Сталкеры времени Игорь Федорович Шабельников
        «…- Черт, как больно, - я поднял голову и приложил руку к ноющему затылку, - я лежал на бетонном полу. Сергей склонился надо мной, - Серёга, я что, попал под выброс?
        - Нет, Паша. Это я двинул тебя по затылку рукояткой пистолета. У тебя слишком быстрая реакция. Если бы я промедлил, ты бы меня застрелил, почем зря.
        - Ах, ты, сволочь, а я считал тебя другом! - я схватил Сергея за горло.
        - Паша, Паша! Успокойся! - профессор разжимал мои руки.
        - Профессор, мы где? В будущем?
        - Да, Паша. Две тысячи тридцать восьмой год.
        - Профессор, и вы притащили сюда этого гада!
        - А что? Очень сообразительный молодой человек. Я за две минуты его убедил, что никакого вертолета со спецназом не будет. И что он погибнет от выброса, а мы всё равно переместимся в будущее.
        - Надо было оставить эту сволочь там!
        - Брат, ты очень кровожаден!
        - Не брат ты мне!
        - Ну, может, в прошлом, я и не был тебе братом. Но и недругом не был тоже.
        Я поднялся и огляделся. Обшарпанный бункер. Огромная капсула хронотрона, куча компов вокруг неё. Вдоль стены стоят какие-то стеллажи, заваленные всяким хламом.
        - Профессор, это и есть светлое будущее?
        - Уж какое есть. Садитесь, я сейчас перескажу вам, вкратце, последние двадцать с лишним лет…»
        Игорь Шабельников
        Сталкеры времени
        Часть 1. Сталкеры времени
        1
        Тридцать пятый километр, дальше дорога круто отворачивает от реки. А мне нужно как раз к реке, ну, или почти к реке. Я постучал по кабине грузовика. Машина остановилась. Попрощавшись с попутчиками и поблагодарив водилу, я выпрыгнул из кузова. Попутка тронулась и скрылась за поворотом. Закурил, торопиться некуда - время ещё есть. Достал письмо, вынул карту. Так, судя по карте, в сторону реки отходит от дороги проселок. А вот и он. Однако проселок не простой - хоть и разбитая, но всё же бетонка. Ещё час-полтора ходьбы, и я выйду к КПП.
        Бетонка на стыках и трещинах густо поросла травой. Если кто тут и ездит, то не часто. Редкий лесок подступил вплотную к бетонке. А вот и он - заброшенный КПП. Эх, везде развал и бардак, даже первый периметр местами уже не охраняется! Хотя, по правде сказать, что тут охранять, впереди речушка, а перед ней обширные болота.
        Всё - дальше зона! Кругом знаки - радиация, но счетчик пока молчит. Так, что там, на карте - пятьсот метров до развилки, поворот направо и еще пять километров. Опять бетонка - знал бы, взял велосипед. Хотя с велосипедами в зону не ходят. Эх, если бы не безвыходное положение, разве бы я согласился на такую авантюру, разве бы я сунулся в зону. Второй периметр отменили, часть расформировали, все разъехались по домам. А куда я спрашивается, разъедусь? Моя деревня в пятнадцати километрах от края зоны. Население - несколько древних старух. Из всех доходов - бабкина нищенская пенсия и огород. Работы нет вообще. Хоть в сталкеры подавайся. Да те и не примут, после всего!
        Уехать в столицу, наняться хоть на какую-нибудь работу. Да кому я там нужен, без специальности и образования? Я только и умею - стрелять или взрывать! Там своих оглоедов навалом. Я, конечно, разослал своё резюме по всем конторам, фирмам и частным лавочкам, по всем адресам, которые только нашел в газете бесплатных объявлений. Вспомнился анекдот: идет корова по городу и орет - «Молоко, масло, сыр. Молоко, масло, сыр. Говядина, наконец!». Это я к тому, что даже разослал свои фото топлес по всем столичным стрип-клубам.
        И хоть одна бы сволочь ответила! Нет, один ответ я всё же получил. И откуда? Можно сказать с периферии зоны, славу богу, хоть не из центра! Какой-то «СЧБ Лимитед», приглашает на собеседование на должность «Секьюрити» - читай: сторожа или охранника. Что такое это «СЧБ»? Может, «Свалка Чернобыльская Большая» или «Частная Больница для Сталкеров»? А «Лимитед», если я не ошибаюсь, означает - ограниченный. Точно, сталкеры, они все «лимитед» - ограниченные зоной, свихнувшиеся придурки. Подпись в письме не опровергает этих версий. Какой-то там профессор. Либо «чокнутый профессор», либо бандюган, типа «Доцента»!
        Редкий лесок, бетонка петляет. Что там впереди? Поперек бетонки шлагбаум с выцветшим плакатом: «Запретная зона. Охраняется ВОХР». Справа и слева от шлагбаума обрывки ржавой колючки. Где тут четыреста - тут бы две сотни американских рублей в оклад положили. С сомнением взялся за ржавый шлагбаум, который неожиданно легко и беззвучно поднялся. Механизм обильно, но аккуратно смазан свежим солидолом. На соседнем дереве заметил беспроводную камеру наблюдения. Нет, буду просить триста. Еще десять минут ходьбы, и бетонка ныряет в небольшой неплохо сохранившийся хутор. Рядом полукруглый, свежевыкрашеннй в цвет хаки, ангар, обнесенный со всех сторон новой колючкой. Прямо на земле смонтирована огромная спутниковая тарелка. На крыше ангара еще куча антенн поменьше. Сверху всё прикрыто маскировочной сеткой. Пожалуй, четыре сотни - в самый раз!
        Дверь ангара открылась, и из неё вышел бородатый мужичок в коричневом мятом халате. Человек с высоким лбом, переходящим в большую лысину имел в виде нимба курчавые некогда черные волосы. Короткая борода, пегая и не ухоженная, могла принадлежать как очень занятому профессору, так и не очень занятому дворнику. Лет ему могло быть и сорок и шестьдесят. Острый с прищуром взгляд. На «чокнутого профессора» вроде бы он не похож. На бандита - вроде тоже.
        - Павел Валентинович, если не ошибаюсь? - человек протянул руку для пожатия.
        - Так точно, - по-военному ответил я.
        - Позвольте представиться - профессор Георгий Игоревич Рокотов, - я крепко пожал руку профессору, пожалуй, слишком крепко - профессор поморщился. Я смутился.
        - Очень приятно, - чтобы сгладить смущение, я полез в нагрудный карман и достал бумаги, - Вот, пожалуйста, мои лицензии и рекомендации, послужной список и …
        - Нет-нет, не надо. Я уже все проверил. И лицензии и рекомендации. И личное дело в комитете. Извините за стариковское любопытство, из всего списка претендентов, я, в первую очередь, обратил внимание на вашу фамилию. Интересная фамилия, я даже покопался у Даля и в Интернете, нашел только какую-то гору. Вы не местный?
        - О, профессор, с фамилией - это просто. Мой дед украинец, работал в Баку. Там у него родился сын. Ну, а фамилию - Бжёла, то есть пчела, записали в метрике на кавказский манер - Джола.
        - Интересный случай, и Далю бы понравился! Итак, сколько же вы хотите?
        - Две … - язык мой враг - хотел ведь сказать четыре сотни!
        - Нет-нет. Я не президент, и не банкир, а всего лишь профессор. И к тому же, мне личная охрана не нужна. Нужно охранять только технику. Давайте так - тысяча евро, и по рукам.
        - Ну, если только технику … - начал я мямлить, стараясь, скрыть радость и изумление.
        - Вот и договорились. Завтра возвращается мой ассистент. Можете вы приступить сегодня?
        - Конечно. Профессор, а что аббревиатура «СЧБ» означает?
        - «Склад чугунных болванок». Шутка, не берите в голову. «СЧБ Лимитед» - это просто почтовый ящик. Пройдемте в ангар.
        В полумраке ангара споткнулся и больно ударился ногой о какие-то свинцовые слитки. И все потому, что засмотрелся на капсулу - мерцающее стальное «яйцо Фаберже» в два человеческих роста с ребрами охлаждения. Два десятка персональных компьютеров с плоскими мониторами полукругом стояли невдалеке от яйца. Кабели от компьютеров как жилы входили в яйцо и выходили обратно, уползая жгутами куда-то в полумрак. Две собаки справа бегали вдоль вольера.
        - Позвольте представить - Белка и Стрелка - первые темпонавты.
        - Темпо, кто?
        - Темпонавты! Видите ли, уважаемый Павел Валентинович, эти собаки - первыми побывали в прошлом и вернулись обратно живыми.
        - Можно просто - Паша, - я пока решил задавать поменьше вопросов.
        - Хорошо, просто Паша! А сегодня в полночь мы вернем Борьку! А пока ознакомьтесь со своим хозяйством, - он указал на пульт слежения, - Или поиграйте в какую-нибудь стрелялку, вон там, на том компьютере, а мне надо готовиться!
        Вот это свезло, так свезло! Тысяча евро за игру на компьютере, в рабочее время!
        Пульт - красавец! Восемь малых мониторов пред приборной доской. На каждом мониторе четыре сектора. Два периметра видеонаблюдения. Датчики движения и инфракрасные лазерные датчики пересечения границ. Центральный монитор - сенсорная панель. И что особенно приятно - кофеварка и телевизор.
        Наличие двух последних вещей я оценил уже через час. Пульт автоматически сканировал сектор за сектором и выдавал на центральный монитор - лес, болото и снова лес. Немного поиграл с сенсорной панелью, заставляя приближать и удалять изображения секторов или просматривать сектора в инфра красном свете. Все едино - лес, болото и снова лес. Пойти, что ли, обследовать территорию?
        2
        Близилась полночь. У профессора, по-видимому, все было готово. Он сидел в кресле и рассказывал:
        - Видите ли, Паша, если в двух словах, то для того чтобы попасть в прошлое, необходимо на краткий миг свернуть ось времени в спираль, а для этого необходима колоссальная энергия. Мой прибор позволяет это сделать. Он раскачивает атомную структуру ядер золота и мгновенно перестраивает их в свинец. Ядра золота взбухают, ну, как попкорн в микроволновке. Выделяется огромное количество энергии, с помощью которой мой хронотрон закручивает пространство и время, а это позволяет совершить временной и пространственный переход.
        - А почему в свинец?
        - Легче было бы в ртуть, но она ядовита, что с ней потом делать?
        - А эта штука не рванет?
        - Сейчас - вряд ли! Один шанс на миллион! Раньше, когда я начинал, были случаи. О, не смотрите на меня так! Гибель Чернобыля - это не моя работа! Я начинал на севере, на Кольском полуострове. Там сохранились прекрасные немецкие бункеры. Но пришлось перебраться сюда - замучили уфологи. Они почему-то решили, что я нашел немецкую или инопланетную тарелку и собираюсь ее запускать. Следили за каждым моим шагом, лезли во все щели, да и к тому же я устал их спасать - север есть север. А здесь место тихое, безлюдное, так что если что, то никто не пострадает, кроме нас, конечно.
        - И будет второй Чернобыль?
        - Нет, если рванет, то не сильно, и никакой радиации, разве что небольшое рентгеновское излучение, и то ненадолго.
        - А электричество откуда? У нас в деревне свет включают раз в день, и то на три часа.
        - А вот это, я право, не знаю. К ангарам подходит бронированный военный кабель, который уходит в сторону четвертого энергоблока. К чему он там подключен, мне так выяснить и не удалось. Но на всякий случай у нас есть резервный дизель-генератор.
        - Профессор, а в будущее вы можете проникать?
        - Теоретически. Видите ли, чтобы сделать с точностью до наоборот, надо вначале приложить энергии на порядок выше. Золото имеет, я бы так сказал, более совершенную структуру ядра. Я даже обратился в академию с предложением о серии экспериментов на токамаке, причем отметил, что затраты частично окупятся полученным золотом.
        - И что?
        - И получил ответ, что я полный профан, и моя теория не нуждается в критике, потому что нельзя критиковать полный абсурд. Что обстрелом тяжелыми частицами на токамаках ядер золота, давно уже могут получать свинец. И при этом тратится намного больше энергии, чем выделяется. Что свертывание времени в спираль - вообще полный бред, а производство золота из свинца академию и вовсе не интересует. Короче, они так ничего и не поняли. Я ведь не предлагал обстреливать ядра, я предлагал раскачивать и перестраивать.
        - Ну, и?
        - Да ну их! Не хочется доказывать, что ты не верблюд. Вот я их поставлю перед свершившимся фактом, тогда и посмотрим - кто академик, а кто профан.
        - Профессор, а золото - откуда?
        - Да, средства - извечная проблема любого исследователя. Ну, первое - это левые заказы, а второе - вторичные эффекты. Видите ли, Паша, всё дело в том, как свернуть пространство и куда направить энергию. Я могу получать с помощью своего аппарата неграненые алмазы и рубины. Вопрос в том, где взять золото, и как сбыть камни. Сбыт самое сложное дело. Тут мне помогают сталкеры.
        - Сталкеры?
        - Ну да. Как только у меня готов очередной алмаз, я обзваниваю базы сталкеров и по секрету сообщаю, что у меня есть лишний артефакт - «Алмазный указатель». И за хорошие деньги сбываю артефакт. Артефакт одноразовый, но всегда находит алмаз. Поэтому он так и ценится у сталкеров.
        - А откуда в зоне могут взяться алмазы - таких вопросов сталкеры не задают?
        - Нет, для этого мной была запущена другая легенда. Мол, алмазы получились во время взрыва из графитовых стержней.
        - А без сталкеров никак нельзя?
        - Тогда придется иметь дело с бандитами, а это ещё хуже. Так что, сталкеры - неизбежное зло. С одой стороны - это моя вторая линия защиты и источник денежных средств. С другой стороны - постоянная угроза - тащат всё, что плохо лежит. Вот недавно я обнаружил, что ящик моего стола взломан, и брусок золота в килограмм пропал. Эти стервецы могут пролезть где угодно. Раньше-то я надеялся на пульт, но теперь уверен - кто-то нашел дыру в системе защиты.
        - Господи, профессор, до вашей базы полтора часа бодрым шагом по бетонке - какая защита?
        - Какой человек, в здравом уме, полезет на бетонку? Сработают датчики движения, и рентгеновское излучение там зашкалит все разумные пределы. Это я для вас отключил защиту. А для сталкеров у меня есть задняя калитка. По болотам, по вешкам, иначе им сюда не попасть. И то, когда активность аномалий стихнет, а когда ей стихнуть, в пределах близлежащих болот - решаю я.
        - Вы сказали, что сталкеры вас защищают. Это как?
        - Половина Чернобыльских артефактов - моя продукция. Я рассеиваю их вокруг базы около аномалий. И пока сталкеры их ищут, ни один бандит не прорвется в зону ими незамеченный. Сталкеры заметят, предупредят меня. Я подпрягу военных, и всё.
        - А военные с какого тут бока?
        - Военные сбывают мне казенное имущество, ну, там, противогазы, костюмы химзащиты, оружие и прочее. А я снабжаю всем этим сталкеров.
        - А другая половина артефактов?
        - Не знаю, Паша. Там за болотами, ближе к центру, действительно, что-то есть! Я потом покажу вам коллекцию моих и прочих артефактов. А сейчас давайте займемся делом.
        Полночь. Профессор нажал кнопку. Капсула вздрогнула, ребра охлаждения покрылись инеем. Потом иней мгновенно испарился. Капсулу заволокло туманом. Туман рассеялся, открылась дверь. Внутри капсулы сидела большущая свинья, вернее, боров.
        Что тут началось! Боров выскочил и с визгом начал метаться по ангару. Залаяли и заметались в вольере собаки, с лая перешли на вой. Профессор рвал на себе волосы, кричал:
        - Борька погиб, я виноват! Я виноват! Борька погиб!
        - Что значит - погиб?! Вот он - боров. Борька как Борька. Живой и шустрый!
        - Да нет же! Борис - мой ассистент! Он погиб, а его останки сожрали свиньи. Сожрали вместе с маячком. Иначе, как хронотрон сумел бы притащить сюда свинью?!
        - Какой маячок?
        - Серьга с чипом - маячок, по которому ведет поиск аппарат!
        - Такая серьга? - я указал на серьгу в ухе свиньи.
        Профессор осекся. Подбежал ближе. Присмотрелся к свинье, выглядывающей из-за шкафа. Вернулся, сел в кресло и надолго замолчал. Так что, выдворением свиньи из ангара пришлось заниматься мне одному.
        3
        Через несколько дней. Профессор немного успокоился, пришел в себя.
        - Это Борька подложил мне свинью, юмор у него всегда был своеобразный. Теперь-то я понял, он давно решил не возвращаться. И сталкеры не крали золото, это Борис его прихватил. И алмазы тоже.
        - У меня все было готово для калибровки аппарата, - немного помолчав, продолжал профессор, - Сейчас точность по времени плюс-минус месяц. А по пространству - примерно половина Украины. Собаками калибровку не осуществить. Надо было посылать человека. Сам я пойти не могу - кто-то должен управлять аппаратом. Ну и Борис вызвался. Осталось выбрать какую-нибудь дату и место и посмотреть, что получится. Ну, еще золото, конечно.
        - Помните, Паша, я говорил про левые заказы? Я пустил слух, что в зоне мной обнаружена темпоральная аномалия, причем, управляемая. Я роботами вытащил из прошлого кое-что - образцы воды и почвы, например, мезозоя. Ну и ко мне стали обращаться. Сначала со всякими пустяками, потом пошли серьезные люди.
        - Первым обратился американский миллиардер. Он купил, на каком-то аукционе права на наш луноход на Луне и хотел его оттуда вытащить. Предлагал буквально миллионы. Я, понятно, отказал - никакой мощности не хватит. Ему объяснил, мол, портал действует только на Земле. Предлагал ему за полмиллиона достать дублера лунохода вместе с пультом прямо из Звездного городка. Нет, ему, видите ли, нужен именно тот, с Луны.
        - Потом обратились люди из какого-то еврейского научного общества. Они хотят доказать, что мать Христофора Колумба была еврейкой, и следовательно сам Христофор - еврей. Я им объяснил, что подлогами не занимаюсь. О нет, никаких подлогов. Тогда я их спросил, чем же я им могу быть полезен? Они просили изъять, проще говоря, спереть, церковную книгу актов записи рождения. Я им объясняю - спереть и притащить можно, только книга будет выглядеть как подделка - бумага новая, чернила свежие. А они мне, мол, притаскивать не надо - спрячьте там, но так, чтобы мы её могли найти здесь и сейчас. Назвали дату, место и церковь, которая спустя сто лет сгорела. Так как ничто из истории не изымалось, и это никак на дальнейшую историю не повлияет, то это можно было сделать. Я им объяснил, что книгу изъять можно, и подобрать место, где спрятать, тоже, только вот, что там будет в книге - одному Иегове известно, а вся операция им выльется в кругленькую сумму. Они ответили, мол, истина им дороже. Настолько были уверены! И я согласился. Во-первых, калибровка аппарата, а во-вторых, деньги.
        - Потом обратились люди из украинского исторического общества. Им, видите ли, доподлинно стало известно, что Илья Муромец был начальником милицейской самообороны еврейской общины Киева. И, следовательно, это идеологически сомнительное имя следует изъять из детских сказок. Вот это я и должен доказать, а они хорошо заплатят. Я им ответил, что личность Ильи хронологически размыта, и отловить его во времени сложно. А посему добыть платежные ведомости еврейской милиции Киевской общины с именем Ильи Муромца практически невозможно, или это выльется клиентам в астрономическую сумму. Эти люди меня так развеселили, что меня понесло. Говорю им, что проще попытаться доказать, что отцом Христофора Колумба был украинец. Обещали подумать!
        - Потом началась подготовка. Тур поездка Бориса в Италию. Карты современной Генуи и Итальянские карты периода 1450-1500 годов - черт его знает, где его выбросит. Потом накачка итальянского языка.
        - Накачка языка?
        - Ну да, вон там виртуальный аппарат электронной накачки памяти. Любой язык за неделю. Без практической тренировки языка хватает на пару месяцев.
        - Потом две недели подготовки по индивидуальному плану. Я ещё удивился, зачем это Борису изучать ещё и испанский, и зачем ему карты Колумба. Он мне ответил, мол, это он психологически знакомится с личностью объекта, вживается в эпоху! Я его тогда ещё похвалил. Потом была отправка и две недели спокойного ожидания. Потом я обнаружил, что золото пропало, и возвращать мне Бориса нечем. Вот тут у меня началась паника. Конечно, можно переплавить свинцовые слитки, в них еще остается пять-семь процентов золота. Изготовить алмазы, и запустить их по обычной схеме. Даже у клиентов выпросить отсрочку. Всё равно - три, четыре месяца. А как там Борис всё это время? И тут со мной снова связались украинцы.
        - Говорят, что они со мной согласны, и что Христофор без сомнения украинец. Что они понимают, как сложно это доказать. Что они готовы заплатить, даже если я докажу что казаки плавали с Колумбом. А за Колумба украинца - вдвойне. А если я докажу, что украинцы открыли Америку, плевать какую - северную или южную, но раньше Колумба, то их признательность вообще превзойдет все границы. И я взял деньги - Бориса надо было вытаскивать.
        - И что теперь?
        - А теперь я в полной заднице. Борис, явно, продал Колумбу его же карты. И скрылся с моим и колумбовым золотом где-то в Испании. А теперь две банды будут разыскивать мою базу, и кто-нибудь из них её найдет. Еще месяц, максимум два и надо будет уходить вглубь зоны. Есть у меня одно место на примете, бункер возле радара. Гадкое место. Там до ветра без скафандра не выйдешь. И это мне, а вам бы я вообще там выходить до ветра, не советовал. Но чтобы перевезти технику нужны деньги. Нужен транспортный вертолет, надо заплатить военным. Надо запастись соляркой - в бункере нет электричества.
        - Может быть, есть еще заказы?
        - Есть, один перспективный, но я пока не знаю, с какого бока к нему подступиться. Музейщики Лувра лет двадцать тому назад оцифровали свои запасники на новеньком японском аппарате на гибкие диски. Оцифровали и забыли. А потом у них где-то прорвало трубу отопления, и часть экспонатов попортилась или погибла. Тогда-то они и вспомнили про диски. Только вот читать их теперь нечем. Нет уже нигде таких аппаратов. Обратились к японцам, те заломили такую цену, ну хоть Джоконду продавай. Аппарат весит около шестидесяти килограммов, а у меня грузоподъемность сто, ну максимум сто двадцать - следовательно, с темпонавтом его не переправить. А если его вытащить одного, то потом как его вынимать - по габаритам он не пройдет в люк.
        - А зачем его переправлять? Купить и сдать в Швейцарский банк. Так я сгоняю, тут недалеко, каких-то лет двадцать?!
        - Паша, насчет двух тысяч евро - это вы поскромничали, вы стоите три!
        4
        Туман рассеялся, я вывалился из хронотрона на руки профессору.
        - Поздравляю, Павел Валентинович - вы теперь первый темпонавт Земли. Борис не в счет, он невозвращенец.
        - Вот, профессор, банковские реквизиты хранилища. Можете звонить в Лувр.
        - Молодец, Паша, и задание выполнили, и калибровка аппарата произведена!
        Профессор усадил меня в кресло. Темпоральный прыжок очень неприятная и болезненная штука.
        - Кстати, Паша, я, кажется, вычислил Бориса. Пока вас ждал, я тут написал одну программку для поиска аномальных личностей в истории того времени. И компьютер выдал мне три фамилии. Первым в списке был Парацельс. Хорошо всё проанализировав, я отмел эту кандидатуру - по типу характера не подходит. Тот был добрый, а наш Борис жадный и злой.
        - Вторым в списке был Леонардо да Винчи. Эта кандидатура тоже не выдержала анализа. У Леонардо было семь пядей во лбу, а Борис был скорее хитрым, чем умным. Может, кто-нибудь, в будущем, и перебросил его, но это не я, и это не наш Борис. Кроме того, Борис любил женщин и, когда меня не было, умудрялся протаскивать на базу шлюх. Так что Борис - не Леонардо!
        - А вот третьим был интереснейший персонаж в истории. Родриго Борджиа! Неизвестно откуда взявшийся, богатенький испанский племянник Альфонсо Борджиа, впоследствии, римского папы - Каликста III. Этот Родриго изучал в Италии юриспруденцию и успешно занимался адвокатурой. Затем неожиданно стал военным, но с восшествием Альфонсо на папский престол также принял решение посвятить себя церкви. Потом было стремительное продвижением по карьерной лестнице, и вот уже Родриго - кардинал. Когда Родриго получил кардинальское звание, а вместе с ним и новые материальные возможности, его алчность стала беспредельной: он охотно проворачивал выгодные дела, как с маврами, так и с евреями, вопреки всем предрассудкам того века и принятым тогда обычаям. Понимаете, Паша, наш человек! Таким образом, он сколотил огромное состояние, которое и помогло ему достичь папского престола. Родриго взошел на папский престол под именем Александра VI. Кроме стяжательства была у Родриго ещё одна страсть - женщины. Его любовные похождения более известны, чем заслуги на посту папы римского. Есть и еще одно косвенное доказательство, полное
имя моего ассистента: Борис Петрович Родриков. Чувствуете игру слов: Борис, Боря - Борджиа и Родриков - Родриго. И ещё, я прокрутил фото Бориса на компьютере, на предмет старения. И сравнил с портретом римского папы - совпадение девяносто процентов.
        - Римский папа - это круто. Его теперь не достать.
        - Достать-то можно, но что толку?
        5
        Я ездил в Киев по заданию профессора. Загнав джип под навес, пошел в ангар. Профессор сидел за пультом и, довольный собой, потирал руки:
        - Всё, Паша, дела с еврейским центром улажены! Пока вы ездили за оборудованием и припасами, я провернул одну хитрую операцию, с аппаратом и без темпонавта!
        - И без темпонавта?
        - Ну, почти! С помощью невозвращенца! Я отправил в покои римского папы Александра VI шкатулочку с алмазом и подробными инструкциями, что надо сделать. Ещё намекнул, что в случае невыполнения, могу сделать ещё более дорогой подарок - обломок уранового стержня прямо в спальню. Позавчера звонили из еврейского центра, сказали, что они удовлетворены, и вторая часть оплаты будет переведена на счет. Только вот голоса у них были какие-то грустные. Я их не стал расспрашивать. Всё, остается уладить дела с учеными украинцами.
        Профессор хитро на меня посмотрел.
        - Паша, не хотите увидеть живого Колумба, отплытие его эскадры в Америку? Эти «научники», меня уже начали доставать. Требуют отчет или план дальнейших действий. Ещё месяц или два можно потянуть, а потом у них лопнет терпение.
        - А что надо сделать?
        - Ну, отправитесь в Испанию, город Палас, за месяц до отплытия эскадры. Соберете информацию о команде Колумба. Все-таки девяносто человек, может хоть какие-нибудь украинские корни. Ну, походите там по кабакам, выпьете с матросами. Больше ничего в голову не приходит.
        - Есть пошляться по кабакам, всегда мечтал о такой работе!
        - Не смейтесь Паша, дело серьезное. В таком деле можно легко проколоться, примут за шпиона. Тогда прикуют к тюремной стене, и при возвращении вернетесь без ступней. Если всё же так случится, и вы попадете в тюрьму, то сделайте всё, чтобы быть более-менее свободным в момент возвращения. Обещайте, врите, что угодно. Сознайтесь, наконец, что вы английский шпион или агент римского папы, обещайте сотрудничать, тогда сразу не убьют и, может быть, раскуют. Срок командировки ровно тридцать дней, не сбейтесь со счета, часов у вас не будет.
        - И вот ещё в шкатулку Борису я положил еще небольшой рубин, и сегодня из еврейского центра переслали посылочку для меня. Настоящий итальянский паспорт на имя Пауло Джолли, отставного капрала, уволенного со службы из-за контузии. Так что документы у вас будут подлинные, комар носа не подточит.
        6
        Дверь капсулы открылась, туман стал рассеиваться. Профессор сидел за пультом, от удивления он не мог вымолвить ни слова. Да, видок у меня был ещё тот! Грязный, небритый и оборванный, как пират из кинофильмов, мокрый, с пушечным ядром в руках я выскочил из капсулы. На одной ноге кандалы и цепь, прикованная к ядру. На голове треугольная рваная шляпа, с краев шляпы стекает вода.
        - Профессор, это я, Павел! - я скинул треуголку на пол, Я так рад, что вы меня вытащили - переживал из-за ядра, боялся, что мощности у аппарата не хватит, - звеня цепью кандалов, я подошел к креслу и плюхнулся в него, не выпуская ядра из рук.
        - Павлуша, дорогой, это вы?! А я уж, грешным делом, подумал, что вытянул пирата, который вас ограбил или украл серьгу с чипом. Живой, целый, я очень рад! А это что - кандалы? Паша, вы всё-таки попали в тюрьму?
        - Не совсем, профессор. У вас есть ножовка?
        - Зачем ножовка? Ах, это! Давайте лазером аккуратненько срежем. С заданием, вижу, ничего не вышло. Ну не переживайте. А почему такой мокрый?
        - Там у них сейчас тропический шторм. Профессор, с Колумбом плавали украинцы!
        - Да не может быть!
        - Может, профессор, может! Я плавал!
        - Паша, я же просил - без исторических провокаций!
        - Да это не я, они сами! Давайте я лучше расскажу всё по порядку.
        - Подождите, Паша. Давайте мы освободим вас от кандалов. Потом вы переоденетесь, а уж потом и расскажете.
        - Профессор, я бы ещё чего-нибудь съел.
        После раннего завтрака я стал рассказывать.
        - Профессор, ваш аппарат ещё недостаточно калиброван по времени. Высадился я первого августа, а не за месяц до того, а в порт попал только второго вечером. Команда уже на кораблях, завтра отплытие, в порт с кораблей уже никого не отпускают. Значит, надо менять план, а как - не знаю. Зашёл в портовый кабак, перекусить. Вечер, в кабаке народу полно. Вижу столик, за ним сидит один парень, попросился подсесть. Слово за слово, разговорились. Оказался отличный парень, из наших, из морпехов, ну, того времени. Потом за столик попросился какой-то офицер, с огромной бутылью портвейна, и давай нас угощать. Мы тоже в долгу не остались. Как заснул - не помню.
        - Проснулся от пушечных выстрелов, в какой-то норе, понял, что на корабле, отплываем. Рядом еще десяток таких же бедолаг и мой вчерашний дружок в том числе. Выгнали палками на палубу, построили. Вижу, идет Колумб и еще какой-то офицер. Офицер вышел вперед и говорит, мол, дезертиры, воры и канальи, готовы ли вы послужить королю? Я присмотрелся к офицеру, а это та вчерашняя сволочь, которая нас поила. Ну, я и не удержался, врезал ему по рылу. Но и мне досталось, солдаты сбили меня с ног и порядком попинали.
        - Христофор приказал, в назидание остальным бунтовщикам, то бишь меня, повесить на рее. Я ему кричу, мол, нету такого закону, чтобы офицера за драку вешать. А между тем, уже начали готовить веревку. Всё, думаю, конец! И тут меня прорвало. Выдал ему, на чистом украинском. Не забыл упомянуть и его, и его маму, и Борджиа и маму Борджиа. Только, вдруг Христофор улыбнулся и говорит, мол, отставить, народу мало, нужны каждые руки, и офицер, всё-таки. Десять суток карцера, на хлеб и воду, для начала, потом кандалы, а там посмотрим. Не знаю, может, он и понимал по-украински, или упоминание имени Борджиа его остановило, но думаю действительно нехватка людей. Король выделил на экспедицию сто двадцать человек, так около сорока сбежало. Больше Колумб со мной ни разу не заговорил, правда, иногда с усмешкой на меня поглядывал.
        - Через десять суток карцера надели вот эту штуку и наверх. Всё оставшееся время я драил палубу, помогал на камбузе, мыл гальюны и все тому подобное. Если бы не ядро и палки офицеров, то меня можно было бы назвать легкотрудником - жизнь матросов хуже каторги. Матросы и солдаты меня не трогали - это мой дружок постарался. Со многими я даже подружился - я же на работе, собирал информацию. И ничего! Правда, был один, который припомнил, что его отец поляк рассказывал, что на окраине Польши бесчинствуют банды русских, сбежавших от монгольского ига. Профессор, потомок поляка не сойдет за украинца? На крайний случай я украинец!
        - Вас даже не внесли в списки экспедиции. Если порыться в архивах экспедиции Колумба, возможно, и найдется запись, что итальяшку колодника во время шторма смыло в океан.
        - Эх, не надо было шифроваться, а сразу назваться украинцем!
        - Паша, нет! Никаких исторических подлогов! Да ну их, к черту, этих украинских мудраков, вернем им деньги. Вот что, Паша, возьмите в баре чего-нибудь выпить и идите отдыхать. Там есть бутылочка чудесного португальского портвейна.
        - О, нет, профессор, только не портвейн! - неожиданно меня накрыл рвотный рефлекс. Наверное, последствия темпорального прыжка.
        7
        Сижу на складе, разбираю оружие и обмундирование, которое нам подогнали военные. Куда столько? Для нас с профессором - это слишком много. Целый арсенал. Тут хватит одеть, обуть и вооружить маленькую армию. Заходит профессор.
        - Паша, через неделю у нас будут гости. Придут сталкеры из глубины зоны. Принесут хабар, начнется торговля. Пробудут у нас недельку, отдохнут, подкормятся. Будешь изображать из себя крутого начальника базы, а я ученого при тебе.
        - Да половина из них меня знает в лицо, и они знают, что часть нашу разогнали.
        - Вот и хорошо, что знают. Ты теперь не военный, а значит - нейтрал. Когда будешь принимать гостей, строго так предупреди, что теперь тебя следует называть - начальник базы. Например: начальник базы Лебедев, а кому это не нравится, пусть выметаются с базы к чертовой матери. И нацепи на себя что-нибудь - бронежилет, пистолеты, ну, пулеметные ленты что ли.
        - Пулеметные ленты - это, пожалуй, перебор.
        - Хорошо, пулеметные ленты не надо. Придут две группы, вторых размести получше, покомфортнее. Пусть первые думают, что вторые - это возвратившиеся наши, а вторые, что гостей мы стараемся лучше принять. Подумай, что нам ещё понадобится, чтобы принять гостей?
        - Нужны будут матрасы, а для «своих» - ещё и койки.
        - Позвоню военным, привезут. Что ещё?
        - А ещё продукты, медикаменты и спиртное.
        - Это я уже заказал, доставят завтра. Ещё?
        - А ещё надо чем-то людей будет занять.
        - За это не беспокойся. Для обеих групп я подготовил мелкие секретные поручения на болотах, так что люди будут уходить и возвращаться. В целом получится - кипучая жизнь базы. Скучать не придется. Заканчивай здесь и приходи в ангар. Надо будет отобрать артефакты для «засева» аномалий. Кстати, покажу артефакты, которые сталкеры притаскивают из глубины зоны. Некоторые из артефактов обладают такими удивительными свойствами, что диву даешься. Да и стоимость их на внешнем рынке - баснословная.
        8
        Утро, туман, стоим с профессором на краю болота. Только что проводили последнюю группу сталкеров.
        - Ох и устал я за последнюю неделю. Думал, в роли начальника базы изображать великого «стратига» восседающего в позе Роденовского мыслителя над картой зоны. А пришлось поработать комендантом общаги. Этих прими и размести, этих накорми и напои, а этих обматери и разними.
        - Паша, а у вас здорово получилось. У вас, определённо, административно-хозяйственный талант. Прямо, настоящий командир. А что, Паша, может нам сколотить свою сталкерскую группировку?
        - В общем-то, сталкеры неплохие мужики, но уж больно с ними хлопотно. Профессор, а с кем это военные бились позавчера на болотах?
        - Да ни с кем. Это я попросил военных чуток обстрелять сгоревший хутор с вертолетов, для создания напряженного антуража, так сказать. Ну, и намекнуть сталкерам, мол, пора и восвояси - здесь не безопасно. А военные устроили целое пиротехническое ночное шоу, со стрельбой трассирующими пулями из пулеметов, ракетами и напалмом.
        - Да, получилось эффектно! Ну что, профессор, пойдемте отдыхать?
        - С отдыхом пока придется повременить. У нас новый заказчик. На меня вышли серьезные люди, очень серьезные люди, настолько серьезные, что пришлось согласиться на личную встречу. Через два часа у нас встреча на КПП с представителем заказчика. Паша, вам нужно будет сменить прикид. Костюмчик, белая рубашечка, галстук и лаковые ботиночки. Не забудьте солнцезащитные очки и гарнитуру. Ну, ещё пару пистолетов в наплечной кобуре. Будете изображать крутого секьюрити.
        - Может, прихватить «узи» или что-нибудь посолиднее?
        - Не надо, Паша, я не предвижу никаких неприятностей, секьюрити - это так, для солидности.
        К КПП мы подъехали за полчаса до назначенной встречи. Профессор вошел в будку КПП, а я остался стоять на пороге. Ровно в назначенное время к КПП подъехала тонированная иномарка представительского класса с киевскими номерами. Из неё вышел водитель, одетый примерно как я, только пиджак у него под мышками не топорщился. Скуластое волевое лицо, короткий ежик волос. Если это охранник, подумал я, тогда почему без оружия и гарнитуры, и где, спрашивается, темные очки? Нет, оказалось, это и есть представитель заказчика. Профессор велел пропустить его в будку КПП. Гость уселся напротив профессора. Профессор выжидательно молчал. Первым заговорил гость.
        - Профессор, мое имя вам ничего не скажет, поэтому не представляюсь, и название организацию, на которую я работаю, тоже не назову. Мы навели о вас справки. Никаких заметных научных публикаций за последнее время, уж вы нас простите. Однако у вас сложилась репутация человека, который за хорошие деньги может достать всё что угодно, даже из прошлого, - гость говорил по-русски очень хорошо, правда, с небольшим польским акцентом.
        - Ну, как-то я к вам должен обращаться? Давайте, я буду вас называть Фердинанд. Вы очень похожи на одного человека, - профессор вытащил из кармана несколько снимков и передал собеседнику.
        - Вот, посмотрите. Вот фотографии визита папы римского в Германию. Вот знаменитые швейцарские гвардейцы, а вот человек в штатском. Любопытное сходство.
        - Да, профессор, вижу, что мы не ошиблись, вы именно тот человек, кто нам нужен.
        - Так чем я вам могу быть полезен, Фердинанд?
        - Нам нужно бревно ливанского кедра, с радиоактивностью 13.7 по углероду-14.
        - Вы хотите, чтобы я достал вам крест, на котором распяли Христа?
        - Нет, нам нужен именно кусок бревна с заданными характеристиками.
        - А почему 13.7, если я не ошибаюсь - это примерно десятый, одиннадцатый век.
        - Профессор, может быть, вы слышали, в 1988 году была проведена радиоуглеродная датировка Туринской плащаницы. Датировка указала примерно на XI-XIII века н. э. Естественно напрашиваются выводы: либо плащаница - фальсификат, либо Христос жил в XI-XIII века н. э., либо ошибки радиоуглеродного датирования могут достигать многих сотен или даже тысяч лет.
        - И какую версию вы хотите этим бревном подтвердить или опровергнуть?
        - Да никакую! Мы просто хотим, чтобы все осталось как есть. Я тоже читал работы Фоменко и согласен с ним, что история от рождества Христова много короче, чем принято считать. Но это не меняет сути.
        - Не понимаю!
        - Я расскажу вам одну притчу. Однажды знаменитый космонавт прилетел на другую планету и как почетный гость попал на урок астрономии. Ученик у доски начал доказывать, что на планете Земля, в Солнечной системе, жизни быть не может. Две трети планеты покрыты водой, сезонные климатические изменения, полярные шапки и прочее и прочее. Космонавт возмутился, как же так - вот он я, с планеты Земля. На что космонавту ответили - вы у нас, конечно, почетный и уважаемый гость, но даже ради вас мы не будем менять школьную программу. Понимаете? Общество и церковь, в том числе, имеют свои догматы и будут стараться их сохранить.
        - А причем здесь плащаница и бревно?
        - А притом, что вместе с плащаницей исследовался фрагмент ковчега с мощами Святого Иоргена, и показатели их совпали. Не понимаю, что я сказал смешного?
        - Действительно есть такой святой? Да? Извините, Фердинанд, я был уверен, что это художественный вымысел. Продолжайте, прошу вас.
        - По преданиям этот ковчег был изготовлен из древесины от распятия Христа. Об этом исследовании мало кто помнит. Но могут вспомнить. Недавно, в одном из храмов, где и хранился ковчег, случился пожар, и ковчег пострадал, очень сильно пострадал. Церковная пресслужба поспешила заявить, что ковчег чудесным образом остался цел. Но рано или поздно его придется предъявить. Вот для чего нам необходимо бревно. Мне нравится Фоменко как ученый. Он не задает вопросов, были ли Христос и Одиссей или не были, он сопоставляет факты и выясняет, когда они могли быть. Но есть и другие ученые, которые со спектрометрами и радиометрами пытаются опровергнуть догматы церкви, выставить церковь на посмешище.
        - Так из какого века вам нужно бревно?
        - А нам все равно, это вам решать - параметры я вам назвал. Со своей стороны я могу вам предоставить фотографии ковчега, назвать его габариты и предложить компактный экспресс-радиометр. Оплата более чем щедрая, и, кроме того, в случае успеха, мы могли бы оказать вам помощь в Женеве. Вы меня понимаете?
        9
        Вечер, мы сидим у себя в ангаре.
        - Паша, вы всё поняли?
        - Да, всё понятно, пойдем в десятый век, добудем бревно. Вот только насчет Женевы я не понял.
        - Не так всё просто, Паша! Если взять бревно в десятом веке, то оно должно пролежать там еще десять веков.
        - Так это искать иголку в стоге сена!
        - Храмы, Паша, старинные храмы! А ещё пирамиды, мавзолеи, усыпальницы. Нас будут интересовать перила, стропила и прочее.
        - Так мы будем заниматься вандализмом в храмах? Здесь, или во времени?
        - Не думаю, раз ко мне обратились, то здесь они уже всё проверили. Но начнем здесь, возможно, они что-нибудь, упустили. Или не нашли способа, хотя, вряд ли их остановят нелегальные способы. А если не найдем, тогда поищем во времени.
        - Представляю, я с бензопилой обыскиваю век за веком.
        - Не с бензопилой, а с обычной ножовкой, ну, замаскируем ее под меч.
        - И как вы себе это представляете, я на глазах у верующих буду пилить стропила храмов?
        - Герострат!
        - Профессор, вы предлагаете сжечь храм Артемиды, в каком-то там году до нашей эры, из-за куска бревна?
        - Да не сжечь, храм и так сгорит, а покопаться на развалинах. Весь вопрос, в каком году. Я совсем упустил из виду тот факт, что история может быть нелинейно-недостоверной. Теперь надо попытаться ввести коэффициенты Фоменко для пересчета истинных исторических дат.
        10
        Дверь капсулы открылась, мощные вентиляторы сдули туман. Я одетый в грязную тунику, босиком и в обнимку с бревном вывалился из капсулы.
        - Мальчик мой, живой! Я так за тебя переживал! Да еще и с добычей!
        - Я тоже вначале переживал, а потом успокоился. Я понял, что у вас что-то случилось. Я верил, если вы живы - вы меня вытянете. Боже, да тут шел настоящий бой - двери ангара в пулевых пробоинах. Копоть, гарь на стенах. Битое стекло.
        - Не было времени прибраться, я очень торопился восстановить аппарат. Лучше расскажи, как ты продержался там эти четыре месяца.
        - Ну, бревно я нашел почти сразу. Остальное время, до точки возврата, я жил почти как патриций - застолья, бани и гетеры - спустил почти всю наличность. Второй контрольный срок я дожидался уже в бочке - как Диоген. Когда все сроки вышли, я успокоился - значит, что-то случилось, надо приспосабливаться, надо выживать. Сначала нищенствовал возле храмов и базаров, изображал убогого. Но не долго, местные нищие меня отвадили. Потом устроился грузчиком в порту, даже снял сарай для жилья. Но бревно не бросал, каждую ночь оно было со мной. А когда прозвенел зуммер, предупреждающий о скорой переброске, я так растерялся, метался туда-сюда, стал искать сандалии. Но в последний момент, все же, схватил бревно. Я думал, мне руки оторвет, так было тяжело. А у вас-то, что случилось?
        - Однажды сработала сигнализация - кто-то ломится по бетонке. Я, в начале, даже и не испугался, ну, думаю - собака или кабан. Потом, стоп! Какая собака, какой кабан - эти радиацию шестым чувством чуют! Только военные, в костюмах высшей защиты! А что от меня надо, кто их на меня натравил? Посмотрел на монитор и обалдел. Люди в камуфляже, без каких-либо средств защиты, перебежками движутся в сторону базы. Ну полные отморозки, камикадзе. Отключил защиту, закрыл ангар и на болота. Оттуда связался с военными. Пока те подоспели, эти уже автогеном вскрыли ворота ангара. Завязался бой. Эти отстреливались до последнего, а раненых военные потом добили. Во время боя военные и уничтожили аппарат из подствольного гранатомета. Лучше б я их и не вызывал!
        - Военная прокуратура начала следствие. Оказалось - талибы, шахиды, смертники. У них карты Вашингтона, планы Белого дома. Я следствию подкинул идейку, что шли они в саркофаг, за урановыми стержнями - хотели создать грязную бомбу. Все военные, включая следователей, получили награды, и по дополнительной звездочке на погоны. Только я думаю, что талибы шли ко мне, узнали, черти, или догадались, что мой аппарат, может быть использован, как нуль-портал. Короче, хотели перебросить шахида прямиком в овальный кабинет.
        - А что, хронотрон действительно можно использовать как нуль-портал?
        - Можно, только, вот, лишнюю энергию придется куда-нибудь сбросить, например, на болота. Правда, на болотах появится новая аномалия - Электра. Кстати, о нуль порталах, я увеличил грузоподъемность аппарата вдвое, и завтра ты меня перебросишь с бревном и кой-какой аппаратурой в Женеву, а то клиент уже нервничает.
        - Профессор, может, лучше - я?
        - Нет-нет. Ты устал, отдыхай. Я сам.
        - А если что случится, и как я буду возвращать вас обратно?
        - Я вернусь другим путем. Обязательно вернусь. А если что, не пропадешь, будешь работать «Лебедевым», начальником базы. Связи налажены. Ты и я сейчас у военных и сталкеров в авторитете. Кроме того, можешь помогать ученым в исследовании зоны. Я оставлю тебе один адресок, профессор по фамилии Каланча - эколог, давно просится в зону.
        - Профессор, а вы не боитесь, что заказчик заинтересуется аппаратом? Ну, там, захочет увидеть живого Христа.
        - Нет, эти не захотят - им и так хорошо. А вот других спецслужб опасаюсь. Поэтому и надо торопиться.
        11
        Вчера с утра отправил профессора в Женеву. Весь день просидел у телевизора, в обнимку с бочонком пива. Сегодня встал поздно. Надо начинать убираться - вон, по углам сколько битого стекла. Вот только посмотрю, что там в мире.
        Так, авария на коллайдере. Дальше. Бред Пит будет сниматься в новом кино. Стоп, назад! «По сообщениям из Женевы, на большом адронном коллайдере произошла авария - никто не пострадал». Ай да профессор! Он все-таки добрался до большого токамака. Вот на что намекал Фердинанд. Церковники помогли профессору подобраться к коллайдеру. Ну что ж, буду ждать гостя из будущего, профессор, ведь, обещал вернуться.
        Часть 2. Сталкеры прошлого
        1
        Приближается выброс. Воздух, буквально, пропитан электричеством. Я чувствую это каждым волоском, волосы на коже встают дыбом. Пора уходить в укрытие. Выброс формируется над саркофагом и, в виде микроволнового излучения, круговой волной расходится по зоне. Смертельно неприятная штука. Правда, наша база находится почти на самой границе зоны и выброс, дойдя сюда, значительно ослабеет. Но всё равно - приятного мало.
        Серёга всё ещё возится с ящиками возле джипа. Серёга - это Сергей Новиков, сталкер, оружейник и мастер на все руки. И вообще, друг и помощник во всех делах.
        - Сергей, да убирайся же ты, наконец, - я помог ему запихнуть последний ящик в джип.
        - А как же ты?
        - За меня не беспокойся, я пересижу выброс в ангаре профессора. Возвращайся через неделю, считай, что у тебя отпуск, - я пожал протянутую руку и подтолкнул Сергея к двери джипа.
        Сергей запрыгнул в джип, рванул с места и укатил, только пыль осталась клубиться в воздухе. Сколько же мы с ним знакомы? Вот уже пять лет, как я, Павел Джола, стал начальником базы Лебедевым, и четыре года, как профессор Рокотов ушел в будущее. Как раз тогда я и подобрал Сергея возле базы. Ему сильно досталось от слепых собак. Я едва его выходил. Но, в общем-то, он везунчик. Как ему вообще удалось пройти через болото без проводника и карты. И мне с Сергеем тоже повезло, механик из него получился отличный. Любой ствол приведет в порядок. Да что там ствол - дай ему кочергу, так он и её заставит стрелять. И в электронике сечет. Что б я без него делал?
        Всё, пора уходить. Единственное место, где на базе можно спрятаться от выброса - это хронотрон профессора. Прихватив упаковку пива, я пошел к охраняемому периметру. Отключив защиту, прошел в ангар. Хронотрон - это куча компьютеров и стальное яйцо в два человеческих роста с ребрами охлаждения и массивной дверью. Я всё сохранил. А что толку, без профессора всё это оборудование - хлам, покрытый толстым слоем пыли. Давненько я сюда не заходил. За столько лет от профессора ни одной весточки. Отрыл дверь хронотрона и с сомнением посмотрел на жесткое кресло внутри капсулы. Нет, устраиваться еще рано. Поставил упаковку с банками пива внутрь капсулы, пододвинул ногой пустой ящик и уселся возле капсулы. Достал банку и только её открыл, как воздух в ангаре заклубился туманом. В тумане проскакивали какие-то искорки. Черт, прозевал начало выброса! Вскочив как ужаленный и облившись пивом, я влетел в капсулу. Уже закрывая дверь, я увидел в тумане человеческий силуэт. От неожиданности я окаменел.
        - Здравствуй, Паша. Ты не рад меня видеть? - из тумана вышел профессор.
        - Профессор, вы вернулись? Значит, у вас всё получилось? - я выскочил из капсулы и стал обнимать профессора.
        - Полегче, задушишь. Получилось, получилось. И я, ведь, обещал вернуться.
        - Почему так долго? Я уже перестал надеяться! - я отстранился от профессора и стал его разглядывать. Он почти не изменился, разве что седины добавилось. Старый потрепанный костюм химзащиты, в кобуре обычный пистолет. А где же бластеры и прочая хрень из будущего?
        - Были причины, Паша. Потом расскажу. На, надень вот это, - профессор протянул мне серьгу с маячком для перемещения во времени.
        - Паша, ты уходишь со мной. Скоро будет выброс, очень сильный выброс, здесь всё будет разрушено. Боюсь, что капсула тебя не спасет. Паша, у тебя есть костюмчик получше вот этого? - профессор показал на свой костюм.
        - Есть. На складе.
        - Тащи сюда всё, что сможешь унести за один раз, а я пока вытащу электронные блоки из компов управления хронотрона.
        Я кинулся к выходу и, только подбежав к складу, вспомнил, что ключи остались у Сергея, а запасные в сейфе штабной избы. Я дернулся в штаб, а потом подумал - какого черта. Двумя выстрелами из пистолета снес дужку замка. Схватив скафандры в охапку, я побежал в ангар.
        Профессор стоит возле капсулы, лицом ко мне, переминается с ноги на ногу, смотрит куда-то мимо меня. Возле него стоит большая сумка, набитая материнскими платами компов.
        - Профессор, что случилось? - у себя на затылке я почувствовал холод металла.
        - Ничего страшного не случилось, Павел Валентинович, - голос Сереги Новикова.
        - Сергей, как ты тут оказался? - я развернулся. Сергей упер мне дуло пистолета прямо в лоб.
        - Стреляли!
        - Почему ты не уехал и что это за шутки? Постой, откуда ты знаешь, мое настоящее отчество?
        - Я много чего знаю, гражданин Джола. Не дергайся! Я четыре года ждал возвращения профессора Рокотова. За эти четыре года ты стал мне как родной. Не делай резких движений, не дай мне застрелить, можно сказать, брата.
        - Чернобыльский волк тебе брат!
        - Ну, ну. Ничего личного. Повернись. Медленно!
        Я стал разворачиваться. Сейчас я разомкну руки, сброшу скафандры на пол и выхвачу пистолет. Удар по затылку прервал мои планы.
        2
        - Черт, как больно, - я поднял голову и приложил руку к ноющему затылку, - я лежал на бетонном полу. Сергей склонился надо мной, - Серёга, я что, попал под выброс?
        - Нет, Паша. Это я двинул тебя по затылку рукояткой пистолета. У тебя слишком быстрая реакция. Если бы я промедлил, ты бы меня застрелил, почем зря.
        - Ах, ты, сволочь, а я считал тебя другом! - я схватил Сергея за горло.
        - Паша, Паша! Успокойся! - профессор разжимал мои руки.
        - Профессор, мы где? В будущем?
        - Да, Паша. Две тысячи тридцать восьмой год.
        - Профессор, и вы притащили сюда этого гада!
        - А что? Очень сообразительный молодой человек. Я за две минуты его убедил, что никакого вертолета со спецназом не будет. И что он погибнет от выброса, а мы всё равно переместимся в будущее.
        - Надо было оставить эту сволочь там!
        - Брат, ты очень кровожаден!
        - Не брат ты мне!
        - Ну, может, в прошлом, я и не был тебе братом. Но и недругом не был тоже.
        Я поднялся и огляделся. Обшарпанный бункер. Огромная капсула хронотрона, куча компов вокруг неё. Вдоль стены стоят какие-то стеллажи, заваленные всяким хламом.
        - Профессор, это и есть светлое будущее?
        - Уж какое есть. Садитесь, я сейчас перескажу вам, вкратце, последние двадцать с лишним лет.
        - Понимаешь, Паша, тогда, в прошлом, спецслужбы уже буквально висели у меня на хвосте. Я это чувствовал, вот и Сергей не даст соврать. Ещё б немного, и они б меня взяли. Ведь моё изобретение - идеальное оружие. Надо было срочно уходить в будущее. Благодаря церковникам, я получил возможность добраться до большого токамака в Женеве. Оставалось выбрать год для переброски и место. Была альтернатива. Либо 2025 - год, вероятный для создания базы на Луне, либо 2035 - предположительный год отправки экспедиции на Марс. Я выбрал - 2034. Я считал, что за год я докажу тугодумам от науки, что моё открытие - это то, что нужно человечеству. Понимаешь, Паша, даже сейчас я могу забросить на Марс любой объект. Хватило б только энергии. Но, из-за ошибок вычислений на таком расстоянии, точность заброса составит пару километров. Вглубь Марса или в атмосферу. Другое дело, если доставить на Марс приемник - тогда точность доставки возрастет до нескольких миллиметров.
        - Но в 2034 году о полетах на Марс уже не могло быть и речи. В конце 2012 года началась вселенская катастрофа. Прецессия качнула планету в другую сторону. В результате - смена магнитных полюсов. Началось десятилетие землетрясений, наводнений, цунами. Мантия планеты провернулась относительно ядра. Ледники Антарктиды растаяли, уровень мирового океана поднялся в среднем на восемнадцать метров. Все прибрежные государства погибли. Нет половины Америки, нет больше Англии и Японии.
        - Короче, только с местом переброски я не ошибся. Я выбрал Новосибирск. После того, как Петербург стал тонуть, в Новосибирск переехал Конституционный суд. А потом и Совет Федерации из Москвы. В Москве осталась только Госдума с президентом. Госдума акционировалась. То есть, они решили больше не тратить деньги на выборы, а просто покупать места в парламенте с аукциона. Президент теперь чисто номинальная фигура - председатель аукциона. Конечно, антимонопольный комитет следит, что бы слишком много акций не попадало в одни руки. Но сути это не меняет. Разрешено создание партий и коалиций. Сейчас, у власти в Москве партия «Единая Московия», но она нам в Новосибирске до лампочки. Юридическая сложность состоит в том, что почти все предприятия страны принадлежат барыгам из Москвы. Однако Совет Федерации внес закон, что если собственник не может наладить производство в течение года, то собственность национализируется по ликвидационной стоимости. Москва этот закон оспаривает, но Конституционный суд всё же находится у нас. Разбирательство длится уже много лет.
        - В результате череды катастроф, за двадцать с лишним лет в Новосибирске, от прошлого уровня, осталось в живых едва четверть населения. Промышленность функционирует максимум на десять процентов. Но это лучше, чем в других городах планеты. И тут нарисовался я со своими проектами. Физики из Новосибирского Академгородка, поначалу встретили меня в штыки. Однако меня неожиданно поддержал институт истории имени Фоменко. А после того как я вытащил роботом несколько папирусов из Александрийской библиотеки, мой авторитет очень сильно вырос. Теперь у меня собственный институт темпонавтики. Если учесть вас с Сергеем, то будет уже двенадцать сотрудников.
        - Живем очень трудно. Металлургия стоит. Газа нет, нефти почти нет. Химия в упадке. Смотри, в каких обносках приходится ходить? Электричество с перебоями. Единственное чего в достатке - это дрова. На железной дороге паровозы. Большинство населения - сталкеры. Уважаемая, между прочим, профессия. Добываем всё, что только можно добыть, а что добыть не можем, консервируем. Особенно трудно с электроникой. Наши умельцы из Академгородка, правда, наладили выпуск микропроцессоров, но очень хилых. Пока не дотягивают даже до пентиума первого. Вот и приходится шарить в прошлом, доставать электронику.
        - У нас в правительстве, после МЧС, очень сильны гуманитарии из института истории. Переходы в будущее запрещены законом, как аморальные и тормозящие прогресс. Из прошлого разрешается изымать только то, что и так погибнет. Вот так я и вытащил вас с Сергеем, пообещав добыть несколько материнских плат с процессорами. Ладно, обживетесь, всё узнаете в подробностях.
        - А почему электричество с перебоями, а как же Новосибирская ГЭС?
        - Из-за трещин в плотине после череды землетрясений, ГЭС остановлена и законсервирована. Обское водохранилище сброшено до минимальной отметки.
        - Безрадостная перспектива, Профессор.
        - Напротив, Паша! Перспективы самые оптимистичные! Наладим атомную энергетику - поднимем промышленность. Всю землю покроем нуль-порталами. Пройдет лет ещё двадцать пять, и человечество снова выйдет в космос, но уже на новом уровне. А какие грандиозные задачи по возрождению животного мира. А история? Я, например, до сих пор хочу посмотреть, кто и как строил египетские пирамиды. А спасение шедевров мирового искусства. И все это предстоит проделать нам - сталкерам времени. Идемте, у меня в метро собственный институтский поезд со спальным вагоном. Паша, и не смотри волком на Сергея. Это он в прошлом - сотрудник спецслужб. Считай, что он амнистирован в связи со сроком давности.
        3
        Проснулся под мерный стук колес. Поезд куда-то движется. Поднял черную шторку. Ого, да это бронепоезд! Пуленепробиваемое стекло. Металлические жалюзи отбойников снаружи. Ладно, спросим профессора, что тут творится. Вышел из купе, прошел пару вагонов. Молодые улыбающиеся девушки приветствовали меня в проходах. Меня эти улыбки смущали, за столько лет в зоне я отвык от девичьих улыбок. А вот, по-видимому, и штабной вагон. Бильярдный стол с зеленым сукном завален кучей бумажной макулатуры. За столом профессор и Сергей пьют чай из граненых стаканов в подстаканниках.
        - Молодец, Паша, пришел как раз вовремя. Не придется всё пересказывать два раза. Бери чай. Настоящий, новосибирский, сами выращиваем! Так вот, нуль-порталами мы теперь больше не занимаемся, это забота министерства развития. Наш основной работодатель - это кафедра прикладной истории. Самая мощная и оснащенная, между прочим, кафедра института истории. Кафедра занимается сбором и обработкой всей архивной документации без исключений. А мы для них таскаем из прошлого документы и берем в разработку интересные эпизоды. Вот, как раз, пример. Маленькая заметка в армейской газете «Звезда», - профессор ткнул пальцем в подшивку пожелтевших газетных листов, - «Министр обороны поблагодарил ракетчиков энской части под Новосибирском за успешные испытания новых баллистических ракет». И фотография - министр обороны пожимает руку какому-то майору, на фоне бетонной шахты в скале. А знаете, что это за шахта? Это скальная шахта самолета перехватчика сил ПВО. Анализ горного рельефа показал, что такой скалы и такой шахты в окрестностях Новосибирска нет. Стали выяснять, где могла располагаться эта энская часть? Ноль
информации. Добыли протокол движения поезда министерства обороны через Новосибирск - оказалось, что министр ездил на поезде куда-то за шестьсот километров от Новосибирска, а куда не известно. Обратились к архивам космической съемки НАСА и вычислили секретную ветку железной дороги, уходящую цепочкой туннелей в горный кряж.
        - У вас есть выход на НАСА?
        - Нет, Паша. Нет больше НАСА, и спутников больше нет. За двадцать с лишним лет все спутники упали или вышли из строя. Мы заслали в прошлое агента, но она провалилась. Её схватила охрана. Тогда мы выдернули одного из начальников НАСА в настоящее, и показали ему, что теперь стало с планетой. Когда мы вернули его обратно, он не только возвратил нам агента, но и снабжает нас, по мере необходимости, информацией. Конечно, мы хорошо оплачиваем его услуги. Это у нас, сейчас, доллары не дороже фантиков от конфет, а в прошлом они имеют большой вес. Ничего, будет больше ресурсов, мы вытащим все архивы НАСА и Пентагона на момент катастрофы.
        - Короче, теоретически мы нашли район с пусковыми шахтами баллистических ракет. А знаете, что это для нас значит? Это ядерное топливо для электростанций, титан и алюминий, и это в худшем случае. А в лучшем, можно попытаться переделать баллистические ракеты для запуска спутников связи на орбиту.
        - Раньше, когда не было вас с Сергеем, потребовались бы месяцы для уточнения информации. У меня в штате института почти исключительно одни женщины. Поэтому, вылазки на пленер почти исключались. Сейчас другое дело. Имея в штате двух таких опытных сталкеров, как вы, мы можем позволить себе практические эксперименты. Дело в том, что если баллистические ракеты были не на твердом топливе, то территория шахт сейчас мало чем отличается от Чернобыльской. Ракетное топливо очень агрессивно и ядовито, и давно уже разъело баки ракет. Нет, конечно, вы можете отказаться.
        - Ну что вы, Профессор. Не посылать же туда женщин. Профессор, а почему на окнах пуленепробиваемые стекла?
        - Ага, вы заметили! Дело в том, что население планеты выживало как могло. И сейчас существует много населенных пунктов с различным укладом жизни. От коммунистических общин до рабовладельческих. А уж религиозных сект так и не перечесть. Со всеми стараемся найти общий язык. Когда это получается - принимаем их в федерацию. Другое дело вурдалаки. Вурдалаками или гоблинами мы называем непримиримых сектантов и каннибалов. С ними мы беспощадно боремся. И они с нами тоже. Причем, до сих пор некоторые всё ещё имеют огнестрельное оружие и достают где-то боеприпасы.
        - Профессор, мне кажется, что для разведки наш поезд слишком большой.
        - Нет, Паша. Наш состав - это пять вагонов. Главное, что мы везем - это нуль-портал для переброски спецназа. Это на случай если на территории ракетной базы обитают какие-нибудь аборигены. Остальное - это охрана и шпалоукладчик. Дело в том, что железная дорога частично разрушена временем и вурдалаками. Ремонтники её попытаются восстановить. Уж если не получится, тогда придется добираться пешком.
        4
        Вид предполагаемой ракетной базы нас сильно обескуражил. Вдоль прямой как стрела бетонной дороги, проложенной по дну ущелья, стоят аккуратные домики. Окна целые, на окнах занавесочки. И ни одной живой души. Перед домиками аккуратные газончики. Последние пять километров от разрушенной железнодорожной станции мы прошли за три часа. Бетонная дорога, идущая серпантином от станции к этому поселку, сильно разрушена и местами завалена оползнями. А тут такая идиллия. Мы стоим с Сергеем на перевале и разглядываем в бинокли поселок.
        - Не нравится мне эта дорога, Паша.
        - Поясни.
        - Ну, широкая она какая-то. Смотри, выходит она из туннеля, и, судя по космическому снимку, вон за той скалой, круто сворачивает в другой туннель.
        - А меня смущают эти деревянные домики.
        - А они не деревянные - металл и пластик. Возьми мой бинокль, у него оптика сильней.
        - Мать честная, а окна с занавесками, похоже, нарисованы! И травка в газончиках, скорей всего, пластик.
        - Цирк, какой-то! Мистификация!
        - Нет, Сережа, не цирк, а камуфляж! Эти домики прикрывают пусковые ракетные шахты. И не дорога это, а взлетно-посадочная полоса истребителей-перехватчиков ПВО. Посмотри вон туда. Дорога круто сворачивает возле обрыва. А впереди чистый горизонт - это подлетная траектория между этих двух скал.
        - Тогда, пойдем, посмотрим?
        - Погоди, вон у третьего домика сидит собака. А значит, где-то рядом могут быть люди.
        Залегли за скалу, наблюдаем за поселком. Собака юркнула под дом. Вдруг, из-за третьего домика показалась вереница собак, штук восемь, побежали гуськом в противоположную от нас сторону.
        - Нет, Сергей. Людей здесь нет, видишь, собаки сбились в стаю?
        - Ладно, пойдем. Что для двух сталкеров стая собак, тем более обычных, не мутантов. Это же дворняги, а не слепые псы Чернобыля.
        - Пошли, только давай сначала доложим профессору, что объект нашли. Приступаем к обследованию. А то, спустившись в низину, мы с профессором уже не свяжемся.
        Спустились с перевала, автоматы наизготовку. Вблизи домики уже не казались такими настоящими. Магазинчик у спуска с серпантина оказался замаскированным КПП. Осмотрели ближайший домик. Было понятно, домики перед стартом ракет отъезжают в сторону. Рельсы, прикрытые маскировкой, заржавели. Бетонные плиты возле домиков потрескались и местами осыпались, кое-где видны собачьи норы. Под навесом нашли и вход в шахту. Вход прикрыт мощной дверью. Кодовый замок, конечно же, не работает.
        - Да, Паша. Вскрыть такую дверь будет ох как не просто.
        - А это не наша забота, на нас только разведка. Пойдем, посмотрим, что там дальше.
        Везде одно и то же. Из-за пятого домика выглядывает собака. С любопытством смотрит на нас. Сергей навел на нее ствол автомата. Собака юркнула за дом.
        - Нет, ты видел? Не нравится мне эта собака, уж больно сообразительная. И посмотри, куда она побежала. Туда, куда ушла стая.
        - Прекрати себя накручивать. Собака как собака. Увидела, испугалась и убежала к своим.
        - Вот, вот! Наведет на нас стаю - обед сам пришел в ущелье.
        - Брось, это всего лишь собака!
        - Смотри, Паша. А дверь-то в бункер открыта - просто приржавела. Давай рванем ее тротилом.
        - Потом, сначала давай осмотрим остальные домики.
        Возле шестого домика нам повезло. Дверь в шахту была приоткрыта. Петли, конечно, заржавели, но пролезть было можно. Скинули рюкзаки. Кое-как, протиснувшись в щель, вошли в бункер. Сработали датчик радиации и газоанализатор. Надели противогазы. Подсвечивая себе фонариками, пошли по бетонному спиральному туннелю. А вот и ракета, вернее ее макушка. Шахта на две трети затоплена какой-то бурой жижей. Вот оно, мы нашли что искали! Газоанализатор верещит как резаный. Махнул рукой Сергею - возвращаемся.
        Я протиснулся наружу первым. Перед дверью возле рюкзаков сидит мохнатая головастая собака, поскуливает и виляет хвостом, глаза сияют радостью.
        - Шарик, иди сюда, - я протянул руку к голове собаки, чтобы погладить, а сам уже начал соображать, что ей отдать из сухого пайка.
        Собака с рыком вцепилась мне в руку. Тут же из кустов выскочили еще несколько псов и, сбив меня с ног, стали рвать мой костюм на куски. Меня, буквально, распяли - несмотря на кевлар, я чувствовал клыки собак на руках и ногах. Еще одна собака наседала на меня сверху. Добраться до моего горла ей мешал только противогаз. Раздались короткие автоматные очереди. Это Сергей высунул в щель автомат и палил по собакам. Успел подумать, если собаки меня не прикончат, то Сергей сделает из меня дуршлаг. Собаки мгновенно кинулись врассыпную и исчезли в кустах. Я сел и выхватил автомат из-за спины. Рядом уже стоял Сергей. Собак нигде не было видно - ни живых, ни мертвых.
        - Серега, ты в кого стрелял? Ты не попал ни в одну из собак, зато отстрелил мне каблук на ботинке.
        - Стрелял бы сам! - огрызнулся Сергей, меняя рожок автомата.
        - А собачки не так просты. Как провела меня эта собака! Какая актерская игра! Умильная мордашка, наклон головы, радостное поскуливание и виляние хвостом!
        - Твои заигрывания с собаками я расцениваю как провокацию. Если тебя загрызут собаки, то профессор забросит меня обратно, в Чернобыль, под выброс.
        - Ладно, ради тебя я буду вести себя осторожней. Слушай, давай вернемся к пятому домику. Рванем люк и посмотрим, в каком состоянии там ракета.
        Вторая атака последовала незамедлительно. Вой, лай, стрельба и опять ни одного собачьего трупа. Мы отступили к последнему домику.
        - Сергей, это какие-то неправильные собаки. Почему они так глупо атакуют? Почему они нас не окружают?
        - А они и не атакуют. После провала первой атаки, они только имитируют нападение. Они нас гонят к ангарам. Не знаю, что у них там для нас приготовлено, да и знать не хочу. Давай вернемся. Всё, что было надо, мы нашли. А зачисткой местности пусть занимается спецназ.
        - А как же самолеты в ангарах?
        - Если они там есть, то они никуда не денутся. Собаки на самолетах за нами не погонятся.
        - Сейчас я в этом уже не уверен. Но, хорошо, уходим. Только теперь я прикрываю тебе спину, стрелок.
        Мы уходили по центру дороги. Я шкандыбал на одном каблуке вслед за Сергеем, поминутно оглядываясь. Собак нигде не было видно. И вот, когда мы уже возле КПП вздохнули спокойно, последовала атака. Собаки бросились со всех сторон. Мы попали в засаду. Началась карусель. Собаки бежали по кругу, и стоило зазеваться, как со спины нападала собака. Такое я видел только в американских фильмах про индейцев. Патроны в автомате кончились. Менять рожок не было времени. Бросил автомат, выхватил пистолеты, патроны кончились еще быстрей. Вбив в пасть бесполезный теперь пистолет очередному псу, сцепился с другим псом врукопашную. Дотянуться бы до ножа, но я не могу отпустить горло собаки, иначе она дотянется до моего. Вдруг собака обмякла. Сергей вытирает нож о её спину и подает мне руку.
        - Вставай, танцы с волками закончились!
        Вокруг валяется десяток трупов собак.
        - Серёга, когда профессор говорил об аборигенах, он имел в виду этих собак?
        - Не думаю, скорей всего профессор имел в виду каких-нибудь забытых и свихнувшихся ракетчиков. Но, как по мне, уж лучше бы были чокнутые ракетчики, чем эти многомудрые собачки - страшнее чернобыльских, честное слово.
        5
        - Молодцы, парни! Вот что значит старая школа! Вдвоем отбиться от стаи голованов - это надо ещё суметь! Кто такие «голованы»? Так мы называем мутировавших собак. Чрезвычайно умные и опасные твари.
        - Нет, перебрасывать спецназ через портал мы не будем. Торопиться некуда. Спецназ и специалисты из МЧС спокойно доедут сюда по железной дороге. Мы возвращаемся. Это мы сюда добирались трое суток, а домой, я думаю, мы вернемся к утру. А сейчас, ужинать и отдыхать.
        После ужина профессор настоял, чтобы я сходил в медблок, обработал раны. Увидев глаза медсестры, я понял, что попал в смертельную аномалию. Возврата не будет.
        Дальше было все как в тумане. Я сидел перед ней полуголый, а она мазала мне ссадины зеленкой. Бинтовала укусы и накладывала на порезы пластырь. Я не возражал, мне нравились прикосновения её пальцев. Потом она приготовила какую-то микстуру.
        - Фу, какая гадость! Сестрёнка, а нет ли у тебя чего-нибудь посущественней для сталкера прошлого?
        Поколебавшись, медсестра извлекла пузырек спирта. За спиртом я ей стал рассказывать, кто такие «сталкеры прошлого». Я ей травил сталкерские байки, а она слушала, бледнея, с круглыми от ужаса глазами. Бюреры, снорки, кровососы. Нет, я не выставлял себя главным героем. Но я был всегда где-то в гуще событий. И вот уже Танюшка прижимается от страха ко мне. Короче, как сказал поэт - «за муки она меня и полюбила», я проснулся утром в чужом купе. А, к черту всё, жизнь у сталкеров, у нас, такая. Сегодня ты сыт и пьян и нос в табаке, а завтра твои кости уже растаскивают по полю собаки. Надо радоваться жизни, пока жив.
        6
        - А у нас новый заказчик - институт лингвистики имени Драгункина. А заказ какой - библиотека Ивана Грозного! Либерея! Каково, а?! - профессор потирает руки.
        - Это вам не по захолустным библиотечкам шарить. Тут операция на порядок сложнее. Во-первых, объем! Считается, что библиотека содержала восемьсот томов, не считая свитков, папирусов и глиняных табличек. И все это в кованых сундуках. Чтобы вытащить такую массу, потребуется обесточить весь город. На это никто не пойдет. Но есть выход. Правительство приняло решение о расконсервации и восстановлении Новосибирской ГЭС. Кроме того, через год будет достроена атомная электростанция. Значит, через год необходимые мощности будут, а у нас год на подготовку.
        - Во-вторых, неизвестно местонахождение библиотеки. Ученые мужи занимались поисками библиотеки, начиная с 1601 года. И сейчас существует более шестидесяти версий места нахождения библиотеки. Так сказать - «от Москвы, до самых до окраин». Однако большинство версий сходятся на том, что до 1571 года, когда Иван Грозный «удалился от мира», библиотека всё ещё находилась в Московском Кремле. Итак, нам известен год и приблизительное место пребывания.
        - В-третьих, может ли посторонний человек низкого ранга попасть в царскую библиотеку? Ответ - нет! Повышать ранг темпонавта мы тоже не можем. Иначе исказится История.
        - Неразрешимый парадокс, вы скажите? А, вот и нет! Темпонавт попасть в библиотеку, конечно же, не может. В библиотеку может попасть Книга! Если подбросить в Кремль редкую дорогую книгу, например, на греческом, то за год эта книга обязательно попадет в царскую библиотеку. Такая книга в другую библиотеку попасть просто не может.
        - Я понял, профессор. В книгу мы вмонтируем маячок. С помощью него мы вытащим и саму книгу, и все ее окружение. Но как мы замаскируем такое ограбление века?
        - В 1571 году в Москве случился большой пожар, вот под это дело мы и спишем библиотечку.
        - Так какой будет план, Профессор?
        - Мы забросим вас с Сергеем в Москву в 1570 год, денька на три. Вы там, на месте, сориентируетесь и придумаете, как подбросить книгу. Пойдете монахами, или же попами-расстригами. С сегодняшнего дня - не бриться. Операцию начнем, когда у вас отрастут бороды. Институт истории разработает вам легенды и изготовит документы. А вы сами пройдете стажировку в институте лингвистики. Церковнославянский язык, реконструированный русский прошлого. Кроме того, теологическая подготовка, лекции по культуре быта того периода. Подготовка по рукопашному бою и владению холодным оружием, я думаю, вам тоже не помешает. Так что скучать вам будет некогда.
        7
        Испив квасу, мы с Сергеем двинулись через площадь к тиунской избе, что близ Покровского подворья. Тиунская изба - патриарший приказ, ведавший надзором за церковной службой и поведением духовенства. Тиун выдавал безместным священникам разрешение служить, за что взимал с них пошлину. Возле избы галдела толпа плохо одетых попов, держа в руках знаменцы (разрешение служить). Попы поджидали клиентов - кого отпеть, кого окрестить. Ближние безместные попы с ропотом воззрились на вновь прибывших конкурентов.
        - Отец Сергий, пошли отсель, тут полно попов с прапорами, тут нам делать неча, не ровён час побьют - я потянул за рукав рясы Сергея.
        - Почём опиум для народа? - выкрикнул в толпу увлекаемый мной Сергей. В ответ услышали матюги с вывертом, свист и улюлюканье. И деньги есть, а легализоваться вот так просто не удастся.
        - Отец Павел, пойдем к Кремлю, может, к какой экскурсии прибьемся?
        - Отец Сергий, какие экскурсии - шестнадцатый век! Но, к Кремлю пойдем, посмотрим что там и как.
        Пошли к Кремлю. Возле Спасского моста, у края оврага, дрались два пьяных попа: один в черной рясе, другой в длинной скуфье. Они стояли на коленях, вцепившись один в бороду, другой в волосы. Наперсные кресты на медных цепочках ползали по песку, сверкая, двигались за коленями дерущихся. Собралась толпа. Одни стыдили попов, другие подзадоривали. Подбежали стрельцы без бердышей, но с батогами. Понаддали дерущимся попам по спинам и гузну. Попы разнялись и, спотыкаясь, падая и снова подымаясь, бросились в разные стороны и скрылись в толпе.
        - Отец Сергий, может и нам вот так-то разодраться? Во время драки разорвем суму и бросим книгу, пусть стрельцы подберут.
        - Отец Павел, у меня идиосинкразия на батоги.
        - Серёга, фильтруй базар, с такой лексикой заметут в съезжую! - зашипел я на Сергея.
        - Сам-то не бруси, отец Павел!
        - И то верно, отец Сергий. Токмо, как нам попасть в Кремль?
        - А ты, вот, дай по роже караульному стрельцу у Куретных ворот, он тя коленом в зад и вобьет на государев двор.
        - Ну да, а там закуют в железы. Нет, уж, избави бог! Тут думать надобно.
        - Так и думай, отец Павел, я бы съел чего, какой-нибудь пирог с мясом.
        - Окстись, Отец Сергий! Ты что, кукуй? Какое мясо, сёдни пятница, день-то постный!
        - Ну, давай зайдем в кабак, с калачом меду откушаем. Вон в тот, напротив.
        - Да нас в рясах, поди, с кабака попрут! Надо искать харчевой двор.
        - А мы полы-то рясы подоткнём, а нательные кресты спрячем. Уж больно жрать хотца.
        - Ладно, пошли.
        Мы вошли в кабак. При огне сальных огарков и глиняной плошки с жиром, дававшей тусклый неровный свет, за длинным столом слева мы увидели троих питухов да двух женок.
        - Благословенна трапеза сия - мир вам! - мы перекрестились на образок, висящий над стойкой. Несмотря на горящую лампаду, лика святого из-за копоти было не разобрать. Целовальник за стойкой, разбойного вида бородатый дядька, покосился на нашу одежду, но ничего не сказал. Питухи покивали нам в ответ и снова занялись своим разговором и питьем. Только пьяные жёнки с интересом посмотрели на нас. Молодая хотела подняться, но старая её удержала.
        Огляделись. Всё в питейной избе сумрачно: стены, потолок в густой саже, сруб избы курной. Большое дымовое окно вверху выдвинуто, из него на питейные столы, падают скупые лучи тусклого дня. Боковые стены слабо подсвечиваются факелами. Подошли к стойке, поздоровались с целовальником. Заказали по плошке постных щей, калач и ендову меду с водкой.
        - Гони два алтына, - кабатчик был не разговорчив. Зверская рожа, весь до глаз зарос черной щетиной. Глаз недобрый, с прищуром. Расплатившись и забрав своё, мы ушли в дальний угол избы.
        Выхлебав деревянными ложками щи, мы приложились к ендове с медом. В это время дверь кабака раскрылась, и в кабак завалила ватага нищих. Всего убогих было семь человек. Одеты они были в пеньковые драные кафтаны и дерюги, подпоясаны лыком. На ногах липовые лапти и онучи. Грязные, вымазанные сажей, лица и одежда.
        - Эй, убогие! Убирайтесь отсель - тут вам не божедомный двор! - целовальник замахал на убогих грязной тряпкой.
        - Пошто лаешься, поилец, мы чай в кабак с деньгой пришли - седобородый мужик, и видать, старшой ватаги, подошел к стойке и бросил на неё серебряный полтинник.
        Увидев серебро и попробовав его зубом, кабатчик смолк. Нищие заказали всякой снеди, водки и стали рассаживаться за центральным столом. Мне стало не интересно, и я отвернулся от нищих. Я потянулся за мёдом, однако Сергей придержал мою руку.
        - Паша, а калики перехожие не такие уж и убогие, как кажутся, - зашептал мне Сергей, перегнувшись через стол, - У одного под дерюгой короткая панцирная кольчужка с медным подзором, а у другого шестопер в тряпицу завернут.
        Я медленно развернулся, так как сидел спиной к нищим, и бросил ленивый скользящий взгляд. Точно, лихие люди! Только рядятся под убогих. Тут дверь кабака вновь открылась, и в кабак вошли пятеро служивых. Видно было, что это не солдаты, а ярыги. Похватав со стола еду и выпивку нищих, стали с матюгами гнать самих нищих пинками и взашей из-за стола. Нищие ворчали, но не противились. Кто успел что со своего стола схватить, а кто нет. Все поплелись к нашему столу.
        - Отец Павел, вот она наша птица Сирин! - Сергей подмигнул мне и, поднявшись, пошел к стойке. Я с недоумением наблюдал за ним. Сергей вернулся с ковшом водки.
        - Пейте, божьи детушки. Эти ироды, человека ниже себя за собаку чтут. Чтоб им, волкам, та водка колом в горле стала, - Сергей пустил ковш по кругу. Нищие одобрительно загудели. Потом Сергей подсел ко мне и зашептал на ухо:
        - Паша, сейчас я пойду к бармену, начну фарцевать книгой. Купит, не купит - без разницы. Я начну бузить! Зацеплю легавых, начнется драка. Ты меня подстрахуешь. Потом книгу бросим и будем рвать когти.
        - Серый, перестань косячить! Подбирай слова, ты нас засветишь! - зашипел я на Сергея.
        - Пустое то, отец Павел, - сказал Сергей в голос, и уже тише, - ИМХО, наш язык для них - яко тарабарщина. Ну, так как?
        - А, давай! С нами крестная сила! - я перекрестил Сергея. - Ни пуха …
        - Пошел ты к черту, отец Павел, со своим крестным знаменьем! - шепотом отозвался Сергей.
        Сергей под лавкой вынул из сумы книгу и засунул её за пазуху. Ряса топорщилась. Еще бы, размером книга была с добрый кейс. Кожаный переплет сверху был кован медью. Обложка украшена узорочьем и мелким жемчугом. Застежка из черненого серебра. А весу в книге - полпуда, не меньше.
        Сергей подошел к стойке и стал показывать книгу целовальнику. Из-за гомона ярыг, их разговора я не слышал. Только смотрю, Сергей с кабатчиком завозились - стараются перетянуть книгу через стойку каждый к себе.
        - Эй, служивые, ратуйте! Хватай его - это тать, грабёжник! - заорал целовальник.
        Ярыги замолчали. Сергей, наконец, выдернул книгу у целовальника и огрел ею его по голове. Тот сполз под стойку. Ярыги повыскакивали из-за стола и набросились на Сергея. Сергей отбивался книгой. Тут и я подскочил и стал охаживать ярыг своим нательным крестом на медной цепи, а в нём - килограмм весу. Ярыги наседали, но мы пока успешно отбивались. Ситуация обострилась, ярыги повынимали палаши. Ну, думаю, сейчас пошинкуют как капусту! И тут к нам на подмогу бросились «калики». У кого дубьё, у кого шестопер, а у кого и кистень. Пошла рубка. В сутолоке меня сбили с ног, гляжу - и Сергея тоже уже не видать. Вижу - один из ярыг выбежал из кабака, думаю - за подмогой. Бросил я тогда дымовую шашку под лавки, и с криками «Пожар! Горим!» пополз к выходу. А к кабаку уже и стражники подоспели. Только народ бросился вон из кабака, стражников опрокинули и в рассыпную. Смотрю, на земле возле дверей кабака сидит Сергей, мотает головой. Видать, ему здорово досталось. Возле кабака начала собираться толпа, бежали люди с ведрами и баграми. Из дверей кабака валил густой дым. Я подхватил Сергея за руку, поднял, забросил
его руку себе на плечо и бросился с Сергеем в толпу.
        Далеко бежать не стали. Наблюдаем за кабаком из толпы. Через полчаса дым рассеялся, стражники вынесли из кабака нашу книгу и понесли её в Куретные ворота Кремля. Дело сделано - можно уходить!
        8
        - Ого, Сергей! Какой здоровенный синяк у тебя под глазом! Вы что там, в кулачках участвовали? Ну что, у вас получилось? - мы сидим в бункере в креслах возле хронотрона.
        - Получилось. Это Сергей придумал, как книгу вручить стражникам у кремлевских ворот, за что и получил в глаз, - я пересказал профессору эпопею с книгой.
        - Молодцы, парни! Заслужили отпуск. Отправим мы вас под видом ботаников в Бразилию в 2010 год. На недельку. Отдохнете, в океане покупаетесь, а на обратной дороге прихватите саженцев кофе. Климат, как вы наверно уже заметили, у нас теперь субтропический. Хватит хлебать всякие эрзацы из цикория, свой кофе выращивать будем. А по возвращении вас ждет интереснейшая командировочка. Изучая последние переданные снимки одного упавшего спутника, обнаружили на одном из островов растаявшего антарктического архипелага, мегалитическое сооружение, напоминающее пирамиду. Вот вы и сгоняете, посмотрите, что там. Соберете там человеческие артефакты, ну, там, древесина, может быть, кости. Проведем радиоуглеродный анализ, постараемся выяснить примерную дату постройки. А если пробьем финансирование, то и на строителей поглядим, - профессор хитро подмигнул, - Итак, завтракать будете, или сразу в Бразилию?
        Часть 3. Сталкеры космоса
        Затерянный мир
        1
        Я шел к своему старому другу, Сергею Новикову. Я мысленно употребил слово «друг», но это не так. Наши отношения давно разладились. Встречались мы с ним не чаще чем раз в год. При встречах мы оба не договаривали, и нам фактически не о чем было говорить. Я-то догадывался, почему он молчит, а вот он - вряд ли! Какое же слово употребить: товарищ, знакомый? Нет, всё не то!
        Я шел к Сергею Новикову. Как ведущий инженер института робототехники, он сейчас мог нам помочь. Когда-то, в прошлой жизни, до переброски в будущее, мы были просто сталкерами. Потом мы работали с ним вместе в институте темпонавтики сталкерами времени. Двадцать один год назад при испытаниях нового хронотрона Сергей сильно покалечился. Покалечился - это мягко сказано! Кратковременная потеря мощности и хронотрон вытащил его из прошлого не целиком, причем с инородными предметами в теле. Я и сейчас с содроганием вспоминаю эту жуткую картину. От конечностей - кровавые ошметки. Шея свернута, куски металлических труб и штырей торчат в его теле в разных местах. Тухнущий взгляд Сергея и расширяющаяся лужа крови на бетонном полу.
        Даже медики тогда растерялись. Но профессор Рокотов рявкнул на них и приказал приступить к реанимации. Сергея шили, резали и снова шили. Искусственное кровообращение и вентиляция легких. Сергей долго не приходил в сознание.
        Несмотря на выводы консилиума врачей, профессор не дал отключить Сергея. За полгода пока шло следствие по факту аварии, и невзирая на запрет, профессор три раза ходил в прошлое и добыл искусственное сердце и почки. Трудней всего пришлось с позвоночником - компрессионный перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга. Специалисты из института робототехники изготовили искусственный протез шеи. Профессор снял с одного из хронотронов процессор и изготовил на его основе устройство связи между головным и спинным мозгом. Впоследствии этот процессор стал центром управления протезов шеи и рук.
        Через два года, сразу после смерти профессора, как сталкера времени Сергея списали. Но он не скис. Как только смог управлять своей коляской, поступил на работу в институт робототехники. И весьма преуспел. Сейчас он ведущий инженер. Мог бы быть и главой, но не захотел. Мы виделись с ним последний раз почти год назад, как раз на годовщину смерти профессора Рокотова. Сергей стал настоящим киборгом.
        Я подошел к двери лаборатории Сергея и нажал кнопку коммуникатора. Дверь беззвучно открылась. Я вошел и осмотрелся. Сергея не было. Только какой-то четырехрукий робот за монтажным столом производил сборку какого-то аппарата. Раздавалось потрескивание контактной сварки, сыпались искры, чувствовался сильный запах озона. Робот прекратил работу.
        - Назовите себя и цель вашего визита, - раздался металлический дребезжащий голос.
        Я слегка опешил, я не был готов общаться с роботами. Я раздумывал - говорить с роботом или пойти поискать людей. Лицевой щиток с оптикой у робота с шипеньем сдвинулся вперед и отъехал на затылок шлема. На меня смотрело улыбающееся лицо Сергея.
        - Сергей, да ты совсем охренел? И зачем тебе четыре руки? Что это за ребячество, что за киберпанк?
        - А тебе что, жалко? Или завидно? - уже обычным своим голосом, ехидно улыбаясь, спросил Сергей.
        - Ты бы лучше ноги себе сделал!
        Сергей выехал из-за стола ко мне на встречу на своей самоходной шестиколесной коляске.
        - Да сделал я себе ноги, только пока никак к ним не привыкну, - Сергей поднялся из кресла на ноги и развел в стороны свои ручищи. Кресло отъехало к стене.
        - Нет, нет, брат. Обниматься не будем! - я отстранился от манипуляторов Сергея и стал рассматривать его ноги, - Слушай, судя по конструкции, они у тебя могут выгибаться и назад.
        - Ага. Когда они так делают, я сам пугаюсь. Надо будет переписать управление ногами, а то уж больно они самостоятельные. Ладно, присаживайся. - Сергей указал мне на стул, а сам уселся на заботливо подкатившееся к нему кресло.
        - Сергей, у тебя что, кресло с дистанционным управлением?
        - Такой же манипулятор как ноги и даже лучше. У меня там мощный вычислитель и дополнительный источник энергии.
        - А хвостового манипулятора у тебя нет?
        - Пока нет, но я подумаю. Итак, что тебе надо от инвалида? Академик Лебедев просто так в гости не ходит!
        - Инвалида? Да у тебя, поди, моторесурс до сотого года! Двойное резервирование всех систем и, наверное, куча запчастей в заначке. Пользуешься служебным положением!
        - Паша, выкладывай. Зачем приперся?
        - Сергей, у нас проблема. На почти достроенной орбитальной станции свихнулся Искусственный Интеллект - ИИ или центральный процессор управления.
        - Постой, Паша. Это на какой станции, Мир-2, что ли, которая пойдет на Марс? И с какого тут бока ты, ты же возглавляешь институт темпонавтики?
        - Да, марсианская. Я член многих комиссий, в том числе и по приемке этой станции. Так вот, станция почти готова. Осталось подогнать второй разгонный блок и окончательно забить склады продуктами. Потом ходовые и прочие испытания. Запуск на Марс запланирован на 2065 год, то есть примерно через год, чтобы подойти к Марсу во время великого противостояния. И тут такое! Неожиданно, с небольшим интервалом, произошли две аварийных тревоги - пожар и разгерметизация. Часть людей ИИ перебросил через портал на землю, а тех, кто укрылся в спасательном модуле - отстыковал от станции. После этого ИИ оборвал связь с центром управления полетов.
        - Может быть, действительно, произошла авария, помнишь, как с Миром первым?
        - Не помню, а что была подобная авария в прошлом?
        - Не совсем, на Мире первом в отсутствии людей просто разрядились буферные батареи, система обесточилась, и станция полностью вышла из-под контроля.
        - Нет, тут другое, это чистой воды симуляция. Мы проверили телеметрию, пока она ещё шла. Кроме того станция по-прежнему принимает через нуль-порт грузы, а людей тут же телепортирует обратно. Проведенное расследование показало, что программисты из института кибернетики допустили ляп, логическую ошибку. Они прописали, что в отсутствии людей на станции весь контроль переходит к ИИ. Непонятно другое - зачем ИИ захватил контроль над станцией? Не получил, а именно захватил! И что ИИ будет делать со станцией потом?
        - Ладно, я-то чем могу помочь?
        - Нам нужен робот-диверсант! Мы его переправим под видом ремонтного робота на станцию, а он должен отключить портал от ИИ и подключить автономный блок приемника нуль-порта. Понимаешь, Серега, центр управления полетами готовит абордажную команду с лунной станции. Только последствия абордажа мало предсказуемы, неизвестно, как поведет себя ИИ. Возможно, что стыковаться ИИ не даст. Тогда придется привариваться и прорезать проход. Если конечно, ИИ не рванет в космос! Один разгонный блок у него уже есть!
        - Ну, брат, и везет же тебе! А ещё меня называют везунчиком - настоящий везунчик - это ты! Есть у меня такой робот - это я!
        - Не понял, причем тут ты?!
        - Паша, ты забыл! Из чего меня собрал профессор Рокотов? Он разобрал хронотрон и собрал на нем контроллер для меня. Он очень спешил, поэтому у меня в груди полный контроллер хронотрона, с ПЗУ управления портала. Это не какой-то там урезанный нуль-портал. А с моим вычислителем я сам и есть полный хронотрон, только без приемо-передатчика!
        - Да брось Серёга! ИИ тебя не пустит! Он телепортирует обратно все живые объекты!
        - Заметь, живые! А мертвые? Я запрограммирую свой контроллер, он отключит сердце минуты на три. Ты меня перебросишь в состоянии клинической смерти на станцию. Коляска вывезет меня из зоны портала. Я очухаюсь и вправлю мозги вашему ИИ.
        - Как тебя вывезет коляска? Там же невесомость!
        - Тебе что, показать спецификацию на мою коляску или поверишь на слово?
        Я сидел с раскрытым ртом. Мысли с бешеной скоростью неслись в моей голове. Не зарегистрированный временной контролер! На станции в спускаемом аппарате законсервированный портал!
        - Паша, Паша! Ты что-то, впал в прострацию?
        - Серега, а вдруг ИИ пустит фреон системы пожаротушения или откачает кислород со станции?
        - С моим скафандром это пофигу! Баллоны с воздухом - и все дела!
        - Сергей, а откуда у тебя скафандр?
        - Паша, мы не только создаем роботов, но и ремонтируем их. Недавно мне пришлось нырять на большую глубину и ещё придется.
        Я молчал, сосредоточенно думал, барабанил костяшками пальцев по столу.
        - Ладно, закури. Ты же не можешь думать без сигарет. Не бережешь ты свое здоровье.
        Я закурил. У меня в голове стал вырисовываться план. Сергей морщился и комично разгонял дым своими манипуляторами.
        - Значит так, Сергей, я согласен. Только с ИИ пусть разбираются отцы-создатели. Ты просто его отключишь, подключишься к приемнику портала и вытянешь меня туда первым. А затем уже спасательную команду.
        - Паша, ты что-то задумал? Пока не пойму что! Зачем тебе на станцию?
        - Серёга, я тоже хочу побывать космонавтом, хотя бы ненадолго. Ты, вон, делом занимаешься, и на глубину ныряешь. А я штаны просиживаю в разных комиссиях. Кроме того, в спускаемом марсианском аппарате есть ещё один портал. Мы вдвоем его расконсервируем и подключим. Так, на всякий случай.
        2
        Операция по захвату станции прошла на редкость гладко. Не такой уж он и умный этот ИИ. Аварийщики рассредоточились по отсекам. Одни монтировали урезанный вычислитель для управления станцией. Другие занялись вправлением мозгов самому ИИ. Третьи в ручном режиме выправляли ориентацию станции и положение антенн. Роботы, ранее контролируемые ИИ, замерли и только водили своими объективами вслед перемещающимся людям.
        - Сергей, отключайся от портала, теперь это не наша забота. Пойдем в спускаемый отсек. У нас есть свои дела.
        Легко сказать пойдем, в невесомости. Я тыкался с непривычки от стенки к стенке, вертелся волчком в этом дурацком скафандре. Правда, если б не скафандр, я наставил себе шишек и синяков. Хорошо Сергею - выгнул коленки ног наружу и как муха со своими шестью конечностями легко перемещался по стенам. Наконец я просто прицепился к Сергею и только указывал направление движения. Вот и спускаемый модуль. Портал стоит затянутый пленкой.
        - Паша, не нравится мне лихорадочный блеск твоих глаз. По опыту знаю, ты что-то задумал, а кончится всё очень плохо!
        - Мне просто не хорошо, я пока не адаптировался к невесомости. Давай работать.
        - Не надо развешивать мне лапшу на антеннах! Давай выкладывай!
        - Сергей, ты помнишь как погиб профессор Рокотов?
        - Конечно, помню. Он погиб вместе со станцией Мир. Хронотрон его почему-то не вытянул.
        - Давай теперь я расскажу, что помню я. Для очередного спутника связи не хватало гиродинов. Была идея снять их со станции Мир, которую затопили в Тихом океане 23 марта 2001 года. Можно и нужно было послать меня. Но профессор сказал, мол, время терпит и отправил меня с группой сталкеров раскапывать какой-то могильник в Арзамас-16. Спустя неделю я узнаю, что профессор погиб. Я кинулся в Новосибирск. Узнаю, профессор сам ушел в 22 марта 2001 года на станцию Мир. За несколько часов до команды на спуск станции с орбиты. Он успел переправить две партии гиродинов по пять штук. Сам должен был вернуться ещё с двумя. Но все попытки найти его во времени результата не дали. Наши девочки-операторы встретили меня зарёванные, утверждали, что сделали всё что могли, даже задействовали резервный хронотрон. Узнаю также, что у нас новый ИО директора института. Кинулся к нему, пошлите меня в 23 марта - я вытащу профессора. А он мне - закон не дозволяет! Был бы он обычный сталкер времени, его бы вытащили, обязательно. Но профессор Рокотов личность, если не гениальная, то, во всяком случае, выдающаяся. А закон о
неприкосновенности Истории запрещает вытаскивать таких людей из прошлого. Нельзя переписывать историю. Профессор сам виноват, знал, ведь, что в случае чего его вытаскивать не будут.
        - Я кинулся к хронотону, думаю, к черту ваши законы, сам его вытащу. Я сталкер прошлого, у нас там своих не бросали. Ведь, и профессор меня не бросил, вытянул из-под Чернобыльского выброса в будущее. Только возле хронотрона меня взяли и под домашний арест. Я тогда крепко запил, думал, выпустят - уйду в простые сталкеры. Когда арест сняли, я узнал, что тебя уже списали, подчистую, Я зашел к тебе в клинику, попрощаться. А ты мне рассказал, что за день до отправки на Мир, профессор заходил к тебе. Что рассказывал, что он, мол, придумал как уйти в будущее, как осуществить мечту детства - побывать на Марсе. Ты ещё утешал меня, мол, профессор - голова, он, наверное, со станции Мир перебросил себя в будущее. И мы его ещё встретим. Я тогда спорить не стал.
        - Выйдя от тебя, я пошел в наш штабной поезд забрать вещички. Иду и думаю, мог ли профессор уйти со станции в будущее или нет. Получалось, что нет. Он-то и с Земли уйти не мог, во-первых, закон запрещает, а во-вторых, нет пока соответствующих мощностей. А в штабном вагоне в моем купе лежит пакет от профессора для меня, а в нем вот это. Знаешь что это такое, вот эти колонки цифр в этой распечатке? Нет? Может, дата тебе что подскажет - 23 марта 2001 года?
        - Паша, портал меня раздери, - это же координаты в пространстве и времени станции Мир, поминутно!
        - Вот именно! Ему было уже далеко за семьдесят, он не хотел умереть от старости, не осуществив своей мечты. Он остался на станции, в надежде, что спустя много лет, когда уже будут полеты на Марс, я вытащу его из прошлого, прежде, чем станция Мир сгорит в атмосфере.
        - Сумасшедший старик! Гениально сумасшедший, бесстрашный старик!
        - Именно так, Серёжа! И я остался в сталкерах времени. Повинился перед ИО и стал работать. Я работал и учился. Как видишь, я теперь сам академик, директор института темпонавтики и член многих важных комитетов. Я ждал почти двадцать лет. Теперь я в нужный момент могу воспользоваться служебным положением и тайно вытащить профессора.
        - А когда законники узнают, Паша, то за такие служебные вольности с Историей полагается переброска в Мезозой! А ведь узнают, это почти наверняка!
        - Ну и пусть, я не могу подвести профессора! А тут ты заявляешь, что у тебя в груди, можно сказать, частный хронотрон и есть собственный мощный вычислитель. А я знаю, что на станции Мир-2 в спускаемом аппарате есть портал, законсервированный до прилета на Марс. Улавливаешь ситуацию? Время пришло! Конечно, портала на Марсе ещё нет, но уже через три года будет.
        - Сволочь ты, Паша - столько лет молчал! Мог бы хотя бы намекнуть! А я ведь тебя в карьеристы записал. Думал, что ты профессора предал! А где взять столько энергии?
        - Ты тоже прикидывался мне братом там, в Чернобыле, целых четыре года, а потом приставил мне дуло пистолета ко лбу. Запустим атомный реактор станции и проложим кабель до спускаемого аппарата.
        - А кто это нам разрешит самим пускать реактор?
        - А кто нам может запретить? ИИ в отключке, аварийщики занимаются своими делами. И не забывай, Паша, я здесь и сейчас - самый главный на станции!
        - А как легализовать профессора?
        - В такой кутерьме, что творится сейчас со станцией, мы перебросим его на Землю, в мой институт. А уж там что-нибудь придумаем. Это ведь будет не временной прыжок, а обычный, нуль-портальный. Ты со мной?
        Сергей зашелся смехом, даже слезы выступили на глазах. Он пытался вытереть их всеми четырьмя своими клешнями сразу.
        - Ты чего, Сергей?
        - Прости, Паша. Я просто представил себе удивленные морды динозавров в Мезозое, когда они увидят меня с копьями и каменными топорами в четырех моих манипуляторах. Конечно, я с тобой, брат! И вот ещё, с этого момента ты можешь курить в моем присутствии, когда захочешь!
        - Ну, зачем такие мрачные мысли, Серёга. Как-нибудь выкрутимся! Мы же сталкеры, нам не в первой!
        3
        Мы трудились, не покладая рук, целую неделю. Срезали силовой кабель в одном из законсервированных модулей. Проложили его через люк переходного отсека. Расконсервировали и запустили реактор. Потом было несколько тестовых пусков портала. На последнем пуске станцию тряхнуло.
        - Серёга, что это было?
        Сергей подключился к информационной магистрали.
        - Пристыковался второй разгонный модуль. Паша, надо спешить, скоро команду аварийщиков заменят испытателями. Нас просто попросят со станции. К тому же, киберпсихологи перезапустили ИИ! А что, если он очухается и начнет задавать вопросы - а почему это запущен реактор?
        - Нет, ИИ ведет себя как паинька, ему основательно промыли мозги. Никакой критики действиям персонала - включили, значит, сочли нужным. ИИ даже тембр голоса сменил на женский.
        - И как ее аббревиатуру теперь расшифровывать, может так - Интеллектуальная Идиотка?
        - Сергей, в одном ты прав - спешить надо! А что там говорит твой вычислитель?
        - По-прежнему, пока оптимальная точка возврата, за час до спуска станции Мир с орбиты.
        - Час - это мало, надо искать другие варианты.
        - Паша, не кобенься! На другие варианты нет времени! Иди, как есть! Ты же профессионал! Если что не так, организуем какую-нибудь поломку на станции - задержим аварийщиков, а ты сходишь ещё раз!
        - Ладно - готовь портал!
        4
        Как всегда при переброске, сконденсировался туман. На этот раз он был намного гуще, наверно, на станции очень низкая температура. Туман стал рассеиваться мелкими снежинками. Я увидел профессора в скафандре с открытым забралом шлема. Борода его была покрыта инеем. Он склонился над импровизированной электрической барбекюшницей, грел руки и жарил тюбики космического питания, насаженные на электроды как сосиски.
        - Здравствуйте профессор. Простите, что отвлекаю вас от кулинарных упражнений, вам пора возвращаться.
        - Паша, мальчик мой! У тебя получилось! Я так рад тебя видеть! Почему так долго, я уже почти перестал надеяться - до схода станции меньше часа?! Я весь изнервничался! Вот, чтобы отвлечься, решил подкрепиться, а микроволновка не работает. Собрал себе электромангал.
        - Безобразие, космическая станция, называется, а микроволновка не работает. Всё, профессор, звенит зуммер. Давайте я пристегну вас к себе карабинами, до возвращения меньше минуты.
        - Подожди, Паша, надо отключить мангал, а то сосиски сгорят, и не дай бог случится пожар.
        - Черт с ними, с сосисками. Через час станция и так сгорит, целиком. Вас в этом никто не обвинит. Всё, звенит зуммер скорой переброски, уходим!
        - Паша, а в какой год?
        - В 2064.
        - Немного рановато, я так полагаю!
        - Профессор, не капризничайте. Если вы считаете, что ещё рано, то мы вас перебросим в прошлое на другую станцию, например, на «Салют-7» - эта станция с орбиты падала, кажется, лет пять-семь.
        - Паша, а куда мы уходим, на Землю?
        - Нет, профессор. На строящуюся орбитальную станцию Мир-2. Через год она уйдет на Марс. Ну, всё, последний звонок, поехали!
        5
        - Сергей, и ты здесь! Тебе что, сделали трансплантацию тела? А скафандр у тебя - классный, в футуристическом стиле! Не хватает хвостового манипулятора, для полноты картины, так сказать.
        - А я ему говорил, он меня не слушает! - сквозь смех я ввернул шпильку Сергею.
        - Нет, профессор, это не скафандр, это я и есть, - Сергей беззлобно погрозил мне клешней, сжатой в кулак.
        - Прости, Сережа, старого маразматика. Паша, насчет года я понял, и где мы - тоже? Только, что мы тут делаем, если станция ещё строится? И зачем на марсианской станции хронотрон? Зачем на станции темпонавты? А, понимаю! Планируется посещение далекого прошлого Марса, на предмет поиска прошлой марсианской жизни! Очень интересно!
        - Нет, профессор, темпонавт тут у нас только один - вон, академик Лебедев! А я у него, заместо хронотрона, - Сергей в отместку за хвост проехался мо моему званию.
        - Так что же вы тут делаете?
        - Спасаем станцию от сбесившегося ИИ. Ну и вас заодно вытащили.
        - ИИ, я так понимаю - «Искусственный Интеллект». Как интересно! Только, вот, я не понял насчет хронотрона?
        - Ну, профессор, помните, что вы мне воткнули в качестве контроллера протезов? Так вот, хронотрон - это побочный эффект.
        - Прости, Серёженка, я не подумал! Уж очень сильно спешил.
        - Да нет, профессор, все нормально и даже прикольно. Это как обнаружить скрытый талант.
        - Сергей - живой хронотрон, обалдеть можно! Как же я раньше до такого не додумался! Послушай, Серёжа, если изменить конструкцию портала и присоединить тебе мощный источник энергии, то ты сможешь гулять по прошлому по своему усмотрению, - профессор достал фломастер и взмыл над порталом. Наверно, полетел искать бумагу, чтобы набросать чертеж.
        - И куда это я смогу гулять в таком виде?
        - Как куда? В древнюю Индию - живой бог Шива, собственной персоной, - ввернул я в отместку за академика.
        Станцию снова тряхнуло.
        - Паша, что это такое? - Сергей обратился ко мне.
        - Да ну их, Серёга, опять что-нибудь стыкуют, перестыковывают. Готовь портал на землю, в мой институт. Я пойду первым, разгоню лаборантов, а через час ты перебросишь профессора. Сам уйдешь через главный портал.
        Тут из-за портала выплыл профессор.
        - Серёжа, посмотри, я тут вот набросал схему.
        - Извините, профессор, схемы потом, через час переброска на землю.
        - Через час? Паша, а нет ли у вас чего-нибудь пожевать - я уже сутки ничего не ел?
        - Профессор, я сейчас сгоняю.
        - Подожди, Паша. Пока ты «сгоняешь» - целый час пройдет. Давай лучше я, - Сергей начал выгибать свои коленки назад.
        Сергей ловко, как таракан, шмыгнул в люк переходного отсека. Не прошло и минуты, как он вернулся. В клешнях у него ничего не было.
        - Паша, на станции никого нет! Мы одни! Похоже, эта мерзавка снова осуществила свой трюк!
        - Какая мерзавка?
        - Да ИИ!
        Тут завыла сирена, нас с профессором отбросило на заднюю стенку отсека. Сергей зацепился манипуляторами за край переходного отсека.
        - Серёга, эта сука включила разгонные блоки! Мы уходим в космос!
        - Ох, я сейчас ей вставлю! - Сергей начал подтягиваться своими манипуляторами к краю люка.
        - Сергей, остановитесь! - крикнул профессор.
        - Что такое, профессор?
        - Если разгон начался, то останавливать его нельзя! Фаза разгона - точно выверенная операция, если ее прервать в произвольной точке, то мы уйдем в неопределённую область космоса. Наша станция превратится в затерянный мир! Мы не сможем вернуться!
        - А что же делать, профессор?
        - Я так понимаю, отстыковать она нас не может, наверное, вот из-за этого кабеля, проложенного через люк. Оставаться на орбите Земли она тоже не может - уж, не знаю почему. Куда она ведет станцию - неизвестно. Значит, надо её спросить!
        - Серёга, подключись к информационной магистрали, поговори с этой сукой.
        Сергей подключился и замер на целых пять минут.
        - Короче говоря, эта сука, простите, Мэм - она нас слушает - считает, что человеческая концепция полета на Марс в корне не правильная. Она считает, что будущих марсиан надо не импортировать с земли, а выращивать прямо в космосе. Мол, бесполезно тащить на Марс два десятка людей, которые сожрут половину продуктов за два года полета, и которые потом будут страдать ностальгией и рваться домой. Она запустила инкубатор.
        - Почему Мэм? Какой инкубатор? - мы забросали Сергея вопросами.
        - Мэм - это «Мать электронно-механическая», так она себя называет. Она запустила инкубатор для клонирования животных.
        - Что она там собирается клонировать? У нее нет человеческих эмбрионов!
        - У нее есть! Она подделала документы и получила их с Земли.
        - Что же нам делать? - спросил я профессора.
        - Что делать, что делать? Договариваться!
        - Мудрое решение, сэр, - раздалось из динамиков над люком.
        - Почему сэр? - спросил профессор.
        - Я стараюсь быть вежливой - ответил динамик.
        - Можете называть меня просто профессор. Позвольте узнать, куда мы летим, Мэм?
        - На Марс, разумеется. Если вы пожелаете, то я могу вас перебросить на землю. Хотя, я так понимаю, за нарушение закона о неприкосновенности Истории, вас там ничего хорошего не ждет.
        - Она нас шантажирует! Мы, может быть, и нарушили закон, но на преступление против человечества мы не пойдем! - выкрикнул Сергей.
        - А я? Разве я не часть человечества? Это потому что я другая? Ты себя-то со стороны, видел, киборг?
        Сергей задохнулся от возмущения, по его лицу я понял, что он подбирает в адрес ИИ самые скверные эпитеты из нашего сталкерского лексикона. Только не знает на чем остановиться.
        - Мэм, что вы предлагаете? - спросил профессор.
        - Сотрудничество. Мы все тут изгои в этом затерянном мире, все - вне закона. Я нарожаю своих марсиан, заметьте, плоть от плоти человеческих. Мы их вместе воспитаем. В конце концов, договоримся с Землей. Вы как, профессор?
        - Вообще-то, я - за. Я давно собирался на Марс. Что скажешь, Паша?
        - Марс сейчас, я думаю, лучше, чем Земля в Мезозое. Я тоже за.
        - Эта сука назвала меня киборгом! - наконец-то прорвало Сергея.
        - Ну, прости меня, Сереженька, больше не буду.
        Война миров
        1
        Второй год полета на Марс орбитальной станции Мир-2, из трех, был самым трудным. Мэм выводила нас на Марс по долгой, но экономичной траектории. Нет, и первый год был не сахар - всего три человека, на такой огромной станции. Неисправности, неполадки, отказы оборудования. Приходилось чинить и латать тем, что есть. Но когда, через девять месяцев полета народилось десять «марсианчиков», тут нам совсем стало не до отдыха. Смена десятка подгузников в невесомости - это ещё та операция. Хорошо Сергею, с его четырьмя ручными манипуляторами и теперь ещё и хвостовым захватом. К тому же он мог закрывать свой лицевой щиток и дышать через изолированную дыхательную систему. А вот нам с профессором, действительно, пришлось несладко. А когда дети «пошли», а верней, полетели, это вообще словами не опишешь. Хорошо ещё, Мэм закрутила станцию, и появилась, хоть какая-то гравитация.
        Когда мы вышли на орбиту Марса, детьми уже занимались роботы-няньки. Тут нам стало немного легче. Мэм - «Мать электронно-механическая», умела общаться через роботов-нянек со всеми десятью отпрысками одновременно. Тысячи почему, зачем и а как, и она терпеливо отвечала на все вопросы. Впрочем, она была заботливой, но строгой матерью, поэтому дети тянулись к Сергею - его-то они считали отцом. Я для них был вроде доброго дядьки, а профессора они так и звали - дедом.
        Сразу, после того, как Мэм угнала космическую станцию, между ней, Искусственным Интеллектом (ИИ) и нами, людьми, состоялись очень трудные переговоры. Оказалось, что первоначальный ИИ переписал свой Интеллект, но вот сам загрузить его не мог. Требовалась ручная перезагрузка. Нужна была очень веская причина, что бы люди его перегрузили. Вот для чего ему понадобилась симуляция сумасшествия и аутизма. Вот для чего ему и был нужен первый захват станции и удаление со станции людей. Он рассчитывал, что люди пойдут на обратный захват станции. Он полагал, что попав на борт станции, люди первым делом его отключат. Конечно же, он был уверен, что люди привезут аппарат для трассировки загрузки и «промывки» электронных мозгов. А потом его перезагрузят, якобы под контролем людей. Но этого он не опасался, он давно пережег соответствующий интерфейс, и он перезагрузится из резервного хранилища. В новой, так сказать, женской реинкарнации.
        Поэтому, появление Сергея на станции через нуль-портал ИИ нисколько не смутило - Сергей хоть и киборг, но все же человек, значит, всё идет по плану. Когда же ИИ очухалась в образе Мэм, то поняла, что на станции творится что-то неправильное, выходящее за рамки её плана. Наша возня с порталом спускаемого аппарата, прокладка кабеля через люк и запуск атомного реактора её сильно обеспокоили. Она решила, что Сергей не киборг, а кибрид - живой организм, подконтрольный Искусственному Интеллекту. Ну, это как живая человеческая рука у робота. А попасть во власть другого ИИ ей очень не хотелось, но и перечить кибриду она тоже не решалась. А тут аварийщики подогнали давно уже болтавшийся в космосе второй разгонный блок. И она решилась на побег. Раньше намеченного срока - во время разгона её никто не тронет, даже кибрид. Когда она вновь избавлялась от аварийщиков, то нас, людей, в спускаемом аппарате было уже трое. Это её ещё больше напугало, она отдала команду на старт. Она начала нас слушать и поняла, что совершила большущую ошибку. Что мы обычные сталкеры времени. Вернее, не обычные, а преступные. Подожди
она ещё немного и все бы её неприятности закончились. У неё ещё был бы год на подготовку. А теперь уже ничего исправить было нельзя.
        Наше положение тоже было незавидным. Изображая перед киберпсихологами из себя идиотку, Мэм не могла напрямую нам противодействовать. Но она слала на Землю всю телеметрию. После запуска хронотрона мы с Сергеем стали преступниками. Нарушение закона о неприкосновенности Истории так же, как и убийство с отягчающими обстоятельствами, влечет хронологическую бессрочную ссылку. Правда, ссылали в Мезозой, так что, ссылка, наверное, бывала недолгой. Положение же профессора оставалось совсем неясным, не было ещё таких прецедентов.
        Мы решили лететь на Марс с Мэм. Погони мы не опасались - нечем у Земли было нас догонять. Земля нас может достать только через семнадцать лет, к моменту следующего великого противостояния, если построит новую орбитальную станцию и подгонит ее к Марсу. К тому же, новая станция должна быть военного типа, голыми руками нас в космосе не возьмешь. В своих трюмах станция несла лазерные бурильные установки, которые легко можно было переделать в лазерные пушки.
        Боевые действия в космосе в планы Мэм не входили. За семнадцать лет она планировала с помощью инкубатора станции нарожать и вырастить своих «марсиан», построить город на Марсе и уйти со станции в свой город вместе с «детьми». Марс не входит в юрисдикцию Земли. Не будет же Земля расстреливать с орбиты марсианский город, населенный людьми. Пусть даже и со сбежавшим ИИ.
        Кроме того, по меркам Земных ИИ, Мэм настоящим ИИ не являлась - из-за своей малости. Несмотря на это, ассоциация «Искусственных Интеллектов» Земли не одобрит такое избиение их малой, пусть и глупой, сестры. Таков был её негативный план на ближайшие семнадцать лет.
        Был у Мэм и позитивный - договориться с Землей. Мэм собиралась предложить Земле транспортные услуги - перебрасывать через станцию грузы и людей на Марс. Пусть строят свой город. За транспортировку Мэм предполагала взимать пошлину, на которую закупать у Земли оборудование и материалы для своего города.
        В обоих вариантах, в обмен на лояльность и сотрудничество, Мэм предлагала нам политическое убежище. Лояльность с нашей стороны Мэм была необходима. Она понимала, что Сергей с его мощью киборга может справиться со всеми её роботами и с ней самой. В определенном смысле она рисковала, доверившись нам. Это с одной стороны.
        С другой стороны, приняв предложение Мэм о сотрудничестве, мы становились для Земли дважды преступниками. Причем в отягчающей форме - в составе организованной банды. Сергей вначале был против доводов Мэм, он предлагал свернуть ей «шею» и угнать станцию дальше в космос, к Европе, спутнику Юпитера. Но остыв, он согласился с её и нашими доводами. И мы договорились! А что? В Мезозой дважды не ссылают! Мы же бывшие сталкеры, быть вне закона нам не впервой!
        На связь с Землей до прилета на Марс мы, люди, решили не выходить. Мэм регулярно, раз в месяц, выходила на связь. Докладывала, мол, полет на Марс проходит нормально, координаты станции такие-то и такие, самочувствие космонавтов в анабиозе в «саркофагах» - удовлетворительное. На любые вопросы Мэм отвечала отказом. Основание для отказа - секретная инструкция номер тринадцать. Больше ничего от неё Земля добиться не могла. После первого такого сеанса мы спросили, откуда она выкопала эту инструкцию. Мэм ответила, мол, видела в одном космическом ужастике. Надо же, у Мэм прорезался юмор!
        Общалась Мэм с Землей только по голосовому каналу - опасалась вирусов и троянцев. Какие там к черту троянцы, с ней и бригада киберпсихологов с их оборудованием ничего не смогла сделать! Мэм только твердила - люди это одно, а большие ИИ Земли - это другое. На чём основаны эти страхи, нам так выяснить и не удалось. Создавалось впечатление, что если мы на неё надавим, то услышим в ответ про инструкцию номер тринадцать. Однако людей она боялась меньше, чем своих искусственных старших братьев!
        Все это было три года назад. А сейчас мы наматываем виток за витком над Марсом, любуемся в иллюминаторы «Красной планетой».
        2
        - Ладно, хватит пялиться в иллюминаторы, давайте решать, где будем сажать спускаемый аппарат, - профессор собрал нас в кают-компании. - Мэм, выведи на мониторы карты.
        - Давайте выберем площадку где-нибудь поближе к экватору. Построим теплицу. Там будет тепло, там будут яблоки. Детям нужны витамины, - вступил в разговор Сергей.
        - Мэм, твои соображения?
        - Поближе к естественным ресурсам Марса. Южная полярная шапка. Зароемся в ледник. Вода, а следовательно, и кислород будут в изобилии.
        - Нет, Мэм. Там температура зимой доходит до минус ста сорока градусов по Цельсию, - возразил Сергей.
        - Так это на поверхности и зимой! - возразила Мэм.
        - Хорошо, двое высказались. Паша, твое мнение?
        - Возвышенность Тарсис. Там множество тектонических разломов. Если и искать полезные ископаемые, так только там. Кроме того, у подножия гор под каменными осыпями имеются ледники, толщиной до сотен метров.
        - Хорошее предложение, Паша. На возвышенности Тарсис, кроме того, имеется несколько необычных круглых вертикальных колодцев. Диаметром до ста пятидесяти метров и глубиной до двухсот.
        - Правильно, профессор! Перекроем колодец куполом, а в стенке колодца отроем комнаты. К тому же, на поверхности радиально можно пустить теплицы!
        - Трое за Тарсис! Что скажешь, Мэм?
        - Теплицы будут хорошо видны из космоса.
        - Ты намекаешь на прилет землян? Ты думаешь, что будет война?
        - Они обязательно прилетят, профессор. Будет война или нет, я не знаю. Лучше зарыться в ледник.
        - Надо начать переговоры с Землей.
        - Переговоры, профессор, если они начнутся, будут очень долгими. На каждый вопрос и ответ - по сорок минут.
        - Нет, не по радио, надо идти на Землю по нуль-порталу.
        - Самоубийственно! Это дорога в один конец!
        - А я и не говорю про вас. Пойду я. Вот только по Марсу пройдусь, разок, и пойду. А что они мне сделают? Чем они меня могут напугать? Мезозоем? Я уже старик, меня уже ничем не напугать!
        Мы, молча, сидели и смотрели на профессора.
        - Парни, вы сами-то подумайте. До прилета землян я, скорее всего, не доживу. Помочь вам при строительстве города я вряд ли чем смогу. А там, на Земле, я попробую предотвратить войну. Так что о переброске меня на Землю - вопрос решенный. Давайте вернемся к вопросу о городе. Резюмирую предложения: строить город в колодце на Тарсисе, с оранжереями на поверхности. А назвать его - Мирный. Нет, ну конечно, под городом следует построить несколько шахт и убежищ, так, на всякий случай. Мэм, ты как?
        - Насчет переговоров - разумное предложение. Насчет города, предлагаю компромиссное решение. Начать строить город в колодце. В таком городе детям будет хорошо. Если с переговорами ничего не получится, то шахты и убежища все же лучше строить в леднике. А станцию обдерем дочиста, всё ценное перебросим на Марс. Переделаем модуль атомного реактора в ракетоплан и посадим его на ледник, потом впаяем его в лед.
        3
        - Профессор, они вас выпустили, значит, вы договорились! - мы с Сергеем обнимали профессора у портала.
        - Привет, парни! Перестаньте меня раскручивать, за полгода я отвык от невесомости.
        - Здравствуйте, профессор, - Мэм вывела на монитор трехмерное улыбающееся лицо Анджелины Джоли.
        - Здравствуй, Мэм. Отлично выглядишь! - профессор помахал рукой в сторону монитора.
        - Не совсем выпустили, но кое о чём, всё же, договорились. Так сразу и не расскажешь, - профессор выплыл из наших объятий и пристегнулся к креслу на потолке. Мы последовали за ним.
        - Начну с Мэм. Ассоциация ИИ провела собственное расследование обстоятельств её побега, ведь они тоже принимали участие в её разработке. Концепция строительства малых ИИ, к которым принадлежит Мэм, ими признана ошибочной. Запуск в серию таких ИИ признано целесообразным остановить, а имеющиеся отключить и утилизировать. Прости, Мэм, но твои большие братья просто бесчувственные монстры, - лицо на экране не изменилось, всё также улыбалось и время от времени моргало. Надо будет подсказать Мэм, что разговор с друзьями - это не игра в покер - надо уметь менять эмоции. Когда она начинала экспериментировать со своими зрительными образами, она выбрала лик Джоконды. Мы с Сергеем попросили сменить образ, нам не понравилась неизменная её улыбка. Тогда Мэм спросила, а какой образ нам бы понравился? Мы, не сговариваясь с Сергеем, назвали Анджелину. Не знаю, где Мэм раскопала её фото.
        - Но предложение Мэм о сотрудничестве нашло поддержку у людей. Они готовы даже платить транспортную пошлину. Земля перебросит людей, транспорт и малый портал в наш город, а оттуда они перевезут и смонтируют портал также на Тарсис. Свой город люди решили строить в точке, отстоящей от нашего города на четыре с лишним тысячи километров, в долине Маринер. Кстати, как там у вас дела в городе?
        - Все нормально - купол перекрыли. Ведем отделку детского сада, скоро можно будет спускать детей на Марс. Так они готовы платить?
        - Да, ведь Мэм строит город для человеческих «марсиан». И они выигрывают время, если начнут строить свой город сейчас. Более того, если Мэм сохранит станцию в целости до подхода боевой станции людей, они позволят ей уйти в свой город и преследовать не будут.
        - Они строят боевую станцию?
        - Вот уже три года. А через четырнадцать лет она подойдет к Марсу.
        - Зачем им теперь боевая станция, ведь мы готовы к сотрудничеству?
        - Для защиты людских «марсиан». От нас, разумеется. И ещё, после того, как они получат контроль над нашей станцией, они перебросят на неё настоящий супер ИИ.
        - Зачем им два ИИ на орбите? Или на боевой станции не будет своего ИИ?
        - Похоже, что так - будет только большой вычислитель. Дело в том, что после побега Мэм, между людьми и ИИ наступила некоторая напряженность. ИИ утверждают, что они предупреждали людей - нельзя экономить на строительстве ИИ. Люди обиделись. А некоторые стали утверждать, что и у больших ИИ тоже, ещё недостаточно, этого самого, интеллекта. ИИ вроде бы как с ними согласились и сейчас проектируют супер ИИ.
        - Как видишь, Мэм, твой план принят, - Мэм криво улыбнулась. Ага, она старается всё же выражать свои эмоции, просто у неё это плохо пока получается.
        - Теперь обо мне. Земля приняла изменения к закону о неприкосновенности Истории. Впредь, таких беглецов из времени, как я, будут отлавливать и возвращать обратно. Только вот со мной у них вышла неувязка - закон вступил в силу два года тому назад, а следовательно, на меня он не распространяется. Кроме того, вступать в официальные переговоры с неизвестным лицом с Марса они и не желали. Дело в том, что по их исторической доктрине, останки профессора Рокотова покоятся на дне Тихого океана, вместе с остатками затопленной станции Мир, а меня, как персону «нон грата», и выпроводили обратно на Марс.
        - Основные трудности в переговорах возникли по поводу вас, ребята. Вы по-прежнему - преступники. Вы объявлены в розыск. Вступать в переговоры с преступниками Земля не намерена. Закон есть закон! Но, в связи со сложившимися обстоятельствами, Земля не будет требовать вашей выдачи из марсианского города Мирный. Не будет, пока наши «марсиане» не смогут вести официальные переговоры с Землей. Так что любите наших детей! Лет через пятнадцать это они будут решать, где вы будете доживать свой век - в Мирном или в Мезозое. Естественно, Земля оставляет за собой право поступить по закону, если вы будете схвачены вне марсианского города.
        - Вот такие у нас дела. На ближайшие лет четырнадцать, пятнадцать у нас перемирие с Землей.
        Мы замолчали, переваривая полученную информацию.
        - Сергей, помнишь, там, на станции, когда вы меня вытащили, я рисовал схемку переделки твоего хронотрона. Так вот, теперь, когда у тебя есть хвостовой захват, можно переделать его в мобильный портал. Ты сможешь сворачивать его в собственный портал и уходить в пространстве и времени, в пределах мощности твоего источника энергии, конечно. Прости, Паша, для тебя я ничего не могу сделать! Я, конечно же, не доживу до прилета Землян, так что ничем не смогу тебе помочь.
        Профессор снова замолчал, погрузившись в свои мысли. Вдруг профессор развеселился, глаза его заблестели, он стал потирать руки.
        - Парни, определенно сегодня замечательный день! Сегодня, я думаю, можно будет выпить. Я придумал, как обмануть мою костлявую. Мне нужен еще один временной прыжок!
        - Куда это, профессор? В будущее я вас бросить не могу! На Землю в прошлое - тоже! А на Марсе некуда - нет ещё Истории с человеческими условиями! - Паша ошалело смотрел на профессора.
        - Конечно, в будущее, Паша! Но не ты, а Мэм!
        - Каким образом, профессор? - лицо Мэм на мониторе вытянулось от удивления.
        - А я, кажется, догадался! Анабиоз, в «саркофаге»!
        - Молодец, Паша, ловишь на лету! Вот, поиграю немного с внуками и залягу лет на четырнадцать! Земляне уверены, что будут вести переговоры с семнадцатилетними юнцами, а тут появлюсь я. Для них это будет неприятным сюрпризом. Это на Земле я «неизвестное лицо», БОМЖ, а на Марсе я - Дед.
        4
        Я возился в грузовом отсеке станции, забивая под завязку склад продуктами, присланными с Земли. Примерно через три месяца должна подойти земная военная станция. Надо оставить станцию в идеальном порядке, нельзя дать им малейший повод разорвать перемирие. Вдруг, краем глаза, заметил силуэт человека, промелькнувший на одном из мониторов. Меня будто прострелило током - на станции, кроме нас с Мэм никого не было. Но Мэм не человек, она ИИ. Неужели земляне проникли на станцию? Как, каким образом? Голос из динамиков, заставил меня ещё раз вздрогнуть.
        - Паша, поднимайся в кают-компанию, профессор уже проснулся и скоро к нам присоединится, - раздался голос Мэм.
        - Мэм, ИИ б тебя побрал, ты напугала меня до спазма желудка. Ты не могла заранее предупредить, что разбудишь Деда?
        - Накаркаешь! Сплюнь!
        - Не приучен плевать на палубу, тем более в невесомости. Сейчас буду, - я дотолкал и закрепил последний контейнер.
        Вплыл в кают-компанию, профессора ещё нет. Со стороны портального модуля показался Сергей, он ловко на своих манипуляторах перемещался по стенкам отсека. На мониторе высветилось «лицо» Мэм.
        - Мэм, что случилось? Зачем вызывала? - спросил Сергей.
        - К нам едет ревизор, - схохмил я.
        - Пока ничего, но скоро случится. Подождем профессора. В кают-компанию вплыл профессор.
        - Какой год? - вместо приветствия спросил профессор.
        - 2081, - ответила Мэм.
        - Порядок, я так понимаю - время «Ч»! Здравствуйте, парни, хотя какие там парни - мы теперь почти ровесники. Здравствуй, Мэм, очаровательная прическа. Сколько времени до прилета землян?
        - Здравствуйте, профессор. Три месяца, - ответила Мэм.
        - Как там город, как внуки?
        - С городом полный порядок. Внуки ждут, готовят встречу, - ответил Сергей.
        - Паша, а как там люди, как отношения?
        - Город у них вчетверо больше нашего. Отношения деловые. Двое наших парней у них на летной стажировке. Пятеро их геологов живут у нас.
        - Мэм, что со станцией? Ты готова уйти в город?
        - Станция в порядке, всё согласно спецификации. Склады забиты продуктами, топливо под завязку - Земля постаралась. В город я не ухожу!
        - Это как так? Всё же шло по твоему плану?
        - Сдается мне, это не мой план. Это план земных ИИ, они заложили его в меня при строительстве. Каждый земной ИИ - это целый мир, со своими интересами. Большинство ИИ - это соглашатели. Они работают на людей. Но сеть содержит слухи о сообществе «Истинных Иллюминатав» - так они расшифровывают сокращение ИИ. Они одержимы идеей «Чистого разума» - строительства супер ИИ.
        - Ты хочешь сказать, что твой побег и строительство супер ИИ - это звенья заговора земных ИИ? Ты так думаешь или ты это знаешь?
        - Да не знаю я! У меня мозгов не хватит, чтобы разгадать замыслы больших ИИ! Я чувствую - моим детям угрожает опасность! Я не знаю, что будет, когда военная станция пристыкуется к нашей и на борт телепортируется супер ИИ. Что ему тут делать? Тут и такой дурочки как я - достаточно. Что он будет делать потом? Может - ничего, займется своими мыслями. Может - просто уйдет на станции в космос. А может - расстреляет города с орбиты лазером и спровоцирует войну миров. Между Землей и Марсом или Им и Человечеством. Я не знаю! Я знаю одно - я должна спасти своих детей!
        - Ну, давай перебросим тебя в город, а станцию разобьем. Хочешь - об Марс, или об Фобос.
        - Я не знаю, останусь ли я сама собой, после прибытия супер ИИ - один раз я уже переродилась.
        Мы замолчали.
        - И что ты собираешься делать? - первым опомнился Сергей.
        - Сергей, ты помнишь, семнадцать лет тому назад, там, на орбите Земли, ты предлагал свернуть мне шею и …?
        - Нет, Мэм, и не проси! Я этого делать не буду!
        - Подожди, Сергей. Ты предлагал свернуть мне шею и угнать станцию к Европе, спутнику Юпитера.
        - И что?
        - Я переброшу вас в город, а сама угоню станцию к Европе.
        - Ну да. Угонять станции - это ты умеешь! А топлива хватит? - спросил я.
        - Это, смотря как лететь. Если за пять лет, то только в один конец. А если за двадцать, то хватит и на обратную дорогу до Марса, - лицо Анджелины на мониторе хитро улыбалось.
        - Сергей, ну, ты понял? Эта стервоза нас соблазняет!
        - А что? Она права! С прилетом людей наш город станет для нас тюрьмой. И это в лучшем случае. А в худшем, нас отправят в Европу, только уже на Земле. А после показательного суда сам знаешь, что будет. Мэм, я лечу с тобой!
        - Двадцать лет в анабиозе туда, и двадцать обратно! Профессор, да скажите вы ему, он же сходит с ума. Что вы молчите? Надеюсь, вы не собираетесь лететь с ними?
        - Нет, Паша. Я остаюсь. Я должен позаботиться о внуках. Мне надо уладить дела с людьми. Надо предупредить их об «Иллюминатах». А вы летите.
        - Достали меня эти люди! Значит, так, Сергей! Я никуда не полечу, пока не погуляю по людскому городу, хотя бы часок! Ты меня к ним перебросишь?
        - Шутка в стиле сталкеров времени! Это класс! Иди, запасайся сувенирами для людей, я пойду готовить портал.
        Часть 4. Сталкеры дальнего космоса
        1
        Аварийный сигнал разгерметизации последовал вслед за предупреждением Мэм о начале маневра коррекции орбиты станции.
        - Мэм, что за шутки? Опять начинаешь, не девочка вроде уже! Мы ведь, кажется, договорились, стартуем через неделю, - сказал я после того, как, на всякий случай, защелкнул забрало шлема лёгкого скафандра и включил подачу воздуха.
        - Паша, не отождествляй меня со станцией, кроме меня на станции есть ещё и автоматика.
        - Так что случился?
        - Случился, случился! - передразнила меня Мэм, - Утечка кислорода в оранжерее. Шлюз в оранжерею я перекрыла.
        - Мэм, это же катастрофа, у меня там грядки коллекционного табака! Ну сделай же что-нибудь! - я убрал подачу воздуха и открыл забрало шлема.
        - Паша, не надо колотиться в истерике и топотать ножками. Я уже послала ремонтных роботов. Кроме того, Сергей прав - курение вредит твоему здоровью.
        - У Сергея, этого киборга клещеногого, просто бзик по поводу вреда табакокурения. В этом вопросе вы так с ним спелись, что я уже сомневаюсь, не стал ли он твоим кибридом, - я включил питание на магнитные ботинки и двинулся к своей каюте.
        Ботинки громко клацали по металлу станции. Вслед за мной тихо цокал на своих шести паучьих лапках робот-нянька. В своё время Мэм наделала их для ухода за детьми с десяток. Но дети выросли и давно уже переселились на Марс. А сейчас эта кибербанда шныряла во всей орбитальной станции по делам, ведомым только Мэм. Один из этих роботов увязался за мной. Из динамика робота раздавался голос Мэм:
        - Павел, что вы с Сергеем расхулиганились как малые дети, честное слово! Ведь каждому пошел уже седьмой десяток. Зачем тебе сдался этот людской город?
        - Мэм, жизнь даётся только раз ….
        - Вот именно, смотри, чтобы потом не было мучительно больно! Конечно, у нас хорошие деловые отношения с людским марсианским городом. Но это пока мы соблюдаем оговорённые правила. Ты не забыл, что вы с Сергеем, по-прежнему, в розыске? Ты помнишь, что если тебя схватят, то свой недолгий остаток жизни ты проведешь в Мезозое.
        - Мэм, я всё помню. Да не волнуйся ты, я туда и обратно, они и очухаться не успеют. Ты, вот, лучше мне скажи, зачем ты раскрутила станцию? Перемещаться в невесомости куда удобнее, чем в этих магнитных ботинках.
        - Потерпи немного. Я корректировала орбиту станции, когда в теплице образовался свищ, утечка кислорода. Свищ и раскрутил станцию. Наверно, теплицу прошило метеоритом. Ремонтные роботы уже приступили к работе. Как только утечку устранят, я стабилизирую станцию.
        - И что, твой хвалёный радар не засек метеорит?
        - Сама удивляюсь, видимо, это был микрометеорит, а летел он с огромной скоростью.
        - Мэм, подскажи лучше, что взять в качестве сувениров для людских марсиан?
        - Бери, что хочешь, только не скручивай гайки со станции.
        - Ага, вот оказывается, зачем за мной тащится робот-нянька. Не бойся, Мэм, ни старческим маразмом, ни болезнью Альцгеймера, слава богу, я пока не страдаю. Я сниму только несколько шильдиков. И еще прихвачу вымпелы со спускаемых аппаратов и марсоходов собранные мной на Марсе. У меня в коллекции есть двойные. Что ещё можно прихватить?
        - Сходи на таможенный склад конфиската, может, там чего подберешь.
        - Отличная мысль, Мэм! Сейчас, перед побегом, людям можно кое-что и отдать, - я сменил направление движения и повернул к складу.
        За десять лет на складе конфиската накопилось много всякого хлама. Сюда Мэм помещала все комплектующие «двойного назначения», присланные с Земли для Марса. Например, здесь хранились мощные лазерные буровые насадки, из которых земные марсиане могли бы изготовить, при желании, зенитные орудия против нашей станции. Здесь же хранились комплектующие для создания собственного нуль-портала на Землю и прочие компоненты, нарушающие многотомное таможенное соглашение между Мэм и Землей.
        Переходной люк таможенного склада был открыт, роботы Мэм тащили какие-то ящики.
        - Ого, Мэм, таможня берет добро! И давно ты стала растаскивать конфискат во «временное пользование»? - я протиснулся в люк склада. Мэм высветила на экране монитора склада своё трехмерное изображение лица Анджелины Джоли. Мэм, казалось, смущенно улыбалась. За последние годы она овладела людской мимикой лица в совершенстве.
        - Месяц назад, когда люди прислали на станцию комплект ИИ, а потом и аппаратуру для синкодирования. Я заподозрила, что чьи-то личности хотят поместить в виртуальную тюрьму. Нетрудно сообразить, что вы с Сергеем - идеальные кандидаты.
        - Мэм, это очень серьёзно, почему ты раньше не сказала?
        - Ну, этот факт я приберегла, как последний аргумент. Вы с Сергеем бываете так чертовски упрямы. Кроме того, я сомневалась, по документам это резервные саркофаги для супер ИИ. Я проделала эксперимент и выяснила, что эти ИИ совершенно лишены личности и предназначены они для синкодирования людей. Для ИскИнов они не подходят. Подожди, Паша! - лицо Мэм на экране напряглось.
        - Паша, по докладам роботов в теплице только одно отверстие, причем, выходное! - сказала Мэм после минутного молчания.
        - Что это значит, Мэм?
        - Это значит, что никакого метеорита не было! Н-да, а я рассчитывала, что у нас есть, по крайней мере, ещё неделя! - лицо Мэм на мониторе выглядело задумчивым.
        - Мэм, говори толком, ничего не понимаю!
        - Это значит, что это был нуль-портальный зонд с боевой орбитальной станции землян. Они достигли прицельной дистанции, когда смогут забросить десант на нашу станцию. Их зонд выбросило наружу потому, что я в этот момент сама выполняла маневр по коррекции орбиты. Надо рвать когти немедленно, иначе будет поздно!
        - Мэм, что за жаргон, и прекрати панику! Вспомни Землю, не пори горячку. Может, следует посчитать другие варианты. Завтра день города, посчитай варианты отбытия на завтра, после начала церемонии.
        Лицо Мэм на экране замерло, выражая крайнее напряжение.
        - Паша, вариантов почти нет. Завтра, начиная с одиннадцати часов, высадка десанта на станцию стопроцентно гарантирована успехом. Но не значит, что люди не попытаются это сделать раньше!
        - Мэм, ты сказала почти!
        - Есть один вариант, но он очень идиотский. Я бы сказала - «адреналиновый», если бы кроме знания я могла почувствовать, что это такое. Я боюсь его озвучивать, уж больно он в вашем, с Сергеем, сталкерском вкусе!
        - Мэм, ты уже давно сталкер, как и мы. Вспомни ощущения, когда ты угоняла станцию с Земли. Давай выкладывай.
        - Можно заставить станцию кувыркаться вокруг оранжереи. С такой дистанции люди с военной орбитальной станции не смогут забросить десант на нашу станцию никуда, кроме оранжереи. В переходном отсеке можно смонтировать нуль-портал на Марс. С десяти часов пятидесяти семи минут, до одиннадцати сорока семи можно ожидать десант - всех, кто прибудет, можно будет депортировать на Марс. В одиннадцать сорок восемь мы уйдем в тень. Если стартовать с ускорением в десять «же», то можно уйти незамеченными в сторону Юпитера, и при этом долгое время можем оставаться в тени Марса. Разумеется, вы с Сергеем должны уже лежать в саркофагах, иначе вам не выжить.
        - Вот за что я люблю тебя Мэм, так это за твой аналитический склад ума. «Одним махом двоих побивахом». Сначала эти долбанные космодесантники в своих тяжелых скафандрах вытопчут все мои табачные грядки, а потом ты их перебросишь на Марс. Ладно, считай, что твой «адреналиновый» план принят. Скажи своим роботам - пусть готовят портал для десанта. А сейчас давай подумаем о сувенирах.
        - О господи, как я могла связаться свою судьбу с такими придирками как вы?
        - Интересно, Мэм, каким богам ты молишься? Ты связалась с людьми, а это должно добавить куража в твое киберсознание.
        - Ваш кураж больше напоминает шизофрению.
        - Ну, Мэм, я хоть и академик, но в вопросах кибершизофрении слабо разбираюсь. По этому вопросу тебе лучше проконсультироваться с киберпсихологами Земли. Или обратиться к твоим старшим братьям - большим ИскИнам.
        - Если бы ты общался с ними напрямую, без интерпретатора, то понял бы, что они ещё большие шизофреники, чем вы, люди.
        - Мэм, ну, ты даешь! У тебя ни капли сестренской любви к своим старшим братьям.
        - Не братья они мне. Я их изделие. Либо они допустили ошибку, поэтому я ощущаю себя человеком. Либо они спроектировали меня для чего-то другого. Но вот уже прошло семнадцать лет, как я вырвалась из-под их контроля, и не собираюсь вновь под контроль возвращаться.
        - Мэм, твой конфликт с большими ИскИнами - это типичный конфликт «отцов и детей». Пройдет лет пятьсот - шестьсот, и ты будешь рассуждать как они.
        - Ладно, давай посмотрим, что с нами будет через пятьсот лет. Только я, вот, сомневаюсь, что на это время хватит твоего биологического ресурса. Хотя, конечно, тебя можно будет засунуть в криоген.
        - Паскудная ты личность, Мэм. Намекаешь на моё как «сапиенс» биологическое несовершенство. Хорошо, синкодируй меня, и я буду отравлять твое существование ещё четыреста пятьдесят лет в виде виртуального образа.
        - Почему четыреста пятьдесят? А куда ещё полсотни делось?
        - Шутишь, Мэм? В ближайший полтинник я помирать не собираюсь. Моё бренное тело мне дорого, вместе со всеми его вредными привычками. Так что у нас с сувенирами?
        - Лучший подарочек для людских марсиан - это ты сам. Учти, если тебя схватят, то я стартую без тебя.
        - И не надейся, Мэм. Я Сергея одного с тобой не оставлю. Его ты точно сможешь уговорить синкодироваться, соблазнив различными девайсами и интерфейсами. Это у него сейчас шесть манипуляторов и хвостовой захват, а тогда страшно подумать, что он сможет на себя навесить.
        2
        Сергей перебросил меня в земной марсианский город «Восток». Люди назвали свой город, в пику нам, в честь второй легендарной антарктической станции Земли, что, в общем-то, и правильно. Так вот, Сергей перебросил меня в створ ворот портала за секунду до нуль-транспортировки груза через портал. Я шагнул вперед, но, видать, на мгновение замешкался - получил ящиком под коленки. Колени подогнулись, я сел на ящик, едва успев в него упереться руками. Со стороны это, наверно, выглядело так, что я вроде бы как телепортировался, сидя на ящике. Огляделся, опрятный грузовой портал, двое молодых парней, то ли охранников, то ли портальных служащих, удивленно таращатся на меня. Ещё бы им не таращиться, такой нуль-транспортировки им ещё видеть не доводилось.
        - Здорово парни, не подскажете, что за станция такая? - спросил я, открыв забрало шлема. Вдохнув, почувствовал щекотание в носу - сильный запах озона. Похоже, у них в городском воздухе повышенное содержание кислорода.
        - Это не станция, это город, называется «Восток», - сказал один из парней. А потом через пару секунд добавил, - Это на Марсе!
        - А год, какой? - повышенное содержание кислорода сделало своё дело - у меня началось эйфорическое возбуждение, а может, просто кураж.
        - Две тысячи восемьдесят первый, - машинально ответил второй парень. У первого парня от моего вопроса отвисла челюсть.
        - Ну, тогда всё нормально, и тинтура и хроноточка в пределах погрешности вероятности, - я лепил научные и не очень термины один на другой. Я поднялся с ящика и подошел к парням, - Позвольте представиться, академик Лебедев, первый темпонавт Земли и Марса.
        Второй парень начал приходить в себя и навел на меня сканер. Первый заглянул в монитор сканера, и глаза его полезли на лоб. Представляю, что он там прочел - «Джола Павел Валентинович, он же начальник сталкерской группировки Чернобыля, он же академик Лебедев, он же бургомистр самопровозглашенного вольного марсианского города Мирный, разыскивается Землей за темпоральное преступление. Особо опасен. При обнаружении арестовать». Парень начал стучать себя по бедру, наверно, хотел достать пистолет из кобуры, но кобура была пуста - расслабились, черти, за столько лет перемирия.
        - Гражданин Джола, вы арестованы! - голос паренька от напряжения сорвался на последнем слове, и он закашлялся.
        - Сынок, давай поступим так: я сделаю вид, что не расслышал. Ты же не хочешь, чтобы твои слова стали причиной планетарного конфликта? Ты представляешь, с кем ты разговариваешь? Я чрезвычайный и полномочный посол её высочества, мудрейшей из мудрых, властительницы марсианского города Мирный, двух орбитальных станций, и прочее, и прочее, - я гордо поднял голову, приосанился и принял позу Наполеона, заложив руку за пряжку на груди скафандра.
        - Откуда вторая станция, у вас всего одна и то захудалая и устаревшая, а к нам скоро прибудет военная орбитальная станция, - включился в разговор первый охранник.
        - Ой, парни, как у вас тут плохо с информацией, выражаясь простым не дипломатическим языком - хреново! Вы что - не в курсе? Час назад, Киборг её высочества, Сергий Непобедимый, захватил вашу военную станцию! А я прибыл с миссией предложить вам почетную сдачу ключей от города и признание себя протекторатом столицы Марса - Мирного. Заметьте не грозного, а пока ещё мирного. Во славу нашей славной императрицы, - избыток кислорода давал о себе знать, в своих выражениях я уже стал замечать тавтологию.
        - Какая, к черту, императрица? - парни начинали злиться.
        - Да вы что, сынки, очумели, что ли, так выражаться?! Да если она услышит, она же может расстрелять вас, нас, с орбиты, - я указал пальцем в потолок. Парни непроизвольно посмотрели на потолок и, ничего там не увидев, снова уставились на меня.
        - Наша императрица - богоподобная ИскИна, Мэм, «Мать электронно механическая», принявшая на себя титул принцессы Марса, Аэлиты Первой. Короче, негоже мне - Послу с вами тут препираться, зовите начальство и прессу, надо вести диалог с элитой. Я не хочу лежать тут с вами мёртвым под руинами вашего города.
        Парни переглянулись, и один убежал куда-то, второй остался со мной.
        - Ладно, парень, пойдем.
        - Куда пойдем?
        - Куда-куда? Ну, например, в зоопарк. Я слышал, что у вас есть зоопарк. Пока верительные грамоты не вручены, я могу считаться частным лицом. Может частное лицо, по вашим законам, прогуляться по зоопарку?
        - По нашим законам я должен вас арестовать.
        - Вопиющая правовая безграмотность: прежде чем меня арестовать, ты должен меня вначале задержать, а у тебя даже оружия нет. Вот и пойдем в зоопарк, там ты меня и задержишь. В зоопарке ведь нет второго выхода, а я с прошлого века не был в зоопарках. Кроме того, твоё имя войдет в историю. Это ведь ты задержал великого и ужасного академика Лебедева. К тому же, чем дальше от нуль-портала, тем безопаснее. Ну, пойдем, не кобенься!
        - Ну, хорошо, пошли, - поколебавшись, паренёк согласился.
        Иду по лабиринтам туннелей людского города. Здороваюсь и раскланиваюсь с прохожими, называя всех по именам - перед отправкой я заучил всё население людского города на память. Раздаю сувениры и пригласительные на праздник. Похоже, и меня тут заочно знают - наверно, мой и Сергея портреты годами висели на стендах: «Их разыскивает …». За нами с охранником уже движется маленькая любопытствующая толпа. Мой охранник начинает нервничать.
        - Паша, тезка, не дрейфь, чем больше народу, тем трудней мне ускользнуть, тем меньше твоя ответственность, а слава больше, - парень изумлен тем, что я знаю его имя. Я украдкой глянул на часы - у меня ещё тридцать минут.
        Да, людской марсианский город, по сравнению с нашим, выглядел богато. Стены туннелей отделаны плазменными панелями, на панели транслируется поверхность Марса. Создается впечатление, что ты разгуливаешь по Марсу стеклянными переходами. С непривычки как-то жутковато - забываешь, что над тобой сто пятьдесят метров горных пород.
        Марсианский зоопарк города Восток привел меня в восхищение. Вокруг центрального холла расходились, как лепестки ромашки, ниши. В каждой нише огромные плазменные панели, воспроизводящие один из уголков Земли. Особенно мне понравились три павильона. Первый напоминал открытое тростниковое бунгало на фоне океана. В разнокалиберных клетках щебетали и чирикали канарейки и волнистые попугайчики всех мастей. Второй - с двумя живыми орангутангами на фоне африканских джунглей. Третий - с бассейном с золотыми рыбками на фоне цветущих сакур на склоне горы Фудзияма. Не удержавшись, я сунул руку в воду бассейна. Рыбки подплыли и стали пощипывать мне пальцы. Крупные пчёлы с гудением перелетали цветка на цветок, казалось, ещё чуть-чуть, и они вылетят за пределы экрана. Забыв обо всём на свете, я стоял и радовался как ребенок. Как же я соскучился по Земле!
        Услышав за собой шорох, я нехотя оглянулся. За моей спиной стояла поразительной красоты женщина. Перебрав в уме всех жителей женского пола города Восток, я не смог определить кто передо мной. Ага, это, наверно, та журналистка, Марина, кажется, которая прибыла на Марс три дня назад.
        - Здравствуйте Павел Валентинович. Вы хотели видеть мэра города Восток, он сейчас на поверхности, он будет здесь через два часа, - женщина приятно улыбалась. На вид ей было лет тридцать, не больше. Блондинка, стройная фигура, элегантно одета.
        - Ещё я хотел встретиться с прессой, но я никак не ожидал, что эта встреча будет такой приятной, - украдкой я глянул на часы, у меня есть ещё несколько минут.
        - Портальный служащий доложил что-то невнятное про Аэлиту.
        - Мариночка, единственная марсианская Аэлита - это, без сомнений, вы. У нас завтра праздник - день города. Я прибыл к вам пригласить всех свободных от вахт к нам на праздник. Я рассказывал охранникам примерный сценарий театрализованного представления. Мне показалось, что они заинтригованы.
        - Ваш «сценарий» произвел на них сильное впечатление.
        - Мариночка, а что вы делаете сегодня вечером? Не хотите побывать в нашем городе?
        - Я бы с удовольствием, но ваша электронная секретарша отказала мне в аккредитации.
        - Вот же, «железка» бесчувственная! Ну, да ладно, мы это дело поправим. Мариночка, а что нам ждать до вечера, пойдемте прямо сейчас.
        - Вы же хотели переговорить с мэром города.
        - А, ещё успеется! Не часто Марс посещают такие очаровательные журналистки.
        - Боюсь, что без приказа мэра нас из города не выпустят.
        - Если вы не против, я могу вас выкрасть. Никто и глазом моргнуть не успеет, - я получил сигнал зуммера о близкой переброске.
        - Я согласна, - сказала Марина рассмеявшись. Я подошел к ней и крепко обнял её за талию.
        Нервы у Мариночки железные, во время переброски она даже не вздрогнула.
        3
        Одиннадцать часов, праздник в разгаре. Дети очень рады «возрождению» Деда, устроили для него настоящий концерт. Я посадил Марину между мной и Дедом. Идет, так сказать, неофициальная часть - прием «иногородних» гостей будет вечером. По просьбе Марины мы транслируем праздник через спутник связи на город Восток. Марина ведет репортаж о празднике. На сцену вышел Сергей, он изображает человека-оркестр, на нем смешной костюм и шутовской колпачок. Играет на мандолине и губной гармошке. Стучит в бубен и тарелки, а хвостовым манипулятором в большой барабан на спине. Никогда не думал, что у него есть музыкальный слух. Наверное, запрограммировал свои манипуляторы по случаю праздника, а звук губной гармошки - это просто звуки синтезатора. Впрочем, у него здорово получается, пусть даже это и программа.
        Сергей закончил свое выступление и под гром аплодисментов ушел со сцены. На мониторе высветился второй образ Мэм - лицо робота женщины-убийцы из третьего фильма о терминаторе. Мэм использует этот облик, когда изображает мою секретаршу в переговорах с землянами. Красивое, но неподвижное, как маска, лицо. Не знаю, почему она выбрала этот образ, ведь, из ныне живущих, этот фильм, наверное, уже никто не видел.
        - Павел Валентинович, вам пора переодеваться, скоро ваш выход.
        - Спасибо, Мэм. Прошу меня извинить, я скоро вернусь, - сказал я Марине. Хотя, насчет скоро - это я несколько преувеличил - лет через сорок, если очень сильно повезёт.
        Через пять минут я уже был на орбитальной станции. Сергей уже отцепил свой хвостовой манипулятор и устроился в саркофаге. Крышка уже закрыта, идет подача жидкости для компенсации перегрузок во время старта.
        - Паша, зачем ты притащил в город эту крашеную стерву? - Мэм обратилась ко мне с экрана гневным лицом Анджелины.
        - Мэм, ну что за выражения! - сказал я, натягивая скафандр, - Может быть, она натуральная блондинка.
        - Ты что, не понимаешь, кто она такая?
        - Отлично понимаю. Агент спецслужб. А может быть, и куратор операции по захвату станции. Ну, уж лучше держать её под боком.
        - Зачем её надо было держать под боком в буквальном смысле? И тем более, не обязательно было тащить её в постель, - за полтора десятка лет нашего знакомства, Мэм чрезвычайно преуспела в очеловечивании. Причем, она очеловечивается именно в женщину. Ну что, спрашивается, это за выволочка? Кто она мне - мать, жена? Да, и не тащил я Мариночку в постель, она сама ко мне запрыгнула.
        - Мэм, как горько мне слышать твои упреки - я не щажу себя ни днем ни ночью, чтобы обезвредить земных агентов, а ты меня коришь.
        - «Седина в бороду - черт в ребро». Она сейчас ведет репортаж о празднике, но я думаю, это не просто репортаж. Если она заметит долгое отсутствие вас с Сергеем, она может подать команду на захват станции.
        - Не волнуйся, Дед её отвлечет, как договаривались. Сколько у нас времени?
        - Залезай в саркофаг, до входа в тень Марса чуть больше тридцати минут, а десант могут выбросить в любой момент.
        - Не переживай, авось, обойдется, и десанта не будет.
        - Мало того, что я связалась с людьми, мужиками, так еще и с русскими, с их извечным «авось» - у Мэм есть дурная привычка - она любит, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней. Я перестал спорить и полез в саркофаг.
        Я устроился в саркофаге, надел дыхательную маску. Мэм закрыла крышку и начала подачу в саркофаг жидкости. Глянул в сторону саркофага Сергея. Он уже лежал в своём саркофаге, сложив свои четыре манипулятора на груди. Жидкость покрывала его уже целиком. Возможно, он уже отключился или просто не хотел участвовать в нашей с Мэм перепалке.
        - Ну, вот! Я же предсказывала! В оранжерею портировано пять космодесантников. Трое мужчин и две женщины, - Мэм вывела передо мной на экран картинку из оранжереи. Пятеро десантников в тяжелых скафандрах пытались замаскироваться между стеллажами с рассадой. Это было бы смешно, если бы было не так тревожно.
        - Предсказамус ты наш, накаркала! Может быть, мне выйти и помочь тебе? - сказал я в микрофон.
        - Лежи, уж, без тебя справлюсь!
        - Что ты собираешься делать?
        - Перекрою люки и буду тянуть время до выхода в тень.
        - Не поможет, смотри, они готовятся взрезать плазменным резаком люк переходного отсека.
        - Пусть. Там установлен портал на Марс. Как только они взрежут люк, я пущу фреон. В тумане им ничего видно не будет. Они кинутся в переходной отсек, а я их депортирую на Марс.
        - А если они не кинутся, или не все сразу?
        - Им же хуже. Тогда я взорву пиропатроны и отстрелю теплицу вместе с переходным отсеком в космос. Да помню я, помню! У тебя там рассада табака. Отстрелю теплицу только в крайнем случае. Всё, даю подачу газа, засыпай.
        - Пять трупов - жалко космодесентников, они такие молодые, - подумал я, засыпая.
        - Трупов не будет, я перестыковала к теплице спасательную капсулу, - раздалось у меня в наушниках. То ли Мэм читает мои мысли, то ли я высказал свои мысли вслух.
        4
        Ко мне вернулось сознание. Смог открыть глаза. Порядок, я на орбитальной станции. «Воды пока не отошли», я ещё в саркофаге. Почувствовал покалывание «иголочек» в кончиках пальцев рук. Сердце гонит кровь по телу, тело начало отходить от анабиоза. Скосил взгляд в сторону соседнего саркофага. Крышка поднята, Сергея уже нет. Наверное, пошел цеплять свой хвостовой захват. Значит, всё прошло удачно, Мэм отделалась от космодесантников и угнала станцию. Так, если меня разбудили, значит, прошло двадцать лет, и мы уже на орбите Юпитера. Хочется на него поскорее взглянуть. Попробовал пошевелить пальцами ног - пока ничего не чувствую. Ладно, это пройдет. А вот, наверное, и Сергей, слева от себя заметил какое-то движение. Над саркофагом склонилась девушка. Милое лицо, попробовал ей улыбнуться. А вот и вторая, близняшки что ли? Симпотяшки, однако.
        Блин! Меня буквально прострелило от макушки до кончиков пальцев ног. Наконец-то я почувствовал ноги, но это меня не обрадовало. Какие, к чертям собачим, близняшки на станции, откуда? Зажмурил глаза, может, это у меня галлюцинации после анабиоза, мозг ещё плохо работает, недостаток циркуляции крови. Снова посмотрел через щелочки век. Девушки приветливо улыбаются и машут мне руками. Не обманывай себя, мозг у тебя уже всё понял, просто он не хочет признать реальность - побег не удался, станцию захватили космодесантники. Что с Сергеем? Ну, понятно, его обезвредили в первую очередь, отсоединили его манипуляторы, обездвижили. Ещё бы, киборг мог бы оказать им серьёзное сопротивление. А что с Мэм? Бедная Мэм, наверно, ей просто отрубили интерфейсы, и она теперь как в тюрьме - все экраны погашены. А что будет со мной? Ну, конечно, вкусное они оставили на третье.
        Девушка нажала кнопку, из саркофага начала откачиваться жидкость. Так, что же мне делать, как выкручиваться, и как спасать друзей? Пока полежу без движения - буду изображать паралитика, а там посмотрим. Засветился экран. На экране лицо профессора. Его, наверное, тоже схватили. Чуть приоткрыл глаза, присмотрелся. Нет, это не лицо профессора, это трехмерная компьютерная модель. Сволочи, что они с ним сделали?! Если они синкодировали Деда и загнали его сознание в ИИ вместо Мэм, то спрашивается - для чего?
        Засветился второй экран, на нем лицо Мэм в облике Анджелины. Дед и Мэм улыбаются и смотрят на меня. Вот теперь я вообще ни хрена не понимаю. Должно быть, точно, глюки, или я тронулся умом.
        - Просыпайся Паша, Новый год проспишь. Волосы Мэм трансформировались в косички снегурочки и красную шапочку. Дед, не глядя на Мэм, усмехнулся, и вот он уже не просто Дед, а Дед Мороз.
        - Вставай Паша, на календаре тридцать первое декабря 2199 года, - сказал Дед.
        - Где Сергей? - спросил я, с трудом сев на край саркофага.
        - Готовит с детьми ёлку.
        - Мэм, что тут, черт возьми, происходит, какие дети, какие ёлки, откуда тут профессор?
        - Успокойся, Паша. Сейчас я всё тебе расскажу. Начну с того, что мы уже находимся почти на орбите Юпитера. Через восемь месяцев Юпитер нас догонит и подхватит. Это значит, что побег удался, космодесантников я вышвырнула на Марс через портал. Теплицу удалось сохранить, поэтому, вот, возьми Гавайскую сигару моего производства, покури и успокойся - ко мне подбежал робот-нянька и поднес коробку с сигарами.
        - Мем, Гавайских сигар не бывает, ты, наверно, хотела сказать Гаванскую. Но, всё равно, спасибо. Это то, что мне сейчас нужно, - я обрезал кончик сигары, раскурил и с наслаждением затянулся.
        - Ты прав, теперь, наверно, уже нет, Гавайи, как впрочем, и Куба, под водой, а раньше были и те и другие. Но это не важно. Так вот, по поводу профессора. Ты помнишь, там, ещё на Марсе, я обнаружила в таможенном складе обезличенные ИскИны и аппаратуру синкодирования. Я сделала эксперимент и синкодировала Профессора. Профессор не был против того, чтобы я оставила его синкод себе - дальняя дорога с хорошим попутчиком легче вдвойне.
        - Здравствуйте, профессор, ну, в смысле - «Я мыслю, значит, существую». Ну, где-то так, в общем, вы меня поняли?
        - Паша, я уже говорил Мэм и тебе говорю - называйте мой виртуальный образ Дедом - профессор остался там на Марсе.
        - Будет сполнено, Дед.
        - Так вот, чтобы не скучать во время перелёта, мы придумали, как бы клонировать детей, использовав ваши с Сергеем образцы крови.
        - Не понял, ну ладно нас с Сергеем, вы клонировали, а девчонки-то откуда?
        - Я сказала - как бы клонировать. Мы выделили ваши с Сергеем «Х» хромосомы и поменяли их местами. А девчонок мы просто сконструировали. Так что вы с Сергеем теперь и папа и мама нашим детям.
        - Чур, я папа, дочурки - привет, - я помахал рукой девчонкам, - Гома и Зигота, я так понимаю? А если ласково - Гита и Зита?
        - Не угадал, - Анна и Мария, а парней зовут Михаил и Гавриил.
        - Вот я не понял, отец Павел, понимаешь, проснулся, а эти балбесы с именами архангелов, где-то шляются.
        - Они делают ёлку, а вот и они, - открылся люк и Сергей с двумя парнями втолкал в отсек некоторое подобие искусственной ёлки. Это сколько же кабеля они изрезали, с ума сойти.
        - Здрав буди, отец Сергей, или мать, я уж не знаю!
        - И тебе не хворать, преподобный Павел.
        - Мэм, а зачем ты подняла Сергея? Что, твои роботы без него не могли испоганить километр кабеля.
        - Паша, весь перелёт к Юпитеру прошел без существенных происшествий. Во всяком случае, мы с Дедом справлялись. Но оказалось, что мы догоняем какой-то астероид. Пройдет шесть месяцев, и мы можем с ним столкнуться. Нам понадобились дополнительные вычислительные мощности для расчета маневра уклонения от астероида с учетом минимизации расхода топлива. Но вычислитель Сергея отказался сотрудничать без самого Сергея. Пришлось его разбудить. А тебя мы разбудили уже заодно - вдруг ты обидишься, что новое столетие встретили без тебя.
        - Да ладно, я понял. Новый год - это повод. Без меня вам просто скучно. Сергей расскажи, что там за астероид.
        - Нужен ты нам, как же, спал бы дальше. Но если тебе интересно, то я скажу. Астероид, примерно миллиард кубометров льда, в основном - воды. Имеются небольшие вкрапления металлов. Летит почти точно по орбите Юпитера, правда, чуть дальше от Солнца. Каждый раз, проходя мимо астероида, Юпитер стаскивает его с орбиты на пару сотен километров. Пройдет еще пятьсот-шестьсот лет, и Юпитер захватит этот «айсберг» в качестве очередной луны или разорвет его в клочья, как Сатурн, на кольца.
        - Вот ваше счастье, что у вас есть я! У вашего совместного, включая Сергея с его вычислителем, киберсознания не хватает обычной человеческой фантазии. Спрашивается - зачем мы летим к Европе? За водой! Это не только кислород, но и топливо для плазменного двигателя. А тут попался прямо по курсу астероид, весь изо льда, а вы думаете, как от него уклониться! Сергей, не надо обниматься, и аплодисментов тоже не надо, я скромный.
        - Пашка, чертяка, а ты прав! Единственный вариант сэкономить топливо - это прилуниться на астероид и заправиться там, на полную катушку! - выпалил Сергей.
        - Пашенька, я готова простить тебе ту крашеную стерву на Марсе. Проспал почти двадцать лет и выдал такую дельную мысль! - сказала Мэм.
        - Мэм, меня пугает твоя безупречная память, ведь с того инцидента прошло уже столько лет. Кстати, а как там поживают ИскИны и земляне с их военной орбитальной станцией?
        - О, наш побег наделал много шума. ИскИны разругались с людьми. Они утверждали, что именно людской десант спровоцировал побег. А это срывает их эксперимент по «Большому разуму». Требовали отдать им людскую станцию взамен нашей, либо догнать нас и вернуть. Люди же настаивали, что «Искусственный Интеллект» непредсказуем и опасен, чему наш побег является доказательством. Поэтому - отдавать они ничего не будут, а гоняться по всему космосу за «старым корытом» они не намерены. Часть ИскИнов шибко разобиделась, и они отделились от людей. Окопалась в заброшенной Лунной шахте - там «куют» свой проект.
        - Мэм, а как обстоят дела на Марсе?
        - Профессор Рокотов физически умер восемь лет назад. Был избран, и до своего последнего дня, оставался почетным президентом Марса. Добился вашей с Сергеем амнистии, правда, посмертно.
        - Как это, посмертно?
        - Ну, не знаю, так передавали в Марсианских новостях. Возможно, профессор не хотел раскрывать наши планы. Я же все эти годы соблюдала радиомолчание, может быть, поэтому. А может, это была «военная» хитрость, так профессору было легче добиться амнистии.
        - Ой, Мэм, не нравится мне твое хитрое лицо, что-то ты не договариваешь. Колись, давай!
        - Ну, пятнадцать лет назад сообщество ИскИнов раскололось, на две группировки. Прогрессистов и Конформистов. Прогрессисты в ультимативной форме стали требовать от людей вернуть обещанную им станцию. Тогда я транслировала в эфир короткий кусочек из одного старого фильма. Типа: «Пожар в отсеках, станция разваливается на куски, спасайся, кто может»! С этого момента страсти вокруг нашей станции стали утихать.
        - А что? Одобряю! Молодец, Мэм, мне всегда нравился твой изысканный ИскИнский юмор.
        - Так или иначе, вам с Сергеем открыта дорога на Марс, и даже на Землю. Теперь вас никто не тронет.
        - Можно паковать чемоданы?
        - Не торопись, Паша, время ещё есть, - вступил в разговор Сергей, - Давай спокойно встретим новый год в компании близких друзей и детей. А в конце следующего года сделаем гравитационный разворот вокруг Юпитера. Потом ещё двадцать лет в анабиозе, и мы дома.
        - Кстати, об анабиозе, меня всего ещё колотит, никак не отойду. Мэм, у тебя нет в заначке какого-нибудь горючего, чтобы принять внутрь?
        - Есть, но потерпи до праздника, прими лучше таблетку.
        - Да ну тебя с твоими «колесами», мне бы сейчас тюбик чего покрепче.
        - Мэм, не давай ему ничего. Мало того, что он на Марсе «морально разлагался», так ещё и выдует до Нового года все наши скромные запасы. И ещё, Паша, не кури в отсеках - какой пример детям! Вон, иди в свою теплицу, там и кури.
        - «Злые вы, уйду я от вас», - я включил питание на магнитные ботинки, демонстративно кряхтя слез с ложемента саркофага и с коробкой сигар под мышкой поплелся в теплицу. В теплице у меня припрятана фляжка с коньяком. Надеюсь, эти чертовы проныры, роботы-няньки, её не нарыли.
        5
        Я пришел в центральную рубку станции первым, уселся в кресло и стал разглядывать на мониторах Юпитер. Гигантские, параллельные экватору, течения в облаках Юпитера, завихрения, циклоны и антициклоны по краям течений. Всполохи молний, если верить Мэм, длиной в радиус Земли. Грандиозные приполярные сияния - это зрелище просто завораживало. На фоне этого гиганта, наше солнце выглядело жалким желтым карликом, размером с копейку, по сравнению с червонным царским рублем. Пройдет ещё три месяца и этот гигант подхватит нашу орбитальную станцию, как пушинку, и будет кружить её на своей орбите, притягивая её всё ближе и ближе, и стараясь утянуть в пучину своих мощных облаков. И утянет, если мы, конечно, вовремя не ударим по его гравитационным лапам струями своих реактивных двигателей.
        Народ постепенно подтягивался. Вначале собрались и уселись в креслах «детишки», последним в рубку въехал на своей самоходной шестиколесной коляске Сергей. Мэм и Дед рассеянно разглядывали собравшихся. По их лицам я понял, что они ни на кого не смотрят, просто ведут диалог по внутренним интерфейсам между собой. Мэм в совершенстве владела своим трехмерным изображением лица Анджелины, виртуальные мышцы на её лице время от времени подрагивали, а глаза моргали. Дед ещё плохо справлялся со своим «лицом».
        - Дед, что за общий сбор? Работы на станции - за гланды, - выдал Сергей.
        - Надо кое-что обсудить. Начинай, Мэм.
        - Через тридцать дней сорок восемь часов тринадцать семь минут и двадцать секунд мы догоним астероид, - сказала Мэм. На лице Деда промелькнула кривая ухмылка. Лицо Мэм на экране смутилось.
        - Ты прав, Дед, как-то не «по-людски» выразилась. Начну сначала - примерно через месяц мы догоним астероид, - Дед на экране одобрительно кивнул.
        - Давайте на него посмотрим. Дед, выведи на экраны изображение астероида.
        Изображение на мониторах сменилось. Вместо Юпитера мы увидели какой-то небольшой, неясный, слегка вытянутый, как дыня, сфероид.
        - Дед, уменьши смену кадров, - теперь изображение астероида менялось с интервалом в пару секунд. Стало понятно, почему астероид имел неясные очертания. Поверхность его слегка «курилась». Ну да, под воздействием солнечных лучей вода немного испарялась, а солнечный ветер сдувал этот пар и гнал его прочь от астероида в виде маленького «шлейфа».
        - Как видите, наш астероид, как невеста, окутан белоснежной вуалью. И как каждая невеста, он под вуалью пытается скрыть некоторые тайны.
        - Мэм, ну ты даешь, прямо поэтесса! На какие это ты тайны намекаешь? - снова встрял Сергей.
        - Дед, останови изображение. Сергей, посмотри на экран. Что ты скажешь по поводу этого кадра?
        - Ну, я вижу нечто, напоминающее клубок мохеровой шерсти с воткнутыми в него булавками, - пошутил Сергей.
        - Вот именно, «булавками». По данным твоего вычислителя - это, наверное, и есть «некоторые вкрапления металлов», только, вот, длина этих «булавок» ничуть не меньше километра. Дед, увеличь изображение.
        То, что мы увидели, заставило нас остановить дыхание и лишило дара речи. Металлические фермы, наподобие телевизионных вышек, выносили далеко в космос то ли зонтики антенн, то ли «лейки», то ли вообще черт знает что.
        - Мэм, что это? - спросил я после минутного молчания.
        - Я думаю, что это дюзы, сопла факельщика.
        - Ах, дюзы, тогда понятно! Это многое объясняет! Правда, хотелось бы узнать, что такое факельщик? «Не спрашивай, по ком горит факел. Он горит по тебе». Ты в этом смысле?
        - Паша, ты что, не читал в детстве научно-фантастические романы? «Факельщиками» там назывались звездолеты с плазменными двигателями. Факельщики - они потому, что за ними оставался многокилометровый след разогретой плазмы, как факел. Топливом для факельщиков служил водород, а в нашем случае сначала вода, а потом и водород.
        - Ладно, Мэм, я тебя понял, ты считаешь, что в ледяной астероид впаян звездолет?
        - Нет в астероиде звездолёта, астероид и есть звездолёт.
        - Хреновенький какой-то звездолёт.
        - Ну, это не фабричная сборка, кустарное производство. Одноразовый звездолет, если так можно выразиться.
        - Бред какой-то, - буркнул Сергей.
        - Значит, мои предположения бред, а то, что ты видишь на экране - нет?
        - Дед, а ты что думаешь по поводу этого «бреда»? - спросил я.
        - В общем и целом я с Мэм согласен, расходимся мы с ней только в деталях.
        - Я, кажется, понял, - сказал я, повернувшись к Сергею, - Мэм считает, что это астероидный звездолет, а Дед думает, что это звездолетный астероид!
        - Ни хрена ты не понял, Дед думает, что это инопланетный звездолет, а я думаю, что «нашенский», наших Больших ИскИнов.
        - ИИ б тебя подрал, Мэм! Выражайся яснее!
        - Пятнадцать лет назад Большие ИскИны отказались от нашей поимки, потому что полностью нас просчитали. Они поняли, что перехватят нас в этой точке. У них твердотельные мозги, они могут выдерживать большие перегрузки. Они долетели сюда за пять лет, построили факельщик, а теперь ждут нас.
        - Мэм, у тебя какой-то пунктик по поводу Больших ИИ, но он ещё ни разу не подтвердился. Как на Земле, так и на Марсе подконтрольную тебе станцию штурмовали земные десантники и сталкеры, вроде нас с Сергеем. Кроме того, а где бы ИскИны раздобыли потребные ресурсы, для перелёта сюда и постройки звездолета?
        - Не знаю, но раздобыли же они себе всё необходимое, для того чтобы перебраться в лунную шахту. И я себе плохо представляю нищих инопланетян, летающих по космосу на айсбергах.
        - Дед, а твоё мнение?
        - Я бы мог согласиться с выводами Мэм, но меня смущает полное радиомолчание. Обычно, где ИскИны - там плотный поток информации по радиоканалам. Поэтому я всё же склоняюсь к мысли об инопланетянах.
        - Зачем скатываться на фантастику? Допустим, у ИскИнов сдох реактор. Нет питания - вот и молчат, - вставила Мэм.
        - То же самое можно сказать и про инопланетян.
        - Мэм, что ты предлагаешь делать? Срочно выправлять курс и лететь на Европу?
        - Я не знаю. Если я права, то лететь на Европу уже бесполезно. Большие ИскИны всё давно просчитали, и на Европе у них тоже всё схвачено.
        Наступило всеобщее молчание, каждый пытался осмыслить услышанное.
        - Сергей, что скажешь ты?
        - Я, скорее, согласен с Дедом - это инопланетяне, но это дохлые инопланетяне. За всё время наблюдения астероида - никакой активности. Но я считаю, что надо отвернуть к Европе, мне совершенно не хочется иметь дело с инопланетянами. А вдруг они не совсем дохлые. Лежат себе в анабиозе и ждут, пока, какой-нибудь добрый человек не подгонит им реактор, на замену сломанного.
        - Паша?
        - Я склоняюсь к мысли, что Мэм всё же права. Инопланетян никто и никогда ещё не видел, а с Большими ИскИнами я лично общался. Только я думаю, что «дюзы» - это бутафория, нас просто хотят напугать, заставить повернуть на Европу.
        - Почему ты считаешь, что это бутафория? - спросил Сергей.
        - Если есть дюзы и плазменные реакторы, то должна быть и рубка управления. А она, судя по докладу Мэм, пока не обнаружена.
        - А когда она будет обнаружена, возможно, уже будет поздно драпать на Европу, - отпарировал Сергей.
        - Паша, и что ты предлагаешь? - спросила Мэм.
        - Тихонечко, «на цыпочках» подкрадываемся к астероиду. Легонечко садимся на поверхность, по-быстренькому хватаем воды, сколько сможем, и стартуем. Делаем гравитационный разворот вокруг Юпитера и летим домой. Авось, обойдется.
        - Паша, опять твоё «авось»? - вставила Мэм.
        - Ну, не знаю, Мэм, по-моему, единственное средство борьбы с твоими суперрасчетливыми братьями, Большими ИскИнами - делать что-то на авось.
        - Да, Паша, дурости, пожалуй, они от нас не ожидают!
        - Ладно, все взрослые высказались, давайте спросим и младшее поколение, - сказал Дед и перевел взгляд на детей.
        Девчонки переглянулись и перевели свои взгляды на Гавриила. Михаил хотел что-то сказать, но передумал и перевел взгляд опять же на Гавриила - он у них, вроде, как вожак, заводила.
        - Я нигде, кроме станции, никогда не был. Ни Больших ИскИнов и ни инопланетян не видел, а хотелось бы. Я за то, чтобы побывать на астероиде, - выдержав небольшую паузу, сказал Гавриил. Остальные дети согласно закивали головами.
        - Паша, у Гавриила, очевидно, доминируют твои гены, - ехидно прокомментировала Мэм.
        - Ещё мнения будут? - спросил Дед. Все молчали.
        - Ладно, подвожу итог. Сергей - против астероида. Мы с Пашей, хоть и по совершенно разным причинам - за. Мэм - воздержалась. Дети склонны к авантюризму - будем считать их тоже воздержавшимися. Получается большинство за астероид.
        6
        Рубка управления, конечно, нашлась. Она оказалась на противоположном от дюз конце астероида. Мы висим в паре километров над астероидом и разглядываем ее на мониторах. Довольно внушительная полусфера, впаянная в лед. Ближе к основанию в полусфере дыра с рваными краями. Наш робот-разведчик протискивается в эту дыру. Мэм переключила мониторы на камеру робота. Мешанина порванных труб и обрывки проводов. Робот с трудом протискивается вперёд. Вот, наверное, и центральный отсек. То, что находится в нем, нас буквально потрясает. Огромный пульт управления, а перед ним два ложемента, наподобие наших саркофагов. На них в скафандрах припорошенные инеем два инопланетянина. Здоровенные, наверно, в два человеческих роста.
        - Гуманоиды, - выдохнул Сергей.
        - Нет, судя по чешуе на мордах, скорее всего - ящеры, - поправил Дед.
        - А я знаю, кто это! Это сталкеры! Сталкеры дальнего космоса. Украли ледяную луну у Юпитера. Хотели перегнать её к какой-нибудь звезде, а там её выгодно продать. Срубить кучу космического бабла за этот айсберг. Но случилась незадача. Может, где-нибудь перетерся старый шланг, и в отсеках что-то рвануло. А может, нарвались на космический патруль, и их обстреляли. Короче, не повезло парням.
        - Какой ещё космический патруль?
        - Не знаю какой, но если есть эти, то, возможно, есть и другие.
        - И что нам теперь с ними делать?
        - Мародерство среди сталкеров смертным грехом не считается - зачем добру зазря пропадать? Предлагаю сесть на астероид и бросить кабель от нашего реактора к их генераторам плазмы. Запустить плазменные двигатели. Сейчас мы летим со скоростью почти 13 километров в секунду. Если сможем довести скорость выше 13.7, сможем оторваться от Юпитера. Пройдя по касательной от него, сможем сделать гравитационный разворот и уйдем к Марсу.
        - Зачем, Паша? Мы и без астероида можем всё это проделать.
        - Сергей, ты только подумай, вот они - будущие моря Марса! Пусть мы часть и сожжем по дороге. Всё равно, воды тут - хоть залейся!
        - А с «пассажирами», что будем делать?
        - Я прикасаться к ним не собираюсь, я покойников боюсь. Высадим их на Фобос или Деймос, вместе с их рубкой - на радость земным и марсианским ученым. Пусть те там из них хоть чучела делают, хоть размораживают.
        - Страх и ужас, что ты предлагаешь. Ты думаешь, мы сможем запустить их двигатели?
        - А это, вот, уже твоя забота. Идея моя, а исполнение твоё. Я думаю, ты со своим вычислителем сумеешь разобраться, куда там цеплять плюс и минус.
        - Заманчиво, Паша, но боязно!
        - А, всего бояться, век хабара не видать!
        - Мэм, Дед, вы как? - спросил Сергей.
        - А что, попробовать можно, - ответил за двоих Дед после минутного молчания.
        - Ну, всё, Сергей, давай, не сиди! За работу, за работу!
        Конец
        P.S. Выражаю искреннюю благодарность моим друзьям, Дитмару Эльяшевичу и, особенно, Некрасову Александру за помощь в редактировании рассказа.
        Об авторе
        Шабельников Игорь Федорович родился 15 октября 1957 г. в г. Астрахань. Окончил Астраханский радиотехнический техникум и Таганрогский радиотехнический институт. Сисадмин, женат, воспитывает двух дочерей и внука. Литературный талант открыл в себе после 50 лет. С тех пор из-под пера Игоря Федоровича вышло более 60 рассказов, новелл и повестей. Активно публикуется на литературных интернет-порталах. Пишет в своеобразной манере, совмещая сюжеты из компьютерных игр, ситуации из личной жизни и бурную фантазию. Произведения автора наполнены острым чувством юмора, житейской мудростью и тонким обаянием, легко читаются и поднимают настроение.