Сохранить .
Хаоспатрон Вячеслав Владимирович Шалыгин
        Странное происшествие на посту ГИБДД, когда в молекулярную пыль распался потрепанный фермерский «уазик» вместе с водителем, оказалось лишь звеном в длинной цепочке необъяснимых событий, которые начались почти тридцать лет назад в джунглях Камбоджи. Именно там пропала без вести группа советских морпехов под командованием майора Боброва. Морпехи искали таинственный Объект С-29, он же Бриллиантовый замок. Высокопоставленный сотрудник российского МИДа Вадим Фролов вплотную подобрался к тайне С-29, раскрыть которую попытался еще его отец. Ведь владеть сверхтехнологиями Бриллиантового замка означает контролировать ситуацию во всем мире
        Вячеслав Шалыгин
        Хаоспатрон
        Пролог
        Москва, 29 февраля 2012 года
        В сводках погоды о таких днях говорят «пасмурный», но инспектор ГИБДД лейтенант Савельев предпочитал слово «хмурый». Никаких осадков и снежной каши на дорогах, скачков температуры, штормового ветра или других погодных сюрпризов последний день зимы пока не преподнес. Тянулся тихо и мирно, только хмуро. С самого утра небо заволокло серыми облаками, но вот уже почти пробило полдень, а снег, как вчера, так и не повалил. В общем, погода больше хмурилась, делала вид, что чем-то недовольна и опечалена, чем была расстроена на самом деле.

«Оно и к лучшему, - подумалось лейтенанту. - Меньше ДТП и всяких авралов. Может, хотя бы сегодня домой вовремя вернусь».
        - Смотри-ка, помыл, - напарник Савельева кивком указал на проезжающий мимо
«уазик». - Ну, дает, Михалыч. Пока холодно было, как чушка ездил, а теперь помыл, в самую грязюку.
        Лейтенант перевел взгляд с неба на землю и вернулся к действительности. Рабочий день пока не закончился, а значит, о возвращении домой лучше не думать, чтобы не расхолаживаться. Савельев проводил взглядом машину местного фермера, проезжавшую мимо поста по шесть раз на дню, и хмыкнул, как бы разделяя скепсис напарника.
        - Сейчас свернет и вырубит фары, - напарник покачал головой. - Экономный мужик. Надо как-нибудь за поворотом встать, нахлобучить его за это дело.
        Савельев снова промолчал, лишь кивнул. Его почему-то опять потянуло на лирику, а вернее - на созерцание окружающей местности. Хотя любоваться было нечем: Ярославское шоссе, двухуровневая дорожная развязка Пушкино - Ивантеевка, торчащая из грязного снега лесополоса и серые контуры поселков слева и справа давно приелись. Да и не было в них ничего интересного и красивого даже летом, когда пейзаж выглядел не настолько уныло. Но сегодня Савельева почему-то так и подмывало поиграть в наблюдателя-натуралиста. Или, может, дело было в какой-то новой детали, появившейся на знакомой до боли картинке?
        Прямо по курсу ничего необычного не наблюдалось, это точно. Савельев обернулся и снова отыскал взглядом машину Михалыча. Неестественно чистый «уазик» выглядел, конечно, практически чужеродной деталью пейзажа, но не настолько, чтобы…
        Лейтенант вдруг встрепенулся и невольно проронил невнятное ругательство. То, что он увидел, стало как раз той новой деталью окружающей местности, которую интуитивно искал инспектор. Но что конкретно увидел лейтенант Савельев, он не мог объяснить даже самому себе. Метрах в десяти перед «уазиком» Михалыча вдруг возникло нечто вроде колеблющегося облачка тумана или небольшого мутного вихря, и одновременно инспектор услышал негромкий хлопок. Вроде отзвука далекого выстрела. А затем «уазик» вдруг остановился. Только не затормозил в экстренном порядке, а внезапно встал как вкопанный, словно врезался в невидимую стену.
        Савельев не разглядел, что стало с капотом машины, и, главное, не услышал звука удара, но звон стекол и натужный стон сминаемого железа он расслышал отчетливо, гораздо лучше, чем непонятный хлопок. При этом мотор помятой машины продолжал работать, это определялось по густому выхлопу, которым отравлял атмосферу ветеран отечественного автопрома.
        Секундой позже лейтенант услышал еще два хлопка, тоже похожие на выстрелы, но теперь громкие, будто из охотничьей двустволки. На самом деле это были не выстрелы, а звуки лопнувших передних шин. «Уазик» резко накренился вперед и наконец заглох. Для Савельева это стало последним доказательством того, что на второстепенной дороге, в трех сотнях метров от поста ДПС, происходит нечто странное.

«Может, гвоздей кто-то накидал? Или борону какую-нибудь потерял. Не повезло Михалычу».
        Лейтенант, не оборачиваясь, протянул руку и дернул напарника за зеленый жилет.
        - Что? - напарник взглянул на Савельева, а затем проследил за его взглядом.
        В этот момент «уазик» вдруг коротко и как-то жалобно вякнул клаксоном, а затем… в один неуловимый миг лишился капота и передней подвески. Нет, под машиной ничего не взорвалось, и никакой столб поперек капота не рухнул. Передняя часть машины просто вдруг взяла, да и рассыпалась на мелкие кусочки, как столетний ржавый хлам после удара гигантской кувалды.
        Выглядело это, мягко говоря, странно. Да, «уазику» было сто лет в обед, но ведь не настолько он был ржавым. Но главная странность заключалась в том, что ржавые обломки не рухнули на землю, а начали кружить, сталкиваться и даже взмывать вверх на приличную высоту. Складывалось впечатление, что непонятный мутный вихрь аккуратно отпилил у машины переднюю часть, изорвал ее на мелкие кусочки и теперь пытался жонглировать обломками, не умея толком этого делать.
        - Это… что за… хрень? - напарник удивленно уставился на Савельева.
        - Я знаю? - лейтенант отвел взгляд и пожал плечами. - Может, торнадо?
        - Какое, на хрен, торнадо? - напарник возмущенно округлил глаза. - Погода шепчет, разве что солнце не светит! За день не дунуло ни разу.
        - Так-то да, - Савельев, соглашаясь, кивнул. - Вообще-то, в первую очередь это ДТП. И, похоже, с пострадавшими.
        - Ну, так по коням, Савелий! - напарник вынул из кармана ключи от служебной
«Лады».
        - Оперативному надо доложить, и в «Скорую» сразу… - Савельев кивнул, но с места так и не сдвинулся. - И в МЧС.
        - Оперативный сам всех вызовет, - напарник двинулся к машине, попутно подтолкнув лейтенанта. - Давай, давай, шевелись!
        Инспектора запрыгнули в машину, лейтенант Савельев тут же взялся за рацию, а напарник врубил задний ход и, пользуясь случаем, не без удовольствия выполнил лихой «полицейский разворот». Благо размеры площадки перед постом позволяли выписывать такие кренделя.
        Минутой позже офицеры уже стояли рядом с «уазиком» и растерянно оглядывались, не в силах понять, что же произошло и, главное, куда подевался Михалыч?
        Передние двери «распиленного» неведомой стихией «уазика» были распахнуты и заметно тряслись, словно мотор машины по-прежнему работал. Но мотора «уазик» больше не имел, поэтому объяснить странную дрожь, охватившую остатки кузова машины, было нечем.
        В поисках водителя Савельев осторожно, не притрагиваясь к «уазику», заглянул в распахнутую дверь. Руль машины лежал на переднем сиденье, а на месте педального узла зияла дыра, через которую несложно было разглядеть асфальт. Савельев сделал шаг вперед, собираясь обойти машину спереди, но вовремя одумался. Никакого торнадо перед машиной он не видел, но это не значило, что его там нет. Ну, или не торнадо, а какой-нибудь другой непонятной аномалии.

«Вот! Аномалия! - вдруг осенило Савельева. - Может, природная, а может, и нет. Мало ли? С боевого спутника, допустим, жахнули из новейшего оружия. Случайно. Звучит, как фантастика, но кто знает…»
        - Не врубаюсь, - громко заявил напарник, заглядывая в машину через пассажирскую дверь, - чего он трясется? И где следы? Если Михалыч выбрался, следы должны быть.
        - Может, вылетел?
        - И куда улетел?
        - Братки! - вдруг простонал кто-то неподалеку. - Помогите!
        Савельев резко обернулся. Неподалеку-то неподалеку, но метров на двадцать пострадавший в странном ДТП Михалыч все-таки улетел. Причем умудрился плюхнуться в самую грязь.
        Увязая в холодной грязи и тихо матерясь, офицеры доковыляли до пострадавшего, подхватили его под мышки и за ноги и выволокли на дорогу. На все про все ушло минут пять, и весь этот отрезок времени Михалыч не затыкался. Стонал и обрывочно описывал происшествие:
        - Я, мать его, даже по тормозу топнуть не успел! Хрясть, и как в стенку! Километров шестьдесят ехал, об руль трымзнулся, все печенки отбил!
        - А вылетел как? - вклинился Савельев в речевой поток пострадавшего.
        - Дык, это опосля! Когда капот начал сыпаться! Затряслось все, потом - бац! - колеса лопнули, двери нараспашку, и меня, как мячик… зафутболило. Ой, не трясите, братки! Болит все!
        Офицеры вняли просьбе и осторожно уложили пострадавшего на асфальт.
        - Где больно? - Савельев окинул Михалыча взглядом.
        - Все болит, говорю же! - фермер скривился и жалобно хныкнул. - Не сдюжу, братки! Ломает, сил нет! Помираю, видать!
        - Потерпи, - напарник Савельева выпрямился и обернулся в сторону шоссе. - Вон, уже
«Скорая» едет. Сейчас ужалят чем-нибудь приятным - и все дела. Потерпи, Михалыч.
        - А там что за колонна? - негромко спросил Савельев, кивком указывая на следующие за «Скорой» машины. - Смотри-ка, и наши, и спасатели нарисовались. А за ними… модный какой-то.
        - Думаешь, сюда? - напарник сдвинул на затылок шапку и утер со лба пот.
        Савельеву отвечать не пришлось. Колонна машин была условная, из трех машин, не считая «Скорой». Один экипаж МЧС на «Газели», одна машина дорожной полиции с королевского поста, а замыкающим шел черный внедорожник «Мерседес» с наглухо тонированными стеклами. Откуда он взялся и почему пристроился за машинами экстренных служб, пока было непонятно. Но колонна в полном составе свернула с Ярославского шоссе и направилась следом за «Скорой» к месту происшествия, поэтому все сомнения развеялись окончательно. Машины выстроились одна за другой не случайно.
        - Вообще ничего не понимаю, - признался напарник Савельева. - Это что, подстроено было? Сколько минут прошло? Десять, пятнадцать от силы? Что за нереальная оперативность?
        - Лучше спроси, что это за сводная делегация, - едва заметно качая головой, проронил Савельев. - Особенно модные с мигалкой меня интересуют.
        - Одно за другое цепляется… - напарник одернул жилет. - Что ясно уже сейчас: торчать нам сегодня на службе до посинения, Савелий. Пока разбор, пока то да се.
        - Оперативно прибыли, может, и дальше все по-быстрому.
        - Это вряд ли, - вздохнув, ответил напарник. - Поверь опыту. Ладно, разберемся.
        Напарник вышел на разделительную полосу и медленно двинулся навстречу гостям, указывая жезлом, где следует остановиться головной машине колонны, в данном случае - «Скорой».
        Машина остановилась, где указал инспектор, а вот остальные транспортные средства на жестикуляцию полицейского не отреагировали, встали рядом со «Скорой», полностью перегородив проезжую часть. И дальше все пошло не так, как хотелось бы сотрудникам ДПС.
        Первыми из своего авто выбрались «модные», то есть товарищи непонятно из какого, но явно правительственного ведомства. Трое стандартно и неброско одетых мужчин с одинаковыми выражениями на холеных физиономиях, как по команде, сунули руки в карманы и неторопливо прошли мимо инспекторов, не поздоровавшись даже кивком, словно те были невидимками. Четвертый, одетый не настолько прилично, да и на лицо
«попроще», хотя бы кивнул, но беседовать тоже не стал. Пятый «товарищ» из машины вовсе не вышел, остался сидеть за баранкой, но тоже глядя при этом сквозь инспекторов.
        Следующими выбрались на свежий воздух двое спасателей и медики, но никто из них не пересек условную линию, которая будто бы сама собой нарисовалась перед бамперами выстроившихся в ряд машин. Так и стояли ребята, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая то на товарищей из «Мерседеса», то на пострадавшего, рядом с которым сидел на корточках Савельев. Лишь после того, как один из «товарищей» дал отмашку, медики схватили носилки и чемоданчики и подбежали к Михалычу. Аккуратно уложив пострадавшего на носилки, они подняли их и разложили упрятанную снизу складную конструкцию, превратив санитарный «трансформер» в каталку на маленьких колесиках.
        - Не увозить! - проронил один из «стандартных товарищей». - Делайте, что там надо, но чтоб я видел.
        - В стационар надо, - ответил руководящий бригадой врач.
        - Отставить! - «стандартный» коротко, но строго взглянул на медика. - Окажете посильную помощь и свободны.
        - Как же это?.. - доктор покачал головой, но фразу замял. Понял, видимо, что спорить бессмысленно. Он нахмурился, посмотрел на Савельева, а затем склонился над пострадавшим. - На что жалуетесь?
        - Ой, на все, браток, - хрипло ответил Михалыч. - Жжет изнутри, будто перцем потроха забиты. И ломает… страшно!
        - Метров на двадцать улетел, - подсказал Савельев, поднимаясь с корточек.
        - Лейтенант, - отвлек Савельева командир «товарищей», - отойдем.
        Савельев приблизился к «стандартному», а затем прошел с ним чуть вперед, почти до той опасной аномальной зоны, где теоретически мог вращаться невидимый вихрь. Инспектор хотел было предупредить спутника, что дальше может быть опасно, но
«товарищ» остановился без подсказок Савельева. Остановился, обвел взглядом пространство перед изуродованной машиной, затем окинул взглядом сам «уазик» и обернулся к лейтенанту.
        - Фролов Вадим Евгеньевич, - представился «стандартный» и достал из кармана удостоверение с гербом на обложке.
        Ниже двуглавого орла была вытиснена золотом вовсе не та аббревиатура, которую ожидал увидеть Савельев, да и на развороте удостоверения значилось нечто непонятное, ранее лейтенантом невиданное: «Министерство иностранных дел». Господин Фролов, как значилось в документе, являлся заместителем начальника какого-то там департамента, кажется, связанного с безопасностью, толком Савельев не рассмотрел. А если бы и рассмотрел, не запомнил бы, очень уж его удивил факт встречи с представителем именно этого министерства на второстепенном загородном шоссе, вдалеке и от центра, и от тех мест, где проживают или предпочитают отдыхать власть предержащие. Конечно, водителей Савельеву приходилось останавливать разных, и документы они предъявляли тоже всякие, в том числе и удостоверения различных министерств и ведомств. Но чтобы общаться с начальством тех водителей, да еще по делу… как-то все это выглядело странно.

«Может, Михалыч на самом деле бывший дипломат? Абсурд! Но тогда какого хрена забыли здесь эти граждане?»
        - Лейтенант Савельев, - с некоторым запозданием представился инспектор.
        - Хлопок был? - без предисловий спросил Фролов и уставился на лейтенанта, словно экзаменатор на студента. - Негромкий, как от шампанского.
        - Так точно, - лейтенант кивнул. - Секунд за тридцать до происшествия. Источник установить не удалось.
        - Машину быстро располовинило? - новый вопрос дипломата оказался таким же нестандартным, как первый, но теперь Савельева он не удивил.
        - Мы только подъехали… - лейтенант кивком указал на пост ДПС. - Сколько тут ехать… Тоже секунд за тридцать.
        - Хорошо, - Фролов обвел задумчивым взглядом сонные серые заросли ближайшей лесополосы. - Никакого движения в зеленке не засекли? На трассе чисто было? Что-нибудь необычное видели?
        Дипломат снова уставился на инспектора. До Савельева вдруг дошло, что взгляд у Фролова вовсе не экзаменаторский. Это был взгляд опытного командира, а если еще немного подумать - особиста. В армии Савельеву довелось пообщаться с контрразведчиками, и у них были именно такие взгляды. Даже разговаривая со своими
«за жизнь», эти люди смотрели так, словно пытались уловить в словах и поведении собеседника какую-то фальшь.
        - Нет, Вадим Евгеньевич, - после секундной паузы ответил Савельев. - Ничего такого.
        - Но хлопок был, - констатировал Фролов.
        - Хлопок был, - согласился Савельев и добавил: - Даже три хлопка. Сначала тихий, вроде бы далекий, а затем еще два, из-под машины. Колеса лопнули, как я понял.
        - Правильно понял, - Фролов поежился от порыва ветра, налетевшего впервые за день, и обернулся к своим товарищам. - Время?
        - Ровно полдень плюс тридцать, - ответил один из помощников дипломата, на миг отрываясь от переговоров по телефону, которые он без перерыва вел с момента прибытия на место происшествия.
        - Что у тебя? - Фролов перевел взгляд на второго помощника.
        Тот стоял по другую сторону «уазика» и мучил какой-то прибор, внешне похожий на планшетник. Савельев давно раздумывал, а не прикупить ли такой аппарат, и в результате изучения рынка начал неплохо разбираться в этих гаджетах. Но в первую очередь он понял, что на фиг не нужны эти дорогущие хреновины, когда тебе нужно всего-то раз в сутки проверить почту и на полчаса заглянуть в «Одноклассники». С этими задачами отлично справлялся и старый добрый стационарный комп с системным блоком в полстола, зато с нормальным монитором, а не с форточкой вместо экрана. Так вот, сейчас лейтенант видел нечто, отличное от «айпэда» и любой из рыночных моделей его конкурентов. Да и обращался с приборчиком помощник Фролова скорее как с каким-нибудь дозиметром или сканером: держал его на уровне пояса, тыкал в сенсорный экран большими пальцами и водил прибором из стороны в сторону. Параметры аномалии замерял, что ли?
        - Один в один, Вадим Евгеньевич, - ответил помощник. - Можно оформлять как третий случай.
        - И что же тогда получается? - завершая опрос помощников, Фролов обернулся к третьему, одетому проще всех, который осторожно, но деловито, как заправский эксперт, изучал обломки «уазика».
        - Триангуляция, - вместо эксперта ответил первый помощник, снова на миг оторвавшись от бесконечных консультаций по телефону.
        - Сам так решил? - Фролов искоса посмотрел на первого помощника.
        Тот коротко мотнул головой и указал на трубку.
        - Компьютер высчитал. Стороны треугольника равны до метров. И временные промежутки равны. До минут. Если через двадцать три часа восемнадцать минут не будет четвертого случая…
        - Компьютер сообщил вероятные координаты? - перебил помощника Фролов.
        - Все здесь, - второй помощник потряс приборчиком. - Можем ехать на четвертую точку хоть сейчас.
        - Нет, нельзя спугнуть клиента.
        - Да и смысл? - первый помощник пожал плечами. - Сутки еще.
        - Не будет клиента, - наконец высказался эксперт. - Потому что четвертой точки тоже не будет. В центр треугольника надо ехать, Вадим Евгеньевич. Там развернется продолжение банкета.
        - Уверен? - Фролов внимательно посмотрел на эксперта.
        - На сто процентов. Знаем такие фокусы, плавали. Тоже сначала внешние границы обозначались, а потом в центре шухер поднимался до небес. Пусть ваш компьютер эти… биссектрисы проложит и сбросит координаты, где они пересеклись.
        - По четырем точкам тоже фигура строится, - скептически заметил первый помощник.
        - Через сутки! - эксперт многозначительно посмотрел на скептика и поднял палец. - А завтра первое марта. Въезжаешь?
        - Нет.
        - Так и поступим, поедем в центр треугольника, - вмешался Фролов. - В любом случае ничего не потеряем. До завтрашнего полудня времени полно.
        - Сами говорили, три дня на все, - первый хмыкнул.
        - Это у вас, - отмахнулся Фролов и подошел к эксперту. - Оно самое? Теперь ты убедился?
        - Бог троицу любит, - эксперт сдал немного назад и окинул взглядом обломки, как художник, который любуется своим творением. - Теперь убедился. Надо же… двадцать восемь лет!
        Заключенное в последней фразе утверждение показалось Савельеву сомнительным.
«Уазик» у Михалыча был древний, спору нет, но вряд ли настолько. Впрочем, эксперт мог говорить не о возрасте машины, а о чем-то другом. О чем? Этого лейтенант не мог понять, так же, как всего остального. Смысл странной беседы дипломатов ускользал от инспектора, как рассветная тень. Вроде бы говорили по-русски, а о чем - не понять. Одно слово - дипломаты.
        Эксперт обернулся и кивком указал на Михалыча. Пострадавший по-прежнему стонал и тихо жаловался на самочувствие доктору, который уже завершил осмотр и подозвал фельдшера со шприцем в руке. И вновь Фролов отреагировал на ситуацию довольно странно. Он вдруг взмахнул рукой и окрикнул медика:
        - Убери шприц!
        - Чего? - фельдшер удивленно уставился на дипломата. - С чего это вдруг?
        - Обезболить надо, - вступился за коллегу врач, - у человека болевой шок может развиться. И вообще, его в стационар надо везти.
        - Я сказал - отставить, - отчеканил Фролов. - Свободны.
        - Хотя бы обезболить…
        - Свободны, я сказал! - повысил голос Фролов и слегка подтолкнул Савельева. - Лейтенант, проводите граждан.
        - Братки… - Михалыч вдруг захрипел и закашлялся. - Ой, кончаюсь! Не дайте помереть!
        - Да по какому праву вы тут распоряжаетесь?! - возмутился врач, гневно глядя на Фролова. - Человек пострадал, ему помощь требуется… квалифицированная!
        - Лейтенант, - Фролов выразительным взглядом как бы продублировал приказ Савельеву.
        Вообще-то, инспектор был согласен с врачом. Первым делом - помощь пострадавшим, а разборы полетов позже. Как записано во всех инструкциях и законах. Да и чисто по-человечески…
        Заминка Савельева и скрытый протест у него во взгляде ничего не решили. Фролов просто махнул рукой напарнику инспектора и повторил свой приказ. В отличие от лейтенанта Савельева, его напарник не замешкался ни на секунду. Он взял обоих медиков под локотки и повел к «Скорой».
        Уже поблизости от бело-красной «Газели» доктор попытался еще раз возмутиться, но инспектору пришли на помощь двое сотрудников МЧС. Они встали в проходе между машинами и преградили доктору путь к месту происшествия.
        А ведь ни спасателям, ни напарнику Савельева странный дипломат своих «корочек» не показывал, то есть было непонятно, на каком основании они помогают Фролову и его команде нарушать конституционное право гражданина Михалыча на получение экстренной медицинской помощи. Примерно в ту же дудку дули коллеги с королевского поста. Они вообще не выходили из своего экипажа. Сидели и отстраненно наблюдали за происходящим, словно засадный полк в кустах.

«Может, я не все пока понимаю в этой службе? - подумалось Савельеву. - Тонкостей пока не просек? Так-то понятно, шишка из федерального министерства и все такое, может и права покачать, флаг ему в руки. Но человека-то зачем мучить? Почему нельзя хотя бы обезболивающее вколоть? Потому что дипломат так решил? А он кто, профессор медицины?»
        - Ой, братки, совсем худо! - взвыл Михалыч, затем вдруг стиснул до хруста зубы, захрипел и выгнулся на носилках дугой, будто бы пытаясь встать на борцовский мостик.
        Савельев рефлекторно дернулся в сторону носилок - мелькнула мысль, что Михалыча следует придержать, пока он не навернулся с метровой высоты на асфальт, и вставить ему в зубы что-нибудь, как эпилептику, - но инспектора остановил Фролов. Он резко выбросил в сторону руку и практически ударил лейтенанта в живот. Не специально, просто так получилось, слишком сильной вышла отмашка, но Савельеву от этого легче не стало. Удар пришелся почти под ложечку, и лейтенант на время забыл, как дышать.
        Впрочем, в следующую секунду дыхание наверняка перехватило у всех присутствующих. Даже у тех, кто сидел в машинах.
        - Назад! - крикнул Фролов.
        Савельев отпрянул, но шаг назад сделать не успел.
        Лицо у лежавшего на носилках Михалыча вдруг побагровело, покрылось сетью крупных синих прожилок, а затем пострадавший фермер… лопнул! Да не просто лопнул. Он практически взорвался, как бомба, с достаточно громким хлопком. Даже воздух вокруг встряхнуло ощутимой «взрывной» волной. Ну и, конечно же, как от любой бомбы, по окрестностям разлетелось множество «осколков». В данном случае - ошметков плоти, обрывков одежды, капель крови и мелких обломков костей. Досталось этими поражающими элементами всем. Савельев, Фролов и один из его помощников были с головы до ног покрыты кровью и мелкими теплыми окровавленными кусочками. Спасатели, медики и напарник Савельева выглядели чуть лучше, но тоже как мясники в конце рабочего дня. Чистыми остались только водители и полицейские из второй машины ДПС.
        На какое-то время над местом происшествия повисла мертвая тишина, а затем заскрипели «дворники», стирая с лобовых стекол кровь, захлопали дверцы, и послышался разноголосый мат. Савельев какое-то время ориентировался именно на звуки, поскольку глаза ему пришлось протирать от чужой крови. Выручили влажные салфетки, которые с завидным упорством совала ему в карман жена. Все боялась, что заскочит Ванечка перекусить в чебуречную, возьмет восточный беляш грязными руками, да и заработает себе расстройство желудка. Замечания Савельева, что расстройство скорее всего будет вызвано качеством чебурека, а не микробами на руках, жена игнорировала. Чистюля наивная! Но сейчас Савельев сто раз поблагодарил судьбу за то, что Оленька такая любительница чистоты.
        - Твою мать, - проронил за спиной у Савельева напарник. - Савелий, ты живой? Сюда иди, снегом умойся!
        - Какой на фиг… снег?! - лейтенант утер лицо салфеткой и достал другую. - Кровища кругом!
        - Идем, провожу подальше, где чисто, - напарник ухватил Савельева за рукав.
        - Да грязь там! - нервно отмахнулся лейтенант. - Пятилитровку из багажника достань!
        - Ага, я мигом! - напарник бросился к машине.
        - Все, песец, - пробормотал «эксперт» из команды Фролова. - Теперь нам всем карантин светит.
        - Разберемся, - пообещал дипломат.
        Савельев уже протер глаза и сумел оценить обстановку. Носилки, на которых несколько секунд назад лежал Михалыч, сами собой сложились и съехали в кювет. Никаких крупных частей тела поблизости не наблюдалось, а кровью и ошметками было залито-засыпано пространство диаметром метров в двадцать, не меньше. Фролов и его помощник тоже пытались утереться чем придется, а еще двое более-менее чистых дипломатов маячили у «Мерседеса», видимо, пытаясь отыскать в машине какие-нибудь тряпки и воду, чтобы привести начальника и эксперта в божеский вид.
        Выручили, как, впрочем, и положено, спасатели и медики. У первых нашлось достаточно воды, у вторых - всяких салфеток-простынок. В целом проблему это все не решило, но хотя бы удалось сделать так, чтобы не слипались пальцы и ресницы и ничто не липло к одежде.
        - Я надеюсь, Михалыч СПИДом не болел, - пробормотал напарник, поливая Савельеву на руки.
        - Один хрен - карантин, - повторил эксперт, который умывался из той же канистры, что и Савельев.
        - Из-за чего? - уцепился напарник. - Что это было?
        - Что было, то было, - эксперт усмехнулся. - Забудь. Рекомендую.
        - Иди в задницу со своими рекомендациями, - посоветовал напарник, направляя струю только на руки Савельеву. - Из лужи умоешься.
        - Сам иди, - ответил эксперт, но при этом, казалось, ничуть не обиделся.
        Он снова хмыкнул и подставил сложенные пригоршней руки спасателю, который помогал умываться Фролову.
        - Понял, какие загадочные? - пробурчал напарник. - Подвели под монастырь, а теперь еще и морды строят, типа не вашего собачьего ума дело.
        - Угомонись, - попросил Савельев. - Черт с ними.
        - Я почти так и сказал, - напарник кивнул. - Только все равно карантин в мои планы не входит. У меня отпуск через неделю, путевка куплена. Таиланд, Камбоджа, трансвеститы, древние храмы… И что теперь?
        - Теперь доживи до отпуска, - будто бы пародируя недовольный тон инспектора, проронил эксперт. - В Камбоджу он собрался… трансвестит.
        - Чего?! - напарник Савельева заметно напрягся.
        - Успокоились все, - вмешался Фролов. - Пока неясно, будет карантин или нет, значит, и говорить не о чем. Гаврилов, умылся? Иди, перекури. А вы, господа полицейские, возвращайтесь к шоссе и перекройте эту дорогу. Пропускать только спецмашины. Задание понятно?
        Офицеры нехотя покивали, но с места не сдвинулись.
        - Понятно, конечно… - напарник взглянул на Савельева, затем снова на Фролова.
        - Мы тут не одни, - Савельев кивком указал на королевский экипаж.
        - Им тоже дам задание, - Фролов смерил взглядом полицейских и наконец озвучил главное, то, чего и ждали офицеры. - Кстати, начальство ваше в курсе, так что возражать не будет. Зато премиальные будут.
        - Так-то да, - Савельев усмехнулся, - только наши премиальные не в вашей власти, Вадим Евгеньевич. Министерства разные.
        - Не верите, - дипломат усмехнулся. - Ваше право. Выполняйте приказ.
        - Домоюсь…
        - На посту домоешься, - напарник вдруг ухватил Савельева за рукав и потянул к машине.
        - Ты чего? - Инспектор высвободил руку, только когда напарники очутились рядом с машиной.
        - Дают - бери, бьют - беги, - напарник кивком указал на шоссе, а затем примерно так же - на небо.
        Савельев оглянулся. По шоссе ехала целая колонна новых «модных», десять машин. А когда инспектор поднял взгляд, увидел еще и четыре вертолета, которые заходили с востока. Причем все четыре были военными.
        - Сюда, что ли? - усаживаясь в машину, спросил Савельев и еще раз посмотрел на небо, подавшись к лобовому стеклу.
        - Надо же, сообразил наконец! - напарник завел двигатель.
        - Я-то сразу подумал, странные дипломаты, - Савельев поморщился и, приоткрыв окошко, сплюнул. - Ни фига они нас не отпустят без карантина. Наврал Фролов.
        - Типун тебе на язык, - напарник включил передачу и развернул «Ладу», чтобы по обочине объехать перегородившие дорогу машины. - Как ты себя чувствуешь?
        - Нормально, а что? - лейтенант беспокойно заглянул в зеркало заднего вида.
        Лицо у него вроде бы не багровело, как это было у Михалыча, и синими прожилками не покрывалось. Усталым выглядел инспектор, но и только. Савельев успокоился и сел на место.
        - А мне не по себе, - неожиданно скис напарник. - А вдруг зараза? Вдруг и вправду карантин нам полагается? Все планы псу под хвост!
        - Тоже об этом думаю, - признался Савельев. - С другой стороны, чего теперь голову забивать? Проехали, не вернешься. Будет карантин, значит, будет. Нет - значит, нет.
        Напарник остановил машину на обочине у перекрестка и опять первым выбрался на свежий воздух, чтобы указать новой колонне, куда сворачивать. «Модные» справились с задачей и без подсказок инспектора, но порядок есть порядок. Когда замыкающая машина миновала пост, напарник невесело хмыкнул, покачал головой и, заложив руки за спину, медленно прошелся от обочины к обочине. С нового ракурса было отлично видно, что из машин этой колонны выбираются десятки людей в разномастной полевой униформе и в штатском, а из зависших над полем «вертушек» выпрыгивают бойцы вполне спецназовского вида и при оружии. Издалека эта высадка очень сильно смахивала на первый этап реальной боевой операции. Напарник Савельева и сам когда-то давно участвовал в таких делах, только происходило это гораздо южнее подмосковных полей.
        - Я ж говорил, не дипломаты, - сказал Савельев, присоединяясь к напарнику.
        - Спецназ, - согласился напарник, - только чей?
        - Армейский.
        - Может, и фээсбэшный или «краповые», - напарник покачал головой. - Там-то, на дороге, смотри, какой винегрет. Хрен поймешь, кто понаехал.
        - Так-то да, - Савельев вдруг, сам не зная почему, обернулся и окинул взглядом поток машин, текущий по Ярославке.
        Поток в сторону области сбрасывал скорость, завидев у обочины экипаж ДПС, а вот машины, которые направлялись в город, притормаживали задолго до развязки и вовсе не потому, что видели стражей дорожного порядка. Народ воспринимал высаживающийся на поле десант как бесплатное шоу, которое грех пропустить, вот и тормозили.

«Так даже лучше, - подумал Савельев. - Натуральнее. Тут спецназ высаживается, там машины стоят, типа, наблюдают за учениями. Ничего такого, чтобы потом пришлось как-то заминать для ясности. Обычные учения как бы».
        Лейтенант скользнул взглядом по автомобильному потоку и почему-то выхватил из общей массы машин среднеразмерный японский внедорожник. Машина была практически новая, чистая, с правильной половинчатой тонировкой и вообще ничем особенным не выделялась, разве что цветом. Черный джип мог вполне органично вписаться в колонну
«модных», имей он соответствующий номер и мигалку. Но серия и номер машины подкачали, мигалки тоже не было. И все-таки Савельев заострил на ней внимание. В машине ехал только водитель, и смотрел этот водитель исключительно вперед, словно его ни на йоту не заинтересовала ни высадка десанта, ни автошоу из черных внедорожников и спецмашин на второстепенной дороге. Нет, может, его это и впрямь не интересовало, но разок-другой бросить взгляд он был просто обязан. А этот смотрел вперед и в зеркала, словно демонстрировал инспектору, что он - дисциплинированный водитель и его интересует исключительно дорожная обстановка. Обычно так держались нетрезвые водители и новички, но этот вел машину ровно и плавно, так что явно не был ни пьяным, ни новичком. Вез что-то запретное?
        Савельев рефлекторно подался к шоссе, но вовремя вспомнил, что поставлен не затем, чтобы останавливать подозрительные машины.
        - Я тоже его срисовал, - косясь в сторону черного «японца», сказал напарник, - наверное, и он… этот… модный. Только из прикрытия.
        - Может, и так, - Савельев покачал головой. - А может, и наоборот.
        Черный джип неожиданно включил сигнал поворота и резко свернул на дорогу, которую как бы перекрыли напарники. Савельев успел махнуть жезлом: «назад», но джип не остановился и не развернулся, чтобы вырулить обратно на шоссе. Он подъехал прямо к инспекторам и только тогда затормозил.
        Стекло водительской двери опустилось, и на Савельева уставился достаточно молодой, лет около тридцати, но при этом на удивление серьезный и даже внушающий уважение только одним своим видом мужчина. Так показалось инспектору в первый миг. Потом он понял, что дело во взгляде человека: уверенном, проницательном, умном и, казалось, абсолютно не соответствующем возрасту. Казалось, что в глубине взгляда незнакомца кроется мудрость и жизненный опыт человека лет на тридцать старше. Трудно сказать, почему Савельев обратил внимание на все эти детали, почему вообще вдруг решил провести физиономическое исследование, но факт остается фактом. Человек в джипе произвел на лейтенанта сильное впечатление. На напарника тоже. Он вообще как-то вдруг стушевался и отошел на второй план, предоставляя Савельеву полную свободу действий.
        - Надолго перекрыли? - спросил водитель.
        - Пока непонятно, - доверительным (неожиданно для себя самого) тоном ответил Савельев. - Если вам в Ивантеевку, можно объехать.
        - Не горит, - водитель покачал головой. - Случилось что-то?
        - Учения, - не задумываясь, соврал Савельев, а потом вдруг выпалил, вовсе не понимая, зачем это делает: - Случайный пуск секретной ракеты…
        - Не зацепило? - водитель окинул лейтенанта взглядом. - Кровь у вас.
        - Ерунда, - отмахнулся Савельев. - Ну так что, подсказать вам, как можно объехать?
        - Спасибо, я знаю. - Водитель закрыл окошко, развернул машину и успешно вклинился в поток, текущий в город.
        Некоторое время офицеры молчали, глядя на проезжающие машины, а затем напарник Савельева будто бы очнулся:
        - Как-то странно поговорили, - напарник потер висок. - Вроде бы ни о чем, а ощущение такое, что ты ему всю историю выложил, от начала до конца. И я добавил пару комментариев. Как бы.
        - Тоже такое чувство, - Савельев виновато взглянул на товарища. - Но ведь ты слышал, я ничего не говорил!
        - Если уж поперла мистика, так поперла, - напарник вздохнул. - Быстрее бы сменили нас, пока мы еще во что-нибудь не вляпались.
        - Поздно метаться, - Савельев указал на группу спецназовцев.
        Группа отделилась от общей массы военных и направилась от места происшествия прямиком к перекрестку, а если точнее - к полицейским.
        - Господа офицеры, сдайте оружие и пройдите в «Скорую», - сказал старший группы из четырех бойцов.
        - Шутить изволите? - спросил Савельев.
        Старший группы был без маски, поэтому нетрудно было определить, что он предельно серьезен. И остальные спецназовцы вряд ли были настроены на шутливый лад. Смотрели они будто бы сквозь инспекторов, а оружие держали наготове.
        - Пройдемте, - повторил старший.
        - Не было печали, - напарник, снова вздохнув, вынул из кобуры пистолет и протянул спецназовцу. - Совсем плохо дело, да? Все-таки будет карантин?
        - Ради вашей же безопасности, - военный сунул оружие в карман. - Топайте.
        Третье за последние полчаса резкое изменение ситуации окончательно лишило Савельева способности соображать, и он был вынужден покориться воле обстоятельств. Топать, значит, топать. Карантин, значит, карантин. И хватит загружаться непонятными проблемами. Все, закончили на сегодня с загадками!
        Волевому решению Савельева все-таки не суждено было воплотиться в жизнь. Когда офицеры вновь подошли к месту происшествия, случилось то, что окончательно
«сломало мозг» и Савельеву, и его напарнику, да и наверняка многим другим свидетелям.
        Сначала вдруг ни с того ни с сего лопнули задние колеса несчастного «уазика», а затем остов машины снова завибрировал, заскрежетал и развалился на мелкие ржавые кусочки. Причем эти мелкие металлические обломки продолжали вибрировать, словно осыпались не на асфальтовое шоссе, а на вибростенд. Длилось это дело около минуты, по истечении которой обломки измельчились до ржавой пыли. А еще через минуту исчезла и пыль, будто бы впитавшись в неровности и трещинки асфальта и растворившись в грязной каше на обочинах. На том месте, где недавно стоял изуродованный «уазик», не осталось практически никаких следов загадочного происшествия.
        Но самое интересное заключалось в том, что никаких следов не осталось на служебных машинах и одежде людей. Еще минуту назад машины были заляпаны подсыхающей кровью, а на одежде и лицах потерпевших красовались бурые разводы - ведь полностью смыть кровь не удалось никому. Но теперь все транспортные средства приняли первоначальный вид, одежда дипломатов и полицейских - тоже.
        Савельев для верности похлопал по куртке, но с нее даже пыль не слетела. Подсохшая кровь бесследно исчезла.
        - Это нормально? - оторопевший Фролов обернулся к Гаврилову, а затем скользнул взглядом по Савельеву и его напарнику.
        - Почем я знаю? - Гаврилов пожал плечами. - Чтоб в пыль - это я видел. А что дальше бывает… не наблюдал… не до того было. А разве вчера и позавчера не так все прошло?
        Фролов не ответил. Один из военных, судя по замашкам и повадкам, самый главный в их делегации, подошел к Фролову и деловито кивнул, отзывая Вадима Евгеньевича в сторону.
        Когда Фролов и военный отошли, Гаврилов обернулся к полицейским и конвою, строго посмотрел на старшего группы спецназовцев, и тот от взгляда эксперта словно очнулся. Он кивком предложил Савельеву и напарнику все-таки выполнить предыдущий приказ, сесть в машину «Скорой помощи».
        Савельев и напарник переглянулись, но ничего не сказали. А что тут скажешь? Разве что: «Спасибо непонятной аномалии за неожиданную очистку от подозрительных загрязнений и вечная память двадцативосьмилетнему раритету».

«Ах, да, - вспомнил Савельев, - я же решил, что эксперт по другому поводу упомянул про двадцать восемь лет. Интересно все-таки, по какому? Двадцать восемь лет назад, это был… 1984-й? Меня и в проекте не было. Интересно, что могло тогда произойти и какая может быть связь с нашим временем?»
        Инспектор следом за напарником забрался в машину, уселся в кресло и устало откинулся на спинку. Если честно, ему было не так уж интересно, что там могло случиться в далеком восемьдесят четвертом году. На самом деле его интересовало, не затянется ли карантин. Очистка очисткой, но ведь отпускать инспекторов никто не спешил.
        Именно по этой причине Савельев не выкинул из головы догадку о связи между каким-то происшествием в те далекие времена и тремя (как выяснилось) происшествиями за последние трое суток. Если в 1984 году случилось нечто похожее и карантин был недолгим, оставалась надежда, что и теперь он не затянется. Вывод казался вполне логичным, так что при возможности его стоило «провентилировать».
        На передние сиденья «Газели» почти синхронно забрались два спецназовца, а в салон - врач, фельдшер и трое спасателей. Похоже, карантин действительно никто не отменил. Было непонятно, почему под него пока не попали дипломаты, но в остальном военные даже перестраховались, прихватили водителя машины спасателей и посадили в
«Скорую» конвой. Оставалось дождаться, когда законное место займет шофер «Скорой», и карантинный экипаж мог спокойно отправляться в путь.
        Савельев хмыкнул.

«Ну да, с таким-то конвоем и вправду «спокойно». Особенно спокойно от этого господам дипломатам и военным. Непонятно только, от чего они теперь страхуются? Зараза ведь исчезла. Боятся, что мы умом тронемся и бузить начнем? Было такое, что ли, в восемьдесят четвертом?»
        Медики и водитель уселись впереди, а бойцы МЧС заняли места позади полицейских, немного поерзали, устраиваясь поудобнее, и расслабленно засопели. Видимо, в отличие от инспекторов, никаких проблем в связи с карантином они не предвидели. Савельев обернулся. Да, спасатели явно собрались воспользоваться случаем и вздремнуть. Один свесил голову и уткнулся в воротник куртки, а другой прислонился к стеклу и закрыл глаза. Солдат спит - служба идет.
        Лейтенант отвернулся и тоже расслабился. Оно и верно, теперь волноваться поздно, так почему бы не вздремнуть?
        Мысль о сне вдруг реализовалась, да так резко, что Савельев не успел ничего понять. Просто выключился, словно получил удар по голове. Точно так же мгновенно вырубился и его напарник, а секундой позже - и оба медика…
…Водительская дверца распахнулась, но за руль «Скорой» сел не шофер, а Гаврилов. Усевшись, он обернулся и окинул взглядом салон:
        - Готово дело?
        Спасатель, который сидел за Савельевым, сложил и спрятал в карман что-то вроде телескопической указки, которой секунду назад коснулся затылка лейтенанта, а затем и его напарника. Второй спасатель, нейтрализовавший доктора и фельдшера, проделал то же самое и вопросительно посмотрел на Гаврилова.
        - Таймер на час, нормально?
        - Годится, - Гаврилов кивнул. - А где шофер этой «кобылы»?
        - Здесь, под лавкой, - ответил водитель машины МЧС. - Я о нем заранее позаботился.
        - Вот и чудно, - Гаврилов удовлетворенно кивнул. - О втором экипаже гаишников парни тоже заранее позаботились. Километра через три, как раз на скоростном участке у них рулевое заклинит и тормоза откажут. И не забудьте, спасатели, когда будет объявлено, что карантин отменяется, выйдете отсюда радостными, а не как обычно.
        - А как обычно? - буркнул один из спасателей.
        - Физиономии такие, что даже сгущенка киснет прямо в банках, - Гаврилов погрозил спасателям кулаком. - Играть, как во МХАТе!
        - Сыграем, не волнуйтесь.
        Гаврилов обернулся к спецназовцам:
        - Ты сядешь за руль, поэтому просто снимай броню и закидывай в салон. А ты… - Гаврилов кивнул другому бойцу, - перебирайся назад. Полторы минуты у тебя на переодевание в медработника. Маску не забудь!
        Как раз в тот момент, когда спецназовец перебрался из кабины в салон, открылась задняя дверь, и в «Скорую» заглянули еще двое бойцов. Кивнув Гаврилову, они молча сняли разгрузки и броню, затем куртки и шапочки и приняли от спасателей верхнюю одежду Савельева и его напарника.
        - Оделись и сразу пошли, пошли! - Гаврилов указал на машину ДПС, которая так и стояла на перекрестке. - И не оборачиваться! Не дай бог, дипломат вас разглядит. Сядете в машину и сразу езжайте на пост.
        - А как свое заберем? - один из бойцов кивком указал на оставленное в «Скорой» оружие и снаряжение.
        - За «Скорой» поедете, - ответил Гаврилов. - Заодно поможете разгрузиться. Но пока - с глаз долой!
        Бойцы закончили переодевание, захлопнули дверь и потопали к машине ДПС.
        - А этих куда? - спросил спецназовец, переодевшийся в форму медика.
        - В Москву, куда ж еще? - Гаврилов пожал плечами.
        - А там?
        - В Москву-реку, - пояснил Гаврилов и покосился на Фролова, беседующего с военным начальством поблизости от машины королевского экипажа ДПС. - Или в Клязьму, она ближе. Через час процесс пойдет, от них даже корма рыбам не останется. Одни пузырьки. И учтите, орлы, надо вовремя на точку прибыть. Там каждый ствол будет на счету. А вам еще место искать, где этот груз-двести сбросить.
        - Пока триста, - заметил спасатель и мельком взглянул на Савельева, а точнее - на едва заметную серебристую метку, приклеенную к бритому затылку полицейского. - Еще час будут просто в коме. Только потом заряды сработают.
        - Ну, груз-триста, - Гаврилов пожал плечами. - Не принципиально. Утонут с тем же успехом. Главное, в глубоком месте их сбросить, и поскорее.
        - Знаю такое место, - заверил спецназовец, временно ставший водителем «Скорой». - И сбросить успеем, и на точку вовремя приедем. Еще и кофе попьем.
        - Тогда все, пацаны. Раз по свидетелям решили, я возвращаюсь. Ваш выход через минуту.
        Гаврилов почти бесшумно открыл дверцу, выскользнул из машины и вновь присоединился к компании Фролова. Практически для любого стороннего наблюдателя отлучка Гаврилова выглядела как незначительный рабочий эпизод. Ну, отошел в сторонку по нужде или высморкаться, мало ли? Во всяком случае, никто из команды Фролова уж точно ничего не заподозрил…
…Подозрения возникли только у водителя черного японского внедорожника, что в пятый раз за полчаса медленно проехал по большому шоссе мимо места происшествия. Ведь кроме подозрительной суеты Гаврилова этот водитель увидел еще и топающих к машине ДПС «инспекторов». И не со спины, как мог их увидеть Вадим Фролов и его команда. Водитель джипа видел лица подставных и потому без труда определил, что это вовсе не те люди, с которыми он беседовал несколько минут назад.
        Подмосковье, 27 февраля 2012 года
        Бытует мнение, что проникнуть на секретный военный объект очень сложно. Для этого требуется либо брать его штурмом, либо разрабатывать хитроумный план, в котором будет учтена каждая мелочь: от расположения камер слежения и других систем охраны до графика смены караула. В целом все правильно, есть лишь одно уточнение. Звучит оно как простой вопрос: для чего? Для чего вы собрались проникать на объект? Устроить диверсию, что-то выкрасть, сделать фото объекта? Если первое, потребуется один арсенал средств, если второе - совсем другой, а для третьего и проникать никуда не нужно, есть длиннофокусная оптика, беспилотные самолеты-разведчики, спутники-шпионы, в конце-то концов.
        Все эти уточнения относятся и к деталям хитроумных планов. Чтобы пронести и заложить взрывчатку, план проникновения должен быть действительно дерзким, неожиданным, оригинальным, а если вы собрались утащить какую-нибудь секретную деталь, особое внимание следует уделить проблеме отхода с объекта.
        Хранитель, глава Арбитража, а по совместительству его основная ударная сила, не однажды в своей жизни разрабатывал подобные планы, поэтому ничуть не сомневался, что сумеет и войти в секретную военную лабораторию, и выйти, и вынести то, что ему требуется. Охранялась лаборатория хорошо, а сегодня на территорию лабораторного комплекса прибыл еще и серьезный резерв, но и этот нюанс не смутил Хранителя. Ведь он не собирался сражаться с охраной. Он вообще не собирался шуметь и, как говорится, изобретать велосипед.
        Он планировал просто войти утром, как обычный служащий, через КПП, миновать три строго охраняемых даже внутри объекта уровня и проникнуть в святая святых - в сектор перспективных разработок. И все это Хранитель собирался сделать почти легально, с помощью пропусков и кодов, добытых давно внедренным на объект агентом, а также при помощи голографической маскировки под начальника лаборатории. Поскольку охрана объекта и не догадывалась, что изобретенная еще четверть века назад маскировочная голограмма теперь активно используется в операциях секретной организации под названием Арбитраж, проникновение на объект должно было пройти удачно.
        Так оно, собственно, и получилось. Помощница, тот самый внедренный агент, сообщила сегодняшний код-пароль, Хранитель успешно миновал три уровня охраны, и ровно через десять минут с момента начала операции ему оставалось только прихватить нужное экспериментальное изделие, документацию, уничтожить сервер с базой данных и уйти.
        - У вас четырнадцать минут, Хранитель, - сообщил на специальной частоте Наблюдатель, третий член команды. - Машина реального начальника лаборатории объехала пробку и свернула на Пятницкое шоссе. Охрана спокойна, на мониторах
«пустая» картинка, датчики давления, объема, влажности и тепла работают, но ничего не улавливают. Качественный взлом системы, коллеги, поздравляю.
        - Поздравления при встрече, - сказал Хранитель. - Красавица моя, что с защитой изделия?
        - Готово, - ответила Помощница. - Датчики последнего рубежа тоже отключены. Можешь забирать изделие.
        - Документация?
        - Скопирована, сервер я зачищу, когда ты выйдешь.
        - Где ты реально?
        - Теперь в машине, все по плану. Мой фургон на уровне «Б». Это второй этаж подвала. Не надорвись.
        Помощница иронизировала, но имелась в ее словах и доля истины. Секретное изделие было тяжеленным, словно автомобильный мотор. Впрочем, Хранителю не требовалось взваливать его на горбушку, в задачу входило лишь сдвинуть его с лабораторного стола.
        Хранитель вынул из-за пазухи и активировал приспособление размером со стандартную книжку. «Книжка» выскользнула из руки у Хранителя, но не упала, а зависла в воздухе точно на уровне стола. Затем приспособление бесшумно трансформировалось в довольно вместительное корытце и подплыло по воздуху вплотную к изделию.
        - Навались, - себе и заодно компьютеру, управляющему сервоусилителями бронекостюма, шепотом скомандовал Хранитель.
        Навалиться не удалось. Руки Хранителя вдруг провалились внутрь изделия и уперлись в стол. Никакого секретного образца на подиуме не было, место изделия занимала качественная голограмма. Учитывая, что в этой лаборатории не могло быть ничего подобного (Помощница этот факт мгновенно подтвердила), сделать однозначный вывод оказалось нетрудно: Арбитраж опередили. И Хранитель точно знал, кто это сделал.
        - Здесь был Отступник, - Хранитель сдал назад. - Отбой. Уходим.
        - Охрана зашевелилась, - в голосе Наблюдателя мелькнула нотка тревоги.
        - Это не охрана! - вдруг возразила Помощница Хранителя. - Это чистильщики! Они перекрывают выходы! Хранитель, это ловушка!
        - Разберемся, - спокойно сказал Хранитель.
        - Подтверждаю, - сказал Наблюдатель. - Тебя заперли.
        Хранитель подошел к двери, но автоматика и не подумала ее открыть. Хранитель ввел код, но снова не дождался результата. Не помогли и отпечатки пальцев начальника лаборатории, нанесенные на перчатки Хранителя. Лазутчик действительно оказался заперт в центральном отсеке лаборатории.
        - Отступник, теряешь время, - негромко проронил Хранитель и усмехнулся. - Это дешевый трюк.
        - Я стираю данные с сервера! - сообщила Помощница. - Не могу добраться только до внутренней системы наблюдения. Ее кто-то использует.
        - Все правильно. - На стене справа от Хранителя включилась большая телевизионная панель, и на экране возник силуэт Отступника. - Системой управляю я. И охрана усилена моими чистильщиками. Ты в ловушке, Хранитель.
        - Проникновение на объект - это не кража секретного изделия, - спокойно произнес Хранитель. - Разбирательство не затянется. Надолго изолировать меня таким способом ты не сможешь.
        - И не собираюсь, - Отступник усмехнулся. - Ты просидишь взаперти ровно до тех пор, пока не отключится твоя маскировка.
        - То есть тебе нужно, чтобы я засветился. И после этого ты сразу выпустишь меня?
        - Мгновенно.
        - Не верю.
        - Попробуем?
        - Подождем.
        - Ты сам так решил, - Отступник вновь усмехнулся. - Теперь устраивайся поудобнее и смотри, что будет дальше. Захар, покажи картинку из лаборатории!
        Отступник обернулся и кивнул кому-то, не попавшему в кадр. Изображение разделилось на четыре фрагмента. В одном по-прежнему маячил Отступник, а еще три показывали картинки из разных секторов военной лаборатории.
        - Все помещения лаборатории под нашим контролем, - сообщил невидимый оператор. - Связь отключена, внутренние замки разблокированы, периметр чист. Начальник объекта по-прежнему уверен, что мы спецназ ГРУ, присланный для усиления охраны. Персонал тоже ничего не подозревает.
        - Чистильщик-один, - позвал Отступник.
        - Первый на связи, - тут же откликнулся лидер основной группы. - Нахожусь в центральном здании лаборатории. Бойцы на позициях.
        - Начать полную зачистку! - скомандовал Отступник. - Валите всех, и военных, и гражданских. С контрольными в голову, чтоб никаких раненых, только трупы. Чистильщик-два!
        - Второй на связи! - откликнулся лидер группы оцепления.
        - Не выпускать никого! Прорвется хоть один свидетель, шкуру спущу!
        - Есть, понял!
        - Третий!
        - Третий здесь!
        - Начинай наводить марафет. Все по плану. Дыра в стене лаборатории, в заборе, следы в лесу, трупы охраны, а главное - не забудь залить на сервер новые записи камер слежения, когда первая группа закончит зачистку. Максимум достоверности! Террористы уничтожили секретный объект Министерства обороны - не шуточки! Упустишь хоть одну деталь, контрразведка не поверит. И не забудь про фургон. Отгони его на шоссе и оставь там.
        - А что делать с дамочкой?
        - Я заберу, это мой давний трофей, - Отступник коротко рассмеялся и вновь обернулся к камере. - Нам будет о чем с ней поговорить, что вспомнить. Как думаете, Хранитель, она меня не забыла?
        - Зачем тебе заложница, Отступник? - Хранитель старался сохранять спокойствие. - Ты получил секретный образец. Что еще тебе нужно?
        - Ты знаешь, что мне нужно. - Отступник подался вперед, и Хранитель смог увидеть не только контуры его фигуры, но и лицо.
        Отступник мало изменился за годы, прошедшие с их последней встречи. Чуть добавилось седины на висках, но в остальном он остался тем же. Тот же взгляд с искорками одержимости, та же вечная брезгливая гримаса, тот же косой шрам через скулу и верхнюю губу. Последнюю особую примету на лице у Отступника много лет назад оставил именно Хранитель.
        - Знаю, - ответил Хранитель. - А ты знаешь, что тебе не получить желаемое никогда. Ты одержим своей идеей вот уже двадцать восемь лет, неужели за это время ты не осознал, что она безнадежна?
        - Пусть пройдет хоть сто лет, я не откажусь от своего замысла! - Отступник сдал назад в тень. - Впрочем, сто лет это слишком много. Мы решим все в этот раз. Я верну тебе Помощницу в обмен на ключ от хранилища.
        - Шато не примет тебя, даже если ты войдешь в хранилище.
        - Примет. Ведь я выполню для него твою работу, доставлю образец опаснейшего секретного оружия. Грозный, но предсказуемый Шато Диаман будет просто вынужден меня принять. Ну, так что, ты согласен на такой обмен?
        - Отпусти ее, тогда и продолжим разговор.
        - Нет, Хранитель! - судя по интонациям, Отступник был доволен собой. - Условия диктую я! И место, где состоится наш обмен, обозначу тоже я. Ну, так что, ты согласен? Время дорого, Хранитель, скоро очередной День «Д». На размышление у тебя лишь трое суток, до сумерек 29 февраля. Думай поживее. И не ищи меня! Место встречи я обозначу так, чтобы ты догадался, что это оно. Если ты не принесешь мне ключ, твоя Помощница умрет еще до того, как закончится 29 февраля… впрочем, нет… она умрет в первую минуту весны. Романтично, не правда ли? Я лично ее пристрелю, а секретный образец пущу с молотка. Ты потеряешь и Помощницу, и доверие Шато.
        - Назначай место и выпускай меня отсюда, - решил Хранитель.
        - Сними маску и посмотри в камеру.
        - Черт с тобой! - Хранитель выключил голографическую маскировку и поднял взгляд на камеру внутреннего наблюдения.
        В тот же миг в двери лязгнули, открываясь, замки.
        - Как видишь, я держу слово, - сказал Отступник.
        - Я тоже сдержу свое слово, - сказал Хранитель. - Если помнишь, я обещал тебе в прошлый раз, что следующая наша встреча станет для тебя последней.
        - Не вопрос, - Отступник проронил это чуть нервно. - Я согласен. Все решится в этот раз, Хранитель, без вариантов… и без пощады. Встретимся на закате 29 февраля! Но сначала попробуй выбраться из этого ада, Хранитель! Внимание, всем группам чистильщиков, погнали!
        - Я знал, что твоя мстительность перевесит расчет, - Хранитель покачал головой. - До встречи, Отступник. И не забудь предупредить своего потустороннего Покровителя, что скоро составишь ему компанию в тонком мире.
        Телевизионная панель погасла, и тут же в эфир вернулся встревоженный голос Наблюдателя:
        - Я все слышал! Помощница не отвечает! Я сумел подключиться к камерам слежения! Происходит что-то нереальное. Чистильщики идут по коридорам и, как в компьютерной игре, убивают всех подряд! Поторопись!
        - Спокойно, - Хранитель включил новый режим маскировки. Теперь он стал почти невидимкой. - Ухожу по запасному маршруту. Высылай стрекозу.
        - Стрекоза пошла.
        - Включаю автопилот, - Хранитель толкнул летающую тележку.
        Она выплыла в коридор, свернула вправо и достаточно быстро полетела к выходу на пожарную лестницу. Хранитель тем временем тоже выскользнул в коридор, сделал несколько шагов в другую сторону, вошел в лифт и нажал кнопку пятого этажа.
        - Внимание, перехожу на открытую частоту. Спускаюсь.
        Лифт, вопреки утверждению Хранителя, пошел вверх, но остановился не на пятом, а этажом ниже. Створки разъехались, и матовую поверхность внутренней обшивки лифта вспороли тяжелые пули. Несколько почти бесшумных очередей из специальных автоматов в считаные секунды превратили лифт в решето, но Хранителя пули не задели. Потому что его уже не было в лифте. Двое чистильщиков заглянули в кабину, осмотрели пол и потолок, обернулись к командиру группы перехвата и синхронно пожали плечами. Люки в полу и потолке кабины были закрыты. Командир группы усмехнулся и указал большим пальцем вверх.
        - Хранитель, чистильщики на хвосте, - сообщил Наблюдатель.
        - Знаю, - Хранитель к этому моменту уже поднялся по тросам к самому верху лифтовой шахты и выбрался через технический люк в чердачное помещение.
        Короткая лестница и дверь выхода на крышу оказались завалены хламом, но Хранитель быстро разобрал завал и одним ударом выбил замок в двери. В ту же секунду на чердаке появился авангард чистильщиков.
        Хранитель одним прыжком убрался и с лестницы, и с линии возможного огня, упал, откатился в сторону и прыжком поднялся на ноги. Чистильщики бодро затопали по лестнице, но на крышу выбраться не смогли. Хранитель неожиданно вновь возник в просвете двери, подбил кверху ствол автомата в руках у первого бойца и почти одновременно нанес чистильщику удар открытой ладонью в лицо. Эффект был сравним с прямым ударом ногой в корпус. Чистильщик потерял равновесие, завалился назад и уронил по принципу домино двоих бойцов, шедших следом.
        Хранитель тут же захлопнул дверь, сместился в сторону, но оставил прижатой к двери ладонь. Нет, Хранитель не надеялся таким способом удержать дверь. Смысл заключался в другом.
        - Сварка! - шепотом скомандовал Хранитель.
        По контуру двери рассыпались миллионы мельчайших искр, которые сверкали ровно секунду, а затем исчезли. В воздухе разлился едва уловимый запах окалины. Железная дверь, несмотря на отсутствие замка, теперь была задраена наглухо. Это постарались невидимые помощники Хранителя - нанороботы, следящие за состоянием брони его боевого костюма. Несколько колоний микроскопических механизмов переместились с брони на дверь и в доли секунды приварили ее к раме по всему контуру.
        Хранитель сдал назад и быстро осмотрелся. На плоской крыше его никто не ждал, но в окнах пятого этажа соседнего здания, второго из трех стоящих в ряд одинаковых корпусов секретного объекта, заняли позиции несколько снайперов. В том, что это именно снайперы, Хранитель убедился через секунду.
        Несколько пуль просвистели над головой, а одна даже проверила на прочность броню, толкнув Хранителя в плечо. Пришлось маневрировать и отходить к центру крыши. Как раз туда, где было нарисовано «яблочко» вертолетной площадки.
        - Стрекоза над тобой, - сообщил наблюдатель. - Включаю увеличение картинки и усиление звука.
        - Во втором корпусе снайперы.
        - Вижу. Включаю имитацию рикошетов. Дьявол, ошибка системы!
        - Они стреляют!
        - Примитив! - фыркнул Наблюдатель. - Они что, кино не смотрят? Злодеи не могут подбить вертолет, пока он не вывез героя. Только бы машину испортить, что за люди? Все, имитация заработала по всем пунктам. Стрекоза снижается.
        Хранитель поднял взгляд. Небольшой вертолет снижался настолько быстро, что казалось, если он не сбросит скорость, посадка может выйти чересчур жесткой. Наблюдатель, похоже, подумал о том же, поскольку в последний момент резко сбросил скорость и заставил «вертушку» зависнуть точно над «яблочком».
        - Открывай!
        В борту «вертушки» открылась дверь.
        - Поднимайтесь, Хранитель!
        - Три, два, один… - отсчитал Хранитель. - Я на борту, взлетай!
        Из окон соседнего здания хлопнули еще несколько выстрелов, все пули легли точно в цель, на корпусе «вертушки» вспыхнули несколько искорок, словно от рикошетов, которые не причинили ей вреда.
        Ведь на самом деле пули пролетели сквозь нее и ушли в небо. Крупная голографическая «цель» успешно заложила вираж и ушла в сторону города. О том, что вместо нормального вертолета над объектом зависала миниатюрная модель с уникальным лазерным проектором и звукоусилителем на борту, которые и создали иллюзию, что объект имеет нормальные размеры, знали только нарушители. Чистильщики посчитали, что вертолет был защищен легкой броней. Во всяком случае, Хранитель надеялся, что они посчитают именно так и не станут больше поливать наугад по плоской крыше, на которой в действительности по-прежнему маячил почти невидимый беглец.
        Спуск по удобной кирпичной стене занял меньше двадцати секунд. Тысячи мельчайших крючков, образовавшихся на перчатках, обуви и наколенниках боевого костюма, обеспечили отличное сцепление с кирпичной кладкой, не хуже, чем между половинками застежек-липучек. Очутившись внизу, Хранитель проверил запас энергии в аккумуляторах боевого костюма, сверился с системой слежения за транспортировочной тележкой и бесшумно двинулся к северной стене периметра. Ровно через минуту он снова взял на себя управление тележкой, которая благополучно долетела до конечной точки заложенного в автопилот маршрута и теперь поджидала хозяина вплотную к стене.
        Включив на максимальную мощность сервоусилители костюма, Хранитель отошел на три шага назад, толкнул тележку вперед и вверх, а затем коротко разбежался и прыгнул сам. Шестиметровая высота покорилась с первой попытки.
        Приземлившись с другой стороны забора, Хранитель снова отрегулировал мощность вспомогательных систем и быстро углубился в лесополосу, которая отделяла охраняемую территорию от шоссе. Лес был утыкан датчиками, а ближе к шоссе затаилась еще одна группа чистильщиков, но визуальная маскировка по-прежнему работала отлично, поэтому единственное, что могло выдать Хранителя, - звук шагов и следы. Хранитель умел ходить бесшумно даже по лесу, но сейчас важнее были именно следы на снегу. Да и какой смысл «хорошо идти», когда можно «плохо ехать», как говорится в известной пословице. Хранитель навалился на тележку и поплыл над землей на стандартной метровой высоте. Нагрузка резко увеличила расход энергии, но до шоссе должно было хватить.

«Выплыв» из лесополосы, Хранитель осмотрелся. Поток машин был так себе, и поскольку асфальт на второстепенном шоссе оставлял желать лучшего, машины ехали не слишком быстро. К тому же рядом был крутой поворот, перед которым все сбрасывали скорость и вовсе до минимума. Вот из-за этого поворота и вырулила нужная Хранителю машина, черный японский внедорожник.
        Почти поравнявшись с Хранителем, черная машина сбросила скорость, но не остановилась. Хранитель быстро пересек шоссе, открыл заднюю дверцу машины, загнал в салон летающую тележку, запрыгнул сам и захлопнул дверцу. Все за секунду. Со стороны могло показаться, что неплотно закрытая задняя дверь просто громыхнула, когда машина попала колесом в выбоину.
        - Поздравляю, - без всякой радости в голосе проронил Наблюдатель, сидевший за рулем. - Пять баллов, Хранитель!
        - Сарказм неуместен, - ответил Хранитель.
        - Это не сарказм, - Наблюдатель вывел машину на главную дорогу и прибавил скорость. - Отступление прошло, как по нотам. Жаль, в целом операция провалилась. Что будем делать? Ты ведь не собираешься на самом деле отдавать ключ от хранилища Отступнику?
        - А в чем проблема? - Хранитель невольно сунул руку за пазуху и нащупал цепочку с парой металлических жетонов в прозрачных пластиковых чехлах. - Он все равно не войдет. С ключом или без него.
        - Не уверен, - Наблюдатель покачал головой. - Вспомни, он все-таки есть в списке. Что, если пришло его время? Кроме того, ему необязательно входить, он может отправить в хранилище какую-нибудь мину, а сам остаться здесь. Помнишь, что он обещал?
        - «Карфаген будет разрушен»?
        - Ну, конкретно это обещал не Отступник, но смысл примерно такой же.
        - Этот вариант я исключаю. Пусть он и прикидывается нервнобольным, на самом деле с головой у Отступника полный порядок. Он может разрушить хранилище лишь после того, как вывезет оттуда все содержимое.
        - Это нереально.
        - Вот именно. И Отступник это понимает. Поэтому, я уверен, его цель осталась прежней - занять мое место.
        - И ты готов его уступить, чтобы спасти Помощницу?
        - Готов. А ты сомневался? Одна проблема, кому какое место занимать, решает только Шато. Боюсь, Отступник не вернет Помощницу, пока не получит гарантий от Шато.
        - Зачем же ты согласился играть по его правилам, если знаешь, что Отступник блефует?
        - А у нас есть выбор?
        - У нас есть три дня, чтобы придумать, как в очередной раз переиграть Отступника, - уверенно ответил Наблюдатель. - На этой проблеме предлагаю и сосредоточиться.
        - Давай попробуем…
…Оставшийся путь до небольшого пригородного поселка, где в подвале стандартного двухэтажного дома находилась временная база Арбитража, товарищи молчали, напряженно размышляя. Когда за машиной сомкнулись створки автоматических ворот просторного гаража, Хранитель спустился в подвал, где занялся упаковкой спецсредств и подбором оружия для предстоящей встречи с Отступником, а Наблюдатель отправился в дом, чтобы, как он выразился, провентилировать ситуацию через сеть.
        Часом позже Хранитель закончил свои дела и тоже поднялся в гостиную. Наблюдатель сидел, уткнувшись носом в ноутбук, и выглядел мрачнее тучи. Хранитель не стал вмешиваться и сосредоточился на приготовлении чая. В конце концов Наблюдатель захлопнул комп, помассировал переносицу и покачал головой. Без всяких комментариев было ясно, что обнаруженные им в сети сведения не содержали ни капли позитива.
        - В этот раз Отступник совсем слетел с катушек, - Наблюдатель огорченно вздохнул. - Сорок четыре трупа. И все как бы висят на нас, коллега. Дело ведет военная прокуратура и параллельно свое расследование проводит контрразведка. Другие ведомства пока не подключены, но дайте срок, обложат со всех сторон.
        - Плохо, - спокойно проронил Хранитель, наливая в кружку чай. - Если начнут искать всерьез, нам не спрятаться, а найдут - не уцелеть. В воскресенье президентские выборы, все компетентные органы на нервах, не удивлюсь, если сначала начнут стрелять, а потом разбираться. Не ожидал от Отступника такой кровожадности.
        - Подождите, то ли еще будет, - Наблюдатель невесело хмыкнул. - В следующий раз этот чокнутый Отступник вырежет не только персонал и охрану, а еще их семьи до седьмого колена, домашних животных и любовниц.
        - Какая интересная иерархия, домашние животные и только потом любовницы! - Хранитель иронично взглянул на коллегу. - Слышала бы вас Помощница.
        - Еще и всех знакомых уничтожит, вплоть до школьных товарищей и учителей физики, которые воспитали таких умников, - добавил Наблюдатель. - И авторов учебников по физике прихватит, чтоб не ерошили детям мозги всякими занимательными опытами, не побуждали к опасному научному творчеству.
        - Тьфу на вас, - Хранитель поморщился. - Откуда такие нездоровые фантазии?
        - Это у Отступника нездоровая фантазия, - парировал Наблюдатель. - Я просто моделирую его реакцию на очередной проигрыш. Он ведь опять проиграет, да, Хранитель?
        - Слышу нотки сомнения, - Хранитель задумчиво взглянул на товарища. - Что вас смущает? Отступник и раньше вел себя по-скотски. Вспомните прошлый День «Д». Нам повезло, что стычка произошла в относительно безлюдной местности. Теперь это происходит в Москве, дело плохо, но поправимо. Просто нам придется подключить резервы.
        - Просто! - Наблюдатель всплеснул руками. - Если бы все было настолько просто, мы давно устранили бы Отступника! Распылили и загнали бы в пробирку, как в свое время загнали туда чуму и оспу! Но ведь не получается! А все почему?
        - Отступник - слишком серьезный боец, - выдвинул свою версию Хранитель. - К тому же у него обширные связи и сами знаете чья почти мистическая поддержка.
        - Нет, коллега! - Наблюдатель помотал головой. - Проблема в том, что мы слишком гуманны! Отступнику ничего не стоит вырезать сорок четыре человека, расстрелять четыре сотни, как было в Сомали в двухтысячном, или смыть одним цунами четыреста тысяч, как в Малайзии и Таиланде в 2004-м. А мы все время стараемся обойтись без потерь среди мирного населения. И он этим успешно пользуется!
        - Вы предлагаете уподобиться этому извергу? - Хранитель сделал глоток и вопросительно посмотрел на коллегу поверх чайной кружки. - Предлагаете пожертвовать людьми? Шато нас всех сотрет в порошок, расстреляет и уволит.
        - В обратном порядке, - подсказал Наблюдатель.
        - Я пошутил.
        - Я понял, - Наблюдатель кивнул. - Но я предлагаю другое. Я предлагаю быть жестче с самим Отступником. Да, возможно, будут жертвы, но…
        - Отставить!
        - Коллега, дослушайте! - взмолился Наблюдатель. - Жертвы будут исключительно моральные! Более того, я очень сильно подозреваю, что тот, кому придется принести в жертву свое моральное здоровье, в конце концов получит щедрую компенсацию!
        - Так, так, - Хранитель пристально посмотрел на товарища и снова перешел на «ты», как бы обозначая, что опять входит в боевой режим. - Вижу, у тебя появилась идея. Выкладывай, что задумал?
        - Моя идея хороша, как ни крути, - Наблюдатель хмыкнул. - Я предлагаю аккуратно и ненавязчиво подключить к делу гражданина Фролова.
        - Кого? - Хранитель чуть не поперхнулся чаем и удивленно вытаращился на Наблюдателя.
        - Фролова Вадима Евгеньевича, - спокойно уточнил тот и улыбнулся. - Согласись, тонкий план. Мы подбросим Вадиму Евгеньевичу вводную информацию, спровоцируем провести небольшое частное расследование, а затем подскажем правильный вывод и… столкнем с Отступником. Если эту атаку поддержишь ты, Отступнику мало не покажется.
        - А если подключить и других посвященных в тему…
        - Отступнику точно станет не до хранилища и заложницы.
        - Гениально, - Хранитель покачал головой. - Примитивно, но… гениально.
        - Все гениальное просто, но не примитивно! - возразил арбитр-наблюдатель.
        - Мало времени, - немного подумав, засомневался Хранитель.
        - Я успею! К сегодняшнему вечеру клиент созреет, к завтрашнему - прозреет, а двадцать девятого февраля окажет нам неоценимую услугу. Причем совершенно добровольно, уж поверь моему жизненному опыту.
        - Хорошо, - после недолгих раздумий согласился Хранитель. - Но это будет лишь одним из вариантов. Параллельно я подключу старых приятелей, а направление главного удара оставлю за собой…
        Закончить мысль Хранителю помешал короткий сигнал компьютера. Хранитель решил, что пришло какое-то сообщение по электронной почте, но Наблюдатель вновь сделался серьезным и сосредоточенным, значит, сигнал означал что-то другое.
        - Похоже, Отступник меняет планы, - Наблюдатель поманил Хранителя к компьютеру. - Взгляни. Тревожный сигнал подает Программа Арбитража: мониторинг, технический уровень «А».
        - Первичная вибрация, - Хранитель хмыкнул. - Отступник обещал, я сразу пойму, что это его рук дело, и не обманул. Непонятно только, почему сейчас? Он ведь собирался обозначить место встречи к вечеру 29 февраля. Что он опять задумал?
        - Возможно, таким дорогостоящим образом он лишний раз намекнул на серьезность угрозы, а заодно решил устроить нечто вроде проверки бдительности?
        - Видимо, так. Местечко он выбрал, прямо скажем, мрачноватое. Что послужило целью?
        - Водонапорная башня, - Наблюдатель вздохнул. - Жаль, такой был раритет! Лет сто ему было, не меньше. Исторический памятник.
        - Она все равно развалилась бы, не следит никто, - спокойно произнес Хранитель. - Будем считать выходку Отступника актом исторической эвтаназии. Я съезжу на место, а ты…
        - А я займусь своим проектом, коллега, если не возражаете, - Наблюдатель потер руки. - Люблю этот процесс!
        - Полоскать людям мозги? - Хранитель накинул куртку и направился к двери в гараж.
        - Полно вам, коллега! - Наблюдатель махнул рукой. - Впрочем, я не обижаюсь. Не возражаете, если при описании событий 1984 года я использую кое-какие факты из вашей биографии?
        - Используйте, - Хранитель усмехнулся. - Только не драматизируйте. А то, знаю я вас, коллега, любите вы «приврать для достоверности».
        - А вот теперь я обиделся. - Наблюдатель сделал вид, что удручен, и даже вздохнул. - Впрочем, что с вас взять? Воспитанием современные герои не отягощены.
        Хранитель вышел, а Наблюдатель открыл текстовый редактор, создал новый файл и, немного подумав, набрал первые строки.

«Джунгли засыпают постепенно. Сначала, когда солнце краснеет и только касается верхушек деревьев, затихает шум на нижнем ярусе…»
        Народная Республика Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Джунгли засыпают постепенно. Сначала, когда солнце краснеет и только касается верхушек деревьев, затихает шум на нижнем ярусе: в кустах, сплетениях торчащих из земли корней и непролазных зарослях бамбука. Затем, с наступлением сизых сумерек, прекращается движение в обвитых лианами ветвях среднего этажа. А последними, когда мир укрывается одеялом темноты, успокаиваются мелкие летающие обитатели верхушек. Из сонных ночных звуков остаются шум воды в небольшом притоке Меконга, шуршание в траве да редкие крики или хлопки крыльев ночных птиц. Джунгли словно сливаются в сплошную молчаливую массу, которая плавно, без видимой границы перетекает в небо. Даже мелкие, далекие звезды не помогают определить эту границу, ведь на прибрежных зарослях мерно мигают гирлянды из крупных светляков, которые вполне можно принять за россыпь неизвестного науке созвездия.
        Пробуждение идет в обратном порядке. Сначала гаснут гирлянды на ветвях, начинают громко петь, свистеть, пощелкивать или немузыкально блажить всевозможные птицы и ящерки, а затем в движение приходит зелень. Поэтажно, сверху вниз. После птиц стряхивают дремоту и разминаются перед новым днем обитатели покрупнее, вроде мартышек, а последними выбираются на свои тропы самые крупные жители: неторопливые гиганты слоны и всевозможные хищники, в том числе обитающие в воде.
        Впрочем, не последними. Ведь есть еще люди.
        Морпех Андрей Лунев заступил на пост как раз в тот момент, когда джунгли окончательно проснулись, просветлели и зазвучали вполне по-дневному, хотя до восхода оставалось добрых полчаса. По меркам людей - самый сон, «собачья вахта». Но Луневу, закоренелому жаворонку, было совершенно не в лом стоять на посту рано утром. К тому же его просто завораживала картина пробуждения джунглей.
        Вот только сегодняшняя встреча с волшебным рассветом стала почему-то немного тревожной. Андрей не понимал, что сегодня пошло не так. Вроде бы джунгли просыпались, как всегда, по стандартной схеме, но где-то глубоко внутри у Лунева засело ощущение, что наступающий день обещает стать вовсе не таким, как предыдущие. Почему? Потому что этот день, 29 февраля, наступает раз в четыре года? Ну и что в этом такого? Занятный календарный факт, не более того.
        И все же чем выше поднималось солнце, тем тревожнее становилось на душе. А еще к тревоге вдруг присоединилось острое, неприятное ощущение, что из далеких зарослей на другом берегу реки кто-то смотрит. Недобро смотрит, с затаенной ненавистью. Может быть, даже через оптический прицел.
        Лунев буквально кожей ощущал волну зловещего холода, которая будто бы шла над гладью воды, накатывала и едва не сбивала с ног. Волна, конечно, была воображаемой, но слабость под коленками вызывала самую настоящую. Просто чертовщина какая-то!
        - Пятый, - донеслось из ближайших зарослей.
        - Пятый да, - без промедления откликнулся Андрей, внутренне радуясь, что привычные дела отвлекли от пугающего анализа странных ощущений.
        - Кому не спится в ночь глухую? - из кустов выбрался зевающий сержант Захар Прохоров. - Не слышу эха, матрос.
        - Стой, кто идет?! - Лунев окончательно отбросил посторонние мысли и обозначил движение стволом автомата в сторону «нарушителя». - Какая ночь, утро уже. Ты с поста слинял?
        - А что, Карпыч еще не дошел? - Прохоров повертел головой. - Покурим пока? Есть курить?
        - Кури бамбук, - в кустах позади Прохорова снова зашуршало, и часовые обернулись в сторону зарослей. - Здравия желаю, товарищ мичман!
        - И вам не кашлять.
        Из зарослей слева от тропы, на которой стояли Лунев и Прохоров, появился разводящий караула, полноватый, усатый, досрочно лысеющий мичман Карпенко. Единственный настоящий моряк в сводном отряде, нелегально высадившемся в джунглях братской Республики Кампучия, она же Камбоджа, для выполнения секретного задания Генерального штаба, а также партии и правительства. Ни больше, ни меньше. По крайней мере, так утверждал замполит отряда капитан Кулемин.
        - Новая вводная? - поинтересовался Андрей. - Снимаемся с якоря?
        - Разговоры на посту! - зевнув еще шире, чем сержант Прохоров, Карпенко поправил едва не сбитую лианой пилотку с огромным «крабом» и кивнул бойцам. - Полундра по-тихому, чтоб кхмеров не разбудить. «Гипс снимают, клиент уезжает». За мной, мазуты!
        - А куда, на корабль? - спросил Прохоров.
        - На кудыкину гору, мять помидоры, - мичман сплюнул через левое плечо. - Не закудыкивай дорогу, Прохор! Что вы за масть такая, студенты московские, никаких понятий!
        - Ну, несуеверные мы, - Прохоров развел руками. - Несуеверные, хоть режьте. Воспитание комсомольское, товарищ прапорщик.
        - А в нюх за прапорщика?! - Карпенко нахмурился и поджал губы, отчего его моржовые усы встали дыбом, практически прицелились в обидчика, словно иголки дикобраза.
        - Виноват, товарищ мичман, - Прохоров ухмыльнулся.
        Среди старослужащих подначивать Карпенко считалось своего рода неопасной забавой. Ведь начальством он был ненастоящим, прикомандированным.
        - Поганое воспитание, - Карпенко вздохнул, остановился и махнул рукой. - Дальше сами, немаленькие. Мне еще три поста снимать.
        - Так мы куд… - Карпенко резко вскинул руку и показал сержанту кулак, поэтому Прохоров мгновенно исправился: - Далеко перебазируемся?
        - Скоро узнаете, - отмахнулся мичман. - Шагом марш! Студенты!
        Еще что-то бурча, но не сердито, а скорее для поднятия собственного тонуса, мичман углубился в заросли, а морпехи неспешно побрели прямо по тропе. И, как выяснилось, шли вразвалочку они совершенно напрасно. Команда «строиться» застала их, можно сказать, врасплох.
        - Пацаны, что за аврал? - Не дождавшись от сонного воинства внятного ответа, Прохоров толкнул локтем ближайшего матроса. - Гаврюха, ты ж всегда в курсе. Че почем, хоккей с мячом?
        - В горы пойдем, - почти в рифму буркнул боец.
        - Куда? - Прохоров удивленно вскинул брови. - А где тут горы? Ты прикалываешься, что ли?
        - А я гребу, где тут горы? - матрос Гаврилов пожал плечами. - Сан Саныч так сказал. Переспрашивать я не стал.
        - Горы Кравань, - пояснил Лунев. - Тянутся вдоль побережья Сиамского залива. Максимальная высота - тысяча восемьсот метров. Если по прямой, километров сто пятьдесят к юго-западу отсюда. Через Пномпень все триста будет.
        - Андрюха у нас ходячая энциклопедия, - хмыкнул Прохоров. - Что ж получается, полторы сотни верст по джунглям, через территорию красных кхмеров, и без прикрытия узкоглазых дружбанов из кампучийской армии? Зашибись вводная!
        - Не ссы в трусы, Прохор, - пробасил из второй шеренги невысокий, но мощный боец по прозвищу Молотов. Никакого портретного сходства со знаменитым партийно-советским деятелем у матроса не наблюдалось, и фамилия не была созвучна с прозвищем, но жестяные кружки он плющил кулаком, как настоящий кузнечный молот. Отсюда и кличка. - Ничего пока не ясно.
        - Скорее всего на точку подхвата выдвинемся, - поддержал Молотова матрос Гаврилов. - А оттуда «вертушками»… ту-ту.
        - «Ту-ту» ему, - Прохоров едва сдержал смех. - Слышь, пацаны, Гаврюха на паровозе собрался лететь. Проснись, матрос!
        - Отставить разговоры! - донеслось с правого фланга, это «проснулся» Сан Саныч, то есть командир первого взвода лейтенант Соколовский. - Становись! Р-равняйсь! Смирно!
        - Вольно, - перед строем появился командир отряда майор Бобров.
        Как всегда, компанию ему составил замполит капитан Кулемин, а промежуточное положение, как бы и в строю, но при этом в сторонке, занял прикомандированный к отряду майор Евгений Сергеевич Фролов, человек загадочной военной специальности и такой же ведомственной принадлежности. В дела морпехов майор не лез и общался только с командиром, замполитом и доктором. Даже с двумя взводными и с мичманом Карпенко несильно разговаривал. А уж матросов и сержантов вообще не замечал.
        Исключением почему-то стал матрос Лунев. С ним странный майор не только разговаривал, но еще и бродил в компании Лунева по окрестностям. В одиночку бродить по джунглям запрещалось даже загадочным майорам, вот он и брал с собой одного бойца, чтобы успокоить командира. И бойцом этим всегда был Лунев. Почему так? Майор не объяснял, а сам Андрей друзьям не признавался. Отшучивался. Говорил, что майору требовались знания Лунева, которые, как известно, тоже сила. Ведь Евгений Сергеевич и без поддержки морпеха-срочника мог уделать любого кхмера, но скуку-то кулаком не убьешь и кругозор с помощью бицепсов не расширишь.
        Поскольку Андрей (подпольная кличка - Студент) и вправду знал немало интересного, версия устраивала почти всех товарищей. Цеплялся только Прохоров. Он не верил, что все настолько просто, и постоянно выпытывал, а не обучает ли майор своего любимчика каким-нибудь спецназовским премудростям в обмен на расширение кругозора. Ведь, по мнению сержанта, этот странный майор был офицером-разведчиком из ГРУ. Но Лунев не спешил развеивать или, наоборот, нагнетать романтическую загадочность, хранил интригу в том виде, в котором она родилась. И Прохор от этого ужасно мучался. Очень уж ему было завидно, что крутой майор Фролов обратил внимание на заумного Студента, а не на бравого сержанта Прохорова.
        Командир почему-то отложил озвучивание вводной, обернулся к Фролову и что-то у него уточнил. Прохор тут же воспользовался паузой.
        - Тренер твой сегодня не выспался, - с привычным оттенком зависти, замаскированной под иронию, шепнул Прохоров Андрею. - Наверное, всю ночь Пол Пота по джунглям гонял.
        Майор Фролов и впрямь выглядел не очень. Глаза покраснели, как после бессонной ночи, лицо осунулось, плечи устало опустились. Складывалось впечатление, что Фролов только что прибыл откуда-то издалека, чуть ли не спустился с тех самых гор Кравань и бегом одолел полторы сотни километров по прямой.
        - Или квасил с доктором, - шепнул из второй шеренги Паша Карасев. - Зырь, шары у обоих красные. Точно «шила» накатили. У доктора его целая канистра.
        - Была, - уточнил санинструктор Жигунов. - Вылакали весь спирт за месяц.
        - Якорный бабай! Мы уже месяц тут загораем! - так же шепотом возмутился Прохоров. - Во, зашибись служба, прямо как…
        Закончить мысль Прохоров не успел. Командир наконец определился, с чего начать постановку задачи. Бойцы ожидали, что это будет развернутая вводная, раз уж командир так долго собирался с мыслями, но вышло наоборот. Бобров был краток, как склянки в полпервого ночи.
        - Отряд, слушай боевую задачу! Выдвинуться в заданный район, высадиться и взять под охрану стратегический объект. Ожидается боестолкновение с противником. С превосходящими силами. Так что не сортировать. Своих вокруг объекта не будет. Огонь на поражение.
        - Во, мы встряли, - шепнул Прохоров. - За-ши-бись!
        - Командирам получить боеприпасы. Мичман, сухпайки на трое суток. Построение через тридцать минут в полной боевой. Время пошло. Разойдись!
        - Я не понял, - пробасил Молотов, придерживая Карасева и Прохорова, - это что, папа так пошутил, «стрелять во всех подряд»?
        - Ни хрена себе, шуточки! - Прохор нервно передернул плечами. - Мы-то стрельнем, не заржавеет, а они в ответ? Тоже небось не бананами будут кидаться.
        - Тоже стрельнут, да еще как, - проронил Карасев. - Слыхали же: «превосходящие силы». Кабздец какой-то.
        - Скисли, хлопцы? - Троицу сгреб в охапку и подтолкнул в направлении сборно-щитовой оружейки мичман Карпенко. - Шевели булками. Сначала оружие и снаряга, потом ко мне, поможете сухпаи раздавать.
        - И что нам за это будет? - заинтересовался Прохоров.
        - Разберемся, сержант, ты меня знаешь. И не бздеть, дедушки, какой пример салагам подаете! Подумаешь, пострелять летим раз в месяц. В Афгане некоторые каждый день духов мочат.
        - Не, ну там-то… - Прохоров замялся.
        - Карасев, Иванченко, ко мне! - крикнул из недр оружейки Сан Саныч.
        Пришлось «дедушкам» разделиться, а затем и вовсе потерять друг друга из вида. Вновь встретились они только у каптерки. Кроме троицы «ветеранов» там уже стояли пятеро бойцов из компании Лунева. Так же, как «дедушки», матросы младшего призыва были полностью экипированы, вооружены и слегка горбились под тяжестью вещмешков. Кроме того, матрос Федор Бондаренко по прозвищу Купер был навьючен рацией, Жигунов тащил две сумки с красными крестами, а Коля Сивый, крепкий парень вроде Молотова, только повыше ростом, закинул на плечо пулемет. Боекомплект к машинке достался в нагрузку Гаврилову. Налегке собрался в поход только Лунев, хотя по боевому расписанию ему полагалось таскать на горбу «РПГ-7» с боекомплектом.
        - А где твоя базука, Студент? - Прохоров окинул скептическим взглядом бойцов и остановился на Луневе.
        - По наследству передал, - Андрей скинул рюкзак и принялся упаковывать в него сухпайки.
        - А кому? - прицепился сержант. - И кто приказал?
        - Ты меня достал! - Лунев взглянул на Прохора исподлобья. - Сан Саныч приказал. Отвали.
        - Студент, по большой фляге воды каждый в зубы, - из каптерки выглянул Карпенко. - О, дедушки морской инфантерии явились, не запылились! Прохор, заползай в пакгауз.
        - Куда нам еще воду?! - возмутился Купер.
        - В зубы, я же сказал, в зубы, - мичман оскалился, демонстрируя ровные и нехарактерно для моряка целые зубы. - Все, матросы, снялись с якоря. Иванченко, дай им пенделя для ускорения кильватерной струи.
        Матросу Иванченко (он же Молотов) не пришлось следовать совету мичмана. Бойцы сами сообразили, что сопротивление бессмысленно, подхватили каждый по жестяной канистре и побрели в сторону плаца.
        - Это… песец… - тяжело дыша, проронил Гаврилов, когда бойцы добрались до плаца. - Мы чего, через джунгли тоже такими навьюченными попремся? Руки ж будут трястись, хрен в кого попадешь.
        - Сколько тебя наблюдаю, Гаврюха, столько удивляюсь, - сказал санинструктор Жигунов. - Ты каким местом слушал? Папа по-русски сказал «высадиться». Значит, прав ты был насчет «ту-ту», борта за нами прямо сюда прилетят.
        - Воины, не спать, замерзнете! - послышалось с тыла. - Живее! Все в строй! Тяжелые баулы, понимаю, а кому легко? В темпе, в темпе! Становись!
        Это замполит Кулемин подбадривал народ. Сам он, кстати сказать, ничего тяжелого на горбу не тащил. Рюкзак у него был, можно сказать, детский, так что найти ответ на вопрос «Кому легко?» было нетрудно.
        - Лунев молодец, - замполит встал посреди плаца и окинул взглядом занявшую свои места пятерку. Матросы нехотя поднялись с жестяных «табуреток» и сделали вид, что выстраиваются в одну шеренгу. - Только зря ты здесь окопался. У тебя особое задание будет. Евгений Сергеевич тебя не нашел?
        - Нет пока, - Андрей снова повертел головой.
        - Зашибись, Студент, снова оруженосцем будешь, - на плацу появился ухмыляющийся Прохор. - Не забудь сапоги майору начистить.
        - Вдруг откуда ни возьмись… - проронил Жигунов.
        - Выполз дядя Зашибись… - продолжил Купер.
        - И такая дребедень… - подхватил Лунев.
        - Появлялась каждый день, - закончил Коля Сивый.
        - Вы чего, караси, опухли? - неубедительно возмутился Прохоров.
        В присутствии замполита качать свои дембельские права сержант не решался, поэтому конфликт угас на стадии искры.
        На плацу наконец начал выстраиваться личный состав, а из зарослей, в которых стояли офицерские палатки, появился Фролов. Экипирован майор был более серьезно, чем замполит, к тому же кроме автомата он тащил еще и СВД с нестандартным ремнем, на который были нанизаны несколько подсумков с магазинами для винтовки.
        Увидев майора, матросы быстро, как по команде, выровняли шеренгу. Майор окинул взглядом стоящих рядом с Андреем бойцов и что-то негромко сказал замполиту. Кулемин кивнул.
        - Все пятеро и ты, сержант, - майор кивком указал на Прохорова, - канистры оставить, остальное подхватили и за мной шагом марш.
        Бойцы двинулись за майором, автоматически перестроившись на ходу в колонну по двое. Первыми в колонне оказались Лунев и Прохоров.
        Сержант едва сдерживал довольную улыбку. Неизвестно, какое особое задание приготовил Фролов для выбранных бойцов, возможно, радоваться будет нечему - вот возьмет и засунет их в самое пекло, но сам факт того, что майор наконец привлек сержанта к своим спецназовским делам, Прохору явно льстил. Он даже приосанился и походя бросал взгляды по сторонам, наблюдая, как реагируют другие матросы. Честно говоря, особой зависти во взглядах оставшихся в строю бойцов не наблюдалось. Некоторые и вовсе смотрели с явным сочувствием. Видимо, мысль о самом пекле пришла в голову не только Прохорову.
        Частично подтвердилась эта версия, когда группа майора Фролова миновала северный КПП и потопала по тропинке в сторону большой проплешины - когда-то это поле было рисовым. Как морпехам и обещал командир, посреди поля уже стояли, лениво рассекая лопастями воздух, четыре «вертушки», а на посадку заходили еще две. Майор на миг обернулся и указал бойцам на крайний слева борт. Когда группа приблизилась, выяснилось, что лететь группе Фролова предлагалось на американском «Ирокезе» тысяча девятьсот лохматого года выпуска.
        - На таком крокодиле до врага не долетишь, местные дружбаны собьют, - проворчал Прохоров, окинув «вертушку» скептическим взглядом. - Или сам развалится от старости.
        - Не дрейфь, сержант, - Фролов похлопал Прохора по плечу. - Машина еще сто лет прослужит, не скрипнет. Хорошая техника. Всем подняться на борт!
        - Помельче не мог выбрать, да? - с заметным кавказским акцентом крикнул пилот, оборачиваясь к Фролову. - Зачем самых упитанных пригнал? Да еще с мешками! У меня
«вертушка», а не «шестьдесят шестой», да! Как я с таким перегрузом полечу?!
        - То ли ты не орел, Коба? - Фролов отмахнулся и показал большим пальцем вверх. - Взлетай! Погнали!
        - Евгений Сергеевич, а на месте как будем действовать?! - Когда морпехи заняли места в «вертушке», нервная любознательность Прохора вступила в фазу обострения.
        - На точке высадки рассредоточимся, - майор растопырил пальцы. - А потом справа-слева по одному короткими перебежками в заросли. Точку сбора я обозначу. А дальше - делай, как я! Еще вопросы?! Задавайте, пока время есть!
        - А остальные далеко от нас высадятся? - спросил Лунев.
        - Далеко. У них другая задача. На объекте встретимся.
        - Они же стрелять будут во все, что шевелится! - напомнил Прохоров. - Не попадем под раздачу?
        - Не попадем, - Фролов покачал головой. - Мы первыми на объект проникнем! Там всех и дождемся.
        - Теперь понятно, - Прохор кивнул, - что ничего не понятно! Если остальным придется с боем прорываться к объекту, мы-то как туда проникнем?! Просочимся, что ли?
        - Вроде того! - Фролов вытащил из-под лавки здоровенную сумку, в народе такие баулы назывались «мечтой оккупанта». - Оголяйтесь, пацаны! Это ваша новая форма!
        - Ух ты, американская? - первым в сумку сунул свой любопытный нос Гаврилов. - Ништяк! А ботинки?
        - Кому подойдут! - ответил майор, тоже снимая снаряжение и форму. - Остальные в своих останутся. Прохоров, какой размер?
        - Сорок третий.
        - Вот, держи десятый номер! - Гаврилов достал из сумки ботинки. - То же самое.
        - Точно?
        - У меня маманя в обувном работает. Примерь!
        - Тельники не забудьте снять! - Фролов достал из баула небольшой прозрачный пакет. - Документы сюда! Английский кто-нибудь знает, кроме Студента?
        - Пару слов помню со школы, - сказал Прохор.
        - Я немецкий учил! - крикнул Жигунов.
        - Май нейм из Коля! - крикнул Сивый. - Аллес знания!
        - Я школу с английским уклоном закончил, - признался Купер.
        - Это по твоему прозвищу понятно, - Фролов усмехнулся. - А ты, Гаврилов?
        - Лучше промолчу!
        - Значит, так и делай. Все так делайте! Если я говорю по-английски, кроме Студента и Купера, все молчат! Заговорю по-русски, можете тоже говорить!
        - А если вырвется?! - спросил Прохоров. - Ну, там, запнулся или ушибся. Что тогда говорить?
        - «Фак» говори или «шит»! - подсказал Купер.
        - И это все?
        - Все.
        - Как же они обходятся? В один-то этаж. Даже как-то обидно за великий и могучий английский язык.
        - Это наш великий и могучий, - возразил Гаврилов. - А у них язык вроде денег… этих… долларов - главное, чтоб в ходу был везде и смысл доносил. Товарищ майор, а что, там, на объекте, американцы будут? Не кхмеры?
        - Там много кто будет! - Фролов загадочно усмехнулся. - И все злые. Но вы не тушуйтесь. Главное, делайте, как я. Документы все сдали? - Майор обернулся к пилоту и протянул ему пакет с документами. - Коба, это тебе на хранение!
        - Я госбанк, да?! - вертолетчик недовольно фыркнул.
        - Боброву передашь!
        - Сразу не мог ему отдать?
        - Не мог! - Фролов запустил пятерню пилоту в нагрудный карман, вынул оттуда что-то, взамен сунул пакет с пачкой военных билетов и снова обернулся к бойцам. - Кому жвачки? Андрей, раздай.
        Майор бросил Луневу маленькую упаковку с белой стрелкой на обертке. «Ограбленный» майором пилот осуждающе покачал головой, но промолчал.
        - Всем! - первым руку протянул Прохоров. - Настоящая, не таллинская?
        - Здесь проще настоящей разжиться, - заметил Лунев, раздавая товарищам по пластинке жевательной резинки.
        - Пеппер… минт, - осилил Прохоров название жвачки. - Зашибись! Теперь точно как янки будем. Жуем такие… форма, все дела. Еще бы рок-н-ролл врубить, и вообще класс!
        - Оружие выдает! - Коля Сивый кивком указал на свой пулемет.
        - Нормально! - крикнул Фролов. - Настоящие американцы тут тоже с «калашами» предпочитают бродить. Все переоделись? Теперь слушайте главную вводную, бойцы! Если увидите хоть что-то непонятное - не трогайте и даже не приближайтесь!
        - А что непонятное?
        - Что угодно! Дым без огня, пар без чайника, деревья необычные, предметы, машины. Или людей можете увидеть странных, которых здесь, в джунглях, быть не должно!
        - Голых баб, что ли? - Прохор усмехнулся. - Или Деда Мороза на тройке с бубенцами?
        - Кого угодно! - отмахнулся майор.
        - Так можно много чего «увидеть», - усмехнулся Сивый. - У страха глаза велики. Вон, Гаврюха недавно бревно за крокодила принял. Из речки, как «Першинг», вылетел.
        - Там правда крокодил был! - Гаврилов помотал головой и развел руки, насколько позволяла обстановка. - Пасть - во! Зубы - со штык-нож каждый!
        - Сам ты крокодил! - Коля рассмеялся и толкнул Гаврилова в плечо. - Мы потом это бревно на дрова пустили. Я его лично распиливал.
        - Здесь все будет чуть посерьезнее, - сказал Фролов. - Даже если решите, что вас посетил обман зрения, - не подходите! Это приказ!
        - А стрельнуть в этот обман можно?
        - Можно Машку за ляжку. Стрелять - если прикажу! Еще вопросы?!
        - У матросов нет вопросов, - заявил Прохоров, поправляя импортный головной убор, и тут же задал следующий вопрос: - А рукава закатать разрешается?
        - Обязательно! - Фролов продемонстрировал, насколько следует закатать рукава. - И помните, бойцы, ничего непонятного не трогать! Больше напоминать не буду.
        - Что за объект такой? - наклоняясь к самому уху, спросил Прохоров у Андрея. - Радиоактивный, что ли?
        - Не знаю, - Лунев пожал плечами. - Но лучше делать, как говорит майор. Ему виднее.
        Андрею почему-то вдруг вспомнились утренние ощущения. Те самые, неприятные, которые он испытал, стоя на посту. После слов майора о странностях, которые можно увидеть в джунглях, в душе вновь всколыхнулось тревожное ожидание чего-то нехорошего, какое-то смутное, но очень скверное предчувствие. Андрей попытался вновь прогнать это неприятное ощущение, но ему помешало воспоминание о воображаемом злобном взгляде из зарослей и холодной волне ненависти, которая стелилась над рекой и едва не захлестнула его. Сейчас опять казалось, что тяжелый взгляд из джунглей устремлен на Андрея, а холодная волна уже почти захлестнула и
«вертушку», и ее пассажиров. Лунев понимал, что скорее всего это фантазии, отголоски страха, который Андрей тщательно подавлял, но легче от этого понимания не становилось. Проклятая чертовщина никак не отпускала. А еще сбивала с толку крамольная мысль, что и взгляд, и волна могут оказаться вовсе не игрой воображения.
        Слава богу, на выручку запутавшемуся в странных ощущениях и загадочных переживаниях морпеху Луневу невольно пришел майор Фролов.
        - Крайняя вводная, бойцы! - крикнул Фролов, обернулся к вертолетчикам и коснулся плеча второго пилота. - Сю Линь, познакомься с ребятами!
        Второй пилот обернулся, снял наушники и очаровательно улыбнулся сразу всем морпехам. Именно так - очаровательно. Все потому, что пилот по имени Сю Линь оказался симпатичной девушкой.
        - Привет, мальчики, - с легким певучим акцентом произнесла Сю Линь. - Можете называть меня Люся.
        - Е-мое, - вырвалось у Прохора, - телка!
        - Не телка, а боец Народно-революционной армии, - майор исподтишка показал Прохору кулак. - Наш проводник и снайпер. Люся, как я и обещал, это тебе!
        Фролов поднял СВД и показал девушке. Та кивнула и снова улыбнулась, но теперь только майору и вовсе не так, как бойцам. Не просто очаровательно, а еще и как-то загадочно, будто бы с оттенком кокетства.
        - Спасибо, Женя!
        - Евгений Сергеевич, - вдруг крикнул Лунев, - еще один «чарлик»! К востоку от нас, параллельным курсом идет!
        Фролов выглянул в проем правой двери, затем наклонился к первому пилоту и хлопнул его по плечу.
        - Коба!
        - Э-э вижу, да! - пилот вскинул руку. - Пока на связь не вышел, нет его!
        - Хотя бы чей он, можешь определить?
        - Красные кхмеры здесь нет «вертушки», - сказала Люся. - У нас мало-мало, только в штабе. С корабль прилетел!
        - Янки, - решил Фролов. - Зашевелились, гады!
        - В горах оторвемся, - пообещал пилот.
        - А пораньше нельзя?
        - Перегруз, я же говорил, да! - пилот опять вскинул руку. - Как маневрировать, когда еле тянет?!
        - Евгений Сергеевич, они семафорят! - снова крикнул Лунев. - Прямо из кабины, фонарем. Купер, читай!
        - Дэн… жероз… ареа… - Бондаренко прищурился, стараясь не пропустить ни одного сигнала световой морзянки. - Опасная зона!
        - Точно янки, - подтвердил версию командира Лунев.
        - Короче, предлагают поменять курс! - крикнул Купер.
        - Коба, есть фонарь? - Фролов, не дожидаясь ответа, заглянул в ящик под лавкой и достал оттуда довольно крупный фонарик. - Бондаренко, отвечай! О’кей, спешиал мишн, сикс код. Ну, то есть код шесть, понял?
        - Так точно! - Федор проверил, как работает фонарик, а затем передал морзянкой сообщение.
        С борта чужой «вертушки» тут же ответили.
        - Код шесть Роджер! - частично перевел Купер. - Гуд лак… в смысле - удачи! Смотрите, сваливают!
        - Белиберда какая-то, - буркнул Прохор прямо в ухо Луневу. - Кто такой Роджер?
        - Это значит «принято, подтверждаем». Поверили то есть, что мы тоже янки и летим со спецзаданием в режиме радиомолчания. Потому и отвязались.
        - Они не отвязались, - майор Фролов покачал головой. - Поводок отпустили. Так и будут болтаться на хвосте до самой точки. Доверяй, но проверяй!
        - Зашибись, - Прохор покачал головой. - Чем дальше в лес…
        - Тем ближе вылез, - с усмешкой закончил Коля Сивый. - Прорвемся, дядя. Зашибись, не очкуй!
        Прохоров не ответил, только выразительно округлил глаза и слегка постучал кулаком себе в челюсть. Сивый намек понял, но лишь снова усмехнулся. Один на один против Коли у Прохора не было никаких шансов.
        - Вон там ваши холмы, уже видно! - крикнул первый пилот, оборачиваясь к Фролову. - Полчаса - и мы на месте!
        - Хорошо, Коба! Держись ниже!
        - Э-э, куда ниже, слушай! С верхушки на верхушку прыгать предлагаешь? Мы на вертолете летим, а не на обезьяне верхом, да!
        - Дым без огня, - вдруг проронил Коля Сивый и указал куда-то вниз. - Товарищ майор, смотрите, там поле горит! То есть не горит, но дымит!
        - Что горит? - Фролов подался к правой двери. - Ах ты, черт! Коба, уходи влево!
        - Что случилось?
        - Маневрируй, сказано! - заорал майор, подкрепляя приказ энергичным жестом. - Влево! И жми давай! Окажемся над полем - кранты!
        - Мы уже над ним!
        - Вираж!
        - Держитесь! - Пилот резко увел «вертушку» на вираж.
        Удержаться оказалось непросто, но никто из вертолета не вывалился. Жигунов завалился на Гаврилова, а Коля едва не раздавил рацию, резко усевшись на нее верхом, но все обошлось «малой кровью». Разве что Купер выронил фонарик, который проехал поперек салона, выскользнул в левую дверь и, брякнув о посадочную «лыжу», улетел вниз. Бойцы переглянулись, но комментировать происшествие не стали, чтобы не расстраивать пилота. Фролов тоже видел, как был утерян фонарь, но, казалось, не придал этому мелкому происшествию никакого значения. Майор сосредоточился на изучении местности.
        - Теперь правее возьми! - крикнул майор пилоту. - Группу деревьев видишь? Три верхушки метров на пять выше остальных. На них ориентируйся.
        - Женя! - к Фролову вдруг обернулась Люся. - Я чувствую! Дрожь! Надо садиться!
        Девушка была явно встревожена. Она озиралась, будто бы пытаясь найти в салоне какие-то признаки неполадок, какой-нибудь предательский дымок из-под обшивки или пулевое отверстие.
        - Э-э, слушай, нормальная вибрация! - заявил Коба. - Это вертолет, да!
        - Давай на посадку! - приказал Фролов.
        - Туда-сюда, - пилот помахал рукой. - Керосин жечь, да?!
        - Садись, сказано!
        - Есть, только площадку найду, да!
        - Товарищ майор! - снова заорал Сивый. - У нас эта… сука… лыжа посадочная отвалилась! Смотрите!
        - Коба, вниз, немедленно! - Фролов хлопнул пилота по плечу.
        - Она рассыпалась! - Коля обернулся и уставился на Фролова совершенно круглыми от удивления глазами. - Прямо - раз! - и в порошок!
        - Лунев, что слева? - Фролов обернулся к Андрею.
        - Те же яйца! - вместо Андрея доложил Жигунов, он сидел ближе всех к левой двери. - Шлейф из ржавой пыли тянется!
        - Приготовиться к аварийной посадке!
        - А говорили, сто лет еще прослужит, - группируясь и прикрывая голову руками, проворчал сержант Прохоров. - А она на лету разваливается, херня заокеанская. Лучше бы на своей «вертушке» полетели!
        Как раз к окончанию недовольной тирады Прохора «вертушку» охватила действительно сильная вибрация, в гамму звуков добавился сначала неприятный свист, а чуть позже и противный скрежет. «Вертушка» замедлила полет, а затем и вовсе зависла на месте.
        - Майор, внизу вода! - крикнул пилот. - Пять метров! Удержу полминуты!
        - Бойцы, мешки за борт! Прыгаем! Лунев, первый пошел! Прохоров, Сивый, Гаврилов, Жигунов, Купер! Пошли, пошли!
        Фролов помог бойцам выкинуть рюкзаки, выбросил за борт винтовку и подтолкнул замешкавшегося Гаврилова. Когда все морпехи выпрыгнули, майор помог перебраться назад Люсе. «Вертушка» к тому моменту снизилась метров до трех, но при этом медленно прошла вперед метров на тридцать. Теперь внизу была не вода, а берег, поэтому выигрыш получался сомнительный. Вроде бы и невысоко падать, но приземляться придется на грунт. Тем не менее Люся не сплоховала. Выпрыгнула смело, приземлилась удачно.
        - Коба, наша очередь!
        - Прыгай, Фролов!
        - Коба, не дури!
        - Уведу «вертушку», да! Не мешай!
        - Коба, она не взорвется, не бойся! Просто развалится! Никого не заденет! Прыгай со мной!
        - Майор, слушай, расстрелять тебя, чтобы понял, да?!
        - Весь в тезку, чуть что - расстреливать, - процедил Фролов сквозь зубы и выпрыгнул из вертолета.
        Со стороны падение «чарлика» выглядело как сцена из странного, но качественного фильма - нереально и в то же время убедительно, вот такой парадокс. Машина тряслась, словно в лихорадке, и буквально разваливалась на части, которые тут же превращались в мелкие обломки, а до земли долетали и вовсе лишь в виде пыли. Причем странный процесс разрушения шел неравномерно: детали, сделанные из разных металлов, рассыпались с разной скоростью, а, допустим, стекла, сиденья и элементы внутренней обшивки держались почему-то дольше, чем любые металлические детали. Все шло к тому, что скоро в воздухе останется висеть один лишь Коба в своем кресле пилота и со штурвалом в руках.
        Но этого, конечно же, не произошло. Наступил критический момент, когда корпус
«вертушки» окончательно потерял жесткость, двигатель провалился в салон и заглох, а винты разлетелись во все стороны ржавой шрапнелью. «Чарлик» рухнул на землю и, вопреки предсказанию Фролова, взорвался. Впрочем, огонь быстро сошел на нет, остался только густой, закрученный спиралью дым.
        Очень похожий на тот самый «дым без огня».
        Москва, 27 февраля 2012 года
        Вообще-то, у Вадима Евгеньевича Фролова, бывшего офицера ФСБ, а ныне начальника отдела Департамента безопасности Министерства иностранных дел, на этот понедельник были запланированы важные дела, а вовсе не встреча с коллегой в ресторанчике неподалеку от места службы. К тому же Вадим недолюбливал господина Павлова, который, как та черная кошка, постоянно перебегал Фролову дорогу. Иногда Вадиму даже казалось, что Павлов поставил себе целью выжить более молодого и активного коллегу из министерства. Но отказаться от встречи не удалось. Ведь сегодня Павлов почему-то решил изменить своим правилам и не перебежал дорогу, а фактически пошел Вадиму навстречу.
        С чего вдруг? Этого Фролов пока не понимал. Совесть проснулась? Или сыграла свою роль деликатность дела? Окажись Вадим на месте Павлова, он поступил бы так же, с подобными вещами не шутят, но все равно было странно. Убежденный интриган и хитрец Павлов в кои-то веки поступил, как нормальный мужик. Случайно узнав в частной беседе с одним из сотрудников Третьего департамента Азии кое-что, касающееся лично Фролова, Сергей Борисович Павлов перешагнул через себя и сразу же поделился информацией с Вадимом. Спасибо ему, большое, человеческое, и респект за мужество в преодолении личной неприязни.
        Скорее всего без скрытой интриги дело не обошлось, иначе Павлов не был бы Павловым, но никакого очевидного интереса в деле Сергей Борисович вроде бы не имел. Или имел, но тщательно скрывал - не важно. Гораздо важнее другое: личный интерес в деле имел сам Фролов. Ведь, вполне возможно, дело касалось судьбы отца Фролова, военного советника, пропавшего без вести во время одной секретной операции в Юго-Восточной Азии в 1984 году. Семье так и не сказали, при каких обстоятельствах пропал майор Евгений Фролов и есть ли вероятность, что он не погиб. И вот теперь появилась возможность это выяснить. Более того, кое-что сотрудники Азиатского департамента уже выяснили, и вероятность, что Фролов-старший до сих пор жив, приятель Павлова оценивал в пятьдесят процентов. Оставалось уточнить эти данные, но сделать это представлялось возможным, только изучив историю вопроса и в процессе этого изучения раскрутив некий клубок, немного странный и не совсем легальный в дипломатическом смысле. И заняться этим делом Павлов предлагал самому заинтересованному в нем человеку: Вадиму Евгеньевичу Фролову.
        Если рассуждать здраво, пятьдесят процентов - вероятность никакая, орел или решка, жив или мертв, но она все равно показалась Вадиму очень даже приличной. Особенно, когда он вспомнил, что мама до сих пор ждет отца. Вслух об этом она не говорила, но ждала, Вадим знал это точно. Учитывая этот нюанс, за дело стоило взяться, будь вероятность даже в пять раз ниже, так что Вадим практически не раздумывал. Согласился сразу, без вопросов.
        Когда схлынула первая волна эмоций, возникли, конечно, и вопросы. Почему старший Фролов до сих пор не вернулся, если жив? Почему хотя бы не связался с родными? Откуда вообще дипломаты выудили эту информацию? Ответов Вадим не получил, зато получил от Павлова флешку с каким-то наполовину художественным текстом. Якобы в этом тексте была спрятана ниточка, потянув за которую он мог раскрутить вышеупомянутый клубок загадок и в результате, возможно, выйти на след отца. Никакой прямой поддержки, поскольку информация неофициальная, ни Павлов, ни загадочный «источник» из Азиатского департамента не обещали, но в случае успеха гарантировали любую помощь по дипломатическим каналам.
        Вадим вполне допускал, что в деле имеется какой-то подвох, и все-таки согласился, решив, что, авантюрой окажется дело или нет, вопрос десятый. Фролов ухватился за возможность приоткрыть завесу тайны над исчезновением отца. Больше ему ничего ни от кого не требовалось. Если для этого было нужно взять несколько дней за свой счет и попробовать себя в роли сыщика, так тому и быть. На том Фролов и остановился.
        Впрочем, все сложилось даже лучше, чем ожидал Вадим. Руководитель Департамента безопасности Осадчий не только дал отгул, но еще и проявил понимание.

«И в отпуск мог бы… но работы… сам знаешь, выше крыши, - сказал начальник. - Но неделю - не возражаю. Получается, еще и выходные захватишь. Можно даже до Бангкока за это время… или где он у тебя пропал, во Вьетнаме? Ребят своих тоже можешь подключить по мере… Дело святое».
        Получив отгул, Вадим вернулся домой, сунул флешку в разъем ноутбка, открыл файл и пробежал взглядом по первым строчкам.

«Джунгли засыпают постепенно. Сначала, когда солнце краснеет и только касается верхушек деревьев, затихает шум на нижнем ярусе: в кустах, сплетениях торчащих из земли корней и непролазных зарослях бамбука…»
        Сразу стало понятно, что текст далеко не документальный, но Вадим примерно этого и ожидал. Ведь Павлов предупредил, что информация неофициальная. Это могла быть вообще неудобочитаемая подборка бесед с участниками событий, так что попытку неизвестного автора придать тексту художественный вид Вадим посчитал положительным моментом.
        Фрагмент интригующе обрывался на фразе «остался только густой, закрученный спиралью дым, очень похожий на тот самый дым без огня».
        Перечитав зачем-то последний абзац, Вадим попытался осмыслить информацию и сделать какой-то вывод, но почти сразу понял, что вводного фрагмента мало. Да, в нем упоминался отец, но что было дальше? И каким образом, ориентируясь на старые данные, можно вычислить его местонахождение сейчас?
        Фролов хотел было позвонить Павлову, чтобы уточнить, всю ли информацию тот записал на флешку, но Вадиму помешал телефонный звонок. Позвонил Давыдочкин. Помощник Вадима сообщил, что его, а также специалиста по всяким компьютерным делам Игоря и водителя Славу выделили Фролову в качестве личной команды. По утверждению помощника, приказ отдал сам Осадчий.
        Некоторое время Фролов пребывал в недоумении, не совсем понимая, что ему делать дальше, но вскоре обнаружил, что с электронного адреса все того же Павлова ему пришли новые данные по делу. Это были координаты места, на которое Вадиму следовало выехать с группой. В сообщении Павлова упоминалось о некоем происшествии, которое косвенно связано с интересующим Фролова делом. Ничего более конкретного Павлов не сообщал, вновь предлагая Фролову делать выводы самостоятельно.
        Что оставалось Вадиму? Только последовать рекомендациям Сергея Борисовича. Так он и поступил…
…Место происшествия оказалось отдаленным, унылым и безлюдным. Находилось оно за МКАДом, в мрачноватой промзоне. Свидетелем происшествия выступал всего один нетрезвый старичок, который представился как сторож. Что или кого конкретно он здесь сторожил, выяснить не удалось.
        Если верить свидетелю, ровно в полдень с охраняемой им территории была похищена… старая водонапорная башня. Ни больше, ни меньше. Двухэтажная кирпичная постройка простояла сотню лет между заброшенным складским комплексом и остатками вросшей в землю железнодорожной ветки, но в полдень 27 февраля 2012 года бесследно исчезла.
        Полицию сторож не известил о происшествии, поскольку «не успел ишшо», а теперь и не собирался, ибо принял за полицейских Фролова и команду.
        - Оно бы все ничего, да у меня там складик свой был, - пожаловался сторож. - Припасы… там… бутылочки, книжонки. Да, я книги собираю! Их ведь скоро совсем перестанут печатать, вот на этот дремучий случай у меня тут, считай, золотой запас… был. Цельный спектр современной прозы туточки скопил. И все пропало! Туда идите, вон там она стояла!
        Не представляя даже приблизительно, что тут могло произойти, и как бред нетрезвого сторожа-библиофила может быть связан с поисками отца, Фролов все-таки прошел к месту, где, предположительно, стояла башня, и вдруг… убедился, что старик не обманывает. В земле был отчетливо виден глубокий кольцевой след от фундамента. Башня или нет, но какое-то строение с основанием округлой формы на этом месте действительно стояло. И не так давно. Куда оно подевалось и почему ров, оставшийся там, где когда-то находился фундамент строения, имеет настолько гладкие и целые края и стенки, словно башню аккуратно вынули из земли? Ответов на эти вопросы Фролов не нашел.
        - Игорь, - подозвал помощника Вадим. - Найди спутниковые снимки этого места. Желательно свежие.
        - Могу залить картинку в реальном времени, - Игорь достал планшетник.
        - И это тоже, - согласился Фролов. - Но сначала снимки.
        На снимках местность выглядела чуть веселее, чем в действительности, но прояснить ситуацию с их помощью не удалось. Водонапорная башня исчезла в считаные секунды и без каких-либо видимых причин. Без минуты полдень она стояла на месте, а в одну минуту первого ее на месте уже не оказалось.
        - Чертовщина какая-то, - проронил Вадим. - Игорь, можно отследить по секундам?
        - Можно, - помощник вывел на экран компьютера фото. - Вот здесь дата и время. Ровно полдень. Башня на месте. А теперь… двенадцать часов десять секунд.
        - Минут? - попытался уточнить Давыдочкин.
        - Секунд, в том-то и дело. Башни нет. Сейчас попробую… ага… вот эти секунды. Облако какое-то.
        - Скорее вихрь, - уточнил Давыдочкин.
        - Пусть так, - согласился Игорь. - Унесло башню, получается. «Могучим ураганом», как говорится.
        - Как-то это… не очень, - засомневался Фролов. - Урагана не было, да и унести кирпичное строение в два этажа… как это возможно?
        - Никак, - согласился Игорь теперь с начальником.
        - Может, из пушки долбанули, - проронил Слава. - Или умной ракетой. С зарядом объемного взрыва.
        Обычно водитель не вмешивался, но сейчас почему-то изменил своим правилам. И все согласились, что его версия наиболее разумна. Игорь подвигал картинку вправо-влево и остановился на секторе к западу от места происшествия.
        - Машины… видите? Две легковушки и какой-то коричневый джип неподалеку останавливались. Больше ничего странного.
        - Пушки на джипе не вижу, - заметил Давыдочкин.
        - «РПГ», - все так же невозмутимо парировал Слава. - Прямо из окошка.
        - Взрыв должен быть, обломки, дым… - Давыдочкин помотал головой. - А тут нет ничего. Не срастается!
        - Машину видели? - Фролов обернулся к сторожу.
        - Чего? - сторож похлопал глазами. - Какую машину? Когда?
        - В полдень. Коричневую машину видели поблизости?
        - Так ить… не смотрел, - сторож развел руками.
        - А слышали что-нибудь? - вмешался Давыдочкин. - Грохот, там… или взрыв?
        - Не было ничего, - сторож помотал головой. - Тихо тут у нас днем. Так-то ездят машины, это да, но только утром и вечером. На склады приезжают, длинномеры… фургоны всякие. А в полдень да по выходным, как на погосте, тишина.
        - Еще и без звука, - сказал Игорь. - А ведь вихрь был неслабый. Определенно чудеса.
        - Нет, ну, может, шуршало или ветер сильно шумел? - не сдался Давыдочкин. - Напряги память, отец. Дело государственной важности! Вспомнишь, мы тебе награду организуем.
        - Так ить… - сторож изобразил, что задумался, даже зажмурил глаза для достоверности. - Нет, граждане товарищи, ничего не вспоминается. Ни ветра, ни шума. Может, я отлучился куда-то… не помню, уж простите.
        - Понятно, - Фролов вздохнул и обернулся к водителю. - Слава, седлай, уезжаем.
        - Три минуты, Вадим Евгеньевич, - водитель выглянул из-за машины и показал шефу кейс с автомобильным компрессором. - Колесо подсело, сейчас подкачаю и поедем. Три минуты!
        - Добро, - Фролов кивнул.
        - Вадим Евгеньевич, вот… в реальном времени, - Игорь кивком указал на экран. - Интересная картинка.
        На картинке в реальном времени Фролов увидел свою машину и даже разглядел себя, сторожа и помощников. На складах было пусто. По другую сторону захламленной складской территории медленно маневрировали несколько достаточно новых, дорогих, а потому чужеродных в данном пейзаже машин, в том числе коричневый внедорожник, который в полдень проезжал мимо башни. Интересно было и то, что чуть поодаль медленно курсировал еще один «вездеход», черный, и складывалось впечатление, что
«стая» машин во главе с коричневым джипом «загоняет» черную машину-жертву в ловушку складской территории. Или же наоборот, черный джип пытался спровоцировать коричневый на какие-то действия…
        В общем, что это за игры на свежем воздухе, понять было трудно, да и в любом случае к делу Фролова они отношения не имели, поэтому Вадим сосредоточился на обстановке по эту сторону складов. Итак, он видел себя, но, опять же, не башню. То есть никакого обмана зрения, фокуса или подтасовки снимков не было, строение действительно исчезло.
        - Ребятки, а у вас мелочишки не найдется? - сторож окинул группу Фролова просящим взглядом. - Я, может, и вспомнил бы чего, если б память чуток промыл. Тут рядом магазинчик, как раз за три минуты обернусь! Одолжите рубликов полста! А я вам книжек подарю… разных.
        Фролов обернулся к Давыдочкину и вопросительно взглянул на помощника. Тот вздохнул, достал из кармана плоскую фляжку и вручил сторожу.
        - Четвертинка? - деловито поинтересовался дедок и отвинтил крышку.
        - Стакан, - Давыдочкин поморщился. - Промывай, давай, память.
        - Коньячишко?! - понюхав, сторож одобрительно хмыкнул. - Доброе зелье! Ну, ваше здоровье, граждане товарищи.
        Действительно ли стакан коньяка «промыл» сторожу память, или это была уловка, история умалчивает. Однако ровно через минуту после того, как он осушил фляжку, старичок неразборчиво, но радостно пробормотал какое-то ругательство, а затем без зазрения совести сунул фляжку в карман и указал на тарахтящий компрессор.
        - Вспомнил, граждане товарищи! Ей-богу вспомнил! Хлопнуло что-то как раз ближе к полудню. Я подумал ишшо, колесо у кого-то на складе лопнуло. А потом думаю, так ить машины сейчас не ездят, у кого тут колесо могет лопнуть? Ну, и забыл про это дело, как раз сморило меня чуток, я и заспал. А потом проснулся, вышел посс… подышать… гляжу, а башни-то и нету!
        - Хлопок, - задумчиво резюмировал Вадим. - Громкий?
        - Так ить… нет, говорю же. Подумал, что на складе лопнуло. В моей хибаре почти… неслышно было. Как от шампанского или, может, чуток погромче.
        Старичок раскраснелся и говорить начал заметно медленнее. Фролову и команде стало понятно, что большего от сторожа не добиться. Вадим еще раз бросил взгляд на место происшествия, а затем жестом подал команду садиться в машину.
        У Фролова не осталось сомнений, что водонапорная башня все-таки была, но сегодня ровно в полдень бесследно «сплыла», однако он совершенно не понимал, как это произошло и какое отношение это происшествие имеет к загадочному исчезновению отца больше четверти века назад. Не имели внятных предположений и помощники Фролова. Пришлось озадаченной группе сыщиков-любителей покинуть неприветливые места и вернуться в Москву ни с чем…

…Вадим не стал никого задерживать и засел у себя дома один на один с проблемой. Ему лично, пожалуй, все-таки было о чем подумать, но загружать лишними раздумьями своих помощников он не видел решительно никакого смысла.

«Можно предположить, что это событие и упомянутый в мемуарах дым без огня - одного поля ягоды, - задумчиво уставившись на экран служебного компьютера, размышлял Вадим, - но какой из этого следует вывод? Произошла утечка секретных военных технологий? Кто-то взорвал фугас, похожий на тот, что применялся в Камбодже? Отец тут при чем?»
        Фантазия подсказывала массу вариантов, но закоренелому прагматику Фролову требовались факты, а не версии. Привычка доверять только бесспорным уликам вырабатывалась у Вадима не один год, поэтому въелась в натуру накрепко. Да, сегодняшнее происшествие напоминало описанное в «Кампучийском тексте», но не имелось никаких твердых доказательств, что сейчас Фролов имел дело с тем же самым явлением, которое едва не угробило отца. Вадиму явно требовалось больше информации…
        И она поступила. Вновь по электронной почте и вновь от Павлова. Это был новый фрагмент текста по той же теме. Причем прямое продолжение предыдущего фрагмента. В этом Вадим убедился, когда дошел до фразы «выбраться из болота оказалось непросто».
        Фролов скептически хмыкнул. Сборник неизвестно чьих воспоминаний никак не тянул на требуемое «твердое доказательство». Автор запросто мог приврать, а то и вообще выдумать всю историю от начала до конца, но на безрыбье, как говорится, годилась и такая информация.
        Народная Республика Кампучия (Камбоджа) 29 февраля 1984 года
        Каждый человек решает сам, верить или не верить «преданьям ветхозаветной старины, и снам, и карточным гаданьям, и предсказаниям Луны», но когда он сталкивается с чем-то необъяснимым, то непременно вспоминает обо всем вышеупомянутом да еще припоминает такие словечки, как «чертовщина» и «мистика». И в этот момент не имеет значения, верит человек во всю эту сверхъестественную чушь или не верит. Ведь надо как-то назвать происходящее и подчеркнуть, что разумному объяснению оно не поддается.
        С точки зрения Лунева, лучшим названием для произошедшего с «вертушкой» могло стать как раз слово «чертовщина». И не только для произошедшего с «чарликом». Вполне укладывались в рамки этой характеристики и периодически возникающее чувство, что кто-то смотрит из джунглей, и холодная волна ненависти, охлаждающая перегретый организм морпеха Лунева. И что хуже всего, чертовщина вновь начала буйствовать в самый неподходящий момент. Андрею было ну никак не до нее, сил оставалось крайне мало, дыхание сбилось, а тут еще эта слабость под коленками. Ну, очень не вовремя!
        Лунев заставил себя не оборачиваться и сосредоточился на главном, на форсировании нестандартной водно-болотной преграды.
        Выбраться из болота оказалось непросто. Чтобы не увязнуть в липкой жиже, приходилось ползти, но справились с задачей все. Последним на сухое место выбрался Гаврилов, которого неведомыми воздушными потоками или еще по какой-то причине занесло почти в центр заболоченного участка местности. Боец совершенно выбился из сил и поэтому на форсирование последних десяти метров потратил минут пять. Сивый и Жигунов пытались ему помочь, но Гаврилов мужественно отказался от помощи, поднапрягся и выполз самостоятельно. Майор Фролов, как ни странно, эту «попытку подвига» матросу не засчитал.
        - Жилы рвать не время, - строго сказал он Гаврилову. - Силы еще пригодятся. Помогают - пользуйся. Усек?
        - Так… точно… - Гаврилов откашлялся, сплюнул набившуюся в рот болотную грязь и кивнул.
        - Осмотрели друг друга на предмет пиявок и прочей дряни! - приказал Фролов. - Имущество, снаряжение, оружие! Все на месте?
        - Один цинк… утопил, - доложил Гаврилов.
        - Рация, - Фролов обернулся к Куперу.
        - Цела вроде, - Бондаренко откинул клапан сумки и включил рацию. - Нет… что-то… не фурычит. Сейчас разберусь.
        - Разбирайся. - Фролов жестом подозвал Лунева. - Скрытно, вон туда, на пригорок, осмотрись.
        - Есть!
        - Мешка с формой не хватает, - доложил Прохоров.
        - Там он, - сообщил Жигунов. - Видите, где коряга? Там он плавает.
        - Если справа обойти, можно дотянуться, - предложил Сивый.
        - Отставить, - Фролов обернулся к Люсе. - Далеко до точки, как считаешь?
        - Двадцать километров, - уверенно заявила девушка и указала на другой берег болота. - Туда. Зюйд-вест.
        - Юго-запад, - перевел Фролов.
        - Да, - Люся кивнула. - Долго ходить. Вечер.
        - Вечер не годится, - майор покачал головой. - Полдень - край. Пацаны, приготовиться к марш-броску! Все из мешков на землю. Боеприпасы и фляги с собой, остальное в болото. Налегке пойдем. Купер, что с рацией?
        - Похоже, абзац ей, товарищ майор.
        - Бросай в болото! Лунев, ко мне!
        Андрей быстро спустился с пригорка.
        - Товарищ майор, разрешите доложить…
        - Короче!
        - Там, где «вертушка» упала, чуть дальше, движение в зарослях.
        - Видел кого-то?
        - Никак нет. Просто копошится кто-то. Кусты шевелятся.
        - Ветра нет, кусты трясутся, что там делают?.. - Коля Сивый усмехнулся.
        - Смеются. Над нами, - Прохоров застегнул не сильно похудевший рюкзак и закинул за спину. - Зашибись, как легко! Вот вам задачка из арифметики за первый класс: было два пуда жрачки, патронов и барахла, скинули все лишнее, но осталось почему-то полтора. Вопрос: ну, и что мы выиграли и зачем жратву-то в болото?
        На ворчание Прохорова не отреагировал никто, поэтому сержант заткнулся. Без публики выступать он не любил.
        - Лунев, Сивый замыкающими, - Фролов окинул взглядом заросли, о которых упомянул Андрей, и махнул, указывая на северный край болота. - Люся, веди… остальные за мной. Лунев, смотреть в оба! Если что, прикрывайте, пока группа не втянется в заросли!
        - Есть! - Андрей взглянул на Колю.
        Сивый сделался предельно серьезным. Что значит «прикрывать», он понимал не хуже Лунева.
        - И под ноги смотреть! - приказал Фролов. - Тут мин кругом, будто коровьих лепешек на вологодских пастбищах. По полю идти в след, в лесу ступать по корням! Бегом марш!
        Группа рысцой двинулась по краю болота в юго-западном направлении, но спокойного забега не получилось.
        - Товарищ майор, а там снова дым без огня! - крикнул Сивый, указывая стволом в восточном направлении. - Сюда ползет!
        Майор обернулся и негромко выругался. Андрей тоже перевел взгляд и увидел нечто непонятное. Коля был прав, пожалуй, наполовину. Какое-то облако, похожее на зеленоватый дым, закрученный в спираль ленивым вихрем, действительно двигалось в сторону болота, но то, что оно «ползет», Сивый определил неверно. Так казалось, поскольку облако имело приличные размеры и двигалось точно на морпехов. На самом деле непонятное природное (или не совсем природное?) явление только вращалось неторопливо, а приближалось достаточно быстро. До чадящих обломков «чарлика» облаку оставалась от силы минута, и до позиций бойцов, прикрывающих отход группы, - еще тридцать секунд, не больше.
        - Нормально высадились, - Фролов почему-то усмехнулся. - В самую дырку. Догоняйте группу, пацаны, сам прикрою! И в темпе! Шире шаг!
        - Ты что-нибудь понимаешь? - проронил Сивый, оборачиваясь к Андрею.
        - Нечего тут понимать, - Лунев махнул рукой. - Ноги, Коля! За мной!
        Бежать по вязкой грязи было тяжело, поэтому Лунев с Сивым нагнали товарищей, лишь когда Люся подала команду сбросить темп и группа притормозила. То есть догнали ее замыкающие только под сенью слегка пожухших за местную сухую зиму деревьев. А вот майор Фролов, хоть и появился в благодатной тени последним, мог считаться самым быстрым из группы. Ведь стартовал он с заметным запозданием, но к промежуточному финишу пришел всего на пару секунд позже замыкающих.
        - Там река, - Люся указала влево. - Крокодилы ням-ням. А там мины, - теперь проводница указала вправо, а затем махнула прямо. - Туда деревня. Кхмеры.
        - Куда ни пойдешь, везде огребешь, - утирая пот и с трудом восстанавливая дыхание, прокомментировал Сивый.
        - Я за «крокодилы ням-ням», - заявил Прохоров. - Всех, поди, не схомячат.
        - Первым пойдешь? - спросил Лунев.
        - Я человек культурный, привык женщин вперед пропускать.
        - Прямо, - решил майор Фролов. - Прямо через деревню. Всем молчать, изображать янки. Люся, веди.
        - Женя, красный кхмеры никого не любить! - Люся посмотрела на Фролова чуть испуганно и, видимо, от волнения перешла с более-менее приличного русского языка на «гостевой диалект». - Ни янки, ни русский не любить. Хань тоже не любить. Злые-злые! Чужой - убить, очки надел - интеллигент - убить, даже читать умеешь - убить! Дикий-дикий люди! Опасно!
        - Мы рискнем, - спокойно сказал майор. - Я знаю волшебные слова.
        - Избушка, избушка, - проронил Коля. - Встань к лесу передом, а ко мне задом…
        - И чуть-чуть наклонись, - добавил Жигунов.
        - Шагом марш, - Фролов сделал вид, что не расслышал их реплик.
        Группа двинулась почти в прежнем порядке, только теперь сразу за Люсей шел не Прохоров, а майор. Замыкали строй снова Лунев и Сивый. Пулеметчик почему-то слегка затянул с выполнением команды майора, и Андрей был вынужден подтолкнуть его в спину.
        - Колян, не спи.
        - Тихо, Студент! - Сивый вскинул руку и большим пальцем указал назад. - Ефрейтором буду, крадется кто-то за нами.
        Лунев хотел было возразить, но вдруг осекся. Его неожиданно накрыла уже знакомая холодная волна, а в затылок будто бы ударил камень или словно кто-то отвесил Андрею крепкую затрещину. В следующий миг тело оцепенело, а в глубине сознания вновь возникла твердая уверенность, что из джунглей кто-то смотрит. Пристально и недобро. Андрей даже невольно содрогнулся. Чертовщина вернулась. Или же она не двигалась, а морпехи сами подошли к ней поближе. Это не имело значения. Важнее было то, что теперь ее холодное дыхание уловил не только Лунев, но и Коля.
        - Это… джунгли шумят, ты же видел, «вихри враждебные веют над нами» и вообще повсюду, - с трудом переборов страх и оцепенение, возразил Лунев и снова подтолкнул Колю. - Снимайся с якоря!
        - Не-ет, Студент, не джунгли это, - Коля медленно обернулся, почему-то поднял взгляд к кронам деревьев и перешел на шепот: - И не вихри. Это… с глазами кто-то… я взгляд чувствую. Я…
        Коля Сивый не закончил мысль. Ведь очень трудно мыслить и говорить, когда у тебя в голове дыра, проделанная винтовочной пулей.
        В кронах деревьев заметался отзвук выстрела, поднялся птичий гвалт, и в тот же миг время для Андрея словно остановилось, а еще он будто бы увидел себя и Колю со стороны. Казалось, что вокруг бойцов сделала полный круг кинокамера, и Лунев увидел снятый ею эпизод.
        Пуля попала Коле в затылок и вышла над левой бровью. Выходное отверстие, как и положено, оказалось больше входного, из него выплеснулись темно-вишневые, почти черные сгустки и множество мельчайших капелек крови, которые оросили все на расстоянии в несколько метров. В том числе забрызгали остолбеневшего Андрея.
        Он медленно поднял руку, утерся рукавом и только потом сообразил, что представляет собой отличную мишень.
        Дальше время, наоборот, будто бы ускорилось. Андрей резко присел, вскинул автомат, щелкнул переводчиком огня и полоснул длинной очередью по зарослям. В ту же секунду Коля Сивый начал заваливаться как раз на Лунева. Андрей понимал, что придерживать тело товарища не имеет никакого смысла, но зачем-то все-таки попытался смягчить его падение, отчего потерял равновесие и завалился навзничь.
        Как оказалось, и то, что Коля рухнул прямо на Лунева, и то, что Андрей растянулся на земле, пошло Студенту на пользу. В точности там, где секундой ранее находилась голова Андрея, просвистела еще одна пуля.
        Лунев снова вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Одновременно он начал энергично работать ногами, упираясь пятками в податливый грунт, высвободился из-под тела Сивого, отполз назад, перекатился под прикрытие каких-то кустов и уже оттуда дал третью очередь.
        Широкие листья кустарника прошила еще одна пуля, и Андрей понял, что пора опять перекатываться. Сменив позицию, он перезарядил автомат, но вновь открыть огонь не успел. Чья-то железная рука схватила его за воротник и затянула в глубокую яму, что обнаружилась в паре метров позади новой позиции Лунева.
        Андрей дернулся было, пытаясь сопротивляться, но быстро сориентировался и затих. В яму его затащил майор Фролов. Убедившись, что глаза у Лунева больше не белые от страха и перевозбуждения и что он разобрался в обстановке, майор выпустил бойца из жесткого захвата, приложил палец к губам и взглядом указал сначала на средний ярус зелени, а затем на позицию между огромными корнями старого вывороченного пня, справа от ямы.
        Эту позицию заняла Люся с СВД в руках. Девушка через оптику внимательно изучала кроны растущих вдоль тропы деревьев. Похоже, намечалась небольшая снайперская дуэль.
        - Не покажется он, - шепнул Андрей. - Надо выманить!
        - Сидеть! - строго проронил майор.
        В тот же миг справа стукнул выстрел, а секундой позже в кроне одного из деревьев громко зашуршало, затрещало, а затем послышался глухой удар чего-то тяжелого о землю.
        - Уходим! - Фролов потянул Андрея за рукав.
        - А Коля?!
        - Нет больше Коли, - Фролов махнул рукой Люсе. - Отползай! Медленно!
        - Пулемет хотя бы… забрать… - хмурясь, сказал Лунев.
        - Фиговый из меня учитель, - майор вздохнул. - Ты не понял, да? Нас обложили так, что носа не высунуть. Снайпер - это замануха. Расслабимся, встанем в полный рост, пойдем над Сивым горевать, остальные тут же шквальный огонь откроют. Заметь, твой Коля с пулеметом на самом открытом месте лежит. Все, забудь! Ползком за Люсей, марш!
        - Это кхмеры, да?
        - Может, кхмеры, а может, другие херы… - майор толкнул Андрея в бок. - Ползи!
        Лунев прополз метров десять, не больше. На одиннадцатом метре прямо перед носом у Андрея прелая листва вдруг вздыбилась, и на свет божий явился какой-то грязный до безобразия человек с автоматом в руках. Человек резко сел, вскинул оружие, целясь Андрею в лоб, и что-то коротко выкрикнул. Как-либо отреагировать Лунев явно не успевал, а потому просто зажмурился.
        Следом за выкриком послышался сухой щелчок, затем лязг затвора, а дальше хрип и бульканье. В лицо Андрею снова брызнуло что-то теплое и липкое, но теперь это стало поводом открыть глаза, а не зажмуриться. Новая картинка оказалась не менее впечатляющей, чем сцена гибели Сивого.
        Боец партизанской армии красных кхмеров, возникший на пути у Лунева, выронил автомат, схватился за горло и теперь медленно заваливался навзничь, забрызгивая все вокруг кровью из перерезанной глотки. Горло у него было располосовано, как говорится, от уха до уха. А слева от врага, опираясь на локоть и вытирая нож о траву, полулежал… Прохоров!
        - Чего вылупился, Студент? - Сержант делал вид, что ничего особенного не произошло, но руки у него заметно дрожали. - Я ведь колхозник, ты забыл? С семи лет помогал бате свиней колоть.
        - Пригнитесь, головорезы, - из ямы выбрался Фролов. - Повезло тебе, Андрей.
«Калаш» у него китайский, патрон перекосило. А тут Прохоров подоспел. Должок теперь за тобой.
        Фролов почему-то уставился на Прохорова, словно ожидая от него какого-то признания или даже покаяния.
        - Вы ведь тоже целились, - нехотя проронил сержант. - Я мог бы и не напрягаться.
        - Но уж если ты влез на линию огня, флаг тебе в руки, - назидательным тоном произнес майор. - Точнее, нож. И твое счастье, Прохоров, что ты не замешкался. Иначе продырявил бы я и кхмера, и тебя, горемычного, понял?
        - Понял, - Прохоров отвел взгляд. - Виноват. Учту.
        - Учти. А ты, Лунев, учти дважды: что смотреть надо, куда ползешь, и что Прохору теперь должен.
        - Я… понял… - Лунев ответил чуть рассеянно. - Отдам.
        - Это точно, - майор усмехнулся. - Отдашь. И не раз. Скоро устанете считать, кто кому и сколько должен. Вперед, бойцы. И не расслабляться. Эти жабы тут столько нор понарыли, жуть!
        - И мины еще кругом, - сказал Прохоров. - И «крокодилы ням-ням», и эта фигня, от которой «вертушки» в пыль рассыпаются… «дым без огня». Зашибись местечко!
        - И это далеко не полный ассортимент нашего универмага, - майор снова усмехнулся. - Теперь молчок, пока не разрешу. Ясно?
        - Так точно! - ответил Прохоров.
        - Молчок, я сказал! Ясно?
        Сержант и Лунев одновременно кивнули.
        - Другое дело. Давайте, бойцы, двигайте поршнями.
        Ползти пришлось не так уж далеко, но долго, несколько раз бойцы были вынуждены замереть и выждать, когда мимо прокрадутся кхмеры. Только теперь до Андрея дошло, насколько в действительности густо населены джунгли. И не только всевозможной живностью или непонятной чертовщиной, но и людьми. Лишь сейчас Лунев понял, что имел в виду майор Фролов, когда говорил, что вблизи объекта будет «много кого, и все злые». Даже на дальних подступах джунгли выглядели, как проходной двор. Из чего следовало, что объект представляет интерес для трех как минимум сторон - для наших, янки и кхмеров. Получалось, рядом с объектом должно быть вообще столпотворение, как в ГУМе перед Новым годом.
        Наконец троица сползла в небольшой овражек, поднялась на ноги и, пригибаясь, прошла еще сотню метров примерно в юго-западном направлении. Дальше овражек начинал ветвиться и мелеть, но это не имело значения. Дальнейший путь лежал поверху. И не втроем, а всей группой. Без вариантов.
        Люся и с ней остальные ребята поджидали Фролова и его эскорт на развилке. Вид заляпанного кровью Лунева произвел впечатление, казалось, только на Жигунова и Люсю. Но что на самом деле выражал взгляд девушки, Андрей так и не понял, а санинструктор взглянул на товарища исключительно, чтобы убедиться, что кровь чужая, а сам боец не ранен. Выяснив это, Жигунов уставился на майора Фролова. Остальные впились в командира преданными взглядами с самого начала, как только он появился у развилки.
        Оно и понятно. Ведь после первой встряски, когда пришлось выпрыгивать из гибнущей
«вертушки», бойцы не прочувствовали серьезность ситуации. Во-первых, это нормальная реакция, первая фаза любого шока - возбуждение и даже эйфория. Во-вторых, да, погиб пилот, но, как ни цинично это звучит, кто его знал? Теперь же ситуация повернулась другим боком. Во-первых, на смену фазе возбуждения всегда приходит фаза угнетения, она же - тревоги и страха. И эта фаза так и поступила. Пришла, расположилась и начала качать права. А во-вторых, бойцов ошарашила потеря Коли Сивого, с которым они прослужили бок о бок полтора года! Получалось, любой из бойцов и в любой момент мог погибнуть, как погиб Коля?! Совсем другая песня!
        Фролов первым делом приложил палец к губам, убедился, что жест увидели все бойцы, а затем так же жестом приказал всем сесть на корточки. Когда все присели, майор принялся раздавать приказы. Опять одними только жестами. Люсе он указал в сторону поблескивающей за деревьями речки и показал палец: «идешь первой». Прохорову досталась роль Люсиного сопровождающего. Жигунову майор указал двумя пальцами на глаза и ладонью обозначил сектор, который должен будет контролировать санинструктор - слева по ходу движения. Зеркальную зону наблюдения Фролов отвел Гаврилову. Куперу майор доверил наблюдение за воздухом и кронами. Луневу досталась позиция замыкающего. Фролов жестом пояснил Андрею, что его сектор это весь тыл, а сам майор пойдет… этого жеста Лунев не понял, как ни старался. Фролов сделал круговое движение указательным пальцем, словно пытаясь сказать, что будет сопровождать группу, летая вокруг нее и над ней, как святой дух, подтолкнул Андрея в спину, а сам бесшумно сдал назад и скрылся в кустах.
        Луневу опять сделалось страшно. Все-таки рядом с майором было гораздо спокойнее. И дело даже не в том, что, как только Фролов исчез, тотчас вернулось ощущение присутствия поблизости чертовщины, которая как бы говорила: «ты на мушке, куда бы ни шел». Да, это пугало, но сугубо рациональному сознанию комсомольца Лунева все-таки пока удавалось справляться с атаками «мистической паники». Совсем другое дело - вполне земные опасения. Переизбыток поблизости бойцов противника пугал всерьез.
        На миг Андрея посетила мысль, что Фролов играет в какие-то нехорошие прятки-поддавки, подставляя бойцов под удар, чтобы разведать боем, кто и в каком количестве висит у группы на хвосте. Спровоцировал эту крамольную мысль тот факт, что Фролов очень уж спокойно и даже как-то равнодушно отреагировал на потери. Может, он просто привык к таким вещам или у него внутри включился какой-то защитный психологический механизм? Вполне возможно. Ведь в боевой обстановке действительно не время горевать, лучше отложить это до возвращения, как говорят моряки, «в базу». И все-таки Андрей не понимал, почему майор вдруг повел себя настолько хладнокровно, даже в глазах ничего не промелькнуло, ни сожаления, ни сочувствия. А ведь раньше он казался вполне душевным человеком, разве что немного замкнутым. Получается, Андрей плохо изучил Фролова за месяц знакомства? Или Евгений Сергеевич намеренно скрывал свою истинную сущность?

«Нет, какая еще «истинная сущность»?! Глупости! Просто сконцентрировался майор на боевой задаче, вот и кажется теперь, что его словно подменили».
        Лунев отмахнулся от неприятных мыслей, но осадочек, как говорится, остался…
        Москва, 27 февраля 2012 года
        О том, что с Лабораторией специальных исследований потеряна всякая связь, начальник Службы вооружений Минобороны генерал-лейтенант Кулемин узнал первым, еще в половине десятого. Но поскольку именно на сегодня по графику выпадала профилактика всех охранных и прочих электронных систем лаборатории, сообщение о перебоях со связью генерала ничуть не встревожило. Раз все шло по утвержденному графику, о чем беспокоиться? Что Лаборатория временно осталась без всяких там охранных датчиков, сенсоров и периметров? Тот, кто составлял график, согласно инструкции, обязан был подать рапорт об усилении на этот период физической охраны объекта.
        Кулемин на всякий случай сверился с другим графиком. Да, все так и было. Большая группа спецназа поступила на весь сегодняшний день в распоряжение начальника ЛСИ. Все совпадало. На этом генерал и остановился. Однако выбросить тему из головы ему не удалось, не позволило дальнейшее развитие событий. Ровно через час связь с Лабораторией восстановилась, и обнаружилось такое… не приведи господь!
        Кулемину пришлось отменить все запланированные дела и срочно выехать на место происшествия, но это оказалось не самым худшим, что ожидало генерала в этот
«черный понедельник». Едва он заметил, что случилось с периметром вокруг лаборатории, ему стало ясно - худшее впереди. И это опасение в полной мере подтвердилось, когда он своими глазами увидел, что произошло внутри, а добили генерала комментарии полковника Грачева, курировавшего научные объекты Министерства обороны, в частности объект ЛСИ.
        - Значит, диверсия, - выслушав рапорт Грачева, сделал вывод Кулемин. - Хорошо спланированная, подготовленная и профессионально выполненная. След взяли?
        - Так точно, взяли. Нашли машину, здесь неподалеку. Имеются отпечатки пальцев и следы взрывчатки. Устанавливаем владельца.
        - Что-то долго.
        - Вы сами сказали - работать аккуратно, не поднимая шума. Если привлечь к делу полицию и ФСБ…
        - Нет, - отрезал Кулемин. - Я сказал и подтверждаю, никаких посторонних, кроме военной прокуратуры. Это совершенно секретный объект, допустить утечку информации мы не имеем права. Сами найдем гадов. Тем более коллегам из органов сейчас не до наших проблем, выборы на носу. Что по разработкам?
        - Сервер с базами данных уничтожен, но я в курсе почти всех разработок. Большая часть образцов перспективных изделий уничтожена на месте, но пока не найдены обломки ЦТО. Думаю, именно этот образец был главной целью диверсантов. Резню и погром они устроили, чтобы прикрыть похищение ЦТО и сбить нас со следа.
        - Похищение чего?
        - Целевого тектонического оружия, - пояснил Грачев. - Самая перспективная разработка, строжайший секрет. В отличие от простого тектонического оружия, не является ядерным зарядом подземного подрыва, это изделие спутникового базирования. Изделие способно создавать эпицентр землетрясения строго в заданной точке на расчетной глубине. Если конкретнее…
        - Достаточно, - Кулемин поднял руку. - Габаритный образец?
        - Нет. Тяжелый, но габариты средние, вполне можно унести на руках и вывезти в багажнике легковушки. Как мотор легковушки, не больше.
        - Главное - не меньше. Значит, просто в кейсе или в чемодане багажом не вывезут, потребуется транспорт. Особые свойства… радиоактивный фон или что-то еще образец имеет?
        - Никак нет.
        - Это хуже. Но ничего, подключим всех, в первую очередь ГРУ. Найдем и образец, и похитителей.
        - Можно попросить полицию объявить план «Перехват», не уточняя…
        - «Перехват» ничего не даст! - отмахнулся Кулемин. - И все остальные планы ничего не дадут. Только навредят. Я ведь сказал, мы не можем допустить даже возможность утечки этой информации. Вы и сами это понимаете, Грачев. Тектоническое оружие спутникового базирования! Это же… казус белли! Если кто-то узнает, что у нас имеются такие разработки, да еще готовые к установке на спутник… Третья мировая начнется на следующий же день! Честно говоря, не думал, что в этой лаборатории разрабатывают настолько перспективное оружие. Понятно, что вкладывать огромные деньги во что-то менее грозное никто не стал бы, но настолько… И при этом мы, как всегда, сэкономили на охране?
        - Никак нет, товарищ генерал-лейтенант. Охрана была адекватной. Прокуратура считает, что осуществить диверсию помогли внедренные агенты. Проще говоря, это либо профессиональный шпионаж, либо предательство.
        - Час от часу не легче! - Кулемин достал платок и утер со лба холодный пот. - Грачев, если мы не вернем ЦТО, не поймаем диверсантов и не вычислим крота… нам всем п…ец! Вы это понимаете?
        Полковник на миг оторопел. Он знал Кулемина давно, но никогда не слышал, чтобы генерал использовал ненормативную лексику. Нет, военные такие словечки применяли часто, и никому ухо они не резали, но слышать такое от Кулемина полковнику до сих пор не доводилось.
        - Так, может… все-таки подключим чекистов?
        - Никаких чекистов, - глухо ответил помрачневший Кулемин. - Военная прокуратура, ГРУ, контрразведка. Никаких посторонних.
        - А если сами…
        - Если сами пронюхают, тогда будем решать. Пока - строжайшая тайна и активный поиск. Если не хватит сил, попрошу начальство подключить ветеранов и законсервированную агентуру. Выполняйте, Грачев…

…Когда полковник отправился выполнять распоряжение высокого начальства, Кулемин достал телефон и нашел в длинном списке контактов номер, по которому не звонил уже четыре года. Поразмыслив пару секунд, генерал резко выдохнул и нажал вызов. Абонент ответил лишь после дюжины длинных гудков.
        - Ваших рук дело? - без предисловий спросил Кулемин. - Похищенный образец у Отступника? Это как-то связано с 29 февраля?
        - Да, - ответил абонент почти шепотом.
        - Почему здесь? Почему на моей территории? Что ты молчишь? Не можешь говорить? Отступник рядом?
        - Да.
        - Перезвони, когда сможешь. Дам указания. И не затягивай!
        Кулемин положил трубку и еще раз шумно выдохнул. Сбывались самые худшие опасения. Как ни старался генерал забыть некоторые неприятные моменты своего прошлого, ничего не получалось. То напоминали о себе некоторые личности из тех смутных времен, а то стечение обстоятельств снова заставляло Кулемина вспомнить далекий
1984 год. Раз за разом Кулемин прямо или косвенно, мысленно или словесно, но был вынужден возвращаться именно к событиям февраля-марта восемьдесят четвертого. И генерал совершенно не представлял себе, как разорвать этот заколдованный круг.
        Ну, не «зачищать» же всю упомянутую в разговоре с Грачевым законсервированную агентуру, как обычно поступал со свидетелями Отступник! Кулемин, при всех своих недостатках, был не настолько кровожаден. А главное - не настолько близорук при построении планов.

«Так что еще посмотрим, чем дело обернется, - мысленно подбодрил себя Кулемин. - Отступник умен, он гораздо умнее меня и своих прямых противников, но у него есть недостаток - зачастую, в самые ответственные моменты, он ведет себя как натуральный псих! А я всегда сохраняю спокойствие и рассудительность. Тем и беру. Так что еще посмотрим…»

…Масштаб операции, которую развернула военная контрразведка, оказался настолько велик, что генералу Кулемину оставалось лишь смириться с тем, что буквально через два часа он уже не контролировал ситуацию, а превратился в один из винтиков заработавшей машины. Генштаб отнесся к утере ценного и опасного образца перспективного оружия со всей серьезностью. К поискам изделия и диверсантов подключились практически все службы и подразделения, и единственное, что соответствовало первоначальному плану Кулемина, - секретность. Руководство так же, как генерал, посчитало, что контрразведка и ГРУ справятся с проблемой самостоятельно, без привлечения к делу посторонних лиц.
        Впрочем, плану Кулемина соответствовало и кое-что еще: подключение к делу законсервированной агентуры. Генерал не распространялся, что имеет таковую и кроме участия в общем поиске фактически проводит свое отдельное тайное расследование с помощью старых проверенных кадров. Это был своего рода козырь Кулемина во внутренней борьбе с контрразведчиками за лавры победителя схватки с коварными диверсантами.
        Хотя, если по большому счету, какие уж тут лавры! Кулемину было жизненно необходимо реабилитироваться за прокол, пусть он произошел как раз по вине контрразведки, а не начальника Службы вооружений. Позже военная прокуратура, конечно, выяснит, что вся вина лежит на тех, кто не сумел вовремя вычислить предателей и шпионов, но ведь сейчас все выглядело так, будто бы крайним
«назначен» именно Кулемин. Ведь диверсанты разбомбили объект, который находился в ведении генерала, с него и первоначальный спрос.
        В общем, Кулемину стало предельно ясно, что пора вводить в бой все имеющиеся у него резервы. В том числе самые крупные козыри. В первую очередь агентуру в стане предполагаемого противника. Кстати, насчет предположения, кто на самом деле этот противник, Кулемин пока тоже предпочитал умалчивать. И на это у генерала имелись причины, скрытые еще глубже, чем причина, по которой генерал содержал на довольствии личную законсервированную агентуру.
        Звонок от самого «козырного» агента, который был внедрен в ближайшее окружение Отступника, застал Кулемина в разгар нервного совещания у начальника Генштаба, но генерал сумел найти предлог, чтобы на время покинуть «ковер» и выйти на связь с агентом.
        - Докладывай, - закрывшись в секретной комнате, где гарантированно не было
«прослушки», приказал Кулемин агенту.
        - Вкратце ситуация такова. - Агент говорил быстро и негромко, но внятно: - Отступник завладел экспериментальным оружием, чтобы вместо Хранителя отправить его по назначению.
        - Отступник все еще надеется договориться с Шато? Каким образом? Он ведь не имеет доступа в хранилище.
        - В этом весь фокус. Отступник захватил одного из Арбитров и предложил Хранителю обменять его на ключ от хранилища.
        - Однако! - Кулемин усмехнулся.
        - Сам в шоке, - признался агент.
        - Хотя… теперь понятно, зачем Отступник подставил Хранителя. Его зафиксировали камеры слежения в лаборатории. Получается, Отступник пока побеждает в тайной войне с Арбитражем?
        - Он уже давно побеждает. Раньше Арбитров была целая дюжина, а теперь осталось пять, да и те разбросаны по миру.
        - Но одно дело - убить Арбитра, и другое - спрятать. Каким образом Отступник собирается прятать Арбитра до нужного момента? Насколько я знаю, Арбитраж имеет свою систему постоянной связи. Ее не заглушишь. Хранитель легко может обнаружить местонахождение Арбитра.
        - Особую систему связи между Арбитрами может нарушить… Покровитель Отступника, - в голосе агента мелькнули мрачные нотки. Даже упоминание о загадочном покровителе Отступника явно пугало агента. - Плюс к этому Отступник и сам ставит помехи. Два часа назад он распылил руины старой водонапорной башни в промзоне. «Дым без огня» создает в системе спецсвязи Арбитража «слепые пятна» диаметром до пяти километров.
        - Грамотно. С одной стороны, обозначил район, где прячет Арбитра, но с другой - попробуй, прочеши такую площадь. Молодец, соображает. И чем решили ответить Арбитры?
        - Похоже, Арбитраж решил подстраховаться и подключил к делу сотрудников Департамента безопасности МИД. Мы видели группу товарищей из этого ведомства неподалеку от места, где стояла башня.
        - Что за чушь?! - Кулемин поморщился. - Почему именно их?
        - Все просто, как мычание, - агент выдержал короткую паузу. - Руководит группой этих сотрудников Вадим Евгеньевич Фролов. Отступник считает, что Арбитраж намерен аккуратно посвятить Фролова в свою версию текущих событий и в итоге склонить его на свою сторону.
        - Ай, молодца, Хранитель! - Кулемин снова усмехнулся. - Сильный ход. Только, боюсь, Отступник - не тот человек, которого можно нейтрализовать таким способом. Хотя… на войне хороши любые средства. Возможно, Хранитель все делает верно.
        - Отступник косвенно это подтверждает. Я пока не сообщил вам главного. Он решил взять группу Фролова под физический контроль, чтобы в решающий момент не допустить выступления Фролова на стороне Арбитража.
        - Физический контроль? Внедрить в группу Фролова своего человека? Который, в случае чего… Фролова устранит?
        - Так точно. И этим человеком он назначил меня.
        - Это плохо, - генерал нахмурился. - Мне выгоднее, чтобы ты оставался рядом с Отступником. Ты не можешь выкрутиться?
        - Нет, не могу.
        - Плохо, - повторил Кулемин. - Хотя… поскольку в группе Фролова заинтересованы и Арбитраж, и Отступник, обе стороны постоянно будут где-то поблизости. Получается, твоя позиция будет даже более выгодной, чем раньше. Ты сможешь держать в поле зрения обе стороны конфликта. Что ж, одобряю. Действуй, как приказывает Отступник. А я постараюсь сделать так, чтобы группе Фролова не мешали мои коллеги.
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Быстро, организованно и более-менее бесшумно группе удалось пройти с полкилометра. Как раз, когда впереди, в просвете между деревьями, блеснула речная гладь, справа затрещали выстрелы, и на головы морпехам посыпалась кора, стружка и ошметки листьев. Пришлось группе залечь и открыть ответный огонь. Попали в кого-то бойцы или нет - неизвестно, но огонь с правого фланга очень скоро прекратился. Люся тут же скомандовала уползать, и никто не стал с ней спорить.
        Ползком группа одолела еще метров двести, но до реки так и не добралась. Путь бойцам преградила неширокая протока, в которой угадывалось зловещее шевеление каких-то крупных тварей. Скорее всего это были те самые крокодилы, о которых упоминала Люся. Устраивать им бесплатный «ням-ням» желающих не нашлось, поэтому все пятеро морпехов и проводница залегли рядком у самого берега.
        - Чего делать-то? - прошептал Гаврилов, оборачиваясь к Луневу. - Я в эту речку не полезу.
        - Никто не полезет, - сказал Андрей. - Люся, как ты собиралась форсировать реку? На лодке?
        - Нет лодка, - Люся помотала головой. - Речка узкая. Плавать-плавать.
        Она приподняла винтовку над головой и показала, как будет загребать одной рукой.
        - «Шикарный план, шеф», - прошипел Прохоров. - Крокодилы будут довольны. Моста поблизости нет?
        - Там, - Люся указала вверх по течению. - Восемь-десять километров.
        - Прилично, - Прохоров качнул головой. - Так восемь или десять?
        - Восемьдесят, - более четко сформулировала Люся.
        - Понял, отстал, - сержант посмотрел на Лунева. - Ну что, Студент, врубай свою умную голову. Придумывай, как водную преграду форсировать. Может, плот свяжем?
        - А ты умеешь?
        - Пробовал как-то, на пруду. У нас в деревне кайфовый пруд, большой, с кувшинками. Но там у нас камеры были от грузовика.
        - Можно веревку туда забросить, - сказал Гаврилов. - Чего тут… метров десять протока, потом еще тридцать - речка. Типа лассо накинуть на пень какой-нибудь…
        - Слышь, индеец, а ты хоть раз лассо кидал? - Прохор усмехнулся. - Гойко Митич нашелся. Вождь краснокожих.
        - Их ковбои кидают, - заметил Купер.
        - Один фиг, мы ни те, ни другие. И пней я не наблюдаю, если не считать Гаврюхи.
        - Сам ты пень!
        - Тихо! - вдруг сказал Жигунов. - Ложись! «Духи» на реке!
        Бойцы вжались в траву, а Люся еще и незаметно, бочком отползла под прикрытие кустов справа от позиции. Лунев тоже отполз вправо. С новой позиции можно было без опаски разглядеть идущие по реке длинные лодки с навесными моторами. В каждой такой лодке запросто могли уместиться человек десять, а моторы - настоящие автомобильные с длинными гребными валами, позволяли с такой нагрузкой идти против любого течения. Но сейчас четыре лодки шли по течению и сидели в них в общей сложности семь бойцов: с первой по третью по двое, и в последней - один. Все свободное место в лодках занимали какие-то тюки и ящики. Наверное, «духи» везли оружие и припасы. На двух тюках Лунев разглядел красные кресты.
        - Это не красные кхмеры, - изучив экипажи лодок через оптический прицел, сообщила Люся. - Это… вообще неместные. Фаранги. Иностранцы.
        - Иностранцы? - Андрей прищурился, но так и не сумел разглядеть сидящих в лодках бойцов - на головы все «лодочники» накинули капюшоны то ли маскировочных комбинезонов, то ли легких плащей камуфляжной раскраски. - Может, наши?
        - Скоро узнать, - Люся указала на головную лодку.
        Суденышко явно меняло курс, приближаясь к правому берегу. Нетрудно было вычислить, где оно причалит - на удобной отмели напротив того места, где протока впадала в основное русло реки. Навскидку получалось - метрах в трехстах вниз по берегу от позиции морпехов. В голове у Лунева вдруг зародилась лихая мысль - отбить лодки, но Андрей быстро остыл. Шесть на семь - расклад небезнадежный, плюс фактор внезапности, но, во-первых, местные джунгли - это не подмосковные леса, по которым
«гоняются за туманом» туристы с гитарами. Здесь любой человек имеет при себе оружие, а туман зачастую у него в голове. То есть любой встречный-поперечный непредсказуем и потому потенциально опасен, а значит, даже при самом удачном раскладе не избежать потерь. Во-вторых, эти фаранги и вправду могут оказаться своими. А в-третьих…
        Третий аргумент Андрей не придумал. Не успел. Ситуация вновь резко изменилась, и Луневу со товарищи пришлось просто реагировать на ее изменение, без лишних раздумий.
        Внезапно из береговых зарослей по лодкам полоснули несколько очередей. Экипажи речных суденышек тотчас пригнулись, вжались между тюками и спустя несколько секунд открыли ответный огонь. Два судна отошли практически к другому берегу, но головная лодка потеряла управление, воткнулась в широкую отмель у правого берега и наполовину выползла на песок. Получалось, что неизвестные из зарослей расстреливали ее практически в упор. Между тем ответный огонь из головной лодки не прекращался. Стрелял экипаж в рваном темпе, то длинными, то короткими очередями, но продолжал сопротивляться, хотя по всем раскладам оба фаранга должны были получить уже по килограмму свинца «на душу населения».
        Последняя лодка причалила со стороны большой воды к отделяющему протоку острову, а не к берегу, и если провести условную линию, получалось - прямо напротив позиции морпехов. Фаранг захлестнул носовой конец вокруг какой-то коряги и бросился в чахлый кустарник, единственное «украшение» островка. Позицию этот боец выбрал не самую лучшую, но выбор у него был небогат. Оставаться в лодке представлялось более опасным.
        Буквально через десять секунд это предположение подтвердилось. На островок тоже обрушился шквал огня. Самой лодке он не повредил, она находилась ниже поверхности островка, а вот фаранга, если бы он остался на борту, наверняка смело бы свинцовым шквалом. Боец в кустах выдержал паузу, а затем ответил. Вот только открыл огонь этот фаранг не по врагам, засевшим в береговых зарослях на сто метров ниже по течению, а по морпехам.
        Никто из ребят не ожидал, что глазастый фаранг рассмотрит их в кустах и примет за группу противника, совершающую обходной маневр, поэтому морпехи на секунду замешкались и не сразу отползли в глубь зарослей. И эта нерасторопность обошлась им довольно дорого. Пуля прошила бедро Жигунову. По мнению Люси, ранение не представляло опасности для жизни санинструктора, но ходок из него теперь был никакой.
        - Блин, что за дебил?! - разорвав ИПП и лихорадочно накладывая повязку самому себе, простонал Жигунов. - Чего в нас-то начал палить?!
        - Помогу, - Люся перехватила бинт. - Не дергать ногой.
        - Не получается, она сама трясется, - Жигунов стиснул зубы. - Больно!
        - Терпи, казак, - сказал Прохоров, разворачиваясь вправо. - И молчок! Там копошится кто-то!
        - Загасят! - Гаврилов вжался в землю. - До них же рукой подать! Валить надо!
        - Куда? - Прохоров взял автомат на изготовку. - Может, пальнуть по кхмерам трассерами, чтоб этот фаранг понял, что мы не против него?
        - А против кого мы? - Лунев положил руку на ствол автомата Прохорова. - И трассеров нет. Отставить!
        - Да, да, - согласилась Люся, - нельзя стрелять! Плавать!
        - Куда плавать-то?! Там же этот… фаранг очумелый.
        - И крокодилы, - проронил Гаврилов.
        - Я обойду, - сказал Лунев. - Зайду с дальнего конца острова, проползу и уведу лодку.
        - Ты с дуба рухнул?! - теперь уже Прохоров уцепился за автомат Лунева. - Куда под пули-то?!
        - Эти, с берега, по фарангу лупят. Лодка на той стороне островка, вне зоны поражения.
        - Ты пока доползешь, они фаранга уже сделают! Надоест строчить, врежут гранатами, и кабздец котенку, больше не будет писать по углам.
        Будто бы откликнувшись на скрытый призыв Прохорова, бойцы из зарослей перешли на крупный калибр. Сначала на отмели, а затем на островке разорвалось несколько гранат. Били, видимо, не из подствольников, а из многозарядных барабанных гранатометов.
        - Тихо! - сказал Купер, когда стихли взрывы. - Слышите? Там, на отмели, уже не стреляют! Только тут, ближе палят. Гаврюха, глянь, что там.
        - А чего я?!
        - Ты ближе!
        - Я не могу! В глаз что-то попало.
        - Ссыкун!
        Купер дернулся, было, чтобы выглянуть из зарослей, но его опередил Прохоров. Сержант прополз немного вперед, рисково высунулся из зарослей, повертел головой пару секунд и резко сдал назад.
        - Я, может, чего-то не понимаю, - Прохоров сплюнул, - только там, на отмели, теперь махач идет. Фаранги с другого берега тоже причалили и бьются с кхмерами на ножах. Шестеро против… хрен знает, сколько этих кхмеров.
        - Шестеро? - удивился Лунев. - То есть из автоматов и гранатами кхмеры никого из фарангов не замочили? Они что, холостыми стреляли?
        - Вот я и говорю - непонятно, - сержант пожал плечами. - А на островке этот хрен сменил позицию и тоже ничего так себя чувствует, постреливает. Только не прицельно.
        - Ранен?
        - Может, контузило?
        - Прохор, за мной! - Лунев решительно поднялся и, пригибаясь, двинулся вверх по берегу.
        Обходной маневр затянулся, поскольку пробираться пришлось по жутким зарослям, да еще так, чтобы не выдать своего присутствия. Подмывало сделать пару шагов вправо и промчаться по свободной береговой линии, но имелся шанс попасть в прицел глазастому фарангу на островке или засевшим на берегу кхмерам. Пуля в спину не входила в планы Лунева, да и Прохорова тоже, хотя заикнулся о пробежке по гладкому песочку именно сержант.
        - Мы уже в тылу, у фаранга ведь глаз на затылке нет, - обливаясь потом и с трудом восстанавливая дыхание, проронил сержант, когда морпехи отошли достаточно далеко от места старта. - И кхмеры под таким углом нас не увидят.
        - Отставить! - выдохнул Андрей. - Вон там узко совсем. Прикрывай!
        Лунев продрался сквозь заросли еще метров на пятьдесят вдоль берега, а затем резко свернул к реке, тремя прыжками пересек прибрежную отмель, почти без брызг плюхнулся в воду и в несколько энергичных гребков форсировал протоку. Сержант дождался, когда Андрей займет место на островном берегу, и тоже начал разбег.
        Прохоров сделал только два длинных шага, затем споткнулся на ровном месте, рухнул на колени и резко махнул перед собой автоматом, словно это была коса. Приклад автомата с глухим стуком врезался в какое-то бревно, которое неожиданно вынырнуло у самого берега и рывком подалось прямо из воды в сторону сержанта. О том, что это на самом деле не бревно, Лунев догадался в следующий миг. Здоровенная рептилия раззявила огромную пасть, а затем захлопнула ее, громко клацнув зубами прямо перед носом у сержанта.
        Прохоров еще раз отмахнулся, мгновенно вскочил на ноги и прыгнул назад. Крокодил тоже не задержался на месте, молниеносно подался на пару метров в сторону сержанта и снова раскрыл свой зубастый «чемодан». Ситуация складывалась угрожающая, и вся надежда была на то, что крокодилы редко цапают свои жертвы далеко на берегу, предпочитают охотиться у воды, чтобы сразу же утянуть добычу на дно. Вряд ли Прохоров знал об этой особенности, скорее всего просто полагался на интуицию. Так или иначе, сержант больше не стал отмахиваться, а вложил все силы и энергию в то, чтобы убраться как можно дальше от воды.
        Лунев прицелился в крокодила, но вовремя себя одернул. Прохоров находился чуть дальше рептилии, но все равно на линии огня. Вот доберется сержант до кустов…
        Крокодил словно почувствовал, что его держат на мушке. Он резко развернулся, проворно проковылял до воды и скрылся под ее мутной гладью.
        Лунев опустил автомат и вопросительно уставился на Прохорова. Сержант нервно усмехнулся, устало поднял руку и показал большой палец. Лунев в ответ просигналил
«иду один, возвращайся». Сержант сначала отрицательно покачал головой, но подумал пару секунд и нехотя кивнул. Вариантов не осталось. Коварная рептилия наверняка затаилась в тихом омуте где-то неподалеку, и лезть в воду теперь представлялось форменным самоубийством. Сержант по-прежнему жестами сообщил, что приведет группу на это самое место, и скрылся в кустах.
        Идти воевать фаранга в одиночку было страшновато, но к нормальному вполне обоснованному мандражу хотя бы не присоединился мистический страх, поэтому Андрей сумел справиться с предательским приступом достаточно быстро. Он внутренне собрался и припомнил то, чему его обучал Фролов. Главное - не выдать себя раньше времени и не нарваться на пулю с берега. Всего два условия. Оба условия легко выполнялись, если проползти по береговой линии со стороны основного русла. Главное, чтобы до того момента, когда Андрей окажется рядом с лодкой, фаранг не решил, что с него хватит, и не подался в бега.
        Проползти удалось без приключений, рядом с лодкой тоже никаких сюрпризов не обнаружилось, а вот внутри…
        Когда Андрей отвязал носовой конец и навалился на борт, чтобы оттолкнуть лодку, а затем перевалиться внутрь, выяснилось, что прежний владелец все-таки собрался покинуть поле боя, но, похоже, ему не хватило сил. Фаранг лежал ничком между тюками, вытянув левую руку, словно пытался дотянуться до рукоятки газа. До Андрея только сейчас дошло, что мотор лодки заведен и постукивает на холостых оборотах.
        Лунев аккуратно, стараясь не задеть тело, перебрался на корму, окинул взглядом нехитрую систему управления суденышком, взялся за рукоятку и потихоньку добавил газа. Мотор затарахтел более отчетливо, и в ту же секунду на берегу снова затрещали выстрелы. Андрей пригнулся и заставил лодку развернуться против течения. Несколько пуль вжикнули почти над головой, но затем стрельба прекратилась так же резко, как возобновилась. Луневу показалось, что он расслышал какие-то крики, русский мат и непонятные хлопки, но все эти звуки донеслись со стороны отмели, где по-прежнему копошились фаранги и атаковавшие их врукопашную кхмеры. Какая сложилась обстановка на месте дислокации морпехов (и где теперь было это место), Лунев не понял. Информации на этот счет новая звуковая дорожка не содержала.
        Лунев обогнул остров, направил лодку в протоку и сбросил газ, позволив суденышку плыть по течению. Позади осталось узкое местечко, где крокодил чуть было не пообедал Прохоровым, затем протока начала изгибаться, постепенно открывая вид на отмель, но никаких признаков, что в береговых зарослях прячутся морпехи, Андрей не обнаружил.
        Неужели сержант увел народ дальше, чем нужно? Или они вовсе никуда не ушли? Это был самый тревожный вариант. Не ушли, потому что отпала необходимость? Фаранги и кхмеры вырезали друг друга подчистую? Или засадный отряд кхмеров, разделавшись с бойцом на островке, перенес огонь на морпехов и всех перебил?
        Внутри неприятно похолодело. Что ж получается, бросил товарищей в беде? Заигрался в лазутчика и не помог друзьям, когда это было нужно?
        - Алло, гараж! - донесся из зарослей громкий шепот. - Причаливай!
        Лунев с облегчением выдохнул и направил лодку к берегу.
        - Прохор, в темпе!
        - Сам знаю, - сержант выбрался из зарослей, ухватился за борт, подтянул лодку и обернулся. - Все на борт!
        - Я не хочу!
        Из кустов показался сначала Купер (почему-то задом наперед и согнувшийся), а затем, на четвереньках, Гаврилов. Реплика принадлежала последнему. Купер молчал. Лишь сопел и кряхтел, выволакивая за шиворот упирающегося Гаврилова из зарослей.
        - Отцепись от меня! - хрипя и негромко киксуя, умолял Гаврилов. - Брось! Я не хочу! Я не хочу, как Серега! Отпустите меня! Я домой хочу!
        - Вот с-сука! - зло процедил сквозь зубы Прохоров. - Всю скрытность похерит! Купер, врежь ему промеж глаз, чтоб заткнулся!
        - Чего истерит? - спросил Лунев.
        - А-а, - Прохор отмахнулся. - Потом расскажем. Купер!
        - Я помогать! - Последней из зарослей выбралась Люся.
        Девушка перекинула через голову ремень санитарной сумки, забросила за спину винтовку и ухватила Гаврилова под мышки. Поднять матроса на ноги ей не удалось, но совместными усилиями они с Бондаренко хотя бы подтащили Гаврилова максимально близко к лодке.
        - Да встань ты! - наконец разжал зубы Купер. - Что ты ноги поджимаешь?! Свело, что ли?!
        - Свело! - Гаврилов скуксился и всхлипнул. - Не могу разогнуть! Бросьте меня-а-а.
        Он зарыдал в голос и затрясся, как в припадке.
        - Дай, я ему… - Прохоров отстранил Купера и вскинул автомат, целя прикладом прямо в темя Гаврилову.
        - Отставить! - Лунев успел схватить сержанта за руку. - Купер, водой его окати!
        Вместо Федора приказ выполнила Люся. Она зачерпнула панамой мутной водицы и плеснула в лицо Гаврилову. Матрос на пару секунд замер, судорожно вдохнул и часто заморгал. Люся неожиданно влепила ему две звонкие пощечины, затем снова зачерпнула воды и плеснула матросу в лицо, но теперь с силой, так что Гаврилов будто бы получил еще одну пощечину.
        Процедуры принесли положительный эффект. Матрос по-прежнему всхлипывал и судорожно вздыхал, но прекратил трястись и разогнул ноги.
        - Другое дело, - недовольно проронил сержант и опустил взгляд. - Обоссался, что ли?
        - Это вода, - мгновенно ответила Люся. - Я плескать.
        - Ладно, - Прохоров усмехнулся. - Высохнет. Главное, чтоб не обгадился. А то иди потом с ним дальше по джунглям, нюхай. Давайте его сюда!
        - Где Жигунов? - Лунев ухватил Прохорова за руку.
        - Везде, - буркнул сержант.
        - Прохор! Где Жигунов?!
        - Да не ори ты! Нету больше Сереги! Все, исчез! Дым без огня, понял, да? Хер знает, что за пуля была, только рассыпался Жигунов от нее. В пыль!
        - В каком смысле «рассыпался»?!
        - Вон там, зырь, - Прохоров кивком указал на краешек отмели, который был виден, если встать на корме лодки. - Нормальное зрение? Видишь? Или прицел дать?
        Схватка на отмели прекратилась, и теперь над песчаным берегом кружили несколько небольших едва заметных вихрей. В воздух они поднимали мелкую водяную пыль, песок и какие-то бурые ошметки, издалека похожие на чешуйки краски со старой облупившейся двери. Но это была вовсе не высохшая краска. Мелкие ошметки взмывали в воздух, отрываясь от человеческих тел, которыми был усеян берег. Трупы кхмеров и фарангов медленно «таяли», рассыпаясь, словно песочные фигурки на сильном ветру. От многих уже остались только скелеты, и самое жуткое заключалось в том, что эти скелеты ворочались, дергались и тряслись, словно живые существа под током.
        - Это… - Голос сел, и Андрею пришлось перейти на шепот. - Это… что такое?
        - Хер бы его знал, что это такое. - Прохоров помог забраться в лодку Люсе и кивком приказал Куперу оттолкнуть судно от берега. - С Серегой точно так же вышло. Это все, что нам известно. Рули, давай, капитан Немо, пока тут еще кто-нибудь махач не устроил. Теперь уже с нами.
        - Да уж, - хмурясь, сказал Купер. - Мы как магниты какие-то. Вся местная параша к нам липнет.
        - Эт-точно, - Прохор невесело усмехнулся. - Или мы магниты, или маршрут у нас сильно «правильный». Прямо посередине жопы. Спасибо товарищу майору и его корефанам-проводникам. Удружили.
        Сержант покосился на Люсю. Девушка склонилась над телом фаранга. Ее явно заинтересовал плащ бойца.
        - Как там мотор, нормально тянет? - Прохоров поднял взгляд на Андрея. - Можно скинуть балласт: мешки и трупака. Чего его катать, у нас лодка, а не катафалк.
        - Нельзя кидать, - Люся подняла голову и возмущенно взглянула на Прохора. - Живой! Контузия!
        - Ну и что? - сержант пожал плечами. - Предлагаешь с собой его взять и в Красный Крест доставить?
        - Русский!
        - Кто? - Прохоров на миг усомнился, а затем заинтересовался: - Этот фаранг? С чего ты взяла?
        - Тату!
        - Чего? А-а, наколка! Где?
        Прохоров взялся за руку фаранга и развернул кисть так, чтобы удобно было разглядеть наколотый чуть выше запястья с внутренней стороны предплечья адмиралтейский якорь и три буквы «ТОФ». Тихоокеанский флот.
        - Базара нет… а я яблоки привез, - задумчиво проронил сержант. - Наш морячок.
        - А оружие вы видели? - вмешался Купер.
        - А что? - Прохоров поднял автомат фаранга. - «Калаш», пять сорок пять. Новье, муха не сидела.
        - Облом, - Купер помотал головой. - Смотри, у него крепление под оптику, номера нет, компенсатор другой формы и еще… вот, полюбуйся.
        Бондаренко отстегнул магазин и выщелкнул патрон.
        - Патрон как патрон, - Прохоров пожал плечами. - Пуля синей краской обмазана, ты про это?
        - Снимись с тормоза! - Купер подбросил патрон на ладони, а затем швырнул его сержанту.
        Патрон неожиданно перехватила Люся. Затем она без всяких объяснений отняла у Федора автомат и магазин, вставила патрон на место, присоединила магазин и повесила оружие себе на шею. Морпехи никак не прокомментировали ее поведение, только вопросительно округлили глаза.
        - Пять пятьдесят шесть, - глядя мимо бойцов, пояснила Люся. - Патрон НАТО. Спецзаказ. Нельзя трогать! Надо майору дать!
        - Погоди… - Прохор прищурился. - Серегу как раз такой пулей продырявило?! Секретное оружие, да?
        - Ничего не знать! - Люся поджала губки и помотала головой. - Спроси у майора! Отставить!
        - Чего отставить-то? - Прохоров хмыкнул.
        - Она хотела сказать «отцепись», - перевел Купер.
        - «Отцепись»! - сержант фыркнул. - «Майору дать» она собралась! А где он, твой майор?! Почему не помог, когда нас кхмеры обложили и этот вот морячок обстреливать начал? Продинамил нас?
        - Это была случайность.
        - Это ты Жигунову расскажешь, когда там с ним встретишься, - Прохоров указал пальцем в небо. - Подставил нас майор, вот что я думаю! Отвлекающий маневр затеял! Мы шумим, проблемы к себе притягиваем, а он под шумок свои дела делает. Такая задумка?
        Люся не ответила и даже демонстративно отвернулась. Тогда Прохоров уставился на Лунева. Поскольку Андрей и сам подумывал о таком варианте, он не стал спорить и защищать майора, а кивнул. Чем сразу обезоружил Прохорова.
        - Тоже так подумал, - проронил Лунев. - Еще после Сивого.
        - И… - сержант выгнул бровь.
        - А что «и»? - Лунев пожал плечами. - Что мы можем изменить? И надо ли менять?
        - Нет, а ты что предлагаешь? Идти дальше по тому же маршруту и погибать по одному? Кто следующий? Гаврюха? Федор? Ты, я или эта вот…
        - Надо туда, - не обращая внимания на хамство Прохорова, сказала Люся и указала на устье небольшой речушки метрах в ста дальше по течению. - Маленький приток.
        Андрей кивнул и направил лодку к цели. В устье притока оказалось полным-полно водорослей и коряг, пришлось сбросить ход, но главная проблема заключалась не в этом. Как раз в тот момент, когда Лунев направил лодку вверх по узкой речушке, сквозь шум нависающих над водой джунглей пробились новые звуки. Андрей обернулся и увидел еще несколько длинных лодок с автомобильными моторами, которые шли вниз по течению. Кто сидит в этих катерах, он не разглядел, лодки отставали на добрые полкилометра, но в любом случае, будь преследователи фарангами или кхмерами, связываться с ними морпехам не следовало.
        Лунев добавил газку, лодка пошла быстрее, но и закончился вояж тоже гораздо быстрее, чем хотелось бы новому экипажу трофейного суденышка. Под днищем что-то заскрежетало, затем глухо хлопнуло, и в лодку начала набираться вода.
        - Напоролись! - Лунев добавил невнятное ругательство и направил лодку к правому берегу.
        - Нет, налево! - запротестовала Люся.
        - Я туда и переложил.
        - Направо, левый берег! - уточнила девушка. - Тропа там.
        - За нами хвост, - предупредил Андрей. - Может, лучше без тропы обойтись?
        - Нельзя, так будет долго, - Люся указала на просвет в прибрежных зарослях. - Здесь. Лодка затащить!
        Выпрыгнув на берег, бойцы вытянули лодку на песок почти до середины корпуса. Особой маскировки не получилось, но теперь преследователи могли обнаружить судно, только поравнявшись с ним. И то хлеб.
        Кроме нестандартного автомата и пары запасных магазинов к нему, никаких трофеев брать не стали. Люся попыталась стянуть с фаранга плащ, но быстро сделать это не получилось, поэтому проводница передумала. Она уверенно двинулась в глубь зарослей и минут через пять действительно вывела группу на узкую тропинку, которая, петляя и периодически пропадая, шла приблизительно на юго-запад.
        Как сложилось уже, за Люсей пошел Прохоров, затем Гаврилов, которого то и дело подпинывал Купер, а замыкающим пятился Лунев. Нет, на самом деле он не пятился, шел нормально, лицом вперед, но ощущение, что преследователи идут по пятам, заставляло Андрея постоянно останавливаться, оборачиваться, пару секунд изучать заросли, прислушиваться, а затем нагонять группу. Если бы не адреналиновая стимуляция, Лунев в таком режиме запросто мог выбиться из сил уже через пять минут пути. Но адреналин подстегивал, и Андрей продержался целых десять минут. Потом все-таки сдался и побрел в арьергарде группы, не отставая и только изредка оглядываясь.
        Как выяснилось, и такой режим был вполне приемлем. Прошло полчаса, а то и больше, прежде чем Лунев услышал далеко позади нехарактерные для джунглей звуки.
        - Нагоняют! - выдохнул он и хлопнул Купера по плечу.
        Бондаренко тут же передал информацию вперед по цепочке.
        - Бегом! - приказала Люся.
        Бойцы, как полагается, продублировали ее команду по цепочке, только теперь в обратном порядке.
        Люся сначала потрусила пенсионерской рысцой, но затем, когда выяснилось, что даже Гаврилов способен бежать быстрее, взвинтила темп. Поначалу финт сработал, но очень скоро все тот же Гаврилов начал выдыхаться, темп резко упал, и Андрей опять услышал шорохи и топот отряда преследователей.
        - Не… уйдем, - прохрипел Купер, подхватывая Гаврилова под руку, чтобы тот не завалился в кусты. - Держись, Гаврюха!
        - Давайте… я… прикрою! - сипя, как пустой водопроводный кран, и размазывая по лицу пот и сопли, предложил Гаврилов. - Один хрен… замочат… так хотя б… не всех.
        - Надо же, герой в мокрых штанах, - хмыкнул Прохоров. - Стыдно стало, истеричка?
        - Иди ты! - Гаврилов посмотрел на сержанта исподлобья. - Давайте только… еще две гранаты… и прикрою! Слышь, Студент!
        - Давайте без «давайте», - Лунев протолкнулся вперед и дернул за рукав Люсю. - Стой, барышня! Верни автомат!
        - Нет! - Люся отмахнулась. - Нельзя людей стрелять! Плохо!
        - Офигела? - удивился Прохоров. - А кто снайпера завалил? В людей она не стреляет!
        - Эти патроны нельзя стрелять! - пояснила Люся. - Они не для людей.
        - Очень прекрасно! - Сержант стянул панаму и утер пот с лица. - А для кого? Для слонов?
        - Нет! Для живых нельзя! Вы видели, что бывает! Это хаоспатрон!
        - Фаустпатрон? То есть они, чтоб по технике лупить? Вместо гранатометов?
        - Хаоспатрон. Секретная разработка. Испытания свернуты в связи с особой опасностью изделия!
        - Ну, пусть так. А фаранги по людям стреляли и ничего.
        - Фаранги делать плохо! Живых нельзя стрелять! Большое зло для всех!
        - Зло для всех? - Прохоров взглянул на Лунева. - Студент, ты что-нибудь понимаешь?
        - Я понимаю, что нас нагоняют превосходящие силы противника. - Андрей строго посмотрел на Люсю и протянул руку. - Автомат!
        Люся вместо ответа тоже вскинула руку и показала Андрею средний палец. Для Лунева, так же как для подавляющего большинства советских людей, этот жест ничего особенного не значил, но о том, что это отказ, Андрей все же догадался.
        Лунев коротко взглянул на Прохора. Сержант понял его без лишних слов и на этот раз не стал выпендриваться. Он мгновенно переместился за спину Люсе, схватил ее за руки и крепко зафиксировал. Андрей ухватился за висящий на шее у девушки автомат, но… в следующую секунду оба морпеха обмякли, опустили руки и сделали по шагу назад.
        - Пацаны, вы чего?! - удивленно прошептал Гаврилов.
        - Не трогать меня, - холодно и негромко произнесла Люся. - В следующий раз сделаю больно. Гаврилов! Смотреть на меня!
        Гаврилов перевел растерянный взгляд на Люсю. Впрочем, таращился на девушку он недолго, секунд десять. По истечении этого времени матрос выровнял дыхание, заметно взбодрился и даже выпрямился, хотя до этого от усталости кланялся окружающим джунглям едва ли не в пояс.
        - Я… в порядке, - с нотками удивления в голосе заявил Гаврилов и утер рукавом с лица пот, а заодно и сопли.
        Люся обернулась к Прохорову и щелкнула пальцами у него перед носом. Сержант встрепенулся и заморгал, будто бы выйдя из гипнотического транса. Девушка развернулась и точно так же щелкнула перед лицом Лунева.
        Андрей не отреагировал. Взгляд Лунева по-прежнему был устремлен куда-то вдаль, а если точнее - он зачарованно смотрел на заросли, из которых недавно вырулила группа и из которых с минуты на минуту должны были появиться преследователи. Люся еще раз щелкнула пальцами, но Лунев так и не отреагировал. Девушка заметно обеспокоилась.
        - Бежать! - Люся ухватила Андрея за руку и сильно дернула. - Студент! Очнись!
        - Тихо! - вдруг приказал Андрей. Взгляд его при этом остался зачарованным. - Слышите?
        - Чего? - спросил Прохоров.
        Как было объяснить, «чего» услышал Лунев, если на самом деле он это не услышал, а… уловил совершенно непонятным способом? Звуки сначала будто бы выделились из общего шумового фона джунглей, словно сделались выпуклыми, а затем проникли прямиком в сознание, минуя слуховой аппарат. Вот такие у Лунева возникли ощущения. И Андрей абсолютно не представлял, как эти ощущения можно описать словами. А еще Андрею снова казалось, что за ним наблюдают, но теперь от загадочного соглядатая шла не холодная, полная ненависти волна, а что-то вроде волны мрачного, неприязненного интереса. То есть неведомое нечто или некто оставался для Лунева противником,
«Большим Злом», если позаимствовать термин у Люси, но теперь странный наблюдатель не жаждал немедленно уничтожить врага. Теперь он хотел сначала выяснить, на что способен этот враг, а уж после превратить его в пыль, как, похоже, издавна заведено в здешних местах. В общем, объяснить, что происходит, Лунев толком не мог, но и отмолчаться ему не светило, так что следовало как-то выкручиваться, играть роль человека с особо острым слухом.
        - Возня какая-то… - сказал Андрей. - Затвор щелкнул… хрип… еще… еще… удары… топот.
        - Ушастый, - Прохор усмехнулся. - Я ничего не слышу. Купер, ты слышишь?
        - Нет.
        - А больше нечего слышать, - Андрей наконец перевел взгляд на товарищей, а затем на Люсю. - Стихло все. Можно не бежать.
        Девушка встретилась с Луневым взглядом, и они замерли, играя в гляделки, как два школьника. Вот только в их молчаливой дуэли взглядов не было никакого соревновательного накала. И других понятных зрителям эмоций в их взглядах не читалось. Если бы такое было возможно, бойцы могли бы заподозрить, что эти двое мысленно беседуют. Но даже Купер, единственный из троицы зрителей, знакомый со словом «телепатия», не догадался применить этот термин к ситуации. Даже если предположить, что секретным хаоспатронам и неожиданно открывшейся способности Люси гипнотизировать окружающих не хватало для комплекта странности вроде телепатии - как говорится, бог троицу любит, - это предположение казалось очень уж фантастичным, слишком сказочным для вполне реальной ситуации.
        - На тебя мое внушение не действует, - наконец негромко сказала Люся. - Ты поддался, обманул. Зачем ты замер?
        - Услышал кое-что, вот и замер, - Андрей опять обернулся и поднял свой автомат к плечу. - Внимание! Рассредоточиться! К бою!
        Группа тоже развернулась «кругом» и, насколько позволяли заросли, рассредоточилась слева и справа от тропы. На узкой дорожке остался только Лунев.
        И еще тот, кто шел по тропе, быстро нагоняя разведгруппу.
        - Отставить «к бою», - донеслась из зарослей негромкая команда. - Вояки! Становись в одну шеренгу.
        - Товарищ майор! - на тропу выскочил Гаврилов.
        Будь у Гаврилова хвост, он вилял бы им сейчас, как щенок при виде хозяина. У остальных настроение тоже поднялось, все-таки с майором они чувствовали себя спокойнее (пусть и обижались на него и подозревали во всех грехах), но так искренне и бурно, как Гаврилов, никто больше не радовался. Просто никто больше так не умел.
        А еще, похоже, только Гаврилов на радостях не обратил внимания, что майор выглядит, мягко говоря, устрашающе. Фролов был одет в такой же плащ, как были у тех фарангов, на плече кроме автомата у него висел небольшой рюкзак, тоже явно трофейный, а в руках майор держал два американских «Ка-Бара», боевых ножа, полностью покрытых кровью. И плащ его был забрызган кровью. И лицо у Фролова было в мелкую красную крапинку.
        Майор остановился и бросил ножи в землю с такой силой, что они вошли по самые рукоятки, затем сбросил рюкзак и оружие на тропинку, снял плащ и отстегнул от пояса флягу.
        - Ну что, ребята-демократы, - майор обвел взглядом группу и протянул флягу Люсе. - Опять облажались? Полей.
        Люся полила майору на руки, дождалась, когда он умоется, и достала из медицинской сумки марлю, чтобы Фролов вытерся. Все время, пока майор приводил себя в порядок, бойцы хранили молчание. Да и что им было ответить?
        - Не их вина, - негромко проронила Люся. - Несчастный случай. Чистильщики стреляли в людей.
        - Уроды, - Фролов вытерся и покачал головой. - Совсем страх потеряли. Ничего, дойдем, разберемся. Третий рубеж активен?
        - Пока ничего не видели.
        - Хорошо, - майор строго посмотрел на притихших морпехов. - Дальше иду с вами, иначе до объекта только мы с Люсей доберемся, - Фролов поморщился и сплюнул. - Бандерлоги.
        - Чего тогда брали нас с собой? - обиженно проронил Прохоров.
        - Не вы, - Фролов снова поморщился, затем смерил сержанта взглядом и бросил ему трофейный рюкзак. - Держи. Головой отвечаешь.
        - Есть, - Прохор взвесил в руке трофей. - Маленький, а тяжелый. Что в нем, кирпичи?
        - Патроны, - Фролов жестом подозвал Лунева. - Андрей, останешься здесь. Подежуришь недолго… минут пятнадцать. Потом пойдешь по нашим следам. Помнишь, как я тебя учил?
        - Да, - Андрей сглотнул вязкую слюну и кивнул.
        - Справишься? - Фролов заглянул ему в глаза.
        - Так точно. - Голос Лунева немного дрогнул, и он откашлялся, делая вид, что у него запершило в горле.
        Фролов на секунду задумался, а затем снял трофейный плащ и отдал Андрею.
        - Хорошая броня, новейшая разработка, выручит, если что.
        - Это я видел, - Андрей кивнул. - Пули не пробивают, но от контузии не спасет.
        - Вот именно. Так что броня броней, а на рожон не лезь. Просто замаскируйся, как я тебя учил, и посиди тут в секрете. Не будет погони, топай за нами. Будет - посчитай, сколько у противника штыков, и уходи к реке, строго на восток. Через час там будут наши, доложишь Боброву о численности противника. Пусть идет другой тропой.
        - Есть, понял, - Лунев снова кивнул. - Противник не кхмеры? Фаранги?
        - Кто?
        - Ну, белые, европейцы. Которые на реке нас обстреляли… Серегу грохнули… с кого вы эту броню сняли. Один даже русский.
        - Это да, европейцы, - Фролов хмыкнул. - И кое-кто даже русский. Все правильно. Но ты не угадал. Сейчас не они нас интересуют.
        - А кто?
        - Увидишь - поймешь. Я говорил, если помнишь, тут много кто круги нарезает. И все на объект нацелены. Ну, все, Андрей, ни пуха.
        - Разрешите вопрос напоследок.
        - Никаких последков, - Фролов погрозил Андрею пальцем. - Крайний вопрос. Задавай.
        - А почему Люся? Почему девчонку проводником взяли? Чтобы мы не скисали, даже если совсем тяжко станет? Или потому, что она гипнотизер?
        - Раскусили? - Фролов снова усмехнулся. - Молоток, хорошо соображаешь, я в тебе не ошибся. Потом меньше объяснять придется. Но сейчас не до того, веришь, нет? Просто выдохни и делай, что приказываю.
        - Понял, Евгений Сергеевич.
        - Марш на позицию, - Фролов еще раз ободряюще похлопал Лунева по плечу. - Ты справишься. Точно знаю. Удачи!
        Москва, 28 февраля 2012 года
        Хранитель вернулся на временную базу Арбитража глубокой ночью, Наблюдатель к тому времени уже спал, утомившись излагать подробности «Кампучийской истории», поэтому встретились они только утром, на кухне.
        - Какие новости? - Наблюдатель уселся за стол и потянул носом. - Кофе?
        - Налить?
        - Конечно! Так что ты выяснил? И почему так долго ездил? Я пытался установить связь, но ничего не вышло.
        - И не могло выйти, - Хранитель кивнул. - Вибрация «дыма без огня» блокирует нашу связь в радиусе нескольких километров. Отступник спрятал Помощницу где-то в районе той самой башни.
        - Во-от оно в чем дело! - протянул Наблюдатель. - Ларчик просто открывался. Отступник поставил, образно говоря, дымовую завесу. Что ж, он поступил предусмотрительно.
        - Я исколесил всю территорию, но ничего не обнаружил. Видел издалека Отступника и его чистильщиков, но подобраться не сумел. А еще видел твоих протеже: Фролова и команду. Это ты навел их на башню?
        - Их навел господин Павлов, - уточнил Наблюдатель. - Информацию Фролову подбрасывает коллега, ссылаясь на источник в Азиатском департаменте министерства. А насчет башни… я подумал, что теория должна подкрепляться наглядными примерами, иначе Фролов не поверит. По-моему, получилось убедительно, разве нет?
        - Согласен, но все равно не одобряю. - Хранитель налил кофе. - Фролов мог вляпаться во вторичную вибрацию.
        - Не мог, поскольку прибыл через два с половиной часа, - Наблюдатель покачал головой. - Программа мониторинга изучила характеристики вихря. Это новая модификация. Первичный и вторичный вихри следуют с минимальным интервалом, устойчивая зона поражения сохраняется около часа, а долговременная остаточная вибрация почти безопасна для живых объектов.
        - Получается, Отступник не теряет времени даром, в духе времени работает над модернизацией? - Хранитель недоверчиво посмотрел на коллегу. - Разве у него есть для этого возможности?
        - Пока не выяснил. Но, похоже, в деле имеется второе дно. Кто-то помогает Отступнику именно в техническом плане, а не только поддерживает его морально и… на тонком уровне.
        - И у кого есть такие технические возможности? - Хранитель задумчиво уставился на кофейную чашку. - Для модернизации нужны секретные лаборатории вроде той, в которой мы побывали вчера. Отступник связался с западными спецслужбами?
        - На западе он вне закона. Вспомни отряд легионеров. В свое время я постарался, чтобы французы узнали, кто виновен в их гибели. Простить такое Отступнику они не готовы.
        - Восточный след? - Хранитель поднял взгляд на коллегу.
        - Тоже исключается. Помощница поддерживает теплые отношения с китайской разведкой. Отступник не мог заключить с ними договор в обход Помощницы.
        - Значит, все-таки наши, - сделал вывод Хранитель. - Придется учесть и этот момент. Как в целом продвигается вербовка Фролова?
        - Думаю, он крепко задумался. На сон грядущий я отправил ему новый эпизод
«Кампучийской истории», как раз в нем упоминается отряд французских легионеров. А чуть позже Вадим Евгеньевич получит основные данные, и вот тогда… впрочем, не буду забегать вперед, чтобы не сглазить.
        - Хорошо. Продолжайте, коллега, свою информационную войну, а я все-таки продолжу активные поиски, - Хранитель допил кофе и поднялся из-за стола. - Морской закон, чашки мыть вам.
        - Всегда так, - Наблюдатель усмехнулся. - Постарайтесь остаться на связи, Хранитель. Хотя бы на обычной. Мало ли что? Ситуация может измениться в любой момент.
        - Договорились, - Хранитель вышел в коридор, взял с полки наплечную кобуру с двумя пистолетами, надел, а сверху накинул куртку. - Вам тоже совет, коллега, не забудьте сменить пижаму на нормальную одежду. Мало ли что? Ситуация может измениться в любой момент.
        - В расчете, - Наблюдатель прицелился в товарища пальцем и усмехнулся. - Так и сделаю…

…Едва Хранитель выехал за ворота охраняемой территории поселка, к его машине прицепился хвост. Две неприметные легковушки повисли на дистанции в сто и двести метров, словно консервные банки на веревочке, а немецкий внедорожник чудовищного коричневого окраса занял позицию в левом ряду. В отличие от легковушек, «немец» то приближался, то отставал, временно перестраиваясь в правый ряд и пропуская вперед гражданские машины. Такая плотная опека говорила только об одном: Отступник пытался контролировать передвижения Хранителя, а не просто следить за ним.
        - Ты меняешь позицию, Отступник, и поэтому хочешь меня попридержать? - проронил Хранитель себе под нос и покачал головой. - Зря теряешь время, я все просчитал. Из района башни ты можешь перебазироваться лишь в одном направлении, юго-восточном. А еще мне очень интересно, как ты будешь блокировать нашу связь с Помощницей, когда покинешь зону прикрытия хаосвихря?

«Как обычно!»
        Эти два слова будто бы накатили из глубин сознания, подобно высокой черной волне. Нереальная холодная волна разбилась о выстроенный за годы тренировок воображаемый пирс и ушла назад, но неприятный осадок в виде грязной пены на поверхности волнореза все-таки остался.
        Хранитель поморщился. Потусторонний Покровитель Отступника не раз пытался помочь своему подручному. Физически он ничего не мог, лишь давил на психику, запугивал или заставлял делать неправильный выбор, но в большинстве случаев этого оказывалось достаточно. В подавленном состоянии любой боец становился легкой добычей, испуганные люди теряли волю к сопротивлению, а неверный выбор оборачивался потерями. Хранитель сплошь и рядом видел физические результаты виртуальной деятельности вражеского Покровителя. Особенно разошелся этот загадочный тип из тонкого мира, когда обескровленный Отступником Арбитраж проиграл битву за Интернет. На просторах сети Покровителю Отступника не было преград, и он, особенно в последнее время, выкладывался на всю катушку: со страшной силой запугивал, морально подавлял и деструктивно настраивал народ. Хранитель даже придумал ему новое название - Деструктор, взамен устаревшего и во многом случайного «Большое Зло» или узкоспециального «Покровитель Отступника».
        В общем, сейчас этот самый Покровитель-Деструктор пытался вновь виртуально прикрыть своего любимчика и давил на психику Хранителю, чтобы тот не смог установить специальную связь с Помощницей.
        Получалось, Отступник подстраховался со всех сторон: Хранитель сейчас находился под контролем противника и физически, и морально. Вопрос, насколько надежен этот контроль? Скорее всего Отступник не питал особых иллюзий на сей счет, особенно после того, как Хранитель отразил воображаемую атаку Деструктора.
        - Отступник упомянул Балашиху, Хранитель! - проступила белая надпись на поверхности воображаемой черной пены.
        - Понял, - дублируя свои мысли, вслух произнес Хранитель. - Ты в порядке, красавица?
        - Большое Зло… Деструктор… блокирует связь, - теперь надпись на черной пене была красной, что свидетельствовало о напряжении, с которым Помощница сумела пробиться в мысленный эфир.
        - Потерпи, я взял след!
        - Будь осторожен! - эта воображаемая надпись получилась темно-серой, едва различимой, и уже в следующую секунду связь пропала вовсе.
        - Не в первый раз! - все-таки ответил Хранитель, после чего утопил педаль акселератора и бросил машину в левый ряд.
        По маневренности машины подручных Отступника значительно превосходили классический джип Хранителя, поэтому партию в «дорожные шашки» ему выиграть не светило, но там, куда вскоре свернул черный внедорожник, легковушкам делать было нечего, и даже возглавляющей группу преследователей «шоколадке» пришлось несладко. Что бы там ни писали журналисты, корыстно влюбленные в немецкие «как бы внедорожники», в грязной каше изувеченного тракторными колеями бездорожья классический японский джип чувствовал себя гораздо увереннее преследователя.
        Хранитель выбрал наиболее безобразное направление и двинулся по нему, ориентируясь на показания встроенного в центральную консоль компаса да на серые очертания поселка в просвете между двумя лесополосами. Прежде чем начать заезд, следовало бы свериться с навигатором, но Хранитель и без подсказок GPS знал, что движется в верном направлении. На этой местности он хорошо ориентировался лет с семи-восьми. Недалеко отсюда, в одном из дачных поселков на берегу Клязьмы, он проводил летние каникулы в таком далеком и безмятежном детстве.
        Народная мудрость «Чем круче джип, тем дальше идти за трактором» едва не воплотилась в жизнь почти посередине «пересеченной расп…яйством местности», но Хранитель хорошо знал свою машину и владел кое-какими секретами управления подобной техникой, поэтому все обошлось. Более того, легкая пробуксовка принесла определенную пользу. Увидев, что в холодной липкой грязи туго приходится даже
«классику», немецкая «шоколадка» поднялась на пневмоподвеске и дала задний ход.
        - Типичное поведение немцев под Москвой, - Хранитель взглянул в зеркало и усмехнулся: - Держись, красавица. Скоро буду на месте.
        Рейд по этой пересеченной местности успешно завершился на узкой, но асфальтированной дороге, огибающей ближайший перелесок. Хранитель проехал по ней до перекрестка с шоссе и свернул налево. Вскоре он очутился перед новым пересечением, на этот раз с главной трассой. «Шоколадка» противника уже давно вырулила из грязи, но след из комьев земли пока был виден, встречные и попутные машины не успели раскатать его тонким слоем до полного исчезновения. Хранитель двинулся по следу, одновременно пытаясь уловить на интуитивном уровне, куда мог свернуть коричневый «немец» и свернул ли он вообще.
        Интуиция утверждала, что следует поднажать и ехать строго по прямой, тем более что именно этот путь вел в Балашиху, о которой упоминала Помощница. Однако километров через пять Хранитель засомневался, что сумеет догнать «шоколадку», да и насчет Балашихи у него возникли сомнения. Скорее всего Отступник специально озвучил ложную конечную точку маршрута. Основанием для сомнений стали сигналы навигатора машины, особая начинка которого работала под жестким контролем Программы Арбитража.
        Система мониторинга улавливала присутствие поблизости «меченого» оружия. То есть где-то рядом находилось оружие, побывавшее в хранилище Шато, но по какой-то причине возвращенное в «большой мир». Вариантов было два: либо это было нечто взятое для выполнения текущих задач Арбитрами, либо что-то украденное Отступником. И в первом, и во втором случае Хранителю следовало двигаться на сигнал. Ведь система могла уловить сигнал «метки», которой владел Арбитр только в трех случаях: если имуществом Шато временно распоряжались Хранитель, Помощница или Наблюдатель. Самого Хранителя система автоматически исключала, Наблюдатель был далеко, оставалась только Помощница. То есть, как ни старались Отступник и Деструктор, полностью изолировать Помощницу им не удалось. Если же программа вычислила
«меченое» оружие Отступника, фактически ничего не менялось - Хранителю следовало ехать на сигнал. Что он и сделал.
        На этот раз не пришлось срезать путь через бездорожье. В сторону источника сигнала шло более-менее приличное шоссе. Всего через десять минут Хранитель очутился на
«замкадовской» городской окраине, а еще через пять углубился в спальный район и увидел то, что искал. Далеко впереди маячила колонна из трех машин, замыкал которую заляпанный грязью коричневый внедорожник.
        Хранитель прибавил и через пару минут почти нагнал машину противника, но… бывшие преследователи выкинули неожиданный фортель. В крыше «немца» открылся люк, из которого высунулся боец с короткой винтовкой. В следующий миг машина нырнула под пешеходный мостик, а еще секундой позже раздался выстрел, и мостик тут же подернулся синевато-серой пеленой хаосвихря. Мостик на глазах начал таять, а на десятой секунде исчез.
        Поскольку выстрел прозвучал едва слышно, и характерный хлопок взорвавшейся пули хаоспатрона тоже не сильно нарушил общий шумовой фон пригорода, исчезновение мостика прошло практически незаметно для окружающих. Да и не было никаких окружающих в поле зрения. В полдень на спальной окраине со свидетелями туговато. Может быть, из окон ближайших домов кто-то и видел, что произошло, но вряд ли поверил своим глазам.

«Оно и неудивительно, как в такое поверишь? - Хранитель ударил по тормозам. - Для нормального человека это ведь мистика какая-то».
        Хранитель прижал машину к обочине и окинул взглядом окрестности. Дальше ходу не было. Уж кто-кто, а Хранитель точно знал, чем грозит попадание в зону воздушной вибрации, которая возникала после взрыва пули хаоспатрона. И знал, что спустя некоторое время обязательно возникнет довольно продолжительная вторичная вибрация, а значит, путь под мостиком заказан, и надолго.
        - Программа засекла пиковую активность! - Сам собой включился коммуникатор, и на связь вышел Наблюдатель. - Что случилось?
        - Отступник снова выстрелил хаоспатроном. Я опять потерял след.
        - Ты уверен, что это был след?
        - Теперь уверен. Помощница сумела выйти на связь и сориентировала на Балашиху, но я поехал сюда. Программа засекла сигнал «меченого» оружия.
        - И ты решил, что Отступник не доверит такое оружие никому, а значит, должен быть именно здесь?
        - Да.
        - А о том, что он может доверить подручным перевозку Помощницы, ты не подумал?
        - Уверен, в этом вопросе он тоже не станет рисковать. Я правильно действовал. Удалось подобраться ближе, чем вчера, даже почти нагнал, - Хранитель невесело усмехнулся. - Но и только. Один в поле не охотник.
        - Иногда ты слишком самоуверен, Хранитель.
        - Иногда, - согласился Хранитель. - Долговременные остаточные вибрации после двух выстрелов создали обширную «слепую зону» для нашей специальной связи. С одной стороны, это плохо, но с другой - эта проблема лишает преимущества и Отступника. Ни он, ни его покровитель Деструктор тоже не могут выйти на нашу волну и проследить за нашими перемещениями или разговорами. Я останусь в «слепой зоне» и заодно заглушу обычную связь. Ровно на сутки перехожу в полностью автономный режим. Ты знаешь, что делать в этом случае.
        - Заметано, Хранитель, - сказал Наблюдатель. - Хороший ход. Пусть Отступник понервничает. Впрочем, вряд ли он будет нервничать. Ему и без того найдется чем заняться. Военные наконец-то засомневались, что разгром лаборатории - дело наших рук. Теперь в разработку попал и Отступник со своими чистильщиками.
        - Хорошая новость.
        - В целом да, но… кого военные найдут раньше - нас или Отступника, - вот в чем вопрос.
        - Как раз не вопрос, коллега, - уверенно заявил Хранитель. - Сомнения у контрразведки возникли неспроста. Это я подкинул им информацию для размышлений.
        - Надеюсь, без подробностей?
        - Какой смысл терять время, расписывая подробности? Я поступил проще. Отправил контрразведчикам фото Отступника.
        - И что? Как эти ребята поняли, кто перед ними и каким образом он связан с происшествием? На записях из лаборатории засветился ты, а не Отступник.
        - Есть в контрразведке кое-кто знающий и меня, и Отступника по прежним делам. Помнишь кавказскую историю, когда я оставил Отступнику шрам на лице? Офицер, который при этом присутствовал, теперь служит здесь, и он в курсе почти всей истории нашего с Отступником противостояния, начиная с Кампучии. Думаю, увидев оба снимка почти одновременно, он сразу понял, о чем идет речь. Собственно, на это я и рассчитывал.
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        И снова, оставшись один на один с джунглями, Андрей почувствовал себя неуютно, поскольку вновь ощутил чей-то пристальный взгляд. Теперь он почти не сомневался, что это не фантазия, а настоящий взгляд кого-то постороннего. Вот только Лунев никак не мог понять, где прячется этот посторонний. А еще было непонятно, как он успевает повсюду за группой, как ему удается прятаться настолько качественно, что его до сих пор не засек даже Фролов, и почему он так люто ненавидит Лунева? Где и когда Андрей перешел ему дорогу, чем его обидел, да еще настолько серьезно, что этот загадочный незнакомец определенно готов порвать Лунева в лоскуты? Наконец, почему до сих пор не порвал? Чего ждет? Удобного момента?
        Андрей уже не впервые остался один, в прошлый раз вообще полз под пулями, чем не подходящий момент? Один выстрел - и готово, причем все шито-крыто, шальная пуля, взятки гладки. Но странный наблюдатель лишь следил, посылая в сторону Лунева потоки отрицательных флюидов. Просто как дух какой-то, привидение кладбищенское. Придушило бы врага, да нечем ухватить его за горло. Вот и остается ему горемычному лишь злиться на клиента и пугать его по мере возможности.
        Лунев надел трофейный плащ, с минуту постоял, озираясь и прислушиваясь, а затем сошел с тропы и занялся практической отработкой навыков маскировки, полученных от майора Фролова в процессе тренировок неподалеку от полевого лагеря. Поначалу получалось не очень, мешала нервная дрожь в руках, но с первым потом испарилась и нервозность, а когда секретная лежка была наконец оборудована, Лунева охватило олимпийское спокойствие.
        Сделал он все, как Фролов учил, поэтому результат его вполне устроил, да и «злой дух» вроде бы угомонился и больше не сверлил затылок недобрым взглядом, так что причин нервничать не осталось. Даже когда Лунев увидел преследователей и понял, что первый вариант - посидеть четверть часа в кустах и догнать группу - не реализуется, нервы не дрогнули. Андрей лишь переместил указательный палец со скобы на спусковой крючок и принялся считать, для верности беззвучно шевеля губами, крадущихся мимо бойцов противника.
        По тропе действительно шли не фаранги и не кхмеры. Но при этом выглядели незнакомцы, как первые - почти все европейской внешности (за исключением семерых негров), а одеты были, как вторые, в какие-то робы защитной раскраски и без опознавательных знаков. Принципиально и от первых, и от вторых эти третьи отличались нестандартным вооружением. Ни одного «калаша» или «М-16» Андрей не увидел. Незнакомцы держали в руках нечто странное: короткие штурмовые винтовки с магазинами, торчащими позади рукояток со спусковым крючком. Но хуже всего было то, что странных незнакомцев в безликой униформе, увешанных необычным, будто бы из фантастических фильмов оружием и крадущихся так ловко и бесшумно, что не докопался бы даже придирчивый Фролов, оказалось очень много. Слишком много не только для поредевшей разведгруппы, но даже для всего отряда Боброва. А ведь кроме численности имела значение и огневая мощь боевой группы незнакомцев. Помимо личного стрелкового оружия, каждый второй тащил на горбу либо пулемет, либо цинки с патронами, либо гранатометы: все до одного - советские «РПГ-7». Это странное сочетание: родные
гранатометы и диковинные автоматы с магазинами в прикладах, почему-то настолько удивило Андрея, что он едва не сбился со счета.

«Девяносто семь, - все-таки закончил подсчет Лунев, - и все с этими, как их… с французскими… с «Клеронами», точно! Плюс двенадцать пулеметов - старые добрые немецкие «МГ», и боекомплект к ним немереный. И двадцать четыре «РПГ». Гранат к ним тоже до фига. Не отряд, а ударно-штурмовой кулак. Вот только что тут штурмовать? Пальмы? Или пресловутый объект? Странно… Поначалу вроде бы американцы нас пасли, потом появились загадочные фаранги с нашими русскими наколками и с непонятным боекомплектом к нестандартному оружию, а теперь французы нарисовались - не сотрешь. Кто следующий? Китайцы? Ну, для полного разнообразия».
        Выждав, когда последний из французов скроется в чащобе и над тропой утихнет птичий гвалт, Андрей медленно, стараясь не шуметь, выбрался из-под маскирующего слоя листвы, осмотрелся и двинулся строго на восток, как ему и приказал Фролов. Конечно, Луневу хотелось быть сейчас со своими ребятами. Оказавшись в тылу, Андрей опять почувствовал себя неуютно. Да что там, неуютно! Натуральным предателем он себя почувствовал, как тогда, на протоке. Но чувства чувствами, а разум разумом. Майор Бобров должен узнать о таком серьезном противнике, двух мнений тут быть не могло. На одной чаше весов теперь была разведгруппа Фролова, на другой - весь отряд морской пехоты майора Боброва. Выбор для Лунева был очевиден, хоть и пришелся не по нутру.
        Андрей успешно добрался до отмели, где группа бросила подтопленную лодку (суденышка на месте не оказалось - интересно, очнулся фаранг или увели вездесущие кхмеры?), прошел немного по берегу речушки, снова углубился в заросли и вскоре вышел на финишную прямую.
        Берег большой реки открылся внезапно. Джунгли вдруг расступились, словно распахнулся театральный занавес, и все, получите, распишитесь, вот вам река, и где-то здесь должны быть свои!

«Да вон же они!»
        Сквозь птичий гвалт пробилось множественное лопотание вертолетных винтов. Андрей запрокинул голову и шумно выдохнул. Фролов не ошибся в расчетах, а Лунев не сбился с курса. Не зря майор целый месяц учил морпеха всяким премудростям, в том числе - держать нужное направление без компаса.

«Вертушки» с отрядом заходили на посадку, прицеливаясь на прибрежную поляну всего в сотне метров от того места, где стоял Андрей. Не будь на пути заболоченного заливчика, Лунев мог бы за десять секунд добраться до поляны. Но и в обход, через узкую полосу леса, Андрей мог успеть до посадки «вертушек». Спешить, в принципе, было некуда, но Луневу хотелось появиться на сцене красиво.
        Бобров только-только выпрыгнет из «вертушки» и откроет рот, чтобы скомандовать
«Строиться!», а тут уже и разведка с подробным докладом о численности, вооружении и месте дислокации главных сил противника. Красота. Военно-прикладная, но все равно ведь красота.
        Андрей на всякий случай помахал рукой (а вдруг увидели с бортов, да не узнали, форма ведь чужая, да еще плащ этот…) и бросился в сторону поляны в обход заводи, через редкий лесок.
        Близость своих и предвкушение мизерного, но красивого триумфа серьезно ослабили бдительность, поэтому Андрей не сразу заметил, как в нескольких местах слева, справа и позади него вдруг «взорвалась» листва и из-под нее выскочили уже знакомые Луневу кхмеры.
        Все произошло, как тогда, рядом с местом гибели Сивого. Вот только кхмеров теперь было в десять раз больше и поблизости не оказалось ни Фролова, ни хотя бы Прохора с финкой. Да, на посадку заходили «вертушки» с полусотней морпехов, но они ведь только заходили - пока что «вертушки» висели высоко над землей, и до посадки им оставалось никак не меньше трех минут, а кхмеры уже были здесь и сейчас.
        К тому же не факт, что «вертушки» вообще имели шанс приземлиться. О таком варианте Лунев подумал почти сразу. Если кхмеры их ждали, то… элементарно! Несколько
«Стингеров» - и операция накрылась!
        Однако тут же в голову пришла другая мысль: если бы кхмеры имели «Стингеры», они уже ими воспользовались бы. Значит, они либо рассчитывали уничтожить «вертушки» из
«РПГ» и пулеметов, когда те сядут, либо надеялись их захватить. Последнее казалось практически невыполнимым, но красным кхмерам, похоже, любая заведомо невыполнимая задача была только в кайф, иначе неинтересно.
        Единым подтверждением обеих мыслей стал тот факт, что сразу десять кхмеров раскрыли свои позиции ради того, чтобы бесшумно перехватить одного разведчика. Зачем? Чтобы разведчик не предупредил своих о засаде? Не факт, что разведчик о ней знал, но береженого бог бережет… или кто там у них… Будда? Получается, морпехов на месте высадки и впрямь ждала засада. То есть кхмерам требовалось, чтобы «вертушки» непременно сели на поляну и… остались на ней навсегда!
        Андрей на миг замер. Что он мог сделать? Против десятка «очумелых мясников», как называл их майор Фролов, матрос Лунев оказался один. Теперь ему оставалось либо опровергнуть популярное утверждение, что один в поле не воин, либо умереть. И наиболее вероятным Андрею представлялся вариант номер два.
        Похоже, этот вариант показался самым вероятным не только Луневу. Внезапно Андрея вновь окатило холодной волной. Неведомый наблюдатель из джунглей сейчас наверняка усмехнулся и потер руки в предвкушении финального акта представления. Андрею даже показалось, что он слышит, как неприятно посмеивается этот загадочный недоброжелатель.
        Да уж, перспектива и впрямь рисовалась «веселая». Андрею остро захотелось плюнуть на все и рвануть во все лопатки куда подальше, обманув и перспективу, и кхмеров, и неведомого врага из джунглей. Но ведь стычка в непосредственной близости от посадочной площадки могла стать для «вертушек» сигналом, что дело нечисто и лучше сваливать на запасной аэродром, если таковой имеется. То есть, по большому счету, Луневу следовало вступить в бой, независимо от того, что там ему хотелось и какие имелись шансы на победу. Речь шла о безопасности отряда, поэтому все остальные вопросы шли под номерами шестнадцать, семнадцать и так далее.
        На все эти размышления и выводы у Андрея ушло меньше секунды. Он вскинул автомат, неожиданно для себя заорал во всю глотку и крутанулся волчком. Длинная очередь срезала на лету двоих кхмеров, но остальные успели упасть и перекатиться, а когда автомат Лунева умолк, кхмеры вскочили и вновь ринулись в атаку.
        Андрей надеялся, что стрелять на ходу враги не станут, ведь мчались они к Луневу со всех сторон и, значит, находились друг у друга на линии огня, но кхмеры лишь подтвердили то, что говорил о них Фролов. Очумелые бойцы все-таки успели дать несколько коротких очередей, и если бы не трофейный плащ из неведомой ткани, Андрей мог запросто превратиться в решето. В точности, как один из врагов, попавший под перекрестный огонь двух собственных товарищей. А так Андрей только получил что-то вроде десятка увесистых тумаков, потерял равновесие и рухнул на землю.
        Новая позиция также не сулила ничего хорошего, лежа много не навоюешь, поэтому Лунев поспешил вскочить на ноги, превозмогая боль от ушибов.
        Поднялся он вовремя. Пять из семи оставшихся кхмеров были уже на расстоянии вытянутой руки. Точнее - удара прикладом или примкнутым к автомату штык-ножом.
        Два удара по спине пришлись вскользь, и Андрей не обратил на них внимания. Гораздо опаснее был удар штыком в лицо, от которого Лунев едва успел уклониться. Ответил на этот удар Андрей рефлекторно - махнул снизу вверх автоматом и попал прикладом противнику под нижнюю челюсть. Кхмер непроизвольно выполнил неполное сальто назад и шлепнулся ничком на землю.
        Лунев тут же переключился на новую цель, отмахнулся еще от одного врага, затем на футбольный манер врезал с ноги третьему, а потом резко присел и сбросил с плеч навалившегося сзади бойца, который пытался ножом перепилить Андрею шею прямо сквозь непробиваемую ткань плаща. Выпрямившись, Лунев лягнул пятого противника, который безуспешно, но чувствительно и уже в третий раз ударил штыком Андрея в спину, а потом снова махнул автоматом вокруг себя, как дубиной.
        Кхмеры на миг сдали назад, провели что-то вроде перегруппировки и снова бросились в атаку. И это стало их главной, причем двойной ошибкой. Им не следовало давать противнику передышку и не следовало наваливаться гурьбой. Пока они перегруппировывались, Лунев успел осмотреться и морально приготовиться ко второму раунду, а тактика «наброситься и задавить» провалилась, поскольку суммарная масса проворных, но мелких азиатов едва ли вдвое превышала собственный вес высокого, крепкого русского. Если бы кхмеры навалились с одной стороны, да еще с подсечкой или подножкой, они сумели бы свалить Андрея, но просто повиснув на Луневе, они не добились ничего. Кто-то из врагов пытался все-таки пробить защиту или хотя бы дать морпеху в зубы, но и эта тактика не принесла успеха. Кхмеры мешали друг другу и не могли нанести ни одного нормального удара.
        Андрей уловил момент, когда атака кхмеров захлебнулась, поднатужился и стряхнул с плеч сразу двоих, а затем двумя свингами обработал еще парочку. Один удар получился смазанным, зато другой попал в цель и даже вышел хорошо акцентированным. Враг, получивший в ухо «с акцентом», рухнул как подкошенный. Лунев развернулся к пятому врагу и провел еще одну комбинацию, стандартную троечку: левой, правой и по корпусу. Вышло неплохо, но Андрей вдруг снова вспомнил уроки Фролова и добавил еще один удар, локтем. Результат превзошел все ожидания. Локоть, как бритва, рассек кожу над бровью у противника, и глаза кхмеру мгновенно залила кровь.
        Дальше пошло еще веселее, если не считать неприятного момента, когда Лунева все-таки едва не свалили, треснув по темени прикладом. Снова выручил «волшебный» плащ, а вернее, его капюшон. Из глаз брызнули желтые искры, но Андрей не вырубился и даже не поплыл. Он снова лягнул напавшего сзади врага, затем дал прикурить сразу двум бойцам на левом фланге, перехватил автомат со штыком, которым его пытался забодать противник справа, прямым ударом ноги стряхнул владельца оружия, перехватил автомат и пригвоздил кхмера к земле его же собственным штыком.
        Расклад заметно улучшился, теперь в строю противника оставались только четверо бойцов и все имели повреждения, но с другой стороны, кроме повреждений кхмеры обрели и нечто вроде просветления. До них наконец дошло, что в ручном режиме русского медведя им не завалить и надо снова переходить к тактике огневого контакта. Только целиться надо в лицо. Вот и весь фокус.
        Кхмеры отскочили, кто насколько смог, но все в одну сторону, и вскинули автоматы. Луневу только и осталось либо отвернуться, либо прикрыть лицо согнутыми в локтях руками, словно на ринге уходя в глухую защиту.
        Прежде чем на Лунева обрушился свинцовый дождь, над местом схватки что-то зарокотало, затем затрещало, и между деревьями пронеслась волна горячего ветра. Андрей поднял взгляд поверх кулаков и увидел, что над перелеском проходит
«вертушка», из-под коротких крыльев-подвесок которой вытягиваются белесые дымные щупальца. Тянулись эти щупальца точно к перелеску.
        Не дожидаясь, когда венчающие щупальца неуправляемые реактивные снаряды достигнут земли, Андрей бросился на землю и активно заработал локтями и коленями, уползая к реке. С точки зрения кхмеров, это наверняка выглядело смелым, но непонятным тактическим приемом, ведь полз Лунев прямиком к ним, однако растерялся от такой наглости только один из противников. Трое тут же влепили в спину Андрею несколько очередей.
        Свинцовый массаж выбил из легких весь воздух и едва не переломал позвоночник и ребра, но Лунев только стиснул зубы и продолжил движение. Тем более что уже в следующую секунду звуки стрельбы утонули в грохоте взрывов, вместо пуль по спине и затылку полоснули осколки НУРСов, а путь до реки резко сократился - взрывная волна приподняла Лунева над землей и швырнула вперед метров на десять.
        Новая встряска оказалась гораздо сильнее всех «пулевых тумаков», и от нее замечательный пуленепробиваемый плащ не защитил. Как Лунев и опасался, разговаривая с Фроловым. Нет, в нокаут он так и не провалился, держать удар Андрей научился еще на ринге в секции бокса. Но поплыть он поплыл: голова закружилась, в глазах потемнело, а в ушах зазвенело. И внутренности сначала едва не вывернуло наизнанку, а затем они будто бы окаменели. Как сказал бы Прохоров, «ни сглотнуть, ни взбзднуть». Хорошо, хотя бы ноги и руки шевелились. Правда, словно у того крокодила, враскоряку и будто бы отдельно от туловища.
        Зашла «вертушка» на второй круг над прибрежным лесочком или же все остальные взрывы прозвучали в других местах по периметру посадочной поляны, Андрей не понял. Звон в ушах, словно чайная ложка, перемешивал все звуки в условном стакане и не позволял определить на слух, далеко или близко рвутся снаряды и трещат пулеметы. Да, в общем-то, это и не имело значения. Все правильно делали товарищи вертолетчики. Есть подозрительная активность - гаси ее. А то, что под раздачу попадают не только враги, но и свои… на войне, как на войне.
        Главное, чтобы после зачистки вертолетчики все же решили высадить морпехов и
«вертушки» сели, а не улетели на запасной аэродром. Ползти до базы, изображая крокодила, Луневу никак не улыбалось, а надежды, что восстановится способность к прямохождению, у него пока не было. Не верилось ему пока, что можно подняться и пойти с гордо поднятой головой, имея вместо спины и затылка сплошной синяк (дай бог, без переломов).
        Как говорится, долго ли, коротко валялся добрый молодец на берегу, но рекорд Ильи Муромца он так и не побил. Медленно, но верно неприятные ощущения все-таки пошли на убыль, головокружение исчезло, а звон в ушах стал терпимым и прекратил искажать прочие звуки. Можно даже сказать, наступила приятная тишина.
        Сначала этот факт порадовал Андрея, но потом насторожил. Тишина (с поправкой на естественный шумовой фон тропического леса) означала не только то, что враг уничтожен и теперь в районе посадочной поляны безопасно, но и то, что никто этой поляной не воспользовался. «Вертушки» все-таки не рискнули садиться и ушли на другую точку высадки! То есть случилось то, чего Андрей и боялся.
        Лунев шевельнулся, застонал и попытался сгруппироваться. Как ни странно, боль в спине была не такой уж сильной, а внутренности и вовсе почти «оттаяли» и теперь урчали себе слегка обиженно, но безболезненно. Андрей подтянул ноги к животу, уперся в песок руками и принял молитвенную позу. Тяжелее всего было поднять голову. Шея не слушалась, и потому казалось, что лоб тянет к земле каким-то особым магнитом.
        - Восток в другой стороне, если ты помолиться собрался, - послышался чей-то насмешливый голос. - Вот только до заката еще далеко. И обувь ты не снял. Непорядок по всем статьям.
        Лунев собрался с силами и все-таки поднял голову. Поднял и замер, удивленно таращась на непрошеного комментатора.
        На одном из поваленных ракетами деревьев сидел… майор Фролов. Собственной персоной. Перед глазами у Лунева все еще плавали радужные круги и стояла мутная пелена, но это не мешало Андрею разглядеть майора хотя бы в общих чертах. Голос Фролова казался слегка искаженным, будто бы доносился из небольшого динамика - это все, наверное, из-за проклятого звона в ушах, но внешне… опять же, с поправкой на муть в глазах… это был майор. И тот факт, что по всем раскладам Фролова не могло здесь быть, ничего не менял.
        - «Вертушки»… - прохрипел Андрей.
        - Что «вертушки»? - майор хмыкнул. - Улетели от греха подальше. Вовремя ты их спугнул. Бандерлоги там, в кустах, целую минометную батарею заготовили.
        - Засада?
        - Она самая, - майор поднялся с бревна. - Настучал кто-то про наши планы. Есть предположения, кто это мог быть?
        - Нет, Евгений Сергеевич, - Андрей мотнул головой, и это движение почему-то не стало особо болезненным. - Никаких.
        - Ты поднимайся, - посоветовал майор. - Понимаю, сил нет, но засиживаться тут нельзя. Вернутся бандерлоги, никакой плащ не спасет. Их ведь много будет, и все злые, как черти.
        - Зачем… им возвращаться… все закончилось.
        - Ты им такую операцию сорвал! Обязательно вернутся. Лично за тобой.
        - Я не могу, - Андрей тяжело вздохнул. - Они в упор стреляли. В синяках весь. Не пошевелиться.
        - Да ну? - Фролов усмехнулся. - А ты попробуй. Не бойся, попробуй.
        Лунев попытался встать и вдруг понял, что, кроме страшной усталости, ему действительно ничто не мешает. Синяки на спине наверняка были, но не такие уж болезненные. То есть кости остались целы. Что ж, это радовало, хоть и чуточку удивляло.
        - Вроде… все нормально, - прокомментировал свои ощущения Андрей.
        - О чем и речь, - майор посмотрел на часы. - У тебя минут сорок в запасе. Пойдешь в темпе вальса, успеешь догнать группу как раз на границе.
        - На границе? - Лунев потер глаза, пытаясь прогнать муть. - На какой? С Таиландом?
        - Хватил! - Фролов усмехнулся. - До этой границы верст семьсот будет. Нет, на границе… прилегающей к объекту территории. Что-то вроде режимной зоны. Только колючкой она не обнесена и никакими флажками не отмечена. Но ты поймешь, когда она начнется.
        - А как же французы?!
        - Французы?
        - Они за группой шли. Я ведь о них должен был Боброву доложить.
        Андрей взглядом указал вверх.
        - Считай, свернули с тропы французы, - Фролов задумчиво потер подбородок и добавил негромко: - Буквой «Г» решили пойти… французы, но противник подставил пешку и пошел ферзем. Вот такие шахматы, Андрей, улавливаешь?
        - Нет, - признался Лунев.
        - Короче! - Фролов стряхнул задумчивость. - Ноги в руки, Лунев. Время пошло!
        Андрей так и не сумел пока проморгаться, но приказ есть приказ, поэтому он буркнул
«есть» и побежал. Со скоростью победителя Осеннего марафона в возрастной категории
«за сто», но все-таки побежал. Шагов через двадцать, когда наконец исчезла мутная пелена перед глазами, он обернулся, но майора уже не увидел. Фролов исчез, как всегда, быстро и бесследно.

«И все-таки, как он мог тут очутиться? - Лунев помотал головой, словно пытаясь прогнать наваждение или выйти из легкого гипнотического транса. - Нет, гипноз на меня не действует, как выяснилось. Значит, все происходило на самом деле. И что из этого следует? Что у Фролова есть маленькая личная «вертушка», вроде «Скорпиона»? А почему я ее не слышал, и где она могла приземлиться? Нет, эта версия не годится. Но ведь как-то майор перемещается за минимальное время на максимальное расстояние. Как? Секретным способом, который известен заодно и злобному незнакомцу? И каким? Через астрал? Бред какой-то получается, опять мистика с чертовщиной, только теперь и Фролов в этом деле замешан».
        Да, версия с астралом хромала на обе ноги, но никаких более приличных версий на этот счет Андрей не имел. В голове и без того гудело и звенело, так еще и в мыслях теперь царил полнейший бардак. Ясно было одно: противоречивые вводные и вообще странное поведение майора вызывали все большие подозрения. Фролов будто бы нарочно пытался всех запутать, не делая исключения даже для своего ученика. Говорил сначала одно - потом другое, исчезал непонятным образом и появлялся там, где теоретически не мог появиться. Вроде как прикрывал и помогал, но когда его помощь была натурально нужна - как в случае с Жигуновым или вот сейчас, во время стычки Лунева с кхмерами, - майор не помогал. Выходило, что и Лунев в своих недавних рассуждениях, и Прохоров были правы, майор решал свои задачи, используя группу, целиком или поштучно, как ложную цель.

«Какие еще могут быть сомнения? Он и сюда меня отправил только для того, чтобы я поднял шум и тем самым дал понять вертолетчикам, что отряд здесь ждет засада. Почему сам не сообщил? А как? Рации ведь нет. Красными ракетами? Так ведь их тоже нет. Конечно, он мог и сам ввязаться в драку, но этот вариант мог закончиться печально для майора, и тогда он не сумел бы выполнить главное задание. Вот Фролов и послал на рискованное дело наиболее подготовленное пушечное мясо. То есть меня. Так, что ли, получается? Обидно в таком случае! Я-то думал, он меня для чего-то серьезного натаскивал. Думал, в свою команду хочет позвать, в спецназ, или готовит мне какую-то действительно серьезную роль в операции. А оказалось… я такая же пешка, как все остальные. Как он там сказал… «противник пожертвовал пешкой и пошел ферзем»? Фролов, получается, нами тоже в шахматы играет. Крылатого коня, офицера и две пешки уже разменял и чуть третьей не пожертвовал. Гроссмейстер! Ну ладно! Мы еще покажем, какие мы пешки! Такой забацаем эндшпиль, мало не покажется!»
        Что имел в виду Лунев, он и сам нетвердо понимал. Какой эндшпиль он собирался забацать, в какой партии и что хотел этим доказать - осталось за пределами его сознания. Скорее всего ему просто хотелось доказать майору, что и он сам, и ребята не безликая солдатская масса, а люди. Да, со своими недостатками и не такие серьезные вояки, как майор, но ведь люди. Ими нельзя разбрасываться, как пешками! Даже на войне - нельзя! Это неправильно, неэтично, да и невыгодно, в конце-то концов. С кем Фролов дойдет до объекта, если будет держать бойцов за пушечное мясо? С Люсей, как он и сказал? И много они вдвоем навоюют?

«Мы не мясо! - продолжил мысленно накручивать себя Лунев. - Мы бойцы Советской Армии, непобедимой и легендарной, и мы это докажем! А если товарищ майор в нас не верит, пусть катится к черту! Так и скажу ему, когда снова встретимся. Со всем уважением к вашему званию, военной специальности и офигительной боевой подготовке, но идите вы, Евгений Сергеевич, куда подальше, если в нас не верите! И с хитростями вашими военными тоже идите в известном направлении. Ведь могли бы прямо сказать: надо устроить провокацию, чтобы обнаружить засаду кхмеров. Нет же,
«посчитай, встреть, доложи». Сами-то уже давно всех французов посчитали, да наверняка выяснили, насколько они опасны для отряда Боброва».
        Короче, все размышления Лунева сводились к одному: майор Фролов надул ученика-недотепу, как лягушку. Обманул самым свинским, никак не приличествующим учителю образом. Обманул и подставил. Ради выполнения операции, не для забавы, это понятно… но Андрею все равно было жуть до чего обидно!
        В расстроенных чувствах, но зато незаметно и без приключений Лунев вернулся к месту, где в прошлый раз распрощался с коварным учителем и товарищами. Ни разу при этом не споткнулся, в сторону не отклонился, ни на какие засады не напоролся, с очередной чертовщиной не столкнулся, и даже показалось, что потратил меньше времени. Не зря говорят, самая короткая дорога - знакомая. Впрочем, и незнакомая часть маршрута теперь была хорошо видна, сотня с лишним человек вытоптали тропу основательно, местами до земли, так что сбиться с курса Андрей не боялся. Главное было - не растеряться и найти верное направление на распутье, там, где французы сделали свой «ход конем» и сошли с тропы, отправившись в погоню за проходной пешкой. То есть там, где настоящая тропинка снова становилась едва заметной, а проложенная французами тропа превращалась в ложный маршрут.
        То, что Луневу теперь приходилось посматривать по сторонам, не особенно сказалось на скорости передвижения. Боль окончательно растворилась где-то в неведомых закоулках организма, настроение вновь поднялось до относительно боевого, а усталость подчинилась равномерному ритму движения. Уйти - она не ушла, но больше не мешала. В общем и целом самочувствие следовало признать удовлетворительным. Только есть хотелось, как из ружья. До спазмов в желудке.

«И в этом вопросе оказался прав неугомонный Прохоров. Жратву-то зачем бросили? Хотя бы сухарики можно было оставить или по банке консервов на брата».
        Андрей вздохнул. Вообще-то, кругом были полные джунгли всякой еды, но сколько ни учил Фролов добывать подножный корм, Лунев ничего из этой части лекций толком не усвоил. Запомнил разве что, как бананы издалека высматривать: по огромным синим цветкам, слегка похожим формой и оттенком на ирисы.
        Андрей повертел головой. Как раз такие оттенки в зарослях неподалеку имелись. Правда, заросли там были чересчур густые, да и банановые грозди висели на приличной высоте, но голод подстегивал, так что оба препятствия казались несущественными.
        Лунев свернул с тропы, продрался к тонкоствольным кривым пальмам, вскарабкался на одну из них (и в результате просто пригнул ее собственным весом к земле) и срубил ножом большую гроздь мелких зеленых бананов.

«Не тамбовские леса, где всю ягоду медведи подмели, а живность волки сожрали, - Андрей проглотил три жестких неспелых банана и запил из фляги. - Здесь не пропадешь, если только не заблудишься».
        Лунев вернулся к тропе и вдруг… не нашел ее. На миг ему стало страшно. Только подумал «если не заблудишься», и на, получи! Как любила выражаться мама, когда
«теряла» поднятые на лоб очки, мистика какая-то! Она же чертовщина.

«Обрадовался, что быстро и без проблем дошел! Нет, Большое Зло не обманешь, оно не дремлет. И то, что оно не сверлит взглядом затылок, не гонит холодную волну, еще ни о чем не говорит. Не так, значит, иначе норовит подгадить. Не испугать, так запутать».
        Андрей поозирался, прошел еще немного вперед, вернулся, прогулялся шагов на двадцать влево и снова вернулся, как ему казалось, на тропу. Но никаких признаков, что здесь недавно прошли сто человек, Лунев так и не обнаружил. Дело и впрямь попахивало мистикой. Вот только что была тропа, отошел от нее всего-то на двадцать шагов строго к северу, вернулся на те же двадцать, двигаясь на юг, но… никакой тропы не нашел. Как это назвать, если не мистикой? Наваждением?

«Или все проще? Сошел с тропы именно там, где она закончилась? Но она не могла просто так закончиться, она должна была раздвоиться! Утоптанная тропа налево, едва заметная направо. Или наоборот. Только так. Иначе куда делись сто человек? Не испарились же!»
        Вообще-то, в свете последних событий, например, на речной отмели, или если вспомнить, как рассыпалась в пыль «вертушка», предположить можно было что угодно. В том числе и то, что сотня французов именно испарилась. Под действием какого-такого «дыма без огня» или после какого обстрела, какими «волшебными» пулями - вопросы были интересные, но ведь не абсурдные по нынешним-то временам.
        Андрей повертел версию так и этак и пришел к выводу, что все-таки она не тянет на основную.

«Не версии выдумывать надо, а искать! - Лунев развернулся и сделал десяток шагов в ранее не изученном восточном направлении. - Бороться и искать, найти и не сдаваться».
        Бодрая пионерская мысль стала чем-то вроде катализатора для события. Ровно через десять шагов тропа отыскалась. Да не одна. Две. Вытоптанная и… вытоптанная. Складывалось впечатление, что здесь французы разделились и пошли двумя группами.

«Ну, и что дальше? - Андрей озадаченно потер лоб. - По какой тропе идти? Гадские бананы!»
        При чем тут бананы, Лунев не смог себе ответить, но где-то глубоко в подсознании возникла неоформленная мысль или даже просто ощущение, что какая-то связь между событиями последних десяти минут все же имеется.

«А может, наоборот, спасибо бананам? Ведь не факт, что это следы разделившегося отряда французов. Могут быть следами еще какой-нибудь ватаги, причем прошедшей вот только что. Но как я мог не услышать их и почему они не увидели, как я тут нагибаю пальмы? С тропы ведь меня было видно в полный рост. Пожалели? Решили не размениваться по мелочам? Приняли за своего? Выходит, мне опять повезло?»
        Вывод получился вдохновляющим, но бесполезным. Он не давал ответа, по какой тропе идти дальше. Казалось бы, простейший выбор? Прогуляйся по одной тропе, покричи
«ау», потом вернись, прогуляйся по другой. Но как быть, когда кругом враги? Сколько проживешь после первого же «ау»? Вот то-то.

«Не монетку же подбрасывать, - Андрей покачал головой. - Да и нет у меня монетки. Орлам деньги не нужны, как говорит мичман Карпенко. Куда же все-таки пойти, налево?»
        Лунев поймал себя на мысли, что ему не напрасно вновь вспомнился Карпенко, а чуть раньше - мама. Оба категорически запрещали спрашивать «Куда идем?». Сразу же строго и вполне серьезно требовали не «закудыкивать» дорогу. Суеверие или жизненный опыт? Допустим, у мичмана жизненного опыта было не намного больше, чем у Андрея, но мама-то имела его предостаточно.

«Без разницы, что это, пусть и не в опыте дело, - Андрей развернулся и решительно двинулся по правой тропе. - Раз левую «закудыкал», значит, по правой. Доверимся народным суевериям».
        Минут десять пути в бодром темпе - получается не меньше километра - суеверия работали преотлично. Тропа была хорошо видна, и никаких проблем не возникло, если не считать неожиданного появления стаи мартышек, с визгом промчавшихся по ветвям и лианам поперек дороги. Андрей не то чтобы испугался (хотя от неожиданности вздрогнул), но в очередной раз задумался, а не следует ли приравнять это происшествие к очередному суеверию, вроде перебежавшей дорогу черной кошки!

«Что-то ты совсем поплыл, матрос, - Лунев усмехнулся. - Так скоро через плечо начнешь плевать и креститься. Отставить приметы! Пошутили и хватит».
        Тропа начала забирать влево, и вскоре впереди забрезжил просвет. То ли там, впереди, маячил берег какой-то реки, то ли просто поляна, но определенно место там было достаточно открытое.
        Андрей сбросил темп и перешел на мягкий, «кошачий» шаг, которому его пытался обучить все тот же Фролов. Получилось, как обычно, на три с плюсом, но в вечном гомоне тропического леса этого было достаточно. Подкрасться к леопарду в таком режиме не получилось бы, факт, но к людям, да еще если они тоже идут или разговаривают, - запросто.
        Так оно и вышло. Лунев незаметно подкрался к открытому месту - это была просторная поляна, - и никто из людей, занявших практически всю поляну, на его приближение не отреагировал. Вот только причиной этому послужило не то, что люди разговаривали или топали в том же направлении, что и Андрей. Все проще. Эти люди были мертвы.
        Лунев замер на краю поляны и окинул местность изумленным взглядом. Тела лежали в самых разнообразных позах, в большинстве близко от тропы - кое-где вповалку, чуть ли не штабелями, - но некоторые вдалеке и головой к лесу, словно перед смертью пытались разбежаться во все стороны, покинуть опасную поляну, скрыться в зарослях.
        От какой напасти пытались убежать эти люди, Андрей определить не смог. Предположить тоже. Все трупы выглядели какими-то изможденными или скорее - обезвоженными, но ни одно тело не имело видимых повреждений. Ни пулевых, ни ножевых, ни каких-нибудь ожогов. Даже синяков не было видно. Хотя как рассмотришь синяки на этих серых лицах? На этих искаженных гримасами боли и нечеловеческих страданий лицах… французов, еще недавно бодрых и до зубов вооруженных! Униформа и оружие не оставляли сомнений, это были те самые французы.
        Луневу стало нехорошо, съеденные бананы настойчиво запросились наружу, и он невольно отвел взгляд, но почти сразу заставил себя снова посмотреть на тропу. Даже без подсчета было понятно, что на этой поляне полег весь отряд, все девяносто семь бойцов. Кто их убил и каким оружием, оставалось загадкой, но сделано это было очень быстро. Оружие у большинства так и осталось на ремне, а рюкзаки за плечами. То есть многие бойцы не успели даже просто отреагировать на опасность и взять оружие на изготовку. Значит, длилось избиение считаные секунды или же удар был и вовсе одномоментным, а погибали французы либо сразу, либо через две-три секунды - в меру возможностей организма.
        Андрей снова обвел взглядом поляну, но уже не фокусируясь на трупах. Теперь он выискивал хоть какие-то признаки чего-нибудь необычного, например «дыма без огня» или чего-то в этом роде. Ведь «вертушку» подбило тоже над открытой местностью. Пока «Ирокез» летел над джунглями, все было нормально, а вляпался в невидимый
«дым» он как раз над проплешиной, вроде этой вот поляны. Истлевать и рассыпаться в пыль тела пока не собирались, но ведь местный вариант «дыма без огня» мог действовать как-то иначе.
        Лунев простоял минуты три, но не увидел ничего подозрительного, как ни старался. Если у поляны и был секрет, открывать его Андрею проклятое местечко не спешило. Вроде как предлагало рискнуть, если такой любознательный, двинуться дальше по тропе и провести разведку боем.
        Неожиданно вновь возникло ощущение присутствия поблизости неведомого наблюдателя, который, похоже, был вполне солидарен с проклятым местечком. Андрею даже показалось, что холодное дыхание тайного врага слегка подтолкнуло в спину.

«Дудки, - Лунев сделал пару шагов назад. - Я лучше лесом, раз такое дело. Нормальные герои всегда идут в обход».
        Андрей покосился на ближайший труп, а вернее, на оружие погибшего бойца. Прихватить необычную винтовку хотелось сильно, но осторожность победила любопытство. А если тут применили химическое оружие, и вся эта химия по-прежнему активна, только не висит в воздухе, а сконденсировалась на вещах и оружии погибших? Еще отравишься.
        Лунев попятился, углубился обратно в заросли, затем развернулся и пошел почему-то не в обход поляны, а точно по тропе в обратном направлении. К развилке. Какой тумблер щелкнул в голове, Андрей опять не понял, но почему-то теперь он был твердо убежден, что товарищи ушли именно по левой тропе. Может быть, в глубине сознания всплыли слова Фролова насчет того, что французы пошли буквой «Г», и теперь Андрей понял, на что намекал майор. А быть может, Лунев вспомнил собственную примету, работавшую не хуже народных суеверий: первая мысль всегда правильная. Так или иначе, Андрей больше не сомневался. Причем настолько, что даже побежал трусцой, а когда свернул на развилке налево, то и вовсе помчался, как лось, уже не думая о маскировке.
        Лунев понимал, что непозволительно шумит, что снова ведет себя неосторожно и может запросто нарваться на засаду, но нервы окончательно сдали, и он уже просто не мог полностью себя контролировать. Бежать хотелось как можно быстрее и дальше. И тот факт, что силы были на исходе, ничего не менял. Как только Андрей сбрасывал скорость, перед глазами всплывали серые лица погибших французов, и сразу же открывалось очередное дыхание, а ноги сами начинали бежать быстрее.
        В таком темпе Лунев запросто мог загнать себя до полусмерти, но ему повезло. В тот момент, когда открылось десятое или двенадцатое дыхание, Андрей запнулся за какую-то корягу, не удержал равновесие и растянулся на тропе в полный рост. И только когда Лунев упал, до него дошло, что силы иссякли уже давно. На чем он в таком случае бежал - на голом энтузиазме, адреналине, «ваших молитвах»? Это осталось загадкой.
        Почти такой же загадкой, как вопрос: кому принадлежат ботинки, которые стоят на тропе прямо перед носом у матроса Лунева?
        - Запыхался, марафонец? - послышался знакомый голос. - Не спи, вставай, лежа не отдышишься.
        - Нет… - Андрей судорожно вдохнул-выдохнул. - Не… могу… товарищ… майор.
        - Ты прямо от речки с такой скоростью шпаришь? - майор Фролов отстегнул флягу и полил Андрею на голову.
        - Я… нет… случайно по правой тропе… пошел.
        - И что там увидел? Кто тебя так напугал? Бабай?
        - Там… французы… с «Клеронами». Все… мертвые. Все… сто человек.
        - Ништяк ты сходил по правой тропе, - Фролов недоверчиво покачал головой. - Убиты?
        - Не знаю… дырок не видел… - Андрей попытался ртом поймать струйку воды из фляжки и приподнялся.
        Майор отвел фляжку и таким образом вынудил Лунева сначала перевернуться на бок, а затем сесть.
        - С «Клеронами»? - Фролов вручил Андрею флягу. - Мелкими глотками пей. Хорошо оружие разглядел?
        - Да, - Лунев приложился к фляге, спустя долгие секунды кое-как оторвался и добавил. - Еще «РПГ» и «МГ» у них были. Много.
        - И все равно их всех уделали, - Фролов задумался.
        - Вы же знали, - Андрей удивленно уставился на майора. - Сами сказали, что противник пожертвовал пешкой и заставил французов пойти буквой «Г». Я теперь понял, что это значит: не той дорогой пошли товарищи.
        - Одно дело - пойти не той дорогой, и другое - полечь всем составом, - назидательно произнес Фролов. - Хорошо, что «вертушки» улетели, не стали наших высаживать. Ведь и отряд мог очутиться на месте французов.
        - Я же на засаду нарвался, они увидели, постреляли и ушли… на запасную точку высадки, наверное.
        - Да, все верно, - задумчиво проронил Фролов. - По всем статьям. Все совпадает. Ты как себя чувствуешь, очнулся?
        - Более-менее, - Андрей вернул флягу. - Товарищ майор, а как вы так быстро… на берег и назад? Как вы туда успели примчаться и сюда успели вернуться?
        - Ты невнимателен, Андрей, упускаешь из вида кое-какие детали, - Фролов снова усмехнулся. - Ну, да ничего, дело поправимое. Вставай, пойдем к нашим.
        - Далеко?
        - Да вон там, в кустах отдыхают. Привал у нас был, пока тебя дожидались. А почему ты удивлен? Я же сказал, дальше идем все вместе. Раз ты не улетел с отрядом, тоже идешь с нами.
        - Снова запутываете меня? - Лунев укоризненно посмотрел на майора. - На берегу ведь вы без ребят были. Или, скажете, они все это время в кустах загорали?
        - Слушай, Андрей, - Фролов взял Лунева за плечо и доверительно понизил тональность: - Давай договоримся. После операции я тебе все, как на духу выложу. Но пока… не задавай лишних вопросов, ладно? И ребят с панталыку не сбивай.
        - То есть про нашу встречу на берегу молчать, - конкретизировал Андрей.
        - Вот именно, - майор коротко, но крепко сжал его плечо. - Заметано?
        - Так точно.
        - Вот и ладно, - Фролов кивком указал на заросли. - Мы бананов набрали и прочих экзотических фруктов. Перекуси, пока время есть.
        - Уже, - Андрей хмыкнул. - Хотя… лишней энергия не будет.
        - Правильно. Нам долго еще кувыркаться. Много понадобится энергии. Очень много, - майор вздохнул и подтолкнул Андрея в спину, да так, что тот сделал широкий шаг сквозь кустарник и очутился прямо у места привала группы. - Эй, славяне, принимайте блудного брата по оружию! Вернулся «изрядно потрепанный, но непобежденный».
        Москва, 28-29 февраля 2012 года
        Во вторник погода испортилась прямо с утра. Налетел северный ветер, повалил снег и на дорогах заварилась грязная каша. Выбираться из дома в такую погоду не хотелось, тем более что Вадим не дочитал очередной фрагмент «Кампучийской истории», но у него не осталось выбора. В половине первого Павлов прислал новые координаты очередного странного происшествия. Пришлось Славе опять «седлать» и везти команду Фролова на северо-запад столицы.
        И снова на месте происшествия Вадим обнаружил только массу вопросов без единого ответа. В первую очередь не нашел он ответа на главный вопрос - как это все связано с делом пропавшего майора Евгения Сергеевича Фролова. Даже если он видел перед собой очередное подтверждение версии, что происшествие связано с «дымом без огня», никакой очевидной связи с давними событиями в Камбодже Вадим не находил. Косвенная связь имелась, не поспоришь, но прямой не прослеживалось, хоть тресни.
        Вадим в десятый раз перевел взгляд с экрана планшетника на ближайшую квадратную яму в мерзлой земле. Края необычной ямы были покрыты едва заметной наледью, но в глубине земля оставалась просто влажной. Фролов взглянул на другую яму - точно такой же формы и глубины - и на миг зажмурился. Открыв глаза, он снова заглянул в компьютер, а затем вопросительно посмотрел на стоящего справа помощника.
        - Так что же мы все-таки имеем, Давыдочкин?
        - Надземный пешеходный переход, - помощник усмехнулся. - Эти ямы от квадратных в сечении опор. Вот здесь одна торчала, а там другая. А на той стороне дороги - еще две.
        - Версия хорошая, но как ее проверить? - Фролов поднял взгляд к хмурому небу. - Спутники ничего не видят. Похоже, придется искать свидетелей.
        - Скажите спасибо Лужкову, - вдруг сказал Игорь.
        - Что это ты о нем вспомнил? - Вадим удивленно посмотрел на помощника.
        - Это ведь его инициатива была, по всему городу камеры развесить, - пояснил Игорь. - Обойдемся без свидетелей. Я тут нашел выход на ментовский сервер… в общем, есть картинка. Смотрите.
        Вадим и Давыдочкин склонились над компом.
        - Качество отстойное, - заметил Давыдочкин.
        - Хотя бы так, - Вадим указал на нижний правый угол картинки. - Это хронометраж?
        - Да, а вот здесь дата и время, - пояснил Игорь. - Если им верить, переход стоял здесь… до полудня. Но вот на этом кадре тоже сегодняшняя дата, а время… двенадцать двадцать три… почему-то перескочила запись.
        - Бетонную конструкцию из четырех опор, двух лестниц и многометрового перехода демонтировали за двадцать три минуты? - Вадим покачал головой. - Не перекрывая движения и не подгоняя технику? Как?
        - Вот я и говорю, - Давыдочкин кивнул. - Никак не мог этот мост исчезнуть. По-любому.
        - Но его нет. - Игорь снова уставился на экран планшетника. - Почему-то в полдень эта камера вырубилась, а в двадцать три минуты первого опять включилась. Странно. Придется… поискать другой ракурс… ага! Нашел, кажется. Ровно полдень, полюбуйтесь.
        Фролов заглянул в компьютер и хмыкнул. На кадрах видеорепортажа с первой по пятую секунду после полудня мостик пока еще существовал, но был окружен пыльным вихрем. На следующей серии кадров вихрь был менее плотным, но и пешеходный мост казался каким-то ажурным, словно сделанным из одной только арматуры. Видеоотчет о десятой секунде мог похвастать лишь вихрем, от мостика уже не осталось даже тени.
        - Считаные секунды, как было и в случае с башней, - заметил Давыдочкин. - А вон там, смотрите, опять черный джип!
        - А с этой стороны коричневый, - Игорь указал на изображение немецкого внедорожника и вздохнул. - Такая хорошая машина и такой безобразный цвет… даже обидно. Но хотя бы запоминается.
        - Занятные совпадения, не правда ли? - Давыдочкин ухмыльнулся.
        - Это не все, - сказал Игорь. - После первого, вчерашнего, происшествия на одном форуме любителей мистики образовалась ветка. Сегодня там уже и об этом мостике информация появилась, а еще там запостил один интересный клиент… «Гаврюха 84».
        - Что пишет?
        - Видел такое. Только давно. Но описывает достоверно. Программа выдает девяносто три процента.
        - Это много, - заметил Давыдочкин. - Даже слишком много.
        - Вычислить клиента можно? - спросил Вадим.
        - А как же! Дайте время.
        - Времени, Игорь, мало, - Фролов покачал головой. - До завтрашнего утра надо уложиться. Мне Осадчий неделю дал, но вам только три дня подписал, и два из них мы потеряли впустую.
        - Вадим Евгеньевич, до завтра мы еще и выспаться успеем, - Игорь снисходительно улыбнулся. - Через час будет вам и адрес, и досье на этого… Гаврюху. Вы только скажите, ФСБ не обидится, что мы не в свои сани уселись?
        - Очнулся, - с усмешкой проронил Давыдочкин. - За два дня не обиделись, теперь-то с чего вдруг передумают?
        - Похоже, в Конторе пока не решили, как им реагировать на это безобразие. - Фролов обернулся и махнул рукой водителю - «Подъезжай». - В крайнем случае договорюсь. Работай спокойно.
        - Было бы сказано, - Игорь снова уткнулся носом в свой планшетник.
        - Я так понял, на эти происшествия вообще никто пока не отреагировал, кроме нас, - сказал Давыдочкин. - Ни Контора, ни полиция. Извините, Вадим Евгеньевич, но… нам что, больше всех надо?
        - Поговори еще, - спокойно отреагировал Фролов. - Есть у меня в этом деле интерес. Достаточно такого объяснения?
        - Вполне, - Давыдочкин кивнул. - Просто хотел понять, чего ради морозим пятки и греем голову второй день подряд.
        - А тебя что, не зацепило? Просто как свидетеля необычного происшествия. Даже двух.
        - Зацепило, - помощник сунул руки в карманы. - Даже заинтриговало. Только холодно.
        - Сядь в машину, если замерз, - отмахнулся Фролов и прошелся до второй ямы.
        Давыдочкин потоптался на месте, взглянул с затаенной тоской на подъехавший
«Мерседес», но в машину не сел. Ссутулился и побрел следом за Фроловым. Пусть Вадим Евгеньевич и слыл либеральным начальником, субординацию его помощники на всякий случай соблюдали. Мало ли? А вдруг проснется в шефе бывший чекист? Он ведь до Министерства иностранных дел служил в Конторе. Почему ушел, вопрос интересный, но суть не в этом, суть в том, что закалка-то в любом случае осталась. Перегнешь с ним палку, вскипит Вадим Евгеньевич, слезет с него либеральная позолота, и получишь по полной программе. Сотрудники постарше говорили, пару раз с ним такое случалось. Так что лучше перестраховаться.
        - Странно все-таки, - Фролов заглянул во вторую яму, затем оглянулся по сторонам и в сотый, наверное, раз за последние двое суток удивленно хмыкнул. - Сергей Борисович предупреждал, что дело запутанное, но…
        - Так это Павлов информацию подкинул? - Давыдочкин поморщился. - Вечно он вас подставляет. Наверняка Осадчий с него будет спрашивать, но самому Борисычу слабо, вот он вас и озадачил.
        - На этот раз все не так, Давыдочкин, - возразил Фролов. - Все совсем не так. Не озадачил он меня, а заинтересовал. Почувствуй разницу.
        Давыдочкин пожал плечами, как бы говоря без слов «Вы начальство, вам виднее», и отошел назад, а Вадим снова погрузился в размышления. Обследование нового места происшествия так и не принесло никаких ощутимых результатов, но теперь Вадим был намерен взяться за дело всерьез. Он по-прежнему не представлял себе даже примерно, что происходит, кто виноват и при чем тут отец, зато он точно знал, что делать. Шевелить извилинами в усиленном режиме.
        Поскольку шевелить извилинами продуктивнее было в тепле и за чашкой кофе, Фролов все-таки дал команду «По коням!», и группа отправилась на службу, где и проторчала до конца рабочего дня, перелопачивая для очистки совести сеть в поисках упоминаний о чем-то похожем на «полуденные происшествия». На самом деле и Фролов, и Давыдочкин ориентировались в Интернете слабо, поэтому делали ставку на Игоря и просто старались ему не мешать. Обещанный компьютерщиком час давно прошел, и по выражению лица Игоря было понятно, что все оказалось не настолько просто, как он предполагал, но Вадим верил в талант помощника, поэтому терпеливо ждал. Давыдочкин то и дело косился на часы, но тоже старался сохранять спокойствие. Заерзал он, лишь когда пробило шесть часов и рабочий день официально завершился.
        Как по заказу, именно в этот момент Игорь шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла.
        - Вадим Евгеньевич, - позвал Игорь. - Есть контакт.
        Фролов оторвал взгляд от фотографии квадратной ямы и обернулся.
        - Вычислил?
        - С потрохами! - Игорь устало улыбнулся. - Можно ехать, знакомиться. Кстати, живет он недалеко от второго места происшествия.
        - По коням! - Вадим поднялся из-за стола.
        Давыдочкин у него за спиной сделал страшные глаза и погрозил Игорю кулаком, как бы говоря: «Не мог сказать, что не нашел? Профессиональная гордость взыграла? Рабочий день закончился, а ты хочешь до утра его продлить?!» Игорь в ответ лишь усмехнулся. В отличие от Давыдочкина, Игорь заинтересовался загадочной историей с исчезнувшими строениями до такой степени, что готов был работать хоть круглые сутки, лишь бы докопаться до истины. Да и вообще Игорь относился к службе иначе. Без ленцы и прохладцы. Не напрягаясь, но серьезно, по-современному…

…Слава ловко объехал все пробки, но мольбы Давыдочкина, видимо, все-таки дошли до адресата, и встреча сорвалась. Клиента по фамилии Гаврилов, как нетрудно было догадаться по простейшему нику, дома не оказалось. По утверждению соседки, выглянувшей из квартиры напротив, клиент работал охранником сутки через двое и как раз сегодня находился на дежурстве. Можно было поехать к охраннику на службу, но этот вариант выглядел сомнительным, поскольку охранная фирма «Гвардия», в которой работал Гаврилов, специализировалась на сопровождении грузов, и клиент служил в подразделении, которое сопровождало автокараваны, курсирующие между Москвой и Питером. Скорее всего этим вечером Гаврилов находился где-нибудь на трассе, на пути домой, так что попытка форсировать события была обречена.
        По просьбе шефа Игорь проверил это предположение и подтвердил, что все так и есть. Судя по командировочным документам, выуженным из компьютера фирмы, вчера утром Гаврилов принял под охрану три фуры с какими-то «ценными вениками» и укатил в Питер, откуда должен был вернуться только сегодня под утро. Вот такой случился облом.
        Утешало, во-первых, что в запасе имелась еще среда, времени оставалось предостаточно. Во-вторых, Вадиму представлялась возможность дочитать очередной эпизод истории (а вдруг случится чудо - все прояснится без Гаврилова и ехать никуда не придется?), и вообще утро вечера мудренее.
        Дочитать Фролову не удалось, у мамы случился гипертонический криз, пришлось ехать к ней, вызывать «Скорую» и так далее, а когда вернулся домой, Вадим уже не мог ни читать, ни даже шевелиться. Упал и уснул.
        Но и это оказалось к лучшему. Утром приведенная выше народная мудрость не только сработала, но еще и дополнилась словом «удачнее»…

…Во-первых, утро 29 февраля оказалось не таким холодным, во-вторых, до места удалось доехать в рекордно короткий срок, не потеряв почти ни минуты в пробках, а в-третьих, гражданина Гаврилова сумели перехватить прямо у подъезда. Он как раз только-только припарковал свою «Ладу Калину». Ну, и повезло, что машина была оформлена не на тещу или дядю, а на самого Гаврилова. Предусмотрительный Игорь действительно собрал на клиента целое досье, в котором значились и марка, и номер машины.
        - Гаврюха 84, а по виду не скажешь, - заметил Давыдочкин, наблюдая, как клиент копошится в машине, собирая какие-то пожитки. - Никак не восьмидесяти четырех лет, но и не восемьдесят четвертого года рождения. Скорее шестьдесят четвертого.
        - Замолаживается чел, - Игорь усмехнулся. - В сети ведь сколько хочешь, столько тебе и лет. Зато с молодыми чиксами можно пофлудить как бы на равных.
        - Есть другая версия, - Фролов вышел из машины и направился к потрепанной «Ладе» Гаврилова. - Гражданин Гаврилов?
        - Чего? - клиент приоткрыл дверцу.
        - Фролов Вадим Евгеньевич, Департамент безопасности МИД.
        - Ох ты, епть… - Гаврилов слегка засуетился, торопливо отстегнул ремень, бросил на сиденье перчатки и выбрался из машины. - Извините. Чего угодно?
        - Поговорить, - Фролов кивком указал на свой «Мерседес». - Это не займет много времени. Всего несколько вопросов.
        - МИД? - Гаврилов вздохнул. - Ждал вас. Ну, не вас… а кого-то… в этом роде. Да-а… Но несколькими вопросами, чую, не обойдемся. Давайте ко мне поднимемся, что ли. Чайку попьем заодно.
        - Не возражаю, - Фролов обернулся и махнул помощникам…
…Гражданин Гаврилов оказался прав. Несколькими вопросами не обошлись. Утаивать что-либо от представителей власти Гаврилов не собирался, охотно шел навстречу, поэтому беседа затянулась на час, за который и Вадим, и особенно его помощники узнали массу интересного о подвигах советских секретных подразделений в далекие времена и в далеких странах. Фролов с удивлением осознал, что Гаврилов и есть один из фигурантов присылаемой Павловым «Кампучийской истории», а компания Вадима начала хотя бы примерно понимать, с чем же они столкнулись.
        Гражданин Гаврилов вполне подробно рассказал все, что знал о способах превращения сооружений, предметов и живых существ в молекулярную пыль, и привел пару вполне убедительных примеров. Когда рассказчик дошел примерно до того места истории, где Фролову пришлось прервать чтение версии Павлова, Вадим попросил Гаврилова остановиться и дать некоторые пояснения.
        - Вихри, получается, образовывались вследствие взрыва небольших снарядов?
        - Да какие там снаряды… пули всего-навсего, - Гаврилов махнул рукой. - В том и фишка. Но мы поначалу не знали об этом. Думали, это просто такие аномалии. Только потом додумались, когда враги Серегу Жигунова подстрелили.
        - А откуда там взялись эти патроны?
        - Откуда взялись эти патроны, мне неведомо, - заявил Гаврилов. - Пацаны решили, что это секретная разработка, которую в тех краях американцы испытывали, а местные утащили и хотели спрятать на секретном объекте. А наши узнали про это дело и решили перехватить. Из-за чего сыр-бор и разгорелся.
        Фролов в очередной раз взял небольшую паузу на размышление. Версии Павлова и Гаврилова в целом совпадали, и это серьезно обеспокоило Вадима. Если честно, где-то в глубине души он надеялся, что «Кампучийская история» окажется беллетристикой. Но разговор с реальным ее участником, который подтверждал, что сомнительные моменты истории вовсе не выдумка, опровергал эту версию. Выводы напрашивались серьезные, связанные с ворохом государственных и военных тайн, лезть в которые Фролову совершенно не хотелось. Это и стало главным поводом для беспокойства.
        - То есть эти патроны… все превращают в пыль? - пользуясь паузой, немного вернулся Игорь.
        - Круче. Они на молекулы и атомы все раскладывают. Но что удивительно - строго по границам предмета. Ну, вы сами видели. Башня пропала, а земля вокруг целая, да? И мостик таким же образом улетучился. А если машину, допустим, прострелить, она тоже рассыплется, но на дороге ни ямки не останется.
        - А водитель?
        - Тут как повезет, - Гаврилов пожал плечами. - Не знаю. Зато знаю, что если нет у предмета границ - лес это, допустим, или почва, тогда пуля прокладывает что-то вроде тоннеля. Метров десять в диаметре и сто длиной. А в воде вибрация от пули вообще чумовые штуковины заворачивает. Пузыри, допустим, метров сорока в диаметре. Жесть, короче!
        - Все-таки в ФСБ надо сдать это дело, - проронил Давыдочкин, частично переварив информацию. - Будь это вихри как бы естественного происхождения, куда ни шло, но если реально эти… как их там… хаоспатроны применяются? Явная угроза национальной безопасности. Дело как раз для ФСБ.
        - У них свои головы на плечах, - сказал Игорь. - Точно могу сказать - они знают об этих происшествиях, но не шевелятся. Получается, не считают эти происшествия угрозой?
        - Важно, что они в курсе дела, - возвращаясь в беседу, сказал Фролов. - Наша совесть чиста, Давыдочкин, не переживай.
        - Они никогда не верили, - заметил Гаврилов. - Мы когда из армии вернулись, нас целый год КГБ прессовал. А потом забыли про нас. Я когда прочитал, что башня… того… исчезла, сразу вспомнил про наши дела в Кампучии. Но комментарий свой долго боялся оставлять, все думал, а вдруг вспомнят и снова под пресс. Потом рискнул… вы приехали, а чекисты так и не пошевелились. Видать, в черном списке у них такие происшествия. Расследованию не подлежат. А зря! Уж я-то знаю. Страшное дело - эти хаоспатроны. Да и вихри вторичные - тоже ничего хорошего. «Дым без огня», так мы их называли. А второй случай где, вы говорите, наблюдался?
        - Здесь неподалеку.
        - Пешеходный мостик был, да? А-а, понял, какой мостик! До башни не близко будет.
        - Десять километров, - подсказал Игорь.
        - Желаете взглянуть? - вдруг спросил Фролов.
        - На что? - удивился Гаврилов. - Там ведь только дырки в земле остались. Хотите совет дам? Вы лучше помозгуйте, где третий вихрь закружит, три часа до полудня осталось.
        - Третий? - Фролов удивленно уставился на Гаврилова.
        - Третий, - клиент ответил спокойно, даже уверенно. - В полдень. Если те два происшествия в это время случились, сегодня тоже ровно в двенадцать долбанет.
        - И, простите, из чего проистекает такая уверенность? - скептически хмыкнув, поинтересовался Давыдочкин.
        - Из даты, юноша, - Гаврилов взглянул на Давыдочкина лишь мельком и снова уставился на Фролова. - Мы на объект точно в этот день ходили, 29 февраля. Думаю, неспроста это, есть тут какая-то связь. Ну, чего, еще чайку?
        - Игорь, звони Кузе, - задумчиво глядя на Гаврилова, сказал Вадим. - Подключим его мощности. Дай ему координаты, и подумайте вдвоем, где может образоваться третий вихрь.
        Игорь без лишних слов выполнил приказ, и уже через час - Фролов и Гаврилов даже не успели осушить второй чайник - двуядерная аналитическая система Игорь-Кузя выдала результат. Предполагаемое место третьего происшествия находилось либо где-то в районе ВДНХ, либо на Ярославском шоссе в получасе езды от жилища Гаврилова. Как сказал Давыдочкин, «снова удивительно удачное совпадение». Тем не менее из двух вариантов Фролов выбрал именно «удивительно удачный», несмотря на всю его подозрительность. Объяснять свой выбор Вадим не стал, да никто объяснений и не требовал.
        И без пространных рассуждений вслух было понятно, что вариант с Ярославкой имеет значительно больше шансов. Хотя бы по простой аналогии с местами предыдущих происшествий. Оба случились в малолюдных местах за пределами МКАД. А еще, если дело было и впрямь в стрельбе сверхсекретными хаоспатронами, представлялось маловероятным, что кто-то решится стрелять в центре Москвы. Да еще из окошка черного (или коричневого - без разницы) джипа. Да еще за три дня до президентских выборов, из-за которых в городе и без всякой стрельбы неспокойно, а потому полно блюстителей порядка.
        - Гаврилов, поедете с нами? - скорее не спрашивая, а утверждая, сказал Фролов.
        - Дайте только на работу позвоню, отпрошусь… за свой счет, - Гаврилов хмыкнул. - Кстати, почему за свой?
        - За мой счет, - Фролов достал из бумажника крупную купюру. - Ваш недельный заработок, господин Гаврилов, не так ли?
        - Да уж, - Гаврилов вздохнул и быстро спрятал деньги в карман. - С премиальными бывает и побольше, но… в целом… да. Песец как мало платят. Вам, случайно, охранники не нужны? Наверное, в министерстве зарплаты повыше, чем в нашей конторе. Да и работа непыльная.
        - Охранники нам нужны, хитрозадые - нет, - негромко проронил Давыдочкин. - Чего ты баян тянешь? У тебя двое суток отдыха, какой может быть отгул за свой счет?
        - Ну, так ведь… - Гаврилов развел руками, хитровато улыбнулся и вновь перевел взгляд на Фролова. - Вадим Евгеньевич, есть шанс к вам устроиться? У меня и опыт боевой имеется. Сами понимаете, тогда, в восемьдесят четвертом, немало его приобрел. И в охране я давно, службу знаю.
        - Обещаю, Гаврилов, - Вадим кивнул. - Покажете себя с лучшей стороны, что-нибудь придумаем. Поехали…

…В машине Вадим объявил режим тишины, поскольку хотел осмыслить полученную от Гаврилова информацию, но сосредоточиться ему не удалось. Как только Фролов задумчиво уставился в окно, брякнул планшетник, предлагая Вадиму заглянуть в сеть и проверить почтовый ящик. Фролов последовал рекомендации умной техники и обнаружил, что от Павлова пришел очередной эпизод «Кампучийской истории».

«А я еще не дочитал предыдущий, - Фролов вздохнул. - Придется нагонять. Ведь теперь связь между текущими событиями и той историей проступает более отчетливо. Кроме вихрей, еще и Гаврилов нарисовался. Глядишь, дойдет и до других персонажей».
        Вадим открыл текст, нашел место, на котором прервался вчера, и продолжил читать со следующего абзаца.

«Собранные Люсей бананы, ананасы и манго с удовольствием употребили все, а вот экзотический фрукт дуриан достался исключительно майору и самой Люсе…»
        Народная Республика Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Собранные Люсей бананы, ананасы и манго с удовольствием употребили все, а вот экзотический фрукт дуриан достался исключительно майору и самой Люсе. Морпехи прикасаться к нему не рискнули, поскольку хорошо знали, как «волшебно благоухает» этот король тропических фруктов уже через полчаса после того, как его разрежешь. Фролов над осторожностью бойцов посмеялся и оставил приличный кусок дуриана в качестве будильника. Так и сказал: «завоняет - уходим».
        Запрет на курение после приема пищи вызвал недовольство только у Прохорова. Остальные отнеслись к приказу Фролова с пониманием. Табачный дым выдал бы группу, как говорится, с потрохами. Лунев не курил в принципе, а Бондаренко начал баловаться недавно, уже в армии, поэтому пока не стал рабом вредной привычки. Что касается Гаврилова, ему было гораздо важнее угодить майору, так что матрос терпел.
        - Буду ушами за лианы цепляться, когда совсем опухнут, - проворчал Прохоров, прикусывая травинку вместо сигареты. - Еще сильнее демаскирую.
        Как повелось уже, на безадресное ворчание сержанта никто не отреагировал. Все наслаждались последними минутами покоя. Дуриан начал нехорошо попахивать, поэтому майор озвучил, что построение через десять минут. Тратить оставшееся время на разговоры об ушах Прохора никому не хотелось.
        - Товарищ майор, а до объекта еще далеко? - спросил Гаврилов.
        - Начинаются предгорья, по ним километра три, - Фролов посмотрел на Люсю. - До четвертого рубежа. А там рукой подать.
        - А что такое четвертый рубеж? - заинтересовался Гаврилов. - Рубеж обороны объекта?
        - Условное название. Фиксированных рубежей обороны вокруг объекта нет. Только ров да стены. Но это уже в непосредственной близости.
        - А-а, понятно. А сколько условных рубежей?
        - Девять. Все, подъем, бойцы. Строиться в колонну по одному.
        - Как девять кругов ада, - вздыхая, пробормотал Купер. - Символично.
        - Главное, чтоб результат не совпал, - сказал Лунев.
        - Сказано же - условные рубежи! - запротестовал Гаврилов. - Просто для ориентиров.
        - Ага, знаем мы эти условные ориентиры, - встрял Прохоров. - Потом окажется, что все натурально, а условной была вводная насчет условности. Лично мне в девятом кругу на сковородке жариться не в кайф.
        - Девятый круг - это ледяное озеро, - подсказал Лунев.
        - Тогда другое дело, нам раем покажется после этой бани, - Прохор ухмыльнулся. - Зашибись, я согласен. Гаврюха, пропустишь в очереди?
        Черную шутку сержанта никто не оценил. Группа умолкла, построилась в привычном порядке и после короткой команды «марш» двинулась к тропе. Лунев вновь обратил внимание, что тропа достаточно хорошо натоптана и все следы на ней свежие, но Люся вела группу уверенно, нахоженность дорожки ее ничуть не смущала. Фролов тоже был спокоен, даже расслаблен. Получается, они оба знали, кто конкретно прошел по тропе перед морпехами? Знали и не опасались, что эти люди могут устроить засаду или просто остановиться на привал и «тепло» встретить нагнавших разведчиков?
        - А кто идет впереди? - не выдержал Лунев.
        - Впереди? - майор пожал плечами. - Не знаю.
        - А если они притормозят и встретят нас? Вы сами говорили, не терять бдительность.
        - Сейчас, главное, не шуметь, - майор загадочно улыбнулся. - Услышать нас могут, а увидеть… вряд ли. Уж поверь.
        - Опять секреты, - Лунев вздохнул. - Ладно. Посмотрим.
        Группа прошагала не меньше двух километров, но никаких препятствий действительно не встретила. Ни искусственных, ни естественных. Тропа вскоре начала не только изгибаться то влево, то вправо, а еще и принялась нырять вниз по склону, а потом подниматься вверх и снова нырять. Холмов и пригорков в предгорьях оказалось предостаточно, и двигайся группа с более высокой скоростью, допустим, не пешком, а хотя бы на велосипедах, многих могло бы запросто укачать. В первую очередь - Гаврилова, которого на корабле тошнило даже при минимальной качке.
        Когда тропа вывела на вершину очередного холма, заросли вдруг расступились, а вернее - оборвались, поскольку противоположный склон холма был срезан довольно высоким обрывом. На левом берегу Меконга похожие обрывы встречались часто, но сейчас группа вышла вовсе не на берег реки. Внизу, в добром десятке метров, начиналось обширное холмистое поле, практически лишенное растительности. Желтая трава и отдельные чахлые кусты на вершинах невысоких холмиков - вот и вся растительность. И так километра полтора по прямой и неизвестно сколько километров вправо и влево.
        Между тем продолжение тропы угадывалось и под обрывом. И была нижняя тропа точно такой же отчетливой, вытоптанной множеством ног.
        Лунев подошел к краю обрыва и заглянул вниз. С обрыва свисали десятки крепких лиан, так что вопроса, как спустились предшественники, не возникло. Вопросы вызвал только вид поля, через которое дальше шла тропа. Даже учитывая «сухой» сезон, выгорела трава чересчур сильно.
        - Много-много лет назад здесь было озеро, - сказала Люся. - Потом вода ушла. За один день.
        - Куда? - спросил Гаврилов.
        - Под землю.
        - А почему?
        - Никто не знать, - Люся чуть понизила голос. - Говорят, так пожелали Духи. Им понадобилась вода под землей, в их жилище.
        - Сковородки у чертей перегрелись, остудить потребовалось, - сказал Прохоров. - Мы спускаемся или как?
        - Я бы воздержался, - вдруг заявил Купер. - Вы не видите? Вон там, три куста вместе, чуть левее.
        - Где? - Прохоров повертел головой. - О, блин! Опять этот… дым без огня!
        - И вон там! - оживился Гаврилов и указал вправо. - И там, смотрите!
        - Да тут этого дыма, как в деревне в субботу, когда все бани топят! - недовольно проворчал Прохоров. - Зашибись местечко!
        - Я думал, такое только на первом рубеже встречается, - негромко сказал Лунев, адресуя замечание Фролову.
        - На дальних подступах мы не должны были его встретить, - так же негромко пояснил майор. - Точка высадки планировалась здесь.
        - И что пошло не так? - спросил Прохоров. - Почему мы столкнулись с дымом за десять километров до этой точки?
        - Сам хотел бы знать, - Фролов наклонился к Люсе. - Клин клином вышибают! Заряжай хаоспатронами. Одиночными… и не больше магазина. Выбери оптимальный маршрут.
        - Они перемещаются! - негромко воскликнул Гаврилов. - Смотрите! Ой, а они не сюда ползут?!
        - Маршрут не получится, - Люся коротким кивком указала на Гаврилова. - Он прав. Вихри двигаются туда-сюда. Не угадать.
        - Чистильщики ведь прошли.
        - Они знать секрет.
        - Не думаю, что есть какой-то секрет, - возразил Фролов. - Они тоже стреляли… и поэтому некоторые вихри стали больше.
        - Мы тоже сделаем больше, - многозначительно глядя на майора, заметила Люся. - Отряду будет трудно идти.
        - И что ты предлагаешь?
        - Обход, - Люся взмахом указала вправо. - Туда.
        - Нет времени, - Фролов взглянул на часы. - Пусть Бобров обходит. Мы пойдем здесь. Специальное оружие к бою.
        - Есть, - Люся щелкнула переводчиком огня, приготовив трофейный автомат для стрельбы одиночными.
        - Слушай вводную! - сказал майор бойцам. - По лианам спустимся вниз! От обрыва не отходить. Без приказа вообще ни шагу! Люся, дай наглядный инструктаж, убери ближайшую помеху справа.
        Девушка подняла автомат, прицелилась и выстрелила в вихрь, который лениво кружился метрах в сорока правее нижней тропы.
        С одной стороны, стрельба по едва заметным, невысоким и несильным завихрениям, безобидно играющим пылью и жухлыми травинками, выглядела полным идиотизмом. С другой - морпехи видели и более крутые стрельбы по несуществующим целям. Допустим, когда корабли шли по Желтому морю, впереди образовался штормовой фронт с настоящими огромными торнадо, которые шли прямиком на корабль, и командир отдал приказ разбить вихри из пушек. И ведь разбили, и благополучно прошли через полосу шторма. Гаврюха, правда, заблевал весь гальюн, но это уже другая история.
        Так что для уничтожения мелких вихрей, возможно, было достаточно и противодействия завихрений, создаваемых обычной пулей. С другой стороны, если вихри были не обычной игрой ветра, а непонятным явлением под условным названием «дым без огня», завихрений от пули могло и не хватить. Ведь не хватило завихрений от лопастей
«Ирокеза», а там, извините, завихрения были что надо, ураганной силы. И все равно
«вертушка» проиграла дуэль с этим загадочным дымом без огня, рассыпалась, как песочная фигурка.
        Все эти сомнения, промелькнувшие в голове у Лунева, разрешились, когда пуля с синей меткой прошила ближайший вихрь.
        Если быть точным, она не прошила вихрь, а попала в него и… зависла внутри миниатюрного торнадо. Поскольку расстояние было небольшое, все бойцы отлично видели блестящую остроконечную пулю, висящую над воронкой пылевого вихря, словно пчела над цветком. Ни лететь дальше, ни падать пуля не собиралась.
        - Раз, два, три… - начала считать вслух Люся.
        На счет «шесть» пуля вдруг почти бесшумно взорвалась и рассыпалась в блестящую пыль, которая быстро подменила собой пыль обыкновенную и превратила едва заметный вихрь в сверкающий гвоздь программы. Теперь небольшой торнадо был виден преотлично, сверху донизу.
        Оказалось, что высотой вихрь гораздо больше, чем его видимая до сих пор часть, и не так уж походит на торнадо, поскольку имеет форму веретена. Пуля попала примерно в нижнюю осьмушку вихря. Остальные семь частей тянулись вверх до вполне приличной высоты. Неудивительно, что один из таких вот вихрей дотянулся до идущей чуть выше деревьев вертушки.
        Сверкал на солнце самоварным золотом вихрь недолго, всего две секунды - Люся продолжала считать вслух, - потом веретено вдруг резко сократилось в вертикальном размере, а затем вовсе исчезло. Облачко золотистой пыли провисело над землей до счета «десять», а после исчезло, не оседая на землю. Просто исчезло, и все.
        - Раз, два, три… - снова начала считать Люся.
        - Еще не все, что ли? - удивился Прохоров.
        - Не мешай, - шепнул Купер.
        Люся вновь досчитала до десяти. На «одиннадцать» точно на том месте, где недавно осыпалось золотистое облачко, вновь возник вихрь. Только теперь он был вдвое больше по диаметру и, вероятно, вдвое выше. «Вероятно», поскольку пыль и сухие травинки, как прежде, не поднимались выше трех метров над землей.
        - Запомнили? - майор обернулся к бойцам, остолбеневшим от короткого, но впечатляющего представления. - Считать до десяти! И не дергаться, пока не исчезнет облако. Да не забывайте, что зона вторичной вибрации вдвое больше исходной! Заденет - рассыплетесь, как «чарлик»!
        - Так, может, мы залпом, - предложил Прохоров. - И вперед.
        - Обычные патроны не помогут, только специальные, а их мало.
        - У меня ж целый рюкзак, - Прохор слегка подпрыгнул, чтобы в трофейном ранце негромко брякнуло.
        - Там другие, - Фролов махнул рукой. - Марш вниз!
        Бойцы успешно спустились вниз, дождались, когда Люся осадит вихрь аномалии, и по команде Фролова бросились вперед. Первая пробежка получилась нервной, Гаврилов от волнения запутался в собственных ногах и едва не растянулся в полный рост на жухлой траве, но Лунев и Купер успели поймать его на лету. Когда группа миновала опасную зону, Фролов приказал остановиться, и все встали как вкопанные.
        Лунев обернулся. Новая аномалия, теперь, получается, «третьего порядка», заняла все пространство от места, где остановился арьергард группы до обрыва. Вихрь играл пылью в каких-то пяти шагах за спиной у Фролова, но майор, казалось, был уверен, что колеблющийся вихрь его не заденет.
        - Не поползет за нами? - с опаской спросил Андрей.
        - Чем крупнее, тем медленнее перемещаются, - пояснил Фролов. - Не догонит. Люся, что впереди?
        - Есть один первичный! - Люся вскинула оружие и прицелилась в новый вихрь. - Подходим быстро-быстро!
        Это был один из пяти вихрей, почти полностью перекрывших тропу и ее окрестности. Самый мелкий из пяти. Три справа от тропы были вдвое шире, а один слева выглядел и вовсе гигантским. Четвертого порядка или даже пятого?
        - Бежать быстро-быстро! - крикнула Люся, когда вихрь начал сжиматься, как пружина.
        Бойцы бросились вперед, но не «быстро-быстро». Ведь еще даже не сформировалось золотистое облачко. Легкое замешательство группы устранил Фролов. Он рявкнул «Шире шаг!», подтолкнул Лунева, а тот передал ускорение по цепочке, поддав под зад прикладом Куперу. В результате группа заметно ускорилась, и скоро все убедились, что Люся все рассчитала верно. Золотистая пыль исчезла, когда авангарду - Люсе и поравнявшемуся с ней Прохорову - до опасной зоны оставалось три шага.
        Пробежав ровно столько, сколько требуется, чтобы более крупная вторичная аномалия не подпалила пятки замыкающим, группа вновь остановилась в ожидании, когда Люся укажет новый вектор.
        На этот раз проводница выбрала направление, почти перпендикулярное тропе. Хилая первичная аномалия вращалась только там. Непосредственно на тропе дальше дежурили три подряд вихря второго порядка.
        - Почему нельзя просто… - слегка сбивая дыхание, спросил Лунев, - по свободным участкам пройти… как бы слалом устроить?
        - Вихри двигаются, - коротко пояснил Фролов. - Как раз поперек тропы. Пойдешь вправо или влево, не отреагируют, а попытаешься прорваться - могут резко сместиться и поймать. Бегом!
        В том, что майор прав, Лунев убедился, когда Люся разбила восьмую аномалию, и группа очутилась почти на середине поля. Между двумя первичными вихрями оказалось достаточно много места, и Фролов скомандовал: «Прямо без огня!» Группа ринулась в просвет, но еще до того как бойцы очутилась на одной линии с аномалиями, вихри вдруг начали быстро сходиться. Если бы не мгновенная реакция Люси, одному Богу известно, чем закончилась бы эта рисковая попытка прорыва. Проводница резко развернулась влево и разбила один из вихрей. Фролов тут же скомандовал «Принять влево!», и группа побежала прямиком к оседающему вихрю. Золотистая пыль исчезла всего за полсекунды до того, как Люся сделала первый шаг по опасной зоне, но ничего страшного все-таки не произошло. Все бойцы успели пересечь проклятое местечко и отбежать чуть дальше от края будущего вторичного вихря, а преследовавшая их подвижная аномалия замерла у края этой зоны с другой стороны.
        Больше рисковать и экономить патроны не стали. Люся израсходовала весь магазин и была вынуждена заменить его вторым из трех, захваченных вместе с оружием.
        И все равно на оставшийся путь ушло вдвое больше времени. Чем ближе к дальнему краю поля, тем многочисленнее и «жирнее» становились вихри. Дошло до того, что на пути вырос вихрь запредельного диаметра, который было просто не пересечь за десять секунд, будь ты хоть чемпионом мира по спринту. И это был его диаметр только на данный момент, а когда он увеличится вдвое - вообще пиши пропало. Пришлось Люсе выбирать другой путь, который вышел кривым, как турецкая сабля.
        И все-таки группе удалось без потерь добраться до края леса, углубиться в заросли и даже снова найти тропу. Морпехи совершенно выбились из сил, но ощущение успеха поддержало бойцов хотя бы морально, и эта моральная бодрость не позволила им рухнуть прямо на тропе. Они только уселись, прислонившись к деревьям.
        - Слишком… легко прошли, - сказал Фролов, быстрее всех восстанавливая дыхание.
        - Ни фига себе… легко! - хрипло выдохнул Прохоров. - Я… шевельнуться не могу… и дышу через раз.
        - Чистильщики не все вернулись, - сказала Люся. - Мало-мало на позициях.
        - Я так и не понял, зачем они вообще уходили, - Фролов вопросительно взглянул на проводницу, - что за самодеятельность?
        - Смотреть кого-то, - Люся пожала плечами. - Ждут кого-то важного.
        - Ну, и ждали бы здесь, - майор оглянулся по сторонам. - Надо уйти с тропы на время. Могут вернуться, проверить, кто стрелял на поле.
        - Уже пришли бы, - Люся помотала головой. - Надо идти по тропе. Лес - опасно. Большое Зло и Духи! Дайте плащ, буду маскироваться в чистильщик.
        - Хорошая мысль, - майор кивнул Андрею, и тот отдал плащ Люсе.
        Упоминание о Большом Зле вновь врубило отключенный было усталостью механизм параноидной сверхчувствительности, и Андрей ощутил неприятный холодок в затылке. Теперь он не посмеивался над местными байками и поверьями, а принимал их с настороженностью и вниманием. Нет, он по-прежнему не верил в Лесных Духов, да и Большое Зло представлял себе наверняка не так, как местные жители. Но в том, что
«лес - опасно», Андрей больше не сомневался. Да еще какие-то чистильщики в нем завелись.

«Мало нам было красных кхмеров и всяких туристов! - Лунева вдруг осенило. - Кстати, насчет туристов! Впервые майор упомянул чистильщиков, когда явился в трофейном плаще. Уж не значит ли это, что…»
        - Чистильщики - это фаранги? - озвучил Андрей свою догадку.
        Девушка кивнула и почему-то взяла Андрея за руку. Секунду подержав, она коротко сжала его запястье и едва заметно улыбнулась, словно пытаясь приободрить. Не всех, а конкретно Лунева. Оказала знак внимания? Андрей на миг растерялся, но потом взял себя в руки. Почему Люся приободрила именно его - симпатизировала или заметила, что Андрей насторожен больше других? - сейчас не имело решающего значения. Может быть, Люся обладала не только способностью к гипнозу, но еще была особо чувствительной натурой и ощущала присутствие неведомого Зла, в точности как Лунев? Недаром же она упомянула и Большое Зло, и Духов.
        Вдвоем, если что, будет веселее. Но и это сейчас неважно. Поддержала, и на том спасибо. Разбор причин - позже.
        - И смотрите по сторонам, бойцы, - добавил майор. - Теперь мы на территории противника.
        - А раньше где были? - удивился Прохоров. - На нейтралке?
        - Вроде того, - майор кивнул. - Это режимная зона, тут под каждым кустом может сидеть секрет, за любым деревом - снайпер, а на каждом шагу может попасться мина.
        - Там тоже так было, - небрежно проронил Прохоров. - Плюс крокодилы. Разберемся.
        - Там не было Духов, - сказала Люся совершенно серьезно. - И плохих ям с мертвой водой там не было. Ходить за мной след в след!
        - Слышали? - Фролов обернулся к Прохору. - След в след. Понял?
        - Так точно, - сержант отвел взгляд.
        - Провалишься, вытаскивать не будем, - предупредил майор.
        - Понял я, понял, - Прохоров вздохнул. - Иду точно по следам Люсьен. Как приклеенный.
        Сержант встал позади девушки, пожалуй, чересчур близко, придал лицу отстраненное выражение и, глядя в сторону, совершил пару неприличных движений тазом вперед-назад. Гаврилов хмыкнул, Купер тоже спрятал улыбку, а Лунев покачал головой и поднял взгляд к небу, как бы вопрошая: «И откуда только берутся такие клоуны?»
        Люся пантомимы не разглядела, но на всякий случай двинула назад локтем и по причине ощутимой разницы в росте попала Прохору ниже пояса. Хорошо, что несильно двинула. Сержант скрючился лишь на несколько секунд.
        Такой финал пантомимы развеселил товарищей еще больше. Хотя со стороны их реакция могла показаться странной. Они морщились, выражая Прохору сочувствие, и сдержанно смеялись одновременно.
        - Вот, с-с… - прошипел Прохоров и замял реплику.
        - Теперь вижу, что понял, - майор сохранил нейтральное выражение лица и подал знак всей группе. - Марш!
        След в след идти не получилось, хотя старались все. Даже майор больше не играл в человека-невидимку, не исчезал, как раньше, в зарослях, а шел замыкающим, разве что держал увеличенную дистанцию. Проблема заключалась в том, что шаг у Люси был мелковат, и чтобы попасть в след, морпехам приходилось семенить, а на это тратились лишние силы, да и вообще так идти было неудобно. После короткого совещания сошлись на том, что все будут просто держаться строго в затылок друг другу.
        Какое-то время так оно и получалось, шли будто бы по струнке, но когда тропа вывела на склон и пошла вдоль него, начались проблемы. Сначала поехала нога у Гаврилова, потом поскользнулся Лунев, а затем и сама Люся чуть не растянулась в полный рост. Несмотря на сухой сезон, трава на склоне была почему-то влажной и скользкой. Почему - выяснил Купер. Он поднял с земли какую-то ветку и внимательно рассмотрел.
        - Плесень какая-то, - сообщил Федор, оборачиваясь к Луневу. - Толстым слоем все вокруг покрыто.
        - Обычно плесень в прохладных и влажных местах образуется, - заметил Андрей.
        - Ну, здесь и нежарко. - Купер поднял взгляд вверх, указывая на кроны деревьев, почти полностью перекрывшие путь солнечным лучам. - Только где тут влага - непонятно.
        - На болотах тоже влага, - оборачиваясь, заметил Прохоров. - Но такой плесени я там не видел. Зато дома, на скотомогильнике, ее до фига было. На гнилом мясе. Точно такой же, зеленой.
        - Бэ-э, - скривился Гаврилов. - Блевану сейчас!
        - Хочешь сказать, мы по чьей-то гнилой туше идем? - Лунев усмехнулся.
        - Или не так давно тут все было кровью залито, - Прохоров оглянулся. - Кровь тоже мясо. Только жидкое.
        - Тогда воняло бы, - возразил Купер. - Мясные помои воняют - только нос затыкай. Нет, тут другой субстрат.
        Федор бросил ветку и тщательно вытер пальцы о штаны.
        - Дальше круче будет, - вмешался Фролов. - Сосредоточьтесь, ботаники. Иначе как на санках с ледяной горки поедете по плесени этой.
        - А она не ядовитая? - с опаской спросил Гаврилов.
        - Кто ж ее пробовал? - майор усмехнулся.
        - Камни, - предупредила Люся.
        Тропа вывела к широкой осыпи, состоящей преимущественно из небольших плоских камней. Все бы ничего, но и эти камни тоже были покрыты скользкой плесенью. Даже не ступая на каменистый участок, нетрудно было предположить, что катание с горки гарантировано хотя бы одному из группы. Можно даже было делать ставки, кто конкретно будет этим саночником.
        - Взялись за ремни! - скомандовал майор. - Если кто-то поедет, остальные падайте на бок и упирайтесь ногами. В крайнем случае так и двинемся - ползком на боку.
        - Можно прямо сразу лечь, - Прохоров покачал головой. - Или обойти.
        - Не умничай, не умеешь, - сказал Купер. - Обойти негде.
        Сержант поднял взгляд вверх, затем посмотрел вниз по склону и нехотя кивнул. Сверху торчал практически вертикальный скальный выступ, а внизу острые камни, между которыми угадывался лишь один просвет - примерно напротив середины осыпи. То есть, чтобы обойти понизу, все равно пришлось бы сначала добраться до середины опасного участка.
        - Могу поспорить, не пройдем, - проронил сержант.
        - Ставлю пятерку на середину, - сказал Купер.
        - Отвечаю и пять сверху, - сказал Лунев. - Дойдем до кустов на той стороне осыпи.
        Реальность, как говорится, превзошла все ожидания. Во-первых, поскользнулся и поехал вниз не кто-то, а вся группа, сразу и в полном составе. Не помогли ни ремни, ни падение на бок, ни попытки упереться в камни ногами. Во-вторых, спуск прошел быстрее и гораздо жестче, чем по ледяной горке. В-третьих, катание закончилось не контактом с острыми камнями ниже по склону - болезненным, но ожидаемым, а продолжением неуправляемого полета, только теперь в прямом смысле, по воздуху. Каким-то чудом группу пронесло мимо острых камней, и все шестеро незадачливых саночников попали точно в створ каменных ворот. А дальше как раз и случилось то, чего никто и вовсе не ожидал. Сразу за острой каменной грядой склон оборвался, точно так же, как было и на краю поля с вихрями. Внизу под каменными воротами обнаружился широкий каменный желоб, который вел куда-то в заросли. Разведчики рухнули метров на пять вниз, жестко приземлились на дно желоба и покатились кубарем прямиком в заросли. Кусты оказались не слишком густыми, поэтому
«раскатившиеся» бойцы проломили их без труда, почти не задержавшись в зеленом капкане. А дальше…
        Сначала показалось, что кошмарный спуск закончился, бойцы приземлились на мягкую подстилку из травы, опавших листьев и все той же скользкой плесени, но уже в следующий миг подстилка вдруг прорвалась, и морпехи снова полетели вниз. Но теперь они не покатились по склону, а рухнули вертикально - провалились в глубокую яму. Единственным утешением послужило то, что в финале бойцы не распластались на дне ямы, а плюхнулись в воду.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Утро лишнего дня зимы генерал Кулемин встретил в боевом настроении. Вольно или нет, он всегда настраивался на такие дни по-особенному. Наверное, потому, что постоянно ждал неких приветов из прошлого.
        Поначалу все складывалось удачно, начальство не трогало Кулемина, а подчиненные суетились по делу, а не бессмысленно, лишь изображая деловую активность. Но ближе к полудню, как говорится, сгустились тучи. Вне очереди и всяких графиков на прием явился полковник Грачев, который доложил, что коллеги из контрразведки вышли на загадочную агентурную сеть, предположительно связанную с частным охранным предприятием «Гвардия». Почему контрразведчики решили, что нащупали именно агентурную сеть, Грачев объяснить не смог, но утверждал, что направление разрабатывается ускоренными темпами и уже получены первые результаты.
        Во-первых, машины охранного предприятия были замечены два дня назад неподалеку от секретной лаборатории. Не так чтобы очень близко, но и не так уж далеко. Колонну из десятка «гвардейских» машин во главе с коричневым «Туарегом» директора конторы запечатлели камеры на ближайшем посту ДПС. Во-вторых, некоторые из сотрудников
«Гвардии» ранее служили в армии, да к тому же - в спецназе ГРУ. Значит, могли быть знакомы с бойцами, охранявшими лабораторию 27 февраля, то есть в день происшествия. В-третьих, внимание военных привлекла сегодняшняя активность
«гвардейских» охранников, которые час назад снова целой колонной выдвинулись по Ярославке в сторону области. Зачем - неизвестно, но реакция ГРУ уже последовала. Спецназ, как утверждал Грачев, погрузился на «вертушки» для перехвата колонны в пригороде, а группа контрразведчиков собралась выехать туда на машинах.
        - Все настолько серьезно? - Кулемин недоверчиво взглянул на полковника. - Как вообще всплыла эта «Гвардия»? Откуда?
        - Вопрос к контрразведчикам, товарищ генерал-лейтенант, - Грачев развел руками. - Нет гарантии, что похищенное оружие до сих пор у охранников, но вероятность высока. Поэтому и объявлена полная боевая готовность.
        - Ерунда, - уверенно заявил Кулемин. - Даже если это «Гвардия» взломала нашу лабораторию, мы ничего не найдем. Не стали бы охранники держать у себя оружие. Это ведь очевидно! О чем только думают наши доблестные контрразведчики? Хотят взять охранников на пушку? Если среди «гвардейцев» полно бывших спецназовцев, их так просто не возьмешь.
        - Согласен, Николай Михайлович, но у контрразведки свои мысли на этот счет.
        - Понимаю, понимаю, - сказал Кулемин задумчиво. - Вот что, Петр Тимофеевич, поезжай-ка ты с контрразведкой… куда они там собрались?
        - Куда-то под Пушкино.
        - Вот, значит, туда и поезжай. Будут возражать, напомни, что дело касается совсекретного образца, который только ты сумеешь опознать. Да и прикасаться к нему формально разрешено лишь тебе. Ну, и так далее… ты, думаю, найдешь, что сказать.
        - Так точно, найду, - Грачев кивнул. - Если образец обнаружится…
        - Изъять и привезти в… - Кулемин запнулся. - Да прямо сюда привози для начала, а дальше разберемся.
        - Есть, понял. Разрешите выполнять?
        - Действуй, полковник. И еще… если там появятся граждане из МИД, не трогай их. Просто вежливо отправь куда подальше. И контрразведчикам не позволяй их трогать. Можешь сослаться на меня.
        - Из МИД? - Грачев удивленно взглянул на генерала.
        - Долго объяснять, - Кулемин махнул рукой. - Можешь идти, Петр Тимофеевич. Удачи…

…Когда Грачев покинул генеральский кабинет, Кулемин вздохнул, включил компьютер и запустил программу, с помощью которой мог видеть на подробной карте города, где находится агент, внедренный в группу Вадима Фролова. Программа отслеживала сигнал сотового телефона агента, поэтому теоретически были возможны варианты вроде «забыл дома, потерял, украли», но сейчас эти варианты, похоже, исключались. Метка двигалась по карте достаточно быстро и равномерно, примерно со скоростью движущейся по городу машины. И двигалась метка как раз по Ярославке в сторону области. Точно тем же маршрутом, которым поехали охранники из «Гвардии», они же чистильщики Отступника, и собирались двинуться контрразведчики, а заодно и полковник Грачев.
        То есть все совпадало. Кулемину оставалось дождаться, когда агент сообщит, где наступит развязка. Хотя… генерал уже примерно представлял себе, где это место.
        Кулемин уменьшил масштаб карты. На карте стояли два флажка в тех местах, где Отступник поставил своего рода ориентиры, а если точнее - источники помех для спецсвязи Арбитража. Поскольку наступил день развязки, или, как говорят военные, день «Д», выдвижение чистильщиков в сторону области могло иметь одно из двух обоснований. Либо Отступник выдвинулся на место, где состоится обмен похищенного Арбитра на ключ от хранилища, либо…
        Кулемин щелкнул кнопкой мышки и поставил третью красную отметку на Ярославском шоссе, примерно на уровне развязки Пушкино - Ивантеевка. Треугольник, обозначенный флажками, получился практически равносторонним. Генерал удовлетворенно кивнул.
        Никакой встречи на Ярославке Отступник не планировал. Он ехал, чтобы поставить третий источник помех для специальной связи Арбитража. И если Отступник и впрямь поставит третий ориентир в районе Пушкино, встреча должна будет состояться в центре обозначенного виртуальными флажками треугольника.

«Именно там влияние остаточных вибраций невидимых вихрей будет достаточно слабым, чтобы Арбитраж смог воспользоваться своей особой связью, - Кулемин задумчиво потер скулу. - Зачем это Отступнику? Все просто: Арбитры связываются особым способом не только друг с другом, но и с Шато. То есть наличие у Арбитража связи - это обязательное условие открытия доступа в хранилище, а наличие обширной «глухой зоны» вокруг этого места гарантирует, что Арбитры не смогут согласовывать свои действия через закрытые каналы связи. Во всяком случае, до того момента, когда откроется вход. Тогда ретранслятором для спецсвязи Арбитров станет Шато. Ну, а там… как пойдет, так пойдет. Во всех смыслах. Лишь бы мне лично не пришлось поучаствовать. Отступнику это невыгодно, но кто знает, как все оберется? Если ему придется бросить в бой все резервы, я… попал».
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        - А-а, блин! - вынырнув, простонал Гаврилов. - Песец! Я шею сломал!
        - Во мы дали! - отфыркиваясь, изрек Прохоров. - Все целы?
        - Говорю же, шею сломал! - вновь заныл Гаврилов.
        - Как же ты плаваешь тогда? - сержант подгреб к бойцу. - Руки двигаются? Покажи руки! Да не тони ты!
        - Рюкзак тянет!
        - Так скинь! Я вон сразу скинул… оба. Ноги двигаются? Подергай!
        - Все двигается! - Гаврилов сбросил груз и снова застонал: - Шею больно!
        - Все нормально, расслабься, - сержант обернулся. - Народ! Кто где? А ну, не тонуть!
        Прохоров набрал воздуха и нырнул. В ту же секунду одновременно вынырнули Лунев и Фролов. Андрей оценил обстановку и тут же тоже нырнул. Так же поступил и майор. Едва они скрылись под водой, вынырнул Прохоров.
        - Тут такой бассейн! Ни дна, ни стенок!
        - Студент с майором выныривали, - сообщил Гаврилов.
        - Зашибись, - Прохоров показал большой палец и снова нырнул.
        И снова, как будто по принципу челнока, из-под воды показался Лунев. На этот раз с уловом. Он держал за капюшон «волшебного» плаща Люсю. Девушка слабо затрепыхалась, закашлялась и вскоре начала двигать ногами и руками, самостоятельно удерживаясь на плаву. Андрей помог ей избавиться от рюкзака (винтовку она потеряла раньше) и попытался снять с нее трофейный автомат, но Люся заупрямилась.
        Фролова пришлось ждать дольше, чем в прошлый раз. Теперь он вынырнул вместе с Прохоровым, причем в сцепке.
        - Я в порядке! - сплюнув воду, крикнул сержант. - Купера надо искать, не меня!
        - Я здесь! - из темноты справа донесся громкий всплеск.
        - Федор, якорный ты бабай! - Прохоров снова фыркнул. - А мы тебя ищем!
        - Я здесь, - Купер подплыл к товарищам. - Потерялся немного… начал выгребать, потом чувствую - на уши давит, вниз ухожу. Рюкзак сбросил, замер, всплыл, гляжу - темно и никого.
        - Надо было прислушаться!
        - Да я пока барахтался… тут гулко… за своим плеском ничего не услышал.
        - Это верно, - сказал Фролов. - Как прокатились? Ничего не сломали?
        - Я шею… - Гаврилов осекся. - Ушиб.
        - Бок… - пожаловался Купер. - Дышать тяжело.
        - Хорош, - ответил Лунев.
        - Нога не гнется, - сказал Прохоров, - но пальцы шевелятся.
        - Люся!
        - Порядок, Женя, - хрипловато сказала проводница. - Голова кружится.
        - Значит, без потерь, - сделал вывод Фролов. - Повезло, так повезло.
        Луневу показалось, что майор произнес последние слова с легкой иронией.

«Интересно, почему? - Андрей оглянулся. - Лучше было на камни упасть, что ли? Или что? Стоп. А что это за водохранилище?!»
        - Товарищ, майор, а мы где? - спросил Андрей.
        - Я могу в рифму ответить… - опередил майора Прохоров.
        - Сержант, отставить! - прикрикнул Фролов. - Здесь женщины.
        - В мертвой воде! - все-таки закончил мысль сержант. - А вы думали, я что скажу?
        - Тьфу! - вдруг начал отплевываться Гаврилов. - Тьфу! Я наглотался! Что теперь будет?!
        - Звенеть будешь при ходьбе, - с усмешкой ответил Прохоров.
        - «Доктор, я феномен?» - выдал цитату из старого анекдота Купер.
        - «Нет, батенька, вы не феномен, вы мудозвон», - закончил Прохор.
        - Хватит прикалываться! Люся, что будет?
        - На все воля Духов, - ответила девушка.
        - И радиоактивных изотопов, - добавил Фролов. - Если проглотил, не повезло тебе, Гаврилов.
        - Здесь что, радиация?!
        - Все может быть, - майор медленно поплыл куда-то вправо. - В том числе может быть утечка из реакторов. За столько-то лет.
        - Здесь что, реакторы?!
        - Гаврилов, уймись, - потребовал Купер. - Это все версии. Так, товарищ майор? Раз вода «мертвая», значит, что-то в ней имеется. Может, просто соли какие-нибудь растворены в больших количествах.
        - Ртутные, - подсказал Прохоров.
        - Мама, - Гаврилов всхлипнул. - У меня уже все чешется!
        - Это грязь отмокает, - успокоил Лунев. - Не слушай никого. Нормальная вода, даже вкусная. Хочешь, тоже глотну?
        - За мной, воины! - донеслось из темноты.
        - А как же… - Гаврилов запрокинул голову и взглянул на дыру, через которую группа провалилась в подземное водохранилище. - Дотянуться никак, да?
        Гаврилов и сам понимал, что «никак», от уровня воды до свода подземелья было метров пять, но матросу, как всегда, хотелось услышать подтверждение от кого-нибудь из товарищей.
        - Никак. - Купер подтолкнул Гаврилова, а затем коснулся Лунева и взглядом указал наверх.
        Андрей тоже посмотрел на дыру и увидел нечто непонятное. Края провала медленно волнообразно двигались, и просвет постепенно сужался. Казалось, что толстый слой дерна - это не просто земля, спрессованная и перегнившая трава, листва и всякие прочие отходы жизнедеятельности джунглей, а живое существо. Или же это часть живого существа, зализывающего рану. Так это или нет, понять было трудно, но зато было понятно, что, если процесс не замедлится, до наступления кромешной темноты осталось минуты полторы, не больше.
        Майор Фролов воспринял информацию от Лунева и Купера спокойно. Лишь кивком указал вперед и проронил «Выход там». Уверенность командира взбодрила бойцов, и они принялись работать руками и ногами в ускоренном темпе. К тому моменту, когда отверстие в своде исчезло, группа успела отплыть достаточно далеко, чтобы даже и не заметить этого.
        Плыть в полной темноте было до одури страшно, но никто не останавливался и не паниковал, даже Гаврилов. Чтобы хоть как-то ориентироваться и не терять друг друга, Фролов разрешил разговаривать. Поначалу беседа как-то не клеилась, но потом Лунев поднял насущную тему, и дело пошло.
        - Девять рубежей обороны… пусть условные… как эти условные выглядят на самом деле?
        - Сам как думаешь? - Майор по-прежнему плыл первым, Лунев и Прохоров держались правее, а остальные слева и позади.
        - Думаю, первый рубеж это очаги «дыма без огня», там, где остался наш «чарлик»…
        - Не совсем так.
        - Минные поля, базы кхмеров и крокодилы ням-ням? - выдвинул свою версию Прохоров.
        - Это второй рубеж, можно сказать, сформированный естественным путем, - возразил майор. - Еще попытка.
        - Первый рубеж мы успешно перелетели, - предположил Купер. - Если бы не «дым»…
        - В точку, - одобрил Фролов. - Никаких аномальных явлений там быть не могло. Откуда там взялся «дым без огня», лично мне пока непонятно.
        - Но вы предполагали, что такое может случиться, - припомнил Лунев, - предупредили нас, как только мы поднялись на борт «вертушки».
        - Я допускал такой вариант, - уточнил майор. - Когда кругом такой бардак, допускать следует любые варианты. Первый рубеж - это целая сеть водных преград и заболоченных участков местности, пройти по которым можно, только имея подробную карту или опытного проводника. Вторая линия, как вы поняли, это кольцо лагерей красных кхмеров.
        - Вот загнали их кампучийцы, - проронил сержант. - В самую дырку от бублика.
        - А может, хозяева объекта их наняли? - подал голос Гаврилов. - Кто там хозяева? Американцы?
        - Их никто не нанимал и не заставлял прятаться именно там, - возразил Купер. - Им самим так выгодно.
        - А ты откуда знаешь? - Фролов снисходительно усмехнулся.
        - Элементарная логика и опыт партизанской войны. Я много читал про наше партизанское движение в годы войны. Болота - отличное прикрытие для лагерей.
        - Грамотей, - фыркнул Прохоров. - Читал он!
        - Все правильно, - согласился майор. - Нанять красных кхмеров - задача почти невыполнимая. А вот вытеснить силой внутрь кольца из болот - можно. То, что это на руку обитателям объекта, вопрос другой.
        - Я не верить, - сказала Люся. - Кхмеры знают про объект. Они тоже хотят туда попасть.
        - Вполне возможно, - не стал спорить майор. - Никто пока не замерз?
        - Водичка прохладная, - заметил Лунев. - Нормально, от синяков помогает, полезно. А третий рубеж - это поле с вихрями?
        - А четвертый - сеть подземных укреплений, вспомогательных помещений и хранилищ, в которую мы и угодили, - добавил Купер. - Духи потому и слили всю воду из озера. Припасли на случай осады.
        - Соображаете, - одобрил Фролов. - Только слили воду они не для этого.
        - Реакторы охлаждать? - предположил Лунев. - Так это система энергоснабжения объекта?
        - Думаю, что так, - согласился Фролов. - Потому и замаскирована, и укреплена. Вы пока не видели, но поверьте мне на слово. Укрепления и огневые точки здесь достойные. Правда, сейчас не слишком боеспособные, поскольку остались без личного состава - без чистильщиков, которые почему-то пошли бродить по приграничью. Остальные линии обороны пока не разведаны, есть только общие представления.
        - А сам объект? - уцепился Купер. - Он разведан? Это что вообще?
        - Объект - С29 - это крупное псевдопостоянное фортификационное сооружение, спорной военной и политической принадлежности, на местности переменной доступности, - от зубов выдал майор. - Все ясно?
        - Куда уж яснее, - Купер усмехнулся. - Особенно мне понравился термин
«псевдопостоянное».
        - Я так понял, «переменная доступность» - это значит «как повезет»? - уточнил Лунев.
        - А я понял только слово «крупное», - сказал Прохоров.
        - Этого достаточно, - заверил майор. - Гаврилов, не отставай.
        - Я здесь!
        - Я вижу, где ты «здесь», догоняй Люсю.
        - Как это «вы видите»?! - Гаврилов поднажал и поравнялся с проводницей. - Кого вы видите?
        - А ты чего, слепой? - пробурчал Прохоров. - По-моему, теперь все видать.
        Группа на какое-то время легла в дрейф, и все развернулись - образовали что-то вроде круга. Все действительно вполне нормально видели друг друга, словно в сумерках, причем сумерки с каждой секундой становились все светлее. Непонятный свет шел откуда-то из глубины, имел он мертвенно-бледный оттенок, и еще этот свет едва уловимо мерцал. В точности, как дневные лампы.
        - Вот этого я и боялся, - проронил Фролов. - Приготовиться к заплыву на скорость, пацаны.
        - Женя! - вдруг крикнула Люся. - Вода растет! Смотри!
        Девушка указала на потолок. Теперь до него было метра три, и расстояние это заметно сокращалось. То есть уровень воды поднимался и очень скоро мог достичь потолка. Что в этом случае светит морпехам, предсказать было нетрудно: синие лица и вечная память.
        - Мы утонем! - всполошился Гаврилов. - Утонем же!
        - Тихо! - прикрикнул Купер. - Сейчас выплывем!
        - Куда?! Тут некуда выплывать!
        - Гаврюха, заткнись!
        - Мы все утонем!
        Купер вдруг влепил Гаврилову затрещину, от которой тот на несколько секунд ушел под воду.
        - Жаль, не я, - заявил Прохоров, одобрительно кивая Федору. - Руки прям чесались.
        - Плыть не надо, - Люся уцепилась за рукав майора. - Резать земля!
        - Чем? - Фролов поднял взгляд. - И неизвестно, какая тут толщина свода.
        - Я попробовать! - Люся вскинула автомат, заряженный специальными патронами.
        - Отставить! - майор попытался ей помешать, но не успел.
        Одиночный выстрел прозвучал под сводами гигантского грота гулко и звонко, а затем звук многократно отразился от поверхности воды и свода. Все бойцы и майор, да и сама Люся замерли в ожидании эффекта. И долго ждать им не пришлось.
        Земляной свод резко просел не меньше, чем на метр, казалось, по всей площади подземелья, а затем вся эта гигантская масса плотной земли начала вибрировать и осыпаться крупными комьями. Поверхность воды сначала будто бы вскипела от земляного града, а затем вокруг начали сталкиваться волны. И чем крупнее отваливались от свода комья, а затем и вовсе пласты земли, тем, соответственно, выше становились волны. И при этом по-прежнему рос уровень воды.
        Если бы выстрел произвел эффект, схожий с небольшим землетрясением - тряхнуло и успокоилось, все могло бы обойтись. Но свод продолжал вибрировать, земля сыпалась уже непрерывно, словно затяжной горный обвал, волны становились все больше и яростнее, а уровень воды непрерывно рос. С учетом расстояния, украденного во время изначальной просадки свода, между водой и потолком грота оставался зазор всего-то в метр, и в нем правили бал хаотично набегающие одна на другую волны.
        Что оставалось в такой обстановке морпехам? Либо захлебнуться и утонуть, либо получить тяжелым земляным комом по макушке и, лишившись чувств, тоже утонуть, либо нырнуть и… а вот тут неизвестно. Казалось бы, какие шансы? Но майор Фролов почему-то не только уверенно начал загребать куда-то в глубину, но и поволок за собой Люсю. И девушка, как ни странно, не сопротивлялась.
        Сделав вывод, что терять все равно нечего, за ними устремился Лунев. Сержант Прохоров на секунду притормозил, но не потому, что опять решил повыпендриваться, а просто потому, что соображал чуть медленнее Андрея. За сержантом нырнул Купер, а за ним, уцепившись за ногу Федора, и Гаврилов. Последний не столько плыл, сколько дергался и корчился от нехватки воздуха, наверное, не успел толком вдохнуть перед погружением, но Бондаренко, надо отдать ему должное, товарища не бросал, выручал, как мог - тянул на дно, словно якорь. Такой вот получился парадокс. Но тут все вопросы были к Фролову. Это он почему-то решил искать спасение на дне.

«Может, вознамерился донырнуть до источника света? - мелькнула мысль у Лунева. - И что там? Субмарина? Воздушный колокол? Шлюзовая камера? И откуда он знает, что там вообще что-то есть? Изучал план-схему этих сооружений? А если не донырнем?»
        В груди начало жечь, очень захотелось сделать вдох, и Андрей невольно стиснул зубы. Майор уверенно продолжал погружение, а гул, который доносился сверху и сотрясал не только воду вокруг, но, казалось, и внутренности, не оставлял вариантов - только плыть за Фроловым. Возвращаться и выныривать, подставляя голову под бомбардировку земляными комьями, было бы еще большей глупостью, чем продолжать погружение. Так что оставалось просто надеяться, что Фролов правильно все рассчитал и грамотно воплощает свои расчеты в жизнь.
        Правота майора подтвердилась самым неожиданным образом. Лунев вдруг почувствовал, что его подхватывает какое-то течение и плыть становится гораздо легче. А в следующую секунду Андрею показалось, что он снова съезжает с горы, но теперь не с каменной, покрытой для лучшего скольжения непонятной плесенью, а с водяной. И что самое удивительное, склон этой горы казался не прямым, а вогнутым. Именно так - вогнутым, наподобие полумесяца. Тем не менее Лунев съезжал по нему, как приклеенный, хотя по всем законам должен был упасть еще в самом начале, когда только въехал на этот странный склон верхом на струе неведомого течения.
        Только съехав почти до нижнего рога странной водяной горки-полумесяца, Лунев сообразил, что над головой у него уже давно не вода, а воздух. Более того, в воде оставалось только лицо. Уши вот уже несколько секунд улавливали нормальные, не приглушенные водой звуки. В основном это был плеск от его собственных движений.
        Андрей резко подался назад и улегся на спину. Вдох получился глубоким и бесконечно приятным. Наверное, таким же волшебным в жизни Лунева был только самый первый вдох, сделанный еще до того, как пожилая акушерка перерезала пуповину. Но тот вдох Андрей не помнил, а этот обещал остаться в памяти на всю жизнь.
        Лунев попытался принять положение вертикального поплавка и оглядеться. Света вокруг было достаточно, шел этот свет, как было и прежде, снизу, из-под толщи воды, но падал он не на земляной свод огромного подземного водохранилища, а… на зеленоватые стенки водяной сферы сорокаметрового, не меньше, диаметра. Складывалось впечатление, что Андрей попал внутрь стеклянного шара, полностью погруженного в воду. Зеленоватая жидкость двигалась вокруг сферы по спирали снизу вверх, между витками этой спирали закручивалась мелкими водоворотами, но внутрь сферы вода не заливалась. Лишь на дне «стеклянного шара» образовалось что-то вроде маленького озерца, в котором плавал сейчас Андрей. Зеркало этого озерца имело в диаметре метров десять.
        Лунев вернул на место отвисшую было челюсть и огляделся по сторонам. Неужели только он сумел попасть внутрь этой спасительной сферы? Ведь Фролов и Люся плыли впереди. И плыли определенно сюда! Но где они в таком случае?
        Андрея отвлек дикий, но в то же время восторженный вопль. Лунев поднял взгляд и снова невольно открыл рот. Игнорируя все законы физики, по внутренней стенке водяной сферы, как по причудливой горке, съезжали сразу три знакомых персонажа. Первым в туче брызг летел Прохоров, а за ним, взявшись за руки, как два пионера, ехали Купер и Гаврилов. Федор тоже вопил, а Гаврюха пребывал в полуобмороке. Было вообще непонятно, дышит ли он.
        Когда три «бомбочки» плюхнулись в озерцо, Андрей бросился помогать Куперу, который из последних сил удерживал на плаву Гаврюху. Нахлебавшийся Гаврилов так и норовил уйти на дно.
        Совместными усилиями Гаврилов был «реанимирован», и когда он прокашлялся, шефство над ним перешло к Прохорову. Сержант сам проявил инициативу и обосновал свое решение тем, что тащить потом еще и Купера не намерен. Федор и впрямь выбился из сил, опекая Гаврилова.
        - Зашибись, как мы нырнули, - окинув взглядом нереальное пристанище, заявил Прохоров. - А какой аттракцион! Луна-парк отдыхает.
        - Я с горок накатался… на всю жизнь, - тяжело дыша, сказал Федор.
        - Эт-точно, - Прохоров кивнул Луневу. - А начальство где?
        - Соскучился? - вдруг спросил майор Фролов, бесшумно подплывший к морпехам с тыла.
        - А вы как сюда попали? - удивился Лунев. - Не с горки?
        - Сбоку зашли, - майор окинул взглядом бойцов. - Молодцы, парни! Не думал, что хоть кто-то донырнет.
        - Нормальная разнарядка, - едва слышно проронил Купер.
        Андрей мысленно согласился с товарищем. Получалось, майор и вправду заранее списал всю команду, кроме себя, любимого, и Люси. И то, что матросы выжили, стало для него просто приятным сюрпризом. Ну, выжили, и ладно, пусть будут, авось еще пригодятся. А если повернуть медаль другой стороной, то там можно прочитать прямо противоположное изречение, заготовленное на случай, если бы все морпехи утонули.
«Ну, утонули - и ладно, так и было запланировано. На каком-то из рубежей они должны были погибнуть все до одного. Почему бы не на четвертом?»
        Нормально, да?
        Впрочем, сейчас было не до тонких этических моментов. Лунев покосился на Купера и на миг сдвинул брови. Просигнализировал, чтобы Федор пока помалкивал. Ведь было еще неизвестно, как выныривать из этого пузыря. Так что разбирательства и обиды следовало отложить до лучших времен. Хотя бы до подъема на твердую поверхность. Бондаренко отлично понял Андрея и коротко кивнул.
        - Источники света на дне теперь видны лучше, - заметил Купер, грамотно меняя тему. - Кажется, что не больше пяти метров до них.
        - Красивые лампы, - поддержал его Лунев. - Выглядят, как бриллианты, только размером с человеческую голову.
        - Я могу донырнуть, если пузырь выпустит, - заявил Прохоров. - Один такой бриллиант - и можно всю жизнь не работать. Товарищ майор, пузырь выпустит?
        - Угомонись, Монте-Кристо, - осадил сержанта Фролов. - Это иллюзия. До этих бриллиантов около сотни метров, озеро очень глубокое, а размером они с паровоз, так что вытащить их все равно не удастся. Да и незачем. Ведь на самом деле это вовсе не бриллианты.
        - А что это?
        - Спроси у Люси, - майор усмехнулся.
        - Нельзя долго-долго говорить и купаться! - с тревогой в голосе предупредила Люся и махнула рукой. - И смотреть нельзя! Надо выбираться отсюда быстро-быстро!
        - Мы бы рады, только куда? - Прохоров взглядом указал на колеблющийся пузырь водяного купола над головой. - Как вниз нырять, я понимаю - но там делать нечего, а вверх… я ж не дельфин!
        - Должен быть знак, красный свет, мало-мало, точка, - сообщила Люся и повертела головой. - Смотрите внимательно! Туда-сюда!
        - Там, внизу, случайно, не те самые реакторы? - вдруг спросил Купер. - Ну, которые этим озером охлаждаются.
        - А они разве… так выглядят? - испуганно просипел очнувшийся Гаврилов.
        - Хрен его знает, как эти хреновины выглядят, - ответил Купер. - Просто… неприродные образования, это раз, размером с паровоз - два, «купаться» тут
«долго-долго» нельзя и смотреть не рекомендуется - три. Так, Люся? А почему? Радиация?
        - Свет убивать! - Люся кивнула. - Древний храм! Духи сердятся! Когда пузырь, совсем плохо! Ба-бах! Красная лампочка ищите, там лестница!
        - Нет никакой лампочки! - нервно заявил Гаврилов. - Одна радиация кругом! Я так и знал, что этим закончится! Я уже чувствую, как хер превращается в стручок и яйца отваливаются!
        - Он у тебя и был стручком, - сказал Купер. - Вон там красная отметка! Товарищ майор, видите?
        - Вижу, - Фролов почему-то лишь мельком взглянул на размытую красную точку где-то в толще воды за пределами пузыря и не двинулся с места. - Лунев, веди.
        - За мной!
        Андрей энергичным брассом двинулся в сторону светящейся красной точки, едва различимой сквозь толщу водной стены. Если принять за основную версию то, что говорил майор, а затем Купер, а не Люся, скорее всего так выглядела дежурная лампа над технической лестницей. Лунев почти не сомневался, что эта версия гораздо ближе к действительности, чем утверждение Люси насчет храма и сердитых духов. Что за необычные реакторы упрятаны под толщей воды, Андрей объяснить не мог, но какой объект снабжают энергией, теперь было понятно. Тот самый, С-29.
        - А куда майор смылся? - вдруг спросил Купер и повертел головой.
        - Да там уже, поди, на лестнице, - недовольно проронил Прохоров. - Опять смотался и не сказал ничего! Гаврюха, держись за ремень, а то еще больше нахлебаешься!
        - Я… не отдышался еще! - запротестовал Гаврилов. - Я не могу опять нырять! Ну подождите хоть минутку!
        - Блин, Гаврюха, хватит ссать! - Прохоров ухватил бойца за ворот и сильно встряхнул. - Готов теперь?
        - Нет! Дай продышусь! Хотя бы три вдоха!
        - Давай! Медленно и глубоко, вдох-выдох…
        - Можем не успеть, - тихо проронил Купер.
        - А что? - спросил Андрей.
        - Не чувствуешь? - Федор зажал нос, будто попытался «продуться», то есть выровнять давление в носовых пазухах и среднем ухе с давлением окружающего воздуха. - Давление меняется. Медленно, но верно. Не пойму только, погружается пузырь или наоборот.
        - Если медленно движется, успеем, - решил Лунев.
        Пока матросы готовились к новому подводному заплыву, бесшумно, так же, как майор, исчезла Люся. Правда, ее побег из пузыря не остался незамеченным. Лунев проводил ее взглядом, и Люся напоследок даже сделала ему ручкой. Хотя… нет, в свой жест она вложила какой-то другой смысл. Андрей только не понял - какой именно.
        И вот когда Гаврилов наконец справился с эмоциями и согласился нырять, выяснилось, что Купер опасался не напрасно. Водяной пузырь вдруг пошел вверх - теперь направление определялось легко, по прилившей к ногам тяжести.
        Прохоров ринулся было к колеблющейся стенке, но нырнуть не успел. Верхняя часть сферы резко потемнела, по ушам ударил набатный гул, а затем озерцо, в котором плавали морпехи, поднялось вверх, прямо к самой верхней точке купола. По всем законам физики, бойцы должны были погрузиться в озерцо, но то ли движение вверх было особо плавным, хоть и быстрым, то ли по каким-то другим неведомым матросам причинам, никто из них не нырнул. Вся четверка поднялась, как на лифте, под самый купол.
        Бойцов вполне могло расплющить мощным шлепком, который произвела волна, ударившись о купол, но в последний миг черный свод вдруг разорвался, и удара не последовало. Огромный фонтан поднял бойцов высоко в воздух над поверхностью земли, а затем, оседая, «слил» их в заросли. И это был третий спуск с горки за последние полчаса.
        По глазам ударил ярчайший солнечный свет, и Лунев невольно зажмурился, хотя отлично понимал, что кататься с водяной горки вслепую очень опасно. Впрочем, что мог сделать Андрей да и другие бойцы? Только сгруппироваться и ждать, повезет им в очередной раз или нет.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Отсутствие туч наводило на мысль, что последний день зимы обойдется без снега, и это радовало. За ночь дороги и тротуары приняли вполне приличный вид, разве что кое-где подернулись ледком. Но в сравнении со вчерашним безобразием это были мелочи. И потеплело заметно. Погода, словно извиняясь за свое вчерашнее поведение, сделала вид, что забыла о лишнем дне зимы, и включила весну. Что ж, возражать и упрекать погоду в забывчивости никто не собирался. И спрашивать, надолго ли оттепель, тоже никто не стал. Зачем? Тепло - наслаждайся. Это ведь лучше, чем холод, правда? Особенно, если целый день проводишь на свежем воздухе. А дальше… даже если закончится оттепель, до настоящей весны ждать недолго. Ничто не вечно, даже такая вроде бы крепкая пока еще зима.
        Новая тактика Хранителя дала результат только через сутки, к полудню последнего дня зимы. И это неудивительно. Ведь, чтобы остаться невидимкой для Отступника, Хранитель был вынужден пользоваться только обычными средствами и методами поиска. Проще говоря, ему пришлось лично прочесывать местность, заглядывая во все подозрительные закоулки. Помогали Хранителю несколько старых приятелей и нанятая ими агентура, но масштабных поисков таким составом организовать не получилось. Да и не могло получиться. Отступник умел маскироваться, как никто другой, потому и выигрывал «по очкам» в затянувшейся на долгие годы борьбе с Арбитражем. Оставался один вариант: дождаться, когда Отступник сам выдаст свое новое местонахождение. И для этого следовало набраться терпения.
        Терпеть и ждать Хранитель умел. Он научился этому без малого три десятка лет назад, и с тех пор ему не раз и не два выпадал случай отточить эти навыки. Одно мешало Хранителю сохранять полное спокойствие: непредсказуемость Отступника могла обернуться бедой для Помощницы.
        Да, пока что Отступник явно придерживался какого-то четкого плана. И тут не важны были детали или каверзы, вплетенные Отступником в этот план. Ключевое слово было именно «план». Пока враг его придерживался, можно было считать, что все нормально. Перевес был пока на стороне Отступника, но если противник опять начнет
«импровизировать»… о последствиях не хотелось и думать.
        Именно по изложенной выше причине, когда без четверти полдень в поле зрения неофициальных друзей Арбитража попали машины чистильщиков, Хранитель выдохнул с облегчением. Как помощники и утверждали, несколько машин во главе с «немецкой шоколадкой» двигались в сторону области по Ярославке. Упасть им на хвост стало для Хранителя делом десяти минут.
        Хранитель нагнал колонну чистильщиков как раз в тот момент, когда она разделилась. Две легковушки умчались дальше по шоссе, а коричневый «Туарег» свернул на развязке Пушкино - Ивантеевка направо, вырулил на двухуровневую развязку и, грубо нарушая все правила, остановился на середине подъема на виадук. Хранитель притормозил, чтобы между ним и машиной чистильщиков оказалось жидкое прикрытие в виде голых крон нескольких деревьев, но вскоре понял, что страхуется напрасно. Из открывшегося окошка «Туарега» хлопнул выстрел, но пуля попала вовсе не в джип Хранителя. Целью стал допотопный «уазик», двигавшийся по второстепенной дороге в сторону перелеска на окраине Ивантеевки. Причем в цель стрелок не попал. Пуля прошла чуть выше машины и ударила в дорожное покрытие метрах в десяти перед
«уазиком».
        Врезавшись в едва заметный хаосвихрь, «уазик» встал как вкопанный, словно уткнулся в невидимую стену. Ни визга тормозов, ни звука удара Хранитель не услышал, но звон стекол и скрежет сминаемого железа он расслышал отчетливо. При этом мотор помятой машины продолжал работать, это определялось по выхлопу. Секундой позже послышались два хлопка, тоже похожие на выстрелы, но теперь громкие. На самом деле это были не выстрелы, а звуки лопнувших передних шин. «Уазик» резко накренился вперед и наконец заглох.
        Хранитель прижал машину к обочине и с интересом уставился на двоих полицейских, дежуривших на посту. Один из них тоже наблюдал, как в хаосвихре гибнет «уазик», поэтому Хранителю стало интересно, как отреагирует полицейский.
        Инспектор, не оборачиваясь, протянул руку и дернул напарника за зеленый жилет. Напарник обернулся к товарищу и проследил за его взглядом.
        В этот момент «уазик» жалобно вякнул клаксоном, а затем в один миг лишился передней части, которая рассыпалась на мелкие кусочки. Как и положено, эти ржавые обломки не рухнули на землю, а начали кружить в воздухе и даже взмывать вверх. Вихрь первичной вибрации перемалывал машину неторопливо, но неумолимо.
        Один из полицейских двинулся к служебной «Ладе», попутно подтолкнув товарища. Инспекторы запрыгнули в машину, выполнили «полицейский разворот» и в считаные секунды домчались до места происшествия.
        Передние двери гибнущего «уазика» сами собой распахнулись и затряслись, словно мотор машины по-прежнему работал. Один из инспекторов осторожно, не притрагиваясь к «уазику», заглянул в распахнутую дверь, а затем сделал шаг вперед, собираясь обойти машину спереди.
        - Куда! - невольно проронил Хранитель. - Замри! Назад!
        Вряд ли инспектор услышал окрик Хранителя, но он вовремя замер и резко обернулся. Хранитель проследил за взглядом инспектора и хмыкнул. Метрах в двадцати от машины ворочался вылетевший из «уазика» водитель. То, что он улетел так далеко, было плохим признаком. Это означало, что первичный хаосвихрь задел не только машину, но и шофера. Чем это грозило несчастному - известно. Шансов у него не было никаких.
        Полицейские вытащили пострадавшего из грязи и осторожно уложили его на асфальт. Один из инспекторов выпрямился и обернулся в сторону шоссе. Другой что-то сказал и кивком указал в ту же сторону.
        Хранитель посмотрел в зеркало. Смотрели в сторону шоссе полицейские не зря. К месту происшествия мчалась колонна машин экстренных служб: «Скорая», экипаж МЧС на
«Газели», еще одна машина дорожной полиции, а замыкающим шел черный внедорожник
«Мерседес» с наглухо тонированными стеклами. Хранитель без труда узнал эту машину. К колонне пристроилось авто Вадима Фролова.
        Навигатор вдруг подал сигнал приближения «меченого оружия», и Хранитель невольно поднял взгляд к виадуку. По развязке вновь ехал коричневый «немец», но сигнал будто бы раздвоился. Он шел одновременно и с виадука, и со стороны колонны, похоже, что из салона «Газели» спасателей. Но наиболее внятная угроза исходила все-таки со стороны экипажа «Туарега». Стекло в задней двери коричневого внедорожника вновь опустилось, и Хранитель увидел ствол короткой австрийской винтовки. На этот раз стрелок целился в джип Хранителя.
        Пришлось включить передачу и рвануть с места в карьер, скрываясь под виадуком. Вряд ли чистильщики стали бы стрелять, наверняка просто пугали, но… береженого Бог бережет. Или как предпочитал говорить Хранитель: в любой идеальный план может вмешаться «фактор дурака», учесть который невозможно…

…До следующей развязки было всего-то километра три. Хранитель развернулся и через пять минут вновь очутился неподалеку от места гибели «уазика». Как оказалось, вернулся Хранитель вовремя. Именно в этот момент первичная хаос-вибрация полностью охватила пострадавшего в аварии водителя «уазика». Несчастный выгнулся на носилках дугой, а затем… разлетелся на мелкие кусочки. Кровавый дождь залил Фролова, его помощников, спасателей, медиков и полицейских с ног до головы.
        Хранитель поморщился. Даже зрелище было не из приятных, а каково было тем, кто попал под этот «дождь»? На какое-то время все замерли, а затем заскрипели
«дворники», стирая с лобовых стекол кровь, захлопали дверцы, народ засуетился и послышался разноголосый мат.
        Навигатор сообщил о новом сближении с источником тревожного «меченого» сигнала, и Хранитель боковым зрением уловил, что коричневый «немец» снова выруливает на развязку. На этот раз чистильщики будто бы не заметили машину Хранителя. «Туарег» спустился на шоссе и помчался в сторону города. Подручных Отступника явно кто-то спугнул. Или же они, в соответствии с планом, уступили место смене?
        Хранитель оглянулся. По шоссе к месту происшествия ехала новая колонна машин с мигалками. А когда Хранитель поднял взгляд, то увидел еще и четыре вертолета, которые заходили с востока. Причем все четыре были военными. Формально получалось, что чистильщиков все-таки спугнули, но Хранитель почему-то придержал и вторую версию, насчет смены. Так… на всякий случай.
        Хранитель снова вырулил с обочины и заложил еще один круг до соседней развязки и обратно…

…Третий вариант декораций на знакомой местности выглядел более чем солидно. Вокруг места происшествия стояло оцепление из спецназовцев, десять черных джипов перегородили дорогу, а «запятнанный» экипаж ДПС теперь стоял у перекрестка. Хранитель включил сигнал поворота и резко свернул на дорогу, которую как бы перекрыли полицейские. Один из инспекторов успел махнуть жезлом: «назад», но Хранитель не остановился и не развернулся, чтобы вырулить обратно на шоссе. Он подъехал прямо к инспекторам и только тогда затормозил.
        Пока опускалось стекло водительской двери, камера «срисовала» портрет и номер жетона полицейского, и через секунду компьютер пробубнил через горошину гарнитуры все, что Программа Арбитража сумела выкачать из служебных баз о молодом лейтенанте Иване Савельеве.
        - Надолго перекрыли? - спросил Хранитель, слегка гипнотизируя инспекторов.
        - Пока непонятно, - доверительным тоном ответил Савельев. - Если вам в Ивантеевку, можно объехать.
        - Не горит, - Хранитель покачал головой. - Случилось что-то?
        - Учения, - не задумываясь, соврал Савельев, а потом вдруг выпалил почти без пауз: - Случайный пуск секретной ракеты… наверное. Машина в хлам, водитель взорвался. Только не сразу. Непонятно, в общем, ничего. Теперь вот военные понаехали. Карантин, наверное, нам устроят.
        - А у меня отпуск на носу, - буркнул напарник Савельева. - Влипли мы, короче.
        - А дипломаты что здесь делают?
        - Они первыми прибыли. Наверное, заранее знали. Но нам ничего не сказали. Только проговорились, что это третий случай за последние три дня.
        - Главный у дипломатов Фролов?
        - Да. Фролов… Вадим Евгеньевич.
        - А у военных кто главный?
        - Не знаю, не представлялись. Вроде бы полковник какой-то. Хотя там ниже чинов и нет.
        - Там тройная уха, - подсказал напарник Савельева. - Я сразу просек, по номерам. Спецназ, контрразведка и министерские.
        Хранитель кивнул и незаметно щелкнул пальцами, снимая гипноз.
        - Не зацепило? - Хранитель окинул очнувшихся инспекторов сочувственным взглядом. - Кровь у вас.
        - Ерунда, - отмахнулся Савельев. - Ну так что, подсказать вам, как можно объехать?
        - Спасибо, я знаю, - Хранитель закрыл окошко, развернул машину и успешно вклинился в поток.
        В общем-то, Хранитель узнал все, что хотел, но интуиция подсказывала, что стоит сделать еще один круг. Не для очистки совести, нет. Просто программа технического мониторинга утверждала, что часть «меченого» оружия по-прежнему находится поблизости от дорожной развязки. А где «метки», там и след…

…Очередное возвращение к злополучному перекрестку почти совпало с новым изменением ситуации. Хранитель не увидел на второстепенном шоссе ни «уазика», ни кровавых пятен. Похоже, обломки машины и останки водителя охватила вторичная хаос-вибрация, от которой все упомянутое превратилось в невидимую пыль. Зато Хранитель успел увидеть нечто другое, с его точки зрения - более любопытное.
        Хранитель вдруг увидел знакомое лицо. Это «лицо» явно тайком, а потому стараясь действовать бесшумно, выскользнуло из кареты «Скорой помощи» и присоединилось к компании Фролова. Хранитель активировал камеру и вывел увеличенную картинку на экран навигатора. Сомнений не осталось. Этого типа Хранитель знал давно и очень хорошо, поэтому спутать с кем-то другим не мог. И этот персонаж явно прибыл в составе команды Фролова. Нюанс был странный и неожиданный, а главное - менял расклад не хуже пресловутого «фактора дурака» или, скорее, джокера - суть от этого не менялась. Присутствие этого старого знакомого в группе Фролова серьезно смешивало карты.
        Но что показалось еще более подозрительным, через полминуты из той же «Скорой» вышли и направились к оставленной у перекрестка машине ДПС двое инспекторов. Хранитель видел их лица и потому без труда определил, что это вовсе не те люди, с которыми он беседовал несколько минут назад.
        Хранитель притормозил и с интересом проследил, как с места происшествия в город уезжает «Скорая», а следом за ней и машина с липовыми полицейскими. Хранитель бросил взгляд на машины военных, несколько секунд поразмыслил и снова вклинился в
«центростремительный» автомобильный поток.
        Обе машины с «мигалками» были хорошо видны впереди на любом удалении, поэтому Хранитель не стал сокращать дистанцию, а просто покатил следом, стараясь не выпускать машины из вида.
        - Странная ситуация, - заметил Наблюдатель, как всегда, принудительно включая связь через компьютер, замаскированный под автомобильный навигатор. - Сутки прошли, Хранитель. Я включился, как только программа мониторинга сообщила о
«меченом» оружии. Получается, видел все, что видел ты.
        - Можешь не оправдываться, у меня секретов нет. Что думаешь?
        - Я уже сказал, выглядит странно. Военные ничуть не удивлены и действуют так, будто бы знают, в чем тут дело. Или это не военные?
        - Лишь половина, - Хранитель кивком указал вперед. - Видишь «Скорую» и полицейских?
        - Да. Помощница там? Программа регистрирует присутствие «меток» нелегального оружия. В машинах чистильщики и Отступник?
        - Все сложнее, коллега, - Хранитель перестроился и немного сократил дистанцию. - Отступник далеко впереди. Он покинул место происшествия, как только засек военных.
        - Не понимаю, у военных тоже есть «меченое» оружие? Откуда? И как это понимать?
        - Вот и мне интересно. А еще мне интересно - какого черта в компании твоего Фролова делает мой старый приятель? Насколько я понимаю, он должен находиться сейчас в компании офицеров Кулемина. Ведь всех уцелевших в Кампучии морпехов держит под колпаком генерал Кулемин, не так ли? Как вариант - этот тип может быть внедрен в окружение Отступника. Почему он среди людей Вадима Евгеньевича?
        - Ты уверен?
        - На зрение пока не жалуюсь.
        - Да, загадка. Поначалу этим занимался КГБ, но после развала Союза дело полностью перешло под контроль военных и легло под сукно в отделе перспективных разработок Службы вооружений. Получается, у Кулемина. Я тоже в недоумении.
        - Поскольку в совпадения я не верю, получается, оперативное прибытие военных, участие моего приятеля и «меченое» оружие - звенья одной цепи.
        - Хочешь сказать, что Кулемин, который знает о хранилище и особом интересе к нему Отступника, поднял из архива пыльную папку с «Кампучийской историей» и вызвал бывших морпехов, чтобы помочь контрразведке вернуть украденный образец?
        - Версия здравая, но не объясняет, откуда в команде Фролова взялся агент генерала. Кулемин не мог знать о подключении Фролова к делу, а значит, не мог внедрить своего человека в команду Вадима Евгеньевича.
        - А если…
        - Вариант, что они встретились только сейчас - исключается, - опередил Наблюдателя Хранитель. - Агент прибыл с командой Фролова, я видел своими глазами.
        - В таком случае… твоего приятеля внедрил тот, кто знал о группе Фролова.
        - Кто? - Хранитель усмехнулся. - Например, ты?
        - Хранитель, сейчас не до шуток. Думаю, все проще. Не только ты видел Фролова и компанию у башни. Ты ведь сам сказал, что Отступник курсировал там еще долгое время. Увидев Фролова, он сообразил, что мы затеваем, и принял контрмеры. Вот тебе и ответ. Самый простой и логичный. Что ты будешь делать дальше? Теперь ведь ясно, где Отступник желает встретиться. Поедешь прямо туда?
        - Поеду, но не сразу. До заката есть время. Нужно еще кое-что подготовить. А вот ты, коллега, поедешь туда прямо сейчас. Если все обстоит так, как мы думаем, Фролову грозит опасность. Присмотри за ним, это ведь твой «проект», твоя и ответственность.
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Андрею повезло съехать по упругому «склону» фонтана на более-менее открытое место, а вот Купер вломился в щетинистые заросли молодого бамбука и едва не напоролся на острые пики ростков. Прохорова занесло в увитую лианами чащобу, и сержант повис невысоко над землей, запутавшись в живых веревках. Как всегда, больше всех досталось Гаврилову. Его не мудрствуя лукаво волна швырнула прямиком на ствол достаточно толстой пальмы. Врезавшись, матрос обнял ствол руками и ногами, а затем медленно сполз на землю.
        - Пробила все-таки… волшебная пуля землю, - прошептал Купер, подползая на четвереньках к Луневу. - Ты живой?
        - В норме, - Андрей сплюнул грязь и протер глаза. - У тебя кровь.
        - Где? - Федор осмотрел себя. - Царапины. Кусты колючие попались. Смотри, какая яма получилась!
        Андрей обернулся. Там, где только что из-под земли вырвался гигантский фонтан, теперь плескалось озеро размером с цирковую арену. Мутная вода в озере будто бы кипела и, что примечательно, выкипала. Опять же - будто бы. Уровень воды стремительно падал, превращая озеро действительно в обычную грязную яму со скользкими, медленно оползающими краями.
        - Если Люся и майор не добрались до какого-нибудь шлюза, им кранты, - сказал Лунев.
        - А еще выеживался, - Купер хмыкнул. - «Не думал, что донырнете». Сверхчеловек нашелся. Ты извини, Андрюха, но мне твой наставник не понравился. Очень уж… заносчивый. Понятно, разведчик, профи… но… не до такой же степени! Помнишь, как в кино: «для него люди - мусор». Не в обиду тебе.
        - Я и сам многое понял, - Андрей кивнул. - Только в расположении он совсем другим был. Как подменили человека, когда мы в «вертушку» погрузились. Ладно, пока замнем. А то вдруг он и вправду навсегда там остался? О мертвых или хорошо, или ничего.
        - Люсю жалко, - Купер вздохнул.
        - Пацаны! - донеслось из кустов. - Пацаны, в рот вам компот! Помогите! Дайте нож!
        - Прохор блажит, - констатировал Купер, с трудом поднимаясь на ноги. - Пойдем, пока он до фарангов не докричался. Среди них ведь тоже пацаны имеются.
        Пытаясь самостоятельно выбраться из хитросплетения лиан, Прохоров еще больше запутался в коварной растительности, а нож, необходимый, чтобы разрубить гордиев узел из воздушных корней, он выронил. Со стороны это выглядело довольно смешно. Сержант висел вниз головой, связанный по рукам и ногам, и непрерывно матерился. Причем не отдельными словечками сыпал, а связно излагал свой взгляд на ситуацию.
        - О, пацаны! - увидев товарищей, обрадовался Прохор. - Чикните ножиком! Снимите меня!
        - А что, неужели тебе неудобно? - Купер демонстративно сунул руки в карманы.
        - Может, слишком туго обмотался? - спросил Лунев. - Ты покажи, где давит, мы ослабим.
        - Сто х… вам в ж…, кончайте прикалываться! - сержант побагровел. - Эти, б…, веревки затягиваются! Сами! Удавят же, на х…!
        - Так это не лианы, а удавы? - усмехнулся Купер.
        - Вообще-то… - Лунев насторожился, присмотрелся к растительности, а затем вдруг бросился вперед, подхватил утерянный Прохором нож и принялся резать лианы.
        Резались гибкие, но прочные растения с трудом, да к тому же, как только Андрей обрезал один корень, на смену ему непонятно откуда выползали два новых. Эти лианы и впрямь двигались, словно какие-то змеи. Если бы не помощь Купера, а затем и самого Прохора (когда удалось высвободить его правую руку, Андрей достал свой нож и вручил сержанту), неизвестно, удалось бы освободить пленника до того, как его задушит странная растительность.
        Закончив борьбу с лианами, бойцы отползли в сторонку, упали без сил, но уже через десять секунд Купер, кряхтя, поднялся и поковылял в сторону ямы.
        - Ты… куда? - прохрипел Прохоров.
        - Гаврюха там… в отключке, - Купер вяло махнул рукой. - А вдруг и его… какая-нибудь дрянь сейчас… хавает.
        - Пошли, - сержант тоже поднялся, сделал шаг, рухнул на четвереньки и помотал головой. - Карусель, мать ее, в башке! Радиация действует, что ли?
        - Скорее лианы, - Лунев подхватил товарища под руку. - Опирайся на меня. Майор говорил, есть тут растения… лианы как раз, которые сок вырабатывают… вроде слабого яда. От некоторых аллергия начинается, от других как будто пьянеешь.
        - А коченеешь от которых, на глушняк, такие есть?
        - Таких нет. Такие здесь только пауки, змеи и мины. Но это не твой случай, не бойся. Лианы, вон, до крови натерли в некоторых местах. Наверное, сок попал, вот тебя и штормит.
        - Да уж, штормит, хоть закусывай, - Прохоров помотал головой. - И в глазах двоится. Натурально, как бухой. Зашибись, до чего вовремя!
        В отличие от сержанта, Гаврилов ни в какую дрянь не вляпался. Но легче ему от этого не стало. В том смысле, что штормило матроса точно так же, как Прохора, только не из-за отравления, а по причине легкого сотрясения, которое он получил при жестком контакте с пальмой. А еще он ухитрился свернуть набок нос. Купер сидел рядом с пострадавшим и утирал ему кровавые сопли сорванным листом.
        - Вправить надо и заткнуть, - осмотрев нос Гаврилова, сказал Андрей. - Купер, руки ему подержи.
        Гаврилов замычал, слабо протестуя, но сопротивления не оказал, Федору даже не пришлось его придерживать. Луневу не впервые было ставить на место хрящи, поэтому процедура прошла быстро. Андрей вынул из кармана у Гаврилова ИПП, оторвал кусок бинта, скатал пару тампонов и заткнул матросу ноздри. С синяком на лбу, распухшим носом и торчащими из него красно-белыми бинтами Гаврилов выглядел забавно, но хотя бы не настолько жалко, как прежде. Да что там жалко! Даже боевито он теперь выглядел.
        - За пальцем следи, - Лунев показал Гаврилову палец и поводил рукой вправо влево. - Почти норма. Выживешь.
        - Тошнит, - прогнусавил Гаврилов. - Это от радиации, да?
        - Это воды у тебя полный желудок, - успокоил Андрей. - Не было там радиации. Другой системы тут реакторы, без тяжелого топлива обходятся.
        - Сколько ж энергии надо этому сраному объекту, если такие мощности его питают, - заметил Прохоров. - Курить охота. Ни у кого нет?
        - Что у нас вообще… есть? - проронил Купер.
        - Нож на месте, - Лунев похлопал по карманам и подсумкам «сбруи», а затем пошарил по ремню. - Фляги нет, лопатки нет, гранаты… тоже прос…, магазины… на месте. Автомат, главное… цел.
        Андрей снял из-за спины оружие. Автомату ничего не сделалось, если не считать того, что куда-то подевался магазин. Хорошо, что остались еще четыре запасных. А вот успехи Купера оказались скромнее, он сохранил только автомат, пусть и с магазином. В заначке у Бондаренко, правда, нашелся складной нож, именно этим ножом он вырезал Прохорова из зеленого плена, но пилюлю этот факт не подсластил.
        Гаврилов вообще оказался гол как сокол: имел в наличии, кроме трусов, носков и майки, штаны и китель вражьего покроя и один ботинок. В карманах у матроса, помимо уже вскрытого перевязочного пакета, нашлась мокрая бумажно-табачная масса и бензиновая зажигалка кустарного производства, сделанная из винтовочной гильзы кампучийскими народными умельцами. Как выразился Прохоров, «что бы доброе сохранил».
        Между тем и сам сержант выпорхнул из переделки далеко не орлом. Оружие он уберег, нож тоже, а вот все остальное потерял. При этом остался в ремне. Получалось, намеренно сбросил тяжелую «сбрую» вместе с ценным рюкзаком, который ему доверил майор Фролов?
        - Нет, а я что должен был делать?! - ополчился Прохоров, когда Андрей задал ему этот вопрос. - Свой рюкзак бросить, а с этим на дно идти? Оно мне надо?! Если ценный груз, пусть сам бы и тащил!
        - Ладно, проехали, - Лунев махнул рукой. - Делаем вывод. Три ствола, шесть магазинов и два ножа.
        - Три, - возразил Купер.
        - Два, - Андрей покачал головой. - И семь ботинок на четверых. Боеспособность нулевая.
        - Хрен с ней, с боеспособностью, выжить бы, - на удивление спокойно заметил Прохоров. - Гаврюха как-нибудь доковыляет. Или какого-нибудь трупака разуем. Главное, не нарваться. Правильно мыслю, пацаны?
        - Мыслишь правильно, только непонятно, - ответил Андрей, с подозрением косясь на сержанта. - Куда ты ковылять собрался?
        - Как это куда? - Прохор кивком указал на торчащий над кронами скальный выступ. Тот самый, от подножия которого начиналась первая горка. - Назад. До поля с
«дымом». Фролов же сказал, отряд тоже через него пойдет, только правее. Или левее… не помню.
        - О чем и речь, - Лунев поморщился. - Отряд либо уже перешел поле, либо вообще с другой стороны зашел. В любом случае искать его бесполезно.
        - И что делать?
        Андрей не ответил. Только пожал плечами. Для него ответ был очевиден, но сейчас он хотел, чтобы каждый сам принял для себя решение и озвучил его. Купер первым догадался о желании Лунева.
        - Идти дальше, - произнес Бондаренко негромко. - Единственная точка, где мы точно пересечемся с отрядом, - объект.
        - Ну-ну, - Прохоров хмыкнул. - Я готов. Только Гаврюху пристрелю, чтоб не мучился, и двинем к объекту.
        - Ты достал уже! - Гаврилова заметно перекосило от очередной черной шутки сержанта. - Я тоже за объект!
        - На одной ноге попрыгаешь? - Прохор иронично взглянул на товарища.
        - Тебя разую!
        - Устанешь пыль глотать, - сержант вздохнул. - Ладно, пацаны, идите куда угодно. А мы с Гаврюхой тут посидим.
        - Я тоже пойду! - Гаврилов попытался встать, но не сумел.
        Сержант прижал его к пальме, выставив перед ним автомат, как шлагбаум.
        - Отставить, матрос! - Прохоров резко сбросил добродушную маску. - Приказываю сидеть на месте! Что неясно?
        Вот этого Лунев и опасался. Нахлынувшее недавно на Прохорова спокойствие не могло быть натуральным. Не той закваски был сержант. Это было затишье перед бурей, и вот буря грянула.
        - Да пошел ты! - Гаврилов снова дернулся, но сержант вдруг щелкнул переводчиком огня.
        - Сидеть! - Прохоров ткнул стволом Гаврилову в бок. - Давно люлей не получал?! Сейчас огребешь! Да свинцовых! Мало не покажется!
        - Прохор, остынь! - прикрикнул Лунев. - Чего ты хочешь? Давай поговорим!
        - Хочу? - Прохоров поднял взгляд на Андрея.
        Взгляд у сержанта был мутноватый, будто у подвыпившего, но не плавал. Значит, ядовитый сок не настолько затуманил Прохорову мозги, чтобы можно было расценивать его поведение как пьяный дебош. Дерьмо вскипело в Прохорове по какой-то другой причине. Сдали нервы из-за перенапряжения и усталости? Накопилось и теперь выплеснулось, как это бывает, даже если человек не сильно пьян, даже после трех капель? В любом случае Прохорова следовало сначала успокоить. То есть дать ему возможность высказаться.
        - Да, чего ты хочешь? Чтобы мы остались здесь? Вернулись на поле? Что ты задумал? Мы сделаем, как ты скажешь, если задумка стоящая. Обещаю. Только обоснуй.
        - Я командир, вот чего я хочу! - Прохоров еще раз ткнул Гаврилова в бок и направил автомат на Андрея. - И ничего объяснять не собираюсь, понял?! Майор твой и ты… куда вы нас завели? Где теперь Сивый, где Серега? Сам Фролов с подружкой своей узкоглазой где?! Хватит с нас! Баста! Теперь я командую, понял меня, боец?
        - Так точно, - спокойно ответил Лунев, принимая подобие строевой стойки.
        - Товарищ сержант, разрешите вопрос? - рядом с Андреем встал Купер.
        - Не разрешаю! Слушайте приказ, воины! Оружие за спину! - Сержант дождался, когда Андрей и Купер выполнят приказ, и продолжил: - Теперь мастрячим Гаврюхе обувку и выдвигаемся в район вероятной встречи с отрядом - к полю с вихрями. Вопросы есть?! Вопросов нет. Выполнять!
        На губах у Прохорова выступила пена, сержант это заметил, но не придал значения, только утерся рукавом.
        Бойцы оглянулись в поисках чего-нибудь пригодного для изготовления обуви, но ничего не нашли и снова обернулись к сержанту.
        - Разреши… те… в заросли заглянуть, - сказал Купер. - Может, кору какую-нибудь срежем… и лианы на шнурки.
        - Ва… ляй… те, - Прохоров явно поплыл, но пока держался. А главное - пока держал в руках автомат.
        Лунев и Купер медленно попятились к зарослям, а затем нырнули в кусты, уходя в разные стороны с возможной линии огня. Прежде чем они потеряли друг друга из вида, Андрей успел подать Куперу знак, чтобы тот залег и пошумел за двоих. Федор так и сделал. Укрывшись за толстой корягой, он поднял длинный сук и принялся шурудить им в прелой листве. Лунев тем временем опять вспомнил уроки Фролова и почти бесшумно двинулся в обход, собираясь подкрасться к Прохорову с тыла.
        Нет, Андрей не хотел причинять сержанту вреда, наоборот, он был намерен его спасти. Ведь у Прохора явно нарастала интоксикация, и с этим надо было что-то делать. Но как поможешь сержанту, если он целится из автомата и очень скоро начнет путать своих с чужими? Для начала его следовало разоружить, а уж после помогать.
        Лунев успешно обошел место привала, неслышно выбрался из зарослей, подкрался к сержанту… и понял, что опоздал. Всю работу за него сделал - кто бы мог подумать! - матрос Гаврилов. Впрочем, работа оказалась несложной. Прохоров вырубился, и Гаврилову оставалось лишь выхватить у него из рук автомат. Даже не выхватить, а просто поднять с земли. Андрей успел увидеть этот момент. Но Гаврилов-то об этом не знал. Поэтому, как только появился Лунев, босоногий герой придал лицу серьезное и чуть усталое выражение, словно у бывалого бойца, который вот только что в одиночку расправился с ротой вражеского спецназа.
        - Все под контролем, - заявил Гаврилов, приветственно поднимая автомат стволом кверху.
        - На предохранитель поставь.
        Гаврилов щелкнул переводчиком огня и вопросительно уставился на Лунева.
        - Чего с ним делать будем? Он дышит через раз и пена…
        - А что мы можем сделать? - равнодушно неожиданно даже для самого себя спросил Андрей и пожал плечами. - Это яд. Антидота у нас нет.
        - Пусть подыхает, что ли? - удивился Гаврилов.
        - А ты что предлагаешь?
        - Ну, не знаю, - Гаврилов растерялся. - Просто как-то это… не того… неправильно. Прохор, конечно, гондон, но ведь свой… не фаранг какой-нибудь. Ты ж умный, Студент, придумай что-нибудь!
        - В химии я не шарю, - Андрей равнодушно взглянул на Прохорова. - В медицине тоже. Может, Купер?
        Лунев обернулся к кустам.
        - Я тоже не сильно Копенгаген, - появляясь из зарослей, сказал Федор. - Но Гаврюха прав, надо хотя бы попытаться что-то сделать. Прохор - козлина, согласен, но мы-то не из этого стада.
        - Делай, - Лунев уселся на землю.
        - Ладно, - Купер как-то странно посмотрел на Андрея. Со смесью осуждения и недоверия во взгляде. Словно не понимал, что это вдруг нашло на товарища.
        Если честно, Андрей и сам не понимал, что на него нашло. Почему ему вдруг стало плевать на судьбу Прохора - как справедливо заметил Гаврилов, не лучшего человека в мире, но ведь своего. Лунев вдруг ощутил внутри звенящую, холодную пустоту, в которой не барахталось ни одной эмоции. Разве что где-то далеко-далеко, в космической дали прятался страх перед этой самой пустотой. Холодный, леденящий душу страх, очень похожий на тот, который посещал Андрея, когда он чувствовал на затылке взгляд Большого Зла. Может быть, это самое Зло наконец решило, что наступил подходящий момент, и нанесло удар? И что это за удар? На уровне эмоций? И что вышло? Зло победило, ворвалось в сознание и заморозило все чувства? Или это просто от усталости и перенапряжения? Все, как было у Прохорова, только со знаком минус. Сержант от нервов и отравления вскипел, а Андрей наоборот - сделался холодным, как лед. Так, что ли, получается?
        Ни одного ответа на мысленные вопросы Лунев не находил, хоть и старался. Впрочем, не сильно он и старался. Просто сидел и равнодушно наблюдал, как Федор и Гаврилов хлопочут над Прохоровым.
        - Промывание сделаем.
        - А как?
        - Лист сверни! - приказал Купер товарищу. - Кульком. Вот так, понял? Теперь дуй за водой!
        - А где…
        - В луже! Вон сколько их после потопа! Быстрее!
        - Он же… она же… грязная!
        - Гаврюха, бегом марш!
        Гаврилов обернулся за пять секунд. Грязной воды в кульке, свернутом из большого листа было литра полтора. Купер кое-как приподнял Прохорова, и Гаврилов начал вливать воду сержанту в рот. Прохор поперхнулся, захрипел, потом заворочался, но Купер держал его крепко. В результате большую часть воды сержант все-таки проглотил. Гаврилов метнулся за новой порцией, а Федор тем временем уложил Прохорова на бок и залез ему двумя пальцами в глотку.
        Прохорова прополоскало, затем еще раз, но реаниматоры не успокоились и влили ему еще кулек грязной жижи. В третий раз Прохор вычистил внутренности более основательно, до желчи, и… невнятно выматерился.
        - Полегчало? - Купер похлопал сержанта по спине. - Народный рецепт: перебрал - два пальца в рот. Но, честно говоря, не думал, что поможет. Ты ж на самом деле не перепил.
        - Просто дышать разучился, - добавил Гаврилов. - О, светленькая пошла. Откуда в тебе столько? Тоже нахлебался в подземелье? А еще меня чморил!
        - И-ите… в… опу, - просипел сержант.
        - Это ты скоро будешь с ней перешептываться, - заметил Купер. - Столько грязи в тебя влили! Хоть ты и слил излишки, но задняя заслонка может сломаться запросто.
        - …злы!
        - Нет, нормально! - Купер сел рядом с Луневым. - Мы его спасли, а он козлами нас обзывает. Андрюха, нормально, да?
        Лунев не ответил. Теперь ему было стыдно, что не поучаствовал в спасении сержанта. Хотя в холодной внутренней пустоте стыд не задержался. Промелькнул и исчез. Он ведь теплолюбивый, стыд. В холоде ему не климат.
        - Зар-раза, - уже внятно произнес Прохоров и снова едва не вывернулся наизнанку.
        - Пойду, пока такая песня, прогуляюсь, - Купер поднялся с земли. - Кажется, видел кое-что полезное в кустах. Не успел разглядеть. Гаврюха, если что, принеси еще водички пострадавшему.
        - Я с тобой, - Андрей тоже поднялся.
        - Э-э, вы меня одного… - попытался запротестовать Гаврилов.
        - Не бросим, - перебил его Лунев. - Поблизости будем.
        Углубляться в джунгли действительно не пришлось. «Кое-что полезное» обнаружилось шагах в сорока от места привала. Это была груда какого-то хлама, в котором с трудом угадывались обломки фанерных ящиков, куски брезента, осколки стекла и остатки какой-то давно перегнившей органики. Сколько ни рылись морпехи, ничего путного они не нашли. Даже брезент, который Купер поначалу сосватал в качестве материала для изготовления недостающего ботинка Гаврилову, пришлось выкинуть. Сгнившая ткань расползалась, как мокрая промокашка.
        - Дохлый номер, - разочарованно констатировал Бондаренко. - Придется…
        Лунев не дал ему закончить фразу. Он вскинул руку, призывая к тишине, а затем медленно присел и жестом приказал Куперу сделать то же самое. Федор выполнил приказ, согнулся в три погибели и даже затаил дыхание.
        Прикинуться двумя кочками было и впрямь самым разумным вариантом. Буквально в двадцати метрах от морпехов появились несколько красных кхмеров. Шли они осторожно, почти бесшумно, держа наготове автоматы. Вся надежда была на то, что по сторонам кхмеры особо не глазели, полагались, видимо, на слух и нюх. После длительного купания в подземном озере от морпехов вряд ли исходил какой-то запах, а вот неосторожным шорохом они могли выдать себя запросто. Ведь в этой части джунглей не было обычного шума и гама. Местный лес нельзя было назвать мертвым, но с фауной здесь было все-таки не очень. Всю подъели хищные лианы? Или зверью и птицам не нравилось соседство с загадочными подземными реакторами? Как знать, но факт оставался фактом: местные джунгли шумели только листвой, а голоса живности доносились издалека и были едва слышны.
        Авангард группы кхмеров миновал позицию замерших морпехов и начал углубляться в заросли, а вот бойцы основной части отряда почему-то притормозили и принялись озираться. Никаких поводов для беспокойства у них вроде бы не было, но кхмеры почему-то посчитали иначе. Они подняли автоматы и начали медленно выстраиваться в подобие каре - спиной к спине, стволами наружу. Несколькими секундами позже из кустов вновь появился авангард. Теперь его бойцы пятились, держа на прицеле заросли, в которые вот только что пытались углубиться. Со стороны казалось, будто кхмеры почувствовали, что их окружают.
        Андрей ощутил, как холодная пустота внутри опускается вниз, и от нее начинают неметь ноги. Неудобно сидел или тоже что-то почувствовал?

«Если кхмеров окружают, то и мы внутри кольца, - пришла простая и ясная мысль. - Да еще наследили, пока шли сюда от ямы. Вычислить нас будет не сложнее, чем увидеть замершее в полный рост кхмерское каре».
        Неожиданно ощущение холода разлилось по спине и затылку. Андрею очень хотелось снова списать его на присутствие поблизости потустороннего Зла, которое все-таки вырвалось из тонкого мира, продавив барьер между измерениями, но здравый смысл подсказывал, что все гораздо хуже. Сзади приближалось другое зло, вполне материальное и вооруженное огнестрельным оружием. Так что холод в затылке имел иное происхождение - это был холод недоброго взгляда через прорезь прицела.
        Лунев начал медленно, по миллиметру в секунду, пригибаться, чтобы в конце концов лечь и тем самым оставить себе хотя бы минимальный шанс на спасение. Но исполнить задуманное он не успел. Ситуация резко изменилась, причем вовсе не так, как предполагали морпехи или кхмеры. Неведомый противник появился не из зарослей и даже не спрыгнул с деревьев или свалился с неба. Он материализовался внутри образованного кхмерами каре. Именно материализовался, иного слова Лунев подобрать не сумел.
        Несколько десятков фарангов в знакомых плащах вдруг появились непонятно откуда и начали молча орудовать ножами. Первые жертвы даже не успели вскрикнуть, а когда кхмеры сообразили, что их атакуют со спины, устраивать драку стало поздно. На несколько секунд воцарился хаос, зазвучали крики, стоны и предсмертные вопли, даже протрещали несколько очередей, но исход схватки был предрешен. Не прошло и минуты, как все кхмеры затихли в неестественных позах, а фаранги спрятали ножи, сделали по нескольку шагов назад и… растворились в воздухе.
        Луневу показалось, что он разгадал секрет фарангов, растворились они не полностью, какое-то слабое колебание кустов и неверные контуры на фоне зелени Андрей разглядел. Получалось, что чистильщики-фаранги применили какую-то особо хитрую маскировку, может быть, их плащи умели менять окраску, как кожа хамелеона? Но в любом случае подготовка этих бойцов впечатляла. Так слиться с окружающей местностью! Да еще стоя в полный рост! Это было что-то из серии очевидное-невероятное.
        Купер был поражен не меньше Андрея, и поэтому ни тот, ни другой не заметили, как позади них тоже материализовались фаранги. Матросы поняли, что окружены, лишь когда одновременно получили прикладами в затылок. То есть слишком поздно.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Фролов понял, что его команда опаздывает к третьему акту спектакля, когда увидел впереди колонну из трех спецмашин, которая мчалась по Ярославке в попутном направлении. Фролов приказал водителю пристроиться за машинами экстренных служб и вскоре понял, что не прогадал. Колонна свернула к месту происшествия вблизи дорожной развязки Пушкино - Ивантеевка. В сотне метров от развязки странно вибрировал распиленный пополам «уазик», а неподалеку прямо на асфальте лежал пострадавший водитель, над которым склонились двое полицейских. Машина инспекторов стояла на обочине метрах в двадцати от агонизирующего «уазика».
        Колонна остановилась, выстроившись в линию поперек дороги, и этот факт как бы стал символом общего настроя. Ни медики из «Скорой», ни спасатели, ни полицейские не могли сообразить, что происходит, а потому и не понимали, кто первый должен прийти на помощь пострадавшему. Кстати, похоже, двое склонившихся над ним полицейских тоже не очень-то знали, что им делать дальше.
        Общие опасения озвучил Давыдочкин:
        - Не рванет? - он покосился на Гаврилова.
        - Не должно, - охранник пожал плечами. - Но близко лучше не подходить. Вихря не видно, но он там есть, точно вам говорю.
        Выслушав комментарий Гаврилова, Вадим тут же решил брать быка за рога. В смысле - перехватывать инициативу. Опыт службы в ФСБ пришелся в этой ситуации как нельзя кстати.
        - Мы главные, - предупредил подчиненных Фролов. - Пока нет людей из Конторы, качаем права. Ясно?
        Установку мгновенно подхватили все, даже Гаврилов. Фролов и товарищи первыми выбрались из своего «Мерседеса» и тут же начали изображать начальство. И все остальные государевы людишки эту игру мгновенно приняли и поддержали. Ну, может быть, кроме доктора и одного зеленого лейтенанта ДПС.
        Игорь и Давыдочкин приклеили к физиономиям высокомерные мины, сунули руки в карманы и неторопливо прошли мимо склонившихся над пострадавшим инспекторов, не поздоровавшись даже кивком, словно те были невидимками. Гаврилову до конца сыграть начальника не удалось, он полицейским кивнул, но беседовать тоже не стал. Вадим играл более натурально, чем подчиненные или охранник, сказывался опыт. Он деловито осмотрелся и дал отмашку медикам.
        Те аккуратно уложили пострадавшего на носилки и собрались увозить его, но тут Гаврилов многозначительно хмыкнул, и Фролов понял, что увозить пациента рано.
        - Не увозить! - приказал Вадим. - Делайте, что там надо, но чтоб я видел.
        - В стационар надо, - ответил руководящий бригадой врач.
        - Отставить. Окажете посильную помощь и свободны.
        - Как же это?.. - доктор нахмурился и склонился над пострадавшим. - На что жалуетесь?
        - Ой, на все, браток, - хрипло ответил водитель. - Жжет изнутри, будто перцем потроха забиты. И ломает… страшно!
        - Метров на двадцать улетел, - подсказал один из полицейских, поднимаясь с корточек.
        - Лейтенант, отойдем, - Вадим смерил инспектора строгим взглядом и достал из кармана удостоверение. - Фролов Вадим Евгеньевич.
        - Лейтенант Савельев, - с некоторым запозданием представился инспектор.
        По выражению лица молодого инспектора было понятно, что в сознании у него «ежики не складываются». Почему на месте происшествия вдруг появились и командуют люди из Департамента безопасности МИД, он явно не понимал. Но, пусть и со скрипом, игру принял и этот кадр.
        - Хлопок был? - без предисловий спросил Фролов и уставился на лейтенанта. - Негромкий, словно от шампанского.
        - Так точно, - лейтенант кивнул. - Секунд за тридцать до происшествия. Источник установить не удалось.
        - Машину быстро располовинило?
        - Мы только подъехали… - лейтенант кивком указал на пост ДПС. - Сколько тут ехать… Тоже секунд за тридцать.
        - Хорошо, - Фролов обвел задумчивым взглядом серые заросли ближайшей лесополосы. - Никакого движения в «зеленке» не засекли? На трассе чисто было? Что-нибудь необычное видели?
        Он снова испытующе уставился на инспектора.
        - Нет, Вадим Евгеньевич, - после секундной паузы ответил Савельев. - Ничего такого.
        - Но хлопок был, - констатировал Фролов.
        - Хлопок был, - согласился Савельев и добавил: - Даже три хлопка. Сначала тихий, вроде как далекий, а затем еще два, из-под машины. Колеса лопнули, как я понял.
        - Правильно понял, - Фролов поежился от порыва ветра, налетевшего впервые за день, и обернулся к своим товарищам. - Время?
        - Ровно полдень плюс тридцать, - ответил Давыдочкин.
        - Что у тебя? - Фролов перевел взгляд на Игоря.
        Компьютерный гений стоял по другую сторону «уазика» и мучил планшетник, пытаясь поскорее забить в программу все данные по новой аномалии. От спешки и нетерпения Игорь даже пританцовывал на месте, отчего казалось, что он обращается с планшетником, как с каким-нибудь дозиметром или сканером: держал его на уровне пояса, тыкал в сенсорный экран большими пальцами и водил прибором из стороны в сторону.
        - Один в один, Вадим Евгеньевич, - наконец ответил Игорь. - Можно оформлять как третий случай.
        - И что же тогда получается? - завершая опрос помощников, Фролов обернулся к Гаврилову, который осторожно, но деловито, как заправский эксперт, изучал обломки
«уазика».
        - Триангуляция, - вместо Гаврилова ответил Игорь.
        - Сам так решил? - Фролов искоса посмотрел на помощника.
        Тот коротко мотнул головой и указал на компьютер.
        - Компьютер высчитал. Стороны треугольника равны до метров. И временные промежутки равны. До минут. Если через двадцать три часа восемнадцать минут не будет четвертого случая…
        - Компьютер сообщил вероятные координаты? - перебил его Фролов.
        - Все здесь, - Игорь потряс приборчиком. - Можем ехать на четвертую точку хоть сейчас.
        - Нет, нельзя спугнуть клиента.
        - Да и смысл? - вмешался Давыдочкин. - Сутки еще.
        - Не будет клиента, - заявил Гаврилов. - Потому что четвертой точки тоже не будет. В центр треугольника надо ехать, Вадим Евгеньевич. Там состоится продолжение банкета.
        - Уверен? - Фролов внимательно посмотрел на охранника.
        - На сто процентов. Знаем такие фокусы, плавали. Тоже сначала внешние границы обозначались, а потом в центре шухер поднимался до небес. Пусть ваш компьютер эти… биссектрисы проложит и сбросит координаты, где они пересеклись.
        - По четырем точкам тоже фигура строится, - скептически заметил Давыдочкин.
        - Через сутки! - Гаврилов многозначительно посмотрел на скептика и поднял палец. - А завтра первое марта. Въезжаешь?
        - Нет.
        - Так и поступим, поедем в центр треугольника, - решил Фролов. - В любом случае ничего не потеряем. До завтрашнего полудня времени полно.
        - Сами говорили, три дня на все, - Давыдочкин хмыкнул.
        - Это у вас, - отмахнулся Фролов и подошел к Гаврилову. - Оно самое? Теперь ты убедился?
        - Бог троицу любит. - Охранник сдал немного назад и окинул взглядом обломки. - Теперь убедился. Надо же… двадцать восемь лет!
        Гаврилов вдруг снова многозначительно кашлянул, обернулся и кивком указал на пострадавшего. Водитель «уазика» по-прежнему стонал и тихо жаловался на самочувствие доктору, который уже завершил осмотр и подозвал фельдшера с шприцем в руке.
        - Нельзя колоть! - шепнул Гаврилов Вадиму. - А вдруг рассыплется?
        Фролов тут же окрикнул медика.
        - Убери шприц!
        - Чего? - фельдшер удивленно уставился на Вадима. - С чего это вдруг?
        - Обезболить надо, - вступился за коллегу врач, - у человека болевой шок может развиться. И вообще его в стационар надо везти.
        - Я сказал - отставить, - отчеканил Фролов. - Свободны.
        - Хотя бы обезболить…
        - Свободны, я сказал! - повысил голос Фролов и слегка подтолкнул Савельева. - Лейтенант, проводите граждан.
        - Братки… - пострадавший вдруг захрипел и закашлялся. - Ой, кончаюсь! Не дайте помереть!
        - Да по какому праву вы тут распоряжаетесь?! - возмутился врач, гневно глядя на Фролова. - Человек пострадал, ему помощь требуется… квалифицированная!
        - Лейтенант, - Фролов выразительным взглядом как бы продублировал приказ Савельеву.
        Инспектор, похоже, был согласен с врачом, поэтому замялся. Тогда Фролов махнул рукой напарнику инспектора. В отличие от лейтенанта Савельева, его напарник не замешкался ни на секунду. Он взял обоих медиков под локотки и повел к «Скорой».
        Уже поблизости от бело-красной «Газели» доктор попытался еще раз возмутиться, но инспектору пришли на помощь двое сотрудников МЧС. Они встали в проходе между машинами и преградили доктору путь к месту происшествия.
        - Ой, братки, совсем худо! - вдруг взвыл пострадавший, затем заскрипел зубами, захрипел и выгнулся на носилках дугой.
        Савельев рефлекторно дернулся в сторону носилок, но Фролов точно так же рефлекторно инспектора остановил. Он резко выбросил в сторону руку и практически ударил лейтенанта в живот. Не специально, просто так получилось, слишком сильной вышла отмашка.
        - Назад! - крикнул Фролов.
        Савельев отпрянул, но шаг назад сделать не успел.
        Лицо у лежавшего на носилках пострадавшего резко побагровело, покрылось сетью крупных синих прожилок, а затем пострадавший… лопнул. Во все стороны разлетелось множество теплых ошметков, обрывков одежды, капель крови и мелких обломков костей.
        Фролов успел зажмуриться, а когда попытался открыть глаза, понял, что с головы до ног покрыт кровью и мелкими теплыми окровавленными кусочками.
        На какое-то время над местом происшествия повисла мертвая тишина, а затем заскрипели «дворники», стирая с лобовых стекол кровь, захлопали дверцы, и послышался разноголосый мат.
        - Все, песец, - пробормотал Гаврилов, поблизости от Фролова. - Теперь нам всем карантин светит.
        - Разберемся, - пообещал Вадим, стирая с лица рукавом липкую кровь.
        - Вадим Евгеньевич, полотенце, - рядом появился Слава. - Эй, спасатель, воду давай! Лей сюда! Да не жмоться ты!
        На некоторое время Фролов выпал из реальности, сосредоточившись на приведении себя в порядок. Вернуло Фролова к действительности знакомое и вроде бы неуместное сейчас слово, произнесенное одним из полицейских, а затем подхваченное Гавриловым. Это было слово «Камбоджа».
        - …У меня отпуск через неделю, путевка куплена, Таиланд, Камбоджа, трансвеститы, древние храмы… - жаловался полицейский. - И что теперь?
        - Теперь доживи до отпуска, - насмешливо проронил Гаврилов. - В Камбоджу он собрался… трансвестит.
        - Чего?! - напарник Савельева заметно напрягся.
        - Успокоились все, - вмешался очнувшийся Фролов. - Пока неясно, будет карантин или нет, значит, и говорить не о чем. Гаврилов, умылся? Иди, перекури. А вы, господа полицейские, возвращайтесь к шоссе и перекройте эту дорогу. Пропускать только спецмашины. Задание понятно?
        Видимо, после кровавого душа железных ноток в голосе у Фролова поубавилось. Офицеры нехотя покивали, но с места не сдвинулись. Пришлось Вадиму собраться и немного надавить, после чего полицейские все-таки отправились выполнять задание. И даже, как показалось Фролову, слишком поспешно.
        В чем причина такой резкой смены настроения полицейских, стало понятно очень скоро. К месту происшествия подъехала новая колонна машин, а с востока зашли на посадку еще и четыре вертолета.
        - Нормально, - проронил Слава, подавая Фролову новую салфетку. - Хотя бы с третьего раза отреагировали.
        Десяток черных джипов из новой колонны окончательно заблокировал дорогу, из машин выбрались люди в разномастной полевой униформе и в штатском, а из зависших над полем «вертушек» начали выпрыгивать бойцы спецназа. Очень скоро место происшествия было оцеплено плотным кольцом вооруженных людей.
        - Солидно, - проронил Давыдочкин. - Недолго мы тут покомандовали.
        - Что говорить? - спросил Игорь.
        Фролов вытер руки и обернулся к товарищам.
        - Теперь спокойно. Просто молчите. Пусть начнут разговор, а дальше я сам сориентируюсь.
        Начали разговор военные не сразу. Помешало очередное происшествие. А вернее - вторая фаза все того же происшествия с «уазиком». Задние колеса изувеченной машины вдруг лопнули, а затем снова завибрировало, заскрежетало и принялось разваливаться на мелкие ржавые кусочки то, что оставалось от кузова. Длился процесс окончательного разрушения около минуты, по истечении которой обломки «уазика» измельчились до ржавой пыли. А еще через минуту пыль будто бы впиталась в трещинки асфальта и растворилась в грязной каше на обочинах. В результате на том месте, где недавно стоял изуродованный «уазик», не осталось практически никаких следов происшествия.
        Но самое интересное заключалось в том, что никаких следов не осталось на служебных машинах и одежде людей. Еще минуту назад машины были заляпаны подсыхающей кровью, а на одежде и лицах потерпевших красовались бурые разводы - ведь полностью смыть кровь не удалось никому. Но теперь все приняло первоначальный вид.
        - Это нормально? - Фролов обернулся к Гаврилову.
        - Почем я знаю? - Гаврилов пожал плечами. - Чтоб в пыль - это я видел. А что дальше бывает… не наблюдал… не до того было. А разве вчера и позавчера не так все прошло?
        Вадим не ответил. Он отвернулся и, словно ожидая «помощи зала», уставился на группу военных. Один из них, судя по замашкам и повадкам, самый главный в делегации, уловил взгляд Фролова, подошел и деловито кивнул, отзывая Вадима в сторонку.
        - Полковник Грачев Петр Тимофеевич, заместитель начальника Службы вооружений Минобороны, - представился военный.
        - Вадим Евгеньевич Фролов, Департамент безопасности Центрального аппарата МИД.
        - Под впечатлением, Вадим Евгеньевич? - Грачев обозначил намек на улыбку. - Удивлены?
        После того как прямо на глазах у Вадима «дым без огня» взорвал человека и уничтожил машину, Фролов вдруг понял, что резко разучился удивляться. Вот почему не стало для Вадима сюрпризом ни прибытие внушительной делегации коллег из Министерства обороны, ни высадка большой группы спецназа, которая взяла место происшествия под охрану. Даже присутствие среди военных высоких чинов и оперативность, с которой прибыла вся эта компания, не удивили Вадима.
        Чуть-чуть озадачила Фролова лишь цепочка второстепенных фактов. Почему первыми отреагировали именно военные? Почему не ФСБ? И еще показалось странным отношение военных к Вадиму и его команде. Никто из сосредоточенных и серьезных вояк даже не поинтересовался, какого черта здесь делают посторонние? Складывалось впечатление, что военные знали о заинтересованности МИД в этом странном деле и ничуть не возражали, чтобы коллеги провели свое, параллельное расследование инцидента.
        Чуть позже эту несуразную, казалось бы, версию косвенно подтвердил Грачев.
        - Не удивлен, но действительно под впечатлением, Петр Тимофеевич, - Фролов смерил военного взглядом. - Служба вооружений? Так это ваших рук дело? Испытывали новое оружие?
        - Не совсем, - полковник бросил короткий взгляд на место, где недавно стоял рассыпавшийся в пыль «уазик». - Но мы в курсе того, что это было.
        Почему-то Фролов не поверил полковнику. Очень уж растерянным был у него взгляд, и это никак не вязалось с уверенным тоном и словами Грачева. Полковник явно сохранял хорошую мину при плохой игре.
        - И что это было?
        - Распространяться не могу, сами понимаете, - Грачев отвел взгляд. - Как говорится, все вопросы к начальству.
        - И кто ваше непосредственное начальство?
        - Непосредственное - генерал-лейтенант Кулемин, - охотно, как бы с облегчением перекладывая ответственность на более крепкие плечи, ответил Грачев. - Обращайтесь, если что. Генерал знает о вашем интересе к этому делу.
        - Даже так? - получив косвенное подтверждение своей догадки, Фролов хмыкнул. - Спасибо. Карантин будет?
        - А зачем? - полковник пожал плечами. - Все закончилось благополучно, на том и остановимся.
        - А если…
        - Вадим Евгеньевич! - Грачев поднял руку. - Простите, ради бога, но…
        - Да, понимаю, - Фролов кивнул, - военная тайна, поэтому все вопросы к начальству. Извините. До свидания.
        - Удачи, - Грачев пожал Вадиму руку и отправился к своим товарищам.
        Такое подозрительно легкое расставание с теми, кто, по идее, должен был создать проблемы (хотя бы надавить и предупредить о неразглашении военной тайны), окончательно убедило Фролова, во-первых, что он и его группа на крючке у компетентных органов, во-вторых, что Вадим знает, пожалуй, даже больше военных. И, в-третьих, что «услуга», которую оказал Вадиму коллега, втянувший его в эту историю, на самом деле чистейшая подстава. Спасибо товарищу Павлову! Просто поклон в пояс!
        - Чего, карантин отменяется? - спросил Гаврилов, когда Фролов тоже вернулся к своей группе.
        - Отменяется.
        - То-то, я смотрю, наши орлы разлетаться начали.
        Фролов проследил за взглядом Гаврилова. Из «Скорой» уже выбрались трое спасателей, которые теперь стояли возле своей «Газели» и о чем-то разговаривали с двумя бойцами спецназа. Инспектора Савельева и его напарника, похоже, выпустили еще раньше. Полицейские уже вернулись к перекрестку и сели в машину, видимо, собираясь уехать на пост. Фролов на миг испытал странное ощущение: ему показалось, что с инспекторами что-то не в порядке, но разглядеть гаишников он не сумел, а потому просто плюнул и забыл обо всех лишних сейчас ощущениях и переживаниях.
        Военные тем временем отгородили место происшествия, поставив поперек дороги два джипа. Как бы окончательно закрыли вопрос и попрощались с нечаянными свидетелями.
        - Всем спасибо, все свободны, - прокомментировал действия военных Гаврилов. - Сказали хоть что-нибудь дельное?
        - Военная тайна.
        - Ну да, - Гаврилов ухмыльнулся. - Замутили для ясности. Засекретили. Это они любят. Ну, да ничего! Я не меньше ихнего знаю про это дело. Так что на бобах не останемся.
        Фролов уселся в машину, откинулся на спинку кожаного сиденья и медленно выдохнул. Вымотался за какие-то три дня он так, как не выматывался и за месяц. В первую очередь утомился морально. Добил, конечно, кровавый душ. Процедура - не пожелать и врагу. Фролову до сих пор было не по себе, хоть и исчезло все лишнее с одежды в результате «вторичной вибрации», как выразился Гаврилов. Физически все лишнее исчезло, но в душе остался такой осадок, что за всю жизнь не избавиться. Одно утешало - этот взрыв стал чем-то вроде вскрытия наболевшего фурункула. Многое сразу же прояснилось, да и чуть легче стало.
        Особенно Вадиму полегчало, когда к месту происшествия подкатили представители Минобороны и прибыл спецназ. С одной стороны, то, что делу все-таки дали официальный ход, усложняло задачу Фролова, но с другой - так было спокойнее. Не один Фролов теперь был в поле воин. Плохо только, что ни в контрразведке, ни в министерстве у Вадима не было связей.

«Может, у Павлова найдутся? - Вадим покосился на Гаврилова. - Или у охранника? Он ведь может поддерживать отношения с кем-то из офицеров, а они, в свою очередь, могут быть на сегодняшний день высокими чинами. Допустим, генерал Кулемин… уж не тот ли, что был замполитом отряда? Да и вариант с отцом можно прокачать. Чем черт не шутит?»
        - Господин Гаврилов, а вам ничего не говорит фамилия Фролов? - спросил Вадим у охранника. - Вы не были знакомы с таким человеком?
        - В смысле? - Гаврилов удивленно похлопал глазами. - Это же вы. Или что… вы про Камбоджу?
        - Да.
        - Вот блин! - Гаврилов вдруг хлопнул себя по лбу. - Песец, какой я тормоз! Майор Фролов, Евгений Сергеевич! В нашем отряде служил! Это ваш родственник?
        - Возможно. Что вы о нем знаете?
        - Мало, - Гаврилов развел руками. - Месяц мы в лагере на берегу Меконга загорали, а потом, когда операция началась, раскидало нас. Я с разведгруппой ушел, а он с отрядом выдвинулся на рубеж атаки. Потом такой замес получился… потерялись все, короче. Если честно, я сам себя чуть не потерял. По одному, по два выбирались. Человек десять всего вышли из джунглей. Из командиров один лейтенант и мичман. Что с остальными - не знаю.
        Фролов отметил про себя, что версия Гаврилова не совсем стыкуется с эпизодами версии господина Павлова. Пока нестыковка вылезла всего одна, но это уже был тревожный звонок. С другой стороны, в целом Гаврилов подтверждал, что
«Кампучийская история» - не вымысел, а значит, его слова все-таки можно было считать очередным доказательством в пользу версии дипломата. То есть между событиями 1984 года и нынешними происшествиями действительно имелась прямая связь.
        - То есть имеется вероятность, что остальные не погибли? - уточнил Вадим.
        - Выходит, что так. Могли заблудиться. В плен могли попасть. Там сложная обстановка была, всяких отрядов и группировок - тьма! Так что… не знаю. Но лично я майора погибшим не видел, факт.
        - И на том спасибо.
        Фролов снова погрузился в размышления, но поймал себя на том, что все-таки проваливается в полудрему. Стряхнув оцепенение, Вадим обернулся к спутникам и прислушался. Похоже, пользуясь очередным моментом задумчивости начальства, будущий новый сотрудник Гаврилов травил байки. Причем по интересующей всех теме. Так сказать, давал расширенные комментарии к базовой информации.
        - …Я ему и говорю: чем ты слушаешь, чума болотная?! Папа ведь ясно сказал, на
«вертушках» полетим! Ну, ладно, пошли получать оружие, снарягу и всякие сухпайки. Меня старшина, как обычно, главным по выдаче поставил, ну, чтоб никто ничего лишнего не уволок. Я выстроил всех и говорю: по одному подходить, сукины дети! А этот баран, Прохоров, опять дурака включил и лезет. Ну, пришлось дать ему пинка. А он-то «дедушка», понимаете? Когда я его в сторонке гнобил, еще ничего, а тут при всех! Короче, смотрю, другие «деды» напряглись, косятся. А чего сделаешь-то, все уже оружие получили с боевыми патронами. Очко, короче, играет. Ну, думаю, пока, считай, пронесло, а после операции точно огребу. Нет, так-то «дедушки» меня уважали, не лезли лишний раз… ведь себе дороже было лезть-то. Но тут особый случай…
        - Гаврилов, - вмешался Вадим в проникновенный монолог охранника. - После того как вихри сбили вашу «вертушку», вы не связывались с отрядом?
        - Так я ж рассказывал. Радист наш, Федя, рацию в болоте утопил. Сам чуть не утонул, я еле вытащил его. Вот я наплавался тогда! Сначала одного, потом другого… Федор уже третьим был. Мне Лунев, командир наш, даже посочувствовал. Ты, сказал, Гаврилов, не напрягайся так, силы еще пригодятся.
        - А другие что, пусть тонут? - удивился Игорь.
        - Я ж говорю, там жестко все было, - Гаврилов вздохнул. - Мы только выбрались из болота, кхмерский снайпер Колю Сивого завалил. Хорошо, у нас СВД была, как раз у меня. Пришлось устроить снайперскую перестрелку. Ну, как перестрелку… Я этого гада с первого выстрела уделал, так что не затянулась наша дуэль. А иначе он и остальных перещелкал бы.
        - Получается, больше вы с отрядом не встретились и не можете утверждать, что он вообще добрался до объекта, - припомнил утренний разговор Фролов.
        - Почему же «не встретились». Когда большая группа кхмеров на хвост нам упала, я прикрывать остался. Ну, сделал их, как дворняжек, и наших догонять пошел. Вдруг смотрю, летят «вертушки», снижаются. А я вижу, там еще группа противника по кустам прячется. Ну, типа, засада. Ну, я туда, гранатами их забросал, потом пострелял немного, а с двумя последними пришлось даже на ножах подраться… но ничего, справился. Устроил, короче, им кровавую баню. Потом гляжу, «вертушки» на вираж ушли и на запасную точку полетели.
        - Вы уверены, что это был ваш отряд?
        - А то!
        - Хорошо. Но рядом с объектом вы никого из отряда все-таки не видели.
        - Там такая мясорубка была… песец просто! - Гаврилов поморщился и махнул рукой. - Не хочется вспоминать, но если надо, могу подробнее рассказать.
        - Позже, - проронил Фролов и снова задумчиво уставился в окно.

«Гаврилов врет в мелочах, но в целом, если переставить акценты, совпадает практически все. Однако по-прежнему нет ясности в главном вопросе - куда подевался отец. Значит, надо зайти с другой стороны, - решил Вадим. - Отыскать свидетеля, который был рядом с отцом до конца. По версии Павлова, отец был командиром группы разведки, а со слов Гаврилова - он шел с отрядом. Получается, придется отработать обе версии. Гаврилов сказал, что разведчиков было семеро, но вернулись только трое. В целом же из джунглей выбрались десять человек, в том числе офицер и мичман. Значит, семь выживших, как минимум, были из отряда. Получается, помимо Гаврилова, есть еще девять свидетелей, которые могут прояснить ситуацию. Не все потеряно».
        - Гаврилов, с кем из отряда вы поддерживаете контакт? - Фролов вновь обернулся к спутникам.
        - С кем? - Гаврилов задумался и почесал в затылке. - Как-то… разбросало нас… даже не знаю. Тут ведь такое дело, Вадим Евгеньевич, жизнь у всех по-разному сложилась. Может, я и хотел бы кое с кем встретиться, да куда мне… с моим-то рылом в калашный ряд.
        - С кем конкретно?
        - Ну, допустим, с Бондаренко Федором Сергеевичем, - Гаврилов многозначительно округлил глаза и поднял брови.
        - Тот самый Бондаренко? - заинтересовался Давыдочкин. - Режиссер?
        - Он, - Гаврилов кивнул. - В армии мы с ним наравне были, а теперь… он звезда, по всем каналам его сериалы идут, с президентом за ручку здоровается. А я кто? Охранник, без имени, без отчества. Или, допустим, взводный наш, Сан Саныч Соколовский. Точно не знаю, но слыхал, что в Госдуме теперь заседает. Большой человек! А мичман Карпенко так вообще миллионером стал, только на Украине. Остались, конечно, и люди попроще, но и с ними у меня контакта нет. И через
«Одноклассников» искал, и на «Фейсбуке», без толку. То ли не хотят светиться, то ли компьютеры никак не освоят, пердуны старые… не знаю.
        - Бондаренко и Соколовский, - задумчиво проронил Фролов. - Хорошо, начнем с них. Господина Карпенко оставим на крайний случай. Кто еще выбрался, фамилии помните?
        - С нами Прохоров был, а из отряда… кроме Сан Саныча и мичмана еще Иванченко и Карасев выбрались. Остальные позже выходили, их на другом корабле в Союз отправили. Мы потом в Ленинграде в госпитале пересеклись. Помню, что трое их было, а фамилии… не помню точно, они ж с другого корабля были. Один вроде бы Петров или Попов… что-то на «П», но Юрка - точно. А других… не помню.
        - Месяц в отряде нос к носу и не помните фамилии? - недоверчиво спросил Давыдочкин.
        - Другой взвод, - Гаврилов пожал плечами. - На поверке я не сильно прислушивался, кого как называют, а между собой мы именами или кличками пользовались. Думаете, как мы Иванченко называли?
        - Иван? - Давыдочкин усмехнулся.
        - Хрен вы угадали, - Гаврилов тоже расплылся в ухмылке.

«Молотов», - мысленно ответил Вадим.
        - Молотов! - торжественно заявил Гаврилов. - Его даже офицеры иногда так называли. Некоторые пацаны так и не врубились, какая у него на самом деле фамилия. Короче, я помню, что в госпитале мы встретили Жирного, Юрку и Батона, а какие у них фамилии были… чего попроще спросите.

«Однако… теперь совпадают даже мелочи, - Фролов мысленно усмехнулся. - Что ж получается, все-таки не беллетристика эти кампучийские записки? Столько совпадений! Есть и разночтения. Но в целом больше плюсов, чем минусов. Хочешь не хочешь, придется им поверить? Видимо, так. Сколько можно сомневаться?»
        - Значит, пока добавим к списку Прохорова, Иванченко и Карасева, - сделал вывод Фролов. - А вам, Гаврилов, дадим задание напружинить память.
        - Я постараюсь, - Гаврилов вздохнул. - Но ничего не гарантирую.
        - Постарайтесь, - Вадим строго посмотрел на охранника. - Вы ведь хотите поступить к нам на службу?
        - Понял, - Гаврилов придал лицу деловитое выражение. - Буду стараться.
        - Игорь, - позвал Фролов, - как думаешь, получится быстро найти Бондаренко или Соколовского?
        - Уже ищу, - Игорь оторвался от планшетника. - Депутат заседает, наверное, а Федор Сергеевич на съемках… можете смеяться, но в двадцати минутах езды отсюда. Нашел какую-то натуру в Лосином Острове и вот уже третий день работает на свежем воздухе.
        - Это точно?
        - У меня фотограф знакомый постоянно в киношной тусовке крутится. Клянется, что вчера делал там снимки. Сегодня не поехал, но утверждает, слышал своими ушами, как Бондаренко говорил, что с этой натурой еще на два дня работы.
        - Какая там может быть натура? - недовольно проронил Давыдочкин. - Лес и только. Опять мерзнуть.
        - Там вроде старого домика лесничего и теплиц, что ли… - Игорь пожал плечами. - Или сарай какой-то исторический на самом краю леса… не знаю точно. Приятель сказал, что там с одной стороны дома, с другой - природа. Вроде бы как-то так.
        - Слава, поехали. Игорь, какие координаты?
        - А я все-таки в центр этого треугольника поехал бы, - почему-то забеспокоившись, встрял Гаврилов. - Ничего нового Купер нам не скажет! Все, что он видел, и я наблюдал. Только время потеряем!
        - Вот, - Игорь показал водителю планшетник. - Знаешь это место?
        - Знаю. - Шофер включил передачу и постучал пальцем по виску. - Все давно в навигаторе.
        - Ты о чем?
        - Как так, о чем? - Слава хмыкнул. - О центре этого вашего треугольника… бермудского.
        - Да, действительно, - озадачился Игорь. - Что-то я затупил. Это и есть почти центр треугольника. Полкилометра к юго-западу.
        - И снова интересная череда совпадений, - скептически проворчал Давыдочкин. - Прямо-таки мистикой попахивает. Но хотя бы через весь город не переться.
        - Гаврилов, а что было в центре вашего, так сказать, «треугольника» там, в Камбодже? - спросил Фролов.
        - Я ж говорил - секретный объект.
        - Я помню, но что это был за объект?
        - Кто бы знал, - Гаврилов вздохнул. - Мы ведь только подошли, внутрь так и не проникли. Ну, то есть кое-кто проник, но обратно уже не вышел и рассказать, что там внутри, не смог. А чего, думаете, раз границы прилегающей территории похожим способом обозначены, так и в центре будет что-то похожее? Не думаю, Вадим Евгеньевич. Тот объект в Кампучии огромным был, как гора. За день не обойдешь. А тут… где такую махину в Москве спрячешь? В Лосином Острове? Маловато будет места, даже там. Нет, тут что-то другое.
        - Есть версии?
        - Честно говоря, нет, - Гаврилов задумался. - Только если… нет. Все-таки нет пока версий. Надо посмотреть, может, тогда что-то прояснится.
        - Что ж, посмотрим, - Фролов покосился на Гаврилова, но больше ничего не сказал.
        Почему-то у Вадима возникло ощущение, что Гаврилов темнит. То, что бывший морпех врал, как сивый мерин, о своей героической роли в давних событиях, было понятно. Чем дольше общался Вадим с Гавриловым, тем больше верил, что именно версия Павлова описывает истинные события. Но ощущение возникло не по этой причине. По какой тогда? Сказать было трудно, но и отмахнуться от этого ощущения, как от досужей выдумки, Фролов не сумел. Был бы рад, но не получилось.
        Наряду с простительными нестыковками версии Гаврилова и варианта Павлова имелось и какое-то почти незаметное, но принципиальное несоответствие, то ли в словах, то ли в поведении Гаврилова. Что и чему не соответствовало, пока оставалось для Фролова загадкой, но подсознание настойчиво советовало присмотреться к охраннику повнимательнее. А еще оно советовало прежде, чем ехать в центр треугольника, обязательно найти Бондаренко и выслушать его версию событий, развернувшихся ровно двадцать восемь лет назад, день в день, на просторах многострадальной тропической страны…

…Чтобы вновь обозначить паузу в разговоре, Вадим включил компьютер и машинально вывел на экран текст нового эпизода «Кампучийской истории». Поскольку ехать до места встречи с Бондаренко оставалось не так уж долго, Фролов хотел было закрыть файл и посвятить свободное время продумыванию деталей беседы, но вновь сосредоточиться на размышлениях у него не получилось, поэтому Вадим все-таки уткнулся в текст.

«Большое Зло плясало во внутренней пустоте джигу…»
        Новый эпизод начинался с мистически-лирического отступления, которое вполне соответствовало нынешнему слегка подавленному и нервному настроению Фролова.

«Что ж, тем более не остается ничего, кроме как прочитать, - решил Вадим. - Или задремать и увидеть кошмарный сон о кровавом дожде. Нет уж, лучше мистика-беллетристика».
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Большое Зло плясало во внутренней пустоте джигу. Андрей не знал, как должен выглядеть этот танец, поскольку слышал о нем лишь краем уха, но почему-то решил, что это именно джига. Правда, с элементами брейк-данса, который начал входить в моду незадолго до того, как Лунев ушел в армию.
        Большое Зло ликовало. Оно победило и теперь могло делать с Луневым все, что угодно. Подчинять, унижать, топтать, жарить на сковородке, варить в котле… все, что угодно. И у Андрея не было сил, чтобы этому сопротивляться. Холод внутренней пустоты сковал руки и ноги. Лунев не мог ни отмахнуться от Зла, ни хотя бы показать ему фигу. Полная беспомощность.
        Зло приблизилось настолько, что Андрей сумел рассмотреть его физиономию, но толку от этого оказалось мало. Лунев не узнавал это существо. Оно было похоже на человека, но кого конкретно оно напоминает, Андрей определить не сумел. Зато сумел вдруг резко податься вперед и почти боднул воплощение Зла. В цель Андрей не попал, но этим движением он будто бы расколол темную ледяную витрину, которая отделяла Лунева от внешнего мира.
        На смену холоду резко пришла привычная душная жара, а руки и ноги ощутили тупую боль от натянувшихся веревок. Андрей открыл глаза, судорожно вдохнул… и сразу вспомнил все, что произошло за минуту до погружения в пустоту. Разбудить память помог вид нескольких десятков тел, лежащих вокруг дерева, к которому Лунев оказался привязан.
        - …Я тебе говорю!
        - Да пошел ты!
        - Привязывают козу, потом садятся в засаду и ждут тигра.
        - Прохор, заколебал!
        - Отвечаю, так охотятся!
        Андрей посмотрел вправо. К двум соседним деревьям были привязаны Прохоров и Гаврилов. Слева так же, как все остальные - спиной к пальме и со связанными с другой стороны дерева руками, висел обмякший Купер. В отличие от Андрея, матрос Бондаренко все еще пребывал в своей внутренней пустоте.
        - Студент! - Сержант заметил, что Андрей пришел в себя. - А мы гадаем, грохнули вас с Купером или тоже привязали живьем.
        - Я пока и сам не понял, - Лунев поморщился. - Отоварили от души.
        - А нас просто отметелили, - Гаврилов вздохнул.
        - Ладно трындеть, - проронил сержант. - Звезданули пару раз для острастки - и к пальмам. У меня сил не было сопротивляться.
        - А я не ожидал! - торопливо добавил Гаврилов. - И вообще у меня после прошлого раза в голове все гудело, какой там сопротивляться?
        - Кто вязал, фаранги? - Андрей встретился взглядом с Прохоровым.
        - Вроде они, - сержант смотрел так, словно не чувствовал за собой никакой вины.
        Видимо, Прохоров пытался списать все свои грехи на отравление. Что ж, на данном этапе Андрей тоже был склонен замять инцидент. Главное из него Лунев вынес - теперь он знал, чего можно ожидать от Прохорова, а обиды и разбирательства могли потерпеть до лучших времен. Все, как в случае с Фроловым и его неприятным высказыванием там, в подземелье.
        - А зачем, как думаете?
        - Я ж говорю, - сержант кивком указал на Гаврилова. - Мы вроде приманки. Придут еще кхмеры, увидят море трупаков и нас, соберутся вокруг, начнут полевой суд устраивать, тут фаранги и перестреляют их к чертовой бабушке. Вместе с нами.
        - Понятно же, раз мы привязаны, значит, не наших рук дело, - Андрей обвел взглядом место побоища.
        - Это нам понятно, - сержант помотал головой. - У кхмеров точно крыши сорвет. Они ведь и так психотрахнутые, а тут такое море крови!
        - И зачем это фарангам?
        - Ну как… они ж за эту линию обороны отвечают, а личного состава им не хватает, чтоб весь рубеж закрыть. Вот и хитрят.
        - А я думаю, в жертву нас решили принести! - зловещим шепотом заявил Гаврилов. - Духам лесным! Я видел, как эти чудища из кустов появлялись, а потом исчезали. Бля буду, Духи!
        - Не Духи это были, - возразил Лунев. - Фаранги. Их плащи, оказывается, еще и маскируют неслабо. Сам наблюдал, как внезапно они появились и кхмеров покрошили.
        - Я тоже сам видел! - запротестовал Гаврилов. - Это Духи были! Не бывает такого камуфляжа!
        - Выходит, что бывает, - спокойно парировал Лунев. - Не веришь, у Купера спроси.
        - Спросишь у него… он в отключке до сих пор.
        - Вроде зашевелился. Эй, Купер, ты живой?
        - Говорила мама, ложись в дурку, сынок, - хрипло проворчал Купер. - Месяц полежишь, зато от армии откосишь навсегда. Не послушался… теперь жалею.
        - С возвращением, - сказал Лунев. - Чем тебе здесь не дурдом?
        - Об этом и толкую, - Купер поерзал, проверяя веревки на прочность. - Крепко привязали местные санитары… «иноверы-изуверцы». Сами-то далеко?
        - Не видно нигде.
        - Потому что им с Духами неохота сталкиваться, - заявил Гаврилов. - Вот увидите, я прав!
        - Да типун тебе на язык, - Прохоров сплюнул через плечо. - Еще только с Духами нам не хватало столкнуться! Будто бы нам без них мало досталось!
        - Тихо, пацаны! - вдруг насторожился Лунев. - Слышите?
        - Опять? - Прохоров ухмыльнулся. - Ты уже запомни, что таких локаторов, как те, что у тебя, нет больше ни у кого, даже у акустиков на корабле.
        - Тихо, говорю!
        Андрей обернулся в сторону просвета напротив ямы. Если смотреть с новой позиции морпехов, яма находилась в конце чего-то вроде естественной зеленой аллеи, и на сорок метров к востоку видимость была отличной. Вот почему, когда Лунев взглянул в восточном направлении, услышанные им посторонние звуки - шорохи и шелест - совместились с изображением, и Андрею открылась полноценная картина происходящего.
        Честно говоря, лучше бы не открывалась. Умер бы спокойно, даже не поняв, от чего, да и все дела. А так, похоже, перед смертью предстояло еще понервничать и помучиться. Особенно - понервничать.
        По лесу медленно, но верно - со скоростью приблизительно метр в секунду - и прямо на морпехов двигалась едва различимая стена из дрожащего, словно марево над перегретым шоссе, воздуха, а за ней будто бы шел материализованный мультик, только с привычной натуральной частотой кадров.
        Заключалась жутковатая мультипликация в следующем: деревья, кусты и трава вдруг локально обретали способность шевелиться не только под напором ветра, а самостоятельно, и на какой-то миг формировали из своих листьев, веток и травинок подобие огромной человеческой фигуры - метров трех ростом. Затем эту же фигуру лепила зелень, растущая впереди, а ветки и листья на предыдущем участке зарослей безвольно повисали, как, впрочем, и положено приличным растениям. Таким образом деревья и кусты передавали друг другу своеобразную эстафету анимации. У сторонних наблюдателей создавалась полнейшая иллюзия, что сквозь джунгли идут некие зеленые великаны-гуманоиды. Но идут, не проламываясь сквозь густые заросли, а как бы формируясь из зелени, исчезая и снова формируясь, но уже чуть дальше.
        Что примечательно, на открытых участках существа из зелени не исчезали, а словно уходили под землю по плечи. Над поверхностью оставались сделанные из дерна головы, которые не прорезали почву, оставляя за собой траншеи, а приподнимали ее верхний слой и гнали его вперед, как причудливую волну формы человеческого скульптурного бюста. Достигая новой «зеленки», существа опять вставали в полный рост и снова гнали по зарослям загадочную волну, образующую их тела.
        С одной стороны, ничего пугающего в этих существах не было. Они не скалились, не показывали жестами, что намерены стереть всех на своем пути в порошок, но смотреть на них все равно было страшно. Просто потому, что… страшно!
        - Духи! - дрожащим голосом проронил Гаврилов. - Что я говорил! Это лесные Духи!
        - Тихо ты! - громко шепнул Прохоров. - И не дергайся! Может, не заметят!
        Волна дрожащего перегретого воздуха прошла над местом побоища, и тела погибших кхмеров начали стремительно превращаться в гнилую зеленую кашу - ту самую плесень, которая сыграла с морпехами злую шутку на каменистом склоне. Зелено-бурая гниль быстро расползалась по земле и исчезала среди травы, а на месте оставались только шмотки - тоже насквозь гнилые, и неорганические артефакты, например, металл, то есть оружие. Все остальное, включая деревянные приклады автоматов и рукоятки ножей, становилось гнилью и трухой.
        Как повлияет вибрация странной волны на живые организмы, бойцы узнали уже в следующий миг. Дрожащий воздух вызвал нестерпимый кожный зуд и заставил мелко вибрировать внутренности. Морпехи принялись невольно извиваться, трястись и даже клацать зубами, а когда первая реакция прошла, каждый начал сходить с ума по-своему. Лунев стиснул зубы, крепко зажмурился и затрясся, словно от холода, Прохор начал рычать и ненормально ржать одновременно, Гаврилов заскулил, а Бондаренко принялся кряхтеть, будто бы поднимал какие-то тяжести.
        Демаскирующие телодвижения и звуки, издаваемые морпехами, не сразу привлекли внимание невероятных существ. Лишь когда одно из существ трансформировало зелень поблизости от Купера, даже прихватило ветку дерева, к которому он был привязан, и Федор заорал от страха, зеленый Дух резко обернулся в сторону Купера.
        Момент был, что и говорить, критический, но Дух почему-то задумался и не размазал Федора по пальме тонким слоем, предварительно превратив его в плесень. Может, потому, что Бондаренко прекратил орать и замер с открытым ртом и квадратными от страха глазами?
        - Купер, замри! - с запозданием шепнул Андрей. - Он тебя не видит!
        Опровергая версию Лунева, существо вдруг раскрыло условный рот точно, как Федор, и громко зашелестело.
        - А-а, - вдруг заорал Прохоров, легко отлепляясь от пальмы и бросаясь к ближайшей кучке не сгнивших вещей.
        Лунев удивленно обернулся, и тут до него дошло, что он тоже больше не привязан. Андрей сильно оттолкнулся от дерева, тоже бросился к ближайшей груде железа и выхватил из нее здоровенный тесак для прорубания джунглей, местный аналог мачете. Прохоров отыскал что-то похожее. Вооружившись, бойцы развернулись и начали кромсать заросли, из которых был сделан Дух, заинтересовавшийся Купером.
        Активность садовников-любителей явно не понравилась Духу. Видимо, он не планировал на сегодня художественную стрижку своей кроны. Существо громко зашелестело, ударило веткой Луневу по рукам, выбив мачете, а затем хлестануло Прохора, да так, что тот отлетел на пять метров.
        Но хуже было другое, Лунев и Прохор привлекли внимание остальных Духов. Существа начали приближаться, заключая морпехов в плотное кольцо. Пока Андрей подбирал свой тесак и помогал подняться Прохорову, Купер тоже отыскал нож, а еще выудил из плесени пару гранат. Бойцам оставалось выстроиться, как те кхмеры, в круг, и принять последний бой, но для комплекта не хватало Гаврилова. Он стоял, прижавшись спиной к своему дереву, и не шевелился. Казалось, даже не дышал. И Духи проходили мимо него. Они снова будто бы не видели матроса.
        - Все-таки в этом был какой-то смысл, - проронил Лунев.
        - В чем? - потирая ушибленную грудь и морщась, спросил Прохоров.
        - Возможно, привязав к деревьям, фаранги хотели не подставить нас, а наоборот - спасти.
        - Ты серьезно?
        - Наверное, пока мы были в плотном контакте с пальмами, Духи считали нас их частью. Если б Федор не заорал… они так и прошли бы мимо.
        - Я непроизвольно!
        - Претензий нет, - Лунев поднял тесак над плечом. - К бою, пацаны.
        - Гнилостно-плесневых удобрений в почве скоро станет явно больше… - Купер подкинул на ладони гранату. - Как думаете, поможет?
        - Не спеши, - Андрей качнул головой. - Меня смущает, что мы вдруг отвязались. Как?
        - Веревки перерезаны, - Купер кивком указал на обрывки веревок, которые валялись у ближайшего дерева.
        - Ну, с богом…
        Прохоров тоже поднял тесак и уже открыл рот, чтобы заорать «Ура!» и броситься на ближайшего Духа, но неподалеку вдруг стукнул одиночный выстрел и пуля едва не срезала сержанту кончик носа. Прохор отпрянул, обернулся и беззвучно выругался. Андрей тоже мельком взглянул на стрелка, а затем толкнул сержанта в бок и взглядом указал в противоположную сторону, туда, где секундой раньше было больше всего зеленых Духов.
        Ближайшие заросли вместе с интегрированными в них существами вмиг превратились в мельчайшую, свежую, прохладную, влажную зеленую пыль. И запах разлился волшебный, как на сенокосе. И это всего лишь после одного выстрела. Зона поражения выглядела даже слишком серьезно. После выстрела образовалась лишенная растительности и присыпанная зеленой пылью просека примерно десять на сто метров.
        Стукнул еще один выстрел, и просека прямо на глазах у морпехов сделалась вдвое длиннее. Но самое главное, Духи резко подались в стороны, практически шарахнулись и от просеки, и от бойцов, стоявших в ее начале. Правда, совсем лесные Духи не исчезли. Просто отошли подальше и принялись возмущенно шелестеть листвой и угрожающе скрипеть ветками и сучьями.
        - Даже не знаю, кого больше бояться… - с вымученной усмешкой произнес Прохоров, оборачиваясь к стрелку, - этих леших или ожившую утопленницу.
        - Привет, мальчики, - сказала Люся, снова целясь в просвет просеки. - Отойдите назад меня. Считайте до десяти. Сейчас побежим.
        - Опять? - Прохор вздохнул.
        - Духи сердиться, - Люся выстрелила еще раз.
        Просека стала длиннее втрое, и в конце ее забрезжил просвет. Получалось, что с помощью «волшебных» патронов Люся проложила дорогу до какой-то открытой местности.
        - А говорила, нельзя стрелять, Большое Зло, - припомнил Прохоров.
        - Нельзя стрелять живых. Духи можно.
        - Они вроде отошли, - заметил Прохоров.
        - Они есть везде в зелени, - Люся стволом указала на левый, а затем на правый край просеки. - Здесь узко. Могут схватить длинными ветками.
        - Слушай, а как ты выплыла?
        - Позже говорить, - Люся смерила взглядом Гаврилова и обернулась к Луневу. - Он не бежать! Босиком нельзя! Зеленая пыль опасно.
        - Намек понял, - Андрей взвалил Гаврилова на плечо и побежал за остальными.
        Матрос что-то возмущенно промычал, но членораздельно свой протест так и не озвучил. Примерно на полпути Лунева попытался сменить Купер, но Андрей отмахнулся и указал вправо, предлагая Федору следить за существами, которые двинулись параллельно просеке. Скорость передвижения Духов постепенно росла, и вскоре они обогнали морпехов.
        Как оказалось, идущая впереди существ волна мелкой вибрации была не единственным признаком, выдающим их присутствие. Позади лесных Духов шла еще одна волна, но вибрация воздуха имела большую амплитуду. От этой вибрации матросы не корчились, как от дьявольской щекотки, зато начали спотыкаться на ровном месте - тяжелые воздушные волны подталкивали в спину, сбивая с шага. А еще эта вибрация заставляла все внутренности будто бы подпрыгивать, и этот внутренний хаос не только сбивал с шага, но и оказывал отрицательное воздействие на организм в целом. Тяжелая вибрация лишила морпехов «и слов, и музыки, и сил». Андрей едва не уронил Гаврилова, который содрогался от ударов воздушных волн совершенно не в такт шагам носильщика.
        - Еще… мало-мало! - крикнула Люся.
        Бойцы и сами видели, что пробежать осталось каких-то полста метров, но еще они видели, что в оставшейся полупрозрачной стенке из зелени формируются сразу три существа. И то, что тела этих Духов получались неплотными, не делало их менее опасными. Особенно, если учесть, что существа быстро сплетали нечто вроде сети из лиан. Еще немного - и прозрачный перелесок мог стать непроходимым.
        - Стреляй! - прохрипел Лунев.
        - Патроны… мало! - Люся покачала головой, но все-таки подняла автомат и выстрелила.
        Облако зеленой пыли опустилось на землю как раз, когда морпехи достигли последнего отрезка просеки. Купер и сержант вырвались на оперативный простор, притормозили, но Люся заставила их отбежать подальше. И правильно сделала. Мстительные лесные Духи постарались оставить последнее слово за собой. Они зашумели листвой, заскрежетали ветвями и принялись хлестать длинными плетьми из лиан прилегающую к лесу пустошь.
        До авангарда плети не дотянулись, а вот Луневу и Гаврилову по нескольку ударов досталось. Один удар пришелся вскользь Андрею по спине, а другой хлестанул под колени, и Лунев рухнул как подкошенный. Гаврилов покатился вперед, получил пару обжигающих ударов самыми кончиками плетей, завопил, вскочил на четвереньки и быстро пополз к товарищам.
        Купер бросился было помогать Луневу, но Андрей сумел подняться и доковылял до безопасной зоны самостоятельно.
        - Я же говорил… - едва дыша, прохрипел Гаврилов. - Духи это были! Сразу! А вы… фаранги, фаранги!
        - Нет, главное… я его… тесаком… а он… - Прохоров тоже никак не мог восстановить дыхание. - Как будто… просто кусты порубил. Но ведь… он… они… как человеки… выглядели!
        - Чертовщина, - выдохнул Лунев. - Я давно ее чую. Еще утром, на посту… уловил. Так и крадется за нами по пятам.
        - Теперь не крадется, теперь гонится в полный рост, - возразил Купер, оглядываясь. - Вон, снуют, как тигры по клетке. Только сунься к ним опять, порвут, как мойву.
        В зарослях действительно угадывалось движение, и то там, то тут можно было разглядеть фигуры и слепые лица-маски лесных Духов… ну, или кто там был на самом деле… замаскированные фаранги? Почему-то в этот вариант Андрею не верилось. Нет, он не принял версию Гаврилова и Люси, в Духов не поверил, но и фарангами эти существа быть не могли. Чистильщики ведь состояли из крови и плоти, а не из веток и листвы.
        - Получил леща? - отдышавшись, спросил Прохоров и помог Гаврилову подняться на ноги.
        - Смешно, да? - Гаврилов потер поясницу и чуть ниже. - Тебе бы так!
        - Я видел, они под землей ползали, - сказал Андрей Люсе.
        - Нет, здесь не их территория, - Люся указала на болотные кочки за спиной. - Здесь другие Духи. Мы их не сердили. Можем идти.
        - Через болото? - Андрей утер со лба пот. - Ты видишь тропу?
        - Тропы больше нет, но я знаю путь. Обойти справа. Там сухо, там проход.
        - Как всегда, задний? - проронил сержант Прохоров.
        - А как нам не рассердить еще и этих Духов? - спросил Гаврилов.
        - Встретим туман, обойти, - ответила Люся. - Они видят тех, кто входит в туман. Без него не видят.
        - Какой туман среди бела дня? - спросил Купер. - Разве так бывает?
        - Здесь бывает, - уверенно заявила Люся. - Идите за мной.
        - Гаврюху опять нести? - спросил Прохоров.
        - Здесь можно босиком, - разрешила проводница. - Только смотрите под ноги. Много змей.
        - Может, понесете? - Гаврилов окинул взглядом товарищей. - Ну ладно, ладно… нет, так нет. Друзья называется! Вот отстану и все, пропаду! Пусть стыдно вам будет.
        - С чего ты вдруг пропадешь-то? - Прохоров поморщился. - Не ной!
        - Укусит гадюка в жопу, сам отсосу яд, на ходу?
        - Прославлюсь я на всю Европу, - продолжил вдруг Купер.
        - И в Книгу Гиннесса войду, - закончил Андрей.
        - Всегда хотел понять, как это у вас получается, дурацкие стишки хором складывать, - Прохоров ухмыльнулся.
        - Тебе не понять, даже не напрягайся, - сказал Купер. - Творчество - не твоя стихия. Твое дело - работать руками. И ногами.
        - Сейчас это общее дело, - Лунев подтолкнул Гаврилова. - Шире шаг, пацаны.
        Люся повела группу по самому краю болота. В некоторых местах этот край подходил почти вплотную к лесу, поэтому морпехам приходилось не только внимательно смотреть под ноги, но еще и следить за происходящим в зарослях, чтобы не получить очередную порцию плетей. Впрочем, лесные Духи больше не пытались отхлестать наглых людишек. Скорее зеленые существа хотели их просто отпугнуть. Как только люди приближались к лесу, зелень начинала громко шуметь, а воздух - подрагивать. Фокусы были не убойные, но своего с их помощью лесные Духи добились: соваться в заросли действительно не хотелось.
        - Как ты все-таки выплыла? - спросил у Люси Прохоров, когда, более-менее отдышавшись и успокоившись, группа вошла в ритм.
        - Красная лампочка, лестница, технический шлюз, - коротко пояснила Люся. - Я ведь говорила вам. Выход недалеко от места, где вас привязать фаранги.
        - Ты видела фарангов? - удивился сержант.
        - Они ушли в этот же выход. Под землей мало лампочек, я накинуть капюшон и встать в тени. Они приняли меня за своего и прошли мимо.
        - В воду, что ли?
        - Нет. Там много дверей. Подземные коридоры.
        - А Фролов выплыл? - спросил Андрей.
        - Да. Он ушел раньше, в другой коридор. Мы встретимся у объекта.
        - Ни фига не держит слово, - сказал Прохоров. - Обещал же, что все вместе пойдем.
        - Мы и шли, - заметил Купер. - Просто, когда мы провалились в озеро, он нас как бы списал. Мы теперь для него «мертвые души». Поможем - хорошо, нет - и не надо, сам справится.
        - И на кой черт тогда мы спешим? - спросил Прохоров. - Люся, давай привал устроим! Нам ведь теперь лишь бы дойти, можно даже позже отряда явиться.
        - Нельзя!
        - Чего нельзя-то? - Прохоров закашлялся и сплюнул зеленоватую слюну. - Как перца наелся, жжет.
        - У меня тоже, - Гаврилов постучал по груди ладонью. - Вот тут жжет, как будто огнем. И ниже нехорошо как-то…
        - Это зеленая пыль, - Люся обернулась и окинула взглядом бойцов. - Надышались. Теперь нет другого пути, только внутрь объекта. Только там можно избавиться от заражения.
        - Заражения? - забеспокоился Гаврилов. - Вроде радиации? Мы надышались зеленой пылью и теперь заражены? Почему ты не предупредила?!
        - Нельзя бежать и не дышать. А другого пути не было.
        - Мы хотя бы повязки могли сделать!
        - Не помогает. Пыль после выстрела очень мелкая. Ничто не помогает, даже противогаз.
        - Зашибись! - Прохоров обернулся к Андрею. - Студент, ты понял? Теперь мы вообще смертники!
        - То есть, если мы не избавимся от заразы, тогда… что? - спросил Андрей.
        - Скоро превратимся в пыль, - Люся вздохнула.
        - Как… Жигунов? - уточнил Федор.
        - Да, как ваш товарищ.
        - «Скоро» - это когда?
        - Когда стемнеет… или утром… не знаю точно.
        - Офигительный прогноз, - Купер недоверчиво взглянул на Люсю. - Это потому, что пыль образовалась после выстрела волшебным патроном?
        - Это называется хаоспатрон, - напомнила Люся. - Да, все дело в этом. Внутри Объекта тело очистится от пыли.
        - То есть надо просто войти?
        - Да.
        - А выйти потом сможем?
        - Сможем, - Люся перевела взгляд на Андрея. - Да?
        - А почему… - Лунев замялся. - Почему ты у меня спрашиваешь? Думаешь, я больше всех знаю?
        - Это не так? Ты друг Евгения. Он знает.
        - Он, возможно, знает, - Лунев пожал плечами. - Я не знаю. Мне Фролов ничего на этот счет не говорил.
        - Вот это зашибись, - вмешался Прохоров. - Тело очистится и все такое… это хорошо. И все-таки я за привал. Сколько тут осталось идти? Люся, сколько?
        - Два километра.
        - Ну, и что, за три часа не дойдем?
        - Дойдем.
        - Тогда требую выкроить полчаса на привал, пока новые Духи нас не накрыли.
        - Пятнадцать минут, - Люся взглянула на ультрамодные, по советским понятиям, часы с электронным циферблатом. - Вон там сухо.
        Небольшой, лишенный травы островок едва вместил всю группу, но никто не остался в обиде.
        - Отлично, - растянувшись между Гавриловым и Люсей, сказал Прохоров. - Один вопрос остается: где этот сучий объект, если два километра до него? Почему не видно?
        - Мы увидим, - пообещала Люся.
        - Когда?
        - Скоро. Когда стемнеет. Через три часа.
        - Он что, замаскирован так хитро? Только ночью его видно? Или что?
        - Да, только ночью. Особенной ночью. Одна ночь после лишнего дня длинного года.
        - Что-то я вообще запутался, - признался Прохоров и обернулся к Луневу. - Студент, расшифруй.
        - Ночь с 29 февраля на 1 марта, - устало ответил Андрей. - Бывает раз в четыре года. Длинный год - это високосный.
        - А-а, понял, - сержант хлопнул себя по лбу. - Вот чурбан!
        - Я думал, на востоке все по лунному календарю живут, - заметил Купер, переваливаясь на живот. - А тут, получается, по солнечному?
        - А я не понял, это что, маскировку с объекта раз в четыре года снимают? - спросил Гаврилов. - Профилактические работы проводят, что ли?
        - Вроде того, наверное, - согласился Лунев.
        - Но ведь все знают, что он здесь. Почему в другое время его не штурмуют? Увидеть нельзя, но нащупать-то можно. Или просто врезать этими, как их… хаоспатронами, и привет.
        - Может, стены особо прочные?
        - Ты же видел, как лес испарился.
        - Хаоспатрон не причинит вреда объекту, - пояснила Люся. - Его ничто не может повредить.
        - Понял?
        - Ну, ладно, а почему только сегодня? Люся, почему не вчера или завтра?
        - Я не знаю, - Люся ответила без заминки, но ей почему-то никто не поверил.
        - Не знает она, - пробурчал Прохоров. - Про Духов все знала, и про хаоспатроны, а тут «не знаю». Нас не на… не надуешь, девушка.
        - Навали, - спокойно ответила Люся, отвернулась и замерла, разглядывая болото.
        - Отвали, - невольно поправил Купер. - Наверное, сегодня не только маскировку снимают, но еще и входы открывают. Потому и ломятся сюда все подряд именно сегодня. В другой день придешь, например, с заразой зеленой в организме, побродишь кругами, да и подохнешь несолоно хлебавши.
        - Вроде дня открытых дверей сегодня, что ли? - уточнил Гаврилов.
        - Вроде дня шанса на открытую дверь, - ответил Лунев. - Интересная система. Непонятная, но интересная.
        - Андрей, - вдруг шепотом позвала Люся. - Слушай!
        - Опять двадцать пять, - негромко простонал Прохоров. - Ни минуты покоя. Что же это такое?
        - «Вертушка»? - Андрей и Люся переглянулись.
        - Где-то далеко… улетает.
        - Нет, просто села, - Лунев поднял руку. - Тихо все! Вон там! Точно, «вертушка»!
        - Может, наши высаживаются?! - Прохоров резко сел.
        - Здесь плохое место! - возразила Люся. - Нельзя садиться!
        - Это ты знаешь и майор твой, - Прохоров поднялся. - Подъем, пацаны. Если плохое место, надо предупредить.
        - А почему одна «вертушка»? - заинтересовался Купер. - Кроме нашего «чарлика» еще пять штук было. Где остальные?
        - Вставай, вставай, - Прохоров одернул форму и сунул за пояс тесак. - Там разберемся.
        - Смотрите, туман поднимается, - вдруг сказал Гаврилов. - Или это «пар без чайника», как майор говорил?
        Плотный молочно-белый туман довольно быстро поднимался над бескрайним болотом, затягивая практически всю его поверхность. При этом никаких источников этого «пара без чайника» разведчики не видели. Туман почти не клубился и не двигался по горизонтали, но при этом расслаивался и сбоку выглядел, как стопка бумажных листов. Нижний слой, правда, не лежал на кочках, а висел на высоте примерно в полметра от поверхности воды и в нескольких сантиметрах над верхушками кочек. Верхний слой за считаные минуты поднялся до высоты в пару метров и остановился. После этого странный слоеный пирог из нескольких десятков листов тумана повис над болотом совершенно неподвижно.
        - Духи, - Люся помотала головой. - Плохо! Нельзя туда!
        - Все равно куда-то надо идти!
        - Пойдем назад, слева тоже есть проход!
        - Это чего, такого кругаля нарезать? - Прохоров скопировал Люсино телодвижение. - Тогда и впрямь три часа будем топать. Не пойдет!
        - Туман на болоте, а мы с краю, - в кои-то веки согласился с сержантом Лунев, - протиснемся как-нибудь.
        Люся хотела сказать что-то еще, но почему-то передумала. Она загадочно посмотрела на Андрея и вдруг кивнула.
        - Сделаем, как ты скажешь.
        - Почему я? - Андрей попытался поймать ее взгляд. - Ведь ты у нас проводник. А Прохоров - сержант. Вы должны командовать.
        Андрей краем глаза уловил реакцию Прохора. Не сказать, что тот удивился, но и без внимания этот ход Лунева не оставил - спрятал ухмылку, то ли недоверчивую, то ли снисходительную, понять было трудно.
        - Ты умеешь слышать сердцем, - Люся встретилась с Андреем взглядом. - И ты видишь Большое Зло. Никто так не умеет. Даже я.
        - Даже ты? - Андрей обозначил улыбку.
        - Даже я, - Люся осталась серьезной. - Я могу командовать людьми. Могу успокоить или рассердить одним взглядом. Только подумаю, и человек делает, что я хочу. Но я не могу бороться с Большое Зло. Ты можешь. Оно боится тебя.
        - Что за хрень она несет? - тихо спросил Прохоров у Купера.
        - Тебе не поровну? - шепнул в ответ Федор. - Видишь, у них с Андрюхой своя игра.
        - Большое Зло меня боится? - Андрей удивленно вскинул брови. - Почему ты так решила?
        - Оно идет за нами давно, оно могло нас всех убить, но не сделало этого. Ты был без сознания. Я видела, как Большое Зло плясало рядом… словно огонь… но оно не тронуло тебя.
        - Потому что ты танцор диско, - подражая тону Люси, добавил Прохоров. - Может, фиг с ним, со злом, пойдем подобру-поздорову?
        - Подожди, - отмахнулся Лунев. - Люся, ты тоже видела Зло?
        - Не четко, но… - девушка замялась. - Ты не веришь, ты комсомолец… вам нельзя верить, но…
        Люся не закончила мысль, ей помешали отзвуки нескольких очередей, которые донеслись как раз с той стороны, где приземлилась невидимая за густым туманом
«вертушка». Андрей жестом приказал всем подняться и двигаться по краю болота вправо. То, чего не добился от ребят Прохоров, сделал Андрей. Группа поднялась и вновь осторожно двинулась по краю болота, вдоль границы тумана.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Полковник Грачев вышел на связь в пятнадцать часов с хвостиком, но внятно изложить суть проблемы сумел только когда хвостик превратился в хвостище. Стартовые пятнадцать минут он делился впечатлениями о необычном явлении, которое очень сильно смахивало на аномалию вроде тех, что, по слухам, наблюдаются в засекреченной зоне под Киевом. Но местная аномалия явно имела искусственное происхождение, и этот факт распалял фантазию Грачева. А еще ему не давал покоя факт, что товарищи спецназовцы не позволили Грачеву нормально поработать и фактически выдворили его с места происшествия. Ни ссылки на Кулемина, ни приказ об особых полномочиях, подписанный начальником Генштаба, не произвели на командира оперативной группы никакого впечатления. Бойцы спецназа аккуратно оттеснили прибывших с Грачевым офицеров, оставив их фактически не у дел. Аналогично они поступили и с контрразведчиками. Последние оказали более серьезное сопротивление, чем Грачев, и даже устроили небольшой скандал, но результат получили тот же. Вот тебе и кооперация, причем не межведомственная, а внутри единой вроде бы силовой структуры.
        - Хорошо, хотя бы не подтвердилась первая версия, - сказал Грачев в финале сумбурно-пространного рапорта. - А то и не знаю, как мы делили бы отбитый у диверсантов образец. «Гвардейцы» действительно промчались по этому маршруту, и как раз на этой развязке их колонна разделилась. Контрразведчики все-таки успели осмотреться и не обнаружили поблизости от места этого странного происшествия никого из «Гвардии» и, соответственно, не нашли и секретного изделия. Более того, я слышал, как спецназовцы говорили, что скорее всего клиентура вернулась в город.
        - Но сами они в город не спешат? - уточнил генерал.
        - Нет. Их настолько заинтересовало происшествие, что они задержались на Ярославке. И знаете, Николай Михайлович, у меня складывается ощущение, что товарищи из ГРУ знают об этой аномалии больше нашего. Что это может означать, я ума не приложу. Если было использовано какое-то оружие, почему о нем не знаем мы?!
        - Постойте, Грачев, не перескакивайте, - Кулемин поморщился. - Вы зачем туда поехали? Проконтролировать поиски ЦТО? Что в результате? «Гвардия» разбежалась, утерянного оружия вы не нашли и отвлеклись на побочную проблему. Если эта проблема кажется спецназу более серьезной, это на их совести. Но вы-то почему зависли? Вы вполне способны продолжать поиски самостоятельно, почему вы не следуете плану оперативных мероприятий?
        - Виноват, Николай Михайлович, просто это… происшествие… такое необычное… и я подумал…
        - А я приказывал вам думать о посторонних происшествиях?
        - Никак нет!
        - Вот и не отвлекайтесь, Грачев! Работайте по плану! Вы ведь можете сами проверить связи и базы этой неуловимой «Гвардии»?
        - Так точно!
        - Вот и проверяйте, перетряхните эту контору, чтоб пыль полетела. А спецназ и контрразведка пусть занимаются тем, чем им больше нравится. Спрос будет в первую очередь с нас, полковник, а уж после - с них. Так что нам скорейший положительный результат куда как интереснее. Работайте, Петр Тимофеевич, и не забывайте докладывать каждый час. До связи!..

…Избавившись от Грачева, генерал открыл в компьютере программу слежения за агентом и оценил обстановку. Команда Фролова ехала именно туда, куда ей и следовало направляться, - в центр обозначенного хаосвихрями треугольника. Генерал Кулемин просчитал намерения Отступника правильно. Из этого следовало, что и похищенный образец, и взятый в плен Арбитр тоже вскоре окажутся в заданном районе. В принципе, Кулемину ничто не мешало направить Грачева именно в эту точку. Да он так и собирался сделать, но не сейчас, а чуть позже, после того как там окажутся все фигуранты этого запутанного дела. Генерал был намерен решить все проблемы одним ударом. Только так он мог и вернуть похищенное секретное изделие, и избавиться от скелетов в шкафу, упрятанных туда еще в далеком 1984 году.
        С какой стороны ни смотрел на свой план Кулемин, существенных изъянов он не находил. Арбитраж в лице Хранителя и Отступник сходились в поединке, и в самый ответственный момент двойной агент Отступника и Кулемина лишал Арбитров их козыря - Фролова, а Грачев и команда захватывали образец и уравнивали положение. Чистильщиков тем временем блокировали контрразведчики. Они же получали бонус - того, кто уцелеет в схватке. Если это будет Отступник, контрразведчики смогут предъявить ему участие в нападении на лабораторию, хранение и попытку продажи секретного оружия, а для комплекта - похищение человека. Если же выживет Хранитель, он пойдет как диверсант, ведь именно его лицо запечатлено на записях камер внутреннего наблюдения в лаборатории. Расклад выходил почти идеальный при любом исходе встречи Хранителя и Отступника.
        И то, что ни контрразведка, ни спецназ пока не сильно стремились попасть в точку, где должны будут развернуться главные события, Кулемина не смущало. Он отлично понимал, что контрразведку притормаживают внедренные в нее агенты Отступника, а спецназ на пушкинской развязке и вовсе мог быть липовым. Но до полной остановки затормозить контрразведку не могли никакие саботажники, поэтому генерал и не волновался. Он был уверен, что в нужный момент все обязательно сойдутся в точке сбора.
        Ведь в целом дирижировал всем этим оркестром только один человек. Нет, не он, хотя Кулемину и хотелось бы потешить гордыню и оказаться на месте этого великого кукловода. Но это был не генерал. Разводящим в этой ситуации выступал… один из Арбитров. И это был вовсе не нынешний Хранитель - отличный боец и тактик, но довольно средний стратег, и даже не Наблюдатель, мудрый аналитик, но опять же далеко не мастер составлять многоходовые комбинации.

«Была дюжина Арбитров, осталось пять, - вспомнились Кулемину слова агента. - Отступник, конечно, молодец, пока побеждает. До сих пор оказать Отступнику серьезное сопротивление удавалось лишь Хранителю. Но Отступник все равно не прав. Он слишком рискует. А что, если однажды - например, сегодня! - удача ему изменит? Вот то-то. Отступник убивает Арбитров, которые подворачиваются под руку, в то время когда ему следует сконцентрироваться и вычислить, а затем уничтожить лишь одного из них, самого прозорливого, дальновидного и потому опасного. Вот тогда Арбитраж и рухнет. Но Отступник убежден, что главный мозговой центр Арбитража - это Шато Диаман, поэтому он и стремится проникнуть в хранилище и уничтожить главного, как ему кажется, врага.
        Вот почему для меня лично не имеет значения, кто победит в схватке. Я в любом случае сделаю то, до чего не додумался этот чокнутый мститель. Я уничтожу самого опасного Арбитра, а значит, и Арбитраж. Без мозгового центра эта организация превратится в обойму без оружия, в хаоспатрон - сверх всякой меры эффективный, но бесполезный, поскольку им некому будет выстрелить. То есть я раз и навсегда решу проблему с Шато. Без Арбитража он не сможет вмешиваться в жизнь нашего мира, Отступник останется не у дел, а я лично обрету свободу от темного прошлого. Более удобного момента не представится, это точно.
        Надо лишь убедиться, что пресловутый опасный Арбитр - это именно тот, о ком я думаю, а не кто-то другой из пяти живых пока членов Арбитража. Как в этом убедиться? Очень просто. Он сам себя выдаст, когда наступит развязка противостояния Хранителя и Отступника. Вернее - она сама себя выдаст! Знал бы Отступник, кто в действительности его заложница и насколько он близок к окончательному решению всех вопросов! Но я ему этого не подскажу. Зачем отдавать свои козыри Отступнику? Жирно будет».
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Далеко уйти вдоль границы тумана не удалось. Минут через пять, за которые разведчики прошли от силы сотню метров, снова прозвучали выстрелы, на этот раз вполне отчетливые, и над головами у бойцов даже вжикнули несколько пуль. Группа тут же залегла между кочками. Накопленный за время пути по нехорошим местечкам опыт пригодился. Бойцы быстро расползлись в стороны и затаились. Жаль, автомат имелся только у Люси, поэтому лишь ее местоположение могло назваться позицией. Все остальные были вынуждены просто укрыться в складках местности и наблюдать за происходящим.
        Поначалу наблюдение затруднял туман. Морпехи видели в узком пространстве между кочками и нижним слоем тумана чьи-то ноги, Лунев и Купер сумели рассмотреть серый бок «вертушки», но особой информации из увиденного они не почерпнули. Ну, ноги, какое-то движение, Андрей услышал еще и чавканье ботинок в болотной жиже, и что с того? Понять, что происходит, не получалось. Только когда туман вдруг разорвался, как все та же бумага, разведчики смогли увидеть картину почти целиком.

«Вертушка» действительно имелась, но не привычный «Ми-8», а такой же, как
«чарлик», американский «Ирокез». Сидела эта машина в болоте на брюхе, понуро свесив лопасти почти до кочек, а экипаж и пассажиры топтались вокруг нее, пытаясь вытащить из салона обмякших товарищей. Андрей насчитал пятерых в американской полевой униформе плюс увидел одного пилота в сером комбинезоне. Трое были вроде бы в норме, остальные безвольно висели у них на руках. Парень в форме пилота не просто висел, но еще истекал кровью. Она сочилась из множества мелких порезов на лице и шее, заливая комбинезон на груди и животе.
        - Без оружия, - шепнул наблюдательный Купер.
        - Тихо ты, - приказал Прохоров.
        Лунев был согласен с сержантом. Лучше было помолчать.
        - Это янки, которые за нами летели… - все-таки снова шепнул Купер. - «Роджеры»!
        Андрей догадался об этом и без комментариев Бондаренко.
        - Туман заходит… - в третий раз нарушил маскировку Купер.
        Лунев перевел взгляд на мутную завесу. Ее части слева и справа от просвета медленно начали двигаться к самому краю болота, будто бы намереваясь взять морпехов в клещи. Как только туман прорвался еще сильнее, сквозь дыру в белой завесе матросы увидели участок болота справа от «вертушки», и всем сразу же стало ясно, кто разоружил американцев. Вернее - что их разоружило.
        В пяти шагах от «вертушки» стояли, едва заметно покачиваясь, но не двигаясь с места, десять или двенадцать непонятных полупрозрачных, люминесцирующих существ, вроде бы похожих на людей, но одновременно напоминающих ледяные скульптуры, подсвеченные снизу бледно-зелеными лампами.
        Справа от Андрея едва слышно заскулил и начал шевелиться Гаврилов. Лунев ухватил попятившегося матроса за ворот и прижал к земле. Получилось, ткнул, как щенка лицом в грязь, но сейчас Луневу было не до сантиментов. Как получилось, так и получилось, извинения позже. Важно было не выдать своего присутствия. Хотя, если туман начал окружать, скорее всего присутствие морпехов стало секретом полишинеля.
        Между тем загадочные полупрозрачные существа пока смотрели только на янки. Особенно их интересовал вертолетчик. Парень явно собирался отдать Богу душу, а полупрозрачным существам тело. Эта мысль пришла Андрею в голову, когда он увидел, что пилот забился в конвульсиях, и существа тут же перестали колебаться, как былинки на ветру, и сделали по нескольку шагов вперед.
        Агония человека длилась недолго. Спустя минуту он затих, один из полупрозрачных наклонился к нему, взял умершего за подбородок и открыл ему рот. Оцепеневшие янки даже не пытались как-то помешать. Хотя что они могли сделать? Существо нависло над трупом и тоже раскрыло подобие рта. Из этого подобия выпала и повисла на длинной медленно растягивающейся ниточке слюны большая капля слизи, светящейся так же, как само существо. Размером капля была с яйцо, поэтому полупрозрачный нажал посильнее и отвел нижнюю челюсть умершего едва ли не до груди. Луневу, с его сверхчутким слухом, даже показалось, что он слышит, как хрустят, ломаясь, кости нижней челюсти трупа и трещит, разрываясь, кожа. Светящаяся капля исчезла во рту погибшего, полупрозрачный выпрямился и сделал шаг назад.
        Примерно минуту длилась немая сцена, а дальше… одежда и кожа пилота сделались одинаково серыми и плотными, затем тело вертолетчика покрылось трещинами, как глиняный горшок, и сквозь эти трещины пробился свет того же оттенка, что исходил от полупрозрачных существ. Вскоре серая треснувшая оболочка рассыпалась с керамическим звоном, и янки превратился в наглядное пособие для изучения мышц, которое, впрочем, медленно, но верно превращалось в тело полупрозрачного светящегося существа. Еще какое-то время спустя трансформация завершилась, и бывший янки, а теперь светящийся полупрозрачный мертвяк поднялся на ноги.
        Все его движения были замедленными, но вполне человеческими, правильными. Одно отличие - поднявшись в полный рост, он замер и начал покачиваться так же, как его новые друзья. Люди так не делали. Разве что в глубоком трансе.
        - О-фи-геть! - шепотом заявил Купер. - Я уже устал бояться, но это… все равно страшно!
        - Там лешие, тут кикиморы болотные, - Прохоров опять сплюнул зеленью. - Не нравится мне это место.
        - Четко сформулировал, - Купер указал на «вертушку». - Как думаете, чем эту
«вертушку» сбили? Вихрями?
        - Далековато, - засомневался Прохор. - И не рассыпается, как наш «чарлик». Может, просто сломалась?
        - Воздух, пацаны, - негромко произнес Лунев.
        - Чего «воздух»? - Прохоров поднял взгляд вверх. - Ох ты, епть! Теперь еще и летающие!
        Высоко в небе медленно и величаво кружила стая птиц, определенно хищной породы. Все бы ничего, не смущал даже тот факт, что хищники сбились в стаю - явление редкое до невозможности, - но размеры птиц заставляли крепко задуматься. Даже на приличном удалении пернатые выглядели чересчур крупными. Размах крыльев этих птичек был не меньше трех метров.
        - Тихо, молчать! - приказала шепотом Люся. - И не двигаться! Это Духи-охотники! Убивать прямо с неба своим криком.
        - Да хер с ними, с охотниками! - вдруг повысил голос Прохоров. - Туман окружил! Мертвяки на нас смотрят!
        Сержант оказался прав. Как только туман сомкнул кольцо вокруг группы, полупрозрачные «люминофоры» тут же разом обернулись и уставились на новых гостей их любимого болота.
        - Run[Бегите! (англ.)] … - донеслось от «вертушки».
        Это кто-то из янки нашел в себе силы и смелость дать однополчанам (как решили они глядя на униформу замаскированных морпехов) дельный совет.
        - Согласен, - шепнул Купер. - Валим!
        Хотя команду подал не Лунев, не Прохоров или хотя бы Люся, группа выполнила приказ, не раздумывая. Даже проводница, которую теперь, похоже, больше беспокоила угроза с неба, не задержалась ни на миг. Есть выражение «как ветром сдуло», так вот, к перемещению разведгруппы в пространстве оно вполне подходило. Десятью секундами позже беглецы очутились почти в сотне метров от точки старта, отчасти и сами не понимая, как им это удалось.
        - Здесь сюда! - крикнула Люся, закладывая вираж влево, казалось, прямиком к полосе тумана. - Прыгать!
        Девушка еще немного ускорилась и взмыла над неширокой речушкой или каналом - очень уж прямым и ровным по ширине был этот проточный водоем. Матросы последовали ее примеру, и почти в ту же секунду из тумана появились двое американцев. Бежали они довольно быстро, но так же быстро по их следам мчались и полупрозрачные мертвяки. Духи выскочили из тумана с ловкостью не меньшей, чем у живых янки или морпехов, и начали нагонять беглецов. А ведь поначалу эти существа казались светящимися сосульками, только и способными покачиваться да медленно и печально совершать оккультные обряды.
        На миг группа притормозила, и морпехи обернулись, чтобы оценить обстановку. Янки не сумели перепрыгнуть канал, плюхнулись в воду и теперь с трудом выбирались на скользкий берег.
        - Ну, и чего? - спросил Прохоров, когда морпехи поняли, что мертвяки не намерены останавливаться, и начинают разбег, чтобы тоже перемахнуть через канал. - Будем помогать племянникам дяди Сэма? Или как?
        - Пригнитесь! - крикнул Лунев и резко присел.
        В тот же миг над головами матросов с низким, почти басовитым свистом пролетела одна из огромных птиц, круживших прежде высоко в небе. Хорошо, что возглас Андрея привлек всеобщее внимание, и все тоже присели. Впрочем, даже присев, бойцы не прекратили следить за воздушным охотником, поэтому сумели наконец рассмотреть его в деталях.
        Первое, что поразило бойцов, это голова летающей твари. Она была покрыта мелкими перьями, но вместо клюва существо имело вполне узнаваемую собачью морду: удлиненную, с острыми клыками в оскаленной пасти и с влажным черным носом. И уши у твари имелись, правда, были прижаты. А крылья заканчивались тремя пальцами с острыми когтями. На первый взгляд, тварь больше походила на огромную летучую мышь, чем на птицу, но крылья не были перепончатыми, в отличие от летучих мышей, а из перьев, да и тело стервятников было покрыто перьями, и задние конечности выглядели вполне птичьими, и хвост напоминал орлиный.
        - Бежать! - завопила Люся. - Бежать!
        В этот миг американцы сумели выбраться на сушу и поднялись на ноги, чтобы продолжить бегство, но пролетевшая над головами морпехов невероятная зверь-птица оскалилась, затем широко раскрыла пасть и заверещала на пределе слышимости. Вернее, так можно было лишь предположить. Никаких звуков морпехи не услышали. Крик летающего чудовища услышал один из янки. Он схватился за голову и рухнул на колени. Из носа и ушей бойца потекла кровь, глаза закатились, и в следующую секунду он упал навзничь. Летающий охотник ушел на вираж, но ему на смену тут же пришел другой. Он начал кричать, еще пролетая над присевшими морпехами, но бойцы опять не услышали никаких звуков. Складывалось впечатление, что крик охотника, словно лазерный луч, направлен исключительно на одну цель и теперь этой целью был второй янки. Эффект от неслышного зрителям вопля чудовища был практически тот же, что и в первом случае. Кровь потекла у американца из носа и ушей, он конвульсивно дернулся и упал, уткнувшись лицом в пожухшую траву.
        - Ой! - вскрикнул Гаврилов и начал прыгать на одной ноге. - Наступил на что-то!
        - Гаврюха, ложись! - не своим голосом заорал Прохоров.
        Гаврилов выполнил команду на отлично, да только третьего воздушного охотника его финт не обманул. От ультразвуковой атаки Гаврилова спасло лишь то, что огромная зверь-птица находилась уже слишком близко, чтобы кричать. Охотник просто сцапал матроса мощными лапами и, почти не напрягаясь, поднял его в воздух.
        - Кабздец, - констатировал Прохоров, зачарованно наблюдая, как вниз летит свалившийся с ноги Гаврилова ботинок.
        - Пацаны! - заорал Гаврилов.
        - Люся! - крикнул Купер. - Стреляй!
        - Нет! - Лунев махнул рукой. - Нельзя! Обоих в порошок!
        - Па-ца-ны! - вопль Гаврилова стал просто истошным.
        Зверь-птица тем временем осознала, что взяла ношу не по себе, но выпускать добычу из когтей все равно не спешила. Воздушный охотник резко снизился до трех-четырех метров и начал закладывать вираж, разворачиваясь в сторону леса. На выходе из виража, секунды через три, птица должна была пролететь как раз над Луневым и Люсей.
        - Я не смогу! - Люся вскинула и тут же опустила оружие.
        - Тогда я, - Андрей приготовил к бою тесак и начал разбег.
        Затея выглядела безумной. Даже если бы Луневу удалось набрать приличную скорость, как высоко он сумел бы подпрыгнуть? Метра на два? Ну, еще вытянулся бы в струнку и вытянул руку с тесаком. Кого он смог бы достать? Гаврилова? Птицу точно не достал бы.
        Слава богу, Лунева опередил кто-то другой. В тот момент, когда Андрей заорал, как безумный, и уже собрался оттолкнуться от земли, где-то вдалеке стукнул выстрел, из шеи твари полетели мелкие перья, воздушный охотник задергался, заклекотал, выпустил добычу из когтей и принялся часто и судорожно махать крыльями. Ни о какой траектории полета речь уже не шла. Летающая тварь неровным зигзагом улетела куда-то в сторону центра болота и совершила вынужденную посадку в зоне тумана.
        Андрей тоже сменил направление, подбежал к Гаврилову и… вдруг понял, что стоит нос к носу со светящимся мертвяком. Авангард болотных существ уже перепрыгнул через канал и цепью двинулся на морпехов. Погибшие американцы почему-то не заинтересовали полупрозрачных существ. Может, потому, что мертвяки посчитали этих двоих несчастных законной добычей летающих Духов-охотников?
        Один из «люминофоров» вышел как раз к месту падения Гаврилова. Лунев сначала оторопел, но уже в следующую секунду внутри у него что-то переключилось, и он увидел перед собой не пугающую нежить, а просто врага, от которого следует избавиться. Именно так, даже не победить, а просто избавиться. Как, например, от ядовитого, но бессильного перед толстой подошвой ботинка скорпиона.
        Андрей резко махнул тесаком и буквально срубил противнику верхнюю часть головы. Тесак вряд ли был остро заточен, но крышку черепа мертвяку снес чисто. Повреждение, похоже, не показалось полупрозрачному серьезным, враг остался на ногах, но элемент неожиданности явно сыграл в пользу Лунева. Пока «люминофор» шевелил своими усеченными мозгами, силясь понять, что произошло и почему этот странный живой его не боится, Андрей успел уцепить Гаврилова за шиворот и оттащить на пару метров назад.
        К сожалению, ни полупрозрачный, ни подруги подбитой невесть кем птицы не имели ни малейшего понятия о честном бое, признании противника победителем и отступлении. Дикие полуреальные существа и воевали дико - до конца. Да еще имели дурную привычку набрасываться гурьбой.
        Как только Лунев оттащил Гаврилова, сверху спикировала еще одна зверь-птица. На этот раз она попыталась сцапать Андрея, но тот успел отмахнуться тесаком. В отличие от мертвяка, птица оказалась слепленной из довольно прочного теста. Тесак полоснул по лапе и с жалобным звоном сломался, видимо, не выдержав испытания когтями. Птица взмыла вверх, кувыркнулась и снова вошла в пике. Лунев между тем успел двинуть ногой в живот напирающему мертвяку и снова немного подтащил Гаврилова.
        - Ложись! - звонко крикнула Люся Андрею прямо в ухо.
        Откуда она взялась и почему надо было ложиться, когда в двух шагах находился поврежденный, но не поверженный «люминофор», Лунев не понял, но ничего выяснять не стал. Плюхнулся навзничь, тем более что для верности Люся сделала ему подсечку.
        В следующий миг над ним пролетели сразу две большие птицы, а еще секундой позже рядом прозвучал выстрел. Люся стреляла воздушным охотникам вдогонку, а поскольку птицы летели в сторону канала, получилось, что прицелилась девушка вдвойне удачно. Пуля хаоспатрона превратила одного из летающих охотников в облако пыли как раз, когда зверь-птица пролетала над основной группой полупрозрачных существ, спешащих на помощь своему авангарду. Пыль опустилась на головы мертвякам, и сразу пять или шесть существ оплыли, как свечки, а затем тоже превратились в пыль, только не серую, как от зверь-птицы, а искрящуюся.
        Гибель воздушного охотника от «волшебной» пули подействовала на его сородичей отрезвляюще. Стая взмыла высоко вверх и принялась кружить на недосягаемой для
«калаша» высоте. Люся тут же опустила оружие и прицелилась в усеченного мертвяка, который в десятый раз попытался приблизиться к Луневу, но, получив из партера ногой по корпусу, был вынужден вновь сделать шаг назад. Увидев, что угроза с воздуха временно устранена, Андрей сгруппировался, чтобы подняться на ноги, но Люся двинула ему в грудь локтем.
        - Лежи! Линия огня!
        Между тем стрелять она не спешила. Просто целилась в полупрозрачного и поглаживала спусковой крючок. Боялась промазать с трех метров? Вряд ли. Ведь птицу она сняла влет. Да и снайперскую дуэль недавно выиграла без проблем. Дело было в чем-то другом. Этот мертвяк в прошлой жизни… то есть в нормальной жизни… был знакомым Люси? Тоже вряд ли. Да если и был, сентиментальность - не ее стиль. Нет, Люся играла с болотным существом в какие-то неведомые Луневу игры. Гипнотизировала, что ли? Так или иначе, но мертвяк больше не нападал. Он не попятился, но и не атаковал. Остановился и замер, едва заметно покачиваясь.
        - Утащи Гаврилова, - сквозь зубы процедила Люся. - Далеко. За выжженную землю.
        Андрей отполз с линии огня, волоча Гаврилова, затем поднялся, взвалил товарища на плечо и снова, как на зеленой просеке, побежал. Одно отличие, теперь груз казался вдвое тяжелее. И сил поубавилось, и Гаврилов был без сознания, а обмякшие тела всегда кажутся тяжелее.
        - Люся, обходят! - крикнул издалека Купер.
        - Студент, слева! - присоединился Прохоров. - Поднажми!
        Оба приплясывали впереди, метрах в ста пятидесяти по прямой, но почему-то не двигались навстречу. Почему - Андрей понял позже, когда разглядел десятиметровую в ширину ленту опаленной земли. Лента тянулась вправо и влево насколько хватал глаз, словно пограничная контрольно-следовая полоса. Только была она не перепахана, а выжжена, и колючая проволока вдоль нее не тянулась.
        Андрей бросил взгляд влево. Из тумана наперерез ему бежали несколько полупрозрачных. Не требовалось производить какие-то сложные расчеты, чтобы понять, что, если Лунев не ускорится, мертвяки легко перехватят его как раз у самой полосы. В то же время Андрею не требовалось проводить и слишком глубокий анализ, чтобы понять, что сил на ускорение не хватит. Только если бросить Гаврилова.

«Тогда еще и отдышаться успею, - мелькнула мысль, окутанная какой-то прохладной оболочкой, словно покрытая изморозью, которая образовалась на поверхности мысли, пока она всплывала из глубин внутренней пустоты. - А как же Гаврюха и Люся? Превратятся в полупрозрачных и отправятся бродить по местным болотам? Нет уж!»
        Андрей резко остановился и сбросил Гаврилова на землю. Тот рухнул мешком, но тут же заворочался, начал приходить в себя. Лунев утер со лба пот и, сжав кулаки, развернулся к приближающимся полупрозрачным. Спасаться в одиночку или остаться с товарищами, для него изначально не было дилеммой, что бы там ни подсказывала внутренняя пустота.

«Один раз поддался на ее уговоры, хватит, - Андрей приблизительно оценил силы противника. Полупрозрачных существ было штук двадцать. Если учитывать, что оружия у них нет, вроде бы не проблема, но задавить массой они могли запросто. - Ничего, справлюсь! Главное, слизи не наглотаться, а то облезу, как тот вертолетчик».
        - Ты… махаться собрался?! - прохрипел рядом Гаврилов. - Крыша поехала, да?
        - Уползай, Гаврюха, - Андрей даже не взглянул на него. - За выжженную полосу уползай, к пацанам.
        - Я… с тобой, - Гаврилов попытался встать, но поднялся только на четвереньки.
        - Мы с Мухтаром на границе! - неподалеку возник Прохоров. - Купер, уведи четвероногое! А я пограничнику помогу.
        Сержант встал рядом с Андреем и поднял к плечу тесак.
        - Зря вернулись, - Лунев бросил взгляд влево, в сторону Люси.
        Девушку окружали еще три десятка мертвяков.
        - Забыли у тебя спросить, - буркнул Прохоров. - Давай, медленно назад. Люсьен сама отойдет. У нее целый магазин хаоспатронов в заначке.
        - Не успеем, - Андрей качнул головой. - Уходи.
        - Ложись, пацаны! - вдруг крикнул Купер.
        Над головами морпехов промелькнул какой-то небольшой округлый предмет, и оба упали на землю еще до того, как сообразили, что это было. Рефлекторно. Только прижавшись в очередной раз к земле, Андрей понял, что Купер пустил в ход крайний аргумент: припасенные еще на просеке гранаты.
        Первый взрыв порвал в клочья сразу трех полупрозрачных, но остальные лишь покачнулись и продолжили наступление. Вторая граната слегка не долетела, но, в принципе, свою задачу выполнила. Взрыв не уничтожил ни одного из мертвяков, но свалил нескольких особо проворных на землю. Таким образом у бойцов появился вполне приличный запас времени: секунды три, а то и все пять.
        Прохоров вскочил, помог встать Гаврилову, передал его на попечение Куперу, а сам попятился, держа наготове тесак. Троица двинулась к выжженной земле, а Лунев, стартовав из положения лежа, побежал к Люсе. Зачем? Этого он объяснить не мог. Ему казалось, что девушка, пусть и имеет эффективное оружие против всех видов Духов, переоценила свои силы и теперь нуждается в помощи. В какой? Андрей этого не знал. Вполне возможно, в самой элементарной - физической.
        - Не надо…
        Это явно сказала Люся, но как Андрей мог расслышать эти слова, если находился далеко позади девушки? Лунев едва не споткнулся от неожиданности.
        - Надо, Люся, надо, - с интонациями героя из любимого фильма ответил Андрей.
        Он подскочил к Люсе, ухватил под мышки и поставил ее на ноги. От резкого движения Люся встрепенулась. Она словно стряхнула оцепенение транса, в который вогнала сама себя, пытаясь загипнотизировать болотных Духов.

«За что боролись, на то и напоролись, - Лунев еще раз встряхнул девушку. - Артистка! Мертвяков вздумала гипнотизировать! Пора, красавица, проснись!»
        Лунев мог иронизировать сколько угодно, но на самом деле Люся осуществила свой замысел. Пусть и едва не заплатила за это собственной жизнью. Сеанс массового гипноза для болотных Духов следовало признать удавшимся. Три десятка существ выстроились в нескольких шагах от девушки полукругом и переминались с ноги на ногу, словно в растерянности. Отступать они не собирались, поскольку, как сказано выше, не умели этого делать, но не спешили и наступать.
        Правда, как только из транса вышла Люся, стряхнули оцепенение и болотные Духи. По-прежнему сохраняя строй в форме полумесяца, мертвяки дружно двинулись вперед.
        - Уходим, уходим, - шепнул Лунев на ухо Люсе. - Не стреляй, слишком близко.
        - Да, - согласилась Люся.
        Они синхронно развернулись и припустили в сторону выжженной полосы, выкладываясь, как говорят спортсмены, на все сто.
        Полупрозрачные существа тоже побежали, но потеряли много времени на раскачку (видимо, сказывались последствия Люсиного гипноза), поэтому к пограничной полосе они прибежали поздно. Андрей и Люся собрали последние силы и прыгнули одновременно, словно ныряя рыбкой, только не в воду, а в золу, покрывающую тонким слоем ленту выжженной земли.
        - Все, - стирая с лица сажу и переворачиваясь на спину, выдохнула Люся.
        Лунев приподнял голову и обернулся. Болотные Духи замерли у границы выжженной земли, будто наткнувшись на невидимую стену.
        - Эй, поджаритесь! - крикнул с другой стороны полосы Купер. - Не чувствуете?
        Андрей положил ладонь на землю. Зола была горячей, но терпимо.
        - Да, да, - Люся с трудом встала. - Нельзя долго… сидеть.
        - Это… что? - спросил Андрей.
        - Внутренний круг, шестой рубеж, лучевая стена. Радиация много-много, но только на этой полосе. Рядом нет, - Люся указала на заросли метрах в ста от полосы. - Там спрятаться.
        - В лесу? - Лунев на миг зажмурился и помотал головой. - А лешие?
        - Там нет Духов. Внутренний круг за шестым рубежом только для живых. Духам нельзя.
        - Ты точно знаешь?
        - Точно. Я была здесь раньше. Четыре года назад.
        Андрей еще раз обернулся, скользнул взглядом по строю полупрозрачных и повыше. Пусть насчет нереальности Духов Люся загнула, чуть ноги не выдернули «бесплотные» твари, но доступа во внутренний круг им действительно не было. Ни один мертвяк не сунулся на выжженную землю, и хищные зверь-птицы тоже кружили вдалеке от «лучевой стены».
        Лунев вновь обернулся и присмотрелся к зарослям. Издалека зелень внутреннего круга действительно выглядела нормальной, неходячей и некусачей. Никакой мистической угрозой от нового леса не веяло, сколько Андрей ни прислушивался к сигналам подсознания.
        А еще Лунев почувствовал, как Зло отдаляется. Оно тоже не смогло войти во внутренний круг? Что ж, в таком случае Андрей был готов поверить Люсе. Не во всем, но хотя бы в том, что всякая чертовщина группе больше не угрожает.
        Лунев поднялся на ноги, немного покачнулся от усталости, и Люся тотчас нырнула ему под руку, напрашиваясь на роль костыля.
        - Ты честно думаешь, я красавица? - неожиданно спросила Люся, снизу вверх заглядывая Андрею в глаза.
        Андрей замялся, не зная, что ответить. Во-первых, он не понимал, откуда Люся взяла, что он так подумал, во-вторых, просто не знал, что ответить. Проводница была симпатичной, без сомнений, но лично Луневу всегда нравились голубоглазые блондинки, засматриваться на девушек азиатского типа ему не приходило в голову, поэтому сравнивать Люсю было просто не с кем. Да, возможно, в сравнении с другими девушками своего типажа она была красавицей. Но почему она спросила?
        - Я… - протянул Андрей растерянно. - А откуда ты…
        - Забудь, - Люся нахмурилась и отстранилась. - Быстро в лес! Снайпер!
        - Где? - Лунев невольно пригнулся.
        - Не знаю. - Девушка ухватила его за руку и потянула за собой. - Убил Духа-охотника. Опасно!
        - Не в нас же стрелял. - Андрей собрался с силами и побрел за Люсей. - Даже помог.
        - Мы его не знать! - назидательным тоном заявила проводница. - Он не показаться нам. Значит, опасно!
        - Может, это был майор?
        - Нет. Евгений далеко впереди. Возле объекта.
        - Даешь, Студент! - встретил парочку Прохоров. - А ты, Люсьен, чего застряла? Ты не ранена? Цела?
        - Да, да, я целка, - Люся махнула рукой, указывая на лес. - Туда ходить!
        Морпехи на миг замерли, а затем невольно грохнули вполне здоровым и даже ничуть не усталым молодецким гоготом.
        - Почему вы ржать, как четыре кобыла? - Люся поморщилась. - Что не так я сказала?
        Новое изречение Люси только еще больше развеселило бойцов. У измочаленного Гаврилова едва не подкосились дрожащие ноги, а Купер даже утер навернувшиеся от смеха слезы. Впрочем, успокоились парни достаточно быстро. Но не только успокоились, а еще и взбодрились, выудив неизвестно из каких загашников организма скрытые резервы. Наверное, это смех помог стряхнуть внутреннее напряжение и даже на время приглушить страшную усталость.

«Мир выжил, потому что смеялся». Андрей не помнил, откуда взял это изречение, но к текущей ситуации оно подходило как нельзя лучше. С поправкой на то, что усталая разведгруппа не тянула на целый мир.
        Хотя, если задуматься, что такое мир для каждого конкретного человека? Он сам и его ближайшее окружение? То, что он чувствует, видит, осознает и может потрогать? Все остальное… голая теория, а не мир. Есть он или нет его на самом деле, конкретному человеку неизвестно, а верить на слово другому конкретному человеку этот человек не обязан. Разве не так?

«Но тогда получается, весь мир внутри тебя. А раз так, живи в нем и наслаждайся, пока кто-нибудь не проделал в тебе дырочку, через которую твой мир вытечет, как вода. Живи и наслаждайся. Ведь другого наслаждения, кроме наслаждения жизнью в своем мире, человеку просто не дано».
        Андрей встряхнулся и выкинул из головы странные, будто бы чужие размышления. Они не соответствовали ни коммунистической идеологии, ни обыденной жизненной философии комсомольца Лунева.
        - Ты правильно думать, - вдруг негромко проронила Люся. - Любить, что имеешь, это правильно. А главное, что у нас есть, - это жизнь.
        - Бывают случаи, когда правильно эту жизнь отдать, - возразил Лунев. - За Родину, за идею, за близких.
        - Только если, не сделав этого, ты не сможешь дальше любить свою жизнь, - Люся покачала головой. - Если сможешь, значит, тебя обманывают и предлагают отдать жизнь за пустяки. Или ты сам себя обманываешь.
        - Слышь, философы, - вмешался Прохоров. - Я готов сейчас рискнуть жизнью, чтобы водички раздобыть. И пожрать чего-нибудь.
        - Все в лес, - Люся замкнулась и указала вперед. - Седьмой рубеж. Там все найти.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Как Хранитель и предполагал, «Скорая» приехала вовсе не на подстанцию и не в какую-нибудь неприметную больничку, а на берег реки. Туда же прибыл экипаж ДПС. Вернее - приехала машина, из которой вышли вовсе не полицейские, а какие-то типы в куртках Савельева и его напарника. Не осталось сомнений, что дело очень плохо, когда липовые полицейские начали выгружать из «Скорой» тела медиков и настоящих инспекторов.
        Хранитель невольно нащупал оружие, быстро прикинул маршрут подхода, мысленно обозначил огневые позиции, оценил пространство для маневра… но почти сразу отбросил идею вмешаться в процесс. Во-первых, как утверждала программа технического мониторинга, реально Хранитель мог спасти одного, от силы - двух. Сканеры определили наличие хаосвзрывчатки, все жертвы были заминированы, и момент дестабилизации зарядов должен был наступить в течение ближайших минут. Нейтрализовать всех «ряженых», а затем обезвредить пять зарядов Хранитель не успевал при любом раскладе. А если так, не следовало и дергаться, выдавать себя раньше времени.
        Почему? Все просто. Хранитель уже не сомневался, что «ряженые» - это чистильщики. Не было вблизи пушкинской развязки никакой высадки спецназа. Контрразведчики и представители минобороны на черных машинах были реальные, а спецназ - липовый, так же как в случае с лабораторией. И кто-то из чинов на черных машинах был в курсе этого факта, но скрыл его от остальных, поскольку работает на Отступника. Вот так все и состыковалось. Чистильщики увели свидетелей происшествия прямо из-под носа у настоящих военных. Верх наглости и в то же время мастерства.
        Из всего этого следовал простой вывод: проследив за чистильщиками, Хранитель мог выйти на след Отступника и Помощницы. Моральная проблема, которую озвучил недавно Наблюдатель - Арбитраж не имеет права жертвовать посторонними, - в данном случае вставала в полный рост, но Хранитель решил ее в пользу Помощницы. Да, нехорошо, но… на войне, как на войне.
        Хранитель остановился вне зоны видимости для чистильщиков, открыл окошко и бросил на размытую дорогу несколько матовых шариков размером с горошину, после чего свернул в перелесок и заехал поглубже в спящие заросли. Прикрытия голой, но достаточно плотной стены деревьев оказалось достаточно. Чистильщики не заметили присутствия Хранителя и, сбросив жертвы в воду, удалились спокойно, не оглядываясь и не петляя, чтобы избавиться от хвоста.
        Когда «Скорая» проехала над тем местом, где Хранитель разбросал свои «мины», несколько серых шариков с радиомаячками подпрыгнули и приклеились к днищу машины. Поскольку шарики были не металлическими, а после контакта с целью трансформировались в подобие обычных комочков грязи, и сигналы в эфир они посылали на доступной только Программе Арбитража волне, посторонним обнаружить их было трудно. Зато аппаратура Арбитров могла поймать их сигнал без всяких ретрансляторов на очень приличном удалении. Так что теперь Хранителю следовало беспокоиться лишь о том, чтобы чистильщики не сменили машину прежде, чем окажутся поблизости от логова Отступника.
        Впрочем, умные «шарики» не только сигналили, но еще и передавали простейшие данные вроде направления, скорости передвижения транспорта и так далее, включая степень загрузки машины. Поэтому пропустить момент, когда чистильщики бросят «Скорую», Хранитель тоже не опасался. От него лишь требовалось в этот самый момент дать миниатюрным роботам команду перепрыгнуть на новое транспортное средство. Ну, и важно, чтобы они не промазали, приклеились именно к той машине, в которую пересядут «клиенты».
        Хранитель вырулил из лесополосы, подъехал к берегу, вышел из машины на лед и оценил работу наемников. Чистильщики все сделали качественно и даже перевыполнили план зачистки. У берега реки лед был достаточно толстым, поэтому бойцам удалось пройти до глубокого места и сбросить жертвы в широкую полынью почти на середине речки. Почти туда же они умудрились загнать машину ДПС. Служебная «Лада» провалилась и ушла под воду метров за пять до края ледяного поля, но и там глубина была вполне приличной.
        Круги уже почти улеглись, но поверхность все равно слегка бурлила, и сквозь серую толщу воды пока еще можно было рассмотреть синюю мигалку на крыше тонущей машины. Хранитель сдал назад и собрался уже вернуться в свой джип, чтобы отправиться за чистильщиками, как вдруг слева от него раздался громкий всплеск и кто-то захрипел. За край льдины пытался уцепиться один из «утопленников». Хранитель бросился к человеку, лег на край льдины, ухватил пострадавшего за шиворот и затащил на лед. Пострадавший принялся отчаянно кашлять, а Хранитель тем временем оттащил его на берег. Когда спасенный немного отдышался, Хранитель уложил его лицом вниз, заломил руки, встал коленом ему на спину и достал из кармана нож.
        - Хочешь жить - лежи, не дергайся! - приказал Хранитель. - Понял меня?
        - Да, - прохрипел спасенный.
        Хранитель на всякий случай щелкнул пальцами, погружая человека в легкий транс, но это, пожалуй, было лишним. Сил, чтобы сопротивляться, у спасенного все равно не осталось. Хранитель склонился над человеком, осторожно собрал кожу у него на затылке в складку и аккуратно, неспешно и деловито… вырезал небольшой кусок кожи. Переохлаждение и стресс в сочетании с гипнотическим трансом послужили хорошим наркозом. За все время процедуры пациент почти ни разу не дернулся, не заорал, только зашипел, как проколотая шина. По тем же причинам - благодаря суживающему сосуды холоду и избытку адреналина - он не истек кровью. Рана кровоточила слабо. Тем не менее Хранитель поспешил за аптечкой. Правда, перед этим он отошел к полынье и выбросил вырезанный лоскут кожи со впаянным в него серебристым пятнышком молекулярной хаосвзрывчатки.
        Пока Хранитель ходил за аптечкой, спасенный даже не пошевелился. Хранитель обработал рану, наложил салфетку, наклеил пластырь и снова щелкнул пальцами.
        - Просыпайся, Савельев, - Хранитель помог лейтенанту сесть и набросил ему на плечи прихваченное в машине одеяло.
        - Вы?! - узнав Хранителя, полицейский удивленно вскинул брови, а затем покосился на окровавленный нож и отпрянул: - Не убивайте…
        - Успокойся, - Хранитель вытер нож влажной салфеткой, закрыл его и спрятал в карман. - Видишь аптечку? Я операцию тебе сделал в полевых условиях. Извини, что без наркоза, но иначе было никак.
        - Я не почувствовал… почти… - Савельев поднял руку и осторожно коснулся пластыря. - А что там было?
        - Идем, покажу, - Хранитель ухватил Савельева под локоть и помог подняться. - Нормально? Не качает?
        - Немного, - лейтенанта передернуло, он застучал зубами и попытался получше закутаться в одеяло. - Холодно очень.
        - Сейчас пойдем в тепло, - пообещал Хранитель и посмотрел на часы. - Ровно час прошел. Думаю, таймер именно на это время был выставлен. Смотри на воду.
        Савельева трясло от холода, как припадочного, но когда над поверхностью реки взметнулись пять небольших водяных вихрей, лейтенант застыл, словно изваяние. Правда, ненадолго.
        - Ничего не напоминает? - Хранитель кивком указал в сторону медленно дрейфующих по течению вихрей.
        - Вихри… - Савельев качнул головой, поморщился от боли в затылке и несильно прижал рукой пластырь. - Не знаю. Похожи на тот… в котором «уазик» сгинул.
        - Вон тот, подальше, - твой напарник, вон те три - медики и шофер из «Скорой», а этот - ты.
        - В смысле? - Савельев вопросительно уставился на Хранителя.
        - К затылкам вам приклеили что-то вроде микроскопических мин с таймерами, - пояснил Хранитель. - Устанавливаются с помощью специального приспособления. Внешне - короткая телескопическая указка. Проходит… допустим, час, и жертва взрывается.
        - Как Михалыч? Ну… тот, на «уазике».
        - Один в один, - согласился Хранитель. - А еще через четверть часа останки жертвы превращаются в молекулярную пыль. Так что вас можно было и не топить, просто бросить в лесу. Перестраховались граждане чистильщики.
        - Кто? - Савельев хмуро взглянул на воду, активно бурлящую вокруг вихрей. - Кто перестраховался? Военные? Спецназ?
        - Если бы! - Хранитель вздохнул и огорченно покачал головой. - Спецназ был липовый, на самом деле это наемники, пешки. Что им приказали, то они и сделали. За ними такие люди стоят… тебе и не снилось, лейтенант. Оттаял?
        - Немного. В ботинках хлюпает. Вылить бы да отжать одежку.
        - Не вопрос, - Хранитель вновь взглянул на часы. - Время есть. Отжимай быстро и в машину, а то ты снова синеешь. Так и до пневмонии недалеко.
        Савельев уселся прямо на землю, стянул ботинок, вылил воду, затем снял носок и начал отжимать, но вдруг его будто бы осенило:
        - Разрешите вопрос? - лейтенант взглянул на Хранителя немного смущенно, словно стеснялся задать следующий вопрос. - Зачем вы меня спасли? Вы ведь не из органов?
        - Ты сам себя спас, лейтенант, - Хранитель взглядом указал на дальний водяной вихрь, уже слабеющий. - Напарник твой сгинул, а ты выплыл. А я в этой ситуации только кое-что подправил.
        - И что дальше?
        - Отвезу тебя домой, к Оле, - Хранитель пожал плечами. - Посидишь пару дней на больничном, а там будет видно.
        - Откуда вы знаете про Олю? - встрепенулся Савельев. - Вы все-таки из органов? Из службы собственной безопасности?
        - Вот именно - собственной, - Хранитель усмехнулся. - Забочусь исключительно о своей собственной безопасности. И ты, лейтенант, в системе моей безопасности - важное звено. Свидетель. Понимаешь теперь, зачем я тебя спасал?
        - Понимаю, - лейтенант кивнул. - Но не верю, уж извините.
        - И это тоже правильно, Иван, - Хранитель опять кивнул. - В нашем с тобой положении верить нельзя никому. Обувайся и айда в машину, не май месяц, чтоб на пляже загорать.
        - Если я свидетель… - Савельев кое-как натянул мокрый, а потому непослушный носок, надел ботинок, затем быстро повторил профилактическую процедуру для другой ноги, поднялся и побрел за Хранителем к машине. - Я говорю, если я свидетель, да еще против людей, «которые и не снились», домой мне нельзя! Семью подставлять не стану!
        - Тогда катайся со мной, - легко разрешил Хранитель. - Только сзади. Заднюю печку на полную катушку - и сопи себе.
        - Да, так будет лучше, - Савельев хотел кивнуть, но вовремя спохватился и вновь осторожно ощупал шею. - Оружие у вас есть?
        - Есть, да не про вашу честь, - Хранитель усмехнулся. - Анальгин в аптечке. Бинты там же.
        Хранитель открыл водительскую дверь, наступил на подножку и ухватился за внутренний поручень, собираясь сесть в машину.
        - Спасибо вам… - Савельев тоже открыл дверцу и вдруг замялся. - А как мне вас называть?
        - Называть? - Хранитель задумался, на секунду замер на подножке, а затем, не оборачиваясь, ответил: - Никак не называй. И можно на «ты».
        - Понятно, - Савельев хмыкнул. - А если…
        Закончить фразу лейтенанту помешал мощный всплеск посреди полыньи. Хранитель и Савельев рефлекторно обернулись и увидели, как над речкой сначала поднимается высокий фонтан, а затем в «ожерелье» вихрей появляется самая большая «жемчужина». Шестой вихрь водяной пыли был втрое крупнее и выше остальных.
        - А это что? - удивленно спросил Савельев.
        - А это твоя машина… была, - Хранитель усмехнулся и сел за руль. - Никаких следов. Идеальное преступление. Мечта любого злодея, а не технология.
        - Да уж, опасная технология, - растерянно пробормотал Савельев.
        - Вот почему ее и держат в секрете.
        - Кто?
        - Раньше я думал, что только мы. Но теперь понимаю, что ошибался. Наверное, кое-кто припрятал образцы еще в восемьдесят четвертом и за прошедшие годы сумел-таки их изучить и усовершенствовать.
        - Восемьдесят четвертый? - Савельев поморщился. - Там, на месте происшествия, говорили, что двадцать восемь лет прошло. Получается, тоже восемьдесят четвертый упоминали. Это все как-то связано с восемьдесят четвертым годом?
        - Не только с этим годом все связано, но точка старта конкретно этой истории находится именно в том году, - Хранитель развернул машину и включил программу слежения. - Я потом тебе все расскажу, если захочешь. А сейчас, извини, лейтенант… служба.
        Хранитель снова щелкнул пальцами. Лейтенант Савельев тут же навалился на подлокотник в дверце, прижался виском к прохладному стеклу и задремал…

…Хранитель направил было машину по маршруту, который обозначили миниатюрные роботы-шпионы, но очень скоро был вынужден притормозить. Если верить показаниям
«шариков», машина чистильщиков никуда не ехала, стояла прямо на дороге метрах в пятидесяти перед джипом Хранителя. Но ни визуально, ни с помощью курсовых сканеров
«Скорая» не обнаруживалась. Будь это специально подготовленная машина, Хранитель мог допустить вариант с маскировкой при помощи Т-нанопокрытия - что-то вроде напыления, которое заставляло почти все виды волн огибать замаскированный предмет, не отражаясь и почти не преломляясь. Или же это могла быть старая добрая маскировочная голограмма, но опять же - будь это подготовленная машина. Да и против сканеров голограмма бесполезна… Короче, роботы подавали сигналы, а машины не было. Это могло означать только одно - «шпионов» обнаружили и «сбросили с хвоста».
        Хранитель отменил задание и передал в эфир команду «проверка подвижности». В пятидесяти метрах прямо по курсу тотчас подпрыгнули полтора десятка серых грязных шариков. Чистильщики действительно избавились от «шпионов». Как им это удалось? Вопрос был интересным, но еще больше Хранителя интересовало, откуда они вообще узнали о роботах?
        Чтобы найти что-то, нужно знать, где искать, когда искать и что конкретно ты ищешь. Нет, теоретически можно подстраховаться и запустить охранно-сигнальную программу, которая будет следить за любыми подозрительными изменениями вокруг. Но это в теории. На практике мониторинг и профилактика всего и вся это слишком затратное дело. Даже раздел безопасности Программы Арбитража не подразумевал такой плотной опеки и не отслеживал все вероятные угрозы. А тут - простые чистильщики и под такой серьезной защитой? Нонсенс.

«Значит, им помогли. И вычислить шпионов, и избавиться от них. Но кто? Сам Отступник? Для этого ему нужно было следить за мной через Программу Арбитража или через специальный эфир. Доступа к Программе у него нет и быть не может, за этим следит Шато, да и долгосрочные вибрации хаосвихрей глушат наш особый эфир в этой зоне. Плюс вихри, что возникли в реке, подлили масла в огонь, несмотря на то что их быстро сносит течением. Выходит, даже если подсказку чистильщикам дал сам Отступник, идея была не его. Чья тогда? Наблюдателя? Или в игру вступил кто-то из двух резервных Арбитров? Хавьер или Магдалена? Вариант сомнительный. Хавьер еще ночью был в Мадриде, следил за важными клиентами, а Маги вот уже месяц пытается достучаться до сердца Антарктики, бурит там скважину, надеясь отыскать руины Потерянного Города, столицы первой земной цивилизации. Ни он, ни она не могли все бросить и прилететь сюда, чтобы включиться в игру, причем тайно и имея какой-то особый интерес. Так что Арбитры-иностранцы исключаются. Значит, все-таки Наблюдатель? Или… Помощница?»
        Хранителя даже бросило в жар от такой неожиданной мысли. Если задуматься, вариант представлялся вполне реальным. И тот факт, что Отступник довольно легко захватил Помощницу, получал в этом случае вполне логичное объяснение. Если она сама затеяла игру, никакого захвата заложницы просто не было.

«Непонятно, в чем суть игры, но сейчас это несущественный вопрос, важен сам факт двойной игры. Черт возьми, неужели так и есть?! Нет, только не она! У нее нет мотива. Ей это невыгодно. Скорее Наблюдатель!»
        Хранитель понимал, что просто не хочет рассматривать этот вариант, потому и подыскивает Помощнице оправдания, а в реальности дело могло обстоять именно так, как он подумал. И если сравнивать с вариантом, что свою игру затеял Наблюдатель, версия с Помощницей выигрывала с изрядным перевесом.
        Помощница всегда была самым загадочным из Арбитров. Выглядела и вела себя, как недоучившаяся студентка, иногда казалась образчиком наивности, а подчас и святой простоты, но на самом деле никто, даже Хранитель, не мог поручиться, что изучил Помощницу на все сто процентов. Возможно, всему виной были особо развитые паранормальные способности Помощницы. Если кто-то пытался сблизиться с ней, она воспринимала это с подозрением (быть может, что-то читала в мыслях у претендента, и прочитанное ее пугало) и замыкалась. У Хранителя имелось подозрение, что причиной такой осторожности стала именно встреча Помощницы с Отступником и чуть позже с Хранителем в далеком 1984 году. За одного из них Помощница получила от Шато, условно говоря, строгий выговор, а другого… она просто не сумела ни загипнотизировать, ни «прочитать». Это был, похоже, первый случай в ее практике доморощенного, но сильного телепата и гипнотизера. С тех пор Помощница слегка засомневалась в себе и как результат стала осторожничать даже со своими коллегами.
        А вот Наблюдатель был старым интриганом, заговоры плел виртуозно и с удовольствием, но исключительно в пользу Шато, и не скрывая подробностей от коллег. То есть, будучи большим хитрецом, оставался честным и преданным своему делу человеком, такой вот парадокс. Конечно, никогда нельзя исключать варианта
«годы меняют людей», но…
        - Что у тебя происходит? - Наблюдатель будто бы почувствовал, что коллега думает именно о нем и думает, выражаясь по-простому, всякую фигню. - Программа Арбитража бьет тревогу. Шесть хаосвихрей! Ты начал персональную войну?
        - Не я, чистильщики, - Хранитель выбросил из головы лишние размышления, и ему мгновенно полегчало. - Они устранили свидетелей. В отличие от сторожа пропавшей башни, эти свидетели были молодыми и непьющими, отравление суррогатами или смерть от старости не «организовать». Вот чистильщики и пошли ва-банк.
        - Снова потери, - Наблюдатель вздохнул. - Второй экипаж полиции, который был на перекрестке, только что перевернулся.
        - А спасатели?
        - Никаких данных. Теперь скажи, что ты делал на речке и кто твой пассажир? И почему, гром и молния, ты ведешь поиски настолько пассивно?! Я не узнаю тебя, Хранитель. Ты всегда был таким решительным, инициативным и потому удачливым. Что случилось?!
        - Мой пассажир - один из свидетелей, - спокойно ответил Хранитель. - Единственный, кого я успел спасти. А поиски я веду, как считаю нужным. Не дави на меня.
        - Прости, я нервничаю, - Наблюдатель мгновенно сменил тональность. - Как представлю мучения Помощницы, так сразу начинаю нервничать. Неужели тебе не больно представлять, как там она, в плену… И жива ли она вообще?!
        - Воображение - не самое сильное из моих качеств.
        - А зря! Иметь хорошее воображение полезно. Даже полезнее, чем иметь полную черепушку знаний. Ведь знаниями в крайнем случае с тобой кто-нибудь поделится, а воображением - нет.
        - Сейчас избыток воображения может помешать. Уходим от темы, Наблюдатель. Что ты предлагаешь?
        - Для начала - не торчать на берегу, а переместиться поближе к месту событий! Что ты там застрял? Если из гражданских спасать больше некого, может, займешься все-таки спасением Помощницы? Или ты передумал?
        - Я сказал - не дави! - потребовал Хранитель. - Я сам решаю, чем заниматься. Твой поезд ушел семнадцать циклов назад, с тех пор ты простой Арбитр и парадом не командуешь.
        - Спасибо, что напомнил! - Наблюдатель обиженно фыркнул. - Тебе, кстати, тоже недолго рулить. Посмотрим, как ты сам будешь подчиняться новому командиру. И вообще теперь модно возвращаться на прежние должности!
        - Вряд ли этот трюк прокатит с Шато, - Хранитель усмехнулся, но улыбка вдруг сползла у него с лица, а взгляд остекленел. - Черт побери, неужели я все-таки прав?! Возвращение! Вот в чем суть игры! Наблюдатель… у нас проблемы!
        - Увидел что-то? - встревожился коллега. - Чистильщики возвращаются?
        - Нет, - Хранитель покачал головой. - Я воспользовался воображением, как ты посоветовал, и понял, что у нас… большие проблемы.
        - Да говори ты толком! - Наблюдатель занервничал еще больше. - Что-то с Помощницей? Мои плохие предчувствия… оправданы?!
        - Нет, - Хранитель включил передачу и бросил машину с места в карьер. - Думаю, с Помощницей все в порядке. Буквально пять минут назад у меня тоже были дурные предчувствия на ее счет. Но теперь я понял, что все обстоит еще хуже.
        - Ты совсем меня запутал! Так с Помощницей все в порядке или все даже хуже, чем
«плохо»?!
        - Скоро поймем. Пока добавлю только одно: у Отступника тоже будут проблемы.
        - Хотя бы это утешает, - растерянно проронил Наблюдатель.
        - Нет, коллега, - Хранитель вновь усмехнулся, но теперь мрачно. - Не тот случай. Это не утешает, а пугает еще больше.
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Как все-таки хорошо - идти и не оглядываться! Не чувствовать на затылке леденящий взгляд Большого Зла, не спотыкаться от его подспудных толчков и вообще не думать ни о чем постороннем. Только сейчас Андрей понял, что все время пути от лагеря морпехов и до подступов к седьмому рубежу он тратил вдвое больше нервов, чем любой, даже самый чувствительный и эмоциональный, из товарищей. Всем остальным требовалось реагировать только на внешние угрозы, а Андрею еще и на внутреннюю. И не имело значения, как он обозначал эту угрозу - как воображаемую или потустороннюю. Была она чертовщиной или вдруг посетившим Лунева заскоком, какая разница? Бороться-то с ней все равно приходилось. И вот все закончилось. Закончилось! Большое Зло осталось где-то там, далеко, за шестым рубежом. Чао, бамбино, сори!
        Относительный эмоциональный подъем помог достаточно быстро добраться до леса, в котором группу ждал еще один маленький, но приятный сюрприз. Местные джунгли оказались вполне проходимыми. Лунев воспринял это как нечто вроде заслуженного отдыха после всех злоключений на предыдущих рубежах. А уж когда дорога пошла под уклон, Андрей окончательно решил, что в черной жизненной полосе наметился узкий, но достаточно четкий просвет.
        - Стой, - Люся махнула рукой, указывая на заросли густого кустарника, которые как бы опоясывали склон. - Здесь будем ждать.
        Группа углубилась в заросли, спустилась к нижнему краю зеленого пояса и наконец залегла, не особенно выбирая позиции. Какие позиции, если на всех один автомат, да и тот заряжен, как выяснилось, всего тремя хаоспатронами? Упомянутый Прохоровым третий магазин Люся, оказывается, успешно потеряла, еще купаясь в подземном озере.
        - Поспешили, - вздохнул сержант. - Надо было из плесени пару стволов вытащить.
        - Некогда было, - заметил Купер.
        - Ты ж успел гранаты прихватить.
        - Что под руку попалось, то и цапнул.
        - Да и ладно, чего теперь жалеть? - тихо вздохнул Гаврилов. - Лично я все равно не готов воевать. Места живого не осталось.
        - «Остается одно, только лечь - помереть», - усмехнулся Купер. - Андрюха, может, прошвырнемся по окрестностям? Поищем чего полезного.
        - Раз уже прошвырнулись, - Лунев улегся на живот справа от Люси и окинул взглядом узкую долину внизу. - Объект здесь появится?
        - Здесь, - Люся указала на склон по ту сторону долины.
        - То есть потом еще и вверх карабкаться?
        - Будем посмотреть, - девушка пожала плечами. - Вход может открыться в самом низу. Надо внимательно искать Евгения. Плохо, нет прицела. Далеко не видно.
        - Ближе не подобраться, - заметил Лунев. - Дальше только одиночные кусты. Не спрячешься.
        - Не только, - Люся прижалась к Андрею, будто бы лишь для того, чтобы указать на особую отметку. - Видишь, во-он там, маленькая пальма. Похожая на игрушку.
        - Одна на фоне кустов, - Лунев постарался сделать вид, что не обращает внимания на близость девушки, и деловито кивнул. - Вижу.
        - Это край. Дальше совсем нельзя. Когда появится объект, там будет… - Люся замялась, подбирая нужное слово. - Каньон… Большой овраг.
        - Сейчас замаскирован?
        - Да.
        Бойцы на левом фланге зашевелились, и Люся отодвинулась от Лунева.
        - Слышьте, мы все-таки сгоняем в разведку, - поднимаясь, сказал Прохоров. - По этим кустам пройдемся. Чтоб спокойнее было.
        - Идите, - разрешила Люся. - Увидите кого-то - назад! И тихо-тихо.
        - Понял-понял, командир-командир, - сержант отсалютовал и кивнул Куперу. - Пошли.
        Бойцы скрылись в зарослях, а Андрей и Люся вернулись к наблюдению за местностью. Чем дольше они изучали траву и кусты на склоне, тем очевиднее им становилось, что все не настолько просто и замечательно, как могло показаться на первый взгляд. Для начала Лунев обнаружил несколько пятен подсохшей травы, что явно указывало на зарытые мины. Пятна были разбросаны правее и ниже по склону относительно позиции группы, но если предположить, что это лишь некоторые из поставленных здесь адских машинок, выходило, что минное поле простирается довольно далеко и, вполне возможно, захватывает часть пространства перед позицией.
        - Хорошо, что вовремя остановились, - сделал вывод Лунев.
        - А вон там кто-то есть, - Люся указала влево. - Лес идет вниз, почти до оврага. Там кто-то прячется.
        - Значит, правильно, что и туда не пошли.
        - Я чувствовать опасность и там, и там, - призналась Люся. - Справа тоже. Ты нет?
        - Нет, - Андрей коротко помотал головой. - Расслабился, вообще ничего не чувствую. Кстати, Большое Зло тоже не чувствую. Оно не смогло пересечь выжженную землю, да?
        - Ему нет преград, - Люся задумалась. - Оно могло опередить, чтобы встретить у стен объекта.
        - А что это на самом деле?
        - Я не знаю, - девушка ответила искренне и посмотрела Андрею в глаза, будто бы заверяя, что не лукавит. - Это знает только…
        - Фролов, - закончил вместо нее Лунев и усмехнулся. - Знакомая песня.
        - Это знает только… ты.
        - Но я тоже не знаю!
        - Ты видел его. Разве нет?
        - Ну, можно сказать, что видел, - неуверенно ответил Андрей. - Когда был в нокауте. Только не понял, кто это. Или что это.
        - Важно, чтобы ты узнал его, когда увидишь снова.
        - Ох, темните вы оба, - Лунев вздохнул. - Майор все загадками сыпал, теперь ты. Нехорошо.
        - Мы не можем говорить больше, - Люся виновато взглянула на Андрея. - Пока не можем. Скоро ты сам поймешь.
        Люся замолчала, да и Луневу расхотелось говорить, поскольку он вспомнил неприятные ощущения, которые испытывал, когда улавливал тяжелые взгляды Большого Зла, поэтому минут на десять на позиции воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая едва слышными стонами и чертыханиями Гаврилова. Потом с тишиной покончили доблестные разведчики.
        - «Жизнь меня бросает, словно мячик, я качусь, пока хватает сил…» - негромко пропел Купер. - Свои, не волнуйтесь.
        - И не думали, - Лунев обернулся к товарищам. - Как успехи?
        - Как у карасей на сковородке, - ответил Прохоров, снимая с плеча здоровенный тюк. - Со сметаной порядок, но от этого не прохладнее. Вы в курсе, что дальше сплошные мины, а слева и справа затаились превосходящие силы хрен знает какого противника?
        - Догадались. А если точнее?
        - Слева вроде бы красные кхмеры, а справа… я не понял, может, кампучийцы, а может, еще кто-то, - сержант пожал плечами. - Замаскированы хорошо.
        - Может, фаранги?
        - И такое возможно, - Прохоров развязал тюк. - Короче, финиш. Каким макаром будем пробираться к объекту, лично у меня пока ни одной мысли.
        - Густая сметана, - окинув взглядом добычу, сказал Лунев. - Да еще с маслинами.
        В тюке оказалось несколько автоматов различной степени комплектности и чистоты, а также ворох магазинов, частично наполненных патронами. Кроме того, там обнаружилась медицинская сумка советского образца, три полупустых рюкзака неизвестного происхождения и… о, чудо… стоптанные, но еще годные к строевой службе ботинки.
        - Гаврюха, поздравляю! - торжественно произнес Прохоров, вручая матросу ботинки.
        - С чем? - Гаврилов с трудом уселся и повертел ботинки. - А размер? Сорок четвертый? Вы обалдели? У меня сорок второй!
        - Много - не мало, - строго сказал сержант. - И вообще, не на базаре. Заткнись и надевай.
        - С трупа сняли? - Гаврилов понюхал ботинки и брезгливо поморщился.
        - Нет, они на пеньке стояли, и записка была приколота: «Матросу Гаврилову от благодарного кампучийского народа». Обувайся, босота!
        - Что тут… - Андрей уселся перед тюком. - Хоть один соберем?
        - Легко и непринужденно, - заверил Купер, тоже усаживаясь перед грудой некомплектных автоматов. - Это, кстати, для нашей барышни прихватил. Патронов десять там есть.
        Федор выудил из вороха три магазина для «М-16» и бросил Люсе.
        Девушка выщелкнула патроны и пересчитала. Вышло даже двадцать. То есть вполне прилично… по меркам военно-полевой нищеты, в которую превратилась группа.
        Поколдовав несколько минут над остальным оружием, матросы сумели собрать два АКМ и один РПК. С патронами получилось тоже неплохо (опять же по вышеупомянутым меркам). По три полных магазина на нос. Автоматами вооружились Купер и Лунев, а РПК достался Прохорову. Матросу Гаврилову оружия не досталось. Впрочем, он по этому поводу и не переживал.
        - Только ножик какой-нибудь дайте, - попросил матрос.
        - Даже два, - Прохоров вручил ему два ножа в затертых ножнах. - Этого добра тут вообще, как травы. Владей.
        - Не в курсе, что здесь происходит раз в четыре года, - закончив с автоматами и переходя к потрошению рюкзаков, сказал Купер, - но оружия и костей кругом… даже не знаю, с чем сравнить. Сталинград какой-то.
        - Мы самое свежее выбрали, с прошлого раза, наверное, - поддержал Прохоров. - А есть вообще ржавое, может, еще с войны. Я хотел ППШ прихватить, да он пустой был.
        - Откуда тут ППШ? - удивился Гаврилов.
        - Наши вьетнамцев вооружали, - пояснил Купер, отбрасывая рюкзак, в котором не нашел ничего полезного. - Со стратегических складов снимали и сюда отправляли. Ну, то есть не сюда, рядом, во Вьетнам, но какая разница?
        - Товарищи матросы, - сказал вдруг Прохоров, - смирно! Равнение на…
        Сержант вынул из рюкзака большую консервную банку.
        - Что там?! - первым встрепенулся Гаврилов. - Ух ты, какая большая! Килограмм, наверное? Тушенка?
        - Как говорил Серега Жигунов, «вскрытие покажет». - Прохоров бросил банку Гаврилову. - Работай!
        - Есть еще что? - в мешок Прохорова заглянул Купер.
        - Всякий мусор, - сержант склонился над рюкзаком. - Темно.
        Он вытряхнул содержимое на землю, раздавил выпавшего вместе с хламом скорпиона и разочарованно вздохнул. Ничего полезного в рюкзаке больше не было.
        - Да, темнеет, - Лунев поднял взгляд к небу. - Как-то быстро.
        - В горах всегда быстро темнеет, - заметил Купер.
        - Тут горы-то… - Прохоров усмехнулся, - одно название. Вот я с батей на Кавказ ездил. Вот там зашибись горы. Гаврюха, открыл?
        - Пахнет вкусно, - Гаврилов откинул крышку и расплылся в довольной улыбке. - Только не тушенка это, колбаса, вроде докторской.
        - Главное, что целый килограмм, - Прохоров погрозил матросу пальцем. - По-честному резать!
        Бондаренко тем временем открыл санитарную сумку и достал оттуда пластиковую флягу.
        - Я думал, у тебя там таблетки, - вздохнул Гаврилов. - Мне бы обезболивающего.
        - Набрал по дороге, - Купер сочувственно взглянул на матроса и покачал головой. - Там ручей… фиг знает, откуда течет. Родник, наверное.
        - Или из подземного озера сток, - хмыкнул Прохоров.
        - Чистая и ладно, - Федор первым приложился к фляге.
        - Тихо! - вдруг приказала Люся, прицеливаясь в кого-то слева.
        Матросы развернулись и тоже вскинули оружие. По краю леса, осторожно ступая, шли бойцы в такой же, как у морпехов, униформе. То есть это были снова американцы. Поскольку от позиции морпехов до края леса было довольно далеко, Люся, а затем и бойцы расслабились, опустили автоматы и просто проводили янки взглядами.
        - Не захотели кхмеры себя обнаруживать, - констатировал Лунев. - Пропустили американцев. Удивили, честно говоря.
        - Никто не будет стрелять, - уверенно сказала Люся. - Все ждать. Скоро темнота. Скоро покажется объект.
        Обещанная Люсей темнота опустилась на склоны и долину в считаные минуты. Разведчики только-только расправились с консервированной колбасой, как какой-то экономный старшина вырубил в столовой свет. А если без казарменных сравнений: едва за верхушками покрывающих горы деревьев скрылось солнце, резко наступили сумерки, а когда с неба исчезли последние золотисто-красные отблески, землю тут же укрыла темнота. И почти сразу, словно в знак протеста, по долине разлилось сияние, похожее на то, что морпехи наблюдали, плавая в подземном водоеме, то есть похожее на свечение «бриллиантовых реакторов».
        Определить источник свечения было невозможно, казалось, что светится сам воздух. Так же с трудом определялись границы сияния. Поначалу воздух вспыхнул только на дне долины, над участком в несколько сотен квадратных метров, и поднялось свечение до высоты в рост человека. Но очень скоро сияние расползлось по всему пространству между склонами и поползло вверх. Причем над склоном другой горы оно поднималось быстрее, чем над склоном, на котором затаились морпехи и прочие гости внутреннего круга обороны невидимого пока Объекта. Более того, когда сияние добралось до примеченной Люсей и Луневым пальмы, оно остановилось и в дальнейшем ползло вверх только по склону горы с другой стороны долины.
        Не прошло и четверти часа, как свечение перевалило через верхушку горы - а по прикидкам Лунева, гора была высотой не меньше километра - прекратило подниматься вверх и принялось разгораться все сильнее.
        И вот, когда темная ночь превратилась в подобие сумеречного дня, началось самое интересное - то, чего не ожидал увидеть ни Андрей, ни кто-то из его товарищей. Кроме Люси, конечно. Хотя и у нее во взгляде хватало восторженного изумления. Зрелище было настолько грандиозным, что к нему вряд ли можно было привыкнуть, сколько раз за ним ни наблюдай.
        Светящийся туман начал уплотняться и формировать довольно четкую, геометрически правильную оболочку горы. Сначала в нескольких метрах над верхушками покрывающих склоны деревьев образовались грани, похожие на грани пирамиды, но только их оказалось гораздо больше, чем положено - словно у перевернутого бриллианта, а затем стали формироваться ступени. Прошло всего несколько минут, и гора превратилась в светящееся сооружение. «Бриллиантовая пирамида» имела, как минимум, тысячу ступеней-ярусов, а по высоте примерно в пять раз превышала и знаменитые египетские постройки, и местные сооружения в храмовом комплексе Ангкор. Еще одно отличие - кроме свечения и «огранки» - на земле у основания пирамиды образовались темные округлые пятна десятиметрового диаметра. Цепочка пятен покрывала все видимое пространство у основания. Кстати сказать, именно там, где Люся предполагала образование следующего рубежа обороны - оврага.
        - Ни фига себе, мавзолей! - вырвалось у Прохорова.
        - Народ зашевелился, - шепнул Купер. - Смотрите, все поползли вперед. Янки в эти… темные люки забираются!
        - Это не люки, - шепнула Люся. - Янки ошиблись.
        - И вон те ошиблись? - Купер указал вправо. - Не пойму, кто это, но тоже к люкам ползут.
        - Да, ошиблись.
        - Ты уверена? - тоже засомневавшись, спросил Лунев. - Я вижу еще одну группу. Они тоже ползут к люкам. Может быть, они хотят пройти, пока не открылся овраг? Чего мы ждем?
        - Поверь мне, они не выживут.
        Люся ответила едва слышно, но Андрей хорошо разобрал слова. Все потому, что девушка прижалась щекой к виску Лунева и шепнула прямо на ухо. От очередного тесного контакта Андрею вновь стало не по себе. Полтора года воздержания сказывались, или та оговорка насчет «красавицы» была неслучайной, и Люся ему действительно нравилась, и потому ее прикосновение вызвало такую реакцию - сказать было трудно. Но факт оставался фактом, внутри у Лунева резко потеплело и кровь в организме перераспределилась совершенно неуместным в данной обстановке образом: от головы к нижней части тела. Андрей невольно вспомнил ощущения и смешанное со страхом скрытое удовольствие, которые испытал, сгребая Люсю в охапку, когда занимался спасением утопающих в подземном озере. Это воспоминание на миг лишило Лунева душевного равновесия, и он едва не пропустил самое интересное.
        Люся оказалась права. Темные пятна у основания светящейся пирамиды оказались вовсе не люками, хотя и раскрыли диафрагмальные створки сразу после того, как контуры сооружения стабилизировались. Несколько особо смелых лазутчиков, которые заползли на темные круги, с воплями провалились в неведомые подземелья, а остальные заметно подались назад. На левом фланге грохнули несколько взрывов - неосторожные лазутчики из числа янки подорвались на минах, - но грохот взрывов растворился в волне звуков другого рода. Над долиной и склонами пронесся оглушительный рокот, смешанный с воем и свистом, будто бы заработали турбины гигантских самолетов.
        Лунев невольно пригнулся и вопросительно посмотрел на Люсю. Девушка указала на пальму. На метр дальше ориентира земля начала стремительно проседать. Формирующийся овраг имел ширину всего-то метров сто, как раз до середины долины, но какая у него глубина, с позиции морпехов понять было невозможно. В любом случае подле оврага пролегла цепочка темных ям, из которых доносился турбинный гул, так что полоса препятствий выглядела внушительно.
        Почему-то Лунев решил для себя, что между проседанием почвы в овраге и гулом из огромных ям имеется связь. Пока было трудно определить - какая именно, но чем громче гудели невидимые «турбины», тем быстрее оседала почва. Минут пять теория Андрея не получала никаких подтверждений, но затем все прояснилось. Хотя, если быть точным - наоборот, «замутилось». Из ям взметнулись гигантские фонтаны грязи, которые, будто струи брандспойтов, принялись хлестать по склонам светящейся пирамиды.
        Грохочущие грязевые фонтаны поначалу лупили невысоко, но, залив нижние ступени пирамиды, они начали закручиваться в вихри, которые добивали уже и до средних ярусов. По мере ускорения вращения струи поднимались все выше и очень скоро добили до самой вершины призрачного мавзолея. Грязь потекла по ступеням, налипая на них и делая «бриллиантовый мавзолей» вполне материальным, а заодно маскируя свечение.
        Процесс шел неспешно, поэтому темнело на поляне не сразу, постепенно. В угасающем свете морпехи видели, что тела и погибших, и еще живых лазутчиков, застрявших на перешейке между оврагом и люками, начали рассыпаться в пыль, которую мгновенно притянули, подхватили и тоже швырнули в сторону пирамиды мощные струи-вихри.
        Люся вновь оказалась права. Из поспешивших к Объекту лазутчиков не уцелел никто.
        Когда мавзолей окончательно стал материальным и свечение исчезло под толщей наслоений, заслонки люков резко сомкнулись, остатки струй-вихрей с грохотом рухнули на землю, потоки «лишней» грязи стекли в овраг, и вскоре наступила полная тишина, как перед ливнем или перед рассветом. Правда, тишина эта была обманчивой. Просто от грохота грязевых лавин все временно оглохли.
        Андрей вновь обернулся к Люсе. Кроме ложной тишины на долину и склоны опустилась вполне натуральная темнота, но Лунев сумел рассмотреть очертания девушки. Люся тоже обернулась и покачала головой.
        - Подходить рано, надо ждать третьего знака.
        Эти слова Андрей расслышал без проблем, хотя сказала это Люся негромко. Или не сказала? Опять гипноз? Но ведь уже выяснилось, что на Лунева он не действует. В чем же фокус?
        - Какой третий знак? - Андрей задал вопрос вслух, слабо представляя себе, насколько громко он это сделал.
        - Ты увидишь.
        - В темноте?
        Люся указала на овраг, и Андрей понял, что темнота скоро вновь отступит. Где-то в глубине окружившего пирамиду оврага медленно разгоралось очередное свечение. На этот раз красноватое. Новая подсветка преобразила пирамиду и окружающую местность, превратив все вокруг в адский пейзаж. Грязь на нижних ступенях пирамиды по-прежнему двигалась, а на верхних ярусах уже затвердела, кое-где ровным слоем, а местами комьями, но при этом не изменила цвета, как бывает обычно с подсохшей грязью. По всей поверхности пирамиды она оставалась черной, с багровым отливом, который обеспечивало свечение из оврага.
        - Теперь точно мавзолей, - заметил Прохоров громче, чем требовалось.
        - Орать необязательно, - вдруг заявил кто-то за спиной у сержанта. - Не на первомайской демонстрации.
        Морпехи резко обернулись, вскинули оружие, но тут же его опустили. Позади Прохорова на корточках сидел майор Фролов. Он разглядывал пирамиду, но периодически косился на Люсю и Лунева. В неверном красном свете было трудно разглядеть выражение лица майора, но, судя по интонациям, Фролов был чем-то недоволен. Тем, что Люся и Андрей залегли слишком близко друг к другу? Почему-то первой мыслью Лунева стала именно эта, а как давно известно, первая мысль всегда верная.
        - Женя, - Люся поднялась и переместилась поближе к майору. - Ты нашел вход?
        - Даже два, - Фролов кивнул. - Но до второго сто метров по минному полю.
        Майор указал на знакомую Луневу и Люсе пальму на краю оврага.
        - Там опасно, - заметила Люся. - Можно упасть.
        - Даже нужно упасть, - Фролов усмехнулся. - Очень хитро все устроено и замаскировано. Но нам не пригодится, поэтому детали позже. Подъем, бойцы, отходим к первому входу.
        - А где? - поинтересовался Купер.
        - Там, где ты воду набирал, - майор поднялся. - Я все думал, увидишь - не увидишь. Нет, прошел в двух шагах и не заметил, раззява. За мной, воины.
        К роднику бойцы пришли через минуту, а еще через две минуты они совместными усилиями, очистив от веток, листвы и грязи, сдвинули в сторону тяжеленный люк, диаметром с обычный канализационный, только втрое толще.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Как Игорь и обещал, найти Бондаренко оказалось несложно. И поговорить режиссер согласился сразу, едва увидел, что Вадима сопровождает Гаврилов. А уж когда Фролов представился, у Федора Сергеевича на лице появилось выражение крайней заинтересованности, на грани любопытства. Может быть, режиссерский нюх уловил запах интересного сюжета? Так или иначе, Бондаренко внимательно выслушал краткое вступление Фролова и уточнения Гаврилова, а затем охотно ответил на все вопросы. Правда, он все-таки обозначил свою принадлежность к творческой среде, сделав пространное вступление:
        - Жизнь коротка, Вадим Евгеньевич. Нам кажется, что она состоит из долгих лет, а на самом деле жизнь - это яркие, но короткие дни и ночи, две-три в году и это если повезет. Лишь они откладываются в памяти и составляют жизнь. Именно так, а не наоборот: откладываются и потому составляют. Ведь жизнь - это, в первую очередь, набор воспоминаний. Судите сами: будущего нет, настоящее - неуловимый миг, поэтому реально лишь прошлое. А оно живет в памяти, где откладываются лишь самые яркие моменты жизни. Вот и замыкается круг, вот и получается, что жизнь наша состоит из воспоминаний о неполной сотне счастливых моментов, которые длились от силы сутки каждый. Или о двух-трех десятках таких моментов. А у кого-то о двух-трех в принципе. Ведь в памяти откладываются только хорошие эпизоды, на которые везет далеко не всем.
        - Вам везло?
        - Скорее да, чем нет. Мне до сих пор везет на приятные воспоминания, но самыми яркими в жизни я считаю только три: когда рождались дети и когда в далеком восемьдесят четвертом мы выбрались из кошмарных джунглей Кампучии. Вид стоящего на рейде корабля и идущего к берегу катера запечатлелся в памяти навсегда. Так, как в тот момент, я не был счастлив никогда в жизни. Иногда мне кажется, что и в дни рождения детей я не был настолько счастлив.
        - Понимаю вас, Федор Сергеевич, но нельзя ли перейти сразу к фактам, - вежливо, но настойчиво попросил Вадим. - В первую очередь, меня интересует все, что касается моего отца.
        - Да, да, конечно, - с лица режиссера сползла романтическая маска, и он перешел к изложению фактов по интересующей Фролова теме.
        К сожалению, его воспоминания не особенно помогли Фролову-младшему. Он ведь хотел восстановить детальную картину, а Федор помнил только то, что видел сам. Никакого разбора полетов после операции не было, и что в целом происходило на подступах к объекту, Бондаренко так и не узнал. Но кое-какие уточнения Купера все-таки оказались весьма полезными.
        - Иди-ка сюда, баснописец, - выслушав Бондаренко-Купера, Вадим обернулся к Гаврилову и поманил его пальцем. - Как это понимать?
        - Чего? - Гаврилов удивленно вытаращился на Вадима. - Я чего-то напутал, да?
        - В первую очередь, ты почему-то «забыл», что майор Фролов был командиром вашей разведгруппы, - Вадим скептически усмехнулся. - А все подвиги, которые ты живописал и присвоил, совершали на самом деле либо майор, либо матрос Лунев, которого ты почему-то произвел в офицеры и подставил на место командира. Что за выкрутасы?
        - Не, ну так и было по факту! - Гаврилов бросил укоризненный взгляд на Купера. - Андрюха рулил. А майор то с нами шел, то исчезал куда-то. Купер, разве не так было?
        - Если по факту, так, - согласился Бондаренко.
        - А все остальное я как на духу! - горячо заявил Гаврилов. - И про вихри, и про хаоспатроны, и про рубежи-ловушки вокруг объекта. Все правильно рассказал. Можете сколько угодно сверять наши показания!
        - Лунев? - перебил Фролов. - Почему отец назначил его главным? Почему не проводника, например?
        - Не знаю, - Гаврилов пожал плечами.
        - Майор Фролов еще за месяц до операции начал Андрея тренировать, - сказал Купер. - А проводник, точнее, проводница была местной. Может, не доверял ей майор?
        - Понятно, - Вадим задумчиво кивнул. - Двое погибли, вы трое вернулись, а отец и Лунев пропали. А проводница была местной, то есть если и выбралась из переделки, осталась в Камбодже.
        - Скорее всего так, - согласился Купер. - Вы верно мыслите, Вадим Евгеньевич. Если кто-то и способен прояснить ситуацию, кроме самого майора Фролова, так это Андрей Лунев. Но лично я не слышал, что он выбрался.
        - А вы вернулись, - по-прежнему задумчиво проронил Фролов. - И… что было дальше?
        - Мы хотели отряд встретить, предупредить, что дальше хода нет, но опоздали, - ответил Бондаренко. - Отряд попал в засаду и рассеялся. Пришлось нам самостоятельно выбираться. Два дня шли до Меконга, потом лодку раздобыли, поплыли вниз по реке, на пятый день высадились на побережье и наткнулись на поисковую группу. Повезло, в общем.
        - И никто из других выживших не упоминал ни о майоре Фролове, ни о Луневе?
        - Никто. Наоборот, все у нас спрашивали, куда подевались майор и другие ребята. Позже, уже в ленинградском госпитале, упоминали майора Фролова, но мельком.
        - Это как?
        - Приезжал замполит, капитан Кулемин, беседовал с нами, с каждым по отдельности, вот он и упоминал. Просто спросил, когда видели майора в последний раз. Я ответил. И все. Дальше замполит о других начал расспрашивать, а потом и вовсе на общие темы перешел. Так понимаю, для моральной поддержки и одновременно для устрашения приезжал капитан Кулемин, хотел намекнуть, что лишнего болтать не следует.
        Фролов уже почти не сомневался, что речь идет именно о том Кулемине, которого упомянул полковник Грачев, но все-таки уточнил:
        - Минуточку! Кулемин? Слышал недавно эту фамилию.
        - Неудивительно, - Бондаренко усмехнулся. - Он теперь в Минобороны какая-то шишка.
        - А в твоем списке его не было, - Фролов снова обернулся к Гаврилову.
        - Разве? - Гаврилов сделал невинное лицо. - А по-моему, я упоминал замполита… разве нет? А-а, ну да, вы ж спрашивали, кто вместе с нами выбрался. А Кулемин только через месяц объявился. Скажи, Купер!
        - Да, так и было. Ходили слухи, что он пешком до самого Пномпеня топал по джунглям. Кое-как выжил.
        - Теперь ясно, - Вадим все-таки покосился на Гаврилова с недоверием, а затем снова сосредоточился на Купере. - Спасибо, Федор Сергеевич. Извините, что отвлек. Минуточку… еще раз извините.
        У Фролова зазвонил телефон, и он отошел в сторонку, но предварительно жестом дал понять, что разговор на самом деле пока не закончен. Поговорил Фролов коротко. Оказалось, звонивший ему абонент сидел в машине, которая припарковалась на другой стороне улицы. Вадим Евгеньевич перешел дорогу и сел в авто. Поскольку передние стекла машины не имели тонировки, было хорошо видно, как водитель машины и Фролов о чем-то разговаривают и рассматривают какие-то бумаги, вынимая их из серой картонной папки.
        - Так, так, - Бондаренко обернулся и смерил насмешливым взглядом старого приятеля. - Это какие такие подвиги ты себе приписал? Ну-ка расскажи.
        - Да там… - Гаврилов неопределенно помахал рукой. - Проехали, короче! Лучше расскажи, как живешь.
        - А ты не знаешь? - Купер иронично посмотрел на приятеля. - Нормально живу. А у тебя что стряслось, почему тебя в оборот взяли?
        - Не меня, Федя, всех нас взяли, - Гаврилов с опаской покосился на помощников Фролова, которые топтались рядом со служебным «Мерседесом». - Три вихря, прикинь! За три дня! И все в Москве и пригородах.
        - Вихри от… хаоспатронов?
        - Вот именно, - Гаврилов перешел на заговорщицкий полушепот: - Прикидываешь, чем это может обернуться? То-то!
        - Я понял, - Купер тоже покосился на людей Фролова. - Серьезные граждане этим делом занимаются.
        - А то! С этими не забалуешь. Так что, Федя, расслабься и наблюдай. Может, чего полезного увидишь, в сериал вставишь для достоверности.
        - Я мелодрамы снимаю, а не боевики про крутых спец-агентов.
        - Ага, жена с тещей от твоих сериалов просто кипятком писают, - Гаврилов усмехнулся. - А я все жду, когда ты, как тезка твой, Фенимор Купер, по войнам с дикарями начнешь прикалываться. Мог бы, кстати, о наших приключениях в джунглях что-нибудь снять. Зашибись получилось бы.
        - И сколько я прожил бы после этого? - Купер покачал головой. - Даже гонорар не успел бы потратить. Не помнишь, что ли, как нас запрессовали? Я после дембеля год не спал от страха и не говорил почти ни с кем. Все боялся, что сболтну лишнего - и абзац.
        - Это да, - Гаврилов вздохнул. - Выходит, правильно боялся. Видишь, как быстро нашли, когда потребовалось. Значит, держали руку на пульсе. Все тридцать лет. Уже и страны той нет, и в чем был смысл той операции, все забыли, а не снимают нас с кукана товарищи из прошлого. Зашибись мы тогда вляпались. Как говорится, раз и навсегда.
        - Ты еще кого-нибудь из наших видел?
        - Карася как-то встречал, лет пятнадцать назад. Он тогда машины из Германии перегонял. Молотова видел года три тому. Бочонок бочонком стал, чем занимается - не знаю, но весь в заботах каких-то. А ты кого видел?
        - Вот так, нос к носу - ты первый. Еще показалось, что Андрея Лунева видел, но… сам понимаешь. Не поручусь.
        - Студента? - Гаврилов насторожился. - Ты ж Фролову сказал, что не видел его больше. Тоже соврать решил? С чего вдруг?
        - Сам не знаю, - признался Федор. - Только я, кстати, не соврал, а умолчал! Поскольку не уверен.
        - Да ладно! - Гаврилов хмыкнул. - Можешь не оправдываться. Ну, и чего? Как он выглядел?
        - Ну, как тебе сказать, - Купер задумчиво потер подбородок. - Издалека вроде бы он, только походка изменилась… помнишь, у майора такая была, словно у тигра. Не идет, а крадется, мощно так, в любую минуту готов прыгнуть! Фактура, одним словом!
        - Горазд ты пули отливать, - Гаврилов усмехнулся. - Хотя да, фактура у Лунева была что надо. Научился у майора Фролова. Ну, а ближе?
        - А ближе… - Купер кивком указал на тонированное стекло «Мерседеса». - В зеркало давно смотрел? Ты хоть и стрижешься, как в армии, а все равно уже не тот, верно? Седина, морщины, пузо, да и ходишь не пружинисто. Годы берут свое, верно?
        - Что имеем, то имеем, - Гаврилов погладил живот. - Намедни сорок девятый годок разменял.
        - Ну вот. А парень этот, которого я поначалу за Андрюху принял, лет на двадцать пять выглядит, ну, тридцать, не больше. Но сходство! У меня ведь глаз наметан, да только как в такое поверить? Нет, можно и в наши годы хорошо выглядеть, но не настолько, чтобы тебе без всякого грима, да еще в упор четвертак давали. Короче, пока я с сомнениями боролся, он в толпе исчез.
        - Может, тоже сын?
        - Не знаю. По возрасту подходит, но… не знаю. Только, если… с Объектом как-то связано. Помнишь, какие мы оттуда вышли? И от зеленой заразы избавились, и синяков не осталось, и бодрые такие. Ты еще пошутил, что Объект, если попросить, может и вылечить от всех болезней, и бессмертными сделать. Может, с Андрюхой так и случилось?
        - Ты тихо! - шепнул Гаврилов и воровато оглянулся. - Не заикайся даже про это, пока не спросят! А спросят, отпирайся до последнего.
        - Они же вроде в курсе, - Федор покосился на Фролова, который по-прежнему маячил в окне чужой машины и увлеченно беседовал с водителем.
        - Они в курсе «дыма без огня», понял? И все. Остальное - тайна, покрытая мраком. На объекте мы не были и что там внутри не знаем, понял?
        - Это кто тебя так проинструктировал? Кулемин?
        - При чем тут Кулемин?! - Гаврилов осекся. - Короче, Купер, поверь на слово. Объект - табу! - Гаврилов на миг приложил палец к губам и выразительно округлил глаза. - Все, проехали! А помнишь мичмана Карпенко?
        Последний вопрос Гаврилов задал нормальным тоном, без заговорщицких ноток. Явно с расчетом на то, что его услышит Фролов. Вадим Евгеньевич закончил разговор, покинул чужое авто, прихватив серую папку с собой, и направился к бывшим морпехам.
        - Этого моржа? - поддержал Купер игру Гаврилова.
        - Я по телевизору его видел! Показывали форум экономический, международный, он интервью давал. Карпыч на Украине теперь какой-то крупный бизнесмен, прикинь! Во-от такая ряха, лысый, как шар бильярдный, а усы те же!
        - Неисповедимы пути господни, - Бондаренко покачал головой. - Хотя, если по сути, что изменилось? Был мичманом, стал миллионером, но в душе так и остался «товарищем прапорщиком».
        - Факт! - Гаврилов обернулся к Фролову. - Вадим Евгеньевич, может, прервемся на пару часиков? Мы с Федором Сергеевичем на слюну изошли, очень уж хочется по рюмке чаю дернуть за встречу. Столько лет не виделись, столько вспомнить надо.
        - Понимаю, но… - Фролов обернулся и подозвал Давыдочкина. - Останетесь здесь. Мне нужно съездить кое-куда, проверить информацию. Федор Сергеевич, приютите товарищей, если продрогнут? В вашем трейлере найдется местечко?
        - Замерзнуть не дам, - пообещал Бондаренко.
        Фролов, прощаясь, пожал ему руку, а затем отвел в сторонку Давыдочкина. Дав помощнику какие-то ценные указания, Фролов сел в машину и уехал.
        Помощник Вадима недовольно покачал головой, сунул руки в карманы и вернулся к товарищам.
        - Далеко направился? - взглядом указав на удаляющийся «Мерседес», спросил Игорь.
        - В Минобороны ему зачем-то приспичило, - Давыдочкин поежился. - А мы мерзни тут, дожидайся того, не знаю чего. Где справедливость?
        - Милости прошу к нашему шалашу, - сказал Купер. - Зачем, действительно, мерзнуть. Идем, идем, там и чайку нам организуют.
        - Я только курну, - Гаврилов достал пачку сигарет и махнул рукой. - Идите, догоню! .
…Когда все скрылись в трейлере, Гаврилов спрятал сигареты и достал телефон. Абонент ответил, как обычно, после четвертого звонка. Гаврилов решил обойтись без приветствий.
        - Клиент поехал к Кулемину, я больше не могу его контролировать, что делать?
        - Зачищай поляну и возвращайся. Рано или поздно клиент приедет сюда, теперь это ясно. Здесь и решим, что делать.
        - Понял. - Гаврилов дал отбой связи, затем выбрал из списка другой номер и, когда ответил новый абонент, доложил практически тем же заговорщицким тоном: - Фролов едет к вам.
        - Понял, - так же коротко ответил второй абонент. - Что он знает?
        - Пока не все, но близко к этому. Здесь только что был Арбитр, передал Фролову какую-то папку. Думаю, по нашему делу.
        - Хорошо, до связи.
        Гаврилов вновь дал отбой, спрятал наконец телефон и заглянул через окошко в трейлер. Оказалось, мерзнуть на улице, чтобы перекурить, было необязательно. В трейлере сидело довольно много народу, и половина присутствующих дымила, как целое паровозное депо. Гаврилов сделал шаг в сторону, чтобы увидеть Купера. За столиком рядом с Бондаренко осталось свободное место. Почетное место для старого друга знаменитого человека.
        - Прости, дружище, но выбора ты не оставил, - тихо сказал Гаврилов и оглянулся.
        Поблизости никого не было. Все свидетели разговора Фролова и Купера находились в трейлере. Гаврилов вынул из кармана наручники и защелкнул один «браслет», просунув его в петли для навесного замка на двери трейлера.
        В этот момент за спиной у Гаврилова скрипнула тормозами «Скорая».
        Гаврилов забрался в машину, окинул взглядом пассажиров и кивнул.
        - Зачищайте. Только аккуратно. Сначала газ, потом короткое замыкание, чтобы из окон не выпрыгнули.
        - Не учите чистильщиков проводить зачистки, - пробурчал один из бойцов, вынимая из сумки винтовку.
        - Дерзость отставить, - строго произнес Гаврилов. - Премиальные лишние? Могу на себя переписать. Заткнись и работай!
        - Понял, заткнулся, работаю. - Чистильщик опустил стекло и прицелился в трейлер.
        Пуля с зарядом газа легко пробила обшивку трейлера и застряла в столике, прямо перед Купером. На лице Бондаренко появилась гримаса удивления, но сообразить, что происходит, он не успел. Усыпляющий газ быстро заполнил трейлер и подействовал мгновенно. Все, кто был в фургончике, повалились на пол.
        Тем временем второй чистильщик покинул «Скорую» и заглянул в кабину тягача, таскавшего трейлер. Колдовал он там всего несколько секунд, по истечении которых из-под машины посыпались искры. Чистильщик, не спеша, обошел машину, снял с двери трейлера наручники и вернулся в «Скорую». Как раз в этот момент на смену искрам пришло пламя. Оно быстро перекинулось на трейлер и спустя считаные минуты охватило его целиком.
        Впрочем, этого момента Гаврилов и чистильщики уже не видели. «Скорая» к тому времени находилась в нескольких кварталах западнее места очередного происшествия.
        - Неисповедимы все-таки пути Господни, - Гаврилов вздохнул и указал на обочину.
        - Ну, - буркнул водитель «Скорой», останавливая машину. - Шеф приказал занять позицию здесь?
        - Но этим жизнь и интересна, - Гаврилов, казалось, не услышал чистильщика. - Жаль, коротка. Мудрый Купер и не подозревал, насколько был прав… Что ты встал?
        - Вы ж приказали.
        - Я приказал сворачивать. Едем в лес, на базу. Финал банкета будет там.
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        Спуститься вниз удалось без проблем, ржавая железная лестница нагрузку выдержала. Насторожила разве что продолжительность спуска. Андрей насчитал полсотни ступеней. То есть спустились разведчики метров на пятнадцать, не меньше. Зато в подземелье - на этот раз тесном, но сухом - разведчики не встретили особых препятствий. Правда, приходилось пригибаться, потолок был низковат, но никто не споткнулся. Лунев даже успел обрадоваться, что хотя бы на этом этапе все идет гладко. И, конечно, по закону подлости именно в тот момент, когда он обрадовался, возникла проблема. Темнота впереди отступила под натиском тревожного красного свечения. А еще бойцы услышали гул, словно шум водопада или рокот каких-то больших машин.
        Фролов остановился и поднял руку.
        - Теперь осторожно и, главное, без паники, - не оборачиваясь, сказал майор. - Слышите грохот?
        - Слышим, - ответил Лунев, выглядывая из-за майора. - Что там?
        - Обрыв, - коротко пояснил майор. - Идти след в след.
        - Выйдем на дне оврага?
        - Нет, поэтому и предупреждаю - без паники, - Фролов махнул рукой. - Шагом марш!
        Еще примерно сотню метров разведчики шли по тоннелю. Красное свечение разгоралось все ярче, а грохот постепенно усиливался и становился все более похожим на грохот и лязг тяжелых механизмов. К моменту, когда группа замерла у выхода из тоннеля, шум стал оглушительным, почти на уровне болевого порога.
        Лунев снова выглянул из-за плеча Фролова, и у него внутри все замерло. Разведчики стояли в просвете тоннеля, который обрывался на краю оврага. Только не там, где торчала одинокая пальма. Выход зиял в стене на середине ее высоты. И до пальмы наверху, и до дна оврага примерно по двадцать метров. Но самым скверным было то, что никаких лестниц или веревок, чтобы спуститься в овраг, Андрей не видел. Да и если б они были - куда спускаться? На дне, повсюду, насколько хватал глаз, вращались какие-то огромные шнеки, шестерни и диски. Гигантские «мясорубки» и
«циркулярки» двигались в нескольких плоскостях, перемалывая землю и подавая ее на огромные конвейерные ленты, которые уходили в большие тоннели, зияющие в стене на другой стороне оврага. Пересечь механический каньон по дну не представлялось возможным ни при каких условиях, даже если вдруг заклинит какой-нибудь из шнеков.
        Похоже, последнюю мысль Андрей невольно озвучил. История умалчивает, каким образом майор ухитрился расслышать слова Лунева, но Фролов обернулся и покачал головой.
        - Не заклинит!
        Эту фразу Андрей скорее прочитал по губам, чем услышал. Майор указал на ряд относительно небольших труб, торчащих из стены, метров на десять ниже просвета тоннеля, в котором стояли разведчики. Из труб медленно вытекала какая-то вязкая красноватая масса. Она выглядела, как полупрозрачный гель, и светилась подобно тем существам на болоте. Именно свечение этого геля и обеспечивало подсветку оврага.
        - Смазка! - вновь крикнул Фролов.
        - А для чего… вообще… - заорал Прохоров прямо в ухо Луневу, - эту грязь тут месят?
        Чтобы мавзолей облить?!
        - Это не грязь! - Фролов тоже услышал вопрос.
        - А что это?
        - Долго объяснять! Пошли!
        Лунев и Прохоров невольно переглянулись. Пошли? Куда?!
        Андрей повертел головой, пытаясь найти лестницу наверх или какой-нибудь мостик, но так ничего и не увидел. Фролов между тем решительно двинулся к обрыву и уже занес ногу над пропастью. Прохоров почему-то сделал шаг назад, а очутившийся рядом с Луневым Гаврилов вцепился Андрею в рукав.
        - Товарищ майор! - заорал Лунев. - Вы куда?!
        Фролов никак не отреагировал на его крики. Он сделал шаг и… остановился за краем обрыва. Морпехи могли поклясться, положив руку на Устав ВЛКСМ, что никакого мостика над оврагом нет, но майор Фролов на чем-то стоял и падать не собирался.
        - След в след! - чуть обернувшись, крикнул Фролов и сделал еще несколько шагов вперед «по воздуху».
        - Зашибись! - Прохор снова двинулся вперед и отстранил Гаврилова, который нехотя выпустил рукав Андрея и тут же вцепился в Купера. - Студент, иди следующим!
        - Проще простого, - скорее для поднятия собственного боевого духа, чем отвечая Прохору, сказал Лунев и шагнул на невидимый мостик.
        Поверхность невидимого моста показалась немного скользкой, но не прогибалась и не раскачивалась, как это бывает с подвесными сооружениями. Андрей набрался смелости и посмотрел вниз. Обычно высота его не пугала, но от нереального ощущения, что висишь в воздухе над «мясорубкой», у Лунева слегка похолодело внутри. Впрочем, этот холод с лихвой компенсировался жаром, идущим снизу, от гигантских механизмов. Смазка смазкой, а нагревались все эти шнеки и шестерни серьезно. И грохотали они так, что крупно дрожал и воздух, и поверхность невидимого мостика под ногами. Андрей вдруг понял, что вибрация медленно, но верно сдвигает его в сторону. Лунев тут же сделал второй шаг и встал точно за майором.
        Дальше Андрей двигался уже без заминок, отставая от Фролова ровно на два шага. Проклятая вибрация так и норовила увести невидимую опору из-под ног, а вернее - заставить ходоков оступиться и упасть с прозрачного мостика, но майор и Андрей справились с задачей. Когда оба очутились в продолжении тоннеля на другой стороне оврага, Лунев понял, что за все время пути не сделал ни одного вдоха. Овраг оказался стометровой ширины, шли над ним разведчики никак не меньше минуты, и все это время Андрей не дышал. А еще он ни разу не оглянулся.
        Но теперь Лунев резко обернулся и вдруг ощутил примерно то же, что ощущал, когда пуля вражеского снайпера вынесла мозги Коле Сивому. Время будто бы замедлилось. Все потому, что Андрей увидел, как Прохоров, отставший шагов на пять, опасно отклоняется от курса. Сержант и сам уже понял, что ошибся, но вибрация и скользкая поверхность невидимого мостика сыграли с Прохором злую шутку. Он попытался вернуться на маршрут, слишком сильно оттолкнулся, поэтому нога у него поехала в сторону и сорвалась с мостика. Сержант рухнул на живот и медленно начал сползать вниз. Прохоров попытался распластаться и как-то удержаться руками, но уцепиться на гладком, как стекло, мостике было не за что. Следом за Прохоровым шел Купер, в которого, словно клещ, вцепился Гаврилов, так что ждать помощи от этих товарищей сержанту не приходилось. Гаврилов сам едва не падал, и удерживался тандем на мостике только за счет Люси, которая с трудом придерживала трясущегося от страха и усталости Гаврюху. Попробуй эта троица броситься на выручку сержанту, результат мог быть печальным. Всем, кто пока оставался на мосту-невидимке, было
предельно понятно, что на самом деле выбор небогат: либо вниз летит один Прохоров, либо все четверо.
        Прохоров что-то проорал, потом резко умолк и поднял взгляд на Андрея. Во взгляде сержанта не было мольбы о помощи или недоумения и скрытого вопроса «Почему это происходит именно со мной?». В подсвеченном красными отблесками взгляде сержанта читалось одно - ненависть. К судьбе, обстоятельствам, партии и правительству, отправившим сержанта Прохорова погибать на чужбине… ко всему на свете. Но в первую очередь, конечно, к более успешному сопернику. Прохоров ненавидел Андрея всей душой и наверняка мысленно проклинал его, обвиняя во всех грехах сначала Лунева, а уж затем судьбу, политбюро и Генеральный штаб. Почему так? Ну, это вопрос к Прохорову.
        Луневу вспомнились слова Гаврилова. «Прохор, конечно, гондон, но ведь свой». Что ж, с этим утверждением было трудно спорить. По обоим пунктам. Плюс ко всему Лунев был сержанту должен, и отдавать должок вместо Андрея сейчас было некому.
        Андрей скинул с плеча автомат, намотал на запястье ремень, перехватил оружие за ствол, а приклад буквально сунул в руки Фролову. В следующий миг Лунев скользящим шагом вернулся на невидимый мостик, присел, стараясь держать спину ровно, и ухватил Прохорова за ворот. Ткань вражеской униформы оказалась достаточно крепкой и хоть слегка затрещала, но вес сержанта выдержала. Андрей потянул Прохора на себя, подключил мышцы спины, а затем ноги. Выполнять упражнение под названием
«Становая тяга одной рукой» пришлось медленно, выверяя каждое движение, чтобы не поскользнуться, поэтому силы иссякали стремительно, но их все-таки хватило, чтобы вытянуть Прохорова на мостик, а потом помочь ему добраться на четвереньках до просвета тоннеля.
        Фролов отпустил автомат Андрея и похлопал бойцов по спинам. Прохоров разразился какой-то эмоциональной тирадой, но за грохотом механизмов слов никто не расслышал. Но это никого и не расстроило. Пока спасатель и спасенный приходили в себя, майор Фролов тоже вернулся на мостик и вытянул руку, указывая на середину невидимой тропы. Купер, в общем-то, шел правильно, но, ориентируясь на майора, он начал двигаться более уверенно, поэтому отставшая троица добралась до тоннеля быстро и благополучно.
        Отдышавшись и немного уняв эмоции, разведчики продолжили путь, но теперь Фролов шел почти так же медленно и осторожно, как совсем недавно по невидимому мостику. Бойцы следовали его примеру. Метров двести удалось пройти без происшествий, а затем майор вновь остановился, опустился на колено и прицелился в темноту. Здесь красной подсветки уже почти не было.
        - Мы на месте, - негромко сообщил Фролов.
        - Внутри объекта? - уточнил Прохор.
        - Да. - Фролов сделал пару шагов вперед, но снова притормозил. - Прижмите задницы и слушайте. Если услышите, что кто-то идет следом, - открывайте огонь и гоните противника, пока не рухнет с призрачного моста в овраг. Если услышите, что кто-то приближается из темноты, замрите, как статуи. Понятно? Не стрелять, не убегать, не махаться. Просто замрите!
        - А из темноты, если что, не противник полезет?
        - Нет. Не бойтесь никого. Нас самих тут боятся.
        - А-а, - протянул сержант. - Тогда понятно. Что ничего не понятно.
        - Скоро все поймете. Купер, Гаврилов, смотрите назад. Мы будем смотреть вперед и по сторонам.
        - По каким сторонам? - Прохоров усмехнулся. - Тоннель. По сторонам - стены.
        - Ой, нет ничего! - вскрикнул Гаврилов. - Я прислониться хотел, а тут… пусто!
        - Если пусто, гулко должно быть, - Прохоров откашлялся и крикнул: - Алло! Эй, на барже!
        Никакого эха никто не услышал, да и негулко прозвучали крики, Прохоров был прав. Но и стенки тоннеля нащупать не удалось. Купер рискнул сделать несколько шагов вправо, затем немного вернулся и уже с новой позиции сообщил, что тоннель закончился десять метров назад.
        - Зал какой-то, - сделал вывод Бондаренко. - Стены, как бетонные, шершавые, только теплые. Вроде пемзы. Может, поэтому все звуки глохнут?
        - Люся, если мы внутри, можно считать, что от зеленой заразы вылечились? - уточнил Прохоров.
        - Надеюсь, - Люся подошла к Луневу и шепнула, словно не хотела, чтобы услышал майор. - Андрей, ты видишь?
        - Что?
        - Ты видишь, где мы?
        - Темно, - Лунев пожал плечами, хотя понимал, что жесты и выразительные телодвижения в кромешной темноте бессмысленны. - Погоди… вроде бы что-то вижу. Это что-то вроде… лабиринта.
        - Опиши его, - еще тише сказала Люся.
        - Он призрачный, как едва заметный светящийся дым. Его стены… скорее просто занавески, их можно проткнуть без всякого усилия, но… почему-то мне кажется, что идти напролом нельзя. Да?
        - Да, - шепнула Люся. - Этот призрачный дым коварен, так же, как вихри снаружи. Он может растворить того, кто попытается пройти сквозь стену лабиринта.
        - А еще я вижу людей… вернее… каких-то существ, некоторые очень похожи на призраки людей, они стоят вдалеке, по другую сторону лабиринта, - Андрей запнулся. - Погоди, разве другие этого не видят?
        На вопрос Лунева косвенно ответил Фролов:
        - Медленно вперед, прямо, скользящим шагом, - приказал майор. - Не дай бог в какую-нибудь яму угодите! Марш!
        - Товарищ майор, нельзя прямо! - запротестовал Лунев. - Вы не видите? Там лабиринт из дыма без огня!
        - О чем ты, Лунев?
        - Я вижу лабиринт! И Люся видит. Посмотрите внимательнее.
        - Темнота кромешная, куда смотреть-то? - тихо спросил Фролов. - Люся, в чем дело? Какой еще лабиринт?
        - Девятый рубеж, - ответила проводница.
        - Девятый рубеж остался позади, в овраге, - возразил майор. - Мы на объекте. Разве не так?
        - Нет, овраг был восьмым, мы еще не дошли, - уверенно сказала Люся. - Плохо, что ты не чувствуешь этого. И то, что ты не видишь лабиринта - очень плохо, Женя. Я не понимаю, что происходит. Почему ты умеешь меня слышать, обнаружил и прошел все предварительные рубежи, но не видишь последнего испытания?
        - Не ко мне вопрос, - майор Фролов был явно недоволен. - Надеюсь, когда мы пройдем лабиринт, все выяснится. Пацаны, держитесь друг за друга. Андрей, иди последним, подсказывай, если кто-то отклонится в сторону.
        - Учтите, - вновь взяла слово Люся, - когда пройдем лабиринт и поднимемся по лестнице, увидим призраков. Не бойтесь, на самом деле это лишь объемные проекции, но одновременно это что-то вроде сигнальной системы. Я не знаю, какие еще механизмы обороны могут запуститься, если задеть такую проекцию.
        - Ладно, если механизмы, - хмыкнув, пробурчал Прохоров. - А если опять Духи или светящиеся мертвецы? Или еще какая-нибудь мистика?
        - Духи - не мистика, - возразила Люся.
        - Ну, для тебя, может, и не мистика…
        - Женя, расскажи им, - попросила девушка.
        - Думаешь, можно? - засомневался Фролов.
        - Теперь можно, - уверенно сказала проводница. - Даже нужно. Расскажи, у тебя лучше получится.
        - Хорошо, слушайте сюда, пацаны, - сказал майор Фролов. - Все рубежи обороны Объекта С-29 состоят из вполне объяснимых вещей и явлений. Вихри, реакторы, духи, хаоспатроны… все имеет научную основу. Просто эти изобретения опережают время. И некоторые опережают намного.
        - Это чего получается, все людьми сделано? - уточнил Прохоров.
        - Так точно, сержант. Придумано и сделано людьми, но изъято и помещено в хранилище этого объекта на консервацию. До тех пор пока не придет их время.
        - А почему это все используется там, снаружи?
        - Артефакты используются только сегодня и только на подступах к объекту для его физической защиты.
        - А кем они сюда помещаются? - спросил Купер. - Ну, кто отнимает у людей изобретения и стаскивает в это хранилище?
        - Арбитраж и чистильщики, - теперь ответила Люся. - Довольно разветвленная и хорошо законспирированная сеть по всему миру.
        - А кто решает, что сюда помещать, а что необязательно? Этот Арбитраж? Или чистильщики?
        - Нет, Арбитраж только разыскивает артефакты и планирует акции по их изъятию, а чистильщики помогают эти акции проводить, - Люся замялась. - А что конкретно следует искать, Арбитрам подсказывает… сам Объект, через Хранителя.
        - То есть когда Объект сбрасывает маскировку, Хранитель отпирает ворота, Арбитры и чистильщики прячут в подвал заготовленные артефакты, а после получают новое задание на следующую пятилетку, - продолжил Лунев.
        - На високосный цикл, - уточнила Люся.
        - Пусть так, - согласился Андрей. - Значит, чтобы проникнуть внутрь, нам, по идее, нужно было всего-то выследить чистильщиков и пройти по их следам.
        - Ты же видел, - сказал Купер. - Они маскируются - с двух шагов не заметишь.
        - Я и сказал «по идее».
        - Все правильно, - вмешался майор. - Выследить чистильщиков почти невозможно, поэтому мы сами вычислили этот путь. И нам осталось сделать последний шаг.
        - И что-то мне подсказывает, это будет не самый легкий шаг, - сказал Лунев. - Чистильщикам не хватало личного состава, чтобы закрыть периметр, но здесь-то они могут перехватить нас запросто.
        - Зашибись мы попали, - хмыкнул Прохоров. - В лесу чистильщики нас пожалели, просто поддали и к деревьям привязали. Но теперь-то…
        - Огребем по полной программе, - подсказал Купер.
        - Эт-точно!
        - Товарищ майор, может, ну его… - с опаской произнес Гаврилов, - может, вернемся?
        - Поздно, пацаны, - Фролов несколько секунд помолчал и обратился к проводнице: - Люся, почему ты медлишь?
        - Ты не прав, Женя. Пока еще не поздно. Вот когда мы пройдем последний рубеж, обратной дороги не будет, - ответила проводница. - Любой, кто войдет внутрь Объекта, останется связанным с ним до конца жизни. Сейчас каждый должен хорошенько подумать и сделать выбор. Но, чтобы сделать выбор, нужно знать, из чего ты выбираешь.
        - В демократию решила поиграть? - Фролов усмехнулся. - Хорошо. Выбирайте, пацаны.
        - А из чего мы выбираем? - заинтересовался Купер.
        - Либо жить нормально, как все, либо узнать много разных тайн, но вечно скитаться, - ответил Фролов. - Кто что выбирает?
        - Тайны - это хорошо, - Купер вздохнул. - Скитаться… не очень.
        - А я бы поскитался, - сказал Прохоров. - Ну, там… мир посмотрел бы, то да се. А потом домой. Так можно?
        - Так нельзя, - майор ответил как-то чересчур резко, словно начинал нервничать.
        - Я сразу домой хочу, - прошептал Гаврилов. - Если тут много всяких технических чудес, может, есть какой-нибудь… самолет или еще что-то?
        - Есть, да не про вашу честь. Лунев, ты что скажешь?
        - Ничего не скажу, пока не увижу своими глазами хранилище, - Андрей ответил твердо.
        - Тогда и я пойду, - заявил Прохоров. - Чего терять? Чем навоз в колхозе лопатить или баранку крутить, лучше поскитаюсь.
        - А как же отряд? - спросил Купер. - Кто их проведет? Они же там… на седьмом рубеже все останутся, если не помочь.
        - Это моя забота, - Фролов почему-то усмехнулся. - За себя решайте. И поживее.
        - Иду с вами, - чуть помедлив, сказал Бондаренко.
        - Песе-ец, - разочарованно протянул Гаврилов. - «Не жди меня, мама, хорошего сына».
        - Вот и определились, - подытожил Фролов. - Люся, ты удовлетворена?
        - Я знала, что так будет.
        - Становись, - приказал майор. - Взялись за ремни. Гаврилов, Купер, Прохоров, за мной. Лунев - замыкающим.
        Пока бойцы на ощупь пытались построиться в колонну по одному, Лунев подался вперед, склонился к самому уху проводницы и едва слышно шепнул:
        - Откуда вам известны подробности о назначении Объекта и рубежах его обороны?
        - Узнаешь там… - Люся кивком указала на лабиринт, а затем слегка оттолкнула Андрея. - Смотри за другими. Это важно.
        - За другими?
        Лунев обернулся и вдруг понял, что видит товарищей, вернее, очертания их фигур. Картинка выглядела странной, как в тепловизоре: открытые участки тел были красноватыми, а под одеждой - желтыми. Почему вдруг зрение заработало в инфракрасном диапазоне, Андрей не понимал, но загружаться этой проблемой сейчас не было времени. Он сдал назад и занял место в конце короткой колонны.
        - Держись, Студент, - буркнул Прохоров.
        - И так все вижу.
        - Да? - сержант обернулся и хмыкнул. - А я ни фига не вижу. У тебя не только слух, а еще и зрение особое? Зашибись тогда, я спокоен.
        - Прямо смотри.
        Лунев хотел махнуть рукой, но передумал. Зачем? Жест могла увидеть только Люся, а она уже отвернулась.
        - Пошли! - выдохнула проводница и направилась к эфемерному входу в призрачный лабиринт.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Обстановка в кабинете генерал-лейтенанта Кулемина не менялась, наверное, с тех времен, когда отсюда съехал последний из сталинских военачальников. Столы, стулья, шкаф, огромные напольные часы с маятником размером с лопату, хрустальная люстра под потолком, основательно потертая ковровая дорожка, такой же затертый паркет и древние фанерные панели на стенах - все требовало либо ремонта, либо полной замены. Но экономный комендант не спешил с ремонтом, а сам генерал эту его неспешность только приветствовал. Кулемину нравилась «классическая» обстановка. В ней он чувствовал себя причастным к славной когорте боевых генералов, победивших сильного врага, а потому достойных уважения и вечной памяти. В том числе, по мнению Кулемина, дань уважения заключалась и в сохранении обстановки, в которой работали предшественники.
        Кое-что добавить пришлось, как без этого? На смену телефонам с наборными дисками пришли современные, с кнопками и дисплеями, на столе появился компьютер, а вместо
«лампочек Ильича» в люстре теперь светились энергосберегающие лампы. И место карты Союза на правой стене занял огромный «плоский» телевизор. Но все эти технические новинки не мешали наслаждаться духом времени, не портили атмосферу, которую целый век создавали старинные вещи. Ведь новинки были бездушным ширпотребом, произведенным на конвейерах, да еще где-то далеко за границей. Куда там этим гробам из прессованных опилок до деревянной мебели штучного изготовления или электронным будильникам до вечных часов от самого Павла Буре! Ведь не вкладывал никто в новые вещи душу, не разговаривали с ними мастера, когда подгоняли деталь к детали. А раз так, не могло в них задержаться ни малейшей частички чьей-то души. А если нет этой частички, то и не повлиять новым бездушным вещам на общую атмосферу в кабинете. Не дано, по определению.
        Генерал Кулемин закрыл старую картонную папку с холщовыми завязками и привычно провел ладонью по зеленому сукну, которым был обит стол. Тоже уникальная деталь. Скоро сто лет, а не протерлось. Умели делать!
        - Теперь «на понимание», господин Фролов, - после некоторой паузы попросил генерал. - Я вижу на этой папке гриф «Строго секретно» и дату возможного снятия этого запрета: 20.12.2017 года. Видимо, в качестве подарка к празднику ваших бывших коллег-чекистов. Но на дворе конец февраля двенадцатого. Каким образом к вам попали эти документы?
        - Я имею соответствующий допуск, Николай Михайлович, - спокойно ответил Фролов. - Хоть и служу теперь в МИД, но… бывших чекистов не бывает, вы же знаете.
        - Даже имея допуск, вы не имеете права выносить эту папку из архива.
        - Ситуация, - Фролов пожал плечами.
        - Это я понял. Что за ситуация? Вы нашли новую информацию по упомянутому здесь… - генерал постучал карандашом по белому бумажному ярлыку на папке и, прищурившись, прочитал: - «Объекту С-29»?
        - Новой информации по объекту мы не нашли, но… обнаружили признаки соответствующей активности. Причем здесь, на территории Москвы.
        - И что это была за «соответствующая активность»?
        - Разве полковник Грачев вам не доложил?
        - Доложил, но я хочу услышать вашу версию, Вадим Евгеньевич, - твердо сказал Кулемин. - Если нетрудно.
        - Я попробую. В трех равноудаленных друг от друга точках Москвы и с равными временными интервалами произошли труднообъяснимые события схожего характера. В первом случае без видимых причин рассыпалось в пыль нежилое двухэтажное строение, во втором - обрушился и впоследствии тоже превратился в пыль мостовой переход над шоссе, в третьем - такая же участь постигла автомобиль.
        - В пыль?
        - Именно так, Николай Михайлович. Во всех трех случаях сначала раздавался хлопок, вокруг объекта начинал кружить едва заметный вихрь, затем объект охватывала странная вибрация, в результате которой он начинал разрушаться с нарастающей скоростью. Вне зависимости от размеров и структуры на разрушение уходило меньше минуты. И что самое примечательное, разрушался исключительно объект и его содержимое. В первом случае здание было разрушено вместе с фундаментом, во втором - мост с опорами, в земле остались ямы и от фундамента, и от опор, но окружающие строения, почва, растительность не пострадали.
        - Занятные детали, - генерал почесал карандашом кончик носа.
        - Разве вам не доложили в подробностях? - Вадим уставился на генерала.
        - Только о третьем случае, - не стал отпираться Кулемин.
        Впрочем, Фролов был уверен, что генерал жертвует частью, чтобы скрыть целое. На самом деле полковник Грачев наверняка изучил все три случая и доложил о них генералу именно в подробностях, но раскрывать все карты Кулемин не хотел. Что ж, понять его было можно. С какой стати он должен откровенничать с посторонним?
        - Слава богу, в первом и втором случаях обошлось без жертв. В третьем происшествии, как вы знаете, пострадал водитель машины. Его сначала выбросило из салона, а затем он… взорвался.
        - Взорвался? - Кулемин сделал вид, что удивлен. - Мне доложили, что объект и жертву охватила непонятная вибрация и… в пыль.
        - С объектами все так и было. Но человек буквально лопнул и разлетелся на мелкие кусочки, которые впоследствии исчезли, разложившись на микроскопические частицы. Нас всех забрызгало кровью с головы до ног, устали отмываться. Но через полчаса - в этот момент на место уже прибыли ваши подчиненные - останки жертвы и обломки машины охватила «вторичная вибрация», и в результате нигде не осталось никаких следов крови. Ни на дороге, поблизости от места происшествия, ни у нас на одежде. Кровь, другие частицы и обломки машины превратились в молекулярную пыль.
        - В пыль… я понимаю, но сама-то пыль куда подевалась? Закон сохранения массы никто не отменял.
        - Развеялась, видимо, - Фролов развел руками. - Ваши сотрудники не сумели собрать образцы? Я видел, они пытались.
        На самом деле Вадим ничего подобного не видел и просто брал генерала «на пушку», чтобы понять, насколько далеко тот готов зайти, чтобы скрыть правду. Кулемин оказался тертым калачом. Он мгновенно просчитал ситуацию и «подвинулся» еще немного.
        - Ну почему же не сумели? - генерал кивнул. - Кое-что удалось собрать и отправить в лабораторию, но… лаборанты пока молчат. Я думал, у вас есть версии.
        - Нет.
        - Нет, так нет, - генерал вздохнул. - Все это интересно, Вадим Евгеньевич, но какую вы обнаружили связь между этими странными происшествиями и Объектом С-29?
        - Очень простую. На объекте происходило то же самое. После разрушения виадука мы подключили к поиску схожих событий самые мощные компьютеры и специалистов…
        - И компьютеры выдали вам ссылку на секретный отчет о событиях на Объекте С-29?
        - Нет, конечно, они выдали нам ссылку на рассказы очевидцев похожих происшествий. Большая часть этих «рассказов» оказалась вымыслом, но в одном случае описание происшествия совпало с нашими наблюдениями. Нам повезло отыскать этого очевидца, а он вывел нас еще на одного. Когда случился третий «вибровзрыв», мы оперативно прибыли на место происшествия вместе с первым очевидцем. Он подтвердил, что уже встречал нечто подобное, и рассказал, где это случилось.
        - В Камбодже, на Объекте С-29, в 1984 году? - генерал снова указал на папку.
        - Да. Очевидец служил в морской пехоте и участвовал в секретной операции на территории Камбоджи. Тогда эта страна называлась Кампучией. Во время операции погибли или пропали без вести многие бойцы и несколько офицеров из специального отряда морской пехоты под командованием майора Боброва. Вместе с ними пропал военный советник Фролов, мой отец. Насколько я понимаю, он служил в Главном разведывательном управлении. И как свидетель утверждает, причиной гибели большинства морских пехотинцев стали очаги аномальной активности. В частности, такие, какие встретились нам сегодня здесь, на территории Москвы и области.
        - Теперь хотя бы понятно, почему вы решили обратиться ко мне, Вадим Евгеньевич. Да, операция в Кампучии проводилась нашим Управлением, но это было давным-давно и очень далеко отсюда. Теперь же вы имеете дело с происшествиями «здесь и сейчас». Разве это дело не для ФСБ? Или, допустим, СВР, если связанный с нынешними происшествиями объект был расположен в Камбодже.
        - Он и сейчас там, - Фролов кивнул. - И Служба внешней разведки в курсе нашей обеспокоенности. Но в свое время все материалы по объекту были засекречены именно вашим ведомством, Николай Михайлович. В архивах ФСБ, доставшихся ей по наследству от КГБ, хранятся только протоколы первичных допросов вернувшихся на корабль матросов. Когда корабельная группа прибыла в Союз, все выжившие морпехи из отряда Боброва были переведены в Ленинград и помещены в госпиталь при Военно-медицинской академии, где и пробыли под присмотром врачей и особистов до самой демобилизации. А их дела были переданы в военную прокуратуру и засекречены. Главный военный прокурор, как видите, помог с архивами, но большего сделать не смог. Поэтому я пришел к вам.
        - Напрасно, - генерал поиграл карандашом, бросил его на стол, откинулся на спинку кресла и покачал головой. - Не буду делать вид, что не слышал про операцию в Кампучии и про Объект С-29, но в наших архивах вы не найдете ничего более конкретного. Копии тех же самых протоколов, плюс несколько рапортов и служебных записок. Дело так и не было доведено до конца. Его прикрыли почти сразу после провала операции, которую проводил отряд Боброва. Прикрыли, как только стало ясно, что объект для нас потерян навсегда.
        - Но ведь это не так. Объект можно было вернуть. Такая возможность выпадала еще шесть раз.
        - Да, возможности были. В восемьдесят восьмом мы попытались, но попытка провалилась. А в девяносто втором и девяносто шестом нам было не до того, если вы помните.
        - А в двухтысячном? И в две тысячи четвертом или восьмом что вам мешало вернуть объект?
        - А смысл? - Кулемин усмехнулся. - Никто уже и не помнит, что это за объект и на кой черт он был нужен. Да и не та обстановка. Нам с текущими угрозами разобраться бы, а вы о каком-то объекте в далеких джунглях говорите. Какой смысл тратить время и ресурсы?
        - Выжившие рассказывали о необычных явлениях и утверждали, что они как-то связаны с объектом, а возможно, с оружием, которое там хранилось.
        - Не факт, - Кулемин снова покачал головой. - Никаких данных насчет оружия у нас нет. Объект С-29 вообще непонятно для чего и когда был построен. И кем - тоже непонятно.
        - Разве не нами?
        - Вот именно. Никаких сведений на этот счет тоже нет. Говорили, что этот комплекс бункеров и дотов построили французы еще в начале двадцатого века. Отсюда и буква
«С» в маркировке, от французского «chateau», то есть «замок, дворец». Зачем они строили этот комплекс, так никто и не понял. Возможно, хотели обустроить там военно-исследовательский центр или оборудовать какое-нибудь секретное хранилище. Кто знает? Потом французы ушли и «шато» бросили, а наши случайно на него наткнулись и попытались приспособить для своих нужд.
        - То есть необычные свойства объекта могут объясняться его загадочным происхождением?
        - Не усложняйте, Вадим Евгеньевич, - генерал поморщился. - Я вообще не склонен верить в какие-то там необычные свойства. Объект расположен в труднодоступном месте, неудивительно, что добраться до него удается не чаще, чем раз в четыре года. Разрушительные происшествия, подобные тем, что случились сегодня, документально не зафиксированы. Ни фильмов, ни фото, ни хотя бы официальных описаний не существует. Неофициальные показания очевидцев не в счет. А то, что на объект не удается вновь проникнуть… Это знаете, как в анекдоте про неуловимого Джо? «Неуловимый, потому что никто не может его поймать? Нет, просто никому он не нужен». Повторюсь, какой смысл, рискуя жизнью, пробираться на объект, который нам, как говорится, до лампочки? Был бы это секретный бункер под Пентагоном - другое дело. А штурмовать крепость в поросших джунглями горах… бессмыслица!
        - Но…
        - Оружие? - перехватил вопрос дипломата Кулемин. - Нет там никакого секретного оружия и не было никогда. Да если и было, устарело на четверть века.
        - Устарело?! - Фролов вдруг резко подался вперед. - Николай Михайлович, за кого вы меня принимаете?! Три случая применения неизвестного оружия! В Москве!
        - Отставить, - Кулемин и бровью не повел, «неуставное» поведение дипломата его явно не впечатлило. - То, что вы описали, похоже на фрагменты из фантастического фильма. Оружия, способного вызвать именно такие разрушения, не существует и никогда не существовало.
        - Что в таком случае делали на месте происшествия сотрудники вашей службы вооружений?!
        - Искали подтверждение моим словам, - спокойно ответил генерал. - И нашли эти подтверждения. Повторяю, оружия, способного вызвать именно такие разрушения, не существует и никогда не существовало. Даже не разрабатывалось. Следовательно, мы имеем дело либо с чем-то абсолютно новым, либо не с оружием, а с неким аномальным капризом природы. Сейчас ведь модно все «аномальное». Но даже если какая-то связь с мифическим Объектом С-29 существует, вы напрасно пришли ко мне, к военному. Это дело как раз для ваших бывших коллег, чекистов. Советую передать материалы в ФСБ и забыть о них, а самому заняться чем-нибудь по дипломатическому профилю.
        - Простите, Николай Михайлович, - Фролов взял себя в руки. - Я повел себя некорректно, сорвался. Простите. Ситуация заставляет нервничать. Оружие или природная аномалия, но явление, с которым мы столкнулись, представляет большую опасность, а мы не понимаем, что это на самом деле и как с ним бороться. Связь явления с Объектом С-29 - это одна из основных версий, и я в любом случае обязан ее отработать. Уверенность первого из моих экспертов разделил и второй. Они оба утверждают, что на объекте происходило в точности то же, что и здесь.
        - Ну, хорошо, - на лице у Кулемина вновь появилась тень сомнения. И снова - явно наигранного сомнения. Но на этот раз генерал сделал вид, что сомневается не в словах Фролова, а в безупречности собственной позиции. - Допустим, ваши эксперты не ошиблись. И они утверждают, что эти… явления не только как-то связаны с Объектом С-29, но и что это результат работы секретного оружия?
        - Это их версия. Ничего конкретного об оружии они не знают, однако…
        - Такую версию разнесла солдатская молва, - закончил вместо Фролова генерал. - Знакомо. И все-таки, чего вы хотите от меня, господин Фролов? Чтобы я дал команду проверить точку расположения объекта в Камбодже? Помог со специалистами?
        - Нет, Николай Михайлович. Мне нужны личные дела тех, кто участвовал в той операции, в восемьдесят четвертом. В архивах КГБ-ФСБ их нет, в архивах военной прокуратуры тоже нет. Значит, они у вас.
        - Их же передали в прокуратуру, вы сами сказали.
        - В архиве прокуратуры этих дел нет, - повторил Фролов. - Вот эта папка - все, что сохранилось. Значит, дела морпехов в какой-то момент вернулись к вам.
        - Зачем?
        - Мне тоже интересно узнать, зачем?
        - По-моему, вы морочите мне голову, - генерал вздохнул. - Но ладно. Учитывая, что вас рекомендовал Сергей Борисович и то, что мы уже потратили столько времени на разговоры, доведем дело до конца. Вряд ли сохранились дела рядовых, да и документы офицеров будет непросто найти… но мы постараемся. Только скажите, зачем? Что вы хотите отыскать? Сведения о своем отце? Господин Павлов намекнул, есть надежда, что ваш отец жив. Зачем же тогда вам все личные дела? Что вы хотите в них найти?
        - Кого, - уточнил Фролов.
        - Ну - кого?
        - Человека по фамилии Лунев. Думаю, он своего рода ключ к разгадке секрета Объекта С-29, а значит, и текущих событий, и тайны исчезновения моего отца. Мне нужно знать о нем как можно больше.
        - Это упрощает задачу. Хотя все равно не понимаю, зачем вам ворошить всю кучу, если требуется найти только вашего батюшку. Этот… Лунев был офицером?
        - Точно не знаю. Данные весьма противоречивы. По одной версии он был офицером, в то же время имеются сведения, что он был рядовым.
        - Вот как? - Генерал взглянул на Фролова с интересом. - Любопытно девки пляшут. Был разжалован?
        - Неизвестно. Вполне возможно, он вообще не имел отношения к армии. Есть и такая версия.
        - Еще интереснее. «Един в трех лицах»? Просто мистическая фигура этот ваш Лунев, - Кулемин нажал кнопку интеркома. - Капитан, зайдите.
        Адъютант Кулемина появился через две секунды.
        - Как полное имя этого странного типа? - генерал взглянул на Фролова.
        - Лунев Андрей Владимирович. Дата рождения неизвестна, приблизительно с 1960 по
1965 год.
        - Записывай, - Кулемин кивнул адъютанту. - Вероятно, этот загадочный субъект в восемьдесят четвертом был нашим офицером…
        - Тогда год рождения - шестидесятый, не позже, - заметил капитан.
        - Предположительно проходил службу в специальном подразделении нашего Управления в Камбодже… - кивнув, продолжил Кулемин, - то есть в Кампучии. Скорее всего был военным советником. Прикажи поднять все, что имеется, и через час доложи. На всякий случай пробей все варианты с годом рождения, именем-отчеством и званием, вплоть до рядового.
        - Есть, - капитан сделал пометки в блокноте и вышел.
        - Спасибо, Николай Михайлович, - Фролов поднялся и положил на стол визитку. - Буду ждать вашего звонка.
        - Отставить звонок, - генерал покачал головой. - С вами свяжется полковник Грачев. Он привезет вам личное дело для ознакомления, ну и побудет какое-то время в вашей компании, если не возражаете. Может, подскажет что-то дельное, если ваши опасения насчет оружия оправдаются. Справедливый обмен любезностями?
        - Вполне.
        По лицу Фролова было заметно, что он не очень-то доволен навязанными Кулеминым условиями, лишний «наблюдатель» ему не нужен. Но в целом Вадим был готов именно к такому повороту дела, а потому принял новую вводную как досадную, но неизбежную
«нагрузку». Вроде залежалых продуктов или барахла, которые заставляли покупать вместе с дефицитными товарами в советское время: войлочные боты на резиновом ходу вместе с итальянскими сапогами или килограмм перловки с палкой финского сервелата. Или с «нагрузкой», или ничего…

…После того как за Фроловым закрылась дверь, генерал Кулемин еще некоторое время сидел, задумчиво глядя на главную деталь письменного набора - малахитовый стакан для карандашей, украшенный золоченым гербом Советского Союза.
        Агент оказался прав. Вадим Фролов подобрался к истине на удивление быстро и близко. Отступник проявил прозорливость, когда включил в группу Фролова своего человека. Единственное, чего не учел Отступник - что группа может разделиться. Сигнал на карте четко обозначал место, где находился сейчас агент, и это была окраина, а не центр. То есть агент не поджидал Фролова в машине, а торчал где-то поблизости от Лосиного Острова. Страховался, хитрец, на случай, если Отступник и впрямь отдаст приказ о ликвидации Фролова? Хотел чистеньким остаться?
        Это изменение в планах могло дорого обойтись Отступнику. До окончательного прозрения Фролову оставался один шаг. Если Отступник действительно хотел вовремя устранить помеху, действовать следовало именно сейчас, но… Вадим сейчас выходил из Министерства, а наемный убийца гулял по опушке леса недалеко от МКАД.

«Неужели Арбитры оказались более предусмотрительными? - Кулемин недоверчиво хмыкнул. - Неужели Отступник ошибся? Если так, еще очко в пользу Арбитража. И в мою заодно. За что? Да хотя бы за то, что мои планы никакие обстоятельства изменить не могут».
        Генерал выдвинул ящик стола и достал пистолет. Нет, все-таки одно изменение в планы Кулемину пришлось внести. Он собрался выехать на место встречи Арбитров и Отступника лично. Впрочем, этот сильный ход был даже не изменением, а логическим продолжением планов генерала. Уничтожение главного Арбитра он не мог доверить никому другому, даже самому проверенному агенту.
        Кулемин сунул пистолет в карман, поднялся, одернул китель и направился к двери.
        Где-то в глубине души у Кулемина теплилось ощущение, что он ведет себя неадекватно, но его подавляло нечто холодное и темное, занимающее большую часть сознания. Генерал был уверен, что это «нечто» есть прагматичный подход или холодный расчет… в общем, что-то рациональное, поэтому даже не пытался анализировать придавленное им ощущение. И уж конечно, Кулемин не предполагал, что им управляет кто-то или что-то извне.
        Генерал распахнул дверь и вышел в приемную.
        - Машину? - оживился адъютант.
        - Сам поеду, - к немалому удивлению капитана, заявил Кулемин и вышел в коридор.
        Если бы в кабинете или приемной присутствовал кто-нибудь из Арбитров, он сумел бы разглядеть, как за генералом потянулся едва различимый шлейф черной дымки Большого Зла. Но в приемной находился только адъютант, который не мог видеть чуждые нашему миру тонкие структуры. Зато капитан неплохо знал своего шефа и сразу понял, что тот перевозбужден и готов наломать дров.
        Адъютант вынул из кармана телефон и набрал номер Грачева.
        - Кулемин едет к вам, - сообщил капитан абоненту, - и он не в себе.
        - Мы встретим, - ответил полковник.
        - Петр Тимофеевич, вы ведь помните, я к делам шефа отношения не имею!
        - Помню, капитан, не волнуйся. Если б я хотел тебя арестовать, уже сделал бы это. До связи.
        - Секретным агентам контрразведки - ура, - сказал капитан, когда в трубке зазвучали короткие гудки, и вздохнул. - А мне пора… искать новую работу.
        Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года
        По мере продвижения в глубь лабиринта Андрей все больше погружался в иллюзию, что призрачные стены становятся материальными, и когда группа свернула на финишную прямую, Луневу стало казаться, что лабиринт сделан вовсе не из светящегося дыма, а из стекла. У Андрея даже возникло желание потрогать стену, но он вовремя себя одернул. По другую сторону призрачной преграды с освещением было все так же плохо, но в интерьере огромного зала хотя бы появились действительно реальные детали. Главной такой деталью стала широкая лестница в один длинный пролет.
        Люся вовремя предупредила о приближении к лестнице, и никто, кроме Гаврилова, не споткнулся. Когда же группа поднялась наверх, у всех вырвался невольный вздох облегчения. На просторном внутреннем балконе имелись источники света. Это были как раз те самые фантомы, о которых предупреждала проводница еще у входа в лабиринт. Светящиеся фигуры людей вели себя смирно, вовсе не так, как болотные Духи, и вообще больше напоминали скульптуры, только не рукотворные, а сотканные из тончайших лучиков света. Как положено приличным скульптурам, они стояли на невысоких цилиндрических постаментах, но одно принципиальное отличие все-таки имелось - они шевелились, как живые люди. Когда группа двинулась вдоль ряда
«живых» скульптур, фантомы начали коситься на морпехов и приветственно кивать Люсе.
        В любой экскурсионной группе всегда находится человек, который делает вид, что не умеет читать надписи на табличках или не понимает, что значит выражение «руками не трогать», нашелся такой человек и в группе разведчиков. Угадайте, кто. Словно забыв о предупреждении Люси, матрос Гаврилов приблизился к одной из скульптур - световые нити соткали чудесный образ стройной девушки - и осторожно протянул к ней руку. Милая девушка улыбнулась и чуть подалась вперед, словно собираясь наклониться и чмокнуть Гаврилова в темя. Матрос замер и зачарованно уставился на скульптуру. Не шагай последним Лунев, чем закончился бы этот странный контакт, трудно представить. Но не актом любви, это точно.
        Когда до головы Гаврилова оставались считаные сантиметры, лицо скульптуры перекосила ужасающая гримаса, вместо сложенных для поцелуя губок возникла огромная зубастая пасть, в глубине которой вспыхнул яркий синеватый огонек. Лунев мгновенно прыгнул вперед, сбил Гаврилова с ног, и они, обнявшись, откатились далеко в сторону. И в это мгновение точно в то место, где стоял Гаврилов, ударила молния. Разряд проскочил между полом и тем самым синеватым огоньком в глотке у скульптурной фурии.
        - Е-мое, - проронил сержант Прохоров, указывая на дымящееся пятно на полу. - Гаврюха, ты, считай, пепел ходячий.
        - Куда ты полез, герой-любовник? - поднимая товарища с пола, спросил Лунев. - Жить надоело?
        - Так ведь… я думал… - Гаврилов растерянно похлопал глазами. - Я больше не буду!
        - Догоняй, - Андрей подтолкнул матроса в спину. - И подальше держись от фантомов. Сказано же!
        К счастью, больше Гаврилову не выпало шанса нарушить запрет. «Фантомная галерея» закончилась. Группа вошла в очередной просторный зал, залитый синим светом. На странный свет, льющийся из огромных окон, обратили внимание все, но никому, кроме Купера, и в голову не пришло развить мысль и докопаться до истины.
        - А почему окна по горизонтали вытянутые и почему их снаружи не видно? - шепнул Федор, обращаясь к Люсе. - И почему синий свет? На улице же ночь. А если из оврага попадает - красный должен быть.
        Люся не успела ответить. Словно реагируя на упоминание оврага, одно из окон сделалось прозрачным, и разведчики увидели знакомые места, только в новом ракурсе: с высоты примерно третьего этажа и с удаления метров в сто. Они видели красные отсветы над оврагом, видели дальнюю треть стеклянного мостика - почему-то из окна он был виден вполне отчетливо - и очень хорошо видели, что происходит по другую сторону оврага. Темная ночь, царящая снаружи Объекта, при взгляде через окно вовсе не казалась такой уж темной. Сумерки или даже пасмурный день, это максимум, на что тянула картинка за окном.
        Лунев вдруг мысленно зацепился за слово «картинка», и ровно через секунду его осенило. Никакие это были не окна! Сто процентов!
        - Пацаны, это… телевизоры, - проронил Андрей. - Мы в каком-то посту слежения, наверное.
        - Офигеть! - Купер изумленно уставился на телевизор пятиметровой, как минимум, диагонали. - Вот это техника! И, главное, никакой кривизны, экран плоский, как окно! Это где такие трубки льют? Люся, разве такое возможно?
        - «Трубки льют»? - переспросила Люся и поморщилась. - Я не понимаю, извини.
        - Ладно, не важно, - Купер махнул рукой и снова уставился на гигантский экран. - Зырьте, пацаны! Отряд! Товарищ майор, отряд! На мостик выходит! Они тоже нашли этот путь!
        - Точно, - согласился Прохоров. - Бобров впереди и замполит Кулемин… и еще… не пойму я что-то. Андрюха, ты видишь, кто рядом с замполитом? Эх, увеличить бы!
        - Надо сделать вот так, - Люся подняла руку, сомкнула большой и указательный палец, а затем их разомкнула.
        Картинка на экране тут же увеличила масштаб. И почти весь пятиметровый экран заняла фигура… майора Фролова.
        Все морпехи, как по команде, обернулись к Фролову, который стоял рядом с ними.
        - Что, - майор усмехнулся, - купились?
        - А это… чего… такое? - Гаврилов указал на экран. - Фокус такой?
        - Вроде того, - Фролов кивком указал на Андрея. - Вот Лунев знает. Помнишь нашу встречу на берегу, Лунев?
        - Помню.
        - Вот этот фантом вместо меня там и остался дежурить.
        - Это из той же оперы, что и Духи? - спросил Прохоров.
        - Скорее - из того же арсенала, что и плащи чистильщиков, хаоспатроны и эти вот экраны. Чисто техническая новинка. Такая маленькая летающая штуковина, которая создает программируемую движущуюся голограмму.
        - Как эти скульптуры? - Гаврилов с опаской оглянулся.
        - Только лучше, в цвете, и если не притрагиваться - не отличишь от реального человека.
        - Там, на берегу, я заподозрил, что дело нечисто, - сказал Андрей. - Голос у вашего фантома был… словно из маленького динамика. И фразы как будто заготовленные.
        - Так и есть, - майор кивнул. - Программа. Но главное, все сработало.
        - А я думал, только фаранги всякими техническими новинками могут пользоваться, - негромко проронил Купер, адресуя замечание преимущественно Луневу.
        Андрей не ответил, поскольку в этот момент Люся произвела манипуляцию, обратную предыдущей, масштаб картинки существенно уменьшился, и все вновь увидели другую сторону оврага.
        - Атас, пацаны! - негромко воскликнул Прохоров. - Кхмеры сверху подбираются!
        Поверху к краю оврага действительно подбирались крупные силы кхмеров. Приближались враги медленно, поскольку были вынуждены искать проволочными щупами мины, но и отряд перебирался по невидимому мостику со скоростью улитки. Так что кто быстрее доберется до цели, было под вопросом. Даже, пожалуй, кхмеры имели шанс добраться до края оврага раньше, чем морпехи пересекут в полном составе восьмой рубеж.
        - Опасно! - с тревогой в голосе сказала Люся, обращаясь к майору. - Товарищи погибнут!
        - Как в «Чапаеве», перестреляют всех наших с крутого бережка из пулеметов, - проронил Купер. - Только не беляки, а красные кхмеры.
        - Они успеют перейти восьмой рубеж, - уверенно заявил Фролов. - Кхмеры слишком далеко от края оврага.
        - Но они не пройдут девятый рубеж! - теперь возмущенно сказала Люся. - Их надо остановить! Отмени программу фантома! Прикажи ему развернуть отряд!
        - А может, проще вырубить системы охраны?
        - Это… нельзя, - Люся от волнения снова перешла на ломаный русский. - Нельзя приказать рубить… нет рубильник. Автомат?к.
        - Не верю! - Фролов снова начал нервничать. - Любая автоматика имеет главный пост и аварийный рубильник. На всякий экстренный случай.
        - Вы вправе не верить, майор, - сказал кто-то за спиной у Фролова на чистом русском. - Но это так. Никаких постов, рубильников и аварийных кнопок здесь нет. Шато - полностью автоматизированный объект. Он, условно говоря, сам принимает решения.
        Все, включая Люсю, обернулись и уставились на нового персонажа. На этот раз вполне материального. Лунев поначалу принял его за француза. В такой же свободной униформе из неведомой ткани в мельчайшую дырочку, холеный, достаточно молодой, но явно опытный и неглупый - очень уж серьезным у него был взгляд. Умным и умудренным, что ли. Только этот человек был, как выражался мичман Карпенко, другой масти, не чернявый, как большинство виденных сегодня Андреем французов, а шатен. И причудливой штурмовой винтовки «ФАМАС-Клерон» при нем не было. Он вообще не был вооружен. А еще угадывалось в нем что-то неуловимо родное, русское. Ну, кроме правильной речи, конечно. Это трудно объяснить, но есть в наших соотечественниках некая черта, выделяющая их из любой толпы европейцев. Пусть даже они полжизни проживут на Западе и станут такими же ухоженными, неторопливыми и расслабленными, но эта неуловимая русская черточка все равно останется во внешности. Может, скулы выдают или какие-нибудь складки вокруг губ, связанные с артикуляцией? Трудно сказать, но факт доказанный. Вот почему во всех советских фильмах американцев
и прочих буржуев играют прибалтийские актеры. Иначе совсем лажа получается.
        - Кто принимает решения? - удивленно шепнул Гаврилов Прохорову. - Я не понял. Этот мавзолей? Сам?
        - Нет, Ленин ему приказывает, - процедил сквозь зубы Прохоров. - Гаврилов, умолкни.
        - Гражданин… - Фролов взял паузу и вопросительно посмотрел на соотечественника.
        - Павлов, - русский обитатель объекта со странным названием «Шато» усмехнулся. - Арбитр Павлов.
        - Это ваша настоящая фамилия? - майор тоже изобразил ухмылку. - Или «условно говоря»?
        - Как вам будет угодно, - Павлов коротко поклонился. - Вы ведь тоже майор лишь
«условно говоря». Я прав?
        - Фролов Евгений Сергеевич, - игнорируя вопрос Павлова, представился майор. - Кандидат в Хранители этого объекта.
        Во взгляде Арбитра промелькнуло нечто вроде недоверия. Он посмотрел на Люсю, словно безмолвно спрашивая, верит ли она майору. Люся уверенно кивнула. На лице Арбитра Павлова отразилась непонятная гамма эмоций, и он снова поклонился. Теперь более отчетливо и с большей амплитудой.
        - Добро пожаловать в Шато Диаман, будущий Хранитель Фролов.
        - Шато? - невольно вмешался Лунев. - Почему?
        - Дань традиции, - Павлов смерил внимательным взглядом Андрея. - Впервые этот объект был описан французами в конце девятнадцатого века. В те времена Камбоджа была фактически их колонией. Так с тех пор и повелось. Даже советское военное начальство не стало оригинальничать. Разве что сократило название до одной буквы и присвоило индекс - С-29. Не так ли, майор Фролов?
        - Я врубился, - шепнул Купер на ухо Луневу. - Шато это крепость по-французски. А диаман это алмаз. Алмазная крепость.
        - Бриллиантовый замок, - внес поправку Андрей. - Или дворец.
        - Пусть бриллиантовая. Только нам от этого не легче. Майор, похоже, по адресу явился, но мы-то здесь зачем?
        - Вот именно, - шепнул Прохоров. - Хрен врубишься, за фигом он сюда нас притащил.
        - И почему наших не предупреждаем, что кхмеры на хвосте? - вмешался Гаврилов. - Купер прав, они сейчас всех покрошат! Или лабиринт всех распылит. Товарищ майор!
        Фролов покосился на бойца и коротким жестом приказал помолчать, мол, все под контролем.
        - Так вы отключите девятый рубеж, Арбитр Павлов?
        - Сожалею, но это невозможно, - Павлов развел руками.
        - А если я прикажу, как Хранитель?
        - Будущий Хранитель, - уточнил Арбитр. - Но будь вы даже действующим Хранителем, вы не смогли бы вмешаться в программу Шато. В компетенции Хранителя лишь сбор и доставка в Шато артефактов. Абсолютной власти здесь не имеет никто. Такова программа.
        - Даже Арбитраж?
        - Да, Евгений Сергеевич. Арбитраж помогает Хранителю решить, насколько опасен очередной артефакт и на какое время его следует законсервировать. В Шато у Арбитров нет никакой власти, точно так же, как нет ее и у Хранителя.
        - О чистильщиках можно и не спрашивать, - сделал вывод Фролов. - Они только рабочие лошадки и охрана. Ты обещала другое.
        Майор обернулся к Люсе.
        - Я так и говорила, - Люся удивленно подняла брови. - Ты, наверное, неправильно понял. Шато выбрал тебя и приказал поговорить и привести, если ты согласишься стать Хранителем. Я так и сделала.
        - Ты не сказала, что я буду заведовать музеем опасных древностей! - Фролов нахмурился. - Я боевой офицер! Мое дело сражаться, а не сторожить реликвии.
        - Возможно, Арбитр Линь не все объяснила вам, Евгений Сергеевич, - вмешался Павлов. - Зачастую опасные артефакты приходится отнимать у их владельцев с боем. Иногда даже ценой локальной войны. Поэтому все кандидаты в Хранители проходят в Шато усиленную боевую и тактическую подготовку.
        - Я уже имею такую подготовку!
        - Вот поэтому Шато и выбрал вас, - Павлов, соглашаясь, кивнул. - В последнее время прогресс идет особенно быстро, Шато старается сократить время введения Хранителя в курс дела. Зачастую на это уходило до трех циклов, это двенадцать лет во внешнем мире, но в вашем случае можно будет ограничиться четырьмя годами. Шато сделал отличный выбор. Вы тоже не останетесь внакладе, уверяю вас. Все, что вы узнаете и увидите здесь, станет вашим бесценным жизненным багажом.
        - И как долго я буду Хранителем, не считая курса обучения?
        - От одного до десяти циклов, если не случится чего-то непредвиденного, - Павлов вздохнул. - Увы, никто не вечен. Шато заботится о Хранителях и Арбитрах, мы стареем ровно в четыре раза медленнее обычных людей, но все равно стареем. А Хранителю приходится действовать в трудных условиях, и физическая подготовка для него очень важна.
        - А когда я отработаю свой контракт… - Фролов опять вопросительно уставился на Арбитра.
        - Вы станете Арбитром, - Павлов взглядом указал на Люсю. - Или не станете. В последнем случае никто не будет вам препятствовать.
        - Я не об этом спросил.
        - Вы о вознаграждении?
        - Да.
        - Обычно это не обсуждается, - Павлов замешкался. - Наверное, вы ждете, что я пообещаю вам обеспеченную жизнь до конца ваших дней?
        - Это было бы логично, - Фролов хмыкнул. - Разве нет?
        - Наверное, да, но… - Арбитр снова запнулся. - До сих пор никто не уходил из Арбитража. У действующих Арбитров есть все необходимое, чтобы не беспокоиться ни о чем, кроме работы, это верно. Но что обещает Шато пенсионерам… я не знаю.
        - То есть пахать придется до гробовой доски, - Фролов опять хмыкнул. - Понятно. Заманчивая перспектива.
        - Товарищ майор, - вмешался Лунев. - Наши перешли по стеклянному мосту и втянулись в тоннель. Скоро будут у девятого рубежа. Разрешите их встретить!
        - Не мешай, - отмахнулся Фролов.
        - Не пройдут ведь лабиринт! - Андрей не унялся. - Не увидят! Разрешите, проведу!
        - А вы, молодой человек, видите лабиринт? - удивленно спросил Арбитр Павлов.
        - Вижу, - Лунев бросил короткий взгляд на Павлова. - Можно, после поговорим?
        - Как вам будет угодно! - Павлов сложил руки на груди, едва заметно усмехнулся и как-то странно взглянул на Люсю, то есть на Арбитра Линь.
        - Товарищ майор!
        - Лунев, не отвлекай, - сквозь зубы процедил Фролов.
        - А-а! - Андрей махнул рукой и направился к выходу.
        - Лунев, на месте! - крикнул Фролов.
        - Товарищ майор… - попытался вмешаться Прохоров, но не сумел.
        - Стоять, я сказал! - рявкнул Фролов во всю глотку. - Отряд выполнил свою боевую задачу, отвлек противника от нашей группы! Теперь забудьте о нем!
        - Песец, - прошептал Гаврилов.
        - Я знал, что дело кончится хреново, - негромко пробормотал Купер. - Еще в реакторном бассейне это понял.
        - Товарищ майор, это же наши! - в полный голос возмутился Прохоров. - Это же… свои!
        - Ваши теперь чистильщики, - твердо сказал Фролов. - Вы прошли девятый рубеж. Обратной дороги нет! Теперь вы бойцы моего отряда… моего и Шато. Что-нибудь еще не ясно?! Лунев, вернуться в строй!
        - Мы так не договаривались, - Андрей остановился, но возвращаться не спешил. - Нас вы использовали в личных целях, и на здоровье. А отряд подставлять не дам!
        - Я сказал, забудь про отряд! - уже почти взревел Фролов. - Ты что, не понял?! Все! Ты больше не в Союзе и никогда в него не вернешься! Ты не солдат Советской Армии! Больше над тобой нет ни партийного, ни военного начальства, никого, кроме меня! А я приказываю насрать на свои комсомольские принципы, а заодно на моральный кодекс строителя коммунизма и вернуться в строй!
        Фролов вдруг перехватил поудобнее автомат и щелкнул переводчиком огня. В Андрея майор пока не целился, но с подготовкой Фролова этого и не требовалось, навскидку он мог выстрелить в любой момент. Выстрелить и попасть, куда пожелает, тут сомнений не было ни у кого.
        - Люся недавно сказала, - Лунев вдруг грустно усмехнулся, - стоять насмерть нужно, если, отступив, не сможешь жить дальше. Не в комсомольских принципах дело, товарищ майор, просто я иначе не могу. Можете застрелить.
        Андрей развернулся и продолжил путь к выходу на внутренний балкон со светящимися скульптурами. Оставалось ему пройти шагов десять, если по времени - секунд пять, и все эти секунды никто не шевелился, даже скульптуры замерли. Фролов не замер, но и не сделал ничего плохого, только чертыхнулся и гневно взглянул на оставшихся бойцов. Прохоров придал лицу отсутствующее выражение и уставился в потолок, Гаврилов отвел взгляд в сторону, а Купер принялся сверлить взглядом пол. Бойцы понимали, что стали заложниками ситуации, но как-то повлиять на нее не хватало характера даже у бравого сержанта Прохорова. Как ни пыжился сержант, пришлось ему фактически признать, что Студент замешан круче.
        Не испугались гнева майора лишь Арбитры. Павлов наблюдал за происходящим по-прежнему спокойно и даже, казалось, снисходительно улыбался, а Люся смотрела на Фролова как-то устало или же разочарованно.
        - Оп-па, опа! - как бы компенсируя проявленную слабость, чересчур громко выкрикнул Прохоров. - Глядите! Фаранги! Опять кхмеров крошат! Вон там, на обрыве!
        - И там… фаранги! - оживился Гаврилов. - По стеклянному мостику бегут за нашими! Почти не видно их, плащи хорошо маскируют! Но много!
        - Блин! - Купер сдернул с плеча автомат. - Надо Студенту сказать! Товарищ майор, отряд отрядом, но Студент ведь ваш! Разрешите прикрыть!
        - Сквозь лабиринт прикрыть не получится, - сказала Люся. - Останьтесь, я сама отзову чистильщиков.
        Проводница вышла через ту же дверь, что и Лунев. Майор Фролов почему-то нервно усмехнулся и обернулся к Павлову.
        - Я согласен на все условия, Арбитр. Предлагаю покончить с нашим делом, пока нас снова не отвлекли. Что я должен сделать? Принести клятву на верность Шато? Расписаться кровью на стене?
        - Вы должны принять полномочия у действующего Хранителя, - Павлов сложил руки за спиной. - Но сейчас он занят. Придется все-таки подождать.
        - Но я не могу ждать! Скоро сюда придут новые люди, и нам опять придется объяснять, что тут происходит! Это может затянуться на целую вечность!
        - Ничем не могу помочь, Евгений Сергеевич. Вот уже сорок стандартных лет я лишь Арбитр. Полномочия Хранителя я передал своему преемнику еще десять високосных циклов назад.
        - Но позвать своего преемника вы можете? Хотя бы поторопить его!
        - Боюсь, действующий Хранитель сейчас действительно занят.
        - Черт побери, да чем он занят?!
        - Помогает вашему бойцу спасать остатки отряда морских пехотинцев от чистильщиков.
        - Люся?!
        - Да, Евгений Сергеевич, - Павлов кивнул. - Действующий Хранитель - это Арбитр Линь. Вернется, с ней и поговорите.
        - Черт! - Фролов вдруг ринулся к выходу. - Она не вернется! Чистильщики не станут ее слушать!
        - Почему? - запоздало спросил Павлов.
        - Потому… - Купер вдруг звонко шлепнул себя ладонью по лбу. - Да потому, что это не чистильщики! Это спецназ! Они с Фроловым пришли. Пацаны, помните наколку на руке у того фаранга? Спецназ замочил чистильщиков и переоделся в их плащи!
        - Поэтому и не оказалось чистильщиков на позициях третьего рубежа, - поддержал версию Купера сержант Прохоров. - Получается, Фролов не по своей инициативе отряд подставил? Такой приказ ему в ГРУ выписали?
        - Не стали бы спецназовцы своих мочить, - вдруг выдал нехарактерно разумную мысль Гаврилов. - Кинуть могли, а взять и покрошить… нет. Фролов, похоже, и нас решил обставить, и Генштаб, и Шато. Убрал сначала чистильщиков, теперь наших уберет, приведет сюда этих… переодетых, и захватит Шато. И все шито-крыто.
        - Хочешь сказать, это наемники? - спросил Купер. - А как же наколка? Думаешь, кто-то из наших согласился стать наемником?
        - А ты считаешь, все вокруг бескорыстные комсомольцы вроде тебя? - с усмешкой спросил Прохоров. - Мне Фролов предложил бы раньше покуролесить тут за деньги, я легко согласился бы. Я и сейчас не откажусь.
        - Сейчас наемники наших добьют, и договоритесь, - Купер мрачно усмехнулся. - Только ты губу не раскатывай. Фролову лишних свидетелей не надо. Эти наемники доморощенные наверняка в лабиринте сгинут. И нас майор туда же отправит, когда вернется. Мы ведь тоже свидетели.
        - Логично, - согласился Гаврилов. - Ему надо было по лабиринту пройти, вот он и не стал с Люсей спорить, взял нас с собой за девятый рубеж. Теперь мы ему не нужны, даже наоборот - мешаем.
        - А воевать он как будет? - Прохоров покачал головой. - Один в поле не воин. Гражданин Павлов, рассудите, коль вы Арбитр.
        - Вы все по-своему правы, обычно чистильщики нанимаются, - ответил Павлов. - Конечно, все они проходят отбор и дополнительную подготовку, но… по большому счету, это просто наемники. Так выгоднее, меньше лишних вопросов и не жаль расставаться. Бывает, нанимаются целые подразделения. Допустим, в этот раз мы наняли целый отряд французских легионеров, но они почему-то не дошли до Шато. Подозреваю, в этом есть заслуга майора Фролова и его замаскированных помощников.
        - Почему же нас эти фаранги не грохнули, а только к деревьям привязали? - спросил Прохоров. - Не знаете? А я скажу: Фролов запретил, чувствовал, что еще пригодимся. И зверь-птицу кто-то из них подстрелил. Все стыкуется!
        - Значит, и финал состыкуется, - уныло вздохнув, сказал Гаврилов. - Угондошит нас майор как лишних свидетелей, а в свой новый отряд новых наемников наберет.
        - Не станет майор от нас избавляться!
        - Спорим?
        - Товарищ Павлов! - Прохоров вновь уставился на Арбитра.
        - Боюсь, ваши товарищи правы, сержант, - Павлов сочувственно вздохнул. - Вы, конечно, можете рискнуть и проверить, но я не советую.
        - Дяденька Арбитр, а вы не могли бы нас отпустить? - спросил Гаврилов.
        - Я и не держу, - Павлов усмехнулся. - Одна проблема. Выпустить вас могу лишь через верхний вход, но лифт вас не повезет. Таковы правила - ездят только Арбитры. Придется вам сначала очень долго подниматься по винтовой лестнице, а потом спускаться по наружным ступеням пирамиды Шато. Без страховки. А ступени очень скользкие.
        - Как тот склон с плесенью?
        - Какой склон? А-а, вы имеете в виду восточную скалистую гряду на третьем рубеже? Да, именно таким веществом и покрыты ступени. Взобраться по ним совершенно невозможно, а спуститься… никто не пробовал. Но теоретически…
        - Мы рискнем! - почти в один голос заявили Гаврилов и Купер.
        - Внутренняя лестница здесь, - Павлов кивком указал на дверь в правой стене. - Не завидую вам, ребята. Почти километр вверх и столько же вниз… да еще как по скользкому льду.
        - Мы рискнем, - нехотя подтвердил Прохоров. - Спасибо, товарищ Павлов. Пацаны, за мной.
        - А кто за Андрюхой сгоняет? - притормозив, спросил Гаврилов.
        - В смысле? - Прохоров остановился у двери на лестницу и удивленно посмотрел на Гаврилова.
        - Ну, надо ведь потихоньку его отозвать, чтоб Фролов не заметил, а у меня эти говномесы сорок четвертого размера… топаю, как слон!
        - Мы пойдем без него, - после паузы сказал Купер.
        - Как это без него?! - Гаврилов растерянно улыбнулся. - Вы прикалываетесь, да?
        - Андрюха лабиринт видит, может в любой момент через девятый рубеж выбраться, - неуверенно пояснил Бондаренко. - Да он уже наверняка с той стороны. А у нас выбора нет.
        - Вы чего, серьезно, да? - Гаврилов недоверчиво посмотрел на товарищей. - Предлагаете Андрюху здесь бросить? Вы чего, опухли оба?!
        - Не беспокойтесь о своем товарище, - сказал Павлов. - Поверьте моему опыту Арбитра, он здесь не пропадет. Идите.
        - Слыхал! - Прохоров дернул Гаврилова за рукав. - Не спи! Пошли!
        - Это точно? - Гаврилов уставился на Павлова.
        - Точно, - Арбитр, насколько сумел, сделался серьезным. - Гарантирую, товарищ Гаврилов, идите с чистой совестью.
        - Песец, - Гаврилов вздохнул и поплелся за Прохоровым.
        Купер чуть притормозил и вопросительно посмотрел на Арбитра.
        - Андрей не пропадет, потому что видит лабиринт, не поддается Люсиному гипнозу и легко преодолевает все ваши ловушки? Он особенный? Такой же, как майор?
        - Возможно, - Павлов вдруг насторожился и поднял руку. - Вам пора, уходите. Удачи!
        Морпехи скрылись за дверью в правой стене, а Павлов подошел к выходу на внутренний балкон, постоял на пороге, прислушиваясь, и бесшумно двинулся в сторону лестницы, которая вела к девятому рубежу. Световые скульптуры явно пытались что-то подсказать Арбитру с помощью выразительной жестикуляции, но Павлов взмахом приказал им замереть.
        - Танцевальное сопровождение не заказывал, - проронил Арбитр себе под нос. - Сам знаю, что опасные гости пожаловали. Не знаю только, кто из них самый опасный. Ассортимент - шире не бывает, устанешь выбирать.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        Центр очерченного Отступником треугольника находился в лесном массиве, но подобраться к нему можно было и на машине. Хранитель тщательно изучил снимки местности и без труда определил, где состоится встреча. Отступник знал, что для фиксации выносного перехода в хранилище требуется открытая местность, а таковая в заданном районе имелась только поблизости от группы затерявшихся в лесу строений. Три длинных одноэтажных здания располагались буквой «П», и во дворе оставался свободный от деревьев участок. Как раз впору для сорокаметровой в диаметре полусферы ворот прямого перехода в Шато.
        Кроме того, строения могли стать неплохими укреплениями в случае, если придется держать оборону. А в лесу можно легко исчезнуть, пробраться под прикрытием деревьев до ближайших кварталов и раствориться в городе. Место, в общем, было выбрано почти идеальное.

«Почти» - поскольку тот же лес и прилегающие кварталы могли одновременно послужить и защитой для противника. В данном случае - Хранителя, а также других заинтересованных лиц. В том, что такие лица имеются и тоже выдвинулись в сторону центра треугольника, Хранитель убедился, когда добрался до точки, с которой собирался начать свой путь к логову Отступника. Поначалу Хранитель принял идущих параллельным курсом товарищей за чистильщиков, но вскоре разглядел среди них знакомого контрразведчика.
        - Значит, все по плану, - проронил Хранитель.
        - Что? - не расслышав, спросил Савельев.
        - Долг платежом страшен, говорю, - Хранитель обернулся и смерил лейтенанта слегка ироничным взглядом. - Ты как, Иван-царевич, согрелся, высох?
        - Нормально, - Савельев попытался изобразить бодрячка. - Вы… ты намекаешь, что надо помочь? Я готов! Что делать?
        - Ничего особенного, - Хранитель похлопал по баранке. - Прокатишься вместо меня до одной точки, развернешься, постоишь пять минут и уедешь на другую. Обе точки в навигаторе. Расчетное время там же. Мне требуется, чтобы тебя рассмотрели все, кому не лень, поэтому держись так, чтобы на лицо падал свет. Справишься?
        - Легко, - Савельев взялся за ручку, собираясь выйти из машины. - Только мы с тобой не очень-то похожи.
        - Это не проблема, - Хранитель вынул из кармана небольшой, на серебристой цепочке
«медальон» из причудливо ограненного стекла. - Надень.
        Савельев послушно надел «украшение».
        - Рыцарский орден? - лейтенант хмыкнул. - И что дальше?
        - Дальше - садись за руль, - Хранитель взглядом указал на зеркало заднего вида. - Но можешь сначала убедиться.
        - В чем? - Савельев заглянул в зеркало и невольно содрогнулся. - Ох, ты, блин!
        Из зеркала на него смотрел человек, как две капли воды похожий на Хранителя. Да еще в такой же одежде.
        - О чем и речь, - сказал Хранитель, набрасывая на голову капюшон куртки. - Сам водительскую дверь открой. Только не садись сразу, дай мне выйти.
        - В смысле? - Савельев опустил взгляд и снова вздрогнул. - Эй, ты где?! Куда делся?!
        - Здесь, - ответил Хранитель. - Это маскировка.
        - Вот это да! Тебя ж не видно совсем! Это что… новые технологии?
        - Новые, - Хранитель усмехнулся. - По состоянию на восемьдесят четвертый год прошлого века. Просто с тех пор их придерживали, не выпускали в обращение, от греха подальше. Ну, мы работать будем или охать и ахать? Соберись!
        - Да, конечно, - Савельев вышел из машины и распахнул переднюю дверцу.
        Определив по шороху и звуку шагов, что Хранитель выбрался из джипа и отошел в сторонку, лейтенант занял его место за рулем, деловито подрегулировал сиденье и бросил взгляд на экран навигатора.
        - И без самодеятельности, - предупредил Хранитель. - Строго следуй указаниям компа. Ни метра в сторону, ни минуты просрочки. Надеюсь на тебя, Савельев.
        - Будет сделано. В долгу не останусь. Не в моих правилах.
        Лейтенант закрыл дверцу и включил передачу. Машина плавно тронулась с места и покатила по маршруту. Хранитель тем временем сдал назад, прижался к стене ближайшего здания и проследил, как к его машине пристраивается небольшой хвост из двух авто. В одном ехали чистильщики, в другом - контрразведчики. То есть и в этом смысле все шло, как было задумано.
        Топать к месту встречи по прямой представлялось Хранителю опасным, поэтому он двинулся проверенным способом - по спирали. Расточительно в плане сбережения энергии и по времени, зато по ходу Хранитель мог присмотреться, привыкнуть к обстановке и вычислить позиции чистильщиков, которые дежурили на дальних подступах к точке. Влияние вибраций далеких хаосвихрей потихоньку ослабевало, это Хранитель чувствовал, но до восстановления спецсвязи дело пока не доходило. Так что противник не мог обнаружить Хранителя, даже если у опасений насчет предательства Помощницы имелись основания.
        Хранитель прошел три квартала, засек два поста чистильщиков, но ничего предпринимать не стал. Снятие часовых не входило в его планы. Если это интересно контрразведке - пусть трудятся, не вопрос, а Хранителю было не до рукоприкладства. Да и к чему раньше времени мутить воду, выдавать свое присутствие? Ведь наблюдатели наверняка каждые пять минут устраивали перекличку. Теоретически Хранитель мог пометить наблюдателей, оставив на их одежде нанороботов-шпионов, а затем сбросить нехитрую программку слежения знакомому из контрразведки, но опять же это могло занять какое-то время. А времени, учитывая, что Хранитель шел к цели окольными путями, было в обрез.
        Когда Хранитель углубился в лесной массив и стал приближаться к месту встречи, снова начала работать спецсвязь. Хранитель попытался заблокировать эфир, но Помощница в этом деле всегда была сильнее. Она легко преодолела блокировку и все-таки установила связь с коллегой. Хорошо, что Хранитель не видел перед собой никаких четких ориентиров, поэтому определить его точное местонахождение Помощница не могла. Впрочем, она и не пыталась. Даже наоборот, в ее мыслях угадывалось достаточно натуральное беспокойство.
        - Хранитель, наконец-то ты рядом! Мы в каком-то заброшенном здании. Рядом еще два, стоят буквой «П». Вокруг лес.
        - Я знаю, - Хранитель постарался ответить нейтральным тоном, но Помощница уловила его настроение.
        - Ты напряжен, это нехарактерно для тебя. Ты чем-то обеспокоен? Что-то идет не так?
        - Все по плану, красавица, скоро буду на месте.
        Помощница что-то ответила, но ее фраза утонула в знакомой холодной волне негативных эмоций, которая пришла извне и захлестнула сознание Хранителя. На этот раз воображаемый волнорез не справился с ударом Деструктора, и связь с Помощницей прервалась. Какое-то время спустя Хранитель все-таки выстроил высоченный пирс и заблокировал черную волну, но связь с Помощницей не восстановилась.

«Да и не очень-то хотелось, - мелькнула мысль. - То, что Деструктор якобы
«запоздал» с ударом, лишь укрепляет подозрения, что Помощница ведет свою игру. И Деструктор с Отступником явно в курсе этой игры. Они заманивают меня в ловушку. Что ж, тем хуже для них, пойду им навстречу».
        Следующим пятаком в копилку подозрений стал факт, что на пути больше не встретилось ни одного поста чистильщиков. Это означало, что все наемники сконцентрировались вокруг логова Отступника, и противник всеми силами старался поскорее подвести Хранителя как можно ближе к цели.
        Хранитель взглянул на часы, затем представил себе спутниковую картинку и осмотрелся. Он подошел почти вплотную: до поляны, на которой стояли заброшенные строения, оставалось метров двести по прямой. И Савельев в этот момент должен был подъехать по узкой просеке почти на такую же дистанцию к точке встречи, но с противоположной стороны. Спецсвязь Арбитража отличалась довольно высокой точностью позиционирования абонента, но определить, с какой стороны от логова реально находится Хранитель, не могла даже Помощница, ведь Хранитель использовал лишь ему доступную уловку - сигнал транслировался через тот самый «медальон», что висел на шее у Савельева. Об этих скрытых возможностях полезного приборчика, кроме самого Хранителя, знал только Шато. Так что и для Помощницы, и для любого шпиона, сумевшего подключиться к спецсвязи, Хранитель как бы находился в машине.
        Хранитель выдержал паузу и в тот момент, когда Савельев, по всем расчетам, должен был развернуться и двинуться по просеке в обратный путь, бесшумно пошел в направлении логова Отступника.
        Очутившись на опушке, Хранитель затаился и оценил обстановку. Комплекс старых зданий выглядел уныло, и никаких признаков жизни не наблюдалось ни в одном из строений. В окнах никто не мелькал, предательский сигаретный дымок или пар от дыхания нигде не поднимался, посторонних звуков Хранитель не слышал. В каком строении прячутся Помощница и Отступник, было непонятно.
        Зато без труда определялось направление, с которого чистильщики ожидали приближения противника. На северном краю поляны угадывалось движение. Хранитель не видел самих бойцов, но четко различал косвенные признаки их присутствия. Северная опушка была богата кустарником, ветки которого то и дело подрагивали. Чистильщики определенно двигались в глубь леса. Видимо, их озадачил маневр Савельева и они хотели убедиться, что Хранитель предпочел отступить.
        Хранитель приблизился к ближайшему зданию, прижался к стене и заглянул в окно. Почти все внутренние перегородки были разрушены, поэтому обзору почти ничто не мешало. На первый взгляд казалось, что в здании никого нет, но Хранителя эта кажущаяся пустота не обманула. На самом деле несколько «теплых пятен» прятались под грудами легкого хлама, за остатками перегородок и на чердаке. Хранитель различал их вполне отчетливо.
        Он достал оба пистолета и двинулся вдоль стены. По-хорошему, не следовало оставлять в тылу такие серьезные силы противника, но Хранитель осознанно пошел на риск. Подобраться как можно ближе к цели сейчас было важнее всего.

«Зачем рисковать, если уже понятно, что спасать Помощницу необязательно и даже глупо? - Хранитель невольно притормозил, но тут же продолжил движение. - Пусть так, но ведь задание Шато никто не отменял. Не Помощницу, значит, секретное изделие я обязан вырвать из рук Отступника. Да и улики против Помощницы пока лишь косвенные».
        Как известно, размышлять о хорошем приятно, но бесперспективно - такие мечты очень редко сбываются, а вот стоит подумать о плохом, как сразу же оно материализуется, в один миг, в ста процентах случаев. Так вышло и сейчас. Хранитель не успел сделать и двух шагов, как против Помощницы появилась новая улика: его обнаружили. Без специальных приборов сделать это было очень трудно, а где взять эти приборы, мог подсказать лишь Арбитр. Значит, Хранитель все-таки не ошибся, Помощница и Отступник были заодно.
        В тыл Хранителю зашла большая группа чистильщиков, неплохо вооруженная и экипированная - все бойцы были в специальных очках, позволяющих им видеть Хранителя даже при активированной маскировке.
        В такие мгновения Хранитель всегда слышал что-то вроде тонкого, едва уловимого звука лопнувшей струны. Этот звук шел откуда-то изнутри, из холодной пустоты, которая вдруг захватывала все существо Хранителя, вытесняя эмоции и лишние мысли. Во внутренней пустоте оставались только тонкий протяжный звук и отточенные до уровня рефлексов навыки. Все остальное временно оседало куда-то на дно души. А еще в эти мгновения замедлялось время. Конечно, так лишь казалось, но сути дела это не меняло: замедлялось время или ускорялась реакция - не важно, в любом случае Хранитель начинал действовать быстрее обычного.
        Очень скоро кроме тыловой группы Хранитель засек еще две группы противника. В целом получалось, что сзади приближались трое чистильщиков, слева из леса вырулили двое, а еще трое выпрыгнули справа из окон здания.
        Все чистильщики двигались вроде бы достаточно быстро, и оружие они вскинули резко, но для Хранителя время тянулось, как резина, поэтому он опередил противника. Пока чистильщики готовились к стрельбе, Хранитель успел раскинуть руки, прицелиться и открыть огонь по врагам, которые заходили с флангов. Двух «лесников» Хранителю удалось положить сразу, одному из «домовых» тоже не повезло, но еще двое сумели запрыгнуть обратно в здание через зияющие оконные проемы.
        В тот же момент открыла огонь группа, которая приближалась с тыла.
        Хранитель резко ускорился, взял два шага разбега, затем сделал еще два шага, но теперь по стволу ближайшей сосны, и выполнил сальто назад. В момент, когда он перевернулся головой вниз, субъективное время вновь замедлилось, и Хранитель успел поймать в прицел лидера тыловой группы противника, выстрелил в него, а затем и в остальных. Скороговорка пистолетов уложилась как раз в тот короткий миг, пока Хранитель завершал кульбит, и оказалась она вполне внятной. Все трое бойцов тыловой группы свалились на землю.
        Из окон и с крыши здания вновь прозвучали выстрелы, и Хранителю опять пришлось маневрировать. Он скользнул за деревья и открыл огонь одновременно по стрелку, который забрался на крышу, и почти наугад по окнам. Стрелка с крыши Хранителю удалось снять без проблем, а вот спрятавшихся в здании он не достал.
        Впрочем, в следующую секунду Хранителю пришлось переключить внимание на более опасные цели.
        Из леса вывалились и двинулись к Хранителю еще два чистильщика. В отличие от предыдущих оппонентов, они не пытались маневрировать, шли напролом и гораздо медленнее предыдущих бойцов, что было вполне объяснимо. Оба чистильщика были закованы в саперную броню. При этом они без зазрения совести палили из дробовиков, целя на уровне груди.
        Картечины ударили в ближайшую сосну, и Хранителя осыпало кусочками коры и стружкой. Дистанция была слишком мала, чтобы исполнять какие-то акробатические этюды, поэтому Хранитель просто резко ушел вниз, упал на спину и оттолкнулся от дерева ногами. Влажная холодная хвоя обеспечила отличное скольжение, и через полсекунды Хранитель очутился уже между бойцами. Они попытались выстрелить в скользящего противника, но запоздали на долю секунды - помешала громоздкая броня. А вот Хранитель не опоздал. Как раз в тот миг, когда чистильщики были почти готовы выстрелить себе под ноги, он поднял пистолеты и несколько раз выстрелил снизу вверх, целя чистильщикам в не защищенные броней промежности. Получилось некрасиво, зато эффективно.
        Разделавшись с «тяжелой пехотой», Хранитель вновь поднялся на ноги, перезарядил пистолеты и бросился к зданию, но не по прямой, а рваным маятниковым ходом.
        Мера предосторожности оказалась нелишней. Встречный огонь был довольно плотным. В Хранителя попытались попасть, как минимум, четыре невидимых в полумраке здания стрелка. У них ничего не вышло, но на всякий случай Хранитель сменил направление и двинулся вдоль стены.
        Теоретически Хранитель мог и не маневрировать, его броня отлично держала даже автоматные пули, но жизненный опыт подсказывал, что лишний раз даже хорошую броню лучше не проверять на прочность.
        Сообразив, что противник решил совершить обходной маневр, чистильщики перегруппировались и бросились наперехват. Группа перехвата оказалась вполне солидной, из четырех бойцов, да к тому же эти парни были подготовлены гораздо лучше предыдущих.
        Хранитель попытался убрать их выстрелами с ходу, но не тут-то было. Чистильщики вполне успешно ушли с линии огня, но при этом не разорвали строй и начали палить в ответ. Сближение с противником в ритме танца и под аккомпанемент выстрелов выглядело эффектно, но перспективы не имело. Ни чистильщики, ни Хранитель в цель не попадали и очень скоро могли подойти друг к другу вплотную. А рукопашный бой с пистолетами в руках - вещь красивая, но пригодна только для показательных выступлений. В реальном бою с несколькими эшелонами противника любая позиционная борьба - шаг к поражению. Успех приносит только непрерывное движение, только маневр с постоянной сменой векторов атаки.
        Осознав, что стандартными методами эту четверку не взять, Хранитель качнулся назад, а затем без разбега прыгнул вперед, как говорится, «рыбкой». Двое бойцов попытались схватить Хранителя, но он увернулся, прямо на лету перевернувшись лицом вверх, и когда очутился у противников в тылу, выстрелил дуплетом назад, вытянув руки с пистолетами почти вдоль тела.
        Пули просверлили затылки двум крайним бойцам, а вот двое, которые пытались сбить Хранителя «на лету», успели отреагировать на нестандартное изменение ситуации. И сделали они это тоже нестандартно. В тот миг, когда Хранитель выстрелил в крайних, эти бойцы синхронно упали на спину, резко встали на борцовские мостики и открыли стрельбу назад.
        Чувствовалась школа Отступника. Пришлось Хранителю вновь переворачиваться, по приземлении выполнять неполный кувырок, тоже вставать на мостик и отвечать новым дуплетом. Поскольку у Хранителя в таких упражнениях опыта было все-таки больше, он сумел опередить бойцов на долю секунды, так что этот раунд тоже остался за ним.
        Покончив с «ловкой четверкой», Хранитель прыжком поднялся на ноги и… был вынужден снова резко сменить позицию.
        Оставшиеся в здании стрелки открыли огонь из автоматов. Хранитель убрался вправо, затем сдал поглубже в лес и двинулся под прикрытием сосен к единственной двери, которая виднелась в центральной части главного здания комплекса. Учитывая, что все окна в корпусах были выбиты, топать до двери, к тому же запертой, не имело смысла, но программа технического мониторинга улавливала сигнал какого-то «меченого» изделия. Шел сигнал именно из-за этой двери.
        И снова чистильщики предугадали намерения Хранителя, но опять не жахнули каким-нибудь крупным калибром, вроде «ПГ-18», а вышли навстречу. Правда, теперь с автоматами наперевес.
        Против автоматического огня качать маятник было трудно, поэтому пришлось Хранителю вновь прыгать вперед, но на этот раз выполняя одновременно элемент, который Шато называл «горизонтальным штопором», то есть вращаясь вокруг продольной оси. Даже освоив этот прием, Хранитель так и не разгадал его секрет, но усвоил раз и навсегда: этот элемент давал стопроцентный эффект. Пройти «штопором» мимо одного-двух автоматчиков удавалось запросто. Сейчас Хранителя встречали сразу три бойца, но ведь и Хранитель шел им навстречу не с пустыми руками.
        После новой скороговорки «Глоков» Хранителя на ногах остался только один из автоматчиков, да и тот предпочел вернуться в укрытие. То есть показал Хранителю спину и филейную часть.
        Поскольку законы гравитации действительны даже для Хранителей, завершил свой
«штопор» он приземлением с кувырком вперед. И вот уже в завершающей фазе кувырка Хранитель нагнал убегающего чистильщика и, ударив обеими ногами в спину, заставил его упасть. Так получилось, что, пока чистильщик падал, Хранитель продолжил движение вперед и встал на спину противнику, будто бы запрыгнул на доску для серфинга.
        Получив дополнительное ускорение, чистильщик врезался в дверь и снес ее с петель. Выбитая вместе с гнилым косяком дверь провалилась внутрь здания, и Хранитель продолжил свой серфинг уже на «бутерброде» из чистильщика и двери.
        Далеко уехать не удалось, но этого и не требовалось. Слева и справа от двери обнаружились две засадные группы, но стрелять чистильщики не решились, чтобы не попасть в своих, и бросились на Хранителя врукопашную.
        Будь обстановка менее нервной, Хранитель обязательно задал бы этой четверке показательную трепку, но сейчас у него не было никакого желания тратить время на кулачные бои. Хранитель скрестил руки и разрядил «Глоки» по движущимся целям, сбросил магазины, перезарядил пистолеты в третий раз и принял стойку для продолжения боя.
        Наступившая тишина свидетельствовала, что продолжения не будет, поэтому Хранитель позволил себе «подвсплыть» из внутренней пустоты и осмотреться.
        Гравиплатформа, точно такая же, как та, что валялась сейчас без дела в багажнике машины Хранителя, зависла внутри здания в двух десятках шагов от выбитой двери. И секретный образец целевого тектонического оружия лежал на ней, как на блюдечке с голубой каемкой. Казалось, проходи, забирай и уматывай, но… у противоположной стены стояла Помощница, а позади нее - Отступник. То есть тележка с образцом выглядела типичной приманкой в мышеловке, и те, кто ее оставил, даже не пытались этого скрывать. Правда, Помощница молчала и делала вид, что мысленную связь с Хранителем блокирует Деструктор, а вот Отступник всем своим видом показывал, что готов вступить в схватку, но предлагает Хранителю для начала сделать выбор, за какой приз они будут драться - за образец или Помощницу. Секундой позже он подтвердил это вслух.
        - Впечатляет, Хранитель, - Отступник так же, как его подручные, был в очках, которые позволяли видеть Хранителя даже в режиме маскировки, поэтому смотрел он точно на гостя. - Вы не напрасно потратили столько лет на тренировки. Шато отлично вас обучил. Только поможет ли ваша акробатика в схватке с действительно серьезным противником?
        - С вами? - Хранитель демонстративно отключил маскировочный режим брони и усмехнулся.
        - Почему нет? - Отступник снял специальные очки и скрестил руки на груди. - Или вы предпочтете сдаться без боя?
        - Много текста, - Хранитель прицелился в Отступника сразу из двух пистолетов. - Советую убраться подальше. Скоро неподалеку откроется переход в Шато, и вам при этом присутствовать необязательно.
        - Вы хотите отправить в Шато это изделие? - Отступник указал на ЦТО. - А как же Помощница? Вы забыли наш уговор?
        - Не забыл. И обещание, что наша новая встреча станет для вас последней, - тоже. Но дело прежде всего, - сказал Хранитель и решительно шагнул в сторону тележки с секретным образцом.
        Chateau Diamant, 29 февраля 1984 года
        У лестницы Арбитр Павлов оказался за минуту до развязки трагедии, придуманной злым гением Фролова. По другую сторону лабиринта по-прежнему царила кромешная темнота, но для Арбитра это не стало проблемой. Он видел контуры разгоряченных схваткой морпехов, пятна теплой крови и очертания раскаленного оружия. Непробиваемые плащи отлично скрывали тепловые контуры тел фальшивых чистильщиков, поэтому именно оружие и вспышки выстрелов выдавали позиции бойцов Фролова.
        Бой на подступах к девятому рубежу рассыпался на множество мелких очагов, но, как ни странно, не угасал и шел почти на равных. Замаскированные под чистильщиков подручные майора имел серьезное преимущество - бойцы были в броне, да и подготовка у них была гораздо лучше, чем у морпехов, но отряд Боброва не сдавался. Серьезный вклад в это дело вносили Лунев и Люся, которые метались по полю боя, вполне успешно применяя тактику двойной атаки. Андрей валил противника с ног, Люся срывала с головы бойца капюшон, а дальше - по обстановке. Лунев либо отоваривал врага прикладом по затылку, либо пытался придушить до потери сознания. Несколько раз ему пришлось туго, ведь в отличие от гуманного морпеха, бойцы Фролова дрались всерьез, но Андрею исключительно везло. Даже проигрывая позицию, он успевал уйти с линии атаки, а два или три раза умудрился и вовсе ускользнуть с линии огня за миг до выстрела.
        Ни Арбитр Линь, ни Андрей, конечно же, не питали иллюзий, победить наемников им не светило, даже с учетом того, что они были «зрячими», а все остальные работали вслепую. Но Лунев и Хранительница и не ставили перед собой такой задачи. Им требовалось лишь вывести остатки отряда Боброва из ловушки. Либо в ту, либо в другую сторону.
        Впрочем, за девятый рубеж «зрячие» помощники Боброва, похоже, не стремились, и Павлов отлично их понимал. Выход из лабиринта был слишком узок, майор Фролов мог перекрыть его запросто. И то, что он ничего не видел, не имело значения.
        Арбитр проследил за майором. Фролов двигался вдоль рубежа медленно, словно считал шаги. В том, что так оно и есть, Павлов убедился, когда майор остановился точно напротив выхода из лабиринта и направил оружие на призрачную завесу.
        Андрей и Люся тем временем сумели пробиться к самой большой группе морпехов - к сожалению, в ней осталось всего семь бойцов - и принялись подталкивать их ко входу в тоннель.
        - На выход! Прямо бегом марш!
        Команду Андрея услышали и другие матросы, но им не удалось отойти, помешали
«чистильщики». Единственным, кто не отреагировал, был какой-то офицер, присевший почти у самого лабиринта и за время всей схватки не сдвинувшийся с места. Похоже, от страха он даже не дышал. Что ж, его «тактика» тоже принесла свои плоды. Липовые чистильщики потянулись следом за морпехами, и вскоре затаившийся офицер остался в просторном зале в полном одиночестве, если не считать оглушенных Луневым наемников.
        Со стороны входа в тоннель донеслись выстрелы, новые крики и топот, затем звуки сильных ударов, снова выстрелы и опять удары, отборный мат и снова крики… и так снова и снова. Длилось все это довольно долго. По примерным расчетам Павлова, за это время можно было десять раз свалиться от усталости или же выбраться куда-нибудь за шестой рубеж. Видимо, примерно такие же расчеты провел и Фролов. Майор явно занервничал, принялся вертеть головой, будто бы прислушивался к звукам, которые доносились с разных сторон, и маневрировать, бесшумно смещаясь на пару шагов то влево, то вправо.
        Наконец послышалась завершающая серия ударов, топот, и все стихло. И Фролов, и Павлов замерли в ожидании. Пару минут в зале царила тишина, которую нарушали только отзвуки возни приходящих в сознание бойцов поблизости от рубежа, а затем послышались шаги. Арбитр присмотрелся и увидел «пылающие» очертания человека с автоматом. Человек шел уверенно, хотя и немного сутулился от усталости и явно поддерживал за пояс кого-то невидимого в режиме тепловой картинки. Рука человека была опущена достаточно низко, значит, невидимка был невысокого роста.
        Парочка подошла к рубежу вплотную, и Павлов неслышно выдохнул. Это были Лунев и Люся. Андрей «полыхал», поскольку был по пояс голым, видимо, китель и майку порвали в драке, а Люся оставалась невидимкой, потому что куталась в трофейный плащ чистильщика.
        Поравнявшись с затаившимся по ту сторону лабиринта офицером, Лунев ухватил его за воротник и рывком поставил на ноги. Офицер судорожно дернулся, но сопротивляться не стал. Он лишь поднял руки и испуганно забормотал что-то невнятное.
        - Спокойно, товарищ замполит, - сказал Лунев. - Идите прямо. Сан Саныч повел ребят на точку сбора. Вы знаете, где это?
        - Лунев? - голос у замполита Кулемина сорвался. - Меня… оглушили! Я плохо слышу. Что ты сказал?
        - Нормально вы слышите, - Андрей подтолкнул Кулемина в направлении входа в тоннель. - Это от страха у вас уши заложило. Прямо идите.
        - Меня прикладом… прямо вот сюда, в ухо! - капитан потер за ухом. - А куда, ты говоришь, Соколовский пошел? На точку сбора, да? А кто с ним?
        - Карпенко и еще пятеро. Идите, скоро рассвет, не выберетесь отсюда до восхода, будете вечно бродить. Идите.
        - Спасибо, Лунев! - капитан попытался нащупать руку Андрея, но Лунев отмахнулся. - В ухо меня… саданули. Понимаешь? Вот тут шишка… или… нет, вот тут. Я ведь за Фроловым шел, а потом гляжу - пропал майор! Но я все равно почти прорвался, и вдруг… как врежут… я и потерялся, понимаешь? Подтвердишь потом, в политотделе, да? Договорились?
        Андрей поморщился, еще раз подтолкнул капитана Кулемина в нужном направлении и уверенно вошел следом за Люсей в призрачный лабиринт девятого рубежа.
        - Наш человек, - едва слышно проронил Павлов. - Без сомнений. Уж извините, майор, но у вас неожиданно появился конкурент.
        Арбитр взглянул на Фролова. Майор ничего не видел, но явно чувствовал приближение парочки. Что ж, это было объяснимо. Потенциальный Арбитр, кандидат в Хранители и должен был чувствовать других Арбитров. Каким органом чувств - тема для научных дискуссий, но факт доказанный. Собственно, это и был первый признак, по которому Арбитры находили новых кандидатов в коллеги. Кстати, и Фролов, и Павлов чувствовали сейчас приближение именно парочки. Арбитр Линь определенно перевыполнила задание Шато и привела сразу двух кандидатов. И кто из них станет Хранителем, а кто простым Арбитром - теперь для Павлова было загадкой. Насколько он знал историю Шато, такой «улов» случился впервые.
        Люся вышла из лабиринта первой и встала между Фроловым и Андреем. Опустить оружие она приказала мысленно, и майор эту мысль уловил. Следующий посыл был адресован Павлову. Хранительница попросила его спуститься и образовать круг. Из четверых получался скорее квадрат, но Павлов не стал углубляться в ненужные геометрические детали. Замысел Люси был ему понятен. Хранительница желала вызвать на разговор главный компьютер Шато. Создать «круг совета Арбитров» было самым простым способом привлечь внимание этого загадочного даже для самих Арбитров искусственного разума.
        Обычно контакт устанавливался не сразу, минуты через три-четыре, поэтому все четверо получили время и отдышаться, и сосредоточиться, и успокоиться, насколько это возможно. Между Арбитрами и Луневым, с одной стороны, и майором, с другой, явно возникли серьезные противоречия, но очередной, опять же мысленный, посыл Хранительницы подействовал на всех, как большая доза валерьянки. Противоречия никуда не делись, но стали казаться мелкими и несущественными, как говорится, «в сравнении с вечностью». Впрочем, кое-какие искры все же проскочили.
        - Что, матрос, намяли тебе бока? - Фролов усмехнулся. - Намяли, знаю. Но раз на ногах, молодец. Хорошо усвоил мою науку.
        - Дать бы вам в табло, товарищ майор, - тихо сказал Лунев. - Да момент неподходящий.
        - Щенок, - Фролов произнес это так, словно и не обозвал нахального ученика, а просто констатировал факт.
        - Сейчас Шато разберется, кто есть кто, - заметил Павлов. - Приготовьтесь, будет пара секунд невесомости.
        - Когда? - спросил Лунев удивленно.
        Ответ на его вопрос последовал незамедлительно. Только не словесный, а ответ действием. Пол под четверкой вдруг резко пошел вниз, и «круг совета» ушел под землю на несколько этажей.
        Странный лифт улетел в местную преисподнюю настолько резко, что старые и новые коллеги действительно испытали нечто вроде невесомости, но остановка, пусть и такая же резкая, не доставила им неприятных ощущений. На каких волшебных пружинах был подвешен этот лифт, загадка, но факт остается фактом, «посадка» вышла мягкой.
        И помещение, в котором очутилась четверка, выглядело как-то поприятнее темного зала, полного призрачных дымных занавесей.
        На первый взгляд казалось, что гости и хозяева попали в центр арены, окруженной огромным, подсвеченным снизу амфитеатром, но потом лично у Андрея возникло ощущение, что он находится внутри перевернутой с ног на голову ступенчатой пирамиды, почти такой же, как «мавзолей» Шато, только будто вывернутой наизнанку. На ступенях пирамиды - в этом варианте ставших чем-то вроде ступенчатых полок - были расположены сотни разнокалиберных стеклянных кубов, внутри которых лежали, стояли, висели и даже медленно летали от стенки к стенке всевозможные предметы, устройства и штуковины. Другого названия учетным единицам последней категории не удалось бы подобрать. Видимо, все это и были упомянутые Павловым опасные артефакты, упрятанные в подвалы Шато Хранителями и Арбитражем ради блага цивилизации.
        Внимание Лунева привлекло содержимое одного из стеклянных кубов на третьей полке гигантского ступенчатого стеллажа. Андрей без всяких извинений покинул «круг совета», подошел к стеллажам и уставился на заинтересовавший его куб.
        Павлов и Люся переглянулись. До контакта с разумом Шато оставалось минуты две. К моменту установки связи желательно было «круг» восстановить, но пока…
        - Я поговорю и приведу. - Павлов тоже покинул лифтовую площадку и подошел к Андрею.
        - Это тот самый светящийся мертвяк? - Лунев указал на содержимое куба на третьей полке. - Мы видели таких на болоте. В них превратились трупы американских рейнджеров.
        - Это плазмоид, - сказал Павлов. - Человеческие тела для этих существ - лишь основа, удобный, хорошо сбалансированный и продуманный экзоскелет. В принципе, они могут использовать и тела животных, но человеческая оболочка более функциональна. Это существо было разработано для освоения миров с метановой атмосферой. Допустим, Титана, спутника Сатурна. А вон там хранится прототип электростатического робота. Военная разработка. Очень удобная штука, можно создавать целые армии из… ничего. Допустим, из песка, пыли или густой зелени. Вы скорее всего и с этим сталкивались.
        - Лесные Духи, - Андрей кивнул. - Я так и подумал. То есть определенная последовательность электростатических полей создает из подручного материала фигуру…
        - Которой можно управлять, - подхватил Павлов. - И даже вооружить ее и заставить пойти в атаку. Это если вкратце.
        - А зверь-птицы где? - Андрей повертел головой. - Они ведь тоже из этой коллекции?
        - Секция генетически модифицированных организмов вон там, - Павлов указал в противоположную сторону. - Там много интересного, и псевдогрифоны с ультразвуковым оружием - лишь тысячная часть местного боевого зоопарка. Лично мне больше всех нравятся твари, которые летают на суборбитальных высотах и способны испускать фокусированные рентгеновские и гамма-лучи. Отличные живые перехватчики любых ракет и самолетов. Развивают скорость до трех махов, пикируют с орбиты и сжигают все электрические цепи… и пилотов, если таковые найдутся внутри цели. И вся эта живая авиация не требует ни заправки, ни ремонта, надо только вовремя и правильно их кормить… всякой дрянью. А вон там большая секция традиционных военных новинок, там хранится целый арсенал, включая, кстати сказать, и хаоспатроны.
        - А где хранится Большое Зло? - Лунев обернулся и внимательно посмотрел на Павлова.
        - Зло? - Арбитр замешкался. - В каком смысле? О чем это вы?
        - О том, что всю дорогу давило мне на психику, - Андрей похлопал ладонью по затылку. - Чуть насквозь не просветлило меня недобрым взглядом.
        - Возможно, вы говорите о психотронном периметре, - предположил Павлов. - Эта сеть излучателей довольно эффективна. Если включить на полную мощность, попавший в прицел излучателя человек может буквально умереть от страха. Но эта система - часть четвертого рубежа… всю дорогу она не могла на вас действовать. Честно говоря, теряюсь в догадках, коллега.
        - Это не оружие, - сказала Люся, которая подошла к стеллажам, чтобы позвать экскурсанта и экскурсовода обратно в «круг совета». - Андрей говорит о настоящем Большом Зле. Возможно, когда-нибудь мы и его упрячем в хранилище Шато, но пока… это была единственная проблема, созданная не Шато. Прошу вернуться в круг.
        - Настоящее Большое Зло? - направляясь к лифтовой площадке, задумчиво пробормотал Арбитр. - Вы имеете в виду…
        - Да, - не дослушав, ответила Люся.
        - Удивительно, - Павлов недоверчиво взглянул на Хранительницу.
        - Чему вы удивляетесь? Зло всегда рядом. И когда Шато появляется в реальном мире, оно активизируется.
        - Удивительно, что его так остро чувствует наш юный друг, - пояснил Павлов. - Честно говоря, даже мне это удается с трудом и лишь время от времени. С моим-то опытом! А у коллеги Лунева это Зло постоянно сидит вот здесь, - Павлов похлопал себя по затылку и усмехнулся. - Кого вы привели, Хранитель-Арбитр Линь?
        - Меня! - заявил Фролов. - А «юный друг», кем бы он ни был, тут случайно. Разве не так?
        - Так-то оно так, - Павлов кивнул, - но…
        - Мы скоро начнем?! - повышая голос, чтобы замять тему, спросил Фролов у Люси.
        - Скоро, - Хранительница отвернулась к Павлову, как бы продолжая беседу с Арбитром, а затем взглянула на Лунева.
        - Терпение, коллега, - Арбитр тоже удостоил майора лишь коротким взглядом и снова уставился на Андрея. - Момент истины не за горами.
        - Арбитраж, - вдруг прозвучало будто бы со всех сторон.
        Голос был спокойным, почти без интонаций, но достаточно низким, чтобы можно было сказать хотя бы, что он мужской.
        - Мы здесь, Шато, - сказала Люся. - Хранитель-Арбитр Линь, Арбитр Павлов и два кандидата.
        - Один кандидат! - попытался вмешаться Фролов.
        - Два кандидата не предусмотрены программой, - перекрывая реплику майора, заявил голос Шато.
        - Но это так, - возразила Люся. - Они оба имеют признаки кандидатов… в большей или меньшей степени.
        - У кандидата должен быть полный набор признаков, - заметил Шато.
        - Так и есть, - Хранительница кивком указала на майора. - У кандидата Фролова хорошо развиты все способности, кроме ночного зрения. А кандидат Лунев слабее других владеет мысленным языком. В остальном они полностью соответствуют критериям отбора.
        - Кандидата Фролова вычислила программа, - сказал Шато. - Лунева - нет. Набор способностей - это повод присмотреться к человеку, а не пропуск в клуб Арбитров. Кандидат Фролов, встань в центр. Хранитель-Арбитр Линь, вручи кандидату Фролову метки для идентификации.
        Майор заметно расслабился, даже позволил себе ухмылку и встал в центр площадки. Люся сняла с шеи цепочку, на которой болтались два обычных с виду солдатских жетона, и вручила метки майору.
        - Надеть? - уточнил Фролов.
        Люся кивнула. Майор надел цепочку на шею, горделиво выпрямился и придал лицу торжественное выражение. Ни дать ни взять - командующий парадом.
        В чем заключалась идентификация, какие параметры замерял Шато и как в этом деле участвовали замаскированные под жетоны «метки», вряд ли знал даже опытный Арбитр Павлов. Он лишь показал жестом, что процедура займет минут пять. Люся тоже прибегла к помощи жестикуляции, но она предупредила, что все это время «круг совета» должен оставаться на месте. В первую очередь предупреждение касалось Андрея, который, убедившись, что он и впрямь здесь случайный пассажир, расслабился не хуже Фролова и вновь начал с любопытством поглядывать на стеллажи с артефактами.
        - Предварительная идентификация закончена, - наконец сообщил голос Шато. - Генетический профиль имеет значительную погрешность. Программа откладывает допуск.
        - Что значит «откладывает»?! - сначала опешил, а затем возмутился майор. - Какая еще погрешность?! Да засунь свой генетический анализ себе… в подвал!
        - Допуск отложен, спорить бессмысленно, - сказал Павлов. - Шато может ошибаться в предварительных расчетах, но никогда не ошибается при изучении фактического материала. Но вы не расстраивайтесь, Фролов. Шато сказал «допуск отложен», а не
«запрещен». Возможно, со временем вы все-таки получите этот допуск.
        - А до этого времени я что должен делать?! - Фролов побагровел. - Круги нарезать по территории? Или вы предлагаете мне вернуться на службу и скоротать время, прозябая в славных рядах Советских Вооруженных сил? Вы такой вариант предлагаете?!
        - Мы ничего не можем изменить.
        - Вот вы козлы! - окончательно разозлился майор. - Для чего я тащился через все рубежи?! Чтобы вы отложили этот гребаный «допуск»?! Подставили меня, да?! Отвечай, Шато, зачем вы заманили меня в эту сраную пирамиду?! Чтобы я, как последний баран, выполнил для Арбитров какую-то неведомую мне самому работу?
        - Если стало невыносимо обидно, можете застрелиться, - отбросил обычную вежливость Павлов.
        - Да пошли вы все! - Фролов рассердился не на шутку. - И Шато, и все Арбитры! Престарелые интриганы! Уроды! Ненавижу вас всех?
        - Арбитров? - удивленно шепнула Люся. - Но ты и сам кандидат…
        - Отвяжись, сучка!
        - Евгений… ты… что?! - Люся похлопала глазами, теперь уже и вовсе изумленно.
        - Товарищ майор… - попытался вмешаться Лунев. - Что вы, в самом деле, расстраиваетесь? Это всего лишь отсрочка.
        - И ты захлопни пасть, щенок! - почему-то и вовсе рассвирепел майор. - Вы даже не представляете, придурки, что сейчас произошло! Вашими куриными мозгами этого не понять никогда!
        - Твое агрессивное поведение вынуждает меня перейти к алгоритму пассивной защиты, - бесстрастно заявил голос Шато. - Отныне тебе запрещено подходить ближе шестого рубежа. Сдай метки и приготовься к переходу во внешний мир.
        - Да в гробу я видал твои запреты! - Майор сорвал с шеи цепочку с жетонами и швырнул на пол. - Подавись! А я все равно вернусь и вскрою твое хранилище! И тогда пеняйте на себя! И ты, и вы, друзья Арбитры, и ты, щенок! - Фролов едва не ткнул указательным пальцем Андрею в глаз. - Тебя вообще раздавлю, как клопа! А Шато будет разрушен! «До основанья, а затем…» посмотрим! Увидим, кто какие генетические погрешности имеет! Мало никому не покажется! Это я вам гарантирую!
        Сегмент лифтовой площадки с Фроловым резко пошел вверх. Арбитры и Лунев невольно запрокинули головы, глядя на выросший рядом с ними столб сегментарного сечения. Через три секунды «столб» снова ушел под землю, и целостность площадки восстановилась.
        Андрей, сам не зная зачем, поднял цепочку с жетонами и протянул ее Люсе. Хранительница не взяла цепочку, а схватила Андрея за руку и выразительно округлила глаза. Видимо, так она призывала Лунева сосредоточиться. Похоже, оставшихся в хранилище людей ожидало «продолжение банкета».
        - Молодой человек, - снова прозвучал голос Шато, - надень метки.
        - Я?! - Лунев удивленно вскинул брови. - Зачем?
        - Не спорь, - шепнула Люся.
        - Но это не мои жетоны, это майора… он кандидат!
        - Надевай! - Люся несильно, но чувствительно двинула локтем Луневу по ребрам.
        Андрей все-таки не надел цепочку, а лишь крепко зажал метки в кулаке.
        Но этого оказалось достаточно.
        - Идентификация пройдена, - заявил голос Шато. - Генетический анализ положительный. Допуск отложен.
        - Опять не слава богу, - вздохнула Люся.
        - Главное - генетическое соответствие, - негромко сказал Павлов.
        - Чтобы получить допуск, кандидат должен остаться один, - пояснил Шато. - Хранитель-Арбитр Линь, теперь ты просто Арбитр. Ты свободна, можешь идти. Арбитр Павлов тоже свободен.
        - А я? - Лунев замер.
        - А ты останься. Ты нужен здесь, кандидат Лунев.
        - Но это ошибка… - Андрей растерянно посмотрел на девушку. - Люся, скажи им… или ему… или кто там вообще?! Я ведь случайно здесь оказался. Кандидат должен быть один! Шато, это ведь твои слова! Я не знал, зачем сюда пришел! Я просто помогал Фролову. Почему я теперь крайний?!
        - Если хочешь жить, молчи! - то ли прошептала, то ли мысленно ответила Люся.
        Скорее всего Андрей опять уловил и шепот, и мысли. Но в следующую секунду он вдруг уловил и еще кое-что. Он вдруг увидел, как вокруг «треугольника совета» сгущается черная тень, и почувствовал леденящий холод. Люся оказалась права, Большому Злу не было преград, оно проникло даже на неприступный Объект С-29 и теперь грозило нанести решающий удар. Лунев ощущал присутствие Зла каждой клеткой тела и отчетливо понимал, что этого удара он не выдержит. А еще под этот удар попадали Арбитры. В первую очередь Андрея беспокоила судьба Люси. Чтобы не стать живой миной, которую так ловко подсунуло в Шато проклятое Большое Зло, Луневу следовало немедленно выбраться во внешний мир. А там пусть взрывает, наносит удары, рвет, как тузик грелку - что угодно! Это будет уже личной проблемой Лунева. Никого другого она не коснется. В первую очередь не коснется Люси.
        - Я не хочу здесь оставаться! - твердо заявил Андрей.
        - Андрей, ты ведь согласился… там, у девятого рубежа, - прошептала Люся. - Что на тебя нашло?
        - Я согласился посмотреть и принять решение! - Лунев помотал головой. - Я так и сделал. Посмотрел и решил, что эти игры не для меня!
        - У тебя нет выбора, - заявил голос Шато.
        - Да не останусь я здесь! - Андрей вдруг ловко сдернул с Люсиного плеча трофейный автомат. - У меня хаоспатроны! Выпускай или я разнесу тут все в мелкую пыль!
        - И этот туда же, - вздохнул Павлов. - Яблочко от яблоньки недалеко падает.
        - Это не он, - вдруг уверенно сказала Люся. - Андрея подстегивает Большое Зло, которому не удалось внедрить в Арбитраж Фролова. Теперь оно цепляется за резервный вариант.
        - В этом случае оно приказало бы Андрею остаться, - возразил Павлов. - Нет, Люся. Большое Зло боится, что Лунев станет Хранителем-Арбитром. Потому и Фролова оно пропихивало вместо юноши. Чтобы застолбить поляну. Думаю, так.
        - Возможно, ты прав, - Люся уставилась на Лунева. - Андрей, посмотри на меня!
        - Люся, ты же знаешь, твой гипноз на меня не действует, - Андрей сделал шаг назад. - Я не поддамся ни на какие уловки и уговоры! И никакое Зло меня не подстегивает! Я сам…
        Андрей не договорил. В глазах у него резко потемнело, словно от удара прикладом, а затем произошло что-то непонятное. Лунев так же резко «прозрел» и увидел, как окутавшее троицу Зло пронзили миллионы мельчайших золотистых искр, словно внутри него взорвалась пуля хаоспатрона. Черная тень вспыхнула и рассеялась. А секундой позже исчез и космический холод, который сковывал тело Лунева. На смену ему пришло ласковое, как женские руки, тепло и расслабленность.
        Лунев выронил автомат и медленно сел на пол. Упасть ему не дали Арбитры. На какое-то время троица замерла в немой сцене, потом Андрей очнулся и поднял взгляд на Люсю.
        - Все в порядке? - девушка улыбнулась. - Ты с нами? Да?
        - Да, - Андрей на миг зажмурился и помотал головой. - Оно ушло. Но все равно неподалеку.
        - Это не страшно. Я слежу за ним, и Шато следит. Мы справимся.
        - Все-таки опасный артефакт ты привела в этот раз, - Павлов усмехнулся и погрозил Люсе пальцем.
        - Сами вы… артефакт. - Андрей поднялся и сверху вниз взглянул на Арбитра. - Мы справимся, слышали же. Волков бояться - в лес не ходить.
        - Вот и ваши уроки он уже начал усваивать, - усмехнулась Люся. - Уроки народной мудрости.
        - Да уж, - Павлов криво улыбнулся. - Опасный, но перспективный. Герой нового времени. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
        - Идемте, Арбитр Павлов, не будем мешать.
        Арбитры встали в центр лифтовой площадки, и участок платформы с ними быстро, но плавно уехал вниз.
        Андрей отошел от лифта на пару шагов, бросил взгляд по сторонам и вздохнул. Что делать дальше, он не представлял себе даже примерно, а Объект С-29 не спешил подсказывать. Может быть, следовало задать Шато какой-нибудь умный вопрос? Завязать, так сказать, диалог.
        - Интересно, а кто решил, что цивилизацию следует спасать от нее самой? - неожиданно для самого себя спросил Андрей. - С какой это радости Шато стал главным арбитром прогресса? А что, если Шато тормозит его напрасно?
        - Почти все новые Хранители спрашивают об этом, - ответил голос Шато. - Всегда задаю встречный вопрос: что будет, если вооружить одну из армий мира хаоспатронами, снарядами и ракетами?
        - Война начнется похуже ядерной.
        - Ты сам ответил на все свои вопросы. При этом мы использовали только один пример, а в Шато спрятаны тысячи опасных изобретений. Оправдано ли такое торможение прогресса? Снова ответь сам.
        - Хорошо. А почему сюда не спрятали ядерное оружие?
        - Пришло его время, и Шато не стал помещать это изобретение на консервацию.
        - Японцы были бы против такого решения.
        - Можно лишь сожалеть о потерях. Однако именно благодаря этому оружию мир уже полвека не знает больших войн. Звучит цинично, но это факт.
        - Допустим! - Андрей потер виски. - Допустим, все правильно. Но почему я?!
        - Твой генетический код является ключом к архиву. Это заложено в программу. По какому принципу программа Шато выбирает Хранителя из всех живущих на планете людей, почему именно его код становится ключом, следует спросить у инженеров, которые создали и запрограммировали Шато.
        - То есть, в отличие от Фролова, выбора у меня нет, - Андрей нахмурился. - Как не было выбора у раба на галерах. Кто-то рождается, «чтоб сказку сделать былью», а я, получается, родился, чтобы стать Хранителем музея опасных артефактов. Почему все-таки я?
        - Скорее всего Шато реагирует на внешнюю угрозу. Сейчас она самая серьезная за все время существования хранилища. Фролов не стал Хранителем и Арбитром, но почему-то он есть в списке. Что имели в виду инженеры, когда вносили его генетические данные в программный список будущих Хранителей? И почему они допустили ошибку - случайно или намеренно? Теперь понять трудно. Может быть, хотели предупредить нас, что Фролов может затормозить деятельность Арбитров и чистильщиков и навредить Шато? Представляешь, что случилось бы, стань Хранителем Фролов?
        - Рано или поздно он обязательно вскрыл бы хранилище, и вся эта масса опасных экспонатов попала бы во внешний мир. Максимум через сутки внешний мир перестал бы существовать. Я все понимаю и разделяю ваши опасения, но…
        - Противостоять Фролову способен только ты.
        - Спасибо за доверие, но…
        - Тебе не нравится, что ты подневолен.
        - Да.
        - Если я предложу тебе выбор - уйти или остаться, это решит проблему?
        - Вы ведь не отпустите, если я захочу уйти.
        - Я даю тебе выбор. Нет смысла пытаться предугадать мою реакцию на твое решение. Итак, ты можешь уйти и спокойно жить дальше. Или ты можешь остаться и попытаешься найти решение проблемы. Уверяю, очень многое из того, что ты здесь узнаешь, не только пополнит твой багаж знаний, но и заставит тебя по-иному взглянуть на мир. А еще Шато научит тебя тому, что умеют только избранные. Итак, каким будет твое решение?
        - Я остаюсь, - после недолгой паузы ответил Андрей. - Ведь на самом деле выбора все равно нет. Последний вопрос: стоит ли ждать, когда Фролов разыщет изобретение, способное взломать хранилище? Не проще ли выследить этого несостоявшегося Хранителя и устранить его?
        - Это решишь ты, новый Хранитель, когда изучишь содержимое Шато, смоделируешь все возможные сценарии, а также подготовишься к охоте на отступника Фролова.
        - Понятно, - Андрей окинул взглядом призрачные ряды объемных проекций артефактов. - Если не возражаете, плясать начну прямо сейчас от этой вот печки.
        Лунев кивком указал на ближайший стеклянный куб в первом ряду.
        - Это не печка.
        - Разберемся, - Андрей поморщился и махнул рукой. - Не мешайте теперь. Хлама вы накопили за сто веков - жизни не хватит, чтоб все разгрести.
        - Хлам копился не настолько долго…
        - Стоп! Дай угадаю! Хлам копился… 1461 год?
        - Почему ты так решил?
        - Очевидно, что в Шато существует внутренний временной цикл и он жестко связан с календарем внешнего мира. Объект С-29, проводя во внешнем мире один день в каждом високосном году, синхронизирует внутренние часы с внешней системой отсчета времени. Берем 365 по внутренним часам Шато и умножаем на четыре плюс один день, поскольку «день Шато», 29 февраля, случается раз в четыре года. Вот и выходит, что внутренний год С-29 равен 1461 нормальному году. А дальше что? Шато списывается и заменяется новым объектом, который будет пахать еще без малого полторы тысячи лет? Ведь Шато - это не здание, которое построили, и оно спокойно стоит себе. Это сложная система из множества деталей, которые могут изнашиваться или просто морально-технически устаревать.
        - Ты прав, но лишь на четверть. Шато существует 5845 лет, от одного «внутреннего
29 февраля» до другого, от одного високосного года по внутренним часам Шато, до другого. Мы называем это циклом цивилизации. В среднем примерно столько существуют подобные социально-экономические системы. И столько же работали прежние пять Шато, поддерживая равновесие этих систем. Плюс-минус несколько лет - это зависело от природных факторов.
        - Серьезная традиция. Это сколько же сменилось Хранителей!
        - Кстати, могу ответить на вопрос Фролова о вознаграждении Хранителям и Арбитрам. За время, проведенное в Шато, ты постареешь ровно на столько дней, сколько хранилище проведет в обычном мире. А впоследствии твой организм будет стареть лишь на год за високосный цикл. То есть в четыре раза медленнее, чем у всех остальных. Большинство Арбитров считает это адекватным вознаграждением. И на изучение накопленного «хлама» жизни вполне хватает.
        - Если не мешает подручный Большого Зла, Отступник Фролов, - Лунев выразительно провел большим пальцем поперек горла.
        - Да, такое возможно. Неуязвимым ты не станешь. Но в Шато накоплено достаточно знаний, чтобы сделать тебя непобедимым.
        - И на том спасибо, - Лунев вздохнул и подошел к проекции «печки». - Поработаю Хранителем, раз цивилизация требует. И с Отступником справлюсь рано или поздно. Не вопрос. Только насчет Большого Зла ничего не обещаю. Поддаться ему - не поддамся, но победить… Все-таки это уровень повыше моего.
        - И выше уровня всего Арбитража, - голос хранилища погруснел. - Но вместе мы способны выстоять. Итак, для начала ты хотел узнать, что это за «печка»?
        - Я передумал, - Андрей сложил руки на груди. - Начнем с главного. Покажи, где все-таки находится рубильник.
        - Его не существует.
        - А если найду?
        - Удивишь.
        - Разве искусственные разумы умеют удивляться?
        - Я больше, чем искусственный разум.
        - И поэтому нет рубильника?
        - Поэтому тоже.
        - Я все-таки поищу, - сказал Лунев. - Будем считать это моим хобби на ближайшие четыре года.
        - Как тебе будет угодно, Хранитель. Поскольку ты не скрываешь своих намерений, расценивать их как враждебные и запретить поиски я не могу, но предупреждаю, в случае успеха ты можешь быть исключен из состава Арбитража.
        - Тоже стану Отступником, как Фролов?
        - Да.
        - Я учту. Показывай владения. С самого первого этажа и до шпиля.
        - Прошу встать на лифтовую площадку, Хранитель. Первый уровень Шато находится глубоко под землей…
        Москва, 29 февраля 2012 года
        После разговора с генералом Кулеминым Вадим сложил почти все части головоломки, но ему по-прежнему не хватало одного фрагмента. Того, который даст наконец ответ на главный вопрос - что стало связующим звеном между присланными Павловым главами наполовину художественной «Кампучийской истории» и текущими событиями? Неизвестно, каким мистическим образом узнал об этой проблеме Павлов, возможно, он просто рассчитал время, но недостающий фрагмент он прислал в тот самый момент, когда Вадим сделал этот вывод.

«…У лестницы Арбитр Павлов оказался за минуту до развязки трагедии, придуманной злым гением Фролова…»
        Начало финального фрагмента едва не отбило охоту читать дальше, но Вадим пересилил себя. Обратный путь от Минобороны до места, где остался трейлер Бондаренко, занял почти час, так что Вадим успел и ознакомиться с финальной главой истории и сделать вывод. Жаль, этот вывод ему не понравился. Без новых реальных подтверждений верить в изложенную версию событий Вадим был не обязан, но… почему-то ему казалось, что версия Павлова правдива. И это угнетало больше всего.
        Вадим закрыл последний из присланных Павловым файлов и в сердцах бросил планшетник на сиденье. Водитель с осуждением покосился на шефа, взглянув в зеркало.
        Слава правильно косился, техника была не виновата. В том, что «Кампучийская история» закончилась именно так, следовало винить исключительно отца. Он сам все испортил и обрек себя на вечные скитания и поиски несуществующего оружия возмездия… или что он там искал… способ проникнуть в Шато Диаман? Если все, что изложил в своих записях Павлов, было правдой, и войти в хранилище могли исключительно Арбитры, отец напрасно потратил больше четверти века. Программа Шато не подлежала изменению ни при каких условиях, а накопленного в хранилище потенциала было вполне достаточно, чтобы пресечь любые попытки незаконного проникновения, поэтому отцу ничего не светило. И даже если на стороне Фролова-старшего действительно выступало нечто мистическое, то самое Большое Зло, о котором упоминали Арбитры и Лунев, виртуальная поддержка не добавляла отцу реальных шансов. Может быть, вдохновляла, но не более того.
        В общем, к сожалению, приходилось признать, что Павлов и его коллеги-Арбитры правы. Вместо того чтобы жить, как все нормальные люди, растить сына, любить жену и так далее, бывший майор Фролов, он же Отступник, гонялся за собственными фантазиями. Он самым нездоровым образом зациклился на идее взломать Шато и заполучить содержимое хранилища, то есть абсолютное оружие, а значит, и абсолютную власть. Сюжет, на первый взгляд, опереточный, но это если не знать, что конкретно за этими словами стоит, а вернее - периодически возвышается где-то посреди камбоджийских болот и джунглей.

«А еще, если не брать в расчет то, что происходит в настоящем времени в Москве», - мысленно закончил Вадим, изумленно глядя на столб черного дыма, который поднимался точно над тем местом, где стоял трейлер.
        Самого пожарища Вадим не видел, поскольку мешали пожарные машины. Но в том, что дым идет от догорающего трейлера Бондаренко, он почему-то не сомневался.
        - Мать моя женщина! - водитель прижал машину к обочине.
        Фролов выпрыгнул из «Мерседеса» и побежал к месту происшествия. Близко к пожарищу его не подпустили, но все, что хотел, Вадим увидел и узнал. Догорал именно трейлер, и внутри было полно трупов.
        - Там же… Игорь и Давыдочкин, - рядом с Фроловым появился Слава. - И охранник этот… заполошный. Как же так?!
        - Это… я виноват, - глухо проронил Вадим. - Не надо было допрашивать Бондаренко. Он сказал что-то лишнее.
        - И кто это услышал? - Слава покачал головой. - Нет, Вадим Евгеньевич, не ваша вина, все было продумано заранее. Точно вам говорю.
        - Тогда получается, я и сам… под прицелом? - Вадим перевел стеклянный взгляд на водителя. - Ты на это намекаешь?
        - Точно, - Слава щелкнул пальцами. - Давайте-ка в машину. Прицелы дело такое… лучше перед ними не маячить, не искушать судьбу.
        - И лучше сменить машину, - сказал кто-то за спиной у Вадима.
        Фролов обернулся. У обочины остановилась черная «Ауди». Из водительского окошка выглядывал Павлов. Вадим жестом приказал Славе возвращаться в «Мерседес», а сам сел к Павлову.
        Оказалось, что на этот раз Сергей Борисович в машине не один. Переднее сиденье пустовало, а на заднем проходился… Федор Сергеевич Бондаренко собственной персоной! Глаза режиссера слезились, лицо покрывали разводы сажи, одежда пропахла дымом, но по большому счету Купер был в порядке.
        - Слава богу, вы живы! - Вадим выдохнул с облегчением. - Что с остальными, как это случилось, когда?
        - К сожалению… - Бондаренко откашлялся. - Извините… к сожалению, остальные не спаслись. Ваши… в том числе. Я и сам чудом уцелел. Господин Павлов вытащил меня в самый последний момент.
        - Кто это сделал? - Вадим перевел взгляд на Павлова.
        - Вы дочитали «Кампучийскую историю»? - Сергей Борисович обернулся.
        - Дочитал. Кто это сделал?
        - Тот, кому не нужны свидетели. И сделано подобное не впервые. Помните сторожа, который жил рядом с исчезнувшей башней? Он тоже исчез. И бригада «Скорой помощи» исчезла. И лейтенант Савельев едва не утонул.
        - В каком смысле? - Фролов удивленно посмотрел на Павлова.
        - В каком смысле тонут? - тот пожал плечами. - Оглушили, увезли, сбросили в речку. Напарника утопили, а Савельев, слава богу, выплыл. Он сейчас в надежном месте, но, если угодно, могу предъявить и его. А еще двум инспекторам злоумышленники устроили аварию. А три дня назад в секретной военной лаборатории были убиты еще сорок четыре человека. Кошмар, правда?
        - Да, но… кто этим занимается?
        - Чистильщики, - проронил Бондаренко. - И Прохоров, мерзавец…
        - Прохоров?! - еще больше удивился Фролов.
        - Прохоров, - подтвердил Бондаренко. - Это ведь он трейлер поджег. Мы вошли, а он якобы перекурить на улице остался. Я еще удивился, чем внутри ему не курилка?
        - Не понимаю, - перебил Купера Фролов. - Откуда тут взялся Прохоров?
        - В каком смысле… «откуда взялся»? - теперь удивился Бондаренко. - Вы ведь сами его привезли!
        - Я?! Постойте, Федор Сергеевич… я привез… Гаврилова!
        - Какого еще Гаврилова?! - Купер поморщился и махнул рукой. - С Прохоровым вы приехали, с Захаром Алексеевичем. С дядей Зашибись. Он же Прохор, он же Захар Мазох, он же сержант Портянкин… и так далее. Мы за глаза его по-разному склоняли. А Гаврилов на Дальнем Востоке живет, под Хабаровском. Мы недавно созванивались.
        - Вот это номер… - проронил Фролов растерянно и взглянул на Павлова. - А по базам данных все совпадало. К тому же изображал Гаврилова он вполне достоверно. Во всяком случае, если ориентироваться на ваши записи, Сергей Борисович. Теперь понятно, почему он так занервничал, когда мы решили навестить господина Бондаренко. Боялся, что Федор Сергеевич назовет его по имени или как-то еще проговорится.
        - И трейлер он поджег по этой же причине, - соглашаясь с версией Фролова, добавил Арбитр.
        - Но ведь… Прохоров тоже был вашим другом, Федор Сергеевич, - Вадим вновь обернулся к Бондаренко. - Как же так?
        - Это было двадцать восемь лет назад, - Федор вздохнул. - Люди меняются. Наверное, нанял его кто-то, соблазнил барышами. Прохоров всегда был с гнилыми амбициями, это вам не Лунев - кремень с алмазной начинкой.
        - С алмазной, это верно, - растерянно пробормотал Фролов. - В глубине души я так надеялся, что вся эта «Кампучийская история»… вымысел! Но теперь шансов на это не осталось вовсе, да?
        - Ни единого, - согласился Павлов. - Можете спросить у господина Бондаренко. Впрочем, вы уже спрашивали. Думаю, окончательно вас сможет убедить только один человек…
        - Нет, нет, я верю! - Фролов поднял руку. - Вы только не ответили, кто устраняет свидетелей?
        - Вы же слышали - чистильщики.
        - И Гавр… то есть Прохоров, - Вадим кивнул. - Но Прохоров не может быть главным, я уверен. Кто отдает приказы и ему, и чистильщикам? Если все происшествия с исчезновением башни, моста и машины были результатом применения хаоспатронов, в сохранении секретности заинтересованы в первую очередь… вы, господа Арбитры. Да и чистильщики… это ведь армия Шато, а значит, подчиняется Арбитражу!
        - Действительно, - проронил Бондаренко и с опаской посмотрел на Павлова. - Как-то все запуталось.
        - Отступник рассчитывал, что такой же вывод сделает и контрразведка, - спокойно ответил Павлов. - Если помните, в Шато я рассказывал господам… а в то время еще товарищам… Прохорову, Бондаренко и Гаврилову, что чистильщики не постоянный контингент, их нанимают, когда это необходимо. Например, если очередной артефакт можно добыть лишь в ходе крупной военной операции. Было такое, Федор Сергеевич?
        - Припоминаю, - Бондаренко кивнул.
        - В остальное время Арбитражу нет смысла содержать на довольствии крупные подразделения. Зачем, если в большинстве случаев все решает не сила, а хитрость, техническая оснащенность и сложная цепочка заговоров и подкупов?
        - Но сейчас в Москве действуют как раз крупные силы наемников… - в тон Павлову заметил Фролов.
        - Которых, как это уже случалось, нанял Отступник, - закончил вместо него Павлов. - И назвал их чистильщиками он не впервые, чтобы у военных не осталось и вовсе никаких сомнений, что они имеют дело с Арбитражем. Хорошо, что военные знают больше, чем думает Отступник. Они не поддались на его уловку. Вы тоже не поддавайтесь. Видите же, мы спасаем свидетелей, а не убиваем.
        - Военные тоже читали ваши мемуары? - спросил Фролов.
        - Нет, у них другой источник, - Павлов усмехнулся. - По их мнению, более надежный - Хранитель.
        - С вояками, кстати, тоже не все понятно, - сказал Фролов. - На третьем месте происшествия работали военные.
        - Верно, - легко согласился Павлов, - и над вопросом «Что не так с военными?» сейчас размышляет один из наших тайных помощников.
        - Тоже Арбитр? - уточнил Вадим.
        - Нет, контрразведчик, которого просветил Хранитель, - Павлов улыбнулся. - А сам Хранитель действует на главном направлении. Проблема в том, что Отступник похитил Арбитра Линь и желает обменять ее на ключи от Шато.
        - Люсю?! - встрепенулся Бондаренко. - Постойте… Хранителем, как я помню, должен был стать майор Фролов. А Отступник - это кто?
        - Майор Фролов. Шато отклонил его кандидатуру и назначил Хранителем Андрея Лунева. Трудно сказать, почему Шато сделал такой выбор, ведь Лунев не значился в списках кандидатов, но факт остается фактом. Вот уже семь високосных циклов он руководит Арбитражем. А обиженный на Шато и Арбитров майор Фролов все это время пытается найти способ уничтожить Арбитраж и разграбить Шато. Ему не дает покоя идея заполучить абсолютное оружие и поставить весь мир на колени.
        - Клиническая картина налицо, - сказал Купер. - Извините, Вадим Евгеньевич.
        - Я согласен, - Фролов-младший нахмурился. - Не понимаю только, почему Арбитраж до сих пор не разделался с Отступником. За вами такая сила, вы хорошо оснащены, у вас множество агентов… почему Отступник до сих пор жив?
        - Более того, за отчетный период он сумел уничтожить нескольких Арбитров, - Павлов вздохнул. - За Отступником стоит сила, вполне сравнимая с Шато. Это Большое Зло, оно же Деструктор - так предпочитает его называть Хранитель Лунев. Мы до сих пор не знаем, что это за сила, где ее источник и как с ней бороться, но нам точно известно главное - Деструктор существует и помогает Отступнику разрушать планы Арбитража, а также выслеживать и уничтожать Арбитров. Противостоять Деструктору могут единицы, а полностью блокировать его атаки способны от силы двое: Хранитель Лунев и Арбитр Линь.
        - А вы?
        - Иногда получается, иногда нет, - Павлов развел руками. - Новые поколения более талантливы. Я стал Хранителем двадцать семь циклов назад, в те времена ни о каком Деструкторе никто и не слышал, поэтому в моем курсе подготовки не было предмета
«Борьба с Большим Злом».
        - Вы были Хранителем всю первую половину двадцатого века? - удивленно спросил Фролов.
        - До сорок четвертого, - Павлов кивнул.
        - Получается, это вы прошляпили атомную бомбу? - усмехнулся Бондаренко. - Не упрятали в Шато.
        - Все с точностью до наоборот, молодой человек, - Павлов снисходительно взглянул на Купера. - Оставив бомбу во внешнем мире, Шато излечил его от безумия мировых войн. Да, нам пришлось сделать ставку на страх человечества перед тотальным уничтожением, но эта тактика до сих пор работает. Значит, это правильная тактика.
        - И в том же году появился Деструктор… - вдруг проронил Фролов, задумчиво глядя на Павлова.
        - Угадали, - Арбитр почему-то замешкался с ответом. - О его появлении сообщила Люся, новый Хранитель. Поначалу мы не восприняли ее слова всерьез, ведь она была двенадцатилетней девчонкой, и никто из Арбитров присутствия Деструктора не ощущал. Но примерно тремя циклами позже мы все начали периодически ощущать присутствие Большого Зла, а еще через четыре цикла оно стало постоянно следить за нами. Мы решили, что оно существовало всегда, что именно оно развязало мировые войны, но открыто выступило только, когда Шато его переиграл…
        - Лишил возможности действовать в мировом масштабе, - добавил Купер. - И Большое Зло решило искать слабое место в вашей системе, а для этого ему требовалось постоянно наблюдать за Арбитражем. Логично.
        - Сомнительно, - возразил Фролов.
        - И в чем суть ваших сомнений? - спросил Павлов с искренним интересом.
        - Я пока не знаю, но… чувствую, что в этой истории кроется какой-то подвох, - Вадим потер виски. - «В виде идеи», образно говоря, Большое Зло появилось в сороковых, в конце пятидесятых закрепилось, а на рубеже семидесятых стало следить… что-то это все напоминает. Дайте еще немного подумать.
        - Хорошо, - Арбитр отвернулся и замер, будто бы к чему-то прислушиваясь.
        Пауза затянулась минут на пять, но это никого не смутило. Бондаренко за это время кое-как привел себя в порядок: стер влажными салфетками сажу с лица и рук, а Вадим сделал какие-то выводы и встряхнулся, прогоняя задумчивость.
        - Интересно, - нарушил тишину Бондаренко.
        - Что? - очнулся Павлов. - Извините, отвлекся.
        - Интересно, говорю, было бы увидеть и Лунева, и Люсю. Какими они стали?
        - Практически не изменились. Арбитры стареют в четыре раза медленнее, такова награда за труды.
        - Хорошая награда, я бы… - Купер покосился на Вадима и умолк.
        Тот чуть подался вперед, явно собираясь задать вопрос, и Бондаренко уступил ему
«трибуну».
        - Вы заставили меня самостоятельно пройти весь путь… - не глядя Павлову в глаза, сказал Вадим. - Зачем?
        - Если бы я сказал, что ваш отец, мягко говоря, неправ, вы поверили бы?
        - Не знаю…
        - А теперь представьте, что в качестве доказательства я просто рассказал бы вам об истории Объекта С-29 и его назначении.
        - Тогда точно не поверил бы. Слишком фантастично все на первый взгляд. Даже вам не поверил бы, Сергей Борисович.
        - Вот видите. Но себе-то вы верите. Вот поэтому я и помог вам докопаться до истины самостоятельно. Честно говоря, расчет был, что вы докопаетесь до самого дна, но… время поджимает, поэтому я ускорил процесс, изложил выводы, которые чуть позже вы сделали бы сами. Надеюсь, вы не сильно огорчились?
        - Еще как сильно огорчился, - Вадим хмуро посмотрел на Павлова. - Но я с вами, Сергей Борисович. Честно говоря, пока не все уложилось в голове, и я не могу уверенно сказать, почему принимаю вашу сторону, но чувствую, что это правильно. А интуиция меня никогда не подводила.
        - Возможно, это не просто интуиция, - Павлов почему-то особенно внимательно посмотрел на Вадима. - Впрочем, время покажет. Добро пожаловать в команду, Вадим Евгеньевич. В редкую для любой игры команду Арбитров. А теперь, господа, теорию нам придется временно отложить. Хранитель прибыл на место встречи с Отступником. Наш долг подстраховать Хранителя. Я имею в виду нас с Вадимом Евгеньевичем.
        Павлов выразительно посмотрел на Бондаренко.
        Купер даже не шелохнулся.
        - Я еду с вами, - спокойно сказал Федор.
        - Это не ваша война, - Павлов покачал головой. - Если потребуются свидетельские показания, мы вас пригласим. Ни к чему рисковать понапрасну, Федор Сергеевич.
        - Ошибаетесь, Арбитр, это снова моя война, - Купер откашлялся и похлопал по груди. - Я даже пострадать успел. Я с вами, точка, абзац.
        - Как вам будет угодно, - сдался Павлов. - Только не лезьте без оружия на передовую. Считайте себя резервом.
        - Как получится, - Бондаренко покрутил головой, разминая шею. - Но вы не переживайте, Сергей Борисович, я справлюсь. Морпехи бывшими не бывают. Где мы, там победа.
        Москва, 29 февраля 2012 года
        В общем-то, ничто не мешало Хранителю Луневу взять на себя управление гравиплатформой и спокойно убраться из ловушки. Ведь Отступник по-прежнему рассчитывал, что Андрей намерен добиваться освобождения Помощницы, то есть Арбитра Линь, и украденный образец секретного оружия интересует Хранителя только во вторую очередь. Это означало, что помешать бывший майор Фролов, а ныне Отступник, не успеет и Андрей сможет легко исчезнуть с добычей. Возможно, Лунев так и поступил бы, но выяснилось, что Отступник подстраховался. Все-таки опыта ему было не занимать.
        Едва Андрей обозначил движение в сторону ЦТО, за спиной у него вырос тот самый
«джокер», что едва не сбил Хранителя с толку, когда появился в компании Фролова-младшего. Андрей развернулся и занял позицию спиной к секретному образцу и вполоборота и к Отступнику, и к старому знакомому, целясь из двух пистолетов одновременно в обоих врагов.
        Отступник к оружию не притронулся, а вот новый персонаж отреагировал, как положено: вскинул пистолет и прицелился в Хранителя. Лунев мог нейтрализовать этого «джокера» еще в первый миг, когда он только возник в дверном проеме, но ведь это был не простой чистильщик. Это был старый приятель Андрея, можно даже сказать - товарищ по оружию. Стрелять в него Луневу не хотелось. Впрочем, все теперь зависело от самого «приятеля».
        - Ну, здорово, Андрюха. Столько лет, столько зим! Не думал тебя еще раз увидеть.
        - Заматерел, Прохор, - Лунев на миг зафиксировал взгляд на бывшем товарище. - Так и хочется на «вы» обратиться. Оружие опустил бы, от греха подальше.
        Прохоров помотал головой.
        - Зато ты остался почти как был. Видать, непыльная работа у Хранителей. Получается, теперь Объект в Москве?
        - Это лишь точка прямого доступа в хранилище, - Хранитель сместил прицел чуть ниже, как бы давая Прохорову последний шанс одуматься и убраться куда подальше. - Сам Объект остался на месте, в джунглях.
        - Выходит, мы можем тряхнуть стариной? - бывший сержант не понял намека и начал медленно смещаться влево, в направлении тележки с ЦТО. - Можем снова наведаться на Объект? Запросто, без героического преодоления рубежей?
        - Нет, Захар Алексеевич, не можем, - Андрей снова прицелился Прохорову точно в лоб. - Ты не можешь. И шеф твой тоже. Объект не впустит.
        - А ты?
        - Я могу. Я ведь Хранитель. Больше никто, даже Арбитры, - Андрей указал взглядом на Люсю. - По стеклянному мостику могут, а через точку прямого доступа нет. Еще вопросы?
        - У матросов нет вопросов, - Прохоров усмехнулся. - Рад был повидаться. Будь здоров, Студент! Я это заберу, ладно?
        Прохоров обогнул Лунева и двинулся к тележке с образцом.
        Естественно, он до нее не дошел, но помешал ему вовсе не Лунев.
        Все в том же дверном проеме мелькнули две тени, и секундой позже слева и справа от Прохорова выросли знакомые Андрею фигуры. Третья тень проникла через окно и материализовалась позади бывшего сержанта. Человек слева мгновенно выбил из руки у сержанта пистолет, а затем новые гости крепко схватили Прохорова за руки. Захар Алексеевич дернулся было вправо, но правофланговый незнакомец встретил его качественным прямым в челюсть, после которого Прохоров обмяк и сел на засыпанный строительным мусором пол.
        Произошло все очень быстро, как говорится, на «раз, два, три», и поскольку наблюдал за происходящим Андрей боковым зрением, опознал помощников он только на счет «четыре». Это были Павлов, Фролов-младший и Купер. Ну, то есть теперь уже не Купер, а Федор Сергеевич Бондаренко. Именно он запрыгнул в здание через окно и вырубил старого приятеля. И, похоже, сделал это не без удовольствия.
        - Получи и распишись, подлый дядя Зашибись, - морщась и потирая кулак, сказал Бондаренко. - Привет, Андрей!
        - Свяжи Прохора и возьми изделие под охрану, Купер, - вместо приветствия предложил ему Лунев и вновь прицелился в Отступника из обоих пистолетов.
        Бывший майор, как прежде, не притронулся к оружию, только чуть сместился вправо, прячась за Люсей. При этом он с интересом разглядывал Фролова-младшего. Вадим тоже замер, уставившись на отца.
        Бондаренко и Павлов тем временем связали Прохорову руки за спиной, оттолкнули тележку с секретным изделием под прикрытие кирпичной перегородки и спрятались там же сами. Купер по ходу дела не поленился найти и поднять выбитый из руки у Прохорова пистолет. Теперь за ЦТО можно было не беспокоиться. А вот за Вадима…
        - Здравствуй, отец, - негромко произнес Фролов-младший.
        - Здравствуй, Вадик, - в голосе майора не было теплоты или каких-то родительских интонаций, даже, наоборот, сквозила неприязнь. - Зачем ты здесь?
        - Я… искал тебя, - Вадим немного растерялся.
        - Зачем?
        - Мне… сказали… ты вернулся, вот я и… решил… помочь.
        - Ты так и остался мямлей, - Отступник вздохнул, изображая огорчение. - Эта веселая компания промыла тебе мозги, сказала, что я в беде, и ты решил меня спасти? Они обманули тебя. Я в полном порядке.
        - Отец, ты не прав… ты действительно в беде, позволь мне помочь.
        - Уходи, пока есть такая возможность. - Отступник наконец снял с плеча компактную штурмовую винтовку «Штайр», но пока лишь поднял ее стволом кверху. - Сейчас не время для семейных сцен. Передай матери привет. Все! Уходи!
        - Нет, я хочу поговорить, - отчеканил Вадим.
        - Нам не о чем говорить. Не знаю, что конкретно наплели тебе Арбитры, но это все ложь! Ты не знаешь и десятой доли правды, так что говорить нам не о чем. Слышишь? Не о чем!
        Отступник начал заводиться, и это грозило крупными неприятностями. В первую очередь, Вадиму. План Павлова был на грани провала. Нет, с одной стороны, он сработал - появление сына вывело майора Фролова из равновесия, но что дальше? Думал ли Павлов над этим, когда составлял свой план?
        - Я хочу поговорить о твоей идее. Ты ведь мечтаешь захватить Шато? Зачем тебе это?
        - Если ты не уберешься, я тебя пристрелю! - зло прошипел майор Фролов и прицелился в сына.
        Лунев покосился на Фролова-младшего. Вадим зачем-то медленно двинулся в сторону Отступника. Еще три шага - и он мог очутиться на линии огня.
        - Вадим, стой! - окрикнул его Лунев.
        Фролов-младший не отреагировал. Он продолжил движение, будто бы под гипнозом. Лунев скрипнул зубами и сместил прицел одного из пистолетов на Люсю.
        - Отпусти его!
        - Это не я! - испуганно крикнула Арбитр Линь.
        - Андрей, она ничего не делает, - поспешил поддержать Люсю Павлов. - Он сам идет.
        - Вранье! Это все она! - вдруг уверенно и достаточно громко заявил кто-то, приблизившийся к пролому в дальней стене и потому временно невидимый для Лунева и компании. - И всегда была она! Она вертит вами всеми! Даже Объектом!
        Голос был вроде бы знакомый, но определить, кто говорит, Андрей не успел. Новый
«гость» вдруг резко оборвал вступление и выстрелил в Люсю. Пуля ушла в «молоко», но все равно девушка упала на пол и откатилась под прикрытие груды хлама.
        Стрелка ничуть не смутил промах. Он довольно бодро, словно в голливудском боевике, расстрелял впустую все патроны, быстро сменил магазин и двинулся к месту, где пряталась Люся.
        - Генерал, ты чокнулся?! - крикнул Отступник, но опять почему-то не выстрелил, хотя и направил винтовку на стрелка.
        - Сынки, вперед! - крикнул в ответ стрелок. - Задержать всю эту банду! Кто не сдастся, огонь на поражение!
        Такого поворота сюжета не ожидали ни Хранитель, ни Отступник, но отреагировали оба мгновенно, правда, по-разному. Майор отпрыгнул в сторону и вывалился через оконный проем во внутренний дворик комплекса зданий, а Лунев, наоборот, бросился наперерез стрелку, прикрывая остолбеневшего Фролова-младшего.
        Бесшумно переместиться не получилось, поэтому стрелок успел отреагировать и даже выстрелил в сторону Андрея, но опять промазал. А в следующий миг… Лунев едва успел убрать пальцы со спусковых крючков, чтобы случайно не положить вместе со стрелком и тех, кто его нейтрализовал, опередив Андрея на какой-то миг. На криворукого стрелка с тыла навалились двое крепких парней в форме армейского спецназа. То есть
«сынки» поблизости от генерала действительно имелись, но командовал ими вовсе не этот военачальник.
        Будто бы по закону парности, спецназовцы тоже сработали на «раз, два, три». Выбили пистолет, уложили клиента лицом в пол и заломили ему руки за спину. Нейтрализованный стрелок возмутился, но спецназовцам на его претензии было плевать. Они выполнили приказ своего командира, и тот факт, что стрелком оказался целый генерал Кулемин, волновал их меньше всего.
        К тому же за окнами во внутреннем дворике мелькнули несколько силуэтов других вооруженных парней, чистильщиков, и спецам вообще стало не до объяснений с Кулеминым. Они тупо стянули пластиковыми «вязками» генералу руки и заняли позиции за остатками перегородок.
        Андрей поступил почти так же, но Фролова он связывать не стал - только заставил залечь. И прятаться Лунев не спешил. Ведь у Андрея имелось серьезное преимущество - продвинутая броня с нанопокрытием и возможность в любой момент стать невидимкой.
        Пока что Лунев не стал включать маскировочный режим, только снова набросил капюшон и двинулся к Люсе.
        - В порядке? - Андрей взял ее за плечо и развернул к себе.
        - Целый генерал, а стрелять не научился. - Люся привстала и покрутила головой. - Надо убираться, сейчас тут станет жарко!
        - Уходи в окно, - Лунев подтолкнул девушку.
        - Но там… чистильщики!
        - Тебя не тронут, иди!
        - Ты что, тоже решил, что я всеми верчу?! - Люся крепко ухватила Хранителя за руку. - Ты с березы улетел?!
        - С дуба рухнул, - привычно, будто бы и не прошло почти трех десятков лет, поправил Люсю Купер. - Привет, Люся! И давайте шевелиться. Во дворе никого, я проверил. Все фаранги в третьем корпусе, если зайдут с тыла, мы на линии огня окажемся, и абзац нам всем.
        - Да, да, коллеги, давайте… во двор, - Павлов помог Люсе подняться.
        - Не понимаю, а куда делся Отступник? - Люся повертела головой. - Он ведь тоже во двор… намотал.
        - Умотал! - теперь в унисон с Бондаренко Люсю поправил и Фролов-младший. - Все просто, я думаю. Все попрятались в корпуса из-за этого… явления.
        Вадим указал на ближайшее окно во двор. Арбитры обернулись к окошку и замерли, увидев, что происходит за пределами здания.
        Посреди дворика медленно поднимался полупрозрачный, будто бы сотканный из тончайших светящихся нитей, купол. Поднявшись на приличную высоту, так, что накрытая им площадка достигла метров сорока в диаметре, купол прекратил расти, и перешел к следующей «фазе эволюции» - начал переливаться, словно половинка большой жемчужины, и отбрасывать яркие блики на все окружающее пространство.
        В этих отсветах полуразрушенные сараи выглядели вполне приличными сооружениями, зимний лес не казался хмурым, а грязь и серый снег почти замаскировались под коралловый песок.
        Трудно сказать однозначно, что подействовало на людей: ощущение нереальности происходящего, которое вызывали изменения окружающей местности в отсветах купола, или сопровождавшая его появление гипнотическая волна, но игнорировать загадочное воздействие не смог никто. Медленно, но верно из корпусов здания и из леса выбрались все, кто находился в радиусе ста метров от купола. И все столпились во внутреннем дворике.
        При этом люди вели себя достаточно адекватно, а не как зомби. Чистильщики толпились отдельно и угрюмо косились на бойцов спецназа. Спецназовцы взяли их в полукольцо и тоже не светились дружелюбием. Но никто ни в кого не стрелял и даже не целился.
        Внезапно объявленному светящимся куполом перемирию не соответствовали только негромкие реплики, которые отпускали некоторые из «принужденных к миру». В первую очередь, это были связанные Прохоров и Кулемин. Первый негромко требовал от чистильщиков его развязать, а второй что-то втолковывал сопровождавшим его бойцам и… одетому в униформу спецназа полковнику Грачеву.
        Прохорова чистильщики развязали, а вот Грачев на увещевания генерала не отреагировал. Он вообще не обращал внимания на Кулемина. Полковник отдавал какие-то распоряжения спецназу и краем глаза следил за главными действующими лицами, которыми, безусловно, являлись Арбитры, Отступник и Вадим Фролов. Все они плюс Купер тоже выбрались из укрытия и встали перед куполом в первой линии.
        - Это выносной переход в Шато? - спросил Вадим, оборачиваясь к Хранителю.
        - Он самый, - Андрей бросил взгляд на Отступника. - Возникает по желанию Шато и только там, где находится Хранитель. И открывается ключами-метками только с согласия Шато. Теперь ты понимаешь, что обмен не мог состояться?
        - Почему? - Отступник был не в силах оторвать взгляд от игры бликов на жемчужной поверхности купола. - Этот… гипноз… ерунда! Я сейчас… с ним… справлюсь!
        - Не получится, - уверенно возразила Люся. - Шато не допустит. Хранитель, пригнать тележку с изделием?
        - Нет, - Андрей покачал головой. - Шато не требуется это изделие. Он хочет чего-то другого.
        - Деструктор! - вдруг проронил Павлов. - Я чувствую… он приближается! Он собирается с силами для удара!
        - Он хочет сразиться с Шато? - спросила Люся удивленно. - Или пытается помешать нам? Хранитель, надо нейтрализовать Отступника, чтобы он не натворил бед!
        - Руки… коротки, - майор потянулся за оружием, но «завис», словно в детской игре
«замри».
        - Я не понимаю, - прошептала Люся. - Что-то не так! Хранитель, так не должно быть!
        Андрей не ответил. Он и сам видел, что дело нечисто, и тоже не понимал, в чем проблема. Главная странность заключалась в том, что умиротворяющее свечение перехода в Шато и гнет Деструктора нарастали одновременно, но при этом не пытались побороть друг друга, а будто бы наслаивались и взаимно усиливали воздействие на людей.
        Лунев не заметил, как вновь соскользнул во внутреннюю пустоту, и уже из нее увидел, что вокруг купола поднимается воображаемая черная волна Деструктора, а перламутровые отблески купола, отражаясь от этой волны, превращаются в такой же черный туман.
        Некоторое время волна просто росла, а затем ринулась во все стороны, накрывая с головой всех замерших поблизости от купола людей…

…На этот раз Деструктор накрыл особо мощной и плотной черной волной всех подряд, и Арбитров, и обычных, теоретически невосприимчивых к его воздействию людей. И его фокус сработал. Холодная волна начисто смыла всю навеянную свечением купола благостность и вогнала людей в полный страха и боли ступор.
        Невыносимый холод сковывал тело, вымораживал все мысли и парализовал волю, не позволяя выстроить обычные воображаемые барьеры, но Андрей все-таки сумел сосредоточиться и представил себе, что ныряет в черную волну. При этом он заставил себя вспомнить ощущения, которые испытывал, когда выбегал из парилки и прыгал в прорубь. Этот нестандартный ход явно озадачил Деструктора, и его холодная волна нехотя схлынула, оставляя «разгоряченного» Лунева в полном одиночестве на воображаемом пирсе.
        И вот как раз с высоты пирса Лунев увидел главное. Увидел то, что вывернуло наизнанку все его представления о происходящем, поставило ситуацию с головы на ноги.
        Андрей увидел, что Деструктор вовсе не примчался на свет купола из неведомых тонких измерений. Источником холодной волны Большого Зла и повисшего над ней черного тумана являлся… сам светящийся купол прямого перехода в Шато Диаман! Именно от основания этой полусферы расходились круги, которые гнали огромные парализующие волны, и это означало, что источником и провайдером Деструктора является Шато!
        В первый миг открытие показалось абсурдным, но потом Андрей понял, что именно это и есть истина. В голове у него будто бы провернулся калейдоскоп, и сложилась четкая, а главное - полностью объяснимая картинка. И Шато-Деструктор был в ней единым целым.
        Андрей посмотрел вниз и увидел остальных, вернее - только их очертания. Даже Люся и Отступник были погружены в волну Деструктора по самую макушку, и этот факт стал еще одним подтверждением открытия Лунева. Чуть лучше обстояли дела только у Павлова, ему волна дошла до подбородка, и Арбитр пока мог кое-как разговаривать.
        А вот кому волна вообще не мешала, так это Фролову-младшему. Вадим будто бы стоял на маленьком островке посреди моря, покрытого плотной пеленой черного тумана, и растерянно оглядывался. Похоже, он тоже видел волну Деструктора, но никак не мог понять, что же конкретно он видит, поскольку наблюдал за этим зрелищем впервые в жизни.
        Павлов что-то сказал, Вадим обернулся к Арбитру и ответил. Андрей попытался прислушаться к их диалогу, но черный туман над волной поглощал звуки. Лунев сделал несколько воображаемых шагов по воображаемому пирсу и остановился прямо над тем местом, где застрял Арбитр Павлов. Лишь с такого расстояния он смог услышать, о чем говорят мужчины.
        - Это очень… тяжело, даже… физически, - Павлов поднял на Вадима страдальческий взгляд. - Деструктор разошелся не на шутку. Он почти парализует нас.
        - Вижу, - сказал Вадим. - Я, похоже, единственный, кого Большое Зло не смогло вогнать в ступор. Как я понимаю, Деструктор помогает Отступнику избавиться от Арбитража? Он хочет, чтобы мой отец перебил Арбитров до последнего и вынудил Шато отдать ключи единственному, кто останется, - Отступнику?
        - Все верно.
        - Почему же тогда завис сам Отступник?
        - Его… сдерживает… - Павлов обернулся и удивленно посмотрел на Люсю.
        Помощница Хранителя вряд ли сдерживала Отступника. Она так же, как все, боролась с Деструктором, это Павлов видел отчетливо. Арбитр-наблюдатель перевел взгляд на Отступника и удивленно вскинул брови. Бывшего майора действительно окутывала та же черная дымка Большого Зла, что и всех остальных, кроме Фролова-младшего.
        - Ничего не понимаю, - прошептал Павлов.
        - А мне, наоборот, все ясно, - окончательно заблокировав воздействие Деструктора, сказал Лунев.
        Павлов и Фролов-младший обернулись к Хранителю. При этом и Арбитр, и Вадим увидели только самого Лунева. Черной дымки Шато-Деструктора вокруг него больше не было, и стоял он уже не на воображаемом возвышении, а так же, как Вадим, на островке посреди тумана.
        - Как… ты с ним… справился? - морщась от сковывающей боли, спросил Павлов.
        - Очень просто, - Андрей размашистым жестом заставил черный туман покинуть территорию треугольника, образованного Арбитром, Вадимом и Луневым. - Я понял наконец самое главное. Понял, кто придумал всю эту историю.
        - Не Отступник? - Павлов покосился на проступающие в черной завесе контуры Люси. - Кто-то из нас?
        - Была и такая версия, - Андрей покачал головой. - Но нет, все это задумал не Отступник или кто-то из Арбитров, и даже не Деструктор.
        - Кто-то… со стороны? - теперь Арбитр-наблюдатель начал с подозрением коситься на Вадима.
        - Нет, - Лунев сделал шаг в сторону и указал на светящийся купол перехода, который, казалось, возвышался где-то вдалеке, над самым центром холодного моря. - Это был… сам Шато Диаман. Прошу любить и жаловать.
        - Это… неуместная шутка, - Павлов застонал. - Проклятый Деструктор! Я уже немолодой человек, он скоро меня доломает! Почему Шато нам не поможет?!
        - Да потому, что Деструктор и есть Шато, - Андрей вынул из-за пазухи ключи-жетоны и на секунду зажал их в кулаке. - Он постоянный представитель Шато во внешнем мире. Его виртуальные глаза и уши. А наш Арбитраж и Отступник только руки и подручные инструменты Шато-Деструктора.
        - Ты бредишь, - прохрипел Отступник.
        - Согласна с майором, - сумела высказаться Люся.
        Андрей обернулся. Черный туман опустился до уровня груди Арбитра Линь. То есть Отступнику он доходил теперь лишь до пояса. Но ни Люся, ни майор пока не справились с общим оцепенением, они могли только говорить.
        - Отпускает? - Лунев усмехнулся. - Вот вам первое доказательство моей правоты. Знание - сила. В данном случае это выражение имеет прямой смысл. Тот, кто знает, что такое Деструктор, получает силы, чтобы ему противостоять. Вадим Евгеньевич, вы исключение из этого правила, но о вас чуть позже.
        - Хранитель… я не сумею поддержать вашу… позицию, - прохрипел Павлов, - если… сдохну! Не тяните резину, коллега, излагайте… ваше сильное знание!
        - Все в духе времени, - Андрей неспешно приблизился к «зависшему» Отступнику, снял у него с плеча винтовку, а затем направился к чистильщикам. Туман перед ним как бы нехотя, но исправно расступался, освобождая дорогу. - Арбитраж больше не нужен Шато! Достигнута кризисная, по мнению Шато, точка развития цивилизации. В современных «сетевых» условиях существования становится все труднее прятать новые изобретения. Едва они создаются, всю информацию крадут и сливают в Интернет всевозможные пираты. Чтобы пресекать эти безобразия, Шато следует мониторить ситуацию постоянно и уничтожать информацию на месте, опережая пиратов. Делать это научился Деструктор, ведь он глубоко и успешно интегрировался в Интернет, но… он будет делать это лишь до тех пор, пока Шато не решит, что пора выполнить свою ГЛАВНУЮ миссию, о которой, кстати, никто из нас ни разу не задумался, хотя это было очевидно.
        - Главная миссия Шато… регулировать развитие… цивилизации, - вновь попыталась вмешаться Люся. - А Деструктор… этому мешает. Между ними нет связи!
        - Дослушай, красавица, и увидишь связь, - Андрей к этому моменту разоружил почти всех зависших чистильщиков. - Скажи, если такая умная, зачем вообще нужен Шато? Просто хранить и по мере надобности выпускать в мир опасные изобретения и таким образом регулировать развитие цивилизации? Но как быть с правилом, что Шато существует столько лет, сколько длится цикл цивилизации? Что происходит, когда заканчивается этот цикл?
        Лунев вопросительно посмотрел на Вадима.
        - Накопленный арсенал применяется для зачистки поляны для новой цивилизации? - предположил Фролов-младший.
        - Вот именно! - Андрей свалил оружие чистильщиков у стены, слегка оттянул затвор винтовки Отступника, рассмотрел патрон и повесил трофейный «Штайр» себе на плечо. - И если все так, любое из очередных пришествий Шато во внешний мир может стать последним. Сейчас, или в шестнадцатом, в двадцатом… не важно. В один из очередных дней 29 февраля Шато закончит программу накопления артефактов и больше не уйдет в безвременье, а начнет действовать - применит все накопленное в хранилище оружие против цивилизации, которая, по внутренним часам Шато, докатилась до точки замены. А теперь внимание, вопрос: станет хоть кто-то из Арбитров помогать ему в этом грязном деле? Сможем ли мы зачеркнуть все, что делали во благо человечества и вывернуть сущность Арбитража наизнанку? Кто ответит? Арбитр Павлов, вы? Или Арбитр Линь?
        - Я помогу Шато, если так случится, - ответил очнувшийся Отступник.
        - Кто бы сомневался? - Андрей усмехнулся. - Вот почему Шато и «придумал» вас, майор. Наш конфликт в 1984 году был подстроен самим Шато. Он взял меня на ваше место, чтобы вы обозлились и уничтожили Арбитраж. Но не сразу, а к тому моменту, когда в нем отпадет всякая необходимость. Помните, Евгений Сергеевич, вы спросили тогда, зачем Шато заманил вас в свое хранилище? Теперь вы знаете ответ.
        - Интернет! - неожиданно выпалил Вадим. - Все правильно. Сначала были локальные и военные сети, а потом появился Интернет - и все началось!
        - В смысле? - на него удивленно уставились почти все, кроме Лунева.
        - Мы разговаривали с Арбитром Павловым… он сказал, что Деструктор появился в сороковых, начал действовать в конце пятидесятых, а постоянно стал следить за Арбитражем в семидесятых. В год, когда началось ваше противостояние, были запущены новые серверы, появились современные протоколы и фактически сформировался Интернет.
        - Именно так, - согласился Лунев. - Еще в сороковых годах, на стадии обсуждения идеи, Шато понял, что тема Всемирной сети имеет перспективу, и создал помимо Арбитража тайного наблюдателя - Деструктора, который, в первую очередь, курировал развитие Интернета, а параллельно следил, чтобы Арбитраж этому процессу не мешал. Когда сеть сформировалась, Шато вновь просчитал ситуацию и решил, что в ближайшей перспективе сможет оптимизировать свою деятельность: отказаться от громоздкой системы Арбитража и обойтись одним Деструктором. Так что столкнул нас лбами Шато намеренно, только теперь не для того, чтобы удержать человечество от самоуничтожения. А чтобы…
        - Убрать свидетелей, как это принято у его помощников - Отступника и Деструктора.
        - Снова в точку, Вадим. Вот такой получился развернутый ответ на вопрос «Почему вместе с нами завис и Отступник?». Он тоже больше не нужен Шато. Разве что добить Арбитраж, а потом застрелиться.
        - С этим теперь справится и Деструктор, - сказала уже заметно оживившаяся Люся. - Устроить сетевую охоту на Арбитраж ему будет не сложнее, чем организовать очередную твиттерную революцию.
        Черная волна практически исчезла, а туман теперь едва доходил до колен даже Люсе. В себя потихоньку начали приходить и все остальные. Павлов оперся на плечо Бондаренко, и они незаметно отошли в сторону, поближе к пролому в стене левого корпуса, куда чуть позже сместилась и Люся. Под прицелом спецназовцев безоружные чистильщики во главе с Прохоровым были вынуждены поднять руки и столпиться у стены центрального здания. Генерала Кулемина зажали с боков два бойца персонального конвоя. Грачев занял позицию почти на углу правого корпуса, стараясь держать всех присутствующих в поле зрения.
        Поблизости от купола перехода остались только Андрей, Отступник и Вадим. Младший Фролов опять оказался почти на линии огня, но теперь это было не страшно, оружие осталось только у бойцов Грачева и у Андрея. От греха подальше Лунев отнял пистолет даже у Купера.
        - Шато не обойдется без живого помощника! - резко возразил Люсе Отступник. - Это заложено в программе! Каким бы ни был умным Шато, в первую очередь он искусственный интеллект и подчиняется программе! Может быть, Объекту больше не нужен Арбитраж, но Хранитель ему все равно потребуется!
        - Все еще хочешь им стать? - Андрей вдруг снял с шеи цепочку с ключами-метками и бросил Отступнику. - Лови!
        Поймав цепочку, Фролов-старший на несколько секунд оторопел. Да и все остальные вновь слегка зависли. Такого поворота событий не ожидал никто. Похоже, даже Шато. Во всяком случае, черная дымка Деструктора, его воплощения во внешнем мире, будто бы в испуге окончательно прижалась к земле и подалась к полусфере перехода.
        - Что… это значит? - взяв себя в руки, спросил бывший майор. - Ключи не работают? Ими нельзя открыть переход? Они открывают только главные ворота?
        - Открыть может только Хранитель, - подал голос Прохоров. - Больше никто. Даже Арбитры.
        - Во-от в чем фокус! - Отступник криво усмехнулся. - Дешевый трюк, Лунев! Твои слова?
        - Никакого трюка, майор. - Андрей сделал шаг в сторону и качнул головой, указывая на светящийся купол. - Хранителя назначает Шато. Арбитраж теперь вне игры, и значит, ты единственный кандидат на эту должность. Ведь ты озвучил свое согласие стать левой рукой Шато в его новой структуре. Пробуй. Если войдешь в переход, значит, ты был прав, Шато нужен именно такой помощник, как ты, и он назначил тебя Хранителем.
        - И как только я войду, ты выстрелишь мне в спину, - Отступник недоверчиво уставился на Андрея.
        - Ты не войдешь, - уверенно сказал Лунев. - За время, пока ты был подопечным Деструктора, Шато убедился, что ты слабоуправляем. В качестве охотника за Арбитрами ты годился, но как чистильщик в масштабах цивилизации… нет. Объекту С-29 требуется проконтролировать, а когда придет время - аккуратно свернуть эту лавочку, а не уничтожить вместе с цивилизацией все живое на планете. Пробуй!
        - Андрей! - вдруг позвала Люся. - Пропала спецсвязь! Ты заметил?
        - Ты удивлена?
        - Я думала, что… это…
        - Спектакль, чтобы надавить на Отступника? Много чести. Нет, Люся, все реально, и тот факт, что Шато лишил нас спецсвязи, доказывает состоятельность моей теории. Мы больше не Арбитры. Я прав, Шато? Я знаю, ты нас слышишь и видишь, ведь ты постоянно подключен к сети.
        Ответа не последовало.
        - Он не ответит, - сказала Люся.
        - Можно заставить, - вдруг вмешался полковник Грачев. - Откройте переход, и мы поговорим с этим вашим Шато по душам. Заговорит, как миленький. И вам польза будет, и нам.
        - Не получится, - сказал Андрей. - Никто не войдет. Взбунтовавшийся Арбитраж лишен полномочий, а Отступник стал неинтересен Шато, поскольку больше не сможет помогать Деструктору.
        - Но почему?! - вскипел вдруг Отступник. - Что я сделал не так?! Шато! Почему ты опять меня кидаешь?!
        - Не почему, а в связи с чем, - проронил насмешливо Купер. - В связи с утратой доверия.
        - Я сейчас разберусь, кто и что утратил! - Отступник решительно двинулся к полусфере.
        Контакт со светящимся пузырем получился эффектным. Майор «продавил» стенку полусферы и даже сделал пару шагов внутри перехода, но в следующий миг стенка резко восстановила свою изначальную геометрию, и Отступник улетел далеко назад. Упал он на спину жестко, поэтому на какое-то время отключился. Этого времени как раз хватило Вадиму, чтобы забрать у отца ключи.
        - Ты уверен? - Вадима придержал Лунев.
        - Я слышу его, - признался Фролов-младший. - Он зовет именно меня. Называет новым Хранителем.
        - Но ты понимаешь, чем это тебе грозит?
        - Я все понимаю, Андрей, - твердо ответил Фролов-младший. - Арбитр Павлов рассказал мне в подробностях, как все началось, а ты помог сделать окончательные выводы. Мы с тобой на одной стороне. И поэтому я стану новым Хранителем. Остановить Шато можно только действуя внутри него.
        - Все правильно, - Андрей кивнул. - Получается, все теперь зависит от тебя. Если в следующее 29 февраля Шато вновь откроет переход, вполне вероятно, это будет означать, что цивилизации пришел конец. С другой стороны, если этого не произойдет, значит, ты застрял в Шато навсегда. Выбор у тебя непростой. К тому же Шато будет с помощью Деструктора серьезно давить тебе на мозги.
        - Я сделаю все, как надо, Андрей. Мне неинтересно остаться в Шато навсегда и не хочется остаться последним представителем существующей цивилизации. Но если я откажусь, все могут погибнуть, и я в том числе. Оба сценария меня пугают. Значит, придется написать новый сценарий. И я его напишу, будь уверен.
        - Держи, - Лунев вложил в руку Вадиму кусочек картона размером с визитку. - Лучшего носителя информации в нашем положении не придумать. Его хотя бы не сможет уничтожить Деструктор.
        - Что это?
        - Подсказка. Но пока не смотри. Прочитаешь внутри.
        - Спасибо, Андрей.
        - Удачи, Хранитель!
        Вадим спрятал «визитку» в карман, зажал в кулаке ключи-метки и двинулся к куполу перехода. Реакция купола на приближение нового Хранителя в корне отличалась от реакции на попытку вторжения Отступника. Вадим находился в десяти шагах от купола, а в светящейся полусфере уже протаяла широкая арка входа.
        - Нет, постой! - вдруг зарычал очнувшийся майор и прыжком поднялся на ноги.
        В следующую секунду у него в руке появился небольшой надежно припрятанный пистолет.
        Андрей мгновенно сместился вправо, перекрывая линию огня, и сдернул с плеча трофейный «Штайр».
        И все-таки Отступник успел выстрелить первым.
        Предназначенная Вадиму пуля ударила Луневу в грудь, но бронекостюм уберег Андрея от крупных неприятностей. Лунев лишь покачнулся и сделал полшага назад.
        Майор поднял прицел чуть выше, явно собираясь убрать помеху, влепив следующую пулю Андрею в лоб, но теперь на опережение сработал Лунев. Винтовка, еще недавно принадлежавшая Отступнику, коротко «тявкнула», и майор судорожно дернулся.
        Но не упал.
        - Думаешь, ты один в броне?! - Фролов-старший презрительно усмехнулся.
        - Думаю, лишь у меня оружие заряжено хаоспатронами, - спокойно произнес Андрей, опуская трофейный «Штайр». - Ты ведь из этой винтовки стрелял по башне, мосту и
«уазику»?
        - Черт! - Майор опустил взгляд.
        Синяя пуля вовсе не срикошетила и не застряла в пластине бронежилета Отступника. Она превратилась в кляксу, наподобие той, что оставляют пейнтбольные шарики, и эта клякса стремительно росла, вытягивая тонкие длинные «щупальца», которые быстро сплетали затейливую сеть на одежде и открытых участках тела майора. Одновременно вокруг Отступника начал кружить едва заметный вихрь.
        - Все назад! - скомандовала Люся.
        Спецназовцы Грачева, растерянный Кулемин и уцелевшие чистильщики во главе с Прохоровым прижались к стенам корпусов, а все остальные отошли к Луневу.
        - Купол исчезает, - негромко заметил Бондаренко.
        - Так и должно быть, - проронил Андрей. - Хаосвихрь делает связь с Шато неустойчивой. Вадим ушел?
        - Да, все нормально, успел.
        - Вот и славно.
        Сеть синих прожилок окончательно опутала Отступника.
        - Но зачем?! - шепнула Люся. - Зачем ты позволил Шато заполучить нового Хранителя?
        - Поверь, так надо. - Андрей раскинул руки и заставил спутников отойти еще на три шага назад.
        В этот момент раздался хлопок, и на том месте, где только что стоял Отступник, закружилось в вихре облако золотистой пыли.
        - Не понимаю, ты специально выстрелил хаоспатроном? - Люся обернулась. - Все, купол исчез!
        В этот же момент исчез и вихрь.
        - Я никому не говорил, но… теперь можно, - Андрей взял помощницу под руку и склонился к уху. - Я все-таки вычислил, где в Шато находится пресловутый
«рубильник», и дал Вадиму подсказку.
        - Ты не шутишь?! - Люся подняла на Андрея изумленный взгляд.
        - Это случилось недавно, но Шато успел об этом догадаться. Вот почему он приказал Отступнику форсировать события.
        - То есть ты в любом случае больше не смог бы попасть в Шато?
        - Да. И вы тоже. Ведь Шато опасался, что я расскажу вам о его секрете. И тут ему подвернулся Вадим… отличный вариант, чтобы, не нарушая программу, продолжить то, что Шато задумал сделать с помощью Деструктора.
        - То есть в этом Отступник был прав, Объекту необходим хотя бы один живой Арбитр-хранитель?
        - Да, тут Фролов не ошибся. Он вообще редко ошибался, если только не желал этого сам. Иначе ему не удалось бы так долго и успешно вести войну с Арбитражем.
        - О мертвых хорошо или ничего? - вмешался Павлов. - Благородно, Андрей. Но как быть с Вадимом Евгеньевичем? Если Фролов-младший вырубит Шато, он останется на обесточенном Объекте навеки! Что говорит ваше благородство об этой перспективе, коллега?
        - У него достаточно времени, чтобы найти способ вырваться из Шато, - спокойно ответил Лунев. - Ведь я нашел «рубильник», чем Вадим хуже меня? К тому же это был его осознанный выбор.
        Андрей замолчал и жестом дал понять, что разговор лучше продолжить чуть позже. К Арбитрам и компании, с запасом огибая место, где недавно вращался хаос-вихрь, направлялись спецназовцы во главе с Грачевым.
        - Натворили дел, - полковник протянул руку.
        Андрей без возражений отдал ему винтовку Отступника.
        - Чем ты огорчен, Петя? - спокойно спросил Лунев. - Секретное изделие ты вернул, крота с большими звездами на погонах вычислил, бонусом получаешь хаоспатроны. А если найдешь базу Отступника, получишь еще и запас молекулярной взрывчатки. По-моему, хороший улов.
        - Так-то оно так, Андрюха, - Грачев забросил винтовку на плечо, - да начальству требуется не только железо, но и люди, пленные. Главного подозреваемого ты спалил, чистильщики не в счет, кто остается, Прохоров? Тоже невелика рыбешка.
        - Кулемин.
        - Он по другому делу пойдет.
        - Хочешь, чтобы мы сдались?
        - Да господь с тобой! - Грачев махнул рукой. - Просто жалко, что ты переход закрыл. Если б мы проникли в Шато да пошурудили там…
        - Не вышло бы, Петя. Видел же, как майора отбросило. Только Фролов-младший мог войти.
        - Ладно, - Грачев окинул взглядом компанию Андрея. - Лично я, считай, временно отстал. Ведь получается, до 2016 года лучше вас не трогать. Надежда в случае чего на вашу бригаду слабая, да другой-то нет.
        - Все правильно, Петя, другой нет.
        - Я прошу прощения, товарищи… - к приятелям попытался протолкнуться Кулемин.
        Бойцы Грачева его придерживали, но нежестко. Все-таки генеральские звезды с него пока никто не снимал, и это спецназовцев несколько смущало.
        - Чего вам, арестованный? - Грачев усмехнулся.
        - Вы не совсем разобрались в ситуации, полковник! - Кулемин старался не встречаться взглядом с Луневым и усердно пялился только на бывшего подчиненного. - Вы ведь и на самом деле полковник Грачев?
        - Так точно, полковник контрразведки Грачев.
        - Очень хорошо! Как профессиональный контрразведчик вы поймете меня гораздо лучше, чем понял бы заместитель по научно-исследовательским программам. Я вел тонкую оперативную игру! Моей целью была полная нейтрализация обеих банд! С помощью внедренных агентов я хотел столкнуть их лбами, и мне это почти удалось! Понимаете? В случае успеха я немедленно передал бы все трофеи куда следует!
        - Все это вы расскажете в трибунале, - Грачев отмахнулся. - Не мешайте работать, Кулемин.
        - Полковник, я честный человек! Я офицер! Лунев, вы ведь знаете…
        - Как вы помогали Отступнику? - Андрей усмехнулся. - Я догадывался, что без вашего участия не обошлось. Ведь только в ваших лабораториях, генерал, Отступник мог провести модернизацию украденных в Шато образцов, и только с вашей помощью он мог провернуть нападение на ЛСИ. А еще вы помогали ему саботировать работу Арбитров. И постановку перспективных изделий на службу Родине вы тоже саботировали, Кулемин. Вместо этого вы передавали их Отступнику, а тот использовал секретные образцы и документы в качестве приманки для Арбитража. Месяц, который вы провели в джунглях после неудачного штурма Шато, не пошел вам на пользу. Ведь вы провели все это время в компании майора Фролова, не так ли, товарищ замполит? Чем он вас шантажировал? Тем, что вы бросили раненых товарищей в Шато и выбрались из тех гиблых мест с помощью иностранных наемников?
        - Это все… клевета! - Кулемин побагровел. - Грачев, это ложь! Кому вы верите?!
        - Себе в первую очередь, - полковник Грачев поднял руку. - Помолчите, арестованный. Я знал, что вы поддерживаете связь с бывшим майором Фроловым через гражданина Прохорова. Контрразведка давно разрабатывала эту тему. Потому меня и внедрили в вашу службу. И всю историю с Шато я знаю давно.
        - Со слов Лунева?!
        - Не только. Хотя первым источником был именно Андрей Владимирович.
        - Очень интересно, - Кулемин скривился. - И почему это он оказал вам такое высокое доверие?
        Грачев не ответил, только кивнул бойцам конвоя.
        - Уведите арестованного!
        Едва бойцы увели Кулемина, на правом фланге вдруг возник легкий переполох. Спецы вновь схватились за оружие и потянулись куда-то за угол здания. Полковник сделал несколько шагов в сторону и оценил обстановку.
        - Андрей, - он поманил Лунева.
        Андрею не пришлось менять позицию. Причина суеты сама въехала в поле зрения. Это была машина Лунева, за рулем которой сидел… сам Андрей, как показалось окружающим. Полковник вопросительно взглянул на Лунева, тот усмехнулся и дал водителю отмашку. Шофер кивнул, выключил маскировку и вновь превратился в лейтенанта Савельева.
        - Маскировочная голограмма, - пояснил Лунев.
        - Эту хреновину тоже подаришь нам, - заявил Грачев. - И костюмчик, кстати, не забудь снять.
        - Хоть что-нибудь оставить можно? - Андрей снова махнул, теперь своим товарищам, указал на машину и добавил понятный только Арбитрам знак.
        Арбитры и Купер послушно заняли места в джипе, и машина сдала назад.
        - За рулем тоже должник-спасенный вроде меня? - Грачев проводил машину взглядом. - Видел его на развязке, да потом он пропал куда-то.
        - Вроде тебя, - подтвердил Андрей. - Только зря ты себя должником чувствуешь, Петя. Мы давно в расчете.
        - Никогда мы не будем в расчете, - Грачев вздохнул. - Если б не ты, остался бы я в тех горах навечно. Стопудово. Восемь лет прошло, а я тот бой до мелочей помню. Так что… короче, оставить можно то, что у тебя в голове и в рефлексах. Остальное пойдет на пользу Родине, как ты говоришь. Уж извини, служба.
        - Понимаю.
        - Ну, тогда вопросов больше нет, Андрюха, - Грачев протянул руку и понизил голос. - Исчезай прямо сегодня. Я-то верю в твой замысел, да начальство мое наверняка захочет посадить весь ваш Арбитраж под замок до 29 февраля шестнадцатого года включительно. Сто пудов захочет. Так что… даст Бог, свидимся.
        - Я понял, Петя. - Андрей пожал ему руку. - Спасибо. Свидимся, не вопрос.
        Эпилог
        Москва, 2 марта 2012 года
        Исчезнуть прямо 29 февраля было, конечно, оптимальным вариантом, но Лунев не стал спешить, рассудив, что, пока не пройдут выборы, спецслужбам будет не до Арбитража. К тому же у Андрея оставалось немало дел, которые следовало закончить, даже рискуя свободой. Поэтому он сосредоточился на текущих вопросах, приняв лишь одну меру предосторожности - исчезнув с постоянного места проживания. Новую точку дислокации подобрал Савельев. Ему же Андрей доверил на неопределенное время свое любимое транспортное средство.
        Лейтенант Савельев пусть и не маскировался больше под Лунева, но на месте водителя его машины смотрелся вполне органично. Говорят, что люди выбирают собак, похожих на себя, так вот с машинами примерно та же история. Савельеву джип Хранителя оказался не менее «к лицу», чем самому Андрею. Этим Лунев себя и утешил. Пусть катается хороший человек. Это лучше, чем пойдет боевой конь по рукам и неизвестно под каким седоком превратится в груду хлама.
        - Скоро очередное техобслуживание, сервисная книжка в бардачке, - напомнил Андрей лейтенанту.
        - Я уже нашел, - Савельев кивнул. - Не волнуйся, Андрей, сохраню твоего железного друга в технически исправном состоянии, обещаю. Если хочешь, и подругу проконтролирую.
        Лейтенант подмигнул Люсе.
        - Подруга сама себя проконтролирует, юноша, - Люся усмехнулась и продолжила разговор, начатый, когда Лунев и Савельев подхватили Люсю в условном месте на Ленинградке. - Я до сих пор не понимаю только одного, Андрей: почему Шато согласился заменить старшего Фролова именно тобой? Ведь твоего генетического профиля не было в программе? Впрочем, что сделано, то сделано. Теперь программа вновь идет, как было задумано создателями Шато.
        - Идет к завершению, если только не сработает мой план защиты от Шато. Жаль, нам раньше не пришло в голову, что Шато - не только смотрящий, но и палач для нашей цивилизации. Я даже чувствую вину за свою недальновидность. Прозрей я раньше, можно было бы попытаться что-то изменить, не откладывая это дело на последний цикл.
        - Не ты один оказался недальновидным.
        - Но только я был вне конкурса включен в список Хранителей. И только я негативно воспринимал скрытое наблюдение, которое вел за мной Шато. Я считал это мысленной дуэлью с Большим Злом. Это что-нибудь да значит, не так ли?
        - Лично у меня есть подозрение, что какой-то неведомый противник Шато попытался использовать тебя для взлома его программы.
        - Вот именно. Попытался, и это получилось. Мне намекнули, что дальше дело за мной, а я не сообразил, в чем истинный смысл намека. Все, на что мне хватило ума - найти пресловутый «рубильник».
        - Может быть, в этом и заключалась твоя миссия, на это и был намек?
        - Выходит, я не понял, что этим «рубильником» следует воспользоваться сразу, как только я его нашел, - Лунев невесело усмехнулся. - Все равно виноват. Как ни крути.
        - Ты не виноват! - уверенно возразила Люся. - Тот, кто сумел взломать программу и заставил Шато назначить тебя Хранителем, точно знал, что нужно делать. Так почему он не помог тебе сразу уловить этот «истинный смысл»?
        - Вопрос не ко мне, - Лунев пожал плечами.
        - А я думаю, что раньше было невозможно что-то изменить!
        - Хватит гадать, - устало произнес Андрей. - До февраля шестнадцатого все равно ничего не узнаем. Поэтому… давайте, вернемся к нашим баранам. Сейчас нам нужна защита не от Шато, а от силовых структур внешнего мира.
        - Как сказал бы Павлов, «спасение утопающих - дело рук самих утопающих», - Люся виновато улыбнулась. - В угрозу со стороны Шато и Деструктора пока никто не поверил. А вот мы считаемся опасной тайной организацией. Со всеми вытекающими последствиями.
        - Государственная машина решила наехать на Арбитраж всерьез? - Лунев посмотрел на лейтенанта. - Так, Иван?
        - Да, - Савельев бросил короткий взгляд на Андрея через зеркало. - Даже нас потихоньку начали накручивать. До понедельника и без вашего Арбитража дел по горло, но после… начнется большая охота.
        - Получается, сделка, которую мы заключили с контрразведкой, это лишь отсрочка приговора, - добавила Люся. - Грачев нам больше не помощник, он сделал все, что мог. Очень скоро военные перегруппируют силы и обложат нас со всех сторон. Они хотят держать ситуацию под контролем.
        - В такие трудные времена неплохо отсидеться как раз в Шато, - Лунев усмехнулся. - Но поезд ушел и рельсы остыли, поэтому… придется нам всем временно рассосаться по внешнему миру.
        - Павлов уже на пути в Америку, - Люся кивнула. - Оформил командировку за полдня. А я… уезжаю домой, в Китай. Там до меня не доберется ни Грачев, ни Деструктор. Так что главная мишень - это ты.
        - Мне привычно отдуваться за всех, - спокойно заявил Андрей.
        - Мы с Наблюдателем хотели найти вариант… - Люся нахмурилась. - Но так быстро придумать что-то надежное очень трудно. Павлов предложил спрятаться в горячей точке. Во всех смыслах «горячей». Что-то вроде шестого рубежа вокруг Шато, только не в Камбодже, а гораздо ближе.
        - Спрятаться в горячей точке? - Лунев усмехнулся. - Знакомое дело. После четырех лет в Шато, затем в любимой Камбодже, а потом по такому же сроку в иностранном легионе, в Сомали и на Кавказе… горячими точками меня не напугать. Как говорится, я слишком старый, чтобы бояться. Одна проблема - теперь на стороне властей воевать мне никто не разрешит, а на стороне боевиков я сам не стану драться. Да и не хочу я возвращаться в те горы.
        - Это не Кавказ, - Люся помотала головой. - О том, что творится в этой точке, а вернее - в зоне отчуждения, мало кто знает. Уже пять лет там происходит что-то странное, но во внешний мир просачиваются только слухи и жалкие капли достоверной информации.
        - Ах, вот на что ты намекаешь. Чернобыльская зона отчуждения. Да, слышал краем уха, что каша там заварилась густая и горячая, но даже Программе Арбитража не удалось выяснить, что происходит на самом деле. Ну что ж… в зону, значит, в зону, не вопрос. Мне там явно найдется дело по старому профилю.
        - Да, да, наемники там в цене, - Люся кивнула.
        - Я о профиле Арбитра, - Лунев усмехнулся. - Наверняка там найдется то, что следовало бы отправить в Шато. Ведь не просто так в этой зоне возник переполох, явно в результате какого-то аномального происшествия. И неизвестно пока - природа бунтует или снова «человеческий фактор» постарался.
        - Теперь это не наша забота…
        - Ошибаешься. Теперь нам это вдвойне интересно. Если Вадим не справится, останавливать Шато придется нам. Пригодятся любые нестандартные средства, - Лунев кивком указал на красную литеру «М». - Иван, притормози у метро.
        - Тебе помочь выбраться из Москвы? - спросил Савельев. - Или доехать… куда-нибудь.
        - Не надо, - Андрей протянул ему руку. - Язык, как говорится, до Киева доведет, а там сориентируюсь. Прощай, Савельев.
        - Подожди. - Лейтенант достал из кармана паспорт. - Я чуть не забыл. Это тебе.
        Андрей взял паспорт и раскрыл на первой странице.
        - Я думал, ты мне псевдоним придумаешь, - Лунев усмехнулся.
        - Номер и дата рождения новые, этого достаточно, - сказал Савельев.
        - Двадцать шестое апреля восемьдесят шестого? - Андрей покачал головой. - С такой датой рождения действительно только в Чернобыльской зоне прятаться. Спасибо, Иван.
        - Не за что, - Савельев пожал ему руку.
        - А с тобой, красавица, встретимся, когда встретимся, - Андрей обнял Люсю.
        - Надеюсь, скоро, - Люся прижалась к Андрею. - Хотя бы раньше следующего 29 февраля.
        - Какой смысл загадывать? Мало ли что случится за четыре года?
        - Я буду ждать, - Люся грустно улыбнулась. - И скучать.
        - Не надо, - Андрей улыбнулся в ответ и отстранился. - От скуки портится характер. Просто не забывай.
        - А если ты вдруг срочно понадобишься, - спохватилась Люся, - как тебя найти? Ведь особой связи больше нет.
        - Через сеть, - Лунев пожал плечами. - Самый надежный способ. Оставь у себя на странице сообщение… например… «Старый Хранитель, дело дрянь» - и через три дня буду ждать тебя прямо здесь, на «Соколе».
        - Открытым текстом слишком опасно. Деструктор не дремлет. Если засечет, сразу же натравит на нас все спецслужбы мира.
        - Тогда не пиши «Хранитель». Напиши просто: «Старый, возвращайся». Так годится?
        - Да, так годится, - Люся вздохнула.
        - Но только если действительно дело будет дрянь, - Андрей погрозил девушке пальцем. - Договорились? Тогда все, красавица, погнали!
        notes
        Примечания

1
        Бегите! (англ.)

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к