Дело о беглом гоблине Денис Александрович Чекалов
Шерлок Холмс. Свободные продолжения
Денис Чекалов
ДЕЛО О БЕГЛОМ ГОБЛИНЕ
- Вы мистер Шерлок Холмс?
На пороге вырос рассыльный, вихрастый орк с острыми ушами.
- Срочная телеграмма из Хартфордшира, сэр.
Я отложил скрипку.
Взял из лапы рассыльного мятый бланк, со штемпелем Стрэнда, и бросил орку на чай руну удачи, - из пряничного теста, с маком и сахарной обсыпкой. Тот сразу проглотил ее, поклонился, и через секунду уже кубарем бежал вниз по лестнице.
«Загадочное убийство в Хартфордшире!»
Броский заголовок уродовал первую страницу лондонской «Таймс». Ради него даже отодвинули новости о стачке докеров-минотавров, и репортаж из Венсминстера.
Я прочел статью еще утром.
«Лорд Уильям Дэнби был найден сегодня мертвым, в библиотеке своего фамильного замка. Ему проломили голову кочергой.
Неизвестный убийца вызвал элементаля огня, чтобы сбить со следа полицию. Шесть часов бушевал пожар, и лишь местный друид, преподобный Сэм Холлоу, смог его потушить.
По мнению нашего эксперта-авгура»…
Я распечатал бланк телеграммы.
Только три слова были там - «Мистеру Шерлоку Холмсу». Потом строчки дернулись, скатились с бумаги и обратились в гоблина.
Он был невелик ростом, с рыжеватой короткой шерстью. Порванная одежда выдавала в нем грума. Кровь пропитала старенькую жилетку.
Гоблин сорвал картуз, и пригладил грязные волосы.
- Помогите мне, мистер Холмс! Ради всего святого.
- Вы ранены, - сказал я. - Вам нужен клерик или друид.
- Ах что вы, сэр, это пустяки, - отвечал мой гость. - Пара глотков хорошего бренди, и я снова буду как новенький.
Он достал небольшую фляжку.
- Нет, - я покачал головой. - Ни слова больше, пока не найдем вам доктора.
Я шагнул к стене, где в небольшом алькове стоял рунический анхк.
Закрыл глаза на секунду, - аллергия у меня на святость, - и за крестом открылся портал, ведущий в храм Серебра.
Мягкий солнечный свет лился сквозь высокие витражи.
Янтарные лестницы и ажурные переходы сплетались в сложную руну, и клерики ходили по ним, шепча заклинания.
Грум упал на колени, и начал тихо молиться.
- Вижу, вы гоблин религиозный, - заметил я.
- А как же иначе, сэр; там, в Афганистане…
Лицо его передернулось от старых воспоминаний.
- Помню, как нежить прижала нас к скалам; нигде спасения не было, и даже лучшие маги Оксфорда ничего не могли поделать. А потом…
Он закрыл глаза.
- Появились они. Клерики Серебра; их было мало, четверо… Мистер Холмс, никогда я не слышал такого дивного пения; свет полился с небес, вот как из окон этих, и все зомби, скелеты, все они разом сгинули…
По хрусталю ступеней звонко простучали шаги, и высокая девушка в шелковом лазоревом платье вышла навстречу нам.
- Встань, юный гоблин, - проворковала она. - И излечись.
Я поморщился.
Клерики Серебра могут не нести эту чуть, когда вправляют вам кости. Просто им нравится важничать.
- Меня зовут Том Уилкинсон, - сказал гоблин, смиренно поцеловав подол ее платья. - Я служу грумом у графа Эссекса, в Хартфордшире.
- Кажется, он сосед убитого лорда Дэнби? - пробормотал я. - Ах да…
Я кивнул на девушку-клерика.
- Доктор Ребекка Айрин Уотсон, из Храма Небесного серебра. К слову сказать, она тоже служила в Афганистане…
Шум и грохот пронеслись по хрустальной зале.
На лестнице появились четверо полицейских. Первым шел крыслинг, - щуплый, с изжёлта-бледной физиономией и острыми чёрными глазками.
- А, инспектор Лестрейд! - просиял я.
Крыслинг остановился, и грозно посмотрел на гоблина-грума.
- Сам себя послал телеграммой, верно? Что же, очень хитро! Но слуг Ее Величества так легко не обманешь.
Он вынул наручники из проклятого железа.
- Том Уилкинсон! Я арестую вас за убийство лорда Дэнби.
Гоблин в ужасе заверещал:
- Нет! Мистер Холмс! Я этого не делал. Вы должны мне поверить.
- Лестрейд, - я отвел инспектора в сторону. - А с какой поры Скотленд-Ярд помогает друидам Хартфордшира?
Длинные усы крыслинга задрожали.
- Сами знаете, мистер Холмс. Эти святоши мне нравятся не больше, чем вам. Но я получил приказ от самого комиссара Лондона. Убитый лорд Дэнби…
Лестрейд хотел презрительно сплюнуть, - но потом вспомнил, где мы.
- У него хватает друзей в Вестминстере.
- И все будут рады, что за убийство посадят простого гоблина?
- Да, мистер Холмс. Но что я могу поделать? Этот друид из Хартфордшира, Сэм Холлоу, все уже для себя решил.
- Хорошо.
Я обернулся к гоблину.
- Расскажите нам, что произошло.
Доктор Уотсон отвела нас в залу для медитаций.
- А нам-то что делать, сэр? - спросил один из констеблей.
Он неловко переминался с ноги на ногу, - видно, боялся, что его тяжелые сапоги раздавят воздушный хрусталь ступеней.
- Идите-ка помолитесь, - сварливо отвечал Лестрейд. - Вам, Хряксон, это будет полезно.
Констебли ушли; инспектор нервно потирал руки.
Как и все крыслинги, что дослужились до высоких рангов, - он по утрам всегда брил ладони и пальцы, желая чуть больше походить на людей и эльфов. Однако сегодня, наверное, не успел, - и теперь смущался.
- Садитесь, инспектор, - сказала доктор Уотсон, и сотворила четыре хрустальных кресла. - Я попрошу, чтобы принесли всем апельсиновый чай.
Лестрейд мрачно взглянул на фляжку, что отобрали у грума.
Крыслинг бы предпочел сейчас хорошего бренди.
- Как случилось, что ты оказался около замка? - спросил инспектор.
Уилкинсон смял картуз, потом расправил его на колене.
- Я уже много лет служу графу Эссексу, но дела идут все хуже и хуже. Старый хозяин болен, говорят, долго не протянет. А его дети…
Гоблин покачал головой.
- Юный виконт Перси все время проводит в Лондоне, а это, скажу вам, сэр, удовольствие дорогое. А леди Розалинд… поверите ли, читает, и читает почти весь день; а разве ж есть польза от чтения, вы мне скажите?
- Значит, Эссексы разорены? - спросил я.
- Вдупель, сэр, - согласился гоблин. - Пока был здоров хозяин, в замке всего хватало; он ни пенса не тратил на пустяки, нет, сэр! И когда этот прощелыга, друид Сэм Холлоу, приходил за пожертвованиями, знаете, что говорил ему старый граф? «Бог дарует нам мир и его богатства, милейший Сэм; а вот уж наклониться и взять подарок должны мы сами». Так он и говорил, сэр, слово в слово! И всякий раз у друида морда кривилась, он свистел какую-то ерунду о щедрости и доброте, а все одно уходил без денег. Я вам и больше того скажу, граф запретил нам его кормить, и даже приносить рюмку хересу. «Не дай бог, понравится, - говорил хозяин. - И станет приходить чаще».
- А теперь, - пробормотал я. - Именно друид Холлоу и лечит старого графа? Не удивительно, что ваш хозяин так плох…
- Как детишки стали всем заправлять, - сказал гоблин. - Сразу жизнь изменилась. Холлоу у нас словно поселился. Старых всех слуг повыгнали, и взяли на их место…
Грум быстро перекрестился.
- Клугг’Ора. Жуткое существо, сэр, жуткое! Сидит себе в своей келье, глаза позакрыл, а магии в замке столько, что аж чихать хочется. И вот этим колдовством, он всю работу и делает; а чем ему платят виконт и леди, я не хочу и думать.
- Что случилось тем вечером? - спросил я.
Гоблин почесал в затылке.
- Не подумайте обо мне плохого, мистер Холмс. Я слуга хороший и верный. Трижды посылал за шаманом, с Серых болот, чтоб посмотрел хозяина. Только граф не позволил; он же человек, сэр, а все люди, - не в обиду вам будет сказано, - слишком уж верят в своего бога. А ведь боги, они как карты в колоде, - с той ходи, что сейчас нужна, а потом и забудь о ней, до нового раза. Только нет, хозяин не слушал…
- И ты решил найти другое местечко? - подсказал Лестрейд. - У лорда Дэнби?
- Да, сэр.
Гоблин потупился.
- Всех верховых вивверн уже почти пораспродали. Породистые они, дорогие были… Мне и делать-то стало нечего. Вот я и спросил лорда Уильяма, не нужен ли ему слуга, или грум. А он и говорит: «Том! Хорошо ли ты знаешь замок своих хозяев?» - «Да как же не знать, - отвечаю я. - Тридцать лет прослужил там, с детства». А лорд Уильям достает соверен… Настоящий соверен, сэр! И спрашивает: «Том, а сможешь ли провести меня в замок, так, чтобы Клугг’Ор не заметил?»
- Но это же вздор! - воскликнул инспектор. - Лорд Уильям богатый и уважаемый джентльмен; зачем бы ему тайком, словно вору, пробираться в замок соседа?
- Минутку, Лестрейд, - попросил я. - Давайте сперва дослушаем.
Гоблин перевел взгляд с меня на инспектора.
Тот кивнул, и грум продолжал рассказ.
- «Дам тебе соверен, - сказал лорд Уильям. - Настоящий соверен, Том! Если ночью проведешь меня в замок». И тут меня бес попутал; кикимора нашептала, никак иначе. Мне бы ответить «нет», и все рассказать хозяину. А я на соверен тот глядел, и глаз отвести не мог. «Ну так и быть, - говорю. - Пойдемте, хоть этой ночью; только я с вами, сэр, чтобы вы, того, никаких паскудств не наделали».
- И ты отвел лорда Уильяма в замок Эссекса? - спросил инспектор Лестрейд.
- Нет, сэр. Я не успел. Он велел ночью прийти, как на башне пробьет полпервого. Так я и сделал. Дэнби не держал слуг, только раз в неделю приезжал к нему маг из Лондона, и накладывал везде руны, чтобы работа, значит, сама по хозяйству делалась. Вот как поступают настоящие джентльмены, а не берут в дом мерзкую нечисть, вроде Клугг’Ора…
- Значит, ты правда был там, в момент убийства?
- Как есть, был.
Гоблин потупился.
- Но лорда Уильяма я даже когтем не трогал. Двери в замок сами открылись, стоило постучать. Жуткое это дело, сэр, волшебные руны…Слышал, был случай в Данберри, когда колдун напортачил; и магия, что он наложил, ночью задушила викария, и все семейство его. Спутала с тараканами…
Вот иду я, сэр, по длинному коридору, и вижу, что свет в библиотеке горит. И голос лорда Уильяма слышу, громкий.
«Зря ты пришел, мошенник! - говорил он. - Все кончено. Замок Эссексов тебе не видать; я всем расскажу, кто ты на самом деле!»
Второй отвечал, но тихо, и я не расслышал слов.
«Да как ты посмел! - воскликнул тогда лорд Дэнби. - Если не поумнеешь, то я поеду в Лондон, к арх-канцлеру»…
Потом раздался удар, лорд Уильям захрипел, и сразу же полыхнуло пламя. Я туда, а он лежит на полу, в крови, и уже не дышит. Второго и след простыл.
А вокруг огонь, сэр, я бежать, бегу по замку и слышу, как двери хлопают; ну, думаю, вот и конец тебе, Том Уилкинсон, запрут тебя заклинания, и сгоришь ты здесь, вместе с трупом; вышиб окно и со второго этажа кубырахнулся. Но главное…
Гоблин понизил голос.
- Как отбежал от замка, то увидел друида Холлоу; он стоял у старого дуба, и смотрел, как замок горит…
- Моя дорогая Уотсон, - заметил я. - Что интересного тебе запомнилось в словах гоблина?
Паровой дирижабль отвез нас в Хартфордшир. Там мы взяли карету до замка Эссекс.
- Убийца не просто так вызвал элементаля, - отвечала девушка-клерик. - Он хранил какую-то тайну. И знал, что лорд Дэнби нашел улики против него. Возможно, книгу; недаром все случилось в библиотеке.
- Прекрасно, Уотсон, - кивнул я. - Убийца не знал, где именно лорд Дэнби мог спрятать книгу или бумаги. И лучший способ от них избавиться, вызвать элементаля огня и сжечь замок. Но есть кое-что другое…
- Да?
- Дэнби сказал, что поедет в Лондон, к арх-канцлеру. Но ведь рука закона в благопристойном Хартфордшире, - это друид Сэм Холлоу. Так почему же сэр Уильям не собирался идти к нему?
Уотсон задумалась.
- Холлоу был около горящего замка, - пробормотала она. - И это именно Холлоу хочет повесить убийство на грума-гоблина.
Мы подъехали к каменному мосту.
- Останови! - велел я.
Темные фигуры появились из-за деревьев.
- Кто это? - спросила Уотсон.
- Квазиорки, - отвечал я. - Живут здесь, под мостом, долгими поколениями.
Мы вышли из экипажа.
- Плохо же они живут, - заметила моя спутница. - В Честершире есть целый город квазиорков, и очень богатый, верно?
- Да, людей там за людей не считают, - согласился я. - Когда я там был, мне пришлось ночевать на улице; ни один трактирщик не захотел сдать комнату человеку.
- Тогда почему эти квазиорки не переедут туда?
- Там им пришлось бы работать, Уотсон; а здесь можно просто жить под мостом и клянчить шиллинг у джентльменов…
Дело у квазиорков было поставлено мастерски.
На весьма упитанные мордашки детей искусной рукой папаши были нанесены умеренные потеки грязи. Для полноты картины, самый маленький стал тереть глаза и отчаянно чесать макушку, но тут же получил пинок от старшего брата, - ведь чисто одетый дженльмен мог подумать, что головы у них кишат вшами, а в карманах играют в догонялки блохи да личинки кикимор.
Квазиорк-отец с важностью генерала, ведущего в решительный бой войска, оглядел детей, снял картуз, низко поклонился, - вслед за ним поклонилась и вся семья, - а затем степенно промолвил:
- Испокон, значит, века наш род живет под мостом. И в мир этот приносит одно добро. Не сделает ли почтенный джентльмен ответный, так сказать, ход, и не пожалует ли он семейству моему на пропитание шиллинг?
Он как бы незаметно взмах рукой, маленькие орчата посрывали с себя картузы, стали вокруг меня, подняв глазенки и ожидая, что на них сейчас же посыпется дождь из шиллингов.
- Любезный, - сказал я. - А что вы скажете о лорде Эссексе?
- Хороший человек, сэр, но очень сильно болеет.
- А о его детях?
Квазиорк насупился.
- Мы люди не болтливые, сэр; и сплетничать не привыкли.
Я дал ему два шиллинга.
- К счастью для вас, любезный, вы вообще не люди; гордитесь же этим, и никогда не берите с человека пример.
Я развернулся, и зашагал к экипажу. Квазиорк сказал нерешительно:
- Вот еще что, сэр…
Он вытер нос длинным ухом.
- Молодой виконт Перси часто возвращается за полночь. И могу поклясться, от него всего несет кровью. Человеческой кровью, сэр!
- Значит, юный Перси подался в секту вампиров, - пробормотал я.
Ударил тростью в потолок экипажа, и мы поехали дальше.
- Они потеряют замок, если Эссекса признают вампиром, - сказала доктор Уотсон.
- Да, законы Хартфордшира в этом отношении очень строгие. Лишь человек может владеть замком; этот билль приняли сразу после того, как обезглавили Георга Пятого.
Я задумался.
- Конечно, когда его ожившая голова вернулась на трон, ей не захотелось видеть среди лендлордов орков и гоблинов…
- Многие молодые аристократы понемногу балуются вампиризмом, - заметила доктор Уотсон.
- Да, но грань между «понемногу» и «влип по самые уши» довольно тонкая.
Вскоре мы увидели замок.
Родовое гнездо знавало и лучшие времена. Из шести драконовых башен, где раньше несли караул боевые маги и всадники на виввернах, - осталась только одна, совсем уже ветхая, и сразу было заметно, что уже много веков там не держат крылатой стражи.
Прямо на наших глазах, она начала разрушаться.
И с каждым обвалившимся кирпичом, медленно вырастала другая, рядом.
- Еще один из законов Хартфордшира, - бросил я. - Замок лендлорда должен иметь шесть башен; иначе плати огромный налог в казну.
- Но в билле нет слова «одновременно», - хмыкнула доктор Уотсон.
Сад был давно запущен, зарос гоблинским вьюном и чертополохом.
В замке нас уже ждали.
Дворецкий оказался высоким гномом, - широкоплечий, степенный, с густыми длинными бакенбардами.
- Лорд Эссекс не может вас принять. Он очень плох.
- Тогда мы бы хотели видеть его детей.
Гном остро посмотрел на меня, - и я мог поклясться, что на языке его вертится ответ:
- За осмотр деньги платят, сэр.
Вместо этого дворецкий сказал:
- Я доложу леди Розалинд.
- Гоблин сказал, слуг выгнали, - заметила моя спутница, когда гном ушел.
Я улыбнулся.
- Моя дорогая Уотсон. Дворецкий не настоящий. Его создает Клугг’Ор; это часть колдовства. Вот почему гном смотрел на меня так дерзко…
Глядя на высокую залу, я прикидывал, - что здесь стояло раньше, пока детишки не стали распродавать семейное гнездышко.
- Смотри-ка, Уотсон! Фамильные портреты. Их, правда, мало осталось… Но все репродукции есть в сборнике «Кто есть кто».
Я провел вдоль ликов кончиком трости.
- Вот она, наша древняя аристократия… Жадность, садизм, жестокость, все пороки ты сможешь увидеть здесь! А глянешь на репродукции…
Я пожал плечами.
- Вроде те же портреты, но вместо подонков и сволочей пред нами вдруг достойные люди. Пара незаметных штрихов, и внешность совершенно меняется.
Через полуоткрытую дверь я заглянул в коридор.
- А вот и Клугг’Ор, - пробормотал я.
Огромное существо занимало всю келью.
Бесформенное, полужидкое, с восемью глазами, - оно колебалось, медленно, и о чем-то шептало.
- Уделите нам пару минут, мистер Ор? - спросил я.
Три глаза распахнулись.
- Мне нет дела до людей.
- Да, но, вполне возможно, вам нравится замок, сэр, - вкрадчиво сказал я. - Если Эссексы его потеряют, вам придется искать новое место.
Открытые глаза Клугг’Ора сомкнулись, а три других сразу же уставились на меня.
Я понял, что так он управляет чередой башен.
- Ну ладно; что вы хотите знать?
- Ваши руны, - они следят, кто и когда выходит из замка?
- Да, сэр. Вернее, могут.
Существо сварливо забулькало.
- Но один из хозяев замка велел мне отключить их.
- Кто именно? - спросил я.
Клугг’Ор взглянул на меня с глубоким презрением.
- Вы и правда думаете, что я различаю вас, людей?
Леди Розалинд Эссекс была высокой и некрасивой. Твердый взгляд умных, глубоких глаз не оставлял сомнений, - кто теперь командует в замке.
- Вы хорошо знали вашего соседа, лорда Уильяма Дэнби? - спросил я, когда дворецкий принес нам чая.
- Он был лучшим другом моего отца, - ответила леди Розалинд. - Они вместе служили, в Афганистане.
- Как и ваш грум, Уилкинсон?
- Я не знаю.
Леди Розалинд легко пожала плечами. Она даже имя-то его вряд ли помнила.
Или делала вид.
- Гоблин работает на конюшне; я туда почти не хожу. Мой отец любил ездовых вивверн, а я нет.
«И сразу же всех распродала, как только случай представился», - подумал я.
- Значит, ваш отец привез конюха из Афганистана?
- О нет, ну что вы.
Леди Розалинд была немного шокирована.
- Это же просто гоблин. Папа нанял его через агентство, в Лондоне.
- Ну что ж, - согласился я. - Решим, это совпадение. А как насчет Сэм Холлоу?
- Преподобный?
Голос ее слегка изменился.
- Он очень много сделал для нас, с тех пор, как заболел папа. Не знаю, как мы бы без него справились.
- А ваш брат? Нам бы хотелось поговорить с ним.
- Перси уехал в Лондон; не знаю, когда вернется.
Дверь тихо отворилась, и на пороге возник дворецкий.
Леди Розалинд подняла голову. Гном и хозяйка обменялись быстрыми взглядами. Тот подошел, склонил седую голову к ее уху и что-то прошептал.
- Как некстати, - досадливо воскликнула леди Розалинд. - Иди, Патрик.
Лицо ее от волнения пошло красными пятнами.
Она обернулась к нам и сказала, стараясь придать голосу безмятежное выражение.
- Ох уж эти слуги, мистер Холмс. Извините меня, я отлучусь на пару минут.
Леди Розалинд улыбнулась и, шурша юбками, вышла за дверь.
- Заметила, Уотсон? - спросил вполголоса я.
- Она боится друида.
- Именно. Но так боятся не врага, а хозяина. Того, кто имеет над тобой власть. А леди Розалинд не из тех, кого можно так легко посадить на цепь… Чем же держит ее Сэм Холлоу?
Я пружинисто поднялся.
Французское окно выходило в сад. Я приотворил его, и в комнату хлынул влажный аромат хвои и цветов.
На боковой аллее ждал человек. Невысокий, полный, с блестящей лысиной, - он вел себя уверенно, не как гость, а словно завоеватель в покоренной стране.
- Кто это? - вполголоса спросил я.
Гном-дворецкий вырос рядом со мной.
- Ральф Пинброк, - ответил он.
Видно, Клугг’Ор и правда не хотел терять хорошее место, и решил поделиться сплетнями.
- Вы не называете его «сэр»? - спросила доктор Уотсон. - У него же есть титул. Это новый лорд Ковентри.
- Он купил титул, мэм, а это большая разница; к тому же, у него нет замка.
- Как же так вышло?
- Замок Ковентри, мэм, был разрушен двести лет назад, черной магией. На его месте лишь гнилое болото; там даже кикиморы не живут. Вот почему этот человек сумел купить титул.
- И держу пари, - пробормотал я. - Ральф Пинброк не прочь завладеть замком Эссексов, верно?
- Да, сэр, - отвечал дворецкий.
- И у него хватит денег на все шесть башен одновременно?
- Боюсь, что да, сэр.
Я снова посмотрел в сад.
Леди Розалинд быстрыми шагами подошла к новому лорду Ковентри. Тот просиял и замахал ей рукой; хозяйка, однако, вовсе не проявила радушия, и держалась холодно-официально.
- Вы знаете, Пинброк, вам здесь никто не рад, - резким, прерывающимся от волнения голосом, сказала она.
- Ну отчего же? - всплеснул руками лорд Ковентри. - Я думал, мы друзья. Разве не я дал вам ссуду на ремонт башни? И разве же я хоть раз, - ну хоть единственный раз! - заводил речь о возвращении долга?
Он лицемерно потупил сальные глазки.
Леди Розалинд обернулась.
Глянула на окно, и легко взмахнула рукой. Их с Ковентри накрыла непрозрачная сфера; теперь мы не могли ни видеть, ни слышать их.
- Отлично, - пробормотал я.
- Холмс, - сказала Уотсон. - Мне казалось, вы хотели услышать их разговор.
- Настоящий джентльмен не будет подслушивать, - с укором ответил я. - Особенно, когда его на этом уже поймали. Нет, леди Розалинд не из тех, чьи секреты легко узнать. Но раз мы ее не видим, - то и она не может следить за нами. Мистер Клугг’Ор…
Я обратился к дворецкому.
- Проводите нас к графу Эссексу.
- Пинброк хочет завладеть замком, - говорил я, когда мы поднимались по лестнице. - Старый граф при смерти; молодой виконт Перси скоро станет вампиром. Остается лишь отделаться от дочери.
- Думаешь, он хочет на ней жениться?
- Лишь юный дурак может хотеть жениться, - ответил я. - Но Пинброк готов, скрепя сердце, обменять свободу на замок… Ведь тогда ему не придется платить огромный налог.
- Это здесь, - доложил дворецкий.
В комнате было полутемно.
Плотные тяжелые шторы закрывали окна. Лишь дальнее было завешено шелковой занавеской и слегка приоткрыто.
Пахло лекарствами и какими-то травами. Нежный аромат шел от ярких букетов, расставленных чьей-то заботливой рукой.
Сам лорд Эссекс лежал на высоких подушках, укрытый до пояса легким шерстяным одеялом. Длинные рукава закрывали его исхудавшие пальцы.
Глубокие тени пролегли под глазами, а впавшие щеки и горячечный цвет лица говорили о том, что старику недолго осталось.
- Вы приехали из Лондона, верно? - чуть слышно прошептал он.
- Меня зовут Шерлок Холмс; а это мой друг и коллега, доктор Ребекка Уотсон, клерик из храма Серебра.
Лорд Эссекс приподнял руку.
- Садитесь… Давно уже никто ко мне не заходит; раньше была сиделка, Мэри, из гоблинов; хоть было с кем поболтать. Она знала много побасенок. Эти уж мне болотные…
Старик улыбнулся.
- Знаете, мистер Холмс. Со всеми их суевериями, сказками и причудами…Они, боюсь, гораздо умнее нас.
- Вы знаете, что случилось с лордом Уильямом?
Лицо старика сразу же помрачнело.
- Холлоу рассказал. Не люблю, когда он приходит. Кружит здесь, как стервятник… Ждет, пока я умру. Да и чего ждать?
Лорд Эссекс хрипло закашлялся.
- Я и так уже, считай, умер.
- Доктор Уотсон прекрасный врач, - сказал я. - Магия Серебра может быть сильнее, чем колдовство друидов.
Старик лишь покачал головой.
- Простите, мистер Холмс. Слишком поздно мне менять веру; я всю жизнь ходит в церковь, и служил Единому. Кем я стану, если теперь, на пороге смерти, кинусь менять богов, как носовые платки?
Его лицо побледнело, дыхание стало неровным.
- Нет! Раз мой час пришел, я пойду тропами Единого и не предам его. А иначе получится, что вся моя жизнь окажется ложью…
- Вам лучше уйти, - раздался негромкий голос.
Я обернулся.
В дверях стоял человек в изумрудной мантии. Свежий венок омелы в седых волосах говорил о том, что перед нами друид.
- Преподобный Сэм Холлоу, - пробормотал я.
- Лорд Эссекс серьезно болен, - отвечал тот. - Нельзя его утомлять.
Мы вышли в коридор.
- Лорд и правда очень плох, - сказал я. - Ваша магия явно не помогает.
Друид гордо выпрямился.
- Мы служим Единому, мистер Холмс. Моя цель - не продлить жизнь лорда, вопреки воле Господа, и впасть тем самым в безумие колдовства. Я лишь проводник воли Божьей; буде ему угодно, лорд Эссекс выживет. А если нет, то не мне и не вам противиться решениям Создателя нашего.
- Понимаю, - кивнул я. - Поговорим о Томе Уилкинсоне. Гоблин-грум, что ходит здесь за виввернами. Вы уверены, что он убил лорда Уильяма?
Сэм Холлоу мрачно посмотрел на меня.
- Я сам застал его возле горящего замка.
- С тем же успехом, можно сказать, что гоблин застал там вас.
Лицо друида исказилось от ненависти.
- Вы забываетесь, мистер Холмс. Я друид; нелепо даже и думать, что я…
Доктор Уотсон властно подняла руку, и Сэм Холлоу замолчал.
Их глаза встретились.
- Зачем, по-вашему, гоблин убил лорда Уильяма? - спросила она.
- Деньги, - ответил Холлоу. - Грум понимал, что скоро его уволят. А в библиотеке хранились ценные и редкие книги. Я сам не раз был в гостях у лорда Уильяма, и всегда удивлялся богатству его коллекции.
- А что исчезло из замка?
- Этого мы никогда не узнаем; элементаль уничтожил все. Вот зачем гоблин его призвал.
- Думаете, такие чары по плечу обычному груму? - спросил я.
- Ах, оставьте, мистер Холмс!
Друид потерял терпение.
- Том Уилкинсон летал верхом на ядовитых виввернах. Что ему какой-то элементаль?
- И все же подумайте, - сказала доктор Уотсон. - Возможно, я смогу помочь старику.
Сэм Холлоу с ненавистью взглянул на нее.
Друиды и клерики Серебра всегда были на ножах.
- Лорд Эссекс чересчур мягок, - отвечал преподобный. - И это дорого ему стоило.
Речь, очевидно, шла о детишках.
- Настоящий лендлорд никогда не коснется магии. Нет лечения, кроме того, что посылает Единый; все прочее святотатство. А гнусная ложь Серебра…
Его передернуло.
- Будь моя воля, вас бы на порог не пустили.
- Как съездили в Хартфордшир, мистер Холмс?
Лестрейд нервничал.
- Дирижабль трясло все время. А как дела у вас здесь, в Лондоне?
Закрытый экипаж вез нас по узким улочкам Сохо.
- Друиды в ярости, мистер Холмс. Том Уилкинсон сидит в камере, в тюрьме Ньюгет; но скоро мне придется отдать его святошам из Хартфордшира. И тогда ему уже ничто не поможет.
Будучи серым крыслингом, - Лестрейд всегда ненавидел графства, где древний закон по-прежнему ставил людей выше других народов.
- Будем надеяться, - сказал я, - что наша охота сегодня будет удачной…
Экипаж остановился. Мы вышли.
Вокруг, словно армия прокаженных, тянулись трущобы. Там и здесь, из окон выглядывали гоблины и бурые крыслинги.
Лестрейд шагнул к стене, затянутой паутиной, и приказал:
- Именем королевы!
Полицейский маг выкрикнул заклинание, и серые нити окутал дым. Но сеть даже не загорелась.
- Еще раз! - велел инспектор.
Уотсон шагнула вперед, отстранив волшебника.
Девушка-клерик начертила в воздухе анкх, и паутина растаяла, открыв нам темный проход. Мы вошли; в нос ударил запах свежей крови и опиума.
Узкие переходы вели нас все дальше.
В темных щелях мелькали лица вампиров. Уотсон зажгла волшебный фонарь, сиявший солнечным светом, и теперь он плыл перед нами, словно бехолдер, разгоняя нежить и мрак.
- Сюда! - воскликнул констебль.
Кривые ступени сбегали в темный подвал, пропахший магией Некрономикона. Там, на грязной соломе, лежал виконт Перси Эссекс.
Лицо его было покрыто запекшейся кровью. Грудь тяжело вздымалась.
Рядом стоял сгорбленный человек, со ржавой кружкой в руках.
Он обернулся, - это был Пинброк.
- По какому праву вы вломились сюда? Я лорд Ковентри; это частный клуб, и вам здесь не место.
- Клуб? - гневно воскликнул Лестрейд. - Больше похоже на притон для вампиров.
Пинброк шагнул к нему.
- Хартия королевы дозволила нам пить кровь. Все доноры пришли сюда добровольно. Мы не нарушаем закона; а вы, крысьи морды…
Шесть на загривке Лестрейда встала дыбом.
- Вы хотели обманом завладеть замком Эссекса, - отвечал инспектор. - Пытались споить виконта…
Он показал на юношу, лежавшего на соломе.
- …И превратить в вампира.
Пинброк осклабился.
- Никто не заставлял мальчишку пить кровь. Это был его выбор.
- Посмотрим, что скажет арх-канцлер, - раздался вдруг женский голос.
Полицейские расступились, и вперед вышла леди Розалинд.
- Инспектор! Я обвиняю этого человека в заговоре против моей семьи. И требую правосудия.
- Да правда, что ли? - зарычал Пинброк. - Деньги сперва верни.
- Вас обвиняет равный по титулу, - сказал Лестрейд. - Только арх-канцлер может решить ваш спор. Констебль! Уведите его.
Леди Розалинд шагнула к брату, - хотела обнять его, но тот был слишком потен и грязен; тогда она кивнула констеблям. Носилки были уже наготове, и вскоре юного Перси Эссекса погрузили в карету.
- Мистер Холмс, - воскликнула леди Розалинд. - Я так благодарна вам, что вы избавили нас от этого ужасного человека. Как думаете, что решит арх-канцлер?
- Эссексы одно из древнейших аристократических семейств в Англии, - сказал я. - А Пинброк всего лишь лавочник, хотя и очень богатый. Деньги здесь ему не помогут…
Леди Розалинд уехала вместе с Перси.
Сэм Холлоу стоял у входа в притон, сложив руки на груди.
- Как вы нашли это место, мистер Холмс? - спросил он недобро. - Ведь леди Розалинд искала этот притон, и не один месяц.
- И не могла найти, - согласился я. - Ведь вы ей в этом мешали.
- Что? - возмутился Холлоу.
- Пинброк играл вам на руку. Лишь ваша магия не давала виконту Перси превратиться в вампира полностью. Это давало вам власть над леди Розалинд, и открывало двери в ее казну.
Сэм Холлоу высокомерно посмотрел на меня.
- Я друид. Весь мир принадлежит Богу; а я здесь его наместник.
- У нас хорошие новости, - сказал я.
Тьма сгустилась в покоях старого лорда Эссекса.
Он лежал на кровати, и его дыхания почти не было слышно.
- Ваш сын пошел на поправку. Арх-канцлер наложил штраф на Ральфа Пинброка, и обнулил долги вашей дочери. Вашей семье больше ничто не угрожает…
Я улыбнулся.
- Кроме меня, конечно.
- Что это значит, сэр? - глухо проскрипел лорд.
- Вот книга, ее прислали из Честершира…
Уотсон развернула пакет.
- Древняя, очень редкая. Такая же была в собрании лорда Уильяма. Из-за нее-то вы его и убили.
- Я умираю, - глухо прошептал лорд. - Прошу, оставьте меня.
Быстрым движением, я сунул руку ему под подушку, и вытащил серебряный анкх.
- Гнусное колдовство, не так ли? - подсказал я.
Яркий свет озарил покои лорда Эссекса.
Хозяин замка выпрямился.
Он больше не казался ни больным, ни старым.
- Вы все это время были в отличной форме, - сказала доктор Уотсон. - Анкх храма Серебра излечил вас. Но вы не решались сказать об этом. Боялись, что друид Холлоу обвинит вас в расколе, и отлучит от церкви.
- Сперва вы хотели попросту сделать вид, что медленно поправляетесь, - кивнул я. - Но мнимая болезнь пригодилась. Стала вашим алиби.
Лорд молчал.
Его глаза были прикованы к книге.
- Я говорил Уотсон, что древние портреты правдивы. А вот репродукции, - современные, - высокомерно лгут. Вы одна из древнейших аристократических семейств в Англии. А «Билль о людях» был принят лишь при Георге Пятом.
Я открыл фолиант на закладке.
- Портрет без ретуши. Оригинал, конечно, давно уже уничтожен. Здесь отчетливо видно, что у вашего предка, графа Уолдо Эссекса уши и глаза квазигоблина. В те годы это не имело значения. Но сегодня…если бы это вскрылось… вы бы лишились и замка, и титула. Вот почему вы убили лорда Уильяма. Он случайно наткнулся на эту книгу, и решил рассказать всем правду. Но вы человек влиятельный; Дэнби хотел найти еще доказательств, чтобы действовать наверняка. Затем и хотел проникнуть в ваш замок…
- Подлый мерзавец, - глухо сказал старик. - Мы воевали вместе в Афганистане. Много раз спасали друг другу жизнь. За кругом моей семьи не было человека, кому я мог по-настоящему доверять, кроме лорда Дэнби. А потом… Он хотел уничтожить нас, мистер Холмс. Если бы меня одного! Но Уильям мог разрушить жизнь моих детей, Перси и Розалинд. И из-за чего? Какой-то старой картинки…
Я выпрямился.
- Вы должны сознаться, лорд Эссекс. Можете сказать, что убили сэра Уильяма в припадке гнева. Что он оскорбил честь вашей семьи… В конце концов, так и было. Не думаю, что в этом случае арх-канцлер будет слишком суров. А правда о прошлом вашей семьи навсегда останется тайной.
- Странно, - сказала девушка-клерик, когда мы возвращались в Лондон. - Как много значения порой придается расе и цвету крови.
- Иначе и быть не может, моя дорогая Уотсон. Каждый хочет собой гордиться. Но для того, чтобы заслужить это право, надо много и усердно работать… А для лентяев и неудачников всегда есть другая гордость. Гордость тем, что ты получил капризом судьбы. Тем, что не заслужит, что не заработал, - а просто увидел в зеркале…
Денис Чекалов
04.06.2011
|