Эпидемия Анатолий Шалин
        Шалин Анатолий
        Эпидемия
        Шалин Анатолий
        Эпидемия
        - Где же конец человеческой глупости?
        Вопрос был задан в упор.
        Ульк, полковник вооруженных сил Лимпомпомии, снисходительно улыбнулся. Он не любил вопросов, ответы на которые ему не были известны.
        - Ульк, я к вам обращаюсь, - повторил профессор Фикс, - когда этому будет конец? Меня отрывают от работы, вытаскивают из лаборатории и заставляют лететь на какой-то забытый остров, а по дороге дают читать этот бред!
        - Это ваш долг, профессор!
        - Долг! Мой долг - заниматься наукой, а не разбирать басни одуревшей от тропической лихорадки солдатни! Что это? - вскричал Фикс, размахивая папкой с грифом: "Совершенно секретно". - Где вы ее выкопали? И что, наконец, обо всем этом думают в Генеральном штабе?
        Ульк, с некоторой завистью относившийся к своим коллегам из Генерального штаба, презрительно пожал плечами, удивляясь наивности профессора, полагающего, что в Генеральном штабе кто-то способен думать. Ваша скромная задача, профессор, проверить факты, и если таковые подтвердятся, дать им убедительное объяснение. Не мне напоминать вам, что звание эксперта по космической биологии ко многому обязывает.
        - Я не просил военное ведомство о присвоении мне этого звания!
        - Я вам вполне сочувствую. Неужели вы полагаете, что меня может радовать поездка в тропики? Джунгли, тучи москитов, жара, как в аду на сковородке! Наша доблестная армия уже пятнадцать лет делает здесь компот из местного населения, в воспитательных целях, разумеется. И это бы еще ничего, но местные головорезы в свою очередь обрабатывают наш экспедиционный корпус, превращая солдат Его Величества в пирожки со свинцовой начинкой. Кстати, конца этому пока не видно! И вы думаете, я рвался в это пекло? Нет, профессор, не. считайте меня круглым идиотом!
        - Ну, хорошо, - вздохнул Фикс. - Тащите сюда этого феномена. Я полагаю, Ульк, это все чепуха и мы с вами сегодня же вылетим обратно в столицу.
        - О! Профессор! Вы меня воскрешаете. У меня на завтра как раз было намечено свидание с одной пылкой особой, - сказал Ульк, поворачиваясь к двери. - Капрал, введите добровольца!
        Бронированная дверь бункера со скрежетом распахнулась, и появилась лоснящаяся физиономия капрала Симкинса, известного среди рядового состава под кличкой, Пузырь. Пузырь подлетел к столу профессора, щелкнул каблуками, глазами впился в полковника и вытянулся, задрав куда-то к потолку нос и выпятив все свои четыре подбородка. За. Пузырем не так стремительно и без должной почтительности вошел долговязый парень с удивительно сонной землистого цвета рожей.
        Скосив один глаз на полковника, другой - на профессора, парень икнул, моргнул и медленно стал расстегивать пуговицы своей грязной засаленной рубашки.
        - Это чтобы форму не портить, - любезно пояснил капрал, щелчком забрасывая в рот порцию жвачки. - Быстрее, Хок! Не видишь, дяди ждут!
        В ответ Хок промычал что-то вроде:
        - Не велики птицы... - и принялся стаскивать с себя брюки.
        - Отставить! - рявкнул Ульк, взбешенный медлительностью и наглостью солдата. - У нас мало времени! Симкинс, приступайте!
        С непостижимой быстротой Пузырь сорвал с плеча автомат. Щелкнул затвор, и от стены за спиной Хока во все стороны посыпались осколки бетона. Поднялась пыль. Грохот в бункере стоял такой, что профессор поспешно заткнул себе уши и зажмурился.
        Минуты через две, когда грохот стих и пыль стала помаленьку оседать, от стены отделилась сонная фигура Хока. Как ни странно, после такого усиленного обстрела, самочувствие у него, очевидно, осталось превосходное. Парень продолжал зевать и лениво обмахиваться руками.
        - Дьявольщина! - выругался полковник. - Что вы теперь скажете, Фикс? На нем ни одной царапины! И это наши разрывные пули! Я чувствую: мне придется подавать в отставку!
        - Хм! В самом деле, непонятно, - пробормотал профессор, в смущении созерцавший загорелое пузо долговязого. - Э... Я бы попросил вас, мистер Хок, подвергнуться еще одному эксперименту. - Профессор сморщился. Пули, они, знаете ли, не убеждают.
        - Валяйте, - милостиво разрешил Хок.
        Ульк подмигнул капралу.
        Пузырь подвел своего подчиненного к деревянной скамье, стоявшей у стола справа, и скомандовал:
        - Клади лапу!
        Хок положил левую руку на скамью, а Пузырь вытащил иэ-за пояса заранее припасенный топорик для рубки бамбука и взмахнул им. Произошло нечто странное.
        Лезвие прошло сквозь руку без всякого напряжения и глубоко вонзилось в скамью. Кровь не выступила, хотя все видели - кисть отделена от руки куском стали почти сантиметровой толщины.
        - Ничего не понимаю! - признался полковник, склоняясь над долговязым.
        Профессор вышел из-за стола. Глаза его округлились. Взгляд впился в лезвие топора и в мускулистую волосатую конечность, покрытую татуировкой и тропическим загаром.
        И в это мгновение пальцы отрубленной руки зашевелились и сложились в недвусмысленный кукиш.
        Профессор и полковник отшатнулись и побледнели. Пузырь грубо расхохотался.
        Секунду спустя Хок выпрямился, отрубленная кисть оказалась при его руке, и всем стало ясно, что никто ее и не отрубал.
        - Хорош фокус! - выдавил из себя Ульк, падая в кресло, услужливо подставленное для него капралом. - Хок! Можете идти! Ваше мнение? - спросил он профессора, когда дверь за солдатом закрылась.
        Фикс потупился и нервно захлопал по своим карманам, разыскивая сигареты.
        - Я думаю, это универсальная защита, построенная на пространственно-временных перемещениях организма с использованием высших измерений, периодически возникающей проницаемости клеточной структуры и силовых полей биологического происхождения.
        - Гм! Слишком много туману, профессор. Вы ведь не шифровальщиком при штабе работаете, нельзя ли яснее?
        - Ульк, я не провидец. Потребуются, возможно, месяцы и годы, чтобы определить, с чем мы здесь столкнулись. Данные анализов, тщательно поставленные эксперименты, проверки...
        - Успокойтесь, профессор! Все это от вас не уйдет. Меня интересуют ваши предварительные выводы. Не забывайте, что мне придется уже сегодня докладывать обо всем нашим генералам. В столице ждут моего звонка.
        - Что ж, - замялся Фикс. - Я думаю, вам ясно: мы наблюдаем феномен почти полной неуязвимости человеческого организма для обычных видов оружия, холодного и огнестрельного, а также мин, бомб, торпед и тому подобной прелести.
        - Хорошо! Что означает оговорка "почти"? Вам известно какое-нибудь оружие, которое уничтожит такого субъекта, как этот Хок?
        - Это просто, если хотите, предположение. Ведь ничего абсолютного в природе не существует. Значит, не существует и абсолютной неуязвимости. Ахиллесову пяту всегда можно найти. Например, я уверен, что ваш Хок со временем умрет хотя бы от старости.
        - Час от часу не легче! - вскипел Ульк. - Поймите, нас интересует возможность борьбы с этим явлением. Старость - это же не оружие, на ней не построишь политику государства.
        - Я все же не понимаю вашей озабоченности, Ульк, - сказал профессор. Чем плоха смерть от старости?
        - Профессор, не дразните меня. Вы ознакомились с докладами?
        - Да.
        - Надеюсь, вам ясно, что в районе архипелага это ваше явление неуязвимости принимает массовый характер? Это очень смахивает на эпидемию. Причем, первыми подхватили неуязвимость туземцы...
        - Великолепно! - рассмеялся Фикс. - Я всегда говорил, что из всех военных, с которыми я имел дело, вы, Ульк, обладаете самым развитым чувством юмора. Ха-ха! Как вам это нравится: подхватить неуязвимость, заболеть бессмертием, страдать недугом вечной молодости!
        - Прекратите! Мне не до смеха! Если очаг эпидемии не удастся локализовать, это же охватит весь мир! Вы способны вообразить, что тогда произойдет?
        - Конечно! Во-первых, Ульк, вам придется срочно менять специальность. Солдаты больше будут не нужны. Я знаю, что у вас хорошее научно-техническое образование, и с удовольствием возьму вас к себе лаборантом. Во-вторых, рухнут авторитарные режимы, и во всех странах реальная власть автоматически перейдет к партиям, выражающим интересы большинства населения. Совершенно ясно, что прекратятся войны, ввиду их крайней глупости и бесполезности. Такие термины, как гонка вооружений, военно-промышленный комплекс, термоядерная война, вскоре изгладятся из памяти народов. Наступит всеобщий мир, с новой силой расцветут науки и искусства...
        - Хватит! Ни слова больше! Я вижу всю порочность ваших рассуждений! сказал Ульк. - Профессор, вы отъявленный идеалист. Больше того, я бы обвинил вас в либерализме, если бы не знал, как вы далеки от политики. К счастью, вы упомянули в своих рассуждениях о термоядерном оружии - это мысль, за которую вам многое можно простить.
        - Это оружие запрещено международными соглашениями. И потом, в данном случае я сомневаюсь в его эффективности.
        - Я повторяю, профессор, вы. идеалист. Если нам не останется ничего другого...
        - Извините, джентльмены! - неожиданно вмешался в разговор капрал Симкинс. - Я старый вояка, участвовал не в одном крупном деле. Знаю солдат и хорошо знаком с положением дел на архипелаге. Так вот, когда все это началось и ребята поняли, что туземцев уже ничем не возьмешь, мы у себя немного поразвлекались с местными кадрами. Облучать их пробовали, в печах выдерживали, чумой заразить пытались, с вертолета сбрасывали, а потом разочаровались во всей этой чепухе: ничего им не делается. Они летать вдруг научились и сквозь стены, если понадобится, проходят. И вообще, исчезают неизвестно куда, а потом появляются точно из-под земли. Так что все эти ваши ядерные бомбы, похоже, ни шута не стоят.
        - Хм! - приуныл полковник. - А настроения среди рядового состава?
        - Ясно какие! Парням вся эта белиберда надоела. Все поголовно мечтают удрать домой. Дисциплины никакой. Военные действия давно уже не ведутся. Я вам докладывал: солдаты пьянствуют, ходят к туземцам в деревни на танцы. Начальство не признают. Меня терпят только по старой памяти.
        - Вот вам, профессор, реальная картина, - промычал Ульк. - Анархия, полный развал дисциплины.
        - Скажите, - вставил Фикс. - А у туземцев как все это выражается?
        - У туземцев пока тихо, особых беспорядков не замечал. Сеют, пашут, пляшут. Солдат наших, если очень уж надоедают, выбросят из деревни, а так все тихо.
        - Кхе! Кхе! - беспокойно закашлялся Ульк. - Капрал, вы можете идти.
        - Вот видите, - улыбнулся Фикс. - Анархия и пьянство - явления; мягко говоря, далеко не типичные.
        - Помолчите, профессор! Подумайте, что будет с вашей родиной! Лимпомпомская империя перестанет существовать! Мы потеряем все наши колониальные владения. Весь государственный аппарат развалится. Не будет ни армии, ни генералов, ни порядка.
        - Порядок, положим, и с армией, и с генералами в нашей родной Лимпомпомии что-то не особенно заметен. И потом, - сказал Фикс, полковник, я не понимаю ваших стонов. Совершенно ясно, что, если эпидемия неуязвимости повальна, то ее не удастся локализовать. Как только солдаты осознают в полной мере, что им не страшны никакие угрозы начальства; по крайней мере половина экспедиционного корпуса в тот же день удерет на континент, и никакая блокада архипелага их не остановит. Кроме того, возможно, единичные случаи дезертирства уже произошли. И кстати, не исключено, что мы тоже успели заразиться и являемся разносчиками инфекции. А вы мне совсем недавно признавались, полковник, что не намерены торчать в тропиках вечно.
        - Профессор! - взвыл Ульк. - Вы должны остановить это бедствие! Умоляю!
        - Свою задачу эксперта я уже выполнил.
        - Профессор, ваш долг! Необходимо найти причину явления! Определить, так сказать, возбудителя болезни и научиться с ним бороться! Необходимы прививки. Всеобщая вакцинация!
        - Да вы совсем рехнулись, Ульк! Какой же дурак согласится поставить себе прививку от такой болезни. Это же дар небес! Что же касается причин явления - мне они уже ясны. В природе все взаимосвязано. В ходе эволюции каждый вид живых существ вырабатывает определенный набор свойств, способствующих выживанию. Назовем его условно защитным потенциалом вида. Этот защитный потенциал совершенно четко соответствует природным условиям существования вида. У животных таким потенциалом будут когти, мускулы, быстрые ноги, рога, нюх, зрение, защитная окраска и т. д. Средств защиты и нападения у животных не больше и не меньше, а ровно столько, чтобы данный конкретный вид мог безмятежно существовать, не вымирая и не поглощая другие виды. Если же условия обитания меняются, возрастает опасность, появляются новые хищники - меняется и потенциал. Он увеличивается. Животные становятся более ловкими, хитрыми, сильными - в противном случае вид вымирает.
        - Ну, и к чему вы, Фикс, мне разводите эти нудные теории?
        - К тому, что и у человека существует подобный комплекс. Защитный потенциал человека - величина совершенно не изученная. Одному дьяволу известно, какие у нас с вами существуют скрытые ресурсы организма, какие демоны спрятаны в глубинах нашего подсознания. И прошу не забывать, что в отличие от животных, человек обладает разумом. За счет разума защитный потенциал человека уже сам по себе достаточно высок. Отсюда, кстати, следует, что если человечество когда-нибудь погибнет, то только из-за собственной глупости. А поскольку люди не так глупы, как вам представляется, будем надеяться, что этого никогда не произойдет. - Фикс усмехнулся, сделал короткую передышку и, снисходительно поглядывая на Улька, продолжил: - Хотите, Ульк, я вам сразу назову возбудителя эпидемии? Это вы! Не делайте удивленных глаз, вы и есть! Вы и вам подобные крикуны из Генерального штаба. Вы поставили этих несчастных островитян на грань вымирания. Вы забрасывали их свинцом и бомбами, полосовали ножами, охотились на них десятки лет. Неужели вы воображали, что ваши действия не породят никакой ответной реакции? Вы сами подняли их
потенциал на несколько порядков. Люди привыкли к смерти, перестали ее замечать, и она теперь обходит их стороной. Да, Ульк, именно такие, как вы, являются бациллами, породившими эту эпидемию.
        - Хватит! - прошипел Ульк. - Ваши шуточки зашли слишком далеко. Я приказываю вам решить проблему прививок! Пока не будет побеждена эпидемия, остров вы не покинете!
        В это мгновение дверь бункера пришла в движение, и вновь появилась физиономия Симкинса.
        - Полковник, вас к телефону, - сообщил он, - звонок из Генерального штаба.
        Дрожащими пальцами Ульк схватил трубку.
        - Полковник Ульк слушает! Что? Да... Понял! Выполняю! - медленно и осторожно Ульк опустил трубку на рычаг. - Мы опоздали, - судорожно прошептал он. Эпидемия в столице! Симкинс! - крикнул он капралу. Подготовить эвакуацию бункера. Заминировать помещения!
        Когда капрал исчез, Ульк повернул бледное от ярости лицо к профессору.
        - Сожалею, Фикс! - процедил он, извлекая из кобуры пистолет. - Вам придется умереть. Приказано ликвидировать свидетелей.
        Фикс отшатнулся.
        - Вы серьезно? Я...
        - Сожалею!
        Грохот выстрелов снова наполнил бункер. После четвертой пули профессор пришел в себя.
        - Перестаньте валять дурака, Ульк, - хрипло бросил он рассвирепевшему полковнику. - Я не боюсь щекотки!
        Ульк замер.
        - Уже! - прошептал он, - И этот тоже... Боже, что меня ждет! Приказ, я не могу выполнить приказ!
        Полковник поднес дуло к своему виску.
        Фикс некстати хихикнул.
        Выстрел получился глухим и каким-то хлюпающим. Смахнув брызги горячей липкой жидкости с лица, профессор с ужасом понял, что это была кровь и остатки мозгов полковника.
        - Как это я сразу не сообразил, - прошептал ошарашенный Фикс. - Он же всю жизнь посылал смерть другим. Бессмертных убийц не существует! Конечно! У него был иммунитет к неуязвимости.