Огонь в твоих глазах. Выбор Любовь Сергеевна Черникова
        Огонь в твоих глазах #3
        Возможна ли любовь с первого взгляда? Собираясь на бал-маскарад, Кира думала о чем угодно, только не о том, что предстанет перед Князем невестой рука об руку с Паситой тин Хорвейгом. Близка ли дорога к счастью? Пешком до Излома и то поближе будет. Но ведь то, что досталось с трудом, и ценится дороже. Может ли предательство обернуться во благо? Все зависит от того, кто кого предал. Выбрав путь, Защитница пойдет по нему до конца. Заключительная книга цикла.
        Любовь Черникова
        ВЫБОР
        Пролог
        Промозглый ветер бросал в лицо горсти мелкой мороси и снежинок, задувал под овчинный полушубок. Сырость пробиралась даже под теплую стеганую поддевку, а на душе было так же мрачно и отвратно, как и в серо-черной пустоши, простиравшейся по левую руку до самого Излома. Дозорный, с изборожденным морщинами, покрасневшим лицом, нахмурив седые брови, из-под ладони глядел вдаль.
        - Микола, кажись, дым!
        Наморщившись что есть мочи, его напарник вглядывался в точку, куда, указывая, потянулась рука в заскорузлой перчатке.
        - Поражаюсь твоим глазам, Малюта, в серой степи, при сером неба увидеть серый дым!
        - Микола, ты-то помоложе будешь, и даже вроде как грамотей, а точно крот.
        - Сам ты крот! Тоже мне, сокол востроглазый выискался! - беззлобно огрызнулся второй ратник, на вид зим на десять моложе, худощавый и жилистый, с короткой кудлатой бородкой.
        Он подошел к краю огороженной площадки на самом верху сторожевой башни, откуда было видно на многие версты вокруг. Тоненькая струйка дыма на горизонте теперь отчетливо выделялась - ни с чем не перепутать. Поодаль вдруг возникла еще одна, а потом еще целых три.
        - Сартоги, сартог их дери! - выругался Малюта и сплюнул вниз.
        Напарник странно на него глянул, словно осуждая за косноязычие, но вслух ничего не сказал, только спросил:
        - Трубить тревогу?
        - Погоди ты! Им до нас дня два пути, а то и больше.
        - Нашим, чтобы собраться да подоспеть тоже день понадобится, возразил Микола. А голубя к воеводе и сейчас не грех высылать. Пойду-ка, тогда к сотнику, пусть решает.
        - Погодь! - остановил уже спустившегося на три ступени напарника Малюта. - Ты глянь-кась. Да не-ет, не туда! Левее смотри. Аккурат у корявой осины. У самых корней.
        - Храни, Киалана! Неужто мертвяк! - округлил глаза дозорный помоложе, с недоверием всматриваясь в восставшую поодаль фигуру.
        Серо-зеленая рожа, старый кожух болтается на высохшем костяке как на пугале, космы клоками торчат…
        - Какой еще мертвяк, Микола?! Сартог, растопырь его сартог! Обычный. Живой, гад, и невредимый.
        Дозорный, укоризненно покосившись на напарника, лишь покачал головой и, срывая с плеча лук, бросился к другой стороне смотровой площадки, откуда бить было сподручней. Малюта досадливо дернул культей, то ощутила в пальцах стрелу давно утраченная кисть. Микола, высунулся над ограждением, натягивая к уху тетиву. В этот момент лазутчик их заметил. Петляя, что есть мочи дал деру в сторону близкого леса. Вдогонку со свистом ушли три стрелы одна за другой. Может, и не был Микола таким зорким, как старший товарищ, да стрелял метко. Две из трех настигли сартога. Тот, хромая и зажимая на плече рану, продолжил бежать. Звук рога раздался одновременно с лаем сторожевых псов, натасканные на чужаков, они повизгивали и ярились.
        - Разорвут, - опустил лук Микола.
        Дальше разведчиком было кому заняться.
        - Пущай рвут, - Малюта не спешил расслабляться, с тревогой вглядываясь в горизонт. - Где один сартог - там и двое, а где два сартога - там и орда, дери их сартог…
        Микола покосился в сторону многочисленных дымков на горизонте.
        - Типун тебе на язык! Обязательно трепаться на ночь глядя?
        Отчего-то дозорному стало особенно неуютно, и взгляд против воли скользнул влево. Туда, где над Изломом словно крадучись поднимался туман.
        Глава 1
        Великий Князь Богомил удивленно глянул на советника, который самодовольно улыбался и совершенно не спешил пояснить сказанное. На лице самодержца мелькнуло раздражение.
        - Семьдесят четыре громовика?! Затолан, мне недосуг играть в твои игры.
        Затолан тин Хорвейг украдкой вздохнул, и заплывшие жирком глаза на миг превратились в щелки, когда он окинул взглядом уткнувшегося в бумаги Князя. Богомила легко можно было бы спутать с Защитником, если бы не полное отсутствие дара. Стать, разворот плеч, величественный облик, ни ростом, ни силой боги не обделили. Ни умом, что весьма осложняло советнику жизнь, изрядно мешая, как только интересы государства расходились с интересами рода тин Хорвейгов.
        Надежды Затолана негласно прибрать к рукам власть не оправдались, когда молодой Князь взошел на престол. Вертеть как угодно им не получилось, поэтому приходилось действовать хитростью и быть весьма осторожным. Это продолжалось уже двадцать три зимы, и советнику стало казаться, что он топчется на месте. Возраст еще не брал свое, к счастью, век Защитника долог, особенно если не подвергать себя излишнему риску, но у Князя подрастали сыновья.
        «Под стать отцу, даром что еще мальчишки», - с горечью подумал тин Хорвейг.
        Одна радость, первая княгиня оказалась бесплодной, но Богомил ее слишком любил и даже не помышлял обзавестись другой женой. К несчастью, Алексия обладала слабым здоровьем и умерла, а нынешняя княгиня Любомира была молода, крепка и таскала детей точно кошка.
        «Четверых родила и опять на сносях! Ничто ее не берет!» - в очередной раз внутренне возмутился советник.
        Богомил поднял голову, настала пора отвечать.
        - Государь, это значит, Киррана тин Даррен на орденских испытаниях, призванных проверить наших подопечных на прочность, смогла победить ровно такое количество курсантов.
        - Ты хочешь сказать, будущие Защитники слабаки?
        Хитринка, мелькнувшая в светло-голубых глазах Князя, опровергла утверждение. Затолан понял - Князь так не думает, но желает сначала услышать его версию.
        - Дело не в этом. У внучки Махаррона небывалый потенциал, сравнимый, пожалуй, с древними Защитницами. Хотя здесь трудно что-то предполагать, сам знаешь. Кроме того, ее сила отличается от силы прочих Защитников.
        - Она сможет запечатать Излом, если потребуется?
        Неожиданный вопрос вогнал советника в ступор.
        - Излом?
        Затолан взял послание, протянутое Князем. Пробежался глазами и предложил:
        - У меня есть идея получше.
        Мысль пришла в голову неожиданно, но это могло сработать. Слишком много неприятностей грозит Княжеству Яррос, и пускай они еще не постучались в дверь, но уже топтались у порога. Богомил все чаще хмурился, перечитывая очередное донесение или отчет. Уже пошли по деревням рекрутеры, а молоты в кузницах с весны стучали круглые сутки не смолкая. На верфях сходили на воду боевые парусники, а что ни день прилетал новый голубь с неутешительными известиями. Достигнутые по осени договоренности с Акианским союзом в который уже раз нарушались, их корабли-разведчики нагло рыскали вблизи месторождений рения.
        - Говори?
        - Может, это и хорошо, если бы твари действительно вырвались на свободу. - Упреждая негодование, советник продолжил: - Орда рядом, сартоги первыми и попадут под удар. А уж после Защитники совместными усилиями с Братьями Керуна и ратниками добьют остатки кочевников и загонят отродий обратно. И уж тогда пускай Защитница латает брешь.
        Богомил был ошарашен подобным предложением.
        - Но как же люди? В Приграничье города, деревни? Ты об этом подумал? Пострадают не только сартоги!
        - Государь, иногда чем-то надо жертвовать, - развел пухлыми руками Затолан. - Да и не спеши гневаться. Народ там крепкий, ко всему привычный. Справятся как-нибудь, особенно ежели предупредить. Им что тварь, что сартог. Стрела промеж глаз, вот и весь разговор. Соберутся кучнее, стен понастроят, рвов накопают. Выделим им по два Защитника из курсантов пятого круга, практикантов опять же - пускай тренируются. И им наука, и людям польза. Да и роптать не станут - не покинул, позаботился Князь-батюшка. За год-другой леса и повычистим, да и о сартогах думать забудем.
        Князь замолчал, хмуро глядя, как над морем встает красное зимнее солнце. В этом году холода пришли рано особенно на севере, где иных врагов не было - будто и природа ополчилась против не знавшего много лет горя Великого Княжества Яррос, добавляя ко всем выпавшим испытаниям еще одно.
        - Людям на востоке Стаи мало? - спросил Богомил, ни к кому конкретно не обращаясь.
        Советник закатил на миг глаза, но ответил все тем же увещевающим тоном.
        - А что Стая? Стая с тварями тоже не дружит. Получится как с сартогами - потреплют друг друга, а Защитники добьют остатки.
        - Смело ты сегодня рассуждаешь.
        Усмехнулся Князь, почесав аккуратную русую бороду, чуть более темную, чем шапка волос, но голубые глаза остались холодными, и советник понял - не по нутру Богомилу его речи.
        - Решение за тобой, Князь, - Затолан тин Хорвейг учтиво склонился, скромно потупив глаза - пришло время помолчать и дать владыке подумать.
        - Сдается мне, про акианцев ты как-то и подзабыл. Вот отправим мы на восток большую часть Защитников и курсантов, а весь их флот тут как тут. Хотя что весь? У них флот одной Леардинии равен всему нашему.
        - Корабли строятся, материалов за лето заготовлено вдосталь…
        - Настроить новых кораблей недолго, беда в людях. Моряки у нас есть, да бойцов среди них маловато. Не воевали мы давно на море, так что на Защитников одна надежда.
        Князь замолчал.
        - Государь, - осторожно начал Затолан. С другой стороны, может, рано мы обеспокоились? Черные туманы над Изломом и раньше вставали, и ничего. Да и сартоги как приходили, так и уходили несолоно хлебавши. Нет! Расслабляться ни в коем случае нельзя, но ведь до весны у нас есть еще время? Зимой они не нападут, а за Изломом мы постоянно следим. Пошлем туда с десяток Защитников, да ратников пару сотен, чтобы сдержали первую атаку. А мы пока попробуем договориться с акианцами. Авось и отсрочим войну, а то и вовсе мирно дело решим.
        Богомил мрачно кивнул соглашаясь. Видно, сказанное советником не расходилось с его собственными мыслями.
        - Я хочу познакомиться с Защитницей, - неожиданно вернулся к прежнему разговору Князь, хотя Затолан уже и не надеялся. - Пригласи-ка ее во дворец, скажем, через седмицу.
        - Богомил, сила Кирраны сейчас нестабильна и требует особых условий, - мягко возразил Затолан. - Девочка только учится ее контролировать и, хотя делает успехи, пока она попросту опасна. Я бы не рекомендовал…
        - Когда?
        - Думаю, к Зимнему маскараду вполне освоится.
        - Хм, хорошо. Пусть будет так, - заглотил наживку Великий Князь.

* * *
        - Маскарад? - Махаррон недоуменно уставился на зажатое в руке официальное приглашение. - Но разве нельзя вызвать нас в столицу, в любой другой день? Зачем терять столько времени, ради пары-тройки ни к чему не обязывающих фраз?
        Настоятель Северной Башни не мог взять в толк, о чем Князь хочет говорить с его внучкой.
        - Богомила одолела идея. Он хочет видеть Защитницу в качестве телохранителя для супруги, отсюда и желание взглянуть лично, а может, и с Любомирой познакомить.
        - Разве во дворце мало Защитников? Двое день и ночь охраняют княгиню, ночуя под дверью. После загадочной смерти Алексии Князь пристально следит за безопасностью семьи.
        - Махаррон, Любомира не Алексия. Несмотря на всех рожденных детей, она крепка, красива и по-прежнему весьма… любвеобильна. Возможно, Богомил как раз и опасается Защитников у дверей опочивальни.
        - Затолан, не мели ерунды! - одернул тин Хорвейга Настоятель.
        - В любом случае, Киррана сможет охранять и внутри покоев. Это гораздо безопаснее. Особенно сейчас, когда акианцы делают все, чтобы завладеть нашей частью Ожерелья Киаланы.
        - Хорошо, но это-то здесь при чем?
        Махаррон потряс грамотой, и с исписанного вычурной вязью листа посыпалась золотая пудра.
        - Мне кажется, Князь желает взглянуть как будет смотреться твоя внучка на светском приеме. Ты же знаешь, как Любомира любит праздники? Кирране придется повсюду ее сопровождать и быть достойной сего высокого положения. Подозреваю, это своего рода испытание, ведь для многих не секрет, что твоя внучка выросла в деревне и не получила соответствующего воспитания. Мы должны их приятно поразить, - советник с видом заговорщика понизил голос. - К счастью, она достаточно хороша, - победно продолжил он, наблюдая как недоумение на лице Настоятеля сменяется сомнением. - Подозреваю, если Киррану принарядить, она превзойдет красотой и статью половину придворных барышень, но этого, конечно, недостаточно.
        Затолан многозначительно глянул на Махаррона.
        - Хм… и что я должен делать?
        - Ты совсем одичал в своем Ордене?
        Затолан едва скрыл довольную улыбку.
        - Может, у меня просто никогда не было дочери? - огрызнулся глава Северной Башни, все еще хмурясь.
        Ему страсть как не хотелось выпускать Киррану за пределы стен цитадели. Воспоминания о «Большой Охоте» до сих пор отзывались колотьем в сердце. Но не отказывать же Князю в такой мелочи? Он поиграл желваками.
        - Манеры, танцы, наряды?
        Затолан согласно кивнул.
        - И где я возьму учителя танцев? А портного? Махаррон обвел рукой кабинет, намекая на Орден в целом. - У меня нет времени ехать в столицу и заниматься поисками и проверками. И совсем нет желания пускать сюда какого-то хлыща с улицы. Среди этих портных в кого не плюнь, попадешь в акианскую морду. Да стоит ком только прознать, и мы будем без конца сбрасывать со стены шпионов!
        Глава Защитников все больше раздражался.
        - Примутся шнырять, да вынюхивать, и это в то время, когда идет подготовка курсантов, которых придется отправить к границе с Изломом. Ты видел последнее донесение?
        - Еще нет. Как только прибыл, сразу к тебе. Но Князю пришло письмо, про черный туман. Что-то еще случилось?
        - От Дальней заставы отправляли ратников, те вернулись с половины пути, рассказав, что теперь к Храму-Киаланы-у-Излома не подобраться. Его уже отрезало от остальной пустоши. Неизвестно, что сталось с обитательницами. Невозможно передать им припасы, хорошо, что основная поставка была еще до наступления холодов.
        - Святые стены охранят жриц от чудовищ хоть бы и до весны. Если будут экономить, припасов хватит. Источник внутри у них имеется. Если и стоит переживать, то только за их разум.
        - Верно, но только в том случае, если весной туман схлынет. Мы с Агилоном всю ночь корпели в архиве. Об этом явлении упоминается единожды. Около двухсот зим назад случилось нечто похожее. Туман накрыл пустошь целиком, но в старых записях нигде не сказано, как с этим бороться.
        - Махаррон я не хуже тебя знаю историю. Хотя на наш век пришлись лишь отголоски, но официально последнее чудовище, из волны порождений, вышедших из Излома, было уничтожено всего лет как двадцать назад.
        - К тому моменту уже давно все прекратилось, черный туман схлынул, а Излом затих. Новые твари больше не являлись, а добивая разбежавшиеся остатки по лесам, мы так и не смогли разобраться, что же произошло и почему все закончилось само по себе. Орден несколько лет проводил исследования на месте. Я уже седмицу изучаю записи, пытаясь понять. В том числе и те, которые сделали Хранители. Ни один Защитник, из тех, кто приблизился к Излому так и не смог вернуться, чтобы рассказать об увиденном. За ними посылали и простых людей, но…
        - Ты хотел сказать, отребье из каторжников, приговоренных к смерти?
        - Не только. С ними на расстоянии ходили и обычные ратники из добровольцев. В последний раз тех и тех пятеро - всего десять человек. У ратников были добрые луки. Вернулся только один, да и тот повредились мозгами. Лекари пытались что-то добиться, но тщетно. Хотя, в момент просветления удалось узнать, что каторжники на подходе к Излому побежали, и их пришлось застрелить. Затем два ратника вызвались пройти дальше и глянуть - там вроде как тело обнаружилось или какой-то предмет. Их привязали на веревку, но один сумел развязаться и сиганул в Излом, только его и видели. Второй вернулся, но набросился на товарищей и чуть ли не зубами вырвал им глотки.
        - А тот? Который спасся?
        - Деру дал заранее, так и бежал без остановки, пока к своим не вернулся, а того, кто за ним гнался, пристрелили с дозорной башни на всякий случай, чтобы заразу дозволили.
        Затолан заинтересованно прищурил глазки.
        - Кстати, а про сартога ты слыхал?
        - Того, которого в плен недавно взяли? - уточнил Махаррон.
        - Ага, о нем.
        - Слыхал. Вот же невидаль - по-нашему немного разумеет. Сказывает, что с Князем говорить хочет про Хыынг-Нуура своего и Излом талдычит. Сначала думали казнить, но кто-то из местных разобрал, что он там на своем бормочет - ратники-то по-ихнему талдычить тоже чуток навострились. Вот и решили, что сначала надо бы нам на него взглянуть. Хуже не будет, но вдруг что интересное узнать удастся об Орде?
        - И то верно. Казнить и здесь успеем, а один сартог вряд ли опасен. Они же как саранча, только скопом на что-то и годятся, - презрительно скривился советник. - Так, вот насчет танцев, - повернул Затолан разговор в прежнее русло. - Я тут подумал, пускай мой племянничек Кирраной займется, у него большой опыт.
        Затолан многозначительно хмыкнул, намекая на времена, когда Пасита не пропускал ни одного приема.
        - Заодно и к портным съездит - молодежь в моде лучше нашего разбирается.
        - Твой племянник? - нахмурил кустистые брови Настоятель. - Моя б воля я бы его, вообще, к своей внучке на версту не подпустил…
        - А кого бы подпустил? Твоя воля, ты б ее в башне запер, чтобы девчонка не мешалась, и не отвлекала тебя от управления Орденом, - хохотнул советник. - Только осерчает она и спалит ту башню к сартогам. С ее-то потенциалом даже камень оплавить можно. Нет уж, смирись, раз твой сын умудрился Защитницу заделать.
        Настроение Затолана тин Хорвейга заметно поднялось, с лица не сползала довольная улыбка.
        - Кстати, Махаррон, а ты уже определился с Инициацией? Мне кажется, лучше кандидатуры, чем мой Пасита тебе не найти.
        - Я не стану спешить и тем более неволить внучку! - отрезал Настоятель.
        - А кто сказал, что неволить? Ты бы получше к ним присмотрелся, - советник по-хулигански подмигнул. - Ладно, я пока пойду, отдохну с дороги и вечером присоединюсь к вам с Агилоном в архивах. Князь отпустил меня на целых три дня, может, вместе чего еще отроем полезного. А про мое предложение, ты подумай, - кивнул он уже с порога.

* * *
        Кира ухватилась за протянутую руку и встала.
        - Я не перегнул?
        В глазах улыбчивого Всемила мелькнула неподдельная тревога. Охотница отряхнула колени.
        - В самый раз. Ты победил честно, а я поддалась на уловку, но больше у тебя не выйдет это повторить.
        Она дружески пихнула курсанта в плечо.
        - Посмотрим. Хотя, я тогда что-нибудь новенькое придумаю, - белозубо рассмеялся тот. - Спасибо.
        - Я тебе придумаю, придумщик нашелся! - буркнул ему в спину подошедший Ратиша, и Весемил обернулся: - Иди уже! - отмахнулся парень и обратился к Защитнице: - Кира, завтракать собираешься? Чего вы тут с этим, - он указал подбородком вслед уходящему парню, - делали?
        - Всемил попросил научить приему, который показал мне Раэк. «Сети русалки».
        - И этот туда же… - деланно вздохнул друг. - Ну и как, научился?
        - Ага, - охотница непроизвольно потерла ушибленное бедро.
        Встречные курсанты торопились на учебу, кто-то возвращался на поле, чтобы продолжить тренировку или помедитировать. Они то и дело здоровались, справлялись о самочувствии или просили как-нибудь показать приемы Раэка. Кира улыбалась, кивала в ответ, обещала, а сама подумывала: «Это даже хорошо, что я снова живу в покоях Настоятеля, иначе дверь в келью бы не закрывалась. Пришлось бы как в лавках вывеску вешать».
        В этом был и еще один плюс, она редко видела Паситу тин Хорвейга, и если тот и приходил к деду, то вламываться к ней как раньше себе не позволял. Киррана подозревала, что на то воля Настоятеля и в глубине души была благодарна.
        - Кира!
        Они с Ратишей немного не дошли до входа, когда их догнал Радагаст, один из курсантов третьего круга. Он остановился и протянул несколько исписанных аккуратным почерком листов:
        - Вот, возьми, это домашнее задание по теории потоков. То, что вчера у тебя не получилось решить у доски. Успеешь переписать к последнему уроку?
        - Спасибо, - Кира благодарно кивнула. - Успею. Я твоя должница, но…
        - Что будет непонятно, объясню вечером! - крикнул курсант уже на ходу.
        Его ушедшие далеко вперед товарищи тоже повернулись и помахали ей на ходу. В учебную пору мало кто ходил пешком, наставники не давали подопечсчным спуску, приходилось пошевеливаться. Махнув в ответ, Кира с горестным выражением лица посмотрела на Ратишу.
        - Теория потоков - это жуть! Я едва ли хоть что-то соображаю.
        - И это мне говоришь ты? Та, кто на «Большой охоте» выстроила схему, какую никто из Защитников и повторить не в силах?
        - Да что там строить-то? Берешь потоки, да лепишь, а тут… Сплошные формулы, расчеты… Это слишком! Зря меня на третий круг так рано определили, все равно науками занимаюсь по программе второго, только, сверх того, еще дополнительно приходится учиться. Скоро волком взвою. Не высыпаюсь совсем. Позавчера во время медитации уснула, и Раэк меня выгнал… - слова точно прорвали плотину, и Кира, того не желая, выплеснула на друга все что накопилось за полтора месяца.
        - Кажется, и для меня это тоже было бы слишком. Искренне тебе сочувствую. - Ратиша погладил охотницу по плечу. - Да я бы удавился, наверное, семь дней подряд корпеть над уроками. Это ж в город не съездить, ни в таверну, ни к девочкам… - он глянул на скептично приподнятую бровь охотницы. - Ну да, тебе это точно неинтересно.
        - Курсантка тин Даррен, ни о тавернах и девочках следует думать, а об учебе!
        Пасита тин Хорвейг возник словно из ниоткуда, и, бесцеремонно схватив за плечи, переставил Киру на другое место, подальше от парня, при этом не прекращая выговаривать строгим тоном:
        - Как твой наставник по самоконтролю считаю тебе просто необходимо больше часов медитации, потому как вижу, самоконтроль у тебя отсутствует напрочь!
        Он зверски глянул на лыбящегося Ратишу, и тот, вежливо поклонившись, заторопился по своим делам.
        - Бывший наставник по самоконтролю, - возразила Кира и добавила: - Пасита, мне бы позавтракать.
        Она крепче вцепилась в драгоценные листы с заданием, и это не осталось незамеченным.
        - Что тут у тебя?
        - Теория потоков, - не сдержала тяжкого вздоха охотница.
        - Дай-ка, взгляну.
        Кира обреченно протянула задание тин Хорвейгу. Тот взял и, пробежавшись глазами, криво усмехнулся.
        - Хм, за небольшую плату я тебе расскажу секрет, который поможет во всем этом легко и просто разобраться.
        Несмотря на против воли зародившуюся в душе надежду, Кира стрельнула глазами по сторонам, отметив, что на них смотрят. Курсанты, в большинстве своем, хоть и изменили отношение, но все равно были уверены, что между ней и тин Хорвейгом что-то происходит. Тот же словно нарочно старался укрепить эту уверенность, лишний раз подтверждая подозрения своим поведением. Вот и сейчас на них косились украдкой те, кто занимались на ближнем поле. И те, кто спешил мимо, опаздывая на завтрак.
        При мысли о еде в животе красноречиво заурчало.
        - Ладно, иди поешь, а после загляни к Махаррону. У него есть для тебя новости.
        В стальных зрачках Защитника плясали черти, а самодовольное выражение лица наводило на мысль, что ничего хорошего ждать не стоит.
        «И что же ты задумал?»
        Кира на миг сжала челюсти, и глубоко вдохнула успокаиваясь:
        - Наставник Пасита, можно я заберу домашнее задание? Оно не мое. Я обещала его вернуть в целости и сохранности.
        Тин Хорвейг, дернув бровью, медлил, будто бы ждал еще каких-то слов, но охотница упрямо молчала, выдерживая его взгляд и прекрасно понимая, что он ждет согласия.
        «Ну не могу я согласиться! Не теперь. Не после всего, что я тогда почувствовала!»
        После игры Кира стала опасаться Защитника еще больше и, как могла, старалась избегать его внимания, благо занятия по самоконтролю продолжал вести Раэк, а в покои Настоятеля Пасита больше не был вхож. Охотница боялась, что снова возникнет то разрушительное желание сдаться, так поразившее ее в тот миг после пробуждения.
        «Ведь ему не нужна я сама. Это лишь охотничий азарт! К тому же на него явно повлияла моя сила».
        Поднимаясь по каменной лестнице в покои настоятеля, Кира размышляла не рассказать ли деду про странный сон, что приснился уже второй раз за седмицу, вдруг вещий? Сон ничем не напоминал давний случай во время медитации, и охотница все же решила не беспокоить Настоятеля из-за подобной глупости, но от ощущения исподволь одолевающей тревоги избавиться так и не удавалось.
        А приснилось, что она снова парит в небе птицей. Внизу поодаль словно гнилая рана уродует землю Излом, над которым уродливым облаком поднимается черный, непроглядный туман. Летела она со стороны степи - оттуда же, откуда двигалась Орда. Множество лошадей, отары, пешие женщины с детьми, немногочисленные повозки со скарбом. Это было не войско, это было - все племя. И что-то неправильно чудилось в переселении степного народа. И если первый раз Кира не придала особого значения - мало ли что в ночи пригрезится, то сегодня четко осознала - сартоги шли к Излому.
        Эта мысль прочно угнездилась в голове и не покидала то недолгое время, что охотница приводила себя в мыльне вместо завтрака. Кире показалось стыдным явиться пред очи Настоятеля потной и в запыленной форме, и она предпочла пожертвовать трапезой.
        Дед величаво поднялся со стула, рассматривая мнущуюся на пороге кабинета внучку.
        - Входи, Киррана. Я ждал тебя. Как ты себя чувствуешь?
        - Х… хорошо, - опешила от неожиданности охотница.
        - Тебе надо больше отдыхать, а то уже и круги под глазами.
        Едва сдержав горестный смешок, Кира ответила несколько сдавленно:
        - А… Ага.
        И подумала: «Вот только разберусь с учебой и сразу высплюсь. Круга через два…»
        Она не могла не признать, что Махаррон целиком прав. Самочувствие на тренировках оставляло желать лучшего, но она списывала это на не до конца восстановившийся после «Большой Охоты» потенциал, но от поддержки тин Хорвейга Кира все же отказалась, несмотря на уговоры Нааррона. А дед не стал настаивать на продолжении «лечения», запретив Пасите без спроса являться в покои.
        Махаррон некоторое время внимательно ее разглядывал:
        - Ты успела позавтракать?
        Охотница честно мотнула головой. Она уже опоздала не только в трапезную, но и на занятия. Оставалась предвкушать, как придется оправдываться перед тин Брофером, старым и вредным преподавателем «Истории Ордена», который и так ее недолюбливал с самой Церемонии Определения.
        «Опять продержит у порога неизвестно сколько, пытаясь всеми силами сделать из меня посмешище. Станет напирать, что девка, оттого и все беды. А то и вовсе прогонит…»
        - Идем.
        Махаррон первым вышел в гостиную и указал рукой на накрытый у окна стол.
        - Тебе надо вовремя питаться, не то сил совсем не останется, и дар не поможет.
        Лишь последние крохи совести удерживали охотницу от соблазна. Есть хотелось зверски, а вот идти на «Историю» к наставнику тин Броферу - совсем нет. Но она спросила:
        - А как же занятия?
        - Никакие занятия не могут быть важнее прямого приказа Настоятеля, - неожиданно тепло улыбнулся дед и хитро подмигнул. - Кажется, я перегнул палку, загрузив тебя учебой сверх меры.
        Он приглашающе отодвинул стул. Кира не смогла отказаться, уж больно чудесно благоухала свежая выпечка, да и миска пшенной каши, щедро сдобренной маслом, выглядела весьма аппетитно, не говоря о блюде с мясным рулетом, от одного вида которого, потекли слюнки. Дождавшись, пока внучка набьет рот, Настоятель, наконец, приступил к разговору:
        - С сегодняшнего дня в твою программу обучения внесены некоторые изменения. Вместо вечернего комплекса боевых искусств, три дня в седмицу, будешь посвящать светскому танцу.
        Кира едва не поперхнулась, даже жевать перестала, а дед продолжил:
        - Или больше, если потребуется. Вместо твоей любимой «Истории Ордена», будет занятие по этикету. Сегодня я сам его проведу, заодно и побеседуем. Нужно понять, где имеются пробелы. А с завтрашнего дня этим займется наставник Дел, я уже отдал соответствующие распоряжения.
        Настоятель легким движением руки откинул полотенце, доселе прикрывавшее ряд столовых приборов жуткого вида. Кире почудилось, как они зловеще поблескивают в тусклом зимнем свете.
        «Сартог дери!»
        Каша окончательно встала поперек горла, и охотница даже позабыла о танцах. Кое-как проглотив потерявший всякий вкус комок, от отчаянья выдала:
        - Или этикет, или теория потоков, иначе я рискую сбрендить!
        - А что не так с теорией потоков? - вылупил глаза дед, и Кира мгновенно покраснела, жалея о сорвавшихся с языка словах.
        - Простите, Настоятель, но я ее не понимаю. Совсем. Слишком сложно для меня…
        - И это мне говорит та, кто…
        - Кто просто может передвигать потоки, как вздумается, а потом…
        - А потом едва не погибает от бездумного расхода силы.
        Настоятель рассмеялся.
        - Кажется, мы начинаем понимать друг друга. Давай так. Я помогу тебе понять основы, хм. Есть простой ненаучный способ. Стишок… Его выдумал один, хм… Нерадивый ученик, но, как ни странно, это работает.
        Кира навострила уши, мгновенно сообразив, о чем, а точнее, о ком говорит дед. Уловив в глазах внучки алчный блеск, смешанный с надеждой, Махаррон открыто рассмеялся:
        - Более, чем красноречиво. Похвальное стремление к знаниям!
        Он приглашающим жестом указал на приборы и на рулет, но охотница, все же закинула в рот еще целую ложку заново обретшей вкус каши, прежде чем приступить к пытке.
        - Ты должна прилежно учиться, Киррана.
        Настоятель переместил ее руку к приборам.
        - Пресветлый Князь удостоил нас величайшей чести, он желает познакомиться с тобой лично. Нужно показать, неважно, где родился и вырос потомок тин Дарренов, он остается тин Дарреном.
        Дед говорил и говорил, то перескакивая с одного на другое, то требуя ответы на разные вопросы, то исправляя ее оговорки. В процессе Кира выяснила, что-то из того, чему учил Пасита, в голове да осталось. А еще поняла вот что:
        «Чтобы не стать посмешищем, говорить стоит поменьше, и только когда спрашивают. Ничего нового.»
        Эта тактика частенько выручала и на занятиях.
        - Киррана, я долго откладывал этот разговор, но почему бы и не сейчас, - неожиданно выдал дед, и охотница сдвинула брови, ожидая, что еще свалится сегодня на буйну голову. - Как глава рода, я имею право распоряжаться твоей судьбой. Устраивать ее, как мне вздумается. А, точнее, как будет выгоднее династии.
        При этих словах у Киры внутри все упало.
        «Отчего каждый разговор с дедом, заходящий дальше ни к чему не обязывающих фраз, заставляет так нервничать?»
        - Зря хмуришься, - ласково улыбнулся Махаррон. - Неволить не стану, можешь пока быть покойной. Но знать хочу заранее, есть ли кто на примете? Люб ли кто? Может, в Приграничье осталось сердечко?
        Он выжидательно замолчал, и Кира нехотя мотнула головой.
        - Это хорошо, - с видимым облегчением кивнул дед. - Тогда, может, из наших орлов нашелся таковой?
        Кира никак не могла побороть чувство дурноты, и противно заворочавшуюся в животе тревогу, а потому ответила не сразу.
        - Какая разница. Я же почти Защитница.
        Настоятель вздохнул.
        - Так-то оно так, только вот «Кодекс» писан уже после того, как ни одной Защитницы не осталось в стенах Ордена. И если кто из наших мужчин оказывает тебе знаки внимания, гневиться не стану, но чтобы никакого греха до окончания учебы!
        Он строго посмотрел на внучку.
        Кира, снова покраснев, ошеломленно кивнула, не веря, что дед заговорил о подобном, а Настоятель неожиданно выдал:
        - Скажи, а как ты относишься к Пасите тин Хорвейгу?
        Охотница даже забылась:
        - Деда! Это все только наветы!
        Глава 2
        Кира остановилась посреди зала, и доморощенные музыканты опустили инструменты, замерев в нерешительности.
        - Может, довольно?
        - Как скажешь.
        Пасита тин Хорвейг, продолжая удерживать ее руку, подошел ближе.
        - У тебя сносно получается, особенно если я буду вести.
        Он криво усмехнулся. Кира устало вздохнула и, отняв пальцы отошла в сторону, наблюдая краем глаза, как замерли в предвкушении курсанты. На их лицах читался сдержанный азарт с затаенным ожиданием вперемешку. Не утерпев, охотница спросила:
        - Какие ставки?
        - Три к одному, - нестройным хором отозвались те, даже не думая отрицать подозрения.
        - И как это называется?
        Наклонив голову, Кира со злым весельем повернулась к Пасите, и тот поднял руки:
        - Я ни при чем! - Затем, чуть скривившись, предложил: - Слушай, давай по-быстрому еще разок и разойдемся. Меня ждут.
        Кира и сама не поняла, что именно в этой фразе ей не понравилось. То ли поспешность, с которой Пасита покидал ее после занятий. То ли тон, каким он это произнес.
        «Мне стоило бы порадоваться, что интерес тин Хорвейга угас…»
        Охотнице вспомнилось, как три седмицы назад она впервые переступила порог огромного сводчатого зала танцев, располагавшегося во дворце для приемов на Центральной площади, до того она и не подозревала даже, что в Ордене такое место имеется. Навстречу из полумрака, привычно ухмыляясь, вышел Пасита тин Хорвейг, и Кира едва не пустилась в позорное бегство, не желая оставаться с Защитником наедине. Случилось это вечером того же дня, когда Настоятель завел памятный разговор о чувствах.
        «Хорошо удержалась, не то смеху бы было!»
        К счастью, тогда она вовремя разглядела, что, кроме него, здесь присутствовали еще шестеро курсантов, и каждый держал в руках по инструменту. Ни на одном занятии они с Паситой не оставались вдвоем.
        «Интересно, он что-то понял, или попросту следует приказу деда? Какова бы ни была причина, это не похоже на тин Хорвейга…»
        Если сначала Кира считала, что ловко избегает внимания Защитника, то сейчас вдруг осознала: «Дело в нем самом. Это с ним что-то не так. А еще стоит быть честной и признаться, теперь и мне будто бы чего-то не хватает…»
        Охотница с горечью отметила, что испытала не что иное, как укол глупой ревности, невольно позавидовав той, которая может себе позволить принять частичку огня Защитника. Танцевать совсем расхотелось, а возникшее было веселье от того, что раскусила парней, вмиг угасло.
        - Ну так что? - поторопил Пасита. - Продолжаем или расходимся?
        - Все светские танцы такие унылые? - вместо ответа спросила Кира. - В них нет ни жизни, ни огня…
        Говоря это, она непроизвольно сделала несколько шагов навстречу, пытливо вглядываясь в лицо Защитника.
        - То ли дело тогда на празднике, - тень улыбки коснулась ее губ. - Не смогу забыть, как ты управлялся с бревном. Никогда раньше подобного не видела, и… Это было потрясающе! А теперь мы напоминаем кукол на веревочках. Знаешь, таких, что показывают в ярмарочных балаганах?
        Охотница состроила постное лицо и, выполнив пару нарочито дурацких движений, отвернулась к ряду огромных, от пола до потолка, окон.
        - Неужто такое, и правда, танцуют во дворце на праздниках? Если это так, то я еще меньше хочу попасть на этот самый маскарад…
        - Понимаешь, Кира, - вздохнул тин Хорвейг, и его слова звучали тихо и ровно, так, что разместившиеся у стены курсанты задержали дыхание, прислушиваясь к каждому. - Огонь и жизнь заключены в самом танцоре. Хочешь покажу?
        Он вдруг оказался совсем близко, и говорил так проникновенно, что охотнице едва удалось совладать с мурашками, норовящими пуститься в забег по телу.
        - Расслабься, - шепнул Пасита в самое ухо, запуская пятерню под волосы у виска. От этого простого прикосновения Киррана ощутила волну острого удовольствия, прокатившуюся по коже.
        Музыканты словно по команде заиграли, но теперь совсем иная мелодия разнеслась по залу. Переходящие один в другой дерзкие переливы то и дело сменялись ритмичным частым постукиванием и превращались в трель, вызывая безудержное желание сорваться с места.
        - Слушай музыку.
        Уверенная рука Защитника легла на талию.
        - И меня.
        Тин Хорвейг бесстыдно прижал Киру к себе, и тут же отпустил, повинуясь мелодии. Повел по залу, поначалу тихо считая шаги, потом подсказывая движениями. Охотница, привыкшая к нему как к наставнику, все понимала без слов. С полужеста. С намека на жест.
        Танец, и правда, зажег кровь, вызывая своей дерзостью приятное головокружение. Стремительные и легкие, они ступали в такт, преодолевая расстояние от стены до стены. Кружились, забыв обо всем.
        Мелькнула мысль: «Сейчас легко представить себя кем-то иным. Пускай хоть и дерзкой княжной из сказки, что убегала на бал, стаптывая по паре башмачков за ночь».
        Сильные руки то поднимали - легко, словно перышко. То отталкивали, тут же рывком возвращая к себе. Плотно прижимая к телу. Лаская спину горячей пятерней.
        Музыка стала плавнее, замедлилась. Кира послушно опустила ресницы и, повинуясь ладони Защитника, склонила набок голову, словно бы открывая изящную шею для иллюзорного поцелуя. Русые волосы то рассыпались по плечам, то взлетали, то едва ли не мели пол, когда Пасита заставлял выгибаться дугой ее тело, прежде чем поднять снова и, повернув вокруг оси, поставить рядом с собой.
        Доморощенные музыканты, безбожно фальшивя, старались изо всех сил, чтобы не отстать от танцоров и не сбить их с ритма. Но сказка закончилась вместе с финальным аккордом, и Кира, раскрасневшаяся, часто дыша не столько от усталости, сколько от странного напряжения и возбуждения вскинула влажные глаза на Защитника. В стальных зрачках вовсю полыхал голубоватый огонь силы.
        Мелькнула мысль: «Здесь полумрак, ребята это тоже видят?!»
        Тин Хорвейг явно подумал также и, хрипло выдохнув, опустил на пару мгновений веки, а когда снова открыл глаза, зрачки стали нормальными. Издав короткий смешок, пояснил:
        - Этот танец называется лиардара. Надеюсь, тебе понравилось?
        Он долгое мгновение смотрел на невольно приоткрывшиеся губы охотницы, но, едва ли не оттолкнув ее в сторону, не говоря ни слова, направился широкими шагами к выходу. Оставшись одна посреди величественного и мрачного зала, Кира особенно остро ощутила одиночество. Она стояла, пытаясь побороть разочарование, прожигающее внутри дыру.

2.
        Пасита тин Хорвейг, как мог, спешил в дом, куда переехал из своей наставнической кельи: гостиная на первом этаже, несколько спален на втором, молчаливая приходящая служанка средних лет. Здесь было намного удобнее и уютнее, чем в Северной башне.
        «А главное, достаточно далеко от девчонки».
        Перед внутренним взором Защитника до сих пор стояли приоткрытый рот, блеснувший влагой язык, когда Кира облизнула пересохшие губы. А запах волос и ощущение упругого тела в руках, казались настолько реальными, что достаточно было закрыть глаза, чтобы почудилось будто она все еще рядом.
        «Кольцо не кольцо, сила не сила… Хоть медитируй, хоть нет! Что такое, сартог дери, со мной творится?!»
        Сорваться на бег не позволило лишь чувство собственного достоинства, да привычка поддерживать образ ублюдка, которому все нипочем. Мороз и ледяной ветер, сбивавший свежевыпавший снег в сугробы у стен зданий, помогли остыть и окончательно потушить свет, то и дело вспыхивающий в глубине зрачков.
        Дом, как обычно, встретил тишиной, задернутыми шторами в окнах, теплом, запахом свежей древесины и полумраком. Пасита затворил за собой дверь и прислонился к ней спиной, переводя дух.
        - Господин, позволь снять сапоги, - раздался тихий, едва ли не вкрадчивый, шепот.
        Гибкая фигурка в сером корсете - точь-в-точь, таком же, как носила Киррана, изящно склонилась к его ногам. Тин Хорвейг коснулся гладких волос, пропустил их сквозь пальцы. Потянулся, нащупывая ошейник. Дождавшись, пока его освободят от обуви, показал взглядом, чего желает. Эта игра приносила некоторое облегчение, и каждый раз Защитник стремился поскорее убежать от Киры настоящей, чтобы претворить в жизнь все свои фантазии с Кирой, которую выкупил в том самом борделе и тайком протащил в Орден.
        Девчонка была не то что не против, а скорее счастлива безмерно. Она не задавала лишних вопросов и хорошо знала свое дело. Ко всему тин Хорвейг пообещал, что отпустит ее по первому желанию, но прошло две седмицы, а та так ни разу и не попросилась на волю. Пока Паситу все устраивало, и единственное в чем он себе отказывал - это совместный сон. Та тоже не настаивала и тихой тенью выскальзывала из спальни, как только чувствовала, что хозяин потерял к ней интерес.
        Вот и на этот раз, откинувшись на черных простынях, Защитник мрачно уставился в никуда, держа в руках свечу. Задумавшись, принялся водить над огнем ладонью. Очнулся тин Хорвейг, когда запахло паленым. Грязно выругавшись, отдернул руку, расплескав воск себе на живот. Затушил огонек пальцами, и вместо того чтобы отшвырнуть в сторону, аккуратно поставил на столик подле кровати. Несмотря на умелые ласки шлюхи, настроение все равно было паршивым.
        «Боги! Я схожу с ума. Как мне выдержать еще целый год? Или два? Может, стоит попроситься обратно в Орешки?»
        Сейчас эта мысль уже не казалась глупой.

* * *
        Погода совсем испортилась, ветер свистел промеж зданий, кусал за щеки, забираясь под одежду, и бросал в лицо мелкие колючие снежинки. Вдохнув полной грудью свежий, напоенный влагой воздух, Кира зябко поежилась, наблюдая, как спина Тин Хорвейга скрывается за углом - Защитник направлялся в противоположную от Северной башни сторону.
        Завывая, метель, казалось, бушевала не только снаружи, но и внутри, заставляя закаленную и оберегаемую силой охотницу особенно ярко чувствовать холод.
        «Во всем виновата усталость, - решила она. - На меня давит ответственность, не дает расслабиться. И потому же кошмары снятся».
        Незримый груз пригибал непомерной тяжестью. Кира даже не могла радоваться, что удостоена такой чести.
        «Бал во дворце! Могла ли я раньше мечтать? Не мечтала. А теперь, и подавно, бы отказалась».
        Она так и не поняла, на кой ляд понадобилась Великому Князю, а Настоятель и остальные не удосужились объяснить, ссылаясь на то, что если Государь возжелает, сам все и расскажет, или отдаст кому такой приказ. Кира невольно подозревала худшее.
        «Ох и неспроста дед завел тот разговор о моем сердце… Уж не назначил ли Богомил самолично новоиспеченной Защитнице жениха?»
        Мысль, хоть и надуманная, все равно вызвала волну возмущения. Кира разозлилась. Может, в этом и кроется причина одолевшей ее тоски? Махаррон своими разговорами только растревожил! Отвлек от учебы ненужными думками. Тут же сама собой всплыла обида на Крэга, все же оставившая в душе след.
        «А ведь я, кажется, почти влюбилась… А получается во всем виновата сила. Это из-за нее нас тянуло друг к другу. Боги! За что вы наказали меня проклятым даром?! Как же теперь понять, где настоящее чувство? Как не спутать любовь, с чем-то иным, если все же со мной она приключится? Выходит, я даже себе не смогу доверять?!»
        Охотницу тревожило, что, несмотря на поцелуй у конюшен, про Крэга она и не вспоминала, а мысли сами по себе то и дело возвращались к Пасите, заставляя испытывать смятение.
        «Я не простила тин Хорвейгу его прегрешения, но во время танца словно обо всем забыла, желая, чтобы он не заканчивался…»
        От осознания горло сдавило обручем, да так, что и дышать получилось не сразу. Захотелось сжаться в комок или завыть на луну, которая едва просвечивала сквозь затянувшие темное небо облака.
        «Нет, так не пойдет! Мне нужны ответы. И чем скорее, тем лучше!»
        Ребята все еще топтались поблизости дожидаясь. Позвали:
        - Киррана, идем?
        - На что вы ставили? - огорошила их вопросом охотница.
        Курсанты переглянулись, но запираться не стали:
        - Поцелует тебя сегодня тин Хорвейг или нет.
        - И долго ли ты вытерпишь, прежде чем ударить? - рассмеявшись добавил Всемил, который, как оказалось, не только отлично разбирался в теории потоков, но и музицировал.
        Кира не сдержала мимолетной улыбки.
        «Кто-то сегодня бы крупно проигрался…»
        - С чего, вообще, решили спорить? Или больше нечем заняться?
        - Кира, ублю… кхм.
        Парень, быстро оглядевшись по сторонам, исправился:
        - Тин Хорвейга таким еще никто не видел. Он напоминает бродячего пса, даже будто похудел. Мне… Нам всем кажется, он в тебя влюбился.
        - Всем это…
        Кира вопросительно наклонила голову.
        - Большинству курсантов, - припечатал Всемил.
        - Боюсь, ко мне у него интерес иного рода, - скептично хмыкнула Кира, стараясь не краснеть.
        - А тебе-то он разве не нравится? - спросил тин Шорр. - А то мы никак не можем определиться.
        Курсант так красноречиво наморщил лоб и почесал в затылке, что, глядя на него, Кира даже прыснула, на миг забыв о бушующей в душе метели, и неопределенно покачала головой, подумав: «Вот и я не могу…»
        Но ответила иное:
        - Какое это имеет значение? Всеми нами движет сила.
        - Не думаю, что ты права, - Всемил, скептично поджал губы, остальные согласно закивали. - Никакая сила не заставила бы Паситу так изводиться из-за кого бы то ни было.
        - А, знаете, что? - выдала охотница неожиданно даже для самой себя, мгновенно и окончательно приняв сумасбродное решение. - Не ждите. Пожалуй, я прогуляюсь до конюшен.
        - В конюшни? Ночью?! Мы тебя проводим!
        Решимости курсантам было не занимать. Кира чуть наклонила голову и криво усмехнулась, припомнив «Большую Охоту». Вслух даже говорить ничего не пришлось, все и так все поняли.
        - Ну-да, ну-да. Куда уж нам… - немного обиженно протянули наперебой парни.
        - Ребята, пустое. Мне просто нужно побыть одной и подумать. Да и, вообще, мы же в Ордене! Что здесь может случиться?
        - Не опоздай. В полночь двери башни запрут, - напомнил Всемил.
        Пожелав доброй ночи, курсанты направились восвояси.
        «И снова как в сказке, я должна успеть до полуночи, иначе платье принцессы превратится в охотничий наряд… Вот только вернусь ли я ночевать?»
        От этой стыдной мысли краска бросилась к щекам, но, боясь передумать, Кира пошла быстрее, а затем и вовсе сорвалась на бег, как только решила, что парни ее не видят. Снег полностью укрыл каменные плиты, стало светлее и холоднее. Отчетливые поначалу следы, уже почти замело. На развилке, охотница свернула вовсе не к конюшням, а на маленькую улочку, образованную несколькими рядами аккуратных домиков - здесь жили в основном Хранители Знаний со своими семьями, но и некоторые Защитники постарше, из тех, кто обитал в Ордене.
        Она почти успела, издалека увидев, как Пасита отворил дверь второго по счету дома и вошел. Кира на миг ошалела, едва не оглохнув от собственного безрассудства. Даже остановилась в нерешительности.
        «Да что он мне сделает, в конце-то концов? Разве что опять поцелует?»
        От этой мысли внутри предательски-радостно трепыхнулось. Но вот ответит ли на прямой вопрос? Будет ли честен? Знает ли ответ? Курсанты своей уверенностью внушили ей надежду.
        «А, может, и правда, не только в силе дело?»
        Размышляя, Кира не заметила, как оказалась перед той же самой дверью. Даже подняла руку, чтобы постучаться. Сердце забухало в груди, так и норовя выпрыгнуть наружу. Во рту стало сухо-сухо, будто язык превратился в деревяшку.
        «Я так не переживала, даже когда на кабана самовольно сходила. И даже потом, когда об этом узнал Каррон…»
        И все же рука так и не коснулась двери. В окне рядом что-то блеснуло, и, воровато оглянувшись по сторонам, охотница осторожно приникла к стеклу. Через щелку между неплотно задернутыми занавесками хорошо было видно склонившуюся перед Защитником женскую фигурку. Рука Паситы по-хозяйски легла девке на голову, направляя, и Кира, отшатнувшись, развернулась и понеслась обратно.
        Ругая себя за то, что полезла, куда не следовало, охотница едва терпела рвущее грудь разочарование.
        «Ну как? Получила ответы? Пасита тин Хорвейг влюбился?! Как же! Ему незнакома любовь! - ветер и метель мгновенно заметали следы, точно добрые союзники: - И хорошо! Теперь никто не узнает, что я здесь была, - слезы все же пролились, обжигая щеки: - Нет, это не мой путь! Нечего больше выдумывать! Я теперь Защитница, а значит про любовь лучше забыть. Видно, для меня ее Киалана не отмеряла».
        Остановилась Кира лишь у храма богини. Отдышавшись, вознесла короткую мольбу, попросив укрепить дух, помочь справиться с душевными терзаниями, научить не питать ложных надежд. Дальше пошла медленнее, часы на башне показывали без четверти полночь. Киррана горько улыбнулась, сквозь слезы.
        «Я не сиротка из сказки, я - успела…»

* * *
        Поодаль от стойбища сартоги соорудили большой помост, на котором разбили шатер. Рядом толпилось несметное множество народу. Шаман в звериной маске протопал по скрипучим доскам и, окинув собравшихся мутным взглядом, ударил в бубен. Морозный воздух разрезала гортанная, застрявшая на одной тоскливой ноте песня-заклинание. Стремительно темнело. Здесь и там запалили высокие костры, несколько образовали неровное кольцо вокруг помоста. Отблески пламени зловеще заиграли на узкоглазых, плоских, выдубленных степными ветрами лицах.
        Тональность песни изменилась, и, будто повинуясь сигналу, народ расступился. По образовавшемуся проходу в неторопливый забег пустились пары: каждый богато одетый и вооруженный ритуальным клинком воин волок мужчину, обнаженного до пояса и босого, несмотря на лютый холод. Пленников вели к помосту, накинув на шеи короткие веревочные удавки. Те, покорные, словно опоенные дурман-травой, совсем не сопротивлялись, лишь таращили глаза, да старались вовремя перебирать ногами. Пары поднимались на помост. Воины, гулко топая праздничными сапогами, сменившими повседневные войлочные чуни. Пленники - оскальзываясь босыми пятками на занозистом дереве.
        Пары выстроились в две линии, разделившись поровну. Тридцать жертв, склонив головы, ожидали своей участи.
        Высокий и остроконечный шатер, богато украшенный золотом и мехами, неожиданно раскрылся цветком, заставив толпу слиться в едином выдохе. На его месте осталась стоять девушка, совсем юная на первый взгляд, и совершенно обнаженная. По ее спокойному лицу нельзя было понять, какие эмоции она испытывает, чувствуя на себе взгляды тысяч глаз и порывы ледяного ветра, жалящие тело. Кожа цвета слоновой кости даже издали казалась нежной. Черные как крылья ночи волосы спускались до самых пят и шлейфом ложились на пол. Небольшие грудки дерзко торчали темными ореолами сосков. Огромные, раскосые глаза блестели чернотой, отражая пламя.
        С противоположной стороны двумя стройными ручейками, семеня в лад, на помост взбежали другие девушки. Все с непокрытыми головами и в богато украшенных вышивкой, трижды опоясанных халатах. Каждая несла расписанную пиалу, а у последней в руках была большая позолоченная чаша. Когда все сартожки разместились напротив пленников, девушка с чашей опустилась на колени по центру между ними и замерла, удерживая свою ношу на вытянутых руках над головой.
        Снова гулко ударил бубен, и пение шамана стихло. Раздался гортанный выкрик-приказ, и острые желобки одновременно вонзились в сердца пленников. Затянулись туже удавки, не позволяя тем упасть. Алые ручейки потекли в подставленные девушками пиалы, и порывы ветра бросали мелкие брызги на обнаженную грудь жертв, на женские лица, на доски.
        Уже совсем стемнело, и небо стало темно-синим, а кровь - черной, когда воины сбросили с помоста тела пленников. Девушки, чинно понесли наполненные до краев, исходящие паром, пиалы к золотой чаше. Вылив в нее жуткое содержимое, огибали обнаженную фигуру, старательно глядя под ноги, и спускались по сходням вниз, чтобы затеряться в толпе.
        Когда по темной поверхности разошлись круги от последней капли, золотая чаша значительно потяжелела. Руки, стоящей на коленях сартожки, дрожали, лицо напряглось. Казалось, она сейчас уронит сосуд, расплескав страшное содержимое, но шаман подоспел вовремя. Девушка с видимым облегчением скользнула в сторону, поспевая за остальными, а чаша была торжественно преподнесена обнаженной красавице.
        Та, словно бы нежилась, закутанная в меха, а не мерзла раздетая на студеном ветру. Величественным жестом она приняла подношение. Пригубила. Поверх края блеснули обрамленные пушистыми ресницами очи, и кто-то в толпе сдавленно вскрикнул.
        Бордовая жидкость потекла по подбородку, ручьями, огибая холмики грудей, скатываясь по животу, по крутому бедру и ниже сквозь неплотно пригнанные доски помоста. Закапала на притоптанный снег, впитываясь в стылую землю. Сартожка продолжала прилежно пить страшный напиток. По мере того как крови в золотой чаше оставалось все меньше, все чернее и непрогляднее поднималась тень за ее спиной, которую даже языки пламени были не в силах прогнать, словно бы огонь сторонился жуткой сущности.
        Дева опустила чашу и медленно распахнула глаза, со светящимися алым зрачками.
        - Киррана! Проснись, дочка! Проснись!
        Кто-то бил по щекам, и тряс за плечи. Кира, собрав остатки воли, дернулась, пытаясь вырваться из вязкой тьмы, с горящими углями глаз, и ударила, что есть силы. Кулак попал в стальной капкан и застрял намертво. Это, как ни странно, помогло освободиться из паутины кошмара.
        - Тише, тише.
        Махаррон, осторожно выпустил ее руку.
        - Ну все. Все, все, все, - приговаривал он, прижав ошеломленную внучку к груди и ласково гладя, по влажным, спутанным волосам.
        Кира хотела отстраниться, но дед не дал. Лишь плотнее прижал, обнимая за плечи. Она открыла рот, желая сказать, что это просто сон. Попросить прощения, за то, что ударила. Объяснить. Но вместо этого шумно всхлипнула.
        Уснуть снова так и не удалось, было страшно сомкнуть глаза. Да и Настоятель потребовал подробный рассказ, и раз пошло такое дело, запираться да отнекиваться было бы глупо. Махаррон неожиданно припомнил ее давнее путешествие к Излому, а заодно намекнул, дескать, видела бы она свои потоки, когда он будил. Рассказав без утайки в подробностях обо всех подобных снах, Кира почувствовала облегчение. Дед пожурил, что не сказала сразу.
        - Не хотела вас беспокоить по пустякам. А это что-то может значить?
        - Пока не знаю, надо посоветоваться с Агилоном.
        После разговора с Настоятелем Кира не спеша собралась и отправилась на пробежку, где столкнулась с Наарроном. За ним, позевывая и спотыкаясь, плелась приличная компания человек эдак в тридцать.
        - Доброе утро, сестренка!
        - Доброе! Не спится?
        Удивившись, Кира подумала, что давненько не встречала брата на пробежке, но из-за учебы все забывала спросить.
        - Нет, мы просто решили бегать до побудки, чтобы дуболомам не мешать. Видишь, сколько нас уже набралось?
        Он мотнул головой в сторону разношерстной адептской братии.
        - Того и гляди, к весне всех заниматься заставлю, - он широко улыбнулся. - Ты сегодня рано.
        - Не спалось. Приснился дурной сон.
        - Дурной?
        - Подозреваю, очень…
        Нааррон неожиданно резво развернулся и отвесил звонкий подзатыльник какому-то совсем молоденькому пареньку, в котором Кира с удивлением узнала того самого служку. Рыжие вихры заметно подросшего за лето мальчишки сейчас скрывала неказистая шапка, она же и смягчила удар, съехав на глаза. Паренек, ойкнув, припустил вперед всех, впрочем, на этот раз точно по дорожке.
        - Зачем ты так?
        - Нечего подслушивать! К обеду весь Орден знать будет, о чем мы говорили. Звонок малолетний!
        Брат погрозил вслед пацану кулаком, и Кира прыснула.
        - И за что ты его так не любишь?
        Нааррон неопределенно повел плечом, и попросил:
        - Рассказывай.
        И Кира второй раз за утро принялась пересказывать увиденное во снах. Выслушав, брат нахмурился:
        - Знаешь, давай-ка я тебе отвар сделаю. Не нравится мне это. Неизвестно, к чему приведет. А так и спаться будет слаще. Снов, правда, никаких, зато отдохнешь, - он улыбнулся, переводя разговор в иное русло. - Слыхал, к маскараду готовишься? Наверное, в предвкушении? Во дворце побываешь, там красиво.
        - Ага, век бы мне того дворца не видеть, - еще пуще нахмурилась охотница. Мрачное настроение не развеяла даже пробежка.
        - Кира! Я тебя не узнаю, - Нааррон, забежав вперед, взял ее за плечи, останавливая. - Что-то случилось?
        - Ненавижу все это, лучше уж история Ордена!
        - Допекли же тебя танцы и этикет, раз ты предпочитаешь общество старика тин Брофера.
        Нааррон скорчил мину, в которой без труда читалось брюзгливое выражение лица наставника. Кира прыснула, но тут же потухла, а Нааррон выказал чудеса проницательности:
        - Я понял. Дело же не в этом, да? Что снова натворил Пасита? Кира, скажи слово, и я сделаю все, чтобы его отослали обратно в Орешки!
        - Нет, только не это! Пусть уж лучше бесчинствует здесь в Ордене, чем снова измывается над ни в чем не повинными людьми!
        К счастью, такой ответ удовлетворил Нааррона, и он больше не заводил разговоров о тин Хорвейге. Вечером Кира последней пришла в зал танцев. Музыканты и наставник уже собрались и мирно беседовали. Охотница замерла у входа, невольно прислушавшись к разговору, и была удивлена - курсанты задавали Пасите вопросы по учебе, причем по самым разным предметам. Тот обстоятельно отвечал, разъясняя и почти не подтрунивая. А если и острил, делал это мирно, без традиционного яда.
        - И где же моя ученица, что-то она задерживается.
        Пасита повернулся к выходу, явно не ожидая увидеть ее. Кира, в свою очередь, заслушалась, как бывало во времена, когда тин Хорвейг обучал ее наукам в Орешках, и едва не захлебнулась тоской, плескавшейся в глубине стальных глаз. Защитник мгновенно взял себя в руки, напустив привычный насмешливый вид.
        - Опаздываешь, - приглашающим жестом он указал на центр зала.
        Охотница молча прошла и приготовилась, опасаясь лишний раз смотреть на Защитника.
        «А ну как прознал про мои вчерашние похождения? С него станется!» - вяло взволновалась она, но тут же накатило равнодушие.
        Грянула музыка, и Киррана принялась бездумно проделывать заученные движения, витая мыслями далеко от этого места - там, где сартоги безжалостно убивали своих же сородичей, чтобы напоить кровью какое-то отродье.
        - Кира! - похоже, уже не в первый раз позвал Защитник и, потянув за руку, не дал завершить движение. - Где ты витаешь? Ты как будто не в себе.
        - Пожалуй, танцы - это все же не мое, - избегая взгляда тин Хорвейга, охотница уставилась через его плечо в темноту за окном. - Может, оставим эту затею?
        - Слыхали? Ей танцы не даются! - обратился Пасита к курсантам, и те возмущенно загудели. - Может, желаешь станцевать лиардару? - голос Защитника прозвучал глуше и проникновенней, разбудив воспоминания.
        Почувствовав, как покрывается мурашками, Киррана разозлилась:
        - Танцуй ее лучше со своими девками!
        Круто развернувшись, она покинула зал под разочарованный гомон ребят и, выскочив на улицу, бегом припустила к Южной башне.

* * *
        Тихо зашипев, Райхо, опустился в наполненную горячей ароматной водой ванну. Поморщился, когда едва затянувшуюся рану на бедре немилосердно защипало. Асс-хэпт оказался не только глупым, но и тщеславным: «Впрочем, как и ожидалось».
        Вместо того чтобы побыстрее скрыться, убийца вернулся проверить, кого же удалось отправить на тот свет. Два смазанных ядом лахира впились точнехонько в бедро не без участия самого Райхо. Попадись на его месте, к примеру, Пайшан, то Хепт-тан вряд ли бы еще раз увидел ученицу. Выведав все, что знал незадачливый наемник, Райхо убил его на месте, но самонадеянность сыграла плохую шутку не только с ассасином соперничающего клана. Несмотря на мощный организм Защитника и тренировки, Хепт-тан все же потерял сознание. Это стало большой неожиданностью, когда он пришел в себя. К счастью, труп ассасина так и лежал рядом, и никто на них до сих пор не наткнулся, а значит прошло немного времени. Тратить остатки силы на жидкий огонь, чтобы уничтожить следы, Райхо не стал, предпочитая скрыться и поберечь неожиданно пошатнувшееся здоровье.
        «Что же это за яд такой? Впредь следует быть осторожнее».
        Негромко плеснув водой, ассасин откинулся, расслабляясь, и прикрыл глаза. Стоило это сделать, как перед внутренним взором снова всплыл накрепко засевший в душу облик.
        - Кира, - едва слышно шевельнулись губы, и сердце тоскливо заныло.
        Потеряв Киррану у водопада, Хепт-тан смог ее отыскать только ночью. Могущественная и прекрасная, словно грозная Саршан-хо и, одновременно, нежная и великодушная маленькая Защитница походя расправлялась с курсантами, срывая громовики. Его помощь больше не требовалась. Вдобавок Райхо получил сигнал от учеников и, поколебавшись, все же вернуться к делам. Чувство долга, как всегда, пересилило личное.
        А потом случилась вереница неудач и открытий. Каждая ниточка, которую удавалось подцепить, заводила в тупик, пока ассасин не осознал:
        «Меня попросту водят за нос, подбрасывая ложный след, а каждый перехваченный наемник, лишь очередной сигнальный колокол, в который мы бьем что есть силы, оповещая врагов о том, что заглотили наживку. Не зная точно, кто им противостоит, противники пошли иным путем… Идиот! Я повелся, как битый осел!»
        Ладонь ударила по водной глади, и несколько капель, преодолев бортик, пролились на пушистый сагалийский ковер. Райхо задумался.
        «Нужно действовать иначе. По-другому. Затаиться и подождать. Теперь их очередь делать ошибки. Риск, конечно, есть… Но, в конце-то концов! Настоятель Махаррон и сам вполне способен о себе позаботиться. Да и прочие Защитники недаром едят свой хлеб, пусть ловят убийцу в Ордене. Князя тоже хорошо охраняют, так просто и не подобраться».
        Интуиция подсказывала, если что-то и произойдет, то, скорее всего, на маскараде. Там соберется много всякого народу. Укладываясь в постель, Хепт-тан улыбнулся, и привычно в мыслях пожелал доброй ночи маленькой русоволосой Защитнице.

* * *
        В тот вечер Кира осталась у брата. Отчасти опасаясь ночевать в одиночестве. Отчасти, потому что разговор тек рекой, и покидать уют маленькой, захламленной бумагами и свитками кельи совершенно не хотелось. Несмотря на уговоры, Нааррон уступил ей свою постель, а сам устроился на слишком короткой и узкой для него лавке, и охотница с легким чувством вины наблюдала, как он поджимает во сне свисающие ноги. Судя по ровному сопению, спать ему это, похоже, не мешало. Закрыть глаза поначалу было страшновато, но Кира, уверив себя, что снадобья, приготовленные братом, действуют безотказно, все же решилась смежить веки.
        - Ну как? - первое, что спросил утром он, осторожно коснувшись ее плеча.
        - Отлично! Никаких снов. Давно так сладко и спокойно не спалось. Спасибо!
        На занятия к тин Хорвейгу Кира больше не ходила.
        «Что требовалось, я освоила. А лиардары всякие пусть другие танцуют».
        Первые два дня, возвращаясь в покои, она настороженно поглядывала на деда, но тот так и не спросил ни разу, как проходит обучение, а вот ее снами интересовался и даже одобрил успокаивающее зелье, выданное Наарроном. Сам Пасита ее не искал. Поговаривали, он, вообще, отсутствовал в Ордене, но расспрашивать охотница никого не стала.
        «С глаз долой, из сердца вон. К счастью, это работает в обе стороны».
        Бал был намечен на первый день снежника, и как бы Кире ни хотелось оттянуть неизбежное, время пришло. Тин Хорвейг объявился в гостиной настоятельских покоев сразу после завтрака, Кира делила трапезу с Настоятелем, который продолжал мучить ее манерами. Величественно кивнув, в ответ на приветственный поклон Защитника, Махаррон молча удалился в кабинете оставив их вдвоем.
        - Собирайся. Лошадей уже седлают. Надеюсь, ты не против прокатиться до места верхом?
        Кира, не видев Защитника целую седмицу, успела остыть, успокоиться, потому не слишком нервничала.
        «Он, скорее всего, и не понял, отчего я тогда так разозлилась. Главное, теперь снова ничего себе не напридумывать, и помнить, с кем имею дело».
        Оказавшись в собственной спальне, в раздумьях застыла подле шкафа.
        - Киалана, а что же я надену? За все время я так и не удосужилась спросить, в чем поеду на бал!
        Внутри похолодело, и Кира пожалела, что не приняла купленное тин Хорвейгом платье. Наверное, оно так и лежит в сундуке, в доме Защитника, если только Пасита не подарил его кому-нибудь. К примеру, Глашке… Мучительные раздумья прервал тихий стук в дверь, а затем она приоткрылась:
        - Помочь?
        Кира молча захлопнула ее поплотней, не заботясь о том, успел ли Защитник убрать нос. Задвинула щеколду, отрезая себя от наглой морды, и тут в голову пришла довольно дерзкая идея:
        - А почему бы и нет? Это же маскарад.
        Глава 3
        - Это же маскарад.
        Под недоумевающим взглядом стальных глаз утверждение прозвучало уже не столь уверенно.
        - Я хотела сказать… У меня же нет больше никакого наряда! Ни маски. Может, - Кира судорожно осмотрелась по сторонам, - может, стоит ее сделать? А если захватить лук, чтобы натуральнее выглядело? Хотя… Наверное, туда с луком не пустят?
        Защитник продолжал молча взирать с высоты своего роста, и Киррана совсем стушевалась, жалея о каждом сказанном слове, и чувствуя себя деревенской дурочкой.
        «Вот, правда, порой лучше промолчать!»
        Но тин Хорвейг просто пожал плечами, затем придирчиво осмотрел с ног до головы, и даже обошел кругом. Щеки потеплели, когда он задерживался чуть дольше на особенно интересных местах. Потом остановился прямо перед ней, вынуждая задрать голову.
        - Т-с-с! - прошипел, успокаивая, хотела было Кира отшатнуться от его руки.
        Поправил прядку, пригладил и одернул куртку, затем расстегнул несколько верхних застежек и хулигански потянул за косу. Стремительно растеряв уверенность, Кира отступила и, не выдержав, спросила:
        - Ну, так что?
        - Конечно, нет! Как тебе, вообще, такое пришло в голову?
        Взыграла досада:
        - К чему тогда все это представление?!
        Пасита многозначительно повел бровью и неожиданно рассмеялся.
        - Ничего смешного! Другого наряда у меня все равно нет! Да и как-то недосуг было об этом позаботиться, - вспылила Кира, злясь на собственную непредусмотрительность.
        Ехали не разговаривая. Поначалу охотница осторожничала, но, когда достигли подножья горы, дорога стала пологой и перестала вихлять. Полночь сама пустилась вскачь, с молчаливого согласия хозяйки. Топот Ярого раздавался все ближе, и вскоре Защитник настиг, поравнялся.
        - Торопишься? - усмехнулся он.
        - Ага, не терпится. Очень хочу станцевать лиардару, - съязвила она раньше, чем успела вспомнить данное себе обещание.
        - О! Твое желание - закон. Обязательно станцуем.
        - С чего ты взял, что я собираюсь делать это с тобой?
        - А с кем же еще?
        «Такой уверенный, даже противно!»
        Кира продолжала злиться и ничего не могла с собой поделать, умом понимая, впереди много волнений, нужно успокоиться и не распыляться по мелочам.
        Стольный Град поразил меньше, чем охотница ожидала.
        «Дома выше. Улицы шире и многолюднее. Да задворки, небось, помрачнее, чем в Птичьем Тереме будут, и наверняка зловоннее…»
        Но то ли от усталости, то ли от волнения чувства будто притупились. Ничто не удивляло, не заставляло таращиться во все глаза. Охотница то и дело ловила на себе задумчивые взгляды Защитника, с которым, несмотря на ширину улиц, ехала бок о бок.
        - Издеваешься?! Я это ни за что не надену!
        Кипя от ярости, Кира развернулась и направилась к выходу. Путь ожидаемо преградили. Пасита встал как скала, скрестив руки на груди, и подвинуть его не было никакой возможности.
        - Госпоже не понравилось платье?
        Тоненькая, хрупкая модистка, робко переминалась рядом. На ее лице читалось искреннее огорчение вперемешку с надеждой и желанием угодить. Она то и дело переводила взгляд с тин Хорвейга на Киррану и обратно. В сторонке, совершенно не скрываясь, перешептывались две швеи, не сводившие восхищенно-кокетливых глаз с Защитника. Впрочем, изредка посматривали и на саму Киру, но до обидного удивленно-недоумевающе. Собственное отражение в большом зеркале выглядело грубо и громоздко по сравнению с прочими присутствующими, пожалуй, кроме Паситы.
        «А я еще так на бал собиралась идти! Вот же дурында!»
        - Если бы у нас было больше времени… Но всего седмица… - продолжала увещевать хозяйка салона. - Мы можем и лучше. Намного!
        - Полно! Оно просто чудесное!
        Кире стало искренне неловко за свою реакцию, тем более что платье и правда напоминало произведение искусства.
        - Мне очень-очень нравится, но дело совсем не в этом.
        Она повернулась к Пасите.
        - Тин Хорвейг, ты в своем уме?! Это же наряд для невесты!
        - Госпожа, ваш жених сказал, что у вас нет возможности приезжать на примерки. Мастерицы старались изо всех сил, но, конечно, могло получиться и лучше. Пожалуйста, наденьте, а мы быстро подгоним по фигуре, не думаю, что потребуется много переделок.
        Кира повернулась к модистке и отчетливо выговорила, указывая на белое великолепие, натянутое на деревянную болванку.
        - Это платье невесты.
        - Да, конечно, - улыбнувшись, та оглянулась на помощниц и несколько растерянно ответила. - Мы прекрасно понимаем, что шьем, госпожа.
        В поисках поддержки, модистка посмотрела на тин Хорвейга.
        - Нет!
        - Да!
        Одновременно рявкнули Пасита и Кира. Защитник подошел и взял охотницу за плечи.
        - Киррана, через два часа мы должны быть во дворце, что-то менять уже не время. Оставим все споры на потом, это всего лишь маскарад.
        - Так вот почему вы так странно одеты! - с облегчением воскликнула хозяйка салона, принимая обычное облачение охотницы за шуточный наряд для праздника. - Ваш…
        Она вопросительно глянула на Паситу, соображая, какой статус ему присвоить.
        - Наставник, - подсказала Кира, опередив Защитника, и тот многозначительно хмыкнул, но спорить не стал.
        - Ваш наставник, - послушно повторила модистка, - определенно желает вам добра. Образ невесты во дворце будет гораздо уместнее. Уверяю, вы не пожалеете!
        Кира вздохнула, и это было расценено как согласие и знак начинать работу. Тин Хорвейг тем временем скрылся в соседней комнате, а девушки ринулись помогать ей разоблачаться. Затем натянули корсет, белье и платье. Споро, но без излишней суеты принялись подгонять, подкалывать, приметывать. После раздели охотницу снова, позволив накинуть халат, а платье унесли. Несколько ожидавших в сторонке девушек принялись готовить ее к празднику.
        Прошло гораздо больше двух часов, прежде чем мастерицы закончили колдовать над образом. Вернувшись, Пасита вольготно разместился на диванчике для гостей, потягивая какой-то ароматный напиток. Он не торопил и не вмешивался, но, наблюдая его пристальный взгляд, охотница не могла избавиться от мысли, что неспроста все это…
        Вскорости принесли готовое платье, над которым тщательно поработали, подогнав и добавив последние штрихи. Защитник снова вышел, а модистки, осторожничая, чтобы не повредить прическу, втроем натянули готовое платье. С большого в полный рост зеркала сорвали покрывало, и Киррана застыла в изумлении, разом позабыв обо всех подозрениях. В гладкой поверхности отражалась не Кира-охотница, а княжна или заморская принцесса. Затопила безотчетная радость, отразившись ослепительной улыбкой на лице. Чувствовать себя настоящей красавицей было безумно приятно, а идея с охотничьим нарядом теперь казалась совершенно нелепой.
        И все же не обошлось без толики грусти: «Возможно, это первый и последний раз, когда я вижу себя такой…»
        Радость немного угасла, и Кира принялась придирчиво рассматривать отражение, намеренно выискивая недостатки. Правда, ничего обнаружить не удалось, разве изящно вышитый корсет по нынешней придворной моде казался слишком низким и выставлял на всеобщее обозрение добрую часть груди и плечи. Вид сбитых на тренировках костяшек, чо не успевали регенерировать, еще раньше привел в ужас суетившихся вокруг мастериц, и только брошенная жизнерадостным голосом фраза: «Люблю подраться», - отбила желание охать и ахать. Теперь вопиющее непотребство прятали атласные перчатки чуть выше локтя. Правда, покосившись на Защитника, Киррана наотрез отказалась снимать перстень. Невзирая на исполненные укоризны взгляды модисток, повернула камнем внутрь, чтобы не слишком выделялся.
        Охотница, сделала чуть надменное лицо, как учили, и отметила серьезное, слегка напряженное выражение внимательных глаз. Повернула голову, со всех сторон рассматривая прическу, уложенную затейливыми локонами. Приложила ладони к щекам, украшенным нежным румянцем. Потрогала маленькие жемчужные клипсы. Провела руками от талии по подолу, разглаживая струящееся кружево и атлас в меру пышный, чтобы не путаться в юбках, и вздохнула, радуясь, что владение боевым искусством помогает легко и быстро осваивать танцы. Даже несмотря на подтрунивания Паситы, Киррана была твердо уверена, что сносно танцует.
        Подошел Защитник. Улыбаясь, протянул черную бархатную коробочку.
        - Это тебе.
        «Хвала богам, судя по размеру и форме, там вряд ли окажется кольцо», - с иронией подумала охотница.
        Рядом с зеркалом располагался маленький круглый столик на высокой кованной ножке. Кира, подивившись предусмотрительности хозяйки салона, осторожно водрузила на него подарок. Открыла, вызвав дружный вздох восхищения. Внутри пряталось настоящее сокровище, Ажурная маска, сотканная из тончайших золотых и серебряных проволочек, была украшена мерцающими капельками, подозрительно напоминающими даманды. К ней прилагалась выполненная в том же духе диадема. Но взгляд будущей Защитницы приковал крохотный золотой громовичок, закрепленный на перевитых между собой цепочках.
        «Сложно поверить, это чудо сотворили чьи-то руки!»
        Помимо воли душа переполнилась восторгом, но коротко глянув на довольного собой Защитника, Кира остыла.
        - Только на один вечер! - негромко рыкнула она, тем самым нехотя признавая, что не против побыть немного даже княжной, или невестой.
        Через несколько мгновений диадема засияла в волосах, дерзкое солнышко громовичка украшало ключицы, а маска придала загадочности и шарма. Сзади подошел Пасита и с не сходящей с лица улыбкой укрыл плечи плащом, подбитым белым горностаем, а затем галантно предложил руку. Только сейчас Кира удосужилась рассмотреть его наряд. Походное облачение тин Хорвейг сменил на иное, точь-в-точь повторяющее по покрою праздничную форму Защитников, только расцветка была не бордовой с золотом, а черной с серебряными кантами, пуговицами и украшениями.
        «А громовик и ботинки-то настоящие!» - Кира, наконец, разгадала всю суть идеи.
        - Сартог тебя дери, тин Хорвейг! - выругалась она, не смущаясь присутствующих. - Ты авантюрист и возмутитель спокойствия!
        Пасита лишь шевельнул бровями и криво ухмыльнулся. Было видно, он очень доволен.

2.
        Затолан тин Хорвейг, несмотря на царившую в коридорах дворца прохладу, вынул отороченный кружевами белый платок тончайшего льна и промокнул влажные виски. На ногах советник провел все утро и добрую половину дня, а ведь еще предстояло степенно бродить по залу вечер. А, может, даже придется танцевать раз-другой.
        «Если повезет, то с чьей-нибудь смазливой дочуркой. А если нет, то со старой затхлой клушей, пока ее не менее затхлый муженек будет, отдыхая, выписывать круги с чьей-нибудь смазливой дочуркой».
        Маленькие глазки сощурились, взгляд стал острым и внимательным. Угасающего дара все же хватало на некоторые хитрости, и Затолан без труда рассмотрел поданный из темноты знак.
        «Акианское отродье! Смеет еще меня проверять!» - подумал, не подавая виду, что недоволен.
        Не слишком-то верил тин Хорвейг своим временным союзникам. Поравнявшись с боковым ответвлением, где за углом скрывался обряженный слугой связной, советник словно бы невзначай обратил на него внимание.
        - Почему так темно? Немедленно зажгите огонь!
        Если кто и заметил заминку, счел бы рвением порядка ради.
        - Господин, я как раз пришел, чтобы заменить фитили на новые. Эти совсем прогорели.
        - Хорошо. И впредь держите запасные наготове.
        Он демонстративно высморкался и, убрав платок в карман, как ни в чем не бывало пошел дальше. Туда, где раздавались звуки веселья. Связной был оповещен, что сделка в силе, и исполнителям следовало наблюдать и ждать сигнала.
        «Главное, вовремя высморкаться…» - усмехнулся Затолан.

* * *
        От модного дома «Клариль и Мариат» отъезжали в карете, и название места, где ее превратили в заморскую принцессу, Кира прочла уже из окна. Сидящий напротив тин Хорвейг глядел, не скрывая удовольствия, о чем говорила широкая улыбка, не покидавшая его уста с тех пор, как они вышли под руку на улицу.
        - Что? - грубовато спросила охотница, стушевавшись под откровенным взглядом.
        Кира поерзала и отвернулась к окну, чтобы избавиться от чар Защитника.
        - Ты прекрасна, Киррана тин Даррен, но…
        Кира вопросительно уставилась, ожидая какой-нибудь подколки. Пасита многозначительно поднял палец.
        - Есть одна лишняя деталь, которая все портит. Замри!
        Резко наклонившись, тин Хорвейг прижал ее к сиденью так, что его лицо оказалось совсем близко. Бесстыдная рука споро скользнула под юбку.
        - Сдурел!
        - Сказал же замри!
        Нашарив под подолом прикрепленный к бедру нож, Пасита осторожно отстегнул и извлек наружу ножны. Погрозил пальцем:
        - Платьице порежешь!
        Кира густо покраснела, не понимая, что больше ее смущает. Наглость, с которой Защитник отнял оружие, или то, что он подсмотрел, как она его прятала.
        «А ведь даже модистки не заметили!»
        - Как узнал? Неужели я настолько предсказуема?
        Тин Хорвейг снисходительно скривился, посчитав, что слова излишни. Кира, оправив юбки откинулась на сидение и снова уставилась в окно, за которым мелькали виды столицы. Ехали недолго, и вскоре копыта лошадей звонко зацокали по очищенной от снега, вымощенной палевым камнем площади. Дверца отворилась, Пасита выбрался первым. Оттеснив слугу, подал руку, помогая выйти. Кира шагнула наружу и застыла. Такого большого и красивого здания она еще отродясь не видела.
        «Киалана, какое великолепие! Куда там всему Птичьему Терему…»
        - Прикрой, пожалуйста, ротик, - шепнули на ухо, - не то мне в голову лезут отличные, но весьма непристойные идеи.
        Замечание вывело из благоговейного ступора, и Кира гневно вскинулась, не прекращая краснеть, но натолкнулась на исполненный предвкушения взгляд. Не укрылся и отблеск силы, пляшущий внутри стальных зрачков. Пасита медленно опустил веки, усилием воли гася огонь.
        - Не сверкай попусту глазами, - охотница впервые призналась, что давно заметила эту его особенность.
        - А ты перестань так краснеть, - усмехнулся тин Хорвейг и зашагал ко входу, увлекая ее за собой.
        С этой стороны дворец казался округлым, но Кира знала, от центральной трехэтажной части подобно солнечным лучам отходят многочисленные крылья, делая здание похожим на севшее наполовину за горизонт солнце. По крайней мере так ей представилось при взгляде на план, который показал ей Настоятель. Дед решил, что будет неплохо, если она заранее научится ориентироваться внутри. Сходство усиливал и желтоватый цвет камня, который сейчас золотил закат.
        «Чертежи и рисунки - одно, а увидеть такую красоту своими глазами - совсем другое! Дух захватывает!»
        Налево и направо от обрамленного толстыми колоннами входа тянулись ряды ярко освещенных арочных окон в пол.
        «Это же сколько нужно топить, чтобы прогрелось?!»
        На втором этаже окна были поменьше, а сразу над входом в большой нише располагался широкий балкон.
        «Наверное, оттуда Великий Князь Богомил обращается к народу. Не зря же тут такая просторная площадь?»
        Кира представила, как внизу ликует толпа, приветствуя правителя.
        Еще выше здание украшали искусно выполненные символы: громовик по центру, справа от него меч Керуна, слева зеркальце Киаланы. Тин Хорвейг не дал их рассмотреть как следует. Двери перед распахнули два лакея, одетые в белые с золотом ливреи княжеского дома. Внутри дворец тоже поразил воображение охотницы своими размерами.
        «Даже в Храме Киаланы не такие высокие потолки!»
        Здесь и правда было довольно прохладно. Две широкие, устланные бежевыми коврами лестницы, плавно изгибаясь, вели в противоположные стороны. Одна вниз, вторая наверх. Пасита повел по той, что справа. Чинно поднявшись на второй этаж, они очутились перед другими дверьми. Тут же подступили лакеи, учтиво ожидавшие поодаль. Приняли плащи. Кира с легкой тревогой проводила их взглядом, но тин Хорвейг был совершенно спокоен, и охотница тоже сделала вид, будто судьба роскошного меха ее не заботит. Выкрашенные белой и золотой краской двери распахнулись, окуная в торжество, Киру охватила оторопь, настолько непревзойденной и подавляющей показалась представшая глазам картина. Оглушенная яркостью красок и разнообразием образов, ошеломленная простором и великолепием, охотница вздрогнула, когда над ухом раздался громкий голос:
        - Защитник Пасита тин Хорвейг и госпожа Киррана тин Даррен!
        Держась за локоть Защитника, Кира только и могла что переставлять ноги и стараться не споткнуться и не поскользнуться на гладком полу, где точно в зеркале отражались фигуры гостей и многочисленные огни огромных люстр, заливавших зал ярким светом. Пожалуй, крепкая рука Защитника под ладонью сейчас была единственным, что придавало уверенности. Позабыв о том, что выглядит нисколько не хуже присутствующих, охотница тушевалась от пристального внимания.
        «Еще чуть-чуть и сквозь землю провалюсь!»
        Как назло, смотрели все, кому не лень, бесцеремонно поворачивая головы. Провожая их пару взглядами. В этих взглядах было столько разных эмоций, от удивления и неподдельного интереса до откровенного возмущения.
        «Взять хотя бы вон-того дородного дядьку. Усатый и важный такой, несмотря на наряд разбойника. Наверняка и должность занимает высокую…»
        Кира была готова поклясться, тот так и сказал, обращаясь к своей спутнице, ряженной в пышное подобие жар-птицы: «Но это же возмутительно!»
        Довольная улыбка тронула уголки губ Защитника, придавая ему чуть насмешливый вид, он явно наслаждался произведенным эффектом. Охотница понадеялась, что выглядит достаточно бесстрастно, памятуя слова тин Хорвейга, что стоит поменьше краснеть. Чтобы отвлечься и взять себя в руки, Киррана опустила ресницы и принялась считать уверенные шаги обутых в тяжелые ботинки ног. Это зрелище, как ни странно, успокаивало. Как и почти зеркальный пол, выложенный гладкими, квадратными плитками темно-зеленого и сливочного цвета. Но вот ноги Защитника в отражении прекратили отмерять шаги, а на ее руку, привлекая внимание, легла горячая ладонь.
        Глава 4
        Хоть Кира никогда раньше не видела Князя Богомила, но сейчас не сомневалась, кто перед ней. Аура могущества и величия окружала мужчину, даже на теле вставали дыбом волоски. На уровне звериных инстинктов чувствовался истинный вождь, с детства привыкший повелевать и принимать решения. Тот, кто способен управлять государством и вести за собой. И дело не столько в твердой руке, сколько в мудрости.
        На вид Богомил тоже был хорош. Он давно перешагнул пору юности, а его зрелость достигла расцвета - тот возраст, когда мужчины окончательно матереют и выглядят особенно притягательно. Русые волосы медового оттенка стелились по плечам, аккуратная борода украшала лицо. Густые прямые брови сурово нависали над светлыми, глубоко посаженными глазами. Правую, придавая воинской удали, пересекал небольшой шрам. Его наряд составляли обычные холщовые штаны, да расшитая обережным узором рубаха, перетянутая веревочным пояском. Заткнутая за него дудочка, дополняла образ пастушка. На миг удивившись такому незамысловатому выбору облика, Кира вдруг прониклась его глубочайшим значением.
        «Мы все здесь лишь овцы, а он - наш господин и хозяин».
        Вместе с Паситой Кира низко поклонилась, как того требовал этикет, а когда выпрямилась, лицо Князя озарила теплая улыбка, разом растопившая взгляд льдистых глаз. Исполненным достоинства кивком он ответил на приветствие, и Кира вдруг поняла, что Богомил ни в чем не уступает Пасите, да и прочим Защитникам тоже.
        «Поставь их в ряд и не отличишь. А ведь Князь не наделен даром, но за таким, как он и в огонь, и в воду…»
        Поймав себя на этой мысли, Кира пришла к выводу: в Князя запросто можно влюбиться.
        «Интересно, а где же Княгиня? Наверное, Любомира первая красавица, иначе никак!»
        Не поворачивая головы, охотница украдкой осмотрелась, надеясь обнаружить супругу государя поблизости, но так и не смогла определить, за какой из масок она скрывается.
        - Пасита, не можешь без фортелей? - тихо спросил Богомил, не отводя при этом внимательного взгляда от Кирраны.
        Тин Хорвейг смиренно склонил голову.
        - Государь, чем же наряд Защитника хуже прочих? Я чаще появлялся здесь в ином обличии.
        - Только не говори, что платье невесты было идеей госпожи Кирраны.
        Князь усмехнулся, а Кира, смутившись, рассердилась на Защитника.
        «Ведь чуяла подвох! И зачем только согласилась?»
        Неожиданно Пасита накрыл ее руку своей и чуть сжал. Глядя прямо и открыто, ответил дрогнувшим голосом:
        - Князь, даже у такого как я есть мечта.
        Мужчины несколько мгновений мерялись взглядами, прежде чем, Богомил без тени улыбки произнес.
        - Ты дважды удивил меня сегодня. Что ж… Порой, мечты сбываются, но только иной раз для этого следует постараться.
        - Все, что прикажете, - тин Хорвейг с надеждой уставился на государя.
        Кира была уверена, что правильно поняла суть разговора.
        «Боги! Пасита в самом деле желает на мне жениться?! А Князь, получается, намекнул, что это возможно?! - во рту разом пересохло, но вовсе не от радости. - А меня кто-нибудь спросил?!»
        Отчего-то вспомнился сначала Микор со своими коровами и репой, а следом и Защитник, перед которым на коленях стояла какая-то девка.
        «Нет уж!»
        Богомил тем временем обратился к ней:
        - А есть ли мечта у юной барышни? Какие чаяния таит душа?
        Сам по себе гордо вздернулся подбородок, Киррана намеренно убрала руку с локтя Защитника.
        - Да, Великий Князь, есть, - ответ прозвучал твердо и спокойно, но внутри все кипело.
        Охотница приказала себе говорить поменьше, чтобы не сорваться и не ляпнуть что-нибудь эдакое.
        - И? - льдистые глаза хитро сузились, словно бы Князь уже сам все прочел в ее душе.
        - Есть решения, которые мне бы хотелось принимать самостоятельно.
        Богомил приподнял брови и многозначительно глянул на враз помрачневшего Защитника.
        - И какие же именно?
        - Хочу, чтобы дар богов использовался во благо и по назначению, - на всякий случай охотница не стала заявлять о силе открыто. - Дозвольте служить Княгине или поручите иное полезное дело, что мне по плечу.
        Она с надеждой уставилась на Князя, чувствуя, судьба сейчас в руках этого человека.
        «Вряд ли даже дед или пресловутый Кодекс изменят решение Богомила, который явно задумал накрепко привязать к себе Защитника».
        - Ни толики кокетства, - хохотнул Князь. - Барышня довольно прямолинейна. Обладает острым умом, к тому же честолюбива. А еще, я вижу, всем сердцем жаждет примерить твой облик, тин Хорвейг. - Он развел руками: - Пожалуй, рановато ты обрядил ее невестой, Пасита.
        Богомил снова обратился к охотнице:
        - Киррана, ты меня развеселила. Я, право, восхищен и приятно удивлен. К тому же наслышан о твоих достижениях. Осталось дело за малым, познакомиться с моей женой. Если понравишься Любомире, считай твое желание исполнилось. - Богомил окинул взглядом зал. - К сожалению, супруга куда-то запропастилась, но в ее положении это простительно. Придется немного подождать, а пока - отдыхайте и веселитесь.
        Поклонившись, Пасита мягко взял Киру за руку и, водрузив ее ладонь на прежнее место, повел в сторону длинного, уставленного кушаньями стола. Охотница зло зыркнула на Защитника, подумав: «Кто тебе позволил за меня решать?!»
        Кира понимала, если дед или, тем более, Князь что-то задумают, ей их не переубедить. Но то самое чувство бунта, затаившееся на время обучения в Ордене, уже просыпалось в груди, сладко потягиваясь и зевая. Однажды оно помогло ей отстоять право жить, как хочется.
        «Без боя точно не сдамся!» - от этого решения стало чуточку легче.
        - А вот и мой племянник! - навстречу шел неприятный, излишне полный мужчина, запомнившийся Кире еще с Церемонии Определения.
        «Затолан тин Хорвейг, советник Князя и дядя Паситы. Он же совсем не похож на Защитника!» - подивилась она непривычному для наделенного даром силы облику. Мужчина вырядился сагалийским султаном, огромный белоснежный тюрбан с золотым пером украшал его голову, а необъятные телеса скрывал просторный халат, из-под которого торчали загнутые носы красных шлепанцев.
        - Киррана, ты очаровательна, - советник протянул руку.
        Следуя правилам, пришлось подать свою. Сально уставившись сквозь щелочки, заплывших жиром глаз, цвет которых сложно было определить, Затолан приложился влажными губами, облобызав тыльную сторону ладони. Кира нарочно рассматривала золотое перо на тюрбане, стараясь не встретиться с ним взглядом, иначе не выдержала бы и скривилась от отвращения. После украдкой вытерев о подол руку подумала: «Хорошо, хоть не троекратный поцелуй, как у акианцев принято, не то бы точно стошнило».
        Отчего-то всем своим обликом дядя Паситы внушал ей неприязнь.
        - Ну как, побеседовали с Князем?
        Не дождавшись ответа, на очевидный вопрос Затолан переключился на племянника:
        - А ты, парень, не промах. Обставил, все, как тебе выгодно? - он рассыпался мелким, режущим ухо смехом. - Удалась затея?
        Кира нахмурилась.
        «Так говорит, будто меня рядом и нет вовсе».
        Пасита ничего не сказал, лишь дернул плечом.
        - Племянник, на пару слов, - Затолан снова вспомнил об этикете. - Прошу нас простить, прекрасное дитя, но мне нужно срочно поговорить с Паситой. Ты не успеешь заскучать.
        Он взял Киру за руку и подвел к ближайшему креслу, предлагая сесть. Кира послушно села, желая поскорее избавиться от омерзительного прикосновения толстых, словно кровяные колбаски, пальцев. Оттеснив дядю, Пасита протянул ей бокал красного вина:
        - Сагалийское терпкое, тебе понравится. И никуда не уходи.
        Кира отметила, как шевельнулись желваки, прежде чем Защитник нацепил маску невозмутимости.
        «А ведь и он не слишком любит дядю и вовсе не рад предстоящему разговору. Отвратительный мужик этот Затолан, хоть и Защитник».
        Тут наполненный вином позолоченный сосуд остановился на полпути к губам.
        «Значит ли это, что сила и правда ни при чем?»
        С неприличным стуком кубок опустился на стол.
        «Выходит, мои чувства к Пасите настоящие? Это не сила виновата в том, что я… его тогда желала, - наконец, призналась Кира себе. - Взять хотя бы Богомила. Князь не наделен даром, но он гораздо приятнее советника. Вздумай он поцеловать руку, мне точно не захотелось бы ее тут же отрезать и сжечь».
        Она вздрогнула, вспомнив отвратительное ощущение, оставленное губами советника. Охотница все же сделала глоток.
        «Киалана, вот же беда! И совета не у кого спросить…»
        Тем временем Пасита с дядей не спеша удалялись, прогуливаясь по залу. Затолан что-то, говорил, Защитник внимал. Первая оторопь прошла, а злость прояснила мозги. Взгляд, сорвавшись с пары тин Хорвейгов, сам собой поскакал по гостям, отмечая наиболее нелепые или яркие наряды. Это не мешало мыслям.
        «И что я там наговорила Князю? Неужели и правда моя мечта охранять Княгиню? - Кира осмысливала разговор: - Попросту ляпнула первое, что пришло в голову и было уместно. Не говорить же с ним о семье? О доме? О муже, который бы меня любил не потому, что нас друг к другу тянет сила?»
        Снова стало грустно. Встряхнувшись и отогнав тоскливые мысли, Киррана решила: «Ну и ладно. Беречь княгиню тоже дело достойное».
        Залпом допив вино, поставила кубок. Тут взгляд сам собой зацепился за необычный наряд.
        «Ассасин?! Надо же, как настоящий!»
        Если бы не бархатная, темно-синяя маска и башлык, откинутый за спину, легко было поверить. Да и сам мужчина выглядел внушительно. Он как раз склонился над столом, чтобы налить вина. Каштановые пряди, обрамляющие лицо, скрыли черты, раньше, чем Кира успела толком рассмотреть, кто же осмелился выбрать столь дерзкое одеяние для праздника? Позабыв обо всем, она даже дыхание затаила, стараясь не упустить ни одного жеста.
        Наполнив кубок, незнакомец поймал ее взгляд и тепло, аж дух захватило, улыбнулся. Охотница вздрогнула, припомнив праздничный вечер в Ордене.
        «Тогда тени скрыли лицо. Сейчас - нелепая маска. Но подбородок, улыбка… Это он! Я просто не могу ошибиться».
        Отчего-то вдруг стало важно с ним заговорить, и Кира вскочила на ноги. Незнакомец, словно бы удивился этому порыву, но тут же двинулся навстречу. В этот момент заиграли музыканты, и гости стали делиться на пары. Когда незнакомцу осталось пройти всего несколько шагов на его локоть легла женская рука в алой атласной перчатке. Мужчина остановился, не сводя с Киры глаз, но его улыбка померкла. Затем на миг блеснула снова, словно бы он попросил прощения, прежде чем развернуться и увлечь в танце роскошную брюнетку. Кира отчего-то испытала острое разочарование.
        «Сартог дери!»
        Лица девушки, так запросто завладевшей вниманием привлекательного незнакомца она рассмотреть не успела. Лишь мелькнули блестящие, черные как смоль волосы, в которых, отражая свет, точно снежинки искрились капельки дамандов. Необычный покрой платья, подол которого был сшит из тончайшей летучей ткани, словно из язычков пламени. Они сочно блестели и двигались, создавая ощущение, что платье пылает. Да и яркий, красно-рыжий цвет не оставлял сомнений, ее образ - огонь. Вызывающий искреннее восхищение наряд не скрывал точеной фигуры. А ловкость, изящество и непринужденность движений, выдавали в этой паре завсегдатаев подобных приемов. Кира всеми силами старалась подавить недовольство и враждебность, которая невольно проросла в душе.
        «Я ведь ничего о нем не знаю! Может, он и вовсе хлыщ почище Паситы? А эта красотка его несчастная жена!» - предполагала охотница и сама же сердилась за подобные мысли.
        Но хозяйский жест, которым женщина прижимала к себе незнакомца. Его голова, склоненная ближе, чем диктовали приличия. Рука, привычно лежащая на ее талии. Все говорило об обратном. Глядя через мужское плечо, красавица победно сверкнула глазами сквозь прорези вычурной маски. Украшавшие ее рубины зловеще полыхнули, отразив свет. Этот взгляд был адресован именно Кире. Перепутать невозможно. Охотница едва удержалась, чтобы не закусить губу от досады.
        «Нет. Непохож этот язык пламени на несчастную, затюканную изменами мужа женщину…»
        Пара тем временем отодвинулась к противоположному концу зала, и Киррана огляделась по сторонам. Она уже достаточно долго проторчала здесь словно неприкаянная. С виду могло показаться, что ее забыли пригласить. К счастью, те, кто не нашел партнера по какой-то причине, сосредоточились у противоположного конца стола. А Паситы с дядей, вообще, нигде не было видно. Впрочем, танцевать ей не слишком хотелось.
        «Стоять тут дальше глупо. Но и сесть обратно после того, как подскочила, неловко…»
        Кира неспешно двинулась вдоль стола, напустив скучающий вид и рассматривая гостей. Великолепие нарядов, обилие перьев и драгоценностей. Причудливые и обманчиво простые прически. Яркие цвета. Узнаваемые костюмы или, наоборот, невообразимые, по которым сложно догадаться, что именно хотел сказать хозяин - все это вызывало желание протереть уставшие от мельтешения глаза.
        Проносящиеся мимо пары, не таясь, на нее пялились. Косые оценивающие взгляды то и дело бросали разряженные дамы. Их кавалеры одаривали заинтересованными, а порой, откровенно похотливыми взглядами, забывая о партнершах. Мелькали сочувствующие улыбки красавиц, но встречалось и злорадство. Маски на лицах лишь усиливали впечатление. Музыка, гомон, смех и звон бокалов отдавались гулом в голове. В какой-то момент Кира почувствовала себя неуютно, подумав, что все же стоит присесть.
        Она обернулась вовремя, чтобы увидеть, как от противоположного конца стола к ней, прихрамывая и делая какие-то знаки, спешит пожилой мужчина в дурацком костюме зеленой птицы. Его намерения были ясны как день. Сделав вид, что не заметила его интереса, охотница срочно припомнила план этой части дворца, и обнаружила вход для прислуги, там, где ему и полагалось быть. Следовало обогнуть ближайший край длинного стола. Вопреки опасениям никто ее не остановил, не спросил, куда она направляется, не вернул обратно.
        Оказавшись в длинном и не столь ярко освещенном коридоре, Кира осмотрелась и свернула направо в поисках выхода на просторную террасу. Проделав несколько шагов она, поддавшись какому-то странному чувству, сродни трусости, юркнула в первое же боковое ответвление, где прижалась спиной к стене, пытаясь унять неприятное ощущение в груди и переварить впечатления. Охотница не носила обереги, но тут подумалось: «Не зря мама пугала дурным глазом. А я-то, глупая, знай посмеивалась…»
        Сейчас ей словно не хватало воздуха и хотелось плакать, ком новых впечатлений придавил к земле.
        «Да что же такое? Ведь ничего страшного не случилось?» - снова разозлилась Кира, и постаралась успокоиться при помощи простого приема медитации, что использовала на тренировках.
        Когда отпустило, осторожно выглянула. В коридоре по-прежнему никого не было, кроме вереницы слуг с тяжелыми подносами. Они молча прошли мимо, не обратив на нее никакого внимания. Охотница не стала их отвлекать, тем более что запах свежести и поток холодного воздуха подсказали, она не ошиблась в выборе направления. На поверку оказалось, сквозит из очередной бокового коридора, короткого и темного. В глубине виднелась приоткрытая дверь. Несмотря на обнаженные плечи и спину, Кира устремилась туда, поддавшись непреодолимому желанию вдохнуть морозную свежесть.
        «Заодно и в голове просветлеет, а то что-то там тесно стало от смазливых рож. Неужели это наряды и украшения так на мозги действуют? Превращают в плаксивую дурочку, пускающую слюни на каждого, кто чуть теплей улыбнется? - сварливо ругала она себя, от души раздавая мысленные оплеухи. - Если так, вовек больше платье не надену!»
        Коридор и правда вывел наружу, но не на террасу, а на длинный балкон. У самого выхода разместились несколько кадок с землей, из которых торчали сухие пеньки.
        «Какой дурак их сюда поставил? Этак в темноте наткнешься, и вниз свалиться недолго…»
        Внимание привлек громкий вздох, сочное чмоканье. Раздался испуганный вскрик, смешавшись со сдавленным ругательством.
        «Ой как неловко! Я снова там, где не ждут…»
        Кира попятилась, чтобы не мешать влюбленной парочке, но было поздно. Удрученно пискнув, девушка одернула юбки и, прикрывая пылающее лицо метнулась к двери. Преодолевая кадки, едва не упала, зацепившись подолом, и нечаянно толкнула охотницу. Мужчина, судя по синей с золотом форме и вышитому на рукаве мечу Керуна, состоял в личной дружине Князя. Он никуда не спешил и даже не стушевался, будто и не его вовсе застали тискающим служанку. Похоже, и выступившая на прокушенной губе кровь не смущала. С завидным спокойствием княжеский охранитель вынул белоснежный платок и приложил к ранке, а затем галантно поклонился.
        Кира глядела во все глаза, не в силах сдвинутся с места.
        «Сколько еще потрясений боги задумали для меня?»
        Черные как вороново крыло волосы, отросшие и тщательно уложенные в модную прическу. Узкие скулы, украшенные аккуратной бородкой, обрамляющей насмешливый рот и придающей возраста и мужественности. По-прежнему жилистый, но значительно подросший и раздавшийся в плечах Микор заинтересованно смотрел на нее темными, почти черными, колдовскими глазами. Смотрел и совершенно не узнавал.
        - Прошу прощения, прекрасная госпожа.
        Микор кашлянул в кулак. Его голос звучал как-то по-особенному:
        «И чего это он мурлыкает?»
        - Буду премного обязан, если этот инцидент останется нашей маленькой тайной.
        Друг многозначительно улыбнулся и, обдав ароматом терпких благовоний, мягко придвинулся ближе, чем дозволяли приличия. От охотницы не укрылось, как перед этим он быстро выглянул в коридор, верно, проверив, ушла ли та девушка.
        - Если вы заблудились, позвольте, я вас провожу?
        Он сделал приглашающий жест.
        - Здравствуй, Микор!
        Княжеский охранитель удивленно выпрямился. На его губах еще несколько мгновений играла учтивая улыбка:
        - Госпожа, вам знакомо мое имя? Уверен, что не имел чести быть представленным, а ведь мне известны все прелестницы двора! Нет, вы не подумайте! Это из-за моей должности, - оговорился он явно лицемеря. - Возможно, мы встречались, кхм… при иных обстоятельствах? - друг изобразил улыбку обольстителя. - И где такую красоту прятали все это время?
        Его тон стал проникновеннее. Ладонь уперлась в стену в непосредственной близости.
        - Должно быть сейчас ваш батюшка не находит себе места, жалея, что на миг отвел глаза от своего сокровища. В этом змеиное гнез… кхм! Простите. Я хотел сказать, маски скрывают лица, но обнажают суть. Вы, похожи на невинный цветок, - он осторожно поправил прядку у виска. - Позвольте представиться. Микор тин Ворн.
        Не спрашивая разрешения, он взял ладонь Киры в свою, поднес к губам, не отрываясь глядя в глаза.
        - Вы замерзли, милая, но я спасу вас. Покажу дорогу к теплу и свету.
        Вопреки сказанному уходить с балкона друг не торопился. Киру возмутило, что он не только ее не узнал, но и вел себя так, будто являлся объектом воздыханий каждой придворной юбки. Ну или же очень к этому стремился.
        «Вот же кобель! Словно и не предавался только что утехам с дворовой девкой!»
        В этот миг внутри оборвалась какая-то ниточка. Та, что удерживала в сердце светлый облик Микора все это время. Охотница отняла у него свою руку и сняла маску с лица. Драгоценное украшение повисло на шее:
        - Как же ты изменился за эти два года! Ты, правда, меня не помнишь?
        Охранитель выпрямился, пристально вглядываясь ей в лицо, но, лишь некоторое время спустя, в его глазах возникло узнавание.
        - Кирка?! Как ты здесь оказалась? Кого-то ограбила? Убила?! Надеюсь, понимаешь, что творишь? Как же тебе повезло, что мне попалась. Идем скорее!
        Ухватив Киррану за руку, он бесцеремонно потащил за собой.
        От нелепого предположения стало обидно. Кира даже разгневалась. Ловко перескочив, оказавшиеся на пути кадки, о которых Микор точно позабыл, увлекая ее следом, резко остановилась. Простым приемом высвободилась от захвата. Отступила, увернувшись от очередной попытки поймать.
        - Не так я все представляла, лелея надежду, что боги снова сведут наши пути. А вот ты, гляжу, быстро позабыл, зачем отправился в столицу. Что ж, удачи. Бывай!
        Обогнув оторопевшего друга, выскочила в коридор.
        - Кира!
        Он быстро нагнал ее, развернув к себе. Ухватил за плечи, чтобы не сбежала. Снова стало трудно дышать. Душили не то корсет, не то обида. Или же и то и другое сразу.
        «Пока я пыталась уберечь жителей, вверяя себя тин Хорвейгу, он развлекался в столице! И даже не подумал весточку прислать Опорафию! Не попытался разузнать как мы там!»
        Она дернулась, но Микор держал крепко. Устраивать настоящую драку, и, тем более применять силу во дворце не хотелось, да и несподручно было в платье бороться. А без борьбы бы не обошлось - вряд ли за одни красивые глаза можно затесаться к Богомилу в охранители.
        - Куда же ты, глупая? - приняв раздумья за беспомощность, бывший друг притиснул охотницу к стенке. - Давай поговорим спокойно?
        Убедившись, что та не собирается бежать, отпустил. Но стоял близко. Навис, вынуждая запрокинуть голову.
        - Нам больше не о чем разговаривать, Микор… тин Врон. Вижу, твоя жизнь пошла в гору. За тебя больше не стоит беспокоиться.
        В памяти всплыли бессонные ночи, когда, холодея от страха, прокручивала в голове сотни вероятных несчастий, постигших запропастившегося друга.
        «Я ведь не сомневалась, что будь все хорошо, Микор дал бы о себе знать!»
        - Ты права, мои дела идут прекрасно, - по-своему расценив ее негодование, бывший друг принялся хвастаться: - Я, простой деревенский парень, смог не только выбиться в люди, но и заслужить титул. Это Князь мне пожаловал за спасение княгини и взял в дружину. Под моим командованием уже десяток. Платят достойно. Я смог себе позволить небольшой домик неподалеку от купеческого квартала и даже пару слуг. Не верхний город, конечно, но для начала неплохо, согласна?
        - Твоя мать, тобой бы гордилась, - только и смогла выдавить Кира, не в силах сейчас даже за него порадоваться.
        Она снова сделала тщетную попытку уйти, но Микор преградил путь, и взял за руки. На этот раз осторожно. Погладил пальцами ладони успокаивая.
        - Кира, если тебя расстроила моя маленькая шалость, которой ты оказалась свидетелем, не бери в голову! Это просто невинные забавы! Я взрослый мужчина, и развлекаться время от времени нормально, - он зачастил, будто уговаривая. - Кирочка, я всегда считал, что ты красавица! Неважно, как ты на самом деле сюда пробралась, знай, я по-прежнему о тебе думаю. Боги, да я готов жениться! Готов дать тебе свое имя!
        Кира презрительно скривилась:
        - Что? Дать мне имя?! Или ты забыл, я Киррана тин Даррен! Надеюсь, это о чем-то говорит? И убери от меня руки, иначе ударю!
        Последняя фраза напоминала шипение. Внутри, обжигая морозом, поднималась сила.
        Бывший друг что-то почувствовал. Заозирался по сторонам, не понимая, отчего резко похолодало. Его взгляд остановился на громовичке, украшавшем ее шею. Он прикоснулся к драгоценности и тут же выпустил, уставившись в глаза, будто заново увидел.
        - Я понял! - красивое лицо парня искривила презрительная улыбка. - Пасита тин Хорвейг. Вот как ты здесь оказалась. Вижу ты тоже не теряла времени даром. Красивый ошейник, поздравляю. А, главное, никто и не догадывается. Так, Кира? Ну и каково это? Говорят, с Защитниками ощущения особенные. Не такие, как с простыми ребятами вроде меня? - он многозначительно ухмыльнулся.
        Осознав, о чем он, Кира даже задохнулась. Закрыла глаза, чувствуя, как бурлит, готовая сорваться с поводка сила.
        «Вот он - неконтролируемый выплеск. Совсем рядом…»
        Охотница на ощупь нашла стену, сосредоточившись на укрощении дара.
        Микор, решив, что она в растерянности, зачастил снова:
        - Он поиграет с тобой и выбросит. Что ж я готов подождать. Надеюсь, за это ты простишь мне одну-другую служанку? Простишь, я уверен. И даже десяток простишь.
        Он игриво шагнул ближе, притискивая ее к стене.
        - Госпожа Киррана, этот хам вам докучает?
        Глава 5
        Затолан тин Хорвейг вернулся в зал, и Хэпт-тан, выждав немного, вошел следом. Слоняясь среди гостей и перекидываясь ничего незначащими фразами со знакомцами, он старался не выпускать советника из виду. Примечать с кем тот говорит, куда смотрит, не подает ли какой знак? Но платок оставался в кармане, а сам Затолан с нетерпением поглядывал в сторону главного входа. Ассасин теперь не сомневался, что заказчик - старший тин Хорвейг.
        «Кого же ты ждешь, предатель?»
        Наконец, двери церемонно распахнулись, и на пороге появилась невероятно красивая пара. Едва отметив краем глаза, как встрепенулся советник, Райхо сглотнул. Во рту разом пересохло.
        «Хайшшат вассор! Как ты посмел, ублюдок?!»
        Пальцы невольно коснулись пустой перевязи для лахиров, и ассасин наклонил голову, чтобы отросшие волосы скрыли блеск глаз. Сила пришла мгновенно. Подкатила к горлу, сдавив тисками остатки самообладания. Райхо, сжав кулаки, смотрел, как Пасита тин Хорвейг с победным выражением лица направляется к Князю, ведя под руку Киррану тин Даррен.
        «Лыбится, падла, будто к алтарю Киаланы ее ведет. Не меньше!»
        Взгляд сам собой переместился на Киру, такую хрупкую и нежную в роскошном платье невесты. Струящиеся, чуть завитые пряди, подчеркивали длинную изящную шею, глаза ярко блестели, и даже драгоценная маска не мешала понять, что они удивленно распахнуты. От Хэпт-тана не укрылось, как судорожно девушка ухватилась за локоть Защитника.
        «Надеюсь, у этого сына верблюда, синяки останутся!»
        Киррана потупила взор, словно шла на заклание, и у Райхо горло перехватило от желания ее уберечь. Плюнуть на все и увести ее прямо сейчас подальше отсюда. Туда, где не будет жадной до сплетен толпы. Прочь от косых и любопытных взглядов, что булавками колют обнаженные плечи…
        Но он не мог, и от этого душа рвалась на части.
        После короткой беседы с Князем, советник подошел к племяннику, и они все вместе отправились к столу. А потом Киррана осталась одна, и Райхо, разрываясь между желанием и долгом, выбрал первое, заранее оправдываясь перед самим собой, что ничего важного уже не пропустит.
        Кира сидела грустная и потерянная, крутила кубок в руках размышляя. Неожиданно зло брякнула им о стол и повернулась к залу.
        «Это она на ублюдка смотрит? На него гневается? Много чести!»
        Хэпт-тан и не заметил, как оказался поблизости. Какой-то десяток шагов отделяли его от несбыточной мечты. Усилием воли, успокоившись, Райхо плеснул себе вина, и вдруг почувствовал взгляд. Ощущение пришло вместе с волной приятного тепла, прокатившегося по коже. Обычно, благодаря интуиции и силе, ассасин на взгляды реагировал иначе, но ему понравилось. Повернув голову, он постарался улыбкой ответить на подаренную маленькой Защитницей ласку, пускай неосознанную, и едва не задохнулся.
        Пронзительно-синие глаза смотрели напряженно и пристально, все глубже затягивая в запретный омут безрассудства. Кира вскочила, не отводя от него взгляда, грудь часто вздымалась в тесном корсете, губы приоткрылись, словно бы она хотела что-то сказать, но не могла придумать, как начать разговор. Сердце, споткнувшись, ударило невпопад, прежде чем застучать быстрее. Хэпт-тан, забыв про весь мир, наконец, признался себе, что обрел новый, и уверенно двинулся навстречу. Решение вторгнуться в жизнь Кирраны тин Даррен было принято окончательно и бесповоротно.
        Весьма кстати заиграла музыка, гости собирались танцевать.
        «Вот и прекрасный повод для знакомства. Никто не удивится, если я приглашу ее», - от предвкушения, что сможет не только говорить с маленькой Защитницей, но и прикоснуться, сладко сжалось внутри. Райхо все еще помнил ощущение, что испытал тогда, в глухом тупичке захолустного Приграничного города. Теперь же желание превратилось в жажду.
        Но, видно, время пока не настало, или боги рассудили иначе. Его задержали, на половине пути. Ассасин даже не сразу понял, что происходит, прежде чем камнем рухнуть с небес на грешную землю.
        - Мой Тан, - смиренно позвали сзади, останавливая легким прикосновением.
        Киррана точно уткнулась в стену. Рука в белой перчатке непроизвольно легла на живот, и Райхо на себе ощутил, что ей плохо.
        «Прости меня, пожалуйста!» - постарался извиниться глазами, прежде чем повернулся к Пайшан и принять приглашение на танец.
        - Как ты посмела?!
        Вопрос прозвучал почти ровно, но в глазах у асс-хэпт мелькнул отблеск страха.
        - Мой Тан, я сделала, что велено. Те двое… - ученица намекнула, что обнаруженные ранее наемные убийцы, которым специально позволили проникнуть во дворец, мертвы.
        Райхо нахмурился.
        - Продолжай.
        Пайшан наклонилась ближе, едва не прижавшись к его плечу губами, и тихо пересказала подробности.
        - И все же мне кажется, нас снова водят за нос. Ты видел советника? Его племянник тоже здесь. Я приметила их, когда искала тебя. Они разговаривают.
        - Слышала, о чем?
        - Нет. Я попробовала подслушать, но тин Хорвейги слишком осторожны и выбрали место поодаль, так что незаметно не подобраться.
        - Плохо! Нужно было постараться.
        Райхо отстранил, слишком уж прижавшуюся ученицу.
        - Ты сам приказал не приближаться к этому Защитнику, я лишь исполняю твою волю. Но если желаешь, могу вернуться.
        - Не стоит.
        - Райхо, может так оказаться, что они решили провернуть дело вдвоем?
        Ассасин отрицательно мотнул головой. Вряд ли тин Хорвейги станут действовать открыто.
        Подчиняясь мелодии, они с Пайшан успели переместиться в противоположный конец зала, и Хэпт-тан, развернувшись, увидел, как Киррана спешит к выходу в коридор для слуг.
        - Нет! Мой Тан, не бросай меня сейчас, - едва не взмолилась Пайшан, ее руки напряглись, хватаясь за его плечи. Но тут же легонько погладили, будто извиняясь за вольность.
        - Хайшшат вассор! Забываешься? - сквозь зубы рыкнул ассасин, коротко глянув на ученицу, и снова уткнулся в захлопнувшуюся за маленькой Защитницей дверь.
        - Если мы прервем танец сейчас, это будет странно выглядеть. Привлечем ненужное внимание.
        Райхо промолчал, неохотно признавая правоту асс-хепт. Мгновения ползли как улитки, а гибкое женское тело в руках вызывало равнодушие, если не раздражение. Влажный взгляд, преданных глаз только злил.
        - Пайшан, ты помнишь, что я говорил?
        - О чем ты, мой Тан?
        - Ты прекрасно поняла! Или займись делом, или…
        Музыка, наконец, стихла, и Райхо галантно, но несколько поспешно поцеловав руку партнерше, направился вслед за Кирраной, так ни разу и не обернувшись на ученицу.
        - Господин тин Ал… - направившийся было к нему навстречу очередной отец дочурки на выданьи, растерянно заозирался по сторонам с глуповатой улыбкой на губах.
        «Нежданная радость» не подвела, избавив от лишнего внимания.
        Киррана обнаружилась в коридоре, и Райхо понял, как вовремя подоспел. Прижавшись спиной к стене, она зажмурилась, всеми силами пытаясь не допустить непроизвольный выплеск. Хэпт-тану не нужно было смотреть на ее потоки, чтобы это понять, достаточно повидал за время обучения, и на себе не раз испытал.
        Усугубляла ситуацию нависшая над ней смазливая рожа. Парень явно не понимал, что еще чуть-чуть, и его испепелит.
        «Хотя, скорее, заморозит» - вынес вердикт Райхо, все же глянув на вспухшие белым потоки маленькой Защитницы.
        «И как же это ты так ее довел? Как посмел по-хозяйски выговаривать, будто имеешь на то право?!»
        Внутренний голос настойчиво шептал: «Подойди и без предупреждения ударь его об стену башкой, чтобы глухой хруст оповестил, что гаденыш готов…»
        Подавив восставшую в душе темноту, Хэпт-тан почти что вежливо спросил:
        - Госпожа Киррана, этот хам вам докучает?

2.
        Незнакомый голос прервал подобие разговора, и Микор отпрянул в сторону словно ужаленный. Одновременно схлынула сила, больше не грозя сорвать все блоки и с разрушающей мощью выплеснуться наружу. Воспоминания о том, как подобное случилось в зале медитаций, еще не стерлись из памяти, и вместе с наступившим облегчением пред внутренним взором встал образ Паситы тин Хорвейга: Защитник топит снег своим огнем, и его глаза блестят, а по обнаженному торсу текут не то капельки воды, не то пота…
        Охотница поспешно распахнула глаза, желая избавиться от будоражащего душу видения, чтобы тут же погрузиться в новое, пусть не такое яркое, но не менее притягательное.
        Перед ней стоял тот самый мужчина. Его облачение ассасина выглядело точь-в-точь как на картинках, и не знай Кира, что это всего лишь маскарадный наряд, запросто приняла бы его за настоящего убийцу. Интуиция, вопреки увещеваниям разума, сразу порешила: «Опасен!» Образ незнакомца не то смягчала, не то портила совсем не вяжущаяся с грозным обликом фиолетовая бархатная маска, украшенная серебряной вышивкой.
        Бывший друг тем временем встрепенулся и перешел в наступление, словно бы устыдившись испытанного замешательства:
        - Господин… простите, не знаю вашего имени, но, если вы искали террасу - выход в конце коридора. А теперь я бы хотел продолжить прерванную вашим появлением беседу, если не возражаете. Он повернулся к охотнице, всем видом показывая, что незнакомец здесь лишний и его дальнейшее промедление неуместно.
        Незнакомец окинул Микора уничижительным взглядом.
        - Княжеский охранитель? Стыдно не знать гостей Князя в лицо. Так-то ты несешь службу?
        Бывший друг, внимательно осмотрел его, и, выдержав многозначительную паузу, заявил:
        - Господин, ваш наряд внушает подозрения. Считаю своим долгом убедиться, законным ли путем вы сюда проникли? Кто знает, может, предо мной стоит что ни на есть настоящий сагалийский ассасин?
        Мужчина усмехнулся, обнажив ровные белые зубы, поразительно контрастирующие со смуглой кожей:
        - Охранитель, был бы я самым настоящим сагалийским ассасином, ты умер бы раньше, чем понял, что произошло. Хороший совет, моли богов, чтобы по долгу службы тебе никогда не довелось бы с ними встретиться.
        - Господин… э-э-э, вы так и не назвались?
        - Тин Аллария. Мое имя Грейл тин Аллария, - раздельно произнес ассасин. - Надеюсь, звучит знакомо?
        - Прошу простить мою дерзость, господин тин Аллария, - похоже, Микору, как и когда-то, с трудом давались извинения. - Но позвольте мне договорить с этой барышней.
        - Займись уже делом, Микор тин Вронн! Госпоже тин Даррен явно нездоровится, и причина очевидна - твое чрезмерное внимание.
        Имя, неожиданно прозвучавшее из уст гостя, заставило бывшего друга смениться в лице. Он явно не ждал подобной осведомленности.
        Все это время Кира молчала, вполуха слушая их разговор, и, как могла, старалась восстановить схему потоков. Борьба со взбунтовавшимся даром отняла много сил, и снова странным образом повернула мысли к тин Хорвейгу. Вспомнилось, как Защитник, чтобы не сорваться, постоянно медитировал, стараясь держать силу в узде.
        «А я и не знала, что это так сложно… Думала, причина в том, что Пасита слишком несдержан, вот и мучается… Да как это, вообще, возможно сдержать?!»
        Но вот же странность, выплеск так и не случился, а сила внезапно схлынула. Не то чтобы Кире хотелось увидеть заснеженный коридор, или, наоборот, обожженные потолок и стены, но ведь к тому все и шло.
        «Керун, Киалана, спасибо, что помогли справиться!»
        Что-что, а собственной заслуги охотница в этом не видела.
        Тин Аллария тем временем галантно предложил руку, и Кира, не раздумывая, на нее оперлась, почувствовав под пальцами твердую кожу широкого наруча, наполовину скрытого вторым свободным рукавом кафтана. Забыв о Микоре, на которого после всего даже смотреть не хотелось, она шагнула за спасителем. Теплая ладонь накрыла ее пальцы, и Кира уставилась на них, пытаясь сообразить, отчего же так приятен сей незамысловатый жест?
        - Вам лучше? Госпожа Киррана, вам стоит выпить… хотя бы воды.
        Кира замедлила шаг. Возвращаться под прицел изучающих взглядов не было никакого желания, но и оставаться здесь, да еще и в обществе малознакомого и, стоит признать, привлекательного мужчины, пожалуй, было неприлично. Она разом заскучала по прежней жизни без условностей. И даже по Ордену, где сплошь одни курсанты, но никто не запрещает с ними разговаривать сколько душеньке угодно, и нет нужды соблюдать какие-то особенные правила. С другой стороны, Махаррон не раз предупреждал: «При дворе все только и ждут повода для скандала». Что именно дед имел в виду, Кира до конца не поняла, но опозорить его, пусть и невольно не желала.
        Пауза затянулась.
        Кира подняла голову и посмотрела на Грейла. Отчего-то сразу подумалось о море. Оно и верно. В исполненном тревоги взгляде не то голубых, не то зеленых глаз было немудрено утонуть.
        «А что? Не появись господин тин Аллария, не знаю, что бы было сейчас с Микором? Да и со мной тоже…»
        Она в красках представила, как сгорает до тла платье. Наверное, потому ответ и прозвучал так искренне:
        - Я в полном порядке. Спасибо.
        Охотница чуть сжала руку тин Алларии, и наградой стала ослепительная улыбка. Такая, что дух захватило.
        - Идемте, пожалуй.
        Голос все же предательски дрогнул, и от нового знакомого не ускользнуло ее нежелание возвращаться в зал. Грейл заговорил снова, когда они преодолели половину пути до заветной двери:
        - Госпожа Киррана, чем вас так расстроил этот выскочка тин Вронн? Он угрожал вам? Может, шантажировал? Почему я нашел вас в таком состоянии?
        Тин Аллария даже остановился, вопросительно глядя сверху вниз.
        - Я помню, вы пришли сюда вместе с тин Хорвейгом? Как так случилось, что он оставил вас?
        При упоминании Паситы лицо мужчины странно дрогнуло.
        - Микор и я… друзья детства, но с тех пор много воды утекло. Случайная встреча меня скорее расстроила. Не берите в голову, просто переволновалась из-за беседы с Князем. И на балу впервые, кажется, что все на меня смотрят. Да еще этот корсет! Так давит, невозможно дышать! - Кира осеклась, осознав, что явно ляпнула лишнее, и смущенно посмотрела на спутника.
        Грейл ответил взглядом поразительно похожим на тот, какой частенько бывал у Паситы, и Кира смутилась, одновременно осознав, что ей это льстит. Следующий вопрос сам сорвался с губ раньше, чем она успела подумать:
        - Господин, тин Аллария, вы Защитник?
        - Что? - на мгновение мужчина опешил, но вскоре теплая улыбка осветила по-мужски красивое лицо. - Нет! Если только косвенно, - намекнул он на ситуацию с Микором. - Вы мне льстите, госпожа Киррана?
        - Просто подумала… Не обращайте внимания, - еще больше стушевавшись, Кира ощутила, как краска заливает лицо.
        Тут же в сознании назойливо зазвучал голос Паситы: «…Не красней так от каждой ерунды…»
        Охотница даже разозлилась на себя за то, что тин Хорвейг из головы не выходит. Тем временем они преодолели оставшуюся часть пути и очутились перед дверью в бальный зал.
        Тихонько отняв руку, Кира уже было собиралась сама отворить дверь, как Грейл привлек ее внимание:
        - Госпожа Киррана, постойте! Ваша маска. - Он осторожно коснулся пальцами драгоценного украшения, висящего под громовичком, словно второе ожерелье. - Лучше будет, если вы ее наденете.

* * *
        Похоже, Кира и правда чуть не забыла, что маска болтается на шее. Рука поспешно дернулась вверх и Райхо инстинктивно ее перехватил.
        «Хайшшат-вассор!»
        Ассасин мысленно выругался, понимая, подобный жест может быть неправильно истолкован, и постарался исправить ситуацию:
        - Простите, не знаю, что на меня нашло… Просто хотел помочь, - он легонько сжал тонкие крепкие пальчики, прежде чем выпустить.
        Кира, пристально на него посмотрела, но ничего не ответила. От Хепт-тана не укрылось, как ее брови на миг сошлись к переносице. На всякий случай он даже немного отодвинулся, чтобы не смущать девушку еще больше, и взглянул на потоки. Те были в порядке, маленькая Защитница даже успела восстановить структуру, и теперь мощные, наполненные силой до краев каналы, больше не грозили спонтанным выплеском.
        Тем временем Киррана сражалась с накрепко затянувшейся шелковой лентой. Та была слишком короткой, и даже перевернув маску так, что узел оказался спереди, она никак не могла его развязать на ощупь.
        - Позвольте, я все же помогу?
        Киррана вздохнула, подняв наполнившиеся влагой глаза.
        - Да, пожалуйста. Не то, чувствую, мы здесь еще долго простоим.
        - Вы чем-то расстроены?
        Хепт-тан нахмурился, пододвигаясь ближе.
        - Нет-нет! Все хорошо.
        Маленькая Защитница поспешно отвернулась в сторону, но, опровергая ее слова, из-под ресниц выкатилась слезинка.
        - Кира!
        Плюнув на условности и не думая о том, увидит ли кто, Хепт-тан просто прижал ее к себе. Зашептал:
        - Кира, расскажи, что с тобой творится? Поделись, и на душе станет легче.
        Девушка дернулась, в слабой попытке отстраниться, но очень быстро прекратила борьбу и затихла, время от времени шмыгая носом. А Райхо гладил обнаженные руки, спину и плечи, вдыхая запах ее кожи и волос. Не веря, что все это на самом деле происходит, а дар усиливал все чувства стократно. Обнимал, а внутри зрел страх, что Киррана тин Даррен вот-вот опомнится, залепит ему звонкую и вполне заслуженную пощечину, а затем отыщет тин Хорвейга, и тот увезет ее обратно в Орден.
        «И тогда все что останется, это только наблюдать за ней со стороны или попытаться забыть. Хотя проще удачно сдохнуть, выполняя работу…»
        От последней мысли внутри все взбунтовалось, и ассасин непроизвольно сжал объятья крепче, будто неизбежный миг расставания уже настал. Киррана издала какой-то звук и снова попыталась отодвинуться, еще больше тревожа безнадежно раненое сердце. Пока жадные руки разжимались, неохотно выпуская несбыточную мечту, холодный разум сам собой продумывал различные варианты похищения маленькой Защитницы: «Сначала увезу отсюда подальше, а после будь что будет!»
        Но здравый смысл, возобладав над страстью, все же заставил извиниться:
        - Киалана мне свидетель, я не хотел вас напугать! Ради всего святого, простите мне эту вольность! - он постарался облечь в слова всю свою надежду.
        Вопреки опасениям, Киррана не разгневалась. Украдкой утерев слезы, тепло улыбнулась, и, чуть смутившись, ответила:
        - Это, наверное, мне стоит попросить прощения. Я отвлекла вас, да еще так глупо расплакалась… А ведь вы куда-то направлялись? Да и ваша спутница… - тут брови маленькой Защитницы снова недовольно дрогнули, а голос чуть сел. - Она, наверное, ждет. Волнуется.
        - Моя спутница? Ах! Вы о госпоже тин Таллан, с которой я танцевал? М-да, нехорошо вышло… Я ведь шел, чтобы вас пригласить, но сразу после танца отправился на поиски. И, как мне кажется, успел вовремя, - Райхо улыбнулся. - Так что об этом не беспокойтесь. Если позволите, я бы желал ухаживать за вами до конца вечера. А, если все же захотите поделиться печалью, с удовольствием выслушаю вашу историю. Никто больше нас не потревожит.
        Тут заболтавшийся сверх меры Хепт-тан вспомнил про старого друга.
        - Разве что, ваш спутник тин Хорвейг будет против?
        От этих слов Кира еще больше помрачнела.
        - Да уж, - горько усмехнулась она. - Защитник Пасита, точно не обрадуется.
        Мгновение-другое Кира размышляла, а затем ее взгляд стал решительным, лицо приобрело жесткое выражение, губы плотно сжались на миг, прежде чем просиять улыбкой.
        - Но, какое мне дело? Господин Грейл, вы хорошо знаете дворец? Есть здесь спокойное место, где гости могут спокойно беседовать, не нарушая приличий и не вызывая кривотолков?
        Хепт-тан задумался.
        - Есть зимний сад, но попасть в него можно только напрямую из зала. Киррана, я считаю, что кое-что вам задолжал. Будет неправильно, если первый бал пройдет без единого танца.
        Райхо подмигнул и постарался обезоруживающе улыбнуться.
        Глава 6
        Кира не могла понять, отчего новый знакомый так странно на нее действует. Ей был приятен каждый его жест. Голос эхом откликался внутри. Любое движение казалось исполненным мощи и гармонии. Улыбка вызывала непреодолимое желание улыбнуться в ответ. Охотница поймала себя на мысли, что даже и не подумала вступиться за Микора, хотя бывшему другу могли грозить неприятности. А то, как Грейл успокаивал, искренне желая помочь, заставляло замирать сердце. Окажись тин Аллария Защитником, Кира бы обвинила во всем силу, и дело с концом. Но нет, даром мужчина не обладал, и все равно ее тянуло к нему как мотылька на огонь.
        Это пугало.
        Киру разрывало между здравым смыслом, подсказывающим, что не стоит верить незнакомцам, и простым женским желанием нравиться. И тем более нравиться мужчине, который так запал в душу, пускай знакомству еще и дня нет. Внутри все заранее сжималось от предчувствия скорого разочарования.
        «Сейчас мы вернемся в зал, и подоспеет тин Хорвейг. Скорее всего, мы, вежливо раскланявшись, расстанемся навсегда. Или же будем изредка видеться на приемах, издали чинно кивая друг другу, если я стану охранительницей Княгини…»
        Злость на Паситу обуяла по новой, и Кира невольно припомнила все неприглядные моменты из жизни Защитника, которым она была свидетельницей.
        «И как я хоть на миг могла вообразить, что он мне нравится?! Мало ли что болтают курсанты! Да все, что я к нему чувствую, не более, чем обычная похоть! Влияние силы и тяга засидевшейся в девках к неизведанному!»
        В этот миг она почти ненавидела тин Хорвейга, с легкостью позабыв, что все же обязана ему.
        - И все-таки я вам помогу, - прервал Грейл размышления.
        Не дожидаясь разрешения, потянулся к ленточке. Его пальцы случайно коснулись кожи, и Киру едва не подбросило к потолку. Непомерное усилие воли потребовалось, чтобы не подать виду, не выдать своих ощущений. Охотница принялась старательно рассматривать хитрую застежку на облачении ассасина, пустую кожаную перевязь, на которой явно не хватало метательных ножей. И все же взгляд невольно вернулся к ловким пальцам мужчины. Отметил характерные мозоли. Тут же припомнилось, как тин Аллария перехватил ее руку.
        «Он знает с какой стороны берутся за меч, и не только… Уверена, боевое искусство ему не чуждо, - насторожилась было она, украдкой глянув на сосредоточенное лицо занятого мужчины, но тут же успокоила себя. - Впрочем, ничего удивительного. Он же дворянин, ему положено».
        Конец атласной ленты ласково скользнул по шее.
        - Готово! Госпожа Киррана, не шевелитесь.
        Грейл обошел, оказавшись позади, и водрузил маску на место. Пользуясь тем, что новый знакомый не видит ее лица, Кира ненадолго зажмурилась, наслаждаясь ощущением тепла, исходящего от его тела. Легким прикосновением рук к волосам, когда он их потревожил, чтобы завязать узел.
        - Тут довольно прохладно, вы замерзли?
        Вопрос смутил, так как явно был вызван проявившимися на коже мурашками.
        - Совсем немножко, - охотница решила не спорить, пускай и покривила душой.
        «Ну не отвечать же, что это он так на меня действует?»
        Перед тем как отворить дверь, Грейл еще раз уточнил:
        - Так что? Помочь вам найти тин Хорвейга или…
        - Или.
        От собственного безрассудства у Киры даже голова закружилась, но она твердо решила: «За свою выходку Пасита заслужил наказание. Пускай теперь хоть лопнет от ярости! А лучше бежит и ищет, где помедитировать. Князь вряд ли по головке погладит за пожар во дворце».
        В том, что Защитник потребует объяснения, она не сомневалась, но решила, и здесь найдет, чем его уесть при случае. К примеру, пригрозит рассказать деду о затее с платьем.
        - В зимний сад ведет дверь, расположенная напротив этой. Нужно только пересечь зал, - тем временем рассказывал тин Аллария.
        Он замолчал, пропустив слуг с подносами в руках.
        - Я зайду первым, проверю обстановку и, если потребуется, отвлеку тин Хорвейга, а вы немного выждите, а затем направляйтесь прямиком туда.
        Улыбнувшись, он снова подмигнул и вошел внутрь, покинув ее в коридоре одну.

* * *
        Пасите совсем не нравилась затея дяди, но все же пришлось оставить Киру. Затолан, как назло, увел его далеко, выбрав для беседы один из пустовавших эркеров. Самый крайний в противоположном конце зала.
        - Обязательно было так далеко уходить? - спросил Защитник, не скрывая раздражения.
        Советник подошел к большому, от пола до потолка, окну.
        - Посмотри, какая красота! - он словно бы и не расслышал вопроса. - Одна из последних находок наших Хранителей. Это «болотный камень». Накапливает энергию солнца и светится в темноте. Жаль надолго их не хватает, да и руками лучше не трогать, так что…
        - Дядя!
        - Успокойся, племянник! Не видишь, разве? Тобой интересуется одна барышня, но то что я собираюсь сказать, не предназначено для любопытных ушей.
        Пасита едва сдерживал желание броситься обратно к Кире. Отчего-то ему казалось это важным. И хоть Защитник ничем не выдал своего волнения, Затолан его вмиг раскусил:
        - Никуда твоя девка не денется. Не страшно, даже если кто-нибудь пригласит ее на танец. Надеюсь, ты был хорошим учителем? Не придется краснеть за деревенщину?
        Он рассыпался сухим, словно жухлый лист, смехом, и все его подбородки затряслись в такт. Защитник, сжав зубы, смолчал и тоже уставился в окно. Снаружи внизу раскинулась крыша зимнего сада, состоящая из полутора десятков куполообразных застекленных сводов. Сквозь них были видны тропинки, и силуэты прогуливающихся гостей. Пространство заливал мягкий, чуть мерцающий свет, местами еле пробивающийся сквозь буйство зелени.
        Заиграла музыка, и в оконном стекле отразились танцующие пары. Затолан повернулся к племяннику, требовательно уставившись хитро прищуренными глазами.
        - Ты должен снять с Кирраны кольцо.
        Чего-чего, а подобного Пасита тин Хорвейг не ожидал, а потому на миг впал в замешательство.
        - Н-но это же невозможно! Только сама Кира может это сделать.
        - Так какая беда? Уговори. У тебя, насколько помню, неплохо получается с женщинами. Пара чувственных танцев, побольше вина… Ну, да не мне тебя учить.
        - Я не могу.
        - Эй, это всего лишь кольцо, я не прошу раздеть ее полностью. Придумай что-нибудь, но только поспеши, у нас не так много времени.
        - Дядя, ты в своем уме?! - возмущенный Защитник подступил ближе, понизив голос: - Ты хоть представляешь, что тогда начнется? Ты не был в Ордене в день нашего появления. Парни… да у всех просто кровлю сорвало! Они едва ее не разорвали, и чуть не поубивали друг друга! Как ты можешь просить о таком?!
        - Остынь! - в голосе Затолана звякнула сталь, напомнив, что он не зря является главой рода тин Хорвейгов. - Я приказываю. Ты исполняешь. Ты дал клятву верности.
        - Я клялся Князю и Ордену!
        - Я и есть для тебя - Орден!
        Они некоторое время мерились взглядами.
        - Боюсь даже представить, что ты замыслил! - произнес Пасита, несколько растерявшись.
        - Вот именно. И помни, думаю здесь - я. Твое дело следовать приказам, Защитник.
        Тон советника немного смягчился, когда он заговорил вновь:
        - Пасита, просто сделай так, чтобы Киррана сняла кольцо. Совсем ненадолго. И, главное, держитесь от меня в этот миг подальше, - он неожиданно хихикнул. - Помни, племянник. Все, что случится потом, выгодно тебе не меньше. Нехотя кивнув, Пасита пошел обратно, а Затолан, колыхая телесами, направился к Князю.
        Защитник чувствовал себя премерзко. Он прекрасно понял задумку советника. Поручение тяжким гнетом легло на плечи, придавив к земле. Оказавшись у стола, схватил наполненный вином кубок и опрокинул залпом. Поморщился, решив, что ядреная горель пришлась бы более кстати, и вдруг осознал, Кирраны нет на прежнем месте.
        «Сартог вас всех дери! Куда подевалась девчонка?»
        Взгляд забегал по залу, высматривая белое платье. Что-то похожее мелькнуло в центре, прежде чем скрыться среди ярких и пестрых нарядов гостей. Потратив немного времени на тщетные поиски, Защитник остановился и не спеша вернулся к столу, размышляя: «А, может, оно и к лучшему? Не будет здесь Киры, и дядин план сорвется».
        Он не успел додумать, как рядом раздался голос Затолана:
        - Где она?
        - Я по чем знаю? - огрызнулся Пасита.
        - Найди ее немедленно!

* * *
        Пайшан обнаружилась у одного из окон. Красивая, расслабленная и загадочная, она ярким пятном выделялась среди гостей. И не только своим нарядом. Но, хотя асс-хэпт и выбрала огонь, ассасин все же считал, что образ не соответствует ее хладнокровному и расчетливому характеру. А редкие вспышки неподдельных эмоций, которые ученица проявляла в его присутствии, были вызваны лишь возникшей с годами привязанностью и доверием.
        Больше Пайшан не верила никому.
        Хрустальный, наполненный темной словно кровь жидкостью кубок коснулся алых губ. С виду барышня была спокойна и довольна жизнью, но Райхо сразу понял по лихорадочному блеску глаз, асс-хэпт в нетерпении. Так оно и было. Как только взгляд ученицы обратился к нему, Пайшан изящным жестом отставила кубок и, будто прогуливаясь, двинулась вдоль столов. Хэпт-тан так же неспешно направился навстречу. Улыбнулся, сделав комплимент напоказ. Со стороны двое вели обычную светскую беседу о рано наступивших холодах, о ворюге-управляющем в поместье, или, может, даже о новом набеге Стаи, а то и об угрозе сартогов, хотя хорошенькие барышни редко предпочитают подобные темы.
        - Мой Тан, мне удалось кое-что узнать, - убедившись, что их не подслушивают, Пайшан заговорила о важном. - Советник приказал Защитника удержать дев… Киррану в зале. Но он должен сделать и что-то еще. Я не поняла, что именно, но прозвучало слово «заставь».
        - Как тебе удалось?
        - Защитник ее потерял, а советник разволновался и едва не набросился на него, увидев, что тот пьет вместо поисков.
        «Значит, нужно сделать так, чтобы тин Хорвейг держался подальше от маленькой Защитницы. А лучше бы ей, вообще, не появляться в бальном зале до конца вечера».
        Задача не казалась простой, Райхо покосился на дверь, откуда в любое мгновение должна была появиться Киррана: «Лучший выход - уговорить ее остаться там. Придумать предлог. Отвлечь прогулкой по дворцу… А если не согласится? Вдруг такая настойчивость малознакомого мужчины покажется ей подозрительной? Тогда небольшая манипуляция с потоками, и сомлевшую можно где-нибудь спрятать на время. Наверху много пустующих комнат для гостей, - Райхо внутренне поморщился: - Ага! А когда она придет в себя, ты больше не приблизишься к ней ни на шаг».
        Хепт-тан как наяву ощутил Киру в объятьях. Тело еще помнило, как девушка доверчиво жалась к груди, стесняясь своих слез, непривычная к подобному проявлению чувств, а сила тем временем переворачивала все внутри с ног на голову. Райхо еле справился с предательским светом в глазах. Желание защитить, оградить от невзгод, сделать так, чтобы Кира счастливо улыбалась, снова затопило с головой.
        «Остается зимний сад. Попробую задержать Киррану там так долго, сколько смогу. Но сначала будем выполнять обещания…» - знакомая мелодия грянула одновременно с последней мыслью, и Райхо не смог отказать себе в удовольствии станцевать лиардару с мечтой.
        Гости освободили пространство, а оставшиеся разбились на пары. Кира выбрала именно этот момент, чтобы войти, и все взгляды тут же обратились к ней.
        - Сюда идет тин Хорвейг, - Пайшан тронула за рукав.
        - Задержи его! - одним тоном Хепт-тан умудрился дать понять, что ученица может сдохнуть, но должна выполнить приказ.
        - Да, мой Тан.
        Пайшан любила опасные задания. Загадочно улыбаясь, кошачьей походкой асс-хэпт направилась навстречу Защитнику. Шла, открыто глядя тому в глаза, явно демонстрируя намерения, и притом успевала незначительным жестом, мимолетным выражением лица, движением бровей, легкой улыбкой сводить с ума окружающих. Мужчины всех возрастов, разом позабыв о партнершах, провожали ее жадными взглядами. Райхо тоже на миг поддался всеобщему очарованию, но видел в ученице не просто ослепительную красавицу, но и смертоносное оружие. И его эмоции были примерно такими же - сродни восхищению добрым клинком.
        Когда асс-хэпт подошла к тин Хорвейгу вплотную, Защитник был вынужден принять ее руку. Отказать барышне в танце, особенно если та сама пригласила, значило бы незаслуженно нанести прилюдное оскорбление. Ассасин не слышал, что именно говорила Пайшан, но Пасита коротко кивнул, впрочем, его глаза снова оказались прикованы к Кирране.
        Этот взгляд бывшего друга подействовал отрезвляюще и одновременно зажег темный огонь в крови. Если бы Хепт-тан мог, поднял бы шерсть на загривке. А вот тихо зарычать никто не мешал. Охотничий азарт ли, собственническое чувство или что-то иное, дикое и первозданное, что живет в каждом мужчине, заставило развернуться и бросится к Кирране тин Даррен, которая, как оказалось, замерла на месте и тоже, не отрываясь, смотрела на тин Хорвейга.

* * *
        Кира решила прервать ожидание, когда из-за дверей полилась будоражащая мелодия, пока еще плавная и неспешная, но уже дерзкая и обещающая раскрыться во что-то большее:
        - Лиардара!
        Поспешив внутрь, охотница втайне боялась увидеть, как новый знакомый танцует с той женщиной-пламенем: «Как там ее? Госпожа тин Таллан?»
        Но гости еще только готовились к танцу, разбившись на пары. Госпожа тин Таллан, и правда, крутилась поблизости от Грейла. А, точнее, быстро шла прочь. Проводив ее глазами, Кира вздрогнула, наткнувшись взглядом на Паситу тин Хорвейга. Защитник явно направлялся к ней.
        Несмотря на приличное расстояние, охотница неожиданно ощутила целый букет чужих эмоций. Злость. Раздражение, вперемешку с радостью. Облегчение, приправленное доброй долей тревоги. Наваждение явилось на миг, словно стукнув пыльным мешком, и тут же исчезло, оставив в смятении.
        «Что это?» - у Киры даже дыхание пресеклось, и голова закружилась.
        И тут путь Пасите преградила женщина-пламя. Он нехотя взял предложенную руку, но продолжил смотреть на нее, а не на партнершу по танцу. С такого расстояния не было видно его лица, но воображение прекрасно справилось, нарисовав кривую полуулыбку и жесткое выражение стальных, таких холодных и совсем неподходящих к взрывному нраву глаз, в которых блестит голубоватый огонь.
        Мелодия изменилась, и пары пришли в движение, но Кира настолько погрузилась в отголоски чужих эмоций, что пропустила мгновение, когда ее схватили за руку, буквально вдернув в гущу танцующих. Возмущенно вскинувшись, охотница наткнулась на теплое выражение сине-зеленых глаз, глядящих сквозь прорези глупой и неуместной бархатной маски. Слова отповеди разом вылетели из головы, растворившись в лучащемся, напоминающем о море, взгляде.
        - Простите, - едва слышно прошептали губы и расцвели в лучезарной искренней улыбке, и Кира разом простила, почувствовав, как горячая ладонь легла на талию.
        Грейл двинулся по залу, и она, растерявшись, чуть сбилась с такта. Рука мужчины ободряюще сжала пальцы, на корню задавив трусливый порыв позорно сбежать.
        - Вы никогда не танцевали лиардару? - тин Аллария выглядел виноватым. - Я не мог себе представить… Простите, я должен был спросить.
        Кира смутилась своей неловкости, но украдкой посматривая на другие пары, принялась копировать движения барышень. К счастью, для нее привычной повторять за наставниками, это было совсем несложно. Грейл заметил эти старания и, нагнувшись ближе, шепнул:
        - У вас прекрасно получается. Просто расслабьтесь и доверьтесь мне.
        «Где-то я уже это слышала», - усмехнувшись, Кира опустила веки, выражая согласие, и усилием воли прогнала напряжение из членов, стараясь стать мягкой глиной в руках партнера. Тин Аллария одобрительно кивнул, ускоряясь, вслед за музыкой. Танцевать с ним было легко, да и лиардара охотнице нравилась. Ноги больше не путалась в складках платья, которое даже помогало, делая движения летящими. Мелодия разносилась под сводами и проникала в самую душу, заставляя пары вертеться быстрее, одновременно перемещаясь по залу. Киррана и Грейл не отставали. Охотница наслаждалась стремительным полетом, крепкими руками и счастливым блеском в глазах партнера. Нет. Пока еще движения не стали таким горячими, как когда они танцевали с Паситой. Не подкрались к грани дозволенного, но в крови закипало безрассудство.
        Тем временем в зале случилась сумятица. Пары как раз менялись местами, пересекая пространство навстречу друг другу, а с противоположного конца, кто-то приближался, нарушая порядок. Мелькнуло красное платье, послышался возмущенный возглас. Но затем и прочие подхватили идею, смена пошла по диагонали, и вскорости напротив Киры с Грейлом оказались Пасита с госпожой тин Таллан, заняв место другой пары. В результате другой паре не хватило места.
        Оказавшись посередине зала, носатенькая брюнетка и ее кавалер не растерялись. Вздернув подбородок, барышня зашагала вокруг партнера, обводя гостей горделивым взглядом, а после хулигански ему подмигнула. Закружившись на месте, они хитро перебирали ногами, так что казалось, подол черного с синим отливом платья окружает обоих, а затем девушка неожиданно гибко прогнулась, едва не чиркнув по полу дерзко торчащими из прически волосами. А когда тот лихо ее поднял, многозначительно повела бровью, словно говоря: «Ну что, съели?» Кира тут же заподозрила могучего усатого мужчину в принадлежности к Ордену, уж больно легко он вскинул партнершу вверх. Та свободно раскинула руки, а украшенное перьями платье, крылья из легкой газовой ткани и маска с изящным подобием клюва нарисовали идеально подходящий ей образ вороны.
        Задохнувшись от восторга, Кира поняла: «Начинается!»
        Сердце забилось быстрее, охотница невольно стиснула плечо тин Алларии и тот, мгновенно откликнулся. Они поменялись с солировавшей парой местами и Кира точно по наитию повторила движения. Выгибаясь в дугу, увидела над собой лицо склонившегося мужчины, так близко, что пряди темно-русых волос чуть коснулись кожи, на мгновение ограничив мир до потемневших зелено-голубых глаз. А когда руки Грейла подняли ее в воздух, у Киры внезапно захватило дух, но в то же время она решила: «Это лишь проба пера. Я способна на большее».
        Их сменили Пасита с «огненной женщиной». Госпожа тин Таллан, принимая вызов, похоже, решила не повторяться. Словно отвергая, отбросила прочь руки Защитника. Отдалилась от него на три шага, и выполнив несколько резких и быстрых па ногами, с силой взметнула руками юбки. Красная ткань, взлетев, импровизированной пощечиной коснулась лица тин Хорвейга, заставив того, наконец, обратить на партнершу внимание. А затем, повернувшись к Защитнику спиной, направилась прочь.
        «Она что, идет к нам? И что теперь делать? - Кира, не имея перед глазами примера, на миг даже растерялась. - Полагается ли уступить партнера, или следует устроить состязание?»
        К счастью, Пасита нагнал свою пару и, поймав за руку, резко развернул. Выполнив несколько страстных движений, они, отдаляясь, закружились по залу, а Грейл проводил их странным взглядом. Осмелев, охотница картинно развернула ладонью его голову в свою сторону.
        «А нечего мне тут пялиться! Даром что знакомая!»
        Похоже, мысли все же отразились на лице, и тин Аллария улыбнулся и неожиданно обжег ладонь поцелуем. От легкого прикосновения губ через перчатку, Киру сверху донизу точно иглой прошило. Вздрогнув, она оказалась достаточно близко, чтобы ощутить участившееся дыхание мужчины. Этот момент, словно признание, сломал какую-то грань, сделав двух едва знакомых людей чуточку ближе.
        Кира танцевала так, как никогда в жизни, порой, не замечая, что уже сама ведет тин Алларию. Тот лишь изумленно двигал бровями. Улыбался, давая иллюзию независимости, а затем уверенной рукой снова подчинял себе танец. Кира то взмывала в воздух, искренне наслаждаясь ощущением полета. То стремительно падала вниз, веря, что Грейл не отпустит. Поймает хоть и на волосок от пола. Она не задумывалась, что лиардара затянулась, и музыканты играют, только чтобы не дать их танцу прерваться. Не видела, что зал опустел, а раскрасневшиеся танцоры вместе с остальными гостями сгрудились у столов и восхищенно хлопают. И лишь одна пара продолжала соперничать не уступая. Это уже была настоящая битва.
        В какой-то миг Кира оторвалась от партнера, вращаясь, и неожиданно очутилась в руках у тин Хорвейга. Пасита так глянул словно бы и сам не ждал, но как только осознал, вцепился мертвой хваткой. Кира почувствовала, что от него сильно несет крепкой выпивкой, а взгляд мутный, хотя он и твердо держался на ногах. Это показалось странным. С того памятного дня в Орешках, Кира не помнила, чтобы Защитник напивался. Даже на празднике в Ордене не случилось подобного, с вином же организм Защитника расправлялся мгновенно толком не пьянея. Это Кира и по себе знала.
        «Не видела на столе бутылей с горелью… - Кира всмотрелась тин Хорвейгу в лицо, осознав: - он чем-то встревожен!»
        - Скучала? - Пасита осклабился, едва не до боли сдавив ее в руках. - Охотница, дернувшись, попыталась освободиться, но вместо этого оказалась прижата к Защитнику спиной, да еще и вынуждена продолжать танец. - Ты хоть знаешь, что собой представляет этот мерзавец тин Аллария?
        Тин Хорвейг резко развернул ее к себе, и тут же прогнул, да так, что ноги скользнули промеж его ног, а сам он навис сверху. Прошелся от самой талии до подбородка вдоль тела, едва не касаясь губами, обжег дыханием даже сквозь платье. Остановился в опасной близости ото рта.
        «Сейчас заклеймит при всех, объявляя своей! Разрушая надежду!» - едва не ударилась в панику Кира, и все же какая-то маленькая часть сердца предательски желала поцелуя.
        Вместо этого, Защитник продолжил говорить:
        - Появился неизвестно откуда, якобы единственный наследник. Никто о нем ни сном, ни духом. Прибрал к рукам огромное состояние, мошенник! - Кира снова оказалась на ногах, и, они двинулись по залу. - Приблизился к Князю, - продолжил Пасита и, резко развернувшись, направился обратно. - Сам не знаю, за что его так ненавижу? - Кира взлетела, глядя сверху вниз на тин Хорвейга, и вдруг ей показалось, будто руки Защитника дрогнули, словно бы растеряв прежнюю крепость. Да и сам он моргнул невпопад, будто гася в зрачках огонь силы. Ухмыльнулся: - А теперь понимаю. Наверное, чуял все это заранее, - повел глазами, явно намекая на происходящее и не осознавая, насколько прав в своих домыслах. - Но… так и быть.
        Вернув Киру на пол, Пасита поблагодарил за танец, приложившись губами к подушечкам пальцев. Погладил, скрытый перчаткой перстень, повернутый по случаю камнем внутрь, и охотница неожиданно оказалась на свободе. Прежде чем направиться к танцующему с госпожой тин Таллан Грейлу, все же обернулась и внимательно глянула на чуть сгорбившегося тин Хорвейга, тот в ответ галантно поклонился.
        Но не успела Кира сделать и шага, на щеку легла рука в алой перчатке, мягко разворачивая, как чуть раньше она сама поступила с тин Алларией. Еще околдованная магией танца, охотница изящно, но твердо отодвинула ее в сторону, принимая правила игры. Странности, происходящие с Защитником, забылись, когда они закружились, не спуская друг с друга глаз.
        «Отчего она мне кажется знакомой?»
        Внезапный мах ногой, и красное платье взметнулось, Кира инстинктивно прогнулась назад, будто уворачиваясь от удара. Белые перчатки едва задели пол, в стремительном перевороте. Дружный всхлип зрителей на миг заглушил музыкантов, но охотница уже снова оказалась на ногах.
        «Вот так! Даже подол не задрался!»
        Повернувшись вокруг оси, использовала свой для нападения. Белая ткань схлестнулась с красной, и женщина-пламя опалила взглядом, снова помстившимся странно-знакомым: «Что-то с ней не так. Не настолько проста, как хочет казаться».
        Они двинулись по залу, точно партнеры, соревнуясь в умении и сражаясь взглядами. Брюнетка, улыбнувшись с превосходством, неожиданно использовала охотницу как опору и гибко прогнулась, отводя назад и высоко вверх одну ногу. Красные юбки снова взметнулись, но Кира не стала ждать и, ловко уклонившись, выполнила изящный разворот на одной ноге, подняв и выпрямив в свечу другую. В глазах соперницы мелькнуло удивление:
        - Да, у меня идеальная растяжка, - не удержавшись, шепнула ей на ушко Кира.
        Если госпожа тин Таллан и нашлась что ответить, то не успела.
        Пасита тин Хорвейг вернул себе партнершу, а Киррана снова очутилась в объятиях Грейла. Глаза тин Алларии лучились восторгом:
        - Ты, оказывается, умеешь шалить! - от удивления новый знакомый забыл о правилах, но Кире простое обращение было по душе: «Не привыкла я зваться госпожою».
        Не менее приятным показалось ощущение крепких рук на талии и исходящий от разгоряченного тела запах, разгадать который никак не получалось. Охотница повела носом, принюхиваясь, и почти уткнулась Грейлу в шею. Руки сами вцепились в плечи, а между складками платья и одеждой мужчины вряд ли осталось свободное пространство. Но пока они летели по залу, Кира не тревожилась, что кто-то заметит их чрезмерную близость. Она поняла, этот круг - последний. Первый танец получился потрясающим, и оттого, что он заканчивался заранее было грустно.
        И все же под последние аккорды она не удержалась от хулиганства, и когда в очередной раз взмыла вверх, сорвала с тин Алларии дурацкую маску, о чем втайне мечтала весь вечер. Опускаясь, накинула ему на голову башлык, довершая сходство с настоящим ассасином.
        Грейл мгновенно посерьезнел. Замер на миг, глядя исподлобья. Без маски и улыбки он выглядел иначе. Чуть старше и гораздо суровей. А дальше получилось неожиданно. Он наклонился, укладывая Киру на руки, и их лица оказались скрыты от посторонних взглядов нависшей тканью. Сердце застучало быстрее, кровь силой обожгла вены, и охотница едва сдержала стон. Расценил ли Грейл ее приоткрывшийся рот как приглашение, или без того решился, но поцелуй, хоть и вышел коротким, был до краев наполнен страстью.
        Глава 7
        «Я был хорошим учителем, дяде не о чем беспокоиться», - думал тин Хорвейг, глядя на Киру.
        Отчего-то сегодня лиардара не будоражила кровь, и он попросту выполнял заученные движения, не стараясь особо поразить публику или произвести впечатление на партнершу.
        «Так что надежды несравненной госпожи тин Таллан я вряд ли оправдаю…»
        Яркая, точно огонь, брюнетка подошла и дерзко бросила фразу о слухах, которые, дескать, о нем ходят. Добавила, что не поверит, пока не убедится во всех его талантах. Когда-то Пасита непременно постарался бы показать, где таким дерзким самое место. И, главное, в каких позах. Но теперь едва не вздрогнул. Пришла мысль, что все неприятности в его жизни случались именно из-за черноволосых, томных красавиц: «В том числе ссора с лучшим другом и ссылка в захолустье».
        Тем не менее отказаться от приглашения было неуместно.
        «Что ж, сама виновата. Не обессудь танцевать с истуканом».
        Защитник был уверен, после такого «выступления», завтра же по всей столице разнесутся слухи о том, что мнимые и настоящие достоинства Паситы тин Хорвейга чересчур преувеличены. Придворные примутся шушукаться за спиной, но, как ни странно, ему было все равно: «Не впервой».
        Отчасти он и сам дивился собственному равнодушию, учитывая, что в его руках страстно изгибалась роскошная женщина. Защитник попросту не мог отвести глаз от Киры, танцующей с мерзавцем тин Алларией. Партнерша это заметила и явно злилась, всеми силами стараясь завладеть его вниманием. На миг Пасита даже ожил и, ловко нарушив рисунок танца, принялся перемещаться по залу, пока не оказался совсем рядом с распоясавшейся девчонкой тин Даррен. А та, похоже, не испытывала ни капли неловкости, свободно танцуя с другим мужчиной. А, главное, делала это ничуть не хуже, чем тогда в Ордене.
        Тин Хорвейг слишком сильно вцепился в девушку, и та возмущенно высвободилась из его рук.
        «Ну и хвала Керуну! - подумал Пасита. Невозможно было танцевать, наблюдая, как девчонка тин Даррен улыбается слизняку тин Алларии. Тот же находится непозволительно близко. Удушливый гнев затопил грудь: - Да как он, вообще, смеет к ней прикасаться?!»
        Госпожа тин Таллан направилась прочь, и тут же по лицу чувствительно хлестнуло. Подол красного платья ожег щеку, и дерзкая выходка все же заставила Защитника обратить на партнершу внимание. Та, танцуя, приближалась к Кире. Миг ушел на размышления, прежде чем в голове окончательно созрел план. Усилием воли Пасита тин Хорвейг успокоился.
        «Так и быть, немного порадуем госпожу тин Таллан. Я сегодня крайне жертвенен!»
        Он поймал руку в алой перчатке, возвращая темноволосую обратно. Лихо закрутив, неожиданно прогнул едва ли не до пола, словно проверяя упругое тело на прочность, и стиснул зубы, глядя не в пышное декольте, а поверх. Снова на Киру. Всей сутью желая оказаться на месте капающего слюной ничтожества, ряженного ассасином. Это его, тин Хорвейга, право обнимать ее, вдыхать запах волос и бархатной кожи: «Мое, и ничье больше!»
        Защитник прогнал собственнические мысли, сейчас они сильно мешали. Что странно, сила была с ним солидарна, и Пасите не пришлось бороться еще и с ней.
        «Это всего лишь лиардара. Способ покрасоваться, - уговаривал он себя, вздымая партнершу в воздух. - Сейчас музыканты закончат, и все чинно разойдутся по углам…»
        Уговаривал, но понимал, сколько будет после лиардары тайных дуэлей, пламенных ссор и жарких примирений. В мозгах на миг помутилось. Госпожа тин Таллан, снова оторвавшись, предстала единым красным пятном. Защитник тряхнул головой, и затаил дыхание - к нему, быстро вращаясь, приближалось другое - белое, превратившееся в Киру.
        «Что, сартог подери, со зрением?» - подумал он, а загребущие руки уже сами вцепились в девчонку.
        Осознав, что делает Кире больно, тин Хорвейг ослабил хватку, но не смог сдержать колких слов. Хорошо еще направлены они были на тин Алларию. Делиться своим страшно не хотелось. Сила внутри встрепенулась, заворочалась протестуя. Пасита неожиданно понял, что до этого чувствовал себя неважно, словно бы заболел, а сейчас полегчало. Глядя в синие, как летнее небо глаза, на тонкий нос и дерзко торчащий подбородок, наблюдая легкий румянец, украсивший щеки и вызывающий непотребные мысли, не говоря о приоткрывшихся пухлых губах, он едва удержался от поцелуя. Глубокого, страстного, показывающего, кто здесь хозяин: «Потом! Непременно, но позже», - пообещал он себе, решив, что все же сначала сделает это так нежно, как никогда и никого не целовал.
        Сжав тонкие пальцы, убедился, что перстень на месте и все же коснулся перчатки губами, прежде чем отпустить девчонку на волю.
        Картина снова смазалась, а танцующие теперь вместе тин Таллан и Кира то и дело превращались в единое красно-белое пятно. Тошнота подкатила к горлу, словно он хлебнул отвара, которым их с Крэгом в Орешках потчевала мятежная знахарка.
        «Неужто с вином что-то не так?»
        Предположение показалось неправдоподобным: «Я пил и из чужих кубков, и из разных бутылей. Если бы там был яд, кто-то еще отравился бы гораздо раньше. А чтобы просто нажраться до такого состояния, мне нужна бутыль-другая ядреной горели, а не жалкий пяток кубков легкого золотистого сагалийского или же терпкого островного красного».
        Музыка смолкла. Давно закончившие танцевать гости хлопали, а хлыщ, вырядившийся ассасином замер, сжимая Киррану в объятьях. Зал снова пустился кругом, вынуждая зажмуриться, но тин Хорвейг упрямо двинулся к ним.
        Сознание отрывками показывало недавние картины: Кира танцует с тин Таллан. Кира в руках у ассасина. Кира на одной ноге. Кира в руках у ассасина. Кира срывает маску с тин Алларии. Кира в руках у ассасина. Кира рядом и странно на него смотрит. Кира в руках у ассасина…
        То ли сила, то ли что-то еще проделывало с Защитником странную штуку. Он шел, стараясь не слишком шататься. Очень хотелось кого-нибудь убить, мир вокруг под стать залился красным, словно платье дерзкой девки. Когда и куда подевалась партнерша по танцу, Защитник даже не заметил…

2.
        Кира так и не поняла кто первым прервал поцелуй. То ли Грейл опомнился, то ли она сама внезапно устыдилась порыва, то ли их привело в чувство, раздавшееся рядом, многозначительное покашливание. Или же все вместе, но волшебство закончилось с затихшей музыкой, и пришло время возвращаться в мир правил и условностей.
        - Надеюсь, это было не то, о чем все подумали? - Пасита тин Хорвейг, едва удостоив ее взглядом, обратился к новому знакомому.
        Кира осторожно выпустила руку тин Алларии.
        - Пусть это останется нашей маленькой тайной. Моей и госпожи тин Даррен, - Грейл, подмигнув ей, радушно улыбнулся Защитнику.
        Он так и не снял башлык, и охотнице, которая смотрела снизу вверх, на мгновение почудилось, что его глаза светятся. Тин Аллария моргнул, и наваждение пропало.
        «Показалось. Почему я так настойчиво стараюсь разглядеть в нем Защитника?»
        - Тин Аллария, - сухо заметил Пасита. - Странный выбор наряда. Сагалийский ассасин - это, м-м-м… слегка не ваше. Тут больше подошло бы что-то менее дерзкое. Скажем, чуть больше соответствующее характеру. Да и лиардара как-то слишком ловко вам сегодня далась. С чего бы?
        Грейл скинул башлык, и Кира удивилась разительной перемене в его внешности. Плечи мужчины опустились, руки безвольно повисли, лицо исказила виноватая полуулыбка. Рядом будто бы стоял совсем другой человек, а не тот, кто так лихо танцевал и решился на поцелуй среди полного народу зала. Даже голос мужчины теперь звучал как-то иначе - неуверенно и робко.
        - Да, пожалуй, - он глупо хихикнул. - Я долго не мог определиться, а тут знакомый купец как раз вернулся из Сагалии. Так случилось, привез этот наряд. Клялся, что он настоящий. Я не удержался, - Грейл доверительно наклонился к Защитнику. - И как это сразу не сообразил предложить его вам? Облачение безжалостного убийцы! - он скорчил страшное лицо. - Тин Хорвейг, вам пошло бы больше. А насчет Лиардары - я целый год тренировался. Даже нанял учителя, а вот вы, похоже, подрастеряли навыки в ссылке, - тин Аллария шутливо погрозил пальцем.
        Было видно, Пасита едва сдержался, чтобы не ударить.
        - Признаться, я переживал, что вы уроните партнершу. С чужими… барышнями стоит обходиться осторожнее.
        Стальные глаза обдали холодом, и охотница поежилась. Ей, вообще, стало как-то нехорошо. Рука невольно коснулась виска.
        «Наверное, не стоило танцевать после того, как едва не случился выплеск. Сказывается перенапряжение. Надо будет потом расспросить Паситу или наставников как следует, что при этом чувствуешь».
        - По-моему, мы отлично смотрелись вместе, - продолжал бесхитростно улыбаться Грейл и тепло на нее глянул. - Ассасин и невеста - прекрасная пара, он снова взял руку охотницы в свою и накрыл ладонью, подарив ободряющее пожатие.
        - Защитник и невеста смотрелись бы еще лучше. Даже как-то естественнее, - парировал тин Хорвейг.
        Кира пыталась сделать вдох, но сколько не старалась, это не приносило облегчения, как будто в зале исчез воздух.
        «Проклятый корсет! Взять бы нож и разрезать шнуровку! Зачем было так сильно затягивать?»
        - Простите, что осмелился похитить вашу спутницу тин Хорвейг.
        Вопреки словам, тин Аллария продолжал удерживать ее ладонь в своей, не спеша передать официальному спутнику. Кира была ему за это благодарна. Она не чувствовала в себе сил для разговора или ссор с Паситой. Становилось все хуже, только теплая и по-прежнему крепкая рука Грейла стала тем якорем, который позволил оставаться в сознании. Неожиданно мужчины стали расплываться в глазах, и она пошатнулась.
        - Кира!
        - Госпожа тин Даррен!
        Возгласы прозвучали одновременно, Грейл ее поддержал за талию, не давая упасть.
        - Кира, что с тобой? - в голосе Паситы послышалась неподдельная тревога, но он не пытался забрать охотницу из рук у тин Алларии.
        - Нечем дышать, и голова… кружится… - язык еле ворочался.
        На память пришел момент, когда она пересекала «черту», возвращаясь с Большой Охоты: «Я чувствовала себя похожим образом… Но я ведь не применяла силу. Неужто это из-за неслучившегося выплеска?»
        - Тин Аллария, - у Паситы заходили ходуном желваки. Он зло сверкал глазами, но говорил ровно и без обычной поддевки. Выудив из кармана бутылек, протянул. - Ей нужен воздух и пространство, он указал рукой на выход, ведущий в зимний сад. Отведи ее туда и дай это.
        - Что там? - наморщившись, Кира попыталась разглядеть.
        - Отвар твоего братца. Идите! И не появляйтесь здесь как можно дольше. Желательно, пока я сам вас не найду, - он пристально посмотрел на тин Алларию. - Если с ней что-то случиться… - Пасита недоговорил.
        Грейл кивнул, молча увлекая Киррану за собой.
        Зимний сад изобиловал зеленью и цветами. Плющи, кусты роз, знакомые и совершенно не известные охотнице растения образовывали своего рода лабиринт и заставляли забыть, что за стеклянным куполом хмурится темное зимнее небо. Здесь и там вдоль мощенных светлой плиткой тропинок зеленовато-желтым мерцали крупные округлые камни. Все это Кира смогла разглядеть уже после того, как Грейл усадил ее на лавку у небольшого рукотворного пруда с журчащим водопадиком, в котором плавали, играя, две мраморные рыбки.
        С каждым вдохом охотнице делалось лучше. Будто воздух, наконец, в полной мере стал поступать в легкие. Даже тесный корсет уже не мешал. Разве что руки дрожали, когда поднесла пузырек к носу.
        «Мед, зверобой, ромашка…» - тот самый запах, по которому Кира легко отличала отвар, приготовленный Наарроном.
        «Выходит, Пасита по потокам узнал, что мне это необходимо? Предусмотрительно с его стороны держать при себе запас».
        Без раздумий поднесла флакон ко рту, но рука Грейла мягко остановила, не дав пригубить:
        - Уверены, что можете доверять тин Хорвейгу?
        Охотница подняла глаза на спутника и моргнула, удивившись стремительной перемене. Сейчас это снова был тот самый мужчина, который запросто отвадил Микора и лихо танцевал лиардару. Растерянность и безвольность напрочь исчезли с его мужественного лица, да и голос звучал как прежде. Без глупого придыхания и хихиканья.
        «Может, показалось? Стало плохо, вот ерунда и померещилась?»
        На всякий случай не подав виду, что удивлена, Кира усмехнулась:
        - Защитник Пасита дважды спас мне жизнь. Не думаю, что он сделал это только для того, чтобы отнять ее самолично.
        - Я и не предполагал… - в свою очередь, неподдельно удивился Грейл, но все же задал вопрос: - Хотелось бы знать об обстоятельствах, при которых это случилось. О тин Хорвейге такие слухи ходят, не удивлюсь, если он все подстроил, чтобы заставить вас чувствовали себя обязанной.
        - Защитник Пасита имеет определенную репутацию, не спорю. Но мне он действительно помог. И вовсе не он был причиной случившегося.
        Почему-то Кире не хотелось, чтобы о тин Хорвейге думали излишне плохо.
        Но следующий вопрос оказался неожиданным:
        - Госпожа Киррана, кому пришло в голову нарядить вас невестой?
        Заглянув ей в глаза, мужчина усмехнулся.
        - Можете не отвечать. Смею предположить, ничего бескорыстного в том, что к вам чувствует тин Хорвейг, нет и не было. Холодный расчет. Он жаждет обладать вами, и этим платьем заявил о своем желании во всеуслышание, а заодно предупредил: «Не тронь, мое!»
        Прозвучало резко, словно обвинение. Отчего-то Грейл искренне злился.
        «И этот туда же! Всех собак на Паситу повесил, а сам? Ох и дура же я! Зачем только позволила себя целовать?» - одолело запоздалое чувство неловкости.
        Залпом проглотив зелье, охотница принялась крутить в руках пузырек.
        - Со стороны кажется, что вы ревнуете, - сердито буркнула она и отвела глаза.
        - А если и так? Может, я давно и безнадежно в вас влюблен?
        Кира даже подскочила.
        - Смеетесь? Давно - это с момента, когда увидели за столом? О! Или, может, немногим раньше? С тех пор как я появилась в зале? Долго же вы страдаете, скоро целых два часа! Действительно, впору посочувствовать. Но не расстраивайтесь. За время нашего знакомства, вам перепало гораздо больше моего внимания, чем тому же тин…
        Кира пошатнулась, и Грейл оказался рядом, приобняв за талию для поддержки. Все слова и мысли разом вылетели из головы, стоило встретиться взглядом с серьезными, без тени усмешки, зелено-голубыми глазами.
        - Когда бы я вас ни встретил, я безмерно этому рад. Ни о чем не жалею! - произнес он тихо.
        Кира сглотнула, понимая, что тоже ни о чем не жалеет, кроме глупой ссоры, которую затеяла на пустом месте.
        «Зачем мне понадобилось защищать тин Хорвейга?!»
        Как так вышло, что руки теперь покоились на груди мужчины, который, находясь непозволительно близко, прижимал ее к себе, Кира не поняла, но снова ощутила, как давит корсет.
        «Воздух! Нечем дышать!»
        Задыхалась вовсе не потому, что стало дурно. Причина была в покрытом легкой щетиной подбородке. В губах, вкус которых довелось узнать и оттого со страшной силой тянуло попробовать снова. В загадочном, головокружительно-приятном запахе, который не смогла разгадать.
        - Вам стоит присесть, - хриплый голос нарушил молчание, но рука на талии, напротив, напряглась, не желая отпускать.
        Кира сглотнула, понимая, это просто лазейка. Предлог. Последний шанс одуматься, если она струсит. Отступать же вовсе не хотелось. Да и не было такой привычки. Наоборот, охотница почти решилась, но броситься в омут с головой помешал смех и голоса, раздавшиеся поодаль. Появившиеся у пруда девушки застали чинную картину. Киррана тин Даррен сидела на лавке, аккуратно расправив юбки потрясающего красотой платья. Рядом, держась на почтительном расстоянии, неизменно учтиво улыбался Грейл тин Аллария. Вот только самой охотнице мнилось, что воздух звенит от кипящей в нем страсти.
        - Княгиня, - Грейл поклонился.
        - Грейл тин Аллария, - величественно кивнула в ответ маленькая большеглазая женщина с аккуратным круглым животиком, выпирающим из-под простой, вышитой оберегами рубахи. Спокойный, уверенный взгляд. Загадочная полуулыбка. Здоровый румянец, присущий женщинам на сносях. По плечам рассыпались блестящие, чуть вьющиеся волосы цвета спелого каштана, перетянутые у лба красной лентой. Никакой маски на открытом и чистом лице. Ее наряд, точно парный башмачок соответствовала наряду Князя. Подарив Кире теплую улыбку, спросила:
        - Кто это рядом с вами?
        Девушки, сопровождавшие Княгиню, зашушукались, с любопытством разглядывая охотницу. Впрочем, не забывали они и кокетливо зыркать на Грейла. Наряд ассасина вызвал живой интерес, делая облик мужчины еще притягательнее.
        - Это Киррана тин Даррен.
        Кира поспешно стянула маску. Отчего-то показалось невежливым говорить с закрытым, лицом, пускай, даже лишь наполовину.
        - Ты внучка Махаррона, - утвердительно кивнула Любомира, подходя ближе. - Хорошо. Теперь мне не нужно больше возвращаться в зал. Кажется, я переоценила свои силы, - Княгиня устало потерла поясницу. - Присядем.
        Нечаянно опередив Грейла. Кира, не задумываясь, протянула руку. Любомира чуть помедлила, пристально глянув охотнице в глаза, но благосклонно улыбнувшись, приняла помощь.
        - С виду ты выглядишь хрупкой, особенно в этом платье. Но рука крепкая. Не изнеженная.
        - Не привыкла я ни к нежностям, ни к платьям, - честно ответила Кира, усаживаясь рядом. - Ни к балам…
        - Оставьте нас! - приказала Любомира свите. - Господин тин Аллария?
        Грейл, понятливо кивнув, отправился следом. Кира приготовилась слушать, а Княгиня рассматривала мраморных рыб в небольшом искусственном прудике.
        - Значит, ты - Защитница? - наконец, она нарушила молчание.
        - Кажется, да. - Кира усмехнулась. - Хотя, скорее, курсант Ордена. Пока. В ранг возводят после пятого круга и только, когда выполнишь серьезное задание.
        - Слыхала, ты попала сразу на третий?
        «Она осведомлена о моих достижениях?!»
        - Не думаю, что заслуженно. Хоть и дерусь, по слухам, неплохо, сильно не хватает прочих знаний. По мне, лучше бы как остальные…
        - Ты скромна, для той, кто обладает такой мощью.
        «И про это знает?!» - удивилась Кира, но не подала виду.
        - Чтобы управляться с большой силой, требуется много терпения и отточенные навыки. Я всего лишь учусь.
        Княгиня кивнула и неожиданно выдала:
        - Не люблю Защитников. Заносчивые, самовлюбленные павлины. - Кира едва не прыснула, вспомнив изображение этой смешной заморской птицы. - Считают, что все женщины должны быть у их ног! - она сделала паузу успокаиваясь. - К счастью, ты не такая. Да и девки тебя явно не интересуют, - улыбка снова осветила лицо Любомиры. - Я с радостью приму в услужение, как только закончишь учиться.
        Неожиданно охотница растерялась:
        - Я… я не умею охранять… Не знаю толком этикет. Путаю столовые приборы и могу сморозить какую-нибудь глупость. Я родилась и выросла в деревне, никуда не выезжала… Я вас только опозорю, - сникла она под доброжелательным, но непроницаемым, взглядом.
        - Успокойся, - теплая ладонь Княгини мягко легла на руку. - Охранять тебя еще научат. Как и управляться с силой. Этикет? Тоже нехитрое дело. Один-два бала, да несколько приемов, и вникнешь. А то, что из деревни? Так и я оттуда же. - Она кивнула в ответ на удивление, которое охотнице не удалось скрыть. - Богомил меня встретил случайно. Я была совсем юной девчонкой, едва шестнадцать миновало. Знаешь, как я удивилась, когда через две зимы сватов прислал честь по чести? И хоть столько лет прошло, до сих пор кажется, что мне все приснилось. Ан нет! - она погладила животик и поерзала, устраиваясь удобнее. - Я ведь тогда и знать не знала, что он Князь. Полюбила просто за то, какой он. С первого взгляда. Даже сердце как-то по-особому стукнуло… Сама не верила, что так бывает. Думала глупости…
        Кира слушала, затаив дыхание, а при этих словах невольно посмотрела в сторону, куда ушел Грейл.
        «Сердце стукнуло?»
        Княгиня, проследив ее взгляд, понятливо улыбнулась.
        - Тебе по душе тин Аллария? - охотница почувствовала, как против воли в лицо бросилась краска. - Киалана! Хоть кто-то еще не разучился смущаться! - искренне умилилась Любомира. - А что? Грейл отличная партия. Холост и богат, притом, что удивительно скромен. Ни одной красавице до сих пор не удалось завладеть его сердцем, как ни старались. А старались, поверь.
        - Ох! Кажется, мне не стоит о подобном и думать… Да и с господином Грейлом мы едва знакомы.
        - Киррана, я наблюдала, как вы танцевали. Лиардара обнажает чувства. Всегда видно, если партнеры искренни.
        - Но… Я же Защитница!
        - А что гласит этот ваш «Кодекс»?
        Припомнив, сказанное дедом, Кира ответила:
        - Его писали, только для Защитников. Про Защитниц там ни слова.
        - Тогда, может, дело в тин Хорвейге? - на лице Княгини мелькнуло и пропало брезгливое выражение. - Или в том, что Грейл не Защитник?
        - За что вы так не любите орденцев?
        - Не орденцев. Я не люблю только Защитников. Поверь, мне не за что их любить, - Любомира помрачнела, словно всматриваясь в глубину зарослей. И когда Кира уже было собралась извиниться за свой бестактный вопрос, заговорила снова: - Слухи, что обо мне ходят, добирались до Ордена? Или, может, до твоей деревни?
        - Не знаю, о чем вы.
        - Так вот. Когда Богомил на мне женился, случилось два неприятных происшествия. Оба связаны с излишним вниманием Защитников, приставленных меня охранять. Это удалось замять, но сплетни как вода… Знаешь, я ведь околдовала Богомила. Обманом заставила на мне жениться. А после, оказалось, еще и изменяю ему направо и налево. Главное, чтобы любовник был обладателем силы.
        Кира представила, каково было каждый день молоденькой деревенской девчонке выслушивать новую сплетню о себе и выносить взгляды придворных змеюк с высоко поднятой головой.
        - Сочувствую, - охотница постаралась вложить все в одно слово.
        - Многое с тех пор изменилось. Но, да. Поначалу было непросто. Я знаю о твоем появлении в Ордене, - прошептала Любомира так тихо, что Кира едва расслышала ее сквозь журчание воды. - И знаю о перстне. У меня есть подобный.
        Княгиня продемонстрировала изящное колечко на одном из пальцев. Совсем не такое, как у Киры. Да и камень был зеленовато-ореховым под цвет глаз, но все же угадывалось нечто общее в завитках голубоватого металла.
        - Теперь понимаешь, о чем я?
        Кира ошарашенно кивнула: «Киалана! Любомира - Защитница?!»
        - Так вы… тоже?
        - Не-ет! Я не была наделена даром силы в полной мере. А даже если и так, то хватало его ровно на то, чтобы каждый из них, оказавшись поблизости, пускал слюни с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Все время приходилось держаться от них подальше. Сомнительное удовольствие, обходить своего деревенского Защитника за версту не так ли?
        Кира кивнула соглашаясь: «Мне ли не знать».
        - Сейчас в нем уже нет необходимости, - Княгиня указала взглядом на свой перстень. - Ношу по привычке.
        Кира, чувствуя ответную потребность, показать свой блокиратор, стянула перчатку.
        - Красивый. Очень тебе подходит, - Любомира с неподдельным любопытством рассмотрела хитрую вязь перстня.
        - Спасибо. - помявшись, охотница все же решилась: - Могу я спросить? - получив молчаливое дозволение, продолжила: - Откуда он у вас? Ведь даже в Ордене мне пришлось некоторое время посидеть взаперти, пока не обнаружили, что есть способ снять воздействие моей силы.
        - Досталось от прабабки. Передавалось в нашем роду по женской линии, но носили только те, кто страдал от излишнего внимания наделенных даром. Само собой, держали в секрете. Невзрачный он был, пока я на палец не надела. Стыдно кому показать. Да и тогда выглядел иначе. Меня, когда замуж выдавали, мать даже снять приказала и дома оставить, чтобы во дворце не опозориться с таким украшением. Про силу-то мы еще мало что знали. Тогда-то и начались все беды. Это уже потом я Богомилу открылась, и он самолично за ним к моей матери ездил. Муж знает мою тайну и хранит.
        Княгиня не просила обещаний, и охотница не стала сотрясать зря воздух. Хватило короткого обмена взглядами.
        - Остерегайся тин Хорвейга. Кольцо защищает только от действия силы, но не от человеческой сути. - Любомира попыталась подняться, и Кира тут же пришла на помощь. - Уф! Спасибо. Что-то нелегко мне дается этот малыш, - она любовно погладила живот. Уставать быстро стала, и в нужник то и дело тянет. Марита! Девушки!
        На зов Княгини из-за зарослей разлапистых южных растений, названий которых Кира не знала, тотчас появилась свита. Следом, не спеша, вышел Грейл тин Аллария, натянув на лицо вежливую улыбку. Остановился поодаль.
        - Рада, что познакомилась с тобой, - Любомира сжала на прощание руку. - А к Грейлу все же присмотрись, - шепнула она, заговорщически наклонившись ближе, и усмехнулась: - Стоит. Тебя глазами ест. Не дождется, пока я уберусь. Ты смотри, решайся. Не то дед выдаст, за кого сам захочет. За того же Паситу тин Хорвейга. Не зря он так тебя обхаживает, вон и в невесту обрядил. Даром что Защитники не женятся. Понадобиться сильно, они свой «Кодекс» мигом перепишут.
        Любомира ушла, но Кира не провожала ее взглядом. Она смотрела только на медленно приближающегося Грейла.
        Глава 8
        «Да что же такое? Прямо оторопь берет! И хочется, чтобы смотрел не отрываясь, и вместе с тем как-то неловко…»
        В голове прочно засели слова Княгини, направляя думы в определенное русло. Что и говорить, Кира хотела влюбиться: «Влюбиться без опаски. Не поддавшись влиянию силы, а по велению сердца. Влюбиться нормально, по-человечески. И чтобы взаимно. И чтобы бегать на свидания, ждать и томиться. Радоваться каждой встрече. Таять от поцелуев и прикосновений. Чтобы надеяться… И чтобы не напрасно. Пусть даже и ссориться, порой, по мелочам… Мириться… И чтобы огонь в глазах горел от одной только мысли о нем…»
        В сознании мелькнул образ Любомиры.
        Умиротворенный взгляд. Рука, покоящаяся на круглом животе. Кира закусила губу: «Сколько времени я гнала подобные мысли прочь? Не подпускала близко, отговариваясь, что когда-нибудь это случится? - на мгновение стало страшно: - А ведь я столько раз уже могла погибнуть, так и не узнав, что такое любить мужчину! Сартогская стрела. Несчастный случай на охоте. Стая… - припомнились и остальное. Тин Хорвейг уже дважды вырвавший ее из лап смерти. Подумалось и об опасном будущем Защитницы: - Бандиты, ассасины, Излом…»
        Голова слегка закружилась то ли от нарисованных воображением жутких картин, то ли от приблизившегося вплотную мужчины, один вид которого будил внутри что-то первобытное, заставляющее думать о продолжении рода.
        «Защитникам нельзя жениться, но дед же сказал, меня это не касается… Киалана, о чем я думаю?!»
        Грейл тихонько взял ее за плечи, вопросительно заглянув в лицо, и у Киры перехватило дыхание. Если бы мысли были взмыленной сартогской лошадью, то в этот момент та явно споткнулась и сломала ногу. Щеки загорелась, как на воре пресловутая шапка: «У меня же вечно на лице все написано!»
        Но если тин Аллария и обладал способностью читать по лицам, то ничем себя не выдал.
        - Госпожа Киррана, вам снова нехорошо? Принести воды?
        - Спасибо, не нужно, - охотница не хотела, чтобы Грейл ушел. - Да и тин Хорвейг велел наверху не появляться, - Кира нервно крутила перстень.
        - Госпожа Киррана…
        - Кира. Зовите меня так хотя бы наедине. Пожалуйста. Я не привыкла зваться госпожой.
        Предложение не противоречило заведенному при дворе этикету, но все же, чтобы его озвучить пришлось набраться храбрости.
        - Тогда и вы зовите меня просто Р… Грейл.
        Почувствовав, как рухнула еще одна стена, Кира улыбнулась с облегчением и сжала перстень, перекочевавший с пальца в ладошку.
        Новый знакомый не шелохнулся. Не попытался наброситься. Только посерьезнел, будто решаясь перед тем, как задать вопрос:
        - Кира, тебе не показалась странной просьба Защитника Паситы?
        Охотница задумалась. Такая мысль мелькнула, но сначала было не до того, а потом разговор с Княгиней отвлек.
        - Пожалуй…
        «А ведь и правда! На тин Хорвейга совсем непохоже. После лиардары он Грейла был готов убить. А потом вот так просто взял и отправил нас сюда вдвоем, да еще и присмотреть за мной просил…»
        Не успела охотница озвучить сомнения, как со стороны входа донесся приглушенный крик.

* * *
        Слизняк тин Аллария помогал Кирране спускаться по ступеням, бережно поддерживая своими грязными ручищами за талию. Пасита, рвано выдохнув, проводил их ревнивым взглядом и повернулся, преграждая путь Затолану.
        - Ты в своем уме?! - прошипел советник сквозь зубы. Он даже покраснел, а все его подбородки дрожали от злости. - Можешь хоть раз сделать как велено?!
        Пасита на миг сузил глаза. Не столько от ярости, сколько оттого, что лицо дяди словно исказилось, размазавшись в единое пятно.
        «Опять началось?» - с тревогой подумал он, а вслух задал вопрос, стараясь говорить ровно:
        - Мне стоило затеять драку с тин Алларией? Или, может, устроить скандал со сценой ревности?
        Убедившись, что Затолан не собирается ломиться вслед за Кирой в сад, Защитник намеренно зашагал прочь, вынуждая тучного дядюшку поспевать следом.
        - Это было бы кстати! Твоей репутации все равно уже мало что повредит. Никто бы даже не удивился подобной выходке. Зато уж точно выдался бы шанс сделать, что я просил.
        Пасита ничего не ответил. Для него голос дяди превратился в сплошное «бу-бу-бу», а зал и пестрые гости двинулись по кругу. Затошнило. Защитник поспешил к столу, чем еще больше разгневал дядюшку.
        - Посмотри на себя, ты превратился в пьяницу! Позоришь наш род!
        Пасита не смог разглядеть, есть ли на столе вода. Просто беспорядочно зашарил руками, опрокидывая кубки. Несколько слетели на пол, разбившись вдребезги, зазвенело серебро. На них уже открыто оборачивались, а дядя продолжал выговаривать.
        Защитник оперся на край стола. Замер, крепко зажмурившись. Сосредоточился на потоках, судорожно пытаясь понять, куда так стремительно расходуется сила.
        «Отравили?! Это из-за меня девчонке стало плохо! Кира, сама того не понимая, поделилась силой, пока мы танцевали и потом, когда разговаривали. Вот почему ее потоки наполовину опустели, а я и не понял… А теперь сила пытается меня вытащить… Плохи дела! Неужели снова Слезы Киаланы?! Но как? Когда?»
        Предположение было не хуже и не лучше других:
        - Тин Таллан! Где она? - вышло натужно и хрипло.
        - Ты можешь хоть на миг о бабах забыть? У тебя елда заместо головы!
        Затолан выругался, брызжа слюной, и отступил в сторону от нерадивого племянничка.
        - Не… - Пасита не смог договорить, потому что его накрыло волной силы.
        Одновременно стало легче. Даже почти совсем хорошо. Прояснилось в голове, вернулось нормальное зрение. Больше не мутило. Защитник выпрямился, чувствуя, как невидимый аркан тянет, влечет, заставляет спешить, чтобы оказаться рядом первым. Еще никогда это ощущение не было настолько сильным. Сильнее даже чем когда-то в Орешках. Он едва мог противостоять.
        - Кир-р-ра!
        Он повернулся, обводя взглядом зал и инстинктивно принюхиваясь. Его глаза ярко светились голубым.
        «Дядю тоже зацепило», - определил он.
        Похоже, на месте советника удержал лишь ничтожный потенциал. Сила Затолана была мала, а потоки напоминали тонкую паутину. Вряд ли он, вообще, чувствовал это в полной мере, потому сейчас просто удивленно озирался по сторонам, вместо того, чтобы бежать ко входу в зимний сад. Туда, где пятеро Защитников, затеяли серьезную драку, пытаясь наперегонки прорваться к девчонке тин Даррен. Самозабвенно швыряя друг друга, они сорвали тяжелые бархатные портьеры с окна, разбили пару драгоценных ваз и распугали гостей, которые дружным стадом ломанулись в противоположный конец зала. К чести мужчин, те помогали барышням, с опаской поглядывая назад. Оно и понятно, а ну как кто силу использует, тут никакая бравада не поможет.
        Сквозь толпу бегущих гостей пробивался встревоженный Князь. Он выкрикивал распоряжения охране и явно собирался приструнить орденцев. Один из Защитников тем временем раскидал остальных, и пока те поднимались, устремился по ступеням к добыче.
        «Не знаю, зачем девчонка сняла кольцо, но нельзя допустить, чтобы эти остолопы до нее добрались!» - тин Хорвейг, ярко представив, как рвется неудобное для драки белое платье, мгновенно вошел в боевой транс, чего ему давно не приходилось делать.
        Зрение обрело небывалую остроту, происходящее приятно замедлилось, звуки стали четче, а тренированное ухо вычленяло особо подозрительные.
        Тут взгляд Защитника за что-то зацепился.
        «Слуга!»
        Мужчина в ливрее менял свечи на столе в большом многоярусном канделябре. Несмотря на гвалт крики и панику среди гостей, он спокойно продолжал заниматься своим делом, изредка бросая взгляды на Затолана.
        «И второй!»
        Еще один шел с противоположной стороны с нагруженным посудой подносом. И его тоже будто не волновала всеобщая суматоха.
        «Трусливые отродья обычно бегут первыми, стоит начаться заварушке, а эти и в ус не дуют!»
        С носа советника упала капля пота, и Затолан поднес к лицу платок, который беспрестанно комкал в руках. Пасита повернулся вовремя, чтобы увидеть, как слуга, менявший свечи, опрокинул канделябр. Другой с грохотом уронил поднос. В мгновение ока Защитник оказался подле Князя, одной рукой убирая того в сторону, вторая вскинулась, имитируя прямой удар с раскрывшейся в последний момент ладонью. Заревела мощная струя огня. «Дыхание ракшаса» сделало свое дело. Убийца, не успев ничего предпринять, превратился в головешку. А тин Хорвейг уже разворачивался, походя волоча на себе далеко не маленького Богомила. Тот еле поспевал перебирать ногами, вынужденный двигаться вперед спиной.
        Второй убийца застыл ледяным столпом. Посреди бального зала появилась эдакая статуя «Ассасин в атаке» руки мастера тин Хорвейга.
        Один лахир, пробив черный камзол, вошел чуть ниже и левее ключицы, второй воткнулся рядом, но чуть ближе к сердцу. Удивившись, что почти ничего не чувствует, Пасита обвел помутневшим взглядом зал. Действие силы девчонки тин Даррен уже прекратилось, и синий огонь в его зрачках погас. Защитники поднимались с пола недоуменно осматриваясь. На их лицах медленно проявлялось осознание. Над ухом, отдавая приказы, орал Богомил. Что-то кричали гости, слышался женский плач. Справа полыхали два стола, занималась скатерть на третьем. Напротив, застыл в растерянности советник Затолан. Криво усмехнувшись дядюшке, Пасита вышел из транса, на который просто не осталось силы.
        «Все…» - подумал Защитник, коротким словом попрощавшись с жизнью и с несбывшейся мечтой, прежде чем завалиться на Князя.

* * *
        Хепт-тан столько почувствовал, когда на него обрушилась сила Защитницы. Даже в голове на миг помутилось и перехватило дыхание. Сдуру едва не назвал настоящее имя, но запутался: «Какое из них таковым считать?»
        Случайность, или провидение, но от необдуманных поступков, ему все же удалось уберечься. Сила предусмотрительно затаилась, будто хищник в шаге от добычи. Вместо того чтобы немедленно разорвать на Кире платье, потворствуя затмевающему все желанию, он сумел поддержать беседу и ничем себя не выдал.
        Тем временем наверху явно что-то произошло, и Райхо словно холодной водой окатило. Мгновенно отрезвев и собравшись, он даже пропустил момент, когда действие силы Защитницы спало. Лишь позже, помогая подняться Кирране по лестнице, ассасин заметил, что перстень снова на ней.
        «Вот о чем просил советник Паситу! - догадался он. - Но тогда, почему ублюдок этого не сделал?»
        Ассасин боялся, что план врагов удался. Боялся, что поддавшись чувствам, забыл о главном и не справился с заданием. Против воли одолело раздражение.
        «Киррана, ну зачем ты это сделала?!» - молчаливо вопрошал он обнаженные плечи и спину, когда маленькая Защитница, вырвав руку из его ладони, подхватила юбки и припустила быстрей.
        - Кира, там может быть опасно! - запоздало предупредил он, подавив пустую злость.
        «Сам виноват! Зачем послушал тин Хорвейга?»
        В бальном зале царил хаос. Начался пожар. Гости кричали, пытаясь прорваться к дверям. Богомил, к счастью, был жив и здоров. к тому же очень-очень сердит. Князь отрывисто раздавал приказы людям из личной охраны, веля никого не выпускать из дворца. У его ног лежало тело. Поодаль изображало ледяную статую еще одно.
        «А вот и наемник», - опытный глаз указал на характерную кучку пепла около горящего стола.
        Больше поблизости мертвецов не наблюдалось, и Райхо, испытав некоторое облегчение, направился к Князю.
        - Тин Хорвейг?! - ассасин будто заново обрел способность удивляться, увидев, кто третий пострадавший.

* * *
        Кира, не обращая ни на кого внимания, бросилась к Пасите. Несколько хмурых и изрядно помятых Защитников, неприкаянно топтавшихся неподалеку, проводили ее взглядами, в которых не было ничего доброго.
        «Они знают! Знают, и считают ее виноватой! - для Райхо это неожиданно стало откровением: - А ведь и я хорош! Как только полегчало - разозлился. А ей-то каково?»
        Хепт-тан был посвящен в тайну Любомиры и мигом сделал выводы: «Девчонка, в которой сила едва теплилась, и та была крайне привлекательной для орденцев. Потенциал Киры огромен и продолжает расти. Парни не просто питают интерес, они забывают обо всем, и точно мотыльки на огонь стремятся к цели. К сожалению, когда наваждение спадает, Защитники все прекрасно помнят и осознают, из-за кого потеряли голову. Эти явно подрались, забыв о своей задаче. Теперь считают, что Киррана их унизила. Но… Все-таки зачем же она сняла перстень?»
        «Господин, тин Аллария, вы Защитник?» - в голове отчетливо прозвучали слова, и Хепт-тана осенило:
        - Она хотела меня проверить!
        Кира бежала по лестнице, а в груди ядовитой змеей ворочалось дурное предчувствие.
        «Пасита, что ты же ты задумал?»
        Не было сомнений, что бы ни произошло в бальном зале, тин Хорвейг к этому приложил руку: «Недаром зубами скрипел, но меня спровадил!»
        Охотница, грешным делом, даже заподозрила Защитника в своем болезненном состоянии и дурном самочувствии, но не смогла найти подходящего объяснения, как именно он это устроил.
        Представшая глазам картина разительно отличалась от той, которую Кира запомнила, покидая зал. Вместо атмосферы праздника, чинного веселья и ярких красок, творился кавардак. Под ногами хрустели черепки, драгоценная посуда валялась, где придется. И это, не считая дыма и полыхающих столов. В зале было полным-полно княжеских охранителей в такой же, как у Микора, форме. Но охотница забыла обо всем, когда взгляд приковали ботинки. Те, самые, которые еще недавно так уверенно отмеряли шаги. Она не сразу решилась посмотреть на владельца. Внутри что-то болезненно сжалось, породив тугой ком у самого горла.
        Князь тем временем закончил раздавать приказы и склонился над тин Хорвейгом, проверяя, дышит ли тот.
        - Барышня, сюда нельзя! - кто-то схватили за талию останавливая. Не давая приблизиться.
        - Пустите!
        - Кира, тебе лучше уйти, - знакомый голос заставил отвести взгляд от лежащего на полу Паситы, - другой охранитель потянул в сторону, пытаясь отправить вслед за остальными гостями.
        - Микор, убери руки. Немедленно!
        Немедленно не вышло, и бывший друг мгновенно оказался на полу, проскользив по гладкому паркету с десяток шагов. Даже платье не помешало выполнить отработанный прием. Вторая попытка ее остановить тоже не удалась. Охранитель так и остался лежать ничком, когда Кира, взметнув подол, развернулась к Богомилу. Его охранители едва успели, вынуть мечи из ножен.
        - Он жив? - голос дрогнул, когда охотница уставилась на торчащие из груди Защитника метательные ножи. - Пожалуйста! - перевела полный мольбы взгляд на Князя.
        Тот кивнул и сделал знак убрать оружие. Охотница бросилась к Пасите. тин Хорвейг хоть и слабо, но все же дышал. От облегчения из глаз выкатились две слезинки, пробороздив на щеках влажные дорожки.
        «Я виновата! Я!»
        Внезапно картинка стала расплываться, и это не из-за набежавших слез, дело было в чем-то другом. Но теперь Кира знала, куда смотреть: «Сила! Она снова уходит!»
        Под испачканной кровью ладонью чуть четче стукнуло сердце, подтверждая догадку.
        - Бери! Бери сколько надо! Хоть всю! Не нужна она мне! - зашептала, усаживаясь на пол рядом, но передумала. Зашарила руками по камзолу Защитника. Принялась расстегивать, впопыхах срывая серебряные пуговицы. Еще два бутылька обнаружились в карманах штанов, где Кира отважилась посмотреть только в самую последнюю очередь. Вырвав зубами пробки, залпом опустошила оба и, тяжело дыша, пристроилась рядом, гладя Защитника по русым волосам.
        - Госпожа Киррана, - кто-то окликнул.
        - Привезите Нааррона тин Даррена! Срочно! - рявкнула через плечо.
        - Госпожа Киррана, - охотница вдруг поняла, что перебила самого Князя. Тот присел рядом на корточки, положив ей на плечо руку. - Лекари на подходе, не стоит без них ничего предпринимать. Вам нужно отдохнуть, прийти в себя. Я прикажу приготовить покои.
        - Поймите, мне нельзя его оставлять. Дело в силе… Привезите как можно скорее Нааррона - моего брата, иначе Пасита умрет!
        Князь кивнул, поднимаясь, и обратился к советнику, который только что вошел в сопровождении двух хмурых Защитников:
        - Затолан, отправь весточку в Орден, пусть немедленно пришлют Нааррона тин Даррена.
        Старший тин Хорвейг сделал знак одному из своих людей.
        Подоспели лекари. Все трое - орденские Хранители.
        - Госпожа, вам лучше уй…
        - Нет. Я останусь здесь.
        Усатый мужчина едва ли старше Паситы, пожав плечами, одним движением разрезал рубаху на Защитнике.
        - Сомлеете, сами виноваты, - равнодушно буркнул он, принимаясь за работу.
        Кира ничего не ответила. Крови она отродясь не боялась, а сомлеть было немудрено, только вот немного по иной причине.
        - Господин лекарь, - позвала, когда грудь тин Хорвейга перетянули бинтами. - Ведь эти раны не смертельны для Защитника?
        Врачеватель внимательно взглянул на нее.
        - Да и простой человек повалялся бы в постели какое-то время, но встал на ноги. Защитнику же должно хватить двух-трех дней.
        - Каким ядом его отравили?
        - В ране нет яда. Я лично проверил ножи. А с чего вы взяли?
        - Защитник Пасита стремительно теряет силу. Он борется не на жизнь, а насмерть. Так было и со мной, когда он меня… спас. Сейчас… я отдаю ему собственную, но надолго ее не хватит… - собственный голос доносился будто издалека. Язык тоже ворочался с трудом, хотелось спать.
        «Похоже, действие отвара заканчивается».
        Лекарь отошел, уступая место другому.
        Пожилой мужчина с изборожденным глубокими морщинами лбом склонился над тин Хорвейгом, поводил руками над грудью и головой и кивнул остальным.
        - Барышня права. Его сила стремительно уходит, и дело не в паре дырок, - не спрашивая разрешения, он проделал те же манипуляции над самой Кирой. - И у барышни тоже!
        Кира почувствовала, как пересохли губы.
        - Вы умеете заряжать отвар?
        - Кто вы? - в голосе пожилого лекаря прозвучало неподдельное удивление.
        - Я Киррана тин Даррен, курсант Ордена Защитников.
        Кружка отвара приготовленного пожилым Хранителем, приписанным обихаживать Защитников во дворце, помогла почти так же хорошо, как если бы его зарядил Нааррон. Да еще господин тин Сайтер подсказал хитрый рисунок для схемы потоков, чтобы сила тратилась равномерней, и не слишком быстро уходила Пасите. Несколько Защитников предложили помощь, но как ни старались, подпитать тин Хорвейга или хотя бы саму Киру не смогли. То ли требовалась особая связь, то ли охотница просто не знала, как правильно взять. С тин Хорвейгом получалось само собой. На все вопросы Киррана лишь пожимала плечами, не желая раскрывать, что все началось с поцелуев.
        «А ну как всех Защитников перецеловать придется эксперимента ради? Нет уж! Сама справлюсь, не зря же боги столько мощи отмерили?»
        С господином тин Сайтером было приятно и легко иметь дело, этим он напомнил Кире Агилона. Когда Паситу перенесли в отведенные для него во дворце покои и уложили на постель, лекарь осмотрел Защитника, поводил руками над раной и, покачав головой, обследовал все тело.
        - Здесь, - он указал на левую щеку. - Яд попал в организм примерно в этой области, - он обвел пальцем небольшой круг в районе скулы.
        Кира пока чувствовала себя сносно, а потому пристроилась рядом на краешке огромной кровати. Она привстала и наклонилась, рассматривая лицо тин Хорвейга, легонько коснулась скулы пальцами. Пасита выглядел расслабленно. Только синюшные круги под глазами и нездоровая бледность, усугубившаяся легкой щетиной, подсказывали, он не просто уснул.
        - То есть Защитник Пасита что-то съел или выпил?
        - Нет. Яд проник снаружи через порез или укол. Повреждение было незначительным и благодаря силе мгновенно регенерировало. Только загвоздка, я не могу определить яд. Что же способно свалить с ног такого, как он?
        «Неужто Слезы Киаланы? О, боги! - охотница испугалась собственной догадки. От навалившихся воспоминаний даже озноб пробрал: - Но кто бы мог такое сделать?»
        - Дочка, тебе нехорошо? - от умудренного опытом орденского лекаря не укрылась перемена. К счастью, старик списал бледность на трату силы. - Ты должна что-нибудь съесть. На одних отварах далеко не уедешь. И прилечь не помешало бы.
        - Спасибо, я не голодна.
        - Вот только тебя сейчас никто не спрашивает, - лекарь показал, что может быть и жестким. - Хочешь, чтобы он жил? Ешь! - Тин Сайтер замялся: - Вот только… как же быть со сном? Отходить тебе дальше, чем на пару шагов не стоит… Может, рядом поставить кресло?
        От обсуждения сна и естественных потребностей спас Князь. Вошел без стука, в сопровождении четверых Защитников и нескольких охранителей из личной дружины. Маскарадный наряд пастуха сменила повседневная одежда. Сам Богомил выглядел утомленно, но решительно.
        - Как он?
        - Жизни Защитника Паситы ничего не грозит, но только пока госпожа Киррана тин Даррен находится подле него. - Хранитель развел руками: - Удивительное дело! В моей практике еще не было ничего подобного. М-да…
        - Его действительно отравили?
        Лекарь кивнул.
        - Мне удалось установить, как яд попал в организм, но что это за яд…
        - Неужели совсем никаких предположений? - Богомил смотрел выжидательно, словно знал больше, и Хранитель замялся. - Вижу, тебе есть, что мне сказать. - Князь обратился к охране: - Подождите снаружи.
        Когда в комнате остались только Кира, Богомил и погруженный в лечебный сон Пасита, господин тин Сайтер нерешительно покосился в сторону Киры.
        - Феодор, Киррана курсант Ордена и внучка Настоятеля. Подозреваю, она уже посвящена в некоторые тайны Ордена, и, так же как и вы сами, связана клятвами, - с нажимом произнес Богомил.
        - Ну да, ну да… - лекарь вздохнул, точно решаясь: - У меня есть предположение, но оно, мягко говоря, нелепое…
        - Феодор!
        - Слезы Киаланы. Только этот яд способен убить Защитника столь быстро.
        - Тин Хорвейг пострадал от изобретения собственного предка, - Князь хмыкнул. - Значит, остался кто-то, кто знает рецепт. Хотя, если один Хранитель сумел его изобрести, мог ведь и другой?
        - На все воля богов. И кому-то еще могла прийти в голову такая идея. - Лекарь призадумался. - Вот только понадобилась бы лаборатория, не хуже, чем в Ордене. Да и подобные изыскания вряд ли остались бы незамеченными. Теперь за всеми разработками строгий контроль. Разве что этот кто-то знал точный рецепт?
        «Матрена! - Кира открыла рот, но передумала: - Сколько себя помню, она помогала деревенским. Лечила взрослых и детей. К нам даже из соседних деревень приезжали. Сколько жизней спасла? Сколько, казалось бы, безнадежных больных поставила на ноги? А то, что меня отравить хотела, так это еще толком неизвестно… Я жива, а коли Матрена виновата, пусть боги ее судят. Да и как бы старуха сумела до Паситы добраться. Не наняла же ассасина? - тут охотницу словно головой в сугроб окунули: - Госпожа тин Таллан! - Недаром, несмотря на маску, взгляд и манера двигаться показались знакомыми. - Это же она отдала мне Книгу Излома. Она ассасин! - тут Кира похолодела: - Она же и с Грейлом танцевала…»
        Представив, что мужчина, неожиданно запавший в душу, может быть уже мертв, охотница побледнела.
        - Мне кажется, это госпожа тин Таллан!
        - Что? - мужчины повернулись к ней.
        - Где тин Таллан? Уверена - она ассасин!
        - Стража! В дверях тотчас возникли два бравых молодца. Госпожа тин Таллан в покоях тин Алларии. Возьмите Защитников, она может быть опасна.
        - Боги! Пусть Грейл будет жив!
        По просьбе государя лекарь вышел, и Богомил повернулся к Кирране:
        - Присядь. На тебе лица нет.
        Кира, в чувствах вскочившая на ноги, устало опустилась на стул - при Князе сидеть на кровати было неловко. Расправляя юбки, с теплотой подумала о курсантской тренировочной форме. Богомил терпеливо дождался, пока она устроится, а после спросил:
        - Ничего не хочешь рассказать?
        Кира открыто встретила его взгляд:
        - Спрашивайте. Мне скрывать нечего.
        - Во-первых, почему госпожа тин Таллан?
        - Я уже встречалась с ней по дороге в Орден, но сегодня не сразу узнала. В тот раз эта женщина не скрывала, чем занимается. К тому же незадолго до того, как все произошло, она танцевала с тин Хорвейгом. У нее была такая возможность.
        - Почему же после такой встречи ты все еще жива?
        - Похоже, ей не заплатили, - охотница горько усмехнулась.
        - Киррана, что тебя может связывать с сагалийским ассасином? Ты же знаешь, любые дела с ними в Ярросе запрещены законом.
        - Князь, пусть на этот вопрос ответит Настоятель Махаррон. Могу только сказать, это касается одной из тайн Ордена, - Кира нахмурилась, опасаясь, не сочтет ли государь ее ответ дерзостью, но Богомил согласно кивнул.
        - Обязательно поинтересуюсь. А давно ли ты знаешь тин Алларию?
        - Мы познакомились только сегодня.
        - Хм, а с виду не скажешь.
        Охотница густо покраснела, вспомнив о поцелуе.
        - Киррана, зачем ты сняла перстень? Это тин Аллария тебя попросил? - Богомил не стал скрывать, что осведомлен об особенностях действия ее силы.
        - Нет! Грейл не знал, я сама… П-просто… хотела удостовериться… Ну, что он не Защитник. Снять на секундочку и сразу обратно. Я не думала, что… достану так далеко. Раньше-то нужно было находиться рядом. Пять-десять шагов. Может, немногим больше. Если бы я только предполагала, чем дело обернется! Боги!
        От переизбытка чувств Кира даже вскочила, но снова плюхнулась на стул, спрятав лицо в ладонях. Было очень стыдно.
        - Я тебе верю. Жена мне то же самое сказала. Перепугалась и пожалела сто раз, что затеяла с тобой разговор.
        Кира глянула на Богомила сквозь щелку между пальцев, и тот, не выдержав, улыбнулся уголками губ. Пробормотал со вздохом себе под нос:
        - Что Княгиня, что Защитница - одним словом, бабы. Киррана, ты знаешь, что такое Слезы Киаланы?
        Охотница кивнула.
        - Довелось на себе испытать их действие. Защитник Пасита меня спас.
        - Это было после встречи с госпожой тин Таллан? - Богомил подозрительно сощурился.
        - Нет, тогда я уже почти выздоровела.
        - Удалось найти виновного?
        «Вот что делать? И Матрену обвинять не хочется, и Князю лгать… В конце концов, за руку знахарку никто не ловил, а при случае сама с нее спрошу». - Кира решила не полагаться лишь на доводы Паситы.
        - Нет. Известно, что яд добавили в питье, а кто и когда…
        - То есть исключать причастность госпожи тин Таллан все же нельзя.
        Кира снова пожала плечами, внутренне радуясь, что этот разговор ушел в сторону.
        «Мне нужно подумать. С кем-то посоветоваться…» - она невольно посмотрела на Паситу.
        - Киррана, как ты к нему относишься? - речь явно шла о тин Хорвейге.
        Кира помедлила, вглядевшись в мужественное, и какое-то уже привычное лицо Защитника. Вспомнила и о поцелуях, и о зубоскальстве. Вспомнила и неприглядные моменты, когда было больно и страшно, и хотелось Защитника убить по-настоящему.
        «Вот оно! А теперь всего-то и надо, что просто отойти подальше. Хотя бы к окну. - От этой мысли стало не по себе, захотелось обнять Защитника словно дитя, даже в горле комок образовался».
        - Не знаю, - прозвучала хрипло и с трудом. - Он спас мне жизнь…
        «Но был ли бескорыстен?»
        Князь кивнул.
        Двери в покои распахнулись и внутрь ворвался Настоятель Махаррон вместе с Наарроном, а следом один из стражников.
        Глава 9
        Райхо вихрем влетел в отведенные ему покои.
        - Уходи! Немедленно!
        На лице Пайшан отразилась тревога. Не задавая лишних вопросов, асс-хэпт отстегнула длинный многослойный подол, оставшись в обтягивающих бриджах, и скинула туфли. Проверила спрятанный под корсетом стилет. Хепт-тан тем временем распахнул окно и, выглянув наружу.
        - Постарайся как можно быстрее пробраться на черную поварню, где готовят прислуге. Используй люк для отходов, чтобы покинуть дворец.
        Нос девушки едва заметно дернулся. Ученицу точно не прельщала перспектива бегать полураздетой по холоду, да еще и извозиться в помоях.
        «Ничего. Это послужит Пайшан уроком. Зачем, вообще, ей понадобилось убивать ублюдка?!»
        Воспоминание о том, как Кира бросилась к тин Хорвейгу неприятно кольнуло. Шевельнулась разрушительная мысль: «А если их связывает что-то большее? Пасита провел рядом достаточно времени, чтобы Кира успела к нему привязаться волей-неволей? - Райхо знал, бывший друг, при желании умел быть весьма приятным и обходительным мужчиной. Не зря пользовался такой популярностью у женщин. - Не время размышлять и разговоры разговаривать!» - оборвал он себя.
        - Встретимся, где условились. В поместье ни ногой. И… Пайшан, постарайся больше никого не убить, - он многозначительно глянул на ученицу, давая понять, что знает больше.
        Теплолюбивая сагалийка зябко передернула обнаженными плечиками, когда порыв холодного ветра ворвался внутрь, усыпав подоконник снежинками. Райхо, вздохнув, протянул ей свой камзол.
        - Поспеши!
        За дверью раздались шаги и голоса.
        - Мой Тан, как же ты? - асс-хэпт замерла на подоконнике.
        - Справлюсь. Не время расставаться с Грейлом, - Райхо нетерпеливо махнул, показывая, чтобы убиралась.
        Пайшан, кивнув, исчезла снаружи, а Хепт-тан сбросил с широкой постели покрывало. Срывая пуговицы, расстегнул рубашку. Скинул сапоги. Пинком отправил алые туфельки поближе к ложу, следом полетела многослойная юбка, повисла на краю постели смятым цветком. Взъерошив волосы, ассасин задул свечи на одном из двух канделябров, и с размаху запрыгнул на ложе, стараясь придать ему смятый вид.
        Двери распахнулись почти сразу, ударившись так сильно, что кованые ручки попортили стены. Постель тут же обступили со всех сторон. Дворцовая стража оскалилась взведенными арбалетами, граненые наконечники болтов мутно поблескивали. Защитники нехорошо посматривали, готовые поджарить его или свернуть шею голыми руками, сделай лишнее движение. Райхо отметил, вряд ли удалось бы теперь уйти, даже если бы он захотел.
        Людей набилось столько, что в просторной комнате разом стало тесно. Те, кто не был занят его пленением, деловито досматривали помещение, заглядывая во все углы. Открытое окно не осталось незамеченным, два Защитника тихо переговариваясь, направились к нему. Один высунулся наружу, подавая кому-то сигналы. Все, как ожидалось.
        - Тин Аллария! Поднимайся медленно! Так, чтобы я видел руки. И лучше не дури, мы сегодня нервные. Микор тин Вронн довольно ухмыляясь, выступил вперед.
        «Быстро же ты пришел в себя, пакостник! Видно, Киррана слабо приложила, - Райхо присмотрелся к десятнику и почти не удивился, когда обнаружил окутавшую парня мутную дымку: - Из него бы вышел неплохой асс-хо-хэпт. Со временем. Конечно, если бы умишка хватило дожить».
        - Где твоя подружка? - не унимался Микор: - Я про госпожу тин Таллан, если ты не понял, - зачем-то уточнил он и поднял красную юбку, брезгливо взяв двумя пальцами.
        Райхо, изображая недоумение, медленно приподнялся. Осмотрелся, подслеповато щурясь от света. Прикрывая глаза руками, сел. Подавил зевок, стараясь, чтобы это выглядело естественно, и, словно невзначай бросил взгляд на место рядом с собой, будто надеялся увидеть кого-то.
        - Не стоит притворяться. Нам все о тебе известно! - гнул свое парень, и Райхо едва удержался чтобы не рассмеяться: «Что тебе, вообще, может быть известно, щенок? Цену набиваешь?»
        На деле пришлось разыграть легкий испуг, а затем и спесь дворянина, покой которого нарушили, да еще и безосновательно обвинили.
        - Что, вообще, происходит? Кто-нибудь мне объяснит? И, кстати, где госпожа Шанира тин Таллан?
        - Это-то мы и надеемся узнать от вас.
        Люди расступились, пропуская Князя.
        Богомил осмотрел Хепт-тана непроницаемым взглядом, и Райхо не смог понять, какие мысли крутятся в его голове.
        - Н-не знаю… Она была здесь, а потом я, кажется, уснул…
        Райхо был уверен, его невозможно ни в чем обвинить, и приготовился играть эту роль до конца, но дальше случилось то, чего он не ожидал. Позади Князя возникла долговязая фигура.
        Настоятель Махаррон что-то собирался сказать, но вместо этого закрыл рот и уставился на Хепт-тана пристальным взглядом.
        Ассасин моментально принял решение.
        Приоткрыв ненадолго схему потоков, показался настоящим. Стражники ничего не поняли. А если кто-то из Защитников и умел видеть чужую силу, вряд ли успел бы мгновенно сосредоточиться. Тем более что все как один склонили головы, приветствуя Настоятеля. Махаррон же сразу сообразил. Ничем не выдав себя, потянул Князя за рукав, отводя в сторону. Тихо заговорил, и Хепт-тан весь превратился в слух.
        - Уверен? - различимо произнес Князь.
        Седая голова едва заметно шелохнулась.
        - Под твою ответственность, - Богомил повернулся к стражникам: - Продолжайте поиски тин Таллан. Господина тин Алларию проводите в мои покои, - и, предупреждая излишнее рвение, уточнил: - Будьте вежливы, он наш гость. Тин Вронн, - Князь посмотрел на Микора, назначая того ответственным.
        Когда Богомил и Махаррон удалились, прихватив всю стражу, кроме пары Защитников и щенка. Райхо принялся приводить себя в порядок. Застегнул рубашку на оставшиеся пуговицы. Не спеша надел сапоги. Нарочно нервируя Микора, долго возился у зеркала, приглаживая волосы.
        - Господин тин Аллария, соизвольте поторопиться! - не выдержал тот, явно кипя от злости.
        Райхо широко ему улыбнулся.
        Не спешил ассасин еще и потому, что знал - предстоит серьезный разговор: «Только вот кто будет при нем присутствовать? Хорошо бы для начала обсудить все с Маахарроном. Если Богомил и послушает, в том нет большой беды. А вот если Затолан тин Хорвейг притащит жирный зад, придется выкручиваться…»
        В сопровождении княжеского охранителя и двух мрачных Защитников, державшихся на расстоянии позади, они покинули гостевые покои.
        - Одного не пойму, - тихо завел разговор тин Вронн, когда шли по длинному, все время сворачивающему влево коридору. - Зачем тебе Кира сдалась?
        Райхо даже повернулся, чтобы на него взглянуть.
        - О чем ты, стражник? - обратился так, намеренно показывая Микору пропасть в положении, но щенок или не заметил пренебрежения, или же сделал вид.
        - Если сразу была возможность с тин Таллан покувыркаться, зачем тебе понадобилась Киррана? - непроницаемые темные глаза тин Вронн буравили Хепт-тана. - Понадобилась-понадобилась. Можешь не отрицать, меня не обманешь. Знай, Кира не из таких. Все равно бы не вышло под юбку забраться, - всем видом парень пытался показать: «Уж я-то знаю, о чем говорю».
        Райхо равнодушно отвернулся. Щенок помолчал, но все же не удержался, попытался снова куснуть:
        - Так что, горячая штучка эта наемница?
        Хепт-тан усмехнулся, но не стал ничего отвечать. И так было ясно, глупец его провоцирует своей болтовней: «Надеется, утихомиривая не в меру разбушевавшегося гостя, незаметно двинуть разок-другой, в отместку за унижение? Самоуверенный…»
        - Знаешь, а я ведь жениться на ней собирался…
        «Вот это уже новость!» - Райхо едва удержал на лице невозмутимое выражение. Парень надолго замолчал, и лишь когда подошли к массивной, богато украшенной золоченой резьбой двери, открыл рот снова:
        - Но что бы ты там себе ни напридумывал, мы оба идем лесом, пока жив тин Хорвейг, - щенок, подпуская шпильку наугад, даже не подозревал, насколько точно попал в цель.
        Молчаливые слуги распахнули створки, и Микор остался снаружи, избавив Райхо от своей трепотни.
        «Мне все больше хочется свернуть ему шею, а заодно завершить начатое Пайшан…»
        - Хепт-тан глубоко вздохнул успокаиваясь.
        Внутри царила сдержанная роскошь, и, вместе с тем, уют. Потрескивал камин, бросая отблески пламени и заставляя играть тени. Справа во всю стену красовалась вышитая картина, изображающая битву между княжеским войском и ордой, а на заднем плане чернел рваными краями Излом. По центру расставлена мебель светлого дуба: овальный полированный до блеска стол и несколько кресел с коричневой, в тон шторам, обивкой приглашали к неспешному разговору. Там и сям взгляд цеплялся за множество гармонично вписавшихся в обстановку мелочей: от массивных напольных часов до большой искусно выписанной карты мира и коллекции оружия в простенке между окон. Огромный сагалийский ковер под ногами скрадывал шаги, а у камина стоял спиной ко входу Настоятель, и больше в кабинете никого не было.
        - Заходи, Райлег, - через плечо бросил он, продолжая разливать вино по кубкам.
        Закончив, повернулся, радушно улыбаясь, и Райхо отметил, как постарел Махаррон за прошедшие годы. Прежде, появляясь в Ордене, Хепт-тан старался с ним не встречаться, потому не имел возможности так хорошо рассмотреть. Впрочем, это никак не отразилось на выправке и силе главы Северной Башни, и потоки бурлили по-прежнему исполненные мощи.
        - Наставник, - уважительно склонил голову Хепт-тан, да так и замер, чувствуя, как против воли одолела былая робость.
        Перед глазами возник кубок. Не говоря ни слова, Райхо принял его двумя руками.
        - Твое здоровье, дядя! - выпил залпом до дна, причмокнул языком и открыто улыбнулся. - Хм… Ты дал мне двойную дозу.
        - Как догадался? - Махаррон хитро прищурился.
        Хэпт-тан только пожал плечами. Тихо рассмеялись в унисон. Затем Настоятель посерьезнел.
        - Райлег, ты еще верен Князю и Ордену?
        - Как и всегда, дядя. Ничего не изменилось.
        Махаррон некоторое время буравил ассасина взглядом, а затем шагнул вперед и крепко обнял племянника.
        - Присаживайся, - указал он на одно из кресел. - Надо многое обсудить.
        Настоятель замолчал вопреки своим словам, будто собирался с мыслями, не зная, с чего начать. Райхо же не надо было входить в боевой транс, чтобы понять, их слушают.
        «Скорее всего, Князь. Пускай. Оно и к лучшему. По крайней мере, Богомил понимает, что я не смогу сейчас соврать, заодно не придется повторять дважды».
        - Сколько же зим прошло?
        - Тринадцать дядя. Тринадцать долгих и насыщенных зим.
        - Ты не писал мне, - в голосе старика прозвучал легкий укор.
        - Я выполнил наказ в точности. Стал одним из них. Все это время я жил как ассасин. Преодолел все ступени, начиная с асс-хэпт. Теперь я лучший из лучших. Тот, кто зовется Хэпт-тан.
        - Вот, значит, как, Райлег? - Махаррон протянул ассасину новый кубок. - Хэпт-тан… - Настоятель покачал головой, словно заново видя бывшего ученика. А затем не сдержался и полюбопытствовал: - Скажи, неужели за все это время никто не пытался выкупить мою жизнь? - Как же не пытался? На моей памяти набралось больше сотни заказов.
        - Вот как? - Махаррон искренне удивился. - Что-то я не устал сбрасывать со стены исполнителей.
        - Они до тебя попросту не могут добраться, - усмехнулся Райхо, и с наслаждением отпил из кубка. - Но расслабляться не стоит. Понимаешь, дядя, зачастую заказчики жадны или же просто не могут себе позволить нанять кого-то моего уровня. Те же, кто не поскупился… Ни один из наемников не смог до тебя добраться.
        - Ты лично заботился об этом? Откуда знал?
        - Я и мои ученики. А знал, потому что вхожу в Совет Пятнадцати. Самые сложные и прибыльные заказы распределяются там.
        - У тебя есть ученики? - Махаррон удивленно приподнял кустистые брови.
        - Хэпт-тан обязан их иметь. Из меня вышел неплохой наставник, как ни странно, - Райхо сверкнул ослепительно белой улыбкой. - К тому же это удобно.
        - И много у тебя подопечных?
        - О! В этом мне с тобой не соперничать, дядя, - рассмеялся бывший Защитник. - Всего двое, но это надежные люди.
        - Ты учишь их приемам Ордена?
        - Я учу их искусству ассасинов, и только. Я помню клятвы, - Хепт-тан снова сделал глоток. - Ну и потом, должны же у меня быть преимущества? - он сверкнул зубами.
        - А эта девушка… госпожа тин Таллан? - осторожно подошел к главному Махаррон.
        - Да, она моя ученица. Но задания убивать уб… кхм! Паситу тин Хорвейга я ей не давал.
        - Зачем же тогда вы пробрались во дворец?
        Райхо открыто рассмеялся.
        - Пробрались? Вовсе нет! Мы пришли по официальному приглашению. Грейл тин Аллария желанная персона при дворе. А моя асс-хэпт отлично сошла за «спутницу», - Махаррон согласно кивнул. - Мы предотвратили пять покушений на Богомила за последние полтора месяца. Кто-то явно торопится исполнить задуманное в срок. Все это время я старался вычислить заказчика, то и дело натыкаясь на странности. Предатель вхож во дворец, но это-то было ожидаемо и не стало свежей вестью. Предположив, что сегодня весьма подходящий момент, для еще одной попытки…
        - Вам удалось вычислить заказчика? - перебил Настоятель, в его глазах зажегся огонь, кулаки сжались от нетерпения.
        - Да. Это Затолан тин Хорвейг. Советник и Защитник.
        - Но… Не может быть! Я знал, что он поглядывает на мое место. Зачем же ему Князь?
        - Наставник, - Райхо посерьезнел и поднялся с кресла, в котором до того вальяжно развалился с кубком в руках. - Ты можешь задать мне любой прямой вопрос. Я не смогу соврать. Но даже и без этого, - Райхо подвигал серебряным сосудом, - не стал бы.
        Махаррон отошел к окну, отодвинув занавеску, выглянул наружу. Повернувшись, пожевал губами.
        - Нужны доказательства. Неоспоримые.
        Райхо кивнул и приступил к рассказу. Закончив, извлек из потайного кармана штанов маленький тубус-футляр, запечатанный сургучем. Протянул Махаррону.
        - Я подготовил подробное письмо для Богомила. Надеюсь, после нашей беседы, он не сочтет все за шутку и правильно распорядится изложенными здесь сведениям. Со своей стороны, готов оказать любую посильную помощь. Очень надеюсь, мне будет дозволено сохранить прикрытие? Грейл тин Аллария удобен, не хотелось бы создавать новую личность. На это уйдет много лишнего времени.
        Настоятель кивнул и замер, рассматривая Райхо.
        - Раньше ты коротко стригся, и волосы были намного светлей. А вот солнце тебя всегда любило.
        - Приходится постоянно есть плоды чернавки. Та еще гадость, к тому же ядовитая. Кожа от нее тоже становится смуглей. Зато я легко сошел за метиса. На границе таких полно, никто из вербовщиков не удивился, увидев меня среди новичков.
        - Как-нибудь расскажешь мне эту историю, - прервал Махаррон. - Рад, что не ошибся в тебе, племянник. Надеюсь, - Махаррон замялся, - надеюсь, ты не сильно на меня обижен?
        - За что же, дядя? - в голосе ассасина прозвучало искреннее удивление.
        - Я лишил тебя мечты. Отправил на верную смерть. А ты едва успел получить ранг, еще и жизни-то не нюхал… Немало бессонных ночей я провел, размышляя о верности такого поступка… Но было поздно. Куда идти? Где искать? Сколько раз я представлял ужасные вещи, что могли с тобой сотворить эти звери… Успокаивал себя тем, что ты погиб в бою, как и подобает Защитнику…
        Глаза Махаррона подозрительно блестели, а сам он, казалось, рассматривает лепнину на потолке.
        - Не о чем переживать, дядя. В детстве все мальчишки хотят быть Защитниками. Но что бы я делал? Драл девок в какой-нибудь деревеньке, жирел и кис, изредка доставая меч, чтобы припугнуть расшалившихся в окрестном лесу бандитов? Или занимался бы все тем же при дворе? - Райхо снова озарил кабинет улыбкой. - Моя жизнь с тех пор приобрела новый смысл, стала интереснее. Я жаждал настоящих приключений и получил их сполна. Опять же, не счесть сколько раз я предотвратил покушения на любимого дядюшку. Это ни с чем не сравнимый азарт, водить за нос осиное гнездо. Нет! С уверенностью скажу, быть простым Защитником - не для меня. Я неисправимый авантюрист, ты же знаешь? - Райхо встал и прошел к камину, на котором стояла оплетенная бутыль темного стекла. - Не возражаешь? - Хепт-тан плеснул себе в кубок.
        Маххарон насторожился:
        - Только не говори, что вино откровения на тебя не действует?
        - Действует, дядя. Еще как действует! Прямо так и распирает выложить свои похождения в гареме одного сагалийского султана с подробностями. Я как-то скрывался там седмицу, подкарауливая… Кхм! О чем это я? О! Обожаю этот вкус и не хочу отказывать себе в удовольствии. - Ассасин опустился в кресло, с наслаждением отпив из кубка. - Надеюсь, я могу задержаться во дворце еще некоторое время, чтобы не пришлось применять противоядие?
        Махаррон смотрел на него и качал головой:
        - Ты неисправим! Твой покойный отец вздохнул свободнее, когда у тебя обнаружился дар, и с радостью сбагрил на мою седую голову.
        - Господин тин Рейт был Хранителем, с головой увлеченным исследованиями. Я редко его видел, да и то, только когда он выходил к обеду или ужину из лаборатории. Завтракал же отец, когда я еще спал. Мальчишка-приемыш со временем становился для него все большей обузой. Я уже понимал, он подобрал меня, только чтобы порадовать жену. То ли дело матушка… - Райхо замолчал, вспомнив приемную мать.
        Когда Райлег перешагнул порог дома четы тин Рейт, ему едва ли стукнуло три зимы. Ласковая и добрая женщина души в нем не чаяла с самого первого дня. Именно она сумела приручить забитого волчонка, который недоверчиво сверкал на всех огромными перепуганными глазами. Он рос сорванцом, но госпожа тин Рейт стойко терпела все его странности, отдавая нерастраченную теплоту и любовь. Собственных детей у приемных родителей не было.
        Когда Райлегу тин Рейту исполнилось десять, после очередной выходки, отец настоял, чтобы мальчишка воспитывался в Ордене, как и полагается родному сыну Хранителя. Решил, исходя из таких соображений: пусть лучше до пятнадцати зим сын будет под присмотром строгих наставников и научится уму-разуму, чем вырастет шалопаем, который чуть что прячется за материнской юбкой. Как показала жизнь, правильно сделал. Неизвестно, куда бы завел непоседливого парнишку врожденный авантюризм. А с матушкой он исправно виделся, наезжая по выходным в столицу, и та каждый раз плакала, провожая его обратно.
        Наставник Маррак первым напророчил, что Райлег, и правда, станет Защитником. Церемония Определения действительно показала приличный уровень дара, и уже на втором кругу обучения дядя Махаррон взял его под свое крыло. Для курсанта Райлега он стал не только наставником, но и заменил отца, которого тому все время не хватало. Чета тин Рейт гордилась сыном, но, к сожалению, они не дожили до момента, когда он получил ранг. Случилась трагедия. Взрыв в домашней лаборатории унес жизни обоих.
        Райхо отогнал печальные воспоминания.
        - А и ты, дядя, хорош! Видимо, так осерчал за мои проделки, что отправил пакостить сагалийским ассасинам.
        - Вижу, у тебя это отлично получается.
        Мужчины рассмеялись.
        - Надо же! - Настоятель снова посерьезнел и, морщась, потер виски. - Такое творится под носом, а я ни сном, ни духом! Старею…
        Он немного помолчал, глядя куда-то сквозь стену, а затем задал вопрос:
        - Кто ты сейчас, Райлег? Защитник или ассасин?
        Райхо помедлил с ответом, вспомнив всех, у кого отнял жизни. Сине-зеленые глаза, похолодели, словно воды северного моря, но он открыто встретил взгляд Настоятеля.
        - Теперь я ассасин, дядя. Назад дороги нет.
        Махаррон пристально смотрел еще некоторое время, затем кивнул.
        - Верный княжеству и Ордену Хэпт-тан нам точно не помешает.
        Глава 10
        С покушения на Князя Богомила прошло три дня. Все это время Кира не отходила от тин Хорвейга. Посторонних к ним в покои не пускали, и даже еду приносил один из стражников. Раз в день заглядывали Князь и советник. Обычно вместе и неизменно в сопровождении двух Защитников, которые с каменными лицами замирали у входа. Охотнице иногда мнилось, что старший тин Хорвейг посматривает на них недовольно. Кира решила, что ей просто почудилось: «У него, вообще, лицо такое… С другой стороны, Затолан кажется искренним, когда справляется о здоровье племянника…»
        - Кира, как ты? - привлек ее внимание Нааррон, который неотлучно находился рядом.
        - Отлично! - отмахнулась она и, наверное, в сотый раз поблагодарила Киалану за то, что брат приехал.
        Присутствию молодого Хранителя не меньше ее самой радовался и господин тин Сайтер. Старик дивился неисчерпаемой жизненной силе тин Даррена, когда тот преспокойно заряжал восстанавливающие отвары один за другим и чувствовал себя неплохо.
        - Не думали заняться врачеванием всерьез, тин Даррен? Вы просто созданы для этого дела.
        - Поздно. Я специализируюсь на языках. Перевожу манускрипты, помогаю изучать древние труды. Верите ли, там столько загадок! К тому же должность помощника Настоятеля требует много времени, а прочим наукам, в том числе и первой помощи Защитникам, обучен, как и все наши.
        - М-да, вижу вас не переубедить. - будто даже расстроился лекарь. - Похоже, Агилон готовит себе замену. Жаль. У вас ведь отлично получается. Да и, насколько я помню, наука о снадобьях не входит в общий курс алхимии? - хитро прищурился он.
        - О! Это, как и травничество, для меня, скорее, развлечение. Я собираю старинные рецепты. Изучаю на досуге. Иногда на их основе удается получить что-то совершенно новое. Даже сделал несколько полезных открытий, казалось, бы там, где уже исследовано все вдоль и поперек.
        - Интересно-интересно… Поведаете, или это тайна?
        - Что вы! Какая же тайна? Вот, к примеру, красавка обыкновенная…
        Голос брата убаюкивал, и Кира моргала все реже и реже, постепенно теряя нить беседы. Плавно проваливаясь в дремоту. Нааррон добавлял в вечернюю порцию отвара что-то такое, чтобы она тратила меньше энергии и спала подольше. Во сне сила восстанавливалась быстрей, а, значит, быстрей поправлялся Пасита.
        «Скорей бы…» - вяло подумала Кира, страстно желая выйти на свежий воздух и размяться, вместо того чтобы еще день провести взаперти, пребывая в опостылевшей полудреме. Шансы осуществить эту мечту уже в ближайшее время были. Очнулся тин Хорвейг впервые как раз после ужина. Смог выпить предложенный куриный бульон и восстанавливающий отвар, и снова уснул. Нааррон и тин Сайтер даже решились на эксперимент и попросили охотницу ненадолго выйти. Выяснилось, Пасита вполне справляется, но на всякий случай Кира должна провести рядом еще одну ночь. Скорее всего, последнюю. Потом достаточно будет регулярной подпитки днем, пока Защитник не окрепнет.
        Охотница лежала, уже привычно прижавшись спиной к спине Защитника и подложив под щеку ладонь. Нааррон позаботился и привез ей одежду, потому спала она в длинной рубахе, на которую еще в первый вечер с радостью сменила опостылевшее платье.
        Мысли бессвязно скакали с одного на другое, и как обычно вернулись к тин Алларии: «Надеюсь, Грейл все правильно понял, и мы увидимся. Надо бы поговорить… - кое-что смущало Киру, но она старалась до поры о том не думать: - Главное, он в порядке и непричастен ко всему этому».
        Утром Кира, улучив момент, осторожно поинтересовалась о красавце в наряде ассасина у Князя: «Он тоже справлялся обо мне!» - губы чуть шевельнулись в невольной улыбке, но все же беспокойство не отпускало - мерзавку тин Таллан-то так и не поймали. Вспомнив следом танец и поцелуй, охотница, пребывая в приятных размышлениях, провалилась в сон и не слышала, как распрощались Нааррон и тин Сайтер. Не видела, как брат подошел и проверил больного и ее саму, а затем погасил свечи и, поворчав что-то себе под нос, улегся на отведенное ему ложе.

* * *
        Пасита тин Хорвейг перевернулся набок и уткнулся носом в чью-то макушку. В ноздри щекотно забились знакомо пахнущие волосы. Улыбнувшись сквозь сон, Защитник притянул спящую девчонку ближе, прижавшись всем телом и едва не замурлыкал. Но тут же проснулся окончательно, осознав, что это не очередной посетивший его бред, а Кира вполне себе живая и настоящая.
        «Наверное, я еще во дворце… - стараясь не потревожить спящую, он осторожно осмотрелся, подтверждая догадку. - Точно. Гостевые покои. Кажется, я тут даже несколько раз останавливался».
        Было темно, не считая тусклого света, который испускал небольшой, в три свечи, канделябр на столике в углу. За ним, склонив голову над бумагами, кто-то поскрипывал пером.
        Защитник присмотрелся: «Нааррон? Точно. Куда же без него-то… - осторожно опустился обратно на подушку, пока его бодрствование не заметили. Задался вопросом: - Вечер или утро? Хорошо бы вечер».
        Наслаждаясь ощущением близости, Пасита тихонько прижал к себе Киру, упругое, теплое тело которой отделяла лишь тонкая ткань рубахи. Защитник понимал, как только девчонка проснется, все закончится: «Вряд ли она станет нежиться в моих объятиях, даже если на деле этого хочет». Он не был слепым и давно заметил, слова и поступки Кирраны тин Даррен, порой, противоречат ее желаниям, а потому не сомневался, что рано или поздно победит.
        Оказавшись так близко, он едва не застонал, чувствуя силу, мгновенно наполнившую потоки. Заставив себя сосредоточиться, проверил, в каком они состоянии, заодно подправил схему. Нехитрые, обыденные действия потребовали много энергии, но оказалось, несмотря на слабость, дела не так уж плохи: «Учитывая, что я все еще жив».
        Взглянув на потоки, Пасита мгновенно понял, произошедшее с ним напоминает то, что было с Кирой в Красных Горках: «Неужели, Слезы Киаланы? М-да, похоже, я еще кому-то перешел дорогу…»
        Он порывисто притиснул к себе девчонку, но, испугавшись, что разбудит, тут же ослабил объятья. К счастью, та спала, на удивление, крепко, а вот самому тин Хорвейгу неожиданно стало совсем не до сна. Забыв, что они не одни, он осторожно уложил ее голову себе на плечо и, не удержавшись, тихонько чмокнул в висок, чувствуя, как странно замирает что-то внутри от тихого счастья.
        Неожиданно раздался стук в дверь.
        Защитник замер, превратившись в слух. Смутно знакомый голос спросил:
        - Спят?
        - Угу, - ответил Нааррон. - А мне одна идейка не дала. Вот, решил поработать. Это, кстати, касается нашей вчерашней беседы.
        - О! Может, обсудим в гостиной. У меня тоже появились некоторые соображения.
        Дверь тихо затворилась, и Пасита, выждав немного, аккуратно, чтобы не потревожить Киру оглянулся, убеждаясь, что их оставили одних.
        Девчонка пошевелилась и, сонно что-то пробормотав, перевернулась, пытаясь удобнее устроиться на его плече. Изящные брови недовольно нахмурились.
        «Неловко? - сочувственно подумалось Защитнику. - Это с непривычки…»
        Он притянул девушку ближе, и та мерно засопела, а складка на лбу потихоньку разгладилась.
        «Скоро проснется, - тин Хорвейг с сожалением вздохнул. - Все же утро…»
        Приподнявшись, насколько позволяла покоящаяся на плече русая головка, он полюбовался на спящую, одновременно пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний.
        «Бери! Бери сколько надо! Хоть всю! Не нужна мне она!» - голос Киры звучал в памяти так отчетливо, что Пасита едва не вздрогнул. Сжав зубы покрепче, всмотрелся в родные черты, чувствуя, как тяжело в груди бухает сердце. Не в силах с собой совладать, подушечками пальцев обрисовал изящный контур лица. Невесомо прикоснувшись к припухшим ото сна губам и, не удержавшись, легонько поцеловал.
        - Я люблю тебя, - шепнул едва слышно. Внутри в единый комок сворачивались необычайная нежность и безудержное желание обладать.
        Не понимая своего непривычного состояния, он хапнул ртом воздуха и снова быстро обернулся, будто испугавшись, что кто-то его застанет, пока душа открыта и беззащитна. Пасита тин Хорвейг впервые говорил эти слова всерьез. Не поддавшись мимолетному порыву или страсти, а потому что, наконец, признался в этом сам себе.
        Как назло, тут же вспомнилась и лиардара, и склонившийся над Кирой мерзавец тин Аллария.
        «Целовал или нет?»
        Второй поцелуй вышел чуть более настоящим. Таким нежным, привыкший брать что захочет, Защитник никогда еще не был. Губы девчонки приоткрылись, а сама она задышала чаще. Явно проступившие горошины напрягшихся сосков под тонкой рубахой, сделали его желание нестерпимым. Забыв об осторожности, тин Хорвейг сграбастал пятерней одну из торчащих грудок, принялся ее мять, перекатывая в пальцах твердый бутончик, и снова приложился к спелым губам, с удовольствием пробуя их на вкус.
        Как оказался на полу, Пасита сам не понял. Судя по тому, что едва мог вздохнуть, а бедро аккурат рядом с отяжелевшим пахом болело так, словно бы по нему от души саданули коленом, стоило порадоваться. Разозленная Кира возвышалась над ним, стоя прямо на постели.
        - Ты! - от возмущения щеки девчонки пылали, кулаки сжались, словно бы она приготовилась дать отпор.
        Отчего-то ее вид вызвал у Защитника целую бурю чувств. От желания плюнуть на все и овладеть ею прямо сейчас так, как хочется, до странной тяги подползти на коленях и поцеловать босую стопу, осторожно пробираясь выше. Попытавшись подняться, он обнаружил, что все еще слаб как ребенок. Когда Кира кошкой спрыгнула на пол, и приблизилась с весьма грозным видом, он, не удержавшись от шутки, сделал вид, что напуган:
        - Ты победила. Лежачего не бьют! - он упал набок, группируясь и одной рукой защищая достоинство, а вторую вытянул закрываясь по-детски.
        Кира наклонилась и зло прошипела:
        - Не сверкай так глазищами, тин Хорвейг! Еще раз посмеешь, и я прибью тебя!
        И все же Защитник не удержался. Огладив стройную икру, сомкнул пальцы на тонкой щиколотке. Девчонка дернулась от неожиданности и оперлась рукой о стену: «Похоже, и у нее не так много сил».
        - Пусти! - приказала Кира сдавленно и быстро глянула на дверь.
        - Боюсь, уйдешь.
        Он все же разжал пальцы, и Кира тут же сделала шаг назад. Защитник поднялся и сел, опершись спиной на стену. Второй раз слова дались легче:
        - Я люблю тебя, Кира.
        Наблюдать, как расширились глаза девчонки, как приоткрылся спелый рот, было одно удовольствие. Она, будто испугавшись, сделал еще шаг назад. Закрутила головой пятясь. А затем рванула к двери. Та распахнулась в последний момент, и Киррана с размаху врезалась в огромный живот советника Затолана. От неожиданности он ухватил ее за плечи, чтобы не упала, но охотница, вырвавшись, проскользнула наружу.
        - Племянник, что ты успел такого натворить? Бедная девка аж все слова позабыла и на людей бросается.
        - Сказал, что люблю, - пожал плечами, и, прижавшись затылком к стене, закрыл глаза. С уходом Киры слабость навалилась со страшной силой.
        - Мда… Кажется, ты подрастерял свой шарм, - коротко хохотнул толстяк. - Но я рад видеть тебя живым, - советник заметил, его попытку подняться. - Давай помогу.
        Пасита крепко ухватился за протянутую руку, подтягивая Затолана к себе.
        - Рад видеть меня живым? - он дернул бровью. - Неужели, дядя?
        - Ты… - задохнулся тот от возмущения. Понизив голос, едва слышно прошептал: - Ты что это, меня в чем-то подозреваешь? - жиденькие бровки поднялись до самой залысины.
        Защитник поджал губы и повел одним плечом, без слов говоря: «Почему бы и нет?»
        - Дурак! Тебя отравила тин Таллан. Это были Слезы Киаланы, - подтвердил он догадку. - Наемницу сразу раскусила Киррана. Надеюсь, ты успел поблагодарить девчонку за спасение? - голос Затолана сочился ехидством.
        Пасита поднялся и, выпустив пухлую руку, сел на край постели. Голова кружилась и жутко тянуло прилечь, но показывать слабость перед дядей, которому больше не доверял, не хотелось.
        - То есть, ты просто пришел справиться о моем здоровье?
        - Да. Как и вчера. Как и каждый день, - Затолан или, и правда, обиделся, или хорошо сыграл оскорбленного в лучших чувствах.
        «Лицемерит он всегда мастерски. Сартог его разберет!» - ни на миг не засомневался в актерском таланте дядюшки Защитник, решив, что с этих пор стоит держать ухо востро.
        - С чего ты, вообще, взял? - Затолан махнул рукой, не уточняя, но Пасита понял, что тот намекает на подозрения.
        - Не знаю. Наверное, спросонья померещилось, - буркнул, глядя в угол.
        - Хорошо, что ты в порядке. У меня есть вопросы. И да. Я действительно недоволен, но все равно рад, что ты жив.
        Советник успел рассказать еще кое-что, прежде чем за дверью раздался шум.
        - Поправляйся, бросил он и, не оборачиваясь, вышел.
        Пасита без сил откинулся на подушки.
        - Кира… Вернись ко мне. Пожалуйста… - прошептал он в потолок.

* * *
        В голове словно многократное эхо гремело: «Я люблю тебя, Кира», а перед глазами так и стояло осунувшееся и непривычно серьезное лицо. Охотница ошалело пронеслась мимо удивленного брата и не менее ошеломленного лекаря, и бездумно выскочила наружу, где была тут же поймана.
        - Ты куда собралась? Да еще и в таком… кхм… виде? - Микор отстранил ее и разглядывал, продолжая удерживать на вытянутых руках.
        Киррана, словно очнувшись, осмотрелась. Только сейчас она осознала, что на нее с неподдельным интересом косятся два дюжих Защитника, караулившие снаружи.
        «Пора завязывать с этими отварами. Я плохо соображаю».
        Молча освободившись, она шагнула к двери, и один из орденцев предупредительно распахнул створку.
        - Спасибо! - буркнула возвращаясь.
        К ней тут же подскочил Нааррон и встревоженный лекарь. Наперебой забросали вопросами о самочувствии.
        - Не могу больше взаперти сидеть! Можно мне на воздух, а? - взмолилась Кира. - Пасита… Он же без меня обойдется, правда?
        Двери распахнулись и вошел Великий Князь. Было похоже, что он чем-то рассержен. Одновременно из спальни тин Хорвейга появился советник.
        - Затолан, почему ты меня не дождался? - в голосе Богомил звенела сталь.
        - Государь, радостная весть, - расплылся в льстивой улыбке тот. - Мой племянник. Он очнулся!
        Не говоря ни слова Князь, скрылся в спальне, но почти сразу вернулся.
        - Осмотрите его, - не то дозволил, не то приказал он, и Нааррон с тин Сайтером тут же поспешили к тин Хорвейгу. Только теперь Богомил обратил внимание на замершую в сторонке Киру, которая бочком-бочком подбиралась к двери второй спальни.
        - Киррана?
        Охотница, смутившись, залилась краской. Днем она обычно переодевалась в любимый корсет с бриджами, но никогда не разгуливала при посторонних в рубахе для сна, и теперь, оставшись наедине с Князем и советником, почувствовала себя совсем неуютно.
        - Что-то случилось? - Князь даже шагнул ближе.
        - Все… Все нормально, - Кира с тоской покосилась на дверь, до которой осталось какая-то пара шагов. - Я… Я просто…
        - Это все мой племянник, - слащаво улыбаясь, Затолан подошел и заботливо набросил ей на плечи покрывало. Кира так и не поняла, когда и где, он его взял.
        Богомил продолжал ждать ответа, а она никак не могла найти подходящих слов, только старалась закутаться плотнее.
        - О! Ничего такого. Пасита и на смертном одре остается себе верен. Он признался госпоже тин Даррен в любви. Похоже, это произвело сильное впечатление, и Киррана в смятении. Но это ничего. Другие, бывает, и чувств лишаются от такого.
        - Это так? - Богомил смотрел с легкой тревогой, и Кира закивала, желая побыстрее покончить с расспросами. - Тогда не буду смущать тебя еще больше, - Богомил улыбнулся.
        К счастью, из спальни вышли тин Сайтер и Нааррон.
        - Государь, Господин тин Хорвейг в порядке, - ответствовал лекарь. - Ему ничего не угрожает, хотя он неосмотрительно перенапрягся и теперь отдыхает.
        Князь кивнул. Направляясь к выходу, позвал:
        - Затолан, идем.
        - Государь, - остановила его на пороге Кира. - Можно мне на воздух? Мочи уже нет…
        Богомил вопросительно глянул на лекаря.
        - Ближайшие несколько часов Защитник Пасита справится сам.
        - Что слу…
        - Потом, - перебила брата Кира и скрылась в гардеробной, под которую была отведена еще одна небольшая комната.
        Подойдя к окну, распахнула забранные витражом створки, впуская внутрь морозный воздух. Было нежарко, но даже в одной тонкой рубахе охотница задыхалась.
        Вспомнился сон, приснившийся под утро. Она находилась в пустом зале в Ордене, танцуя с красавцем-ассасином, который потом принялся сладко ее целовать. Она отвечала со всем жаром, но тот вдруг отстранился и, скинув башлык, на глазах превратился в ухмыляющегося тин Хорвейга. Он неожиданно шепнул: «Я люблю тебя, Кира».
        Это не был один из тех странных снов. Вполне обычный.
        - А чего еще ждать, засыпая в одной постели с Паситой? - проворчала охотница себе под нос и затворила окно.
        Она давно смирилась с тем, что испытывает к Пасите некоторое влечение, пусть и навеянное: «С другой стороны, меня же не тянет к каждому встречному Защитнику? - подумалось уже не в первый раз. - Стоит признаться, дело не только в силе. - Кира зло скинула рубаху и уставилась на собственное отражение в большом, в полный рост зеркале. - Киалана! Почему? Он ведь чудовище и мерзавец! Я же его ненавижу! - постаралась разбудить уснувшую враждебность, но получалось не очень.
        Может, потому что никогда раньше она не рассматривала собственное тело так пристально, пытаясь понять:
        - Что же Защитник во мне нашел? - провела ладонью по бедру, погладила плоский от постоянных тренировок живот. Нерешительно сжала грудь, как это сделал Пасита. Тело мгновенно отозвалось, заставив устыдиться: - Любит он! Едва отжился, и сразу руки распускать! Думал на радостях в объятья брошусь? Кобелина!»
        Отвернувшись от зеркала, принялась нервно одеваться. Щеки все еще пылали, а внутри сладко тянуло и сжималось, от не вовремя нахлынувших воспоминаний. В основном тех, что сильнее прочих будоражили воображение.
        - И второй ничем не лучше! - она зло натянула правый сапог. - Такой же кобель, хоть и не Защитник. - левый занял свое место. - С чего я, вообще, взяла, что Грейл другой? С одной пришел. С другой поцеловался… - если бы застежки на куртке могли издавать звуки, сейчас бы они возмущенно попискивали в крепких пальцах.
        Как ни старалась охотница, отогнать обидные мысли, стоило признать, не получилось. Кира не могла отрицать, тин Аллария оказался в одних покоях с госпожой тин Таллан, несмотря на то, что та ему не родственница.
        - Потом! - рыкнула она, едва открывшему рот Нааррону, и во второй уже раз вихрем вылетела из покоев.
        Ее снова остановил Микор, но охотница увернулась, не позволив себя коснуться.
        - Князь разрешил погулять.
        Бывший друг кивнул.
        - Мне приказано тебя сопровождать, куда бы ты ни пошла. Но выходить за дворцовую ограду запрещено, - довольно сообщил он.
        Кира сейчас меньше всего желала видеть рядом Микора тин Вронна. Она хотела было просто уйти: «И пускай следом тащится!» - но вдруг поняла, что не знает, как выйти наружу.
        - Веди, - бросила она, словно бы так и надо.
        - И куда, госпожа тин Даррен желает направиться?
        - Тренировочная площадка. Есть такая, где разминаются Защитники?
        - А как же, - самодовольно улыбнулся парень. - Если хочешь, могу составить компанию.
        Кира только пожала плечами и покосилась на орденца, сопровождавшего их на некотором расстоянии.
        И все же Микор не выдержал. Завел разговор.
        - А что это ты в одной рубахе и в коридор? Или обидел тебя чем тин Хорвейг? - имя Защитника ему далось с трудом. Да и любопытствовал он явно не из сочувствия. Уж больно снисходительно звучали слова.
        - Не твое дело.
        - Кстати, ты должна знать. Когда я явился, чтобы арестовать тин Таллан, ее ухажер выглядел весьма довольным. Похоже - Кира промолчала, но Микор не унимался. - Держись от тин Алларии подальше, если дорожишь репутацией. Или тебе тин Хорвейга мало? Между прочим, все слышали, как ты кричала тогда в зале: «Забери все!» - передразнил он.
        - И это тоже не твое дело.
        Больше охотница не обращала внимания на его болтовню: «Только уколоть старается. Хотя нам и так особо друг друга любить теперь не за что…»
        Кира с горечью вспомнила прошлое, понимая, что тогда все виделось иначе. Теперь же многие слова и поступки Микора толковались двояко. И даже отношение к ней его друзей стало понятней: «Неизвестно, что он там про меня им плел».
        Оказавшись на месте, охотница с удовлетворением оглядела отлично оборудованную площадку: «Все что нужно. Почти как в Ордене, только защитного купола недостает», - и, несмотря на мороз, скинула куртку.
        Проигнорировав новое предложение бывшего друга, вспомнить старые добрые времена, направилась к вкопанным в землю бревнам. Толстые, покрытые корой, они явно были недавно заменены. Обычно их хватало две-три тренировки, а остатки шли на дрова.
        - Эй! Ты же не собираешься…
        Кира глубоко вздохнула успокаиваясь.
        Когда, руки окрасились красным, а бревна местами лишились толстой коры, она все же вошла в транс, с удовольствием ощущая, как кисти окутывает незримая пленка силы, унимая боль. Кира двигалась стремительно, одновременно нанося удары руками и ногами. Тело словно жило своей жизнью, выбирая наиболее подходящий прием, в зависимости от положения в пространстве.
        Через несколько ударов одно бревно разлетелось. Следом второе не устояло под натиском. Дальше она не сдерживалась, и каждый удар сопровождался фонтаном щепок. Они падали на снег, окропленный мелкими красными брызгами. Использовать силу так, ее еще толком и не учили, но попробовав пару-тройку раз, Кира быстро поняла принцип.
        Закончила и, тяжело дыша, повернулась, отметив, что вокруг значительно прибавилось зрителей. Моргнув, погасила огонь в глазах.
        - Эй! - не спеша, с грацией волчицы двинулась к краю площадки. - Микор… тин Вронн, все еще желаешь составить мне компанию?
        Собравшиеся поглазеть орденцы переглянулись и заржали, некоторые даже ударили в ладоши, оценив шутку.
        - Не бледней так, я пошутила, - смерив взглядом зло сверкнувшего глазами бывшего друга, она направилась обратно, позабыв о куртке, которую заботливо прихватил все тот же сопровождавший их Защитник.
        - Ну и ради чего все это? - Нааррон ворчал, перебинтовывая руки сестры.
        - Главное, кости целы. Остальное заживет уже завтра к обеду, - поморщилась Киррана.
        Брат вздохнул и протянул кружку.
        - Выпей, это поможет.
        - Хватит! - Кира встала и отошла к окну, разминая перебинтованные до запястий кисти. - Надоело, - добавила спокойнее. - Не обижайся, но я отвары эти уже не могу видеть.
        - Но… - возразил было Хранитель, но передумал: - Дело твое. К счастью, в них теперь нет нужды.
        Он отошел к столу и принялся перебирать бумаги.
        - Долго еще? - Кира указала головой на дверь спальни, где обитал Пасита.
        - Седмица. Может, больше. Хотя, полагаю, седмицы будет достаточно. - Нааррон помедлил, прежде чем задать вопрос: - Это правда? То, что сказал Затолан?
        - Правда.
        - И ты веришь Пасите?
        - Если даже и верю, что это меняет?
        Брат пожал плечами.
        - Решать только тебе.
        Кира, кивнув, отошла к полке, на которой с приездом Нааррона появилось учебники, потеснившие статуэтки и милые безделушки.
        «То, что нужно», - охотница выбрала «Теорию потоков». Подумав, направилась ко второй двери, за которой находилась спальня поменьше, но на пороге обернулась: - Когда мне идти к тин Хорвейгу?
        - Лучше бы… прямо сейчас, - честно ответил Хранитель. - Если ты побудешь рядом, он встанет на ноги намного быстрее.
        - Хорошо, - со вздохом Кира вернулась и, помявшись, взялась за дверную ручку.
        Сначала показалось, что Защитник спит, но стоило подойти ближе, как он открыл глаза.
        - Ты здесь? - на губах появилась искренняя улыбка. - Знаешь, меня тоже не радует сидеть взаперти. Да и чувствовать себя слабаком противно, - он отвернулся, уставившись в стену.
        Кира вдруг поняла, что вот такой Пасита вызывает странное негодование. Было в этом что-то неправильное. Она привыкла к нему дерзкому, надменному, невыносимому и пугающему, и теперь будто не могла смириться.
        «Того тин Хорвейга было намного проще не любить…»
        Рука сама потянулась, подушечки пальцев едва коснулись обнаженного плеча.
        - Нааррон сказал, ты скоро поправишься, и все будет как раньше.
        Мужчина замер, медленно повернув голову. Кира поспешила убрать руку, но Пасита потянулся и осторожно взял ее ладонь, погладил и, указав глазами на бинты, спросил:
        - Что это?
        - Тренировалась.
        - Угу, - выпустив, Защитник еще некоторое время продолжал ее рассматривать, а затем поймал взгляд синих глаз: - Кира, как раньше уже не будет. Слишком многое изменилось, - усмехнувшись, он откинулся на подушках и уставился в потолок. Раздался тяжкий вздох, и одеяло чуть соскользнуло с мощной груди.
        - Если ты о тех словах… Прости. Вряд ли я смогу ответить взаимностью, - внутри тут же противно защемило. Так, словно бы охотница только что отказалась от тайной мечты. От тайного желания, в котором стыдилась себе признаться.
        - Верю, - как ни странно, ее не стали разубеждать. - Еще не так давно ты искренне хотела меня убить, - его губы искривились в улыбке, - а вместо этого спасла. Кира, ты ведь просто могла промолчать. Постоять в сторонке. Никто бы и не догадался, что мне, вообще, возможно помочь. Ублюдок тин Хорвейг погиб бы героем, и мой портрет занял свое место в орденском Зале Славы… - стальные глаза глядели пытливо и пристально, будто ждали ответа.
        - Знаешь, сейчас, как никогда, мне хочется оторвать тебе голову, - буркнула охотница, опускаясь по привычке на край постели. - Теперь мне достало бы и сил, и умения… - почувствовав, за собой бедро Защитника, она спохватилась и пересела на стул. Щеки, как всегда, предательски порозовели.
        Тин Хорвейг криво усмехнулся.
        - Тут другое, - выражение холодных глаз стало бархатным. Он словно бы погладил взглядом, и Кира была готова поклясться, что почувствовала это кожей. Пасита не скрывал мыслей: - Знаешь, сейчас мне хочется подольше не выздоравливать…
        Пытаясь успокоиться, охотница принялась разглядывать носы своих сапог. Решившись, подняла голову:
        - Почему? - тин Хорвейг не успел ответить, как она уточнила: - В Орешках ты мог взять меня в любой момент. Ведь даже пытался, но каждый раз останавливался, хотя тогда мне совсем нечего было противопоставить? - тугой комок предательски подкатил к горлу. - Что изменилось? Или это еще один способ добиться своего?
        - Прости.
        - Что? - пальцы стиснули бедный учебник, и тот жалобно зашуршал переплетом, грозя рассыпаться на отдельные страницы. Бороться со слезами стало невозможно. Сидящая глубоко внутри обида выплеснулась, словно вскрытый нарыв. Две мокрые дорожки расчертили щеки. Зло утеревшись рукавом, Кира снова взглянула на Защитника. Едва слышным шепотом спросила: - Ты просишь прощения?!
        - Не хочу оправдываться, но, кажется, без этого не обойтись. Я выбрал неправильный подход, пытаясь пробудить в тебе дар. Был неправ. Признаю. Не стану отрицать, мне было сложно остановиться. Особенно когда попал под воздействие силы.
        Охотница, вспомнив, как все начиналось, не сдержала нервный смешок. Любопытство пересилило неловкость, и, обхватив себя руками, она все же задала непростой вопрос:
        - «Те самые сны». Этого ты хочешь?
        Пасита прикрыл глаза, не то вспоминая, не то думая над ответом.
        - Кира, скажи, ты всегда во сне ведешь себя как наяву?
        - Нет, но…
        - Тогда, я сильно злился. Не на тебя. По разным причинам. Хотя все-таки и на тебя тоже. Это отразилось в наших общих снах. Я никогда не был послушным мальчикам, и твой дед частенько спускал с меня шкуру, - он хохотнул, а Кира вздрогнула, вспомнив, как своими глазами видела, что это означает. - То, что было во сне… Я делал подобные вещи, но никогда никого не принуждал и хорошо платил.
        - Хочешь сказать, что не брал женщин насильно? Мне показалось, у тебя хватает опыта.
        - Не стану отрицать, такое бывало. Но мы сейчас говорили об иной стороне моей жизни. Кира, - Защитник приподнялся на локте, - у меня нет желания надевать на тебя ошейник и все такое. Я бы мог долго распинаться и сыпать обещаниями, но зачем? - он снова расслабился и подложил под голову руки. Ее присутствие явно придало Пасите сил. - Ты - другая. Для тебя это все не имеет значения. Не надо сейчас ничего решать. Не надо отвечать мне взаимностью, я вряд ли заслужил подобной чести. Лучше продолжай меня и дальше ненавидеть, так будет легче нам обоим. Привычней…
        - Пасита, ты, часом, головой не ударялся? - Кира даже привстала, всматриваясь в лицо Защитника. - Может, когда я тебя с кровати скинула?
        Тин Хорвейг не ответил, а его улыбка показалась совсем невеселой.
        Глава 11
        Дымка над Изломом зловеще клубилась, темный туман складывался в жуткие морды, которые то и дело меняли очертания. От распростершегося до горизонта стойбища в сторону пустоши двигались две фигуры. Одна, закутанная с ног до головы в овечьи шкуры, сгибалась под порывами ледяного ветра и прижимала к груди какой-то сверток. Вторая, укрытая лишь легкими, развевающимися одеждами и босая, словно не замечала холода, горделиво вышагивая впереди.
        Вскоре устланная снегом земля, потемнела. На смену сияющей белизне пришла грязно-бурая промерзшая равнина, ощетинившаяся сухой травой, а еще через некоторое время и вовсе захлюпала вязкой жижей.
        Кира, раскинув крылья, пролетела над стойбищем и, заложив широкий виток, понеслась вслед за путницами. В нос ударили запахи дыма, жирной пищи, прелых шкуры и каких-то трав. Сартоги, задравшие головы вверх, замечая ее, что-то выкрикивали.
        - Хаанас-Маалун! - один старик, произнес это особенно отчетливо, прежде чем спешно скрыться в своей юрте.
        Но Защитницу тянуло дальше. Туда, где изящные босые ступни оставляли цепочку следов в грязи. До Излома было уже рукой подать. Черные волосы развевались, сжатые в линию алые губы приоткрылись, когда красавица-сартожка повернулась к спутнице. Та протянула ей сверток, но в последний момент, отстранилась, прижав его к груди. Башлык слетел с головы. Перепуганные глаза блестели на еще юном, мокром от слез лице.
        Кира подлетела достаточно близко, чтобы услыхать обреченные причитания на незнакомом языке. Короткий, загнутый, будто коготь, нож с легкостью оборвал поток слов. Сверток выпал из ослабших рук, раздался детский плач. Несчастная мать судорожно скребла пальцами землю, открывала рот, стараясь что-то сказать, но вместо звуков из перерезанного горла толчками выливалась кровь.
        Перешагнув через умирающую, сартожка наклонилась и брезгливо размотала пеленки. Отбросив их в сторону, подняла ребенка, держа абы как за крохотное плечико. Обнаженное пузатенькое тельце судорожно задергалось, плач превратился в непрерывный ор. Кривой нож, примеряясь, двинулся вдоль животика. Кира, сложив крылья за спиной, камнем упала вниз, норовя когтями вцепиться в глаза чудовищу, заключенному в прекрасный облик.
        В черных зрачках отразилось неподдельное удивление:
        - Хаанас-Маалун?
        Грудь прошила нестерпимая, резкая боль, и Кира закричала.
        - Кира! Кира, что с тобой?
        - Кира, проснись!
        Не понимая, где находится, и что происходит, Киррана вцепилась мертвой хваткой в Защитника. Пасита гладил ее по волосам, по спине. Ласково шептал успокаивая. Наконец, осознав, что она во дворце, а рядом брат и тин Хорвейг, охотница осторожно отстранилась, вытирая льющиеся ручьем слезы.
        - Опять? - Нааррон сразу все понял.
        - Ага, - закивала Кира и потерла грудь. Боли больше не было, но в районе солнечного сплетения, словно застрял комок.
        - Вы сейчас, о чем это? - Пасита, нахмурившись, переводил взгляд с брата на сестру.
        - Просто кошмар. Не обращай внимания, - отмахнулась Кира.
        - Это называется «просто кошмар»? - Защитник, усмехнувшись, указал себе на плечо. Там наливались краснотой следы, оставленные ее пальцами. - Ну да… Думал, кусок мяса вырвешь. Неужто, снова я приснился?
        - Хуже, - Кира взяла из заботливых рук брата кружку, сделала несколько жадных глотков, не замечая, как вода течет мимо, оставляя мокрые пятна на рубахе.
        Мужчины ушли досыпать, а она так и не смогла сомкнуть глаз, просидев до поры на постели в маленькой спальне, где ночевала с тех пор, как тин Хорвейг пришел в себя. Оставшиеся до отъезда дни Киррана с утра тренировалась, а потом проводила время с Паситой и учебниками. Защитник больше не заговаривал о чувствах, но помогал с учебой. Поведал много интересного про силу. Охотнице не терпелось испробовать кое-что на практике, это подогревало желание вернуться поскорее в Орден. Еще через день Защитник попросился на прогулку. Посоветовавшись, Нааррон с господином тин Сайтером решили, что он будет готов отправиться в дорогу к концу седмицы.
        Выдвинулись с утра пораньше, надеясь добраться засветло. Защитник был еще слишком слаб, чтобы скакать верхом, потому поехали в карете, сопровождаемой двумя орденцами, направляющимися по делам в альма-матер.
        Непривычные ласковые взгляды тин Хорвейга смущали Киру, но пока она не могла определиться, как теперь с ним себя вести.
        - Полночь соскучилась. Проедусь, - не дожидаясь ответа, охотница на ходу легко выскочила наружу.
        Ехали, неспешно поднимаясь в гору, и она без труда отвязала лошадку. Одним махом вскочив в седло, гикнула, посылая вперед. Сзади тотчас послышался топот. Киррана натянула поводья на гребне холма, там, где дорога становилась пологой, прежде чем снова забрать наверх.
        - Случилось что? - спросил нагнавший ее Защитник в годах, имени которого Кира не знала. Разговаривая, он внимательно осматривал окрестности.
        - Нет. Просто размяться захотелось. Надо было предупредить?
        - Желательно, - согласился тот. - Добрая у тебя лошадь. Резвая, - вне дворца орденцы привычно общались между собой по-простому, и Кира решила, это хороший знак: «Вроде как за свою приняли».
        - Да. Отец подарил зим пять назад.
        - Я знал Защитника Каррона. Таким отцом можно гордиться.
        - Спасибо.
        - Я Малюта. Накатаешься, возвращайся. Разговор есть, - он развернул коня и поскакал обратно.
        Стоило остаться одной, как мысли, сами по себе вернулись к Грейлу тин Алларии.
        «Запал же в душу! - нарисовавшийся в воображение образ темноволосого ассасина, пробудил странные ощущения, и Кира почувствовала, как на руках встают дыбом волоски. - Вот же! Стоит только вспомнить, и мне кажется, что он на меня смотрит!»
        Ощущение чужого взгляда стало нестерпимым, и охотница заозиралась по сторонам. Но местность вокруг казалась пустынной, снег девственно белым и нетронутым, а возвышающаяся поодаль скала - неприступной. Кира решила вернуться к остальным, почувствовав дурацкую робость, напомнившую предутренний кошмар.
        - Киррана, ты ведь из Приграничья? Скажи-ка, тебе доводилось с сартогами дело иметь? - спросил Малюта, стоило ей оказаться рядом.
        - Как сказать? Видела, когда малая была.
        - Говорила?
        Охотница издала короткий смешок.
        - Один мне во славу Хыынг-Нура кишки выпустить собирался, так что не до разговоров было.
        - Выходит, совсем языка не знаешь?
        - Несколько слов, вдобавок к тому, что успела в Ордене выучить.
        - Эх, - посетовал молчавший доселе второй Защитник. - Тогда бесполезно у тебя спрашивать, что означает Хаанас-Маалун?
        Кира резко натянула поводья, и Полночь, возмущенно заржав, попыталась встать на дыбы.

2.
        - Зачем тебе понадобилось убивать тин Хорвейга?
        Пайшан стояла на коленях, опустив голову, и больше всего на свете боялась встретиться с Хепт-таном взглядом: «Тогда он сможет узнать больше…»
        То, что Райхо был зол, чувствовалось кожей. Воздух в комнате загустел, стал враждебным, каждый вдох словно обжигал легкие. Соврать невозможно, за ложь своему Тану полагалось суровое наказание, а проверять, умеет ли Райхо Справедливый читать мысли, не хотелось. Асс-Хэпт задрожала всем телом, не выдерживая давления темной ауры. Она не могла понять, пугают ли ее специально, или господин, и правда, на грани. Однажды наемница видела, как он превратился в чудовище.
        - М-мой Тан, многим стало бы легче, если бы тин Хорвейг сдох! Он прикоснулся ко мне… Я не выдержала…
        - Асс-хэпт! Вы танцевали! - рык заставил съежиться, но дальше Райхо заговорил мягко: - Впредь помни, кто здесь принимает решения. Ты поставила под угрозу нашу задачу и весь клан. Тебя заподозрили. Нет. Тебя раскрыли. Узнали в лицо. Им известно, что ты ассасин. Кстати, это значит, Киррана тин Даррен видела твое лицо. - Райхо мгновенно ее раскусил: - Ты показалась ей на глаза, когда можно было просто подложить Книгу с запиской. Зачем ты это сделала?
        Он оказался рядом так быстро, что Пайшан даже не поняла, как так случилось. Пальцы почти нежно прикоснулись к подбородку, приподнимая голову, и асс-хэпт встретилась с непроницаемым взглядом потемневших от недовольства глаз: - Запомни. Тот, кто попытается ей навредить даже в мыслях, пожалеет, что не умер сразу. Надеюсь, тебе не надо это объяснять? Я ухожу. Если понадобишься, дам знать как обычно.
        Дверь бесшумно закрылась, и одиночество зазвенело тишиной.
        Пайшан, тяжело дыша, опустилась на пол.
        «Получилось!» - от облегчения слезы подступили к глазам. Стараясь думать только об одном - о теплой руке, которая нежно погладила щеку, она смогла не выдать свою тайну. Хепт-тан так и не узнал, что она задумала убить и девчонку тоже. Остатки Слез Киаланы, которые асс-хэпт на всякий случай стащила у Знахарки, пришлись как нельзя кстати.
        «Если бы и Кира, и тин Хорвейг вместе отправились к богам, никто бы ничего не понял…»
        Ревность, которую Пайшан испытала, увидев, как смотрит на Киррану Райхо, отравила ее суть, мгновенно сделав жизнь невыносимой, но она же позволила понять себя и свои чувства. Решение тут же пришло в голову. Способ показался идеальным.
        Рука сама потянулась к лицу. Пайшан прикрыла глаза, пытаясь подольше не отпустить приятное ощущение, оставшееся от прикосновения. Несмотря на то что незамысловатая ласка была самой жуткой угрозой, которой ее удостаивали, гнев Тана вызвал целую бурю чувств.
        Однажды она уже умерла, а Райхо ее воскресил. Вернул к жизни душой, а теперь и телом. После кошмара, который с ней случился, асс-хэпт и не думала о мужчинах, но сегодня что-то изменилось. Это ощущалось странным, почти болезненным жаром внутри, родившимся от одного прикосновения.
        - Мой Тан, почему ты никогда не смотришь так на меня? - вопрошали губы.
        Потолок и стены безмолвствовали, а дверь осталась закрытой. Райхо, и правда, ушел.
        Хепт-тан покинул Пайшан, зная, что одиночество, неопределенность и бездействие для асс-хепт - серьезное наказание. Вынужденная скрываться, она не посмеет брать заказы без позволения, а значит, будет маяться от безделья и в следующий раз хорошо подумает, прежде чем своевольничать.
        В душе у Райхо бушевала буря. Поговорив с Кирой, прикоснувшись к ней, вдохнув запах ее волос и кожи, ощутив сладость губ, он уже не мог отказаться от всего этого, и теперь пребывал на распутье, судорожно соображая, как жить дальше. Оставшись в одиночестве, в номере одного из многочисленных столичных постоялых дворов, поймал себя на том, что то и дело оказывается у двери. К счастью, переложив заботы о предателях на плечи властей, он был в кои-то веки совершенно свободен и, плюнув на все, мигом собрался в дорогу.
        Кланы назначили внеочередной совет, Райхо и так слишком долго медлил, но уехать, не увидев Киррану, оказалось выше его сил: «К тому же следует объясниться. Рано или поздно, она узнает, что я не тот, за кого себя выдавал, и это перечеркнет все, чего мы достигнем. Нет сомнений. Можно и дальше притворяться Грейлом, но от прошлого никуда не деться. Первая же близость, если до того дойдет, покажет, что Кира была права в своих подозрениях, снимая кольцо. Она меня не простит…»
        Хепт-тан вынул из потайного кармана металлическое орденское перо, всегда заправленное под завязку. Лист дорогой, отлично выделанной бумаги и конверт тисненый золотом ему любезно предоставила хозяйка постоялого двора чуть раньше.
        «Это ничего, что по вензелю можно легко определить заведение, где я останавливался. Меня здесь уже не будет, даже если Кира все неправильно поймет».
        Сначала он хотел было передать послание прямо во дворце, но передумал, узнав, что с утра тин Хорвейг, а также брат и сестра тин Даррены выехали в Орден. Обледеневшие склоны не были препятствием. Опыт, сноровка и первосортное снаряжение, позволили оказаться на месте за несколько часов. Подавив желание встретиться с дядей, Райхо пробрался в спальню Киры в покоях Настоятеля, и спрятал письмо под подушку, пытаясь предугадать реакцию Киры, когда та его обнаружит.
        «Разозлится. Первым делом разозлится. И хорошо, если просто пойдет за советом к деду…»
        Назад он специально отправился пешком, чтобы хоть одним глазом взглянуть на любимую. Притворяться тин Алларией при ней, он больше был не намерен.
        Кира, раскрасневшаяся от морозца, похоже, не признавала головных уборов. Русые волосы развевались, глаза странно блестели. Ассасин решил, что девушка чем-то встревожена. А Кира тем временем остановила лошадь и заозиралась, безошибочно угадывая место, где он стоял. В какой-то момент Райхо даже показалось, что она его видит, несмотря на «нежданную радость», и спрятался за край уступа. Но нагнавший ее Защитник, отвлек, а вскоре мимо проследовала карета, за которой шагал неоседланный Ярый.
        «Похоже, ублюдку до сих пор нездоровится».
        Ревность сжала сердце, стоило вспомнить, как Киррана переживала за тин Хорвейга.
        «Она и думать обо мне забыла в тот момент… - на миг Райхо допустил мысль: - Может, зря я затеял все это с письмом: - Пусть. Хуже точно не будет». Убедившись, что его никто не видит, Хепт-тан спустился с уступа и быстро зашагал прочь. Через несколько верст его ждал короткий отдых перед дальней дорогой.

* * *
        - Пожалуй, отсюда я и сам доберусь, - тин Хорвейг с удовольствием потянулся и, подхватив горсточку свежего снега, хапнул ртом.
        - Ну тогда и мы пойдем. Выздоравливай, Пасита, - Малюта и его молчаливый спутник по негласной орденской традиции пожали Защитнику локоть, чем несколько того удивили.
        - Уверен, что сможешь доковылять, до Северной башни? Отсюда прилично, - забеспокоился Нааррон.
        - Сартог дери! Я, по-вашему, таким немощным выгляжу? - взбеленился тин Хорвейг. - Причитаний наслушаешься, и правда, мниться, что калека. Да мне далеко и не надо. Мой дом в поселке первый от перекрестка - отсюда видно. Лекарь живет напротив. Чтобы вам было спокойнее, обещаю заглянуть к нему сразу. Провожать не надо, - предупреждающе поднял он руки. - Но в гости жду. Только попозже. Буду рад, - он одарил Киру многозначительным взглядом.
        - Тин Хорвейг, на тебя так Орден влияет? Ты сразу какой-то невыносимый становишься, - не остался в долгу Нааррон. - С другой стороны, раз это снова полезло, и правда, можно больше не опасаться за твое самочувствие. - Он повернулся к Кирране: - Идем. Провожу до покоев, а то опять во что-нибудь влипнешь.
        Кира, изобразив крайнее возмущение, вылупила глаза.
        Дорога была хорошей, повезло добраться засветло и без приключений, как и планировали. К вечеру выглянуло солнце, окрасив белоснежные, искрящиеся стены во все оттенки розово-золотого. Защитник, махнув рукой, свернул к поселку. Проводив его внушительную спину взглядом, охотница невольно улыбнулась.
        «Странно так. Будто бы домой вернулась. Оказывается, и по Ордену можно соскучиться».
        Но не успели они с братом пройти и несколько шагов по тщательно расчищенной мощеной дороге, как впереди затеялась какая-то кутерьма. Малюта и второй Защитник поравнялись с тройкой других и приостановились, верно, поздороваться. Кира, думая о своем и рассматривая окрестности, даже не сразу придала значения, кто там впереди.
        - Стоять, собака!
        Охотница повернула голову на выкрик и увидела, как по направлению к ней во весь опор бежит человек. За ним, приотстав на несколько шагов, гнались все четверо Защитников. Отчего-то им никак не удавалось настичь и остановить беглеца. Наверное, повлияло именно это, да еще детское воспоминание и ночной кошмар, так и не выпустивший из своих липких лап, но Кира оцепенела и просто смотрела, как сартог, споро перебирая кривыми ногами, стремительно приближается. Выхвати он сейчас нож, лук или смертоносный бич со вплетенными лезвиями, с какими некоторые из них весьма искусно управляются, она, наверное, так бы и продолжила стоять и смотреть. Вместо этого, кочевник вскинул вверх открытые ладони и с разбегу бухнулся ей в ноги, тяжело и хрипло дыша. Только сейчас Кира очнулась. Отодвинув за спину брата, мгновенно вошла в транс. Тут подоспели и остальные, но еще раньше вернулся тин Хорвейг, в свою очередь, закрывая ее саму от возможной опасности.
        Один из Защитников зло пнул сбежавшего пленника в бок, едва сдержав ругательство, но тот словно и не заметил. Повалившись в сугроб, шустро вскочил. Пополз на коленях к Кире, сложив в умоляющем жесте руки. Залопотал что-то заикаясь. Говорил кочевник быстро, глотая слова. Кира ничего не смогла разобрать. Да и остальные, похоже, тоже. Ухватив его под руки, Защитники хотели было увести, как вдруг сартог завопил что есть мочи:
        - Хаанас-Маалун! - изборожденное морщинами лицо оросили обильные слезы, градом хлынувшие из узких глаз: - Хаанс-Маалун, помоги! Помоги! Помоги! Помо…
        Черная кровь пошла горлом так внезапно, что Защитники от неожиданности выпустили его. Грохнувшись словно куль на заледеневшие плиты, пленник еще пытался ползти, протягивая к Кире руки. Стекленеющие зрачки уставились, не мигая, но даже смерть не стерла умоляющего выражения с его лица.
        Пасита грязно выругавшись, закрыл труп широкой грудью, избавляя охотницу от жуткого зрелища. Киру трясло. Не заметив, как вышла из транса, она обхватила себя руками и не сопротивлялась, когда тин Хорвейг ее обнял. Сейчас охотница словно бы снова стала прежней маленькой девочкой, удиравшей от сартогов с козленком на плечах.
        «И это Защитница?! - очнулась какая-то часть. - Трусиха распоследняя и баба!»
        Отругав себя, Кира встряхнулась, прогоняя дрожь и оцепенение.
        - Что значит Хаанас-Маалун?
        На лице тин Хорвейга отразилось недоумение. Он пожал плечами и, почувствовав одно лишь ее намерение, выпустил. Кира обошла Защитника и присела, заставляя себя как следует рассмотреть труп. Черная кровь растеклась, пятная светлые плиты и снег.
        - Что это?
        - Я возьму образцы, - брат суетливо захлопал по карманам хламиды, в которую нехотя обрядился еще во дворце - обязывал ранг Хранителя. К тому же он пока не придумала, куда девать распиханное по многочисленным карманам барахло. - Пускай наши глянут. Может, отравили?
        - Кто он? Откуда здесь? - спросил Пасита. Защитник словно бы преобразился. Сейчас точно никто бы в нем не заподозрил больного. - А! - осенило его. - Это тот разведчик?
        - Он самый, - кивнул один из конвоиров. - Как раз с допроса ведем. Вели… - поправился он, покосившись на тело.
        Второй брезгливо вытер руки о штаны:
        - А у него, случаем, не чума?
        - Тебе ли бояться? Доказано, Защитники от чумы не умирают, - Нааррон деловито наполнял черной кровью пробирку.
        - Все же лучше его сжечь, и тут тоже… прибраться как-то, - указал на пятно мнительный Защитник и с омерзением сплюнул в сугроб.
        - Что означает Хаанас-Маалун? - снова спросила Кира. - Хоть кто-нибудь знает?
        Защитники переглянулись, и с завидным согласием покачали головами.
        - Хаанас-Маалун… Хаанас-Маалун… - бормотал под нос Нааррон, затыкая пробирку. - И правда, что-то знакомое. - Он осмотрел содержимое на просвет. - А! Вспомнил! Это Дева-Зима, если не ошибаюсь. А ошибаюсь я в таких вопросах редко.

* * *
        - М-да, - протянул Настоятель, - когда снова повернулся к собеседникам. После краткого, но обстоятельного пересказа событий он долго смотрел на расстилающееся за окном зимнее море. - Похоже, дело серьезнее, чем мы думали, раз сартоги просят у нас помощи.
        - То есть, - начала Кира, осторожно подбирая слова, - то, что мне снится - правда?
        - По крайней мере, ее крупицы точно присутствуют, - ответил Настоятель Агилон. Случаи ясновидения у Защитников в преддверии судьбоносных событий не редкость. Как, впрочем, и у жриц Киаланы, и у братьев Керуна… Как и у самых обычных с виду людей. Но те, кто хоть немного прикоснулся к силе богов, все же имеют больше шансов быть предупрежденными.
        - Он просил помочь, - Кира сглотнула, чувствуя, как во рту пересохло. - Я должна запечатать Излом? - она хорошо помнила глухие удары и расходящиеся в стороны трещины. - Или уничтожить рвущееся оттуда чудовище?
        «А, может, оно уже вырвалось?» - противно защемило где-то у солнечного сплетения, от одного воспоминания о красавице-сартожке.
        Повисло молчание, и от этого стало не по себе.
        - Твое дело - запечатать Излом, чудовищ предоставь нам, - нарочито весело ответил Пасита, глаза которого возбужденно заблестели, словно бы мыслями он уже пребывал в битве.
        - Все! Пока отдыхайте, завтра я отправляюсь на Совет, там и решим, как поступить.
        Все разошлись, включая Агилона с Наарроном, и охотница осталась наедине с дедом.
        - А ты молодец. Не бросила тин Хорвейга. Я рад, что смог сделать из него достойного Защитника, хоть и сам до последнего не верил, - улыбнулся Настоятель. - Но другой твой поступок был неосмотрительным.
        Кира сразу сообразила, речь об экспериментах с кольцом, и поникла.
        - Я…
        - Мне уже известно, что ты сделала это ради проверки. Могу я узнать причину?
        «Причину?! Не имя? Дед знает?!» - охотница подняла голову и столкнулась с пытливым взглядом леденистых глаз.
        - Я хотела убедиться, что передо мной действительно не Защитник.
        - Удалось?
        - Не знаю… - пожала плечами Кира, вдруг осознав, что так и не смогла понять.
        - Иди поужинай, завтра трудный день. Тебе нужно возвращаться к занятиям. Киррана, - Махаррон остановил ее на пороге, - иногда стоит больше доверять людям. Я и сам в этом недавно убедился.
        Улыбка поразительно изменила строгое лицо Настоятеля, сделав его сходство с отцом во много раз сильнее.
        После ужина Кирра вернулась усталой. Беспрестанные вопросы о нападении во дворце то и дело сменялись расспросами о погибшем сартоге. Отвечать общими фразами без подробностей и пытаться поесть было еще той задачкой. Вдобавок в голове крутились слова деда.
        «Я невысоко ценила Паситу, но он оказался готов отдать жизнь за другого. Я ненавидела сартогов, но один из них прошел Яррос из конца в конец, чтобы предупредить и попросить о помощи. Зато я верила Микору, и что из этого вышло? Ох! Как же сложно жить! Я подозревала тин Алларию… - Кира задумалась, но простить близость с тин Таллан было выше ее сил. - Пускай, даже коварная ассасинка обманом втерлась к нему в доверие, желая проникнуть во дворец, но он же с ней спал? Или Микор это ляпнул просто так, чтобы меня позлить? Только вот зачем наемнице было убивать Паситу? Не могла же она заранее знать, что тин Хорвейг за Князя вступится? Но тогда, выходит, на него был отдельный заказ?»
        Странностей было много, поморщившись, охотница подошла к полке и, не раздумывая, взяла толстый том «Тварей Излома». Надо было хоть с чего-то начать разгадывать загадки.
        - Может, тут найдется что-то о той самой сартожке?
        В спальне на столике подле кровати ждал конверт. Кира даже остановилась нахмурившись. После всех историй со снами, ассасинами и ядами, стало слегка не по себе. Отчего-то вспомнилось, как изрыгал черную кровь сартог.
        - Тьфу ты! Только поела, - ругнулась Кира. - Хотя… Скорее всего, послание еще на въезде в Орден проверили, так что переживать не стоит.
        Сердце застучало быстрее, и Кира, боясь дать волю догадкам, пристроилась на краешке кровати. А затем протянула руку и взяла конверт.
        «Ты была права в своих подозрениях, - гласила первая же строка. - Мое имя не Грейл тин Аллария. Когда-то меня звали иначе, но сейчас я Райхо. Один мудрец сказал: „В любви нет имен - есть только два сердца, бьющиеся как единое“. И он прав. Как бы меня ни называли, одно останется неизменным - мои чувства. Я отважился написать эти строки, потому что не желаю лгать. Целуя тебя, я был честен. Кира, бал - это не первая наша встреча, и, смею надеяться, не последняя. Если захочешь, я расскажу тебе намного больше, дай только знак».
        Снизу шла приписка, что ответ можно оставить в семнадцатом стойле второй конюшни и нарисована подробная инструкция, как открыть тайник. Рисунок сопровождался веселыми рожицами и схематичной фигуркой в капюшоне, которая, преклонив одно колено, протягивала цветок. Охотница поймала себя на том, что видит в этом образе красавца ассасина, а от дурацкой улыбки уже ныли щеки.
        - Киалана! - выдохнула она и сунула письмо под подушку.
        Через некоторое время достала и перечитала. Снова спрятала. Снова достала.
        «И что мне теперь делать? Может… Может, неспроста дед вопросы задавал о причинах?»
        Как бы там ни было, а письмо от Грейла, точней от загадочного Райхо, одно воспоминание о котором заставляло пылать щеки, колотиться сердце и кружиться голову от предвкушения, прогнали все печали. Померк кошмар: «Я не одна ясновидящая в Ярросе, остальные же как-то живут? - образ мертвого сартога больше не вгонял в оцепенение, наоборот, подстегивал: - Я перерою всю библиотеку и вытрясу душу из Нааррона, но мы выясним, что значит Хаанас-Маалун и кто эта тварь, что пьет кровь и убивает младенцев».
        А еще охотница вознамерилась встретиться с таинственным Райхо во что бы то ни стало.
        Глава 12
        Пасита тин Хорвейг пребывал в мрачном настроении, и прочие Защитники из тех, кто наблюдал за его тренировками, косились с некоторой опаской. Как ни странно, в Ордене он быстро поправился даже без присутствия Киры, и потенциал увеличился, и сила была покорна. Он мастерски разрисовывал арену морозными и огненными узорами разом, а мощи ударов мог позавидовать и кузнечный молот. Довольный собой он посмеивался, наблюдая как дежурные курсанты тихо ропчут, ведь каждый раз им приходилось основательно приводить тренировочную площадку в порядок.
        Малый Совет провели сразу на следующий день после смерти сартога. Обсуждали, что тот поведал на допросах. На востоке было неспокойно. Из сбивчивой речи кочевника все же удалось кое-что понять. Один из южных улусов, далеко не самый могущественный, а скорее, слабейший, неожиданно стал подминать под себя соседей. Хан Великого улуса, поначалу только радовался и посмеивался над слабаками: дескать, наконец-то у них появился достойный предводитель. Но вдруг осознав, что на него движется орда вдвое превосходящая его собственную, испугался. Но и это не все. Судя по всему, сбывалась первая часть старинного пророчества о новом пришествии кровавого бога Хыынг-Нуура. Оказалось, далеко не все сартоги ему поклоняются, как принято считать в цивилизованном мире. Тогда-то Великий Хан и отрядил разведчиков, чтобы те добрались в Орден за… На этом пленник замыкался, и как не тужился, не мог больше вымолвить ни слова. Крутил головой, изображал что-то непонятное, не поддаваясь ни на уговоры, ни на угрозы. После случившегося решили, он знал о каре, которая его постигнет, стоит назвать имя. Иное теперь трудно
предположить.
        - Хаанас-Маалун. Дева-Зима, - в который уже раз произнесли губы Защитника. - А ведь, и правда, только Кира сможет запечатать Излом, пока оттуда не вырвалась какая-нибудь мерзость. - Но вот успеет ли овладеть силой к сроку?
        Еще Паситу беспокоила Церемония Инициации. Махаррон заявил: внучка не знает подробностей, и намекнул - пусть лучше так и останется до поры. Старик не то боялся, что Кира вытворит какую-нибудь глупость, не то желал дать ей время, не то определялся с наиболее достойным кандидатом. Защитник вздохнул. Хотя Настоятель пока ничего не сказал напрямую, тин Хорвейг не сомневался, эта честь достанется именно ему.
        «Во всех смыслах», - он усмехнулся.
        Да и догадливый дядюшка Затолан успел шепнуть об этом ему во дворце.
        «Одно радует, сартог утверждал, все случится не раньше следующего лета, а значит, время еще есть».
        - Утречка, тин Хорвейг! - прервал размышления знакомый грохочущий голос.
        - И тебе Маррак! - откликнулся Пасита.
        - Мои поздравления! Теперь и твою рожу в «славном зале» повесят.
        Защитник было вздрогнул, пытаясь сообразить, не разговаривал ли вслух?
        «Может, после яда умом повредился и бормочу, что твой юродивый? - но тут же решил, скорее, речь идет о спасении Князя: - А что? Вполне могли и удостоить за такое дело».
        Ну тут его огорошили еще пуще:
        - Как сына назовешь?
        Тин Хорвейг поперхнулся:
        - Какого сына? - переспросил севшим голосом, и с подозрением уставился на здоровенного как скала наставника, пытаясь сообразить, кто из присутствовавших на Малом Совете мог проговориться: «Но даже если он знает о Церемонии, неизвестно понесет ли Кира, как-то рано меня поздравлять».
        - Ну ты, брат, совсем оторопел! Видел бы сейчас свою рожу, - раздавшийся смех напомнил раскаты грома. - От радости ошалел, или я первый поздравил? Точно! - Маррак ударил похожими на две лопаты ладонями по коленям. - Ну, бывай! С тебя выпивка.
        Похохатывая, он отправился своей дорогой, оставив Паситу в недоумении.
        - Это, сартог меня дери всей ордой, что еще за новости?! - наконец, разразился он вслед удаляющейся спине и даже проделал несколько шагов.
        Опомнился. Зло сплюнув, направился прежним путем, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу. Пока дошел до Ордена поздравили еще четырнадцать раз, ввергнув Защитника в тихое бешенство.
        - Утречка тин Хорвейг! - отвратительно бодрый заучка встретился сразу за дверью в большом круглом зале, на белоснежном, гладком полу которого золотился в лучах утреннего солнца громовик. - Не представляешь, как я рад!
        - Только рискни поздравить, и я оторву тебе голову, - ледяное шипение вкупе с бешеным выражением стальных глаз заставили Нааррона инстинктивно отступить на пару шагов. Парень, едва не упал, запутавшись в длинных полах хламиды, но тин Хорвейг поймал его, сграбастав за грудки.
        - Я только…
        - Что ты? Небось, сейчас заявишь, что та девка из Орешков разродилась, и что от меня дитенок?
        - Ну… да, а…
        - Я не могу иметь детей! - рык Защитника отразился от высокого, украшенного картинами битв потолка.
        - Чего? - теперь уже пришла очередь Нааррона удивляться.
        Увидев полезшие из орбит глаза, Пасита все понял и внезапно развеселился:
        - Того! Ты, что ли, не знал? От этого дети бывают! Советую, собираться в дорогу - ребенок твой.
        Оставив ошеломленного тин Даррена, Защитник свернул к лестнице, нужно было обсудить недоразумение с Настоятелем.

2.
        Кира наткнулась на брата, как только переступила порог Северной Башни.
        - Нааррон, меня ждешь? Эй! Спишь, что ли?
        Тот не откликался, блуждая безумным взглядом по плитам пола. Наконец, поднял голову:
        - Кира… Кира! - Хранитель вцепился в плечи сестре. - Боги!
        - Да что с тобой такое? Говори толком! Случилось еще что? - охотница насторожилась, потому как внутренне постоянно ожидала дурных вестей. - Излом? Орда? Не молчи же!
        Она схватила брата за грудки и как следует встряхнула. Даже задумалась, не отвесить ли оплеуху, но Нааррон, наконец, взял себя в руки:
        - У меня родился сын.
        - Чего?! Но… Постой. Это у Глашки, что ли? - сообразила Кира.
        Охотница не замечала, чтобы загруженный по уши делами Ордена брат, уделял время женщинам.
        Нааррон, сглотнув, закивал.
        - У Глафиры. Прилетел голубь с посланием из Орешков. Правда, там сказано, отец тин Хорвейг, но… Наверное, напутали. Пасита же не может иметь детей. Значит, ребенок, скорее всего, мой. И по срокам все сходится…
        - Уверен? А откуда знаешь, что Пасита не может? - не удержалась Кира от любопытства.
        - Так, у него же пунктик. Не знала? Он и в Орешки-то сослан был по этой причине.
        - Сослан? За бесплодие?! - удивилась охотница.
        - Нет! Там с дочкой посла история вышла нехорошая. Не бери в голову. Добровольно тин Хорвейг столицу бы точно не покинул. А про его… беду столько слухов ходило по Ордену, даже смешные байки народ рисковал сочинять.
        - Любопытно. Расскажешь?
        Нааррон недоуменно глянул на сестру:
        - Конечно, нет! Они же все непристойные! Не для ушей невинной девки, - он вдруг отчего-то покраснел.
        Кира, смутившись, вернулась к прежнему разговору:
        - И что теперь будешь делать?
        - Поеду за сыном. Все равно кто-то должен дать имя младенцу. Заодно хочу убедиться…
        - Знаешь, ты с Глашкой-то поосторожней, - охотница наморщила нос. - Соврет - недорого возьмет.
        - За ложь в этом случае полагается суровое наказание, - нахмурился адепт. - Потому и решил самолично проверить. Жаль ее…
        - Ладно, некогда мне болтать. Тренировка все жилы вытянула. Есть хочу как волк, и переодеться надо.
        - Получается?
        Кира кивнула просияв.
        - Еще как! - улыбка стала шире. - Раэк сказал, скоро смогу переплюнуть даже Паситу.
        На Малом Совете решили, что большую часть времени курсантка тин Даррен теперь должна постигать силу. А потому отменили почти все предметы, кроме самых необходимых вроде «Теории потоков». С тех пор с утра до ночи Кира тренировалась с Раэком. Позже к ее обучению должен был приложить руку и Пасита.
        После занятий, когда часы на башне показали четыре, и до вечерней тренировки еще оставалось время, охотница ощутила знакомый озноб, не имеющий ничего общего с усталостью. Это как по расписанию одолевало нетерпение, с которым она ежедневно проверяла семнадцатое стойло. То, что оно оказалось соседним с тем, где обитала Полночь, было большой удачей. Не пришлось выдумывать оправдания для друзей. Даже если внезапно проснувшаяся любовь к собственной лошадке могла кому показаться странной, то и это поддавалось простому объяснению. Курсанты, начавшие всерьез работать с силой, порой и не такие штуки отмачивали. К тому же охотница не забывала отнести кобылке угощение, причесать и почистить, если хватало времени.
        Убедившись, что ее никто не видит, Кира скользнула внутрь и заглянула в тайник, спрятанный за кормушкой. Там была только короткая записка, написанная ее же рукой еще две седмицы назад. Разочарованный вздох вырвался помимо воли, а вместе с тем зародилось беспокойство.
        - Кто ты, Райхо? Почему не отвечаешь? Не забыл меня? Жив ли?
        Вернув все на место, занялась лошадью, но и работа не могла отвлечь от мыслей. Загадочное письмо породило множество вопросов, но все же на многие Кира сама дала ответ и не сомневалась, что права.
        «Он такой же, как тин Таллан, или как там на деле зовут ту девку?»
        Охотница три дня медлила с ответом, и даже порывалась рассказать все деду, но так и не решилась. Только справилась, не было ли для нее писем. Дед ответил - нет, чем подтвердил подозрения.
        «Тот, кто сумел проникнуть в Орден и тайно подбросить мне послание, очень опасен».
        Но, несмотря ни на что, Кирране безумно хотелось взглянуть в сине-зеленые глаза. Хотелось и большего, но о том Кира и мечтать себе запретила.
        «Боги! Если он, и правда, ассасин? Вдруг собирается убить кого-то?»
        По этому поводу она тоже обращалась к Настоятелю. Издалека завела разговор о наемниках, и никак не могла понять, отчего Махаррон хитро на нее посматривает. Дед убедил, после нападений на Князя и Паситу, все бдят, и теперь в Орден мышь не проберется, так что опасения напрасны.
        «Если все же встретимся, выясню. А если что, уверена, сумею с ним справиться».
        Хоть Кира только начала тренировки, сила легко к ней приходила, чему удивлялись прочие курсанты. Да и Раэк сказал, к весне она переплюнет многих Защитников в ранге.
        «Страшно представить, что же будет после Инициации! Ох… Киалана!»

* * *
        - Слишком много неудач постигло наших людей.
        - Среди нас предатель!
        - Нужно вычислить шакала и покарать! - потрясал кулаком Хепт-тан четвертого клана.
        - Пускай подохнет по закону! - вторил ему глава седьмого.
        Хепт-таны галдели, словно новички в асс-хаферсе. Молчал глава второго клана Нашрат Веселый, только раз взглянувший на Райхо. Молчал Джангур Дерзкий - Тан девятого. Молчал, внимательно наблюдая за прочими, Альхамед Мудрый - Хепт-тан первого клана и глава суры - совета ассасинов. Молчал и сам Райхо Справедливый, сохраняя на лице невозмутимое выражение.
        Наконец, Альхамед поднял руку. Пускай, не сразу, но стало тихо.
        - Кажется, я знаю, кто тот шакал, который нечестно играет.
        Присутствующие насторожились. Прищуренные взгляды заметались по лицам. Напряженные, или, наоборот, нарочито расслабленные, готовые сию минуту использовать тайное оружие или секретную технику боя ассасины пытались догадаться, кто портит им жизнь. Лучшие из лучших собрались в одном месте, и Райхо едва не поддался соблазну.
        «Не время. Гибель всех Танов приведет к беззаконию. Борьба за власть среди тех, кто останется, превратится в кровавую резню. Погибнут не только наемники, но и множество невинных людей. Наложницы, слуги, дети…»
        Но уж слишком часто стали поглядывать в его сторону, и Райхо накинул «темную ауру». Присутствующие тут же потеряли к нему интерес, инстинктивно отодвигаясь подальше. Райхо порадовался, что в сура-сарадик - большом шатре совета кланов все сидели на устланном циновками полу, иначе кто-нибудь мог свалиться со стула.
        Один Альхамед Мудрый продолжал смотреть прямо на него.
        - Ты знаешь, что полагается тем, кто нарушает клятвы? - произнес он негромко.
        - Я всегда оставался верен данному слову, - в тон ответил Райхо.
        Раздался тихий смех, словно перья посыпались из вспоротой подушки. Кого другого он бы испугал до икоты, но не бывшего Защитника. Он тоже усмехнулся, демонстрируя белоснежный оскал.
        - Я все про тебя знаю светлоглазый, - золотисто-карие глаза немолодого уже мужчины пугающе блестели на смуглом лице.
        «Не зря его другое прозвище Альхамед Альтанин - золотоглазый дракон», - мелькнула мысль, а вслух Райхо ответил:
        - Тот, кто назвал меня так последним, давно в чертогах Саршан-хо.
        - Ты мне угрожаешь? - рука ассасина почти нежно легла на эфес притороченного к поясу атеч-кылыша. Кривое лезвие неожиданно блеснуло голубым.
        «Рений?! Неужели это…»
        - Если знаешь обо мне все, значит, знаешь и о демонах, убивающих прикосновением?
        Самодовольная улыбка медленно сползла с лица Альхамеда. Зубы сжались, отражая движение мысли. Наконец, он принял решение:
        - Тебе лучше исчезнуть, и не появляться в пределах Сагалии.
        Райхо кивнул.
        - Пусть совет впредь тщательнее выбирает цели.
        Пришла очередь Альхамеда соглашаться.
        - Я услышал. Саршан-хо свидетель.
        - Не зря тебя прозвали Мудрым, - усмехнулся Райхо.
        Он не стал приносить ответных клятв. Просто усилил мощность «темной ауры». Взгляд Альхамеда испуганно заметался. Рядом раздался истошный вопль. Глава четырнадцатого клана находился к бывшему Защитнику ближе других. Не выдержав давления, он в ужасе выскочил из шатра.
        Райхо двинулся к Золотоглазому. Альхамед не кричал, но будто уснул наяву, широко распахнув свои странные глаза. Он не пытался бежать, не кричал и не сопротивлялся, когда бывший Защитник, наклонившись, осмотрел саблю.
        «Похоже, меня собирались казнить, да только все пошло наперекосяк».
        Выхватив богато украшенный каменьями кинжал из ножен главы совета, он одним движением распорол ему одежду, обнажая густо покрытую волосами грудь. Дурман отравлял голову, мешая соображать и ему тоже. Райхо всегда ненавидел нестерпимый запах курившихся по углам благовоний. Сейчас он перекрылся вонью паленого мяса. Хепт-тан первого клана заорал, и отшатнулся очнувшись. Уставился на красный ожог в виде пятерни. Принялся ругаться и сыпать проклятиями, но Райхо, невидимый для всех, уже выбрался наружу. Вздохнул с удовольствием впустив в легкие прохладный вечерний воздух и, на ходу снял «темную ауру», чтобы не испугать животных. Выбрав самого резвого коня, ухватил его под уздцы, остальных шуганул как следует.
        Закат расцветил небо красно-коричневым, совсем потемневшее у горизонта, над головой оно все еще оставалось светлым. Принадлежавший Джангуру Дерзкому длинношеий скакун белоснежного цвета, уверенно перебирал ногами по песку. Хепт-тан, теперь уже бывший, сидя в седле, с какой-то щемящей грустью прощался с прежней жизнью, задаваясь вопросом, что же ждет впереди?
        И все же просто так его не отпустили.
        Не смогли кланы проглотить вопиющее унижение. Перехватили через сутки на закате. Уже почти у самой границы неподалеку от торгового городка, когда Райхо уж было решил, что преследования не стоит опасаться. Повсюду спереди и сзади бесшумно появлялись темные фигуры с закрытыми лицами. Они словно восставали из длинных теней, были ими сами. Лишь опыт ассасина и едва слышный тренированному уху шелест песчинок подсказали обманутому зрению, что все лишь иллюзия.
        Воздух загустел, вибрируя от концентрации темной энергии. Здесь собралось множество мастеров, готовых применить все свои способности. Не исключено, что кто-то из Хепт-танов тоже успел его опередить.
        «Похоже, они были готовы заранее к такому развитию событий. Знали, что я буду спешить и выберу короткий путь. Знали, и что я бываю слишком самоуверен…»
        Как бы то ни было, история кланов еще не ведала подобного случая.
        «Чтобы ассасины собирались единой армией, да ради единственной жертвы?! Видать, здесь те, кто не поверил Альхамеду? Что ж. Я предупреждал».
        Райхо глубоко вздохнул концентрируясь.
        Тишину можно было резать ножом. Кроваво-красный, расчерченный полосами теней, песок зловеще шелестел.
        Не было шатра, в котором курились заранее подмененные им благовония на пропитанные особым умиротворяющим составом. И даже «темная аура» не сработает - слишком много бойцов, которые знают заранее, что их могут попытаться отпугнуть. А по неестественно блестящим в сумерках глазам, было ясно - ни один нападающий не пренебрег снадобьями, известными как «китал-хаса» - боевой эликсир.
        Хепт-тан мог бы использовать орденские приемы, но сомневался: «Числом задавят. Всегда найдется тот, кто тихо обойдет сзади и воткнет отравленную иглу или клинок. - Вспомнился тин Хорвейг: - Только вот мне Кира не поможет…»
        Райхо нервно усмехнулся, подумав о Кирране. Прощаться с мечтой не хотелось, особенно сейчас, когда он почти свободен и готов начать новую жизнь.
        Внутри радостно заворочалось чудовище. Кожа на загривке приятно зудела. В груди против воли зарождался рык. Те, кто стоял первыми, подались в испуге назад - все же ассасины не солдаты, чтобы действовать в лоб. Вдруг кто-то в центре воздел к небу кривой клинок.
        Песок казался алым, но в том были виноваты не закатные лучи - солнце давно село. И не пролитая кровь - в темноте она черная. Чудовище фыркнуло. Крови, и правда, было в обилии, и она мерзко смердела, а вот раскинувшийся неподалеку спящий город манил. Его жителям снились кошмары, судя по бесподобному аромату страха, разнесшемуся на версты вокруг. Средоточие теплых, податливых тел было таким притягательным. Жаль только хрупкие и пахнут не очень, когда портятся… А чтобы испортить, остудить достаточно лишь прикосновения… Лишить души, выпив до капли предсмертный ужас, терпко-сладкий, словно мед с имбирем и пряностями. Это того стоило. С каждым новым глотком прибавлялось сил, чтобы оставаться могущественным и непобедимым.
        Чудовище окинуло взглядом разбросанные повсюду тела.
        Надо отдать должное, эти тоже хороши. Оттого что сопротивлялись, вкус был иным, словно пьешь крепленое вино. К сожалению, они быстро закончились, да и отняли много сил. Теперь потянуло на десерт и отдых. Хорошо, что обрести желаемое он мог даже раньше, чем взойдет Полуночная звезда.
        Демон сделал шаг в сторону города, и тут что-то звякнуло. Лапа чиркнула когтем по рукоятке одной из кривых штуковин, с какими ему уже приходилось иметь дело. Но эта чем-то отличалась. Тот, кто ею владел, первым поделился своей жизнью. Правда, пришлось оторвать ему голову, уж больно яростно отмахивался и обжигал.
        «Обжигал!»
        Что-то изменилось. Голубой клинок словно ярче замерцал в свете звезд, когда чудовище нагнулось, протянув закованную в бурую чешуйчатую броню конечность. Коснулся.
        Раздавшийся жуткий не то вой, не то рык разнесся над пустыней на многие версты.
        Райхо снился кошмар. Его снова закопали по самую шею в песок. Сверху безжалостно жгло солнце, мучила жажда, а все тело горело и чесалось. Особенно доставалось затылку, и почему-то правой ладони. Стоило об этом подумать, как воображение нарисовало обожженную культю, оголенную до кости, которую безжалостно стискивал песок. Именно это стало последней каплей, и Хепт-тан, вздрогнув, проснулся.
        Он лежал на животе, а вокруг действительно был песок, который, хвала богам, под ним еще оставался относительно прохладным, но вот затылок, и правда, напекло. Да и пить хотелось так, что впору перегрызть себе вены от жажды. Правая ладонь действительно горела, но к облегчению все еще была при нем. К тому же стоило убрать ее в сторону, как жжение прекратилось.
        - Что это?
        Райхо неловко сел. Перед глазами тут же поплыли огненные круги, заставляя зажмуриться и опереться руками. Снова прикоснувшись к чему-то твердому и раскаленному, он зашипел. Когда зрение обрело хоть какую-то четкость, брови удивленно приподнялись: «Это же тот самый атеш-кылыч, что я видел на поясе Альхамеда. Но… как он здесь оказался?»
        Бывший Защитник, морщась, ухватился за нагретый солнцем эфес. К счастью, сила никуда не делась, и он тут же охладил клинок как следует. Застонав, приложил ледяной металл ко лбу, к затылку и даже лизнул. Правда, особого облегчения это не принесло. За незамысловатыми действиями Райхо постепенно воспрял, используя дар на полную катушку, чтобы привести организм в порядок и хоть немного охладить пространство вокруг.
        «Жаль, что нельзя также напиться… Саршан-хо!»
        Но только полегчало и прояснилось в голове, как левую руку и спину до самой лопатки охватила саднящая боль. Ничего из ряда вон, в Ордене, порой, доставалось намного сильнее, но все же бывший Защитник не удержался от возгласа. Свежим напоминанием о содеянном на коже проступал кровоточащий рисунок, словно бы кто-то вспарывал ее лезвием ланцета, каким пользуются целители. Каждый порез на глазах покрывался алыми бисеринками, но их было так много, что вскоре с пальцев закапало. Скривив губы от отвращения, Хепт-тан резким движением стряхнул влагу на песок. Сила моментально затянула порезы, оставив на память сложную вязь татуировки. Если долго смотреть, то причудливые линии растительного узора начинали складываться в буквы и слова.
        «Имена тех, кого я убил… По крайней мере, зато знаю, чьи жизни отнял…» - Райхо тяжко вздохнул.
        Судя по солнцу и дрожащему над поверхностью мареву, перевалило за полдень - самое пекло. Хепт-тан не мог понять, где находится - барханы расстилались во все стороны, и не было ни малейшего намека на привычную цепь гор на границе с Ярросом. Еще одним неудобством стало отсутствие одежды. Тут уже никакая сила не могла уберечь от вездесущего песка. Грязно ругаясь и почесываясь, будто незадачливый моряк, переночевавший в портовом борделе, он зашагал на север.
        «В какой бы точке Эзам-Бария - Великой Пустыни я ни находился, Яррос все равно окажется там».
        Облик пустыни то и дело менялся, и Хепт-тан одиночка предположил, что не мог слишком далеко уйти от границы.
        «Верста-две… Рано или поздно я окажусь в знакомых местах», - пить хотелось невыносимо, и думать о том, что находится намного дальше, Райхо себе запретил.
        Необычный кылыш, сделанный из рения, судя по характерному голубоватому отблеску, он забрал с собой. Во-первых, доброе оружие позволит себя защитить, лишний раз не прибегая к силе. А во-вторых, это почему-то казалось важным.
        «Не зря Золотоглазый Дракон так уверенно чувствовал себя на совете. Альхамед искренне верил, что это оружие поможет со мной совладать. Даже жаль было его разочаровывать».
        Напрягшись, Райхо сумел ухватить обрывки воспоминаний.
        Ассасин, призывавший к атаке, воздев к небу этот кылыш, был закутан с ног до головы. Да и вырвавшееся на свободу чудовище особо не старалось его разглядеть.
        «Но вот глаза… Темно-карие с переходом в зелень… С характерным разрезом, выдающим уроженца самых южных земель Сагалии, точно принадлежали совсем другому человеку, - вспомнил Райхо. - Первый ученик Альхамеда? Интересно, он действовал по приказу или, наоборот, ослушался своего Тана? В любом случае они лишились одного из сильнейших асс-хо-хепт, артефактного оружия и, возможно, даже Хепт-тана. - По поводу трофейного клинка Райхо мучила одна догадка, но проверить ее он мог, только добравшись до Ордена. - Что ж, вот и первая цель, осталось мелочь - выбраться из пустыни живым».
        Мысли немного скрасили незавидное положение. Радовало и то, что чудовище так и не добралось до спящего города. Опалившее неуязвимую шкуру демона лезвие, позволило захватить контроль и гнать себя до изнеможения, если это понятие, вообще, применимо к тварям и порождениям Излома.
        Хриплый смех на грани безумия вырвался из могучей груди, стоило только представить исчадие, от вида которого бывалые бойцы писаются как дети. В воображении Райхо оно неслось по пескам с завидным упорством нахлестывая себя голубым клинком не хуже скаковой лошади.
        «Прямо, как те юродивые фанатики с островов…»
        Глава 13
        Сил переставлять ноги уже почти не осталось, а применять дар было попросту опасно для жизни - только на нем Райхо и держался, очутившись на грани безумия от жары и жажды. Четырежды пекло сменялось блаженной прохладой, от которой почему-то зубы принимались стучать. Радовала одна мысль - чудовищная сущность сидела тихо-тихо. Видимо, без хозяина ей тоже здесь было не выжить.
        Райхо лежал на раскаленном песке. Внутри было так же жарко и сухо, как и снаружи. Наверное, поэтому он почти ничего не чувствовал, считая последние минуты жизни.
        «То, что не смогли сделать ассасины, довершила пустыня… Перетерла как песчинку… - перед глазами снова появился образ Киры. - Не суждено… Прости…»
        Хепт-тан закрыл, слезящиеся от песка и полуослепшие от яркого солнца, глаза.
        В себя привела струя затхлой воды, которой он умудрился подавиться и закашляться. Рядом тотчас раздались ругательства, и живительную влагу отняли. Райхо не то взвыл, не то заскулил, потянувшись вслед за надеждой. Застонал, когда, сжалившись, в руки сунули бурдюк. Принялся жадно глотать.
        - Достаточно!
        Судя по наречию, голос принадлежал уроженцу Западной Сагалии. Воду снова отняли, а потом ее остатки вылили Райхо на голову под дружный смех. Хепт-тан даже не обиделся. Поблагодарил кивком и утер лицо ладонями, только сейчас обнаружив, что руки связаны.
        «Выходит, я пленник?»
        Проморгавшись, дождался, пока картинка перестанет плыть и кружиться, и осмотрелся. Было раннее утро. Ненавистная пустыня восхищала красками - возвращение к жизни заставило по-новому глядеть на мир. Ало-розовые облака, с одной стороны переходя в темно-синее небо, провожали ночь, а с другой - встречали дневное - светлое. Здесь и там над песками вздымались рыжие скалы.
        «Скалы! - Райхо счастливо рассмеялся. - Я спасен!»
        У одной такой и раскинулся навес, под которым он сейчас находился. Кто-то заботливо прикрыл ему чресла вонючей, замызганной набедренной повязкой. Захватчики принялись спорить, сможет ли пленник идти сам, или придется сажать на верблюда. И еще о цене, которую дадут за молодого и сильного раба на Сан-Сиро - острове на юге Акианского союза, славившимся своим невольничьим рынком.
        - Эй, ишак! Ты откуда? - повернулся к нему один, как и прочие одетый в порыжевшие, застиранные штаны-исар, рубаху-перухан и защищающий от палящего солнца чадар, похожий на кусок ткани или простыню. На голове каждого красовалась чалма, длинный конец которой прикрывал от песка рот, но сейчас лица были открыты. Райхо чуть снова не рассмеялся, но сдержался, изобразив настороженность, граничащую со страхом.
        - Не молчи, шакал! - его поторопили пинком в бедро.
        - Я… - просипел Хепт-тан, отвыкшее от речи горло не слушалось. - Я не понимаю, - ответил он на родном языке.
        «Разбойникам необязательно знать, что это не так».
        - Лжешь! - последовал новый пинок.
        - Не понимаю! Еда! Я хочу есть! - он показал на свой рот, изобразив, будто держит ложку, а затем погладил живот и скорчил умоляющее лицо.
        Хепт-тан и правда нуждался в доброй порции пищи. Нужно было быстрее восстановить силу.
        - Халим, спорим, он сейчас и дерьмо сожрет? Ставлю своего коня.
        - Хороший у тебя конь, Масул, но хозяин с нас шкуру спустит, если раб подохнет или станет задерживать караван, маясь брюхом.
        «Великой души человек - этот их хозяин» - подумал Райхо, представив, как несладко пришлось бы иному бедняге, и снова попросил еды.
        Вскоре перед ним поставили плошку мерзкой бурды. Впрочем, сейчас Хепт-тану было все равно. Главное, хоть как-то подкрепиться.
        - Развяжите, - попросил он, протягивая запястья.
        - Чего захотел! - тот, кого звали Масул, плюнул, едва не попав в миску.
        Райхо еле сдержался, чтобы не пожать плечами. От пут он бы и сам мог легко избавиться, даже не прибегая к дару, но важнее было добраться до цивилизации.
        «А потому придется притвориться ветошью и потерпеть».
        Хепт-тан понимал, что сейчас уязвим. Даже если перебьет всех и поедет, меняя верблюдов, то может снова заблудиться. К тому же он так и не понял, где находится, но, судя по характерной скалистой местности, далеко от места, куда шел.
        - Мне кажется, его нужно убить. Слишком опасный, - прокаркал новый голос.
        Это был седой старик с длинной редкой бородой, горбатым носом и нехорошими колючим взглядом. Он только появился. Бывший Защитник, даже глазом не моргнул, увлеченно орудуя ложкой и продолжая делать вид, что не подозревает, о чем разговор.
        - Перережь иноземному шакалу горло, - кивнул старик одному из молчавших доселе мужчин.
        - Кто позволил?
        Остановил полного решимости пустынника властный голос. Нож завис полупяди от горла ассасина.
        «Вовремя!» - подумал Райхо, готовый затеять драку.
        - Думаешь он нас не понимает? - повернулся старик к хозяину. В том, что высокий осанистый мужик с темными очами и крючковатым носом хозяин и есть, Хепт-тан не сомневался. Это подтверждала хорошая, пусть и пыльная одежда.
        - За него можно выручить не меньше чем за тех трех девственниц, которых мы захватили на прошлой неделе. Но в отличие от них, этот шакал сможет еще и грести.
        - Мне не нравятся его татуировки. Наводят на мысли об ассасинах. Даже пленный лев - опасен.
        - Это не лев, а скорее бык, - оскалился в ухмылке господин всея каравана. - Я продам его в бордель вместе с теми девчонками, и наше путешествие окупится сполна. Он красив, и имеет внушительное достоинство. Сука Хассаррат таких любит. Она даст четверную цену, если поторговаться как следует. А если даже он и ассасин - так, то - уже ее беда.
        Старик пожал плечами и махнул рукой.
        «Вот снова убеждаюсь, мудрый мужик этот их хозяин. Я даже, пожалуй, согласен грести, только бы оказаться подальше от песков», - Райхо, не стесняясь, почесался, скептично присмотревшись к попахивающей чужой мочой тряпке, в который уже раз порадовался, что наделен силой и всякие болезни ему не страшны.

2.
        Поприветствовав конюхов, Кира занялась лошадью. К тайнику давно не спешила - не желала разочаровываться раньше времени. Да и заглядывала туда теперь скорее по привычке. Как-то даже хотела записку выбросить, но, поддавшись порыву, оставила.
        - Все, Полночь. Хватит. Сегодня я сделаю это в последний раз.
        Кира хлопнула лошадку по плечу и, привычно оглянувшись, скользнула в соседнее стойло. Открыв тайник, оторопела. Записки там не было. Вместо нее, обнаружился букетик подснежников. Не веря, она протянула руку и коснулась нежных белых лепестков. Осторожно, вынула, чувствуя, как все быстрее колотится сердце. Вдохнула запах талого снега, земли и свежести - аромат весны. И резко обернулась, ощутив чье-то присутствие.
        Грейл, а, вернее, Райхо, был прямо здесь. Стоял, опершись плечом о косяк. Он неуловимо изменился, словно бы стал старше. К томуже коротко остриг волосы, как это принято у Защитников. Да и смотрел настороженно и без той самой улыбки. Смотрел и ничего не говорил.
        Кира открыла рот, но в горле встал комок, мешая дышать.
        - Тут написано: «Хочу», - мужчина первым нарушил молчание.
        На протянутой ладони лежал клочок бумаги с ответом, выведенным ее рукой.
        Охотница, покраснев, сглотнула.
        «Пожалуй, стоило выразиться иначе…»
        Внутри шла борьба между странным желанием броситься Райхо на шею и здравым смыслом, который настойчиво требовал немедленно атаковать и бежать к Настоятелю - уж больно серьезно выглядел этот знакомый незнакомец.
        Киррана нерешительно шагнула навстречу, так и не определившись. Осторожно коснулась записки. Пальцы Райхо неожиданно сомкнулись на ее ладони. Притянув ее к себе, мужчина крепко обнял, так что она невольно испустила короткий стон, слушая, как гулко стучит в груди мощное сердце. Слезы сами потекли по щекам, а внутри будто что-то, наконец, отпустило.
        «Не забыл! Не забыл!» - Кира чувствовала это. Неизвестно как, но чувствовала и в глубине души ему верила.
        Оробев, от нахлынувших ощущений, охотница потупилась. Райхо осторожно, взяв за подбородок, приподнял ее лицо. Заглянул в глаза. Большим пальцем стер слезинку и медленно наклонился. Когда теплые губы коснулись ее губ, Кира не выдержала.
        - Нет!
        Она отошла в сторону, обхватив себя руками. Озноб бил такой, что зуб на зуб не попадал. Райхо стоял на прежнем месте, уставившись в пол. Шумно выдохнув, он поднял взгляд.
        - Прости. Я тебя напугал?
        - Нет, - Кира потихоньку вернула самообладание: «Медитация - отличная штука! Главное, вовремя про нее вспомнить». - Но, я не целуюсь с незнакомцами.
        - Разве? - лицо мужчины осветила улыбка.
        «Так, а ну-ка спокойно!» - приказала охотница глупому сердцу, которое словно бы зажило своей жизнью.
        - Тогда на балу я подарила поцелуй Грейлу тин Алларии. Ты - не он. Тебя я совсем не знаю.
        Райхо, согласно кивнув, шагнул ближе. Одновременно Киррана отступила, внутренне готовая мгновенно войти в транс, если почует угрозу. Но мужчина просто сел на дощатый пол, прислонившись спиной к стенке стойла. Охотница освободила руки, пристроив букетик в кормушку, но осталась стоять на ногах.
        - Спрашивай.
        Взгляд глубоких, точно океан глаз обволакивал теплотой. Завораживал, путая мысли. Кира, в свою очередь, принялась рассматривать доски, выбирая вопрос. Один показался важнее прочих:
        - Ты ассасин?
        - Да, но…
        Райхо все же успел прикрыться от удара. Тонкая, едва мерцающая пленка возникла на пути потока чистой силы. Кира имела достаточный потенциал, чтобы это себе позволить. Использовать огонь или мороз в конюшне она не хотела, боясь навредить животным. Била, надеясь застать мужчину врасплох и оглушить, а потом позвать Защитников - пусть разбираются.
        - Это…
        - «Звездный щит» - закончил за нее Райхо.
        - Но как?!
        - Раньше меня звали Защитник Райлег. Постой! - он выставил вперед руки. - Не надо драться. Я никому здесь не желаю зла. Спроси у дяди. Тьфу, то есть у деда.
        Кира, кулаки которой уже окутало едва заметное переливающееся сияние, замешкалась.
        «Врет?»
        - Как после всего я могу тебе верить?
        Райхо развел руками.
        - Я не лгу.
        - Тогда идем со мной к Настоятелю.
        Она почти вышла из стойла, но обернулась на пороге. Мужчина сидел на прежнем месте.
        - Пока я не могу никому здесь показаться на глаза. Это не мое решение - покачал он головой.
        Кира сомневалась.
        «Может такое быть, что он мне просто заговаривает зубы? А почему бы и нет? Если он ассасин, то можно ожидать любой подлости».
        В конюшню вошел тин Хорвейг. И пусть Киррана видела лишь темный силуэт в ореоле света, все равно не ошиблась. Паситу она могла узнать хоть по запаху, хоть по теплу, исходящему от тела. В последнее время, между ними словно бы образовалась незримая связь.
        «Тренировка! Я опоздала!»
        - Кира, я устал ждать. - похоже, Защитник был недоволен. - Что ты тут делаешь?
        - Я… - охотница перевела взгляд на Райхо, но в стойле было пусто.
        «Куда же он делся?!»
        От удивления она едва рот не открыла.
        - Кира, если у тебя краски, могла бы просто об этом сказать.
        - Нет! - щеки мгновенно загорелись. - Тут кто-то был, и я решила проверить.
        Охотница снова вошла внутрь, внимательно осматриваясь. В какой-то миг ей показалось, что рядом кто-то прошел - словно бы обдало потоком теплого воздуха. Обернувшись, она уперлась в грудь тин Хорвейга.
        - Ну? И кто тебя так напугал? - Защитник, скептично скривив губы, тоже огляделся. - Кира, тут никого нет.
        «И так вижу, - мысленно проворчала охотница. - Но куда же этот Райхо мог подеваться? Не мог же пройти мимо незаметно?..»
        Пока раздумывала, не сказать ли об ассасине Пасите. Тот, паясничая, ворошил ногой сено, а затем заглянул в кормушку. Стальные глаза нехорошо сузились, да и сам Защитник даже в лице сменился. Неожиданно наклонившись, он поднял что-то с пола.
        - Кира, это ведь твой почерк?
        На ладони тин Хорвейга лежал клочок бумажки с одним коротким словом. Внутри что-то упало. Под странным взглядом, в котором переплелось столько всего, она невольно почувствовала себя виноватой.
        - Надеюсь, ты не станешь утверждать, что цветы просто корм для лошади? - он качнул головой в сторону пустой кормушки, на дне которой лежал слегка помятый, но все еще перевязанный ленточкой букет.
        Не успела Киррана ответить, как оказалась прижатой к закрытой калитке стойла напротив.
        - Ты не представляешь, чего мне это все стоит! - зашипел Пасита, совсем не нежно ухватив за плечо. - Думаешь, легко быть с тобой рядом? Или считаешь, твое глупое колечко что-то для меня значит? - это уже прорычал ей в губы. - Со мной оно не работает! Слышишь!
        Тряхнув ее, приложил о доски.
        - Отпусти, - сдавленно попросила охотница. Рука придавившая грудь мешала дышать.
        Они несколько мгновений буравили друг друга глазами, а затем тин Хорвейг неожиданно подался вперед и облизал ей лицо от подбородка до носа.
        - Фу! - Кира сморщилась и утерлась рукавом.
        Защитник уже направлялся к выходу. Оказавшись на улице, он глубоко вдохнул несколько раз. А затем повернулся и заговорил почти спокойно, лишь голубоватый отблеск в глазах свидетельствовал о том, что Пасита все еще у черты.
        - На сегодня тренировка отменяется, иначе я не удержусь. Можешь позаниматься сама, или отдохнуть - твоя воля.
        Наблюдая, как Защитник уходит прочь, Кира испытала странное чувство разочарования. Тело горело и просило сотворить с ним то, чем он угрожал.
        «Киалана! Кажется, глупое колечко и со мной не работает… Что же делать?»
        Вопросов, как обычно, было больше, чем ответов.
        «Похоже, и с этим Райхо все так же. Но почему? Что в них обоих особенного? Неужто ассасин не врет, и он, действительно, тот самый Защитник Райлег?»

* * *
        Когда стрелки на часах показывали ровно четыре, стройная фигурка появлялась на поле. Пасита тин Хорвейг искренне наслаждался этим моментом. Тренировки делали их с Кирой ближе. С тех пор как Раэк дал добро, именно Пасита стал первым, кто показал ей как дерутся настоящие Защитники. И каждый раз, когда у девчонки получалось, ее радость отражалась в стальных глазах, окутывала теплом сердце, ласкало отголоском внутренности. Пасите уже доводилось тренировать курсантов, но ничего подобного тогда не замечал.
        «Скорее, мне хотелось их всех удавить к сартогам».
        К тому же Киррана была послушной, чуткой и внимательной ученицей. Быстро схватывала материал. Действительно, девчонке все давалось намного легче, хотя тин Хорвейг и не мог понять, чья в том заслуга: «То ли она настолько прилежна, то ли для баб это обычно дело?»
        Но что бы он ни думал, спустя две седмицы, Кира уже научилась управляться с обеими стихиями одновременно.
        «Из ныне живущих Защитников на это способны всего три человека: Настоятель Махаррон, я и вот теперь сама девчонка тин Даррен».
        К тому же Кира запросто пользовалась чистой силой, и это наводило Защитника на мысли о волне, которая раскидала Стаю.
        «Неужто это был обычный выплеск?! А ну случись подобное в келье или в покоях?» - он поежился, представив, как рушится Северная башня. Новую такую им вовек не построить.
        Занятия отразились и на уровне дара, он снова вырос, что было просто прекрасно.
        «А ведь после Инициации потенциал возрастает еще в полтора-два раза. Такой мощи точно должно хватить, чтобы запечатать Излом».
        Как обычно мысль о предстоящем путешествии навеяла тревогу. Сразу захотелось умыкнуть девчонку и спрятать подальше от всех опасностей.
        «Желательно в теплой и уютной постели, где ей самое место».
        Пасита видел, как Кира орала не в силах проснуться. И это ему совсем не понравилось.
        «И ведь это всего лишь сон. Что же мы встретим на месте?»
        Стрелки на часах Центральной башни показали ровно четыре. Затем четверть пятого. Затем стали подбираться к половине, а Киры все не было. Защитник не понимал, что за странное чувство гложет, пока он ждет непозволительно опоздавшую к началу тренировки Киру. А уж за такое курсантам положено наказание. Впрочем, применять Орденские методы ему бы и не пришло в голову.
        «Не хватало тратить время на уборку нужников или, не приведи Керун, затевать порку. - В свое время у Махаррона для ученика был только этот способ внушения почтения к наставникам. - Хм… Может, пришла пора привести иную угрозу в действие? - Вспомнилось, как однажды тащил девчонку на плече, а упругая ягодица словно влитая ложилась в ладонь, пока Кира ругалась, дергаясь и пытаясь вырваться. По телу пробежала приятная волна, приподнимая волоски на загривке: - Определенно метод! Стоит повторить».
        В последнее время тин Хорвейг словно вернулся в Орешки. То ли возросший потенциал Киры так на него влиял, то ли перстень плохо работал, но сила внутри бушевала, настойчиво призывая к действию. Потому все оставшееся время он посвящал тренировкам и медитации, вопреки своим планам по завоеванию сердца Киры. И старался лишний раз не приближаться вне тренировочного поля. Исключением были занятия. Они находились рядом. Говорили. Прикасались. О! Это стало для Защитника изысканной пыткой, еще похлеще тех, которым он сам подвергал женщин, заставляя умолять о внимании.
        Но теперь Пасита был не в Орешках. Да и, к счастью, ждать оставалось недолго.
        «Совсем скоро Кира будет принадлежать мне».
        Но сейчас что-то пошло не так. То ли смутная тревога заставила отправиться на поиски Кирраны, то ли иное чувство, но тин Хорвейг, ускорив шаг, свернул к конюшням. Девчонка повадилась каждый день туда бегать. Отчего-то раньше это не беспокоило, Пасита знал, как Кира любит свою лошадь.
        «Но ведь раньше она и не опаздывала!»
        Растерянный взгляд. Нелепое объяснение. Букет и записка.
        Защитника будто оглушило громом. Он не мог понять, что происходит, но в одном не сомневался: «Здесь был какой-то мужчина. Смертник, рискнувший, приблизится к моей девчонке?!»
        Вскоре после возвращения в Орден состоялся разговор с Настоятелем, и тин Хорвейг уверился в своих мыслях окончательно.
        «Раз уж сам Махаррон выбрал меня, это все равно, как если бы я сватов заслал. И тут на тебе! Какая-то падаль, ничтожный безмозглый курсантишка, дери его орда! Или и того хуже. Видать, кто-то совсем тупенький, раз осмелился оказывать знаки внимания. Тупенький, но шустрый - успел, зараза, удрать, пока Кира отвлекала. Кстати, ей тоже давно пора все понять. Ведь и она меня хочет».
        На ответную любовь пока надеяться было бы глупо, но в своих выводах Пасита не сомневался. Едва ли не обнюхав прижатую к доскам девчонку, к счастью, не почуял запаха другого мужчины, но вот аромат ее желания бил прямо в цель. Защитник даже не удивился, что все это чувствует, словно бы зверь какой. Было некогда. Он с трудом себя сдерживал, чтобы не завалить Киру на сено, или прямо на пол. Ошеломленная, она сейчас и не помышляла о сопротивлении. Скорее растерянно на него пялилась и как обычно краснела, чем только распаляла внутри хищника.

* * *
        На деда охотница наткнулась, когда тот выходил из покоев.
        - Киррана, разве ты не должна быть на тренировке? Сдается мне, из тин Хорвейга никудышный учитель, проворчал он.
        - Все не так. Это… это я опоздала, и наставник Пасита отменил на сегодня занятия, - Кира почувствовала, как предательски краснеет.
        - Что это значит? - Настоятель даже остановился. - Ты понимаешь всю ответственность? Ты не должна упускать ни минуты! У меня сейчас совет, но вечером нам предстоит серьезный разговор.
        Кира кивнула, сжав кулаки. Но хоть и почувствовала себя нерадивой ученицей, все же дело, с которым пришла, не терпело отлагательства. Когда Махаррон уже развернулся чтобы удалиться, окликнула:
        - Настоятель, дозвольте задать один вопрос.
        - У меня нет времени на глупости, курсантка тин Даррен! - недовольный Махаррон, не удостоив ее взглядом, направился прочь. Кира, почувствовала, как закипает. Надоело! Каждый мужчина что-то от нее хочет, невзирая на ее собственное мнение. То Пасита со своими притязаниями и ревностью. То Райхо, ожидавший, что она так прямо и бросится ему на шею. Вот и дед хорош, выражает недовольство на пустом месте.
        - Защитник Райлег. Я говорила с ним, - чересчур звонкий от волнения голос разрезал пространство.
        Настоятель остановился и обернулся. Зыркнув по сторонам, прислушался и быстро зашагал к ней. Ухватив за локоть, буквально втащил в покои.
        - Откуда ты?..
        - Он и есть причина моего опоздания, - бесцеремонно перебила Кира, но дед не обратил на дерзость внимания.
        - Киррана, никому не говори о Райлеге - это приказ. Я сам потом… Когда придет время.
        Кира, помедлив, кивнула. Но все же уточнила:
        - То есть я правильно поступила, что не стала бить тревогу и орать на всех углах, об ассасине, разгуливающем по Ордену?
        Кустистые брови Настоятеля взлетели, но он все же нашел в себе силы улыбнуться:
        - Ты хорошо поступила, обратившись сразу ко мне. Райлег стал тем, кто есть, действуя исключительно по моему приказу. Но имеются веские причины, по которым пока мы не можем официально признать его заслуг. Киррана, я опаздываю на Совет.
        Дед ушел, оставив ее одну.
        Охотница прошла вглубь гостиной и опустилась в кресло.
        «Выходит, Райхо говорил правду?»
        На душе разом стало легче, хотя от всей этой таинственности противно свербило в животе.
        «Почему нужно держать все в тайне, если ничего дурного не происходит?»
        Теперь охотница была готова выслушать рассказ Райхо. Точнее, она просто сгорала от любопытства.
        «Только вот где его искать? Снова писать записки и прятать в тайник? Ну нет! Никаких больше писем,» - вспомнилось, как повел себя тин Хорвейг.
        Вспомнилось и свое странное состояние, обуявшее на конюшне. Охотница обхватила лицо руками: «Киалана, Пасита грозился, а мне хотелось отдаться… Вот только кому?»
        В Храм Киаланы шла не спеша. Все произошедшее совершенно выбило из колеи, и тренироваться совсем не было желания.
        «Наверное, и правда, стоит перевести дух».
        На полупустой в этот час площади угрожающе дыбились громадины двух Храмов. Остановившись, Кира задрала голову, наслаждаясь весенним воздухом и ясным синим небом. Вдруг вдалеке возникла точка. Быстро приблизившись, она превратилась в ястреба, который сделав круг над позолоченным шпилем, испустил пронзительный клекот. А затем, взмыв вверх, пропал.
        Отчего-то на миг вернулось непередаваемое ощущение полета. Кира, словно бы в том сне, почувствовала упругий воздух под мощными пестрыми крыльями. Наваждение тут же исчезло, оставив после себя одышку и колотящееся сердце. Даже голова закружилась, вынудив замереть на месте. Но маленькое происшествие лишь уверило в правильности решения:
        «Это ли не знак?» - подумала охотница, переступая порог.
        В отличие от Храма Киаланы, что в Птичьем Тереме, в орденском было пусто. Это не удивляло. Здесь, вообще, не так много женщин, как в целом городе. Всего одна тихо молилась у подножия статуи, прочие присутствующие оказались занятыми делами жрицами. Кира вдруг подумала, что никогда не встречала их на улице.
        «Хотя… Выходя за пределы храма, они наверняка одеваются иначе».
        Действительно, полупрозрачные, не скрывающие грациозные изгибы тел одежды, кои носили юные жрицы, символизировали легкость и цветение, восхваляя молодость, любовь и женское начало. Да и простые белые, которые носили жрицы старшего круга - мало годились для глаз курсантов, да и, вообще, для прогулок.
        Пока охотница замерла, вознося мысленную хвалу богине и размышляя, с чего стоит начать, ее окружили несколько похожих на разноцветных бабочек молоденьких жриц.
        - Защитница, мы ждали. Идем скорей!
        Две осторожно взяли ее за руки, и Кира со стыдом отметила, какие у них маленькие и нежные пальцы.
        Ее же, несмотря на силу, огрубели от постоянных тренировок.
        Жрицы проводили в соседний зал, очень похожий на тот, что был в храме Птичьего терема. Те же раскиданные повсюду подушки на полу, многочисленные, колышущиеся от легкого сквозняка занавески. В отличие от душного запаха благовоний, курившихся в зале со статуей богини, здесь приятно пахло ландышами, букетики которых были расставлены повсюду.
        - Подойди, - оторвал от созерцания обстановки спокойный, но исполненный внутренней силы голос.
        Жрица сидела на невысоком мягком помосте, подобрав под себя ноги. Длинные полы белых одежд были красиво разложены вокруг на манер цветка. В руках женщина держала позолоченный посох с символом Киаланы на навершии.
        «Да она же слепая!» - вдруг поняла Кира, отметив неподвижный взгляд и скрывающие почти всю радужку зрачки.
        Жрица улыбнулась, то ли разгадав, то ли прочитав ее мысли:
        - Богиня отняла зрение, но наделила меня даром видеть иные вещи. Дай мне руки, - она приглашающе протянула ладони.

* * *
        Оторопев от творящегося вокруг светопреставления, Кира замерла. Над полем боя стоял дикий гвалт. Прямо на нее во весь опор скакал десяток сартогов, выкрикивая боевые кличи и потрясая оружием. Земля дрожала под копытами их лошадей, пыль вздымалась. Охотница попыталась было увернуться, но ее словно сковало льдом. Не в силах пошевелиться, она затаила дыхание. Пронесшиеся на расстоянии пяди лошади обдали жаром и густым духом пота. Каким-то чудом теперь она смотрела им вслед, хотя не помнила, когда же успела повернуться.
        На пути кочевников возникли два Защитника, действуя в паре. Несколько мгновений, и потерявшие всадников лошади, испуганно взбрыкивая, понесли не разбирая дороги. Хмурые, перепачканные кровью орденцы, уже и сами израненные, не останавливаясь, бежали Кире навстречу. Затормозив за несколько шагов, выбросили вперед руки, из каждой ладони вырвалось по мощной струе огня. Вскрикнув, Кира попыталась уйти кувырком, но только сумела подпрыгнуть. Испустив клекот, неожиданно для себя взлетела, вместо рук по воздуху забили пестрые крылья, поднимая выше и выше.
        Рыдания тисками сдавили горло, когда открылась полная картина. Усеянное множеством тел поле. Сартоги. Защитники. Обычные ратники. Даже братья Керуна в своих красных боевых хламидах. Звуки боя и крики раненых заглушил раздавшийся рев, от которого задрожала земля. Излом, точно кровавая рана, вспыхнул зловещим багрянцем. Клубы черного, живого дыма щупальцами раскинулись вокруг. Те, кого они касались, будь это сартог или Защитник - мгновенно падали. Лишь несколько фигурок в белом, продолжали держаться за руки, словно им все нипочем. Девятеро образовали круг, внутри которого находилась десятая.
        Девушка стояла, задрав голову и раскинув в сторону руки, обращенные к небу ладонями. Ее глаза, как и у остальных, источали холодное белое сияние, длинные волосы, словно сотканные из этого же света, развевались. Далеко впереди у самого Излома, откуда без счета лезла всякая нечисть и вылетали бестелесные духи, прямо из земли вырастала мерцающая, отдаленно похожая на звездный щит, стена.
        Вдруг Кира, снова став собой, очутилась внизу позади Защитницы, руки которой уже заметно дрожали. Одна из товарок вдруг упала на колени, но щит удержала, несмотря на то, что носом пошла кровь. Стена у Излома росла быстро, но все же недостаточно. Упала еще одна девушка. За ней сразу третья. Словно бы почуяв слабину, духи стали слетаться к ним со всех сторон. Оставшиеся в живых Защитники, бросились на помощь.
        Кира, вынужденная наблюдать, как погибают один за другим дюжие парни, не в силах справиться с таким количеством жутких бестелесных тварей, не сдерживаясь, рыдала в голос.
        - Чем! Чем я могу помочь? Скажи!
        Она словно была здесь и не здесь, как будто в своих особенных снах. Не знала, как именно поделиться силой, хоть чувствовала, что имеет в избытке. Дар не подчинялся, как тогда - еще до Церемонии Определения. Сколько ни старалась охотница, не смогла войти в транс.
        Один из Защитников обернулся, и что-то прокричал. Кира не разобрала его слов, но по печальной улыбке и приложенной к сердцу ладони все поняла.
        - Нет, Раггальд! Не-е-ет! - закричала Защитница, что воздвигала стену.
        Она испустила душераздирающий вопль, сорвавшись на рык. Девушки вокруг разом упали. Упал и белесый полог, что хранил Защитниц, и на их тела тут же набросились твари. Сияние, окутавшее последнюю оставшуюся на ногах, ослепительно вспыхнуло. Кира не видела, что случилось с бедным Раггальдом, но сердце болезненно сжалось. Так сильно, что стало невозможно дышать.
        Стена вновь принялась расти, даже быстрее, чем раньше, но руки последней Защитницы ходили ходуном, словно она пыталась удержать слишком тяжелую ношу. Не выдержав, девушка рухнула на одно колено. Будто преодолевая сопротивление воздуха, ставшего густым и вязким, Кира рванулась к ней, пытаясь коснуться, но та вдруг повернула голову и удивительно спокойным голосом твердо скомандовала:
        - Нет!
        Сознание тут же померкло, но вскоре снова прояснилось. Тишина показалась оглушительной. Не было больше ни Излома, ни гибнущих Защитников. Кира очутилась посреди серого клубящегося ничто. Внезапно перед ней возникла, та самая девушка. Просто взяла и появилась на расстоянии вытянутой руки, заставив вздрогнуть от неожиданности. Теперь и она была прозрачным бесплотным духом.
        - Не печалься Защитница, - девушка грустно улыбнулась. - Ты бы не смогла нам помочь. Все случилось задолго до твоего рождения и совсем в другом мире. Часть вины лежит и на мне. Нужно было поторопиться, но моя гордыня… - она неопределенно повела рукой.
        - Как… - спазм, перехвативший горло, не давал толком говорить. - Как твое имя?
        - Теперь это неважно. Не опоздай, у тебя осталось мало времени.
        Бестелесная рука неожиданно сильно толкнула в грудь, и Кира, шумно вдохнув, открыла глаза.
        Вокруг разноцветными бабочками суетились жрицы.
        - Защитница пришла в себя! Хвала богине!
        - Я… - Кира закашлялась, и тут же прижала ладонь к солнечному сплетению.
        Место, где ее коснулась рука призрака - горело. Не стесняясь жриц, охотница задрала рубаху, и все увидели красный отпечаток пятерни, это подтвердили удивленные возгласы. Одновременно тихим шелестом донесся голос той, что отказалась назвать имя:
        - Торопись! Не повтори моей ошибки!
        Перед внутренним взором блекла, растворяясь, фигура Защитницы, истратившей остатки своей сути на то, чтобы вернуть Киррану обратно. Неожиданно затошнило, и охотница прижала ладони ко рту, но кто-то вовремя сунул под нос посудину. Избавившись от остатков обеда, охотница смутилась.
        - Не надо стыдиться, такое бывает, - с сочувственной улыбкой одна из жриц протянула плошку с водой.
        - Такое бывает, но чаще с Оракулами или видящими, - произнес незнакомый голос. - Ты нас сильно напугала.
        Величаво подошла еще одна жрица. Ее белые одежды украшала золотая кайма, темные с проседью волосы были убраны в причудливую прическу, на пальцах сияли гранями драгоценных камней перстни. Массивный символ Киаланы украшал изящную, несмотря на возраст, шею.
        «Верховная жрица?»
        - Простите.
        Киррана не придумала, что еще стоит сказать.
        - В этом нет твоей вины. Оракул не знала, что вести простую прихожанку и носительницу дара Керуна - в корне разные вещи. Она только приоткрыла врата, но ты распахнула их во всю ширь. Мы думали, уже и не сумеешь вернуться… Настоятель бы нас со свету сжил.
        - О чем вы?
        - Проще говоря, ты отказалась от опытного провожатого и пошла собственным путем полным опасностей и неожиданных поворотов, - улыбнулась Жрица. - Путем, с которого едва ли возможно вернуться.
        - Я чуть не умерла? - Кира приподнялась с постели, куда ее, видимо, перенесли из общего зала, но тут же снова села - ноги не держали.
        - Признаюсь, был момент, когда мы так решили, - одними уголками губ улыбнулась Верховная.
        Представив, что случится, если ее не станет раньше, чем сможет запечатать Излом, охотница вздрогнула. В голове отголоском прошелестело: «Торопись! Не повтори моей ошибки…»
        - Мне надо идти.
        Киррана снова вскочила, напрочь позабыв о незаданных вопросах, с которыми пришла. Следовало немедленно рассказать о случившемся Настоятелю. Дверь комнатки, где она находилась, распахнулась. Вбежала запыхавшаяся юная жрица в полупрозрачных одеждах голубого цвета:
        - Оракул очнулась! Желает говорить с Защитницей.
        - Прошу, сделай нам одолжение. Это не отнимет много времени, - несмотря на мягкую улыбку, с нажимом произнесла Верховная.
        Глава 14
        Следуя за юной жрицей, Кира вышла в длинный коридор с дверьми по обе стороны. Оракул обнаружилась в такой же комнатке по соседству. Она выглядела плохо, даже будто постарела. Пальцы дрожали, когда слепая протянула руку, безошибочно определив, что Защитница уже здесь.
        - Садись. Оставьте нас.
        Находившиеся рядом жрицы послушно вышли.
        - Я видела! Видела все вместе с тобой! - женщина громко всхлипнула, прижав руку к груди. Двумя ручейками покатились из глаз слезы.
        - Простите. Я не знала, что так выйдет, иначе бы ни за что не пришла.
        Взяв себя в руки, Оракул продолжила.
        - На то была воля богини! Лишь Киалана распоряжается женскими судьбами. Случившееся имеет свои причины. Тот мир погиб, а за этот - мы в ответе. И особенно - ты. Непосильная ноша для юной девы, - она согласно кивнула, раньше, чем Кира смогла что-то сказать. Видно, это и есть расплата за право принимать решения. Жертва, которую принесла Киалана, чтобы стать равной Керуну. И теперь время от времени ее дочерям приходится доказывать это право снова и снова…
        - Вы это серьезно? - от удивления охотница понизила голос до шепота.
        - Не обращай внимания на мою болтовню, - легкая улыбка тронула бледные губы. - Но вспомни, было ли что-то еще?
        - Меня просили поторопиться.
        Оракул величественно кивнула, несмотря на свое положение и вид тяжелобольной.
        - Тогда не медли. Духи прошлого на удивление прямолинейны. Иди.
        Кира, помаявшись некоторое время в ожидании деда, едва заставила себя взять в руки учебники и, как ни странно, увлеклась. Подняла голову от пожелтевших страниц, только когда в покои вошел хмурый и изрядно уставший Настоятель.
        - Я… - поднялась она было навстречу.
        - Присядь, - Махаррон повелительным жестом указал на кресло. - У меня к тебе серьезный разговор.
        Хоть у Кирраны и горело поделиться случившимся, она сделала, как велено. Принялась внимательно слушать, загнав подальше прыгающее кузнечиком нетерпение. Уж больно грозно сошлись к переносице кустистые брови.
        - Совет сегодня затянулся. Речь шла и о тебе в том числе. Утром пришло известие из Приграничья. Дела плохи. Орда, какой еще свет не видывал, собралась у Излома. И там что-то творится. - Глянув на внучку, Настоятель ответил на незаданный вопрос: - Подозреваю, твои сны не лгали…
        Кира закрыла рот рукой отчасти, чтобы не вскрикнуть. Отчасти, чтобы сдержать крепкое ругательство.
        - Именно так, - горько усмехнулся дед. - На дальнюю заставу пришел мертвяк. А ночью на ратников напали духи. Удалось отбиться только с помощью Защитника. Это значит…
        - Лед треснул, - одними губами прошептала Кира.
        - Что?
        - Когда я, медитируя, случайно перенеслась прямо на дно Излома, то видела что-то вроде слоя толстого льда. Снизу бились тени, и он начал трескаться.
        - Целостность древнего саркофага нарушена, - подтвердил Настоятель. - Это тоже обсуждалось на совете. Птица вылетела седмицу назад, неизвестно, каких нам теперь ждать вестей, и что могло случиться за это время.
        - Дедушка, - Кира мягко положила ладонь поверх бугрящейся жилами еще крепкой руки. - Я хочу помочь. Я должна…
        Настоятель высвободил руку и спрятал в ладонях лицо. Долго его тер, будто подбирая слова.
        - Как бы ни было, тяжело принять такое решение. Похоже, ты - наша единственная надежда. Хоть это и вызвало споры. Оказалось, многие боятся. Думают, не совладаешь с силой. Не сможешь ею управлять. Или того хуже, используешь во вред.
        - Что?!
        - А ты что хотела? Уютный сытый мир рушится на глазах. Не все готовы смириться. Отдельные личности, вообще, не хотят верить. Завтра я еду в столицу, где соберется Большой Совет. Независимо от того, что на нем решат, долг Ордена сделать все, чтобы предотвратить беду.
        Настоятель поднялся и отошел, отвернувшись к окну. Долго в покоях висела тишина. Кира не решалась ее нарушить, а дед тоже не торопился.
        - На выходе меня перехватила посланница от Верховной жрицы Храма Киаланы. Судя по тому, что я услышал, медлить, и правда, больше нельзя. - Настоятель посмотрел прямо в глаза: - Попробуй создать что-то похожее на стену, щит или… - он лишь повел руками, силясь объяснить, что от нее требуется, и не находя подходящих слов. - В общем, попробуй действовать, как и положено Защитнице. - Махаррон бессильно сжал кулаки. - Кира, если я мог бы, поверь, сегодня же отправился и сделал все сам.
        - Я поняла, - охотница поднялась. - Стану тренироваться от зари и до зари, пока не упаду от усталости.
        Дед кивнул, одобрительно улыбнувшись, и спросил:
        - Ты ужинала? Думаю, стоит сегодня немного себя порадовать.

2.
        Княгиня бережно держала на руках малыша. Младенец, причмокивая и посапывая, тянул тяжелую от молока грудь.
        - И что нам теперь делать? - она подняла исполненный тревоги взгляд на мужа.
        На лбу Богомила залегла глубокая складка, которая не разглаживалась даже когда он смотрел на новорожденную дочь.
        - Мы справимся. Орден сможет помочь. Завтра на совете решим, как действовать дальше.
        Сколько раз Любомира уже слышала эти слова. Которыми муж по привычке отделывался, лишь бы ее не волновать.
        - Выходит… Вся надежда теперь на Киррану тин Даррен? Только она сможет запечатать Излом.
        Князь удивленно глянул на жену, стремительно вычисляя, от кого та могла разузнать то, что обсуждалось пока еще в узком кругу.
        - Я бы не стал слепо верить предсказаниям. Меня больше сартоги волнуют. Но вести с востока, и правда, с каждым днем все тревожней. Могу поинтересоваться, откуда ты взяла эти бредни про Излом? - он усмехнулся уголком рта, но жену провести не удалось.
        - У женщин свои секреты, - не желая волновать мужа, Любомира ответила исполненной спокойного достоинства улыбкой.
        Богомил некоторое время пристально на нее смотрел, а затем порывисто шагнул ближе. Наклонившись, приложился к губам и тут же отступил.
        - Пойду я, - он махнул рукой, направляясь к выходу.
        Княгиня подавила разочарованный вздох. Как бы ей ни хотелось, удовлетворить истосковавшегося по любви мужа она пока еще была не в состоянии, а спускать пар со служанками Князь наотрез отказывался. Это обстоятельство отнюдь не расстраивало женщину, скорее, было поводом для потаенной радости.
        Стоило дверям покоев затвориться, как на лицо Любомиры точно упала тень, перечеркнув морщиной светлое чело. Протянув руку, она дернула шнурок колокольчика, и тотчас из-за скрытой за портьерами двери появилась служанка.
        - Хельга вернулась?
        - Да, госпожа. Она ждет.
        Осторожно передав няньке спящую княжну, Любомира поправила одежду и вышла в гостиную. Без предисловий приказала ожидавшей там старухе:
        - Говори.
        - Я все разузнала.
        Закутанная во множество темных одежек древняя морщинистая бабка поманила княгиню сухим пальцем. Когда та без споров подошла и наклонилась, быстро зашептала что-то на ухо.

* * *
        Богомил мрачно оглядел собравшихся, а затем поднял руку, унимая галдеж.
        - Совет, я согласен с Настоятелем Ордена. Мы должны прибегнуть к силе Защитницы.
        - И все же! Считаю, что угроза на востоке сильно преувеличена, - гнул свое советник Затолан. - Да и рано девке еще такой мощью владеть.
        Ему кивками вторили несколько членов совета. Все те, кто упоминался в донесении Защитника Райлега как пособник тин Хорвейга. Были среди них и верные Ярросу дворян. Были и сомневающиеся. Те, кто позже примет сторону большинства. Их Князь сейчас в расчет не брал.
        - Все пройдет как полагается. Сначала испытание на владение силой и боевыми искусствами, затем Церемония Инициации. Моя внучка делает небывалые успехи в освоении дара. Не все Защитники после пяти кругов обучения, столь же искусны, - Махаррон с улыбкой развел руками.
        Князь понял, Настоятель намеренно указал на родство, хотя это и было не принято. Своими словами он незримо придал Кирране значимости.
        «А раз Махаррон во внучке уверен, мнение остальных меня не тревожит».
        - Мы понимаем, это не принято, но… Хотелось бы получить подтверждение.
        - Да! Пока некоторые из нас видели Защитницу только на балу. Она бесспорно хороша и прекрасно танцует, но сложно думать о ней как о воине.
        - Настоятель Махаррон, хорошо бы сделать исключение и допустить к испытаниям наблюдателей.
        - Что испытания? А как же инициация? - раздался другой голос. - Ба… кхм! Женщина в храме Керуна? Святотатство!
        - Об этом можешь не волноваться тин Гоф, - ответил возмущенному старику Настоятель. - Инициация Защитниц проводится в храме Киаланы.

* * *
        Любомира оглянулась на спящую в колыбели дочку.
        - Идем.
        Совет едва начался, а значит есть немного времени, чтобы сделать задуманное и вернуться.
        «Иначе придется объяснять мужу, почему я не беру с собой свиту».
        Делать все самой было ох как боязно! Но такое слугам не поручишь. Да и посвящать в свой замысел кого-то, кроме верной Хельги, она не решилась.
        Удача благоволила Княгине. Из покоев удалось выскользнуть незаметно. По коридору для прислуги невзначай туда-сюда прогуливался Защитник. Два стража привычно застыли у выхода. Орденец окинул скучающим взглядом шаркающую фигуру старухи, закутанной в многочисленные одежды. Ему и в голову не пришло, что это не одна женщина, а целых две.
        Едва сдерживая хохот, рвущийся не вовремя наружу, заговорщицы свернули в сторону кухни. Невозмутимо протопав в одну из кладовых, прыская и утирая слезы, выбрались из многочисленных юбок. Там ожидала заранее приготовленная одежда. Никто не заподозрил княгиню в служанке, с легкостью несущей в свинарник помои.
        Оставив тяжеленое поганое ведро, Любомира сплюнула и потерла поясницу, мысленно дав зарок, что-то придумать, чтобы бедным девушкам больше не приходилось этим заниматься.
        Набросив на плечи простой темный плащ из дорогой плотной ткани, какой вполне могла носить одна из личных прислужниц, княгиня прошла скотный двор насквозь и очутилась у конюшен. В запряженной двойкой каурых карете ждала Хельга, но Любомира устроилась на облучке и взяла вожжи. Не скрываясь, стала править к главным воротам. Стража, привычная к выкрутасам столетней няньки Князя, молча их выпустила. Даже возница их совершенно не заинтересовал. Внезапный порыв встречного ветра, позволил невозбранно склонить ниже укрытую башлыком голову. И все же Любомира до последнего ожидала окрика.
        Ехали недолго. Знаменитые на весь Яррос «Сады», начинались сразу по ту сторону Большой площади, но для порядка сделав кружок, княгиня подкатила к одному из дальних входов.
        Было странно заниматься темным делом при свете яркого весеннего солнышка. Слушая развеселые голоса птиц. День и правда занялся чудесный. Снег давно сошел, дорожки в парке высохли, а деревья уже окутались зеленой дымкой. В воздухе, будоража чувства, разлился аромат весны. В столице зима отступала намного раньше, чем в родных краях, но Любомира и за это тоже полюбила свой новый дом.
        - Ты уверена, что все правильно поняла?
        Хельга величественно кивнула.
        Выдохнув, Любомира немного постояла, любуясь на открывшийся взору вид. Высокая кованая ограда, распахнутые ворота с орлами на столбах. Разбегающиеся от статуи Киаланы мощеные светлым камнем дорожки. Клумбы, обещающие вскорости распуститься многоцветьем. Чистота-красота. Все это, а еще пухлые щечки маленькой дочурки. Хмурый изо дня в день взгляд и плотно сжатые зубы мужа. Дурашливые игры сыновей в Защитников или сартогов. Запах гари до сих пор витавший в Бальном зале…
        «Я сделаю все, чтобы уберечь близких!»
        Пробравшись в самое сердце сада. Туда, где по залитой солнцем площади, несмотря на прохладный день, гуляли многочисленные пары. Благородные мужи, вели под руку жен. Иногда их сопровождали, окруженные слугами дети. Одинокие мужчины раскланивались с хихикающими и краснеющими красавицами. Няньки строго шикали, призывая молодежь к порядку. Растворившись среди прочих, Любомира словно стала невидимкой. Люди скользили взглядами и шли мимо. Никто не обращал никакого внимания.
        «А вот и оно…»
        Впереди показалось дерево желаний. Раскидистая яблоня, ветви которой были сплошь увязаны алыми ленточками. Здесь любой мог попросить у богини здоровья себе и близким, счастья в семейной жизни, деток. С содроганием княгиня сунула руку в карман, извлекая наружу красную полоску атласной ткани.
        «Прости, Киалана!»
        Любомира не сомневалась, грех ей богиня так не оставит, но, помедлив, все же завязала на ближайшей ветке узел. Ждать больше было нельзя. Не оборачиваясь, Любомира направилась к выходу третьей по счету тропой. Шла долго, но ничего так и не происходило, хотя нутро то и дело сжималось от ужаса.
        «Но как они узнают? - мысль не давала покоя, все казалось злой шуткой. - Не иначе, обманули Хельгу. Наплели, поди, с три короба, а мы, глупые, поверили…»
        На выходе из «Садов» у ворот сидела девочка лет пяти. Грязная, закутанная в какое-то тряпье, она всем своим видом выбивалась из общей радостно-весенней картины.
        - Пода-а-айте! - гнусаво затянула бродяжка, протягивая погнутую оловянную тарелочку.
        На Любомиру, не мигая, смотрели белесые, слепые глаза. Кривая улыбка и дерганые движения выдавали юродивую. Без раздумий вынув золотой, Княгиня подала милостыню.
        - За чье здоровье помолиться Керуну, госпожа?
        Голос прозвучал на удивление серьезно и совершенно обыденно, будто конторский писарь справлялся о родовом имени заемщика.
        - Керуну? - Любомира даже опешила. К Керуну обычно обращались с иными просьбами. И тут осенило: - Советник тин Хорвейг. Помолитесь о нем.
        Девчонка кивнула, а затем заковыляла прочь, дергаясь и озираясь, как и положено тем, кому боги недодали ума.

* * *
        Нааррон с наслаждением вдохнул чистый, напоенный свежестью морозный воздух: «А в столице уже, наверное, совсем весна. В этом году обещали раннюю да дружную…»
        Позади скрипнула дверь.
        - Тренируешься? - Крэг был в одной лишь холщовой рубахе, несмотря на легкий морозец.
        Хранитель улыбнулся и внезапным движением попытался отправить друга в сугроб.
        Как обычно, ничего не получилось.
        Отфыркиваясь и отплевываясь, Нааррон выбрался из глубокого снега, ухватившись за протянутую другом руку, и вновь применил уловку. Рыкнув от боли, отскочил, принимая стойку, и тут же ринулся вперед, выполняя ряд базовых приемов.
        - А ты молодец, заучка! - легко парируя удары, похвалил Защитник. - Орешь, но уже за больное не хватаешься. Того и гляди, от пары-тройки бандитов отмахаться сумеешь, - хекнув, Крэг уложил Хранителя на лопатки и уселся сверху: - Хотя, шпана сперва подумает, прежде чем нападать на такого здоровенного, - он слез и отошел к крыльцу за лопатой.
        Ничуть не расстроенный Нааррон с улыбкой поднялся отряхиваясь. Он был горд собой. Теперь-то вряд ли кто посмеет его принять за «доходного писаря». Сказанное малолетней воровкой в подворотне тогда сильно задело за живое.
        «Одно, когда дуболомы обзываются, и совсем другое, если какая-то соплюха ни во что не ставит…»
        - Кстати, дружище, а ты теперь легко за курсанта или Защитника сойдешь при необходимости. Здоровый стал, да и трескаешь не меньше. Тебе поверят.
        - Иди ты! - беззлобно намекнул на не столь отдаленные места Хранитель.
        На крыльцо вышла Анасташа. Улыбнулась:
        - Мальчишки, вам бы все баловаться! - протянув руку, убирая прилипший к волосам сына снег.
        Нааррон приметил подозрительно блестящие глаза, и в груди снова образовался комок.
        - Мам, может, поедешь с нами?
        - И что же я стану делать в это вашей столице?
        - Не хочешь в столице, будешь жить в Ордене. Мне выделят дом.
        - Ой, кому я там нужна? - всплеснула руками Анасташа. - Примитесь с Кирой чуть что к мамке бегать, над вами все станут смеяться. Непорядок. Не по этому вашему Кодексу.
        - Мам, ну я-то Хранитель, что мне до Кодекса?
        - Зато Киррана - нет.
        Разговор вернулся в прежнее русло. Анасташа придумывала тысячу отговорок, не желая покидать родной дом.
        - Мама, там я смогу о тебе позаботиться. У тебя теперь есть внук… - Нааррон смущенно дернул уголками губ, обращаясь к последнему доводу.
        - О котором прекрасно позаботится Орден, - закончила Анасташа за сына. - К тому же его мать меня не жалует. Я только буду вашему счастью помехой, - упомянув Глашку, она явно сдержалась, чтобы не скривиться, старательно уважая выбор сына.
        Хранитель встретился взглядом с Крэгом, который убирал лопатой подтаявший снег. Друг только сочувственно улыбнулся.
        Когда пришел в дом, где родился сын Защитника, на него набросились прямо с порога. Завалили вопросами. Особенно волновал один: почему не приехал отец ребенка. И все же Нааррон ничего не стал отвечать, пока не взглянул на младенца.
        Это точно его сын - тин Даррен. От Паситы в ребенке абсолютно ничего не было, зато от самого Нааррона хоть отбавляй. Мальчонка таращился на мир не по-детски серьезными синими, почти такими же как у Киры, глазенками. И хоть уже прошло то время, когда сразу после рождения можно определить зачатки дара, Хранитель почувствовал, как в маленьком тельце теплится сила.
        «Нарекаю сие дитя именем Лидаррон. Пусть сердце его впредь останется чистым, как и в миг рождения! - повернувшись к растерянным родным, сказал: - Это мой сын. Отныне он принадлежит роду тин Дарренов».
        Тут-то и началось. Дескать ждали, что от Защитника дочь понесет. Но раз молодой господин сподобился заделать ребеночка, то теперь и о свадебке пора бы подумать. Стойко вытерпев порцию причитаний и упреков, Нааррон прервал поток слов, напомнив о своем статусе и о том, что бывает, когда пытаются обмануть Орден. Тут родные Глафиры присмирели, а она сама принялась кланяться да ластиться. А уж как пообещал с собой забрать, сначала радовалась. Но позже желания посыпались как горох из дырявого мешка. Дом в столице, достойные нового положения наряды, драгоценные подарки невесте. Пожелания очень быстро превратились в упреки. Дескать ехал, и ничегошеньки не привез, даром что жених знатного рода.
        Под беспрестанными насмешками и подколками Крэга, Нааррон чесал в затылке, раздумывая, как это он раньше не рассмотрел расчета за приветливой нежностью и наигранной, как теперь казалось, страстью. Если до того он в дороге временами подумывал, может, и правда, стоит жениться, то теперь совсем расхотелось.
        «Права была Кира. Поступлю по правилам Ордена. Обеспечу этой женщине достойное будущее, но в жены брать не стану. Зачем мне такая, что по сторонам смотрит, да подарки требует? Да и точно знаю, что не люблю ее совсем».
        Была на то и иная веская причина.
        Из головы не выходил иной образ. Чистый и светлый. Одно только воспоминание о котором, заставляло сердце пропускать удары.
        Именовав сына, вечером того же дня он направился к местной знахарке Матрене. Накопились к старухе вопросы. О том, чтобы вершить правосудие Хранитель пока не помышлял, но все же считал своим долгом заставить держать ответ за снадобье, которое чуть не угробило Киру.
        «А, может, не только сестру, но и тин Хорвейга. Откуда иначе у ассасина взялись Слезы Киаланы?» - так он думал, отворяя покосившуюся от старости дверь избы.
        В темных, заставленных утварью и скарбом сенях пахло травами и еще резким и до боли знакомым запахом, который усилился, когда Хранитель отворил дверь.
        «Похоже, старуха химичит».
        Но увидел совершенно иное.
        Над небольшим, но вполне настоящим алхимическим столом, где среди колб и реторт нашлось место даже маленькому перегонному кубу, склонилась девушка. Ее брови сосредоточенно сдвинулись к переносице, а губы шевелились, отсчитывая капли розоватой жидкости из маленькой пробирки в пузатую колбу. Нааррон и не заметил, как замер, считая вместе с ней.
        Последняя капля коснулась маслянистой поверхности, и девушка выпрямилась поворачиваясь:
        - Мама ты уже верну… - тут она, наконец, рассмотрела вошедшего и вскрикнула.
        Выпавшую из рук колбу поймали вместе. Есения все же оказалась проворнее, и Нааррон с удовольствием ощутил теплые маленькие пальчики в собственных ладонях. Снизу-вверх взглянули ясные, широко распахнутые глаза пронзительного незабудкового цвета. Выбившаяся из-под чепца светлая прядка, прилипла к приоткрытым губам. Девушка не смела отнять рук, ведь держала колбу, а Хранитель позабыл, зачем пришел, не в силах заставить себя ее отпустить. Все мысли, кроме одной, словно выветрились.
        - Господин, это «кислотус кампарис» в нестабильном состоянии, - шепнули губы, обдав его собственные свежим дыханием и одновременно напомнив, что необходимо срочно добавить нейтрализатор, пока из колбы не поперла обжигающая пена.
        - Прости! - Нааррон, опомнившись, ухватил опасный сосуд двумя пальцами за горлышко и мягко отняв, поставил на стол.
        Вовремя. Канареечно-желтая пена тут же вздыбилась шапкой, ее клочок упал на деревянную поверхность, оставив темное пятно.
        - Нейтрализатор.
        В руку сунули пробирку с сероватым порошком. Нааррон добавил несколько крупинок, и оба завороженно принялись наблюдать, как осаживается пена, а жидкость медленно меняет цвет на почти прозрачный.
        - Можно? - Есения заставила его подвинуться. - Загуститель, - пояснила она, капнув из другой пробирки.
        Содержимое мгновенно стало перламутрово-голубым.
        - Получилось! - девушка захлопала в ладоши и, сорвав с головы чепец, утерла лицо. - Это краситель. Вроде того, каким торгуют акианцы.
        Хранитель одобрительно кивнул, и несколько мгновений они, улыбаясь, рассматривали друг друга. Затем, девушка посерьезнела и спросила вдруг смутившись:
        - Кто вы?
        У Нааррона в этот миг точно затмение случилось: «И как я раньше ее не замечал?»
        Не отдавая себе отчета, шагнул вперед и, осторожно убрав прядку с губ Есении, поцеловал. Она не отшатнулась, даже когда поцелуй стал крепче, лишь тихо пискнула. Инстинктивно прижал ее сильней, чувствуя, как тонкие пальцы впиваются в плечи. От ощущения упругого тела в непосредственной близости, приятно закипала кровь.
        - Господин, кто вы? - повторила девушка вопрос, когда Хранитель, еле опомнившись, с трудом заставил себя оторваться от умопомрачительно сладкого рта.
        - Нааррон тин Даррен.
        Собственный голос показался странно хриплым.
        - Нааррон тин… Вы же брат Киры? Ой! А я не сразу узнала! - очарование момента прошло и, всплеснув руками, застеснявшаяся девушка отодвинулась. Ее взгляд обежал комнату, прежде чем вместе с робкой улыбкой вернуться к нему: - Как поживает сестра? Она сейчас в Ордене?
        - Да. Киррана готовится стать Защитницей.
        «Интересно, знает ли Есения о делах своей…»
        - Скажи-ка, Матрена, а точнее, Матриана тин Эллер приходится тебе все же матушкой, а не теткой?
        Румянец мгновенно сменился бледностью. Нааррону показалось, что девушка сейчас лишится чувств. Загнанное выражение, появившееся в ее глазах, заставило Хранителя ощутить себя мерзавцем.
        - Пожалуйста! - Есения рухнула на колени. - Прошу вас, господин! Никому не говорите! - она умоляюще сложила перед собой руки. - Я стану вашей рабыней, только не открывайте эту тайны. Если в Ордене узнают… нас казнят! Моя мама… Она… Она ни в чем не виновата! Она всегда только помогала людям!
        - Твоя мать едва не извела мою сестру. К тому же есть все основания подозревать ее в причастности к покушению на Защитника Паситу.
        - Что? - севшим голосом переспросила девушка.
        «Не похоже, что врет… Скорее, и правда, ничего не знает».
        И все же, раз затронул этот разговор, стоило пойти до конца и убедиться наверняка. Как не прискорбно, но Матриана могла передать опасные знания дочери. Он не мог этого отрицать после того, как застал ту за алхимическими опытами.
        - Знаешь, что такое Слезы Киаланы?
        На бледных щеках тут же образовались две влажные дорожки, давая молчаливый ответ. Хранителю до жути стало противно ее допрашивать.
        - Пожалуйста, не надо, - Нааррон помог девушке подняться. - Давай просто сядем и спокойно поговорим. Заодно и решим, что теперь делать. Я здесь не для того, чтобы вершить суд, но… Кстати, где твоя мать? Скоро ли вернется?
        Есения отрицательно мотнула головой.
        - Мама принимает роды у рыжей Маришки, думаю там до утра теперь дел… Сложный случай. Повитухе одной не справиться.
        - Это даже хорошо, - Хранитель кивнул собственным мыслям. - Яд сумеешь приготовить?
        Девушка снова побледнела, сообразив, о чем именно он просит.
        - Нет. Этого делать не стану. Хоть режь!
        - Но умеешь? - спросил с нажимом, но одновременно осторожно взял ее за руку, смягчая слова.
        Есения долго не отвечала, кусая изнутри губы, и стараясь не встречаться с ним взглядом, Хранитель же, словно позабыв о вопросе, принялся гладить нежные пальцы, рисовать на ладони узоры, исподволь наблюдая, как румянец вновь окрашивает щеки.
        «Алхимия… Она везде», - Нааррон улыбнулся.
        В душе было столько смелости, что, казалось, сейчас он способен победить весь мир. К тому же теперь Хранитель прекрасно понимал варварский обычай воровать жен, распространенный у сартогов и некоторых сагалийских народностей.
        - Мать не хранит записей об этом. Те, что есть, я давно уже изучила, - наконец, ответила Есения, нехотя отнимая руку.
        Хранитель размышлял не дольше мгновения, прежде, чем решиться:
        - Поступим так. Я заберу тебя в Орден, как гарант того, что Матриана до конца дней не воспользуется своими знаниями во зло.
        Есения согласно закивала, а в широко распахнутых глазах мелькнуло что-то эдакое: «Радость? Я ее совсем не напугал?»
        - К отъезду ты должна разузнать, как приготовить «Слезы». Мы вместе отыщем противоядие.
        Соскочив со стула, на пол девушка обняла его колени. Посмотрела так, будто он пообещал ей золотые горы.
        - Всей душой я желаю исправить то, что сотворила моя мать! Мне… - она снова едва не расплакалась. - Мне так жаль. Как Кирочка себя чувствует? Она ведь сумела выжить?
        - Киррана жива и здорова. Нашелся один способ, к счастью. Но для других Защитников он не подходит.
        В тот вечер Нааррон тин Даррен вернулся почти под утро, что дало Крэгу повод для новых шуточек. Впрочем, ни одна из них так и не стерла с лица Хранителя глуповатой улыбки. А на вопрос, не собрался ли он утереть нос всем Защитникам, он только кивал соглашаясь.
        С Есенией они намеренно с того вечера больше не встречались, чтобы не вызвать подозрений у Матрены. Боялись, иначе не раскроет она рецепт яда дочери. Тем временем Глафира все торопила, не понимая, отчего он медлит с отъездом, и каждый день пыталась соблазнить. Впрочем, не забывала и на Крэга поглядывать. Это и убедило Хранителя в правильности принятого решения. Прошло чуть больше седмицы, прежде чем Есения шепнула во время «случайной» встречи у колодца, что все разузнала. Пришла пора возвращаться в Орден.
        «Осталось только как-то обеих довезти в целости и сохранности», - Нааррон заранее знал, будет непросто.
        Глава 15
        Кира проснулась по привычке рано, но по наущению деда решила поспать еще. Все же после череды потрясений нужно было себя побаловать. Когда открыла глаза вновь, за окном вовсю пели птицы, а яркие солнечные лучи, словно упрекая лежебоку, расцветили комнату в веселые золотистые тона.
        Конверт на столе в гостиной бросился в глаза. Обычный серый, в каких приносят полученные голубиной почтой послания. И точно. Надпись, выведенная аккуратной рукой приставленного к птицам служки, гасила: «Курсантке тин Даррен».
        «От Нааррона!»
        Выудив небольшой, когда-то свернутый трубочкой листок тонкой бумаги, Кира одновременно испытала не только облегчение, узнав, что с братом все в порядке, но и долю разочарования - в глубине души, она ждала весточки от так внезапно исчезнувшего Райхо.
        И все же вести пришли радостные. Ребенок и правда оказался сыном брата, да к тому же наделен даром, а значит в их роду стало на одного Защитника больше. Еще Нааррон упоминал про грядущую приятную встречу. Похоже, он кого-то вез с собой, но Кира не могла придумать, кого именно, и предположила: «Наверное, маму?»
        В самом конце имелась приписка, сделанная явно второпях. Тоже новость, но не слишком приятная: брат жаловался, что Глашка навязалась с ним, возжелав перебраться в столицу, и теперь изводит намеками на свадьбу и капризами. Непривыкшая к дороге она все время ноет, да грозит, дескать, молоко пропадет, если он будет ругаться и не станет ей во всем потакать. Брат просил что-нибудь придумать, чтобы от нее избавиться.
        «Вот как! Показное смирение и прощальный подарок оказались обычным лицемерием. Этого стоило ожидать», - охотница сморщилась, как от клюквенного кваса.
        - Это же как я могу помочь-то? Прибить, что ли? - не сдержалась, вспомнив, с какой спесью Глашка прогоняла ее с крыльца, да еще и грозила.
        - Ох! Суровая же у нас Защитница! - раздался позади смеющийся голос.
        - Рай… - Кира, внутренне вздрогнув, взяла себя в руки. - Так Райлег или Райхо? - она нарочито медленно повернулась, склонив голову набок и подозрительно прищурившись.
        Хоть дед и сказал, что тому, кто звался тин Алларией, можно доверять, охотницу не отпускало чувство, ее провели точно простака на ярмарке. Но как бы она ни хотела отгородиться стеной насмешливого равнодушия, притвориться ни за что не сумела бы.
        «Как я его сразу не заметила? А если бы он, и правда, оказался ассасином? Тьфу! Он ведь и так настоящий ассасин».
        Райхо расселся в кресле деда и что-то читал. Теперь же осторожно отложил в сторону пожелтевшую страницу, выпавшую из какой-то древней книги. Рядом на столе высилась целая стопка подобных, и грудились с пяток старинных фолиантов. По центру виднелся исписанный лист бумаги, прижатый орденским пером, не требующим чернильницы. Пока Кира сетовала на собственную безмятежность, мужчина поднялся и неспешно направился навстречу. Во рту разом стало сухо-сухо, а волоски на теле зашевелились от нахлынувшего против воли томления. Охотница трусливо отступила в сторону столика, что у окна, где уже накрыли к завтраку. Стараясь, чтобы рука не дрожала, налила из кувшина ягодный взвар.
        - Мне нальешь?
        Райхо очутился совсем рядом. Казалось, шевельнись и заденешь. Кира закрыла глаза, чувствуя, как голова кружится от ощущения теплого тела в такой близости.
        - Сам наливай, - буркнула сердито и поставила кувшин на стол.
        Поверх не успевших выпустить ручку пальцев легла большая рука. Возмущенно вскинув голову, охотница тут же попала в капкан необыкновенного цвета глаз и утонула. Райхо чуть улыбался, смотрел, но ничего больше не предпринимал, словно бы предлагая ей действовать первой.
        - Как ты это делаешь? Зачем? - голос совсем осип, и закончила Кира почти шепотом, не в силах отвести взгляда от его губ.
        - Знала бы ты, как мне хочется тебя поцеловать. Как ты это делаешь? Зачем? - в тон ответил он и усмехнулся.
        - Это все дар.
        Потребовалось усилие, чтобы побороть себя. Отодвинувшись, охотница опустилась на стул. Корсет вмиг стал тесным, сердце птахой заколотилось у горла. Аппетит разом пропал, и теперь Кира невидящим взглядом уставилась на яства, даже не осознавая, что именно за блюда перед ней.
        - Позавтракаем? - Райхо споро принялся раскладывать еду по тарелкам. - Нынче в Ордене прекрасный повар.
        Они давно насытились, но продолжали сидеть за столом. Райхо говорил, а его взгляд тем временем приковал горизонт. Кира внимала, не шевелясь, не перебивая. Даже дышала тихо-тихо, словно боялась спугнуть. Перед ней сидел бездомный мальчишка, который неожиданно обрел семью. Узнал, что такое ласка и сытый живот. Испытанием для него стали деньги, власть и собственное могущество. Но словно в наказание за сладкую жизнь, боги в одночасье лишили его приемных родителей. И все же жажда приключений в нем была слишком сильна. Едва успев принять ранг Защитника, Райлег тин Рейт превратился в Райхо и, проходя положенные асс-хэпт испытания, чуть не погиб. С помощью одного из Хепт-танов, сумел-таки выкарабкаться, а жизнь уже готовила другие, вновь и вновь проверяя на прочность. Чудовищная сущность, воспользовалась слабостью Защитника, когда тот находился у черты, и сумела поселиться в его теле - порождение Излома, которое сам Райхо звал по-сагалийски «демон». И хоть собеседник не вдавался в подробности, Кира понимала сколько пережитого скрывается за сухими словами.
        - Говоришь, между нами лишь сила? Может, и так. - Теперь Райхо смотрел прямо в глаза. - Определенно. Но не только она. Если, - казалось он с великой осторожностью подбирает слова, - если дело лишь в силе, я не думал бы о тебе каждый миг, проведенный в песках. И когда, одуревший от жары и жажды, впадал в забытье, именно твой образ брала меня за руку, заставляя двигаться дальше, не позволяя скатиться в безумие. Кира, я люблю тебя.
        Киррана не сразу поняла, отчего вдруг комната и Райхо расплылись перед глазами. Моргнула, и взор прояснился, а на белоснежной скатерти осталась два влажных пятнышка. Ненадолго повисла тишина. Обоим нужно было переварить сказанное. Теплая ладонь снова накрыла руку, Райхо наклонился ближе:
        - Попробуй только представить, что мы - обычные люди, - теперь его голос звучал как-то иначе. Спокойнее. И с закрытыми глазами Кира будто видела его легкую улыбку. - Я не могу отказаться быть с тобой даже не попытавшись. Я справлюсь с тем, что сидит внутри, а у тебя будет время ко мне привыкнуть. Дай же шанс? Пожалуйста!
        Он осторожно погладил ее щеку. Рука скользнула под волосы на виске, большим пальцем стирая влажную дорожку. Кира подняла ресницы, встречая переполненный нежностью взгляд. Райхо поцеловал осторожно. Едва коснувшись губ, словно, и правда, давая время подумать. Она не ответила, но и не отстранилась, прислушиваясь к себе. Не было прежней безудержной, необъяснимой страсти. Ощущения, что за тебя живет кто-то другой. Чувства внутренней борьбы, разрывающей между «да» и «нет». Просто робость, точно целовалась впервые. И в то же время где-то в душе зародился сладкий трепет. Улыбнувшись, ассасин повторил это снова. Теперь настойчивее. Маленький теплый шарик внутри словно увеличился, и Кира неожиданно для себя улыбнулась.
        Улыбнулся и Райхо. Они некоторое время глядели друг на друга пока не рассмеялись.
        - Думаю, для начала достаточно, - мужчина отстранился. - Кстати, кого и за что ты собиралась прибить?
        За разговорами время бежало незаметно, Кира столько смеялась разве что, общаясь с Ратишей и однокурсниками, но переезд в покои Настоятеля и новый график совершенно не оставили времени на дружеские посиделки. Даже на обеде в трапезной она виделась с ребятами мельком, а завтракала и ужинала теперь с дедом. Но как бы ни хотелось вот так, бездельничая, провести день, все же пришло время отправляться на тренировку. Кира поднялась с кресла.
        - Мне пора. Пасита рассердится, если опоздаю.
        Намереваясь переодеться в форму, она направилась в сторону своей комнаты.
        - Зовешь его по имени? - из взгляда Райхо разом исчезло все веселье, и Кира остановилась, словно ударилась в стену.
        - Звать наставником еще сложнее.
        Ассасин опустил голову, а когда снова посмотрел на нее, белозубая улыбка озарила его лицо, правда, развеять повисшее в воздухе напряжение не удалось.
        - Что вас связывает? - вопрос был задан будто невзначай.
        Кира помедлила, прежде, чем ответить.
        - Многое. Сила. Годы тренировок, - она усмехнулась. - К тому же Пасита тин Хорвейг спас мне жизнь.
        «Не могу же сказать, что слышала от него такие же слова? Или что он меня целовал? Но врать, что между нами совсем ничего нет, я тоже не могу…»
        Кровь прилила к щекам, стоило вспомнить желание, которое нахлынуло в конюшне. Райхо будто что-то почувствовал:
        - Ты его любишь?
        Прямой вопрос ошеломил, заставив задохнуться.
        - Н-не знаю… - вырвалось раньше, чем отдала себе отчет.
        - Хорошо! - улыбка Райхо, вопреки ожиданиям, стала только шире. - Значит, у меня есть все шансы.
        Ассасин шагнул вперед и притянул ее к себе. Теплая ладонь легла на затылок, не давая трусливо отстраниться, погрязнув в сомнениях. Этот поцелуй вышел совершенно иным. Охотница вдруг осознала, что ничего не соображает. Если бы не сильные руки, то и вовсе свалилась на пол. Ноги предательски подкашивались, а перед помутневшим взором стояли только губы, от которых оказалось так трудно оторваться. Все существо завопило от разочарования, когда Райхо отпустил. Стараясь не выдать собственного состояния, Кира лишь сглотнула вмиг загустевшую слюну и, развернувшись, молча ушла к себе. Переоделась, злясь, что путаются мысли, и помедлила перед дверью, прежде, чем выйти. К облегчению, Райхо в гостиной уже не было.
        «И как теперь тренироваться? Киалана, какую дурную шутку ты со мной играешь, будто мало снов об Изломе?»
        Паника то и дело сменялась сладкими воспоминаниями, от которых дрожь пробегала по телу. Один образ застил другой, Кира как в тумане спускалась по лестнице, чувствуя себя настоящей распутницей. Хорошо хоть был выходной, и курсанты умчались развлекаться в столицу, окромя редких бедолаг, кто успел провиниться или запустить учебу, да и те, видимо, предпочли в этот час, дышать свежим воздухом. Никто ей не встретился. Охотница даже попыталась молиться, но тут же сбилась, потеряв нить мысли, и словно заколдованная вернулась к прежним думкам, не замечая, как низко склонила голову, точно боясь, что все на лице написано.
        Столкновение случилось неожиданно.
        Тин Хорвейг придержал за плечи, спасая от падения, охотница тоже вцепилась в него.
        - Я надеялся, будущая Защитница вниматель… - Пасита осекся. В отличие от корсета, форма не скрывала ее состояния. - Кхм… Смею надеяться, это ты меня так рада видеть?
        Кира медленно подняла глаза. Лица прекратили мелькать, остановившись на одном из двух образов.
        Шумно сглотнув, Пасита разжал пальцы. Затем осторожно отцепил от себя ее руки. Во взгляде стальных глаз читалась неподдельная тревога. Кира вдруг почувствовала, как перстень нестерпимо жжет палец.
        - Никуда не уходи, - Защитник огляделся по сторонам, а затем указал на дверь в зал медитаций. - Никуда, слышишь?
        Развернувшись, он убежал вверх по лестнице, а Кира уже и сама поняла, происходит что-то из ряда вон. Медленно, шаг за шагом двинулась в указанном направлении. Чуть не споткнулась, переступив порог. Стало невыносимо жарко, но зубы стучали будто от холода, выбивая такую дробь, куда там праздничным бубнам!
        И еще отчего-то было очень страшно.
        Наставник Раэк обнаружил ее съежившейся в углу.
        - Кира, я принес тебе одежду. - Нарочито глядя в сторону, он осторожно приблизился. - Тин Хорвейг сказал, с тобой что-то неладно, а заодно…
        В дверном проеме возник Пасита, перебил спросив:
        - Как ты? - обращался он явно не к ней.
        - Нормально, - ответил Раэк. - Как обычно. Ну, как обычно, когда на Кирране перстень.
        - Тогда отдай одежду и выйди! Хватит девчонку смущать.
        Многозначительно хмыкнув, Раэк послушался.
        Дверь за наставниками затворилась, и Кира схватила форму. Точь-в-точь такую же, как и та, что сгорела прямо на ней, когда белое сияние вырвалось наружу. Одевшись, почувствовала себя намного лучше. Осмотрелась. Стены и потолок зала медитаций сплошь покрывала прозрачная пленка, тускло мерцающая в неверном вечернем свете. Прикоснувшись кончиками пальцев, обнаружила гладкую словно лед поверхность. Поскребла ногтем.
        - И что ты натворила?
        Тин Хорвейг и Раэк, показавшись в дверях, с интересом принялись озираться по сторонам.
        - Это был выплеск? - смутившись, спросила охотница.
        - М-да… - вместо ответа протянул Раэк. - Зато теперь мы знаем, что ты не разрушишь башню до основания, - наставник улыбнулся и постучал по стене. - Скорее наоборот.
        - Ты меня снова удивила, Кира. - Взгляд Паситы говорил намного больше, чем слова, но, к счастью, пробившая выход сила вела себя тихо. Пока удивленный Раэк рассматривал пленку, покрывшую стены, Кира, ощутила пустоту потоков, и рассудив, что молния не бьет дважды в одно и то же место, решилась: «Когда, как не сейчас?» Протянув руку, с затаенным удовлетворением отметила, как напрягся и замер Пасита, когда коснулась пальцами его груди. Ничего.
        «Нет, не совсем так».
        Отголоски все же остались, но теперь было легко скрыть свои чувства. И все же охотница смутилась, наблюдая искреннее удивление на лице тин Хорвейга. Тот, коротко откашлявшись, мягко напомнил:
        - Кира, выплеск был не у меня. У тебя, - под ладонью приятно завибрировало от его голоса.
        - Прости, - она поспешно отодвинулась.
        Защитник обернулся к наставнику:
        - Раэк, ты по-прежнему в порядке?
        - Я-то да, - кивнул тот. - А вот тебе, тин Хорвейг, стоит заняться медитацией. И лучше бы начать прямо сейчас.

* * *
        Кира скрылась за дверью комнаты, а Райхо так и остался стоять посреди гостиной:
        «Надеюсь, я поступил правильно… - он боялся, что поторопился с чувствами, ведь штудирование древних рукописей так и не дало ответа, как избавиться от твари внутри. Про вселившихся было написано немало, но вот метод рекомендовался один - сжечь одержимого с помощью силы: - Нет уж! Мне такое не подходит, - ассасин испустил нервный смешок, и тут же побледнел, ухватившись рукой за шкаф с книгами. - Кажется, пора наведаться в пещеру…»
        Опыт подсказывал, грядет новый выплеск, и никакая медитация не поможет его избежать. Не медля, Хепт-тан бросился к выходу. Следовало спешить. Одной только волей и разумением, что подвергнет любимую опасности, он смог продержаться до тех пор, пока рениевые кандалы не защелкнулись на запястьях.
        Пришел в себя под гвалт, устроенный птицами.
        «Похоже, раннее утро».
        Занимающийся денек обещал выдаться погожим и солнечным. Как всегда, страшно хотелось пить. Порадовавшись, что во время выплесков не сжигает одежду, Райхо первым делом направился к ручью, по дороге прислушался к себе. «Удивительно! Потенциал снова вырос. Хорошо хоть схема потоков все равно годится».
        Радуясь сэкономленному времени и собственной предусмотрительности, Хепт-тан, жадно хлебал кристально чистую ледяную воду, хранящую холод снегов. Потом умылся и направился в сторону цитадели.
        «Сколько же прошло времени? Точно не меньше суток. Боги! Почему я не могу пережить это как все нормальные Защитники в зале медитаций или в каменной келье? - ответ был известен, а вопрос скорее порожден усталостью. - Нужно будет предупредить Киру, чтобы не переживала из-за моих внезапных исчезновений».
        Чем ближе подходил к альма-матер, тем неспокойнее становилось на душе. Грызло тревожное предчуствие, и даже сердце стучало как-то иначе. Чутье его редко подводило.
        «Нужно спешить. В Ордене явно что-то происходит».
        И правда, в Северной башне было, на удивление, пусто. Ни одного курсанта на тренировочных полях. Те немногие, кого Райхо заметил, явно куда-то торопились. Помявшись, уж очень тянуло за ними проследить, ассасин все же поднялся в покои Настоятеля.
        «И не сомневался…» - кивнул он, прислушиваясь к тишине.
        Кабинет Махаррона пустовал, но книги в гостиной, которые Хепт-тан так неосмотрительно бросил, оказались прибраны. Прежде чем заглянуть в комнату Киры, все же постучал, хотя был уверен, там тоже никого нет.
        «Надо узнать, что происходит?»
        По наитию завернув в кабинет Настоятеля, Райхо увидел, что на столе, под стопкой документов виднеется знакомый корешок. Несведущий глаз легко бы спутал Книгу Излома с одним из рабочих дневников Настоятеля.
        «Зачем она здесь?»
        Рука дрогнула, когда открывал заложенную страницу.
        «Инициация?! Боги, нет!»
        Взгляд упал на расписной календарь, где глава Ордена делал рабочие пометки.
        «Что? Прошло целых два дня?!»
        В подтверждение громко заурчало в животе.

* * *
        Пасита тин Хорвейг вышел из зала медитации, ничуть не стесняясь своей наготы. Он чувствовал себя так же уверенно, как и обычно. Удивленные взгляды курсантов, которые инстинктивно сторонились, давая дорогу, нисколько не смущали. Форма Киры не выдержала выплеска силы, а его собственная одежда и вовсе была обычной и тоже сгорела, когда, утомившись бороться, он махнул рукой и отпустил дар. Теперь Пасита направлялся в крыло наставников, где должны были остаться какие-то его вещи. Вдруг замер прямо на верхней ступени, осенила мысль: «А ведь я читал об этом, да не все понял!»
        Настоятеля Защитник перехватил, когда тот, уставший, на рысях въехал в ворота и, не останавливаясь, проскакал к Северной башне. Пришлось бежать за лошадью, точно какому-нибудь курсанту, но даже подобное пренебрежение сейчас не смутило тин Хорвейга, на что Махаррон покосился, лихо заломив бровь.
        «А ведь Киррана делает точно так же», - отметил Пасита.
        - Настоятель, важный разговор!
        Соскочив с лошади, тот резким движением оправил плащ, обдав ученика дорожной пылью. Спросил, словно только что заметил:
        - Чего тебе, тин Хорвейг? Это не может до утра подождать?
        - Речь пойдет о курсантке тин Даррен.
        Старик остановился и вздыбил брови подгоняя. Пасита чуть язык себе не прикусил, но смолчал, дождавшись, пока Настоятель сам не выдержит:
        - Говори уже! Когда не надо, мелешь что придется!
        Это было не так, но Защитник снова не слишком расстроился.
        - Случилось то, о чем написано в Книге Излома, - произнес многозначительно. - Ждать больше нельзя, иначе Кира потеряет силу.
        Киру потряхивало несмотря на успокоительный отвар, который дал ей на ночь один из Орденских целителей. Медитация сегодня совсем не заладилась. Никак не удавалась сосредоточиться, на тренировках она пропускала удары и, вообще, дралась словно в первый раз. Накануне мало ей было выплеска, так еще вернулся усталый Настоятель и огорошил новостью, испытания решено провести через день. Дед заговорил о них прямо с порога, и Кира не знала, что пугает больше? Традиционный выпускной экзамен, где требовалось боевое искусство и владение силой или то, что будет после.
        «Инициация…»
        С тех пор в груди образовался тревожный комок.
        Выскользнув из покоев, она направилась в курсантское крыло. Тихонько постучавшись в келью Ратиши, уже хотела было бросить глупую затею и уйти, но дверь в тот же миг отворилась.
        - Кира! Вот это неожиданность. С тех пор как ты вернулась из дворца, мы и парой слов не перекинулись толком. Решили, чураешься теперь старых друзей, - вопреки сказанному, в его голосе не было обиды, а улыбка во весь рот и вовсе говорила о том, как он рад ее визиту.
        - Ты прав, Ратиша. Нет мне прощенья, - Кира горько улыбнулась в ответ.
        Соседняя дверь приоткрылась, высунулась кучерявая башка Джамеза:
        - Чего в коридоре шумите? Сейчас кто-нибудь из дежурных наставников нагрянет, и пойдем поля мести.
        - Он прав. - Ратиша, втянул Киру внутрь. - Они нынче лютуют. Готовят.
        Хоть курсант и не пояснил к чему именно готовят, Кира прекрасно понимала, если Излом проснется, то даже первый круг отправят в Приграничье. Не успели отодвинуться от двери, как в келью проскользнул Джамез.
        - Ки-и-ра! Что это ты здесь делаешь? Соскучилась по простой курсантской жизни?
        - Соскучилась, - согласилась охотница и с грустной улыбкой на губах, обошла келью, проводя пальцами по каменному ложу и столу. - Знали бы… Мне сейчас, как никогда, хочется стать простым курсантом. Вместе с вами потихоньку постигать науку… А еще, чтобы проклятый Излом спал вечно.
        Парни помрачнели.
        - Мы придем тебя поддержать, - слова Ратиши были исполнены решимости. Две пары глаз смотрели с искренним участием: - Как ты?
        - Не могу уснуть, - голос дрогнул, и Кира мотнула головой, плотнее сжав зубы:
        «Не хватает расплакаться!»
        - Я знаю, что тебе поможет! - Джамез едва не подскочил на месте и исчез снаружи.
        Вернулся скоро и жестами поманил за собой. Озираясь, на цыпочках троица проскользнула в пустующую келью Защитника Райлега. Тут их уже ждали Зойд и Грейд.
        - Заходите, не стесняйтесь. Мы и стол накрыли.
        На каменной столешнице, и правда, стояла пузатая бутыль, какая-то снедь и пара кубков. Зойд наполнил один до краев, передал Джамезу, а тот протянул его Кирране.
        - Горель отменная. Пей залпом и до дна, а то не поможет.
        Парни, потешаясь, посмеивались над выражением лица охотницы.
        - Пей-пей! Не сомневайся. Почище медитации работает. Спать будешь как убитая, - подбодрил Грейд.
        - Главное, заснешь вмиг.
        - Да не трясись так. Справишься. Мы в тебя верим, - хлопнул по спине Ратиша, и несколько капель пролились из доверху наполненного кубка на каменный пол.
        - Выдохнуть не забудь, - наущал Зойд.
        Пока парни наперебой давали советы, Кира так и не решалась глотнуть резко пахнущую прозрачную жидкость.
        «Боги, что я творю!» - охотница представила, как стороны это выглядит.
        Без пяти минут Защитница. Надежда Великого княжества накануне испытаний и Инициации сбегает посреди ночи и напивается до поросячьего визга с курсантами. Это все тянуло на порку у столбов. Но завтрашний день пугал не меньше. А потому Кира залпом заглотила обжигающую нутро жидкость. Всхлипнула задохнувшись. Из глаз брызнули слезы, в открытый рот тут же что-то сунули. Захрустев соленым огурцом, почти вслепую нашарила на столе еще закуску. Смесь из кислой капусты и холодного жареного мяса привела в чувство. Наконец, дар речи вернулся:
        - Фу! Гадость ведь!
        - Ты неправильно глотаешь, - рассмеялся Ратиша.
        - Ну как полегчало? - Джамез спрашивал с неподдельным любопытством.
        Кира прислушалась к себе.
        - Не знаю. Кажется, не очень.
        Ратиша молча наполнил второй кубок. Подал.
        Вздохнув, Кира решила не спорить. Тем более что уже начала чувствовать какие-то изменения в организме. Неожиданно ноги стали ватными, а комната пошла кругом. Кира, хихикая, медленно опустилась на пол и зажмурилась. Затем приоткрыла один глаз и, словно позабыв о курсантах, осмотрела келью. Вспомнилось, как ей привиделся Защитник Райлег. И поцелуй. И тот другой поцелуй. Сегодняшний. После которого в ней что-то изменилось. Вдруг осознала, что именно здесь и жил Райхо. Спал вот на этом самом каменном ложе. Учился, сидя за столом. Выбирался в окно, рискуя оказаться у столбов…
        До жути захотелось увидеть ассасина, даже внутри что-то болезненно-сладко сжалось. Вернувшись после выплеска в покои Настоятеля, она обнаружила только оставленные в беспорядке документы, но сам Райхо словно в воду канул, и никакой записки. Решив, что отлучился ненадолго, остаток вечера она исподволь ждала и надеялась, он вот-вот снова появится. Но ассасин не объявился и наутро.
        «Куда же он подевался?»
        - Райлег, - охотница произнесла имя вслух, будто пробуя на вкус.
        Курсанты подобрались от неожиданности, взгляды заметались по тесной для такой толпы келье.
        - Так. Парни, кажется, с нее достаточно. Вон уже Защитник Райлег мерещится, мне аж прямо не по себе стало.
        - Да вы его не бойтесь. Он не враг, - выдала Киррана заплетающимся языком и подмигнула. А затем погрустнела, и подняв мутный взор, спросила: - Как это будет?
        Ответил Ратиша:
        - Тебе подберут противников. Достаточно победить нескольких. Если со всеми не справишься, ничего страшного. Тут, главное, не выпендриваться, но и спуску не давать. Драться придется всерьез.
        - Я, про Инициацию.
        - А! Так это как раз просто! - зачастил Грейд.
        - Ритуал такой, - перебил «не брата» Зойд. - Керуну помолишься. Принесешь клятвы. Вроде как придется пожертвовать немного крови… Наверняка-то нам тоже никто не рассказывал. Мир слухами полнится.
        - Ты, придурок? - Ратиша недоуменно на него посмотрел. - Кто ж ее в храм Керуна пустит-то?
        - А… точно! - курсант звонко хлопнул ладонью по лбу.
        - Кира, думаю, тебя отведут в Храм Киаланы. Но, скорее всего, там будет примерно то же, что и у нас, - объяснял Ратиша. - Помолишься, клятвы принесешь, - повторил он уже сказанное другом.
        - А сила? Что я почувствую? А вдруг снова выплеск случится? - Кира опасалась повторения вчерашнего.
        - Ну… Возможно, схему править придется…
        Киррана поняла, парни просто толком ничего не знают.
        На свой страх и риск, ребята проводили ее до самых покоев, и снова судьба благоволила, и им удалось не попасться на глаза наставникам. Кира, и правда, уснула раньше, чем коснулась головой подушки, как друзья и обещали.
        Глава 16
        Резкий выпад и тут же обратный пасс. Отскок. Скользящим движением уйти вправо от воображаемого противника и прогнуться, уворачиваясь от вероятного удара. Перекат и встречный «Молотобоец» снизу. Разворот. Ревет пламенем сила, пропущенная через две сложенные в «Огненный цветок» ладони.
        «Шагов на восемь», - оценила Кира, чувствуя, что может легко развить прием в «Дыхание ракшаса». Но рисковать не стоило. Далеко не все глаза с трибун смотрели дружелюбно. К тому же дед предупредил, чтобы без лишнего бахвальства. Необязательно всем знать об истинной мощи, которой она обладает. Сказал: «Все равно ничего не поймут на деле. Для наблюдателей и начальный уровень чудом покажется. А вот когда придет время сражения - дерись изо всех сил».
        Несмотря на вчерашние волнения и ночные похождения, Киррана отлично выспалась. А оказавшись на арене в окружении зрителей, глазеющих с поднимающихся амфитеатром трибун и вовсе, как ни странно, успокоилась. Сила не признавала несдержанности, а сейчас тем более следовало сосредоточиться. Невольно вспомнился Пасита. Иногда Кира, украдкой наблюдала за тренировками Защитника. Исполненный огня, он умел воззвать и к стуже. Но чудо заключалось в том, что делал тин Хорвейг это разом. Тогда охотнице тоже страсть как захотелось попробовать.
        «И ведь получилось!» - помимо воли Киру охватило торжество. Это уже позже пришло время снова удивляться. Когда узнала, что так почти никто из Защитников не умеет.
        Резко развернув вертикально сложенные ладони в горизонт, охотница показала, что не лыком шита. Курсанты на трибунах восторженно ахнули, когда среди языков пламени заблестела смертоносными иглами «Ветвь мороза». В сторону наблюдателей, как и на места, где сидели Настоятели и наставники охотница старалась не глядеть, представляя, что, кроме курсантов, здесь больше и нет никого. И все же несколько раз взгляд принимался бродить по трибунам, надеясь и в то же время опасаясь увидеть Паситу или Райхо. Пожалуй, тин Хорвейга Кира стеснялась меньше. А вот явись сюда Хепт-тан, то и растеряться было недолго.

2.
        - Неплохо. Девчонка использует две направленности одновременно. Большая редкость! В наше время так может только Пасита и Настоятель Махаррон. Ты знал? Хотя, что это я? Ты же и сам Защитник.
        Каталан тин Хорвейг недовольно покосился на собеседника и сплюнул на деревянный настил, мрачно уставившись на расцвеченную всполохами ударов арену. Они вместе с союзником Хранителем Мередиктом тин Шоллэ, прибыли еще с вечера в составе десятерых наблюдателей. И теперь заняли место подальше от прочих, разместившись напротив ложи Настоятелей на другом конце амфитеатра.
        Защитник Каталан, приходившийся двоюродным братом Затолану тин Хорвейгу, пребывал в дурном расположении духа с тех самых пор, как его отозвали из Красных Горок, заменив безродным выскочкой и деревенщиной. Никчемный гаденыш умудрился сорвать им первую же поставку оружия из рения. Пришлось временно приостановить дела с акианцами. Да и Затолан нервничал. После неудачного покушения, советнику мнилось, что Князь его подозревает. Вот и сейчас от себя не отпустил. Так что именно Каталан удостоился чести войти в состав Высокого собрания, и это было большой удачей. Хотя сам он не слишком понимал, в чем именно эта удача заключается.
        Заговорщик, вообще, негодовал, недовольный вынужденной поездкой в Орден, но Затолан приказал убедиться, что именно Пасита примет участие в Инициации. И при необходимости оказать посильную помощь, если Настоятель вдруг передумает. К счастью, из короткого разговора с ублюдком-племянничком Каталан понял, все идет по плану. Потому и не уставал сетовать на зря потраченное время.
        «Делать мне нечего, только на девку эту пялиться!»
        Снедала Каталана тин Хорвейга и зависть. Как и большинство Защитников рода, он имел небольшой потенциал, а потому ненавидел бывать в Зале Славы, где суровые предки с немым укором и жалостью взирали на слабаков-потомков с многочисленных портретов. А тут прямое оскорбление самолюбию! Какая-то деревенщина, да еще и баба, на поверку способная уложить его одной левой. Осознавать это было больно вдвойне, потому он искренне полагал происходящее вопиющим нарушениям всех существующих традиций, норм и правил. Это выводило из себя, заставляя скрежетать зубами. К тому же злился на Паситу, из-за которого не мог проголосовать против.
        - Потрясающе! Какая мощь! - рядом то и дело восхищенно вскрикивал его спутник. - Готов биться об заклад на свою лабораторию и добавить пару редких трудов сверху, Киррана тин Даррен справится не меньше, чем с десятком противников. Это если принимать во внимание курсантов. Да и с парочкой Защитников поопытнее совладает хотя бы за счет потенциала.
        - Один асс-хо-хэпт, или кто-то вроде него, и нет твоей Кирраны, - соизволил ворчливо ответить Каталан. - Не понимаю, чего ты радуешься? - он небрежно махнул рукой, указывая на обманчиво хрупкую фигурку в центре арены, танцующую смертельный танец на песке.
        - Каталан, прежде всего я ученый, - тин Шоллэ почти тепло улыбнулся, но прищур раскосых глаз, отчего-то напоминающий о сартогах, не изменил своего выражения.
        - И почему за это время ей попросту не проломили башку? - тихо вздохнул заговорщик.
        - Иногда ты меня просто поражаешь! - в голосе Хранителя прозвучала укоризна. - Киррана нужна роду.
        - Пас-си-ита! - прошипел раздраженно Защитник и снова сплюнул. Мередикт брезгливо покосился на собравшиеся в лужицу плевки. - Сколько еще неприятностей доставит ублюдок? Вбил в голову очередную блажь, а я должен выплясывать под его дудку!
        - После Инициации, девчонка тин Даррен будет со всеми потрохами принадлежать тин Хорвейгам, - он хихикнул. - Еще один сильный союзник не повредит. К тому же не очень умный. Она будет в рот Пасите заглядывать и выполнит все, что он прикажет.
        - Угу, - неопределенно буркнул Каталан, и они на время замолчали, переключившись на происходящее.
        Каталан думал о том, что Пасита - сплошная головная боль, и доверять ему не стоит. Ведь именно племянник сорвал тщательно спланированное покушение на Князя.
        - Ты это видишь?! А что же после Инициации будет? - снова не выдержал Хранитель.
        - Она просто не сможет совладать с силой. Натворит бед, а Ордену придется расхлебывать.

* * *
        Настоятель Махаррон подал знак, и на арену вышли новые участники. Лица и головы противников были полностью скрыты масками, так что и не узнать кто есть кто? Каждый закутан в черные одежды, похожие на потайные костюмы, что учил мастерить Каррон. Шестеро курсантов одновременно шагнули из специальных ниш.
        «Четвертый круг, не меньше», - решила Кира, присматриваясь к стойкам и движениям. Пытаясь рассмотреть глаза или по фигуре определить, с кем имеет дело. Пустое. Широкоплечие Защитники разве что ростом отличались.
        По мановению руки наставника-распорядителя началось новое испытание.
        Напали двое. Дружный залп огня Кира встретила «Щитом мороза». Тут же запустила «еловую ветвь» в ответ. Это быстрее, чем ударить огнем - одна со «Щитом» направленность. Обратное сальто помогло избежать «Молотобойца», когда присоединился третий противник. Завращавшись, охотница резко вскинула руки, отгораживаясь замкнутой в кольцо «Огненной стеной». «Стена» впитала без остатка новый залп пламени от шестерых курсантов сразу. Песок под ногами плавился, но бойцов от повреждений защищал купол арены.
        В голове словно играли лиардару, и Кире казалось, что она не дерется - танцует. По сигналу наставника на поле вышли еще трое. Видимо, кто-то посчитал, что противников маловато.
        «И правда, все шестеро не стоят одного-единственного Паситы, который умудряется загонять меня до потери дыхания».
        Настала пора для боевого транса. Сила будто по заказу сегодня особенно послушна. Киррана чувствовала, что справится. Даже душа пела - биться с противником было куда интереснее.
        Кружа по арене, успела бросить мимолетный взгляд на деда - Махаррон был спокоен и, судя по одобрительной улыбке, она все делала правильно.
        Неожиданно захлестнула волна приятного тепла, от которой захотелось зажмуриться и замурлыкать. Инстинктивно отыскивая взглядом источник необычного ощущения, наткнулась на Паситу тин Хорвейга. Он стоял на самом верху амфитеатра, неподалеку от одного из входов. Новая волна разлилась жарким теплом в животе. Силы тут же прибавилось, и «Огненный цветок» сам по себе превратился в «Дыхание ракшаса».
        Двое курсантов не успели увернуться и выставить щиты. Купол арены впитал излишки урона, оберегая участников от серьезных травм. Окутавшись белесым туманом, они выбыли. В тот же миг в голове зазвенело - Кира пропустила мощный удар, еле успев защититься. Едва не упав навзничь, все же устояла. А, обретя равновесие, тут же прыгнула, раскручивая в воздухе тело - «Смертоносный вихрь». Не стесняясь, в одной руке сформировала «Огненную плеть», во второй мягко замерцал «Бич мороза». И неожиданно ударила по-простому - пяткой. Отвлекшись на необычные приемы, ближайший курсант не ожидал такого подвоха. Кира била в солнечной сплетение, добавив чистой силы. Парнишка отлетел на десяток шагов и остался лежать. «Плеть» и «Бич» тем временем вывели из игры еще двоих. Защитный купол окрасил поверженных противников белесым туманом. Значит, на деле они не смогли бы продолжить бой. Побежденные отошли к краю арены и, стянув маски, превратились в обычных зрителей. Упавший первым, все еще лежал. Купол вбирал излишки силы, но от боевого мастерства спасало лишь собственное умение.
        Прыжок вверх, поджав ноги. Внизу ревела огненная струя. Пламя угрожало накрыть с головой, Кира стремительно развела ладони в стороны, и пространство исказилось мерцающей пленкой.
        «Ого!»
        «Звездный щит» вместо «морозного» - снова чистая случайность. Спина покрылась неприятными мурашками, и охотница поспешила убраться в сторону. Противник перед ней замешкался и его смел, протащив до деревянного борта арены, «Ледяной таран». Это двое оставшихся обошли сзади и, объединив силы, сумели набрать мощи на прием высокого уровня. Несложный в исполнении, но не каждый Защитник в одиночку себе такое позволит. Тут уже важен потенциал.
        «Что ж, правилам не противоречит».
        Кира повернулась к тем, кто запустил «Таран». Похоже, парни основательно выложились, она же все еще не ощущала усталости, да и потоки опустели едва ли на треть. Когда охотница вихрем налетела, они только и могли, что защищаться. Справится с ними не составило великого труда. Транс придавал стремительности движениям, помогал предугадывать одно намерение противника, читать его как открытую книгу. Кира даже не стала использовать силу, разве что укрепила кулаки и этого оказалось довольно.
        Еще до конца не осознав, что победила, застыла по центру арены. Поверженные курсанты уже не скрывались. Сорвали с лиц маски и хлопали, выкрикивая: «Ки-и-р-ра! Ки-и-р-ра!» К ним присоединились зрители на трибунах. Не отставали наставники, одобрительно кивая и улыбаясь. Но распорядитель отчего-то не спешил объявлять завершение Испытаний. Проследив его взгляд, направленный на Настоятеля, Кира поняла, что и тот не торопится, а, в свою очередь, уставился куда-то на трибуны.
        Крики постепенно стихли, сошли на нет. От повисшей тишины даже стало неловко.
        «Я что-то сделала не так?»
        Пауза, и правда, затянулась. Головы присутствующих все чаще поворачивались в сторону Настоятеля. Ища поддержки, Кира снова встретилась взглядом с Паситой, и тот отчего-то хищно улыбнулся. Даже отсюда она почувствовала, как от Защитника веет торжеством и похотью.
        «Что-то не так? Но что именно?»
        И все же дело было не в нем. Чуть левее на самом верху слева, у образовавших проход ступеней, появилась новая фигура. Один взгляд на нее поселил тревогу в сердце. И хоть лицо нежданного гостя скрывала такая же повязка, как и у поверженных Кирой курсантов, остальная одежда была вполне обычной. Холщовые штаны, да безрукавка на голое тело, явно принадлежащее Защитнику. Так бы она и решила, если бы не одно «но» - левую руку сплошь покрывала вязь татуировки. Пришелец обменялся взглядом с Настоятелем и, удосужившись кивка, с ленивой грацией хищника, не спеша направился вниз по лестнице.
        Пасита, почуяв неладное, резко обернулся. Даже подался вперед, но, случайно глянув на Настоятеля, остановился в растерянности. Махарон приказал оставаться на месте.

* * *
        - Чего старик тянет? - раздраженный удачным исходом битвы Каталан, поморщился, слушая ликование зрителей.
        - Это ваши испытания, - охотно отозвался Хранитель Мередикт. - Махаррон, как Настоятель Ордена, может рассудить как угодно. Странно другое. Вместо того чтобы подыграть внучке, он только усложняет ей жизнь.
        - Кто это? - тут уже и Каталан заволновался.
        - Если б не татуировка, я бы решил, что кто-то из Защитников в ранге, - нервно погладил козлиную бородку Мередикт. А так… я бы осмелился предположить, что это ассасин. Навскидку асс-хо-хепт.
        - Скажи еще, Хепт-тан, и я решу, что старикан окончательно двинулся. Хотя, если действительно так… - Каталан многозначительно хохотнул, не продолжая вслух мысль.

* * *
        Пришелец как-то незаметно ускорился, размазываясь в пространстве. В момент достиг ограждения, разделяющего зрительские трибуны и песок арены. Кира, несмотря на боевой транс, едва успевала его отследить. Пришелец приковал все взоры, и она не стала исключением. Не веря, что это действительно новый противник, охотница просто стояла и смотрела, как мощная и неимоверно ловкая фигура, одним рывком перемахнула через перегородку. Едва коснувшись босыми ступнями песка, не теряя ни мгновения, нанесла удар.
        Кира не поняла, как опрокинулась на спину, еле успев прикрыться «Звездным щитом».
        «Морозный тут вряд ли поможет. Хоть бы купол работал исправно…»
        Новый противник был совсем иного уровня, к тому же вызывал безотчетный страх, словно и не испытания это были вовсе.
        «Кто он? Кто-то из Защитников? Или…»
        Додумать не позволили. Пришлось делать все, на что способна, отражая удары, которые посыпались, как горох из дырявого мешка. Отбросив сомнения, охотница использовала самые мощные из известных приемов. «Огненные цветы», «Еловые ветви» и прочая ерунда, похоже, годилась только для сражений с курсантами.
        «С ним, поди, и тин Хорвейгу не совладать!»
        Кира, не жалея силы, заливала арену огнем, превращая «Дыхание ракшаса» в «Драконье пламя». По наитию развивая известные приемы в те, о которых только слыхала. От стремительных ударов «Молота звезд» задрожали трибуны, плескал в стороны расплавленный песок тут же превращаясь в хрустящее крошево. Некогда было рассматривать лицо деда на предмет довольства. Едва хватало мастерства и скорости то и дело вскидывать «Звездный щит».
        Противник быстро сменил тактику, навязывая ближний бой. Он явно превосходил в мастерстве. Среди знакомых попадалось много новых неожиданных приемов, и каждый подкреплялся чистой силой. Киррана старалась, как могла, но чувствовала, что проигрывает. Словно в насмешку, ей не позволяли разорвать дистанцию. Подпустив соперника слишком близко, вскрикнула от резкой боли в запястье. Неловко грохнулась, не успев сгруппироваться.
        «Я для него, что котенок, заигравшийся с клубком! Рано или поздно схватит за шкирку и выбросит за порог».
        Несмотря ни на что, противник вместе со страхом невольно вызывал восхищение. Было и еще что-то, исподволь завладевающее телом и мыслями. Бой продолжался ровно до тех пор, пока ее не уронили снова. Не успела Кира выплюнуть песок, как ее рывком подняли с земли, и скрутил обездвижив. А затем что-то произошло.
        Охотница перестала ощущать собственную силу. Это было жутко. Словно кто-то задул свечу в темной комнате. Она замерла, застыла не сопротивляясь. Сдавшись. И как только это произошло вдруг почувствовала тепло, исходящее от победителя. Оно было иным, чем-то - в начале боя. Приятно зашевелились волоски на теле. Потрясенная, Защитница осознала, что словно заключена в объятья.
        Рука, сплошь покрытая завитками татуировки, придавила грудь, сжавшись на запястье неловко вывернутой за спину ее собственной левой руки. Но даже этот необычный прием, грозящий болью, стоит только дернутся, не смог избавить от мысли, что крепкое мужское тело слишком близко. Слишком плотно прижимается сзади. Слишком сильно она его чувствует. И слишком настолько, что охотница невольно зарделась. А еще через миг не сумела сдержать тихий стон, когда дар неожиданно вернулся. Это подействовало словно глоток родниковой воды, среди знойного дня. Ее пленитель тоже вздрогнул.
        - Прости, - тихо произнес куда-то в шею знакомый голос. - Я должен был это сделать. В тебе слишком много чужой силы.
        Ноги подкосились, когда дыхание Райхо сквозь маску опалило шею. Кира едва не подпрыгнула, ломая себе запястье, почувствовав на том же месте его губы. Хорошо, что украшенная татуировкой рука прижала крепче.
        Прижала и отпустила, оставив неожиданное сожаление и растерянность. Райхо отодвинулся и, поклонившись Настоятелю, направился к нишам, ведущим с арены прочь. Но, прежде чем уйти, так посмотрел!
        «Что теплым медом окатил с ног до головы…»
        Его глаза улыбались, когда он подмигнул. Кира моментально простила ему поражение, ноющую руку и поцелуй, которого казалось так мало.
        Испытания закончились. Зрители ликовали на трибунах. Курсанты, перепрыгивая, борт сбегались к ней. Первые, среди которых, конечно же, оказался Ратиша и остальные привычно подхватили на руки. Подбросили несколько раз, прежде чем унести с арены. Кира улыбалась, а зубы стучали, от охватившего все существо дурацкого волнения. В голове билась мысль: «Инициация! Мамочки!»

* * *
        Пасита тин Хорвейг, наверное, никогда еще так не волновался, как в этот день. Он не просто ждал Инициации. Жаждал. Совсем недавно Защитник был готов прождать годы, а теперь словно бы все терпение разом закончилось. Деревянное сиденье так и хрустело под пальцами, грозя превратиться в крошево. Не выдержав, Защитник вскочил. Губы шептали словно в горячке:
        «Киррана… Девчонка тин Даррен. Моя!»
        Он восхищался, наблюдая, как стройная фигурка внизу на песке плетет завораживающий танец силы. Поразительно, но Кире, хватило лишь раз увидеть, как это делает он сам. Пламя сплеталось со стужей, заставляя умирать от желания обладать ею. Неизменно поворачивая все мысли к одному. Скоро также сплетутся на ложе их тела, делясь силой, соками, и частичками душ.
        Не Кира, ни он сам не станут прежними, но впервые в жизни Защитник был готов меняться. Предвкушал, как будет терпелив. Как подарит любимой самую трепетную ласку, чтобы не испугать. Представлял, как с восторгом отзовется ее тело.
        «Обязательно отзовется! - он знал наверняка. Видел и чувствовал, когда прикасался. Целовал. - С самого начала Киррана принадлежала мне. Была предназначена богами».
        Пасита в душе поклялся беречь этот дар даже ценой собственной жизни.
        «Она одна достойна любви».
        Сердце таяло, от мысленных признаний. Ладони зудели, от непреодолимой потребности прикоснуться, почувствовать упругость форм и бархатистость кожи. Он представил, как щеки заливает тот самый румянец, одна мысль о котором заставляла бороться с собственными чреслами. Представил, как приоткроется рот. Он найдет чем его занять. Пускай эти губы опухнут от поцелуев, он не будет знать жалости, и повторит все вновь и вновь, пока не насытятся оба.
        После последнего выплеска, Защитник раздумывал стоит ли, вообще, присутствовать на Испытаниях. Боялся не справиться с собой и опозориться, спалив деревянные трибуны. Но все же не удержался, решив устроиться поближе к выходу, и теперь понимал, что был прав. Сила подстегивала, распирала, толкала на безрассудство. Хорошо, хоть Книга Излома обещала, после Инициации это пройдет. Оказавшись в Ордене, с помощью Хранителей Пасита выучил ее едва ли не наизусть, по крайней мере, ту часть, где говорилось о Защитницах.
        «Я усмирю ее силу и помогу покорить, это свяжет нас незримыми, но нерушимыми узами. Кира больше никого не будет сводить с ума».
        Еще Книга обещала, что, находясь рядом, они смогут значительно усиливать потенциал друг друга. Захотелось попробовать прямо сейчас, ведь несмотря ни на что делиться силой уже получалось. Пасита пристально уставился на Киррану, и по наитию попытался. Судя по «Дыханию ракшаса», выполненному Кирой, у него все прекрасно получилось. В ответ пришло тепло, от которого свело зубы, словно внутри пощекотали пером. Но как бы тяжко ни приходилось, как бы не хотелось спуститься на арену и раскидать щенков, которые что есть сил нападали, а потом закинуть на плечо, и унести как следует хлопнув по круглой попке, чтобы не трепыхалась.
        «Она ведь всегда трепыхается!»
        Но пришлось стоять и смотреть.
        - Ничего, - шептал Защитник. - Испытание, почитай, окончено. Кира все сделала правильно. Ждать недолго осталось…
        И вот все противники были повержены, но Махаррон медлил, уставившись отчего-то на него. В районе солнечного сплетения склизким комком заворочалось нехорошее предчувствие.
        «Нет, не на меня смотрит. Но на кого тогда?» - Пасита обернулся.
        Инстинкт, сила, здравый смысл вопили - останови незнакомца!
        Победила дисциплина.
        Отчего-то, словно у последнего труса, вспотели ладони. Во рту стало сухо-пресухо, и появился металлический привкус. Защитник сплюнул вязкую слюну, загнанным взглядом уставившись на Махаррона. Не веря, что Настоятель, и правда, приказал оставаться на месте.
        «Кто это? Он же не из наших! Но почему? Почему старикан дозволил драться с внучкой?!»
        Стало еще хуже, когда увидел, что незнакомец с татуировкой без труда справляется с Кирой, несмотря на всю силу, которую тин Хорвейг инстинктивно постарался передать. Девчонку нельзя было обвинять в нерадивости, да и в мастерстве не откажешь, но сейчас…
        «Не уверен, что и сам бы с ним справился… Разрази меня Керун! Кто. Он. Такой?!»
        Жгучая ревность опалила все существо, когда слишком опытный для Киры противник, без труда скрутил девчонку. А затем случилось вовсе неожиданное и пугающее. Пасита перестал ее чувствовать. До этого мига Защитник и не подозревал, насколько крепко связан с ней, теперь же хотелось завыть.
        Глава 17
        - Эти татуировки что-то означают? - Махаррон указал на украшенное сложной вязью левое плечо.
        - Тут рассказывается, какой я сильный и непобедимый воин, - улыбнулся Райхо и махнул рукой. - Пустое бахвальство.
        - Но как? Ведь у нас они не держатся?
        - Секрет искусства ассасинов. Научить, к сожалению, не смогу.
        - Угу. Я так и предполагал.
        Махаррон некоторое время внимательно вчитывался, затем, хмыкнув, и поднял взор от пожелтевших страниц.
        - Ты прав, тут действительно так и написано, - он задумчиво потер бороду и вздохнул.
        - Но если потенциала тин Хорвейга недостаточно, чтобы совладать с моей внучкой, у кого же тогда хватит?
        - Я знаю только двух Защитников, - усмехнулся Хепт-тан.
        - Вот как? - Махаррон нахмурился. - И кто же они? - задал вопрос, на который и так уже знал ответ.
        - Это ты, дядя. Ты и я.
        - Что ж. Очевидно, Инициации сегодня не будет. Как мы не старались, боги не любят спешки.
        Старик раздраженно захлопнул Книгу Излома и в растерянности принялся растирать виски.
        - Дядя, не стоит унывать. Да и меня зря со счетов списал.
        - Что? - Настоятель удивленно уставился на бывшего ученика. - Ты предлагаешь свою кандидатуру?!
        - Скорее, не желаю, чтобы это стало неожиданностью.
        - Но Киррана… Она же тебя совсем не знает. Не хочу принуждать внучку. - последнее прозвучало столь неубедительно, что Райхо уверился, ради долга и Ордена Махаррон точно не станет считаться с какими-то там личными предпочтениями Кирраны. Следовало прямо сейчас убедить его, что тин Хорвейг совершенно не годится для церемонии.
        - Учитель, - ассасин вспомнил: смирение, порой, действенней угроз, - Кира меня примет. Пускай и не сразу, но примет. Я люблю ее, и она знает о моих чувствах.
        - Кхм, - Настоятель даже подавился, не в силах скрыть изумление. - И когда только молодежь успевает?
        Райхо, улыбнувшись, пожал плечами.
        - Хорошо, но поторопись. И, Райлег. С Паситой разбирайся сам. Не хочу, чтобы тин Хорвейги обвинили меня в вероломстве.
        - Не переживайте, он вас не заподозрит.
        Махаррон кивнул.
        - Надеюсь, не надо говорить, что сильнейший Защитник Ордена должен остаться живым и, по возможности, невредимым?
        Ассасин рассмеялся:
        - Наверное, стоило об этом предупредить и Киррану. Кстати, не думаю, что она так просто позволит тин Хорвейгу к себе прикоснуться. Ума не приложу, как он смог бы ее уговорить…
        Тут уже Махаррон усмехнулся.
        - О Кирране позаботятся жрицы.
        - Жрицы? - Райхо удивился. - А откуда жрицам Киаланы, вообще, знать о ритуале Инициации Защитниц?
        - Зря мы их недооцениваем. Стоило заикнуться, и Верховная спросила нет ли в «Книге Излома» особой пометки. Я назвал несколько чисел, что были отмечены символом Киаланы. Каково было мое удивление, когда и двух часов не прошло, а из храма прислали записку с известием! Верховная сообщила, им все известно о ритуале.
        - М-да. А еще говорят, что женщины не умеют хранить секреты… Может, и насчет Излома стоит к ним обратиться?
        Махаррон сухо рассмеялся.

* * *
        На выходе с арены Киру встретили жрицы Киаланы. Поверх их прозрачных одежд были накинуты плотные голубые и бело-золотые плащи. Нечасто в Ордене можно увидеть такое скопление прелестных юных дев в одном месте. Жрицы помладше - те, что в голубых одеждах, - без зазрения совести строили будущим Защитникам глазки. Они, не сдержали мелодичных смешков, когда ребята, наконец, сообразили опустить охотницу на землю. Кира с изумлением наблюдала, как разворачиваются плечи, выпячиваются колесом груди, подкручиваются усы. Курсанты выглядели так же глуповато, как бывало парни на гулянках в деревне, но, похоже, девушек это не смущало. Старшие Жрицы хранили невозмутимость. Под их строгими взглядами хорохорящиеся курсанты, постепенно присмирели и стали разбредаться. Женщина, укутанная в бело-золотую хламиду, протянула Кирране руку, предлагая следовать. Никто не произнес ни слова, но стоило открыть рот, как другая жрица приложила к губам палец.
        «Сколько таинственности! И все ради того, чтобы не позволить мне выведать подробности ритуала прежде времени?» - мысленно возмутилась Кира, даже не предполагая, насколько близка к правде.
        В полном молчании ее сопроводили к Храму Киаланы, перед которым на Центральной площади столпилось прилично народу. Курсанты, адепты, Хранители и наставники, Защитники в ранге и даже прислуга. Все глазели. Кто-то попытался выкрикнуть ее имя, но одна из жриц снова проделала тот самый жест, приложив к губам палец, и толпа притихла.
        - Как вы это де… - спросила было Кира, но хватило одного строгого взгляда, чтобы голос пропал.
        Охотница от неожиданности остановилась, но ее незаметно подтолкнули ко входу. Стало жутковато, ведь даже издать мычание не получалось. С таким чудом Кирране еще не доводилось сталкиваться, она и не слыхивала о подобном. Понадеявшись, что точно так же жрицы не лишат ее способности двигаться, охотница переступила порог храма. Девушки дружно подняли увесистый позолоченный засов и заперли окованные стальными полосами двери изнутри.
        Сегодня в зале со статуей богини не было прихожан, а прямо по центру в лучах света, возвышался затянутый тканью помост. Преодолев лестницу в три ступени, Кира поднялась на него, тревожно озираясь по сторонам. Стоило солнечным лучам коснуться кожи, как по всему телу побежали мурашки.
        Верховная жрица появилась из-за гигантской статуи богини и остановилась перед помостом. От Киры не укрылся короткий обмен взглядами с другой, отнявшей голос.
        - Богиня наделяет нас особой силой во время ритуалов. Но не бойся. Если обещаешь не издавать ни звука, я верну тебе способность говорить. Хотя, это поистине непросто - удержаться от вопросов. На твоем месте я была бы благодарна за такой подарок. Пообещаешь пред ликом Киаланы, что обуздаешь любопытство?
        Кира яростно закивала. Уж лучше потерпеть, чем чувствовать себя хоть в чем-то беспомощной.
        - Тогда ни о чем не спрашивай. Невмоготу станет, мысленно обращайся к богине. Возможно, она и снизойдет до ответа.
        Легкий полукруг открытой ладонью, и словно полегчало. Страшно захотелось опробовать, вернулся ли голос, но пришлось терпеть.
        - Повинуйся служительницам, они знают, что делают.
        Стоило Верховной скрыться, как раздалось мелодичное пение. Девушки сбросили плащи, оставшись в полупрозрачных одеждах. Взойдя к ней на помост, жестами приказали поднять руки. Стянули испачканную песком и влажную от пота форму, оставив Киру совершенно обнаженной. Ощутив, как ласково греют тело солнечные лучи, охотница быстро забыла о едва поднявшей голову неловкости. В какой-то момент почудился шум деревьев, плеск воды в купальнях, даже запах свежей хвои, что на миг перекрыл сладковатый аромат курений. Кира удивленно оглянулась.
        Одна из жриц, расплетавших косы, погладила по плечу и кивнула, показывая, что все идет как надо. Когда она отняла ладонь, охотница едва не застонала, осознав, какой приятной была эта нехитрая ласка.
        «Нет! Продолжай. Погладь еще! Вы все, подойдите! Прикоснитесь ко мне, пожалуйста!»
        Прозрачные одежды девушек будто стали еще прозрачнее, сделав четче очертания фигур. Темнели, притягивая взгляд, ореолы сосков. Страшно захотелось освободить жриц от эфемерной преграды. Дотронуться до бархатной кожи. Коснуться губами приоткрытых ртов, что манили, предлагая вкусить их сладость.
        Наваждение пропало так же внезапно как явилось, и Кира тряхнула головой.
        «О чем это я думаю?!» - мгновенно устыдившись собственных мыслей, залилась густым румянцем.
        Тем временем ее взяли за руки, сопровождая вниз с помоста и дальше - в подвал. Там за одной из дверей обнаружились выложенные голубой мозаикой чаши с водой разной температуры. От очень горячей, до ледяной. Тут недавнее желание почти сбылось. Жрицы основательно взялись за ее тело. Кира поначалу стеснялась, когда ее принялись мыть пять пар рук.
        «Зачем все это? Или богиня погнушается наделить меня силой, если сочтет недостаточно чистой?»
        Потом смирилась.
        Потом и вовсе разомлела, перестав вздрагивать и напрягаться, когда ловкие пальцы, вооруженные мочалками, точно невзначай касались самых потаенных мест. Словно во сне потеряла счет времени, пока жрицы ее купали. Терли мочалками, солью. Ополаскивали травяными отварами волосы. Мазали многочисленные синяки, что остались после испытания, снадобьями с резким, но приятным, запахом. Снова намыливали ароматным мылом. В какой-то момент Кире, развалившейся без сил в чаше с теплой водой, подумалось: «Даже не представляла, что от подобного можно так притомиться…»
        К счастью, омовения вскоре завершились, и ее проводили в смежную комнату. Осмотревшись, охотница стыдливо опустила глаза. Куполообразный потолок сплошь был изрисован срамными сценами, где обнаженные мужчины и женщины сплетали тела в страсти. Надо сказать, рисунки были весьма подробно и искусно исполнены. Пары мнились живыми.
        «Того и гляди, сойдут вниз и продолжат творить непотребное прямо у всех на глазах…»
        На память пришло подсмотренное в Ночь Киаланы. Страсть Люты с Ламитой. Первый поцелуй с тин Хорвейгом, от которого она, одурев, была готова все забыть. Но тут же вспомнила и иное. Голубоватый отблеск в зрачках Защитника. Решительное выражение лица. Безжалостные руки, рвущие одежду, сминающие грудь…
        Кира тряхнула головой, отгоняя видение, и перевела взор на другую пару. Женщина стояла на коленях перед мужчиной, лаская того ртом: «Точь в точь, как девка в доме Паситы». Вспомнились и сны, казалось, давно забывшиеся и потускневшие, словно небыль. Щеки уже пылали, а Кира не могла оторвать от потолка глаз. Темноволосый, широкоплечий мужчина, нависший над запрокинувшей голову, явно кричащей от страсти, женщиной пробудил мысли о Райхо.
        «Он сказал, что любит. Не обманывал меня. Не унижал… Не пытался взять силой, хоть бы и не взаправду…»
        То, что было на арене, скорее вызывало приятные мурашки. Демонстрация мощи Хепт-тана не показалась охотнице излишней. Наоборот, она знала, что не покорится слабому. Просто не сумеет принять. И если Пасита подсознательно привлекал своей непобедимостью, то проверить, насколько искусен в бою Райхо, у нее пока не было повода. Сегодня же все изменилось. Кира невольно глянула на запястье, где неестественной синевой налились синяки, оставленные пальцами ассасина.
        «Надо будет попросить, чтобы научил так же. Райхо… - даже от мысленно произнесенного имени внутри что-то перевернулось, - он оказался таким быстрым…
        У меня не было ни единого шанса. А Райхо… Он почти не использовал силу и все равно так легко со мной справился…»
        Стоило вспомнить, как стояла побежденная в неловкой позе, чувствуя каждым изгибом его крепкое тело позади. Горячее дыхание, обжигающее шею и легкий поцелуй, со стороны незаметный. Волна острого вожделения накрыла с головой, пронзив молнией низ живота, Кира даже губу закусила. И тут же, испугавшись, прислушалась к потокам, памятуя, как несладко приходится Защитникам в подобные моменты. Но сила текла ровно, не угрожая выплеском.
        Жрицы не оставили без внимания ее жест, захлопотали. К синякам снова приложили снадобья, а ей приказали лечь на стол лицом вниз, и принялись основательно разминать тело, удивляя, как могут быть нежные руки жриц одновременно такими сильными. Девушки не пропустили ни одной пяди, даже ступням и пальчикам на ногах досталась порция блаженной неги.
        Распутных картин больше не было видно, но они так и стояли перед глазами. Вдобавок буйная фантазия, с которой просто не было сладу, тут же принялась против воли примерять увиденное на себя. Воображение подсовывало то Паситу, то его сменял образ Райхо. И Кира решила, что от поцелуев обоих можно с ума сойти. Стало жарко, тянущее ощущение внизу живота усилилось. Что греха таить, не раз, засыпая, охотницу одолевало томление, и она представляла, как это - покориться мужской воле.
        Икр коснулось что-то вязкое и липкое, Кира вздрогнула. Обоняния достиг приятный сладковатый запах. Обернутся и посмотреть ожидаемо не дали.
        «Медом мажут, что ли? - охотница принюхалась. - Стоило так долго мыть, чтобы снова испач…»
        Непрошенные, но непобедимые мысли о ласках мгновенно выветрились, когда кожу точно обожгло. От неожиданности, Киррана вскочила, едва не выругавшись. Восемь жриц одновременно шикнули, глянув с укоризной. Жестами велели лечь обратно. Процедура повторилась, прежде чем ее перевернули, проделав то же и спереди.
        «Ну чем мои волосы-то богине не угодили?! - едва не захныкала охотница, и тут же запаниковала, когда липкая гадость плюхнулась прямо на золотистый треугольник. - Н-нет, только не это!»
        Жрицы прижали ее плечи к столу. Встретившись с решительными взглядами, Киррана испустила истеричный смешок.
        «Они ж мне на один зуб! Хотя… Вдруг жрицы могут почище, чем лишить меня голоса?»
        Поиграв в гляделки с девятой, настойчиво предлагающей обмотанную кожей палочку, вспомнила о курсантах на столбах, и тяжко выдохнув, позволила сунуть ее в рот. Медитация помогла отключиться от происходящего, а крепко закрытые глаза, не видеть, как девушки деловито рассматривают что-то промеж ее ног.
        «Киалана!» - Кира всеми силами старалась сосредоточиться на предстоящем ритуале. Утром перед испытаниями, она случайно услышала часть разговора Настоятелей, узнав, что на Церемонии Инициации будет присутствовать Защитник. От удивления даже не постеснялась спросить, на что Агилон ответил: «Киалана все же не воин. Чтобы ритуал прошел как положено, один из Защитников станет воплощением Керуна».
        Да, в храм Керуна-то ей вход заказан.
        «Наверное, придется пожертвовать кровь. У Керуна почти все на ней завязано, а у Киаланы и нет подобных ритуалов. Но кто это будет? Вряд ли дед. Наверное, кто-то из наставников, кто смыслит в этих ритуалах. Может, Раэк?»
        Изо рта вынули искусанную палочку и разрешили свести ноги - испытание, показавшееся более тяжким, чем бой на арене, подошло к концу. Охотница рискнула открыть глаза и, не удержавшись, перевела взгляд вниз.
        «Последний раз я видела себя такой, когда была маленькой девочкой», - рука невольно потянулась, и пальцы коснулись покрасневшего, измазанного заживляющей мазью лобка.
        Одна из жриц, улыбнувшись, подала чашу с водой.
        - С… - Кира вовремя проглотила звуки и благодарно кивнула.
        Жрицы подождали, пока она напьется вволю, затем предложили воспользоваться нужником, располагавшимся за соседней дверью. Справлять нужду в храме было странно, но охотница успокоила себя: «Раз так предусмотрено, значит, никакого богохульства не получится».
        Когда вернулась, тело умастили благовониями и, видно посчитав, что теперь она готова, снова повели в главный зал. Судя по тому, что солнечные лучи теперь били в окна с другой стороны, дело шло к закату. Удивившись, сколько же прошло времени, Кира во второй раз взошла на помост, и ее тут же принялись облачать в какие-то полупрозрачные тряпки серебристо-белого цвета, подобные тем, что носили сами.
        «Срамота! - Кира густо покраснела, а на душе возникло какое-то беспокойство. - Возьмут сейчас и обманом посвятят в жрицы», - бредовая мысль пришла неспроста. Охотница решила, что ее дар предвидения мог показаться служительницам Киаланы слишком ценным.
        Тем временем жрицы попросили сесть на невысокий стульчик, волос коснулся гребень. Ловкие пальцы запорхали, заплетая надо лбом свободную косу на манер венка. Закрепили над ухом, украсив цветком. Остальные завили на концах и рассыпали по плечам. Велели подняться, и стульчик куда-то унесли. В тот же миг раздалось пение. Нежные голоса словно принадлежали существам из другого мира. Они вознеслись под самый купол, где отразились от забранных витражом стрельчатых окон, расписного потолка и многократным эхом вернулись обратно.
        Кира поняла: «Началось».

* * *
        Курсанты пронесли Киру мимо, но она его даже не заметила.
        «И чего они ее на руках таскают?»
        Укол ревности притушил радость и предвкушение Инициации. Но как ни всматривался Пасита девчонке в лицо, стараясь поймать взгляд любимых глаз, увидел лишь тревогу и даже некоторую растерянность. Эта тревога невольно передалась и ему словно нехорошая болезнь, подхваченная в портовом борделе. Жрицы повели Киррану в храм, готовить к церемонии. Следовало направиться туда же. Защитник прибавил шагу - пока все взгляды были устремлены на Киру, никто на него не обращал внимания, да и не подозревал об отведенной роли, чтобы воздавать особые почести.
        Оказавшись на площади, тин Хорвейг остановился, переводя взгляд с одного храма на другой. Отчего-то показалось верным посетить сначала храм бога-воина и испросить благословения. Даже легче стало, стоило направить стопы в привычную сторону. И не зря. Когда воскурил благовония, вознося молчаливую молитву, что-то произошло. А едва мысленно заикнулся о предстоящем, на миг словно потерялся. Ослеп и оглох, замерев у алтаря. Хорошо хоть, стоя на коленях, упасть было сложно.
        Наружу Пасита вышел с чувством выполненного долга. Уверенный, что Керун благоволит ему. Случилось и кое-что еще. Где-то внутри - пониже солнечного сплетения, образовался узел потоков, которого раньше не было. Похожий на жемчужину, он переливался всеми красками огня, ни на миг не останавливаясь. Ничего подобного тин Хорвейгу еще не доводилось ощущать. Он не представлял, как такое возможно, но чувствовал себя намного лучше. Сила, бушевавшая при виде девчонки, больше не бурлила, угрожая вырваться наружу. Ее излишки скопились там - в подарке бога-воина, и Защитник знал, туда еще много поместится.
        «Теперь и жизнь прожить можно без единого выплеска, только вот что делать, если вся разом вырвется наружу?»
        В Храм Киаланы пришлось войти едва ли не тайком - через заднюю дверь. Жрицы, подхватив его под руки, тут же спешно куда-то потащили.
        - Когда начнется ри…
        - Тс-с-с-с! - яростно раздалось со всех сторон.
        - …туал?
        Одна из старших жриц грозно на него глянула, и Пасита почувствовал, как что-то меняется.
        «Сдурела?!»
        Слова не шли из глотки, и это разозлило Защитника. Он остановился, невзирая на слабые протесты юных жриц. Быстро направил дар на усиленное восстановление организма и не прогадал. Спазм прошел мгновенно, и он снова обрел голос.
        - Только попробуй еще раз!
        - И? - из-за поворота выплыла Верховная жрица.
        Вежливая улыбка играла на губах женщины, но вся ее суть сквозила высокомерием. Защитник усмехнулся и прошелся плотоядным взглядом по девушкам в полупрозрачных одеяниях, прежде чем снова нагло уставиться на пожилую жрицу.
        - Еще раз, и здесь не останется ни одной девственницы, - пригрозил он вроде как в шутку.
        Послышались возмущенные возгласы, запылали щеки, потупились взгляды. Но наградой стали поджатые губы Верховной. Впрочем, ее самообладанию можно было позавидовать. Ответив вежливой улыбкой, она распорядилась:
        - Готовьте господина тин Хорвейга.
        Пасита и не подозревал, что его ждет.
        Поначалу даже наслаждался происходящим. Давненько не мылся так тщательно и такой оравой. Правда, это имело некоторые последствия. Приходилось сдерживаться, чтобы не напугать юных, и, надо сказать, весьма аппетитных дев своим восставшим орудием. К счастью, подарок Керуна сильно упростил и эту задачу.
        - Где она?
        Одна из молчаливых жриц указала глазами на стену, и внутри еще больше разгорелось предвкушение.
        «Так, значит, Кира совсем рядом! Всего лишь за ничтожной перегородкой…» - от этой мысли даже волоски зашевелились на загривке.
        Вскоре Защитнику стало надоедать. Одна процедура сменялась другой, полуобнаженные девы примелькались. Утомили прикосновения множества рук, втирающих ароматное масло в кожу и разминающих тело. Пределом стал момент, когда попытались удалить волосы на ногах. Опрокинув миску с липкой дрянью, тин Хорвейг поверг ахнувших жриц в растерянность.
        - Даже не думайте, - он состроил угрожающую гримасу, заставив девчонок прыснуть в стороны. - Проводите меня в положенные покои и оставьте. Я уже достаточно… прекрасен, - он оскалился в усмешке.
        Растерянные жрицы скучковались у выхода. Одна выскочила за дверь.
        Заложив за голову руки, Пасита улегся на спину и, позевывая, принялся разглядывать пикантные картинки на потолке.
        «Ничего нового…»
        Верховная не заставила себя долго ждать. Явилась. Осмотрелась.
        - Делайте, как велит господин тин Хорвейг. Сегодня он здесь представитель Керуна.
        Пасита даже восхитился, как ловко жрице удалось скрыть иронию в голосе, и одновременно показать, что она обо всем этом думает.
        «Эк, мое присутствие ее коробит!»
        Девушки запалили огни в плоских сосудах у подножия статуи. Пламя взметнулось на высоту человеческого роста, когда верховная бросила туда какой-то порошок. Пространство заполнил горьковато-сладкий, несколько удушливый запах, от которого драло горло. На помост взошли четыре жрицы в огненно-алых одеждах. Первая несла широкие кожаные наручи, укрепленные металлическими накладками. Вторая держала пояс. Третья - золотую чашу, один вид которой пробудил воспоминания о жуткой сартогской деве.
        По наитию Кира протянула руки, и на запястьях застегнули наручи, совершенно не вяжущиеся с эфемерным одеянием, под которым вольно гуляли сквозняки. Служительницы отошли, уступая место следующей. Талию перехватил широкий грубый пояс, с массивной золотой пряжкой в форме громовика. Жрица отступила, и охотница настороженно всмотрелась в темную жидкость, которой была наполнена предложенная чаша. Невидимые голоса не замолкали ни на миг. Слов не разобрать, но напевы менялись от тоскливых и протяжных, до воинственных, перемежающихся резкими выкриками.
        Снаружи почти стемнело. Полумрак разгоняли лишь огни, порождая причудливые тени. Они танцевали на поверхности статуи, создавая иллюзию движения, словно оживляя лицо каменной богини. По коже охотницы волнами бегали мурашки. Голова кружилась от запаха, который больше не мнился неприятным, но Кира так и не решилась принять чашу с содержимым, все больше напоминающим кровь.
        - Госпожа Киррана, достаточно одного глотка, - шепнула жрица.
        Затаив дыхание, Кира взяла сосуд и медленно поднесла ко рту, но прежде принюхалась: «Всего лишь вино с пряностями». С облегчением пригубила, сделав честных три глотка. Несмотря на непривычный вкус, это действительно было доброе вино. К тому же подогретое, что совершенно его не портило. Охотница с удовольствием выпила бы и еще, но постеснялась.
        Подняв голову, заметила краем глаза какое-то движение слева от статуи Киаланы. Пространство там терялось в тенях - невозможно толком ничего разглядеть, но все же она была уверена, не показалось.
        «Это рука? Мужская… Здесь - в Храме Киаланы мужчина?!»
        Мысли стали страшно путаться. Почудилось, что забыла что-то очень важное. Захотела и не смогла сообразить, кто она и зачем здесь? Не помнила кто и когда забрал чашу, или та вовсе упала из неверных рук. Вокруг все плыло, огни стали нестерпимо яркими ослепляя.
        И тут на миг картинка прояснилась, став невероятно отчетливой. Рука, перевитая буграми мышц, сплошь покрытая хитрой вязью замысловатой татуировки. Вязь вдруг вспыхнула огнями, и из груди охотницы вырвался стон. Сердце забухало у горла, а помост под ногами будто сдвинулся. Если бы не жрицы, подхватившие вовремя, немудрено было сверзиться вниз.
        Вскоре ноги немного окрепли, и Кира смогла последовать за девушками, которые увлекли ее прочь. Все дружелюбно и участливо смотрели, но охотница вдруг осознала, что за улыбками скрыты лицемерные оскалы. Она всеми силами боролась с тем, что поработило разум, но не могла понять, как именно освободиться.
        Ее повели за статую, где скрывался проход в коридор. Там Кира приостановилась, вдохнув полной грудью. Здесь пахло как-то по-особенному. Словно бы и знакомо, и в то же время непонятно, чем именно. После удушливого аромата курений, это было точно глоток свежей воды. Охотница двинулась вперед уже без посторонней помощи. Жрицы, стайкой разноцветных бабочек - следом.
        Коридор уперся в выход на винтовую лестницу. Не раздумывая, Кира, ведомая только ей понятной силой, стала подниматься по ступеням, пока не оказалась у выкрашенной белой краской двери, отмеченной символом Киаланы. Приятный запах усилился, стал отчетливей. Охотница снова испустила звук нетерпения и положила руки на деревянную поверхность, словно позабыв, как это работает. На губах против воли заиграла глуповатая улыбка. Рядом оказалась Верховная. Взяв пальцами за подбородок, заглянула в лицо и одобрительно кивнула. По ее знаку, жрицы отворили. Киррана, не раздумывая, вошла внутрь. Дверь сразу закрылась, но ей сейчас было неважно заперли ее, или нет.
        Босые ноги ступили на мягкие белые шкуры, которые сплошь устилали пол. Вместо отсутствующих окон, свет попадал сквозь цветной витраж под потолком. Правда, снаружи стемнело, но повсюду в круглой комнате горели свечи. Много белых, больших и маленьких, оплывающих воском свечей. Их огоньки трепетали. Кира себя чувствовала так же. Горячей и одновременно хрупкой, почти эфемерной. Неосторожное движение, и огонек погаснет…
        Тот самый запах завладел обонянием полностью. Одурманенная охотница, застонав, опустилась на пол. Шелковистый мех ласкал необычайно гладкую и чувствительную кожу. Кира подгребла к себе одну из многочисленных, раскиданных повсюду подушек, тоже белую, как и все в этой комнате. Стиснула ее в объятиях и, пролежав так некоторое время, почувствовала себя многим лучше. Голова перестала кружиться, вернулась память и способность соображать.
        «Ритуал Инициации… Храм Киаланы… Жрицы…»
        Она резко села, заново осматриваясь.
        - Опоили!
        «Нужно очиститься!»
        Кира нервно хихикнула, пытаясь вспомнить, как призвать силу.
        Вдруг белая кисея, которой были задрапированы стены, шевельнулась. Из неприметной двери, появился одетый в одни холщовые штаны Пасита тин Хорвейг.
        Глава 18
        Проводив Защитника в просторную круглую комнату на самом верху закатной башни, жрица указала на потайную дверцу, которую из-за белых тряпок, болтающихся по стенам, вот так сразу было и не заметить.
        - Прошу вас, господин тин Хорвейг. Ожидайте здесь госпожу тин Даррен. Дайте ей немного времени, прежде чем покажетесь. Снадобье должно подействовать.
        - Снадобье? Это не то ли…
        - Не то. Мы не обязаны делиться секретами. - Предупреждая вопросы, Верховная выставила ладонь. - Никакого вреда Кирране не будет. Она возжелает первого мужчину, что увидит, и только. Действие ограничено, и не продержится больше суток. Мы сделали все в соответствии с описанием ритуала. - Она окинула Защитника неодобрительным взглядом: - Или почти все…
        Пасита согласно кивнул.
        «Дались мне ваши секреты. Главное, что, так или иначе, девчонка уже сегодня будет моей».
        Жрицы ушли, оставив Защитника наедине с мыслями. Он опустился на простую лавку, застеленную покрывалом, осмотрелся.
        В каморке имелось маленькой узкое окошко, за которым уже стемнело. Стол с белой скатертью освещала толстая свеча вроде тех, что расставлены на полу снаружи. Рядом поднос, несмотря на весну, полный заморских фруктов.
        - Ха! Неплохо живут жрицы.
        Подойдя ближе, Защитник проверил серебряные кувшины акианской работы с тонкими горлышками и откидными крышечками.
        - Что тут у нас? - открыл он один, принюхался. - Вода, похоже.
        Во втором оказалось вино, в третьем - ягодный взвар. Плеснув себе вина в кубок, он опустился на лавку и залпом осушил бокал. Странная тревога, зародившаяся еще с утра, так и не желала отпускать. Затаившаяся на время, теперь вдруг навалилась с новой силой.
        - Волнуюсь, точно девственница в брачную ночь, - признался тин Хорвейг потолку, и хохотнул.
        Странное дело, но все приготовления напрочь отбили охоту. Защитник попросту устал. Если это была не Кира, он предпочел бы сытный ужин, а уж после все прочее. Бодрила мысль: стоит девчонке появиться рядом, и он, как обычно, забудет обо всем. Только вот сегодня не придется сдерживаться. Тем более сам Керун благоволит этой затее.
        Смотровое отверстие обнаружилось сразу. Оно располагалось справа от двери на уровне глаз, прикрытое отодвигающейся заслонкой. Рослому Защитнику пришлось пригнуться.
        Взору предстала круглая, целиком белоснежная комната, которую он миновал. Белые шкуры на полу. Множество подушек, белые же свечи, вместо обычных желтых. Видят боги, он предпочел бы иную обстановку. К примеру, собственная спальня в орденском доме.
        «Даже зал медитаций, и тот располагает больше…» - Пасита едва сдержался, чтобы не сплюнуть на чистый пол.
        Долго ждать не пришлось. Вскоре жрицы привели Киру и оставили одну.
        «От нее так и веет похотью! Что ей дали?!» - изумился тин Хорвейг, отмечая непривычно плавные и грациозные движения девчонки.
        Это была не Кира-боец, а Кира-соблазнительница. Женщина.
        Прозрачное как у жриц одеяние вместе с традиционным поясом и наручами Защитников, одновременно с возбуждением вызвали усмешку. Хотя, стоило признаться, наряд выгодно подчеркивал такие знакомые изгибы тела, каждый уголочек которого жаждал подвергнуть ласке. Она того желала, он знал. Видел по невольным жестам. По тому, как призывно опустилась на пол, изгибаясь кошкой. Как ласкалась о мех, наводя на тысячу мыслей об удовольствии. Окончательным доводом в глубине ее зрачков мерцал голубоватый отблеск, так напомнивший отражение его собственных.
        Ждать больше не было сил. Пасита отворил дверцу и вышел.
        Стоило Кире поднять исполненный томления взгляд, как он был готов. Даже дыхание перехватило. Но вдруг лицо девчонки приобрело удивленное выражение. А затем и вовсе скривилось, будто ей нехорошо. Невольно подтверждая эту догадку, она поднялась на ноги и, закрыв рот и нос ладошкой, отскочила в сторону, предупреждающе выставив руку.
        - Нет, Пасита! Не подходи! От тебя жутко воняет!
        Рвотный позыв, скрутивший ее, вряд ли был наигранным. Даже разрумянившееся от вожделения лицо в один момент позеленело.
        - Воняет?! - Защитник, остановившись на полушаге, в недоумении наклонил голову принюхиваясь. Даже приподнял руку, сунув нос подмышку. Но нет, как и раньше кожа благоухала маслами. Не то чтобы ему самому было это по душе, но точно не противно.
        - Эх ты! Шел к девушке, и не соизволил вымыться, - исполненный укоризны негромкий голос, показался странно знакомым, но Пасита не успел даже обернуться.

* * *
        Проникнуть в храм Киаланы оказалось легче, чем Хепт-тан предполагал. Именно туда он и поспешил, после разговора с Настоятелем. Главный вход был закрыт в связи с Церемонией Инициации, но стоило подойти к черному, как наткнулся на спешащую жрицу. Накинув «нежданную радость», ассасин пристроился за ней и проскользнул следом.
        Оказалось, торопился зря. Подготовку растянули надолго, и из разговоров жриц он понял, что все должно было случиться после захода солнца в комнате на верху закатной башни. Райхо туда наведался, оценив обстановку:
        «Ага. Вполне подходящее время. И почти подходящее место» - ироничная мысль вызвала смешок. Чуть раньше, прогуливаясь по храму, он узнал, что тин Хорвейг тоже здесь - подвергается экзекуциям в купальнях. Отчего-то это развеселило Хепт-тана. Раздумывая, как быть дальше, он решил, что поступит с ублюдком, как тогда в лесу: «Главное, сделать это так, чтобы его не нашли прежде, чем мы с Кирой уберемся подальше».
        Для задуманного как нельзя кстати подходила белая комната. Вряд ли жрицы отважатся побеспокоить Защитника до самого утра. Решив здесь и подождать, ассасин улегся на лавку в случайно обнаруженной каморке. Чуткий сон, выработанный годами, позволил невозбранно вздремнуть. Разбудил тяжелый липкий кошмар, который наслали то ли Киалана, в наказание за святотатство, то ли Саршан-хо в качестве предупреждения. В нем тин Хорвейг жестко брал Киру прямо на белых шкурах, а та, страстно извиваясь, просила не останавливаться.
        «Проспал!» - Райхо с колотящимся сердцем выскочил наружу, но круглая комната по-прежнему пустовала.
        Цветные витражи под потолком мешали понять, стемнело или же просто пасмурно. Вернувшись в каморку, он убедился, что день клонится к вечеру.
        «До заката совсем немного осталось».
        Навеянная сном тревога, гнала прочь. Страх, что он уже опоздал, и дело сделано, сжимал ледяной рукой желудок.
        «Бездействие всегда порождает ненужные мысли. Пойду-ка лучше сам проверю».
        Решив найти Киру и не спускать с нее глаз, Райхо справедливо рассудил, что без Верховной дело не обойдется. Так и оказалось.
        Заглянув в покои главной жрицы, обнаружил ту в гардеробной. Наблюдать, как переодевается женщина старше его самого, ассасину было совершенно не интересно, да и дверь в кабинет выглядела гораздо притягательней.
        Ведомый природным любопытством, Хепт-тан юркнул внутрь. Обстановка здесь мало чем отличалась от кабинета Настоятеля. Как по заказу на столе обнаружился свиток с описанием ритуала. Написан он был на странной смеси яросского и рун, но Хепт-тану не составило труда разобраться, что к чему.
        «Не может быть!»
        Поразил один момент. Оказывается, у Защитницы, попавшей в Храм Киаланы, не было выбора. Вино, смешанное с пряностями и особыми травами, жрицы наделяли силой богини, как и то, что вызывает похоть. Только здесь все чуточку сложнее. Если Кира его выпьет, то несколько часов будет больше жизни желать мужчину, которого увидит первым. Все остальные станут ей противны до омерзения. Вплоть до того, что один запах будет вызывать дурноту.
        «Это же нечестно! Подло!»
        Подумав еще немного, пришел к неутешительному выводу: «Весь ритуал был выдуман неслучайно! - Не превращать же Инициацию в насилие с дракой, что стало бы неизбежным, если между Защитницей и Защитником, выбранным ей в пару, нет чувств? - Конечно, проще опоить обоих! Когда придут в себя, дело будет сделано, и назад не вернешь. Зато Защитница войдет в полную силу. Отсюда и все эти секреты… Начинаю думать, и Кодекс не просто так разработали. Хотя тут, конечно, иная крайность…»
        Выглянув из кабинета, Райхо обнаружил, что Верховная уже ушла.
        «Нельзя допустить, чтобы Кира первым увидела тин Хорвейга!»
        Две молоденьких служительницы беседовали в коридоре:
        - Защитник Пасита такой страшный! - ужасалась светловолосая в розовых одеждах, но ее жалобные интонации казались наигранными.
        - Так я и поверила! - усмехнулась рыженькая в зеленом.
        - О! Ты просто не слыхала, как он кричал на нас, когда…
        - Да ладно тебе! Ведь знаю, ты и сама бы не прочь оказаться на месте госпожи Ки…
        - Тс-с! Хочешь, чтобы нас услышали? Специально вопишь, да? Завидуешь, что не тебе повезло быть среди тех, кто удостоился чести готовить Защитника к ритуалу?
        - Вот бы хоть одним глазком на него взглянуть! - точно и не заметила обвинений рыжая. - Он из самых сильных Защитников. И красивых. Ты знала?
        - Тин Хорвейг ожидает Защитницу в западной башне. Но ты и думать забудь на него пялиться, пока идет ритуал.
        Самое важное ассасин услышал, а потому оставив девушек сплетничать, направился к лестнице. Чутье и поющие голоса привели в зал. И вовремя. Похоже, ритуал начался. Удушливый запах тут же забился в ноздри, и Хепт-тан еле сдержался, чтобы не кашлянуть. Спрятавшись в тени за статуей богини, он выглянул как раз в тот момент, когда взвились к потолку огни, осветив фигурку в прозрачных одеждах на помосте. Дух тут же захватило, внутри зашевелилась, заворочалась просыпаясь сила. Маленькая Защитница подняла голову, склоненную к большой чаше, что держала в руках. Ее взгляд показался странным, каким-то настороженно-рассеянным. Смотрела она прямо на него, и вдруг словно принюхалась.
        «Увидела? Или нет? Боги, что, если так? - от этой мысли потеплело на душе. - Зато теперь ублюдку ничего не светит, а я уж как-нибудь с собой справлюсь».
        Райхо отправиться в белую комнату, чтобы на месте решить, как лучше действовать. Тин Хорвейг, должно быть, обретался в каморке. Прислушавшись, Хепт-тан в этом убедился и, расположившись снаружи прямо у двери, принялся ждать. Вскоре в сопровождении жриц появилась Киррана. Накинув нежданную радость, ассасин затаился. Спокойно смотреть на любимую было сложно, Кира же вела себя точно кошка в марте. Безумный блеск, озаренных силой глаз, так и манил, но вместе с тем угадывалась внутренняя борьба.
        Тин Хорвейг появился некоторое время спустя.
        Уставившись на маленькую Защитницу, он даже не почуял опасности за спиной, сейчас это было немудрено. Сила Киры сбивала с ног, оглушала, ослепляла, вынуждая глядеть только на нее. Дышать ею. Думать только о ней. Желать душой и телом. В какой-то момент Хепт-тану показалось, что он ошибся, и на деле Киррана его не видела, но тут ее стало нехорошо. Мстительное веселье обуяло одновременно с облегчением, и Райхо, решив что пора, не смог удержаться от злой шутки.
        В этот раз ассасин действовал бережнее, чем тогда в лесу. Аккуратно перекрыв главный поток, уложил на пол обмякшее тело.
        - Здоровенько! - выпрямляясь, улыбнулся Кирране.
        Его точно вихрем снесло, приложив о стену. Крепкие пальцы вцепились в волосы, вынуждая нагнуться, Кира завладела его губами так быстро, словно это был новый, отработанный годами тренировок прием.
        - П… Подожди! Послу… шай, - он с трудом прервал поцелуй, от которого закружилась голова. Хепт-тан вдруг понял, что задача серьезно усложнилась. Вывести из Храма испуганную, или злую, или даже разъяренную Защитницу. Уговорить ее поехать с ним в поместье, где затаиться на время и в спокойной обстановке решить, что делать дальше - это одно.
        «Бежать с Кирой, которая жаждет меня едва ли не сильнее, чем я сам желаю ее - совсем другое».
        - Маленькая, потерпи. Нам нужно…
        Его снова бесцеремонно прервали. Хепт-тан ответил раньше, чем успел сообразить, что делает. Отрезвило, как ни странно, прикосновение маленькой руки к животу. Задохнувшись от небывало острого ощущения, отдавшегося во всех членах, он снова отстранился. Ухватив Киррану за плечи, обездвижил руки, отчего та захныкала, пытаясь освободиться. Райхо прижал к себе, так, чтобы не сопротивлялась, погладил по волосам. Заглянув в глаза, попросил:
        - Кирочка, Кира, послушай. Нам нужно уйти из этого места как можно скорее.
        - Я хочу тебя! Хочу! - ответ прозвучал едва ли не плаксиво.
        Ассасин сглотнул и поднял глаза к потолку успокаиваясь.
        - А уж я как… - он увернулся от очередного поцелуя и почти обрадовался, когда Киррана затихла, уткнувшись носом ему в грудь, но тут же едва до потолка не взвился - она куснула за не прикрытый рубахой сосок.
        - Прекрати, не то я тебя свяжу!
        Ответом был такой взгляд, что ассасин в голос застонал, и пошел приводить угрозу в действие. Отвлечь обезумевшую от наведенного возбуждения Защитницу оказалось несложно, стоило лишь откликнуться на ласки. Кира замерла, когда он обнажил ее плечи, спустив верхнюю часть странного платья. Принялся покрывать поцелуями шею, гладить бедра, талию. Она застонала и прогнулась, подставляясь под его губы, и тут Хепт-тан, развернув ничего не подозревающую охотницу, вероломно обмотал ее же одеждой. Получилось быстро и качественно, благо опыт имелся. Для надежности Райхо сорвал со стены еще кусок ткани, замотал ее на манер половика, так что не вырваться. Не выдержав, крепко чмокнул в губы, разрываясь между желанием рассмеяться, и размотать обратно.
        - Прости, любимая. Мне нужна минутка.
        Он опустился рядом и принял позу цветущего лотоса: «Немного медитации сейчас необходимо, чтобы бежать, не спотыкаясь о собственное достоинство…»
        - Развяжи! Развяжи! Развяжи-развяжи-развяжи-и-и-и! - шептала, подвывала, рычала и хныкала драгоценная ноша, пока Хепт-тан крался по ступенькам.
        Хорошо, хоть во всей закатной башне не было ни души, не считая жрицы, которую пришлось погрузить в сон. Никогда еще Райхо не приходилось одновременно использовать умения ассасина и целоваться, чтобы заглушить лишние звуки. Зато в такие моменты Кира затихала, приникнув к его рту точно умирающий от жажды. Сложнее всего было выйти из Храма и не наткнуться на нижних этажах на шушукающихся по всем углам жриц - похоже, для большинства из них настало свободное время.
        К счастью, сегодня судьба благоволила. Таясь в тенях, и отводя глаза, когда требуется, ассасин выбрался наружу. После захода солнца широкая площадь опустела - Орден жил по строгому распорядку. С тех пор как стали поступать дурные известия с востока, правила ужесточились, и наткнуться на праздношатающихся можно было скорее в жилом квартале, чем здесь. Нарушители же старались не попадаться на глаза часовым на стенах и наставникам, обходящим территорию.
        - Развяжи меня. Ну же!
        Точно проникнувшись атмосферой таинственности, Киррана просила шепотом. Но в глубине зрачков не гасли голубые огоньки. Райхо чувствовал, его собственные отражают их как зеркало. Мелькнула мысль: «Не иначе боги наделили меня самообладанием, но чую еще придется заплатить за эту помощь…»
        - Обязательно. Потерпи, любимая.
        - Я хочу к тебе прикасаться, - пожаловалась Кира и ее глаза стали влажными. - Почему не разрешаешь?
        - Я тоже хочу к тебе прикасаться, - Хепт-тан нервно хыкнул и, словно доказывая, прижал к груди сильнее.
        Напрасно. Сила, чудом утихомирившаяся после поцелуев на лестнице и в храме, снова всколыхнулась, умножая стократно желание. Райхо даже испустил сдавленный стон, сжав зубы.
        - Пожалуйста, - выдохнула Кира, и в этом слове заключалось все.
        - Веди себя хорошо. Нам нужно незаметно добраться до дома. Если нас схватят, то ты меня больше не увидишь.
        Маленькая Защитница напугалась. Искренне.
        - Нет! Они все так воняют! - пожаловалась она, точно пьяная, и тут же спрятала лицо на груди у ассасина.
        Райхо чувствовал - могла, вцепилась бы руками, но только дернулась внутри кокона, который он соорудил. Этот момент затишья помог добраться до участка стены, где начинался потайной подземный ход, о котором вряд ли кто-то знал, кроме него самого и Настоятеля, строго-настрого запретившего о том рассказывать еще много лет назад. Сухой и чистый коридор вывел неподалеку от той пещеры, где прятались кандалы из рения, и Райхо вдруг подумал, что это неспроста.
        «Может, его и построили, чтобы быстро добраться до них в случае…» - тут мысль застопорилась. Во-первых, нужно было тратить много усилий, чтобы сохранить самообладание и не «распаковать подарок» прямо здесь. Во-вторых, следовало быть внимательным и смотреть под ноги, ведь потайной ход на то и потайной. К нему не вела утоптанная дорога. Хотя наезженный тракт, и правда, располагался недалеко. Подготовить лошадей Хепт-тан не успел, а потому сильно удивился, когда выбравшись на большак спустя полверсты, увидел запряженную парой вороных повозку.
        «Откуда здесь такая роскошь?»
        - Полежи, любимая. Я скоро вернусь.
        Извиняясь, он крепко поцеловал Киру и аккуратно уложил на траву у обочины. Ох, как сверкнули ее глаза, когда заткнул рот импровизированным кляпом, оторвав кусок ткани от прозрачного одеяния. Почему-то показалось, что просто усыпить девушку будет неправильным.
        Подобравшись ближе к повозке, Райхо присмотрелся. Сила позволила понять, рядом только один человек. Но вот что он Защитник в боевом трансе оказалось неожиданностью.
        - Эй! Я от Настоятеля! - парень позвал негромко и поднял руки, демонстрируя добрые намерения. Спрыгнув с облучка, он вышел на середину дороги. - Защитник Райлег, я курсант Ратиша.
        «Ратиша - друг Кирраны. Раз про меня знает, не врет, пожалуй».
        Это же подтверждали и инстинкты ассасина. И все же Райхо подошел ближе. Курсант уже вышел из транса. Похоже, он ему и нужен-то был, чтобы углядеть беглецов в темноте.
        - Здрав будь, Ратиша. Зачем ты здесь? - Хепт-тан видел, как благоговейно смотрит на него совсем еще юный парнишка.
        - Вы живы! - не сдержался тот вместо ответа.
        Улыбнувшись, ассасин хлопнул курсанта по плечу.
        - Пока да. Хвала богам.
        - П-простите, - смутился курсант, помотав вихрастой головой, словно пришел в себя. - Настоятель велел отвезти, куда скажете. Для остальных я отбыл по важному поручению в столицу, - он заозирался. - А где Кира?
        - Сейчас принесу. Лучше не спрашивай, - остановил ассасин вероятный поток вопросов. - Все оч-чень сложно.
        Ратиша кивнул и забрался на место возницы. Райхо поспешил обратно за Кирой. Та умудрялась сверкать глазами гневно и призывно одновременно.
        - Прости! - шепнул искренне, но кляп вынуть не решился.
        Ближайшее поместье Грейла тин Алларии располагался на взморье у подножья горы, если свернуть с главного столичного тракта направо и, сделав круг, вернуться.
        Райхо любил это место, хотя бывал здесь очень редко в силу обстоятельств. Внизу весна давно вступила в свои права и было намного теплее. Плодовые деревья в саду и вдоль тропинок уже во всю цвели. На клумбах, разбитых приходящей прислугой, со дня на день грозились распуститься бутоны. Сам дом располагался на холме, что уберегало от оползня, если такой случится, и от бушующего моря. Хотя здесь в заливе сильных волн не бывает. Сейчас все ставни были закрыты, выдавая отсутствие хозяина, да и прислуги не наблюдалось, но Райхо сходил и проверил, чтобы избежать возможных сюрпризов. Вернувшись за Кирой, распрощался с Ратишей, пожав предплечье, как принято у Защитников.
        Парень явно тревожился, то и дело поглядывая на смотанную Киру, которая что-то мычала, и неожиданно признался, переминаясь и краснея.
        - Я вытащил кляп… Ну… Хотел убедиться, что ничего плохого не происходит. Но она сказала, чтобы я убирался и что от меня воняет! - курсант в недоумении сунул нос в подмышку, точно так же как это недавно делал Пасита. - А потом ее чуть не вырвало…
        Хепт-тан кивнул и усмехнулся.
        - Жрицы что-то перемудрили с ритуалом. Мы переждем здесь и вернемся. Сам понимаешь, в Ордене сейчас для нее слишком много «вонючих» Защитников.
        Мужчины рассмеялись.
        - Вот. - Курсант подал увесистую корзину. - Тут кое-какая снедь. Авось, пригодится.
        Из корзины, и правда, умопомрачительно пахло жареным мясом и свежим хлебом. Повесив ее на локоть, ассасин подхватил охотницу и направился в сторону дома. Кляп Райхо все же вытащил. Теперь Ратиша не услышит такого, от чего Кирране потом будет неловко.
        «Вспомнит ли она, вообще, хоть что-нибудь?»
        Синие глаза только обиженно глянули и уставились в темноту сада. Пухлые губы поджались.
        - Кира? Кира, ты как? Прости, я должен был… - ассасин сглотнул. - Я должен был соображать получше, но сейчас мне ничего иного не пришло в голову.
        Киррана по-прежнему безучастно глядела в темноту.
        «Похоже, действие спало. Хвала богам!»
        Хепт-тан тихонько выдохнул и притиснул маленькую Защитницу к себе. Она никак не откликнулась. Перемотанное тело не напряглось в очередной попытке освободиться. Райхо не чувствовал сквозь ткань ее рук, пытающихся дотянуться до него, и вдруг ощутил разочарование. Заранее присмотрев одну из комнат, направился прямиком туда. Определив бесценный рулончик на кровать, уселся рядом. Кира молча отвернулась. Не выдержав, Райхо погладил ее по щеке. Наклонившись, коснулся лба губами.
        - Хочешь пить? Сейчас принесу. И что-нибудь пожевать.
        Хепт-тан отошел к двери, затем вернулся и, достав нож, аккуратно освободил Защитницу от пут. Она не набросилась, как прежде, продолжая безучастно смотреть в сторону. Райхо сглотнул, нахмурив брови. Переживая, что что-то сделал не так.
        Мелькнула недобрая мысль: «Вдруг ритуал нужно завершить любой ценой? Если это для нее опасно, ведь жрицы запустили процесс? Вдруг сила не найдет выхода и ее погубит?»
        Стало совсем муторно. Ассасин понял, что ничего толком не знает об Инициации, несмотря на прочитанное в свитке с описанием, да и в Книге Излома: «Там только и сказано, что делать. А вот что при этом ощущает Защитница? Что ей грозит, если все сорвется, - ни слова. Кажется, мне следует решать сейчас…»
        Решив, что вода не помешает в любом случае, Райхо потопал за оставленной у порога корзиной. Когда вернулся, Киры на кровати не было, лишь белой лужицей на темном покрывале распростерлось ее эфемерное одеяние. На миг Хепт-тан испугался.
        - Сартог де…
        Договорить ассасин не успел. Сзади прильнуло теплое тело, нежные руки заключили в объятья. Одновременно внутри всколыхнулся дар. На этот раз совсем по-иному, такого он никогда не испытывал раньше. Сильнее, приятней, невыносимей.
        Корзинка стукнула о пол. Глаза Райхо не просто вспыхнули, теперь они источали голубой свет, туманной дымкой серебрящийся наружу. Райхо прижал ладонью ласкающую грудь руку и прикрыл веки, словно впитывая ощущение. Затем, продолжая держать Киррану за запястье, медленно повернулся. Ее зрачки расширились, когда она резко втянула воздух.
        Потоки стремительно переплетались, самостоятельно выстраивая единую схему. Уже нельзя было понять, где чьи. Все это Райхо отметил лишь по привычке, потому что взгляд приковали спелые губы, и удержаться от поцелуя было выше его сил. Кира тихо застонала, подавшись вперед, стоило к ним прикоснуться. Изогнулась луком, когда навис над нею, и обнаженные грудки призывно торчали, просясь в ладонь. В этот момент все принципы, насажденные совестью препоны, отголоски здравого смысла - все рушилось с треском и шло прахом, оставляя только двоих. Его - мужчину и ее - любимую женщину. Притягательную, манящую, теплую, близкую и такую желанную. Инстинкты и безо всякого дара вопили, призывая обладать ею немедленно. Отринув сомнения, Райхо поддался.

* * *
        Он был здесь, околдовывая невероятно восхитительным ароматом. Она чувствовала тепло Его тела. Ощущала сквозь несколько слоев ткани сильные руки, вздрагивала, захлебываясь воздухом, когда они прижимали крепче. Но этого было мало. Безумно мало! Внутри то и дело прокатывались волны жажды особого рода. Она одновременно иссушала и наполняла чем-то, что, не умещаясь, требовало выхода. Будто тугой горячий шар образовался внизу живота, застя разум и заставляя просить и канючить. Кира сходила с ума, нуждаясь в помощи, и помочь мог только Он.
        «Райхо…» - имя осозналось неожиданно, прозвучав как музыка.
        Охотница пристальнее всмотрелась в одновременно знакомые и незнакомые черты. Увиденное понравилось, и тут же отозвалось новым спазмом, заставившим напрячься тело, плотнее стиснуть бедра. Как же хотелось обнять Его, потереться, прижаться, завернуться, раствориться, пропитываясь желанным теплом. Но руки были плотно примотаны, не сдвинуть, а Райхо глядел с тревогой.
        «Почему Он не спешит помочь?!»
        Наверное, стоило то и дело подавать голос хотя бы ради награды. Вот только Он постоянно прерывал сладкие, доводящие до дрожи поцелуи, и все время уговаривал потерпеть еще немножко.
        Терпеть пришлось неимоверно долго.
        Кира едва не сошла с ума, когда, во рту вместо Его языка очутилась какая-то тряпка, а потом Он оставил ее одну: «На что-то обиделся? Бросил? Покинул?»
        К счастью, не успела душой овладеть паника, как Райхо вернулся и снова подхватил на руки. Обрадованная и этой малостью, охотница затихла, впитывая всеми фибрами ощущение близости. Сознание потихоньку прояснялось, мысли обретали форму, становились четче, сложнее, хитрее.
        «Не вышло заполучить нахрапом, попробуем иначе…»
        Чего стоило разыграть равнодушие. Затаить полыхающий внутри пожар. Сдержать волны трепетной дрожи, вызванной прикосновением Его пальцев. Не ликовать, когда в глазах, таящих голубоватый отблеск пламени, отразилась искренняя тревога. Не вскочить, заключая объятья, как только проклятые путы, наконец, спали. Удержаться на месте, когда Он вышел за дверь. Но Кира знала, Райхо сейчас вернется, останется только захлопнуть ловушку.
        Окончательно освободившись от надоевших тряпок, враз почувствовала себя лучше. Прошла к двери и притаилась, обостренным обонянием, чуя - Он приближается. И стоило Райхо перешагнуть порог, как скользнула к нему, прижимаясь плотнее. Наслаждаясь каждым прикосновением, к горячей коже, ощущая под ладонями твердые плиты мышц, вдыхая полной грудью запах Его тела. Она льнула ближе, негодуя, как много на нем лишней одежды, что мешает наслаждаться ощущением его близости. И тут, подчиняя окончательно, будто ее безумного желания было мало, всколыхнулась Его сила. Райхо точно очнулся, словно бы пропала незримая стена, мешавшая доселе. Одновременно Кира вспомнила, кто она, и кто он. Осознала, где находится и в каком виде, но это уже не могло остановить их обоих.
        Руки Райхо, изучая, блуждали по ее телу. Тем же был занят и его рот. Кира не отставала, желая не меньше. Когда он приподнял ее, охотница, бесстыдно обхватив ногам торс мужчины, доверившись его рукам, прогнулась, подставляя грудь под его губы. Она не помнила, как оказались на постели. Голова шла кругом от новых, неизведанных доселе ощущений, когда влажный, горячий язык и крепкие и одновременно такие нежные пальцы принялись изучать каждый уголочек ее тела, каждую выпуклость и впадинку. Вырывая невольные стоны и вскрики. Заставляя тысячу раз умирать и возрождаться, продолжая желать большего и просить пощады. В какой-то момент их глаза встретились и Райхо без слов понял, она на грани. Похоже, он и сам был где-то рядом.
        Кира ахнула, когда почувствовала его внутри. Обещанной боли совсем не было, лишь ощущение горячей наполненности. Осторожные поначалу движения, стали глубже мощнее, безжалостней. От них приятно немели руки от кончиков пальцев и до самого локтя, в такт сладким ударам ухало сердце, чуя приближение чего-то невероятного. Она уже почти подвывала, безжалостно вцепившись в его плечи, тянулась губами к покрытому бисеринками пота лицу. Тело само двигалось в такт, отдаваясь до самого донышка. И вдруг Киррана ощутила, как горячий шар в животе разбивается, чтобы расплескаться наружу вскриком облегчения и слезами счастья. Райхо, обессилев, навалился сверху, и Киррана инстинктивно сграбастала его руками и ногами.
        Позже, свернувшись калачиком в объятиях своего первого мужчины, не обращая внимания на влагу, на скомканное покрывало и измятые простыни, на соленый пот и зацелованные дорожки слез на щеках и висках, Кира вдруг случайно обратила внимание на схему потоков.
        - Как такое возможно?! Ты это видишь? - забыв об одолевшем мгновение назад смущении, она повернулась и села.
        - Не знаю, - Райхо, проводив глазами ее грудь, только улыбнулся и повел плечом. - Но знаю другое, - в его зрачках опять разгоралось голубое пламя. - Хочу тебя снова, - ухватив ее за запястья, усадил сверху, и Кира в полной мере ощутила, насколько он уже готов продолжить. - Ты такая красивая, - огладил бока руками, не пропустил и ягодицы, не забыл про грудь. - Так мило краснеешь, - тыльной стороной ладони, провел по щеке, и Кира инстинктивно прикрыла глаза, потерлась как кошка. Приподнялся для поцелуя, и словно невзначай помог привстать. Его дерзкие пальцы принялись терзать сокровенное. Охотница, постанывая и пытаясь отстраниться, одновременно гладила его тело и радовалась, что вторая рука крепко держит. От этого было не так неловко, что позволяет такое. А вскоре до стыда не стало дела, в животе снова неудержимо рос горячий шар желания.
        - Ты теперь главная, - Райхо хитро, но с намеком улыбнулся, и Кира задвигалась, пробуя, как-это - быть главной.
        И все же вскоре Райхо не выдержал. Легко, точно пушинку, подмял под себя, принялся любить, то нежно, то сильно. Заставляя то стонать, то выкрикивать его имя, то молить о пощаде, то просить не останавливаться. Восход давно сменилась полуднем, а затем и вечерней зорькой, а они продолжали изучать друг друга. Выяснять предпочтения и пристрастия, открывать пределы сил и чувственности. Остановили жажда и голод. За окном ночь вступила в свои права, да и корзина с припасами давно опустела. К тому же захотелось освежиться.
        - Идем, искупаемся в море.
        - Ого! Я еще ни разу не… - восклицание прервали поцелуем.
        - Я вот что подумал, может, стоит начать все заново, - шепнул Райхо совсем не нежно впиваясь в губы. Одновременно сжав саднящий, заласканный сосок.
        - Тебе все мало? - Кира не осталась в долгу и куснула его в плечо, за что была подхвачена на руки и прижата к стене прямо у выхода.
        - А тебе? - вопрос прозвучал хрипло, отдаваясь глухим рокотом где-то внутри, пробуждая то горячее и первобытное. Она всхлипнула от неожиданности, а перед глазами уже были его влажные пальцы, как доказательство ее собственного желания. Он взял ее прямо здесь у двери, держа на весу. Обнаженная спина терлась о дерево, Райхо проникал до самой сердцевины, но Кира не обращала внимания, до крови впиваясь ногтями в едва успевшие зажить плечи Защитника. Наслаждаясь чуть болезненным ощущением его грубости и силы. Даже не удивляясь, что опять видит не только свои, но и потоки Райхо, которые сияли так, что казалось и постороннему видно.
        Глава 19
        Один исполненный любви и желания день шел за другим, но к вечеру третьего все же и Защитников одолела усталость. Утомленное ласками тело настойчиво требовало покоя. Засыпая, теперь Кира довольствовалась тем, что Райхо просто обнимает, прижимая к груди словно драгоценное сокровище. Ей нравилось слышать его дыхание. Чувствовать, как щетина царапает шею. Ощущать, как он и во сне пытается прикоснуться к ней губами. Доселе охотница и не знала, как сильно в этом нуждалась. Душа пела оттого, что теперь не одна в этом мире.
        Спали долго, на этот раз до самого утра.
        Кира проснулась первой и осторожно выбралась из-под покрытой вязью татуировки руки. Улыбнувшись, провела по завиткам пальцами, и Райхо, протестующе забормотав, приоткрыл глаза. Лохматый и сонный, он показался таким милым.
        - Спи, я скоро вернусь, - она наклонилась, поцеловав в висок.
        Задержалась рядом еще на долгое мгновение, вдыхая запах его тела.
        Уходить не хотелось. Казалось, если перешагнуть порог спальни, сказка исчезнет, развеется туманом, но природа брала свое. Райхо тем временем сгреб под себя подушку и, сбросив покрывало, вытянулся на простынях и безмятежно засопел. От вида его сильного, желанного тела, быстрее застучало сердце, но как-то не вовремя посетила мысль: «Кто мы теперь? Муж и жена? Любовники?»
        Стало вдруг зябко, и Кира обхватила себя руками, будто вспомнив, что не одета. Отхожее место обнаружилось в конце коридора, но перед тем как отправиться его искать, охотница, воровато обследовала две комнаты, и лишь в третьей отыскала шкаф с одеждой. К облегчению, там не оказалось ни одной женской вещи, но и мужские были, мягко говоря, не по размеру. Натянула слишком широкую и длинную рубаху и под стать штаны. Подпоясалась, чтобы их не потерять, и подвернула штанины. Умылась и, прихватив обнаруженный на столе гребень, вышла на двор - привычка, оставшаяся еще из дому, даром что мать вечно ругалась.
        Пели птицы, солнце вставало из-за горной гряды. Верхушки деревьев оделись в синеватую дымку. Поодаль негромко плескала волна. Соленый воздух, смешивался с запахом хвои, радуя прохладой.
        Прибрав волосы, Защитница начала с медитации.

2.
        С тех пор как Райхо обнаружил любимую, она не проронила ни слова. Сидела на подоконнике в гостиной, поджав колени и обхватив их руками. Неотрывно созерцала зеленое море вершин у подножья холма.
        У Хепт-тана враз заныло, заболело сердце, хоть он не принуждал ее, а лишь поддался влиянию силы. Да, что уж там! И собственной похоти тоже, но на душе равно было муторно.
        «Неужто я все испортил?»
        - Кира, идем ужинать?
        Едва заметное покачивание головой.
        - Послушай, - трудно было подобрать слова. Райхо потер бровь. - Я жалею лишь об одном: что не сумел сделать тебя счастливой. Просто не мог отдать тин Хорвейгу… А, дальше… Твоя и моя сила… Нет! Сила здесь ни при чем. Тебя опоили жрицы, но я желал этого. Хотел и хочу быть с тобой!
        Хепт-тан опустился рядом на колени, обхватив ладонями стопы любимой. Опустил голову, прижавшись к ним лбом. Она не отстранилась, но и не ответила ни словом, ни делом.
        - Я люблю тебя. Люблю больше жизни!
        Он даже замер, когда на волосы легла рука.
        - Считаешь, это была Инициация? - голос Киры звучал тихо и безучастно.
        Райхо едва кивнул, не желая лишаться ощущения, что дарили пальчики в раздумьях перебирающие волосы, но, словно очнувшись, любимая убрала руку. Ассасин стиснул зубы, чтобы не взвыть. Хотелось вопросов, обвинений, нападок, а не этой равнодушной тоски, которая точно трясина постепенно затягивала и его самого.
        - Не сработало…
        - Ты о чем? - Хепт-тан поднял голову.
        - Инициация. Мы нарушили ход ритуала, я не овладела силой. - Голос Киры дрогнул. - На твоем месте должен был быть тин Хорвейг…
        - Что ты такое говоришь?! - Райхо едва под потолок не взвился. - Да весь этот ритуал - сплошной обман на поверку! Главное, мы любим и точка! - сказал и осекся.
        Некоторое время они буравили друг друга взглядами.
        - Прости. Не знаю, что на меня нашло. Случилось то, что случилось. Прости, что не оставил выбора.
        Кира снова отвернулась к окну. Равнодушная и холодная. Попросила:
        - Прошу, оставь меня.
        Райхо подавил, поднимающуюся в душе, злость. Хотелось заорать. Обвинить ее в том, что лишает обоих едва обретенного счастья. Встряхнуть хоть как-то. Но вместо этого сказал:
        - Не хочешь меня видеть? Я уйду, если желаешь. Только, пожалуйста, побудь пока здесь - в моем доме. Ублюдок наверняка тебя ищет.
        Киррана резко повернулась. Окинула каким-то странным, тяжелым взглядом, от которого внутри что-то упало. Сердце могучего Хепт-тан вдруг нехорошо екнуло.
        - Два дня, - произнесла, будто с усилием. - Мне нужно побыть одной. Подумать. Обещаю, что не уйду.
        Слова падали будто камни на дно колодца. Как не тяжко было Райхо, как не сложно держаться поодаль, познав ее тепло и ласку, скрепя сердце он кивнул. Заставил себя повернуться и выйти. На сборы не ушло и получаса. Первым делом ассасин направился в Орден. Следовало обсудить все с Настоятелем.
        Махаррона в покоях не оказалось, и, маясь в ожидании, Райхо на несколько раз перечитал описание ритуала в Книге Излома, полистал дела Защитниц, но так и не обнаружил никаких пометок о том, что должно произойти с ними после Инициации.
        - Дядя, кажется, я испортил Церемонию… - объяснял он позже, исподлобья глядя на Настоятеля. - Кира утверждает, что не овладела силой.
        Жесткий профиль главы Ордена резко выделялся на фоне окна. Старик повернулся, поиграв желваками.
        - Ты испортил не только ритуал. - Многозначительная фраза так и обожгла злой иронией и намеком. - Что я должен сказать совету? Я и так вынужден впустую отрывать людей от дел, разыгрывая поиски. Тин Хорвейг вне себя, утверждает, что ты жив и обвиняет в похищении внучки. Мне даже пришлось его запереть. Я не прощу тебе, если потеряю такого Защитника, как он! Зря тебе поверил.
        Райхо поднялся. Зубы едва не хрустели, так сильно он их стиснул, чтобы не наговорить лишнего.
        - Я постараюсь, что-нибудь придумать.

* * *
        Взгляд Настоятеля колол кинжалом.
        - Срок седмица. Потом верни Киррану в Орден.
        В дверь постучали, и Райхо накинул «нежданную радость».
        - Настоятель, - помощник Махаррона, поклонившись, протянул послание. - Письмо от Хранителя тин Даррена из столицы.
        - Что-то важное? - Махарран не спешил взять записку.
        - Нааррон сообщает, что вернулся, но задержится на несколько дней в Стольном Граде. Просит дозволения временно занять один из домов Ордена.
        - На кой он ему сдался?
        - Тут написано, чтобы разместить мать ребенка.
        - Чего?! - Настоятель распалился еще больше, но взяв себя в руки, распорядился: - Отправь ответ, дозволяю, но только до следующего месяца. Нечего там штаны просиживать, и тут дел полно.
        Когда помощник удалился, Махаррон разразился негодованием:
        - Вот же бабы пошли! Теперь уже мало, что младенец в Ордене пристроен и обеспечен, столицу ей подавай! Наряды! Того и гляди, потребует жениться.
        «Уже потребовала», - Райхо вспомнил опасения Киры.
        - Райлег, у тебя мало времени. Не смею задерживать, - несмотря на уловки, Настоятель его прекрасно видел.
        - Как прикажете, учитель.
        Покинув стены Цитадели, Хепт-тан хотел было вернуться в дом и издали понаблюдать за Кирой, но хорошо подумав, решил не рвать себе сердце и не нарушать обещания.
        «На твоем месте должен был быть тин Хорвейг» - обидная фраза так и отдавалась болью в душе. Райхо никак не мог взять в толк, что же неправильно сделал? Где ошибся? Пешая прогулка до столицы позволила прочистить мозги и немного успокоиться. Взгляды прохожих равнодушно скользили по запыленному плащу путника, который не привлекал внимания безо всяких ухищрений.
        Добравшись до своего столичного дома к вечеру, ассасин не стал тратить время на любимую ванну, и быстро привел себя в порядок обойдясь бадьей холодной воды. Вскоре из богатого дома в верхнем городе показался одетый по последней моде франт Грейл тин Аллария.
        Стеснять себя коляской, Райхо тоже не стал, и наемный экипаж доставил его прямо к дверям самого роскошного из салонов столицы. Со скучающим видом выглянув из окна, он дал знак вознице двигать дальше и вскоре перешагнул порог злачного заведения, где вопреки закону, запрещающему азартные игры, за одну ночь обретались и терялись состояния. А на кону, порой, оказывалась жизнь. Причем как собственная, так и чужая. Особенно ярые игроки, доверяясь капризной фортуне, проигрывали жен и дочерей, когда больше нечего было поставить. Сомнительные личности, пока не пойманные на горячем, ловко обдирали простаков как липку. Принимались любые ставки и пари.
        - То, что нужно, - Хепт-тану как воздуха недоставало риска.
        Его провожали подозрительными взглядами, пока медленно шел по залу, нехорошо ухмыляясь. Чувствуя кожей, от кого стоит держаться подальше, и примечая таких как первоочередные цели, начнись заварушка. А она обязательно случится, не зря же он здесь оказался. Выбирая столик, остановился. Слева играли в «Три сартога и деву». Чуть в глубине, мутная компания вскрикивала, бурно реагируя на выпавшие кости. Мимо прошла разносчица, с четырьмя большими кружками, и такими же огромными точно дыни грудями. Пахнуло добрым элем - что что, а выпивка здесь была отменная, на любой кошелек и вкус. Проводив ее взглядом, Хепт-тан вдруг увидел знакомое лицо.
        «Микор тин Вронн?! Не может быть! Неужто это тяга к легкой наживе толкает тебя на безумства?»
        Парнишка явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он подозрительно озирался и был настороже. Завсегдатаи, которых ассасин легко выделял из толпы по особому взгляду и поведению, над ним явно потешались, уже решая, кому первому достанется добыча. Эта встреча в корне нарушила планы, зато благодаря ей родилась идея.
        - Знакомое лицо! Микор тин Вронн, не ошибаюсь?
        Райхо, опередив какого-то каталу, опустился на свободный стул. «Темная аура» коснулась его всего лишь на миг, и тот мгновенно передумал вступать в перепалку и отошел подальше, явно недоумевая, чем же так не понравился расфуфыренный хлыщ. На лице парнишки будто промелькнуло облегчение, прежде, чем он понял, с кем имеет дело.
        - Что вы-то здесь забыли, господин тин Аллария? Не похоже, что нуждаетесь в средствах, - буркнул он.
        - Скорее, занимаюсь благотворительностью, - усмехнулся Райхо. - Сыграем?
        - Что предпочитаете? - глаза Микора сузились лишь на мгновение, но Хепт-тан мысленно улыбнулся: «Азартен, тщеславен и очень хочет хоть как-то отомстить мне за бал. Что ж, подыграем».
        - На ваше усмотрение, тин Вронн. Может, сумеете развеять мою скуку.
        От такого предложения, парень еще больше воодушевился.
        - Не доверяю костям. В «Защитниках и жрицах» приходится полагаться на везение, а вот «Три сартога и дева»…
        - Заставляет шевелить мозгами, - закончил за него Райхо. - Отличный выбор. Далеко пойдете, тин Вронн.
        Игра началась. Карты упали на стол. Ассасин мог выиграть каждый кон, но специально продувал один за другим, спустив прилично золотых, все перстни и даже новенький камзол. Вокруг собралась толпа зевак. Микора подбадривали, радуясь, что простой паренек уделал не слишком умного богатея.
        - Удача вам благоволит тин Вронн, - Райхо тонко разыграл раздражение. - Дай волю, обдерете до липки!
        Яд азарта отравил парня, он так ни разу и не предложил остановиться.
        «Значит, еще и жаден без меры».
        - Удача здесь ни при чем, тин Аллария, - довольно хохотнул тот, явно прикидывая, на что потратит выигрыш.
        «Эх ты! Хоть понимаешь, что на выходе тебя уже ждут?» - подумал Райхо и решил - пора.
        - Ставлю свое столичное имение! - народ одобрительно загалдел.
        - Мне нечем достойно ответить на эту ставку, тин Аллария.
        Микор явно насторожился, почуяв подвох, и Райхо поманил его пальцем.
        - Желание.
        - Что?
        - Если я выиграю, ты выполнишь одно мое желание. Да не бойся, ничего предосудительного и никого не придется убивать. Даже закон не нарушишь. Ничего, что очернит тебя перед Князем. Я даже оставлю все, что ты выиграл. Решайся.
        Предложение было больше, чем заманчивым. Микор даже не заметил, как сграбастав перстень с черным агатом, принялся крутить его в пальцах. Он опасался обмана, но не мог упустить шанс перебраться в верхний город. Продав поместье, которое все равно не сможет содержать, он приобрел бы приличное состояние, обеспечив себе безбедную старость. Смог бы хоть сейчас уйти со службы, да и, на уже заработанном, сумел бы прожить целый год.
        - Согласен.
        - Запомнил дом? - Райхо, дождался, пока Микор нехотя кивнет.
        - Зачем? - понурив голову, вопрошал парень, когда экипаж тронулся. - Зачем такому как вы это понадобилось?
        - Помогаю другу. Тин Вронн, запомни, если нарушишь слово, твой долг будет равен сегодняшнему выигрышу плюс столько же сверху. И о работе во дворце можешь забыть.
        - Ты меня надул тин Аллария!
        - Думаешь, для чего еще авантюристы идут в этот гадюшник? - Райхо сам же и ответил на свой вопрос: - Чтобы найти простака, которого полегче надуть.
        - Зачем оставили выигрыш? - совсем уже тоскливо вопрошал охранитель.
        Райхо снял роскошную шляпу, богато украшенную перьями и, вместо ответа, нахлобучил ему на голову. Когда Микор зло сорвал ее, странного попутчика уже и след простыл.
        Райхо выполнил обещание. Наблюдая за Микором, он слегка задержался, вернувшись только к вечеру, и застал Киру в гостиной на прежнем месте. Она не повернула головы, чтобы проверить, кто пришел, но точно знала, что это он. И ассасин знал. Ведь и сам ощутил, любимую задолго, до того, как увидел крышу на холме.
        - Два дня прошло, - он тепло улыбнулся и развел руками, подавив горечь, когда она, кивнув, отвернулась. Хепт-тан сделал вид, что не заметил. - Я привез тебе одежду и новости.
        Завернутые в бумагу бриджи и корсет упали на широкий подоконник, там же имелась и форма, точь-в-точь как орденская. Поверх аккуратно встала коробка с бельем тончайшей работы. И снова никакого интереса. Ассасин глубоко, но бесшумно вздохнул. Подошел и опустился рядом, сдвинув в сторону добро.
        - Ходила плавать? - протянув руку, поймал пальцами влажную прядку, невзначай коснувшись щеки.
        Кира вздрогнула и повернула голову, сам Райхо даже задышал чаще, пытаясь совладать с мгновенно охватившим желанием. Он был готов поклясться, Киррана чувствует то же самое, хоть и скрывает.
        - Ну все, довольно! - ассасин вскочил, и Кира ахнула от неожиданности, когда подхватил ее на руки. Не давая возмутиться, принялся строго отчитывать: - Стоило оказаться за пределами Ордена, как ты совсем перестала соображать?
        - Что? - похоже, подобного маленькая Защитница не ожидала.
        - Ничего. Сначала я тебя накормлю как следует. Зуб даю, ты за эти дни ни крошки не съела. Так?
        Она промолчала.
        - Так? - с нажимом повторил Райхо, превращаясь в грозного Хепт-тана.
        Едва заметный кивок и растерянность в глазах.
        «Что ж, дорогая, я тоже могу быть убедительным», - возликовал он этой малости.
        - А теперь сама расскажи, почему я сержусь? Представь, что мы на занятиях по «Основам дара», - одновременно ассасин нес любимую в сторону поварни, наслаждаясь ощущением ее руки, обхватившей за шею. - И скажи мне, где ты ошиблась?
        Недоумение в синих глазах сменилось пониманием, а затем Киррана густо покраснела. Дернулась, пытаясь освободиться, да не тут-то было.
        - Лучше я сам. Кажется, кое-кто от голода и ходить-то не сможет, - намеренно преувеличивал он, - не то что заниматься. А ведь без тренировки ничего не получится. Слышишь, Кира, а? - он остановился и очень серьезно посмотрел ей в глаза. - Понимаешь?
        - Да! И прекрати так со мной говорить!
        - А ты прекрати глупить! Неужто думала, что так сразу все и получится? Да еще, когда вместо схемы потоков, сартог знает что! - Кира понурилась. Видимо, все же на это надеялась. - Ладно. Сначала ужин.
        Райхо перехватил ее поудобнее, подбросив на руках, и продолжил путь.
        Поварня располагалась в противоположном конце коридора в пристройке, чтобы запахи пищи не слишком просачивались в комнаты. Небольшое, но светлое и уютное помещение имело два обычных окна, в которые во всю светило закатное солнце.
        Усадив Киру на лавку у длинного деревянного стола, совсем еще нового, ассасин принялся хлопотать. Накидав в топку дров, щелчком пальцев разжег огонь. Порывшись в кладовой для утвари, извлек на свет, привезенный из Сагалии, толстостенный котел и закрепил в специальной выемке. Кинув на дно несколько кусков топленого масла, принялся ловко рубить баранью шею. Принес коробочки со специями, смешав в миске черный перец и зиру, обильно посыпал мясо. Посолил. Пока оно обжаривалось, споро нарубил лук, морковь, помидоры, с затаенным удовольствием наблюдая, как удивленно следят за ним синие глаза. Поочередно подбрасывая это все в котел, прикрывал тот крышкой.
        - Ну вот, а у нас будет время для беседы, - Райхо намеренно уселся напротив, чтобы не быть слишком близко и подогреть голод - ее и свой. - Я ходил в Орден, говорил с твоим дедом. А еще видел Нааррона, он уже вернулся, но пока остановился в столице. Каждое сказанное слово взывало к любопытству и, точно молот, разбивало стену равнодушия, которую непонятно зачем воздвигла Киррана.
        - Расскажешь?
        Неловкость и интерес, отчетливо читались, но было и еще кое-что. То, что она так старательно сдерживала.
        «Посмотрим, насколько тебя хватит?» - подумал Хепт-тан и принялся рассказывать. Он умолчал о недовольстве Махаррона, но не стал утаивать поставленные им сроки. Не сказал и про тин Хорвейга, а сама Кира не спросила. Зато занимательную сценку между Глафирой и Микором описал в лицах. Поведал и о том, как радовался такому повороту дел Нааррон, как только Глафира на его глазах приняла предложение. Не умолчал и о девушке Есении, к которой брат неровно дышит. Кира оживала на глазах. От души смеялась и качала головой. Теперь ее щеки розовели не от стыда, а от веселья.
        Послушный мальчик Микор, нацепив выигранный накануне кафтан и шляпу, унизав пальцы перстнями, и не забыв про добрые сапоги и увесистый кошелек, явился в указанное время на крыльцо орденского дома в Верхнем городе. Нааррон тин Даррен получил записку еще вчера, а потому без вопросов пустил гостя. Надо отдать должное, тин Вронн навострился дурить бабам головы. Вручив Глафире цветы и сладости, принялся развлекать байками, о том, как весело и вольготно живется ему в столице. Та бледнела, краснела, поедая гостя глазами, и в то же время изредка косилась на сравнительно скучного Нааррона, который украдкой сжал руку настороженной Есении. Девушка, тихой тенью лишь ненадолго показала нос и, вежливо поздоровавшись с гостем, скрылась. Хепт-тан отметил полный презрения взгляд, которым ее проводила Глаша, прежде чем снова расплыться в обольстительной улыбке.
        Черноволосая белокожая, она, и правда, осталась красавицей, несмотря на слегка раздобревшее тело. Тяжелые груди явно были перетянуты, а рядом с мирно сопящим младенцем обреталась розовощекая кормилица из орденских. Микор пригласил всех в ресторацию, но Нааррон отказался наотрез. Глафира тут же недовольно поджала губы, а дорогой гость засобирался напоказ. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять, она пытается решить, какой жених будет выгоднее и измышляет, как же ловчее все провернуть.
        Микор тин Вронн, распрощавшись, вышел, заверив, что теперь, когда появилась землячка, станет здесь частым гостем. На всякий случай Райхо проследил за ним.
        Княжеский охранитель решил пойти пешком, и явно думал. Изредка ругаясь под нос, он все же замечал, как здороваются прохожие, как кланяется на всякий случай прислуга, как с интересом поглядывают встречные барышни на модно одетого, видного мужчину. Добравшись до угла пятого по счету особняка, тин Вронн остановился и повернул назад, не пришлось даже напоминать, чем грозит невыполненное обещание.
        Злость помогла парню разыграть воспламенившиеся чувства. Он сходу сумел подобрать нужные слова, делая Глафире предложение. Надо ли говорить, что та согласилась? Видимо, решила, что от ученого Хранителя толку шиш да маленько. Ну не было в брате Кирраны того огня, который полыхал в черных глазах Микора, да и новорожденный малыш теперь ей только помеха. Все равно в Ордене не пропадет.
        Слушая историю, Кира хохотала, утирая слезы.
        - Спасибо! - она благодарила искренне. - Не думала, что ты придал значение моему рассказу.
        - Кира, эта малость. Я рад, что смог сделать тебя немного счастливее.
        Возникшую паузу нарушило громкое урчание, и любимая спрятала лицо в ладошках. Пахло, и правда, умопомрачительно, Райхо и сам проголодался как волк.
        - Вкусно пахнет, что это?
        - Дымляма. Я научился готовить ее в Сагалии.
        - Ты еще и готовишь?
        - Почему бы и нет? Мне нравится. Это такое… мирное занятие, - Райхо широко улыбнулся, одновременно приподняв крышку. Внутри бурлило и кипело. - Я еще много других блюд знаю. - Он проткнул кончиком ножа один из картофельных клубней, которые загодя уложил сверху. Бросив в котел несколько зубчиков чеснока и жгучий красный перец, посетовал: - Жаль для айвы и яблок не время.
        Кира встала и направилась к нему.
        Райхо, засмотревшись, едва не уронил горячую крышку, но умудрился поймать на лету. Запахло паленым - кожа на пальцах тут же пошла пузырями.
        - Больно? - Кира с тревогой ухватила его за руку.
        - Нет, - он просто покачал головой и усмехнулся. «Больно было, когда песок плавился, вместе с моим мясом…» Вслух же сказал: - Брось. Завтра и следа не останется.
        Маленькая Защитница, выпустила его ладонь и сунула нос в котел, с наслаждением втягивая ноздрями воздух.
        - Скоро будет готово? Кажется, я умру, если не поем прямо сейчас.
        - Скоро. Садись.
        Райхо закрыл котел крышкой и, осторожно отодвинув Киру за плечи, проскользнул в кладовую за посудой. Принялся накрывать. В небольшом погребке обнаружилось достаточно вина, выбирая среди запыленных глиняных бутылей, он внимательно читал пометки на бумажных бирках.
        - Пряное красное, сладкое с густым насыщенным вкусом - то что нужно к баранине.
        - Давай помогу, - Киррана снова вскочила. - Мне неловко, что ты так суетишься. Не мужское это дело, - добавила тише и чуть потупившись.
        - Кира, забудь сейчас о традициях и обо всем, к чему привыкла. Представь, что мы с тобой в другом мире, где можно себе позволить не думать об условностях.
        От его открытого взгляда маленькая Защитница тут же густо покраснела, явно вспомнив, как еще недавно не думала ни об условностях, ни об одежде. Райхо, отвернувшись к котлу, рвано выдохнул. Он и сам не забыл. Да и не сможет забыть. Хепт-тан попробовал блюдо, убеждаясь, вышло отменно.
        - Готово! - провозгласил он. - Дать бы, конечно, настояться, да терпежу нет.
        Одарив любимую улыбкой, подхватил две большие миски и наполнил до краев исходящим соками мясом с овощами. Поставив одну перед Кирой, принялся разливать по кубкам вино:
        - Угощайся.
        Кира ела быстро и жадно, помогая себе руками, и это было лучшей похвалой его мастерству. Глядя на любимую, Хепт-тан уверился, что она, и правда, голодала эти дни. Приговорив порцию, маленькая Защитница, приложилась к кубку. Опустошила залпом до дна и только потом заметила его взгляд.
        - Добавки?
        Не дожидаясь ответа, Райхо положил еще столько же, выбирая самые нежные кусочки.
        Потом уже не спеша пили вино и разговаривали, решая, как быть дальше.
        - Пока не разберусь с силой, в Орден не вернусь, - заупрямилась маленькая Защитница.
        - Хорошо. Останемся здесь. Я буду сам тебя тренировать.
        Беседа постепенно перетекла в иное русло. Райхо принялся рассказывать о странах, где довелось побывать. Об интересных обычаях, об иных, порой, забавных, а порой, и жутких традициях. Кира все больше слушала, вопросы звучали все реже и реже, а вскоре русая головка и вовсе опустилась на руки. Она еще что-то бормотала сквозь сон, когда ассасин нес ее в спальню. И даже не проснулась, когда уложил на свежезастеленную кровать. С трудом подавив желание раздеть любимую, лечь рядом и уснуть, заключив в объятия, Хепт-тан затворил за собой дверь и вышел наружу. Морская вода, еще слишком холодная, чтобы купаться, слегка охладила пыл. Прежде чем войти, Хепт-тан полюбовался огромной полной луной, стоя на крыльце. Тревожило какое-то предчувствие, что-то будто бы было не так.
        Глава 20
        Безудержная радость схлынула, точно прилив, оставив чувство глубокого похмелья. Кира во всем винила себя. И хоть душой продолжала тянуться к Райхо, все же решила, что сердит тем Киалану, а то и самого Керуна.
        «Я обманула его посланника, и боги меня покарали…»
        На грани сознания крутилось подозрение, что после случившегося она еще плохо соображает. Но паническая мысль, довлеющая над прочими, не давала здраво мыслить.
        «Теперь я не смогу запечатать Излом! Как? Как же это сделать?! Почему ничего не выходит?» - вопрошала она облака, задрав голову вверх.
        Будто чуя ее настроение, небо нахмурилось, поднялся ветер, и шум прибоя стал гораздо отчетливей. Не помогла медитация. Но еще больше напугали потоки, которые совсем не поддавались перестройке. Они, вообще, были словно чужие, завязавшись в незнакомое беспорядочное плетение. Навязчиво, точно дятел на ели, долбила еще одна мысль, заставляя испытывать жгучий стыд: «Что, если именно Пасита должен был… все сделать? - Но содеянного не воротишь, и от этого становилось хуже и хуже. Чем сейчас занят тин Хорвейг, охотница старалась не думать: - Вряд ли он спокойно пережил мое исчезновение».
        Кира силилась вспомнить до мелочей, как выглядело то, что делала Защитница из другого мира. Пробовала снова и снова, отыскивая способ повторить. И вскоре, уверившись, что ей это не по силам, заранее обвинила себя в гибели людей и бедах, грозящих постигнуть весь Яррос. Никогда раньше не впадала охотница в такую черную тоску. Даже когда умер отец, ее грусть была иного толка. Потому и попытки Райхо выяснить, в чем дело, лишь причиняли боль. Ведь ей мучительно хотелось поддаться, забыть об Изломе, о Ярросе, обо всем. Просто броситься в его объятия и ни о чем больше не думать.
        «Я не имею права так поступить…» - корила себя, все глубже погружаясь в трясину кручины.
        Защитница попыталась быть жестокой, и прогнала человека, который все эти дни говорил о любви. Прогнала того, кому отвечала взаимностью. Киррана запретила себе любить, стараясь увериться, что эти чувства не могут быть настоящими: «За нас все сделали сила и пойло жриц…»
        Много думать об этом не хотелось. К счастью, Райхо не стал спорить. Просто ушел, попросив дождаться. Охотница пообещала, но едва не нарушила слово, стоило тому скрыться.
        - Я не вернусь в Орден, - шептала, уронив голову в ладони. - Не переживу позора. Не смогу смотреть в глаза деду. Ребятам…
        «Тин Хорвейгу…» - подсказывал внутренний голос.
        - Я не вернусь домой!
        Пред очи матери Кира тоже представать не желала.
        И все же она не выдержала и тайком проводила уходящего Райхо, мощная фигура которого внезапно расплылась пятном. Отчего-то стало больно-больно. Так больно, что рука сама прижалась к сердцу. Потом слезы смешались с хлынувшим дождем, и мужчина, подаривший сказку, совсем пропал из виду. Кира развернулась и пошла в дом, который казался родным и уютным, словно бы там снаружи кто-то смотрел недоброжелательным взглядом, а теперь пропал. На миг потянуло сходить и выследить, наблюдателя, но тут на смену горечи и тревоги пришло тупое равнодушие, вылившееся в оцепенение. Словно все равно, что будет дальше.
        Будто в полусне Киррана добрела до той самой комнаты, где они с Райхо провели столько времени. Постояв на пороге, все же вошла.
        «Как же сложно от тебя отказаться…» - слезы хлынули с новой силой, а вскоре Кира упала на кровать и уснула, обнимая подушку.
        Очнулась от липкого кошмара поздно вечером, а скорее ночью. Что снилось не помнила, но снова Излом и смерть - это точно. Дождь давно кончился, с неба смотрела желтой головкой сыра луна. Плакать больше не хотелось, и охотница, устроившись на прежнем месте, стала думать, что делать.
        «Дождусь Райхо, как обещала, и уйду. Легче было бы и вовсе не видеться…» - она отмела трусливый порыв, и решила, что не станет нарушать обещание.
        «Дождусь, а потом сразу уйду…»
        Не заметила как уснула снова. Когда проснулась, оказалось, солнце уже почти достигло зенита.
        - Я потратила впустую столько времени!
        Быстро приведя себя в порядок, Кира отметила опухшее от слез лицо. Похоже, плакала даже во сне, причем недавно, иначе бы сила уже все исправила. Напившись из колодца, что обнаружился за домом, приступила к тренировкам.
        Медитация помогла сосредоточиться и успокоить рвущееся из груди сердце. Но схема так и осталась неизменной, словно бы Кира утратила способность управлять потоками. Это лишь добавило растерянности, внося сумятицу в мысли.
        Бросив тщетные попытки, Защитница перешла к отработке приемов. Начала с простых, постепенно прибавляя дара. Опасаясь, что без защитного купола что-нибудь разрушит, спустилась к самой воде и уже там под плеск волн дала себе волю. Как молния металась Киррана по берегу, круша кулаками камни, плавя их огнем и замораживая волны. Маленьким смерчем сеяла разрушения, но только так и не могла понять, как добиться того, что ей нужно.
        Совершенно выбившись из сил, незадачливая Защитница стояла по колено в волнах и снова едва не плакала от собственной несостоятельности. К вечеру прибой усилился, и каждый следующий вал холодной соленой воды доставал все выше, пытаясь сбить с ног. Очередная захлестнула с головой и повалила. Отфыркиваясь, Киррана выползла на четвереньках на берег. В этот миг снова почудилось, что кто-то за ней наблюдает.
        «Райхо?»
        Она бросилась вверх по тропе, залетела в дом. Грудь вздымалась, ноздри шумно втягивали воздух от стремительного рывка. Показалось, кто-то ходит в спальне, и охотница бросилась туда.
        Никого. Лишь хлопала створка, но было ли окно открыто, она сейчас не могла припомнить. Обойдя все комнаты, Кира так никого и не обнаружила. В доме было тихо и пусто. И одиноко. Отчего-то этот всплеск чувств, дался тяжело, повергнув в глубины уныния, с которым она весь день старательно боролась. Оставшихся сил хватило на то, чтобы сменить промокшую одежду и кое-как отжать волосы, да добрести до полюбившегося огромного окна. Широкий и низко расположенный над полом подоконник снова стал ее пристанищем.
        «Остаться, было не самой хорошей идеей, зря я дала обещание…»
        А вскоре Райхо вернулся.
        Чего стоило изображать равнодушие, когда сердце требовало броситься на шею, прижаться и скулить, точно побитый пес. От одного негромкого голоса руки покрылись гусиной кожей, а внутри сладко затрепетало. Изображать невозмутимость стало непосильной задачей, но сильнее Кира боялась, что сдастся, а потом не простит себе слабости.
        «Я уже променяла благоденствие Ярроса на несколько дней удовольствия, но не могу обмануть еще и Райхо. Все равно не останусь, так зачем травить душу?»
        Кира решила быть холодной, надеясь, что ему будет не так больно, когда она исчезнет, но лишь одно прикосновение - невинный жест и все внутри перевернулось. Стиснув зубы до хруста, чтобы не издать ни звука, охотница все же взглянула на любимого. Хотела ответить резко, но не успела открыть рот, как оказалась на руках. А дальше и вовсе все пошло не так, как она задумала. Слова ассасина стегали крапивой, вгоняя в краску.
        «И правда, я вела себя не как Защитница, а как деревенская дурочка! Что если Райхо прав, и просто нужно время?»
        Вселив надежду, Хепт-тан отбил все желание строить из себя ледышку. Вечер и вовсе изрядно поднял настроение, Киррана даже про Излом забыла. Смеялась от души, слушая рассказ про Нааррона, Глафиру и Микора, восхищенно наблюдая, как Райхо готовит. Было тепло и уютно на маленькой кухне, и так хорошо оттого, что он снова рядом. Мнилось, что с его уходом отняли часть ее самой, а теперь приставили на место. Никогда раньше Киру так не тяготило одиночество, и это пугало и наводило на иные тревожные мысли: «А и прошло-то всего два дня…»
        По всему выходило, что уйти все равно придется, но вот совершить задуманное выйдет дороже, чем казалось.
        Развеселив и накормив, Райхо, прямо как в сказках рассказывают, уложил спать. И снова снилось что попало. Кире казалось, что осталась одна, и где-то рядом Райхо и почему-то тин Хорвейг. Оба звали ее, и оба нуждались в помощи, но она никак не могла отыскать их и от этого плакала во сне. Проснувшись, решила дать себе еще немного времени.
        «Райхо сказал, есть седмица, чтобы научится хоть чему-то. Если не выйдет, сбегу, как и собиралась. А если все-таки получится… Если получится, уйду тем более! В тот же миг, - от этой мысли даже сердце сжалось, но одновременно стало легче. - Жаль, Полночь в Ордене… Но ничего, возьму лошадь, на которой приехал Райхо и отправлюсь прямиком к Излому, пока еще не поздно. Пока еще не началось. Не останавливаясь, не задерживаясь, стану гнать, что есть сил. День и ночь если понадобится. Главное, чтобы Райхо не было рядом. И… других Защитников тоже. Потерять их просто выше моих сил…»
        Отчего-то она была уверена, у Излома гораздо больше шансов на успех. Только нужно подобраться ближе и совершить задуманное. Определившись с планами, Кира, наконец, успокоилась.
        «А Райхо, дед, и остальные? Если все получится, пусть делают со мной, что хотят, когда вернусь. Ну а если не вернусь, у них будет и других причин для беспокойства целый воз».
        С первыми лучами рассвета приступили к тренировкам.
        - Я ничего не могу сделать с потоками. Они мне больше неподвластны, - посетовала Киррана, приступая к медитации.
        Райхо задумался.
        - Давай вместе попробуем? Есть одна догадка.
        Получив согласие, ассасин подошел и сел на траву, плотно прижавшись к ее спине. Кира невольно вздрогнула, но уверенная рука, удерживая, легла на талию. Страсть как захотелось обернуться, обвить его шею, зарыться пальцами в волосы, повалить на траву и целоваться до умопомрачения, но… пришлось снова заняться схемой потоков.
        - Похоже, и правда, нужно было делать это вместе, - с облегчением выдохнул Райхо, когда сразу стало получаться. И возмутился: - Но об этом в книге ни слова!
        Один день летел за другим. Каждое утро начиналось с Медитации и настройки новой схемы, ради тренировки. Теперь Кира ощущала потоки иначе, и перестройка требовала гораздо больше усилий.
        - Точно железные прутья гну руками, - пожаловалась она, утирая текущий по вискам пот.
        - Обычно курсанты так и говорят. Некоторым, и правда, с прутьями управиться проще, чем с потоками, - рассмеялся он. - Просто раньше тебе это легче давалось.
        - Да? - Кира искренне удивилась. - Не припоминаю, чтобы кто-то жаловался.
        - Кто же в здравом уме в таком признается девчонке? - Райхо сверкнул белыми зубами. - Об этом только близкому другу в таверне не зазорно проговориться, да и то в ответ на не менее постыдную тайну. Твой потенциал растет, оттого и тесно становится силе.
        - Это значит, что у меня будут выплески, как у всех? Ой! А если я сожгу твой дом?
        - Не сожжешь. Я тебе не позволю, - улыбка Райхо стала плотоядной.
        Защитник Райлег оказался строгим и требовательным учителем, но при этом умудрялся много шутить. Кира, не оставалась в долгу и называла его иногда наставником Райлегом, в который раз уже отмечая, что тренировки становятся своеобразной пыткой. После всего, что между ними было, познавшее ласку мужчины тело словно сошло с ума. Находится рядом, прикасаться друг к другу, разговаривать, но не затрагивать отношения было непросто. Желать доброй ночи и расходиться по разным комнатам, засыпать в невыносимом томлении, и запрещать себе даже думать о том, чтобы нарушить обет. Сколько раз она подходила к двери его спальни и тихо возвращалась, кусая пальцы, чтобы не расплакаться от рвущей душу тоски и метаний.
        Райхо обучил совершенно новым техникам медитации и хитрым приемам. Объяснил, как лучше распределять силу, и даже показал, как можно спрятаться на виду у всех. Кира только диву давалась и внимала с открытым ртом, впитывая знания как губка.
        - Главное, верить, что способен на большее, тогда все получится. Я понял одно, наше понимание тонкостей дара слишком ограничено. Не знаю, намеренно ли так учат в Ордене, или наставники и сами не подозревают. А, может, нужны особые испытания, чтобы открылись новые способности… Да ты и сама все видишь, - улыбнулся он, когда у Кирраны вышло накинуть «нежданную радость».
        - Меня, правда, не видно?
        - Правда-правда! - подтвердил ассасин смеясь.
        - И как я могу верить, если ты на меня смотришь?
        - Знаю, кого искать, потому тебе не скрыться.
        - Не поверю, пока не проверю.
        Отведенное дедом время стремительно заканчивалось. Наступил предпоследний день, с самого утра настроение было мрачным, ведь по всему уже завтра предстояло покинуть Райхо. Он, сам того не понимая, дал ей в руки козырь. С «нежданной радостью» гораздо легче было раствориться в толпе. Теперь никто не скажет, что видел похожую на нее девушку:
        «Особенно если остричь волосы и обзавестись мужской одеждой…»
        Кира, как могла, скрывала дурное настроение, но все же Райхо будто что-то почувствовал.
        - Что с тобой сегодня? Ты сама не своя?
        Он как раз взялся за ее запястье, чтобы подправить неточное положение руки, но вместо этого сжал ладонь и развернул к себе, заглядывая в глаза. Кира застыла, пытаясь не сорваться.
        «Я не смогу уйти, если поцелует!»
        Запаниковав, нехотя отодвинулась и отвернулась, понурив плечи.
        - У меня так ничего и не получается…
        - Кира! Тебе все дается с легкостью, и ты просто привыкла, что не требуется прикладывать много труда. Думаю, нужно еще потренироваться, и постепенно сможешь нащупать. Понять!
        - Осталось всего полтора дня до возвращения в Орден! Что я сделаю за это время?
        - Осталось целых полтора дня! Потом мы придумаем, как быть дальше. Я сам отправлюсь к Настоятелю, расскажу о твоих успехах, о том, что потенциал растет. Он наверняка уже успокоился, а после таких новостей и вовсе не станет больше сердиться. Ведь ритуал не был нарушен, - Райхо уже стоял рядом, обнимая за плечи. - Мы поступили правильно, - прошептал он в самые губы, и Кира закрыла глаза.
        «Я не смогу…Я не смогу… Я не смогу…»
        - Тогда нужно тренироваться!
        Она вывернулась из объятий любимого, и чтобы не расплакаться, провела серию приемов, ударив по стволу сухого дерева. Так быстро и без малейшего напряжения воли сила явилась сама по себе, покрыв на мгновение тонкой пленкой кулак, и также исчезла, когда брызнули щепки. Раньше не удавалось подобное. Не успел закончиться дождь деревянных обломков, как что-то произошло и Кира, чувствуя, опасность мгновенно вошла в боевой транс.
        Плеск волн. Шум ветра в кронах деревьев. Птичий гомон. Мирные звуки, отсеявшись, будто затихли, и стал отчетливо слышен гул. Охотница успела увидеть, как расстроенный ее поступком Райхо, еще только поворачивает голову, пряча горечь за привычной невозмутимой улыбкой, а в паре локтей разрывает пространство лахир.
        Еще пол-удара сердца, и все. Даже ему не увернуться.
        Тем временем на выступе скалы, безбожно медленно опуская руку после броска, выпрямлялась женщина.
        - Ассасин!
        В одно мгновение Кира припомнила, как едва не умер тин Хорвейг: «Что если и этот клинок измазан ядом?»
        От страха за Райхо, несмотря на транс, в голове помутнело. Она даже не помнила, как вскинуть звездный щит, а потому потянулась чистой силой.
        - А! - вскрикнул Райхо и схватился за лицо руками.
        У Киры подкосились ноги, но она как-то умудрилась собраться. Миг и уже закрывала Райлега, а между ними и наемницей мерцал пеленой звездный щит. В этот момент госпожа тин Таллан кубарем слетела с уступа, едва не сломав себе шею. На месте, где она только, что стояла кипел камень.
        - Хайшшат-вассор! - неподдельно взвизгнула убийца, едва ли не на четвереньках убегая от обжигающих капель. - Стой! Прекрати! - выставив перед собой открытые ладони, асс-хэпт приближалась. - Мой Тан! - в голосе послышалась неподдельная мольба.
        - Киррана, стой! - Райхо отнял от лица руки. Левый глаз заплыл, но, к счастью, был цел. - Это Пайшан - моя ученица. Она сейчас все объяснит.
        Асс-хэпт приблизилась и опустилась на колени, смиренно склонив голову.
        - Мой Тан.
        - Райхо, что происходит? - Кира сделала шаг назад, пальцы подрагивали, от желания придушить мерзавку.
        Чтобы не сорваться, охотница вышла из транса и опустила звездный щит, но оставалась настороже. Этой женщине она не доверяла.
        - Асс-хэпт, объяснись?
        Киррана поразилась, как властно прозвучал голос Райхо.
        «И вроде негромко сказано, а будто к земле пригибает», - она украдкой покосилась на любимого. Лицо его словно закаменело и, несмотря на кровоподтек, выглядело грозно. Тин Таллан, а точнее, Пайшан подняла взгляд.
        - Я просто хотела помочь.
        - Ты напала на собственного Тана, - раздалось приговором.
        - Мой Тан, я приму любое наказание, но видеть, как ты мучаешься оттого, что у девчонки ничего не выходит, выше моих сил. Но мое вмешательство оказалось ненапрасным, - она указала под ноги.
        Кира подумала: «И правда, куда подевался лахир?»
        Райхо, нагнувшись, что-то поднял.
        - Смотри, - в ладонь опустился гладкий точно стекло булыжник, который на поверку оказался заключенным в прозрачную оболочку лахиром.
        - Как ты нас нашла, я же велел оставаться в столице?
        Пайшан снова смиренно потупилась.
        - Брала заказы без спроса?
        Асс-хэпт кивнула, и снова подняла взор:
        - Мой Тан, прости! Увидев тебя на улице, не смогла удержаться. Это слишком… - она изящно развела руками. - Я отправилась следом, а потом караулила неподалеку от Ордена… И вот, я здесь.
        - То есть, ты следила за мной? За нами?
        Судя по блеску в глаза девушки, так и было. Киру передернуло:
        «Неужели эта тварь все видела? - вспомнилось открытое окно в спальне и ощущение чужого взгляда. - Она могла убить меня в любой момент! Одна капля того яда, и Райхо вернулся бы к трупу!»
        - Слезы Киаланы, где ты их взяла? - спросила охотница.
        Асс-хэпт едва заметно вздрогнула, не ожидая такого вопроса, но, приподняв изящные брови, одарила ухмылкой:
        - Я не обязана тебе отвечать.
        - Ты отравила тин Хорвейга, что мешало проделать это и с нами? - не унималась Кира.
        - Он - мой Тан! - ассасин даже встала, подходя ближе. - Я готова исполнить любую его волю! Любое пожелание, слышишь? - говоря, ассасин бросила короткий взгляд на Райхо. - Но никогда не попытаюсь его убить.
        То, как она сверкала глазами, интонация, малейшие движения мускулов лица - все намекало Кире, что речь идет не только об ученической верности. Ревность ядом обожгла нутро.
        - Пайшан, я не дозволял тебе двигаться, - рыкнул Хепт-тан.
        Асс-хэпт опять брякнулась на колени, будто из нее стержень вынули, и снова Кира поразилась перемене.
        - Прости, мой Тан.
        Защитница подбросила на ладони и поймала булыжник, внутри которого как муха в янтаре застыл лахир, а затем со всего размаху швырнула о камень. Остальные вздрогнули от неожиданности. Отскочив, он вернулся к ее стопам. Кира подняла его и осмотрела. Ни одной даже малейшей царапинки, ни трещинки, ни скола не появилось на гладкой поверхности. Подошел Райхо. Теперь он стоял так близко, что запах его тела дурманил. Поймав ее взгляд, заключил руки в свои ладони. Чуть сжал.
        - Киррана, ты понимаешь, что это значит? У тебя получилось!
        Его улыбка окончательно лишила возможности двигаться, охотница утонула в сине-зеленых глазах, где в глубине зрачков разгоралось голубое пламя, такое же, как и у нее самой. Когда Райхо поцеловал, ответила с жаром. Забыв обо всем. В том числе и о Пайшан, так и стоявшей рядом на коленях.
        Райхо первым пришел в себя, заговорил с асс-хэпт, продолжая удерживать Киру за талию.
        - Пайшан, я прощаю твою выходку. Пятнадцатого клана больше не существует, но у меня последнее задание. Возвращайся в Сагалию, тебя примут в любой клан, но лучше иди к Джангуру Дерзкому, он не обидит и сможет по достоинству оценить твои способности. К нему уже должен присоединиться Сафуил, вы сможете снова работать вместе.
        Кира видела, как в глазах девушки переворачивается мир, и на мгновение ее стало жаль, но потом охотница вспомнила Паситу.
        - Мой Тан… - Пайшан поднялась с колен, прожигая Райхо взглядом, голос звучал тихо-тихо и дрожал: - Ты меня прогоняешь?
        - Нет, Пайшан, - Райлег выпустил Киру и подошел ближе, сжал по-дружески ее плечо. - Ты была прекрасной ученицей. Верной и преданной, я тебе благодарен, но теперь наши пути расходятся. Я больше не твой Хепт-тан. Оставаться со мной рядом теперь опасно, да и незачем. Уходи со спокойным сердцем, но никогда не забывай, моих наказов. Он чуть сжал ее плечо прежде, чем отпустить.
        Ладонь сагалийки тут же легла на место, где Райхо ее коснулся, по красивому лицу потекли слезы. Она смотрела так пристально, точно впитывая напоследок его образ, и лишь раз взглянула на Киррану.
        - Будь счастлив, мой Тан!
        Развернувшись, асс-хепт бесшумно растворилась в кустах.
        Кира молчала, а Райлег еще некоторое время глядел ассасинке вслед и отчего-то хмурился. Когда, наконец, повернулся, его лицо прояснилось, и он, тяжко вздохнув, опустился на землю.
        - Ты ее любил? - охотница не удержалась от вопроса: - Был с ней?
        - Нет.
        Один короткий ответ совсем не удовлетворил Киру, произошедшее погасило всю радость от успеха. Взглянув на заключенный в прозрачную каплю лахир, молча оставила его подле Райлега, и направилась к дому.
        Появление Пайшан оказалось неожиданностью, Райхо понял, что расслабился и потерял бдительность: «Живу так, словно у меня не осталось врагов!»
        Асс-хэпт было плохо, Хепт-тан это прекрасно видел, но не время проявлять жалость. Только не к ней, иначе ученица сломается и погибнет. А внутренний голос тем временем настойчиво подсказывал: отпуская ее, он делает большую ошибку. Вернее, было бы настичь и убить - слишком много секретов известно ученице.
        Вернее, но Райхо не мог так поступить.
        «Пусть идет. Остынет и поймет, что я прав. Ну а если нет…»
        Кира явно расстроилась, услышав такой ответ, но говорить сейчас об этом Райхо не хотелось. На душе и без того стало пакостно. Никак не мог решить, действительно асс-хэпт напала, или все, как она говорит, и лахир пролетел бы мимо?
        Райхо принял позу цветущего лотоса и вошел в боевой транс, в глубине сознания белесым пятном замелькала метка, показывая, что Пайшан и правда удаляется прочь, значит, за Киру не стоило переживать. Ассасин поднялся, выходя из транса, и, прихватив доказательство могущества Защитницы, потопал к дому.
        Киррана снова сидела на полюбившемся подоконнике в гостиной.
        - Поселимся здесь, когда все закончится, или предпочитаешь столицу? - привычно загнав мрачные мысли в самый дальний уголок, Райхо ослепительно улыбнулся. - И, Кира. У меня никогда ничего не было с учениками. К тому же один из них, вообще, мужик, - он легонько нажал на кончик носа, и она не сдержала улыбки.
        - Зря мы это… при ней, - маленькая Защитница нахмурилась, качнув головой. - Это больно… - в синих глазах блеснули слезы.
        - Тебе ее жаль?
        Райхо сел рядом, положив ноги любимой себе на колени. Забравшись пальцами в штанины, принялся массировать икры.
        - Как так случилось, что она стала такой? Ты сам ее выбрал?
        - Скорее, я ее спас и не смог бросить в том состоянии… Давай не будем об этом, а? Пайшан многое пережила, но не забывай, она ассасин, и выбрала занятие по собственной воле.
        - Тяжело ее отпустить?
        - Нет. Скорее, испытываю облегчение, - о своих опасениях Хепт-тан промолчал. - Кира, я не хочу больше говорить об асс-хэпт. Давай лучше отметим удачное завершение недели?
        - Ты что-нибудь приготовишь?
        - Плов?
        - Что угодно, очень хочу на это посмотреть.
        Лицо Кирраны, наконец, просветлело, и Райхо потянулся к ее губам, мысленно обещая: «Клянусь, я сделаю все, чтобы тебя уберечь! Пришла пора снова стать Защитником».
        Глава 21
        Несмотря на бессонную ночь, исполненную тягучего удовольствия, Райхо проснулся еще до рассвета. Кира, почувствовав, как изменилось его дыхание тоже открыла глаза и тут же оказалась в объятиях, едва не застонав от счастья.
        - Поспи еще, - шепнули в макушку, и она обхватила любимого руками и ногами. - Я быстро. Туда и обратно, - вопреки сказанному он не пошевелился, только теснее прижал к себе.
        - Угу, - сонно пробормотала в теплую, покрытую жесткими темными волосками грудь, в свою очередь, крепче стискивая широкую спину и вдыхая родной запах. Отпускать не хотелось, и Защитница всеми фибрами впитывала последние мгновения неги. Шепнула: - Поцелуй меня.
        Райхо исполнил пожелание, и они уже глядели друг на друга сияющими голубым огнем глазами. Заставив его перевернуться на спину, Кира очутилась сверху, она желала попрощаться.
        Любили друг друга нежно и крепко, точно заново узнавая раз за разом.
        За окном уже совсем рассвело, когда Хепт-тан сел на постели, продолжая гладить ее ногу, затем ухватил и щекотно чмокнул в стопу.
        «Уходи, пожалуйста! Давай же!» - молила Кира мысленно, с каждым мгновением все больше желая отказаться от задуманного: «Ну уходи же!» - она откинулась на подушки и натянула покрывало, прикрывая наготу. Довольно улыбаясь сквозь сон, пробормотала:
        - Пожалуй, позволю себе поспать еще немножко. Кое-кто тут слишком ненасытный.
        - А кое-кто совсем не против, - он навалился сверху, поцеловал в висок. - Мне все меньше и меньше хочется куда-то идти, - Райхо прикрыл глаза, изобразив, что спит.
        - Хорошо, тогда идем вместе, - Кира даже сделал попытку подняться, да только кто бы позволил. Похоже, любимый принял все за чистую монету:
        - Нет! - он даже нахмурился. - Пока тебе точно не стоит появляться в Ордене. Совет захочет немедленно увидеть доказательства, лучше прежде еще потренироваться.
        - Как скажешь, - согласилась Кира и расслабилась.
        Высвободив руку, погладила щеку, заросшую щетиной, отметив, что синяк почти прошел. Райхо зажмурился и прижался теснее, а затем повернулся и чмокнул в ладошку.
        - Как же трудно… Кира, это выше моих сил!
        Он принялся ее целовать, каждым прикосновением теплых губ, растворяя остатки решимости.
        - Тогда иди поскорее. Быстрее отправишься в дорогу, быстрее вернешься. Поезжай верхом, - Кира сдержала тяжкий вздох, на лошадку в конюшне у нее были виды, но ничего не попишешь.
        Когда любимый вышел, она прямо голышом кинулась следом, чтобы убедиться, что он не вернется и не застанет ее за сборами. Но Райхо, с лошадью в поводу, не скрываясь, удалялся по дороге, ведущей на орденский большак. Только однажды остановился и достал из котомки заключенный в прозрачную субстанцию лахир, постоял недолго, а затем спрятал и вскочив в седло, дав шенкелей лошади.
        Что только вчера они не делали, пытаясь разбить созданную Кирой оболочку. Ничего не вышло. Не брали ее ни огонь, ни холод, ни клинки, ни долото. Кира даже порадовалась, что не заключила в нее самого Райхо.
        Впрочем, не вышло у охотницы и повторить подобное, но она не слишком волновалась: «Одни раз уже получилось, смогу и снова».
        Кира спешила, стараясь не замечать противный комок, который с утра образовался в желудке. Даже немного тошнило ото всей этой затеи, а предстоящее расставание порождало тупую боль в сердце.
        «И как я так быстро к нему прикипела?»
        Оправдывать это влиянием дара больше не приходило в голову, да и Райхо ясно дал понять, чтобы любить одной силы мало.
        Котомка, в которой уже лежало все самое необходимое, что потребуется в дороге была собрана и припрятана заранее. Кира быстро оделась, завернула в тряпицу полкраюхи хлеба, несколько вареных яиц, холодный кусок мяса, порадовавшись, что умеет разводить огонь щелчком пальцев, а охота, и вовсе, ее стихия. Посетовав, что отцовский нож и верная Полночь осталась в Ордене, задумалась не поможет ли «нежданная радость» их заполучить.
        «Плохая идея. Слишком рискованно, да и выдаст меня с головой - взгляд закономерно упал на кольцо: - Приметное, нужно будет раздобыть перчатки».
        Киррана задержалась на кухне, и, испытывая неловкость, долго разглядывала россыпь серебряных ложек, но так и не взяла ни одной, решив, что смастерит лук по дороге - в доме на взморье удалось найти жильную тетиву, а немного перьев для стрел она собрала загодя на берегу. Конечно, доброе основание ей самой не сделать, но навыки Защитницы и наука Райхо с лихвой это покроют. Выбрав из десятка ножей, подходящий, сунула его за голенище новых сапог. Прихватив висевший у порога неказистый плащ, заперла двери и ставни, спрятав связку ключей в тайник под крышей, который показал Райхо. Руки дрожали, душу раздирало на части. Половина хотела остаться, другая же прыгала от радости и рвалась в родные края.
        - Я вернусь, - приложила Кира руку к двери. - Обещаю! Сделаю все, как надо, и вернусь к тебе, только дождись…
        Смахнув набежавшие слезы, с которыми не было никакого сладу, Кира отняла ладонь. На двери остался слегка дымящийся выжженный отпечаток.

2.
        - Эй! Тин Хорвейг? Ты, часом, не помер?
        Голос донесся точно из глубины, но к концу фразы стал четче - Пасита, наконец, вынырнул на поверхность реальности и открыл глаза. Он все так же сидел в позе цветущего лотоса посреди каземата прямо на голом полу. Судя по тому как затекло тело, прошло много часов. Юный собеседник вздрогнул, видимо, не ожидая, что слова возымеют действие, и едва не уронил полный поднос. Кормить узника было велено только лучшими блюдами, и, похоже, невольный тюремщик, которому выпало такое несчастье, недоумевал.
        - Какой сегодня день?
        - Так, с-седьмой же. Отдыхают все… - последнее прозвучало с тоской, из чего Пасита понял, парнишка был вынужден остаться в Ордене вместо того, чтобы съездить к родне или просто развеяться в столице.
        - Открывай.
        Курсант даже растерялся.
        - Так, эта… у меня ключа нет, - замотал он головой. - Надо к Настоятелю сходить.
        - Сходи, - милостиво кивнув, согласился тин Хорвейг и, со скрипом поднявшись, присел на каменные нары. - Эй! Еду-то отдай! - чувствуя зверский голод, окликнул он не в меру ретивого курсанта, так и норовящего утащить всю снедь с собой.
        Парнишка убежал, оставив Паситу с двумя переполненными подносами - завтрак и вчерашний ужин. В орденском подземелье было прохладно, и пища не успела за ночь испортиться, крыс же и прочей живности здесь отродясь не водилось. Несмотря на лютую боль в мышцах и неудобство, он улыбался - впервые с тех пор, как отключился в проклятом храме Киаланы. Хорошо, что от разрушительной ярости и гнева, клокотавших в груди, спас подарок Керуна, впитав всю мощь дара без остатка. Благодаря этому Защитник, вопреки обыкновению, смог сохранить внешнее спокойствие, но, полыхающее в стальных зрачках, рыжее пламя испугало окружающих. Настоятель лично пришел за ним и сильно удивился, когда Пасита добровольно согласился спуститься в казематы. А вот услышав сдавленно звучащие слова о Райлеге, старый хрыч вдруг принялся старательно юлить, и тин Хорвейг уверился: «Махаррон определенно что-то знает». А, значит, и правда, стоило не разводить войну, а подождать.
        - Кира…
        Тин Хорвейг едва не возненавидел девчонку, представив, что та могла добровольно отдаться другому. Потом, слушая болтовню курсантов, которые поначалу спускались к нему по двое, сделал вывод, Киррана пропала или же ее, и правда, похитили. Махаррон даже организовал поиски, вот только странно, что про Райлега так и не было сказано ни слова. Пасита же теперь уверился, кто именно оглушил его тогда в лесу, и чей голос он услышал в храме: «Невероятно, но готов поклясться собственным достоинством, это мой старый друг, которого все вот уже больше десятка зим считают мертвым».
        Защитник за один вечер многому научился, а понял еще больше. Глубочайшее ощущение утраты, постигшее его в первые мгновения, открыло истинную ценность того, что он на деле чувствовал к Кирране. Пасита понял, девчонка для него точно язычок пламени, а сам он - почти утративший зрение слепец, который все же еще способен различать источник света во мраке. Как для того - это надежда, что зрение вернется, так и для него самого Кира стала тем якорем, который прочно держал его готовую сорваться в пучину душу, на стороне света: «Я все равно сделаю все, чтобы быть рядом…»
        Взаперти нашлось время подумать, а дар Керуна помог постичь глубокую медитацию. День за днем, ночь за ночью, Пасита по наитию искал свой огонек, и вот, наконец, получилось. Точно с внутреннего взора пелена спала, и Защитник теперь знал, где Кира.
        «Куда же ты так торопишься? От кого бежишь и зачем?»
        В том, что она отправилась на север сомнений не было, а вот одной единственной догадки хватило с лихвой.
        - Глупая девчонка, - Пасита вздохнув, сжал кулаки.
        Настоятель все не шел и не шел. Видимо, или парнишка не решился потревожить главу Северной башни, или же по какой-то причине Махаррон не собирался его выпускать.
        - Ладно, недосуг мне, - тин Хорвейг поднялся, заняв положение напротив зарешеченного выходаи сладко потянулся.
        Стряхнув с рук что-то невидимое, до хруста размял шею. Сосредоточился, мгновенно входя в боевой транс, а затем резко распахнул полыхающие пламенем глаза.
        Парнишка, который его сегодня кормил, как оказалось, подошел к заданию ответственно и даже соизволил вернуться. Теперь он, вытаращив зенки и открыв рот, наблюдал, как Защитник перешагивает через пузырящиеся лужицы металла - все, что осталось от толстых, в два пальца прутьев.
        - Недосуг мне ждать, - пояснил снова Пасита, и приобняв оторопевшего курсанта за плечи, направился к выходу. - Какие новости?
        - А-а… Э-э-э…
        - К Настоятелю не пустили, или струсил?
        - Н-нет! - возмущенно мотнул тот коротко стриженной головой. - Я с-сходил!
        - С рождения заикатый?
        - Н-нет! - тот даже приостановился.
        - Тогда говори толком, - Пасита снова увлек его за собой.
        - Ходил я! Да только Настоятель Махаррон занят. Они с Настоятелем Агилоном в кабинете заперлись.
        - Угу. Бывай! - Пасита хлопнул парнишку по плечу и ускорился. - Это хорошо, что заперлись. То, что нужно.
        Стремглав взлетев на самый верх северной башни, Защитник направился прямиком в покои Настоятеля.
        - Меня ждут! - невозмутимо бросил он, нагло и уверенно прошагав мимо помощника Махаррона. Впрочем, тот и не подумал усомниться в его словах.
        Тин Хорвейг на минутку остановился под дверью кабинета. Не нужно было входить в транс, чтобы услышать, о чем идет речь, и это на мгновение выбило из колеи.
        «Значит ли это, что обряд в храме Киаланы не имел никакого смысла? Стоило так долго ждать и церемониться?»
        Защитник, поморщившись, точно съел горсть клюквы, заставил себя встряхнуться и не думать о том, что теперь уже не имеет значения. И все же в спальне девчонки пришлось нелегко. Стараясь гнать воспоминания, которые то и дело вставали образами, он взял висевшие на спинке стула ножны, проверив на месте ли клинок, попытался застегнуть их на бедрах, да не вышло. Больше здесь ему ничего не было нужно.
        Перед тем как повернуть в конюшни, он все же заглянул к себе в новый дом:
        «Не дело отправляться в дорогу с голым пузом, босым и без денег».
        Основательно приодевшись и собрав припасы, Пасита самолично оседлал заскучавшего Ярого, а следом вывел из стойла Полночь. Лошадка, его узнали и даже обрадованно заржала.
        - Радуйся. Я отведу тебя к хозяйке, - Защитник похлопал лоснящееся плечо, и накинул недоуздок. Собрал и приторочил остальную сбрую. Вскочив в седло, взял с места: - Хей!
        За ворота выпустили без вопросов, стоило скорчить рожу понадменней. Добравшись до первой развилки, тин Хорвейг без раздумий забрал севернее: «Похоже, Кира старается обойти стороной столичный тракт, а заодно сбить с толку тех, кто может ее преследовать».

* * *
        Чем ближе подходил к Ордену Райхо, тем сильнее тревожился. Раза два, вообще, едва не вернулся, да помешал оттягивающий котомку булыжник, напоминая о цели. Добравшись до приметного дерева, ассасин сошел с тракта и, воспользовавшись потайным ходом, надежно скрытым в зарослях, очутился уже по ту сторону стен цитадели. Накинув «нежданную радость», проскользнул мимо, занимающихся на тренировочных полях курсантов.
        «Надоело до смерти каждый раз красться, точно тать!» - подумал он и решил обсудить это с Настоятелем.
        Двери в покои Махаррона оказались неплотно прикрыты, и изнутри доносились голоса. Райхо остановился, невольно прислушавшись.
        - Тин Хорвейг до сих пор не приехал?
        - Вы о советнике?
        - Ну не о Защитнике же, Феда! - раздраженно рявкнул на помощника Махаррон. - Насколько мне известно, Пасита все еще в темнице. Сидит себе, никого не трогает, хвала богам.
        Райхо удивленно хмыкнул: «Ублюдка заперли? Мудрое решение, несомненно».
        - Настоятель, я уже отправил во дворец птицу. Еще на рассвете. Наверняка ответ доставлен. Разрешите я кого-нибудь пошлю на голубятню проверить?
        - Туда и обратно, ты мне еще нужен.
        Опрятный и свежий Защитник Феда, что нынче числился помощником главы Северной башни, пронесся мимо, и Райхо, не теряя времени, вошел. Прохаживающийся по гостиной Махаррон остановился и недоуменно на него уставился, но стоило вынуть из котомки заключенный в прозрачную оболочку лахир, мгновенно все понял. Метнувшись к двери с неожиданной для старика прытью, крикнул в коридор:
        - Феда! Позови Агилона срочно! - затем, прикрыв двери, Настоятель повернулся и протянул руку. - Значит, получилось?
        Райхо только кивнул и вложил в ладонь учителя доказательство.
        - Получилось. Но мне кажется, Кирране стоит еще потренироваться.
        Хепт-тан не стал вдаваться в подробности, и тем более упоминать, что это скорее счастливая случайность, но либо Махаррон сам все понял, либо имел иные причины согласиться.
        - Тебя узнал тин Хорвейг. Зачем ты открылся?
        Райхо на миг ощутил себя на месте Пайшан. Ведь ничем, кроме как глупым ребячеством, куражом и желанием щелкнуть соперника по носу, его поступок нельзя было оправдать.
        - Разъярился он, наверное?
        - Нет. На удивление. Но это-то и настораживает, - Настоятель нахмурился. - Пасита в темнице. Добровольно. Может, и сам боится того, что способен натворить?
        За дверью послышались шаги. Вернулся Защитник Феда и отрапортовал с порога:
        - Настоятель, пришли ответы из столичного поместья и из дворца. Советника Затолана не видели со вчерашнего вечера, но родные говорят, домой он так и не вернулся.
        Разговор окончился, и оставаться в покоях, да еще и невидимкой, было просто невежливо. Тихонько выскользнув в коридор, Хепт-тан направился домой. И снова его что-то тревожило, не давало покоя, но Райхо списывал волнение на вчерашний визит Пайшан. Он успокаивал себя мыслью, что Киррана готова к неожиданностям, но в то же время чувствовал ответственность.
        - Не мог я ее убить! Не мог… - шептал ассасин под нос. - Да и что бы подумала Кира, поступи я так даже из соображений безопасности? Она бы первая от меня отвернулась.
        И все же асс-хэпт теперь - угроза, отчего-то Райхо не мог больше верить ученице. На всякий случай он остановился, спрятавшись в придорожных кустах, и погрузился в транс, но нигде поблизости не обнаружил метки, снять которую самостоятельно Пайшан не могла. Все свои наработки с силой Защитников Хепт-тан тщательно скрывал.
        И все же тревожился Райхо не зря. Едва шагнув за ворота поместья на взморье, понял - Кирраны здесь нет. Вместо слов прощания и объяснений, на входной двери сиротливо темнел отпечаток узкой ладошки - все, что она оставила.
        Приложив поверх руку, ассасин поднял глаза.
        - Нет! Зачем?
        На миг он даже растерялся, потом разозлился: «Что за негодница? Отвернешься, и вот уже что-то натворила! - суровый Хепт-тан, которым он так долго был, ни за что не спустил бы подобной дерзости. - Кажется, пришла пора серьезно поговорить».
        Как не пытался Райхо, так и не смог понять, куда Киррана могла направиться, ведь никаких следов, несмотря на свои навыки, он не нашел.
        - Дурак! Почему не догадался оставить метку и на ней? А-арх! - ассасин тут же понял, что с Кирой этот номер бы не прошел, она Защитница и сразу бы заметила чужую силу.
        Как не спешил Хепт-тан, но дорога из Ордена и обратно все же требовала времени, и второй раз в покоях Настоятеля Райхо объявился незадолго до заката. Но прежде он на всякий случай проехался по тракту взад-вперед, в надежде, если не настичь беглянку, то хотя бы узнать, может, кто-то из случайных прохожих ее видел. Махаррон что-то усердно писал, хмуря кустистые брови.
        - Снова ты? - спросил, не поднимая головы. - Напугал старика.
        Райхо смиренно улыбнулся, ни на миг не поверив монотонному, почти равнодушному тону. Тот тем временем закончил и отложил металлическое перо в сторону.
        - Что-то случилось?
        - Киррана ушла.
        Настоятель одарил долгим взглядом и тяжко вздохнул.
        - Что думаешь? Куда она направилась?
        - К Излому. Куда же еще? - пробурчал ассасин.
        Махаррон кивнул.
        - Каррон, Каррон… - вспомнил он сына. - Пороть ее больше надо было, чтобы старших слушалась… - проворчал по-стариковски, поднимаясь из-за стола.
        Дверь кабинета неожиданно распахнулась, то ворсистые ковры в гостиной скрыли шаги:
        - Настоятель, тин Хорвейг сбежал!
        Увидев Райхо, Защитник Феда опешил, но больше ничего не успел сказать.
        - Срочное донесение из Приграничья! Только что прибыла птица, Излом распечатан, оттуда лезут полчища тварей!
        Еще один Защитник постарше, которого Райхо не помнил по имени, застыл с таким же, как у первого выражением лица.
        - Кхм! - Махаррон, помрачнев еще больше, поиграл желваками и выдал, указав кивком на Хепт-тана: - Это Защитник Райлег, он не погиб, а выполнял мое поручение. С этой минуты я восстанавливаю его во всех правах. Феда, распорядись уладить формальности, и возвращайся. У нас много работы.

* * *
        Кира очень спешила, сейчас было важно уйти подальше, а потому не отвлекаясь на еду и отдых, бежала, стараясь сохранять дыхание и ровный темп. При ее выносливости и способностях это продолжалось довольно долго. К тому же места, знакомые по «Большой Охоте», позволяли пройти напрямик и сильно сократить путь. Громадину цитадели Ордена охотница оставила по правую руку около полудня, и к деревянному мосту через пропасть добралась еще засветло. А вот ближе к ночи она увидела сверху извивающуюся змеей Быструю, и ведущий на север тракт. Где-то у излучины - там, где дорога пролегала почти по самому берегу, должна была обнаружиться другая - проселочная, о которой рассказывал Нааррон. Та, что шла к Красным Горкам.
        «Хорошо, что изучила карты», - порадовалась охотница, теперь хотя бы примерно она могла определить, где находится, и куда идти.
        Двигаться в темноте по незнакомым горным тропам было опасно, и охотница решила, пора ночевать. Выбрав удобное местечко в ямке между корней, куда не задувало, набросала лапника. Перекусив тем, что было с собой, легла, накрывшись плащом. Костер разводить не стала, чтобы не привлекать внимания, а комары и прочий гнус и так ей никогда не докучали, да и рано еще для них. Дикого зверя она не слишком боялась - найдется чем удивить.
        Стоило закончить хлопоты, как на сердце стало неспокойно. Хорошо хоть днем бег не давал слишком много раздумывать, а вот когда улеглась, дурные мысли набросились скопом.
        «Райхо, наверное, обиделся… Что скажет дед? Отправили уже погоню?»
        Встречаться с Настоятелем было особенно боязно и отчего-то стыдно. Но к стыду примешивалась добрая доля негодования. Принять, что все, кроме нее самой, знали о Церемонии Инициации, она едва могла, хотя понять разумения Защитников и сумела.
        «Райхо держался, что есть сил, да и, вообще, можно сказать, меня спас, - при этой мысли запылали щеки. - Если бы не он… Будь это Пасита, я бы вовсе осталась в храме. Попросилась бы в жрицы, чтобы не терпеть позора! - вспомнилась провожавшая ее толпа. - Интересно, и они все знали? - охотница искренне надеялась, что нет. - А Пасита… Он как раз в этом был честнее других и никогда не скрывал намерений. К тому же слишком много времени на него влияла моя сила».
        Подумав о Защитнике, Кира испытала странное чувство, словно предала.
        «Ха! Будто как невеста прямо с брачного ложа сбежала, дав обеты… Ох, он и разозлился, наверное! Страшно подумать…»
        Мысли путались, один образ сменял другой. Сказывалась бессонная ночь, да еще и день на ногах. Недодумав что-то о Пайшан и Райхо, Кира провалилась в ничто.
        - Эй! Спишь?
        Тин Хорвейг сидел рядом, перекатывая огонек с ладони на ладонь, а затем аккуратно, точно каплю воды слил на небольшую кучку хвороста. Тот занялся и, весело потрескивая, разогнал темноту. Выглядел Пасита как-то непривычно, будто стал взрослее, серьезнее. Даже внушительней, только куда ж больше? Одет был хорошо, но по-походному. Молниеносно оценив все это, Кира подскочила. Защитник не пошевелился, лишь вздохнул и точно зеркало отразил ее мысли:
        - А ты, будто изменилась? Лежи уж… - он подбросил в костерок хворостину, продолжая глядеть в огонь.
        - Эй! - Кира вдруг осознала, что это ей до боли знакомо. - Мой сон - мои правила, помнишь?
        Защитник кивнул.
        - Не бойся, сегодня не я нарушитель, - он многозначительно ухмыльнулся. - Ты сама пришла. Но я рад. Знаешь ли, соскучился… - в голосе отчетливо послышалась горечь, но неизменная ухмылка точно маска скрыла истинные чувства. - Может, скажешь, куда направляешься?
        - Не скажу! - Кира нахмурилась, глядя исподлобья.
        Пасита усмехнулся и развернулся к ней.
        - Да я и так знаю, не хорохорься. Глупо одной к Излому топать. Подождешь? Поедем вместе. Кстати, у меня есть сюрприз.
        - Еще один? Нет уж!
        - Уверен, тебе понравится. Ну так как?
        - Нет.
        Тин Хорвейг посерьезнел и вздохнул:
        - Кира, ты же знаешь, я всегда все делаю по-своему.
        Защитник исчез, а Киррана резко проснулась. С предутреннего неба светили звезды, меж деревьев стелился промозглый туман. Здесь наверху все еще было холодно, и Кира поежилась осматриваясь. Ей даже почти привиделись угли прогоревшего костра, но это играло шутки воображение, уж слишком настоящим казался сон.
        - И что теперь думать? - заговорила вслух сама с собой. - Это все как в тех снах, или только пригрезилось?
        Беспокойство, заставило подняться и погнало вперед: «Нужно уйти как можно дальше. На всякий случай…»

* * *
        Тин Хорвейг проснулся и сел осматриваясь. Конечно же, Киры рядом не было, а разожженный еще с вечера костер, который перенесся в его сон, едва теплился остывшими углями.
        «А ведь она так до конца и не поверила», - Пасита усмехнулся.
        Сам он, прежде чем разбудить, коснулся ее спящей.
        - Но почему снова? Она, что, сняла перстень? - тин Хорвейг отер ладонями лицо, и встряхнулся, прогоняя дремоту.
        Он не сомневался, после их странного разговора девчонка, едва проснувшись, тут же отправится в дорогу, а потому не стал медлить. Немного размявшись, принял позу цветущего лотоса. К счастью, в этот раз не пришлось медитировать целые сутки. Мгновенно провалившись в глубокий транс, увидел очертания реки, поросший лесом склон. Широкую дорогу, отходящий в сторону проселок и замерший на развилке язычок пламени. Вокруг него картина приобретала цвет и становилась четче. Места были знакомые. Дождавшись, какую дорогу выберет Кира на развилке, вынырнул на поверхность и тут же упал на четвереньки.
        - А-а! - сжал руками раскалывающуюся голову и зажмурился.
        Было пасмурно, но неверный утренний свет все равно резал зрачки, точно вспышка молнии. Тин Хорвейг вслепую сел, прислонившись спиной к шершавому стволу сосны, и закрыл лицо руками. - Дери сартог! - выдавил сквозь зубы. - Оказывается, не все так просто…
        Глаза Защитник смог открыть далеко не сразу, а голова и вовсе перестала болеть только к обеду, до тех пор мучила дурнота.
        «При таком раскладе наблюдать за Кирой постоянно не получится…»
        И все же Пасита был рад. Как бы там ни было, это поможет не потерять ее след.

* * *
        Райхо не терпелось направиться в конюшни, но прежде пришлось спуститься в зал собраний, куда уже набились Защитники, заполнив все трибуны. Подтянулись и Хранители, из тех, кто был не занят. Они буравили его взглядами, а плотно сжатые губы, едва удерживали, готовые сорваться, вопросы. Было как-то неуютно, так и хотелось жахнуть «Тяжелой аурой» и разогнать всех к сартогам.
        Настоятель, встав бок о бок, дождавшись тишины, начал:
        - Я собрал вас здесь, чтобы обсудить две новости, - посчитав, что тянуть больше не стоит, он кратко объяснил присутствие Райхо в Ордене, но особо ретивых попросил пока воздержаться от вопросов. - Защитник Райлег справился, - это все, что вам стоит знать.
        Дальше речь пошла о пробудившемся Изломе. Ничего нового для Райхо сказано не было, потому, не скрываясь, он вышел. Времени и так потеряно слишком много, и Хепт-тан нервничал, ведь с каждым мгновением Киррана оказывалась все дальше. У выхода в круглый зал он случайно наткнулся на парочку опоздавших Защитников и скорее по привычке, чем по нужде, накинул «нежданную радость». Когда опомнился, выругался: «Хайшшат-вассор! Не думаю, что стоит вот так из ниоткуда появляться», - решив, впредь себя лучше контролировать, прижался к стене, пропуская широкоплечих Защитников, которые едва его не задели - коридор для троих мужчин был несколько узким.
        - Думаешь, из-за тин Хорвейга весь сыр-бор? - спросил один второго.
        - Может, и так. Хотя… Нет. Вряд ли. Иначе бы уже давно погоню отправили.
        - С другой стороны, не выпускать его за стену приказа не давали, - первый явно был обеспокоен.
        - Тоже верно. Да не переживай! - подбодрил второй. - Твоей вины нет. Да и захотел бы Пасита, так ты б его удержал, что ли? Видал, чего на арене творит?
        - Вида-ал, - с долей зависти протянул первый, и заметно повеселел. - Тогда Излом?
        - Похоже на то. Может, и тин Хорвейг по поручению уехал?
        - Может. Только какого сартога через северные ворота? Да вторая лошадь за ним бежала сам знаешь чья.
        - Да ну?! - один из собеседников даже приостановился. Затем нагнулся ближе и понизил голос. - Так это ж он за непутевой внучкой отправился? Небось нашли давно, да скрывают. Это же надо было такое устроить! Сбежать с собственной Инициации! Что только в голове у этих баб?!
        - В голове ли дело? - многозначительно глянул на него собеседник. - Не зря же тин Хорвейг с ней так носится.
        Защитники давно миновали Райхо, но заинтересовавшись разговором, он неслышно ступал следом, стараясь не упустить ни слова. Чутье кричало, что ублюдок как-то прознал, куда направилась Кира, раз так уверенно себя повел - стоило выяснить как можно больше подробностей. Но когда заговорили о любимой, да еще в таком тоне, разозлился.
        - Что у вас в головах, господа? - появившись позади, заставил дюжих Защитников, пребывавших в уверенности, что их никто не слышит, вздрогнуть. - Трепетесь не хуже тех самых баб! Обсуждаете то, о чем и думать не след! Недостойно Защитников в ранге!
        - Ты кто такой? Что-то я тебя не припомню.
        Первый был моложе, а потому лишь подозрительно прищурился и, смерив ассасина взглядом, уставился на его выставленный напоказ громовик. Второй вполне мог знать Райхо курсантом. Видимо, так и было, не зря же он сделал отгоняющий зло знак. Подтверждая его подозрения, Хепт-тан усмехнулся:
        - Защитник Райлег. Да-да, тот самый, призраком которого тебя пугали старшекурсники. Прежде чем задашь вопрос, поясню: не всегда все так, как кажется. Я жив и снова на службе, как видишь, а потому не делай поспешных выводов и о девушке, которая, спасая твою жизнь, в одиночку отправилась запечатывать Излом.
        Райхо развернулся и зашагал прочь.
        «Раз, два, три…»
        - Постой!
        Как Хепт-тан и ожидал, любопытство пересилило прочие чувства. Он медленно обернулся.
        - Так, кхм… Киррана все же прошла Инициацию и овладела полной силой?
        Райхо многозначительно промолчал, показывая, что знает больше. Семена посеяны, остальное люди сделают сами. Пойдут слухи, обрастая подробностями. Найдутся те, кто усомнится, но, главное, никто теперь не посмеет огульно обвинять Киру в трусости или приписывать иные грехи.
        Глава 22
        - Кира, прошу, подожди! Дай мне время до заката.
        Тин Хорвейг выглядел осунувшимся и щеголял бородой - небывалое дело!
        - Пасита, чего же тебе неймется? - голос Киры звучал устало.
        - Не ходи через топи одна! Дождись, я прошу! Вместе мы найдем безопасный путь и хороших проводников.
        Киррана не ответила лишь туже сжала зубы.
        - Мой сон…
        - Да-да, я знаю! - Защитник, утихомиривая, выставил перед собой руки, и было видно, как усилием воли подавил вспышку ярости. Когда снова посмотрел, заговорил ровнее. - Твои правила, Кира. Твои. Нет! Подожди! Сартог дери, Кира! - он все же сорвался. - Я не собираюсь тебя останав…
        Киррана проснулась. Села. До рассвета был еще далеко и хотелось спать. Где-то поодаль глухо ухала трясина, оглушающе квакали лягушки, справляющие свои лягушачьи свадьбы.
        - Хоть бы раз Райхо приснился… - отчего-то вдруг стало обидно.
        Охотница легла снова, закутываясь в неказистый, но добротный плащ. Тот самый, что взяла из дома на взморье. Тот самый, что олицетворял сейчас тепло и ласку самого странного и необычного мужчины в ее жизни. Попыталась уснуть. В том, что тин Хорвейг идет по следу, отставая всего ничего на каких-то полдня-день пути, она давно уверилась. Несмотря на сон и медитацию, Пасита являлся каждую ночь. Просил, умолял, грозился, клялся в любви, снова просил.
        «Киалана, дай же мне выспаться!»
        Кира так вымоталась за последнюю седмицу, что готова была согласиться на его предложение. Дорога давалась нелегко. Три дня она потратила, блуждая впустую. Она искала старый почти заросший травой тракт, что вел на волшебную поляну, о которой поведал брат. Но если у Нааррона это получилось случайно, то Кира все поняла, стоило наткнуться на ведьмин круг, образованный яркими шляпками мухоморов, над которым колыхалось белесое марево.
        Едва ступив внутрь, Защитница почувствовала тепло. Между лопаток приятно закололо, отдаваясь негой в затылке. Инстинктивно закрыв глаза, ощутила легкое головокружение, и в тот же миг по одним только звукам и запахам осознала, что находится совсем в ином месте.
        Это было настоящее чудо, о каком сказывают в сказках. Из вездесущего светлого березняка, она перенеслась в такой же, как в предгорьях у Ордена, лес. Это совпадало с тем, что поведал Нааррон. Выбравшись на опушку, обнаружила и речку, и даже заброшенную мельницу. Там и заночевала. Конечно же, во сне пришел Пасита. Он сильно волновался и пытался вызнать, где она находится, Кира же, наоборот, была рада, что сумела оторваться. Да ненадолго. В незнакомых местах заблудилась. Свернула не туда с очередного тракта и сильно забрала на юг. Тут снова не обошлось без уговоров.
        «Как он все время понимает, где именно я нахожусь?»
        Обострившееся чутье подсказывало, тин Хорвейг почти рядом. Сон не шел, мысли роились в голове, что гнус над болотом. И Кира решила не мучиться. Размявшись и проделав утренние упражнения, принялась медитировать. Нужно хорошо приготовиться к тому, что задумала.
        Воздух вокруг потрескивал, напитанный силой. Казалось, ударь - и пространство рассыплется со звоном, точно хрусталь. Кира медленно распахнула ресницы. Белесый свет, что источали глаза, заструился, разлетаясь клочьями тумана, когда она поднялась и зашагала к топям. Шла не останавливаясь, пока по колено не погрузилась в ледяную воду.
        «Получится здесь, выйдет и у Излома», - подумала с трепетом.
        Куда там экзамену в Ордене! Настоящее испытание будет сейчас.
        Она медленно подняла руки, словно упираясь открытыми ладонями в невидимую стену, и глубоко вздохнула. Прозрачное, будто сотканное изо льда полотно нехотя принялась расти из-под ног. Оно дрожало. Вытягивалось неверными рывками. Медленно распрямляясь, нависало над трясиной. Раскачивалось, плюхая о зыбкую поверхность, и тянулось-тянулось вперед. Туда, где не было видно ни конца, ни края зеркалам воды, среди обманчиво надежных кочек и зеленых островов, что и не острова вовсе. На пути моста то и дело вспархивали птицы, темными росчерками бросались врассыпную водяные змейки, стремилась прочь иная потревоженная живность. Надулся и лопнул, источая ядовитый газ, большой пузырь. У Киры уже дрожали колени, а эфемерное полотно моста, так и не достигнув даже середины, совсем перестало удлиняться, и теперь его край печально погружался в трясину.
        Втянув ноздрями воздух Киррана, сделала несколько вдохов и выдохов, а затем натужно закричала, собирая всю злость на себя и свою немощность. На миг стало больно в груди, а затем пространство зазвенело, точно лопнула струна. По воде, побежала рябь. Позади испуганно заржал дряхлый, полуслепой каурый, выменянный на десяток уток и сапоги.
        Кира вдруг поняла: «Сила не только внутри, она и снаружи!»
        Неожиданно ощутив, сколько мощи разлито вокруг, по наитию попыталась ее использовать. Замерший в одной поре прозрачный мостик, принялся снова расти с тихим не то перезвоном, не то шелестом. Наконец, он достиг, нет пока еще не берега, но достаточно твердого и надежного островка, чтобы закрепить конец.
        Кира открыла глаза. Вышла туда, где посуше, и почти свалилась на землю, пытаясь отдышаться. Засмеялась хриплым голосом, чувствуя, как все мутнеет. Смахнув непрошенные слезы, пусть и радостные, поднялась спустя некоторое время. Вернулась к мосту, потрогала рукой, страшась разрушить эфемерное на вид творение.
        «Хуже будет, если он меня не выдержит».
        Примерившись ногами, потопала, стоя на краю, затем подпрыгнула, ударив со всей силы, да только, поскользнувшись, сверзилась прямо в холодную жижу. Мост не пошатнулся, несмотря на длину и отсутствие промежуточных опор: «Скользкий, конечно, да ничего не попишешь».
        Собрав силу в кулак, Киррана медлила, разглядывая клячу. Конек, который должен был стать подспорьем, на поверку оказался обузой. Едва волочил ноги, да то и дело спотыкался, с трудом преодолевая дорогу. Кира садилась в седло лишь ненадолго, чтобы поджили сбитые в кровь босые ноги. Да и то только поначалу, потом сообразила, что легче защитить ступни силой, чем страдать самой и мучить животину.
        «Тащить его с собой, или оставить здесь?»
        Конь смотрел добрыми, усталыми глазами, и Кира, не выдержав, ударила что есть сил по мосту. Такого было бы достаточно, чтобы расколоть и камень, но тонкое, всего-то в полтора пальца полотно выдержало:
        - Твое счастье, - направилась она к лошади и взялась за потертую узду.
        Киррана провела среди топей пять дней и выстроила около двадцати мостиков, прежде, чем оказалась на другом берегу. Едва живая, голодная, мокрая до нитки на трясущихся ногах она выбралась на сухую землю. Одна. Дряхлый конек, сорвавшись с гладкой точно лед поверхности, сгинул в трясине еще на первые сутки этой безумной затеи - то ли боги решили облегчить участь незадачливой Защитницы, то ли он сам устал быть обузой. Кира плакала навзрыд, пытаясь его вытащить, но все произошло чересчур быстро. Она и сама едва не отправилась следом, а потому остальные мостики старалась делать шероховатыми и с бортами по краям, чтобы за них можно было ухватиться при случае. Но это, пока еще оставались силы…
        Пройдя несколько саженей, Кира обернулась, в этот момент из-за тяжелых моросящих туч, выглянуло солнце, заиграло множеством маленьких радуг болото, весело заискрились «хрустальные» мосты. И Кира рассмеялась. Она хохотала до слез, упав на колени, пока не заболел живот. Успокоившись, она ощутила дикий голод. После таких затрат дара нужно было срочно что-нибудь съесть. Как по заказу в сухой траве мелькнуло маслянистое тело змеи. Кира поймала ее прямо во время броска.
        - Уже не помру, а там что посерьезней попадется, - пробормотала охотница и отвернула змее голову.
        Поднялась, стерев слезу с перепачканного лица, и пошла вперед, чувствуя, как с надеждой, возвращаются и силы.
        По эту сторону болот с дичью было негусто, и солнце склонилось к закату, прежде чем сытая охотница, устало опустилась на высушенный собственным огнем плащ.
        - Я смогу. Уже немного осталось… - она закрыла глаза, мгновенно проваливаясь в сон.
        - Кира, не упрямься. Вдвоем будет куда как сподручней.
        - Опять ты? Пасита, дай мне выспаться, пожалуйста!
        Защитник подошел и сел рядом, прислонившись спиной к стволу чахлой осины.
        - Я ж не против, - он прикрыл глаза и молчал некоторое время. - Двигайся ближе, я покараулю.
        Кира вдруг осознала, как устала от одиночества. Защитники не бессмертны, приходилось всегда быть настороже. Соблазн позволить малюсенькую слабость хотя бы во сне был слишком велик. Она не стала спорить и подсела к Защитнику. Пасита заботливо подтянул ее ближе, укладывая себе на грудь русую голову. Взял за руку, переплетая пальцы, осторожно погладил плечо. Нагнулся, оправляя плащ, и накрыл по самую шею. Кира, сквозь сон слышала, как гулко стучит в груди его сердце. Как и она сама, тин Хорвейг провел много времени в дороге, и пахло от него соответственно, но отчего-то Киру это только успокоило.
        - Я принес твой нож, и Полночь здесь… - его голос звучал будто издалека.
        Кира улыбнулась, а в носу защипало. Она обхватила Защитника за талию и прижалась теснее, чувствуя на волосах его дыхание.
        - Спи, родная. Спи, милая. Спи, любимая, - он легонько поцеловал ее в макушку, и охотница уснула.
        Кира проснулась от холода и ощущения, будто чего-то не хватает. Вспомнила ночное видение, и сонливость как рукой сняло. Никакого тин Хорвейга рядом не было и в помине, и она не знала радоваться или расстраиваться.
        - Совсем расклеилась… - охотница спрятала лицо в ладонях, пытаясь собраться.
        Путешествие с Крэгом Наарроном и Паситой теперь вспоминалось увеселительной прогулкой, идти одной - было настоящим испытанием. Особенно когда достаточно лишь слова согласия, чтобы не приходилось и дальше мерить версты, разговаривая с единственным доступным собеседником - самой собой.
        Губы шевелились:
        - Осталось немного. Как-нибудь Излом запечатаю, лишь бы силу из меня не тянул. Да и что там делать-то? Так. Трещинка. Отдохну и все получится - комар носа не подточит.
        Внимание привлек какой-то звук. Не то шорох, не то тихий свист. Кира, мгновенно насторожившись, бросилась в сторону. В стволе дерева, у которого спала, остались торчать три черных не то шипа, не то наконечника. Еще миг, и на нее обрушился град им подобных. Прикрывшись звездным щитом, Защитница, оцепенела несмотря на транс. Память подсказывала, чудище, которое напало, зовется одрадек болотный^1^, и видела она нечто подобное на рисунке в «Тварях Излома». Странный облик навечно врезался в память, ужасая своей инаковостью.
        Напоминающее загнутую кочергой спицу, к одной стороне которого приросло колесо из спутанных стеблей какого-то растения. Буро-зеленое, сплошь усыпанное теми самыми черными шипами, новая порция которых устремилась к ней, стоило одному из стеблей встрепенуться.
        Каждый шип не только был ядовит, но и прочен, как наконечник сартогской стрелы. Кира перекатом ушла из-под атаки - жутко принимать их на звездный щит. «Колесо на кочерге» споро оттолкнулось, короткой палочкой и, помогая себе толстыми - с руку - стеблями, развернулось вслед за ней. Даже как-то заурчало по-особому, радостно. Пахнуло тухлятиной, и сквозь спутанные в чудовищный клубок шипастые стебли, мелькнула тушка какого-то мертвого животного. Скорее всего, она там была не одна.
        Едва не взвизгнув, Кира отпрянула, когда отродье изменило тактику и выбросило вперед сразу несколько неожиданно длинных стеблей, но не успела ничего сделать, как мощный поток пламени с ревом окутал порождение Излома. Горело оно знатно, мгновенно истаивая на глазах.
        - Тьфу! - обнаженный до пояса тин Хорвейг даже передернулся. - Ну и гостей ты привечаешь. Стоило только отвернуться… Кира?
        Охотница, слышала его и не верила, а перед глазами все еще стояло жуткое нечто.
        «Я бы лучше… с медведем снова… один на один…» - всхлипнув, вышла из транса и с размаха уселась на землю - ноги совсем отказались держать, стоило представить застань ее одрадек спящей. К счастью, все закончилось так быстро, как и началось. Охотница медленно перевела взгляд с дымящихся останков на Паситу, осознавая, что это был не сон.
        - Доброе утро! - Защитник привычно усмехнулся, убедившись, что она уже в порядке.
        Вспомнилось: «Спи, родная. Спи, милая. Спи, любимая…»
        Кира без улыбки поднялась, всматриваясь в свежевыбритое лицо, протянула мысленно: «Да не-ет, вот это точно приснилось».
        - Пасита?
        - Где? - Защитник наигранно осмотрелся по сторонам. - Нет, скорее еще один голодный одрадек, рассмеялся он и, вернувшись чуть назад, подобрал с земли зайца.
        - Скорее змей-огняник^2^, - буркнула Кира и покраснела.
        - О! Да ты мне льстишь, - Пасита даже всплеснул свободной рукой, довольно хлопнув себя по бедру. - Идем.
        Киррана не сдвинулась с места.
        - Это был не сон?! - от одного воспоминания о восхитительно спокойной и уютной ночи, что-то внутри томительно сжалось, вырвавшись наружу прерывистым выдохом.
        - Нет Кира, это был не сон, - Защитник развернулся и пошел прочь, не оставляя выбора, и охотница, сдавшись, потопала следом.
        - Полночь! - обогнав тин Хорвейга, она бросилась к лошади, обняла за смоляную шею, принялась гладить, хлопать, целовать бархатную морду. Смахнув слезы, которые ручьем струились по лицу, обернулась: - Спасибо!
        - А я говорил, тебе понравится сюрприз. Но это еще не все.
        Он вынул что-то из седельных сумок. Подошел ближе и чуть наклонился, заключая в кольцо рук. Когда отстранился, на бедрах Киры уже красовались ножны. Его сила почувствовалась так внезапно, что голова закружилась. Зажмурившись, Киррана пошатнулась и инстинктивно вцепилась него, чтобы не упасть и случайно ткнулась лицом куда-то, между плечом и шеей. Тин Хорвейг замер, и Кира услышала, как он шумно сглотнул. Медленно выпрямился, заглядывая ей в лицо зрачками, наполненными таким знакомым голубоватым отблеском, и неожиданно выдал:
        - Кира, у тебя глаза странно светятся!
        - Что? - Кира поспешно отшатнулась, от удивления приложив ладони к щекам.
        Одновременно раздался дрожащий от гнева голос, граничащий с рычанием:
        - Руки прочь от нее, ублюдок!
        Злое веселье отразилось на лице тин Хорвейга. Он нарочито помедлил, прежде чем, разворачивая плечи, обогнуть застывшую на месте Киррану.
        - А! Я-то все думал, чего так Алларию не люблю? Чуял вонь. Как тебе удалось, обвести всех вокруг пальца, предатель?
        - Придержи поганый язык, пока я его не вырвал! Кира?
        Охотница сглотнула и, зажмурилась, гася синее пламя в зрачках. Медленно обернувшись, тихо спросила, боясь взглянуть прямо на Райхо:
        - Зачем ты пришел? - она старалась, чтобы вопрос прозвучал как можно равнодушнее.
        Направляющийся к ней ассасин опешил, даже приостановился. Опустив голову, некоторое время разглядывал носы испачканных болотной тиной сапог. Потом, когда Кире уже стало казаться, он не ответит, заговорил снова.
        - Посмотри на меня, пожалуйста, - его голос звучал тихо и спокойно, но Кира чувствовала, что-то не так, ведь волна тепла, окутавшая с головы до ног при его появлении, неожиданно исчезла.
        С вызовом она вздернула подбородок. Стиснула зубы и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не расплакаться и не броситься на шею.
        - Эй, тин Рейт. Или как там тебя теперь величать? Не понял разве? Ты тут лишний. Сам исчезнешь, или проводить?
        Райхо даже головы не повернул в сторону Паситы, а Кира вдруг вспомнила, как дрались Защитники в деревне. Стало не по себе. Вряд ли бой между этими двумя закончится так же. Ассасин тем временем задал вопрос прежним спокойным тоном, и лишь блестящие яростью зрачки, выдавали, что он на деле чувствует:
        - Киррана, так кто из нас лишний? Решать только тебе.
        - Оба! Зачем за мной потащились?! Кто вас просил?
        Защитники, не сговариваясь, переглянулись, будто каждый искал у другого поддержки. И тут же скривились, недовольные собой и этим, как показалось охотнице, привычным жестом.
        - Кира…
        - Понимаешь, Кира…
        Прозвучало одновременно, и мужчины снова переглянулись, теперь уже зло.
        - Понимаешь, Кира, - Пасита все же продолжил. - То, что ты задумала - несусветная глупость, за которую не грех как следует выдрать. Полагаю, даже твой дед был бы со мной солидарен.
        Брови сами взлетели вверх, когда Райхо, скрестив руки на груди, неожиданно кивнул, и продолжил:
        - Ты осознаешь, что поставила под угрозу не только свою жизнь, но и благополучие Ярроса? Что случится, если ты погибнешь?
        - Окажись мы в Ордене, я лично настоял бы на наказании. И, поверь, это не имело бы ничего общего, с тем, что было в Красных Горках, - ухмыльнулся Пасита.
        - Что было в Красных Горках? - подозрительно прищурившись, Хепт-тан посмотрел на Защитника, но тот только многозначительно усмехнулся.
        - Ничего! - Кира чуть ногой не топнула, вспомнив, как увесистая ладошка охаживала по мягкому месту, пока она точно мешок муки болталась на плече тин Хорвейга. - Ничего такого, о чем стоит вспоминать! - она выразительно глянула на Паситу.
        И тот даже отступил.
        - Ничего такого, - кивнул согласно. - Просто Кира умирала, а я ее спас, - это он добавил тише и без прежней удали. Скорее с горечью.
        Отвернувшись, он принялся седлать лошадь.
        «Да я же его обидела!»
        Но тут Райхо подошел и обнял, прижав крепко-крепко. Без слов выражая, как тосковал. И Кира вцепилась пальцами в его одежду, всеми силами стараясь позорно не разреветься. Два таких противоречивых чувства раздирали в клочья душу. Безумная радость от встречи и страх - чем все теперь обернется?
        Райхо чуть отстранил ее, заглянув в глаза, а Кира почувствовала, как, ломая всю схему, с бешеной скоростью сплетаются потоки силы, создавая новый неповторимый рисунок. А Райхо целовал нежно-нежно, заставляя таять, обмякнув на его руках.
        Поцелуй прервал грубый окрик:
        - Эй! Может, для начала вымоешься? К девушке все же шел! - припомнил Пасита былое.
        Несмотря на делано удалой вид, Кирране показалось, тин Хорвейг даже лицом потемнел.
        Она нехотя отодвинулась от Райхо, и сжав его руку, едва заметно мотнула головой. Тот, похоже, понял и, скрипнув зубами, покосился на Защитника. Кира благодарно погладила его по плечу.
        - Пасита, где можно привести себя в порядок? - спросила нагоняя.
        - Идем, - тин Хорвейг указал подбородком куда-то вперед и протянул руку.
        Кира остановилась, нахмурившись, уставилась на его ладонь. Ни к кому конкретно не обращаясь заговорила, тщательно подбирая слова:
        - Всем будет легче, если забудем на время о личном и станем относиться друг к другу, только как Защитники. Я вас очень прошу.
        Она по очереди встретила взгляд стальных и сине-зеленых глаз.
        - Это он-то Защитник? - возмутился Пасита, указав на Райхо. - Этот предатель предпочел Ордену сытую жизнь! Обвел всех вокруг пальца, даже род сменил под шумок! Не пойму только, как это тебе удалось? - повернулся он к тин Рейту. - А еще не возьму в толк, почему за все эти годы, глядя на твою рожу, я ни разу не сообразил, кто передо мной на самом деле.
        - Пасита, перестань! Все не так, как кажется, - осадила его охотница.
        - Нет, все именно так, Кира. Именно так! Наверное, сейчас ты думаешь, что нет человека ближе, но наступит момент…
        - Тин Хорвейг, уймись, наконец! Я могу понять твои чувства, но не впутывай ее! Тем более, Киррана права.
        Кажется, скрежет зубов, был слышен всему лесу, но все же Защитник выдал:
        - Я постараюсь. Но только потому, что она попросила.
        Развернувшись, он зашагал дальше, и Кира, бросив благодарный взгляд на ассасина, двинулась следом.
        Спустя некоторое время взобрались на невысокий, поросший ракитником холм. Выглянуло солнце, и расстилающееся вокруг желто-белое буйство цветущей акации особенно радовало глаз после мрачных топей. Изумрудными пятнами выступали гибкие осинки, трепещущие резными листочками, а поодаль призывно голубел ельник. Склон по мере подъема становился каменистым. С него в сторону болот, журча, сбегала речушка, или, скорее, широкий ручей - талая вода стремилась вниз, формируя новое русло. Когда вышли на относительно пологое место, увидели что-то вроде небольшой заводи - эдакая купель с каменистым дном, заполненная прозрачной ледяной водой.
        - Здесь, - сообщил тин Хорвейг.
        От одного вида чистой воды проснулся зуд, покрытую вездесущей тиной кожу стянуло. Кира присела и сполоснула лицо, ладони тут же занемели.
        - Ты здесь мылся?
        - А что, брезгуешь? - тин Хорвейг усмехнулся. - Не переживай, вода проточная.
        - Очень холодная, - Кира поежилась, глянув на Защитника с легкой укоризной.
        После стольких дней, проведенных в топях, лезть снова в ледяную воду совершенно не прельщало.
        - Ха! То, что надо, после ночи рядом с тобой.
        - Ты! - зарычал Райхо дернувшись.
        - Прекратите! Я же просила! - Киры вскочила, рука уперлась ассасину в грудь останавливая.
        - Прости. Хочешь, подогрею? - отвечая, он не спускал глаз с Паситы.
        - Сама справлюсь, - охотница выразительно посмотрела на мужчин, намекая, что пора бы оставить ее одну.
        - Надо сообразить завтрак, - бросил Райхо, направляясь в сторону. - Тин Хорвейг? - обернулся через плечо на замешкавшегося Защитника.
        - Если появится еще один одрадек или, упаси Киалана, огняник - зови.
        Криво усмехнувшись, Пасита потопал следом.
        - Одрадек или огняник? - Хепт-тан недоверчиво на него уставился. Даже приостановился.
        Дождавшись пока мужчины уйдут, Кира вздохнула: «Надеюсь, не прибьют друг дружку без меня». Несмотря на беспокойство, на препирательства, так или иначе ее задевающие, на то, что все планы нарушили самым наглым образом и даже на привкус горечи, Киррана в душе радовалась появлению мужчин, ничего не могла с собой поделать.
        «Я овладела силой. Я преодолела топи. И я теперь не одна… - она улыбнулась, прислушавшись к себе: - Сила уже восстановилась полностью. Хотя не удивительно, это все Пасита. - Защитник щедро делился, да и в воздухе вокруг, как оказалось, ее было немало. - Почему же этого никто не видит? Или только я и знаю? - Предвкушение призывало к действию, и Кира добавила к собственным достижениям еще одно: - И сейчас я сделаю ванну».
        - Да, это не мосты строить. Это посложнее будет.
        Едва не постанывая от удовольствия, охотница погрузилась в горячую, исходящую паром воду. Просторная прозрачная ванна, созданная при помощи дара прямо внутри заводи, позволила ее быстро нагреть. Все же немного утомилась - не сразу удалось добиться нужной формы, но оно того стоило. Кира откинулась и закрыла глаза, погрузившись в полудрему, позволяя телу и душе расслабиться. И плевать, увидит ли ее, кто посторонний. Да и откуда им здесь взяться? Прошло полчаса не меньше, прежде чем чистая и раскрасневшаяся она выбралась наружу. Натянув выполосканную там же одежду, подсушила прямо на себе и направилась туда, куда ушли чуть раньше мужчины.
        Пасита и Райхо вскоре обнаружились. Расположившись поодаль друг от друга, мужчины как будто мирно беседовали. Между ними весело потрескивал, разбрасывая искорки, костер. Ассасин что-то пил из кружки, Защитник шуровал палкой, разгребая угли. Рядом лежал освежеванный и выпотрошенный заяц. На лице тин Хорвейга застыло мрачное выражение. Не поднимая головы от огня, он спросил.
        - И ты считаешь, что это равноценно?
        Райхо опустил, поднесенную ко рту кружку, и уставился на бывшего друга. Защитник отложил палку и встал:
        - Я всего-то оприходовал продажную девку, которой было без разницы под кого из нас ложиться! Вместо обидок, тебе бы стоило меня благодарить.
        Райхо поднялся ему навстречу.
        - Я не мстил тебе, тин Хорвейг. Я действительно люблю Киррану.
        - Сартог тебя дери, тин Рейт! И я ее люблю! Я встретил ее раньше. Был рядом эти годы, и тут явился ты и все испортил! - кулаки Защитника сжались. Казалось, он с трудом сдерживается.
        Кира замерла, прикрыв рот рукой. Она еще не успела показаться из-за куста акации и шагнула обратно. Тем временем тин Хорвейг совладал с собой и подошел ближе, ухватив Райхо за плечо.
        - Я люблю Киру, и она тоже меня любит, просто пока не поняла, но скоро это произойдет. Я женюсь на ней, слышишь? Даже если придется переписать Кодекс от корки до корки!
        - Что, решил за всех? Решил за нее? - ассасин зло усмехнулся.
        - Настоятель меня выбрал для Церемонии. Этого достаточно.
        - Настоятель выбрал? - Райхо помялся, будто решаясь, а затем, сверкнув белыми зубами, выдал: - Ну так знай, я солгал Махаррону. Сказал, у тебя потенциала не хватит, чтобы провести Церемонию, и дядя тут же дозволил сделать это мне. Плевать он хотел, кому отдать внучку, ему Яррос важнее.
        Кира даже задохнулась.
        - Что? - Пасита уставился на Райхо. - Хочешь сказать, ты взял Киру обманом, пока я валялся без памяти? Больное чудовище!
        Он тряхнул ассасина, но тот легко отбросил руку Защитника в сторону.
        - Совсем рехнулся? Я забрал Киррану из этого гадюшника, что зовется храмом Киаланы и увез в свое поместье. Что произошло дальше, тебя не касается. Смирись.
        - Выходит, ты вмешался и нарушил ритуал?
        - Ритуал - пустышка. Как видишь, Кира и без того обрела силу.
        Тин Хорвейг шумно засопел, глядя вдаль через плечо Райхо. Его голос прозвучал хрипло:
        - И чего я ждал так долго, спрашивается? Сделал бы давно своей, она на тебя и не посмотрела бы…
        - Взял бы силой? Заставил? Это твоя любовь?
        - Нет! - рявкнул Пасита ассасину в лицо, и стайка воробьев вспорхнула с ближайшего куста, а Кира сглотнула - столько было отчаяния и горечи в одном коротком слове.
        Добавив тише: «Нет», - поникший Пасита вернулся к костру.
        Кира, сделала вид, что только подошла, а занятые разговором мужчины, ее просто не заметили.
        - Целы? Вот и хорошо. Ванна там, - указала себе за спину. - Горячую воду сумеете сделать, - постаралась непринужденно улыбнуться обоим, хотя на душе скреблись кошки.
        - Ванна? - удивился Пасита.
        - Ванна! - оживился Райхо. - Кира, ты чудо! - он вскочил и, порывисто обняв, тут же выпустил. - Тоже соскучилась по нашей ванной в поместье? - При этих словах Кира невольно покраснела, припомнив, как именно она с Райхо ее принимала. - Тин Хорвейг, ты, вроде чистый, но так и быть! Уступлю тебе честь, вымыться следующим.
        Пасита, конечно же, многое понял. Потемневшими глазами смотрел некоторое время, а затем выдал со злым весельем:
        - Ванна? Кажется, ты еще не знаешь, как сильно Кира любит париться в бане… - он мечтательно промычал.
        - Прекратите немедленно, не то обоим шеи намылю! - охотница едва сдержала рвущуюся наружу ярость.
        - Прости! - раздалось хором.
        - Я не шучу. Еще подобная выходка, проснетесь в клетках. Пока будете подкоп рыть, меня и след простынет. А я уж постараюсь, чтобы глубоко копать пришлось!
        - Кира, - вдруг спохватился Райхо, - Излом проснулся.
        Охотница не сразу осознала сказанное:
        - Что?
        Глава 23
        - Выходит, я опоздала? - тихо промолвила Кира и выдохнула: - О боги!
        - Так вот откуда взялся одрадек! - Пасита внимательно осмотрелся. - Нужно быть бдительными. Неизвестно, какую тварь еще встретим, - он выразительно покосился на ассасина. Но потом почти мирно спросил: - Когда ты узнал?
        - В тот же день, когда мы все отправились в дорогу. После обеда в Орден прилетела птица.
        - Мама! - голос охотницы сел. - Как же там мама? Киалана, в Орешках нет Защитника. Ни одного! - глаза подозрительно заблестели.
        Райхо подошел ближе, легонько провел ладонью по плечу.
        - Не переживай, к Излому стянуты войска. С самой зимы по границе пустошей возводятся засеки, строятся дозорные башни. Мало что проскочит незамеченным. Да и в окрестные деревни, в том числе и в твои Орешки наверняка уже отрядили по паре ребят, раз такое дело.
        Кира закусила губу изнутри, пытаясь побороть желание поверить. А пуще того обнять, спрятавшись от невзгод на могучей груди, словно жена у мужа. Никогда раньше ей так сильно не хотелось стать обычной девкой, вести хозяйство, встречать мужа на пороге, растить детей, и оставить неженские заботы широким плечам.
        Чтобы не плюнуть на все прямо сейчас и не сделать, как хочется, она даже не смотрела на Райхо, буравя взглядом землю под ногами. Ей казалось, позволь себе маленькую слабость, и не хватит решимости сделать большее. Но было и еще кое-что. То, что всеми силами гнала от себя, не позволяя даже ничтожной мыслишке всплыть на поверхность.
        Что-то подобное она испытывала и к тин Хорвейгу тоже.
        - Понимаешь, Кира, не все решается только в Ордене, - заговорил Пасита, заставив вздрогнуть. - К моменту, когда твари полезли, войска уже были готовы. А те, кого направили в Приграничье еще по осени, сами с усами.
        - Но ведь одрадек как-то проскользнул мимо и до топей добрался?
        - Эта тварь настолько странная и редкая, что ее могли просто упустить. Прикинулась колодой, хоть по ней ногами ходи. Особенно если в землю закопается.
        - А если… - Кира подняла голову, наконец, решившись поглядеть в глаза Защитникам, на дне которых, несмотря на все сказанное, затаилась тревога. Не след бередить ее ненужными домыслами, а вот что-то придумать, чтобы они выжили, определенно стоило: «Ведь вижу, оба голову сложить готовы…» - Ладно. Нужно спешить. Мы и так уже много времени потеряли.
        Полночь радостно фыркнула, когда охотница, подойдя, потрепала ее по шее, огладила крутой бок и, повернувшись к мужчинам, спросила:
        - Кстати, а где ваши кони?
        - Оставил перед топями, - развел руками Райхо. - Волчья сыть ни за что не желала ступать на «хрустальный мост».
        - Ярого загнал, - коротко бросил Пасита и, отвернувшись, принялся тушить костер.
        Кира сглотнула: «Теперь на моей совести еще три жизни…»
        Нагрузив на свою лошадку немногочисленный скарб, что набрался у всех, пошли пешком. Нужно было найти дорогу, ведущую на северо-восток, а еще лучше поселение, где можно обзавестись лошадьми, а заодно уточнить путь. К счастью, лесная тропа уже до полудня вывела на проселок, по которому добрались и до тореной дороги. Вскоре в стороне потянулись дымки из труб - показалась какая-то деревушка.
        - Если не изменяет память, это может быть Рысий перелесок. Кира? - идущий рядом Райхо вопросительно повернулся к охотнице.
        - Не знаю. Я в этих местах не бывала. Золотые орешки намного южнее. Но деревня явно большая, там, наверное, можно купить лошадей и провизию. Только…
        - По поводу золота не беспокойся, не все выходят из дому с пустыми карманами, - усмехнулся Райхо. Надо было поискать в моей спальне, - он подмигнул.
        Кира выразительно посмотрела в ответ, но Пасита продолжил шагать и будто бы не обратил внимания на их разговор.
        После короткого, но бурного обсуждения, Райхо настоял:
        - Киррана, пускай тин Хорвейг сходит. Тебе лучше лишний раз не показываться посторонним на глаза. Слишком много нынче в Ярросе врагов и предателей. За тобой могли открыть охоту, а мы о том ни сном и не духом.
        - Но ведь до сих пор никто не нападал, да и слежки я не замечала. Вряд ли кто станет нас искать здесь. Идемте вместе? - предложила Кира. Отчего-то теперь ей совершенно не хотелось разделяться.
        - Могли следить за тин Хорвейгом. Я же следил. Ну, или за мной. Я, не скрываясь, выходил из Ордена.
        - Ты, о чем? - насторожился Пасита и скривился: - Дай угадаю, ассасины?
        - Пайшан? - одновременно с ним предположила охотница.
        - Мало того что сам приперся, так еще и хвост умудрился притащить?!
        Защитник подошел, и Киррана оказалась между двумя мужчинами. Райхо почти уперся грудью в спину, а Пасита невзначай коснулся руки. Теперь, когда оба стояли так близко, охотница вдруг подозрительно ярко почувствовала их силу. Словно окунулась в теплую воду, волоски на коже приятно зашевелились, одновременно она ощутила небывалую доселе мощь. Даже задохнулась и, украдкой глянув на потоки, вздрогнула. Единый узор из рыже-красных огненных всполохов тин Хорвейга, белых, будто сотканных из сияющего света - ее собственных и темных с бордовым отливом - Райхо, радовал внутренний взор, но и своей гармонией приводил душу в смятение.
        «Боги! - от растерянности охотница даже не расслышала, о чем говорят Защитники, которые, похоже, еще не почувствовали то же, что и она: - А, может. Они и не чувствуют? Сказать или нет?»
        Чтобы успокоить бурю внутри, пришлось применить одну из техник медитации. Ту, что позволяет мгновенно обрести покой. Помогло. Заодно и чудной узор распался. Теперь снова у каждого была своя собственная схема потоков, будто ничего не менялось. На деле прошло несколько мгновений, занятые разговорами и поглощенные собственной злостью мужчины, попросту не успели осознать, что произошло что-то из ряда вон.
        - Кира, - Райхо тронул за плечо, - слышишь?
        - Что?
        - Тин Хорвейг сейчас поедет в деревню, уступишь ему лошадь?
        Кира глянула на Паситу, тот едва не скрежетал зубами, но буркнул:
        - Сам не знаю, как я только согласился оставить тебя с этим… - он окинул Райхо презрительным взглядом, и добавил с нажимом: - Помни уговор!
        Стальные глаза зло сверкнули, и Кира вздрогнула, но Защитник обращался к Райхо.
        Полночь пылила вдали, когда ассасин вдруг остановился и неожиданно заключил Киррану в объятья. Испустив судорожный вздох, прижал крепко-крепко, уткнувшись носом и губами в волосы.
        Кире даже не нужно было смотреть на потоки, чтобы понять - схема снова едина, а все усилия потрачены напрасны.
        - Что ты делаешь? - шепнула она, а пальцы сами вцепились в одежду на спине мужчины.
        - Уговор нарушаю, - ответили в макушку теплые губы. - Тин Хорвейг прав, мне совсем нельзя верить.
        «Кажется, мне тоже…»
        Кира таяла, чувствуя, как по телу разливается нега, а сердце глухо колотится у горла. Совесть не на жизнь, а насмерть боролась с тягучим желанием, от которого стали ватными ноги.
        - Не надо. Это нечестно! - попросила она, но Райхо, подхватив ее на руки, уже свернул с дороги, углубляясь в заросли акации, покрытой желтыми бутончиками.
        - Я чувствую вашу связь! Не отрицай, что-то есть. Потому и хочу, чтобы ты все вспомнила. - Ассасин остановился и взглянул так же, как когда отчитывал ее в поместье. Строго спросил: - Киррана, что имел в виду ублюдок, говоря о ночи с тобой?
        В потемневших от желания глазах Райхо мелькнуло что-то пугающее.
        - Ты чего?
        Охотница медленно высвободилась из его рук. Мы просто спали у костра. Я так устала в тот вечер, даже решила, что вижу сон. Вот удивилась, когда проснулась.
        Райхо, криво усмехнувшись, поглядел в небо, а затем грубовато притянул к себе, не позволяя вырваться, даже если бы и захотела. Заговорил быстро куда-то в шею, перемежая слова с поцелуями:
        - Кира, я схожу с ума. То темное, что живет во мне, едва не вырвалось, пока тебя не было рядом. Я не спал и не ел по нескольку дней, стараясь тебя настичь. Но больше всего боялся, что тин Хорвейг сделает это первым. Боялся того, что может случиться.
        Его руки тем временем блуждали по телу, проникая под одежду, распаляя все сильнее. Прихватив волосы на затылке, Райхо откинул ей голову и, заглянув в глаза, впился в губы, вырывая протестующий стон.
        - Это… нехорошо… - она оторвалась, пытаясь отдышаться, но притом руки будто жили собственной жизнью, и имели свое мнение на этот счет. Сейчас им очень нравилось то, что они чувствовали.
        - Какого сартога? Ты моя, Кира! Неужто, чтобы угодить ублюдку, ты готова отказаться от нас? - он снова схватил ее, подтягивая ближе, точно боялся, что сбежит.
        - Райхо, я тебя не узнаю!
        - Прости, - ассасин ослабил хватку, а затем и вовсе обнял. Принялся нежно почти целомудренно гладить по спине. - Не знаю, что на меня нашло. Я так соскучился и… Дери меня сартог! Ревную.
        Признание явно далось нелегко. Кира, отстранившись, взглянула в сине-зеленые глаза, и хотела ответить, что нет повода, но промолчала. А рука Райхо уже нежно перебирала ее пальчики.
        - Я так долго был один. Думал, привык… Несмотря ни на что, время в поместье мне показалось сказкой. Я словно попал в другую жизнь и не хочу возвращаться к прошлому. Кира, пойдешь за меня?
        Охотница молчала, а лицо Райхо расплывалось перед глазами. Смахнув выкатившуюся слезинку, глубоко вздохнула, отметив, как любимый плотнее сжал челюсти:
        - Райхо, спроси меня еще раз, когда все закончится.
        Он долго-долго смотрел, прежде чем кивнуть, и Кира сама обняла, жадно целуя в губы, будто делала это в последний раз.
        Тин Хорвейг нагнал их ближе к вечеру. В поводу вел двух справных, хоть и не блещущих статью, лошадок, оседланных и нагруженных провизией.
        - Гляжу, не слишком спешили? - поравнявшись, Защитник натянул поводья. - Помнится, еще несколько дней назад за то же время втрое больше приходилось пройти.
        - Боялись, потеряешься, - съязвил Райхо, нехотя выпуская руку охотницы, которую та настойчиво и одновременно незаметно пыталась отнять. - У тебя же деньги и лошадь.
        - Это невозможно, - Пасита на удивление довольно ухмыльнулся. - Я теперь всегда узнаю, где Кира находится.
        - Что это значит? - насторожился ассасин.
        - Дар Керуна, - тин Хорвейг вальяжно соскочил с лошади и перекинул поводья наперед. - Знаешь ли, порой, лучше не отступать от правил, - он с укором глянул на бывшего друга. Ну, помнишь, как в том эпосе о сагалийских демоницах? - он продекламировал нараспев: - «Молился ли ты на ночь Аль Гаруна?» Я вот был хорошим парнем в кои-то веки и получил награду. Он сверкнул глазами.
        - Награда награде рознь, - не остался в долгу Райхо, многозначительно шевельнув бровями.
        Тин Хорвейг вздохнул и с укоризной спросил:
        - Кира, говоришь, мы все только Защитники? Вот как вам верить?
        - Пасита… - охотница подалась вперед, заливаясь краской до кончиков ушей. Прошептала едва слышно: - Прости.
        - Да делайте, что хотите. Мне все равно! - махнул рукой тот. - Главное, чтобы одрадек не сожрал, или какой убивец не объявился.
        Защитник сунул ассасину поводья, вверяя одного из коньков, и, задев плечом, размашисто зашагал вперед с высоко поднятой головой. Кира в смятении потопала следом, не решаясь отнять Полночь.
        - Вечер не за горами, да и лошадям пора отдохнуть, - заговорил через некоторое время тин Хорвейг и остановился. - Предлагаю искать ночлег. Идти нам теперь недолго, я уточнил в деревне. Отсюда тропами на северо-восток через лес, а дальше будет дорога, которая ведет к ближайшей заставе, если свернуть налево.
        Подходящее место нашли быстро. Набрав по пути валежника, разожгли костер. На ужин Райхо приготовил вкусную ароматную похлебку из утки, которую еще поутру подстрелила Кира. Настала пора ложиться спать.
        - Излом близко. Мало ли какая напасть, караулить надо, - стальные глаза внимательно исследовали каждый куст.
        - Так и быть, отдыхай. Заслужил, - проворчал Райхо поднимаясь. Пройдусь-ка я вокруг на всякий случай.
        Тин Хорвейг согласно кивнул.
        - Разбудишь.
        - А ты - меня, - подняла голову Кира, уже успевшая удобно устроиться на плаще.
        - Зачем? Ты караулить не будешь, - неожиданно выдал Пасита.
        - Это еще почему? - Кира даже села.
        - Я с ним согласен, - кивнул Райхо. - Мы и так справимся, а тебе стоит выспаться как следует.
        - Ага. Совсем себя загнала, уже круги под глазами, - добавил Защитник.
        - Эй! - с Кирраны даже сон слетел. - Дошла же я как-то сюда без вас? И дальше сумею.
        - А кто визжал, когда одрадека увидел? - ехидно поинтересовался тин Хорвейг.
        Кира скрипнула зубами.
        - Вот увижу кого, снова стану визжать. Вы сразу и проснетесь.
        - Нет уж! Не надо мне такого счастья, - мотнул головой Пасита. - Предпочитаю просыпаться более приятным способом.
        - Под орденский колокол, что ли? - съязвила охотница, начиная злиться. - Я, между прочим, не шучу. Не смейте! - пригрозила, понимая, что ее не желают воспринимать всерьез.
        - Хорошо, пусть Кира дежурит первой, - неожиданно согласился Райхо и незаметно подмигнул Защитнику. - Она все равно теперь долго не уснет.
        - Ага, вон как злится. Того и гляди, выплеск устроит. Только лесного пожара нам и не хватало, - проворчал Пасита, зевая, и укладываясь поудобнее.
        Палка, стукнув Защитника между лопаток, отскочила в сторону.
        «Даже не пошевелился, гад!» - охотница аж подпрыгнула на месте.
        Райхо, многозначительно покосившись, погрозил пальцем и, проходя мимо, склонился, легонько чмокнув в макушку. Всего лишь на мгновение его губы коснулись волос, но Кира тут же вся покрылась мурашками от теплого дыхания и, подавив тяжкий вздох, поднялась, чтобы обойти лагерь. Даже всмотрелась в темноту «кошачьим глазом» - хитрость, которой обучил Райхо, чтобы без нужды не входить в боевой транс.
        - Куда собралась? - ассасин смотрел, насмешливо склонив голову.
        - Обход делать.
        - Карулить - карауль. Остальное - я сам. И не спорь, пожалуйста.
        В голосе ассасина послышались особые интонации, и Кире враз расхотелось перечить. Она с досадой плюхнулась на бревно. Райхо подошел ближе и, тронув плечо, попросил ласково.
        - Кира, не упрямься, пожалуйста. У тебя своя задача, дай же нам выполнить свою - довести тебя в целости и сохранности.
        Он улыбнулся так, что зашлось сердце, и охотница отвела взгляд, чтобы тут же столкнуться с серыми глазами. Тин Хорвейг, выражая солидарность, согласно прикрыл веки.
        Дежурство прошло без приключений. Райхо, закончив обход, тоже лег и сразу засопел. С охотницы поначалу и правда сон как рукой сняло, она старательно прислушивалась, но, кроме привычных ночных звуков, слышала только треск костра, да дыхание Защитников. Постепенно одолела дремота. А еще мысли. Кира невольно разглядывала мирно спящих мужчин и всерьез раздумывала, что запереть их в клетку из собственной силы не такая уж плохая идея:
        «Выбраться, выберутся. Злые будут, но хоть не погибнут у Излома. Что если я не смогу их защитить?».
        Вспомнилось, как умер отец, как тин Хорвейг оказался у черты, и внутри все сжалось от мгновенно обуявшего ужаса. Кира вдруг поняла, Пасита ей дорог.
        «Райхо я полюбила, но что чувствую к нему?».
        Ассасин, как показалось, проснулся раньше срока, но спорить охотница не стала. Легла, на нагретое его телом место, завернувшись в плащ. Засыпая, смотрела сквозь огонь на широкую спину тин Хорвейга.
        На следующий день зарядил мелкий дождик, не до конца просохшую дорогу тут же развезло, под копытами лошадей блестели лужицы, дно которых покрывала молодая травка. Все трое нахохлились, предаваясь собственным мыслям, и молчали. Кира, закутавшись в старый плащ ассасина, накинула глубокий башлык и правила за Райхо, любуясь его фигурой и ловкой посадкой. Пасита замыкал процессию, охотница постоянно чувствовала на себе обжигающий спину взгляд.
        После обеда встретили путников. Несколько возов, запряженных быками, на которых прямо на куче скарба восседали смурные бабы с малыми ребятишками на руках, пара телег с утварью и инструментом, да фургон, откуда то и дело доносился натужный кашель. Несколько молодцеватых хмурых парней ехали верхом, да два десятка мужиков и юнцов месили грязь рядом.
        - Эй, вы Защитники? - подозрительно спросил передовой, натягивая поводья.
        - Они самые, - согласно кивнув, Райхо вынул из-за шиворота громовик. - До застав далеко?
        - Дня три топать.
        - Это если по дороге. Напрямки - быстрее, - вмешался парень помоложе, и, выпятив губу, попытался сдуть упавший на глаза курчавый чуб, но тот поник от влаги и никак не хотел покориться.
        - Быстрее-то оно быстрее, да и опасней. В лесу твари, что из Излома повылезали, бродят. - Дядька, заговоривший первым, нахмурился. - Надысь мертвяка видели, и тени какие-то в темноте за защитным кругом маячили.
        При этих словах парнишка многозначительно кашлянул в кулак, видимо, имел собственное мнение, но предпочел держать его при себе.
        - Хотя… - мужик внимательно окинул троицу взглядом. - Вам-то, пожалуй, и нечего бояться.
        На мгновение повисла тишина, даже кашель в фургоне прекратился, и оравший на возу младенец, утих, приложившись к мамкиной груди. Вдалеке раздался резкий звук, точно птица крикнула, только вот Киррана такой отродясь в этих местах не слыхивала.
        Больше ничего примечательного не случилось, но Райхо насторожился. Пасита это тоже заметил.
        - Тин Рейт, если что-то не так, лучше сразу скажи.
        - Я смотрю по сторонам, и ты посматривай, - отчего-то зло ответил Райхо. - Вместе, глядишь, больше приметим, чем если я расскажу.
        Сонливость и хандру как рукой сняло, Кира тоже принялась старательно шарить глазами по придорожным зарослям. Даже в транс вошла ради такого дела, но кроме мелкого зверья и лисицы в норе поодаль, ничего не углядела. Стало как-то неуютно, но спрашивать у Райхо, что его беспокоит, не хотелось.
        Когда пришло время отдыхать, Кира снова вызвалась караулить, и опять ей досталась первая смена, вот только спать никто так и не лег. Плюнув на несговорчивых Защитников, каждый из которых нашел себе очень важное и неотложное занятие, она уснула. Вопреки опасениям, ночевали без происшествий. Ни мертвяки, ни тени, ни одрадеки какие, не беспокоили. И даже странных криков больше не было слышно.
        Утром, посовещавшись, решили срезать через лес, как советовал встречный парнишка. Он, конечно вряд ли добрый совет дал для кого другого, но им-то бояться было нечего.
        - А если тварь какую и встретим, так хоть разомнемся, - тин Хорвейг сладко потянулся. - Чую, в Пустошах только поворачиваться придется.
        Вскоре, и правда набрели на давно нехоженую тропу, свернувшую в перелесок. На пути то и дело попадались стволы поваленных деревьев, а низко нависшие ветви елей вынудили спешиться. Вообще, тут лес был иной, какой-то мрачный и тихий, хотя до проклятых мест отсюда еще далеко. Ближе к полудню Райхо будто забеспокоился. Кира чувствовала, как напряжена его спина, он то и дело натягивал поводья, останавливая лошадь, а потом и вовсе пропустил остальных вперед.
        - Чего мечешься, тин Рейт? Хочешь в кусты, так и скажи прямо. Мы отвернемся, - поддел Пасита.
        Но ассасин не обратил внимания на колкость.
        - Вы идите, а мне нужно кое-что проверить, Райхо подал Кирране поводья.
        - Далеко собрался? - тин Хорвейг, нахмурившись, окинул его подозрительным взглядом.
        - Хочу кое-что проверить. Заодно, раздобуду чего-нибудь к ужину.
        Защитник недовольно дернул плечом и даже открыл рот, желая что-то сказать, но в результате только согласно кивнул.
        - Райхо?
        - Я скоро, не скучай… те. - ассасин подмигнул охотнице и пошел в обратном направлении и через несколько шагов свернул в заросли.
        - А давай-ка устроим привал?
        Предложил Защитник по прошествии некоторого времени, когда набрели на уютную полянку, сплошь поросшую молоденькой кислицей. Сюда даже дотягивались солнечные лучи. Фыркая, кони принялись щипать свежую зелень.
        - Давай, - согласилась Кира, невольно морщась от поселившегося на сердце беспокойства.
        Вскорости обнаружилось подходящее место, и охотница принялась расседлывать Полночь.
        - Дождемся Райхо?
        Пасита подошел совсем близко и взял за плечи, разворачивая к себе. Заговорил увещевающим тоном:
        - Кира, Райхо… - он зло усмехнулся. - В общем, ты плохо его знаешь. Мы были очень дружны когда-то, но потом… Неважно, что случилось. Главное, знай, он всегда преследовал только собственные интересы. Даже если и не предавал Орден, я все равно считаю его преступником и убийцей. Только подумай, сколько душ нужно загубить, чтобы стать главой клана ассасинов?
        - Неужто ты не убивал?
        - Приходилось, - согласно кивнул Защитник. - После обучения мне довелось повоевать с акианскими пиратами. Но, поверь, на моих руках только кровь врагов, и до тин Рейта, как до сердца сартогских степей. Кира, я весь на ладони. Мне нечего скрывать, а у него даже сейчас какие-то секреты.
        От этих слов у Охотницы недобро сжалось сердце.
        - Ты неправ!
        - Считаешь? Думаешь, куда он ушел? Я еще вчера заметил странности, а сегодня - вот это. Что там такого может быть, раз он тебя со мной вдвоем не побоялся оставить?
        - Это потому что Райхо нам верит! Обоим! И тебе, и мне!
        - Ну мне-то он верит напрасно. Я уже доказал, что не стоит, - Пасита криво усмехнулся, прижав ее к груди крепко-крепко. Поцеловал в макушку.
        - Кира, не отдам! Не отдам тебя ему!
        Охотница подняла взгляд, встретившись со стальными зрачками, внутри которых разгоралось синее пламя.
        - Пасита, забудь. Инициация…
        - К сартогам Инициацию! - рявкнул Защитник. - Для меня она ровным счетом ничего не значит! Я уже говорил, что люблю. Ничего не изменилось! - в его голосе отчетливо слышалась боль.
        - Пасита, отпусти меня немедленно, - ровным голосом попросила Кира, задеревенев в его объятьях.
        Тин Хорвейг нехотя убрал руки и даже сделал шаг назад.
        - Помни одно, - покачал Защитник головой. - Райлег убийца и предатель. Не верь его клятвам. Не верь ему, прошу!
        - Прекрати! Не говори так! Райхо всем пожертвовал ради Ордена. Ради Ярроса!
        Защитник расхохотался в голубое небо.
        - О каких жертвах ты говоришь, глупышка? Получить состояние одного из угасающих родов за просто так - это, по-твоему, жертва? Притворяться богатеем, посещая приемы и дурить всем голову, старательно делая вид, что убиваешь ради высокой цели? В это только такая чистая душа, как ты могла поверить!
        - Он охранял Князя!
        Пасита дернул бровями, но промолчал, лишь туже сжались челюсти. Киррана поняла, он не хочет напоминать о былом.
        - Он… Считаешь, сейчас самое время посеять сомнения?
        - Считаю правильным, открыть тебе глаза. Могу понять. В такого легко влюбиться, но не странно ли это? Не слишком ли быстро все произошло?
        Кира не задумывалась, но теперь, когда каждое слово тин Хорвейга кололо копьем, разрушая ее уверенность, опешила. Обхватив руками голову, сжала виски и зажмурилась, что есть силы.
        - Хватит! - она даже притопнула. - Не хочу больше ничего слышать!
        - Знаешь, что я думаю обо всем этом? - Пасита снова приблизился и осторожно, но настойчиво отнял ее руки от головы. Попросил: - Посмотри мне в глаза. Пожалуйста.
        Кира послушалась, хоть обида и жгла нутро.
        - Есть одна мысль. Не спеши, просто выслушай и поступай, как знаешь. Тин Рейт втерся в доверие, а затем постарался нарушить ритуал, якобы из великой любви к тебе. Затем держал вдали от Ордена, чтобы убедиться, что ты не обрела силу. Но по его не вышло, а когда ты сбежала - бросился следом, чтобы остановить. А тут я так некстати. С одной стороны, он и нашел-то тебя только благодаря моей новой способности, а с другой…
        - Пасита, прекрати. Прошу!
        Защитник, опустив голову и примирительно поднял руки:
        - Не спорю, это лишь домыслы… Но мне трудно доверять ему, когда предают даже самые близкие.
        Кира, почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, но все же спросила:
        - Ты сейчас… обо мне?
        Он долго молчал, буравя ее пристальным взглядом, а потом шагнул ближе и обнял:
        - Нет, Кира. Нет.
        Глава 24
        Райхо не покидало ощущение слежки. Это длилось уже не один день. Кто-то предельно осторожный шел за ними невесомой поступью. Ассасин не мог точно сказать, откуда знал, но тренированная интуиция, многажды спасавшая жизнь, позволяла чувствовать направленный в спину взгляд. Первый раз он ощутил это у топей, но тогда не придал значения. Там, вообще, места странные, напитанные древней, неподвластной ныне живущим силой, которая ничего общего не имеет с Изломом или способностями Защитников. К тому же ассасин слишком устал, стараясь угнаться за ублюдком и Кирой.
        Потом было еще несколько моментов, и всегда невидимый наблюдатель успевал схорониться раньше, чем Райхо его обнаружил. Это настораживало, беспокоило, но одновременно давало подсказку. Такому он мог обучить только сам, а, значит, это или Сафуил, или Пайшан.
        Немногословный ассасин уже был принят в клан Джангура. Если это он, то только с одной целью - выполнить заказ, что маловероятно. Сафуил должен понимать, с бывшим Хепт-таном ему не справиться, даже несмотря на способности асс-пта. Значит, это Пайшан. Окончательно в этом уверившись, Райхо подумал: «Зря ты это затеяла асс-хэпт. Ох, зря…»
        Догадка оказалась верной, ее подтвердил неприятный звук, как будто из бурдюка с узким горлышком резко выдавили воздух - так кричит сагалийская дрофа. Сигнал. Пайшан желала говорить. Хепт-тан не мог понять, что происходит с ученицей.
        «Куда только делась покорная моему слову асс-хэпт? Получается, она не пошла к Джангуру, иначе бы просто не поспела за мной».
        Тянуть дальше не было смысла. Неизвестно, что сагалийке в голову взбредет, да и за Киру было боязно. Вдруг Райхо понял, он перестал доверять ученице еще в тот момент, когда она самовольно отравила тин Хорвейга.
        - Пайшан? Как это понимать?
        Асс-хэпт вздрогнула, когда Хепт-тан появился позади, подкравшись под «нежданной радостью».
        - Райхо, я не могу отпустить тебя одного, - ученица протянула руку, желая коснуться, но застыла под недоуменным взглядом, и поникла.
        - Я велел тебе отправляться к Джангуру, разве нет?
        - Я так и сделаю, но потом. Когда буду знать, что с тобой все в порядке.
        Ассасин тяжело вздохнул.
        - Пайшан, спасибо. Но это больше не твоя забота.
        Чтобы смягчить сказанное, Райхо положил ей руку на плечо и легонько сжал. Девушка вскинула бездонные темно-карие глаза, в которых стояла непривычная влага.
        - Нет.
        - Асс-хэпт, я разве давал тебе повод? - Райхо убрал руку и отметил, как узкая ладонь вновь прикрыла место, которого он коснулся. Стало неловко за собственную жесткость.
        - Райхо…
        - Мой Тан!
        - Мой Тан, - покорно повторила сагалийка, но дерзко вздернула подбородок. - Я не уйду, - она смиренно потупилась, но посматривала из-под густых ресниц. Затем снова глянула на него и шагнула вперед, пытаясь обвить руками шею.
        Райхо чуть раньше перехватил ее запястья.
        - Нет, Пайшан. Даже не пытайся. Уходи, скоро пойдут опасные места. Твари Излома уже начали выбираться наружу, тебе с ними не совладать. Ты даже не всегда сумеешь понять, что именно перед тобой.
        - А ты? - она изобразила догадку: - Ты Защитник ведь, да?
        - Я ассасин, асс-хэпт, - ответил Райхо, понимая, как отчетливо виден под рубахой громовик. - Иди. И… Спасибо за все.
        Он ободряюще улыбнулся, прежде, чем исчезнуть у нее на глазах. Поддержка и небольшая демонстрация превосходства в умениях, возможно, образумят ученицу, вбившую себе в голову невесть что. А на случай, если станет упрямиться, оставил на ее плече новую метку. Теперь три дня, он будет знать, где асс-хэпт находится и, при необходимости, сможет найти, и напомнить.
        После неприятного разговора с Паситой, Кира молчала до самого прихода Райхо.
        - Нашел, что искал? - спросил тин Хорвейг.
        - Можно и так сказать, - неопределенно ответил тот. - Кира, что случилось? На тебе лица нет.
        Ассасин подошел, присел перед ней на корточки, с искренним участием заглянув в глаза. Кира не выдержала и бросилась на шею, крепко обнимая. Зажмурилась изо всех сил, пытаясь побороть колотье в носу и не расплакаться, пока теплая рука, успокаивая, гладила по спине.
        - Что ты с ней сделал? - вопрос Райхо прозвучал глухо, и оборвался внезапно, словно он еле сдержал ругательство.
        - Рассказал все, что о тебе думаю, и только.
        - Полил грязью за глаза?
        - Думай, что хочешь! - Пасита зло отшвырнул в сторону деревяшку, из которой что-то вырезал ножом. - Ты пока ничем не заслужил мое доверие.
        Тин Хорвейг отошел к лошадям, и принялся седлать.
        - Кира, чего он тебе наговорил? Я все объясню.
        - Много всякого, - охотница уже справилась с приступом слабости. Даже как-то неловко стало за свой порыв, но и отодвигаться от любимого желания не было, хоть это и нарушало уговор. - Твоя отлучка и правда подозрительна. Куда ты ходил?
        - Кое-что проверить.
        - Понятно, - Кира не сдержала разочарования в голосе и поднялась.
        - Постой, - Райхо нахмурился. - Это Пайшан. Она следит за нами, и я ходил поговорить с ней.

* * *
        До самого вечера не случилось ничего примечательного, Райхо убедил Киру, что беспокоиться не стоит, да и сам перестал то и дело оглядываться. Тин Хорвейг шел хмурый и ни с кем не разговаривал, будто погруженный в собственные мысли, а лес вокруг мрачнел все больше. Еловые ветки сошлись над головой куполом и стало совсем темно. С нижних неопрятными бородами свисал мох. Лошади вздрагивали, прядя ушами, косились в чащу и фыркали. Приходилось их то и дело успокаивать. Даже привычная к тайге Полночь жалась к хозяйке и норовила положить морду на плечо.
        Тропа почти исчезла. У Защитников возникла заминка, и растолкав их Киррана пошла первой. Те было попробовали спорить, но все же согласились. Да и кому, как не ей, привычнее разбирать следы и отыскивать стежки. Порой лошади не могли пройти через заросли, тогда приходилось возвращаться и искать обход. К тому же никак не получалось найти место для ночлега.
        «Сартог дери таких подсказчиков» - ругала Кира самоуверенного юнца, что посоветовал идти коротким путем.
        В очередной раз свернув с еле заметной тропки, нырнувшей в непролазные заросли ежевичника, она сунула поводья Райхо в руки и одна пошла вперед. Надо было проверить, есть ли возможность обогнуть ягодник. К счастью, «кошачий глаз» помогал видеть, не затрачивая усилия на боевой транс, а потому темнота ее не смущала.
        - Кира, далеко не отходи, мало ли…
        Пасита, оказавшись позади в узком пространстве, накинул повод на какую-то ветку и теперь силился пробраться к ней, минуя Райхо и загромоздившие проход лошадиные задницы, но не успел договорить, как охотница сама остановилась на краю вдруг открывшейся поляны. Здесь на прогалине деревья разошлись в стороны, и стало намного светлей - тонкий серп месяца настороженно всматривался сквозь густые кроны. Кира уставилась на сутулого старика, который на удивление тихо вывернул из-за ели. Остановившись на миг, он что-то прохрипел и, подволакивая ногу, двинул навстречу.
        С одной стороны, удивительного ничего в этом не было. Возможно, лес закончился, и до жилья рукой подать. В ельниках ведь как? Кажется, ты в чащобе, а стоит сделать еще десяток-другой шагов, и выйдет, что у самого порога плутал. Только вот этот дед не окликнул. Не прошамкал, подозрительно по-стариковски щурясь: «Хто таковы? Откеля идеши?» Он с молчаливым упорством пер к ней, не издавая звуков, разве что изредка под его ногами хрустели ветки, да на сером в темноте лице светились недобрым фиолетовым огнем глазницы.
        На миг оцепенев, Киррана взяла себя в руки.
        «Негоже каждый раз визжать как девке!»
        На ладони тут же возник огненный шар, она метнула его в поднятого недоброй силой Излома мертвеца, лишь на миг опередив тин Хорвейга.
        Мертвяк тотчас осыпался пеплом, что удивительно. Спалить человека до тла за столь короткое время невозможно, да и одного-двух огненных шаров недостаточно.
        - Это потому что твари не выносят силы Керуна, - пояснил Райхо, ответив на незаданный вопрос.
        - Ага, - зачем-то кивнула Кира, хотя уже знала это из учебников, но одно дело знать, а видеть собственными глазами - другое.
        За поляной местность пошла вверх на холм, здесь деревья росли реже, а ельник стал перемежаться с березняком. Вскорости нашелся и ночлег. Ручья поблизости не оказалось, но запасов воды хватило и на самих Защитников, и на лошадей. Когда Кира, поужинав, укладывалась спать, как назло, вспомнился рассказ того мужика.
        - Раз мертвяк нам попался, значит, и тени придут?
        Отчего-то встретить бесплотных духов казалось страшней. Кира трусихой не была, но начитавшись еще в Ордене о подобных сущностях, норовящих завладеть человеческим телом, по праву считала их самыми опасными.
        Райхо застыл и будто прислушался, а затем ответил:
        - Поблизости нет никаких теней.
        - Откуда тебе-то знать, тин Рейт? - усмехнулся Пасита.
        - Скажем, демон во мне не любит соперников, - ухмыльнулся ассасин.
        - Ну хоть какой-то от тебя толк, - проворчал тин Хорвейг, протягивая Кирране кружку с травяным чаем.
        - Спасибо, - поблагодарив Защитника, она с наслаждением вдохнула терпкий аромат иотпила горьковатый отвар.
        Чай был горячим, даже слишком.
        «Похоже, тин Хорвейг расстарался, пока нес».
        Сторожить сегодня ей не дозволили, и охотница, не чувствуя в себе сил на споры, свернулась на своем месте, стараясь уснуть. Мешали домыслы Паситы и рассказ Райхо о Пайшан. Да и встреченный мертвяк не уменьшил беспокойства, а ощущение беды казалось повисло в воздухе, сворачиваясь в желудке отвратительным ледяным комом. Неожиданно пришла мысль:
        «Это все Излом!»
        Осознав, что проклятое место уже почти рядом, вспомнила рассказы Нааррона и Крэга. Их тоже мучали кошмары и предчувствия на подходе к пустошам. Стоило разобраться в причине, сразу стало легче. Киррана отстраненно размышляла:
        «Что если снова приснится тот кошмар? Да и пусть. Чего мне бояться, если через день-два все увижу собственными глазами?»
        Она поняла, что больше не страшится, как прежде, рвущейся наружу твари.
        «Да и с сартожкой управимся. Вон мертвяк-то от огня как осыпался. Керун нам поможет».
        Охотница уже погрузилось в дрему, когда почувствовала какое-то движение, взглянув из-под ресниц, увидела, как поднялся со своей лежанки Райхо. Тин Хорвейг, дежуривший сегодня первым, повернулся к нему, и ассасин, склонившись ближе, что-то тихо сказал. Что именно Кира совершенно не расслышала, но Пасита, усмехнувшись, проводил его взглядом, а потом глянул прямо на нее. Кира притворилась спящей, но в душе все перевернулось.
        «Куда он пошел? Снова к Пайшан?»
        Отчего-то охотница была уверена, что наглая сагалийка так просто не отстанет. Лихорадочно решая, что делать, слушала как в ушах отдается стук сердца.
        «Не обращать внимания или попытаться их выследить?»
        Почему-то Кира была уверена, Защитник никуда ее не пустит, а затеяв потасовку, они спугнут ассасинов, но чисто женское любопытство и ревность, не давали покоя, настойчиво призывая к действию.
        «О чем еще они будут говорить?»
        Напрягшись точно тетива, Кира скрипела зубами, соображая, как отвлечь Защитника. Даже ладони от волнения вспотели.
        «Керун помоги!» - обратилась к богу-воину.
        В тот же миг Пасита забеспокоился. Заозирался. В животе у него мощно заурчало. Бросив растерянный взгляд в ее сторону, он поднялся и сунул нос в котелок. Звук повторился. Витиевато выругавшись сквозь зубы и помянув при этом Райлега, тин Хорвейг поспешил в сторону кустов.
        «Чудны дела твои, Керун! Спасибо!»
        Не теряя времени, Защитница поднялась со своего ложа и бросилась за Райхо, стараясь двигаться как можно тише. К счастью, ассасин ушел по той же тропе, которая привела сюда и обнаружился на поляне, где случилась встреча с мертвяком. Он стоял у ежевичных зарослей. Рядом была Пайшан. Она тревожно озиралась, зябко ежась. Теплолюбивой сагалийке было холодно и, должно быть, не по себе в темном лесу. Кира накинула «нежданную радость». Теперь она, как и Райхо, стала для асс-хэпт невидимкой. Подошла ближе, и ни одна ветка не хрустнула под ногой охотницы, укрывшись на всякий случай за елью, принялась наблюдать.
        Хепт-тан о чем-то думал, сосредоточенно разглядывая ученицу, а затем сбросил «нежданную радость», заставив сагалийку отшатнуться.
        - Райхо! - выдохнула она.
        - Пайшан, повторяю в последний раз. Вернись, пока не поздно. Отправляйся к Джангуру Дерзкому. Если он тебе не по нраву, выбери любого другого Хепт-тана в конце концов!
        - Мой Тан, - асс-хэпт упала на колени, оказавшись слишком близко, и Киру передернуло. - Клянусь Саршан-хо, я все сделаю, как ты велишь, но дозволь одну малость в знак прощания, ведь мы уже никогда не увидимся…
        Сейчас Пайшан говорила на сагалийском, и Киррана смутно понимала, о чем. Да и то только благодаря тому, что Нааррон любил декламировать стихи на разных языках и сравнивать их с переводом, а курсант Джамез сыпал весьма жизненными сагалийскими поговорками, вечно повторяя их дважды, да со вкусом ругался на тренировках. В общем, крупиц знаний хватило на то, чтобы примерно понять ее просьбу. Затаив дыхание, охотница наблюдала за реакцией Райхо.
        Тот слушал ученицу, не говоря ни да, ни нет. Сагалийка, верно, расценила его молчание, как согласие, потому что медленно встала с колен, очутившись нос к носу, Кира даже заерзала, скрежеща зубами от негодования. Еле удержалась на месте, успокаивая себя мыслью: «Вот сейчас он ее оттолкнет, примется ругать…»
        Черноволосая красотка положила ему руки на грудь, а Райхо словно бы был и не против. Осторожно, точно боясь спугнуть, асс-хэпт прильнула ближе, приникла к его губам.
        К ужасу Киры, Райхо тоже обнял ее и ответил.
        Широко распахнутыми глазами Киррана смотрела на происходящее, чувствуя, как желудок сжимает ледяной кулак, и обида дурнотой подкатывает к горлу. От набежавшей влаги уже совсем ничего не было видно. Не в силах больше продолжать эту пытку, охотница бросилась назад, не разбирая дороги. Забыв и про «нежданную радость», и про теперь бесполезный «кошачий глаз». Не думая о том, что может заблудиться или напороться на очередное чудовище. Ей казалось, сердце вырвано, а на его месте зияет кровоточащая рана, сквозь которую свистит ледяной ветер. Кира сражалась со слезами не на жизнь, а насмерть, не позволяя им пролиться. Ей помогла ярость. Хотелось орать и крушить все вокруг, а лучше попросту сжечь весь лес.
        Сила пришла внезапно и так мощно, что сомнений не было - сдержаться не получится. Киррану в этот миг словно толкнули изнутри, споткнувшись о корень, она полетела вперед, прямо в чьи-то так кстати оказавшиеся поблизости руки. Защитница даже не сразу поняла, что происходит, но стало легче. Словно бы до того ее наполняло воздухом, грозя разорвать бренную оболочку, а затем кто-то все разом прекратил.
        Осознав, что ее поддерживает тин Хорвейг, не удивилась. Дар утихомирился внезапно, даже ослабли ноги. Потоки стремительно объединялись в чудесный и неповторимый узор с потоками Защитника, и Киррана впервые наблюдала это действо с самого начала - словно искусная мастерица выплетала тончайшее кружево. Зрелище завораживало, одновременно на душе становилось радостней и легче. Будто с удушливыми излишками силы ушло и ощущение непоправимой беды. Кира почувствовала себя как в детстве, прячась от мучительного кошмара, в уютное одеяло. Следом обдало жаром, точно от костра. Горячая волна прокатилась от затылка по спине и до самого донышка, руки Защитника ухватились крепче, в глазах все ярче разгорался голубой огонь.
        Тин Хорвейг не мог вспомнить, когда последний раз так мучился животом. Даже сомнительная стряпня курсанта не вызывала подобного эффекта, а уж тин Рейт, следовало признаться, готовил отменно. Принюхавшись к немытому котелку, Защитник так и не обнаружил ничего подозрительного - пахло хорошо. В животе же, будто вскрылся Излом, и одновременно сартоги пошли всей ордой. Пришлось ломануться в ближайшие кусты и надеяться, что убрался достаточно далеко, чтобы тонкий слух, а то и нюх, охотницы не оповестили ее о конфузе.
        «Уж не потому ли тин Рейт попросил, чтоб я не пустил за ним девчонку, если проснется и станет искать? Тоже, небось, прихватило, а я на него тут надумал…» - размышлял Пасита, сидя со спущенными портками.
        Полегчало так же внезапно, как и накатило. Будто ничего и не было. Тихо ругаясь, тин Хорвейг вернулся к костру - лежанка Киры пустовала.
        - Я так и знал! - Защитник зло сплюнул под ноги и размашисто зашагал по тропе, в сторону, куда ушел ассасин.
        Не успел огонь костра скрыться из виду, Пасита услыхал, как кто-то во весь опор бежит в его сторону. Еще через миг из-за поворота показалась Кира. Тин Хорвейг даже испугался, не случилось ли чего дурного, но девчонка не кричала. За ней никто не гнался. Она бежала, не глядя под ноги, молча впившись зубами в тыльную сторону ладони. Он подхватил ее вовремя - не дал упасть, когда споткнулась. Киррана замерла в его руках. Было слышно лишь частое, похожее на сдерживаемые всхлипы, дыхание.
        Пасита скрипнул зубами:
        - Хочешь, я убью его? - отчего-то он даже не сомневался, кто всему виной.
        Кира не ответила, только грудь продолжала волнительно вздыматься, вторя судорожным вдохам, и рваным выдохам. Наконец, она отстранилась и посмотрела на него. Глаза подозрительно блестели, но ни слезинки из них так и не выкатилось.
        «Заставлю говорить, точно разревется», - решил тин Хорвейг и снова обнял. Принялся гладить успокаивая. Слушая, как любимая задышала ровнее, невольно сглотнул и отогнал ненужные мысли. Чуть ослабил объятия: «Не хватает задавить ненароком…» Осторожно взяв ее руку, подул на оставленную зубами ранку. Пошутил:
        - Проголодалась? Идем, накормлю, - и тут же вздрогнул, когда волна тепла прокатилась по телу, заставляя встать дыбом волоски.
        Мир сузился до живого существа в руках. Набатом застучала в висках кровь, вторя ускорившемуся пульсу. Теперь он слышал только это, да еще ее участившееся дыхание.
        - Кира, ты это видишь? - давно Пасита так не удивлялся. - Видишь?! - он вцепился ей в плечи, выискивая ответ в глубине немигающих, светящихся голубым отблеском глаз.
        Защитница словно бы его заново увидела и, с трудом разжав губы хрипло, ответила:
        - Да.
        - Наши схемы потоков! Но… как такое возможно?
        - Если сами боги что-то напутали, куда уж нам смертным… - непонятно ответила Кира и вдруг привстала на цыпочки, руками обвивая шею.
        Пасита наклонился, не веря, что это происходит на самом деле. Он инстинктивно ждал возмущения, но скоро стало все равно.
        «Все равно, даже если прямо сейчас появится тин Рейт, чтобы вырвать мне сердце».
        Он принялся жадно целовать мягкие податливые губы, мгновенно позабыв о нежности. Невзирая на, порой, протестующие стоны. Только больше распалялся, когда острые зубки прикусывали в ответ его собственные, будто карая за несдержанность. В какой-то миг Кира совсем обмякла, и тин Хорвейг подхватил любимую на руки. Не прерывая поцелуя, направился к костру. Там у огня опустил на свое походное ложе, жесткое и скудное.
        - Подожди, я сейчас… - хотел было отстраниться, чтобы принести ее плащ.
        - Нет! - девчонка, стоя на коленях, ухватилась за рубаху. Почти зло зашипела: - Не смей уходить!
        Маленькие теплые руки тут же проникли под одежду, принялись гладить грудь и живот. Никогда раньше Пасита никого не желал так сильно.
        - Кира… не смогу отпустить! - зарычав, он уложил ее на спину и прижал руки к земле: - То, что ты делаешь… Еще чуть-чуть, и… Не смогу остановиться, даже если будешь умолять…
        «Не смогу… Даже если, и правда, придется тин Рейта убить…»
        Она дернулась, пытаясь освободиться, но только вызвала довольную улыбку хищника и удивила, не менее хищно улыбнувшись в ответ.
        - Тогда сделай это, пока можешь!
        Киррана вдруг изогнулась, точно выполняя прием, и крепко-крепко обхватила ногами его бедра, что есть силы прижимаясь к рвущему штаны естеству. Ощутив в полной мере его желание, тихо всхлипнула, и этот звук показался Защитнику музыкой. Он не то прохрипел, не то прорычал в ответ:
        - Не проси меня остановиться! Не проси!
        Выпустив ее запястья, зарылся горстями в волосы, вдыхая запах, покрывая поцелуями шею. Сердце ухало куда-то вниз, когда видел, как от каждого прикосновения она тает, точно вешний снежок под жарким солнышком. Не понял, как сам оказался без рубахи, помогая ей раздеться. Лишь миг полюбовался полушариями идеальной формы, прежде, чем накрыть ртом требовательно торчащий сосок, одновременно освобождая ее от штанов.
        Кира все еще не оттолкнула, не остановила. Лишь изгибалась навстречу ласкам и, соблазнительно краснела, растеряв добрую долю нахальства. Языки пламени играли тенями на ее коже, призывая не торопиться и насладиться моментом сполна. Пасита пядь за пядью спускался ниже, замедляясь, несмотря на разрывающее тело желание. Кира то и дело вздрагивала под его руками, губами, языком. Тихо вздыхала, сдерживая вскрики, комкая в кулаках ткань походного плаща. Ее глаза все сияли из-под прикрытых ресниц. Сколько раз Пасита видел подобное в зеркале. Защитнику захотелось остановить время, чтобы наслаждаться ею снова и снова. Чтобы на целую вечность продлить эту нежную пытку.
        «Такая чувственная и чувствительная. Моя!»
        - Не смогу тебя отпустить, слышишь не смогу! - то и дело повторял между поцелуями.
        Огладив широко разведенные в стороны бедра, замер, позволяя девчонке пережить новую волну удовольствия. Кира открыла глаза, глядя как-то немного робко, потянула молча к себе, спрятала лицо на груди. Он вошел не сразу, сдерживаясь из последних сил, дал ее желанию разгореться вновь. К счастью, ждать пришлось недолго. Двигаясь все сильнее, напористей, Пасита не отрывал взгляда от блестящих влагой, широко распахнутых глаз. От приоткрытого рта, из которого вырывались вздохи. Давно готовый, дождался ее пика и, обессилев, упал сверху, погрузившись в блаженство.
        В пустой голове возникла ленивая мысль: «Вернется тин Рейт, а я даже встать не смогу…» - небывалая слабость поселилась в ногах.
        - Кира, я люблю тебя, - выдохнул, когда немного пришел в себя. - Люблю больше жизни. Сможешь ли ты меня простить за все, что сделал?
        - Тс-с-с! Не надо сейчас.
        - Ты любишь Райлега?
        - Пасита, не нужно об этом!
        - Кира, я сделаю все…
        - Прекрати! - она приподняла голову и прижалась губами к его рту, заставляя замолчать. Когда прервала поцелуй, предложила - Поговори обо всем после, когда это закончится.
        - Хорошо, - легко согласился он, уже снова ощущая желание.
        Ловко перевернул Киррану на живот, заставив охнуть от неожиданности. На этот раз долго не ждал. Лаская руками шею, плечи, спину, грудь, бедра, не пропускал ни единого чувствительного места и одновременно брал то сильно, не жалея - каждым движением будто наказывая, за ожидание.
        За то, что посмела полюбить другого.
        За то, что заставила полюбить себя.
        Брал то бережно, словно бы прося прощения, за свою несдержанность, благодаря за подаренную ласку, за миг тепла и нежности. Киррана вскрикивала, стонала, уже не таясь. Погрузившись в состояние, когда уже все равно, слышит ли кто, или нет. Потом лежали в обнимку и молчали, тяжело дыша, но вдруг что-то неуловимо изменилось. Кира села, заглянув ему в лицо. Некоторое время пристально всматривалась, а затем сгребла вещи и медленно встала. Тин Хорвейг нахмурился:
        - Кира…
        - Тс-с-с.
        Не оборачиваясь, она покачала головой и перебралась на свое место. Принялась одеваться. В груди у Защитника что-то упало. Любимая девчонка сидела так близко - рукой подать, их разделяло лишь пламя костра. И так далеко - не дотянуться, сколько не старайся.
        Глава 25
        Днем Райхо заметил, Пайшан продолжает идти следом, несмотря на его слова, и оставил на пути условный знак, говорящий о месте и времени. Хепт-тан пытливо вглядывался в темные глаза асс-хэпт. Он хорошо знал ученицу, и чувствовал, за видимой тоской, хоть убей, крылось что-то еще. Уж слишком настойчиво добивалась Пайшан поцелуя, будто это решало многое. Она волновалась - это да, но вряд ли предвкушала встречу, как пылко влюбленная.
        «Ей зачем-то нужна эта встреча. Необходима, как воздух».
        Хепт-тан не мог поверить, что дело только в чувствах. Пайшан оглядывалась по сторонам, прислушивалась, всматривалась в темноту и… очень боялась. Что ж, он мог ее понять: «Мрачный лес, ненавистный для теплолюбивой сагалийки холод, скрывающиеся во тьме твари, о которых успел вчера рассказать. Гнев Тана в конце концов».
        Асс-хэпт выдал взгляд.
        При его появлении ученица испугалась, но прежде, чем взор заволокла пелена покорности, там промелькнуло что-то еще.
        «Кажется, я прав».
        Райхо помрачнел, стало обидно и горько.
        Когда Пайшан решилась его поцеловать, он позволил. Подыграл ответив. Прижав крепче, не мог не отметить, как едва заметно асс-хэпт вздрогнула, но это точно была не страсть. Как и то, что она вытворяла языком, крепко зажмурившись: «Будто желает покончить с этим поскорее и сбежать».
        «Бедняга. Ей уже не помочь…» - Райхо было искренне жаль ученицу, но почти незаметный горьковатый привкус ее рта, рассказал о предательстве.
        Тем временем асс-хэпт решила, что достаточно мучиться и отстранилась сама. Потупилась, точно смущаясь, но на деле пряча глаза, в которых отчетливо промелькнуло торжество. Райхо не пустил, чувствуя, как напряглось ее тело, а затем через силу расслабилось - ученица решила еще немного потерпеть ради дела.
        Вздохнув, заговорил с укоризной:
        - Пайшан, это были «Слезы Киаланы»? Как ты только додумалась до такого?
        Изобразив, что руки ослабли, Хепт-тан пошатнулся. Хищная улыбка тут же исказила лицо асс-хэпт.
        - Яд совершенно безвредный для простого человека. Можно выпить хоть целый кубок от воды не отличишь, а для Защитников и капля смертельна.
        - Но… как?!
        - Я проверила. Сначала, естественно, не на себе, - пояснила ухмыльнувшись. А вот жирный любитель иноземных женщин умер мгновенно, - губы скривились от отвращения. - Как там его звали, Затолан тин Хорвейг? С тобой целоваться намного приятней, но все же это не мое.
        - Месть?
        Изображая, что держится из последних сил, Райхо тяжело опустился на одно колено, судорожно вцепившись в ее одежду. Асс-хэпт склонилась следом, не в силах удержать такой вес.
        - Только отчасти, - недовольно морщась, она пыталась отцепить его пальцы. - Но в основном - заказ.
        - Пайшан, на меня они не действуют, - твердым голосом выдал Райхо, резко поднимаясь.
        Асс-хэпт вскинула голову, красивое лицо исказил безотчетный страх. Она дернулась, но ассасин осторожно подержал, оседающее тело - верный стилет, спрятанный в наруче, без труда пронзил сердце. Уложив ученицу на землю, Райхо сел рядом и, опустив ей веки, вознес молитву Саршан-хо, прося принять в свой чертог новую душу. Потом долго смотрел, как плывет по небосводу месяц. Вернуться прямо сейчас Райхо не мог. Вряд ли сумел бы скрыть боль, против воли рвущую душу.

2.
        «Не усну!» - подумала Кира, но провалилась в небытие, стоило накрыться краем плаща.
        - Нечестный ход! - воскликнула стройная женщина в нежно-голубом струящемся платье в пол, перехваченном золотым поясом. Она порывисто поднялась с мягкого, обитого золотой же тканью, кресла, и то сразу поплыло, расползаясь туманом, и исчезло.
        - Почему? Я лишь использовал дар, которым сам наделил обоих.
        Мужчина, статью превосходящий Защитника, и затмивший бы суровой красотой любого из них, довольно улыбнулся.
        Женщина повернулась, ее прекрасное лицо показалось Кирране смутно знакомым. Изящным жестом она откинула длинные русые волосы, перехваченные тонким мерцающим обручем надо лбом. Мужчина тоже встал, подходя ближе. Посерьезнев, взял жену за руки - Кира уже не сомневалась, кто они такие.
        - Киалана, послушай. Не хотел тебя пугать, но теперь больше не до игр. Одно из высших существ Предпространства не просто рвется наружу, два плана сошлись так близко, что угрожают столкнуться.
        В глазах богини отразился неподдельный ужас.
        - Но… Мы можем действовать лишь руками подданных. Погибнет Яррос, уйдем в забвение и мы. Ты знаешь, что делать?
        Керун кивнул.
        - Нет худа без добра. Согласно «Договору богов» я мог дать благословение такого уровня лишь одному смертному за целый век, а тут кое-кто вмешался не вовремя, - он легонько тронул пальцем кончик аккуратного носика. - Теперь, по моим расчетам, должно хватить сил, чтобы справиться с задачей.
        - Но… хватит ли воли? - усомнилась Киалана.
        Вдруг оба повернулись, брови богов строго сошлись к переносице.
        - Подслушивать нехорошо! - возмущенно вскинулась богиня женского начала.
        - А ну кыш! - Керун махнул рукой, точно сгоняя с кровати кота.
        Кира подскочила с колотящимся сердцем, а приснившееся тут же забылось. Оказывается, рассвело, и несмотря на все случившееся, чувствовала она себя отдохнувшей. Расположившийся у костра Райхо, наоборот, выглядел устало. Под глазами залегли тени. Ссутулившись, он ложкой помешивал в котелке варево, мясной дух свел желудок голодом. Заметив, что она не спит, ассасин посмотрел, тепло улыбнувшись. Так, что сердце больно сжалось.
        - Доброго утречка, соня. Вставай, у нас гости.
        И правда, со стороны доносились незнакомые мужские голоса. Поодаль от лагеря, на стволе поваленного дерева князем расселся Пасита, перед ним стояли три хмурых мужика, которые разом глянули в ее сторону. Защитник - тоже. Непривычная нежность и тепло в его взгляде резали ножом.
        - Кто они? - тихонько спросила Защитница, повернувшись к Райхо.
        - Охотники с заставы.
        - Так издалека?
        - Твари выбрали всю дичь поблизости. Лес пустой, подводы с продовольствием снова задерживаются - деревни покинутые стоят. Приходится далеко ходить, чтобы раздобыть свежего мяса, - ответил незнакомый голос. - Мы вот как раз возвращаемся.
        К костру приблизились четверо мужчин, поздоровались нестройным хором:
        - Доброго утречка!
        - Так, ты и есть та самая Киррана тин Даррен? - спросил один.
        Не нужно было видеть громовик на его шее, чтобы понять - перед ней Защитник.
        - Ага, - кивнула она.
        - И ты, правда, сможешь. Ну того… Излом запечатать?
        Три пары пытливых глаз уставились с недоверием, и Кира поднялась на ноги, внезапно ощутив разлитую вокруг силу.
        «Сегодня все совершенно иначе», - охотница постаралась не выдать удивления. Когда строила мосты через топи, приходилось выбиваясь, собирать ее по крупицам, теперь все было не так. Вытянув руку, мгновенно соорудила на ладони прозрачный шар размером с яблоко.
        - Попробуй разбей.
        Бросила пришлому Защитнику, и тот ловко поймал его в воздухе. Усмехнувшись, сдавил в кулаке. Ожидаемо ничего не вышло, даже когда ладонь мужчины окутала едва заметная пленка силы.
        - Как ты это сделала? - удивленный, он не оставлял попыток.
        - Разрушительная сила - в нашей крови, а для этого, - Кира указала подбородком на шар, - я беру ту, что снаружи.
        - Так вот прямо и снаружи? Что-то не верится…
        - А ты к топям сходи, про «хрустальные мосты» местных поспрашивай, - ухмыльнулся Пасита, повергнув слушателей в еще большее недоумение.
        - Мосты через топи?! - уточнил один из них, зачем-то обернувшись к молчавшему Райхо, тот утвердительно кивнул.
        Защитник принялся пристраивать сотворенный Кирой шар в развилке дерева.
        - Не старайся. Это ни молот, ни огонь не возьмут. Сам проверял. - Тин Хорвейг протянул ладонь, и на ней появился точно такой же, стоило Кире просто глянуть.
        С пальцев другой руки Защитника капнул жидкий огонь, и тот просто скатился по прозрачной сфере. Остатки Пасита слил наземь, и они прожгли внушительную лунку, прежде чем погасли.
        - Силе-ен! - завистливо протянул орденец. - Тин Хорвейг, ты, вообще, меру знаешь? - намекнул он на постоянно увеличивающийся потенциал.
        - Нет, - тот, расплывшись в довольной улыбке, мотнул головой, и при этом та-ак посмотрел.
        Охотница невольно зарделась и поспешила сделать вид, что очень занята, вытряхивая из сапога несуществующий камешек.
        - Но Излом закрыть, не постель постелить, с этим справишься? - пришлый Защитник, который так и не назвался, вряд ли намекал на что-то эдакое, но Кире казалось, на воре и шапка горит.
        - На месте посмотрим, - буркнула. - Умыться бы…
        - Тут недалече ручей. Надо через холм перебраться и повернуть на север, - подсказал один из охотников.
        Благодарно кивнув, Кира двинулась в указанном направлении.
        - Проводить? - предложил запоздало второй.
        - Сама найду, - она махнула рукой, радуясь, что никто не стал настаивать.
        «Киалана! Что же теперь делать? Что я натворила?»
        Скрывшись за гребнем холма, охотница побежала так быстро, насколько умела, не входя в транс. Ручей, и правда, нашелся скоро. Пройдя немного по его руслу, Кира выбрала подходящее место и ударом чистой силы расширила его, а затем соорудила купель. В отличие от прошлого раза сейчас все получилось мгновенно, даже не запыхалась. Вокруг было разлито так много силы - бери не хочу.
        «Как хорошо, что все это снаружи, а не в моей крови, - подумала, боясь представить, как удержать подобную мощь. - Умереть было бы проще».
        Скинув одежду, легла прямо в холодную воду, скрывшись с головой. Держалась, пока легкие не загорелись. Шумно плеснув, вынырнула и откинула налипшие на лицо волосы, вдохнула глубоко. Ледяная вода внезапно нагрелась, и Кира подхватилась, обернувшись, чтобы проверить, что за охальник притащился - одинаково опасаясь увидеть любого из двух. Она даже не могла представить, кто это на деле и, задохнувшись, спрятала груди в ладонях.
        - Великий Создатель! Чего я там не видел? - проворчал пришелец и скривился.
        - К-к… - голос внезапно пропал, а Кира застыла, стоя на коленях и не в силах шевельнуть даже пальцем.
        - Ой, помолчи лучше! Мне и одной говоруньи хватает. Слушай как следует: есть правила, которые даже богам нельзя нарушить. Чтобы мир выстоял на этот раз, нужны все три силы, действующие заодно. Тин Хорвейг - мой, целиком и полностью. Ты хоть и наделена моим даром, а все же принадлежишь Киалане. А тот, кто теперь зовется Райхо, хоть и взывает к моему имени, истинный раб Саршан-хо. То, что случилось, сделало ваше единство сильнее, чем, когда-либо, но ты сейчас - стержень. Сломаешься, от остальных не будет проку, и тогда даже мы не сможем ничего исправить.
        Он вопросительно уставился, убеждаясь, что Киррана поняла.
        - Нет, Хыынг-Нур никакой не бог! - недоуменно шевельнув бровями, Керун ответил на мелькнувший в голове Защитницы вопрос. - Даже сартоги так не считают.
        Кира, нахмурившись, кивнула, и попыталась сменить неловкую позу.
        - Не привык я с бабами нянчиться. Какая бы бойкая ни была, слишком много в голове… лишнего, - буркнул бог-воин, недовольно поморщившись. - Избавься от этой шелухи, и будь готова к закату. А сопли и все такое оставь на потом. Надеюсь, оно у всех нас будет…
        Смерив напоследок оценивающим взглядом, бог исчез, и Кира, наконец, смогла расслабиться. Точнее, спали удерживавшие ее незримые путы и, оскользнувшись на гладком дне, Защитница повалилась на спину. Тут же вынырнула, отфыркиваясь и отплевываясь. Откинув с лица душные мокрые волосы, ухватилась за прозрачный борт.
        - Киалана!
        «Делай, как велено!» - прошелестел в голове странно знакомый женский голос.
        - Мамочки! - выдохнула Кира и откинулась на бортик, пытаясь собрать мысли в кучу, а перед глазами все стоял суровый образ.
        «Плохи дела, раз боги смертным являются. Не Яррос, теперь весь мир в опасности. Вот только справлюсь ли? - она горько рассмеялась - Будто бы у меня есть выбор?»
        Все прочие заботы разом показались, мелочью.
        «Избавиться от лишнего?»
        Кира тяжко вздохнула. Вылезать из нагретой силой Керуна воды не хотелось, и она прямо в купели приняла позу для медитации. Первым делом разрешила себе все-все вспомнить. Чтобы не давило, не засоряло сознание. Это как уборка, чтобы избавиться от хлама, следует его вытащить на свет из закромов, а после безжалостно выбросить или вовсе сжечь, если потребуется. Методично извлекая воспоминание за воспоминанием, точно конторский писарь вешала ярлык: «Прошлое!»
        «Что было, то было. Идем дальше».
        Вскоре ничего не осталось, никакого осадка, ненужной вины и обид.
        «…Будь готова к закату…»
        В реальность вернуло глухое рычание, Кира открыла глаза. У противоположного края купели стояли два крупных волка. Один ворчал, но клыки не скалил. Второй с наслаждением лакал, разбивая розовым языком прозрачную поверхность. Отчего-то их вид развеселил охотницу. Вопреки опыту и доводам разума, она осторожно подала волкам руку. Тот что рычал, в свою очередь, тянул шею, шумно втягивая воздух широкими влажными ноздрями. И вдруг неожиданно цапнул. Кира отдернула руку. Одновременно раздался громовой раскат, и волки стремглав дали деру, а по поверхности забарабанили крупные капли.
        «С такими клыками он мог отхватить мне весь палец, но оставил только царапину?» - подумала Защитница, наблюдая, как та на глазах заживает.
        Одежду Кира все же прополоскала, но намокла та даже раньше. Натянув как есть, не стала сушить - первая в этом году гроза, была необычайно сильной, вода с неба лила стеной, а оглушительные раскаты следовали один за другим, едва успевала сверкнуть молния. В лагере, обезумев от ужаса, метались и рвались с повода кони, и не было никакой возможности их усмирить. Кира направилась прямиком к взвившейся на дыбы Полночи, потеснив Паситу, пытавшегося ту успокоить. Обвила руками за шею, зашептала ласково на ухо.
        Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Выглянуло яркое солнышко, золотые лучи которого осветили каждый уголок, придав мрачному лесу неожиданно радостный вид. Мужики переругивались, собирая намокшие пожитки. Теперь и одежду можно было высушить, что Киррана тут же сделала, под завистливыми взглядами охотников, отжимавших свои рубахи.
        - А нам так могешь?
        Кира пожала плечами. Конечно же, она могла.
        Вскоре все были готовы отправляться.
        - Далеко идти? - поинтересовалась Защитница.
        - К ужину будем на заставе.
        - Нужно до заката успеть.
        Пасита и Райхо переглянулись, но ничего не спросили. Вскоре лес закончился, и пешие отстали от конных.
        - Поезжайте вперед, не заплутаете, - махнул рукой орденец, имени которого, Киррана так и не узнала.
        Кивнув знакомцам на прощанье, пришпорили лошадок. Кира скакала первой, точно в нетерпении, а, может, чтобы ни с кем не встречаться взглядами и не нарушить с трудом обретенное душевное равновесие.
        На подъездах светившее дотоле солнышко, как-то незаметно скрылось, и небо снова затянули тяжелые облака, скорее напоминавшие об осени, чем о весне в самом разгаре. Впрочем, так оно и было - в окрестностях Излома круглый год царила вечная осень в худшем своем проявлении. Чахлая листва на полуоблетевших ветках. Грязь под ногами. То и дело принимался сыпать мелкий дождик. Вскоре напоролись на дозоры, а стук топоров послышался и того раньше, так что в лагере об их прибытии уже были предупреждены.
        Сначала впереди показались, возвышающиеся над засечной полосой, сторожевые башни - пара старых, остальные совсем свежие. В одном месте образовалась прогалина, и вынужденные все время держаться позади Защитники не преминули воспользоваться моментом.
        - Что случится на закате? - Райхо подъехал справа, и тут же слева оказался Пасита, Киру обдало жаром, даже волоски встали дыбом от избытка силы.
        - Все случится… - рассказывать о чем-то сейчас не было смысла, да ничего толком она и не знала.
        - Дери меня сартог всей ордой! - вдруг выругался тин Хорвейг.
        - Хайшшат-вассор! - прошипел Райхо на сагалийском. - Кира, что это значит?!
        Молча наблюдая, как сливаются в единую схему потоки, Киррана невольно залюбовалась красотой и гармонией линий. Екнуло глупое сердце, но она прогнала прочь дурные мысли и, не ответив, дала шенкелей лошади, снова вырываясь вперед.
        «Поговорим обо всем позже, сейчас не время для объяснений».
        Кира видела единственный честный исход из их положения - отпустить обоих.
        Добрались только после обеда, сильно опередив провожатых. Тропа среди непролазного нагромождения подрубленных и наклоненных вершиной в сторону пустоши деревьев, расширилась, превратившись в дорогу, что вывела к лагерю. Повсюду сновали дюжие парни, над кострами бурлили котелки, пахло дымом и свежим деревом. Видно было - все заняты делом. Навстречу поднялся крупный, короткостриженый, но бородатый Защитник с лихо закрученными усами. На вид лет пятидесяти. Его волосы напоминали соль с перцем, а на щеке красовался свежий рубец - видно, совсем недавно заполучил украшение.
        - Здрав будь, тин Хорвейг! - громогласно поприветствовал он Паситу, перекрикивая непрекращающийся стук топоров. Не ожидал тебя тут увидеть. Думал, спрячешь свой драгоценный зад во дворце или за орденскими стенами.
        - Здрав будь, Благояр! И когда же это я пропускал добрую заварушку? - Защитники обменялись традиционным пожатием предплечий.
        - А это у нас кто? Тин Рейт?! Не верю своим глазам! Знать, и правда, с этим миром что-то не так, раз мертвецы уже поднялись из могил, - несмотря на сказанное, он и Райхо поприветствовал как положено.
        - Моей могилы никто не видел и, надеюсь, еще нескоро увидит, - усмехнулся ассасин.
        Тем временем со всех сторон подходили другие Защитники, которых здесь оказалось много. Простые ратники тоже любопытствовали, хоть и держались особняком.
        - А это? - Благояр по очереди глянул на Паситу и Райхо, прежде, чем его взгляд обратился снова к Кире: - Неужто я вижу знаменитую Киррану тин Даррен?
        Он замешкался, выбирая способ приветствия, и Кира сама ухватила его за предплечье.
        - Хм! А рука-то у девочки крепкая! - огласил он на всю округу.
        - Неплохо подготовились, - одобрительно кивнул Пасита, обводя взглядом защитные сооружения.
        - С самого первого дня деревья валим не переставая. - ответил Благояр. - Мужиков, кто покрепче в селениях подрядили. Оно же как? Если твари попрут…
        Райхо встретился глазами с Кирраной, и она согласно кивнула.
        - Сегодня к закату нужно приготовиться, - бросил коротко ассасин.
        Суровый Защитник пристально посмотрел, но спорить не стал. Рявкнул:
        - Тин Дерр!
        Имя было Кире знакомо, а вскоре она поняла, что не ошиблась. Сквозь ряды сгрудившихся людей, пробирался Владмир. Вести по лагерю разлетелись мгновенно, и курсант первым делом подскочил к ней:
        - Киррана! Не может быть! Какими судьбами?
        «Теперь уже Защитник Владмир» - поправила себя мысленно Кира.
        Тин Дерр щеголял именным громовиком. Она успела его рассмотреть, когда черноволосый красавчик, не церемонясь, подхватил на руки, как и тогда по осени в трапезной. Смачно расцеловав в обе щеки, поставил на место и только потом обратил внимание на многозначительно уставившихся Паситу и Райхо.
        - Кхм, - парень, учтиво кивнув новоприбывшим, нервно оправил куртку и как ни в чем не бывало повернулся к Благояру: - Звал?
        - Звал, - с легкой ехидцей в голосе передразнил тот. - Вместо того, чтобы тискаться, оповести-ка сотников, пусть поднимают войска. Время до заката.
        - О как! - Владмир присвистнул, и глянул на Киру: - Уверен, без тебя не обошлось.
        - Иди уж, балабол! - рявкнул на него начальник.
        - Есть что-то, что нам нужно знать? - спросил Райхо.
        - Вы же давненько в дороге… - Благояр покрутил смоляной ус. - Последних новостей не слыхали поди?
        - Видали мертвяка и одрадека. Встретили беженцев, ну и ваши нам кое-что порассказали, - перечислил Пасита.
        - Уверен, есть и что-то еще, - добавил Райхо.
        Защитник пригласил присесть у ближайшего костра, указал на котелок с густой наваристой кашей, в которой угадывались кусочки зайчатины. Рядом высилась стопка чистых плошек. Когда гости принялись за еду, он продолжил:
        - Значит, слушайте. Дела плохи. Засеки-засеками, да только не так уж много мы успели. Леса, что на юг тянутся, от Широкой далеко отступают, образуя пустое пространство с редколесьем. Там то холмы, то равнины - много деревень, пахота… Из-за сартогов людям пришлось отойти к Птичьему Терему. Лисьи Хвосты, Вороньи Гнезда…
        - Золотые Орешки? - севшим голосом спросила Киррана.
        - Золотые Орешки, - согласно кивнул Благояр. - Ты же из тех мест? Все ушли, кроме некоторых упрямцев, да и те не сдюжив, ближе к весне подались на засеки. Поля брошенные стоят, быть голоду. Твари могут прийти и с севера через проклятые леса, если от холода не подохнут раньше, сартог их дери! Кхм, - он покосился на Киру. - Когда первые-то полезли, много людей зазря погибло, да то больше по неопытности. Защитников тут мало из-за проклятых акианцев, все в Столен-граде штаны протирают, - проворчал он. - Потом, конечно, мы наловчились уничтожать их еще на выходе из пустошей. Тех, кого успевали заприметить. Они же как шалые мечутся, да плохо соображают. Одурели от свободы, наверное. Виды чудищ самые разные - как по учебнику. Мертвяки, химеры, манилки - эти, пожалуй, хуже всего. То ребенком прикинутся, то девкой… - Защитник махнул рукой. - Да и это ерунда. Одрадеков, правда, не видели, и где вы только эту невидаль нашли? Но вот кровососка стала являться.
        - Прямо кровососка? - переспросил Пасита.
        Благояр пожал плечами. Видно, до конца не был уверен, что определил тварь правильно.
        - С виду баба голая. Пофигуристей многих будет, - он снова покосился на Киру. - Волосы черные до самой земли, глаза красным светятся, когти вот-такенные и клыки. Притом все равно красивая, аж дух захватывает! Даром что сартожка.
        - Сартожка? - Кира даже вперед подалась: «Уж не та ли - из моего видения?»
        - Ага. Нам первым не повезло. Возникла, ведьма, прямо посреди лагеря. Дело-то ночью было. Дежурили трое курсантов. Оторопели парни, даже тревогу поднять не успели, она их мигом в оборот взяла. Одного укусила, остальным - мозги свихнула.
        Райхо нахмурился, Пасита ругнулся и спросил:
        - Это же как?
        - А вот так. Тот, кого укусила, в Пустоши сбежал. Парни с вышки видели, как его твари разорвали. Вроде мелочь набросилась - стая баргестов, голов в пять. Мы их потом всех и постреляли. Да парнишка и не сопротивлялся. Остальные курсанты под замком, ничего не хотят слышать и понимать, только выпустить просят. В глаза им смотришь, а там никого дома нет…
        Защитник немного помолчал.
        - Это потом мы сообразили. Стали молиться, амулетами обвешались. К нам больше ведьма не являлась, но и других потрепала, хоть весточки и слали. Вызвали вот братьев Керуна из Птичьего терема, до сих пор ждем. То ли не торопятся, то ли что случилось… Значит, собрали мы пока отряд из опытных Защитников. Десять добровольцев вызвалось. Ушли и точно в воду канули… Оно же как? Пол полета стрелы вглубь и все - дурно становится. Нельзя нам в пустоши.
        На этом месте Киррана осознала, что до боли сжимает кулаки.
        - Излом ночью светится сине-багряным. Красиво, но страшно. Порой, зарево красное встает на полнеба, и тогда звуки жуткие доносятся, будто людей на части рвут заживо. Бывает, что мерещится всякое, но тут обычная молитва помогает. Вроде все.
        Повисло молчание. Благояр отошел по делам, пообещав скоро вернуться.
        - Кира, - начал было Райхо, взяв ее за руку.
        - Мне нужно подготовиться.
        Защитница осторожно отняла ладонь, которая горела, все еще чувствуя прикосновение его пальцев. Встала и осмотрелась, а затем направилась к ближайшей дозорной вышке, устроенной на высокой лиственнице. Ловко вскарабкалась по приколоченной к толстому стволу лесенке. Лишь оказавшись наверху, украдкой глянула на Защитников, которые, хмурясь, о чем-то тихо переговаривались. Потеснив буркнувшего невнятное приветствие ратника, сложила руки козырьком и посмотрела вдаль.
        «Вон-он Излом-то… Отсюда кажется - рукой подать».
        У горизонта клубилось черное марево, справа со стороны степей, насколько хватало глаз, поднимались многочисленные дымы костров - то были сартоги. Собравшиеся в несметную орду. Кира отошла от ограждения и, не обращая внимания на дозорного, уселась прямо на деревянном настиле в позу «цветущего лотоса».
        Глава 26
        Проводив глазами девчонку, Пасита тин Хорвейг напоролся на не предвещающий ничего хорошего взгляд, от которого к земле пригибало. Пришлось даже встряхнуться, чтобы избавиться от неприятного ощущения.
        - Не знаю, как ты это делаешь, тин Рейт, но со мной такие штуки не проходят, - проворчал, понимая, что разговора не избежать.
        Бывший друг смотрел непроницаемым взглядом, по его лицу нельзя было понять злится он или нет.
        - Ты был с ней?
        Вопрос прозвучал ровно, но тин Хорвейга это не обмануло. Не отводя взгляда, он кивнул.
        Ассасин нехорошо прищурился:
        - Силой взял, пока меня рядом не было?
        Пасита недоуменно шевельнул бровью.
        - Нет. Ты лучше скажи, что такого Киррана увидела, раз у нее чуть выплеск не случился, и всю руку в кровь изгрызла, пока назад бежала?
        - Кира за мной следила? Знал, что тебе нельзя доверять!
        - От твоего варева у меня медвежья болезнь едва не приключилась, пришлось срочно отлучиться. Не при барышне же было нужду справлять? - не преминул поддеть его Пасита. - Вернулся - ее уже нет. Пошел искать, гляжу - бежит.
        - Так она недолго отсутствовала?
        - Недолго. Но и этого хватило, чтобы…
        - Чтобы искать у тебя утешения?
        - Знать, и у тебя совесть нечиста, раз девчонке утешение потребовалось. - съехидничал тин Хорвейг. - Наверное, сам знаешь: когда это происходит, сопротивляться невозможно, - Пасита постарался, чтобы сказанное прозвучало издевательски: - Но я бы и не стал. И так слишком долго крепился. А если что-то не нравится, можешь изобразить оскорбленное самолюбие и удалиться в закат. Всем только легче станет. Уж я-то найду, как сделать ее счастливой.
        - Ублюдок! - прорычал Райхо поднимаясь.
        Защитнику удалось-таки вывести бывшего друга из себя. Мелькнула мысль, что сейчас будут убивать, долго и со вкусом, но кровь только заиграла, в предвкушении доброй драки. Кулаки сжались, Пасита, точно зверь, шумно втянул ноздрями воздух, разве что не оскалился. На них обратили внимание. Мужики вокруг посматривали с неподдельным интересом, тихо переговариваясь и строя предположения.
        - А ну разойдись! - негромко рыкнули над ухом. - Вроде уже давно выросли, а все как юнцы безусые! Опять из-за юбки готовы друг другу глотки грызть? - подошедший Благояр многозначительно покосился на смотровую вышку.
        - Ничего-то от тебя, Благояр, не скроешь! - со злым весельем и смехом на устах ответил тин Хорвейг, демонстративно разминая шею. Он держал голову высоко и не отводил от ассасина взгляд.
        - Мужи, не время для распрей. Чую дело плохо, аж волосы на загривке дыбом стоят. - Усатый Защитник покосился на садящееся за горизонт солнце. - Знаете, тут чутье сильно обостряется. Так что погодите пока друг дружке рыла чистить. Еще успеется…
        Не закончил он толком мысль, как вдали что-то оглушительно треснуло, а следом раздался не то вой, не то рев. Заржали перепуганные лошади, псы подняли скулеж. Пронзительно закричали в клети, где сидели под замком сбрендившие курсанты.

2.
        Кира распахнула глаза.
        Из глубокой медитации вырвал оглушительный звук. Сердце, бившееся медленно-медленно, ускорилось так резко, что стало даже немного больно. На глаза первым попался присевший у ограждения ратник - мужичок неприметной внешности с такими же блеклыми, достающими до плеч волосами. Сорвав шапку, он прижал ее к груди и истово молился всем богам одновременно, не в силах отвести взгляда, от происходящего в пустошах. Резко стемнело, а на фоне багрового зарева, что могло сравниться с чудовищным рассветом, шевелилась земля - то полчища тварей вырвались на волю. Дерево, на котором был устроен наблюдательный пункт вздрогнуло от мощного толчка, зашелестело чахлой полуоблезлой кроной.
        И еще раз.
        И еще.
        Кто-то большой, просто громадный всеми силами стремился вырваться наружу.
        «Керун, Киалана! Я должна успеть! Если запечатать трещину прямо сейчас, Хыынг-Нуур не сможет выбраться. Только вот беда, до Излома день пешего ходу. И как быть?».
        Отогнав ненужные мысли, Киррана прислушалась к себе, ощутив, что готова, насколько это, вообще, возможно. Создав в мгновение ока длинную горку толщиной в волосок и шириной в две пяди, ведущую от смотровой площадки по-над внушительной засечной полосой. В этот же миг ее принялись звать снизу. Не обращая внимания на оклики, она вскочила на заграждение. Глаза сияли белым, когда заорала: «Кер-ра!» - и лихо скатилась, стоя на ногах, как бывало в детстве с ледяной горки.

* * *
        Тин Хорвейг чуть-чуть не успел. Кира выскользнула прямо из-под носа, выбрав восхитительно самоубийственный способ. Ее фигурка, окруженная едва заметным сиянием, стремительно неслась навстречу несметному полчищу тварей. Защитник невольно залюбовался представшей глазам величественной и пугающей до мокрых порток картиной.
        - Хайшшат-вассор! Чего встал?!
        Отпихнув Паситу в сторону, на борт вспрыгнул Райлег, и, балансируя руками, понесся следом. То ли тин Рейт поторопился, то ли ассасина сбивала с толку прозрачность и мнимая непрочность «горки», но выходило не так ловко, как у девчонки. Дважды он едва не потерял равновесие, рискуя свалиться в спрятанную среди подрубленных деревьев волчью яму.
        - Дери меня сартог! Не стоит выпендриваться…
        Зная, как пагубно действуют сомнения, Пасита повторил их путь, усевшись по-простому - на задницу.
        Пока катил, веселился и даже осмотреться успел - все лучше, чем вниз пялиться. С юга приближалась орда кочевников…

* * *
        Кира бежала легко и стремительно, словно летела, но нужно было быстрее. Намного быстрее.
        - Боги!
        За спиной развернулись, задвигались едва заметные, сотканные из света крылья. В голове прошелестело:
        - Это все, чем могу…
        Поблагодарив Киалану за роскошный подарок, Кира взмыла выше. Как раз вовремя, чтобы не столкнуться с передним краем тварей. Разномастные чудовища взрыкивали, взвизгивали, тянули руки и когтистые лапы, норовили ухватить щупальцами, клацали зубами. Защитнице было не до них. Впереди из Излома поднималось что-то поистине громадное. Она неслась подобно молнии, торопясь предотвратить беду, а в голове билась одна мысль: «Скорей! Скорей!»
        А еще отчего-то страстно хотелось коснуться ногами темного льда…
        Осталось преодолеть примерно четверть расстояния, когда стали встречаться противники посерьезнее. Духи, летающие змеи с кожистыми крыльями, человекоподобные существа без ног, но перемещающиеся по воздуху. Названия из справочника перемешались в голове, завязнув в тумане спешки. Кира злилась, что ее задерживают, но от боя было не отвертеться. Вынула, перехватывая поудобней, отцовский нож, лезвие которого отчего-то сияло мертвенно-бледным голубоватым светом.
        Огонь и волшебный клинок действовали одинаково хорошо, но все же тварей было слишком много для одного бойца. Даже такого как Защитница. Увязнув в драке, Кира поняла, что не успеет.

* * *
        - Тупенький да? Крыльями-то маши! - бросил издевательски тин Хорвейг, пролетая мимо на таких же, как у Киры, только огненных крыльях.
        Райхо вдруг понял, что из-за темноты не рассмотрел свои. Черные как сама тьма, они совершенно не ощущались, но стоило представить, что взлетает и тут же взмыл над землей.
        Летать ассасину понравилось. Он быстро настиг и перегнал Паситу, тот тоже поднажал, у цели оказались одновременно. Кира ловко отбивалась от тварей. Пасита сходу добавил еще одно огненное кольцо к тому, что она запустила, но чудища уже и так прянули прочь, а новые отчего-то больше не нападали, стараясь обогнуть их как можно дальше.
        - Зачем вы здесь?! - вопрос прозвучал зло.
        - Вот тебе и благодарность! - укоризненно покачал головой тин Хорвейг, глядя на Киру с такой неподдельной нежностью, что ассасина зло взяло и как никогда захотелось сверунть Защитнику шею.
        - Киррана, почему? - рыкнул Райхо, перехватив запястье любимой. - Отчего ты каждый раз бежишь?
        - Глупые! Уходите, пока непоздно! Вы же можете погибнуть!
        - Видал, убивец? Это она нас так бережет! - многозначительно прикрыл глаза тин Хорвейг. - Уже чувствуешь себя сокровищем?
        - Заткнись, ублюдок!
        - Кира, его ж за своего тут приняли, заметила? - Пасита не обратил внимания на выпад. - Одни крылья только чего стоят! Что твоя летучая мышь, - он сплюнул вниз.
        Путь был свободен, твари обходили их стороной, и Киррана, не обращая внимания на перепалку, снова рванула вперед, спеша к Излому.
        - Куда?! Выберемся отсюда, я тебя самолично выпорю! - заорал тин Хорвейг, догнав ее несколькими мощными взмахами крыльев.
        - А я столбы вкопаю и плеть подам! - не отставал от него Райхо, разозлившись не на шутку.
        В этот момент крылья точно потеряли силу, вынуждая всех снизиться. Стоило коснуться сырой земли, превращенной в месиво множеством ног, копыт и лап, как Кирины светлячками разлетелись в стороны, у Паситы осыпались снопом искр, а его собственные попросту истаяли, точно растворившись во мраке.
        - Да остановись же!
        Нагнав обезумевшую Защитницу, ассасин преградил путь. Поймал, заключая в объятья, и крепко прижал к груди. Киррана дернулась, пытаясь вырваться, но действовала как-то странно. Прежняя могла освободиться одним приемом. Словно по наитию, Райхо поймал ее губы и поцеловал. Любимая замерла, но не ответила. Зато схема потоков, наконец, стала единой.
        «Вот что было не так!»
        Стоило этому произойти, как Хепт-тан вдруг понял - Кирой движет чужая воля, так похожая на то, что скрывается внутри его самого.
        - Хайшшат-вассор! Тин Хорвейг, подойди-ка ближе!
        - Ну нет, я на такое не подписывался! - делано ужаснулся тот, а в глазах ярче вспыхнуло пламя.
        - Не до шуток сейчас!
        Райхо развернувшись, подтянул бывшего друга за рукав. К счастью, и того хватило, чтобы в кружевную вязь потоков добавилась огненная нить. Глаза Киры словно прояснились, она посмотрела на одного, на другого, отчего-то заливаясь привычным румянцем.
        - Ты куда так спешишь? - ассасин выдохнул с облегчением. - В Излом?
        Киррана бросила долгий взгляд в сторону вспучившегося над ним нарыва, и согласно кивнула:
        - В Излом…
        Земля больше не дрожала, а будто натужно скрипела. Гул стоял неввобразимый. Ели не боевой транс, пришлось бы орать, чтобы друг друга услышать. Внутри Излома, до которого теперь было рукой подать, точно выросла гора. На ее вершине угадывалась увенчанная рогами голова чудовища непревзойденных размеров. Оно напрягалось и тужилось, стремясь разорвать созданную древней Защитницей препону.
        Поток тварей потихоньку иссякал. Голодные и жаждущие крови, они проносились мимо, спеша поскорее выбраться из пустошей туда, где жизнь. Как и прежде, твари сторонились незваных гостей. Пасита мимоходом сжег десяток, затем послал вслед гигантскую стену огня, которая с ревом пронеслась с полверсты, сжигая чудищ точно бересту.
        - Все нашим будет полегче, - пояснил он, мотнув головой в сторону заставы, и пустил еще две влево и вправо.
        - Ты бы силушку-то придержал, на дело и не останется, - укорил его Райхо, так и не выпустив Киру из рук.
        - Это я так, разминаюсь.
        - Тин Хорвейг, не время для баловства! Сейчас оттуда этот самый Хыынг-Нуур вырвется, а ты - пустой.
        - Не переживай, убивец. Здесь еще много, - Пасита глухо хлопнул себя кулаком по солнечному сплетению. - Дар Керуна. Сосуд безграничен, наполнять только яростью, - Защитник горько рассмеялся. - А этого добра у меня столько, что уже и не лезет…
        Райхо скрипнул зубами, внезапно ощутив тоску бывшего друга. Даже горло перехватило.
        - Кира, зачем нам идти ближе? Ты ведь наверняка и отсюда дотянешься. Попробуй.
        Окончательно стряхнувшая чужую волю Защитница осторожно высвободилась. Сияющие глаза сузились, будто она примерялась. Лицо приобрело сосредоточенное и решительное выражение.
        - Пожалуй, смогу.
        Защитница выставила руки ладонями вперед и глубоко вздохнула.
        Глаза вспыхнули ярче. Белый свет заструился из них туманом. По волосам побежали мерцающие искорки, и Райхо залюбовался.
        - Хашайт… Как ты там ругаешься? - тихо спросил тин Хорвейг.
        - Хайшшат-вассор… - без эмоций подсказал Райхо.
        - Ага, Хайшшат-вассор, дери меня сартог! - благоговейно выругался Пасита, выпученными глазами наблюдая за происходящим.
        Райхо и сам недалеко от него ушел.
        Посмотреть было на что.
        Вдоль всего Излома в обе стороны куда хватало глаз засветилась белесая полоса, с каждым мигом она становилась все ярче и ярче, а потом принялась расти.
        Громко сглотнув, Пасита прошептал:
        - Не может быть! Она что, весь разом накрывает?
        Райхо и сам не ожидал от Кирраны подобной мощи. Любимая выглядела спокойной, ее ладони не дрожали, лишь челюсти упрямо стиснула, выдавая, что нелегко приходится.

* * *
        В крови Паситы тин Хорвейга все еще играла жажда битвы. Ярость, в которую он превращал свою боль, заполняя Керунов сосуд, готова была, и правда, выплеснуться наружу. Особенно когда тин Рейт принялся целовать девчонку прямо у него на глазах.
        «Нашел же время!» - возмутился Защитник, борясь с желанием подпалить ассасину зад. Но тот неожиданно позвал, да еще и за рукав дернул. От такой наглости Пасита даже оторопел, но желание сломать гаду челюсть, отступило и вовсе забылось, как только их схема потоков стала единой. Теперь он и сам чувствовал, что с Кирой неладное. Правда, объяснения найти не смог, а тут уже все и прошло, и Кира принялась запечатывать Излом.
        «Как-то слишком легко все выходит… - вредная мыслишка, точно навозная муха назойливо жужжала, не оставляя в покое. - Добрались на крыльях. Твари не трогают Кира действительно обрела силу…»
        Еле оторвав взгляд от разрастающейся белой полосы, он вовремя успел увидеть, что-то изменилось.
        - Райлег! Твари!
        Чудовища словно только что заметили тройку чужаков на своей территории. Те, что бежали мимо, остановились. Другие даже стали возвращаться. Медленно, но верно Защитников брали в кольцо. Десяток стай баргестов - тварей, похожих на псов с мертвенно-зеленой шкурой, рычали и взлаивали. Гигантские пауки с человеческими головами угрожающе затрещали, растопырив жвала. Они не стояли на месте, беспрестанно перебирая членистыми иссиня-черными ногами. Другие, похожие на косеносцев, угрожающе шевелили слишком тонкими на вид конечностями, усыпанными ядовитыми иглами.
        - Окружают! Готовься!
        Напали разом. Лая, воя, рыча. Другие хохотали точно безумцы, стонали, плакали. И все как один старались добраться до Киры. Мелькали когти, зубы, щупальца, хлопали крылья. Бесплотные духи пикировали сверху, пытаясь ее коснуться. Они не шумели, в отличие от прочих, но при их приближении противно сводило зубы.
        Оставалось только поворачиваться, чтобы не позволить им приблизиться. Пасита рубил и жег огнем не переставая, совсем не используя морозных приемов. Мрачная радость, охватившая с головой, не мешала разуму оставаться холодным. То же самое рядом делал и Райхо, вдобавок ловко орудуя кривой саблей, которая светилась почище, чем его собственный бастард. По клинку ассасина, мерцая, змеилась рунная вязь, и одного прикосновения было достаточно, чтобы раз и навсегда развоплотить духа.
        Тела тварей оседали пеплом, делая черную землю серой. На их место тут же вставали другие. Кого только не было! Искореженные Изломом змеи, черви, тараканы, птицы, прочая живность. Шипя, испарялась черная кровь. Падали, продолжая дергаться, отрубленные конечности, и Пасита дожигал их походя на всякий случай. Смрад стоял такой - нутро выворачивало. А Кира словно бы и не замечала, того что твориться, и продолжала дело. Пасита невольно проникся еще большим уважением за стойкость и выдержку.
        И все же в какой-то момент Киррана открыла глаза. Прошипела под нос ругательство, и всех троих сферой накрыл звездный щит.
        «Или не звездный… Я такого никогда не видел».
        Твари тщетно штурмовали белесую точно туман преграду, но не могли прорваться внутрь. Пришла пора отдышаться, но тин Хорвейг все равно оставался наготове - неизвестно как долго любимая продержится. Райхо был с ним согласен и не стал убирать оружие в ножны.
        - Кира, что случилось?
        - Не уверена, что моих сил хватит на то, чтобы создать колпак такой высоты. - удрученно покачала она головой. Старый барьер выглядел как лед на озере. Подозреваю, когда-то он был вровень, но потом провалился с годами. Или же сам Излом стал глубже.
        - Да уж, вряд ли нам было бы по силам проверить, - усмехнулся Пасита.
        Ассасин кивнул соглашаясь.
        - Раньше, как-то не задумывался, но… Интересно, а твари смогут подкоп сделать? - тин Хорвейг почесал в затылке.
        Снова заговорила Кира хмурясь:
        - Так вот, теперь я знаю, что Излом из себя представляет. Хоть и огромный, но на деле это только овраг, внутри которого трещина, расположенная в одной плоскости. Она и есть проход в другой мир, из которого твари лезут. Это стало понятно, когда укрепляла стенки глубоко вниз. Я не только закрою его будто «крышкой», я заключу его в… э-э-э… «веретено» полностью при помощи своей силы.
        - Только не говори, что тебе пришло это в голову, когда обещала посадить нас в клетки?
        Кира многозначительно улыбнулась, но тут же снова посерьезнела:
        - Дно уже готово, но это треть работы. Хыынг-нуур мешает. Чтобы сделать верхнюю часть такой высоты, мне попросту не хватит силы, - она тревожно осмотрелась, разглядывая что-то незримое Защитникам, и снова принялась за работу.
        Внезапно раздался неожиданно нежный голос:
        - Ну уж нет!
        Одновременно прямо внутри щита появилась сартожка, заставив тин Хорвейга вздрогнуть. Обнаженная черноволосая ведьма, и правда, была наделена какой-то нездешней красотой. Белокожая, пышногрудая, с длинными точно шлейф волосами цвета воронова крыла. А вот руки воистину жуткие. Слишком тонкие, с похожими на черные иглы когтями. Эту самую руку, потянувшуюся было к девчонке, немедля срубил Райхо, заставив ведьму, вереща, пропасть. Тин Хорвейг тут же сжег конечность.
        Кира, тяжело дыша, и прижав к груди ладонь, уставилась куда-то за пределы защитной сферы. У Паситы нехорошо екнуло сердце.
        Сартожка стояла в окружении свиты. Десять крупных, широкоплечих парней, с невозмутимыми, прекрасными в смерти лицами и зловещими, источающими синий багрянец, глазами. И еще один, точно изломанная кукла со свернутой шеей и перебитым в нескольких местах позвоночником, гнущимся во все стороны, кружил на четвереньках у ее ног. Одежда на нем была разорвана в клочья, а на теле недоставало доброй части плоти.
        - Это… Защитники? - голос сел, а глаза Кирраны заволокло слезами.
        - Они самые! - радостно откликнулась сартожка.
        Откинув калеку в сторону, точно путавшегося под ногами кота, она, не стесняясь наготы, прошлась между своими жуткими охранителями, распущено виляя пышными бедрами и то оглаживая мускулистое плечо, то проходясь по мужественному подбородку, когтистыми пальцами заново отросшей руки.
        - Нравятся? У тебя двое, у меня - десять. - Ведьма на удивление мелодично рассмеялась, а затем снова пнула калечного. - Этот приблудный не в счет. Но именно ты станешь золотым бутоном моего цветника. Я так долго тебя звала, так долго ждала. С тех самых пор, как ты впервые оказалась здесь, а они едва все не испортили, - почти изящным жестом ладони она указала на Паситу и Райхо. - Но я не жалею, ведь это удача, заполучить всех троих. С вами и с ним, - она указала на рвущееся из Излома нечто, - меня никому не победить.
        Оглушительно грохнуло, и показалась высвободившаяся голова чудовища. В тот же миг те, что когда-то были Защитниками, разом вскинули руки. Сгустки сиренево-красного пламени, слившись в один, ударились о щит, и он рассыпался, осев в грязь мерцающей пыльцой. Почти сразу последовал новый удар. То калечный курсант то ли запоздал с атакой, то ли намеренно напал чуть позже, чтобы сбить с толку. Но тин Хорвейг, заметив его мигом раньше, уже разворачивался, закрывая собой Киру. Пряча любимую в объятиях. Одновременно от его запястья, с ревом пожирая воздух, разошлась огненная волна. Новый залп ударил Защитника в спину. На миг его сковало холодом, словно кровь остудили прямо в венах и добавили порцию яда. От солнечного сплетения, тут же разошлось живительное тепло, согревая и очищая. Мелькнул голубым росчерком клинок Райлега. Черной тенью ассасин бросился к врагам.
        - Я не могу… - Кира выглядела растерянной.
        - Я знаю, - Пасита кивнул успокаивая.
        Вокруг засиял новый щит, и отчего-то тин Хорвейг был уверен, его просто так не пробьешь. Он чувствовал, пока их схема едина, Кира невероятно могуча, но совсем не способна к разрушению, а, значит, беззащитна. Внутри тем временем сильнее разгоралось пламя, словно на что-то намекая. Пасита мгновенно все понял. Подумал досадливо уже в который раз:
        «Все мои беды от чернявых баб!»
        Пряча пальцы в русых волосах, с необычайной нежностью обхватил лицо самой любимой девчонки на свете. Заглянул в синие, точно летнее небо глаза, затуманенные белесым сиянием силы, сказал:
        - Я в тебя верю.
        Легонько прижался к ее губам, не опуская век, стараясь унести с собой каждую черточку. Кира тоже смотрела. Пасита взял ее ладонь. Такую сильную, способную играючи пробить грудную клетку, и, одновременно, хрупкую и нежную. Приложил к сердцу, говоря без слов, кому оно принадлежит.
        Внутри, торопя, пылал пожар.
        Решившись, тин Хорвейг стянул громовик и надел Кирране на шею.
        - Нет… - почти бесшумно шепнули ее губы. - Пасита, нет!
        Но он уже не слышал. Не желал слышать. Повернувшись к сартожке, Защитник сделал неприличный жест, заорал:
        - Эй, сука! Хочешь меня? Иди и возьми!
        Отшвырнув меч, он распростер объятия и широкими шагами направился навстречу ведьме.

* * *
        Кира едва дышала, глядя в удаляющуюся спину, и не могла сдвинуться с места.
        «Нет! Нет! Нет!»
        С каждым шагом Защитника меркла, исчезая из схемы, огненная нить.
        - Тин Хорвейг, сдурел?! - гаркнул Райхо, яростно отбиваясь от насевших мертвых Защитников.
        Темный огонь ассасина не приносил им вреда, а от ударов клинка они ловко уворачивались, и в смерти не растеряв мастерства, оттачиваемого годами. К тому же они совсем не боялись боли и ран. Их конечности гнулись под любым углом, а чужая воля делала быстрей и опасней.
        Оцепенение спало, Кира хотела броситься вслед, но было поздно. Радостно хохочущая ведьма уже появилась рядом. Прыгнула, прижавшись к груди тин Хорвейга, обхватив руками и ногами. Вонзила когти в спину, присасываясь к шее. И в тот же миг раздался рвущий барабанные перепонки визг, от которого заложило уши.
        Защитник захохотал, сжимая ведьму в объятиях, и побежал в сторону Излома, а та дергалась не в силах вырваться из смертельной ловушки. Мертвые, позабыв о Райхо, поспешили следом опрометчиво подставляя спину. Их движения выглядели бестолково, видимо, ослаб контроль хозяйки.
        - Тин Рейт, нет! - рявкнул Пасита. - Защити Киру!
        Ассасин остановился, а потом и вовсе припустил назад. Краем глаза Киррана видела, как чудовище, бороздившее витыми рогам низкие облака, высвободило одну лапу. Принялось обламывать осколки прочнейшего барьера, расширяя путь гигантской туше. Но это было неважно. Она не могла отвести взгляд от пылающих плеч Защитника, и располосованной когтями в кровь спины. Пасита светился все ярче, ведьма выла на все голоса.
        Время замедлило бег. Кира словно вылетела из тела, взмывая все выше. Так высоко, что мир принял очертания шара, даже Излом, похожий на воспаленную рану с рваными краями, теперь был виден целиком. Стремительно понеслась вниз с бешеной скоростью, так что встречный ветер свистел в ушах. Заложила круг над равниной.
        На севере у границы проклятых лесов куда-то торопилась Стая. Западнее на краю пустошей кипело сражение. То Защитники плечо к плечу с простыми ратниками не на жизнь, а насмерть бились с тварями, озаряя темноту огнем. Изредка среди них мелькали серые рясы, братьев Керуна, посохи которых рассыпали золотые искры. Южнее, там, где блестела гладь Широкой, на обоих берегах сартоги бились с сартогами. Орда шла на орду. Сартоги же бились и с тварями. Повернув назад, туда, где полыхал зловещим пурпуром Излом, увидела разрастающийся огненный шар и белую фигурку поодаль, протягивающую к нему руки. Ее держала вторая - темная, одновременно успевая отбиваться от обезумевших тварей, которые бестолково метались то ли от страха, то ли, утратив контролировавшую их волю.
        Крик разорвал грудь, и Кира очнулась в собственном теле. Райхо крепко обнимал уговаривая.
        - Кира, пожалуйста, Кира! Пусть его жертва будет не зря.
        Чудовище вновь ударило рукой, и полыхающий шар, погас. Сколько ни вглядывалась Киррана в темноту, даже кошачий глаз не помог разглядеть обгоревшие останки Защитника.
        «Пасита пожертвовал собой, чтобы я успела закрыть Излом…»
        Эта мысль отрезвила, помогла собраться. Защитница перестала виснуть на руках у Райхо, но отпустила его не сразу. Сначала зажмурилась, прибегая к привычной технике медитации, а заодно напитываясь спокойной уверенностью, что излучал ассасин.
        «Не время для слез, сожалений… Не время для чувств…»
        Она вздохнула и, сжав напоследок его предплечье, убрала руку, загоняя поглубже рвущую душу боль. Когда распахнула глаза, они снова светились силой.
        Чудовище еще не выбралось наружу, но уже высвободилось до пояса. Оглушительно рыкая, тужилось, словно стягивая тесные штаны. Удары гигантских кулаков рушили края разлома, расширяя дыру. Каждый заставлял землю вздрагивать так, что валились с ног твари, еще больше зверея.
        «Если оно вылезет, уничтожит весь мир!»
        Хотелось повернуться и бежать без оглядки так быстро, насколько хватит сил и способностей, но страх тоже пришлось спрятать подальше.
        «Хаанас-Маалун. Дева-Зима…» - отчего-то вспомнилось, как ее назвал сартог.
        Ледяное спокойствие стало наградой. Сосредоточившись, Кира забыла о чудовище. Не замечала, как тенью мечется вокруг Райхо, отбиваясь от ополоумевших тварей. Лишь походя соорудила защитную сферу, давая ему передохнуть. Отстраненно прикинув высоту купола, вспомнила очертания Излома.
        Потянулась, точно взвешивая доступную силу - вокруг осталось еще много.
        «Но нужно больше».
        Вдохнула полной грудью вонючий, густой от смрада воздух, стягивая всю доступную силу к Излому. Его края снова засветились белым, принялись расти. На этот раз дело пошло намного быстрее. Далеко на севере, прорезая льды, и на юге в степях края «веретена» неправильной формы уже сошлись. Слой за слоем, пласт за пластом, создавался хрустальный саркофаг, заключая в себе погибель.
        Словно почуяв беду, тот, кого сартоги звали Хыынг-Нууром, раздраженно заревел. Витые, похожие на бараньи рога ударили в пока что слишком тонкий край будущего барьера, отколов кусок. По виску щекотно потекла капелька пота, Кира едва не до крови закусила губу и даже зажмурилась от натуги - все равно, чтобы строить, ей зрение не требовалось. Над дырой в другой мир это делать было намного сложнее, будто что-то мешало. Что-то еще, кроме гигантской туши демона.
        «Главное, не дать ему выбраться, заточить там… Потом хоть и год за годом буду укреплять, пока сил хватит… Чтобы никто больше и никогда…»
        Демон повернул рогатую голову к ней. В малюсеньких, для таких размеров глазах, мелькнуло осознание. В тот же миг внутри черепа будто что-то взорвалось. Оглохнув и ослепнув, Защитница упала навзничь. Не увидев, почувствовав, как мелькнул и погас щит, прежде чем настало блаженное забытие.
        «Я в тебя верю…» - тин Хорвейг, живой и настоящий, улыбался. Кира пришла в сознание, от понимания, что его больше нет.
        - Райхо?
        Сесть с первого раза не вышло, пришлось перекатиться на бок и встать на четвереньки. Носом шла кровь, голова раскалывалась так, что она почти ничего не видела. Уронив ее в ладони и тихо скуля, сосредоточилась на заживлении, ускоряя его насколько можно, благо силы в крови хватало с избытком. Когда полегчало, и она смогла хоть что-то разглядеть, увидела под носом радужную пленку почти истаявшего звездного щита. Вокруг валялись горы мертвых тварей, а из схемы потоков неумолимо исчезала темная нить.
        - Райхо, нет!
        Превозмогая боль и головокружение, вскочила на ноги озираясь. Казалось, кто-то выкосил всех тварей на расстоянии нескольких верст. Лишь одна огромная, антрацитово-черная, в бронированной шкуре, покрытой шипами, приближалась к голове Хыынг-Нуура, размеренно махая уже не призрачными, а настоящими кожистыми как у летучей мыши крыльями. И эти крылья до боли знакомые, как и голубое лезвие выкованного когда-то в ордене кылыша. Сейчас грозное оружие напоминало детскую игрушку, по-случаю очутившуюся в огромной когтистой руке.
        Словно почувствовав, что она очнулась, Райхо обернулся. Скрытые под тяжелыми надбровными дугами глаза, вспыхнули ярким зелено-синим светом, и Кира открыла рот, насильно заставляя себя дышать. Замотала головой, отказываясь верить.
        - Нет! Только не ты! Пожалуйста, нет! Киалана, Керун! - губы сами шептали не в силах кричать, но боги оставались глухи.
        Как во сне Защитница наблюдала бой. Такой маленький по сравнению с иномирным демоном ассасин, кружил, что слепень над быком, больно жаля, но не в силах убить. В какой-то момент ему сломали крыло, гигантская рука подхватила за второе, смяв в кулаке, и поднесла к клыкастой пасти. Хыынг-Нуур заревел, и изломанная фигурка обмякла, заставив сердце Защитницы пропустить удар. Но вдруг на миг ожила, с размаху вогнав кылыш прямо в зрачок. «Кошачий глаз» позволил Кирране углядеть, как кривое лезвие, пущенное умелой рукой, целиком провалилось внутрь узкой щели. Рений жег демона изнутри, причиняя чудовищную боль, а вынуть его он попросту не мог.
        От дикого рева снова хлынула носом кровь. Гигантский кулак, ударил о землю несколько раз, прежде чем зашвырнуть странным образом изменившегося ассасина куда-то в степи. Кира снова поднялась на ноги, чувствуя небывалую пустоту внутри. Повинуясь ее воле, все пространство вокруг демона ощетинилось громадными сосульками, а края незаконченного барьера, теперь напоминающие острозаточенные лезвия, принялись неумолимо расти, грозя сомкнуться точно ножницы портного под рогатой головой.
        Хыынг-Нуур продолжал беспрестанно реветь и метаться, раня себя, но Защитница больше его не слышала из-за разорванных перепонок, которые не успевала восстанавливать силой. С остервенелым упорством она снова и снова поднимала «частокол», взамен сокрушенного демоном. Его пики становились длинней и острей, росли до тех пор, пока не пронзали насквозь поганое, но, как оказалось, уязвимое тело. Киррана не жалела силы, забирая всю. Прогоняя через себя, даром что потоки превращались в пепел.
        И вот, пронзенный множество раз Хыынг-Нуур уже не мог шевельнуться, его взгляд постепенно остановился и потух, когда с двух сторон в отвратительную плоть ножом врезались смыкающиеся края купола. Кира давила до последнего, чувствуя, как ломаются кости, ощущая смрад исходящей паром проклятой крови, что пятнала безупречную поверхность хрустального гроба.
        Отрезанные наискось башка и грудь соскользнули, шмякнувшись по эту сторону, и Кира опустила дрожащие руки. Наклонилась, пытаясь отдышаться, и чувствуя дурноту. Позволила себе слабость очистить желудок. Слух постепенно восстанавливался, как и другие не видимые глазу повреждения - рев демона был способен превратить внутренности в месиво. Превозмогая усталость и боль, Защитница, пошатываясь, направилась к останкам того, кто проиграл эту битву за мир. Огонь призвала с величайшим трудом, но все же сумела их сжечь. Дождавшись, пока останется только пепел, побрела прочь, не понимая зачем, вообще, переставляет ноги. Знобило будто от холода, по ледяным щекам непрерывно катились слезы, а позади занимался рассвет.
        Этим утром над Изломом больше не было туч, и солнечные лучи впервые за много веков ласкали проклятую землю.
        Эпилог
        Навстречу стали попадаться твари, которым совершенно не нравилось яркое солнце. Ошеломленные и потерянные, словно утратившие связь с тем, что ими управляло, они беспорядочно метались в поисках укрытия. Натыкаясь друг на друга, вступали в короткие стычки, а Кира брела между ними, точно еще один мертвец, останки которых все чаще попадались на глаза, повествуя о творившейся здесь ночной бойне. Слезы давно высушил степной ветер, и она с отстраненным равнодушием взирала на останки тех, кто еще вчера был полон жизни. Несмотря на яркое солнышко, грязь под ногами затвердела от холода, а в воздухе кружились невесть откуда взявшиеся снежинки.
        Но вот ею заинтересовалась стая баргестов - семь голов.
        Мелькнула вялая мысль: «При свете дня, они похожи на утопленных собак. Наверное, так оно и есть».
        Кира оскалилась, изобразив глухой рык, и удобнее перехватила нож, не помня, когда он оказался в руке: «Перебью сколько получится, все меньше по лесам разбегутся… - простое оправдание собственному малодушию. - Надолго меня не хватит, но и к лучшему». - Защитница совсем не хотела жить, но и не могла признаться себе в этом прямо.
        Баргесты, пригнув к земле головы, пронзительно затявкали, срываясь на нестройный вой. Он послужил сигналам для других отродий. На зов торопился «сенокосец», ковыляя, на длинных несуразных лапах, которых осталось пять вместо восьми. Гнусного вида сороконожка, вполне себе обычная, если бы не размеры, споро перебирала ногами. Пошатываясь, поодаль поднялись два мертвяка, еще вчера бывшие княжескими ратниками. У одного половина лица отсутствовала, у другого выеденное брюхо подо рваной кольчугой открывало белые позвонки.
        Кира расхохоталась почти радостно. Чуть присела, выставив вперед левую руку, принялась мягко переступать, поворачиваясь, чтобы не пропустить атаку. Баргесты завыли снова. Теперь в их голосах звучало предвкушение - остатки ее силы влекли их, словно желанное лакомство. Неожиданно вдалеке раздался иной вой. Живой. Исполненный дикой мощи. То с севера, стремительно приближаясь размашистыми прыжками, стелились над землею серые спины, которым не было счета.
        «Стая? Весной?!»
        Безмозглые твари будто растерялись, и тут вдруг задрожала земля. Кира до того уже некоторое время ощущала мерный гул, что отдавался где-то в животе, но не придавала значения. Резко обернулась, чтобы ошеломленно замереть. С юга во весь опор скакали сартоги - несметная орда, какую ей еще не доводилось видеть.
        Защитница улыбнулась. Смерти осталось ждать недолго. Прохрипела:
        - Ну? Кто первый?
        Получилось не столь внушительно, как хотелось - сорванное горло, отвыкшее от речи за последние часы, дало о себе знать. Нож да кулаки - вот все оружие, что у нее было. Киррана не смогла даже создать простенький щит. Жалкие остатки силы, едва теплящейся в выжженных до пепла потоках, помимо воли и желания уходили на регенерацию. Она отдала бы и их, если только могла.
        Нападавшего выдал невыносимый гнилостный запах из мертвой пасти. Увернувшись от клацнувших у самого уха челюстей, инстинктивно задержала дыхание. Баргест, промахнувшись, неловко приземлился, подвернув лапу. Кира, не жалея, отвесила ему пинка. Второго прямо в полете сбил волк - первый из добравшихся. Принялся остервенело рвать на части.
        Лошадиный топот, раздался совсем рядом. Обернувшись, Кира прикрыла глаза от яркого света рукой, углядев, как привстал в седле кочевник, занося короткое копье.
        Ослепительно загорелся на шее громовик тин Хорвейга, отразив солнечный луч.
        «Вот и все…»
        Кира опустила руку и зажмурилась - все равно посмотреть сартогу в глаза не вышло бы. Одновременно гордо выпрямилась, подставляя грудь острому навершию. Болезненная радость затопила ее существо: «Смерть, достойная воина. Все лучше, чем быть разорванной тварями». Боли Кира не боялась она ничто, по сравнению с той, тупой и тянущей, что поселилась в сердце.
        Что-то стукнуло. Раздался не то скрежет, не то скрип. За спиной послышалось глухое рычание. Обдало запахом лошадиного пота, и одновременно мускусным - звериным. Шли мгновения, а она все еще была жива. Кажется, именно ожидание, граничащее с разочарованием, отняло последние силы. Страшно захотелось лечь на землю и спать-спать-спать, чтобы все случившееся оказалось просто дурным сном.
        - Хаанас-Маалун?
        «Это мне?»
        Кира открыла глаза и взглянула на спешившегося кочевника. На плоском выдубленном ветрами лице сартога появилась довольная улыбка. Часто кланяясь и, держась на почтительном расстоянии, мужчина протянул к ней руки и что-то быстро-быстро заговорил. Разобрать хоть что-нибудь еще Киррана не смогла - не хватало знаний, да и наречие было совсем незнакомое. Все сильнее клонило в сон, точно неведомая воля заставляла смежить веки. Неудачно переступив на неровной, замерзшей земле, подвернула ногу и едва не свалилась, как под руку в тот же миг просунулась лобастая голова. Защитница с запозданием вдруг поняла, она стоит только потому, что опирается на холку огромного волка.
        Кира смотрела на него, волк - на нее.
        «Это яд сколопендры! Точно. Цапнула, и начались видения. На деле меня сейчас жрут твари…»
        Издав нервный смешок, Киррана осмотрелась. Вопреки догадкам, сороконожка дергалась и сучила лапами слева шагах в пяти. Ее, пригвожденную к земле копьем, рубили топорами на части несколько кочевников. Позади собралась Стая, напротив - куда хватало глаз - сартоги.
        Грозно фыркнул волк, привлекая внимание. Кира, мгновенно проиграв ему в гляделки, опустила веки.
        Пахло зверем. Жестковатая густая шерсть щекотала лицо, и от этого очень хотелось поверить, что она дома в своей постели. Вот только мерное покачивание и странная поза, говорили совсем об ином.
        «Волчонок Каррона, поспи еще», - раздался в голове ворчливый голос.
        - Могута? Какая честь, - едва слышно шевельнула губами Защитница, и в рот тут же попали шерстинки. - Зря ты меня не убил…
        Волк рыкнул, а голос в голове рявкнул:
        «Цыц! Ты должна жить - это меньшее, чем мы все можем тебе ответить. Дети степей больше не будут бояться Хыынг-Нуура. Им не придется задабривать его кровью. Проклятие снято и с Волчьего дома. Следующей зимой не будет голода, и кровавый зов не завладеет нами больше. Дети Холмов и равнин, что расстилаются на запад, могут больше не бояться тварей. Все довольны».
        - Как я смогу жить, каждый миг вспоминая о них? Вспоминая, как они уходили?
        Из-под ресниц скатилась одинокая слеза, тут же затерявшись в волчьем меху. Вожак, на спине которого она лежала, на миг остановился. Шумный вздох вырвался из звериной груди.
        «Мне знакома эта печаль… - даже мысленно Кира ощутила затаенную боль зверя. - Но, кроме твоей жизни, есть еще одна. И она ни в чем не виновата».

2.
        - Нанося визит, стоит одеваться поприличней, не находишь? - Киалана окинула незваную гостью неприязненным взглядом. - И научись уже стучаться.
        Смуглокожая Саршан-хо приподняла брови, нарочито медля с ответом.
        - Кто бы говорил, - наконец, выдала она, осматривая вполне пристойное повседневное платье хозяйки чертога.
        - Киалана права. Что если бы ты застала нас в пикантный момент?
        Как не старался Керун, а глаза так сами и останавливались на пышной груди, едва прикрытой слишком узкой полоской ткани.
        - Дорогой, ты забыл кому она покровительствует? Воры, убийцы и…
        - И все они не стучат, когда заходят в чужой дом, - закончила за нее Саршан-хо, миндалевидные золотые глаза хищно сверкнули.
        Керун нахмурился и угрожающе сложил руки на груди.
        - Ну хорошо! - скривилась покровительница темных личностей. Материализовав перед собой дверь, символически стукнула в нее два раза, затем распахнула и вошла. Дверь тут же испарилась. - Довольны?
        Ответа не последовало. Но незваную гостью это не расстроило:
        - И, вообще, вот самое пикантное, что здесь сейчас может происходить… - широким, многозначительным жестом ладони Саршан-хо указала на «всевидящее око» и, соблазнительно покачивая бедрами, продефилировала ближе. Принялась с живым интересом наблюдать как Хыынг-Нуур - демон иного плана, самозабвенно колотит ассасином об землю.
        - Может, сделаешь хоть что-нибудь? Это ведь и твой мир тоже, - упрекнул ее Керун, одновременно обнимая за плечи погрустневшую Киалану, глаза которой подозрительно блестели.
        К тому же это помогло меньше таращиться на полуголую покровительницу бандитов, отребья и всех южных варваров этого мира. Впрочем, в глазах бога-воина на юге и живут сплошь все вышеперечисленные.
        - А сами? - Саршан-хо на миг оторвалась от созерцания и, окинув взглядом божественную пару, осуждающе хмыкнула.
        - Мы уже сделали все допустимое. Количество вмешательств на ближайший год исчерпано полностью, - Киалана зябко поежилась.
        Богиня южных земель, сменила одну соблазнительную позу на другую - не менее соблазнительную. Мелодично звякнуло множество металлических монеток, на почти отсутствующем одеянии, беспрестанно меняющем цвет.
        Изломанное тело ассасина в симбиозе с демонической сущностью иного плана оказалось на уровне глаз Хыынг-Нуура. Смуглянка щелкнула пальцами и Райхо вдруг ожил, зашвырнув артефакт точно в зрачок.
        - Мой любимчик! - многозначительно произнесла Саршан-хо и подмигнула Керуну, заставив Киалану скрипнуть зубами. - Скучно у вас. Пойду, пожалуй, - она снова материализовала дверь. Распахнула, но задержалась на пороге, будто досматривая, чем все закончится. А затем щелкнула пальцами снова.
        - Ты что натворила?! - Киалана в ужасе подалась вперед. - Ты! Она… - богиня обернулась на хмурого мужа, глаза которого угрожающе светились.
        - Какие вы милые! Вас так приятно дразнить, - Саршан-хо заливисто рассмеялась, но, резко оборвав смех, ответила уже серьезно: - Мой раб принес ценную жертву накануне. Это - мой дар. Все в рамках правил.

* * *
        Киррана ловко поддела деревянной лопаткой толстый слой молочных пенок и положила на деревянное же блюдо. Свернула пополам, так чтобы влажный сметанный слой остался в середке, а снаружи - ноздреватая корочка. Поморщившись, усмехнулась: «И как только она это ест?»
        Итахо страсть как любила урум и могла есть его день-деньской. Вообще, урум принято готовить по праздникам, но отчего не порадовать дочку?
        - Хаанас-Маалун! Хаанас-Маалун!
        Кира насторожилась. Было в этих криках что-то тревожное.
        «Кто просто так отважится отвлекать от дел Деву-Зиму? Разве что только с Итахо что-то стряслось?»
        Отставив на стол блюдо с пенками, подошла к выходу и откинула в сторону войлочную дверь юрты. По привычке старательно перешагнув через порог, вышла наружу, в который раз радуясь, что лето вступила в свои права, и больше нет нужды кутаться от вездесущего ледяного ветра. Улыбка растаяла как вешний снег, когда шагах в двадцати увидела фигуру в темных одеждах до боли знакомого покроя и с закрытой нижней частью лица и метательными ножами на поясе.
        «Ассасин?!»
        Мерцающая пленка звездного щита мгновенно отрезала ее и стайку перепуганных ребятишек, голоса которых первыми известили о чужаке. Но только сейчас, когда все замерли и затихли, лупая раскосыми глазенками, она вдруг поняла - дочки среди них нет. В бедро пришельца ударила деревянная стрела, и сердце упало, когда тот повернулся к стрелку.
        - Угуй! - грозно крикнула маленькая Защитница и добавила, наложив на игрушечный лук новую стрелу: - Хол! - подумав, повторила по ярроски: - Пошел прочь!
        Вторая стрела пролетела мимо.
        Кира понимала, что как бы быстра она ни была, не успеть. На еще один щит или морозную ветвь попросту не хватит силы, а огонь ей и вовсе больше неподвластен. Руки задрожали, когда бросилась вперед, стараясь отвлечь чужака, от которого волнами исходила опасность.
        - Итахо, ко мне!
        Защитница встала между дочкой и убийцей, но тот так и не предпринял никаких действий. Просто стоял и смотрел не отрываясь, а потом медленно поднял руку и снял маску, откидывая с головы башлык.
        Громко всхлипнув, Киррана закусила рукав летнего халата, и не в силах держаться на ногах опустилась на землю. Черты осунувшегося, заросшего щетиной любимого лица мгновенно смазались в единое пятно, остались лишь светящиеся голубоватым огнем глаза - то Райхо опустился на колени рядом. Послышался чуть надтреснутый голос, словно отвыкший звучать:
        - Наконец-то я тебя нашел. Ты велела спросить еще раз, когда все закончится. Пойдешь за меня?
        Кира, утерев набегающие слезы, развела руками, не в силах вымолвить ни слова - мешал образовавшийся в горле тугой ком. Не веря в то, что видит, дрожащими пальцами прикоснулась к щеке любимого, отчего тот прикрыл веки, а залегшая промеж бровей складка стала глубже. Шепотом спросила, глянув на ухватившуюся за халат Итахо:
        - А возьмешь?
        - Мама, что с тобой? Кто это? Что это у него за ножи? - спросила та отчего-то по ярросски и нагло уставилась на Райхо широко открытыми серо-стальными глазами.
        - Я - твой отец, - опередил пришелец с ответом.
        Неожиданно светло улыбнувшись девочке, хулигански потянул за русую как у самой Киры косичку, а затем вынул один лахир и дал ей:
        - Держи. Только не поранься, а то мама меня убьет.
        Итахо с серьезным видом приняла оружие и отошла в сторонку. Ей явно не терпелось похвастаться друзьям.
        - Эй! Ей всего три! - возмутилась Кира, поднимаясь на ноги.
        Волной нахлынула безотчетная радость. Одолело желание кричать, смеяться и плакать от счастья.
        - Она вся в тебя, - усмехнулся Райхо и осторожно взял за руку, отчего пресеклось дыхание. Теперь плакать хотелось больше всего. - Я так боялся, что не сумею тебя найти.
        Притянув ближе, крепко обнял, а Кира чувствовала, как стремительно отогревается, тает скованное холодом сердце. Обхватив руками, прижалась к родной груди так близко, как только смогла. Замерла, затихла, слушая, как музыкой бьется любимое сердце - такое большое, живое и сильное.
        - Ну так что, пойдешь? - горячее дыхание опалило волосы на макушке.
        Кира подняла глаза, не в состоянии поверить в такой подарок богов. Все еще не решаясь ответить «да», но потоки уже стремительно сплетались в единый узор, на глазах наливаясь силой, любовью и жизнью.
        Отвечая за нее без слов.
        КОНЕЦ