губы, залпом допил коньяк из стакана и захлопнул дверцу сейфа.
        - Я отправил рапорт, перед приземлением, - сказал он. - Скандал в космосе мне был не нужен. Нервы и так были ни к черту…
        Теперь губы поджал Стивенс. Он снова водрузил на нос очки и усмехнулся:
        - Ну, хоть перед приземлением. Ладно, мы действительно можем сослаться на затяжной рейд и нестабильное психологическое состояние, чтобы оправдать твое молчание. - Якоб сплел пальцы под подбородком. - В любом случае, сейчас сделай всё, что я тебе сказал. Меня жди где-то через час. Если придут за ребенком, не истери, морды не бей, попроси подождать моего появления, я попробую оставить мальчика до конца разбирательств с тобой. Жаль, что нет заключения медиков…
        - Будет, - коротко ответил полковник. - Жду.
        - До встречи, - улыбнулся Стивенс, и его изображение исчезло.
        - Черте что! - выругался Георг, чтобы хоть немного снять напряжение. После протяжно выдохнул и вновь взял себя в руки. - Кеша, мне нужны препараты очищающие кровь от алкоголя. Желательно с мгновенным распадом, у нас есть что-нибудь?
        Иннокентий появился перед столом хозяина. Он склонил голову, анализируя запасы медикаментов, затем сложил на животе руки и ответил:
        - Смею предложить «Эбрис». Время распада компонентов и выведение из организма около двух часов. Ничего более быстрого у нас нет.
        - Давай «Эбрис». Сейчас давай.
        - Слушаюсь, хозяин, - кивнул «дворецкий».
        Вскоре Георг уже глотал две рекомендованные Иннокентием пилюльки желтого цвета, запил водой прямо из графина и направился назад к Рику. Отнимать сладости у мальчишки не хотелось, но после разговора с приятелем Саттору вспомнились предостережения и Иннокентия и Боба. Лучше уж и вправду подстраховаться, чтобы службам, которые будут разбирать дело об усыновление маленького танорца, было меньше поводов зацепиться за неправильный уход за ребенком.
        Перед входом в гостиную опять остановился и активировал сендер.
        - Контакт - Андреас Ли.
        - Контакт не отвечает, - информировал сендер.
        - Повторный вызов.
        Ли ответил только с четвертого раза. Он слегка задыхался, и полковник усмехнулся, покачав головой.
        - Ты шашки у порога прямо разложил? - полюбопытствовал коммандер.
        - Мылся, - ответил Ли. - Не сразу услышал вызов. Спешил. Что случилось?
        - Зайди к медикам, пусть там составят карту физического и психологического состояния Рика, датируй следующим числом после его появления. Как будет готово, закинешь в базу данных и копию скинь мне. - Саттор потер висок кончиком пальца, раздумывая. - Да, пусть и мне составят. Оба заключения скинь.
        - Ого, началось?
        - Еще нет. Якоб посоветовал. Пошевелись там.
        - Слушаюсь, - машинально отчеканил Андреас. - Через полчаса все документы будут у тебя.
        - Спасибо, - поблагодарил Георг. - Жду.
        Сендер дал отбой, и коммандер, наконец, зашел в гостиную. Он посмотрел на Рика, развалившегося на мягком диване, на поднос и с удовлетворением отметил, что мальчик не успел съесть много.
        - Боб, верни поднос на кухню, - велел полковник и присел рядом с сыном, перебиравшим игрушки.
        - Куда? - встрепенулся младший Саттор, как только киборг взялся за поднос.
        - Не будем рисковать, - улыбнулся ему Георг.
        - Ну, па-ап, - протянул Рик и вздохнул, когда отец покачал головой. - Ла-адно.
        Боб покинул гостиную, а мальчик снова вернулся к коробкам и пакетам. Полковник занялся тем же. Он развернул все пакеты с одеждой, оценивающе оглядел сына и скомандовал:
        - В ванную.
        - Я утром мылся, - напомнил мальчик.
        - Лицо и руки помой.
        - Так чистые же, - Рик потер ладошки о живот и показал их коммандеру.
        - Иннокентий, - позвал старший Саттор. - Расскажи Рику о микробах.
        - Слушаюсь, хозяин, - ответил «дворецкий», и домашний коммуникатор активировался. - Микробы - это мельчайшие одноклеточные микроорганизмы. Они могут быть животного или растительного происхождения.
        Мальчик некоторое время слушал, смотрел на кадры на экране коммуникатора, после перевел взгляд на полковника:
        - Оно здесь? - спросил ребенок, протянув к Георгу ладони, тот кивнул, и Рик скривился: - Фу-у-у… Эти микробы могут прогрызть руки, как вши голову?
        - Смею заметить, маленький хозяин… - начал Иннокентий, но старший Саттор прервал его жестом и заговорил сам:
        - Если будешь соблюдать правила гигиены, то никакие микробы и вши тебе будут не опасны.
        - Я помою руки, - решил мальчик. - И голову… и вообще помоюсь. Да, весь помоюсь. Только не знаю где.
        Через полчаса Рик сидел на том же диване в гостиной, аккуратно причесанный, одетый в новую одежду, и с подозрением смотрел на игрушки. Ему очень хотелось их потрогать, но микробы… Сообразив, что с образованием ребенка перестарался, полковник поспешил заверить сына, что всё не так страшно, и играть Рик может смело. Даже пачкаться, только потом мыть руки. Младший Саттор отцу доверился и до прихода Якоба Стивенса с интересом рассматривал катера, солдатиков, мягких медведя и зайца, быстро узнав их по живым картинкам. Детский коммуникатор изучать помогал Георг, неожиданно увлекшийся его программой, и Рику пришлось даже немного посопеть, чтобы коммандер отдал игрушку. А вот игрушечный флайдер они запускали вместе, ползая за ним на четвереньках по всему дому.
        - Пап, да-ай, - канючил мальчик, догоняя полковника на первом этаже их дома. - Ну, можно я тоже попробую? Я смогу, честно-честно. Ну, па-ап…
        - Угу, сейчас, - говорил Саттор, изучая функционал игрушки. - Смотри-ка, действительно как настоящий. О, полетел!
        - Па-а-ап, ну, пожа-алуйста-а…
        - Хозяин, к вам пришел господин Стивенс, - известил Иннокентий.
        - Иду, - с видимым сожалением произнес коммандер, и Рик завопил:
        - Да!!! - он даже забыл насторожиться, до того хотелось самому поиграть в летающую машину.
        - Жадина, - фыркнул полковник.
        - Сам жадина, - ответил Рик и помчался на второй этаж ловить игрушку. Хохотнув, старший Саттор направился навстречу гостю.
        Якоб Стивенс оказался уже за дверями дома, доступ в жилище полковника у него имелся. Он тепло улыбнулся Георгу, и тот стиснул протянутую ладонь адвоката. Порывисто прижал к себе, хлопнул по спине и, отпустив, отступил в сторону, пропуская гостя. Якоб с интересом огляделся, отыскивая нового жильца этого дома, но Рик скрылся наверху, и о его присутствии оповестил лишь громкий голос, восторженно кричавший:
        - Боб, смотри, у меня получилось! Боб!
        - Познакомлю, - улыбнулся Георг. - Идем. Отличный парень, смышленый. Я боялся, что адаптация может затянуться, все-таки уровень развития у мальчика соответственный его эпохе, но Рик прекрасно справляется. Первое время на контакт шел тяжело, потом доверился и уже не отходил. Остальных начал подпускать к себе позже. С незнакомцами насторожен, другие расы воспринимает со страхом, но умеет слушать, что ему говорят и истерики не закатывает.
        - Где вы успели побывать? - поинтересовался Стивенс.
        - На Талее, - коротко ответил коммандер, не желая вдаваться в подробности.
        - Панги? - понял Якоб. - Они и на меня жути нагоняют, если честно.
        Саттор хмыкнул и согласно кивнул. Пангвеане были из тех, к чьему виду приходилось привыкать. Особенно гражданским, не имевшим ничего общего с военными и дипломатами. Но для жителей современного мира эта задача давалась легче, чем мальчику, прожившему семь лет своей жизни среди сказок и легенд, и уж точно не подозревавшим, что не всё, что в чешуе, то демон.
        - Значит, осваивается быстро? - вернулся к прерванному разговору Стивенс. - А то, что случилось на Таноре? Вспоминает?
        - С тех пор, как Рик подружился с Бобом, воспоминания стали терзать его реже. Первую неделю часто просыпался от кошмаров. Он и роботов боялся, говорил, что они похожи на мертвецов. Ну, ты же знаешь, что на Флот не отправляют точную человеческую копию. Мы внимания не обращаем, а мальчик сразу отметил отсутствие мимики и неподвижные глаза. Я же говорю, он смышленый.
        - Ты уже превратился в восторженного родителя? - хмыкнул Якоб.
        - Наверное, - беззаботно пожал плечами Георг. - Знаешь, Яша, я вдруг понял, что у меня есть семья, и мне это чувство понравилось. Я мальчика не отдам. Хоть на голове стоять буду, а не отдам.
        - Хороший настрой, - Стивенс похлопал приятеля по плечу и остановился, с любопытством рассматривая синеглазого мальчика, выскочившего из гостиной вслед за игрушечным флайдером. - Здравствуй, Рик. Я - друг твоего отца, и ты можешь называть меня - дядя Яша.
        Он нагнулся и протянул руку к ребенку, но Рик, с подозрением оглядев гостя, юркнул за Боба, который успел выйти из открытых дверей следом за мальчиком.
        - Рик, - улыбнулся полковник, - Якоб наш друг, его не надо бояться. Подойди.
        - Ли - друг, - немного ворчливо ответил младший Саттор, осторожно приближаясь к мужчине в очках.
        - Яша тоже друг, - наставительно сказал отец, встав рядом с мальчиком, и тот заметно расслабился.
        - Держи, - Стивенс достал из кармана шоколадный батончик. - Твой отец сказал, что ты любишь сладкое.
        Рик посмотрел на шоколад, уже протянул руку, но вдруг смутился, и ладошка исчезла за спиной своего хозяина.
        - Возьми, - с улыбкой разрешил Георг.
        Мальчик перевел на него взгляд, увидел улыбку и, наконец, забрал сладость. Саттор потрепал сына по голове и отпустил:
        - Поиграй с Бобом, мы будем в кабинете. Если я тебе буду нужен, заходи, не стесняйся.
        - Хорошо, пап, - кивнул Рик. - Боб, за мной!
        И умчался вниз, искать свой флайдер. Киборг послушно направился за ребенком.
        - Славный пацан, - улыбнулся Якоб. - Вы разговариваете только через переводчика?
        - Учим альтори, но пока выучили всего несколько слов, - ответил Саттор, открывая дверь в кабинет и кивком приглашая гостя зайти. - Ничего, научится, схватывает быстро. - Коммандер вдруг рассмеялся: - Лось ему понравился. Хороший, говорит, зверь, большой. С рогами. Мечтает покататься.
        - Свози на лосиную ферму. - Сказал Якоб, устраиваясь на кресле. - Раз ребенку хочется, пусть поглядит на лосей поближе. - Он снял очки, убрал их в нагрудный карман и посмотрел на полковника. - Теперь поговорим о деле. Я уже накидал некоторые вопросы. Гоша, прошу тебя, быть со мной откровенным. Не хочется, чтобы какая-нибудь досадная мелочь испортила дело. Это в твоих…
        - Я понимаю, - кивнул Георг, уместив руки на столешнице и сцепив пальцы. - И ты пойми, если вопрос будет касаться государственной тайны, я ответить не смогу. Про Талею информация уже лишняя.
        - Понимаю, - кивнул Якоб. - Итак, приступим.
        Стивенс активировал карманный коммуникатор, кашлянул, прочищая горло, и беседа началась. Саттор отвечал охотно, зачастую отклоняясь от сути, точней, углубляясь в ответы, и адвокату приходилось возвращать полковника на прежний путь. Он слушал с добродушной иронией, отмечая, что впервые его приятель, предпочитавший больше слушать, с необычным для него энтузиазмом расходится, стоит лишь заговорить о самом мальчике и его поведении в незнакомой обстановке.
        - Ты знаешь, какой он? - с упоением заходился коммандер, вскакивая с места. - Ты думаешь, мальчишка из средневековья? Да он фору по мозгам многим современным детям даст. На лету схватывает! Вот, например…
        - Стоп! - смеялся Якоб, вскидывая руки. - То, что у тебя сын лучший во Вселенной, я уже понял. Теперь давай вернемся к делу.
        Пока мужчины разговаривали, Рик пару раз заглядывал в двери кабинета. Он переводил взгляд с отца на его гостя, топтался, решаясь войти, но уходил, так и ни разу и не обнаружив своего присутствия. Игра с флайдером мальчику надоела, шоколад Якоба он съел, послушал сказку Боба, даже вызвал Иннокентия, но не придумал, что ему сказать, и едва не расплакался, почувствовав себя глупо. Без Георга оказалось неожиданно скучно.
        - Смею предложить, маленький хозяин, - пришел ребенку на помощь Иннокентий, - посмотреть сказку.
        - Как это? - встрепенулся Рик.
        На лице «дворецкого» появилась улыбка, и он повел рукой, словно какой-нибудь волшебник:
        - Вот так…
        Визуализация была мальчику знакома, но до этой минуты он смотрел только изображение с информатора полковника, да личные записи тех, кто хотел развлечь ребенка. Сказок Рику смотреть еще не доводилось. И он даже зажмурился, когда мимо него промчался с веселым смехом маленькое создание, обдав мальчика снопом сверкающих искр.
        - Здравствуй, малыш, - создание, сделав круг, остановилось перед Риком и оказалось хорошенькой девушкой, только очень маленькой, даже меньше своего зрителя. - Я - фея Розалинда, хочешь со мной поиграть? Сегодня я покажу тебе одну замечательную сказку…
        - Не бойтесь, маленький хозяин, - рядом появился Иннокентий, уловивший изменение в состоянии мальчика. - Это всё ненастоящее. Фея не причинит вам вреда. Она расскажет сказку, как Боб, только еще интересней.
        - Я не… боюсь, - сглотнув, ответил Рик и уселся на диван, сложив руки на коленях. - Пусть рассказывает. - И визуализация возобновилась.
        Саттор осторожно прикрыл дверь в гостиную и вернулся в кабинет. Он немного нервничал, мальчик надолго остался в одиночестве и даже не появился, как привык делать еще на линкоре, и полковник быстро заметил отсутствие приемного сына. Теперь, удовлетворенный и успокоенный, Георг вернулся к своему приятелю. Якоб задумчиво покусывал дужку очков, и его серьезное лицо отчего-то очень не понравилось коммандеру.
        - Что не так? - настороженно спросил Саттор, присаживаясь на край стола.
        - Многое, - растянув слово, ответил адвокат и тут же поспешил успокоить, заметив, как поджались губы Георга: - Но ты не нервничай раньше времени, выход мы найдем. Мне нужно всего лишь немного подумать, и линия защиты у нас будет. Главное, мы знаем, за что они могут зацепиться.
        - Ну?! - раздраженно воскликнул полковник.
        - Гоша, выдохни, - строго велел Якоб. - Когда ты такой, с тобой тяжело разговаривать. Сейчас убери свое упрямство и помни, что ты не борту своего линкора, а я не твой подчиненный. Дело касается гражданских служб, и тут ты лбом дверь выбить не сможешь. Ради мальчика держи себя в руках.
        - Я спокоен, - буркнул Саттор. - Говори, что не так.
        - Во-первых, условия, при которых погибла деревня Рика, - начал Стивенс. - Здесь легко доказать, что в уничтожении поселения и людей имеется твоя вина. Косвенно, но ты к этому причастен. У тебя не было приказа их преследовать. Это ты сделал по собственному разумению, загнал к Танору и подстрелил машину, которая обрушилась на деревню. Роль спасителя значительно поблекнет перед этим обвинением. Во-вторых, ребенок присутствовал на борту во время боевых действий. Его жизнь подвергалась прямой опасности. Но тут проще. Когда ты забрал паренька с Танора, вы собирались вернуться домой, и угроза оказалась непреднамеренной. Янсон дал приказ, когда вы уже были в космосе. Вас в срочном порядке отправили к Талее, и вернуть мальчика, а тем более позаботиться о том, чтобы он не оказался брошен на произвол судьбы, у тебя не было. К тому же нападения не ожидали, миссия была миротворческой. Самое худшее - это первый пункт. Если судить по нему, то ты нарушил приказ и самовольно погнался за пиратами с целью личной выгоды, месть тоже можно расценить, как выгоду. Ты удовлетворял свое самолюбие. Итак, ты погнался за
пиратами, довел их до Танора, где подбитый катер упал на деревеньку, и ее жители погибли. После забрал мальчика, нарушив закон о невмешательстве, и потащил за собой прямо в бой. При таком раскладе мы не только не отвоюем Рика, но и тебя отправим за решетку. Очень плохо. Мне нужно подумать.
        - Черт, - выругался Георг, обрушил ладонь на столешницу.
        - Но, - вновь поспешил его успокоить Стивен, - у нас есть и положительные моменты. Мальчик принял тебя, его физическое состояние не вызывает нареканий, психологическое состояние не вызывает опасений. Он быстро адаптируется, идет на контакт с другими людьми. К тому же его возраст невелик, и он не успел закоснеть во взглядах и убеждениях, как его родные. Мы будем давить на то, что ты готов искупить свою вину, а я уверен, что именно преследование пиратов нам будут вменять в первую очередь. Не волнуйся, прошу тебя. К утру я уже смогу сказать тебе больше. Нам нужно будет пройти обследование у независимых специалистов. Заключения от медиков с линкора могут расценить, как предвзятые - люди служат под твоим началом, поэтому стоит подкрепить их отзыв словами других врачей. Единственное…
        - Что? - хмуро спросил Саттор.
        - Если придет служба императорской опеки, я тебя умоляю, умоляю, Георг, не вспыли, - Якоб молитвенно сложил руки и заглянул в глаза полковнику. - Я не говорю, что ты должен им сразу же отдать сына, но держи себя в руках. Не воюй, не лезь в бутылку. Попроси дождаться меня, а дальше разговаривать буду я. Они не имеют права тебе отказать. Только в случае твоего ареста…
        - А такое возможно?
        - Пока не вижу повода. Ты не напал на Танор, ты лишь преследовал пиратов, которые летели к Танору. Но если, если, Гоша! Если вдруг такое случится, не сотрясай воздух. Они всё равно тебя заберут, и мальчика мы тогда точно не отобьем. Вызываешь меня, я работаю. Не забывай, у тебя есть не просто адвокат, а твой друг, и я тебя не подведу. Договорились?
        - Угу, - промычал полковник. После невесело усмехнулся и выдохнул: - Хорошо, Яша, я буду держать себя в руках. Сейчас дело идет о будущем моей семьи, а я не хочу терять то, что у меня, наконец, появилось.
        - Умница, - улыбнулся Стивенс, поднимаясь с места. - Утром я буду у тебя. Не делай глупостей, и мы добьемся опеки над мальчиком, чего бы нам это не стоило. В конце концов, за тобой заслуги перед империей. Двадцать пять лет верной службы, победы, награды и репутация среди команды и друзей.
        - Ты прав, - вымученной улыбнулся Георг и тепло обнял приятеля.
        Когда Якоб ушел, и коммандер вернулся в гостиную, Рик громко хохотал, наблюдая за проделками героев сказки. Саттор улыбнулся, присоединился к сыну, обнял его за плечи, и мальчик, бросив взгляд на отца, доверчиво прильнул головой к его плечу. Полковник поджал губы и решил, что это сражение он не проиграет. Ни за что не проиграет! Георг даже готов был поцеловать в зад Янсона, если придется опуститься до этого, дезинфицирующего раствора, хвала Вселенной, у него было предостаточно, но мальчишку отнять он никому не позволит.
        ГЛАВА 6
        - Хозяин, к вам посетители.
        Саттор разлепил глаза и пару секунд смотрел в потолок, заставляя себя проснуться. Из-за новых волнений он провел ночь, бездумно переключая новостные каналы, особо не вслушиваясь в известия, которые вещали с экрана коммуникатора. Заснуть удалось уже на рассвете, и теперь разум не спешил вернуться в реальность. Наконец коммандер сел, потер лицо, сцедил зевок в кулак и устало спросил:
        - Кто там, Кеша?
        - Имперская служба опеки и надзора за детством, - ответил «дворецкий».
        - Черт, - выругался Георг, и остатки сна слетели в одно мгновение.
        Рядом заворочался Рик. Он открыл глаза, встретился взглядом с улыбкой отца и произнес на альтори:
        - Доброе утро.
        - Доброе утро, сынок, - ответил ему полковник.
        Мальчик поднялся с постели и направился в уборную, шлепая босыми ступнями по полу, начисто забыв про тапочки, аккуратно поставленные с вечера возле кровати. Георг проводил его задумчивым взглядом, но быстро встрепенулся и велел:
        - Кеша, впусти их и проводи в гостиную.
        - Слушаюсь, хозяин, - Иннокентий склонил голову и исчез.
        - Боб, присмотри за Риком, накорми завтраком, - последовал следующий приказ. Киборг послушно поднялся с кресла, где провел ночь по настоянию мальчика.
        Коммандер, надев на ухо сендер, активировал контакт Стивенса.
        Сообщив о гостях, он направился в ванную, быстро умылся, после также быстро оделся, провел ладонью по волосам и направился в гостиную, где его уже ждали. Напомнив себе, что нужно держать себя в руках, и что перед ним гражданская служба, полковник, открыв дверь, окинул взглядом трех мужчин и одну женщину.
        Женщину Георг рассматривал чуть дольше. Почему-то из четырех посетителей именно она показалась полковнику более равнодушной. Продолговатое лицо, почти лишенное эмоций, словно она была роботом, а не человеком. Строгий костюм, аккуратная прическа, никакой косметики. Даже туфли, хоть и элегантные были лишены всякого кокетства: ни украшений, ни высокого каблучка. «Сучка», - вдруг окрестил ее про себя коммандер.
        - Добрый день, господа, - поздоровался полковник.
        - Здравствуйте, господин полковник, - ответил за всех полноватый невысокий мужчина с румяными щеками, остальные просто кивнули.
        - Иннокентий предложил вам чего-нибудь? Чай, кофе, иные напитки? - продолжал проявлять к гостям вежливое внимание Саттор.
        - Нет, благодарим, мы уже отказались, - ответил румяный служащий.
        - Мы пришли к вам не политесы разводить, - холодно вклинилась женщина. - Господин полковник, нам поступило уведомление о вашем возмутительном поступке.
        - Простите? - приподнял брови Георг в фальшивом недоумении.
        - Не стройте из себя дурака, коммандер Саттор, - отчеканила «сучка». - Вы привезли с собой из рейда ребенка.
        - Да, своего приемного сына, - не стал спорить полковник. - Документы об усыновлении составлены по всей форме и отправлены моему командованию.
        - Вы забрали ребенка с Танора, - мягко заметил розовощекий мужчина. - Танор - отсталая планета, и вмешательство в их жизнь противоречит известному закону.
        - Вмешательства не было, - заметил Георг. - Деревня Рика сгорела после того, как на нее упал катер туаронцев. Мальчик остался в живых только чудом, больше никто не выжил, и оставить его на произвол судьбы мне не позволила совесть.
        - Не вы ли сбили этот катер, чем вызвали падение на деревню? - вновь заговорила женщина. - В этом случае вполне понятно, почему ваша совесть заговорила.
        Саттор полностью развернулся в ее сторону, сузил глаза, но сумел сохранить спокойствие.
        - Госпожа…
        - Вилкова, - надменно ответила «сучка». - Селена Вилкова.
        - Да, простите, мы не успели представиться, - суетливо заметил розовощекий господин. - Госпожа Вилкова является старшим инспектором по надзору за детством и его охране. Мое имя - Николас Цой, я являюсь старшим инспектором в отделе опеки и попечительства. Наши коллеги: Антон Либкнехт и Серджио Сато. Младшие инспектора и наши подчиненные.
        Саттор кивнул, не спеша врать, что ему приятно знакомство.
        - Где мальчик? - спросил Вилкова, по-хозяйски направляясь к дверям.
        - Рик сейчас завтракает, и я просил бы не мешать ребенку, - сухо ответил полковник. - Госпожа Вилкова, возьмите себя в руки и вспомните, что разговариваете не с врагом империи, а с ее полковником, за плечами которого немало сражений во славу родной планеты и ее императора.
        - В самом деле, Селена, - поморщился Николас Цой, - умерьте пыл. Мы пришли не для военных действий. Господин полковник, - взгляд старшего инспектора переместился на Саттора: - ситуация серьезная. Нарушение Закона о невмешательстве будет разбираться не нами, но судьба ребенка, чье развитие сильно уступает развитию его сверстников в современном мире, нас озаботила.
        - Мальчик чужой в нашем мире, - отчеканила Селена Вилкова.
        - Любопытное заявление от представителя Службы опеки, - раздался чуть насмешливый голос от дверей.
        Все, кто находился в гостиной, обернулись. На пороге стоял Якоб Стивенс. Он склонил голову, приветствуя имперских служащих и хозяина дома, после приблизился к Саттору и представился:
        - Я - адвокат семьи Саттор, Якоб Стивенс, и все вопросы, связанные с усыновлением, вы можете обговорить со мной.
        - Ты быстро, - негромко произнес Георг.
        - Был уже на полпути к вам, - также тихо ответил Якоб. Затем оглядел инспекторов: - Приступим к делу?
        - Да, - согласно кивнул старший инспектор Цой, возвращаясь на диван, с которого поднялся при появлении хозяина дома. - Селена.
        Госпожа Вилкова поджала губы. Она некоторое время сверлила враждебным взглядом адвоката, но так и осталась стоять на полдороги к дверям.
        - Я хочу посмотреть на ребенка, - заявила она.
        - Рик непременно будет представлен уважаемой комиссии, - с вежливой улыбкой заверил Стивенс, - но прежде я и мой клиент хотим обговорить иные вопросы. Присаживайтесь, госпожа…
        - Вилкова, - машинально ответил Саттор.
        - Госпожа Вилкова, - повторил Якоб. Женщина не двинулась с места, адвокат приблизился к ней, подал руку, и она, игнорируя галантный жест, все-таки прошла к дивану и уселась рядом с Николасом Цоем, деловито расправив подол юбки на коленях. Стивенс спрятал усмешку. Он прошел к свободному креслу, сел в него и достал из кармана свой коммуникатор. - Мы готовы выслушать вас, господа.
        Николас коротко вздохнул.
        - Вчера мы получили письмо из Министерства Обороны, где Службу опеки уведомляли о прибытии в нашу империю мальчика с Танора. Подобное письмо мы не могли оставить без внимания. Ребенок с планеты, развитие которой сильно отстает от нас. Мальчик должен находиться в состоянии сильного стресса. Его психологическое здоровье в опасности, а это уже дело нашей Службы.
        - Насчет этого вы можете быть спокойны. Ознакомьтесь с заключением медиков с линкора «Свирепый». - Перед комиссией развернулись документы. - Мальчик быстро адаптируется и принимает новые условия жизни. Полковник Саттор сумел подружиться с Риком и вызвать его доверие. Мальчик здоров, психологически стабилен и привыкает к новым условиям жизни.
        - Мы не можем доверять заключению специалистов, которые служат под началом коммандера Саттора, - произнесла Вилкова. - Он должен пройти обследование в Службе опеки, только после этого мы примем заключение к сведению.
        - Хорошо, полковник привезет к вам сына…
        - Нет, - женщина устремила на адвоката пристальный взгляд. - Полковник не должен оказывать влияние на ребенка. Мы заберем его с собой, проведем необходимые обследования, и только после этого вынесем решение о месте пребывания мальчика до судебного разбирательства, который определит его дальнейшую судьбу. К тому же его контакты с современными детьми нежелательны.
        - Почему? - хмуро спросил Саттор. - Со взрослыми Рик отлично ладит. Я не говорю, что на данном этапе собираюсь созывать полный дом детей, но мне любопытно, почему вы так подчеркнуто разграничиваете пространство, в котором может существовать мой сын.
        - Госпожа Вилкова, вы считаете, что семилетний мальчик с Танора может пагубно повлиять на детей Геи? - поддержал своего клиента Стивенс.
        Селена на мгновение смутилась, но быстро взяла себя в руки, и лицо его стало вновь непроницаемым:
        - Я не это имела в виду, - сухо ответила она. - Мальчику вообще нежелательно знакомство с современным миром до судебного разбирательства. Если будет решение о его возвращении на родную планету, ребенок увезет знания, которые его соплеменники не готовы услышать. Это может повлиять на его дальнейшую судьбу. Мы же не хотим, чтобы ребенка считали умалишенным, или же и вовсе поборником какого-нибудь дьявола и сожгли за ересь…
        - Что вы несете?! - вдруг прогрохотал Саттор. - Вам самой не страшно говорить подобные вещи? Вы - старший инспектор по надзору за детством!
        - Спокойней, Георг, - рука Якоба накрыла плечо коммандера. - В самом деле, госпожа Вилкова, я прошу вас следить за тем, что вы говорите. Для старшего инспектора по надзору за детством и его охране у вас слишком… странные мысли.
        - Я всего лишь хочу рассмотреть будущее со всех сторон… - начала женщина, но Георг вновь прервал ее:
        - Тогда рассмотрите его блистательное будущее на нашей планете.
        - Это сомнительно…
        - Отчего же? - Якоб отложил коммуникатор. - Исходя из ваших же жутких предположений, именно его нахождение на Гее принесет ребенку наибольшую пользу. Как вы считаете, господа? - адвокат перевел взгляд на остальных представителей Службы опеки: - Неужели те, кто призван защищать интересы детей, допустят возможность гибели семилетнего мальчика?
        - Не передергивайте!
        - Госпожа Вилкова, ваше мнение мы уже услышали, - Якоб кривовато усмехнулся, - вы уже похоронили Рикьярда Саттора.
        - Я не…
        - Невероятный подход к делу для старшего инспектора, - прервал ее Стивенс. - Так что скажите, господа?
        Мужчины переглянулись. Полковник откинулся на спинку кресла, в котором сидел, скрестил на груди руки и попытался отрешиться от происходящего, отдав бразды правления в руки адвоката. Его до крайности бесила Селена Вилкова, и коммандер решил для себя, что Рика не отдаст, даже если Якоб скажет, что так нужно для дела. Подумать только! Да даже представить невозможно, чтобы мальчик оказался в руках людей подобных этой женщине!
        - Служба опеки существует для того, - осторожно начал Николас Цой, - чтобы, в первую очередь, следить за интересами ребенка, за условиями, в которых он живет…
        - Ну, так давайте поглядим на условия! - воскликнул Якоб, поднимаясь с места. - Георг?
        - Разумеется, - ответил Саттор, поднимаясь с кресла. - Следуйте за мной, господа.
        - И пока мы осматриваем дом, вы можете ответить на мой вопрос, господин Цой, - жизнерадостно заметил Стивенс, и старший инспектор по опеке, только расслабившийся, вновь замялся. - Ну, же, - подбодрил его Якоб. - Если встанет вопрос о выборе: гибель на родной планете, или жизнь на нашей - что бы вы выбрали для Рика?
        - Разумеется, жизнь! - возмущенно воскликнул Николас. - Но если суд вынесет решение…
        - Вы безоговорочно его примете? - полюбопытствовал адвокат.
        - Суд примет решение на основе всех доводов, документов, заключений… - заговорил младший инспектор Сато.
        - И ходатайств, - закончил за него Стивенс. - Ходатайства Службы опеки в том числе. Так вот я и спрашиваю вас, господа, готовы ли вы обречь мальчика на будущее, которое ему предрекает госпожа Вилкова?
        - Не давите на нас, - холодно заговорила Селена. - Служба опеки будет исходить из многих факторов. Если все они укажут, что возвращение на Танор - лучший выбор для ребенка, он отправится на Танор.
        - На костер? - усмехнулся Георг.
        - Это было всего лишь предположение, - с досадой ответила Вилкова. - В средневековье люди были крайне плодовиты. Вполне возможно, что в соседней деревне есть его дяди, бабушки, дедушки, старший брат или замужняя сестра.
        - Но что делать с тем, что мальчик уже знает о космосе, о других планетах и прочих вещах, которые ему знать не полагалось? - Якоб остановился и пристально взглянул на женщину. - Предлагаете вмешаться в хрупкий детский разум и лишить его памяти? Не противоречит ли это вашим убеждениям и нашим законам, которые запрещают ставить блок детям до десяти лет? Или же ребенок с отсталой планеты имеет меньше ценности, чем дети с цивилизованных планет?
        - Вы вновь передергиваете! - воскликнула Вилкова. Ее лицо вдруг стало пунцовым, и глаза зло сверкнули. - Мы ничего подобного не говорили…
        - Тогда что делать со знаниями, которые мальчик уже получил? - перебил ее Стивенс. - Будете держать его в изоляции три года, чтобы поставить блок, а после отправите на Танор, где его уже похоронили вместе со всеми родными? Представьте, повзрослевший мальчик появляется у каких-нибудь родственников, если они, конечно, у него есть. Он не может ответить, где был три года, не помнит, что случилось, может, даже никого не узнает. А не будет ли это повод назвать его юродивым? И какое тогда будущее будет ждать Рика?
        - Господин Стивенс, - Цой нервно передернул плечами, - вы переходите все границы. Это давление на представителей…
        - Вы так считаете? - Якоб пожал плечами. - Я считал, что мы ведем цивилизованный диалог. Если уж госпожа Вилкова способна рассматривать возможное сожжение мальчика, почему же я не могу спросить вашего мнения по этому поводу? Мы ведь выясняем, что ждет Рика Саттора после того, как будет рассмотрено дело о его местонахождении. Заметьте, я пока не говорю об усыновлении, только о местонахождении…
        - Конечно, - фыркнула Вилкова. - Когда вы услышите, что Служба опеки согласна с тем, что возвращение ребенка на Танор невозможно, вы перейдете к тому, с кем мальчику будет лучше жить.
        Саттор одарил женщину тяжелым взглядом, но вновь напомнил себе, что нужно доверять Якобу. Пока тот неплохо справлялся со своей задачей, и комиссия шла у него на поводу, даже неприятная Вилкова. Стивенс вел эту партию, и полковник терпеливо слушал, стараясь ни во что не влезать. Он остановился перед гостевой комнатой, но промолчал, ожидая, когда на него обратят внимание.
        - Конечно, - в тон женщине ответил адвокат. - Вы сами прекрасно понимаете, что в такой непростой ситуации коммандер Саттор, уже сумевший найти с мальчиком общий язык, как никто сумеет воспитать достойного гражданина нашего сообщества и верноподданного Его Императорского Величества. Его послужной список, награды, любовь экипажа - говорят за себя сами. Боевой офицер, герой империи, прекрасный человек, полюбивший мальчика, как родного, готовый дать ему превосходное образование и помочь определиться с будущим. Вы видите кого-то более достойного? Возможно, приют, и Рик вместо семьи получит…
        - Можно подумать, что с коммандером Саттором ребенок получит семью, - фыркнула Вилкова. - Вы верно заметили, он - боевой офицер, и служба полковника проходит в космосе.
        - И, тем не менее, - возразил Стивенс. - Иметь отца, пусть и видеться с ним во время его пребывания на Гее, и оказаться круглым сиротой - это разные вещи.
        - Кадетский корпус? - поджал губы младший инспектор Либкнехт. - Не вижу особой разницы.
        - Хотя бы в том, что в кадетском корпусе Рик получит лучшее образование, о каком только можно мечтать, - горячо возразил Якоб. - Его будущее уже будет определено. Профессия, прекрасное жалование, именитый отец, чью фамилию мальчик будет носить. Но, главное, отец! У мальчика будет отец! Саттор - это вам не какой-нибудь Иванов или Джонс. Не безликий сирота, а юноша, который с гордостью сможет сказать - Георг Саттор мой отец. Возможно, его первые годы службы пройдут рядом с родителем, который поддержит, поможет, подбодрит. Уверяю вас, господа, лет через двадцать мы еще услышим о коммандере Рикьярде Сатторе - новой звезде на небосклоне Вооруженных Сил империи Геи…
        - Кхм, - Саттор все-таки привлек к себе внимание. Якоб оглянулся на него, незаметно подмигнул ему, но быстро вернул себе вежливо-благожелательное выражение на лицо и произнес:
        - Но поглядим, в каких условиях будет жить наша будущая знаменитость.
        - Вы слишком торопитесь, - усмехнулась Вилкова, подходя к дверям.
        - Отчего же? - Стивенс последовал за ней. - Вы рассматриваете смерть маленького мальчика, я его блистательное будущее. Мы ведь оба предполагаем, не так ли, госпожа старший инспектор? - Женщина промолчала.
        Полковник сделал приглашающий жест:
        - Господа, в данный момент - это гостевая комната, но уже сегодня я встречаюсь с подрядчиком, здесь будет детская. Пока Рик живет в моей комнате, пройдемте.
        Они переместились к спальне Георга. Постель уже была убрана, в комнате царил порядок, но присутствие ребенка почувствовалось сразу: на кресле лежало несколько игрушек, на кровати лежал игрушечный флайдер, оставленный тут маленьким хозяином перед тем, как Боб увел его на кухню.
        Рядом с флайдером красовалась пижамная рубашка. Саттор улыбнулся своим мыслям, подобрал рубашку и убрал на полку в гардероб.
        Якоб подошел к нему, задержал открытую дверь, демонстрируя детские вещи.
        - Как видите, мальчику сразу купили одежду. У него есть игрушки, в том числе и развивающие, - адвокат указал на прикроватный столик, где лежал детский коммуникатор. - Ребенок сыт, здоров и с интересом познает мир. В отличие от взрослых, дети более сильные и гибкие существа. Что морально, что психологически. Им легче выйти из тяжелого стресса, проще увлечься. Рик пережил страшную трагедию, но успешно справляется с ее последствиями. И коммандер Саттор сделает всё, чтобы пережитое горе не сказалось на его сыне во взрослой жизни.
        - Как же гладко вы стелите, - усмехнулась Селена Вилкова, покачав головой.
        - Согласен, - поддержал ее младший инспектор Сато. - Всё это, конечно, впечатляет, но существует языковой барьер, полное отсутствие знаний и представлений о нашем мире и его устоях. Даже если полковнику Саттору удастся каким-то чудом продержаться на поверхности Геи до того, момента, когда мальчик поступит в кадетский корпус, после ребенок останется наедине с другими детьми и чужими взрослыми. Как он перенесет новый стресс?
        Георг и Якоб переглянулись. Их самих тревожило то, что озвучил младший инспектор. Помимо будущего расставания для поступления в кадетский корпус, над полковником висела угроза нового рейда, в который его могли отправить намного раньше, чем он рассчитывал. К тому же, помимо дела об усыновлении, нарушение Закона о невмешательстве не могли оставить без внимания. И как повернется дело, не мог предсказать никто, однако…
        - Что вас смущает? - Стивенс отошел от гардероба. - Я являюсь не только адвокатом, но и другом семьи Саттор. Мы с Риком уже успели подружиться, парень мне нравится, так что временная опека может быть оформлена на меня. Хвала Вселенной, возможности современной связи помогают нам видеть тех, кто находится на другом конце космоса. Сендер, визуал - всё это не позволит Рику забыть своего отца. Да он и не забудет, мальчик проникся к коммандеру живейшей симпатией, о самом полковнике я даже не говорю, он любит Рика, как родного.
        - Ребенок не переходящее знамя, - сухо заметила Вилкова. - Это может сказаться губительно на его психике.
        - Простите великодушно, госпожа Вилкова, - все-таки не сдержался Георг, - но, исходя из ваших взглядов и предположений, губительным для ребенка может оказаться только общение со Службой опеки, особенно с Отделом по надзору за детством и его охраной. Вы уже сожгли моего сына, объявили умалишенным, изолировали его и влупили в мозг блок памяти!
        - Спокойно, - велел Якоб. Он накрыл плечо Саттора ладонью. - Возмущение моего клиента понятно, и я полностью его разделяю. Если бы кто-то захотел расправиться с моими детьми, я бы собственноручно вырвал ему сердце. Но ведь это всего лишь предположения, мы все помним об этом.
        - У вас есть дети? - оживилась Вилкова.
        - Разумеется, - кивнул Якоб. - Сыну на днях исполнилось девятнадцать лет. Он живет в студенческом городке. И дочь, ей шестнадцать. Комнат в доме достаточно, моя супруга - добрейшая женщина с устойчивой психологической организацией. Наш доход позволяет нам содержать не только собственный дом в жилом секторе, две адвокатские конторы, но и домик на тропическом острове, где мы время от времени отдыхаем. К тому же у нас имеется недвижимость на Эрате. Не бедствуем, господа. Как видите, нет ни единого условия, которое стало бы противопоказанием для временной опеки.
        - Вы черту рот заткнете? - с добродушной улыбкой спросил старший инспектор Цой.
        - Это у Вилковой нужно спрашивать, - едва слышно проворчал Саттор, отвернувшись от комиссии.
        - Что вы сказали, коммандер? - спросила женщина.
        - Говорю, что схожу за сыном, - громко ответил Георг и направился к двери.
        - С чертом мне еще встречаться не доводилось, - сказал Стивенс, отвечая на вопрос инспектора, но взгляд его тоже скользнул к Селене. Цой скрыл смешок ладонью.
        Впрочем, далеко Саттору уйти не удалось. Он только протянул руку к двери, когда она распахнулась, и в комнату задом влетел Рик с криком:
        - Боб, я его поймал! Боб! - повалился на спину с заливистым хохотом, прижав к животу мяч.
        Затем вывернул голову, увидел незнакомых людей и, ойкнув, вскочил на ноги, сразу спрятавшись за полковника. Черты лица коммандера смягчились, на губах появилась улыбка, и он потрепал сына по волосам. Следом за Риком вошел киборг.
        - Знакомься, малыш, - Георг поднял мальчика на руки, - эти люди пришли посмотреть, как ты живешь.
        - А чего смотреть? - проворчал Рик. - Хорошо живу. Всё есть.
        - Что он сказал? - спросила Вилкова, выступая вперед.
        - Сказал, что живет хорошо и у него всё есть, - немного враждебно ответил Саттор. Рик, услышав, что отец сердится, напрягся:
        - Они плохие, пап?
        - Нет, малыш, не плохие, - сказал ему полковник. - Поздоровайся.
        - Здрасти, - буркнул Рик на альтори. - Пап, мне не нравится эта тетка. Она смотрит на меня, как та Елена. Можно я уйду?
        - Подожди немного, - попросил его Георг. - Возможно, эти люди хотят поговорить с тобой.
        - А чего мне с ними разговаривать? Не хочу я с ними разговаривать, - заупрямился мальчик. - С теткой точно разговаривать не буду. С толстым поговорю, а с теткой не буду. А лучше с Я.. Яш-шей. Яша мне нравится, он вкусную конфету принес, а тетка злая. Пап, пусть она уйдет. Ты же можешь приказать, прикажи, чтобы ушла. И пусть не смотрит на меня, у нее глаза злые. Она - ведьма, точно говорю, пап. Ведьма и есть, у-у-у.
        Георг расхохотался помимо воли, во всем соглашаясь с сыном. Рик исподлобья оглядел Вилкову с головы до ног и уверенно повторил:
        - Ведьма. Она детей ест. Мне про таких рассказывали.
        - О чем вы говорите? - нервно спросила Селена. - Переводите.
        - Минуту, - отсмеявшись, ответил коммандер. - Иннокентий. - Перед людьми возник «дворецкий». - Активируй переводчик.
        - Слушаюсь, хозяин.
        - Малыш, сейчас Кеша будет переводить твои слова, - мягко обратился к Рику Георг. - Не спеши, когда будешь говорить.
        - Не хочу я, пап, - прохныкал мальчик, и Саттор укоризненно покачал головой:
        - Ты же у меня большой, Рик. Ты - воин.
        - Маленький я, - мотнул тот головой. - Ты с ними поговори, тебя боги любят. Я с Бобом подожду, сказку посмотрю. Фея говорила, чтобы я еще зашел. Ну, можно?
        Иннокентий переводил слова мальчика. Комиссия слушала, Стивенс сохранял на лице невозмутимое выражение. Селена Вилкова уверено направилась к Сатторам, но Рик, заметив ее приближение, заерзал и зажмурился, крепко обхватив полковника за шею:
        - Ведьма! Ведьма идет, пап! Прикажи ей уйти, прикажи!
        - Рик…
        - Пусть уйдет! - требовал мальчик, не желая слушать уговоров.
        - Он меня ведьмой назвал?! - возмущенно воскликнула Вилкова. - Господин полковник, вы настроили…
        - Прекратите нести чушь, - отрезал Саттор, не дав женщине договорить. - Еще утром я не подозревал, что вы явитесь. После был с вами, а мои ответы вы прекрасно понимали без переводчика.
        - Ребенок не стабилен, - неприязненно произнесла старший инспектор. - Его должны осмотреть специалисты. И я настаиваю, чтобы с мальчиком работал психолог, он асоциален. Это может быть опасно для других детей, если им придется общаться с этим ребенком.
        - Якоб! - рявкнул полковник.
        - Всем успокоиться! - вскинув руки, воскликнул адвокат. - Госпожа Вилкова, у вас есть диплом о медицинском и психологическом образовании? На каком основании вы ставите диагнозы? Мы требуем немедленного подтверждения вашей квалификации по этим направлениям. - Селена поджала губы, пробуравив взглядом дыру во лбу Стивенса. - Я так понимаю, что ни диплома, ни даже удостоверения о прослушанном курсе у вас нет, - с удовлетворением подвел итог Якоб. - Господа, кто из вас обладает необходимыми знаниями и документами?
        - Я, - ответил Цой, - и мой помощник - господин Либкнехт. Нам приходится чаще общаться с детьми, чем госпоже Вилковой.
        - Тогда мы настаиваем, чтобы беседу вели вы и господин младший инспектор, - потребовал Якоб. - Если господа из Отдела по надзору хотят присутствовать, то мы вновь настаиваем на том, чтобы они молчали, или же покинули комнату совсем, если их не устраивает роль слушателей. Тем более надзор уже увидел всё, что было по их части. Условия проживания, внешний вид ребенка и его приемного родителя, характеристики и заключения. При иных условиях, беседу проведет независимый специалист в моем присутствии, а вы все сможете понаблюдать из соседней комнаты.
        - Вы не имеете… - начала Вилкова.
        - Законы я знаю получше вашего, госпожа старший инспектор, - ледяным тоном ответил Стивенс. - Итак, ваше решение, господин Цой.
        - Я согласен с вашими требованиями, - кивнул головой Николас. - Они разумны. Ребенок не готов выступать перед полным залом. И в наших интересах создать для него комфортные условия.
        - Немыслимо! - патетично воскликнула Селена Вилкова, но подошла к дивану и села, демонстративно, скрестив руки на груди и сверля адвоката сердитым взглядом.
        Якоб чуть согнулся в ироничном поклоне. Саттор отошел с Риком на руках к одному из кресел, Стивенс подтащил второе, указал приглашающим жестом Цою, и старший инспектор из отдела по опеке, кивнув, присев напротив, улыбнулся:
        - Здравствуй, Рик. Меня зовут Николас, но ты можешь называть меня - Ник, мне будет приятно. Я смотрю у тебя много игрушек. У тебя уже есть любимая?
        Мальчик, исподлобья наблюдавший за мужчиной, указал пальцем на кровать, где лежал флайдер.
        - Правда? - просиял Николас, проследив направление, указанное Риком. - Он мне тоже очень понравился. Совсем как настоящий! Прекрасная игрушка.
        - Он летает, - пробурчал младший Саттор.
        - Правда? Наверное, здорово управлять такой игрушкой? - ребенок кивнул. - Ты ведь уже летал на настоящем флайдере? Тебе было страшно? - Рик отрицательно мотнул головой. - Понравилось? Хотелось бы управлять им самому, как игрушкой?
        Мальчик вдруг пренебрежительно махнул рукой:
        - Ерунда, каждый дурак сможет. Я как-то целым линкором управлял, меня Петя научил. Когда я вырасту, буду понимать все значки и сам проложу курс.
        - Ого! - восхищенно округлил глаза Ник. - Целым линкором? Похоже, тебе понравилось, - Рик утвердительно кивнул, старший инспектор улыбнулся: - Значит, тебе хотелось бы научиться читать? - Ребенок вновь кивнул и поерзал, устраиваясь удобней на коленях отца. - Тебе понравились военные? Ты хочешь стать, как они?
        - Ли хороший, - глубокомысленно изрек мальчик. - И Петя. Остальные тоже.
        - А коммандер Саттор? Он хороший? Не обижает тебя?
        - Папа меня от всех защитит, - гордо ответствовал Рик, и Георг с улыбкой потерся щекой о макушку сына. - Папа - воин! Его боги любят. Он всех победит, я знаю.
        Разговор клеился. Мальчик совсем расслабился, даже перестал бросать настороженные взгляды на Вилкову, а вскоре и вовсе показал, как летает его флайдер. И когда комиссия ушла, он подвел итог новому знакомству, деловито сообщив:
        - Толстый ничего, хороший. А ведьму больше не пускай, она мне не нравится, - после этого подхватил мяч и умчался с криком: - Боб, за мной!
        Саттор и Стивенс проводили его взглядом, и полковник протяжно вздохнул. Он упал обратно в кресло, с которого успел подняться, когда провожал незваных гостей, закинул руки за голову и произнес:
        - Я боялся, что они попробуют забрать мальчишку.
        - Нет причины. Ребенок не подавлен, здоров, идет на контакт, - улыбнулся Якоб, присаживаясь напротив. - Ты умница, Гоша, не вспылил. Я переживал, что Вилкова тебя выведет. Примерзкая особа.
        - Как ее вообще подпускают к детям? - полковник передернул плечами. - Боб более человечный, чем она.
        - А мы разберемся с этим вопросом, - с неожиданным коварством подмигнул Якоб. - Она мне не понравилась. С такой упертостью она может доставить нам неприятности, а от неприятностей нужно избавляться сразу, не дожидаясь настоящих проблем.
        - Что ты задумал? - с интересом спросил Георг.
        - Так… маленькое расследование, - Стивенс блаженно потянулся. - Подключу ребят-сыскарей из своего агентства, пусть наведут справочки, последят немного. По ее настрою не исключаю влияния твоего «любимого» генерала.
        - Думаешь…
        - Исключать нельзя, - пожал плечами адвокат. - Это необязательно прямой подкуп или указание. Возможно, намек, «дружеская» беседа. Насколько я успел сделать выводы, наша Вилкова - слепой исполнитель, по натуре, фанатик, которому нужно придать вектор, и он помчится, хоть на баррикады, хоть искать врагов империи. Если настрой мужчин несколько раз менялся, что говорит о том, что они прислушивались к тем или иным словам, делали выводы, то она перла тараном, не меняя позиции. Не-ет, с ней нужно разобраться, и чем быстрей, тем лучше. - Саттор кивнул, принимая доводы друга. Да он ы сейчас и с чертом связался, если бы это помогло оставить Рика, так что слежка за женщиной и поиск компромата принял без гримас и фырканья. Стивенс улыбнулся. - Собирай Рика. Прогуляем его немного, а потом сходим к независимым экспертам, я вчера еще договорился. Потом снимешь ему стресс прогулкой по парку. Да… - Якоб потер подбородок: - Когда тебе на службу?
        - Завтра, - вздохнул полковник.
        - Напишешь на мое имя доверенность на временное опекунство, заберу Рика. Вечером приходите с мальчиком на ужин, будем его знакомить с моим семейством.
        - Ох, - вздохнул коммандер.
        - Да не переживай ты! - рассмеялся Якоб и, потянувшись, хлопнул приятеля по плечу. - Тамара будет рада мальчишке, она маленьких любит. Жюльет найдет чем развлечь. Всё будет хорошо.
        - Но со службой на этот год надо что-то решать, - мрачно изрек Георг.
        - И это решим, всему свое время, - улыбнулся Стивенс, поднимаясь с кресла. - Всё, время не ждет, собирай парня, папаша.
        - Ты поосторожней, - хмыкнул Саттор. - Меня боги любят.
        Адвокат хохотнул, и коммандер направился искать сына.
        ГЛАВА 7
        - Рик! Где ты, малыш?
        - Жуля, я здесь!
        Жюльет Стивенс спустилась на первый этаж родительского дома, повертела головой и усмехнулась, заметив Боба, стоявшего у кресла в большом холле. Сам Рик расположился на кресле, и его совершенно не было видно за широкой спинкой. Девушка подошла к нему и с интересом посмотрела на то, чем занимался мальчик. Прикусив кончик языка, младший Саттор водил пальцем по экрану своего коммуникатора. Взгляд его был направлен на визуализированный мольберт, на котором отражался рисунок, который делал мальчик.
        Жюльет присела на подлокотник, рассматривая изображение.
        - Что ты рисуешь? - спросила она.
        - Это мой дом, - ответил мальчик, дорисовывая трубу.
        - А люди?
        - Это отец, - Рик ткнул пальцем в корявую фигурку человечка с бородой, затем указал на другую фигурку в треугольной юбке: - Это мама, она держит сестру. А там брат, он запрягает ронга, сейчас будет пахать.
        - А это? - девушка кивнула на трех непонятных созданий на четырех палка-ногах и одним рогом.
        - Это кризы, как коровы, я их пас, - пояснил Рик и нарисовал рядом еще одну человеческую фигуру. - А это Орхвен. Он старший пастух. По шее мне надавал, - ворчливо произнес мальчик. - Я думал, вырасту и ему… тоже…
        Рик шмыгнул носом, потер кулаком глаза. Лицо его стало сосредоточенным, брови насупились, и младший Саттор закрыл коммуникатор. Визуализация мольберта с рисунком исчезла. Жюльет сочувственно вздохнула:
        - Скучаешь по ним?
        - Да, - шепотом ответил ребенок. - Очень.
        - А Георг? Он тебя очень любит. - Девушка погладила мальчика по голове. - Ты знаешь, какой он? Я как-то отравилась, меня в больницу отвезли. Георг с папой поехал. Я у папы на руках, совсем плохо было, а врач всё не шел шел. Дядя Гоша им такое устроил, вокруг меня потом медики, как пчелы вились. И врач прибежал, и осмотрели, и вылечили.
        - Папа такой, - улыбнулся Рик, снова протерев глаза кулаком. - Его все слушаются.
        - Тебе нравится жить с папой? - с ответной улыбкой спросила Жюльет.
        Мальчик кивнул. Девушка поднялась на ноги.
        - Я видела в морозильнике мороженое. Пойдем и слопаем его, и пусть брюхо лопнет.
        - Пусть лопнет! - тряхнув кулаком, воскликнул Рик, вскакивая с кресла. - Мороженое!
        И он умчался впереди юной госпожи Стивенс. Девушка хмыкнула и поспешила следом. Когда она вошла на кухню, мальчик уже стоял возле холодильного шкафа, нетерпеливо потирая ладони.
        - Сладкоежка, - рассмеялась Жюльет. - Однажды в тебя не влезет ни одна конфета.
        - Нет, - Рик мотнул головой, - я большой, конфеты во мне хорошо помещаются.
        - Тогда сам станешь большой конфетой, - весело ответила девушка, доставая мороженое.
        Она разложила ледяное лакомство на две тарелки, подхватила их, Мальчик схватил ложки, и они направились обратно в холл.
        - Позовем фею? - подпрыгивая рядом с подругой спросил Рик.
        - Давай посмотрим мою любимую сказку, - возразила Жюльет, падая на диван. - Она интересная.
        - Давай, - согласился мальчик, устраиваясь рядом. Получил свою тарелку, отдал девушке ложку и, пока девушка запускала сказку, с аппетитом приводил их с Жюльет план к воплощению.
        «Дворецкий» семейства Стивенс появился, когда девушка, закончив колдовать с домашним коммуникатором, вновь уселась на диване и сунула в рот первую ложку мороженого.
        - Пришли люди из Службы опеки, - оповестил «дворецкий». - С ними представители полиции, я не имею права препятствовать закону.
        - Ты их пустил? - с тревогой спросила Жюльет и, получив утвердительный ответ, пробормотала: - Надо вызвать папу… Черт, он же сейчас на заседании суда. Всё равно нужно вызвать. Сендер…
        Прозрачная створа двери открылась, впуская пять человек.
        - Ведьма! - взвизгнул Рик. - Жуля, это ведьма! Не пускай ее, не пускай!
        Вилкова первой вошла в дом Стивенсов, за ней следовал Николас Цой, завершали процессию трое полицейских. Мальчик выронил тарелку с мороженым на диван, и белые подтаявшие струйки скользнули на дорогую обивку. Он перевалился через спинку дивана, вскочил на ноги и побежал к кухне.
        - Держите, мальчика, - сухо велела старший инспектор по надзору за детством.
        - Селена, ну зачем… - начал Ник, но замолчал под ее взглядом и отвернулся, удрученно вздохнув.
        Один из полицейских поспешил за Риком, толкнув Жюльет, вставшую на его пути. Девушка отлетела в сторону, упала, громко вскрикнув, и маленький воин остановился. Он развернулся, буравя полицейского взглядом исподлобья. После закричал и бросился на него, выставив перед собой скрюченные пальцы:
        - Не тронь ее!
        - Папа! - выкрикнула Жюльет. - Папа, к нам пришли из опеки! Отстаньте от него! - увидев, как полицейский перехватил Рика за руку, девушка кинулась ему на помощь, но мужчина легко увернулся, и второй полицейский поймал ее, не давая приблизиться к Рику.
        - Боб! - завопил младший Саттор. - Боб, помоги! Убери их, Боб!
        - Киборг не может оказывать сопротивление стражам порядка, - со злой ухмылкой произнесла Вилкова.
        - Селена, ну, к чему эти крайности? - поморщил старший инспектор Цой. - Это же дети.
        - Вот именно, - торжествующе отчеканила женщина. - Дети! Мальчика с нестабильной психикой оставили на попечение девочки-подростка. Это безответственность, Ник. Так и будет дальше. Саттору нельзя доверять воспитание ребенка, он военный человек и не может быть рядом с мальчиком постоянно. А его адвокатишка, горе-опекун, сбросил взятые на себя обязательства на плечи дочери. Это нельзя оставить без внимания. Мальчик отправляется в Службу опеки и проведет там время до рассмотрения дела. Заодно пройдет обследование у наших специалистов, так мы можем быть уверены в честной и компетентной оценке его физического и психологического состояния. На лицо стресс. Ребенок проявил агрессию…
        - Он защищал девочку, Селена…
        - Враждебное отношение, вот что ему привил этот папаша в погонах, - пренебрежительно отмахнулась Вилкова.
        - Вы не можете забрать Рика! - воскликнула Жюльет. - Вы должны дождаться моего отца!
        - Мы должны только своей империи, девочка, - отчеканила женщина. - Твой отец может подъехать в Опеку, больше никто миндальничать с ним не будет. - Вдруг презрительно скривила губы и ядовито закончила: - Я ему покажу, с кем он связался. За свое ходатайство сам практики лишится.
        - Селена, личные мотивы недопустимы, когда дело касается детей, - снова вмешался Николас.
        - Вам дали указание, старший инспектор? Вот и исполняйте, - отмахнулась Вилкова. Затем обернулась к полицейским: - Уносите мальчика, мы закончили.
        Жюльет дернулась, пытаясь вырваться из рук стража порядка, но тот с легкостью удержал девушку.
        - Вы не посмеете! Это насилие над ребенком! - закричала она.
        - Это защита ребенка и его прав от безответственности взрослого, - ответила Вилкова, царственной походкой направляясь к дверям. За ней последовал полицейский, державший извивающегося и брыкающегося мальчика.
        - Вы садистка! - разрыдалась девушка, разом обмякнув.
        - За оскорбление можно привлечь и ребенка твоего возраста, - усмехнулась старший инспектор и покинула дом Стивенсов.
        - Жуля, куда меня несут? - взвизгнул Рик. - Жуля, она меня съест, Жуля! Не отдавай меня! Папа, помоги! Папа!!!
        - Алекс, закрой ворота! - закричала в отчаянии Жюльет.
        - Я не могу оказывать противодействие полиции, - ответил «дворецкий».
        Николас Цой задержался на пороге. Он поджал губы, о чем-то думая, затем резко развернулся и стремительно подошел к рыдающей девушке.
        - Отпустите ее, - велел он полицейскому. - Девочка не может причинить вреда. - Затем сжал запястье Жюльет: - Ваша система ведет наблюдение за домом? Пусть отец просмотрит записи, думаю, он найдет что-нибудь интересное для себя. Пусть обязательно просмотрит.
        После снова развернулся и покинул дом, оставив девушку в недоуменном молчании. Жюльет всхлипнула, вытерла слезы и позвала:
        - Пап…
        - Я всё слышал, - ответил Якоб. - Пусть Алекс сохранит отдельно посещение нашего дома Службой опеки. Отправишь мне, как только будет готово.
        - Ты вытащишь Рика?
        - Боюсь, что до завтра я бессилен. Черт, надо как-то сообщить Георгу… Он же их из главного орудия… До вечера, дочь, перерыв закончился, больше не могу тянуть время.
        - Пока, пап, - девушка прерывисто вздохнула и стерла новую порцию слез. - Вытащи Рика.
        - А куда я денусь? - усмехнулся Стивен и скомандовал сендеру отбой.
        Якоб постучал носком ботинка по каменному полу здания имперского суда, сжал кулак и с силой ударил по стене, зло прошипев:
        - Сука.
        Он уже хотел вызвать Саттора, рискуя навлечь на себя недовольство судьи, но передумал. Сказать полковнику, что его сына забрала Служба опеки было равносильно объявлению войны.
        - Позже, - сказал сам себе Стивенс, - после заседания. Вот черт!
        - Господин адвокат, - за его плечом стоял служащий суда, - вам нужна помощь?
        - Нет, благодарю, - рассеяно ответил Якоб и направился к залу, где его ждал клиент. Стивенс уже дошел до двери и поймал себя на мысли, что впервые хочет сдаться без боя, чтобы скорей освободиться и заняться делом семьи Саттор. Ярость душила мужчину. Он сорвал очки, шумно выдохнул и, мотнув головой и натянув на лицо привычную благожелательную улыбочку, шагнул в зал.
        - Вы задерживаете нас, господин адвокат, - недовольно произнес судья.
        - Прошу меня извинить, - ответил Якоб. - Меня вызывала дочь, дома неприятности.
        - Это мешает вашему участию в процессе?
        - Нет, ваша честь. - Адвокат Стивенс был профессионалом и поддаваться личным переживаниям в ущерб клиенту не стал.
        Георг Саттор сидел на мостике, где сейчас, кроме него, никого не было. Ли еще не покинул борт, несмотря на то, что коммандер уже объявил сход экипажу. На борту линкора оставалась лишь вахтенная смена, включая полковника. Он сходил последним, отдав последние распоряжения и удостоверившись, что нареканий к команде нет.
        Ли ждал его. За те три недели, что «Свирепый» стоял на родном астродроме, майор успел соскучиться по синеглазому пареньку. Вроде были знакомы совсем ничего, но мальчишка запал первому помощнику в душу. Наслушавшись рассказов Георга о сыне, Андреас решил навестить семейство Саттор и поболтать с Риком. К тому же завтра был важный день, и хотелось поддержать отца и сына, помочь снять напряжение. Ли и сам нервничал. Он переживал за Георга, который становился все более напряженным, по мере приближения разбирательства дела об усыновлении и вторжении на Танор.
        - Контакт - Яша, - вдруг оповестил сендер.
        - Соедини, - велел Андреас, заинтригованный вызовом. Со Стивенсом они были знакомы, даже неплохо общались, но объединял их все-таки Саттор, и приятельство было хоть и приятным, но не слишком близким. - Привет…
        - Где Георг? - без предисловий спросил Якоб.
        - На мостике, а что…
        - Беги к нему, я сейчас вызову его. Сдержи, как хочешь, Андреас, - отрывисто говорил адвокат. - Хоть оглуши, но он не должен наделать глупостей.
        - Да что, к черту…
        - Сука забрала Рика, - коротко ответил Стивенс. - Лети к нему.
        Ли почесал макушку, вдруг все понял, сдавленно охнул и, бросив:
        - Бегу, - помчался на мостик.
        Когда первый помощник добрался до цели, коммандер как раз произносил:
        - Ответ. Яша, привет. Как там мой мальчишка? Я вызывал Жюльет, но она не ответила… - Ли замер, пристально глядя на друга. Он сразу заметил перемены в лице Саттора. Выражение неуловимо поменялось, сделав и без того грубоватые черты полковника резче. Уголок рта Георга дернулся, и Андреас невольно подумал, что коммандер напоминает ему волка, еще не напавшего, но уже показавшего зубы. - Я понял, Яша.
        Интонация тоже поменялась, став сухой, словно удар хлыста. Саттор отключил сендер, поднялся с кресла, поправил галстук, отдернул китель, надел фуражку и развернулся на каблуках форменных ботинок в сторону Ли. Майор встретился с ледяным взглядом коммандера и выругался вслух. Он отлично знал и это выражение лица, напоминавшее каменную маску, и взгляд, потому понимал - сознание полковника закрыто для бесед и доводов. Он принял решение. Только какое?
        - Георг, что ты собираешься делать? - сипло спросил Андреас, прикидывая, сколько выстоит против Саттора.
        - Убью Янсона, заберу Рика и свалю отсюда, - равнодушно ответил коммандер.
        - Это расценят, как предательство императора, - всё также сдавленно произнес майор. - Когда тебя поймают, ты прямиком отправишься на Адору, а Рик в приют, или того хуже, на Танор. Черт его знает, что там ждет мальчика. Георг, ты должен…
        - Свернуть шею ублюдку, - кивнул Саттор и отодвинул с пути первого помощника.
        - Тебя возьмут! - воскликнул ему в спину Ли.
        - Пусть попытаются.
        Майор выдохнул, решившись, и коротко приказал в ручной переговорник:
        - Вахтенной смене собраться у выхода с линкора. Задержать полковника. Срочно! - И добавил: - Ребята, если хотите сохранить своего командира, сделайте, что говорю. Объяснения потом. Повторяю, срочно!
        После передернул плечами и поспешил за Георгом. Он нагнал его уже недалеко от выхода. У открытого люка собралось несколько человек. На их лицах было написано недоумение. Ли кивнул из-за спины коммандера, и вахтенный штурман неуверенно заступил Саттору дорогу.
        - Какого черта? - знакомым всем сухим тоном спросил полковник.
        Андреас положил ему на плечо ладонь:
        - Ты не сойдешь сегодня, - сказал. - Потом хоть убей, но сегодня ты останешься на борту.
        - Охренели? - слишком благодушно спросил коммандер. Люди подобрались, это благодушие тоже было им знакомо.
        - Георг, так будет лучше, прости.
        Локоть Ли сдавил горло Саттора. Дежурный из медблока охнул, штурман перевел взгляд на майора, стиснул кулаки, но окрик:
        - Он хочет убить Янсона, - расставил всё по своим местам.
        Теперь вахтенная смена не сомневалась, на чью сторону встать.
        - Тварь, - прохрипел Георг, - убью.
        - Только завтра, - не стал спорить Андреас, и полковник перекинул его через себя. - Твою мать, - выдохнул майор. - Не выпускать!
        Схватка была короткой. Даже на одного взбешенного полковника противников было многовато. Коммандера скрутили, и дежурный медик, успевший вызвать медсестру со снотворным, вколол дозу в плечо рычащего полковника.
        - Всех… запомнил, - предупредил Саттор и отключился.
        Мужчины замерли над коммандером. Ли согнулся, упер ладони в колени, переводя дыхание.
        - Здоровый черт, у-уф.
        - Что случилось-то? Нас опять куда-то отправляют? - поинтересовался техник, шумно выдохнув вслед за первым помощником.
        - Если бы, - кривовато усмехнулся Андреас, но тут же помрачнел. - Служба опеки забрала пацана.
        - Твою ж мать, - выругался медик.
        - Козлы, - поддержала медсестра.
        Техник и штурман выразились более емко.
        - А с отцом-то что будем делать? - кок потер подбородок. - Из каюты сбежит.
        - Угу, на препаратах держать не выход, он на суде должен быть огурцом, - поддержал медик.
        Ли осмотрел всех по очереди, затем перевел взгляд на коммандера, сглотнул и велел:
        - В карцер.
        - Вот же задница, - то ли испугано, то ли восторженно выдохнул лингвист.
        - Полная, - мрачно кивнул артиллерист.
        - Он нас всех убьет, как пить дать. Кишки по трапу размажет, - почесал в макушке штурмовик.
        - Побесится, пар выпустит, потом вернется в разум, и выживем, - отмахнулся Ли. - Поднимаем. Только бережно, родной все-таки.
        - И любимый, - вздохнула медсестра. Смутилась и насупилась: - Идите к черту. Сейчас вернусь.
        Женщина гордо удалилась назад в медблок, но вскоре вернулась с аэроносилками. Саттора погрузили на них, и полковника отправили в карцер. Там устроили на койке, притащили одеяло, подушку помягче, умиленно вздохнули и сбежали, пока действие легкого снотворного не закончилось. Оказаться рядом со злым полковником никому не хотелось. Рука у него была тяжелая, решения принимал быстро и бил профессионально и четко. Даже Андреас Ли, потерев на щеке синяк, решил, что поговорить они смогут и позже, когда Георг прекратит громить карцер, когда проснется, конечно.
        Майор активировал сендер и вызвал Якоба.
        - Скрутили, - отрапортовал он. - Сейчас спит в карцере. А у тебя что?
        - Направляюсь в Службу опеки, - ответил Стивенс. - Попытаюсь поговорить с Риком, успокою его. Если не удастся, я им, скотам, крови попорчу. Сами к мальчишке отведут.
        - Не сыграет это всё против Георга? - с тревогой спросил Ли.
        - Андрюша, мы еще попляшем на их костях, - сказал Якоб. - Если мы их не поимеем, закрою практику и уйду в леса, на хрен. Но я собираюсь получить феерический оргазм. Черт, я просто в бешенстве!
        - Я тоже хочу.
        - Чего?
        - Феерии, - мечтательно ответил Андреас.
        - Ты приглашен на этот праздник, - нервно хохотнул Стивенс, но быстро успокоился: - Присмотри там за Гошей. Скажи, что я делаю всё возможное.
        - Угу, только перебесится.
        - Всё, я уже на месте.
        - Пока, Якоб и удачи.
        - Да уж, прелюдия мне не помешает, - усмехнулся адвокат, и сендер замолчал.
        - Счастливый, - проворчал Ли. - Кому-то удовольствие, а кому-то бешеный полковник… родной и любимый. - Он хмыкнул и направился к медблоку, чтобы убрать синяк. Время до пробуждения Саттора еще оставалось.
        Серебристо-синий флайдер Якоба Стивенса въехал на стоянку перед приемником временного проживания, принадлежавшего Службе опеки. Адвокат вышел из транспортника, дернул подбородком в сторону, нацепил свои очки и направился в сторону большой двери. Он смахнул с плеча несуществующую пылинку, растянул губы в благожелательной улыбке и нажал кнопку вызова охраны.
        - Кто вы? - спросил голос, явно принадлежавший человеку. Это порадовало Якоба, общение с системой или киборгом заняло бы больше времени.
        - Мое имя - Якоб Стивенс. Я адвокат семьи Саттор. Приемный сын моего клиента был сегодня доставлен к вам…
        - Вы значитесь в списке нежелательных лиц, - прервал его охранник и отключился.
        Господин Стивенс поиграл желваками, снова нажал на кнопку вызова.
        - Вы не поняли, - голос адвоката сочился медом, - я - адвокат семьи Саттор, его приемный сын…
        - Вам допуск запрещен, - вновь оборвал Якоба охранник.
        Переговорник замолчал, и Стивенс выругался вполголоса, но отступать было не в его правилах. Впрочем, именно сейчас отступать Якоб и не собирался. Он выдохнул, поправил галстук и нажал кнопку вызова:
        - Дружок, только попробуй отключиться не дослушав, и я засужу тебя за ущемление моих прав и препятствование интересам моего клиента, - от сладости, сочившейся из голоса Якоба, могло заломить зубы, но это возымело действие, и охранник нагловато вопросил:
        - Ну?
        Отключаться он теперь не спешил, это устроило Стивенса.
        - Теперь вникайте, друг мой, в то, что я вам излагаю, - тон адвоката стал привычно благожелательным: - Во-первых, как уже имел честь сообщить вам - я адвокат семьи Саттор. Приемный сын моего клиента был сегодня доставлен сюда. Я не требую его немедленной выдачи… пока. Но я вынужден довести до сведения, что судебное разбирательство состоится только завтра, и отцовство всё еще принадлежит моему клиенту, небезызвестному полковнику Саттору, герою нашей славной империи. Так вот, пока его никто не лишил отцовства, я в праве привлечь Службу Правопорядка, чтобы войти в вашу контору. И что мы будем делать? Вы продолжите ущемлять мои права верноподданного Его Императорского Величества и профессиональные права, и я вызываю полицию. Или же вы зовете сюда дежурного инспектора, если не решаетесь нарушить указание, и я обсуждаю свой вопрос уже с ним?
        В переговорнике некоторое время царила тишина, затем охранник ответил:
        - Я приглашу дежурного инспектора. Но вам придется подождать за дверями, впустить вас я не имею права.
        - Даже спорить не буду, - сказал Якоб, подняв руки в миролюбивом жесте. - Благодарю за понимание и терпеливо ожидаю дежурного инспектора.
        Инспектор появился спустя четверть часа. Он, а верней она, вышла к адвокату, сидевшему на ажурной скамеечке, подставив лицо вечернему солнцу. Услышав, как открылась дверь, Якоб поднялся на ноги и приветливо улыбнулся:
        - Добрый вечер, госпожа…
        - Мегуми Янак, - представилась она.
        - Госпожа Янак, мое имя Якоб Стивенс, и я являюсь представителем интересов семьи Саттор.
        Он сделал паузу, окидывая инспектора быстрым взглядом. Года двадцать три, вряд ли больше. На щеках румянец, скрестила на груди руки, явно нервничает. Отлично!
        - Ваше имя мне уже известно, - в голосе Мегуми послышалась враждебная нотка. Якоб тут же отметил, что она не просто нервничает, девушка опасалась адвоката. Похоже, работает здесь недавно… - Вам запрещено посещение…
        - Как Рик, Мегуми? - мягко спросил Стивенс, резко поменяв течение разговора.
        Инспектор заметно растерялась. Она готовила речь, должно быть, поэтому шла долго - это тоже стало пометочкой для Якоба. Ожидала нагловатого мужика, и вдруг обнаружила дружелюбно настроенного мужчину, который не спешит вломиться в приемник, потрясая своими правами.
        - Он в изоляторе, - пробормотала девушка. - Ребенок ведет себя агрессивно…
        - Разумеется, - кивнул Якоб, - он напуган. А кто бы не испугался, когда он сидит с мороженым и смотрит сказку, и вдруг в дом врываются бандитствующие представители Службы опеки с полицейскими, хватают его и тащат из знакомой обстановки, где мальчик чувствовал себя защищенным, неизвестно куда. Думаю, вы бы тоже испугались, Мегуми.
        - Вы преувеличиваете, - возмутилась госпожа Янак.
        - Отнюдь, - вздохнул Стивенс. - Давайте присядем, я вам кое-что покажу.
        - Но у меня дети…
        - Вы одна на весь приемник?! - изумился адвокат.
        - Нет, конечно, - снова возмутилась девушка, смутилась и смирилась: - Хорошо, но вам запрещено…
        - А разве я прошу сейчас впустить меня? - с улыбкой спросил мужчина.
        Мегуми открыла рот, но тут же его закрыла, признавая, что господин Стивенс действительно не спешит войти. Она первой подошла к скамейке и села, ворчливо сообщив:
        - Я не могу уделить вам много времени.
        - Много я и не отниму, госпожа Янак. - Он достал коммуникатор и активировал запись, сделанную во время набега на его дом представителе Служб опеки и правопорядка. - Посмотрите, Мегуми, после этого мы снова поговорим об агрессии Рика. Как видите, мальчик меньше всего похож на ребенка с неадекватным поведением. Они с моей дочерью едят мороженое, болтают и собираются смотреть сказку. Вы видите что-то настораживающее?
        - Нет, - признала дежурный инспектор.
        - А вот и банда ваших коллег, - отметил Якоб и уже не мешал девушке смотреть запись.
        Мегуми прикрыла рот ладонью, охнула и перевела взгляд на Стивенса:
        - Полицейский оттолкнул вашу дочь?
        - Как видите, - злость Якоб подавил. - Старшего инспектора Вилкову такое обращение с подростком вполне устроило. Беспокойство проявил только господин Цой, Селена занята лишь тем, чтобы утащить мальчика. Кстати, если вы заметили, действия инспекторов неправомерно. Не было предъявлено никаких документов. Просто ворвались, перепугали двух детей. Грубо обращение на лицо, как и нарушение детских прав. Вы обратили внимание на заявление госпожи Вилковой? Про мое ходатайство? - Мегуми растерянно кивнула, затем мотнула головой, и Стивенс вернулся к этому моменту. - Послушайте, госпожа Янак. - Он дал девушке прослушать нужный отрывок и вновь заговорил мягко, проявляя только дружелюбие: - Госпожа Вилкова явилась в мой дом, чтобы отомстить за мое ходатайство о рассмотрении ее соответствия занимаемой должности. Личные мотивы мстительной женщины, которые отразились на детях. Сейчас моя дочь, выпив успокоительного, сидит дома и не желает ни с кем разговаривать, а Рик в изоляторе. Он ребенок, обращение с которым требует особой осторожности. Мальчик пережил страшную трагедию, подпускает к себе узкий круг людей,
которым доверяет, а его вырывают из знакомой обстановки и отправляют в приемник, закрывают в изоляторе и навешивают клеймо агрессивного и асоциального поведения. Вас не возмущает это, Мегуми? Вас, как женщину и работника Службы опеки? Уже основываясь на одной этой записи, я могу потребовать вернуть мне мальчика.
        - Но… - девушка помялась, - это невозможно. Правда! Как бы мне не хотелось, но вы указаны лицом, лишенным правом временной опеки. Господин Саттор указал вас, как человека, который может присматривать за Риком, но это неофициальный документ. Я видела. Сейчас на разрешение наложена резолюция об отказе вам в правах временного опекуна. Но даже господину полковнику я бы не смогла отдать Рика, потому что документы о его размещении в приемнике до судебного разбирательства уже получили одобрение.
        - Я так и думал, - кивнул Якоб.
        - Господин Стивенс, - Мегуми подергала манжет своего платья, - может, это не мое дело, но… Как Рик оставался у вас до этого дня? Ваша дочь, она ведь еще учится, судя по возрасту, а если Вилкова так уверенно пришла, зная, что взрослых членов семьи нет дома, значит, мальчик находился днем один?
        Якоб кривовато усмехнулся.
        - Нет, госпожа Янак. С мальчиком обычно сидела моя жена, но сегодня подруги пригласили ее на выставку, посмотреть на которую она давно мечтала. Мы обсудили и решили, что Жюльет достаточно взрослая и ответственная девочка, чтобы присмотреть за Риком. К тому же они хорошо ладят. Я находился на судебном процессе, потому момент был выбран очень удачно. И вот меня тоже очень мучит вопрос, как госпожа Вилкова так «удачно» заглянула в мой дом, да еще с прикрытым тылом. Цой, полиция. Дома только дети… Забавно, правда?
        Девушка, немного подумав, согласно кивнула.
        - И всё равно я не могу вернуть вам мальчика. Теперь это возможно сделать только по решению суда.
        - К счастью, он завтра, - не стал спорить Якоб, понимая, что давление на девушку ничего ему не даст. - Но вы могли бы позволить мне поговорить с Риком, успокоить его. Он славный парень, но сильно напуган. К тому же языковой барьер…
        - Селена отдала нам его переводчик…
        Стивенс стиснул зубы и поднял глаза к небу, считая про себя до десяти. Он представил, каким образом у Рика забрали его наушник, и Вилкову захотелось придушить с удвоенной силой.
        - Значит, ребенок какое-то время даже не понимал, о чем говорят вокруг него, - все-таки произнес он бесцветно. - Бедный-бедный мальчик. Такого стресса после потери родных родителей он еще не переживал. Служба опеки сумела подкосить нервную систему Рика, которую с таким упорством восстанавливал полковник Саттор. Черт! Простите, Мегуми.
        - Я… понимаю ваше возмущение, - призналась инспектор. - И сама, если честно, нахожусь в шоке. Не ожидала… Вилкова описала мальчика… не с лучшей стороны, и его агрессивное поведение только это подтвердило. Он не идет на контакт, психолог не смог достучаться до ребенка. Рик угрожает, кричит, что его папа всех нас взорвет из большой пушки, когда узнает, что его украла ведьма. Это он про Вилкову?
        - Угу, - кивнул Стивенс. - Она ему сразу не понравился. Сказал, что она ест детей. В общем-то, оказался прав. Вселенная! Это же какой ужас он испытал, когда эта тва… эта женщина уносила его из моего дома! - Якоб мотнул головой, заставляя себя справиться с эмоциями. - Так вы позволите мне поговорить с Риком?
        Мегуми Янак поджала губы, глаза ее сверкнули лихорадочной решимостью, и девушка велела:
        - Идемте. Под мою ответственность.
        - Можете позвать вашего психолога, - улыбнулся Якоб, поднимаясь со скамьи. - Если мне удастся успокоить мальчика, он ответит на вопросы специалистов. Сколько времени я смогу пробыть с Риком?
        - Я не буду вас ограничивать, господин Стивенс, главное, чтобы ребенок почувствовал себя спокойно.
        - Мегуми, вы чудо, - с чувством произнес Якоб, и они вошли в здание приемника.
        Охранник встретил дежурного инспектора и адвоката из списка нежелательных посетителей настороженно.
        - Под мою ответственность, Гейб, - бросила на ходу девушка. - Сюда, господин Стивенс.
        Они прошли по короткому коридору, свернули за угол и уперлись в двери изолятора.
        - Детские комнаты на втором этаже, - поясняла на ходу Мегуми. - Там же игровая и учебные классы для школьников. Здесь кухня, административные помещения и изолятор. Обычно мы сюда приводим драчунов и грубиянов. Ненадолго, изоляция и беседа со специалистом помогает охладить горячие головы, но это происходит нечасто.
        - У вас немного детей?
        - Это временное пристанище для сирот и детей, чьи родители попали под надзор Службы. Сейчас у нас находится семеро детей, включая Рика. Двоих завтра отправят в приют. Брат и сестра, близнецы. Родители - любители путешествий. С детьми почти не общаются, за ними смотрела бабушка, а две недели назад ее не стало. Дети остались совсем одни. Мы пытались отыскать их родителей, но так и не напали на след. Последние сведения, которые удалось обнаружить, указывают, что они были Сорге, оттуда вылетели на наемной яхте, на этом всё. Близнецы отправятся теперь в приют, и если непутевые родители объявятся, боюсь, им могут отказать в опеке.
        - Бедные дети, - сочувственно покачал головой Якоб. - Всегда печально, когда страдают малыши.
        - Да, - вздохнула госпожа Янак. - Входите. Рик за той дверью, она легко отпирается снаружи.
        - Понял, - кивнул Стивенс и поспешил навстречу с мальчиком.
        Рика Якоб сразу не заметил. И лишь когда в него полетела какая-то игрушка и воинственный детский голосок выкрикнул:
        - Только тронь, я тебе кишки выпущу! - адвокат выдохнул. Боевой настрой - это уже неплохо. Якоб боялся найти мальчика подавленным, безразличным ко всему, но Рик оказался достойным своего приемного отца, такой же боец.
        - Рик, малыш, - позвал его Стивенс, - это я.
        - Яша! - завопил мальчик, вылезая из своего укрытия. Он бросился к мужчине, обхватил его за ноги и, всхлипывая, затараторил:
        - Ведьма притащила меня в свое логово! А папы нет, а они пристают, дурацкие вопросы задают. А папы всё нет! Когда он их всех из пушки? А ведьме надо голову отрезать и закопать отдельно от тела под трухлявым пнем, тогда дух Уруг ее в свое гнилое царство заберет, и ведьма уже не вернется. Где папа, Яша?! Ты заберешь меня? Ты отведешь меня к папе? Они Жулю обидели! Я хотел их побить, но…
        Якоб присел на корточки, прижал к себе мальчика, взъерошил ему пальцами волосы и облегченно вздохнул. Однако ребенку придется узнать, что он не сможет уйти отсюда, и огорчить его придется именно Якобу. Стивенс поднял Рика на руки, отнес к низкому стульчику и уселся на него, разместив мальчика на коленях. Но тот вывернулся, схватил мужчину за руку и потянул к двери:
        - Идем. Давай уйдем отсюда, мне тут не нравится. Яша, идем к папе, он уже ищет меня. Ну, идем же!
        Глаза Рика вдруг наполнились слезами, и как он не крепился, но на щеках его появились блестящие дорожки. Подбородок задрожал, и младший Саттор зашмыгал носом.
        - Не заберешь, да? Где папа? Почему он не идет за мной? Он что, отдал меня ведьме, да? Я ему не нужен?
        - Ты что! - воскликнул Якоб, рывком подтянул к себе Рика, усадил на колени и осторожно стер со щек слезы. - Даже думать так не смей. Папа любит тебя и ни за что никому не отдаст. А ты бы лучше послушал меня сначала, а потом уже огорчался. Давай я кое-что тебе расскажу. Сейчас не до капризов и слез, Рик. Дело серьезное. Ты готов меня слушать? - Мальчик кивнул. - Мы с Георгом хотели уберечь тебя от волнений, потому ничего не говорили, но, видишь, как всё повернулось… Чтобы тебя оставили с папой, мы должны доказать, что тебе с ним хорошо, что папа заботится о тебе…
        Стивенс рассказал про Службу опеки, про суд, про всё. Он не стал ничего скрывать, зная, что с Риком не нужно сюсюкать и приукрашивать. Мальчик слушал, насупившись, шмыгал носом, иногда кивал, когда Якоб спрашивал: «Понимаешь?».
        - А папу я попросил не выпускать с линкора, - сознался в своем коварстве адвокат. - Он же у тебя воин, таких бы дров наломал, чтобы вернуть тебя. Может, и забрал бы, а мы потом могли бы проиграть дело. Лучше уж ночку потерпеть, но потом всегда вместе, чем устроить драку и всё потерять, как ты считаешь?
        - Папу боги любят, он всё равно всех бы победил, - уверенно заявил Рик.
        - Угу, а потом полиция бы победила папу, и неизвестно, что было бы дальше, - буркнул себе под нос Якоб. - Когда воин один против всех, ему ни один бог не поможет. Вы, Сатторы, горячие головы, вон, чего ты наобещал мне и всем, кто заходил к тебе.
        И Георг такой же. Вроде и не родные, а натура одна, - мужчина усмехнулся. - Вот уже точно вам судьба была встретиться. Поверь мне, малыш, если ты сейчас успокоишься и наберешься терпения, завтра я сделаю всё, чтобы ты вновь был с папой. А я могу очень и очень не мало. Мне нужно лишь, чтобы вы оба вели себя благоразумно.
        - Я попробую, - проворчал мальчик. - Только пусть с глупыми вопросами не пристают.
        - Нужно на них ответить, - серьезно ответил Стивенс. - Если промолчишь, они напишут, что ты не готов к общению с другими людьми, а это ведь не так. Ты же славный парень, просто разборчивый и кого попало к себе не подпустишь. Но эта беседа важна для нас. Честное слово.
        - Но я же уже отвечал…
        - Потерпи, скоро от тебя все отстанут, еще немного потерпи.
        - Я попробую, - вздохнул Рик. - А ведьма…
        - Она не ведьма, малыш. Просто злая и вредная женщина, только и всего, - улыбнулся Якоб. - Кстати, Жюльет переживает за тебя. Она просила передать тебе, что уже соскучилась и будет рада снова поиграть с тобой.
        - Жуля хорошая, - улыбнулся Рик. - А это ее… У-у-у.
        - Мы их всех накажем, - шепнул мальчику на ухо Стивенс. - Обещаю. Всех, кто тебя обидел, и Жюльет тоже. Не прощу.
        - Честно? - глаза мальчика зажглись огоньком предвкушения.
        - Клянусь, - заверил его Якоб. - Ну что, позовем психолога?
        Рик кивнул, затем потянулся к уху мужчины:
        - Яша, я еще кушать хочу. Они приносили, но я в них еду кинул, а есть хочу. Очень. И пить. А еще это… - и он стыдливо потупился.
        - В туалет?
        - Угу.
        - Сейчас всё сделаем, - Стивенс весело подмигнул, ссадил мальчика с колен и направился к двери. - Мегуми, вы там? - дверь открылась, и к ним вошла дежурный инспектор. - Мы готовы к диалогу. И еще… где у вас тут уборная?
        - Так вот же дверь, - она указала за спину адвоката.
        - Рик… - Якоб обернулся, но мальчик, услышавший, где находится нужная ему дверь, уже семенил в указанном направлении. Адвокат хмыкнул: - А вы говорите - дикарь. - Мегуми Янак хмыкнула и развела руками, повинно склонив голову.
        Линкор «Свирепый» притих в священном ужасе, коммандер Саттор проснулся. Георг открыл глаза, с минуту смотрел в потолок, пытаясь понять, где он. Затем сел, потер лицо, огляделся и…
        - Охренели, уроды?! - рев полковника сотряс переборки.
        - Мама, - сглотнул капрал Бржиза - детина за два метра ростом и почти столько же в плечах. Он прикрыл рот ладонью и как-то очень по-бабьи произнес: - Ой, что бу-удет, о-ой-й…
        - Ли-и!!! - продолжал грохотать Саттор. - Где ты, скотина?! Я же тебя на изнанку выверну! Ли!
        - Твою ж мать, - первый помощник, получивший сообщение от капрала, уже стоял на пороге гауптвахты. - Вот же твою мать. Да на хрен… твою мать.
        - Войдете? - с ужасом спросил Бржиза.
        - Ага, уже бегу и спотыкаюсь, - ответил осторожный Андреас. - Пусть первая волна схлынет, потом рожу покажу.
        - Вот и правильно, - согласился капрал и снова прикрыл рот ладонью, потому что из карцера неслась уже отборная матершина.
        Коммандер дотошно, во всех подробностях, красочно и с душой пояснял, что он сделает со своим первым помощником. Майор похлопал ресницам, впечатленный вдохновенной речью полковника.
        - Вот это фантазия! - с неожиданным восхищением произнес капрал.
        - Красиво излагает, - согласился Ли.
        Затем за дверью загрохотало. Бржиза прислушался. Последовал следующий удар, еще и еще, затем грохотало же без перерывов:
        - Койку выбивает, - удовлетворенно произнес капрал. Из карцера донесся затяжной ты-ды-ыж! - Вот это упорство! Не человек - гигант, гигантище! Точно свернул. Даже мне не удавалось, а полковник смог!
        - Думаешь, койку своротил? - засомневался майор.
        - Да точно говорю, - уверенно кивнул Бржиза.
        Это было легендой линкора и любимым развлечением арестантов и их охранников. Койка в карцере крепилась к переборке особым способом. Чтобы снять ее, достаточно было открыть замки, но без электронного ключа лежак держался мертвой хваткой. Рассчитано это было на горячие головы, которые в обиде и ярости, а также с пьяной дури любили громить казенное имущество. Однако говорили, что снести койку можно, если ударить по крепежу в определенном месте, и тогда замки открывались сами по себе.
        С тех пор, отправленные в карцер, долбили несчастные койки на спор с дежурной по гауптвахте сменой, или же просто из исследовательского интереса, но еще никому и никогда не удалось нащупать «то самое место». Однажды Саттор, привлеченный грохотом и гоготом, доносившимся из арестантского блока, сказал, что отменит наказание тому, кто победит в нелегкой борьбе с койкой и ее хитрым креплением. Правда, обещал также и удержать из жалования стоимость испорченного имущества, но что такое деньги, когда на кону свобода и слава? И команда с удвоенным рвением продолжала решать нерешаемую задачу.
        - Нужно проверить, - с сомнением сказал первый помощник.
        - Только быстро, чтобы не заметил, - с опаской согласился капрал.
        - Дистанционное наблюдение…
        - Так не восстановили еще после Талеи. Систему жизнеобеспечения сделали, а наблюдение отложили, сказали - и поважней есть поломки, - Бржиза удрученно вздохнул. - Я ж говорю, только через дверь, а он заметит. Надо быстро.
        - Я на пульте, ты смотришь, - заявил первый помощник и скривился, глядя в несчастные глаза капрала. - Хорошо! Ты на пульте, я смотрю.
        - Есть! - радостно козырнул Бржиза.
        - Всё сам, всё сам, - проворчал майор, подходя к двери. - Только смотровое окно.
        - Понятное дело, - простовато кивнул вахтенный, но тут же исправился, расправив плечи и вытянув руки по швам: - Есть, господин майор.
        Ли тяжело вздохнул, пробормотал что-то про милость Вселенной и велел:
        - Давай.
        Квадрат тридцать на тридцать сантиметров пошел рябью, словно водная гладь, потревоженная камнем, и майору открылось смотровое окошко. Затаив дыхание, первый помощник чуть согнулся, чтобы заглянуть в камеру, и вскрикнул, когда прямо перед ним оказалось лик коммандера. Уголки губ полковника дрогнули, придав его лицу и вовсе нечто демоническое, и Саттор протянул:
        - Иу-уда. Сам пришел.
        Его рука метнулась вперед, пальцы сжались на горле первого помощника, а от пульта донеслось очередное:
        - О-ой-й…
        - Я сказал - смотровую… функцию, - просипел майор Ли.
        - Я нечаянно! - воскликнул Бржиза. - Переволновался.
        - Убью… если вы…живу.
        - Не выживешь, - мрачно пообещал Георг. - Капрал, готовь зад, тебя буду драть вторым.
        - О-ой-й…
        - Ге…орг, - Андреас попытался отодрать от горла пальцы полковника, но хватка оказалась железной. - Пе…рес…тань. Я…
        - Подлюка ты, Андрюша.
        - Кап…рал… - сознание первого помощника уже мутилось. Воздуха не хватало катастрофически. - Раз…раз…
        - Один раз? - услужливо подсказал Бржиза.
        - Вые… - пообещал Ли.
        - То коммандер, то вы, - обиделся вахтенный. - Это уже оскорбительно.
        - Разряд, - еле выдавил майор.
        Бржиза почесал в макушки, охнул и, зажмурившись, повернул тумблер на пульте.
        - Ой, мамочки-и-и, - тоненько провыл он, когда в камере вскрикнул от разряда электрического тока полковник. - Я ненарочно!
        Коммандера снесло от двери. Некоторое время в карцере царила тишина, и Бржиза решился подкрасться на цыпочках, чтобы проверить, что стало с полковником. Тот лежал на полу, не подавая признаков жизни. Но вот он пошевелился, слабо застонал, и капрал умчался назад к пульту, это место показалось ему самым безопасным.
        - Удавлю, - прохрипел Саттор.
        - Так ведь уже почти, - просипел Ли, отползая подальше от карцера. Он жадно глотал воздух. - Твою мать, Георг…
        - Не тронь маму, - хрипел полковник, но накал обуревавшей его ярости, кажется, пошел на убыль. То ли разряд тока оказал благотворное действие, то ли Саттор немного успокоился, пока ломал койку, теперь валявшуюся на полу, но новой порции матершины не последовало. - Какого хрена папу в карцере закрыли? Бессмертные стали?
        - Отец, так ведь для пользы… - начал капрал, но осекся и предпочел слиться с переборкой.
        Первый помощник, потряс головой и с кряхтением поднялся на ноги. За дверью издавал тихие, и уже совсем нестрашные ругательства Саттор. Судя по всему, он тоже вставал с пола. Послышались неверные шаги, и лицо коммандера вновь показалось в смотровом окне.
        - Напали, скрутили, влупили дозу снотворного, закрыли в карцере. Хороши детки, - Георг криво усмехнулся. - За каким чертом, Ли?
        - Чтобы не наделал глупостей, у тебя же голова сбой дала, - ответил первый помощник.
        - Как узнал?
        - Яша предупредил.
        - Ясно, - коммандер шумно выдохнул.
        - Георг, ты в разуме? - осторожно спросил майор.
        Губы Саттора снова скривились в усмешке.
        - Георг, хочешь, злись, но это было единственно верным решением, чтобы не дать не совершить непоправимое…
        - Моего сына забрала чертова Служба опеки, - голом полковника отдал металлом. - Маленького испуганного мальчика утащило поганое воронье…
        - Но, твою мать, полковник, ты собирался усугубить, а не исправить! - воскликнул Андреас. - Якоб сейчас в приемнике, он делает всё возможное. Борется за вас с Риком, а ты, как бык, увидел красную тряпку и попер тараном. Ты сам знаешь результат своей выходки. Ну, удавил бы ты Янсона, может, даже прорвался за Риком. Да вас бы взяли еще до того, как ты успел сесть на свою яхту! А дальше что? Трибунал, лишение погон, обвинение в предательстве и Адора? Но даже если не Адора, Рика бы ты не увидел, как своих ушей. Ты - отличный мужик, Георг. Ты - прекрасный друг. Ты - замечательный командир. Ты выстраиваешь непредсказуемые схемы боя, в сражении, ты как киборг, отсекаешь весь мусор и эмоции. Но, твою мать, ты такой же упертый! Когда у тебя срывает клапан, ты же ничего не видишь и не слышишь! Да, мы нарушили субординацию, да, напали на своего командира, усыпили и закрыли в карцере, но это же для того, чтобы уберечь от самой большой ошибки в твоей жизни. Мы хотим, чтобы ты оставался нашим командиром, чтобы получил официальное подтверждение усыновления. Мы не мешали, мы спасали тебя от себя самого! Хочешь
рычать дальше, рычи, но я тебя не выпущу. У тебя завтра решающий день, и ты пойдешь туда полковником Саттором, а не Саттором-преступником.
        - Спасители, мать вашу, - усмехнулся Георг.
        - Да, спасители! - с вызовом ответил Андреас Ли.
        - Где мой сендер?
        - Не знаю, - майор передернул плечами, уже предвидя новую вспышку. - Возьми мой. Контакт - Яша.
        В окошко протянулась длань коммандера, и первый помощник, осторожно приблизившись, вложил в раскрытую ладонь свой контактор. Длань исчезла, и вскоре до майора и капрала донеслось:
        - Сендер, контакт - Яша. - И через короткое мгновение требовательное: - Ну?
        - Ты очухался? - весело спросил Стивенс. - Линкор цел, команда выжила?
        - Что с Риком? - сухо спросил полковник.
        - А вот пусть он тебе и скажет.
        - Там папа? - услышал Георг детский голосок и шумно выдохнул. Он дошел до сломанной койки, уселся на нее, скрестив ноги, и позвал неожиданно дрогнувшим голосом: - Рик, сынок…
        - Привет, пап, - новый вздох сорвался с губ мужчины, теперь облегчения. Рик был бодр. Саттор не уловил ни страха, ни слез, ни депрессии. - Ты там не волнуйся, - деловито продолжал мальчик, - со мной всё хорошо. Яша мне всё рассказал, я теперь успокоился, и ты успокойся. Не ругайся и не дерись. Я же смог, и у тебя получится. Завтра мы им всем надерем уши и поедем домой. Яша говорит, что нужно немного потерпеть, потом будет легче. Я терплю, и ты терпи.
        - Тебя обижали?
        - Я им сказал, что ты их всех из пушки убьешь. Я же воин, пап.
        - Настоящий Саттор, - услышал Георг смешок Стивенса. - Боец.
        - Тебя отпустили? Ты у Яши дома?
        - Нет, - вздохнул Рик, - я буду ночевать в этой опеке.
        - Ты не голодный?
        - Нет, пап, я кушал. Сейчас мы с Яшей играем, а потом я помолюсь богам и лягу спать. А завтра мы надерем уши и поедем домой. Жалко, Боба не пустили, мне с ним спокойней. Но Яша говорит, что меня никто не обидит. Я даже с Жулей поговорил. Они Жулю обидели, пап, гады. Я их за это ненавижу, но терплю. И ты терпи! Обещаешь, пап?
        - Обещаю, малыш, - улыбнулся полковник. - Я буду самым терпеливым. И драться не буду. И даже ругаться. Буду ждать завтра. - Он судорожно вздохнул: - Я соскучился по тебе, сынок.
        - Я тоже скучаю, пап, но мы потерпим немного, а потом всю жизнь будем жить спокойно. Так Яша говорит.
        - Яша прав, - усмехнулся коммандер. - И ты прав, сынок. А раз вы оба правы, то и я спорить не буду.
        Они еще некоторое время поговорили, затем Георг пожелал Рику добрых снов. Сендер вернулся к Якобу. Саттор подождал, пока адвокат, пообещав мальчику вернуться, отошел для разговора.
        - Говори.
        - Гоша, твой парень верно сказал, главное, не нервничай. У меня в руках столько материала, что мы похороним Вилкову и всю Службу опеки вместе с ней. Забрать его, к сожалению не могу. Эта сука успела оформить запрет на мое временное опекунство, и он прошел через Службу, но завтра мы этот запрет тоже снимем. Даже если у них есть туз в рукаве, то у меня там целая колода.
        - Рик был сильно напуган?
        - Твой пацан - это нечто. Когда я к нему вошел, он обещал выпустить мне кишки, - рассмеялся Якоб. - Уж не знаю как ты умудрился мальчику передать свои гены, но это твой сын. По духу, так уж точно. И… Гоша, ты только насмерть Ли не убивай, это я его попросил поймать тебя.
        - Ли выжил, - заверил адвоката коммандер. - Раздолбаи тоже. Сейчас отожмут штаны и снова буду жить спокойно.
        - Ты все-таки очень добрый командир, - вновь рассмеялся Стивенс. - Я пойду к Рику, мне не стали ограничивать время посещения. У них тут дежурит очень милая девочка, надо будет ей потом цветов прислать в благодарность за понимание.
        - И от меня скажи спасибо, - улыбнулся полковник. - Когда уедешь, соединись со мной. Расскажешь подробней.
        - Если только клянешься не разносить город из главного орудия.
        - Город устоит, - пообещал Георг с усмешкой.
        - Тогда жди мой вызов…
        - Якоб, - остановил его Саттор, пока Стивенс не отключился, - если я не отвечу, вызывай Ли, мой сендер где-то потерялся.
        - Понял, - хмыкнул адвокат. - До скорого, Гош.
        - До скорого, Яша.
        Сендер замолчал. Полковник некоторое время пребывал в задумчивости, наконец, коротко вздохнул и поднялся на ноги. Он подошел к двери.
        - Андреас, выпускай меня, я в разуме.
        - Точно? - осторожно спросил майор.
        - Точно, - проворчал коммандер. - Все выживут.
        Немного помедлив, первый помощник все-таки приказал капралу открыть дверь и стремительно отступил в сторону. Саттор усмехнулся, заметив это:
        - Облегчился? Теперь строй остальных головорезов, папа говорить с семьей желает.
        - Они выполняли мой приказ…
        - Поучи отца, - пренебрежительно ответил полковник и направился на выход из отсека гауптвахты. Но уже дойдя до входного люка, обернулся и бросил капралу Бржизе: - Сынок, ты, конечно, здорово напоминаешь шкаф, но я тебя вижу. Отлепи зад от переборки и тащи его на построение.
        - Есть отлепить зад, - бодро козырнул Бржиза. - Коммандер, можно вопрос?
        - Валяй.
        - Как вы сбили койку? Где это место?
        - Эту тайну я унесу с собой в могилу, - усмехнулся Саттор и вы шел в узкий коридор.
        - Живая легенда, - со значением произнес первый помощник, устремив указательный палец в потолок.
        - Жмот, - буркнул под нос капрал, ойкнул и, шлепнув себя по губам, поспешил за старшими офицерами.
        ГЛАВА 8
        Утро следующего дня Саттор встретил на линкоре. Он не вернулся домой. Представив, что его там встретят тишина и одиночество, полковник зябко передернул плечами и ушел в свою каюту. Андреас Ли остался с Георгом, решив не оставлять друга наедине с его тревогами и мыслями о завтрашнем дне. Они проговорили до полуночи, особо не выбирая тем, а затем Саттор выставил майор и завалился спать.
        Домой коммандер все-таки вернулся, но уже утром, после построения. Дом обрушился на него стерильной чистотой и глухим покоем. До одури не хватало суеты и жизни, которые заполнили стены холостяцкого жилища с появлением в них маленького мальчика. Тихо выругавшись, Саттор стремительно поднялся в свою комнату, однако не удержался и подошел к дверям детской. Ее переоборудовали еще неделю назад, и Рик торжественно переехал из спальни отца в свою собственную комнату.
        Здесь тоже было чисто и пусто. Несмотря на обилие детских вещей, без своего жильца комната выглядела уныло.
        - Надерем уши и поедем домой, - Георг повторил вслух слова сына, прикрыл дверь и вернулся к себе.
        Надев парадный мундир, на котором красовались его награды, полковник взглянул на себя в зеркало, скривился и, буркнув:
        - Показуха, мать их, - спешно покинул свой дом, так и не дав никаких распоряжений Иннокентию, маячившему за плечом хозяина.
        К зданию имперского суда полковник подъехал за полчаса до начала рассмотрения его дела. Первым было обвинение в нарушении «Закона о невмешательстве», после рассмотрение дела об усыновлении, поэтому Рика пока не привезли. Его и вовсе могли не привезти, если коммандера признают виновным по первому обвинению, тогда отказ в усыновлении должен был последовать автоматически. Но о таком исходе Георг старался не думать.
        Якоб уже был на месте. Он встретил полковника на лестнице, пожал руку и хлопнул по плечу:
        - Мы их сделаем, Гоша.
        - Я в тебя верю, - рассеяно улыбнулся коммандер. - Кто, если не ты?
        - Именно, господин полковник! - воскликнул Стивенс.
        Мужчины поднялись к залу, где должен был пройти трибунал. Сначала военный суд, затем гражданский - дела относились к разным юрисдикциям. Якоб сжал плечо Саттора:
        - Не дерзи, не огрызайся, не лезь в драку, даже если услышишь абсурдные и обидные обвинения. Помни, из одного дела вытекает другое, и ты должен быть безупречен. На трибунале будут присутствовать представители Службы опеки. Они будут наблюдать за тобой.
        - Я не сосунок, и не полный придурок, - поморщился Георг. - Я буду само спокойствие и достоинство. В конце концов, я офицер Его Величества, а не шавка, чтобы гавкать попусту.
        - Умница моя, - хмыкнул Стивенс.
        - С Риком виделся утром?
        - Я связывался с Мегуми, она передала сендер мальчику. Он настроен решительно, - Якоб улыбнулся. - Госпожа Янак обещала задержаться после смены и скрасить Рику часы ожидания. Она же должна приехать с ним, как наш свидетель, я вчера заручился ее согласием. Хорошая девочка, умненькая, душевная.
        - Скорей бы вся эта дурь закончилась, - немного нервно произнес полковник.
        - Терпение, мой друг, и еще раз терпение, - назидательно ответил Якоб, и Георг отмахнулся.
        Дверь в зал суда открылась с опозданием на три минуты. Пунктуальный Саттор сцедил сквозь зубы нечто нечленораздельное, но на этом его недовольство закончилось. Входил в зал он с выражением невозмутимости на лице. Кивнул секретарю, мазнул взглядом по месту, где располагался прокурор - капитан Планетарной Службы. Бровь полковника поползла вверх, и капитан, ощутив его взгляд, распрямился и козырнул, приветствуя старшего по званию. Саттор ответил и прошел на свое место, прокурор повернул ему вслед голову, и когда коммандер уселся рядом со Стивенсом, тоже сел и раскрыл свой коммуникатор.
        В зал вошли несколько гражданских, их Георг не знал, но по взгляду Якоба понял, что это представители Службы опеки. Последним появился генерал Янсон. Он шел вальяжной походкой, надменный, важный. Саттор поднялся с места, приветствовал генерала, сохраняя на лице выражение каменного истукана. Янсон ответил на приветствие капитана и уселся рядом с ним, словно не заметив коммандера. Стивенс бросил на друга быстрый взгляд.
        - Слава императору! - гаркнул вдруг Саттор.
        Капитан вскочил с места, генерал, все-таки одарив полковника злым взглядом, последовал примеру прокурора.
        - Слава! - провозгласил капитан.
        - Слава, - сдерживая раздражение, повторил генерал.
        Удовлетворенный полковник уселся на свое место и скривил уголки губ в издевательской улыбке. Вынудив Янсона проявить уважение, пусть и не к своей персоне, Саттор вновь стал спокойным, даже расслабленным. Чего нельзя было сказать о генерале. Теперь он сидел, насупившись, ерзал и что-то тихо чеканил прокурору. Тот кивнул и поднял руку, призывая Янсона успокоиться.
        - Змей, - негромко хмыкнул Стивенс, наблюдавший всю эту возню со стороны.
        Саттор скосил на него глаза и умиротворенно вздохнул.
        Когда появился судья и объявили начало слушаний, коммандер уже окончательно успокоился, даже внутренне, и слушал обвинение с нескрываемым интересом. Обвинителем выступал генерал Янсон, что было вполне ожидаемо. Вряд ли бы он отдал кому-то честь разделаться с ненавистным полковником.
        - Министерство Обороны обвиняет полковника Георга Саттора в нарушении «Закона о невмешательстве в жизнь планет с низким уровнем развития», - провозгласил прокурор. - Также полковник Георг Саттор обвиняется в нарушении покоя вышестоящего чина, в словесном терроризме и преследовании в целях личной мести.
        - Хм, - изрек рядом Якоб. - О чем он?
        - Понятия не имею, - пожал плечами коммандер.
        - Доказать невозможно? - понял адвокат, Георг ответил ему честным взглядом несправедливо обвиненного человека. - Понял.
        Мужчины переключили внимание на происходящее. На свидетельское место направлялся сам генерал. Саттор отметил с пренебрежением, что некогда подтянутое тело Янсона оплыло. На макушки, среди волос цвета спелой пшеницы красовалась небольшая плешь. От молодого весельчака-курсанта, с которым Георг когда-то учился в Космической Академии, не осталось ничего, кроме амбиций и непомерного честолюбия.
        Войцех Янсон учился на два курса старше, звезд с неба не хватало, но был спор на выдумки, обладал огромным запасом шуток и легко заводил друзей. После выпуска несколько лет прослужил на орбитальном сторожевом катере. Потом еще четыре года на крейсере «Торнадо», побывал в паре заварушек, получил награду и внеочередное звание, благодаря высокопоставленному родственнику жены и перешел в Планетарную Службу. Оттуда перебрался прямиком в Штаб, уже имея звание подполковника. За семь лет безупречной службы выбился в генералы, окончательно утратил прежнюю легкость своей натуры и совесть. Карьерист, толком не познавший боевой службы, был неприятен многим воякам, проводившим в космосе времени больше, чем на родной планете. Не только Саттор недолюбливал зарвавшегося штабного. Реши Якоб Стивенс собрать недовольных им офицеров и младший личный состав, под окнами здания имперского могла бы выстроиться демонстрация.
        - Господин генерал, - тем временем спрашивал прокурор, - каким образом линкор «Свирепый» столкнулся с туаронцами?
        - Пираты захватили круизный лайнер, на котором находился представитель одной из знатных семей с Ниреи. Посол этой планеты просил у нас помощи, одобрение было получено, и я отдал приказ «Свирепому» оказать поддержку в захвате лайнера и освобождении пленных, в том числе и ниреанца. Мы должны помогать своим союзникам.
        - Выполнил ли приказание полковник Саттор?
        - Да, коммандер исполнил это распоряжение. Нирея забрала своего соплеменника, о чем было отправлено уведомление.
        - Что сделал полковник Саттор после освобождения заложников?
        - Он принял самовольное решение отправиться в погоню за ними.
        - То есть приказа коммандер не получал?
        - Нет, приказ звучал недвусмысленно - оказать помощь в освобождении и ничего больше.
        - К чему привела погоня?
        - Саттор сцепился с пиратами на орбите Танора. Это вызвало падение туаронского катера на человеческое поселение и привело к уничтожению мирного населения.
        - То есть если бы не самовольное решение коммандера о преследовании, то танорцы бы не пострадали?
        - Разумеется. Трагедии бы не произошло.
        - Что сделал полковник после падения пиратского катера?
        - Он последовал за ними на поверхность Танора и забрал от туда мальчика, которого усыновил и привез в империю.
        - Вы хотите сказать, господин генерал, что из-за самоуправства коммандера Саттора ребенок пережил трагедию, познакомился с более развитой расой, что повлекло дальнейший стресс?
        - Безусловно. Ребенок мог бы и по сей день жить со своими родителями в привычных условиях, но выходка Саттора лишила его семьи и уготованного будущего.
        - Когда вы узнали о произошедшем?
        - Рапорт о посещении Танора пришел уже перед возвращением полковника в империю.
        - То есть вы оказались бессильны что либо изменить?
        - Я был бессилен против развития событий.
        - Что вы вменяете в вину своему подчиненному?
        - Нарушение «Закона о невмешательстве», массовую гибель мирного населения, ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, а так же несоблюдение субординации и личные оскорбления в свой адрес.
        - О каких оскорблениях идет речь, господин генерал?
        Янсон поправил галстук, бросил взгляд на полковника, на чьем лице не дрогнул ни один мускул, и ответил:
        - Коммандер преследует меня. Он отправляет мне вызовы с неопознанного контактора, и через программу изменения голоса угрожает. Говорит гадости, оскорбляет мое достоинство. В общем, ведет себя недостойно офицера Его Императорского Величества.
        - У меня всё, - произнес прокурор.
        Судья перевел взгляд на Стивенса.
        - У вас будут вопросы к обвиняющей стороне?
        Якоб поднялся с места, отвесил вежливый поклон судье и приблизился к генералу. Пожевав губами, он произнес:
        - Удовлетворите мое нездоровое любопытство, господин генерал, какие именно угрозы следовали в ваш адрес.
        - Спросите у вашего клиента, господин адвокат, - буркнул Янсон.
        - Я задал вопрос вам, генерал Янсон, - с нажимом ответил Стивенс. - Вы принесли присягу, где поклялись отвечать на поставленные вопросы, говорить правду, не утаив даже того, что произносить вслух вам не хочется. Так какие же именно угрозы вы получаете, и каким образом они приходят?
        Генерал поерзал на стуле, его ладони, лежавшие на низкой трибуне, нервно дернулись, пальцы переплелись, и Янсон ответил:
        - Я не хочу повторять эту мерзость.
        - Присяга, господин генерал, - напомнил Стивенс.
        Саттор, откинулся на спинку стула, вытянул под столом ноги и с наглым любопытством смотрел в упор на Янсона.
        - Меня угрожали убить.
        - Каким образом? Вы обвиняете моего клиента в унижении вашего достоинства, но разве можно оскорбить генерала, имеющего ордена за мужество, отвагу и личные заслуги перед империей оскорбить угрозой? Скорей, это должно было подчеркнуть, насколько вас опасаются враги нашей славной планеты. Должно быть, вы испытали внутреннюю гордость за то, что внушаете ужас и опасения неприятелю?
        - Это были не просто угрозы! - воскликнул Янсон. - Отвратительные, грязные оскорбления.
        - Как вас оскорбляли, господин генерал?
        - Я не желаю повторять всей этой гадости!
        - Господин судья! - прокурор поднялся с места. - Я протестую. На генерала Янсона идет давление.
        - Ответный протест, - поднял вверх два пальца Стивенс. - Моему клиенту предъявлены, помимо прочего, обвинения в угрозах, оскорблениях и унижениях личного достоинства генерала Янсона. Мы хотим выяснить, что именно подразумевает под этим обвинением господин генерал. Возможно, он имеет ввиду давнюю историю, когда, будучи в непотребном для высокопоставленного офицера виде, господин генерал позволил себе оскорбить полковника Саттора, принизив заслуги его команды? Насколько я знаю, а сведения у меня достоверные, абсолютно нетрезвый генерал Янсон бросил в лицо боевому офицеру обвинение в том, что он плохо бережет машины. И это человеку, который видит гибель своих людей, который переживает смерть каждого члена своего экипажа, как смерть близкого ему человека. Который везет на Гею обгорелые останки, от которых зачастую удается подобрать лишь разрозненные фрагменты. Который сообщает родным о смерти их сыновей, дочерей, отцов, матерей. Но генерал пожалел дорогостоящую технику, а не бесценные человеческие жизни! Так не считает ли угрозами, унижением и оскорбление удар, который заслуженно получил по лицу от
моего подзащитного?
        - Господин адвокат, полковник Саттор уже представал перед трибуналом по этому делу, - заявил прокурор. - И был наказан…
        - Действительно, господин адвокат, - заметил судья, - это дело давно закрыто, полковник Саттор понес наказание.
        - Вот именно! Именно, господин судья! Был наказан полковник Саттор, а не пьяный господин генерал, который прилюдно показал, что ему плевать на человеческие жизни, и деньги казначейства он бережет больше, чем жизнь личного состава! - горячо воскликнул Якоб. - Так что же для вас угрозы и оскорбления, господин генерал?
        - Вялый! Вялый - для меня оскорбление! - воскликнул Янсон, ударив ладонью по трибуне. - И, простите, «дырявый зад» тоже! А обещание вырвать мне кишки и намотать их на перила лестницы я расцениваю именно как угрозу.
        Стивенс не стал сдерживать смешок, лишь прикрыл его ладонью.
        - Что вы видите в этом смешного, адвокат?! - рявкнул генерал.
        - Простите меня, генерал…
        - Господин генерал, - высокомерно напомнил Янсон.
        - Господин адвокат к вашим услугам, - слегка склонил голову Якоб.
        - Господин… адвокат, - сквозь зубы сцедил генерал.
        - Благодарю, - вновь поклонился Стивенс. - Как давно вы получаете подобные угрозы?
        - Больше двух лет.
        - То есть больше двух лет вам обещают намотать кишки на перила лестницы, однако ваши внутренности всё еще при вас?
        - Как видите, - ядовито ответил Янсон.
        - Вы обращались по этому поводу в компетентные органы? Проводили расследование?
        - Разумеется, я пытался избавиться от всей этой дряни, - поморщился генерал.
        - И что же показало расследование?
        - Канал не удалось отследить.
        - А голос? Лицо? Внешний облик?
        - Голос всегда изменен, а внешний облик через сендер не особо увидишь, - язвительно отозвался Янсон.
        - Получается, что у вас совершенно нет ни доказательств, ни документальных подтверждений в том, что пасквилянтом является боевой офицер, герой империи, неоднократно доказавший свою отвагу и мужество? Могу ли я расценивать ваше обвинение, как оговор и сведение личных счетов?
        - Нет, не можете! - зло вскрикнул генерал. - Я точно знаю, что это Саттор! Это он!
        - На чем основано ваше утверждение, если расследование не дало результатов, голос не опознан, а внешний облик запечатлеть не удалось?
        - У нас есть свидетель, который может подтвердить, что закодированные вызовы исходят именно от полковника Саттора, - поспешил вставить прокурор. - Этот свидетель даст показания по всем обвинениям.
        Якоб развернулся в сторону прокурора, с интересом взглянул на него и вновь повернулся к генералу.
        - У этого свидетеля есть документальные подтверждения вины моего клиента? - спросил он у Янсона.
        - Господин адвокат, - судья стукнул молотком, - неуместный вопрос обвинителю. Если вы закончили, мы заслушаем свидетеля, и вы сможете сами всё услышать.
        - Простите, господин судья, - Стивенс повинно склонил голову. - Пока вопросов больше нет.
        - Господин генерал, вы можете вернуться на место, - позволил судья. - Господин адвокат, вы тоже.
        Якоб уже дошел до своего места, когда прокурор задал ему вопрос:
        - Вы не собираетесь опровергать обвинения в более тяжких преступлениях? - это было чистое любопытство, и Стивенс его понимал.
        - Засеем? - простодушно спросил он. - Разве есть в этом смысл?
        - То есть вы согласны с ним?
        - Господа обвинитель и защитник, - молоточек снова стукнул, и прокурор с адвокатом прекратили ненужную беседу.
        Якоб бросил взгляд на Саттора, тот держался спокойно, даже тихо хмыкнул и незаметно показал оттопыренный большой палец. Стивенс в свою очередь, произнес одними губами: «Дырявый зад?». Полковник ответил удивленным взглядом, и адвокат весело сверкнул взглядом, шепнув: «Потом не слезу». Георг пожал плечами и устремил взгляд на секретаря, который уже вызывал свидетеля обвинения.
        - Капитан Елена Ярвинен, служащая лингвистической службы.
        Глаза коммандера вдруг сузились, и он тихо произнес:
        - Сука.
        - Она? - Георг рассказывал ему о недавней любовнице, бросившей его из-за появления Рика. Саттор кивнул. - И попросила перевод? - полковник вновь подтвердил. - Держи себя в руках.
        - На шваль нервы не трачу, - отмахнулся коммандер.
        Елена, козырнув генералу, капитану и судье, прошла на свидетельское место. Оттуда бросила на Георга быстрый вороватый взгляд и сосредоточилась на прокуроре. Ради нее Саттор не стал провозглашать славу императору, он просто отвернулся, не желая смотреть на женщину, с которой еще так давно делил не только постель, но и мысли, радости и горе, считая ее почти своей женой. Теперь Елена готова была обернуть откровения своего бывшего мужчины против него самого.
        Прокурор поднялся со своего места, как только капитан Ярвинен принесла присягу, и приблизился к ней.
        - Капитан Ярвинен, до недавнего времени вы служили под началом полковника Саттора на линкоре «Свирепый».
        - Да, - негромко ответила Елена, откашлялась и повторила уже громче: - Да, я служила на «Свирепом», но недавно подала рапорт о переводе.
        - Почему вы покинули линкор?
        - Полковник Саттор грубый и упрямый человек, мне было тяжело служить под его началом, - она по-прежнему смотрела только на прокурора, избегая взглядов в сторону бывшего любовника.
        - В чем проявлялись его грубость и упрямство?
        - Во всем. В его отношении к личному составу, к отношению к командованию. Если коммандер что-то вбил себе в голову, разумных доводов он уже не слушает.
        - Значит, вы хотите сказать, что даже, получив прямой приказ, он мог нарушить его?
        - Если уже что-то вбил себе в голову - да.
        - Например, если бы ему приказали не преследовать пиратов?
        - Он бы всё равно преследовал. Полковник мстителен, а в тот раз погибли его люди. Даже если бы генерал приказал убираться, коммандер отправился бы в погоню и добил пиратов.
        - Вы считаете, именно поэтому он не остановился, когда оказался на орбите Танора и довел свою операцию до конца?
        - Да, я так считаю.
        - А если бы ему приказали вернуть мальчика на его родную планету?
        - Нет, - чуть поколебавшись, ответила Елена, - не вернул бы. Коммандер решил, что несет за ребенка ответственность, потому всё равно притащил бы его на Гею.
        - Как вы считаете, команда была готова к погоне?
        - Мы все были измотаны, и погоня только добавила стресс, - передернула плечами Ярвинен. - Полковник никому не дал отдыха, пока не добил туаронцев.
        - Как вы оцениваете вторжение на Танор?
        - Безрассудство и глупость. Закон о невмешательстве ясно говорит о запрете подобных действий, но коммандером двигала жажда мести, и он наплевал на все законы.
        - Если бы полковник не погнался за пиратами, могла бы произойти танорская трагедия? Погибли бы люди?
        - Да, кто бы их тронул. Даже пираты обходят отсталые планеты стороны. Память о разгроме на Земле пятьсот лет назад в них еще жива.
        - Еще вопрос, капитан Ярвинен. Против полковника Саттора выдвинуто обвинение в оскорблении и угрозах генералу Янсону. Известно ли вам что-нибудь об этом?
        - Известно, господин прокурор. Многие на «Свирепом» знают об этих вызовах. Коммандер пользуется программой «Призрак», иногда «Потрошитель» и «Кровожадный упырь». Когда был недоволен приказами генерала, набирал его и изливал желчь.
        Саттор сидел всё тем же каменным изваянием, но теперь его тяжелый взгляд не отрывался от Елены. Якоб под столом ткнул пальцем Георга в ногу, но тот, казалось, даже не заметил. Сидел и смотрел, уничтожая одним только взглядом, только капитан не спешила взглянуть ему в глаза.
        - Гоша, выдохни, - шепнул Якоб. - Я сам жахну.
        - Я любил эту мразь, действительно, любил, - глухо ответил Георг.
        - Кого мы только не любим, - пожал плечами Стивенс. - Выдохни, а я немного поработаю.
        - Если мы спросим о вызовах у других членов экипажа, он ответят правду?
        - Нет, - уверенно ответила Елена.
        - А под присягой?
        - Если только под присягой, - она пожала плечами. - Я могу идти?
        - Если у господина адвоката нет вопросов…
        - Разумеется, есть! - жизнерадостно воскликнул Якоб, поднимаясь с места. - Вы позволите, господин судья?
        - Свидетель ваш, господин адвокат, - кивнул тот.
        - Благодарю.
        Стивенс неспешно, даже красуясь, подошел к трибуне и мило улыбнулся Елене.
        - Скажите, госпожа капитан, вы считаете себя хорошей военнослужащей? Вы знакомы с уставом, с правилами, с инструкциями.
        - Странный вопрос, конечно, знакома, - передернула плечами Ярвинен.
        - А уважение играет роль в воинском приветствии?
        - Подобное нарушение позволит себе только хам и тот, кто не соблюдает субординацию…
        - Я тоже так считаю, - согласился с ней Якоб. - Но заметьте, вы все эти признаки приписали полковнику, однако он приветствовал генерала, которого, как вы утверждаете, ненавидит, а вы, да и сам генерал отказали полковнику в этой почести. Так выходит вы солгали? Но в чем? В том, что вы хороший военный, или в том, что, хам - мой клиент? Если так ведут себя хамы, то как расценить ваше пренебрежению к уставу? Или это школа генерала Янсона, который позволяет себе пренебрегать приветствием подчиненного? Но если он пренебрег приветствием младшего по званию, то почему вы проигнорировали старшего?
        - Господин судья, я протестую! - прокурор поднялся с места, и Якоб обернулся к нему.
        - Чему вы протестуете, господин капитан? Вам знаком устав, а вот госпоже Ярвинен - нет. И если она плохо знакома с уставом, то как может оценивать действия своего командира?
        Елена порывисто встала, стол громко скрипнул по полу, и она козырнула Саттору.
        - Вы отдаете честь мне, капитан? - изумился адвокат. - Помилуйте, я гражданское лицо, и подобных почестей мне не нужно.
        - Я приветствовала полковника… - лицо женщины уже было пунцовым.
        - Но смотрели на меня. Разве не полагается смотреть на того, кого приветствуете?
        - Господин адвокат, у вас странные вопросы, еще немного, и я приму протест прокурора, - произнес судья.
        Стивенс развернулся к нему.
        - Простите, господин судья, я не военный человек, вы носите погоны и знакомы с уставом. Скажите мне, это личный интерес, как расценивать выходку капитана Ярвинен? Неуважение или пренебрежение?
        - Какое это имеет отношение к делу, господин Стивенс? - спросил судья.
        - Прямое, господин судья, - Якоб сложил пальцы домиком и склонил голову. - Госпожа капитан вышла сюда, как представитель обвинения, она дает показания, уверенно и четко, должен признать, но если мы наблюдаем такое отношение к полковнику, то здесь ощущается личный мотив. А если есть личный мотив, то можно ли безоговорочно верить характеристике данной коммандеру Саттору?
        - Вы на что-то намекаете? - полюбопытствовал судья.
        - Никаких намеков! - воскликнул Стивенс. - Я говорю прямо, что моего клиента и капитана Ярвинен связывали близкие отношения. Очень близкие.
        - Это чушь! - вдруг на высокой ноте воскликнула Елена.
        - Правда? - удивился Якоб. - Тогда откуда такие заверения, минуту, я процитирую: «Если вбил себе что-то в голову, то разумных доводов уже не слушает». Скажите, госпожа капитан, с чего такие выводы? Вы имели наглость что-то советовать своему командиру? Возможно, обсуждали его приказы? Выражали несогласие? Или на «Свирепом» все, кому не лень, имеют смелость приходить к коммандеру и указывать, что ему делать? Вы не только проявляете неуважение к старшему по званию, но и не соблюдаете субординацию? Кажется, недавно вы именно в этом обвиняли полковника. Выходит, в собственных грехах?
        - Я знаю устав! - с отчаянием и злостью воскликнула Елена. - Я соблюдаю субординацию!
        - Тогда на чем основаны ваши утверждения? Откуда можете вы, капитан лингвистической службы, знать о том, что творится на командной рубке? Как вы можете утверждать со всей ответственностью о том, чему никак не можете быть свидетелем?!
        - Черт, да! Да, мы были любовниками! - выкрикнула Ярвинен. - Саттор…
        - Полковник Саттор, - поправил ее дотошный Якоб.
        - Полковник Саттор делился со мной, потому я знаю больше, чем мои коллеги по лингвистической службе, и прочим службам, далеким от командования.
        - Выходит, ваш мужчина, доверяя вам, высказывал какие-то свои мысли, поверял, что у него на душе, а вы теперь предаете его? За что? Что вам такого сделал коммандер?
        - Протестую! - снова поднялся на ноги прокурор. - Личные отношения капитана и полковника не имеют отношения к делу.
        - Господин адвокат, поясните, куда вы клоните, - попросил судья.
        - К тому, господин судья, что за любым предательством, касаемо то Родины, или близкого человека - всегда есть мотив. Месть, корысть, повышение по службе. Ради этого можно ведь сказать и то, чего не было, и даже кое-что утаить под присягой, что нам наглядно продемонстрировала капитан Ярвинен. Я хочу узнать мотив.
        - Хорошо, продолжайте допрос, - кивнул судья и объявил: - Протест отклоняется.
        - Благодарю, - поклонился Якоб и повернулся к Елене: - Итак, вернемся к моему вопросу, госпожа капитан. Что же сделал вам такого ужасного полковник, что вы разорвали с ним отношения и подали рапорт о переводе? Не прислушался к вашему мнению, что вы недавно вменяли ему в вину? Или нечто совсем ужасное? За что вы хотите не только добиться разжалование вашего бывшего командира, но и его заключения, будем честными, до конца жизни. Если, конечно, гибель мирного населения не приведет его к смертной казни.
        - Смертной казни? - охнула Елена. - Но… я не думала, что настолько…
        - Как же? Коммандеру вменяют в вину гибель мирного населения на Таноре, целое поселение, госпожа капитан.
        - Протестую! Давление на свидетеля!
        - Принято, - судья стукнул молотком. - Господин адвокат ставьте ваши вопросы корректней. Вину и наказание, в конечном итоге, определяет суд.
        - Прошу прощения, господин судья, увлекся, - покаялся Стивенс. - Полковник сильно оскорбил вас, Елена? Ударил? Изнасиловал?
        - Н-нет, - замялась женщина. - Оскорбление было, но оно состояло в том, что коммандер остался глух к моим мольбам…
        - Да, вы говорили об этом, - усмехнулся Якоб, - когда давали характеристику своему командиру. Выходит, груб и упрям он был с вами, когда не пожелал услышать вашей мольбы? Вы под присягой, госпожа капитан.
        - Да, - почти шепотом ответила она.
        - Что? Повторите, вас не слышно.
        - Да! Черт вас возьми, да! - вдруг закричала Ярвинен. Краска, обильно окрасившая ее лицо, теперь отхлынула, и бледная женщина, нервно дернула галстук, ослабляя его. - Георг притащил на борт этого мальчишку. Я просила его, я умоляла не делать глупостей. Я предчувствовала, чем всё это может закончиться, но он же упертый, как осёл! Вбил себе в голову, что несет за него ответственность, что ему его жаль. Глаза, говорит, такие. Трагедия. Пожалей. А кто бы его пожалел? Вон, сидит здесь…
        - Вы его тоже не пожалели, госпожа капитан, - негромко произнес адвокат. - Пришли утопить потому, что полковник проявил участие к осиротевшему маленькому мальчику. Предпочел его, а не вас. А вы, вместо поддержки, бросили его, подали рапорт, задев не только самолюбие, но и чувства. Теперь хотите сплясать на костях?
        - Протестую!
        - Протест отклоняется. Замечание адвоката по существу. Обиженная женщина, не проявила должного уважения к старшему по званию, личные мотивы перенесены на обвинение. Картина весьма неприглядная. Господин адвокат прав, намеренный оговор может привести коммандера Саттора к смертной казни. Если госпожа капитан имеет что-то возразить, то пусть возразит. Продолжайте, господин адвокат.
        - Но он был на Таноре! Чертов мальчишка оттуда! - воскликнула Елена, кажется, уже плохо соображая, что говорит.
        - Хорошо, госпожа капитан, полковник не отрицает, что была погоня за пиратами, что был Танор, трагедия и осиротевший мальчик, которого коммандер Саттор забрал с собой, не решившись бросить на произвол судьбы перепуганного ребенка. Вы хотя бы знаете, что мальчик возложил на себя вину за гибель поселения? Он помолился, чтобы боги послали ему звезды, верил, что они принесут богатство, и по нелепой случайности именно в это время разгорелся бой, и катер пиратов рухнул на деревню. Если бы полковник не забрал его и не вытащил из глубокого стресса, ребенок, скорей всего, покончил бы с собой под тяжестью собственной вины. Вам совсем не жаль его? Вы по-прежнему считаете, что Георг поступил плохо, не послушав вас, а вы поступаете правильно, оговаривая его?
        - Но я не оговариваю, я говорю правду!
        - Да? Тогда расскажите мне об этих вызовах, - Стивенс резко сменил тему, и Елена некоторое время смотрела на него, пытаясь понять, о чем он говорит. - Не можете ответить? Забыли об этой выдумке?
        - Какая выдумка? Вызовы были, я точно знаю!
        - Докажите, - потребовал Якоб. - Записи, документальные свидетельства, частота закодированного канала? Что у вас, чтобы подтвердить ваши слова? Или это вновь месть мужчине, не ответившему вашим эгоистичным желаниям?
        - Он мне рассказывал! Говорил, что Янсон, простите, генерал Янсон его взбесил, и Георг использовал свою игрушку…
        - То есть голословные утверждения? Есть доказательства? - жестко спросил Стивенс.
        - Нет, - признала Елена и бросила несчастный взгляд на Янсона.
        - Выходит, даже вы можете быть тем самым «Призраком»? Голос искажен, канал не определить, внешний облик не виден. Не так ли, Елена? Хулиганом, который нарушает покой генерала, может быть кто угодно? Любой в этом зале и за его пределами?
        - Господин прокурор, - заговорил судья. - У вас есть хоть какие-то подтверждения того, что полковник Саттор угрожает обвинителю?
        - Нет, господин судья, - ответил прокурор.
        - Эта часть обвинения снимается с рассмотрения, как недоказуемая, - объявил судья. - Мы больше не рассматриваем полковника Саттора, как лицо, которое угрожает и оскорбляет генерала Янсона.
        - Но это же Саттор! - воскликнула с места генерал. - Я точно знаю!
        - Господин генерал, а я точно знаю, что у вас есть личные мотивы для неприязни, как и у капитана Ярвинен. Мне осудить коммандера за то, что он вам не нравится, или отказался слушаться капитана лингвистической службы, принимая на себя ответственность за обездоленного мальчика? Суд рассматривает улики, доказательства и свидетельства, подтвержденные документально, но не личную неприязнь. Господин адвокат, вы закончили?
        - Нет, господин судья, - ответил Якоб. - Раз вторая часть обвинения больше не рассматривается, я хочу задать вопросы по основной.
        - Задавайте. Но только по делу. По личным мотивам мы уже всё выяснили.
        - Разумеется, - кивнул адвокат. - Госпожа капитан, ответьте мне вот на какой вопрос. Как вы оцениваете операцию по спасению ниреанца.
        - Как я могу ее оценить? Я капитан лингвистической службы. Во время операции я находилась на линкоре, в своем отсеке.
        - Значит, вы не в курсе, как разворачивалось дело, и что именно подвигло полковника на преследование?
        - Я знаю, что погибли наши люди. Георг всегда щепетильно относился к потерям. Он сорвался…
        - Сорвался? То есть вы считаете психологическое состояние коммандера на тот период времени нестабильным?
        - Я… я не знаю…
        - Но недавно вы со всей уверенностью давали показания, как человек, который стоял в рубке рядом с коммандером.
        - Да я его даже не видела до возвращения! - воскликнула Елена. - Полковник участвовал лично в операции по освобождению заложников. Потом у них там что-то произошло, и пираты подстрелили кого-то из наших. Георг бросился в погоню на катере, Ли следом на линкоре. У Танора туаронцев нагнали, потом коммандер вернулся, уже с мальчиком. А потом он только и вился вокруг танорца, мы толком не общались.
        - А никто другой вам не спешил рассказывать произошедшее в подробностях, - закончил за нее Стивенс. - Или же вы не спешили узнать? Вас, наверное, мало интересовали погибшие товарищи и причины, побудившие полковника отправиться в погоню, как и состояние вашего мужчины, раз вы так поступили с ним. Не так ли, капитан Ярвинен? - Она промолчала, и Якоб закончил: - Итак, что у нас получается? А получается у нас, что, по вашей характеристики, Георг Саттор: волевой, отважный командир, который душой болеет за своих людей. Он готов стоять за каждого, наказать каждого, кто причинит им вред. Жаль что вы, женщина, которую он любил, и которой доверял, пришли сюда, чтобы обвинить коммандера Саттора, располагая общими сведениями, которые сейчас не знает, разве что глухой. И всё это руководствуясь лишь мелочной обидой эгоистичной женщины.
        - Господин адвокат, вы опять делаете выводы за суд и выдвигаете обвинения.
        - Прошу прощения, господин судья. С этим свидетелем я закончил. И если у обвинения больше нет свидетелей, то я хотел бы вызвать своих.
        - У нас… нет свидетелей, - с легкой досадой ответил прокурор.
        - Что ты несешь, капитан? - возмутился генерал. - У нас есть свидетели! Вызывай!
        - Господин прокурор? - судья смотрел в сторону обвинения.
        - У нас нет свидетелей, которые могли бы сказать больше, чем сказали господин генерал и капитан Ярвинен, - сказал прокурор, поднимаясь на ноги. - Не вижу смысла повторять уже сказанное. К тому же защита не опровергает обвинений в нарушении Закона о невмешательстве и уничтожении мирного населения. Мы готовы заслушать свидетелей защиты.
        - Протестую! - поднял руку Стивенс. - Мы не сказали, что признаем обвинение полностью. И готовы доказать не только на словах, но и документально.
        - Приступайте, господин адвокат, - кивнул судья.
        Елена, еще сидевшая на стуле, подскочила и устремилась на выход, но все-таки решилась и обернулась к Георгу. Он криво усмехнулся и отвернулся от женщины, с этой минуты Елена Ярвинен для Саттора умерла. Ее уже не существовало, а смотреть на пустое место он не желал, не видя в этом смысла. В таких случаях полковник говорил: «Смотреть в пустоту? Так можно стать идиотом». Идиотом коммандер не был, и становиться им не собирался. Всхлипнув, Елена шагнула в коридор и столкнулась с Андреасом Ли. Тот оглядел ее с головы до ног, тихо выплюнул:
        - Крыса, - и вошел в зал, не особо заметив, что оттолкнул женщину плечом.
        «Крыса». Елена с ужасом поняла, что для всех она теперь будет только крысой и никем больше. Решение об отставке родилось в то же мгновение. Женщина поджала губы и поспешила прочь из здания суда, не глядя по сторонам и стараясь не вслушиваться в голоса, порой раздававшиеся рядом.
        Тем временем майор Ли уже сидел на свидетельском месте. Он принес присягу и теперь с ободряющей улыбкой смотрел на своего командира. Однако Андреас быстро стал собрался и перевел взгляд на Стивенса.
        - Господин майор, - начал Якоб, - вы знаете, в чем обвиняют полковника Саттора?
        - В нарушении Закона о невмешательстве, - кивнул Ли.
        - Не только. Полковника Саттора обвиняют в уничтожении мирного населения на планете Танор, к которой привела погоня за туаронцами.
        - Что за чушь? - возмутился Андреас. - Траекторию прокладывал пиратам не коммандер.
        - Совершенно с вами согласен, - кивнул Якоб, - но я хотел бы поговорить с вами изначально о другом. Как вы оцениваете состояние своего командира на момент совместной операции с Нианом?
        Ли поджал губы и вздохнул:
        - Да вымотаны были все до чертиков. Десять, почти одиннадцать месяцев в космосе без возможности сойти на поверхность хоть какой-нибудь из планет. К тому же нас постоянно бросали из операции в операцию, часто приходилось драться. С Геи только обещали возвращение домой, но каждый раз отменяли возвращение и кидали на новое задание, нам релаксатор стал, как дом родной.
        - И как часто вам отменяли возвращение на Гею?
        - Ну, - Андреас задумался, - раз пять точно. Перед той операцией как раз летели назад. Нас развернули и на освобождение заложников кинули.
        - Разозлило ли это полковника?
        - Да там не только полковник был зол, мы все взвыли. До этого была другая операция, а до нее три недели без дела провисели на чужой орбите. Вот и представьте состояние коммандера. Сам уже измотан бесконечным космосом, а на нем то сражения и гибель людей, то следит за отсеками и экипаж успокаивает. Раздражение росло. Одни и те же лица, обстановка, чернота за иллюминатором, родной дом превратился в несбыточную мечту. Разумеется, начали вспыхивать конфликты. Коммандеру приходилось вмешиваться, если дело принимало опасный оборот. Ответственность за экипаж лежит на нем.
        - Значит, срывы среди команды уже имели место. А мог сорваться и полковник Саттор? Например, преследуя туаронцев? Могло ли всеобщее психологическое состояние сказаться и на командире?
        - Коммандер - живой человек, а не киборг. Конечно, его, как и нас всех, на момент операции с Ниреей нельзя было назвать полностью психологически стабильным.
        - А что вы можете рассказать о самой операции? Нам нужны точные сведения, майор Ли. Не домыслы, слухи и предположения, а то, чему вы были свидетелем лично.
        - Я не был на лайнере, оставался на линкоре, но могу сказать, что операция была подготовлена отвратительно. Нас отправили с помощь, только для поддержки Ниана, а в результате, союзники забрали своего заложника и убрались. Нам остался захваченный лайнеры и пираты. Полковник Саттор отправился на круизник еще в момент захвата. Он и руководил лично следующим этапом освобождения заложников, по переговорнику я слышал, что туаронцы решились напасть и довести дело до конца.
        - Значит, полковнику и его людям пришлось в одиночку сражаться с пиратами?
        - Да.
        - И чем закончилось дело?
        - Пассажиров сумели убрать с линии поражения и скрыть в безопасном месте. Атаку отбили, уничтожение лайнера предотвратили.
        - То есть коммандеру и его людям удалось спасти жизни пассажиров.
        - Да. Были раненые и пострадавшие, но обошлось без жертв. Полковник Саттор профессионал.
        - Что было дальше?
        - К сожалению, пираты сумели отвлечь от себя внимание и покинуть борт лайнера на спасательных катерах. Они отправились к своему кораблю. Я, руководствуясь, инструкциями, отправил за ними перехватчиков, но туаронцы прикрыли своих, и им удалось ускользнуть.
        - Как вел себя полковник Саттор?
        - Удостоверившись, что жизням пассажиров больше не угрожает опасности, он и те, кто участвовали в операции, вернулись на линкор.
        - И вы отправились в погоню за пиратским кораблем?
        - Разумеется. Инструкции четко велят преследовать неприятеля до его уничтожения, если он обозначил свои агрессивные намерения. К тому же пиратство попадает под множество иных законов, и не только законов Геи. По известному соглашению, космические суда, чья принадлежность к пиратству доказана, подлежат уничтожению.
        - Мы уже знаем, что в этой операции погибли наши сограждане, - Стивенс выдержал скорбную паузу. - Как их гибель воспринял полковник Саттор?
        - Как личную трагедию, - ответил майор. - Он никогда не считал личный состав пушечным мясом.
        - Это добавило злости коммандеру?
        - Мы все были злы, полковник в том числе. Сама операция, поведение союзников, нападение на пассажиров, гибель экипажа перехватчика - всё это ударило по нервам.
        - А нестабильное психологическое состояние из-за долгого пребывания в космосе могло усугубить положение и подтолкнуть коммандера на преследование до победной точки?
        - Еще как, - усмехнулся Андреас. - Пираты были обречены.
        - Вы присутствовали в момент приземления коммандера на Таноре?
        - Нет. Я оставался на линкоре.
        - Тогда у меня больше нет вопросов к свидетелю.
        - Господин прокурор, у вас есть вопросы к свидетелю? - спросил судья.
        - Да, - капитан поднялся с места. Он приблизился к трибуне. Потер подбородок и спросил: - Что именно гласил приказ, полученный «Свирепым» из Штаба?
        - Нам приказали ложиться на указанный курс и принять посильное участие в освобождении заложников.
        - То есть вам не приказывали принимать активное участие в освобождении, а лишь оказать посильную помощь?
        - Да. Мы оказали посильную помощь.
        - Значит, ваше участие в операции закончилось, когда Ниан получил своего заложника?
        - Господин прокурор, вы хотите сказать, что нам, верным сынам и дочерям своей планеты, воспитанных на почитании чужой жизни, дававшим присягу оберегать и защищать не только Гею, но и Вселенную, нужно было убраться вслед за нианцами и забыть о пиратах и паре сотен пассажиров и персонале лайнера? Оставить беззащитных жителей космоса в лапах туаронцев, заведомо зная, что им грозит смерть?
        - Вопросов больше нет, - свернул допрос прокурор и вернулся на место.
        - Вы можете покинуть свидетельское место, господин майор, - разрешил судья. - Господин адвокат, у вас есть еще свидетели?
        - Есть, господин судья, - кивнул Якоб. - Сам полковник Саттор.
        Георг поднялся на ноги, отдернул китель и неспешно прошел на свидетельское место. Он взглянул на Якоба, тот едва заметно кивнул и улыбнулся уголками рта.
        - Господин полковник, - начал допрос адвокат, - что вы можете сказать о совместной операции с Нианом по освобождению заложников, как ее непосредственный участник?
        - Мне особо нечего добавить к показаниям майора Ли. Нас действительно бросили, как только нианец оказался у своих. Союзники сообщили, что на лайнере им делать больше нечего и убрались восвояси. Нам остались перепуганный пассажиры и персонал круизника. Команда лайнера оказала посильную помощь. Пассажиров эвакуировали из опасной зоны, но туаронцы перекрыли проход к спасательным катерам, и отдыхающие остались в ловушке, нам не осталось ничего иного, как добивать пиратов. Они устроили пожар, пришлось спешно заниматься его тушением, прежде чем мы смогли к ним пробиться. За это время туаронцы покинули борт лайнера. Майор Ли доложил, что высылает перехватчики, я одобрил его решение. Вернуться на линкор мы смогли лишь тогда, когда убедились, что пассажирам и команде круизника больше не угрожает никакой опасности. К этому моменту один из перехватчиков был сбит, и мы отправились в погоню за пиратским кораблем, в соответствии с инструкциями и указаниями.
        - Вас разозлила гибель экипажа перехватчика?
        - Моя команда - моя семья. Я несу ответственность за каждого из них, и смерть любого из моих людей - это личная трагедия.
        - Что произошло, когда вы нагнали пиратов?
        - Мы нагнали их в системе Аброна. Сражение закончилось в нашу пользу, туаронский корабль взорвался. Но до взрыва от его борта отделился катер. Я лично возглавил преследование.
        - Вы мстили за своих людей?
        - За своих людей я отомстил, когда нагнал пиратов и уничтожил их.
        - Зачем вы преследовали выживших?
        - В системе Аброна всего две планеты пригодны для обитания. Одна из них Танор, вторая Аглис. На Аглисе царствуют дикие твари. Она находит на уровне доисторического развития. Исходя из этого, можно заключить, что туаронцам для выживания больше подходит Танор. Туда катер и взял курс. Мы пытались их перехватить еще до орбиты Танора, нанесли сильные повреждения, но туаронцы смогли дотащить катер до поверхности планеты. Не думаю, что они выбирали место посадки, это было падение. К сожалению, мы так и не смогли предотвратить встречи местного населения с пришельцами. Пришлось зачищать уже на Таноре. Выживших пиратов нагнали и уничтожили следы их пребывания на Таноре. Остатки из катера взорвали.
        - То есть вы старались предотвратить нарушение Закона о невмешательстве и возможную гибель танорцев?
        - Тут выбора не было. Туаронцы прилетели бы за своими. Сторожить их у нас возможности и времени не было. Мы решили вскрыть нарыв сразу. Не секрет, что могут вытворить пираты на планете, где им нечего противопоставить.
        - Но капитан Ярвинен уверяла, что пираты избегают столкновения с отсталыми, если можно так сказать, планетами.
        - Если не происходит захват всей планеты, это не означает, что они отказываются от легкой наживы. Уж это-то капитан Ярвинен должно быть известно, - Саттор неприязненно передернул плечами.
        - Ну, ты, прямо, герой, да, Саттор? - язвительно воскликнул Янсон.
        Полковник скользнул по генералу равнодушным взглядом, и молоточек судьи огласил зал стуком:
        - Господин генерал, если желаете взять слово, дождитесь, когда будет закончен допрос, и попросите разрешение. Если позволите себе продолжать в том же духе, я удалю вас из зала. Продолжайте, господин адвокат.
        Янсон фыркнул и отвернулся. Стивенс едва заметно усмехнулся. Он кивнул судье и задал новый вопрос:
        - Господин полковник, вы сообщали в Штаб о преследовании пиратского судна?
        - Доклад о событиях на круизном лайнере, о побеге пиратов и о погоне был отправлен уже во время преследования.
        - Вам поступил приказ о прекращении погони?
        - Нет. В Штабе одобрили преследование.
        - Но не нападение же на Танор! - воскликнул Янсон.
        Удар молотка заставил всех вздрогнуть.
        - Генерал Янсон, третье предупреждение будет последним.
        - Вы разговариваете с генералом, полковник, - высокомерно заметил Янсон.
        - А вы разговариваете с судьей обвинитель, - сухо ответил судья. - Если у вас имеются нарекания, вы сможете подать жалобу в Военную Судебную Службу моему непосредственному начальству. Они рассмотрят и вынесут решение, а сейчас вы на процессе.
        - Черт, - выругался генерал и снова отвернулся.
        - У вас остались вопросы, господин адвокат? - спросил судья.
        - Еще немного, - ответил Якоб и, получив одобрение, продолжил: - Господин полковник, вы отправляли рапорт об уничтожении пиратов?
        - Да… не сразу.
        - Почему не сразу?
        - Не успел я подняться на борт линкора, как мне передали о вызове из Штаба. Нам вновь отсрочили возвращение домой и отправили на новое задание.
        - То есть сразу по завершении операции, где вам пришлось без поддержки союзников спасать заложников и гонки за туаронцами? - вопрос прозвучал от судьи.
        - Да, господин судья.
        - На вашем борту уже находился маленький танорец?
        - Да, он спал в моей каюте.
        - Значит, у вас уже не было времени выяснять, кто он, есть ли у него еще родня и возвращать назад?
        - Нет, господин адвокат, - устало вздохнул Георг. - Мы сразу же отправились исполнять новый приказ. От системы Аброна удалились за считанные минуты. Для того, чтобы ребенок успокоился и начал отвечать, нужно было время, а мы были его лишены. Но я бы и не вернул мальчика.
        - Почему?
        - Его нужно было видеть. Страшное потрясение. Он просыпался с криками и слезами. Постоянные кошмары, подавленное состояние из-за чувства вины, в котором уверил себя Рик. Это чудо, что мне удалось его выдернуть из этого состояния. Возможно, смена обстановки, новые условия жизни и мои объяснения помогли ему преодолеть стресс. Плюс, помощь команды. В мальчике приняли живое участие. Если бы мы случайно нашли ребенка, который заблудился в лесу, я бы помог ему найти дорогу и убрался, здесь был другой случай. Нет, я бы вернул его назад.
        - Это ваше единственное нарушение Закона о невмешательстве?
        - Да.
        - Если бы среди жертв падения пиратского катера остались живые люди, и они кинулись на вас, как бы вы поступили?
        - На такие случаи, когда развитые расы вынуждены показываться на глаза менее развитым, существуют парализующий разряд и снотворное. Этим мы отличаемся от пиратов - не вредим и не убиваем. Но, к моему прискорбию, никого в живых, кроме мальчика, уже не осталось. Часть жителей сгорела, часть была перебита туаронцами. Эти следы мы тоже зачистили.
        - У меня больше нет вопросов к моему клиенту, господин судья, - Якоб отошел от свидетельского места.
        - Вы говорили о документальных подтверждениях, - напомнил судья.
        - Я передал их вашему секретарю. - Судья открыл коммуникатор и кивнул. - Здесь вы можете видеть данные с линкора на момент операции с Нианом, запись гибели перехватчика, данные с борта катера, который преследовал пиратов у Танора. Схемы совмещенные с данными. Если вы их рассмотрите, то увидите, что выстрел, который нанес главный урон пиратскому катеру, был сделан до входа в атмосферу Танора. То есть катер действительно пытались остановить до появления на планете.
        - Суд рассмотрит представленные материалы и сделает выводы. Не нужно мне подсказывать, господин адвокат.
        - Простите, господин адвокат.
        - Господин прокурор, у вас есть вопросы к полковнику Саттору?
        - Вопросов нет, - ответил капитан. - Я могу ознакомиться с материалами, которые предоставила сторона защиты, господин судья?
        - Разумеется, господин прокурор.
        - Если стороны сказали всё, что хотели, и больше свидетелей нет, суд удаляется для вынесения решения по делу по предъявленным обвинениям.
        Двери зала суда открылись, участникам процесса разрешили покинуть его пределы до указанного времени. Саттор поднялся на ноги, дождался, когда Якоб присоединится к нему, и мужчины направились на выход. Они уже почти покинули зал, когда им в спины понесся возглас:
        - Радуешься, Саттор? Думаешь, снова сумел выкрутиться?
        Стивенс упер ладонь в грудь Георга, едва заметно покачал головой и сам развернулся к генералу.
        - Господин генерал, вы сейчас пытаетесь угрожать моему клиенту?
        - Я не с тобой разговариваю, адвокатишка, - отмахнулся Янсон. - Саттор, обернись, к тебе обращается старший по званию!
        - А вот с этим я готов поспорить, и, пожалуй, возьмусь за дело «Космический Флот против генерала Янсона». Это будет невероятно увлекательный процесс, - хмыкнул Якоб, чуть склонившись в сторону генерала. - Готов поспорить, что твой зад, Янсон, вылетит из кресла, как пробка шампанского из бутылки. Это будет феерично. Пш-ш-ш… - Стивенс поиграл пальцами и закончил, таинственно понизив голос: - И ничего, пустота-а-а.
        - Да… - Янсон побагровел, - да как ты смеешь? Я…
        - На мне нет погон, генерал, - усмехнулся Якоб. - А за оскорбления я могу вас и привлечь к ответственности. Думаю, у вас достаточно средств, чтобы оплатить издержки суда и моральную компенсацию? Я запрошу немало.
        - С-с-скотина…
        - Господин генерал, - прокурор поджал губы, - не надо.
        - Ты еще поучи меня, щенок, - отмахнулся Янсон и стремительно покинул зал суда, толкнув плечом Стивенса. Тот склонил голову в издевательском поклоне, подмигнул капитану и поспешил за Саттором, который ждал его в коридоре.
        Георг смотрел вслед удаляющемуся генералу, но быстро потерял к нему интерес, когда рядом появился Якоб и хлопнул его по плечу.
        - Перекусим? Я знаю тут один уютный ресторанчик.
        - Угу, - промычал Саттор. - И свяжись с этой, как ее, Мегуми Янак. Узнай, как там мой мальчишка.
        - Хорошо, мамочка, как скажешь, мамочка, - пропищал Стивенс и со смешком увернулся от ладони полковника уже мчавшейся к его затылку. - Но-но, в этом черепе скрыто достояние империи.
        - Уговорил, отложу свой праведный гнев и беспощадную расправу на потом, - усмехнулся Георг.
        - Неблагодарная скотина, - укоризненно покачал головой адвокат, и мужчины направились прочь, обсуждая что угодно, только не процесс.
        Ресторанчик оказался действительным приятным и немноголюдным. У Якоба был здесь любимый столик, и он расплылся в довольной улыбке, обнаружив, что его никто не занял. Столик стоял в углу, но от него открывался хороший вид в окно, позволяя праздно наблюдать за улицей, оставаясь незаметным случайному взгляду. Впрочем, сегодня господин адвокат в окно не глазел, он с аппетитом поглощал заказанные блюда, с интересом прислушиваясь к болтовне коллег за соседним столиком. Настроение у Стивенса было приподнятым. В успешном завершении первого дела он уже не сомневался.
        - А если… - начал Георг, больше для того, чтобы нарушить молчание.
        - Апелляцию еще никто отменял, - перебил его Якоб, сразу сообразив, о чем говорит полковник. - А господин судья рискует навлечь и на себя мою ярость и жажду справедливости, если пойдет на поводу у Янсона. Но могу с уверенностью сказать сразу - не пойдет. Во-первых, генерал не имеет к военной юстиции никакого отношения, потому влияния на полковника у него нет. Во-вторых, он едва не поругался с судьей, что уже настроило нашего достопочтенного против него. Но главное, вспомни изумление полковника, когда он узнал, что «Свирепый» кинули из одной заварушки в другую, не дав времени на передышку и постстрессовое восстановление. Да ты и сам всё это понимаешь, просто морочишь мне голову. Не дергайся. Твое оправдание - уже половина выигрыша в деле усыновления. Представители опеки услышали не характеристику этой Ярвинен, а то, что говорил я, Ли и ты сам. Да и Ярвинен против воли дала тебе положительную оценку. Вдобавок, на нашей стороне свидетельства команды, заключения медиков с линкора, независимых специалистов и специалистов Службы опеки. Плюс, показания Мегуми и ответное обвинение в жестоком обращении с
детьми старшего инспектора Вилковой и стражей порядка. Я не предлагаю уже пить за победу, но сильно напрягаться все-таки не стоит. Повторяю, главное, что ты останешься на свободе и при погонах.
        - Не будем спешить, - предложил Саттор.
        - Все вояки такие суеверные? - хмыкнул адвокат.
        - Мы тоже имеем право на слабости, - невозмутимо ответил полковник, проследил взглядом, как Якоб отодвигает пустую тарелку и тоном, не терпящим возражений потребовал: - Давай.
        - Зануда, - буркнул Якоб, впрочем, не думая противиться, и вызвал Мегуми Янак.
        Коммандер отставил в сторону стакан с соком, откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и неотрывно следил за другом, по-приятельски болтавшим с девушкой из Службы опеки. Стивенс рассмеялся, еще немного поговорил и дал отбой. После поднял ложку и придирчиво вгляделся в ее поверхность.
        - Яша, не беси, - добродушно посоветовал Саттор. - На что ты там пялишься?
        - Ищу дыру, которую ты прожег в моем бесценном черепе, пока я разговаривал, - усмехнулся Стивенс и откинул ложку на стол. Она звякнула, на секунду приковав к себе два мужских взгляда, но быстро перестала быть центром внимания. - Мегуми сказал, что Рик - серьезный мужчина. Он с ней разговаривает, но от игр уклоняется. Сказал, что женщины не должны отвлекать воина перед боем. Еще сказал, что боги отвернутся и не пошлют удачу, если мужчина, цитирую: «Будет слушать бабьи причитания». Так говорил староста их деревни, это Мегуми выпытала у мальчишки. Так что младший Саттор готов к сражению.
        - Драть уши, - хмыкнул Георг, воспоминая слова сына накануне.
        - Серьезно, Гоша, - с легкой улыбкой заметил Якоб, - если бы я не был уверен в том, что на Таноре ты раньше не бывал, то мог бы подумать, что с матерью Рика ты встретился лет восемь назад.
        - Рику семь, - заметил полковник.
        - А зачать и выносить? - возмутился Стивенс и весело рассмеялся.
        - Балабол, - отмахнулся коммандер, поднимаясь из-за стола.
        - Нет, правда! - воскликнул ему вслед Якоб. - Я бы даже провел экспертизу, наверняка, у мальчишки найдется парочка Сатторохромосом. - Георг закатил глаза, не желая углубляться в фантазии друга, но тот вдруг преисполнился энтузиазма: - Нет, Гоша, ты подожди! Мысль-то интересная…
        В такой дружеской перепалке они добрались до здания Имперского суда. До конца перерыва оставалось еще немного времени, и мужчины немного задержались на улице. Якоб проводил взглядом стройную брюнетку с серыми, словно дымчатыми, глазами, причмокнул и вздохнул:
        - Хороша. Жениться тебе надо, Гоша.
        - Угу, - кивнул Саттор. - Это самое мудрое, что ты сказал за сегодня, даже Сатторохромосомы переплюнул.
        - Тебе тридцать восемь…
        - Себе одобрение на временное опекунство как собираешься выбивать? - перебил его полковник, давая понять, что эту тему обсуждать не собирается. Якоб понял и настаивать не стал.
        - Как раз плюнуть, - отмахнулся он. - Вилкова не с тем связалась, и не тот повод выбрала, чтобы забрать Рика из моего дома. Сам скоро всё услышишь. Потыкаем стерву носом в ее же дерьмо.
        - Это твой бой, Яша, - улыбнулся Георг. - Это твой день, наслаждайся, а я продолжу любоваться.
        - Тогда с тебя вечерний хлеб, а я сейчас дам тебе зрелищ, - рассмеялся адвокат. Затем кивнул: - Пора.
        - Сочтемся, - усмехнулся Саттор.
        Они вошли в здание суда, поднялись к залу и сразу вошли в открытые двери. Янсон вновь явился последний. Сейчас он выглядел спокойней, чем до перерыва, даже позволил себе ухмылку при взгляде на закадычного врага. Коммандер поднялся на ноги с невозмутимой миной и бодро козырнул, ответ генерала выглядел больше издевательством, но Саттора не смутил.
        - Бесится, - тихо отметил Якоб. - Пусть побесится. То ли еще будет. Я его в покое не оставлю.
        Георг скосил на него глаза и усмехнулся. Несмотря на кажущуюся хрупкость, добродушный и веселый нрав, Якоб Стивенс был упрям не менее, чем сам Саттор. Хватку имел волчью, и за чуть лукавой улыбкой скрывался опытный и опасный хищник. Но об этом знали лишь те, кому не посчастливилось перейти дорогу господину адвокату, лично или в связи с профессиональной деятельностью. В остальных случаях Яша оставался милым рубахой-парнем.
        С Саттором они дружили уже долгие годы, и неприятных столкновений и ссор друг с другом не имели, потому для Георга злой Якоб был редким явлением. За всё время их общения он мог вспомнить всего несколько раз, когда стал случайным свидетелем ярости друга. А сейчас Стивенс был зол, по-хорошему так зол, по-боевому. Он очень не любил, когда угрожали ему или его близким людям. Саттор входил в близкий круг, Янсон об этом не знал, но… это были уже его проблемы.
        Когда появился судья, коммандер был спокоен и расслаблен. Утреннее волнение ушло еще в начале суда, гадливый осадок от появления Елены уже давно растворился, и Георг выкинул из головы бывшую любовницу, как лишний мусор. Поддавшись уверенности Якоба, он и сам уверился, что этот день вполне себе может закончиться благополучно. Он даже подумал о том, стоит ли устроить ужин дома, или заказать столик в ресторане, потому первые слова судьи пропустил мимо ушей. Впрочем, кроме обычных формул тот еще ничего сказать не успел, и сознание успело включиться вовремя:
        - Рассмотрев предоставленные сторонами доказательства и приняв к сведению показания свидетелей, суд, утвержденный Его Императорским Величеством, не нашел соответствующего обвинению состава преступления. Полковник Космического Флота Георг Саттор действовал согласно инструкциям, соглашениям и требованиям, - далее шло перечисление номеров статей и документов, подтверждающих правильность действий коммандера. - Действия команды линкора «Свирепый» признаны верными. Руководствуясь записью с борта катера, предоставленной стороной подзащитного, чья подлинность подтверждена судебной экспертизой и не подвергается сомнению, суд снимает с полковника Саттора обвинение в уничтожение мирного населения на планете Танор. - Якоб рядом тихо выдохнул. - Обвинение в нарушении «Закона о невмешательстве в жизнь планет с низким уровнем развития» признано подтвержденным. Учитывая добровольное признание вины полковником Саттором, а также учитывая причину, побудившую полковника Саттора нарушить данный закон, суд налагает на обвиняемого штраф, - Якоб и Саттор одновременно затаили дыхание. - А также отстранение полковника
Саттора от занимаемой должности без понижения в звании сроком на три месяца для реабилитации постстрессового состояния. Вы поняли приговор, господин полковник? - проницательный взгляд умных глаз судьи остановились на Сатторе.
        - Приговор понятен, господин судья, - ответил тот, наконец, понимая, что судья подарил ему три месяца рядом с сыном. Георг прикрыл веки, благодаря, и полковник Военной Юстиции произнес:
        - Удачи на следующем процессе, господин полковник.
        - Благода… - начал коммандер, но был прерван яростным:
        - Вы издеваетесь?!
        - Господин генерал, я еще не закончил, - ровно ответил судья. - Также суд принял во внимание личное неприязненное отношение к младшему по званию и его стойкое преследованием непосредственным командиром, от которого страдала непричастная к вражде команда линкора «Свирепый». Учитывая вышеперечисленное, суд принял решение и отправил ходатайство о рассмотрение о соответствие занимаемой должности генералом Космического Флота Янсоном Войцехом в отдел расследований Военной Юстиции, в Штаб Космического Флота и в Спецслужбу Безопасности империи Гея.
        - Что? - просипел Янсон. - Что ты сказал…
        - Не усугубляйте своего положения, господин генерал, - по-прежнему ровно ответил судья. - Оскорбления и угрозы суду также преследуются законом. - Он кашлянул, прочищая горло, и закончил: - Кроме того генералу Янсону суд дает рекомендацию пройти процедуру обследования о психолога и курс реабилитации. Вам понятно решение суда, господин генерал?
        - Нет! Мне не понятно, какого черта…
        - Подать апелляцию и свои возражения, как и недовольство работой суда, вы можете в установленной форме и в установленное ведомство. Суд работу закончил. Слава императору!
        - Слава! - дружно отозвались прокурор и Саттор.
        - Слава! - в разнобой подхватили адвокат и представители Службы опеки.
        - Слава, - проскрипел Янсон и первым выбежал из зала суда.
        Остальные участники процесса и единственные зрители - трое наблюдающих из Службы опеки, дождались, когда уйдет судья, и лишь потом направились к выходу.
        Следующее заседание проходило в другом зале и начиналось через час. Саттор и Стивенс с наблюдателями не перемолвились ни словом. Сейчас, когда до второго сражения оставалось совсем немного времени, Якобу рисковать не хотелось. Всего пара слов, которым могут дать оценку, как попытки надавить или повлиять на Службу опеки, и последствия окажутся роковыми. Поэтому адвокат лишь скользнул взглядом по лицам трех человек, пытаясь понять, что творится в их головах, и отвернулся. Что до Саттора, то не в его характере было заигрывать или бросаться к кому-то с вопросом: «Ну, что вы скажите?».
        Мужчины в молчании покинули зал суда, вышли на улицу, и только тут Георг сжал ладонь Якоба и рывком притянул к себе:
        - Спасибо, - коротко сказал он, отпуская друга из коротких объятий.
        - Ну, что там? - Ли, не присутствовавший на оглашении приговора, вынырнул за спинами полковника и адвоката.
        Стивенс обернулся к нему, и лицо его озарила широкая мальчишеская улыбка.
        - Всё отлично. По обвинению в уничтожении мирного поселения на Таноре полностью оправдан.
        - А невмешательство? - настороженно спросил Андреас.
        - Штраф и три месяца постстрессовой реабилитации без понижения в звании, - улыбка Якоба стала еще шире. - А вот Янсону влупили по самые гланды. Ходатайство о рассмотрении соответствия отправлено и в судебную службу, и в Штаб КФ, и в СБГ, а это означает что?
        - Что? - эхом отозвался первый помощник со «Свирепого».
        - А то, мой темный друг, - Стивенс постучал по лбу майора пальцем. - Конец генералишке. Полковник Штельман, наш судья, отправил ходатайства в три ведомства. Во-первых, само дело. Мы подали копии рапорта Георга в Штаб, который он составил, как только вернулся на Гею. Там всё четко изложено, чем руководствовался, когда выполнял свои непосредственные обязанности, так что Янсон, обращаясь к трибуналу, напрямую сводил личные счеты, то есть созвал заседание по заведомо ложному обвинению, что и подтвердили остальные доказательства и свидетельские показания. Это касалось наиболее тяжкой части обвинения в уничтожении мирного населения. Штельман попытку расправиться с неугодным полковником руками закона без внимания не оставил. Так что тут и прокурора заденет, слишком поверхностно изучено дело. Жаль мальчика, но лишние шишки не помешают, добавят опыта. Во-вторых, Янсон пользовался служебным положением, опять же сводя личные счеты, о чем свидетельствует последний затянувшийся рейд «Свирепого». С этим будет разбираться Штаб КФ, а чтобы там не вздумали прикрыть зад генералу, или же навесить на него одного всех
собак, полковник обратился и в Службу Безопасности. Линкор и его команду бросают из одного пекла в другое, потом бросают в космосе до нового приказа, не позволяют вернуться домой, дают надежду и тут же отменяют, что не может не сказать на психологическом состоянии экипажа и его командира. А это уже ведет к неадекватному поведению и непредсказуемым последствиям, которые могут обратиться против репутации империи и доверия к ней других планет Альянса. Это не мелкое нарушение, и в Штабе не могло остаться не замеченным, значит, имело место попустительство. А это уже напрямую дело СБГ. Так что не только генералу конец, но и всю верхушку перетряхнут. А я вам предлагаю, парни, подать жалобу от имени всего экипажа. Вашим представителем буду я, соберу свидетельства остальных недовольных, и похороним Янсона и его покровителей. Пора почистить Космический Флот от карьеристов и мерзавцев! - патетично провозгласил Стивенс. Якоб замер на пару секунд торжественным изваянием, но встряхнулся и стукнул тыльной стороной ладони Георга по груди: - Кстати, я хочу услышать эту невероятно занимательную историю про вызовы
генералу с закрытого канала и дырявый зад.
        - Понятия не имею, о чем ты, - хмыкнул Саттор и устремился в сторону небольшого скверика.
        Ли удивленно приподнял брови, осознавая, о чем спрашивает Стивенс, хохотнул, однако отстал от возмущенного и сгорающего от любопытства адвоката и коммандера, с каменной миной игнорировавшего приятеля. Майор активировал сендер:
        - Отец с нами, - коротко сказал он и поморщился от ликующего рева, оглушившего его в ответ. После усмехнулся и продолжил: - Штраф и три месяца реабилитации без понижения в звании… А что гнида? Гнида теперь за свой зад трясется, ему вернулось по полной, - выслушав новый взрыв ликования, перекинулся еще несколькими фразами и поспешил за полковником и адвокатом.
        Когда подошло время, Саттор и Стивенс уже стояли у дверей другого зала суда. Якоб деловито поправил очки отточенным изящным жестом. После как-то умиротворенно вздохнул и взглянул на старинные часы, висевшие на стене.
        - Полчаса, - произнес он.
        - Что - полчаса? - не понял Саттор. Тоже посмотрел на часы. - Пять минут.
        - За пять минут не управлюсь, - хмыкнул адвокат, - а вот за полчаса очень даже. Засекай время, через полчаса мы уже выйдем отсюда с решением суда.
        - Яша, - полковник нервно передернул плечами.
        - А что Яша? Яша знает, что говорит, - возмутился Стивенс. - Ладно, не буду спешить с выводами, но готов спорить на бутылку старого доброго и о-о-очень дорогого вина, что управлюсь за полчаса.
        - Откуда средства у бедного полковника Космического Флота? У меня дорогой адвокат и штраф, наложенный судом, - ответил Георг, и ему в грудь уперся палец Якоба:
        - Ты - жук, Гоша! Я знаю, что ты прячешь в своем погребке! Адвокат у него дорогой, угу.
        - Дорогой моему сердцу, - невозмутимо кивнул коммандер и не выдержал, рассмеялся. - Хорошо. Ты получишь эту бутылку, если справишься за полчаса, и решение суда будет положительным. Если процесс протянется дольше, с тебя твой уютный домик на берегу океана. Нам с сыном будет полезно поваляться на мягком песочке под пальмами недельку-другую.
        - По рукам, - Стивенс азартно пожал ладонь приятелю. В это мгновение двери зала суда открылись, и мужчины вошли внутрь.
        От военного суда гражданский отличался мало, разве что старым, почти древним обращение к судье «ваша честь», да тем, что передавать документы секретарю Якоб не стал, придержав их пока при себе. Зал постепенно заполнялся людьми. Вошел в зал майор Ли, козырнул коммандеру и пристроился недалеко от него и адвоката. Вплыла Селена Вилкова. Она окинула Стивенса высокомерным взглядом, не обратив на Саттора внимания вовсе. Появился Николас Цой, он был более приветлив и вежливо поздоровался с обоими мужчинами. Зашли те три наблюдателя, что сидели на трибунале, появились и вовсе незнакомые лица, только Рика еще не было. Но Якоб предупредил, что ребенка в зал суда никто не посадит, их с Мегуми вызовут в нужный момент.
        Появление судьи встретили почтительным вставанием, выслушали необходимые формулы и оглашение причины заседания. Затем Якоб едва заметно приподнял уголки губ и шепнул коммандеру:
        - Ты время засек?
        - Угу, - промычал в ответ полковник.
        - Не забудь обтереть бутылочку от пыли, - хмыкнул адвокат и поднял руку: Ваша честь, прошу слово.
        - Господин адвокат, суд уже вызвал свидетеля со стороны Службы опеки, - заметил судья.
        - По этому поводу я и прошу слова, - Стивенс поднялся на ноги. - Госпожа Вилкова не может давать свидетельские показания.
        - Причина?
        - Прошу внимания уважаемого суда, - торжественно провозгласил Якоб, повел рукой, будто волшебник, и перед залом развернулся экран визуализации, на котором появился первый документ. Его сменил следующий, затем еще один, и Стивенс пояснял: - После посещения комиссией из Службы опеки дома полковника Саттора, мы подали ходатайство о рассмотрении соответствия занимаемой должности госпожи Вилковой. Старший инспектор вела себя крайне непрофессионально, грубо. Порывалась забрать мальчика, еще не имея на то оснований, не ознакомившись с условиями проживания и ухода за ребенком, как и не поговорив с самим Рикьярдом. Ходатайство было принято к рассмотрению и начато служебное расследование. Это заявления еще нескольких семей, где побывала госпожа Вилкова. Как видите, родители жалуются на грубое, даже хамское к ним отношение старшего инспектора. А это заключения специалистов о состоянии детей после встречи с этой дамой.
        - Всё это, господин адвокат, вы должны были предоставить вместе с вашим ходатайством в службу, которая разбирается с делом госпожи Вилковой.
        - Да, ваша честь, я так и сделал, - согласно кивнул Якоб. - Но я еще не закончил. Госпожа Вилкова, оскорбившись нашим недоверием, позволила себе и вовсе возмутительный поступок. Заручившись поддержкой своего начальства, старший инспектор явилась в мой дом…
        - Мы рассмотрим ненадлежащее исполнение обязательств временного опекунства, которые вы возложили на себя, - прервал судья.
        - Ваша честь, прошу уделить мне еще немного вашего внимания, я продолжаю пояснять причину, почему старший инспектор Вилкова не имеет права давать оценку опекунства полковника Саттора и моему, так сказать, безответственному отношению к взятым на себя обязательствам. Прошу уважаемый суд позволить мне закончить.
        - Хорошо, господин адвокат, продолжайте.
        - Благодарю, ваша честь. Итак, я продолжу. Это запись появления госпожи Вилковой и ее сопровождения в моем доме. Как видите, дети спокойны. Они едят мороженое и смотрят сказку. А вот и момент появления… - Саттор впился взглядом в экран. Он видел эту запись впервые. На скулах его ожесточенно ходили желваки, но ладонь, лежавшая на коленях, сжалась в кулак, и полковник сдержался, несмотря на желание сжать ладонь на шее жестокой стервы. - Обращаю внимание суда, - голос Якоба вырвал коммандера из оцепенения, - госпожа Вилкова не соизволила огласить причину своего появления. Не были вызваны взрослые, не предъявлены документы. Настоящий бандитский налет. Грубое, жестокое обращение с детьми, незаконная отправка Рикьярда Саттора во временный приемник - всё это не что иное, как сведение личных счетов старшего инспектора со мной, ваша честь, о чем говорит вот эта ее фраза. Далее мое имя и имя Георга Саттора было внесено в списки лиц, кому запрещен доступ к ребенку. В результате, семилетний мальчик, едва переживший стресс на родной планете, попал в ловушку Службы опеки, где никого не знал, никому не доверял и
на первых порах вел себя сообразно ощущению опасности и угрозы, которые видел в служащих приемника. Прилагаю ко всему этому справку о состоянии здоровья моей дочери, также перенесшей стресс, благодаря старшему инспектору, свидетельство частного детектива, которого наняла госпожа Вилкова, чтобы следить за моим домом. Она использовала единственный возможный момент, когда моя супруга отправилась на выставку, где должна была пробыть не более трех часов. Согласно законам нашей великой империи, дети, достигшие пятнадцати лет, могут привлекаться к легкому труду, среди которых и присмотр за детьми в возрасте от пяти лет. Напоминаю, Рику - семь, моей дочери шестнадцать. Тем самым закон не был нарушен, и обвинение семьи Стивенс в ненадлежащем исполнении своих обязанностей по временному опекунству несостоятельно. Всё это зверство, издевательство и попытка свести личные счеты со стороны госпожи Вилковой. К тому же, - Якоб выдержал небольшую паузу, - мне удалось установить, что имело место общение госпожи Вилковой с генералом Янсоном, давним недругом полковника Саттора.
        - Суд в курсе межличностных отношений опекуна и его командира, - кивнул судья. - Решение военного судьи поступило к нам сразу по окончании заседания. Вы можете подтвердить и это обвинение?
        - Могу, ваша честь. У нас есть свидетель, готовый дать показания по этому и по другим обвинениям, которые мы выдвигаем госпоже Вилковой.
        - И кто он?
        - Старший инспектор Отдела опеки - Николас Цой.
        - Господин Цой заявлен и со стороны Службы опеки, - заметил судья. - Господин Цой, пройдите к свидетельскому месту.
        Дальше всё развивалось быстро. Георг отстраненно наблюдал за допросом Ника. После был приглашен майор Ли и медики с линкора. Суд ознакомился с заключением всех привлеченных к делу специалистов, с условиями для проживания Рикьярда Саттора, с характеристикой самого полковника. И когда оговоренные полчаса давно и благополучно миновали, двери зала суда открылись, и на пороге появился серьезный сосредоточенный мальчик. Рядом с ним шла молоденькая женщина. На губах ее играла плохо скрываемая улыбка, и коммандер понял, что в коридоре произошел очередной спор.
        Георг подался вперед, и Рик заметил его. Глаза его чуть расширились, и мальчик, растеряв весь свой суровый вид, сорвался с места.
        - Папа! - выкрикнул он. - Папа!
        Саттор порывисто поднялся с места и шагнул навстречу сыну, подхватил его на руки, и Рик крепко обнял отца за шею. Мужские пальцы зарылись в темную густоту волос ребенка, и коммандер звонко поцеловал мальчика в висок.
        - Суду нужны еще доказательства доверия и духовной близости между полковником и его приемным сыном? - с улыбкой спросил Якоб, глядя на обоих Сатторов, одинаково сверливших судью взглядом исподлобья.
        - Суд в состоянии сделать собственные заключения и выводы, - сухо отозвался судья. - И прежде всего, хотелось бы выслушать мальчика. Активируйте переводчик. Господин полковник, вы можете отпустить мальчика, я задам всего несколько вопросов.
        И если Саттор нехотя, но все-таки исполнил требование, то Рик наотрез отказался отпускать его руку.
        - Я с папой, - заявил он.
        - Хорошо, - улыбнулся судья. - Господин полковник, пройдите с мальчиком на свидетельское место.
        Саттор неспешно прошел к указанному месту, Рик семенил рядом, горделиво задрав подбородок, но детские пальчики с отчаянной силой вцепились в мужскую ладонь, и Георг понял, в каком напряжении всё это время находился его приемный сын. Коммандер сел на стул, усадил на колени мальчика и кивнул судье:
        - Мы готовы отвечать.
        - Как тебя зовут, малыш? - с мягкой улыбкой спросил судья.
        - Здравствуйте, - прежде всего произнес воспитанный ребенок на альтори.
        - Прости, - улыбка судьи стала чуть виноватой, - ты прав, я должен был сначала поздороваться. Здравствуй. Как тебя зовут?
        - Рик. Рик Саттор.
        - Тебе нравится это имя?
        - Так меня назвал папа. Если отец дает имя сыну, сын принимает его, такова воля богов, - серьезно ответил ребенок, и полковник вдруг охнул и прижал к себе мальчика. Рик впервые назвал его отцом! Не папой, как они договорились еще на линкоре, хоть Георгу и нравилось это, а отцом! «У меня есть отец», - так всегда говорил маленький танорец. Признал! - Пап, мне неудобно, - заерзал мальчик.
        - Прости, - сипло произнес Саттор и ослабил объятья.
        - Тебе нравится жить с коммандером?
        - Папа хороший, он меня от любит и от всех защитит.
        - А ты папу?
        - И я, - важно кивнул мальчик. - А когда он станет старый, а я большой и сильный, я его тоже от всех защищать буду.
        - Значит, ты бы хотел и дальше жить с папой? Или тебе хотелось бы вернуться домой, на свою планету?
        Рик дернулся, но тут же сник и стал хмурым.
        - У меня нет дома, никого нет, - и вскинул голову: - Только папа. Я хочу жить с папой.
        - Ты никогда не обижался на папу? Может быть, он говорил тебе что-то неприятное, или может, ненарочно, сделал больно?
        - Папа?! - глаза мальчика расширились. - Вот отец порол, бывало, уши драл, и брат тоже по шее давал, а папа никогда-а, - значительно протянул Рик и отрицательно мотнул головой. - Не-ет, папа меня не обижает. И отец не обижал, там… было за что. И брат, - и вздохнул: - Сам виноват.
        Судья рассмеялся:
        - Бывает. Значит, ты готов стать верноподданным Его Императорского Величества? Жить и учиться на Гее?
        - Я хочу учиться, - закивал головой Рик. - Когда я вырасту, я сам проложу курс! А еще буду коммандером, как папа. Слава императору! - воскликнул он, прикладывая к сердцу ладонь.
        - Слава! - дружно гаркнули полковник и члены его команды, находившиеся в зале.
        - Слава! - отозвались судья, адвокат и остальные присутствующие.
        - Господин полковник, вы понимаете, какую ответственность берете на себя? - уже серьезно спросил судья, глядя на Саттора.
        - Понимаю и принимаю, ваша честь, - кивнул Георг. - Я от ответственности никогда не бегал и приложу все свои силы на то, чтобы вырастить сына достойным членом нашего общества.
        - Вы можете вернуться на свое место. - Сказал судья и сам поднялся на ноги: - Суд готов объявить свое решение. Рассмотрев заключения и характеристики, а так же выслушав мнение представителей Службы опеки и свидетелей общения и проживания полковника Георга Саттора и его приемного сына, а также приняв во внимание желания мальчика и обещание полковника Саттора, суд одобряет и подтверждает усыновление. Добро пожаловать в империю Гея, господин Рикьярд Саттор. Мы все верим, что ты вырастишь достойным сыном своего нового дома и верным подданным нашего великого императора. - Судья подмигнул мальчику и стал вновь серьезным. - Кроме того суд подает ходатайство о возбуждении дела в отношении старшего инспектора Селены Вилковой с целью выявления других случаев жестокого обращения с детьми и нарушения ее должностных обязанностей. К делу будут приобщены материалы, проходившие в данном судебном заседании, равно как и показания свидетелей. На время расследования госпожа Вилкова отстраняется от исполнения служебных обязанностей. Госпожа Вилкова не имеет право покидать пределов планеты, как и скрываться от
правосудия в границах империи. Всем понятно решение суда? Тогда заседания объявляется закрытым. Слава императору!
        - Слава! - громыхнул ответ.
        - Пап, мы победили? - послышался звонкий голосок Рика.
        - Да, сынок, - улыбнулся ему Георг, вдруг рывком поднял мальчика на руки и крепко прижал к себе, с чувством повторив: - Сынок!
        ГЛАВА 9
        Астродром встретил Сатторов обычной суетой. Круизный лайнер, на котором отец и сын вернулись на Гею, остался за спиной, как и долгий и приятный отдых. Отпуск, который помог выбить Романов, закончился. Георг подмигнул Рику, семенившему рядом:
        - Вот мы и дома, сын.
        - Да-а, - протянул мальчик, оглядываясь по сторонам без особого любопытства. Всё это он уже видел и ни один раз. Рика мало интересовали пассажиры и работники космического порта. - Пап, гляди! Вон, Ли, вон он стоит!
        - Глазастый какой, - рассмеялся полковник и привычно потрепал сына по волосам.
        - Боб, не отставать, - строго велел мальчик киборгу, несшему дорожные сумки.
        - Я рядом, Рик, - ответил Бобот.
        Киборг уже мало напоминал армейскую модель. За прошедший год над ним работали несколько раз, модифицировали. Теперь у Боба появилась мимика, подвижность и блеск глаз, и прибавилось человеческих эмоций. Киборг мог улыбаться, кривиться, жестикулировать. Ради этого Сатторы слетали на Сорг, где модификация роботов стоило относительно недорого. Впрочем, Бобот стал лишь одной из причин полета. Саттор ненавязчиво приучал сына к новым условиям жизни. Знакомил с другими жителями космоса, водил по зверинцам, музеям.
        Они побывали на Латуве, и Рик потом долго и восторженно рассказывал про смешные уши аборигенов. Мальчику так понравилось, как латувеане выражают эмоции при помощи кончиков своих ушей, что даже размечтался, чтобы у него выросли такие же. Впрочем, быстро передумал и решил, что его уши тоже неплохо смотрятся, Георг горячо поддержал сына, одобрив его маленькие ушки.
        Помимо знакомства со Вселенной, младший Саттор учился. Боб прекрасно заменял ему школьных учителей, и к моменту возвращения на Гею Рик окончательно отказался от своего наушника. Помимо языка, Рик учился читать и писать. Получал иные навыки, которые пригодятся ему в кадетском корпусе при поступлении. Да, он по-прежнему отставал от семилетних мальчишек, которые будут учиться вместе с ним, но разница сократилась значительно, и Саттор успехами сына оставался доволен.
        - Удивительное дело, - как-то сказал он Якобу во время своего отдыха доме адвоката на берегу Карибского моря. Стивенс вызвал Саттора в тот момент, когда полковник нежился в удобном кресле на террасе и наблюдал за Риком, резвившимся у кромки воды. - Знаешь, Яша, мне всё чаще думается, что разум людей с планет с низким уровнем развития больше готов к открытиям, чем наш перенасыщенный высокой цивилизацией мозг. Малыш впитывает знания, как губка. Он поглощает всё, что ему рассказываем мы с Бобом, или очередная обучающая визуализация. Еще ни разу я не слышал нытья и просьбы дать поиграть вместо очередного занятия. Мальчишка слушает материал, как сказки, но почти мгновенно запоминает и усваивает.
        - Всё дело в подаче, - ответил Якоб. - Тот способ обучения, который ты выбрал для Рика еще на «Свирепом» продолжает себя оправдывать. Ты не навязываешь ему знания, ты подаешь их под игровым соусом. Как ты подал ему историю с захватом и освобождением Земли?
        - Как-как, - Георг усмехнулся и отпил слабоалкогольный коктейль из продолговатого стакана, - элементарно. Я был туаронцем, Рик землянином, Боб горианцем. Я напал и замучил мальчишку, потом пришел силач Боб и спас его из лап пирата.
        - Вот о чем я и говорю, - Стивенс рассмеялся. - Рику интересно учиться с тобой и Бобом. К тому же ты прав, наши дети купаются в потоках информации, они пресыщены ею, в то время как для твоего сына всё это сродни диковинному аттракциону. Думаю, в кадетском корпусе его любознательность снизится до общего уровня, а пока вталкивай в мальчишку всё, что он готов проглотить, ему это необходимо.
        Георг не вталкивал, вталкивать, значит, проявлять насилие, а с сыном полковник был удивительно мягок и терпелив. Он ни разу не прикрикнул на мальчика, не заставил, не ущемил не в единой мелочи, но выкраивал любую свободную минуту для занятий. Коммандер никогда не думал, что сам погрузится в педагогический материал, и пока Рик наслаждался сном, его отец штудировал пособия, образовательные программы для детей от года до восьми лет. Он составлял конспекты, выбирая то, что младшему Саттору нужно, что может пойти дополнительным материалом. После выбирал то, что будет рассказывать Боб, что он сам, а что сможет показать отобранная на сегодня визуализация.
        Они могли гулять по парку где-нибудь на Аривее и учить детские считалочки, не только усваивая то, что имперские дети знали от рождения, но и совершенствуя язык. Полковник Саттор, герой ни одной битвы в космосе, не считал зазорным пропрыгать с сыном на одной ножке, или сыграть в одну из старейших игр - прятки.
        Это тоже были занятия. Сначала Боб учил Рика, потом Георг проверял, как мальчик усвоил уроки киборга. Он не усаживал сына напротив и не требовал повторить, строго взирая на ребенка и одергивая при ошибках. Нет, это выглядело совсем иначе.
        - Рик, тебе скучно? - спрашивал коммандер, развалившись на траве во время пикника.
        - Не знаю, - пожимал плечами мальчик.
        - А мне скучно. Развлечемся?
        - Как?
        - Я буду загадывать тебе загадки, хочешь?
        - Я тоже знаю-у! - радостно потирал ладони Рик, и Георг прятал улыбку, чтобы сын не заметил, что отца позабавило старательно произнесенное слово. - Спорим, ты их не отгадать?
        - А ты мои отгадаешь?
        - Погляд… дим.
        Или же старший Саттор начинал рассказывать стишок, который Рик выучил с Бобом, и мальчик подхватывал на полуслове. Вроде бы и мелочь, но польза от таких уроков была ощутимой.
        - Рик, хочешь конфету?
        - Да!
        - Тогда надо поделить поровну, потому что я тоже хочу. Смотри, у меня здесь десять конфет…
        - Я посчитает! - восклицал мальчик.
        - Кто посчитает? - делано удивлялся Георг. - Боб? Боб посчитает, ты посчитаешь, а я посчитаю. Значит, я посчитаю?
        - Я посчитаю!
        - Хорошо, считай, - соглашался коммандер. - А если бы у меня было двадцать конфет, то сколько бы досталось тебе?
        - Все!
        - Ого, почему это? Двадцать напополам не может дать в результате - все.
        - Но ты же не жадина, пап, - резонно замечал Рик, и отец подхватывал и со смехом щекотал верещащего и повизгивающего сына. - Ладно… - заходился от хохота мальчик. - Уговорил, я дать тебе десять конфета!
        - Кто такой Ядать? И что это за название у одной конфеты - десять? Вот я, например, дам тебе десять конфет. А десять конфета пусть тебя угощает Ядать.
        - Это я дам-м тебе десять ко-н-фе-ет, - возражал младший Саттор, и старший милостиво протягивал руку:
        - Давай.
        - Хи-итренький, - ворчал Рик, выделяя целую одну конфету.
        - Какая замечательная математика, - хмыкал полковник. - С ней тебе не в Космический Флот, а в финансы надо.
        - Нет, я буду генералом! Как ты.
        - Я не генерал.
        - Будешь.
        Игровые обучающие визуализации оказались неоценимым подспорьем в самом начале обучения Рика. Полюбившаяся ему фея Розалинда нашлась и в таких программах. Помимо всего Георг приучал сына к распорядку в кадетском корпусе. Утро его начиналось всегда одинаково: подъем, зарядка, душ, завтрак. После наступала очередь феи Розалинды, затем в обучающий процесс вступал Боб. Смена учителей, смена уроков, небольшие передышки между играми. Обед всегда в одно и то же время. Потом отдых, затем повторение пройденного материала на прогулке. Ужин и свободное от занятий время, когда мальчик играл во что хотел. Наконец, отбой и крепкий праведный сон. Теперь даже сказок на ночь не требовалось, младший Саттор насыщался за день информацией под завязку.
        Но бывали и законные дни лени - выходные. В эти дни Рик валялся в постели, сколько хотел, но привычка вставать в одно и то же время выработалась быстро, и валяться без дела стало скучно. Поэтому мальчик сам будил отца, они делали зарядку и небольшую пробежку, если побегать позволяли условия их очередное места отдыха, потом по очереди принимали душ, завтракали и искали, чем себя развлечь. Если бы Рик знал, что не только он получает удовольствие от неимоверных аттракционов и других радостей, которые предоставляли туристам планеты, где они останавливались, то, наверное, был бы сильно удивлен. Но, тем не менее, полковник резвился с таким же отчаянным весельем, как и ребенок, наверстывая упущенное за свою взрослую жизнь и годы службы. Так что возвращение и скорое расставание навевали на обоих Сатторов грусть и меланхолию.
        И если Рик просто волновался, то его отец последние дни пребывал в нервном напряжении. Он умудрился достать старого знакомца Лосева - ректора Третьей Космической Академии, куда входил и кадетский корпус, где предстояло учиться Рику. Георг знал про будущих преподавателей сына, кажется, даже больше, чем они сами о себе знали, но и это не успокаивало матерого вояку. Как встретят мальчика взрослые, как примут дети? Не будет ли ему тяжело и страшно одному? Да, черт побери, расставаться не хотелось до зубовного скрежета! И все-таки иного выхода не было.
        Год, о котором так мечтал коммандер по возвращении на Гею из затяжного рейда, истек. Он сложился из трех месяцев реабилитации, к которым прибавились еще два, рекомендованных Службой опеки, чему способствовал Николас Цой. Затем, при помощи Алекса Романова и Якоба Стивенса, удалось вырвать еще полгода у Министерства Обороны. Именно столько вышло после подсчета ушлым адвокатом компенсационного периода за отдых, который Саттору прерывал гаденыш Янсон, вызывая из отпуска на службу из-за «срочной необходимости», ну, и по необходимости тоже.
        У полковника и его сына оставались еще два дня, по истечении которых коммандер приступал к своим обязанностям на «Свирепом». И за это время Георг хотел побывать с Риком в Третьей Космической, чтобы познакомить его с ректором и самим кадетским корпусом. До поступления оставалось еще несколько месяцев, которые младший Саттор проведет у Стивенсов, когда его отец отправится в космос, но полковнику хотелось, чтобы сын увидел место, где ему предстоит жить и учиться, пока кадеты не отправились по домам на летние каникулы. Эта поездка, последняя из намеченных, была назначена на завтра. Сегодня же отец и сын собирались отдохнуть после перелета и встретиться с друзьями.
        - Ли! - Рик поднял руку и помахал майору.
        - Рик! - воскликнул Андреас. Он широко улыбнулся обоим Сатторам и направился им навстречу быстрым шагом. Обхватил мальчика за плечи и присвистнул: - Ну и вытянулся же ты, парень! А крепкий какой, ого!
        Ли пощупал мышцы на руке Рика и присвистнул уже второй раз, теперь уважительно. Рик заметно смутился, но вместо того, чтобы, как раньше, спрятаться за отца, горделиво задрал нос. Андреас рассмеялся и крепко пожал протянутую полковником руку.
        - Как отдохнули? - спросил майор.
        - Отлично, - улыбнулся Георг.
        - Заметно, - хмыкнул Ли. - Даже помолодел.
        Саттор отмахнулся, протянул сыну руку, и они все дружно направились на выход из здания астропорта. Боб степенно следовал за людьми. Ли пару раз обернулся, взглянул на киборга, тот ответил вежливой улыбкой.
        - О, как, вы Боба модифицировали, - заметил майор.
        - Угу, на Сорге хорошие техники и программисты, - ответил Георг.
        - И главное, там мнения компании-разработчика спрашивать не надо, - усмехнулся Ли.
        - Боб - списанная модель, - пожал плечами полковник. - «Роботех» к нему уже не имеет никакого отношения. Все акты на выбраковку в наличии, новые документы тоже, так что плевать мы хотели на бюрократов. Теперь киборг - домашняя модель робота-гувернера. «Боб-01», разработан и собран на Сорге. Рик доволен, этого вполне достаточно.
        - Согласен, - кивнул Андреас. Мужчины обменялись взглядами и негромко рассмеялись.
        Армейские модели действительно не подлежали модификации без разрешения выпускающей их компании «Роботех», именно с ней Министерство Обороны заключило договор на разработку и поставку роботов в наземные, воздушные и космические войска. Однако полковник обошел этот запрет, для начала списав Бобота, как модель пришедшую в негодность в результате военных действий, что давало возможность не возвращать его разработчику для ремонта, а после работы мастеров с Сорга, нелегальной работы, стоит заметить, модель «КА-300» превратилась в «Боб-01», о чем, по словам Георга имелся соответствующий сертификат. Легально поработать над киборгом было невозможно, и дело не только в деньгах, любая официальная компания, занимавшаяся роботами, была обязана связаться с «Роботехом». Так что ради сына Саттор пошел на очередное незаконное мероприятие.
        - Ты вошел во вкус жизни криминального элемента, - Андреас хлопнул коммандера по плечу.
        - Это так будоражит, - усмехнулся Георг, усаживаясь в флайдер Ли.
        - Кому-то пора завести подружку, - хохотнул майор.
        - Я займусь этим вопросом в ближайшее время, - кивнул полковник, и флайдер плавно взмыл в воздух, переходя во второй эшелон.
        Рик прижал ладони к стеклу и рассматривал виды за окном. Георг бросил взгляд назад, улыбнулся и заговорил с Андреасом:
        - Как раздолбаи?
        - Готовятся к встрече: полируют ногти, гладят воротнички, - хмыкнул Ли. - Нам не хватает нашего коммандера.
        - Давно в карцере не сидели? - усмехнулся Саттор. - Койки живы?
        - Твой подвиг еще никто не повторил, - уже в полный голос рассмеялся майор. - Мерзавцы сознательно нарушают устав, чтобы попасть в карцер. Я обещал им гауптвахту за хорошее поведение, количество нарушение разом снизилось в три раза.
        - Совсем охре… Охамели, - покачал головой полковник, покосившись на сына. - Буду драть.
        - Мы готовы, коммандер, - осклабился Андреас.
        - Скажешь, чтобы готовили запасные штаны, папа уже рядом. Послезавтра проверю, во что вы превратили мой корабль.
        - Есть передать про запасные штаны, - весело ответил майор.
        Мужчины сменили тон на более серьезный, первый помощник теперь рассказывал о том, как провела команда «Свирепого» одиннадцать с небольшим месяцев без своего командира. Рик не прислушивался, он смотрел на пролетающие мимо флайдеры, редкие пассажирские и грузовые транспортники, с легкостью узнавая их модели и названия. А когда флайдер Андреаса Ли вырвался за городскую черту, радостно воскликнул, узнав местность:
        - Пап, мы дома!
        Старший Саттор обернулся и с улыбкой подмигнул мальчику:
        - Верно, сынок, дома.
        - Боб, мы дома, - сообщил Рик киборгу.
        - Да, Рик, - поддакнул Боб.
        Ли посмотрел на своих пассажиров и с улыбкой покачал головой. Надо же, даже робот стал полноценной частью маленького семейства, благодаря мальчику. Один маленький человечек сумел изменить так много. Одинокий полковник обрел семью, о которой даже не мечтал, навязав сам себе убийственный контракт с Министерством Обороны. Штаб Космического Флота подвергся грандиозной проверке после трибунала о нарушении Закона о невмешательстве. Не только Янсон лишился тепленького местечка и отбывал срок за превышение должностных полномочий и использование положения в личных целях. Стивенс неплохо поработал, чтобы не позволить бывшему генералу отвертеться. Он собрал сведения о всех рейдах линкора «Свирепый», их продолжительности, операциях и погибших пилотах. Речь адвоката была блистательна и трагична. Янсон выслушивал ее окончание, спрятавшись за ширмой из собственных ладоней. От приговора его это не спасло.
        Подобной проверке подверглась и Служба Опеки. Якоб был занят делом Янсона, потому Вилковой занимался его приятель и партнер. Старший инспектор избежала заключения под стражу, на ее совести не было погибших пилотов, но места она лишилась, как и права занимать ответственности должности в государственных учреждениях. Помимо этого женщину отправили на принудительную коррекцию психики, посчитав ее агрессию опасной и недопустимой для подданной Его Императорского Величества. Кроме того были пересмотрены дела, которые вела Селена Вилкова и, благодаря усилиям адвокатской конторы, несколько подопечных приюта вернулись в свои семьи.
        - Пап! Пап!
        - Что, Рик?
        - Вон, наш дом! Вот он, пап, я его узнал!
        - Внимательный, - хмыкнул Андреас.
        - И память отличная, - гордо произнес полковник.
        Дом встретил отца и сына чистотой и тишиной. Но стоило им переступить порог, как в воздухе появилась проекция дворецкого. Иннокентий улыбнулся и поклонился хозяевам:
        - С возвращением, - сказал он.
        - Спасибо, Кеша, - кивнул Георг.
        - Я хочу посмотреть на свою комнату! - выкрикнул Рик и, без всякой опаски, промчался к лестнице сквозь «дворецкого».
        - Добрый день, майор Ли, - поздоровался с гостем Иннокентий. - Желаете чаю, кофе, что-нибудь покрепче?
        - Спасибо, Иннокентий, ничего не надо, - ответил Андреас.
        - Хозяин…
        - Я тебя позову, - отмахнулся Георг.
        - Как вам угодно, хозяин, - поклонился «дворецкий» и исчез.
        Боб последовал за Риком, Ли проводил его взглядом, а затем обернулся к коммандеру.
        - Неплохо поработали над Бобом.
        - Да, качественно изменили. Почти самостоятельная личность, - ответил коммандер, направляясь к лестнице. - Поговорю с Лосевым, возможно, позволит оставить Боба с Риком. Хотя бы одно знакомое лицо.
        - Волнуешься, - констатировал Ли.
        - Переживаю, - не стал отпираться Саттор.
        - Ты его хорошо натаскал за это время, - заметил майор, поднимаясь следом. - Говорит почти без акцента, перестал бояться окружающего мира, за тобой не прячется.
        - Рик - воин, - улыбнулся Георг. - Он - победитель. Упорный, уверенный в себе, когда берется за дело. Легко запоминает, быстро осваивается. Я могу сказать, что адаптация прошла успешно. Он нагляделся на инопланетные формы жизни, быстро привык к ним и перестал обращать внимание. У нас, конечно, есть еще недочеты: порой начинает вспоминать реалии прошлой жизни и переносит их в новую, в речи путает порой время и склонение…
        - Но для того периода времени, который прошел с момента его появления на Гее пацан отлично разговаривает. Колоссальная работа, Георг, я потрясен.
        - Мы много занимались, - ответил полковник, подходя к комнате сына. - Жили по режиму кадетского корпуса, так что Яше придется смириться с ранними подъемами, пробежками и зарядкой. Я буду настаивать, чтобы они не расслабляли мне парня. К тому же Рику еще есть, с чем познакомиться, потому его занятия должны продолжаться. Жаль, что я не могу сам продолжать наше обучение, но жаловать грех. Не думал, что посчастливиться уделить сыну столько времени.
        - Колоссальная работа, - повторил Андреас. - Маленький дикарь ничем не отличается от сверстников.
        - Пока, - вздохнул Саттор. - Он на год с лишним старше тех, кто будет учиться вместе с ним. Как бы сопляки не обидели мне парня. Лосев должен за ним приглядеть.
        - Уверен, ты уже вдолбил это бедолаге в голову, - хохотнул майор.
        - У меня полное досье на учителей, - усмехнулся коммандер. - На обслуживающий персонал и даже на семьи будущих воспитанников. Яшины ребята неплохо поработали по моей просьбе.
        - Ты сумасшедший, - улыбнулся Ли. - Рик - боец, ты сам это сказал. Не думаю, что пацан будет рыдать, если ему скажут гадость.
        - Надеюсь, он быстро найдет себе друга. И лучше, если выбор будет верным сразу. Парню нужен товарищ не только для того, чтобы валять дурака.
        Ли укоризненно покачал головой.
        - Георг, не будь наседкой. Дай мальчику самому набивать свои шишки, всё равно постоянно держать под контролем его жизнь ты не сможешь. Ослабь захват цели, дай потрепыхаться.
        - Подрастет, натрепыхается, - отмахнулся Саттор. - Я не Рика пытаюсь контролировать, своему сыну я доверяю целиком и полностью, я хочу знать, как можно больше, о тех, кто будет окружать его в последующие пятнадцать лет. Я не хочу создавать для мальчика тепличные условия, но не позаботиться о его комфорте не могу. Условия жизни и окружение - это пятьдесят процентов его будущего. Так вот я хочу, чтобы они сыграли Рику в плюс, а не в минус. Учитывая, кто он и откуда, Рикьярд Саттор должен чувствовать себя легко и уверенно, чтобы наши с ним усилия не пропали даром. И вот за этим я буду следить даже из космоса.
        - Не спорю, Георг, ты всегда знаешь, что делаешь, - согласился Андреас. Он заглянул в детскую, где Рик раскладывал свои вещи на полочки в гардеробе, улыбнулся и снова повернулся к коммандеру: - Я пойду, отдыхайте от дороги.
        - Вечером жду, - полковник пожал своему первому помощнику руку.
        - До вечера, - кивнул Ли и поспешил вниз, чтобы вернуться на линкор.
        На ужин в честь их возвращения Сатторы ожидали не только семейства Ли и Стивенс. Помимо них был приглашен Николас Цой. Во-первых, нужен был отчет для Службы Опеки, которая продолжала наблюдения за мальчиком и его приемным отцом, а во-вторых, это был знак благодарности старшему инспектору из отдела по опеке за его помощь в деле подтверждения усыновления и ходатайство о продлении отпуска полковнику. Ник приглашение принял без споров и возражений.
        - Любопытно посмотреть на Рика, - сказал он, не скрывая своего интереса к необычной семье, появившейся чуть меньше года назад.
        К вечеру отец и сын уже были готовы к встрече гостей. К удивлению Георга, Рик вдруг занервничал. Сбегал в свою комнату, поменял рубашку, вернулся, но опять остался собой недоволен. Полковник наблюдал метания сына, силясь понять причину перепада настроения сына, но так и не нашел разгадки. Всё объяснилось, когда появились Стивенсы.
        Якоб с супругой вошли в дом, приветливо улыбаясь, но Рик, проследив за их приближением, перевел взгляд на дверь и, вместо того, чтобы поздороваться, спросил:
        - А где Жуля?
        - Она со своими друзьями, но обещала заглянуть, - ответил Якоб. - Жюльет хочет посмотреть на тебя.
        - Понятно, - вздохнул мальчик и пожал протянутую ему руку.
        После этого Рик вскидывался, как только Иннокентий сообщал о приходе новых гостей, и терял интерес, услышав, кто пришел. Настроение младшего Саттора заметно испортилось, но хватило одного замечания отца, и он снова был вежливым. Познакомился с женой Ли и их двенадцатилетним сыном, даже поболтал с ним и показал свои игры, но снова убежал к двери, как только появились новые гости. Четырехлетняя дочка Алекса Романова совсем не заинтересовала Рика, и маленькая Ильса осталась с родителями.
        - Рик, - позвал сына полковник.
        - Что, пап? - спросил тот.
        - Ты меня расстраиваешь, сын, - покачал головой Георг.
        - Пап, ты про девчонку? Но она же малявка, о чем я с ней будет говорить?
        - Боб будет, ты будешь, а я?
        - Я буду говорить, пап, - исправился Рик. - А когда придет Жуля? Яша сказал?
        - Хм… - Полковник помолчал, пытаясь сдержать улыбку. - Моему сыну нравятся женщины постарше? Ильса тебе больше подходит по возрасту.
        - Чего?
        - Ничего, малыш, - усмехнулся Георг. - Жюльет уже взрослая, Рик, у нее есть своя жизнь, свои интересы и свои друзья. Ты с ней еще увидишься, даже если не сегодня, то послезавтра обязательно. Поэтому утри сопли, ты же мужик!
        - Мужик, - согласно кивнул младший Саттор.
        - А раз мужик, то и веди себя соответственно, позаботься о гостях. Филипп - неплохой парень. Ты ведь называешь Андреаса другом, тогда не обижай его, не пренебрегай его сыном, подружись и с ним. И Алекса не обижай, помни, что он очень помог нам. Мы ведь умеем быть благодарными, правда, Рик?
        - Да.
        - Тогда попробуй поиграть и с его дочерью. Пока я развлекаю взрослых гостей, ты займешься детьми.
        - Хорошо, пап, - со вздохом согласился Рик. - Но если придет Жуля…
        - Ты об этом узнаешь первым, - улыбнулся Георг и потрепал сына по волосам.
        После этого Рик перестал бегать к дверям. Он подошел к Романовым, покровительственно взглянул на зеленоглазую симпатичную девчушку и протянул руку, представившись:
        - Рик.
        - Ну, - слегка подтолкнул в спину дочь Романов. - Скажи свое имя.
        - Не буду, - вдруг насупилась девочка, сложила на груди руки и ответила Рику взглядом исподлобья.
        - Ильса! - всплеснула руками госпожа Романова.
        - Дочь, - строго произнес Алекс, - мы будем иметь серьезный разговор.
        Девчушка похлопала ресницами, скривилась и залилась слезами. Она прижалась к ногам матери, и женщина беспомощно развела руками.
        - Упрямая, как ты, - укоризненно произнесла она, глядя на мужа.
        - Прости, Рик, - Алекс потрепал мальчика по плечу, - кое-кто сегодня не в духе. И этот кое-кто нарушил данное обещание, поэтому завтра лишается обещанной прогулки и целый день просидит дома.
        - Папочка! - Ильса, вскинув голову, посмотрела на отца широко раскрытыми глазами.
        - Я всё сказал, - отчеканил Романов. - Ты знаешь, к чему ведет твое непослушание.
        - Мамочка-а-а, - Ильса предалась новой порции слез, сдобрив их душевными страданиями, и Рик пренебрежительно махнул рукой:
        - Плакса.
        - Верно подмечено, - усмехнулся Алекс.
        В отличие от Ильсы, Филипп Ли был настроен более дружелюбно, и младший Саттор даже сумел отвлечься. Мальчики уединились в комнате Рика вместе с Бобом, и Фил, настроив визуализатор, учил нового знакомого новым для него играм. Так что появление маленькой плаксы осталось незамеченным. Зареванная и недовольная Ильса потопталась на пороге, посопела и ушла жаловаться - мальчишки с ней не играют.
        - Рика просто не узнать, - заметил Якоб. - Словно родился на Гее.
        - Отличная работа, Георг, - согласно кивнул Николас Цой. - Я поражен. Вы дали мальчику намного больше того, чем он получил бы за это время в приюте.
        - Даже слышать этого слова не хочу, - поморщился Саттор. - Те дни, как страшный сон.
        - Да, не будем о них вспоминать, - улыбнулся Ник. - Я рад, что принял верную позицию и поверил в вас. Завтра составлю отчет и отмечу успехи мальчика.
        - Яша, я дам тебе расписание Рика, - сказал полковник, сделав глоток из стакана с коньяком. - Прошу не нарушать режима. Ты отличный отец и прекрасно ладишь с детьми, но у нас своя система.
        - Может, дашь мальчишке отдохнуть перед кадетским корпусом? - с улыбкой спросил Стивенс.
        - Не обсуждается, - мотнул головой коммандер.
        - Хорошо, - рассмеялся Якоб. - Я не буду спорить. Ты - отец и знаешь, что делаешь.
        - К тому же результат воспитания на лицо, - одобрил Цой. - Лучше продолжать в том же духе.
        - Кстати, - молчавший до этого Андреас подался вперед, - что случилось с Риком? Почему ходил хмурый?
        - Да, я тоже заметил, - отозвался Алекс.
        Все с интересом посмотрели на Георга. Он хотел усмехнулся и таинственно ответил:
        - Подружка не пришла.
        - Это моя Жюльет? - понял Якоб и рассмеялся. - Вот так номер!
        - Я не выдаю сердечные тайны сына, - невозмутимо ответил полковник.
        - Бедный парень, - Стивенс покачал головой, - его Жуля завела себе приятеля.
        - Мы все начинали грустно, - усмехнулся Романов.
        - Что ты сказал, дорогой? - его жена оторвалась от разговора с женщинами.
        - Говорю, что люблю тебя, милая.
        - И я тебя, дорогой.
        Мужчины хмыкнули и оставили Рика в покое. Они перешли к обсуждению последних новостей. Жюльет в этот вечер так и не появилась.
        ГЛАВА 10
        Третья Космическая Академия и кадетский корпус, входивший в ее состав, располагались в живописном местечке, в удалении от шумного мегаполиса. Недалеко от нее стоял городок, куда курсанты любили наведаться во время увольнительных, но делать там было особо нечего, разве что сменить обстановку или погулять с местными девушками, если с кем-то из них завязывались отношения. Городок был относительно новым, его построили после появления Академии для семей преподавателей и обслуживающего персонала, однако многие предпочитали селиться в старом академическом жилом секторе, а город зажил своей собственной жизнью, связанной с Академией лишь косвенно.
        Сама Третья Космическая находилась на месте, где когда-то стоял город Троицк. Этот маленький уральский городок прекратил свое существование четыреста лет назад. Жителей переселили, дома снесли, и на этом месте появилось училище для пилотов воздушных и космических судов. Оно в свою очередь разрослось и превратилось в целый комплекс, куда входили: кадетский корпус для младших воспитанников, академия, куда кадеты переходили автоматически, если желали продолжить обучение, учебные классы, тренировочные площадки, полигон за которым мирно текла река Увелька, маленький астродром, жилой сектор, ангары, парковочные площадки и многое другое.
        Когда Сатторы впервые появились здесь, Рик, потрясенный масштабами и осознанием того, что будет здесь учиться, выдохнул:
        - О-о-ох…
        - Нравится? - с улыбкой спросил Георг.
        - Еще не знаю, - ответил мальчик, - но мощно.
        - Мощно, - рассмеялся полковник и повел сына к воротам академии.
        Лосев встретил их еще на входе, сам провел через вахтенных, и Рик только успевал открывать рот, глядя на курсантов, вскинувших руки в воинском приветствии.
        Георг был в гражданской одежде, но его имя, произнесенное ректором, уже помчалось впереди коммандера, и вслед отцу и сыну оборачивались, кивали, указывая друг другу на полковника, чье имя успело войти в учебники по современной стратегии космического боя.
        - Господин ректор, позвольте обратиться к господину полковнику Саттору, - перед двумя мужчина и мальчиком остановился курсант.
        - Обращайтесь, курсант Скворцов, - кивнул ректор.
        - Я слушаю, сынок, - коммандер с интересом осмотрел шустрого паренька.
        - Господин полковник, я хотел спросить, можно ли пройти практику на «Свирепом». Обучаться у вас - это честь для любого из нас, - произнес курсант.
        Саттор усмехнулся. Он посмотрел на Рика, переводившего любопытный взгляд с отца на курсанта Скворцова.
        - На «Свирепом» не проходят практику, курсант, - наконец, ответил коммандер. - Но служить на нем может каждый, кто получил звание. Когда закончишь академию, напиши рапорт с прошением о распределении на борт моего корабля. Возможно, тебе посчастливиться. Только учти, у меня не приживаются лизоблюды, пакостники и карьеристы. Готов служить Отчизне, сынок? Добро пожаловать на борт. Ждешь, что служба на линкоре продвинет тебя дальше, лучше не суйся, сгною.
        - Я хочу служить нашей великой империи, господин полковник! - отчеканил курсант. - И я напишу рапорт-прошение после практики.
        - Тогда до встречи, курсант Скворцов, - Саттор потрепал парня по плечу и прошел дальше.
        Рик обернулся и успел увидеть, как юноша сделал ликующий жест, после шумно выдохнул и вытер разом выступивший на лбу пот. А потом ректор увел своих гостей в четырехэтажное длинное здание, и курсант Скворцов скрылся из виду.
        - Что за парень? - спросил Георг. - Как оцениваешь?
        - Неплохой мальчишка, - ответил Лосев. - Не из первых, но и не в хвосте. Истребитель. Хорош в маневренной части, стреляет похуже, но головой работает, упрям, по-хорошему, упрям. Покровителей нет, родители из учителей. Дед служил в КФ, Макс пошел по его стопам.
        - Если объявится, погляжу, может и возьму к себе, - кивнул коммандер и больше о курсанте не говорили.
        Во время той поездки ректор показал Сатторам кадетский корпус, казарменную часть, учебные классы, спортивные площадки, где занимались кадеты. Рик с интересом рассматривал мальчиков в зеленым комбинезонах и высоких ботинках, совсем как у взрослых, только нашивки были другими. На левой стороне груди каждого кадета красовалась эмблема академии, на правом плече было вышито «КК» - кадетский корпус.
        - У меня будет такая же форма? - шепотом спросил Рик.
        - Да, сынок, - улыбнулся Георг.
        Мальчики вставали из-за парт, стоило появиться ректору, дружно и четко приветствовали его и с любопытством смотрели на высокого подтянутого незнакомца с хищным грубоватым лицом и его сына. Сатторы осматривались, Рик с таким же любопытством, какое читалось в глазах кадетов, Георг с пристрастием, запоминая и делая выводы. Осмотром он остался доволен. Девочек здесь не было, они приходили уже в академию и жили в женских казармах. Кадетами в Третьей Космической становились исключительно мальчики. Женский кадетский корпус имелся, но не в стенах этой академии.
        И вот теперь Рик стоял на пороге академии, чтобы войти в нее и остаться на долгие пятнадцать лет, десять из которых пройдут в стенах кадетского корпуса, и пять в академии. Мальчик нервно оглядывался, словно видел это место впервые. Он крепче сжал пальцами ладонь отца, и полковник сжал руку сына в ответ. Кто из них волновался больше, сказать было трудно.
        Георг успел увернуться из короткого сторожевого рейда вовремя, но чего это стоило его команде! Словно растревоженный зимой медведь, коммандер рычал на всех без разбора. Пока линкор не приземлился, экипаж затих, стараясь не попадаться на глаза полковнику. Впрочем, к его раздражению отнеслись с пониманием, обиды особой не было. Бывало и похлеще, ничего, все выжили, а карцер вообще никого не пугал… даже притягивал. Правда, вредный коммандер решил вопрос с наказаниями иначе после своего возвращения из длительного отпуска - загрузил провинившихся исправительными работами.
        - Оборзели, негодяи? - вопросил он радостно скалившуюся команду. - Из карцера аттракцион сделали? Разучились любить свободу, будете теперь любить порядок.
        После приземления Саттор первым покинул линкор, вручив командование своему первому помощнику. Времени на переодевание уже не было, и в академию Георг прибыл в своей повседневной форме. Саттор заметно выделялся на фоне других родителей, которые привезли своих чад для поступления, и его появление вызвало заметное оживление. На полковника выворачивали головы не только курсанты, кадеты и преподаватели, но и родители, с интересом рассматривая мужчину, оказавшегося в центре всеобщего внимания. Это раздражало Георга. Ему бы хотелось провести последние минуты перед расставанием наедине с сыном, а не под прицелом такого количества глаз.
        - Чтоб их черти драли, - проворчал Саттор и увел за собой Рика к зданию кадетского корпуса. - Сидишь на линкоре, никому не нужен. Нос высунул, рассматривают, как обезьяну в зоопарке.
        - Это слава, Георг, - усмехнулся Лосев, успевший подойти к полковнику.
        - Какая, к чертям, слава? Меня знают только курсанты и преподаватели, которые преподают современную стратегию. Сопляки-кадеты еще даже не слышали моего имени, а их матерям и отцам до меня вообще дела нет. Это всего лишь проклятое любопытство, и оно меня сейчас бесит до зубовного скрежета, - сварливо ответил коммандер.
        - Георг, прекрати, - рассмеялся ректор, - ты просто волнуешься, потому злишься на всех подряд. Всё с твоим сыном будет в порядке. Я же сказал, что присмотрю за ним. К тому же он будет учиться вместе с моим подопечным, мое внимание их роте обеспечено. Пацан недавно осиротел. Я хорошо знал его родителей, так что решил пристроить мальчишку к себе. Нечего ему делать в приюте. Егор, - Лосев обернулся и кивнул кому-то подзывая.
        Рик с интересом вытянул шею, но когда увидел того, кого подозвал ректор, охнул и прижался к отцу. У мальчика были красные глаза! И когда он как-то вымучено улыбнулся своему опекуну, младший Саттор рассмотрел клыки, вроде и небольшие, но заметно выделяющиеся из ряда остальных зубов. Рик задергал полковника за штанину и громко зашептал:
        - Пап, пап, он - демон?
        - Рик, - Георг укоризненно покачал головой и сказал Лосеву: - Мы отойдем на минуту.
        Отец и сын сделали несколько шагов, но Рик вывернулся и снова посмотрел на хмурого красноглазого мальчика.
        - Вот уж не ожидал от тебя такого, - негромко произнес коммандер. - Ты видел пангов, ты видел нианцев, кого ты только не видел, и вдруг говоришь такую ересь.
        - Но у него клыки, - Рик обернулся, оглядел Егора и опять посмотрел на отца. - Пап, а если он пьет кровь?
        - Час от часу не легче! - полковник всплеснул руками. - Сын, помнишь князя со Стронна?
        - Жуть, - согласно кивнул младший Саттор.
        - Судя по всему, отец или мать Егора с Дагвера. Это планета во второй галактике Альянса. Именно дагверцы имеют бордовую радужку и клыки. Но у мальчика светлая кожа, значит, второй родитель с Геи, даги более смуглые. Перестань валять дурака и поздоровайся с мальчиком дружелюбно. Вам жить и учиться вместе. Понял меня?
        - Да, пап, - не стал спорить Рик. - Только я не буду с ним дружить, он мне не нравится.
        - Никакой агрессии, - строго предупредил Георг.
        - Не, пап, драться я не буду, - пообещал младший Саттор, и они с отцом вернулись е ректору и его подопечному.
        Мальчики смерили друг друга настороженными взглядами, и Рик все-таки протянул руку:
        - Я - Рик Саттор.
        Красноглазый мальчик взглянул на протянутую ладонь, коротко пожал ее и буркнул:
        - Егор Брато.
        На этом знакомство будущих кадетов закончилось. Егор опустил голову и теперь смотрел на свои руки. Рик тоже на них посмотрел, ожидая увидеть когти, но ногти красноглазого были обычными, даже чистыми и подстриженными. Младший Саттор поглядел на свои руки, придраться оказалось не к чему. После этого Рик потерял интерес к новому знакомому и завертел головой, разглядывая других мальчиков, собиравшихся у кадетского корпуса.
        Большая часть воспитанников была уже одета в форму. Те, кто помладше, свысока поглядывали на новеньких, ребята постарше на малявок внимания не обращали, оживленно болтая между собой и обсуждая прошедшее лето. Говорили о машинах, о девчонках, некоторые об академии, куда предстояло перейти на следующий год.
        - Пора, - сказал ректор. - Егор, Рик.
        - Я могу подойти поближе? - спросил Георг.
        - Ты можешь даже сказать приветственную речь моим парням, они будут счастливы, - рассмеялся Лосев.
        - Угу, а потом в Штаб полетят жалобы о нецензурщине на построении в честь начала учебного года, - усмехнулся полковник.
        - Зато ближе к сыну, - подмигнул ректор.
        - Мерзкий шантажист, - фыркнул Саттор и скривился: - Ну, хорошо! Если что, пеняй на себя, я не оратор.
        - У тебя будет время подготовиться, - Лосев шлепнул коммандера по плечу и зашагал в куда-то направо. Егор поспешил за ним, Рик обернулся на отца.
        - Догоняй… кадет, - усмехнулся Георг и подтолкнул сына.
        Рик вздохнул, но прибавил шаг, догнал ректора и Егора Брато, скосил глаза на нового знакомого, но заговорить не решился. Зато заговорил Егор:
        - Они не всегда красные, - сказал мальчик. - И я не демон.
        - А похож, - возразил младший Саттор.
        - А ты дылда, но я же не обзываюсь, - ответил Егор и поравнялся с ректором.
        Рик пристроился с другой стороны от Лосева. Правда в словах Егора Брато, безусловно, была. Рик заметно превосходил ростом тех, кто поступал в этом году в кадетский корпус. Ли был прав, младший Саттор действительно сильно вытянулся за этот год, но способствовали ли этому занятия отца и сына, рационный, который составил Георг для Рика, или это было наследственной чертой - сказать было сложно. Родителей мальчика никто не видел, а самому они и без того казались большими, да и не задавался этими вопросами полковник, он просто гордился сыном и радовался его успехам, без всяких «но» и условий.
        Построение, про которое говорил сыну коммандер, проходило на большом плацу между кадетским и академическим корпусами. Это был огромный квадрат с трибуной у дальнего края. Посреди возвышался флагшток с флагом империи. Курсанты заняли большую часть квадрата, кадеты ютились с левого края. Рядом с курсантами стояли выпускники этого учебного года, малышам же осталось место рядом с трибуной, на которую поднялись ректор и Георг Саттор. Перед трибуной стоял строй военных: кураторы, преподаватели, офицеры и личный состав, который обслуживал аэро и астродромы. Родителям отводилась роль зрителей, и наблюдать за детьми им предлагалось издалека. В наблюдательном секторе были установлены визуализаторы, дававшие эффект присутствия, но многие предпочитали смотреть в сторону плаца, а не на экраны.
        Когда заиграл горн, оповещая о начале построения, Рик невольно вздрогнул от неожиданности и посмотрел на отца, но полковник, едва улыбнувшись, вскинул руку в воинском приветствии, потому что над плацем прокатилось:
        - Слава императору!
        - Слава! - дружным хором грянули в ответ кадеты, курсанты и весь преподавательский состав, включая ректора и приглашенного полковника, на которого сейчас были обращены взгляды доброй половины воспитанников Третьей Космической Академии.
        А затем заиграл гимн Геи, и хор из множества голосов подхватил всем известные слова. Пел и Рик, он уже давно знал гимн своей новой Родины наизусть, и теперь старательно выводил слова, продолжая поглядывать на отца. Коммандер заметил, подмигнул сыну и продолжил петь вместе с остальными. А потом Рик заметил, что взгляд ректора направлен ему за спину, не удержался и тоже обернулся. За ним стоял Егор Брато, он молчал, снова разглядывая свои руки хмурым взглядом. Младший Саттор толкнул локтем нового знакомого, и когда тот посмотрел на него, вдруг растерялся. Красноглазый мальчик тихо плакал.
        - Ты чего? - прошептал Рик.
        - Отстань, - ответил Егор и снова опустил голову.
        - Плакса. - Тут же послышалось откуда-то со стороны.
        Брато ссутулился еще сильней и сжал кулаки, а Рик поискал взглядом того, кто обозвал его нового знакомого, но не нашел. Будущие кадеты смотрели на ректора, уже говорившего приветственную речь. Повернулся к нему и Рик, но вскоре опять смотрел на Егора. «Потерял родителей», - вспомнил младший Саттор. Сирота… Мальчик еще помнил свои слезы, и помнил отца, мать и брата с сестренкой. Он нахмурился и снова оглядел строй будущих товарищей, но снова не смог понять, кто сказал обидное слово. Желая хоть как-то подбодрить Егора, Рик развернулся и положил ему руку на плечо, но Брато дернулся, избавляясь от сочувственного жеста, и Саттор больше не настаивал. Он повернулся в сторону плаца, взглянул на трибуну и встретился со строгим взглядом отца. Полковник укоризненно покачал головой. Рик охнул и уже больше не вертелся.
        - Сегодня наши ряды пополнятся, - тем временем вещал ректор. - Сейчас они еще малыши, обычные мальчики, каких много в нашей великой империи, но уже через час они наденут форму, и мы будем их называть кадетами Его Императорского Величества! Перед вами стоят ваши будущие братья, сейчас по учебе, а в будущем и по оружию! Помогите им стать частью нашей большой и дружной семьи!
        - Ура, кадетам! - гаркнули курсанты и кадеты.
        - Ребята, - голос Лосева смягчился, и он посмотрел на малышей: - Надеюсь, вы по достоинству оцените ваш новый дом, новых друзей и старших товарищей. Добро пожаловать в Третью Космическую Академию!
        - Ура! - прокричал кто-то из рядов мальчиков постарше, подсказывая, что нужно ответить.
        - Ура! - нестройно ответили дети.
        Рик полуобернулся, Егор снова промолчал, кажется, его судьба будущего военного совсем не радовала, и он не хотел становиться кадетом Его Величества. Наверное, Брато и не попал бы сюда, если бы его родители остались живы.
        - Боги посылают нам испытания, - зашептал Рик. - Настоящий воин примет удар грудью и не пошатнется.
        - Я не воин, - ответил Егор. - И не хочу им быть.
        - Боги выбирают за нас дороги, мы лишь идем по ним.
        - Вот и иди, - фыркнул Брато и замолчал, так больше и не посмотрев на Рика.
        - Ну и дурак, - ответил ему младший Саттор и едва не вылетел из строя, когда кулак Егора врезался ему в спину. - Совсем дурак.
        - А ну тихо, - зашипел незнакомый военный. - Хорошо учебу начинаете.
        Рик и Егор обменялись сердитыми взглядами, но припираться перестали. Военный еще некоторое время смотрел на них, но, убедившись, что малышня притихла, снова переключил внимание на трибуну.
        - Курсанты и кадеты! - по плацу разнесся голос полковника Саттора. - Поздравляю вас с началом нового учебного года! Для кого-то всё только начинается, - взгляд коммандера скользнул в сторону сына. - Для кого-то заканчивается. Пройдет год, и выпускники Академии отправятся на практику. Возможно, кто-то решит, что военная служба не для него. И если такая мысль придет в ваши головы, то вы, скорей всего, окажетесь правы. Воин, не важно, какого он пола, не сомневается в своем призвании. Он уверенно идет по избранному пути. Как говорит мой сын: «Вселенная любит героев». Так вот я хочу сказать - в каждом из вас спит герой, но проснется он или нет, зависит только от вас.
        Спасуете ли вы перед первыми трудностями, или рассмеетесь им в лицо - это зависит только от вас. Не от ваших преподавателей, не от будущих командиров. Первые обучат вас управлять машиной, вторые укажут курс, но вы и только вы решаете, идти по нему, или же свернуть в сторону! Отважных любит слава, упорных ждет удача, трус дотянет до старости и сдохнет в своей постели, трясясь над своей никчемной жизнью. К черту, постель! К черту, старость! Наш цель - звезды! Наша жизнь - космос! Наш удел - сражение и победа! Вперед, раздолбаи! Э… хм.
        Последнее растерянное восклицание потонуло в восторженном реве воспитанников Третьей Космической Академии. Коммандер вскинул руку в воинском приветствие, скрывая за бравадой неловкость, и накал восторга увеличился в два раза.
        - Такой проникновенной речи здесь еще не слышали, - тихо хмыкнул Лосев, отключив усилитель голоса.
        - Увлекся, - проворчал Георг.
        - А мне понравилось, - ректор ослепил полковника жизнерадостным оскалом. - Даже как-то подумалось, а не вернуться ли в КФ.
        - Тебя назад не пустят, - усмехнулся Саттор. - У тебя зад большой, в кабину штурмовика уже не влезет.
        - Если помнишь, то службу я закончил командиром на «сторожевике», - фыркнул Лосев, покинувший борт своего небольшого кораблика по настоянию медицинской комиссии. Когда-то жилистый и подтянутый, полковник Лосев сейчас заметно размяк, хотя толстяком его назвать было сложно, что не мешало коммандеру подтрунивать над старым приятелем.
        - Туда тоже не войдешь, в проеме люка застрянешь, - остался на прежнем курсе Георг.
        - Ну и ладно, - не обиделся ректор, - зато у меня кресло удобное, и секретарша красивая. А у тебя Ли, и его по заднице не шлепнешь.
        Саттор округлил глаза, и Лосев коротко хохотнул. Затем покачал головой:
        - И все-таки кого-то из малышей родители сегодня заберут. Может, и не только из малышей. До кого-то только после твоей речи дойдет, что их дети будут не просто красивую форму носить, но и торчать в проклятой железяке посреди космоса, и какой-нибудь пиратский крейсер будет с ними не в догонялки играть на щелбаны.
        Коммандер пожал плечами. Это уже его мало касалось. Лосев, вновь жизнерадостно улыбнувшись, вернулся к своим подопечным, как только волна ликования пошла на спад, и дети готовы были слушать своего ректора. Саттор перевел взгляд на сына. Рик удивил отца своим поведением на построении. Они много раз обговаривали, как нужно себя вести, и мальчик уверил, что всё понял. Однако уже успел извертеться и получить нагоняй от своего капрала, это Георг увидел. Взгляд полковника скользнул за спину Рика и наткнулся на склоненную голову мальчика-полукровки, подопечного Лосева. Как его там, Егор Брато, кажется. Мальчишка был угрюм, ни на кого не смотрел и время от времени вытирал кулаком нос. Плачет что ли? Или плакал…
        - Давно Егор осиротел? - спросил он Лосева, когда тот снова отключил усилитель.
        - Всего полгода прошло, - вздохнул ректор. - Его родители были археологами, мальчишку за собой таскали, приучали к своей профессии, ему нравилось. Хорошо хоть оставили в лагере, когда произошел несчастный случай. Обвал. Тион накрыл собой Анну, но… не спас. Они задохнулись, пока их откопали.
        - Значит, отец с Дагвера?
        - Да, Анюта - моя троюродная сестра. Они и познакомились на раскопках, быстро поженились, родился Егор. Мальчик сильно переживает, я подумал, что в коллективе оживет быстрей. Все-таки занятия, другие дети… Да и академия не приют, куда его собирались отправить. Здесь и образование одно из лучших, и профессия, и перспективы.
        - Может и так, - задумчиво кивнул Саттор.
        Он снова поглядел на мальчиков. Похоже, Рик, несмотря на нежелание дружить с Егором, все-таки решил принять в нем участие, вон, опять косится. Хотя… может просто Егор Брато - единственный, с кем Рик на данный момент общался. О большем подумать Георг не успел. Построение закончилось бодрым:
        - Слава императору! Слава империи Гея!
        - Слава! Слава! Слава! - троекратно прокричал слаженный хор голосов.
        - По своим корпусам разойдись! - гаркнул Лосев, и воспитанники Третьей Космической разделившись по подразделениям зашагали за своими капралами и кураторами.
        Ушли и малыши. В казарму родителей не пускали, не развлекательный лагерь отдыха. Они с детьми уже попрощались. Не пошел за сыном и Саттор, не желая этим выделять его, полковник был рад и тому, что мог провести последние минуты рядом с Риком, а не стоять на смотровой площадке и пялиться в экран.
        - Удачи, сынок, - шепнул Георг и удрученно вздохнул, расставаться не хотелось до крика, но…
        - Успокойся ты, наседка! - расхохотался Лосев. - Дети быстро привыкают, и твой привыкнет. Друзей найдет, уму-разуму научится. Утри слезки.
        - Нос сломаю, - пообещал раздраженный коммандер, и ректор вновь ответил веселым смехом.
        Рик обернулся, заметил, что отец смотрит на него и помахал рукой. Коммандер ответил, и мальчик уже не оборачивался. Сейчас его мысли уже были заняты своим скорым будущем. Рик помнил всё, что Георг рассказывал ему об обучении, помнил, как ректор водил их с отцом по казарме, показывая, где младший Саттор будет жить и что делать. Мальчик не боялся, он уже привык к тому, что его жизнь скоро снова изменится, но волнение было.
        Мысль, что папы, такого сильного и надежного, уже не будет рядом, тревожила, но не пугала. Рик хотел быть достойным своего нового отца, к которому успел не только привязаться, но и испытать уважение и даже восхищение. Когда-то, еще в другой жизни, маленького пастуха научили уважать власть и силу, и всё это в полной мере имелось в полковнике. Собственное имя теперь казалось мальчику чем-то похожим на стяг, и его нужно было нести с гордо поднятой головой… но не зазнаваться, папа не любит зазнаек и кривляк. И это Рик тоже успел усвоить.
        - Добро пожаловать домой, сынки, - военный широко улыбнулся и развел руки в стороны, словно хотел обнять всех разом. - Меня зовут Магнус Реджинальд, воинское звание - капрал. Обращаться ко мне вы должны по званию. Капрал Реджинальд, или просто капрал. Как поняли?
        - Поняли, - вразнобой ответили мальчики.
        - Не слышу.
        - Поняли, капрал Редж… Реджи… - начал Рик, но запутался в фамилии.
        - Капрал Реджинальд! - громко подхватил светловолосый мальчик, имени которого младший Саттор еще не знал. Он повернул голову к Рику, хмыкнул и отвернулся.
        - Правильно, кадеты, - одобрил обоих капрал.
        Рик еще раз посмотрел на белобрысого, он младшему Саттору не понравился. Если Егор Брато просто напугал его при первой встрече своей необычной внешностью, то белобрысый вызвал желание дать ему в нос, но этого делать Рик, конечно, не стал.
        - Итак, еще раз, - громко сказал капрал: - Как поняли, кадеты?
        - Поняли, капрал Реджинальд! - уже громче и четче ответили дети.
        - Отлично, - кивнул капрал. - Сейчас вы оставите ваши рюкзаки в шкафчиках, и мы пойдем получать форму. Построиться по росту. Как твое имя, кадет?
        Рик моргнул, осознавая, что обращаются к нему, сделал шаг вперед и ответил, как учил отец:
        - Кадет Рикьярд Саттор, капрал!
        - Саттор? - мужчина с новым интересом взглянул на мальчика. После вытянул вбок руку: - Кадет Саттор, под мою руку.
        Рик послушно встал на указанное место и обернулся к остальным. Брато смотрел себе под ноги, белобрысый сверлил Саттора взглядом суженых глаз.
        - Не вертеться, кадет, - рявкнул капрал и обратился к белобрысому: - Имя, кадет?
        - Кадет Люк Рене, капрал Реджинальд!
        - За кадетом Саттором.
        - Капрал Реджинальд, почему он первый? - голос Рене стал капризным.
        Брови Магнуса Реджинальда поползли вверх:
        - Это что за девичьи сопли, кадет Рене?
        - Мой папа говорил…
        Капрал присел на корточки и склонил голову к плечу, рассматривая Люка.
        - Запомни, сынок, тут твой отец - я. Дома ты один на миллион, здесь ты один из тысячи, и чтобы стать первым, придется попотеть. Я знаю, кто его папа, - Реджинальд указал на Рика, - и я уважаю полковника Саттора, но это не означает, что его сын будет на исключительном положении. Вы все на равных, и только время покажет, кто есть кто, и на что способен. Это я объясняю в первый и последний раз, и лучше тебе уяснить сразу, кадет Рене. - Капрал поднялся на ноги: - Все меня слышали?
        - Да, капрал Реджинальд, - вразнобой ответили кадеты.
        - Кадет Рене, встать за кадетом Саттором. Как твое имя кадет?
        Рик вывернулся, Егор Брато стоял пятым с конца. Кулаки его снова были сжаты, но смотрел мальчик уже перед собой.
        - Я всё равно буду первым, - зашипел Люк, глядя на Рика злым взглядом. - Мой отец - мэр.
        - Мой отец - герой, - ответил Саттор и отвернулся, перестав обращать внимание на Рене.
        - Мой отец…
        - Разговоры! - гаркнул капрал. - С правой ноги, за мной.
        День завертелся, понесся, не давая ни минуты на то, чтобы заскучать. Сначала кадеты получали форму, постельное белье, полотенца. Потом отнесли всё это в казарму, переоделись, убрали «гражданку» в шкафчики и отправились в библиотеку. Несмотря на все современные способы получения информации, учебники были в ходу, особенно для учащихся младшего возраста. Это не отменяло обучающую визуализацию, но навыки чтения и письма прививались старыми методами. Они были признаны наиболее продуктивными.
        В библиотеке маленькие кадеты столкнулись с очередью. Старшие ребята лезли вперед, мешая растерявшимся малышам подобраться к стойке, где метались взмыленные библиотекари, и стоять бы мальчикам до самого вечера, но капрал Реджинальд, задержавшийся в коридоре, оглядел столпотворение и гаркнул:
        - Кто забыл о правилах посещения библиотеки в начале учебного года, назвать свои фамилии. Живо!
        Этого хватило для того, чтобы старшие кадеты переглянулись и поспешили к выходу. Реджинальд проводил их насмешливым взглядом, покачал головой и подошел к стойке, проворчав:
        - Совсем одичали за лето. А вы куда смотрите? Сейчас время младшей группы.
        - Так налетели, как воронье, - выдохнула пожилая библиотекарша, промокнув платочком пот со лба. - Голова кругом.
        - Голова кругом, - повторил капрал. - Вы где работаете? И так балбесы, вы еще их распоясываете.
        - Господин капрал, - начала, было, женщина, но Реджинальд махнул рукой, прекращая спор:
        - Всё недовольство ректору. Кадет Саттор, подойти к стойке. Кадет Рене следующий. Один получает, подходит следующий, в порядке, в каком стоите в строю. У стойки не задерживаться. Получили, отошли по левую руку от меня. Всем ясно?
        - Ясно, капрал Реджинальд.
        - Первый пошел.
        Рик послушно приблизился к стойке. Библиотекарша взглянула на него исподлобья, женщина была заметно взвинчена, потому вопрос:
        - Фамилия? - прозвучал резко.
        - Кадет Саттор, - ответил мальчик.
        Женщина подала ему приготовленный заранее комплект учебников, и Рик отошел в сторону, встав по левую руку от капрала. Тот скосил на мальчика глаза, и пока Люк Рене получал свои пособия, встрепал Рику волосы.
        - Отец подготовил?
        - Да, капрал, - кивнул мальчик.
        - Заметно, - усмехнулся Реджинальд. - Назначу тебя старшим в группе. Будешь на первых порах остальным галчатам примером. Потом поглядим. Не вздумай задрать нос, пока это из-за того, что ты лучше остальных разбираешься в порядках.
        - Слушаюсь, капрал Ред… жинальд.
        - Тупица, - проворчал подошедший Рене. - Не можешь выговорить фамилию капрала.
        - Кадет Рене, - одернул его капрал, и мальчик замолчал, бросая на Рика недобрые взгляды.
        После библиотеки снова вернулись в казарму. Аккуратные стопки учебников заняли место рядом с такой же аккуратной стопкой постельного белья на выбранных мальчиками койках. Магнус Реджинальд прошелся между койками, оценивая, как кадеты выполнили его распоряжение.
        - Поправь, - говорил он кому-нибудь из воспитанников, если не был доволен видом книжной башенки. - Запоминайте, кадеты. Порядок в ваших вещах и внешнем виде - первый шаг к дисциплине. Разгильдяйство недопустимо. Кадет Брато, - капрал остановился напротив койки Егора, - это что за развалины древнего замка? Собрать.
        Рик вытянул шею. Его новый знакомый упрямо смотрел на капрала, но не спешил собирать развал. Реджинальд скрестил на груди руки:
        - Та-ак, - протянул он. - Еще не успели приступить к занятиям, а уже бунтуем, кадет?
        - Мне нравятся древние развалины, - с вызовом ответил мальчик.
        - Представь себе, мне тоже, - кивнул капрал, - но не на койке. Собери учебники.
        - Не буду, - ответил Егор и отвернулся.
        - И как же ты собираешься здесь учиться? - приподнял брови Магнус.
        - А я не хочу здесь учиться! - выкрикнул Брато. - Не хочу и не буду!
        Мальчик вдруг сорвался с места, но капрал перехватил его за руку, удерживая на месте.
        - Пус-сти, - зашипел Егор, извиваясь. - Пус-сти. Я всё равно убегу! Всё равно… - голос мальчика сорвался, и он расплакался. Горько, навзрыд. - Я хочу к маме, - прошептал он.
        - Всем ждать, - приказал капрал. - Если вернусь и застану обезьянник, учебу вы начнете с карцера. Кадет Саттор, присмотрите. Идем, - тон Реджинальда заметно смягчился, и он увел всхлипывающего Егора Брато.
        Рик растерянно посмотрел вслед капралу и кадету, после перевел взгляд на его койку и, молча, подошел к ней. Он собрал учебники в стопку, поправил постельное белье и хотел уже вернуться на свое место, когда за его спиной раздалось:
        - Тупица убирает за нытиком.
        Кто-то рассмеялся. Рик обернулся и взглянул сверху вниз на мальчишку, с которым еще не сталкивался, Саттор даже не успел запомнить его фамилию. Мальчик скалился в щербатой улыбке, но в глазах вдруг появилась неуверенность. Рик поднял голову и посмотрел на Рене. Тот, словно копируя кого-то, привалился к спинке своей койки и высокомерно поглядывал на Саттора.
        - Тупица, - повторил мальчишка, стоявший рядом с Риком.
        Тот обошел одногруппника и вернулся на свое место, так ничего и не ответив.
        - Тру-ус, - расхрабрился кадет, паясничая и строя рожи. - Тупица и трус.
        - И ты не ответишь? - шепотом спросил другой кадет.
        - С собаками не разговариваю, - ответил Рик.
        - Ты как меня назвал? - насупился задира.
        - Почему собака? - снова прошептал кадет с соседней койки.
        - Что хозяин прикажет, то собака сделает, - сказал Саттор и потерял интерес к разговору. Про собаку он слышал от Якоба Стивенса, правда, адвокат произнес эту фразу в разговоре с женой, обсуждая какое-то из своих дел, но Рику слова понравились и запомнились, а сейчас удачно пришли в голову.
        Обиженный задира выпятил губу, сердито глядя на Саттора, но подойти к рослому противнику не решился. Потряс кулаком и вернулся к Рене. Их койки оказались рядом. Люк что-то зашептал, но задира отмахнулся.
        - Слабак, - ответил ему белобрысый.
        - Ты сам подойди…
        В это мгновение вернулся капрал. Егор, еще красный от слез, шел за ним. Брато снова потух и по сторонам не смотрел. Реджинальд остановился возле его койки, удивленно вздернул брови и обвел взглядом притихших мальчиков:
        - Кто? - коротко спросил капрал.
        - Саттор, - поспешил наябедничать Люк Рене.
        - Кадет Саттор, почему ты собрал учебники?
        - Кадету Брато плохо, я хотел помочь, - ответил Рик.
        - Молодец, кадет, - похвалил его Магнус. - Запомните, кадеты, поддержать товарища в тяжелую минуту - почетно. Без взаимовыручки нет армии. Тот, кто протянет руку, чтобы помочь, тот прикроет и вашу спину. Мотив понятен, кадет Саттор, это вызывает уважение.
        За спиной капрала кадет Рене топнул ногой. Реджинальд обернулся, но Люк уже стоял спокойно, словно не кривил рожи еще секунду назад. Нет, этот мальчику определенно был неприятен. И если бы не обещание, данное отцу, младший Саттор врезал бы задаваке, но он обещал быть хорошим мальчиком, а свои обещания Рик исполнял.
        Потом мальчики снова строились и шли в столовую, где их ждал обед. Столовая была общей для всех кадетов. Она располагалась в том же корпусе, но занимала целое крыло. Малыши встретились на лестнице и в коридоре с другими группами, которые шествовали строем для дневного приема пищи. И если младшая группа еще шагала вразнобой, то остальные вышагивали четко в ногу. Капрал Реджинальд полуобернулся, взглянул на своих галчат и усмехнулся. Скоро и эти малыши буду вышагивать на ровне с остальными, а сегодня всего лишь их первый день в кадетском корпусе.
        В столовой мальчики прошли к накрытому столу. Капрал коротко кивнул и уселся в дальнем конце стола, его тарелка стояла обособленно.
        - Приятного аппетита, кадеты, - произнес Реджинальд. - Можете приступать.
        Мальчики взялись за ложки. Кто-то заметно стеснялся, и Магнус бросил:
        - Кто не поест сейчас, потом будет есть только в ужин, на полдник не поведу, чтобы голод оказался сильней капризов.
        Рик не стеснялся, у него как раз с аппетитом было всё в порядке, к режиму он был приучен, и сейчас голод уже ощущался. Люк Рене ковырялся в тарелке, брезгливо выкладывая на край тарелке лук.
        - Дома мне таким не кормят, фу, - кажется, забывшись, сказал мальчик.
        - Когда сам сможешь оплатить кухарку, тогда и будешь выбирать, - произнес капрал. - Здесь нянек нет. Есть общий порядок. Пришел в кадетский корпус, живешь по общим правилам. Чтобы тарелка была пустой. Кадет Брато?
        Егор к ложке не притронулся, он и на призыв капрала отреагировал вяло. Магнус едва заметно вздохнул, но трогать мальчика не стал, решив посмотреть, что будет во время ужина. Рик одним и первых отодвинул тарелку и взялся за стакан с соком. Глаза мальчика забегали по обеденному залу, с интересом рассматривая его.
        Обеденный зал делился на два яруса. На первом обедали кадеты и их страшины, на втором преподаватели. Они иногда поглядывали вниз, скользили взглядами по воспитанникам, а после возвращались к своим тарелкам и негромким разговорам. Между столами сновали официанты и дежурные по столовой. Дежурили старшие. Они помогали собирать тарелки, посмеивались со своими, порыкивали на младших, если те вели себя слишком вольно, но если сами расходились, получали нагоняй от капралов и снова спешили вернуться к своим обязанностям.
        Когда наступил вечер, Рик даже не заметил. Знакомство с преподавателями, экскурсия по Академии, ужин, подготовка к занятиям, но, главное, малышам позволили посидеть в кабинах учебных машин, даже, в виде поощрения за хорошее поведение, запустили тренировочную программу. Ощущение, что они и вправду сами руководят полетом, было столь сильным, что мальчишкам хватило восхищенных разговоров до самого отбоя. Даже Егор Брато, вяло реагировавший на происходящее, оживился, и его глаза, успевшие сменить цвет на обычный карий, вновь полыхали багрянцем.
        - Понравилось, щеглы? - с веселой улыбкой спросил офицер - старший на учебном аэродроме.
        - Да! - закричали кадеты.
        - Придет время, и вы сами поднимите в воздух свою машину, а потом освоите и космос. Мы будем ждать вас, кадеты.
        - Здорово, да? - Рик несильно толкнул локтем Егора.
        - Ага, - кивнул мальчик.
        - Тупица и нытик.
        Егор и Рик обернулись, но на них никто не смотрел. Саттор нахмурился, а Брато опустил голову, и его оживление постепенно сошло на нет. Мальчик снова закрылся, и Рик перестал обращать на него внимание, увлеченный разговором с кадетом Ником Кузнецовым. К ним присоединились еще двое мальчиков, и про Егора Брато Рик не вспоминал до самого вечера. Может, не вспомнил бы и вечером, если бы не одно происшествие.
        Уже перед самым отбоем, когда кадеты готовились ко сну, Рик подошел к дверям уборной и остановился, услышав звуки возни. Приоткрыв дверь, мальчик увидел Люка Рене, дневного задиру, которого звали Денис Форд и еще двух кадетов, не влезавших в развлечение, но хихикавших, глядя на красного Егора Брато, ожесточенно отбившего руку Форда, тянувшего ему носовой платок.
        - Утри слезки, нытик, - паясничал кадет под покровительственным взглядом Рене.
        - Отстаньте от меня! - выкрикнул Егор, хотел пройти, но Люк подставил ему ногу, и Брато полетел на пол.
        Рик почувствовал возмущение и злость, но слово, данное отцу, не позволило кинуться в драку. Мальчик посмотрел исподлобья на кадетов и гаркнул, невольно копируя отца, каким он запомнил его еще со времен путешествия на линкоре «Свирепый»:
        - Озверели, раздолбаи? Какого черта вы творите? Собственное дерьмо спокойно жить не дает, или по карцеру соскучились? Так я вам устрою долгожданную встречу. Живо разошлись!
        Лица мальчиков вытянулись. Двое зрителей поспешили покинуть уборную, задира Форд отступил за Рене. Люк сузил глаза:
        - Если мой отец узнает…
        - Слюнтяй, - сплюнул Саттор. - Мой папа - известный коммандер, его все знают. Кто знает твоего отца? Никто? Тогда молчи.
        - Да мой отец твоего в порошок сотрет! - воскликнул обиженный Рене.
        - Стирали уже, до сих пор кровью харкают, - высокомерно заявил Рик.
        - Папа вас засудит!
        - У нас друг адвокат, - отмахнулся Саттор. - Если Яша рот откроет, мало не покажется. Он генерала из штаба прогнал и злую ведьму тоже, твой мэр ему на один зуб будет.
        - Ведьму, ха-ха, - рассмеялся Форд. - Тупица верит в сказки!
        - Тебе повезло, что ты ее не встретил, - сурово сказал Рик. - Она тебя сожрала вместе с косточками.
        - Кадеты! - капрал стоял у двери. - Что здесь происходит? Для кого отбой объявлен? Живо по койкам.
        Лук Рене и его прихлебатель Денис Форд, поспешили на выход. Реджинальд пропустил их и поглядел на Рика с Егором.
        - Заканчивайте свои дела, - велел капрал и вышел из уборной.
        Саттор положил ладонь на плечо Брато:
        - Больно?
        - Отстань, - Егор дернул плечом. - Чего влез?
        - Я же помочь хотел, - опешил Рик.
        - Я не просил, - ожесточенно ответил кадет-полукровка. - И нечего лезть ко мне, не надо мне никакой помощи, понял? Все отстаньте от меня! - выкрикнул Брато и стремительно вышел за дверь.
        Рик еще недолго смотрел ему вслед, наконец, пожал плечами и фыркнул:
        - Ну и дурак.
        Уже лежа в койке, Рик еще раз вспомнил события дня, но они быстро начали путаться в его голове, и вскоре мальчик уснул. Первый день в кадетском корпусе закончился.
        ГЛАВА 11
        Учиться в кадетском корпусе оказалось не так интересно, как с отцом. Не было феи Розалинды и Боба, никто не учил считать на конфетах, а если и учили, то только на нарисованных. И все-таки Рик старался. Во-первых, ему хотелось порадовать Георга, во-вторых, капрал сказал, что старшим в группе будет назначаться кадет, у которого окажется высший балл по успеваемости и прилежанию.
        - Можете считать, что это ваше первое звание, поощрение и награда, - сказал Реджинальд.
        И Рик это запомнил. Он хотел оставаться старшим, но не потому, что это выделяло его из числа остальных. У младшего Саттора был иной критерий успеха: высокие оценки в учебе, отличное прилежание, место старшего группы - всё это было тем, о чем он мог рассказать отцу, и услышать слова, которые считал настоящей наградой:
        - Я горжусь тобой, сын.
        Гордость полковника Саттора - вот ради чего стоило стараться. Рик хотел быть похожим на своего приемного отца, и он готов был для этого на многое. Правда, учеба давалась непросто. Время от времени он не мог понять, что объясняют учителя, и это злило. Рик раздражался, и от этого окончательно терял нить понимания. Тот же Люк Рене имел оценки лучше, хоть и не прикладывал столько сил, сколько Саттор. Рене не сидел над тетрадями, старательно выводя каждую букву, не мучился над задачами, они давались ему намного легче, чем Рику. Впрочем, когда дело касалось пересказов, сыну коммандера не было равных. Память у него оказалась лучшей в группе. Он запоминал материал с лету, еще на уроке. Был первым в спортивных дисциплинах, за что его нежно любил преподаватель господин Шенк.
        За те полгода, что Рик находился в кадетском корпусе, он привык и к новым условиям жизни, перестал замечать новые лица и глазеть с восторженным удивлением на курсантов, казавшихся ему взрослыми мужчинами. И даже не останавливался, когда над Академией проносились учебные машины, не мечтал попасть на полигон, когда там шли занятия. Теперь всё это было обыденным явлением, и мальчик просто набрался терпения, зная, что однажды тоже поднимется в свой первый полет. Как говорил отец - всему свое время.
        Единственное, чего не хватало Рику - это встреч с отцом и полюбившимися Стивенсами. На Жюльет он уже не злился, простив ей приятеля и поцелуй, который однажды подглядел, когда оставался у Якоба. Скандал тогда вышел грандиозный. Мальчик, и без того обиженный на свою старшую подругу за то, что она стала уделять ему намного меньше времени, окончательно взбесился, увидев в окно, как его Жуля целуется со своим дружком.
        Рик выскочил из своей комнаты и стоял на лестнице, пока Жюльет не вошла в дом.
        - Привет, Рик, - улыбнулась дружелюбно девушка.
        Мальчик сжал кулаки, посмотрел ей прямо в глаза и произнес в запальчивости:
        - Я его убью. Слышишь? Так ему и передай - у него теперь есть враг! Выпущу ему кишки, и ты увидишь, кто настоящий мужчина!
        После этого умчался в комнату, которую ему выделили Стивенсы, а Жюльет осталась стоять на лестнице, потрясенно глядя вслед маленькому воину. Не зная, как еще выместить злость, Рик перебил в своей комнате всё, до чего смог дотянуться. Разбил бы больше, если бы не Боб, привычно снявший показатели физического и психологического состояния мальчика. Киборг остановил разрушительную бурю в самом ее начале.
        - Рик! - Жюльет стучалась в дверь, но Рик отказался разговаривать с ней, и перепуганная вспышкой гнева мальчика, девушка поспешила к родителям.
        Впрочем, они уже сами спешили на шум. С Риком пытался поговорить Якоб, его жена, сама Жюльет, но преуспел в диалоге только старший Саттор, которого Яша вызвал через контактор.
        - Буянишь, сын? - спросил полковник, когда Боб вручил мальчику сендер. Отцу Рик не посмел возражать, потому опустил голову, словно коммандер мог его видеть, и кивнул. - Рик.
        - Да, пап, - ворчливо ответил мальчик.
        - Яша говорит, что ты устроил сцену ревности, это так?
        - Я не понимаю…
        - Ты обиделся на Жюльет за то, что она была со своим приятелем, - уточнил Георг.
        - Они целовались, пап!
        - Тебя оскорбило это?
        - Да! Я…
        - Ты ведь друг Жюльет, не так ли?
        - Да, но…
        - Хороший друг примет выбор того, кто ему дорог, - строго прервал отец. - Разве она обидела тебя? Накричала, ударила, запретила делать то, что ты хочешь?
        - Нет…
        - Тогда почему ты запрещаешь девочке делать то, что хочет она? Почему кричишь, угрожаешь, уничтожаешь чужое имущество и позоришь не только себя, но и меня?
        - Я не позорю, пап!
        - Сын, до этой минуты я мог с гордостью сказать, что Рик - лучший ребенок, которого создала Вселенная. Не похожий на капризных детей, которые творят, что взбредет в голову. Мой мальчик всегда думает прежде, чем что-то сделать. Оценивает последствия своих поступков и никогда не огорчит своего отца. И вот я огорчен, сынок. Впервые ты сумел меня расстроить.
        Это был удар, настоящий удар! Рик испугался. Даже с родным отцом он не был никогда так близок, как с полковником Саттором. Его родной отец любил сына, но он был занят хозяйством, пестовал старшего отрока, возился с сестрой, которую называл своим цветочком, а второму сыну доставалась толика суровой ласки. Он был уже достаточно большим, чтобы приносить семье пользу и ходить за стадом, а раз мальчишка уже не нуждается в том, чтобы с ним сюсюкали, отец наблюдал за ним больше со стороны.
        А новый отец посвятил себя Рику, отдал ему всё свое внимание. Никогда в жизни родной отец не валялся с ним в траве, щекоча повизгивающего мальчика, не трепал по волосам и не говорил:
        - Ты - умница, сын.
        Рику чаще доставалась родительская наука в виде подзатыльника, а вот Саттор ни разу не позволил себе даже ухватить мальчика за ухо, разговаривал с ним, объяснял, и Рик оценил заботу Георга по достоинству. И вот он огорчил папу…
        - Прости, - всхлипнул мальчик. Ему даже захотелось, чтобы Георг разложил его на лавке, как это делал родной отец, и выпорол за провинность, только бы продолжал верить в своего сына и гордиться им.
        - Ты плачешь? - голос полковника стал растерянным, но он взял себя в руки, оставшись по-прежнему строгим. - Сын, я всего лишь хочу, чтобы ты понял - не всё происходит так, как нам хочется, и даже те, кого мы любим, могут любить кого-то еще, кроме нас. Для Жюльет ты друг, Рик. Она любит тебя, малыш, любит, как своего младшего брата. Ей семнадцать лет, тебе восемь. Ты еще ребенок, она взрослая девушка. Когда ты достигнешь возраста Жюльет, ты еще усмехнешься, вспоминая этот поступок. А пока я хочу, чтобы ты обдумал то, о чем я сказал, принял и извинился перед девочкой и ее родителями.
        - И ты будешь гордиться мной?
        - Разумеется, мой мальчик, я буду горд тобой, - голос Саттора потеплел.
        Гордость отца оказалась важней увлечения, и, промучившись чувством стыда до вечера следующего дня, Рик извинился перед старшими Стивенсами, а потом и перед Жюльет, но знакомиться с ее приятелем отказался. На этом история и закончилась. А сейчас Рику было даже всё равно, с кем целуется Жуля, в его жизни было достаточно иных событий.
        Например, капрал Реджинальд сказал младшей группе, что особо отличившиеся кадеты перед каникулами отправятся к курсантам одного из старших курсов и смогут принять участие в тренировочном полете в космосе на симуляторе. Конечно, хотелось оказаться на настоящей машине, а не в визуализационной камере, но ведь это тоже было здорово! И пусть Рик успел побывать на настоящем линкоре и даже видел немного настоящего боя, но впечатления уже давно смазались и казались учебной проекцией. К тому же истребитель не линкор, и посидеть в его кабине очень хотелось, поэтому мальчик теперь прикладывал двойные усилия, чтобы попасть в число тех, кто отправится на экскурсию в академическую часть их немаленького городка.
        - Саттор, - Рик, сидевший за домашним заданием, обернулся и взглянул на Рене.
        Люк подошел к нему, оперся ладонью о поверхность стола и сложил пальцы второй руки щепотью. Мальчик часто повторял жесты своего отца, и Рика злило это кривляние. Рене казался ему смешным и ненастоящим, словно киборг армейской модели, который вроде бы и похож на человека, а стоит взглянуть повнимательней, и можно увидеть, что это всего лишь пародия. Также младший Саттор воспринимал и попытки Люка казаться взрослым.
        - Что тебе? - спросил Рик.
        - Я вот что подумал, - растягивая слова, начал кадет Рене. И такая манера разговора тоже раздражала Рика, ему в такие моменты хотелось дать одногруппнику затрещину, чтобы слова сами собой повыскакивали из его рта, и не пришлось ждать, когда Люк закончит. - Зачем нам с тобой ссориться? Мы одни из первых в группе, наши отцы… - Саттор закатил глаза, про отца Рене он уже не мог слушать, - известные люди…
        - Про твоего отца я слышал только от тебя, - не сдержался Рик.
        Люк ответил недовольным взглядом, но продолжил:
        - Нам нужно дружить. Я предлагаю мир. Только ты не должен разговаривать больше с Кузнецовым, он мне не нравится.
        Рик перевел взгляд на Ника. Нельзя сказать, что между мальчиками сложилась дружба, но поболтать они могли.
        - А еще меня бесит Брато, - продолжал Рене, решивший, что его предложение уже принято. - Он - нытик и недотепа…
        - Он не плачет, - ответил Рик.
        - Ну и что, он ревел, как девчонка, - возразил Люк.
        - А ты бегаешь, как девчонка, - парировал Саттор, - и что? И с Ником я буду разговаривать. Хочешь дружить, дружи, а ссориться я ни с кем из-за тебя не буду. Мой папа говорит, что нужно жить своим умом, а он знает толк в жизни.
        - Да он тупой вояка! - воскликнул Рене и спешно отскочил в сторону, потому что Рикьярд Саттор мог стерпеть, что угодно, только не оскорбление его отца.
        Мальчик стремительно поднялся из-за стола и не избежать бы Рене трепки, но в дверях появился капрал:
        - Группа, стройся! - чеканно приказал он. - Время ужина, галчата.
        Люк расслабился и торжествующе посмотрел на Рика. Саттор ответил взглядом исподлобья, после закрыл учебник и тетрадь, отложил на край стола и прошел мимо Рене, намеренно толкнув его плечом:
        - Эй! - воскликнул Люк, и Рик развернулся к нему и тихо произнес сквозь зубы:
        - Ты учишься на тупого вояку, кадет. Прежде чем гавкнуть, посмотрись в зеркало… упырь.
        Рене вдруг покраснел и сузил глаза:
        - Ты зря отказался от моей дружбы, Саттор. Я тебе отомщу, - прошипел мальчик.
        - Кишки не надорви, - ответил Рик и шагнул на свое место в начале строя. Пока еще никто не обогнал его по росту, а вот Егор Брато сдвинулся за эти полгода на одного человека вперед.
        Саттор поднял взгляд вверх и встретился с внимательным взглядом капрала:
        - Поболтать захотелось, девочки? - спросил он, и Рик с Люком покраснели. Это обзывательство казалось кадетам самым обидным, а главное, они уже знали, что Реджинальд так говорит, когда недоволен своими подопечными.
        Капрал покачал головой, и группа покинула казарму. Они уже вышли на лестницу, когда Рене толкнул Рика в спину. Саттор машинально выставил руки перед собой, пытаясь найти опору, и толкнул капрала. Не ожидавший нападения от своих кадетов, капрал, уже начавший спуск, оступился и съехал на одном колене через несколько ступеней.
        - Твою мать! - также машинально выругался Реджинальд.
        Он мотнул головой и поднялся на ноги. Обернулся к испуганно застывшему Рику, за которым столпилась группа. Кадеты со священным ужасом и любопытством вытянули шеи, рассматривая побагровевшего капрала.
        - Кадет Саттор! - рявкнул Реджинальд. Он вернулся к группе и навис над Риком: - Чем я тебе не угодил, сынок? Или думаешь, что твоя фамилия защитит тебя от карцера? Ты ведь понимаешь, что последует за этой выходкой?
        - Это не я, - замотал головой Рик. - Меня толкнули…
        - Меня толкнул ты, - отчеканил капрал. - Мне придется сообщить ректору и полковнику Саттору. Это недопустимое поведение, кадет. Нарушение субординации и дисциплины.
        Глаза мальчика стали в два раза больше. Он так ясно представил, что может ему сказать отец! Георг будет расстроен, а ведь он, Рик, даже не виноват. Он ведь не хотел нападать на капрала! От досады и обиды мальчик готов был расплакаться, но помощь пришла с самой неожиданной стороны.
        - Капрал Реджинальд, разрешите обратиться, - голос Егора Брато прозвучал громко и твердо.
        - Обращайся, - ответил капрал, продолжая буравить Рика сердитым взглядом.
        - Кадет Саттор не виноват, его толкнул кадет Рене. Я видел. Кадет Саттор не собирался вас толкать, он только попытался удержаться на ногах.
        - Я тоже видел, как Рене толкнул Рика! - воскликнул кадет Симонян, опомнился и вытянул руки по швам: - Виноват! Господин капрал, кадет Саттор толкнул вас после того, как его толкнул кадет Рене.
        - Капрал Реджинальд, кадет Саттор не собирался вас толкать, - вклинился Ник Кузнецов. - Это вышло случайно.
        - Заступаетесь за приятеля, кадеты? - прищурился Реджинальд.
        - Исправляем несправедливость, капрал, - ответил Брато.
        - Кадет Рене, - взгляд капрала переместился к Люку.
        - Я не толкал Саттора, капрал, они врут, - ответил белобрысый.
        - Зачем им врать?
        - Они мне завидуют, капрал.
        - Да, капрал Реджинальд, - воскликнул Форд. - Кадет Рене не толкал кадета Саттора.
        - Я тоже видел, как кадет Саттор специально толкнул вас, - закивал второй дружок Люка.
        - Вот как, - Магнус Реджинальд осмотрел своих подопечных одного за другим. - Кто-то из вас лжет, кадеты, намеренно лжет. И когда я узнаю, кто, ему не поздоровится. А я узнаю, можете не сомневаться. Группа, стройся!
        Спускался капрал теперь не впереди, он шел рядом с группой, пристально следя за мальчиками, но гадостей больше не было, только Рене, улучив момент, когда Реджинальд повернулся к капралу, сопровождавшему старшую группу, зашипел Рику в спину:
        - Это только начало, тупица.
        Саттор не ответил, но запомнил выходку Люка. Еще днем Рику было плевать на папенькиного сыночка, как назвал Рене Ник Кузнецов. Мальчики после первого дня в академии почти не сталкивались. Иногда Рика обзывали, он мог ответить, а мог обойти задиру, словно неодушевленное препятствие. Если Люк и его свора задирали кого-то, Рик оставался в стороне, потому что мальчишки справлялись без него, а таких сцен, как он застал в уборной еще в начале года, Саттор больше не наблюдал. Поэтому между Рене и Риком удерживалась тихая неприязнь, но не больше. А вот теперь белобрысый перешел тонкую грань, и Рик с чистой совестью назвал его - враг.
        В столовой взгляд Саттора сам собой нашел Егора Брато. Тот ел, глядя в свою тарелку, но, почувствовав, что на него смотрят, поднял голову и ответил коротким взглядом, быстро потерял интерес к одногруппнику и снова уткнулся в тарелку. Мальчик оказался прав, его глаза действительно не были красными постоянно, они имели обычный карий цвет, и лишь окантовкой радужки служила тонкая красная полоска. Но стоило Егору разозлиться или заволноваться, как краснота полностью закрывала более темный цвет. А в зависимости от накала эмоций краснота могла стать и вовсе сочного бордового цвета.
        Впрочем, за полгода краснота всё реже заполняла карий цвет, Брато уже давно привык к своей новой жизни. Он больше не плакал, не кричал, не сопротивлялся требованиям капрала. Тихо учился, общался с кем-то редко и мало, чаще оставался в стороне от жизни группы. В общем-то, они с Риком были в этом похожи. Маленький танорец тоже не спешил становиться центром компании, и кроме Ника Кузнецова разговаривал мало с кем. Рик всего себя отдал учебе, чтобы радовать своего отца, Егор просто оставался закрытым в своем коконе и выбираться из него, кажется, не собирался. И учился мальчик также, не выделялся ни высоким баллом, ни низким - стойкий середнячок, но с тех пор, как капрал сказал о посещении курсантов и тренировочном полете на симуляторе, оценки Егора Брато заметно поползли вверх. Он не спорил с остальным, что обязательно попадет в число лучших, просто стал проявлять больше интереса к учебе. А то, что его взволновали слова Реджинальда, было видно только по полыхнувшему в глазах багрянцу.
        Однако то, что он заступился за Рика, было и вправду неожиданным. Даже Ник решился встать на защиту Саттора не сразу. А Брато, зная, что Рене не отстанет от него, не стал молчать. Рик впервые почувствовал к своему одногруппнику уважение. Вспомнив о Люке, Саттор посмотрел на него. Белобрысый о чем-то шептался с Фордом, и тот кривился в гаденькой ухмылочке.
        - Разговоры! - окликнул кадетов капрал, и кадеты вернулись к ужину.
        Вечером, незадолго до сна, Рик собирал учебники и тетради для завтрашних занятий. Он уже хотел сунуть их в сумку, которую кадетам выдали вместе с формой, но решил еще раз посмотреть одну задачу. Ее не задавали, но на уроке госпожа Фернандес объясняла решение. Саттор по своей привычке запомнил, но толком не понял. Иногда мальчик пользовался помощью Ника, если уж совсем путался, вот и сейчас Рик хотел, чтобы кадет Кузнецов объяснил ему перед сном то, что осталось за гранью понимания.
        Рик полистал учебник и застыл, глядя расширенными глазами на рисунок ягодиц на нескольких страницах. Другие страницы были исписаны нехорошими словами. Пролистав учебник до конца, мальчик обнаружил, что некоторые страницы вырваны, некоторые надорваны. Ноздри Рика раздулись, он шумно задышал и схватил следующий учебник, потом еще один и еще, пересмотрел тетради, потом писчие принадлежности и сжал кулаки. Все книги испохабить не успели, но в тетрадях напакостили. Трех своих ручек и всех карандашей Рик не досчитался вовсе.
        - Рене, - угрожающе тихо произнес мальчик.
        - Ты чего? - Ник встал рядом с ним.
        - Видел? - спросил Саттор, Ник опустил взгляд. Видел, понял Рик. Видел и не помешал, не сказал, не позвал.
        Нагадить могли, только пока Рик отходил для разговора с капралом.
        - Это Форд и Чернов, - не глядя на Саттора, сказал Кузнецов.
        - Кто еще видел? - Рик обернулся к кадетам.
        Кто-то смотрел прямо в глаза, кто-то отвернулся, но рук никто не поднял. Не могли не видеть, но не полезли. Испугались, поверили, что Рене всем отомстит. Неожиданно до Саттора дошло, что ни Люка, ни его своры в спальне нет, как нет Егора Брато. Тихо зарычав, Рик сорвался с места. Таким злым он себя не чувствовал еще никогда! Даже если бы отец вдруг решил встать на его пути, наверное, мальчик бы его просто оббежал. Злоба, клокотавшая в его крови, требовала немедленного выхода. И успокоиться могла помочь только…
        - Убью! - закричал Рик, врываясь в уборную. Да! Он хотел драки, как никогда прежде.
        И вид Егора Брато, которого завалили на пол и били всем скопом, окончательно взбесил сына полковника Саттора. Уже не думая о том, что делает, Рик вцепился в волосы Рене, с силой оттолкнул его, и папенькин сынок отлетел к стене, ударился лицом и заголосил, размазывая по лицу кровь из разбитого носа и сопли. Так с ним, с сыном мэра, еще никто не обращался.
        Рику на вопли Люка была плевать. Отец кое-чему научил его за год их путешествий, и теперь эта наука пришлась как раз в пору. Коммандер, зная, что у мальчишки хороший удар и отличные физические данные, к которым прибавились и навыки самообороны и нападения, просил сына не драться, понимая, что тот может навредить более слабым и менее опытным кадетам. Рик честно держал слово, данное папе, но терпение его лопнуло.
        Освобожденный от нападающих, поднялся на ноги Егор Брато. Он охнул, схватившись за ребра, но размазал кровь из разбитых губы и носа и схватился с Денисом Фордом. Егор не умел драться, как Рик, но его ярость ясно отражалась в бордовых глазах. Брато молотил кулаками по противнику, пока тот не заплакал и бросился к двери. Егор с рычанием догнал его, свалил на пол и от души ударил ногой.
        - Не надо! - закричал Форд. - Я больше не буду!
        - Капрал Реджинальд! - взвизгнул Люк Рене, и Егор порывисто обернулся.
        Напротив Рене стоял Рик Саттор, ссутулившись и глядя исподлобья.
        - Рик, не надо! - крикнул Брато.
        - Заслужил, - глухо ответил мальчик, и его кулак впечатался в лицо белобрысого.
        Следующий удар пришелся по корпусу. Люк захрипел, согнулся пополам, и Саттор добил его локтем. После размахнулся ногой, но ударить не успел, Егор уже висел на нем:
        - Не надо, Рик, - горячо заговорил Брато. - Он - гад. Не надо, ты не такой. Ты уже наказал.
        Саттор мотнул головой и огляделся. За его спиной один из кадетов испуганно выглядывал из кабинки, другой стонал, сидя на полу и баюкая правую руку, Форд уже сбежал из уборной, Рене ревел в голос, и Рик сплюнул на него сверху:
        - Нытик.
        - Что здесь происходит? - гневный окрик капрала заставил мальчиков вздрогнуть.
        Рик и Егор переглянулись и застыли плечом к плечу, не спеша заговорить.
        - Они нас побили, капрал! - закричал Денис Форд, оставшийся в коридоре.
        - Вдвоем четверых? - сурово спросил Реджинальд. После подошел к Рене, взглянул на руку второго кадета, окинул мрачным взглядом третьего, выбравшегося из кабинки, после повернулся к Саттору и Брато. - Все к медикам.
        После медиков, капрал построил группу и долго рассматривал всех по очереди, в молчании прохаживаясь перед строем. Магнус Реджинальд работал в Третьей Космической не первый год, но ничего подобного на его веку еще не происходило. Ругались мальчишки, бывало. Могли и подраться, но это было больше толкание друг друга, до крови доходили в старших группах, и то сходясь один на один. Остальные становились зрителями и болели за своего бойца, а потом все дружно стояли с наглыми физиономиями, включая драчунов и врали, что ничего не было. А здесь…
        - К чертям, кадеты! - воскликнул взвинченный капрал. - Вы же сопляки! Дети! Семь-восемь лет! Откуда это зверство? Откуда такая подлость?! Кто видел, как залезли в шкафчик к Саттору?
        Взгляды мальчишек уперлись в пол, кто-то шмыгнул носом. Реджинальд дернул подбородком в сторону и шумно выдохнул:
        - Все, значит, видели? Все, кто находился рядом! Почему промолчали? Как вам можно доверять свою спину? Где взаимовыручка? Или ее хватает только на то, чтобы вчетвером налететь на одного?! Вы понимаете, что такой поступок достоин последней мрази, а не офицеров Его Величества? Что было бы, если бы не подоспел Саттор? Вы бы добили его? Кадет Рене! - капрал остановился напротив Люка. - У тебя мозги или кисель, сынок? Что вложили в твою голову родители? Я предупреждал тебя, что здесь нет исключений, все равны. ВСЕ! - гаркнул Магнус, и Рене втянул голову в плечи. - А ты, - капрал шагнул к Рику и ухватил его за подбородок: - Кадет Саттор, откуда в тебе эта волчья ненависть к товарищам? Ты понимаешь, что мало, чем отличался от четырех зверенышей, которые напали на Брато? - Рик выдержал взгляд Реджинальда, он себя неправым не считал, и, доведись истории повториться, он сделал бы всё то же самое. - Ты ведь не раскаиваешься, сынок? Считаешь, твой отец одобрит эту драку? Ты напал на более слабых товарищей…
        - На четырех гадов, - послышалось тихое ворчание Егора Брато. - Их было четыре, Саттор один.
        Капрал тут же отдернул руку от лица Рика и перешел к Егору. Реджинальд склонил голову к плечу, рассматривая кадета.
        - Ты одобряешь выходку Саттора? - спросил капрал.
        - Он встал на мою защиту. В уборную заглянули несколько человек, пока Рене и его дружки приставали ко мне, капрал, - ответил Брато, глядя в сторону. - Они убежали, не стали помогать, и вас не позвали. Рик один не побоялся.
        - Он дрался не за тебя, его разозлила выходка Рене и его приятелей, - заметил Магнус.
        - Кадет Саттор уже не в первый раз помогает мне, капрал, - ответил Егор.
        Капрал развернулся на каблуках и вернулся к Рику.
        - Что ты собирался сделать, когда увидел свои учебники? - с интересом спросил он.
        - Хотел надрать уши Рене, - честно ответил Саттор.
        - А его друзьям?
        - Если бы полезли, попало бы и им.
        - На тебя кто-то кинулся? Когда ты вошел в уборную?
        - Нет, капрал, - Рик отвел глаза.
        - Тогда почему ты напал на всех разом?
        - Они били кадета Брато. Все на одного, это подло! - мальчик не сдержался и от возмущения повысил голос. - Егор им ничего не сделал, только заступился за меня на лестнице!
        - Значит, несправедливость подлила масла в огонь?
        - Да, капрал, - Рик снова отвернулся. - Боги говорят: «Слаб тот воин, кто не может встретить смерть грудью». Папа говорит, что шавкам место на привязи.
        - Боги? - удивленно изломил бровь Реджинальд. - Какие боги? Это чей-то эпос? - Заметив непонимание в глазах кадета, капрал пояснил: - Чьи-то легенды?
        - Да, - уклончиво ответил Саттор. Они с полковником договорились, что Рик никому не расскажет, откуда он родом, и мальчик не собирался нарушать этой договоренности.
        - Любопытно, что еще говорят боги?
        Рик промолчал, не зная, что ответить, зато заговорил Егор Брато:
        - Боги выбирают дороги за нас, мы лишь идем по ним. - Саттор нагнулся и встретился взглядом со смущенной улыбкой Егора: - Мне понравились эти слова.
        Теперь смутился Рик, он не ожидал, что Брато может удержать в голове поучения другого мальчика. Капрал снова вздохнул и произнес:
        - Вы меня разочаровали, кадеты. Все. Участники драки следуют за мной в карцер. Хватит с вами сопли разводить. Вы, оказывается, уже достаточно взрослые, чтобы устраивать побоища, значит, взрослые, чтобы принять достойной проступку наказание. Завтра приедут ваши родители, уже со всеми связались, пусть посмотрят на то, что вырастили. Остальным спать.
        Ночь в карцере была тяжелой. Рик не знал, как выглядит карцер у взрослых, но в кадетском корпусе это были маленькие комнатки с серыми стенами и одинокой койкой. Больше здесь ничего не было. Возможно, кадетов просто надолго не запирали, но мальчикам хватило и одной ночи. Осознание того, что завтра появятся родители, которым расскажут о произошедшем, напугало больше одиночки.
        Рик Саттор вертелся с боку на бок, представляя, что может сказать ему отец. Он не раскаивался в том, что разобрался с Рене и его дружками, но волновался из-за того, что нарушил слово, данное коммандеру. Мальчик жмурился до мушек перед глазами, ворчал, вздыхал, даже пару раз всхлипнул. Он пытался придумать себе оправдание, но так и не нашел его, потому сдался и решил говорить только правду.
        А потом младший Саттор вспомнил про Якоба Стивенса:
        - Вот бы завтра приехал Яша, - помечтал он вслух. - Яша бы так сказал, что папа еще и похвалил бы меня. Э-эх…
        Утром мальчиков выпустили на свободу. Все были бледными, притихшими, кроме Егора Брато, он был спокоен, кажется, даже выспался. Сильно трясся Денис Форд, бесконечно вздыхал Эдуард Аретино, молчал Никифор Бэнь. Люк Рене и Рик Саттор обменялись хмурыми взглядами и отвернулись друг от друга.
        - Приводите себя в порядок, - велел дежурный офицер. Капрал Реджинальд был занят группой. - Потом вас отведут на завтрак.
        Не сговариваясь, Рик и Егор держались рядом. Они не разговаривали, но улыбнулись друг другу, и Саттор отошел от Брато, чтобы зайти в освободившуюся кабинку.
        - Только попробуй опять наябедничать, - услышал Рик шипение из-за двери, - мы тебя так побьем…
        Саттор приоткрыл дверь и увидел, как Форд и Рене подступили к Егору.
        - Встретишься со своей мамочкой, - кривляясь, произнес Форд.
        - Мамочка, - противно пропищал Люк, кривясь, словно плачет.
        Брато побледнел. Глаза его стремительно меняли цвет на красный.
        - Ма-а-ама, - продолжал паясничать Рене. - Я хочу к тебе…
        Форд неожиданно отскочил в сторону, Люк успел полуобернуться, когда ему на плечи опустились ладони Рика Саттора. Он оттолкнул белобрысого, и тот, упав на пол, заголосил:
        - Помогите! Не бей меня!
        - Что орешь, кадет? - дежурный офицер открыл дверь.
        - Саттор меня бьет! - выкрикнул Рене.
        - Все вышли! - гаркнул офицер. - Будете заходить по очереди.
        Больше их одних не оставляли. Завтракали мальчики в опустевшей столовой, когда другие кадеты уже отправились на занятия. После сидели в казарме под присмотром подошедшего капрала Реджинальда. Со своими подопечными он не разговаривал. Только велел одеваться, когда ректор вызвал их к себе в кабинет.
        - Тебе сильно влетит? - шепнул Егор Брато.
        Рик пожал плечами.
        - Научишь меня также драться? - снова спросил Егор.
        Саттор застегнул форменную куртку и повернулся к кадету, пару секунд смотрел в глаза, сейчас больше напоминавшие тлеющие угли, и кивнул.
        - А ты мне с математикой поможешь? - спросил он.
        - Конечно, - не раздумывая, согласился Брато, и мальчики пожали друг другу руки.
        - Кадеты, стройся, - приказал капрал.
        Они вышли на улицу. Снег, падавший с утра, уже прекратился, выглянуло солнце, и теперь мягкие хлопья, устилавшие уже слежавшийся снег, переливались в холодных лучах небесного светила. Плац и маленькие улочки академического городка чистили провинившиеся кадеты и курсанты. Техника в Академии была в исправном состоянии, роботы-уборщики тоже, но труд еще никогда не вредил нарушителям установленных правил, потому ребята частенько выполняли хозяйственные работы. Малышей к ним начинали привлекать со второго года обучения, правда, кадеты младшей группы в грубых нарушениях еще не были замечены. «Золотые детки», - так их обычно называли. Обычно. Младшая группа этого года сломала стереотип о милых безобидных малышах.
        Капрал шел рядом со своими воспитанниками, поглядывал на них задумчивым взглядом, но повторения утренней истории не было. Мальчишки казались примерными детьми, словно и не устроили кровавое побоище накануне вечером. Щеки кадетов зарумянились на легком морозце, и если бы не глаза, в которых отражался испуг от скорой встречи с ректором и родителями, можно было бы подумать, что дети совершенно безмятежны.
        - Просто ангелочки, - усмехнулся Реджинальд себе под нос. - Только спиной к ним нельзя поворачиваться, спустят с лестницы.
        В административном корпусе царила деловитая тишина. Капрал приказал снять верхнюю одежду прежде, чем мальчики поднялись к ректорскому кабинету. Кадеты послушно разделись, поправили форму, пригладили волосы, после перекинули куртки через руку, взяли шапки во вторую и вновь построились. Оглядев своих подопечных, Магнус Реджинальд скомандовал:
        - За мной, - и маленький отряд начал свой подъем по красивой белоснежной лестнице.
        Рику он показался бесконечным и трудным. Ноги с трудом переступали ступень за ступенью, вдруг став ватными. Ощущение тревоги и безысходности стало таким плотным, что мальчик прерывисто вздохнул, жадно глотая воздух. Рик так ясно представлял себе, как он войдет в кабинет, увидит отца, а тот отвернется, не желая смотреть на неблагодарного мальчишку, не оценившего заботу о нем. Глаза защипала, но Саттор сумел сдержать слезы. Еще не хватало расплакаться на глазах Рене и его дружков.
        - Кадет Бэнь, подбери сопли, - велел Реджинальд. - Раньше надо было думать, во что ввязываешься.
        - Я больше не буду, - всхлипнул Никифор Бэнь.
        Капрал ничего не ответил. Он остановился и двери ректорского кабинета, подождал, когда его подопечный подтянутся, а затем нажал на ручку.
        - Заходите, - послышался голос Лосева.
        Мальчики поежились, но деваться было некуда, и шестеро нарушителей покоя шагнули в кабинет. Последним вошел капрал, закрыл за собой дверь, и Рик тут же встретился со взглядом полковника. Старший Саттор сидел на стуле, как всегда строгий, подтянутый, с прямой спиной. Он смотрел на сына, и тот не выдержал, опустил голову. И все-таки в глазах коммандера не было разочарования, скорей, в них застыл немой вопрос.
        - Здравствуйте, кадеты, - поздоровался ректор с новоприбывшими.
        - Здравия желаем, господин ректор, - отчеканили мальчики и снова замолчали.
        - Господа, - теперь Лосев обратился к родителям драчунов, сидевшим в его кабинете, - вам уже известно, что произошло в казарме младшей группы. С прискорбием отмечу, что противостояние длится не один день. Но если раньше мальчики просто задирали друг друга, не переходя границ, то со вчерашнего дня ситуация обострилась. Я разговаривал с другими кадетами младшей группы, мальчики отмечают недружелюбное поведение одного из присутствующих кадетов. Господин Рене, - ректор повернул голову в сторону светловолосого мужчины, вальяжно раскинувшемуся на одном из кресел, - с вами мне бы хотелось поговорить особо.
        - О чем же? - вздернул бровь мэр.
        - О поведении вашего сына. Именно Люк создал нездоровую атмосферу в группе…
        - Чушь! - воскликнула невысокая женщина, стоявшая рядом с креслом. - Люк - чудесный ребенок!
        - Хильда, - одернул жену господин Рене. - Что натворил наш сын, господин Лосев?
        - Я ничего не делал, папа, они врут! - воскликнул Люк.
        - Кадет Рене, - сухо отчеканил капрал.
        - Франц! - воскликнула госпожа Рене. - Ты позволишь так разговаривать со своим сыном? Мальчик имеет право высказаться…
        - Хильда, прекрати, - недовольно скривился глава семейства. - Мы в Академии, а не в своей гостиной. Таковы порядки…
        - На любом суде подсудимый имеет право высказаться, - возразила женщина, но замолчала.
        - Я могу продолжать? - чуть раздраженно спросил Лосев. - Так вот, Люк собрал вокруг себя кружок подпевал…
        - Друзей? Вы, наверное, хотели сказать - друзей? - уточнил господин Рене.
        - Если так можно назвать тех, кто выполняет его указания, - усмехнулся Лосев. - Например, кадет Форд испортил учебную литературу и тетради кадета Саттора…
        - А причем здесь наш сын? - изумленно взметнула брови госпожа Рене. - Кадет Форд, не кажет Рене, с него и спрашивайте.
        - Но действовал кадет Форд по наущению кадета Рене. Травля кадета Брато происходила по тому же сценарию…
        - Кадет Брато ведь ваш воспитанник, не так ли? - уточнил мэр.
        - В данном случае, все шестеро провинившихся мои воспитанники…
        - Но виноватым вы выставляете только нашего сына, - заметил господин Рене.
        - Я начал с вашего сына, к остальным мы перейдем после…
        - Тогда скажите только то, к чему причастен наш сын, не нужно перечислять чужие грехи, когда упоминаете имя Люка.
        Лосев поджал губы, но взял себя в руки и вежливо улыбнулся.
        - Хорошо. Перейдем к тому, к чему причастен ваш сын. Кадет Рене создал опасную для здоровья и жизни ситуацию. Вчера, когда группа шла на ужин, он толкнул кадета Саттора, тот попытался устоять на ногах, но в результате задел капрала Реджинальда, и воспитатель младшей группы упал с лестницы. Это уже явилось следствием действий именно вашего сына.
        - Чем вы докажите виновность Рика?
        - Это совсем несложно, - усмехнулся ректор и активировал свой коммуникатор. Перед родителями и детьми развернулся экран визуализации.
        Строй кадетов следовал по коридору. Они подошли к лестнице, Рене быстро завертел головой, затем поднял руки и толкнул в спину Рика. Рик пошатнулся, в свою очередь вскинул руки и толкнул капрала, на губах Люка мелькнула гаденькая ухмылочка. Дальше следовала сцена разбирательства, там же, на лестнице. После этого экран исчез, и Лосев взглянул на господина Рене. Тот сидел, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
        - Наверное, мальчика вынудили, - неуверенно произнесла Хильда Рене.
        - Что или кто мог вынудить Люка совершить этот поступок? Даже слепому ясно, что толкнул намеренно и остался доволен результатом.
        - Люк, - взгляд отца переместился на сына. - Что это означает?
        - Я не виноват, я…
        - Франц, - вдруг оживилась госпожа Рене, - нужно проверить подлинность этой записи…
        - Вселенная! - воскликнула другая родительница. Судя по миндалевидным глазам, мать Эдуарда Аретино. - Кому нужно подделывать записи, чтобы оговорить маленького пакостника? Господин ректор, мой сын совершил нечто подобное?
        - Нет, госпожа Аретино, - ответил Лосев, подтверждая родство женщины и Эдуарда. - Ваш сын никого не толкал, но он вместе с Люком Рене, Денисом Фордом, Никофором Бэнем напал на кадета Брато в уборной. Вот заключение медиков о травмах, полученных Егором после того, как его избивали четыре мальчика…
        - Тогда покажите заключение о травмах, которые получил и Люк, - потребовал Франц Рене. - Насколько мне известно, ему тоже досталось.
        - Досталось, - не стал спорить ректор и выдал родителям заключения. - Кадет Саттор, заглянувший в уборную, увидел как четверо детей избивают одного мальчика. Рик встал на защиту кадета Брато.
        - Меня бил Брато! - воскликнул Денис Форд.
        - Помолчи! - рявкнул коренастый мужчина с бородкой, и мальчик потупился.
        - Хотелось бы восстановить хронологию событий, - произнес Франц Рене. - С чего все началось?
        - Господин ректор, - заговорил, молчавший до этого капрал Реджинальд.
        - Говорите, капрал, - кивнул Лосев.
        - Я вам расскажу, с чего всё началось, - Магнус скрестил на груди руки. - С того, что я поставил первым кадета Саттора и назначил его старшим в группе. Люк оскорбился, потому что… - глаза капрала насмешливо сверкнули, - его отец - мэр. Кадет Рене посчитал это основание достаточным для того, чтобы получить привилегии.
        - Мэр не полковник Космического Флота? - язвительно спросила Хильда.
        Георг перевел на женщину неприязненный взгляд, но пока промолчал.
        - Выражаясь вашими словами, госпожа Рене - чушь, - отмахнулся капрал. - Кадет Саттор по росту выше, чем Люк, поэтому он занял первое место в строю. Что же до назначения его старшим, то это было временным, и по окончании полугодья мог быть выбранный другой мальчик. Впрочем, вы правы, его отец - полковник, а не мэр. Благодаря отцу, Рик был знаком с порядками воинской службы, он легче и быстрей всех адаптировался под новые условия жизни, поэтому он и стал старшим, чтобы помогать остальным. Стать для них маяком, на который дети могли равняться на первых порах, не выслушивая мои поучения. Я полагал, что так кадетам будет проще. Но мое мнение мало заботило вашего сына, он имел на этот счет свое. После первых коротких стычек между ним и кадетом Саттором вроде бы всё стихло, и я непозволительно расслабился, решив, что дети притерлись и конфликт исчерпан. Этот шаблон поведения был обтесан на множестве других групп, однако эта группа сумела неприятно удивить. Люк сумел быть убедительным, запугивая товарищей. Он делал это тихо, не привлекая к себе внимание. Следствием чего, оказалось их молчание, когда кадет
Форд по наущению вашего сына разрисовывал и рвал учебники и тетради кадета Саттора. Бэнь и Аретино присоединились к этой парочке совсем недавно. Они по мелочи доставали товарищей по группе, зато приняли живейшее участие в расправе над кадетом Брато.
        - Люк, почему вы напали на кадета Брато? - господин Рене в упор смотрел на сына.
        - Он обзывал меня… - начал Люк, но его перебил Никифор Бэнь:
        - Он врет! Люк сказал, что мы должны наказать гада, чтобы он не ябедничал! Он сказал, что Брато ничего никому не скажет, потому что еще ни разу не пожаловался на то, что его обзывают нытиком…
        - Да, - закивал Эдуард Аретино. - Люк сказал, что нам ничего за это не будет, зато нас будут все бояться.
        - Ябеды, - прошипел Денис Форд.
        - Значит, правда, - удовлетворенно произнес господин Форд, поднимаясь с места. Денис втянул голову в плечи, и ректор поспешил остановить сердитого отца:
        - Господин Форд, ваш сын сейчас находится на воспитании у государства. Если вы ударите его, мы будем вынуждены известить об этом Службу Опеки. - Лосев чуть помолчал и добавил: - На каникулах дети вновь переходят на попечение родителей.
        Старший Форд смерил сына взглядом суженных глаз и вернулся на свое место, кивнув ректору. Господа Аретино покусывала губы, но не выдержала и воскликнула:
        - Объясни мне, Эд, что с тобой произошло?! Что сказал бы твой покойный отец, если бы узнал, что его сын превратился в такого же негодяя, как те, что убили его? Эд, они напали на твоего отца впятером! Он был один против всех, как этот несчастный мальчик! Я снова спрашиваю тебя - как ты мог?
        - Мама… - Эдуард всхлипнул, скривился и разревелся. - Прости-и-и…
        - Не хочу разговаривать с тобой, - женщина мотнула головой, поднялась на ноги и стремительно покинула кабинет ректора.
        - Мамочка! - но мать не обернулась на призыв сына.
        - Капрал, - Лосев кивнул на рыдающего кадета, - отведите мальчика к медикам, у ребенка начинается истерика.
        - Ну, хорошо, - нервно передернула плечами госпожа Бэнь, - наш мальчик поддался дурному влиянию этого, как его… Рене…
        - А почему ваш мальчик, а не наш поддался дурному влиянию вашего, как его, сына? - с негодованием воскликнула госпожа Рене. - Люк - золотой ребенок, он может только умилять и радовать…
        - Да что вы! - госпожа Бэнь поднялась на ноги и уперла руки в бока. - Это ваш-то золотой мальчик? Может, ему еще и толчок одногруппника в десять очков засчитать? А что, один удар - две цели! Какой талантливый ребенок! А эта его ухмылочка, когда попало его жертве? Настоящий оскал победителя!
        - Да как… как вы… смеете! - Хильда задохнулась от возмущения. - Как вы смеете оскорблять моего сына?!
        - А как вы смели воспитать такого гаденыша?! - не сдалась госпожа Бэнь. - Мой сын хотя бы переживает за последствия, а ваш смотрит так, словно уверен, что ему за его выходки ничего не будет.
        - И не будет, - усмехнулся господин Бэнь. - Если его матушка и дальше продолжит целовать сынка в зад, то из гаденыша вырастит настоящая мразь.
        - Что?! - взвилась госпожа Рене. - Вы еще не знаете, с кем связались! Мой муж - мэр! Он вас в порошок сотрет!
        - Так вот, откуда ветер дует, - насмешливо пробормотал капрал Реджинальд. - Люк тоже любит бравировать тем, что его отец - мэр.
        - А вы не завидуйте, вы, капралишка…
        - Хильда! - господин Рене побагровел, на его скулах ходили желваки, мужчина был явно зол. Только на кого, пока оставалось неясным.
        - А что - Хильда? Что - Хильда? Нашу семью втаптывают в грязь…
        - Вы и так в ней, если ваш сын в семь лет уже проворачивает такие делишки, - махнула рукой госпожа Бэнь. - Ребенок - отражение своих родителей.
        - Прекратите! - теперь повысил голос и Франц Рене. - Вы переходите границу дозволенного.
        Георг Саттор, ректор и отец Дениса Форда переводили взгляды с одного участника скандала на другого. Лосев попытался угомонить разругавшихся родителей, но его не услышали. Склока всё более набирала обороты. Ректор с капралом обменялись взглядами. Им, как работникам учебного заведения было запрещено превышать полномочия, это каралось, как выволочкой, так и немедленным увольнением.
        - Всем молчать! - гаркнул вдруг полковник Саттор. Его голос прокатился по кабинету громовым раскатом. Притихли не только опешившие спорщики, но даже капрал с Лосевым машинально расправили плечи и вытянули руки по швам. - Озверели, господа родители? - коммандер поднялся на ноги и одарил присутствующих тяжелым взглядом. - Что за курятник? Вы в академии или в кабаке? Перед вами ваши дети! Вы не ищите корень проблемы, вы бежите от нее, сваливая на другого свою ответственность. Если не имеете уважения к учебному заведению с его правилами и уставом, то за каким чертом вы привели сюда ваших отпрысков? Вы хотя бы представляете, что такое служба? Или думаете, что вашим детям будут зад целовать? Это здесь с вами ведут диалог, после получения звания и распределения, этих пацанов будут драть за любую провинность! И за такие выверты, - палец Георга ткнулся в сторону Люка Рене, - его вызовут не на встречу с родителями, а отправят под трибунал. Да к черту, за коллективное нападение на сослуживца - это уже лишение погон и срок! А за порчу государственного имущества, подстрекательство, заговор и покушение на
убийство, сопляку прямой путь на Адору… если бы он провернул всё это, будучи на службе империи. Или вы умерите его пыл, или готовьтесь к тому, что ваш парень долго с погонами не проходит. И не забывайте, что курсанты попадают в Планетарную Службу только после минимального срока службы в космосе. Кто доверит вашим мальчикам свою спину? Там, - теперь палец Саттора устремился в потолок, - стреляют. Иметь за спиной гниду никто не хочет. Бывают случаи, что и свои в бою прихлопнут, чтобы избавиться от гнили на борту. И доказать уже ничего не удастся. Подумайте хорошенько, стоит ли вашим детям обучаться в кадетском корпусе. Для «золотых мальчиков» больше подходит элитная школа.
        - Значит, своего сына вы оправдываете? - негромко спросил господин Рене, глядя на полковника исподлобья.
        Георг развернулся к нему, прищурился, привычно составляя мнение о противнике.
        - Нет, господин мэр, я своего сына не оправдываю, - ответил Саттор. - Но понимаю и принимаю его мотивацию. Мы все с вами уже знаем о произошедшем из писем, которые успели получить. Если бы Рик отделал вашего пацана только за учебники, я был бы им недоволен. В данном случае, следовало поставить в известность о произошедшем воспитателя. Система сама накажет нарушителей. Но за то, что он вступился за товарища, я готов пожать ему руку.
        - Он едва не превратил моего сына в месиво! - воскликнул Рене.
        - Один на один, заметьте, - сухо произнес полковник. - И если разбирать ситуацию, то он выступил один против четверых, а ваш предпочел накинуться скопом на одного. Если бы я разбирал подобное дело на борту моего линкора, в карцер бы сели зачинщики, а о служебном соответствии подстрекателя я бы составил рапорт и отправил его в Штаб, не забыв приложить ходатайство и переводе мерзавца со «Свирепого» на другое место службы, если бы его не лишили погон.
        - Господин полковник, позвольте обратиться.
        Коммандер повернул голову к Реджинальду:
        - Обращайтесь, капрал.
        - Господин полковник, справедливости ради должен отметить, что кадет Саттор утром повторил нападение на кадета Рене. Драки не состоялось, потому что вмешался дежурный офицер по гауптвахте.
        - Вот как, - Георг развернулся к сыну. - Рик, я жду объяснений твоего поступка.
        Младший Саттор открыл рот, чтобы ответить, но его опередил бодрый голосок Егора Брато:
        - Господин полковник, разрешите мне ответить!
        Взгляд коммандера скользнул к красноглазому мальчику.
        - Кадет Брато, вы считаете, что кадету Саттору нужна помощь, когда он отвечает за свои действия?
        - Никак нет, господин полковник, - ответил Егор и смущенно потупился.
        - Кадет Саттор, я жду ваших пояснений.
        Рик гулко сглотнул, такой отец был ему хорошо знаком, только обычно в таком жестком тоне он разговаривал со своими подчиненными. Зажмурившись, мальчик сжал кулаки и выпалил:
        - Господин полковник, я услышал, как кадеты Рене и Форд угрожали кадету Брато расправой, если он заговорит в кабинете господина ректора.
        - Угрожали словесно?
        - Да, господин полковник.
        - То есть физической угрозы не было?
        - Нет, господин полковник.
        - Тогда за каким чертом вы распустили руки, кадет Саттор?!
        Рик потупился, шмыгнул носом, но вдруг вскинул голову и ожесточенно произнес:
        - И еще раз распущу! Они издевались над мамой Егора, но это же подло! Мама кадета Брато умерла, а они… Пап, как можно издеваться над мертвыми? Боги велят чтить память ушедших, потому что по ту сторону Грани, и мертвые будут просить милости для нас, чтобы…
        - Достаточно, - остановил сына Георг. - Значит, ты ударил кадета Рене за то, что он издевался над покойной госпожой Брато?
        - Я его не бил, - возмутился Рик. - Я его оттолкнул от Егора. А он сразу начал звать на помощь и врать, что я его бью.
        - Так и было, - кивнул кадет Бэнь. - Рик ушел в кабинку, и Рене с Фордом сразу подбежали к Брато.
        - Вот мерзавец, - негромко произнес господин Форд. - Значит, еще и над мертвыми глумишься?
        Денис испуганно сжался и замотал головой:
        - Это была шутка, это всё шутка, я же не в серьез. Это… это всё Люк, это не я!
        - Предатель, - прошипел кадет Рене. - Я тебя достану. Я вас всех достану. Мой отец…
        - Заткнись! - гаркнул господин Рене. - Сопляк!
        - Франц, это наш сын…
        - Уверена? - пророкотал мэр, вскакивая со своего места и нависая над женой.
        - Франц… - женщина растерянно захлопала ресницами. - Как ты можешь? Как… - голос ее сорвался, и Хильда закрыла лицо руками, надрывно всхлипывая.
        - Прекрати этот спектакль, - сурово отчеканил старший Рене. - Я надеялся, что мальчишке выбьют здесь дурь из головы, но, похоже, даже в Космической Академии не могут с ним совладать. Раз не могут военные, значит, я сам займусь поганцем. А ты, - Франц нервно повел плечами, - отправляешься в длительный тур по чужим галактикам. С меня довольно!
        - Франц!
        - Сопляка забираю, за документами приедет мой поверенный, - бросил на ходу господин Рене, ухватил сына за ухо и потащил скулящего мальчишку к дверям. Следом семенила госпожа Рене, продолжая взывать к мужу, но, похоже, господин мэр пребывал в бешенстве и к восклицаниям жены остался глух, как и к надрывным всхлипываниям сына.
        Когда за скандальным семейством закрылась дверь, госпожа Бэнь, уже готовая к новому бою, расслабилась и откинулась на спинку стула. Ее муж похлопал супругу по руке и перевел взгляд на ректора. Лосев потянулся, словно закончил долгое тяжелое дело и передернул плечами с молодецким гыканьем.
        - Неплохой исход, крайне неплохой, - заметил он. - Вирус, разлагавший группу самоликвидировался. - Опомнился и снова стал серьезным. - В общем-то, это я и хотел сказать - повторное нарушение будет караться отчислением. Это касается всех, кто был замешан в данном деле. Надеюсь, господа родители, вы не спустите на тормозах проступки ваших детей. Диалогов больше не будет. Я не допущу в стенах Академии шантажа, подстрекательства и кровавых драк. Дисциплина одинакова для всех.
        - Можете не сомневаться, - ответил господин Форд, глядя на сына исподлобья. - Беседа будет проведена. Сколько осталось до каникул?
        - Полторы недели, господин Форд, - ответил капрал.
        - Очень хорошо, - удовлетворенно кивнул родитель, и Денис зашмыгал носом.
        - Да, - Лосев перевел взгляд на мальчиков, - кадеты, советую вам забыть о поощрительном походе на симуляторы. Участники драки лишаются этой привилегии, несмотря на результаты учебы за это полугодье. Кадет Саттор, вы больше не старший группы, капрал Реджинальд выберет на это место другого кадета. Кадет Форд, счет и штраф за порчу имущества Академии будет отправлен вашим родителям.
        - Так ведь Рене… - проблеял Денис.
        - Вы рисовали в учебниках и тетрадях, вы вырывали страницы, вы забрали писчие принадлежности кадета Саттора. Кто бы не подучил вас, но голова у вас на плечах не только для того, чтобы молоть языком и закидывать в нее пищу, - отчеканил ректор. - Кадеты: Саттор, Брато, Форд, Бэнь и Аретино будут направлены на хозяйственные работы сроком на два дня, включая сегодня, что не освобождает их от домашних занятий. Хотели по-взрослому? Получите. За всеми пятерыми буду следить лично. Всё ясно, кадеты?
        - Ясно, господин ректор, - ответили мальчики.
        - Можете быть свободными.
        - Господин ректор, я могу переговорить с сыном? - Георг развернулся в сторону Лосева. Тот побарабанил пальцами по столу и кивнул. - У вас пара минут, господин полковник.
        Саттор кивнул и поманил за собой сына. Рик послушно направился за ним, но, проходя мимо Егора Брато, почувствовал, как тот коснулся его руки. Взгляды мальчиков встретились, и Егор ободряюще улыбнулся. Рик кивнул и вышел из ректорского кабинета. Отец ждал его, прислонившись к стене.
        - Пап, - Рик вздохнул и потупился, - прости. Я не хотел нарушать слово.
        - Значит, помнишь, что давал его?
        - Помню, - кивнул мальчик. - Я очень разозлился…
        - Понимаю. Сам бы надавал затрещин маленьким мерзавцам, - усмехнулся полковник. - Но это не означает, что ты теперь можешь по любому поводу кидаться в драку.
        - Я не буду, пап, честно, - на полковника взглянули широко распахнутые синие глаза. Саттор не удержал улыбку и потрепал сына по волосам, после рывком привлек к себе. - Без тебя скучно, сынок.
        - И мне без тебя, папа, - мальчик обхватил отца за талию. - Ничего, скоро увидимся.
        - Да, Рик, уже скоро. - Они чуть-чуть помолчали. - Признаться, горжусь тобой, сын. Не вчерашней дракой. Там ты был озлоблен из-за учебников…
        - Из-за учебников, я хотел разобраться только с Рене. Я в уборную зашел, а они Егора… все вместе.
        - Разозлился?
        - Очень, - кивнул Рик. - А за что тогда гордишься? Я уже не старший, и на симуляторы не пойду…
        - За то, что вступился за товарища, когда услышал, что над ним издеваются. Не отстоялся в стороне, не спустил с рук мерзавцам, зная, что скоро будешь стоять передо мной и ректором - вот за это горжусь. А наказание… Ерунда, - отмахнулся Георг. - Всё в твоих руках, приложишь усилие, исправишь ситуацию. Насчет симулятора. Зачем нам симулятор, когда у нас есть настоящие машины? - Саттор весело подмигнул.
        - Ого! - восторженно воскликнул мальчик, но вдруг нахмурился.
        - Что?
        - Папа… - Рик замялся. - А можно и Егора позвать? Он хороший, пап.
        Полковник усмехнулся, пригладил волосы сына и кивнул:
        - Почему бы и нет? Я поговорю с Лосевым, думаю, он не будет против. Егор твой друг?
        Рик на мгновение задумался, потом вспомнил ободряющую улыбку Брато и уверенно кивнул:
        - Да. Он мой друг, мой единственный друг.
        Конец 1 книги.