Сохранить .
Александр Шакилов
        Домик студента Чо
        Я здоров, абсолютно, если не считать плоскостопие и хронический интерес к симпатичным девушкам. То есть: рак легких не мой случай. Герпес - извините, не по адресу. Инфекционное косоглазие - Бог миловал.
        Танец Травы, Сник Ап и Кроу Хоп: наш профессор, наш лысый гений, выделывает ногами кренделя. Он обожает собирать конспекты "на проверку". У профессора насморк, ревматизм и слишком много свободного времени. Он не женат, точнее опять развелся - долгими вечерами заняться нечем, а каракули пятикурсников помогают отвлечься. И даже развлечься. Грамматические ошибки - это же весело. Пропущенные запятые - обхохочешься. Вензельки и подчеркнутые цветными маркерами темы лекций - о, как же это пошленько и мило.
        Профессор разворачивает голограмму доски: правый сектор традиционно коричневый, зато левый почему-то розово-кремовый. Похоже, у профессора игривое настроение.
        - Здравствуйте, Адольф Петрович! - Захожу в аудиторию. - Фен, привет.
        - Здорово, Чо.
        Фен и я... - мы привычно не протягиваем друг другу руки; сажусь через ряд - ближе не за чем. Сгоняю с лица скорпиона и осторожно, чтобы никто не заметил, вставляю в нос затычки-фильтры - Маринка Галустян таскает в сумочке очень интересный баллончик: дезодорант по форме, смертельный аэрозоль по содержанию. Обожаю наблюдать, как Маринка пшикается дезиком: пш-ш-ш!! - бабочки, порхающие вокруг ее симпатичной головки, сбиваются с ритма и меняют траекторию полета.
        Маринка ловит мой взгляд и отворачивается.
        Подумаешь, а я все равно ее обожаю, из принципу. А Фен так вообще "без ума" от студентки Галустян. Я бы даже сказал, Фен "тайно влюблен", он "вздыхает, мечтает и не спит по ночам". Он спит на занятиях по совместимости симбионтов, проще говоря - Фен храпит на совсиме.
        Кстати, Фен - это сокращенное от "феномен". В двенадцать лет парня выгнали из общеобразовательной школы, на прощание снабдив аттестатом половозрелости и золотой медалью. Теперь Фену семнадцать, и ему угрожает пунцовый диплом с отличием. Уверен, наш вундеркинд закончил бы университет значительно раньше и проще, если бы не "соблазнительные" катаракты голубых глаз одной из наших сокурсниц, не будем тыкать пальцем какой именно.
        Фен - мой напарник по проекту. Он - ходячее меню патологий людского организма. На каждый ваш кариес у него найдется запущенная эмфизема. На любой авитаминоз Фен ответит прогрессирующей ветрянкой. И, если вы предложите в качестве козырного аргумента лучевую болезнь, Фен не растеряется - специально для экстренного случая у него заготовлены разжижение мозга и межвисочная недостаточность.
        Теперь, я уверен, вы четко осознаете: Фен - это сокращенное от "феномен".
        ***
        Ты стерильно здоров, твоя дезинфекция - песок и самум.
        Еще, казалось бы, недавно твоими единственными собеседниками были хвостатые личинки гекконов-шелкопрядов. Эти настырные псевдоящерки постоянно грызли скорлупу и точили об нее когти. Тебе было щекотно. Ты улыбался и дергал плечом от удовольствия. А потом надоело.
        И ты вылез.
        И сыграл на старинной кедровой флейте. И горячий воздух ударялся о перегородку и попадал в привязанную цветными нитками фигурку дятла, оттуда - на острый срез секции отверстий.
        Благодаря флейте ты стал сильным и здоровым.
        ***
        - Фен, привет.
        - Здорово, Чо.
        Черный скарабей чистит лапки, сидя на угрястом носу Фена. Шарик из перхоти и волос жук спрятал за ухом хозяина.
        - Чо, ты готов?
        - Сегодня?
        - Ага. Вечером. Не боись, я все согласовал. Ты же не против?
        - Да ладно, без разницы, я не в обиде. Во сколько?
        - В восемь у тебя.
        - Лады, не опаздывай.
        Профессор читает лекцию, точнее напоминает что-то из основ:...к изменению последовательности аминокислот в полипептидной цепи, образующейся бу-бу-бу на рибосомах бу-бу-бу тра-ля-ля бу-бу-бу типы генных мутаций, связанных с добавлением, выпадением или перестановкой оснований в тра-ля-ля бу-бу-бу...
        - Фен, слушай: А, может, не будем спешить? Еще раз в теории прогоним, посчитаем? - Кладу в сумку библиотечный томик "Сказки народов мира". - Фен, стремно мне натуру запороть. Семь раз отмерь, один: А?
        Фен недоволен. Это заметно по тому, как он закидывает за ухо пушистый оселедец, выкрашенный в фиолетовый цвет. Фен кривится, надкусывая бутерброд с аппетитно-зеленым синтетическим салом. Да-да, вы не ошиблись, Фен из этих самых, из аборигенов. Местный житель, жалкий потомок племени, продавшего город за две цистерны сакэ.
        - Давай, Чо, без девичьих соплей. Вечером у тебя. "Зерно" упаковано. А ты остальное подготовь, будь добр, а? посуетись маленько?
        Черный скарабей скачет по улыбке Фена.
        Лапками - от виска до виска.
        ***
        :кедровая флейта прилипла к губам; ты спел "лошадиную песню" и окурил тело засохшим кустиком полыни, помеченным скунсом-пересмешником. Полегчало - ты понял, чего хочешь.
        Хочешь уйти.:и долго брел по пескам. Может, год, а может, два. Или десять?
        Двадцать?
        Дольше?
        Ты не знаешь, не уверен, ты просто шел все равно куда. Когда хотелось есть, ноги твои, раздвигая кремний, врастали в кожу пустыни. Корнепятки находили подземные реки, набухали водой, сплетались в сеть и ловили белесых протеев. Влага и пища. Потребность? Привычка? Атавизм?
        Одежды, украшенные иглами дикобраза, истрепались, бусы рассыпались, орлиный гребень выщербился, а ты все шел, и шел, и шел: Ты искал дом для скорлупы, изъеденной личинками гекконов-шелкопрядов. Дом. Покой. Искал. А нашел город.
        И теперь твой диагноз - студент.
        ***
        Метро, маршрутный дирижабль, полквартала пешком - я возвращаюсь в малогабаритное убежище: четыре стены, санузел, мебель, электричество.
        Вот она, бетонная коробка, продырявленная оконными проемами.
        Подъезд, пятый слева - первая линия обороны: урна и две лавочки.
        Браться ладонью за оцинкованную ручку двери категорически воспрещается. К металлу выведены два проводка, синий и желтый, они тянутся к квартире Сергея Леонидовича, заслуженного ассенизатора на пенсии. Проводки произрастают из обычной пластмассовой розетки.
        Аккуратно подковыриваю дверь носком ботинка. Хорошо, в самом низу косяка есть небольшой зазор. Закрываю рот, вхожу в парадное. Дышать здесь можно только через фильтры, отрегулированные на максимум очистки. Это госпожа Фэй-янь веселится: регулярно закачивает подъезд ипритом.
        Темно. Так и хочется выставить перед собой ладони и прижаться к стене - для устойчивости. Но! - нельзя. Потому как иглы шприцев. Пару недель назад Сардар, худощавый подросток с третьего этажа, на какой-то тусовке подхватил очередной штамм неоСПИДа. И теперь мальчишка ковыряет в стенах дыры, с помощью жвачки закрепляя в них использованные иглы. Сардар бьет стоваттки, мечтая, что в темноте кто-нибудь угоститься его острыми "шутками".
        Восхождение. Скрежет замка, раздеться, разуться. Телевизор не включать, опасно - из-за беспорядочного мелькания гипнорекламы слишком велик риск подхватить эпилепсию.
        Пакет вьетнамской вермишели, кипяток - ужин готов. Мой ручной скорпион спрыгивает на стол, ловит таракана, ест. Наши кулинарные пристрастия слегка отличаются.
        Вытаскиваю из сумки пачку конспектов. Верхний - совсим. Страницы толстой тетрадки пропитались кровью: у Адольфа Петровича жуткий насморк, проверяя конспекты, он частенько чихает.
        Жду. Скоро восемь.
        ***
        :и брел все равно куда. Самум поселился в колтунах твоих волос, и песок щекотал орлиные перья на голове.
        Город ты почувствовал издалека. Дым фабричных труб и крематориев, вонь блошиных рынков и химических заводов, вены проводов и мрачные туши дирижаблей над стеной-оградой. И вода, много воды, отравленной жидкости, хлюпающей из труб и желобов, осиными сотами пронзивших бетонные плиты, по периметру окружающие небоскребы и проспекты. Вода текла, испарялась и, заполняя выемки в пересохшей глине, застаивалась, рождая легионы малярийных стрекоз-слепней и тифозных комаров-богомолов.
        Город. Вавилон. Мегаполис Дзию. Болотная гать, шаг, шаг, еще: - и стена, дверь, и приглушенный ржавчиной голос:
        - Кто?
        - Я.
        - Что надо?
        - Войти. Внутрь.
        - Зачем?
        - Дом. Мне нужен дом. Приют. Свой угол. Пустите!
        - Входи, путник. Будь как дома.
        И ты вошел в скрип изжеванных временем петель, ты был снаружи, а теперь внутри, ты упираешься лбом в маслянистый ствол автоматического гранатомета - тебе рады, встречают; это хунка, церемония принятия родства.
        - Великий Дух да направит ваши стрелы, укрепит щиты и вложит дыхание в горла ваших бизонов! - говоришь ты, и тебя бьют прикладом в лицо. Возможно, у местного племени просто нет лошадиного хвоста, что бы приветливо обмахнуть твои щеки. И поэтому они используют:
        Падаешь.
        Теперь ты горожанин, без вариантов.
        Щелчки предохранителей, "зайчики" лазерных прицелов, и приглушенный забралом триплексной каски голос:
        - Чо надо?! Чо ты здесь делаешь, м-мать твою?!
        ***
        "Русские цыплята никогда не болеют мытом (насморком), губительным для всех иностранных пород", - от нечего делать я листаю конспект.
        Ровно в восемь появляется Фен, на плече у него желто-голубая спортивная сумка. Значит, Фен был на тренировке. Тренировка - это боевой гопак, отмеченный в УК Вавилона исправительно-трудовой статьей. Аборигены собираются в каком-нибудь сыром подвале, курят тютюн и разговаривают на непонятном языке. Еще - то ли дерутся, то ли танцуют. Фен! Безумец! У него в сумке "зерно", плод трехмесячных страданий, а он черти чем занимается, непонятно где шастает!
        Фен трет обоженную током ладонь, он вынимает из предплечья две иглы:
        - Ну и бардак у тебя в подъезде.
        - И не говори.
        Мы выходим на улицу, ловим рикшу:
        - Шеф, подкинь, да?
        Молодой таджик отвозит нас на городскую свалку. Я расплачиваюсь; на мускулистой груди рикши дремлет мохнатый тарантул.
        Извозчик возвращается на проспект, а мы уже у серебристой диафрагмы пропускника. Из караулки выходит седой японец-буракумин, на его песочном камуфляже позвякивают медали и наградные знаки:
        - Кто? Что надо?! - лает неприкасаемый, хватаясь за стрекало электрошокера.
        - Мы. Вот, - мы протягивает запястья биотатуировками штрих-кодов кверху, мы ничего не скрываем, у нас нет проблем с Законом.
        Японец считывает сканером два файла-пропуска:
        - Прошу, - подобострастно улыбается. - Шаманить, значит, пожаловали? Для вас заказан сектор 3-4-7j бис. Найдете? Или от щедрот модифа-проводника пожертвовать? Есть у меня отличный дог, великолепный зверь. За умеренную плату я бы мог ссудить на некоторое время:
        - Спасибо. Найдем, - не сомневается Фен. Мне бы его уверенность и::нашли. Почти сразу - минут пятнадцать потратили.
        - Да уж, уютное местечко, - осматривается напарничек. - Хорошо, я Маринку с собой не взял. Она очень просила, а я не взял. Не надо ей.
        - Ты рассказал? - удивляюсь я. - То-то она ТАК смотрела: И правильно, ее тоже касается, она... Если бы не она: и не ты:
        - И ты тоже, - обрывает меня Фен. - Что уж теперь? "Зерно"-то проросло. Ты готов?
        - Всегда готов.
        Пучок "душистой травы", клочок бизоньей шерсти, корешки и сухожилия. От пояса до макушки я выкрашен алой эмалью, ноги в жидкой грязи. Тело мое разрисовано древесным углем. На правой щеке - полумесяц, на левой - Солнце. Под сердцем - Солнце, на правой лопатке - полумесяц. От морщин на лбу, по носу, к подбородку опускается белая полоса нитрокраски. Кольца полос обхватывают лодыжки и запястья. Все согласно техпроцессу.
        Танец Травы, Сник Ап и Кроу Хоп - я выделываю ногами кренделя, в точности повторяя движения, заученные на практических занятиях. Я шлепаю костяшками пальцев в бубен: кожа, скальп девственницы, гудит и грозит порваться. Фен улыбается, скарабей спрятался в волосах.
        Фен вскрывает криогенную капсулу.
        ***
        :прикладом в лицо.
        Вот так тебе присвоили гражданство - выдали парочку членистолапых тварей, о котором должно заботится. Если насекомые умрут или пропадут без вести, тебя выгонят из города.
        С позором.
        Ты выбрал имя и поселился на свалке - отковырял в металлоломе нору. И была зима, и с засвеченного прожекторами неба падал снег и замерзшие синицы. Сердобольная старушка выгуливала меж терриконов мусора лохматого зооморфа, гибрид шимпанзе и ньюфаундленда. А ты сидел у коптящего старыми покрышками костра. Старушка подошла, присела рядом и поведала, что жить в норе не очень удобно. Нора - это не квартира, и тем более не дом. В нору никто не пришлет и-мейл и не отправит бандероль. В нору не ходят в гости. Девушки игнорируют парней, которые живут в норах, девушки предпочитают молодых людей с внушительной пропиской.
        Падал снег, старушка куталась в выцветшее розовое кимоно на шиншилловом меху.
        - Спасибо, - ты повернулся, чтобы уйти, чтобы навсегда покинуть убежище в металлоломе. - Спасибо.
        - Не за что, - она ударила тебя виброножом в спину, слегка оцарапав скорлупу. Ты чуть было не обиделся и спросил:
        - Зачем?
        - Надо, - ответила старушка; две оранжевые сколопендры приютились на ее локтях. - Ты слишком здоров. Так нельзя, люди не любят уродов.:с тех пор ты завел себе насморк и заметно хромаешь, ты вымазываешь лицо синюшным тональным кремом и плачешься на боль в спине и суставах; за громадную взятку ты приобрел настоящую медицинскую карту - истрепанные бумаги-страницы, похороненные в десятках неизлечимых хвороб и диагнозов:
        А еще, задыхаясь от астмы, хозяйка сколопендр прошептала:
        - Мой тебе совет, парень. Поступай-ка в университет. Иногородним предоставляется общежитие.
        - Спасибо, - ты выдернул вибронож из правого легкого и вернул женщине. - Спасибо. Мне чужого не надо.
        Вот так ты стал студентом.
        ***
        И. И. И еще раз "И". Не верите? Ладно, я докажу. Сначала имплантация, потом жесткая инверсия - самая, что ни на есть, хромосомная перестройка с переворотом генетического материала на сто восемьдесят градусов. Инволюция и атрофия ненужных органов с помощью ингибиторов. И прочее-прочее. И в конце - проверка уровня иммуноцитов.
        И, и, и еще раз "И".
        Убедил?
        Но вначале был эмбрион. И только потом - "зерно".
        Фен вскрывает криогенную капсулу - кончик вспухает титановыми лепестками, а я танцую, шлепаю в бубен. Я - Пес-Солдат, и бледнолицые опять умирают у Литл-Биг-Хорн; Отец Махэо, создатель Четырех Священных Существ, поможет мне, я знаю.
        Поможет нам.
        Рядом груда металлолома - это хорошо, это то, что нужно. Чуть дальше - терриконы покрышек, стоптанная обувка карьерных грузовиков. Стекло, микросхемы, бетонная крошка, полиэтиленовые мешки с пищевыми отходами, серпантин туалетной бумаги б/у и толстокожие пласты пересохшего линолеума.
        Для начала хватит. Комплект основных веществ обеспечен, остальное в процессе добавим, не проблема.
        Титановые лепестки блестят в свете прожекторов, выхватывающих площадку
3-4-7j бис из вечернего полумрака, как зимородок уклейку из пруда-отстойника. Миниатюрный поршень выталкивает "зерно" к "растрепанному" кончику капсулы.
        И:
        Фен испуган, не решается - молодой еще для дел благородных: годков-то семнадцать, зато амбиций на весь пенсионный возраст.
        - Ну?! - я устал взывать к духам предков: ноги болят, сколько можно прыгать?!
        - Да-да, сейчас. - Фен неуклюже роняет "зерно" в мусор под ногами и::описывать процесс наноразвертки не имеет смысла. Ежели интересно до не могу, откройте любой учебник по натотехнологии и прочтите. Тема, скажем честно, в научной литературе обмусолена не единожды, и в популярных журнальчиках даже не сотни раз промаринована:
        Получилось!
        Получилось!!:что именно у нас получилось, описывать, думаю, тоже не стоит. Вы и так в курсе: наш случай - хрестоматийный пример из учебника по совсиму:
        Фен в шоке. Я тоже. Теперь мы - настоящие творцы, биоинженеры с фундаментальным и чердачным уклоном.
        Шелест оберток, хруст битого стекла, треск обглоданных костей - каблуки-подковы нащупывают оптимальную тропу в завалах вторсырья. На поляну, очищенную "голодным" "зерном" выходит заказчик.
        Изделие нервно дергается, сопит. Скребет когтями.
        Заказчик вынимает из набедренной кобуры "микро-узи", щелкает предохранитель - так, на всякий случай, мало ли. Как бы то ни было, заказчик готов выслушать нас. Надеюсь, внимательно и не придираясь к огрехам. - :гидрозащита обычная, Адольф Петрович: кора ели, традиционный вариант. Образец купили в зоомагазине на Сумской стрит, ну, знаете, недалеко от дайбуцу и:
        - Не отвлекайся, Чо. - Профессор напряжен. Профессор нервничает. Я впервые вижу его таким: неадекватным?
        - Ну, что еще: Стены сруба на основе "теплых" деревьев. Пришлось прокатиться в Чугуевское лесничество, найти стволы, достаточно поросшие мхом. Фен сделал копии, а я занимался технической стороной проблемы. К примеру, связка из четырех бревен типа "венец" - это моя работа. Правда, неплохо получилось? Регенераты, то регенерированные стволы, сидят как влитые - классический квадрат без штырей, скоб и гвоздей:
        - Продолжай, Чо, рассказывай.
        Не проблема, запросто:
        - После развертки нужна первичная подкормка, пока растущее изделие не начнет использовать окружающие ресурсы. Применили комбинированные концентраты, мясокостную муку с витаминными и минеральными добавками. Ну, и антибиотики, конечно, куда ж без них. Это, как вы понимаете, касается второго симбионта. Мы долго думали, какая порода более подходящая. Остановились на двух вариантах: японские бентамки и русская порода. Как Вы видите, выбрали русскую: изделие оснащено большими крыльями, совмещающими функции терморегулятора и солнечных батарей, также характерны короткие голени, тонкие неоперенные плюсны - аспидно-черные. В качестве декоративного компонента решили оставить хвост с длинными, так называемыми, косицами. Вообще, конечно, выбор породы обусловлен, прежде всего, выносливостью донора, простите за просторечие - здоровьем...
        Профессор чешет лысину:
        - Здоровье это хорошо, это правильно. И все-таки, парни, чем обусловлен такой необычный выбор? Вот Маркин, например, соорудил банальную улитку, но! - с атомной батареей! Зурабашвили Реваз обрадовал отличным погребом, вырытым дождевыми червями-мутантами. А вы...
        Профессор хмурится, профессор закатывает рукава демисезонного плаща. Блестит смазкой ствол огнемета. Профессор стреляет от бедра - струя пламени полощет по бревенчатой крыше, по стеклам-глазам, по крыльям-аккумуляторам.
        Фен кричит, кидается на профессора, я хватаю Фена, нельзя, не пускаю, это же тест, проверка!..
        Пламя не причиняет изделию ни малейшего вреда.
        Адольф Петрович удивленно крякает, подходит к подрагивающим от страха сосновым стенам, осторожно касается дверного косяка - с нажимом, рискуя загнать занозу, проводит пальцем. Стирает копоть о штанину. Удивлен и, похоже, доволен. Вынимает из внутреннего кармана плаща запаянную колбу с дремлющими до поры до времени термитами. Эти искусственно выведенные твари - предмет особой гордости Адольфа Петровича, его личные насекомые. Профессор выпускает "железных дровосеков" на деревянный подоконник.
        Спустя минуту термиты возвращаются в колбу - голодные.
        Теперь Адольф Петрович удивлен и возмущен. Он повязывает хатимаки, он вне себя от ярости: покраснел и побелел, и опять покраснел:
        - Вы!.. Да вы!!
        Из-под плаща вырывается катана - лезвие отскакивает от двери. Игла ветеринарного шприца тупится о венец. Граната, закинутая в доверчиво приоткрытое окно, не взрывается Профессор вытирает хатимаки пот со лба - белая ткань мгновенно насыщается соленой влагой и темнеет. Профессор тяжело дышит:
        - Иммуноциты?!
        - Не поверите! Домик здоров как бизон! И даже здоровее! Иммунная система совершенна. Адольф Петрович, это же идеал, полигенная компоновка безупречна!
        - Полигенная, говоришь?.. А летальные гены?!
        - Боже упаси! Никакой "курчавости перьев", все вычищено до блеска! Вы спрашивали, почему такая компоновка? Вот! - Протягиваю Адольфу Петровичу раритетный томик "Сказки народов мира". - Обратите внимание, страница шестьсот тридцать вторая раздела "Технические термины славянских сказок". Там есть подробное описание - нечто, называемое "Избушка на курьих ножках". Вот мы и попытались воплотить в жизнь данную конфигурацию.
        - Да?.. А что, похоже. - Профессор разглядывает рисунок в книге. Возвращает мне томик. Подходит к изделию, присаживается, гладит и трогает когти. - Избушка, значит? На курьих ножках? Ну что ж, господа биоархитекторы, давайте зачетки. С курсовым проектом вы справились на отлично.
        - Спасибо, Адольф Петрович!
        - Не за что.
        - Адольф Петрович, мы бы хотели: Мисс Галустян принимала непосредственное участие в нашем проекте. Она... Вы же сами нас учили, вначале должен быть эмбрион, основа, ну, то есть платформа, от которой... и только потом...
        - Эмбрион? - Адольф Петрович улыбается и оглушительно чихает. - Маринка, значит?! Молодец девуля! Смелая, не ожидал. А кто папаша у сего курсача в натуральную величину?
        ***
        ...когда спрашивают, почему ты живешь в пивном ларьке, а не в пентхаусе с очередной нимфоманкой-женой, ты просто улыбаешься и молчишь. ...когда спрашивают, что было раньше, яйцо или бройлер, ты улыбаешься и молчишь. Так проще.
        У тебя, наконец, появился Дом. На курьих ножках. Настоящий Дом, надежный и здоровый - есть куда спрятать постаревшую скорлупу; сбылась мечта студента.
        Говорят, мужчина должен собрать икебану, построить небоскреб и клонировать сына. А если совместить? За основу взять чужой зародыш и опять же чужими руками слегка видоизменить его в обыкновенном лабораторном регрессоре? А в качестве симбионта добавить теперь уже стандартную нанозаготовку типа "изба обыкновенная"?..
        Кстати, благодаря твоим стараниям, ребятки запатентовали проект и даже выгодно продали технологию развертки. Покупатель - пивная компания "Сан Арсенал". Теперь по всему городу бегают биокиоски, клюют с тротуара мусор, царапают когтями асфальт.
        Присядет в укромном местечке влюбленная парочка, и тут как тут - киоск подбегает: "Пивка не желаете?! Холодненького, с пузырьками?!" В общем, продажи светлых сортов заметно возросли. К тому же, торговцам обеспечены все удобства не отходя от кассы: летом киоск крылышками машет - прохладу нагоняет, зимой нахохлится - и тепло внутри и уютно.
        Чо ушел в пустыню - дабы осознать себя с помощью медитаций и древних индейских практик. Фен женился на Маринке Галустян - обязан был, как честный мужчина. Теперь они вдвоем к тебе в гости заглядывают - частенько, не реже, чем разок в неделю. Сначала звякнут на трубу, поинтересуются, где ты нынче кочуешь.
        А ты отвечаешь:
        - В гидропарке бродяжничаю, Дом выгуливаю. Хорошо! Воздухом дышу, конспектами балуюсь.
        И тогда ребятки ловят такси и приезжают. И вы общаетесь чуть-чуть.
        - Адольф Петрович, вы это... Берегите его, пожалуйста. - Хлюпает носом Фен.
        - Сынок... - Маринка гладит стены твоего Дома, и бабочки порхают вокруг ее симпатичной головки.
        А потом Фен берет супругу под локоток, и они уходят, им пора. ...вначале был эмбрион. И только потом - "зерно".

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к