Аномалия левого глаза Юлия Вадимовна Черных
        ЧистаХохмы
        Юлия Черных
        Аномалия левого глаза
        Семен Давыдович свернул журнал в трубочку и посмотрел в дырочку, а оттуда на него глянуло тааакое!!!
        Семен Давыдович отбросил журнал и вскочил, озираясь. В комнате никого постороннего не наблюдалось.
        Между нами, Семен Давыдович и сам не знал, зачем свернул журнал трубочкой. Какие такие дали собрался разглядывать наш Паганель в спальном микрорайоне? Дома-дома-дома, окна-окна-окна. А если не выглядывать наружу - обои в желтый квадратик, грандиозная стенка «Хельга», кресло, диван и телевизор, типичный портрет холостяцкого интерьера. Однако пытливый ум рождает беса любознательности, который толкает почтенных людей на легкомысленные шалости.
        Тот же бес заставил Семена Давыдовича поднять журнал, дрожащими от опасений и любопытства руками еще раз свернуть в трубочку и осторожненько заглянуть вовнутрь.
        С той стороны на Семена Давыдовича смотрел глаз. Круглый, выпуклый, с вертикальным зрачком, мерцающий болотным цветом. Глаз сморгнул справа налево раз, другой, и вытаращился, замерев. Чувствовалось, что для него, того, из трубы, увидеть cемендавыдычевый глаз - тоже потрясение.
        Так они и пялились друг на друга, а вокруг шумела большая жизнь. За стенкой стучал молоток, на улице мусоровозка лязгала и рычала моторами, соседи сверху затевали субботнюю ссору.
        Семен Давыдович оторвался от журнала, плюнул в него и быстро отставил руку.
        Это он правильно сделал - что руку отставил. Из отверстия вырвался язык дымного пламени. Пронзительно запахло гарью, в воздух взметнулись горелые ошметки. Семен Давыдович бросился на кухню, перепугав кота до икоты, швырнул журнал в раковину и залил водой.
        Конечно, мало кому понравится, когда в глаза плюют, но напалмом! в лицо! - наглость какая!
        Надо сказать, что из всех экстремальных мероприятий наш герой признавал только рыбалку. Поэтому он аккуратно сложил остатки журнала в пакет для мусора, убрал последствия нечаянного эксперимента и вернулся к повседневным заботам.
        На этом наша история могла бы закончиться, однако бес любознательности, единожды вцепившись, крепко держался за локоть черными полированными когтями.
        После обеда, выпив пива и приведя себя в благодушное настроение, Семен Давыдович решился продолжить рискованный эксперимент. Однако, какие бы журналы-газеты он ни брал, как бы тщательно ни сворачивал, в отверстии наблюдались лишь обои в желтый квадратик и иногда лакированные панели стенки «Хельга». Причем, удивительное было рядом, совсем близко, Семен Давыдович его чувствовал. Когда он заглядывал в журнал «Вечерний стриптиз», чудилось ему девчоночье хихиканье; в газете с неприличным названием «Хиромантия» слышалось важное бормотание, а через «Авантюриста» доносился плеск воды и резкие команды на постороннем языке.
        Совершенно обессилев, Семен Давыдович выбросил печатную продукцию в мусоропровод и увлекся программой телевидения. Шел футбол. Подвижные виды спорта Семен Давыдович уважал и любил наблюдать, как мечутся на зеленом поле разноцветные фигурки, а один - смотрите - упал! Весело!
        В конце второго тайма его осенило: сейчас он глядел в трубочку правым глазом, а утром-то, утром - левым! Это открытие так взволновало Семена Давыдовича, что он забегал по квартире в поисках журнала, и даже вывалил из сумки на стол помидоры и грецкие орехи - вдруг газетка найдется. Но кроме жировок за газ и электричество сворачивать оказалось нечего. Азарт, хорошо знакомый первооткрывателям и спортивным букмекерам, повлек Семена Давыдовича к Обоеву, соседу.
        Сосед Обоев, будучи непьющим иноземцем, был человек со странностями. Когда-то, на заре благоустройства, он одалживал молоток и пару шурупов, и Семен Давыдович рассчитывал на ответную любезность.
        - Здорово, Рулон, - сказал он, морщась от пахучих клубов дыма, вырвавшихся из соседской двери. - Одолжи журнальчик почитать.
        - Бэры тры, - предложил сосед и пошел за журналами. Семен Давыдович ступил в прихожую, увешанную зеркалами и полочками. На полочках лежали безделушки, поделки и дельные вещи, например портсигары.
        Обоев вернулся с журналами. Семен Давыдович взял.
        - Слышь, Рулон, - сказал он, помявшись. - Бывает так, что ты видишь то, чего не должно быть?
        - Вэздэ бэзобразия, - согласился Обоев. - На лестнице бомжа не должна быть, - а его вижу, лежит; под окном сугроб не должна быть, а я его вижу, стоит. В лифте лужа не должна быть, сигарета пятьдесят рублей цена не должна быть…
        - Да я не об этом, - сказал Семен Давыдович, но объясняться не стал. - Кстати, одолжи сигаретку.
        - Бэри тры, - расщедрился сосед Обоев, пошел за сигаретами и надолго застрял в недрах помещения. Семен Давыдович устал ждать, раскрыл ближайший портсигар, вынул три сигаретки, которые оказались папиросками, крикнул «Я взял!» и вернулся домой.
        Перекурив, Семен Давыдович взялся за журналы. Их оказалась целая стопка.
        Левый глаз оправдал ожидания. Правда, никто с той стороны больше не заглядывал, зато вовсю показывали картинки. Выходило забавно.
        Газета «Наше Бутово», разразившаяся критической статьей о деятельности районной власти (Семен Давыдович мельком ознакомился с насущными проблемами), показала ролик о запоздалом прохожем, спешившим домой от метро «Дмитрий Донской». Судя по ролику, прохожему угрожали вампиры в телефонных будках, живые мертвяки в 13-м микрорайоне, построенном на бывшем кладбище, и стаи летучих мышей, облюбовавших чердаки домов серии Е205.
        «Независимая газета» открыла вид на ветерана, увешанного винтовками, который вдвоем с медведем изучал справочник «Спутник партизана». Ветеран перевернул страницу. Медведь поднял башку и глухо рыкнул. Семен Давыдович поспешно отложил опасную прессу.
        Газета «Лестница Кассандры», из которой свернулась самая длинная трубочка, загадочно посверкивала хрустальным шаром, в его туманной глубине угадывались этапы жизни Семена Давыдовича в различных обстановках: дома, на работе и почему-то в больнице с перевязанной ногой.
        Следующим в стопке оказался журнал «Профиль». Богато одетый мужчина, видимо, демократ, с проблемами в области стоматологии недобро поглядел в сторону Семена Давыдовича и цыкнул проблемным зубом.
        Семен Давыдович решил, что на этом пора приостановить зрительные наслаждения и перекурить. Тем более, что кот, так и не оправившийся от икоты, сидел рядом, смотрел голодными глазами и время от времени пугал непривычным «к-мяу».
        На кухне Семен Давыдович обнаружил, что левый глаз настолько натренировался, что видит странное в любом отверстии. Из кувшина, где водопроводная вода отстаивалась от вредных примесей, выглянул маленький лохматый человечек, пискнул «Выпей меня» и скрылся внутрь. Семен Давдович долил в кувшин воды. Лохматая голова высунулась наружу и торчала из горлышка как экзотический цветок, молча лупая глазами.
        Семен Давыдович поставил кувшин на подоконник и прикрыл занавеской - нечего подглядывать. Затем сел на табуретку, подтянул к себе пепельницу и закурил. Ароматный дымок тянулся к потолку, свиваясь в затейливые узоры. Внезапно кот перестал икать, вспрыгнул на стол, чего даже котенком не делал, и толкнул лапой помидоры. Овощи раскатились, и из-за них с писком выскочили маленькие человечки в дурацких колпачках. Они нахально кувыркались, прыгали по клеенке, а один затеял размахивать перед носом Семена Давыдовича флагом со скрещенными куриными косточками. Пиратская выходка человечка так его расстроила, что он смахнул на пол помидоры вместе со всеми их обитателями, а коту крепко дал под зад за беспардонное поведение.
        После курения Семену Давыдовичу пришла мысль подкрепиться кофеем. Он поставил на стол блюдце с круглыми крекерами, взял ложку «Черной карты заваривается в чашку» и долил кипятку в чашку. Все бы, наверное, обошлось, но бес любознательности пришел в движение и чувствительно толкнул нашего героя под локоть.
        Семен Давыдович прикрыл правый глаз и заглянул в чашку левым.
        Это было роковым поступком. Кофе подмигнуло в ответ десятками глаз и полезло хрупать крекеры.
        Семен Давыдович закрыл оба глаза, но было поздно. «Хруп-хруп, чав-чав-чав», - слышалось от стола.
        «Хруп-хруп, чав-чав-чав», - сказал Семен Давыдович, сползая с табуретки, крепко зажмурившись. Ему требовалось на воздух. «Хруп-хруп, чав-чав-чав», - под ногами что-то пискнуло, то ли клоун, то ли кофеманчик. «Хруп-хруп, чав-чав-чав», - выходя на балкон. «Хруп-хруп, ча…», - когда балкон кончился.
        Рулон Обоев услышал грохот и посмотрел вниз. На сугробе, которого не должно быть, лежал Семен Давыдович (которого там совсем не должно было быть) и улыбался. «Вэздэ бэзобразия», - сказал Обоев и вызвал неотложку.
        В больнице, где Семен Давыдович лечился от множественных переломов, он поделился с соседями по палате интеллектуальными переживаниями.
        - У Вас случилась аномалия левого глаза, - заключил больной-физик. - Оптический обман.
        - Да нет, - возразил больной-художник. - Просто у Вас такое видение.
        А больной-психиатр подумал, что неокрепший ум легко повредить, озадачив непосильной нагрузкой.
        Но более всего заинтересовался рассказом анестезиолог, который подрабатывал внештатным корреспондентом «Лестницы Кассандры» и по долгу службы обладал широким воображением.
        - Нет, Вам не почудилось, - сказал он Семену Давыдовичу, когда тот зашел на медицинский пост за слабительным. - Кот - животное нейтральное, а тоже заметил человечков. И первый журнал, говорите, сгорел? Похоже, Ваш левый глаз как ключ открывает дверь в другие мира, а печатное слово играет роль проводника, определяя выбор реальности. Впрочем, явление считается существующим, если эксперимент можно повторить. Вот, возьмите, сверните и взгляните левым глазом, - анестезиолог протянул Семену Давыдовичу иллюстрированный «Бюллетень патологоанатома».
        - Ни за что, - содрогнулся тот. - Ведомственную литературу смотрите сами!
        - Сам? Э-э-эээ… хотя… впрочем, - анестезиолог убрал «Бюллетень» и достал из нижнего ящика другое, не ведомственное, но тоже богато иллюстрированное издание с анатомическими подробностями, свернул, приложил к глазу.
        - Не к этому, - сказал Семен Давыдович. - К левому надо.
        - Ага, - откликнулся анестезиолог и переставил журнал.
        Некоторое время ничего не происходило. Семен Давыдович скучал, анестезиолог добросовестно смотрел. Внезапно открылась дверь ординаторской, оттуда вышла медсестра Лидочка в сентиментальном халатике и пошла по коридору.
        - Вот оно, - сказал анестезиолог замирающим голосом. - Так-так, ну-ка, ну-ка, - он поднялся со стула и, не отрываясь от журнала, устремился за Лидочкой.
        Больше Семен Давыдович его не видел.
        Сам он не испытывает желания повторять эксперимент, не верит в другие миры и подумывает о том, чтобы заклеить нафиг левый глаз.
        А то он как-то, не удержавшись, заглянул в замочную скважину ординаторской, и там увидел тааакооое!
        Белкина Мать (db [email protected]), 14/06/2009.