Императорский отбор Сергей Чехин
        В параллельном царстве, в альтернативном государстве жил-был император. И настала пора его дочке идти замуж, и разослал самодержец приглашения пяти знатным родам, чтобы выбрать из наследников самого достойного.
        Породниться с повелителем - значит возвысить свою семью до небывалых высот, и претенденты пойдут на все, чтобы избавиться от соперников. Но просто победить всех мало - нужно еще понравиться невесте, а сделать это весьма непросто, ведь империей испокон веков правят самые настоящие вампиры. И обычаи у них весьма своеобразные.
        И так уж вышло, что за самый слабый род отдуваться придется мне - простому студенту с Земли, призванному в хворое и бесталанное тело. Если справлюсь - вернусь домой, а если оплошаю - так и сгину на чужбине. Но сдаваться и уступать - это не про меня. Предсвадебная королевская битва начинается.
        Глава 1
        Вчера вечером мы отмечали «экватор» на юрфаке, но я выпил совсем немного и в три утра уже спокойно спал в своей кровати. Я прекрасно помню, как веселился в ресторане, как добрался домой на такси, как привел себя в порядок и лег спать. А вот чего наотрез не могу вспомнить - как оказался в мрачном сыром подвале, полуголый прикованный к пыточному креслу.
        Стоило мне пошевелиться, как на голову выплеснули целый ушат ледяной воды, и остатки дремы смыло, как пыль. Голову тут же пронзила острая боль, но причиной тому не выпитый алкоголь, а горячий металлический обруч, плотно обхвативший череп и прижавший к высокой спинке.
        - Назови свое имя, демон!
        Надо мной склонился сухопарый старикан с длинными седыми усами и в очках с золотой оправой. Незнакомец носил старомодный костюм-тройку с полосатыми брюками, а перед собой держал трость с тяжелой рукояткой в виде орлиной головы. Такая и смотрится внушительно, и в ладони лежит удобно, и темя раскроит не хуже клевца.
        - Имя! - старик отвесил мне звонкую оплеуху.
        - Осторожнее, - за допросом наблюдал крепкий широкоплечий мужчина, чье лицо таилось в тени дальнего угла. - Это все-таки твой внук.
        - Сейчас это - порождение Преисподней! - крякнул палач. - А за сына не переживай - от пары затрещин не развалится.
        Пока похитители спорили, я внимательно осмотрелся. Тесная камера меньше всего походила на комнату для допросов - скорее, на темницу в древнем замке. Ни окон, ни нар, стены сложены из кое-как подогнанных камней, а дверь сколочена из дубовых брусьев. Это где, простите, так пыточные обустраивают - в тематических квестах?
        Да и каких-либо орудий на глаза не попалось - напротив кресла стояла лишь высокая кафедра, а на ней - толстенная книга в кожаном переплете. Я, конечно, слышал про избиения телефонным справочником, но во-первых таким «кирпичом» и убить можно, а во-вторых фолиант явно использовали строго по назначению - то есть, читали.
        К тому же, кому понадобилось меня похищать? На братков или коллекторов эти господа совершенно не похожи - слишком уж физиономии холеные, и одеты с иголочки. А в долг я если у кого и брал, то у друзей - и только по мелочи, и с криминалом знаком сугубо по учебникам.
        Тогда что, спецслужбы по ошибке взяли? Вполне вероятно, но почему матерые следаки до сих пор не знают, как меня зовут, и вдобавок величают демоном? И какого черта на полу мелом нарисована пентаграмма с уймой непонятных символов на лучах?
        - Имя! - старик вновь приголубил меня по другой щеке. - Говори, сатанье семя!
        - Меня зовут Максим Кузьмин…
        - Врешь, собака! - взмах трости, и голову точно сжали в тисках. Я зажмурился и до скрипа стиснул зубы, чувствуя соленый привкус на языке. - Не бывает демонов с именем Максим Кузьмин!
        - А я и не демон!
        - Даже не думай меня дурить, бес! - дед дважды хлестанул по лицу. - Я - Альберт Титов, клирик храма Пресветлого войска, и таких как ты пачками оправлял обратно в Бездну! Повинуйся моей воле, не то познаешь такие мучения, что Ад покажется курортом!
        - Клянусь, я не понимаю, о чем вы говорите! Я простой студент из России!
        - Лжешь!
        - Отец, хватит!
        Шагнувший из тени мужчина спас меня от новой порции пощечин. Этот статный господин с ухоженной бородой носил приталенную жилетку и галстук-бабочку, и меньше всего походил на бандита или спецслужбиста. Ну, разве что на агента MI-6 - уж очень аристократичными были его черты и повадки.
        - Одержимые бесами боятся святого слова, святого лика и освященного металла, - мужчина снял нательный крестик и приложил к моему кулаку. Не знаю, на что рассчитывал господин - на то, что я получу ожог, или начну биться в жутких корчах, но ничего не произошло. Для верности мужчина прошептал какую-то молитву на латыни и развел руками.
        - Видишь, папа - это не демон.
        - Но как же так! - старик склонился над книгой. - Это же подлинный трактат по демонологии за авторством самого аль-Хазреда! Ошибки быть не может!
        - Мы прежде не пользовались этой книгой, так что возможно всякое. И мы доподлинно установили, что перед нами - не бес.
        - Тогда кто? - дед захлопнул бесполезную книгу и подскочил ко мне с перекошенным лицом. - Ты колдун? Могучий визирь? Джинн? Отвечай! Ты все еще в нашей власти! Откажешься помогать - переселю тебя в крысу или петуха! Так и помрешь на скотном дворе!
        - Повторяю! - я глубоко вздохнул. - Меня зовут Максим Кузьмин. Мне девятнадцать лет, учусь на юриста. Исполнять желания и колдовать не умею, поэтому не могли бы вы вернуть меня домой?
        - Боюсь, это невозможно, - пожилой маг поправил очки. - Будь ты чертом - я бы просто изгнал тебя в Пекло, но коль ты чистая живая душа, то мои силы не помогут. Но я знаю, где живет столь могучий чародей, что без труда отправит тебя куда угодно. Так что если поможешь нам - поможешь и себе. Убьешь, так сказать, сразу двух зайцев.
        - И что я должен сделать? Сделку купли-продажи закрыть? У меня даже диплома нет…
        - Ты примешь участие в императорском отборе, - сказал «отец». - Задача максимум - победить. Задача минимум - не погибнуть.
        Я сглотнул:
        - Это что еще за отбор такой?
        - У его величества дочурка подросла - вот и пришла пора жениться, - старик поморщился так, словно речь шла о жирной уродливой бабке. - По традиции, приглашения на смотрины разосланы пяти дворянским родам. Нынче кровавый жребий пал и на нас, будто других проблем не хватает!
        - Отец…
        - Прошу прощения. Если вкратце, отбор - это турнир претендентов за руку и сердце ее высочества Анны Анхальт. Турнир состоит из двух частей - в первой женихи сражаются за внимание невесты, во второй - сражаются меж собой. Мертвый претендент выбывает из отбора - причем неважно, по какой именно причине он умер. Однако совсем уж прямая мясорубка и поножовщина не поощряется. Отбор - мероприятие закрытое и отчасти сакральное, подробностей никто не знает, да и условия всякий раз новые. Но известно наверняка, что женихов ждут крайне опасные испытания. Породниться с самим императором - значит поднять свой род на недостижимую высоту, и уж поверь моим словам - соперники сделают все мыслимое и немыслимое, чтобы победить.
        - Для моего сына отбор - верная смерть, - мужчина вздохнул. - Поэтому мы решились на крайние меры. Потусторонняя сущность в человеческом теле легко бы справилась с задачей, но что делать теперь я не знаю.
        - Получается, только император сможет вернуть меня домой?
        - Да. Сознание Трофима спит глубоко внутри твоего разума. Как только тебя изгонят, мой сын проснется и займет свое тело. Пути назад нет, и отказаться нельзя. Отбор - это закон. Нарушение - измена. Наказание - смерть. Так что остается лишь один путь - во дворец, а там уж как карты лягут. Лучше попытаться и понадеяться на удачу, чем просто сложить голову на плахе.
        - Да уж… - я покачал головой, насколько позволял обруч. - Погулял так погулял… Но раз уж выбора нет, давайте приступать. Но для начала хотелось бы узнать побольше о вас и вашем мире. Я вообще без понятия, куда попал.
        - Меня зовут Александр Альбертович Титов, - мужчин развязал ремни, и я с превеликим удовольствием потер занемевшие запястья. - Это мой отец - Альберт Антонович. Ты - Трофим, мой единственный наследник. Запомни это имя и представляйся только им.
        - Трофим Александрович Титов, - зажмурился, запоминая псевдоним.
        - Мы - графы, старинный дворянский род, ныне почти разорившийся. Возможно, именно поэтому император выслал нам приглашение. Последняя соломинка для утопающего.
        - Насмешка это - не более, - Альберт вздернул нос. - Поиздеваться решил напоследок, упырь.
        - Что, и у вас с властью беда? - с пониманием спросил я.
        - Все гораздо хуже, - проворчал старик. - Анхальты - упыри в прямом смысле. То есть, самые настоящие вампиры из древнего прусского рода.
        - Не понял, - я нахмурился, чувствуя неприятный холодок на коже. - Какие-такие вампиры? Как Дракула, что ли?
        - Что ты такое несешь? - раздраженно бросил колдун. - Граф Дракула - величайший охотник на нечисть. Он забил кол в гнилое сердце самого Ван Хелсинга, правда, и сам пал в той легендарной схватке.
        - В моем мире все несколько иначе… И что умеют эти вампиры? Ну, кроме питья крови.
        - Они быстры, как ветер, и могут обогнать пулю!
        - Это преувеличение, отец, - Александр слабо улыбнулся. - Но стрелу обгонят точно.
        - И даже арбалетную! - дед вскинул скрюченный палец, и сын кивнул, чтобы не углубляться в споры о скоростных характеристиках кровососов. - Они сильны, как медведи, и легко разорвут человека голыми руками! Они велеречивы, как сирены, и очаруют слабого духом и распознают любую ложь!
        - Даже не пытайся им врать, - напутствовал мужчина. - Вряд ли они догадаются, что ты подселенец, но если уж раскусят - лучше говори, как есть.
        - Все равно убьют, - старик скорчил жуткую физиономию, - но хотя бы мучить не будут. А еще Анхальты - самые сильные чародеи во всей империи! И лишь поэтому до сих пор попирают святой трон своими нечистыми гузнами!
        - Кстати, об империи. Какой сейчас год?
        - Тысяча восемьсот восемьдесят восьмой.
        - Хм… Век стали и пара, выходит. А магия?
        Альберт поднял ладонь, и меж пальцев вспыхнул тусклый шарик золотого тумана.
        - Когда-то он был ярче… - свет отразился в печальных серых глазах. - Гораздо ярче. Знал бы ты, юнец, сколько чертей я изгнал вот этой рукой… Но это - ничто, жалкие фокусы, по сравнению с мастерством вампиров. Те умеют насылать огненные шторма и ронять звезды на землю. Когда же во время стародавнего восстания их выкурили днем в чистое поле, они просто устроили затмение. Нам не оставили выбора, сынок, иначе мы бы никогда не подчинились этой мерзости.
        - А про саму принцессу что-нибудь известно?
        - Ничего, - Александр качнул головой. - Анхальты боятся солнца и редко покидают дворец. Анну же и вовсе никто никогда не видел.
        - Вот если бы Дракула был жив! - продолжил сокрушаться старик.
        - Папа, хватит.
        - Да как тут успокоиться?! А если Трофим победит? Его же превратят в одного из них!
        - А раньше не могли предупредить?
        - Тебе волноваться нечего. Твоя душа вернется в родной мир - и на этом все закончится. Но если бы не закон, я бы сделал все, чтобы уберечь внука от такого позора. Хорошо, что ему не придется видеть весь этот ужас.
        - Боюсь, это все, чем мы сможем помочь. Самое важное придется узнавать на месте - в том числе и свежие правила. Кандидата может сопровождать один член семьи. Я вынужден остаться - супруга слегла после таких новостей. С тобой поедет Альберт - и попутно расскажет все, что нужно.
        - Не так я представлял себе поход на твердыню Сатаны, - проворчал клирик и пригладил казачьи усы. - Ох, не так.
        - И прошу обоих - без глупостей. Отбор крайне важен для всех нас. А теперь идем. Пора собираться в дорогу, поезд отбывает на рассвете.
        Меня отвели в небольшую спальню на втором этаже особняка. Встав у овального ростового зеркала, я оценил свое новое вместилище. Судя по болезненной бледности и худобе, Трофим Титов и прежде промышлял вампиризмом - никогда не выходил на улицу, перемещал все только магией и питался исключительно кровью.
        Треугольное же лицо с обрамлении жидких пшеничных волос отдаленно напоминало молодого Есенина, если бы тот несколько лет горбатился в концлагере. Впалые щеки и глаза, острые скулы и подбородок, тонкий нос и выцветшие голубые глаза, да еще и рост чуть выше среднего. С таким набором мне только пьяных птушниц кадрить, а не принцесс.
        В родном мире внешность у меня куда как более выразительная. Греческий профиль, загар, модная щетина, ежик густых черных волос - есть за что зацепиться, и любопытные женские взгляды ловлю на себе постоянно. С детства занимаюсь спортом - плавание и легкая атлетика в школе, бокс и кросс-фит в институте - особо выдающихся результатов не достиг, но оголиться на пляже никогда не стыдно.
        Да и с девушками никогда проблем не имел, за тем лишь исключением, что отношения не отличались особой прочностью и продолжительностью. Я хоть и не летчик, но дела амурные всегда были на втором месте, очередная пригламуренная пассия быстро надоедала, и мы разбегались без особых переживаний и обид.
        Когда перед тобой шведский стол, глупо задерживаться на одном блюде - не так ли? Нужно попробовать как можно больше, а уж о свадьбе я вообще никогда не думал. Мне еще и двадцати нет, какие нафиг серьезные отношения? А тут гляди-ка - сватовство.
        - Думаю, этого хватит, - отец разложил на кровати белье и сменную одежду. - Если что понадобится - купишь в столице. Я открыл счет в банке на твое имя. Там - почти все, что у нас осталось, так что постарайся не растратить в первый же день.
        - А вы тоже колдун? - спросил я.
        - Разумеется. Как и ты. Все благородные - маги, но сила у всех разная. Титовы - клирики: врачуем, изгоняем нечисть и служим святому свету. Так что постарайся не поджарить ее высочество при первой встрече.
        - А я могу? - с удивлением взглянул на руку, вспомнив, как Альберт зажег меж пальцев золотой огонь.
        - Нет, конечно, - Александр беззлобно усмехнулся. - В школе тебя прозвали Фонариком. Догадаешься, почему?
        - Да…
        - Ладно, не кисни - гость из иного мира, - тяжелая ладонь упала на плечо и легонько тряхнула. - Говорят, вы ребята находчивые и с любой напастью в два счета справитесь.
        - Кто говорит?
        - Сказанья старины глубокой, - отец подмигнул - что ни говори, а этот франт умел расположить к себе. Жаль, ехать придется с бешеным дедом, а не с ним. - Поначалу больше наблюдай и поменьше лезь на рожон. Если твой бог не обделил тебя умом, то как-нибудь справишься.
        Вздохнул и снял с вешалки брюки. Учился я на отлично и школу закончил с серебром, но разве это важно, когда надо женить на себе вампиршу и попутно одолеть четверых женихов? Впрочем, делать все равно нечего. Переодевшись в темную тройку, я взял саквояж и вышел на крыльцо, подле которого ожидала карета. Под недовольным взором Альберта забрался в салон, и тройка вороных понесла нас прочь от усадьбы, мимо полей, ветряных мельниц и редких хуторков.
        Два часа тряски по ухабам - и впереди показался небольшой полустанок. Не успели мы ступить на платформу, а вдали раздался пронзительный гудок. Паровоз остановился всего на минуту - иных пассажиров, кроме нас, не было. Оно и понятно - мест для простолюдинов не предусмотрели, все сплошь роскошные купе, занятые спешащими в столицу богачами.
        Путь выдался без приключений. Старик сидел мрачнее тучи и непрерывно ворчал под нос - и несмотря на обилие вопросов, донимать спутника совершенно не хотелось. А вскоре я и вовсе заснул под мерный перестук колес - сказались пережитые тяготы.
        Во сне привиделась сцена драки с вампирами из фильма «От заката до рассвета», но вместо крови из упырей почему-то сыпались блестящие стразы. Я оказался единственным выжившим, но когда выбрался из логова, меня поймал Блэйд и вонзил осиновый кол в сердце со словами, что никогда еще так не ошибался.
        Причем все было настолько реальным, что я очнулся с легкой болью в груди за миг до нового гудка - поезд подходил к вокзалу.
        - Не потеряйся, - буркнул Альберт и вышел на запруженную разномастной публикой платформу.
        Мы наняли возницу и отправились прямиком в Зимний дворец. Но как позже выяснилось, император в нем никогда не появлялся, а здание исполняло чисто административные функции - вроде министерства или мэрии. Я ожидал увидеть вампиров, но нам встречались обычные служащие, пусть и наделенные чрезвычайными полномочиями.
        Например, когда они узнали кто мы и по какому поводу прибыли, немедленно выделили нам особый экипаж и сопровождение из дюжины конных стрелков. Формы бойцы не носили, предпочитая плащи с высокими воротами и широкополые шляпы, из-за чего открытыми оставались только глаза - цепкие и пронзительные, видящие опасность во всех и каждом.
        Под охраной мы добрались до холма, окруженного столь мрачным лесом, что все сомнения развеялись, как туман поутру - вот она, настоящая обитель упырей, затерянная вдали от шума, света и добрых людей. На холме стоял огромный готичный замок, увенчанный острыми шпилями.
        Крепость окружал высоченный забор, а стрельчатые окна заслоняли багровые витражи, защищающие хозяев от избытка солнца. Впрочем, если для вампиров губителен ультрафиолет, то хватит и самого обычного стекла, но вряд ли эти бестии разбирались в физике. Магия есть - ума не надо.
        - А как они выглядят? - спросил я, когда до ворот оставалось меньше километра.
        - Ты поймешь, - угрюмо бросил провожатый. - Этих… созданий ни с кем не спутаешь.
        Альберт явно побоялся поносить Анхальтов в их же вотчине, вот и выбрал более корректное определение. Оставалось надеяться, что хозяева земли русской походили на Каленнов из «Сумерек», а не на тех чертей из «Я - легенда». Уж лучше самому себе отрубить башку, чем связаться с такими уродами.
        - Но ты переживай не за вампиров. Эти тебя не тронут, ты им для иного нужен. Переживай за конкурентов. Уж они-то пустят тебе кровь куда быстрее.
        Я украдкой облизнул пересохшие губы, прежде чем карета окунулась в сень массивных украшенных пугающими барельефами стен.
        Глава 2
        Территория замка поражала размерами и убранством. Это был не просто обнесенный стенами особняк, а самый настоящий город - только маленький и на первый взгляд заброшенный. Однако за парком тщательно ухаживали, деревья вдоль аллеек подстригали так, чтобы они давали еще больше тени, а небольшой фонтан и мощеные дорожки чистили от палой листвы. У левого крыла виднелись хозяйственные пристройки, у правого вытянулась миниатюрная улочка с пятеркой небольших кирпичных коттеджей.
        Сам же дворец окружало второе кольцо обороны в виде тяжелого кованого забора. Стражники остались у ворот, а ко входу пропустили только карету. На высоких серых ступенях нас ожидала молодая госпожа с бледным узким лицом и иссиня-черными волосами чуть ниже ушей.
        Темное бархатное платье, что она носила, словно по очереди шили монашки и куртизанки. Первые выбрали длинную юбку в пол, вторые разрезали ее чуть ли не до пояса, обнажив крепкое бледное бедро. Первые сделали полностью закрытый верх с воротом под горло, вторые выкроили спереди солидный треугольник, наполовину обнажив приподнятую корсетом грудь.
        Ни дать ни взять вокалистка готической группы, осталось только перекраситься в красный - и хоть сейчас на обложку альбома. А вот что перекрашивать не придется, так это глаза - радужки и без того отливали багрянцем, и тогда-то я понял, что перед нами самая настоящая вампиресса.
        Альберт вышел и протянул украшенную восковой печатью грамоту - то самое приглашение на отбор. Как ни странно, мой провожатый даже изобразил подобие улыбки, хотя я издали чувствовал, как старика переполняет злоба. Однако бумаги не понадобились - девушка и так прекрасно знала, кто пожаловал. Она прижала к животу тонкий кожаный пенал и низко поклонилась, прежде смерив меня ехидным взглядом с едва различимой насмешкой.
        - Добро пожаловать в Летнюю резиденцию, господа Титовы. Меня зовут София, и я - распорядитель грядущего отбора. В этом футляре - правила и серебряные кольца. Прошу ознакомиться с регламентом и не снимать украшения до конца мероприятия - это охранные артефакты, без них находиться во дворце небезопасно. Также внутри набор ключей от третьего гостевого коттеджа - располагайтесь и чувствуйте себя, как дома. Если что-либо понадобится - позвоните в колокольчик на стойке, и горничная немедленно прибудет на ваш зов. В комнаты, в которые вам запрещено входить, вы и так не войдете. В остальном никаких ограничений на передвижение нет. В полночь назначена встреча с императорским семейством. Напоминаю, что мы бодрствуем ночью, а днем спим, так что чем быстрее перестроите свой график, тем лучше. Есть ли у вас вопросы?
        Альберт с максимально доступной вежливостью ответил «нет», меня же слегка потряхивало от происходящего, и общаться с упырихой совершенно не хотелось - мало ли, ляпну какую-нибудь чепуху и сразу себя выдам.
        - Хорошо, - София улыбнулась. - Но прежде чем вас отпустить, я обязана кое-что узнать у претендента. Вы не против?
        - Спрашивайте, - душу сковало тревогой - уж не заподозрила ли эта леди обман?
        - Тогда не могли бы вы смотреть мне в глаза? Я понимаю, что ниже гораздо интереснее, но…
        - Я смотрел на пенал, - честно ответил я. - Я не пялился на вашу… ваше… ну, вы поняли.
        - Что, ни разу не посмотрели? - совершено спокойно спросила вампирша. - И даже взглядом не скользнули?
        Старик многозначительно откашлялся, как бы намекая, что врать себе дороже. Но если ответить как есть, это вряд ли добавит мне баллов в общем зачете. Мымра наверняка донесет обо всем императору, и меня возьмут на карандаш как злостного бабника, а такие в мужья не годятся.
        - Скользнул, ваше право. Ибо привык оценивать людей целиком, а не по одной конкретной части.
        - О, - распорядительница вытянула темные губки. - Так вы меня оценили? И на сколько же?
        Да уж, порой действительно лучше жевать, чем говорить. Сделаешь комплимент - попадешь в опалу. Не сделаешь - решит, что низшее существо оскорбило ее величественный упыриный облик.
        - Я бы оценил вас в половину красоты императрицы и в треть красоты принцессы.
        Альберт нахмурился, а София «подзависла», явно не ожидая такого поворота. Я же внутренне радовался снизошедшей смекалке - с одной стороны, половина императрицы - это очень много, с другой - пусть знает свое место, челядь.
        - Хм… - девушка улыбнулась - на этот раз уже без спеси и надменности. - Необычно. Теперь мой вопрос - и не смею более вас задерживать.
        Ее глаза полыхнули алым, и я точно бы упал от сильного головокружения, если бы мое тело не превратилось в недвижимый столб. Красные пятна лепестками сакуры кружились повсюду, сливаясь в замысловатые спирали, а голос эхом пронзал насквозь каждую клеточку:
        - Трофим Александрович Титов - скажите, чисты ли ваши помыслы и не задумали ли вы прямо или косвенно навредить императору или кому-либо из его семьи?
        - Я никому не желаю зла, - ответил, как на духу, да и вряд ли смог бы врать под таким детектором лжи.
        - Большое спасибо, - наваждение спало, а девушка снова поклонилась. - До скорой встречи.
        На негнущихся ногах добрался до коттеджа и с облегчением развалился на стуле в гостиной. Галстук сжал шею удавкой, а по спине катился холодный пот - не хотелось бы еще раз пережить этот взгляд.
        - Вот правила, - старик положил на стол пожелтевший лист с размашистой подписью и сургучовой печатью. - Читай внимательно и сразу запоминай.
        Запоминать, по сути, было нечего. Отбор длился десять дней, половина из которых отводилась на испытания. Что за испытания - не написали, потом сюрприз будет, но победитель получал в награду свидание с невестой в произвольной программе.
        Проигрыш не означал мгновенного выбытия с турнира - с этим кандидаты должны справляться своими силами. Однако принятые решения напрямую влияли на итоговый выбор, отказаться от которого принцесса не могла.
        То есть, если неудачник и балбес на финальном этапе замочит фаворита, то автоматом займет первое место. Да уж, с такими правилами резни не избежать - и она, похоже, тоже часть отбора. С другой стороны, когда все друг другу волки, никто не сговорится ради корыстных целей. Те же, кто провалят испытание, не будет бить баклуши, а получат дополнительный личный наказ - своего рода унизительное наказание.
        И больше всего порадовал последний пункт - правила могут меняться в ходе отбора или по личному распоряжению императора. Проще говоря, хозяин оставлял за собой право сжить со свету не понравившегося кандидата. Мало ли - еще вырвется вперед, а дочурку от него тошнит. Не шибко справедливо, хотя чего еще ждать от королей, да к тому же и вампиров, которые ненавидят людей вдвое больше.
        - До полуночи еще семь часов, - Альберт сверился с золотыми карманными часами.
        - Может, отдохнем?
        - Черта с два! Ты и в поезде выспался. Будем упражняться в магии. Свет - крайне слаб против чародеев, но превосходен в защите. Если дойдет до дуэли - тебя хотя бы не порвут на клочки.
        - Вы хотите обучить меня волшебству за семь часов? Я, конечно, с детства торчу по Гарри Поттеру, но это как-то слишком быстро…
        - Хватит чесать языком! - ладонь ударила по столешнице. - Ты и так знаешь все, что нужно. Просто эти знания… спят глубоко в подсознании. Дошло?
        Я кивнул. Речь шла о навыках, полученных настоящим владельцем тела. Которого, как и любого отпрыска знатного рода, усердно обучали с самого раннего детства. Это своего рода мышечная память - сам не помнишь, а тело делает, что надо.
        - И тренировка поможет мне их восстановить, верно?
        - Что же, я рад, что приманил ученого мужа, а не холопа. Хоть ты и бестолочь, но хотя бы не тупица.
        - Предлагаю сперва перекусить. Выспался-то выспался, а на голодный желудок упражняться вредно.
        И прежде чем дед успел возразить, схватил колокольчик и тряхнул над головой. И всего минуту спустя в дверь постучали, хотя я не слышал ни стука каблуков, ни шелеста камней под ногами.
        - Войдите!
        Дверь отворилась, и я увидел девушку в платье почти того же фасона, что и у Софии, только юбка пышнее и до колен, на ногах - чулки, живот украшал кружевной передник, а медно-рыжее каре стягивала белая лента. Этакая французская горничная из фильмов для взрослых - с большими и аппетитными глазами.
        - Добрый день, господа, - вампирша низко поклонилась, скрестив предплечья, точно Дракула в гробу. - Меня зовут Карина - и я ваша личная служанка. Если хотите выпить, закусить или весело провести время - только прикажите.
        - А что в репертуаре? - спросил, несмотря на злобное сопение провожатого.
        - Простите? - девушка улыбнулась, и мое сердце дрогнуло вслед за крохотной родинкой на верхней губе.
        - Ну… чем развлекать будете?
        - Собой, - на полном серьезе произнесла в ответ.
        - А поточнее? А то звучит, знаете ли, двусмысленно.
        - Уточняю - если вам нужна женщина, я с радостью вас обслужу.
        - Хм… А ничего, что я как бы жених?
        - Ничего, - очередная обворожительная улыбка. - Человек ничего не должен вампиру. Пока не стали одни из нас, вы вольны делать все, что пожелаете.
        - Интересные у вас порядки, - хмыкнул. - Тогда принесите выпить и закусить.
        - Сию минуту.
        - Ты что творишь, окаянный?! - накинулся Альберт, едва дверь закрылась. - Ты почто клеишься ко всем подряд? Хочешь повесой прослыть? Вздумал весь наш род опозорить?
        - Да они сами лезут! Я понимаю, что это часть испытания, но надо же узнать наверняка.
        - Все, что тебе надо - держаться, как положено аристократу! Тебя что, никто этикету не учил?
        - У нас такому не учат.
        - Это как так? - гнев сменился искренним удивлением. - В академию приняли, а этикета нет?
        - У нас с этим все сложно, - вздохнул и откинулся на спинку. - Дворян давным-давно нет, а в академии принимают по уму, а не манерам.
        - Тьфу ты! Это ж что за мир такой?
        Ответить не успел - снова отвлек стук. Карина вернулась с подносом жаркого, картофельным пюре, вареным горошком и бутылкой красного вина.
        - Ого, - от запаха свежей дичи рот наполнился слюной. - А я думал, кровь подадут.
        У Альберта, несмотря на выдержку, отвисла челюсть - похоже, этой фразой я ненароком оскорбил все вампирское сословие. Однако девушка тихонько хихикнула, прикрыв рот ладошкой. И все равно сквозь пальцы разглядел клыки: не звериные - в полпальца - как привыкли рисовать в фильмах, но примерно вдвое длиннее нормы.
        - Что вы такое говорите, господин? Мы же знаем, что вы не пьете кровь. К тому же, далеко не все вампиры тоже ее пьют.
        - Неужели? - изогнул бровь. - Не сочтите за грубость, просто я прибыл из далеких краев - из медвежьего, можно сказать, угла, и живого вампира вижу впервые. И знаю о вас только из баек дремучих крестьян.
        Едва пришедший в себя наставник опять распахнул рот - хорошо, что горничная стояла к нему боком и ничего не видела. В отчаянии старик пнул по ноге под столом, но меня уже было не остановить - раз уж выбрал личину недалекого дворянчика, то придется идти до конца.
        - Ничего удивительного. О нас ходит множество слухов. Например, что мы боимся чеснока, - милашка вновь хихикнула. - Вот же глупость, правда?
        - Еще какая. Слушай, а ты не занята сейчас?
        - Я могу быть занята только вашими распоряжениями. На время турнира - я целиком и полностью ваша.
        - Тогда может пообедаешь с нами? Крови не предложу, но вино - с радостью.
        Дед побелел, что тот упырь. Служанка же с охотой села между нами и разлила напиток по бокалам.
        - А то, что вампиров воротит от людской еды - тоже байка?
        - Конечно. Кровь для нас - не просто пища, а источник колдовской силы. Мы можем питаться тем же, что и вы, но тогда ослабнем и потеряем дар.
        - То есть, все вампиры - могучие колдуны. Но почему тогда ты - обычная служанка?
        А вот этот вопрос задавать не стоило. Кажется, я задел то, что задевать не стоило - улыбка вмиг исчезла, взгляд потускнел, а брови сошлись на тонкой переносице.
        - Простите, но я не могу ответить. Есть вещи, которые людям знать не положено.
        - Извини, я не хотел. Ты же помнишь - дальние края, медвежий угол…
        Карина нервно кивнула, встала и поклонилась.
        - Еще раз прошу прощения, но вынуждена вас покинуть.
        Стоило служанке уйти, как дед потянулся через стол и отвесил звонкий подзатыльник.
        - Что ты творишь, остолоп?! Не зная брода - не суйся в воду - такую пословицу в вашем мире слышали?! Улыбайся, отвечай односложно и не лезь к этим… созданиям! Совсем сдурел? А если выдашь нас?!
        - Да все нормально будет, - потер гудящий череп - рука у старика свинцовая. - Надо во всем искать выгоду. Да, сейчас оплошал - но если бы все получилось, глядишь, узнал бы от девчонки чего важного.
        - Ты кого обхитрить пытаешься, бестолочь? Им всем по несколько сотен лет - они еще твою прабабку по ночам изводили! Это они за нами наблюдают да вытягивают важное, а ты и рад стараться, только перед мордой титьками сверкнули! Это - логово тьмы. Здесь каждый - наш смертельный враг! Здесь у всех - маски, все играют свои роли, а цель одна - сидеть на троне вечно! Так что слушай меня, иначе беды не миновать. А теперь поднимай свой шелудивый зад - пора учиться.
        Мы вышли на задний дворик, окруженный непроглядной живой изгородью. Старик встал рядом и закинул трость на плечо, точно биту.
        - Маги черпают силу из первородных энергий. Многие полагают, что свет хорош только против нечисти, но это - заблуждение праздных дилетантов. Свет - самая слабая стихия для атаки, но в умелых руках вполне способен поджарить пару гузен.
        Альберт поднял руку, и золотой туман меж пальцев сгустился в шарик чуть больше грецкого ореха. Сфера замерцала, как фотовспышка, и выстрелила тончайшим лучом в лавочку напротив. Над доской взмыла струйка белого дыма, и я заметил небольшое отверстие с обугленными краями.
        - Повтори!
        - Э… А заклинание говорить надо?
        - Вспоминай! - старик отвесил подзатыльник.
        - Что вспоминать? - причесал растрепавшуюся шевелюру. - Меня колдовству никто не учил.
        - Вот же бестолочь. Я не прочитаю тебе весь курс до полуночи! Ты должен пробудить память, так что приступай.
        Я повторил движения наставника жест в жест, однако ничего волшебного так и не случилось - даже искорка не проскочила. На всякий случай произнес про себя пару «заклинаний» в духе «елочка, гори!» или «люмус максимус!», но ни одно не увенчалось успехом.
        - Знаешь, - дед понизил голос до едва различимого шепота, - стоило повторить ритуал, чтобы призвать, кого надо. Жаль, это слишком опасно для наследника. Но если не перестанешь баклуши бить - клянусь Светом, я проведу его еще раз.
        - Да вы подскажите хоть что-нибудь!
        - Не умничай! - золотой орел занес клюв в опасной близости от моей макушки. - Ты, гляжу, и рад, чтобы все за тебя делали. Сам старайся, иначе ничего не добьешься!
        - Да как стараться-то? Я вообще без понятия, как это все работает! В моем мире никакой магии вовсе нет!
        - Тихо, - Альберт схватил за плечо и притянул к себе. - Это как так - нет?
        - Вот так… - со скрипом и скрежетом выкрутился из объятий. - Может, и была когда-то, но осталась только в сказках. Нет у нас чародеев, только шарлатаны по телеку.
        - Тьфу ты, ну и помойка! Неудивительно, что у вас чернь в академии ходит. Ладно, дам подсказку, но только одну. Мы, Титовы, потомственные клирики, и сила наша проистекает из крови пресвятой воительницы Афины Паллады, что объявила Благой поход против войска самого Сатаны. И лучший способ пробудить в себе свет - вспомнить о праведной миссии и священной жертве нашей покровительницы. А она ненавидела нечисть всей душой, и эта ненависть наполняла ее мощью, что обращала в пепел целые легионы! Так что представь пред собой вампира - мерзкого, злобного, алчущего твоей крови. Вообрази чудовище во всей красе, наведи на него свой духовный лук, и златая стрела не преминет поразить цель!
        Ну, это уже что-то. Я закрыл глаза и представил перед собой Софию в ее роскошном черном платье с аппетитными вырезами. Но ни праведного гнева, ни святой ярости не ощутил - на такую красавицу лично у меня бы рука не поднялась. Вот кое-что другое поднялось бы с гарантией, да и как можно пронзить такую прелесть раскаленным лучом?
        И вместо нужного результата получил противоположный эффект - воевать и колдовать совершенно расхотелось. Для верности представил рядом Карину в кружевном наряде горничной, но ничего похожего на ненависть не шелохнулось в груди, в отличие от заметно ускорившегося сердца.
        Щелк!
        - Ай! - я отшатнулся, потирая зудящий череп.
        - Ты о чем там задумался, грешник! - налетел на меня дед.
        - О вампирах! Как вы и сказали.
        - Когда думают о вампирах, то не улыбаются так, словно хотят потащить их не на кол или дыбу, а не сеновал!
        - Ну уж простите, не тянут они на мерзких тварей.
        - Да неужели? - костлявые пальцы схватили за грудки и хорошенько встряхнули. Альберт навис надо мной, обдав табачным духом, и прошипел, тараща налитые кровью глаза. - Это сейчас они такие добрые и милые - законы блюдут, людей не трогают, казней и пыток не устраивают. Но все это - фикция, игра на публику, чтобы народ не взбунтовался. Ибо раньше у холопов были только вилы да топоры, а нынче и винтовку раздобудут, и пушку! И увернуться от серебряной пули или картечи куда как сложнее, чем от клинка - вот упырям и пришлось пойти на компромисс и ограничить свои же аппетиты. Но поверь моему опыту - их повадки никуда не делись, они просто не показывают их публично. А раньше шайка вампиров могла наведаться в любую деревни и вырезать всех подчистую. Никого не жалели - ни женщин, ни младенцев. Всех рвали на части и купались в крови! Потому что зверье это самое настоящее. Бешеный волк - и тот менее опасен, чем упырь. Запомни, внучек, если хочешь прожить подольше - не обольщайся их обликом, это все морок, иллюзия, вуаль! На деле вампиры - прирожденные враги рода людского. Мы для них - просто пища, и в
подземельях этого замка полным-полно замученных бедолаг, чьей кровью они наслаждаются вдали от чужих глаз. Запомни! - старик еще раз меня встряхнул - аж суставы захрустели. - И не позволь этим гадинам себя обмануть. Впрочем, очень скоро ты сам во всем убедишься. Может, тогда поймешь, зачем тебе Свет. А на сегодня занятия закончены. Приведи себя в порядок и готовься к приему.
        Глава 3
        За полчаса до полуночи в коттедж постучалась Карина с дежурной улыбкой на лице. К тому моменту я уже переоделся в жутко неудобный смокинг с удавкой вместо галстука и стоял, точно палку проглотивши. При малейших попытках горбиться или сутулиться спина и плечи невыносимо ныли - Альберт выправил мою осанку ударами трости и преуспел в этом куда больше, чем в обучении колдовству.
        В ночной тиши мы добрались до замка - ни охраны, ни прислуги на глаза не попалось, но неверные тени по углам создавали впечатление непрерывной и тщательной слежки. Сам же дворец больше напоминал склеп, наспех украшенный к поминкам. На полу лежали красные ковры - но ровно такой ширины, чтобы разминулись двое, хотя свободного места еще хватало.
        В каменных чашах по углам росли розы, и я готов поклясться, что усеянные шипами ветви хищно шевелились всякий раз, когда мы проходили мимо. С холодных голых стен на нас взирали портреты вампирских дворян, вызывающих стойкие ассоциации с фэнтезийными эльфами. Слишком уж красивыми и правильными были их скуластые треугольные лица, да и длинные волосы добавляли ривенделлского шарма.
        В остальном же обитель упырей выглядела заброшенной и запустевшей, а высоченные стрельчатые своды давили на душу как пресс. Еще большей тревоги нагоняли окна - высокие и узкие, как бойницы, застекленные красными витражами. Лунный свет, проходя сквозь них, падал на стены пролитой кровью и подкрашивал багряным едва заметный холодный туман.
        Казалось, хозяева всеми силами старались подчеркнуть свое отличие от людей и их укладов, а заодно показать жалким букашкам место в пищевой цепочке. Но вот коридор закончился, и мы оказались в просторном зале - некоем подобии оперного театра с громадной многоярусной люстрой.
        Под ней стояли два золотых трона на фоне пурпурного занавеса, а первый ряд перед сценой отвели под закрытые вуалями ложи. И судя по виднеющимся за ними силуэтам, нас привели последними, как самых слабых и недостойных случайной встречи с фаворитами. Недобрый знак, впрочем, что тут вообще может быть доброго?
        - Прошу, - служанка приоткрыла занавеску, и мы заняли свои кресла.
        Несмотря на мягкую обивку, я сидел, как в железной деве - мало того, что спина болела, так еще и предвкушение грядущего представления не внушало особого спокойствия.
        - Не нервничай, - прошипел Альберт, не сводя глаз со сцены. - Веди себя, как я учил. Когда представят - подходишь, преклоняешь колено перед императором, целуешь руку цесаревне, пятишься к лестнице и растворяешься во мраке. Если вдруг что-то спросят - отвечай прямо и односложно. Прибыл на отбор, готов участвовать, постараюсь оправдать ваше доверие и все в таком духе. Процедура формальная, так что никакой самодеятельности, понял? И обрати особое внимание, как будут выходить другие. Ты-то наверняка в хвосте пойдешь.
        - Господа, внимание! - на край сцены точно тамада ступила София все в том же платье. Выждав паузу и убедившись, что все звуки стихли, девушка продолжила: - Его Императорское Величество Владимир Первый Анхальт!
        Занавес приоткрылся, и под тусклые лучи свечей вышел мужчина с фигурой бывалого тореадора. Рост под два метра, широченные плечи и узкая талия, небрежно перетянутая алым кушаком. Из одежды - довольно простой двубортный пиджак, брюки и сапоги до колен. А вот физиономия более примечательная - ни дать ни взять тот эльф с портрета с высеченным из мрамора лицом с длинными седыми волосами.
        Встав рядом с распорядительницей, мужчина негромко заговорил, но его голос въедался прямо в мозг, словно он шептал на самое ухо.
        - Дорогие друзья и соратники, рад приветствовать вас на отборе. Десять дней спустя один из вас станет одним из нас. Согласно мировому соглашению между нашими народами, мы не можем обращать всех, кого захотим. Условие для становления вампиром - кровное родство. Достойнейший из наследников станет мужем моей дочери, а его семья получит солидное приданное. Я знаю о вас все, ибо лично составлял список претендентов. Однако для невесты это тайна, и согласно традиции вы познакомитесь в первую ночь отбора.
        Сказав это, император занял трон, а София громко произнесла:
        - Ее Императорское Высочество цесаревна Анна Анхальт!
        Занавес распахнулся полностью, и я увидел роскошную красавицу в алом платье. Мелкими шажками, точно плывя по туману, она встала там же, где секунды назад стоял отец, и склонила голову с замысловатой, утыканной золотыми спицами прической. На столике перед нами лежал театральный бинокль, и я без всякой задней мысли им воспользовался, чтобы получше рассмотреть избранницу.
        Идеальные черты, точеный нос, высокий лоб, губы - что сбрызнутые росой вишни, а уж фигура - мое уважение. И в отличие от вампирской прислуги, эта леди явно не сидела на голодной «человеческой» диете, и кожа не казалась алебастровой пудрой, а в округлых формах не осталось ни намека на болезненную худобу.
        Это здоровая спортивная девушка в самом расцвете сил - полногрудая и крутобокая, но при том с осиным станом и крепкими мышцами. Кажется, я смотрел на нее дольше положенного, и принцесса невесть как почуяла взгляд и уставилась прямо на меня алыми глазами с озорным и в то же время надменным блеском. Я вздрогнул и опустил бинокль под недовольное кряхтение спутника, а невеста произнесла:
        - Добро пожаловать на отбор, господа. Желаю вам удачи, и пусть победит достойнейший.
        Она села рядом с отцом, а София представила первого женишка:
        - Его сиятельство Трофим Александрович, наследник рода Титовых!
        Судя по шепоткам со всех сторон, озвученное удивило не только меня, но и окружающих.
        - Титовы здесь? Эти нищенки?
        - Я думал, они давно разорились.
        - И за какие заслуги их пригласили?
        - Стыдоба какая. А дальше что - мещан и холопов на отбор возьмут?
        Соперники не стеснялись в выражениях, невидимые в своих драпированных ложах. Мне же оставалось лишь пожать плечами и направиться к сцене под напутственное бурчание Альберта. Подойдя к тронам, я встал на правое колено, стараясь не сморщиться от боли в спине, и склонил голову.
        - Ваше величество, от всей души благодарю за оказанную честь, - произнес, как и учил наставник.
        Император ответил коротким кивком, и я повернулся к невесте. Анна смерила меня насмешливым взглядом и протянула ручку. Осторожно поцеловал сухую холодную кожу и хотел уже уйти, как вдруг девушка спросила:
        - Ходят слухи, что вы флиртуете с прислугой. Это так?
        В этот раз гипнотизировать не стали, но все равно чувствовал, что упыриха распознает фальшь, а врать я никогда не любил и особо не умел. Пришлось выкручиваться на ходу:
        - У меня мало опыта в общении с высшим обществом, ваше высочество. А вампира и вовсе вижу впервые. Поэтому стараюсь быть вежливым и дружелюбным со всеми - только и всего.
        Цесаревна приподняла уголок губ, чуть обнажив клык - похоже, допрос доставлял ей удовольствие, особенно, когда есть шанс поставить женишка в неловкое положение. Может, ей не понравился лично я. Может, госпожа в гробу видала и свадьбу, и брак, или мечтала о каком-нибудь упырином принце, а не жалком человечке. Так или иначе, Анна явно задалась целью меня «завалить» и выставить в худшем свете с первых же минут знакомства.
        - Дружелюбным? - девушка ехидно ухмыльнулась. - С вампиром? Если мне не изменяет память, ваш род прослыл как истовые борцы с нечистью. В том числе и с вампирами. С чего бы вам - потомку легендарного Альберта Титова - заискивать с нами, упырями? Вы же так нас называете за спиной, верно?
        В зале воцарилась полная тишина. Похоже, наезд невесты испугал многих, и вместо болтовни кандидаты гадали - это только я попал в опалу, или нечто подобное ждет их всех?
        - Во-первых, я никого из вас так не называл, - поднял голову и строго посмотрел прямо в прищуренные глаза. - Можете проверить. Во-вторых, времена меняются. Раньше и вы вели себя… несколько иначе.
        Стало еще тише, хотя казалось - куда уже. Даже Владимир, до того сидевший точно статуя, повернул голову и взглянул на меня со смесью любопытства и раздражения - мол, что этот смертный себе позволяет? Я сглотнул, решив повременить с извинениями и объяснениями, но судя по всему, дело принимало скверный оборот, и моя дерзость могла обернуться слишком большой ценой.
        - Вы нас в чем-то обвиняете? - насмешливая улыбка стала ледяной - еще немного, и мне оторвут голову прямо на сцене. Вот это будет представление, блин.
        - Ни в коем случае.
        - Анна, все в порядке, - на выручку неожиданно пришел император. - Трофим ответил честно, открыто и без злого умысла. Нам всем есть о чем поразмыслить, чтобы не забыть уроки прошлого.
        - Что же, - девушка расслабилась и прильнула к спинке. - Тогда не смею вас больше задерживать.
        - Ты с ума сошел, так разговаривать с цесаревной? - зашипел Альберт, стоило мне вернуться в кабинку.
        - А я что? Она первая начала.
        - Да ты кем себя возомнил? Анна тебе в рожу плюнет, а ты облизнешься и попросишь еще!
        - Ага, сейчас, - скрестил руки на груди.
        Старик вздохнул и поправил запотевшие очки.
        - Я думал так же, когда был молод. Хорошо, что кровь Титовых не остыла в твоих жилах, но теперь брыкаться бесполезно. Мы проиграли. Все мы.
        - Опять вы сводите все к борьбе добра со злом. Мне плевать, что она вампир - это не повод задирать нос.
        - С таким подходом ты долго не протянешь.
        Дед хотел прочитать очередную лекцию о правильном поведении с упырями, но тут объявили второго кандидата.
        - Его сиятельство Руслан Аркадьевич, наследник рода Щедриных!
        На сцену вышел невысокий полный юноша с курчавыми бакенбардами и неуклюже поклонился, пытаясь одновременно втянуть толстый живот. Красный нос намекал, что наследник балуется не только чаем, а неумело припудренные прыщи выдавали большого любителя сладкого.
        - Сынок крупнейшего помещика во всей империи, - объяснил наставник. - На счету его папаши - десять тысяч душ. Щедрины сделали все возможное, чтобы сорвать крестьянскую реформу, так что об отмене крепостничества не стоит и мечтать. И пусть тебя не вводит заблуждение фамилия - на деле это редкостные скупердяи и мздоимцы. Их стихия - земля, а главный минус - не шибко острый ум, страсть к выпивке и золоту.
        - Ваше высочество! - облобызав руку, толстяк достал из-за пазухи шкатулку с золотой брошью в виде пшеничного колоска. - Сколько зернышек в закромах моей семьи - столько украшений заслуживает ваша неописуемая красота. Увы, мы прибыли налегке, и принесли лишь этот скромный дар. Но в нем - наши сердца, души и любовь к вам.
        - Фу… - Альберт скривился.
        А вот Анне подарок пришелся по душе. Цесаревна долго любовалась работой искусного ювелира, а затем приколола брошь к платью.
        - Вы очень любезны, - лизоблюд удостоился теплой улыбки. - Премного благодарна.
        Руслан склонился так низко, насколько позволяло пузо, и хотел еще раз чмокнуть руку, но император едва заметным движением пальцев отослал ловеласа восвояси.
        - А я и не знал про подарки… Так хотя бы роз в саду нарвал.
        - Хватило бы простого комплимента, - прорычал дед. - А ты еще и в перепалку полез.
        - Ну извините, не привык любезничать с хамами.
        - Его сиятельство Виктор Васильевич, наследник рода Каминских.
        Показался щеголеватый тощий джентльмен в сюртуке со стоячим воротом, зачесанными назад рыжеватыми волосами и тонкими усиками. Франт нес перед собой футляр из красного дерева, который и вручил принцессе после регламентного поцелуя.
        - Каминские - самые богатые люди в империи. А может, и во всем Старом свете. Они владеют Западно-Американской Компанией и срубают баснословные барыши с морской торговли и колоний. Пусть тебя не смущает его женственный вид и замашки английского денди. Это расчетливый хитрец, который пойдет на все ради выгоды. А уж за родство с императором родную мать в могилу загонит. Но не своими руками - прямой схватки эти дельцы боятся, предпочитая интриги и козни. Но если нужда прижмет - могут показать зубки. Их стихия - вода, и они неплохо в ней поднаторели.
        - Моя госпожа, - Виктор замысловато махнул рукой и положил ладонь на грудь. - Я убежден, что златом и каменьями вас осыпают с головы до ног - причем совершенно заслуженно. И все же готов побиться об заклад, что никто прежде не баловал вас драгоценностью, которую можно съесть. В ваших руках - настоящая кулинарная магия с далеких южных берегов. Чтобы приготовить это чудо, недостаточно одного лишь рецепта и редчайших припасов. Нужна уникальная технология обработки и добычи, которая известна только моему отцу. И я уверяю вас, что ни один самодержец на Земле еще не вкушал такого лакомства. Не сочтите за дерзость, но я добавил в него несколько капель своей крови в знак готовности отдать всю без остатка за вас и вашу семью.
        Из лож донеслись изумленные вздохи, император нахмурился, а цесаревна без лишних слов открыла крышку. Под ней лежала плитка шоколада, который в нашем мире открыли чуточку пораньше. Анна аккуратно отломила кусочек и бросила в рот, после чего замерла с вытаращенными глазами. Франт насторожился, явно ожидая иного результата. Для человека сладость безопасна, однако вряд ли ее проверяли на вампирах, и кто знает, как они отреагируют - вдруг аллергия пойдет, как на арахис?
        Даже Владимир приподнялся на троне, намереваясь броситься на помощь, но миг спустя бледные скулы порозовели, и девушка томно прошептала:
        - Святая Ночь! Это воистину божественная амброзия!
        Даже издали я услышал, как Виктор с облегчением выдохнул и, рассыпаясь в поклонах, удалился на место.
        - Его светлость Семен Романович, наследник рода Воронов!
        Поднялся кряжистый крепыш с окладистой бородой, короткими темными волосами и рваным шрамом на скуле и щеке - не иначе как с медведем боролся, и, судя по свернутой в рулон шкуре, таки победил. Прихрамывая и угрюмо сопя, молодой мужчина протянул цесаревне изысканное меховое манто с усыпанной бриллиантами фибулой и прогудел положенное приветствие.
        - Вороны - современные конкистадоры. Только покорили не индейцев, а Сибирь и Аляску. Это крайне суровые и жестокие люди - да ты и сам, наверное, уже заметил. Они сначала бьют, а потом уже думают - в этом их сила, в том же и слабость. Не скажу, что эти ребята такие же тупые, как и Щедрины, однако природная несдержанность порой заводит их туда, куда никакая дурость не заведет. Их стихия - ветер и хлад, но и без магии могут накостылять так, что никакое исцеление не спасет.
        Потоптавшись на месте, бугай попятился, чтобы уступить сцену следующему претенденту. Я обратил внимание, что никого, кроме меня, Анна не допрашивала, ограничиваясь привычными любезностями. Наверное, все же стоило ей что-нибудь подарить - а то явился с пустыми руками, вот и взъелась с порога. И почему Альберт не предупредил? Неужели не знал?
        - Его светлость Герман фон Гессен!
        Из ложи вышел лихой блондин в белоснежном камзоле с эполетами и аксельбантом, взлетел по ступеням, придерживая рапиру вровень с красным лампасом, вытянулся по струнке и щелкнул каблуками высоких кавалерийских сапог.
        - Ваше высочество! - пижон достал из-за пазухи свиток с печатью. - Мой подарок не наденешь и не съешь, но, думаю, он тоже придется вам по вкусу. Моя дорогая владычица, я принес вам Краков!
        Свиток оказался картой с кусочком Польши. Девушка внимательно осмотрела его и с удовлетворением закусила губу. Не скажу, что ей понравилось больше, но наряженный пижон удостоился столь же пристального осмотра.
        - И как прошел штурм?
        - Тяжело, но чего не сделаешь ради вас и вашей августейшей семьи. Я лично командовал осадой и вел отряды в бой. И если бы отбор прошел чуть позже, я бросил бы к вашим прелестным ножкам еще пару областей.
        - Полегче на поворотах, гусар, - цесаревна беззлобно хохотнула - такие «подкаты» ей определенно нравились, как и слащавые, но при том безбашенные мажорчики.
        - Вот же черт… - старик не удержался от ругательства. - Гессены - германские наемники, что обрусели за пару веков и поступили на официальную службу. Но своих ландскнехтских замашек не оставили. Пожалуй, это самый опасный противник. Дуэлянт, сорвиголова, дамский угодник и могучий маг огня. Я бы посоветовал держаться от него подальше, но, боюсь, на отборе это практически невозможно. Герман обязательно найдет себе жертву при первой же возможности. Задирать слабых - его излюбленное развлечение. И как думаешь, кто первый получит перчаткой по сусалам?
        - Господа, представление закончено, - произнесла София. - На рассвете вас ждет званый ужин, где вы познакомитесь друг с другом. Там же я объявлю условия первого испытания. До встречи и удачи.
        Я шумно выдохнул и покачал головой. Скоро будет жарко, а я больше всего напоминал умника, пришедшего с перочинным ножиком на перестрелку.
        Глава 4
        - На первый ужин идут только женихи, - Альберт придирчиво осмотрел мой костюм, стряхнул пару несуществующих пылинок и расправил видимые лишь ему складки. - Эта встреча - самая важная. На ней наметятся грядущие союзники, основные конкуренты и стартовая иерархия. По моему опыту - а я изучаю отборы ровно столько, сколько они существуют - расклад сил, заложенный на банкете, сохранится вплоть до финала. Думаю, уже утром претенденты разделятся на две команды и сообща попытаются избавиться от самого слабого звена. То есть, тебя.
        - Все настолько плохо? - я взглянул на побледневшее отражение в зеркале.
        - В нашем случае все гораздо хуже. Голову дам на отсечение: твое приглашение на отбор - подлая месть за мою бытность охотником и экзорцистом. Ведь я положил немало упырей, внучек. Штуки три наберется точно, а это - о-го-го какой результат. Чтоб ты понимал масштаб, легендарный Дракула спалил всего семерых! И теперь кровососы решили извести тебя прямо на моих глазах. Иной причины не вижу. Мы давно растеряли какое-либо влияние. От родства с нами император вообще ничего не выиграет.
        - Да уж, весело…
        - Только нос не вешай. Сейчас ум и выдержка - твое главное и единственное оружие. Запомни, Гессен и Каминский - прирожденные лидеры, а Щедрин и Ворон - ведомые, так что поделятся они по двое. Тебя всерьез никто не воспринимает - сам слышал, что шептали в ложах. Но как говорится, баба с возу - кобыле легче. Лучше устранить проблему до того, как начнется большая игра.
        - И чего мне ждать?
        - Гессен из кожи вон вылезет, чтобы вызвать тебя на дуэль. Драться насмерть запрещено, однако никто не помешает так тебя отделать, что весь отбор пролежишь в лекарне. Но дуэль без весомого повода - позор и бесчестье, так что держи язык за зубами и сделай все возможное, чтобы не получить перчатку в лицо.
        - Это будет непросто.
        - Да я заметил. Дурь так и прет - как ты такой буйный в своем мирке-то выжил.
        - А что с Каминским?
        - Этот хлыщ - редкостный трус, интриган и лицемер. Первым не полезет, но нальет за спиной столько яда, что самому драться и не придется. Не ввязывайся с ним в споры и не поддавайся лживому обаянию. Лучшее поведение с этими змеями - максимальная тактичность и бесстрастность. Еще вопросы?
        - Всего один, - я повернулся к старику. - Почему вы не сказали про подарок?
        Ответить он не успел - в дверь постучали, и на пороге показалась Карина.
        - Вы готовы, ваше сиятельство? - спросила рыженькая, склонив голову.
        - Удачи, - наставник хлопнул по плечу. - Теперь все зависит только от тебя.
        - Его величество изволил узнать, хорошо ли вас приняли? - мы пошли тенистой аллейкой, надежно скрывающей от просветлевшего предрассветного неба.
        - Да, все в порядке.
        Я немного нервничал, прикидывая, как себя повести, чтобы не прослыть тряпкой, но и не нарваться на заведомо проигрышный поединок. Будь я в своем теле - накостылял бы любому, потому что оружие выбирает тот, кого вызвали. Выбрал бы кулаки - и посмотрел, как немецкий пижон продержался хотя бы пару раундов. Но в этой дохлой тщедушной оболочке надеяться на грубую силу бессмысленно, маг из меня вообще нулевой, а драться на шпагах - себе дороже. Остается только язык и юридическая практика, благодаря которой тот неплохо подвешен.
        - Рада слышать, - идущая вровень служанка улыбнулась. - А то у вас такой вид, будто на казнь ведут.
        - Да нет, просто я так спешил и торопился, что буквально с порога наломал дров. Ну как дров… - поморщился, вспоминая все залеты, - пока еще веточек, но все равно нехорошо получилось. И раз уж выдалась минутка, то позвольте извиниться за неподобающий и некорректный вопрос за обедом.
        - Ну что вы, господин. Я хоть и вампир, но по статусу и титулу гораздо ниже вас. Можете избить меня кнутом - и вам ничего за это не грозит.
        - Что за глупости? Я такое не поддерживаю, так что прошу прощения за бестактность.
        - Не смею вам отказать, господин, - Карина на ходу склонила голову.
        - Вообще-то, смеете. Впрочем, проехали. Я тут еще один кос… нюанс хочу исправить. Все с подарками явились, а я - с пустыми руками. Нехорошо получается, некультурно. Может, подскажете, что подарить ее высочеству?
        - Позвольте угадать? - девушка обернулась, и ее глаза засветились, как угли на ветру, а мои ноги вновь набили ватой. - Вы извиняетесь и проявляете дружелюбие, чтобы я помогла вам на отборе?
        - Нет, - я остановился перед спутницей, чтобы ненароком не спотыкнуться. - Я извиняюсь, потому что был неправ. Можете проверить.
        Горничная посмотрела в глаза, но применять гипноз не стала - лишь улыбнулась и кивнула в ответ.
        - В этом нет нужды. Что же до подарка цесаревне, могу дать небольшую подсказку. Госпожа Анна по-настоящему любит и ценит только то, чего у нее нет. А дальше думайте сами.
        Череда похожих на катакомбы коридоров привела нас в просторное помещение с длинным овальным столом. В свете камина и свечей поблескивали золотые блюда с жареной дичью, а служанки разливали по кубкам красное вино. Все женихи уже заняли свои места поближе друг к другу, мне же достался стул у противоположного края - темного и далекого, как бы намекающего на мое отчужденное положение.
        Не успел я сесть, как Гессен сразу взял быка за рога. Вскочил, придерживая рапиру, поднял кубок над головой и толкнул приветственную речь:
        - Друзья, предлагаю тост! Пусть завтра нам суждено стать непримиримыми врагами в битве за сердце юной прелестницы, нынче же хочу выразить вам всем свое почтение, ибо меня учили уважать достойных противников. За честный бой и победу сильнейшего!
        Я внимательно наблюдал за женихами. Никто не возмутился и не выразил неудовольствия - молча встали и отсалютовали друг другу золотыми чашами. В упор не видя подвоха, я повторил то же самое и спокойно сел. Но не успел взять двузубую вилку, как услышал вкрадчивый голос Каминского.
        Долговязый франт с медной шевелюрой подался вперед и произнес:
        - Друзья. Пока мы судачим о равенстве и справедливости, среди нас есть господин, обделенный судьбой и удачей. Наш товарищ по отбору пребывает в столь тяжком положении, что не смог позволить себе даже подарок для цесаревны. На мой скромный взгляд, долг настоящего джентльмена - протянуть руку помощи нуждающемуся и уравнять его шансы, ибо в победе над слабым врагом нет ни достоинства, ни чести.
        - Чертовски верная мысль! - блондин хлопнул по столу. - Вы мыслите как прирожденный воин, сударь. Я целиком и полностью поддерживаю вашу инициативу и предлагаю оказать Трофиму посильную финансовую помощь. Начну первым в надежде на вашу поддержку.
        Гессен выхватил из-за пазухи кружевной платок и высыпал на него пригоршню монет. Вскоре трапезная наполнилась тихим перезвоном - соперники шарили по карманам и скидывались, кто сколько может. А могли богатеи весьма и весьма прилично - как ни крути, лучшие люди империи. И очень скоро собралась некислая такая горка - еще бы, четыре горсти золота. Когда немец завязал «помощь» в узелок и поддел острием рапиры, клинок согнулся в дугу, и мешочек грохнулся прямо в мою тарелку, обдав манжеты брусничным соусом.
        - Ох, прошу прощения, - военный коснулся ладонью груди и уставился прямо в глаза в ожидании ответа. - Эта дамасская сталь такая гибкая. Зато теперь вы сможете порадовать ее высочество приятным сюрпризом. Уверен, небольшие неудобства того стоят.
        Все четверо уставились в мою сторону. Зачинщик - с наигранным сочувствием, сквозь которое тенью проступало презрение. Увалень Щедрин - с жадным любопытством, точно я - блюдо, которое он давно хотел отведать. Здоровяк-сибиряк Ворон - с жестким прищуром и каменным лицом, попутно оценивая мою пригодность к суровым и опасным испытаниям. Каминский - с самодовольной ухмылкой, из-за которой напоминал холеного рыжего кота, что не научен сам ловить мышей, но с удовольствием наблюдает, когда охотой промышляет кто-то другой. И хитрые зеленые глаза придавали еще больше сходства.
        Я понимал, что это завуалированный вызов, пусть и поданный в несколько непривычной для современного человека форме. Предо мною дворяне - высшее сословие, и глупо ожидать прямых наездов гопник-стайл в духе «ты че, лошара, пошли выйдем». Но как и в стычке с пацанчиками из подворотни, мои действия напрямую влияли на мое здоровье и статус.
        Если откажусь (да еще и нагрублю) - мигом получу вызов на дуэль. Если приму - прослыву жалким неудачником, об которого будут вытирать ноги до самого конца. Нужен третий вариант - такой, чтобы не позволил врагу уличить в неуважении, и в то же время достаточно неожиданный, чтобы не позволить с ходу нанести новый удар. И тут я вспомнил практику, к которой любят прибегать публичные персоны, когда надо формально принять деньги, но сразу же от них избавиться.
        - Когда мы ехали во дворец, - я взял узелок двумя пальцами, как дохлую крысу, и осторожно переложил из тарелки на чистое блюдо, - то проезжали через небольшую деревеньку. Таких в округе много - целые россыпи. Я видел, как жители работают не покладая рук для того, чтобы мы пировали и ни в чем себе не отказывали. Я хочу отблагодарить этих крестьян за тяжкий труд на благо империи. Карина, могу я попросить вас купить на это золото пива, мяса и конфет и разослать по ближним хуторам. Передайте, что эти угощения - в честь грядущего бракосочетания ее высочества. Пусть считают это свадебным подарком для верных подданных.
        - Как вам будет угодно, господин, - горничная взяла тарелку и удалилась.
        Аристократы же замерли с удивленными взглядами, явно не ожидая такого исхода. Я же решил немного пройтись по тонкому льду и потроллить обнаглевших сынков:
        - Прошу прощения, я забыл упомянуть, что эти деньги - и от вас тоже. Надеюсь, вы не будете против, если вся слава достанется цесаревне?
        Дворяне угрюмо завертели головами, все еще пытаясь понять - я принял вызов, покорился или же обвел их всех вокруг пальца. И тут из ступора вышел Каминский, посчитав, что раз главный задира не достиг цели, настал его черед допекать неугодного новичка. Альберт оказался прав - вызывать огонь на себя щеголь побоялся, поэтому сразу пошел ва-банк, попытавшись стравить меня не с претендентами, а с хозяевами дворца.
        - Вот же ирония судьбы, - рыжий лис слащаво улыбнулся. - Внук знаменитого охотника на вампиров и сам может стать вампиром. Воистину незавидная участь - вечно жить с той, кого ненавидишь всем сердцем.
        Теперь на меня уставились служанки - не так открыто, как ранее дворяне, но я быстро ощутил на себе жгучие взгляды, причем один теплился на макушке - Карина уже вернулась и с интересом ждала ответа.
        - Дедушка говорит, что мое приглашение на отбор - наказание за его проделки, - я улыбнулся и глотнул вина - сухого и терпкого. - Думает, меня взяли специально, чтобы всласть поиздеваться. Сначала показалось, что так и есть, но вы, господин Каминский, ненароком открыли более жуткую правду. Возможно, меня в самом деле решили обратить, чтобы пилить за дедово прошлое до второго пришествия.
        Щедрин хохотнул, лица остальных превратились в фарфоровые маски. Похоже, никто не ожидал, что я вот так запросто выдам столь важную и ценную тайну в неудачной попытке обратить все в шутку.
        - Но вот в чем дело, - продолжил я. - Я родился в то время, когда люди и вампиры живут в мире. И поверьте - никто из семьи никогда не науськивал против них, несмотря на наше общее веселое прошлое. Поэтому и ненависти никакой нет. А вот вечная жизнь действительно пугает - вдруг надоем ее высочеству, а фарш обратно уже не провернуть.
        - Ну почему же? - хмыкнул Ворон. - Тебя просто посадят на серебряный кол и оставят на солнце. Нет вампира - нет проблемы, и разводиться не придется. Вот только что-то мне подсказывает, что свадьба тебе не светит. Слабоват ты - против нас сражаться. А коль сомневаешься в моих словах - так давай выйдем да поборемся. Только без этих твоих языкастых фортелей. Или бьемся - или нет.
        Ого. Похоже, кто-то совсем одичал в сибирских снегах. Или же собрался любой ценой одержать верх, и пока Гессен изображал приличия, попер в лобовую, как медведь. Тут уже сложнее - отшутиться или увильнуть не получится. Надо или соглашаться, или отступать - все остальные варианты будут выглядеть слишком жалко и трусливо. Да, мне скорее всего зададут знатную трепку, но как говорил отец - лучше получить синяки и уважение, чем остаться целым чмошником. К тому же, о драке наверняка доложат императору - а на кой тому зятек, неспособный за себя постоять?
        - Это дуэль, сударь? - я встал и посмотрел прямо в темные глаза. - Или так - дешевый спектакль?
        Ворон с рычанием поднялся и упер мохнатые кулаки в стол. Несмотря на молодой возраст, бугай повидал такого, что лезть против него в обычный поединок - чистое самоубийство, а с магией я и вовсе не умел обращаться. На что, блин, вообще рассчитывал, пнув спящего борова по заду? Но отступать поздно - после сказанного мне просто не дадут уйти без потерь.
        - Дуэль! - соперник с ревом вытащил из кармана перчатку и швырнул мне в грудь. - Я вызываю тебя, сопляк! Выбирай оружие!
        С удовольствием бы выбрал шахматы или карты, но вряд ли их можно назвать оружием. Да и хитрость с этим дуболомом не прокатит - придется драться, вот только чем? Рапира - сразу мимо, как и волшебство. Пистолет? Ну, в моем случае это самый оптимальный вариант, но поймать маслину в тушку - далеко не то же самое, что получить по морде. А, плевать - была не была. Хоть по весу Семен раза в три больше, кулаки и боксерские приемы - единственное, что я смогу исполнить хоть в какой-то мере.
        - Вот мое оружие! - закатал рукав и сжал кулак - крохотный и несуразный, как у подростка. Лапищи же великана выглядели так, словно тот срубал ими сосны вместо топора, а на привалах мял шкуры свежезадушенных лосей. - Айда врукопашную!
        - Ха! - здоровяк скинул сюртук, который впору вешать на мачту вместо паруса, и с хрустом повел плечами - каждое с кочан капусты. - Ну, пошли.
        - Господа! - Виктор Каминский поднял руку. - Согласно кодексу, вам необходимы секунданты. И я с превеликим удовольствием помогу Семену.
        А вот и первая пара нарисовалась. Гессен стиснул зубы и с кислой физиономией отвернулся - щеголь вовремя подсуетился и выбрал идеального соратника: очень сильного и столь же тупого. Немцу же оставался либо просто тупой, либо самый слабый, и проявить ко мне снисхождение - значит не только опозориться, но и с высокой вероятностью проиграть.
        Поэтому задира отказался выступить на моей стороне и мысленно клял себя, что не успел вмешаться первым и заполучить самого полезного союзника. Щедрин же, казалось, вообще не понимал, что вообще происходит, и молча доедал куропатку. Возможно, дело в природной робости. Возможно - в почти допитой бутылке вина.
        - Неужели нет желающих? - франт развел руки. - Тогда придется все отложить.
        У меня аж от сердца отлегло, как вдруг по залу эхом прокатился знакомый властный голос:
        - Не придется.
        Дверь резко распахнулась, и на пороге появились два рослых вампира в темных костюмах и кожаных пальто. Следом за длинноволосыми охранниками степенной походкой вошла ее высочество Анна Анхальт все в том же соблазнительном алом платье. Игриво намотав черный локон на палец, цесаревна остановилась рядом со мной и взяла под руку, и от прикосновения от шеи до пяток скользнул водопад электрических мурашек.
        - Вы же не против, ваше сиятельство? - красавица улыбнулась и наполовину обнажила клыки с той хищной страстью, с какой роковая женщина приспускает лямку лифчика с плеча. Вроде еще ничего и не видно, но кровь уже бурлит от смеси тревоги и вожделения. - Пусть вы пришли с пустыми руками, но я милостиво посчитаю этот бой вашим подарком. Так что постарайтесь доставить мне подлинное удовольствие.
        Зараза… Похоже, меня в самом деле решили прикончить, и принцесса принимает в заговоре самое прямое участие.
        Глава 5
        Мы вышли в сад, где в окружении рябин находилась поросшая короткой травой поляна - просторная и круглая, точно арена. По краям стояли четыре лавочки, одну из которых заняла принцесса со свитой, остальные же отошли секундантам.
        Я и Ворон встали напротив в ожидании сигнала. Перед тем, как взмахнуть рукой, цесаревна произнесла:
        - Господа - неважно, кто из вас сильнее. Пусть победа будет красивой.
        Сразу после этих слов соперник зарычал и двинулся на меня, сгорбившись, втянув голову в плечи и до хруста стиснув пальцы. Я же поднял кулаки к подбородку, хотя прекрасно понимал, что от прямого удара не спасет даже тяжелый шлем. И немного попрыгал на носочках вперед-назад, оценивая возможности нового тела.
        Я был достаточно легок и подвижен, вот только дыхалка начала напрягать буквально с первых секунд. Какое-то время смогу поддерживать темп, но раунда через два выдохнусь так, что упаду без всякого нокаута. Значит, надо или заканчивать все быстро, или подставляться под минимальный урон.
        Пока враг неспешно приближался, прикинул все уязвимые точки и вероятность успешного их поражения. Первая в списке - так называемая «борода» - самый верный способ «потушить» соперника. Удачный хук или апперкот - и даже такой шкаф сядет на задницу. Но проблема в том, что Семен - на голову выше, и руки у него гораздо длиннее. Да и челюсть такую отрастил, что моего кулачка может не хватить даже для того, чтобы на миг потемнело в глазах.
        Цель номер два - печень, но там такой слой сала и мышц, что мне вряд ли удастся как следует пробить бочину. Цель номер три - сердце и солнечное сплетение, но пойди до них еще достань, когда такой громила начнет размахивать лапами. Как ни крути, а победить в этой схватке невозможно. Задача минимум - не лечь с первой подачи. Задача максимум - попасть хоть куда-нибудь, чтобы не продуть с нулевым счетом.
        Ворон приблизился почти вплотную и размахнулся широченным крюком - медленным, но настолько сильным, что собственная рука по инерции качнула здоровяка вперед, и тот чуть не потерял равновесие. Я же без каких-либо проблем отклонился, точно в замедленной съемке наблюдая, как мохнатый пудовый кулачище пролетает в трех мизинцах от носа.
        Несмотря на кажущуюся неповоротливость и тяжесть, ветер от замаха колыхнул волосы и сбил дыхание, а в груди тревожно екнуло от одной только мысли, что случилось бы, попади удар в цель. Тут не только перелом обеспечен, но и половина зубов нафиг вылетит, а лицевая хирургия конца девятнадцатого века вызывала справедливые сомнения.
        Осознав промашку, Ворон тут же размахнулся левой рукой, и корпус крутануло так, что аристократ встал ко мне вполоборота, чуть приоткрыв спину. Бить сзади - не совсем по правилам, но и когда суперлегкую категорию ставят против супертяжеловеса - тоже не очень честно. Поэтому без лишних раздумий обрушил на почки град коротких хлестких джебов.
        Соперник отмахнулся, чуть не саданув локтем в лоб, и почесал бок - так, словно ему не дюжина подач прилетела, а комар укусил. Развернувшись с грацией груженой баржи, Семен словно молотом рубанул сверху вниз, потом еще раз и еще, медленно тесня меня к краю арены. К тому моменту я уже дышал ртом, хотя прошло не больше минуты, но и медведь заметно вспотел.
        - Хватит бегать! - прорычал великан. - Дерись, как мужчина!
        - Меньше болтай, - подначил в ответ. - Чай, не на балу.
        Ворон прохрипел что-то нечленораздельное и прыгнул на меня, как игрок в регби. Я не ожидал такого проворства, резко подался назад и поскользнулся на влажной от росы траве. Но упасть не успел - враг поймал меня в борцовский захват, прижав руки к талии, и поднял над землей. Затрещали ребра, дыхание сперло, всюду заплясали радужные пятна - из меня в прямом смысле выдавливали жизнь, а я не мог даже пошевелиться.
        - Ты проиграл! - гаркнул сибиряк. - Проси пощады!
        Краем глаза заметил принцессу - Анна наблюдала за дуэлью исподлобья, закусив губу и нервно подергивая закинутой на ногу ногой. Думаю, вампирша ожидала больше крови, но и творящаяся жестокость доставляла ей то самое удовольствие, о котором она просила в трапезной. Я понимал, что бой проигран, но сдаваться сразу же - не комильфо, так и тюфяком прослыть недолго. Надо потерпеть немножко, чтобы все оценили и осознали пережитые мучения и сменили гнев на милость - черт с ним, этот парень сделал все, что мог.
        - Проси пощады! - зарычал Ворон. - Поломаю!
        Вот уж что правда так правда - такой бугай и дерево в объятиях повалит. Вот только от чрезмерного напряжения силы стремительно таяли, и женишок выглядел так, будто его окатили ведром воды. Напрягшись, я выпростал правую руку из захвата - бицепс и предплечье раздулись от натуги, и в локтевом сгибе образовался достаточный зазор, к тому же щедро залитый потом.
        Почуяв свободу и сумев наконец-то вдохнуть, я тут же принялся лупить соперника в нос и глаз, работая со скоростью и точностью отбойного молотка. Много урона не нанес, но боли и неудобства доставил предостаточно: расквашенный пятак - это крайне неприятно.
        Кровь залила половину лица и ворот рубашки, алые капли украсили и меня. Анна вцепилась в спинку лавочки и, казалось, полностью окаменела, вот только часто вздымающаяся грудь выдавала небывалое возбуждение. Похоже, кислородное голодание чуточку поразило мозг, и я во всей красе представил, как цесаревна тайком отводит амбала в свою комнату - якобы промыть и подлечить раны - а потом облизывает морду от уха до уха. С одной стороны - мерзость, с другой - медведю перепадет куда больше моего, а вот это уже обидно.
        - Аррргх! - Ворон замотал башкой и швырнул меня на землю, выбив последний воздух из легких.
        Смахнул бурые сопли, снова схватил за грудки и попытался поднять, но я уперся ладонью в пропитавшуюся насквозь бороду.
        - Я же сказал - на кулаках! А ты борешься!
        - Для меня все одно, - наследник заломил мне руки за спину и стиснул в смертельных объятиях.
        Я зажмурился и до хруста сжал зубы, чувствуя, как ребра давят на сердце. Ее высочество могла бы и прервать поединок - вряд ли ее решение кто-нибудь оспорил, но стоило глянуть в распаленные до тусклого свечения глаза, и стало понятно - даже если у меня ртом полезет требуха, бой никто не остановит. Может, Альберт прав? Может, упыри просто скрывают свою натуру, а на деле так и остались кровожадными чудовищами?
        - Сдавайся!
        - Русские не сдаются.
        Жалость к себе сменилась гневом за себя. Не для того меня мама рожала, чтобы всяким балбесам сливать. Для тебя все одно, говоришь? Ну так потом не жалуйся, что и противник сыграет не по правилам. Я подался вперед и укусил бугая за нос - да с такой силой, что тот взвыл хриплым басом и ослабил хватку. В тот же миг я освободил руки, обхватил ладонями виски и большими пальцами надавил на зенки. Ворону ничего не оставалось, кроме как выпустить добычу и отпрянуть, спасая зрение.
        Я плюхнулся на спину, отполз на безопасное расстояние и попытался встать, на ходу соображая, как быть дальше, ведь теперь медведь разъярится не на шутку и на пощаду уповать не стоит. Но то, что сделал Семен, стало полной неожиданностью.
        Он широко расставил ноги и обвел руками полукруг над головой, словно держа невидимый мяч. Затем резким движением направил ладони в мою сторону, и не успел я сообразить, что это за китайская гимнастика такая, как в грудь тараном ударила воздушная волна и пронесла по поляне, как тряпичную куклу.
        Магия…
        А вот это уже совсем за гранью…
        Я с полминуты лежал пластом, чувствуя расползающуюся из груди боль, словно по венам пустили расплавленный металл. Наверное, уже бы не поднялся, если бы не нарастающая дрожь земли - великан приближался с явным намерением закончить начатое.
        С огромным трудом встал на четвереньки, кашляя кровью и борясь с подступающей тошнотой. Впечатление, будто машина сбила - и тем не менее стоит отдать Трофиму должное, хоть и с виду дохляк, но выносливости не занимать. Не удивлюсь, если сказывается наследие охотника на нечисть.
        А может, все дело в некоей задержке отклика между телом и новым хозяином. Я мог не полностью «подключиться» к нервной системе и потому ощущал боль в треть силы. Но скорее всего причина в адреналине, ведь несмотря на барахтанье и сопротивление, я находился в паре шагов от агонии.
        - Не хочешь сдаваться?! - Ворон обхватил голову ладонями и рывком поднял. - Что ж, одним меньше.
        Он запыхтел, силясь проломить череп, как тыкву. Лицо соперника покраснело, желваки заострились, а вены вздулись, как влажные жирные черви. Полагаю, я выглядел не лучше, а боль была такая, словно в виски медленно вонзали каленые гвозди.
        И снова ноль эмоций со стороны хозяйки. Вернее, эмоции были - ярость, ненависть, вожделение - но ни одна из них не избавила бы меня от скорой смерти. А Семен, похоже, на полном серьезе решил избавиться от конкурента. Вот только лучше бы не выделывался и вцепился бы в шею - тогда бы я отъехал за несколько секунд. А череп всяко покрепче будет, и если я не сдался перед угрозой достойного поражения, то и в борьбе за собственную жизнь не уступлю.
        Трофим - твой выход. Или подсобишь, или погибнем оба. Давай, брат - расчехляй свою магию.
        Сей же миг разум прояснился, боль отступила, а в груди разлилось приятное тепло. Прямо из сердца, точно кровь по жилам, свет скользнул в правую руку, и на ладонь словно направили луч прожектора - горячий, но не обжигающий. Я замахнулся и вновь вцепился мучителю в рожу, и яркий свет пробился сквозь кожу и ударил сквозь веки.
        Ворон зажмурился и недовольно заворчал, но хватки не ослабил - свет был слишком тусклый и доставлял не больше неприятностей, чем направленный в лицо фонарик. И все попытки хоть как-нибудь усилить магию - например, сфокусировать подобно лазеру, ни к чему не привели. Похоже, это конец - мальчишка сделал все, что мог, а я и вовсе не обучен волшебству. А жить так хочется, ребята, но колдовать уж силы нет.
        И все же человек по сути своей барахтается до последнего. Пусть я не могу обжечь или подпалить врага, но ведь есть способ напакостить ему и доступной мощностью. Я представил, как свет гаснет и загорается с бешеной скоростью и превратил бесполезный фонарик в стробоскоп. Затем приголубил соперника второй ладонью и устроил такое светопреставление, что здоровяк попятился, мотая башкой и потирая веки.
        Однако это - не победа, а лишь отсрочка неминуемой смерти. Проморгавшись, амбал бросился ко мне с утроенным желанием закончить начатое, а я так измотался, что едва стоял на ногах. И когда до печального финала оставались несколько шагов, раздался властный окрик:
        - Довольно!
        Ворон остановился и склонил голову, тяжело дыша и роняя на истоптанную траву смешанный с кровью пот - не удивлюсь, если это любимый коктейль упырихи.
        - Раз бой закончен досрочно, позвольте мне выбрать победителя, - девушка подошла к нам с ехидной ухмылкой.
        Разумеется, никто не стал спорить. Да и зачем, если подведение итогов - это чистая формальность: и так понятно, кто одержал бы верх, если бы драка продолжилась.
        - Семен Романович, - цесаревна провела ладонью по окровавленной щеке здоровяка, но вопреки ожиданиям облизывать не стала - наверное, постыдилась свидетелей. - Вы очень сильны и могучи.
        - Благодарю, ваше высочество, - бородач приободрился и поднял голову.
        - Однако не смогли справиться с соперником за целые три минуты. Хотя Трофим Александрович совсем не выглядит как человек, способный продержаться против такого богатыря хотя бы секунду.
        - Я… - сибиряк запнулся на полуслове и вмиг потух, а принцесса потеряла к нему всяческий интерес.
        - А вот вы, господин Титов, приятно меня удивили. Похоже, вы всерьез настроены на победу, раз отказались сдаваться даже перед лицом лютой смерти. Я люблю, когда меня удивляют. И потому присуждаю победу вам.
        Красавица протянула ручку, и я поцеловал ее, точно перстень мафиозного дона. Поначалу такое решение показалось странным и обнадеживающим, но стоило выпрямиться и поймать на себе четыре уничтожающих взгляда, все сразу стало на свои места. Мне подсудили вовсе не из-за симпатии или снисхождения, а чтобы сменить презрение на откровенную ненависть. И теперь одному богу ведомо, на что пойдут конкуренты, чтобы отомстить - уж молчу про Семена, которого только что прилюдно опозорили.
        - Я распоряжусь перенести испытание на полдень, - Анхальт развернулась и зашагала прочь, игриво покачивая бедрами. - К тому моменту вас приведут в порядок и подлатают.
        Вдали послышался бодрый цокот каблучков - к нам приближались горничные. Семен угрюмо отстранил свою и зашагал вслед за дворянами, мне же пришлось подставить локоть, чтобы не навернуться на первом же шагу.
        Со стороны казалось, что мы с Кариной неспешно прогуливаемся под ручку, на деле же она вела меня, как раненого солдата. Несколько шагов я пытался держаться ровно, но вскоре боль в ребрах окончательно доконала, я ссутулился и с кривой физиономией коснулся ладонью правого бока. Как ни странно, мучения притупились - взглянув на пальцы, заметил, что они слегка светятся по краям, словно лежат на стекле мощного фонаря.
        Спутница тоже почуяла силу - что неудивительно, учитывая неприязнь к святой магии. Однако не отстранилась и никоим образом не выразила неудовольствия. И все же я уточнил, чтобы не выглядеть человеком, который трескает апельсины под носом у аллергика.
        - Ничего, что я колдую? Если вам неприятно, могу перестать.
        - Все в порядке, за меня не беспокойтесь.
        - Серьезно, не надо скромничать и терпеть. Я понятия не имею, как это работает - мало ли, вдруг ожог останется.
        - Вы не знаете, как работает магия? - Карина нахмурилась, и я понял - похоже, Штирлиц провалился. Странно слышать такое от потомственного чародея. Странно и очень подозрительно. Мне же так отбили голову, что я с трудом соображал и как следствие не следил за языком.
        - Карина, - я остановился под сенью подстриженной кубом рябины и опустил руки. Но тут же взял девушку за плечи, чтобы не упасть, из-за чего издали мы напоминали влюбленных, приготовившихся к первому поцелую. - Я должен вам кое в чем признаться.
        - И в чем же, - ее глаза, казалось, заняли половину лица, и начали потихоньку высасывать мою душу. Зрение сузилось до туннеля, в висках застучали молоты, а сердце сбилось с ритма. Не знал, гипноз ли это или последствия драки, но решил сказать, как есть, пусть и с небольшим условием.
        - Перед тем поклянитесь, что никому не выдадите мой секрет. Иначе меня, скорее всего, убьют.
        - Клянусь, - без особых раздумий ответила горничная, словно я спросил у нее, который час. А раз нет сомнений, то и верить такой клятве нельзя, но мне не оставили выбора.
        - Благодарю. Дело в том, - воровато огляделся и наклонился чуть ниже к прелестному бледному личику, - что я… троечник.
        - Троечник? - служанка в удивлении приоткрыла влажные губы, явно ожидая услышать более ценную тайну.
        - Да. Я плохо учусь и прогуливаю занятия. Потому что батюшка вопреки воле послал на лекарский факультет. Говорит, будешь хотя бы зарабатывать нормально, а в час нужды - с нечистью бороться. Но я не хочу бороться с нечистью, я хочу быть юристом. А в идеале - адвокатом. Поэтому мои успехи… весьма посредственны, а однажды даже пришлось подделать зачетную книжку, чтобы отец не узнал оценки.
        - Что же делать, - настал ее черед с опаской смотреть по сторонам. - Если отвести вас домой, Альберт Антонович первым делом спросит, почему вы сами себя не исцелили. И наверняка поймет, что вы никудышный студент. Я бы могла подлечить вас магией крови - на обычных людей она неплохо действует, но вы клирик, и… Впрочем, неважно, - спутница смахнула со лба рыжую прядь. - Я поклялась сохранить ваш секрет и готова рискнуть. Следуйте за мной.
        - Позвольте узнать, куда?
        - В мою комнату.
        Глава 6
        - Если нас кто-то заметит - скажите, что мы идем развлекаться, - прошептала Карина, ведя меня по гулкому полумраку коридора.
        - Вот так сразу? - удивился я. - А почему не просто в гости - на чашку чая?
        - Потому что вам дозволено пользоваться мной - в этом нет ничего постыдного и порицаемого, - несмотря на слова, лицо девушки оставалось беспристрастным. - Но вы не можете заводить со мной дружбу и проявлять симпатию.
        - Почему?
        - Скажите, вам нравятся козы? - неожиданно спросила горничная.
        - Козы? - один вопрос удивительнее другого просто.
        - Да, козы. Животные такие. Крестьяне разводят их ради молока и мяса.
        - Ну… - когда был маленький, бабушка держала в деревню козу - черную, здоровенную, с большущими рогами - даже катался на ней, как на лошади. - Они прикольные.
        - Прикольные? - тонкая бровь изогнулась. - Обычно их пасут на самовыгуле, ну да неважно. Понимаете, ваше сиятельство, держать козу - ухаживать за ней, гладить, кормить - это нормально. Совокупляться с козой - нет. В моем случае - все наоборот, но суть та же.
        - Ничего не понимаю, - мотнул головой и тут же поморщился от острой боли. - Но иногда мне кажется, что быть служанкой - своего рода наказание.
        - Мы пришли, - спутница остановилась в конце темного туннеля с рядом дубовых дверей, из-за которых помещение напоминало тюрьму.
        Пара пассов над замком, и я оказался в крохотной келье с зарешеченной бойницей вместо окна. С карниза свисали черные занавески, но все равно в комнате было достаточно светло, так что ее не назовешь удобной для вампира. Справа стояла грубая деревянная кровать, слева - туалетный столик и гардероб: ничего лишнего, предельный минимализм и спартанские условия.
        - Я думал, вы в гробах спите…
        - Крестьянские байки. Раздевайтесь и ложитесь, - тоном опытного доктора произнесла горничная и достала из шкафа ремни и темную шелковую ленту.
        Я послушно снял все, кроме кальсон, и бережно повесил на спинку стула, хотя по большому счету одежда годилась только для помойки - то, что не заляпало кровью, перепачкалось зеленым соком и землей после падения. Пока я неумело разбирался с пуговицами (ширинка без молнии - особый вид пытки), Карина плотно завязала себе глаза и повернулась.
        - Полностью, - палец указал ниже пояса. - Не волнуйтесь, я не увижу ничего лишнего.
        - А что вы вообще увидите с такой лентой? - белье последним упало на стул. На всякий случай прикрыл хозяйство ладонями, но про себя не без удовольствия ответил, что стыдиться, в общем-то, нечего.
        - Все, что внутри. Органы, кости, жилы - все, в чем есть хоть капля крови.
        - Хм… Ну ладно, - лег на тонкий и жесткий, будто набитый песком, матрас и сложил руки по швам.
        - Нет. Вытяните руки над головой и сведите запястья и лодыжки. Крайне важно, чтобы вы не двигались во время процедуры, иначе я могу ошибиться.
        Я подчинился, хотя происходящее начинало откровенно пугать. Девушка бережно стянула конечности ремнями, после чего надела повязку и мне.
        - Магия крови - таинство, недоступное для смертных. Вы не должны его увидеть. К тому же, ритуал может вас испугать.
        - Да я уже, если честно…
        Она провела ноготками от горла до пупка, и вслед за этим касанием пронесся крохотный разряд.
        - Расслабьтесь, пожалуйста. И помните: то, что я делаю - такая же тайна, как и ваши оценки. В мои обязанности не входит выгораживать вас перед родней, так что постарайтесь не распространяться об этом.
        - И тем не менее, вы мне помогаете. Почему?
        - Честно?
        - Я лежу перед вами связанный и без трусов. Думаю, вы можете быть со мной предельно откровенны.
        - Вы не похожи на типичного дворянина. Вы просты и открыты, но в то же время знаете себе цену. Порой ваша манера говорить больше подходит мещанину или простолюдину, но ваши действия и решения не оставляют сомнений в благородстве. Вас не смущает общение с прислугой и вам не чужды сострадание и щедрость. Вы сдержаны, почтительны и пикантно шутите, но при том не пошлите и не распускаете руки. А еще у вас эрекция.
        - Уверяю, это не от ваших слов. Я люблю похвалу, но не настолько.
        - Простите, - Карина тихонько рассмеялась в ладонь.
        - Нет, это вы простите.
        - Право, не стоит извиняться. Молодой организм, интимная обстановка. Если хотите - помогу избавиться от этой оказии.
        - Надеюсь не так, как я подумал?
        Девушка снова хихикнула.
        - Нет. Просто перегоню кровь в более подходящее место. А теперь прекратите меня смешить - и сами не смейтесь. У вас серьезные травмы диафрагмы и трещины в ребрах. Я использую вашу же жизненную силу для ускоренной регенерации. Поначалу может показаться, что у вас остановилось сердце, однако не волнуйтесь, это просто побочный эффект.
        Она возложила ладони мне на грудь, и мотор дернуло так, что без ремней я бы точно вскочил с кровати. Однако двинуться мне никто не позволил - изящные ручки давили прессом, а конечности вскоре вовсе онемели до состояния полупаралича. От аритмии сбилось дыхание и прошиб холодный пот, а страх надвигающегося инфаркта разогнал кровь еще быстрее.
        - Что-то мне… нехорошо.
        - Успокойтесь, все в порядке.
        На порядок это походило меньше всего. Боль усилилась, а страх перерос в панику. Не настолько я хорошо знаю рыженькую, чтобы полностью доверить ей жизнь. И не настолько сильно меня отделали, чтобы подвергать себя риску таким «лечением».
        - Хватит…
        - Я почти закончила…
        Похоже, закончить она решила с моим бренным существованием. Паника сменилась агонией, я закричал и дернулся, как муха в паутине, и в этот миг из ладони ударил ослепительный столб света и вмиг пережег ремень. Карина отшатнулась и врезалась спиной в шкаф, я же почуял долгожданную свободу и выпрямился, но свет при том не погас и оставил на стене и потолке закопченный след.
        Когда колокольный гул стих, я услышал в коридоре частые шаги - кто-то бежал к нашей комнате. Служанка немедля прыгнула на меня, оседлала и зажала рот рукой. Будто выстрел хлопнула дверь, и в комнату влетел охранник с таким видом, точно в замок пробралась сама пресвятая Паллада. Когда же открылась истинная причина беспорядка, вампир в плаще натянул привычную каменную маску и учтиво поклонился.
        - Прошу прощения за беспокойство. Я услышал крики и странный шум.
        Дверь закрылась, эхо шагов растворилось вдали, и лишь тогда Карина с облегчением выдохнула и убрала ладонь.
        - Чуть не попались… - она пересела за туалетный столик, сняла повязку и вооружилась расческой. Вопреки очередному расхожему поверью, в зеркале горничная прекрасно отражалась. Как вы себя чувствуете?
        Как ни странно, чувствовал себя отлично - то ли луч помог, то ли девушка вовсе не пыталась меня убить. Бонусом подтвердил выдвинутую ранее гипотезу - дар пробуждался лишь в моменты смертельной опасности, однако нужно любой ценой подчинить его своей воле. Если каждый раз играть в русскую рулетку ради единственного заклинания, то доиграюсь гораздо раньше, чем стану великим клириком.
        - Как будто и не дрался вовсе, - для верности потыкал пальцами в ребра - никакой боли. - Большое спасибо. Хотя в следующий раз я лучше подлечусь по старинке.
        - Теперь нам обоим нужна новая одежда. Никуда не уходите, я скоро.
        Несколько минут спустя девушка вернулась со стильным костюмом в темных тонах, явно позаимствованным у кого-то из дворцовой стражи. Но когда я переоделся и вышел на крыльцо, оказалось, что Альберта меньше всего волнует мое здоровье и внешний вид.
        - Где тебя черти носят? - старик недобро зыркнул на потупившую взор спутницу. - Софья готова объявить испытание. Только тебя, бестолочь, ждет!
        Мы быстрым шагом вернулись в оперный зал и заняли свободное место. Таиться больше не было смысла, и женишки сидели, где душа пожелает. Еще на входе отметил, что Каминский расположился позади Ворона, подпер щеку кулаком и точно змей-искуситель нашептывал соратнику на ухо. Гессен развалился в кресле вдали ото всех, Щедрин беззаботно лузгал семечки на галерке, бросая шкурки на подставленный служанкой поднос.
        - Вижу, все в сборе, - с легким упреком произнесла распорядительница, щеголяя в свете люстры в новом - не менее роскошном платье. - Итак, господа, позвольте без лишних слов и напутствий рассказать вам о первом испытании. Как известно, десять дней спустя один из вас породнится с императорской семьей и, возможно, в недалеком будущем займет трон.
        - А у вампиров часто сменяется власть? - склонился к наставнику. - Они же вроде как бессмертны.
        - Тихо.
        - Будучи вседержителем земель русских, вам придется принимать непростые решения - в том числе о судьбах сопредельных государств, своего народа и отдельных его представителей. Господин Анхальт желает знать, сколь мудрым и справедливым будет ваш выбор. Вокруг столицы есть множество усадеб, и у тамошних крестьян часто возникают споры и разногласия. Как правило, холопы отправляют челобитные помещикам, которые для них и полицмейстеры, и судьи, и палачи. И порой жалоб накапливается так много, что разобраться с ними самостоятельно крайне тяжело. Поэтому вы отправитесь в ближайшие поместья на один день и поможете разобраться с накопившимися просьбами. Каждый должен вынести по пять приговоров - причем без подсказок наставников. Вас сопроводит только охрана и прислуга, которая зафиксирует и передаст мне все принятые решения. Сутки спустя мы снова соберемся в этом зале и обсудим ваши действия. Однако напоминаю заранее, что на этапе отбора нет проигравших, победителей и фаворитов. Итог огласят при личной встрече с императором, а до того не будет ни баллов, ни медалей, ни учетной таблицы. Так что проявляйте
максимум стараний до самого финала. Кареты уже ждут вас у ворот, господа судьи. Особые императорские грамоты переданы сопровождению. Эти бумаги наделят вас всей полнотой власти, и ваши вердикты приведут в исполнение со всей строгостью закона. И да пребудет с вами благодать Фемиды.
        Едва выйдя из зала, я поспешил к карете, чтобы не слушать очередное бурчание Альберта. Посылать его прямо не хотелось - все-таки придется обратиться за помощью с магией, но и от вечных придирок тоже устал. У кареты - черный с золоченой окантовкой - стоял молодой упырь в круглых темных очках и с зализанными назад волосами.
        Он вручил мне тонкий чемоданчик с документами, сунул в уголок рта мундштук крохотной - с чайную ложку - курительной трубки и сам сел на козлы. Я уже поудобнее устроился на сиденье и просмотрел бумаги - кроме моей гербовой грамоты - своеобразного удостоверения личности - в кейсе лежал подписанный самим императором приказ о моем назначении.
        - Парамонов Пантелей Никанорович, - я хмыкнул, прочитал имя помещика. И как и положено будущему юристу (а потом, быть может, и адвокату) сразу попытался вызнать как можно больше информации о клиенте. - Знаете что-нибудь о нем?
        - Нет, господин, - Карина выпрямилась, отвела в сторону сведенные коленки и положила сверху ладони. - Я прислуга, а не политик.
        - А сколько всего в мире вампиров? - спросил, отложив чемоданчик.
        - За мир не скажу, а в империи регулярно проводят переписи, однако данные засекречены.
        - А можно нескромный вопрос?
        - Разумеется. Вы в праве делать и спрашивать все, что изволите.
        - Тогда два вопроса, хорошо?
        - Как пожелаете, - девушка покорно склонила голову.
        - А как вампиры размножаются? Только через укусы - или как-нибудь еще?
        - Вы намекаете на соитие? - алые глаза сощурились.
        - Я без понятия. Может, вы почкованием детей делаете. Или делением.
        - Нет. Процесс весьма похож на то, как размножаются люди. Нужны две половозрелые особи носферату, определенные условия и немного магии.
        - Но это все равно непросто, да? Иначе бы вас было гораздо больше.
        - Мы живем очень долго, ваше сиятельство. Нам нет нужды гнаться за количеством. Что-нибудь еще?
        - Ты явно нервничаешь и говоришь, как робот. Все в порядке?
        - Робот? - спутница чуть склонила голову вбок.
        - Ну… - пора тщательнее следить за языком, иначе однажды ко мне применят вампирский полиграф и узнают всю подноготную. А потом, скорее всего, посадят на серебряный кол и сожгут. - Автоматон. Машина такая - самодвижная механическая кукла. Ее в Англии изобрели - наверное, поэтому не слышали…
        - Я знаю, что такое автомат. Что же до вашего вопроса, то со мной все в порядке. Не беспокойтесь, мое состояние никак не отразится на работе.
        - Карина.
        - Да, ваше сиятельство?
        - Мы с тобой одни вдали от замка, так что давай немного сбавим градус официоза. Если тебя что-то тревожит - просто скажи, а я постараюсь помочь.
        Какое-то время горничная молчала, отвернувшись к окну. Я видел сомнения на ее хмуром личике и потом не торопил с ответом. Наконец она произнесла, не отводя взгляда от проползающих вдали пейзажей:
        - Я крайне редко покидаю дворец. И не люблю общество простолюдинов. Не потому, что испытываю к ним презрение - вовсе нет. Просто… - служанка вздохнула, собираясь с духом, - они ненавидят нас. Ненавидят истово, всей душой. Не верят, что настало новое время и новый порядок. Пугают нами непослушных детей. Распускают слухи. Бросают под ноги чеснок и украдкой крестят за спиной. На Масленицу сжигают наше чучело. Вместо тынов и плетней используют заточенные осиновые ветви. А когда на них вешают посуду для просушки, то обязательно рисуют на ней оскаленные клыки. Я уж молчу про то, что вампиру в деревне никто и доброго слова не скажет. Дети разбегутся, бабы сунут дулю в карман, а мужики стиснут зубы, как на дыбе. Так что эта поездка - не из приятных.
        - Ты могла бы загодя предупредить. Я бы взял кого-нибудь другого.
        - Пустяки, не обращайте внимания. Вас не должно беспокоить настроение какой-то служанки.
        - Позволь мне решать, о чем беспокоиться, - чересчур резко ответил я, и горничная тут же склонила голову.
        - Прошу прощения за дерзость, господин.
        И вновь превратилась в робота, отвечая односложно и только по делу. Бабы - что с них взять. Хоть человек, хоть вампир, а суть одна. Я оставил попытки долбить лед лбом, молча уставился в окно и вскоре задремал, убаюканный монотонной качкой.
        Очнулся под вечер от лая собак, скрипа ворот и лошадиного ржания. Карета въехала на богатое подворье и остановилась у роскошной двухэтажной усадьбы с резными полуколоннами и лепниной на фасаде из красного кирпича.
        Всюду царила суета - челядь носилась так, словно на пасеку залезли медведи, а сам хозяин в спешке ковылял на крыльцо, одной рукой сжимая трость, а другой поправляя галстук. Я не большой специалист в помещичьем хозяйстве, но, например, пару раз бывал в Михайловском, где довольно продолжительное время жил один небезызвестный поэт. И сразу отметил, что обитель Парамонова больше напоминала средневековую крепость, обнесенную высоким частоколом с вышками и боевым ходом.
        Вдоль стены прохаживались мутные типчики с трехлинейками и маузерами. Одежда и угрюмый вид выдавали в стрелках наемников - что вполне закономерно, ведь если вооружить своих же холопов, которым то чубы дерешь, то кнутом порешь, то рано или поздно тебя обязательно перепутают с мишенью.
        А вот наличие столь мощных укреплений в непосредственной близости от столицы я так сразу объяснить не смог. Впрочем, кто знает порядки в этом странном мире - быть может, по ночам в округе шныряют оборотни, а с окрестных погостов встают мертвецы. Раз построил такой заборчик - значит, нужда была. Мое дело - крестьян судить, а не фортификацию оценивать.
        - Здравствуйте, здравствуйте, господа ревизоры! - к нам подошел пожилой мужчина с бульдожьими брыльями, вздутым брюхом и редкими седыми волосами. Похоже, совсем недавно Пантелей перенес инсульт, отчего доброжелательная в целом улыбка превратилась в жутковатый кривой оскал. - Добро пожаловать и прошу прощения за беспорядок - мы, стало быть, гостей не ждали.
        - Добрый вечер, - я осторожно пожал протянутую ладонь и передал императорский наказ. - А мы и не ревизоры вовсе, а судьи. Прибыли помочь с вашими челобитными.
        - Ах, вот значит как, - я так и не понял, старик обрадовался или скривился от приступа зубной боли. - Это мы вам легко устроим, да только поздно уже, холопы ко сну готовятся. Не лучшая идея будить их посреди ночи.
        - Ваша правда, - сразу понял весьма очевидный намек: вампиры, явившиеся после заката - да еще и для суда, могли вызвать такую панику, что там и до восстания недалеко. - Утро вечера мудренее. Да и до ночи все равно не успеем рассмотреть пять жалоб.
        - Всего-то пять? - Парамонов промокнул лоб платочком. - Ох, совсем забыл. Гостей-то мы не ждали, точного числа не знали, и подобающих покоев подготовить не успели. А гостевая комната всего одна, и ей богу не знаю, как теперь быть.
        - Ничего страшного, ваше сиятельство, - Карина шагнула вперед. - Нам с господином хватит и одной, а Демьян, - кивок на охранника, - останется на страже.
        Молодой упырь подмигнул хозяину, отчего и без того унылая физиономия стала еще кислее. Как известно, незваный гость хуже ненастья, но чуйка подсказывала, что помещик загрустил не только от нашего внезапного визита.
        Глава 7
        Судя по скудному убранству, хозяин принимал в этой комнате не шибко дорогих гостей. Ни намека на роскошь, но мне так даже больше нравится. Не люблю, когда жилое помещение напоминает музей, а вот дощатые стены, небольшие окошки и уютную мебель очень даже жалую. Навевают легкое сходство с тем самым домиком в деревне, где проводил почти все лето в детстве.
        - Я посплю на кресле, - поставил саквояж со сменными вещами у входа, пока Карина с дотошностью ищейки проверяла ставни, засовы и прочность двери. - На кровати все равно вдвоем не поместимся.
        - Я останусь на страже, ваше сиятельство, - строго произнесла спутница, продолжая обнюхивать щели и заглядывать под рушники и картины.
        - Ты там жучки что ли ищешь? - ненароком ляпнул я и тут же прикусил язык.
        - Это уже проверила. Ни жучков, ни клопов, ни блох - спите спокойно.
        Аж от души отлегло и я, приободрившись, развалился на кресле и принялся с наслаждением наблюдать за работой служанки, которая взялась перелистывать пожелтевшие от времени книги.
        - Ты всегда так беспокоишься, или конкретно этот тип не понравился?
        - Я просто выполняю свою работу, - в голосе проступило напускное равнодушие.
        - Но разве охрана - не задача Демьяна? Или ты боевая горничная широкого профиля?
        - Я не умею сражаться на уровне опытного воина, однако вполне могу постоять за себя и своего господина. Ведь если вы погибнете, меня ждет соразмерное наказание.
        - Даже так… - постучал пальцами по подлокотникам. - Сурово.
        - Разумеется. Отбор - крайне важное событие, от которого зависит судьба династии.
        - А если женихов заставят драться и один случайно погибнет - все равно накажут?
        - На испытательном поединке вам ничего не угрожает.
        - Да я не думаю, - пробурчал под нос, вспомнив недавнюю схватку.
        - А вот конкуренты вполне могут попытаться от вас избавиться. Отравить, проклясть, нанять бандитов. И в случае успеха служанку неминуемо казнят - за недосмотр и невнимательность.
        - Во блин… Из-за таких мудаков еще помирать…
        - Мудаков? - девушка отставила керосиновую лампу и медленно оглянулась, смерив меня настороженным взглядом.
        - Мудаков? - попытался сыграть дурачка. - Я сказал - чудаков.
        - Вы не только сквернослов, ваше сиятельство, но еще и лгун. Слух вампира острее, чем у собаки. И я отчетливо слышала, что вы сказали.
        - Сдаюсь, - поднял ладони, в полной мере осознав бесполезность сопротивления. - Я не только плохо учусь, но еще и связался с плохой компанией.
        - И снова лжете, сударь, - вампирша вернулась к осмотру. - Люди из плохих компаний не ведут себя так, как вы.
        Вот же приставили надзирательницу… Такой и гипноз не нужен - читает, как открытую карту.
        - Знаешь, что - это немного нечестно. Ты знаешь уже два моих секрета, а я твоих - ни одного. Так что выкладывай.
        - Боюсь, у меня слишком много секретов, - Карина стояла спиной, но я во всей красе представил, как она ехидно ухмыляется. - Что именно вы хотите узнать?
        - Хм… - вечер начинал быть томным. Ударить сразу в лоб и узнать что-нибудь полезное для отбора, или же зайти околицей, чтобы не вызвать подозрений? - А как ты стала вампиром?
        - Меня незаконно обратили семь лет назад. В лесу около нашего хутора поселился беглый упырь. Прежде чем тайная служба выследила его, он успел выследить меня. Такое еще случается, несмотря на все законы и ограничения.
        - Дай угадаю - вы не стареете после укуса, а на вид тебе около двадцати. Значит на деле - почти тридцать.
        - Вас это смущает?
        - Скорее, вызывает легкий комплекс неполноценности. Полагаю, ты все эти годы не только тряпки стирала да женихам прислуживала. И с таким багажом легко дашь фору любому зазнавшемуся дворянчику. А я порой общаюсь с тобой, как с ровесницей.
        - Ничего страшного, я привыкла.
        - Карина.
        - Да, ваше сиятельство.
        - Ты ведь догадываешься, о чем я хочу спросить?
        - Да, ваше сиятельство, - несмотря на полное отрешение в голосе, я почуял легкую нервозность. Плечи напряглись, движения пальцев стали дергаными, быстрыми, а глаза старались смотреть куда угодно, только не на меня.
        - Что же… - выждал немного, взвешивая все за и против. - Тогда отложим эту тему до тех пор, когда ты сама захочешь все рассказать. Или же не захочешь. Я не собираюсь на тебя давить.
        - Как вам будет угодно, господин.
        - Трофим Александрович! - заискивающе произнес помещик и постучал в дверь. - Извольте пригласить вас отужинать!
        А вот это хорошая идея. На единственном обеде в новом мире поесть толком не дали и живот начинало скручивать в бараний рог. Заодно присмотрюсь к окружению - может, замечу что-нибудь важное, и либо опровергну настороженность служанки, либо, наоборот, подтвержу.
        Мы спустились на первый этаж, где накрыли щедрый, но в то же время простой стол. Свежий хлеб, буженина, соленья, картошка, рыба, каши, а между ними на самом почетном месте - запотевший графин. Прислуживали нам три молодые селянки - румяные, пышнотелые и ухоженные. Сразу видно, не абы кто, а хозяйские любимицы. Держались девушки кротко и покорно, однако ничего сверх меры в их поведении не заметил - на зашуганных и забитых рабынь они и близко не походили.
        Старик разлил водку по хрустальным рюмкам и поднял тост:
        - Ну, за знакомство. Не каждый день посланцы самого императора заезжают, хоть и живем, считай, по соседству.
        Выпили, закусили. Барин потянулся наполнить по второй, но я остановил его жестом ладони.
        - Прошу прощения, но завтра мне нужна свежая голова.
        - Да полно-те вам, Федор Александрович! Это не водка, а настоящий эликсир! От нее даже у меня ничего не болит. Да и что будет от двух рюмашек? Вы молодой, здоровый - вам и бутылка нипочем.
        Я покосился на сидящую рядом Карину. Девушка молча потягивала вишневый кисель и неотрывно смотрела в пустоту перед собой.
        - Хорошо. Но только эта - последняя.
        - Как вам будет угодно! - хозяин криво осклабился. - Ну, за справедливый суд!
        Какое-то время ели молча, а затем Пантелей потер ладони и довольно крякнул:
        - Ну что, ваше сиятельство, теперь в баньку?
        - Я… попарился аккурат перед отъездом, но за предложение спасибо.
        - Так чего же вы скромничаете? Дорога-де неблизкая - десять верст почти. Помоетесь, пивка выпьем, девочек моих оцените…
        - У меня уже есть девочка, - встал и подал служанке руку. - Благодарю за ужин.
        Еле отвязались от назойливого деда и вернулись в комнату. Пока спутница запирала все замки и засовы, я разделся до кальсон и лег в кровать.
        - Вот пристал, как банный лист. Споить решил, ублажить, а потом, наверное, и взятку бы предложил.
        - Боится попасть в опалу, - ответила вампирша, наконец-то сев в кресло. - Думает, что мы явились сугубо по его душу.
        - Значит, рыло в пушку, - сцепил пальцы на затылке и уставился в потолок. - Интересно, что он прячет…
        - Мой господин, - серьезно произнесла Карина. - Смею напомнить, что ваша основная задача - испытание. Вы не ревизор и не агент тайной канцелярии. Поэтому прошу сосредоточиться на работе и не нарываться на неприятности.
        - Ладно, - протяжно зевнул и закрыл глаза. - Утром узнаем, что к чему.
        За завтраком Пантелей с пущим усердием угощал меня водкой, но я выпил только чаю с ватрушками и сел в карету. Вместе с нами поехал и хозяин со свитой и охраной, чтобы собственноручно засвидетельствовать решения и привести в исполнение приговоры.
        Деревню я услышал гораздо раньше, чем увидел - стоило кортежу показаться на горизонте, как в унисон завыли собаки. Чахлые крестьянские клячи припустили так, что чуть не выбросили из седел парубков-пастухов. Коровы же, протяжно мыча и мотая головами, сорвались с привязи и поспешили к журчащей неподалеку речушке - хоть и скотина безмозглая, а знала, что за текучую воду упырю ходу нет.
        Не успели мы подкатить к околице, как раздались детский визг, окрики матерей и стук ставень. Бабы хватали мелюзгу под мышки точно мешки с просом - свою, чужую, без разбору - и спешили спрятать в хатах. Мужики же выстроились вдоль осиновых плетней - кто с косой, кто с вилами, кто с топором за поясом. Якобы отвлеклись от насущных дел и вышли посмотреть, кто ж это едет ни свет ни заря. И все как один выпростали из-под косовороток кресты с более чем очевидным намеком. И по хмурым глазам и встопорщенным бородам я понимал - случись что, будут биться до последнего, не посмотрят, что против них всемогущие вампиры.
        - Теперь я тебя понимаю, - с кривой ухмылкой склонился к служанке, но та промолчала, побледнев пуще обычного.
        Кареты остановились у избы сельского старосты - древнего полуслепого старика с бородой до пояса. Парамонов быстро переговорил с ним, и нам предоставили стол в красном углу - аккурат под иконой в обрамлении хлопкового рушника. Я сел посередине, горничная - справа, хозяйский писарь - слева, и такое расположение вызвала стойкое ассоциацию с советской расстрельной тройкой.
        - Вот, ваше сиятельство, - Пантелей с услужливой улыбкой протянул кожаную папку с тонкой стопкой бумаг. - Полночи подбирал для вас подходящие челобитные. Ровно пять - как и просили. Без вашего мудрого вмешательства не разобраться. Может, водочки изволите? Или кваску?
        - Кваску - можно. И подайте, пожалуйста, вон ту киянку.
        На праздничную белую скатерть немедля лег деревянный молоток с резной рукояткой и бочкообразным бойком - ни дать ни взять судейский инструмент. Подбросил его на ладони, удовлетворенно кивнул и взял первый лист, сплошь исписанный на первый взгляд знакомыми буквами, которые складывались в совершенно нечитабельные слова. И дело не в кривом почерке - почерк как раз что надо, крестьяне-то писать не умели, и все оформлял секретарь под диктовку, а уж он-то и грамотой, и каллиграфией владел на должном уровне.
        Просто старинный дореволюционный стиль слишком сложен для восприятия современного человека, а если я начну бекать, мекать и сбиваться на каждом слове, это вызовет справедливые подозрения. Как это так - дворянин и царский посланец, а читать не умеет? Можно, конечно, попросить Карину озвучить текст, но замысловатые и перегруженные обороты столь непросто понять и на слух, поэтому решил снова схитрить и заодно поразвлечься живым общением.
        - Прошу прощения, господа, - для верности сощурился и потер переносицу. - Несмотря на возраст, слабоват глазами стал - все учебники да заклинания, будь они неладны. Тут вроде как заявителем некий Прохор значится. А пригласите-ка его сюда - для очного допроса.
        Долго искать истца не пришлось - любопытство побороло страх, и холопы мало-помалу собрались гурьбой неподалеку от входа. Минуту спустя перед судом предстал тщедушный мужичок - грязный и потрепанный даже по меркам крестьян, и явно любящий залить за воротник. Даже сейчас он слегка пошатывался, а винный дух мигом разлился по комнате.
        - Пили, уважаемый? - спросил я.
        - Пил, ваша светлость! - мужик отвесил поклон в пояс. - Виноват - каюсь! Страшно было - вот и пригубил для храбрости. Но чуть-чуть - всего-то наперсток.
        «Наперсток» пах как добрый литр, и я решил поскорее покончить с проблемами смерда.
        - Рассказывайте, что у вас случилось.
        - У меня? - Прохор хлопнул ладонью в грудь. - А что у меня случилось?
        - Челобитную вы писали? - повернул к нему лист, будто пьяница мог разобрать хоть букву. На его грамотность особенно ярко намекал корявый крестик вместо подписи.
        - А? - мужичок то и дело косился на Карину, и алкогольная храбрость все быстрее уступала место страху. Хозяин при том не ругался и не подгонял холопа, что показалось мне странным - терпеть такое поведение, да еще и при важных гостях, значит не уважать ни себя, ни гостей.
        - Жалобы есть? - спросил тоном уставшего терапевта.
        - А-а-а! - истец шлепнул себя по лбу. - Так вона вы о чем, ваша светлость! Была у меня жалоба, да токмо прошлой зимой сама собой разрешилась. Просил я разводу со своей зазнобой, ибо слухи пошли, что она с Федькой-косарем на сеновал хаживала. Барин сказал, что со всем разберется, а зимой жена померла от чахотки. Стало быть, и развод уже не нужен.
        - Ох уж эта бюрократия, - Пантелей опрокинул стопку и шумно выдохнул. - Вы простите, господин ревизор - я один, а душ - пять сотен. Вот и случаются проволочки. А дело, стало быть, можно закрыть.
        - Хм… - я повертел лист в руках и передал секретарю. - Что ж - тут уж ничем помочь не могу. Закрыть - так закрыть. Зовите следующего. Кто там на очереди? Некий Захар. Прошу на суд.
        Вошел второй проситель - стриженный под горшок рослый детина. Откланявшись по всем правилам, он пробасил:
        - Плуг у меня прохудился, ваше сиятельство. Плохая сталь, всего на три посева хватило. Вот я и попросил барина купить новый - да не простой, за пятьдесят копеек, а подороже - за два рубля. Я хоть человек темный, но в уме прикинул, что ежели дорогой плуг прослужит не три пахоты, а хотя бы семь-восемь, то вернет все затраты с лихвой. Господарь Никанорович обещал обдумать предложение, вот с прошлой весны ответа и жду.
        Я покосился на помещика - тот с виноватой улыбкой развел руками. Меня такое отношение начало малость подбешивать - старый плут явно петлял следы и подсовывал всякую чепуху, чтобы поскорее избавиться от нежеланных свидетелей. Я подобное отношение не люблю и потому недолго думал над вердиктом.
        - Предложение Захара нахожу справедливым и экономически обоснованным. Для пущей эффективности постановляю удовлетворить прошение в удвоенном объеме - то есть, закупить два плуга по два рубля каждый. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, - киянка гулко ударила по столу. - Пантелей Никанорович - а дел посложнее у вас не нашлось? Или вы считаете, что императорский поверенный должен за плугами следить и с разводами разбираться?
        - Что вы, что вы! - старик замахал руками. - Честное слово - я лишь хотел помочь.
        - Неужели? А мне кажется, вы хотите побыстрее нас спровадить. Так что или принесите нормальные дела, или я передам императору свою глубокую озабоченность вашим поведением. Объявляю перерыв до полудня. Мы останемся в деревне, а вы будьте добры доставить все жалобы, а уж я сам выберу те, которые посчитаю нужным.
        - Да, ваша светлость, - Парамонов заметно погрустнел и поковылял к своей карете.
        - Что вы делаете? - прошипела Карина на ухо, когда комната опустела - находиться рядом с упырями никто не горел желанием.
        - Поучаю этого хмыря, - проворчал и отпил кваса - пенного, чуть хмельного, подслащенного медом. - Я ему что - клоун какой-то? Устроил тут потемкинскую деревню. А то как же - бед у него больше нет, кроме всяких мелочей.
        - Не сочтите за дерзость, господин, но вы зарываетесь. Парамоновы - дальние родственники Щедриных. И ему не составит труда написать на вас кляузу.
        - Да пусть строчит! Я ничего преступного не делаю, а оболгать не получится - вы просто допросите меня своим гипнозом и узнаете, что… Кстати, - хмуро уставился на близстоящий дом, около которого возилась чумазая малышня. - Демьян - будь добр, приведи мне девку. Скажи, господин ревизор желает поразвлечься.
        - Что вы задумали? - не унималась служанка.
        - Независимое расследование. Старый пес что-то скрывает - неужели не видно?
        - Трофим! - горничная впервые назвала меня по имени. - Вы пытаетесь залезть в улей голыми руками.
        - Не волнуйся. Пока ты рядом - мне сам черт не страшен.
        Девушка хотела выдать новую порцию упреков, но неожиданно осеклась и замолчала, а на острых скулах проступил едва заметный румянец.
        - Вампиры бессмертны, но уязвимы, - наконец раздалось в ответ.
        - Я знаю. Обещаю, что буду осторожен и не полезу на рожон. Если помещик - всего лишь жалкий казнокрад, то и хрен бы с ним. Но мне кажется, тут все серьезнее. Думаю, он издевается над своими холопами.
        - А вам-то что? - удивилась спутница. - Это же его холопы.
        - В первую очередь, это люди. А во вторую, если уж отбросить все морально-этические аспекты, крестьяне должны приносить прибыль, а не загибаться от розог и кнутов. Я, конечно, могу ошибаться, но разве закон дозволяет впустую изводить рабочую силу?
        - Нет. Но я не вижу, что здесь кого-то изводят.
        - Потому что нам мало что показывают. Но мы во всем разберемся. Ты со мной? - протянул ладонь.
        - Я с вами, - служанка кивнула и ответила рукопожатием.
        Глава 8
        Вскоре Демьян вернулся с перепуганной и бледной, что вампир, девушкой. Селянка обреченно подошла к столу и понурила голову, а дрожащие пальцы при том нервозно перебирали кончик тугой пшеничной косы.
        - Прикрой дверь, - попросил охранника, и бедолага вздрогнула всем телом, а затем попыталась стянуть с плечика бретельку сарафана - мол, раньше начнем, быстрее закончим.
        - А ты стой, - поднял руку. - И говори тише. Никто тебя не обидит, я лишь хочу задать несколько вопросов. Ты меня поняла?
        - Д-да, батюшка, - крестьянка покраснела так, словно ей щеки свеклой натерли.
        - Скажи, с вами хорошо обращаются? Не бьют почем зря? Не мучают?
        - Н-нет-нет, батюшка.
        Тем не менее, я не услышал ни намека на праведный гнев - как это так вы на нашего благодетеля разговариваете? Да он у нас самый лучший и добрый, а вы в таких грехах подозреваете. Зато отчетливо проступил испуг и нежелание продолжать разговор. Скулы вновь побледнели, пальцы намертво впились в волосы, а глаза теперь таращились только на носки лаптей и никуда больше.
        - Ты уверена?
        - Да, ваше сиятельство. У нас все хорошо.
        - Карина, - склонился к служанке. - Сделай одолжение - допроси ее гипнозом.
        - Не могу, - неожиданно отозвалась та.
        - С чего вдруг? Мана кончилась? Если что - можешь меня куснуть немножко. Ради такого дела пары глотков не пожалею.
        - Господин Титов, - в тоне скользнул замогильный холод. - Я настоятельно рекомендую вам даже не заикаться впредь ни о чем подобном. Вы сказали, что хотите стать адвокатом, но при том предложили нарушить два самых суровых закона империи. Я сделаю вид, что виной вашей бестактности - искреннее желание помочь, и пропущу все мимо ушей. Понимаю, что вы из медвежьего угла и плохо учитесь, но применять гипноз без особого распоряжения - страшнейшее преступление. Про питье крови - пусть и добровольное - вообще молчу.
        - То есть, вообще никак? - поежился после такой отповеди, но решил идти до конца.
        - Господин Титов, - горничная обнажила клыки в надменной ухмылке. - Вы мне, конечно, нравитесь, но не настолько, чтобы ради ваших прихотей отправиться «на солнце».
        Я вздохнул и отстранился. Действительно, кто я такой, чтобы рисковать жизнью - да не простой, а вечной. Но отступать так быстро не хотелось - мало ли, еще доложит Анхальту, что женишок дает заднюю при первой же трудности. За такого и обычную девушку не отдадут, что уж говорить о принцессе. Хорошо будет наследник престола, если не умеет идти до конца и добиваться поставленных целей.
        - Как тебя зовут? - с учтивой улыбкой обратился к селянке.
        - Маша, ваше сиятельство.
        - Послушай, Маша - и послушай очень внимательно, - подался вперед и сцепил пальцы в замок. - Я понимаю, что ты боишься - и боишься не без причины. Но уже вечером мы уедем отсюда - и никогда больше не вернемся. У тебя есть всего один шанс спастись самой и защитить своих близких. Хочешь - говори. Не хочешь - дело твое.
        С околицы донесся звон колокольчиков и щелчки кнута - возвращался Парамонов. Крестьянка в нерешительности потопталась на месте, оглянулась к окну и наконец произнесла:
        - Девок он часто в усадьбу таскает. Молоденьких совсем. Не знаю, что с ними делает, но восвояси приходят ни живые ни мертвые, а потом еще с неделю немощь жуткая одолевает. Даже курей покормить - и то беда, а раньше сильные были и здоровые, что кобылицы. Но при том ни побоев на них, ни ожогов, а что творилось - не говорят, молчат, точно воды в рот набравши. Больше мне ничего не ведомо, господин - светом клянусь.
        - Ладно, - хотелось расспросить еще, но если бы нас застукали, то ненужные вопросы появились бы уже ко мне. - Можешь идти.
        Маша пулей выскочила за дверь, а уже пару минут спустя в дом вошел Пантелей со свитой - румяный, поддатый и жизнерадостный. Угрюмый секретарь в клетчатом пиджаке положил на стол стопку листов толщиной в фалангу. Я послюнявил пальцы, совсем позабыв об этикете, провел подушечкой вдоль бумаги и взял челобитную наугад.
        - Заявитель - некий Тимофей, - чем больше вникал в почерк, тем чаще замечал знакомые слова. - Зовите, заслушаем.
        - Тут такое дело, Трофим Александрович, - помещик натянул грустную физиономию. - Сбежал наш Тимошка аккурат под Юрьев день. Рванул в лес - только и видели. Мужики после на охоту пошли - и сыскали его рубаху: драную и всю в крови. Стало быть, беглеца нашего волки съели. А нет тела - нет и дела.
        - Знаете, Пантелей Никанорович, - я отодвинул листы и потер переносицу, как от приступа мигрени. - Что-то мне не везет нынче на интересные проблемы. Поэтому прошу вас, как самого сведущего и компетентного, выбрать для рассмотрения жалобу, достойную императорского посланника.
        Хозяин облизнул губы и с неохотой пододвинул стопку к себе. Все происходящее напоминало игру в дурака, только вместо карт - чужие чаяния и надежды, от внимания к которым вполне могла зависеть чья-то судьба.
        - Вы, Трофим Александрович, мне льстите, - бумага зашуршала в толстых усыпанных перстнями пальцах. - Не настолько я и сведущ, чтобы все челобитные наизусть помнить. Надо бы их снова пересмотреть, перечитать - а то нехорошо получится, ежели я снова передам вам неугодное прошение. Давайте знаете как поступим - отобедайте, отдохните, а вечерком получите все, что нужно.
        Старый хрыч только об отдыхе да обедах и думает, и пытается и меня всеми возможными способами отвлечь от работы. Что еще раз убедило в необходимости расследования - тот, кому нечего скрывать, и юлить не станет. И чтобы в отместку позлить помещика, я решил немного поиграть в народного героя.
        - А давайте вот как поступим, - хлопнул по коленкам и бодро выпрямился. - К черту эти писульки - там половина, наверное, на пару лет устарела. Кто-то помер, кто-то сбежал - на кой все это время тратить, если можно опросить крестьян прямо здесь и сейчас.
        Хозяин побледнел и приоткрыл рот, я же вышел на крыльцо и громко произнес:
        - Слушайте сюда внимательно! Меня зовут Титов Трофим Александрович. Я прибыл к вам с проверкой по распоряжению самого императора. Вот моя грамота!
        Высоко поднял бежевый бланк с гербовой печатью и повертел из стороны в сторону, чтобы увидел каждый. Однако крестьяне вопреки ожиданию не бросились с просьбами и предложениями, а разом опустились на колени и стукнулись лбами в землю - и мужики, и бабы, и даже дети. Я же, несмотря на очевидную неудачу, продолжил гнуть свою линию:
        - Так, товарищи. Давайте вот без этого. Если есть какие жалобы - говорите сразу. А то уеду - и разбирайтесь сами.
        Никто не поднял головы и не проронил ни слова. Впрочем, на что я надеялся - все эти ревизии не более чем фикция, а дворяне будут выгораживать друг друга до последнего. Если император и пошлет кого, то проверка закончится попойкой и развратом. Кого вообще волнует, что у холопов на уме: не мрут, вкалывают - и ладно. Сложно представить, какую жестокость принесет местный Ленин. Хотя, судя по затянувшемуся крепостничеству, вместо идейной революции вполне может вспыхнуть новая смута или пугачевщина, а это куда как страшнее.
        - Видите, господин ревизор, - с издевкой протянул помещик. - Все у нас чин-чинарем. Образцово-показательное хозяйство.
        - А ведь и правда, - я покачал головой и понурил плечи. - Вы простите меня, Пантелей Никанорович. Взъелся по беспреде… то есть, по недоразумению. Молодой, горячий - а тут от самого императора задание. Вот захотел выслужиться. Так что вы не серчайте, бога ради. Напишу вам самую лучшую характеристику.
        - Что же… - старик заметно расслабился. - Раз такое дело, то может тяпнем на посошок? За успешное, так сказать, разрешение.
        - Это я только за. Коль миссия выполнена - то и сдерживаться нужды нет. С превеликим удовольствием отведаю вам эликсир.
        Пить особо не люблю, но за обедом нажрался, как последняя свинья. Плюс подключил капельку актерского таланта (на первом курсе играл в КВН), промычал пару баллад «Арии», перевернул миску с квашеной капустой, а под конец упал под стол и захрапел на всю усадьбу. Советом наиболее трезвых представителей было принято решение о моей полной нетранспортабельности и как следствие - вынужденной ночевке. Барин и сам надрался до зеленых чертей и лишь махнул рукой - делайте, что хотите. Служанка подхватила мою тушку на руки, точно ребенка, и отнесла на второй этаж, где я проспался до полуночи и очнулся с жуткими тошнотой и головокружением. Однако мучения определенно того стоили.
        - Карина? - позвал тихонько, ища в темноте алые огоньки.
        - Да, ваше сиятельство, - в голосе смешались ирония, насмешка и капелька презрения. - Как вы себя чувствуете?
        В потемках добрался до умывального тазика и припал к теплой воде, после чего сунул туда голову.
        - Теперь лучше. Разреши пару нескромных вопросов, прежде чем я продолжу.
        - Удивительно, - горничная сверкнула клыками. - Думала, будете приставать спьяну, а вы, гляжу, охочи до интима с бодуна.
        - Я вообще не об этом. Давай так - я спрашиваю, ты отвечаешь: да или нет. Договорились?
        - Да, господин.
        - Без господинов. Итак, ты вампир, а значит, умеешь превращаться в летучую мышь, так?
        - Нет.
        - Растворяться во тьме?
        Девушка ответила не сразу:
        - Да.
        - Становиться невидимой?
        - Отчасти.
        - Отводить взгляд?
        - Да.
        - Передвигаться бесшумно?
        - Да.
        - Просачиваться сквозь щели?
        - Нет.
        - Жалко. Вскрывать замки?
        - К чему вы клоните, ваша светлость?
        - К тому, что ты отправишься на разведку. Я хочу знать, что происходит в усадьбе и куда водят селянок.
        - Скорее всего, в баню. Или в спальню. Может, перед этим их порют розгами и заставляют ходить голышом на четвереньках. У многих помещиков едет крыша на теме садизма - если бабу не помучают, то и срамной уд в готовность не придет. Какая вам разница? На чем вы хотите поймать старика? На том, чем промышляет каждый второй?
        - Ну, конечно, - всплеснул руками. - Побоев нет - а девчонки неделю еле ноги переставляют. Ничего подозрительного, как же.
        - Трофим… - спутница протяжно и с намеком выдохнула. - Я понимаю ваше желание победить на отборе, но позвольте кое-что вам сказать, как человеку, вызывающему зачатки симпатии. Вы роете не в том месте. И ничего здесь не найдете. А вот если вас раскроют - могут возникнуть проблемы.
        - Хорошо. Если я ошибаюсь, то готов понести наказание по всей строгости закона. Можешь ни о чем не волноваться - всю вину возьму на себя.
        Новый вздох.
        - Карина, пожалуйста. Плевать мне на отбор - я не смогу нормально спать, если уеду, а после вскроется, что Парамонов - местная разновидность Батори и Салтычихи и пьет людскую кровь в прямом смысле.
        Полминуты тишины - и резкий скрип кресла. Служанка встала и подошла ко мне так близко, что я невольно отшатнулся.
        - Как вам будет угодно, господин, - подсвеченные луной очертания размылись и подернулись мглой, а спутница превратилась в косматую тень с красными точками на уровне глаз. - Ждите здесь и никому не открывайте.
        Она бесшумно удалилась, а я выпил еще воды и прилег на кровать в попытке унять тошноту. Не знаю, сколько времени прошло, но успел вздремнуть, а очнулся от приглушенного щелчка и сдавленного крика. За окном брезжил рассвет, и первая мысль - кто-то что-то уронил себе на ногу, ничего страшного. Однако служанка долго не возвращалась, и в душу закралась тревога - уж не нашла ли она нечто такое, за что ее решили подстрелить.
        Я не знал, много ли шансов у человека против вампира, но серебряная пуля вполне могла убить последнего. На всякий случай распластался на полу и приложил ухо к холодной дощечке паркета. Поначалу расслышал только скрип половиц, а затем сквозь толщу перекрытий пробились тяжелые шаги и сердитые голоса. И с каждым ударом сердца шум нарастал - несколько человек в спешке приближались, о чем-то переговариваясь.
        Во рту пересохло еще сильнее, хотя и так хоть песком плюй, в затылке закололо, а мотор пустился в галоп. Происходящее мне совершенно не нравилось - если барин велел избавиться от свидетелей, у меня крайне мало шансов спастись. Разве что выбраться через окно и угнать лошадь, но далеко ли успею уйти, прежде чем меня - единожды побывавшего на конной экскурсии - настигнут люди, выросшие в седле. И Карину бросать нельзя - все-таки это я послал ее на задание, и вся ответственность на моих плечах.
        - Дерьмо… - дрожащей рукой смахнул липкий пот и выглянул в коридор. - Демьян! Ты тут?
        - Что-то случилось, ваше сиятельство? - черная тень отлипла от стены и превратилась в знакомую фигуру в плаще.
        - Еще не знаю. Посмотри, кто там идет - только осторожнее.
        - Зачем смотреть? Идут секретарь и конюх. От первого смердит дешевым одеколоном, а второго и за десять верст почую.
        Скрип и топот на лестнице усилились, а по стене скользнул тусклый свет керосиновой лампы. Вскоре на пролет вышел тщедушный писарь, а за ним - хмурый бородатый детина в картузе. Первый смотрел с ледяным презрением, второй - с неприкрытой ненавистью. Телохранитель тоже заметил неладное и пружинистой походкой встал передо мной. Пригнулся, утробно зарычал, а ногти на пальцах вытянулись и заострились в орлиные когти.
        И в этот миг грянул выстрел - судя по звуку, пальнули со стены. Пуля пробила окно в коридоре, и голова вампира разлетелась, как яйцо в микроволновке. Куски мозгов и осколки черепа с шипением брызнули на стену, я же в ужасе отпрянул, и только прижатая к животу ладонь уберегла от потока желчной рвоты.
        Я пятился, пока не наткнулся на кресло и не грохнулся на задницу. Секретарь меж тем передал лампу конюху и достал из-за пазухи тяжеленный посеребренный кольт с выгравированными на стволе молитвами и крестами на костяных накладках рукояти.
        - Зря вы все это затеяли, - писарь точно фокусник извлек надушенный платочек и смахнул алую каплю со щеки. - Подбросили нам работки - ничего не скажешь.
        - Что с Кариной?
        - Ох… - очкарик расплылся в гаденькой улыбке, а мужик сплюнул с таким отвращением, точно застал меня за соитием с любимой кобылицей. - Поперек себя об этой нечисти волнуетесь, да? Правду говорят - кто с упырями якшается, тот сам хуже упыря. То-то наши девки вам уже не милы, а водка в пасть не лезет, коль эту клыкастую тварь испробовал, да кровушки человечьей вкусил.
        - Кончайте его, ваше благородие. Нечего с этой поганью лясы точить.
        - Цыц, - писарь поднял револьвер, с трудом удерживая такую тяжесть на вытянутой руке. - Мне просто любопытно, правду ли говорят, что бабы вампирские трахаются так, что потом три дня бревном лежишь.
        Я заслонился ладонью и судорожно сглотнул, смотря на убийцу сквозь трясущиеся пальцы.
        - Впрочем, чего гадать? Скоро мы пустим рыжую сучку по кругу, а затем посадим на кол - и сожжем.
        Не знаю, что на меня нашло в тот момент. То ли страх за свою жизнь, то ли жажда мести за служанку, ведь к ней, признаться честно, тоже испытывал определенную симпатию. То ли обостренное чувство справедливости из-за мучений ни в чем неповинных холопов, которым и так выпала незавидная доля. То ли все сразу и одновременно - так или иначе, сжавшаяся от ужаса душа взорвалась праведным гневом и ринулась по жилам, наполняя тело колдовской силой. Небывалое воодушевление смыло остатки страха, и луч золотого огня ударил из ладони, попав ублюдку прямо в глаза. Похоже, линзы очков усилили свет, секретарь выбросил оружие, обхватил лицо и закрутился волчком, истошно вереща.
        Я кинулся к револьверу, но конюх оказался быстрее - отбросил ствол ногой и могучим ударом под дых посадил меня на задницу. И пока я пытался вспомнить, как дышать, повалил на живот, придавил коленом и достал из-за голенища нагайку. Накинул канат на шею, обмотал вокруг рукояти и провернул, как вентиль, сдавив горло тисками.
        Страх тут же вернулся, а вместе с ним пришла агония. Воздуха в легких почти не осталось после удара, вокруг заплясали радужные пятна, а пульс в висках застучал отбойным молотком. Внутри все горело, мышцы трясло от бешеного напора адреналина, но сколь я не пытался, так и не смог нацелить на мучителя ладонь.
        Оставалось лишь хрипеть в ожидании неминуемой гибели, и все же я не привык так просто сдаваться. Бегло осмотревшись в поисках спасения, заметил небольшое зеркало рядом с тазом для умывания. Ни медля ни секунды, навелся на блестящую гладь и выпустил весь накопленный заряд. Попасть в цель удалось не сразу, но вскоре отраженный поток скользнул по врагу, и тот завалился на бок, рыча и воя, как раненый медведь.
        Я же избавился от петли и пополз к револьверу, и всего за шаг до цели конюх схватил за ноги и перевернул на спину. И мне стоило больших усилий не блевануть, когда увидел обожженную, как у Харви Дента рожу с лопнувшими вытаращенными глазами, черной коркой и спекшимися губами, почти не скрывающими редкие гнилые зубы.
        - Тва-а-а-арь!! - не своим голосом возопил мужик и протянул скрюченные пальцы, чтобы закончить начатое.
        К нему на помощь уже спешил секретарь, подслеповато щурясь и ориентируясь на звук. Поиски закончились тем, что хмырь столкнул со стола лампу, и растекшийся в углу керосин мгновенно полыхнул. Пламя перекинулось на кровать и занавески, а комнату затянуло удушливым дымом. И если не покончить с врагами прямо сейчас, огонь сожрет и правых, и виноватых.
        Я лягнул урода в нос, и пока тот корчился в кровавых соплях, дотянулся до кольта и обеими руками направил на цель. Помедлил с выстрелом - не так-то просто вчерашнему студенту забрать чужую жизнь, но тут громила в который раз потянул к шее клешни, и я спустил курок.
        А далее случилось нечто неожиданное. Старославянские письмена на серебре вспыхнули точно вязь на кольце всевластия - одно за другим, от барабана до мушки, и дульный срез изрыгнул не пулю, а ослепительный золотой шар. Волшебный снаряд прожег в груди конюха дыру, куда бы кулак пролез без смазки, верзила завалился набок, дернулся пару раз и затих.
        Писарь же ничего не видел, но обо всем догадался по звуку. И бросился наутек, но ошибся направлением и вместо двери наступил на горящую лужу. Запрыгал, заплясал, пытаясь потушить пламя хлопками, но с тем же успехом можно попробовать потушить напалм обычной водой. Огонь поднимался все выше, вопли становились все громче, и я избавил бедолагу от страданий выстрелом в сердце. Особой вины и раскаяния не ощутил, ведь он убил бы меня без каких-либо сожалений. И быть может кровь Карины тоже на его руках, так что пошел этот урод к черту, где ему самое место.
        Я встал, опираясь на здоровенную пушку, и выбрался из горящей спальни. Спустился на первый этаж, в бессилье привалился плечом к стене и только потом согнулся в приступе рвоты. Снаружи голосили бабы, звенел набат, а кольцо вооруженных наемников стремительно сужалось. Расслабляться и жалеть себя некогда - битва только начиналась.
        Хочу напомнить, что каждое сердечко помогает тексту найти еще больше читателей. Вам несложно, а мне необходимо. Спасибо)
        Глава 9
        Дым постепенно спускался на первый этаж. Я вдоль стеночки прошел в гостиную, когда внутрь вломился мордоворот с мосинкой наперевес. Без лишних раздумий я поднял револьвер и отправил солдата удачи в Вальхаллу, а вот его товарищи не спешили присоединиться к нему на вечном пиру. И отпрянули от входа, паля из винтовок куда попало.
        - Карина!
        Я бросился на кухню, пытаясь понять, где именно исчезла горничная. Щелчок и крик донеслись точно под спальней, и как вскоре выяснилось, там находилась кладовка со съестными припасами. Но внутри не нашлось ничего, кроме вяленого мяса, сыров и бочек с крупами. На всякий случай заглянул под крышку, но девушки и след простыл.
        Простыл, простыл… Кроме кладовки должен быть и погреб или ледник для напитков и скоропортящихся продуктов. Водка, что подносили за трапезой, аж запотела от холода - значит, где-то здесь должно быть подземелье. Я опустился на колени и провел ладонью над засыпанным мукой и крошками полом и вскоре ощутил щекочущий кожу сквозняк.
        Смахнув мусор, обнаружил заветный люк, куда и юркнул под треск выстрелов и яростные вопли. К счастью, дверь укрепили стальными скобами и снабдили замком и мощным засовом - то ли для того, чтобы челядь не воровала питье, то ли погреб оборудовали под бункер на случай внезапного нападения.
        - Карина!
        Прозвучавшее в полной темноте эхо несколько меня озадачило. Я, конечно, не летучая мышь, но судя по отраженным отзвукам, подземелье было огромным. Не просто подвал с полками, а по размеру не меньше самой усадьбы. Собравшись с мыслями, воззвал к свету, и ударивший из ладони тусклый луч осветил просторное помещение с винными шкафами вдоль стен.
        Но и здесь не нашел горничную - куда, черт возьми, она запропастилась? Повторив прием со сквозняком, обнаружил еще один люк - куда более широкий и обложенный каменной плиткой для маскировки под пол. Еще недавно он был заперт на три замка, но чугунные язычки толщиною в указательный палец кто-то порвал, точно пластилин.
        Напрягши остатки сил, отбросил тяжеленную крышку в сторону и спустился по приставной лестнице. Лаз вел в подземный туннель с кирпичными арками наподобие тех, которыми укрепляют подземные речки. Впереди виднелась стальная переборка с дверью, явно снятая с боевого корабля. Поворотное колесо срезали, а вместо него приладили замок, которому позавидовало бы банковское хранилище. Но и с этим препятствием играючи справились до меня, и дверь послушно качнулась на ладно смазанных петлях.
        Едва открыл ее, как мне в грудь уставилось дуло револьвера. Я аж икнул с перепуга и мысленно попрощался с жизнью, и лишь потом заметил, что оружие закреплено на станине, а от нее тянется едва заметный тросик. Ловушка-самострел - стоило горничной открыть люк, как грянул выстрел - возможно, именно его и слышал ночью.
        Худшие опасения подтвердились - у порога темнели кляксы засохшей крови. Несколько метров они падали частой капелью - очевидно, горничная шла сама, однако у следующей двери капли превратились в рваную бурую линию. Кто-то волоком затащил раненую вампиршу в соседнюю комнату и заперся на все замки и засовы. К счастью, путь преграждала не бронированная переборка, а дубовая.
        Я отошел подальше, уложил ствол на сгиб левого локтя и навелся на петли, используя тонкий луч света как лазерный прицел. Пришлось разрядить барабан, но препятствие поддалось с первого же толчка. Со скрипом отодвинув доски плечом, я оказался в широком каменном мешке, сплошь заставленным неведомыми устройствами.
        Больше всего они напоминали перегонный завод - медные баки, реторты и перегонные кубы переплетались змеевиками, проводами и гофрированными рукавами, вот только делали тут явно не самогон. На прозекторском столе посреди помещения лежала раздетая догола служанка, прикованная за руки, ноги и шею серебряными кандалами.
        В рану на груди вставили трубку, в разрезанные вены на запястьях - иглы с длинными шлангами. Рядом с панелью управления, сплошь усеянной вентилями, тумблерами и рычагами, стоял Парамонов в замызганном фартуке, и намертво въевшаяся в ткань кровь четко давала понять, что Карина - далеко не первая жертва безумца.
        - О, вот и ты, - старик обернулся и направил на меня кольт. - Подойди сюда, будь добр. Поработай помпой, пока я запущу этот прелестный агрегат. Я слишком слаб и стар, а проклятый насос постоянно заедает… Но это пустяки - сегодня я наконец-то заполучил главный ингредиент для своего эликсира. Сегодня я обрету вечную молодость и нечеловеческую силу. Сегодня я стану одним из них, - скрюченные пальцы скользнули по бледному животу. - А ты можешь присоединиться. А можешь умереть - выбор за тобой. Но сперва откачай эту чертову кровь, не то я прострелю тебе колени.
        - Трофим?.. - девушка приоткрыла глаза и сжала кулаки - лицо исказила боль, а из-под браслетов вздымался тонкий дымок. - Беги отсюда… Беги и расскажи все Анхальтам…
        - Заткнись! - Пантелей схватился за трубку и вогнал серебряный наконечник еще глубже. Вампирша рыкнула, изогнулась дугой и засучила ногами так, что затрясся весь стол.
        - Отойди от нее, - прорычал, глядя исподлобья на мучителя.
        - А то что? У тебя нет патронов - уж я-то грохот Искупителя ни с чем не спутаю. А своим фонариком ты тут никого не напугаешь. Иди и качай гребаную кровь - дважды повторять не буду!
        - Да пошел ты…
        Это было глупо - в сложившихся условиях лучше не нарываться, а наоборот - пойти на уступки, притупить внимание и напасть исподтишка. Но после всего пережитого и увиденного мне меньше всего хотелось сюсюкаться и строить из себя дипломата. И дерзость не осталась безнаказанной - грянул выстрел, и в плечо точно вонзился раскаленный штырь.
        Я стиснул зубы и рухнул на колено, силясь исцелить рану или хотя бы ослабить боль, но, похоже, вся магия ушла на помощников злодея, а его самого не приголубил бы даже фонариком. Зато он не без удовольствия саданул мне рукоятью по голове и ткнул раскаленное дуло в висок, как клеймо.
        - Пошел, свинья! Качай!
        Ничего не оставалось, кроме как подойти к стоящему около пульта насосу и навалиться на рычаг. Машина гулко ухнула и послышался омерзительный чавкающий звук, будто великан всосал суп через соломинку. Трубки и шланги наполнились темной кровью, Карина облизнула пересохшие губы, тяжело и часто задышала и точно в страстном припадке повернула голову набок, разметав рыжие локоны по блестящей стали. Вот только вряд ли ей доставляла удовольствие медленно утекающая жизнь.
        - Быстрее! - старик ткнул стволом под ребра.
        - Качаю, как могу, - не сдержался, чтобы не огрызнуться. - Нечего было стрелять.
        - Заткнись! - очередной тычок. - И смотри не рыпайся - я слежу за тобой, ничтожество.
        Барин склонился над пультом, одной рукой колдуя над переключателями, а второй держа меня на мушке. Я же в это время внимательно изучал устройство - кровь из груди качалась напрямую в прорезиненный кожаный мешок на потолке - этакий главный распределитель, из которого уже подавалась в медный бак с иллюминатором на крышке. А вот трубки из вен сперва соединялись меж собой, а уж потом по широкому шлангу поступали в мешок.
        - Вы это сами придумали? - спросил как бы невзначай, попутно ища способ выбраться из западни.
        - Тебе-то что? - проворчал Пантелей. - Не мешай.
        - Да просто интересно. Никогда не видел столь сложной машины. Она словно прибыла прямиком из будущего.
        Мучитель крякнул и расплылся в самодовольной улыбке. Как и для любого маньяка, эго для него - самая чувствительная эрогенная зона. Достаточно добавить немного лести, и ублюдок сразу сменит гнев на милость. Многие считают, что голливудский прием, когда в финале злодей в подробностях выдает свои планы - глупое клише, однако оно не лишено под собой глубокого психологического базиса. Маньяк всегда хочет поделиться своим замыслом, потому что видит в нем искру столь необходимой гениальности.
        - Если честно, это технология упыриных алхимиков. Я случайно нашел ее описание в барахле одного клирика - покупал револьвер, а скарб достался в подарок. Древний манускрипт едва удалось расшифровать - благо в нем достаточно рисунков и гравюр.
        - Удивительно. Теперь я понимаю, почему вы решили стать одним из них. Однако ваш секретарь, как мне показалось, не разделял ваших стремлений.
        - Во-первых, я ничего ему не сказал. Во-вторых, он догматик и дурак, а я смотрю в будущее. Просто представь мир, где каждый станет вампиром. И обретет вечную жизнь, могущество и власть!
        - Не сочтите за грубость, - сделал вид, что навалился на рычаг - только бы не утихали скрип и скрежет, - но если все короли, то никто не король.
        Помещик сухо рассмеялся, точно ворон закаркал.
        - Вот уж действительно - молодой и горячий. Под всеми я подразумеваю высшее сословие: дворян, аристократов. А холопы и чернь продолжат гнить, как и прежде. Мы начнем разводить их как скот, чтобы вечно пить кровь. Вот - истинная справедливость. А пока нами заправляют пришлые упыри, мы и сами хуже скота.
        - Знаете, а ваши слова не лишены мудрости и смысла.
        - Еще бы! Если ты это понял, то и другие поймут. Я стану первым обращенным, соберу собственную бессмертную рать и навсегда изгоню Анхальтов из России. Пред тобой - будущий император, малыш. Может, стоит загодя выбрать верную сторону?
        - А что тут выбирать? Укусите меня сразу, как станете носферату, и я стану вашим верным помощником.
        - Хе-хе… это мне по нраву. Но сперва присягнешь на верность, а уж потом получишь мое благословение. А до тех пор надо выкачать кровь. Поднажми, малыш, осталось немного.
        Старик так расслабился, что положил револьвер на пульт и с головой ушел в работу. Решение пришло само собой. Убедившись, что кровавый граф целиком и полностью поглощен настройкой аппарата, я тайком вынул иглу из вены и вставил себе в рану на плече. Потянулся к связке трубок, вытащил из шланга и подключил к насосу таким образом, чтобы моя собственная кровь прямотоком поступала в тело Карины.
        Возможно, я нарушил с десяток суровых законов, но так и так висел на волоске от смерти. Всем телом навалился на рычаг, чувствуя, как сердце замедляется, а голова идет кругом. Всего парой движений перегнал около полулитра и приготовился качать до предела, как вдруг раздался резкий перезвон.
        Один за другим лопнули серебряные кандалы, и обнаженная красавица с перекошенным лицом прыгнула прямо на потолок. Свесилась оттуда, точно нетопырь, с шипением обнажила клыки и разъяренным тигром прыгнула на обидчика. Парамонов заверещал, потянулся к револьверу, но бестия в падении одним взмахом отсекла ему руку по плечо, а вторым снесла половину башки.
        - Тьфу, блин, - сплюнул желчь, потому что в желудке уже ничего не осталось. - Могла бы просто шею свернуть.
        Вместо благодарности девушка схватила меня за плечо (к счастью, здоровое) и швырнула к стене. Не успел я очухаться и отогнать звезды от глаз, как вампирша тисками сжала горло и приподняла над землей. Казалось, в девушке не осталось ничего человеческого - глаза полыхали огнем, а прелестное прежде личико исказил лютый звериный оскал. Она высунула язык и потянулась к ране, как запойный алкаш - к бутылке, на полпути остановилась и нашла более соблазнительную цель. Ничуть не церемонясь, схватила за волосы и наклонила голову вбок, подставив под укус бешено пульсирующую сонную артерию.
        - Карина, что ты делаешь? - в ужасе пробормотал, не в силах пошевелиться. - Это я - Трофим! Все закончилось, успокойся.
        Она склонилась еще ниже, и я бы нашел ее щекочущее дыхание возбуждающим, если бы в кожу не уперлись острые клыки. Вряд ли обезумевшая горничная станет соблюдать этикет и оставит две аккуратные ранки, как в гребаных «Сумерках». Скорее всего, вырвет кусок мяса вместе с гортанью и трахеей, и моя реинкарнация в этом прекрасном мире подойдет к концу.
        - Карина! - голос сорвался на отчаянный фальцет. - Все хорошо! Тебе ничто не угрожает!
        Служанка с рычанием отпрянула и будто Голлум на корточках метнулась к пульту, схватила револьвер и подбежала ко мне. Ее корчило так, точно за контроль над телом боролись две личности, и пока что моя благоразумная спутница побеждала, но долго вряд ли продержится. Снова прижав меня к стене, она всунула мне в руку пистолет, схватила за ствол и ткнула дульным срезом себе промеж глаз.
        - Жми… - процедила сквозь стиснутые зубы. - Быстрее…
        - Ты издеваешься?!
        - Жми!
        Ее пасть раскрылась, как у кобры, и костяные иглы ринулись к моей шее. И все же девушка сумела на последней секунде восстановить контроль и подставить под укус левую руку, и клыки на всю длину с хрустом вошли в предплечье.
        - Жми!! - на глазах бедняги выступили слезы, но явно не от боли - уверен, любые муки Карина перенесла бы с мимикой каменной статуи. Нет, это были слезы отчаяния и страха из-за того, что близкий человек может погибнуть по ее вине. И несмотря на то, что нас практически ничто не связывало, горничная предпочла исполнить долг до конца и пожертвовать собой, лишь бы спасти претендента на трон. - Там серебро. Жми!
        - Не буду, - убрал пальцы с рукоятки и посмотрел спутнице прямо в глаза.
        - Тогда сожги меня! - она освободила свою руку, схватила мою и прижала ладонь к ране на груди. - Испепели! Я долго не выдержу!
        - Нет, выдержишь, - спокойно произнес. - Старайся, как хочешь, потому что убивать тебя я не буду.
        - Тогда умрем оба! - лицо вновь исказила злоба, когти заострились, а губы задрожали и приподнялись, как у рычащей собаки.
        - Держись, - я с трудом освободил руку, шагнул вперед и прижал девушку к себе. - Ты сильная. Я в тебя верю.
        Несколько секунд Карина стояла неподвижно, словно оцепенев, да и я держался немногим лучше - в голове гудело, мотор тарахтел изо всех сил, а в онемевшие конечности точно налили бетона. Моя судьба решалась прямо здесь и сейчас, как в долбаном игровом автомате, где вместо ягод и цифр крутится барабан с двумя словами: «да» и «нет». И все же в душе теплилась надежда - я верил, что девушка справится и подчинит проснувшегося зверя. И я не прогадал.
        Служанка внезапно обмякла и сползла на колени, дрожа как в лихорадке. Я сел рядом, обнимая за плечи и поглаживая по волосам.
        - Не делайте так больше, - наконец прошептала подруга. - Никогда.
        - У меня не было выбора.
        - Выбор есть всегда. Если это повторится - вы умрете. Как умерли все в моей деревне.
        - О чем это ты?
        Карина не ответила. Встала, выпустила когти и крикнула так, что дрогнули стены. А затем набросилась на машину и принялась рвать медные чаны и баки, как фольгу. Бешеной кошкой прыгая от емкости к емкости, она уничтожала все на своем пути, пока аппарат не превратился в груду искореженного металла. Напоследок служанка опрокинула стол и замерла посреди погрома, опустив плечи и тяжело дыша.
        - Полегчало? - спросил с беззлобной усмешкой.
        - Не совсем, - она обернулась и хищно оскалилась. - Снаружи полно ублюдков, которые выписали себе смертные приговоры.
        Карина прошла мимо, одним ударом снесла дверь и точно марвеловский Росомаха направилась вдоль коридора, оставляя за собой глубокие царапины на стенах.
        - Не хочешь одеться? - бросил вдогонку.
        - Зачем? Одежда только мешает.
        Когда я, хромая и покачиваясь, выбрался на свет божий, все уже закончилось. Стены выглядели так, словно их забросали шарами с красной краской, а посреди двора вперемешку валялись треснутые винтовки, обломки сабель и куски человеческих тел. Невинные не пострадали - убили только наемников, а Карина, сплошь заляпанная кровью, стояла под навесом и смотрела на горизонт, не обращая внимания на объятую пламенем крышу. К усадьбе приближалась целая кавалькада карет, оставляя за собой густые пыльные столбы. Каждая несла в себе десант вампирской гвардии, а та, в свою очередь, несла неминуемые проблемы - в первую очередь, для нас.
        - Ну и влипли же мы, ваше сиятельство, - горничная обреченно выдохнула.
        - Старый хрыч сам виноват, - встал рядом и оперся на стену, чтобы не упасть.
        - Безусловно. Но теперь вместо отбора придется ходить на допросы и помогать в расследовании.
        - Да и насрать, простите мой французский. Я лично попрошу его величество пристроить этих крестьян в более надежные и добрые руки.
        - Трофим Александрович…
        - Что?
        - Это же не французский.
        Хотел уже объяснить, в чем прикол, но скосил взгляд и увидел ехидную, но в то же время теплую улыбку.
        - Я знаю. Спасибо за все, что вы сделали. Я никогда этого не забуду.
        Глава 10
        Вопреки ожиданиям, нам пришлось задержаться всего на день - улик хватало с избытком, как и свидетельских показаний. Прибывшие первыми гвардейцы развели нас по каретам, а затем взяли усадьбу в кольцо, прячась от яркого солнца за длинными плащами и широкими шляпами.
        Нас порознь допросили, малость офигели от произошедшего и послали за тайной канцелярией. Следователи добрались из Петербурга под вечер, и все это время бойцы не слонялись без дела, а собирали и описывали вещественные доказательства, а также отлавливали разбежавшихся по округе крестьян.
        Придворные слуги из числа людей вскоре привезли еду и сменную одежду - мне достался черный костюм с жилеткой и белым галстуком, Карине - строгое платье в пол с высоким воротом, белым фартучком и закрытым вуалью декольте.
        Перед тем, как одеться, девушка спустилась в погреб и тщательно смыла кровь в бочке с водкой, заодно продезинфицировав раны. Среди солдат нашелся медик, с помощью магии вынул пулю из груди и залечил рану. Я же к тому моменту справился сам и ограничился легкой перевязкой.
        Когда наконец-то прибыли сотрудники, я не стал ничего говорить о взбесившейся подруге - как мы с ней заранее и договорились. Велев не уезжать далеко и оставаться на связи, следователь отпустил нас на все четыре стороны, и за полночь мы вернулись во дворец - голодные, злые и смертельно измотанные.
        Я отключился, едва лег в кровать, и уже рано утром меня подняли на завтрак, а затем отвели в оперный зал для подведения итогов первого испытания. Несмотря на исцеление и отдых, я все равно выглядел, как побитый потрепанный шакал, а слухи бежали далеко впереди паровоза. Неудивительно, что каждый второй с любопытством косился вслед, а сопровождающий Альберт молчал с таким видом, словно я предал и растоптал все его идеалы и чаяния.
        - Возмутительное безрассудство, - бросил наставник, когда мы заняли места в ложе. - Провалили задание, задержали отбор на двое суток и едва не погибли.
        - С чего это я вдруг провалился?
        - Да потому, что тебя попросили вынести пять простых вердиктов, а не устраивать весь этот бедлам! Дальний родственник Щедрина погиб, усадьба сгорела, холопы разбежались, делом взбудоражена вся столица, а к императору приковано ненужное внимание. Молодец, ничего не скажешь.
        - Где этот подонок? - донеслось с галерки. - Где этот негодяй?!
        - Что ж, - Альберт фыркнул. - Этого стоило ожидать.
        К нам, топоча и размахивая кулаками, приближался Руслан Аркадьевич. Его спутник держался рядом и всеми силами пытался остановить, но толстый помещик с пунцовыми брыльями пер, как паровоз. Я встал и шагнул навстречу, не собираясь раздувать ссору, но визави прекрасно справился и сам. Вместо потока ругани и претензий зарядил такую пощечину, что я как стоял - так и присел обратно в кресло.
        - Мерзавец! - претендента мелко трясло, пальцы сжимались и разжимались, а лоб усеяли бисеринки пота. - Из-за тебя погиб мой троюродный дядюшка! Это дуэль! Слышишь - дуэль!
        Агент тайной службы предупредил, что подробности дела засекречены и строго настрого запретил распространяться о деталях. Вдобавок заставил подписать соответствующие документы, так что я при всем желании не мог ответить, что Парамонов слетел с катушек и пытался стать вампиром. Единственное допустимое прикрытие - несчастный случай, повлекший за собой многочисленные жертвы. А еще нам по секрету сказали, что по завершению следственных действий подземелье обрушат, а усадьбу спалят и сравняют с землей.
        - Все несколько иначе, чем вы считаете, - я лениво поднялся и пошевелил саднящей челюстью. - Моей вины в произошедшем нет.
        - Как же! Задержались дольше положенного, качали права, строили из себя свет знает кого, а потом надрались и устроили пожар! Это ведь в вашей комнате упала лампа! Только не говорите, что сама собой - оставьте хоть капельку чести, чтобы было, что защитить на поединке!
        Выпалив это, Руслан удалился. Мне же оставалось лишь удивиться, сколь быстро разлетаются сплетни, и морально приготовиться к подведению итогов, которые еще вчера отошли на третий план. Меж тем троны под люстрой заняли император с дочкой, а следом на сцену вышла Софья с кожаным планшетом в руке.
        - Прошу внимания, - женщина осмотрела зал. - В этой папке - отчеты о первом испытании, и его величеству крайне интересно узнать, какие же решения приняли претенденты в качестве судей. Начнем в порядке подачи документов - и первым справился с заданием господин Гессен.
        Немец приосанился и расплылся в надменной ухмылке.
        - Господин Гессен рассмотрел пять дел и вынес пять приговоров. Кража курицы - десять плетей. Земельный спор - десять плетей. Обвинение в наведение порчи - десять плетей. Прелюбодеяние - десять плетей. Пьяная драка - десять плетей, - распорядительница не удержалась и вскинула бровь. - А вы, гляжу, поблажек не делаете.
        - Закон суров, но это закон, - Герман учтиво поклонился.
        - Что ж, идем дальше. Вторым рапорт подал господин Каминский. Он закрыл четыре дела. Первое: прилюдное оскорбление императора… - собравшиеся в возмущении ахнули, - год каторги с конфискацией имущества. По решению сторон, имущество поделили поровну между судьей и помещиком, однако последний выкупил свою долю за неуказанное количество серебра.
        Хитрая лисья задница ухмыльнулась, явно пересчитывая барыши.
        - Второе: парное обвинение в колдовстве. Сестры-близнецы приговорены к обряду экзорцизма по древнему языческому обычаю, подробности вымараны цензурой. Хм, пожалуй, так даже лучше… Третье: незаконное изготовление и оборот алкогольных напитков, для производства которых использовалось ворованное зерно. Приговор: изъятие всей партии для последующей перепродажи, часть оставлена для личного пользования. И четвертое: просроченная уплата оброка, вызванная неурожаем и неожиданным рождением тройни. Приговор: лишние рты продать в соседнюю усадьбу, из вырученных средств выплатить налог вместе с пеней, остаток перевести на личный счет судьи. Да уж… Это вам не плетям за все подряд бить. Неудивительно, что вы разобрали меньше дел, чем положено.
        Каминский развел руками - мол, виноват, ваше величество, старался как мог в поте лица.
        - Следующий в списке - господин Ворон.
        Бородатый здоровяк улыбнулся, как ребенок, и кивнул - мол, слушайте все, сейчас меня хвалить будут.
        - В итоге рассмотрено три дела. Первое - незаконная охота в барских угодьях. Приговор - ссылка в Сибирь. Второе - воровство припасов из хозяйских закромов. Приговор - три года каторги. Третье - порча посевов с отягчающими обстоятельствами. Холопская дочка ненадежно заперла загон, коровы выбрались на волю и съели половину капусты. С учетом крайней тяжести вреда, преступницу приговорили к обезглавливанию.
        Тут даже Гессен нахмурился, а зрители невольно ахнули.
        - Но так как смертная казнь применяется лишь в исключительных случаях, дело пересмотрели и решение изменили на порку розгами.
        Аж от сердца отлегло, хотя лишняя доза ярости будет не лишней в конкурентной борьбе. Но тут возник иной вопрос - я же рассмотрел как минимум четыре дела, почему тогда до сих пор не объявили? Или же мое расследование и вовсе аннулировали из-за случившегося? Да, победителей у промежуточных этапов нет, но император наверняка сделает выводы о проделанной работе.
        - На четвертой строчке - господин Щедрин с двумя делами.
        - Всего-то, - немец хмыкнул. - Вижу, ваше сиятельство не особо усердствовал.
        Руслан проглотил оскорбление - нарываться на опытного убийцу ему явно не хотелось.
        - Дело номер один - убийство матерью своего дитя. Дело номер два - изнасилование отцом родной дочери. Ввиду особой серьезности все материалы переданы в столичную жандармерию, однако собранные улики и проведенные допросы помогут быстро предать виновных справедливому суду. Несмотря на малое количество вердиктов, их важность сложно переоценить.
        Собравшиеся с почтением закивали, в то время как Щедрин волком смотрел в мою сторону и сердито сопел.
        - И на последнем месте - господин Титов, чье расследование полностью засекречено тайной канцелярией и потому не может обсуждаться при свидетелях. На этом у меня все. Следующее испытание будет объявлено послезавтра.
        Наконец-то долгожданный отдых. Я специально выждал, пока зал не опустеет, чтобы ненароком не столкнуться с пухлым «воздыхателем». Но стоило шагнуть за порог, как Руслан заступил мне дорогу и в гневе выкрикнул:
        - Я требую сатисфакции! Немедля!
        - Послушай… - произнес, едва ворочая языком - рана еще болела, а усталость и стресс давили на плечи.
        - Послушайте! Мы с вами на брудершафт не пили!
        - Послушайте, уважаемый. Я не могу раскрывать все детали, но поверьте - ваш дядюшка получил по заслугам.
        - Ч-что?! - Щедрин покраснел, как помидор. - Да как вы смеете?! Мы идем к барьеру сейчас же! Выбирайте оружие, сударь!
        - Я не могу пойти сейчас, - с трудом удержался от зевка.
        - То есть, вы отказываетесь?
        На шум потихоньку стекались зеваки, в том числе и женишки. Любой поединок смотрится лучше, если перед ним стороны как следует поссорились. Это как треш-ток в ММА - для пущего интереса публику нужно разогреть задолго до самого боя.
        - Нет, не отказываюсь. Я принимаю ваш вызов, просто не сегодня.
        - А когда? Завтра?
        - Завтра я хотел бы выспаться и подлечиться. Мне, если что, плечо прострелили. Догадаетесь, кто?
        - Что за намеки?! - толстяк стал еще краснее - будь он постарше, и наверняка словил бы инфаркт от нервного перенапряжения. - Как вы смеете бросаться такими обвинениями?! Мой дядя - самых честных правил!
        - И все же, мне нужен отдых. Дуэль не волк - в лес не убежит.
        Щедрин смахнул пот со лба платочком и засопел.
        - Тогда послезавтра!
        - Послезавтра - испытание.
        - Тогда - на третий день!
        - А может через недельку. Глядишь, дело рассекретят - и вообще не придется сражаться.
        - Это почему же? - в визгливом голосе неожиданно скользнула сталь.
        - Потому что вы узнаете правду и многое переосмыслите.
        Впрочем, для мыслительной деятельности в черепушке помещика, похоже, не хватало мощностей. И он воспринял завуалированный ответ за очередное оскорбление и не удержался от пощечины. Меня эти шлепки порядком доконали, и прежде чем обидчик прокричал новый вызов на поединок, я чуть присел, резко выпрямился и захлопнул ему пасть точным апперкотом.
        Если грамотно приложить силу, даже ребенок сможет усадить взрослого на задницу. Щедрин закачался, плюхнулся на колени и замахал ладошкой перед лицом, точно обморочная барышня. И прежде чем соперник собрал глаза в кучу, я сунул раненую руку в карман, чтобы хоть немного облегчить боль в плече, и прошел мимо.
        Удачный удар и эффектный отход привлекли немало внимания - особенно среди прекрасной половины дворца. Человеческие женщины шептались на ушко, прикрывшись веером, а вампирши смотрели так, словно прямо сейчас хотели меня обратить. Я же так устал, что больше всего на свете мечтал завалиться на диван и проспать целые сутки, однако еще слишком много вопросов требовали ответов. По возвращению домой отослал горничную за едой, а сам сел за стол напротив Альберта и тихо произнес.
        - В усадьбе я кое-что нашел. Револьвер, весь покрытый церковными письменами.
        - Оружие последних клириков, - старик с интересом прищурился. - Именно им мы принудили упырей к миру и порядку.
        - Я… - впопыхах прикинул, что можно говорить, а что стоит умолчать, - выстрелил из него. Письмена засветились, а вместо пули вылетела золотая искра.
        - Этого не может быть.
        - Но это было. Зачем мне врать?
        - Где теперь револьвер?
        - Забрали следователи.
        - Хм… - наставник в задумчивости сжал кончик уса. - Для владения таким оружием нужен столь же мощный дух и колдовская сила. Ни у Трофима, ни тем паче у тебя такой силы нет. В лучшем случае ты бы посветил дулом, как фонариком. Но выстрел… исключено. Если же ты каким-то образом развил в себе невиданный талант - покажи его здесь и сейчас.
        - Со «здесь и сейчас» будут проблемы. Дар пробуждается только в момент смертельной опасности. Возможно, вы знаете об этом больше - потому и обратился за помощью. Хотелось бы освоить навык пораньше, а то у меня через день то дуэли, то… иные приключения.
        - По словам сложно судить, я должен увидеть. Так что выкрои свободную минутку и сразись с тем жирдяем. А я понаблюдаю и прикину, что к чему.
        - Ладно, - откинулся на спинку и шумно выдохнул. - Покоя мне, похоже, не видать.
        - На том свете отдохнешь, - Альберт встал и взял со стола цилиндр. - Я схожу в библиотеку - поищу похожие случаи, а ты пока готовься.
        Вскоре после его ухода пришла Карина, поставила передо мной поднос с закусками и отступила в сторону, сложив ладони на переднике. После побоища девушка заметно изменилась - почти перестала со мной разговаривать, избегала смотреть в глаза и по возможности старалась вообще не отсвечивать, а лицо превратилась в ту же алебастровую маску, что и при первой нашей встрече. Вот и сейчас она намылилась умыкнуть, однако я жестом остановил ее и указал на свободный стул.
        - Что-то не так?
        - Нет, господин. Все в порядке, - она улыбнулась, и это была самая фальшивая улыбка из всех, что я видел.
        - Ты лжешь, - ответил без намека на упрек. - Ходишь второй день, как грозовая туча. Если есть что сказать - лучше говори сейчас. Держать в себе зло столь же вредно, как и яд.
        - Зло ни при чем. Просто… - Карина вздохнула, набираясь решимости, - мне стыдно. И страшно. Я могла вас убить. Вы даже не представляете, сколь близко разминулись со смертью. Но еще больше недоумения вызывает ваш поступок.
        - Мой поступок? - с удивлением изогнул бровь.
        - Вы не стали ни стрелять, ни жечь.
        - А должен был?
        - Любой на вашем месте сделал бы это. Век человека короток, и потому вы так отчаянно цепляетесь за каждый вдох, столь жадны до жизни и бьетесь насмерть за ее блага. Немногие способны пожертвовать собой ради другого. Особенно если этот другой - не родич, не друг и даже не одной с ним крови. Хуже того - некогда непримиримый враг, которого считают нечистью и порождением чистого зла. Причем порой вполне обоснованно, - Карина нахмурилась и склонила голову. - Прошу прощения. Я всего семь лет, как обратилась, а позволяю себе говорить так, будто тысячу лет вампир.
        - Да все нормально. Хотя кое в чем ты совершенно не права. Да, мы не родня и кровь у нас разная, но совсем уж посторонней я тебя не назову. Мне не хотелось тебе вредить - потому и рискнул.
        По бледной щеке скатилась слеза, хотя девушка никак не изменилась в лице, точно капля дождя упала на фарфоровую маску.
        - Вы выбрали себе не ту подругу, - холодно произнесла горничная. - Уверена, однажды вы пожалеете, что не оставили меня в том подвале.
        - Да что ты такое несешь? - снова перешел на «французский», что обычно бывало в моменты сильнейшего душевного потрясения - проще говоря, воспылавшего седалища.
        Ответить не успела - скрипнула дверь, и в комнату под эскортом гвардейцев в плащах вальяжно вплыла цесаревна, прячась от солнца под широченной шляпой.
        - О, вы тут трапезничаете, - Анна прикрыла улыбку черным непроглядным веером. - Оставьте нас.
        Охрана с поклоном удалилась, а незваная гостья села рядышком со мной. Облокотилась на стол вопреки всем правилам приличия, подперла кулаком подбородок и с подозрительным любопытством посмотрела в глаза.
        - Я запросила отчет о ваших недавних похождениях. Дело засекречено, но кто посмеет отказать дочери императора? - Анхальт ухмыльнулась. - Знаете, я весьма впечатлена. Настолько впечатлена, что выбрала именно вас для королевской встречи.
        Видимо, Анна имела в виду традицию, согласно которой невеста идет на «свидание» с негласным победителем испытания.
        - Завтрашний день мы проведем вдвоем. И я рассчитываю на столь же яркое приключение, как и у вас в той проклятой усадьбе.
        Глава 11
        Принцесса ушла - по ее словам, готовиться к приключению, и вернулась под вечер, когда солнце не палило дотла даже людей. Роскошное платье сменили узкие белые брюки с лампасами, подпоясанные алым кушаком. Вместо блестящих от бриллиантов босоножек темнели потертой кожей кавалерийские сапоги до середины бедра, а венчал форму двубортный камзол с острыми и длинными, как у фрака, фалдами.
        На плечах золотились щеточки эполетов, на груди покачивалась веревка аксельбанта, а на поясе - кобура с тяжелым револьвером и ножны с рапирой. Волосы Анна собрала в тугой хвост на затылке, а длинные музыкальные пальчики стянули перчатки с металлическими вставками на костяшках. Я едва узнал ее высочество в новом облачении, и принял изначально за гвардейца.
        - Вы готовы, сударь? - Анхальт ехидно ухмыльнулась.
        - Всегда готов, - ответил кислой улыбкой и направился к воротам, где собралась немаленькая такая толпа из фрейлин, служанок, солдат в кителях и телохранителей в шляпах и плащах.
        - Я думал, мы поедем вдвоем, - с удивлением насчитал добрую дюжину спутников.
        - Все верно, - цесаревна ловко запрыгнула в мужское седло. - Вы и я - а это так, прислуга.
        Ну да, с чего бы вдруг августейшей особе считать челядь за людей? Меж тем свита, также одетая по «походному», также запрыгнула на лошадей и выстроилась у ворот почетным караулом. Я же повертел головой, но не заметил поблизости ни одного свободного коня и уже успел грешным делом подумать, что придется лезть к кому-нибудь на круп, как вдруг невеста ахнула и прижала пальцы к губам.
        - Какая досада - вам не на чем ехать, - произнесла с наигранным раскаянием. - Прошу простить сию оказию, я немедля прикажу вывести вам самого лучшего скакуна. Эй, конюшие! Подать сюда Ангела!
        Четверо крепких вампиров распахнули дубовые створки и скрылись в длинном каменном ангаре. Пару минут спустя из темноты послышалось ржание, больше похожее на утробный драконий рык, и квартет силачей выволок наружу здоровенную зверюгу со встопорщенной, как ирокез, смоляной гривой, налитыми кровью глазами и пеной на длинных острых клыках. Я понятия не имел, бывают ли животные-кровососы, но эта рычащая тварь выглядела как порождение Моргота и самого Сатаны.
        Ангел брыкался так, что его едва удерживали вампиры - а эти ребята, смею напомнить, на порядки сильнее людей. Окованные сталью копыта крошили брусчатку, как пенопласт, а зубы оставляли на стальных удилах глубокие вмятины. Это не конь - это гребаная квинтэссенция дикой ярости в лошадиной шкуре.
        Лучше даже не представлять, что этот жеребец сделает с человеком - особенно с таким тощим и слабым, как я. Тут не то что пальцы откусит - голову нафиг разгрызет, как кочан капусты. И как только бестию подвели (точнее, подтащили) ко мне, скотина всхрапнула и попыталась встать на дыбы, а я невольно отшатнулся.
        - Что же вы дрожите, сударь? - Анна хохотнула. - Неужто лошадей боитесь?
        Свита заулыбалась, глядя свысока - в прямом и переносном смыслах. Ясно, понятно - невеста продолжила гнуть свою линию, начатую еще во время первого знакомства. Уж не знаю, чем я так ей не понравился, но, похоже, ее высочество задалась целью прилюдно меня опозорить и вышвырнуть из отбора. Что же - она явно ошиблась с жертвой. Даже если бы речь не шла о моем выживании и возвращении домой, я бы все равно не спустил на тормозах такие наезды.
        Хочет взять на слабо этим чудовищем? А я возьму и подойду вплотную - посмотрим, что скажет император, когда по вине его дочурки убьют или покалечат одного из претендентов. Думала меня испугать? Я сейчас сам тебя сам испугаю - да так, что мало не покажется.
        Преисполнившись решимости и праведного гнева, шагнул к дьявольскому скакуну и протянул ладонь к носу. Жеребец отчаянно заржал и вскочил на дыбы, а конюшие повисли на цепях, как тряпичные куклы. Анна побледнела пуще обычного и распахнула глаза, охранники бросились на помощь, а одна из фрейлин чуть не упала на землю от приступа внезапной паники.
        Ангел же тряхнул башкой, и вампиры разлетелись в стороны. Подмога была еще слишком далеко - бестия достанет до моей глупой башки всяко быстрее, и тут я понял, что малость погорячился и план, мягко говоря, не очень. Однако отступать некуда - убежать от боевого скакуна? Ну-ну. Деваться некуда - пришлось идти до конца, причем самого что ни на есть настоящего. Его светлость Трофим Александрович Титов закончил дни свои, загрызенный конем. Печальная, но поучительная смерть.
        Я стиснул зубы и шагнул еще ближе. Жеребец опустился на четыре ноги - да с такой силой, что под подошвами дрогнула земля, и впился не в макушку, а по заведенной у вампиров традиции в шею - всего в нескольких сантиметрах от простреленного плеча. Боль пронзила такая, что я наверняка грохнулся бы плашмя, но клыки удержали на ногах. Как там у Круга пелось? Он от ударов отключался и от ударов приходил в себя? Со мной случилось то же самое, только вместо ударов были укусы.
        Кровь пропитала рубашку и пиджак, голова закружилась, подступила тошнота, и несмотря на гул в ушах, услышал рядом знакомый щелчок. Один из гвардейцев выхватил на бегу револьвер, взвел курок и прицелился скотине в висок.
        - Нет! - несмотря на мучение, извернулся и направил руку на вампира.
        Яркий луч ударил по глазам, стрелок взвыл, согнулся пополам и схватился за лицо.
        - Нет! - повторил громче, пытаясь спасти животное от неминуемой участи. В конце концов, конь не виноват, что его хозяйка - зловредная дура, да и я немногим лучше, ведь сам спровоцировал агрессию. - Все в порядке, отойдите!
        Ангел всхрапнул и попятился, болтая мной из стороны в сторону. Когда же плоть затрещала, а я мысленно приготовился попрощаться с половиной трапеции, жеребец разжал пасть. Я едва устоял на подкосившихся ногах, схватился за узду и лишь чудом не упал в грязь лицом - опять же, в обоих смыслах сразу.
        Челядь обступила меня полукольцом, барышни протянули кружевные платочки, солдаты велели послать за доктором, но я жестом попросил всех угомониться. После чего приложил пальцы к шее, и змейки из золотистого тумана скользнули с ногтей и проникли глубоко в рану, запекая кровь и стягивая края.
        - Ничего страшного, он едва прокусил кожу, - соврал я и сел верхом. Конь при том и не думал сопротивляться и пытаться сбросить всадника. То ли благодарил таким образом за спасение, то ли посчитал меня достаточно отбитым, чтобы ездить на таком же отморозке.
        Когда же все успокоились и вернулись по седлам, я украдкой посмотрел на принцессу. Та первое время таращилась с приоткрытым ртом, явно прикидывая последствия своего поступка, но заметив мой взгляд, вздернула носик и щелкнула поводьями.
        Я потихоньку поскакал следом, попутно приноравливаясь к управлению. Ангел послушно отзывался на мои действия, а при малейшем касании пяткой пускался в галоп. Если приводить аналогию с машинами, то это - крутейший спорткар последней модели, и пересесть на него с условного «логана» не так-то просто. Заметив, что езда дается мне с трудом, Анна поравнялась и как бы невзначай сказала:
        - Ваше сиятельство, могу ли попросить вас о скромном одолжении? Будьте так добры - развлеките леди гонкой? А чтобы добавить вам большего азарту, предлагаю посоревноваться на интерес. Проигравший обязан исполнить любое желание победителя - в рамках приличия, разумеется. Так что, по рукам?
        Что же, коль растерзать ненавистного женишка не получилось, настал черед фазы два - пусть воздыхатель свалится на полном ходу и переломает все кости. А расшибиться тут можно и без всяких гонок - почти стемнело, а впереди - густой лес с единственной просекой.
        Или лбом сук поймаешь, или на ветку напорешься, или наедешь на корень и покатишься по буеракам и валежнику, как шарик в пинболе. И отказаться нельзя - честь потеряешь, да и заметно срежешь шансы на победу. Кому нужен муж, который быстрой езды боится, да еще и против бабы выйти чурается? И хоть выиграть я не смог бы при всем желании, сдаваться без боя не собирался. Главная задача - хотя бы не сильно отстать, чтобы второе место вызывало заслуженное уважение даже несмотря на то, что участников всего два.
        - По рукам, ваше высочество.
        Я ожидал какого-либо сигнала, но Анна лишь сверкнула зубами и припустила вперед. Вороная кобылица рванулась так, что комья грязи брызнули из-под копыт, и я не нашел ничего умнее, кроме как наклониться к бесноватому товарищу и прошептать:
        - Догонишь ту лошадку - пойдешь с ней на свидание. Если выиграю - об этом и попрошу.
        И то ли Ангел понял мою речь, то ли задравшая хвост подруга все пояснила без лишних слов, но скакун припустил так, что ветер засвистел в ушах. К счастью, я выбрал удачное положение - полулежа - иначе бы точно кувыркнулся через круп.
        Привстав в стременах, чтобы бешено трясущееся седло не отбило крайне важный для женитьбы орган, изо всех сил вцепился в поводья и мысленно вознес молитвы всем богам, чтобы не навернуться на случайной кочке. Тут на ровном месте шлепнешься - и шея набок, а падение на такой скорости вышибло бы душу без всяких вариантов.
        Поначалу показалось, что даже сумею выиграть. Расстояние до цели - метров сто и стремительно сокращалось. Самый важный атрибут победы - мотивация, и у моего скакуна ее хоть отбавляй. Но когда соперница нырнула под кроны деревьев, пришлось сбавить скорость, чтобы не лишиться глаза или зубов.
        Хорошо, что дорога была всего одна - заблудиться ночью в такой чаще совершенно не хотелось. Ветер качал деревья, и те со скрипом тянули кривые ветви, точно пытались поймать и придушить. В непроглядной тьме ухала сова, где-то в полях выл волк, а свита как назло отстала, оставив меня на волю злого рока.
        Собравшись с духом, я зажег золотое пламя меж пальцев - на боевую магию это мало походило, но света вполне хватало, чтобы озарить себе путь. Впрочем, так стало еще страшнее, потому что за каждым стволом теперь мерещились неверные тени жутких чудовищ. Которые были более чем реальны в этом мире, и мой страх - не какой-то там надуманный пустяк.
        Но вот лес кончился, а вопросов только добавилось. Я уже ненароком подумал, не прошел ли через какой-нибудь замаскированный портал, потому что предо мной открылась картина, необычная даже для этого безумного края. Вдали, у самого берега моря я рассмотрел три кольца бетонных траншей с бункерами, пулеметными гнездами и огромными пушками. На первый взгляд это напоминало типичные оборонительные сооружения времен Первой мировой, за исключением одного немаловажного нюанса.
        Все стволы смотрели не наружу периметра, а внутрь - на остатки большого и некогда прекрасного города, точно заклятый враг окопался не на подступах, а в нем самом - среди малоэтажной застройки с черепичными крышами и резными фасадами, рассеченной темными щупальцами Невы.
        Сомнений не осталось: я видел Петербург - точнее, то что от него осталось, и кожу холодило протяжное дыхание Финского залива. Вот только этот Питер выглядел мрачным и пустым, над каналами клубился зеленоватый туман, а мостовые сплошь усеивали мусор, грязь и мертвые тела. Ни людей, ни огней, лишь отблески черных стекол, безмолвно взирающих на перекрытые баррикадами улицы. Что это? Морок? Видение? Или же отголосок истории, которую мне только предстояло узнать.
        - Ваше высочество? - повертел головой, но принцессы и след простыл. Как и ее спутников. - Вы в порядке?
        В ответ - тишина. И тут позади раздался вкрадчивый топот копыт и скрип сбруи. С облегчением выдохнул и обернулся, но увидел не придворных, а три фигуры в красных плащах с глубокими капюшонами, полностью скрывающими лица. Я на всякий случай «сдал назад», потянув поводья на себя, но стоило Ангелу всхрапнуть и лязгнуть удилами, как незнакомцы выхватили из-за пазух кольты и нацелили мне в грудь.
        - Где она? - прохрипел тот, что стоял посередине - самый рослый и плечистый.
        - Кто? - сглотнул, впопыхах придумывая варианты съезда на базаре - рано или поздно свита придет на помощь, нужно лишь присесть бандитам на уши и выкроить немного времени.
        - Под дурачка не коси, - процедил левый, судя по голосу, сильно моложе вожака. - Баба где? Где это вонючее вампирское отродье?
        - А вы, собственно, кто? И с какой целью интересуетесь?
        Собеседник угрюмо усмехнулся и приоткрыл полу плаща, обнажив резной деревянный крестик:
        - А ты что, малыш - своих не признал?
        - Мы - клирики, - продолжил главный. - Как твой дед. Твой отец. Как и ты. Сегодня мы избавимся от проклятой цесаревны, а после - и от гнета упырей. Однако нам нужна твоя помощь, Трофим. Скажи, где эта мразь, а дальше справимся сами.
        - Я понятия не имею…
        Грянул выстрел, и пуля просвистела над самой макушкой. Жеребец заржал и встал на дыбы, размахивая передними ногами с явным намерением надавать обидчикам по мордасам. Наверное, при грамотном управлении у него бы даже получилось, вот только я так прифигел от ужаса, что оцепенел и не смог удержаться в седле, а пришел в себя уже на земле с отбитой задницей.
        - Мы не шутим, Трофим, - вожак вновь навел на меня ствол. - Кто не с нами, тот против нас. Выбирай быстрее - служить кровожадной нечисти, или освободить свой народ от рабства и мучений. Времени мало - так что поспеши.
        Вот так и заговори им зубы… Я украдкой огляделся, но спутников и след простыл. Какого хрена? Неужели испугались трех балбесов, возомнивших себя великими охотниками? Или же Анна куда-то свернула в потемках, а свита помчала следом? А может, это я умудрился свернуть не туда? В конце концов, вампиры прекрасно видят в темноте и столь же хорошо знают местность.
        - Быстрее!
        - Мы разминулись в лесу! - на всякий случай поднял ладони. - Я потерял ее из вида, клянусь! Можете меня убить, но это все, что знаю.
        - Убить всегда успеем, - разбойник хлопнул по плечу подельника, что до сих пор молча стоял справа. - Займись им. Сдается мне, господин что-то недоговаривает.
        Правый спешился и на ходу достал из-за голенища похожий на иглу стилет. Я попытался попятиться, но меня быстро схватили за грудки и оторвали от земли, а ледяное острие легло прямо на скулу.
        - Ухо или глаз? - хриплым басом донеслось из тьмы под накидкой.
        Я облизнул пересохшие губы, пытаясь в экстренном порядке придумать путь к отступлению. Нож тем временем подбирался все ближе к веку, мотор пустился в пляс, мысли спутались, а от гейзеров адреналина задрожала каждая клеточка тела. И я не придумал ничего лучше, кроме как нацелить руки на обидчиков и понадеяться на то, что ситуация достаточно критическая для пробуждения дара.
        И надежда полностью оправдалась. Лучи ударили такие, что я на миг увидел очертания лохматых голов сквозь ткань. Всадники зашипели и склонили головы, я же оттолкнул палача на расстояние удара и со свистом обрушил кулак точно в челюсть. Раздался знакомый и крайне приятный хруст, клирик присел передохнуть, а я взобрался в седло и собрался уже пришпорить жеребца, как услышал окрик:
        - Стой, дурак!
        Я замер, потому что голос вне всяких сомнений принадлежал ее высочеству. Но где же она? В поле никого, у кромки леса - тоже. Минуточку… Навел фонарик на сидящего «охотника» и увидел бледное личико в обрамлении растрепавшихся смоляных локонов. «Клирики» тоже спешились, сбросили маскарад и теперь залечивали слегка обожженные физиономии, с ненавистью поглядывая в мою сторону.
        Тут уж подтянулась и свита, что стояла в лесу, точно засадный полк в ожидании развязки. Но вместо заготовленных издевок и шуток бросилась на помощь императорской дочке. Я сделал то же самое, потому что пранк явно вышел из-под контроля и кто знал, какие последствия ждали за то, что попортил моськи двум придворным и зарядил хуком самой цесаревне.
        - Вы в порядке?
        - Идиот… - Анхальт пошевелила челюсть рукой, убедилась, что все в порядке, и сплюнула.
        - Сами виноваты. Нечего было устраивать цирк.
        - Кто ж знал, что ты такой бешеный?
        - А что мне оставалось делать? На коленях перед вами ползать и молить о пощаде? Радуйтесь, что колдовать не умею толком, а то бы башку на хрен снес!
        - Да ты об этом только и мечтаешь! - в гневе выпалила девушка. - Такие как ты не меняются. Можешь говорить что угодно, но раз родился клириком - клириком и подохнешь!
        - Анна, я…
        - Пошел к черту! Ненавижу тебя и весь твой род!
        Принцесса запрыгнула на подведенного коня, ударила шпорами и унеслась обратно в лес. Свита смерила меня холодными, а порой и откровенно презрительными взглядами, и растворилась в ночи. Да уж, отличное вышло свидание. Уверен, мне однозначно светит победа.
        Глава 12
        - Как все прошло, ваше сиятельство? - спросила Карина, когда я вернулся домой незадолго до рассвета.
        С кислой миной пересказал случившееся, на что получил равнодушную отповедь:
        - Ничего удивительного. Мать ее высочества убили клирики в самом конце восстания, которые люди предпочитают величать войной за независимость. Убили жестоко и показательно, и во многом именно эта казнь вынудила императора пойти на уступки и заключить мир. Владимир понимал, что если бойня продолжится и дальше, он потеряет все, а страна утонет в крови.
        - И давно это было?
        Горничная поставила передо мной поднос с чаем и печеньем и вернулась к мытью посуды.
        - Достаточно давно. Вашему дедушке тогда было столько же, сколько вам сейчас. Господин вообще историю не учит?
        Лишь махнул рукой и продолжил расспрос:
        - Неподалеку я видел руины, окруженные траншеями. Что это такое?
        Служанка перестала скрипеть водяной помпой и едва слышно вздохнула:
        - Это Старый Петербург - первая столица империи. Сначала ее взяли Анхальты, потом - клирики, попутно пленив ее величество Марию. После казни императрицы вампиры снова напали и вырезали почти весь гарнизон. И битва была столь жестока, что некогда прекрасный город превратился в уродливую язву на теле нашей прекрасной страны. Ее не стали сносить, решив оставить в качестве напоминания о том, что случится, если люди и вампиры снова сойдутся в бою. Отстраивать не стали тоже, потому что в развалинах теперь… неспокойно.
        - Неспокойно? - замер с поднесенной к губам чашкой. - Это поэтому вокруг пушки и бункеры?
        - Да. Когда-то они защищали город от врагов, теперь же защищают нас от того, что осталось в городе.
        - А что там осталось?
        - Вам, как жителю медвежьего угла, - с легкой издевкой начала Карина, - должно быть ведомо такое понятие, как вурдалак.
        - Конечно ведомо. Злой как сто собак, человечий враг, краснорылый, лупоглазый черный вурдалак.
        - Насчет первых двух определений - прямо в точку. Как вам известно, превращение в истинного вампира - сложный ритуал, требующий в первую очередь добровольного согласия обращаемого. Только тогда получается благородный носферату - в отличие от ублюдка вроде меня, годного лишь для службы истинным вампирам.
        - Не наговаривай.
        - Таковы правила, - горничная пожала плечами. - И я более чем довольна своим положением. Потому что участь вурдалака несоизмеримо хуже. Когда кровь вампира окропляет труп, той же ночью тот оживает, пробужденный непреодолимой жаждой. Его судьба - вечно бродить в темноте в поисках новой жертвы. Не живой, не мертвый, не человек, не вампир, ни разумный, но и не зверь: злобное ненасытное чудовище - вурдалак. И в руинах таких осталось еще много.
        - Жесть… В смысле, какой ужас.
        - Те, кто убили Марию, заслужили такое посмертие.
        - Ее тоже оставили под солнцем? - спросил, понимая, что в нашем мире ответ наверняка бы пометили плашкой «слабонервным и беременным лучше этого не знать».
        - Хуже, - последняя тарелка увенчала ребристую фарфоровую башенку. - Ее прибили серебряными гвоздями к осиновому кресту и выставили на площади под небольшим навесом. Императрица умирала в страшных муках семеро суток.
        - Господи… - я непроизвольно поежился. - Но почему меня позвали на отбор? Это же сущее безумие!
        - Это жест доброй воли и благих намерений. Последняя точка в вопросе мира и дружбы, ибо среди людей есть немало горячих голов, мечтающих о новом восстании.
        - И не поспоришь, - вспомнил деда, громко храпящего на втором этаже.
        - Владимир хочет показать дворянам, что оставил все раздоры в прошлом ради светлого будущего. Это очень тяжелое, но благородное решение.
        - Ну, не знаю. Анна прямо сказала, что ненавидит меня. Может, ее отец и зарыл топор войны, а вот за остальных не поручусь.
        - Всю неделю Анна просидела у ног умирающей матери. Ее облачили в вериги, чтобы не сгорела раньше срока. Ведь ей вынесли тот же приговор, и если бы не штурм, цесаревну наверняка бы казнили. На твоем месте я бы ее не осуждала.
        - Я и так никого не сужу. Но… - всплеснул руками, - я же не просто в гости приехал.
        - Понимаю, - Карина встала рядом и склонила голову. - Но лучшее, что вы можете сделать в сложившейся ситуации - пустить все на самотек. Насильно мил не будешь.
        Что тут еще ответить? Доел тосты и отправился спать - сил почти не осталось, а новое испытание совсем скоро. В этот раз претендентов собрали не в душной опере, а на полянке посреди парка - той самой, где я подрался с Вороном.
        Посреди ристалища поставили плетеный столик, а на нем звездой лежали пять полуторных мечей с посеребренными клинками. На эфесах каждого болтались шнурки с искусно вырезанными свистками. Софья в своем черном платье и с раскрытой брошюрой в руках напоминала священника, что отпевал усопших, и вскоре выяснилось, что сравнение не так уж далеко от истины.
        - Добрый вечер, господа, - распорядительница окинула гостей озорным взглядом. - Этой ночью его величество пожелал испытать ваше мужество. Вас доставят в самое сердце Старого Петербурга. Задача - продержаться в черте города как можно дольше. Согласно древним традициям носферату, из оружия вам доступны только эти мечи. В случае неминуемой угрозы или при нужде закончить состязание досрочно, используйте свистки. Если вопросов нет - вооружайтесь и следуйте к карете.
        Гессен самодовольно хмыкнул и крутанул перед собой мельницу - аж лезвие засвистело. Сибиряк пошамкал зубами и покачал меч на ладони - в его руке лапе оружие смотрелось, как одноручное.
        - Мне бы бердыш или булаву… А это - маловато супротив вурдалака.
        - Мы выбрали оптимальный вариант для всех участников, - без намека на сочувствие произнесла женщина.
        - А колдовать дозволяется? - спросил Каминский.
        - Разумеется. Магия - столь же неотъемлемая часть дворянина, как и воздух, которым он дышит.
        Щедрин ничего не сказал - лишь злобно зыркнул на меня и побрел к воротам, на ходу приторачивая ножны к поясу. Я же закинул свои на спину - длина портупеи не мешала, а так переносить двухкилограммовую железяку куда как удобнее.
        Карета представляла собой многоместный почтовый дилижанс, сплошь покрытый листовой броней. Очень тонкой: не то что пулю - стрелу не остановит, вот только предназначалась зашита не от лучников и не от стрелков, а от когтей и зубов обезумевших кровожадных тварей, своего рода зомби в понимании моих современников. На ступицах поблескивали строенные лезвия, стекла закрывали решетки, а тройку гнедых лошадей накрыли стегаными попонами. Ни дать ни взять старинное транспортное средство в условиях восстания живых мертвецов.
        - Совсем забыл! - рыжий лис поднял ладонь, уже стоя на подножке. - А нам действовать сообща или порознь?
        - Действуйте на ваше усмотрение, - в голосе распорядительницы скользнула хищная нотка.
        Карета покатила прочь от дворца в сопровождении гвардейской кавалькады. Длинная лавка внутри формой напоминала подкову, в центре которой стоял круглый столик. Мне досталось место с краю у самой двери, рядом устроился Руслан, словно следя, не вздумаю ли я убежать от дуэли, за ним - Ворон, со скрипом продавив кресло, после - Каминский, и на другом конце Герман, подчеркивая свою обособленность.
        Какое-то время ехали молча, стараясь ничем - в том числе и болтовней - не выдать подступающего страха. Но когда в окна упала тень от скрюченных деревьев, молодой помещик не выдержал и первым нарушил тишину:
        - Судари, а кто-нибудь уже сражался с вурдалаком?
        Все покачали головами и вопросительно уставились на Гессена, но даже тот лишь развел руками.
        - Я видел одного в старом форту, - немец развалился на сиденье и водрузил меч между ног, точно флагшток. - Снайпер снес ему башку - на том все и закончилось.
        - А я с медведем дрался, - буркнул Семен, чтобы не уронить достоинство, однако эта история мало кому пришлась по вкусу - с медведями и крестьяне дерутся - рожнами да рогатинами, тоже мне подвиг. Говорить это вслух, разумеется, никто не стал, иначе пришлось бы драться с медведем прямо в салоне.
        - Меня другое волнует, - рыжий закинул ногу на ногу, в очередной раз подчеркнув, что женские манеры для него - норма жизни. - Ежели мы станем действовать сообща, то шанс продержаться до утра вырастет пятикратно. Но если победят все - то не победит никто.
        - Не сочтите за грубость, господа, но я предпочту одиночество, - немец откинул со лба светлую прядь. - Гражданские будут для меня обузой.
        - А мы с Виктором заодно, - Ворон хлопнул рыжего по плечу так, что тот щелкнул зубами. - Правда, сударь?
        - Правда-правда, - хитрый лис кисло улыбнулся, и я сразу понял, что у него далеко идущие планы на сильного, но тупого соратника.
        - А вы, стало быть, тоже пара? - с ехидным намеком спросил вояка.
        - Не…
        - Да! - неожиданно громко бросил визави. - Но ненадолго. Сначала дуэль, а уж потом все остальное. Посему прошу вас быть нашими секундантами!
        Гессен явно собирался что-то сказать, но в последний миг передумал и ограничился злорадной ухмылкой. Карета меж тем скатилась с холма, и до линии обороны оставалось всего пара верст.
        - Предлагаю выпить для храбрости, - Каминский поставил на стол фляжку с водкой. - Возможно, это наша последняя встреча.
        - Да и слава свету, - немец фыркнул и отвернулся к окну.
        - Ну, за успех, - здоровяк сграбастал угощение и высосал все до последней капли, после чего сжал стальной сосуд, как фольгу.
        Дилижанс остановился у заставы - тяжелых раздвижных ворот с бетонным бункером поодаль. В траншеях сидели солдаты - несмотря на круглую яркую луну, я видел лишь силуэты да мельтешащие огоньки папирос. На дозорной вышке горел прожектор, водя белым пятном по развалинам, до которых оставалось не меньше километра изрытой воронками грязи, перетянутой в три ряда ежами с колючей проволокой. Кое-где на ней висели изуродованные тела, но наблюдатель на них не светил, а я не горел желанием просить об обратном.
        Сонный часовой бегло просмотрел императорскую грамоту и дал отмашку подчиненным. Те завертели кабестаны, и створки медленно поползли в стороны, открывая нам путь в мрачную неизвестность. Пока солдаты в камуфляже цвета хаки напрягались и потели, часовой решил поделиться очень уместной и своевременной байкой:
        - В крайние ночи вурдалаки как с цепи сорвались. Раньше одного-двух за смену пристрелишь - и то, считай, много. А тут прут, точно мухи на мед. Пес знает, что их потревожило, но вы там осторожнее, ваши светлости. А то один балбес на спор за колючку вышел, так утром одну башку нашли - без языка и глаз.
        - Разве вурдалаки не кровь пьют? - спросил, чувствуя холодное покалывание в затылке.
        - Так они ж не знают, что надо из жилы сосать - вот и жрут все подряд. Кровь так-то везде есть, даже в костях. Но это еще ничего - криков никто не слышал, стало быть парнишки быстро удавили. А один патрульный как-то раз отстал да заблудился - так потом орал до собачьей вахты. Черт знает, что там с ним делали - заживо жрали или мучили забавы ради. А может вурдалаки мелкие попались - вы ж знаете, среди них и дети порой попадаются.
        Ворота наконец открылись, и кучер ударил поводьями, увозя нас подальше от болтуна. Впрочем, услышанного по уши хватило, чтобы преисполниться незабываемых ожиданий от грядущей встречи. Пока двигались под прикрытием, петляя среди развалин и баррикад, даже тупые чудища не отваживались нападать. Но когда нас привезли на площадь - судя по расположению, Сенатскую - и оставили среди спаленных дотла развалин правительственных зданий, стало по-настоящему страшно.
        - Удачи, господа, - Гессен закинул меч на плечо и скрылся среди обломков.
        Каминский и Ворон последовали его примеру, только направились в противоположную сторону.
        - Куда же вы? - с обидой бросил вслед Щедрин. - А как же наша дуэль?
        Виктор помахал напоследок рукой и завернул за угол. Я же прикинул, что лучшая тактика - запереться в каком-нибудь подвале и просидеть там до рассвета. И уже принялся высматривать подходящие укрытия, когда толстяк встал напротив и сердито надул поросшими бакенбардами щеки.
        - Я требую сатисфакции. Немедленно.
        - До завтра не можешь потерпеть? - огрызнулся, с опаской прислушиваясь к руинам. В них пока еще свистел только ветер, но ситуация могла измениться в любой миг.
        - Как вы смеете мне тыкать?! - вскипел визави. - Совсем страх потеряли? Больше никаких поблажек и отсрочек. Деремся здесь и сейчас.
        - Полудурок, нас тут сожрут здесь и сейчас, - прошипел, теряя терпение.
        Руслан побледнел и вытаращил глаза. Вытерпеть такого оскорбления он не мог, и потому снова попытался дать мне пощечину. Я играючи уклонился от удара и по старой памяти ответил тычком под дых, но немного не рассчитал собственные силы и толщину жира противника.
        - Каналья! - помещик накинулся, неумело размахивая кулаками.
        Чтобы не тратить драгоценное время, поднырнул под неумело выставленную руку и врезал крюком точно в нос. Этого хватило, чтобы толстяк взвизгнул и схватился за лицо. Подача в нос не критична, но крайне болезненна - из глаз брызнули слезы, а из расквашенного пятака обильно хлынула кровь. Папенькин увалень тут же растерял воинственный настрой и, шмыгая и кряхтя, приложил к носу платок.
        - Это нечефтно, фуфаль, - пробубнил соперник, жуя кровавые сопли. - Я буду фалофаться.
        - Заткнись, - процедил тоном, не терпящим возражений, и дворянчик мгновенно затих.
        Но не потому, что испугался новой подачи - просто окружающие нас руины озарились алыми огоньками, словно в темноте цедили цигарки пара десятков солдат. Причем цедили так, что огоньки висели парами на одинаковых расстояниях и двигались синхронно друг относительно друга.
        - Дерьмо…
        - Вы знатный грубиян, ваша светлость, - Руслан, похоже, плохо видел, раз не понимал, в какой заднице оказался.
        Я тоже молодец - предупреждали же, причем дважды, что вурдалаки страстно охочи до крови. И обильно пустить ее прямо посреди их логова - идея прямиком на премию Дарвина.
        - За мной! - крикнул, направляясь в противоположную от тварей сторону. - Бегом!
        - Что вы себе позволяете? Я не потерплю подобного обра…
        Слова застряли в распахнутом рту - помещик в кои-то веки заметил угрозу. А угроза услышала, что раненая добыча вопит и дергается - значит, самое время устроить пиршество. Мертвецы с шипением и клацаньем рванули в нашу сторону, ничуть не стесняясь бега на четвереньках. В свете луны замелькали истощенные тела, напоминающие обтянутые белой кожей скелеты.
        Многие носили следы предсмертных травм и полученных в дальнейших схватках ранений - из вспоротых животов серпантином тянулись кишки, ребра пробили осколки и пули, а из сломанных конечностей торчали куски костей. Вечная вампирская жизнь проявилась в ублюдках самой извращенной своей формой. И только расколотых черепов ни у кого не заметил - значит, как и у привычных нам зомби, уязвимым местом вурдалака была голова.
        - Быстрее, мать твою!
        Несмотря на увечья и полуразложившиеся тушки, двигались преследователи довольно быстро, стараясь любой ценой отрезать нам пути к отступлению. Я припустил во весь опор, однако тщедушное тело не могло долго поддерживать заданный темп. Что уж говорить про увальня, который преодолел рекордные двести метров, прежде чем остановился и взялся за бок.
        - Шевелись! - я обернулся и махнул рукой.
        - Я не могу! - Щедрин обливался потом, блестевшем в свете луны подобно бисеру.
        - Тогда тебя сожрут! Резче, убежище рядом!
        Я не врал, чтобы подбодрить соперника - мы почти добрались до Исаакиевского собора. Огромный купол провалился сквозь крышу, но стены и ворота выглядели достаточно прочными, чтобы сдержать толпу вурдалаков. Главное, чтобы тварей не обнаружилось внутри, но в тот миг я меньше всего об этом думал. Главное - спрятаться и переждать, а остальное неважно.
        Обнадеженный скорым спасением, Руслан взял с места в карьер, пробежал еще сотку и спотыкнулся об неудачно подвернувшуюся доску. Упал на колени, стесав кожу и пуще прежнего раззадорив людоедов, завалился на бок и заскулил, потирая ушибленные ноги.
        - Трофим, помоги! - взмолился в тщетных попытках встать. - Прошу!
        До укрытия оставалось столько же шагов, сколько и до аристократа. Впрочем, я мог не беспокоиться о времени и расстоянии - упитанный кабанчик надолго задержит кровопийц, и я не только успею спрятаться, но и выбрать местечко поудобнее. Сплошная выгода, а если взять в расчет избавление от конкурента, так и вовсе гарантированный профит.
        - Трофи-и-им! - поросенком завизжал Щедрин.
        Я огляделся - никто не спешил на помощь, хотя ситуация давно вышла за рамки контролируемого испытания. Можно, конечно, использовать свисток, но тогда мы оба вылетим с отбора, пусть и не сразу. Да и не успеют гвардейцы вмешаться - какими бы шустрыми не были носферату, а до шайки вурдалаков оставалось всего несколько секунд.
        - Что б тебя…
        Я выхватил клинок из ножен и со всех ног припустил к товарищу по несчастью.
        Глава 13
        Когда я добежал до Щедрина, вурдалаки уже обступили помещика плотным полукольцом, а один - самый рослый - схватил толстяка за ногу и впился клыками в голень. До того Руслан лежал ничком, точно надеясь сойти за мертвого - крайне глупый выбор с учетом того, что нечисть вряд ли побрезгует падалью. Когда же зубы вонзились в плоть, дворянчик заверещал на всю округу, и дюжина упырей кинулась на него, как псы по команде «фас».
        - Пошли вон!
        Луч ударил из ладони и широкой дугой скользнул по упырям. Твари заревели, завыли и попятились, отворачиваясь и заслоняя уродливые рожи руками. Несмотря на страх скорой смерти, я не сумел выдавить из себя ничего мощнее фонарика, но и его хватило, чтобы отогнать зловонную шушеру.
        Ведь вампирские ублюдки боялись обычного света даже сильнее, чем носферату. Те хотя бы носили плотную одежду, почти не оставляющую обнаженной кожи, а на мертвяках остались только прилипшие полусгнившие обрывки, никак не защищающие от повышенной дозы люменов.
        И большинство врагов предпочло отступить в спасительную тьму, и только вожак, рыча и пуская слюни, наотрез отказался отпускать добычу. И утащил бы ее за собой, если бы я не бросил меч и не хватил соперника за шиворот.
        - Трофим, спаси!! - аристократ трясся, как мягкая игрушка, которую пытались поделить два добермана.
        Я палил прямо в морду твари, больше похожую на обглоданный череп, но та никак не желала расставаться с добычей и второпях высасывала из раны кровь. Оголодавшее после долгой диеты чудовище набиралось сил с каждой каплей, и я все быстрее проигрывал состязание в перетягивание жениха.
        Еще немного - и нас обоих утянут во мрак, где никакая магия не спасет от лютой смерти. И что самое поганое - я не мог задействовать вторую руку - например, чтобы ткнуть выродка мечом, потому что пришлось бы или погасить луч, или отпустить парня. И то, и другое могло закончиться весьма печально - в одном случае только для Руслана, в другом - для нас обоих.
        - Ударь его мечом! - заорал и легонько пнул помещика в спину. - Не лежи, как сосиска!
        - Помоги!! А-а-а!!
        Грозный дуэлянт обомлел от ужаса, а по белым брюкам растеклось влажное пятно. Все, что он мог - вопить и размахивать руками, лишь усугубляя и без того незавидное положение. Пришлось применить шоковую терапию и вышибить клин клином - а именно приподнять и хорошенько двинуть носком по ребрам. Щедрин взвизгнул, как поросенок, и лягнул упыря пяткой в лоб. Упырь мотнул башкой и вонзил клыки до самой кости, а бедолага снова приспустил в трусы от боли.
        - Да не ногой, идиот! Мечом!
        - А-а-а!!! Сейчас откусит! Сделай что-нибудь!
        - Клинок на поясе!! Достань и врежь ему!
        В кои-то веки балбес подчинился и кое-как вызволил оружие из ножен. Но вместо того, чтобы успокоиться и как следует прицелиться, рубанул наотмашь одной рукой из крайне неудобной позы. Слабый замах, хлипкий хват и тяжелый меч в итоге обернулись промахом, и лезвие ударило в берцовую кость чуть ниже колена. К счастью, в этот раз страдалец не орал - он просто отключился ненадолго от непереносимых мук. И, разумеется, первым же делом после пробуждения отбросил ненавистный полуторник куда подальше.
        - Что ты делаешь, мать твою?! Там же свисток!
        - А-а-а!!! Почти оторвалась! Спаси!!
        Я стиснул зубы, набрал побольше воздуха и мысленно обратился к настоящему хозяину тела, что спал глубоко внутри подсознания - Троха, выручай, иначе нам конец.
        Меня услышали - луч сузился до толщины мизинца и засиял подобно сварке. Мощности хватило, чтобы оставить на лбу упыря обугленную черту, а несколько секунд спустя я наверняка добрался бы до мозга. Предчувствуя скорую гибель, тварь бросила добычу и с воем ринулась во тьму. К счастью, приспешники не деградировали окончательно и еще понимали, что такое угроза и страх, и бросились следом - раз уж предводителю пришлось спасаться бегством, то и мелочи тут ловить нечего.
        - Ооох… - протянул Руслан и раскинул руки, точно его не слегка покусали, а выпустили кишки. - Ой, мамочки… О-о-ой, умираю…
        - Заткнись, - сел рядом и попытался залечить раны, но все силы ушли на фонарь.
        Пришлось снять пиджак и срезать с него рукава - хоть травмы и не выглядели смертельными, однако рано или поздно соперник умер бы от потери крови. И если не остановить ее, на запах прибежит новая - непуганая - стая, а привечать гостей мне уже нечем.
        - Трофим… - дрожащие пальцы сжали запястье. - Передай моей семье, что я их люблю. Пошли весточку папеньке и маменьке, пусть поцелуют за меня Вареньку, Сонечку, Дашеньку, Катеньку и малыша Акакия. Адрес… узнаешь в канцелярии.
        - Заткнись, - затянул края рукава потуже, хотя жгут не требовался - даже порез от клинка был не особо глубоким и не задел артерию. - Ты не умираешь.
        - Шутить изволишь? - возмутился аристократ. - Меня вурдалак укусил! И теперь я сам стану вурдалаком!
        - Хм… - покосился на отметины свежим взглядом. - Правда? Или это крестьянская байка?
        - Не знаю… - Руслан шмыгнул, но попытался взять себя в руки хотя бы в последний раз. - Так говорят, но сам не проверял. Черт…
        - В принципе, - ощупал колено и взвесил меч на ладони, - можно попробовать ампутировать.
        - Слишком поздно, - толстяк побледнел еще сильнее и откинулся на исколотую брусчатку. - Яд уже добрался до сердца. Я чувствую тяжесть и жжение в груди. Должно быть, конец близок.
        - Может, давление со страху подскочило.
        - Брось эти ложные надежды! Не оскорбляй мою память глупыми уговорами. Я прошу лишь об одном - проявить милосердие к врагу и оборвать мою жизнь прежде, чем я наброшусь на тебя с горящими глазами. Пожалуйста - я хочу уйти в своем сознании, - он шмыгнул и расстегнул рубаху. - Бей сюда - прямо в сердце.
        - Вроде как в голову надо, - вздохнул и сорвал с гарды свисток. - А вообще, в жопу все это. Я вызываю помощь.
        Изо всей силы дунул, но вместо свиста из выходного отверстия вылетела струйка серого пепла - кто-то тайком выжег нутро, тем самым лишив нас последнего шанса на спасение. Проверил оружие Щедрина - то же самое. Хотя что тут гадать - среди женихов только один маг владеет огнем. Гребаный Гессен устроил подлянку - хотя какую там подлянку, самую настоящую диверсию, чтобы избавиться сразу от двух конкурентов. А может, остальным тоже напакостил, и прямо сейчас Каминский и Ворон бегают по руинам от толпы людоедов в тщетной попытке позвать подмогу.
        - Урод, блин, - словно ведьмак закинул оба клинка на спину и помог спутнику встать.
        Получилось не с первого раза - Руслан весил под сотню кило и не мог опираться на раненую ногу, а я со своими хилыми мышцами едва удержал бы человека вдвое меньше толстяка.
        - К чему эти попытки? - ныл помещик прямо на ухо. - Ведь моя судьба предрешена.
        - Ну сиди тогда и жди упырей, - прорычал, сгибаясь под тяжестью потной туши.
        - Вот уж дудки. Посмотри, - он указал на свои штаны, - этот гад насквозь меня обслюнявил.
        - Ты просто обоссался, я видел.
        - Это наглая ложь и клевета, - скулы густо покраснели, а голос сбился на застенчивое бормотание. - На дуэль нарываетесь, сударь?
        - Заткнись и топай, иначе дуэль у тебя будет с тем вурдалаком.
        - Сударь, вы знатный грубиян…
        Я не стал ничего говорить, чтобы сэкономить силы - не только для того, чтобы дотащить увальня до собора, сколько для того, чтобы не уронить его и не отпинать по толстой жопе. Кое-как поднявшись по ступеням, я усадил спутника под стенку, а сам дернул за ручки, но ворота не поддались. Более того, даже не шелохнулись, словно их заперли не на обычный засов, а намертво заколотили досками изнутри.
        - Что за хрень?
        - Многие здания закрыты, чтобы в них не гнездилась нечисть.
        - Здорово! Раньше не мог сказать, пока я тебя наверх тащил?!
        - Думал, ты знаешь, - Руслан пожал плечами. - Это все еще со школы знают.
        - Дерьмо… - привалился спиной к створке и закрыл глаза.
        - Не сквернословь в святом месте!
        - Пошел к черту.
        Я огляделся в поисках хоть чего-нибудь полезного, и заметил у баррикады неподалеку двухколесную тележку для подвоза кирпичей и досок - этакую кравчучку, только раза в два больше. Для перевозки курчавого кабана - самое то, потому что на своих двоих я его далеко не утащу, а костыли сильно срежут и без того маленькую скорость. На всякий случай обнажив клинок, направился к намеченной цели, пока упыри снова не сбежались на запах крови. И стоило отойти от спутника на десять шагов, как в спину прилетел обиженный окрик:
        - Куда же вы, сударь? Не бросайте меня одного!
        - Скоро вернусь, - огрызнулся в ответ.
        - А как же нечисть? Она же может напасть!
        - Не думаю. Ты же скоро станешь одним из них.
        Руслан икнул и схватился за грудь, а я тихой сапой подкрался к развалинам и уволок тележку. После помог дворянину спуститься, усадил спиной к себе и вручил клинок. После срезал веревку с ведра для цемента, закинул на плечи и побрел вниз по улице, как бурлак по Волге. И тащить жирдяя оказалось ничуть не легче, чем груженую баржу - особенно, когда он развалился, точно в кресле, и не подумал даже отталкиваться здоровой ногой.
        - Помогай! - процедил, обливаясь потом. - Я тебе не лошадь!
        - Лучше бы я с Вороном и Каминским пошел. Уж сибиряк бы вытащил меня в два счета.
        - Ну-ну… - усмехнулся, несмотря на дикую усталость.
        Я сразу сориентировался на север по полярной звезде, чтобы не заблудиться и не нарезать лишние круги в этом гиблом месте. Но не прошел и до конца улицы, когда понял, что выбраться за пределы города с такой ношей не получится - гораздо раньше упаду от усталости и стану легкой добычей для упырей.
        Лучший вариант - найти убежище, но по дороге не попалось ни одного дома с полным комплектом стен и крыши. Почти все или посекло ядрами, или сгорело, а если уж вздумал держать осаду против вурдалаков, стоит озаботиться более надежным укрытием.
        - Трофим, там кто-то ползает!
        Бросил лямки и ударил лучом в направлении, куда указывал попутчик. Белое пятно высветило мертвяка, и тот с протяжным воем шмыгнул в развалины. Тощие уродцы подобно крысам шныряли в руинах, без каких-либо проблем проникая там, где и кошка хрен просунется. Пока что их останавливало явное нежелание отведать болезненного света, но лучше не затягивать с прогулкой по ночному городу.
        Убедившись, что вокруг никого нет, присел перед помещиком и проверил повязку - ткань пропиталась так, что оставляла за собой след из крупных капель. Если не остановить кровь, мы попросту не сможем нигде спрятаться и станем легкой добычей, как только твари отважатся напасть.
        Я закатил тележку в ближайшую подворотню, предварительно проверив заклинанием узкий захламленный битым кирпичом зазор. Собравшись с духом, снял промокшие лоскуты и едва сдержал приступ тошноты - ранки от клыков обильно истекали гноем, а кожа вокруг почернела, точно начала разлагаться, да и воняла так же. Руслану не хватило духу посмотреть вниз, однако запах учуял сразу и жалобно простонал:
        - Все плохо, да? Я уже обращаюсь?
        - Ну, разве что на одну ногу.
        - Господь всемогущий… Что же теперь делать?
        - Не знаю. Думаю, опытный клирик или вампир смогут тебя вылечить.
        - А ты? Ты тоже клирик. Попробуй, пожалуйста.
        Я глубоко вдохнул и занес над некрозом ладонь. Меж пальцев брызнул тусклый рассеянный свет - попытался вспомнить, как превращал его в золотой исцеляющий туман, но ничего не получилось, как ни старался. А вот силы утекали так, что голова кружилась - если не отдохнуть, все закончится весьма печально.
        - Не могу, - тряхнул вспотевшими локонами. - Но кровь надо остановить любой ценой. Закуси манжету.
        - Это еще зачем? - толстяк вытаращил слезящиеся глаза.
        - Затем, что буду прижигать. А это больно - не хватало еще, чтобы на твои вопли сбежались упыри.
        - Матерь божья, - Руслан всхлипнул. - Если бы знал, что все так обернется - сбежал бы в Америку. Плевать на закон, плевать на наследство…
        - И на семью тоже плевать? - взглянул на толстяка внизу вверх. - Сбежавший жених - это позор.
        Щедрин скорчил недовольную физиономию.
        - Не читай мне нотаций. Тебе терять, кроме чести, нечего - да и той с гулькин нос, вот и строишь из себя праведника.
        - А разве не ты выпрашивал дуэль из-за троюродного дядюшки? Ради черт знает кого готов биться насмерть, а самых близких можно и подставить?
        - Ну, знаешь ли - вурдалака на поединок я бы не вызвал. Да и остальных претендентов тоже.
        - А… - хмыкнул от таких откровений. - То есть, нашел легкую мишень, а заодно и повод, чтобы от нее избавиться? Двух зайцев сразу, да?
        - А разве я не прав? Возьми для примера Гессена. Стал бы он возиться со мной и таскать на горбу? Нет - прошел бы мимо, а то бы еще и добил. Поэтому он сильный. А ты - нет.
        В груди всколыхнулась ярость, и луч «фонарика» сжался до тонкой лазерной иглы. Острие прошлось по укусам и порезу от меча и надежно запечатало опаленной коростой. Руслан не сразу почуял боль - сперва унюхал горелую плоть, и только потом вцепился зубами в рукав и зарычал во всю глотку. И мне было ни капельки его н жаль.
        - Так-то лучше, - встал, пошатываясь, и хлопнул спутника по плечу. - Теперь нас хотя бы не выследят…
        В ответ Щедрин вскинул руку и заорал еще громче. Резко обернувшись, увидел впереди вожака, что явно пришел закончить начатое. Здоровяк медленно двинулся к нам, шлепая окровавленными лапами по разрушенным стенам. Драка его не пугала, а жажда мести и свежей плоти пересилили осторожность.
        Я тут же навел фонарь на лысую башку с оскаленной безгубой пастью, оторванным носом и белесыми зенками, однако колдовское топливо почти иссякло, и призрачное сияние ничуть не испугало чудище. Отступать тоже некуда - позади сплошной завал. В одиночку быть может и перелезу, но помещику тогда конец, а я потратил на него слишком много времени и сил, чтобы взять и бросить на половине пути.
        - Придется драться, - бросил на колени соперника его меч и выхватил свой.
        - Что, сидя?
        - Колдуй хотя бы. Ты маг или где?
        Я встал перед попутчиком и занес клинок над головой. В такой тесноте можно только рубануть или уколоть - причем, скорее всего, лишь один раз. Если не разнесу гнилую черепушку, ублюдок так приголубит когтями, что сам боженька не соберет. И вожак, похоже, чувствовал свое превосходство над загнанными в тупик искалеченными и обескровленными жертвами. И уверенной походкой (насколько позволяли кривые изломанные ноги) неумолимо надвигался на нас.
        Я собрал остатки сил, прекрасно понимая, что удар станет последним - или для врага, или для меня. Стиснул зубы, унял, как мог, рвущееся на волю сердце, и до скрипа кожаной оплетки сжал рукоять. Когда же до цели оставались считанные шаги, раздался громкий скрежет, и вырванные из стен кирпичные плиты смяли вурдалака, будто стотонный пресс. Громко хрустнуло, чавкнуло, и в щель меж кирпичных блоков брызнула требуха, а подворотню наполнила омерзительная до удушья трупная вонь.
        - Тьфу! - закрыл нос предплечьем и обернулся.
        Щедрин в бессилье опустил руку, откинулся на спину и задышал, как загнанный пес, роняя крупные капли пота.
        - Ничего себе. Снимаю шляпу.
        Руслан кисло улыбнулся. Выглядел он крайне паршиво - чрезмерное напряжение доконало бы и здорового мужика, а дворянчик и без всякой магии дышал на ладан.
        - Похоже, я отвоевался, - простонал визави, пока я впрягался в тележку. - Не забудь мой наказ. Варенька, Сонечка, Дашенька, Катенька и малыш Акакий. Всех люблю, всех целую.
        - Терпи, осталось немного.
        - Вот именно, - Щедрин усмехнулся и зашелся в мокром кашле, а некогда белую рубашку оросили темные капельки. Кровь пошла носом, тонкой струйкой скользнула из уголка губ, и даже в глазах, казалось, стояли багровые слезы. Дыхание замедлялось, пальцы бились в мелкой дрожи, а товарищ неспешно погружался в вечный сон. И даже звонкая пощечина не смогла вернуть его в сознание.
        - Терпи, мать твою! - встряхнул за грудки и рявкнул прямо в лицо. - До свадьбы заживет.
        Ноль эмоций. Пощупал пульс - навскидку ударов сорок и продолжал замедляться.
        - Кто-нибудь! - поднял голову и заорал в светлеющее небо. - Помогите!
        В ответ - тишина. Неужели за нами никто не присматривал - дали сраные свистки и вертитесь, как хотите? Бред собачий, но вампиры не торопились на выручку, а спасти толстяка могло только чудо. Или моя магия. Или все это вместе взятое, совмещенное в едином благородном порыве.
        - Тебя наверняка учили целительству, - встал перед умирающим, положил одну ладонь на другую, словно собирался делать непрямой массаж сердца, и нацелил вытянутые руки на едва вздымающуюся грудь. - Давай, просыпайся. Он - говнюк, но все-таки спас мне жизнь. И я хочу отплатить тем же.
        Меж пальцев выползли золотистые щупальца, мигнули и тут же пропали.
        - Давай! Поднимай задницу!
        Понятия не имел, как управлять процессом, и потому действовал по принципу «хочу и буду». Поставил цель, представил путь ее достижения, а все, что между этими пунктами отдал на откуп истинного хозяина тела. Который наверняка развивал талант с самых малых лет и должен знать ровно столько, сколько нужно для решения проблемы.
        - Я в тебя верю. Вместе мы справимся. Поднажми, братишка.
        Щупальца снова брызнули изо всех щелей, словно я сжал в кулаке пластилин. Туман окутал кисти, а внутри запрыгали тончайшие искорки. Мне удалось удержать магию, но направить на больного никак не получалось. Щедрин меж тем почти отдал богу душу - едва дышал, истекал кровью и дергал левым веком. Любой врач сказал бы, что ему конец, но я не привык так просто сдаваться и отступать. К тому же, я не дома, где все ограничено строгой и выверенной наукой. Я в гребаном мире меча и магии, и в данный момент я здесь главный герой, а значит, все будет по-моему!
        - Давай!
        С ладоней сорвалась золотая молния, ударила точно в грудь и разбилась сотней сверкающих змеек. Змейки шустро расползлись по телу, мельтеша под одеждой и проникая сквозь кожу, и Руслан вздрогнул, как от удара тока. Встрепенулся, точно очнувшись от кошмара, приподнялся на локтях и завертел головой, постепенно приходя в себя. Я же не устоял на подкосившихся ногах и сполз по стеночке с гудящей как после крепкого апперкота головой.
        - Ух, - помещик встал и расправил плечи. - Как заново родился!
        После чего поднял меч и поднес острие к моему подбородку. Я же измотался настолько, что даже не мог заговорить. Все, что оставалось - исподлобья жечь предателя уничтожающим взглядом и сердито сопеть.
        - Да не бойся, не зарежу. Тогда сразу поймут, что это моих рук дело. А вот если на тебя совершенно случайно рухнет крыша или кусок стены - тут уж, как говорится, на все воля божья. Ничего личного, приятель. Просто отбор.
        Глава 14
        - Да шучу я, - Руслан отвел меч в сторону и протянул руку. - Не одному же мне в штаны прудить. Видел бы ты свою физиономию. Садись в тележку, теперь мой черед везти.
        - Осторожней с такими шутками, - проворчал, кое-как поднявшись. - А то и убить могут.
        - Ладно-ладно, не серчай, - толстяк впрягся в лямку. - Ну, с богом.
        Он вытащил меня на улицу через пролом в стене. И не успели мы и ста шагов пройти, как раздался протяжный вой, а тьму вдали усеяли алые точки. Лишившись вожака, стая вурдалаков не разбежалась, а решила беспрепятственно сожрать добычу. И рванула следом, протискиваясь под завалами и переползая баррикады.
        - Шевелись! - крикнул вознице и положил на колени клинок.
        Щедрин припустил со всех ног, однако бегун из него как из трупа - балерина. Хорошо еще, что целебная магия обновила его силы, а то выдохся бы на первом же повороте. Теперь помещик мчал довольно споро, но лишенные усталости и боли зомби вряд ли отстали бы от нас, а до рассвета оставалось не меньше часа.
        Я собрался с духом, вцепился в предплечье и поднял раскрытую ладонь. Тусклый луч ударил по тварям, и те притормозили, щурясь и вереща, но маны хватило лишь на пару секунд, после чего преследование возобновилось с пущей прытью.
        - Быстрее!
        - Издеваешься? - простонал помещик. - Куда уж боле?
        - Давай-давай… Наел ляхи на крестьянском труде.
        Руслан зарычал и «закусил удила» - и как раз вовремя: самый шустрый упырь уже клацал зубами в трех метрах от моих ботинок. И все попытки отогнать гада светом ни к чему не привели - силы почти не осталось, и луч получался еще более тусклым, чем у фонаря с разряженными батарейками. Единственный шанс на спасение - клинок, вот только управляться с ним весьма непросто.
        Пришлось встать боком, одной рукой зацепиться за «спинку» тележки, а вторую освободить для удара. И теперь мой неказистый транспорт превратился в самую настоящую боевую колесницу - правда, я понятия не имел, дрались ли на ней задом наперед. Стрелы пускали однозначно, а вот отбиваться от настигающего врага клинком - это уже уровень цирковых трюкачей или каскадеров, а не воинов. Но что поделать - жить захочешь и не так извернешься.
        Подпустив выродка на расстояние удара, махнул от плеча и всадил лезвие прямо поперек гнилой башки. Отличный результат несмотря на тряску и крайне неудобное положение, однако удар стоил мне оружия. Меч застрял в черепе, дохлый враг тут же рухнул на землю и точно якорем вырвал из потной ладони рукоять. Хорошо, что на спине болтался полуторник Щедрина, иначе пришлось бы отбиваться кулаками.
        Наученный горьким опытом, я не рубил с риском пролюбить и второй меч, а колол - так куда сложнее попасть, зато острие нигде не застрянет. Пока что узкий захламленный проход не позволял вурдалакам окружить нас, но вдали уже светлела широкая набережная, где тележку наверняка атакуют с трех сторон. Надо срочно искать укрытие, иначе труба - вот только подходящей постройки на глаза так и не попалось.
        Зато в зеленом мареве Невы заметил рыбацкую лодку, дрейфующую посреди канала. Туда за нами вряд ли полезут, а в случае чего держать круговую оборону будет куда как проще.
        - Гони к реке! - хлопнул товарища по спине. - Вон к той лодке!
        - Зачем? - толстяк обливался потом и сопел, словно подхвативший насморк конь.
        - Спасемся вплавь!
        - Но я не умею плавать!
        - Тогда выбирай - утонуть или быть сожранным живьем?
        - Чтоб тебя, - дворянчик фыркнул и резво взял влево, прямо к мраморной балюстраде вдоль берега.
        Перелезши через препятствие, скатились по мощеному камнем склону и окунулись в зловонную и густую, что смола воду. Несмотря на тошнотворный запах, я пролетел на адреналине метров десять, когда услышал позади жалобный крик:
        - Трофим, тону!
        Пришлось возвращаться - Щедрин барахтался на мелководье, а мертвецы уже лавиной катились следом.
        - Ложись на спину.
        - Ч-что? Я же захлебнусь!
        - Вдохни поглубже - и на спину! - ткнул особо ретивого упыря в лоб, и тот с булькающим воем ухнул на дно.
        - А давай ты до лодки доплывешь и подберешь меня?
        - Вот же бестолочь… Возьми камень - кинь в лодку - и притяни вместе с камнем.
        - Слушай, а неплохо придумал…
        - Делай! Хорош свистеть!
        Помещик вскинул руку, и над мостовой взмыл смерч из булыжников и крошеной брусчатки. Завертелся, загудел и рухнул прямо на вурдалаков, ломая кости и растирая мясо в фарш. Похоже, чудища не переносили любую магию, или же мозгов еще хватало, чтобы в полной мере оценить исходящую от нее угрозу. Вихрь перемолол с полдюжины тварей, а остальные предпочли разбежаться и забиться в щели. Выигранное время Руслан потратил с пользой и в точности выполнил все, о чем я попросил. Кое-как затолкав его на борт, я прыгнул следом и попытался нащупать весла, но весел на корыте не оказалось.
        - Я привяжу камень к носу, а ты толкай.
        - Не могу, - спутник в раскоряку лежал на старых сетях, точно перевернутая на спину черепаха. - Сил нет. В груди горит. Как бы снова лечить не пришлось.
        - Уже нечем, так что отдыхай.
        Пришлось обмотать меч куском сети и грести вместо весла - ширина клинка и густота воды это вполне позволяли. Вот только скорость не особо радовала, и пока выбрались на середину довольно узкого канала, мне в плечо точно вонзили каленые гвозди.
        - Скоро рассвет, - сонно пробормотал толстяк, неотрывно глядя в небо. - Не знаю, как остальные, а мы испытание, считай, прошли.
        - Ага, - огляделся, но вурдалаков нигде не заметил. Может, и в самом деле оторвались.
        - Вот только вопрос один мучает. Ежели до утра дотянули двое, то кто победитель?
        - Наверное, оба. Но если вздумаешь от меня избавиться - башку оторву.
        - Да нет, - парень улыбнулся. - Ни о чем таком я не думал. Только о том, почему ты не бросил меня, хотя мог без труда избавиться от конкурента.
        - Потому что слабак, - хмыкнул. - Сам же сказал.
        - Прости, - с неожиданной искренностью прозвучал ответ. - И не принимай близко к сердцу. Может, тело и не самое сильное, но в нем - могучий дух. Даже удивительно, что ты позволил оболочке так зачахнуть.
        - Болел много в детстве, - соврал, чтобы отвести подозрения.
        - И все же - почему?
        - Во-первых, без тебя я бы не выбрался. Во-вторых, вряд ли бы мне засчитали испытание мужества, если бы я бросил раненого соратника на растерзание. В-третьих, не по-человечески так поступать. Споры спорами, дуэли дуэлями, но смерть - это уже перебор.
        - Не сочти за грубость, но с таким подходом ты вряд ли победишь.
        Пожал плечами и тут же пожалел об этом.
        - Посмотрим. Хрен его знает, какой жених нужен этим вампирам. Может, в конце окажется, что идеальная пара для принцессы - мудак вроде Каминского или отморозок Гессен.
        - Ну и словечки, - Руслан тихонько захохотал. - Будто это ты живешь с холопами, а не я.
        Я хотел уже огрызнуться, как вдруг впереди раздался громкий плеск. Прищурившись, заметил в мрачной дали типичный питерский мостик - очень низкий, арочный, в один пролет. За расколотыми перилами виднелась груда бревен и перевернутая набок пушка - похоже, водный рубеж отчаянно обороняли, но так и не смогли удержать. В принципе, с него могло свалиться что угодно - от доски до ядра, но я предпочел смотреть в оба и внимательно следить за подернутой туманом гладью.
        - Как же тут пахнет… - протянул попутчик. - Голова кругом… Сдается мне, до утра в таком амбре не высидим. Надо бы причалить и хотя бы дух перевести.
        - Спрячь руки, - процедил, встав на корме, точно Харон.
        - Зачем? И так хорошо.
        Лодку качнуло, из глубины пробкой вынырнул вурдалак и вцепился толстяку в предплечье - к счастью, пальцами, а не зубами. Руслан взвизгнул и попытался отогнать обидчика, но в итоге все свелось к тому, что помещик стал напоминать тюленя, что отчаянно хлестал себя ластом по пузу - и орал примерно так же.
        Кое-как шагнув по шаткому корыту, размахнулся и словно копьем врезал упырю в висок. Череп хрустнул, и ублюдок камнем пошел на дно, однако в тот же миг со стороны моста донесся еще один всплеск. И еще. И еще. И еще… Я плюхнулся на банку и со всех оставшихся сил принялся грести, но чем быстрее размахивал клинком, тем медленнее поворачивалась лохань.
        Несмотря на ширину, клинок просто рвал и резал густую жижу, почти в ней не задерживаясь и не двигая лодку. Для успешной гребли требовалось соблюдать крайне размеренный темп, на который у нас не оставалось времени. Я прикинул, сколько секунд прошло от первого плюха до нападения, и понял, что в этом гребаном тухлом дегте мертвяки плавают не хуже рыб. Уйти бы от них все равно не смог, так что пришлось использовать оружие по прямому назначению.
        Встал над сжавшимся в клубок дворянином, широко расставил ноги и сжал рукоять двумя ладонями, изготовившись к круговой обороне. Нам очень повезло, что вурдалаки охотились подобно звериной стае, не шибко утруждаясь вопросами слаженности и тактики. И вместо того, чтобы перевернуть корыто или запрыгнуть на него всем разом, принялись по очереди выныривать и хвататься за борт.
        Мне же оставалось сыграть в безумную версию детского автомата, где надо бить молотком по выскакивающим из нор кротам. И поначалу получалось вполне неплохо - меч вздымался и падал подобно гильотине, всякий раз попадая в цель. Вот только целей оставалось еще слишком много, а силы в моих и без того натруженных плечах таяли с каждым замахом.
        - Руслан, помогай!
        - К-как? - толстяк забился в сети, как под одеяло - одна голова торчала.
        - Ты маг земли, так?
        - Амнезия со страху напала, что ли?
        - Так?
        - Так! Ай, меня за гузно щупают!
        Подался вперед и отрубил упырю лапу, а потом ткнул острием в пустую глазницу.
        - Ты можешь двигать землю относительно себя?
        - Конечно! Что за вопросы. А-а-а, волосы, волосы!!
        Разрядил в посеченную картечью рожу накопленный свет, и мертвяк, вцепившись в опаленную шкуру, с воем ушел под воду.
        - А себя относительно земли?
        Помещик притих, обдумывая услышанное.
        - Ну, не знаю даже. Наверное…
        - Под нами - дно. Дно - это земля. Отталкивайся от нее, цепляйся, что хочешь делай, но уводи нас из этого гадюшника. Я долго не продержусь.
        Пришлось зарубить еще троих, прежде чем соратник дал ладу своим талантам, и лохань медленно поплыла прочь от моста. Хотелось, конечно, выплыть в залив, но Нева сгодится тоже - по руслу можно добраться до подножья холма, где стоял дворец, а там уже спасение и победа.
        Мы миновали один мост - почти полностью разрушенный, проплыли под вторым, а на третьем заметили две фигуры - высокую, тощую и широкую, как шкаф. Когда подплыли ближе, узнал в незнакомцах Каминского и Ворона: первый посасывал трубку, облокотившись на перила, второй жевал невесть где раздобытую солонину. Заметив нас, рыжий лис выпрямился и помахал рукой:
        - Вот вы где, судари. Решили срезать путь по реке?
        Я промолчал - не до праздных разговоров было. Устал, как собака, но встрече с женишками предпочел бы драку с новой сворой вурдалаков. От тех хотя бы понятно, чего ждать, а с конкурентами лучше не расслабляться.
        - Что это вы такие хмурые и неприветливые? - взмах руки, и черная жижа потекла вспять, полностью нивелировав все потуги Щедрина.
        Корыто замерло посреди канала, а Виктор подпер щеку ладонью и поводил пальцами в воздухе, словно размешивал кофе невидимой ложкой. В тот же миг вокруг нас образовался водоворот - пока еще медленный и тихий, и лодку неспешно завертело вокруг оси. Однако в любой момент нас могло как утянуть на дно, так и вышвырнуть за борт центробежной силой - ублюдок явно потратил куда меньше сил и только начинал играться с добычей.
        Мы же ничем не могли ответить - толстяк лежал пластом и хрипел, как перед смертью, а у меня кожа слезла на ладонях - на левой от переизбытка магии, на правой - от размахивания клинком. Бой с более опытными и менее уставшими колдунами - верный способ проиграть. Убивать нас, скорее всего, не стали бы, а вот вынудить продуть состязание - запросто. Достаточно опрокинуть лохань - и наше приключение неминуемо закончится.
        - Чего ты хочешь? - спросил, опершись на меч, чтобы не упасть. Ноги едва держали, а голова шла кругом от нечеловеческого измождения.
        - Да вот думаю - пропустить вас или задержать? Как вы думаете, Семен Романович - эти господа достойны победы наравне с нами?
        - Нет, - Семен рванул мясо и равнодушно прожевал. - К черту их.
        - Увы, вам не повезло. Потому что я полностью разделяю мнение напарника. Счастливого плавания, судари.
        Резкий взмах, и черное щупальце ударило в нос, расколов лодку надвое. Я как стоял - так и ухнул «солдатиком» в воду. Несмотря на гнилостную муть, увидел под собой россыпь алых точек, словно по заваленному мусором и костями дну кто-то разбросал уголья.
        Вурдалаки стаей пираний кинулись к нам, едва услышали плеск и отчаянное барахтанье. Я не нашел ничего умнее, как бросить в них меч - железяка неумолимо тянула вниз, а драться с ней или тем более плыть не вышло бы при всем желании. К тому же, и без того хватало забот - Руслан запутался в сетях и стремительно шел вслед за мечом. Хорошо, что мы оказались совсем рядом - я успел схватить его (то ли за край сети, то ли за волосы) и из последних сил заработал ногами, выгребая в направлении берега.
        Не прошло и десяти секунд, как первый упырь схватил меня за ногу. Нацелил на него руку и выстрелил всем, что успел накопить - луч как из прожектора скользнул по мельтешащей стае, по скелетам в обрывках черно-белой униформы, по остову крохотной канонерки с фальконетом на корме и по облепленным водорослями винтовкам. Не канал, а рай для черного копателя - жаль, что мы имели все шансы в скором времени пополнить коллекцию хабара.
        Не знаю, как только у меня хватило сил - наверное, страх смерти в самом деле пробуждает некие скрытые резервы. Но вот пятка ударилась во что-то твердое и скользкое - мы добрались до мощеного склона, но подняться по нему не вышло бы. Вытащив товарища из воды, я огляделся в поисках лестницы, и в этот миг прямо напротив выскочил вурдалак с перекошенной пастью.
        Я попытался отогнать урода, но не смог исторгнуть ни единого тусклого лучика. Оружия тоже не оказалось, и я уже приготовился к своему последнему боксерскому поединку, когда череп выродка внезапно лопнул, как шарик с петардой внутри.
        Послышались щелчки, на черной глади один за другим вспухли фонтанчики, а из темноты бесшумными тенями вылетели трое вампиров в шляпах и плащах. Двое выхватили по два тяжелых револьвера и принялись палить по-макендонски в поднимающихся со дна тварей. Третий меж тем схватил нас за шивороты и выволок на тротуар с такой легкостью, будто мы вообще ничего не весили. Я лег на спину и часто задышал, остекленевшим взглядом уставившись на предрассветное небо. Край солнца уже обагрил низкие облака, а значит, до конца испытания оставалось всего ничего. Перевернувшись на бок, похлопал помещику по плечу и процедил:
        - Мы справились. Слышишь? Мы дошли до конца.
        - Прошу прощения, господа, - наш спаситель выпрямился и оттряхнул ладони с таким видом, словно месил ими навоз. - Но нам пришлось вмешаться, чтобы уберечь вас от неминуемой гибели. А значит, по правилам испытания вам не зачтут успешное прохождение.
        - Что?! - у меня так подгорело, что я вскочил, забыв об усталости. - Это с какого-такого перепуга?!
        - Если бы не мы, вас бы убили, - я видел только глаза, все остальное скрывал стоячий ворот, и злорадную насмешку во взгляде прочитал бы даже слепой.
        - Ничего подобного! Мы не просили о помощи и сами бы справились!
        - Боюсь, сударь, вы сильно недооцениваете ситуацию, в которой оказались.
        - Да конечно! - в гневе всплеснул руками. - Когда Руслану чуть ногу не отгрызли - не вмешивались. Когда на тележке еле сбежали - не вмешивались. Когда чуть не утонули - тоже где-то лазили. А когда добрались до финиша - явились, не запылились! Я жаловаться буду!
        - Можете еще поплакать, - скрытая насмешка переросла в явное издевательство. - Тогда точно поверят, что ваше мужество неоспоримо.
        - Ах ты… - я сжал кулаки и двинулся на оборзевшего упыря, но на полпути замер, осознав, что его наглость - вовсе не случайна. Как и внезапное появление под самый занавес. - Вас ведь принцесса послала, верно? Чтобы снова мне нагадить?
        Охранники замерли, что статуи, и молча смотрели на нас.
        - Но знаешь что? - без намека на страх ткнул бойца пальцем в грудь. - Со мной делайте, что хотите - хоть вышвырните на хрен с отбора, но он, - перевел палец на Щедрина, - ни в чем не виноват. И не обязан страдать из-за меня. Поэтому я требую немедленно доставить нас к ее высочеству для личного разговора.
        Вампиры переглянулись.
        - Как пожелаете, господин. Вас на руках отнести или предпочтете на горбу?
        - Я не гордый - мне и карета сгодится. Но ваше предложение мы еще обязательно обсудим.
        Глава 15
        - Позовите лекарей, - сказал вампир, когда распорядительница вышла на крыльцо. - И служанок - да побольше, надо как следует вымыть карету.
        - Проще ее сжечь, - возница спрыгнул с козел и помог вытащить полуобморочного Щедрина из салона. - Помнишь, какой запах стоял, когда питомец ее высочества почил за плинтусом? Так-то маленькая мышка была, а тут будто боров сдох.
        - Я требую аудиенции у цесаревны! - протиснулся меж охранников и встал напротив Софьи.
        - В таком виде? - внешне девушка никак не проявила неприязни и отвращения, но посмотрела так, словно я только что вылез из выгребной ямы.
        - Да, в таком! Дело безотлагательное - государственной важности.
        - Боюсь, это невозможно. Ее высочество уже легла спать.
        Чуть не ляпнул «так разбудите», но вовремя понял, что это перебор. Лучше уж договориться и перенести встречу, чем вообще получить от ворот поворот.
        - Могу ли я рассчитывать на более позднее время? - склонился в учтивом поклоне, хотя самого трясло от пяток до затылка.
        - Думаю, можете. Я передам Анне Владимировне ваши слова, как только она проснется.
        - Премного благодарен… - развернулся и зашагал к своему коттеджу, задорно чавкая ботинками.
        Дверь мне открыла Карина - Альберт, к счастью, снова где-то пропадал, иначе первым делом сел бы на уши, а мне только сварливого старика под боком не хватало.
        - Господин, что с вами? - горничная отстранилась и прижала пальцы к губам. Впрочем, вопрос был риторическим, и после секундного замешательства опытная служанка взяла ситуацию под контроль. - Сейчас же раздевайтесь. Вещи оставьте снаружи - сожгу их чуть позже. Ванна почти готова - мне передали, что мыла нужно побольше.
        Я закатил глаза. Не удивлюсь, если уже весь дворец знает о моих ночных похождениях. Тут как в старом анекдоте про мастера и овцу: всем плевать, что мы сражались, как львы. Плевать, что дотянули до рассвета. Но стоило раз окунуться в речку-вонючку…
        - Прошу.
        Карина указала на тяжелую медную ванну с львиными лапами. Емкость стояла в небольшой комнатушке напротив окна с замутненными стеклами. Не без удовольствия забрался под толстое пенное одеяло и зажмурился, чувствуя, как тепло проникает в застуженные перенапряженные мышцы.
        - Позвольте вам помочь, - служанка нависла надо мной с губкой и плошкой мыла.
        - Да я и сам справлюсь.
        - Боюсь, не справитесь. Видели, сколько у вас ссадин и царапин? Особенно на спине. Нужно все тщательно промыть и обработать. Пропустите хоть одну - и начнется сепсис.
        - В вурдалака хоть не превращусь?
        - Вы уже как вурдалак, - невзначай бросила горничная и тут же склонила голову. - Прошу прощения, ваше сиятельство. Просто я…
        - Да забей… - с неохотой сел, слыша, как хрустят молодые суставы. - В смысле, не бери в голову. Я в самом деле злой, как черт. В общем, нас с Русланом засудили. По приказу этой зас… тенчивой леди.
        - Засудили? - рыжие бровки поползли вверх.
        - Ага, - вкратце пересказал, что произошло. - Эти упыри и не скрывали, под чью дудку пляшут.
        - Хорошо, что вы решили поговорить с ее высочеством. Главное правило отбора - непредвзятость и справедливость. Участники могут строить друг другу козни, но судьи обязаны быть беспристрастными. Если разговор зайдет в тупик, пригрозите рассказать все императору. Он точно не одобрит подобное поведение.
        - Разберусь на месте. Ябедничать не хочется, но и терпеть такие выходки нельзя.
        - Совершенно верно, - Карина пододвинула к ванне низкую деревянную табуретку и встала на нее коленями так, что грудь оказалась на уровне моего лица. - Готовы, господин? Будет немного щипать.
        «Немного» почувствовалось так, точно на открытую рану плеснули чистого спирта. В зеркале напротив увидел, как перекосило физиономию - ни дать ни взять пол-лимона разом схарчил. Но боль быстро исчезла, а ей на спину пришли нежные пальчики, бережно оглаживающие лопатки и плечи.
        - Извините, - прошептала служанка. - Но это необходимо.
        - Да ладно, я привышкий, - угрюмо усмехнулся. - Вот когда свора упырей тянет на дно - это беда, а это так - чепуха-А-А-А!!
        Похоже, предыдущая ссадина была совсем маленькой и неглубокой, потому что теперь мне показалось, что к коже приложили раскаленное клеймо. Я чисто инстинктивно дернулся в попытке отстраниться от жгущей огнем губки, но случайно задел локтем плошку и опрокинул содержимое прямо на вампиршу. И текучая белесая мазь вмиг перепачкала волосы, лицо и платье.
        - Извини, не сдержался. В глаза хоть не попало?
        - Нет, все в порядке, - девушка смахнула с века липкую блестящую каплю. - Но умыться не помешает. Вы не против?
        И не дождавшись ответа, склонилась аккурат над тем местом, где под слоями пены и воды мирно колыхалась моя промежность. Ничуть не стесняясь, Карина плескалась и отмывала слизь, с каждым разом зачерпывая все глубже и глубже. Я же не мог отодвинуться из-за размеров ванны, и был вынужден ждать, пока красавица не заденет килем мою подводную мину. К счастью, все закончилось до неминуемого столкновения - горничная выпрямилась и заправила влажные волосы за уши, превратив каре в некое подобие андерката. И такая прическа, скажу без прикрас, шла ей гораздо больше.
        - Ну вот - я вся мокрая, - она провела ладонями по груди, туго обтянутой намокшей тканью. - На переодевания нет времени - раны нужно обработать немедленно. Не сочтите за грубость, но ваше здоровье куда важнее моего удобства.
        Сказав это, служанка разделась донага и наполнила плошку мазью.
        - Вы не могли бы встать? Мне так будет проще.
        Я подчинился, чувствуя странную смесь тревоги и влечения, напоминающую о незащищенном сексе с портовой шлюхой после длительного воздержания. С одной стороны, аж пар из ушей и голова кругом, с другой - осознание крайне неприятных последствий. Мудрые предки описали это состояние куда более простой и емкой фразой: и хочется, и колется.
        - Спиной, пожалуйста.
        Развернулся на сто восемьдесят и заранее стиснул зубы, чтобы не заорать. Но в этот раз все неприятные ощущения свелись к легкому пощипыванию - в остальном же Карина мастерски справлялась с задачей, а ее нежные, но в то же время сильные прикосновения вгоняли в легкий благостный транс.
        - Вы так напряжены, - горничная подошла почти вплотную - так, что я чувствовал кожей ее тепло, и принялась наглаживать плечи и шею. - Все из-за той оказии в руинах? Не переживайте, вы со всем справитесь. Все что вам нужно - это расслабиться, - голос перешел на томный ASMR-шепот. - Хотите, сделаю массаж?
        - Скажи честно - ты меня соблазнить пытаешься?
        - Соблазнить? - подруга чуть отстранилась. - Я лишь хочу сделать приятно мужчине, который мне нравится.
        - Послушай, - обернулся, взял ее за плечи и заглянул в глаза. - Ты мне тоже нравишься, но, блин, я как бы жениться приехал. А в моем ми… двежьем углу так не принято. Знаю, некоторые уникумы пытаются передрать перед свадьбой больше девок, чем за всю жизнь, но лично меня это отношение бесит.
        Карина покраснела и отвела взгляд:
        - Но вы же знаете правила. С такими как я можно делать, что захочется. Никто вас не осудит.
        - А вот это бесит вдвойне! - всплеснул руками, стоя в ванной, как Ленин на броневике. - Ты в сто раз лучше напыщенных придворных куриц, а тобой помыкают, как рабыней! Подкладывают под первого встречного, как проститутку! Только проститутка делает это за деньги, а ты потому, что так приказала одна обнаглевшая в край особа. И это вторая причина, почему я не стану с тобой спать, пусть даже шишка горит, как факел. Ты мне слишком симпатична, чтобы пользоваться тобой вопреки твоей воле.
        - Но это мое решение. Меня никто не принуждал.
        - Чушь собачья! - отмахнулся, оставив поперек изумленной мордашки мыльный «шрам». - Ты по определению в зависимых условиях, потому что я - важный женишок, и по закону за мной надо всячески ухаживать. Сама твоя жизнь при дворе - уже принуждение.
        - Не говорите так, - горничная опустила голову. - Я обязана жизнью ее величеству. А моя служба - самое мягкое наказание за то зло, что я причинила.
        - И что же такого ты сделала? - упер кулаки в бока, как лысый мужик из мема.
        - Я бы не хотела, чтобы вы узнали, - Карина присела на край ванны, неотрывно глядя на разлитые по плитке лужи. Из-за подкрашенного алым оконного стекла казалось, что в комнате не так давно кого-то выпотрошили. - Потому что тогда вы не только перестанете со мной общаться, но и попросите принцессу о более жестоком наказании. Впрочем, так будет даже лучше: вся ваша симпатия - лишь иллюзия, возникшая из домыслов и неведения. Вы придумали себе идеальный образ, а на самом деле внутри этой милой оболочки - кровожадное чудовище. Однажды вы уже видели мой истинный облик, но не придали ему должного значения. А зря. Семь лет назад - сразу после обращения - я перебила треть своей деревни. Когда солдаты нашли меня, все вокруг выглядело, как после набега стаи вурдалаков. А я сидела среди изуродованных тел, вся в крови и с обезумевшим взглядом, и тихонько хохотала. И если бы за мной пришли не вампиры, а обычные люди - я убила бы и их. Без раздумий и сожалений.
        - Почему ты это сделала? - сел рядом, хотя, признаться честно, стало малость не по себе - не каждому выпадает счастье искупаться с серийным маньяком.
        - А какая разница? - она повернулась ко мне, и по щекам стекли первые слезинки.
        - Принципиальная. Что случилось тогда - семь лет назад?
        - После укуса я вернулась домой, - служанка вновь свесила голову. - Я не понимала, что со мной происходит. Мне говорили, что вампиры - это живые мертвецы, уродливые и злобные, как звери. Они встают из могил и нападают на людей, чтобы обглодать до костей. Но Вячеслав был не такой. Красивый, статный, с длинными волосами и чудесным голосом. Он не набросился на меня, как медведь - наоборот, был очень вежлив, галантен и обходителен, как самый настоящий дворянин. Думаю, понимаешь, почему глупая сельская девчонка сразу потеряла голову… Мы встречались около недели. Я тайком носила ему еду, не видя ничего необычного в том, что он просит свежее мясо. В его убежище был костер, и я думала…
        Карина всхлипнула и закрыла лицо ладонью. Я подсел вплотную и приобнял за дрожащее плечо. Это ее немного успокоило, и она продолжила рассказ.
        - Я влюбилась в него - влюбилась без памяти. Уже после узнала, что это - крайне важное условие для успешного обращения. И когда Слава предложил мне жизнь, о которой никто не смеет и мечтать, я подумала о браке, о загородной усадьбе, о дворянском титуле и тому подобной ерунде. Все, что нужно было сделать - позволить поцеловать себя в шею. Признаюсь честно, я буквально с первой встречи грезила о куда большем, но что такого в простом невинном поцелуе? Когда же он укусил меня, я в ужасе побежала домой. До последнего не верила, что мой возлюбленный - вампир. И не понимала, что со мной происходит. Почему бросает то в жар, то в холод, а сердце то рвется из груди, то замирает до полной остановки. Но зато остальные все прекрасно понимали. Мать с отцом первым делом привязали меня к лавке - точно перед поркой, а пороли меня нещадно, с особым наслаждением и за малейшую провинность. После сунули в рот серебряную цепочку, придушили связкой чеснока и побежали за старостой. По закону тот должен был сообщить о случившемся в тайную канцелярию - они бы сами во всем разобрались, но селяне… еще не очень-то доверяли
новой власти. И решили поступить согласно дремучим суевериям - уложили в гроб, приколотили гвоздями к доскам и вогнали в сердце осиновый кол. Но то ли промахнулись, то ли я уже обрела бессмертие, но убить так и не получилось. Зато я помню каждый удар, Трофим, - Карина приложила пальцы к груди в том месте, где остался едва заметный шрам. - Каждый плевок в лицо. Каждое ругательство. Каждый брошенный камень. В том числе и руками родителей.
        - Отвратительно.
        - Но это не самое страшное. Между обращенным и обратившим образуется особая связь. Вячеслав не смог стерпеть моих мучений и бросился на помощь, несмотря на яркий полдень. Солнце не убивает нас мгновенно, но слепит и сильно ослабляет. Мы - ночные существа, и плохо видим днем.
        Я кивнул - наверное, картина примерно та же, когда включаешь прибор ночного видения под яркой лампой.
        - Он пришел, когда мне уже готовились отрубить голову ржавой лопатой. Бабы и дети сразу разбежались, а мужики почуяли кураж. Мучения ненавистного упыря для них слаще водки, вот и задумали одним махом избавиться от обоих. В честном бою Слава уложил бы всех, да только сражаться честно никто не собирался. Когда он отвлекся, в него выстрелили серебряной картечью. Два патрона в затылок, практически в упор - никаких шансов спастись. Я заревела, закричала, умоляла оставить нас в покое. Тогда разгоряченные победой палачи посчитали, что обезглавливание - слишком быстрая расправа над такой мразью, как я. Мразью, что предала семью, общину и легла под врага всего рода людского. За околицу быстро натаскали дров и облили смолой, а меня привязали к столбу и подожгли. Я горела живьем несколько минут - поленья толстые, влажные, занялись не сразу. Сперва опалили пятки, потом - ноги и живот, затем - все тело. На мне не осталось ни единого живого места - сплошная черная корка. Я орала не своим голосом и корчилась так, что кости вылетали из суставов. А мужики смотрели и хохотали, пуская пузырь по кругу. Кто-то даже
пошутил, что перед казнью пустить по кругу стоило меня - ходят слухи, вампирши крайне горячи в постели. Но вряд ли такие же горячие, как я в тот момент… - девушка глубоко вдохнула, сбираясь с мыслями. - А потом перегорели веревки, и я убила всех до единого. Разорвала на куски вот этими вот руками. Кровь, что попадала на кожу, избавляла от боли и залечивала ожоги. Поэтому я особо не сдерживалась и работала когтями, как в последний раз. Поэтому мне ни в коем случае нельзя пить кровь, иначе… это безумие повторится вопреки моей воле. И ты уже видел, что тогда произойдет.
        - Да уж, - протянул, чувствуя легкую дрожь - то ли от остывшей воды, то ли от услышанной истории, то ли от всего вместе.
        - Вот такая я на самом деле, - Карина кисло усмехнулась. - Убийца, нечисть и потрошительница. Верховный суд вынес приговор - смерть на солнце, однако император помиловал меня и забрал во дворец, взяв клятву вечной верной службы. Теперь вы знаете правду. За новой горничной обратитесь к госпоже Софии. Я же постараюсь больше не попадаться вам на глаза.
        Она встала и шагнула к двери, но я поймал подругу за руку и привлек к себе. Крепко обнял, провел ладонью по влажным волосам и шепнул на ухо:
        - Ты ни в чем не виновата. Поверь, я готовился к худшему, а этот рассказ ни на что не повлияет. И другая горничная мне не нужна. Еще не хватало, чтобы тебя приставили к какому-нибудь подонку…
        - Порой вы ведете себя на удивление странно, ваше сиятельство, - пробормотала служанка, прижавшись к шее щекой. - Иногда мне кажется, что вы не из медвежьего угла, а вообще не из нашего мира.
        - Тебе кажется, - я растянул губы в ехидной ухмылке, пользуясь тем, что этого никто не увидит.
        - В любом случае, я крайне признательна вам за доброту и благородство, - служанка с неохотой отшагнула и низко поклонилась.
        - Да ладно, я не сделал ничего такого. Там, откуда я родом, это не подвиг, а норма жизни.
        - Я принесу вам новую одежду и соберу на стол.
        - Отлично. Отдохну, а вечером наведаюсь во дворец. Нам с ее высочеством предстоит обстоятельный разговор.
        После ужина плотно занавесил шторы и завалился спать. Несмотря на пережитые ужасы, отключился практически сразу, стоило лишь коснуться подушки. Правда, ночью (точнее, днем) снилась какая-то дичь. Я шел мимо деревушки посреди леса, как вдруг услышал громкий женский визг. Спохватившись, тут же кинулся на помощь и застал толпу крестьян на небольшой пыльной площади. Там обустроили лобное место, но вместо костра поставили помост с колодками, в которых в весьма интересной позе стояла обнаженная горничная. Сжечь ее не пытались - вместо этого мускулистая бабень в кожаных брюках, жилете и маске нещадно хлестала розгами по попе, пока зрители преимущественно мужского пола довольно мычали при каждом ударе.
        Я без раздумий бросился в бой, каким-то чудом приобретя способности вампира. Прыгал на несколько метров, носился с огромной скоростью и одним ударом забрасывал деревенщин прямо на соломенные крыши. С бабой пришлось побороться подольше - причем в буквально смысле. Мы сцепились ладонями и принялись выталкивать друг друга с помоста, притом истязательница была сильна, как корова, словно некое подобие босса из компьютерной игры. Но в конечном итоге мне удалось взять ее в захват и швырнуть в пыль, после чего разломал колодки и освободил подругу из позорного плена. Карина мигом кинулась на меня - да с такой прытью, что повалила на спину и прижалась всем телом, а затем принялась осыпать поцелуями шею и горло. И когда я вежливо намекнул, что нам не стоит заходить так далеко, в вену вонзились острые как иглы клыки.
        От страха открыл глаза и понял, что сон был сном лишь отчасти. Меня прижимала к кровати приятная мягкость, в чьей прохладе и силе легко угадывался вампир. Человек вряд ли способен придавить, точно каменной плитой, оставив на свободе только правую руку. И незнакомка пришла не просто полежать сверху - ее губы страстно лобызали шею, опускаясь от подбородка до ключицы и обратно.
        Испугавшись, что явь может закончиться так же, как и сон, дернулся и зажег в ладони тусклый золотой шар. Моя горничная тут же выпрямилась и заслонилась ладонью - из одежды на красавице было только полупрозрачное бархатное неглиже черного цвета.
        - Что ты делаешь? - я притушил пламя, чтобы не обжечь служанку.
        Та же вместо извинений и поклонов снова подалась вперед и легла так, что между нашим лицами не протиснулся бы и палец.
        - Никто не знает, что я сейчас здесь, - прошептала девушка. - Я пришла сюда по своей воле, чтобы отблагодарить вас так, как вы того заслуживаете. Не по приказу. Не по принуждению. А потому, что сама этого хочу.
        - Карина… - в висках застучало, а горле не осталось ни капельки влаги. Как же хотелось согласиться, как же хотелось просто сказать - да, но я находился не в том месте и не в том времени, чтобы полностью передать управление нижней голове. - Мы оба пожалеем, если продолжим. Ничего личного.
        - Понимаю, - она попыталась встать, но я приобнял ее за талию.
        - Но если не занята - можешь остаться. Только ляг под бок, иначе у меня мотор лопнет. И не только мотор.
        - Мотор? - горничная легла рядом и положила щеку на плечо.
        - Да, motore, - скартавил последний слог. - Это сердце по-французски. Спокойного дня, Карина.
        - Сладких снов, ваше сиятельство.
        Очнулся поздним вечером в гордом одиночестве. На столе горела керосинка, рядом висела черная тройка с узким белым галстуком и длиннополым приталенным сюртуком. Видок - мое почтение, жаль, что нынче такое не в моде. Кое-как побрился опасной бритвой, собрался и направился прямиком во дворец.
        Вопреки ожиданиям меня не погнали с порога - наоборот, Софья в самых вежливых и доброжелательных тонах пригласила за собой. Мы прошли узкими коридорами и приблизились к широкой шахте с круглой платформой. Когда мы встали по центру, распорядительница сделала жест рукой, точно поднимала невидимую крысу за хвост, и каменный диск медленно поплыл вверх. При том я не слышал и не видел ничего, что напоминало бы о работе механизмов.
        - Удивлены? - верчение головой не осталось незамеченным для спутницы.
        - Да. В моем краю выше трех этажей дома не строят - и лифтов тоже.
        - И тем не менее, вы знаете точное название этого устройства, - брюнетка обнажила клыки в хитрой улыбке.
        - В газете одной вычитал, - ответил той же самодовольной лыбой. - Только там подъемник двигала машина.
        - Слышала о таких. Но к чему эти сложности, когда есть магия?
        - И то верно. Правда, я думал носферату владеют только кровью. А тут, получается, и землей тоже.
        - Не совсем. Просто мы вмуровали в платформу несколько холопов.
        Я нахмурился и уставился на спутницу с таким видом, словно решил прямо здесь вернуться к ремеслу далеких предков. Софья выдержала паузу, вдоволь насладившись фрустрацией, а затем прикрыла рот ладошкой и громко рассмеялась.
        - Простите мою глупую шутку. Обычные люди же быстро истлеют, и лифт придет в негодность, - пройдя несколько шагов по коридору, Софья добавила: - Поэтому мы вмуровали пару слуг из числа низших вампиров.
        Я снова замер как вкопанный в ожидании объяснений. Девушка сразу услышала, что мои шаги стихли, но остановилась далеко не сразу. Провела ладонью перед собой, и толстенная двустворчатая дверь в конце туннеля распахнулась без посторонней помощи.
        - Я опять вас разыграла. Не сочтите за грубость, но вы так забавно реагируете, будто речь не о каких-то холопах или слугах, а о ваших близких родственниках. Не переживайте, мы владеем теми же стихиями, что и все остальные. Вот доказательство.
        Створки послушно задвигались в такт кисти. Когда же мы поравнялись у порога, провожатая чуть склонилась и прошептала:
        - На самом деле, в дверях тоже замурованы вампиры. Но не целиком - на одну такую хватает и пальца.
        И, с трудом проглотив смешок, произнесла:
        - Ваше высочество, к вам Трофим Александрович с визитом!
        - Благодарю, - из глубины мрачного зала донесся столь же мрачный голос. - Пусть войдет.
        Как оказалось, Анна жила в одной из башен, чьи готические шпили выстроились вдоль всего замка подобно каменным часовым. Сквозь алые витражи на многогранной крыше едва проникал свет, из-за чего внутреннее убранство выглядело так, точно в мире остались только два цвета - серый и красный.
        Серые кресла с красной обивкой, серая кожа под красным платьем, серые пряди на красных очах, серый пол под красным ковром, серость стекла в бокале с вином. Или не вином, но тоже чем-то красным. Хозяйка сидела за круглым столом, на котором давно шла партия в шахматы. Только против цесаревны играл не человек, а огромный красноглазый ворон, что ловко и вполне осмысленно переставлял фигуры клювом.
        - Прошу, - принцесса указала на свободное место напротив. - О чем вы хотели поговорить?
        - О нас, - проворчал, с недоверием поглядывая на птицу. Ворону я, похоже, тоже не особо понравился.
        - Вот даже как? - она закинула ногу на ногу, подперла подбородок большим пальцем и нацепила самую высокомерную гримасу из возможных. - И что же у нас случилось?
        - Послушай, - подался вперед, и ворон угрожающе каркнул. - Я знаю, почему ты меня ненавидишь и пытаешься выжить с отбора. Замужество с клириком, с извечным врагом, из-за которого много лет назад погибла мать - это за гранью добра и зла. Если бы я мог - я бы сам ушел, но ты знаешь законы и правила.
        - Ты? - с интонацией повторила девушка и многозначительно изогнула бровь.
        - Прошу прощения, - склонил голову. - Оговорился. Впредь не повторится. Так вот: ежели хотите затравить меня - пожалуйста. Я все понимаю и даже возражать не буду. Но господин Щедрин ни в чем не виноват. Я прошу засчитать ему полноценное участие в испытании. Он проявил мужество, достойное особой похвалы и как никто другой заслуживает победы.
        - И это все?
        - Да, это все.
        - Я подумаю над вашим предложением.
        - Благодарю. И подумайте еще вот над чем. Моя родня - клирики. Я - клирик. Моя магия - свет. Мое былое предназначение - охота на вампиров. Но я бы никогда не сделала то, что сделали с вашей семьей. Это подтвердит любой, кто меня знает.
        - Вы закончили? - тонкие пальцы увели ладью из-под атаки ферзя.
        - Да, ваше высочество, - встал и с поклоном отправился на выход. - Благодарю за уделенное время и оказанную честь.
        По дороге домой заскочил в трапезную и подкрепился перепелками с картофельным пюре. А вернувшись в коттедж, увидел у окна незнакомку с и длинными светлыми волосами. Сперва подумал, что старый хрыч притащил откуда-то подружку, но когда девушка обернулась, разглядел красные глаза и белый передник. Вот только почему чужая горничная намывает мне окно? Адресом, что ли, ошиблась?
        - Доброй ночи, господин, - милашка с печальным личиком присела в реверансе.
        - Доброй. А ты кто?
        - Меня зовут Амелия. Я ваша новая служанка.
        - В смысле, новая? - в груди расползся тревожный холодок. - А со старой что случилось?
        - Нас поменяли местами. Раньше я служила господину Гессену, но теперь за ним закрепили Карину, а меня, соответственно, приставили к вам.
        - Это по какому-такому праву? - оледеневшие пальцы сжались в кулаки.
        - По личному распоряжению ее высочества Анны Анхальт.
        620 библиотек и 170 лайков. Камон…
        
        Глава 16
        - Где он живет? - спросил со смесью ярости, тревоги и раздражения. - Какой номер дома?
        Меня дико выбесило решение принцессы, я боялся, как бы с Кариной ничего не случилось и скрипел зубами от того, что горничную отдали именно белобрысому ублюдку - самому жестокому, беспринципному и отмороженному из всех претендентов. Анна била наверняка, ничего не скажешь.
        - Первый, - девушка вздрогнула, как от замаха, и потупила взор.
        Кто бы сомневался… Пулей вылетел наружу и у самого порога едва не столкнулся лоб в лоб с Альбертом. Старик нес под рукой кипу исписанных бумаг и задумался о чем-то столь крепко, что среагировал на меня в самый последний момент.
        - Трофим! - несмотря на возраст, старик крутанулся на пятках и ушел от столкновения, точно опытный тореро. - Погоди!
        - Не сейчас, - я же пер как исколотый шпагой бык, не замечая ничего вокруг. Благо коттедж находился совсем рядом, а времени прошло всего ничего, и подонок вряд ли успел как-либо навредить служанке.
        - Да стой ты! - наставник припустил следом, придерживая котелок. - Я нашел кое-что крайне важное о нашей с тобой проблеме… Трофим!
        Меня бы, наверное, и паровоз не остановил. Я взбежал по ступенькам на узкую террасу и заколошматил кулаком в дверь так, что с навеса посыпались пыль и птичьи перья. Но открывать нам не спешили: то ли немец куда-то ушел, то ли не горел желанием принимать гостей, ведь прекрасно понимал, что те придут не с дружеским визитом.
        - Герман, мать твою! Открывай!
        Хотел бы написать, что ответом была лишь тишина, но кое-какие звуки все же пробивались сквозь толстую стену. Прильнул ухом к запертым ставням и услышал отрывистые хлесткие удары, перемежаемые сдавленными вздохами. Больше всего это напоминало избиение длинной тонкой палкой, а если учесть особую страсть блондина к шпицрутенам, все быстро встало на свои места.
        - Трофим! - Альберт схватил за плечо и развернул к себе лицом. - Да что случилось?
        Я отмахнулся и снова попытался открыть дверь. Сперва хотел выбить, но быстро отказался от этой затеи - окованные дубовые брусья и таран не сразу возьмет, куда там моим тощим ножкам. И окно не разобьешь - садист как следует подготовился, прежде чем приступать к излюбленному занятию.
        Удары меж тем стали чаще - Гессен наверняка догадался, кто ломится в дом, вот и решил позлить соперника еще сильнее. Что ж, ему это удалось - да настолько, что прежде недоступная магия проявила себя во всей красе. Стоило направить ладонь на замок, и яркий сноп света сгустился до луча толщиною в мизинец, а тот прожег металл быстрее джедайской сабли.
        Избавившись от преграды, ворвался в гостиную - вполне себе обычную: ни колодок, ни кандалов, ни разбросанной всюду одежды, только стерильная чистота и педантичный немецкий порядок. Однако вскоре стало ясно, что выродок обустроил свою «красную комнату» на заднем дворе. Дверь, что вела в крохотный садик, со скрипом распахнулась, и предо мной предстал голый по пояс блондин - весь в поту, красных точках и с увесистым деревянным прутом в руке.
        От увиденного перекосило окончательно. Взор затянула пелена, голова пошла кругом, и со словами «ах ты сука», я кинулся на обидчика. Причем настолько стремительно, что даже бывалый военный не успел дать отпор. Я кинулся на него в прыжке, повалил на пол и приготовился впечатать тупую башку в половицы, но тут подоспел Альберт, схватил под локти и оттащил прочь.
        Я вырывался, крыл гада отборным матом и пару раз стрельнул лучами в потолок, но старик держал, как тисками - и откуда столько силы в дряхлых мышцах? Герман же медленно выпрямился, смахнул влажную прядь со лба и в полном недоумении уставился на нас.
        - Господа… - произнес после затянувшейся паузы, - извольте объясниться.
        - Я те щас так изволю, петух ты гамбургский! Отпусти Карину, мудак, не то клянусь всеми богами, я тебе голову отвинчу.
        - Отпустить? - немец нахмурился и пошевелил челюстью из стороны в сторону. - Но я ее и не держу. Эй! Подойди-ка сюда, тут твой дружок пожаловал.
        В гостиную вошла горничная - в привычном платье, с чистым личиком и аккуратной, пусть и самую малость растрепавшейся прической. Никаких следов побоев и пыток, а в руках - точно такая же палка и пара выпуклых сетчатых очков, похожих на огромные стрекозиные глаза. Я сразу понял, что это такое, и лишь тогда перестал брыкаться, лягаться и обмяк на руках деда, чувствуя подступающий стыд.
        - Не знаю, о чем вы подумали, но мы просто упражнялись в фехтовании, - в голос вернулись надменность и власть. - Выстоять против вампира крайне сложно, зато потом с человеком справишься на раз-два. Полагаю, вам стоит извиниться за это недоразумение.
        Тут я понял, что девчачьи вскрики и стоны на самом деле издавал блондин, и вместе с обычным стыдом подкатил еще и испанский.
        - Недоразумение - это то, что мою горничную с какого-то перепуга отдали тебе, - прорычал в ответ.
        - Понимаю, - неожиданно согласился Герман. - Вижу, ты к ней привык… даже очень. Впрочем, как и я к своей Амелии. Но если что - я не имею к обмену никакого отношения.
        - Знаю. Ее высочество сделала это… по своим причинам. Но я бы хотел забрать свою горничную обратно.
        - Я тоже. Но дело в том, что Карина - не твоя горничная, - немец развалился в кресле, закинул ногу на ногу и положил сверху деревянную рапиру. - Она, как и моя Амелия - личная служанка цесаревны. И госпожа Анхальт вольна распоряжаться ими, как пожелает. И не мне, и уж тем более не тебе оспаривать ее решения и указы.
        - Любой закон можно обойти, - на ум быстро пришла хитрая схема. - На публику будем выходить с новыми горничными, а дома - как прежде.
        - А если попадемся? - Гессен зыркнул исподлобья с таким видом, будто мы обсуждали похищение самой принцессы. - Неисполнение императорского указа карается смертью.
        - Да брось… Будет император двух кандидатов убивать из-за хотелок дочурки. К тому же, как я понял, для смертной казни нужна крайне серьезная причина, а не вот эта чепуха.
        - С одной стороны - ты прав, но с другой… Карина, принеси нам вина.
        - Да, господин, - девушка покорно поклонилась и подошла к шкафу.
        И вроде бы Герман обратился к ней максимально корректно, а все равно внутри все сжалось от приступа жгучей ревности. Если бы засранец попытался облапать ее или как-то унизить - я бы не сдерживался, несмотря на последствия. Но размахивать кулаками только потому, что служанка делает свою работу - крайне глупо, и оттого трясло еще сильнее. Немец явно это видел, и наслаждался моим внутренним бугуртом, точно элитным вином.
        - У нас, военных, есть такая поговорка, - блондин сделал глоток, не сводя с меня цепкого взгляда. - Если гусар дожил до тридцати - то das ist scheisse, а не гусар. Вот и меня с младых лет учили не затягивать с жертвой во имя империи. Я привык ходить по грани, Трофим. Если предо мной два пути, я выберу тот, что проведет поближе к смерти. Я игрок. И обожаю щекотать нервы - и себе, и своим врагам. Так что если хочешь, чтобы я пошел на уступки, придется что-нибудь предложить взамен. Как насчет побиться об заклад? Если сумеешь хотя бы раз задеть меня рапирой в учебном поединке - заберешь свою подружку. Но если нет - оставлю ее себе. И сделаю все, что дозволено делать с горничными.
        Я с тихим хрипом подался вперед, но Альберт железной хваткой вцепился в плечо. Гессен же с самодовольной ухмылкой откинулся на спинку.
        - Ответ жду немедленно, - залпом осушил бокал и вернул на поднос. - Отговорки, мольбы и увещевания не принимаются. Если сомневаешься или боишься - не так уж она тебе и нужна. Правда, милая?
        Немец с наигранным влечением провел пальцем по предплечью Карины, и я без раздумий выпалил:
        - Согласен!
        - Другой разговор, - ублюдок победоносно усмехнулся. - На рассвете - в парке. Дам тебе десять минут. Этого хватит с головой - если, конечно, устоишь на ногах.
        Чтобы не заканчивать стычку на совсем уж грустной ноте, я подмигнул притихшей подруге и быстрым шагом вышел на улицу. И уже там позволил себе высказать все, что пришло на ум за эти короткие минуты:
        - Вот же урод, блин. Гондон штопанный.
        - Да успокойся ты! - Альберт в который раз схватил за плечо.
        - Да как тут успокоиться? - остановился у крыльца своего коттеджа и всплеснул руками. - Я же не умею фехтовать!
        - Вообще-то, умеешь, - наставник с важным видом поправил очки.
        Хотел уже повертеть послать деда куда подальше с его шутками, а затем понял, куда он клонит. Настоящего Трофима, чье тело я занял, наверняка обучали владению рапирой - как и положено отпрыску дворянского рода, да еще вдобавок и клирику. И если получалось пробуждать магические таланты - возможно, удастся вернуть и физические.
        Вот только пулять лазером из ладони - далеко не то же самое, что десять минут размахивать прутом в полной выкладке. Это же не просто дворовая драка - это приемы, финты, маневры и все такое прочее. Тут наобум и наудачу действовать нельзя - да и не получится при всем желании. Тут все гораздо серьезнее, но судя по спокойствию и довольной физиономии, старик нашел способ решить и эту проблему.
        - Слушаю, - я замер и перешел на шепот, чтобы никто не погрел уши.
        - Я нашел в библиотеке один занятный трактат по экзорцизму, - Альберт постучал по ладони свернутыми в трубку листами. - Не знаю, чем он приглянулся вампирам, но там целый раздел со светлой магией - прямо по соседству с историей инквизиции, гонений на иноверцев и крестовых походов. На первый взгляд - это вообще не то, что нам нужно, однако кое-что полезное все же удалось найти. Например, в книге описаны несколько случаев, когда одержимому удавалось заточить демона в своем собственном разуме с помощью медитаций, молитв и полного отречения от мирских страстей и телесных пороков. Так как сейчас по сути демоном являешься ты, настоящему Трофиму нужно угомонить тебя и вернуть контроль. Твоя задача - помочь ему в этом.
        - Странно, - я нахмурился. - Обычно он приходит на помощь, когда у меня исступление эмоций. Страх смерти, ненависть к врагам, тревога за близких…
        - Ничего удивительного. Сильные чувства выводят из равновесия, рушат душевный покой, и вторая сущность вырывается из ментальной тюрьмы. Но все что ей удается - лишь ненадолго просунуть руку сквозь решетку. Твоя задача - открыть ей дверь и выпустить на прогулку. Но при том ни в коем случае нельзя позволить моему внуку сбежать. Может случиться так, что он… не захочет возвращаться в неволю. И тогда вы поменяетесь местами, а у меня больше нет ни сил, ни возможностей, чтобы повторить ритуал призыва.
        - Давайте проще, - поднял ладони и покачал, как весы. - С одной стороны, я научусь фехтовать и смогу одолеть Гессена. Но с другой, могу застрять в этом теле навечно?
        - Вернее - до самой смерти. Но есть еще одно обстоятельство - мой Трофим до ужаса боится любых конфликтов и не может постоять за себя, несмотря на превосходное владение оружием. Я лично его обучал - и уж поверь мне, боевая школа клириков уступает только ведьмачьей.
        Я чуть челюсть не уронил от удивления:
        - А здесь и ведьмаки что ли есть?
        - Не перебивай, - Альберт хлопнул меня свитком по лбу. - Ситуация крайне сложная. И прежде чем испытывать те методы и практики, что удалось достать, нужно убедиться в успехе на все двести процентов. А судя по твоей сомневающейся физиономии, я оценил бы шанс процентов в сорок.
        - Ну знаете ли, по сути вы предложили выбор между жизнью и смертью. Это все равно что в русскую рулетку сыграть.
        - Именно. И наша задача - оставить в барабане как можно меньше патронов. Впрочем, можешь вообще не утруждаться. Выйдешь против Гессена, с честью проиграешь - и на этом все закончится. За такое уж точно не казнят.
        - Ага, - поутихший было гнев разгорелся с новой силой. - Чтобы этот пудель над Кариной издевался? Или что похуже сделал?
        - Это уж тебе решать, - старик равнодушно пожал плечами, - стоит ли дама сердца того, чтобы рискнуть.
        - Она не моя дама сердца…
        - Тогда вопрос и вовсе снят.
        - Да нет, вы не поняли… - сцепил пальцы на затылке и прогнулся до хруста в хребте. - Черт…
        Во всей красе представил, как с треском проигрываю поединок, потому что мои познания в холодном оружии ограничиваются кухонными ножами. И после прилюдного унижения на арене Гессен возвращается домой, разваливается подобно царьку в кресле и пальцем подзывает Карину.
        - Ты знала, о чем мы спорили с Трофимом? - спрашивает, пожирая горничную самодовольным взглядом.
        - Да, господин, - служанка густо краснеет и опускает голову, осознавая и принимая грядущую участь.
        - Ты видела, чем все закончилось?
        - Да, господин, - на угрюмое личико падает обреченная тень.
        - Станешь ли ты возражать против моей воли?
        - Нет, господин, - после недолгого раздумья отвечает девушка и поднимает подбородок - ее глаза пусты, а лицо онемело, как у куклы. - Я обязана ее высочеству всем, что у меня есть. Если она повелала служить вам во всем, то я исполню любой ваш приказ.
        - Вот и славно, - Герман расплывается в змеиной улыбке и указывает на пол перед креслом. - А теперь раздевайся и вставай на колени - сегодня тебя ждет тесное знакомство с моей запасной рапирой.
        - Вот же сволочь, - я тряхнул волосами, отгоняя гнетущие мысли. - Альберт - я готов. Делай, что хочешь, но утром я должен надрать этому щеглу задницу.
        - Насчет задницы погорячился, но поразить цель хотя бы раз ты сможешь. Гессен - очень опытный боец, пусть ему нет и двадцати, но и мы, знаешь ли, не в бирюльки на тренировках игрались. Как-то раз ты попал мне в плечо, а уж я-то немца уничтожу одной левой и с завязанными глазами. Залог победы - позволить Трофиму управлять телом, а то время как ты сохранишь власть над разумом. И первое, что надо сделать согласно трактату, - старик развернул листы и выбрал нужный, - это усмирить плоть.
        - А что не так с моей плотью?
        - Серьезно? - наставник встопорщил моржовые усы. - Уж не знаю, чем вы там занимались в спальне, но тебя трясет, как одержимого! Нужно сбросить напряжение, иначе ничего не получится.
        Пожалуй, в чем-то дедушка прав - не стоило оставлять красавицу на ночь, потому что от ее объятий и сонного постанывания на ухо до сих пор бросало в дрожь. А если учесть, что было до этого в ванной, то ничего удивительного в том, что я веду себя как бабуин в брачный период и кидаюсь на всех подряд. Ладно - сбросить так сбросить. Приму ванну еще раз и решу проблему в ручном, так сказать, режиме.
        - Ты куда? - строго бросил Альберт.
        - Ну… усмирять плоть.
        - Сначала прочитай, как это делать, а не то натворишь бед.
        - Да я как бы и так умею, - в голове скользнула мысль, что лучше бы обсуждал такие вопросы с горничной, а не со сварливым дедом.
        - Что ты там умеешь? Сперва надо изучить отрывок из трактата. Идем в дом, тут темень лютая.
        К нашему возвращению Амелия превратила мой «творческий беспорядок» в идеальный немецкий стиль. Все вещи расставила по местам как под линейку - на радость перфекционистам и баварским педантам. Нас же встретила низким поклоном и немедля осведомилась, желают ли господа отобедать или выпить. Альберт пожелал, чтобы она погуляла где-нибудь часок-другой - причем сказал это настолько резко, что блондинка вздрогнула и сжалась, как от удара. Старика можно понять - у него в принципе характер не сахар, а тут еще проблема за проблемой. Но реакция новой служанки весьма удивила и немало озадачила.
        - Я что-то сделала не так? - пробормотала она.
        - Все хорошо, - в душу закралось недоброе подозрение. - Просто нам надо поговорить наедине.
        - Если в чем-то ошиблась - только скажите, - Амелия вцепилась в передник и понурила плечи. - Я едва привыкла к порядкам господина Гессена, а тут вдруг новое назначение, и…
        - А что у него за порядки? - я оборвал ненужные объяснения и сосредоточился на самом важном.
        Блондинка выглядела слишком зашуганной, чего меньше всего ждешь от бессмертного и могучего существа, пусть и ниже статусом, как носферату. Но это все равно не бесправная и бессловесная крестьянка - надо сильно постараться, чтобы довести вампира до состояния перепуганной овечки. Я меньше всего хотел знать, что белобрысый ублюдок с ней вытворял, но все равно не удержался от вопроса.
        - Порядки армейские, ваше сиятельство. Можно сказать, казарменные. Все приказы должны выполняться с полной выкладкой и точно в срок. Подъем и отбой строго по расписанию, свободного времени - минимум. А если господина что-то не устроит…
        - То что? - закипающая кровь загудела в висках.
        - То последует наказание.
        Амелия посмотрела мне в глаза, я же едва сдерживался, чтобы снова не наведаться к ублюдку и не закончить начатое, невзирая на последствия. Но из-за слов, что услышал после, ярость в душе уступила место цепким коготкам страха и тревоги.
        - Среди придворных о вас ходит один слух, - продолжила она, и на острых скулах проступили алые пятнышки. - Говорят, вы лучше всех обращаетесь с прислугой. Цените ее, уважаете, проявляете заботу и доброту - словно это и не слуга вовсе, а ваш близкий друг. Моя просьба наверняка покажется эгоистичной, и все же я бы хотела как можно дольше не возвращаться к прежнему хозяину. Если это, конечно, возможно.
        У меня аж в груди защемило, а желание расправиться с выродком выросло до небывалых высот. Еще никогда в жизни я не хотел так сильно набить кому-то рожу. Возможно потому, что прежде не встречался с такими отъявленными мудаками, как Гессен. Хотя, признаться честно, таких хватает и в нашем развитом и гуманном мире.
        - Амелия… Если бы мне позволили взять двух горничных - я бы приютил вас обоих. А лучше вообще всех, но такое вряд ли разрешат. Но вот что могу тебе пообещать - я приложу все усилия, чтобы тебя никто и пальцем не тронул.
        - Хватит лясы точить! - огрызнулся Альберт. - Сколько можно? Ты не забыл, что до рассвета четыре часа?
        Служанка присела в реверансе и упорхнула за дверь. Наставник тем временем положил посреди стола исписанный лист, сделал керосинку поярче и углубился в пространные пояснения, точно тот кот с лампой.
        - Слушай и запоминай. Автор приводит в пример случай, когда некий промышленник в дальней экспедиции стал одержим суккубом. Проклятая демоница изводила его ночи напролет, из-за чего сей добрый муж потерял покой и сон, захворал и едва не отправился на тот свет. Клирика среди них не было, но следопыт из числа аборигенов подсказал, что надо обратиться к шаману. Так и поступили - лучше уж договориться с язычником, чем держать ответ за потерю знатного дворянина. Прибывший ведун заявил, что для избавления от злого духа надо усмирить плоть. А именно - раздеться донага, смочить в снегу или проруби полотенце и обмотать им чресла, после чего выйти на мороз и стоять так, пока ткань полностью не высохнет. Если демон появится снова, ритуал надлежит повторить до полного избавления от одержимости. Промышленнику понадобился всего один сеанс, чтобы изгнать похотливого беса.
        - Ну да. Яйца просто отморозил - и не до суккубов стало. А может и почки заодно - и тогда ему не черти являлись, а святой апостол у райских врат.
        - Не умничай, - проворчал старик. - Хочешь вызволить Карину - делай, что велено. Это - твое первое испытание.
        - И где я возьму прорубь или снег? - на ум пришел анекдот про клубнику зимой. - Как-бы лето на дворе.
        - Об этом я тоже позаботился, - поверх листа лег свиток с замысловатыми печатями, чертежами и символами. - Это - заклинание мороза. Мужайся, Трофим. И полезай в ванну. Ибо великие свершения начинаются с малых подвигов.
        Глава 17
        - Да не буду я этой чепухой заниматься! - отмахнулся от тычущего в лицо свитка, как от назойливой мухи.
        - Вот значит как? - Альберт скрестил руки на груди. - Выходит, Карина не очень тебе и важна, раз потерпеть ради нее не хочешь.
        - Важна, но я не собираюсь гробить здоровье из-за каких-то дремучих суеверий! Что там дальше в вашем списке? Гомеопатия? Чистка чакр? Уринотерапия?
        - Нет, - старик пошелестел листами. - Шаг первый - усмирение плоти, с ним разобрались. Шаг второй - плавка плоти. Шаг третий - ковка плоти. Шаг четвертый - отпуск плоти. Шаг пятый - закалка плоти. Автор назвал эту методику - духовный клинок. Думаю, поэтому так много отсылок на кузнечное ремесло.
        - Я в этом не разбираюсь, но названия уже пугают. Если усмирение - это попытка отморозить яйца, то что такое плавка?
        Наставник приподнял очки и поднес бумагу к глазам.
        - Плавка плоти - это очень горячая баня. Нужно пропариться до полного бессилья - а в идеале и вовсе до потери сознания. В качестве примера описан случай, когда одного сельского староста одолел демон трясучки. Холоп испытывал жуткий озноб, стучал зубами и дергался так, что не мог даже расчесать свою бороду. Так как местный клирик убыл в город на срочный вызов, староста решил прибегнуть к народному способу. После двух часов в бане хладный бес растаял и вышел пОтом.
        - А в этой книге не сказано, что стало с «одержимыми» после экзорцизма? Сдается мне, баня не сильно-то помогла, потому что симптомы больше похожи на болезнь, чем на демона.
        - Внучек, я изгоняю нечисть с восьми лет. Возможно, тебе сложно понять и принять некоторые особенности нашего мира, но ты же сам владеешь магией. То есть, волшебство существует, а черти - нет?
        - Не знаю. Но все это напоминает сборник дремучего мракобесия. Впрочем, можете продолжать. Вы же все равно не отступитесь.
        - Ковка плоти - это изгнание демона через порку и побои. Один малолетний дворянский отпрыск невесть с чего начал страшно сквернословить, кидаться на челядь с кулаками и плеваться черной жижей. Мать с перепугу послала за клириком, а отец решил разобраться с наглецом по-своему, по-отцовски. Привязал к лавке и сперва отходил палкой, а затем щедро всыпал нагайки. После обряда демон вернулся в преисподнюю, а юный господин впредь вел себя чинно и благородно.
        - Какая неожиданность, - хмыкнул и покачал головой. - Иначе, как происками темных сил, и не объяснишь. Что там дальше в перечне издевательств и пыток?
        - Отпуск плоти - это повторное совращение тела всевозможными пороками и соблазнами. Одержимому надлежит всласть поесть, напиться допьяна и предаться разврату в любой удобной форме. Когда же несчастный вновь вкусит прелести праздного распутства, надо немедленно приступить к закалке плоти - а именно, повторению первых трех этапов подряд. После этого дух человека окрепнет настолько, что обретет почти полную сопротивляемость всем порокам, демонам и бесам.
        - Ну да. Если бить человека палкой всякий раз, когда тот матерится - он действительно перестанет ругаться. А если морозить яйца при каждой пошлой мысли - то о бабах вообще думать перестанешь, ибо себе дороже. Правда, я не совсем понимаю, как все эти ритуалы позволят Трофиму управлять телом, но не дадут пробраться в разум.
        - Объясняю еще раз. В сложившейся ситуации мой внук - демон, ты - носитель, а наша главная задача - добиться частичной одержимости. Для этого твой дух должен быть подобен мечу - крепок, остер и гибок. А как этого добиться, я уже рассказал.
        - А с чего вы вообще взяли, что мой дух - слаб, туп и хрупок? Разве я хоть чем-то заслужил такую славу?
        - Я такого не говорил, - дед поднял ладонь. - Но твой дух подвержен страстям, нетерпелив и непомерно пылок. А должен быть подобен стали, иначе ты навсегда растворишься в сознании Трофима.
        - Это я-то нетерпелив и страстен? - в возмущении всплеснул руками. - Я отказался переспать с Кариной, а она, уж поверьте, была очень убедительна. Да моим духом можно скалы крушить, так что с вашим болезным парнишкой я точно справлюсь.
        - Первое правило клирика - нельзя недооценивать врага! - с назиданием произнес учитель.
        - Ну, если ваш Трофим такой крутой, то баня и порка против него не помогут. А если не такой уж и сильный, то и сам справлюсь.
        Действительно, с чего вдруг мне переживать из-за какого-то тепличного доморощенного задрота? Я третий день на отборе и не увидел ничего такого, ради чего в срочном порядке потребовалось подселять демона из иного мира. Да, эксцессы случаются, вроде той перестрелки в усадьбе, но это уже мой личный косяк, нечего было выделываться и совать нос в чужие дела. В остальном же вампиры всегда на стреме и приходят на помощь даже когда их никто не просит. Сдается мне, настоящий Трофим - бесхребетный унылый овощ, а мне такие - не соперники.
        - Я категорически против ритуала без дополнительной подготовки, - Альберт продолжил гнуть свою линию. - Слишком многое стоит на кону.
        - Тогда вам стоит найти вдобавок ко всему еще и заклинание перемещения во времени, потому что до рассвета осталось часа три. Не думаю, что я успею заморозиться, распариться, получить по горбу, уйти в загул, да еще и все повторить. Придется поверить мне на слово. Жажда надрать Гессену гузно калит и крепит дух лучше всяких обрядов.
        Старик протяжно вздохнул и потер переносицу.
        - Тут ты прав - заболтались мы с тобой. Видимо, придется рискнуть. Для того чтобы открыть «демону» путь в свой разум, нужно как следует всколыхнуть душевный покой. Сгодится любая эмоция - главное, чтобы чувство продержалось как можно дольше. Путь из глубины подсознания непрост, а твой гнев или ярость станут для Трофима маяком в беззвездной ночи. Не дай пламени погаснуть раньше срока, но при том нельзя держать его слишком долго, иначе в бездну подсознания канешь уже ты. Все понял?
        - Да, - хрустнул пальцами и размял шею. - Несколько раз получалось - получится и сейчас.
        - Тогда приступай, а я схожу за учебными рапирами. Надо проверить твои новые навыки до поединка.
        Альберт ушел, а я сел на диван и побарабанил пальцами по коленям. Сильная и продолжительная эмоция… что бы такое могло подойти? Раньше как правило выручал страх смерти, но я вряд ли сумею вызвать его просто по желанию. Тут нужна неподдельная искренность - нечто такое, что заботит и беспокоит меня прямо здесь и сейчас, причем столь же сильно, как и перестрелка или беготня от вурдалаков.
        Разумеется, первым делом на ум пришла Карина - точнее, ее незавидная участь в случае проигрыша. Гессен - настоящий садист и подонок без намека на принципы. Да еще и настолько самовлюбленный, что даже на императора смотрит, как на кучу навоза. Со служанкой он тем более миндальничать не станет - Амелия тому живой пример. И без всяких сомнений и сожалений использует по прямому назначению - сначала изнасилует, потом выпорет палками… Ну, или наоборот - хрен знает, что у белобрысого маньяка на уме.
        А если учесть, что вампиры куда более выносливые и «прочные», чем люди, то даже хардкорным BDSMдело может не ограничиться. Ничто не помешает резать девушку ножом, выворачивать суставы и растягивать на дыбе - главное, совсем уж не калечить, а остальное быстро заживет. Но больше всего меня выбесила даже не судьба подруги, а то, что ее спасение зависело от засевшей в голове неженки. Терпеть не могу две вещи: быть должным кому-то и зависеть от ненадежных людей. А тут как назло совместилось одно и второе, и пока я размышлял над проблемой, поигрывая желваками и сжимая кулаки, незаметно накатило некое подобие полугипнотического транса.
        Обычно такое состояние называют «ушел в себя», вот только я нырнул так глубоко, что не смог выплыть на поверхность. Тело перестало слушаться, как при параличе, взгляд затянул белесый туман, а звуки стихли - нечто похожее испытываешь перед тем, как крепко заснуть. Однако спать совершенно не хотелось, и все ощущалось вполне реально, несмотря на стойкое ощущение, что я сидел внутри головы, словно пассажир в салоне авто.
        Поначалу показалось, что это лишь иллюзия, но когда «тело» вопреки моей воле подняло руки и уставилось на ладони, ужас накатил такой, что никаким вурдалакам и не снилось. Вот только сердце не пустилось в галоп, мурашки не скользнули по хребту, а кожу не прошиб холодный пот. А все потому, что мой дух полностью утратил связь с плотью, за одним небольшим исключением.
        - Наконец-то ты исчез, демон, - прошептал настоящий Трофим.
        «Эй! - закричал что есть мочи, но услышал только далекое глухое эхо. - А ну вернись на место!».
        - Ну уж нет, - юнец подошел к зеркалу. Осмотрел угрюмую физиономию, провел пальцами по щеке и потрогал волосы с таким видом, точно впервые в жизни «сел за руль». - У тебя больше нет власти надо мной. И не будет.
        «Сейчас не время для споров! Нам нужно пройти отбор».
        - Вовсе нет, - дворянчик расправил плечи, проверяя, все ли работает как должно. - Я не собираюсь становиться вампиром. Просто подожду до финала и вернусь домой с почетом и подарками. За участие, знаешь ли, тоже щедро награждают. Но перед тем надо успеть кое-что опробовать. Я внимательно следил за тобой, демон. Слушал, наблюдал, обдумывал. Я-то всегда считал себя никудышным и никому ненужным бестолочью. Так, по крайней мере, твердил мне дед. Что я слабый, робкий и в целом посредственный - какой из меня клирик получится? Но теперь я увидел, что со мной все в полном порядке. И моей силы достаточно, чтобы побороться с таким верзилой, как Ворон. Моего магического дара хватает, чтобы отбиться от стаи упырей. А моя внешность может приглянуться даже вампирше… Ты открыл мне глаза на то, что моя родня годами втаптывала в грязь. Я не бездарь и неудачник, а вполне себе достойный человек. И теперь я воспользуюсь этой правдой в полной мере. А то знаешь ли - не очень справедливо обниматься с обнаженной красавицей и при том не чувствовать ни единого прикосновения, не ощущать удовольствия от близости. Как только
одолею Германа и верну Карину, эта милашка вряд ли откажется от того, чтобы как подобает отплатить своему спасителю.
        «И думать не смей, козел!».
        - А то что? - отражение криво усмехнулось. - Впрочем, прежде чем седлать такую кобылицу, стоит потренироваться на менее норовистых лошадках.
        «Трофим, мать твою! Угомонись!».
        Естественно, просьбу проигнорировали. Парнишка поверил в себя и поймал кураж - и слушать какой-то там голос в голове не собирался. Вместо этого вышел на крыльцо и поискал глазами Амелию - девушка сидела на скамейке через дорогу и послушно подошла по первому же зову.
        Дворянчик пытался во всем подражать мне - держался непринужденно, не сутулился, не прятал взгляд и почти не мямлил, и все равно я слышал бешеный стук в груди. Недаром говорят: как осла не наряди - все равно конем не станет, и распухшее после побега самомнение начало потихоньку сдуваться.
        Юнец опустился на диван, поерзал, кашлянул в кулак и лишь спустя полминуты нашел достаточно смелости, чтобы просто попросить служанку сесть рядом. Блондинка подчинилась, не замечая (или отказываясь замечать) ничего подозрительного. Мой тюремщик в свою очередь сидел, как на гвоздях, и все не решался осуществить задуманную подлость.
        «Трофим, пожалуйста! Не ломай то, что я построил за эти дни. Мне это далось нелегко - я трижды чуть не погиб. Давай закончим с чертовыми смотринами, расстанемся миром и вернемся к своим делам».
        Однако здравое в общем-то предложение было воспринято как насмешка и вызов. Его светлость подумал, что я принижаю его способности и решил действовать наперекор любой ценой. Результат, само собой, вышел соответственный.
        - Тебе г-говорили, что ты красивая, - мямля и запинаясь, произнес новоиспеченный Казанова, едва ворочая пересохшим языком.
        - Да, господин, - с легким удивлением ответила горничная.
        - Давай вот без этого всего, - парень попробовал скопировать мой непринужденный современный стиль, но получилось, как получилось. - Зови просто по имени.
        - Как пожелаете, Трофим Александрович.
        Возникла неловкая пауза, какая обычно возникает, когда затворник и нелюдим знакомится с роскошной леди. Амелия с интересом смотрела на собеседника, а тот не знал, что сказать, и то и дело покашливал, ерзал и поправлял впившийся в горло галстук. Точнее, он наверняка запомнил все мои фразы и без труда мог бы «подкатить» к красавице - если бы не патологический страх и неумение общаться с барышнями. Требовать что-то прямо - боязно. Осыпать комплиментами и «садиться на уши» - стыдно, поэтому недоделанный дон Жуан решил зайти издалека - так сказать, настроить прицел перед тем, как сразить девушку наповал.
        - У тебя… э-э-э… длинные волосы.
        Служанка приподняла бровь, не понимая, как на это реагировать. С одной стороны, это вроде бы комплимент, но с другой прозвучало как банальная констатация факта.
        - Да, - кажется, даже бессмертное и лишенное мирских страстей существо испытало легкую неловкость. - Благодарю.
        - Не за что…
        Глупейший ответ - и очередная пауза. Я не выдержал и тихонько рассмеялся, чем вынудил приунывшего аристократа пойти на очередной штурм. Вдохнув поглубже и уняв дрожь в пальцах, он произнес:
        - Ты не могла бы… сесть ближе?
        - Как прикажете, ваше сиятельство.
        Амелия села почти вплотную, и Трофим вздрогнул, как от удара тока, и непроизвольно отодвинулся от крепкого женского бедра. Отвел взгляд, вцепился в несчастный галстук и судорожно сглотнул.
        «Господи, тебя сейчас удар хватит. Спрячься до конца отбора - и я обещаю дать пару уроков пикапа, потому что это вообще не в коня корм».
        Дельное и вполне справедливое предложение снова восприняли как призыв к действию. И теперь уже юнец решил не размениваться на мелочи, а идти ва-банк. И вместо сопливой чепухи произнес почти четко и уверенно:
        - Не сочти за грубость, но не могла бы ты подарить мне один небольшой поцелуй?
        - Конечно, господин, - ответила девушка с едва заметным разочарованием и заправила за ухо светлую прядь.
        Прикрыла чарующие алые глаза и медленно наклонилась к оцепеневшему балбесу. Тот в свою очередь пугливо отклонялся, словно к нему приближались не губки роскошной блондинки, а окровавленный нож маньяка, пока не уперся в спинку дивана - а без нее, наверное, отступал бы до самой стены. Но несмотря на запредельную робость и смущение, мне так и не удалось подавить его волю и вернуть контроль даже над мизинцем. Похоже, затравленный собственным дедом домосед так вдохновился моими успехами, что решил идти до конца, несмотря ни на что.
        «Не смей, блин! - бушевал я, заточенный где-то внутри черепной коробки. - Не для того терпел и сдерживался, чтобы ты мне всю репутацию за минуту изговнял!».
        Меж тем до неминуемого столкновения оставались считанные мгновения - если бы я мог что-либо чувствовать, то наверняка бы ощутил теплое дыхание на коже. Лицо Амелии оказалось совсем рядом, она приоткрыла рот и сомкнула веки в ожидании полной стыковки. Мотор колотился так, что в темноте вокруг загудели огромные барабаны. Трофим зажмурился в болезненной гримасе и вцепился в штанину на колене с такой силой, точно сидел в кресле стоматолога в ожидании удаления зуба мудрости без анестетика.
        И когда до заветной близости остались доли секунды, с улицы донесся шелест гравия, плавно перетекший в скрип ступеней. Благородный задрот в тот же миг вскочил, как ужаленный, едва не задев плечом склонившуюся над ним служанку, и пересел за стол. В гостиную вошел Альберт с двумя шпицрутенами под мышкой, окинул нас недовольным взором и, кажется, обо всем догадался.
        - Опять блудишь, холера? - с напускной сердитостью проворчал старик.
        Внук же чуть не обомлел от ужаса и ударился в жалкие оправдания, совсем позабыв, что надо отыгрывать мою роль:
        - Что вы, дедушка… Мы ничем таким не занимались.
        Наставник замер и уставился таким взглядом, будто сразу обо всем догадался. Однако затем неожиданно рассмеялся и погрозил пальцем. Я догадался, что таким образом он похвалил меня за удачную пародию на своего затравленного внучка, а тот, в свою очередь, едва не врос в кресло и, казалось, забыл как дышать.
        - П-правда, дедушка. Мы просто сидели рядом и…
        «Заткнись, идиот, иначе он все поймет».
        Ну, хоть этот совет пришелся к месту. Если Альберт узнает правду, то все равно не сможет ничем помочь, лишь разорется пуще прежнего. Но это не единственная причина, по которой я не хотел раскрывать все карты. Во-первых, было немного стыдно из-за чрезмерной самоуверенности - если бы сделал все, как планировал старик, возможно, не попал бы впросак.
        Во-вторых, я не оставлял надежды задавить омежку несгибаемой волей и стальным характером и загнать туда, где похотливому овощу самое место - на самое днище подсознания. В теории подобный фокус можно провернуть, если вывести парнишку из себя - однако страх, похоже, далеко не самая сильная его эмоция. К страху и унижениям он привык с детства - значит, требовалось надавить на иную болевую точку, оставалось только понять, какую именно.
        - Тогда идем, - наставник указал на дверь во дворик. - Покажешь, так ли ты хорош в драке, как в охмурении красоток.
        Мы встали посреди газона, окруженного непроглядной зеленой изгородью - отличный вариант и для вампиров, и для их гостей, желающих заняться чем-нибудь эдаким на свежем воздухе. Альберт завел левую руку за спину, коснулся прутом лба и направил на нас острие. Внук в точности повторил приветствие, и подлинная уверенность в движениях дали понять, что шпагу он сжимал куда чаще женских прелестей.
        Для начала наставник попытался кольнуть в грудь - нарочито медленно и предсказуемо, и Трофим на рефлексе отвел деревянный «клинок» в сторону.
        - Хм… Вполне неплохо.
        Выпад повторился, на этот раз гораздо быстрее - я бы, наверное, и дернуться не успел, однако дворянин играючи отбил шпагу и молниеносно контратаковал. Будь на месте учителя кто-нибудь менее опытный, и укол достиг бы цели, но и бывалому клирику пришлось как следует тряхнуть стариной, чтобы избежать удара.
        - Еще лучше. Узнаю свою школу. А попробуй-ка вот это!
        Снова выпад, на излете прут резко ушел вниз, поднырнул под мое оружие, отклонил вбок и едва не клюнул в живот. И все же Трофим сумел отразить даже такой финт - развернулся в пол-оборота, пропустил острие мимо торса и тут же кольнул в область шеи. Альберту пришлось отскочить на добрый метр, чтобы не проиграть на первой же минуте.
        - Впечатляет.
        Меня же больше впечатляло ощущение марионетки, когда все видишь и слышишь, но тобой управляет кто-то другой. В этом мало приятного, скажу я вам - неудивительно, что хозяин так взъелся на меня за дни позорного пленения. И ладно бы он чувствовал то же, что и я - от такого симбиоза как раз сплошные плюсы, а участь простого зрителя мало кого могла обрадовать.
        - Гляжу, ты полностью подчинил моего непутевого внучка, - старик со свистом махнул палкой. - Тогда сдерживаться нет нужды. Защищайся!
        На нас буквально осыпался шквал ударов - дед колол, как пулемет, и приставным шагом оттеснял к стене. Поначалу юнец опешил от такого натиска, но затем быстро пришел в себя и серией удачных приемов вернул схватку на центр газона. Похоже, слова старика крайне раздосадовали юнца, и тот рубился, как в последний раз, не обращая внимания на усталость и боль. И вопреки ожиданиям бешеный напор увенчался успехом - едва не попавшись на очередную уловку, Трофим отбил «шпагу» к земле и тюкнул соперника в грудь.
        - Туше! - наставник с улыбкой поклонился. - Отличная работа. С такой прытью ты легко одолеешь Гессена. До рассвета еще час - можешь отдохнуть и привести себя в порядок.
        - Тогда я немного прогуляюсь, дедушка.
        - Дело твое, только не опаздывай. И прекрати называть меня дедушкой - из твоих уст это звучит, как насмешка.
        Внук молча поклонился, покинул дом и быстрым шагом направился к замку. Как вскоре выяснилось, у моего невольного соседа имелись несколько иные планы относительно отдыха и порядка.

* * *
        Мое лицо, когда решил уже дропнуть этот никому не нужный текст, но кто-то написал позитивный комментарий или кинул награду:
        
        Кстати, у меня есть авторский паблик с мемами и (иногда) анонсами и прочими заметками:
        Глава 18
        Трофим привел меня в ресторан, что стоял неподалеку от дворца. Здесь обслуживали только участников отбора, и потому в столь ранний час небольшой, но богато обставленный зал пустовал. Дворянин выбрал столик в дальнем темном углу и не успел еще сесть, как рядом точно из ниоткуда появилась невысокая вампирша в белой блузке, темном корсаже под грудью и просторных брюках. Пригладив чуть растрепанные каштановые волосы (похоже, официантка спала в отсутствие клиентов), она учтиво поклонилась и взяла наизготовку блокнот и грифель.
        - Добро пожаловать в «Пятый закат», ваше сиятельство, - сказала высоким звонким голосом. - Чего изволите?
        - Пива, - буркнул Трофим. - И бефстроганов с майонезом.
        - Сию минуту.
        «Какое еще пиво? Тебе драться скоро!».
        «Да пошел ты к черту, - как оказалось, я вполне мог общаться с носителем через внутренние диалоги. - Ненавижу вас всех. И тебя, и Альберта».
        «Слушай, сейчас не до семейных ссор. Надо вытаскивать Карину - она не при делах и ни в чем не виновата. Давай закроем этот вопрос - а дальше разберемся меж собой».
        «Проклятое отродье, - продолжил сокрушаться аристократ. - Даже когда дед знал, что клинком управляю я, он все равно нахвалил тебя! Даже если я наизнанку вывернусь, все равно буду недостаточно хорош! Я же должен быть идеален, а иначе вообще за человека не посчитает! Только почему-то к тебе он относится куда более снисходительно и прощает то, за что с меня бы спустил три шкуры!».
        Из огня да в полымя. Вот только недоросля с комплексами не хватало. А ведь я все-таки юрист, а не психолог, чтобы гештальты закрывать. Дали б мне власть хотя бы над одной рукой - я бы быстро склонил засранца к сотрудничеству, ведь внутренний «вымышленный друг» далеко не так убедителен, как кулак.
        «Трофим, давай договоримся. Мы с тобой в одной лодке - причем буквально. И эта лодка уже на полпути к берегу. Давай не вырывать друг у друга весла».
        - Заткнись… - сказал парень вслух и приложил ладонь к виску.
        Краем глаза заметил вспышку, золотое сияние так же отразилось от каемки на фарфоре - похоже, недоразвитый клирик решил изгнать меня силой света, все еще не понимая, что я - не демон. Тем временем принесли запотевшую кружку с высокой пенной шапкой, и Трофим разом вылакал добрую треть. Взор немного затуманился, но если хозяин не остановится (а он, похоже, еще даже не начал), нас ждет весьма любопытный поединок.
        «Подумать только - два самых близких мне человека пошли на предательство и страшное преступление, чтобы выиграть проклятый отбор. Интересно, что сказали бы магистры, если бы узнали, что два видных охотника призвали беса в тело своего же наследника».
        «Они сделали это, чтобы уберечь тебя».
        «Чушь собачья. Если бы не твое шило в гузне, ничего страшного бы не приключилось. Я бы и сам спокойно продержался до финала - для этого моих навыков вполне хватит. А вот для победы я недостаточно хорош, поэтому и пришлось заключить сделку с преисподней. Какой позор…».
        Пиво стремительно утекало, зрение расплывалось, а язык терял подвижность. Как-то быстро парень пьянел - в кружке дай бог пинта наберется, а ощущение, будто ведро уже выжрал.
        «Ты вообще пил раньше?».
        «Бокал вина на Новый год и день рождения».
        «Здорово, блин. Братан, заканчивай - иначе добром все это не кончится».
        «Какой-то ты странный демон. Вы должны соблазнять на грехи, а не проповедовать».
        «Повторяю - я не демон. Но если из-за тебя Карина попадет в беду - клянусь, я найду способ устроить тебе настоящий ад».
        «Мне плевать, - у него начали „заплетаться“ даже мысли. - Я никогда не прощу вам то, что вы сделали. Не знаю, чем все закончится, но домой я точно не вернусь».
        «Хватит сопли распускать. Твои родные хотели тебе только добра».
        Трофим усмехнулся.
        «Тебе ли не знать, черт, куда ведет дорога из благих намерений?».
        «Черт из нас двоих точно не я».
        «Ты - наследник одних из лучших клириков в ордене, Трофим! Ты должен стараться изо всех сил! Нам плевать, о чем ты там мечтаешь - ты обязан продолжить наше дело. Из кожи вон лезь, но не смей опозорить наш род! Твои друзья - серебряная рапира и револьвер. Твои развлечения - пещеры, руины и подвалы. Твоя единственная любовь - пресвятая богиня света. Все остальное - вздор и чепуха. Вот, как меня воспитывали. И вот к чему это привело. Я не могу даже девушку поцеловать, не могу проявить характер, не знаю, как настоять на своем. И сколько я ни старался, дед всегда был недоволен. Ведь у совершенства нет предела, правда? Посмотри на других женихов? Разве похоже, чтобы с ними обращались так же?».
        - Ваш бефстроганов, - официантка с милой улыбкой переставила блюдо с подноса. - Желаете чего-нибудь еще?
        Недоросль залпом опрокинул кружку, стукнул ею по столу и, преисполнившись храбрости (и пьяной дури), ляпнул:
        - Да. Хочу еще пива, котлету по-киевски и тебя.
        Хотел уже снова пристыдить спутника за кринжовый подкат, но обдумав услышанное и увидев реакцию девушки пришел к выводу, что подкат-то на самом деле очень даже неплох. Необычен, дерзок и свеж, несмотря на стойкий колхозный душок цитаты из пацанского паблика. Не хватает только Стэтхема на фоне или волка.
        - И меня? - смущенно переспросила вампирша.
        Тут бы наглецу остановиться и сдать назад, но Остапа уже понесло. И теперь меня больше беспокоило не то, что он все по традиции зафакапит - а как раз наоборот, что балбес таки придет к успеху и тем самым подбросит еще больше проблем.
        - И тебя, - после недолгой паузы кивнул ловелас.
        Но официантка оказалась не промах и ответила в том же русле:
        - А в каком виде - в жареном или в вареном? - после чего хихикнула и прикрыла рот ладонью. - Прошу прощения, просто я не горничная и ко мне редко обращаются с подобными просьбами.
        «Братан, ты проиграл. Извинись и чеши домой. Не надо ее донимать».
        «Не брат ты мне, нечисть поганая. Но в одном ты прав. Зачем ломиться через чащу, если уже есть проторенный путь? Я спасу Карину и сделаю с ней все то, от чего ты наотрез отказывался. Уж она-то против точно не будет».
        «Предупреждаю в последний раз - только пальцем ее тронь…».
        «И что ты сделаешь? - усмехнулся. - Сиди молча, ты мне больше не указ».
        - Знаете, я передумал, - Трофим встал, чуть не опрокинув стул, и нетрезвой походкой направился к выходу.
        - Ваше сиятельство! - окликнула девушка и потупила взор. - Я ни в коем случае не хотела обидеть вас своим отказом. В общем-то, я и не отказывалась вовсе, просто вы сказали все это столь внезапно, что… В общем, я сейчас не занята, а наверху есть свободная комната, так что если ваше предложение еще в силе…
        «Не смей! Даже не думай!».
        Несмотря на хмель и развязное настроение, парня вновь одолела робость. Он сделал всего два к цели, после чего замер, потоптался на месте и проворчал:
        - Прошу прощения, в другой раз.
        И выскочил наружу, снедаемый кислотной смесью стыда и ярости. Как ни крути, а без опыта и тренировки такую высоту не возьмешь. Нельзя стать отвязным Казановой, просто посмотрев пару роликов по пикапу.
        «Если продолжишь так себя вести - точно заподозрят в одержимости. Или хотя бы пытайся копировать меня, или не отсвечивай вовсе».
        «Заткнись! И убирайся из моей головы! Ненавижу…».
        «Трофим, я предлагаю самый лучший вариант. Позволь закончить начатое, и я научу тебя всему, что знаю сам. И если совсем повезет - станешь бессмертным мужем чернявой бестии».
        «Она мне не нравится».
        «Мне тоже, - вот уж не думал, что соглашусь с ним хоть в чем-то. - Да я особо к победе и не рвусь. Просто хочу вернуться домой. Так-то меня никто не спрашивал, когда в твою башку совал. Пойми - мы не враги. Помоги мне - и скоро весь этот ужас закончится для нас обоих».
        Кажется, он был готов согласиться - по крайней мере, не стал с ходу упираться и выделываться. Но тут наш разговор прервал Альберт, спешно выруливший из-за угла.
        - Где ты шляешься?! - проворчал наставник.
        - Я… - Трофим замялся и опустил голову - как оказалось, старика он боялся куда больше любых девушек. Это ж как, excusez mon francais, надо было задрочить пацана, чтобы тот впадал в ступор от первого же окрика.
        Дед тем временем подошел ближе и принюхался.
        - Ты что, пил?
        Тут уж юнец и вовсе язык проглотил, и чтобы нас не замели, пришлось в срочном порядке придумывать отмазки.
        «Скажи - ну пил и пил, драться не помешает».
        - Я… - парень так и не смог выдавить ни слова, да они, в общем-то, и не требовались. Вопросы были по большому счету риторическими, ибо к моему поведению старик давно привык, хоть и не всегда его одобрял.
        - Вот же оторва, - без намека на гнев произнес Альберт. - Ладно, идем. Гессен уже на месте. И не он один.
        «Поверить не могу, - выдохнул аристократ. - Меня бы за такое заставили упражняться, пока бы все пиво потом и кровью не вышло. Дед никогда не наказывал розгами, но на тренировке лупил так, что никаким розгам и не снилось. А тебя даже не отругал. И так всегда. Что бы ни случилось, я всегда виноват по умолчанию. Избили сверстники? Слабак и трус, раз не дал сдачи. Проиграл поединок заведомо более сильном сопернику? Просто плохо стараешься. Получил плохую отметку, потому что вместо учебы гонял упырей по канаве? Недостаточно хорошо планируешь распорядок дня. Претензии и придирки, придирки и претензии. А ты… - с горечью усмехнулся, - дебоширишь, грубишь, влезаешь в неприятности - и никаких проблем. Ненавижу…».
        Под это унылое нытье меня донесли до арены - и там выяснилось, что на дуэль явились не только участники, но и подстрекательница собственной персоной. По такому случаю принцесса выбрала короткое платье с алой шалью. Фрейлина держала над ней широкий зонт, спасающий от утреннего солнца, рядом на скамье из ведерка со льдом торчала бутылка шампанского. Одним словом, ее высочество приготовилась получать удовольствие от кровавого зрелища, а чтобы крови было побольше, вместо деревянных рапир на стойке блестели настоящие, только с небольшими металлическими шариками на остриях.
        Герман в брюках и свободной рубахе отрабатывал приемы посреди поляны - судя по промокшей насквозь ткани, довольно давно - возможно, всю ночь. И хотя мы не собирались превращать спор в публичное развлечение, цесаревна ненароком (а может и нарочито) привлекла всеобщее внимание. Ведь там, где Анна - там и вся придворная жизнь.
        И посмотреть на поединок пришли женихи вместе со служанками, незнакомые мне леди из числа людей, мрачные вампиры в снаряжении гвардейцев и просто случайная челядь. В итоге поляну обступили тесным кольцом, точно ринг во время боя именитых боксеров. И если для меня это лишь слегка раздражающий фон, то Трофим внезапно вздрогнул и остановился на подходе к гудящей толпе.
        От алкоголя не осталось и следа, но лучше бы парень напился снова, потому что страх куда более серьезная помеха, чем легкое опьянение. Сердце припустило в галоп, дыхание участилось, ладони точно окунули в сугроб - это уже не просто ужас, а самая настоящая паническая атака. Полноценно сражаться под таким прессингом невозможно - если не вернуть управление, нас ждут десять минут позорного избиения и неминуемый проигрыш.
        «Верни меня на место, - процедил, теряя терпение. - Помогай телу, а я возьмусь за голову».
        «Замолчи, демон. Я справлюсь… Я докажу деду, что ничем не хуже тебя».
        «Сейчас не время выделываться! Иначе мы ее потеряем, слышишь?!».
        Карина тоже была здесь - стояла тихой тенью напротив нового хозяина, однако смотрела вовсе не на него. Даже издали заметил, как она оживилась, едва заметила меня - не улыбнулась, не махнула рукой, просто подняла голову и перестала выглядеть так, словно сразу после поединка намечена ее зверская казнь. Впрочем, в случае проигрыша подругу ждет участь похуже смерти, так что отступать ни в коем случае нельзя.
        «Братан, соберись. Если не хочешь отдавать тушку, то хотя бы сам не тупи».
        «Заткнись».
        «Все, молчу. Главное - достань этого ублюдка».
        Трофим на негнущихся ногах прошел мимо расступившихся людей, как через минное поле. Минное поле, сплошь усеянное огромными мохнатыми тарантулами. И со снайперами за каждым окрестным деревом - примерно так ощущал себя задохлик среди скопления зрителей. И я вообще не представлял, как он собирался драться с одеревеневшими конечностями и сумбуром в мыслях.
        Гессен же, наоборот, ловил каждый взгляд и наслаждался каждым вздохом. А придворные дамы вздыхали очень часто, рассматривая из-за вуалей и вееров тугие жгуты изрезанных шрамами мышц. Несмотря на юный возраст, немец успел получить немало боевых отметин, а долгие походы, лишения и битвы превратили его плоть в гранит.
        Офицер прекрасно понимал, что у соперника нет ни шанса, и уже праздновал победу, задирая нос и хвастаясь молниеносными выпадами и пируэтами. К гадалке не ходи - нас ждали очень долгие и столь же мучительные минуты, во время которых враг постарается по полной унизить выскочку и заодно развлечь прелестниц жестоким зрелищем.
        - Вот и вы, сударь, - Герман положил клинок на плечо и вскинул подбородок. - А я уж думал, не отважитесь прийти.
        Трофим дрожащей рукой положил сюртук на лавочку и подошел к стойке, стараясь не озираться по сторонам и не вздрагивать от каждого шепота. Теперь все переключили внимание на нас и принялась в полголоса обсуждать шансы на победу. По законам хорошей схватки следовало ответить белобрысому едкой колкостью и настроить почтенную публику на нужный лад, однако спутник вряд ли слышал что-либо, кроме стука в ушах.
        «Не стой столбом! - прорычал, видя, как шарик на конце рапиры мелко трясется. - Скажи ему что-нибудь… Например - прошу простить за опоздание, просто я заглянул по дороге к вашей муттер… Хотя нет, это уже перебор. Лучше так - прошу простить за опоздание, путь мне преградило нечто огромное и скверно пахнущее. Когда же удалось обойти зловонную кучу, выяснилось, что это было ваше самомнение. Блин, слишком длинно. Давай иначе: прошу простить за опоздание, я случайно наступил на ваше раздутое и скользкое эго».
        - П-прошу простить за опоздание, - промямлил парень и напрочь забыл о продолжении.
        - Что же, - Герман в удивлении вскинул бровь, не понимая, почему прежде острый на язык соперник внезапно отупел и набрал воды в рот. - Прощаю.
        После чего повернулся к принцессе и низко поклонился:
        - Ваше высочество, хочу посвятить грядущую победу вам. И прошу быть секундантом и судьей. Но перед тем позвольте огласить условия нашего спора. Коль вы проявили е нему столь пристальный интерес, то должны знать, что мы решили скрестить клинки не ради забавы и веселья.
        В алых глазах вспыхнули алчные огоньки: если у конфликта есть понятная предыстория и внятная мотивация, это делает его куда более интересным и эмпатичным.
        - Как вы наверняка заметили, Трофим Александрович тесно сдружился со своей горничной… - ублюдок выждал паузу, чтобы сплетницы успели пустить первые слухи. - Но так уж получилось, что ее перевели на работу в мой дом. И господин Титов бросил мне вызов, чтобы вернуть дражайшую подругу. Я прекрасно понимаю, что ваше сиятельство мне не соперник, поэтому условия отличаются от обычного поединка. Я прошу ее высочество отмерить десять минут - если по истечению этого срока Трофим заденет меня хотя бы раз, я пойду на уступки и верну служанку. Если же нет, она останется со мной и будет исполнят свой долг в соответствии с принятыми правилами и обычаями.
        Ох, как витиевато загнул обычную угрозу надругаться над рыженькой. Так загнул, что захотелось расквасить наглую физиономию и навсегда стереть с нее надменную змеиную ухмылку. Жаль, что только мне - владелец тела все так же стоял как вкопанный и вжимал голову в плечи.
        Анне меж тем передали часы на золотой цепочке. Цесаревна большим пальцем откинула крышку, после чего сняла шаль и бросила на землю с вытянутой руки. И не успела ткань замереть, как Герман быстрее ветра бросился на меня. Бой начался.

* * *
        Предупреждаю заранее, что проды будут выходить реже - я работаю над рассказом для конкурса;3
        Глава 19
        И если бы это был реальный бой, то на этом самом моменте он бы и закончился. Трофим из-за ступора не успел отреагировать, и шарик вонзился в солнечное сплетение - да с такой силой, что клинок согнулся дугой. Хорошо, что я в своих чертогах разума ничего не чувствовал, ибо прилетело капитально. Парень упал на колено, согнулся в три погибели и принялся хватать ртом воздух, как рыба на песке.
        Герман, похоже, и сам не ожидал такого исхода и на миг остановился, не зная, как быть дальше. Ведь по условиям спора надо не поразить противника, а выстоять отведенное время. А значит, особо напрягаться смысла нет - часики тикают, и можно спокойно поразвлечь публику.
        Зрители меж тем сами малость стушевались от столь позорного пропуска в первые же мгновения. Дамы из числа людей охнули и принялись перешептываться с удвоенной силой, вампиры же хранили привычную невозмутимость и стояли, точно восковые статуи - все, за двумя важными исключениями. Анна в недоумении изогнула бровь, а Карина широко распахнула глаза, осознав, какой итог ее ждет с такими-то успехами.
        Альберт нахмурился и пошевелил усами - этикет не позволял ему орать и командовать, подобно тренеру на боксерском поединке. Поэтому я взял на себя столь важную роль внутреннего наставника:
        «Вставай, мать твою! Собери яйца в кулак и дерись! Или передай мне управление!».
        Гессен меж тем вернулся на исходную, развел руки в стороны и театрально поклонился. Ибо понимал, что в полноценной дуэли уже выиграл, а все остальное - лишь красочное шоу. Это понимали и придворные, и леди не преминули наградить щеголя звонкими аплодисментами.
        - Господин Титов, позвать вам лекаря? - с издевкой спросил немец. - Вижу, вы совсем не готовы к бою. Может, не стоит мучиться? Даю слово офицера, что буду обращаться с вашей подругой нежно и галантно.
        Меня аж затрясло - после таких слов я бы, наверное, восстал из мертвых, лишь бы сломать ублюдку рожу. Однако Трофим даже не пошевелился - еще бы, у него не было и сотой доли той мотивации, что рвала в клочья мою душу. Зато страха и боли накопилось за глаза, а превозмогать их его попросту не научили.
        «Вставай, кому сказал! Ладно, на горничную тебе плевать, но хоть за свой род поборись!».
        И только боязнь бесчестья и наказания от деда заставила юнца действовать. Он выпрямился, охая и держась за живот так, будто туда пальнули из дробовика. В фильмах так выглядят герои в самом конце драки, когда живого места не осталось и половину крови потеряли, а этот овощ не проронил пока ни капли.
        - Вы готовы, сударь? - Гессен без особого удовольствия вынырнул из-под лучей всеобщей славы и лениво поднял клинок. - В принципе, можете еще подождать. Я-то никуда не спешу.
        И расплылся в коронной змеиной ухмылке. Я же сильно жалел, что не могу никак передать свою клокочущую ярость хозяину, или поделиться хотя бы толикой испепеляющей ненависти. Меж тем Трофим завел левую руку за спину и нацелил «острие» на врага, приглашая того сделать первый шаг.
        Тот согласился и перешел к классическому спортивному фехтованию, когда соперники держат максимальную дистанцию и отражают уколы друг друга. Сам нападать не спешил, ибо знал, что это кончится очередным «нокаутом», и зрителям быстро надоест игра в одну калитку. Более того, немец несколько раз нарочито открывался и подставлялся под удар, однако юнец словно прирос к одному месту и боялся приблизиться хотя бы на шаг. И лично я в упор не понимал, как с подобной тактикой он собрался нанести заветное касание.
        «Да врежь ему уже наконец! - кричал, как со дна колодца. - Ты деда одолел, а тут чего пасуешь? Ты все знаешь, все умеешь - просто перестань трусить!».
        Но скованных ужасом мышц хватало только на базовые приемы и глухую оборону, что помогала избежать новых страданий. Не боец Троха, от слова совсем. Знал я таких ребят, что приходили на тренировки, но боялись получить по лицу даже перчаткой. И весь их бокс заканчивался на жесточайших схватках с грушами и мешками. Чтобы побеждать, нужно в первую очередь игнорировать боль, четко видеть цель и выкладываться по полной, не жалея себя и не экономя силы.
        Для аристократа все эти принципы были абсолютно чуждыми и противоестественными, а вот для Германа как раз наоборот. Он с ними родился, он с ними живет, из-за них же и погибнет, когда пойдет на очередной штурм в очередной развязанной войне. Да, Гессен подонок, но у него дух воина, а у моего спутника - душнина задрота. И на такой далеко не уедешь, будь ты хоть трижды мастер холодного оружия.
        Меж тем сопернику надоело это уныние, и он решил разбавить поединок унизительным трюком. В стремительном балетном па крутанул полный оборот, зашел мне за спину и со всего размаху саданул шариком по заднице. Получилось настолько удачно, что Трофим с громким вскриком привстал на цыпочки и схватился за пятую точку вопреки всем правилам приличия.
        Тут, что называется, даже вампиров проняло - Анна с усмешкой покачала головой и подпела щеку ладонью, ее сородичи расплылись в угрюмых ухмылках, а люди же и вовсе захохотали в голос. И только Карина с окаменевшим лицом взирала на это позорище и не понимала, как я всего за одну ночь из человека, что кинулся на Гессена с кулаками, превратился в тюфяка, что боится пошевелиться ради ее спасения.
        «Трофим, - осознав, что воплями и угрозами беде не поможешь, я включил внутреннего психолога. - Послушай. Твои страхи - безосновательны. Этот бой ничем не отличается от упражнений с дедом. Тебя никто не убьет и не покалечит, а если что и случится - мигом исцелят. Ты видел, как это работает - у них даже горничные умеют лечить, что уж говорить об опытных врачах. Соберись, пожалуйста. Все, что нужно - это немного поверить в себя».
        «Сложно поверить в себя, когда никто не верит в тебя».
        «Я верю в тебя».
        «Ты лжешь. Иначе бы не просился обратно в мою голову».
        «Я верю в твои навыки. Ты сможешь не только коснуться этого хлыща, но и победить. И тебе тоже нужно в это поверить».
        - Трофим, хватит спать! - не удержался наставник, и окрик подействовал куда лучше моей мотивирующей речи в духе последнего «Рокки».
        Парень встрепенулся и со свистом рассек воздух перед собой. Звук стал сигналом для Гессена, который, кажется, устал куда больше от воздушных поцелуев для леди, чем от непосредственной дуэли. Немец с напускным спокойствием расправил плечи и занял боевую стойку. Стычка на дальней дистанции повторилась, только теперь мой носитель не топтал газон в одной точке, а пытался оттеснить соперника и действовал при том куда активнее - аж от звона металла засвербело в ушах.
        Вот только старание по принуждению - полная ерунда в сравнении с искренней волей к победе. А у Германа она имелась по умолчанию - в его нелегком ремесле поражение означает гибель, поэтому он мог потешаться, играть и выделываться, но никогда не забывал о том, что обязан оставить поле боя за собой. Иначе просто быть не могло, и все неловкие и неуверенные выпады он отражал с похвальным усердием. Даже когда разворачивался к толпе прямо во время сражения и делал вид, что дерется не глядя.
        Одна чрезмерно впечатленная мадам бросила офицеру кружевной платочек, что по современным меркам все равно что швырнуть трусики или лифчик на сцену. Немец на лету поймал подарок, картинно поклонился, несколько раз взмахнув тканью перед лицом, после чего заткнул за пояс - и все это не прекращая отбиваться от соперника.
        «Млять, да сделай уже хоть что-нибудь! - взвыл я, всерьез забеспокоившись, что с такими достижениями следующий платок бросит Карина».
        «Я пытаюсь!».
        «Плохо пытаешься! И дерешься так, словно тебя зарезать могут! Хватить ссаться, будь мужиком! Или ты думаешь, что после такого позора с тобой хоть кто-нибудь захочет уединиться?! Ладно, на меня плевать, но о себе подумай! Если продуешь - тебе даже проститутка не даст!».
        Трофим попробовал усилить нажим, за что немедленно поплатился. Гессен терпел его выходки лишь до тех пор, пока дворянин играл роль послушного мальчика для битья. Но стоило раз огрызнуться, и стальной шарик ударил по плечу так, что чуть рапира не выпала. Юнец зашипел сквозь стиснутые зубы и схватился за ушибленную руку, за что в реальном бою тут же распрощался бы с жизнью.
        Больше всего мне это напоминало поведение ботаника, пытающегося дать сдачи школьному хулигану, но страшно боящемуся ударить в полную силу. Ведь тогда унизительная потасовка перейдет в разряд полноценной драки, задира разозлится и тоже вмажет со всей дури. Такой подход заведомо неверен, бить надо сразу и без всяких поблажек, а если уж так страшно получить люлей, то лучше вообще убежать. Но если схватка уже началась, никаких сюсюканий, поддавков и попыток свести все в шутку быть не должно. Или ты - или тебя.
        Не знаю - возможно, парня учили сражаться только с чудовищами, а у тех и мысли не появится играться с добычей или насмехаться на потеху сородичам. Но то, что дворянчик так боялся людей, лично у меня в голове не укладывалось. И сразу после удара, которым Герман показал сопернику его место, тот на место и вернулся.
        И принялся снова топтать траву взамен решительных и смелых атак. Нет, воодушевлять и подбадривать такого бесполезно - слишком запущенный случай. Неудивительно, что отец и дед решились на вызов демона, чтобы сыночку-корзиночку не затравили в первый же день. Надо любой ценой брать контроль, иначе все закончится чересчур печально для всех.
        - Что же вы, сударь? - немец развел руки, точно хотел обнять соперника, и сверкнул мелкими зубами. - Где ваш пыл, где ваш настрой? Неужели забыли, что стоит на кону? Ну так я напомню. Карина! Подойди ближе, не бойся.
        Девушка ступила на газон и поклонилась, сложив ладони на переднике.
        - Освежи-ка мне память, mein schatz. Теперь я твой господин?
        - Да, ваше сиятельство, - холодно произнесла служанка.
        - И согласно правилам, ты должна исполнять все мои желания и прихоти?
        - Да, ваше сиятельство, - и без того грустные глаза потускнели, как мутное стекло.
        - Тогда будь добра - сними свой чудный фартучек и брось на землю.
        Просьба, как показалось, слегка удивила красавицу - та явно ожидала худшего, но офицер решил не выпячивать извращенную фантазию сразу, а растянуть удовольствие как можно дольше. Карина с плавной грацией робота развязала тесемки, и белая кружевная ткань упала под ноги. При этом подруга не удостоила меня и взгляда - похоже, уже все поняла и морально готовилась к незавидному будущему.
        - Благодарю, - белобрысый подмигнул. - Сударь, вы все поняли? Если нет, объясню - или вы деретесь как подобает мужчине, или на вашей милой frau останутся только туфельки. Мне жаль, что пришлось пойти на крайние меры, но иначе вы, похоже, и пальцем не пошевелите.
        «Трофим, ты меня слышишь? Если с нее упадет еще хоть один клочок, хоть одна сраная пуговка - я душу наизнанку выверну, но придушу тебя, даже если придется погибнуть самому. Трофим!».
        Шепот толпы стал громче. Я не разбирал слов, но судя по распахнутым глазам и алым щечкам, одни нашли придумку Германа чрезмерно вульгарной, а другие - столь же волнительной. Равнодушных же не было вовсе, а это именно то, чего ублюдок и добивался. Он обожал играть на чувствах и ради результата не остановился бы ни перед чем. Такое мышление - своего рода профессиональная деформация, ведь на войне, как известно, все средства хороши.
        - Трофим! - рявкнул Альберт. - На кону честь дамы! Разве я учил тебя стоять столбом?!
        Парень судорожно сглотнул и предпринял очередную попытку помахаться на полной длине. Гессена такая тактика чрезвычайно утомила, да и времени осталось не так уж много, чтобы тратить его на чепуху. Ведь теперь в шоу помимо жестокости и крови добавили эротичный элемент, а надо как можно быстрее реализовать его по полной программе. Поэтому немец ловким круговым финтом отбросил рапиру чуть ли не за плечо противника, после чего сокрушенно покачал головой.
        - Сударь, сдается, вы меня совсем не уважаете. Я надеялся на добрый поединок, а это какое-то избиение младенца. Я могу вытерпеть многое, но только не наглость по отношению к себе. Карина!
        Для пущего драматизма подонок выдержал паузу, давая возможность зрителям обсудить дальнейшие события, а Трофиму перейти в кои-то веки к нормальной драке. Но бестолочь только стояла и тяжело дышала в надежде, что унижение скоро закончится. Время действительно истекало, да только лучше от этого не станет, потому что после случившегося тюфяку даже собака лапу не протянет.
        Он окончательно закрепит образ труса, изгоя и отщепенца, и тогда останется просто дождаться формального окончания отбора и с позором удалиться. Потому что никто во всем дворце (а чуть позже - и во всей империи) не станет рассматривать меня в качестве жениха. Причем не то что для принцессы, но и для косой однорукой сифозной бомжихи.
        «Троха, млять! Шевелись!».
        - Сними, пожалуйста… - в душе все сжалось - на горничной не так много одежды, чтобы растянуть измывательство на несколько ходов, - чепчик.
        «С-сука…».
        И все же мразь решила придержать интригу, но что-то подсказывало, что размениваться на чулки и подвязки никто не станет, и следующий лот - платье. Подругу раздевали у меня на глазах, а я ничего не мог с этим поделать, оставаясь невольным зрителем в чужой бесталанной башке. И как не злился, как не бился в окружающем мраке, так и не сумел прорвать ни одной крохотной щелочки, чтобы протиснуться на свободу.
        Служанка выполнила приказ с полностью лишенным эмоций лицом. Взгляд окончательно потух, плечи опустились, губы сжались в бледную линию. Карина уже ничего не ждала и ни на кого не надеялась, и могла испытывать разве что глубокое разочарование. Человек, которому она хотела отдать самое драгоценное, оказался неспособным ее защитить.
        «Ну ты и скотина… - процедил, понимая, что морально истощен настолько, что едва шевелю языком, будучи по сути бесплотным духом».
        «Сами виноваты. Если бы я был кому-то важен, до такого бы не дошло».
        «Идиот, ты и так важен своей родне. Из-за тебя потомственные клирики пошли на сделку с дьяволом. Чего тебе еще надо?».
        «Они пошли на сделку, чтобы выбраться из нищеты и безвестности. Какая там важность, если дед относится к демону лучше, чем к внуку».
        «Полудурок, ему плевать на меня. Пьяный я, раненый, избитый - вообще насрать. Поэтому он и прощает мне все выходки. А в тебе Альберт души не чает. Ты ведь не писарем будешь и не мелким чиновником. Ты - охотник на гребаных чудовищ. И чтобы выжить, придется много тренироваться. И требования будут куда более жесткими. Неужели ты настолько тупой, что не понимаешь - если человека не ценят, то как раз и позволяют ему все, что тот захочет».
        - Вы там сами с собой беседу ведете? - усмехнулся Гессен. - Гляжу, намеки вам совершенно безразличны. Что же, придется задействовать тяжелую артиллерию. Карина!
        «Сука, действуй! Алло!».
        - Да, господин, - бледное лицо оставалось бесстрастной фарфоровой маской.
        - Мне жаль, но иначе твоего друга не растормошить. Я хочу, чтобы ты разделась донага.
        Шепоты стихли - теперь уже и зрители окаменели: кто от ужаса, кто от предвкушения. Передник и чепчик расслабили публику, и мало кто верил, что немец отважится пойти до конца. Он же не мог остановиться на полпути, потому что это претило самой его природе. И когда девушка потянулась к пуговицам на плече, случилось нечто непредвиденное.
        Злоба накатила такая, что разум на миг померк, будто мне легонько засветили в челюсть. И дело не только в унижении - утро выдалось жаркое, и солнце вполне могло доставить вампирше немало неприятностей. Убить не убьет - парк вокруг давал еще достаточно тени, но больно будет наверняка. И если противнику на такие мелочи вообще побоку, то меня же встряхнуло буквально до потери сознания.
        Когда же очнулся, ощутил легкий ветерок, боль в затылке, шершавость оплетки и впившиеся в ладонь ногти. То есть все то, что должен чувствовать при полном контроле над телом. Еще до конца не веря в успех, пошевелил руками - все слушалось, как родное. Затем перевел взгляд на белобрысую гадюку перед собой и со всей дури замахнулся так, словно сжимал не рапиру, а дубинку.
        Герман с ухмылкой отпрыгнул, а вот дальше начались еще более интересные чудеса. В полете оружие раскалилось добела, точно я достал его прямиком из горна. В самой нижней точке световая дуга слетела с клинка и с огромной скоростью устремилась во врага, оставляя за собой черную линию обугленной травы. Соперник успел подставить меч, и дуга взорвалась снопом в тысячу ослепительных искр. И пока Гессен щурился и протирал глаза, я обернулся к служанке и процедил:
        - Не смей. Я рядом.
        Карина замерла с пальцами у плеча, а я медленным шагом направился к ублюдку. Тот выпрямился, осклабился и с вызовом произнес:
        - Вот значит как? Меняем правила на ходу? Что же, мне так больше нравится. Если вы применили магию, то и я сдерживаться не стану.
        Он нервным жестом сорвал с острия защитный шарик и описал восьмерку перед собой, после чего клинок вспыхнул, словно облитый маслом. Но мне было все равно на угрозы и выкрутасы - подонок перешел черту, а я шел, чтобы его похоронить. Решил поднять ставки? Теперь не жалуйся. Ведь теперь я разбирался в фехтовании гораздо лучше, пусть и не до конца понимал, каким именно образом.
        Знаете, что такое мышечная память? Если играли на гитаре - то наверняка знаете. Когда мозг забывает аккорд, но руки исполняют его в точности, потому что «запомнили», как это правильно делать. Ну или любые действия на автоматизме - вроде переключения коробки передач или печатания вслепую. Все они как бы воспроизводятся сами по себе, без личного участия сознания.
        Нечто подобное происходило и со мной. И когда Гессен пытался контратаковать или сбить с толку хитрым финтом, рука сама вытворяла такие фокусы, что оставалось только диву даваться. При том я не чувствовал себя так, словно сидел в мясном роботе, который делал все за меня. Нет, я полностью управлял процессом, но при том некоторые движения выполнялись сами собой, и я бы не сказал, что это сильно мешало. Главное, что это позволило развить такой натиск, что немец отступил чуть ли не на край поляны.
        Но затем быстро пришел в себя, оценил обстановку и попытался отвоевать потерянное. Однако меня уже было не остановить. Я обрушил на него шквал ударов, лупя рапирой, как розгой или хлыстом - сверху вниз, замах за замахом, и всякий раз клинок раскалялся, пусть и не метал больше белые молнии. Зато искры летели, как от сварки - Гессену пришлось присесть и сжать предплечье свободной рукой, чтобы сдержать отчаянный натиск.
        - С-сука… - не своим голосом хрипел я, будто одержимый. - Я тебя прямо здесь закопаю.
        Немцу пришлось немного испачкаться, чтобы разорвать дистанцию. Отпрыгнуть назад он не мог - там уже стояли зрители, вот и пришлось кувыркнуться вбок и вымазать рубашку в земле и травяном соке. Впрочем, это мелочи, ведь гнида имела все шансы замараться собственной кровью. И пусть ранить гада не удалось, зато сорвать спесивую личину вышло очень даже неплохо.
        Блондин вскочил с приоткрытым ртом и прилипшими ко лбу растрепанными патлами, и в широко раскрытых глазах я впервые увидел откровенный испуг. Офицер попытался уколоть, но я играючи отбил клинок в сторону. Хотел извернуться в очередном трюке, но тут уже я накинулся коршуном и вынудил вновь закрыться в глухой обороне. Уверенность в победе таяла с каждым взмахом, а вот осознание неминуемой расплаты проступало все отчетливее.
        Не знаю, на что рассчитывал пес, когда принуждал дорогого мне человека к стриптизу, но даже в гуманной современности наказание за подобную выходку может быть крайне печальным. Теперь же я вообще не замечал ничего вокруг, всецело сосредоточившись на цели, что носилась по арене, точно таракан от тапка. Никогда прежде я не испытывал столь ярого желания кого-то убить и собирался реализовать его на все сто. И даже когда Герман все же изловчился и пронзил плечо насквозь, я просто приложил к ране ладонь, остановил кровь и продолжил бой, как ни в чем не бывало.
        Однако несмотря на яростный натиск, враг оставался чересчур подвижной мишенью. Достать его оказалось крайне непростой задачей, а на беготню за ним не было времени. Поэтому пришлось пойти на опасный и болезненный маневр, но ради Карины я бы рискнул и большим. Когда соперник в очередной раз нанес укол, я не стал уклоняться, а подставил под удар левую ладонь.
        Острие с шипением прошило плоть, после чего я сжал кулак и повернул руку так, чтобы оружие не выскочило из ловушки. И под конец наотмашь ударил Германа по роже, оставив под скулой глубокий опаленный порез. Хотел уже проткнуть башку, как вдруг с двух сторон налетели гвардейцы и оттащили в сторону. А меня хоть и переполняла злоба, но двум вампирам сделать ничего не смог.
        - Получил? - плюнул в сторону блондина. Получил, мудак? Еще хочешь, мразь?
        - Хватит! - раздался властный голос цесаревны.
        Я успокоился: во-первых, потому что победил, во-вторых, потому что брыкаться все равно не имело смысла. Выпрямившись и поправив рубашку, подошел к Анне и с поклоном произнес:
        - Вы все видели, ваше высочество. По праву победителя я прошу отменить решение о переводе Карины и вернуть ее в мое услужение.
        - Мне очень жаль, - Анна подперла подбородок кулаком и покачала часами на цепочке подобно гипнотизеру. - Но время вышло. Вы нанесли удар спустя семь секунд после срока.
        - Ч-что? - от услышанного кулаки сжались до хруста. - Да вы издеваетесь?!
        - Нет. Можете посмотреть сами. Вот десять минут, а вот секундная стрелка. Вы проиграли, ваше сиятельство.
        - Здорово, - снова затрясло, но решил не устраивать истерику - тем более, перед этой стервой. Зачем крики и ругань, если можно просто тайком прикончить Гессена и поставить точку в этом вопросе. И все же не удержался от небольшой порции желчи, чтобы подпортить мымре радость от очередной удавшейся интриги. - Раз я проиграл, то дозвольте хотя бы один небольшой вопрос в качестве утешительного приза?
        - Прошу, не стесняйтесь, - Анхальт расплылась в ехидной улыбке.
        - Хорошо, вы сделали пакость мне. И признаюсь честно - пакость вышла на славу. Но вы ведь понимаете, что ради такой мелочи обрекли на унижения и муки ни в чем не повинную служанку - причем вашу же соплеменницу. Да, она не чета истинным носферату, но и не бродячая же собака, чтобы так с ней обращаться?
        - О чем вы вообще твердите, сударь? - собеседница наивно захлопала ресницами.
        - О том, что вы отдали Карину этому извращенцу и садисту.
        - Я? - тонкие бровки изогнулись. - С чего бы мне вообще заниматься такой чепухой, как назначение горничных? Я принцесса, а не камердинер.
        - Но… - рапира чуть не выпала из ослабевших пальцев. - И Амелия, и Герман сказали о вашем личном распоряжении…
        - Ну да. Мне его принесли, а я просто подписала. Если кто-то обратится в канцелярию с запросом касательно отбора, я обязана его рассмотреть.
        - И кто же подал этот запрос? - на смену лихорадочному жару пришел мертвецкий холод.
        - Дайте-ка вспомнить? - девушка поджала губу и подняла глаза к небу. - Это был некто Альберт Антонович Титов. Может, слышали о таком?
        Глава 20
        Я развернулся и быстрым шагом направился к Альберту с четким намерением начистить усатую морду, а уже потом выяснять мотивы и причины. Но на полпути к цели голова пошла кругом, ноги набились ватой, а дрогнувшие колени едва удержали от падения. Чрезвычайные душевное и физическое потрясения едва не довели до обморока, и драку в таком состоянии пришлось отложить. Старик меж тем не стушевался, а подбежал и крепко сжал плечо, и ударивший сквозь пальцы целебный свет укрепил изнуренную плоть.
        - Идем, тебе нужно отдохнуть.
        Легонько оттолкнул его - благо, сил хватило - и прошипел:
        - Зачем ты это сделал?
        - Дома объясню, - старик воровато огляделся. - Тет-а-тет.
        - Пошел ты… - развернулся и, несмотря на жуткое измождение, подошел к цесаревне. Та наблюдала за происходящим с видом заядлого футбольного фаната, что болел за обе команды сразу. - Ваше высочество, при всем моем уважении считаю результат неприемлемым. Семь секунд - несерьезно.
        - Ваше право, - Анна ехидно улыбнулась. - На мой скромный взгляд, поединок прошел в полном соответствии с условиями спора. Договорились о десяти минутах? Ваше время вышло - и вот тому доказательство, - часы вновь закачались на цепочке. - Впрочем, исполнять или не исполнять уговор - ваше личное дело. Это законы нельзя нарушать, а пари… тут уж каждый сам решает, сколько стоит его честь.
        Поляну словно окутало звуконепроницаемым маревом. Слышал лишь, как нервно трепещут веера встревоженных леди - остальные молча жгли меня взорами в ожидании решения. И мне не оставалось ничего иного, кроме как смириться с провалом - по крайней мере, публично - ведь иначе все мои заслуги и достижения потеряют какой-либо вес. Слово дворянина крепче гранита, а балабол и пустомеля в роли супруга принцессы - это вообще смех. И как не жгло в груди, как не трясло от злобы и несправедливости, я сбавил обороты и низко поклонился:
        - Прошу прощения за несдержанность и дерзость, ваше высочество. Виной тому юный пыл и взбудораженные чувства. Ваше решение как судьи поединка не подлежит сомнению, и я признаю поражение, хоть и не могу сказать, что с легким сердцем. И тем не менее, - поднял голову и с вызовом посмотрел прямо в красные глаза, - я не оставлю попыток вернуть то, что принадлежит мне по праву. И потому требую реванша.
        - Во-первых, требуйте реванш у того, кому проиграли. Во-вторых, хочу напомнить, что вам здесь не принадлежит ровным счетом ничего, - вампирша не упустила возможность указать на место. - Горничные, что временно служат вам - моя личная прислуга. И только мне решать, как ими распоряжаться.
        - И неужели вам их совсем не жаль?
        - А что с ними не так? - Анна провела кончиком языка по клыку и с намеком подмигнула. - Живут себе во дворце под моей опекой и защитой вместо того, чтобы сидеть на осиновых колах. И если ради этого им приходится иногда сидеть на колах мясных - то это меньшая расплата за мою доброту. К тому же, некоторые из них совсем не против такой участи. Вам ли не знать.
        Она посмотрела так, что меня чуть не передернуло - столь ядреной смеси презрения, надменности и уничижения в свой адрес видеть еще не приходилось. Уж насколько Альберт терпеть не может вампиров, но все его чувства - детский лепет по сравнению с тем, как цесаревна ненавидела меня. Мне же на нее ровным счетом наплевать (отличный задел для возможной свадьбы), поэтому продолжил гнуть свою линию, ибо сдаваться так просто - не в моих правилах.
        - Я знаю, - ответил с гордостью, дав понять, что ничуть не стыжусь «тесной дружбы» с Кариной. - И за сим прошу откланяться.
        Вдаваться в подробности о том, что блондин - извращенец, садист и маньяк не стал - все-таки прямых доказательств не было, а обвинения весьма серьезные. И я ничуть не боялся его гнева - тут как раз наоборот, для грядущего реванша нужен веский повод. А вот прослыть клеветником совершенно не хотелось, потому что очков бы это точно не добавило.
        Поэтому решил сперва добыть неопровержимые доказательства злодеяний, а уж потом без каких-либо проблем вызволить подругу из неволи. Правда, у плана была и своя слабая сторона - ведь по сути Карине предстояла роль живца, но иначе подонка на чистую воду не вывести. Можно, конечно, попросить Амелию все рассказать, но станет ли она выступать против человека, к которому вскоре предстоит вернуться? Да и не факт, что принцесса поверит единственному свидетелю, да еще и служанке. Нет, тут нужны железобетонные улики - и чем больше, тем лучше.
        И перед тем как отправиться восвояси пьяной походкой приблизился к Гессену - тот с недовольной физиономией рассматривал шрам в отражении клинка - и строго, с угрозой, сказал:
        - Сейчас ты победил, но мы еще не закончили. Я потребую реванша сразу после испытания.
        Герман усмехнулся мне в лицо:
        - Кем ты себя возомнил, щенок? Не помнишь, как пропустил первый же удар? Так-то я с тобой игрался, а на дуэли пощады не жди. Заколю, как свинью.
        - Как ты уже заметил, - произнес тем же тоном, - я тоже дрался не в полную силу. Но теперь ты форы не получишь - и на жалкую царапину под глазом не надейся. Отделаю так, что сто вампиров не вылечат.
        Немец приосанился и набрал побольше воздуха, явно готовясь к ответной тираде, но что-то в моем тоне и взоре заставило его прикусить язык.
        - Реванш так реванш, - спокойно сказал офицер. - Я от вызовов не бегаю, сударь.
        - Вот и славно.
        Хотел еще добавить нечто вроде: «и до тех пор советую обращаться с Кариной, как с родной мамочкой», но передумал, ведь угроза могла сработать и тем самым разрушить все мои планы. Ублюдок наверняка захочет поквитаться и за шрам и за фактическое поражение, а на ком еще выместить злобу, кроме как на близком для врага человеке? И как только хлыщ попытается провернуть что-либо подобное, тут-то его за arschи схвачу - да так, что уже не отвертится и не соскочит.
        В глазах снова потемнело, и я окончательно убедился, что с поединками на сегодня пора завязывать. И все же оставалось одно крайне важное дело, что требовало решения здесь и сейчас. Несмотря на дикую усталость и стремительно накатывающий сон, я на ходу поднял чепец и передник и протянул горничной.
        - Скоро свидимся. Не скучай.
        И побрел прочь с таким видом, словно меня ранили не в руку, а прямо в сердце. Хотя в какой-то мере так и было - предательства от наставника вообще не ожидал. Все-таки он заинтересован в моих успехах, а в итоге учинил подлость, которая вряд ли пойдет на пользу нашему общему делу.
        - Ваша светлость! - с ядовитой насмешкой окрикнула цесаревна. - На рассвете - новое испытание, так что постарайтесь к тому моменту не угодить в лазарет.
        Ответил ей наигранным воинским приветствием и прошел через расступившееся кольцо зрителей, ловя на себе взгляды: любопытные от женщин и настороженные от мужчин. Когда же толпа осталась далеко позади, меня нагнал Альберт и попытался оправдаться:
        - Послушай, что бы ты там себе не думал, но я действовал исключительно ради тебя. Да, пришлось пойти на крайние меры, но теперь ты не только полноправный владелец тела Трофима, но и можешь сражаться с той же силой и мастерством. Больше не придется рисковать жизнью в надежде, что юнец пошлет тебе пару волшебных лучей. Отныне ты сам себе хозяин и судья. Разве это малая цена за какую-то упыриху?
        Я затормозил столь резко, что из-под подошв брызнул гравий. Схватил деда за отворот пиджака, встряхнул, как соломенное чучело и прорычал прямо в лицо:
        - Во-первых, она не какая-то упыриха. Ты по сравнению с ней куда больший вурдалак, так что не смей оскорблять ее. Во-вторых, мог бы придумать что-нибудь менее омерзительное…
        - Сейчас не время для сантиментов, - Альберт смахнул мою руку, точно назойливую муху, и поправил сюртук. - Это не просто отбор, это самая настоящая война. А на войне или ты - или тебя, так что прояви уважение и хотя бы не рычи на меня за то, что дал тебе оружие не хуже, чем у других.
        Я лишь отмахнулся и продолжил путь: мы со стариком как либерал и консерватор - никогда не придем к согласию, а от споров и пустого трепа лучше никому не станет. Поэтому молча добрался до коттеджа, велел Амелии приготовить крепкого кофе и расположился у окна, откуда открывался отличный вид на улицу. Начну охоту, как только Гессен вернется домой, а до тех пор отдохну в засаде.
        - Трофим, - старик встал рядом и свел руки за спиной, точно капитан на мостике. - Почему ты ведешь себя, как… Трофим?
        От такого сравнения я аж вздрогнул. И если поначалу хотел просто игнорировать деда, то вспомнив выходки истинного владельца тела пришел к выводу, что обиды лучше засунуть куда подальше.
        - А как я должен себя вести? Радоваться и прыгать от счастья?
        - Почему бы и нет? Теперь у тебя достаточно сил, чтобы с честью пройти отбор. И если уж так хочешь поквитаться с Гессеном, то шансов на победу стало заметно больше. Но все же я бы не доводил дело до новой схватки. Поэтому прямо сейчас отправлюсь в канцелярию и отзову прошение на перевод.
        - Анна вряд ли рассмотрит его прямо сейчас. В лучшем случае после испытания, а это день-два минимум. Это раз. Вы видели, с каким презрением она смотрела на меня? С чего бы ей вдруг идти на уступки? Скорее всего, нам будут вставлять палки в колеса до упора - чисто из принципа. Это два. Но за беспокойство спасибо.
        Наставник вздохнул.
        - Зря ты сохнешь по этой вампирше. У вас с ней нет будущего. Нет ни единой возможности быть вместе. Она бессмертна, а тебя обратят лишь в одном случае - если ты каким-то чудом станешь мужем цесаревны. Но тогда ни о каких изменах не может быть и речи. Вы с Кариной в буквальном смысле из двух миров - как ни крути.
        - Это не повод над ней издеваться. Хотя о чем это я? Уверен, вы бы с превеликим удовольствием присоединились к Герману в его измывательствах и пытках. Так ведь, господин охотник на нечисть?
        Я взял чашку с подноса и искоса глянул на Альберта. Тот подождал немного, будто обдумывая, что сказать, но в итоге просто вышел за дверь. Проводил его хмурым взором и сосредоточился на охоте. Несколько минут спустя послышались шаги - немец угрюмо брел по дорожке, держа левую руку в кармане, а правой помахивал так, словно орудовал невидимым хлыстом. Судя по бледной физиономии и отрешенному взгляду, парня терзала буря страстей - сомневаюсь, что он ожидал получить по морде от самого слабого претендента. Горничная спокойно шла позади, и пока ее никто не трогал, но все изменится, как только ублюдок скроется от посторонних глаз.
        Кстати, о глазах.
        - Амелия, в доме есть подзорная труба или что-то вроде того?
        - Есть запасной театральный бинокль, - тихо ответила служанка.
        - Отлично. Принеси, пожалуйста.
        Взяв нужную вещицу, тихой сапой пересек дорогу и углубился в парк, что рос напротив домов. Перемещаясь от дерева к дереву, точно заправский десантник, добрался до нужного места и занял позицию перед логовом садиста. Как оказалось, того совсем не заботило самочувствие горничной, и тяжелые шторы оставались распахнуты, несмотря на яркое солнце. Протиснувшись сквозь куст сирени так, чтобы листва полностью закрывала меня, прильнул к окулярам и миг спустя едва не выскочил из укрытия.
        Гессен невесть зачем разделся до пояса, после чего развалился в кресле в своей излюбленной позе вальяжного властелина. Карина склонилась над ним и бережно коснулась щеки, и когда я уже изготовился с боевым кличем врываться в хату, правая ладонь зависла над порезом. Меж пальцев сгустился багровый туман, Герман вздрогнул, стиснул зубы и вцепился в подлокотники. И хоть девушка просто залечивала рану, в сердце кольнула легкая ревность - впрочем, одно только пребывание подруги рядом с этим упырем выводило из себя.
        Но ничего. Сейчас избавится от боли и займется тем, что больше всего по нраву - причинять боль другим. Тут-то я притон и накрою, а коллекция пыточных инструментов станет отличным доказательством для принцессы. Вряд ли Анна питает к прислужницам теплые чувства, но порчу своей собственности точно не простит, и у блондина ждут серьезные неприятности.
        Герман тем временем что-то сказал девушке, и та ушла - не иначе как за кнутом или шпицрутеном. Я напрягся, как изготовившийся к прыжку лев, однако и эта тревога оказалась ложной - Карина вернулась с бутылкой вина и бокалом на подносе. Офицер взял напиток и сделал большой глоток, неотрывно пялясь куда-то в сторону двери. Судя по хмурой роже и плотно сжатым губам, немец все еще кручинился из-за недавней схватки, где проявил себя не самым лучшим образом. Что же, так даже лучше - чем раньше взбесится из-за провала, тем быстрее приступит к кровавому действу.
        Но время шло, а гад не принимал никаких попыток покуситься на подругу. Возможно, все же опасался кары - уж я-то помню его зенки по пять рублей, когда раскаленный клинок падал и вздымался с такой скоростью, что сливался в огромный сияющий веер. Значит, надо дождаться, когда алкоголь затуманит разум и сотрет все барьеры и ограничения. Как известно, подавляющее большинство тяжких преступлений совершается по синей лавочке, так что ждать осталось недолго.
        Он выжрал первый бокал, второй, третий, после чего уронил голову на грудь и заснул. И дрых почти час, из-за чего пришлось неподвижно стоять в кустах, как чукча над лункой. За это время меня искусали комары, на голову спустился жирный паук, а влюбленная парочка из числа придворных людей решила уединиться по соседству - правда, дальше поцелуев дело не дошло.
        Под конец всего этого безумия Гессен встрепенулся, выдул из горла остатки вина и побрел в соседнюю комнату, на ходу поправляя брюки. Карина послушно пошла следом - похоже, утырок все же осмелился осуществить задуманное. Но теперь я потерял его из виду, а вламываться раньше срока нельзя - гад все поймет и заляжет на дно, тем самым оставив меня с носом. Единственное, что оставалось - пробраться на задний дворик и вести наблюдение уже оттуда.
        Но с этим возникли кое-какие сложности - коттеджи стояли почти впритык, а ширина двора ограничивалась шириной самого дома. Так что я не мог просто перемахнуть через забор, прокрасться вдоль стены и спрятаться в живой изгороди. Пришлось возвращаться к себе, перебираться во двор к соседу, а уже оттуда - на искомую позицию.
        И вот что я вам скажу - кустарник вместо забора придумали не просто так. Перелезть через него без лестницы или посторонней помощи задача совершенно нетривиальная. И насквозь не протиснуться - стволы и ветви переплелись в такую циновку, что там и кошка застрянет. Верхушки при том оставались достаточно мягкими и подвижными, чтобы закрепиться на них, как на обычном дереве, да еще и норовили уколоть в глаз. Изгороди регулярно стригли, из-за чего кроны превратились в некое подобие колючей проволоки из тонких и острых обрезков.
        И пока с матом и фырканьем перемахнул через два препятствия, изодрал штаны, сюртук и поцарапался не хуже Гессена. На что, как говорится, не пойдешь ради дорогого тебе человека. Хорошо еще, что во втором доме жил Щедрин, который все еще не вернулся из лазарета. Однако когда я кубарем грохнулся с забора, весь истыканный занозами и шипами, из окна выглянула его служанка и настороженно спросила:
        - Вы в порядке, сударь?
        А она ничего - успел оценить светлые волосы, приятное личико и округлую грудь.
        - Д-да, - махнул изодранной до крови рукой. - Я… э-э-э… заблудился. Уже ухожу. Как, кстати, у Руслана Аркадьевича дела?
        - Тело в полном порядке, душа еще не очень - страху натерпелся немало. О вас вспоминал, велел передать благодарности при встрече.
        - Что же, - оттряхнул галстук от прилившей листвы. - Вот и встретились.
        Вампирша смерила меня подозрительным взглядом, но больше ничего не сказала и задернула шторы. Я же перелез через последнее препятствие, прокрался вдоль стены и замер у карниза. К сожалению, обзор закрывали занавески, и приходилось ориентироваться только на слух. И то, что я услышал, мне совсем не понравилось. Из комнаты донесся отчетливый ритмичный скрип вперемешку со сдавленными стонами. Можно, конечно, предположить, что Герман решил вспомнить детство и попрыгать на кровати, в то время как Карина подбадривала его бодрыми вскриками, однако ответ был куда более приземленным.
        Кровь вскипела за секунду, в ушах забили колокола, а ладони обжег золотой туман. Я со всей дури вмазал в заднюю дверь - куда более хлипкую, чем входную - и подкрепленный волшебной яростью удар вышел такой, что преграда разлетелась в щепки, словно к ней прикрепили заряд взрывчатки.
        Ворвался в дом, окутанный белесым маревом, развевающимся за спиной подобно крыльям, и с ноги вынес вторую дверь. На койку брызнули опаленные обломки, раздался оглушительный женский визг, и незнакомая фрейлина в ужасе выпрыгнула в окно, сверкнув бледным задом. Следом вскочил Гессен в приспущенных кальсонах и с двумя файерболами в руках и уже замахнулся, чтобы покарать незваного гостя, как вдруг замер и погасил пламя.
        - Трофим? Какого лешего ты творишь?!
        На шум, споро цокая каблучками, прибежала Карина - прилично одетая и без каких-либо следов недавних непотребств. Впрочем, я сразу понял, что конкретно промахнулся - немец забавлялся с одной из придворных дам, что проявляла к нему недвусмысленный интерес на поединке. Но кровь гудела еще слишком яро, чтобы сдавать назад и приносить извинения, поэтому высказал белобрысому все то, к чему готовился изначально:
        - А ты что делаешь?! Что за безобразие тут учинил?
        - А тебе какая разница?! - соперник подтянул белье.
        - Большая! Я не допущу, чтобы ты издевался над моей служанкой!
        - А она тут вообще при чем?! - бравый вояка выглядел, как перепуганный ребенок, и я ненадолго оставил его в покое.
        - Тебя не обижали? - обратился к подруге.
        - Нет, господин, - девушка выглядела отрешенно и в какой-то степени подавлено, будто не хотела проявлять эмоции перед тем, кто достоин их меньше всего на свете.
        - С чего ты вообще решил, что я собирался ее обижать? - с ноткой обиды протянул Герман.
        - А это не ты угрожал сделать с ней все, что дозволено делать с горничными?
        - А что тут такого? Горничные стирают, убирают, следят за хозяйством…
        Не сдержался от ухмылки:
        - То есть, ты ни на что такое не намекал? И когда велел раздеться у всех на глазах - просто заботился, чтобы она не перегрелась?
        Гессен отвел взгляд и вздохнул.
        - Я приношу искренние извинения на столь неприглядный инцидент. Я хотел лишь раззадорить тебя, растормошить.
        - Что же, - настал мой черед самодовольно улыбаться, - у тебя неплохо получилось.
        - Это уж точно, - дворянин поморщился, как от зубной боли.
        - Но это - не повод унижать ее подобным образом. Если ты в самом деле искренне раскаялся - просить прощения надо в первую очередь у Карины.
        - Не стоит утруждаться, - тут же произнесла девушка. - Для носферату я что-то вроде домашнего питомца. Нет ничего зазорного в том, чтобы раздеться перед ними донага.
        - Там были не только носферату. И не стоит его выгораживать, - небрежно кивнул на стушевавшегося врага. - А ты кончай измываться над служанками. Если захочешь утолить свою извращенную фантазию - найми ту, кто разделяет твои фетиши.
        - Извращенную фантазию? - собеседник нахмурился. - Извольте объясниться, сударь.
        - Разве не ты любишь истязать и бить беззащитных девушек?
        - Кто вам сказал подобную ересь?
        - Ну… - я призадумался - а и в самом деле, кто? Новенькая никаких подробностей не сообщила, только указала на строгость и казарменные порядки. А битье розгами и прочие пытки - это уже результат моего собственного распаленного разума. - А как же наказание за провинности?
        - Да, я могу сделать выговор и заставить исправлять ошибку. А в чем, собственно, проблема?
        - Что, - с недоверием ухмыльнулся, - все только на словах? И никаких шпицрутенов?
        - Вы за кого меня принимаете, сударь? - Герман аж вздрогнул от возмущения. - Неужто думаете, что я не знаю разницы между солдатом и горничной? Да и Амелия никогда не делала ничего такого, за что ее пришлось бы бить палкой.
        Что же это получается - немца оклеветали для пущей «мотивации»? Или же он грамотно заметал следы?
        - Что же… я еще уточню этот вопрос. Может, я в тебе и ошибался, но главную проблему это ничуть не решает. Я хочу вернуть Карину.
        - После испытания я подам прошение в канцелярию. Думаю, принцесса его добрит.
        А вот тут я сильно сомневался, но вслух ничего не сказал - не стоит сопернику знать о моих терках с невестой.
        - Премного благодарен за помощь. А теперь я бы хотел пообщаться со своей горничной с глазу на глаз.
        Блондин молча развел руками - мол, хозяин-барин, и мы с девушкой вышли на задний двор. Сели на лавочку под навесом живой изгороди и какое-то время молчали, глядя на большие пушистые облака. Я первым нарушил затянувшуюся паузу, накрыл едва теплую ладонь своей и произнес:
        - Как ты?
        - Со мной все в порядке, ваше сиятельство.
        - Я же просил - хватит этого официоза, - ответил с улыбкой.
        - Я уже не знаю, кто о чем меня просил, - с холодом сказала Карина.
        Мы снова замолчали. Я сразу понял, куда она клонит, и эти намеки пришлись не по нраву. Будет непросто объяснить мои внезапные метаморфозы на арене - даже если служанка не станет применять «гипноз правды». К тому же, от моего ответа зависело слишком многое - в первую очередь, ее доверие, рушить которое чревато по самым разным причинам, и наши отношения - далеко не на верхней строчке в списке.
        - Послушай… - вздохнул и откинулся на спинку - так, чтобы затылок вплотную коснулся холодного дерева. - Прежде чем отвечу, позволь тоже кое-что спросить? Всего два небольших вопроса.
        - Конечно, ваше сиятельство.
        - Как ты считаешь - я хороший человек?
        - Да, - почти сразу шепнула горничная.
        - Ты доверяешь мне?
        - Да, - для второго ответа понадобились недолгие, но вполне заметные раздумья.
        - Тогда слушай - сейчас я не могу сказать всей правды, но когда отбор закончится, ты обязательно все узнаешь. В противном случае у меня и близких мне людей возникнут… сложности. Но даю слово - я никому из вас не враг. Особенно тебе.
        Карина чуть слышно вздохнула.
        - Тогда не буду вас торопить. Уж я-то знаю, сколь тяжело открывать душу.
        Я пододвинулся ближе и шепнул:
        - Все будет хорошо.
        Служанка встала и поклонилась:
        - Надеюсь. За сим не смею вас больше задерживать - завтра очень важный день.
        Это уж точно. Вскоре нас снова собрали в оперном зале, однако вместо Софьи на авансцену вышел император собственной персоной. Владимир окинул собравшихся усталым взором и произнес таким тоном, словно каждое слово причиняло ему сильную душевную муку:
        - Господа, первым делом хочу вас поздравить - позади уже два испытания. Вы прошли проверки мужества и справедливости - качеств, крайне важных для любого правителя. Теперь настал черед убедиться в том, что вы достаточно умны, находчивы и смекалисты, чтобы возглавить империю. В качестве экзамена вам предстоит раскрыть страшную, но крайне важную тайну давно минувших дней. Прямо сейчас вы вернетесь в Старый Петербург и расследуете преступление, что раз и навсегда изменило историю нашей страны. Ваша задача - установить обстоятельства пленения и казни моей дражайшей супруги, императрицы Марии Анхальт.
        Глава 21
        Как нам объяснили по дороге, при свете дня вурдалаки спят крепким сном и не представляют особой угрозы. И тем не менее, всем выдали по серебряной рапире, револьверу с посеребренными пулями и приставили охранника из числа гвардейцев. Мне по обыкновению достался самый низкорослый и чахлый, похожий на вигвам в шляпе из-за безразмерного кожаного плаща.
        Карета в окружении всадников доставила женихов в Зимний дворец - точнее то, что от него осталось, после чего мы приступили к самостоятельной работе. Я предложил действовать сообща и разделить победу на всех, но откликнулся только Щедрин - и то лишь потому, что после пережитого до одури боялся даже спящих чудовищ.
        Гессен по привычке задрал нос и ушел в сольное плавание, а Каминский предпочел компанию тупого и внушаемого силача. Не знаю, с чего собирались начать расследование конкуренты, но мне было необходимо вникнуть в суть вопроса задолго до изучаемого события.
        Я почти ничего не знал об истории альтернативной империи, а каждый сыщик подтвердит, что для установления преступника в первую очередь надо найти его мотив. И что-то подсказывало, что за враждой клириков и вампиров стоит вовсе не архитипичная борьба бобра с ослом. И когда спутники скрылись под сенью дверного портала, повернулся к провожатому и сказал:
        - Поблизости есть библиотека или архив?
        Стражник кивнул и направился вдоль набережной прямиком к Адмиралтейству. Перебравшись через поваленную иглу, мы вошли в длиннющее левое крыло, в самом конце которого находились чудом уцелевшие стеллажи. Между ними, усевшись на корточки и обхватив колени лапами, беззвучно дрыхли изуродованные и покалеченные живые мертвяки. Их бессмертие, похоже, работало не так хорошо, как у носферату, и в помещении витал жуткий смрад разлагающейся плоти.
        Хорошо, что на полке нашлись средневековые «противогазы» - маски с длинными клювами и закопченными матовыми окулярами. Но стоило мне надеть одну, как мой телохранитель резко развернулся, схватил за «нос» и швырнул маску в стену с такой силой, что стеклышки разбились в пыль.
        - Эй! - возмущенно всплеснул руками. - Ты что себе позволяешь?
        - Не смей мне тыкать, - палец ударил в грудь, и я узнал знакомый голос.
        В маскировке отпала всякая нужда, и Анна с протяжным выдохом откинула шляпу на спину и приспустила с лица алый «ковбойский» платок.
        - Ваше высочество? - почему-то ее появление не особо удивило - внутренне подозревал, что в покое эта стерва меня не оставит. - Какими судьбами?
        - Да так, - девушка поправила пояс с оружием. - Решила молодость вспомнить. Носферату и клирик расследуют убийство носферату клириками. Иронично, не правда ли?
        - И-извините, - проблеял Руслан - бледный и блестящий от пота, как Эдвард Каллен на солнце. - М-можно мы снаружи подождем?
        Помещик ушел - сгорбившись и прижимая к лицу надушенный платок - а мы отправились в самую глубь архива, держа револьверы наготове. Я водил лучом из ладони по корешкам, но пока попадались только малоинтересные документы и прочие бюрократические выдержки. Исторический отдел находился в самом конце, где мрак сгустился до непроглядных чернил, и пробираться приходилось практически наощупь с немалым шансом пнуть спящего вурдалака.
        Принцесса же, хоть и прекрасно видела в темноте, шла позади, что вполне объяснимо - она явилась испортить мне испытание, а вовсе не наоборот. К тому же я догадывался, что ее интерес к моей персоне связан не только с личной неприязнью. Вполне вероятно, Анна подозревала в убийстве моего деда, ведь по возрасту он вполне мог принимать участие в казни. Вряд ли Альберт лично приколачивал императрицу к кресту, иначе цесаревна давно бы его опознала, но одного лишь содействия вполне хватит для того, чтобы попытаться вышвырнуть меня с отбора. И если расследование выведет старика на чистую воду, нам с ним явно придется несладко.
        Белое пятно вырвало из темноты скуластое лицо с высокой прической и величественным, но в то же время добрым взглядом без намека на высокомерие и ненависть, что так присущи дочурке. Портрет императрицы сбросили со стены, сломали раму и растоптали, и все равно Мария Анхальт (как гласила подпись в углу) была весьма недурна собой, но имела мало общего с потомком. Что навело на определенные вопросы, и лучшего момента, чтобы их задать, мне еще вряд ли представится. Самое сердце руин, непроглядная мгла, кругом чудовища - и мы вдвоем посреди всего этого великолепия. Более интимной обстановки нарочно создать не получится, вот я и решил немного пооткровенничать.
        - Очень красивая женщина, - решил сесть на уши издалека. - Но вы с ней совсем не похожи.
        - То есть, я уродливая? - с наездом прозвучало из-за спины.
        - Нет, - не удержался от улыбки - вроде бессмертное непобедимое существо, а по сути баба бабой. - Ты тоже очень красивая. Просто вы разные. И я бы не сказал, что вы родственницы.
        - Если ты еще раз мне тыкнешь - я переломаю тебе все пальцы, залечу, а потом опять переломаю.
        - Извини… те, - решил не нарываться, а то ведь и правда покалечит. - Уж не знаю почему, но у меня такое впечатление, точно мы давно и тесно дружим.
        - Мерзость, - Анна фыркнула. - Лучше с псом шелудивым дружить.
        - Кстати, о шелудивом псе, - несмотря на угрозу, попробовал вновь пройти по тонкому льду. - Насколько я понимаю, будущего мужа выбираете не вы, а ваш отец. Что будет, если Владимир назначит победителем меня?
        - Я убью тебя и сбегу в Германию, - на полном серьезе ответила принцесса. - Причем не сразу, а после обращения. Вывезу в море, приколочу к мачте и оставлю подыхать, как ваше племя поступило с моей мамой. И ты на собственной шкуре узнаешь, каково это - корчиться в лютых муках несколько дней.
        - Спасибо, что предупредили заранее. Впредь постараюсь не подниматься с вами на один корабль. И все же - не сочтите за грубость мое сугубо научное любопытство - но как вы размножаетесь? Ну, помимо укусов в шею.
        - Научное любопытство? - Анна хохотнула, хотя в тоне отчетливо проступала боль. - Займись лучше делом.
        - О, - сдул пыль с витрины около портрета, где рядком лежали толстые томики. - История земли русской. Сейчас узнаем, с чего все началось. Думаю, начнем сразу с шестнадцатого века.
        - А ты что, историю в школе вообще не учил?
        - Учил, - стоит как следует следить за языком, иначе скоро отмазок не останется. - Просто не люблю запоминать имена и даты. Их слишком много и они слишком бесполезны.
        - Согласна, - спутница хмыкнула. - Куда важнее учить анатомию и фехтование.
        - А еще магию света, - вернул подколку по обратному адресу. - Черт, тут замок. Подсобите?
        Принцесса с неохотой приблизилась и резким движением вскинула крышку. От громкого хруста спящие упыри вздрогнули и затрясли башками, после чего вновь погрузились в глубокий сон. Запалив меж пальцев шарик размером с лесной орех, провел им по желтым листам и с удивлением прочитал фамилию автора.
        - Ваша мама - историк?
        - Моя мама - ученый, писатель, меценат и покровитель культуры. Но как оказалось, мракобесие и крестьянские байки вам больше по душе.
        - Да блин! - хлопнул книгой и развернулся. - Я не имею никакого отношения к смерти твоей матери. И считаю, что ее убийство - отвратительное и не имеющее оправданий преступление. Но если тебе вообще начхать на это и куда важнее моя кровь, чем мое мнение - можешь убить меня прямо здесь, и сказать, что это вурдалаки задрали. Потому что твое нытье и так конкретно задрало. Можешь еще пятьдесят раз обвинить меня в том, к чему я не имею никакого отношения, потому что родился тридцать лет спустя. Ведь просвещенные и мудрые вампиры именно так и поступают - обвиняют сыновей в грехах отцов. Хотя в моем случае даже не отцов, а дедов, черт возьми. Давай - убей меня просто потому, что я клирик, - развел руки в стороны, открывая грудь для удара. - Клирики убивают вампиров потому, что они вампиры. И ты хочешь убить клирика только потому, что он клирик. Так в чем тогда между вами разница?
        - Не смей давить на жалость, - алые глаза оказались так близко, что я наверняка смог бы достать до них кончиком языка. Но проверять это, конечно же, не стал. - Когда я сидела под крестом, никто из вас меня не пожалел.
        - Ваше право, - отвернулся к витрине. - Ненависть - столь же неотъемлемое чувство, как и любовь.
        До чего же тяжело искать информацию без встроенного гугла. Пришлось сначала лезть в оглавление, потом листать до нужной страницы, после чего и вовсе выяснилось, что листы вырваны под самый корешок. Исчез довольно продолжительный период в несколько десятков лет, начиная от Великого посольства Петра Первого и заканчивая крестьянским восстанием под названием Великий Крестный Поход.
        Дабы убедиться, что это не ошибка, я зажег огонек поярче и склонился над разворотом, как вдруг из угла донеслось протяжное шипение и на меня, опрокинув витрину, сиганул упырь в обрывках военной формы. Я и моргнуть не успел, как оказался на полу - ноги придавил тяжелый ящик, а на грудь взгромоздилось чудовище и принялось клацать гнилыми зубами перед самым носом. Подставив предплечье под горло твари, дотянулся до кобуры и украсил стену тухлыми мозгами. И несмотря на отсутствие золочения и гравировки, из ствола вместо пули вылетела ослепительная искра и с гарантией отправила нечисть прямо в ад.
        - А вы не очень-то спешили на помощь, - я встал и стер со лба брызги крови.
        - Разве я могу отнять у тебя твое любимое развлечение?
        Хотел высказать ей все, что думаю, но на спор не осталось времени: магия и громкий шум разбудили ближайших упырей, а дальше все посыпалось, как домино. Пришлось с боем прорываться к выходу, и хоть впереди лежал длинный узкий коридор, черти лезли изо всех щелей в совершенно неприличных количествах.
        Остаток барабана улетел за считанные секунды, а дальше пришлось прокладывать путь рапирой, световым лучом и такой-то матерью. Анна при том ограничивалась лишь защитой тыла и не позволяла противникам напасть со спины - ну хоть на этом спасибо.
        Вскоре на выручку подоспели Щедрин с охранником, но чудовищ было слишком много, и я не придумал ничего умнее, как разбить заколоченное окно и выбраться наружу. При том первой пропустил цесаревну, прикрывая отход широким столбом из обеих рук, хотя девушка вообще не оценила мою доброту. На улицу гады не полезли - лишь рычали и размахивали лапами из темноты, в то время как я стоял и в прямом смысле обтекал тем, что на меня нападало в горячке боя.
        - Кто-то вырвал из книги то, что нам нужно, - я оттряхнул изорванную полу и выпрямился. - Знатоки истории имеются?
        - По правилам, я не могу помогать тебе в расследовании, - Анна натянула шляпу на глаза.
        Руслан поднял руку:
        - На дух не переношу имена и даты, но кое-какое представление имею. Что именно тебя интересует?
        - Период от Великого посольства до Великого Крестного Похода.
        - Так, секунду… Вскоре после Великого посольства начинается Великая Северная война.
        - Да - со шведами за Прибалтику.
        - Царь проигрывает битву под Нарвой, после чего нанимает на службу отряд немецких упы… вампиров. Несмотря на нечеловеческую силу и кровожадность, наемники не приводят к сколь-нибудь значимым изменениям на фронтах, однако помогают выиграть Полтавскую битву несколько лет спустя. В том бою шведов наголову разбивают, но погибает и Петр, а упы… вампиры узур… берут власть в свои руки, - со страху парня несло, и он то и дело боязливо поглядывал на принцессу, а та отвечала таким взором, точно готовилась оторвать ему голову. - Начинается эпоха Великой Смуты, в ходе которой вампиры злоупотребляют властью и народным доверием, а по деревням и весям снуют отряды отступников, что пьют христианскую кровь.
        - Наглая ложь! - прошипела цесаревна. - Клириканская чушь, из-за которой смута и началась!
        - Не велите казнить, ваша светлость, я лишь пересказываю учебник…
        - Дерьмо твой учебник!
        Стоящий столбом гвардеец встрепенулся, явно не ожидая таких слов от августейшей особы.
        - Простите, но другого нет…
        - Потому что моя мама не успела его закончить. Да еще и над текстами кто-то поработал во время штурма.
        - С этим мы еще разберемся, - поднял ладони в призыве к миру. - Продолжай.
        - Повсеместные бунты и восстания вылились в гражданскую войну, названную Великим Крестным Походом. Ну, как ходом, только походом, потому что не просто так шли, а войной на нечисть. А еще это как бы такая отсылка на крестовые походы, и…
        - Ближе к делу, пожалуйста.
        - После разрушения Петербурга и казни императрицы Владимир согласился на уступки, пообещал бороться с ренегатами и наделить местное самоуправление большей властью и независимостью от столицы.
        - И клирики воспользовались этим, чтобы втихую готовить новую смуту, - прорычала принцесса.
        - Да уж, как-то однобоко все звучит. Надо бы найти черновики тех книг и узнать, что именно вырвали бунтовщики. Пожалуй, стоит вернуться в Зимний и проверить личные покои ее величества - если там, конечно, хоть что-нибудь осталось.
        - И думать забудь, - окрысилась Анна. - Не хватало еще осквернять ее комнату своим присутствием.
        - По правилам вы не можете вмешиваться в испытание, - ответил ехидной ухмылкой. - Ни как мой телохранитель, ни как цесаревна. Вас тут вообще быть не должно, и вряд ли император обрадуется, если узнает, что вы сбежали из дворца.
        - Это угроза? - девушка шагнула ближе и чуть не ткнула полой шляпы в лоб.
        - Это предупреждение. Или исполняем закон до конца - или не исполняем вовсе.
        - Клянусь кровью - ты ответишь за свою дерзость.
        - Вы мне и так житья не даете с момента нашей первой встречи. И опять же - если бы не закон, я бы вообще сюда не приехал. В гробу я видал такую жену, как вы.
        Громко свистнуло, лицо обожгло огнем, а в глазах на миг потемнело. Мне залепили такую пощечину, что я крутанулся вокруг оси и грохнулся, как подкошенный. Хорошо, что бестия сдержалась и не выпустила когти, иначе от башки осталась бы в лучшем случае половина. Щедрин тут же подбежал и помог встать, а гвардеец использовал магию, чтобы вернуть меня в чувство. Когда же пляшущие пятна вокруг погасли, Анна снова подошла и прошипела:
        - Ничуть не сомневаюсь. Клирика можно лишить ремесла, но ремесло из клирика не вытравить никогда.
        После чего развернулась и быстрым шагом отправилась прочь.
        - Вы в порядке, сударь? - помещик пощелкал пальцами перед носом.
        - Вроде да, - с хрустом вправил челюсть, как после доброго крюка.
        - Ей богу, не повезет ее будущему мужу.
        - Ну почему же, - сплюнул и проверил языком зубы. - Гессен или Каминский наверняка придутся ей по нраву.
        К нашему приходу в руинах Зимнего уже никого не осталось. Охранник провел нас в искомое помещение - раз уж мы сами изъявили желание его осмотреть, то подсказкой или помощью это не считалось. В просторной светлой комнате царил ужасающий разгром, и одной только мебелью бунтари не ограничились. В гобелены, ковры, штукатурку и простыни намертво въелась кровь - похоже, императрицу избили прямо в кровати, а затем волоком потащили на улицу. Что довольно странно - как можно проспать вспыхнувшие в городе беспорядки?
        И почему она не оказала сопротивления? Конечно, можно предположить, что все багровые следы остались от налетчиков, но тогда отметин было бы в десятки раз больше. Уж я-то видел вампиров за работой, а тут характерные брызги, как будто женщине расквасили лицо - причем явно не руками.
        Гнев толпы неутолим, о чем говорят посмертные фотографии Муссолини и Каддафи. И здесь была не вынужденная казнь, как в случае с семьей Николая Второго - где также не обошлось без чрезмерной жестокости - а показная расправа над ненавистными упырями. Остается лишь узнать, действительно ли Анхальты заслужили такую злобу или же речь идет о местной вариации кровавого навета?
        - Кошмар, - напарник выдохнул и перекрестился, глядя на осколки зеркал и перевернутый туалетный столик так, словно зверское убийство случилось не полвека назад, а вчера. - Несладко же им пришлось.
        Молчаливый как тень гвардеец не удержался от тихой усмешки. Меня же обнадеживало то, что за прошедшие годы здесь никто не ошивался - даже вурдалаки. Все золото и каменья, само собой, вынесли победители, вот только книги и рукописи не показались им особенно ценными. Я присел перед опрокинутым шкафом и достал из-под горки пыльных томиков измаранные и усеянные кляксами листы, сшитые в увесистую стопку. Черновой вариант работы назывался довольно эпично: «Подлинная история государства российского без орденской цензуры и лживых наговоров». Немного разобравшись с датировкой, я узнал один крайне любопытный факт о том, как именно появились вампиры на Руси.
        И как оказалось, наемники Анхальта дрались под Нарвой еще будучи вполне обычными людьми.
        Глава 22
        Писательский талант у мамы Анны - мое почтение. Начал с сухого описания а-ля «учебник истории за седьмой класс», и не заметил, как полностью погрузился в повествование, точно в виртуальную реальность. И вместе с царем Петром - величественным, высоченным и несгибаемым - шел по лагерю после битвы в окружении болезненных стонов израненных и умирающих солдат.
        Клирики склонялись над лежаками из мокрых от крови досок, однако потери были столь велики, что лекарей на всех не хватало. Приходилось ограничиваться старшими офицерами, оставляя рядовых и унтеров на попечение судьбы. Петра это доводило до холодной ярости - по свидетельствам очевидцев, он так сильно сжимал рукоять палаша, что погнул хвостовик.
        Войдя в шатер, где лежали немецкие наемники, царь размашистым шагом приблизился к главе ордена, что вдохновлял подчиненных молитвами и воскурением благовоний. Схватил за грудки и тряхнул так, что грузный старик оторвался от земли, точно тюфяк с соломой.
        - Где твоя помощь?! - гаркнул полководец прямо в побледневшее лицо. - Где твой хваленый свет? Это ради него я пощадил всю вашу шайку? Это ради такого подспорья вернул десятину и умалил в правах Академию Наук? Делай что хочешь - хоть договор с сатаной заключи, но чтобы всех моих немцев на ноги поставил. И к следующему наступу такую поддержку оказал, чтобы швед до самого полюса бежал! Не то отсеку тебе бороду вместе с головой!
        - Алхимический трактат из скарба клирика, - я вспомнил разговор с помещиком, что пытался стать вампиром. - Теперь многое проясняется. Похоже, Анхальты - не существа из старых сказок, а продукт местной техномагии. Вроде биологических суперсолдат.
        Чтобы подтвердить гипотезу, переместился на четыре года позднее - аккурат ко второй осаде Нарвы. И вот что писала императрица о тех событиях - опять же, со слов непосредственного участника событий:
        «Вальдемар вместе со своим отрядом первым взлетел на крепостные стены, причем взлетел в прямом смысле этого слова. Они цеплялись за кладку огромными когтями и перемещались бесшумно, точно кошки, оставаясь совершенно незаметными в глухой ночи. До самого утра мы слышали крики и выстрелы, но когда на рассвете Анхальт открыл нам ворота, ни на нем, ни на его солдатах не обнаружилось ни пулевого ранения, ни удара саблей. При том тела шведов выглядели так, словно в крепость пробралась орда бешеных медведей. Столько крови и оторванных конечностей я видел лишь когда по строям пехоты в упор работала крупная картечь, но в ту ночь все пушки молчали - об этом попросил наемник, и царь с большой охотой исполнил просьбу. Сразу после битвы вся ватага числом в три сотни воинов разошлась по шатрам и палаткам и проспала до позднего вечера. Никто из них не пил вина и не праздновал взятие столь важной точки. Позже Анхальт пообщался с Петром и попросил перевести его отряд сугубо на ночные операции, о чем царь издал отдельный указ. Несмотря на большие успехи немцев, многим нашим не по нраву их тесная дружба с Петром».
        А еще Мария любила перемежать строгую хронологию событиями из прошлого или будущего. Наверное, воспоминания будили в ней острые чувства, и она, как и любой талантливый писатель, стремилась поскорее перенести их на бумагу, пока не остыли. Отрывки выделялись вензелями и отличались почерком - прежде идеально ровная каллиграфия пускалась в легкий пляс, не иначе как от переизбытка эмоций. Хотя сами заметки оставались весьма сухими и сдержанными - что-то в духе дневников Николая Второго.
        И все же старался не пропускать на первый взгляд бытовые и малополезные зарисовки вроде знакомства с Владимиром или обращения Анны. И причины на то две: во-первых, дьявол кроется в мелочах и рядовая история может навести на след, который пропустит эпическая былина. Во-вторых, какая-то свинота с помощью воды размыла дальнейший текст до полной неразличимости, тем самым лишив конкурентов важнейшего козыря в расследовании. Что же, надо не забыть пообщаться с рыжим лисом на тему бережного обращения с чужими книгами, а до тех пор придется изучить то, что осталось после его шаловливой редактуры.
        "Мы познакомились еще на Великом Посольстве, когда юный царь посетил с визитом Пруссию. Петра сильно интересовали наши тактика и железная дисциплина, он очень хотел найти учителей для своей новой армии и потому нанял младшего сына известнейшего воинского рода - якобы в качестве личной охраны. Я в то время как раз заканчивала медицинскую академию в Берлине, и для успешного выпуска требовалась углубленная практика. Я слышала, что царь Петр - жесткий и храбрый правитель, мечтающий о росте и развитии империи. Ему пророчили немало войн, что и послужило главным мотивом отправиться в Россию вместе с Посольством и на месте улучшить навыки в полевой хирургии.
        В те годы женщин не воспринимали всерьез в качестве врачей, а над научным подходом в медицине откровенно посмеивались. К чему эти сложные инструменты, зелья и методы, если можно использовать магию? Во время поездки надо мной всячески потешались, а однажды старший клирик отряда предложил постыдный спор. На стоянке старый охотник перепутал напарника с кабаном и всадил ему в гузно крупную дробь. Ежели я со своим образованием справлюсь лучше, чем простой орденский служка - меня ждут почет, слава и полное содействие в изысканиях. Если же проиграю, до самого Петербурга буду стряпать еду на весь отряд.
        Не знаю даже, зачем я согласилась - наверное, взыграли самолюбие и гордыня, а их недаром считают смертными грехами. Хотелось доказать бородатым мужланам, что я не зря семь лет корпела над книгами и тряслась от ужаса в анатомических театрах. Я согласилась - и, разумеется, проиграла. Служка успел полностью залечить свою половину, пока я возилась только со второй дробинкой. На хохот и свист заглянул Анхальт - высокий, мрачный и гладко выбритый, с длинными светлыми волосами. Я старалась держаться от него особняком, потому что очень многие еще на родине говорили, что у него вместо сердца осколок льда. И тем не менее, наемник не оставил меня наедине с оскорблениями, но при том не стал настаивать на отмене спора. Мол, сама согласилась - теперь страдай, будет впредь наука.
        Я не собиралась возмущаться и строить из себя кисейную барышню. Наоборот, с радостью приступила к новым обязанностям на кухне, ведь там меня никто не донимал, ибо считал, что теперь-то баба на положенном месте. Однако пару дней спустя ко мне прибежал тот самый клирик, что затеял спор, и срочно вызвал в лазарет. Как оказалось, охотнику стало совсем худо - начался жар, лихорадка и страшные боли в ногах. Клирики не понимали, как помочь бедолаге, и Вальдемар велел позвать за врачом.
        Первый же осмотр выявил сильные очаги воспаления в ягодичной мышце - как раз той, над которой корпел служка. В обычных условиях редко случается так, что гной поражает заросшую рану - как правило, болезнь как раз не позволяет ей нормально зажить. Но служка просто залечил входные отверстия, наплевав и на каналы, и на саму дробь, которая и вызвала заражение, ибо ее для спасения от влаги хранили в мешочках, пропитанных прогорклым жиром.
        В итоге пришлось проводить операцию прямо на ходу в тяжелейших условиях - вскрывать, извлекать, дезинфицировать, а уж потом позволить клирику закончить начатое. Да не абы как, а с поэтапным исцелением, начиная с самого дна и до входного отверстия. К счастью, несчастного удалось спасти, весть об этом разнеслась по каравану, и Анхальт велел признать спор ничтожным и принести мне извинения. Думаю, из-за этого он не понравился клирикам уже тогда, однако мне пришелся весьма по душе, несмотря на внешнюю прохладу. После более тесного знакомства я назвала его айсбергом с горячим сердцем, а познакомиться поближе волей-неволей пришлось. На следующий же день Вальдемар предложил пойти в обучение к его полевым медикам, и я не смогла отказаться - и дело не только в столь необходимой практике«.
        Далее шли замаранные страницы с летописью, а между ними - небольшие сноски и заметки на полях. Например, такие:
        «Вскоре после битвы под Нарвой Анхальт пришел ко мне в шатер и пожаловался на странное и малоприятное самочувствие. Его бросало то в жар, то в холод, сердце то неслось в галоп, то замирало до тридцати ударов, а боль в мышцах и костях сменялась приступами эйфории с вкраплениями звериной ярости. Прежде спокойный и уверенный в себе мужчина изошел потом и не знал, куда деть руки, ведь это были не единственные симптомы. Серебряный нательник крестик стал жечь, как сок борщевика, кожа - обгорать и шелушиться даже в пасмурный день, запах чеснока вызывал аллергию, а мясо с кровью - удовольствие, сравнимое с сексуальным.
        Более того - от неведомого недуга страдал не только он, а весь отряд. И началось это после того, как их доставили в полевой госпиталь. Вальдемар смутно помнил, что вместо привычного лечения магией света ему вкололи шприц светящейся алой жидкости, после которой и начались загадочные изменения. Анхальт полагает, что это разновидность лихорадки от гангрены или иной заразы, но я уже встречала похожие описания - в старинных алхимических трактатах, изысканиях аль-Хазреда и средневековом „Молоте ведьм“. Все перечисленные симптомы подходят идеально, но не скажу же я своему покровителю, что он невесть с чего обратился в персонажа из древних легенд и холопских баек. Кто же в это поверит? Аж самой смешно».
        - Что вы там такое интересное читаете? - Щедрин присел на край кровати.
        - Жалкие крохи от того, что помогло бы нам найти убийц. Каминский подсуетился, чтобы замести следы.
        Я протянул листы соратнику, а сам подошел к окну и с превеликим удовольствием размял затекшую спину. Заодно полюбовался видом на Большую Неву - захламленную, с разбитой набережной и подернутую зеленым туманом. Однако днем марево было заметно реже, а с высоты третьего этажа открывался вид на середину русла, благодаря чему даже сквозь мутную воду я заметил кое-что крайне любопытное. А именно - остов маломерной канонерки с развороченным паровым котлом и сломанной мачтой, из-за чего корабль невозможно заметить с берега.
        Судя по расположению, посудина прибыла со стороны финского залива, не встретив особого сопротивления. Насколько помню, в нашем мире в начале девятнадцатого века никто не штурмовал северную столицу подобным образом. Значит, налицо проделки участников того самого Крестного Похода, которые каким-то чудом беспрепятственно прорвались аж до дворца. Что довольно странно - если Анхальт знал о восстании, то почему не укрепил оборону города, где проживали жена и дочь?
        - Что это за корабль на дне?
        Спутник встал рядом и с прищуром посмотрел на реку.
        - Не имею ни малейшего представления. Но это определенно военный борт - видишь мортиру на носу?
        - А что вообще написано в учебниках о бойне в столице?
        - Что народ восстал против тирании и разрушил обитель зла, но затем карательный отряд вампиров зверски расправился с повстанцами. Однако вместо страха жителей империи охватила благородная ярость, грозящая убийцам неминуемой карой, и дабы избежать смерти, император пошел на мирное соглашение, - практически наизусть повторил Щедрин, дав понять, сколь глубоко и упорно вбивали в голову подобные тезисы.
        - Звучит как махровая пропаганда. Почему Владимир пустил такое в печать? У него что, цензоров нет?
        - Это - одно из условий клириков по децентрализации власти.
        - Иначе говоря, по дележке влияния и бабок, - покачал головой. - Кто бы сомневался.
        - Бабок? - товарищ приподнял бровь. - Вы имеете в виду крепостных?
        - А… да. Неважно. Пожалуй, с этого утопленника и начнем. Узнаем название - и пробьем по архивам Адмиралтейства.
        - Прочти, перед тем как мы уйдем, - Руслан протянул смятый пожелтевший конверт. - Думаю, это тоже пригодится.
        «Мой дорогой Владимир, - по почерку сразу узнал Марию, - я изучила старинные трактаты и провела дополнительные исследования. Дело не в тебе и не во мне - просто наши тела изменились настолько, что утратили репродукцию естественным путем. Боюсь, мы не сможем зачать наследника, как бы ни старались… впрочем, я ничуть не против твоих старательных попыток, милый… Но если мы хотим продолжить род, придется обратиться в Орден - сам знаешь, какие теперь законы».
        Любопытно. Если Анну обратили до казни матери, значит, в письме означены события задолго до восстания. Но судя по тексту, клирики уже тогда совали нос в дела вампиров, диктовали свои условия и всячески ограничивали в возможностях. Может, дело вовсе не в зверевших от жажды упырях, а в банальной политике? Хотя, чему я удивляюсь - что в будущем, что в прошлом, что у нас, что в ином мире эта грязь одна и та же.
        «Мария, - коротко и сухо начинался ответ, и я без труда узнал в нем императора. Видимо, жена перенесла переписку на отдельный лист, чтобы впоследствии включить в летопись, но то ли не успела, то ли посчитала слишком личной. - Я подал запрос в Синод, и после заседания клирики выдвинули свою кандидатуру. Все, как мы просили - крепкий телом и духом юноша из обедневшего рода. Я встретился с ним один раз - высокий, смелый, уверенный в себе, с явными лидерскими качествами. Из такого получился бы отличный правитель, однако в самый последний момент магистр наложил на решение вето. И в разговоре тет-а-тет предложил свой вариант, от которого, похоже, у нас не получится отказаться, и мне это совершенно не нравится по самым разным причинам. Во-первых, это девушка, и несмотря на твои прогрессивные взгляды, я все еще твердо убежден в необходимости царя, а не царицы. Во-вторых, она тяжело и неизлечимо больна - ты бы наверняка назвала диагноз точнее, но на мой взгляд это крайне тяжелая форма чахотки. Бедняжка исхудала, точно скелет, и уже не встает с кровати. Ей осталась в лучшем случае неделя, что и стало
основной причиной подложить нам этого кукушонка. Думаю, ты уже догадалась, из-за чего начался сыр-бор с отменами и перестановками - это единственная дочь магистра. Он уверяет, что просто хочет спасти ее - хотя бы таким образом, а о власти и привилегиях речи не идет. И как только бедняжка освоится и привыкнет к новому существованию, нам выдадут еще одно разрешение. Если честно, я в замешательстве. Никогда прежде мною так не помыкали, даже когда только поступил на службу. Но теперь я не новобранец, а император - и все равно надо мною нашлись командиры. Не стану скрывать - я готов действовать, причем самым решительным образом, и мой отряд полностью разделяет это стремление. Хотя все прекрасно понимают, что последствия будут весьма непростыми. Потому прошу твоего совета, как самой умной женщины, когда-либо встреченной на земном пути. С любовью и уважением, В.А.».
        Та-а-ак, а вот это действительно интересно. Анхальт далеко не безвинная овечка, но его мотивы можно легко понять.
        «Мой дорогой Владимир. Когда ты был офицером, то ставил во главу угла безопасность своих людей. И мог пойти ради нее на любые трудности и неудобства, лишь бы сократить потери среди боевых товарищей. Теперь же на твоих плечах отряд в четыреста миллионов душ, и ты несешь за них ту же ответственность, что и за соратников. Если ради блага страны придется взять в семью дочку клирика, то я согласна».
        - Вот это поворот, - не удержался и произнес вслух. - Выходит, наша клирикофобка - дочка магистра? «Дикий ангел», блин, отдыхает. Теперь понятно, почему она так не хотела нас сюда пускать. Ладно, здесь мы закончили. Пора заняться кораблем.
        Когда мы вышли, Анна сидела на ступенях - сгорбившись и широко расставив ноги - и подбрасывала на ладони золотую монетку, точно ища у судьбы ответа на крайне важный вопрос. Я тоже размышлял, стоит ли педалировать тему прошлого принцессы с учетом ее не совсем адекватной реакции. Но когда наши взгляды встретились, пришло четкое осознание, что опасного разговора не избежать.
        - Нашел, что искал? - надменно произнесла девушка и встала напротив, точно ковбой на дуэли.
        - Допустим, - сказал тем же тоном, с прищуром глядя на невесту.
        - И что скажешь? - похоже, она всеми силами искала повода для драки.
        - Скажу, что раз клирик полюбил вампиров, то и вампир может полюбить клирика.
        Анна быстрее молнии кинулась ко мне и занесла кулак, но бить не стала. То ли прикинула, что такой подачей просто оторвет голову и придется объясняться перед папаней, то ли посчитала слова недостаточно оскорбительными для убийства.
        - Я полюбила людей, что стали мне ближе родителей. И возненавидела тех, кто их у меня отнял.
        - Я у тебя никого не отнимал.
        - Ты - нет, - с толстым намеком прошипела спутница, после чего я убедился на все сто, что она пришла сюда ради собственного расследования.
        На этом разговор закончился - каждый остался при своем мнении. Добравшись до набережной, я попросил охранника сплавать на корабль, и тот справился за считанные минуты. Огромная скорость, сила и замедленный расход кислорода позволили не только узнать название, но и проверить содержимое трюма, пробравшись внутрь через развороченное машинное отделение. Назад гвардеец вернулся не с пустыми руками, а приволок тяжеленное ядро размером с футбольный мяч.
        - В трюме таких под потолок, - пояснил он. - Слушайте.
        Несколько раз тряхнул сферу, и мы услышали тихий шелест, как от маракаса или детской погремушки. Внимательно изучив проржавевшую поверхность, я обнаружил тонкий шов вдоль экватора. Вампир вонзил в него когти, поднатужился и разорвал мягкий металл на две половинки, и ему под ноги с тошнотворным чавканьем посыпались мелкие - с лещину - шарики, обмазанные зловонным черным желе.
        - Мать честная, - Руслан отшатнулся и закрыл нос рукавом. - Что это за мерзость?
        - Картечь с кровью, - присел на корточки и поднес одну дробину к лицу. - Обычная бы полностью разложилась за пятьдесят лет. Значит, это кровь вампиров. Клирики обстреляли город этой дрянью и превратили часть жителей в вурдалаков. И пока гарнизон отбивался от нашествия зомби и пытался спасти обезумевшую от ужаса толпу, под шумок высадились у дворца и захватили императрицу. Вполне вероятно, мы имеем дело с первым в истории полноценным биологическим оружием, если не считать всякие чумные трупы. Интересно, как подобная жесть соотносится с доктриной хранителей добра?
        Открытие лишь добавило вопросов, а ответы можно добыть единственным доступным методом - обратной интерпретацией. То есть, надо взять самую точную и подробную летопись за авторством клириков и перевернуть все изложенные факты в пользу императора. Как говорил Руслан, наемник взял власть силой, а после учинил кровавый террор, что и вызвало народный гнев. Но если свести воедино уже известные данные, получится несколько иная картина.
        Мария отзывалась о Владимире сугубо в положительном ключе - холодный снаружи, но добрый внутри. И когда его обратили, будущая жена все еще оставалась человеком - и тем не менее, приняла предложение и успешно перенесла ритуал, став носферату, а не тупым вурдалаком. Вряд ли столь чуткая и рассудительная леди согласилась бы связать вечную жизнь с безумцем, тираном и упырем. Да и потому, что я увидел лично, император не производил впечатления кровожадного идиота. С чего бы ему внезапно менять курс на сто восемьдесят градусов?
        К тому же, Анхальт водил тесную дружбу с Петром, а после обращения его отряд наверняка принес немало славных побед - как то же взятие Нарвы. А непобедимое и неуязвимое воинство под руководством грамотного командира - это вернейший способ завоевать доверие в армии. Но все же одного авторитета недостаточно, чтобы удержать трон - и крестьянские бунты прямое тому доказательство. Нет, дальше уже начинается гадание на кофейной гуще - нужно больше официальной информации с противоположной стороны. А где еще ее искать, как не на главной базе клириков - или как там правильно называется их логово. Я объяснил товарищу, куда нам надо, и после недолгих раздумий (а скорее, колебаний) помещик нехотя изрек:
        - До восстания Орден квартировался в Кунсткамере. И нынче там весьма неспокойно.
        - Что, экспонаты ожили? - усмехнулся я, чтобы подбодрить соратника, но по перепуганному взгляду понял, что в шутке оказалось слишком мало шутки.
        - Там был последний бой перед тем, как столица пала, - толстяк сглотнул и пригладил галстук. - И пролилось очень много крови - как клириков, так и вампиров. Лезть туда - чистое самоубийство.
        - Иного выбора у нас нет, - положил ладонь на эфес рапиры. - Все дороги ведут в Рим, а все ниточки - в обитель светлых магов. На которых, похоже, грязи столько, что темные властелины покурят в сторонке.
        Глава 23
        Здание Кунсткамеры представляло собой главную башню со шпилем и два крыла по бокам. Некогда прекрасный образчик петровской архитектуры выглядел, как после бомбежки - впрочем, как и большинство строений в центре Старого Петербурга.
        Несмотря на полдень и разбитые вдребезги окна, внутри клубился густой полумрак, и даже со ступеней мы услышали приглушенный цокот когтей и надсадные хрипы. Что-то бродило под провалившейся крышей, сновало по четырем ярусам в ожидании добычи, и это были явно не вурдалаки, ведь те спали днем.
        - Все готовы? - спросил, вынув клинок из ножен.
        - Да, - помещик встал рядом, хотя бегающий взгляд и обильная испарина выдавали немалый страх.
        Если бы Руслан провалил испытание мужества, то вряд ли бы сунулся в логово тварей. А теперь придется подтверждать результат (который, по сути, принцесса выдала ему авансом), иначе получится какая-то слишком избирательная храбрость.
        - Что-то как-то неуверенно, сударь, - Анна думала о том же, о чем и я. - Неужели я ошиблась, когда дала вам второй шанс?
        - Ни в коем случае, ваше высочество, - помещик на негнущихся ногах побрел по ступеням. - Я вас не подведу.
        В холле царил жуткий беспорядок - прямо перед входом на боку лежала пушка, стены покрывали следы когтей в таких же количествах, как и на обоях в квартире престарелой кошатницы, а под ботинками хрустели проржавевшие обломки сабель и разбитые в щепу винтовки. При этом тел на глаза не попалось, что недвусмысленно намекало о незавидной судьбе павших в бою бедолаг.
        Из-за разрухи, мусора и мрака здание напоминало лабораторию из «Сталкера» - не хватало только хитроумных научных приборов и огромных колб с заспиртованными мутантами. Но, как говорится, лиха беда начала - стоило заглянуть в пыльный коридор, как вдали заблестела разбитая банка в медном каркасе.
        И если я ожидал увидеть заспиртованных младенцев и прочую «мелочь», то в такую канистру легко поместился бы рослый мужик. И признаться честно, ни разу не хотелось знать, что именно хранили в подобном бидоне. Однако и это было далеко не самой страшной бедой.
        - Мы не успеем осмотреть здание до темноты, - нехотя произнес я. - Поэтому придется разделиться. Руслан - предлагаю тебе правое крыло. Там, насколько вижу, что-то вроде краеведческого музея и библиотеки - думаю, это не так опасно.
        В самом деле, на глаза попались несколько чучел животных, манекены в традиционной одежде эскимоса и самурайском доспехе, а так же длинные витрины с причудливыми костями и поделками примитивных народов. Но каким бы уродливым и жутким ни был скелет, он явно не представляет столько же угрозы, как и сбежавшее из формалина черт знает что.
        - Я же с цесаревной осмотрю Анатомический раздел, - одно только название нагоняло страху, но раз уж отважились залезть в этот паноптикум, то придется идти до конца. - Если вдруг что - зовите.
        - Х-хорошо, - толстяк промокнул платочком лоб и, сгорбившись, зашагал вслед за гвардейцем.
        - Ладно, - зажег меж пальцев сияющую дугу, убедился, что магия работает исправно, и шагнул в пропахшую тленом тень. - Погнали.
        Из-за игры света и тьмы коридор казался бесконечным - и только бьющие в оконные проемы золотые столбы давали понять, как далеко еще идти. На каждом шагу нас подстерегали следы жесточайшей битвы - раскрошенные пулями и дробью стены, глубокие царапины, ожоги и битое стекло. И снова - ни единого трупа, как и ни одной уцелевшей колбы.
        Причем все сосуды отличались огромными размерами - похоже, в магическом мире нашлись более интересные экспонаты, чем жабы и змеи. А вскоре и вовсе выяснилось, что у наружной стены ничего интересного не осталось, и в поисках нужных документов придется углубляться в самое сердце постройки, где царили сумерки, смрад и малоприятные звуки, точно что-то тяжелое и склизкое елозило по кафельной плитке.
        - Придется идти туда, - направил ладонь на подернутый дымкой проем, но «фонарик» включить не решился, опасаясь увидеть притаившуюся тварь, от вида которой отпадет последнее желание геройствовать.
        - Боитесь, сударь? - Анна распахнула плащ, открыв взору белую блузку, черную жилетку и кожаные брюки.
        - Боюсь, - к чему врать и выделываться, если спутница и так все поняла по бешеному стуку сердца. - А вы?
        - Еще чего, - она фыркнула и в нерешительности замерла рядом. - Ты идешь? Или за ручку отвести?
        - А можно? - с улыбкой протянул ладонь, но получил лишь гневный взор.
        Делать нечего - пришлось включить луч и надеяться, что пятно размером с блюдце озарит тварь раньше, чем та кинется из-за угла. Поначалу все шло чинно-благородно, но метров через десять наткнулся на прочную дубовую дверь - пожалуй, единственную уцелевшую во всем здании. И благодаря табличке на ней стало ясно, почему и клирики, и вампиры постеснялись сражаться в этом помещении.
        - Выставка плотских утех и прочих греховных удовольствий, - перевел со старого стиля. - Детям, незамужним женщинам и младшим служкам вход строжайше запрещен.
        Анна сделала вид, что ничего не слышала, и хотела уже проскочить мимо, как вдруг меня точно черт за язык дернул:
        - Зайдем? - спросил с таким тоном, словно речь шла о кафе или кино.
        - Тебе больше заняться нечем?
        - Здесь везде разруха, а там могло уцелеть что-нибудь полезное.
        - Что, например? - девушка нахмурилась и скрестила руки на груди.
        - Ну, не знаю… Осиновый кол? Ну, или не кол, но если его заточить…
        - Мальчишка, - прорычала в ответ.
        - Ну да - мне всего девятнадцать. И мой интерес ко всякому этакому вполне обоснован. А вам, если не ошибаюсь, под семьдесят. Что, уже не тянет пошалить?
        Анна схватила меня за плечо, впечатала в стену и встряхнула, как тряпичную куклу.
        - Следи за словами, щенок.
        - Кстати, до обращения вы были дочкой клирика, и я сильно сомневаюсь, что он дозволял какие-либо связи до замужества. А после обращения прошло уже полвека, и до брачной ночи, насколько понимаю, дело не дошло.
        - Тебе палец сломать, пес?
        - Да я чисто с научной стороны любопытствую. Судя по записям Марии, вы бесплодны и размножаться как люди не умеете. Но что насчет обычной близости? Вы испытываете влечение или же подобные штуки вас вообще не беспокоят?
        - Спроси у своей горничной, - с усмешкой бросила девушка.
        - Это нерелевантный пример - она зависима от ваших обычаев и правил. А речь идет исключительно об искренней любви? Вампиры занимаются сексом? Или ограничиваются платоническими отношениями? Ни в коем случае не преследую цель вас обидеть. Просто хочу узнать получше. Мало ли, как жизнь сложится. Как-то не хочется воздерживаться до конца времен.
        - Не переживай, - она отпустила меня и оттряхнула руку. - Тебе и не придется. А что до влечения, то нам доступны те же чувства, что и людям. Так понятнее?
        - Да, ваше высочество, - поклонился, чтобы скрыть ехидную ухмылку. - Тогда идем?
        - Куда?
        - За осиновым колом.
        - Боги… ты и впрямь как ребенок. Ладно, только быстро.
        В комнате хранилось именно то, что и ожидал увидеть. Фаллосы всех форм и размеров, начиная от полированного камня и заканчивая новомодным каучуком, инвентарь для садо-мазо, паровые машины понятного назначения, водяные помпы для лечения истерии и тому подобные приколы. И пока спутница делала вид, что все вокруг ей омерзительно и противно, я обратил внимание на то, что заметно выбивалось из общего фона.
        Напротив входа на самом видном месте стояла развороченная изнутри клетка. Нечто огромное и крайне могучее погнуло прутья в палец толщиной, как проволоку, и выбралось из комнаты через черный вход, предварительно снеся с петель дубовую дверь. Благо, рядом с клеткой осталась дощечка с описанием - которое, впрочем, добавило еще больше вопросов.
        - Аватара Страсти из далекой Индии - продукт алхимических изысканий тамошних чародеев. Воплощение любовных практик трех сторон света, владеющее древнейшим искусством ублажения Камасутра и способное доставить удовольствие тысячью и одним способом. А в случае нужды с охотой и самоотверженностью защитит хозяина или хозяйку от любого врага, будь то человек, маг или какое чудовище. Прежде принадлежало верховному радже и было захвачен в плен британским колониальным корпусом, но перед тем положило в неравном бою восемнадцать солдат. Однако… Надеюсь, это не эти звуки мы слышали у входа?
        - А что? - Анна осклабилась. - Хотел бы его вместо служанки?
        - Если учесть, что подобные… штуки пользуются бОльшим спросом у мужчин, то, скорее всего, это она, а не он. Но раз тут указаны тысяча и одно удовольствие, то я, пожалуй, оставлю предположения при себе. Так или иначе, не хотелось бы столкнуться с этим… существом. Уж лучше оборотень какой-нибудь или голем.
        - Не спеши сжигать мосты, сударь. Ты же его еще не видел. Мало ли - вдруг понравится?
        - Не исключено, - подмигнул. - Из двух кровожадных мегер я однозначно выберу ту, кто разбирается в постельных делах.
        Спутница явно собиралась ответить в том же духе, но я развернулся и вышел из комнаты, держа перед собой рапиру, словно факел. Ситуация приобретала весьма неприятный вид, потому что сражаться с обезумевшей секс-куклой как-то не прельщало.
        Проверив первый этаж, мы не нашли ничего полезного - только мусор и хлам. Если тут и хранили что-то важное, то за годы после бунта ничто не уцелело. Пришлось подниматься ярусом выше, и прямо на лестничном пролете обнаружилось изуродованное тело - достаточно свежее, чтобы быть отголоском далекой битвы.
        Несмотря на отвратительный вид и еще более мерзкий запах, пришлось присесть рядом на корточки и внимательно осмотреть раны, что позволило бы лучше понять, с чем предстоит сразиться в будущем. Шею мертвеца передавили так, что глаза вылезли из орбит, а на бледной коже остались красные вмятины, как от пиявок или осьминожьих присосок. Что там говорилось про практики трех сторон света? Похоже, Азию я уже распознал.
        Что же до остальных повреждений, то пах и бедра обглодали до костей, на которых отчетливо виднелись паутинки мелких трещин. То ли упырю приложили коленом между ног, то ли казнили через матумбу, но оставалось надеяться, что после обращения бедняга перестал испытывать боль. Ведь имелись все основания предполагать, что его душили и жрали одновременно, а перед тем надругались столь изуверским образом, что живот лопнул изнутри, будто наружу выбралась личинка чужого.
        - У вас есть патроны? - взглянул на притихшую цесаревну. - Что-то мне не хочется вступать с этим в ближний бой.
        Девушка молча передала свой револьвер, и мы продолжили медленное восхождение в обитель ужаса и тьмы. На втором этаже - еще доступном для туристов - стояли длинные ряды огромных колб со сказочными тварями внутри. Многие из них разбили, но некоторые уцелели, что наводило на определенную избирательность в действиях новой хозяйки Кунсткамеры. Первая мысль - кладовка с соленьями - оказалась самой верной. А все потому, что трапезничать секси-нечто предпочитало прямо здесь.
        И взору открылись мумия русалки с объеденным хвостом, истлевший скелет человека с бычьей головой, трехголовая змея с лапами и крыльями, карлик с длинной бородой и даже некое подобие кентавра. В формалине же дожидались своего часа прекрасная дева с золотистыми волосами и заостренными ушами, зеленокожий бугай с приклепанным прямо к черепу рогатым шлемом, оборотень с человечьими ногами, сшитый из кусков мертвой плоти голем и тому подобные феномены и аномалии.
        И то ли это представители народов, некогда населявших потаенные уголки необъятной родины, то ли жертвы техномагических экспериментов, история умалчивала. Табличек тоже не осталось - все разбила и растоптала аватара, пока шастала тут на протяжении пятидесяти лет. Понятным оставалось только то, что второй этаж пострадал заметно меньше первого - весь урон пришелся на опоясывающий ярус коридор с окнами, откуда выбивали засевших стрелков и чародеев. Значит, выше будет еще чище, а там, глядишь, и до уцелевших документов доберемся. Главное, не нарваться на проклятую тварь.
        - Ладно, идем дальше.
        Перевел взгляд на принцессу и тут же потянулся к кобуре, хотя задним умом осознал, что надо было сразу бить магией. Из чернильной мглы меж бочками высунулось толстое щупальце - такое же черное и бесшумное, как сама тьма. Поначалу оно просто висело над головой, но стоило мне дернуться, как отросток с молниеносной скоростью обвился вокруг шеи и утащил ее высочество во мрак.
        Я чертыхнулся и бросился следом, прыгая среди осколков разбитых колб. Оставлять Анну наедине с биомеханической трах-машиной опасно по самым разным причинам, однако и палить наугад тоже чревато: вампиры сильны, но далеко не бессмертны. Чтобы минимизировать возможный урон, растопырил пальцы и представил столб света - широкий, но тусклый, неспособный сильно обжечь. Трюк сработал, но слишком поздно - белое пятно осветило нечто массивное и уродливое, за долю секунды юркнувшее в соседний коридор.
        - Стоять, твою мать! - заорал, несясь следом с револьвером наперевес и стараясь не поскользнуться - тварь оставляла за собой липкие белесые потеки, и я всеми силами старался не думать, откуда они накапали.
        К счастью, цесаревна быстро пришла в себя и оказала достойное сопротивление. Точно кошка расцарапала щупальце, просунула предплечья под ослабшую плоть и резко развела руки. Мокрый треск гулким эхом прокатился по коридору, существо взревело от боли, а девушка оттолкнулась от него ногами и сиганула метров на десять. На лету развернулась лицом к цели, приземлилась в эффектном полушпагате и потянулась к оружию, лишь после чего вспомнила, что отдала пушку мне.
        Я же с перепугу схватил рукоять двумя ладонями - так управляться со здоровенным colt navy 1852 гораздо проще, но из-за этого пришлось невольно потушить подсветку и бить наугад в очертания высокого силуэта. Пули падающими звездами расчертили мрак, и бестия с диким визгом бросилась прямо на меня. Я был уверен, что попал все шесть раз, но, похоже, даже с подпиткой в виде магии обычный ствол не мог с гарантией укокошить цель.
        Ничего не оставалось кроме как встретить нечисть концентрированным лучом. Страх за пятую точку вызвал такой прилив сил, что от «лазера» обуглились разбросанные по полу листы, а чудом уцелевшие стекла полопались и вылетели из окон одно за другим. Из-за сгущенности магия практически не давала света, и я успел разглядеть только то место, куда попал. А попал я аккурат промеж сморщенных и обвислых из-за возраста грудей, коих у аватары насчиталось ровно четыре. Черт знает, кому приглянулся такой избыток - главное, заклинание сработало как положено, и чудище резко затормозило и прыгнуло в соседнюю галерею.
        - Вы в порядке? - подбежал к выпрямившейся принцессе.
        - Да. Хотя объятия, признаюсь честно, не из приятных. Надо догнать и добить гадину.
        - Патронов нет, да и оружие надо помощнее. Лучше подняться на третий этаж - если повезет, найдем что-нибудь полезное в загашниках клириков.
        - Как знаешь, - спутница равнодушно пожала плечами. - Испытание твое - и решения тоже.
        - Тогда идем к лестнице.
        Ступеней в привычном их понимании не обнаружилось. Пришлось миновать весь ярус, рискуя нарваться на подранка, чтобы в конце найти запертую шахту подъемника. Судя по всему, бывшие хозяева приложили немало усилий, чтобы праздная публика случайно не забрела в запретную зону. А для защиты от вражеской магии стальные створки снабдили хитроумным механизмом с замком двойного действия.
        Выглядел он как золотая пластина с врезанными кнопками от печатной машинки. Нужно не просто ввести пароль, но сделать это с помощью силы света, доступной только клирикам. Сам бы я об этом вряд ли догадался, но на пальцах еще остались некие следы или эманации недавнего колдовства. И стоило смахнуть пыль с клавиш, как те тускло вспыхнули и почти сразу погасли.
        - Знаешь, как открыть? - спросила Анна.
        - Откуда? Дед может знать - если работал тут до штурма. Спросить у него код вряд ли получится, но, может, сумею отыскать какую-нибудь подсказку.
        - Уж постарайся. Альберт точно здесь был - я неоднократно видела его на площади во время казни.
        Внутри все сжалось - неужели весь негатив в мой адрес полностью оправдан? Старик, конечно, тот еще фрукт, но я бы назвал его благородным противником нечисти, а не безумным мясником. Впрочем, я слишком мало с ним знаком, а за полвека характер мог полностью измениться. И если теперь дед остепенился, то раньше вполне мог крошить вампиров налево и направо и не побрезговать страданиями невинной женщины.
        - Так что попробуй что-нибудь вроде «смерть упырю» или «сожги вурдалака», - с усмешкой подсказала спутница.
        Я хотел съязвить в ответ, как вдруг услышал позади влажные шлепки. Осторожно обернулся, чувствуя холодок на коже, и увидел на границе света и тьмы аватару страсти во всей своей извращенной красе. Понятия не имею, на что рассчитывал ее создатель и насколько больной фантазией обладал, но лично мне захотелось не прыгнуть с этим в постель, а спрыгнуть с крыши, только бы не попасть в лапы к такому страшилищу. А лап у нее имелось еще больше, чем грудей - и это не считая иных отростков. Утробно взревев, существо медленно зашагало в нашу сторону, отрезав все пути к отступлению, и я очень пожалел, что расстрелял весь боезапас и не сохранил нам с Анной пару патронов.
        Глава 24
        Некогда это существо было женщиной - причем весьма упитанной. Неизвестно, взяли ли ее такой изначально, или же чудище отожралось на халявных харчах, но формы, мягко говоря, впечатляли. Однако не так сильно, как болтающийся промеж ног слоновий хобот - именно с его влажного подрагивающего пятака и сочилась… впрочем, лучше отставить эту тему. Главное, хобот казался вполне живым и подвижным, и лично я не знал и знать не хотел, для каких целей его приживили в телу.
        А вот назначение шести рук - по три с каждой стороны - угадывалось с первого взгляда. Как говорится, рукастая баба в хозяйстве всегда пригодится, а тут еще и такая многозадачность. Если же рук не хватит, из спины словно приготовившиеся к броску змеи торчали четыре осьминожьих щупальца. И чтобы вся эта прелесть не растратила своей неземной красоты, к черепу приколотили изящную золотую полумаску в обрамлении длинных седых волос.
        Маска закрывала верхнюю половину лица и оставляла открытой подгнившую челюсть с отвислой губой. Из-за этого заточенные об кости несчастных жертв зубы выглядели раза в три больше и напоминали жуткую акулью пасть. В горизонтальных прорезях на уровне глаз мерцали алые угольки, выдавая в кадавре ту же биотехнологию, что использовалась в производстве вампиров. Это же объясняло нечеловеческую силищу и долголетие, а также полную усвояемость вурдалачьей плоти.
        И это добро, потрясая всевозможными отростками и ссохшимся выменем, медленно зашагало к нам с грацией поддатого сумоиста. И от каждого размашистого шага я чувствовал, как у меня самого прибавляется по одному седому волосу. Хорошо, что Анна первой вышла из ступора и попыталась открыть сворки, но даже мощи истинного носферату не хватило, чтобы раздвинуть преграду хотя бы на миллиметр. Если я не смогу подобрать пароль, нас ждет крайне занимательное свидание втроем - я бы даже сказал крышесносное и умопомрачительное.
        - Зараза… - девушка ударила по двери ногой и развернулась с выпущенными когтями. - Открывай, а я задержу эту мерзость.
        - Когти хороши, но рапиры всяко длиннее, - протянул ей свою. - Бери обе и держись подальше.
        - Обойдусь без твоих советов, сопляк, - спутница крутанула двойную восьмерку и сдула упавший на лоб локон. - Меня учили лучшие бретеры Пруссии и Британии. Я эту дрянь вмиг на колбаски разделаю.
        - Удачи. Если что - зови.
        Как же разгадать код? Если он един для всех, то взламывать придется простым перебором, и на это уйдут недели, а то и месяцы. Если же у каждого клирика свой личный пароль, можно попробовать вспомнить нечто важное для деда - нечто памятное и близкое сердцу, вроде имени любимой девушки или дня рождения матери. Вот только мы ни разу не общались по душам и ничего подобного я не знал. Впрочем, как и настоящий Трофим - во время бунта Альберту стукнуло около двадцати, и он вряд ли рассказывал внуку детали из далекой молодости.
        И все же стоит попробовать - за спрос не бьют в нос, особенно если человек, у которого спрашивают, сидит на самом дне твоего подсознания. Но не успел обратиться к невольному соседу, как позади раздался громкий вопль:
        - Трофим! Помоги!
        Оглянулся - ученица великих бретеров висела распятая щупальцами за руки и ноги, а кончик хобота неспешно подбирался к тому месту, откуда рос. Я тут же сложил ладони, точно собирался запустить хадукен, и выстрелил сдвоенным лучом аккурат в голову мерзости. Чтобы спастись от жгущего света, аватара заслонилась сначала руками, а потом и тентаклями, и воинственная принцесса шлепнулась пятой точку в натекшую лужицу белесой слизи.
        - Ваше амазонское величество - помощь точно не нужна?
        - Сама справлюсь, - прорычала Анхальт и выпрямилась в прыжке.
        Бой завязался с новой силой, а я вернулся к золотой панели. Попробовал имя матери - не подошло. Клички любимой собаки и самой верной лошади - ноль эмоций. Перебрал несколько дат (клавиши с цифрами тоже имелись) - бесполезно. Имя тогдашнего магистра - слишком очевидно. Петр Первый - тоже. 12345 - мечты-мечты. ЙЦУКЕН - надежда умирает последней. 54321 - хорошо, что нет блока после нескольких неверных попыток. Или есть - хрен его знает, лифт все равно ни на что не реагировал.
        - Трофим!
        На этот раз чудище повалило цесаревну на спину, наступило на ногу и принялось колошматить всем, что годилось для этой цели. Девушка вмиг лишилась рапир, и, несмотря на ожесточенное сопротивление когтями, с ней справились столь же легко, как человек справился бы с котенком. Щупальца обхватили запястья и придавили к полу, а бестия замахала всеми шестью кулаками с такой скоростью, что те слились в одно мельтешащее марево. А сила ударов была такова, что со спутницы сперва клочьями полетела одежда, а чуть позже - и лоскуты кожи.
        Моя же магия заметно поиссякла, и хоть бил лучом прямо в темя озверевшего кадавра, отогнал его удалось далеко не сразу. Пришлось подойти почти вплотную, прежде чем чудище взревело и отпрянуло во мрак. Держа тварь на прицеле слабеющего столпа, схватил бедолагу за воротник и оттащил к лифту. Хорошо еще, что вампирша быстро пришла в себя - скинула бесполезный плащ и завязала изодранную блузку узлом под грудью, чтобы хоть немного прикрыть посиневшие прелести. И все же храбрости и азарта поубавилось в алых глазах, ибо мы оба прекрасно понимали, что третий раунд девушка сольет без вариантов.
        - Вот уж не думала, что погибну вот так… - принцесса стерла кровь с губ.
        - Еще не все потеряно, - неудачно подбодрил я.
        - У тебя маны на одно заклинание, - Анна повернулась ко мне и неожиданно произнесла: - И я хочу, чтобы ты потратил ее на меня. Хотя нет, не хочу - я приказываю.
        - Что ты такое несешь? - от удивления не заметил переход на «ты», а спутница была слишком подавлена, чтобы обратить внимание.
        - Не хватало еще, чтобы эта дрянь меня обесчестила. Или надругалась над трупом. Поэтому такова моя последняя воля, клирик. Испепели меня дотла, чтобы остался только прах. Уверена, у тебя получится - с таким-то наставником.
        - Это не выход… - услышанное задело до глубины души - особенно потому, что я вовсе не готовился к столь серьезным последствиям.
        - А что выход? - цесаревна прислонилась к стене и шумно выдохнула. - Можешь сам подраться с этой дрянью, а с меня уже взятки гладки. И все же на один удар сил хватит. Коль иных вариантов нет, пусть лучше измывается над трупом… мне, по крайней мере, будет уже плевать.
        И в подтверждение слов вампирша коснулась когтями шеи.
        - Стой! - схватил ее за запястье и попытался оттянуть на себя, но с тем же успехом можно сдвинуть стальную балку. - Я что-нибудь придумаю.
        - Тогда думай поскорее - оно совсем близко.
        Аватара шлепала босыми ногами метрах в пятнадцати от нас. Спешить ей особо некуда - жертвы загнаны в ловушку, и можно досыта насладиться их предсмертным ужасом.
        - Если хочешь - могу сначала убить тебя. А то еще духа не хватит наложить на себя руки.
        - Дерьмо… - с досады ударил в панель кулаком. - Я уже все перепробовал! Все!
        Перевел взгляд на притихшую напарницу и нахмурился. Она ведь тоже из клириков, тоже жила в Старом Петербурге, и приняла обращение за несколько лет до Крестного Похода. Мог ли мой дед как-нибудь с ней пересечься? Конечно, мог. Так почему бы не использовать последний шанс, раз уж все равно ждет казнь через матумбу.
        - А, - палец завис над первой литерой. - Н, Н, А.
        - Шутить изволишь? - принцесса запрокинула голову и горько усмехнулась. - Думаешь, мое имя - это пароль? У старика, который всю свою жизнь ненавидел мой род?
        Бестия подобралась еще ближе и приготовилась к решающему броску. Я не собирался сдаваться (отдаваться) без боя и выставил перед собой ладони, сгустив меж пальцев последние толики тепла. Увидев мой настрой, Анна решила не сачковать и встала плечом к плечу, полагая, что перерезать себе горло всегда успеет. И за секунды до зверской схватки послышался громкий скрежет, а створки расползлись в стороны.
        - Это другая Анна, - пробормотала девушка. - Имя весьма распростра…
        Толкнул ее в шахту, заскочил следом и нажал на кнопку с цифрой три. Створки поползли в обратном направлении, но тут чудище одним прыжком добралось до лифта и вцепилось в двери всеми шестью руками. Одновременно с этим попыталась схватить нас щупальцами, но я ударил перед собой всем накопленным зарядом. Существо заверещало и отвернулось, но створки не отпустило, а когда свет потускнел, врезало мне щупальцами так, что выбило воздух из объятых огнем легких. Да вдобавок еще и острый кончик хлестанул по лицу и расквасил нос.
        Цесаревна бросилась на выручку, кромсая и разрывая гниющую плоть. Я понадеялся, что створки раздавят гадину или хотя бы отрежут тентакли, однако тварь оказалось покрепче старого механизма. Если не вытолкать ее из кабины, лифт никуда не уедет, а нас ждет незавидная участь. Вот только как это сделать, если соратница шаг за шагом отступала под бешеным натиском озверевшей в край скотины.
        Видимо, запах крови пробудил в ней первородные инстинкты - вряд ли в рационе часто попадались живые люди, а тут такой деликатес сам пожаловал на блюдо. Неудивительно, что прежде неспешное и ленивое чудовище задергало конечностями с такой прытью, что кабина заходила ходуном. Пока я откисал у стеночки, Анна всеми силами отбивалась от попыток схватить меня, но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно тварь доберется до цели, вдоволь насытится свежим гемоглобином и тогда… Минуточку.
        Путь к спасению оказался столь же прост, сколь и очевиден. Сработал раз - сработает и сейчас, тем более, что истинный носферату вряд ли впадет в безумную ярость от пары капель. Зато получит достаточный прилив мощи, чтобы выгнать прочь настырного пассажира. За небольшой отдых я подкопил слабый заряд, на последних крохах выносливости подскочил к аватаре и обхватил ладонями башку, а большими пальцами закрыл щелочки в маске. После чего пропустил через них такие лучи, что на миг увидел собственные фаланги, будто на рентгене.
        Бестия заорала на все четыре этажа, отпрянула и обхватила уродливую рожу. Однако не отступила ни на шаг, продолжая держать створки и торчать на пороге. Улучив момент, я обернулся к принцессе, глубоко вдохнул и произнес:
        - Простите, ваше высочество, но иначе нельзя.
        После чего прильнул к ее нежным губкам своими опухшими окровавленными варениками. Поначалу ожидал вспышку гнева и очередную нокаутирующую пощечину, однако после короткого - в пару секунд - ступора Анна неожиданно ответила на поцелуй. Да так, что от затылка до пяток прокатилась электрическая дрожь, несмотря на обуявший страх и нечеловеческую усталость.
        Острый язычок проник прямо внутрь, стараясь собрать каждую капельку крови, и, признаюсь честно, ничего подобного впредь не испытывал, несмотря на немалый опыт: от дворовой «бутылочки» и до шашней с топовыми универскими кралями. Уж не знаю, где и на ком цесаревна так натренировалась, но я чувствовал каждой клеточкой без малого полувековой опыт. И если бы она решила подобным образом выкачать из меня всю кровь без остатка, я бы, скорее всего, не стал сопротивляться.
        Но девушке хватило и того, что натекло из разбитого носа. Откинув меня в сторону, точно осушенный до дна кубок, вампирша щелкнула полуметровыми когтями и накинулась на аватару с такой прытью, что ошметки тентаклей полетели во все стороны, как щепа из древесного измельчителя. Куски с черной зловонной жижей падали на одежду, прилипали к стенам и градом сыпались с потолка, но и этих увечий хватило лишь для того, чтобы отогнать гадину на пару метров от шахты. И как только створки закрылись, по ним тут же лупанули кулаками, оставив шесть неглубоких вмятин, а по зданию прокатился раздраженный вой.
        На всякий случай вжался спиной в стену, ожидая внезапной атаки с любой стороны, и все же тварь от нас отстала - правда, вряд ли надолго. Вынюхать побитую дичь не составит особого труда, как и пробраться на третий этаж через пролом в полу или окно, так что до победы оставалось еще слишком далеко. И чтобы немного разбавить гнетущую обстановку и сбросить переизбыток адреналина, повернулся к спутнице и спросил:
        - Не сочтите за дерзость, но кто вас научил так страстно лобызаться?
        - Мои горничные, - с ехидцей ответила спутница и облизнулась.
        Третий ярус представлял собой вереницу кабинетов - музейных штуковин здесь не выставляли, отведя помещения чисто под административные нужды. Пройдя по длинному коридору, в самом конце заметил искомую табличку: «Титов А.А.». Кабинет заперли, но замка хватило лишь на один удар, после чего мы оказались в крохотной пыльной комнатушке, сплошь заставленной башенками из папок и гроссбухов.
        Все это добро обильно покрывала пыльная паутина, и несмотря на легкую арахнофобию, я немедленно занял скрипучее кресло и приступил к первичному изучению рабочего стола. И сразу же увидел пожелтевший пергамент с недописанным письмом, нижнюю часть которого залили чернила из опрокинутой баночки. Очевидно, старик (тогда еще юноша) в спешке покидал здание, и не нужно обладать талантом Шерлока Холмса, чтобы понять, почему.
        Послание адресовалось верховному магистру Ордена - некоему Пушкину А.С. Не думаю, что это знаменитый поэт, хотя по времени вполне подходит. Невольно хмыкнул, представив «наше все» в кожаном плаще, ковбойской шляпе и с осиновыми колами в патронташе через грудь, хотя поводов для веселья имелось немного.
        - Вы должны это увидеть, - перевел взгляд на принцессу, что листала пухлый журнал в багровом переплете. - И прочитать вслух.
        - Это настолько важно? - лениво прозвучало в ответ.
        - Это предельно важно, - протянул письмо. - Читайте.
        - Ваше сиятельство Александр Сергеевич, - неужели все-таки тот самый? - Я в полной мере осознаю свой нижайший статус и вероятные последствия, однако не могу молчать по поводу изуверской казни, что Вы учинили над императрицей. В этой жестокости нет ни смысла, ни совести, ни чести, ибо измывательство над поверженным врагом опускает Вас до его уровня. И если Вы считаете вампиров в целом и Анхальтов в частности дикими кровожадными животными, то кто тогда Вы сами? Ежели Вам столь необходимо умертвить женщину и ее дочь, то сделайте это быстро и безболезненно, согласно догматам Ордена и человеческим ценностям, а не превращайте в кровавую забаву для обезумевшей черни. Но если Вас интересует мое мнение (знаю, что не интересует, но все же выскажу), то жестокая казнь пленных женщин не вдохновит Крестный Поход на новые свершения, но окончательно озлобит Вальдемара и приведет…
        Тут текст обрывался, но общий смысл угадывался без труда.
        - Это ничего не доказывает, - фыркнула Анна.
        - Доказывает. И еще как. Альберт хотел вас спасти. И делал все, что в его силах. Возможно, он даже любил тебя до обращения. А может быть и после.
        - Что за чушь! Он ненавидит нас всем сердцем и всячески настаивал на ограничении нашей власти после перемирия.
        - Значит, был повод.
        - То есть, это мы во всем виноваты?
        - Не во всем, - поднял ладони. - Но чем-то вы старику насолили, раз уж он так резко переобулся. Найдем кабинет Пушкина - узнаем, чем именно.
        Но как вскоре выяснилось, подняться на последний этаж куда сложнее, чем на все остальные вместе взятые. Ведь вместо кодового замка шахту запирал замок обычный, а ключ наверняка хранился у хозяина. Который вполне мог пополнить ряды вурдалаков и шататься во мраке подземных речек - если, конечно, Владимир не разорвал его на такое количество кусков, что живительная кровь уже бы не сработала. Так или иначе, проблема попалась не из легких, однако она и близко не дотягивала до того песца, что миг спустя постучался в окошко.
        Вернее, высадил оконную раму целиком и грохнулся на пол зловонной уродливой кучей. Встав, аватара встряхнулась, расставила все свои отростки и зашагала в нашу сторону, подобно громадному двуногому пауку. Я собрался уже врезать по нему лучом, но тут цесаревна внезапно взяла за плечо и произнесла:
        - Только папе не говори, хорошо?
        Что именно не говорить спросить не успел - Анна «легонько» ударила меня кулаком в лицо. Легонько, потому что зубы уцелели, а вот губы лопнули, как перезревшие сливы - на что, в общем-то, и был расчет. После чего прижалась всем телом и обняла, точно питон кролика - ни вдохнуть, ни шелохнуться. Да я бы в принципе и сам бы не дышал и не шевелился, наслаждаясь каждой секундой потрясающего французского поцелуя. Который длился и длился, несмотря на грохочущие позади шаги, и приближение неминуемой смерти делало его только соблазнительней и острее.
        Наконец принцесса с неохотой отстранилась, напоследок проведя языком по губам и полностью залечив раны. Облизнулась, впитав все до последней капельки, и тяжело задышала, явно не желая расставаться со столь лакомым кусочком. Но обстановка требовала немедленного вмешательства, и прежде чем с обновленными силами кинуться в бой, спутница томно прошептала:
        - Ищи оружие, а я ее задержу.
        Глава 25
        Долго искать не пришлось - оружие обнаружилось в первом же кабинете, но настолько старое, что я понятия не имел, как с ним обращаться. Это была боевая вариация дуэльного пистолета - дульнозарядного, с кремневым замком, восьмигранным стволом и вычурно украшенной рукоятью.
        В коробке рядом с ним лежали все необходимые инструменты - и пороховница, и мерный стаканчик, и шомпол, вот только для меня это все выглядело так же, как для дремучего крестьянина столовые приборы высшего дворянства, где на каждую крупинку своя ложечка.
        Но делать нечего - жить захочешь и не так извернешься. Кое-как затолкав пулю в дульный срез, взвел курок и выскочил в коридор. Анна тем временем умудрилась отсечь аватаре щупальце и руку по локоть, но тварь лишь разозлилась пуще прежнего и оттесняла вампиршу к стене.
        - В сторону! - заорал, наведя пистолет на цель.
        Девушка послушно отпрыгнула, и тут же грянул такой гром, что я на миг оглох. Помещение заволокло дымом - но не белым и зловонным, а золотистым, с приятным ароматом ладана и мира. Сработала магия клирика, вот только снаряд то ли ушел в молоко, то ли не задел жизненно-важных органов. Чудище заверещало и затопало на месте, отмахиваясь от марева всеми уцелевшими конечностями - к сожалению, дым не разъел нечисть подобно кислоте, зато выиграл нам пару крайне важных минут.
        - Запрыгивай! - принцесса повернулась спиной.
        Дважды повторять не пришлось - отбросил бесполезную железяку и взгромоздился на закорки, обхвативши тонкий стан ногами, точно ленивец - дерево. Анна моего веса вовсе не почувствовала и на полной скорости выпрыгнула в окно. В полете развернулась, вонзила длинные когти в стену и подобно пауку вскарабкалась на последний этаж. Высадила ногой укрепленную раму и приземлилась на мягкий багровый ковер, будто за спиной висел не парень под шестьдесят кило, а пустой детский рюкзачок.
        - Ничего себе, - присвистнул, осмотрев интерьеры.
        Сразу видно, что здесь обитал магистр Ордена. Весь этаж ответил под его личную резиденцию, крышу в которой вместо несущих стен держали мраморные колонны с вкраплениями серебряных нитей. Вдоль колонн, подобно охотничьим трофеям, выстроились в два ряда колья с опаленными и мумифицированными останками. Больше всего трупы напоминали сгоревшие дотла спички, когда остаются только тоненькие и скрюченные палочки. Примерно так же выглядели и тела казненных вампиров с распахнутыми ртами и скованными за спиной руками.
        Похоже, магистр очень любил свою коллекцию и разместил прямо перед ней место для отдыха - низкую софу в римском стиле и столик, заставленный серебряной посудой и кувшинами. Серебро здесь было на каждом шагу, однако оно не спасло хозяина от неминуемой расправы. Его скелет в обрывках пурпурного плаща лежал под высоким чугунным шкафом. Ключ поблескивал среди россыпи фаланг - что бы ни хранилось в огромном сейфе, воспользоваться им Пушкин не успел. Анхальт размозжил ему голову об дверь - да с такой силой, что череп превратился в кучку мелкого крошева.
        В остальном же помещение пребывало в первозданном порядке - значит, к тому моменту сопротивление подавили, и Владимир остался один на один с заклятым врагом. Никто не тронул ни книжных шкафов из красного дерева, ни резного письменного стола из дерева черного, ни похожего на трон кожаного кресла. И что-то мне подсказывало, что кожа на нем была вовсе не телячьей.
        - Устроился, гад, на народные деньги, - проворчал я. - Вот кто самый настоящий упырь.
        - Может, уже слезешь?
        - Извините.
        Отлип от спутницы, хотя, признаюсь честно, без особой охоты - своеобразные объятия наоборот очень даже пришлись по вкусу. Пожалуй, если бы девушка не повернулась на ненависти к клирикам, у нас бы вполне могло получиться, но сейчас ее заботила исключительно месть. Она неподвижно встала перед казненными соплеменниками, сгорбившись и сжав кулаки - то ли вспоминая пережитый ужас, то ли ища в почерневших лицах знакомые черты.
        Однако я сильно сомневался, что император оставил бы любимую супругу висеть на колу в обители злейшего врага. Да и убили Марию вроде как на кресте, так что здесь ее точно быть не могло. И все же на его месте я бы похоронил сородичей, а не оставлял в подобном состоянии. Но кто знает, что творилось на душе у Вальдемара после учиненной резни? Возможно, он хотел лишь поскорее убраться из проклятого места и никогда больше не возвращаться.
        - Знаешь, кто это? - спросил, чтобы вывести цесаревну из ступора.
        - Да, - короткий кивок. - Наша прислуга. Их убили в первые дни, чтобы разогреть толпу перед главным представлением. Здесь только горничные. Мужчин просто расстреляли серебряными пулями - их корчи не вызвали бы такого восторга, как мучения обнаженных девушек.
        - Дикость…
        - Да неужели? - Анна горько усмехнулась. - А твой дедуля не прочь бы все это повторить.
        - Сомневаюсь. Так или иначе, раньше он был резко против таких зверств. Но почему-то изменил свое мнение. Надеюсь, мы найдем здесь записи, что помогут во всем разобраться. Начни со стола, а я займусь сейфом - благо, не придется искать клю…
        Принцесса схватила меня за шиворот, быстрее ветра пронесла через половину этажа и ткнула фейсом в тейбл, разметав во все стороны пыльные гроссбухи - да так, что нос захрустел, а на языке появился привкус соленого металла. Не убавляя нажима, вампирша склонилась надо мной и прошипела на самое ухо:
        - Когда пес плохо себя ведет, его хватают за холку и тычут мордой в землю до тех пор, пока не замашет хвостом. Это называется обрядом подчинения - так пес осознает силу человека и начинает почитать, как хозяина. Может, и с тобой надо так себя вести, чтобы ты наконец-то запомнил, что к ее высочеству надлежит обращаться на «вы»?
        - А может это тебя надо куда-нибудь ткнуть, чтобы выделывалась меньше? - процедил, давясь кровавой слюной и искоса глядя на садистку.
        - Ну, давай - ткни, - с клыков, казалось, вот-вот потечет яд. - Посмотрим, что получится.
        Вообще, я категорически против насилия над слабым полом, но в данном случае слабым полом был именно я. Думаю, не стоит объяснять, почему - когда против тебя существо с запредельной силой и скоростью, ориентироваться на его половые признаки не самая лучшая идея. И несмотря на очевидное превосходство, терпеть такие замашки никто не собирался. Пора поставить принцесску на место, пусть даже ценой нескольких переломов, иначе совсем житья не даст.
        Поднял руку, точно хотел ответить у доски, и зарядил светом прямо по глазам. Хотел чуть-чуть, чтобы не навредить, но выходка Анны довела до белого каления в буквальном смысле. И луч получился столь ярким, что я сам едва не ослеп, и вокруг закружились в танго радужные кляксы.
        Девушка тем временем отпрянула и закрыла глаза предплечьем, отчаянно шипя сквозь стиснутые зубы. Эффект очень похож на струю перца в лицо, вот только что делать дальше - неясно. Бить руками - гиблая затея, а магией можно и прикончить ненароком. Вот же веселье начнется, когда император узнает, что ненаглядная дочурка померла в том же месте, где и любимая жена, и примерно тем же способом - от рук клирика. Тогда новой междоусобицы не избежать, но и сдаваться после первой же подачи как-то глупо. Иначе точно придется принять роль послушного песика и вываливать язык от первого же взгляда на хозяйку, а тут уж лучше война, чем подобные унижения.
        Но пока я размышлял, Анна пришла в себя, обзаведясь стильной угольной «подводкой» на веках. Не медля ни секунды и явно не опасаясь возможных последствий, схватила за грудки и швырнула на добрую половину этажа. И от неминуемых переломов меня спасла только софа, в которую я врезался, как волейбольный мячик, и опрокинул, словно тяжелую мебель склеили из картона.
        Я оказался на спине в окружении серебряных колов, и не успела тьма схлынуть с глаз, как цесаревна уже изготовилась прыгнуть сверху и закончить начатое. Встретил ее в прыжке сразу двумя лучами, чьи обжигающие огни вынудили соперницу изменить задуманное. Вампирша закрылась предплечьями и поджала колени, из-за чего приземлилась на пару шагов дальше. Я же крутанулся на гладких плитах и приголубил подругу новой порцией фотонов, вынудив отступить еще дальше.
        Выигранное расстояние позволило встать и контратаковать в полную силу - я медленно наступал на дергающуюся принцессу и раз за разом жалил короткими концентрированными вспышками: то левой ладонью, то правой, то левой, то правой. Лучи с гудением врезались в плоть и разбивались снопами искр, Анна же дергалась и пятилась, как под градом хлыстов. Наверное, мне бы удалось гнать ее до самой двери, но тут иссякла накопленная мана, и настал черед врага мстить за позорное бегство.
        Она разбежалась, смела меня, как пушечное ядро - деревянного истукана - и донесла аж до самого стола, после чего грохнула на столешницу, как старую книгу. И навалилась сверху, намертво зажав между собой и досками, после чего замахнулась и обрушила кулак - правда, слишком медленно, я успел увернуться, и костяшки оставили возле уха глубокие вмятины. Соперница то ли нарочно поддалась, чтобы женишок не повторил судьбу магистра, то ли хлесткие колдовские выпады малость ее измотали, но так или иначе от второго тычка я тоже успел отклониться.
        Когда же девушка сцепила пальцы в замок, чтобы рубануть обеими руками сразу, я угостил ее новой порцией подкопленных вспышек. И пока цесаревна рычала и терла глаза, со всей силы толкнул ее в грудь - правда, с тем же успехом можно пихать железобетонный столб. И даже когда немного отполз и лягнул ногами, вампирша не шелохнулась, стоя, как вкопанная.
        Пришлось, кряхтя и сопя, вспоминать уроки физкультуры и кувыркаться назад через плечо. Оказавшись с другой стороны стола, я изготовился спасаться бегством, но недооценил прыть и мотивацию противницы. Анна прыгнула на стол, схватила за шиворот и излюбленным приемом швырнула на пол, только в этот раз целилась не в длину, а в высоту, благодаря чему я приземлился из-под самого потолка.
        Довольно высокого, скажу я вам, в два человеческих роста, и падение плашмя выбило не только весь воздух из легких, но и всякое желание сопротивляться. И если бы не дальнейшие действия спутницы, я бы, скорее всего, согласился на достойную ничью, вот только мне уготовили иную судьбу. Девушка схватила за волосы, приподняла и встряхнула так, что искры брызнули из глаз. После чего склонилась надо лицом и прошипела:
        - Падай на брюхо, песик. И проси пощады - тогда, быть может, я избавлю тебя от страданий.
        Если бы предложила просто извиниться и соблюдать субординацию, я бы еще подумал. А так никаким песиком никто становиться не собирался, несмотря на кажущуюся безвыходность ситуации. Но хозяин этажа очень любил серебро - о чем я уже упоминал - и его пресс-папье представляло собой полновесный слиток с увесистой мраморной рукояткой. Мы скинули эту прелесть со стола еще в самом начале драки, и прямо сейчас она лежала рядом с моей рукой. И пока принцесса самозабвенно таращилась мне в глаза в ожидании мольбы и смиренности, я покрепче взялся за пресс и наотмашь припечатал в челюсть, точно кастетом.
        И теперь-то могучее создание повело себя именно так как выглядело - как хрупкая, измотанная и уставшая девушка. И коронный крюк, пусть и не из самого удобного положения, оттолкнул ее и усадил на задницу. И пока соперница ошалело мотала головой, пытаясь сосчитать все носящиеся перед носом звездочки, я рысью метнулся к сейфу и отпер замок.
        И то, что ожидало внутри, вызвало эффект не хуже, чем от хука в бороду. Предо мной стоял деревянный манекен, облаченный в длинный черный плащ с золотым руническим шитьем на полах, манжетах и вороте. Голову украшала широкополая шляпа с высокой тульей - тоже вся в блестящих узорах. Через грудь крест-накрест лежали патронташи с прототипами унитарных патронов, значительно опередивших свое время. И на каждой свинцовой пуле виднелась изысканная гравировка. На поясе висели пистолеты с точно такими же символами, как на револьвере в усадьбе кровавого помещика. А на согнутых в локтях руках покоился карабин с барабанным магазином - тоже весь в драгоценных знаках и полностью готовый к бою с упырями. А табличка из слоновой кости под ним гласила:
        «Снаряжение графа Дракулы - величайшего охотника на вампиров».
        - Джек-пот… - я взял винтовку с видом археолога, нашедшего Святой Грааль, и обернулся, желая показать трофей подруге. Однако та восприняла жест по-своему, вскинула подбородок и надменно усмехнулась.
        - Ну, давай, - развела руки в стороны и выпятила грудь. - Стреляй. Ты же этого хочешь?
        - Все, хватит, - опустил ствол. - А то доиграемся.
        - Здесь все началось, - Анна выпустила когти и двинулась прямо на меня, сверля исподлобья зверским взором. - Здесь все закончится.
        - Господи, ты как ребенок…
        - Давай! - принцесса прыжком преодолела разделяющие нас метры, вцепилась в горло и прижала к бронированной двери. При том нажим был такой, что дыхание вмиг перехватило, а голова пошла кругом. - Или ты, или я…
        Она схватила карабин за ствол и приставила к своему животу - длина оружия позволила бы мне без труда спустить скобу.
        - Успокойся, - прохрипел в ответ, разумно предполагая, что это всего лишь очередная проверка.
        Но когда на веках девушки заблестели слезы, а мои ноги заплясали в мелкой судороге, я понял, что все гораздо серьезнее.
        - Клянусь кровью матери - я не отступлюсь.
        - Твое право, - пробормотал, постепенно погружаясь в сон - вполне вероятно, вечный. - Но и я не отступлю тоже.
        - Тогда ты умрешь.
        - Тогда ты проиграешь.
        Я призвал на помощь последние толики света и пропустил их вдоль колдовской вязи на оружии. Тонкая позолоченная строчка гусеницей соскользнула с курка, пробежала вдоль ложа из красного дерева, прыгнула на ствол и стремительной молнией достигла мушки. Анна чуть слышно фыркнула, когда огонь коснулся ладони, и ослабила хватку. В этот момент я вырвал карабин из ее руки и швырнул на пол.
        - Это… - протянул на остатках дыхания, - закончится… здесь…
        - Ненавижу! - принцесса отпустила меня и со всей силы врезала в дверцу, оставив на броне глубокую вмятину. - Дай мне хоть один повод… Хотя бы один!
        - Могу тебе «тыкнуть» еще раз, - усмехнулся и тут же схватился за горло, в которое словно насыпали абразива. - Достойный повод?
        Девушка закричала и обрушила на несчастный сейф град ударов и лупила до тех пор, пока стокилограммовая дверь не слетела с петель. Как следует выбесившись и выпустив пар, в бессилье развалилась на кресле, коснулась пальцами виска и пустила слезу - причем в прямом смысле. Она не рыдала, не выла, не заламывала руки, даже не поморщилась - а просто сидела, смотря в никуда, а на щеках серебрились две тонкие дорожки. Я, прихрамывая, добрался до стола и присел на край, чувствуя себя древним стариком, которого вдобавок отметелили ногами.
        - Если ты закончила - давай искать бумаги.
        Она ничего не сказала. Я же еще раз обследовал шкаф, и в кармане дракуловского плаща нащупал пухлую стопку пожелтевших конвертов. По-хорошему, такие письма надо сжигать после прочтения, но магистр явно придерживал компромат для грядущих интриг и козней. Перетасовав конверты, как колоду карт, выбрал один с пометкой «важно» и сразу тремя сургучовыми печатями. И вот что я прочел:
        «Ваше святейшество, слухи летят по городам и весям быстрее лесного пожара. Для большей убедительности мы нарядили несколько мещан в немецкие платья и обратили в вурдалаков. Все, как вы учили: наглядным примером и сплетней можно добиться куда большего, чем просто сплетней. Помимо этого мы передали в союзные газеты статьи о том, что Вальдемар захватил власть, чтобы ослабить империю перед войной с Пруссией. Что император на самом деле немецкий агент, чья задача - присоединить Россию к своей стране, а наш народ превратить в корм для вампиров. Особенно хорошо подобные байки заходят на юге и в Сибири - казаки, промышленники и малые народы сбиваются в отряды, готовясь отражать нашествие упырей. Люд на взводе, крестьяне не расстаются с топорами и вилами, а пожертвования в магистраты Ордена текут рекой. Осталось лишь найти подходящего вожака для нашего Крестового похода, снарядить войско посеребренным оружием и направить на штурм северной столицы. Если все пройдет удачно, а я в успехе нисколько не сомневаюсь, уже осенью мы очистим Петербург от прусской заразы и займем положенный нам трон».
        - Да уж, - передал письмо Анне. - Эти ребята те еще фрукты.
        - А ты сомневался?
        Среди конвертов нашелся совсем мятый и поистрепавшийся, привлекший взгляд каплями крови по краям.
        «Ваше святейшество, проведенный Вами эксперимент превзошел все ожидания. Анхальты в пух и прах разбили Карла под Полтавой. К сожалению, победу омрачила весть о тяжелом ранении Петра Алексеевича - несмотря на все старания врачей и клириков, император вряд ли доживет до утра. Надо в срочном порядке поднимать вопрос о престолонаследии - сами знаете, детей царь не оставил, а уважение Анхальта в армии столь велико, что солдаты вполне могут посадить упыря на трон. Я неоднократно слышал, как и рядовые, и офицеры украдкой говорили, что видят Владимира в роли верховного правителя, который обеспечит им еще немало славных побед и сделают Россию снова великой. Считаю необходимым немедленно предпринять все возможные и невозможные меры, дабы не допустить подобного исхода. Войска и знать наверняка поддержат немца, а вот крестьяне и прочая чернь его край не жалуют, так что они - наша главная опора в грядущем противостоянии».
        - Плюс один повод меня ненавидеть, - положил конверт рядом с первым и продолжил изучать корреспонденцию.
        Хотел уже взять третью депешу, как вдруг вдали послышался треск и скрежет, сменившиеся тяжелыми ударами в дверь. Не стоило долго думать, кто пожаловал на огонек - подобрав с пола карабин, я двинулся в направлении шума с четким намерением раз и навсегда избавиться от проклятой аватары. Однако миг спустя на этаж ворвалась вовсе не она.
        Глава 26
        Первым на этаж вошел Каминский, неся за волосы отрубленную голову аватары. Следом едва протиснулся в проем здоровяк-сибиряк Ворон и расплылся при виде нас в хищной ухмылке, не предвещающей ничего хорошего. Последними появились охранники и безмолвными тенями встали по углам. Впрочем, у меня тоже было, чем встретить дорогих гостей - готовясь к схватке с чудищем, я взял дверь на мушку и все еще держал ствол наизготовку.
        - У вас тут зверушка сбежала, - хлыщ швырнул башку на пол, изящным жестом фокусника извлек из нагрудного кармана платочек и вытер руки. После запустил грязную тряпицу в воздух, и та вспыхнула ярким пламенем. Намек понятен - силы у чародея еще уйма, в отличие от меня. Но сдаваться так просто никто не собирался, пусть все происходящее напоминало бандитскую стрелу, готовую вот-вот перерасти в разборку. Особого шика добавлял бирюзовый сюртук мага воды, отличающийся от малинового пиджака нового русского только цветом.
        - Давай бумаги, - более прямолинейный и менее терпеливый бородач протянул мозолистую лапу. Семен благодаря фигуре и черному костюму походил на быка-телохранителя для субтильного и хилого мафиози. Не хватало, пожалуй, только золотой цепи в палец толщиной и блестящей лысины - а так все атрибуты налицо. - Целее будешь.
        Теперь их дуэт приобрел более яркие черты - мозги и мускулы, хитрость и напор, коварство и медвежий хват. И раз уж эта парочка оказалась в обители магистра лишь на несколько минут позднее нас, комбинация работала более чем успешно.
        - Что же это вы, господа, - щелкнул курком, хотя на каменной роже Ворона не дрогнуло ни одной морщинки. - И ее высочества не постесняетесь?
        - Согласно правилам, охранники не могут вмешиваться в конфликты претендентов, - Каминский слащаво улыбнулся и подмигнул, вызвав мерзотную дрожь по всему телу, словно защемил нервы сразу во всех суставах. - А ее высочество пребывает с вами именно в статусе охранника.
        - Это правда, - девушка подошла к винному шкафу, вырвала клыками пробку и в присест всосала половину шкалика. После развалилась в кресле и блаженно зажмурилась, всем своим видом давая понять, что в гробу видала всю эту возню.
        - Итак, - Виктор шагнул вперед. - Предлагаю решить вопрос миром. Просто отдай бумаги - и мы с тяжким сердцем покинем вашу расчудесную компанию.
        - А если нет? - усмехнулся, хотя едва стоял на ногах. - Отберете силой? Ну, давай, отбирай.
        Навел карабин прямо на грудь рыжего франта. Тот прищурился и улыбнулся еще шире, превратившись в жуткую помесь Джокера, Орочимару и Ани из «Семьи шпиона».
        - И что же ты нам сделаешь, позволь узнать? - самозабвенно произнес он. - Застрелишь?
        Ворона достали эти ужимки, и верзила с ворчанием двинул на меня. Я не собирался их убивать, да и ранить не очень-то хотелось - наверное, сказывался земной опыт, где даже за травмат могло прилететь несколько лет колонии. Поэтому первым делом поднял оружие к потолку, чтобы громким выстрелом малость остудить пыл сибиряка. Но вместо грохота послышался лишь влажный щелчок, а из барабана на предплечье полились тонкие струйки. Неудивительно - унитарные патроны еще не изобрели, порох хранился в бумажных свертках, и колдуну не составило никакого труда промочить их насквозь.
        - Ой-ой, - Каминский наиграно цокнул и приложил ладонь к щеке. - Какая незадача.
        Я сжал конверты в ладони и отшагнул. В теории можно попробовать поддать света на бумагу - старые листы наверняка вспыхнут, но тогда и я останусь без ответов и подсказок к дальнейшему расследованию. И если общая картина более-менее ясна, то некоторые нюансы и подробности все еще под мраком тайны. И я заслужил их как никто иной, ибо кровью и потом проторил опасную дорогу, в то время как эти щеглы просто пришли по следу. К тому же, не из того я теста, чтобы всякой гопоте карманы выворачивать по первому требованию.
        - Отдавай, - прорычал медведь, теряя терпение. - Не то хуже будет.
        - А что если я их просто спалю? - поднял руку над головой. - Все, что мне нужно, я уже прочитал. И что тогда?
        - Тогда я покажу тебе особую магию, - Виктор осклабился. - Не ту, где волны крушат берега и ломают надвое корабли. А более… узконаправленную. Представь, что твои легкие заполняются водой так же, как каморы в барабане. Или кровь, которая почти полностью состоит из воды, начнет вести себя так, как я того пожелаю. Например, загустеет, что кисель. Или потечет из самых неожиданных мест. Ах да, совсем забыл - мозг тоже окружен жидкостью, которая может внезапно расшириться или забурлить, как кипяток. И даже если ты уничтожишь письма - уж поверь моему опыту, я заставлю тебя выдать все, что успел прочитать. Никаких следов, ни малейшей угрозы для здоровья, но ощущения запомнишь на всю оставшуюся жизнь. Поэтому лучше будь пай-мальчиком, отдай бумаги и разойдемся миром.
        Угроза весьма серьезная, и хлыщу ничто не помешало бы привести ее в исполнение. А у меня почти не осталось сил на то, чтобы противостоять сразу обоим. Но и сдавать назад и выполнять их требования без малейшей попытки сопротивляться - значит, уронить себя в глазах принцессы на самое днище. Да и дело не только в ней - я край не люблю шантаж и мало кому прощал подобные заскоки.
        Но как поступить, чтобы не выдать все тайны и при том не нарваться на пытку? Тут на ум пришла полезная и возможно даже спасительная мысль. Ведь цесаревна наблюдала не только за моим поведением, но и за проделками этой парочки. И если правильно выстроить диалог, можно поставить их в те же условия, в которые они пытались поставить меня.
        - Господа! - отошел еще дальше, пока не уперся в письменный стол. - Вы решили напасть вдвоем на одного меня - избитого и раненого? Поверьте, в этом нет чести.
        - А мне все равно, - Виктор сжал губы. - Главное - победа, а на войне все средства хороши. И если враг ослаблен, то так даже лучше - меньше будет дергаться.
        Зараза. Не сработало.
        - Да что вы с ним возитесь? - рыкнул здоровяк и двинулся в мою сторону, как ледокол на льдину. - Надо просто забрать бумажки - и дело с концом.
        Я с опаской заозирался в поисках последней надежды. По уму письма стоило сжечь - пытки я выдержу (ну, наверное), а убивать и калечить меня не станут - не по правилам. Но тогда я сам не узнаю критически важную информацию и не смогу достойно закончить испытание. Надо куда-то деть конверты, причем так, чтобы ублюдки побоялись их оттуда достать. Но куда? И Анна как назло хлестала водку из горла, роняя капли на полуобнаженную грудь, туго стянутую окровавленной блузкой, и даже бровью не вела, а ведь могла бы хоть немного войти в положение и помочь.
        Хотя подождите-ка…
        Я уклонился от борцовского захвата сибиряка, ударил тусклым лучом по глазам и быстрее рыси кинулся прямо к цесаревне. Та уставилась на меня уничижительным взором - мол, ну ты и тряпка, за моей спиной спрятаться собрался? Но меня волновала (в обоих смыслах) вовсе не спина, а иная часть тела. На ходу свернув конверты в трубочку, навис над девушкой и сунул свиток в «копилку» декольте. Причем на всю длину - так, что даже кончик утонул в ложбинке, а глубины там, уж поверьте, хватало. После чего спокойно отошел, подбоченился и с вызовом осмотрел соперников - ну давайте, кто самый смелый, попробуйте облапать ее высочество, а я посмотрю, как у вас получится.
        Мой план возымел ошеломляющий эффект. Даже у Каминского отвисла челюсть и округлились зенки, а уж этого засранца сложно чем-то удивить. Ворон же и вовсе побледнел и уставился на вампиршу таким взглядом, словно я прилюдно засунул ей вовсе не сверток, а кое-что иное примерно той же формы. Верзила наверняка повидал за недолгую жизнь немало ужасов и чудес, и все равно скорчил столь удивленную и по-детски наивную физиономию, что я невольно хмыкнул. Он всплеснул руками и попытался что-то сказать, но не нашел слов. После чего, кряхтя и шлепая губами, повернулся к подельнику - ты видел, видел?
        Виктор сощурился, и на острых скулах вздулись желваки. Франт осознал, что его переиграли, как дешевку, но отказывался так просто принимать поражение. Рыжий черт стремительно соображал, как извлечь нужную вещь из столь деликатного места и при том ненароком не нарушить этикет и не обидеть дочку императора. При том я отчетливо видел, как соперник боялся даже лишний раз задержать взгляд на манящих округлостях, смотря на них украдкой и исключительно по делу.
        Можно, конечно, попробовать вымыть свиток из затора, но тогда чернила размокнут, а грязные капли неминуемо попадут цесаревне или на брюки, или, не дай Свет, на лицо. И кто знает, как она воспримет подобные вольности. Наверное, Ворон сумел бы выдуть конверты узким и точно направленным потоком, но амбал настолько охренел от произошедшего, что не додумался бы применить магию. А вот напарнику такая идея вскоре пришла, и у меня внутри все похолодело, когда Каминский уверенно кивнул сам себе и склонился над ухом сибиряка. Точнее - привстал на цыпочках, ведь даже со своим немалым ростом тощий лис едва доставал товарищу до подбородка.
        Виктор зашептал свой план, злобно поглядывая то на меня, то на принцессу. Та в свою очередь даже не пыталась вмешиваться и с интересом наблюдала за развитием событий, развалившись на кресле, как пьяный матрос. Пойло полувековой выдержки давно закончилось, и все же девушка не спешила идти за новой бутылкой - так ее заворожила моя придумка и то, каким способом конкуренты собрались ее решить.
        А может, это первое столь пристальное внимание к ее прелестям за все семьдесят лет затворничества - да еще и от трех мужчин разом. Только тогда до меня дошло, что она, скорее всего, жила на этом самом этаже, среди роскоши, серебра и насаженных на иглы вампиров. И кто знает, какие чувства испытывала, когда вернулась сюда после всего пережитого, а я, балбес такой, ей писульки промеж сисек засунул. Не видать мне победы на отборе - ох, не видать…
        - Все понял? - услышал едва различимый шепот Каминского, и Ворон послушно кивнул.
        - Да.
        - Тогда приступай. Только медленно и осторожно. И как следует прицелься.
        Ладно было на бумаге (опять эта гребаная бумага, сил с ней никаких нет), да забыли, что подельник - обалдуй и дуболом, которому только стены лбом прошибать, а не тонкой работой заниматься. Да что там тонкой - можно сказать ювелирной! Шутка ли, наколдовать струю столь острую, чтобы не дай бог не задела бархатную кожу - ведь вполне вероятно, что в этом мире касание магией приравнивается к прикосновению пальцами, а это уже нарушение всех норм и приличий.
        Но при том заклинание должно быть откалибровано так, чтобы конверты не врезались ее высочеству в нос или губы - так и до травмы недалеко, а это еще хуже. А что если, не приведи господь, пожелтевший сверток во рту застрянет, будто сигара? Это же позор высшей меры, за такое и казнить могут без суда и следствия - не посмотрят, что участник отбора. Жених женихом, но лапать будущую жену, да еще и в столь извращенной форме - это гарантированная заявка на плаху. Вот здоровяк и не торопился - расставил ноги, точно сумоист, свел ладони перед собой и тщательно следил за дыханием, как при китайской гимнастике.
        Заклинание всего одно, как шанс на победу. Второй попытки никто не даст, так что надо проявить максимум усердия. И у Семена наверняка бы что-нибудь получилось, вот только его самое легкое задание - порывом ветра срубить дерево или отогнать стаю волков, а к более изящным манипуляциям его никто никогда не учил. И что для Каминского хирургическая точность, то для верзилы - воздушный столб, способный поднять сугроб на высоту вековой пихты.
        В общем, несмотря на все приготовления, шквал налетел такой, что едва не опрокинул цесаревну. К счастью, кресло устояло - сказался немалый вес и прочное основание, чего не скажешь о тонком шелке Аниной блузки. И без того поистрепавшийся узел развязался, а остатки ткани грязными парусами затрепетали на плечах. Стоит отдать должное фигурке спутницы - несмотря на потерю поддержки, груди почти полностью сохранили упругость, а сверток по неизвестной и определенно подозрительной причине остался на прежнем месте.
        Снова воцарилась тишина, сравнимая по эффекту с моей выходкой, однако подельники определенно переплюнули ее на целую голову. Секунды растянулись, как часы. Казалось, время и вовсе остановилось, чтобы вместе с нами поглазеть на открывшиеся чудеса, а все звуки растворились в застывшем воздухе. Я ожидал, что принцесса в стыдливом порыве бросится прикрывать прелести, истошно верещать и грозить обидчику всеми возможными карами, однако всем прогнозами вопреки она даже не шелохнулась. Так и осталась сидеть вразвалочку, точно пьяный батя перед теликом, и с ехидной ухмылкой поглядывать на стушевавшихся дворян.
        - Ну и ну, - томно проворковала цесаревна. - Я, конечно, слышала, что вы очень пылкий и настойчивый юноша, но что бы настолько?
        Ворон после такой оплошности мигом бухнулся на колени и по суровым сибирским традициям ударил челом в пол. Каминский же просто отвернулся, едва оцепенение спало, и судя по его вытянувшейся физиономии (я стоял лицом к креслу, и хлыщ смотрел прямо на меня), он в спешке просчитывал пути к отступлению. При том совершенно не считая себя соучастником и даже не предприняв попытки извиниться - ну а что, это же Ворон напортачил, вот пусть и получает по первое число.
        - Не велите казнить! - проревел тот, не смея поднять головы. - Велите слово молвить! Не хотел я этого, ваше высочество! Клянусь родом - не хотел! Но ежели изволите меня наказать - да хоть казнить, то вот вам моя жизнь!
        - Какой благородный поступок, - Анна обнажила клыки, не спеша прикрывать наготу и продолжая проветривать симпатичные, пусть и наполовину залитые кровью, холмики. - Ваши жизнь и так принадлежат мне, так что даже не знаю, как теперь быть.
        - Прошу прощения! - еще громче крикнул Семен. - Только прикажите - и я хоть медведя задушу, хоть за нерпой в прорубь прыгну, лишь бы загладить вину!
        - К чему такие сложности? Просто продолжайте делать то, что делали. Возвращайтесь к испытанию - у вас отлично получается. Так меня никогда еще не развлекали.
        - Не сочтите за грубость, - рыжий встал вполоборота и низко поклонился. - Но не могли бы вы… эм… достать то, что у вас между… эм… в общем, подать конверты?
        - Увы, не имею права, - принцесса улыбнулась еще шире, развлекаясь на всю катушку. - Это же будет прямым вмешательствам, а согласно правилам, охранникам претендентов помогать им нельзя. Так что уж давайте как-нибудь сами.
        - Мерзавец, - процедил Каминский, с ненавистью глядя исподлобья. - Думаешь, обвел меня вокруг пальца? Думаешь, тебе все это сойдет с рук?
        Он выпрямился, не сводя с меня уничтожающего взора. Затем нарисовал движением кисти спираль в воздухе, и в животе внезапно стало тесно, словно я выдул ведро воды. В принципе, так оно и было, просто жидкость оказалась внутри с помощью колдовства. И надолго там не задержалась - от страшной рези я согнулся дугой и изрыгнул под ноги мутную струю. И пока я изображал фонтан, борясь с резью в глазах и переводя дух раз через раз, мучитель подозвал напарника:
        - Семен, хватит бородой пол мести. Подержи этого ублюдка, а я выпытаю, что тот узнал из писем. Раз уж сами бумаги не достать, то пусть узнает, на что способен маг воды, который обучался у лучших палачей тайной канцелярии. Казалось бы, зачем такие знания купцу и мореходу, но как говорит мой батюшка, страх и боль - лучший способ добиться самых выгодных условий. Особенно, если торгуешь с тупыми дикарями, не понимающими ничего, кроме силы.
        Ворон подошел и заломил руки за спину, прежде чем я сообразил, что вообще происходит. Когда тебя непрерывно рвет, да с такой силой, что звенит в ушах, сложно быстро соображать и вовремя реагировать на угрозы. Особенно, когда перед тем тебя истрепали до полубессознательного состояния и выцедили все силы.
        - Что же, - франт закатал рукава и хрустнул пальцами. - Мы предлагали сотрудничать по-хорошему, ты отказался - значит, сам виноват. Теперь на снисхождение не надейся. Как и на помощь ее высочества, ведь мы все отлично помним правила состязания.
        Глава 27
        Желудок вновь наполнился водой до краев.
        Я согнулся в три погибели, но Ворон схватил за волосы и запрокинул голову, все еще удерживая руки за спиной - ширины ладоней ему вполне хватало, чтобы стиснуть мои тонкие запястья. Каминский встал сбоку, сжал мои щеки и отвернул голову чуть в сторону, чтобы я ненароком его не облил. Затем склонился надо мной, стараясь не смотреть в угол, где сидела принцесса, и прошипел, трясясь от злобы и нетерпения:
        - Что было в письмах, Трофим? Что ты узнал?
        - Там написано… - с трудом удержался, чтобы не блевануть раньше времени, - как один поручик твою мать в театр водил.
        Кулак врезался под дых, и тут уж я против воли изобразил фонтан. Да такой, что брызги попали на манжеты бирюзового сюртука. Палач брезгливо поморщился, словно его запачкала настоящая рвота, и провел над предплечьем тонкими пальцами. Влага тут же сорвалась с ткани, сгустилась в грязную каплю и разбилась о мое лицо - должно быть, для Каминского это был своего рода плевок.
        - Поверь мне, дружок - поражение в испытании не стоит тех мук, что я тебе уготовил. Не заставляй приступать к твоим легким - избавь себя от страданий, а меня от ненужной работы. Просто скажи, кто все это устроил - и разойдемся миром.
        Если бы я еще знал ответы… хотя, все равно бы не сказал. Особенно этому самодовольному мудаку. Ничего, в жизни всякое бывает - первая драка, первый поход к стоматологу, первая порванная уз… неважно - в общем, боль присутствует с человеком от рождения и до самой смерти. Надо относиться к ней философски, как к неизбежности бытия - тогда, глядишь, и переносить страдания будет легче. Мой дед на войне партизанил, через застенки гестапо прошел - и ни слова немцам не сказал. А я чем хуже? К тому же, там из людей ремни резали, а это всего лишь жалкая пытка водой.
        - Молчишь? - процедил Виктор, склонившись еще ниже. - Кремень из себя строишь? Ну сейчас посмотрим, такой ли ты твердый, каким хочешь казаться.
        Тяжесть в животе исчезла, и в тот же миг дыхание перехватило, а легкие обожгло огнем. Я никогда не тонул, но пару раз кусок шел не в то горло, и ощущения, скажу я вам, еще те. И когда ты понимаешь, что не сможешь вдохнуть, даже если сильно постараешься, вместе с болью приходит еще и животный страх, от которого мотор рвется из груди, а перед глазами все плывет.
        Мою ситуацию облегчало лишь четкое понимание, что убивать меня никто не собирается и калечить тоже. На первый раз Каминский даже не стал испытывать мои лимиты и прекратил пытку всего через полминуты. Вода хлынула носом, и если хоть раз набирали ее на вдохе, то прекрасно осознаете, что я испытывал в тот момент.
        Ощущения - врагу не пожелаешь, и даже после очищения легких дыхание восстановилось не сразу, и поначалу я висел на руке у Ворона, отплевывался и мелкими порциями глотал воздух. Попытка вдохнуть полной грудью отозвалась такой болью, словно я сделал ингаляцию перцовым баллончиком. Вот и пришлось кое-как стоять на полусогнутых и бороться с диким головокружением и слабостью во всем теле.
        - Что-то ты порядком размяк, приятель, - Каминский усмехнулся мне в лицо. - Как щенок, которого вытащили из речки. Может, хватит выделываться? Неужели ты всерьез думаешь, что такой слабак - достойная пара для ее высочества? Тебе никогда не победить на этом отборе - так зачем мучиться?
        - Чисто из принципа, - я осклабился, глядя утырку прямо в глаза.
        - Тоже вариант, - тот ответил дьявольским взором.
        Холодная ладонь легла на лоб, и голову сдавило изнутри, как тисками. Наверное, нечто подобное испытывают при острых инсультах - меня, конечно, не парализовало, но перекосило так, что зубы заскрипели. Невыносимая боль пронзила мозг, и я не заметил, как начал тихонько подвывать сквозь стиснутые челюсти, а ноги сами собой пустились в джигу. И судя по всему, корчило меня столь сильно, что даже видавший виды Ворон с испугом произнес:
        - Виктор Васильевич, а это не перебор?
        - Нет, - палач с упоением наслаждался процессом. - Это только начало.
        Я ненадолго отключился, и пришел в себя от потока ледяной воды на макушку. Мне снова запрокинули голову, и я видел, как прозрачная жидкость льется из ниоткуда и вскоре покрывается мелкой крошкой. Значит, температура около нуля или даже чуть ниже - зря я надеялся, что меня будут только топить или накачивать брюхо. Ведь воду можно как охладить, так и нагреть, а то и вовсе превратить в пар.
        Пока что Каминский устроил ледяной душ, но если и он не подействует, впереди ждет такое, что Альберту с его «ковкой плоти» и не снилось. Пока же я просто дрожал, как цуцик, а струи били хлыстами и обжигали огнем. Я еще терпел, но сил строить из себя Рэмбо в афганском плену становилось все меньше, как и желания сопротивляться. Особенно если учесть, какие еще приколы припасены в арсенале рыжего инквизитора. И когда я уже собрался послать все к черту и выложить карты на стол, раздался громкий властный голос:
        - Хватит.
        Виктор нахмурился и осторожно повернулся к винному шкафу в темном углу. Анна привела обрывки блузки в порядок, завязала их узлом под грудью и теперь стояла, строго смотря на мучителя. А у того хватило наглости, чтобы возразить самой принцессе.
        - Но по правилам вы не можете…
        - Я - не могу? - девушка приставила ладонь к уху. - Повтори еще раз - кажется, я ослышалась.
        Впрочем, наглость иссякла куда быстрее моего терпения. Хлыщ отошел в сторонку и склонил голову:
        - Прошу прощения, ваше высочество.
        - Молодец, - она сверкнула клыками. - Хороший мальчик. А теперь пошли вон отсюда.
        Подельникам пришлось удалиться не солоно хлебавши, но у порога франт обернулся и смерил таким взглядом, что сомнений не осталось - это далеко не финал истории. Цесаревна же подошла ко мне, взяла за шиворот, как нашкодившего котенка, и усадила на софу. Я едва не отключился, почуяв приятную мягкость под измученным телом, но девушка легонько шлепнула меня по щеке.
        - Не спать, мы еще не закончили. Вылечи себя, пока Кондратий не хватил.
        Зажег в ладони сияющую сферу - та загорелась, как пыльная тусклая лампочка, и все же этого хватило, чтобы немного подлатать раны и укрепить нутро. Боль и тошнота отступили, однако о продолжении расследования не могло идти и речи - впрочем, спутница и не гнала меня на амбразуры. Просто села в ногах, уперлась локтями в колени и задумчиво уставилась на останки казненных сородичей.
        Наступил долгожданный покой, и я украдкой любовался спутницей и понимал, что опасные руины любы ее сердцу куда больше дворцовых стен. Анна по натуре та еще разбойница, а окровавленный топик из блузки и растрепанные черные волосы придавали ей куда больше живости и огня, чем любое платье. И я поймал себя на крамольной мысли, что заносчивая стерва - не такая уж плохая альтернатива покорной, нежной и готовой на все горничной.
        - Почему ты помогла мне? - наконец озвучил то, что давно витало в мыслях.
        - А какая разница? - она хмыкнула.
        - Просто интересно. Ненавистного клирика рвут на части в прямом эф… прямо напротив - сиди, кай… наслаждайся, попивай водочку, - от пережитого язык заплетался, как у пьяного - пришлось говорить медленно, чтобы не ляпнуть лишнего. - Когда еще увидишь такое представление - причем бесплатно и совершенно безнаказанно.
        - Ты поплакать хочешь, заинька? - Анна выпятила губу. - Пожаловаться на злых деточек, что тебя обидели?
        - Ерничай, сколько хочешь, - фыркнул и отвернулся. - Но если бы ты в самом деле была такой мразью, какую из себя строишь, то никогда не остановила бы пытку.
        - У нас нет времени на твои выдумки. Хочешь напрячь извилины - займись делом.
        И правда - какой смысл тратить нервы на выяснение всякой ерунды? Лучше уж довести расследование до конца, пока на смену двум упырям не прибежал Гессен или кто-нибудь еще. Вот только для выведения преступников на чистую воду не хватало одной крайне важной улики.
        - Ты не могла бы подать конверты? - произнес, стараясь лишний раз не смотреть туда, где они лежали.
        - Конверты? - принцесса опустила голову. - Ах да, они все еще здесь. Подать, увы, не могу - иначе это будет расценено как прямое вмешательство, а я уже тебе помогла. Так что давай сам.
        Сначала подумал, что это шутка, но затем девушка повернулась, выпятила грудь, как для ордена, и чуть наклонилась, однако заветные бумаги и не подумали выпасть из упругих тисков. Более того, засели там так глубоко, что надеяться достать их без прикосновения к телесам ее высочества можно даже не мечтать.
        - Это очередная провокация, да? - устало вздохнул.
        - Нет, - Анна даже не попыталась скрыть ехидную ухмылку. - Это все, что я могу для тебя сделать.
        - Ну, смотри. Если что - сама виновата.
        Прелестный, пусть и слегка измаранный вид пробудил в душе магические потоки, которых хватило, чтобы вылечить себя полностью. «Облившись» тусклым золотым туманом и полностью придя в себя, я привстал, опершись на левую руку, и прикинул, как лучше всего добыть искомое. Ни ветром, ни водой не владел, а попытка использовать свет явно не приведет ни к чему хорошему.
        Тут варианта два - и оба паршивые. Либо просунуть в ложбинку палец и вытолкнуть сверток, либо раздвинуть груди в стороны, чтобы сверток выпал сам. И то, и другое практически невозможно сделать без прямого контакта. Нет, конечно, можно использовать подручные средства - например, палочку или спицу с крючком, но кто знает, что на самом деле задумала вампирша и к чему приведет неосторожный поступок.
        Я уже совсем отчаялся, как вдруг меня осенило. Принцессу вполне можно потрогать - и в этом не будет ничего непристойного, ведь касаться надо не прелестей, а чего-то менее интимного. Например, плеч. Я сел, осторожно взялся за вздувшиеся от напряжения мускулы и встряхнул девушку в надежде, что от тряски конверты хоть немного выглянут из щели, и я спокойно их заберу.
        Но задумка провалилась в самом начале, а если бы в голове до сих пор не стоял гул, идею забраковал бы еще на этапе планирования. Потому что, во-первых, Анну хрен встряхнешь - с тем же успехом можно потрясти мраморную статую или полный латный доспех. Во-вторых, ее грудные мышцы оказались достаточно развиты, чтобы не позволить мне выиграть столь простым и очевидным способом.
        - Нашла, конечно, время для игр, - вздохнул, впопыхах отыскивая новое решение.
        - Каких еще игр? - спутница приподняла бровь. - Сам сунул - а мне разгребать? Что ты за мужчина такой?
        И в самом деле, что я с ней цацкаюсь, как ботаник-девственник? Или того хуже - как настоящий Трофим. Аж передернуло от одной мысли о том, чье тело сейчас занимал. Да уж, ему и правда не стоит побеждать в отборе - вампир-задрот это, блин, будет нечто. Но и совсем уж наглеть не хотелось - как-никак царская особа, пусть и по сути та еще оторва.
        Сперва решил действовать элегантно и просунул в ложбинку оттопыренный мизинец, пыхтя и краснея при том, как сапер над бомбой. Кончиком пальца нащупал шершавые листы и попробовал протолкнуть ниже, но те сидели так плотно, что долотом не выколотишь. Облизнувшись и смахнув рукавом обильный пот, сел поудобнее и наклонился вперед, не сразу заметив, что наши лица оказались опасно близко. Но в тот момент я все еще питал надежду исполнить задуманное и взялся выпихивать сверток указательным пальцем, неразумно предположив, что раз палец больше и упираться им удобнее, то и затею ждет неминуемый успех.
        Не ждал. Гребаные бумаги застряли, как в дупле, и я уже не раз пожалел, что Анна остановила пытки - выдержать их вышло бы гораздо проще, чем возиться со всем этим добром. Не может у человека - да пусть даже у вампира - быть настолько крепкая грудь. Не иначе, тут замешана магия - а как еще все это объяснить?
        Минуточку…
        Магия - так магия. У меня тоже припрятано пару фокусов в рукаве.
        Я аккуратно посветил в щель из того же пальца - кожу вряд ли обожжет, но охоту колдовать ненадолго отвадит. Однако то ли я накопил слишком много заряда в столь близкой и тесной компании, то ли принцесса оказалась нежнее ожидаемого, но луч возымел далеко не тот эффект, которого от него ждали. Он получился слишком ярким и горячим, и девушка с протяжным стоном выпрямилась и схватилась за прелести. И в этот самый момент из декольте наполовину выпростался заветный свиток, который я тут же схватил, несмотря на небольшой переполох.
        И приготовился уже приступить к чтению, как вдруг звонкая пощечина опрокинула навзничь. Наверное, спутница тоже хотела ударить слегка, но получилось, как и у меня с лучом. В итоге мир на миг потух, а когда я очнулся, взбешенная бестия уже сидела сверху и держала за грудки с занесенным кулаком. Впрочем, мне и без прямого удара неслабо досталось - под носом растекалась теплая струйка, а на языке ощущалась кровь.
        - Да как ты смеешь, подлец?!
        - Сама виновата, - прорычал в ответ, попутно выискивая на полу что-нибудь увесистое и серебряное - судя по всему, начинался новый раунд нашего противостояния.
        - Я? Ну, держись.
        Опять двадцать пять. Как не сойти с ума в мире, где приходится воевать со всеми подряд - в том числе и с союзниками? Зажег в ладони свет и приготовился отражать атаку, но принцесса перехватила обе руки и прижала к софе. В таком положении наши лица стали еще ближе, и то ли запах крови вновь вскружил Анне голову, то ли сработала иная, доселе неизвестная причина, но вместо того, чтобы окунуться в ярость боя девушка внезапно прильнула к губам в страстном поцелуе.
        И длился он очень долго - гораздо дольше, чем в первый раз, и прежде чем я потерял сознание от переизбытка эндорфина и недостатка кислорода, цесаревна отпрянула и тяжело задышала. Думал, на этом все и кончится - кровь слизала и свободна, однако то, что случилось дальше, превзошло самые смелые ожидания.
        Вампирша припала к моей шее, но вовсе не для того, чтобы прокусить и напиться свежачка прямо из вены. Клыков и вовсе не почуял, зато от неумелых, но настойчивых лобызаний зашевелились волосы - и не только они. Ее высочество ласкала меня в порыве страсти - пусть и грубо, но столь самозабвенно, что все подозрения в очередной уловке или шутке отпали сами собой.
        Уж я-то знаю, что так оседлать могут лишь по одной причине - от дикого животного желания, в данном случае усугубленного полувековым воздержанием. Вот только чего я никак не мог взять в толк, так это причину, по которой настоявшееся либидо подруги выплеснулось именно на меня.
        - Что ты делаешь? - прошипел, все еще не веря в происходящее.
        - Что хочу, - томно выдохнула она, покрывая поцелуями колючий подбородок. - А ты против?
        Анна вела себя как пьяная, причем вовсе не вином. Взгляд мутный, речь вялая, а вот движения чересчур резкие. И я забеспокоился, не было ли это неким подобием безумия, что охватило Карину в подвале?
        Карина…
        Во всей этой суматохе совсем позабыл о горничной. И хоть между нами по сути не было ничего, кроме взаимной симпатии, я ощутил острый укол совести, пусть и нашу нелепую прелюдию сложно назвать изменой. К тому же, если дело зайдет слишком далеко, последствия могут быть катастрофическими, так что я попытался избавиться от ненасытной леди, но та навалилась бетонной плитой и держала гидравлическим прессом.
        - Анна, кончай…
        - В смысле? Я еще даже не начала.
        - Тебе нельзя! Мы не женаты!
        - Да и плевать. На этикет, - поцелуй в губы. - На традиции, - нежное касание кадыка. - На все, что говорит отец, - кончик языка скользнул вдоль сонной артерии. - Я устала от всех этих правил.
        - Зато я не устал. И не собираюсь заниматься тем, о чем впоследствии сильно пожалею.
        - Не собираешься? А твой meinfreundс тобой не согласен.
        - Естественно, у него же мозгов нет.
        - Иногда без мозгов даже лучше. Ибо вечная жизнь прельщает лишь дураков. Чем дольше живешь, тем сильней разочарование. Короткий век - как рюмка водки. Вечность - как остывший кофий. Однажды тебе все это надоест. Носферату, которого ты любил. Дом, который считал родным. Цель, ради которой живешь столько лет. А ведь мне всего семьдесят. Я молода телом и рассудком, но как же стара моя душа. Она дряхла и угрюма настолько, что я готова пуститься в любой изврат - даже переспать с клириком - лишь бы ощутить хоть что-то новое, хоть крохотную искру в непроглядной ледяной мгле, пусть даже эта искра - жгучий стыд и ненависть к себе.
        Я не сразу заметил, что мокрые следы на щеках вовсе не от влажных поцелуев. Анна просто лежала на мне, опираясь на локти, и смотрела насквозь - в бездну, которую мне попросту не суждено постичь.
        - Меня обратили, чтобы спасти. Но никто не спросил, хочу ли я этого? Да, я благодарна Владимиру и до сих пор безумно люблю Марию. Да, я вернулась с того света и обрела силу, о которой никто не смеет и мечтать. Но все в этом мире имеет свою цену, даже самые благие намерения. И теперь я мертва внутри, как бы глупо и по-детски это не звучало. Но я уже не ребенок. Очень давно не ребенок. И что самое ужасное - моя душа оживает лишь в присутствии тебя. Я ненавижу тебя. Презираю. Жалею. Сострадаю. Хочу сделать больно - и в то же время отблагодарить за весь тот калейдоскоп чувств, о котором, казалось, я уже забыла навсегда. А теперь в эту мозаику встроилось еще одна - желание. И даже не знаю, смогу ли я с собой совладать. Да и зачем? Чтобы до конца времен вести чопорные разговоры о политике? Может, лучше разрушить все здесь и сейчас?
        Я не нашел, что ответить - лишь приоткрыл рот от удивления. Анна, как оказалось, только того и ждала, и мы снова слились в страстном поцелуе. Вернее, я бы наверняка воспротивился, если бы смог, а применять против принцессы магию, если честно, рука не поднялась. Не переставляя удивлять меня мастерством, девушка рванула мне рубаху на груди и собралась уже спуститься ниже, как вдруг совсем рядом раздалось смущенное покашливание.
        Мы разом обернулись и увидели Гессена и Щедрина в сопровождении охранников. И у всех четверых лица были такие, словно перед ними воскрес сам граф Дракула.
        Глава 28
        Анна нехотя слезла с меня и села рядом, скрестив руки на груди и состроив самую ехидную физиономию. И замолчала, предоставив мне полностью отдуваться за произошедшее и на ходу придумывать отмазки. Впрочем, долго ломать голову не пришлось - не так давно я оказался в очень похожей ситуации, пусть тогда нас никто не застукал.
        - Господа, - встал и поднял ладони, - я все объясню. Я был тяжело - можно сказать, смертельно - ранен в бесчестном бою с превосходящими силами, и ее высочеству пришлось экстренно и интенсивно лечить меня с помощью магии крови. И то, что вы увидели - это именно она, а не то, что вам показалось.
        - Интенсивно - это уж точно, - Гессен хмыкнул и тряхнул белобрысой прядью. - Но я здесь не затем, чтобы разбираться в особенностях вампирского колдовства. Расследование привело меня в это место и, как погляжу, сейф магистра вы уже вскрыли. А сверток в ваших руках уж очень напоминает секретные письма, которые я и ищу.
        Я закатил глаза и шумно выдохнул - опять сражаться? Герман, кажется, понял мой настрой без лишних слов и предложил компромиссный вариант - уж не знаю, почему, хотя мог бы просто отобрать бумаги силой. Или же ему хватило предыдущей нашей схватки, чтобы осознать, что со мной все попробовать договориться, прежде чем хвататься за рапиру.
        - Впрочем, мы можем действовать сообща. И разделить победу поровну - это испытание вполне допускает такой итог.
        Я тщательно обдумал предложение и взвесил все за и против. После устроенного аватарой побоища и последующих пыток мне ни за что не одолеть свежего врага - к тому же, куда более поднаторевшего в ратных подвигах. Гессен наверняка вынесет меня в дуэли всухую, после чего я потеряю вообще все бумаги - в том числе и те, которые до сих пор не изучил. И даже если удастся каким-то чудом уболтать немца на половину писем, оставшуюся долю вполне могут отжать Каминский на пару с вороном. А так у нас троих будет куда больше шансов отмахаться от благородных садистов, если дело дойдет до драки. Как ни крути, а приобретаю я гораздо больше, чем теряю - нужно лишь правильно заключить договор, чтобы самому не остаться с носом.
        - Я согласен, - встал и протянул ладонь. - Но только под честное слово.
        - Слово офицера, - Герман ответил крепким рукопожатием, строго смотря в глаза. - Мы закончим это испытание общим трудом. Один за всех - и все за одного.
        Я невольно улыбнулся, вспомнив столь знакомую, столь родную и столь подходящую событию фразу, однако немец вдруг покраснел, причем явно не от ярости или злобы. Меня чутка передернуло, и я поспешил убрать руку, а юноша смущенно опустил голову и пробубнил:
        - Тогда давайте начнем.
        Соблюдая свою часть договора, передал ему уже прочтенные бумаги, а сам взялся за последние три документа. С помощью уже полученных данных составил их в хронологическом порядке, и вот что узнал из первого:
        «Ваше преосвященство, мы проиграли. Отряд верных Петру Алексеевичу офицеров вместе с клириками и магами из союзных родов напали на Кремль, однако Анхальт бился как лев и вместе с наемниками уничтожил всех заговорщиков. Мы всеми силами пытались помешать воцарению упыря, но сделали только хуже - теперь за Вальдемара не только немецкая шваль и армейские предатели, но и все столичное дворянство.
        Их сильно возмутило наше восстание, устроенное, по их словам, в столь опасный и тревожный для молодой империи час. Теперь ничто не помешает прусаку взойти на престол. И судя по всему, сразу после коронации он собирается переезжать в Петербург - подальше от московского ордена. Якобы воевать с местными клириками немец не хочет, но и оставаться в одном городе - тоже.
        Боюсь, нам придется смириться с поражением и временно признать власть упыря, иначе полного разгрома не избежать. Мы проиграли битву, но не войну, однако биться открыто - меч на меч, щит на щит - в сложившихся условиях считаю чистым самоубийством. Мы должны затаиться, скопить силы, а уж потом нанести удар в самое сердце. Слава Свету!».
        Очевидно, воцарение вампира пришлось клирикам не по нраву. Еще бы - а вдруг кто узнает, что преданные служители добра сами создали царя-упыря? Так и последнего влияния лишиться можно, поэтому лучше всего замести следы неудачного эксперимента и заодно поставить во главе державы свою марионетку. Но дворцовый переворот пошел не по плану, и вместо того, чтобы свергнуть Анхальта, наоборот, заставили того прислушаться к высшим офицерам и дворянству и принять их предложение.
        Разумеется, сдаваться так просто магистр не собирался, и клирики развязали войну, использовав дремучих холопов в качестве основной движущей силы. Тоже правильный ход - достаточно сделать еще несколько вурдалаков и натравить их на селян, и очень скоро россказни о кровавой нечисти на троне лягут в благодатную почву. И разъяренная беспределом упырей чернь в кратчайшие сроки сбилась в огромную банду, более известную как Крестный Поход. Естественно, при должной поддержке заинтересованных лиц: план Даллеса, конечно, вымысел, но его местный вариант сработал на отлично. Правда, довести его до конца так и не удалось.
        «Ваше преосвященство, Емеля-дурачок привел под Москву свое голозадое воинство. По городкам, весям и прочим медвежьим углам сумел насобирать десятки тысяч - по головам не считал, но навскидку до полусотни будет. Вооружение - никакущее, выучка - такая же. В основном холопы и чернь при незначительной поддержке казаков и сибирской конницы, но большого перевесу они не сделают.
        Беда в том, что после каждой схватки с упырями остается превеликое множество вурдалаков - то бишь, мертвяков оживших и крови алчущих. Почти все наши клирики заняты отловом и уничтожением этой заразы, но справиться с ними столь же непросто, как и вручную передавить всех блох на собаке. И даже несмотря на то, что нам удалось захватить немного мортир, опытные пушкари разбежались и поддерживать Крестный ход не хотят, памятуя о былых заслугах немецких наемников.
        Посему считаю прямой штурм северной столицы бессмысленным и опасным. Лучше всего выманить упырей из города - например, для подписания мирного соглашения на ничейной земле - да пусть в той же Москве. В ином случае пригрозить взятием города с последующим бесчинством и жертвами. А для пущей убедительности распустить в народе слух - мол, если Анхальт в самом деле так печется о подданных, то пусть едет договариваться, а не сидит сиднем за высокими стенами. Когда же немцы покинут Петербург, тут уж поступайте, как знаете. В любом случае, нам бы крайне пригодился союзник на той стороне, который убедил бы Вальдемара отправиться с посольством в Москву».
        Как и можно было предположить, за нового императора вступились военные, а куда там толпе крестьян, пусть и весьма многочисленной, против обученного и хорошо вооруженного войска? Пока бродили по тайге и уральским горам, победы сыпались одна за другой, хотя все битвы наверняка проходили по одному и тому же сценарию: люди либо присоединялись, либо разбегались, и сражений как таковых попросту не было.
        Но когда вся эта вдохновленная ватага прибыла под крупный, укрепленный, а самое важное - лояльный государю город - тут-то и пришлось приступать к длительной осаде и просить переговоров. Ведь без них имелись все шансы завязнуть окончательно - и несмотря на не самые выгодные для себя условия, Владимир все же согласился, что в итоге обернулось предательским нападением на Петербург и последующей резней. Но почему умный, опытный и дальновидный император повелся на очевидную уловку?
        «Ваше преосвященство! Я нашел персону в северной столице, достаточно близкую к Анхальту и обладающую некоторым влиянием на оного. Переписка с сей персоной слишком опасна - почту могут вскрыть соглядатаи Тайной канцелярии, что полным составом легла под новую нечистую власть. Вам нужно встретиться лично и обсудить вопрос с глазу на глаз, но так, чтобы никто иной вас не заметил. По моим оценкам, лучшее место - старый храм Света на Волковском кладбище. Там поклонялись Солнцу по западному обычаю - явившись туда инкогнито, вы займете места в подземных кельях-исповедальнях и сможете поговорить без лишнего внимания. Если место вас устроит - только дайте знак, и я немедленно начну все необходимые приготовления».
        - Это наша последняя зацепка, - я откинулся на спинку софы и закрыл уставшие глаза.
        - Волковское клабище? - Герман поднес лист к лицу. - Не так далеко отсюда. Верст шесть-семь. Если срежем - за час управимся.
        - Уже темнеет, - Щедрин поежился, глядя на бьющее в окно золото.
        - Что - там тоже гомункулы гнездятся?
        - Такие - нет, - помещик с отвращением посмотрел на голову аватары. - Но вурдалаков - тьма.
        - Вы не той тьмы опасаетесь, господа, - Гессен встал и положил ладонь на эфес. - В полночь испытание закончится. Так что если хотите победить - придется поторопиться.
        Я хотел вооружиться перед важным походом, но патроны в карабине полностью размокли, а снаряжать их я не умел, да и не нашлось поблизости подходящих пуль и капсюлей. Что же, раз не досталось оружия, почему бы не разжиться «броней», однако и тут приключился полный облом. К величайшему сожалению, плащ оказался настолько длинен и широк в плечах, что сидел на мне, как парус на швабре. Страшно представить, каких размеров был при жизни хозяин, но лично я называл бы его не иначе, как шкаф Дракула.
        По той же причине пришлось оставить в схроне тяжеленый рунический палаш - из-за обилия золотых знаков весило оружие килограммов десять, и я бы насмерть замучался размахивать им даже двумя руками. Пистолеты тоже не пригодились - для них барабанов еще не придумали, а таскать с собой громадные однозарядные бандуры с раструбами на стволах такое себе удовольствие. Как говорится, кесарю кесарево, графу - графское, а мне надо хорошенько подкачаться, чтобы орудовать такими артефактами.
        Да и таскать на себе шмотки злейшего врага вампиров не особо этично - одно дело снять с мертвого немца трофейный «шмайсер», и совсем другое переодеться в эсэсовскую парадную форму сплошь в свастиках и мертвых головах. Так что вернул винтовку на законное место, со вздохом насладился могучей красотой и с тяжким сердцем побрел на выход.
        Солнце нижним краем коснулось горизонта, и на руины упала зловещая тень. Стараясь лишний раз не тормозить и не задерживаться, мы прошли захламленный мост через Фонтанку, свернули к Обводному каналу и быстрым шагом спустились по грязному и узкому руслу Волковки прямиком к кладбищу.
        Погост с покосившимися и разбитыми плитами окружал высокий кованый забор - на наше счастье поваленный в нескольких местах. Похоже, здесь развернулась битва за подступы к адмиралтейской набережной - мраморные надгробия носили отчетливые следы как ядер и картечи, так и когтей. Неудивительно, что из вскрытых склепов и разрытых могил медленно сочился густой белесый туман, словно под землей кто-то варил деготь. Истинные хозяева развалин постепенно просыпались перед ночной охотой, и свежая кровь, по доброй воле пришедшая на ранний завтрак, распаляла аппетит гораздо быстрее.
        Над всем этим готическим великолепием скалой возвышался храм, больше похожий на крепость или форт. Коническую башню в три этажа высотой венчала щербатая зубчатая корона. Стены сходились под острыми углами и сверху напоминали каменную шестерню - что, впрочем, не сильно уберегло их от пушек и магии. Несмотря на отсутствие рва или хотя бы завалящей канавы, главный вход закрывал подвесной мост - точнее, когда-то закрывал, а теперь валялся подле со срезанными и расплавленными цепями.
        И единственное, что помешало бы нам войти внутрь - это проклятая нечисть, что подвывала все громче и протяжнее при каждом нашем шаге.
        - Напомните, что мы ищем? - Щедрин сглотнул и поправил впившийся в шею галстук.
        - Не знаю, - ответил, как есть. - Но других зацепок у нас нет. Не найдем ничего - значит, и другие не справятся.
        - Если, конечно, мы изначально не пошли по неверному пути, - мрачно добавил Гессен. - Так или иначе, путь у нас один. За мной, господа. Пробиваемся с боем.
        Немец зажег в левой ладони огонь и первым шагнул в стелящийся над каменным крошевом туман. Ему навстречу с диким визгом тут же выскочил вурдалак и протянул когтистые лапы. Огненный шар ударил ему в грудь тараном и повалил навзничь, а брызнувшие искры подпалили истлевшие лохмотья. Пронзив острием корчащийся живой факел, Гессен изящным взмахом стряхнул с клинка грязь и шагнул дальше.
        Стоило ему чуть отдалиться, как слева и справа на нас вылетели новые упыри. Я встретил своего ослепительным лучом и разрезал гнилую башку напополам. Руслан же поднял в воздух сразу два надгробия и смял чудовище в лепешку - аж кровь хлынула из зазора меж плит.
        Так мы пробились ко входу в храм, откуда на нас кинулся вурдалак с длинными седыми волосами и в обрывках черной робы. Герман уже занес рапиру, чтобы снести нечисти голову, и тут я крикнул во всю глотку:
        - Стой!
        Гессен остановился в пальце от цели - вот что значит настоящий военный: и ударит без страха, и замрет строго по приказу. Я ударил широким снопом света твари по глазам, чтобы та не впилась клыками в руку немца, после чего обратился к Щедрину:
        - Замуруй его! Зажми между плитами, вкопай в землю - неважно, главное, обездвижь!
        Руслан с пониманием кивнул и широко развел руки. В тот же миг под ногами мертвеца разверзлась брусчатка, и чудище ухнуло в яму по самую шею. И прежде чем попыталось выбраться на волю, грязь и грунт окружили его со всех сторон, и перед нами предстала зомби-версия Саида из «Белого солнца пустыни». Упырь страшно пучил глаза, щелкал гнилыми зубами и вываливал язык, но ничего не мог поделать с колдовством.
        - Позвольте узнать, к чему этот цирк? - фыркнул офицер.
        - Это не простой мещанин, а клирик, - я подошел поближе и в бессилье присел на корточки, постеснявшись сесть на могильную плиту, пусть даже опрокинутую и разбитую. - Возможно, он последний, кто видел приспешника магистра.
        - И как вы собираетесь его разговорить? Устроить сеанс спиритизма? - белесая бровь изогнулась дугой. - Так он вроде как еще не умер - ну, чисто технически.
        - Магия не понадобится. Вернее, понадобится, но не та, - смахнул пот со лба и перевел взгляд на притихшую принцессу. И чтобы лишний раз не вызвать подозрений и кривотолков, обратился к ней на «вы». - Ваше высочество, я прошу вас применить гипноз на этом существе. Если я правильно понимаю природу этого бедолаги и суть ваших чар, задуманное должно получиться. Если его мозг не разложился полностью и позволяет бренному телу функционировать, значит, еще есть возможность обратиться если не к разуму и сознанию, то хотя бы к остаткам памяти.
        Спутники уставились на меня с таким видом, словно я начал ходить на руках и петь песни задом наперед. Проще говоря - сбежал из дурки. Однако ответ озадачил собравшихся еще сильнее моего неожиданного предложения.
        - Чары могут сработать, - Анна кивнула, не сводя глаз с обезображенной рожи вурдалака. - Но тем самым мы нарушим сразу два правила - не помогать в испытании и не применять допрос без особого распоряжения.
        - Что же, - я выпрямился и оттряхнул ладони. - Значит, мы никогда не узнаем, кто обрек вашу мать на гибель. Заставить вас я не вправе, но…
        - Ты не понял, - девушка повернулась ко мне с едва заметным блеском на веках. - Если я допрошу его, то ты проиграешь. Тебя снимут с состязания, а все итоги отменят.
        - А они? - кивнул на товарищей.
        - Тут уж как Софья решит. Но по сути вы все соучастники.
        - Хм… - окинул хмурым взором претендентов. - Господа - тогда решайте сами. Настаивать не смею.
        - Погодите, - Щедрин сощурился. - Вы что, пойдете до конца? И сознательно подставитесь под наказание?
        - Я слишком далеко зашел, чтобы отступать. И дойду до конца, даже если победа будет стоить мне поражения. Да уж, прозвучало странно, однако это не единственная причина. Думаю, ее высочество имеет право знать, кто обрек ее на такие муки. И если она захочет - я потрачу на нее свой балл. Это будет справедливо.
        Анна вздрогнула и облизнула пересохшие губы.
        - Я… - цесаревна в нерешительности замерла. - Отец никогда не говорил, кто нас предал. Только то, что это был командир из ближайшего окружения. Клирики подкупили его, пообещав исцеление от вампиризма и возврат в лоно церкви Света. Но… теперь я даже не знаю, стоит ли копать в прошлое настолько глубоко.
        - Решайте сами, - скрестил руки на груди. - Но если что - я с вами.
        Анна замерла в нерешительности на полминуты - я уж подумал, что она дышать перестала, столь тихим и неразличимым стало ее дыхание. И лишь после напряженных раздумий кивнула:
        - Я согласна. Приказывай - и начнем.
        - Господа? - окинул спутником вопросительным взором - мол, или уходите сейчас, или не говорите, что не предупреждали.
        - Если бы нам предстояла добрая схватка, - немец сунул клинок в ножны, - не сомневайтесь - я бы остался с вами до последнего. Но тайна императорского двора - определенно не то, что мне стоит слышать.
        Сказав это, юнец зашагал к выходу, по плечи утонув в густом тумане.
        - Я того же мнения, - Щедрин нервно качнул головой, как бы извиняясь за малодушие, и поспешил вслед за офицером.
        Вместе с ними ушли и гвардейцы, и мы остались вдвоем перед скорченной слюнявой физиономией.
        - Готова? - шепнул я.
        А затем случилось то, чего ожидал меньше всего. Анна невесть зачем взяла меня под руку - то ли для поддержки, то ли для подпитки моей магической энергией. А может, причина куда проще и прозаичнее - несмотря на немалый возраст и великую силу, принцесса все еще оставалась той самой хрупкой леди, что четверо суток лила слезы у ног распятой матери. И сейчас ей было страшно - по-настоящему, можно сказать, по-человечески - так, как боятся именно люди, а не бессмертные и неуязвимые создания.
        Возможно, она боялась впервые с того самого момента, когда северная столица утонула в крови - и непроизвольно потянулась к тому, кому доверяла. А может, у нее просто голова закружилась, а я навыдумывал чепухи на целый любовный роман. Так или иначе, спрашивать прямо никто не собирался - во-первых, спутница уже приступила к ритуалу, а во-вторых, такие темы поднимать себе дороже.
        После недолгих колебаний Анна нацелила руку на вурдалака, и тот перестал биться в корчах и уставился на носферату, как завороженный. Глаза расширились, рот раскрылся до земли, почерневшие мышцы окаменели - только после этого цесаревна задала вопрос:
        - Ты видел того, кто встречался здесь с магистром до побоища? - раздался низкий холодный голос, от которого я бы и без всякого гипноза выдал все, как на духу. - Кто спустился в кельи перед тем, как ты обратился в эту тварь?
        Мертвяк захрипел, ворочая склизким языком по грязи. Сперва показалось, что это бессмысленное рычание, но затем жуткие звуки сложились в узнаваемое слово:
        - Д-да…
        - Кто это был? - полный льда тон дрогнул. - Назови имя!
        Последние уцелевшие нейроны работали крайне неохотно и с помощью магии, которая отнимала огромное количество маны даже у столь опытной и обученной колдуньи. Анна пошатнулась, точно пьяная, и наверняка упала бы без моей поддержки, а я поймал себя на мысли, что впервые вижу сверхчеловека в столь слабом и беспомощном состоянии. Несмотря на которое, она продолжала допрос, пусть и едва держалась на ногах от чрезмерного истощения.
        - Имя! - еще немного, и подруга сама бы захрипела, как тот вурдалак.
        Упырь замычал, ошалело выпучив зенки.
        - Я приказываю тебе - назови имя!
        - М… м-м-м…
        - Отвечай! - принцесса сорвалась на отчаянный крик.
        - М-мария…
        - Мария? - тонкие брови сошлись на переносице. - Какая именно Мария? Ты хоть представляешь, сколько Марий в Петербурге?
        Неожиданно зомби расплылся в ехидной улыбке от уха до уха - причем буквально, разорванные щеки позволяли:
        - Т-такая М-мария в с-столице одна…
        Услышанное столь поразило девушку, что она едва не упала на колено - благо, я вовремя подсуетился и придержал за талию. Тело, что некогда весило, точно бетонная плита, теперь соломенной куклой висело на руках, не в силах ни шелохнуться, ни вдохнуть. Мана при том сгустилась, словно окружающий нас туман, и голубоватой струйкой втекала в сгнившие ноздри вурдалака.
        - Анна, хватит, - с тревогой произнес я. - Иначе ты себя угробишь.
        - Этого не может быть… - в ступоре протянула принцесса. - Я должна узнать наверняка. Назови ее имя, нежить! Назови полностью!
        - Мария… Анхальт…
        Спутница на миг потеряла сознание. Пришлось взять ее на руки, как жених - невесту, иначе оба грохнулись бы на землю. Пленник допроса и вовсе не выдержал и запрокинул башку, а из рта, носа и ушей потекла сероватая кашица - кажется, заклинание в прямом смысле вскипятило ему мозги.
        - Этого не может быть… - повторила подруга одними губами. - Почему? Как она могла?
        - Не знаю, - осторожно побрел прочь от храма, стараясь не напороться в темноте на разрытую могилу. - Думаю, на то была веская причина. Если бы твоя мама решила предать вас, то первой сбежала бы из города. Но она осталась… - продолжать не стал, хотя намек поняло бы и дерево. - Уверен, она хотела как лучше. Хочешь узнать всю правду - поговори с отцом.
        - Это… какое-то безумие… но мертвецы не могут лгать. Никто не лжет под нашими чарами…
        - Ты со всем разберешься. Главное, не раскисай.
        - Иногда я жалею, что ты служишь Свету так же погано, как и подбадриваешь. Будь ты настоящим клириком - не медлил бы и избавил мир от кровожадной заразы. Лучшего момента чем сейчас и представить сложно, но ты… ты в своем репертуаре, - она с болью усмехнулась. - Не везет мне в этой жизни на врагов. Раньше было проще.
        Анна спрыгнула на дорожку и встряхнулась, явно не желая представать перед женихами в столь неподобающем виде. Мы подошли к пролому в заборе, где дожидались соратники - убедившись, что все в порядке, направились к сенатской площади, где нас должны были подобрать экипажи. Но не успели добраться до ближайших домов, как путь нам преградили две мрачные фигуры - широченная и тонкая, будто девичья.
        Ворон и Каминский вырулили из-за угла, как те бандиты из знаменитой песне, и в руках уже поблескивали рапиры. Похоже, подонки выследили нас, но побоялись соваться на кладбище, предпочтя подождать, пока за них сделают всю грязную работу. Теперь же им оставалось победить нас и выпытать нужную информацию, и несмотря на численное превосходство, я бы не был так уверен в собственной победе.
        Ведь по сути среди нашей троицы лишь один умел достойно драться, а мы с Русланом так, постольку-поскольку, и чаще рассчитывали на удачу, чем на мастерство.
        - Так-так-так, - рыжий постучал клинком по ладони. - А не поздновато ли для прогулок, судари? Да еще и в таком месте, где случиться может самое разное…
        - Проваливайте, - Гессен без лишних слов обнажил меч. - Иначе такое «разное» случится - костей потом не соберете.
        - Боюсь-боюсь, - Виктор осклабился. - И что ты мне сделаешь? Подожжешь?
        Взмах руки - и по флангам от колдуна выстрелили два грязных гейзера, после чего изогнулись знаками вопроса, как приготовившиеся к броску змеи. Ничего удивительного - Питер изрезан вдоль и поперек реками, речушками и каналами, в том числе подземными, и маг воды здесь точно не останется без оружия. Ворон же свел кулаки, и подле него со свистом закрутился смерч, способный без труда смахнуть любое пламя.
        Мы тоже призвали на помощь магию - пасовать и трусить перед лицом принцессы никто не собирался. И когда до драки оставались считанные мгновения, сгустившуюся тьму прорезал высокий властный голос:
        - Немедленно прекратите!
        Из тумана вышли шестеро вооруженных гвардейцев во главе с Софьей. По случаю опасного похода распорядительница облачилась в короткое кожаное пальто, но с привычным блокнотом так и не рассталась.
        - Испытание закончено, - сообщила она.
        - Но почему? - в изумлении протянул Каминский. - Ведь еще не полночь!
        - Разумеется, - девушка окинула участников строгим взглядом. - Потому что в полночь вашего духу тут и быть не должно! Торопитесь - на площади уже ждут кареты.
        - Но кто победил? - пробасил Ворон.
        - Вы все подобрались предельно близко к разгадке. Поэтому победа будет засчитана всем, кроме Трофима Александровича.
        - Но почему? - как ни странно, первым за меня вступился Гессен - похоже, офицерская честь для него не пустой звук. - Именно он раскрыл это дело и принял на себя основной удар.
        - И дважды нарушил правила, - Софья нахмурилась, но скорее для проформы, чем от чистого сердца. - Я уж молчу о том, что его в качестве охранника сопровождала принцесса. К счастью, с этим разбираться придется не мне, а вашему отцу, госпожа. После того, как приведете себя в порядок, вас обоих немедленно доставят к императору. И поверьте мне на слово - техническое поражение это вообще ерунда по сравнению с тем, что вас ждет.
        Глава 29
        Меня привели домой под конвоем незнакомых гвардейцев. Выглядел я точно прямиком из застенок инквизиции, а ощущение было, что туда еще только предстояло отправиться. Несмотря на не самый поздний час Альберт уже спал - похоже, судьба внука не очень-то его беспокоила. Карина же сидела у окна и неустанно смотрела на пустую улицу. Когда же я вошел, девушка встала и с поклоном сложила руки на переднике.
        - У вас два часа, - бросил охранник и вышел на крыльцо.
        - Вы в порядке? - горничная шагнула ближе и заглянула в глаза.
        - Пока - да. Но, кажется, самое веселое только начинается. Приготовь ванную и самый лучший костюм - скоро я предстану перед самим императором.
        - Что-то случилось? - на лице подруги проступило неподдельное волнение - глаза распахнуты, губы приоткрыты, сцепленные в замок пальцы не могут найти покоя.
        Вместо ответа просто обнял ее - прижал к груди и коснулся щекой медно-рыжих волос. Но при том не почувствовал того тепла, что прежде заполнило бы всю душу до краев. Вместо этого возникло гнетущее сомнение, ведь если раньше тесное взаимодействие ограничивалось лишь одной персоной, то теперь на горизонте взошла вторая звезда, причем заметно ярче первой.
        Кстати, о звездах. Один мой товарищ - тот еще гуру пикапа - называет подобное «теорией орбит». Мол, почему Земля и Луна всегда вместе? Потому, что рядом нет другой большой планеты. Вот с девушками то же самое - пока не с кем сравнивать, все внимание и чувства достаются кому-то одной. Когда же появляется достойный конкурент, эмоциональная связь если не рвется, то разветвляется, растягивается и заметно ослабляется. Ведь как ни крути, Анна на поверку оказалась столь же интересной и неоднозначной личностью, как и Карина. И сравнивать их не совсем уместно - как огонь и лед, бурю и штиль, изысканное вино и «ерш».
        Эффект принципиально разный, и пусть я не мог на сто процентов утверждать, что горничная потеряла всякий смысл, но и перестать думать о принцессе тоже не получалось. Она стремительно заполняла мысли и будоражила переживания, а это - прямая дорога к сердцу, которая лежит и близко не через желудок.
        Так или иначе, сейчас не до разбирательств в амурных делах - на подходе куда более важные и тревожные события. Поэтому немного насладившись телесной прохладой (вампиры вовсе не окоченевшие, как покойники, но и не столь теплые, как живые люди), я поднялся на второй этаж. И пока служанка разводила огонь под ванной, наскоро побрился опасной бритвой. После осмотрел физиономию и пришел к интересному выводу - пухлощекий мальчик-купидончик, какого увидел в зеркале сразу по прибытию, теперь заметно заматерел.
        Лицо осунулось, скулы заострились, свежие отметины и залеченные шрамы придали облику хулиганистой опасности, а сощуренные глаза заблестели волчьим норовом. Если добавить сюда ехидную ухмылку, выражающую одновременно и презрение, и угрозу, получится вполне уверенный в себе молодой человек, к которому не стоит относиться снисходительно.
        Проще говоря, я стал больше похож на себя настоящего, земного, а доморощенная затюканная фиалочка постепенно растворялась не только в подсознании, но и в физическом плане. Уж молчу про горделивую осанку и проступивший под кожей рельеф - нет, мышцы больше не стали, за несколько дней их при всем желании не накачаешь, просто сошел ленивый детский жирок, и обнажилось то, что было под ним сокрыто.
        Оставалась последняя деталь, что бетонным мостом связывала с незавидным прошлым - длинные кудрявые волосы, еще больше отросшие за минувшую неделю. И глядя на жидкие крысиные локоны, я не испытывал ни сомнений, ни сожаления. И пусть короткое в этом мире не в моде, мне плевать - пора принести сюда свои обычаи и культуру: попаданец я, в конце концов, или кто?
        - Ты умеешь стричь? - спросил, наблюдая за девушкой в отражении.
        - Да, господин. Не хуже столичных цирюльников.
        - Вот и славно. Слышала о такой прическе - называется «площадка»? Нет? Ну, тогда сейчас объясню.
        В общем, на «ковер» прибыл при полном параде: с новенькой рапирой на поясе и в иссиня-черной тройке с золотистой оторочкой на полах и манжетах сюртука. Анна уже ожидала внутри, облаченная в траурное платье с вуалью. После мужской одежды все эти рюшечки и кружева казались форменным издевательством, и я все больше понимал глубоко засевшую обиду.
        Такая принцесса и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, и врага в одиночку угробит, и войска за собой поведет. А ей уготовили роль придатка для будущего мужа, который и будет править согласно устоявшимся обычаям. И ладно бы девушка стала матерью для наследника, так и эта возможность у вампиров отсутствует. И по итогу личность, больше всего достойная трона, станет греть постель одному из нас - например, Гессену или Каминскому. Неудивительно, что от такой «справедливости» красавицу потянуло во все тяжкие.
        А вот ее отец, похоже, не видел ничего странного в таком исходе. А если и видел, то вида не подавал и в задумчивости сидел за широченным дубовым столом, сплошь заставленным книгами, письмами и отчетами из самых разных министерств. Почти всю стену рядом занимала карта империи, в шкафу за креслом покоились толстенные гроссбухи, а урну наполовину заполняли обрезки заточенных перьев.
        Работа, что называется, кипела днем и ночью и останавливаться не собиралась. И самое примечательное - ни намека на роскошь, только удобство и сдержанный аристократизм. Никакой лепнины, панно, кубков, статуй и прочего колхоза, как у того же магистра - по большому счету, кабинет напоминал таковой у среднего чиновника не самого крупного города, а вовсе не рабочее место могучего вседержителя.
        - Добрый вечер, - Владимир отвлекся от чтения и сдержанно кивнул на свободное кресло.
        Я поклонился и занял предложенное место, пытаясь понять, что нас ждет, однако бледное треугольное лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций. Когда тебе под две сотни лет, а кровь остыла и замедлилась, странно ругаться, как директор пивзавода. Но лучше бы Анхальт высказал все сразу и в лоб, не таясь и не подбирая выражения - тогда я хотя бы примерно представил, чем все закончится. Но повелитель вел себя, словно доктор, что размышлял - сказать пациенту сразу, что у него терминальная стадия, или же тянуть до тех пор, пока он сам обо всем догадается.
        - Признаться честно, - наконец-то молвил носферату совершенно спокойным и умиротворенным тоном, - даже я не ожидал, что вы зайдете так далеко. Но дело не в том, что вы нарушили правила и копнули слишком глубоко. То, что вы нашли - государственная тайна. И я позвал вас сюда - в первую очередь господина Титова - чтобы предупредить о крайне серьезных последствиях за ее разглашение.
        - И это все? - Анна подняла голову и хмыкнула. - Все, что ты хочешь нам сказать?
        - Об остальном поговорим лично.
        - Да нет уж - говори сейчас. В конце концов, я все узнала именно благодаря Трофиму.
        - Ты все узнала, потому что грубейшим образом нарушила правила, - к удивлению, в голосе отчетливо скользнула злость. - Сбежала из дворца, никого не предупредила, под страхом наказания в последний момент заняла место телохранителя претендента. Да еще и приказала двум участникам остановиться на полпути к цели, а потом и вовсе применила запретную магию. Не будь ты моей дочерью, тебя бы сослали в храм Света - навсегда.
        - А что еще мне оставалось делать? - она равнодушно пожала плечами. - Развесить уши и дальше внимать твоему вранью?
        Владимир нахмурился и долго смотрел на цесаревну. После чего изрек:
        - Есть вещи, которые лучше вообще не знать. Я сделал все, чтобы круг посвященных в правду стал предельно узким.
        - Ради чего? Думаешь, я бы предала тебя, если бы узнала, как все было на самом деле? Прости, но мне не нужны лавры Иуды - эта награда уже нашла своего героя.
        Император уставился на дочь таким взглядом, что у меня похолодели ноги. Даже не знаю, как бы сам перенес этот взор, но горькая усмешка вмиг слетела с лица цесаревны. Вальдемар до хрустал сжал кулаки - и я видел, буквально чувствовал, как его подмывает со всей дури рубануть по столу, чтобы тот треснул пополам, как дощечка под ладонью каратиста. И все же его величество сдержался - возможно, не хотел проявлять несдержанность при постороннем свидетеле. Поэтому ограничился словами:
        - Мария пожертвовала собой, чтобы остановить вражду. Согласилась на малую кровь, чтобы наш новый дом не затопило по горло. Думаешь, она пошла на поводу у магистра, как наивная дурочка? О нет, такую простушку я бы замуж не позвал. Она предугадала все на три шага вперед и переиграла клириков на их же поле. Да, пришлось пожертвовать собой - и отчасти тобой, и целым городом, но междоусобица все же закончилась. Пусть и не так, как многие ожидали, но худой мир всяко лучше доброй ссоры. Увы, понять это дано не каждому. Оттого я и молчал все эти годы - и приложу все усилия, чтобы весть не разошлась дальше моего кабинета. Легко жить в сказочном мире, где все поделено на добро и зло, черное и белое, хороших и плохих. Но явь устроена иначе. И порой приходится совершать страшные поступки, чтобы сберечь людей от чудовищных. Мария объяснила все в своем последнем письме. Которое я сжег по ее просьбе в постскриптуме, но заучил наизусть, чтобы даже тысячу лет спустя не забыть уроки прошлого и не утратить связь с реальностью. Но это - моя боль и мое бремя. Надеюсь, вам с мужем повезет больше и никому не придется
пережить то, что довелось вынести мне. Я не жалуюсь - я лишь доношу до вас простую истину: прежде чем обвинять кого-то, представь себя на его месте.
        Анна сглотнула и опустила голову - не возьмусь судить, но, кажется, истина оказалась суровее самых смелых предположений. Одно дело - попасться на обман, и совсем другое - приговорить десятки тысяч, чтобы спасти миллионы. Для паладинов и прочих любителей высокого фэнтези нет разницы между меньшим и большим злом, но лично я не стал бы обвинять императрицу, хотя и вряд ли сумел бы полностью разделить ее замысел и начинания.
        - Трофим Александрович, - вкрадчиво произнес Анхальт. - Я могу рассчитывать на ваше молчание?
        - Да, ваше величество, - ответил сразу, без раздумий и напоминаний о неминуемых последствиях.
        - Благодарю, - собеседник откинулся на спинку и властно возложил руки на подлокотники. - Если у вас остались вопросы - постараюсь на них ответить. Если же вопросов нет - не смею задерживать. Я перенесу испытание на день, а завтра объявлю выходным днем. Нам всем надо как следует отдохнуть, но просто лежать в кровати или чревоугодничать - не лучший досуг для тела и ума. Поэтому устроим бал - небольшой, скромный, только для двоих. Править будешь сама - у меня много дел. Уверен, ты справишься, и ничего эдакого не случится. Если есть вопросы - задавайте.
        Я осторожно приподнял ладонь:
        - Прошу прощения, ваше величество, но откуда вы узнали, что мы нарушили правила?
        - На вас донесли, - Вальдемар смерил меня многозначительным взглядом. - Кто - сказать не могу.
        Впрочем, и не надо - и так понятно. Анна прогнала прочь Каминского и Ворона, не дав им выпытать нужный ответ, а уж кто из этой парочки главный кляузник - и вурдалак догадается. Иного и не ждал - ну ничего, еще сочтемся.
        - На этом все, - встал и попятился от стола. - Позвольте откланяться.
        - До свидания, Трофим. А ты останься, - кончик пера указал на притихшую принцессу. - Нужно кое-что обсудить.

* * *
        Да уж, подкинули головняка. Я не большой знаток старинных порядков, но если не изменяет память, не явиться на бал без крайне уважительной причины (например, тяжелого ранения или смерти) - значит, страшно оскорбить хозяина. И ладно если это твой сосед или мелкий чиновник - а тут сам император. Хочешь не хочешь, а идти придется, несмотря на все трудности и неприятности. Ведь бал - это танцы и банкет, а я ни плясать не умею, ни этикета застольного не знаю.
        Мало того, что опозорюсь на раз, так еще и ненароком раскрою свою истинную сущность. Можно долго прикрываться медвежьим углом, но есть навыки, которые любой уважающий себя дворянин знать обязан. Хоть хромым притворись, но и это такая себе отговорка - хромой клирик в компании целителя крови: очень правдоподобно, ничего не скажешь. Оставалось лишь надеяться на то, что умел истинный хозяин тела - в бою наш тандем показывал себя весьма неплохо, глядишь, и в миру на что сгодимся.
        Вернулся еще затемно - сил никаких не осталось, поэтому отослал Карину отдыхать и сам задремал в кресле. На рассвете разбудил стук в дверь - незнакомая горничная принесла официальную грамоту, являющуюся одновременно и приглашением, и пропуском, и сводом правил грядущего мероприятия. Вся в печатях и размашистых подписях, словно псалмы на броне космодесантника.
        Начало назначили на полночь, взять с собой дозволялось только провожатого и служанку. Никакого оружия - все распри и ссоры запрещались личным императорским указом. Тем не менее, распорядительница бала оставляла за собой право на состязания и конкурсы - но исключительно мирные и потешные. И все равно я ощутил легкую тревогу - зная характер принцессы, нам точно придется не в кости играть или шарады разгадывать.
        Пока читал, Альберт вышел из своей комнаты, одетый и напомаженный так, будто танцы уже через минуту. Сев напротив, старик оправил фрак, пригладил усы и попросил Карину принести чая. И только после этого небрежно осведомился, как прошло испытание.
        - Меня выгнали, - признался сразу, чтобы не откладывать брюзжание и нотации на потом. - А результат отменили из-за нарушения правил.
        Вопреки ожиданиям, дед не стал орать и костерить на чем свет стоит, а лишь с презрением фыркнул и задрал горбатый нос:
        - Ничего удивительного. Ты в своем репертуаре. Впрочем, проигрыш не имеет особого значения. Твоя задача выжить, а не победить.
        - Да, я проиграл, - строго посмотрел на собеседника, - но узнал много чего интересного. Например то, что некий молодой клирик с твоим именем и фамилией очень не хотел, чтобы Марию зверски казнили на площади. Однако потом резко изменил свои взгляды и стал непримиримым борцом с вампирами. Хотелось бы узнать, почему. А то я почти собрал паззл, но кое-каких деталей не хватает для полноценной картины.
        - Потому что был молод и глуп, - проворчал наставник и взял чашку, вальяжно оттопырив мизинец. - Прямо как ты. Думал, что упыри - просто жертвы обстоятельств. Что они - благородные защитники империи, а вовсе не кровожадные чудовища. А потом увидел, что делал обезумевший Анхальт с мирными жителями. Как рвал их налево и направо, не щадя ни женщин, ни детей. Нет, его физиономию не исказила лютая гримаса, клыки не отросли до носа, уши не заострились, а глаза не горели алым огнем. Он проявил столько же эмоций, как и мраморная статуя, даже когда вспарывал животы беременным и отрывал головы грудничкам. Ему вообще было плевать на все, он прорывался сквозь толпу, как… смерч или цунами. Кровь текла по мостовой, как вода после ливня…
        Альберт сделал глоток и тяжело вздохнул, глядя в окно так, словно за ним снова разгорелась алая жатва.
        - Я никогда не видел столько крови - даже на скотобойне. И никогда не слышал столько криков, хотя успел побывать на войне. Я стал свидетелем того, как горстка существ истребила несколько тысяч невинных, не испытав при том ни намека на сожаление. И только тогда понял, как сильно ошибался в своем благодушии. И поклялся сделать все, чтобы избавить мир от этих чудовищ. Даже не потому, что они противны Свету и грешны по своей природе - к бесам всю эту духовность и метафизику. Нет, мой мальчик: вампиры - это неуправляемое и непредсказуемое оружие, способное разом уничтожать целые города. И будет лучше для всех, если эта сила просто исчезнет раз и навсегда.
        - А магистр, что приказал обстрелять солдат зараженной картечью - это, по-твоему, норма? Так и должны поступать истинные воины добра? Или вурдалаки умеют отличать хороших от плохих?
        - Против этой заразы все средства хороши. И вообще, это не твоего ума дело. Ты здесь без года неделю, а уже строишь из себя великого знатока.
        - А как по мне, яблоко от яблони недалеко упало.
        - Думай, что хочешь, - старик насупился пуще прежнего, сведя седые брови на переносице.
        Наступила недолгая пауза - Альберт боролся с нахлынувшими воспоминаниями, а я сводил все ниточки к общему знаменателю, и никак не мог ответить на последний и в то же время самый важный вопрос:
        - Но если вы были тогда в Петербурге, то как смогли спастись?
        - Не твое дело.
        - Да нет уж - мое, - облокотился на столик и сжал кулаки, с вызовом взглянув на старика. - Вы себе даже не представляете, через что мне прошлось пройти, чтобы докопаться до правды. Так что будьте так добры - поставьте последнюю точку над «i».
        Учитель вздохнул еще горше и после недолгих раздумий произнес:
        - Анна меня защитила.
        - Анна? - брови сами собой поползли на лоб.
        - Да. Я остался последним - самый молодой, еще даже не клирик, а простой служка. Владимир нашел меня под кроватью в келье - я лежал ни жив ни мертв, прижимая к груди серебряную дагу и непрерывно шепча молитвы. К тому моменту император малость поостыл и не разорвал мне глотку на месте, а вытащил на площадь и велел поставить кол рядом с тем, где некогда корчилась его любовь. Думаю, он уготовил мне ту же участь, но Анна неожиданно пришла на помощь. Уж не знаю, почему - наверное, по старой памяти. Не забыла, что между нами было до того, как ее обратили.
        - А что между вами было? - с искренним интересом спросил я.
        - Да на самом деле ничего такого. Она - дочь магистра, а я простой школяр из академии Ордена. Хотя смысл таиться - полвека уже прошло… Да, я любил ее - невинной мальчишеской любовью. И сохранил это чувство на долгие годы - до тех самых пор, когда стоял на коленях посреди скопища упырей, в луже чьей-то крови и своей мочи… - Альберт тихо кашлянул в кулак. - В общем, Анна убедила папашу пощадить меня - мол, я ни в чем не виноват и пытался помочь. И Вальдемар послушал, но вряд ли принял доводы дочери. Скорее всего, с его разума спал туман безумия, и он трезвым взглядом оценил то, что натворил. Да уж… А теперь мой внук приглашен на отбор - какая ирония.
        - Кстати, об отборе, - пододвинул спутнику лист с печатями. - В полночь будет бал, явка обязательна. И что-то мне как-то не по себе.
        - Бал? - старик поднес грамоту к лицу и сощурился. - Император тоже явится?
        - Нет. Занят очень.
        - А ты откуда знаешь? - хмурый взгляд перекочевал на меня.
        - Да общался с ним час назад.
        - Ты общался с Владимиром? - Альберт смотрел как на ребенка, что на ходу сочинял небылицы - одну удивительнее другой просто. - Лично?
        - Нет, вместе с Анной.
        Дед нервным жестом бросил бумагу на стол и крепко призадумался, глядя на свое отражение в стеклянном заварнике.
        - Ладно, ничего страшного не случится. Главное - держись подальше от женихов, не лезь к фрейлинам и не привлекай внимания. Стой в уголку, попивай шампанское и развлекайся разговорами ни о чем. Тогда все пройдет без сучка и задоринки.
        - Точно?
        Наставник встал и запахнул фрак, угрюмо смотря в сторону дворца.
        - Нет.
        Глава 30
        Мы прибыли при полном параде за полчаса до начала.
        Бальный зал представлял собой мрачный овальный ангар, больше похожий на бункер Первой мировой. Потолок поддерживали грубо обтесанные полуколонны, с которых свисали вертикальные красные полотнища с гербами. Символ Империи напоминал золотого орла, выдержанного в весьма необычном стиле. Птицу составили из трех треугольников разных размеров - самый большой, с перевернутым основанием, представлял собой тело и расправленные крылья. Второй - меньше и уже - указывал острием вверх и был шеей, к которой крепилась смотрящая влево голова. Свежо, минималистично и в то же время угрожающе, а вкупе с голыми серыми стенами навевающее воспоминания о могучих средневековых замках.
        У стен сбились в небольшие группки наряженные фрейлины - по большей части носферату. Меж ними сновали люди-лакеи с подносами шампанского, на небольшом возвышении у входа играли два камерных оркестра, сменяя друг друга так, чтобы музыка не стихала ни на секунду. Репертуар, к слову, больше подошел бы похоронам, и полностью отражал настроение ее высочества.
        Анна в роскошном черном платье сидела в алькове - неглубокой нише в стене - в окружении служанок, придворных леди и гвардейцев. На лице принцессы отражалась скука столь смертная и гнетущая, что девушке пришлось занавесить глаза вуалью, лишь бы не пугать гостей. А черная сетка вкупе с длинными - до плеч - шелковыми перчатками придавали еще больше сходства с траурным облачением. И даже сотни свечей в трех громадных люстрах не могли отогнать сгустившуюся тленную тень, что, казалось, заползала глубоко в душу и прочно там укоренялась, стоило лишь переступить порог.
        Как вскоре выяснилось, конкуренты подсуетились раньше нас и уже разбрелись по залу. Гессен в белоснежном кителе развлекал беседой сразу трех придворных дам, поблескивая эполетами, аксельбантами и улыбкой. Леди улыбались в ответ, смущенно прикрываясь веерами, и медленно таяли, как воск рядом с жарким пламенем. Компанию белобрысому составлял пожилой, но достаточно крепкий офицер с короткой седой бородой, благодаря которой напоминал капитана корабля.
        Щедрин в темном уголку поедал пирожные с заварным кремом, облаченный по важному случаю в нелепо сидящий на его фигуре фрак и довольно крупный галстук-бабочку в белую крапинку. Из-за чего помещик выглядел как ребенок, которого собрала на утренник приехавшая из деревни бабушка. К слову, сопровождала его столь же дородная женщина в вычурном желтом платье и с похожей на лопату прической. Заботливая тетушка то и дело вытирала великовозрастному дитятке крем с губ и что-то нашептывала на ухо, кивая то на стоящих поодаль девушек, то на альков цесаревны.
        Ворон тоже предавался трапезе - правда, ел не сладости, а жарил в камине насаженные на рапиры куриные ножки. Помогал в готовке еще более угрюмый и обветренный морозными бурями сибиряк с длиннющей - чуть ли не до пупка - рыжеватой бородой, кое-как уложенной жирным муссом. Строгий костюм смотрелся на промышленнике, как чехол на танке, да еще и невесть зачем украшенный накидкой из волчьей шкуры. Несмотря на диковатый вид, мужик вел себя предельно тихо, хотя я прекрасно видел, что снующая кругом челядь сильно его нервирует.
        Каминский же выбрал столь вырвиглазный и яркий костюм, что напоминал в нем сутенера, причем не самой традиционной ориентации - лазурный бархат, золотое шитье и россыпи каменьев, брюки в облипочку и приталенный пиджак. Рядом с ним стояла сестра-близнец в платье того же цвета - парочка попивала шампанское и брызгала ядом на всех вокруг. Я немного напрягся - мне и одного интригана и бузотера по горло хватает, а тут в довесок его женская версия. Похоже, вечеринка предстояла еще та.
        Ровно в полночь трижды прозвонил колокол. Музыканты стихли, а в центр помещения модельным шагом вышла Софья, облаченная в невесомое, точно туман, темное платье с глубоким декольте и разрезом на бедре. Впрочем, подобным фасоном щеголяли все без исключения леди, не видя в пикантной откровенности ничего вульгарного.
        Девушка прижала к животу вездесущий планшет, окинула собравшихся озорным взором и громко, словно тамада, произнесла:
        - Дамы и господа! Бал в честь пройденной половины отбора объявляю открытым! Три тяжелых испытания позади, однако расслабиться можно только сегодня, ведь впереди ждет самое важное. Потому напоминаю участникам, что до рассвета ваше единственное оружие - остроумие и проказы. Никаких ссор, дуэлей и прямой вражды - таков указ самого императора! К сожалению, его величество не может присутствовать на вечере в силу занятости - дела государства ждать не будут. Однако вместо него и по личному распоряжению править балом будет цесаревна Анна Владимировна.
        Девушка привстала и лениво поклонилась под бурные аплодисменты. Когда шум стих, Софья продолжила:
        - Первая часть бала - танцы. И как все мы прекрасно понимаем, наша принцесса - самая желанная пара этого вечера. И все без исключения претенденты сочтут за честь станцевать с невестой. Однако ни времени, ни сил на всех не хватит, поэтому танец получит лишь самый достойный.
        Я скорчил физиономию из разряда «ну я же говорил». Разумеется, простой формальностью мероприятие не ограничится - нас ждут приключения на потеху ее высочества, которая пребывала в крайне паршивом настроении после того, что случилось на кладбище. С одной стороны я понимал ее душевную муку, однако не собирался мириться с тем, что всем нам придется за нее отдуваться. Но как вскоре выяснилось, попасть под горячую руку было уготовано не только женихам.
        - Для выбора победителя ее высочество приготовили три небольших испытания, - распорядительница ехидно улыбнулась, а все - даже храбрый Герман и безрассудный Ворон заметно напряглись. От этих испытаний скоро глаза начнут дергаться или нервный тик расшибет - так еще и в единственный выходной для нас припасли какую-то подлянку. - Ничего серьезного и опасного - просто небольшие веселые состязания. А теперь я попрошу участников подойти ко мне - вместе со служанками.
        Сердце тревожно дернулось. Не к добру это все - ох, не к добру. Чует душа, ждут нас очередные измывательства и унижения - по змеиной ухмылке Анны видел, что ей не терпелось выместить на ком-нибудь злобу. А кто может быть лучшей мишенью, чем бессловесные и бесправные горничные, за былые грехи обреченные на участь едва ли не рабынь. Но делать нечего - придется соблюдать правила игры: по крайней мере, пока.
        - Будь осторожен, - напутствовал старик.
        - Как будто у меня есть выбор, - процедил уголком рта и шагнул вперед, чувствуя растекающееся по залу волнение.
        - Суть конкурса предельно проста, - распорядительница для справки взглянула в либретто. - Представьте, что прислуга опозорила вас при всем честном народе. Например, опрокинула на вас бокал вина или наступила на ногу. Ваша задача - придумать ей наказание: шутливое, но в то же время правдоподобное. Победит тот, кто проявит самую изощренную смекалку, но при том не сорвется в жестокость и не перегнет палку. А по традиции результаты огласят в самом конце, перед белым танцем. И начнем в алфавитном порядке - для большей справедливости. Господин Ворон - ваш выход.
        Горничных, похоже, распределяли по максимальной совместимости с хозяином. Вот и сибиряку досталась широкоплечая смуглая красавица с тугой смоляной косой и дерзким прищуром. Семен посмотрел на нее, почесал бороду, затем - патлы на затылке и вздохнул. Задание явно далось тяжело его отмороженным извилинам, да еще вдобавок к нему было приковано всеобщее внимание, как к первому участнику. Все это столь смутило амбала, что он попросил растолковать правила еще раз.
        - Представьте, что ваша служанка оплошала на людях, - как могла, объяснила Софья. - Сплоховала, стало быть. Опростоволосилась сама и вас, так сказать, застыдила. Задача - наказать ее: с изворотом да с огоньком, чтоб зрителей развеселить. Так яснее?
        - А! - Ворон вскинул мозолистый палец. - Бабу-неумеху проучить надобно? Да не абы как, а необычно и с выдумкой?
        - Все верно, господин, - девушка неловко улыбнулась.
        - Что ж, это можно… У нас в Сибири баб наказывают вот так, - он перехватил горничную за талию и уложил себе на колено животом вниз. После чего размахнулся и шлепнул по заднице с такой силой, что люстры зазвенели. Незнакомка хоть и могучая вампирша, а все-равно вздрогнула и испустила тихий стон, точно ее приложили не ладонью, а веслом. - Вот, значится, как мы делаем. А ежели с огоньком надо, то сейчас добавим.
        Здоровяк бесцеремонно задрал юбку, приспустил панталоны и припечатал по обнаженной заднице - да так, что даже на темной коже остался отчетливый отпечаток. Как и в случае моей дуэли с Гессеном, зрители разделились на три лагеря: одни наблюдали за происходящим с томным интересом, другие - с полным безразличием, точно бугай выбивал ковер, а не дурь из помощницы. И только третьи - в основном носферату и я - взирали на действо с нескрываемым презрением, на дух не перенося подобного варварства.
        Меня передернуло от одной только мысли, когда я представил Карину на месте этой бедолаги. Уж не знаю, смог бы я одолеть Ворона, но в том, что дрался бы с ним до последнего, сомнений не оставалось. Мне так захотелось порвать ублюдка в клочья, что не сразу заметил, как праведный гнев выплескивается из души на волю, обжигает глаза и золотым туманом клубится вокруг кулаков. И только когда подруга осторожно взяла за руку, пришел в себя и малость поостыл, прежде чем взорваться вспышкой света и ненароком обжечь стоящих рядом вампиров.
        Я так охренел от увиденного, что не успел вовремя вмешаться. А когда ринулся на выручку, Семен уже закончил экзекуцию и поднялся с дебильной улыбкой. Видимо, амбал считал себя самым веселым, находчивым и однозначным победителем турнира. И не он один: провожатый - уж не знаю, приходился ли родичем по крови, но по духу уж точно - оттопырил большой палец, мол, молодец, парень, показал себя. Собравшиеся вяло захлопали чисто из этикета, а Софья изогнула бровь и пригласила к барьеру следующего кандидата.
        - Вам надо разъяснить условия? - спросила с издевкой.
        - Нет, - хмуро бросил немец.
        Судя по угрюмой мордахе, Герман чувствовал легкую обиду - ведь это он должен был пороть девку, а проклятый бородач увел его хлеб прямо из-под носа. Теперь надо на ходу выдумывать и выкручиваться, ведь еще одно избиение вряд ли получит баллы за оригинальность. Амелия, тем не менее, думала иначе - для нее сибиряк стал наглядным примером того, что ждет ее - только еще больнее и жестче. Немец не привык уступать никому, и уж если соперник орудовал голой рукой, то Гессен неминуемо возьмется за палку. Но так как шпицрутена поблизости не оказалось, вполне сгодится и армейский ремень - широкий, прочный и тяжелый.
        Конечно, я не умел читать мысли, но на поникшем бледном личике читалась покорная обреченность. Служанка стояла, как вкопанная, опустив голову и сцепив пальцы на переднике, и не смела даже шелохнуться в ожидании приговора. Зрители же, наоборот, словно очнулись ото сна и пребывали в заметном возбуждении - включая тех, кто прежде не проявлял к состязанию пылкого любопытства. Ибо все уже знали характер прусака и его несгибаемый напор, а значит, представление обещало быть весьма интригующим.
        Однако Герман не спешил наказывать служанку, все еще находясь в задумчивой нерешительности. Наверное, соображал наиболее изуверский способ, чтобы и амбала победить, и впечатлить искушенную публику. Не знаю, сколько это продолжалось - может, около минуты или чуть больше, но напряжение передалось уже и мне. Наконец белобрысый шагнул вперед и взялся за пояс - ну, все понятно, сейчас пойдет веселье.
        Я взглянул еще раз на дрогнувшие тонкие плечи и понял, что если хлыщ только попробует обидеть кроткую милашку, я наплюю на правила вечера и устрою знатный мордобой. Герман стоял спиной и потому никак не мог видеть ни вздутых желваков, ни стиснутых челюстей и кулаков, ни уничтожающего взгляда исподлобья. И все равно неожиданно для всех произнес:
        - Я отказываюсь.
        Придворные - в том числе и носферату - недоуменно ахнули. И даже непрошибаемая Софья в изумлении приподняла бровь и переспросила:
        - Вы уверены?
        - Да, - немец вытянулся по струнке, точно готовясь самому пройти через строй и отрывисто кивнул. - Можете меня вычеркивать.
        И, крутанувшись на каблуках, вернулся к своему провожатому, все так же опасаясь смотреть по сторонам. Жестом подозвав лакея с подносом, опрокинул бокал, втянул голову в плечи и нахохлился, как сыч, хотя седобородый «капитан» встретил подопечного с улыбкой и вовсе не собирался ругать за малодушие и трусость. Которые, как показалось Гессену, он и проявил.
        - Господин, но почему? - Амелия обернулась и прижала руки к груди. - Вы не должны проигрывать из-за меня! Просто… - со вздохом опустила глаза, - сделайте что-нибудь. Ничего страшного не случится, я готова потерпеть ради вас.
        - Замолчи, - смущенно процедил наследник, все так же стоя ко всем затылком. - И иди сюда.
        - Но я…
        - Иди. Сюда, - по-военному строго отчеканил в ответ. - Живо.
        Девушке не оставалось ничего, кроме как подчиниться и с кислой миной встать подле хозяина. И хотя участник снялся по доброй воле, что технически являлось поражением, вскоре раздались одиночные, но довольно громкие хлопки. Хлопала Софья - и судя по благородно-строгому выражению личика вовсе не для проформы. Готов поклясться чем угодно - ей пришлось весьма по нраву такое решение, и я был бы не я, если бы тоже его не поддержал.
        И очень скоро к нашему дуэту присоединилась добрая дюжина - как из челяди, так и из благородных. Хлопали придворные дамы, хлопали гвардейцы и даже одна из приближенных фрейлин, невзирая на явно недовольную этим принцессу. Скромная, но искренняя овация дала Герману понять, что его поступок - вовсе не позор, а вполне себе достойный выбор. Парень в кои-то веки обернулся и смущенно отвесил поклон на радость сторонникам, после чего соревнование продолжилось.
        Вызвали Каминского - вместе с ним вышла рослая девушка с короткими каштановыми волосами. На вид - полная противоположность Амелии: лицо точеное, строгое, взгляд резкий, а темные губы и сурьма на веках придавали сходства с готом - но не меланхоличной поэтессой и любительницей кофе под луной, а той, что предпочитается пожестче.
        - Милая, подай шампанского, - попросил рыжий бес и расплылся в каноничной змеиной улыбке, при том глядя мне прямо в глаза - Джокер, блин, гребаный.
        Служанка покорно исполнила просьбу, и передала бокал. Виктор протянул руку и нарочито ударил горничную по предплечью так, что несколько капель упали на штанину и лакированную туфлю.
        - Вот же неряха, - протянул дворянин таким тоном, что Боря Моисеев рядом с ним - образец мужества и натуральности. - Опозорила меня перед самой принцессой. И что теперь делать?
        - Простите, ваша светлость, - девушка потянулась к салфетке, что торчала из кармашка на переднике. - Я сейчас все уберу.
        - Нет-нет, моя хорошая, - Каминский схватил ее за подбородок и приподнял голову. - Так дело не пойдет. Салфеткой я и сам вытереть могу. Вставай на свои чудесные коленки и слизывай - все до последней капельки.
        Я ожидал, что бедолага хотя бы попробует возразить или замешкается на секунду - но нет, тут такому не учили и не поощряли. И прежде чем успел слово молвить, служанка уже бухнулась на колени и наклонилась к полу. Хлыщ при том сунул руки в карманы и заботливо подставил ногу, неотрывно пялясь на меня с ухмылкой, которую так и подмывало содрать с лица вместе с кожей. А делал он все это с единственной целью - спровоцировать на запрещенный конфликт. И смотрел с вполне конкретным вызовом - и что ты мне сделаешь? Ну, что? Давай, распускай руки и вылетай из конкурса, как и с последнего испытания.
        - Стой! - окрикнул девушку, и та остановилась, но мучитель тут же на нее окрысился.
        - Даже не думай останавливаться. Я твой хозяин и только мне тебе приказывать. А вам, сударь, - Каминский одарил меня самой мерзотной ухмылочкой, - советую не трогать чужие вещи без спроса.
        - Вещи?
        Я подался вперед, готовясь отработать на тощем мешке пару-тройку приемов, как вдруг ощутил ладонь на плече. Не глядя дернулся, думая, что это Альберт решил меня остановить, и тут услышал совсем другой голос:
        - Погодите. Лучше я.
        Мимо прошел Щедрин, на ходу закатывая рукава, и грозная поступь «хомячка» так удивила рыжего, что он оцепенел с вытаращенными зенками, не в силах поверить в дерзость обычно кроткого пухляша. Помещик же воспользовался моментом и двинул в наглую рожу с такой силой, что Виктор как стоял - так и шлепнулся на задницу. И даже когда из носа потекли две тонкие струйки, все в том же ступоре взирал на Руслана. Тот в свою очередь морщился и потирал кулак - удар вышел очень сильным, но столь же неумелым. Он не врезал ровно костяшками, а рубанул, как молотом или топором, и только широкие от природы кости уберегли смельчака от переломов.
        - Внучек! - с оханьем и причитанием подбежала старушка-провожатая. - Ты чего наделал? А как же правила?
        - Плевать, - буркнул юноша. - Я все равно неуклюже танцую. Так что спляши за нас обоих, Трофим.
        И ушел в дальний угол с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Каминский наконец опомнился от удара и хотел броситься вдогонку, но Софья поймала его за плечо - теперь уже так, что не вырваться и не отмахнуться. И мрачно произнесла:
        - С вас на сегодня хватит. Считайте, что соревнование зачитано.
        - Но…
        - Прошу занять свое место, - в тоне явственно слышалось «знать» вместо «занять».
        Дворянчику ничего не оставалось, кроме как подчиниться и удалиться прочь, на прощание смерив меня уничижительным взглядом. Я лишь вернул ему его же улыбку и занял место перед распорядительницей.
        - Условия помните? - со вздохом спросила она.
        - Вполне.
        Я бы тоже мог отказаться - ничего страшного бы не случилось. Но в голове давно витала одна забавная идея, как и в конкурсе поучаствовать, и пристыдить любителей поиздеваться и при том не обидеть Карину - ну, разве только самую малость. Поэтому собрался с духом, прикинул все за и против и громко произнес:
        - Вам нужны насмешки - злые и каверзные? - поправил галстук и сюртук, наводя последние штрихи перед представлением. - Что же, большего унижения, чем танец со мной и представить сложно. Оркестр - музыку! Да помедленнее!
        Заиграл вальс, и я с поклоном протянул горничной ладонь. Девушка посмотрела на нее так, словно предплечье обвила ядовитая змея, а из рукава выглядывал огромный мохнатый паук. То, что я собрался сделать - в высшей степени неприемлемое варварство, сравнимое со свадьбой на простолюдинке или уравнивании в правах законного сына и бастарда.
        Спать со служанкой - пожалуйста. Измываться и бить - еще лучше. Но танцевать на балу - это верх неприличия и предельно оскорбительный поступок. Не для меня. Не для нее. Для них. Ведь по мнению аристократов я тем самым возвышал простую слугу, да еще и наказанную за проступки прошлого, до уровня благородных господ - немыслимое преступление, неслыханная дерзость.
        Но лично мне класть на все эти традиции вот такенный болт. И нет - я не возвышал подругу до уровня зазнавшейся и обнаглевшей от безнаказанности аристократии. Я опускал их до своего уровня, где им самое место - и то надо подумать, не скинуть ли еще на пару ступеней. О нет, я не позорил Карину и не позорился сам - я бросал вызов зажравшейся верхушке, что взяла моду делить людей на сорта и развешивать каждому ценники.
        Высшему обществу, что получили свои блага и статусы не упорным трудом, не талантом и удачливостью, а тупо в наследство. И если отбросить шелуху и всякую мелочь, то золотая ложка во рту - единственное, что отличало нас от всей этой напомаженной и надушенной шушеры. Хотел бы посмотреть, чего бы они добились сами, без стартового капитала в лице огромных денег, открытых дверей, частных учителей и выгодных браков.
        А впрочем… пошли они все в жопу. Лучше уж любоваться испуганной мордашкой спутницы, что опасливо переставляла ножки, словно мы кружились на минном поле. В голове вместо скрипок и флейт звучала Cinderella, а вместо стыда я чувствовал прилив дофамина, какой обычно накатывает, когда есть стойкое ощущение правильности происходящего и гордости за принятое решение. Пусть думают, что хотят - я о них не думаю вовсе.
        - Простите, но это глупо, - шепнула девушка на ухо. - И опасно.
        - Зато справедливо, - подмигнул ей, вызвав легкий румянец. - Наслаждайся - заслужила.
        Но долго веселиться нам не дали - Анна встала и, брезгливо поморщившись, произнесла:
        - Пожалуй, стоит сделать небольшой перерыв. Прошу проследовать на банкет.
        Нас отвели в соседний зал, где большой круглый стол почти приготовили к трапезе. Под легкие скрипичные партии повара вереницей выносили закуски - холодную дичь, пироги, фрукты и десерты. Рацион вампиров немного отличался - им помимо прочего подавали сырую птицу, некое подобие рыбного сашими и стейки слабой прожарки. Кровь насыщала магические силы, но бренные тела все так же нуждались в стандартном наборе БЖУ, так что ничего особо экзотического, вроде изрезанного и обильно кровоточащего пленника, я не заметил.
        Наши горничные тут же принялись помогать - все равно места для них за столом не нашлось. Из напитков предложили розовое вино - я не хотел пить на голодный желудок и потому ждал, пока разносчики закончат подачу. Однако для придворных некрепкий алкоголь - что вода или компот, и все немедля зазвенели бокалами и бутылками. Но заливать кабину просто так - не по этикету, перед тем подобает произнести тост. И тут уж я отказаться не мог, иначе оскорбил бы хозяев больше, чем стоило на текущий момент.
        Первой, разумеется, встала принцесса - как самая важная особа.
        - Хочу поднять бокал за сей чудесный вечер, - начала она и многозначительно посмотрела в мою сторону. - Несмотря на то, что кое-кто из кожи вон лезет, лишь бы его испортить.
        Челядь захихикала, бросая на меня холодные взгляды с легкой примесью презрения. Но очень скоро всеобщее внимание вновь сосредоточилось на цесаревне. И вовсе не потому, что та толкнула еще более зажигательную речь. Нет, Анна отставила пустой бокал и потянулась к мясу двузубой вилкой, которую внезапно выронила на полдороги. По округлившимся глазам и стремительной бледности я понял - что-то не так, но не успел и пальцем дернуть, как девушка кашлянула чем-то черным, схватилась за грудь и кулем грохнулась на пол.
        Глава 31
        После случившегося в зале начался сущий кошмар.
        Сначала послышался дробный грохот, словно разом опрокинули несколько мешков с картошкой - то попадали в обморок фрейлины из числа людей. Те же, кто остались на ногах заверещали и отбежали к стене, в то время как вампиры обступили бездыханную принцессу плотным полукругом. И хоть во дворце все находились вперемешку, в час беды старинная неприязнь сразу всплыла наружу. И когда я бросился к цесаревне на помощь - не чужая все-таки, чтобы просто стоять и глазеть, - гвардейцы разом обнажили клинки.
        - Пошлите за лекарем! - крикнул кто-то. - Скорее!
        - Дайте дорогу! - я подошел к охране так близко, что острие уперлось в грудь. - Я могу помочь.
        Вряд ли магия света могла бы исцелить бедолагу, но если есть хоть мизерный шанс, стоит его использовать, а не топтаться на месте в ожидании развязки.
        - Пропустите! - Щедрин встал рядом. - Он клирик.
        - Клирик? - один из носферату приподнял бровь. - Так он, наверное, ее и убил.
        - Да как ты смеешь… - меня передернуло от внезапной вспышки ярости, но выплеснуться ей не дали.
        Вперед вышел капитан гвардии - угрюмый скуластый мужчина с пепельными волосами и чуть одутловатым лицом, похожим не то на жертву ботокса, не то на персонажа из «Обливиона».
        - Оставайтесь на местах, - произнес он, подняв руку. - Мы во всем разберемся.
        К распластанной на черно-белых плитах принцессе подбежали горничные. Опустились на колени кружком и воздели над грудью ладони, что мерцали, как угли на ветру. Пара солдат сорвала со стены флаг и хотела приспособить полотнище под носилки, однако капитан встал перед дверью и мотнул головой.
        - Нет. До окончания расследования отсюда никто не выйдет. Все мы - под подозрением. Лекарей приведет охрана, что стояла снаружи, и лишь после этого я позволю вынести ее высочество.
        - А с чего нам знать, что доктора - не заговорщики? - Гессен хмыкнул и подбоченился. - Или та же охрана. Яд мог подсыпать кто угодно - и не только один из нас.
        - Яд? - Каминский нахмурился. - А с чего вы решили, что это была именно отрава? Сдается мне, на воре и шапка горит. Сами отравили - сами с перепуга и проболтались.
        - Ах ты хорек…
        Герман наверняка бы расквасил обидчику рожу, и даже шагнувший наперерез Ворон его бы не остановил, но тут дверь распахнулась, и в трапезную вошел целый отряд из лекарей, гвардейцев и трех человек в черных тройках. Заправлял всеми невысокий сухопарый старичок с кривым носом и профессорской бородкой. Окинув собравшихся пристальным взглядом, незнакомец произнес:
        - Меня зовут Андрей Васильевич Витте. С этого момента дело переходит под полный контроль Тайной канцелярии. Императора уже уведомили о трагедии по телеграфу, однако его величество вернется в столицу не раньше полудня. К тому моменту в наших общих интересах найти убийцу, если вы не хотите повторения известных событий.
        Придворные притихли и загрустили пуще прежнего, с опаской косясь друг на друга. Намек был предельно понятен - потеря столь близкого родственника и единственной наследницы могла всколыхнуть душевные травмы и привести к новой, еще более страшной резне. Либо к таким допросам, после которых мы сознаемся в чем угодно, начиная от поражения под Нарвой и заканчивая казнью императрицы. Естественно, никто не хотел оказаться крайним, и пауки потихоньку зашевелились в медленно нагреваемой банке.
        - Это Гессен виноват! - рыжий пес ткнул пальцем в сторону офицера. - Он сказал, что принцессу отравили, хотя откуда ему это знать, если не сам яд подсыпал. Скажите, Семен Романович, вы же тоже это слышали?
        - Ну да, - задумчиво протянул медведь. - Было такое.
        - Что за вздор?! - Герман стушевался под десятками озлобленных глаз и перешел из нападения в глухую оборону. - А что это еще может быть, как не яд? Анна Владимировна выпила вина - и тут же потеряла сознание! Логично предположить, что яд в напитке!
        - Как раз наоборот, - громко молвил я, переключив всеобщее внимание на свою скромную персону. - Несколько гостей пили из той же бутылки, но пострадала только цесаревна. Я бы мог предположить, что отрава действует только на вампиров - например, как нитрат серебра или чесночная эссенция - однако вино пили они, так что…
        - Так что яд подсыпали только в бокал - вот и вся разгадка, - Каминский продолжил гнуть свою линию, то ли отводя беду от себя, то ли под шумок устраняя главного конкурента, то ли все сразу. - Яд можно спрятать где угодно: хоть в кольце, хоть в серьге, хоть в дырке зуба. Обыщите прусака - и сами убедитесь.
        - Да на кой черт мне ее травить?! - огрызнулся белобрысый. - Я обошел вас в трех испытаниях на целую голову! Значит, у меня самый большой шанс пройти отбор. Так зачем мне лишаться всего и обрекать свой род на позорное изгнание?!
        - А с чего нам взять, что вам вообще нужна победа? - не унимался Виктор. - Может, вы засланный казачок - агент вражьей разведки. И вас послали под прикрытием, чтобы посеять смуту и обречь империю на междоусобицу.
        - Это я-то вражий агент? - Гессен побелел, как собственный китель, а меж сжатых пальцев полыхнуло пламя. - Это я сею смуту? После того, как был ранен двадцать девять раз? Как взял несколько волостей и отразил дюжину набегов? Это дуэль - слышишь, сучий ты потрох? Плевать, чем это закончится, но я тебя похороню…
        - Еще посмотрим, кто кого, - Каминский сверкнул мелкими острыми зубами и выпустил из ладоней журчащие водяные плети.
        Гвардейцы было двинулись их разнимать, но тут между драчунами вклинилась грузная туша сибиряка.
        - Господа - боюсь, вы оба заблуждаетесь. Я тут подумал и вот что решил - среди нас клирики, а все знают, как они ненавидят носферату. Особенно тот - старый с усами. Могли и наколдовать чего, они в этом большие знатоки, а мы вместо магии какой-то яд ищем, как дураки в трех соснах.
        - Чушь собачья! - настал мой черед отбиваться. - Это где это вы видели невидимую магию света? Или благословленную порчу? Или святое проклятие? Да еще и такой силы, что свалило бы с ног дочь императора? Если бы я или Альберт применили бы хоть что-то подобное, половина бы ослепла, а остальные обгорели до костей. Так что мы здесь никоим образом не замешаны.
        - Вот-вот, - подал голос Руслан. - А вы, Виктор Васильевич, шибко хотите всех подряд обвинить. Уж не потому ли, что у самих рыльце в пушку?
        - Когда это закончится, - процедил интриган, - я вам такое «рыльце» устрою - на всю жизнь запомните.
        - Вы сперва господина Гессена одолейте, а потом угрозами бросайтесь, - Щедрин задрал нос, и все же шагнул поближе ко мне. - А лучше честно во всем сознайтесь. У вас шансов на победу - нуль, а козни строить край любите, вот и отважились отомстить напоследок. Так не доставайся же ты никому - это, между прочим, тоже мотив.
        - Ах вы грязный поросенок! - Каминский покраснел и затрясся от бессильной злобы. - Клянусь, вы ответите за свои слова!
        - Господа! - я поднял руки и встал между спорщиками. - Все это - контрпродуктивно. Мы ничего не добьемся, тупо обвиняя друг друга. В первую очередь нужно установить все обстоятельства произошедшего, а уж потом делать выводы. И для начала неплохо бы узнать, как себя чувствует принцесса и что с ней вообще стряслось.
        Карина встала и собралась что-то сказать, но Витте тут же ее оборвал:
        - Напоминаю, что здоровье членов императорской семьи - государственная тайна и разглашению не подлежит. Как только состояние ее высочества улучшится, мы перенесем ее в лазарет под мою личную ответственность.
        - А с чего нам знать, что вы ни при чем? - Герман посмотрел на старика без намека на страх. - Будет лучше, если Анна останется с нами, раз уж никому нельзя ее сопровождать. Если под подозрением все, то и вы тоже.
        - Я? - особист изменился в лице. - Да я всю жизнь служу империи!
        - Я тоже, - парировал офицер. - И что?
        - Господа! - пришлось повысить голос. - Кончайте собачиться, все наши дрязги на руку заговорщикам! Если канцелярия не собирается помогать, предлагаю сформировать свою следовательскую группу. Уверен, женихов и сопровождающих хватит, чтобы справиться с задачей. Кто за?
        И первым поднял руку. Герман поднял вторым - сразу, без раздумий и сомнений. Третьим стал Щедрин, а Каминский подключился чуть позже, после недолгих колебаний. Ворон же в силу врожденного скудоумия просто поддержал хозяина. И причина в таком удивительном единстве проще некуда - отказ в поиске предателя мгновенно вызвал бы опасные подозрения. И все же без разлада на самом старте не обошлось.
        - Мы согласны с предложением, однако вам не доверяем, - рыжий задрал подбородок. - И потому будем действовать обособленно.
        - Ваше право, - отмахнулся и взглянул на офицера. - А вы с нами или тоже сами по себе?
        - Будь это обычное испытания, справился бы сам, - с напускной надменностью прозвучало в ответ - похоже, немец наотрез отказывался избавляться от фирменного стиля. - Но речь идет о жизни моей невесты. Поэтому ради поиска негодяев я готов объединить усилия.
        - Вашей? - Виктор усмехнулся. - Не говорите «гоп», пока не перепрыгнули. Думаю, тот, кто раскроет заговор, получит немало очков в свою пользу. И лично я ими делиться не собираюсь, ибо в отличие от вас, неудачников, вполне самодостаточен.
        Ворона такой расклад ничуть не напряг - увалень молча пялился на яства и глотал слюну. Герман же снова шагнул к наглецу, но я вовремя заступил ему дорогу.
        - Черт с ним. Он же нарочно это делает, неужели не видно? Забудьте и сосредоточьтесь на главном. А поражение будет для него лучшей карой.
        - И с чего предлагаете начать? - в голосе военного слышалось не больно много доверия.
        Если с ходу не проявить лидерские качества, не доказать свою полезность и организаторский талант, немец неминуемо уйдет в свободное плавание. А с одним только Щедриным - при всем уважении - много каши не сваришь. Кстати, о каше. Я отвел соратников в сторонку, чтобы соперники ничего не услышали, и произнес:
        - Сначала нужно проверить яства и убедиться, что это в самом деле не яд. Ведь если это и правда отрава, то круг подозреваемых заметно сузится. Это либо повара, либо разносчики.
        - И как нам это сделать? - спросил Герман. - С помощью вашей магии?
        - Ну… - выдержал театральную паузу, готовя товарищей к весьма необычному плану, - не совсем. Нужен доброволец-дегустатор, который по очереди отведает все блюда. Если вдруг что-то пойдет не так - мы с Альбертом Антоновичем придем на помощь. Уверен, для человека нашей волшбы вполне хватит. Так ведь, дедушка?
        Старик пошамкал губами, пошевелил усами, нахмурился и, наконец, изрек:
        - Думаю, все получится. Только нужен не доброволец, а вполне конкретная персона. Тот, кто больше всех по весу, ведь в крупных объемах отрава распространяется хуже, тем самым облегчая нам работу.
        Все пятеро посмотрели на Щедрина. Тот побледнел, дернул веком и дрожащей рукой ослабил галстук.
        - Да что вы такое несете? - коршуном накинулась бабушка помещика. - Моего дражайшего внучка уморить задумали? Не пущу! Не позволю! Сами на себе пробуйте!
        - Бабуль… - Руслан попытался хоть как-то сохранить лицо, но старушка стояла на своем, что крепость.
        - Младшенького на погибель не отдам! - дородная женщина раскинула руки в стороны, намереваясь грудью защищать кровиночку до конца. - Не дам - и точка!
        - Ладно, - Гессен снял перчатки и бросил на стол. - Сами все сделаем.
        Несмотря на немалую опасность, я тоже присоединился к трапезе - возможно, последней для одного из нас, а то и для обоих. Сначала взяли пробы из бутылки, что стояла ближе всего к креслу принцессы. Если не изменяла память, Анна пила именно из этой, но в суматохе я мог и перепутать. Плеснув по пять капель, покачал бокал в руке и поднес к глазам - ничего странного на стенках не осталось. Понюхал с видом завзятого сомелье, но не учуял ни металла, ни миндаля, ни чеснока, ни каких-либо трав и добавок - лишь аромат отличного и очень дорого вина.
        - Ваше здоровье, - Герман отсалютовал бокалом.
        - Взаимно.
        Я набрал побольше воздуха, будто собирался хряпнуть самогона, и залпом опрокинул тягучую алую жидкость. Подождал, пока теплая струя упадет в желудок, оценил послевкусие и замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Альберт на всякий пожарный зажег в ладони золотой шар, но судя по тому, как быстро вырубилась девушка, отрава должна быть крайне мощной и свалить человека за секунду. Однако и я, и мой собутыльник твердо держались на ногах.
        По крайней мере, пока.
        Время шло, ждать некогда, и перерыв между первой и второй вышел совсем незаметным. Приступили к следующей таре, не забывая закусывать и тем самым одновременно проверять еду. И полчаса спустя - поддатые и осоловелые - вынесли вердикт: если яд где-то и был, то определенно не в угощениях.
        - Итак, - Герман сыто выдохнул и потер слегка окосевшие глаза. - Что дальше, сударь?
        - Мы доказали экспериментальным путем, - язык немного заплетался, - что это не яд. Тогда что? Отчего сильная и пышущая жизнью девушка вдруг отключилась, как… по волшебству? А? Чуете, чем пахнет? Сдается мне, здесь замешана черная магия. Посудите сами: все, кроме лакеев - колдуны. Фрейлины - сплошь из благородных и сильных родов, про вампиров и вовсе молчу. А раз с поваров и разносчиков подозрения сняты, остается последний вариант.
        - Но кто это сделал? - немец поджал губу. - И самое главное - зачем?
        - Интриги и заговоры - неотъемлемая часть любого дворца, - я с важным видом поднял палец. - И потому разброс мотивов крайне широк: от саботажа в интересах враждебной державы до банальной подковерной грызни. Так или иначе, тот, кто наложил заклинание, наверняка знает, как его снять. Или же расскажет, что за магию использовал, а мы подберем правильное лечение.
        - Господа, чего же мы ждем? - Щедрин всплеснул руками. - Если можем засечь остаточные эманации и определить стихию, которую использовал злоумышленник. А уж тогда круг подозреваемых станет еще меньше.
        - Здравая мысль, - с охотой согласился Герман. - Но что именно будем проверять?
        - По-хорошему, саму Анну, - я вздохнул и посмотрел на тесный кордон из гвардейцев, где доктора при помощи горничных удерживали принцессу в этом мире, окутывая багровым туманом с дрожащими щупальцами. Издали казалось, что подругу накрыли огромной жирной амебой, что колыхалась и выбрасывала сотни ложноножек. Не самое приятное зрелище, но без него нельзя. - Но мы не можем прервать ритуал, иначе она… ей станет хуже.
        - Тогда попросим образец, - предложил офицер. - Например, волос - ничего страшного не случится, если отрежем локон-другой.
        - В том-то и дело, - возразил помещик. - Ороговевшие ткани по сути мертвые и потому плохо проводят и задерживают волшебство. Нужно что-то более… живое. Например, кровь.
        - И как нам ее добыть?
        - С помощью рапиры, - я посмотрел на оружие в ножнах охраны. - Надо пронзить туман и уколоть в безопасное место - в плечо или икру. Тонкая прореха в завесе не помешает лечению, рана сразу затянется, а цесаревна все равно ничего не почувствует. И все же придется действовать предельно осторожно, поэтому я поручаю… прошу сделать это вас, Герман.
        - С радостью, - он встал и поправил китель. - Если мне, конечно, разрешат.
        - А вот это я возьму на себя.
        Вся наша делегация подошла к гвардейцам, и я потребовал особиста на разговор. Тот нехотя покинул кольцо вампиров и внимательно выслушал наше требование, после чего отмахнулся:
        - И думать забудьте. Не хватало еще, чтобы вы тыкали в ее высочество непонятно чем. Вы все - под подозрением. Не хватало еще, чтобы вместо плеча пронзили ей сердце. Про асассинов слышали? Те еще фанатики - и себя готовы угробить, только бы порешить цель.
        - Вы себя вообще слышите? - прорычал в спину. - Если бы мы хотели навредить цесаревне, то давно устроили бы здесь пару-тройку взрывов или затопили зал до потолка. Про мои возможности скромно умолчу… Не доверяете нам - ваше право. Пусть образец возьмет тот, за кого вы готовы поручиться.
        - Не отвлекайте меня по пустякам… Выдумали какое-то мракобесие… Еще бы с бубном сплясали.
        - Господин Витте! - едва не сорвался на крик. - Вы не осознаете всей сложности ситуации. И когда дело дойдет до разбора полетов, мы обязательно уведомим императора о вашем отказе. А если учесть, что убийцей можете быть вы, все обернется весьма скверно. Так что прошу посодействовать в расследовании и не накалять ситуацию. Может, для кого-то Анна просто главный приз, но для меня - нечто большее. И если понадобится, я применю силу - и не посмотрю, что вас больше. Не забывайте, кто я такой.
        Воцарилась напряженная пауза. Гвардейцы положили ладони на эфесы, придворные носферату шагнули ко мне с флангов, а едва пришедшие в себя фрейлины снова обомлели. Я же запалил меж пальцев сияющий золотой туман, чтобы все поняли - это не пустые угрозы, а принцесса определенно стоит того, чтобы за нее сразиться.
        - Да что вы сделаете нам в одиночку? - огрызнулся сотрудник.
        - А с чего вы взяли, что он один?
        Рядом, плечом к плечу встал Альберт, подле него - Гессен, а слева - Щедрин.
        - Русланушка, куда же ты? - бабуля попыталась оттащить внучка прочь от греха подальше, но тот стряхнул ее руку и указал старухе на место.
        - Ждите там. И не пытайтесь меня остановить. Может, в мужья и не гожусь, но дружбу - не предам! - неожиданно злобно и твердо произнес толстяк, и вот теперь я бы трижды подумал, стоит ли нарываться с ним на дуэль.
        Я ожидал новой волны кудахтанья и причитаний, однако женщина как-то резко изменила тон с сюсюкающего на угрожающий и заняла место в нашем строю.
        - Гляжу, малый повзрослел… А я и не заметила.
        Старушка чуть присела и с хлопком свела морщинистые ладони. В тот же миг за ее спиной с треском и скрежетом вздыбились плиты и сложились в голема, похожего на низкополигональную безногую гориллу. Фамильяр воспарил над исколотым полом и вскинул кулаки, готовясь броситься на врагов по первому приказу хозяйки.
        - Ну, раз так, - бабушка махнула руками с грацией бывалого боксера, и существо в точности повторило все движения, - сейчас узнаете, каково вставать на пути у Щедриных.
        Глава 32
        - Вижу, вы настроены серьезно, - Витте сбавил обороты и отступил к телохранителям. - Мне придется уступить, чтобы ее высочество не пострадала еще сильнее. Однако обо всем будет незамедлительно доложено императору. Нужна кровь? Хорошо. Я сам ее добуду.
        - Так не пойдет, - шагнул ближе, проверяя оборону на прочность. - Образец возьмет случайный гвардеец, которого выберут жеребьевкой, а мы за всем пронаблюдаем. Все по справедливости.
        Особист поморщился, но снова согласился на уступки, ибо по большому счету у него не оставалось выбора, а любое сопротивление грозилось перерасти в драку. С помощью сломанной зубочистки нашли одного носферату - по моему настоянию тот протер кончик смоченной в коньяке тряпицей. Вряд ли бы Анна подхватила что-нибудь, но кто знал, какая зараза витала в зале помимо наших соперников.
        - Мы тоже будем следить, - заявил Каминский. - Почем мне знать, что вы - не заговорщики?
        - Как же ты заколебал, - процедил в ответ. - Не хочешь помогать - так не мешай.
        - Я лишь беспокоюсь о здоровье принцессы, - голос из надменного стал ехидно-елейным - ублюдок сменил гнев на хитрость и решил подмазаться к старику-следователю. - Если оно заботит вас в той же мере, вы не станете мешать.
        Нутром я понимал, что рыжий демон ни при чем, но соглашаться с ним совершенно не хотелось даже в тех вопросах, что требовали совместных решений. И если бы речь шла о чем угодно, кроме судьбы подруги, я бы послал хлыща на все четыре стороны, а то бы еще и по роже двинул. Но в критических случаях критически важно правильно расставлять приоритеты, и собственная гордыня стояла в списке далеко не на первом месте. Так что я не стал накалять обстановку и щедрым жестом предложил встать рядом.
        Анна лежала на боку в позе зародыша - такая слабая и беззащитная, несмотря на целую бригаду врачей и охранников. Жуткое и болезненно зрелище, когда вокруг полно людей, а помочь некому. Убери поддерживающую жизнь кляксу - и конец. И стоило осмотреть алый студень вблизи, сразу заметил одну особенность - часть щупалец свободно колыхались на маслянистой глади, а другие жирными пиявками вцепились в ладони стоящих кругом горничных. А если быть совсем точным - не в ладони, а в запястья, где темнели тонкие порезы, явно оставленные острыми ногтями.
        Если изначально казалось, что щупальца - своего рода магические лучи, то теперь картина стала гораздо яснее. Пульсирующие лоснящиеся пиявки сосали из служанок кровь и наполняли ею желейное покрывало, которое и сберегало пострадавшую от смерти. И даже по меркам вампиров девушки выглядели очень бледными и изможденными - лица осунулись, глаза утонули в темных кругах, а пальцы истончились, точно птичьи лапки. Сказать, что ситуация хреновая - значит, промолчать. Не найдем убийцу в ближайший час - и все закончится весьма паршиво.
        - Надо торопиться, - внутри все сжималось, когда смотрел на пышущих силой красавиц, что за считанные минуты превратились в узников концлагеря.
        Гвардеец вынул рапиру и приложил клинок ко лбу, салютуя цесаревне, после чего опустился на колено и положил меч на сгиб левого локтя. Прицелился и по команде Витте сделал укол в голень - резкий, но поверхностный. И хотя Анна пребывала в полной отключке, все равно поморщилась от боли и дернула ногой. Закончив, носферату встал и протянул мне оружие, держа его двумя руками, как на параде. И когда я хотел уже взять холодную сталь, Каминский с быстротой кобры выбросил руку, схватил клинок и спрятал за спиной.
        - Да ты охренел? - не сдержался и перешел на «земной». - Отдал, быстро!
        - Сперва скажите, что вы задумали, - в сузившихся глазках сверкнули хищные огоньки.
        - Я тебе сейчас так скажу - на всю жизнь запомнишь!
        Воздух сгустился в ожидании беды, и Витте пришлось встать между нами, как рефери меж боксерами, что собрались перейти к боям без правил.
        - Господа, что за ребячество? Вам заняться больше нечем?
        - Вы это у него спрашивайте, - ткнул в рыжего засранца пальцем, как девушка из знаменитого мема - в кота.
        - Откуда мне знать, что это - не какой-нибудь темный ритуал, - парировал Виктор, наслаждаясь пакостью всей своей темной душонкой. - С помощью крови можно сильно навредить принцессе. Я должен убедиться, что мои соперники не замыслили зла. Так что пусть скажут, что собрались делать с образцом.
        Вот же наглая хитрая скотина… Привык всего добиваться за чужой счет. По всем понятиям и правилам стоило наехать в ответ - да так, чтобы уже не успели разнять. Но на одной чаше весов находилось мое эго, а на другой - жизни сразу двух близких мне девушек. Думаю, не стоит говорить, какая чаша перевесила, и все же полностью плясать под дудку ублюдка я не хотел и не собирался. Поэтому вместо тупой агрессии применил против врага его же коронное «заклинание».
        - Вы ведете себя, как ребенок, - совершенно спокойно произнес я. - И ладно бы ваши игры и ребячество никому не мешали. Но ведь от них - прямой вроде ее высочеству. Вот смотрю на вас и думаю - а так ли вы заинтересованы в ее скорейшем выздоровлении? Или же ваша задача - сеять смуту и раздор на руку пока еще неизвестным покровителям?
        Каминский стиснул зубы и побледнел. От надменности и язвительности не осталось и следа - обвинения были весьма серьезные, да еще и озвученные при всем дворе. Вряд ли за рыжего беса возьмется тайная канцелярия, но вот слухи пойдут по всему дворцу и наверняка достигнут ушей императора. И когда тот узнает, что подонок вместо помощи скакал и скалился у тела умирающей дочки, отбор для одного из претендентов может закончиться очень быстро и крайне печально. Да еще и гвардейцы заметно напряглись и потянулись к оружию, не сводя с торгаша настороженных взглядов.
        - Полно вам, сударь! - парень с кислой ухмылочкой протянул рапиру. - Я же хотел как лучше.
        - Лучшее, что вы можете сделать - убраться подальше и не отсвечивать. Понимаю, в тесном зале это сделать непросто, но с вашей никчемностью можете просто заткнуться, и вас больше никто не заметит.
        Многим колкость пришлась по нраву, несмотря на напряжение, тут и там послышались тихие смешки. Каминский побагровел от такого оскорбления и стиснул кулаки, я же с улыбкой и вызовом смотрел ему прямо в глаза, чувствуя значительную поддержку товарищей. Но время поджимало, поэтому бросил напоследок:
        - Прошу прощения, сударь, но я не могу играть с вами в гляделки до вечера. Меня, в отличие от вас, ждут важные дела.
        И подошел к столу, где уложил оружие на большую вазу со льдом - так, чтобы любой из нас мог добраться до окровавленного острия.
        - Я начну, если вы не против.
        Возражений не последовало. И хоть я понимал, что точно не вредил цесаревне и на свет кровь никак не отзовется, и все равно душу сковало легкое волнение, а в животе расползся склизкий холод. Ощущение, словно выходишь из магазина с пустыми руками - знаешь же, что ничего не украл, а все равно кассиры и охранник косятся. Так что не стал тянуть кота за хвост, зажег в ладони золотую сферу и окунул в нее металл. Поводил туда-сюда, добавил яркости и, наконец, потушил - меч продолжал лежать недвижимо, а багровая капля на кончике не изменилась от слова совсем.
        Особой остроты процессу добавляла моя полная бестолковость в подобных делах. Я понятия не имел, что вообще должно произойти, если нужная магия проявит себя. Кровь закипит? Испарится? Начнет бегать по столу и кидаться на окружающих? И спросить напрямую не мог, иначе сразу бы вызвал подозрения. К счастью, Руслан непроизвольно пришел на помощь и подсказал, что случилось бы в случае положительного теста:
        - Следов нет. Иначе проявились бы желтые прожилки. Это не свет.
        - Как будто кто-то сомневался, - хмыкнул Гессен и встал рядом.
        На протянутом пальце вспыхнул огонек, как от зажигалки. Долго возиться офицер не стал, чтобы ненароком не испортить образец. По логике, в случае успеха кровь загорелась бы или изошла дымом, однако ничего такого не произошло, и немец с тихим выдохом отступил. Земля показала точно такой же результат, и в запасе осталось всего три стихии: вода, ветер и кровь.
        Встал вопрос, что делать дальше и к кому обращаться. Просто вылавливать случайных людей или бросить клич среди придворных, кто владеет нужными стихиями. Или же сразу обратиться к противникам, чтобы сэкономить драгоценные минуты. Каминский попивал шампанское в сторонке и делал вид, что непринужденно общается с сестрой, но вместе с тем злобно зыркал на меня. К гадалке не ходи, продумывал очередную подлянку, и просить у него что-то после прилюдного унижения - значит, унизить в довесок еще и себя. Уж лучше попросить незнакомого человека, чем говорить с этой гадюкой.
        - Господа! - постучал ножиком по бокалу, как обычно делают перед тостом, чтобы привлечь всеобщее внимание.
        И публика вмиг отреагировала на звон, как собаки Павлова - все навострили ушки и устремили ко мне любопытные взоры. Я прямо спросил, что нам нужны два чародея - маг ветра отыскался сразу, а вот больше никто не поднял руку. Повертел головой - может, пропустил кого - и повторил вопрос, однако снова получил в ответ тишину. Что же, этого стоило ожидать. В зале собралось человек тридцать - вернее, человек среди них насчиталось бы в лучшем случае дюжина. Все остальные - носферату, чья основная сила - кровь.
        И хотя вампиры могут использовать любую стихию, по сравнению с новыми способностями она будет казаться пятым колесом. А без развития и упражнений любое колдовство рано или поздно иссякнет, а если учесть, что в запасе у вампира - вечность, они вполне могли забыть «человеческую» магию десятки, а то и сотни лет назад. Людей же в комнате оставалось не так уж много, чтобы среди них не оказалось узкого специалиста в конкретной области. Точнее, таковых присутствовало целых два - братик и сестрица Каминские - которых вполне справедливо приравнять к пустому месту.
        - Если хотите, могу попросить я, - предложил Гессен.
        - Да нет, - чуть не сплюнул, глядя на самодовольную физиономию Виктора, но быстро опомнился. - Я начал - мне и заканчивать.
        - Зачем вообще лезть в воду? - Щедрин развел руками. - Давайте сперва проверим кровь - если не выйдет, тогда уж будем решать с последним элементом.
        Что называется: логично и экономично. Подрядили на помощь того же бойца, что брал образец, но сколько тот не жонглировал алыми сферами у острия, все закончилось так же, как и раньше. По всему выходило, что виновата в трагедии вода, но без уточняющего эксперимента расследование могло зайти в тупик или, что еще хуже, свернуть на неверную дорожку.
        Значит, без обращения к рыжим бестиям не обойтись. Несмотря на предложенную помощь, я предпочел взять удар на себя и в гордом одиночестве подошел к ядовитой парочке. Которая издали встречала максимально самодовольными физиономиями и победоносными взглядами. Виктор, несмотря на немалый рост, словно стал выше аж на полголовы - так его раздуло от собственного превосходства и предвкушения скорой мести.
        - Итак, - рыжий свел руки за спиной. - Сударь хочет извиниться?
        - Сударь хочет, чтобы вы перестали паясничать и помогли принцессе. Или вы не хотите ее спасти?
        - А почему бы вам просто не извиниться? Гордость важнее жизни ее высочества? Или вы не хотите ее спасти? - пес с особым удовольствием вернул мою же фразу.
        Я сжал губы, чувствуя, что проигрываю в этом поединке. Вдобавок на внутреннем поле боя сошлись сразу три стороны - отношение к Анне, чувства к Карине и ненависть к хлыщу напротив. И пусть умом понимал, что последнее - чепуха, но сердце не позволяло склонить голову перед проходимцем. Поэтому я пошел на прямой конфликт и выбрал первой целью самую уязвимую точку - самолюбие. А что нанесет ему сильнейший урон, если не удар по ближайшему родственнику, а в идеале - по всему семейству разом.
        - Госпожа, - с улыбкой обратился к сестре. - Как видите, для Виктора эго важнее невесты, а может и всей империи. Ведь гибель Анны, защити Свет ее душу, повлечет за собой крайне опасные последствия. Потому обращаюсь к вам за содействием в надежде, что вы не такая же беспринципная эгоистка, как ваш брат.
        - Да как вы смеете?! - соперник засопел, как бык.
        - А что такого? - с наигранным недоумением пожал плечами. - Вполне обоснованное предположенье, ведь яблоко, как известно, от яблони недалече падает. Сдается мне, и ваш папенька - та еще мразь, коль воспитал таких подонков.
        Ревущий поток ударил в грудь и сшиб с ног. Я рухнул навзничь, а Виктор навис надо мной, сжимая прозрачную струю, точно плеть. От первого взмаха откатился вбок, а вот второй наверняка переломал бы мне кости, ведь на мокрых плитах особо не попрыгаешь. Благо нас успели разнять подскочившие гвардейцы, и пока Витте ругал нас за глупость и несдержанность, я подошел к столу и выжал на острие пару капель из манжеты.
        Но перед тем не удержался и показал ушлепку средний палец, хотя пес вряд ли знал суть этого жеста. Зато прекрасно чувствовал, что его переиграли и уничтожили, как дешевку, и потому дрожал от ярости и жажды расплаты. Оставалось лишь усмехнуться и подмигнуть - мол, развели дурачка на четыре кулачка, вот только радость от победы скоро сменилась горечью поражения. Кровь никак не отреагировала на стихию, тем самым вогнав нас всех в полнейший ступор.
        - Итак, господа, - мы сели перед рапирой, словно знатоки у черного ящика. - Если это не магия, то что?
        - Может, все-таки отрава? - Щедрин пригладил непослушные кудри. - Только настроенная на одну цель? Вот принцессе и поплохело, а остальным - хоть бы хны.
        - Боюсь, до такого яда еще пара сотен лет… - вздохнул, все сильнее теряясь в догадках.
        - А что если магия сопряжена? - подал идею Гессен. - Если соединить несколько элементов в малых дозах, они полностью растворятся друг в друге и перестанут отвечать на отдельные воздействия. Это же базовый принцип алхимии - вы чего, господа, школу прогуливали?
        - Алхимия! - Руслан с досады стукнул кулаком и тут же потряс ушибленной рукой. - И как мы раньше не догадались? Столько времени профукали!
        - Не профукали, а отрабатывали версии, - с важным видом поправил я. - Зато общая картина ясна, осталось лишь уточнить детали.
        - Надо скомбинировать магии, - продолжил немец. - Тогда узнаем, с чем имеем дело. Не спешим и действуем крайне осторожно - переусердствуем и в лучшем случае испортим образец.
        Не стал спрашивать, что будет в худшем - и так сидел, как на иголках. Мы протянули к острию руки, будто собирались дать страшную клятву, и зажгли меж пальцев по крупице своего таланта. Мне пришлось орудовать двумя руками сразу, чтобы последним элементом добавить каплю, поэтому волновался вдвое сильнее товарищей. Все произошло, как в фильме «Пятый элемент», только никто не стрелял в комету лазером изо рта, и элементов оказалось шесть.
        На этом сходства со знаменитой картиной закончились, и начались отсылки на совершенно иной жанр - а именно, на мэш-ап из «Нечто» и «Чужого». Почти свернувшаяся багряная капля вдруг разбухла, засочилась гноем и превратилась в жирного слизняка на дюжине щупалец-ножек. Тварь сразу при рождении оказалась наколота на острие, и потому судьба ее была предрешена, и все равно наша компашка в ужасе отпрянула. Даже охранник отшатнулся, прежде чем выхватить из-за голенища метательный кинжал и порубить мелкую гадость на куски.
        Это, впрочем, привело лишь к тому, что тварей стало несколько - каждый кусок отрастил лапки и уже приготовился делать ноги в переносном смысле, но тут Герман выпустил огненную струю прямо на стол и спалил червяков дотла.
        - Проклятый гомункул! - Щедрин вытаращился и часто задышал. - Так вот что случилось с принцессой!
        Да уж, теперь все прочно встало на свои места. Кто-то подсунул яйцо паразита в стакан, и провернуть трюк не составило особого труда - достаточно якобы случайно окунуть в напиток палец. А в желудке нечисть быстро разрослась и принялась качать из бедолаги все соки. И наверняка бы прикончила, не окажись рядом подмоги. Что же, дело осталось за малым - вытащить дрянь и найти убийцу.
        - Господин Витте! - подбежал к старику. - В животе у Анны гомункул. Прикажите носферату немедленно его уничтожить.
        - Гомункул? - агент нахмурился. - Так вот в чем причина… Друзья - вы все слышали. Приступайте немедленно.
        Врачи сели промеж изнуренных до полусмерти горничных, рванули блузку на животе Анны и воздели над ним ладони. Теперь из них выстрелили не щупальца, а широкие багровые лучи, и глаза эскулапов полыхнули огнем. Круглые пятна как прожекторы носились по бледной коже, и лично я не видел ни округлостей, ни припухлостей - наоборот, и без того поджарый животик еще больше впал. Тем не менее, вскоре диагноз подтвердился:
        - Гомункул в желудке, - голосом провидца сказала женщина-носферату.
        - Присосался к стенкам, - тем же тоном вторил молодой светловолосый мужчина. - Очень прочно.
        - Щупальца проникли в кишечник, - отчеканил пожилой доктор, похожий на облаченную в костюм мумию. - Оплели легкие. Подбираются к сердцу. Просто вырвать червя нельзя. Убить тоже.
        Не надо объяснять, почему - тогда каждый обрубок превратится в такого же слизня и с гарантией прикончит страдалицу. А если гад сдохнет, то навсегда останется в теле, и ни магия, ни хирургия не поможет. Придется принцессе ждать как минимум век, прежде чем медицина дойдет до операций столь сложного уровня. Вот только нутро подсказывало, что так много времени у бедолаги нет. И выход оставался всего один.
        - Нужно убедить червя, что дело сделано, - сказал я.
        - И как, хотелось бы узнать? - Витте с недоверием посмотрел на меня. - А то некромантов при дворце не держим.
        - Можно попробовать заморозить ее. Понизить температуру и тем самым сымитировать трупное окоченение. Возможно, этого хватит, и тварь сама вылезет наружу. Носферату очень сильны и выносливы - если повезет, обман получится.
        - В данных обстоятельствах мы не вправе полагаться лишь на удачу. Я обсужу это с докторами, а вы пока займитесь убийцей.
        Эта задача оказалась проще предыдущих. Мы знали наверняка, кого надо искать - разносчика или повара, что ошивался рядом с местом принцессы и наливал ей вино. Челядь первой попала под подозрение - вместе с Германом мы оттеснили прислугу в дальний угол и приступили к допросу - пока без пристрастия, но если пришлось бы, я бы не задумываясь применил силу, ибо слишком многое стояло на кону. Четко и громко описав того, кто нам нужен, я понизил голос и добавил как-бы не для протокола:
        - Надеюсь, вы понимаете, чем все может обернуться? Не признаетесь мне - признаетесь вампирам. Уж они-то умеют развязывать языки. Или того хуже - попадете в застенки канцелярии, что вас на ремни порежут, а потом в бараний рог свернут. Так что говорите сразу - кто подбросил ее величеству эту дрянь?
        Желающих чистосердечно излить душу не нашлось - все стояли как вкопанные с опущенными головами и понурыми плечами.
        - В глаза смотрите, когда с вами разговаривают! - строго бросил я, с неожиданностью обнаружив у себя замашки злого полицейского. Ну а что еще делать, когда могу лишиться двух подруг сразу.
        Слуги подчинились, но говорить снова отказались.
        - Что же, как знаете. Я хоть и клирик, но свет может обжечь не только вампира, - в подтверждение этому запалил меж пальцев золотой туман, что миг спустя сгустился в тонкую сияющую иглу. После чего обратился к соратникам: - Господа, готовьтесь. Разговор предстоит долгий и обстоятельный.
        - Не надо! - усатый мужичонка в белом колпаке со страху дал петуха. - Пожалуйста, пощадите… Если мы проболтаемся, нам всем не сносить голов…
        - Андрей Васильевич! - окликнул особиста. - Мне нужно срочное разрешение на допрос с гипнозом.
        - Нашли подозреваемого? - старик отделился от группы врачей. - Отлично - делайте, что считаете нужным. А разрешение потом заверим - задним числом.
        - Узнаю Россию, - хмыкнул и поманил того же гвардейца, что ассистировал нам весь вечер. - Спросите у этого человека, кто хотел убить принцессу.
        - Нет… - повар забился в руках рослого детины, хотя с тем же успехом мог пытаться порвать буксировочный трос. - Пожалуйста, у меня дети…
        - Говори, - замогильным голосом произнес охранник, и слуга вмиг обмяк и как завороженный уставился в сияющие очи. - Кто это был? Кто отравил Анну Анхальт?
        - К… - бедолага облизнул пересохшие губы и едва не сорвался на кашель. Я уж подумал, что его взяли изнутри за горло - может, сработало какое-нибудь защитное заклинание, но вскоре он прочистил горло и произнес: - Это была К… К-карина…
        Глава 33
        - Этого быть не может, - на миг ощутил себя, как после крепкого джеба в челюсть - в глазах потемнело, колени дрогнули, а голова пошла кругом. Но ударивший гейзером адреналин быстро вернул в сознание, и я схватил лакея за грудки, встряхнул и прорычал: - Ты врешь! Карина - не убийца!
        - Под гипнозом лгать нельзя, господин, - хмуро бросил гвардеец. - Мне жаль, но придется ее арестовать.
        - Не только ее!
        Витте выхватил из-за пазухи крохотный - почти что дамский - револьвер, чьи барабан и ствол украшали те же золотые символы, что и пушку Дракулы. Что называется - на союз с вампирами надейся, а оружие против них не забывай.
        - Как показывает практика, слуг чаще всего вербуют всем скопом - на случай, если одного постигнет неудача. И то, что жалкий поваришка просил пощадить свою семью, лишь подтверждает мои слова. Они все в сговоре! Все до единого! Волей императора я приказываю заточить горничных в темнице и подвергнуть жесточайшему допросу с пристрастием. И после того, как вытяните имя заказчика - казнить всех без суда и следствия! На кол сажать не надо - это все же перебор, да и его величество не оценит аналогий. А вот петля на шее - в самый раз. И пусть висят на стенах, как воблы на сушилке.
        Охранники разом выхватили оружие и приставили к затылкам обомлевших от ужаса служанок. Доктора отпрянули от греха подальше, позабыв о клятвах и долге, и магическая нагрузка на бедолаг усилилась в разы. Так что они при всем желании не смогли бы ни сбежать, ни оказать сопротивление. Шестеро бойцов по очереди сменили их у тела принцессы, а горничных поставили на колени у стенки, ожидая, пока соратник принесет серебряные кандалы.
        Все это произошло так быстро, а открывшаяся правда оказалась столь ошеломляющая, что несколько минут пролетели, как секунда, прежде чем я очухался и вступился за подругу. И не только за нее - с Амелией тоже успел познакомиться, да и остальных было жалко, особенно с учетом их мрачной судьбы и рабского положения. Нельзя грести всех одну гребенку и уж тем более применять пытки, под которыми кто угодно сознается в чем угодно. Дело требовало обстоятельного разбирательства, и я не мог просто отпустить Карину на мучения и смерть, даже несмотря на тяжесть обвинения.
        - Протестую! - шагнул к старику и вскинул палец, точно благородный адвокат в дешевом сериале.
        - С чего это вдруг? - Витте нахмурился и как бы невзначай направил дуло в мою сторону. - Кто дал вам право мешать раскрытию заговора против августейшего семейства?
        - Да потому что они заодно, - Каминский скрестил руки на груди и вскинул подбородок. - Ему тоже дыба светит.
        - Зачем издеваться над подозреваемыми, если есть гипноз? - вполне логично (на мой взгляд) рассудил я. И тут же получил недвусмысленную отповедь.
        - Во-первых, гипноз действует на вампиров гораздо хуже, чем на людей. Они могут сопротивляться, так что беспристрастность и правдивость ответов под большим сомнением. Во-вторых, эти мрази и гадины, - пистолет указал на арестанток, - не заслужили достойного обращения. Пусть молятся своим темным божкам, чтобы те даровали им быструю смерть!
        - Не позволю! - попытался воззвать к состраданию, однако палач оставался глух. - Так же нельзя!
        - Он просто в нее влюбился, - Виктор с превеликим удовольствием гавкал в сторонке, думая, что тем самым втаптывает конкурента в грязь. Но то, что рыжий пес говорил обо мне, больше говорило о нем самом. - А она вполне могла ответить взаимностью. Ведь наш ловелас такой возвышенный и необычный… Не удивлюсь, если именно Трофим уговорил бедняжку подсыпать заразу. С клирика станется. Пригласили козлов в огород - вот теперь и расхлебывайте.
        - Господин Титов! - светловолосый капитан гвардии встал рядом с агентом, держа меч наизготовку. - Отойдите и не мешайте следствию. Иначе нам придется применить силу, несмотря на ваш статус участника. Ситуация вышла далеко за рамки отбора. В ваших же интересах не лезть не в свое дело.
        - Это моя горничная, - с вызовом прорычал в ответ, глядя в алые глаза. - Моя подруга. И дело тоже мое. Хотите, чтобы я отступился - поклянитесь, что не станете ее мучить.
        - Да кто вы такой, чтобы ставить условия мне? - носферату особенно подчеркнул последнее слово. - Еще раз выкинете подобный фортель - и загремите в застенки вместе с вашей ненаглядной.
        Каминский захихикал, однако никто не поддержал шутку, и гнида заткнулась, втянув голову в плечи.
        - Берите пример с товарищей, - Витте решил сыграть в доброго копа. - Видите - никто не подрывается защищать предательниц.
        И действительно - больше никто не вступился за своих служанок. Виктор вообще начхать - тут и говорить не о чем. Гессен стоял по струнке, сжав губы добела и отрешенно таращась куда-то вбок. Возможно, он бы и хотел поддержать товарища, но присяжная верность офицера куда выше, чем у любого из нас. На Щедрина и уповать не стоило - помещик пугливо таращился то на бабушку, то на вампиров и стоял, как воды в рот набравши. Ворон же просто что-то жрал из тарелки и с праздным любопытством наблюдал за представлением.
        - Вы в меньшинстве, ваше сиятельство. Один в поле не воин - особенно против дюжины бойцов. Смиритесь и отойдите прочь, иначе разделите ее незавидную участь.
        Не знаю даже, что на меня нашло в тот момент - таких отчаяния, душевной боли и ярости никогда не испытывал прежде. Видимо, девушка в самом деле что-то да значила, раз обуявшая буря чувств выплеснулась за пределы телесной оболочки.
        Взор затуманил золотистый туман, левую руку окутало сияющее пламя, а правая сжала нечто невесомое, но при том вполне ощутимое. Скосившись, увидел в ладони меч - длинный и тонкий - словно выкованный из чистого света. Клинок, эфес, гарда - все выглядело столь же реалистично, как и у настоящей рапиры, только сияло, как янтарь с неоновой подсветкой. Без понятия, что это такое, но вампиры не выдержали исходящей от меня благой силы и прижались к стенам, шипя и заслоняясь руками. Я же зычным голосом прогудел - да так, что задрожала люстра:
        - Я не отдам ее на растерзание! Хотите следствия - обращайтесь с Кариной, как с самой принцессой!
        Стоящий за спиной Альберт в недоумении прошептал:
        - Мать честная… Ты пробудил Праведника…
        Уточнить, что наставник имел в виду, не успел - дверь распахнулась и в помещение быстрым шагом вошла распорядительница.
        - Довольно! - грозно крикнула Софья. - Пора заканчивать испытание, пока вы тут друг друга не поубивали.
        - Испытание? - брови сами собой поползли на лоб, а волшебство развеялось, как дым на ветру.
        Вслед за ним исчезла и шипастая клякса, а цесаревна как ни в чем не бывало встала и отряхнулась, после чего взяла бутылку и жадно выпила половину прямо из горла.
        - Ну и душные же вы, господа, - девушка шумно выдохнула и тряхнула головой. - Не могли просто сразу все запороть, как вы обычно делаете, чтобы мне не пришлось битый час валяться под ногами.
        - Но… - я в недоумении повертелся из стороны в сторону, как герой Траволты в «Криминальном чтиве», не понимая, радоваться, гневаться или разнести тут все к едрени матери вместе с этими гребаными пранкерами. - Как это понимать?
        - Будущий правитель должен быть хладнокровен, - пояснила Софья. - И уметь быстро и грамотно действовать в чрезвычайных обстоятельствах. Так что пришлось разыграть небольшую постановку. Ведь если бы вас предупредили заранее, то чрезвычайности бы не получилось - не так ли?
        Каминский уронил челюсть и побледнел, осознавая, насколько низко, подло и ничтожно выступил в этом состязании. Гессен сжал кулаки, второпях обдумывая свое поведение и прикидывая, где стоило поступить иначе. Щедрин с огромным облегчением опустился на стул и широко улыбнулся, радуясь тому, что все закончилось лучше, чем могло. Ворон же вряд ли вообще понимал, что происходит, и как баран пялился на гостью, пережевывая кусок мяса.
        - Но как же тот жуткий слизень, - не унимался я.
        - Не было никакого слизня, - ответила Анна. - Я просто управляла своей кровью на расстоянии.
        - Не совсем так, ваше высочество, - брюнетка позволила себе легкую ухмылку. - Гомункул был в сценарии - и вы поступили совершенно правильно. Вы проявили завидную смекалку и лидерские качества, сумев не только вдохновить и скоординировать союзников, но и применить силу врагов себе на пользу. Уж не знаю, чем вас так замотивировало на победу, но я ставлю вам высший балл, господин Титов.
        - Серьезно? - я аж голову поднял, чувствуя, как злость уступает тонким ноткам счастья.
        - Да. И хоть на промежуточных этапах оценки не ставят, не могу не отметить вашу потрясающую слаженность. И коль уж все зашло так далеко, приношу официальные извинения за доставленные неудобства.
        - Да ладно уж, - хмыкнул. - В руинах с вурдалаками было неудобнее.
        Девушка улыбнулась, а я ненароком пожалел, что проводил с ней слишком мало времени.
        - Еще хочу напомнить, что послезавтра - последнее испытание. По его завершению четверо из вас вернутся домой, так что если хотите попрощаться и выпить на посошок - используйте отведенный срок с умом.
        Сказанное поразило меня сильнее, чем вышедший из-под контроля розыгрыш. Прежде как-то даже не задумывался, что нам осталось совсем немного. В чехарде безумных дней окончательно сбился со счета, и финал подкрался совершенно незаметно. Особенно если учесть, что вместо бала нам устроили очередную проверку и внепланово сместили график на шаг вперед.
        Парням еще повезло - они-то смогут продолжать общаться, обмениваться письмами, встречаться лично… а я вернусь домой в прямом смысле - то есть, на Землю. И никогда уже не увижу ни здешних товарищей, ни соперников, ни Анну с Кариной. Мир меча и магии останется мимолетным безумным сном, и годы спустя, когда придется сжимать в руке клюку, а не рапиру, я буду сидеть на лавочке, вздыхать и думать, взаправду ли все произошло, или же невероятное приключение в империи вампиров - просто коматозный бред.
        Но и остаться не могу при всем желании. Дома - семья, друзья, учеба и мечта стать адвокатом. И думать не хочу, что испытывают родители, глядя на мою бессознательную тушку, из которой выкачали душу. Неплохо бы задержаться подольше - на месяцок-другой: люди в коме десятилетия лежат - и ничего. Но отбор - единственный шанс получить обратный билет, второй такой возможности вряд ли представится. И несмотря на радость от успешного итога, сердце сдавило саднящими тисками.
        Нечто подобное ощущал в детстве, когда уезжал из летнего лагеря, оставляя в прошлом приятелей и первую любовь. Или школьный выпускной, где мы обещали держать связь до старости, а потом утонули в пучине новых студенческих будней и лишь изредка переписываемся «вконтакте». А ведь ни Герман, ни Руслан смску мне не бросит и в магический «вайбер» голосовое не отправит. Да уж, ситуация…
        От тягостных дум отвлекла горничная - спокойно подошла, поклонилась и свела пальцы на передничке.
        - Простите, - пробормотала, пряча глаза. - Мне не оставили выбора.
        Хотел отругать ее последними словами за истрепанные нервы, но стоило взглянуть на хмурую мордашку с алеющими щечками, как трясущийся до сих пор мотор затопила томная патока, унеся с собой весь негатив. И вместо выволочки я крепко обнял подругу и зарылся лицом в рыжеватые волосы, пытаясь насладиться последними моментами близости. И плевать, что все смотрят. И начхать, кто что подумает.
        - О… - насмешливо протянул Каминский, не упустив возможности для укола. - Вы только посмотрите на эту сладкую парочку. Ваше высочество, на вашем месте я бы задумался, стоит ли вообще допускать эту грязь до отбора. А то ведь не дай Свет выиграет - и что тогда? Не ровен час и на животных заглядываться начнет: от служанки до собаки - один шаг.
        - А вы откуда знаете? - мрачно бросила Анхальт. - По себе судите?
        В зале раздались смешки, и пристыженный черт прикусил язык и растворился в толпе - ничего иного ему не оставалось. Кидаться на него с кулаками не стал - смысл, если все равно разнимут? Потом выцеплю где-нибудь одного - тогда и поговорим, а пока лучше заняться чем-нибудь более приятным и полезным. Впрочем, сказка длилась недолго - Альберт положил ладонь на плечо и сухо прошептал:
        - Нам пора. Нужно кое-что обсудить наедине.
        - Господа, - перед уходом обратился к помещику и офицеру. - Предлагаю собраться у меня через пару часиков.
        Возражений не последовало - как и вопросов: все прекрасно понимали, зачем и для чего эта встреча. А вот суть разговора с наставником неслабо так озадачила. По возвращению старик налил полный бокал коньяку, выпил залпом и вновь плеснул до краев. Но теперь уже цедил понемногу, с задумчивым видом стоя у окна.
        - Что-то стряслось? - я устроился в кресле и лишь тогда ощутил последствия чрезмерного напряжения: и физического, и морального.
        В голове поплыло, будто сам выдул полный бокал, а ноги обмякли, как у тряпичной куклы. Сон навалился чугунной плитой, но я кое-как поборол дрему, ибо не хотел потратить на сон отведенное время в этом чудаковатом мире.
        - Все участники отбора получат щедрые дары, - наконец сказал дедушка. - Независимо от результата, ты сможешь попросить его величество о том, чтобы вернуться домой.
        - Знаю. А к чему эта секретность?
        Альберт повернулся и сказал - четко и без экивоков:
        - Я хочу, чтобы ты остался.
        Сегодня какой-то поразительный день - одни слова шокирующее других просто. Не успел оправиться от испытания - а тут такое. Старик же посчитал мой ступор за сомнение и продолжил переманивать на темную сторону:
        - Понимаю, ты принадлежишь иной реалии, но все же добился здесь немалых успехов. И хоть ты упорно отказываешься считать себя демоном, в хитрости, уме и силе ты переплюнул бы любого из них. Вместе мы добились бы еще больших результатов. Под моим руководством ты стал бы наследником, что возвысил бы род до небес. И подвинул бы гигантов вроде Каминского или Щедрина, а уж всякую шушеру заткнул за пояс, а то бы и растоптал. Но если ты уйдешь, Титовы закончат свой век и нищете и безвестности. С такой бездарностью, как Трофим, нас ждут только угасание и забвение. На ком его вообще женить? Как продолжать славную родословную? Ты же сам все видел…
        - Вы ведь понимаете, что он это слышит?
        - Понимаю! А что еще остается делать? Врать, какой он замечательный и какое великое будущее его ждет? Я всегда считал, что горькая правда лучше сладкой лжи. Правда позволяет отыскивать и купировать недостатки, прежде чем они накопятся, как снежный ком, и сломают тебе жизнь. А ложь… - Альберт вздохнул, - ложь превращает людей в идиотов. Ну он же еще маленький… Вы слишком строги к нему… Подрастет - и все получится… И вот итог - пришлось призывать демона, чтобы обласканное и зацелованное в гузно чадо не подохло в первый же день. Так что прикинь перспективы. Вдвоем мы свернем горы, и никто не сможет нам помешать.
        - Предложение заманчивое, - вкрадчиво ответил я. - Но вы ведь понимаете, что никакой я не демон… А если бы и был им, то в Преисподней меня ждут замечательные дьявол-папа и суккуб-мама, а также крышесносная и восхитительная демоническая жизнь. В аду я родился и вырос, а тут и пары недель не провел. Я бы хотел побыть в гостях подольше, но…
        - Ни в коем разе не настаиваю, - мужчина поднял ладони. - У меня нет власти над тобой, поэтому лишь предлагаю альтернативу. И смиренно прошу подумать над ней.
        - Хорошо, - соврал из уважения. - Подумаю.
        - Тогда не смею задерживать, - он снова посмотрел в окно. - Просто знай - я всегда мечтал о таком внуке, как ты.
        Учитель ушел в свою комнату, а я медузой растекся по креслу, все сильнее погружаясь в тягостные думы о нелегком будущем. Из которых вскоре вывел тихий стук в дверь - вернулась Карина и первым делом встала напротив.
        - Все в порядке? - спросила, с тревогой глядя на меня. - Не думала, что испытание выбьет вас из колеи. Простите еще раз.
        - Дело не в испытании, - вздохнул и принял более благообразную позу. - А в тебе.
        - Я что-то сделала не так? Только скажите, и я постараюсь все исправить.
        - Нет, ты ни в чем не виновата. Просто скоро мы расстанемся - боюсь, что навсегда. Не знаю как тебе, а мне этого не очень-то хочется.
        - Не переживайте, - девушка улыбнулась. - Век людей короток - и в этом ваше главное преимущество. Чем быстрее жизнь, тем быстрее затягиваются душевные раны. А если шрамы так глубоки, что забыть их невозможно, всего через тридцать-сорок лет смерть милостиво избавит вас от страданий. Мне же придется нести эту боль вечно…
        Я в недоумении поднял взгляд - на щеках горничной блестели две влажные полосы, хотя лицо все так же напоминало мраморную маску. И оттого эти слезы выглядели еще печальнее, ведь я прекрасно понимал, что едва бьющееся сердце страдает и тревожится ничуть не меньше, чем мое. Просто служанка в силу характера и воспитания привыкла все держать в себе, даже если ее терзал самый настоящий шторм.
        И очень жаль, что я заметил это слишком поздно, польстившись на чрезмерную эмоциональность принцессы. Может, Анна и светит ярко, как маяк, да только вряд ли сильнее согреет. Огонь же горничной - это пламя камина, что всегда растопит лед на мятущейся душе.
        - Карина, я…
        - Не надо, - она опустила голову и понурила плечи. - Иначе будет еще хуже - и вам, и мне. Я бы очень хотела провести остаток ночи вдвоем, но… так нельзя. Понимаю, это прозвучит эгоистично, но если вы вдруг проиграете отбор, то нашу близость уже никто не осудит. И у нас будет немного времени перед отъездом - если, конечно, вы не побрезгуете прислугой.
        - Что за чушь? - вскочил, сжал ее в охапку и непроизвольно потянулся к губам, но подруга отвернулась и прижалась щекой к груди.
        - Не сейчас. Главное - сосредоточиться на финале. Не могу пожелать вам удачи, но все же надеюсь, что вы добьетесь всех поставленных целей.
        Как же захотелось плюнуть на все и просто убежать вместе с красавицей куда глаза глядят. Однако я уже был достаточно взрослым и рассудительным, чтобы понимать последствия подобного решения. И выбор между мимолетным порывом и семьей не стоял и раньше, не встанет и теперь. Как пела бессмертная «Ария»: быть или не быть - древний и глупый вопрос. Эти сомнения ты перерос.
        И я тоже. Поэтому ограничился объятиями и невинным поцелуем в макушку, несмотря на то, что хотелось большего. Гораздо большего. К счастью, от нестерпимых терзаний спасли внезапные гости: Гессен и Щедрин без стука завалились в дом, будучи уже навеселе. Немец размахивал полупустой бутылкой, а помещик с вороватой ухмылкой тащил целый ящик крепленого вина.
        - Господа! - Герман вскинул бутылку, точно шпагу. - Если с кем и надраться напоследок - то только с вами. Так что отказы не принимаются.
        А я и не собирался. Быть может, стакан-другой портвейна смоет тяжелые мысли и сбросит груз с плеч. Разрядка - именно то, что нужно перед решающим рывком. Главное - не переусердствовать, а то мало ли, что может случиться.
        Глава 34
        - Господа, у меня есть идея! - Гессен грохнул второй бутылкой по столу. - Как известно, победитель в отборе может быть только один, хотя этой ненасытной стерве вряд ли хватит целой роты… И даже если будущий муж находится прямо здесь - в этой комнате, то как минимум двое из нас навсегда уедут из дворца несолоно хлебавши.
        - Но ведь нам обещали подарки, - Щедрин медузой растекся по креслу и разве что пузыри носом не пускал - похоже, любимого внучка держали в ежовых рукавицах и не позволяли злоупотреблять, а может и вовсе устроили сухой закон. Теперь же парнишка решил пойти во все тяжкие, но в силу отсутствия опыта споткнулся на первом же шагу.
        - Золото? Пару деревень? Чепуха! - ладонь легла на эфес рапиры. - Я могу получить все это и без участия в отборах - достаточно разок-другой набежать на поляков. Нет, друзья! Я говорю о трофеях, которые просто так нам никто не даст. И получить их можно только здесь и больше нигде! Поэтому предлагаю с пользой потратить последний день отдыха и захватить на память самое ценное сокровище!
        - И что же это, сударь? - легкая тревога отогнала хмельной туман из моей многострадальной головы, но освободившееся место тут же занял азарт подурачиться - когда еще подвернется возможность учудить что-нибудь эдакое? Да никогда, особенно на Земле. Так что несмотря на проклюнувшиеся сомнения, я всецело сосредоточился на предложении.
        - А вот что, - Герман склонился над столом, как стратег над картой, и ткнул пальцем в середину. - Наш главный приз - исподнее ее высочества.
        - Исподнее? - не сразу понял, о чем идет речь, а потом как понял! - То есть, вы хотите украсть у Анны трусики?
        - В яблочко, mein freund… - в глазах сверкнули огоньки, какие бывают у заядлого рубаки перед знатной сечей. - Только представьте: в коллекциях нашей славной добычи - белье самой императрицы! Это вам не башка какого-нибудь заштатного воеводы или штандарт разбитого полка. Это - истинная реликвия, великий артефакт, и пусть его нельзя повесить в рамочку и выставить на всеобщее обозрение, только представьте, как он будет греть нам души холодными зимними вечерами. Ради такого стоит рискнуть. Кто за?
        - Даже не знаю, - Руслан покраснел и отвел взгляд. - А вдруг Анна хватится пропажи?
        - Чепуха! - Герман выпрямился и махнул рукой. - У нее этого тряпья - целый обоз. Трех штук и вовсе не заметит. К тому же, я уже все продумал и просчитал, так что можете смело довериться моему тактическому гению. Днем вампиры спят, во дворе почти никого, а внутри минимум охраны. Прошмыгнем на мягких лапах - и дело в шляпе. А если вдруг схватят - скажем, что пошли за вином и заблудились. Мы же претенденты, кто нам что сделает.
        Я подумал немного и решил - а почему бы, собственно, и нет? Что плохого в том, чтобы оттянуться в последний раз и учинить совершенно безобидную шалость? Если бы офицер предложил пойти по бабам или устроить грязную оргию - я бы однозначно отказался. А в краденых трусиках-то что такого? Вполне себе известная общажная традиция - грех такую не поддержать.
        - Поддерживаю, - хлопнул ладонью по столу и посмотрел на Щедрина.
        - Двое против одного, сударь, - надавил сообщник. - Мужайтесь.
        - А знаете, - помещик стал и вовсе пунцовым, уже явно представляя последствия успешного мероприятия. - Я за вас и в бой пойду, а уж на развлечение - и подавно. Айда!
        Сказано - сделано. Перед походом «заправились», раздавив бутылку на троих. Еще по одной взяли про запас, чтобы по дороге не выветрился хмельной дух. Меж тем рассвело, судя по духоте день обещал быть жарким с самого утра, и в саду не встретилось ни души - ни вампирской, ни человечьей. Так что до точки добрались без приключений - приключения начались на месте.
        Издали показалось, что во дворце за ночь заложили все окна и двери, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что входы-выходы заперли тяжелыми плитами - причем наверняка с помощью колдовства. Тяжеленные ставни прилегали столь плотно, что стилет не просунешь - наверное, таким образом августейшее семейство береглось от внезапного нападения во время отдыха.
        Что навело на две мысли: первая - носферату спят очень крепко, коль пришлось прибегать к таким мерам, и незваных гостей вряд ли заметят. Вторая - хрен мы попадем внутрь, ведь по опыту с лифтом можно сказать наверняка, что заслоны управляются магией крови, а мы оной не владеем ни в коей мере.
        - И что теперь делать? - с досадой протянул Руслан.
        - Спокойствие, друзья! Мне доводилось брать и не такие крепости. Нужно проверить дымоходы на крышах - как-то раз я бывал в похожем замке под Люблином. Ширина, скажу я вам - что колодец, кто угодно пролезет. А боковые ходы словно шахты - хоть в полный рост иди.
        - А если и их закрыли? - резонно заметил я.
        - Тогда сообразим по обстоятельствам. Это приключение, господа, а в нем не обойтись без риска и удачи. Руслан Аркадьевич, а не утрудит ли вас сколдовать подъемную платформу - земляную или каменную.
        - Это мы легко, - толстяк икнул и выкинул бутылку в кусты. И только тогда я заметил, что за недолгую прогулку до дворца спутник успел вылакать все до последней капли, отчего окосел так, что начал заметно пошатываться.
        И все же от просьбы не отказался, а приступил к волшебству. Шире расставил ноги, свел ладони и принялся мять ими воздух, будто катал невидимую глину. У ботинок чародея завели хоровод комочки грязи, битая плитка и гравий с дорожек, слепляясь в тонкий серый диск. Однако на полпути Руслан встряхнул кистями, и поделка рассыпалась в пыль. Сперва я подумал, что у него спьяну закончилась мана, но все оказалось гораздо сложнее.
        - А чего мелочиться? - протянул Щедрин опухшим языком. - Один раз живем.
        И взялся за дело с утроенной силой - аж покраснел еще сильнее и весь изошел потом. Несмотря на невыносимые потуги, сначала ничего не происходило, а затем раздался громкий скрежет, треск, и рядом с нами по широкой дуге, точно камень из баллисты, грохнулся мраморный фонтан со статуей обнаженной богини по центру.
        - Во! - парень приобнял изваяние и схватил за грудь. - И сесть где есть, и подержаться за что! Прошу на борт, господа.
        Вопреки всем ожиданиям на шум и магический всплеск никто не обратил внимания. Гессен вскочил на край чаши и взял статую под локоть, стоя, как дозорный на мачте. Только вместо трубы вояка регулярно прикладывался к портвейну, не забывая при том командовать:
        - Внимание! Приготовились! Отдать швартовы!
        - Есть!
        Похоже, от спиртного и ощущения полной вседозволенности дар Руслана раскрылся на всю катушку. Фонтан устремился вверх с такой скоростью, что меня опрокинуло на спину и вжало в камень, как космонавта на старте. За долю секунды мы перелетели крышу и взмыли на добрую сотню метров над замком, откуда открылся потрясающий вид на Финский залив и руины Старого Петербурга.
        Но не успел я насладиться красотами, как Щедрин прижался к ногам богини и стал таким же белым, как и они. Чаша тут же потеряла устойчивость и принялась шататься и раскачиваться, словно волчок на маятнике, и если бы не высокие борта, меня бы точно вышвырнуло наружу.
        - Что стряслось?! - заорал немец, с трудом удерживаясь на месте.
        - Мамочка! - простонал помещик. - Я же высоты боюсь!
        - Так опуститесь!
        - Не могу… Страшно!
        И это правда - невозможно добиться стабильного заклинания, когда самого трясет и мечет от ужаса. К сожалению, в этом мире еще не знали написанного кровью правила, что за рулем пить нельзя, вот и наша вылазка грозилась обернуться катастрофой в любой момент.
        - Трофим, сделайте что-нибудь! Вы же лекарь!
        Я не придумал ничего умнее, кроме как ненадолго ослепить толстяка. Расчет был прост: не будет видеть высоты, не будет и бояться. Однако я добился полностью противоположного эффекта - потеряв зрение, Щедрин лишился и остатков контроля, а раскрученный фонтан с огромной скоростью полетел в сторону моря.
        И нас бы наверняка расплющило в лепешки, если бы у самого берега горе-летчик не сумел затормозить. И все равно посадка вышла настолько сильной, что я едва не потерял сознание. Хорошо, что успел вовремя восстановить светом силы, ведь большую часть пришлось потратить на поиск и вылавливание Руслана, который, напомню, не умел плавать.
        Когда выбрались на отмель, хмель как ветром сдуло. И не успели отдышаться, как Гессен встал перед нами в позе Наполеона и произнес:
        - Друзья, у меня для вас пренеприятнейшее известие. Перед падением я заметил щиты на каминных трубах. А значит, пробраться в замок через дымоход не получится. Но разве это остановит нас на пути к победе? Я придумал иной план - мы отправимся в руины и поймаем там вурдалака. Эти твари обладают зачатками кровавой магии, но слишком тупы, чтобы ее использовать. С помощью упыря мы откроем люк и проникнем во дворец. Я убежден, что никто из строителей сего сооружения не предусмотрел вероятность того, что трое мужчин честной судьбы верхом на летающей ладье доставят зараженного мертвеца и вскроют защиту. Поляки, например, даже не догадывались о том, что под стену можно прокопать туннель и заложить мины. Так что не бойтесь - у нас все получится.
        - На летающей ладье? - я сплюнул попавший в рот песок.
        - Именно, - немец указал на лежащий неподалеку утлый рыбацкий баркас с обломавшейся мачтой и пробитым днищем. - Вот на этой. В трюме и так довольно песка, так что Руслан Аркадьевич без труда поднимет ее в небо. До руин рукой подать - за полчаса справимся.
        - Даже не знаю, - после всего произошедшего Щедрин с крайней опаской смотрел на лодку.
        - А вы просто высоко не поднимайтесь, - Герман помог товарищу встать. - Летите не выше телеги - и все будет хорошо.
        Слова подействовали, и помещик взялся за магию. Однако баркас так замело грязью, что оторвать его от земли удалось далеко не сразу, и с пухлощекого страдальца семь потов сошло, точно он поднимал лохань не магией, а голыми руками.
        - Полно вам, хватит. Это никуда не годится. Сперва надо пополнить запасы энергий страсти и авантюризма.
        Проще говоря, раздобыть еще бухла. Я-то думал, немцу спьяну приспичило выкрасть труселя, но, похоже, и трезвую голову одолевала та же идея-фикс. Ну и ладно, не отступать же на половине дороги, как в анекдоте про Чапаева и Дон. Благо совсем рядом виднелись соломенные крыши хуторка, а уж у крестьян наверняка найдется, чем заправиться.
        Чтобы лишний раз не таскаться туда-сюда, ехать (лететь, плыть?) за водкой решили сразу на лодке, для чего Щедрин выгреб из нее лишний балласт в виде песка и добавил лишний балласт в виде двух попутчиков, которые вполне могли идти пешком, но когда еще покатаешься на таком чуде?
        Руслан сел на банке посередине, я для пущего баланса занял место на корме, а Герман встал одной ногой на нос, как рок-звезда на концерте. Так мы и добрались до селения, где прибытие сразу трех благородных чародеев вызвало небывалый ажиотаж.
        Молоденькие девушки - растрепанные, нечесаные, в дряхлых сарафанах - в ужасе разбежались по домам. Но лишь для того, чтобы время спустя выйти при полном параде и в самых дорогих одеждах, подчеркивающих загорелые и окрепшие от труда прелести. Наверное, думали, что от колдунов получатся одаренные дети, которых можно будет удачно устроить.
        - Несчастная чернь, - вздохнул Герман. - Им невдомек, что маги рождаются только у магов, иначе бы каждая захудалая деревушка имела бы собственную армию волшебников.
        - А мы им скажем об этом? - тихо буркнул Щедрин.
        - Шутить изволите, сударь? - немец осклабился, с аппетитом поглядывая по сторонам. - Конечно же нет.
        Мы остановились посреди хутора. Навстречу из самой пристойной избы вышел староста, сорвал шапку и с порога бухнулся на колени.
        - Свет всемогущий! - возопил он, заламывая руки. - Ынператор совсем рядом, а подмоги ждать неделями приходится! Наконец-то дождались, а то совсем спасу нет!
        - Что у вас случилось? - спросил я под недовольным взглядом Германа.
        - Да пес с ними - пусть гвардейцы разбираются. Нам только водка нужна.
        - Будет вам водка! - дед подошел к нам на коленях и протянул ладони к борту. - И самогон - чистейший, как слеза младенца. И мед. И бражка. И пиво. И вино. И самые красивые девки - только помогите. Заела нас вампириха-потаскуха, сил больше нет!
        - Вампириха-потаскуха? - мы переглянулись: дело начало приобретать интересный ход. - Вурдалак что ли из руин вырвался?
        - Да нет же, ваши благородия! Вампирша - токмо дикая. И говорить умеет, и выглядит как живая.
        - Почему же ее до сих пор не убили? - офицер взялся за эфес. - Что за безобразие - в трех верстах от дворца нечисть обитает, да честной народ губит!
        - Как бы вам сказать, господин… - старик смущенно помял шапку. - Дело в том, что губить-то она не губит, но с пути праведного сбивает и работать не дает! А коль работы нет, то и жизни не будет. Глядишь, после всех налогов и зиму не протянем!
        - И что же она такого делает? - подал голос помещик, явно сочувствуя близкому по духу народу.
        - Кровь сосет, как и всем вампирихам положено. Да не обычным образом, а из срамного уда. Кто видал ее, говорят, с челюстью что-то, пасть широко не открывается. За шею или руку не тяпнет, а вот за это самое, прости свет, ухватит без труда. Прокусит раз - и давай слизывать да облизывать, а потом волшбой своей темной ранки залечит - и никаких следов. Пойди докажи еще, что такое вообще бывает - я когда в первый раз пожаловался, так меня хозяин на смех поднял и чуть клюкой не поколотил. Сказал, неча лень и пьянство всякой ересью оправдывать. Да током я сам лично это видел! Ну как лично, - мужик с опаской посмотрел на крепкую старуху рядом. - Издалеча наблюдал… В общем, мужики как прознали это дело, так и давай в лесок шастать, тварину эту подкармливать. Вроде как в поле или на охоту, а там эта уже в кустах ждет. И не отвадишь остолопов никак - зуб даю, заклятье какое на них наложила, упыри такое могут, это я знаю. Прошу вас, господа родимые - прогоните змеюку, пока мы все с голодухи не померли, а бабы без мужей не осталися.
        - На мой скромный взгляд, это куда занятнее воровства трусов, - сказал я.
        - Не совсем так, мой друг. Это - верный знак, что мы на правильном пути. Ведь вместо поимки тупой мертвечины, мы поймаем разумную особь и принудим к содействию. Уж она-то наверняка откроет нам не только люк, но и любую дверь.
        - И как, простите, будем ловить? - Руслан залился краской до самых кончиков ушей.
        - Кстати об этом - а как вы ее находите? - обратился к старосте наш белобрысый заводила.
        - Да никак. Она сама находит. Но для верности можно встать в кусты и приспустить портки. Не переживайте - крови сосет немного, но крайне обстоятельно. Ну… - снова покосился на жену, - мужики так говорили.
        - В любом случае, это дело непростое и опасное. И потому прошу аванса за работу - по бутылке вашей лучшей медовухи!
        Просьбу выполнили немедленно. Как следует подкрепившись, мы полетели прямиком к лесу, что рос за просторным пшеничным полем. Из-за необычного средства передвижения я ощущал себя исследователем аномальной зоны из «Пикника на обочине», и впереди предстояла встреча с существом, о котором тогдашние сталкеры и не мечтали.
        - Господа, - сказал немец. - Давайте сразу решим, на чей уд ловим. Живец должен быть один, ибо дикая вампирша куда сильнее вурдалака. Вдвоем одолеем - и то счастье.
        - Чур, не на мой. Кому как не клирику пленять негодяйку.
        - Я тоже пас, - с легкой досадой произнес Герман. - Без моих силы и тактики чудовище не одолеть.
        Мы оба уставились на притихшего помещика.
        - Даже не знаю, - в смущении пробормотал тот. - А вдруг откусит?
        - Да бросьте вы, - успокоил воин. - Никому не откусила - вот и вам беспокоиться не о чем. К тому же, там наверняка просто огненная бабень, коль к ней весь хутор бегает. Вот вернетесь домой, женят вас на смиренном одуванчике, что только в темноте, только под одеялом и только для продления рода, и тогда тысячу раз пожалеете, что сейчас отказались.
        - Ух… - парень дрожащей рукой смахнул крупный пот со лба. - Свет свидетель - на грех подбиваете.
        - Никакой это не грех. Никто же вас до конца терпеть не заставляет, - немец белозубо улыбнулся. - Вы главное знак подайте - и мы немедля схватим супостатку. Ну а ежели понравится - так нам спешить некуда, до заката еще далеко.
        - Что же, - Руслан вылакал залпом остатки меда и шумно выдохнул. - Раз еще не женат - значит, ничего никому и не должен. Чай не девица, чтобы целомудрие беречь. Пожелайте мне удачи, друзья.
        Дрожь от волнения передалась даже баркасу, и тот затрясся и затрещал каждой доской, прежде чем приземлился у опушки. Щедрин встал, втянул живот и со скорбным видом уставился во мрак под густо растущими деревьями, словно ему предстояла схватка с безумным драконом-людоедом. Постояв немного и окончательно собравшись с духом, соратник расстегнул мотню и чеканным шагом углубился в кусты. Мы выждали немного и отправились следом, прислушиваясь к каждому шороху и внимательно смотря по сторонам. Но пока загадочная гостья не спешила показываться, и нам оставалось лишь идти все дальше и дальше.
        - Признаться честно, я ему немного завидую, - шепнул Гессен. - В долгих походах я испробовал всякого, но о таком слышу впервые. Только представлю, как эта страстная бестия ласкает моего дружка, так сразу в жар бросает. Но в девках у меня недостатка нет - как-нибудь переживу, ибо всей душой считаю, что трусики - куда более важная цель. Но почему вы сразу пошли в отказ? При дворе ходят слухи, что вы - знатный пошляк и повеса, и тем не менее никто не обвинил вас в распутстве. В чем смысл отказываться?
        И что тут ответишь? Что свой уд не на помойке нашел - так ведь Руслана оскорблю. Что «храню верность» для Карины - на смех подымет. Что опасаюсь вляпываться в амурные дела до итогов отбора - сочтет за труса. Поэтому выбрал самый подходящий вариант и сослался на ремесло.
        - Да я и не отказываюсь, просто без светлой магии вам будет тяжелее. Грубый расчет - только и всего.
        - Вы лжете, сударь, - с беззлобной ухмылкой сказал спутник. - В данном случае возможно все так и есть. Но в остальных? Уж я-то видел, как вы бились за горничную. Даже ради чести так здоровьем не рискуют - тут явно замешано нечто большее. И тем не менее, я ни в коем случае вас не осуждаю. Сердцу ведь не прикажешь. Можете мне в лицо рассмеяться - пойму и прощу - но как-то раз я по уши влюбился в полячку, представляете? И до сих пор ее забыть не могу, так что ваши чувства к служанке более чем объяснимы. Признаться честно, сперва я посчитал вас рохлей, тряпкой и ничтожеством, а теперь хочу пригласить вас в свой отряд. Если вам претит война, то хотя бы на должность полевого медика.
        Я с трудом удержался от угрюмого вздоха. С моими новыми умениями я бы устроился здесь не в пример удачнее, чем дома. Адвокатура это круто, но разве можно сравнить ее с настоящими волшебными приключениями? Но родителей не бросить - семья для меня все.
        Вот и пришлось уклончиво пообещать подумать, попутно пытаясь смыть медовухой свежую порцию дегтя в душе. Впрочем, долго кручиниться не пришлось - неподалеку раздался сдавленный крик и треск веток. Миг спустя все стихло, и ломанувшийся на выручку офицер затормозил и вернул клинок в ножны.
        - Сразу вмешаемся? - заговорщицки подмигнул он. - Или пусть парнишка развлечется напоследок?
        - Даже не знаю, - пожал плечами, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь ветки. - Судя по крику, ему не очень-то понравилось.
        - И все же он затих. Наверное, испугался внезапного прыжка, а потом оценил красотку по достоинству и решил повременить с тревогой.
        - Она могла его вырубить. Или, не дай свет, что еще сделать… На всякий случай я бы подобрался поближе и понаблюдал.
        - Понаблюдали бы? - губы изогнулись в ехидной улыбке. - Видимо, слухи о вас все же не врут. Что же - идемте и посмотрим. Но если Руслана оседлала горячая блудница, лично я в драку не полезу. Максимум - в очередь.
        Мы осторожно подкрались к полянке, где судя по возне и развернулось действо, и выглянули из кустов. И увидели, как сверху на несчастного помещика взгромоздилась жирная обнаженная старуха с длинными седыми волосами. Неистово тараща налитые алым зенки, вампирша скалила желтые кариозные зубы и одной рукой зажимала бедолаге рот, а второй шарила между ног. Рожа у гадины была такая, что Тарантино бы в обморок грохнулся - позеленевшая, в складках и с обвислыми щеками.
        И то ли от врожденной травмы, то ли от иной оказии подбородок у нее вышел настолько маленьким, что рот почти не открывался, а губы удавалось лишь вытягивать в плотную мясистую трубочку. Естественно, большие клыки от такого прикуса или выпали сами, или их пришлось выбить, чтобы хоть как-то питаться. Так что неудивительно, что эта дрянь выбрала столь одиозный способ добычи крови.
        - А староста оказался прав, - Гессен медленно вытащил рапиру. - Похоже, тварь в самом деле заколдовала мужиков. Не думаю, что местные девки могут приесться настолько, чтобы позариться на это…
        Тут чудище вывалило язык - длиной в добрый локоть и раздвоенный на конце, как у змеи, и потянулась им к обомлевшему от ужаса товарищу.
        - А может, и не заколдовала, - острую сталь объяло ревущее пламя. - Так или иначе, живьем брать бестию!
        Глава 35
        - А ну стоять! - мы вылетели из кустов с клинками и магией в руках.
        Вампирша вскинула голову и ощерилась, встав при том на четвереньки, как паук - несмотря на грузную тушу, новые навыки позволяли выкидывать такие фортели без ломоты в суставах и заклинившего позвоночника.
        - Как вас много, мальчики, - проверещало чудовище, сверкая красными глазами. - Но ничего, я всех попробую.
        После этих слов она оттолкнулась сразу четырьмя конечностями и прыгнула на меня, вытянув мясистые губы трубочкой. И это, признаться честно, выглядело куда страшнее раззявленной клыкастой пасти. Я второпях нацелил на нее ладонь, но прыжок оказался столь стремительным, что золотой луч не успел нанести ощутимого урона. И тварь без особого труда навалилась всем телом и прижала к земле, как пресс.
        - А кто это у нас такой сладенький? - губы, больше напоминающие слюнявый хоботок, заелозили по шее и щеке. - И чистенький. И приятно пахнущий. Не то, что местное мужичье. Ух мы с тобой повеселимся!
        - Герман! - изо всех сил заорал я. - Сделай что-нибудь!
        - Пытаюсь! - только тогда заметил, что немец отчаянно колол гадину рапирой в задницу, но та не обращала на это не больше внимания, чем слон - на укусы комаров.
        - И это все?! Ты издеваешься?
        - А что еще делать?! Если использую огонь, тебе тоже достанется!
        - Пусть Руслан поможет!
        - Ну… это вряд ли.
        Щедрин свернулся в клубочек и тихонько подвывал, глядя в пустоту - похоже, произошедшее нанесло ему глубочайшую психологическую травму. Вот только мне от этого было не легче. И чтобы самому не заработать ПТСР от такой жести, пришлось выкручиваться своими силами. И при том использовать их по необходимому минимуму, чтобы случайно не убить заразу и не чесать потом в руины за вурдалаком. Который, к слову, окажется еще менее сговорчивым. Поэтому запалил меж пальцев сияющий туман и прижал ладони к жирным бокам в надежде, что от таких «горчичников» чудище слезет с меня и даст больше пространства для маневров. Однако вместо ожидаемого отступления бабка захохотала прямо в лицо:
        - Ух, шалунишка. Пощекотать вздумал? Так ведь и я могу!
        Она встала на колени, придавив мне ноги толстым задом, после чего вонзила пальцы под ребра - да так, что те затрещали. Еще немного - и наверняка бы сломались, но теперь рукам ничто не мешало, и, несмотря на дикую боль, я не преминул воспользоваться этой возможностью. Нацелился на перекошенную рожу и дал по глазам, теперь уже особо не сдерживаясь. Раз такая крепкая, так пусть получает по полной.
        Бабка зашипела и затерла глаза, словно обычный человек после перцовки из баллончика, при этом все еще намертво удерживая ноги. Но теперь Гессен мог не опасаться задеть меня огнем, и пустил в плечо врага тонкую струю ревущего пламени. Упыриха же просто отмахнулась, как от назойливой мухи - да сколько, черт возьми, у нее мощи? С такими талантами ей бы не уды холопские лизать, а свою империю строить.
        - Не нянькайся с ней! - предупредил Германа. - Она и не такое выдержит!
        - Я и не нянькаюсь! - немец убрал рапиру и жарил с двух рук сразу. - Но она и такое выдерживает!
        - Да что же ты такое…
        Я положил ладони одну на другую и направил окутанный туманом поток прямо в лицо, и только это вынудило старуху отпрянуть. Правда, ненадолго.
        - Царь с дочкой крови человечьей не пьют! - бабка сиганула на ветку близстоящего дуба и закачалась на ней, что мартышка. - Людей им жалко, видите ли. А я и кровь пью, и народ балую! И вам со мной не справиться, мальчишки! Но коль хотите поиграть - так давайте позабавимся. А то я уставших пить люблю - у них кровь гуще да вкуснее!
        - Ты уверен, что тебе все еще нужны эти трусики? - спросил у Гессена, когда тот встал рядом.
        - Еще бы! - судя по азартному блеску в глазах, опасный бой ничуть не испугал офицера - скорее наоборот, лишь пуще раззадорил. - После столь тяжких испытаний они только вырастут в цене! Их добыча покроется небывалой воинской славой, и такой реликвией мой род будет гордиться спустя сотню поколений!
        Он ринулся вперед, как спартанец на персов, но явно переоценил свои возможности. Старуха оторвала ветку, на которой висела, и приземлилась напротив офицера.
        - Хочешь поиграть в солдатиков? - навела на него дрын весом в полпуда. - Ну давай, нападай!
        К счастью, соратнику хватило ума не отвечать на провокацию и вместо рапиры применить магию. Пламя охватило ветку, но из-за толщины и влаги та не сгорела полностью, хотя на это наверняка и был расчет. И вместо уничтожения бабкиного оружия Герман прокачал его на урон огнем, и чудище тут же решило обкатать новую игрушку.
        И миг спустя неустрашимый воин уже нарезал круги по поляне и хлопал себя по заднице, туша прилипающие к брюкам угольки, а бабка в свою очередь хлопала его горящим суком. И как я не старался помочь, враг не обращал на мои лазеры никакого внимания, всецело увлекшись веселой погоней. Вот и не осталось ничего иного, кроме как призвать на помощь союзника.
        - Руслан, твою мать! Если сейчас же не встанешь, эта красавица закончит с тобой то, что начала!
        Довод подействовал. Щедрин медленно выпрямился, словно его не баба помяла, а боксер-тяжеловес в голову настучал, и сделал несколько резких пассов руками. Повинуясь приказу, на ноги вампирши хлынули грязь и глина, с каждым шагом наматываясь и натекая все больше, как сладкая вата на палочку. Но чудище замедлилось лишь после того, как комья наросли в половину ее размера. Благодаря этому Гессен разорвал дистанцию и ответным огнем запек глиняные гири, почти полностью лишив упыриху возможности двигаться.
        Увы, счастье длилось недолго. Старуха просто стукнула по рукотворным камням кулаками, и те изошли трещинами и развалились, как битые горшки. Вновь почуяв легкость, чудище подскочило к помещику, сгребло в охапку и сигануло на противоположный край поляны.
        - Что такое, малышок? - взяла бедолагу, как младенца. - Тоже хочешь поиграть?
        Но парень уже не обомлел, а воспылал праведным гневом и острой жаждой мести. Глиняные осколки взмыли в воздух и соединились в угловатого усеянного острыми краями голема. Существо тут же бросилось на выручку хозяину и принялось осыпать старуху градом ударов с неуловимой для человеческого глаза скоростью. Слуга размахивал руками так быстро, что нагрел воздух рядом с собой, и вокруг завертелся слабый смерч, втягивая в себя опавшую листву. Но даже это не остановило врага.
        - Ух, хорошо! - бабка подставила спину. - Как в баньке!
        - Зараза… - процедил я. - Жаль, нет ружья…
        - Не то слово, - хмуро бросил немец. - А ты не мог бы опять призвать свой меч из света, как тогда на балу?
        - Боюсь, трусы принцессы не так сильно меня вдохновляют, как угроза подруге.
        - А то, что эта нечисть с нами сделает, если победит - тоже недостаточная мотивация?
        Голем меж тем рассыпался - столь сложные заклинания требовали постоянного контроля и жрали ману, как «хаммер» - горючку. Медлить нельзя - если не сумею задействовать все резервы, то узнаю на собственной шкуре, от чего тащатся местные мужики. А такой участи ни себе, ни друзьям не пожелаешь - уж лучше в самом деле поймать вурдалака: по итогу все равно возни меньше.
        - Все вместе и в полную силу! - рявкнул я. - Не жалей гадину!
        Вместо концентрированного луча ударил широким снопом - вреда меньше, зато Щедрина не задену. От столь яркого сияния бестия выбросила добычу и попыталась спрятаться за дерево, но утонула по пояс в разверзшейся под корнями яме. Земляная пасть тут же схлопнулась, надежно удерживая цель, а Гессен, помня об изворотливости и мощи бабки, без сомнений и сожалений окутал ее огнем. Я же добавил в ревущий водоворот золотого тумана, и после минутной прожарки старуха окончательно испеклась и заголосила:
        - Хватит! Умоляю, пощадите!
        Как говорится, великая сила и тает быстрее. Сколько бы вражина не хорохорилась, а против трех чародеев долго выстоять не смогла. То ли возраст сказался, то ли мы разошлись на всю катушку из-за опасения грядущих перспектив. Так или иначе, отпускать каргу без обязательств никто не собирался, и я потребовал с нее честного слова:
        - Клянись служить нам, а не то испепелим!
        - Клянусь! Всем, что мне дорого!
        Мы развеяли магию и обступили бабку с трех сторон. Та почти не изменилась внешне, только кончики волос опалились, да морду покрыла копоть, так что особых угрызений совести никто не испытывал.
        - Довольны? - с грустью и укором проворчала упыриха. - Будь я красивой молодкой, как ваши дворянки, вы бы так со мной не поступили… Вы бы на коленях предо мной ползали, чтобы я вашей кровушки отведала…
        На сморщенных веках заблестели слезы, и мне даже на миг стало ее жаль, но я не позволил себе поддаться на эмоции, которые вполне могли быть фальшивой игрой.
        - Ты давай на жалость не дави - не разжалобишь, - ответил я. - Уговор простой: помогаешь пробраться во дворец и идешь на все четыре стороны.
        - А зачем это вам во дворец? Вы случаем не шпионы какие? Я, может, императора и не шибко жалую, но другого мне не надо.
        - Мы не шпионы. И ничего дурного не замыслили. И вообще не выделывайся тут - не в твоих это интересах.
        - Врешь! - выпалила пленница, а я ощутил легкое головокружение и слабость в ногах. Тело перестало подчиняться, а меня самого будто вынули из него, перемешали и засунули в череп на правах стороннего наблюдателя. Нечто подобное уже доводилось испытывать - именно так влиял на людей вампирский гипноз. - Вижу, что врешь! Замыслили недоброе дело! Кому-то навредить хотите, что-то у него украсть! Небось секреты важные и тайны государственные! Не буду вам помогать, шпики иноземные! Хоть пытайте, хоть убейте, а родину свою не предам!
        - Пожалуй, возьму свои слова обратно, - выдохнул Герман. - С вурдалаком и правда проще, хоть у него мозгов вообще нет.
        - Слушай, уважаемая. Да, мы хотим кое-что украсть, но от этого никто не пострадает. Проверяй.
        Бабка нахмурилась, сверля меня цепким взглядом.
        - Допустим, так и есть. Но пока не скажете точно, что и у кого задумали спереть - с места не сдвинусь!
        - А то ты можешь… - фыркнул Щедрин и чуть усилил нажим.
        - Не надо, - жестом велел ослабить хватку. - Ладно, твоя взяла. Мы - женихи, прибыли на отбор. Хотим взять на память исподнее принцессы.
        Старуха уронила челюсть, несмотря на врожденный дефект челюстей, вытаращила зенки и посмотрела так, словно мы хотели убить Анну, надругаться над трупом, а потом съесть. Никогда не думал, что на жутком лице упырихи может проступить столь ярко выраженная смесь отвращения, ненависти и страха.
        - Ах вы извращенцы поганые! Да как вам в головы такое могло прийти?
        - Это мы-то извращенцы?! - Щедрин в недоумении всплеснул руками. - Ты себя вообще слышишь?
        - А что я? Я ни у кого ничего не краду и зла не делаю!
        - Ага, - я усмехнулся. - Только вот село, где ты кормишься, зимой с голоду вымрет. Потому что мужики вместо работы к тебе бегают.
        - Да ну ее к лешему, - Гессен сплюнул. - Пойдем за вурдалаком.
        - Не спеши. Нам в любом случае придется разобраться с этой бедой. Шутки шутками, а холопов надо спасать. Если не хотите мараться, сделаю все сам.
        И для пущей наглядности выпустил из ладони сверкающую иглу - этакий мизерикорд для единственного смертельного удара.
        - Ну-ну, полно вам, полно! - бабка затряслась, глядя на заклинание. - Трусы так трусы. Чай в них пароли и шифры не прячут, так что ничего страшного не случится.
        - Другой разговор, - улыбнулся и подмигнул. - Но если попробуешь снова дать заднюю - прикончу на месте. Договорились?
        - Д-да…
        - Тогда прошу за нами.
        Когда вернулись к баркасу, на нас свалились сразу три проблемы. Во-первых, с такой тушей было тесновато даже не в самой маленькой лодке. Во-вторых, старуха ныла, что не вытерпит так долго торчать на солнце - к счастью, на корме нашлись обрывки сетей и старый парус, из которых удалось соорудить импровизированную накидку. Ну а в-третьих, Щедрин просто не сумел оторвать корыто даже на метр, хотя наша цель находилась на высоте четвертого этажа.
        - Перевес большой, - парень и сам изнывал от жары, траты сил и объятий чудовища.
        - Может, часть земли убрать? - предложил немец.
        - Может. Но тогда не дам гарантий, что вообще взлетим.
        - Давайте пробовать. Уже полдень - еще опоздаем.
        - Это вас Свет карает, - пробубнила бабка из глубины драного капюшона. - Ибо затеяли бесстыдство.
        - Ты откуда вообще такая праведная взялась? - спросил я, выгребая грунт обломком весла.
        - А вам-то что?
        - Да так, любопытно. Редко встретишь дикого вампира, что так добр к людям - пусть и по-своему. Кто знает - вдруг получится помочь?
        Спутница тяжело вздохнула и после недолгих колебаний ответила:
        - Таськой меня звать. Всю молодость отработала шлюхой в портовом борделе. Когда же перестала привлекать даже старых моряков, перевелась в подсобные работницы. Постряпать, прибраться, постирать - и все в таком духе. Так и жила долгие годы…
        - Кажется, получилось, - Щедрин надул красные щеки, изошел потом, но сумел подняться в воздух, мы полетели в направлении замка под неспешный рассказ попутчицы.
        - А однажды забрел к нам пожилой мужчина - строгий, осанистый, но сильно потрепанный судьбой. Ну точно капитан с разбитого корабля. На девок даже не смотрел, попросил выделить ему отдельную комнату и обеспечить уход - платил очень щедро, так что хозяйка согласилась. В порту много всяких подозрительных типчиков шныряет - может, прятался от полиции или кредиторов. Нам-то какая разница - главное, чтобы отстегивал вовремя и дебошей не устраивал. А ухаживать за ним взялась я - остальные девчонки более доходными делами занимались. Поначалу странный постоялец молчал, как рыба, потом перебросился парой фраз, а где-то через месяц мы вроде как даже подружились. Он оказался очень умным, начитанным, за словом в карман не лез, да и обходился со мной как с человеком, а не с грязью. В общем, я влюбилась, как малолетка. Уж не знаю, что нашло - обаяние у него невыносимо чарующее, как у волшебника.
        Бабка печально вздохнула, вспоминая о былом.
        - Обычно он все время сиднем сидел в борделе, но раз в неделю куда-то уходил в ночь и возвращался под утро. Я ничего не спрашивала, ибо все прекрасно понимала - проворачивал, небось, свои темные делишки. Но как-то раз мой друг вернулся раньше срока, весь избитый и обожженный, будто в него факелами тыкали. При том одежда уцелела и никаких следов огня на ней не осталось. Я тут же взялась за дело - мне часто приходилось пользовать раненых после драк, так что какому-никакому врачеванию обучилась. Но он взял меня за руку и на последнем издыхании сказал, что его спасет лишь одно средство и мне нужно на него согласиться. Разумеется, я знала о вампирах и все равно не смогла отказать.
        - То есть, - я нахмурился, - вы согласились из чистой любви? А он знал о ваших чувствах?
        - Вряд ли. Мне же давно за шестьдесят, а ему в лучше случае сорок. Я мало того, что старуха, так еще это уродство, - Таська выпростала из-под сетей руку и хрустнула челюстью. - Думаете, он бы ответил взаимностью? Чепуха. Я молчала, чтобы ненароком не лишиться клиента - дорогого во всех смыслах.
        - И что случилось потом? - к удивлению, история захватила меня с головой. - Как вы оказались в лесу?
        - Как-как… Одно дело слышать о вампирах и совсем другое - почувствовать их бытие на своей шкуре. Страху я тогда натерпелась уйму. Шарахалась от всех подряд, сходила с ума от запаха крови, корячилась, как в лихорадке. И не придумала ничего умнее, чем пойти во дворец и попроситься в служанки. Ну а чего - они же все такие же, как и я. Да, моложе, да, красивее, но и я умею приносить пользу и на многое не претендую. Мне бы свой уголок и защиту - и этого хватит на всю вечную жизнь. Но мне дали от ворот поворот. Гвардейцы высмеяли меня, а кто-то из местных главарей распорядился сопроводить меня в крепость Ордена - мол, пусть они решают, что со мной делать. Но я уже знала, как клирики разбираются с дикарями, и просто сдернула при первой же возможности. Вот с тех пор сижу тут - приспособилась и выживаю, как могу.
        - Да уж, нехорошо с вами поступили, - после таких слов как-то резко расхотелось тыкать этой женщине. - Пожалуй, стоит поговорить с кем-нибудь из управляющих, а то и с самой цесаревной. Пусть найдут вам место - не облезут.
        - Вы очень добры и благородны для расхитителя будуаров.
        Хотел ответить в том же духе, но тут баркас резко дрогнул и пошел вверх.
        - Держитесь крепче, господа… и дамы, - Щедрин с перекошенным лицом вцепился в борта - впереди уже маячила стена, и пришла пора набирать высоту.
        Маневр удался, но тряска усилилась - в товарище я ничуть не сомневался, а вот в подгнивших досках - очень даже. И чем выше мы поднимались, тем громче скрипела древесина. А если учесть, что под нами уже было метров десять, падать совершенно не хотелось, что уж говорить об уровне замковой крыши.
        - Руслан, ты бы попридержал коней… - ощущение было, как на аттракционе «рейнджер», когда вагончик взмывает над землей, чтобы миг спустя молотом рухнуть вниз. Вот только пассажиры там пристегнуты, и механизм точно не развалится на полпути, а насчет лодки я никаких гарантий бы не дал.
        - Не мешайте! - процедил помещик сквозь стиснутые зубы - бедолагу одолевало такое напряжение, что вместе с потом, казалось, вышли килограммов пять лишнего веса. - Или сейчас - или никогда.
        - Да уж… - покрепче взялся за банку. - Эти трусы будут поистине на вес золота.
        - Дороже, mein freund, - Гессен смотрел вперед, как Суворов на Измаил. - Гораздо дороже.
        Но вскоре случилось примерно то же, что и при первой попытке взлететь на крышу. Щедрин не рассчитал силы, и наше утлое суденышко взмыло гораздо выше, чем того требовалось. И на мягкую посадку маны как и раньше не осталось. Задыхаясь от щекотки под ложечкой, мы грохнулись на нагретые солнцем камни и кубарем покатились в сторону края. Как выжили и не переломали все кости - неизвестно, потому что лодку разметало просто в щепки и труху. Я первым пришел в себя после головокружительного кувыркания, вылечился сам и подлатал, как мог, товарищей. Таисия прекрасно себя чувствовала и без моей помощи.
        - Мы могли погибнуть минимум три раза, - простонал Руслан. - Я уже сомневаюсь, что средства оправдывают цель.
        - Отставить тоску и печаль! - Герман указал рапирой на один из шпилей. - Как и полагается превосходному стратегу, я загодя провел разведку и установил точное месторасположение нашей цели. А забраться в ту башню поверху даже проще, чем по дымоходу. Прошу вас, госпожа. Используйте магию крови, чтобы открыть нам вход.
        До последнего не верил, что задуманное получится хоть в какой-то степени. Слишком уж все просто выходило - примерно как пароль 12345 на главном сервере Пентагона. Может, и сработает, но какова вероятность?
        А ведь это не какая-то захудалая халупа барончика среднего звена, а обитель самого императора! Неужели служба охраны не предусмотрела возможность того, что шайка магов притащат на крышу вурдалака или вампира-ренегата и используют в качестве универсального ключа?
        Но вот женщина возложила на камень ладони, развела руки в стороны, и тяжеленые плиты разъехались, как бумажные двери в японском доме. Нам оставалось только приоткрыть форточку в углу витража и спуститься в багряный полумрак спальни принцессы. И тут возникла первая проблема - а как, собственно, это сделать, ведь от стекла до пола около трех метров.
        - А давайте отколем где-нибудь камушек, и Руслан Аркадьевич нас по очереди спустит, как на крохотном лифте, - предложил немец.
        - Я уже и с песчинкой не справлюсь, - заметно похудевший и промокший насквозь помещик постоянно утирался платком. - Так что на ближайший час без меня.
        - Можно связать сеть и парус и спуститься, как по канату, - сказал я, глядя на облачение спутницы. - По нему же и обратно вылезем.
        Все вроде бы согласились, но тут идею подала сама Таисия:
        - А давайте я спрыгну, а потом вас всех поймаю. Я прыгаю мягко, как кошка - и половица не скрипнет. А уж в умении ловить не сомневайтесь - сами все видели.
        Нам оставалось пожать плечами - а почему бы, собственно, и нет. План звучал надежно, так что сомнений и возражений ни у кого не возникло. Я вызвался прыгать вторым - на случай, если кому-то понадобится медицинская помощь. Дождался, пока женщина подставит руки, свесился с края и разжал пальцы. Падение закончилось очень мягко, словно меня подхватила некая невидимая сила и точно перышко опустила на пол.
        С остальными тоже проблем не возникло. Мы осмотрелись, и увидели напротив занавешенную балдахином кровать. Сквозь полупрозрачную вуаль легко просматривалась фигура спящей красавицы, и сразу бросились в глаза два необычных обстоятельства. Анна спала на спине, скрестив руки на груди, будто покойница, а ее ночная рубашка больше всего напоминала саван. Может, в гробах носферату уже и не спали, а вот привычки так просто не вытравишь.
        Сбоку от кровати стоял высокий резной шкаф, рядом - туалетный столик и комод. Если белье где и есть, то искать его надо именно там. Гессен жестом поманил за собой и покрался к цели, стараясь лишний раз не дышать, однако наше появление ничуть не потревожило сон хозяйки. И когда до заветных трофеев оставались считанные шаги, с потолка сорвалась черная тень и с громким карканьем вцепилась Герману в волосы.
        - Подонки! - каркал ученый ворон, о котором все забыли, включая великого стратега. - Убирайтесь отсюда! Ненавижу вас! Пошли вон!
        Офицер машинально выхватил рапиру, и я буквально повис у него на руке, чтобы не дать сотворить непоправимое. Ведь за убийство любимого питомца нам точно не носить голов, так что эту оказию придется решать иным путем - знать бы еще, каким. Ворон меж тем разорался не на шутку. Попытался схватить его и зажать клюв, но тот сразу понял, откуда ветер дует, перелетел на балдахин и со всей мочи захлопал крыльями.
        - Ваше высочество! Ваше высочество!
        Девушка вяло заворочалась, и я не придумал ничего умнее, кроме как велеть всем спрятаться за кресла и под стол. По идее с такого ракурса нас не должно быть видно, и все равно сердце ушло в пятки, ведь весь наш поход оказался на грани срыва из-за сраной птицы. А я раньше не верил, что гуси действительно спасли Рим, а вон оно в жизни как бывает.
        - Ваше высочество! Ваше высочество!
        - Да чего ты разорался?! - цесаревна приподнялась на локтях и тряхнула головой.
        - Подонки! Подонки!
        - Кто? Что случилось?
        - Кругом враги! Кругом враги!
        - Если бы кругом были враги, забили бы в набат. Заткнись и не мешай спать, а не то запру в чулане.
        И тут я понял, что ворон хоть и нахватался словечек от придворных, но запаса явно не хватало, чтобы в подробностях объяснить суть происходящего. И как только птица притихла, я вышел из укрытия и замахал руками, после чего спрятался обратно.
        - Империя в опасности! Империя в опасности!
        - Да чтоб тебя! - Анна распахнула занавеску, оглядела зал и погрозила крикуну кулаком. - С ума уже сошел со своей политикой? Угомонись!
        - Запад близко! Расширяет границы! Враг на подступах!
        - Дай поспать! - она запустила в птицу подушкой, и ворон с громким карканьем перелетел на люстру, а оттуда - в распахнутую форточку. Не иначе как помчал за подмогой, вот только с его перехваленными талантами он вряд ли нам помешает.
        - А почему окно открыто? - принцесса сощурилась, а у меня стопы примерзли к полу. - Разве я не запирала ставни? Впрочем, плевать…
        После чего перевернулась на бок, накрыла голову одеялом и тут же отключилась.
        - Готово, - показал заулыбавшимся приятелям большой палец. - Берем хабар - и валим.
        Вот и она - святая святых, наша главная королевская сокровищница. Долго хлопать дверцами не пришлось, запасы белья обнаружились на средней полке в комоде. И когда мы увидели всю коллекцию, то узнали много нового о нашей госпоже. Как и о том, что счастливчика ждет незабываемая брачная ночь. Судя по всему, Анна плевать хотела на нормы и правила - особенно в тех моментах, когда их нарушения никто не мог увидеть воочию. Пусть сверху платье, полностью сообразное этикету, зато под ним такое, что у драгоценного папаши волосы бы на затылке встали. А у не папаши - не только волосы.
        Тут вам и полупрозрачные шелковые юбки на восточный манер, и кожаные корсеты с заклепками, и кружевные чулки, и набедренные повязки из шкур леопарда, и кожаные шортики с бахромой, и меховые трусы - и это только половина полки. И стоило нам накинуться на все это добро, словно стае стервятников на падаль, как позади раздался зычный вопль Таисии:
        - Ваше высочество! Проснитесь скорее! Извращенцы-женишки пришли вас ограбить!
        Глава 36
        - Что здесь происходит?! - Анна вскочила, выпустила когти и парой взмахов срезала занавеску с балдахина.
        Мы резко обернулись и оцепенели, даже не пытаясь избавиться от улик. Так и стояли - я с кольчужными стрингами, Гессен с меховым бикини, а Щедрин - с дутыми кружевными панталонами.
        - Только полюбуйтесь на них! - Таська бухнулась на колени и воздела к принцессе ладони. - Эти похабники и негодяи взяли меня в плен и грозились убить, ежели я не приведу их в ваши покои. Но я готова и с жизнью расстаться, лишь бы спасти мою дорогую владычицу!
        Что же, а вот здесь я крепко просчитался. Мог бы понять, что бабка давно метит ко двору, а наша вылазка - отличная возможность выслужиться и проявить себя в надежде на августейшую благосклонность.
        - Это ж надо было додуматься сотворить такое! - продолжала голосить старуха. - Но ничего, я скинула маски с этой нечисти! Даже мне, куртизанке со стажем, и в голову бы не пришло такое изуверство. Зато теперь будете знать, кого собирались в семью принять. А меня, Таисию Полесскую, и благодарить не нужно. Главное, вывела мерзавцев на чистую воду.
        - Ну и дела… - глаза девушки полыхнули алыми огнями. - Это надо же какая наглость… Какое бесстыдство! Какая дерзость!
        Мы с Русланом стояли, как школьники в кабинете директора, и только Герман внимал брани с гордо поднятым подбородком.
        - Кто бы мог подумать, что вы на такое способны… Неужели я так в вас ошибалась? Ну ладно Гессен - от бывалого вояки всякого ждать можно. Но чтобы вы, господа? Неплохо, неплохо… А я то думала, вам ни яиц, ни хребтов ни хватит…
        Все четверо с удивлением уставились на хозяйку, а у кляузницы от услышанного вмиг исцелился недуг и челюсть отпала чуть ли не до груди.
        - Это что же получается… вы их хвалите?
        - Конечно, - клыки хищно блеснули в багряном полумраке. - Я с первого дня отбора жду чего-то подобного. Дикого. Сумасбродного. Пошлого. Уж боялась, что так и выйду замуж без особенного приключения напоследок. Но вы не думайте, что этот набег полностью сойдет вас с рук - как раз наоборот. В наказание вы отведете меня погулять - желательно, подальше отсюда - и как следует развлечете. Пусть это будет наш небольшой мальчишник перед свадьбой.
        - Но как же я… - Таська в недоумении завертела головой. - Я же вас спасла…
        - Ах да, теперь о тебе. Вас, ребятки, предали - так что вам и решать, как с ней быть. Только не затягивайте с приговором, нам нужно вернуться до полуночи.
        - Ваше высочество! - вампирша вполне правдоподобно пустила слезы и стукнулась лбом в пол. - Да я же ради вас старалась!
        - Ты старалась исключительно ради своей шкуры, - с презрением процедила Анхальт. - Вот и все. Решайте, господа.
        - Лично я сослал бы ее в Орден, - немец вынес суровый приговор.
        - А я бы просто выгнал, - проворчал помещик. - Пусть и дальше уды у холопов лижет.
        Я немного поразмыслил и шагнул вперед.
        - А я бы попросил дать ей шанс. И оставить при дворе на испытательный срок. Докажет свои верность и полезность - тогда уж сами найдете ей место. А коль нет - пусть все будет в полном соответствии с законом. А по закону такие вопросы решают клирики.
        - Нет! - бабка развалилась на полу, как морская звезда. - Умоляю, ваше высочество! Пощадите! Я никому в мире зла не сделала!
        - Неужели? - Анна скрестила руки на груди и кивнула в нашу сторону.
        - Ничего страшного, - сказал Щедрин, видя в моем предложении облегчение собственной совести. - Я согласен с Трофимом Александровичем. Это достойный и справедливый вариант.
        - Я не привык так быстро менять мнение, - Гессен отвел взгляд, - но тут, пожалуй, изменю.
        - Серьезно? - цесаревна вскинула брови. - Вы решили пощадить эту стукачку?
        - А то здесь сплошь агнцы и праведники собрались, - строго посмотрел на нее, и брюнетка невольно вздохнула и закатила глаза.
        - Ладно… Пристрою тебя на кухню, но только когда вернусь. А сейчас помоги мне одеться.
        Анна сбросила рубашку, ничуть не стесняясь поджарой наготы. Из вещей выбрала багровые шаровары, белую сорочку, кожаные сапожки и тугой жилет. Волосы стянула в тугой бублик на затылке и повязала красный платок на манер байкерской банданы. Довершила образ широкополой шляпой и длинным плащом, что окончательно спрятал женскую фигуру. Когда же сунула за кушак рапиру и револьвер, в лихом пирате вряд ли кто-либо узнал императорскую дочку.
        - Ну что, господа, - Анна снизила голос. - Я готова отдыхать и веселиться. Айда в порт, но только так, чтобы никто не увидел. И все что взяли, верните на место. Не заслужили еще таких подарков.
        Принцесса достала из-под кровати абордажную кошку с длинной веревкой, позаимствованной, похоже, именно для побегов. С ее помощью нас сначала вытащили на крышу, а потом спустили в парк, тем самым избежав встречи с большей частью охраны. Мимо остальных Анна провела нас ведомыми лишь ей путями, и мы беспрепятственно добрались до конюшни.
        Ее сторожил пожилой человек, но стоило девушке повести рукой, и тот мгновенно заснул. Я не стал уточнять, что за приколы такие, но, похоже, магия крови резко снизила ему давление и отправила в недолгий обморок. Так что с лошадьми проблем не возникло, в отличие от выхода за стены. Днем носферату у ворот сменяли солдаты с винтовками, но провернуть против них тот же трюк не получилось бы при всем желании.
        Вокруг оставалось слишком много свидетелей, и упавшие без чувств стражи мигом привлекли бы всеобщее внимание. Так что пришлось надеяться на маскировку - нас-то взаперти никто не держит, а цесаревна вполне сойдет за телохранителя. Стараясь вести себя как можно спокойнее, мы гуськом подъехали к выходу, и тут стоявшие что истуканы воины внезапно развернулись и скрестили штыки трехлинеек.
        - Стоять! - лениво протянул правый - с пышными усами. - Куда это вы собрались?
        Я ехал первым - Герман предпочел держаться поближе к нашему «пирату», вот и ответ пришлось держать тоже мне.
        - На прогулку, - сказал, как есть, но этого оказалось мало.
        - А ну признавайтесь, - наехал правый - с брюшком и бакенбардами, - это вы натворили?
        - Что натворили? - сердце тревожно дернулось - неужели нас так просто раскусили? Не то что бы я сильно боялся провала, но и оттянуться в последний раз очень уж хотелось.
        - Да говорят, недавно над дворцом летающий корабль видели, - проворчал усач.
        - Лодку, - поправил товарищ.
        - Вообще, говорили о баркасе. Технически, баркас ближе к кораблю, чем к лодке. У него и парус есть.
        - Парус и корыта есть, - парировал второй. - Бери да ставь.
        - В общем, неважно. Варианта тут всего два. Либо свидетели упились до чертиков, либо в деле замешана магия. Вот мы с Прошкой и поспорили, кто прав.
        - Вам показалось, - с улыбкой соврал я, не без удовольствия смотря, как бородатый скривился из-за проигрыша. Но расставаться с денежками так просто не хотелось, и допрос продолжился:
        - Неужели? А что за грохот на крыше был, словно что-то деревянное разбилось?
        - Не знаю, - пожал плечами. - Это волшебное место. Тут случается всякое. Сходите да посмотрите, коль нам не верите.
        - Нельзя, - вздохнул охранник и протянул напарнику медный пятак. - Мы на посту. Ну да и ладно, ваши сиятельства. Не магия - так не магия. Не смеет боле задерживать.
        Избавившись от назойливого препятствия, мы пришпорили коней и рванули в сторону моря. Хорошей дороги напрямик не проложили, но спутница прекрасно знала все просеки и охотничьи тропы, так что скакали пусть и не во весь опор, но достаточно быстро. И когда вылетели на просторную поляну в окружении буков и берез, Анна внезапно натянула поводья и повернулась.
        - Что-то не так? - Гессен взялся за эфес.
        - За нами хвост. Двое.
        - Все-таки заметили? - с досадой протянул Щедрин.
        - Кажется, это не за мной, - принцесса пришпорила коня и отошла на край. - А за вами.
        Минуту спустя из кустов выскочили Каминский и Ворон. Рыжий пес привстал на дыбы и ехидно ухмыльнулся, после чего раскланялся перед принцессой:
        - Смотрю, ваше высочество собралось на прогулку. А как же мы?
        - Шли бы вы отсюда, - я шагнул вперед. - Вас не звали.
        - Вот мне и любопытно - почему? Мы ведь тоже женихи, а нас намеренно игнорируют.
        - И ты еще спрашиваешь? - усмехнулся Гессен.
        - Это не ответ, - Виктор не повелся на провокацию. - Или едут все - или не едет никто.
        - И что же вы сделаете? - Щедрин с вызовом взглянул на врагов, почуяв поддержку товарищей. - Пожалуетесь императору?
        - Разумеется, пожалуюсь, - хитрец нахмурился и отпустил поводья. - Ваше хамство уже не знает никаких границ. Но сначала мы вас хорошенько проучим…
        Из земли ударили три мутных гейзера, и нашу великолепную троицу выбило из седел. Не успели мы встать, как с ног повалил ревущий ветер - столь холодный, что мокрая одежда вмиг оледенела. Кони в ужасе бросились прочь, а им вслед вместе с вихрем полетели колючие пробирающие до костей брызги. Герман попытался встретить их огнем, однако совместные старания противников вмиг потушили чуть разгоревшийся поток.
        - Руслан, подними щит! - заорал я, задыхаясь от бури.
        - Не могу! - донеслось будто издалека, хотя парень лежал совсем рядом. - Сил нет!
        Ничего удивительного - после таких-то перегрузок. Ну ничего, справимся сами - так даже честнее будет. И пусть огонь сейчас не разжечь, зато свет водой и ветром не остановишь. Я навел на врагов ладони и применил излюбленный прием - ослепление.
        Заклинание сработало, а бьющие кнутами порывы ослабли, позволив направить исцеляющий свет на товарищей. Когда же обернулся с намерением и дальше слепить засранцев, то увидел на них очки-консервы на кожаных ремешках и с затемненными стеклами. Наверное, нечто подобное использовали сталевары или кузнецы, а может эти оболтусы сами придумали их специально против меня.
        - Удивлен? - надменно бросил рыжий. - Посмотрим, на что ты теперь сгодишься.
        Пока мы болтали, Герман воспользовался паузой и ударил струей жидкого пламени. Соперники не успели среагировать, жар облизнул морды их лошадям, и теперь уже сладкая парочка барахталась в свежей грязи. Немец наступал на них, пуская протуберанцы с обеих рук - да с таким напором, что врагам оставалось лишь прикрываться щитами.
        Я же пытался сообразить, как помочь соратнику, пока не обратил внимания на созданный Каминским заслон. Сгущенная в диск влага напоминала формой выпуклую линзу, и я немедленно направил в ее центр широкий сияющий столп. Вода сконцентрировала его в обжигающий луч, и я тут же навел его на всклокоченные после падения волосы.
        Не прошло и секунды, как те вспыхнули, и Виктору пришлось окатить холодным душем самого себя. И пока он в полном ужасе щупал слегка подпорченные патлы, я подбежал, в прыжке врезался в него всем телом и сорвал очки. Ворон хотел вступиться за подельника, но немец насел на него еще сильнее и вынудил уйти в глухую оборону.
        Я же левой рукой прижал рыжую башку к земле, а правой принялся охаживать по лицу, припоминая всю боль и унижения, что этот подонок принес мне и моим друзьям. И после серии крепких зуботычин интриган потерял волю к сопротивлению, а потом и возможность. А когда я приготовился отправить его в долгий нокаут, Каминский оттолкнул меня ладонями, как девчонка, и заголосил:
        - Хватит! Дурак!
        От неожиданности я замер с занесенным кулаком, а засранец плюхнулся на задницу и принялся разглядывать пальцы и ощупывать разбитую в кровь физиономию.
        - Ты мне ноготь сломал, идиот! И зуб! А мои волосы?! Как я покажусь на испытании в таком виде?!
        - Ну и мразь же ты… - сплюнул и отошел, держа свет наготове.
        Но пижон не блефовал - его в самом деле больше волновал собственный вид, чем продолжение драки. Глядя на такое поведение, Ворон и сам прекратил бой и склонился над заводилой.
        - Полно вам, Виктор Васильевич. Лицо залечат, а волосы покороче подстригут. К вечеру будете как новенький.
        - Покороче?! - Каминский в гневе потряс перед подельником растрепанным и опаленным концом своей главной любви и гордости. - Как у тебя? Чтоб выглядел как деревенский дуболом и тупорылый дикарь?! С-семен… ты ч-чего? А ну отпусти!
        Поздно - горькие слова назад не вернешь. И пока Каминский вешал Ворону лапшу, тот полностью его поддерживал. А когда показал истинное отношение, тут уж сибиряк не стерпел, ибо сделан из иного теста. Амбал схватил змеюку за грудки да так треснул кулаком по куполу, что Виктор обмяк, как тряпичная кукла. Бросив подонка в грязь, верзила вытер ладони и тяжело вздохнул:
        - Похоже, у меня и впрямь мозгов маловато. Доверился этой гнилой щуке, тьфу… Простите, господа. Больше он вам докучать не будет.
        - Ничего страшного, - я подошел ближе. - Мы едем развлекаться. Если хотите - айда с нами.
        - Не могу, - промышленник покачал косматой головой. - Этот как очнется - сразу жаловаться побежит. Я его покараулю, а уж вы повеселитесь от души.
        - Не волнуйтесь, - сказала Анна. - После вашего удара он пролежит бревном до вечера, и ничего страшного не случится. А ваша сила нам очень даже понадобится, так что ловите коней, судари, и в путь.
        Впятером мы добрались до прохладного побережья Финского залива. Впереди сквозь туман проступали шпили Кронштадта, справа лежал Новый Петербург, слева, наполовину скрытый за Копорской губой - Старый. Берег же сплошь усеивали рыбацкие причалы, у многих покачивались маломерные суденышки вроде того же баркаса.
        Анна спешилась около одного и без спроса прыгнула за борт - да и кто бы ее остановил, будь даже хозяин рядом. Мы уселись рядом, и девушка взялась за рулевое весло, а Ворон надул парус свежим ветром - да так, что полотнище затрещало и чуть не сломало хлипкую мачту. Таким нехитрым образом мы пошли вдоль берега, пока не добрались до ближайшего порта.
        Из таверны выбрались под вечер, оставив за собой гремящую музыку, разбитую посуду и перевернутую мебель. Гессен брел впереди, отгоняя грозным видом праздных гуляк. Ворон тащил надравшегося в хлам Щедрина, а мы с Анной замыкали шаткий строй.
        У причала дожидалась наша посудина, и пока товарищи пытались не упасть со сходней, принцесса неожиданно взяла меня под руку и увлекла за собой. Мы остановились у края дощатого настила - два тонких силуэта на фоне огромного закатного солнца, наполовину утонувшего за горизонтом. Несмотря на свежий бриз, тепла еще хватало, и все равно девушка прижалась ко мне плечом, будто озябнув. Допила последний глоток рома, кивнула бутылку метров на сто в море и тихо произнесла:
        - Вот и все. Сейчас мы вернемся во дворец и больше уже не увидимся - по крайней мере вот так, как сейчас. И даже если тебя выберут женихом, после обращения ничего этого уже не будет. Ни веселья, ни побегов, ни битв - только унылая рутина до конца времен. Поэтому я и не хочу замуж именно за тебя. Не потому, что ты мне не нравишься - тут как-раз наоборот… Просто хочу, чтобы ты прожил пусть и короткую, но яркую жизнь, а не такую, что семьдесят лет как один день.
        - Какая разница, что будет потом. Наслаждайся моментом.
        - Да… И вот еще что. Не знаю, чем все обернется по итогу, но у меня есть для тебя особенный подарок.
        Анна достала из кармана кружевную повязку от чулок.
        - Не трусики, конечно, но тоже почетно. В Британии целый орден основали в честь этой штучки, и ты ее полностью заслужил. Сохрани на память об этом отборе - даже если победишь в нем.
        Я посмотрел на черную шелковую ленту, теплую от тела хозяйки и пахнущую терпким шиповником. Анна смущенно таращилась вдаль, часто моргая от ржавых бликов на волнах, а я больше всего на свете мечтал, чтобы заклинание Анхальта перенесло в мой мир хотя бы эту вещицу. С одной стороны сущая безделушка, но с другой пойди найди столь интимный символ, намекающий и об отношении девушки, и о ее потаенных желаниях.
        Поэтому повязал ленту на левое запястье, точно проходку в клубе, и сказал:
        - Я не забуду о тебе, принцесса. Даже если проживу тысячу лет. Даже если судьба раскидает нас по разным мирам в миллиардах милей друг от друга.
        - Ты никогда не умел врать, Трофим, - она посмотрела на меня и подмигнула. - За это и понравился. А теперь пора домой. Остался последний шаг.
        Глава 37
        По нашему возвращению дворец разительно преобразился.
        Богатые кареты и вооруженные кортежи подъезжали без остановки, подвозя всю петербуржскую знать - министров, генералов и, как бы сказали у нас - представителей крупного бизнеса. Мужчины в изысканных костюмах и дамы в расшитых золотом платьях блестящей рекой стекались ко входу. Многие закрывали лица вуалями, веерами и полумасками, отчего происходящее напоминало бал у князя тьмы. А если учесть, сколько крови и желчи въелось в руки этих воротил, ассоциация имела все права на жизнь.
        Всюду горели огни - газовые, электрические, волшебные. Вдоль гравийных дорожек стелился подсвеченный зеленым туман, указывая путь для дорогих гостей. Тут и там сновали лакеи в багровых ливреях, готовые исполнить любую прихоть высшего сословия, а вдоль стен безмолвными статуями вытянулись гвардейцы.
        - Ничего себе народу, - я невольно присвистнул.
        - Бегом по домам, - Анна подняла воротник плаща. - У вас час до начала.
        В коттедже ждал еще один сюрприз - за столом сидела исхудавшая болезненно-бледная женщина неопределенного возраста. Рядом с ней стоял мужчина с тонкими усиками и зачесанными назад волосами. «Отца» узнал сразу, а его спутница, должно быть, мама Трофима. При моем появлении женщина хотела встать, но тут же упала в скрипучее плетеное кресло.
        - Говорил же, останься дома, - с тревогой выдохнул Александр Альбертович.
        - Как я могу пропустить столь важный день для нашего сына! - хрипло возмутилась жена. - Трофим, родной - подойди, обними мамочку.
        Я шагнул ближе, но лезть с объятиями не спешил.
        - Почему ты такой грязный? И пахнешь дешевым пивом… Чем ты тут занимался, пока нас не было? Совсем от руки отбился…
        - Так, уважаемая! - гаркнул, аж стекла звякнули. - Я ваши нотации слушать не подписывался. Вас ждут в оперном театре - туда и проследуйте.
        - Ч-что? - женщина побледнела еще сильнее. - Ты как с материю разговариваешь?!
        - Солнце, идем, - мужчина взял ее под локоть и повел на выход, прекрасно понимая, что призванный «демон» не в духе и лучше его не донимать.
        Господи… неудивительно, что Трофим вырос таким чмошником. Нет уж, в гостях хорошо, а дома лучше.
        - Что за шум? - из кухни вышел старик. - А, вернулся, наконец. Уже готовишься к отбытию? Не передумал.
        - Нет, - тряхнул головой.
        - Да и ладно, - Альберт хлопнул меня по плечу. - Все, что от тебя требовалось, ты сделал.
        - Осталось последнее испытание.
        - Я навел справки - там драться друг с другом и выживать в руинах точно не придется. Испытание совмещено с подведением итогов, так что все решится этой ночью. Но кому бы ни присудили победу, я горжусь тобой, мой мальчик. Ты выступил более чем достойно… Ну, а теперь позволь откланяться, - дед надел шляпу и многозначительно посмотрел на дверь моей комнаты. - Знаю, тебе есть еще с кем попрощаться.
        Он ушел, а я осторожно заглянул в спальню. Карина закончила паковать мой чемодан и теперь неподвижно стояла у окна, прижимая к груди темный сверток. При моем появлении горничная вздрогнула и повернулась - я не увидел в ее глазах слез, лишь гнетущую тоску от скорой разлуки.
        - Это вам, - вместо приветствия сказала девушка, и я не стал ее винить за поспешность - слова давались с большим трудом, так и норовя застрять в сдавленном горле. - Парадная портупея. Сама сделала. Надеюсь, вам понравится.
        - Иначе и быть не может, - снял старую - кожаную - и перевесил ножны на широкую красную ленту с золотым шитьем по краям. - Такой и сам император обрадуется.
        Карина слабо улыбнулась и склонила голову:
        - Благодарю, ваше сиятельство.
        - А я вот не додумался приготовить тебе что-нибудь на память…
        - Не стоит утруждаться. Вы и так останетесь в моем сердце.
        Я протяжно вздохнул и прижал подругу к груди. Фактически она призналась мне в любви, а я понятия не имел, что ответить. Потому что во всей этой безумной чехарде не нашел ни минутки, чтобы разобраться в своих чувствах. Служанка вне всяких сомнений мне нравилась, но любовь - это нечто большее, чем просто симпатия.
        Конечно, я бы мог соврать о взаимности - просто для того, чтобы порадовать напоследок, но именно хорошее отношение не позволило это сделать. Ведь таким образом я бы предал все, что мне в ней дорого, а Карина такого отношения определенно не заслужила. Так что ответил, как есть:
        - Прости, но я не могу сказать тебе то же самое. По крайней мере, сейчас.
        В подробности вдаваться не стал, да и незачем - девушка все прекрасно поняла. Но отстраняться не стала - так и наслаждалась моим теплом, пока колокол в одном из шпилей не пробил полночь.
        - Нам пора. Собирайтесь.
        Я наспех облачился во фрак, перекинул через грудь подарок и быстрым шагом направился вслед за горничной. Испытание, как и отбор, должно пройти в оперном театре, где все кресла, за исключением пяти отдельных лож, уже заняла имперская верхушка.
        В ожидании начала гостей развлекала балетная труппа, выделывая такие трюки, что собравшиеся то и дело охали и взрывались аплодисментами. И несмотря на полумрак в помещении, женихов пристально рассматривали десятки глаз. Товарищи заметно нервничали - даже идущий впереди Гессен то и дело сбивался с чеканного шага. Это понять можно - я при любых раскладах вернусь домой, а от их результатов зависело благополучие родов на поколения вперед.
        И все равно меня терзало волнение - как перед экзаменом, к которому паршиво подготовился. Ситуацию усугубляло еще и всеобщее внимание от зрителей. Знать ничуть не стеснялась выражений, точно обсуждала породистых щенков на выставке, и в мою сторону с завидной частотой летели удивленные возгласы:
        - Клирик еще здесь? Я думала, Анхальт просто поиздеваться его вызвал.
        - Говорят, у него неплохие шансы.
        - Его предки убили императрицу, а он станет новым императором? Вот уж правда - ирония судьбы.
        - Готов поставить триста душ - Титова не выберут.
        - Поднимаю на сто.
        При такой моральной поддержке мы заняли свои ложи. На столике перед креслом я увидел лист бумаги и карандаш - как вскоре выяснилось, именно эти принадлежности требовались для финального испытания. Софья в нарядном алом платье объявила хозяев вечера, и Владимир в роскошной черной тройке вывел за руку Анну в белом платье с фатой.
        И только тогда я в полной мере оценил серьезность происходящего. Не знаю, куда так торопиться, но отбор, похоже, плавно перетекал в свадьбу, а значит, будущего мужа обязательно выберут прямо здесь и сейчас и отказаться от уготованной участи он не сможет.
        Зрители встали и оглушительно захлопали, пока невеста и ее отец не заняли высокие троны в центре сцены. После распорядительница вышла на край и объявила условия последнего испытания:
        - Дорогие участники! Мы уже выяснили, что настоящий правитель должен быть умным, смелым, справедливым и хладнокровным. Это те качества, которыми император влияет на других, но неплохо было бы узнать, как наши дорогие кандидаты относятся к себе и своему ближайшему окружению. Как высоко оценивают приложенные старания и сколь субъективно готовы подойти к будущему своей страны. Проще говоря, сейчас мы испытаем вашу ответственность. Задание предельно просто - напишите на листе имя участника, которого вы считаете наиболее достойной парой для ее высочества. За себя тоже можно голосовать, но помните, что ваше мнение прямо повлияет на итоговый результат, так что подумайте хорошенько. Сроку вам - один час.
        В зале воцарилась гробовая тишина. Альберт, конечно, предупреждал о щадящих условиях, но даже я сидел с приоткрытым ртом и в недоумении таращился вперед. После всего пережитого ожидал чего угодно - например, вариации на тему «Игры в кальмара», но никак не промежуточного голосования.
        Да уж… и как поступить? Жульничать нельзя - ответственные правители не мошенничают и не подсуживают (если, конечно, я правильно понимаю суть правителя и правила состязания). Голосовать за себя бессмысленно - мне домой скоро, а настоящий Трофим без подселенца таких дел наворотит, что думать страшно. Пусть лучше получит немного ништяков и вернется в свой медвежий угол, где и останется навсегда.
        Пытаться прикинуть возможных фаворитов и аутсайдеров и «подтянуть» кого-нибудь из товарищей? Не прокатит - с моей осведомленностью я в лучшем случае ткну пальцем в небо… А, плевать - пусть победит сильнейший. Именно ему и отдам свой голос, но для начала вычеркну Каминского, ибо он - черт и не достоин даже гнилой кобылы, какие там принцессы.
        - Трофимушка, голосуй за себя, - маман склонилась к уху. - Тебе нужна эта победа.
        Я отмахнулся, как от назойливого комара, мысленно распределяя соперников по турнирной таблице. Немного поразмыслив, Ворона тоже выкинул - все-таки повелся по дурости на рыжего пса, а значит умишка у него маловато. И хотя Анна наверняка оценила бы его силищу и медвежий напор, но лично я в упор не видел эту тушу во главе целой империи.
        Впрочем, как и Щедрина, который недалеко ушел от бестолочи, чье тело я сейчас занимал. Руслан слишком мягкий, податливый и ведомый. Жена из него веревки вить будет - что, в общем-то, не так уж плохо: уж лучше она, чем враги. Вообще, в качестве формальной должности помещик подошел бы лучше всех: Анна всем заправляет, а он только с важным видом на троне сидит. Но по условиям испытания надо выбрать именно мужа, а не подкаблучника, так что и этот вариант пришлось отмести.
        И таким вот методом отбраковки остался только Гессен. Умный, сильный, опытный, не лишенный хитрости, но в то же время испорченный даже малой толикой власти. А что будет, когда корону примерит? Тут такая смесь Грозного с Дракулой может вырасти, что люди кровавыми слезами зарыдают. В правильных руках немец склонен к исправлению, а если опять вразнос пойдет? Я никогда не забуду, что он обещал сделать с Кариной - и неважно, правду ли говорил или только хотел вывести меня.
        Блин… Получается, самый лучший кандидат - это я сам, но не вписывать же на полном серьезе свое имя… Так, надо немного изменить тактику. Отбросить все сложные схемы и задать один простой вопрос: с кем из нас Анна будет по-настоящему счастлива?
        И опять все стрелочки сходятся на мне… А, плевать. Если уж я сумел унять буйный норов офицера, то вампирша и подавно справится. И поперек листа размашисто написал: Герман Гессен, невзирая на недовольные причитания мамаши. Когда время вышло (а я и не заметил, сколь быстро пролетел целый час), горничные собрали бумаги и передали на сцену.
        Им навстречу выкатили широченную грифельную доску на вращающейся подставке, и на черном табло мелом уже расчертили турнирную таблицу. В крайнем левом столбце написали названия испытаний, а в «шапке» - наши имена в алфавитном порядке. Получилось что-то вроде этого:
        
        - Вас оценивал лично император, - сказала Софья. - Надеюсь, ни у кого не возникнет сомнений в его честности и непредвзятости.
        Зрители заулыбались, а его величество привстал и коротко поклонился.
        - Ваши действия и решения оценивались по пятибалльной шкале: единица худший показатель, пятерка - наилучший. Сумма баллов покажет победителя. Итак, - распорядительница вооружилась мелом и планшетом, куда пришпилили готовые результаты. - Начинаем. В качестве испытания справедливости вам пришлось примерить своеобразную мантию судьи и разобраться с возникшими у холопов трудностями и чаяниями. К счастью для просителей, ни один из вынесенных вердиктов не был принят к исполнению. Но то, что претенденты сказали о крестьянах, очень многое сказало о них самих. И оценки распределились следующим образом.
        Господин Ворон раскрыл три дела и вынес приговоры один жестче и страшнее другого. Не разбираясь толком в произошедшем, не выяснив мотивы и причины, он отправил людей на каторгу, плаху и в ссылку. Если будущий император будет рубить с плеча налево и направо, то нового восстания не избежать. Оценка - единица.
        Господин Гессен абсолютно все проблемы решил десятью ударами плетей. Императору же хватило двух баллов, чтобы по достоинству оценить его подход.
        Господину Каминскому пришлось решить куда более сложные и замысловатые дела, однако в каждом из них он получил свою выгоду. Хитрость - полезное качество для правителя, однако в испытании справедливости ключевую роль играет все же справедливость. И назвать вынесенные вами приговоры хоть сколь-нибудь честными - значит оплевать и опорочить всю судебную систему. Но все же один балл пришлось накинуть за разнообразие - все-таки не одними лишь плетьми справились.
        Господин Титов влез туда, куда по идее не следовало, и все его действия пришлось засекретить Тайной канцелярии. Мы не можем вдаваться в подробности, а значит и обосновать ту или иную оценку - тоже. Поэтому после небольшого совещания его величество принял решение аннулировать итог.
        - Здорово… - прошипел я. - Такими темпами я не только подарков не получу, но еще и должен останусь.
        - Не волнуйся, - отец положил ладонь на плечо. - Нас просто засуживают. Ты сделал все, что от тебя требовалось, а большего нам и не надо.
        - Господин Щедрин, - продолжила распорядительница, - справился всего с двумя делами, однако в силу чрезвычайной важности обоих вопросов и крайне грамотного подхода к их решению, император оценил действия Руслана Аркадьевича весьма высоко. Но все же по условиям испытания предстояло справиться с пятью челобитными, поэтому четыре из пяти.
        Ну, хотя бы так. Помещик показал себя весьма неплохо за весь отбор, и несмотря на отданный Гессену голос, я держал кулачки за изрядно похудевшего и осмелевшего мага земли. Ведь в моем личном топе женихов он занимал почетное второе место.
        - В качестве испытания мужества вам пришлось провести ночь в кишащих вурдалаками руинах. Участники за исключением господина Гессена предпочли разбиться на пары, однако совместная работа пошла на пользу далеко не всем. Например, господина Титова и вовсе дисквалифицировали с нулем баллов.
        Маман шумно вздохнула и затрепетала веером у бледного лица, точно бабочка крылом. Я же с облегчением откинулся на спинку - пусть меня засудили, зато Руслан не пострадал.
        - Господа Каминский и Ворон - по три балла. Вы справились с поставленной задачей, но назвать ваши поступки мужественными язык не повернется. Господин Гессен предпочел оставить товарищей и действовать самостоятельно. Для рядового воина выбор очевидный, а вот для офицера и уж тем более будущего императора поступок не шибко впечатляющий. Оценка - два балла. А господин Щедрин заработал четверку, потому что умело и самоотверженно сражался вместе со своим напарником, и лишь чрезвычайные обстоятельства вынудили нас аннулировать его результат.
        Я не видел сидящих за ширмами соперников, но во всей красе представил, как вытянулась физиономия у немца, как ликует помещик и как кусает локти главный интриган.
        - Третье испытание - благоразумие. Задача претендентов - раскрыть обстоятельства гибели императрицы Марии Анхальт. Методы для этого использовали самые разные, но кое-кто, - Софья многозначительно посмотрела в мою сторону, - снова копнул так глубоко, что итоги расследования пришлось засекретить, а результаты обнулить.
        Девушка нарисовала под моей фамилией третий нолик - да уж, с такими успехами я далеко уйду.
        - Что же до остальных, то лучшего результата добились господа Щедрин и Гессен. Первый получил четверку, второму срезали балл за то, что первое время он снова действовал в одиночку, хотя условия располагали к совместной работе. Касательно остальных - Каминский получил два балла, потому что не придумал ничего умнее, кроме как выпытать улики у сотоварища, а Ворон и вовсе не пошевелил ни единой извилиной и бездумно следовал за напарником. Поэтому кол.
        Я в предвкушении потер ладони - ну на четвертом-то испытании хоть накинут баллов? Я же проявил себя лучше всех, Софья сама сказала…
        - Четвертое испытание - хладнокровие. Участников без предупреждения поместили в чрезвычайные условия, и лишь один претендент проявил похвальное рвение и умение работать в сложнейшей ситуации. И, тем не менее, вместо того, чтобы уговорить всех женихов действовать сообща, господин Титов получил нужные ему знания путем провокации и драки. И несмотря на достижение похвальных результатов, его величество посчитал такой подход слишком грубым и топорным для обстоятельств, требующих филигранных и продуманных действий. Поэтому только три балла, а остальным и вовсе по одному.
        Я лишь всплеснул руками и шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Валят! Беспощадно и бессмысленно - не иначе как на потеху собравшейся публике. Унизить род клириков перед верхушкой власти - весьма изощренный и коварный план. Будь я настоящим Трофимом, после такого позора мог бы и с жизнью счеты свести, но и сейчас чувствовал себя весьма паршиво.
        А что если баллов не хватит на желание? Или император посчитает мои потуги недостаточными, чтобы тратить ману? Или просто рассмеется в лицо, чтобы унизить еще сильнее? Кресло словно обросло иголками, сидеть на нем вразвалочку стало невмоготу. Волнение накатило как цунами и полностью захлестнуло душу. Я не хотел остаться тут навсегда, да еще и в теле представителя рода, от которого, похоже, решили избавиться любой ценой.
        - Условия последнего испытания вы, надеюсь, не забыли, - распорядительница подмигнула. - С подведением его итого все просто - если участник проголосовал за другого, он получит два балла. Если за самого себя - один. Вдобавок те женихи, за которых проголосовали соперники, получают по дополнительному баллу за каждый голос. Так что сначала выпишем тех, кто посчитал свою персону самой лучшей парой для принцессы. И это господа Каминский и Щедрин - вот уж неожиданность. Господин Титов проголосовал за господина Гессена, и тот получает три очка. А вот господа Гессен и Ворон проголосовали за господина Титова, и тому достается четыре балла. А теперь настал черед подсчитать общие результаты. Можете не напрягать свои математические навыки, я все уже сделала сама. Начнем по порядку, как и записано в таблице. Господин Ворон - восемь баллов.
        Зал замер в полной тишине, хотя многие уже наверняка сами все посчитали. Я же видел вместо таблицы размытое белое марево, а сердце ухало так часто, что заглушало громкий голос Софьи. По натуре своей я привык бояться в самый последний момент, и, похоже, этот час настал. В горле пересохло, мышцы одеревенели, а ладони будто погрузили в сугроб.
        - Господин Гессен - одиннадцать. Господин Каминский - десять.
        Да ладно! Рыжий упырь обскакал немца всего на балл? Что ж тогда мне светит? Черт, черт, черт…
        - Господин Титов - семь баллов. Господин Щедрин - четырнадцать.
        
        Вот так и рушатся мечты. Кто бы мог подумать - выступил хуже всех и только потому, что постоянно резали и подсуживали. Все-таки правы те, кто думал, что клириков позвали смеха ради. Ну да и ладно, могло быть и хуже… Наверное…
        - Ура! - помещик не выдержал такого счастья и заорал из соседней ложи.
        Послышались жидкие аплодисменты. Моя маман ударилась в слезы, отец нахмурился, и только Альберт сидел недвижимо и таращился остекленевшим взглядом на сцену. Впрочем, неважно. Если Руслана хорошо воспитать - получится не самый паршивый правитель. По крайней мере, не Каминский или Ворон…
        - Дорогие гости, прошу тишины! - сказала Софья. - Испытание еще не закончено.
        Все затихли и приросли к сиденьям, не смея даже шелохнуться, а длинные ряды заблестели от поднятых театральных биноклей.
        - Участников об этом не уведомляли заранее, - распорядительница подошла к доске и резким взмахом перевернула обратной стороной. - Однако помимо пяти явных испытаний проверку прошли пятью тайными.
        И вот что мы увидели в дополненной таблице: Милосердие, Бескорыстность, Сдержанность соблазнам, Честность, Жертвенность.
        - Дополнительные испытания шли параллельно основным. Некоторые проверялись по ходу дела, для других использовались наши замечательные помощницы. Прошу одарить овацией сих великолепных горничных, которые оказали неоценимую помощь не только в проведении отбора, но и в его итогах.
        Под настороженные хлопки на сцену вышли пятеро служанок - Карина, разумеется, была среди них. И пока я пытался осмыслить суть происходящего, Софья продолжила:
        - Подсчет тайных заданий предельно прост. Если претендент справился с условием, то получает один балл. Если оплошал - ровно столько же вычитается из общей сумы. По итогу каждый из женихов может как увеличить счет аж на пять единиц, так и столько же потерять. А это, как вы наверняка заметили, окажет существенное влияние на финал. Итак, приступим. Каждый претендент хотя бы раз попадал в ситуацию, когда можно оказать помощь сопернику, но при том потерять свою выгоду, а то и вовсе провалить задание. Господин Титов спас господина Щедрина из руин Старого Петербурга, хотя мог бросить обузу и тем самым добиться куда более высокого результата. Время спустя господин Щедрин отплатил товарищу той же монетой во время расследования смерти императрицы. Остальные, увы, ничем подобным похвастаться не могут, а если и помогали кому-то, то не от чистого сердца, а исключительно ради выгоды.
        Я впился в подлокотники и неотрывно смотрел на доску, стремительно заполняющуюся новыми данными.
        - Бескорыстность - это способность отдать важные и полезные ресурсы без какой-либо пользы для испытания. За время отбора эту добродетель проявил только господин Титов. Он пожертвовал полученные за спор деньги на еду для крестьян, хотя мог использовать для собственной выгоды. Плюс балл ему, минус - всем остальным.
        У меня аж испарина на лбу выступила, а родня, казалось, забыли, как дышать.
        - Сдержанность соблазнам - это умение противостоять низменным порокам, даже несмотря на то, что за эти пороки никто не осудит и не накажет. В качестве дев-искусительниц выступили горничные, и лишь один кандидат не поддался на их развратные порывы. Господин Титов - вам снова балл. А всем остальным стоит поменьше думать тем, что спрятано ниже пояса.
        У меня аж челюсть отпала. Так значит все эти объятия, купания голышом и приставания ночью - не подлинная симпатия, а часть отбора? Вот же засранцы… А я-то отказывался из благих намерений, чтобы не ранить и не растоптать любовь, а Карина просто ложилась под меня согласно заранее прописанному сценарию… Даже не знаю - радоваться тут или кипеть от злости. В этом проклятом замке есть хоть толика искренности, или же кругом сплошной обман? Хотя, чего еще ждать от большой политики…
        - И ты тоже с ней сношался?! - раздался возмущенный вопль бабушки Руслана из соседней ложи. - Ах ты негодник! Ах ты постыдник! Как я теперь людям в глаза смотреть буду!
        - Тишина! - прикрикнула вампирша. - Четвертое испытание - это честность. Лишь трое из вас за все время отбора сдержали данные ими слова. Это господа Ворон, Титов и Щедрин. Остальные в той или иной мере попадались на лжи и вероломстве. Ну и последнее тайное испытание - жертвенность. Во время проверки хладнокровия все горничные оказались под подозрением, им грозило суровое наказание вплоть до смерти. Разумеется, понарошку, но женихи об этом не знали. И несмотря на понимание всей тяжести преступления, только господин Титов выступил в защиту своей служанки и даже был готов биться за нее насмерть. Тот, кто стоит горой за обычного холопа, станет надежной защитой и опорой для всей империи. Очень жаль, что больше никто не последовал его примеру. А теперь подведем последние итоги, по которым и определится будущий муж для цесаревны Анны.
        Голова пошла кругом - еще немного и мне самому понадобится веер и нюхательная соль, пузырек с которой маман уже давно не убирала из-под носа. Тайные испытания переворачивали все с ног на голову, и хоть я не успел свести сальдо из-за дикого волнения, нутро подсказывало, что теперь я далеко не на последнем месте.
        - Начну с конца, - Софья прочистила горло. - Каминский - пять баллов. Ворон - пять баллов. Гессен - восемь. Титов - двенадцать…
        А-а-а!!! Черт возьми, это очень близко! Неужели… да ну нафиг, быть того не может. Не может!..
        - Щедрин - тринадцать. Поздравляю с победой, будущий самодержец Российской Империи.
        
        Под сводом театра грянул гром. Знать вскочила и принялась рукоплескать изо всех сил, и овации не утихали несколько минут, пока смущенный и совершенно ошарашенный помещик отвешивал поклоны то сцене, то галерке. Я тоже от всей души радовался за товарища - по крайней мере, страна не утонет в череде завоевательных войн со всеми подряд. К тому же, все равно собирался домой, так что второе место более чем устраивало. Как ни крути, а справедливость восторжествовала. Пора просить заслуженный подарок и отчаливать.
        - Друзья, позвольте закончить, - распорядительница подняла руки, и канонада стихла. - Все участники помимо щедрых земельных наделов вправе попросить одно символическое желание - разумеется, в пределах разумного. И сейчас я приглашаю на сцену второй номер - Трофим Александрович, ваша минута славы.
        Я на негнущихся ногах подошел к императору и опустился на колено.
        - Встань, - спокойно произнес Анхальт. - И проси, чего желаешь. Продвижения по службе. Освобождения от налогов или тюремного преследования, руки красавицы из знатного рода - ни в чем себе не отказывай, ты полностью заслужил мою милость. И, признаться честно, я немного опечален, что победа досталась не тебе.
        - Поверьте, Руслан тоже очень достойный выбор.
        Анна фыркнула и закатила глаза.
        - Что же до моей просьбы, то, возможно, она покажется несколько странной, но…
        - Говори уже, не стесняйся.
        - Я ищу заклинание, с помощью которого можно путешествовать по разным мирам… Говорят, вы владеете подобной магией…
        - Путешествовать по мирам? - Владимир изогнул бровь. - Ты имеешь в виду заклятия призыва? Хочешь обзавестись собственным демоном?
        - Нет-нет, - неловко улыбнулся. - Я хочу попасть в мир, очень похожий на этот, но несколько иной… Как бы объяснить: не ад в привычном понимании, а этакая параллельная Земля…
        - Боюсь тебя огорчить, юноша, но таких заклинаний не существует. По крайней мере, я никогда о них не слышал, хотя плотно интересовался этим вопросом. К тому же, магии «отзыва» нет в природе, есть только «призыв». Опытные чернокнижники могут призывать демонов из преисподней, но отправить в преисподнюю чью-то душу просто невозможно. Так что это желание я выполнить не смогу.
        - Но… Мне же сказали… Альберт обещал, и…
        Я обернулся, чтобы попросить старика объяснить подробнее - от волнения и страха язык заплетался, а мысли путались. Но дед стоял у входа в ложу, сверлил меня полным ненависти взглядом и вращал ладонями, будто гладил невидимый шар.
        И в этот миг глаза невыносимо защипало, а пальцы точно облили кипятком. Время замедлилось, уши набило ватой, а когда опустил взгляд, увидел, как сквозь лопающуюся и отпадающую жжеными чешуйками кожу пробиваются нестерпимо яркие солнечные лучи.
        Свет лился отовсюду - из-под ногтей, из пор, носа и рта, прожигал насквозь одежду и обувь. Проще говоря, я светился целиком и полностью, от кончика волос до пяток, и сияние нарастало, а под ногами стелился золотой туман, становясь все гуще и насыщенней.
        Не прошло и секунды, а сияние усилилось настолько, что сквозь плоть проступили кости, и я с ужасом взирал на жуткую метаморфозу, потрясшую весь организм. И не успел спросить, что со мной вообще происходит, как раздался надменный голос Альберта:
        - Попались, подонки! Хотели помириться?! Думали, все в прошлом?! Как бы ни так! Я превратил собственного внука в живую бомбу, чтобы одним ударом испепелить всю вашу гнилую семейку! Слава Свету! Смерть упырям!
        Вот дерьмо… Я в ужасе посмотрел на носферату - Владимир сорвался с трона и заслонил собой дочь, но было уже слишком поздно. Остановить реакцию невозможно, даже если убить носителя, и никакая темная магия не сможет уберечь от взрыва сверхновой. От столь мощного излучения сможет помочь только еще более сильный источник - и раз уж мне суждено погибнуть, то пусть хотя бы невинные не пострадают. Однажды мне удалось разбудить Гнев Праведника - так пусть он послужит благому делу в последний раз.
        «Трофим, - прошептал, обращаясь к истинному хозяину тела. - Мы не можем позволить им умереть. Во-первых, позор с нашего рода уже не смоешь. Во-вторых, начнется новая война между вампирами и клириками. В-третьих, я не хочу, чтобы Анна и Карина погибли».
        «Я тоже, - донеслось откуда-то с подернутой мглой глубины подсознания. - Ты готов?».
        «Всегда готов».
        «Ты храбр и великодушен, пришелец из иной реалии. Я бы хотел иметь такого брата, как ты. Поэтому отдам всю свою силу без остатка. Только так можно остановить безумца. Прощай, звездный странник. Для меня честь помочь тебе».
        Из спины ударили два ревущих протуберанца и ангельскими крыльями окутали меня, словно кокон. Казалось, душа покинула бренную оболочку, отчего я видел происходящее как бы со стороны, а затем грянул взрыв такой силы, что шпиль над театром подлетел на несколько метров подобно ракете и расщепился на облако сгоревших пылинок. Моя собственная магия позволила направить вражескую волшбу в безопасном направлении и вывести августейшее семейство из-под удара. Однако я сам получил такие ожоги, что уже не теплил надежды на выживание.
        Я рухнул на спину, широко раскинув руки. От тела исходил зловонный дым, а кожа запеклась до хрустящей корочки. Я выглядел так, словно сгорел в салоне автомобиля - ни одного живого места, боль пронзала каждую клеточку, а вдох обжигал огнем, однако смерть не спешила даровать забвение. Свет наполнял тело и душу до краев, поддерживая жизнь в истерзанном теле. Но даже магии не хватило бы надолго, и я чувствовал, как медленно засыпаю навсегда. И на изуродованном лице играла улыбка, ведь я все сделал правильно и защитил тех, кто стал мне дорог.
        В зал черными ручьями хлынули гвардейцы. Старого террориста свинтили в момент, да он особо и не сопротивлялся, лишь орал и сучил ножками, сыпля проклятиями в мой адрес.
        - Ублюдок! Бестолочь! Тварь! Спелся с этими чудовищами! Всех нас положил ради этой мрази!
        Император, Анна и Софья склонились надо мной, с тревогой рассматривая обугленную головешку.
        - Трофим! - следом подбежали Гессен и Щедрин. - Держись, брат!
        - Его можно спасти? - спросила принцесса.
        - Думаю, да, - Владимир коснулся щеки пальцами и тут же отдернул их. - Но только если обратить. Однако кровь так насыщена светом, что укус мгновенно убьет того, кто попытается провести ритуал. Я не вправе никого просить пожертвовать вечной жизнью ради этого человека…
        Цесаревна судорожно сглотнула и отвернулась - несмотря на все, что нас связывало, к такой жертве она была не готова. И я не смел ее за это винить.
        - Я это сделаю, - раздался робкий голос, и предо мной на колени опустилась Карина.
        - Ты уверена? - удивился император.
        - Да, - короткий кивок. - Я люблю его, и этого должно хватить для успешного обращения.
        - Но тогда ты погибнешь…
        - Знаю. Но будет лучше для всех, если выживет он.
        Горничная потянулась к шее, а у меня уже не осталось сил, чтобы ее остановить. Клыки впились в едва колышущуюся вену, и накопленный в крови заряд пронесся сквозь тело. Подруга успела только вздрогнуть, прежде чем осела на пол серым прахом. Я же широко открыл глаза - алые с золотистыми прожилками, и над ладонью взмыло багровое облачко с сияющей сердцевиной.
        Что-то закончилось…
        А чему-то суждено только начаться…