Золушка вне правил Ольга Шах
        ДТП, страшный удар и, как следствие, приговор врачей - полная
        неподвижность. Что для меня, активной и деловой тридцати
        восьмилетней женщины - хуже смерти. И тогда я, атеистка,
        взмолилась неведомым Высшим силам - выключите мою
        программу. И меня услышали. Но все сделали не по правилам -
        отправили меня проживать жизнь тихой девочки Ленни в другой
        мир. И попала я в сказку про Золушку. Никогда не любила эту
        сказку. Но я-то не Золушка! И переделаю эту сказку по своим
        правилам! Даже принц будет неправильный! В общем, Золушка
        вне правил, вперёд!
        Бытовое Фэнтези, попаданка
        Золушка вне правил
        Глава 1.
        Глава 1.
        Две женщины сидели у огня,
        Одна была похожа на меня.
        Другая - просто вылитая ты...
        Две женщины сидели у черты
        А там, за той чертой,
        Любви кружился призрак золотой...
        (сл. Л. Воропаевой, муз. В. Дорохина)
        Долгий четырехчасовой путь подходил к завершению. Я спешила домой, но старалась не гнать сильно, уже почти стемнело, а прошедший днём дождь только ухудшил дорожную обстановку. И ругала себя - для чего была эта бравада, ехать за четыреста километров машиной? Когда ходят скоростные поезда и летают небольшие комфортабельные самолёты? Нет, хотелось быть как всегда и во всем независимой, от расписания самолётов и поездов, от толкотни на регистрацию в аэропорту. В соседнем городе проходила презентация филиала нашей, а теперь уже и моей, фирмы. Мне необходимо было быть там.
        Предлагали переночевать в приличном отеле, но я отказалась. Я уже позвонила Диме, что приеду и он сказал, что подождёт меня. Оставалось немного, около пятидесяти километров. Я перехватила руль одной рукой, быстро глотнула уже чуть теплого кофе, но хотя бы смочить горло. Уселась удобнее, и теперь держала руль двумя руками. Здесь был достаточно опасный участок, единственный на весь равнинный путь между городами. Дорога поднималась в горы, и некоторое время шла, прижимаясь к отвесной скале. Ещё и поворот. Я немного сбросила скорость и начала плавно входить в поворот. Фары неожиданно вынырнувшей фуры ослепили меня, я автоматически зажмурилась, но буквально на секунду.
        Когда открыла глаза, мимо меня, с ревом дизеля, протискивалась длиннющая фура. А прямо перед моим капотом стояла девчонка в нелепой одежде. Даже удивительно, как много деталей успевают выхватить глаза из общей картины. Девчонка, совсем молоденькая. Одета, как будто собралась на ретро-маскарад - на голове какой-то нелепый чепец, некогда красный, а сейчас вылинявший до бурого цвета, застиранная белая нижняя рубашка, зашнурованный плотно на тощенькой груди коричневый лиф, длинная, до середины икры коричневая юбка, тоже выцветшая, с заплатками. Из-под юбки виднелись чулки в полоску и деревянные сабо. В общем, средневековая Гретхен, как она есть.
        Но откуда она здесь? Все эти мысли успели промелькнуть в голове за те доли секунды, что я резко выкручивала руль, направляя машину в отвесную скалу. Резкий удар, сминающийся капот, боль, огненной молнией прошившая спину от затылка до поясницы, и спасительная темнота.
        Очнулась я от двух совершенно неприятных вещей - у меня невыносимо чесался нос и также невыносимо раздражал комариный писк. Тупо удивилась - откуда тут комары? А потом подумалось - а тут, это где? Нос продолжал чесаться, я хотела поднять руку и самым плебейским образом почесать его. Но... ничего, ничего не получалось! Не чувствовалась рука и не поднималась! Но и боли никакой не было. Леденящий страх полз изнутри, поднимаясь снизу вверх, прямо к сердцу. Попыталась двинуться - никакого эффекта. Глаза я боялась открывать - а вдруг и это не получится? Комариный писк усилился, и сквозь него пробивались приглушённые голоса. Незнакомый женский голос сказал:
        -Аппаратура регистрирует усиление мозговой активности. Очевидно, Елена Константиновна приходит в сознание. Надо сказать вашему врачу.
        Голос затих, но теперь я расслышала другие, уже знакомые голоса. Эти голоса принадлежали моему мужу Дмитрию и его маме, Вере Сергеевне. Свекровь обрадованным голосом сказала:
        -Вот видишь, Дима, Леночка приходит в себя! Даст Бог, поправится Лена и все будет хорошо!
        -Да оставь ты, мама, свои надежды! Ну, очнётся Лена и что? У нее вновь срастется спинной мозг? И она сможет хотя бы в инвалидной коляске сидеть? Врач твердо сказал - полная неподвижность, мама! Пойми, чудес не бывает! Переломы множественные позвоночника и с повреждением спинного мозга в таком отделе - чудо, что она вообще жива! Да и можно ли назвать это жизнью? Так, неподвижное бревно с глазами! А если она ещё все и понимать будет?
        -Димочка, ты только мне честно скажи, ты не виноват в этой катастрофе? Или эта твоя, Ниночка, кажется? Я помню, какие она скандалы закатывала, когда ты только познакомился с Леной.
        -Мама, да я все эти шесть лет был верен Лене, как пёс! Думаешь, я бы задержался в ее особняке дольше, чем собрать вещи в чемодан, если бы она только заподозрила измену? Да и Нинка такое бы не смогла. Поорать, разбить окно, но испортить что-то в автомобиле? Нет, это не в ее характере. Да и полиция твердо сказала - или она уснула за рулем, или ее ослепила встречная машина. Дальнобойщик не видел ее из-за поворота, не переключил фары с дальнего на ближний свет. Увидел поздно, но он сразу остановился, вызвал скорую, полицию, облил все пеной, чтобы машина не загорелась. Ладно, мама, поехали домой, мне с утра в офис надо.
        -Дима, а как же школа, твоя работа? - свекровь была явно растеряна и не понимала, что происходит. Впрочем, я тоже.
        -Да я уже заявление на увольнение подал. Некогда мне теперь, у меня целая региональная фирма на руках. Забот куча! Я там порядок наведу! А то Лена там сюсюкалась со всеми, а сотрудники и рады стараться! Ах, Дмитрий Борисович, проходите, проходите, Елена Константиновна сейчас освободится и придет! - Дима явно передразнивал моего секретаря Тамару - улыбается, а в глазах - презрение. Мол, прихлебатель ты тут, Димочка! Сука! Первой завтра же уволю! Пусть улыбается в другом месте!
        Голоса переместились к двери, а потом и вовсе стихли. Я открыла глаза. Больничная палата, освещённая только настольной лампой на тумбочке у кровати да огоньками работающих мониторов. Судя по темному окну слева - ночь на дворе. Я пыталась осознать происшедшее, мозг упорно подкидывал какие-то мелочи, отодвигая в сторону самое страшное. Помню аварию, девчонку странную на дороге, кстати, вроде не говорили, что я ее сбила? Куда она могла исчезнуть? Потом беспамятство и вот, больница.
        А Дима-то, Дима, каков, оказывается! Выходит, за семь лет я его так и не узнала? Год встречались, да шесть лет, как поженились. Скромный учитель физики из рядового лицея, всегда стесняющийся выделиться чем-нибудь среди своих небогатых коллег. "Нет, нет, Леночка, не надо мне иномарку покупать! Папина девятка ещё хорошо бегает!". Ага, Вторчермет по ней плачет! С трудом уговорила его купить недорогую, но новую Тойоту среднего класса. А ремень и туфли от Гуччи, которые я привезла из Италии, куда летала на строительную выставку, так и не решился носить - слишком будет огорчать коллег. И так во всем - скромность и незаметность. Но мне все было некогда разбираться в этих психологических нюансах. Вот и дотянула. Свекровь, правда, как была, так и осталась доброй и простодушной женщиной. А вот Димочка копил злобу и мелкие обиды на всех. Не ожидала от него. Не дай Бог такому человеку власть в руки дать. Но я и не дам, зря Дима рассчитывает, зря.
        Тихонько скрипнула дверь, на пол упал свет из больничного коридора, там обозначилась неясная фигура в чем-то светлом.
        -Теть Лен, ты спишь? - Этот громкий шепот я бы не спутала ни с чьим другим.
        Фигура приблизилась, и я увидела девушку в медицинской куртке и штанах, криво сидящем чепчике, и со шваброй в руках. Это большеглазое и большеротое чудо было никем иным, как моей двадцатидвухлетней племянницей Катькой, дочерью моей умершей десять лет назад сестры Татьяны. Студентка пятого курса нашего инженерно-строительного института, проходящая у меня в фирме дипломную практику на должности инженера-строителя отдела контроля и качества. И моя единственная наследница, но об этом, кроме моего адвоката и нотариуса, никто не знает.
        -Я тут уж третью ночь ошиваюсь, во, форму добыла и швабру! - Катька с гордостью потрясла данным уборочным инвентарем, как будто это был меч-кладенец, по меньшей мере - Димочка твой не велел меня пускать к тебе. Гад он! - с обидой воскликнула девчонка.
        Шмыгнув носом, она уже более спокойно продолжила.
        -Ты, наверное, уже знаешь о своем диагнозе. Но ты раньше времени не паникуй, тетка! Врач говорит, у него друг в Бурде работает, он хочет с ним проконсультироваться, и, если мы оплатим, то он сюда приедет, посмотрит, возможно, и операцию будет делать. Так что, тёть Лен, ещё не всё потеряно! Тетя, а ты говорить-то можешь, молчишь-то чего?
        А и правда, что я молчу? Попробовала сказать, но получилось больше похоже на карканье воронье - пересохшая гортань не давала нормально произносить звуки. Катька сообразила, ловко пристроила ко рту поильник с носиком. После питья дело пошло лучше с разговором.
        -Катя, время сколько сейчас?
        -Около девяти вечера. Осень же, темнеет рано. А что?
        -Набери номер, что я скажу, и поднеси к моему уху.
        Номер я помнила наизусть, так что на третьем гудке знакомый голос вальяжно произнес - Слушаю!
        -Вот и слушай, Беловицкий! Ноги в руки, все мои документы в зубы, и Васю Стратиенко прихвати по пути и ко мне в больницу! Срочно! И не рассуждай, времени у меня мало.
        -Да ладно, Вася тоже здесь, у нас прием в адвокатской коллегии по поводу юбилея коллегии. Вася хоть и нотариус, но тоже из наших. Ладно, я понял. Через полчаса будем.
        Ещё бы ты не понял, за что я вам такие деньги плачу. Пока ожидали приезда юристов, Катька все трещала о том, что меня обязательно вылечат. Понятно, девчонка боялась. Боялась в этот раз остаться совсем одной. Ее мать, моя сестра, была на шестнадцать лет старше меня, и мы никогда не были близки, как сестры. Она рано уехала из дома, редко появлялась. Я ее и не помнила почти в детстве. Только взрослой уже. Мама очень любила Таню, гордилась ею. Ещё бы, художница, выставляет работы даже в Москве...
        Но жизнь богемы быстро захлестнула сестру, откуда-то появилась Катька, не слишком нужная матери, папа оплачивал нянек для внучки, давал денег на жизнь. В отличие от богемной мамаши, Катька крепко стояла на ногах, и профессию выбрала земную и семейную - строителя. Жаль, папа этого уже не увидел. После смерти сестры я забрала племяшку к себе и воспитывала, как могла. Но с Димой они невзлюбили друг друга с первого взгляда и Катерина, сказала, что ей далеко ездить в школу из-за города, а ведь у нее выпускной класс! Поэтому она перебралась в квартиру матери. Предварительно мы с боями выселили оттуда последнего материного сожителя, и привели в состояние, пригодное для жилья, те стены, что достались Катюхе. А потом и в институт из города ближе.
        Раз в неделю я затаривала ее холодильник продуктами, пробегалась по квартире с инспекцией, что где сломалось, чего не хватает, что купить. Выдавала деньги на неделю. Но Катерина у нас девица разумная, да и насмотрелась на мать, лишнего себе не позволяла.
        Наконец, приехали юристы. Рассусоливать я не стала и сразу, с порога, объявила:
        -Александр Николаевич, Василий Семёнович, я в твердой памяти и здравом уме, объявляю Екатерину Борисовну Демидову моей настоящей и действующей наследницей с этого момента. Хочу, чтобы вы зафиксировали это мое желание и передали все хранящиеся у вас документы и завещание Екатерине Борисовне. Вы, Александр Николаевич, согласно условиям договора, должны будете юридически сопровождать договор, и представлять интересы Екатерины во всех случаях, требующих этого. Короче, мужики, не дайте облапошить девчонку. Мой супруг, как вы знаете, не может претендовать на наследство, так как все было приобретено до нашего брака, а фирма наследственная.
        Вот за что я уважаю юристов - не стали разводить сантиментов, мол, ты ещё сама встанешь у руля. Беловицкий зашуршал бумагами, Стратиенко понёсся искать двоих свидетелей, подписать я не могла ничего, волю выражала на диктофон, нужны свидетели, и выписка из истории болезни. Вскоре нотариус привел дежурного врача и медсестру. Те все зафиксировали и подтвердили письменно, и на диктофон. Врач же и обеспечил все медицинские документы. После ухода юристов, какое-то время я полежала молча, отдыхая. Катерина сидела у кровати, пригорюнившись и обнимая все ту же украденную швабру, и тоже молчала. Я собралась с духом и начала давать племяннице наставления.
        -К управлению сама пока не рвись, поставь временно директором моего зама, Колесова. Юрий Степанович не карьерист, но крепкий хозяйственник, фирме утонуть не даст. И ты будь рядом, слушай, наблюдай, и учись у него всему. Не дай уволить Тамару, у нее двое детей и муж с инсультом. Завтра на работу приходи рано, Беловицкий и Колесов тоже будут, я договорилась. Будет Диме сюрприз. Загородный дом не продавай, его ещё твой дед строил, и ты будешь жить. Ладно, иди, тебе пора, я отдохнуть хочу.
        -Тетя Лена, я завтра вечером прибегу, обязательно, все расскажу.
        -Ага, прибегай - вяло согласилась я. Почему-то у меня была уверенность, что этого завтра у меня не будет...
        Глава 2
        Глава 2
        Уже давно ушла Катюха, за окнами чернильная ночь была в своих правах, а я все думала, как так случилось, что моя жизнь так страшно и нелепо заканчивается? Что заканчивается - я не сомневалась, это чувствовалось очень ясно. Вот сейчас понимаю, что и счастья-то особого не было в жизни, а мне уже тридцать восемь лет. Раннего детства не помню, где-то лет с пяти уже хорошо воспринимала и запоминала себя, окружающих, события. Все, что происходило тогда в стране - проходило мимо моего сознания, у нас в семье был свой мирок.
        Старшая сестра давно ушла от родителей, но мама ждала ее каждый день. И болела. Сколько я помню маму, все в доме было подчинено ее болезни и ее лечению. Нет, в самом деле, после моего рождения мама тяжело заболела, и я все детство провела с чувством вины, что это все из-за меня. Но жили мы достаточно обеспеченно, даже по советским меркам - папа руководил небольшим стройуправлением в нашем городе.
        А потом приватизация, ваучеризация… как-то папа так ловко провернул это все, что управление стало его личной стройфирмой, и наша жизнь ещё стала богаче - мама лечилась то в швейцарских клиниках, то в израильских, у меня появились гувернантки со знанием иностранных языков, индивидуальные репетиторы по музыке, и прочая мишура ребенка из богатеньких. Правда, родителей почти не видела - мама в клиниках, папа на работе. И кончилось тоже как-то всё внезапно - наезд рэкета, а затем и дефолт, рухнувший рубль, тотальная безработица… исчезли гувернантки и горничные, не стало повара. Чтобы рассчитаться с рабочими, папа продал наш особняк, мы вернулись назад в нашу старую квартиру-трешку. Мама теперь лежала дома.
        Чтобы хоть как-то порадовать маму, привлечь к себе внимание, я, школьница, записалась на кулинарные курсы, самые дешёвые, что нашла, научилась готовить. Затем последовали курсы кройки и шитья, ещё какое-то рукоделие, бисероплетение и прочая фигня. Я готовила дома, кормила маму и себя, оставляла горячим ужин на плите уставшему и замотанному папе. Раз в неделю брала здоровую сумку на колесиках и плелась со списком на ближайшую оптовку, закупая продукты на эту неделю, старясь сэкономить и выгадать. Научилась вести тетрадь расходов семьи.
        Когда выяснилось, что мне нечего надеть на школьную дискотеку, а пойти хотелось ужасно, ибо там будет кумир всех девчонок с пятого по одиннадцатый класс - мажорчик Артур, я нашла выход. На стареньких джинсах, местами угрожающе протершихся (специально драных тогда ещё не носили) я сделала такую шикарную вышивку на стратегических местах, а коротковатую уже мне футболку обрезала ещё короче и нещадно расшила пайетками и дешевенькими стразами. Мама посоветовала завить на мелкую плойку мои жидковатые косицы, начесать потом кудряшки и облить все лаком с блёстками, который она когда-то привезла из Израиля.
        Вид получился сногсшибательным почти в прямом смысле, даже мама, лёжа в постели, смеялась. За ее улыбку и этот смех я готова была никуда не идти, а выплясывать перед ней. В общем, на дискотеке я была звездой, во всяком случае, блестела и переливалась так же.
        Мама умерла, когда я училась в одиннадцатом классе. И оказалось, что все в доме держалось на этой хрупкой, иссохшей до прозрачности, маленькой женщине. Папа начал пить вечерами, один, молча, страшно. Мне не надо было спешить домой после школы, и я бесцельно бродила часами по городу. Но тут родилась Катька. Папе к этому времени удалось не только удержать фирму на плаву, но и медленно вставать с колен в бизнесе. Вновь начал строится загородный особняк, появилась домработница. Первые два года своей жизни Катька жила у нас со своими няньками, пока ее мать "врастала" в богему. Потом она забрала ее, вместе с няньками и папиным содержанием. А потом и Катьку совсем нам вернули после смерти Тани.
        Пришлось папе брать себя в руки и завязывать с алкоголем - школьница Катька и я, студентка, на руках. Поступила я в инженерно-строительный, хоть и совсем не хотела туда. Не нравилась мне эта профессия, ещё из детства шло, мне казалось, если бы папа меньше бывал на работе, а больше с мамой и мною - мама была бы жива.
        Как ни странно, мне нравилось домашнее хозяйство. Я даже нашла в местном универе факультет, где готовили управляющих для элитных гостиниц и частых особняков. Небольшая группа, платное обучение, но папа бы даже не заметил таких расходов. Но нет, кому же достанется семейный бизнес, я наследница и надо, чтобы во всем этом разбиралась. Вот так и покатилось дальше - нелюбимая профессия, нелюбимая работа, нелюбимый муж. Но вбитое в меня с детства чувство долга не давало мне относиться к делам халатно - и институт на отлично, и фирма после смерти отца не пропала, а стала приносить ещё больше прибыли. И даже муж достался, как выясняется, верный.
        Я криво усмехнулась. А зачем я вообще замуж вышла? Да так, для положения в обществе. Для того чтобы на приемах было опереться на чью-то руку, чтобы не так тоскливо было вечерами. Может, собаку было лучше завести? Хотя, кому бы я ее сейчас оставила? А Димочка не пропадет, пристроится. Так что и жалеть было особо некого, и сожалеть не о ком. И так мне стало тошно, что я, атеистка в третьем поколении, некрещенная, не верящая никому, кроме себя, взмолилась вслух.
        -Эй, кто - то там есть наверху? Кто управляет всем этим бардаком? Услышьте меня, пожалуйста! Прекратите для меня всю эту пародию на жизнь! Я не прошу меня вылечить, так глубоко я не верю, просто оборвите мою версию существования! Проявите милосердие, вам же положено!
        Конечно, никто мне не ответил, что и следовало ожидать. Я закрыла глаза и провалилась в черноту то ли безвременья, то ли беспамятства. Долго ли я там была - не могу сказать. Неожиданно рядом раздался старческий раздраженный голос.
        -Да слышал я, слышал… занят был. Уйти хочешь, и чтобы все легко было… да у тебя и так ничего особо трудного в жизни и не было, чего жалуешься-то? Родители любили, все дали, ты не голодовала, вон, образование получила. Ну, мужик плюгавенький достался, согласен, так сама выбирала, никого не слушала. И сейчас, спихнула все на девчонку и освободиться хочешь… право такое, у тебя, конечно есть, да только и я могу изменить условия.
        -Это нечестно! - пробормотала я заплетающимся языком.
        -Честно, нечестно... а ты вспомни, ты всегда честно поступала? А? То-то и оно! Хорошо, я освобожу твою душу. Но! Помнишь, девочку на дороге? Да не трусь ты, не сбила ты ее, вообще, это случайно проявился энергетический слепок ее. Вот ты и проживёшь ее жизнь, до конца. Там.
        -Одета она странно, с маскарада, что ли? - голос молчал, и я предположила совсем дикое - она что, из прошлого нашего мира?
        Голос хмыкнул - Из прошлого - это точно, а вот нашего мира или нет - потом и узнаешь. Прощай, Лена! Помни, что счастье этой девочки - это и твое счастье!
        Голос затих, а затем и я затихла, погружаясь в темноту и уже не замечая, как реже стала дышать, как замедлялось сердцебиение, как истошно взвыли сигналы аппаратуры... Елены Константиновны Демидовой в этом мире не стало существовать.
        ***
        Голова болела нещадно, глаза не хотели открываться, да ещё чей-то голос совсем рядом испуганно и уныло бубнил, и меня ещё трясли при этом.
        -Ленни, вставай, Ленни! Ты же глаза открывала, я видела! И так лежишь пластом третий день, матушка ваша уже гневается, сказала, не встанешь сама - так она придет и поволокет как есть, в одной рубахе! И пусть господин нотариус и господин пастор увидят тебя такой! Ленни! Ну, хватит, вставай!
        Тон голоса сменился на безнадёжный, казалось, обладательница его сейчас заплачет. Я с усилием открыла глаза. Вначале все было мутно и плавало передо мной, но постепенно зрение сфокусировалось, и становилось четким. Надо мной нависала темная остроугольная крыша, перекрещивающиеся балки. Дырок в крыше не было или я не заметила. Но холодно было ужасно и ветхое одеяльце, которым я была укрыта, спасало мало. Вообще, где я, что я? Нет, я точно помню, что я - Елена Демидова, и я умерла. И разговор тот с голосом помню. Выходит, теперь я та девочка, и зовут ее Ленни. Мне почему-то казалось, что Гретхен. Но где девочка, то есть, теперь я, нахожусь? Какая матушка и что случилось с Ленни?
        С большим трудом, осторожно, кряхтя и охая, как старушонка, я села на кровати, пережидая головокружение. Потом скосила глаза в сторону. Там стояла девчонка лет шестнадцати-семнадцати на вид, в точно такой же одежде, что я видела на Ленни. Униформа, что ли, какая? Увидев, что я смотрю на нее, она обрадованно всплеснула руками, только собралась затараторить что-то, но я её перебила, прохрипев.
        -Ты кто? - и без логического перехода добавила - дай мне одежду, околела вся!
        У девчонки округлились глаза, рот, собралась, видимо, завизжать, но почему-то передумала и плаксиво сказала:
        -Вот это ты свалилась с лестницы! Да и головой здорово приложилась, коль не узнаешь! Ульрика я! Служанка в доме! А одёжку, вот держи! Давай помогу, а то опять упадешь ещё! Что, правда, ничего не помнишь?
        У девчонки в глазах светилось неприкрытое любопытство.
        -Ага, тут помню, тут не помню… ромашка, блин… - сипло подтвердила я, неопределенно покрутив рукой над головой.
        С помощью Ульрики кое-как оделась, воздвиглась на ноги. Вышеупомянутые подпорки мелко тряслись и, несмотря на холод, меня бросило в пот от слабости. Нда, то, что я смогла рассмотреть себя спереди, большого оптимизма не внушало. Девчонка была не просто худощавой, она была откровенно тоща. Худые, прямые, как две палки ноги, выпирающие тазовые кости, живот, прилипший к позвоночнику, грудь, стремящаяся уйти в явный минус. Цыплячья шея, лица пока не видела, но упавшая прядь нечесаных волос была каштанового цвета.
        У Ульрики, стоявшей напротив, при такой же фигуре, были голубые глаза, белесые брови и белобрысые косицы, задорно торчавшие из-под такого же, как у меня, невразумительного чепца. Посмотрев на меня, она неуверенно предложила.
        -Может, пойдем? Матушка уже давно сердится, а то пока дойдем с тобой, вон, как ты шатаешься.
        Я кивнула, уцепилась за Ульрику и мы пошли. Точнее, поползли. По пути я пыталась получить инфу у девчонки.
        -Что же так сердита матушка на свою дочь? Что я сделала плохого?
        Улька оглянулась, и понизив голос, сказала - Да я-то недавно у вас в доме служу, полгода всего, да только слышу, что слуги шепчут. Мачеха она вам! Ваш папенька уж давно померли, теперь вот всем и правит госпожа Хильда. У нее своих две дочери - Мария и Гертруда. А ты, стало быть, Ленни, Елена. Не знаю, за что тебя так госпожа Хильда невзлюбила, только после смерти папеньки тебя на чердак, к слугам переселили, и работаешь ты вместе с нами. Иногда только, когда на рынок идём, тебе разрешают добрую одежду надеть, чтобы никто ничего не подумал.
        То ли смеяться, то ли плакать... я, кажется, в сказку про Золушку попала! С вариациями. Надеюсь, принца здесь не будет. Никогда не любила эту инфантильную сказку! Кстати, неплохо бы узнать, а где мы, собственно, находимся? И я спросила.
        -Так в Дарменштаде, что на Трайне стоит!
        - К черту подробности, страна какая? - пропыхтела я, повиснув на перилах лестницы, отдыхая. Чем ниже мы спускались, тем становилось теплее и обстановка богаче, которую удавалось рассмотреть с лестницы. Вот и лестница дубовая стала и прочная, и перила у нее есть.
        - Да ведь в Саксонерии же! Королевство так наше называется! Оно, хоть и маленькое, да только нас никто не смог завоевать!
        -Потому что оно на хрен никому не нужно - пробурчала я себе под нос. Да, дела плохи. Если королевство, то есть король и, соответственно, принц. Вот этого мне только и не хватало для полноты счастья! И, получается, это всё-таки не наша реальность! Историю я помню хорошо, не было у нас в Европе такого королевства с названием Саксонерия! Саксонии были, и Верхняя и Нижняя, а вот такой не было. Ладно, что уж теперь, назад не отмотаешь. Пошли дальше вниз.
        На лестничной площадке между вторым и первым этажом висело большое, в рост человека, зеркало. Ага, значит, зеркала уже изобрели и семья не бедствует, зеркала всегда были дорогими. Я тормознулась возле зеркала, разглядывая свое новое лицо. Фигуру я видела, поэтому не буду расстраиваться ещё раз. Ну, при определенном желании, девчонку можно было бы даже назвать хорошенькой, если бы не болезненный вид. Чистая, хоть и бледная кожа, красивый рот, прямой, небольшой носик, четкие, темные брови на высоком лбу. Глаза обычные, яркие, зелёные, опушенные густыми темными ресницами. Волосы нечесаные торчат во все стороны, это да. Что и неудивительно, трое суток девчонка валялась без сознания, никому не нужная. По всем признакам, так и умерла.
        В гостиной на первом этаже было тепло. Ульрика завела меня и стала в сторонке. Я, чуть пошатываясь, прислонилась боком к высокой спинке дивана, возле которого меня поставили. Чуть расслабилась, чувствуя, как тепло начало пробираться под ветхой одежонкой, подступая к иззябшему телу.
        -Хороша, нечего сказать! - раздался недовольный женский голос, но вовсе не скрипучий и неприятный, а достаточно мелодичный.
        Я с усилием повернулась в сторону голоса. Там, неподалеку от горевшего камина, на изящном креслице сидела дама лет около сорока, с хорошей, стройной фигурой, лицо пока без признаков увядания, белокурые волосы уложены в затейливую прическу. Рядом сидели две девицы, может, на год-два постарше Ленни, копии матери.
        Вот и родственники.
        Глава 3
        Глава 3
        Все трое, по утреннему времени, были одеты в простые светлые утренние платья, и пили ароматный, горячий чай с какой-то выпечкой и конфетами, лежащими в разных вазочках.
        Мой желудок сообщил о том, что он бы тоже что-нибудь выпил и съел, громко булькнув на всю гостиную. Но все предпочли это не заметить.
        -После обеда прибывает господин барон Нойфель, и ещё будут господин нотариус и господин пастор, а эта у нас…
        Дама не договорила, махнув рукой. Надо полагать, это и есть матушка Хильда. А девицы - сводные сестрички. Вздохнув, матушка продолжила, обращаясь больше к Ульрике.
        -Отведешь в ее бывшую комнату, вымой ее хоть, что ли. Да расчеши. Одежда там, в малом шкафу висит. Покорми, а то опозорит нас всех своим бульканьем. И комнату убери, печь затопи. А то неудобно перед господином бароном. И что он только в этой страшилке нашел?
        Девицы заныли - Мама, а как же мои платья? Если ее в комнату вернут? Где мне их хранить?
        Вторая, с немного выпученными глазами, подхватила.
        -А мои мольберты? Где я буду рисовать? Там вид самый лучший из окна!
        Мать их сурово прервала - Заберете свои вещи, я сказала! Да и ненадолго это, только на один день. Завтра они уедут!
        В общем, я мало что поняла, кроме того, что меня сейчас отведут в теплую комнату, накормят и вымоют. Я не возражала пока, а дальше посмотрим. И впрямь, комната на втором этаже была миленькой. Просторная, с большим окном с тюлевой гардиной, кровать, даже на взгляд, пышная, под балдахином, ковер на полу. В печи уже весело трещали дрова, нагревая изразцы печи. С другого бока печи, за отодвинутой ширмой виднелся край медной ванны, куда дюжий мужик таскал ведрами горячую воду, над ванной поднимался пар, и мне до зуда хотелось туда, прямо в этот кипяток.
        Но пока нельзя. Девчонки-служанки шустро уносили охапками разную одежду, ещё один парень, сложив стопой мольберты, тоже протискивался с ними в дверь. Я молча сидела у туалетного столика, наблюдая всю эту суету. Ульрика доставала чистую и вполне приличную одежду из небольшого шкафа, раскладывая ее по кровати. Наконец, все вымелись из комнаты, осталась только Улька. Видимо, от того, что меня перевели в господскую комнату, она внезапно оробела и обращалась ко мне исключительно на "вы". Я со стоном блаженства погрузилась в горячую воду.
        Ульрика помогла мне вымыться, но когда добралась до волос, я болезненно вскрикнула и поморщилась - рукой нащупала в волосах на затылке здоровенную пульсирующую болью шишку. Как-то я интересно падала, спиной вниз, что ли? После мытья меня завернули в теплый, мягкий халат, посадили в креслице у печи и придвинули столик. Ульрика принесла поднос с едой, он радовал даже глаза, не только желудок - молочная, жёлтая от масла каша, свежая булка, варенье в вазочке, масло в маслёнке, дымящаяся чашка чая и отдельно на тарелочке - красное, крепкое яблоко. При взгляде на него так и хотелось поскорее укусить румяный бочок, чтобы прямо во рту брызнул ароматный, немного шипучий, терпкий сок. Поев, и задумчиво кусая яблоко, пока Уля аккуратно расчесывала мои волосы, я спросила:
        -Ульрика, а по какому поводу вся эта суета? И что там за барон и нотариус с пастором?
        Ульрика перестала расчёсывать меня и со страхом спросила:
        -Вы и этого не помните? Так замуж вас выдают. За барона Нойфеля. Как раз третьего дня и объявила матушка об этом. А потом вы и упали с лестницы.
        Я отложила в сторону яблоко. Так. Меня замуж? За неведомого барона? Ну, поглядим! Может, и правда шанс вырваться из этого дома, где меня ожидает участь Золушки. Но надо бы подготовиться.
        -Ульрика, а у нас библиотека есть? Мне бы несколько книг взять. Вот про королевство, да про законы его.
        Ульрика продолжила расчёсывать, потом тихо сказала:
        -Я сама вам их принесу. После мытья вы, а там холодно. Госпожа Хильда велела там не топить, мол, там никто не бывает, зачем зря дрова переводить. А у господина бургомистра знатная библиотека, большая.
        Час от часу не легче! Мало того, что замуж отдают, так я и не дочка лесника, получается, а господина бургомистра, ныне покойного! Тогда понятен и богатый дом, и все прочее. Непонятно только отношение к бедной Ленни. И ведь слуги все видели и знали, но никто не проговорился!
        До обеда время провела познавательно и с пользой. Ульрика, как заправский подпольщик, поминутно оглядываясь и проверяясь - нет ли слежки и погони, пряча под некогда белым фартуком, принесла мне две книженции - потолще и потоньше. Та, что потолще, оказалась нечто вроде энциклопедии для детей, с картинками. Для меня сейчас самое оно. Кстати, хоть я и боялась, но проблем с восприятием текста не возникло, и Ленни была грамотной.
        Узнала я следующее - Саксонерия небольшое королевство, вытянутое вдоль нескольких судоходных рек, впадающих в та-дам! Северное море! Которое обозначено на месте Балтийского. Ну, бывает. Мир всё-таки не идентичен нашему. Река Трайн, где и находится Дармштадт, самая крупная, в ее устье находится морской порт Дубек. Столица королевства, город Беллин, находится на другой реке, поменьше Трайна, но тоже судоходной, Одерне, протекающей почти параллельно Трайну. Но южнее, чем Дармштадт. Практически вся территория страны - равнинная, только на самом юге, на границе с другим королевством, Чахенией, поднимаются горы с густыми лесами. Написано, что там добывают каменный уголь и железную руду.
        Но в основном, страна сельскохозяйственная и дополнительно является логистическим хабом для тех королевств в глубине материка, что не имеют выхода к морю. Конечно, про хаб - это мои слова, в книге такого не написано. Выращивают разные овощи, фрукты, есть даже небольшие винодельни. В общем, как мне кажется, это королевство - слепок с одного из германских княжеств прошлых веков.
        Так, государственное устройство. Монархия. Но есть Королевский Совет, правда, он носит совещательный и рекомендательный характер. Ещё есть Верховный судья. Основная религия - лютеранство. Титульная нация - саксы, но по границам нация достаточно размыта с другими, соседними нациями. Межнациональных проблем и войн нет, расовой сегрегации тоже. Религиозной нетерпимости тоже нет. Прямо райское местечко, а не страна! А девчонку уморили, и никто не видел! Так что особо не верим этой идиллии, и свою линию гнем потихоньку!
        Так, сейчас правит династия Тюрингов, король - Карл Пятый. Крепкий мужик, рыжеватые волосы, голубые глаза, бородка-эспаньолка. Королева Вероника, по виду - истинная дочь Кастилии. Трое сыновей и дочь, принцесса Магдалена, пятнадцати лет от роду. Портретов детей нет, просто перечислены. Наследный принц Фридрих, тридцать лет, женат на бельской принцессе Розалии. Средний сын, принц Иоганн, двадцать семь лет, холост. Младший сын, принц Ансельм, двадцать лет, холост. Ну, по законам жанра, у меня выбор между двумя принцами. Хотя меня ведь замуж выдают за барона! Уже слом шаблона! Но пока буду помалкивать, и смотреть во все глаза.
        Книжка потоньше была просто сводом законов, без картинок, да ещё и мелким шрифтом. Мне пришлось продираться через дебри старинного законотворчества, многое не запомнила, а остальное и не поняла. Но некоторые вещи меня удивили. Во-первых, здесь не было майората на крупные поместья. Второе - женщины в праве наследования были равны с мужчинами. Как дочери, так и вдовы. Если умирал хозяин, и не было объявлено прямых наследников, типа сыновей (внебрачные всё-таки не считались), то жена, то есть вдова наследовала все. Если были наследники, то выделялась вдовья доля, достаточно большая. Это не могло не радовать, особенно в свете предстоящего замужества.
        Кстати, хорошо бы узнать хоть что-то об этом бароне Нойфеле. Я спросила Ульрику. Та виновато пожала плечами.
        -Так я не знаю, барон не из местных, слыхала только, что у него очень большое поместье между Трайном и Одерной, не так далеко от столицы. Я и не видала его ни разу, только на кухне шептались, что немолод, жених-то! А больше и не знаю! Так обед вам сюда принесть?
        Я согласилась, что да, лучше сюда принесть. Большого желания видеть мачеху с дочками не было. Да и подумать было о чем. Мне вот, например, было интересно, как получилось, что Ленни, являясь прямой наследницей, не получила ничего, и жила на должности Золушки? А мачеха получила все? И кому в доме так мешала бедная Ленни, что ее столкнули с лестницы? Ну не верю я, что она внезапно упала сама с лестницы, по которой ходила с рождения и знала каждую ступеньку.
        Обед был хорош. Или это изголодавшемуся телу Ленни он так понравился? Густой, наваристый гороховый суп с копченостями, сосиски с кислой капустой и картофельным пюре (о, картошка уже известна, отлично!), кусок сливового пирога и травяной чай. Видимо, ещё не мчатся чайные клипера из Индии и Китая. Мне даже и подремать с часок удалось, пока не пришла Уля и не сказала, что мне пора одеваться, вот-вот прибудут господа нотариус и пастор.
        С помощью Ульрики облачилась я в пышный наряд, да ещё и корсет мне нацепили, который болтался на мне, как седло на худой корове. Взбитые в прическу волосы спереди украшал бантик, других украшений у меня не было. Подозреваю, что если они и были, их давно утащили сводные сестры. Посмотрелась в зеркало на туалетном столике. Ощущение, что девочку - подростка нарядили в мамино платье. Из зеркальной глубины на меня испуганно смотрела молоденькая девушка, на бледном лице четко выделялись темные брови, тревожные омуты ярко-зеленых глаз, губы, строго поджатые.
        В очередной раз отметила непохожесть внешности Ленни с внешностью местных жителей. Судя по двум карандашным рисункам, что были прикреплены изнутри к дверце небольшого шкафа, внешностью девочка удалась в мать. Глубоко вздохнув (увы, в декольте даже ничего не колыхнулось!), я решительно шагнула к двери. Ульрика метнулась вперёд, открывая дверь.
        В гостиной, к трем, ранее присутствовавшим персонажам - маман и две дочки, присоединились ещё двое мужчин. Один - явный пастор, судя по одежде и ещё один, нотариус. Средних лет мужчина, светлые, реденькие волосы зачесаны на лысину, блеклые голубые глаза, узкое, вытянутое лицо. Изобразив реверанс и изящно присев на краешек креслица (спасибо маме! Заставила в свое время выучить этикет и куртуазное поведение), сложила руки на коленях и уставилась на вновь пришедших.
        Нотариус, откашлявшись, неожиданно глубоким басом, начал:
        -Поскольку время у нас ещё есть, я хотел бы объявить дополнительный пункт завещания покойного господина бургомистра Хайнца фон дер Штюммеля, который должен быть оглашён только в день свадьбы его дочери Маргариты Елены Анхелики фон дер Штюммель. Оглашаю.
        Нотариус ещё что там тарахтел такое же заковыристое, а я думала - а ведь я верно угадала - Маргарита, это же Грета, Гретхен! Только девочку все звали почему-то по второму имени. Нотариус, наконец, закончил с преамбулой и перешёл к основному, достал из своего саквояжа небольшой ларец, скорее даже резную костяную шкатулку, отпечатанную сургучной печатью. Сломав печать, он открыл шкатулку и отошёл чуть в сторону, давая нам рассмотреть содержимое. Все вытянули шеи, разглядывая, ну и я тоже. А чем я хуже?
        Шкатулка была почти доверху заполнена драгоценными украшениями - жемчужные бусы, литые золотые парные браслеты с алмазной насечкой, кольца с камнями, некоторые явно напоминали уральские изумруды, одно кольцо блеснуло радужным светом - бриллиант! Цепочка с крестиком православным, с различными подвесками. Колье, опять же с изумрудами. И поверх всей горки украшений лежала узкая диадема с небольшими изумрудами по сторонам от крупного каплевидного камня-подвески.
        Судя по горевшим алчным блеском глазами мачехи и дочек, этой шкатулки они не видели ранее. Госпожа Хильда резко произнесла:
        -Эти драгоценности дарил мой супруг своей первой жене, и они являются собственностью семьи и входят в наследство. Я требую вернуть их!
        Нотариус заглянул в свои бумаги и прочел последний пункт завещания.
        -Эти драгоценности являются собственностью моей покойной супруги, госпожи Анны Рюминой, и, согласно ее воле, должны быть переданы нашей дочери, Маргарите Елене Анхелике в собственность и не входить в состав ее приданого. Госпожа Елена, можете забрать принадлежащее вам.
        Я стояла, прижимая ларец к груди, и понимала - с этим мне точно в этом доме не жить. Не отберут (а я и не отдам!), так пришибут до конца. Мачеха, вдруг вспомнив, сказала:
        -Там диадема, она даже не баронская! Ленни не сможет её носить никогда! Не по статусу!
        Нотариус пожал плечами - Госпожа Рюмина до замужества была княжной и имела право на такую диадему. Да, Ленни носить ее не сможет, но иметь ее у себя ничто ей не мешает.
        Пока шла эта перепалка, я шустро метнулась наверх, в небольшой шкаф, в самый дальний уголок поставила шкатулку, сверху завалив ее тряпьем служанки. Закрыла шкаф на ключ, осмотрелась. Вроде бы других дверей не видно. Заперла и комнату и, бесстыдно задрав юбки платья, привязала оба ключа на верёвочку от панталон. Вот, теперь, как говаривали в незабвенном фильме "Бриллиантовая рука" - Гипс можно снять с неподвижного тела… так и с меня эти ключи. Ведь все эти цацки, кроме непосредственно украшательства, являются ещё и деньгами. А для меня это может быть важным.
        И молодец неизвестная мне мать Ленни, что обговорила тот момент, что драгоценности не могут быть приданым, а только личной собственностью.
        Глава 4
        Глава 4
        Только я успела вернуться в гостиную, как объявили о прибытии барона Нойфеля. И вот открылись двери, и в гостиную важно прошествовал лысоватый дедок, невысокого роста, в лиловом камзоле, с жабо, подпирающим щеки и подбородок. Камзол был расстегнут, давая нам возможность полюбоваться златотканым жилетом, плотно обтягивающим изрядное пузцо. Коричневые штаны-кюлоты тоже не оставляли простора для воображения, демонстрируя воочию все достоинства фигуры жениха. Ниже кюлот шли белые чулки на неожиданно тощих икрах. Туфли с огромными пряжками. Какая-то гротескная фигура в целом выходила.
        Красно-лиловый нездоровый румянец на щеках говорил о любителе пожрать, выпить и явном клиенте инсульта со временем. Неожиданно небольшие глазки сверкнули таким сладострастием при взгляде на меня, что мне невольно захотелось посмотреть на себя ещё раз. На что тут дед польстился? Ни кожи, ни рожи. Хотя, рожа - то ещё есть, но ни кожи, ни фигуры в наличии не имеется. Особенно фигуры.
        Из всей церемонии бракосочетания запомнила только перечисление имён и титулов жениха - Дитер Аксель Петер фон Тиммер, барон Нойфель. О как! Свадебный ужин для узкого круга лиц я тоже запомнила плохо. Присутствовали собственно молодые, то есть я и барон, мачеха с дочерями, нотариус и пастор. Барон не местный, у него не было знакомых, которых можно пригласить, а уж какие могли быть подруги у Ленни.
        Мачеха же не сочла нужным порадовать общественность замужеством падчерицы. Тем более, после сегодняшнего афронта с драгоценностями. Взгляды, которые она бросала на меня, были весьма далеки от доброты и нежности. Незадолго до окончания ужина мне вдруг неожиданно и сильно захотелось спать, да так, что даже "молодой" супруг, наклоняясь ко мне, прошептал:
        -Вы, должно быть, устали, душа моя! Идите отдыхать, я вскоре к вам присоединюсь!
        Ага, вот это "присоединюсь" хотелось бы оттянуть подольше. Немного взбодрила меня очередная ванна, но пока меня готовила ко сну Ульрика, расчесывала волосы, я опять начала дремать. Неожиданно Уля сказала каким-то дрожащим голосом.
        -Вот воля ваша, верить или нет, да только сейчас на кухне услыхала, как кухарка говорила, а ей кучер господина барона сказал, будто вы у барона шестая жена будете! Две-то в молодости были, одна в родах померла, ещё одна от болотной лихорадки скончалась. А только в последние лет восемь-девять барон уже женился три раза. И все на таких вот совсем молоденьких. Одна жена померла вскоре после свадьбы невесть от чего, одну ещё в реке нашли, утопла, стало быть. А третья гуляла по крепостной стене, да покачнулась неловко и упала вниз на камни. А вы четвертая. Ой, как-то нехорошо это!
        Сон вроде пропал, но глаза упорно закрывались. А не опоили ли меня? Тут желающих, оказывается, много! Ульрика обрядила меня в длинную свободную ночную рубашку белого цвета и такой же белый нелепый чепец на голову. Восхитительно! Теперь только привидением работать. Ульрика ушла, а я осталась нервничать.
        Чтобы прогнать сонливость, я подоткнула подол рубахи повыше, связала его узлом на боку и принялась маршировать по комнате босиком. Сначала маршировала молча, помогало мало. Затем стала распевать бодрые песни. Пела громко и фальшиво то, что помнила кусками, неизвестно откуда. Пела "По долинам и по взгорьям", пела про Щорса, типа "голова обвязана, кровь на рукаве". Они как-то тоже не очень действовали, а вот "Взвейтесь кострами, синие ночи!" зашло хорошо. Я маршировала, и сонливость постепенно прошла. Присела отдохнуть на край кровати, давно на парадах не была, однако.
        Пока я раздумывала, в стене, возле большого шкафа раздался какой-то скрежет, и там открылась ранее незамеченная мной дверь, сливавшаяся с тканевыми обоями. И в комнату вошёл мой молодой супруг. Уморительный колпак на голове прикрывал лысинку, а сам муженёк был одет в нечто, наподобие женского пеньюара, распахивающегося спереди. А в руках этот супермачо держал плётку! Это ещё что за садо-мазо? Этого я не заказывала! И совсем ничего не заказывала.
        От неожиданности я замерла, открыв рот и округлив глаза. Барон явно был рад такой реакции и рявкнул:
        -На колени и проси прощения! - И для убедительности хлопнул плёткой рядом со мной по кровати. Я взвизгнула и подскочила. Барон довольно засмеялся и распахнул свой пеньюар. А там... Наступила моя очередь хохотать. Может, для молоденькой девочки это и было нечто страшное и непонятное, но не для меня! За свою жизнь видала я и поинтереснее, чем сморщенный синий стручок, безвольно болтающийся внизу толстенького пузца, между кривоватых ножек.
        Я хохотала, не в силах остановиться и тыкала пальцем на причинное место. Дед побагровел, поднял плеть. Ну, уж нет, нашел овцу! Шесть лет занятий на различных курсах самообороны не прошли даром и даже в этом хлипком тельце кое-что могем! Лёгкий финт рукой - ногой и плётка у меня в руках. Я хлопнула ей рядышком с дедом, по спинке кровати и ласково предложила.
        -А ну пошел отсюда, извращенец старый! Иначе сейчас сам плёткой отхватишь! Ты же этого не хочешь? Спать иди, утром выезжаем!
        Дед вытаращил глаза, очевидно, не такой он себе представлял брачную ночь! Ласково похлопывая рядом с ним плёткой, погнала его назад. Он что-то порывался то ли сказать, то ли сделать, но я не слушала. Для надёжности подперла дверь шкафом, едва-едва сдвинув его с места. Все! Вторую дверь закрыла на внутреннюю щеколду.
        Так, теперь имитация брачной ночи. Найденным случайно в трюмо острым краем чего-то режущего, аккуратно сделала порез на пальце, выдавила немного крови и размазала ее по простыне. На самом деле, и надо немного. Можно ложиться спокойно спать до утра. А утром я обязательно уеду отсюда. Теперь я знаю секрет деда - он импотент, а бить себя я не позволю, тем более что делает он это без свидетелей. Выкручусь, не впервой. Пока главное - уехать отсюда.
        Утром я подскочила ни свет, ни заря. Надо было разобрать баррикады, ни к чему прислуге знать об интересных событиях этой ночи. Я ещё бегала по комнате в каком-то салопе, когда пришла Ульрика с горячей водой для умывания. К тому времени я вытащила с натугой сундук на середину комнаты. Скорее всего, сундук принадлежал одной из сестриц, но мне сейчас было не до соблюдения прав собственности. Вряд ли у бедолаги Ленни были такие вещи. А мне надо, не тащить же даже те немногие платья, что имелись, в руках?
        Пока умывалась, велела Ульрике приготовить мне теплое дорожное платье. Потом Уля меня расчесала и по моей просьбе, заплела тугую косу, заколов вокруг головы. Вот и славно, ничего мешать не будет! Поскольку время до завтрака ещё оставалось много, то продолжила сборы с помощью служанки. В сундук уложила и те два карандашных портрета, потом туда же полетели платья, белье, даже теплое одеяло и плед с кровати туда же, пара простыней из шкафа и подушка. В отдельный саквояж уложила заветную шкатулку, туда же полетели все мелочи с туалетного столика. Возможно, они тоже принадлежали сестрицам, но мне было плевать. Я не хотела оставлять здесь ничего. Вероятно, для Ленни этот дом и был родным прибежищем, а для меня он не значил ничего. Никакой памяти о себе он не оставлял в моей душе, и мне было здесь ничего и никого не жаль.
        Вероятно, это было жестоко и эгоистично, но это было так, и я не пыталась себя выставить лучше, чем я была на самом деле. Хотя бы сама перед собой. Ульрика, до сих пор молча помогавшая мне собираться, внезапно тихо сказала:
        -Госпожа Ленни! Возьмите меня с собой! Я вам пригожусь ещё! Госпожа Хильда меня вот-вот уволит, я это чувствую, а мне потом опять только к тётке в дом возвращаться, а там этот ее слюнявый братец - толстяк ко мне лезет, брр. - Девчонка передернулась от отвращения - а тетка потом на меня орет и может ударить, чем попало. Что к тётке, что в работный дом - еще неизвестно, что хуже.
        Я ненадолго задумалась. Вроде как по нынешнему моему титулу служанка мне положена и в дороге тоже необходима. И в дальних краях будет у меня хоть одно знакомое лицо. И девчонке помогу. По большому счету, она ничего плохого мне не сделала. Крепостного права здесь нет, так что мачеха не может ее удерживать. Должна согласиться. Решено - возьму ее с собой!
        -Хорошо, пока я спущусь на завтрак в общую столовую, ты поешь плотно сама, собери свои вещи, чтобы не задерживать, можешь их сразу сюда принести. Кстати, а где моя теплая одежда, ну, пальто там, ботинки? Или нет их у меня?
        -Есть, есть, как не быть - засуетилась обрадованная Ульрика - и осенние вещи есть и зимние. Принесть?
        Я велела осенние вещи приготовить, чтобы мне надеть сразу, а зимнюю одежду утрамбовать в сундук. Вдруг супруг скрягой окажется, а тут у меня свое есть. После всего этого пусть сидит у меня в комнате и саквояж никому не доверяет, никаким слугам, только сама держит. А пока комнату на ключ закроем. На завтрак только начали собираться в столовую домочадцы, следом за мной подошёл и барон. На меня он смотрел настороженно, но я была исключительно любящая и заботливая супруга и нежно ворковала.
        -Ах, Дитер, не садись здесь, от окна немного дует! Надо бы чая с малиной тебе заварить, не дай Бог в дороге простыть! Дорогой, не стоит налегать так на жареное с утра! Может несварение желудка быть или давление поднимется! Вот, смотри, чудная овсяночка! Давай я ее тебе медом полью! Нет, нет, дорогой, не надо булку мазать маслом! Подсушенные гренки гораздо полезнее для твоего желудка!
        Бедный барон не знал, куда деваться от моей заботы и тарахтения. Глазами он бы съел все, что видел на тарелках, но я то и дело отодвигала все самое вкусное и подавала полезное, но невкусное. И устраивать скандал в чужом доме вроде бы неприлично, тем более что я ничего плохого не делала, просто заботилась о здоровье пожилого супруга. В общем, я развлекалась, как могла.
        Сводные сестрицы не столько ели, сколько сидели с раскрытыми ртами, поражаясь таким изменениям с тихой и робкой Ленни. Наконец, одна из них, Труди, не выдержала и спросила:
        -Ленни, да что с тобой сегодня случилось? Ты никогда такой не была!
        На что я, закатив глаза к потолку, патетически провозгласила.
        -Это любовь, девочки! Вот выйдете замуж - сами узнаете! Мы с Дитером влюбились друг в друга с первого взгляда! Правда, дорогой?
        Дорогой, подавившись злосчастной овсянкой, судорожно закашлялся. Я от души хлопнула супруга между лопаток, так, что он чуть не клюнул носом в кашу, и продолжила.
        -Дорогая матушка, зная ваше бесконечно доброе сердце, я даже не сомневаюсь, что вы уступите моей просьбе и отпустите со мной Ульрику! В дальних краях она будет напоминать о родном доме, о тех счастливых годах, что я провела подле вашего любящего сердца и добрых сестриц!
        На "добрых" сестриц жалко было смотреть. Они совсем растерялись и смотрели то на меня, то на мать, очевидно ожидая, что сейчас объявят о том, что я сошла с ума. Ждите, ждите, может чего и дождетесь. Стараясь поскорее прекратить этот балаган, мачеха торопливо дала согласие на отбытие со мной Ульрики.
        - Я так благодарна вам, матушка! Век не забуду вашей доброты! - И деловито добавила - так вы сейчас распорядитель, чтобы управляющий выдал жалованье Ульрике за прошлый месяц. Дорогой, мы выезжаем сразу после завтрака? Ты уже распорядился подать кареты к крыльцу? Сейчас же отправлю кого-нибудь, пусть наши вещи снесут вниз, в карету!
        Прощание вышло скомканным, мне не терпелось уехать, и бедному барону пришлось встать из-за стола, не получив привычного количества и ассортимента пищи. Ничего, это для его же пользы. Мачеха с сестрицами от всего этого невиданного спектакля одного актера тоже не отличались красноречием. Когда вышли в холл, как раз два дюжих мужика тащили мой сундук, а у стенки стояла уже одетая Ульрика, прижимающая к себе драгоценный саквояж, а в кулачке зажала выданные монеты жалованья. На плече у нее висело мое пальто, на руке болталась шляпка. Глаза ее горели восторгом - такое приключение!
        Торопливо оделась, барон тоже был готов. Вышли на крыльцо, у ступеней стоял большой темный дормез - дорожная карета для дальних путешествий, в которой можно было ехать с относительным удобством. Чуть поодаль стояла ещё одна карета, грузовая и для слуг. Пока их у нас было только двое - моя Улька и древний дедок - лакей барона. Изобразив прощальные поцелуи и взмахи рукой, я погрузилась в карету, следом внедрился и супруг.
        Внутри было достаточно просторно, два мягких дивана, в ночное время они превращались в две кровати, которые отделялись друг от друга занавесками. Был складной стол, небольшие шкафчики. Небольшая печурка в задней части кареты бодро гудела, нагоняя тепло внутрь, что было весьма кстати. Осень в этих краях уже вовсю хозяйничала. Я сняла пальто и шляпку, убрала их. Села на диванчик, откинулась на спинку, закрыла глаза.
        Глава 5
        Глава 5
        За это утро я очень устала. И не физически, а эмоционально. Паясничать тоже надо уметь, а я "не шут у трона короля" (с). Надо и лицо держать, и следить за своим трепом, и не дать опомниться окружающим, устала я. Мне бы сейчас помолчать, отдохнуть, но дорогому супругу не терпелось поговорить, он даже ерзал по своему дивану в нетерпении. Ладно, поговорим.
        Дед мне не нравился, скажу честно. Особенно та информация о погибших жёнах. Не знаю, что заставляло молчать о происходящем тех девчонок - извечный страх перед мужем-хозяином, социальное неравенство, неопытность девочек, почти подростков, неумение дать физический отпор.
        Вероятно, на фоне проблем с потенцией у деда и появился комплекс садизма. И выбирал он в жены тех, кто явно не мог оказать сопротивление. Со мной, он конечно, ошибся, но вот где он нашел Ленни? Неужто мачеха подсуропила? Тогда кто столкнул девчонку с лестницы? И зачем? Сплошной детектив!
        Ладно, надо беседовать, а то дорогого супруга сейчас Кондратий обнимет, вон, даже в неровном свете фонаря, заметно, что уже багровеет. Не нужно нам нервных взрывов.
        -Вы что-то хотели спросить, господин барон? - Не открывая глаз, негромко сказала я.
        Дед обрадовался - дали слово! Завизжал, брызгая во все стороны слюной, от гнева и возмущения забывая слова, не договаривая их.
        -Дрянь! Грязная свинарк…! Как смеешь поднимать голос в присутствии меня! Ты должн… молить меня о прощени… да ты знаешь, кто я такой!
        Вот это начало разговора. Что ж так кричать то. Я перебила его, не желая продолжения истерики, но голос не повышала. Зачем? Можно и спокойным тоном выразить свое недовольство.
        -Знаю, конечно! Я же присутствовала вчера на бракосочетании! Вы - Дитер Аксель Петер фон Тиммер, барон Нойфель. Но и вы, барон, запомните, я - Маргарита Елена Анхелика фон дер Штюммель, не менее благородного происхождения, чем вы! И к свинаркам не имею никакого отношения! А вот вы, барон, старый извращенец и импотент, вероятно, ещё и преступник. И прошу это запомнить! Какое ещё прощение я должна у вас просить? За то, что вы не состоятельны, как мужчина? Так тут никто не виноват, возраст у вас солидный.
        Я открыла глаза и резко выпрямилась, так что барон даже отшатнулся.
        -И ещё, запомните, барон, при каждой попытке оскорбить или ударить меня - будете получать в глаз. Я вам не робкая ромашка. Теперь я ваша супруга, баронесса Нойфель, и относитесь ко мне соответственно. Со своей стороны обещаю, что не буду разглашать вашу тайну при соответствующем вашем поведении.
        Барон молча смотрел на меня, видимо, пытаясь осознать, что кто-то смеет ему перечить. Но понимание как-то приходило слабо, поэтому он протянул обиженно.
        -Надо же... а мне сказали, что слова не скажет, совсем тихая и робкая… ещё и деньги заплатил.
        Стоп, а вот это уже интересная информация! И кто это у нас тут торгует молодыми девицами? Уж не горячо ли любимая мачеха? А ей чем Ленни помешала? Или все-таки облапошила она девчонку с наследством и теперь боялась, что та узнает? Зря боялась, Ленни, даже если и узнала бы, то ничего не сказала. Побоялась. Ну-ка, сейчас дедка попробую раскрутить на информацию.
        -Зря вы, господин барон, повелись на слова госпожи Хильды! Еще и деньги отдали. Она просто смошенничала с моим наследством и хотела избавиться от меня любой ценой. Даже обманув вас.
        Барон выпучил глаза от возмущения и хватал воздух открытым ртом, весь побагровел, даже шея. Я забеспокоилась, как бы деда инсульт не хватил, кто меня потом представит, как жену в его поместье? Приоткрыла окно и начала интенсивно обмахивать супруга платочком, надушенным чем-то отвратительным, на мой вкус.
        Не могу сказать, что вернее подействовало - свежий воздух или ошеломительный запах от платочка, но барон пришел в себя. Я миролюбиво поинтересовалась, куда мы сейчас направляемся и долго ли нам ещё вояжировать? Супруг, явно думая о чем-то своем, рассеянно ответил, что направляемся мы в его поместье, расположенное в сутках езды от столицы Беллина, на большой равнине между Трайном и Одерной.
        На мой вопрос, чем занимается поместье, барон удивился.
        - Не верится, что такая молодая девушка интересуется хозяйством поместья? И что вы, дорогая супруга, можете понимать в этом? Но если хотите, то извольте. В основном, мои два поместья заняты скотоводством. Земли заняты пастбищами и покосами. Овощи сажаем для внутреннего потребления. В том поместье, что южнее, в основном, сады и есть несколько виноградников. Винодельня тоже своя имеется, вино "Нойфель" пользуется спросом даже в соседних государствах. Что? А, да, конечно, я слежу сам за всеми работами. Но когда меня нет, если я в отъезде, то управляющий присматривает. Вроде бы и знающий и честный, но, пожалуй, расстанусь я с ним. Жалостлив больно! Вот недавно деревенская корова забрела на мои пастбища, не уследила за ней хозяйская девчонка. Потрава? Потрава! Надо бы наказать девку, выпороть, чтобы неповадно было, а управляющий отпустил ее с коровой!
        Рассказывая о предполагаемой экзекуции, дедок опять разволновался, порозовел, облизывал губы, сверкал глазенками. Опять за свое! Как ему порка нравится. Ну, уж нет! Я быстро перевела разговор на другую тему?
        -А долго ли нам быть в пути? И где мы будем останавливаться для приема пищи и ночёвки?
        -Сегодня обедаем в трактире, а ночевать останавливаемся на постоялом дворе. Завтра придется на ночь вставать на стоянку, далеко до жилых мест. А ехать нам целую седьмицу.
        Удовлетворившись этим ответом, я принялась бездумно глазеть в окошечко кареты. Меня все не отпускало ощущение того, что я попала в какое-то костюмированное шоу. Уж больно игрушечными, карнавальными выглядели небольшие деревеньки и городки, через которые мы проезжали - домики под яркой черепичной крышей, обязательные крохотные балкончики, увитые плющом и последними осенними цветами, высокие, узкие окна. Горожанки в ярких юбках и смешных чепцах, задорные полосатые чулки, звонко постукивающие по мостовой деревянные сабо.
        В дороге нас сопровождал небольшой отряд воинов из восьми человек, включая начальника охраны. Мужчины были суровы, но вопреки моим ожиданиям, не закованы в стальные латы, а имели обычный кожаный доспех, вооружены короткими мечами, арбалетами. У двоих заметила какой-то огнестрел, типа пищалей. Их я видела в музее, когда ещё школьниками ходили туда, изучая Бородинскую битву. Ко мне и Ульрике они отнеслись спокойно, без любопытства, но и без равнодушия. Отвечали, если спрашивала, подавали руку, помогая сесть в дормез.
        К сожалению, барон не оставил свои попытки исполнить свой супружеский долг своеобразным способом. В первую же ночь на постоялом дворе он заявился ко мне из смежной комнаты, одетый в ночную рубаху ниже колен и всё тот же ночной колпак. И с очередным хлыстом. Где он их берет, коллекция их у него, что ли? Рубаха не скрывала худые, кривоватые ноги, синеватого оттенка и меня опять разобрал хохот. Я понимаю, что это просто такая нервная реакция, но никак не могла остановиться. Даже шлепнувшая рядом плеть не остановила меня, только заставила схватиться за нее и дёрнуть на себя. Вследствие чего барон по инерции пролетел вперёд и шлепнулся на мою кровать на живот. Рубаха задралась, бесстыдно обнажая такие же худые ягодицы, покрытые местами седым пушком.
        Смех мой только усилился, дед вскочил на ноги, опять побагровел, сжав кулаки, потом плюнул на пол, довольно метко, кстати, рядом с моей кроватью и выскочил из комнаты. Я слышала, как он зовёт своего слугу Клауса, требуя принести ему вина. Я покачала головой - деду пора завязывать со всеми этими излишествами, да и в большом сексе он уже не игрок. Хотя барон злопамятен и мстителен, в этом я не сомневалась и спиной поворачиваться к нему не собиралась. А то не ровен час, упаду с крепостной стены. Так повторилось ещё раз. Я уже начинала тревожиться - барон и наутро выглядел неважно - опухшее красное лицо, дрожащие руки - ясно говорили о злоупотреблении алкоголем. И это при явной гипертонии! Плохо, очень плохо.
        Днём барон иногда ехал верхом на смирном мерине, иногда со мной в карете, злобно косясь на меня. Я старалась не обострять ситуацию, вела себя спокойно и дружелюбно.
        Чем дальше мы продвигались на юг, тем быстрее отступала осень. Ласково пригревало, но не жгло, солнышко, вновь появилась зелёная трава, днём на стоянках можно было погулять без пальто. Я уже подсчитывала, когда же мы приедем, наконец. Получалось, через два дня. Но все пошло кувырком.
        Сегодня обедали прямо в дормезе, не останавливаясь. Барон принял изрядно вина и теперь выглядел раздухаренным, что меня беспокоило. Подождав, пока Ульрика уберет остатки обеда, сложит стол и уйдет в карету для слуг, дед достал откуда-то стек, размахнулся и ударил меня по руке. Я этого не ожидала и зашипела сквозь зубы. Барон был счастлив, глаза блестели, дышал часто. Но и я собралась с духом и в тесноте кареты всё-таки заехала ему ногой по причинному месту. Дед согнулся в три погибели, что-то провыл, потом осыпал меня площадной бранью, где "сука" было нечто вроде "милая моя" и выскочил на ходу из кареты. Ему подвели коня, он взгромоздился на него и мы двинулись дальше.
        Но где-то через пару часов резко затормозила карета, послышались крики. Я открыла дверь, выглянула. Вот не было печали. Охранники окружили барона, а он медленно сползал с мерина, бордовое лицо, странно перекошенное, закатившиеся глаза, хрип с пеной. Накаркала, блин! Здрасти, приехали! Инсульт!
        Барона уложили в карету, в сознание он так и не приходил, только хрипел. Я просидела в карете минут десять и поняла, что не останусь там больше ни минуты. Вышла и позвала Михеля, начальника охраны. Велела подвести мне баронского коня. Но Михель сказал, что дамских седел у них нет. Я молча пошла в грузовую карету, там вместе с Улей переворошили чемоданы барона, нашла его чистые и, похоже, ни разу не надеванные лосины. Натянув их и игнорируя взгляды мужиков, с пенька у дороги взгромоздилась кое-как на это транспортное средство на четырех копытах.
        Верховой ездой я занималась давно, не очень долго и не могу похвастаться кавалерийской выездкой. Но, надеюсь удержаться в седле, вариантов все равно нет. В дормез к барону посадили его слугу Клауса. И мы опять двинулись. К вечеру мы должны были достигнуть небольшого городка, после него до поместья Нойфель нам оставалось около полутора суток. За час до въезда в город барон скончался.
        Вероятно, надо было поскорбеть о нем, чисто по-человечески, но я не могла. За смерти замученных девчонок этот садист заслужил свой конец. Я сухо распоряжалась дальнейшим. Мы сразу свернули к местному гробовщику и, выбрав недорогой гроб (все равно в поместье в склепе ждёт его роскошный), оставили тело барона на попечение до утра местному бальзамировщику. За всей этой суетой я и не видела, как Михель что-то торопливо пишет и отправляет одного из солдат куда-то в путь.
        Благодаря тому, что Михель отправил в поместье гонца с печальной вестью, нас уже там ждали и приготовления к похоронам шли вовсю. В городке, где мы остановились в крайний раз, на постоялом дворе я велела местной прислуге вымыть дормез основательно и проветрить. Всю ночь карета проветривалась. А я заказала ванну в номер и наслаждалась горячей водой. За полдня в седле пятая точка болела основательно. Как завтра ходить буду? Я та ещё наездница, чего уж там.
        Заказала плотный ужин для всех, велев приготовить утром, кроме завтрака, ещё и обед с собой. Предупредила Михеля, чтобы не играл тут в спецназ, никакого боевого охранения не выставлял, охранять больше некого, нас с Улькой вряд ли схитят, тощи больно и непрезентабельны. Пусть люди хорошенько отдохнут, завтра, скорее всего, поедем и ночью.
        Михель одобрительно покивал головой, значит, мои решения правильные. Оплачивала я все теми монетами из кошелька барона, который беззастенчиво стянула из кармана его камзола за эти десять минут, что пробыла в карете с его телом. Ему деньги теперь ни к чему, а мне надо о людях позаботиться. Ужин для нас с Ульрикой заказала в комнату, потом ее же и оставила ночевать со мной, предварительно заставив помыться, вода ещё оставалась. Она вначале отнекивалась, потом собралась спать на матрасике в уголке. Пришлось рявкнуть, тут не кровать - аэродром, и две тощенькие девчонки отлично поместиться.
        Так и вышло. Вначале покрутившись, уснула Уля, затем и я. И никакие угрызения совести, призраки и прочее меня не волновали. Давно взяла за правило - расчесывать себе нервы только по мере поступления проблем, не стоит этого делать впрок.
        Глава 6
        Глава 6
        Интерлюдия один
        В рабочий кабинет, где за массивным столом сидел крупный мужчина, слегка рыжеватый, с седоватыми висками, коротко постучавшись, и не дожидаясь разрешения, вошёл высокий молодой человек, худощавый, брюнет, смугловатый, но при этом неожиданно было увидеть на его лице ярко-голубые глаза. Черные волосы, вопреки моде, были коротко пострижены, и обладатель строгой прически имел дурную привычку при раздумье ерошить их рукой, отчего они частенько стояли дыбом. Но посмеиваться над молодым человеком вряд ли стоило - о хорошей памяти говорил внимательный прищур глаз, а об упрямстве - твердый подбородок. Войдя в кабинет, он воскликнул:
        -Папа, твой дорогой дядюшка преставился, наконец!
        Сидевший за столом мужчина слегка улыбнулся.
        -Ну, Иоганн, теперь тебе и можно вступать в права наследования! Я, как понимаешь, претендовать не буду.
        Парень с досадой отозвался - Как бы ни так! Этот старый маразматик ухитрился жениться за несколько дней до смерти!
        Отец внимательно глянул на сына.
        -Ты уже узнал причину смерти? И кто у нас вдова?
        Иоганн кивнул - Да, Михель пишет, что все естественно, дядюшку хватил апоплексический удар и через несколько часов он скончался. В последнее время дядюшка Дитер совершенно не хотел никого слушать, слишком много пил, ел вредной для его возраста пищи и постоянно был в нервозном состоянии. А вдова... я ещё не узнавал, но Михель пишет, что как обычно, молодая девочка, лет семнадцать, ничего особенного, тихая, спокойная, в дороге с ней проблем не было. Видно, из очень небогатых, только одна служанка, да всего один сундук с вещами. Не думаю, что она причастна к смерти дядюшки.
        Отец задумался, постукивая пальцами по столу. Сидевший до этого молча у окна ещё один молодой человек, очень похожий на первого, только моложе, сказал:
        - Тогда, Иоганн, ты в стороне, вдова наследует. Жаль, конечно, это огромные земли, приносящие хороший доход, но по закону они отходят вдове.
        Иоганн вспылил - Молчи уж, миротворец ты наш! Хорошо тебе говорить, тебе дед мамин, оставил вон какие земли в Кастилии! И Фридриху тоже неплохо - он вообще наследник всего! И только мне жить на жалованье из казны!
        Младший брат успокаивающе сказал - Иоганн, успокойся! Это в тебе усталость говорит, а не алчность и зависть! Ты в последнее время столько на себя взвалил, что неудивительно, как ещё не засыпаешь на ходу. Да и я поеду в Кастилию, как только закончу учебу, не отдыхать на теплом море, а работать. А Фридриху и вовсе не позавидуешь - папа ему передышки не даёт!
        Отец вздохнул и произнес.
        -Как ни крути, сын, но Ансельм прав, наследница - юная вдова!
        Но Иоганн уже "закусил удила" и понес.
        -Отец, но ты же понимаешь, что может натворить молоденькая девчонка! Ее обманут, облапошат, все разворуют! И все земли и все, что некогда принадлежало нашей семье, уплывёт в чужие руки! А надо, чтобы осталось в семье! Девчонке выделить вдовью долю, ей и этого хватит!
        Мужчина заинтересовался - А что там во вдовью долю входит? Может, и в самом деле, ей хватит?
        Иоганн задумался, припоминая.
        -Сразу точно не скажу, но помнится мне, что туда входит дом в два этажа, есть земля, ее отдали в аренду крестьянам, они налоги платят, и за аренду хозяйке отдельно. Рядом городок, Нойфельштатд, он небольшой, но стоит в выгодном месте, как раз дороги пересекаются - из Беллина и из Чахении идёт единственная дорога. Раньше городок точно был приписан к вдовьей доле, но что там дядюшка мог своей волей начудить - надо проверять. Но в любом случае - она легко проживет на доходы со своей доли. А ты объяви меня наследником, как внучатого племянника, своей волей. И этот вопрос закроется раз и навсегда. Я тогда сейчас скажу, чтобы готовили экипаж, поеду в Нойфель. Может, и на похороны успею. Хотел верхом, но лучше посплю в дороге, Ансельм прав, устал я что-то.
        Иоганн вышел из кабинета, отец и младший брат смотрели ему вслед. Потом Ансельм сказал:
        -Папа, может, и в самом деле, Иоганн тащит непосильную ношу? Всё-таки в его молодом возрасте возглавлять и внутреннюю и внешнюю тайные службы - не тяжело ему?
        Король, а это был именно он, спокойно улыбнулся.
        -Сынок, ты не смотри, что Иоганн внешне вроде бы излишне худощав, нервен. Это всего лишь одна из его масок. На самом деле, он стоек и надёжен, как скала. Придет время - и он будет опорой и помощью для Фридриха. Впрочем, как и ты. Дипломатия - тоже нелёгкая стезя. А мы с мамой, надеюсь, сумели воспитать достойных сыновей. Ладно, мне надо работать. И про вдовью долю для этой девочки надо бы узнать поточнее.
        К сожалению, за круговертью дел, король забыл об этом.
        В ПОМЕСТЬЕ
        С утра, позавтракав и забрав припасы, поехали за бренными останками. Было слишком тепло, чтобы обойтись без бальзамирования. Но все равно пришлось брать в аренду похоронные дроги. Что увеличило наш караван, но скорость передвижения практически не уменьшило - возница на дрогах был лихой, останкам было уже без разницы, а мы все, желая уж поскорее прибыть в конечную точку путешествия, просто закрывали глаза на отсутствие скорбности процессии.
        Я ехала в дормезе вместе с Ульрикой, полулёжа после вчерашних кавалерийских подвигов, охая при каждом случайном толчке. Михель передал Ульрике какую-то мазь, буркнув, что госпоже баронессе это поможет. Мазь пахла ментолом и не выглядела опасной для жизни. Поэтому я с помощью служанки намазюкалась и к обеду чувствовала себя сносно.
        В остальном наше путешествие шло по плану, без происшествий. Лишь ближе к вечеру Михель отправил одного бойца в небольшую деревеньку, мимо которой мы проезжали, чтобы из харчевни заказать еду нам на оставшийся отрезок пути. И чтобы подвезли на телеге к окраине деревни. В общем, доставка фаст-фуда, как она есть. Ели на ходу, возницы на наших двух каретах менялись, чтобы не уснуть, а возница на дрогах горланил песни, подбадривая себя. Более дикой похоронной процессии я ещё не видала. Хотя какие мои годы, ныне обновленные.
        Встречали нас в скорбном молчании, лишь высокая сухопарая женщина, неопределенного возраста, в сером строгом платье, чепце, со здоровой связкой ключей на поясе (ключница? экономка?), периодически всхлипывала, поднося к лицу кружевной платочек. Вперёд выступил мужчина лет сорока пяти на вид, немного полноват, круглое, добродушное лицо. О чем-то коротко переговорил с Михелем. Мы с Ульрикой стояли у дормеза, не зная, как поступить - то ли подождать невесть чего, то ли просто молча войти в дом. А он был хорош!
        Явно старинный, но ухоженный, чистый, все на своих местах, все камешки в стенах подогнаны, сами стены очищены от плюща, оконные переплёты сверкали свежей белой краской. Двор, замощенный брусчаткой, выметен и, как бы даже, не вымыт. Наконец, мужчина двинулся к нам. Подойдя, вежливо поклонился, представился.
        -Простите, что при таких печальных обстоятельствах представляюсь, госпожа баронесса. Я - Франц Хойфиц, управляющий имениями Нойфель. Прошу вас, проходите в дом, вы так устали в дороге. Тело господина барона сейчас переместят в нашу поместную кирху. Как только все желающие простятся с ним, ближе к вечеру, пройдут похороны господина барона в их семейном склепе. Ваш багаж сейчас доставят к вам в комнату. Сейчас госпожа Анна, наша экономка, сделает все для вашего удобства.
        Произнося эти последние слова, управляющий чуть повысил голос и строго взглянул на женщину с ключами. Ага, всё-таки экономка! Та поджала губы и молча повернулась к входу в дом. Я хмыкнула про себя - вот и оппозиция появилась! Апартаменты баронессы Нойфель были на втором этаже, смежные с комнатами супруга. Просторная гостиная, но загроможденная старомодной, вычурной мебелью. Даже в доме мачехи мебель была более современная. Может, со времён первых двух баронесс осталась?
        Диванчики, креслица, пуфики, козетки-кушетки, в углу старинный клавесин. Вся мебель и обивка выдержаны в голубых, серебристых, серебристо-серых тонах. Наверное, голубоглазые блондинки здесь очень выигрышно смотрятся. Но не я. Распахнув высокие двустворчатые двери, прошла в спальню.
        Караул! Как тут спать, тут в прятки играть можно! Высокие потолки, там, вдалеке, в простенке между двух не менее высоких окон, стояла широкая кровать. Но странно, что подушечка была только одна, с краю кровати. Как будто хозяйки этих комнат спали только с краешку кровати. Туалетный столик. Стены обтянуты голубыми шелковыми обоями, три двери в стенах. За одной пряталась гардеробная, пустая сейчас, она-то и была смежной с комнатами барона. За второй дверью была ванная, с фаянсовым кувшином и тазиком на подставке для умывания. Медная ванна в углу. Полотенца на вешалке.
        За третьей дверью скрывалась маленькая комнатка с узкой кроватью, тумбочкой и низеньким шкафчиком. Вероятно, это для личной горничной. В одной из стен, общей с гостиной, был встроен камин, с общим дымоходом, но с раздельными топками. То есть можно топить и в спальной и в гостиной раздельно. По размерам, в этот камин и я могла войти свободно. На такое отопление и дров не напасешься и тепла не будет. Кстати, в комнатах и сырость ощущалась, и зябко было. И на всем лежало огромное количество пыли. Вот это уже было странно. Раз Михель написал обо мне и нас ждали, почему не приготовили комнаты для баронессы? Не успели? Не хотели?
        И вряд ли это вина управляющего, мне он показался добрым человеком. Это экономка так проявила себя. Сейчас она стояла в дверях спальни, пока я оглядывалась, куда бы мне присесть, устала я. Наконец, устроилась на шатком креслице возле туалетного столика. Экономка, почти не размыкая губ, поинтересовалась.
        -Госпожа баронесса желает ещё что-нибудь?
        Я ответила холодно - Госпожа баронесса желает, чтобы доставили ее вещи, горячую ванну, обед сюда и не беспокоить часа два-три. Хочу отдохнуть.
        -Разве госпожа баронесса не идёт в церковь, сидеть у гроба супруга?
        -Я приду позднее, думаю, скорбящие меня поймут и простят, после столь длительной дороги очень устала, и сегодняшнюю ночь ехали без отдыха. А пока выполняйте, что я сказала и в именно такой последовательности.
        Экономка повернулась и вышла, сохраняя бесстрастность на лице, но в глазах плеснулось удивление. Не ожидала отповеди от молодой девчонки? Но я точно не та Золушка из сказки, вертеть мною ни у кого не получиться! Принесли вещи, горячую воду, пока я мылась с помощью Ули, доставили и обед на двоих, как я и велела. Зато поимели мелкую месть со стороны экономки - эта старая грымза не распорядилась затопить камин, и после ванны было весьма некомфортно. Хорошо, в багаже был теплый халат, на голову полотенце, на ноги полосатые вязаные чулки служанки Ленни. Быстро поели, тут хоть без сюрпризов обошлось. Зато кровать не без этого. Постельное белье, одеяло было явно волглым, и ложиться в такое точно не хотелось.
        -Ульрика - я постукивала зубами - доставай из вещей, там есть пара простыней, одеяло и пара небольших подушек. Как знала, ограбила мачеху! И давай отдохнем! Ложись со мной, вдвоем теплее. Только вначале достань и повесь на дверку гардероба то темно-серое платье. Не чёрное, но тоже сойдёт для траура.
        Бдение у гроба, сами похороны я запомнила плохо. Не выспалась. Помню, что день был хмурый, хотя и теплый. В церкви же было прохладно и тошнотворно пахло ладаном и мирром. Что-то вещал пастор, толпа народа сурово молчала. Пастор профилактически пугал паству генной огненной, перечисляя грехи людские. Одновременно сообщая почти о святости усопшего. Толпа при этом замолчала ещё суровее, видимо, не все были согласны с пастором в данном вопросе.
        Пробравшийся ко мне управляющий Франц чуть виновато сообщил, что ближайшие соседи все равно никак не успеют приехать, им добираться не менее полутора суток пути. Слишком обширны владения барона Нойфеля. Потом они, конечно, прибудут с обязательным траурным визитом. Помню, как занесли барона в склеп, как громко лязгнул замок на двери, отрезая мир мертвых от мира живых. Поминальный ужин в большой столовой, приглушённые голоса присутствующих. Даже твердо не могу сказать, что ела за столом. Помню только, что вставая из-за стола, демонстративно и громко велела затопить камин в моей спальне.
        А утром... утром светило солнце, из раскрытого окна струилось тепло и свет, слышались голоса людей со двора, лязг металла, со стороны заднего двора доносилось бодрое кукареканье. Со стороны кухни тянуло упоительным запахом ванильных булочек и яблочным вареньем. Позавтракала плотно и жизнь не стала казаться такой беспросветной. Хотела распорядиться, чтобы вымыли и вычистили мои комнаты, просушили постель. Но выйдя из столовой, не обнаружила ни экономки Анны, ни горничных в этой части дома.
        Хмыкнула, ладно, война так война, а пока и у меня руки не отвалились. Переодевшись в обноски служанки Ленни, мы с Ульрикой поволокли перину и одеяла сушиться на задний двор. Только развесили на невысоких каменных заборчиках постельные принадлежности и, отдышавшись, собрались за следующей партией, как на задний двор влетела черная карета без опознавательных знаков, то есть, без гербов и прочих финтифлюшек и резко остановилась. Из кареты вышел парень, просто девчоночья мечта - высокий, стройный, брюнет, на смуглом, породистом лице выделялись ярко-голубые глаза под прямыми, смоляными бровями.
        Оглядевшись, он окликнул меня.
        -Эй, пойди, доложи управляющему, что племянник господина барона прибыл! И пусть Франц и вдова барона прибудут в кабинет господина барона. Я там буду!
        Глава 7
        Глава 7
        Что мне оставалось делать в подобной ситуации и одежде служанки? Вставать в гордую позу? Смешно. Поэтому я просто попросила Ульрику найти Франца и передать ему слова приезжего, а сама побежала переодеваться. Что-то у меня возникло чувство, что с приездом этого господина грядут неприятности.
        Переодеваться особо мне было не во что, все то же вчерашнее серое платье, которое сегодня чуть оживлял белый кружевной воротничок, сколотый у горла брошью с круглым агатом, обрамлённым тонким золотым ободком с вкраплением мелких прозрачных камешков. Будь это новодел, я бы не сомневалась, что это фианиты, но родом из далёкого прошлого... всё-таки это мелкие бриллианты. О стоимости тогда этой брошки страшно и думать. Но в шкатулке это была единственная строгая и траурная вещь, которую прилично использовать скорбящей вдовице.
        Прибежавшая вскоре, запыхавшаяся Ульрика помогла мне соорудить несложную прическу - подняли волосы вверх, скололи валиком на макушке. Несколько раз вымытые мои волосы оказались склонны кудрявиться. Посему легко обошлись без всяких начесов, они легли пышной волной на голове. Посмотрела в зеркало, осталась довольна своим внешним видом - скромно и достойно. Не могу похвастаться фигурой - буду брать красотищей! Только туфли подкачали, конечно, сильно уж поношенные, надеюсь, длинное платье скроет их. Ульрика пояснила.
        -Так лето закончилось, вы два года их носили. А в зиму матушка не стала заказывать новые, вдруг нога вырастет или ещё что, а весной бы и заказали новые.
        Дорогу в кабинет барона нашла, спрашивая пробегавших мимо слуг. Кстати, служанки тоже появились. Поэтому по ходу дела отдала распоряжение о том, чтобы приготовили гостевые покои для племянника барона и об обеде. Да, и чтобы просохшие перины и одеяла занесли в мою спальню. Служанки, пряча глаза, приседали в книксене. Перед дверью в кабинет постояла с минуту, выравнивая дыхание и, сделав покер-фейс, вошла в кабинет. Племянник сидел в хозяйском кресле, быстро просматривая какие-то бумаги. На стуле, неподалеку от стола, сидел управляющий Франц, выглядел он каким-то растерянным. Увидев меня, встал, приветствуя. А племянник нет. Хамло-с, однако! Махнул нам рукой, предлагая присесть. Я села на краешек стула, тщательно расправив юбку платья, чтобы скрыть побитые жизнью и мостовыми туфли. Парень оторвался от бумаг, перевел взгляд на меня. По тому, как расширились глаза его, поняла - узнал, зараза! Думала, промолчит. Ну, где там...
        -Госпожа баронесса, вы так быстро меняете образы! Всего полчаса назад вы, в одежде служанки, яростно взбивали перины на заднем дворе, а вот сейчас вы уже светская дама. Вы не чураетесь простой работы или у вас проблемы со служанками?
        Теперь и Франц смотрел на меня с недоумением. Неохотно пояснила.
        -Постель была сырая, вчера уже поздно было что-то делать, а сегодня с утра не смогла найти ни госпожи Анны, ни одной служанки. Вот мы с Ульрикой и вынесли сушить постель сами.
        Племянник равнодушно кивнул, а Франц досадливо поморщился. Очевидно, ему было известно то, чего не знала я. Племянник негромко кашлянул, привлекая наше внимание, и сделал то, что следовало сделать с самого начала - представился.
        -Как я уже сказал, я прихожусь внучатым племянником покойного господина барона Дитера фон Тиммера, барона Нойфеля. Меня зовут Иоганн Карл фон Тиммер, Франца я знаю. А вы, госпожа баронесса?
        Я с достоинством встала, присела в неглубоком реверансе (для такого хама - фу! почтение проявлять!) и доложила.
        -Я - Маргарита Елена Анхелика фон Тиммер, баронесса Нойфель, урождённая фон дер Штюммель.
        Странно, но при этих словах дорогой племянник скривился, как будто пол-лимона сразу проглотил. Да и фиг с ним! Чего приперся-то? Выразить соболезнование? Раз на похороны опоздал. Но почему он себя так ведёт, по-хозяйски? Или он всегда такое хамло?
        Гость, после нескольких секунд молчания, продолжил.
        -Мне очень жаль, что я не смог проститься с дядюшкой, хоть и спешил, сутки провел в дороге. Слишком поздно получил известие. Но я должен огласить волю нашего монарха, короля Карла Пятого Тюринга. Согласно его решению, все имущество и земли покойного барона Нойфеля должны остаться в его семье, у прямых потомков семьи фон Тиммер. И таким наследником, согласно указу короля, признан я. Вам, госпожа баронесса, выделяется вдовья доля. В нее входит дом, земли, в данный момент находящиеся в аренде у фермеров, которые приносят вам арендную плату. И небольшой городок Нойфельштатд, налоги с которого тоже будут поступать в ваш доход. Вам понятно, госпожа баронесса?
        Я сидела, как пришибленная тяжёлым мешком, такая тяжесть сразу навалилась на плечи. Вот тебе, Леночка, и наследство! Закон говорит одно, а король решает по-другому, как ему удобнее. Видно, очень этому племяннику хотелось наследства, раз сумел выпросить аж у самого короля такой указ! Ну, и чего они на меня так уставились? Ждут, что я сейчас рыдать и лепетать нечто жалостливое начну? Не дождутся. Демидовы ещё ни перед кем не плакали! Начиная с тех самых, далёких уральских Демидовых!
        Между тем управляющий немного опомнился и попытался что-то возразить.
        -Но… господин фон Тиммер, там же, с вдовьим домом... И город…
        Но мямлящего управляющего сурово оборвал наследник.
        -Не нам обсуждать волю короля, господин Франц. Есть указ - его надо выполнять. Госпожа баронесса, сегодня вы можете собирать свои вещи, а завтра вы отбываете в свой надел. Господин управляющий, вы задержитесь, мне необходимы ваши пояснения по некоторым статьям расходов. Да, кстати, госпожа баронесса, фамильные драгоценности вам придется вернуть в семейную сокровищницу.
        Это он, что, про мою брошь? Вот сволочи, что они все прицепились к моим личным драгоценностям? И мачеха и этот, племянничек... Или считают, что такая мышь мелкая и нищая не может иметь своих драгоценностей? Сухо и холодно ответила.
        -Сожалею, господин фон Тиммер, но ваши претензии напрасны. Эта брошь принадлежит лично мне.
        Франц неловко кашлянул и сообщил, что госпожа баронесса не обращалась к нему за ключом от сокровищницы, и что в описании фамильных драгоценностей эта брошь не числится. Фон Тиммер равнодушно кивнул. Меня более никто не задерживал и даже более того, никто не замечал моего присутствия. Я присела в реверансе и, не говоря ни слова, вышла. Не было сил даже промолвить и букву. Не помню, как дошла до своих комнат. Но поскольку там встречала меня Ульрика, то дошла я верно. Не говоря ни слова, прошла в спальню, села у столика, равнодушно глядя на сваленную у кровати перину, одеяло сверху. Уля засуетилась.
        -Простите, госпожа баронесса, я сейчас все уберу! Только занесла просохшее!
        Я безразлично пожала плечами - Могли бы и не сушить! Все равно мы завтра уезжаем отсюда… так что давай переодеваться мне и будем укладывать вещи. Хотя чего там укладывать...
        Улька беспомощно огляделась, видно, покидать такие хоромы ей не хотелось. Да и мне тоже, если честно. Но распускать нюни мне не позволительно, вот и девчонка - служанка теперь под моей ответственностью. Поэтому я внешне бодро сказала:
        -Не переживай, Уля, не в чисто поле едем, выделяют мне вдовью долю, там дом есть, земли, доход с аренды и налоги с маленького городка.
        Ульрика истово закивала головой - Ваша правда, госпожа Ленни, может, там нам и лучше будет, вы сама себе хозяйка будете! А то здесь гости всякие ездят, управляющий вот тоже, а уж госпожа Анна… - девчонка поежилась, не договорив.
        Я заинтересовалась - А что там с экономикой не так? Я ее только вчера и видела, сегодня не нашла.
        Ульрика задумалась, потом неуверенно пробормотала.
        -Да вроде и ничего, а вот смотрит так, как будто я ее любимую кошку задавила. И толкается, как будто места ей не хватает. Я вот сейчас ходила на кухню, воды горячей вам принести, умыться перед обедом, так она так меня в коридоре толкнула, проходя, что я чуть весь кувшин кипятка на себя не опрокинула. И улыбается.
        И деловито поинтересовалась - Так вы сейчас умоетесь и обедать пойдете в столовую или сюда принесть ваш обед?
        Я невольно улыбнулась - это ее "принесть" весьма заразное словечко. Видеть племянничка мне очень сильно не хотелось, поэтому я и ответила Уле.
        -Неси сюда и свой обед тоже! Потом переоденусь и будем укладываться, а то вдруг придется уезжать с самого утра.
        Пока девчонка бегала с подносами, благо, по черной лестнице было совсем недалеко, я успела умыться и переодеться опять в служанку Ленни. Жалко платье, вдруг испачкаю или порву, а в свете нынешних событий экономика должна быть экономной.
        Пообедали, посидели ещё минут пять молча, раздумывая каждая о своем, потом взялись за дело. Вытащили мой сундук на середину спальни, открыли и начали вынимать из него все то, что я второпях кидала в него в доме мачехи. Но теперь мы тщательно перетряхивали все, аккуратно складывали, сразу откладывая в сторону то, что планировали надеть завтра. И места свободного в сундуке стало больше. Хотя ещё туда сейчас уложим то постельное, что вчера вытащили, чтобы не спать на волглом и холодном белье.
        Свой узелок Ульрика уложила в последнюю очередь. Что уж там, пожитки у девчонки были совсем сиротские, и ботинки уже откровенно просили каши. Увидев, что я смотрю на них, Уля смутилась.
        -Я же всего полгода у вас работала, госпожа Хильда сказала, что я ещё не заработала на обувь. Но ничего страшного, я вот тут зашью, а тут проволочкой подвяжу подошву и ещё маленько похожу. Вот сегодня у кузнеца и попрошу проволочку.
        Я не хотела ничего брать из этого дома, но тут не вынесла. В углу гардеробной, я точно видела, валялись ботинки, тоже не новые, но целые. Вероятно, принадлежавшие когда-то одной из предыдущих баронесс. Достала их и велела Уле примерить, если подойдут, то безоговорочно уложить в свой узелок. А ещё, грешна, сознаюсь, нагло умыкнула пару новых муслиновых занавесок, затесавшихся среди постельного белья. Видимо, такие были сшиты для летнего времени, но сейчас они уже были не по сезону. А у нас с Улькой, пардон за интимные подробности, не было трусов. Я только сейчас сообразила, что в те времена и не носили нормального нижнего белья, только нечто страшное, вроде кальсон или шаровар с дыркой между ног. Вот и пошью из этих занавесок нам труселя типа коротких шортиков. Зря я, что ли, ходила в свое время на курсы кройки шитья? Да и коль решила отказаться от дурацкого корсета, то хоть плохонький бюстик тоже надо сочинить.
        Только я притащила из гардеробной реквизированные занавески, как заглянул, постучав, слуга и сказал, что господин управляющий просит принять его сейчас. Вот не вовремя! Но сказала, пусть заходит, приму. И затолкала несчастные тряпки поглубже в сундук. Когда вошёл Франц, я уже сидела на кресле, обмахиваясь стянутым с головы чепцом, как веером, жарко стало от работы. Вошедший управляющий застыл столбом, разглядывая госпожу баронессу в столь непрезентабельном наряде. Я устало заметила.
        -Вы, господин Франц, тоже пришли проверить, что я ничего лишнего из имущества покойного барона не прихватила? Давайте, проверяйте, можете и господина Иоганна пригласить!
        Я нарывалась, конечно, но всё-таки было обидно. Но управляющий покраснел до кончиков ушей и забормотал.
        -Что вы, госпожа баронесса! Ничего подобного я не думаю! Да и господин Иоганн не со зла сказал. И вообще, если бы я раньше знал, что так все выйдет… я как раз хотел сказать… там дом давно нежилой, надо будет отсюда вам на первое время кое-какую мебель взять, да белья, посуды... Там присматривает за домом супружеская пара, но сами понимаете, не свое и есть не свое. Для прокорма обитателей дома, а стало быть, и вашего теперь, недавно отправлено было два десятка кур, да пара свинок, корова молочная.
        Я с ужасом смотрела на лепечущего эти страсти управляющего. Корова? Свиньи? Да я их только в телевизоре и видала! Тихонько стоящая у стены Улька сказала:
        -Не бойтесь, госпожа Ленни, я умею обращаться с этим, у тетки хозяйство было.
        Разливавшийся соловьём управляющий что-то там насчёт того, что и продукты на первое время отправит, неожиданно сконфуженно замолк и неуверенно произнес.
        -А вот насчёт налогов с Нойфельштадта... господин барон давно хотел перевести их на свою казну, успел он это сделать или нет - не могу сказать, это надо узнавать у господина казначея, а он уехал в Беллин, налоги королевские платить. Как только он вернётся, я всё узнаю, и непременно сам приеду, сообщу. Вам лучше выезжать сразу после завтрака, туда езды часов десять, темнеет сейчас рано, хоть пока и тепло у нас.
        После всех этих слов хотелось уже не обмахиваться чепцом, а наоборот, залезть в ванну с кипятком. Такой холод изнутри обдал меня. Да, Леночка, попала ты! Но вариантов выживания немного, так хоть крыша над головой будет и без мачехи. Не может быть, чтобы я не смогла выжить! И не дождутся, чтобы я плакать начала. Демидовы не плачут! Так папа говорил, когда я училась кататься на байке, завалилась и полностью содрала кожу на обоих коленях. Две недели потом ходила, как робот, не сгибая колен, потому что плотная корка на месте ссадин при каждом движении очень болезненно лопалась и кровоточила.
        И я, всхлипывая, повторяла - Демидовы не плачут!
        Глава 8
        Глава 8
        Уже давно ушел управляющий, Ульрика, испуганно глядящая на меня, закончила собирать наш сундук, а я все так же сидела, уставившись в одну точку. Только что, с тихим, хрустальным звоном, разбились мои мечты о мирном идиллическим существовании - я сижу под сенью цветущих яблонь в кресле, вокруг порхают бабочки, поют птички, счастливые, чистые и сытые пейзане приносят мне плоды земли своей. Уютный дом с красными ставнями и белыми занавесками, толстый кот на подоконнике, из кухни доносятся ароматы корицы, ванили, кофе. Хотя кофе здесь пока ещё нет, вроде бы? Или я просто не видела?
        Это были мечты. И, как правило, они имеют мало общего с реальностью. Если я правильно поняла (а я в этом уверена!), из всех недомолвок и увиливаний управляющего, то что-то там, в этом вдовьем углу, не так уж и шоколадно. И чтобы мои мечты осуществились, мне придется пахать и пахать тяжело, много и долго. Но я не этого боялась. Работать я привыкла, в том числе и руками.
        Меня беспокоило другое. Я хорошо помнила опыт моего отца в 90-х годах, когда его успешная и прибыльная фирма приглянулась кому-то власть имущему. И ее легко и играючи отняли. Допустим, я смогу справиться с проблемами, если они там существуют. И получу на выходе успешное и прибыльное хозяйство. И что или кто помешает вот такому "племяннику" позарится на лакомый кусочек? Если уж они так легко распоряжаются законом в своих интересах.
        Но пока я не видела никаких других вариантов. Надо ехать и все увидеть своими глазами. Я не исключала и того, что мне придется уехать из тех мест куда-нибудь ещё. Конечно, для этого нужны деньги. Надо будет тщательно обдумать этот вопрос, а также и о том месте, куда я намерена буду уехать. На все это, кроме денег, мне понадобится и время. Вот его-то я и буду выигрывать, сидя во вдовьем углу.
        Решив все про себя, встряхнулась и перестала комплексовать. У меня всегда так - обычно я долго примериваюсь к непростым решениям, а потом, решив уже однозначно все, иду к намеченной цели спокойно и размеренно. Не расчесывая нервы ни себе, ни окружающим нервическими метаниями. Улыбнувшись притихшей Уле, чтобы лишний раз не пугать девчонку, бодро сказала:
        -Раз все собрали, нам осталось только поужинать и хорошенько выспаться. Ужин неси сюда, а утром позавтракаю в столовой, заодно и попрощаюсь с родственником.
        Выспались мы с Улей на славу, я вновь не стала отправлять ее спать на узкий и жёсткий топчанчик в комнатку горничной. Да ещё и расщедрились, камин с вечера протопили. В общем, спускалась я в столовую в хорошем настроении, полностью собранная, только верхнюю одежду в холл принесет Ульрика. Ей я тоже велела поесть плотнее, неизвестно, когда обедать будем.
        К моему удивлению, в столовой уже присутствовал и господин Иоганн. Кроме Франца, разумеется. Тот ещё вчера обещал проводить меня. А господину Иоганну ещё бы в постельке понежиться пока. Увидев меня в дорожном наряде, вздернул бровь, но промолчал. Раз так, то промолчу и я. Пожелав всем приятного аппетита, приступила к трапезе, хотя под взглядом "племянника" кусок в горло не лез. Но я упорно ела, опустив взор в тарелку, иначе, боюсь, сорвалась бы и убежала. Наконец, покончив с трапезой, я встала, следом вскочил Франц, сказав, что сейчас проводит и все расскажет и объяснит. Но господин Иоганн не был бы собой, если бы не оставил за собой последнее слово, хотя и промолчал весь завтрак.
        -Госпожа баронесса, должен вас предупредить, надумаете выйти замуж - придется вам вначале обратиться ко мне. Я не смогу постоянно бывать в поместье, связь со мной, в случае необходимости, можете держать через управляющего Франца.
        Я, не оборачиваясь, так же ровно и равнодушно, ответила.
        -Всенепременнейше, господин племянник! Но постараюсь как можно меньше напоминать вам о своем существовании. Прощайте, господин Иоганн!
        Кто бы знал, что это тоже относится к не сбываемым мечтам!!
        Франц проводил нас на хоздвор. Там, возле складов, заканчивали погрузку и надёжно фиксировали груз веревками аж три больших грузовых телеги с извозчиками. На первой, укрытой парусиной, явно громоздилась какая-то мебель. Эта телега уже отъезжала, готовилась к отъезду и вторая, на которой топорщились горой различные тюки, текстиль, значит. Третьей телегой, подъехавшей от другого склада, была телега с продуктами - мешки, корзины, тоже все плотно заставлено. А нам с Улей куда? Поверх корзин садиться?
        Как бы отвечая на мой невысказанный вопрос, к нам подъехала небольшая пролетка с опущенным верхом. Сзади коляски был надёжно привязан мой сундук. Вот и хорошо, а то я уж думала, придется трястись в телеге на куче соломы. Франц, отдававший последние распоряжения возницам, подбежал ко мне.
        -Госпожа баронесса, на кухне вам приготовили готовый обед, извозчики разогреют его на костре. Им тоже есть обед. Харчевни в том направлении пользуются неважной славой. Хотя очень оживленный путь проходит. Через Нойфельштатд проходит единственная дорога в Чахению из портов и столицы, Беллина. Извозчиков и телеги с коляской можете задержать на день, если понадобится. Но не более. Одну телегу и лошадь можете оставить себе, но извозчика не могу оставить, они все здесь живут, у всех семьи. Наймете, может быть, кого-нибудь из местных. Да, вот ещё, возьмите! Это я из казны, из прошлой арендной платы взял, мало ли, может понадобиться...
        И мне в руку ткнули увесистый кошель с чем-то, глухо брякнувшим внутри. Только спустя длительное время я узнала, что добряк Франц просто отдал мне своё жалованье за два месяца.
        Вначале ехать было скучно. Тянулись бесконечные пастбища, поля, затем сменившиеся садами, в которых работники убирали последние поздние яблоки. Я даже задремала, убаюканная мерным, плавным ходом коляски и пригревающим солнышком. Ближе к обеду проснулась от того, что на дороге стало шумно. Открыв глаза, огляделась. Да, движение стало интенсивным. В обе стороны шли тяжело груженные большие подводы, возчики громко окликали своих коллег на встречных курсах, в общем, гвалт был изрядный. Наш кучер, обернувшись ко мне, пояснил.
        -Здесь как раз начинается путь в Чахению, груз для них перегружают на речных пристанях Трайна и Одерны, куда везут его баржами. После Нойфельштадта дорога идёт в горы, через перевал. Раньше он зимой закрывался, а сейчас редко когда на неделю - другую закроется.
        Проехали пару деревушек мимо, не заезжая, только виднелись островерхие красные крыши да шпили небольших кирх. Спустя недолгое время наш обоз начал сворачивать на небольшую площадку в стороне от дороги. Там было выложено каменное костровище, вкопаны в землю несколько столов и лавок. Даже хворост был. Пообедали тем, что приготовила нам кухня, возчики метнулись в небольшой лесок неподалеку, восполнили запас хвороста, что потратили, и мы опять двинулись в путь, нам оставалась почти половина пути.
        Приехали мы на место, когда уже откровенно стемнело. И хотя весь день светило солнце и мне в плотном дорожном платье было даже жарко, к вечеру все равно похолодало, и мне стало зябко. Поскольку последние часа полтора я откровенно клевала носом, то и не заметила, когда мы свернули в сторону с большака. Но Ульрика, болтавшая о том, о сем с кучером, сказала, что город вон там, за поворотом, его с большой дороги хорошо видно, а мы отъехали от нее километра на полтора (Автору известно, что в то время практически в каждом государстве была своя измерительная система, но для удобства восприятия пользуется современной метрической системой, принятой в Европе).
        Перед нами высился темной громадой дом в два этажа, кажется, без малейшего проблеска света в окнах. Если честно, то и самих окон было не разглядеть, даже отсвета в стеклах не отражалось. Кучи чего-то непонятного громоздились в темноте вдоль подъездной дороги. Мы подъехали ближе, и наш кучер снял с коляски масляный фонарь, зажжённый по ночному времени. И принялся стучать в парадную дверь. Вначале стучал кнутовищем, затем кулаком, а потом уже откровенно дубасил ногой. Подошедшие мужики с телег уже предлагали зайти со двора, когда наконец, за дверью раздался недовольный мужской голос.
        -И что так колотить? Все равно не пущу! Мало ли кого носит тут об ночную пору!
        Кучер рявкнул с раздражением.
        -Открывай, пень старый, хозяйка приехали! А то сейчас мы с мужиками и вынесем эту дверь!
        За дверью раздался торопливый шепот, потом опять тот же голос неуверенно произнес.
        -А я почём знаю, что хозяйка? Пущай отзовётся!
        Я и в самом деле хотела отозваться, но кучер разъярился ещё больше и, проорав что-то ненужное для девичьих ушей, от души саданул по двери. Что-то там не выдержало, металлически блымкнуло, и дверь распахнулась. Надо полагать, засов не выдержал. За дверью, в кромешной темноте, истерически завизжал женский голос. Кучер, подняв фонарь повыше, вошёл внутрь, за ним прошла Ульрика, и дальше я. Возчики остались пока во дворе, решая, куда сейчас загонять телеги и вести на отдых лошадей. Я уткнулась в спину Ули, она негромко мне сказала:
        -Вы подол платья приподнимите, госпожа баронесса, а то испачкаете сильно.
        И верно, прямо посреди слабоосвещенного холла высилась куча какого-то хлама, а сам пол был как будто из черного дерева, что вряд ли. Просто грязный. У стены холла, часто моргая от света, стоял седоватый мужчина за пятьдесят, в ночном колпаке, в старом камзоле, накинутом на плечи, из-под которого была видна длинная ночная рубаха. Вид у мужика был достаточно унылый. Рядом с ним стояла дородная женщина, помоложе, лет сорок навскидку. Чепец на голове, ночная рубаха, поверх большая шаль, в которую и куталась женщина. Вероятно, это и есть та семейная пара, что была нанята присматривать за домом. Ладно, хватит прятаться за спинами других. Я вышла вперёд, подождала, пока кучер осветит меня получше и громко произнесла.
        -Я хозяйка этих мест теперь, вдовствующая баронесса Нойфель, госпожа Елена. Вы кто?
        Женщина, поминутно озираясь на мужа, сказала.
        -Так это… я Хлоя, фру Лейбиц, а это, стало быть, Петер Лейбиц, муж мой, живём мы тут. Нас управляющий нанял!
        -Хорошо, а сейчас зажгите свечи, проводите меня в мои комнаты, затопите печь, мы бы съели чего-то горячего. И комнаты для отдыха моих людей приготовьте.
        Неожиданно фру Хлоя всплеснула руками и агрессивно начала.
        -Так всем свет зажигать, свечей и не напасешься! Сколько их там дают-то? Слезы! А печь затопить, так ить и хворосту нет!
        Возчик Томас, хмыкнул, подошёл к куче, ловко выудил из нее несколько крупных деревяшек и помельче, явно некогда бывшие мебелью, спросил.
        -Кухня где? Тут дров не на одну печь хватит!
        Фру Лейбиц неохотно повернулась в направлении темного коридора, мы двинулись за ней. Я бы пошла к себе, но очень уж хотелось тепла и выпить хоть горячего чая. Кухня нашлась за поворотом. Большая, но какая-то бестолковая. Или это так мебель была расставлена? Большой, закопченный очаг в одной из стен. Вокруг развешены не менее закопченные сковороды и кастрюли. Неожиданно отмер молчавший до сих пор Петер, обращаясь к жене, сказал.
        -Так вон там, в ящике, с десяток огарков свечей ещё есть, надо достать. А то, как госпожа баронесса к себе пойдет?
        Его супруга сердито буркнула - Молчи уж, дурак старый! - и добавила громко - Только у нас еды никакой нет!
        Уля, долго не думая, подошла к длинной лавке, на которой что-то громоздилось, неразличимое в темноте, и вытащила на свет корзинку с яйцами и кувшин с молоком. Очаг уже весело трещал, пожирая предложенные обломки. Стало немного светлее. Наш кучер Макс и Томас ушли во двор, остальные стояли рядом с нами. Фру Хлоя всплеснула руками и заголосила.
        -Это что же такое твориться? Самоуправство какое! Хватает чужое и тащит на стол! Верни назад, я сказала! Не твое!
        Это уже переходило все границы и мое терпение закончилось.
        -Фру Хлоя, замолчите сейчас же! Это ведь куриные яйца? А куры принадлежат теперь мне! И моя служанка взяла их, чтобы приготовить ужин для нас.
        Как раз в это время и пришли Макс и Томас. Один нес корзину, второй коробку. Из нее, как по мановению волшебной палочки, появился большой чайник, сковорода, кружки и двузубые вилки. Из корзины Макс достал каравай хлеба, небольшую головку сыра, масло в кувшинчике и связку колбасок. Вполне нормальный ужин получился. Обжарили колбаски, залили их взбитыми с молоком яйцами, разделили на порции, хлеб с маслом и чай с медом несколько скрасили гнетущее впечатление от этого дома.
        Господа Лейбиц удалились, показав две комнаты для извозчиков недалеко от кухни, и сообщив, что покои баронессы на втором этаже, сразу после лестницы налево. Мужики, посовещавшись, решили, что Макс, как более молодой, идёт сегодня спать под навес, где стоят телеги, а пожилой Томас ложится прямо на кухне, на лавку. Здесь ему тепло. Зато все останется в сохранности - и на улице и в кухне. Уж больно им не понравились взгляды фру Хлои.
        Глава 9
        Проснулась я со странным чувством, что вроде бы и выспалась, но в комнате ещё темно, так рано, что ли? Аккуратно повернулась набок, на другом краю кровати осторожно свернулась клубочком Ульрика. Будешь тут осторожной, если не хочешь среди ночи проснуться на полу посреди обломков. Вчера, даже при свете того огарка свечи, было видно, что кровать едва стоит, при помощи подпорок, а середина прогибается чуть не до пола. А при попытке лечь нормально - угрожающе потрескивать. Матрац на ней был, врать не буду. Более ничего. Из знаменитого сундука вновь опять были извлечены простыни, подушки и одеяло. Есть или нет, какая кровать в комнате горничной - мы даже проверять не стали. Упали спать, только вымыв лицо и руки, на большее не хватило ни горячей воды, ни возможностей.
        Если с вечера под одеялом было тепло, то сейчас было полное ощущение, что спим на улице, так холодно было. Я искренне сожалела, что моя ночная рубашка не с начесом, как древние китайские дедушкины подштанники. Да что же так темно? Хотя нет, вон узкий солнечный луч, пробившись сквозь плотные портьеры, падает на лицо спящей Ульки, заставляя ту смешно морщить нос. Я осторожно присела на кровати, повернулась к окну. Ммматть!! То, что я вчера в потёмках приняла за плотные портьеры, оказалось досками. То есть окно было просто забито досками, но неаккуратно, со щелями. Поэтому так и холодно.
        Стараясь ничего не сломать на этом шатком лежбище, я сползла и подобралась к окну. Насколько смогла рассмотреть, стекла в раме не были сломаны. Они были очень аккуратно вынуты, вон и гвоздики отогнуты, чтобы не мешали. Кто-то хозяйственный здесь поработал. С улицы раздались голоса, мужские и женские. Женщина, надо полагать, фру Лейбиц, что-то командовала, мужские голоса ей возражали. Дама начинала уже повизгивать. Пара минут - и там развернется побоище, надо идти. Кое-как, стянула рубашку, натянула почти белье и вчерашнее платье(пока другого все равно нет), и не смогла застегнуть пуговицы сзади. Так и поскакала по лестнице. Следом за мной неслась проснувшаяся Улька, тоже в платье наперекосяк, с воплем - Постойте, госпожа баронесса!
        Пред домом нашему взору развернулась картина начинающейся баталии - поперек подъездной дороги, стояла одна из грузовых телег, вокруг столпились наши возчики. А перед ними, уперев руки в дородные бока, в боевой стойке находилась фру Хлоя. За ней уныло высился ее супруг, герр Питер, держащий в руках верёвку, которая была обмотана вокруг рогов крупной черно-белой коровы. Рядом с ней неловко прижимался к боку маленький теленок. Баба скандалила.
        -Чего встали? Хочу - и забираю свою животину! Петер - веди корову! А я пойду, куренок соберу!
        Пора вмешиваться. За моей спиной копошилась Уля, торопливо застегивая пуговицы платья, чтобы оно в самый патетический момент не съехало с моих плеч.
        -Фру Лейбиц, объясните, почему вы решили увести корову?
        -Дак как же? Господин управляющий дал нам скотинку для нашего прокорма! А тут народу очень уж много, молока от коровенки и не хватит. Решили ее домой увести.
        О как, интересно вывернула! Ну, не на ту нарвалась, хлопать глазками и благородно не скандалить (не комильфо!) я точно не стану.
        -Фру Лейбиц, вы что-то путаете! Животные были отправлены сюда для пропитания проживающих здесь людей!! А вы с сего момента здесь не работаете и не проживаете! Я вас увольняю! И в собственность вам скотину никто не передавал! Собирайте личные вещи и вон отсюда!
        Не ожидавшая такого отпора баба на секунду растерялась, потом, набрав в лёгкие побольше воздуха, заголосила.
        -Да что же это делается! Вы только посмотрите! Детишек последнего молочишка лишают!
        Я удивилась - У вас есть дети? И где же они, позвольте спросить? Как только покажете мне их, и староста подтвердит, тогда подумаю.
        Баба визжать перестала, деловито потянула мужа за рукав.
        -Пошли, вещи соберём!
        А мы остались с недоумевающей коровой - почему ее не подоили и не отвели на пастбище? И мы тоже - что же делать с животиной? Уля сказала, что сейчас подоит корову, часть молока отдаст теленку, он ещё маленький. А Макс уведет живность на пастбище, благо оно неподалеку. Томас вызвался накормить кур и свиней. А я и двое оставшихся мужчин пошли заниматься завтраком. Завтракать пришлось тем, что оставалось - окорок, уже зачерствевший хлеб, сыр, отварные яйца. Надо ехать в город, купить хотя бы хлеба. А ещё необходимо стекло, в осенне-зимний сезон остаться с окнами, заколоченными досками - не вариант.
        И вообще, надо сейчас все осмотреть, записать, что надо сделать в первую очередь, что подождёт. Ясно, что в зиму я никуда не двинусь отсюда. Значит, надо устраиваться жить с комфортом. Вчера, в темноте, дом мне показался громадой, а сегодня, при ярком свете, стало видно, что дом в два этажа, не слишком большой, в виде буквы "Г", с одной коротенькой перекладинкой. Часть окон по фасаду была заколочена, подозреваю, что стекло оттуда тоже было вынуто. Деревянные детали, вроде рам, ставен, дверей, требовали покраски и, желательно, срочно. Навес над крыльцом требовал починки, так же как и пара досок в самом крыльце. На заднем дворе требовали починки покосившийся забор, каретный сарай. Возможно, кое-где необходима починка крыш, но это надо смотреть.
        Дровяник, в самом деле был пуст, значит, ещё одно дело - заготовка дров. А с этими прожорливыми каминами дров нужно целая прорва. Вернувшись на участок перед фасадом, поняла, то что, вчера показавшееся мне кучами и горами - это просто мусор. Всевозможный хлам из дома, ветки деревьев, листья и прочее. Возницы, почесав в затылках, изрекли.
        -Так, госпожа баронесса, там в сарае, мы видели пилу, старенькую, правда, но пилить можно. Вот старую мебель, сломанную, ветки можно распилить на дрова. На первое время хватит. А ещё тут есть в саду несколько старых деревьев, не будет на них урожая, только мусор и тень от них. Вот ещё их спилим.
        Так и решили. Мужики начали вытаскивать всю сломанную мебель из дома на задний двор, разбирать кучи мусора, готовя к распилу подходящий мусор. Улю я отправила отмывать наши апартаменты, более в грязи я спать не намерена. Доски с окон в моих комнатах оторвали, и сейчас там было светло, и гулял свежий воздух. Сама же я, натянув те самые умыкнутые баронские лосины, полезла на чердак. Всё-таки я строитель или где? Сумею обследовать перекрытия, балки, крышу.
        Где-то за час до обеда, когда Ульрика отмыла нашу спальню, а мужики занесли туда кровать, у нас появился гость. Приехал мужик основательного вида, на крепкой такой телеге, под стать и лошадка была. Возчики, уже разобравшие кучи, остались только листья и такой же мусор, остановили его, поинтересовались, кто и откуда? Я как раз слезла с чердака, только успела развязать юбку, которую я завязала узлом на талии, чтобы не мешалась. Ещё и умыться хорошо бы. Умывшись и сняв дурацкий чепец, вышла на улицу. Мужик, увидев меня, засуетился.
        -Доброго дня вам, госпожа! Правду говорят, что вы теперь здесь хозяйкой будете? А я староста здешний, деревенский, с Нойдорфа, стало быть, Курт Циммель.
        Я представилась и выжидательно смотрела на него, ведь не имя же мое он приехал узнать. Так и вышло. Он торопливо заговорил.
        -То я и смотрю, что сегодня рано утром с узлами прибежали Петер со своей женой, а вскорости и телегу новую с доброй лошадкой со двора вывели. Вещей у них там - страсть! Сказали, что поехали жить на родину Хлои. А откуда она - мы и не знаем, Петер ее с Беллина привез. Наши-то девки никто не хотел за него замуж выходить, ленив больно, а Хлоя вот пошла. Тогда как раз старики, кто за домом присматривал, померли, наши не захотели идти туда, вот господин управляющий, и принял Петера с женой. А они, ишь как, домик-то как запустили! А домик-то хорош, крепкий ещё! Так вы теперь без помощников остались?
        Я молчала, не зная куда вставить слово в этот поток информации. Поэтому просто кивнула. Староста затарахтел с новой силой.
        -Так может, возьмёте наших двоих? Рихард и Клара Вайс. Не совсем молодые, но и не беспомощные старики. Ещё все могут. Сына женили, невестка детей нарожала кучу, а домик маленький, да и Клара с невесткой не ладит.
        Я пожала плечами - Пусть приезжают, посмотрим. Кстати, у вас в деревне хлеба выпекают? Пусть хлеб привезут, сейчас денег дам.
        У меня и впрямь было несколько мелких монет, которые я нашла тогда в кошеле барона, крупными монетами я старалась не рассчитываться, экономила.
        Староста разливался соловьём.
        -А домик-то, конечно, помыть бы и прибрать надо. Хотите, я сейчас баб наших отправлю? Они живо все отчистят. И платить им не надо, все в счёт арендной платы. Мусор, смотрю, вы уже прибрали, это хорошо.
        Что-то меня царапнуло в разливанных речах старосты. Ах, да, аренда. Выплатили или нет, знает казначей, а он в столице, ладно, сейчас попробую узнать, как бы между прочим.
        - Аренду вы, как обычно, до Рождества платите? В этом году не затягивайте и платите уже мне, не казначею.
        Староста запнулся на полуслове, но быстро опомнился, хоть глаза и бегали, но речь ещё медовее полилась.
        -Дак, госпожа баронесса, ныне урожаишко совсем неважный был, а по прошлому году переплатили мы, вот господин казначей и пересчитал нам аренду. Да и почитай все уже и заплатили.
        Ой, врёт староста, врёт! Я прямо чую это! Нашел молоденькую дурочку и развешивает ей на уши макаронные изделия. Но я-то не Ленни, меня на мякине не проведешь! Завтра же отправлю записку управляющему Францу, пусть приезжает с казначеем и разбирается. Пока промолчу, но от помощи шустрых баб откажусь, как-нибудь сами, потихоньку. А то этот жук - староста и за следующий год с арендой нахимичит. Значит, так. Я повернулась к Томасу, как к самому опытному.
        -Томас, вам поручаю. Я сейчас с Максом в город поеду, дел там много. Приедут новые помощники, посмотрите на них, если стоящие люди - пусть приступают к работе. Ульрика, покажешь Кларе, что там у нас на кухне, пусть похлёбку хоть сварит на всех. Да кухню отмывает. А ты продолжай с моими комнатами. Привезу стекольщика - пусть стекла в этих комнатах вставит. А вы, господин Циммель, везите сюда помощников и вот, держите, деньги на хлеб.
        Судя по вытянувшемуся лицу старосты, он рассчитывал получить больше денег, но цены я успела узнать, питаясь в придорожных харчевнях по пути в поместье. Так что цену хлеба я знаю. Староста поспешил в деревню, следом за ним, переодевшись, уехала и я на коляске.
        Первым делом я нашла лавку стекольщика. Стекло было разного качества - и волнисто-пузыристое и качественное, прозрачное, без искажений. Но и стоило оно несравнимо дороже. Но что поделать, не жить же с выбитыми стеклами. Узнав, куда и какого объема заказ, стекольщик заторопился, сказав, что оставит лавку на подмастерье, сам же погрузится и поедет ко мне. А то работы там ещё и на завтра хватит. Следующим пунктом стояло посещение свечной лавки. Лавочник, не глядя в мою сторону, буркнул.
        -Нет пока хороших свечей, с десяток вот есть и все. Давно Хлоя из Нойдорфа не приезжала, вот она умеет делать хорошие свечи, прямо господские!
        Теперь понятно, почему свечей в доме не было! Потому что "хозяйственная" фру Лейбиц их продавала! Но все равно, пришлось купить и тот десяток и пару фонарей и баклагу лампового масла для них. И на лесопилке заказала два кубометра пиломатериала. Обещали привезти завтра. В кошельке покойного барона отчётливо показалось дно. А на сегодня это ещё не все траты. Нужна краска и кисти, вряд ли они обнаружатся среди имущества вдовьего дома, слишком давно никто не занимался ремонтом там.
        Мы с Максом уже изрядно проголодались и решили заглянуть в одну из харчевен, просто перекусить куском пирога. Внутри все было чистенько, народу, правда, было немного. Не знаю, почему нас так пугали местным общепитом. Но когда принесли наш заказ - пирог со свининой и травяной чай - поняла. Бледное, какое-то волглое тесто, как будто непропеченное, жирная свинина, покрытая слоем вытопившегося в печи сала - брр. Сие яство в меня не полезло, пришлось попросить просто кусок хлеба с маслом, потерпим до дома, как-нибудь.
        Городок Нойфельштатд был небольшой, жил с дорог. Через него проходила единственная дорога в соседнюю Чахению и на шахты Седетских гор. Здесь же, в городке, к дороге от пристаней на реках, присоединяется и дорога из столицы, Беллина. Поэтому здесь останавливаются караваны на отдых, необходимый срочный ремонт и тому подобное. Посему в городке и было так много харчевен, была аптека, два практикующих врача, даже одна общественная помывочная. Ну и мелкие мастерские - стекольщика, плотника, кузнеца, шорника. Была и лавка ювелира. Если уж совсем нужда придет в деньгах - придется и туда заглянуть.
        По пути заехали в мясную лавку, надо бы свежего мяса купить. По уверениям Макса, ледник они нашли, просто вход в него был снаружи дома. Поэтому купила и мяса и колбас про запас, каждый день в город ездить не будешь. В лавке булочника приобрела хлеб и хмелевую закваску, здесь она применялась вместо дрожжей. Пора ехать домой, там тоже ещё немало дел. Ого, участок перед домом, куда утром ещё было страшно смотреть, был тщательно вычищен и выметен, кусты вдоль небольшой подъездной дорожки прорежены и подстрижены, старые деревья спилены. Неужто мои возчики так постарались? Вышедший с заднего двора Томас, помогая разгрузить коляску, сказал:
        -Мы только деревья спилили, да утащили на задний двор, а порядок навёл ваш новый помощник, Рихард. Работящий мужик, ничего не скажу. Жена его, Клара, обед приготовила, сейчас кухню отмывает. Насчёт нее вы сами посмотрите, госпожа баронесса. Стекольщик давно приехал, мы помогли ему разгрузиться. Вон, в ваших комнатах уже и застеклил.
        И правда, пять окон по фасаду сверкали чистыми стеклами. Но сегодня мастер точно не закончит, придется ему и завтра работать. Зашла в дом. Основной мусор убран, комнаты подметены, но мытья здесь - вагон, полы, стены, окна - все требовало очистки и помывки. Сломанную и непригодную мебель вынесли из комнат, и теперь в доме было как-то гулко и пусто. То, что мы привезли с собой, занесли, но не успели определить, куда что. Да и не стоит до уборки этого делать. Вот сейчас переоденусь и пойду знакомиться с новыми людьми, да и есть хотелось уже невыносимо.
        Глава 10
        Глава 10
        Кухня была почти отмыта, оставалось немного убрать возле черного входа и побелить очаг. Пока столовая не приведена в приемлемый вид, я ела вместе со всеми за кухонным столом, вот такая я демократичная хозяйка. Я ела густую похлёбку из копчёного окорока и пшеничной крупы, разглядывала новых своих помощников. Как раз Рихард зачем-то зашёл к жене на кухню. Я подозвала их обоих, пригласила присесть за стол, поинтересовалась, как и где они устроились. Отвечал Рихард, его супруга, высокая, сухощавая блондинка, лет пятьдесят на вид, предпочитала молчать.
        -Благодарим, госпожа баронесса, мы тут, рядышком с кухней устроились, хорошая комната, большая и теплая, туда очаг одной своей стороной как раз выходит. Вот все уберем там, и будет просто отлично, у нас в доме такой комнаты не было.
        За что получил тычок в бок от супруги и тихое шипение. Но Рихард продолжил.
        -Так я что хотел сказать-то? Насчёт кормов для скота. Немного пораньше бы, так можно было бы самим сена накосить коровке, а сейчас уже не успеем. И Томас сказал, что лошадку и телегу одну нам оставляют. Так что надо, пока не поздно, корма закупать. И ещё про дрова. Мужики мне помогли, все, что могли, мы распилили на дрова, на месяц нам примерно хватит. А дальше опять нужно будет.
        Я призадумалась. Про корма для животных Франц что-то там говорил, а вот про дрова.
        -Я поняла вас, Рихард. С кормами решим, или купим, или пришлют из большого поместья. А дрова тоже покупать?
        Помощник удивился - Зачем? Я и сам хворосту заготовлю. Вон, ближайший лес весь ваш. Петер практически не заготавливал дрова. Если только со стороны деревни, не знаю, как там староста с Петером договаривался, но деревенские иногда берут дрова.
        Супруга Рихарда нахмурилась ещё сильнее. Что это с ней? Немного странное впечатление от нее остаётся. Вроде бы как сердится на словоохотливость мужа. Кстати, похлёбка неплоха, но я ела и получше. О, вон ещё на полу, у стены стоят две большие корзины крупных, осенних красных яблок. А это откуда? Я спросила и получила ответ вновь от Рихарда.
        -Так там, в глубине сада и собрал, когда чистил сад. С краю-то Лейбицы, видать, собрали, а дальше поленились. Там не меньше, если не больше, ещё осталось. Я завтра соберу.
        Новый тычок от супруги. Ей не нравится его работоспособность? Да и фиг с ней, разберусь потом. А пока при взгляде на яблоки у меня одна ассоциация появилась - румяная, пышная шарлотка, упоительно пахнущая яблоками и корицей. Практически все для шарлотки у нас есть - яйца, сахар, мука, яблоки. Есть корица - хорошо, нет - тоже сойдёт. Решено - к чаю на ужин будет у нас шарлотка! Позвала Ульрику, велела Кларе приготовить все ингредиенты и большой противень, чтобы всем хватило.
        Ульрике поручила чистить и нарезать яблоки, велев не выбрасывать кожуру - будем делать домашний яблочный уксус. А то видала сегодня я в аптеке уксус виноградный и яблочный, продается в маленьких флакончиках, как лекарство и стоит, просто не выговариваемо. Клара, приготовив требуемое, продолжила уборку в дальнем углу кухни, но при этом внимательно поглядывала на то, что мы делаем.
        Эх, где мои миксеры, блендеры и прочая кухонная техника? Осталась в далёком будущем. А здесь имеется лишь почему-то двузубая вилка, которой попробуй, взбей до пены яйца! Вот не хотела я выпендриваться, а придется, как любой приличной попаданки, "изобретать" нормальную вилку, венчик, майонез. Всегда раздражали банальности, но, видимо, никуда от них не денешься. Корицы не было, что впрочем, и не удивительно. Пряности в это время дорогие, даже если и перепало бы что из большого поместья, ушлая фру Хлоя продала бы их скорее, чем использовала сама. Но и без корицы запах стоял такой... К ужину, состоящему из тушеного картофеля с мясом, шарлотка пошла на "ура". Пришлось сказать, что это блюдо из северной Саксонерии, а там, в силу близости больших морских портов, много заграничных новинок. Ульрика помалкивала, видимо, предположив, что это у тетки на ферме она мало что видела.
        Пока ужинали, я все поглядывала на очаг. Ну, раздражал он меня своей закопченностью! Побелит его Клара, через неделю будет такой же! И посуду потом чистить замучаешься. И, если честно, меня всё-таки беспокоил открытый огонь. Устроить пожар при такой системе - раз плюнуть! А если печь сложить? Обычную плиту, с духовкой сбоку? Опыт печника у меня маленький, но он есть. После третьего курса папенька устроил мне универсальную практику. Тогда у него как раз появился подряд на перестройку и постройку новых загородных особняков местных нуворишей. Вот в бригаду отделочников, кроме собственно штукатуров-маляров, входили и плотники, сантехники, электрики и даже пара печников. Страшная мода тогда была на камины, печи в банях. Вот в такую бригаду отец и запихнул меня с наказом к бригадиру не жалеть начальственного дитя, а научить девку чему-нибудь полезному. Я и нахваталась верхушек того - сего.
        Пока стоит теплая погода, можно несколько дней готовить во дворе, на костре. Для четверых это не так и сложно. Завтра же точно у Рихарда узнаю, есть ли в деревне печник или они приглашают из города, главное, чтобы в позу не вставал, что не будет выполнять бабские капризы и указания. Ну и у кузнеца заказать печной набор - от вьюшки до колосников. Металла на одну плиту должно хватить среди того хлама, что сегодня разгребали. Ладно, завтра с утра провожу возчиков и примусь за дело, а их у меня - от забора и до заката.
        После ужина, во время которого шарлотка была съедена до последней крошечки, я поднялась к себе, чтобы оценить преображение своих покоев. Там меня встретила сияющая Уля.
        -Госпожа Ленни, вы только посмотрите, какая красота теперь здесь!
        Да уж, красота... Главное - окна теперь целые и на них сейчас действительно висят и гардины и портьеры. Очевидно, что их привезли из большого поместья. Целая просторная кровать с хорошим матрасом и чистым бельем. Небольшой коврик на полу у кровати. В основном, планировка та же, что в большом поместье, только все меньших размеров.
        Шкафа не было, зато была гардеробная с кучей полок и длинной штангой для платьев. Только они все навалены через нее, не изобрели ещё плечики. Надо завтра показать Ульке нехитрую конструкцию из палки и верёвочки, хоть так, что ли. Единственное отличие от большого поместья - спальня не сообщалась, ни с какой другой комнатой. Небольшая ванная, с неизменным тазиком и кувшином, правда, здесь он с отбитым краешком. Наверное, поэтому и не был продан. Немного помятая металлическая то ли ванна, то ли глубокая лохань в углу.
        Камин, по той же схеме совмещённый с камином в гостиной, сейчас весело потрескивал последними полешками, Ульрика успела протопить его раньше. Поэтому в спальне разливалось блаженное тепло. Ещё был настоящий туалетный столик на вычурных гнутых ножках, весь в завитушках и финтифлюшках. Какое-то подражание французскому ампиру семнадцатого века. Неужто и это мы тащили с большого поместья? Но мое удивление развеяла Уля.
        -Нет, госпожа Ленни, я его нашла в одной из дальних комнат на втором этаже. Там много мебели навалено, я ещё не всё разобрала, целое, но все такое грязное! И этот столик был весь в грязи, воске от свечей и каком-то жиру.
        Я поразилась терпению Ульрики, очистившей от всего этого завитушки и финтифлюшки. Показала девчонка и свою гордость - небольшую комнатку, где было настоящее окно с приличными гардинами, узкую, но хорошую кровать, тумбочка у изголовья и узкий шкафчик. Видимо, у нее раньше не было своей отдельной комнаты, поэтому сейчас она была невыносимо довольна.
        А главное - Улька отмыла все поверхности, и теперь пол радовал оттенком светлого дуба, а стены обоями светло - бежевого цвета. Но девочка покраснела и призналась, что не успела навести порядок в моей гостиной. Нет, нет, мусор весь вытащила и все отмыла, но не успела навести порядок и уют. Ой, да и пёс с ним, уютом этим! Успеет и в последующие дни!
        А пока что займусь я эпистолярным жанром, то есть напишу письмо управляющему Францу. Макс передаст ему завтра. Острая проблема у меня сейчас пока что стоит по кормам для животных, с заготовкой я уже опоздала, а у крестьян лишнего нет, они заготавливают только для своих нужд. А в большом поместье, при наличии больших стад животных, выкроить на одну корову всегда можно.
        Дрова сами заготовим, необходимый ремонт проведем. Недостаток мебелей пока переживём, нам балы не закатывать, для четверых человек всего хватит. А, ещё надо разобраться с налогами, уж больно хитрован местный староста. Да свечей ещё надо, дополнительно фонарей. Фуу… вроде все написала. Сейчас только отнесу послание кучеру, чтобы передал Францу. Пробегая мимо кухни и той комнаты, где устроились на житье мои новые работники, услышала ссору. Подслушивать я не хотела, но любопытство оказалось сильнее воспитания. О чем могут ссориться люди, прожившие столько лет вместе? Рихард говорил устало.
        -Клара, ты опять за свое! Сколько раз можно говорить тебе - они так никогда не научатся жить самостоятельно! Привыкли за наш счёт!
        Плачущая Клара отвечала - Так я все думаю, как они там, не голодные ли ребятишки? Мария же из-за беременности даже на кухню зайти не может.
        -Вот, вот детей делать они научились, да ещё в таком количестве, а содержать их и себя - нет! Мария на кухню готовить зайти не может, а зайти поесть - так за милую душу! Ленивица она! И почему они должны голодать? Мы им все хозяйство оставили, яйца и молоко есть, к холодам и мясо будет.
        - Так на всех мало ведь!
        -Все, Клара, я сказал! Пусть теперь сами выкручиваются! Нам и так с хозяйкой повезло, добрая она и сама не ленивая, все умеет и вон пирог какой испекла! И хватит об этом!
        Я осторожно отошла от их комнаты. Понятно, ссорились из-за детей. Матери и бабушке все жалко, все балует и не замечает, что делает хуже. Ну, это их внутрисемейное дело.
        Нашла Макса, передала письмо, попросила, чтобы донес на словах, что лучше поторопиться, пока осенняя распутица не упала. Уехали наши возчики, настала тишина в моей усадьбе, но не долго. Приехал стекольщик, следом привезли доски. Рихард занимался уборкой в хлевах, Ульрика убиралась в комнатах второго этажа, Клара, закончив с кухней, занималась с кладовыми. Пока стекольщик стеклил окна, я развела купленную вчера краску, вновь натянула лосины и одежду служанки Ленни, бесстрашно полезла на длинную приставную лестницу. Хоть снаружи красоту дому наведу. Хотя и изнутри покраски тоже хватает. Но снаружи надо поторапливаться из-за погоды.
        В обед я приступила к расспросам насчёт кузнеца и печника. Рихард призадумался, затем сообщил, что кузнец у них в деревне хороший, хоть и малоразговорчивый. А вот печника лучше пригласить из города, с деревенским я могу и не поладить, гонористый он. Песок и глину и Рихард сам привезет, он знает, где взять. Вот сейчас, соберёт оставшиеся яблоки, пока они не опали, и поедет, тут недалеко. Вот завтра с утра и отвезёт меня Рихард вначале в деревню к кузнецу, а потом в город, к печнику. Но пока пойду продолжать свои малярные работы.
        Так и потянулись наши дни - в заботах, ремонте, уборке. Уже весь дом снаружи сверкал свежей краской и целыми стеклами, новенький навес над целыми ступеньками крыльца с перилами, ровный забор на хозяйственном дворе и все починенные сараи и хлева. Начали доставлять заказанный кирпич для печи в кухню, вот-вот должен закончить работу кузнец.
        Из большого поместья пошли подводы с кормами для животных, кроме сена, управляющий отправлял мешки с зерном для кур и с дробленым зерном для свиней. Солома тоже пригодится зимой, так мне Рихард объяснил. Иногда с караванами приходили и подводы с мебелью и домашним текстилем. И то и другое не было новым, но все было целым и чистым. Очевидно, что все это со складов, куда убирали мебель и прочее при очередном обновлении интерьера особняка большого поместья.
        А я и не возражала. В отмытых и подремонтированных комнатах появлялась мебель, текстиль, лампы и получалось очень даже такое уютное ретро. В один из дней, во время уборки, мы с Ульрикой даже обнаружили библиотеку. Но, к сожалению, большая часть книг находилась в печальном состоянии - на страницах цвела пушистая плесень, и чернел пятнами грибок. Кожаные обложки вздулись и отклеились. Все это вследствие того, что там не протапливали зимой камин, и разбитое окно добавляло сырости. Что получилось спасти - то получилось, остальное пришлось уничтожить, чтобы не разводить грибок дальше.
        Погода пока радовала своими тёплыми деньками, но я чувствовала, что это долго не продлится. И торопилась с печью. Старый очаг мы с городским печником разобрали и уже подводили сооружение под плиту. Завтра с утра кузнец обещал сам привезти заказ. Пусть везёт, у меня появилась ещё одна задумка и опять надо обращаться к кузнецу.
        А началось все с того, что я увидела, как стирает белье Уля и какие у нее после того руки - красные от щелока и распухшие от перемешивания тяжёлого, мокрого белья палкой в большом чане, полоскания в ледяной воде. Конечно, стиральную машинку я не изобрету в этих условиях, но вот старинное изделие, под шутливым названием "Дружба-2" , вполне мне по силам. И мыло для стирки и мытья закажу в поместье. В отдельных домах до сих пор пользовались для стирки жидким щелоком, но в больших хозяйствах имелись свои мыловарни, где варили и хозяйственное мыло и вполне приличное туалетное.
        Глава 11
        Ура!! Мы закончили с печью! Уже два дня она просыхала после первой топки. У нас все получилось! Печь не дымила, трещин не обнаружилось, ее не повело в ходе выкладывания дымохода, даже встроенная духовка встала, как надо. Если честно, то я сильно потрухивала, опыт печника у меня был так себе, из разряда "подай, поднеси, стой тут, пошла вон". И то, такие печи в особняках и не делали, это меня несколько раз печники брали с собой на халтуру в ближайшую деревню.
        Так что сегодня побелим печь и переезжаем окончательно домой. И пора задумываться о дальнейшем проживании и том, как заработать денег. С ремонтом ушло много средств, а ещё и помощникам нам жалованье платить. Оно, хоть и невеликое, но все же имеется. Есть у меня идея, но пока меня держала печь и срочная подготовка к зиме моего нынешнего дома.
        Почему- то именно этот старый дом мне ощущался моим. Только моим. То наследство, что осталось в Дарменштаде, оно ведь принадлежало Ленни, не мне. Возможно, я когда- нибудь и займусь этим вопросом, но не сейчас. Наследство барона - так и вовсе смешно было бы претендовать, много ли с королем поспоришь? Да и женой барону, в истинном смысле, я не была. Так что это тоже не мое.
        А вот этот дом, который я своими руками красила, прибивала доски, сбивала кожу на костяшках пальцев, и ломала под край ногти, кладя кирпичи - это мой! Эх, жаль, нет здесь ни фото, ни видеокамер! А то бы засняла первоначальное состояние дома и сейчас! Вот так потихоньку мы и жили. Рихард с утра обихаживал животных, наводил порядок вокруг дома и в саду, выполнял мелкие работы, которые постоянно вылазили, то тут, то там. Уля занималась постепенной уборкой комнат. Клара готовила на всех, содержала в чистоте кухню, этого у нее не отнимешь.
        Но готовила она не слишком хорошо. Нет, по местным меркам нормально, но я никогда особо не любила немецкую кухню, мне она всегда казалась тяжеловатой. А уж в эту эпоху, когда не было того разнообразия овощей, что имеется в моей современности… Самой, тем не менее, вставать к плите не хотелось. Иногда, правда, баловала домашних шарлоткой или простым бисквитом с яблочным повидлом. Кроме крепких, хороших яблок, Рихард набрал и большое количество падалицы. И мы втроём два дня перебирали эти яблоки, обрезали, что- то шло свиньям в корм и они не возражали. Из части сварили красивое, прозрачно- янтарное повидло, а часть просто высушили. Будет у нас зимой компот из сушеных яблок.
        Вечерами мы с Ульрикой занимались своим гардеробом. А попросту садились в хорошо натопленной гостиной, где в свете масляного фонаря занимались рукоделием. Недавно купила на рынке толстой пряжи и показала Уле, как вяжутся обычные тапочки - подследники. А если потом к ним подшить ещё и подошву какую- нибудь, вообще получаются полноценные тапочки. И ногам тепло и легко. Довольно актуальное изделие в свете предстоящей зимы получается.
        А я шила. Помните умыкнутые занавески? Вот я и раскроила их, и теперь обеспечиваю нас с Улькой нижним бельем. Ещё надо приобрести той толстой ткани, что здесь идёт на теплые кальсоны, покрасить ее в черный цвет и пошить из нее нам рейтузы на зиму, самые обычные, со штрипками. Уля занималась домашней обувью. Чтобы не было скучно, мы пели песни, потом я начала пересказывать сказки братьев Гримм, Андерсена, Перро, в общем, все, что помнила с детства. Потом пошли в ход адаптированные сказы Бажова. Ульрика слушала с открытым ртом и горящими глазами. И однажды высказалась.
        - Вот хоть как вас обряжали в одежду служанки, как ни кричала ваша мачеха, а все равно, сразу видно, что вы не из простых, аристократка вы. Столько знаете, грамотная.
        Но сегодня у нас было другое, не менее интересное, занятие. Днём, наводя порядок на чердаке, в одной из дальних клетушек, Ульрика обнаружила большой тяжёлый ящик, закрытый сверху истлевшей от старости тряпкой. Осторожно, с помощью Рихарда, мы втроём стащили его вниз. И вот теперь разбираем содержимое. В старых, очень старых, расползающихся в руках, мешочках был всевозможный бисер, разных цветов, оттенков, размеров.
        Уля, увидев его, с благоговением прижала руки к груди.
        - Это же какая красота! Старинный, и видать, издалека привезен, от арапов! Какая работа тонкая, у нас такого и не делают. Это же целое сокровище! Только если его продавать, надо в Беллин ехать, у нас доброй цены не дадут!
        Не- не- не!! Никакой продажи! Зря я, что ли, полтора года занималась бисероплетением? Вспомнила, как я вначале плела немудрящие фенечки и дарила их маме. Потом перешла в процессе обучения к более серьезным вещам - полноценным браслетам, воротникам, небольшим диадемам. Пару раз мастерица, у которой я обучалась, поручала мне самостоятельное изготовление дорогих вещей - воротника- оплечья и диадемы в комплекте с серьгами.
        В диадеме, вороте и серьгах я тогда использовала яблонецкие кристаллы. Смотрелись они шикарно и дорого. Тогда я и заработала свои самые первые, как мне казалось, серьезные деньги. Много позднее, уже взрослой, я узнала стоимость таких вещей и поняла, что мастерица использовала наш труд практически "на халяву".
        Так что никакой продажи бисера! Буду продавать только конечный продукт. Эх, кристаллов Сваровски ещё нет, я их точно не изготовлю, до Мери Сью мне ооочеень далеко. Вот про яблонецкое стекло надо бы узнать, оно было известно уже в шестнадцатом веке. Яблонец - это город в Чехии, в этом мире, если я правильно поняла, она соответствует государству Чахении. Надо будет узнать точнее.
        Мое намерение поехать в город остановил приезд казначея, невысокого, сухощавого мужчины, всего какого- то настолько невыразительного, что его внешность просто не откладывалась в памяти. Только его голос, ровный и какой- то тоже монотонный. Привез его Макс, но уже не в коляске, а в полноценной карете, чтобы не заморозить господина казначея. По его словам, выехали с вечера, чтобы приехать утром и найти всех необходимых людей сразу.
        Ко мне казначей отнёсся ровно, без всякой предвзятости, не отказался позавтракать, беседовал вполне любезно, как и полагается с дамой - аристократкой. После завтрака, пока казначей любезно поджидал меня в гостиной, я пошла к себе, чтобы надеть ботинки и пальто. В коридоре, поворачивающим в кухню, увидела тихо ссорящихся Клару и Рихарда, Клара порывалась зачем- то срочно бежать в деревню, а Рихард сердился и запрещал ей это делать. Опять проблемы с семьёй сына? Но я быстро выбросила это из головы.
        Поехали в карете. Пока ехали, господин казначей, представившийся Вальтером, задумчиво сказал:
        - Там, в поместье, те возчики, что были здесь с вами, в первый день, рассказывали совершенно жуткую историю, в каком состоянии находится дом и все вокруг. Но сейчас дом выглядит вполне достойно. Это просто удивительно, как за такой короткий период вы смогли сколького добиться. А ещё они хвастались, будто вы сами лично пекли необыкновенной вкусноты пирог. Неужели, правда?
        Я улыбнулась - Если вы имеете в виду шарлотку, то непременно к вечернему чаю она будет. А про дом все верно они рассказали, мы много работали, чтобы привести дом в состояние, пригодное для проживания зимой. Это было достаточным стимулом. Но теперь я совершенно без денег, ремонт - дело дорогое. Я потратила все, что у меня было из личных средств, ещё из дома.
        Господин Вальтер успокаивающе сказал: - Сейчас мы во всем разберемся!
        Нашего визита, особенно господина Вальтера, староста точно не ожидал. Замер столбом у входных дверей своего дома, переводя взгляд с меня на казначея и силясь что- то сказать. Казначей взял разговор в свои руки.
        - Ну, Курт, неси свои все книги, будем смотреть. Да все неси, без провалов в памяти, мне все твои расходно- приходные книги известны.
        Курт вынес книги, и мы устроились возле дома, в небольшом саду, где стоял стол с лавками. Погода решила нас сегодня побаловать солнечным деньком, и было достаточно тепло. Господин Вальтер изучал книги быстро, но внимательно, иногда хмыкал, отчего староста краснел, потел и утирался большим клетчатым платком. Неожиданно казначей протянул насмешливо.
        - Оказывается, вы, госпожа баронесса, злостный должник деревне Нойдорф! Воспользовались услугами кузнеца и не оплатили их!
        Я тупо удивилась - Это как? Да, я заказывала кое- что у кузнеца, но металл был мой, и работу кузнеца я оплатила ему самому. А при чем тут деревня?
        У старосты Курта забегали глаза, и он ляпнул первое, что пришло в голову.
        - Так ить кузнец- то деревенский, так и платить следует деревне! А там обчество само разберётся, сколько кузнецу отдать!
        Засмеялись мы с казначеем вместе - А кузнец знает, что он обчественный?
        Затем господин Вальтер, посерьёзнев, сказал:
        - Налоги за эти полгода ты мне, Курт, никакие не платил, и я вам ничего не пересчитывал. Это ты госпожу баронессу пытался обмануть. Так что завтра утром все положенные деньги принесешь в дом госпожи баронессы. А ещё хочу узнать - каким это образом лес, принадлежащий госпоже баронессе, вдруг стал собственностью деревни?
        - Так ить, столько лет никто же не пользовался... а людишкам надо, вот стало быть, народишко и пользовался.
        - За копейку малую - подхватил господин Вальтер - которую ты забыл указать в книге прихода. Сообщи своим людям, что если есть нужда в валежнике, пусть идут сразу к госпоже баронессе и платят ей. А насчёт тебя мы ещё подумаем. Жадный ты стал, Курт, совсем не по чину. И деньги с утра. Вместе с книгами. Я их ещё посмотрю.
        На обратном пути казначей сказал - Я помню, что когда только назначили его старостой - честнее не было мужика в деревне.
        Я вспомнила - Говорят, он все время общался с теми, кто присматривал за домом. Видно, и сговорились.
        - Да, очевидно. Он все время сообщал, что с домом все в порядке, а налоги сам привозил в большое поместье. А оно вот как оказалось. Да, кстати. Налоги с Нойфельштадта в последний год барон своей волей перевел в свою казну, хотя они должны были зачисляться на счета вдовьей доли. Я доложу об этом господину Иоганну, думаю, что все вернём, как было. И деньги за ремонт тоже, если вы назовёте сумму.
        Я махнула рукой, на милость господина Иоганна и возврат денег за ремонт и рассчитывать нечего! Хотя я могла бы и сейчас ее озвучить до пфеннига. Казначей покачал головой.
        - Нет, госпожа баронесса, господин Иоганн в этом вопросе никогда не станет возражать. Видимо в тот день у вас обоих сложился кризис непонимания, мне рассказывал Франц. И смерть господина барона, ваша долгая дорога, усталость, сразу и похороны и прием неласковый в поместье… и у господина Иоганна тоже были свои проблемы, да и не в курсе он был насчёт ситуации с вдовьей долей... Вот все так и вышло.
        Я недоверчиво покосилась на казначея, но спорить не стала. Весь день господин Вальтер просидел в крошечном кабинете, в котором занимались бумажными делам вдовствующие баронессы, занимаясь подсчётами, проверкой и выведением суммы налога. Все остальные были заняты своими делами.
        К вечеру я испекла шарлотку и решила лично приготовить ужин. Вспомнив былое. Приготовила я венгерский гуляш, благо, недавно пополнила запас специй на рынке, картофельное пюре и капустный салат с домашним майонезом. Как раз накануне кузнец доставил мой заказ, в который входил и венчик. Вот и провели демонстрационный сеанс. Я боялась, что без электроблендера ничего не выйдет, но Уля вполне сошла за электродвигатель. Клара, видя мое вторжение в ее епархию, ушла с кухни, поджав губы. Мне это не нравилось, надо ее переводить на другую работу, но заменить ее пока было некем.
        Ужин понравился всем, особенно господину казначею, он ел и нахваливал, и мясо, тающее во рту, и пирог, сочный, но с хрустящей корочкой.
        Утром рано прибыл и староста, Курт Циммель. Пряча глаза, он передал казначею деньги. Господин Вальтер пересчитал их, передал под роспись мне. Затем озвучил сумму следующего налога, и строго наказал, раз в месяц приносить свои книги мне для проверки. Потом они все разъехались по своим дорогам, а мы опять остались одни.
        Деньги, конечно, приятно грели мне душу и кошелек, но мне не очень нравилось, что следующих выплат надо ждать теперь полгода. В то, что господину казначею удастся вернуть потраченное мной на ремонт и налоги с городка, я не верила, и быстро об этом забыла. Зря, между прочим. Примерно чуть более чем через месяц, пришло извещение от господина казначея, что налоги мне теперь будут перечисляться, а деньги за ремонт вскоре привезет Макс.
        Но все равно, это как бы и не были мои деньги. А мне хотелось своих и некоторые задумки у меня были. Вот завтра и поеду начинать их осуществление. Благо, теперь деньги для покупок необходимого у меня были.
        Глава 12
        Пока мы с Рихардом ехали в город на телеге, я, укутавшись в тулуп, мысленно перебирала все то, что успела приготовить и заказать для своей идеи. Стол небольшой лишний у нас есть, из старой мебели. Лавки, парочку, сделает Рихард. Он же съездит на выбранное нами место и выложит из камней костровище. Рогатины для таганка, как и сам таганок, выковал мне кузнец, причем молча, вовсе не удивляясь причудам баронессы, платит и ладно! Мастер у меня - просто золото!
        Кроме таганка, он сделал по моему заказу ещё венчик, большую двузубую вилку, кулинарные щипцы, чтобы брать и переворачивать крупные куски или просто пирожки. А самое главное - я изобрела самый ранний вариант пароварки и невыносимо горжусь этим! Был изготовлен большой противень из хорошего металла с двойным дном. В пространство между двумя днищами заливалась вода, на сухое дно укладывались нужные продукты, и сверху закрывалось все плотно крышкой. Все это ставилось на решетку таганка. Когда в костре был огонь, вода нагревалась, и содержимое противня было горячим. Готовить в этой пароварке я ничего не собиралась, мне она была нужна по сути, как микроволновка, для разогрева.
        А теперь перехожу к самой моей затее, но это пока страшный секрет, тсс!! Я твердо была намерена интеллектуально ограбить господина Мак- Дональда, все шавермячные и бургерные мира! В общем, фаст- фуд, форева! На эту идею меня натолкнуло то единственное и неповторимое посещение харчевни в городе. А как раз на повороте от большого тракта к моему дому имеется отличная замощенная площадка, сделанная давно, с неизвестной мне целью, поскольку никогда там никто не останавливался. Конечно, лучше бы открыть там харчевню, но это деньги и немалые, ну и время, конечно.
        Никаких сложностей в приготовлении фаст- фуда нет, все заготовки делаются дома, а на глазах у конечного потребителя просто вкладывается в горячую булку горячая котлета, пластик сыра, соленый огурчик или другой овощ по сезону. То же самое и с шавермой - главное, выпечь лаваш без дефектов. Вот такие у меня планы. Готовить будет пока Клара, после нескольких моих мастер- классов, подвозить на телеге товар Рихард, ну, а мы с Ульрикой торговать. У меня же на лбу не написано, что я госпожа баронесса.
        Вот и катим мы с Рихардом в город. Надо купить для моих задумок свинины, куриного мяса, сыру, можно и рыбы. Мне понравилась здесь одна рыба, не знаю названия, с плотным белым мясом, практически без костей, как морская, и хорошо прожаривается, как стейк. Соленых огурцов нам привезли целую дубовую бочку из большого поместья, нам их за год не съесть, а вот свежей капусты, может, ещё каких овощей свежих - сейчас посмотрим.
        Жаль, конечно, но пока что классической ручной мясорубки здесь не придумано. Да и в моём мире до ее изобретения почти век ещё ждать. Рубленый фарш здесь в прямом смысле рубленый - в металлическом корытце специальным закругленным ножом- сечкой мелко рубится мясо. Но фарш получается грубоват. Хотя особой сложности в мясорубке и нет, шнековая передача известна ещё со времён римских акведуков. Решетка, нож- винт, шнек - при нормальных расчетах выкует кузнец. А вот сам корпус - это лучше всего литьё.
        Попробовать узнать в городе, может, есть литейка маленькая? Ведь как- то ремонтируются же обозники? Некоторые детали можно только литьём получить. Решено - сегодня же и узнаю! Все равно надо хорошего металла купить - меня не оставляла мысль о нормальных вилках, как- то не очень у меня ладилось с двузубыми. Да и нож с двойным лезвием для шинковки капусты мне нужен, простым ножом шинковать - это песня долгая, а сейчас время будем экономить, вот и стараюсь все продумать заранее.
        В закупках продуктов не было ничего особенного, кроме капусты, приобрела немного поздних помидор и ведёрко зелёного горошка. Вначале подумала - зачем он мне? А потом вспомнила о незабвенных салатах Оливье и винегрете... Почему бы порционно не продавать? Пришлось дополнительно покупать свежую морковь и столь редкий в эти времена в Европе овощ, как свекла. Вот, заодно и побалую своих таким супом, как борщ. А то все или гороховый, или похлёбка картофельная. Не забыть бы тогда, купить у мясника хорошую мозговую кость.
        После мясника заглянула ещё и к кузнецам. Металл мне продали, сказали, что литейка небольшая есть, если не особо сложное, то отольют мне изделие. Из сложностей я видела только нарезку винтовой резьбы, но меня уверили, что и такой умелец у них есть. Нужен только чертеж и точные размеры. Чертить мне не привыкать, дома справлюсь. И для своего кузнеца тоже нужно начертить все и указать размер.
        Мы почти подъехали к выезду из города, как услышали шум, крики, плач... здесь было сразу две харчевни и постоялый двор. Шум шел от одной из харчевен. Я попросила подъехать туда, может, помощь какая нужна? Вокруг харчевни толпились зеваки, какой- то, яростно сопящий, мужик заколачивал окна заведения, на крыльце топталась высокая женщина с недовольным лицом.
        Плакали несколько немолодых женщин, угрюмо стоял рядом с ними дюжий парняга, да растерянно смотрела на все происходящее молодая девчонка, лет двадцать- двадцать два. Смешные рыженькие косички задорно торчали из- под белого чепца, конопушки на носу. По сравнению с сухопарыми, высокими саксонками, девчонка смотрелась игрушкой. Светло- голубая, выцветшая шерстяная юбка, такой же корсет, белая рубашка с незнакомой вышивкой.
        Я тихонько спросила у стоящей рядом с нашей телегой и вытирающей слезы платком, женщины.
        - Уважаемая фру, что здесь случилось? Почему люди плачут? Может, помощь какая нужна?
        - Какая уж там помощь, уважаемая госпожа! Видите, закрывают харчевню хозяева! Говорят, прибыли нет. Городок маленький, а харчевен много! Невыгодно стало работников держать. Вот, харчевню на продажу, нас на улицу. У них самих в столице ещё есть две харчевни, у хозяев- то, им особо не переживательно, а вот нам. Ладно, я к сыну поеду, хоть и не знаю, уживемся ли с невесткой. Карлус вернётся к себе в деревню. Остальные тоже местные, в городе живут. Вот бедняжке Аниште совсем некуда податься. Здесь везде своих работников хватает, если только в столицу, так и там сразу запросто не устроишься. Разве что сами знаете куда. Жалко, девчонка так хорошо кашеварит! Я ее частенько за себя оставляла, когда руки болели. Ее бы в дом кому кухаркой! Она все что- то новое выдумывает в готовке.
        - Аништа, имя какое интересное...
        - Так нездешняя она, из Чахении, чахенка. Сирота, приехала с обозом, за лучшей долей, а вот вишь как получилось... может, вам, госпожа, кухарка нужна? Возьмите девочку, хорошая она. А так пропадет ведь...
        Я ещё раз внимательно посмотрела на девчонку. Ничего так, чистенькая. Одежда старенькая, но целая, чистая. И вообще, она производила хорошее впечатление. А почему бы и нет? Все равно давно хотела Клару убрать с кухни, не нравилась мне ее готовка, заменить некем было. А так переведу ее в горничные, Аништу на кухню, а Улька так и будет моей личной горничной. Махнула рукой, подзывая девушку. Та торопливо подошла, держа в руках узелок с немудрящими пожитками. Господи, такой холод, у нее хоть кожушок есть?
        - Аништа, мне нужна кухарка с проживанием. Мой дом за городом, хоть и недалеко. Пойдешь ко мне работать?
        Девчонка недоверчиво смотрела на меня, видимо, ее смущала моя молодость, но выбора особого не было, она кивнула головой. Залезла ко мне на телегу, я ей протянула тулуп, укрыться от холодного ветра. У меня ботинки были и самодельные рейтузы, да и пальто имелось, а это чудо так мерзло. Вот так и появилась в моем доме рыженькая девчонка Аништа. Клара вначале надулась, но Рихард сумел ее успокоить и теперь с самого утра Клара шустрила с веником и тряпкой по дому.
        Для начала я решила протестировать новые блюда на своих домашних. Готовила я, но Аништа была рядом, на подхвате и довольно быстро запоминала порядок действий. Вначале на борщ и винегрет смотрели с осторожностью и даже некоторым испугом - очень уж был необычный цвет у этих блюд для немецкой кухни. Но потом мели этот борщ - за уши не оттащишь! Да ещё с домашней сметаной! Единственный наш мужчина в доме, Рихард, так он даже попросил добавки, так ему понравился борщ.
        Винегрет тоже нормально зашёл, что уж говорить про обычное оливье. Девчонок, правда, жалко, столько пыхтели, сбивая майонез, его нужно будет много, на все гамбургеры, чизбургеры и прочие бургеры... Эх, мне бы хоть какую- нибудь завалященькую бытовую магию, я бы живо сочинила и блендер, и миксер, и прочую технику на магических кристаллах. Но, видно, не всем попаданкам такая лафа отмерена, я неправильная попаданка. Ладно, шутки в сторону.
        Выпекали булочки, лаваши для шавермы. Раньше мне казалось, что какая там сложность - быстро разрезать булку и впихнуть туда котлету. Не тут- то было! Я с десяток булок испортила, пока поняла алгоритм действий. Ну, как испортила… мои домашние, конечно, охотно их употребили с котлетами и разными начинками, подумаешь, не так булка разрезана!
        Итак, составили меню для нашей торговли. Конечно, это будут различные гамбургеры, шаверма, салаты порционные. Из напитков - чай с медом. В качестве десерта можно попробовать предлагать порционные куски шарлотки или самый обычный бисквит на простокваше, смазанный сверху яблочным же повидлом. В будущем, если эксперимент будет признан удачным - можно будет и блины предлагать, простые и с начинками, жареные пирожки. Здесь только выпекались в духовках большие пироги, потом делились на порционные куски.
        Но, как обычно и бывает, выяснилось, что многого мы не предусмотрели. Например, отдельный стол для желающих перекусить сидя, а не верхом на лошади. Значит, надо делать ещё один. Но это ерунда, мелочи. Самое главное - мы не продумали вопрос тары и упаковки. Это не двадцать первый век с одноразовой посудой.
        Хорошо, будем исходить из того, что путешествующие имеют свои кружки- чашки. То есть, чай мы им нальём. И салат положим. Но вот как упаковать бургер, шаверму, пирожок? Вопрос! Я принялась мучительно вспоминать, как и что упаковывали в лавках. Так, мясник и булочник свой товар продавали просто так, хозяйки складывали в корзину. Бакалейщик. Видела, как хозяйки протягивали чистые холщовые мешочки под сыпучие продукты. А, вспомнила, видела, как бакалейщик ловко крутит кульки из коричневой, грубой бумаги. То есть, бумажная упаковка уже есть? Ура!
        В город пришлось отправлять одного Рихарда, поскольку к готовке были привлечены все четыре женских особи. Даже нахмуренная Клара. Рихарду было поручено, и заехать в литейку, отдать заказ и чертежи требуемой заготовки. И, конечно, узнать, где бакалейщик покупает бумагу, заказать для нас и пока временно немного купить для наших потребностей. А после обеда Рихарду предстоит ехать на перекресток, оборудовать там костровище, привезти валежник для завтрашней нашей "премьеры".
        А пока мы замешивали тесто, раскатывали тонкие лаваши, строгали капусту, готовили все ингредиенты для салатов. Смешивали майонез, рубили мясо для фарша, обжаривали филе рыбы. А ещё необходимо с вечера собрать все необходимое - всю нужную посуду, чайник, большие ложки, баклаги с водой, кусок старой тонкой кожи, которую мы будем использовать вместо клеёнки. И ещё много- много мелочей.
        За всей суетой я пыталась скрыть свою нервозность и мандраж. Как бы то ни было, это мой первый проект в этой жизни. Кстати, девчонки интересовались, откуда я взяла такие необычные рецепты. Я на голубом глазу ответила, что все эти рецепты я прочитала в старых книгах из батюшкиной библиотеки. Ульрика, вздохнув, сказала, что это верно, меня частенько находили в нетопленной, холодной комнате с книгами, закутавшуюся в драную шаль, но с книгой.
        Клара в нашей болтовне не участвовала, молча выполняла порученное дело. И я не выдержала. Отослав девчонок под каким- то приличным предлогом, я напрямую спросила.
        - Фру Клара, скажите, я лично вас чем- то обидела? Или вас что- то не устраивает в моем доме? Вы скажите, попробуем разобраться. Мне не слишком нравится, что один из людей, живущих в доме, постоянно находится в недовольстве.
        Клара, вздохнув, отложила нож и, глядя в кухонное окно, грустно сказала:
        - Нет, госпожа баронесса, вы здесь не при чем и в доме у вас нам хорошо. Вот то- то оно, что нам хорошо, а как там наши внуки? Каково им с матерью? Нерадивая она, только и умеет, что детей одного за одним рожает. Опять у них дитё будет, так она на кухню не заходит, только и лежит с тряпкой мокрой на голове. Кто детей накормит? Кто их обиходит? И скотина же в хлеву!
        Я подумала, вспомнила, что несколько раз видела прибегавших к бабушке ребятишек. Ничего такие, мурластенькие, на голодающих не похожи, одеты по сезону - теплые сапожки, кожушки... и осторожно сказала:
        - Простите, фру Клара, внуки прибегали, они у вас суп поесть просили? Нет? Пирога? Сладкого варенья? Вот видите! Дети сыты вполне, а что до остального, так дети всегда клянчат сладкое. Вероятно, ваша невестка, поняв, что лежи - не лежи, никто не приготовит и не накормит ее и ее детей, внезапно избавилась от всяких болезней и вполне справляется с материнскими обязанностями. А вы зря себя мучаете. Возьмите выходной, и без предупреждения, сходите в гости к сыну в деревню. Я думаю, вы увидите и выздоровевшую невестку и сытых детей. И вам будет спокойнее.
        Неожиданно Клара легко согласилась.
        - А и правда, так и сделаю! Чем себя так настраивать, схожу и посмотрю! А вы, госпожа баронесса, иной раз так рассуждаете, как будто жизнь прожили, а не совсем молоденькая фроляйн.
        Я невесело улыбнулась - Жизнь с мачехой, фру Клара, научит житейской мудрости быстрее возраста!
        Глава 13
        Вернувшийся из города Рихард, отчитался о выполненных поручениях, отдал привезенные несколько метров серо- коричневой бумаги, пообедал и поехал устраивать нам рабочее место на площадке у перекрестка. Как мне показалось, новое дело захватило всех, всем было интересно, сможем ли мы выстоять со своими необычными для здешних мест и времени блюдами против местной кухни?
        Хотя, если честно, то я и не ставила целью соревнование с местными харчевнями. Мне просто был нужен свой кусочек рынка. Я не хочу зависеть ни от чьей милости - «племянника» ли, мачехи, доброго расположения управляющего Франца. Я никогда не рассчитывала ни на чье покровительство и всегда выплывала сама. Почему бы мне сейчас поменять свои принципы? Да ни за что!
        Потом мысли перескочили на другое. В мечтах я уже развернула бизнес и внезапно поняла, что зимой- то мы там не выдержим! Саксонерия, хоть и южная, но зима здесь тоже бывает. Пусть и не такая суровая, как на побережье Северного моря. Строить зимой харчевню - не вариант, да и долго. А если просто построить обычный ларек? Даже не павильон, не киоск, а обычный ларек, каких всегда полно было в России? Стены из досок, между ними засыпать опилки, деревянный пол. Поставить обычную печь, а можно даже и буржуйку, я помню, нам в музее войны такие показывали и рассказывали устройство. Сварки, конечно, здесь нет, но есть нелюбопытный кузнец.
        В общем, посмотрим по нескольким дням продаж, пойдет дело - спроектирую, куплю доски, найму несколько человек, опилки мне и так с лесопилки привезут, я же у них доски покупаю! Сляпать эту "стройку века" можно буквально за несколько дней. Интересно, а как обозвать это заведение? Я мысленно хихикнула - первым на ум пришло, конечно же, "Веселая вдова", но, боюсь, не оценят юмора. Мои мысли прервал негромкий голосок Аништы. Она рубила сечкой мясо на котлетный фарш и негромко напевала какую- то чахенскую песенку. Вот ведь я, дырявая голова! Давно хотела спросить, да все забывала за делами.
        - Аништа, ты ведь их Чахении? Есть там у вас такой город - Яблонец? Там делают очень необычные поделки из красивого стекла.
        - Яблонец? Яблонец... Яблонец… А, поняла! Яблонцув! Есть такой город, ага! И впрямь, там такие бусы делают!!! Все девчонки Чахении мечтают о них. Но недешевые они. А вы, госпожа баронесса, хотите себе что- то из Яблонцува заказать? Так это вам надо с купцами из караванов договариваться, они и привезут по заказу. Вот сейчас, даст Господь, познакомитесь с караванщиками, так они для вас и сделают!
        Провозились со всеми заготовками до позднего вечера, но, кажется, собрали все, что необходимо, утром остаётся только жарка котлет, выпечка булочек, да собрать все ингредиенты в кучу для оливье. Куриное мясо для шавермы порублено, капустный салат готов, только заправить его, но это уже перед непосредственным сбором блюда. Лаваши тоже все хорошие получились. Пара противней шарлотки стоит, накрытые чистой холстиной.
        Посуда, баклаги с водой, самое главное - наша пароварка- микроволновка тоже в сборе. Волевым решением разогнала всех спать, а то все топтались, в сотый раз пересматривая, все ли взяли, не забыли ли чего? Если и забыли, так тут всего полтора километра, Рихард приедет быстро, он с нами вначале побудет. Все, всем спать! Утром вставать рано!
        И вот этот день настал! Хоть я и встала рано, ещё не рассвело, но Аништа и Ульрика встали ещё раньше. Одна занималась выпечкой, вторая, гремя ведром, побежала доить корову, поить теленка. Почистить у животных и птицы, накормить их, собрать яйца - все это уже успел сделать Рихард. Как хорошо на кухне! Потрескивают дрова, от печи идёт ровное тепло, согревая в раннее осеннее утро, распространяется запах выпечки, смешиваясь с ароматами свежезаваренного чая, шкворчат котлеты на большой сковороде, в вазочке на столе золотится мед… и выходить отсюда на утренний холод совсем не хочется. Но надо! Поэтому, плотно подкрепившись молочной кашей с маслом, добавив булочку с яблочным повидлом и чашку чая, пошла одеваться.
        Утеплились мы с Улей по максимуму. Под пальто надели кофты, самодельные теплые рейтузы, на ноги в ботинки добавили ещё вязаные носки. Ещё я тут придумала старое новое изобретение. Оказывается, здесь зимой благородные дамы ходили в шляпках типа капор, а простолюдинки в тех же чепцах. И то, и другое из серии «Здравствуй, менингит!». Нет, это не наш метод! И я связала обычную круглую шапочку английской резинкой, с отворотом, плотно прилегающую к ушам. Необычный головной убор для этого времени, не спорю. Зато тепло. Ульрика вначале хихикала, но потом признала, что на улице ходить так гораздо теплее. Вот во все это мы и обрядились, добавив ещё перчатки на руки. Вначале было как- то неповоротливо, но потом все примялось, все прилеглось к телу и стало нормально. Погрузили все на телегу, выяснилось, что нам двоим только с самого краешека и осталось место. Как раз и рассвело. И мы двинулись вперёд, покорять этот мир фаст- фудом.
        Приехав на место, Рихард быстро снял тяжёлые столы и лавки и занялся костерком, а мы с Улей принялись разгружать корзины, тазики и прочее, прочее. Все, что мы вчера собрали. Костер уже горел, когда установили новомодный таганок, взгромоздили на него чайник и нашу чудо - "микроволновку". Движение по трассе становилось интенсивнее, но никто не останавливался и в нашу сторону не смотрел.
        Рихард потоптался и сказал, что пока побудет с нами, мало ли, чтобы не обидел кто случайно. Я его понимала, он тоже тревожился за успех нашего авантюрного мероприятия. Наконец, у нас все было готово, расставлено, булки и котлеты уложены в нагревайку. Мы сидели уже минут двадцать без дела и начинали тревожиться, но старались ничего не говорить, чтобы не накручивать друг друга.
        И тут увидели, что обоз, идущий в сторону города, начинает сворачивать в нашу сторону, на площадку. Неужто первые клиенты? Ура!! Но, как выяснилось, рано мы радовались! Одна подвода ехала, накренившись на один бок, а свернув к нам, и вовсе издала угрожающий треск и грохот. Раздались крики обозников, и на площадку медленно и торжественно выкатилось тележное колесо... Мы все это действо наблюдали, раскрыв рты… ДТП средневековое, как никак.
        Обозники суетились вокруг пострадавшего транспорта, на нас внимания не обращали. Один из возчиков сел верхом на одну из выпряженных лошадей и поехал в сторону Нойфельштатда. И опять на нас ноль внимания, фунт презрения! Да не может быть, чтобы они не были голодны, ехали в сторону города, а от последней харчевни тут как раз один перегон.
        И тут я вспомнила шашлычников у нас в городе. Вроде идёшь себе по делам, даже не помышляя ни о каком шашлыке и вообще, не голоден. Но вот шашлычник, завидев потенциального клиента, начинает усердно размахивать картонкой над углями... и вот до твоего носа долетает запах дымка, жарящегося на углях мяса, салатика из мариновоного лучка и помидор, все, ноги сами сворачивают в сторону немудрящего навеса, вот ты уже за столиком, подавальщик, показывая сервис, торопливо ещё раз протирает перед твоим носом клеёнку на столе, тут же несут салат, поломанную на куски лепешку и о, чудо! тарелку с шампурами, на которых нанизаны сочные, дымящиеся куски мяса... и ты уже ничего не хочешь, только вот съесть это божественное блюдо.
        Так о чем эта ода шашлыку? О том, что надо воздействовать на один важнейших центров восприятия - на обоняние! Я тихонько сказала Уле.
        - Дай мне вон то блюдце, сними крышку с противня с котлетами и булками и налей чашку чая.
        Ульрика, ничего не спрашивая, торопливо выполнила требуемое. Первые пару минут мои размахивания над противнями не имели успеха, но вот над площадкой поплыли упоительные запахи горячих мясных котлет, ароматных булок, свежезаваренного чая... обозники закрутили носами, заоглядывались. Наконец, коротко о чем- то переговорили и в нашу сторону направились двое обозников помоложе.
        - Доброго дня, красавицы! Что вы тут такое делаете? И так вкусно у вас пахнет!
        Пока Уля смущалась и стреляла глазками, я решительно плюхнула на это же блюдце пару булок и котлет, ловко, как будто полжизни отработала в Мак- Дональдсе, разрезала булки, туда котлеты, пластинку сыра, майонез, несколько небольших кружочков соленых огурчиков, снова майонез, верхушки булок и протянула парням со словами.
        - Попробуйте, господа! Но за салатом и чаем со своей посудой!
        Господа ошалели, смотрели на сложные сооружения в своих руках, а быстро смекнувший в чем дело, к нам спешил Рихард со своей кружкой. Подойдя, протянул Уле кружку, сказал:
        - Что- то я иззяб поутру! Плесни мне чайку, да с медом! И кусок вон того пирога отрежь, нынче он особенно хорош!
        Чай с медом и невиданный пирог окончательно добили голодных парней.
        Они как- то смешно, синхронно, откусили от своих гамбургеров, широко раскрыв рот, почти прожевали, когда один второму сказал:
        - Беги за кружками и тарелками, ложки на забудь! Давай твою булку, я подержу пока.
        Приятель с недоверием покосился на него, но протянул свое яство ему и очень быстро рванул за посудой. Первый, продолжая жевать, обшаривал глазами стол с тазиками салата, противнями с пирогом. Это мы ещё шаверму не крутили!
        Вернулся засланец за посудой очень быстро, грохоча на бегу ложками по кружкам. То ли и правда так голоден был, или всё- таки не слишком доверял приятелю. Пока Ульрика наливала им горячий чай, накладывала оливье в тарелки и предлагала им присесть за соседний стол, я демонстративно, при них, начала собирать шаверму. Так, лепешка, смазываю быстро майонезом, рубленая отварная курица, капустный салат, немного (чуть- чуть! у самих мало осталось) свежих помидор, заворачиваю и на противень «микроволновки», чтобы прогрелось немного.
        Парни заинтересовались и этим блюдом, сказали, что и это будут есть тоже! Вот проглоты. Усадили их за стол, я принесла им и теплую шаверму. Работали челюстями они знатно. К ним подошёл ещё один из их обоза, что- то спросил по- чахенски. Спрашиваемый локтем прикрыл свою тарелку, пробурчал что- то с набитым ртом, типа "Отвали, самому мало!" Тогда обозник решительно пошел к нам.
        - Красавицы, а вы всех угощаете или только молодых парней?
        Уля, стрельнув глазками, нараспев ответила - Да что вы, господин хороший! Вы тоже совсем молодой! Коль деньги есть, так всех накормим! Вы только посуду свою несите, да выбирайте, что вам хочется!
        Ой, Улька, вот лиса! И глазками стреляет, и комплименты пожилому чахенцу отвешивает, и смущается натурально! Ну и ладно, лишь бы клиенты были довольны. Мне вроде как кокетничать не положено, вдовица я, тот же Рихард не поймет. Да я и не стремилась к этому. А Ульрика молодая девчонка, когда бы и не пококетничать, как не в молодости!
        Цену каждого блюда я вывела заранее, взяв за основу цены в харчевне и цены на продукты на рынке и в лавках. Ну, и о своей выгоде не забыла. Все равно получилось чуть подешевле, на пару пфеннингов, чем в харчевнях города. Но обозники и не спорили, платили, нахваливали наши блюда. Когда от остального обоза потянулись и другие едущие, я тихонько шепнула Рихарду, чтобы он ставил ещё один чайник на таганок и мухой летел домой, забирал все, что там Аништа с Кларой успели приготовить. Рихарду два раза не надо было повторять.
        Когда он подъезжал к нашему импровизированному бистро с пополнением, мы уже перешли к жареной рыбе, котлеты кончились, в тазике с оливье уже показалось дно, стопка лавашей выглядела сиротской, а на противне с шарлоткой скромно лежали два последних куска. И то к ним присматривался тот самый пожилой чахенец, прикидывая, не взять ли их с собой? А на площадку уже заворачивал ещё один обоз, идущий как раз из города, но явно земляки наших клиентов. Быстро разгружая привезенное, Рихард негромко говорил нам.
        - Вы молодцы! Но дома осталось только ещё на раз привезти и все! Больше они не успеют и булки напечь и, главное, мясо нарубить.
        Вот она, проблема мясорубки во всей красе! Ладно, может и решим эту проблему! А так мы неплохо сегодня выступаем по продаже. По идее, едущие из города должны быть сытыми, но, привлеченные оживлением у нашего стола и вкусными запахами, тоже подходили. Брали горячий чай, пирог или гамбургер, или шаверму. Попробовав, интересовались - можно ли это взять с собой в дорогу? Мы кивали и шустро крутили кульки под бургеры, пироги и шаверму. Салат они взяли в глубокую миску с крышкой, а один дедок даже принес кувшинчик, сказав, что больно ароматный у нас чаек с медом, самое оно согреваться в дороге по такой погоде.
        Я вначале посомневалась насчет салата, но, посмотрев на достаточно холодную погоду и количество едоков, махнула рукой - не успеет испортиться! Привлеченные необычной суетой и оживлением на площадке, на дороге, не сворачивая к нам, остановились ещё два небольших обоза. Узнав в чем дело, подходили. Кто- то ел здесь, кто- то просто с собой брал.
        Часам к двум пополудни торговать нам уже было нечем. Мы начали сворачиваться, столы и лавки Рихард спрятал в ближайших кустах, мы с Улей грузили свое имущество. Тем временем и обозники, закончив ремонт, тоже собирались двинуться дальше. Тепло попрощались с нами, сказав, что теперь обязательно будут к нам заезжать поесть и другим караванам передадут новость. И мы разъехались каждый в свою сторону.
        Глава 14
        Дома я первым делом понеслась в свою комнату, нашла чертежи, что вчера, когда все уснули, чертила и считала до глубокой ночи. Это были чертежи старой военной буржуйки. Просчитала все размеры, толщину металла на топке и на трубе. Мне сегодня стало понятно, что без ларька- киоска мы недолго продержимся с торговлей, замёрзнем раньше.
        И нам нужны помощницы. Одна Аништа, даже с помощью Клары, не справится. Если мы с Улей будем приезжать после обеда, то и другие дела есть, особенно у меня. И, в идеале, хорошо бы подготовить замену для торговли на перекрестке. Ладно, будем посмотреть, как дело пойдет.
        Самый лучший вариант - поставить трактир на этом перекрестке. Но это дело не сегодняшнее. А пока бегу вниз, на кухню, где собрались все мои домашние. Прихватила небольшую бутылочку вина, несколько штук, которого прислал мне Франц в последнем обозе с сеном. Можно и отметить такое важное событие, там и выйдет буквально грамм по двадцать. И градусов в нем чуть ли не как в газировке, это молодое яблочное вино. На кухне уже накрыли стол, ожидали только меня. После того, как мы почти сутки видели только фаст- фуд, обычный куриный суп вызвал радостный бульк желудка. Утолив первый голод, я начала подводить итоги сегодняшнего дня и делать организационные выводы.
        - Поработали мы сегодня хорошо, можно сказать, даже отлично. Судя по выручке, мы перекрыли стоимость продуктов и готовых блюд в два раза. Поэтому каждому из вас за сегодняшний день, кроме обычного жалованья, положена премия, то есть доплата - пояснила я, видя непонимающие лица своих работников. А вот знакомое слово - доплата - вызвало улыбки на лицах.
        - Но мы могли и больше. К сожалению, мы и так работали на пределе своих сил. И вот я думаю, что нам нужны помощники. Это первое. Второе - мы долго на открытом воздухе работать не сможем. Замёрзнем раньше. Значит, нам необходимо какое- то быстровозводимое небольшое помещение с печкой. Покупатели так и останутся снаружи, или возьмут еду с собой в фургоны, а мы будем продавать им через открывающееся окно. Можно построить небольшое строение из досок, с утеплением опилками между стенами. Обогревом будет служить металлическая печь, которая быстро нагревается, и на ней так же можно вскипятить чайники с водой, подогреть блюда. Построить такое можно быстро и несложно, силами четырех- пяти человек. Фру Клара, герр Рихард, скажите, в Нойфельдорфе можно нанять людей для строительства? И кого бы вы, фру Клара, посоветовали в помощницы?
        Пока супруги Вайс думали, совещались между собой, обсуждая кандидатуры, я продолжала есть суп. Эх, какой ароматный супчик у Аништы получился! Наваристый бульон, кусочки курятины, лучок да морковка маленькими брусочками, картофелина. Вроде бы все простенько, а с холода такой горячий супец возвращает к жизни. А ещё вон рядышком стоит тарелка с нарезанными кружочками копчёной колбаски, рядом свежие помидоры, жёлтый сыр пластинками... что- то это мне все напоминает...
        О Господи! От прозрения я чуть не хлопнула себя ложкой по лбу! Да пицца же!!! Я чуть не забыла про пиццу!!! Универсальное блюдо всех времён и народов! Ведь в нее можно запихнуть все, что угодно! Я где- то читала, что одна хозяйка от безнадеги в начинку шпроты положила, и получилось очень вкусно!
        Наконец, Вайсы пришли к некоему консенсусу и Рихард озвучил.
        - Так- то, госпожа баронесса, есть у нас в деревне мужики, умеющие инструмент в руках держать. Тем более что сейчас значительных работ в своих хозяйствах уже нет, а лишнюю монету для семьи каждый хочет заработать. Вот сейчас поем и поеду в деревню. Заодно и бумаги ваши кузнецу отдам. А про помощниц Клара больше знает.
        Клара тоже внесла свою лепту - Вот у Грюннеров девка старшая большая уже, Марта, лет пятнадцать ей точно есть, в помощницы на кухне подойдёт. И у Лембоков Анхен на язык вон, какая вострящая, бойкая девка. Семьи там, у обоих большие, так что родители только рады будут спихнуть лишний рот, да ещё и приданое себе девки заработают сами. Комнату им сейчас приготовим, пока одну на двоих, там все чисто, только кровати поставить да шкафчик. И платить им можно меньше, пока учиться всему будут.
        Резон во всем этом был, и я согласилась. Закончили обедать, Рихард поехал в деревню, договариваться о найме строителей, прислуги, отдать заказ кузнецу. Сварки пока что не существует, придется клепать эту печь. А так сварили бы за пару часов. А мы опять вчетвером приступили к заготовкам на завтра. Только теперь поставили тесто не только на булочки, но и для пиццы, и для разных жареных пирожков. Выбор начинок был разнообразен - от тушеной капусты и печени до картофельного пюре и яблочного повидла. Ну и весь сегодняшний ассортимент.
        Поднявшееся тесто для пиццы обмяли и вынесли в холодную кладовую, завтра Аништа только раскатает, уложит начинку и в духовку. Печется она быстро. А сегодня для пробы я решила испечь на ужин пиццу с колбасой. Правда, пекла не круглую, а на противне, что нам всем эти небольшие кругляшки! Тем более, если Рихард привезет пополнение. Он, кстати, вернулся часа через три, довольный. Доложился, что все выполнил, людей нашел, завтра они к обеду и приедут сразу на нашу "торговую точку". Заказ кузнецу отдал, просил поторопиться. Тот кивнул. Что для деревенского кузнеца верх разговорчивости. Ну, и помощниц привез. Родители их отпустили охотно, ведь в господский дом же! Да и девки не возражали. Рихард позвал девчонок, которые скромно топтались в коридоре.
        Аништа и я, все в муке, Уля с кулинарными щипцами, вынимавшая пирожки из фритюра, фру Клара с ножом, резавшая овощи для салата - мы все рассматривали будущих помощниц.
        По виду типичные немки, лет пятнадцать- шестнадцать, одеты в обычный деревенский зимний наряд - кожушки, чепцы, шерстяные юбки, шерстяные же вязаные чулки, ботинки. Одна повыше и поплотнее, смотрит спокойно, чуть улыбается. Вторая пониже, вертлявая, стоять не может на месте, приплясывает, любопытство прямо льется из нее. Стало быть, это и есть вострящая Анхен, а первая - это Марта. Ну, посмотрим. Излишняя бойкость, она нам тоже ни к чему. Мы и сами бойкие, кому хоть в глаз дадим... или не в глаз… Разглядывание прервала фру Клара, сурово сказав девчонкам.
        - Ну, чего встали? Вон в той комнате свои вещи оставляйте, переодевайтесь и живо сюда! У нас лентяек не держат! И делать будете все, что скажут - и на кухне помочь, и корову подоить, и убрать в доме, если понадобится. Всем работа найдется, правда, госпожа баронесса?
        Я кивнула, соглашаясь. Как мне показалось, в глазах у бойкой Анхен мелькнуло лёгкое разочарование при виде баронессы в платье служанки, с руками, по локоть в муке. Она что, предполагала, что я - небожительница, что ли? Изредка снисходящая на пару слов до простых смертных? Про туалет и розы я и вовсе молчу. Новеньких приставили к делам - Марта рубила мясо на фарш, Анна мыла посуду и помогала Аниште жарить котлеты и рыбу. Уля жарила пирожки, я пекла пиццу и шарлотки. Клара готовила овощи для салата на завтра, мариновала капусту. Вот ещё лаваши надо успеть выпечь и майонез приготовить. Вчерашний остался только немного пиццу смазать на ужин и все. Понравился соус покупателям.
        Пиццу оценили все, не осталось ни кусочка на противне. Оставив своих помощниц заканчивать дела на кухне, я поднялась к себе и до ночи чертила, считала, составляла списки для закупок продуктов на завтра. Выполнила чертежи будущего "общепита", просчитала количество материалов - досок, опилок, стекла, черепицы на крышу и прочее, нужное для строительства - гвозди, скобы.
        Список на продукты тоже был внушителен - муки нужно было не менее двух мешков, а лучше трёх, масло растительное, овощи, мясо, рыба, печень, колбасы, ветчина, сосиски… можно ведь и самый простой хот- дог сделать. В общем, сегодняшняя выручка улетит со свистом.
        Утром, как обычно уже, поднялись до света. Хотя это и не показатель, светает сейчас поздно. На кухне вовсю кипела работа, пеклось, варилось, жарилось. Рихард начинал укладывать на телегу то, что не требовало тепла. Вот сейчас позавтракаем и начнем выдвигаться на свое рабочее место.
        На завтрак у нас сегодня омлет с грибами и ветчиной. Толстый золотистый бок этого блюда уже вылазил из противня, докладывая о своей готовности. Когда- то давно, прочитала у Дарьи Донцовой рецепт правильного омлета и теперь всегда пользуюсь им, а здесь научила этому и Аништу. А секрет прост, все дело в соотношении молока или сливок и яиц. Вот если берешь четыре яйца для омлета, то молока надо восемь половинок скорлупок от этих яиц. И все. Омлет никогда не будет жидким или твердым, а пышным и золотистым.
        Все погрузили, сами утеплились. Рихарду сразу отдала списки покупок, заявку на доски и опилки, деньги. Выгрузив нас, он сразу проедет в город. Так и сделали, приехав на место, помощник быстро установил мебель вчерашнюю, развел костер и установил таганок. За это время мы с Ульрикой выгрузили все, что привезли. Сегодня у нас все шло так, как будто мы уже год работали. Только успели все расставить и поставить греться булки и котлеты, закипел чайник.
        И тут на площадку начали заворачивать сразу два обоза, которые ехали в противоположных направлениях. Неужто и эти сломались и сейчас ремонтировать будут? Оказалось, что нет. Это надо сказать "спасибо" за рекламу нашим вчерашним клиентам. Они рассказали о нас всем своим встречным знакомым и те решили сами проверить, правда это ли нет.
        И понеслась... Если вначале покупали относительно понятные булки с котлетой, чай, то потом пошло в ход все. И посуда под салат нашлась, и чай норовили налить в кувшинчики. Хорошо пошла и пицца и шаверма. С пирожками ещё интереснее было. Вначале смотрели с недоверием, здесь понятие пирог - это выпеченный в печи на противне большой пирог, закрытый или открытый, с белым тестом, начинка или рубленая свинина или кислая капуста. Иногда бывали и с яблоками.
        А тут золотистые, зажаренные в масле, небольшие, на несколько укусов, пирожки, распространяющие ароматы прожаренного теста. Вначале к столу протолкался пожилой возчик из чахенского обоза, перед этим плотно перекусивший салатом, гамбургером с рыбой, и взявший чай с пирожком с печенью, как он выразился "на верхосытку". Употребил все это и вернулся к нам, распихав своих попутчиков локтями, и сделав умильное лицо, попросил.
        - Дочка, ты мне вон тех, жареных, ещё дай! Они с какой начинкой?
        Я бойко перечислила - Так вот с печенью, с капустой, картошка с луком жареным, с яблочным повидлом! Вам каких положить?
        Дедок на пару секунд задумался, потом решительно изрёк.
        - Так всех по пяточку и положи! Я потом в дороге чайку попью! А эти оглоеды пусть даже и не подходят ко мне, все равно не дам!
        Мы с Улей быстро накрутили кульков из бумаги, куда и сложили требуемый товар. Глядя на все это дело, мужики, толпившиеся за своими заказами у стола, тоже начали брать пирожки - кто на сейчас, чаю попить, кто с собой. От обоза уже бежали те, кто поел, но услышали о чем- то новом. Короче, получилось, как в старые советские времена - "Вас тут не стояло! Как это не стояло, я уже час стою за этой дамой в сиреневой джерсовой пальте! И вообще, товарищ продавец, больше двух штук в одни руки не давать!". В нашем случае ограничились пятью пирожками на одну личность.
        Рихард вернулся через пару часов из города. Коротко доложился, что доски, опилки и прочие скобяные изделия он заказал и оплатил, подвезут к обеду. Продукты тоже купил и оплатил, но бакалейщик сказал, что для такого крупного покупателя он и сам привезет своим транспортом. По мнению Рихарда, того просто разобрало любопытство, захотел сам увидеть, что тут у нас делается. Слухи ведь уже пошли, как круги на воде. От мясника товар он, Рихард, сейчас увезет домой и вернётся с новой партией еды. И торопливо стегнул лошадку.
        Вернулся он и в самом деле быстро, мы только успели перевести дух, выпроводив очередной, четвертый уже обоз. Но и тазы с кастрюлями показывали дно, и даже в баклажке с медом оставалось немного. Мы с Улькой молча сидели на скамье, спина к спине, поддерживая друг друга и вытянув гудящие ноги. Не знаю, о чем думала Уля, а я о том, что работа подавальщиц в харчевне совсем нелегка. Это ещё нет здесь пьяных компаний, и к нам никто не пристает. Даже болтушка Ульрика примолкла, разгружая телегу с Рихардом на пару.
        Практически одновременно подъехали мужики из Нойфельдорфа и дроги с досками и прочим стройматериалом. Я встряхнулась и пошла к будущим строителям, объяснять свой замысел и видение сооружения. Вроде бы поняли меня и принялись копать по периметру будущего ларька неглубокие канавки. Полноценный фундамент я не планировала, но все равно, немного углубимся в грунт, чтобы первым же приличным ветром не повалило строение на землю.
        Когда я вернулась к торговле, Ульрика с помощью Рихарда уже накормила и отправила один небольшой караван. Дорога полнилась слухами и к нам заворачивали пока из чистого любопытства, но и перекусить никто не отказался. А ещё они сообщили мне, давясь от смеха, что пока я там обсуждала строительство, показывала и рассказывала - проезжал бакалейщик, к нам в дом и обратно. Так он, бедолага, чуть шею не вывихнул, пытаясь разглядеть, как же это госпожа баронесса сама продает пироги, чтобы разнести эту новость по всему городку.
        Но фокус не удался, за столом меня не было, а из- за горы досок и опилок меня было не видно и не слышно. Так и прошел наш рабочий день. Торговали мы сегодня дольше, но и товара у нас было больше. Впрочем, домой мы повезли только пустую тару.
        Кстати, и в самом деле, я познакомилась с купцом Йоштой, который как раз и возвращался домой, в Чахению, в город Яблонцув. Немолодой, обстоятельный дядька. Он подтвердил, что да, в его городе делают разное красивое стекло, цветное и нет, радужное и с гранями, и гладкое. Он думал, что я хочу себе знаменитые бусы. Но я объяснила, что мне нужны как раз просто кристаллы, всех расцветок, форм и огранки. И я куплю их у него. Йошта посчитал, что до Яблонцува ему неделя пути, потом неделя отдыха и новых сборов в дорогу. И ещё неделя пути. Так что его можно будет ожидать недели через три- три с половиной.
        Мысли о диверсификации моих доходов не оставляли меня.
        Глава 15
        Как я и предполагала, все строительство заняло у нас неделю. То есть, строили пять дней и два дня обустраивали внутри помещение - сколачивали длинные столы - прилавки вдоль стен, обкладывали печку- буржуйку кирпичами, отгораживали маленький личный уголок - вешать верхнюю одежду, помыть руки. Стеклили большое окно и устраивали в нем открывающуюся часть, делали плотные деревянные ставни на окно, запирающиеся изнутри. Конечно, это просвещённая Европа, а не ларек на автобусной остановке в селе Малые Засранцы, но лучше перебдеть. За это время Рихард заготовил и привез к ларьку запас дровишек, сложил аккуратной поленницей за задней стенкой сооружения.
        Но и кроме торговли, жизнь у нас продолжалась. Приезжал староста Курт. Привозил свои учетные книги на проверку. Продравшись сквозь неразборчивые каракули в книгах, и сравнив с теми расчетами, что оставил мне казначей Вальтер, я с удивлением поняла, что всё совпадает! То есть, при должном контроле, и староста может быть честным сотрудником! Приходили иногда и жители деревни за разрешением на сбор валежника или вырубку сухостоя. Я дозволяла. Для собственных нужд мне хватало и той части леса, что была ближе к моему дому. А другой край лесного массива частично подходил к деревне. Вот пусть и очищают лес, я страшно боялась лесных пожаров.
        Клара, в один из своих выходных внезапно нагрянувшая в гости к семье сына, вернулась оттуда в растрёпанных чувствах. С одной стороны, она успокоилась, что там все нормально, никто от голода не умер, дом от грязи и мусора не рухнул. Ребятишки чистые и сытые. Одна невестка недовольная, светит бланшем под глазом.
        Доброжелательные соседки охотно просветили Клару, что сын ее, Герман, немного "поучил" супругу за леность и беспорядок в доме. Клара ахнула в ужасе - Как можно поднять руку на беременную жену! И тут соседки выложили ещё более пикантные подробности - невестка и не была беременной! Просто ей нравилось лежать, изображая немощную, а Клара бегала между детьми, хозяйством, готовкой, стиркой, уборкой, а тут лафа закончилась. И после лёгкого супружеского "внушения", выяснилось, что все она умеет и знает, просто не очень хотелось.
        Вот Клара вроде и успокоилась, что все нормально, с другой стороны - возмущена, что ее столько лет обманывали. А так наша жизнь двигалась размеренно. К металлической стиральной доске Рихард сделал деревянную обрешётку, получилось очень ловко, стирка значительно облегчилась. Привезли из большого поместья и заказанное мыло - хозяйственное и туалетное и я его честно оплатила. Возможно, при должном усердии и помощи Клары я бы и сумела сварить это мыло, но зачем убивать время, которого и так у меня не хватает, на то, что мне дешевле купить?
        А ещё было в этом доме одно ноу- хау, которое за небрежением и заброшенностью, совсем не использовалось. Дело в том, что неподалеку, метров в двадцати, за домом был небольшой пригорочек. И, как ни странно, именно там бил небольшой родник. Вода была чистейшей и очень вкусной. В дом носили оттуда, и было это не самым лёгким занятием. Каково же было наше удивление, когда при ремонте и переделке кухни, обнаружились трубы и самый обычный запорный кран. При исследовании выяснилось, что трубы под землёй идут к этому родничку, просто у самого начала труб возле родника обрушился грунт, перекрывая доступ к воде.
        И никто, конечно, это не отремонтировал. Раскапывали это все вдвоем мы с Рихардом, хоть он и ворчал на меня, что не положено госпоже баронессе в мужских штанах, с подоткнутыми юбками, лохматой и грязной, с лопатой копаться в яме. Я только отмахивались. Носить воду ведрами мне хотелось ещё меньше.
        Потом выяснилось, что имелся и немудрящий сток, ведущий в ближайший овражек. Сток тоже не работал, явно забитый чем- то. Припомнив все свои слабые познания в сантехнике, соорудила я при помощи Рихарда сантехнический провод- коловорот. Прочистить сток нам удалось, притащились мы домой, напугав изрядно своим видом Клару. Она даже не пустила нас в дом, мылись мы под навесом, благо, ещё тогда были теплые дни. Хотя вид у нас… потряс бы своей "красотой" даже аборигенов из племени тумбо- юмбо - покрытые какой- то удивительно липкой и черной грязью так, что на лице сверкали глаза и зубы, а волосы стояли дыбом, намертво склеенные той же субстанцией, одежда просто была равномерно грязная...
        Зато теперь у нас был постоянный приток воды, методом самотека и такой же слив. Но греть приходилось по старинке, на плите. Может, и придумаю что, в дальнейшем. А пока жизнь для женской части прислуги заметно стала легче. Клара только опять вздыхала - вот такую бы стиралку да ее невестке, а то на ребятишек чистой одежды не напасешься! И я разрешила Рихарду заказать ещё одну такую у кузнеца.
        Теперь эта доска служила предметом лютой зависти соседок Гертины, невестки Клары. Поскольку кузнец был малоразговорчив и, соответственно, не женат, так и растрепать о том, что такую штуку сделал местный кузнец, было некому. А я, глядя на то, как ловко обряжает в деревянную обрешётку доску Рихард, всерьез задумалась.
        А почему бы мне не продавать эти доски? Но тут сразу возникало несколько затруднений. В промышленном масштабе производить мы их не сможем. То есть, штучный товар. Продавать их в Нойфельштадте я не хотела. Больно уж наши бюргеры прижимистые, а кузнецы хитрованы. Купив одну доску и тщательно изучив ее, они легко скопируют ее.
        Оставался вариант с продажей этих приспособов проезжающим. Даже если они и скопируют их, то это будет где- то далеко, не здесь. Надо попробовать штук десять заказать у кузнеца, делает он их быстро, за несколько дней будут готовы. Кстати, завтра Рихард едет в город за продуктами, пусть заедет в литейку, узнает про мой заказ.
        И вот наступает знаменательный день - мы начинаем торговлю в нашем ларьке! Накануне днём провели пробную топку печи. Нагрелась печурка довольно быстро и сама и воздух в помещении нагрелся тоже. Мы с Улей по очереди потом бегали греться туда, пока никого не было. Приехали рано, затопили печурку, зажгли фонари внутри и снаружи. Рихард постепенно перенес все из телеги внутрь ларька, на улице установил теперь уже два стола и лавки. За это время внутри стало тепло, так что мы с Улей сняли пальто, остались в платьях и кофтах. Правда, от пола все равно тянуло пока холодом, поэтому ботинки и рейтузы оставались на нас.
        Вроде бы все приготовления закончены, места теперь намного больше. Да и на печурочке можно передвинуть, допустим, чайник, на кирпичи - и горячий будет и зря не выкипит. С утра у нас к обычному фастфуду прилагается сегодня омлет с грибами и ветчиной, каша молочная с маслом и изюмом, тефтели с соусом с картофельным пюре. Да, теперь мы перешли на полноценное питание. А началось все с того, что мы с Ульрикой остались голодными.
        Хоть и плотно мы завтракали дома утром, но к обеду, да на улице, все равно хотелось есть. И обозы теперь к нам заворачивали и после обеда, так что рабочий день получался длинный. Фаст- фуд, конечно, вкусно, но если есть это постоянно, то никакой пользы ни для фигуры, ни для желудка, он не принесет. И вот попросили мы Рихарда привезти для нас из дома суп какой- нибудь на обед. Аништа с Кларой засуетились - как же, девочки оголодали! и от щедрот душевных приличную кастрюлю куриного супчика наворотили нам, придавив это дело почти половиной противня оставшегося от завтрака омлета.
        На радостях мы это все поставили греться на таганок, а сами приготовили тарелки и сидели, подбирая слюни, ожидая, когда все будет горячим. И вот оно! И тут раздался голос пожилого обозника, подошедшего к столу.
        - Ой, девочки, а что это у вас так вкусно пахнет?
        - Сс…упчик - растерянно пролепетала Ульрика и зачем- то уточнила - Куриный…
        Я сурово смотрела на глубокую миску в руках покупателя и видела идущих за ним голодных мужиков с такими же мисками. А дед не унимался.
        - А вон то, в противне, желтенькое да пышное такое?
        - Омлет с ветчиной - убито ответила я.
        Вот и решили, раз уж теперь в ларьке места больше и нам работать комфортнее, то будут и нормальные, полноценные блюда. Утром к фаст- фуду добавляем один- два утренних блюда, а к обеду Рихард подвезёт и суп, и второе. Аништа хорошо научилась готовить мясо в соусе - и гуляш, и бефстроганов, и азу. Гарниров только выбор не слишком большой - картофель, капуста, крупа типа пшеничной. Надо бы узнать у купцов, которые бывают в морском порту Дубек, бывает ли там гречка и рис.
        Как мне помнится, рис в это время уже хорошо известен в Европе, но считался крупой для богатых. А гречку и раньше поставляли из России, но распространение у нее было малое, только в приморских городах. Вот узнаю наличие и цены - закажу и для себя, буду внедрять эти злаки в широкие саксонские народные массы.
        Ну, вот и первый обоз заворачивает к нам на площадку. Готовимся, сейчас начнется карусель на весь день. Собственно, почти так и вышло. До обеда, в обед, обозы шли плотно, кто- то полноценно обедал, кто- то брал перекус в дорогу. Вот, проводили последних отобедавших, собрали пустые кастрюли, противни, ждём Рихарда с новой порцией фаст- фуда. Это будет новая волна посетителей часов около пяти, а потом мы закрываемся, дольше не работаем. Нет смысла, вечером люди торопятся, устроится с ночлегом, значит, им нужен постоялый двор.
        Я вышла на улицу, с наслаждением потянулась, вдыхая свежий, холодный воздух. Повернулась спиной к площадке, смотрела на свой дом, хорошо видневшийся отсюда, кусок леса, небольшим мысом подходящий к моей усадьбе. На улице не то что бы темнело, как- то серело, поднимался ветер, налетавший порывами. И в этих порывах мелькали, танцевали свой премьерный танец первые в этом сезоне снежинки. Начинается зима, до Рождества остаётся двадцать пять дней. Об этом сообщила нам сегодня Клара.
        Традиция "рождественского дерева" в германских княжествах уже давно существовала, так что будем готовиться, наряжать ель, дарить подарки. Но у меня уже и другая мысль появилась. Мне надо завязывать с этой торговлей. Нет, нет, работать будем, это мне надо уходить. Не дело это. Попробую заменить себя кем- то из девчонок, вот завтра и предложу поехать работать сюда Анхен. Посмотрим, какая она воструща? в деле.
        Да и Ульрику надо бы тоже освободить от этого. Она, разумеется, не жалуется, и работает, за компанию ли со мной, или ощущая это своей обязанностью, но все равно - это не ее стезя. Я заметила - девочке больше нравится рукодельничать. Вот и надо подобрать сюда парочку работниц. До весны. А там посмотрим. Всё- таки неплохо бы поставить здесь харчевню. Ладно, до нее, весны, в смысле, ещё дожить надо.
        Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что раздавшийся за спиной мужской голос заставил меня подпрыгнуть от испуга.
        - Простите, ради Бога, совсем не хотел вас напугать, госпожа баронесса!
        Я резко обернулась. За моей спиной стоял средних лет мужчина, обычной наружности, с приятной, доброжелательной улыбкой на губах. И в глазах было нечто располагающее к нему. Таким сразу хочется излить душу, пустить к себе на квартиру, отдать ключи от машины и подарить свою банковскую карту. Поэтому я сразу насторожилась. Ещё в прошлой жизни мне попадались такие люди. И то, что я не попалась на их уловки - это чисто моя заслуга, а не их недоработки.
        - Еще раз простите, госпожа баронесса, ведь я не ошибаюсь? Вы вдовствующая баронесса Нойфель? Разрешите выразить вам свои соболезнования! В таком молодом, цветущем возрасте и оказаться вдовой! Лишиться всей прелести молодой жизни! Ах, балы, приемы.
        Я молча продолжала разглядывать разливающегося соловьём мужика. Откуда он взялся здесь, кстати? А, вон обоз стоит, обозники идут с мисками к окну. А я тут, но мужик продолжил.
        - Мало того, что вы радостей молодости лишились из- за траура, так и материальные тяготы имеете какие! Вам не досадно на то, как с вами поступила королевская семья? Это же неслыханно просто!
        Вот тут я прервала бесцеремонно незваного доброхота.
        - Простите, господин, но мне необходимо идти! Как вы говорите, материальные тяготы сами не пройдут, их надо отработать!
        Прерванный на полуслове мужчина ничуть не смутился, а пошел вместе с другими обозниками за покупками. Продавала им Ульрика, я старалась находиться в глубине помещения, не подходя к окну. И разговор этот, и сам мужчина был мне неприятен. Кроме того, я заметила немного странное построение фраз, как будто саксонский язык был ему не родной, лёгкий, почти незаметный акцент, что ли. Все германские языки похожи между собой и, тем не менее, имеют небольшие отличия. Подозвав Рихарда, попросила его понаблюдать немного за этим типом. Что- то он меня напрягает.
        Глава 16
        Когда уже ехали домой в сгущающихся зимних сумерках, Рихард озвучил результаты своих наблюдений.
        - Купчик этот к обозу добавился от пристаней, получил свой груз с барж и присоединился. Ведущий обоза его знает, но так, мельком. То в Дубеке его видал, то в Беллине. Всегда с товаром. Сейчас едет с чахенцами, через всю Чахению к славам (Словакия). Вроде плохого про него ничего не могут сказать, но слишком уж он добрый, услужливый. Про вас да, расспрашивал, кто вы да откуда. На стоянке сразу к вам пошел. Я слышал, говорил он и по- сакски, с чахенцами на чахенском, а вот со своими возчиками он говорил на перусском. И вот он его родной язык. Больше ничего не узнал, уехали они быстро.
        Перуссия, Перуссия... То есть, в здешнем варианте, а так это Пруссия. Небольшое государство на северо- востоке Саксонерии, между ней и Олецким панством. При этом весьма воинственное. Постоянно ведёт какие- то пограничные войны, конфликты. Чаще всего конфликтует с панами, но и пару раз пытались захватить северо- восточные земли росских княжеств. Получали по зубам с треском, уползали назад. С Саксонерией не воюют уже сто лет, как села на трон династия Тюрингов. Слишком крупная цель для пруссаков. Но попыток всё- таки не оставляют. Ясно, держусь от этого господина подальше.
        Дома объявила свое решение - завтра вместо меня едет Анхен. Старшая - Ульрика. Не уверена, но мне показалось, что в глазах у нашей "вострущей", при словах о том, что старшая - Ульрика, мелькнуло разочарование? Было бы странно, если бы я поступила наоборот. А у меня на завтра запланирована поездка в город, заодно и с мэром города познакомлюсь. Обсудили меню на завтра, сделали основные заготовки.
        Уже лёжа в постели, вытянув гудящие от усталости ноги, я неожиданно подумала - а вот на фига мне это все надо? Ведь я могла бы потихоньку жить на вдовье пособие, подумаешь, дыры вместо окон, нашла бы внизу комнатку, перетерпели бы с Улькой, пока не приехал казначей и не нашел бы мои деньги. А там, глядишь, за деньги и отремонтировали бы как- нибудь дом. И сидела бы тихо дальше, не высовывая носа. Нет, мне вот везде надо самой нос сунуть, сидеть мне шило в попе не даёт. И денег, своих, заработанных, хочу, и независимости хочу. И людям помочь. Теперь вот у некоторых деревенских во внесезонье работа появляется периодически, все легче перезимовать будет людям. Да и скучно мне просто барыней сиднем сидеть. Ещё и завтра что ни будь новое нам покажет… на этой мысли я уснула.
        Утром, уже по привычке, проснулась рано. Внизу слышалась отдаленная суета. Понятно, наши собираются на работу. Сегодня я оделась барыней, как- никак, в свет выхожу. Но теплые рейтузы все равно натянула, никто же не увидит под длинной юбкой платья. А мне так комфортнее. Приличный казакин, отделанный мехом, перчатки. Повертела в руках так, и сяк шляпку- капор, пристроила ее на голову. Нет, уши мёрзнуть будут, торчат ведь! Да и щеки тоже открытые. Хотя и нельзя сказать, что они у меня со спины видны. Ещё раз примерила сей головной убор, сняла со вздохом. Во мне боролись два противоположных чувства - практичность и чувство прекрасного.
        С одной стороны, шанс заполучить отит достаточно велик, но с другой стороны, здесь никто не носит платок под шляпку. Ещё поразмышляла, потом вспомнила виденные портреты русских княгинь. Соболья шапочка с драгоценными камушками, а под ней плотно повязанный тонкий платок, закрывающий щеки и уши. Знали наши прабабки толк в здоровом образе жизни! А я чем хуже? Тем более что по легенде, я - дочь русской княжны.
        Покопавшись в шкафу, выудила оттуда небольшой тонкий шерстяной платок, плотно повязала его на голову, старясь больше прикрыть уши, узел сделала на затылке, под капором все равно никому не видно. Надела шляпку, повертелась перед зеркалом. Отлично! Капор сидел как влитой, больше не болтался на моей голове, и уши были закрыты.
        Внизу меня встретили вначале молчанием, жадно разглядывая новый стиль в головном уборе. Потом принялись бурно обсуждать - получится ли так сделать с чепцом? Только Ульрика была равнодушна - ее теплая шапочка хорошо защищала ушки от мороза и ветра. Анхен была взбудоражена более обычного, я сразу даже и не поняла, что с девчонкой не так. И только приглядевшись, внутренне ахнула - девчонка накрасилась! Причем сделала это довольно примитивно и тем, что было под рукой. Короче, "Ах, боярыня, красотою лепа, бровьми союзна…"(с). Бровьми точно союзна, ибо намазюкала она их угольком из печки. Щеки и губы накрасила свеклой, Марфушенька- душенька…
        Погнала девчонку умываться, остальные молчали, пряча улыбки. Вернулась она с покрасневшими глазами и распухшим носом. Явно рыдала из- за самодурства барыни. Хотя, как мне кажется, Анна не всегда принимает мои слова всерьез из- за моего внешнего молодого вида. И в самом деле, Ленни ведь старше Анхен не более чем на пару лет. Договорились, что сейчас увезем все в ларек, а сами проедем в город, сделав все дела там, вернёмся назад, я побуду немного с девочками, а Рихард привезет новые блюда. И уж потом я вернусь домой.
        Собственно, все так и началось. Приехали в город, заехали в литейку. Мне показали готовый корпус мясорубки. Поскольку он был из чугуния, то получился весьма увесистым. Ронять на ногу я бы не рекомендовала. Резьба была сделана верно, верхнее кольцо садилось, и закручивалась плотно. Других потрохов от мясорубки у них я не заказывала, так что мастера так и остались с неудовлетворённый любопытством - зачем мне это непонятное сооружение понадобилось?
        Но пока у меня было для них новое поручение - ручной миксер. Готовые венчики из плоских полосок металла я им привезла, вот теперь надо было соединить их с ручкой через зубчатую передачу. А изготовить такую деталь мог только токарь, но раз они смогли нарезать резьбу для мясорубки, возможно и здесь смогут. Тем более что чертеж нужной детальки я сделала. Не думаю, что мастера поймут, для чего нужен этот агрегат, для этого нужно быть женщиной.
        Местный бургомистр встретил меня настороженно и с лёгким удивлением - на его памяти никто не жил во вдовьем доме и никто не приезжал интересоваться городскими делами. Тем более, женщины. Ведь наше дело что? Правильно, кирхен, кюхен, киндер! Но особых претензий к работе бургомистра у меня не было - городок чистый, свалки возле города не было, все необходимые службы имеются, знаменитых средневековых сточных канав нет.
        На мое удивление чистотой, бургомистр пояснил, что каждая домохозяйка моет участок мостовой и тротуара перед своим домом. И, разумеется, следит, чтобы не мусорили на вверенном ей участке. Была в городке и начальная школа. Учились там, правда, по желанию, нежели по обязанности. А вот это надо менять. Дети редко проявляют энтузиазм к учебе, а родители только и рады лишней паре рабочих рук в доме. Со следующего учебного года и поменяем эту систему. Уже когда я наметилась уходить, бургомистр задал мучающий его любопытством вопрос.
        - Госпожа баронесса, а правду говорят, что на перекрестке дороги к вашему дому построили маленькую харчевню и она принадлежит вам?
        Я спокойно ответила - Да, правду говорят. Это мое заведение. А что, я должна была у кого- то спросить разрешение? У самой себя? Так я себе разрешила.
        Бургомистр осторожно произнес - Так народишко, кто харчевни имеет в городе, волнуется. К ним меньше заезжать стали. Хвалят проезжающие вашу еду. Вот и теряют выгоду хозяева.
        Я пожала плечами - К работе городских харчевен у меня претензий нет. У них все чисто, еда свежая, особых дебошей не слышала, чтобы были… Просто блюда у нас разные, вот и все. Так кто мешает городским харчевням поменять меню? Так и передайте хозяевам. Но склок и конфликтов между моим заведением и городскими - я не потерплю и управу на них найду быстро.
        И пошла прочь из мэрии. Зубы надо было показать, чтобы не относились снисходительно, как к молоденькой дурочке, которую легко обвести вокруг пальца. Что пытался сделать в свое время староста Курт Циммель из деревни Нойфельдорф.
        Побывала я и у бакалейщика, зеленщика и мясника. Везде заключила выгодный для себя договор. По определенным дням они сами доставляют мне домой заказанные ранее продукты. Где я их и оплачиваю. Им выгодно, я оптовый покупатель, мне выгодно - не надо гонять Рихарда туда- сюда. Да и мне зимой мёрзнуть не очень хочется. Зеленщик с бакалейщиком вполне могут скооперироваться и возить все вместе по очереди, их товар это позволяет. Вот мясник будет возить свое отдельно.
        Высадив меня возле площадки, Рихард стегнул лошадку и заторопился домой за новыми порциями еды. А я пошла в ларек, пока на площадке было пусто, утренние обозы прошли, обеденные только вот начнут подтягиваться. А внутри я застала слезы и крики. Ревела Анна, ругалась Уля. Эта дурища, наша "вострущая", таки не оставила попытки стать красивой в ее понимании. Обожглась, но вытащила из буржуйки уголёк и опять принялась рисовать брови. Предварительно выудив из винегрета несколько мелких кусочков свеклы. Увидев это непотребство, Ульрика сгребла девчонку за шиворот и окунала ее лицом в тазик, где мы обычно моем руки. Анхен сопротивлялась и рыдала. Увидев меня, Уля отпустила эту жертву макияжа. Та отскочила от мучительницы и рыдая, прокричала.
        - Я тоже хочу быть красивой! И нравиться парням тоже хочу! Вот госпоже баронессе все равно, она вдова, а ты, Улька, вовсе ни на кого внимания не обращаешь! А я молодая и красивая!
        Ага, стало быть, мы старухи, да ещё и страшные! Нет, эта ее идея становится навязчивой и какой- то странной. Надо с ней поговорить вечером. Вечером мы поговорили, но уже не об этом. А пока подъехал Рихард, девочки принимали новые порции, на площадку заворачивал новый обоз со стороны города. Чтобы не мешать, я вышла на улицу. От возов, навстречу мне, улыбаясь, торопливо шел смутно знакомый человек. Йошта! Точно, он!
        Я обрадованно тоже заулыбалась. Приятный дядька, и, думаю, что мой заказ он выполнил, иначе бы так радостно не выглядел.
        - Добрый день, госпожа! Прекрасно выглядите! А я расспрашивал встречные обозы, все говорят, что работает ваша маленькая харчевня! Я очень рад, что у вас все хорошо получилось! Вот и мы сейчас обедать у вас будем. И ваш заказ, госпожа, я выполнил. Сейчас принесут коробку, я покажу. Не знал, что точно вам нужно будет, набрал всякого. Моя жена, Яничка, она из семьи стеклодувов. У них своя мастерская, поэтому и купил я у них недорого. А, вот и принесли. Смотрите.
        И впрямь, двое возчиков принесли за ручки средних размеров деревянную коробку. Откинув крышку, я замерла в восхищении. Сундучок доверху был полон мешочками с кристаллами. Я вытащила один, развязала. На ладонь с тихим стеклянным шелестом скользнули прозрачные каплевидные кристаллы лимонно- желтого цвета. Понятно, что в других мешочках кристаллы других форм и цветов. То, что мне нужно.
        Нельзя сказать, что цена была небольшой. Для меня большой, но я могу сейчас себе это позволить. И это ещё со скидкой. Сколько бы это стоило полностью - страшно подумать. Но я оплатила, не моргнув. К тому же сейчас у меня к нему ещё есть дело.
        - Господин Йошта, вы сейчас за товаром на пристани едете? Нет? Поплывете на барже в Дубек? А если я вас попрошу купить по возможности кое- какие товары для меня? Мне нужна крупа. Гречка, такая коричневая крупа, ее привозят росские купцы. И рис нужен. Это такая крупа от арапов, белая.
        Йошта от моих путаных объяснений морщил лоб, пытаясь понять, что именно мне нужно. Потом догадался.
        - А, я понял! Рис - это сарацинское пшено! Дорогая крупа, если брать её в складах. Но если придут корабли как раз от сарацин, то с корабля можно вполовину дешевле купить. Гречка - это, наверное, росская крупа. Ее тоже везут кораблями. Если будут корабли в порту, то я могу купить. Только зачем это вам? Разве из них можно приготовить вкусные блюда? Рис пресный какой- то, а гречка со странным вкусом и сухая.
        Я улыбнулась - Дорогой господин Йошта! Вы, главное, привезите мне эти крупы, а уж я смогу приготовить такие блюда - пальчики оближешь!
        В общем, сговорились мы на том, что по нескольку мешков на пробу он мне привезет. А заплачу я потом, когда привезет.
        Забрали мы пустую посуду, и поехали с Рихардом домой. Он ещё вернётся на перекресток, привезет готовые блюда, подождёт сразу девчонок, пока они закончат работу, и привезет их домой.
        Дома, переодевшись и пообедав, я провела полную инспекцию приобретенных кристаллов. Я точно теперь являюсь владелицей настоящего сокровища по меркам Саксонерии. Разные формы - от круглых гладких до ограненных, ромбовидные, квадратные, прямоугольные, каплевидные, просто круглые бусины, граненые бусинки, от бесцветных до темно- красных, почти черных. Были и радужные кристаллы. Вот все устаканится с работой ларька, и я займусь своим давним увлечением - плетением украшений из бисера и кристаллов. Только теперь, надеюсь, это мое хобби принесет мне определенные дивиденды.
        Девочки вернулись часа через три. Я сидела в кабинете и, вздыхая, подводила баланс средств. Сегодня я изрядно потратилась. Постучав в дверь, в кабинет вошла Ульрика. Вид у нее был одновременно возмущенный и смущенный. Решившись, она выпалила.
        - Воля ваша, госпожа Ленни, только убирайте Анхен от работы в ларьке!
        Глава 17
        Я в изумлении смотрела на свою помощницу.
        - Вот с этого места поподробнее! Что случилось, Ульрика? Присаживайся и рассказывай!
        Уля потопталась, но присела на стул и начала говорить.
        - Вы же помните, что нам еду всегда привозят отдельно, чтобы не путать с той, которая на продажу. Нет, нет, для нас то же самое, просто та посчитана, чтобы потом легче было выручку подсчитать. А тут смотрю, Анхен пирожки таскает, которые на продажу. Я ей говорю, мол, возьми, вот наши отдельно в миске лежат. Она мне отвечает, что она с печенью из нашей миски все съела, остались с яблоками, а она хочет с печенью.
        Мол, положи в продажные наши да и все. И продай их по той цене, как с печенью, вот баронесса и не заметит разницы! А разве так можно? Ведь людей обманем! И потом, смотрю, а она из той старой миски, где мы мелкую монету держим для сдачи, берет монетки и сует себе в корсаж! Я ругаться стала, так Анхен меня дурой стала обзывать и сказала, что то жалованье, что ей здесь заплатят, все равно мамка отберёт, а ей на приданое надо копить. С приданым- то ее хоть кто замуж возьмёт! И баронесса не обеднеет от нескольких монеток. А я дура, коль не понимаю простого. Вот так, госпожа Ленни. Как хотите, нельзя ей там работать!
        Я тяжело вздохнула. Да уж, "вострущая" девка оказалась, даже чересчур. Думаю, и Клара об этом не подозревала. Нет, от этой девицы надо избавляться совсем, а не только из ларька и сделать это публично, чтобы мои работники не считали меня самодуркой. Я спустилась вниз, следом за ушедшей Ульрикой. Все были на кухне, хотя ужинать было рановато, но уже стемнело, зима ведь.
        Марта как раз пришла с ведром молока и лукошком яиц из хлева, Рихард заносил дрова на утро в кухню, Аништа и Клара делали заготовки на завтра. К ним присоединилась Уля. Анхен с недовольным видом чистила яблоки для шарлотки. В общем, все были тут. Оттого, что вся эта история мне была глубоко неприятна, я и рассказала все сухим, официальным тоном. И закончила.
        - Вот, теперь, надеюсь, всем будет понятно мое решение - я увольняю Анхен утром. Жалованье за отработанные дни получишь в полном объеме, как и было, обещано. Но работать с такими людьми, которым я не доверяю, я не буду.
        Все молчали, потрясённо уставившись на девчонку. Видимо, тоже не подозревали ничего такого. Но никто не возразил против моего решения. Сама Анхен не проронила ни слова, ни слезинки. Только упрямо поджимала губы, да угрюмо поглядывала на всех. Вероятно, считала себя правой и несправедливо обиженной. Теперь вновь надо кого- то нанимать на работу. Завтра в ларек с Улей поедет работать Марта. Спокойная, даже чуть флегматичная девочка оказалась весьма трудолюбивой, чистоплотной и доброй. Все это мы узнали чуть позднее.
        Утро у меня началось с каких- то криков снизу, с первого этажа. Поеживаясь от утренней прохлады и позевывая, я надела теплый халат, вязаные тапочки, пригладила расчёской шевелюру и спустилась в холл. Там скандалила весьма дородная фру, уперев руки в боки, высказывалась нашей Кларе.
        - А ещё соседка! Чего ж за девчонку не заступилась? Мало ли что бывает, ну ошиблась она маленько, так сразу и выгонять! Я ведь ее сюда отдавала, думала, в господском- то доме приглянется она кому, у вас тут и приличные люди бывают… так ее работать приставили, к людям- то и не выпускали! Только обрадовались, что пойдет работать в эту харчевню, там- то всяко больше приличных людей едет, купцы всякие, может, кто и замуж бы взял. Так нет же! Она ведь мне все рассказала, только девчонка прихорошилась, так вы её специально заставили замарашкой поехать. Конечно, своих, небось, наметили уже выгодно пристроить! Поди, эту Марту Грюннеров вперёд продвигают! А раз мы такие несчастные, так нас везде и затирают! Нет, я все расскажу старосте Курту! Пусть знает и сделает что- то! Вот принимайте девку взад!
        За спиной у бабищи с несчастным видом маялась Анхен с узелком в руках. Я даже с некоторым обалдением смотрела и слушала все это. Даже захотелось потрясти головой, чтобы развеять сей кошмар. Она что, серьезно? Считает, что староста может мне приказать или заставить сделать то, чего я не хочу? Хотя теперь стало понятно маниакальное стремление глупой девчонки украсить себя и ее разговоры про замужество и приданое. Это с подачи мамаши все внушалось.
        А откуда здесь появилась мамаша, да ещё в такую рань, кстати? Как мне потом объяснили, Анхен убежала от нас ещё до свету, видимо, нажаловалась маменьке, и обе понеслись сюда. Фру Лембок слыла известной склочницей и скандалисткой и сельчане с ней не связывались лишний раз, вот она и обнаглела. Но я скандалить с ней не собиралась, поэтому, пройдя вперёд, сухо сказала.
        - Фру Лембок, Анхен, пройдёмте в кабинет, я выплачу жалованье Анхен за проработанное время у меня.
        В кабинете, пока я подсчитывала положенную сумму к оплате и записывала все в гроссбух, малопочтенная фру вновь попыталась вызвать меня на скандал, но я не обращала внимания. Все посчитав и велев Анхен расписаться, достала из ящика стола деньги и положила на стол нужную сумму. Мы с девчонкой и глазом моргнуть не успели, как шустро мелькнула цепкая лапка фру Лембок и деньги исчезли со стола. Даа... видно, не только Анхен там "вострущая", но и маменька ее тоже. Получив деньги, они обе убрались из моего дома.
        На кухне шла привычная работа - готовился завтрак для всех, собирались продукты для торговли. Но вопрос нехватки персонала все равно встал во всей красе. Позавтракали и Рихард увез девочек на работу, а я поделилась наболевшим с оставшимися. Мне тоже пришлось включиться в работу, ведь Марты не было.
        - Надо опять ехать в деревню, нанимать персонал. Да и Ульрику хотелось бы освободить от этой работы. Не ее это дело - вещала я, наливая половник теста на раскалённую сковороду.
        Сегодня у нас новинка - блины. Блины с мясом, со сладким творогом, просто блины со сметаной. Не лечь бы мне только костьми у плиты с этими блинами. Печешь их долго, а съедаются быстро. Клара вздохнула.
        - Чувствую себя виноватой, ведь это я посоветовала взять Анхен. Думала, что девчонка не такая, как ее мамаша. Если хотите освободить Ульрику, давайте пока я пойду туда старшей. Научится всему Марта - ее поставите. Насчёт работников. Вот сейчас Рихард вернется, и я сама с ним съезжу в деревню. Есть у меня на примете пара девчонок и одна вдова, лет сорок пять ей. Из всей родни только племянник с семьёй, с ней живёт. Она бы согласилась к вам пойти работать с проживанием. Только ездить мы будем не меньше двух часов, госпожа баронесса, а Аниште надо помогать, не успеет она одна.
        Я пообещала, что ради новых работников пока я сама встану к плите, вдвоем с Аништой как- нибудь справимся. И меня ещё заинтересовал один момент - уже второй раз слышу про "квартирный вопрос" в деревне. Почему молодые не строят свои отдельные дома, а годами живут с родителями? Я и спросила Клару. Она удивилась.
        - Так ведь, госпожа баронесса, вначале надо землю под дом и усадьбу выкупить, у вас, стало быть, а уж потом строить. Так земля шибко дорого выходит, построить дом дешевле. Вот бывает, и копят всей семьёй годами на землю.
        Руки сами наливали тесто, переворачивали блины, а я раздумывала. Вот на фига мне эти земли вокруг деревни? Что я там, укрепрайон буду строить? Может, к весне объявить аттракцион невиданной щедрости и для желающих строиться раздать землю бесплатно? Проследив только, чтобы не было махинаций, сделав план земель и разбив его на участки. А то староста там тоже… вострущий. Вот привязалось ко мне это словечко.
        Вернулись супруги Вайс даже через три часа, но не одни. Вместе с ними приехали ещё трое - две девушки, лет шестнадцати- семнадцати на вид, и женщина, по меркам этой эпохи, уже в возрасте - лет сорока пяти на вид. Все были с узелками с вещами, то есть с видом на жительство прибыли. Мы только начали упаковывать кастрюли и противни с готовыми блюдами, Рихард сразу стал переносить их в телегу и укрывать старыми тулупами. Клара, сбросив верхнюю одежду, тоже принялась нам помогать. Приехавшая женщина молча включилась в работу. Наконец, все было сделано, И Рихард отбыл, девчонки в ларьке, небось, уже нервничают. Мы перевели дух, убрали лишнюю посуду, налили всем чаю, поставили блины, сметану, яблочное варенье на стол, пригласили всех присоединяться.
        Девчонки робко присели на краешки стульев, оставив свои узелки и кожушки в коридоре. Женщина, представившаяся Урсулой, вела себя чуть спокойнее и свободнее. Девчонки, одна Бринна, вторая Линда, с опаской поглядывали на меня. По всем признакам, фру Лембок уже успела оповестить, как минимум, половину деревни о моем "подлом" поступке с невинной крошкой Анхен. Я устало отхлебнула чай, с отвращением глядя на блины - теперь опять их год есть не буду! Столько я их сегодня напекла. Ладно, собираюсь с духом и к новеньким.
        - Девушки, я приглашаю вас работать у меня в доме или где необходимо. Сразу скажу, чтобы потом обид не было - приглашаю именно для работы, если кто считает, что здесь проще выйти замуж - напрасно, лучше сразу к маме под крыло! И я плачу вам достаточно, чтобы рассчитывать на честность и порядочность. Все мои помощники - доброжелательные и спокойные люди. Если что вы не знаете - не бойтесь спросить, вам всегда подскажут и помогут. Не стесняйтесь обратиться ко мне, если есть необходимость. Хотя вы и приняты с проживанием, но выходные у вас будут, и навещать своих родных вы будете.
        Оказалось, что я напрасно переживала. Обе девушки уже были просватаны, но свадьбы намечены не ранее, чем через год. Всё тот же пресловутый "квартирный вопрос". Родители и женихи зарабатывали на дома для новобрачных, сами девушки - на приданое для себя. Все работы по дому и хозяйству им известны, приходилось все это делать и в отчем доме. Это просто здорово.
        Фру Урсула пришла работать вместо Клары, должность у нее универсальная - она и экономка, и горничная, и помощница по кухне. Сегодня Клара будет передавать дела Урсуле, завтра едет на перекресток, учиться и принимать дела у Ульрики. Девочки пока по кухне и дому в помощниках. Но буду их и в ларек ставить, так будет справедливо. А я на сегодня беру выходной, с утра упахалась до мелкой дрожи в руках.
        Совсем уж отдыхать не получилось. Раз выпало свободное время, решила обдумать рождественские подарки для своих домашних. С девчонками все ясно - сплету им немудрящие фенечки, делается это быстро, из такого бисера, да по кристаллику небольшому добавить - смотреться будет шикарно. Рихарду свяжу тапочки, а для дам - связать круглые шапочки, их можно и под чепец носить, в конце концов. Зато здоровье будет сохранено. Вот и решила. Добавить немного сладостей к подаркам - будет достаточно. Дамы, разумеется, угостят внуков, а девчонки и сами недалеко ушли от детей.
        Интересно, как там мои девочки сегодня в ларьке? Всё- таки мне переживательно. Вот честно собиралась лежать или сидеть, вытянув ноги на пуфик - но ничего не получается. Оказывается, столько мелких дел накопилось, которые хоть и несложные, не тяжелые, но все равно когда- то их надо решать было. Надо было привести в порядок все деловые записи, а то все наспех черкала, на разных клочках бумажек, чтобы не забыть. Хорошо хоть, складывала их в одно место - ящик письменного стола. Надо обдумать новое меню, одни и те же блюда людям приедаются, а к нам они ведь ездят за новинками. Что- то из старого убрать, потом опять выставить. Запланировать закупки, какие необходимы. Выполнить чертежи недостающих деталей для мясорубки, заранее их не делала, потому что не было известно, получится корпус или нет, и как там будет с размерами.
        Ещё надо, чтобы Рихард завтра, когда повезет заказ кузнецу, забрал у него мой предыдущий заказ на стиральные доски и выполнил до конца их отделку. Попробуем их продать у себя в ларьке, хоть и не профильный товар. Вот, в расчет жалованья Рихарду надо включить стоимость этих работ, они же не входят в его прямые обязанности. Так что выходной - это я, конечно, круто пролетела.
        Пока руки выполняли какую- то механическую работу, мысли в голове все равно бродили. Иногда вовсе не связанные с работой или нынешней жизнью. Например, я вспоминала те пару дней, что провела в родительском доме Ленни. Теперь, в спокойной обстановке и вдалеке от них, мне многое кажется странным. Когда умер ее отец, Ленни было всего десять лет, и она, разумеется, ничего не понимала в делах наследования и законах. Но в любом случае, девочке назначили бы опекуна и, вероятно, это и была мачеха.
        Тогда понятен и двойной комплект одежды - обноски дома, потому что запуганная девочка ничего не скажет, и хорошая одежда на выход. Дома все время держать не станешь - тут же бдительные соседи спросят, почему давно не видно Ленни? А так всё в порядке - вот чистенькая и нормально одетая девушка идёт со служанкой на рынок, учится хозяйствовать. И, скорее всего, аферу с завещанием провернула мачеха, вряд ли нотариус здесь замешан, иначе, зачем бы он открывал дополнительный пункт к завещанию, который хранился у него. Там весьма приличные деньги получились бы. А так он все огласил и отдал. Мачеха даже и не знала про дополнение.
        И самое главное - кто- то же столкнул девочку с лестницы и, по сути, убил несчастную Ленни? А я тогда так спешила поскорее убраться из того дома, что не стала разбираться. А надо бы. Вот все свои дела устрою так, чтобы все шло по накатанной и возможно, сама поеду в Дарменштад. Тем более что отсюда мой путь будет значительно короче и, значит, быстрее - по реке, с купеческими баржами. Они и пассажиров берут.
        Глава 18
        "Смена власти" в нашей мини- харчевне произошла спокойно, без проблем. Пока там будет работать за старшую Клара и на подхвате Марта. Новенькие пока что будут набираться опыта на кухне, Урсула отвечать за дом в целом. Так у нас и пошло. На мне оставалось меню, разработка новых блюд, сведение выручки и расходов после обеда, когда возвращались девушки из ларька. Занялась подарками, связала тапочки Рихарду, вяжу сейчас шапочки для наших двух дам. Браслеты оставила на потом, да и сюрприз для Ули, чтобы был тоже.
        Вот и сейчас, зайдя с каким- то вопросом ко мне в гостиную, где я рукодельничала, как приличная благородная дама, Ульрика неожиданно сказала:
        - Госпожа Ленни, а ведь такими шапочками и тапочками можно торговать и на нашем перекрестке! Я думаю, обозники будут покупать для подарков своим женам! Такую шапочку надел зимой под чепец, ее и не видно совсем и тепло. И Рихард заканчивает со стиральными досками, их тоже можно скоро там же продавать. Могу и я пока для начала попробовать. Встану у ларька и буду торговать...
        Ага, зимой на улице! Я с сомнением посмотрела на Ульрику. Только сейчас обратила внимание получше на ее одежонку. Кроме умыкнутых мною ботинок из большого поместья и сшитых нами же теплых рейтуз, все остальное на Уле, хоть и было чистое, но очень уж ветхое. Юбка коротковата и выцвела, чепец тоже трудноопределимого цвета, кожушок снаружи вроде и ничего, но изнутри мех уже стёрся почти до кожаной основы.
        Жалованье я ей платила, но она все не решалась потратить на себя ни пфеннига, страх перед возвращением в теткин дом был сильнее. А я за всей суетой не обращала на это внимания. Впрочем, и на себя время особо не было. Решено - завтра с утра беру Ульку, и едем в город. Что можем купить готовое из одежды - покупаем, нет - берем ткань и шьём сами. Последний раз, когда была в городе, мельком видела в лавке с тканями рулоны с фланелью. Давно хотела себе пижаму теплую сшить. Ну, бесит меня местная мода на эти длинные ночные сорочки! Я и раньше не любила их носить и сейчас продолжаю не любить.
        Даже самые роскошные и дорогие из них все равно в лучшем случае собирались у меня на талии, в худшем - на шее шарфиком. А уж местная модель длинная, в пол, с длинными же рукавами, из тяжёлого полотна - это же смирительная рубаха в чистом виде! Я уже два раза упала, запутавшись в ней с ногами и руками при попытке встать с кровати. От ночного чепца я отказалась сразу, чтобы уж совсем не сходить с ума.
        Мужчины тоже носили длинные сорочки, да ещё и ночные колпаки. Я неожиданно представила себе дорогого "племянника", господина Иоганна, в этом пикантном наряде, и хихикнула. Кстати, к чему бы это я его вспомнила? Сто лет о нем не вспоминала, а тут ни с того, ни с сего… к снегу, наверное, или к похолоданию.
        Утром высадили Клару и Марту у ларька и помогли им занести и разложить все посудины, поехали в город. А на площадку уже заворачивал первый обоз. Пока ехали, меня посетила светлая мысль - а не приобрести ли мне какую- нибудь коляску? Вроде как невмочно целой баронессе трястись в крестьянской телеге на ворохе соломы. Но жаба душила неимоверно. Ай, ладно, пока что я выбираюсь куда- то крайне редко, светской жизни здесь никакой, аристократка в округе одна я, других поместий тут нет. Только если ехать в сторону Беллина, то там имеются несколько крупных землевладений. Но хозяева их предпочитают жить в столице.
        Так я успокаивала себя, и жаба моя тоже притихла. Во всяком случае, не возражала, когда на рынке в небольшой лавке мы покупали для Ульрики кожушок, ярко- синюю шерстяную юбку и синий же чепец, подходящий к ее глазам по цвету. Ткань на рубашку и корсаж решили купить отдельно, сошьем сами.
        Потом зашли в лавку с тканями и разбежались глаза - выбор тканей был большой, видимо, хозяин получал товар напрямую из Дубека, минуя перекупщиков, ибо и цены были приемлемые. Сразу купила все для Ули и принялась выбирать себе, любимой. Жаба молчала, боясь что я ее придушу. Между женщиной и шопингом ничего не должно стоять!
        Вначале я выбрала фланель в клеточку на пару пижам себе, покосилась на Ульку, вздохнула и купила ещё один отрез - недавно слышала утром, как и она упала, запутавшись в ночной рубахе. Ещё кусок белоснежной фланели - сделаю себе платок под капор. Я заметила, как хозяйка лавки внимательно исподтишка разглядывает то новшество, что я уже накрутила себе под капор. Но молчала, и я не рвалась хвастаться. Выбрала ткань на пару домашних платьев, приличных для вдовицы.
        И тут я увидела скромно задвинутый за другие рулоны тканей, небольшой рулон темно- бронзового, переливающегося цвета шелковой тафты. Ой, как я захотела его! И он подойдёт к моим каштановым волосам. Но однотонные платья здесь редкость, нужна какая- то отделка контрастного цвета. Перебирали ткани мы с хозяйкой долго, но я нашла, что хотела - кусок плотного блестящего шелка темно- персикового цвета, который хорошо сочетался с бронзовой тафтой. Добавив к покупкам нитки соответствующих цветов, пуговички, кружева и ленты, рассчиталась с хозяйкой, забрав упакованные покупки.
        Когда вышли на крыльцо, я с удивлением увидела жмущуюся к доскам крыльца тщедушную собачонку, которая поочередно поджимала лапки от холода. Псинка походила и на той- терьера и на чихуа- хуа, но не могла быть ими, эти породы искусственно выведенные лишь в середине двадцатого века. И как она здесь оказалась? В лавке, кроме нас и хозяйки, никого не было. Да и бросать такую кроху на морозе - жестоко. Собачка была черненькая, с рыжеватыми подпалинами, взгляд небольших, но не выпученных, глаз умный. Сейчас в них стояли настоящие слезы.
        Я огляделась вокруг. У соседней лавки подметала мостовую служанка. Я окликнула ее, спросила, не видела ли она хозяйку собачонки. Та, отставив метлу в сторону, радуясь возможности передохнуть, охотно ответила.
        - А как же, видала! Только не саму хозяйку. Часа два назад я заказ от хозяина покупательнице относила, назад возвращаюсь, и тут у крыльца карета останавливается, красивая такая, с гербами. Открылась дверка и слышу, женский голос говорит - "Выбросить это мерзкое животное вон! Она мне подол платья порвала!". И собачку выбросили из кареты и уехали. Собачка побегала, поскулила, теперь вот тут сидит, замёрзла, бедолага. Я бы взяла ее, да хозяйка не разрешит.
        Мда, ситуация. Я не слишком люблю мелких собачонок, да и собак в принципе, больше мне нравятся кошки. Но тут дело не в симпатиях, речь идёт о жизни живого существа. Я присела на корточки перед животинкой. Та, сквозь слезы, с надеждой смотрела на меня, трясясь всем щуплым тельцем, замёрзла совсем. Как там Катюха называла таких собачек? Дикая собака бздинго? Ну, бздинго как- то неприлично, значит, будешь Динкой. И сказала собакевне.
        - Ну, поедешь со мной в мой дом? И будешь ты у нас Динка!
        И представьте себе, она меня поняла! Почти на пузе подползла ко мне и лизнула мою руку! Делать нечего, закутали мы ее в старый Улин кожушок, погрузились со всеми покупками в телегу и поехали домой. Уже когда выехали из города, Ульрика сказала:
        - Ваша матушка, госпожа Ленни, как- то раз брала меня с собой, как горничную, в гости к супруге аптекаря. Так у той как раз была точно такая собака. Она ещё хвасталась и говорила, что псина эта называется - она наморщила лоб, вспоминая - пражский крысарик или ратлик. Во как! Точно не помню, но вроде так.
        Да уж, заковыристая у тебя фамилие, Динка! Вероятно, порода выведена для ловли крыс. Все, берегитесь крысы! Так у нас в доме появилась веселая и активная, временами шумная собачка Динка. С домашними она быстро нашла взаимопонимание, но хозяйкой считала только меня и бегала хвостиком следом за мной.
        Всё- таки Ульрика изо всех сил рвалась быть полезной, ей почему- то казалось, что будучи моей личной горничной и постоянно помогая по дому или кухне - этого мало. И она, навязав вечерами пачку тапочек всяких размеров и с десяток шапочек, взяв стиральные доски, подалась на площадку возле ларька.
        Выложила свой товар на уголке стола на улице и принялась мёрзнуть в ожидании покупателей. Правда, они не заставили себя ждать, начиналось обеденное время, и караваны частенько заворачивали к нам поесть. Многие из караванщиков уже знали Улю и подходили поздороваться. Косились на товар, но ничего не спрашивали, а девушка сама никак не могла придумать, как порекламировать товар.
        Выручил ее опять тот самый дедок - обозник, который в свое время оставил нас без обеда. Подойдя к Ульке поболтать, спросить за жизнь, он посмотрел на разложенные вещички, потыкал пальцем в них, спросил, что это такое. Девчонка оживилась и затарахтела.
        - Ой, дедуль, вот вечером домой придёте, сапоги снимите, наденете вот эти тапочки - нога, как в раю! Тепло, мягко! А можно и в сапог надеть, чтобы ногам теплее было! А это круглое, вот, смотрите - Ульрика сдернула чепец с головы, показывая плотно прилегающую к ушам шапочку - и уши в тепле, и голова, чепец сверху надела - и ни одна почтенная фру тебя не осудит, что не так, не по правилам оделась!
        Дед, долго не думая, стянул сапог, примерил один тапочек, с блаженством пошевелил пальцами ног, воскликнул.
        - А и правда, как в раю! Дай- ка мне, дочка, две пары для меня, одни в сапоги буду носить, одни начистоту только дома, и одни старухе моей! Да, и эту, которая на голову тоже! У нас, в Садетах, иной раз страсть, как холодно бывает! А что это за железяки у тебя лежат?
        Улька, как уверенный пользователь стиральной доски, практически с гордостью продемонстрировала методы использования "железяки". За дедом, как обычно, уже собралась толпа, мужиков интересовало, что там этот старый крестоцветный овощ, то есть, пардон, пожилой джентльмен, скупает в таких объемах. А дед и впрямь, кроме вязания, купил и две доски, объяснив, что и дочке тоже надо.
        В общем, товара хватило только на один обоз. И то, Ульке сурово наказали, что вот после Рождества они пойдут обозом вновь в Дубек, так чтобы Ульрика тут была с товаром! Потому как того, что они сейчас купили, им явно недостаточно!
        Вечером, выслушав помощницу, пришлось вновь давать Рихарду поручение для передачи деревенскому кузнецу. Ну и расплатилась я со своими помощниками - Рихарду за его работу с деревянной обрешеткой досок, Уле - за вязание, я только стоимость пряжи вычла из ее заработка. Оба были довольны, лишние доходы ещё никому не помешали.
        Теперь вечерами Ульрика сидела допоздна со мной или в гостиной внизу или в моей личной гостиной наверху. Чаще мы сидели наверху, так как там получалось одновременно топить камин и в гостиной и в моей спальне. Жрало дров это чудовище немеряно и я все прикидывала, как бы установить туда на трубу вьюшку. По моим прикидкам, эта вьюшка должна быть размерами со снеговую деревянную лопату. Ульрика вязала, я плела из бисера. Точнее, вспоминала былое. Не могу сказать, что сразу, но постепенно и голова и руки вспомнили былое хобби, и вот тогда уже и началось мое творчество. Вначале я рисовала узор на бумаге, потом делала расчет образца, сколько будет уходить бисера, высчитывала количество того или иного цвета.
        Конечно, лески здесь ещё не существовало, но я собирала ожерелье на золотую канитель, которую, внутренне содрогаясь от цены, я купила в городе. Но я решила, что ожерелье- оплечье должно быть богатым. А вот браслетики, которые я плела девчонкам в подарок днём, когда Уля была возле ларьков со своей торговлей, я собирала на суровую нитку, нещадно вымазав ее кончик рыбьим клеем, который привез мне Рихард. Ничего не скажу, пованивала эта субстанция прилично, но клей на нити держался намертво.
        Ещё я шила. Пока пижамы, как закончу - принимаюсь за домашние платья и только потом то, из бронзовой тафты. К сожалению, без швейной машины не разгонишься. Хоть и изобрели ее в Германии, братья Зингер, но до этого изобретения ещё сотня лет, а ее устройство я не помню. А если честно, то и не знала никогда.
        В один из дней, за неделю до Рождества примерно, Ульрика вернулась от ларька раньше обычного и сияющая. Едва открыв входную дверь, закричала.
        - Госпожа баронесса! Тут к вам приехали! Может, помните, купец такой, Йошта!
        Глава 19
        Я как раз выходила из гостиной, намереваясь пойти на кухню, проверить, как там дела и выпить чашку чая. И верно, у порога стоял тот самый купец, который привез мне кристаллы из Яблонцува. То ли на него так подействовала общая атмосфера господского дома, то ли он никогда не слышал ранее, чтобы меня называли "госпожой баронессой", только оробел он окончательно и стоял у входных дверей, переминаясь с ноги на ногу и нервно наминая в руках свою шапку. А Ульрика тем временем продолжала.
        - Вот, госпожа баронесса, господин купец вас спрашивал, говорил, что вы у него что- то заказывали. Я и подумала, что все равно же сюда придется везти, вот и показала дорогу к нам. Заодно и меня домой привезли.
        Я пригласила купца пройти в гостиную, велела подать нам туда чаю и пирожные профитроли со сливочным кремом. Их мы сегодня учились с Аништой с утра выпекать. Конечно, не на продажу, а чисто для внутреннего потребления. Йошта вначале робел, от чая отказывался, говорил, что уже пообедал, но постепенно за расспросами расслабился и незаметно для себя уплел вазочку пирожных.
        Оказывается, так быстро он сумел обернуться по нескольким причинам - туда и обратно он весь путь проделал по воде, и к тому же так совпало, что когда он приплыл в Дубек, в порт как раз заходили корабли от россов и с Востока. Вот большую часть товара он и купил напрямую на борту кораблей, а свой товар продал заранее договоренным местным купцам. Так и получилось, что уже к исходу вторых суток Йошта со своим караваном грузился на отплывающую вверх по Одере баржу. Хотя обычно они находились в Дубеке не менее недели. Привез он мне по заказу крупу рис и гречку. Поскольку на кораблях было дешевле, то он привез аж по пять мешков и теперь выжидательно смотрел на меня - откажусь или нет? Я не отказалась.
        Тогда он, помявшись, выпалил.
        - Вы говорили, госпожа баронесса, что можете приготовить из них блюда - пальчики оближешь! Мы сегодня ночуем в Нойфельштадте, и завтра ещё будем, ремонт там есть у нескольких подвод. Вот если бы вы завтра приготовили на пробу что- нибудь из этих круп - признателен был бы сильно вам!
        Я пожала плечами - почему бы и нет? Я и сама уже сильно соскучилась и по плову и по гречке - по купечески. Пригласила на завтра на обед купца приезжать в харчевню.
        Наутро я с утра начала варить плов и гречку. Конечно, в гречке по- купечески хорошо бы ее потомить в русской печи, но чего нет - того нет! Зато есть мясо молодой свинки, что накануне привез мясник. К обеду плов был готов, так же как и гречка. А уж аромат, какой от плова шел!! Я не пожалела туда положить ни зиры, ни других восточных приправ.
        Их я купила задешево у зеленщика. Он приобрел их у проезжих купцов, а что с такими делают - он не знал. Местные их не брали, это не известные всем перцы, ваниль или корица. Поэтому он был рад спихнуть их мне по себестоимости, лишь бы вовсе не пропали деньги, вложенные в них.
        Укутав казаны с этими блюдами в пару тулупов, поехали мы с Рихардом на площадку. И там увидели половину возчиков из обоза Йошты во главе с ним самим, нервно перетаптывающихся у ларька. Пришлось начинать продажу этих блюд, не дожидаясь полной разгрузки телеги. Съели все быстро, я едва успела отложить в отдельную посудину для Клары и Марты - попробовать новинку. Самое смешное, что съев по миске плова, мужики подходили за гречкой. Куда только и влезало в них?
        Потом узнала, что ещё на борту баржи они спорили - можно ли сварить из этих круп нечто съедобное? Победили оптимисты. Йошта попросил рецепты этих блюд для своей Янички и сознался, что везет и домой по паре мешков гречки и риса. На всякий случай. А оно вон как вышло!
        ***
        Прошло Рождество тихо. Оказывается, в эту эпоху были не приняты шумные празднества и увеселения. Это, по сути, был семейный праздник, с посещением кирхи, пением гимнов, взаимными поздравлялками соседей. Мы поставили "рождественское дерево", украсили его бантиками и прочей чепухой, какую мы смогли найти, но получилось симпатично. Деревенские девчонки ушли домой на праздники, я их отпустила. Харчевню мы закрыли за пару дней до праздника, так как последние обозы предупреждали нас, что за ними сейчас никого пока нет, и перевал в Садетах закрывается точно на неделю. И мы тоже отдохнем.
        Клара, Рихард и Урсула сразу после посещения кирхи, довезя нас до дому с Ульрикой, поехали навещать родню в деревне. Остались только мы с Улей дома, Аништа осталась в городе до завтра у одной из бывших сотрудниц той харчевни, которую закрыли, да Динка бегала туда- сюда, удивляясь по- собачьи, куда все подевались.
        Ульрика периодически вытягивала руку, любуясь своим новеньким украшением. Да, браслеты получились очень даже симпатичными. Не слишком вычурные, красоту здесь больше придавал сам бисер, его переливы и блеск. Посидев и поскучав, понаблюдав за типично рождественской погодой за окном - небольшой морозец, медленно падающие крупные, пушистые снежинки, небольшой ветерок, к вечеру обещающий перейти в метель, затопили камин в гостиной, заварили себе чаю и принесли торт из кухни. Аништа два дня пекла рождественский пудинг по местным рецептам. Утром все попробовали по кусочку, в том числе и я. Едва смогла проглотить. Наверное, что- то со мной не так, но вот это жирное, тяжёлое, липнущее к зубам - считается вкуснейшим лакомством? Я мило улыбнулась всем и раздала весь этот пудинг на угощение уходящим. А скуксившейся Ульке шепнула, что мы сейчас испечем торт ничуть не хуже.
        Быстро взбили тесто на бисквит, испекли коржи, пропитали их сливочным ликёром, бутылку которого недавно привез бакалейщик для кулинарных нужд. Взбить сливки для крема и совсем было просто, с новым- то миксером! Его мне как раз перед самым праздником сделали в городе. И очень интересовались - что я буду делать этакой раскорякой. Отшутилась, сказав, что воду на суп перемешивать.
        Торт получился объедение! Я смеялась, глядя на то, как Улька облизывает растопыренные пальцы, испачканные в креме. При этом в креме у нее был испачкан нос, подбородок, рот... Ну, чисто дитё! И тут раздался звук дверного молотка. Я насторожилась, а Ульрика недоумевающе уставилась на меня - гостей мы не ждали, а ближайших соседей с поздравлениями у нас можно не ждать. Из деревни не пойдут - не по чину, из большого поместья не поедут - далеко.
        Стук повторился, и я вздохнула - надо открывать двери. Ульрика, вытерев лицо, пошла в холл, следом раздался мужской голос, что- то говорящий Ульрике. Через минуту в гостиную, подталкиваемая в спину, влетела Улька и дрожащим от возмущения голосом, глядя в потолок, доложила.
        - Госпожа баронесса, вас просит принять его господин барон Герхард фон Штейнглиц! Собственной персоной! - зачем- то добавила она.
        Конечно, ее возмущение было мне понятно - у нас никто так не обращался бесцеремонно друг с другом, да и сидели мы с ней так славно, уютно, пили вкусный чай, ели торт, смеялись... а тут принесла нелёгкая какого- то барона! Я показала глазами на чашки с недопитым чаем, Уля понятливо кивнула и быстро шмыгнула с ними на кухню.
        Я не стала даже вставать из кресла, положение дамы мне это позволяло, тем более гость был незваный. Хотя я его узнала. Тот самый странный купец из обоза, который интересовался моим настроением и обидами на королевскую семью. Но только теперь он щеголял баронским титулом и чем- то тем едва уловимым, если судить по историческим хроникам моего родного мира, чем отличались аристократы- пруссаки в соответствующую эпоху.
        Не зря у меня мелькнула первая мысль, когда он вошел - «Да он же военный, офицер!» Протянула лапку для поцелуя, барон чмокнул воздух над ней, но ручку задержал на секунду дольше положенного. Мило улыбнулась, мягко потянула руку к себе, предложила садиться. Появившейся в дверях Ульрике сделала страшные глаза, молча показав, что надо принести чай. Девчонка грустно взглянула на оставшийся торт (явно приходила за ним!) и пошла за чашками чая.
        От чая и торта гость не отказался, ел и пил с удовольствием, пока я мучительно подбирала темы для ничего незначащей беседы, типа какая сегодня прелестная погода. Вместо того чтобы прямо спросить - а чего приперся- то в праздник, незваный и не знакомый? Аккуратно вытерев рот салфеткой, барон любезно сказал:
        - Надо полагать, сие чудное изделие - дело изящных ручек очаровательной баронессы? Просто восхитительно!
        На что я сухо ответила - Нет, это дело ручек моей кухарки. Но я ей передам ваше восхищение, думаю, ей это польстит.
        Щщасс, буду я тебе все свои секреты рассказывать! Но чай выпит, кусок торта съеден, пора бы уж и рассказать ему о цели своего визита, а она у него точно есть. Не зря же он представился другим именем. Не уверена, что и это настоящее, но больше походит на истинное. И, наконец, барон приступил.
        - Вас, вероятно, удивил мой визит, госпожа баронесса, но у него есть благая цель. Дело в том, дорогая Маргарита, позвольте вас так называть, что мы, определенная часть честных саксонских дворян, собираем единомышленников, недовольных самоуправством и беззаконием, которые творят члены правящей династии Тюрингов. Да и к трону Саксонерии они пришли не совсем законно, тогда умер последний известный на тот момент член прошлой династии, эти Тюринги по праву дальнего родства сели на трон. А ведь были захудалым родом из крошечной Тюрингии. Нет, они свое княжество присоединили к Саксонерии, конечно. Но сейчас стало известно о существовании настоящего, истинного наследника трона. Его тогда ребенком спрятали верные люди, вырастили, обучили всему и теперь его потомок готов взойти на трон своих предков. Но он молод и у него мало пока сторонников, ведь он не может ещё официально объявить о себе. Вот мы и предлагаем вам присоединиться к нам, честным дворянам, чтобы оказать всемерную поддержку нашему королю Густаву! Вы ведь тоже пострадали от самоуправства королевской семейки! Хотя ваш покойный супруг, барон
Нойфель, приходился лишь троюродным дядюшкой нынешнему королю Карлу, но тем не менее, родственники же! И они так с вами поступили! Если среди окружения короля Густава будут люди, имеющие отношение к династии Тюрингов, это придаст ещё больший вес нашему юному королю, это всем покажет, что королевская семья так относится не только к простому люду, но и даже к своим родственникам!
        Я слушала эту речь со все возрастающим удивлением, а барон уже впадал в фанатической раж. Это меня пытаются втянуть в политический заговор, что ли? Час от часу не легче! Мне- то это зачем? То есть, я должна, задрав юбки, бежать впереди процессии и рассказывать всем желающим и нежелающим о том, какие каки Тюринги, как они всех обижают, а вот придет король Густав и всем будет счастье? Совсем на голову больную нашли, что ли? Я и в прежней жизни никогда с властью не бодалась, а уж теперь и вовсе! Где я и где король?
        Нет уж, ребята, тут без меня! Весьма вероятно, что с точки зрения заговорщиков, я и похожа на безмозглую молодую овцу, которой лапши на уши навешать ничего не стоит, и которой чисто случайно повезло выплыть из той трясины, куда ее так ловко пристроили. Но это не так. И мозги у меня есть, чтобы не влезать в политические интриги, и выплывала я не случайно, а сознательно. И даже добровольно согласилась на эту трясину. Просто хотела убраться подальше от всех тех, кто знал прежнюю Ленни. Хотела бы устроить борьбу за народные права и права угнетенных - я бы ещё у мачехи устроила бы бучу.
        И ещё... разливается тут барон о честных саксонских дворянах, а сам ведь не саксонец! Явно из Перуссии. Воинственным пруссакам покоя не даёт мирное и богатое государство рядом с ними. А это уже не внутренний заговор. Это попытка захвата соседнего государства чужими руками. Нет, я в этом не участвую!
        Но продолжаю слушать зазывные речи с лицом записной дурочки, памятуя слова моего папы ещё из девяностых - Хороший свидетель - это мертвый свидетель! А у меня ещё слишком много планов впереди. А пока я продолжала слушать, в нужных местах ахала и закатывала глазки и обещала очень крепко подумать. А как только надумаю, дам знать, повесив сбоку на стену харчевни яркую ленту. Ну, хорошо хоть, цветок на подоконник не надо ставить, как бедняге Плейшнеру из "Семнадцати мгновений весны".
        Гость, наконец- то отбыл, усевшись в карету на санных полозьях, без всяких тебе гербов. Я наблюдала за ним из окна гостиной, притаившись за портьерой. Тихо вошедшая Ульрика сказала:
        - Какой- то недобрый это человек. И взгляд такой... давит. Вот и Динка все рвалась сюда и рычала на дверь. Я ее не пускала.
        Неожиданно мне стало интересно, и я спросила - Ульрика, а где именно находилось княжество Тюрингия? Что- то я не помню.
        - Так с чего помнить то? Более ста лет прошло с тех пор. Так вот здесь оно и находилось, где мы сейчас живём.
        Выходит, не врал племянничек, земли, где находилось поместье барона Нойфеля, и в самом деле были испокон веку во владении королевской семьи. Я ещё немного помаршировала по гостиной, обдумывая свои следующие действия. И решила, что лучше всего будет - поставить дорогого племянника Иоганна о самом факте заговора. И пусть меня, маленькую, защищает, как хочет! Вот после праздников и озабочусь этим вопросом.
        Но события потом понеслись вскачь, как будто подстегнутые умелой рукой погонщика, что я на какое- то время просто забыла про этот визит, и зачем он был нужен заговорщикам.
        Глава 20
        За почти две недели ничегонеделания мы все немного расслабились - вставали поздно, когда уже рассвело, завтракали, потом каждый искал себе дело. Рихард шел во двор, чистил снег, иногда ездил в лес, пополнял запас дров. Три раза он съездил к нашему ларьку, никаких следов обозов. Значит, перевал ещё закрыт. Почистил снег и там, чтобы потом снежные горы не грести. Клара с Урсулой устроили генеральную уборку, стирку и переучет всех имеющихся у нас в доме мат. ценностей. Марта и Ульрика ходили за ними следом и раскладывали учтенное все по своим местам.
        Аништа усердно осваивала все те рецепты блюд, что я смогла вспомнить. Сейчас, с наличием у нас на кухне мясорубки, процесс превращения мяса в фарш значительно облегчился, да и сам фарш стал сочнее и нежнее. Поэтому в ход пошли пельмени. Их мы делали всем нашим коллективом вечерами. Даже Рихарда привлекали. Как раз тесто раскатывать и нужна была мужская сила. А мы их лепили. При этом пели песни, какие знали, я рассказывала сказки. И они пользовались успехом. Ладно, девчонки, они ещё недалеко ушли от детей, но ведь и взрослые слушали внимательно. Пельмени выносили на мороз, затем, замороженные, складывали их в холщовые мешки.
        Так же впрок готовили котлеты, тефтели, голубцы. Их тут вообще не знали, я даже удивилась - при общеизвестной любви немцев к капусте и не готовить это простое и сытное блюдо. Готовились мы к открытию перевала и возобновлению движения обозов. Бринна и Линда пока что только прибегали к нам на день, для дневных работ - приготовить фарш, под руководством Аништы готовить котлеты и прочие полуфабрикаты. К вечеру убегали к себе в деревню. Я и не держала их, пока не было большой нагрузки.
        Неожиданно нас навестил казначей, господин Вальтер. Сказал, что проездом в Беллин, везёт годовые отчёты и налоги. Вначале я удивилась, почему именно через мой дом он поехал, прямая дорога из поместья Нойфель до Беллина короче, а через нас надо делать крюк. Но господин Вальтер задержался у нас на сутки, проверил все учетные книги по налогам в городке и в деревне. Сказал, что все сходится, и что я могу через месяц собирать налоги. Пока для меня, как для вдовы, сумма налога невелика, но через пять лет может быть повышена. А сейчас минимальная для приведения хозяйства в порядок и для развития бизнеса.
        Нахваливал господин Вальтер и нашу кухню. Особенно ему понравились пельмени, плов и торт в исполнении Аништы. Рецептом я с ней поделилась, но сама больше его не пекла. И глядя на добродушного дядьку, уплетавшего второй кусок торта, я решилась и после ужина позвала его в кабинет. Было у меня к нему дело. А заключалось оно в следующем. За эти дни я закончила плетение гарнитура, который назвала "Морозная полночь". Он состоял из широкого, выпуклого браслета на руку, колье- оплечья и длинных серёг. Выполнен он был из бисера и кристаллов белого, синего и голубого цвета, нанизан на серебряную канитель.
        Этот гарнитур идеально подошёл бы какой- нибудь блондинке, но не мне. Я начала было плести для себя на золотой канители из бисера и камней зелёного, бирюзового и изумрудного цвета, но пока отложила, голубой показался мне перспективнее. Среди старых вещей, найденных на чердаке, я обнаружила небольшой деревянный ларчик, высотой всего сантиметров шесть- восемь. Некогда он был изукрашен красивой резьбой, но со временем все забилось пылью и грязью, почему- то закапано воском. Уля, опять поражая меня своим терпением, все отчистила и даже вновь покрыла где- то найденным лаком. Истлевшую внутреннюю подложку я выбросила, натянула на кусок картона белый бархат, кусочек которого тоже нашла на чердаке и закрепила на нем весь гарнитур. И теперь, откинув крышку ларчика, ждала оценки казначея. Тот, замерев в восторге, разглядывал гарнитур. Да, я не ошиблась, господин Вальтер понимал толк в украшениях!
        Мало изготовить их, надо суметь ещё продать украшения с выгодой для себя. Здесь, в Нойфельштадте, я не хотела продавать. Вряд ли местный ювелир даст хорошую цену, да и не обрадуется конкуренту, у харчевни тоже с таким товаром не встанешь. Вот и остаётся Беллин, столица всё- таки. Но и там я никого не знаю, чтобы сунуться куда- нибудь, где меня не попытаются обмануть. А знать, если смысл заниматься этим в дальнейшем, мне бы хотелось. Вот в связях господина Вальтера я почему- то не сомневалась, так же как и в том, что он меня не обманет.
        Когда он поинтересовался, где и за сколько я приобрела такую красоту, я созналась.
        - Господь с вами, господин Вальтер! Откуда у меня такие лишние деньги! Это я сделала сама. Научилась ещё в далёком детстве, служанка у нас была одна, вот она меня и научила. Бисер нашла тут, кристаллы из Яблунцива купила по заказу у чахенских купцов, а канитель у местного ювелира. Цену он, скажу я вам, заворачивает совсем даже немаленькую! Но у меня теперь проблема, я хочу продать этот гарнитур, но… - и я изложила суть своей проблемы.
        Господин Вальтер понимающе покивал головой и согласился с моими доводами. Потом, подумав немного, предложил.
        - Если вы мне доверяете, госпожа баронесса, я бы мог показать кое- кому эти украшения в Беллине. Я думаю, там найдутся ценители, которые дадут достойную цену. Я буду в столице около недели, на обратном пути обязательно заеду к вам.
        Я упаковала шкатулку, и на следующее утро казначей отбыл в столицу. Насколько смогли, настолько снабдили господина Вальтера различным фаст- фудом в дорогу, так, чтобы можно было просто разогреть и есть. Чтобы не ел сомнительные яства в придорожных харчевнях, сейчас, после праздников и в отсутствие караванов, много несвежей еды имеется на постоялых дворах и трактирах. А ехать казначею от нас до столицы почти сутки.
        Я и не подозревала, что вскоре вокруг моей персоны начнут разгораться страсти на самом высоком уровне.
        ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В КОРОЛЕВСКОМ ДВОРЦЕ.
        Иоганн в раздражении швырнул грязный камзол на пол и шагнул в ванную. Там суетился его личный камердинер Шульц, готовя горячую ванну для принца. Пять минут назад Иоганн ввалился в свои покои во дворце, мечтая о горячей ванне и сне, хотя бы часа три- четыре подряд. Даже не слушая жалобных рулад желудка, поест он потом, вначале мыться и спать. Но таким сладким мечтам сбыться было не суждено. Следом за ним в его комнаты просочился личный порученец отца Петер. Вот умеет человек быть незаметным и пронырливым одновременно! И отказаться принять его невозможно - пришел он явно не пожелать ему доброго утра, а с поручением от отца. Так и было на сей раз, Петер передал повеление короля принцу прибыть к нему через полчаса максимум.
        Так что из всех удовольствий остаётся только ванна и чистая одежда. То, что последние две недели Иоганн провел в горах и лесах, гоняясь за контрабандистами и вылавливая среди них шпионов других государств - никого не волновало, это была его работа. Конечно, можно было бы все повешать на полевых агентов, но тогда вероятно пропустить что- то важное, что агенты могут посчитать незначительным.
        Поэтому сейчас Иоганн мог похвастаться насморком, кашлем и обмороженной щекой. А, да, ещё ногу подвернул, когда сорвался с обледенелой кручи. Но результат его травм и болезней был - пресекли несколько контрабандных прорывов, государство теперь получит дополнительные пошлины, выловлены несколько курьеров, идущих к неким заговорщикам внутри Саксонерии. Теперь у него будет кабинетная работа по вскрытию всей сети. Его служба и до этого уже работала по этому заговору, но теперь стали явно видны нити этого заговора, тянущиеся в соседнюю Перуссию.
        Обо всем этом он успевал думать, расслабляясь в горячей ванне, пока камердинер намыливал ему голову, тер мочалкой спину, охая при виде новых синяков и ссадин. Тем не менее, через десять минут он натягивал чистое белье, закалывал дорогой брошью пышный галстук, поправлял манжеты рубашки с бриллиантовыми запонками. Шульц уже стоял с расшитым золотой канителью камзолом в руках. Вот, теперь он готов предстать пред строгим взглядом монарха. И никто не узнал бы в этом лощеном красавце- моднике того замученного парня, что ввалился в свою комнату полчаса назад. Чуть надменный прищур синих глаз, небрежное
        посвистывание сквозь зубы модной песенки - принц Иоганн шел в кабинет своего отца, короля Карла.
        Он ещё не знал о резком повороте своей судьбы, который ожидал его там. В кабинете, кроме отца, были и оба его брата, старший Фридрих и младший Ансельм. Вид у всех троих был серьезно- сосредоточенный. Пригласив среднего сына присаживаться, король велел коротко доложить о результатах его поездки. Что Иоганн и сделал. Выслушав его, монарх вздохнул.
        - Я эти сказки про короля Густава, а до этого про его отца, короля Фердинанда и даже про его деда - давно слышу. Вряд ли эти люди имеют отношение к предыдущей династии, не было там больше других потомков. Последний прямой представитель Гогенцарнов умер в возрасте сорока двух лет, бездетным. Ввиду близкородственных браков был он человеком болезненным, немощным, склонным к кровотечениям. Вот последнее и убило его. Его супруга, в девичестве свейская принцесса Бригитта, вернулась в королевство своего отца, здесь она не осталась. Детей у нее никогда не было. Ещё возможно, что кузен короля Гюнтера, мог иметь где- то бастардов, человек он был хм... свободного нрава. Но такие наследники не признаются законными претендентами на престол ни одним монаршим домом Европы и даже России. Но скорее всего, это просто подставная фигура в руках наших соседей - перуссцев. Они ищут среди наших дворян недовольных лично нашей семьёй, чем- то обиженных на нас и вербуют их. И в одном из случаев, мы сами дали шикарный шанс на это. И ты, Иоганн, не дал себе труда разобраться, и я пошел на поводу у тебя. Сейчас придет
Верховный судья, он основное объяснит, а потом я добавлю. И будем решать, как поступить лучше.
        Может, с недосыпу или от усталости, но пока Иоганн понял только одно - где- то он сильно накосячил! Раз отец говорит таким тоном, да и братья смотрят с сочувствием. Но долго предаваться самоанализу своих действий ему не пришлось - в королевский кабинет, после короткого разрешения войти, прошел невысокий, сухонький старичок. Сколько себя помнил Иоганн, этот старичок, Генрих фон дер Шнайдер, занимал должность Верховного судьи королевства. Он был достаточно независим, справедлив и въедлив к каждой букве закона. Но при этом поддерживал королевскую семью, считая крепкую королевскую власть залогом спокойствия и мира в стране.
        Поприветствовав всех присутствующих, господин Генрих устроился в кресле, достал из внутреннего кармана строгого камзола монокль, вставил его, приготовил бумаги и монотонно начал.
        - Вдовствующая баронесса Нойфель, в девичестве Маргарита Елена Анхелика фон дер Штюммель, дочь ныне покойного бургомистра города Дарменштада и его первой супруги, ныне покойной, росской княжны Анны Рюминой. Недавно пришел запрос по дипломатическим каналам от семьи князей Рюминых о судьбе девочки. До них только недавно дошли сведения о смерти Хайнца фон дер Штюммель. С момента смерти отца девочка была под официальной опекой госпожи Хильды фон дер Штюммель. Соседи ничего не могли сказать плохого о воспитании девочки, одежда чистая, новая, добротная. Но из показаний одной из служанок, уволенной из этого дома, следует, что ребенка дома держали вместо прислуги, недоедала, жила в чердачном помещении. Нормально одевали только для выхода на улицу. Завещание покойного бургомистра, в нарушение всех правил, хранилось дома, но было опечатано и написано рукой бургомистра. При вскрытии завещания установлено, что все имущество, дом, ценности и деньги принадлежат госпоже Хильде фон дер Штюммель. Дочери от первого брака не досталось ничего. Если не считать шкатулки с драгоценностями, принадлежавшими ее матери,
Анне Рюминой, которая хранилась у нотариуса и была передана им девушке в день ее бракосочетания с ныне покойным бароном Нойфель.
        Замуж за барона девица была выдана без приданого, и, по слухам, барон ещё заплатил госпоже Хильде за ее падчерицу. Но это оставим на их совести. Далее, в дороге барон умирает от апоплексического удара, это достоверно установлено. Прибыв в поместье, которое по законам нашего королевства - в этом месте старый законник воздел вверх палец - должно было перейти в собственность вдовы Маргариты Елены Анхелики фон Нойфель, она хоронит мужа. И тут прибываете вы, Ваше Высочество, с указом короля о лишении ее имущества без объективных причин и с выделением ей вдовьей доли.
        Это получается уже второе нарушение закона в отношении госпожи Елены фон Нойфель. Далее, вы, Ваше Высочество, не узнав ничего конкретно, выделяете ей вдовью долю и отправляете ее во вдовий дом. Не узнав при этом, что в том доме никто не жил последние пятьдесят лет. Что доходы от городка Нойфельштатд покойный барон перевел в свою казну. А налоги с деревушки Нойфельдорф пытался утаить вороватый староста. И если бы не жалостливая натура вашего управляющего Франца, который снабдил ее хотя бы едой на сутки, которую ещё надо было разделить и на возчиков, то несчастной девочке пришлось бы и голодать. И так, по словам свидетелей, приехавших с ней в тот дом в первый раз, ночевать ей довелось в нетопленной комнате, с окнами без стекла, заколоченными досками, на разваливающейся кровати. И это осенью! Утром ещё выяснилось, что семейная пара, присматривающая за домом, сбежала, хорошо ограбив дом. Это третье нарушение закона в отношении девушки. В двух из них виноваты вы, Ваше Высочество. Как вы думаете, имеются ли обиды у нее на королевскую семью, которая без всяких причин так поступила с ней? И если к ней
обратятся представители от заговорщиков, какую сторону она может выбрать? А наличие в рядах заговорщиков родственницы, пусть и дальней, правящей династии, придаст вес и значимость заговору. Давайте все вместе подумаем, какой можно найти законный выход из этой ситуации с наименьшими потерями для всех. Я не предлагаю срочно возвращать поместья барона Нойфеля девушке, но достойно обойтись с ней надо обязательно!
        Глава 21
        Собранная воедино разрозненная информация и озвученная вслух старым судьей, выглядела пусть неприглядной, но правдой. Королевская семья молчала подавленно, а у Иоганна появилось такое чувство, будто он, походя, не глядя, пнул ногой маленького щенка, попавшегося ему на дороге, и пошел дальше, не обернувшись, не посмотрев, что там с животным… а тут и не животное, человек, совсем юная и беззащитная девочка, которая и так в жизни видела мало хорошего.
        Ведь он тогда видел в глазах у нее вскипавшие слезы, но она не проронила ни слезинки. Видимо, привыкла не ждать от жизни ничего хорошего. И он, осел, этого хорошего ей и не предоставил. Не дал себе труда уточнить сведения о девушке, не выслушал управляющего, который порывался что- то сказать, не узнал точно о ситуации с вдовьей частью. Можно свалить все на страшную загруженность, усталость, но это не будет чистой правдой. Это он, его равнодушие виновато в той ситуации, что сложилась. И надо срочно исправлять ее. Но как?
        Иоганн с надеждой взглянул на отца, на старичка - судью. Они умудрённые жизненным опытом, может, они могут подсказать решение. Король сидел с задумчивым видом, машинально постукивая пальцами по крышке стола. Совета от братьев вряд ли дождешься - Фридрих был женат на юной белльской принцессе, которая совсем недавно перешагнула порог восемнадцати лет, посему опытом обращения с приличными женщинами не обладал пока что. Ансельм и вовсе был не женат.
        Конечно, Иоганн монахом не был, и собственную любовницу имел, но большая часть общения с ней относилась к техническим вопросам - сколько будет стоить ее очередная побрякушка или когда он сможет навестить Кики Глайдер в ее прелестном домике. Мда, но вот с приличной благородной девушкой так не поступишь. Здесь нужен другой совсем подход, чтобы не усугубить обиду и не вызвать и вовсе резкое отторжение королевской семьи. Его мысли прервал голос короля.
        - Иоганн, тебе что- нибудь говорит имя Герхард фон Штейнглиц? По донесениям, именно его видели разговаривающим с молодой вдовой. Человек наблюдал издалека, разговор не слышал, но заметил, что ей разговор был неприятен и неожиданным для нее, она старалась избавиться от собеседника. Однако он был настойчив, тогда девушка просто повернулась и ушла. Кстати, ты знал, что Елена открыла крошечную харчевню неподалеку от своего дома, на дороге? И эта харчевня пользуется успехом у проезжающих караванов. Не хмурься, мои агенты вовсе не конкуренты твоим, они собирают общие сведения о положении дел в общем в стране, настроении, ценах в лавках, состоянии дорог, вплоть до моды. Фридрих, учти, тебе тоже предстоит все это знать.
        Иоганн нахмурился. Конечно, это имя ему было известно, так же как и пяток других, относящихся к этому человеку. Один из успешных агентов Перуссии. Которого никак не могли задержать с предъявлением обоснованных доказательств. Прямых связей с внутренними заговорщиками не зафиксировано, а вот такие разговоры, как с Еленой Нойфель - всегда может сказать, что пытался познакомиться с понравившейся девушкой. Но этот интерес перуссца к Елене ему очень не нравился.
        Пока он слушал отца и раздумывал, в разговор вновь вступил старый законник.
        - Думаю, что у меня есть предложение, которое может разрешить этот случай. Да, в связи с этим заговором, никому не нужным, кроме наших соседей, эту девочку, пока плохо понимающую, что происходит вокруг и что такое вообще политика, могут вольно или невольно втянуть во все это грязное дело и даже попытаться сделать символом борьбы и заговора. И когда полностью раскроется это дело, судьба всех заговорщиков, как понимаете, незавидна. И тогда получится, что на каторгу или плаху вдовствующую баронессу привели вы сами. Но пока ей не с чего испытывать верность короне. А надо, чтобы она была связана верностью вашей семье! И крепче семейных уз я ничего тут не вижу. То есть, надо закрыть глаза на ее недолгое вдовство и выдать ее замуж. За одного из вас. И есть только одна подходящая кандидатура. Это вы, Ваше Высочество, принц Иоганн! Короля Карла, боюсь, не согласится отдать королева Вероника, принц Фридрих уже женат, принц Ансельм обручен с голленской принцессой Беатрикс. Только вы, мой принц, свободны от всех уз.
        Слов у Иоганна не было, он мог только переводить ошеломлённый взгляд с отца на братьев, с братьев на Верховного судью. Судя по очумевшим немного лицам братьев, они не подозревали о таком варианте развития событий. А по отрешённому выражению лица короля и довольному - судьи, они- то как раз обсуждали такой выход из ситуации и не раз. И раз отец ничего не сказал против - значит, другого, достойного и законного выхода, просто не было.
        Он поднялся с кресла, сделал пару шагов по направлению к двери. Карл окликнул его.
        - Ты куда, Иоганн?
        - Спать - честно ответил он, не оборачиваясь - а потом поеду жениться. Если наоборот, могу что- нибудь перепутать. Простите меня, я и правда, сейчас не в форме.
        - Иди - со вздохом сказал отец - но помни, что мы всегда держим свое слово. Отдыхай, конечно, поторопились мы с этим разговором, но время играет против нас. И, разумеется, рассчитывай на нашу всемерную поддержку. Семья всегда будет стоять на твоей стороне.
        Странно, так хотел спать, а теперь уснуть не может. Иоганн ворочался в кровати, то сбрасывал, то натягивал одеяло, пил воду. Мысли бродили в голове разные, в основном, нерадостные. Он прекрасно понимал, что частично вина и на нем есть за все сложившееся. И так и сяк обдумывая, он тоже приходил к выводу, что это, пожалуй, единственный приличный выход из сложившейся положения, даст девушке материальное благополучие, принесет ей защиту его именем, и хоть немного примирит его с собственной совестью.
        Собственно, он не против женитьбы, как таковой, он не желает вынужденного брака, холодной ненависти в глазах супругов, натянутых отношений, дежурные слова и фальшивые улыбки при протокольных встречах. Он хотел бы такой брак, как у отца с мамой. Крепкая, любящая до сих пор пара, тайные улыбочки и пожатия рук, когда думают, что их никто не видит. И никаких ссор и разногласий. Четверо детей и всех четверых любят одинаково. Сейчас вот добавился пятый ребенок - юная принцесса Розалия и мама носится с невесткой не меньше, чем с родной дочерью Магдаленой.
        Иоганн совсем выпустил из вида, что в свое время маленькая восьмилетняя кастильская принцесса Вероника прибыла с нянькой и гувернанткой ко двору Тюрингов для дальнейшего проживания и воспитания. И первое, что она сделала - это разбила нос противному десятилетнему мальчишке, принцу Карлу. И такие стычки и даже драки у них случались не единожды, пока они не повзрослели и не поняли, что очень любят друг друга, не мыслят себе жизни вдали друг от друга. Тогда они и поженились. Королеве Веронике было шестнадцать лет, а королю Карлу восемнадцать лет.
        А тут совершенно незнакомая девчонка должна стать его женой. И разница в возрасте, почти десять лет. Тут Иоганн вспомнил подступившие слезы, но не пролившиеся, упрямо сжатые губы, вздёрнутый носик. да, характер у его невесты , похоже, не из самых покладистых. Скорей уж наоборот. Такая может и отказать ему в предложении руки. Надо бы предварительно запастись отцовским указом о повелении замужества вдовствующей баронессе Нойфель.
        Ещё раз, вспомнив баронессу, Иоганн вздохнул - нет, на личико- то девушка очень даже ничего так, но вот фигура… весьма худощава! Интересно, это наследственное или просто результат недоедания? Ещё немного покрутившись, он всё- таки уснул, и снилось ему что- то такое хорошие, доброе, что он потом и не помнил сам, но проснулся с ощущением предстоящего счастья.
        С утра срочно пришлось разгребать ту кучу дел и бумаг, что скопились у него на столе, за время его отсутствия на рабочем месте. Потом читать все протоколы допросов захваченных в этот раз контрабандистов и лазутчиков. Потом принесли записку от монарха, где он велел появиться в тронном зале, скоро должны прибыть послы из Олецкого панства. У них имеются интересные предложения о сотрудничестве и торговле. Да и про совместную безопасность от Перуссии они хотят поговорить. Так что должна присутствовать вся семья.
        Забыв о том, что он сегодня не только не обедал, но и тот кусок хлеба с куском холодного мяса и чашкой чая, который он выцепил на дворцовой кухне, нельзя назвать завтраком. Иоганн срочно кинулся в свои покои, чтобы натянуть парадную, протокольную одежду, пригладил дыбом стоящую шевелюру (ну есть у него привычка ерошить волосы при раздумьях!), вскоре он входил в тронный зал дворца. Из семьи были пока только Ансельм и Фридрих с женой Розалией.
        Иоганн успел мельком увидеть крайне необычное украшение на нежной шейке и плечиках Розалии из каких- то синих и голубых камней и чего- то блестящего таких же оттенков. Видимо, это был гарнитур, поскольку в ушах покачивались похожие длинные серьги, а хрупкое запястье украшал широкий, переливающийся голубым, белым, синим, браслет. Ещё подумал, что если эти украшения вошли в моду, то Кики обязательно вытребует их с него.
        Увидев, что Иоганн зашёл в зал, Фридрих, бережно усадив Розалию на невысокое кресло возле трона, торопливо подошёл к нему.
        - Ты когда хотел ехать в свое поместье?
        - Так сегодня все доделаю и хотел завтра с утра выезжать. А ты что- то хотел?
        - Дело в том, что мы с Розалией ждём ребенка. Срок ещё маленький, но Рози постоянно нервничает, устает от дворцовой жизни. Вот я и хотел воспользоваться твоим гостеприимством на пару недель. Ехать в мое поместье зимой не стоит, ты же знаешь, что оно далеко и в предгорье к тому же, там намного холодной, чем здесь, да и дороги могут быть заметены. А к тебе и ехать недалеко и теплее здесь. Так что, примешь нас?
        - Нет проблем, собирайтесь, утром выезжаем. Кстати, прелестное украшение у Рози! Ты подарил? А где покупал?
        Фридрих улыбнулся - Я только оплатил эти украшения, а уж где их Рози нашла - не знаю. Все мне обошлось в три тысячи золотых, но уверяли, что таких больше ни у кого нет. Но мама уже захотела себе такие же, только другого цвета. Магда устроила сегодня рев, что ей тоже хочется, мама успокаивала, что на следующий год ей точно такое же купят. А ты, наверное, насчёт украшений для Кики интересуешься? Мой тебе совет, как брата - не стоит, и вообще, дай ей отставку! Сейчас твоя репутация, как жениха и молодого мужа должна быть безупречна. Поверь, так ты избежишь множества проблем! И я это абсолютно серьезно!
        - Хорошо, я понял, приму к сведению. Вы лучше собирайтесь, выедем рано.
        Сама официальная часть приема прошла стандартно - высокопарные речи о дружбе и добрососедстве, заверения в абсолютной искренности и взаимопомощи. После этой части началась более информативная часть встречи - все разделились на, так сказать "кружки по интересам". Король с Фридрихом занялись экономической частью, Ансельм что- то обсуждал с дипломатами, а сам Иоганн пригласил своего олецкого коллегу в свой кабинет. Где они и беседовали, обменивались сведениями, предположениями и догадками. Пришли к выводу, что сил для нападения у Перуссии сейчас маловато, но они суются в каждую щель, в надежде найти слабые места.
        Договорились с коллегой взаимодействовать по ключевым вопросам. На официальный обед он не пошел, отговорившись тотальной занятостью. Но на семейном ужине присутствовал. Оголодавший за день принц мел все со своих тарелок, как молотобоец кузнечный после работы, не обращая внимания на жалостливые взгляды матери на голодного ребенка, ни на капризы сестры Магды. Отвлекся он только тогда, когда услышал обращение отца.
        - А ты заинтересовал панство, Иоганн. Их посол делал намеки, что у их нынешнего выборного правителя, пана Цобесского, есть дочь на выданье, Беата. Пришлось огорчить уважаемого посла тем, что у тебя уже есть невеста и вскоре планируется свадьба. Для них это оказалось неизвестной информацией, но они ее приняли. Ты когда уезжаешь в Нойфель?
        - Думаю, завтра, папа. Ты подпишешь указ?
        - Куда же я денусь, подпишу, хотя мне и не нравится вся эта история с указами.
        - Папа, поверь, мне тоже, но ты не видел эту девицу. Она достаточно упряма и не столь робка и беззащитна, как расписал господин судья. Так что вполне может и отказаться.
        Неожиданно, сидевшая до этого тихо, обиженная Магдалена громко засмеялась.
        - Наконец- то нашлась девчонка, которая может утереть нос нашему неотразимому принцу! Просто невероятно!
        Королева шикнула на непосредственную дочь, но, пряча улыбку в уголке рта, сказала:
        - А ведь и правда, Иоганн, давно известно, что тебе интересно лишь то, чего ты можешь добиться с трудом. Лёгкие дела тебе не интересны. Может, и в самом деле, непокорная девушка и составит твое счастье?
        Тут уже начали посмеиваться все, но без зла, добродушно. Кое- как прожевав кусок мяса, Иоганн деланно недовольно пробурчал.
        - Смейтесь, смейтесь… несчастного, голодного принца каждый обидеть норовит.
        Выехать в Нойфель не удалось ни следующим утром, ни через день. Неожиданно вскрылись связи одного из высоких чиновников казначейства, идущие к заговорщикам. Точнее, принимал участие в заговоре его сын, а отец был вынужден оказывать материальную поддержку, скрывая своего сына. Иоганн разбирался в этом деле лично, слишком высоки были ставки в этой игре.
        Но чтобы сэкономить время, точно решив, когда именно они поедут в Нойфель, он послал гонцов в поместье, с наказом управляющему о подготовке к приему хозяина и его гостей, а также чтобы послали карету за вдовствующей баронессой Нойфель к такому- то числу. На этом он счёл подготовительные действия достаточными, не подумав о куче мелочей, которыми сразу же бы озаботилась любая женщина.
        Глава 22
        ЕЛЕНА
        Господин Вальтер заехал к нам через восемь дней. Приехал поздно вечером, замёрзший и голодный. Посмеиваясь, сказал, что его так запугали риском отравления в придорожных харчевнях, что они ехали без остановок и без обеда до моего дома, надеясь на мое гостеприимство. Разумеется, в этом ему и сопровождающих его лакею и кучеру, не отказали. Срочно разожгли камин в гостевых покоях и столовой, Аништа зашустрила на кухне, быстро отваривая пельмени с горячим бульоном, накладывая салаты на блюда и разогревая пирожки с яблочным повидлом.
        Поев и попивая горячий чай с пирожками, господин казначей пересказывал последние светские сплетни столицы. Тогда я первый раз услышала имя Кики Глайдер, одной из танцовщиц королевского театра, любовницу одного из принцев, какого именно, меня не интересовало. Где я и где принцы? Спохватившись, господин Вальтер достал изрядных размеров мешочек, положил на стол.
        - Вот, госпожа баронесса, ваш гарнитур продан. Продан за три тысячи, но триста золотых пришлось отдать за посреднические услуги ювелира. Здесь ровно две тысячи семьсот золотых. И есть ещё заказ на подобный гарнитур. Если тот купила молодая блондинка с голубыми глазами, то теперь заказчица - брюнетка с темно- карими глазами, возраст около пятидесяти лет, но очень живая, активная, приятная женщина. Сможете подобрать украшения для нее?
        Я улыбнулась - Вы, господин Вальтер, так описываете, что я вижу ис… - я чуть было не брякнула "испанку", но в этом мире не существовало Испании, и я мгновенно поправилась - исключительно уроженку Кастилии! И думаю, что сочетание камней и бисера оттенков рубина и граната с вкраплениями некоторых оттенков ей подойдёт. И назовем это "Южный закат". Я обязательно вскоре приступлю к работе!
        Переночевав, утром казначей отбыл к себе в поместье. Мы опять снабдили его провизией в дорогу, поскольку на всем десятичасовом пути от моего дома до поместья Нойфель не было ни постоялых дворов, ни харчевен. Если честно, то сумма, вырученная за эти украшения, для меня была огромной. Значит, надо срочно приступать к новому заказу. Очень надеюсь, что мода и спрос на мои изделия не скоро упадут.
        Неожиданный приезд кареты с кучером и настоятельной просьбой прибыть в поместье Нойфель удивил и встревожил меня. К тому же только открылся перевал, и второй день начали тянуться обозы в обе стороны. Наша мини- харчевня возобновила работу. Я ещё и за это беспокоилась. Но фру Клара успокоила меня, что она за всем приглядит и все будет в порядке. Продукты я только что вчера дополнительно закупила, девчонки вернулись из деревни, Аништа все рецепты теперь знает. Охрану и прочие мужские работы будет обеспечивать Рихард. Так что я могу ехать спокойно, прихватив с собой в качестве горничной Ульрику.
        Поскольку посланец приехал поздно вечером, почти ночью, его также накормили и уложили отдыхать. Мы с Улей посоветовались и тоже решили лечь спать, оставив сборы в дорогу на утро. Сборы были не особо долгими, в основном сопровождались мучительными размышлениями на тему - зачем меня так срочно захотел видеть дорогой "племянник"? И извечный женский вопрос - что надеть?
        Понятно, что теплое дорожное платье обязательно по сезону, а ещё? Скромное платьице вдовицы, пожалуй, надо. И одно домашнее, лёгкое. Я его сшила перед Рождеством, простое платье из бирюзового шелка. К моей внешности этот цвет подходил больше, чем общепринятые пастельные тона утренних туалетов. Эх, не успела я дошить до конца то нарядное платье из бронзовой тафты! Хотя чье я там воображение потрясать собиралась? Но самолюбию льстило бы. Выберу подходящие украшения из шкатулки Ленни, и я готова. Главное, пижаму не забыть! И тапки теплые. Я ещё помню ту "теплую" ночёвку в поместье барона.
        Загрузившись по максимуму провиантом в дорогу, с расчетом кормить и кучера, и высчитав, что приедем мы поздно вечером и нас могут просто не покормить, с их- то гостеприимством!, мы наконец отбыли. Описывать дорогу особо нечего, останавливались мы только один раз, кучер кормил лошадок, да перекусили сами. Благо, небольшая печурка в дормезе позволила согреть маленький чайник.
        И, пардон за интимные подробности, сбегали по очереди за карету. Поелику до кустиков пресловутых по сугробам было весьма проблематично добраться. Кучер сидел в этот момент, как вкопанный, боясь не то что голову повернуть, но и вздохнуть не к месту. Но дорога была совершенно пуста. Если летом, весной и осенью здесь сновали крестьянские подводы из поместья, то зимой жизнь замирала. Изредка только проезжал кто- то из деревеньки в другую, или, по крайней важности дела, в большое поместье. Поэтому ничто не мешало мне дремать, либо наслаждаться видом заснеженных полей, залитых голубоватым, призрачным светом появившейся луны.
        Как я и предполагала, приехали мы поздно. Но нас ждали, подхватили наши вещи и пригласили на второй этаж, в хозяйское крыло. Но покои мне отвели, слава Богу, не предыдущей хозяйки, а через пару комнат. Хотя свет из- под двери тех покоев пробивался, то есть там кто- то жил. Провожавший меня управляющий Франц пояснил, что там расположился старший брат хозяина с женой, приехавший погостить. Да и пусть их, меня это мало касается. Франц пообещал, что сейчас мне все предоставят - и ужин, и ванну и удалился.
        Экономку Анну в этот раз я не видела, сновали только местные слуги, да Ульрика раскладывала наши вещи по местам - мои платья убирала в шкаф, свои вещи - а тумбочку в небольшой комнатке, где полагалось спать горничной. Приняв горячую ванну, что было совсем не лишним после длительной зимней поездки, и поужинав тем, что нам принесли из местной кухни, я переоделась в любимую пижамку, краем глаза отметив, что и Уля щеголяет в такой же, я устроилась в большой кровати, укрывшись теплым одеялом. В камине ещё потрескивали дрова, распространяя тепло по всей комнате. В общем, никакого сравнения с первым визитом сюда.
        Под эти умиротворяющие мысли я и уплыла в царство Морфея. Пока мой безмятежный сон не был прерван истошным женским криком, к которому примешивалось какое- то, похожее на звериное, рычание. Кричала женщина, причем было понятно, что её прямо сейчас будут убивать.
        НЕСКОЛЬКИМИ ЧАСАМИ РАНЕЕ, В ПОМЕСТЬЕ
        Франц озабоченно метался по этажам, вот- вот должен приехать хозяин с гостями, да и вдовствующая баронесса тоже приедет, но она, вероятно, только поздно вечером, а проклятая экономка как сквозь землю провалилась. Поймав на одном из этажей старшую горничную Тильду, срочно повысил ее в должности, поручив обеспечить достойный прием гостей. Тильда чваниться не стала и умчалась выполнять порученное.
        Анну он обнаружил часа через два, она сидела в одной из служебных каморок, уставившись в одну точку, покачиваясь и что- то беззвучно шепча. Окликнув ее несколько раз с раздражением, он велел ей приступить к своим обязанностям. Ещё мельком подумал, что надо бы сказать лекарю поместья, чтобы дал каких- либо отваров Анне, что ли… последнее время она частенько становилась вот такой странной. А пока ему некогда обращать внимание на такие вот мерехлюндии.
        ***
        Нельзя сказать, что я не испугалась. Струсила, конечно. Я села в постели, нашаривая ногой тапочки, но не вставала, ожидая хлопанья дверей, шума голосов, но все было тихо. Потом я сообразила, что служебное крыло, где спят слуги, далеко, а хозяин со своим гостем, возможно, ещё находятся в кабинете или где- то достаточно далеко отсюда. Поскольку в камине ещё вспыхивали искрами угли, то прошло не так и много времени, сейчас примерно часов двенадцать пополуночи.
        Крик повторился и я решилась. Схватив в качестве оружия каминную кочергу, я сделала шаг по направлению к двери. Из своей комнатки выглянула испуганная Ульрика, увидев, что я пошла в коридор, тоже двинулась следом. Очевидно, оставаться одной в комнате ей было страшнее.
        Не помню, как я пролетела эти с десяток - другой метров, отделяющий мою комнату от покоев баронесс Нойфель, волоча за собой тяжеленую кочергу. Пробежав коридор и пустую гостиную баронессы, я ворвалась в спальню, мельком подумав, хороша я буду, если это всего лишь милые семейные ролевые игры. Мда, игры были, но нельзя сказать, что они милые и семейные.
        По широкой кровати, путаясь в длинной сорочке, козой скакала молодая девчонка, кидаясь подушками в наступавшую на нее экономку. По всей комнате летали пух и перья, осыпая все пространство белым "снегом". Только сейчас я увидела в руке Анны длинный кухонный нож. Ого, это уже серьезно и опасно! Да и саму экономку я опознала с трудом. Нет, все то же строгое, аккуратное платье, не менее строгий чепец на голове… но вот лицо… в глазах у той горело пламя, рот странно кривился, из- за чего казалось, что ощерилась в косой улыбке, она размахивала ножом, пытаясь отмести от себя подушки. На губах у нее выступила кровавая пена, видимо, прикусила язык или щеку, и она что- то выкрикивала неразборчивое. Я расслышала только "моя девочка" и "никто не займет твое место". И это звериное рычание исходило от нее. Безумная, что ли?
        Но рассуждать было некогда, я тоже могла не понравиться экономике, посему я, не мучаясь угрызениями совести и статьями УК о самообороне, подняла двумя руками тяжёлую кочергу и со всей дури влепила ей сзади по спине и голове. По голове пришлось, очевидно, вскользь, иначе убила бы ее, а так основной удар пришелся на спину. Она как- то странно крякнула, повернулась вокруг себя и рухнула навзничь на пол.
        Девчонка в этот момент завизжала особенно пронзительно и тут, наконец- то, я с облегчением услышала топот бегущих людей.
        Сильно толкнув меня в спину, так как я стояла столбом возле двери, в спальню ворвался мой дорогой "племянник" и ещё один парень постарше, причем совсем непохожий на него - рыжеватый крепыш с голубыми глазами. Увидев его, девчонка взвыла совсем уж крещендо и, заливаясь слезами, прыгнула прямо с кровати на него. Надо отдать парню должное, он проявил чудеса ловкости и силы, девчонку поймал. Теперь она заливала слезами его камзол.
        Я перевела взгляд на лежащее на полу тело экономки.
        - Я, что, убила ее? - дрожащим от страха голосом спросила. Ну не приходилось мне до этого убивать людей кочергами!
        Иоганн присел возле тела на корточки, пощупал у нее что- то на шее, ловко вытащил у той из рук нож. Хмыкнул.
        - Нет, баронесса, вы всего лишь оглушили ее. Вы видели, что тут произошло?
        Я развела руками, ещё раз взмахнув зажатой в руке кочергой.
        - Боюсь, что я не много могу сказать. Я уже спала, когда услышала сквозь сон крик. Подождала, но не услышала бегущих на помощь людей, тогда взяла кочергу и мы с моей горничной побежали на крик. Здесь я увидела, как девушка кричит и кидает подушки, а экономка Анна идёт на нее с ножом в руках и страшно рычит. Вот я ее и ударила. Она упала. Все. Если я больше не нужна, можно я пойду к себе?
        Иоганн не успел ничего сказать, как в двери бочком протиснулся управляющий Франц. Вид у него был достаточно комичный - босой, но в натянутых штанах, вместо обычной рубашки - длинная ночная сорочка, с одной стороны кое- как затолканная в штаны, с другой стороны пузырем вздувавшаяся на боку и свисавшая вниз одним своим крае почти до колен. Несмотря на некую трагичность ситуации, я невольно фыркнула, потом захихикала. Нервный откат, что ли? Адреналин схлынул? Господин Иоганн встал с корточек и первым делом ответил мне.
        - Вы можете идти к себе, госпожа Елена. Мы подробнее поговорим завтра, сейчас поздно. Вы не могли бы пока пригласить к себе и успокоить госпожу Розалию? Мы с ее супругом будем сейчас заняты, а ей не стоит оставаться одной.
        Я покорно кивнула (что тоже на меня не похоже, точно, отходняк!) и, позвав Ульрику, пошла к себе. Идущий следом за нами парень по- прежнему нес на руках тихонько подвывающую Розалию. Зайдя ко мне в комнату, он поставил ее на ноги и быстро вышел. Девушку била крупная дрожь, тоже последствия пережитого стресса. Где- то я читала в свое время, что стресс можно перебить другими, яркими эмоциями, получить дистресс, так сказать. И я решила последовать одной из вечных женских привычек - заедать стресс. Думаю, от одного раза фигура этой Розалии не слишком испортится. И я распорядилась.
        - Ульрика, подбрось дровишек в камин, придвинь сюда кресло, столик. Налей в наш чайничек воды и на огонь! У нас там ещё остались припасы? Тащи сковородку с кухни, сейчас все разогреем. Чай пить будем!
        Улька у меня девчонка понятливая и расторопная. Несколько мгновений - и в камине весело пляшет огонь на свежей порции полешек, в кресле, закутанная в покрывало с моей кровати, сидит Розалия, протянув с наслаждением ноги к теплу, в чайник со звоном льется вода из кувшина. Пока закипал чайник, Ульрика принесла сковороду с кухни, положила на нее остатки наших дорожных запасов - несколько пирожков, блины с творогом, гамбургеры, шаверму, пара хот- догов, придвинула поближе к огню, чтобы это все прогрелось.
        Ещё пара мгновений - и по комнате поплыл запах свежезаваренного чая. Вроде бы я и ужинала, но вот эти все приготовления, запахи, вызвали у меня тоже такое слюноотделение, куда там собаке Павлова! Налив чай в три чашки, придвинула одну нашей гостье, две другие предназначались мне и Ульрике, девушка тоже получила изрядный стресс. Может, Розалии и показалось это нарушением приличий - пить чай вместе с горничной, но мне было плевать - это моя комната, моя горничная, мой чай и мои правила!
        Но она ничего не сказала, дула на горячий чай в чашке и примеривалась, как удобнее откусить гамбургер. Наконец, ей это удалось, и теперь она сосредоточенно жевала. Потом прошамкала с набитым ртом, ну чисто детский сад, штаны на лямках!
        - Вкушно! А нам на ушин такого не дали! Какая ждесь кухарка умелая!
        Я прожевала кусок блина и ответила:
        - Здесь, дорогая госпожа Розалия, кухарка готовит то, что вам и подали на ужин. А это готовит моя кухарка Аништа. Брали в дорогу с собой, немного осталось, вот и пригодилось. Вам понравилось?
        - Ага! И вот это вот, в лепешке завёрнутое! И зовите меня Розалия, без госпожи. Если я правильно поняла, вы - Елена? Вы храбрая, так эту сумасшедшую кочергой огрели! Я сильно испугалась, если честно! Ждала Фридриха и задремала, а тут она! Я закричала и подушкой в нее! А она раз! и подушку разрезала!
        Ясно, сейчас ей выговориться надо. Ладно, пусть. Но надолго ее не хватило, минут через десять Розалия явно заклевала носом, периодически закрывая глаза. Ее супруга все не было, а в свою комнату она сейчас ни за что не вернется - страшно. И я просто ей сказала:
        - Розалия, ложитесь в мою кровать с другого края, она широкая, для двух девушек места хватит и с избытком!
        Она минутку посомневалась, но потом очень шустро нырнула под одеяло и быстро засопела. Я сказала Уле, чтобы она тоже шла спать и улеглась сама. Несколько минут ещё послушала потрескивание дров в камине, шуршание ветра со снегом по стеклу, за плотно задвинутыми портьерами и тоже уснула. Крепко и без сновидений.
        ***
        И мы спали и не видели, как тихонько приоткрылась дверь, в комнату осторожно вошли двое парней. Полюбовались на мирно спящих девушек, затем их обоняния достиг запах чего- то очень вкусного. На краю камина стояла сковорода, с разными небольшими булками, лепешками, пирожками. Воровато оглянувшись, они стянули по одному пирожку, проглотили, в два укуса, переглянулись, махнули рукой, налили себе чай в стоящие на столике чашки, придвинули поближе к себе сковороду и принялись молотить челюстями с аппетитом молодых, голодных организмов. Может, у них тоже стресс после допроса сумасшедшей?
        Глава 23
        В ПОМЕСТЬЕ НОЙФЕЛЬ, КАБИНЕТ ХОЗЯИНА.
        Отдаленный крик они услышали не сразу, увлеклись обсуждением внешней и внутренней политики и безопасности королевства. Ведь отец давно грозится оставить трон сыну и остаток жизни провести в спокойствии и отдыхе. А Фридриху предстоит править. Вот и сразу не услышали крик. Но через несколько минут крик повторился, и брат, опознав голос жены, бегом сорвался с места, Иоганн бежал следом, но почти у самых дверей покоев хозяйки дома опередил Фридриха и влетел первым в спальню.
        Картина была сюрреалистичная - все вокруг было усыпано перьями, на кровати стояла Рози и рыдала, на полу лежало тело женщины с ножом в руке, в котором Иоганн с удивлением опознал свою экономку. Рядом, в воинственной позе, держа в поднятых руках кочергу, стояла вдовствующая баронесса Нойфель. Рядом робко жалась к ней ее горничная. Мельком успел отметить весьма гхм… пикантный ночной наряд девушек.
        Долгих разбирательств не понадобилось, девчонки, все трое, были напуганы до полусмерти и сразу все рассказали. Напала экономка, Рози кричала, на шум прибежала Елена с кочергой и ударила экономку. Все. Прибежавшему следом Францу он велел связать экономку и привести ее в кабинет для выяснения всех обстоятельств. Рози отправил в комнату к Елене, она выглядела спокойнее всех, может, и Рози рядом с ней успокоится.
        Когда они вернулись в кабинет хозяина поместья, то там присутствовали уже полностью одетый управляющий Франц, экономка Анна, связанная веревкой по рукам и ногам и дюжий лакей, охраняющий сумасшедшую. Хотя сейчас она выглядела спокойной, даже отрешенной немного. Смотрела в одну точку, тихонько что- то шепча себе под нос. Иоганн распорядился разбудить и привести сюда лекаря, вдруг его помощь понадобится?
        Поинтересовался у Франца - Вы раньше не замечали у нее странностей? Почему она напала на принцессу Розалию? Ранее она не нападала ни на кого?
        Франц смущённо помялся, потом признался - Так- то вроде бы и нет, только вот когда приехала вдовствующая баронесса Нойфель, в первый раз, то Анна не приготовила ей покои, хотя я и велел заранее. Так что госпожа Елена вынуждена была ночевать в холодной, нетопленной, пыльной комнате, на влажном от сырости белье. И слуг всех отправила подальше из этого крыла. Да вы сами тогда это видели. А так больше ничего такого не было. Но я заметил, что она вот так странно начинает себя вести, когда ей велят открыть и подготовить покои хозяйки дома.
        Договорить ему не дала экономка, она вскрикнула - Никто не смеет занять место моей девочки! Это ее комнаты и она страшно рассердится, если кто- то их займет!
        Иоганн и Фридрих непонимающе смотрели то на нее, то на управляющего. Францу явно было неловко, но он всё- таки сказал:
        - Дело в том, Ваше Высочество, что третья супруга вашего покойного дядюшки, барона Нойфеля, была родственницей госпожи Анны. Она умерла.
        Но экономка вновь перебила его:
        - Нет, нет, Гертруда - моя дочь! Моя Труди, моя девочка! Мой грех молодости, ее воспитывали мои родственники. Но я все сделала, чтобы Труди была счастлива и богата! Я привела ее в замок, сделала так, что барон захотел жениться! Да, у моей девочки были особенности! Ей нравилось причинять боль и чтобы ей причиняли боль! И барону это понравилось! А потом он уехал по делам, а моя Труди умерла! Сказали, что она заболела! Но это все неправда! Она вот- вот вернётся! Поэтому ее комнаты никто не смеет занимать! И никаких других жен не будет! Я их всех убираю, чтобы моей девочке было хорошо! Они такие дурочки! Одна так легко поверила, что барон пригласил ее на крепостную стену, видами полюбоваться! Ее просто было надо подтолкнуть и все! А другая полезла в воду за цветком лилии для барона! Чуть подержала ее под водой и все! Последняя только удрала быстро, но ничего, я подожду, я сумею!
        Все с ужасом слушали эти признания сумасшедшей женщины. Так вот какие объяснения странных смертей жен барона! И старик вовсе не виноват в их смерти! То, что девчонка со склонностью к садо- мазо показала ему это, ещё не делает его преступником. Подошедший лекарь сказал, что сейчас даст ей успокоительное, но ее все равно стоит держать под охраной, а ещё лучше отправить в лекарню для скорбных головою, есть такая неподалеку от столицы. Экономку увели, кроме братьев, остался ещё и Франц. Иоганн приказал.
        - Франц, вы уже работали здесь, когда все это началось. Отчего молчали? Не знали? Почему умерла дочь экономки?
        Францу не хотелось говорить, но пришлось.
        - Когда барон уехал по делам, Труди начала бегать на конюшню, к конюху... ну, вы понимаете… здоровый малый был. Не знаю, не видел, что там у них произошло, только отхлестал он ее кнутом до смерти. Похоронили ее в закрытом гробу, сказали, что от неизвестной болезни умерла. Вот тогда Анна, видимо, и тронулась умом- то.
        Слушать все это было тяжело и неприятно, человеческие пороки никогда не войдут в разряд добродетелей. Но теперь хотя бы некоторые тайны прояснились и можно надеяться, что в поместье теперь будет безопасно для молодых девушек. Кстати, о девушках. А где их собственные девушки? Тогда сразу он отправил Рози в комнату к Елене и больше не видел их. Надо пойти посмотреть.
        Девчонки спали, смешно посапывая носиками, накрутив на себя одеяла. Чуть тлели угли в камине, позволяя увидеть все в комнате. А ещё в комнате умопомрачительно пахло едой. Желудок у принца жалобно булькнул, напомнив, что ужин был слишком давно. В общем, съели они все, что нашли на сковороде. И только тогда с чистой совестью отправились спать. Утром ещё предстоит не менее тяжёлый разговор с Еленой.
        Вспомнив воинственную девицу с кочергой в руках, Иоганн тихонько рассмеялся в тишине своей спальни. Как бы и ему самому не получить этой кочергой! Под горячую руку. Да, кажется, семейная жизнь обещает быть бурной!
        ***
        Утром, смущенная Рози поблагодарила за гостеприимство, умчалась к себе в комнаты, где уже навели порядок. Ульрика, вернувшись с горячей водой для умывания из кухни, с горящими глазами пересказывала мне последние новости, услышанные ею от здешних слуг. Оказывается, экономку держат под охраной в комнате, лекарь сказал, что она сошла с ума. И теперь ее надо везти в специальную лекарню для сумасшедших. Вспомнив мое прошлое посещение этого дома и странное поведение госпожи Анны уже тогда, пришла к выводу, что сошла с ума она явно не вчера.
        Для завтрака я выбрала домашнее платье, которое привезла с собой. Мне, если честно, до полусмерти надоело то платье вдовицы. Я уже полгода ношу его во все присутственные места и при посторонних, а по местным обычаям полгода - достаточный срок для строгого траура. Теперь, среди круга близких можно немного смягчать траур, но никаких ярких, кричащих цветов одежды, бурных увеселений все равно не предполагалось.
        Ну, а поскольку мы почти родственники, то вполне сойдём за близкий круг своих. И я надела новое платье. Ого, а за эти полгода кое- где у меня в фигуре прибавилось! То ли от хорошего питания и спокойной жизни, то ли уже всё- таки возраст телу подошёл, но тем не менее, платье село как влитое. Даже в скромное декольте есть что положить. И это я не про вату. Да и все кости не стали так страшно выпирать - скулы, ключицы, локти, тазовые кости. Нет, до приятных форм мне ещё далеко, но сдвиги есть. И это радует.
        Из украшений я выбрала очень скромное, узкое колье из отполированной бирюзы и такие же серьги. Эти украшения казались очень скромными, если не знать их баснословной цены. Дело в том, что оправлены камни, были не в серебро, как подумали бы почти все, а в платину или "белое золото". В Европе этот драгоценный металл был мало распространен, так как известных на тот момент 95% мировых запасов приходились на Урал. И, да, не скрою, эксклюзивность этих украшений приятно ласкала мою женскую душу и самолюбие. Есть за мной такой грех, каюсь.
        В столовой, кроме известной мне Розалии и Иоганна, присутствовал и супруг Розалии, представленный как Фридрих и ещё сухонький добродушный старичок, представленный как судья Генрих фон дер Шнайдер. Я удивилась присутствию судьи, но благоразумно промолчала и лапку для поцелуя подала. Старичок при этом остро глянул на мои украшения. Ого, а он знает толк в драгоценностях! В этот раз в столовой не присутствовали ни управляющий, ни казначей. Только свои.
        Поэтому, как своим, господин Иоганн решил, что можно испортить аппетит с самого начала завтрака. Покашливая, он сухо пересказал события прошлой ночи, включая допрос и признания сумасшедшей. При мысли, что и я подвергалась опасности погибнуть, если бы осталась в этом доме, холод пробежал по спине и аппетит пропал начисто. Выходит, мне ещё надо сказать "племяннику" спасибо, за то, что выпроводил меня из поместья?
        Я отложила ложку, есть резко перехотелось. Пила чай, отщипывая понемногу от свежей лепешки с маслом. Старичок, помолчав немного, заявил:
        - Я и предполагал что- то такое. Несмотря на все слухи, барон вовсе не подходил на роль безжалостного убийцы юных дев. Должно было тут быть что- то другое. Вот оно и прояснилось.
        Ну, может, кому- то и стало легче от этого, но мне ничуть. Нет, я рада, что барон не был убийцей, но то, что он уже выжил из ума в связи с возрастом - это точно. И это совершенно не улучшило его привлекательности. Впрочем, мне не стоит слишком возмущаться, ведь своим замужеством за ним я преследовала свои цели. И я их достигла - убралась из дома мачехи, где к несчастной Ленни никто не был добр.
        Завтрак закончился в тяжком молчании, только в конце Фридрих бодро объявил, что они с Розалией намерены совершить прогулку по поместью при свете дня и солнечной погоде. А то вчера в сумерках они и не разглядели ничего. Старичок- судья от прогулки отказался, сказав, что лучше посидит в гостиной у камина с книгой, у него после поездки все кости ломит. А Иоганн пригласил меня в свой кабинет, чтобы, как он сказал "обсудить то дело, ради которого он меня и пригласил сюда". Ладно, пойдем, поговорим. Тем более что сегодня господин "племянник" выглядит более человечным, что ли, никакой неприязни не выказывает.
        В кабинете, кроме нас, никого не было. Пригласив меня присесть, Иоганн сел сам, молчал, видимо, придумывая начало разговора. И придумал!! Брякнув.
        - Прелестно выглядите, госпожа Елена! Этот цвет вам очень идёт! Или вы предпочитаете имя Маргарита?
        Я тихонько хихикнула про себя - миры разные, эпохи разные, а мужики все те же! Как не умели говорить комплименты, кроме завзятых донжуанов, так и не умеют. Чуть что - прелестно выглядите, вам идёт! Но вместо этого, вежливо улыбнувшись, произнесла:
        - Благодарю вас, господин Иоганн! Нет, я предпочитаю второе имя - Елена, мне оно привычнее.
        Ну, посмотрим, что ты дальше скажешь, видно, как он лихорадочно подбирает слова. Неожиданно мне это стало нравиться, слишком давно я не играла в такие светские игры.
        - Гхм... простите, госпожа Елена, я немного простыл, кашель вот... Прежде чем начать разговор, я хотел бы попросить у вас прощения. Хотя вам и сложно будет, я понимаю, вина моя слишком велика, но я ее признаю. И мои извинения приношу в любом случае, вне зависимости от будущего разговора. Я виноват в том, что не проверил, не узнал ничего точно, отправил вас в неизвестность, в чудовищные условия. Могу привести кучу оправданий в свой адрес, но не буду, это только я виноват. Был уверен, что там все в порядке и вам будет удобно и спокойно. Сможете - простите меня, не сможете - я вас понимаю.
        Эко тебя, парень разобрало, с покаянной речью- то! Ну- ну… в общем- то, я не дура и давно поняла, что Иоганну ничего не было известно о состоянии дел в том захолустье, что называется вдовьей долей. Но это не значит, что я сейчас кинусь к тебе на шею, поливая слезами и вытирая сопли о камзол в порыве всепрощения. Тем более, надо выслушать основную часть повествования.
        - Возможно, я говорил, но если нет, то должен сказать, что я работаю в королевской Тайной службе и некоторые подробности мне известны.
        Вот блин, мент! Или того хуже - безопасник… не зря у меня с утра зубы ныли... И вряд ли ты, дорогой племянник, рядовой сотрудник, что- то мне подсказывает, что должность у тебя высокая и кабинет неплохой.
        - Так вот, я хотел сказать что... нам известно об интересе, проявляемом к вам, госпожа Елена, бароном Герхардом фон Штейнглиц. Он подданный государства Перуссия и это лишь одно из известных нам пяти имён этого господина. Он весьма удачливый агент соседней страны. В данное время он занимается организацией заговора с попыткой свержения правящей королевской династии внутри Саксонерии. Ищет недовольных чем- то людей, занимается шантажом и угрозами, заставляя, так или иначе, участвовать в незаконном сообществе. Я уверен, что он и к вам приходил с целью привлечь вас в эти ряды. Не знаю, каким образом, но он раскопал эту историю с моей ужасной ошибкой в отношении вас, госпожа Елена. И считает, что вы должны быть очень недовольны королевской семьёй, отдаленной родственницей которой и вы теперь являетесь по своему замужеству.
        Он замолчал, глотнул воды, покашлял. Пока особо нового он для меня не сказал. Либо я это и так уже точно знала, или предполагала. То, что Штейнглиц - шпион, понятно. И то, что он назвал "сообщество честных граждан Саксонерии" - это просто кружок заговорщиков - тоже вполне вероятно. Вот инфа про угрозы и шантаж - это мне уже не нравится. Не хочу! Иоганн продолжил.
        - Ничуть не хочу вас обидеть, получив всю информацию, я уверен, что вы очень достойная девушка, но убеждён, что для Штейнглица вы интересны лишь как символ высокого уровня сообщества недовольных. Вроде того, что даже члены самой королевской семьи недовольны этим правлением. Сейчас все это сообщество возглавляет некий самозванец, именующий себя королем Густавом. На самом деле он не имеет никакого отношения к членам предыдущей династии Гогенцарн. Он уроженец Перуссии. Если им удастся объединить такие два символа - короля в изгнании и молодой девушки, обиженной королевской семьёй, которая теперь борется с ненавистной властью - для заговорщиков это будет иметь большое значение, укрепит дух, убедит сомневающихся. И чтобы достичь такого результата, боюсь, Перуссия не остановится на мирных уговорах. Если сейчас они только просто предложили вам сотрудничество, то если вы откажетесь, а я уверен, что вы откажетесь, то последуют другие методы, не столь гуманные. Уже не раз проверено, что наши соседи весьма неразборчивы в своих методах достижениях цели.
        Звучало это все очень серьезно и опасно. Я довольно слабо разбиралась в местной политике, но то, что сказал Иоганн, очень походило на правду. Не зря у меня этот барон вызывал чувство тревоги. Но к чему ведёт этот разговор? А спрошу- ка я напрямую!
        - Я поняла вас, господин Иоганн. Да, действительно, ко мне обращался человек с таким именем и предлагал присоединиться к "сообществу честных граждан Саксонерии". Намекал на то, что я должна быть обижена на монаршью семью. Пока я не дала никакого ответа, честно говорю - боялась, в доме в тот момент была только я и моя горничная Ульрика. Нам было страшно, от этого человека шло ощущение опасности. Я хотела связаться с вами, чтобы рассказать об этом визите, но не успела, вы пригласили меня раньше. А теперь, скажите, пожалуйста, что вы предлагаете делать в этой ситуации? Должен быть какой- то выход! Но играть в шпионские игры я не хочу, это точно не то, в чем я сильна.
        Иоганн помолчал, обдумывая то, что я сказала, потом опять кашлянул, решился и бухнул.
        - Я вовсе не намерен рисковать вами, госпожа Елена! Надо сделать так, чтобы вы стали им неинтересны, чтобы нельзя было использовать вас в политических игрищах. И я вижу только один выход - вы должны быть замужем! Будьте моей женой!
        Глава 24
        Наверное, я здорово напоминала вытащенную из воды рыбу. Это если политкорректно. А если по правде, то овцу, отбившуюся от стада. Я тупо смотрела на Иоганна, вытаращив глаза, открыв рот, как раз вдохнув и не выдохнув воздух. Мысли метались в голове, как тараканы ночью по кухне, когда там внезапно зажгли свет. Причем ни одна не задерживалась, и не обретала конкретной формы. Так, междометия какие- то. Наконец, в голове наступила полная тишина и пустота. И там всплыли слова, прямо плакатными буквами. Я?? ЗАМУЖ??? ЗА НЕГО???
        И в этот момент я смогла выдохнуть, громко и некуртуазно икнув при этом. Посмотрела на дорогого родственника, потрясла на всякий случай головой (вдруг мне почудилось, ведь была же у этого тела ЧМТ!). Иоганн сидел молча, встревоженно глядя на меня. Видно, всё- таки больше на овцу я сшибала. Выдохнув глубоко ещё раз, осторожно спросила:
        - Так, давайте повторим для надежности - Я. ЗАМУЖ. ЗА ВАС. Правильно?
        Иоганн кивнул головой и заторопился объяснить вот этот невероятный пердимонокль.
        - Я понимаю, что все это очень неожиданно, но поверьте, я действительно хочу, чтобы вы были в безопасности! В случае замужества вы будете неинтересны заговорщикам, ибо вас будут связывать семейные узы, и вы не вступите в их ряды, не сможете стать их символом борьбы и прочее, прочее… Я смогу обеспечить вам охрану, чтобы вас не беспокоили типы, вроде этого барона. У вас будет материальное благополучие, это поместье, вы будете жить здесь, если не хотите - можете жить в столице со мн...
        Я перебила его - Подождите, можно я подумаю? Сама, в тишине.
        Вероятно, это было невежливо, вероятно, никогда Иоганну такого не говорили, но он от неожиданности захлопнул рот и замолчал на полуслове. Ух, тишина! Я встала и бодро промаршировала к окну, присела на стоявшую там банкетку. Я бы, конечно, лучше побегала по кабинету, обдумывая все, но так вроде неприлично.
        Итак, я бездумно пялилась на зимний пейзаж за окном и не видела его. Что я буду иметь, если откажусь от столь лестного предложения? Иоганн прав, не думаю, что он меня запугивал. Так или иначе, меня добром или силой втянут в этот заговор. Я это чувствовала по эмоциям, шедшим от барона Штейнглица, для достижения своей цели он не остановится ни перед чем. Но Иоганн дал ясно понять, что о заговоре им известно, и даже заговорщики известны практически поименно. То есть, заговор они вскоре раскроют. И наказание за заговоры здесь одно - смертная казнь. Ау, где вы, Европарламент и суды по правам человека, гуманизм и прочее? А нетути пока ещё! Хочу ли я на плаху? Однозначно, нет!
        Вариант - послать всех лесом, и барона и родственника и смыться. Куда? В Саксонерии не затеряешься, это малые государства. Из крупных на ум приходит только одно большое - Росская Империя, родина матери Ленни. Можно попытаться найти родню Анны Рюминой. Но кто сказал, что там отношение к бедной, без состояния и наследства, сироте, будет лучше, чем у мачехи? Но это даже второстепенное. Шансов добраться до нужной страны, через несколько стран Европы в эту эпоху для двух девчонок (Ульку я не брошу!), будучи не ограбленными, изнасилованными, проданными неизвестно куда или попросту убитыми - очень мало, их практически нет. Этот вариант тоже отпадает.
        Получается, в самом деле, вариант с замужеством наиболее подходящий и надо соглашаться. Но только я не столь благородна, чтобы не поиметь с этого мероприятия таки свою выгоду. Если я и зайка внешне, то зайка с зубами и когтями. Хватит, была бессловесной, уходила, все оставляла. А сейчас у меня есть свое, и вот за это свое я буду драться и отвоевывать. Пока Иоганн чувствует свою вину, он на многое согласится. А я выжму по максимуму. И пусть думают, что я расчетливая стерва, так оно и есть. Я и не отказываюсь от этого. Так, что же я буду сейчас выторговывать?
        Обдумав все преференции и разложив по полочкам все условия и требования, я вновь промаршировала к столу, села. Иоганн наблюдал за моими демаршами с удивлением, но благородно молчал, давая мне время прийти в себя от неожиданностей. И я с некоторым злорадным удовольствием начала выдавать свои тезисы.
        - Я подумала и решила, что могу принять ваше предложение, но при некоторых условиях и я на этом настаиваю. Причем некоторые условия я предлагаю закрепить письменно, в договоре между нами. Очень удачно, что сейчас в доме присутствует судья, он сможет и составить такой договор и заверить его по закону.
        Итак, первое. Брак между нами на какое- то время остаётся фиктивным. Я не знаю вас, вы не знаете меня. А вступать в близкие отношения вот так, с незнакомым и чужим для меня человеком - мне это просто невозможно. Этот пункт вносить в договор не стоит, он носит временный характер. И всегда может измениться.
        Второе. То, чем я сейчас пользуюсь на правах вдовьей доли, переходит в мою личную собственность, без права третьих лиц вмешиваться в мои дела в этой собственности. То есть дом, земли, деревня Нойфельдорф, городок Нойфельштатд - все это принадлежит мне с передачей потом по наследству.
        Третье. Вы, господин Иоганн, не имеете прав на получение какой- либо выгоды от моей деятельности. Я сейчас вдруг поняла, что мне очень не хочется здесь жить. Аура у дома тяжёлая. Я буду жить у себя в доме.
        Четвертое. Мы оба соблюдаем приличия. Никаких громких адюльтеров на стороне, никаких внебрачных детей. Они будут у нас общие с вами, со временем. Если я вам нужна буду для каких- либо светских мероприятий в столице, вы приглашаете меня заранее, я приезжаю. Содержания мне можете не выделять, мне своего хватит, если только в столице нужен будет выезд какой.
        Пятое. Пока мы наш брак не афишируем. Не скрываем, но и не рассказываем на каждом углу.
        И последнее. Когда бракосочетание и как быть с тем, что я ещё в трауре по покойному барону Нойфель?
        Сказать, что Иоганн был ошеломлен - это ничего не сказать. Он открывал рот в попытках что- то сказать, мычал нечто нечленораздельное, потом промаршировал, как и я, тоже любоваться зимними пейзажами. Вот так тебе! А ты думал, я сейчас кинусь к тебе на шею с криком "Ваня, я вся ваша!" Кстати, про Ваню. Ведь немецкое имя Иоганн как раз соответствует русскому Иван. Так что про Ваню актуально вполне.
        Налюбовался и вернулся за стол мой вероятный жених. Вздохнул.
        - Никак не ожидал от столь юной и хрупкой девушки такую деловую смекалку. Хорошо, я принимаю ваши условия. На два последних вопроса отвечаю. Бракосочетание сегодня в поместной кирхе. Пастора я предупрежу. Такая спешка из- за нехватки времени. Про ваш траур. У меня есть указ короля о разрешении вам вступить в брак, не дожидаясь конца траура. Я не хотел раньше времени говорить об этом указе. Для меня было важно, чтобы вы сами приняли это решение, без давления королевской воли.
        Я хотела было возмутиться, но потом притихла, подумав, что он прав, лучше самой шагнуть в воду, чем тебя будут сталкивать в нее. По крайней мере, самоуважение сохранится. Мои мысли перебил голос жениха.
        - Так я приглашаю пастора на послеобеденное время? А пока я изложу господину судье условия нашего договора, он его составит, перед церемонией вы прочитаете его, и мы подпишем. Вам достаточно времени?
        - Достаточно - вздохнула я. А чего мне собираться? Выбор у меня между этим платьем, вдовьим и пижамой. Два последних точно не подходят. Эх, не зря я огорчались, что не успела дошить то нарядное платье!
        Я печально смотрела на себя в зеркало, пока Ульрика причесывала меня, сооружая какую- то сложную вавилонскую башню на моей многострадальной голове. И размышляла. Третий раз за свою жизнь выхожу замуж. Первые два раза не принесли мне ни счастья, ни любви. Но, говорят, Бог троицу любит. Посмотрим, что мне преподнесет этот брак. Тем более что в этот раз все будет проходить по моим правилам. Хватит, первый раз выходила замуж ради звания замужней дамы и удобства, второй раз - чтобы спастись из того негостеприимного дома. Первый муж был приспособленец, второй старик, почти выживший из ума. Посмотрим, каково это быть замужем за молодым, здоровым мужчиной, которому от тебя, кроме тебя, ничего и не нужно.
        А что не романтично предложил выйти за него замуж - так немногие мужики на это способны. Я невольно хмыкнула, вспомнив своих подруг. Рассуждали мы как- то с подругой на тему, как романтично в фильмах делают предложение - ресторан, свечи, шампанское в бокалах, кольцо в коробочке, красавчик на одном колене перед ней... затем танец счастья… Муж подруги, бравый военный, услышавший этот разговор, заявил:
        - Еще чего! Клоуном на весь ресторан выступить! Пусть лучше сразу расстреляют, позора меньше!
        Подруга мне потом по секрету сказала, как он ей предложение сделал, вернувшись из одной из командировок, сказал:
        - У меня есть две недели свободных, выбирай день для ЗАГСа, а платье завтра купим.
        А большинство моих приятельниц признались, что собственно это они сами предложили своим будущим мужьям руку и сердце. Так что неважно, что без романтизмы предложение сделано. Главное - сделано. Я понимала, что так я успокаиваю сама себя, но ничего другого не могла себе предложить. Огорчал и наряд, нет, платье миленькое, но как- то не очень подходящее для бракосочетания. Кто из нас не мечтал о принцессочьем платье на свадьбу? Вот и я хотела, да ни разу не получилось. Заглянула ко мне Розалия, вернувшаяся с прогулки, поздравила с событием, сказала виновато.
        - Дорогая Елена, можно, я буду вас так называть? Ведь мы теперь родственницы. Я с удовольствием предложила бы вам одно из своих платьев, но они вам вряд ли подойдут. Вы немного выше меня, да и цвет у них... для блондинки хороши, а вот для шатенки вряд ли...
        Пришлось уверять девушку, что в порядке, я все понимаю, ничуть не обижена и прочее… Розалия была искренне огорчена, это было заметно. Потом она огляделась - нет ли посторонних тут? - и шепотом спросила:
        - Простите, Елена, за нескромный вопрос. Вчера вечером на вас была очень странная ночная одежда. Где вы ее взяли и удобно ли спать в ней? В сорочке ужасно неудобно.
        Я тихонько улыбнулась - пошел прогресс в массы. Рассказала Рози про пижаму, уверила, что спать в ней не только удобнее, но и теплее намного. Показала свою пижаму, Розали тщательно перерисовала ее себе на листок. Я была уже готова, когда меня пригласили в кабинет Иоганна. Там, кроме него самого, были и его брат Фридрих, и старичок- судья. Предложенный мне документ я прочитала, шапку документа, где обычно указываются имена и должности подписантов, а также свидетелей и составителей договора я глянула мельком, там ничего нового, а вот все пункты изучила тщательно. Судья не изменил ни одного из моих условий, только облек все в юридический язык. Прочитала, удовлетворённо кивнула и расписалась внизу листа. Следом поставили подписи и все присутствующие.
        Само бракосочетание мне запомнилось только тем, что в помещении кирхи было очень холодно и мне в моем достаточно лёгком платье было не то, чтобы зябко, а откровенно замерзательно. Как на грех, местный пастор оказался любителем пофилософствовать. Пока он рассуждал о таинстве брака, о предназначении женщины и мужчины, у меня появилось одно, но очень сильное желание - дать деру отсюда. Поэтому слова о моем добровольном согласии на брак я встретила с энтузиазмом и выкрикнула свое "Да!" с большим чувством. Нашлось и обручальное кольцо, зря я переживала, что Иоганн не догадается приготовить его.
        Кольцо было старинное, явно из семейной сокровищницы. Продолговатый изумруд окружали мелкие бриллианты, а лапки, поддерживающие камень, переплетались в сложную монограмму. Красивое, тут уж ничего не скажешь. У Иоганна было похожее, только в мужском варианте, кольцо. По окончанию церемонии я торопливо приняла поздравления и помчалась к себе в комнату, тогда как молодой супруг ещё беседовал о чем- то с присутствовавшими на бракосочетании. Меня на данный момент интересовал лишь горящий камин.
        Видимо, ночные приключения, утренние волнения для меня не прошли просто так, за ужином я откровенно клевала носом, и вообще, наступила какая- то апатия и равнодушие. Поэтому я без особых волнений, надев пижаму и халат, спокойно отправилась в спальню к супругу. Поскольку хозяйские покои он уступил брату, то сам обитал так же в гостевых покоях, неподалеку от моих. В спальне никого не было, но постель была заботливо расстелена.
        Я, ничуть не сомневаясь, потушила все свечи, кроме одной, и нырнула под одеяло. Повертелась пару минут, устраиваясь удобнее и крепко заснула. И не слышала, как пришел Иоганн, смотрел на меня, вздохнул, и тоже лег спать на другом краю широкой кровати. Так и прошла моя третья брачная ночь, причем в двух последних я осталась девственной. Что, впрочем, не слишком меня беспокоило.
        А утром мы разъехались с мужем в разные стороны. Он - в столицу, я - к себе, в, теперь уже собственный дом. Договорились, что будем держать связь, а охрана прибудет, как только Иоганн доберется до столицы. И жизнь продолжилась дальше.
        Глава 25
        Дорога домой прошла без происшествий, но все равно приехали домой поздно. Эмоциально меня эта поездка сильно опустошила и я не стала никого ни выслушивать, ни даже видеться не хотелось. Поэтому я, молча сразу прошла к себе, свалив все заботы на Ульрику. Та распоряжалась насчёт багажа, ванны, позднего ужина.
        Зато утром я узнала, что внезапно обзавелась дополнительным транспортом, живностью и неплановым сотрудником. В переводе на общечеловеческий, супруг озаботился моим удобством, и теплый дормез был теперь мой, так же как и пара лошадей и кучер, дюжий парень, в придачу. Разумеется, сведения о том, что целая баронесса рассекает по вверенным ей городам и весям на телеге с соломой, дошли до него.
        Теперь у меня новая забота, как прокормить ещё пару лошадей? Кучера, надеюсь, прокормлю. Но парняга меня успокоил. Оказывается, я вчера утром, отправляясь домой, была вся в своих раздумьях и пропустила половину того, что мне говорили. Вот что с людями делает любовь!! А если серьезно, то скорее всего, мозг, охраняя сам себя от перенапряжения, просто выключал всю информацию, не несущую жизненной необходимости.
        Управляющий Франц сообщал мне, оказывается, что сегодня он отправляет ко мне обоз с кормами для лошадок, какими- то вещами, припасами. Заодно, пока не прибудет моя охрана из столицы, кучер заодно будет выполнять и функции охранника. Ему и огнестрел выдан, какая- то древняя аркебуза, или как ее там, в старинном оружии не сильна. Ладно, буду потрясать воображение моих сограждан своим выездом. Мысленно мерсикнула и добавила плюс к характеристике мужа.
        Объявила своим домашним о новостях. Фру Урсуле сообщила об ожидаемом поздно вечером обозе, надо принять, разместить на ночь обозников. Ещё надо выделить комнату для постоянного проживания Ганса, нового кучера. Рихард сегодня только на подтоварке нашей мини- харчевни. Но Рихард сказал, что ему надо ещё в деревню, кузнец сообщил, что изготовил очередную партию стиральных досок, надо забрать, расплатиться с ним и тогда Рихард доведет их до нужного состояния. Я не возражала, пусть планирует свой день, как ему удобнее.
        Вот, кстати, тоже проявляется проблема. Спрос на эти доски есть и устойчивый. Караванщики, едущие в Чахению и далее, охотно их раскупают и заказывают ещё. В нашем ларьке висит целый лист с заказами на эти доски, обозники сами записывают свои имена, когда поедут, какое количество им надо. Но, если честно, такое кустарное производство маловыгодно. Размещать дополнительно заказы в городских кузнях я не хочу, уже объясняла почему. Вот если бы можно было изготавливать их методом штамповки. Это поточное производство, и количество товара вырастет, и можно не бояться недобросовестной конкуренции.
        Если и есть такое производство, оно все равно не у нас расположено, скорее всего, в Беллине, столица, как- никак. Сама я в этом вопросе абсолютно некомпетентна, знаю, что есть такой метод и каков принцип действия и все. То есть, тут я совсем ничего не смогу сделать. И узнавать о таких мастерских надо в столице. Вот, ещё один повод ехать туда. Хоть мне не хочется этого, прямо до изумления. Мне и так хорошо, в моем маленьком болотце, сиди и квакай иногда, а там большой мир, страшно. Мда, Лена, ты уж определись, кто ты - Золушка или Лягушка- царевна?
        Пока, до сей поры, меня все устраивало - маленький бизнес с харчевней, маленькое хозяйство, которое я не собиралась увеличивать до фермы, ибо нам для пропитания хватало. Небольшая деревенька и городок. Налоги небольшие с них, но мне бы хватало. А тут все резко поменялось, и рано или поздно, мне придется выходить в большой мир, в светское общество. И придется менять и образ жизни, и подход к делу, потому что может и не хватить этих доходов.
        Вот обо всем этом я раздумывала, с комфортом двигаясь из дома в сторону дороги и мини- харчевни. Хотя зима и была здесь вполне полноценная, с холодами, ветрами, метелями, но большую дорогу не переметало, поэтому вполне можно было ездить на колесах. На полозья кареты и телеги ставили лишь в самом предгорье, где всегда снега было больше.
        На площадку я приехала вовремя, скандал начинал набирать обороты. Харчевня работала, на площадке стояли, как минимум два обоза. В общем, народу полно. Но сейчас никто не обедал. Все, побросав свои миски, столпились в середине площадки, оттуда слышались вопли одного человека. Голос был мужской, но с какими- то бабьими подвизгиваниями. Я решительно направилась в толпу. Кучер Ганс, правильно поняв мои намерения, тут же ввинтился в толпу передо мной, освобождая мне проход. Народ ворчал, но оглядываясь, и видя меня, замолкал и расступался.
        Некоторых обозников я даже узнавала. Вон, наш любимый дед- чахенец, который самый первый раз активно начал покупать наши гамбургеры, потом оставил нас без обеда, создал ажиотажный спрос на вязаные изделия и стиральные доски... Я уважительно кивнула ему, приложив руку к груди. Аништа сказала, что у них так принято здороваться с уважаемыми людьми. Дед расплылся в довольной улыбке.
        Наконец, я пробилась в круг. Интересная картина там была. Почти посередине стояла растерянная наша фру Клара, а вокруг нее бегал яростно сопящий, невысокий мужик, какой- то перекошенный, что ли. Я пригляделась внимательнее, да, у него одно плечо выше другого. Сколиоз, что ли? Мужик показался мне смутно знакомым, видела его где- то вроде. А что он там орет? Клара молчит, теребит в руках край передника, выскочила из ларька, только накинув кожушок, не застегивая.
        А мужик разорялся, играя на публику, заводя самого себя на истерику. Видала я такой тип людей. Дурак - самовзвод называется.
        - Нет, вы посмотрите, люди добрые! Ведь разорила же, подчистую разорила! Последнего куска хлеба лишила! Детушек малых голодными оставила! Харчевню пришлось закрыть! Кухарку переманила, а та все мои рецепты заветные украла и теперь вот тут торгуют моим кровным! Нет, вы посмотрите, посмотрите, хоть бы слово сказала! Бесстыжая! Я ж ночей не спал, все придумывал, как народ вкусней накормить, а они все спокрали! Я найду на тебя управу! Вот как пойду к бургомистру, так он живо заставит все вернуть взад, и место это тоже заберу за мои страдания через то!
        В толпе послышались смешки, видимо, они тоже узнали трактирщика. Я его вспомнила после слов о кухарке и закрытой харчевне. Это тот самый мужик, что выгнал персонал, в том числе и Аништу, решив продавать харчевню. Но при чем здесь я? Мы ещё и не начали работать, когда он закрылся. И какие рецепты могла украсть у него Аништа, когда она там посудомойкой была? Видимо, мужик решил просто за счёт наглости, как говорили в девяностые у нас, "на хапок", отнять неплохо поставленный бизнес. Но слышал звон, не понял, где он. Почему- то решил, что хозяйка - Клара и давит на нее. Бургомистр тоже ни за что против меня не пойдет, ему своя шкура ближе к телу.
        Когда мне этот цирк надоел, я вышла в середину и громко сказала:
        - Вас что не устраивает? Вот я хозяйка этого заведения, мне и говорите! Фру Клара, идите к себе, у вас работа стоит. Уважаемые люди сейчас кушать захотят, а представление окончено.
        Крикун растерялся. Не намеревался он соперничать с богато одетой, по здешним меркам, дамой, приехавшей в настоящей карете и за спиной которой стоит дюжий охранник, недвусмысленно перекидывавший ружжо из одной руки в другую. Поэтому сбавил накал страданий и забормотал.
        - Так я что, я ниче, только вот так, человека нищим оставили, детки малые.
        И тут из толпы выкрикнули:
        - Да не ври, ты, Зайнц! Отродясь у тебя никаких деток не было!
        В круг вышел и дедок - обозник, с промасленным бумажным кульком в руках, откуда он что- то доставал и бросал в рот, смачно хрустя. И веско сказал:
        - Не возводи напраслину на госпожу Ленни, Зайнц! Ты уж закрылся, когда они начали работать! И отродясь у тебя таких вкусностей не было, как здесь подают. Если бы у тебя такое готовили, то закрылся бы не ты, а твои соседи! Езжай, давай отсюда, а то в следующий раз мы тебя ещё побьем, чтобы не возводил напраслину на честных людей!
        В том, что дед бросал в рот, я с удивлением опознала наши чипсы. В мое отсутствие девчонки столько наделали чипсов, что ли? Там вроде картофеля немного оставалось, надо бы заказать зеленщику. Народ расходился, кто- то уже уезжал, кто- то спешил заказать себе еду и шел с дымящимися паром с горячей едой мисками от ларька. Я поспешила внутрь. Там, на раздаче, суетилась Марта, а Клара, бледная и испуганная, пила горячий чай.
        - Фру Клара, не расстраивайтесь так! Такие люди бывают, ничего не поделаешь. Отобрать или украсть всегда легче, чем самому создавать! Это бывший хозяин Аништы, что закрыл свою харчевню, а работников выгнал на улицу, ещё и не заплатил им за работу. Вы же понимаете, что никакого отношения к нашим блюдам он не имеет. Успокойтесь, фру Клара, все хорошо. Вы мне скажите лучше, как пошли чипсы в продажу? Картошку дополнительно заказывали?
        Клара слабо улыбнулась, приходя в себя и настраиваясь на деловой лад.
        - Чипсы очень хорошо пошли, второй день ими торгуем. Мало только. Мы и так их все вечера делали. А картошку… нет, мы у зеленщика не брали. Девочки наши, Бринна и Линда, поговорить с вами хотят, но стесняются. У Бринны семья занимается выращиванием картофеля, потом продает урожай тому же зеленщику, а он вам, только уже дороже. Бринна и предложила покупать у них напрямую, дешевле очень даже получается и им везти ближе. А у жениха Линды отец мельницу держит, можно муку у него брать, тоже дешевле. Они сами и привезут. Вы поговорите с девочками, сами- то они стесняются, госпожа баронесса!
        Я обязательно поговорю с ними, смотри, какие молодцы! И о выгоде семьи заботятся и о том, чтобы мне, как их работодателю, было выгодно. И тогда я впервые стала задумываться о расширении бизнеса. Пора выходить из уровня ларька и начинать заниматься чем- то более масштабным. И привлекать для таких проектов не моих несколько человек домашних, а вот свободных людей из Нойфельдорфа.
        "Например, чипсы делать!" - хихикнул мой внутренний голос. А вот и чипсы делать - тоже серьезный бизнес, между прочим! Надо только найти теплое помещение, домой я не пущу производство этих снеков, и составить план. И вперёд!
        КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ В БЕЛЛИНЕ.
        Королевская семья ужинала, когда вошёл чуть запыхавшийся и немного опоздавший Иоганн. Извинившись за опоздание, поцеловал мать в щеку, сел на свое место. Отсутствовал только Фридрих с женой, они все ещё гостили в Нойфеле. Ансельм о чем- то тихо переговаривался с отцом. Магда сидела с мечтательно- отсутствующим видом, то ли о принце грезит, то ли очередную пакость готовит, по ней не поймёшь, она и то, и другое делает с удовольствием. Королева Вероника с лаской поглядывала на свою семью.
        Обычный семейный ужин, каких сейчас много по всей Саксонерии, от простого бюргера до королевской семьи. Ни королева Вероника, ни король Карл не слишком любили пышные сборища дворцовых бездельников и предпочитали обычные блюда в кругу своей семьи. К этому же приучали и своих детей. Ещё в начале своего правления Карл, под влиянием своей жены, избавился от всех дворцовых приживалов. Теперь во дворце проживали, кроме семьи, положенные по урезанному штату фрейлины и прислуга. Ну и преподаватели для Магдалены.
        Всем остальным было предложено проживать в своих домах в столице. Конечно, на периоды балов, открывались гостевые покои во дворце, но и количество гостей было ограничено и время их проживания тоже. Ещё слишком свежи были в памяти события в соседней Франкомерии, где безудержная, показная роскошь, постоянные увеселения и прожигание жизни привели к бунтам и казни короля и королевы. Тогда пришлось вмешаться всем королевским домам Европы, чтобы остановить кровавое безумие, катившееся по стране. На трон возвели наследника младшего брата короля, отличавшегося благоразумием. И теперь страна до сих пор медленно приходит в себя.
        И, для того, чтобы зараза заговоров, бунтов и других внутренних проблем не накрыла и их спокойную Саксонерию, работал Иоганн. Его мысли прервал голос матери, обращавшейся к нему.
        - Иоганн, надеюсь, ты привезёшь свою супругу хотя бы на закрытие Зимнего сезона балов. Ты же понимаешь, что далее скрывать ее будет неприлично, да и разговоры всякие пойдут.
        - Да, мама, обязательно, я так и сделаю. Но Елена предпочитает жить тихо и непублично в своей деревне.
        Король тоже добавил свое - Иоганн, ты уже подобрал охрану для Елены?
        - Да, папа, они сегодня уже уехали в Нойфельдорф.
        Опять мама, да что же это такое, поесть дадут или нет?
        - Иоганн, я полагаю, надо открыть городской особняк Нойфель. Пусть хотя бы до приезда твоей жены там чистоту наведут, и прислугу найми. Все остальное - менять обстановку, заниматься содержанием дома - будет хозяйка. Вы, конечно, можете жить и здесь, но мне кажется, что Елена лучше будет чувствовать себя в собственном доме, учитывая ее независимость.
        Этот совет матери Иоганн не стал пропускать мимо ушей, он точно полезен и к месту. Хватило ему головомойки от матери, когда он рассказал о своем бракосочетании. Мать негодовала о таком небрежном, непродуманном обращении с девушкой, удивлялась, как она ещё не бросила его возле алтаря. Хотя бы за то, что не обеспечил невесту подходящим нарядом. То есть, родная мать была уже полностью на стороне неведомой ещё невестки. Но именно такую свою маму Иоганн и любил. И очень надеялся, что когда- нибудь и у него будет такая семья.
        Глава 26
        ЕЛЕНА
        В город я в этот день не поехала, хотя и намеревалась. Слишком взбудоражили утренние события и мысли, появившиеся в связи с этим. Вернувшись домой, засела в кабинете, разложила бумаги и принялась писать, считать и чертить. Составлять план. Для моей задумки нужна картошка соответствующего сорта, ножи с двойными лезвиями для шинковки, овощечистки, большое сито, подходящий котел, рулон упаковочной бумаги. Помещение с печью, длинный стол. Масло для жарки. Кажется, все. Пакеты для упаковки готовой продукции могут клеить и деревенские подростки, несложное дело и им добавочный доход.
        Но начало всех начал - это помещение и наличие картофеля. А так проект обещает быть весьма выгодным. Конечно, снеки - не самая полезная еда, но мы здесь не используем никакой химии, только натуральные продукты. Даже вкусовые добавки натуральные - сушеная зелень укропа, рыбный порошок, который мы сами смололи на ручной мельнице из пересоленной сушёной мелкой рыбешки. Так что все натурально. Можно и таким же образом смолоть и сушеное мясо, в качестве вкусовой добавки.
        Надо идти, беседовать с девочками. Всех своих я нашла на кухне. Аништа с Линдой и Бринной занимались подготовкой к завтрашнему дню, уже вернувшиеся Клара и Марта пили чай и рассказывали всем о сегодняшнем происшествии. Я спросила у девочек, правда ли их родственники могут продавать мне некоторые продукты дешевле, чем я покупаю в лавке у зеленщика и бакалейщика? Девчонки горячо уверили меня, что конечно, правда, зеленщик и бакалейщик у них же и берут, только намного дешевле, чем продают потом покупателям. Отлично. Сказала девочкам, чтобы пришли взрослые, обсудим цену, объемы поставок, доставку, подпишем договор. Получается, что для меня это будет значительно выгоднее. Девочки обещались завтра же дать знать своим в деревню.
        Теперь оставалась вторая главная проблема - помещение. И я рассказала своим сотрудникам свое видение этого проекта, что пора переводить рамки работы с одной нашей харчевней. Что мы можем поставлять наши снеки и в лавки и харчевни города, там тоже полно проезжающих, да и местные не откажутся. А там, глядишь, и до столицы доберёмся. Правда, я не стала уточнять, что в случае выхода на столичный рынок придется организовывать производство там, невыгодно везти отсюда. Не едут многотонные фуры, не мчатся грузовые поезда. А обозами долго и ненадёжно. Все призадумались. Неожиданно подала голос всегда тихая и спокойная Марта.
        - Госпожа баронесса, у моей семьи есть большой овин на краю деревни, и подворье наше рядом. Мы овин используем раз в году, осенью, снопы сушим перед обмолотом, а так он пустует. Печь там есть, а пристроить к ней вот такую плиту - недолго, пара дней. Стол и лавки сделает мой отец, мама с сестрами не откажется работать там. Котел у нас есть, а вот сита большого нет. Но нашей семьи мало будет. Может, фру Клара и фру Урсула кого- нибудь пригласят?
        А ведь и правда, так и здорово получится! И что я везде сама рвусь? Вот, отличные подсказки от моих работников! Решено - завтра приглашаю родителей Марты, родственников Линды и Бринны, обсуждаю все с ними, заключаю договор. Засылаю Рихарда к кузнецу с заказом на ножи и овощечистки. Ножи он уже делал, так что изготовит быстро. Ну, а две наши дамы займутся подбором персонала.
        Я же, после обеда, еду в город, у меня там есть дело, заодно и закажу рулон обёрточной бумаги. Конечно, она будет промасливаться, но фольгированного пластика у нас нет и появится он весьма нескоро. Будем упирать на экологичность и натуральность.
        Утро у меня оказалось приемным днём. Как уж девчонки ухитрились так рано оповестить своих близких - не знаю, но только я успела позавтракать, как фру Урсула доложила, что ожидают приема крестьяне из Нойдорфа. Вначале разобралась с закупками - поставками, ценами, объемами, доставкой. Удалось, кроме картофеля, договориться о поставке моркови, капусты, лука. Все это по более низким ценам, чем я покупала у зеленщика. Привозить крестьяне будут сами, нам даже не надо ездить туда. Оплата по факту поставки. То же самое сделали и с мельником. У него, кроме муки, мы будем покупать, и отруби для нашего хозяйства. Если честно, не хочу зависеть от поставок из большого поместья.
        Ещё больше крестьян подкупило то, что я составила официальный договор и где прописала все наши договоренности. Оказывается, с лавочником и они все работали, что называется "под честное слово". Я посоветовала им, если они хотят, могут приехать ко мне вместе с лавочниками и я бесплатно! составлю им такие договоры, потом заверю их в бургомистрате. Как хозяйка этих земель, я имею на это право. Крестьяне поехали домой, полностью довольные.
        Родители Марты тоже приехали. Я изложила им суть вопроса, они подтвердили, что да, такое помещение у них имеется, и они могут его сдать в аренду. Я угостила их чипсами, чтобы они имели представление, о чём идёт речь. Снеки им понравились. Сразу принялись обсуждать конкретные дела - устройство столов, лавок, дополнительная плита, тут поможет печник из города, с которым я сложила печь и плиту у себя в доме.
        Мама Марты тоже сказала, что люди понадобятся ещё, ее семьи не хватит. Решили, что она посоветуется с нашими дамами, и они все вместе решат, кого ещё пригласить для работы. В общем, дело закрутилось.
        Ульрика с утра поехала к харчевне, торговать досками и вязанием, за эти дни она много связала этой мелочи. Кстати, надо ей показать вязание такой нужной мелочи, как воротник- манишка. Там ворот как в свитере, хорошо защищает шею, плечи и грудь от холода. Не догадалась сразу, в начале зимы.
        Поэтому в город я поехала одна. То есть, с Гансом. Первым делом заехала к печнику, с которым работала, договорилась, что он завтра приедет в Нойфельдорф работать. Зимой у него работы не было, поэтому мастер только обрадовался моему приглашению. Затем поехала к тому лавочнику, который торговал писчебумажными изделиями и заодно снабжал всех лавочников обёрточной бумагой. К его изумлению, я заказала у него целый рулон и большую упаковку клея, кисточки, ножницы. Долго пытался выяснить, зачем мне такой набор товара. Какие же тут жители любопытные!
        Затем последовало то дело, что я посчитала самым важным - поездка в лавку с текстилем и посещение лавки модистки. И если выбор тканей ещё был более- менее спокоен, то посещение лавки модистки стоило мне пары километров нервов. У нее было свое видение современных модных тенденций. Мне же нужны были не модные тенденции, а то, чтобы платье прилично сидело на моей фигуре, было удобно и не изобиловало бантиками, рюшечками, воланчиками.
        Слава Богу, что кринолины уже вышли из моды, зато фижмы были ещё популярны, как и длинные хвосты платьев сзади. Да я же убьюсь в таком через пару шагов, рухнув на землю. И опять пошло по новой обсуждение модели. Сошлись на том, что небольшой подклад в области бедер, совсем чуть- чуть! мне не помешает, фижм не будет, рукава не будут иметь таких пышных форм. Не знаю, будет или нет в этом мире императрица Жозефина, введшая в моду платья стиля ампир, но я, припомнив когда- то виденный фильм "Гордость и предубеждение", смогла нарисовать на листке парочку таких платьев. Пусть будут в качестве утренних.
        Вытерпев ещё немного, я заказала себе и пару прогулочных костюмов, состоящих из жакета- редингота и стеганой юбки. Но самое интересное началось, когда наступила очередь снятия мерок. Модистка была потрясена!! Я замахнулась на святое, почти склонилась к богохульству! Я не носила корсет, вот совсем!
        Кое- как придя в себя, после того, как я попросила ее показать на мне то место, которое надо утянуть, бедная дама получила следующий моральный шок. Когда я осталась в одной сорочке и труселях. Несчастная глазела на меня, беззвучно раскрывая рот и тыкая пальцем на мои трусы. С помощью наводящих вопросов удалось добиться от нее внятного ответа. Мда, вот это я выделилась из толпы!
        Оказывается, в это время женщины ещё не носили трусов или панталон. Зато они были предметом гардероба итальянских проституток! Причислять себя к итальянским дамам с пониженной социальной ответственностью как- то не очень хотелось и я, разозлившись, рявкнула:
        - Да задница у меня мёрзнет! Зимой! Голая!
        Бедная модистка часто - часто закивала головой, не решаясь спорить с сумасшедшей баронессой и упустить выгодный заказ, ведь сумма, которую я оставила у галантерейщика и у нее, была весьма значительна.
        В общем, со всеми перестройками, комплектацией нового "цеха" оборудованием и работниками, изготовлением пакетов - все это заняло десять дней. Так что это я была вначале оптимисткой. Даже простая операция по склейке пакетов и то сразу не удалась. Ее доверили подросткам, ничего сложного вроде бы. Ага! Пакеты получились в первой партии произвольных размеров. Каждый кроил, как ему казалось правильнее и лучше.
        Пришлось вырезать несколько шаблонов и раздать "самоделкиным". Тогда дело пошло на лад. А нестандартные пакеты отдали в харчевню под чипсы или упаковку гамбургеров "на вынос". Обозники - народ простой, к упаковке не придираются, им лишь бы внутреннее содержимое соответствовало.
        Ещё сразу же шло и обучение персонала технологии изготовления чипсов. Вначале для женщин было непривычно чистить клубни овощечистками, но потом они приспособились и дело пошло. Так же и с нарезкой пластинками картофеля. Далее шел самый ответственный момент - погружение сита с готовой нарезкой в кипящее масло. Важно было выдержать строго определенное время, чтобы картофель не пережаривался и при этом остался хрустящим. Я посоветовала считать про себя до тридцати и проверить прожарку. Если маловато, то ещё посчитать до пяти, самый максимум - до десяти. Стало получаться. После стекания масла картофель пересыпался солью, добавлялись приправы.
        Так и начался наш бизнес, впоследствии превратившийся в источник процветания деревни Нойфельдорф. Теперь настала пора предлагать наш продукт для продажи в городе. Конечно, и лавочники, и держатели харчевен уже были наслышаны о нашей новинке, но все равно вначале брали с осторожностью. Потом стали брать все в больших объемах, обижаясь, если отказывали в поставках сверх запланированного. Но и наше производство было ограниченным, и еще готовили фургон для отправки в столицу. Я ожидала скорого приезда господина Вальтера. Комплект по заказу из бисера и камней был уже готов.
        Для перевозки чипсов я наняла крытый фургон. Я понимала, что в этот раз, если я выйду в ноль, а не в минус - это будет хорошо. Потому что и оплата аренды фургона, и работа возчиков, и расходы на поиск покупателей в столице - все это будет стоить денег.
        Но тут я сильно рассчитывала на помощь господина казначея. Судя по всему, у него было достаточно знакомых среди торгового люда столицы. Можно было бы попросить и супруга, но я как- то слабо представляла себе сурового мента, бегающего по лавкам столицы с предложением купить у него чипсы.
        Господин Вальтер приехал, когда я уже начала нервничать. Все готово, а его нет. Но он приехал вечером, с ночёвкой у нас. Расспросил о моих делах, рассказал, что умалишенную экономку увезли в лечебницу для больных разумом. Так что я могу приезжать в поместье, когда захочу, сейчас там безопасно. Брат хозяина с женой недавно отбыли в столицу, им очень понравилось гостевание в поместье.
        Я показала готовое украшение, господин Вальтер признал, что именно такое и подойдёт заказчице и взял упакованный гарнитур. Теперь настала очередь презентации картофельных снеков. Казначею они понравились, за разговорами он сам умял больше пачки. Сказал, что попробует пристроить их к продаже. Уточнил цену, количество. Спросил, почему я не хочу обратиться к супругу? Я обосновала свое видение этого вопроса, казначей похмыкал и согласился с моими доводами.
        Отбыл он наутро, сопровождаемый нашими пожеланиями доброй дороги, нагруженный провиантом в дорогу, и нашим фургоном с товаром. Теперь будем ждать его возвращения, с новостями.
        А через пару дней прибыла и обещанная охрана в составе четверых охранников и пятого их командира. Он сразу успокоил мою внутреннюю жабу, сообщив, что деньги на их прокорм и проживание выделены, и он сейчас их мне передаст. Так же, как и письмо от господина Иоганна.
        Как вскоре выяснилось, охрана прибыла, как никогда, вовремя...
        Глава 27
        В письме мой дорогой супруг галантно интересовался, как там мое ничего поживает, не возникало ли проблем? Это он так интересуется, не появлялись ли у меня шпионы и заговорщики. Не скучно ли мне в этом захолустье? Если скучно, я в любой момент могу вернуться в большое поместье. Ага, а вот там- то веселуха без перерыва! И если не сумасшедшие с ножами, то тиятры со спектаклями кажинный день! То же самое захолустье, только дом больше, да забот с ним тоже больше. Тут у меня большой проезжий тракт международного масштаба, хайвей, можно сказать, городок малый под боком, а там? Не, я лучше здесь поскучаю. В общем, ещё на половину страницы таких вот ритуальных танцев с бубнами. Силен, однако, мужик в правилах хорошего тона!
        Далее Иоганн сухо, в деловой уже манере, сообщал мне о посылаемой охране, велел вне дома никуда без них не ходить. Сообщил также, что он открыл городской особняк баронов Нойфель, огромный дом, слегка похожий на внушительный сарай изнутри. Это он так деликатно подвёл к тому, что он прислугу нанял, к моему приезду в доме чисто будет, но вот обустройством изнутри - мебелью, декорированием и прочими дамскими страданиями (слова автора письма), должна буду заниматься я, как хозяйка дома.
        Сам супруг сейчас проживает в служебных апартаментах во дворце, но к моему приезду переберется в дом. А прибыть мне надлежало в столичный град не позднее, чем за неделю до Закрытия Зимнего сезона. Дабы привести себя в надлежащий вид, озаботиться гардеробом. Портной его матушки всегда к моим услугам.
        Это что, он так изысканно намекает, что я имею ненадлежащий вид? Ах, ты ж… Ну, заяц, погоди! Ни одной женщине на свете, даже если она и в самом деле плохо выглядит, нельзя ни под каким соусом такое говорить, если не желаешь приобрести смертельного врага. Заканчивал он свое послание не менее галантерейно, ещё на полстранички, прощаясь, уверяя, заверяя, убеждая меня, что ежели что, так сразу… и оставаясь моим верным супругом. Уфф, едва дочитала и вычленила главное. Ну не сильна я в эпистолярном жанре, не сильна! Как буду отвечать на это послание - не знаю, вряд ли так изысканно.
        А поняла я из этого письма следующее - сидеть тихо и не высовываться, неприятности, если что, сами меня найдут. А буде таковые случатся - хватать охрану в охапку и драпать во все лопатки в большое поместье. Оно столь велико, что штурмовать его никто не решится. Ну, или мчаться в столицу, прямиком в суровые объятия спецслужбы.
        Почему- то при словах мчаться в столицу мне живо представился кадр из фильма "Гардемарины", сцена погони на каретах… вот всегда так, надо думать о серьезном, о жизненном, а мне вечно в голову всякая ерунда приходит. Хотя одно рациональное из того же фильма есть - это где Харатьян переодевается в девицу. Так почему бы мне не вояжировать мужчиной или почтенной матроной? Подумаю.
        Хотя, если уж совсем честно, да, мне становится здесь скучновато. Харчевня и производство чипсов работают, как часы, моего вмешательства не требуют. Я только подсчитываю и выплачиваю жалованье работникам. Но и то, последнее время все чаще привлекаю к этому фру Клару. Вот уж у кого и пфенниг не останется незамеченным! И все записи в гроссбух она вела аккуратно, четким почерком. Вместо нее на работу в ларек теперь частенько ездит улыбчивая Бринна. Они хорошо ладят с Мартой, работают без нареканий со стороны клиентов.
        Линду - Аништа решила обучать поварскому искусству, с появлением настоящей, большой харчевни повара будут нужны. Надо бы ещё пару девчонок или вдовушек средних лет пригласить на обучение. Аништа твердо сказала, что из моего дома она уходить в харчевню не хочет. Надо посоветоваться с фру Урсулой насчёт персонала. Да и горничная становится необходима. Урсула уже просто не успевает сделать все, что необходимо.
        Я же не сказала, что привезли с обозом из большого поместья. Даа… теперь это была мебель не из списанных запасов со старых складов, а вполне себе новая, красивая и удобная. Правда, некоторые изделия у меня вызывали смутные сомнения в плане их возможного применения на практике, окромя любования ими. Вот, например, вот эта штука, обитая голубым шелком с орнаментом, украшенная пышными кистями по низу. Сладострастно изогнутая, как куртизанка на работе, при этом имевшая ну совершенно тараканьи лапки. Вряд ли она выдержит даже мой вес. Как, говорите, она называется? Козетка? По мне, так больше на козявку походит. Зато это чудо очень приглянулось нашей Динке. И теперь собачонка частенько дрыхнет на ней, раскидав лапы.
        От греха подальше я это чудо здешнего мебелестроения пристроила в одних из гостевых покоев, которые постоянно закрытые. Не приведи Господь, кто сядет на нее. Зато мне приглянулась роскошная кровать, и я с удовольствием поменяла ее на свою старую, которую благополучно сплавила Кларе и Рихарду. Так же обновили мебель в столовой и гостиной, частично - в кабинете. Там мне и так нравилось.
        Привезли и ковры, и различные ткани рулонами. Декорируй, драпируй - не хочу. Совсем уж кидаться в грех украшательства я не стала, просто заменила там, где или выслужило свой срок или не подходило по стилю. В общем, разница между вдовствующей баронессой и, так сказать, действующей, оказалась велика. Вот теперь дом стал походить на нормальное, уютное жилище, а не на полупустой, бедноватый сарай. Летом ещё заменю эти чудовища - камины, на голландские печки и вообще отлично будет. Поэтому и нужна горничная. Надо озадачить Урсулу. Вот, собственно, приведя все в порядок за пару недель, моей деятельной натуре стало скучновато.
        Услышав какой- то шум в холле, голоса, выглянула из кабинета, где я сидела последние полчаса, бездумно черкая на листке бумаги, графически отображая свои мысли. Оказалось, мальчишка - посыльный из Нойфельштадта привез записку для меня от модистки. Попросила вышедшую фру Клару угостить мальчика свежим пирожком с повидлом. Мальчишка был расторопный и частенько привозил мне то послания из города, то мелкие посылки. А ездил он, вы не поверите!, на маленькой тележке, в которую был впряжен здоровенный сенбернар! Здоровая собака легко тащила и вес мальчика, и лёгкую тележку.
        Это для меня было невидалью, а здесь, в этих местах, довольно часто использовались вот такие собаки, как тягловый транспорт. Местные бюргеры, собираясь в корчму после удачного торгового дня, боясь по пьяни потерять кошель с выручкой, или что украдут, вешали кошели на шею такой своей собаке и спокойно шли гулеванить. Все, кошель, кроме хозяина, у такого пса никто не снимет!
        В записке было сказано, что модистка меня ждёт на примерку заказанного мной гардероба завтра в двенадцать часов, зачеркнуто, написано заново, что в два часа пополудни. Ну, в два, так в два. Большой разницы нет. Однако шустро она взялась за шитье, раз к примерке готово. Я нарядное платье из тафты только дошиваю, там мелочи остались, а начала уже давно.
        Надо только Абеля предупредить, начальника моей нынешней охраны. Скорее всего, он сейчас на кухне ошивается, строя глазки смущающейся Аниште. Стоит предупредить кавалера, что непотребство в своем доме я не допущу, если желает - то всегда, пожалуйста, с серьезными намерениями. Аништа у нас девушка приличная, хорошая. И судьбы бы для нее хотелось хорошей.
        На кухне были все, в том числе и чем- то очень расстроенная Аништа. Абелю я сказала о завтрашней поездке, он кивнул и пошел готовиться. А я стала выяснять причину вселенской трагедии. Оказалось, что у Аништы перестояла опара на хлеб, но другой пока не было и пришлось печь хлеб из того, что было. Хлеб, конечно, испекся, но был он не пышный, ноздреватый, а плотный, однородный, почти без пузырьков воздуха. Здесь такой хлеб не употребляется, а в моем времени было несколько сортов хлеба как раз с плотной текстурой. Но почти весь он был из ржаной муки. Вот наша кухарка сильно огорчалась и причитала, что такой хлеб только на сухари пустить. Сухари, сухари… и тут меня осенило!
        - Аништа, хватит причитать! Неси ножи и разделочные доски! Давай сюда соль, сухой укроп, растительное масло. Помнишь, я тебе велела посушить молочную сыворотку? Получилось? Давай этот порошок тоже! Сейчас мы кое- что приготовим!
        Усадила народ за стол, сама тоже присоединилась. Хлеб резали маленькими кубиками, складывали в большую миску. Когда, на мой взгляд, получилось достаточно, я смешала соль, зелень, порошок сыворотки, растительное масло, перемешала все это тщательно с нарезанными кусочками, разложила на противень и в духовку.
        И вскоре мы имели кучу румяных пшеничных сухариков со вкусом сметаны и зелени. Только без консервантов и усилителей и прочей химии. Получились наши современные кириешки. Новые снеки заценили все. А уж хозяева харчевен, где подают пиво, и вовсе должны их оценить. Теперь можно продумывать технологию производства. А ведь ещё можно выпекать и сладкие молочные сухари из батонов, сухарики с изюмом к чаю! Юху! Да поле непаханое для новых идей!
        Вновь озадачив Клару и Урсулу поиском новых сотрудников - горничной и будущих поваров, вернулась в кабинет к обдумыванию своих мыслей. Из головы не шло послание супруга. Он предлагал приехать не позднее недели перед закрытием сезона. Да ещё и заняться приведением дома в надлежащий вид. Тогда надо ехать не позднее, чем за две, а то и три недели до того как. Я что, шестикрылый Серафим, чтобы все успеть?
        Раз ехать на длительный срок, то на местной кухне я долго не протяну, взвою. Значит, надо брать с собой, кроме Ульрики, и Аништу. А раз Аништу, то и новую кухонную технику. Но из дома не возьмёшь, значит, вновь надо все заказывать. Только теперь с учётом того, что будет новая харчевня и туда надо будет тоже. Раз завтра в город поеду, то поеду чуть раньше, чтобы опять заказать в литейке корпуса для мясорубок. А все остальное мне и мой кузнец сделает.
        Поехала в город я на пару часов пораньше, конечно, в карете. Сопровождали меня двое охранников верхами. Пока заехала в литейку, заказала вновь несколько корпусов мясорубок по прежним чертежам. Потом проехалась мимо закрытой харчевни, где раньше работала Аништа. Харчевня все ещё продавалась. Дорого просит хозяин, что ли? Велела Гансу остановиться и долго смотрела, пытаясь понять, что меня смущает в этой харчевне. Потом догадалась.
        Дело в том, что работающие вокруг ещё трактиры были совмещенными с постоялым дворами, а это просто харчевня. То есть, проезжие скорее остановятся там, где есть постоялый двор. И потом. Если все другие заведения были построены, как и все в городе, из камня, то именно эта харчевня была сложена из толстых, добротных бревен!
        То есть, здание, предварительно пронумеровав бревна, можно разобрать, перевезти на другое место и вновь собрать. Вот этот вариант меня более чем, устраивал. Меньше времени потрачу со стройкой, а постоялый двор я и так не хотела там устраивать. Это подвыпившие вечером постояльцы, шум, гам. А мой собственный дом неподалеку. Мало ли что взбредет в голову пьяненьким гостям? Нет, хватит и обычной харчевни. Надо заехать в бургомистрат, узнать цену, условия продажи и прочее.
        Глава 28
        К модистке я приехала вовремя, даже минут на пять пораньше. Охранники прошли со мной, осмотрели торговый зал, заглянули в примерочную. Фру Марика взирала на это с оскорбленным видом, поджав губы. Но какая- то тревога в ее глазах настораживала и меня, и я попросила охрану проверить ещё раз примерочную. Они выполнили мою просьбу, ничего не нашли, вышли, пожав плечами, мол, совсем барынька от страха ополоумела.
        Вместе с модисткой прошла в примерочную, где меня ждал целый ворох недошитой заказанной одежды. Несмотря на недовольство моими требованиями к одежде, швея сделала все так, как я хотела, и получилось вполне даже как прилично. Мы примеряли второе платье в стиле ампир, когда фру Марика, извинившись, вышла на минутку в комнату к швеям, за какой- то забытой деталью. Я отвернулась к зеркалу, придирчиво рассматривая наряд. Почему- то у меня было стойкое ощущение, что я снимаюсь в каком- то костюмированном фильме на историческую тему. Скрипнувшей за моей спиной двери я не придала значения и весело сказала:
        - Согласитесь, фру Марика, стиль "ампир" в платьях даёт полное ощущение свободы.
        Раздавшийся сзади холодный мужской голос заставил меня подпрыгнуть на месте, да ещё и в полуобороте. Мда, звезда гимнастики прямо. Стоявшего у задрапированной тканью стены мужчину я точно никогда не видела. Довольно высок, "натуральный" блондин, но несколько полноват, лицо округлое, мягкий подбородок. Вместе с этим добродушным видом жёсткий, холодный голос звучал диссонансом. Я испуганно вцепилась в стойку у зеркала, где висела моя одежда. Мелькнула мысль, что в крайнем случае, буду отмахиваться ею. Совсем упустив из виду тот момент, что стойка намертво приколочена к полу.
        - Не знаю, что там придает платье, но могу сказать, что вдовствующая баронесса тщательно следит за модой, не так ли? Императрица Жозефина только- только начала вводить при своем дворе моду на такие платья, а вы уже шьёте себе такие. Однако, вы изрядная модница, баронесса!
        Я уже чуть отошла от первого испуга, и голос мой звучал достаточно ровно и сухо.
        - Вам никто не говорил, что подсматривать за женщиной, когда она переодевается, неприлично? Выйдите отсюда так же, как и вошли! Иначе я подниму тревогу.
        - Ну что вы, право, баронесса! Я вовсе не пытался подсматривать! Вошёл, когда вы уже были в платье. Хочу передать вам привет от барона фон Штейнглица. Он интересуется, приняли ли вы решение, и было ли оно правильным? Он все ожидает от вас условного знака. И начинает проявлять нетерпение. А я просто захотел посмотреть, что там барон считает редкостной удачей. Так что мне передать барону?
        Стараясь выдержать ровный тон, хотя мне хотелось истерически завизжать, я сказала:
        - Передайте барону, что этот вопрос очень сложный, и мой муж против моего участия в каких- либо заговорах. Ему нравится живая супруга.
        - Ваш супруг? Покойный?
        - Почему покойный? Вполне даже и живой - я сунула ему под нос руку с обручальным кольцом на пальце.
        Незнакомца слегка почему- то перекосило, и он стремительно вышел в замаскированную драпировкой дверь. Очевидно, она вела на задний двор, потому что в помещение ворвались звуки улицы. И вот тут я позорно завизжала, во всю мощь лёгких, на одной ноте. Выплескивая в этом визге весь свой страх и ужас, от которого в животе завязался тугой болезненный узел, запоздало понимая, что меня могли убить, похитить и вообще, все что угодно могли со мной сделать. Кошмар и ужас в одном флаконе.
        В комнату ворвались охранники, сметая в дверях что- то слабо лепечущую модистку. Я, не прекращая визжать, тыкала пальцем в не до конца закрывшуюся дверь черного хода. Один выскочил на улицу, другой охранник остался со мной. Подвинул мне стул, помог сесть. Орать я перестала, но дышала с трудом и накатила слабость. Поданную воду выпила залпом, тошнота и головокружение отступили.
        Вернувшийся с улицы охранник с сожалением сказал:
        - Не успели, там экипаж стоял, я увидел, он за угол заворачивал. Госпожа баронесса, с вами все в порядке? Вам не причинили вреда?
        Я слабо покачала головой - Нет, но я очень испугалась. Никого ведь не было в комнате, и вдруг появился мужчина!
        И охранники, и я перевели взгляд на испуганную фру Марику. Та стояла у стенки, прижав к груди сжатые кулаки. Вряд ли этот мужчина мог появиться в лавке модистки без ее ведома. И дверь черного хода была тщательно замаскирована... очень подозрительно. Точно без участия швеи здесь не обошлось! И я сурово спросила:
        - Фру Марика, что все это значит? Я как- то не привыкла переодеваться при посторонних мужчинах! Да он напугал до полусмерти меня! И почему вы не сказали моим охранникам, что у вас есть ещё и черный ход? Безобразие! Они бы осмотрели его и вот такого бы не случилось! Отвечайте, или вас сейчас арестуют и отправят в Тайную службу!
        То ли мои угрозы подействовали, то ли (что скорее всего) грозный вид охранников, взирающих на нее без приятности, но фру Марика прониклась серьёзностью момента и зарыдала, начав каяться.
        - Так я же не знала ничего! И не хотела ничего дурного! Этот господин вчера зашёл ко мне и попросил перенести вашу примерку на два часа пополудни. Сказал, что давно симпатизирует вам, но у вас траур и вы не можете встречаться открыто, только тайно. Он и хотел увидеться с вами у меня, чтобы его никто не увидел! А я всегда рада помочь людям! И от меня никто бы ничего не узнал!
        - Фру Марика, какой роман, какие тайные встречи? Я этого человека впервые в жизни вижу! Из- за вашей глупости меня могли похитить или просто убить! Через неделю мои заказы должны быть готовы, и привезёте вы их мне лично в мой дом! Хватит мне таких свиданий! Это же надо было выдумать такое!
        Оставив модистку всю в слезах и соплях, я вышла из ее лавки, уселась в дормез и велела ехать домой. Добрая она… рада она… Меня всю потряхивало от пережитого страха. Сейчас бы рюмку крепкого алкоголя накатить, да нельзя. Спиртное здесь, и то в виде наливки или настойки дозволялось лишь матронам в возрасте, а молодым девушкам, типа меня, даже знать о существовании такого не полагалось.
        Нет, я не герой, грудью на амбразуру не пойду. Надо им - пусть сами ловят своих шпионов и заговорщиков. Как раз недели мне хватит, чтобы собраться, оставить все необходимые инструкции, дождаться возвращения господина Вальтера. Получить свои заказы по тряпкам и бытовой технике. И отбуду в столичный град радовать супруга своим наличием в его поле зрения. Займусь домом, семейным бытом, как и положено приличной замужней даме. Займусь бизнесом, в конце концов. При желании всегда можно найти себе кучу занятий. А муж, как ему и положено, пусть обеспечивает мне безопасность лично и государству в целом. Это его долг.
        ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В СТОЛИЦЕ
        Иоганн устало потёр лоб, отодвинув бумаги в сторону. Капкан для заговорщиков готов и вот- вот захлопнется. Можно начинать единичные аресты мелких сошек из сети заговора, которые вроде бы не имеют большого значения и легко могут быть приняты за случайность. Но здесь заключалась вся хитрость - удалив именно этих людей, в нужный момент обрушится вся сеть заговора.
        Для того чтобы понять это, надо обладать полной картиной заговора, типа той карты - схемы, лежащей сейчас у него на столе. И вряд ли она есть ещё у кого, разве что у его перусского коллеги, но ему сведения все равно с задержкой поступают. На сегодня важные дела закончены, можно расслабиться. Осталась только встреча со своим казначеем. И по очень щепетильному вопросу.
        Иоганн поморщился, вспоминая ту безобразную сцену, что устроила ему несколько дней назад Кики. Прав был, ох, прав Фридрих, когда говорил, что надо завершать эти отношения. Ведь и так фактически он перестал заезжать в небольшой уютный домик в престижном районе Беллина ещё до своей женитьбы. Но все тянул с окончательным закрытием отношений. Как- то было жаль веселую и немного взбалмошную девицу, которая по- своему была привязана к нему и даже была верна ему все это время.
        Наконец он решился и вечером заехал к Кики после вечернего спектакля. Сцена вышла бурной. Вначале Кики кричала, била посуду, разбила даже чашку из дорогого мейсенского фарфора, которым страшно гордилась. Потом бурно рыдала, изображая безутешное горе, лепетала про лучшие годы, загубленную молодость...
        Когда Иоганн, устав от этого, встал и направился к выходу, вспомнил и поинтересовался, есть ли что- нибудь, что она хотела бы получить на память о нем, и что могло бы скрасить боль от расставания, слезы прекратились, как по мановению волшебной палочки. Мгновенно прекратились рыдания, и танцовщица деловито сказала:
        - Хочу такую же парюру, что нынче в театре были на королеве Веронике и принцессе Розалии! Ни у кого, даже у самых богатых и шикарных дам таких нет. Я уж не говорю про наших. Вот ни у кого нет, а у меня будет! И пусть эти старые курицы, что танцуют на первой линии, все на зависть изойдут! Вот так.
        Сгоряча Иоганн пообещал, что купит ей такое украшение, но потом призадумался - а как это будет выглядеть, что такие редкие украшения есть только у королевских особ и у не слишком целомудренной танцовщицы? Не унизит ли это маму и Рози? Насчёт Кики он не беспокоился, вертлявая девица легко найдет себе нового покровителя.
        Достаточно просто Иоганн выяснил, откуда появились эти украшения. К его огромному удивлению, оказалось, что эти украшения предоставил придворному ювелиру его собственный казначей. Вот сейчас он поговорит с Вальтером и все узнает в подробностях. Так и получилось. Только подробности оказались неожиданными. Когда Иоганн, внутренне кривясь от такой неправильности просьбы, озвучил ее Вальтеру, тот очень внимательно и как- то остро глянул на него, помолчал и сказал:
        - Так я и знал, что ничем хорошим это не кончится, хотя и делал из самых лучших побуждений. Вы ведь такой гарнитур хотите заказать для своей… - он замолчал на минуту, подбирая слово - аманты? Честное слово, не стоит! Тем более, если мастер увидит свою работу на ней. Я хотел вам сказать сразу, как только вы женились на госпоже Ленни, да не решался, а зря! Дело в том, Ваше Высочество, что мастером, изготовившим эти украшения, является ваша супруга, принцесса Елена. Этими безделушками она зарабатывает на жизнь себе и своим людям. Поверьте, Ваше Высочество, я ничего не имею с этих продаж, комиссионные берет только ваш ювелир. Я просто взялся помочь маленькой, храброй девочке, которая в одиночку решилась противостоять сильным мира сего, согласилась на все тяготы и неприятности жизни во вдовьем наделе, лишь бы не потерять свою независимость. И чем заслужила мое уважение. Поэтому проявите мудрость, не унижайте госпожу Ленни. А то, что ее украшения купили королева и принцесса - оставим в тайне для их Величества и Высочества. А госпожа Ленни тоже тактично промолчит. Так что, может, не стоит торопиться с
таким заказом или вовсе не делать его?
        Конечно, откровения казначея были для него как обухом по голове. И при этом было обжигающе стыдно. Стыдно за себя, за то, что не дал себе труда приглядеться получше, узнать поглубже, тогда как окружающие видели совсем другое, нежели он. И он дал себе слово, что обязательно поймет свою жену, узнает, какая она есть на самом деле. И будет внимателен и добр к ней. Его мысли прервал голос ещё не ушедшего казначея.
        - Ваше Высочество, а как быть с тем, что ваша супруга до сих пор находится в неведении относительно вашего титула и статуса? Как вы думаете, что будет, если она узнает об этом внезапно, от чужих людей?
        Глава 29
        - То есть, как это, не знает? В брачном договоре вверху все написано. Я только первый раз не велел говорить госпоже Елене о своем статусе. Тогда все было непонятно - и срочная женитьба барона и его смерть, кто такая его молодая вдова… только этим я руководствовался тогда.
        - Возможно, вы не обращали внимания, но в связи с вашей работой вас очень редко называют по вашему титулу. Вероятно, это связано все- таки с секретностью вашей службы. Поэтому госпожа Елена и не слышала вашего титула, а вы не уточняли его. А то, что он есть в договоре… знаете, люди редко читают верх договора, там обычно пишется кем составлен договор, от имени кого и где именно составлен сей договор. Люди читают сам договор, а не перечисление всего сказанного выше. Вот и госпожа Елена не прочитала. Но не думаю, что она будет сильно польщена вашим, а теперь и ее титулом. Думаю, скорее наоборот. Девочка изо всех силенок держится за свою независимость. Знаете, этакий маленький, взъерошенный, храбрый воробушек. Просто удивительно, девочка росла в таких условиях и не потеряла себя, свой характер… позвольте дать вам совет, Ваше Высочество, как человека, более двадцати лет счастливо женатого - присмотритесь внимательнее к вашей жене, не хитрите с ней, не обманывайте - и будете иметь надёжную и верную поддержку во всем, человека, который всегда будет на вашей стороне, даже если вы неправы, она все равно
будет с вами. Простите, что говорю все это вам, но я давно живу и всяких людей повидал. И не стоит заказывать украшения для той девушки у вашей супруги, поверьте! Кроме того, это оскорбит и королеву Веронику и принцессу Розалию. Но вы умный человек, догадались бы и сами, без моих советов, но так будет яснее ситуация. Да и я переживаю за госпожу Елену. И хочется помочь ей в ее делах. Вот и сегодня у меня есть договоренность с торговцем о встрече. Госпожа Елена придумала очередную диковинку, организовала производство в своей деревне. Теперь у нее эти самые чипсы охотно покупают и лавочники из городка, и проезжающие в ее маленькой харчевне. Вот она и отправила со мной фургон с такими же. Хочет попробовать торговать на столичном рынке. Задумка здесь хороша не только в плане торговли, но и в том, что деревенским она даёт работу и даёт возможность своим крестьянам продавать свой урожай картофеля без лишних хлопот. Хотя, что это я? Вот, Ваше Высочество, попробуйте! Сами поймете.
        И казначей достал из своего необъятного саквояжа пакет из простой обёрточной бумаги и протянул принцу. Иоганн не сдержал любопытства, открыл его. Там лежали тоненькие, прозрачные ломтики картофеля. Попробовав, Иоганн одобрительно кивнул - было и вкусно и сытно. Надо же, какая выдумщица Елена! И о людях своих заботится. Да, господин Вальтер во многом прав, наломал он, Иоганн, дров, надо разрешать ситуацию. Раз он многое испортил, ему и исправлять.
        Расспросил казначея о делах в поместье, тот уверил, что все идёт хорошо, скоро начнут готовиться к весенним посевным работам. Уже давно ушел Вальтер, а Иоганн все думал о том, что он ему рассказал, и что он сам, Иоганн, сделал для своей юной супруги. Как- то получалось мало очков в его пользу. Вздохнув, он признал, что теперь надо начинать заслуживать уважение Елены, а там, возможно, и более романтичные чувства появятся.
        Мечты иметь такую семью, как у родителей, не оставляли его. Выйдя из- за стола, подошёл к окну. Отсюда, с Холма Королей, хорошо был виден город внизу. Особняк Нойфель был вообще неподалеку, в пределах прямой видимости. Дом он открыл, прислугу нанял. Заезжал пару раз, там все чистилось, мылось, скреблось, вытряхивалось. Но все равно, уюта было маловато, сказывалось отсутствие хозяйки в доме и уже не один десяток лет.
        Иоганн очень надеялся, что Ленни сумеет придать дому обжитой, семейный уют. Он давно хотел жить отдельно, в доме, который действительно был бы домом - с шумом и гамом, с задумчивой тишиной по вечерам, потрескивающим камином, небрежно брошенный плед в кресле, чашка с недопитым чаем, детская игрушка, неожиданно выкатившаяся под ноги. Перезвон посуды с кухни по утрам, запах яичницы и свежей выпечки... Все это у него входило в понятие "Дом". Ему не слишком нравилась праздничная роскошь дворца, хотелось какой- то камерности, что ли, уединения, личного пространства. Хотелось надеяться, что у них с Еленой все это будет.
        ЕЛЕНА.
        И начались сборы к поездке в столицу. Перебирался мой гардероб, укладывалось все в сундуки. Ух и громадины же они! Изобрести чемодан, что ли? Параллельно со сборами, заказывалась и собиралась кухонная техника, которую я намеревалась взять с собой в столицу. Которая была предназначена для будущей харчевни, пока складировалась в подсобке. Аништа продолжала пока эксперименты с выпечкой различных соленых сухариков и чайных сладких сухарей. Последние, кстати, очень понравились моим домашним и теперь по вечерам, на чаепитии, все весело хрустели ими.
        Полным ходом шло обучение будущих поваров, и были уже определенные успехи. Так что и без Аништы они тут с голоду не умрут. Наняли ещё горничную, в помощь Урсуле, ей стало полегче. Все больше бумажной работы я перекладывала на Клару, но она не обижалась, ей нравилось работать с цифрами. Рихард был занят грузовым извозом - то утрами вез девочек и кастрюли с различными блюдами на перекресток в харчевню, то вез Клару в деревню, в цех, где изготавливались чипсы. Туда подъезжали в определенное время оптовые покупатели из города, и Клара отпускала им товар, проводила расчеты и оплату за покупки, тщательно фиксируя все действия в гроссбухе.
        Как ни сопротивлялся Рихард, но я наняла и скотника, освободив его от этой работы. Зато теперь у него появилось время для работы со стиральными досками. Мы по- прежнему бойко ими торговали, но полностью спрос удовлетворить не могли. Так что прояснять этот вопрос в столице точно придется. Поэтому взяла с собой два образца - в деревянной обрешетке и без нее.
        Больше всего я беспокоилась за нашу харчевню, чем за цех чипсов, тем без большой разницы - есть я или нет, главное, чтобы был картофель и масло. За снабжением и сбытом там чутко следила фру Клара. Сложнее было на дороге, там и люди разные и торговля более разнообразна. Поэтому мы с Кларой буквально пошагово расписали в отдельной тетради количество закупаемых продуктов, где, у кого, по какой цене. Составили несколько вариантов меню, составили раскладку по продуктам. Уфф, кажется, все! Хотя все предусмотреть невозможно, что- нибудь да вылезет не так. Но это неизбежно.
        Господин Вальтер приехал в самый разгар сборов в столицу. Был он чем- то озабочен, хотя и улыбался, но по глазам было видно. После ужина, на вечерних посиделках со мной в гостиной, он отдал мне деньги за проданные чипсы, сказал, что один из его знакомых торговцев согласен сотрудничать со мной по чипсам. Продукт понравился. Вырученная сумма приятно грела мою душу и кошелек, хотя нельзя сказать, чтобы она была столь велика. Но это всего лишь первая ласточка. Поэтому мы сейчас ещё раз загрузим фургон упаковками со снеками и поедем. Соответственно, попросила и координаты торговца. Казначей не сопротивлялся, сдал все "пароли и явки".
        Правда, удивился тому, что я так рано собралась ехать в столицу. Пришлось рассказать об обстоятельствах, поторопивших меня. Господин Вальтер признал разумность моего решения и тоже счёл, что рядом с мужем мне будет безопаснее. Потом, решившись, он рассказал мне, кто купил мои украшения. Я чуть с кресла не рухнула! Да быть не может! Сама королева Вероника! И жена наследника престола, принцесса Розалия! Ленка, вот это ты взлетела, вот это уровень бизнеса!
        Ещё он сказал, что такие же украшения просила принцесса Магдалена, но мать отказала, в силу возраста, той только исполнилось пятнадцать лет. Вероятно, она не знает, что существует множество разных плетеных вещичек для подростков. Различные фенечки, узенькие колье. А если использовать мелкие камни, так и вовсе прилично для девчонки. Как- то господин Вальтер обмолвился, что юная принцесса похожа на свою мать, королеву Веронику. Так что примерно могу представить себе, как она выглядит.
        Кстати, деньги за украшения королевы он мне тоже отдал. Но посоветовал, не признаваться в авторстве, когда я увижу на монаршьих особах свои изделия. В том, что увижу, он не сомневался. Ещё он сказал, что как только вернётся в большое поместье, то сразу же отправит фургон с кучером ко мне, чтобы я больше не нанимала транспорт на стороне, потому что получается дороговато нанимать. Тут я не против, подожду приезда фургона, все равно ещё не всё наряды закончены, надо немного подождать.
        Казначей наутро уехал, сопровождаемый моими наилучшими пожеланиями и нагруженный провизией на дорогу. А мне оставалось продолжать собираться и ожидать получения нарядов и прибытия фургона из большого поместья. Еще раз обсудили с Абелем, начальником охраны, состав моего сопровождения. Дело в том, что Абель настаивал на полном составе, я же беспокоилась об остающихся в доме. Практически это одни беззащитные женщины, только Рихард один. Скотник - фигура приходящая, он не проживал в доме.
        А я хорошо запомнила угрожающий тон того незнакомца в лавке модистки. Судя по всему, он человек мстительный. Да и не такой уж он незнакомец. Я давно уже догадалась, что это и есть тот самый человек, называющий себя королем Густавом. И его повелительный тон, и манеры, без капли учтивости - все говорило о самолюбивом и высокомерном характере. Такие люди не прощают ни малейшего небрежения собственной персоны, а я ведь без всякой учтивости предложила ему убраться вон. Так что он вполне может задумать отомстить мне, напав на мой дом.
        Этого я допустить не могла. Поэтому и спорила с Абелем, предлагая оставить двоих охранников в доме. В конце концов, устав спорить, я просто приказала сделать так, как велю. Абель вынужден был подчиниться, и пошел, ворча вслух что- то насчёт того, что я, в самом деле, принцесса со всеми капризами. При чем тут принцесса?
        Пока длилось ожидание завершения сборов, мне удалось выполнить ещё одно задуманное дело. Я давно сказала девочкам, которые работали в харчевне, что как только появится купец по имени Йошта, передать ему мою просьбу заехать ко мне в дом. И вот однажды он появился перед обедом. Я не стала корчить из себя небо жительницу и пригласила его отобедать со мной. Йошта робел, но от приглашения не отказался. За обедом и обсудили мое дело к нему. Он как раз шел караваном в Дубек, что меня устраивало.
        Я задумалась о весенних полевых работах. Вокруг моего дома было много пахотных земель, принадлежащих лично мне. Часть сдавалась в аренду крестьянам, часть благополучно зарастала бурьяном. Несколько больших участков я задумала распахать под посадки картофеля, а участок поменьше решила отвести под овощи, необходимые для употребления в доме, излишки вполне уйдут в харчевню. Ещё один участок, тоже небольшой, я решила отвести под пряности. Покупать их у зеленщика было очень дорого.
        Понятное дело, что корицу, ваниль и прочую экзотику в этих широтах не вырастить, но многие из кавказских специй, арабских, южно- американских, типа различных перцев, вполне могут здесь расти. Вот я и решила попросить надёжного человека купить мне семена этих растений, или даже те специи, где сами семена являются специей. Например, кориандр. Иногда корабли привозят в качестве пряностей и вяленые или сушеные различные перцы. Семена внутри таких плодов не теряют своей всхожести.
        Заодно и заказала по возможности ещё риса и гречки. И плов, и гречка с мясом или котлетой, по- прежнему пользовались спросом в нашей харчевне. Купец согласился, ему самому стало интересно, что из этого может получиться. Я дала ему денег в качестве аванса, объяснив, что окончательный расчет с ним произведет фру Клара, которую он тоже знал.
        Глава 30
        Купец уехал, а я опять села планировать. Ещё осенью я думала, что надо решить вопрос с землёй вокруг деревни для постройки домов. Вначале хотела раздавать бесплатно, но потом передумала. То, что досталось легко, мало ценится. Да и народ привыкнет к халяве, потом трудно будет отучить их от этого. Так что землю буду выдавать вроде как в ипотеку, с возмещением платы в виде отработки на моих полях. И крестьянам хорошо - они получат землю, и плата получится приемлемой для них, привычный труд, и мне хорошо - сама я точно не смогу обрабатывать эти поля. А картофель мне нужен, ведь производство чипсов я и не думала прекращать.
        Кстати, я тут нечаянно "изобрела" острейшую приправу. Забрела зачем- то на кухню, Аништа в этот момент решила смолоть на ручной мельнице немного специй, приготовила их, но тут ей срочно понадобилось отойти вначале к плите, затем в кладовую. Я присела у стола возле этой мельницы и машинально, думая о чем- то своем, принялась крутить ручку мельницы. Вначале смолола кориандр и тмин, высыпала их в миску, затем последовали сушёный острый перец, сладкий, перец душистый горошком, лавровый лист, вяленые помидоры. Немного сушёного чеснока. И в завершение бросила несколько кристаллов морской соли.
        Все это я проделывала совершенно автоматически, в голове бродили свои собственные мысли. Очнулась я, только услышав горестный вопль Аништы. Все специи были смолоты, как и задумывалось. Только ссыпала я их в одну миску!! И теперь разделить их не было возможности. Я тоже с сожалением смотрела на то, что натворила. Но озарение не заставило меня долго ожидать. Добавив ложку воды и растительного масла, я все тщательно размешала до пастообразного состояния и хищно огляделась - на ком бы испытать? Но народ, бывший на кухне, шарахнулся от меня подальше.
        И тут, на свою беду, на кухню зашёл с мороза Рихард, наш любитель остренького, и попросил Аништу положить ему горячих пельменей с бульоном. Ага, вот сейчас и попробуем! Ласковым голосом я предложила ему немного намазать пасты на хлеб. Не подозревая о моем коварстве, Рихард щедрою рукой мазанул сию адскую смесь на ломоть хлеба, придвинул к себе миску с пельменями и горяченным бульоном, куснул хлеб... выпучив глаза и открыв широко рот, он в полном изумлении смотрел на нас и только смог прохрипеть - За что??
        Потом лихорадочно принялся заливать пожар во рту горячим бульоном и даже не чувствовал этого. Думаю, от нецензурных выражений его останавливало только мое присутствие. Но затем, когда прошел первый шок, Рихард признал, что приправа очень хороша, только ее надо совсем чуть- чуть, на хлеб или в бульон. Приправу назвали Нойфельская. Ясно, что это удовольствие не для бедных, специи дорогие. Да и упаковка должна быть соответствующая и фасовка небольшая. Всё- таки тара тоже имеет значение. Буду думать.
        Наконец, сборы подошли к концу. Ей- Богу, как на войну с переселением на другую планету по совместительству, собирались! Но все когда- нибудь заканчивается, закончилась и эпопея со сборами. Привезли оставшиеся заказанные наряды, прибыл фургон из большого поместья. Он был такой здоровый, что, кроме того количества товара, что было отгружено для столицы, туда влезли и мои сундуки с нарядами (вот точно "изобрету" чемодан!!), и немудреные пожитки Ульрики и Аништы. Что здорово облегчило мой дормез. Ведь кроме нас троих, карета везла ещё и небольшую поленницу мелких дровишек.
        Местность, по которой нам предстояло ехать, была равнинная и практически без лесов. А тут хоть и Южная Германия, но всё- таки не юг России. И не верьте, когда скажут, что самый холодный месяц здесь декабрь - начало января. Самые холода начинаются в конце января - начале февраля. Поэтому печурка в дормезе - наше все!
        С вечера все погрузили в транспорт, даже зерно для лошадок, утром осталось только одеться самим и отбыть. Уже перед сном мне в голову пришло, что надо взять с собой личные документы. Подорожную с меня не спросят, так как мы не планировали заезды на постоялые дворы, но докУмент, типа паспорта, все равно был нужен. Да и паспорта девчонок, Ули и Ани, тоже хранились у меня.
        Накинув поверх пижамы халат и сунув ноги в тапки, помчалась в свой кабинет. Точно помню, что паспорта лежали в верхнем ящике стола. Нашла ключ, открыла. Ящик открывался туго, как будто его перекосило. Могла и я так закрыть, если спешила. Я с раздражением дернула ящик, он вылетел из пазов, рассыпав все бумаги по ковру.
        Чертыхаясь, я ползала по ковру, собирая всю кипу бумаг. Собрав, села и начала укладывать бумаги аккуратной стопкой. Вот и наши паспорта, отложила их в сторонку. А это что? Баа… да это же мой брачный контракт! Вытянув руку, полюбовалась на результат своей предприимчивости. Выхода другого все равно тогда не было, но я сумела выгоду найти и там. Ещё раз с гордостью начала перечитывать. Мы, ниже подписавшиеся, Иоганн Карл фон Тюринг, второй принц Саксонерии... что??? Помертвевшими губами я вновь вслух прочитала все имена в шапке договора. Ничего не поменялось. Вот Маргарита Елена Анхелика, баронесса Нойфель, вот Генрих фон дер Шнайдер, Верховный судья Саксонерии, а вот и Иоганн Карл, принц Саксонерский.
        В голове было пусто и звонко, даже матерной мысли не возникло. Потом пришло осознание и бешенство. То есть, мой супруг - принц? И я замужем за принцем? Получается, я - принцесса??! И все вокруг знали и молчали, придуривались? Ну, как минимум, знают охрана, казначей, управляющий... Мои домашние могут и не знать, им известно только то, что я вышла замуж за нового барона Нойфель, а кто это - им неизвестно. А в поместье знали. Ну, конечно! Брат хозяина и его супруга! Принц Фридрих и принцесса Розалия! И никто ведь не проговорился! Или для них это привычно и они не обращаются друг к другу по титулу?
        Я вскочила на ноги и забегала по кабинету. То- то Абель бухтел, что я настоящая принцесса! Вот к чему это было! И Вальтер, когда говорил, что я обязательно увижу свои изделия на королеве и принцессе! Он ведь знал! Знал, что Иоганн все равно будет знакомить меня с родителями! Он же предлагал мне жить мне с ним в столице, значит, скрывать жену не собирался.
        Но мне рассказать обо всем не удосужился! Я остановилась в своем забеге, в ярости пнула диванчик, стоявший у стены, и сама затанцевала на месте, подскуливая от боли. Первое желание было плюнуть на все и не поехать никуда! Сделав ещё один кружочек турне по кабинету, поняла, что эта идея плоха. Ведь опасность для меня лично от заговорщиков пока ничуть не уменьшилась. То есть, в Нойфельштадте мне пока оставаться опасно.
        Второе желание было - поехать и разнести все там к чертовой матери! Чтобы неповадно было обманывать! Тут я запнулась. Собственно, он ведь меня не обманывал в прямом смысле. Иоганн не размахивал табличкой - Я принц!, но и не скрывал этого, вон в договоре все написано, черным по белому. И если бы не мое небрежение и лень, я бы это ещё тогда бы и узнала. А Иоганн вполне может быть уверен, что я прочитала и все знаю.
        Так и не придя ни к какому выводу, неожиданно разозлилась на себя. Принц - принцесса, и что теперь? Собрав бумаги и запихав их вновь в ящик, поставила его на место. Предварительно заперев его на ключ. Паспорта и брачный договор (мало ли!) прихватила с собой. И пошла спать. Рассудив, что утро вечера мудренее. И была права.
        Проснулась я рано, в доме ещё царила тишина, а за окнами - темнота. Впрочем, темнота в это время года - не показатель. Лежала в теплой постели, не хотелось вставать в стылый воздух, и думала - а чего это я вчера так разошлась? Похоже, это бунтовала не я, а тело и гормоны молоденькой и неуравновешенной Ленни. И тогда я посоветовала себе.
        - Лена, ты вспомни, сколько лет тебе на самом деле! Ты же не подросток Ленни! Ты в два раза ее старше, будь мудрее! Отойди чуть в сторону, и посмотри на это дело немного иначе. Не сказал о высоком титуле - или не придает большого значения ему, или пока так надо и по оперативным соображениям. Посмотри, как поведет себя Иоганн дальше - расскажет все - умница, не расскажет, будет темнить - так и буду к нему относиться - ровно, холодно и настороженно. Теперь следующий ход за принцем, свой я уже сделала - я еду к нему.
        Приняв такое решение, я спокойно и крепко вновь уснула и проспала до тех пор, пока не пришла будить меня Ульрика. В комнате было уже тепло, весело трещал дровами камин, за окном радостно розовел восход солнца. Начинался новый день. И вчерашние страхи показались надуманными и не особо страшными. Разберусь постепенно, жизнь она всегда непростая. В крайности кидаться не будем. Будем пытаться сделать жизнь лучше.
        Накормили нас перед поездкой до отвала. После омлета с ветчиной и грибами, блины со сметаной уже практически не лезли в рот, но пришлось сделать над собой усилие и доесть завтрак. Мы не планировали заезжать на постоялые дворы, снеди набрали в достаточном количестве. Будем останавливаться только для того, чтобы покормить лошадей, ну и по интимным делам. А перекусывать на ходу. Благо, наличие маленькой печурки в дормезе позволяло хотя бы вскипятить чайник и подогреть готовую еду.
        Когда я вышла на крыльцо, то поежилась. Если днём был лишь небольшой морозец, обозначавший зиму, то ночью примораживало конкретно. Тем более, на восходе солнца мороз всегда усиливается. Возле кареты гарцевало трое всадников, грузовой фургон уже едва виднелся почти у самой большой дороги. Догоним, не велика печаль. Дормез уже стоял у крыльца, зрелище было ещё то - тяжелая, большая карета с высокими колесами, из крыши торчит загнутая назад металлическая печная труба, неистово дымящаяся сейчас. Почему- то мне пришло в голову сравнение с самоваром на колесах и это так насмешишь меня, что я громко фыркнула. Настроение улучшалось стремительно.
        Услышав мой смешок, Ганс проворно открыл дверцу, опустил вниз подножку, подал руку. Я устроилась на диване, следом влезли, хихикая, Ульрика и Аништа. Мы тронулись и путешествие началось. В карете было тепло, видимо, Ганс кочегарил печурку с самого рассвета. Поэтому минут через десять я сняла верхнюю одежду, оставшись в теплом дорожном платье. Но вот теплые сапожки снимать не стоит, система полов с подогревом здесь не была предусмотрена.
        Особых впечатлений поездка не производила, не на что было смотреть, кроме заснеженной равнины. Изредка промелькивали небольшие деревушки, мелкие городки. Впрочем, в германских мелких государствах, как мне помнится, небольшие городки от деревушек отличались только количеством домов и наличием островерхого купола кирхи да бургомистрата. Те же узкие, высокие дома в два- три этажа из камня, черепичные красные или коричневые крыши, булыжные мостовые, узкие улочки.
        Ехать лично мне было комфортно, мягкий диван с откидывающейся спинкой на ночь превращался в спальное место, узковатое, но терпимо. На втором диване, чуть пошире моего, вдвоем ютились девчонки. Имелся и складной столик, крепившийся к стене. Печурка между диванами давала ровный обогрев. К обеду все равно, несмотря на плотный завтрак, проголодались все, и я приняла решение. Разогреваем блюда и кипятим чайник и по одному приглашаем мужчин в карету поесть и согреться, остальные или подменяют (кучера, например), или ведут свободного коня за поводья.
        На обед нам была упакована гречка с котлетами, салат и пирожки. Чай мы вскипятили сами, добавив в вазочку мед. Наши сопровождающие оценили заботу о них, сказав, что ещё никогда не путешествовали с таким комфортом - и погреться можно и поесть горячего вкусного. Часа через два остановились покормить лошадей, неподалеку росли какие- то чахлые кустики. Пока одни подвешивали лошадям торбы с овсом, другие быстро сбегали к этим кустам, принесли валежник и развели костер. Подвесили ведро, набили снегом и принялись топить снег до теплой воды - после зерна надо было лошадкам попить воды. При этом мужчины ещё подвесили небольшой котелок и потом что- то пили оттуда с наслаждением. Я испугалась, что они напьются снеговой воды и будут маяться животами, мало ли. Но Аништа меня успокоила - никакая это не снеговая вода.
        Оказывается, моя экономная повариха, когда отваривала куриц для шаурмы, излишки бульона выливала в глубокую миску и замораживала его. Потом складывала мерзлые круги в чистый холщовый мешок и хранила на морозе, как и пельмени. И сейчас взяла с собой. Мужчины просто вскипятили его, и пили наваристый куриный бульон. И горячее питье, и довольно сытный перекус, особенно если в бульон макать куски сдобной, пышной лепешки. Вот молодец Аништа, у нее ничего не пропадет!
        Я похвалила девушку, она сказала, что у нее на родине путешествующие зимой часто так делают. Поужинали вечером таким же образом, потом опять сделали "лошадиную" остановку. И мы с девушками решили устраиваться на ночлег. Все равно уже темно, ничего не видно. Разложили диваны, сняли обувь, но платья не снимали и улеглись. Укрываться здесь предлагалось некоей меховой полостью , куда можно влезть как в мешок спальный и не боятся, что сползёт одеяло и ты замёрзнешь.
        И опять у меня беспокойство. Мы- то будем сладко спать в тепле, а наши сопровождающие? Поделилась мыслью с Абелем, когда он заглянул поужинать. Но, оказалось, что и это у него предусмотрено. Они, охранники в смысле, будут по очереди подменять кучеров с фургона и с кареты. Давая тем подремать пару часов. И, если бы я была так добра, что разрешила бы им дремать в карете, вот тут у стеночки, сидя в тепле, было бы просто здорово. И погреются, и отдохнут, и дровишки в печурку подбросят. Нам вставать не надо. А потом и охранники так же отдохнут. И останавливаться на ночлег не надо. Зимняя ночь длинная, все успеют чуток поспать. Идея была не лишена смысла.
        Оставили мужчинам перекус, чайник, а сами легли и уснули. То ли вчерашние треволнения на мне так сказались, то ли новизна впечатлений от путешествия - но спала я крепко, без сновидений. Разбудили меня девушки, когда уже занимался рассвет. Мы стояли. Лошадей уже покормили, мужчины допивали последний бульон. Все было нормально, никто с седла или с облучка не падал, засыпая. Мы дружно сбегали по проторенной тропке в кустики, мужчины в этот момент внимательно обозревали противоположный край долины. Абель сказал, что приедем в Беллин через пару часов, у нас есть время привести себя в порядок и поесть. Наверное, спросонья, мне показалось, что у нас на одного охранника стало меньше? Или он сейчас тоже в кустики побежал? Но Абель волнения не проявлял, значит, все в порядке.
        И действительно, через пару часов мы въехали на холм и внизу, в долине, перед нами раскинулся столичный город. Да… большой по местным меркам, пока я таких здесь ещё не видела.
        Ну, здравствуй, столица! Как-то ты примешь меня?
        Глава 31
        ИОГАНН.
        Посыльный от Абеля, начальника охраны Елены, прибыл рано утром, во дворец. Иоганн только встал и одевался. Но принял посланника сразу. Усталый охранник пытался встать во фрунт при докладе, но Иоганн махнул рукой - садись, мол. По себе знал, как трудно стоять вертикально после суток в седле. Прочитал записку от Абеля, где коротко было написано, что они через несколько часов будут в столице вместе с Ее Высочеством принцессой Еленой. Подробности расскажет посыльный.
        Конечно, он удивился, Елену он так рано не ждал, думал, она будет откладывать поездку до последнего. А тут такая неожиданность, он вопросительно посмотрел на охранника. Тот заторопился с докладом. Рассказал о происшествии в лавке модистки, и что не удалось задержать незнакомца, так напугавшего принцессу. Что она сама почти сразу приняла решение уезжать в столицу. Тем не менее, охрану в своем доме она оставила. Как только собрались, так и поехали. За это время к ней заезжал только господин казначей из большого поместья, чахенский купец, с которым Ее Высочество ведет дела, и другие обычные ее контакты - поставщики, крестьяне из деревни, модистка с нарядами. Более никого, но и сама принцесса Елена никуда более не выезжала.
        Иоганн удовлетворился объяснениями, очевидно, Елена всё- таки серьезно испугалась. Но это он потом ее расспросит. А пока надо срочно ехать в особняк и готовится к встрече. Надо предупредить Шульца, чтобы собрал его и свои вещи и переезжал в особняк, теперь они будут жить там. Спохватился, надо же позаботиться об охраннике, наверняка он голодный и хочет отдохнуть. Но мужчина ответил.
        - Если можно, я бы с вами в особняк поехал, раз наши там будут располагаться. Вы не беспокойтесь, я не голоден. Ее Высочество Елена заботилась о нас все время в пути. И кормила у себя в теплой карете очень вкусно, и ночью разрешила нам по очереди подремать у нее в карете, я как раз и отдохнул, когда Абель меня к вам отправил. Так что я с вами в особняк поеду.
        Конечно, Иоганн разрешил ему ехать с ним. Про себя удивился такой предусмотрительности и заботе Елены о своих людях. Его супруга открывалась постоянно с новой стороны, и это было порой неожиданно, а порой интересно. В особняке было тихо, пустовато и откровенно холодно. На громкий голос Иоганна и стук сундуков, которые заносил Шульц в холл вышел заспанный дворецкий, на ходу застегивающий камзол. Увидев нежданного хозяина, оробел и начал бормотать что- то оправдательное. Иоганн не стал слушать, раздражённо сказал:
        - Вам не кажется, уважаемый, что это слишком большая вольность, когда слуги позволяют себе спать, а хозяева давно бодрствуют? И почему, черт возьми, в доме так холодно? Через несколько часов прибывает моя супруга, принцесса Елена, а в доме полярный холод! Немедленно затопить все печи, нагреть воду для ванны! Приготовить комнаты для меня и моей супруги! И запомните сами и передайте другим - принцесса Елена ваша хозяйка и ее слово значит одинаково с моим!
        Принц прошел в нетопленную, холодную гостиную и, не снимая теплой шубы, сел в кресло, все ещё пребывая в раздражении. Нет, ну надо же! Экономить они решили, топить только там, где сами находятся! А то, что потом, когда понадобится, нагреть этот огромный сарай, необходимо будет столько дров и времени - никто и не подумал! Да и сам Иоганн мог бы хоть раз заехать, проверить. Так все время отнимает работа, вот теперь расхлёбывать приходится.
        Вскоре захлопали двери, раздался грохот падающих дров, звон вёдер с водой. Затопили печи, потянуло от них жилым теплом. Пришел Шульц, доложил, что все вещи он разобрал, в его покоях уже тепло, можно переходить туда. Охранник, что приехал с ними, устроился в комнате внизу, на первом этаже, где слугам отведено место и есть жилье для охранников, он там уже спит. Горничные готовят покои для Ее Высочества.
        Когда раздался шум во дворе от заезжающей кареты, голоса всадников и кучеров, в доме уже было тепло. Шульц, выглянув в окно, доложил, что прибыла принцесса Елена. Иоганн, накинув шубу, но, не застегнув ее, с непокрытой головой, торопливо вышел на крыльцо, встречать супругу. Кучер открыл дверь дормеза, опустил подножку. Иоганн поспешил навстречу, подать руку, поприветствовать Елену.
        Когда она вышла из кареты, он приложил все усилия, чтобы удивление так сильно не отобразилось на его лице. Полгода назад, когда он впервые ее увидел, это был бледный, болезненного вида, с худосочной фигурой цыпленок, боявшийся каждого резкого движения, громкого звука, собственной тени, в конце концов. А при венчании она была в невзрачном домашнем платье, да ещё и не совсем поправилась. И где все это? Теперь перед ним была молодая, красивая женщина, уверенная в себе, спокойно смотрящая на мир в сиянии изумрудных глаз, лёгкая полуулыбка на розовых губах, в элегантном дорожном наряде. Да, кажется, просто ему не будет.
        ЕЛЕНА.
        Ехать пришлось почти через весь город, до противоположного холма. На нем расположился королевский дворец, у подножия которого и стояли особняки знатных особ. Нужный мне тоже был там. Хорошо ещё, что не было автомобильных пробок, иначе на некоторых узких улочках мы бы намертво застряли. Застройка была странной - широкие улицы, практически проспекты, чередовались с узкими улочками провинциального городка. Дома в три- четыре этажа, но узкие свечки, плотно прижатые друг к другу.
        И только в районе особняков дома стояли привольно, каждый на своем участке и были разных форм - от коробкообразных, до построенных буквой П или Т, полукруглые. Нужный мне оказался сараеобразным. Прав был Иоганн в описании дома.
        Наконец наш караван с шумом, скрипом колес, с грохотом закрывающихся за нами металлических ажурных ворот, втянулся на территорию усадьбы и по расчищенной дороге покатил сквозь зимний парк к виднеющийся громаде дома. Я уже была наготове и в нетерпении. В таком же возбуждении были и мои девчонки - вертелись на своем диване, прилипнув к окошку, тыкали куда- то пальцами, возбуждённо что- то шепча друг другу.
        Карета остановилась, открылась дверь, щёлкнула, опускаясь, подножка. Я вышла из полутемного нутра кареты на яркий дневной свет, не сразу разглядев встречающих. Руку мне подавал господин Иоганн, тьфу ты, то есть, принц Иоганн, ещё не привыкла. В распахнутой шубе, с непокрытой головой, на черных волосах были видны несколько упавших с ветки дерева снежинок, синие глаза смотрели тепло и даже с неким восхищением, губы улыбались - в общем, хорош, собака, девчоночья погибель! Аж прямо захотелось дать ему лимон, чтобы он тут всем не улыбался.
        Я вошла в дом под руку с мужем. Холл с высоким, до второго этажа потолком был пустоват, от того голоса звучали гулко. Чувствовалось, что в доме недавно протопили печи, потому что тянуло теплым воздухом по лицу, и это было приятно. Иоганн помог мне снять теплое пальто, передал дворецкому. Потом, обращаясь ко мне, спросил:
        - Елена, вы желаете сейчас представления прислуги или вначале принять ванну с дороги, переодеться, отдохнуть? И, если позволите, я хотел бы с вами переговорить после того, как вы отдохнёте. Вещи ваши сейчас же доставят в ваши покои.
        Я подумала и решила, что представление прислуги лучше всё- таки принимать чистой и в свежем платье, с аккуратной прической. Поэтому выбор был в пользу - отложить сие мероприятие. А вот разговор - это интересно, неужто сознаваться будет. Поэтому милостиво позволила супругу отвести меня в мои апартаменты.
        По площади они были роскошны. И все. Мебель была сплошной дровяной антиквариат. То есть, старые дрова, в гостиной диваны и кресла стояли деревянные, без мягкой обивки. Это же сколько десятилетий назад было так модно? Нет, в комнатах было чисто, но все равно создавалось ощущение необжитого присутственного места, из которого хотелось поскорей уйти. Сразу из коридора мы вошли в гостиную, где в камине ещё горели дрова. Меблировка была скудная, ее и описывать нечего, в дальней стене рядом были две двери.
        Я открыла одну - кабинет. Темноват, тяжеловесная мебель, плотно зашторенное окно. Но был один плюс - в одной стене был как раз бок круглой голландской печи. Уже не камин, ура! Следующая дверь вела в спальню. Основное место в ней занимала огромная кровать с балдахином. Кошмар какой! Сбоку скромно притулилась небольшая тумбочка с шандалом со свечами. На стене висит большое зеркало в вычурной раме, рядом стоит деревянный стул. Туалетного столика, вероятно, не положено. Ещё одна дверь - гардеробная. В стене, смежной с кабинетом, как раз и стоит печь, она уже протоплена, там только чуть видны угли.
        Рядом ещё одна дверь - оказывается, это прообраз ванной. Высокая тумбочка с неизменным тазом и кувшином, вешалка для одежды и возле стены с печью стоит большая металлическая ванна на мощных таких лапах. В смысле, металлических ногах. И, о чудо! я чуть не протёрла глаза! В стене торчали два крана! Без смесителя, конечно, но это были краны! И в ванне, на дне, виднелось сливное отверстие!
        Я с удивлением взглянула на принца. Он, почему- то смущаясь, пояснил, что лет десять назад дядюшка затевал ремонт и тогда ему голландские мастера не только печи новые поставили, но и придумали вот такую штуку. В полу есть труба, подходящая, к отверстию в дне ванны. Если убрать пробку - вода сама выльется в отхожий колодец на улице. А краны с трубами - это на кухне имеется емкость с подведенной из ближнего ручья водой. Ее нагревают, и работник насосом качает воду наверх. Так же и холодную, насосом. В общем, цивилизация!
        Горячая ванна, чистое белье, свежее домашнее платье, тщательно расчесанные и уложенные чистые волосы - что называется, почувствуй себя человеком! С лёгкой полуулыбкой на губах я шла за мужчиной, которого определила как дворецкий, в кабинет хозяина дома. Как пояснил дворецкий, представившийся Гюнтером, кабинет находился на втором этаже, но в другой стороне от личных апартаментов хозяев, между семейной гостиной и библиотекой.
        Иоганн меня уже ждал, при моем появлении встал, галантно чмокнул мою протянутую лапку, подвёл к креслу возле стола, предложил присаживаться. Я присела, внутренне содрогнулась. Это же не кресло, а пыточное приспособление! Полностью деревянное, с высокой, прямой спинкой. Сидеть в нем было только вот так, как будто палку в позвоночник поставили. Справедливости ради надо сказать, что такое же кресло было и у Иоганна. Он неосознанно морщился, пытаясь устроиться поудобнее.
        Пока он подбирал слова и собирался с духом, я с любопытством оглядывалась. Во всем чувствовалась немецкая основательность - темная, массивная мебель, стол вообще монументальный, за ним легко можно отсидеться при штурме неприятельской конницы. Книжные шкафы до потолка, много дерева, мало стекла. Деревянный диван у окна, шандал со свечами на столе. Даже портьеры плотные, темно- зеленые, в тон ковру на полу. Но хотя бы портьеры раздвинуты и в окно сочился жидкий зимний дневной свет.
        Наконец, Иоганн глубоко вздохнул и начал.
        - Дорогая Елена, я должен попросить у вас прощения! Нет, нет, все получилось совершенно непреднамеренно! Потом я думал, что вы все уже узнали сама, а теперь вот думаю, что надо самому сказать.
        Я с интересом смотрела на супруга. Если бы я не знала, что он хочет сказать, то из этих сумбурных слов вообще бы ничего не поняла. Меж тем Иоганн немного успокоился и продолжил.
        - Дело в том, дорогая Елена, что я, Иоганн Карл фон Тюринг, являюсь не только главой Тайной службы Его Величества Карла Пятого, но и вторым принцем королевства Саксонерии! Вот.
        Он замолчал, молчала и я, разглядывая супруга. Вроде бы ничем не отличается от обычного человека, даром что принц. Ни сверкающего нимба над головой, ни даже рогов. И что смотрит так выжидательно на меня? Надеется, что я в обморок от счастья неземного упаду? Не дождется! Мне, после встречи с главой Госстройнадзора, уже никто не страшен. Вот тот был принц, точнее, целый король! Я усмехнулась про себя воспоминаниям. Ладно, это все в прошлом, сейчас надо разруливать ситуацию здесь, а то моему принцу сейчас плохо от моего молчания будет.
        - То есть, если я правильно поняла, то вы, дорогой супруг, являетесь сыном короля Карла и королевы Вероники? Второй принц королевства. А первым, наследным принцем, надо полагать, является ваш брат Фридрих, который был вместе с женой, принцессой Розалией, в поместье Нойфель? Почему тогда прямо не сказали?
        Принц, радостный от того, что я не скандалю, не падаю в обморок, а здраво рассуждаю, принялся горячо пояснять.
        - Видите ли, дорогая Елена, дело в том, что из- за моей службы меня по титулу называют только во время официальных приемов во дворце. А так по службе все говорят - господин Иоганн. И все. Я к этому привык и не обращаю внимания. А при общении внутри семьи навеличивать друг друга по титулам, согласитесь, смешно. Вот мы и не обратили внимания на этот факт. И, потом, вы же читали договор, там ничего не скрывалось, мой титул был написан полностью. Я думал, вы прочитали и отреагировали спокойно. А теперь мне кажется, что вы всё- таки не прочитали этого.
        Чтобы не разочаровывать парня, я легко согласилась.
        - Должна сознаться, Иоганн, что и в самом деле, я не прочитала начало договора. Всем известно, что там лишь перечисляются имена. А вы мне были известны, как барон Нойфель. Поэтому и не читала.
        Принц с облегчением выдохнул и деловито сказал:
        - Бароном Нойфель я теперь тоже являюсь, как и вы, моя дорогая супруга, сейчас тоже титулуетесь, как и баронесса Нойфель, так и Ее Высочество принцесса Елена фон Тюринг.
        - Скажите, это налагает на меня некие особые обязанности или ограничения?
        - Кроме официальных мероприятий во дворце, то никаких особенно. Моя семья очень хотела бы познакомиться с новым членом семьи и поэтому завтра они хотели бы прибыть к нам на обед.
        Я ужаснулась - Вот сюда, в этот сарай? Да я же за сутки не успею ничего мало- мальски приличного! Вы хотите меня опозорить, как хозяйку!
        - Не волнуйтесь вы так! Мои отлично знают, что из себя представляет этот дом! Наоборот, мама хотела бы помочь вам, подсказать, где искать хороших мебельщиков, торговцев тканями и прочим. Бюджет баронства Нойфель теперь вполне позволяет обновить этот дом! Достаточно продумать меню обеда, а с остальным как- нибудь справимся.
        Глава 32
        Легко сказать - справимся! Вот до чего ловко умеют мужики перекладывать проблемы на хрупкие женские плечики! Меню, обед - это значит, мне надо носиться бешеной белкой, контролируя работу горничных, проверяя наличие столового текстиля, предварительно выгнав из него моль, усадить служанок натирать столовое серебро, согласовать с Аништой меню, проверить наличие продуктов... и это просто обед! Кстати, у меня появился вопрос.
        - Скажите, Иоганн, вы упоминали, что лет десять назад ваш покойный дядюшка делал ремонт в доме. А почему не обновил сразу и мебель, и интерьер в целом? Эта мебель в нынешнее время смотрится неуместно, да и неудобная она. Это же пытка на ней сидеть.
        - Да, дядюшка сделал ремонт в том смысле, что заменили камины на печи, провели воду в ванные. А потом дядя решил в очередной раз жениться и потерял интерес и к этому дому и к преобразованиям в нем. Но теперь вы можете переделать все по своему вкусу, в средствах вы не ограничены.
        Вот это совсем даже неплохо. Люблю, когда меня не ограничивают в средствах! И особо когда их в достатке этих средств. В общем, по всему остальному, поговорили мы конструктивно, без взаимных претензий и обид. А какие могут быть претензии? Он недоговорил кое- что, я - не прочитала нужную бумагу. Мои размышления прервал робкий стук в дверь. Иоганн, на правах хозяина, дозволил войти. В приоткрывшуюся дверь неуверенно просунулась голова Ульки в ее любимом неизменном чепце. Увидев меня, она затараторила.
        - Ой, госпожа Ленни, пойдёмте скорее! Там на кухне, сейчас нашу Аништу выгоняют, и бить, наверное, будут!
        Что??!! Я подскочила с кресла, как на пружине. Этого ещё не хватало! Чтобы в моем доме на моих слуг кто- то руку поднял! Хватит того, что несчастной Ленни частенько доставались тумаки, особенно от сводных сестриц. Я рванула с места, как хороший спринтер. Рядом козой скакала Улька, пытаясь на бегу что- то мне объяснить, но я ее не слушала. За нами следом поспешал и мой супруг, крайне заинтересованный событием. Кухня нашлась там, где ей и было положено быть - на первом этаже, в конце одного из широких коридоров, с черным входом, ведущим на задний двор особняка.
        Широкие двустворчатые двери были закрыты, но крики доносились именно оттуда. Поэтому я без сомнений с разбегу врезалась прямо в них. Двери широко распахнулись, являя нам эпичную картину. Посреди просторной кухни, уперев руки в пышные бока, стояла весьма дородная баба, корсаж едва сходился на мощной груди, широкие, длинные рукава рубашки только добавляли объема и так не худеньким ручкам, на голове обычный чепец, необъятная талия подвязана фартуком, некогда белым, а сейчас просто серым, застиранным. Но не грязным, надо сказать правду. Против нее наша Аништа смотрелась цыплёнком - недокормышем. Я ей ещё дома сшила поварскую форму - колпак и куртку с короткими рукавами, фартук с цветными оборочками в стиле "фройляйн". И Ани страшно гордилась этой одежкой.
        С десяток слуг столпилось у другой стены кухни. А баба вошла в раж, кого попало, она сюда, где она царица и володетельница, не допустит невесть кого. Ишь, чего думала, готовить она будет! Продукты ей подавай! И что это за барыня, что не станет, есть еду, которую она, Адебинда, приготовит! Орала она с душой, сама заводясь от своего крика. Аништа стояла растерянная, испуганная таким напором. Ещё бы, у нас никогда дома такого не было. И все слуги молчали, в том числе и появившийся почти одновременно дворецкий. Ну, хватит! Пора прекращать этот цирк. Я вышла вперёд и негромко, но твердо сказала:
        - А ну, заткнулась! Как вас там? Адебинда? Вы уволены! Гюнтер, рассчитайте девушку! Все ключи на стол и чтобы через пять минут вас тут не было! Гюнтер, вам тоже замечание. Вы были поставлены в известность, что у меня свой повар и надо предоставить ей возможность работать. Ещё одно такое небрежение к моим словам - и мы тоже попрощаемся. Остальным нечего делать? Так я работу найду! Кухонные девушки, останетесь, будете помогать госпоже Аниште. Теперь она здесь главная. Все остальные по своим местам, за работу.
        Тишина, воцарившаяся после моих слов, казалось, была осязаемой. Потом только тихий шелест одежды торопливо покидающих кухню слуг. Опомнившаяся Аништа, чуть не плача, рассказывала:
        - Госпожа Ленни, я не нарочно, честное слово! Я только хотела быстро приготовить вам что- нибудь полегче, вы же такое не будете есть.
        И в самом деле, по кухне распространялся сомнительный аромат супа из кислой капусты, кипевший на плите, и даже на запах, невероятно жирного. Я точно это не осилю.
        - Так они меня и в кладовую не пускают, и продуктов, какие прошу, не дают! А потом и эта начала кричать. Я и испугалась!
        Я на минутку задумалась. Время приближалось к обеденному и есть уже хотелось сильно. Потом спросила у Аништы.
        - Ани, а у нас все закончилось, что с собою брали? Ничего не осталось? Мы бы перекусили, а на ужин уже что- нибудь и приготовишь.
        - Так я могу пельменей отварить, с горячим бульончиком, да с майонезом. И так, перекус остался, конечно. Только надо все принести из фургона с товаром. Я, как знала, из дома взяла. Подумала, мало ли...
        Ой, какие у меня работники продуманные, просто прелесть! Я повернулась к Иоганну, тот стоял за мной нерушимой стеной, только смешинки в глазах и, подергивающиеся в попытке скрыть улыбку, губы выдавали его веселье. Улыбайся, улыбайся. Тоже, небось, голодный.
        - Я все понял, Ваше Высочество, сейчас принесут все, что скажет повар! Но вы, Елена, сильны! Вам бы полками командовать! Я сам чуть во фрунт не построился, когда вы кухарку увольняли. Если кухонный инцидент исчерпан, может, пройдем в гостиную?
        Я повернулась, ещё раз взглянуть на кухню. Справедливости ради надо сказать, на кухне было чисто. В одной из стен был ранее очаг, сейчас туда вмазан большой котел, очевидно, в нем и нагревают воду. Посреди кухни стоит большая печь- плита, с двумя духовками. Печь выложена изразцами. Вдоль стены с большими окнами тянется ряд рабочих столов с мойкой. У противоположной стены - шкафы с кухонной утварью, посудой, некоторыми продуктами. Хватит места для работы. В углу большой стол для приема пищи слугами.
        - Ани, сразу после обеда вместе с экономкой проверь наличие продуктов и со списком быстро ко мне! Если что, поедешь по рынкам и лавкам закупать недостающее.
        Кажется, тут все. Надо идти и разбираться с прислугой. Кажется, здесь полная демократия. Сейчас я ее быстренько поменяю на полный тоталитаризм. Велев Гюнтеру собрать всю прислугу в холле, я сама прошла туда же. Иоганн следовал за мной. Весело ему, развлекается за мой счёт! Ну, ничего, я тут им всем покажу, кто у лиси пан, коль мне власть дали. Люди собрались быстро, поглядывали с опаской, тихонько перешептывались. Вперёд вышел Иоганн.
        - Я представляю вам свою супругу, Ее Высочество, принцессу Елену. Отныне она ваша хозяйка и по всем вопросам обращайтесь или к экономике или к дворецкому. Если они сочтут нужным - обратятся к Ее Высочеству. Ее слово - для вас закон! И надеюсь, такой безобразной сцены, как сегодня, больше не увижу. Ваше Высочество, вы хотели побеседовать с людьми? Не буду вам мешать.
        И удалился. Вот жук! Ну, да ладно. Беседовать, так беседовать.
        - Я не намерена требовать от вас более того, что вам положено. Но свои обязанности будьте добры выполнять добросовестно. Просто капризов или бессмысленных приказов у меня нет. Если что- то говорю, значит, так надо. Господин Гюнтер, надо организовать поездку госпожи Аништы и экономки, госпожи Дагмар, на рынок и в лавки. Не знаю, кто командовал закупками, но это безобразие - иметь пустые кладовые!
        Вперёд выступил дворецкий.
        - Мы полагали, Ваше Высочество, что неразумно закупать разносолы, когда хозяев нет в доме.
        - Я вас услышала, господин Гюнтер. А пока сделайте так, как велю. И после обеда ко мне кастеляншу отправьте, будем разбираться в этом хозяйстве.
        Слуги разошлись, а я попыталась пройти в столовую. Ноги едва держали меня. И усталость последних суток, нервное напряжение во время разговора с мужем, испуг за Аништу, и просто голод - все вместе отняло у меня силы. Открыла дверь в столовую и замерла на пороге. Очень темная комната от обилия темной, почти черной, мебели, плотные, тёмно- синие портьеры на окнах, без всякого намека на подборы, ламбрекены, просто прямое полотно. Тюлевой гардины на окнах тоже не предполагалось. Длинный, как взлетная полоса для Боинга, обеденный стол на массивных ногах- тумбах, все те же пыточные стулья.
        В таком ужасе нельзя принимать гостей, тем более королевскую семью. Понимаю, что звучит нагло, но надо переносить визит хотя бы на сутки. Хотя бы столовую можно будет привести в какой- то приличный вид. И то, при условии, что я сама с утра проеду по мебельщикам и текстильным лавкам. Вошедшая служанка, тихо позвякивая столовыми приборами, накрывала стол к обеду. Причем на противоположных концах стола. Этак можно и не докричаться до своего визави. Поэтому велела переставить все на один край стола, напротив друг друга. Вошедший спустя несколько минут Иоганн тоже оглядывался вокруг с некоторым испугом. Очевидно, он не бывал ранее в этой комнате. Поэтому я воспользовалась моментом и сказала:
        - Воля ваша, Ваше Высочество, но здесь нельзя принимать гостей, тем более, вашу семью. В такой обстановке и кусок в горло не полезет. Поэтому я хотела бы просить вас, если это возможно, попросить Их Величеств о переносе визита сюда на сутки. Я за это время попытаюсь привести хотя бы столовую в приемлемый для визита вид. Я понимаю, что это великая наглость, но поймите меня тоже - я не хочу ударить лицом в грязь и произвести впечатление на вашу семью, как плохая хозяйка.
        Принц ещё раз осмотрел столовую, вздохнул и признался.
        - Да, кажется, я поторопился с визитом. После обеда буду во дворце, поговорю с мамой, думаю, она все правильно поймет и не обидится.
        Тут прислуга начала вносить блюда и разговор пока прекратился. Судя по тому, как принюхивался Иоганн к ароматам от супницы с горячими пельменями, голодна была не только я. Галантно помог мне устроиться за столом, сел сам. Аништа молодец! За такое ограниченное время она ухитрилась приготовить полноценный обед - салат, горячее, закуски в виде нескольких гамбургеров и даже десерт в виде пирожков с яблочным повидлом. Салат был довольно сытным - отварная куриная грудка с обжаренными вместе с луком грибами, заправленный майонезом. Чтобы было постнее, всегда надо дать стечь лишнему маслу. А потом заправлять майонезом. Я уже хорошо знала это блюдо, поэтому положила себе всего ложку салата, а вот Иоганн плюхнул от души. Но съел. Подошла очередь пельменей. Супруг с удивлением смотрел, как в ароматом бульоне плавают аккуратные пухлые комочки теста. Потом поинтересовался у меня:
        - Это суп с клёцками? Никогда не видел их такой формы!
        Я мило улыбнулась - Нет, но я гарантирую, вам понравится. Вы кушайте, кушайте!
        И, в качестве примера, сама отправила пельмень в рот. Иоганн последовал моему примеру, осторожно прожевал, прислушался, и молча активно заработал ложкой. Вот честно, думала, что после пельменей, в супруга все остальное не полезет просто. Куда там! Замахнул, как нечего делать, ещё гамбургер и пару пирожков. Вот что значит голодный мужчина. Я же просто пила чай с медом. Покончив с трапезой, Иоганн задумчиво протянул.
        - Нуу... теперь я понимаю, почему вы привезли с собой свою кухарку. У вас очень необычные блюда, Елена. Откуда такие рецепты берете?
        Вот всем надо знать откуда. Вот от туда - с головы. Понимая, что вариант со старинными рецептами из батюшкиной библиотеки тут может не прокатить, я слегка изменила легенду.
        - Моя мать была росской княжной и привезла с собой много разных рецептов. Вот я некоторыми и пользуюсь.
        - Кстати, про вашу росскую родню. Недавно семья князей Рюминых обращалась к нам по дипломатическим каналам с запросом о вашей судьбе. Странно, что столько лет после смерти ваших родителей, ваши родственники никак не проявлялись, а тут так внезапно заинтересовались вами. Вы сами, Елена, не связывались с ними?
        Вот же зараза ментовская! Но я постаралась как можно равнодушнее пожать плечами, и спокойно ответить.
        - Вы же понимаете, что при такой мачехе, какая была у меня, все контакты у меня ограничены, тем более, чтобы писать письма в другую страну. Конечно, я не связывалась с родственниками матери! Я даже представления не имею, где их искать! Но пока меня интересует другое - где мне брать деньги для покупки продуктов и другого - я повела рукой вокруг.
        - Да, конечно! На текущие расходы и для покупки продуктов деньги лежат в нижнем ящике моего письменного стола в кабинете. Сейчас вы получите второй ключ. На более серьезные покупки я привезу деньги из королевской казны лично, я там храню свои деньги. Сегодня вечером вы получите необходимые вам средства.
        Глава 33
        После обеда ко мне в кабинет пришла экономка Дагмар и Аништа. Не то, чтобы это я делала специально, но так получалось, что я больше обращалась именно к ней. В этом не было ничего особенного, Аништа знала, что именно надо купить для наших блюд.
        - И ещё, Ани, обязательно посмотри и купи рис и гречку, не может быть, чтобы в столице этого не было, хотя бы как экзотика. Пряности и специи ты и сама знаешь, какие нужны. Да, вот ещё что. В ближних к нам лавках постарайся заключить договоры с молочником, зеленщиком, булочником на поставку к нам ежеутренней продукции. Не хочу нагружать тебя ещё и выпеканием хлеба. Его проще купить. Если в какой лавке берете много товара - требуйте доставку сюда. Госпожа Дагмара, вот вам деньги на покупки. Вечером представить мне отчет о расходах.
        Не знаю, показалось мне или нет, но экономка недовольно поджала губы. Они отбыли в город на лёгкой пролетке с поднимающимся и опускающимся верхом. Сейчас верх был поднят, хоть немного защищая от морозного воздуха. А снизу, почти до самого пояса, их прикрывала меховая полость. Они уехали, а меня поджидала нервно перетаптывающаяся кастелянша.
        Да, у неё был повод, для того, чтобы нервничать, я согласна. Согласна и с тем, что она в этом ничуть не виновата. Работает она в этом доме всего ничего, а вещам, хранившимся в кладовых, было, по меньшей мере, лет пятьдесят. Но видимо, мой решительный шаг с кухаркой и суровая отповедь всем слугам, изрядно припугнули бедную женщину. Печальное зрелище представлял собой столовый текстиль. Скатерти были по описи все, но через них можно смело вермишель откидывать - настолько изредилась ткань, что больше походила на мережку. Салфетки были более плотные, но зато ткань сломалась по сгибам. Такое же состояние было и у постельного белья. Портьеры были в неплохом состоянии, но все они были таких темных, мрачноватых расцветок, и покрой был как раз пятидесятилетней давности, прямым полотнищем. Гардинного полотна не было вовсе.
        Закончив с тряпками, перешли к посуде. Она была в целости и сохранности. А что ей сделается- то? Серебряная, тяжеленная, не дай Господь, уронить на ногу, перелом обеспечен. Такая добропорядочная немецкая основательность. И вилки… я даже застонала вслух. Двузубые, с тяжёлыми ручками. Можно использовать, как метательное оружие. Обязательно после этого обеда отдам ювелирам для того, чтобы отлить по новым эскизам. А пока всех горничных надо усадить надраивать столовое серебро. Хотя ведь уже давно работает Мейсенская фарфоровая мануфактура, почему же так редко вижу фарфор? Хотя, где я его могла видеть? У мачехи? Где меня кормили с оловянной тарелки? В поместье Нойфель? Так что хоть там, хоть здесь - мода хозяйская одна и та же. Надо узнать про фарфор.
        Кастелянша Вилда немного успокоилась, видя, что я не обвиняю ее ни в чем, робко предложила поехать в некоторые лавки, где она знает, есть то, что мне требуется. А что? Вариант неплохой. Я покосилась на окно. Пока ещё не смеркается, можно попробовать хоть в пару лавок скататься. А на чем? На пролетке уехала Аништа с экономкой, нам остался только дормез. Нда, это как на КаМАЗе по узким улочкам Риги. Но тут тоже нашелся выход - Гюнтер отправил небольшого мальчишку, лет десяти, на перекресток нашей улицы. Тот быстро вернулся с наемным лёгким экипажем. Как раз под наши цели. Не знала, что в столице можно так легко поймать "тачку". В нашей провинции такого новшества ещё не видывали.
        Предупредив дворецкого, что вернёмся только к ужину, скорее всего, мы с Вилдой отбыли. Она сказала, что знает одну лавочку, где торгуют именно столовым текстилем. Лавка была вовсе даже не на самых торговых улицах, а немного вглубь квартала. Название на вывеске было заковыристое, я для себя перевела, как "Текстиль для дома от фройляйн Анны".
        Внутри лавочки, довольно небольшой, было почему- то все переворошено, сама хозяйка, фройляйн Анна, молодая женщина около тридцати лет, озабоченно что- то отмечала в большом гроссбухе. Ревизия и мы не вовремя? Но хозяйка пояснила, что у нее полная ликвидация товара, так как она вышла замуж и переезжает к супругу в Дубек, где тот держит торговлю оптом тканями. Вот и распродается теперь чуть ли не по закупочной цене, лишь бы быстрее. Выслушав мои пожелания, она очень даже шустро начала выкладывать на прилавок требуемое. Скатерти, салфетки, полотенца. Это из готового. Ткани для постельного белья в рулонах. Гардинное полотно в рулонах. Портьерное... Все отличного качества и действительно недорого. Только очень жаль, что портьер и гардин нет готовых. Надо шить. Хозяйка задумалась на недолго, потом неуверенно произнесла.
        - У меня есть один комплект портьер, как раз на такое количество окон, как вам требуется. Я сшила их на пробу, но они не вызвали интереса у моих покупателей. Смею предложить вам посмотреть их.
        И она принесла один комплект, раскинула их по прилавку. Я влюбилась в них с первого взгляда. Нежно- кремовые, с проблесками золотых искр, с шикарными ламбрекенами, подборы с золотыми кистями, в общем, дорохо- бохато. То, что надо! Вот ещё бы тюль к ним… Но тут хозяйка развела руками - нет готового. Потом, неожиданно просительно сказала:
        - Госпожа, я вижу, вы хотите много шить. Может, вам нужны две отличных швеи? А то они остаются без работы и без жилья. Сейчас они живут в подсобке лавки, это две сестры. А так у них хоть на время будет работа и кров над головой. Сейчас в столице очень трудно молодым девушкам найти чистую работу.
        Можно подумать, что молодым девушкам в любой столице, в любые времена и миры, было легко, но в самом деле, швеи здорово бы облегчили мне задачу. Согласие я дала, лавочница обрадованно крикнула в подсобку.
        - Агнетт! Амалия! Идите сюда! Госпожа вам даёт работу!
        Из подсобки робко вышли две молодых девчонки, лет по восемнадцати, очень похожие друг на друга, близняшки видимо. У одной глаза красные, плакала недавно. Хозяйка их успокаивала.
        - Девочки, вот госпоже надо много пошить белья разного, портьер. Пока будет работа и жилье. Собирайтесь! Сейчас я вызову повозку, тканей вон сколько и вы с ними поедете. На какой адрес доставить?
        Кастелянша, видя мою заминку, точного адреса я и не знала, меня привезли и все, торопливо назвала адрес и зачем- то добавила.
        - Дом принца Иоганна и принцессы Елены!
        Лавочница ахнула, прижав ладонь ко рту, потом забормотала что- то извинительное. Я махнула рукой, нужны мне ее церемониальные приседания, главное - я нашла то, что мне требуется.
        - Простите, Ваше Высочество, все будет тот час доставлено! Сейчас Амалия сбегает за повозкой, и погрузят товар.
        Пока рассчитывалась, в самом деле, уже началась погрузка закупленного товара на грузовую повозку. Девчонки тоже топтались рядом с жалкими узелками в руках. Повезло мне, это верно. И товар отличный и работниц нужных нашла сразу. Вот бы мне и с мебелью так повезло, но кастелянша тут мне не поможет, она сразу сказала, что не знает таких мастеров. Неужели я сказала это вслух, про мебельщиков? Старею, однако. Потому что лавочница встрепенулась.
        - Ваше Высочество, вы ищете мастера- мебельщика? Позвольте вам предложить мастера! Я думаю, что он может вам подойти. Он совсем другую мебель делает, совсем непохожую на то, что у других. Если честно, то это мой брат. Из- за своих фантазий не может пробиться среди других мастеров. Любит светлое дерево и все тут! Уж как я ему говорила, будь как все, не высовывайся, так нет. У него мастерская рядом тут, сейчас вот повозку отправлю, и я вас провожу к нему. Пожалуйста, Ваше Высочество, посмотрите на работы брата! Бруно так сейчас нуждается, ребенок недавно родился!
        Хм... светлая мебель. Интересно, надо посмотреть. А то эта массивная, темная мебель уже угнетает. Хотя уже смеркаться начинает, но я быстренько гляну и домой поедем. Хозяйка лавки радостно засуетилась, выпроваживая повозку с тканями и девчонками, закрывая лавку на замок. Я ещё поинтересовалась, будет ли она работать завтра, чтобы можно было докупить у нее то, про что сегодня, в суматохе массовой закупки, забыли.
        Мастерская мебельщика и впрямь была недалеко, на соседней улочке. Обычный дом, мастерская во дворе, небольшое здание, навес. Лавочница выскочила из экипажа первой и крича во все горло "Бруно!! Ты где, Бруно? Срочно выходи!" Мастер оказался молодым мужчиной, чуть моложе своей сестры, высокий, худощавый, чуть сутулящийся. Неловко улыбаясь, поклонился мне, недоверчиво спросил:
        - Ваше Высочество, вы, в самом деле, хотите посмотреть мои работы? Не шутите?
        За что получил чувствительный тычок локтем от сестры в бок. Ладно, отрабатываем принцессу. Поэтому я милостиво, величественно кивнула. Бруно торопливо открыл дверь в мастерскую. Я прошла внутрь. Мастер поднял светильник повыше, чтобы мне было виднее. Внутри вкусно пахло свежими стружками, немного лаком. Возле окна стоял тот самый стол, о котором я мечтала сегодня, когда за обедом сидела за тем старинным чудовищем. Цвета светлый ясень, лёгкий, изящных форм, с умеренным количеством тонкой резьбы.
        Это была бы моя мечта, если бы не одно но. Размерами он был невелик, только для семейных трапез, для приема он был явно маловат. О чем я, вздохнув, и сказала. Мастер радостно улыбнулся, подошёл к столу, чем- то там пощелкал и потянул столешницу на себя. И стол начал раздаваться в длину. Баа… да это же раздвижной стол! Я когда- то видала такие, были очень популярны в России в семидесятые годы.
        Раз так, то я беру этот стол! Но к нему нужны стулья. И тут же мне был продемонстрирован изящный стул, с полукруглым сиденьем, мягким, обтянутым той же тканью, что я купила в виде готовых портьер для столовой. Спинка стула была с анатомическим изгибом, овальным медальоном посередине. Тоже мягким и тоже обтянутой тканью. Лавочница покраснела и зашептала.
        - Ваше Высочество, у Бруно денег не было на ткани, я вот дала из того, что у меня было. Простите.
        Да ладно, стулья- то классные. Выяснила, что таких стульев у мастера всего двенадцать. На прием мне точно хватит. Я решительно заявила:
        - Я беру и этот стол и стулья! Вы можете утром привезти их ко мне в дом? Я вам сейчас оплачу мебель. Но я хотела бы, чтобы вы сами, Бруно, тоже приехали, хочу ещё заказать вам мебель, а модели мебели обсудим.
        Ну и пусть не принята здесь такая мебель, а у меня будет! Могут считать меня чудной, если кому угодно. Я оплатила мебель, мастер смотрел растерянно на деньги в своих руках, не верилось ему, что купили его изделия. Лавочница дёргала его за рукав, что- то радостно ему нашептывая. Все, едем домой. На улице уже темно, пора. Уфф, устала, как будто мешки грузила.
        Дома уже готовились к ужину, с кухни слышались грохот кастрюль, сновали из кухни в столовую горничные с блюдами. Надо тележку им соорудить. Вот поеду узнавать насчёт штамповки, заодно узнаю и про это. А пока я быстро шмыгнула к себе, торопливо умыться и переодеться. Как я не спешила, все равно при виде горячей ванны заныли все мои косточки и уставшие за такой насыщенный день мышцы. И я, махнув рукой на все приличия, решительно полезла в воду. Но Уля меня успокоила:
        - Не переживайте, госпожа Ленни, Шульц, слуга Его Высочества, сказал, что его хозяина тоже ещё нет дома. Ой, ничего, что я вас назвала просто госпожа Ленни?
        Я лениво приоткрыла один глаз, разомлев от блаженства в горячей воде.
        - Ульрика, от того, что я стала Высочеством, у меня что, нимб над головой появился или третий глаз на лбу? Я все та же. Вот и зови, как прежде, когда мы одни. Лучше скажи, как там Аништа съездила на подтоварку?
        Улька тут же радостно затарахтела - Они ещё не приехали, а телеги с продуктами уже стали приходить. У бедного дворецкого было такое лицо! То ли он вот- вот заплачет, то ли начнет руками махать, прогоняя телеги со двора. Девчонки- горничные потихоньку злорадствовали в уголке, мол, держал он вместе с экономкой всех в черном теле насчёт еды. Кормили и невкусно и скудновато. А теперь деваться некуда, придется принимать хорошие продукты.
        Интересно, не думаю, что Иоганн так экономно деньги на хозяйство выдавал. Надо проверить все записи у экономки. Свежее домашнее платье, свободная прическа - и вот я готова к ужину в тесном семейном кругу. Я спускалась по лестнице, когда хлопнула дверь соседних покоев, и оттуда показался Иоганн, торопливо поправляющий запонки в манжетах. Вот, кстати, его особенность. Все мужчины, которых мне пока довелось встречать (имею в виду аристократов, конечно), носили пышные манжеты и жабо, галстуки. А вот принц Иоганн нет, простые манжеты с запонками, обычный ворот у рубашки. Сменить камзол на клубный пиджак и просто деловой мужчина двадцать первого века.
        Он подал мне руку, и мы чинно спустились по лестнице на первый этаж. Я ещё раз посмотрела на это мрачное и огромное помещение, зовущееся здесь столовой, и твердо решила, что обязательно завтра пригляжу небольшую комнату в качестве утренней столовой или семейной, как угодно, а эту оставлю в качестве парадной.
        Глава 34
        Только за столом Иоганн сказал:
        - Я поговорил с Ее Величеством, она согласна перенести визит и высказала мне порицание за то, что я так поторопился. Я думал, что в доме все вымыли, вычистили и можно пригласить моих родных. К сожалению, я не учел много других вещей, которые замечают женщины. Уж простите меня, Елена, я не хотел так вас обременять.
        Я хмыкнула, ну да, мужики в любом мире мужики. Вначале накосячат от своей самоуверенности, а потом "Прости, дорогая, я тут маленько ошибся, ты уж тут как- нибудь сама, сама!" Но сказала совсем другое, нежели думала.
        - Знаете, Ваше Высочество, мне кажется ужасно глупым, когда супруги так церемонно обращаются друг к другу на "вы". Я понимаю, когда это в официальной обстановке, но когда дома, вдвоем, я слышала, как ваш брат Фридрих обращался к своей жене Розалии на "ты", и ничего, корона с головы у него от этого не упала. Возможно, я вам покажусь слишком нахальной, но, честное слово, так нам обоим будет удобнее.
        Настала очередь Иоганна изумлённо приподнимать бровь. Но затем он облегчённо рассмеялся.
        - А я думал, что тебя будет задевать такая бесцеремонность! Ты права, в моей семье все друг другу говорят "ты" в семейном общении. Церемонность принята только при официозе. Кстати, как называется это блюдо? Очень вкусно и сытно!
        На ужин, учитывая ограниченность времени и неподготовленность продуктов, Аништа приготовила простой салат из свежей капусты и лука, заправленный майонезом, гречку по- купечески, и на десерт шарлотку. Из напитков предлагался редкий пока чай, морс из замороженных ягод и травяной взвар. Неожиданно я фыркнула, только сейчас поняла нелепость ситуации. Давясь от сдерживаемого смеха, пояснила.
        - Это блюдо называется гречка по- купечески! Уж простите, Ваше Высочество, невольно понизила ваш титул этим блюдом!
        И, не выдержав, расхохоталась. Впрочем, принц не отставал от меня в веселье. Вот как- то так разрядились в лучшую сторону отношения между нами. Пока не супружеские, конечно, но хотя бы дружеские. Покончив со вторым куском шарлотки, Иоганн, с удивлением глядя на свою тарелку, пробормотал.
        - Никогда не любил пироги! А тут два куска съел! Растолстею я тут с вами, Ленни! Твоя кухарка изумительно вкусно готовит!
        - Кстати, ты, где эту прислугу набрал? Из дворца родителей позаимствовал?
        Муж с удивлением глянул на меня.
        - Нет, конечно, мама своих слуг сама каждого подбирала, просто поручил своему заместителю, тот через контору прислуги и нанял их. Ты чем- то недовольна? Так увольняй, наймем других! У тебя вся домашняя власть, тут я не распоряжаюсь. У нас даже папа не встревает в дворцовые дела, а то от мамы и ему может под горячую руку достаться. Мама у нас на расправу скорая. И знаешь, что первым делом, при знакомстве, мама разбила папе нос! Правда, маме тогда было восемь лет, а папе десять.
        Так, на доброжелательной ноте, закончился наш ужин. Иоганн сказал, что ещё поработает с бумагами в кабинете, а мне предстояло ещё много чего сделать. Поднялась к себе, там суетилась Уля, перекладывая и раскладывая мои вещи, какие- то салфеточки, думочки, подушечки. Два последних пункта я приветствовала, всё- таки сидеть на этом пытошном стуле помягче будет. Прошла в кабинет, там было точно одно достоинство - было тепло. В печи потрескивали дрова, портьеры отрезали небольшую комнатку от внешнего мира, придавая некую камерность помещению.
        - Ульрика! - крикнула я. Когда она появилась на пороге, я спросила - Уль, а новеньких девчонок - швей покормили? Устроили их на жилье?
        Улька кивнула - Да, госпожа Ленни, накормили. А в комнатку я их сама отвела, там как раз две кровати и стоят. И мастерскую им показала. Так они до самого ужина там и сидели с шитьем. Я потом пришла позвать их на ужин, они так удивились, мол, а им разве сегодня положен ужин, они же ещё не заработали на него. Странные какие- то. Тут вообще порядки странные. Госпожа Дагмар возмущалась и выговаривала Аниште, что не положено прислуге так питаться, как и хозяевам. Это она про несчастную гречку да шарлотку. У нас- то дома так не принято, все одно и то же едят. Вот Аништа и сказала экономке - Я готовлю для всех одинаково, а если вы желаете поститься, так скажите, я вам жиденького супчика сварю. Воля ваша.
        Я велела Уле пригласить ко мне вначале Аништу со всеми ее записями, а после нее пусть придут дворецкий и экономка, каждый со своими тетрадями. Иоганн сказал за ужином, что деньги на содержание дома и прислуги он передавал дворецкому Гюнтеру. Вот и разберемся. Аништа пришла быстро.
        Вместе со всеми сегодняшними записями. Она тщательно переписала то, что обнаружила в кладовых, потом записала, что и где именно, по какой цене, сколько, с указанием названия лавки и ее адреса, она сегодня закупила. Отдельно вынесены на страничку имена тех поставщиков, которые будут привозить нам ежедневно продукты - молочную продукцию, яйца, овощи, хлеб.
        Я бегло просмотрела список закупленного. Ого, по какой цене здесь рис и гречка! Мне Йошта намного дешевле привозит. Да и, в общем, цены здесь выше. Правда, и ассортимент продукции шире. Вон и пряности и специи, каких у нас нет. Молодец Аништа, купила, даже не спрашивая, нужно ли. Так, а это что? Чайная лавка продала нам чай с "багамотом"? Это что за зверь? Потом до меня дошло, что Ани просто не знает слова "бергамот", поэтому записала, как услышала. А дальше написано "кафа". Неужели кофе? Ани подтвердила.
        - Ага, госпожа Ленни, лавочник так уговаривал меня взять хоть немного, мол, все знатные господа такое то ли едят, то ли пьют. А как его варить - я и не знаю! Думаю, что и лавочник тоже. Я попробовала зерно одно погрызть - не грызется. Молотком для мяса разбила, попробовала кусочек - плюнула и рот полоскала, горечь страшная! А ещё я хотела сказать, госпожа Ленни, что в некоторых лавках, не во всех, госпожа Дагмар зачем- то подмигивала лавочникам. Так я в этих лавках на всякий случай, ничего не покупала, брала в других. А только те лавочники, что будут нам ежедневно нам возить продукты, их к госпоже Дагмар отправлять? Чтобы сделку- то заключить, значит. И ругалась она сильно, что я всех одинаково накормила, гречкой с мясом. Мол, прислуге можно было и похлёбку с требухой сварить. Вы скажите ей, что разрешаете кормить слуг нормально.
        Я махнула рукой - Ладно, я все поняла. Кто из поставщиков придет договор заключать, отправляй ко мне, сама разберусь. Насчёт питания слуг. Даже если для них не столь изысканно, как для королевской семьи, будешь готовить, то это все равно будут хорошие продукты. Если для приема будешь готовить мясо по- французски, то слуги все равно будут, есть мясо, пусть и в виде гуляша. Ты меня поняла? Тебе ещё помощники нужны или пока хватит? И, ты молодец, Ани, ты все сегодня правильно в лавках сделала.
        Стоило уйти Ани, как Уля сообщила, что там ждут дворецкий и экономка. Велела, пусть заходят. Принесли свои гроссбухи. Экономка, было, начала жаловаться на непочтительность моих личных слуг, на то, что кухарка не слушает ее распоряжений, но я приказала им обоим оставить мне записи и прийти через час. Не так давно открыли особняк, не должно быть много записей, успею разобраться.
        У Гюнтера было все четко расписано - какую сумму он получил от хозяина (сумма совпала с той, которую озвучил мне Иоганн), кому и сколько именно он выдал денег, сколько сам лично купил средств для мытья и уборки дома. А также указал, сколько и кому положено жалованья, выданный расчет кухарке Аделбинде. В конце ежедневных записей тщательно выведен и обведен рамочкой остаток средств у дворецкого. В общем, у него был полный порядок, тут ни к чему не подкопаешься, все четко, на виду.
        А вот в записях экономки чёрт ногу сломит. Записано вразнобой, дни перепутаны, цены на некоторые продукты указаны выше, чем сегодня покупала Аништа. Хотя и список провизии откровенно бедноват, ещё чуть- чуть и сравняется с меню в работных домах той эпохи. Кстати, вот не слышала пока ни разу, что в Саксонерии имеются такие. Пробиралась я сквозь все эти закорючки и путаницу добрых минут сорок. Пришлось даже заносить на чистый лист записи по порядку, чтобы ориентироваться в истине. А она была, увы! скорбна. Подворовывала экономка. Не скажу, чтобы фундаментально, суммы не те, но имел место, сей грустный факт. Мне такой сотрудник не нужен. Дворецкий, скорей всего, был убежден экономкой, что надо деньги беречь и нечего кормить прислугу, как людей. Сам он точно не ворует. Ладно, сейчас буду беседовать.
        Вошедшие дворецкий и экономка явно нервничали. Каждый по своей причине - Гюнтер пока не понимал, к чему и от чего все эти проверки, немного был не уверен в себе, вот и нервничал. А экономка точно знала, что при желании, в ее записях можно много найти чего интересного. Я чуть потянула театральную паузу, потом спросила:
        - Гюнтер, вы раньше, где работали? И почему обратились в контору по найму?
        - Ваше Высочество, я раньше работал в одной семье, тоже в Беллине. Не могу сказать ничего плохого про них, хорошие люди, только сильно последние годы обеднела семья. Мне приходилось выполнять работу нескольких человек, в том числе и дворецкого. Когда семья окончательно разорилась, то они продали дом и уехали в деревню, где у них маленькое поместье было. Вот я и пошел в контору.
        - Ясно. Скажите, Гюнтер, в той семье экономили и для себя, и для слуг?
        - Конечно, покупали совсем простые продукты и то мало. Хозяйка старалась экономить.
        - Понятно. Значит, для вас неудивительно, что слуг можно кормить не слишком хорошо. А кто подал вам идею насчёт того, что если хозяев нет в доме, то слуги должны жить впроголодь, хотя деньги на их содержание выдаются?
        - Так вот госпожа Дагмар и сказала.
        - Вы можете быть свободны, идите. Я потом с вами поговорю.
        Дворецкий ушел, госпожа Дагмар смотрела ему вслед без приятности. Да и откуда ей было взяться, если я выложила все факты, обнаруженные мною, даже поверхностно. Но вместо того, чтобы покаяться или хотя бы молчать, она внезапно стала возражать мне.
        - Да сколько я там у вас взяла! Копейки, которые никто и не заметил! Да не у хозяев, просто сэкономила немного на продуктах! Никому вреда не принесла.
        Я вначале даже опешила от такой наглости. Потом, краем глаза уловив едва заметную тень у двери, приободрилась.
        - Скажите, Дагмар, вы ведь тоже обращались в контору по найму? А ранее работали экономкой где- то? Работали? А письма рекомендательные можете предоставить от прежних хозяев?
        Только что- то мне хотела ответить женщина, как от двери отделилась тень и преобразовалась в принца Иоганна. Тот прошел вперёд, сел в свободное кресло у стола и внимательно разглядывал экономку. Потом повернулся ко мне.
        - Поздравляю вас, Ваше Высочество, вы только что разоблачили мошенницу и участницу заговора против королевской власти Саксонерии. Нет у вас рекомендательных писем, и не могло быть. И не Дагмар вы. При рождении вас звали Ирмтрод Грауфе. Вы каждый раз имена меняли, после того, как очередной раз обворовывали хозяев. А сейчас вы устроились к нам в дом, по поручению преступных заговорщиков. Но не смогли противостоять, своим привычкам воровать, на чем вас и поймала Ее Высочество принцесса Елена. Уведите ее!
        Из- за двери выдвинулись двое охранников, из тех, что сопровождали меня в дороге. Экономку увели, и я, наконец, отмерла. Мне казалось, что я даже не дышала все это время. Вот это поворот! И здесь, в столице, под защитой мужа, эти заговорщики не оставляют меня! Видимо, лицо у меня было достаточно испуганное, потому что Иоганн быстро, в два шага, дошел до меня, чуть приобнял за плечи, погладил по голове, как маленькую, успокаивая. Давно меня так никто не жалел, с детства. Не могу определиться со своими ощущениями. То ли мне приятно, то ли растерянность какая- то, то ли хочется отойти и подумать.
        - Спасибо, Ленни, именно твои подозрения в воровстве экономки и вызвали мой интерес к ее персоне. Присмотрелся и понял, кто это. А сейчас поздно уже, иди отдыхать.
        В целом, неплохой совет. День сегодня какой- то бесконечный, столько событий, дел, эмоций... чувствую себя опустошенной. Завтра будет день и новые дела.
        После ванны, улеглась в кровать, и долго крутилась, пытаясь найти самое удобное местечко. На самом деле, меня одолевали мысли. Я слышала, как пришел в свои покои Иоганн, как ходил, что- то говорил своему камердинеру Шульцу. Наши комнаты сообщались через гардеробные. Видимо, дверь между ними была закрыта неплотно, вот и слышно было.
        Тут ещё нечаянно вспомнилось о Кики Глайдер. Теперь мне известно, что эта любовница моего мужа. Мысль об этом была неприятна, до горечи во рту. Хотя я и понимала, что принц молодой мужчина, со всеми вытекающими отсюда физиологическими проблемами. Но все- таки хотелось бы мужа только в личном пользовании. Но пока нет между нами супружеских отношений в полном смысле, какие претензии я могу выдвинуть? Надо как- то идти на сближение отношений. Но кто из нас должен сделать первый шаг навстречу? Он или я? Как бы верное решение принять?
        Вот и не давали мне эти мысли заснуть сразу. В конце концов, я решила - пока посмотрю на все это, а потом буду брать ситуацию в свои руки. Надеюсь, что всё у меня сложится хорошо!
        Глава 35
        Как обычно, когда я приняла уже решение, то спала я крепко, без волнений и сновидений. И проснулась в хорошем настроении, с настроем свернуть горы. Надев практичное домашнее платье, соорудив нечто легкомысленное на голове, я легко сбежала вниз, в столовую. Распахнув двери, я замерла на пороге. Вот это да! Казалось, в комнате добавилось окон и поэтому стало так светло. На самом деле, просто вынесли старую мебель, поставили новый стол со стульями. Нарядили окна в белоснежный тюль и нежно- кремовые портьеры с подбором из золотых кистей. Портьеры были раздвинуты, сквозь узорчатый тюль струился ясный свет восходящего зимнего солнца. Луч, осторожно пробравшийся в комнату, сейчас играл разными отсветами на начищенных боках столового серебра.
        Вошедшая следом за мной Ульрика и ещё одна горничная с подносами с блюдами, пояснила:
        - Так госпожа Вилда вчера допоздна здесь работала, и сегодня с раннего утра с девчонками- швеями занимались шторами. Вешали то так, то эдак. А красиво получилось, правда?
        Правда, красиво. И у меня, кажется, появилась кандидатура на должность экономки. В столовую торопливо зашёл Иоганн и тоже замер, разглядывая перемены. Потом покачал головой, пробормотал "Однако!", подошёл ко мне, поцеловав ручку и пожелав доброго утра. На завтрак была молочная рисовая каша, сваренная так, как я люблю - не жидкая и не густая, с тающим сверху кусочком жёлтого масла. Пышные оладушки на простокваше с малиновым джемом. Персонально для Иоганна ещё и приличных размеров кусок омлета с ветчиной и грибами, я такое количество еды с утра не осилю. И, как апофеоз всему отличному утреннему настроению - великолепно сваренный кофе с шапкой молочной пенки. Вчера я таки объяснила Ани, как правильно варится та самая неизвестная "кафа".
        От кофе поплыл такой аромат, что супруг тоже стал принюхиваться:
        - Что это ты пьешь, аромат какой!
        Я удивилась - Разве у вас во дворце не подают кофе?
        Иоганн скривился - Мама любит, и Ансельм пьет, я не люблю, горечь такая.
        Я чуть улыбнулась - Королева Вероника пьет, как у нее на родине, в Кастилии, черный и без сахара. А ты попробуй с сахаром и молоком или сливками!
        И я налила ему чашечку кофе. Попробовав, Иоганн удовлетворено кивнул, допил напиток. Покосился на свои опустевшие тарелки, вздохнул.
        - Опять объелся! Но все так вкусно, что невозможно удержаться.
        Иоганн уехал по своим служебным делам, а меня ждали мои, не менее важные, дела. Только я вышла из большой столовой и успела обойти ближайшие комнаты, выбрав одну под утреннюю столовую (кстати, там действительно с самого утра светило солнце), ещё одну - под гардеробную для гостей, как мне дворецкий доложил, что приехал мастер по мебели и ожидает, когда я его приму. Вот это он сейчас в тему приехал!
        Я обрадованно выскочила в холл. Мастер был там, растерянно оглядываясь и теребя снятую шапку. Ну да, размерами и высотой потолка холл подавлял с непривычки. Велев мебельщику снять верхнюю одежду, я потащила его в столовую, показала, как смотрится мебель его производства в этом помещении. Тот оглядел все, и, помявшись, сказал:
        - Простите, Ваше Высочество, но, может быть, сюда добавить ещё пару поставцов или буфетов? У меня есть готовые, как раз по цвету подходят к столу и стульям.
        Я обрадованно закивала. Светлые буфеты - это хорошо, вот темные только придавали тяжеловесности столовой. Далее последовала та комната, которую я позиционировала, как гостиную. И там тоже царила немецкая основательность и тяжеловесность, я уж молчу про "пытошные" стулья. Вопросительно глянула на мастера - что он может предложить из имеющегося у него. Тот сознался, что вот сегодня с утра пораньше ему вернули заказанную ранее мебель, заказчика не устроил светлый цвет и излишнее, с его точки зрения, изящество.
        Всего там было несколько кресел, пара диванов, небольшая тахта- козетка, невысокий столик, ещё пара столиков для игры в карты. Я чуть не хлопнула себя по лбу и едва не застонала вслух. О развлечениях я и не подумала! А то получается, что приедут родственники, отобедают, скажут "Всем спасибо, до свидания" и отбудут? А чем их развлекать? Моей игрой на клавесине, который стоит в другой комнате, условно обозначенной мною, как музыкальная? Так я ещё не освоила его, от привычного мне фортепиано он отличается. В картах я не сильна, разве только в подкидного дурака. Как- то не освоила я модное в наших псевдо светских кругах увлечение покером и вистом.
        А в дурака вряд ли можно предложить королевскому семейству. Чтобы этакое придумать. И тут в голове всплыло из детства - придвинутый к кровати больной мамы столик, настольная лампа, мы с папой, и втроём играем в лото. А почему бы и нет? Лото пока не приобрело широкой популярности, в основном оно распространено в Италии, так что можно попробовать. Карточки я нарисую, раскладку помню, найти бы на чем. А вот бочонки... хотя, вот же рядом мебельщик, наверняка у него найдется подходящих размеров палка. Нарезать бочонков, а номера я тоже тушью или краской нанесу.
        Ладно, сейчас ещё быстро обсудим мебель для нескольких ещё комнат внизу, потом и спрошу его. В результате обсудили мебель для утренней столовой, гардеробных в холле, музыкальной комнаты, бальной залы, курительной и игровой. А ещё мастер предложил сделать небольшой гарнитур для холла, для тех гостей, кто с кратковременным визитом. Диван, пара кресел, столик. Разместить это можно как раз в том пустом пространстве, где проходят лестницы на второй этаж. Получится удачно - займусь меблировкой второго этажа, а там и гостевой, третий этаж на подходе.
        Мастер только головой покачал на мой размах.
        - Простите, Ваше Высочество, мне одному столько не осилить!
        - Бруно, в чем вопрос? Наймите несколько подмастерьев и дело двинется. Я вам выдам аванс на будущие заказы и сейчас оплачу ту мебель, что вы мне сегодня привезёте.
        Такой вариант устроил и мастера Бруно, он сказал, что даже знает, откуда этих подмастерьев пригласить. Недавно закрылась мастерская неподалеку и люди остались без работы. Вот он их и позовет. Все они опытные, особо учить нечему. Вот тут я и спросила про бочонки. Мастер пожал плечами - да проще простого! Главное, размеры и количество указать, а он их отправит вместе с мебелью.
        Произведя расчет с мебельщиком, и уговорившись, что вся мебель, о которой мы беседовали, после обеда будет доставлена в особняк, вместе с бочонками лото, я распрощалась пока с ним. По мере готовности заказанной мебели он будет приезжать, и привозить новые образцы. Мне ещё много чего надо поменять в этом сарае. Расставшись с мебельщиком, я поспешила в швейку к моим новым сотрудницам. Те сидели за столом у окна, где было светлее всего, и шили тюлевые гардины. И тут я сообразила, что не спросила у Бруно, каков цвет обивки мебели для гостиной! Не стоит выделять ни портьеры, ни мебель из общей цветовой гаммы, но и оставлять на окнах то болотного цвета безобразие - тоже никак не годится. В результате я приняла Соломоново решение - нынешние портьеры снимаем, протираем окна и вешаем пока только тюль. Даже если и будет совпадать мебельная обивка с той тканью, что у меня есть, все равно девочки не успеют сшить портьеры, они же не прямым полотном, как гардина, а с подборами, ламбрекенами. Но уж пусть будут только гардины тюлевые, зато в гостиной будет светло и свежо.
        Заодно поинтересовалась у швей, как они устроились, как питаются. Девчонки в унисон уверили меня, что всё у них просто замечательно. На выходе из швейки меня и остановила кастелянша Вилда, чем- то озабоченная, по обыкновению.
        - Ваше Высочество, я вспомнила, о чем вы меня вчера спрашивали. Да, есть такая небольшая лавочка, они торгуют посудой из Майсена, фарфоровой. А Мейсена у нас нет, может, у франков такой город? Если хотите, мы можем сейчас съездить туда, до обеда обернемся.
        Отличная идея! Только сейчас обсужу меню завтрашнего обеда с Аништой и поедем. Аништа прибежала по моему зову, на ходу вытирая руки полотенцем, переброшенным через плечо.
        - Аништа, сядь, отдышись! Ты чего, дистанцию бежала? Надо меню обсудить на завтра, может, что- то докупить надо.
        - Так, госпожа Ленни, пока до толкуешь этим кухонным помощницам, даром, что столица, а темнота темнотой! От блендера шарахаются, мясорубки не видывали, даже наших ножей с двумя лезвиями и тех у них нет!!
        Я постаралась сдержать смешок. Вот как быстро Аништа привыкла к немудрящему прогрессу! Ну да ладно, приступим к обсуждению. Аништа задумчиво бормотала, читая мою цидулю.
        - Так, на закуску салат под шубой, свеклу сварю, а селёдку я как раз вчера купила в рыбной лавке, хорошая сельдя, голленская, они умельцы солить ее. На первое - солянка сборная, тоже все есть, и рёбрышки подкопченные, и ветчина, и колбаса копчёная, и сосиски. Лимон только нужен. Несколько замороженных помидор тоже есть. Дальше, мясо по- французски. Госпожа Ленни, так свежих помидор ведь нет! С грибами, луком и морковью? И так можно? Тогда ещё проще, все есть и сыр тоже. На гарнир рис со специями. Это какими же? Ага, карри и паприка. Ещё горячее. Курица, маринованная с майонезом и чесноком, запечённая в духовке с картофелем.
        Честно говоря, я хотела предложить рыбу по- монастырски, но там начинка практически та же, что и в мясе. Было бы лето, можно было бы разнообразить стол овощами, а так нечем. Поэтому пришлось остановиться на курице, надеюсь, не сочтут за простонародное блюдо. Аништа шла далее по списку.
        - На десерт торт со взбитыми сливками и фруктами. Тоже все есть. Напитки. Кафа ваша, чай, компот из замороженной вишни. Получается, что надо купить только лимон и вишню. Только после обеда могу сбегать.
        - Не надо, я сейчас еду в город, там и куплю.
        В город мы сегодня поехали на собственной пролетке. По дороге я предложила Вилде подумать о должности экономки. Вначале тихая и скромная женщина робко отнекивалась, потом задумалась. Вот, главное - заронить мысль для обдумывания. По пути я попросила показать мне типографию. Таковая нашлась неподалеку от торговой улицы. Я подумала, что в типографии я смогу, вероятно, купить картон для карточек лото, а если повезёт, то они мне их нарежут и расчертят. А я дома тушью нарисую цифры. А уж позднее закажу у них несколько комплектов карточек.
        Качество картона оставляло желать лучшего, в смысле того, что отбеливания хлором пока что не существовало, но он был достаточно гладким. Мне охотно согласились продать нужное количество и выполнить дополнительные услуги - нарезку нужного формата и типографскую печать сетки с клеточками. Я оплатила услуги и сказала, что заберу после визита в магазины.
        Лавка, торгующая фарфором, была невелика, затерта между другими, большими по размеру, торговыми точками. И вывеска скромная, и освещена не слишком ярко. Зато товар, выставленный в поставцах, был отменный. Я попросила принести ещё светильников и поставить так, чтобы была хорошо видна посуда. Приказчик безнадежным тоном спросил:
        - Госпожа желает просто посмотреть или будет покупать?
        Видно, мужика достали праздно глазеющие фру, не купившие и тарелки. Я успокаивающе сказала:
        - Госпожа обязательно купит у вас посуду, причем мне нужна будет доставка.
        Приказчик обрадованно выдохнул, метнулся в подсобку, вернулся почти мгновенно с хозяином. И они принялись наперебой мне демонстрировать свой товар. Я только успевала тыкать пальчиком, указывая на то, что мне надо. Я обожаю своего мужа! Неограниченный бюджет - это самый главный для женщины афродизиак! Шучу, конечно, но разве могла бы я все это купить на свой бюджет вдовьей доли? Нет, конечно. И понеслась я в пучины шопинга.
        Супницы, большие и малые, тарелки под первое, второе, закусочные, пирожковые. Салатницы под овощные, рыбные, мясные салаты. Блюда под нарезки. Сырницы, маслёнки, менажницы, соусники, ещё неизвестные мне загогулистые фиговины. Но Вилда шептала мне на ухо, что это нужно и я соглашалась. Держатели для салфеток, маленькие розетки под варенья и специи, вазочки для конфет. Большие плоские блюда под бутерброды и торты. И ещё, и ещё... Чайные наборы, молочник, сахарницы. Крошечные кофейные наборы.
        Счастливый лавочник вытирал лысину большим клетчатым платком, приказчик попросту вспотевшее лицо вытирал рукавом. Все, указанное мною, укладывалось в большие короба, перекладывалось соломой, чтобы ничего не разбилось. Лавочник лихорадочно считал, пока все это укладывалось. Сумма, на мой взгляд, вышла даже не впечатляющая. Видимо, и впрямь цена на фарфор была невысокой. Прочитав итог, я согласилась, Вилда сбегала в пролетку, принесла мешочек с золотом. Торговец облегчённо вздохнул, до конца не верил, что у него это покупают. Когда спросил, куда это доставить, Вилда успела раньше моего.
        - Надо доставить в особняк Ее Высочества принцессы Елены!
        Бедолага лавочник чуть чувств не лишился. Только что- то мычал и пытался изобразить нечто среднее между поклоном и реверансом. Или это он так старался не упасть таки? Я милостиво кивнула, включая образ принцессы. Наконец, торговец оклемался и дрожащим голосом спросил:
        - Не гневайтесь, Ваше Высочество, не признал сразу! Новости о женитьбе принца Иоганна были, но ваших портретов пока не видывали. Могу ли я нижайше просить о милости? Чтобы я мог написать в уголке вывески, что я поставщик Ее Высочества?
        Я ненадолго задумалась, потом отправила Вилду до ближайшей лавки зеленщика - купить лимоны и вишню, чтобы не терять время. Потом плотнее уселась на давно принесённом для меня стуле и начала:
        - Чтобы иметь успех в торговле, вам нужно другое помещение. Больше, светлее, и, желательно, на крупной торговой улице. Сделайте витрины не деревянные, а стеклянные, и хорошенько их осветите. Посуда заиграет своим блеском и привлечет внимание покупателей. И я, надеюсь, что смогу заинтересовать светское общество фарфоровой посудой. Вам бы ещё и хрусталем сразу торговать, это было бы здорово. Если хотите, я могу разрешить вам написать про поставщика. Если привезёте хрусталь, отправьте ко мне посыльного, я приеду и выберу для себя. А пока следуйте моим советам. И напишите на вывеске не простенькое "Посуда для вас", а "Торговый посудный дом" и ваше имя. Людей такое больше привлечет.
        Лавочник рассыпался в благодарностях, не знаю, насколько искренних. Надеюсь, он последует моим советам. Прибежала запыхавшаяся Вилда с пакетом, мы отбыли, получив уверения, что грузовая повозка сейчас тоже отъедет ко мне домой. Забрав заказ из типографии, мы тоже бодро порысили в особняк. О времени обеда недвусмысленно напоминал желудок, компрометируя звание принцессы.
        Глава 36
        За обеденным столом ко мне присоединился и Иоганн. Я удивилась, что он приехал домой, но постаралась сделать невозмутимое лицо. Но бывалого мента не проведешь. Поэтому супруг весело сказал:
        - Вот не собирался приезжать днём, но любопытство замучало - что ещё нового произошло в нашем доме, и что у нас необычного на обед?
        Новое не заставило себя ждать. Что- то с таким добрым грохотом рухнуло в соседней гостиной. Выскочили из столовой мы оба. Оказалось, уронили слоноподобный шкаф, который с неизвестной мне целью стоял в гостиной. Трое дюжих лакеев теперь стояли над грудой отличных, качественных досок и чесали в затылках - как хозяева отреагируют на порчу имущества? Иоганн только спросил:
        - Никого не задавило насмерть?
        А я добавила - Теперь шустро унесли эти доски в дровяной сарай.
        Честно говоря, ни на что другое, эта мебель более непригодна. Оставив лакеев заканчивать с выносом мебели, мы вновь вернулись в столовую. И теперь старались не обращать внимания ни на скрежет передвигаемой мебели в гостиной, ни на шум вносимых новых мебелей. Обычно мужчины очень не любят такие дела и всегда стараются увильнуть от этих мероприятий, но поскольку лично принц не принимал участия в этом бедламе, то отнёсся он ко всему философически. То есть, надо - значит, надо.
        На обед нас сегодня Аништа порадовала борщом со сметаной, пловом на второе и небольшими бисквитным пирожными. Получился обед из интернациональной кухни. Иоганн с некоторой настороженностью смотрел на свирепо - красный суп в своей тарелке, потом, оценив то, как я бесстрашно зачерпываю ложкой это блюдо и отправляю в рот, насмелился тоже. Далее он работал ложкой шустрее моего. Ешь, милый, ешь! Это тебе не ваш молочный суп с селёдкой, когда не знаешь, от чего именно наступят последствия - от молока или селёдки? Или от сочетания этих продуктов.
        Плов вначале не вызвал вопросов, рис употребляли в столице, хотя и очень умеренно. И цена кусалась, и рецепты были не слишком хороши. Но после первых ложек блюда, супруг признал, что такого он ещё не ел. После обеда он извинился, что опять отбывает на службу, но обещал вернуться не поздно. Кстати, добавил, что если пропустит не менее замечательный ужин, то он себе не простит.
        Супруг отбыли к государственным делам, а я отправилась к уделу всех женщин. Выполнять то, от чего так удачно увиливают мужья. То есть руководить всем этим бардаком под названием перестановка мебели. Поскольку гостиную освободили, теперь выносили оставшиеся старые буфеты из столовой, заносили новые. Горничные тут же суетились с вениками и тряпками, наводя лоск. Затем устанавливали мебель в гостиной, вешали уже готовый тюль. Мебель оказалась с голубой обивкой, подходящая ткань у меня была приобретена накануне, так что близняшки вновь приступили к работе.
        Вилда из кладовых извлекла несколько ковров, которые удачно вписались в интерьер гостиной. Я и для себя в спальню попросила такой, каменные полы были достаточно холодные. Передали мне и пакет с бочонками от Бруно. Вот именно это я и хотела получить в результате! Отлично! Просто миниатюрные бочоночки получились! Порадовавшись успеху задуманного, я оставила Вилду вместе с гоничными продолжать уборочно- наряжательную деятельность в гостиной и столовой, и пошла к себе наверх. Вилда как- то незаметно стала выполнять все функции экономки, расторопная женщина, надо поощрить ее.
        Когда я дошла до своего этажа, то сверху откуда- то раздалось звонкое чихание и на лестнице наверху, пятясь задом, вылезла моя Уля. Вот любит человек чердаки! По дальнейшему исследованию пыхтения и сопения Ульки и странности передвижения, было установлено, что она волочит нечто за собой. Нечто оказалось тремя картинами, точнее, пейзажами, донельзя запыленными и с невероятно грязными резными рамами. Зная Ульрику, могу даже не сомневаться, что она их отчистит.
        Уля сказала, что там, на чердаке, много картин, но в основном это какие- то старые тетки и дядьки, они некрасивые и она их не стала тащить. А эти картинки красивые. Мда, кажется, у нас на чердаке очередные завалы сокровищ. Но зная буйную деятельную натуру Ульки, не сомневаюсь, что она все раскопает и обнаружит. А пока пусть чистит свою добычу.
        Только я с удобством расположилась с бумагами в кабинете, хоть меня и не ограничивают в деньгах, но берега тоже видеть надо, и строгий учёт расходов - наше все, как пришел Гюнтер и важно доложил, что ко мне просятся какой- то купец Гонзо Адельхайм и тот самый возчик, что приехал с нашим фургоном. Черт, с этим обедом совсем выпустила из виду, что надо увезти чипсы заказчику. Очевидно, возчик сам увез и привез купца для заключения договора. Надеюсь, тот большой ящик с надписью, в который мы загрузили чипсы, сухарики соленые и сухарики сладкие для презентаций, он не забыл выгрузить. Значит, принимаем купца и выслушиваем возчика.
        Они вошли, заметно робея. Всё- таки титул давит на окружающих. Возчик доложился:
        - Так, стало быть, товар я сдал, как велено. Вот купец, он говорит, что хотел бумаги какие- то подписать. А ящик ваш я здесь выгрузил, в дом унесли, а дальше не знаю. Мне когда назад ехать? Сегодня?
        Я покосилась за окно, вздохнула. Уже смеркалось, куда отправлять человека? Да и порожняком гнать фургон невыгодно. Надо загрузить его тем, чего у нас нет или слишком дорого. Вот завтра после визита родственников, соберёмся вместе с Аништой и Вилдой, и посоветуемся. Потом купим, загрузим и отправим. Так что пусть погостит пару дней. Что и довела до его сведения. Тот поклонился и ушел.
        С купцом тоже проблем не возникло. Он купил все, что ему привезли, сразу привез расчет за товар и заказал ещё. И намекнул, что хотел бы получить больше. Я в ответ намекнула, что как только решу вопрос с производством сего товара здесь, в столице, так он и получит больше. Купец, подписав договор со мной, отбыл. Я же убрала этот мешочек с деньгами в свой стол. Эти средства предназначены для моего Нойфеля и не будем путать их с семейными.
        После ушедших визитёров вновь взялась за подсчёты. И только я погрузилась в волшебный мир цифирь по самые уши, как пришла Вилда, позвала меня полюбоваться на новое убранство столовой и гостиной. Хотелось очень похвастаться женщине! Ну и молодец, если сумела организовать это воинство тряпки и метёлки на что- то полезное! Спустилась вниз. Кроме планируемых комнат, небольшие улучшения были заметны и в гостиной. На каменном мозаичном полу красивый ковер, на окнах висит новый тюль, швеи - сестрички успели и сюда сшить гардины. В холле посветлело и посвежело. Тяжёлые напольные канделябры надраены до блеска, нигде ни единого потека воска. Вот могут же, когда ими чутко руководят!
        Полностью обновленная столовая теперь тоже казалась такой свежей, светлой, что даже сумерки за окном не портили этого впечатления. Гостиная тоже казалась перенесенной из какого- то легковесного французского замка, а не расположенный в тяжеловесном и основательном немецком особняке. Я осталась, весьма довольна результатами, и торжественно объявила всем присутствующим и дворецкому в том числе, что «отныне господа, Вилда назначается экономкой этого особняка с соответствующим жалованьем». Вилда порозовела до ушей от стеснения и скрытого удовольствия. Заслужила - получи награду!
        На ужин нас особо разносолами Аништа не баловала, оно и понятно, она занята подготовкой к завтрашнему обеду. Поэтому обошлись мясной и сырной нарезкой, тефтелями с подливой и картофельным пюре. Но Иоганн и этим был доволен, сказал, что тефтели Аништы гораздо нежнее и сочнее, чем во дворце. Так оно и понятно, там фарш рубят, а у нас перекручивается через мясорубку. Это я и озвучила супругу. Тот осторожно оглядел тефтели, как будто из них должно выскочить нечто. Потом спросил:
        - И у нас дома это тоже есть? Ты привезла с собой? Покажешь?
        Я скромно улыбнулась - Если наша главная кухарка не выгонит нас взашей с кухни. У нее сейчас там такая напряжённая работа идёт. Не будем ей мешать. Давайте заглянем после завтрашнего визита?
        По здравому размышлению, Иоганн согласился с моими доводами. Даже вспомнил, как в детстве им с Ансельмом надрал уши главный повар дворцовой кухни, когда они с братом пробрались туда с целью своровать немного печенья. Вместо десерта к чаю были поданы наши сладкие сухарики. Ага, вот он, ящик! Но мы все равно дружно похрустели ими, вприкуску с чаем. После ужина мы разошлись каждый по своим кабинетам, Иоганн ещё должен был работать с документами, я займусь, наконец, своим лото.
        Кликнула Ульрику, чтобы она принесла мне пакет чипсов и пакетик сухариков, пересыпав их в вазу. Посмеиваясь, спросила, какие ещё сокровища она нарыла на чердаке. Уля убежала, минут через пять принесла вазу со снеками и старую по виду, деревянную шкатулку. В ней оказались разнокалиберные пуговицы. Раньше почти у каждой хозяйки была такая, куда складывались оторванные пуговицы, лишние, просто отрезанные от старых, ненужных уже вещей. Вот, а я голову ломала, чем закрывать цифры на карточках. Они же, цифры, дублируются вразнобой. Вот пуговицы и подойдут. Придется временно изъять у Ульрики ее сокровища, потом отдам. Уля и не возражала.
        Отпустив ее пока что, пообещав позвать перед сном, когда надо будет приготовить ванну и постель, занялась делом. Вот когда вспомнила добром и школьное черчение и начерталку институтскую. Высунув язык от усердия, я вписывала цифры в клеточки. Тушь была, конечно, не современная, сохла не мгновенно, приходилось размахивать карточкой, чтобы просохло быстрее. И все равно раскладывала пока карты по отдельности. Теперь бочонки. Тут дело пошло веселее. Нарисовала циферку - поставила в рядок.
        Я уже любовалась на дело рук своих, когда ко мне неожиданно заглянул принц. Зачем заглянул - потом и не вспомнил, так как заинтересовался моим занятием. Я рассказала ему про "италианскую забаву", и про то, что планирую завтра предложить это развлечение королевской семье. Иоганн захотел попробовать свои силы в новинке. И мы разложили карты. И понеслась…
        Опомнились мы, только когда наши руки столкнулись в пустой вазе со снеками. Мы и не заметили, как съели все.
        Снеки супруг оценил. Сказал, что как забава, и как дополнение к каким- то развлечениям, очень даже подходит. И я рассказала ему о том, что уже заключила договор с одним столичным купцом о поставках. И пока все удачно проходит. Но я хочу открыть производство и здесь, в столице. Мне всего и нужно помещение и люди для работы. Лучше всего где- нибудь на окраине города, там можно и местному населению предложить работу. А остальное мелочи. Иоганн подумал и сказал, что завтра посоветуется с Фридрихом, он хорошо знает хозяйственную жизнь столицы. Может, и подскажет нужное помещение.
        После горячей ванны я разомлела и уснула, только голова упала на подушку. Зато утром встала, бодра и свежа, аки майская роза. Для приема гостей я выбрала платье в стиле ампир, светло- зеленого цвета молодой травы, оно неплохо подходило к моим глазам. Но с выбором драгоценностей возникла проблема. Надеть подходящие по цвету изумруды - слишком пафосно. Бисер - слишком определенно будет. И тогда я выбрала жемчуг. Узкое жемчужное ожерелье, небольшие серьги, такой же узкий браслет. Высокую прическу можно украсить заколками с жемчугом. Вполне допустимо для молодой девушки.
        Покончив с выбором, надела домашний утренний наряд и пошла вниз. Сегодня Иоганн, в качестве моей моральной поддержки, остался с утра дома. То есть он обозначил свое присутствие после завтрака тем, что удалился опять работать в кабинет с документами. А я принялась метаться. Мне все казалось, что я что- то забыла, что- то не учла и опростоволосюсь перед королевской семьёй. И сразу всем станет ясно, что аристократка я липовая. В результате я совалась во все помещения, мешала людям работать, дёргала окружающих. Когда сунулась на кухню, то была ласково выпровожена оттуда доброй кухаркой с напутствием - Иди, родная, в общем... иди!
        К часу икс меня уже потряхивало, полностью принаряженная, я металась по холлу. Спустившийся супруг, увидев, что я близка к истерическому припадку, подошёл и крепко обнял, прижав к себе. Так я и стояла, ощущая тепло его тела, слушая ровный, спокойный стук его сердца под своей щекой и постепенно успокаивалась. Не знаю, сколько бы мы так стояли, если бы не Улька, торчавшая у окна холла. Она радостно завопила - Едут!! Едут!!
        Накинув на плечи короткую шубейку, я выскочила на крыльцо, Иоганн вышел в камзоле. Вот они, гости. По подъездной дорожке, по широкой дуге, заворачивали две кареты с гербами, запряжённые каждая четверкой породистых рысаков. Все, томительное ожидание закончилось и мне даже полегчало.
        Глава 37
        Я думала, что прибыли только кареты, но не успела и глазом моргнуть, как их окружил плотный отряд всадников, с оружием наперевес. Охрана бдит, и правильно делает, с такой обстановкой лишним не будет. Из первой кареты, в открытую подскочившим лакеем дверь, вышел средних лет мужчина, плотного телосложения, чуть рыжеватые волосы, бородка- эспаньолка, яркие голубые глаза. Старший сын, Фридрих, очень походит на отца. Вышедший из кареты мужчина, подал руку кому- то в глубине кареты, миг - и на подножке стоит невысокая брюнетка, смугловатая, со жгучими карими глазами, правильные черты лица, чуть вздёрнутый кверху носик придает только озорства всему облику этой маленькой женщины. Несмотря на возраст, она сумела сохранить и фигуру, и свежесть лица и даже что- то девчоночье было в ее облике, никакого королевского величия не наблюдалось.
        За ними, также опираясь на руку отца, выпорхнуло юное создание, копия матери только в молодом варианте, принцесса Магдалена. Пока эта часть семейства, весело подшучивая о чем- то своем, двигалась к крыльцу, на котором мы стояли (я все время порывалась рвануть им навстречу, но Иоганн меня удерживал, говоря, что они не с официальным визитом, а в гости к сыну и такие условности не соблюдаются тогда), из второй кареты показались уже знакомые мне Фридрих и Розалия. Последняя помахала приветственно мне рукой. Вслед за ними вышел молодой парень, высокий, стройный, брюнет с синими глазами, ещё одна девичья погибель. Я так поняла, что это и есть младший сын, принц Ансельм, будущий дипломат. Когда все поднялись на крыльцо и период чмоканья ручек и воздуха возле щечек дам закончился, все прошли в услужливо распахнутые дворецким двери.
        В холле дамы сняли меховые накидки и оказались в приличествующие случаю платьях - Магдалена в бледно- розовом, как и положено молодой девушке, винно- красное платье на ее матушке, и ярко- голубое на Розалии. Проблема для нее была в том, что покрой платья ничуть не скрывал округлившийся животик, и она отчаянно смущалась этого. А корсет, слава Богу, и докторам! она не надевала. Во всеобщей суматохе я улучила момент и шепнула ей на ухо, на правах старой знакомой.
        - Не смущайтесь, Ваше Высочество, посмотрите на мое платье! Такой фасон вам точно подойдёт на всю беременность! Поверьте мне. Мы потом это обсудим.
        Пока слуги носили блюда в столовую, я пригласила всех в гостиную. Первой не сдержала эмоций непосредственная Магда, что ей, как подростку, простительно.
        - Мама, помнишь, мы заезжали, когда братец только открыл особняк? Вот это был сарай, да ещё и пыльный, ффу! А сейчас как красиво, мама! Ленни, это все ты сама сделала?
        - Магда! - одернула ее мать, потом, обращаясь ко мне, сказала, простите ее, она ещё слишком молода и не понимает, что нельзя обращаться к человеку на "ты", если ему этого не разрешали!
        Я облегчённо засмеялась - Ну что вы, Ваше Величество, я только рада буду, если ко мне будут обращаться на "ты" в семье! Для семьи я - Ленни, просто.
        Не успела королева что- то ответить, как Розалия всех перебила.
        - Мама, ну я же говорила, что наша Ленни просто прелесть и отличная девчонка! Она точно из нашей семьи! Нет, правда, Ленни, ты это все так преобразила за два дня? Мамулины мастера по меблировке должны повеситься от зависти!
        Я даже немного растерялась от такой экспрессии дам королевской семьи. Иоганн, как примерный супруг, видя мое смущение, кинулся мне на выручку.
        - Мама, девочки, совсем мне супругу засмущали! Да, это все заслуга Ленни! Я сам был поражен, когда увидел. Все очень красиво получилось, но Ленни эти дни работала до изнеможения. Может, и не по канонам, но мне нравится!
        Все внимательно осматривали необычную мебель, потом признали, что, несмотря на некоторую кажущуюся легковесность, мебель вполне удобна и функциональна. И то, что в гостиной стало много света - тоже хорошо. Вошедший Гюнтер тихо сказал мне, что в столовой все готово. На правах хозяйки я пригласила всех пройти в столовую. Там тоже постояли, повосхищались новым обликом комнаты. За стол, даже не раздвигая его, легко поместились все восемь человек, и не теснились, но и перекрикиваться не надо было. Блестело столовое серебро, новая фарфоровая посуда придавала изящества сервировке.
        Я заметила, что если мужчин больше интересовало содержимое салатниц и супниц, то женщины внимательно рассматривали посуду, но пока молчали. Салат уже стоял на столе, и теперь все внимание было уделено ему, точнее, его необычному цвету. Но Иоганн заметил:
        - Не обращайте внимания на цвет, некоторые блюда у Ленни необычны, но вкусны невероятно! Их надо не разглядывать, а есть!
        И храбро подвинул свою тарелку лакею, чтобы он положил ему салата. Ему примеру последовали другие. Пока дамы деликатно пробовали необычное блюдо, мужчины уже вовсю работали ложками. Им явно понравилось, что и подтвердил Его Величество, сказав:
        - Дорогая, узнай, как это делается, и я хочу иметь такое блюдо на своем столе!
        К солянке народ уже осмелел и спокойно смотрели на то, как им наливали незнакомый густой суп, источающий аромат копченостей, и с плавающими поверх тоненькими пластиками лимона. К солянке подали белое трайнское вино, но одно движение бровью королевы - и в бокалы Розалии и Магды полился вишневый компот. И правильно. Солянка тоже получила всеобщее одобрение. Так же, как и мясо. Рис немного удивил, но признали, что вот так, со специями, у них не готовили. Я пояснила, что так рис готовят на родине, и специй и риса - в далёкой Индии. А поскольку Дармштадт, где я родилась и выросла, находится неподалеку от крупных портов, то и у нас там частенько бывали заморские купцы, соответственно и необычные рецепты блюд попадались.
        Мое объяснение приняли легко. Я заметила, что вся королевская семья ела очень умеренно, порции были небольшие. Я немного напряглась - не нравятся блюда или просто они умеренны в еде? Иоганн, почувствовав мое напряжение, успокаивающе мне улыбнулся и тайком показал мне оттопыренный большой палец - мол, все в порядке, не волнуйся.
        Тут как раз внесли блюдо с курицей.
        Шлейф аромата чеснока, специй, зажаренной корочки тянулся за блюдом, вызывая слюноотделение, хотя все уже были сыты. Но дамы вздохнули с сожалением, чеснок - не тот аромат для женщины. Но я успокоила всех.
        - Это только сейчас пахнет чесноком. Когда будем есть курицу, то не будет никакого запаха.
        Опять Иоганн, как хозяин, храбро показывал пример. Откусив небольшой кусочек, прожевал его, и заявил.
        - Просто восторг! Тает во рту! И корочка такая хрустящая! Пробуйте.
        Все начали понемногу пробовать, и не заметили сами, как съели по полному порционному куску курицы. Король опять поинтересовался рецептом сего "чудного" блюда, как он сказал.
        - Дело в том, Ваше Величество, что тут основное, составляющее маринада - майонез. Это такой франкский соус, вот и салат с ним тоже приготовлен. Да и во многих блюдах этот соус применяется.
        - Это да, франки мастера на всякие соусы. Но почему у меня на кухне не готовят так, дорогая? Наверное, надо нашего кухмистера отправить учиться к Ленни на кухню.
        Королева обещала непременно выспросить у меня все тонкости так понравившихся супругу блюд. Вмешался Иоганн.
        - Теперь ты понимаешь, мама, почему я спешу домой на обед и ужин, а не заглядываю к вам! Кухарка Ленни великолепно готовит, кажется, ее зовут Аништа, она чахенка.
        Когда внесли торт, кофейник, чайник, Иоганн едва слышно простонал, закатив глаза, и жестом показал, что ему хочется расстегнуть камзол. Но от предложенного десерта не отказался. На какие жертвы идёт мой супруг, дабы поддержать реноме супруги, как гостеприимной хозяйки!
        После десерта, всеми одобренным, а простодушная Магда так и вообще заявила.
        - Мама, а кофе у Ленни вкуснее, чем твой, без молока и сахара!
        Ребенок, что с нее возьмёшь. Я предложила перейти в гостиную. Мужчины отправились в курительную, а мы с дамами в гостиную. Королева с ходу заявила.
        - Ленни, ты обязательно дай мне информацию о твоём мебельном мастере, у меня одно крыло дворца сейчас завершают ремонтировать, туда хотят переселиться Фридрих с Розалией, вот хотелось бы такую изящную мебель. Мне самой надоела эта темная тяжеловесность местных мастеров. И где ты взяла такую чудную посуду? Она тоже придает твоей столовой воздушности и лёгкости. Мне такую хотелось бы иметь хоть в личной столовой.
        Я хихикнула - С удовольствием скажу, где купила. Но мастера пока не сдам, у меня ещё весь дом в основном в сарае- подобном состоянии.
        Но тему не дала развить Розалия, у нее был свой интерес.
        - Ленни, а ты можешь поделиться фасоном такого платья? Весь обед смотрела на него. Мне кажется, что очень удобно будет в нем. А то чувствую себя кочаном капусты во всех этих юбках. Кстати, я же сшила себе такую пижаму, как у тебя! Такая удобная! Мама, я же рассказывала тебе, вот, это Ленни придумала!
        Магда тут же надулась и заявила.
        - Мама! Я тоже такую хочу, как у Рози! Почему ей можно, а мне нет?
        А и в самом деле, почему? Ведь в пижамке нет возрастных ограничений. Мать призадумалась и согласилась обсудить это со своей портнихой. Все, культурный шок местным кутюрье обеспечен! Меня попросили встать, чтобы лучше рассмотреть фасон. Я охотно продемонстрировала платьишко, покрутившись перед дамами и заметив, что такую моду ввела при своем дворе королева Жозефина. Платье было всеми одобрено, и решено, что его можно носить везде, кроме официальных больших приемов. В зависимости от материала. Если лёгкий муслин - то это утреннее платье, если более плотный шелк - дневное домашнее платье. Тяжёлый бархат или кашемир - прогулочное.
        Оценили и мои украшения. Я сказала, что это из маминого наследства. Вероника кивнула и ответила, что росские мастера всегда славились своим искусством. Ещё с меня взяли слово, что я в ближайшие дни приеду во дворец. И королева - мать добавила, что у Иоганна есть личные апартаменты во дворце и мне пора обживать и их. У нас ещё осталось много тем неохваченных, когда переговариваясь и смеясь, в гостиную вернулись наши мужчины. Я поняла, что пора предложить игру в лото. Иоганн оживился.
        - Да- да, представляете, так интересно! Это италийская забава, но мы вчера с Ленни вечером долго играли в нее.
        Первый раз решили играть на "интерес", то есть без денег, хотя я сказала, что обычно играют на мелкие суммы мелочью. Принесли лото, вазы с чипсами и сухариками, сдвинули столики, все уселись поудобнее. Я вкратце объяснила правила игры и понеслось. Супруг, кстати, как примерный хозяин, первый запустил руку в вазу со снеками, подавая пример гостям. Когда я уже начала подхрипывать при выкрикивании номеров, то передала мешочек с бочонками Магде. Та от важности порученной миссии была очень горда собой.
        Пару раз служанки досыпали снеки в вазы, как- то незаметно все съедалось в азарте игры. Потом Иоганн громко сказал:
        - А вы знаете, что все эти вкусности производят в поместье у Ленни? И у нее есть там свой цех, и она вполне успешно продает этот продукт? И даже теперь в столицу привозят. И своим людям работу обеспечивает и доход. Только вот в столицу возить далеко, и не слишком выгодно получается. Ленни хотела бы и у нас в столице открыть такой же цех. Вся проблема там только в помещении где- нибудь на окраине города. Фридрих, ты же все знаешь о городе, вспомни, может, есть что- то подходящее.
        Фридрих наморщил лоб, припоминая. Король веско добавил.
        - Интересное начинание. А почему бы и нет? И работа населению будет, и городу прибыль. Надо помочь Ленни, мы же семья. Фридди, я на тебя рассчитываю и поручаю тебе помочь Елене. А ты, Иоганн, береги жену, тебе такая чудная девочка судьбой дана!
        Отбыли гости примерно через час. Получив мои уверения, что непременно в ближайшее время приеду во дворец. Король ещё получил несколько пачек, так понравившихся ему чипсов. А Розалии я вручила большой пакет соленых сухариков, тихонько шепнув, что они и некрепкий чай отлично помогают при утренней тошноте. Судя по благодарному взгляду будущей матери, этот вопрос был актуален. Сама я, конечно, через это не проходила, но вот моя подруга рассказывала, что такое утреннее меню ей отлично помогало.
        Проводив гостей, я стояла посреди холла, усталая и физически и морально. Какое- то внутренне опустошение чувствовалось после напряжения этих двух дней. Подошедший тихо сзади Иоганн обнял меня, притянул к себе, даря и просто опору и делясь своим теплом и спокойствием. И правда, напряжение уходило, даря умиротворение и удовлетворение. Иоганн тихонько проговорил:
        - Не волнуйся, Ленни, мои тебя приняли в семью! Папе импонирует твоя деловая активность, маме - твоя хозяйственность. Розалия давно всем уши прожужжала, какая ты храбрая, умелая и вообще, ты самая лучшая подруга! Даже Магда, ты же заметила, какая она у нас ершистая? Смотрела на тебя как на чудо? Чем ты ее подкупила? У нее сейчас возраст такой, всем возражать.
        Я улыбнулась - Да ничего особенного, просто сказала, что научу ее плести украшения из бисера, подходящие для молодых девушек, не хуже, чем у матери и Рози.
        Постояли ещё минутку и разошлись по своим делам. У Иоганна возле его кабинета уже маялся один из его замов с докладом, меня ожидало совещание с Аништой и Вилдой.
        Глава 38
        По результатам совещания с Аништой и Вилдой было решено, что часть прежней мебели можно применить по назначению. Так, большой стол, стулья и один из шкафов из столовой решили перенести в ту комнату, примыкающую к кухне. Там принимали пищу слуги, и эта мебель им подойдёт. Ещё часть мебели можно поставить в комнаты прислуги, ту, что поприличнее. Совсем неприличную просто пустить на дрова.
        Разработали меню на ближайшую неделю, даже два. Одно для хозяев, одно для прислуги. Но по составу они мало отличались. Просто для хозяев более заковыристые блюда, для прислуги попроще, но состав продуктов был почти одинаков. Ещё решили, что раз в неделю Аништа составляет заявку на продукты, приносит мне, я просматриваю, если все в порядке - выдаю деньги экономке, и она едет за покупками. Но лучше всего переходить к договорным поставкам, чтобы лавочники сами заезжали за заказом и сами бы привозили. Экономим время и приобретаем проверенных поставщиков.
        Разделили мы и обязанности. Аништа была главной над кухней, кухонной челядью и кладовыми с припасами. Таким образом, должность ключницы упразднялась, а Ани получала прибавку к жалованью. Вилда тоже воспротивилась принятию новой кастелянши, сказала, что и сама управится. Но и я добавила ей обязанностей в связи с планируемой сменой меблировки. То есть, присмотр за работой горничных, лакеев, швей - все на ней. Я осуществляю только разработку общей концепции и выбор декора. У меня много и своих планов, а теперь ещё и добавились новые. Вряд ли королевская семья забудет обо мне, придется выполнять свои обещания. Причем придется заняться этим в ближайшие дни.
        Дни мелькали один за другим, я даже не успевала их считать. Кажется, вот совсем недавно были приведены в порядок только две комнаты, а вот уже и заканчиваем с последним большим помещением - бальной залой. Девочки- швеи трудятся над портьерами для многочисленных окон залы. Вот зачем так много, но узких и небольших, окон? Сделать бы их больше размером, но меньше по количеству. Тканей, приобретенных тогда с девчонками вместе, конечно, не хватило, пришлось покупать ещё.
        И вот что я заметила - если лавочник не узнавал меня, то цена была одна, а если узнавал - то цена резко повышалась. В таких случаях я поворачивалась и уходила. Потом мы с Вилдой придумали нехитрый трюк. Она заходила в лавку следом за мной, но вроде бы как отдельно. Я незаметно показывала ей, какая ткань меня заинтересовала и уходила. А Вилда покупала по более низкой цене. И мне ничуть не было стыдно - ведь меня тоже хотели обмануть. На очередных посиделках у королевы- матери я рассказала про этот нехитрый фокус. Все ахали и смеялись. А королева Вероника задумалась. Потом произнесла:
        - А я удивлялась, почему это стоимость тканей так сильно растет, когда я заказываю. Да и продукты все дороже и дороже...
        Я уже освоилась со свободной манерой общения в семейном кругу, поэтому спокойно сказала:
        - А вы меньше доверяйте своему лорду- кастеляну! У него на продувной физиономии прямо и написано - Легко обчищу ваши карманы! Лучше отправьте по тем адресам, где он покупает для дворца товары и продукты проверенного человека и пусть он узнает настоящие цены. Если ворует ваш кастелян - не стоит его жалеть, просто уволив, отдайте его Иоганну, и он все узнает точно, кто ещё из старших слуг связан с ним. И деньги ваши вернёт.
        Королева была не против, да и Рози бурно поддержала идею. Рози вообще была за любой кипеш. Она оказалась веселой и доброй девчонкой, очень любившей всякую активность. Теперь у нее был новый повод для переживаний. Я вроде как в семье бизнесом занимаюсь, королева - благотворительностью, а чем заняться ей? Я наморщила лоб, вспоминая прочитанные некогда псевдоисторические романы, чем там занимались царственные дамы. Благотворительность, кураторство лечебниц и домов призрения… вот, школы!
        - Займись, Рози, школами! Вот у меня в городке я узнала, что школа есть, но ходят ребятишки туда только зимой, осенью и весной нет. И то, если дети сами этого хотят. А родителям только выгодно такое - лишние рабочие руки в доме. Я решила сделать в своей школе со следующего учебного года обязательное посещение. А ты для начала проверь столичные школы, какая тут система обучения.
        После того, как обновили гардероб Розалии на более подходящий, она стала меньше стесняться своего положения и появляться на небольших приемах и домашних вечерах.
        С Магдой мы потихоньку осваивали бисероплетение. Свою первую, самую простую фенечка она с гордостью демонстрировала всей семье, как драгоценность. Сейчас мы с ней плели колье для девочки. Осмотрела я и апартаменты супруга во дворце. Переделки там было много. Для начала я предложила избавиться от каминов и поставить такую же печку- голландку, как у нас в особняке. Одной такой печи хватает на три комнаты. И только тогда можно будет заниматься новой меблировкой и прочим.
        А ещё я разъезжала по всевозможным кузнечно- механическим мастерским. Я не отказалась от своей идеи штамповки стиральных досок. Вроде бы вчера мне дали адрес одной мастерской, где начали заниматься чем- то подобным. Одну меня Иоганн в город не пускал, поэтому разъезжала я везде с небольшой охраной. Что немного напрягает, я к такому не привыкла, к тому же тут же всколыхнулись воспоминания о детстве, девяностые лихие, рэкет, охрана у дома, постоянный страх папы о том, что нас с мамой похитят.
        Но совсем уж безголовой блонди я не была и понимала, раз супруг настаивает на охране, значит, у него есть на это причины. Сам Иоганн последнее время совсем был загружен работой, приезжал домой, когда я уже спала. По докладу всезнающей Ульки, съедал обед и ужин сразу, и падал спать. Тем не менее, каждое утро он за завтраком был свеж, весел, любезен, расточал комплименты мне, Аниште и всем подряд. Хотя усталость все равно проглядывала в глазах. Но он обязательно каждую ночь ночевал дома. Говорил, что так ему спокойнее. Ну и мне спокойнее тоже.
        Вначале мне ещё надо было заехать к ювелиру, забрать ложки- вилки- ножи из столового серебра, которые я отдавала переплавить по своим эскизам. Из той кучи неподъемного металла получилось два комплекта столовых приборов. Вилки, конечно, четырехзубые, за исключением фруктовых и для разных морских гадов. Впрочем, последние здесь, вдалеке от моря не пользовались практически популярностью. Лишний комплект решила подарить свекрови.
        Вот и качу я сегодня по столице в сопровождении бодигардов и верной Ульрики. Одной мне не положено разъезжать. Вообще, вроде как мне положена какая- то дуэнья, но на это я категорически не согласна. Морозы отступили, местами на солнце даже появились проталины. Бал по поводу окончания Зимнего сезона приближался. Ювелир, когда я забирала свой заказ, осторожно заметил.
        - У вас оригинальный заказ, Ваше Высочество. У нас такая модель не принята.
        - Модель не принята, зато пользоваться удобнее - отрезала я, забирая ящички с приборами.
        Уверена, что вскоре, когда очередная великосветская дама придет к нему заказать серебро, он не преминет заметить, что вот принцесса Елена предпочитает такую модель, так и возникают бренды. Мастерскую я нашла, но это уже была не просто кузница, это был почти полноценный цех. Хозяина мастерской я не нашла, но его здесь и не было никогда. Так мне объяснил сидевший в маленькой конторке то ли мастер, то ли инженер. Хозяин всего лишь купил производство и все. Да собственно, мне этот хозяин и не нужен был. Заказ я обсудила и разместила с этим инженером. Показала ему образец без деревянного оклада, меньше знают - крепче спят.
        Тот подивился немного придури богатой дамочки, но клиент всегда прав. И я бахнула заказ сразу на сто досок. Посмотрим, как пойдет дело. Оплатила я его из денег, вырученных за снеки. Тем более что сегодня в очередной раз прибыл фургон с ними из Нойфельдорфа. Кучеров теперь было двое, что позволяло ехать, останавливаясь только на небольшой отдых для лошадей. Инженер отнёсся к количеству философски, сказал, что послезавтра могу забрать заказ.
        Меня это устраивало, сразу половину отправлю в Нойфельдорф, пусть Рихард доводит их до ума. А на вторую половину заказа у меня есть виды на столицу. Только найду подходящего столяра. Но с этим обещал помочь мне Бруно, мой мастер- мебельщик. Своих собратьев по цеху он знал неплохо. Сам Бруно тоже хорошо развернулся. К тем двум подмастерьям он нанял ещё двоих, и теперь они трудились до позднего вечера, выполняя мой заказ. Всем желающим купить у него мебель он важно сообщал, что может только поставить в очередь ожидания. Так как сейчас занят мебелью для принцессы Елены. Потом у него крупный заказ от самой Ее Величества королевы Вероники… тут мастер закатывал глаза, а потенциальный заказчик только восхищённо вздыхал, желая присоединиться к столь высокопоставленным клиентам мастера Бруно.
        Неожиданно стала проблема в цехе снеков. Здесь, в столице, я решила сделать все по правилам. В здании должна быть отдельная комната для переодевания персонала и приема пищи, подготовительный участок, где картофель моют и чистят, непосредственно само производство, где нарезается, жарится, пересыпается добавками картофель. Упаковка. В цехе должно быть не менее двух печей для чипсов. Жарить я предлагала в этот раз не в котле, а в больших, с бортиками, прямоугольных противнях. Так будет удобнее. Ещё необходимо место, где будут готовиться добавки, то есть просто перемалывается на ручной мельнице сушеная рыба, сухое мясо, бекон, паприка. И отдельное помещение, где будет печь с большой духовкой, расстоечные чаны с тестом для производства сухариков. То есть здание должно быть достаточно большим и теплым.
        Вот под эти требования Фридрих и искал подходящее здание. Кроме этого, Фридрих ещё очень помог мне в одном деле - он нашел мне отличного управляющего. Мужчина возрастом около пятидесяти пяти лет, представился Готфридом Абелайном. Работал ранее в бургомистрате Беллина, с возрастом решил сменить работу на более спокойную. Ну- ну, это он ещё не сталкивался с реалиями производства и торговли. В общем, пока я на него свалила проблемы подбора персонала, помещения, его переустройства под требования. А сама занялась другим - заказом инструментов для чипсов, то есть ножей с двойными лезвиями, овощечисток, большой формы - решетки с нижней режущей кромкой для нарезки сухариков - снеков. Сладкие сухари будут выпекаться из сдобных пшеничных батонов.
        Проблема возникла и с закупом картофеля. Когда прошел слух, что я закупаю много картофеля, купцы привезли уйму разного картофеля. И почти половина из привезенного не подходила для производства чипсов, не те сорта. Купцы недоумевали - какого лешего мне надо? Картошка, она и есть картошка! Приходилось развязывать каждый мешок и смотреть, какие там клубни. Потому что под видом нужного мне сорта, подсовывали пересортицу. Очевидно, считали, что наивная молоденькая девица не может ничего понимать в этом. Получив отпор, недоумевали - как так получилось?
        Кроме ножей и прочего, пришлось искать и мастерские, которые могли бы изготовить для меня мясорубки, миксеры, формы для быстрого приготовления пельменей и вареников. Я понимаю, что это профанация, но для массового приготовления подойдёт. Но для внутреннего потребления - только ручная лепка. Уже по привычке, и на всякий случай, разные детали мясорубок и миксеров заказывала в разных местах - корпуса в литейке, внутренние детали в других местах.
        Как для нашего дома - так оно и не надо было, хватало и того, что привезли. Но вскоре после визита родителей, Иоганн вспомнил о моем обещании показать чудо- технику и потащил меня на кухню. Там, внимательно рассмотрев приборы и для эксперимента прокрутив несколько кусков мяса, выданных Аништой, признал, что это крайне полезная вещь. И даже собственноручно приготовил порцию майонеза при помощи миксера. Велел заправить сегодня салат именно этим, собственноручно приготовленным майонезом. Наверняка, он вкуснее. А после рассказал отцу про мою технику. Король, как обычно, восхитился новинкой, пожелал себе такое и исполнил- таки свою угрозу - отправил своего главного кухмистера ко мне на кухню. Это была отдельная трагическая повесть с элементами комедии.
        Месье Жанно прибыл в особняк весь в величии своего французского великолепия, с определенной долей презрения и немного - снисхождения к этим провинциальным немцам. Хозяину его, королю Карлу, вдруг вздумалось, чтобы он, Жанно, начал готовить такие же блюда, как в этом доме. Ну, так он сейчас быстро покажет этим провинциалам, что значит высокая кухня, тем более, французская!
        Встретил месье наш дворецкий, но я как раз спускалась по лестнице со второго этажа, мне надо было заглянуть в швейку. Смекнув, в чем дело, я резко поменяла направление - такое бесплатное цирковое представление я пропустить не могла! А то, что оно будет - можно не сомневаться. Это было видно и по важному лицу гостя, презрительно оттопыренной нижней губе (ну чистый Габсбург!), и по полной превосходства походке. Бедный Гюнтер топтался растерянно с шубой в руках, которую ему скинул королевский кухмистер. Наконец, он положил ее на банкетку и вздохнул с облегчением. Я жестом ему показала, мол, веди на кухню! Оттуда доносился звон кастрюль, шипение пара от чего- то пролитого на плиту, голоса поваров. Я двинулась следом, любопытно мне было, аж до зуда.
        Свою Аништу я хорошо знала, указания она принимала только от меня, и только я была для нее авторитетом.
        Глава 39
        На кухне была обычная рабочая кухонная суета. Поскольку я сама составляла меню, то знала, что сегодня у нас обед в стиле а- ля рюс. Квашеная капуста с клюквой, борщ на первое, на второе - гречка с бефстроганов, курник. Поэтому все были при деле - кухонные помощницы чистили свеклу, нарезали овощи, Аништа замешивала тесто на курник. И никто не обратил особого внимания на вошедшего. Мало ли, кого принесло. Тем более, за его спиной стояли я и Гюнтер. Не дождавшись почтения и трепета от публики, мсье Жанно кашлянул. Ноль эмоций. Тогда, подпустив гнева в голос, гость громко произнес.
        - Я главный кухмистер двора Его Величества Карла Пятого! Мсье Жанно!
        Отвлекшись на секунду от вымешивания теста, Аништа буркнула.
        - И вам здравствуйте! И что дальше? У меня своя хозяйка есть, принцесса Елена!
        И продолжила свое занятие. То ли еще будет. Так, ситуация забавная. Я прошла вперёд, мимо замершего столбом француза.
        - Мсье Жанно? Я хозяйка этого дома. Вас Его Величество зачем сюда отправил?
        - Чтобы посмотреть, что вы тут выдумываете! Это не есть высокая, изящная кухня!
        - Если я правильно поняла Его Величество, он отправил вас на мою кухню, чтобы вы научились готовить те блюда, которые ему понравились при визите сюда. Так вот и учитесь! Гюнтер, принеси для мсье колпак и куртку! Переодевайтесь, господин Жанно!
        Изумлены мы были оба. Он - тем, что ему зачем- то суют белую одежду, я - тем, что он намерен готовить в камзоле с длинными рукавами. Потом пошли ещё большие непонятки для бедолаги француза. Он никак не мог взять в толк, зачем кипятить суп со свеклой и почему он несладкий, да и с мясом? И зачем так мелко нарезать мясо для второго блюда, когда положено куском? И что это за странная росская крупа, разве можно её подавать на стол принцу?
        Не меньше его возмутил и курник. Мало того, что такое плебейские блюдо, как курятина, так ещё и пирог закрытый. Я уже говорила, что в это время в европейской кухне были приняты открытые пироги с тяжёлой, жирной начинкой. Вот и мсье Жанно недоумевал - зачем закрытый пирог, ведь начинка не пропечется? Но когда Аништа начала ловко бросать куски куриного филе в мясорубку и машинка шустро начала выдавать мелко прокрученный фарш - удивлению кухмистера не было предела. Вот так быстро и без особого труда получить мелкорубленный нежный фарш? Далее я покинула кухню, поняв, что королевский повар на время обезврежен.
        Далее он неоднократно бывал у нас, но Ани далеко не все рецепты ему выдавала. Объясняла тем, что потом нечем будет удивлять королевское семейство. Во время посещений нашей кухни королевским поваром, ко мне не раз прибегала Аништа и говорила.
        - Госпожа Ленни, уберите этого индюка от меня, Христом Богом прошу! Ведь зашибу половником в сердцах, да под горячую руку! Все ему не так, да не эдак! А солянку давече трескал так, за уши не оттащить!
        Это верно, несмотря на весь свой апломб и самомнение мсье Жанно был достаточно тщедушен, и зашибить в сердцах его Аништа могла. Но все- таки постепенно на королевском столе начали появляться новые блюда.
        Ещё пару дней назад королева пригласила нас с Иоганном в театр. Давали спектакль под названием "Бал сильфид". Или "Коварная Сильфида». Но про сильфид - это точно. Причем спектакли тут для меня, человека привыкшего к современному театру, были странные. Это был некий симбиоз оперы, балета и драматического театра. Смотрелось дико, но интересно. Иоганн честно сказал, что обязательно вернётся домой, чтобы проводить меня в театр, но на спектакль не останется, у него на работе сейчас самая напряжённая деятельность. Бал Закрытия назначен через две недели, и за это время ему необходимо покончить с заговором, чтобы не подвергать людей лишней опасности. Сейчас идут аресты и допросы заговорщиков, раскрытие всей системы смуты.
        Ночевать Иоганн предложил мне оставаться во дворце, если у него получиться выкроить время, то он и сам придет спать туда же. Объяснил, что так ему будет спокойнее, что я в безопасном месте, вместе со всей семьёй. Определенный резон в его словах был, спектакли здесь начинались и заканчивались поздно, так что близость дворца была привлекательна.
        Наряд я подобрала из тех, что сшила ещё в Нойфельштадте. Платье из плотного блестящего шелка, оттенка "пыльная роза", с весьма умеренным декольте, узкими рукавами, а не пышными, как сейчас модно. И сшито оно для ношения без корсета. От этой пакости я отказалась сразу и навсегда, как только получила свободу в результате вдовства. Корсаж отделан узким бледно- лиловым валансьенским кружевом. Из тех же кружев, только широких и жёстко накрахмаленных, сделан и воротник, обрамляющий линию ворота и декольте. На поясе тканевая роза из этого же шелка, в сердцевину которой вставлен лиловая стекляшка, из приведенных Йоштой.
        Из украшений я решила надеть гарнитур редкой красоты, который никому не показывала. Впрочем, и стоимости он был несусветной. Это были узкое колье из опалов Арлекин в тонкой оправе из платины, такой же браслет и узенькая совсем цепочка из осколков этих опалов для прически. Было ещё и кольцо, но я, посомневавшись, решила его не надевать. А то, как в той песне "Надену все лучшее сразу", и буду похожа на супругу нувориша из торговцев. Теперь ещё длинные шелковые перчатки, и обручальное кольцо Тюрингов поверх перчаток на палец.
        Вот никогда не понимала этой моды, тут уж как говорится, или крестик или трусы. Хочешь похвастаться кольцами - сними перчатки. Хочешь показать, что ты в тренде и длинные перчатки умеешь носить - не надевай поверх кольца. Я бы и сейчас так сделала, но не поймут окружающие, как- никак, первый мой официальный выход в свет в качестве супруги принца Иоганна.
        Действительно, приехавший проводить меня в театр супруг (а ещё же надо успеть торопливо, поесть прямо на кухне под жалостливые вздохи сердобольный Аништы!), при моем виде воскликнул:
        - Так мне надо охрану приставить прямо у королевской ложи в двойном составе! А то могут и украсть такую красавицу!
        Я привычно и цинично подумала - скорее не красавицу, а те украшения, что на ней надеты. Но приняла благосклонно комплименты мужа.
        Здание театра было неподалеку от королевской резиденции, только с другой стороны холма, нежели наш особняк, поэтому мы долго объезжали по кругу Холм Королей. У театрального подъезда было столпотворение карет, пролеток, лакеев, кучеров, все кричало, шумело, ржало... но для нашей кареты проезд освободился, как по мановению волшебной палочки. Иоганн вышел первым, подал мне руку и мы пошли вверх по лестнице к дверям театра. Иоганн кому- то приветственно махал рукой, кому- то улыбался. Я же, нацепив счастливо улыбающуюся маску, кивала всем подряд, всем и никому конкретно. Это я научилась делать мастерски, ещё в прошлой жизни, на псевдосветских приемах в своем городе.
        В самом здании гуляла разнаряженная публика, чинно и церемонно раскланивались со знакомыми. Иоганн, нигде не останавливаясь, быстрым шагом провел меня в королевскую ложу. У входа в нее стояли двое гвардейцев, при виде принца вытянувшихся во фрунт. В ложе уже присутствовало все семейство, за исключением нас. Меня посадили в кресло между Рози и Магдой на первую линию. С нами же сидела и королева Вероника. Во второй линии кресел сидели король Карл, принц Фридрих, принц Ансельм. Иоганн же, перецеловав дам в щёчку, пожав мужчинам руки и похлопав братьев по плечу, извинился за свое отсутствие, сказал, что я сегодня остаюсь с ними во дворце, и исчез. У всех мужья как мужья, а у меня Джеймс Бонд какой- то!
        Когда- то давно я читала, что в эту эпоху знатная публика ходила в театр вовсе не с целью посмотреть спектакль, а с целью показать себя, узнать последние светские сплетни и тому подобное. Но здесь этого не было. Или, что вероятнее всего, общество сдерживало присутствие августейшего семейства. Но меня разглядывали бесцеремонно, практически тыкали пальцем. Одна дама из соседней ложи, даже перегнулась через барьер и высунулась так далеко, как могла, рискуя вообще свалиться в партер. Так ей хотелось разглядеть молодую принцессу.
        Спектакль меж тем начался. Оркестр отгремел вступительную увертюру, актеры поговорили о чем - то высокопарном пронзительными голосами и один из них затянул тоскливую арию. Закончив петь, сорвал бурные аплодисменты. Думаю, публика хлопала от благодарности за то, что он, наконец, закончил петь и звуковая атака на уши зрителей закончилась.
        На первый план выдвинулись танцоры. Девы в длинных белых кисейных платьях изящно приподнимали ножки, трясли ими в воздухе, и это должно было обозначать танец тех самых сильфид. Никаких знакомых мне балетных пачек, пуантов, балетных движений, прыжков и вращений. Собственно балет, как искусство танца, только зарождался. Но публика приходила в восторг и от этих нехитрых движений. Особенно меня умилили танцоры в шароварах, типа турецких. Впрочем, для неторопливой пробежки по сцене пойдут, не запутаются.
        Но вот в середину сильфидного (сильфидяческого?) круга выдвинулась сильфида - солистка. Вот она и ножку тянула, и немного даже изобразила вращение и даже пару раз прыгнула. Невысоко и недалеко, но сам факт! И даже партнёр в шароварах успел подбежать и поймать ее в прыжке. А то я и переживать начала за целостность организма сильфиды. По залу, в соседних ложах, поползли шепотки.
        - Несравненная Кики! Сегодня она в особом ударе! Божественно танцует!
        Внутри меня как будто плеснули ледяной водой. Так вот ты какой, северный олень! Ничего так, складненькая девица, с хорошей фигурой и вполне симпатичная, даже килограммы отвратительного театрального грима не скрывают хорошенько личика. Но я сделала вид, что никогда ранее не слышала этого имени и меня это ничуть не задевает. Королева - мать едва слышно вздохнула, а сидевшая слева от меня Магда положила свою руку мне на предплечье и неожиданно сказала:
        - Ленни, хочешь, я приду сегодня к тебе в комнаты перед сном? Поболтаем…
        Нехитрая ласка девочки подняла мне настроение, и я громко прошептала:
        - Конечно, приходи! Я тут новую сказку вспомнила, расскажу!
        И вправду, расскажу- ка сказку про Рапунцель, я ещё никому ее и не рассказывала, сама едва вспомнила. Видимо, и Кики тоже просветили насчёт моего присутствия на спектакле, потому что она неосознанно, танцуя, приближалась к тому краю сцены (не упала бы), к которому ближе всего находилась королевская ложа. Даже шею вытянула, пытаясь рассмотреть присутствующих в ложе. Я же, сохраняя невозмутимое выражение лица, весело перешучивалась с семьёй, обмахивалась веером, слушала, что мне нашептывала Магда. В общем, все кумушки из великосветских остались, разочарованы - никакого скандала не предвиделось.
        После спектакля мы всей семьёй вернулись во дворец, и тут я выяснила одну пикантную подробность - кровать в покоях Иоганна была одна. Вот совсем одна. Не считать же за полноценное спальное место куцый диванчик в гостиной, где Иоганн может только одной своей половиной почивать или узкую кровать в комнате Шульца. Так что, если супруг изволят прибыть, то придется ему довольствоваться половиной кровати.
        Магда и в самом деле приходила, мы с ней пошептались, как две подружки, посплетничали о неведомом мне герцоге N, обсудили, как лучше сделать украшение из бисера и камней для настоящей, взрослой прически, которой она блеснёт на балу Закрытия Зимнего сезона. Я рассказала ей сказку про Рапунцель, и девочка ушла к себе. Я немного покрутилась в незнакомой постели, устраиваясь удобнее и заснула. Когда пришел муж, я даже и не слышала.
        Иоганн пришел глубокой ночью. В гостиной стоял поднос с тарелками, заботливо прикрытый салфеткой. Хоть и остывший, но ужин. Подумал насчёт ванны, потом решил, что надо поднимать столько людей ради него одного, и махнул рукой. Утром, все утром. Просто умылся, расстегнул камзол и прошел в спальню и замер, разглядывая спящую Ленни. Она спала, свернувшись клубочком под одеялом, такая одинокая и беззащитная на огромной кровати… по- детски подложив ладошки под щеку.
        Вот ради того, чтобы Ленни продолжала так безмятежно спать, он и работает почти круглосуточно. Операция по ликвидации заговора вошла в свою кульминационный стадию и забот - хлопот было невпроворот, но он все равно старался вернуться домой хоть на несколько часов. Так ему было спокойнее, знать и видеть, что с женой все в порядке.
        Он и сам не ожидал, что так искренне привяжется к этой иногда наивной, иногда храброй и отчаянной, иногда удивительно расчетливой девочке - его жене. Вздохнув, бросил одежду на кресло и лег под одеяло. Вначале добросовестно лежал на своей половине кровати, потом плюнул на приличия, передвинулся ближе, подтянул Ленни ближе к себе, уткнулся носом ей в макушку и засопел. Уже сквозь сон почувствовал, что она сама прижалась к нему ближе, обняла его руку и тоже спокойно продолжила спать.
        Глава 40
        ЕЛЕНА.
        Проснулась я с чувством, что было что- то очень хорошее, теплое. Я даже понежилась под одеялом, потягивалась, не желая выползать из тепла в выстывшую комнату. Хотя камин был уже затоплен, но, вероятно, недавно, спальня не прогрелась ещё. А что же было хорошее? Вот именно, что было, а сейчас нет. Стало обидно, аж до слез. Я покосилась на вторую половину кровати. Никого. Только придавленная подушка, продвинутая вплотную к моей, подтверждала , что супруг пришел спать сюда.
        И тут я вспомнила, что в полусне бесстыже прижималась к горячему мужскому телу, кажется, даже обнимала и ногу на него закидывала. Есть у меня такая дурная привычка. Нда, тело молодое, а инстинкты все равно мои, Елены Демидовой. Мне всегда нравилось спать в тесном контакте, а Дима отодвигался, говорил, что ему жарко и неудобно. А Иоганн? Отталкивал меня? Я напряглась, вспоминая. Выдохнула с облегчением - нет, не отталкивал, а вполне даже с энтузиазмом лапал. Но счёл, что я глубоко сплю. Ладно, следующий ход за мной. И надо решаться. А то всякие тут Кики ногами вертят.
        Домой вернулась ближе к обеду. Пока позавтракала с королевской семьёй, пока обсуждали важнейшие проекты для женщин в узком кругу… то есть, все дамы семьи, включая Магду. Я убедила свекровь, что девочке вполне уже пора знать некоторые нюансы дамского туалета. Да, вы поняли правильно. Мы обсуждали трусы, бюстгальтеры и пижамы. Пригласили личную портниху королевы, чтобы снять мерки со всех дам. Особенно это было нужно беременной Розалии, от корсета она отказалась, а грудь все равно поддерживать надо. Когда я разделась, чтобы продемонстрировать белье (хорошо, что взяла с собой запасной чистый комплект!), у бедной швеи наступил культурный шок. Ещё бы! Где приличные длинные, до щиколоток, шаровары с дыркой посередине? Где корсет?
        Вместо всей этой сбруи, на мне были коротенькие шортики, кокетливо отделанные кружавчиками по краям, бюстгальтер с мягкими чашками (жёсткие делать пока не из чего). И тоже отделка скромненькая, узким кружевом. Рози, как обычно, пришла в восторг, ей такое очень понравилось. Магда тут же заявила, что тоже такое хочет. Королева молчала, внимательно разглядывая мою фигуру в этом пуританском, с моей точки зрения, бельишке. За прошедшее время, надо отметить, тощая, цыплячья фигура Ленни изменилась в лучшую сторону. И трусы на ягодицах не висели мешком, и в лифчик появилось, что положить, кроме ваты. Пардон за интимные подробности.
        Посомневавшись, королева дала разрешение на пошив белья для Магды, и себя, оговорившись, что это только для пробы. Пижаму нытьем Магда тоже себе выбила. Розалии разрешения не требовалось, она человек самостоятельный. А Фридриху - тут она хихикнула - наверняка все понравится. Потом выбирали подходящую ткань, кружева для отделки.
        Вот и задержалась во дворце. Но как приятно было вернуться домой! Увидеть улыбающегося Гюнтера, принявшего у меня шубку, заметить пробегавшую с озабоченным видом Вилду, услышать звон кастрюль и лёгкую перебранку с кухни... Из бальной залы вышли горничные с тряпками и ведрами, наводят последний лоск после новой меблировки. Со второго этажа, пятясь, дюжие лакеи тащили старую темную мебель из кабинета Иоганна.
        Я решила начать менять обстановку с кабинета Иоганна, потом заняться личными апартаментами, его и моими. Но кабинет мужа подвергнется более глубокой переделке. Во- первых, хочу сменить обои в нем. Темные, шелковые, местами засаленные, они меня раздражали безумно. В своих странствиях по разным столичным предприятиям, я случайно наткнулась на небольшую лавочку, торгующую дешёвыми бумажными обоями. Производство находилось на заднем дворе лавки, торговал сам хозяин, молодой мужчина лет тридцати. Я посмотрела образцы - качество так себе, мне такие не подходят, это однозначно. Хозяин, заметив мои терзания, неловко улыбнулся.
        - Госпожа, у нас в округе и такие не каждый может себе позволить. Для хороших обоев нужна и бумага хорошая и краски.
        Я оживилась - А купить их можно? Вот вы можете?
        Парень удивился - Могу, конечно. Только у меня денег сейчас лишних нет, да и кто их потом купит?
        Я почему- то вспомнила мастера Бруно, тоже ведь бедствовал. И решительно ответила.
        - Я куплю! Сейчас выплачу вам аванс, закупите необходимое и отправите посыльного, когда заказ будет готов.
        И вот обои готовы, мебель тоже, рабочие выносят старую мебель, снимают грязные обои, потом наклеят новые. Не умеют - покажу и научу. Уж сколько я их переклеила за время практик!
        Во- вторых, в одной из толстых стен хочу установить сейф, его я заказала в одной механической мастерской. И в- третьих, я осуществила свою мечту - кроме другой новой мебели я заказала шкафы с двигающимися по направляющим дверями. Всего и надо было пара направляющих вверху и внизу и двигающиеся по ним колесики. Я даже рискнула и пошла дальше - двери эти решила сделать не из дерева, а из толстого закалённого матового стекла! В мастерской стекольной долго не могли понять, что мне от них надо. Когда поняли, то выражение лица у мастера было среднее между "Дура - баба" и "Как только богатые с жиру не бесятся!" Мне осторожно обещали попробовать. После нескольких неудачных попыток, наконец, получилось то, что мне требовалось.
        Теперь будем собирать всю конструкцию в кучу, когда закончится ремонт в кабинете. А пока прижившиеся у меня близняшки - швеи готовили гардины и портьеры для кабинета. Девчонок было жаль отправлять на улицу, и я постоянно находила им работу - то униформа для кухни, то для горничных и лакеев, то постельное белье. Они и сами не заикались об уходе из моего дома, значит, их все устраивало.
        Я переоделась к обеду и уже спускалась по лестнице, когда услышала голоса в холле. Гюнтер что- то говорил, ему отвечал высокий женский голос, несколько нервно, с повизгиванием каким- то в голосе. Я заторопилась вниз, что- то там происходит- то. Что за посетительница?
        Внизу были дворецкий и некая дама под вуалью. Довольно плотная вуаль, спускающаяся до самого подбородка. Что- то во всем облике незнакомки резало глаз. Нет, одета она была в добротную, качественную одежду, но как- то все было слишком. Слишком яркие цвета тканей, слишком вычурный крой верхней одежды. Даже некая нервозность была слишком.
        Услышав мои шаги, дворецкий обернулся и доложил:
        - Ваше Высочество, дама просит аудиенции у вас, но свое имя отказывается назвать. Я сказал, что вы не принимаете, но она не уходит, говорит, что ей очень срочно надо поговорить с вами.
        Я махнула рукой, отпуская Гюнтера, сама же прошла в тот угол, где стояли кресла и диванчик для приема краткосрочных посетителей. Устроилась поудобнее сама, жестом предложила присаживаться незваной гостье. Та села, откинула вуаль с лица и с вызовом сказала:
        - Я - Кики Глайдер! Вы, наверное, слышали обо мне!
        Я и ожидала увидеть именно ее, когда заметила ее наряд. Так могла одеться богатая купчиха, содержанка, но никак не аристократка, которой с детства мать вбивала правила хорошего тона и вкуса. Поэтому ничуть не удивилась, лишь прохладным тоном произнесла.
        - А должна была знать? И чем обязана вашему визиту?
        Далее девица высокопарно начала вещать о неземной любви между принцем Иоганном и ней, несравненной Кики, как он обожает ее и называет "маленькой шалуньей". Как он балует свою Кики, как восхищается. И какие горячие ночи он проводит у нее.
        Похоже, девушка насмотрелась излишне спектаклей в театре. Глядя на нее, быстро понимаешь, что действительного интереса у Иоганна она вызвать никак не могла, не говоря уж о неземной любви. Если только интерес лежал в плане секса и не более. Принято у молодых богатых неженатых (да и женатых, чего уж там!) аристократов иметь любовницу, тем более из актрисок - вот и Иоганн не выделялся из всех. Не знаю, как до моего приезда, но пока я здесь, супруг постоянно ночует дома. Да, иногда приходит поздно, но явно с работы, судя по докладам моих Ули и Ани. Так что врет девица.
        - Я услышала вас. Вы страстно любите моего мужа. А от меня вы что хотите?
        Я уже откровенно забавлялась, а Кики входила в раж.
        - Чтобы вы вернулись в свою деревню, где жили до сих пор и не мешали нам!- победно выкрикнула она и торжествующе посмотрела на меня. Не собираюсь ли я залиться горючими слезами и кинуться во двор с криком «Карету мне, карету!» (с). Я не собиралась и просто молча и с любопытством смотрела на нее. Кики занервничала и решила бахнуть последним козырем.
        - Вот и вчера, после спектакля, мой Иоганн провожал меня домой и остался со мной! Не смог противиться любви! И в знак этого он заказал мне такое же украшение, как у королевы и принцессы Розалии! Видели, наверное? Впрочем, у вас такого нет!
        Внутренне я уже хохотала. Кики, могла нести какую угодно пургу, но я точно знала, что Иоганн провел эту ночь в одной постели со мной и никакого украшения для любовницы он не заказывал. Можно прекращать эту комедию, становится скучно.
        - Если это все, что вы хотели мне сообщить, то я вас более не задерживаю. Можете покинуть мой дом.
        Я встала, показывая, что аудиенция окончена. Кики тоже вскочила на ноги, она была растеряна. Никакого скандала, криков, ругани, моего отъезда - все шло не по плану.
        - Но я... - договорить она не успела.
        Потому что в холл с улицы вошёл сам предмет грез актрисы - принц Иоганн собственной персоной. Увидев Кики, он очень удивился.
        - Кики? Что ты здесь делаешь? Мы с тобой расстались уже давно, что тебе нужно в моем доме? Если я не ошибаюсь, что вряд ли, у тебя уже есть покровитель - посол Ольского панства. Или он недостаточно щедр?
        - Да он беден, как церковная крыса! - плаксиво протянула Кики - и скуп, к тому же. Даже ужинать норовит у меня за мой счёт!
        - Я слышал, что кастильский посол богат до безобразия, переключись на него. А пока - покинь мой дом и больше не беспокой нас.
        Кики ушла, а я стояла и смотрела на мужа. Мне было интересно, что скажет он. В холле никого не было, слуги благоразумно испарились отсюда. Иоганн снял пальто, бросил его на кресло. Прошёлся по холлу, взъерошил пятерней волосы. Остановился возле меня и, глядя мне в лицо, серьезно сказал:
        - Я не буду оправдываться. Да, у меня была связь с этой женщиной, но я закончил ее, как принял решение о женитьбе. Да, это мое прошлое, оно есть у каждого, кто прожил достаточное количество лет. Я не унижу свою жену изменами, в моей семье такое не принято. Прошу прощения за эту безобразную выходку Кики, больше такого не случится. Если ты не против подождать, то я сейчас быстро освежусь и будем обедать. Специально выкроил время, чтобы пообедать с тобой.
        Я против не была, мне как раз надо было подумать в одиночестве. Что Кики обманывала - это ясно, тут претензий у меня к мужу нет. А то, что было до меня - так Иоганн прав, прошлое есть у всех. У меня тоже еще, какое прошлое, о котором я никому не говорю. Так что не мне вставать в позу оскорбленной добродетели. Просто перелистнем эту страницу нашей жизни и закроем ее. Приняв такое решение, я успокоилась, прошла в малую столовую и стала ожидать прихода супруга.
        За обедом Иоганн делал вид, что спокоен, но тревога все равно плескалась в его глазах. Вначале я подумала, что он переживает, не поверила ли я его экс- любовнице. Поэтому сказала:
        - Иоганн, ты напрасно не накручивай себя, я знаю, что Кики врала. Ещё до твоего прихода догадалась. Просто не могла понять, зачем ей это нужно. Но после твоих слов все разъяснилось, девица просто хотела вернуться к обеспеченной жизни, и решила пойти ва- банк. Но все пошло не так. Я не впала в истерику и не уехала, хлопнув дверью. Ты не оценил порыв девушки и не заключил ее в объятия. Так что все в порядке.
        Иоганн вздохнул - Да я не о ней беспокоюсь. У меня просьба к тебе. Ты не могла бы сегодня и следующие пару дней посидеть дома, без выездов? Если тебе скучно, я скажу маме, она с девчонками, то есть Рози и Магдой, приедут к нам. Видишь ли, в городе появился твой знакомец, барон Штейнглиц. Конечно, они опоздали и теперь тебя они не смогут использовать в своих планах. Но дело в том, что он очень мстителен и то, что мы сорвали его планы, вряд ли ему понравилось. Скорее всего, он захочет отомстить в назидание другим. Но за это время мы сможем его задержать, а никто другой не заинтересован в причинении тебе вреда.
        Я поежилась, вспоминая свои ощущения от встреч с бароном и "королем" Густавом. Нет, Иоганн прав, посижу я эти несколько дней дома. Дела у меня и в доме можно делать, а за заказами могу отправить и Гюнтера и управляющего, все равно он завтра приедет с докладом. Визит королевы с девочками тоже неплохо, но только не сегодня, сегодня уже и так достаточно с ними общалась. Вот завтра пусть приезжают. Вот и повод будет угостить их пельменями. Так что я легко дала слово Иоганну, что никуда не поеду, и пусть завтра к обеду приезжают гости. Будут пельмени. Супруг тоже любил пельмени, посему оживился и сказал, что тоже приедет на обед.
        Ну- ну, свежо предание... Опять будет, есть обед и ужин сразу, одним чохом, оголодав со своей работой. Прямо хоть собирай ему узелок с едой на работу.
        Глава 41
        Ужинала я в гордом одиночестве. Иоганн прислал с посыльным записку, что не сможет успеть на ужин, но на ночь все равно приедет домой. Чтобы я не волновалась, ложилась спокойно спать, дом надёжно охраняется. Да я как- то не особо переживала, полный дом людей имеется. Оставшиеся полдня я провела в делах. Приезжал мебельщик Бруно, мы с ним ещё раз обсудили дизайн мебели в моих комнатах, в комнатах супруга. Потом я занималась бумагами, их тоже накопилось достаточно. И после ужина занялась бисероплетением, все никак не могу закончить гарнитур для себя, любимой.
        Хорошо, что от матери Ленни осталось достаточно много драгоценностей, можно пока носить, не повторяясь. Хотя теперь, как супруга Иоганна я имею право на драгоценности из сокровищницы баронов Нойфель. Хотя принц молчит на эту тему. Впрочем, насколько мне известно, он больше и не был в поместье после нашего венчания, а сокровищница находится именно в поместье. Да и в принципе, сам Иоганн мало обращает внимания на драгоценности. Вопреки моде, он сам носит только запонки, булавку в галстуке, да фамильное кольцо Тюрингов.
        Хотя в театре я видела некоторых модников, на которых драгоценностей сверкало, однако, даже поболе, чем на их спутницах. Впрочем, оставим это их чувству прекрасного. Проснулась я далеко за полночь. Меня разбудили тяжёлые шаги по лестнице, шум голосов в спальне Иоганна, что- то упало с металлическим звоном, короткий испуганный женский вскрик. Я торопливо нашарила ногой возле кровати тапочки, подвязала потуже поясом теплый халат и пошла в покои мужа через смежную дверь в гардеробной.
        В спальне было очень светло, горели все свечи, Шульц заходил в двери с дополнительными канделябрами. Вокруг кровати принца толпились люди, двоих я видела мельком, вроде бы из охраны, ещё одного тоже узнала - зам Иоганна. Ещё одного, высокого и тощего мужчину с кислым выражением лица, не видела никогда. А ещё в спальне остро и резко пахло кровью. Ее удушливый сладковато- металлический запах не спутаешь ни с чем. Он забивал нос и ощущался вкус крови во рту, вызывая тошноту и головокружение. Не то, чтобы я падала в обморок при виде крови, но не любила это дело сильно. Особенно, после того, как пережила последние месяцы жизни мамы.
        Распихав локтями группу товарищей, я пролезла к кровати. Там лежал Иоганн. Очень бледный, с закрытыми глазами. Рукав темного камзола быстро намокал от крови, и на простынях уже красовалось изрядное алое пятно. И какого черта все стоят и любуются? Надо же остановить кровотечение! Когда я получала права, то медподготовка входила в обязательный курс.
        Я с раздражением рявкнула на Шульца:
        - Что стоишь, смотришь? Снимай скорее камзол и рубашку. Где рана у него?
        Испуганно косясь на меня, камердинер кинулся выполнять приказ. Я обвела глазами ближайшее пространство, не увидела ничего, развязала пояс своего халата, плюнув на все приличия. Рана была в средней трети плеча, не слишком большая, но из нее обильно поступала кровь. Плохо дело, крупный сосуд задет. Недолго думая, я использовала пояс как кровоостанавливающий жгут, плотно намотав и закрепив его в верхней трети плеча. Кровотечение постепенно останавливалось, и я вновь насела на бедолагу Шульца.
        - Бегом на кухню, пусть готовят кипячёную воду. Теплую, не горячую. Разбуди Ульрику, пусть она прогладит горячим утюгом несколько кусков чистой ткани. И принеси с кухни ром или коньяк!
        Повернулась к стоящим вокруг - И чего стоим? Кого ждём? Снимайте камзол и рубашку до конца! Ещё надо подложить что- нибудь непромокаемое, кусок кожи какой. Вот ты, беги за Шульцем, пусть принесет.
        Удивительно, но меня слушались беспрекословно. Может, потому что я говорила непререкаемым тоном, как человек, знающий, о чем говорит. Единственный, кто встопорщился, так это тот тощий мужик, сожравший кило лимонов.
        - Вы кто такая? Почему распоряжаетесь? Если все тут будут указывать, я снимаю с себя ответственность за жизнь принца! Вы, глупая женщина, разве не видите, что все бесполезно? Если принц не погибнет от кровотечения, то в ране осталась пуля. И будет или отравление свинцом от пули, или начнется лихорадка, Антонов огонь. Все равно умрет.
        Я с минуту смотрела на него, пытаясь осознать, что именно он мне сказал. Он, что, лекарь? И вот так, спокойно, опустил руки? Кровотечение не толчками, значит, венозное. Если после извлечения пули затампонировать рану, то постепенно кровь перестанет течь, венозная кровь быстро сворачивается. Насчёт Антонова огня, то есть гангрены, прав, подлец, и антибиотиков здесь нет. Но можно очень хорошо промыть рану и поставить длинный тампон из ткани, чтобы из раны оттекало содержимое, а не скапливалось внутри, нагнаиваясь. На полу, возле ног лекаря стоял объёмистый саквояж. Я хищно нацелилась на него, надеюсь, там не сушеные лапки летучих мышей. Мужик вцепился в него и взвыл.
        - Вы не смеете! Это мое! Я лекарь королевского двора!
        Честно говоря, мне было все равно, чей он там лекарь, мне нужен был лишь его саквояж, посмотреть, что там есть. Но лекарь держался за него, как черт за грешную душу, намертво. Много позже мне объяснили, в чем там было дело. Оказывается, с такими саквояжами ходили только лекари, это был как знак принадлежности к почитаемому врачебному клану. А я покусилась на святое! Лекарь решил, что я хочу отобрать у него саквояж, тем самым исключив его из состава лекарей.
        - Да замолчите же вы! Сейчас прикажу, и вас вовсе выведут! Если не хотите лечить, так не мешайте! Гюнтер, возьмите у господина саквояж и передайте мне!
        Подошедший дворецкий, в криво застегнутом камзоле, торопливо передал мне требуемое. Он, кстати и принес нужный кусок кожи. Осторожно подложили его под левый бок и руку Иоганна, теперь можно и смыть кровь и грязь с пострадавшей руки, не промокнет вся постель. Подошёл и Шульц с кувшином кипячёной воды, следом Уля с тазиком и горячими, даже пар ещё шел, чистыми кусками ткани. В тазике гремела, перекатываясь, большая бутылка рома. Подойдёт, это крепкий алкоголь.
        Я открыла саквояж, быстро просмотрела содержимое. Так, инструменты. Нож, хорошего качества стали, остро заточенный. Пока в сторону. А вот ножницы и отдаленный прообраз современного зажима для сосудов. Пригодится пулю доставать. Далее. Травы какие- то, тут я ничего не понимаю, порошки во флаконах с непонятными надписями. Ещё флакон темного стекла, открыла, чуть вдохнула. Да это же йод! Плотно закрытая пробирка с серо- фиолетовыми кристаллами с металлическим блеском. Не сразу поняла, что это марганцовка. Ура! Живём! Есть антисептики!
        Велела Ульрике развести несколько кристалликов до бледно- розового цвета в кипячёной воде в отдельном кувшинчике, а Шульц пусть тщательно вымоет с мылом все инструменты, ополоснет их, сложит в тазик, польет все ромом и подожжет его. Получим сухую стерилизацию.
        Сама же, подвязав волосы попавшимся под руку полотенцем, тщательно вымыла руки, вытерла и велела Шульцу полить мне на руки ром. Конечно, я не была медиком ни разу, но многочисленные околомедицинские сериалы, мелькавшие на ТВ, да и медсестра, приходившая к нам делать перевязки маме, кое- чему меня научили. Ну, или я так думала.
        Иоганн зашевелился, застонал. Я испугалась, что он сейчас очнётся и ему будет очень больно. Поэтому велела камердинеру налить полстакана рома и выпоить насильно принцу. Пусть будет алкогольная анестезия. Ну, все! Рука отмыта от крови и грязи, можно начинать. Рана не сквозная, пуля застряла в мягких тканях и вряд ли глубоко. Кость, похоже, не задета, нет видимой деформации плеча. Я глубоко вздохнула, мысленно пробормотав "Господи, благослови!", зажав в лапках зажима кусочек проглаженной ткани, аккуратно обработала кожу вокруг раны йодом, потом ромом. Стоявший неподалеку лекарь важно изрек.
        - Надо внутрь ром налить, чтобы Антонов огонь не начался!
        Я глянула на него с удивлением. Он хоть учился где? Лить спирт внутрь раны - это получить дополнительный ожог тканей, и вот тогда точно может начаться нагноение. Сейчас надо пулю достать, а потом уж промывать раствором марганцовки. Нда, это вам не современная коническая пуля для нарезного оружия, которую можно захватить инструментом. Пуля была круглой и никак не подцеплялась, крутилась, но не покидала своего места. Вынуть ее удалось не с первой попытки, и даже не с пятой, а, пожалуй, с десятой, когда от напряжения уже тряслись пальцы, а липкий пот заливал глаза.
        Уля осторожно вытерла мне лицо, я за это время перевела дух, решительно взяла ножницы и сделала внутри раны небольшой надрез. Теперь можно было зажимом приподнять пулю и мизинцем кисти сдвинуть ее с места. Дальше мышцы, сокращаясь, вытолкнут ее сами. Так и вышло. Проверив целостность пули, не осталось ли там, в ране осколков, начала промывать рану от сгустков крови, обрывков повреждённых тканей. Просушив всю раневую полость, велела Шульцу развязать пояс на плече Иоганна. Закровило, но незначительно, скорее, это мелкие капилляры подкожные кровят. Венозного кровотечения не было, значит, затромбировалась вена.
        Ещё раз промыв рану, я зашила ее крупными стежками. Велела Уле принести солёной воды, очень солёной, кипячёной. Сделала из ткани подобие длинного тампона, намочила его в солевом растворе и зажимом вставила его между швами. Гипертонический раствор соли заставит вытекать содержимое раны, не скапливаясь внутри и не вызывая нагноения. Теперь повязка сверху швов, смоченная раствором марганцовки и гипертоническим раствором.
        Поливать повязку сверху солевым раствором придется за ночь не один раз. Ноги меня почти не держали, я плюхнулась в ближайшее кресло без сил. Ульрика осторожно обтерла мокрым полотенцем мне лицо и шею, потом принесла тазик с теплой водой и помогла вымыть мне руки. Камердинер тем временем убрал все грязное, испачканное постельное белье, разрезанный камзол и рубашку, причем так ловко, что у меня закралось подозрение, что делает это он не в первый раз.
        Иоганн пока не подавал признаков сознания. То ли до сих пор был без сознания, то ли просто спал пьяный и от того, что его перестали мучить. Я вяло поинтересовалась у лекаря, есть ли у него что- нибудь обезболивающее и жаропонижающее. Тот засуетился, из обезболивающего предложил настойку опия, а из жаропонижающего - травы. Ладно, если нет парацетамола, будем пользоваться травами.
        Отправила лекаря с Улей на кухню готовить отвары и настои, выгнала охранников из спальни, Шульц, наведя порядок, тоже ушел. Остался только зам Иоганна. Он и поведал, что произошло. Оказывается, они практически закончили аресты заговорщиков, оставалось только задержать самого барона Штейнглица и несколько его человек. Но в доме, указанном в донесении, барона не оказалось.
        Тогда Иоганн, не дожидаясь подмоги, с небольшим отрядом бросился к нашему дому. Барон и трое его человек двигались по направлению к нашему особняку. Завязалась перестрелка, потом драка. Барон Штейнглиц выстрелил в принца, но тот в этот момент повернулся, и пуля попала не в грудь, а в руку. Главаря заговорщиков и его сообщников арестовали, а раненого Иоганна принесли домой, потому что это было ближе всего. Вот так мой супруг и получил ранение.
        Вошедший вскоре лекарь, а за ним и Уля с кувшинами отваров, непререкаемым тоном предложил мне удалиться отдыхать, мол, он и сам понаблюдает за больным. Во как! Очухался от страха и решил, что за царственным пациентом можно и поухаживать, коль самое страшное сделано, а он тут раз! И весь в белом пальте! Нет уж, подвиньтесь, господин лекарь! Это мой пациент, это мой муж и я сама буду ухаживать за ним! Тем более что ничего ещё не закончено. Очень даже возможны все "прелести" инфицирования, да и от дилетантского оперативного вмешательства тоже.
        Поэтому я выставила лекаря вон, велев камердинеру пригласить на охрану пару человек, которые будут стоять (сидеть, я же не зверюга), у дверей покоев принца и выполнять только мои распоряжения. Затем попросила сдвинуть пару кресел вместе у кровати Иоганна, принести мне небольшую подушку и плед. Все, я заступила на бдение у постели раненого супруга.
        И какой дурак пишет в книгах, что герой или героиня отлично спит в кресле? Он сам это пробовал? Я вертелась и так и этак. То какие- то комки внезапно обнаруживались под спиной, и простите, попой, то коротко ногам, то падала голова набок, когда задремывала и больно ударялась о твердый подлокотник. Короче, и не сидя, и не лёжа - все равно дискомфорт.
        Чтобы отвлечься, я думала о том, что случилось. Всё- таки барон прорывался к нашему дому. С какой целью? Неужто убить меня? Как- то цель мелковата. Я ничуть не обольщалась насчёт своей ценности в королевской иерархии. Может, перуссцы просто такие мстительные? Или это личная особенность барона? Но хорошо, в любом случае, что Иоганн успел догнать злоумышленников. Интересно, он кинулся, чтобы арестовать шпиона или всё- таки защитить мою бренную тушку? Последний вариант мне очень нравился, и я решила, что буду думать так.
        Температура начала подниматься под утро. Жар изнутри заставлял Иоганна метаться по постели и стонать сквозь сжатые зубы. Я кликнула Шульца и мы вдвоем, один разжимал зубы пациенту, а другой вливал в него жаропонижающие отвары. Сразу и опий накапала, чтобы уменьшить и боль. Потом я вспомнила, как мои замужние и детные подруги рассказывали, сбивали температуру у больных своих малышей - обтирали водой с разведённым спиртом или водкой.
        Я с сомнением покосилась на ром, ни спирта, ни водки у меня не было. А, была, ни была! Камердинер принес в тазике воды комнатной температуры, я щедро плюхнула туда рома. И мы стали обтирать принца этой водой. И тут я впервые хорошо рассмотрела торс мужа. Ммать!! Увы, это было не первое ранение Иоганна! Одно явно пулевое, два небольших шрама - ножевые, и один длинный, неровный шрам по краю грудной клетки сбоку. То- то у Шульца все так ловко получается, что называется - опыт не пропьешь!
        Камердинер, увидев, что я со страхом смотрю на длинный, старый шрам, поспешил меня "успокоить"
        - Это не страшно, Ваше Высочество, только, кажется так! Это они с Фридрихом ещё подростками на шпагах учились сражаться. И принц Иоганн нечаянно дернулся и получил ранение. На самом деле, там просто глубокая царапина была, зажило вот так, шрамом.
        Температура начала снижаться, уж не знаю - от отваров ли, от обтирания ромовой водой, но жар пошел на убыль. Зато вся спальня настолько пропахла ромом, что я уже воображала себя на Ямайке. Поняв, что Иоганн теперь просто спит, я махнула рукой на условности, на героинь в креслах, и забралась в постель к супругу. Проверив ещё раз температуру старым, дедовским способом и убедившись, что повязка на ране на месте. Осторожно обняла мужа рукой и спокойно уснула.
        Глава 42
        Что- то щекотало мой нос, раздражало, и я звонко чихнула. И замерла, услышав рядом короткий смешок. Осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. Почему я не в своей спальне? Приподняла голову, пытаясь понять, где я и что вокруг. Прямо перед глазами была крепкая мужская грудь, мерно вздымающаяся в такт дыханию. И именно на ней я лежала щекой. И рукой своей обнимала эту самую грудь. Солнечный луч, пробравшийся сквозь небольшую щёлочку в плотных портьерах, опять защекотал мой нос, и я вновь не удержалась от чиха. Но теперь я смутилась хотя бы.
        - Выспалась? Напугал я тебя, наверное, сильно? Прости, я не хотел, так получилось. Зато я точно сегодня успею на пельмени!
        Вот клоун! Едва живой, а уже шутит, пытаясь меня успокоить. Я попыталась отодвинуться, боясь, что Иоганну тяжело меня удерживать вот так, но он воспротивился.
        - Не убегай! Так приятно лежать, никуда не торопиться, и от тебя такое тепло, умиротворение идет - словами не передать!
        От меня тепло? Ну- ка, у него что, озноб начинается? Я потянулась проверить температуру, но муж засмеялся и только прижал меня крепче к себе здоровой рукой. Полежав ещё немного, поняла, что если не хочу опозориться, то мне лучше немедленно бежать к себе в ванную. Я ужом выскользнула из объятий Иоганна, сползла с кровати и, стараясь не смотреть на супруга, затараторила, скрывая смущение.
        - Ты лежи, я сейчас умоюсь, приведу себя в порядок и вернусь. Надо сделать тебе перевязку. Сейчас я к тебе Шульца отправлю, пусть посидит с тобой, пока меня нет.
        - Совсем уж немощного инвалида из меня не делай, я сейчас сам встану - Иоганн, морщась от боли, сделал попытку присесть в постели. Но это ему оказалось не по силам, и он, часто дыша от боли, с мокрым от пота лицом, откинулся на подушки, вымученно улыбнулся.
        Нет уж, милый, сейчас придет Шульц и проводит тебя в ванную, явно туда собирался Иоганн. Велела охране позвать Шульца, а сама торопливо пробежала в свою спальню. Махнув рукой суетящейся возле ванны Ульрике, я занялась своими делами. Потом, приняв горячую ванну, смыв с себя запахи крови, рома, страха и боли, надела домашнее утреннее платье, свежа и хороша, вернулась к Иоганну. Тот уже сидел на кровати, а Шульц помогал ему надеть халат на здоровую руку. Принц был умыт, побрит, причесан. Почти красавец, если не считать висевшей на косынке руки и сильной бледности.
        Сняв повязку, я поежилась, сама поражаясь своей вчерашней храбрости. Швы были отечны, вокруг них сохранялась небольшая краснота. Но выделения из раны были сукровичные, не гнойные, что уже хорошо. Поменяв тампон в ране, и обильно смочив его солёной водой, сменила и повязку. Тут и камердинер подоспел с подносом с завтраком. Я хотела уйти, чтобы тоже спуститься в столовую на завтрак, но Иоганн удержал меня за руку.
        - Позавтракай со мной, Ленни! Я ведь ещё не выразил тебе свою благодарность за мое спасение! И вряд ли когда смогу отплатить в полной мере. Мне Шульц все рассказал, кто на самом деле лечил меня, а кто только мешал.
        Я осталась с ним позавтракать. И мне были очень приятны его слова, не скрою. К обеду Иоганн спустился вниз, с помощью своего камердинера, конечно. Выслушал порцию ахов- охов приехавших дам королевской семьи, заверил всех в своем полном и безоговорочном здоровье. Никто не поверил, но приняли, как данность. К ночи вновь поднялась температура и опять началось все по новой - отвары, обтирания…
        Выздоровление шло медленно, как- то неровно. То Иоганн был в почти нормальном состоянии, даже работал с документами и принимал своих подчиненных со службы, то трясся в ознобе, покрываясь липким потом. Но рана была сухой и чистой, заживление под швами шло полным ходом. Вероятно, дело было не в ране, а в том, что пуля была смазана какой- то отравой, и часть ее успела попасть в кровь. Саму пулю удалили быстро, как и промыли рану антисептиками, поэтому отрава подействовала не в полную силу, просто задерживала выздоровление. Но даже в таком состоянии, мокрый и трясущийся, супруг улыбался мне бледными губами, держал за руку и уверял меня, что на Балу Закрытия он обязательно будет танцевать со мной все медленные танцы. А поскакать в задорной мазурке я могу с Ансельмом, но более ни с кем.
        Меж тем жизнь шла своим чередом. В том числе и подготовка к балу. Нынче, посоветовавшись с августейшим персонами, решили произвести революцию местного масштаба. Дело в том, что посреди бала устраивали парадный ужин. А попросту говоря, обжираловку. Некоторые, особенно пожилые гости, наедались так, что им становилось дурно и приходилось вызывать придворных лекарей. После такой еды, уж какие танцы, так, вялое перебирание ногами под музыку. И в течение сезона это был не единственный бал в королевском дворце, то есть, казне влетало это в копеечку.
        Вот я и вспомнила фуршеты на приемах своего времени и предложила королеве устроить один большой стол с закусками, без стульев. И официанты чтобы разносили вино и лёгкие закуски, если кто пожелает. Конечно, пожилые гости будут недовольны и постараются смести со столов все, но это уже проблемы остальных. Как говорится, инициатива имеет инициативных. Пришлось мне составлять меню для фуршетного стола и для разноски официантами. Маленькие объемы закусочных бутербродов - канапе и всевозможных тарталеток мы возместили красивой подачей, фигурной нарезкой, и пирамидками кремов в тарталетках.
        Пришел час и для мсье Жанно блеснуть французским изяществом подачи блюд. Мне пришлось просить и свою Аништу помочь с готовкой. В ход пошли и наши гамбургеры, и шаверма, и фаршированные блины. Запекалась в духовках маринованная курица, потом нарезалась тоненькими ломтиками и укладывалась на блюдо или на хлеб. Мясная и сырная нарезка, фруктовые тарелки. Хорошо, что по зимнему времени до Беллина довозили свежемороженую форель из Северного моря. И даже красную икру. Хотя здесь ее почти не употребляли, ценилась только черная икра.
        Но я ещё раз напрягла память и вспомнила рецепты засолки и рыбы и икры. Малосольная форель, нарезанная тонюсенькими ломтиками, и свернутая в рулетики на кусочке хлеба была просто объедение! Так же как и канапе с красной икрой. Когда для пробы это подали к королевскому столу, то король Карл, проглотив пяток канапешек, поинтересовался, сколько можно вообще таких съесть без вреда для себя?
        Выпеченные из несладкого песочного теста тарталетки начиняли разнообразными продуктами - сырный крем, сливочный крем, селедочное масло и паштеты. Такие же тарталетки, только из сладкого теста, начинялись сладкими кремами. Канапе, фигурно вырезанные формой, украшались сыром, икрой, солёной форелью, маленькими пластинками холодного мяса... и прочее, и прочее.
        Я приезжала домой и падала на кровать - отдохнуть пару часов. Иоганн уже начинал хмуриться и выговаривать матери, что совсем замучили ему жену. Хотя я понимала Веронику. Рози особо не помощница, ей надо было часто отдыхать, Магда по молодости лет тоже мало чем могла тут помочь. Хотя обе они контролировали процесс украшения бальной залы. К концу подготовки бала королева подвела итоги и с удовлетворением отметила, что нынче затраты на бал сократились в три раза за счёт отказа от пиршественного стола. Я ещё один неприятный сюрприз приготовила для любителей халявный еды - тарелки, на которые полагалось накладывать себе закуски, были очень маленькие, немного побольше чайных блюдцев. Королева очень смеялась, когда узнала об этом.
        Постепенно выздоравливал и Иоганн. И хотя температуры уже не было, и даже швы я сняла с раны, и никакой нужды не было ночами наблюдать за ним, но я все равно каждый вечер являлась к нему в спальню, ложилась рядышком, и засыпала спокойно. Привыкла уже. Да и Иоганн никогда не засыпал, не дождавшись меня. И хотя я догадывалась, что испытывает молодой мужчина, лежа рядом ночью с мягким девичьим телом, и вряд ли это уже приятные физически ощущения, но что- то меня удерживало от последнего шага. Супруга удерживало данное когда- то слово, а что меня - сама не знаю. Но я понимала, что долго это продолжаться не может и надо когда- то сделать этот шаг. И я себе поставила условие - после бала! И будь, что будет!
        Дела не останавливались и в доме и в бизнесе. Фургон постоянно челночил между моим домом в Нойфельдорфе и Беллином, возил чипсы, сухарики. С ним мне отправляли отчёты Клара и Рихард. Дома пока что все было в порядке. Рихард разузнал насчёт той таверны, что продавалась. И цена там была не слишком высока, но не покупали, потому что конкуренция на рынке общественного питания и гостиничного бизнеса была высока. Наши ждали, что по возвращению меня домой мы будем покупать это здание. Рихард написал, что уже сговорился с бригадой строителей на весну.
        Клара сообщала, что Йошта привез разных семян, она оплатила ему заказ. Торговля в нашем ларьке процветала, все больше обозов останавливались у нас обедать. Стиральные доски, которые я отправляла из столицы, уже все проданы, и хорошо бы отправить ещё. Ну и все в таком же духе. Раз надо - значит надо! Пришлось ехать опять в эту мастерскую и заказать ещё двести штук. Там уже начали интересоваться, что это за штука и для чего она нужна. Но нет, фигушки, пока не уговорю короля на введение патентного права, никому ничего не скажу.
        Те полсотни, что я оставила для Беллина, тоже хорошо продались. Несколько штук я оставила для своего дома, остальное отдала лавочнику - скобянщику, где я покупала некоторые мелочи для дома. Теперь он тоже интересовался, когда поступят ещё. Меж тем, нашлось, наконец, и подходящее здание под цех снеков. Теперь герр Готфрид занимался и небольшим ремонтом в нем и подбором персонала. Как только будет готово здание, сразу начнем обучение работников.
        Поскольку я запланировала ремонт в своем сельском доме на лето - сменить печи, устроить ванные комнаты, как в особняке, то заранее начала отправлять с фургоном обои, краски, стекло и прочее, что стоило дешевле, чем в Нойфельштадте. Рихард писал, что все учитывает и складирует в одном из сараев. Заказ на кирпич он уже сделал и на жесть, для облицовки печей, тоже. Кузнец получил задание на изготовление печных комплектов - дверок, колосников, вьюшек. В общем, все ждали весны и меня.
        В особняке тоже были перемены. Кабинет Иоганна, наконец, был готов. Светлый, чистый, функциональный. Много света и воздуха. Исчезло то давящее ощущение от темной обстановки. Иоганн смеялся.
        - Ну, вот как мне теперь пугать подчинённых, когда они придут ко мне? Никто же не поверит, что в таком светлом помещении его могут поджидать кары. Раньше только зашёл - и сразу коленки трястись сами начинали.
        Теперь настала очередь моих апартаментов. Пока не трогали только мою спальню. Из двух других комнат выносилась мебель, сдирались обои, готовили комнаты под покраску и поклейку обоев.
        Спальню пока оставили в покое.
        Сегодня за ужином я сказала, вздохнув.
        - Наверное, придется все равно перебираться в гостевую спальню. Очень у меня теперь шумно, да и пыль столбом стоит.
        Это была чистой воды провокация, но Иоганн клюнул на нее. Эх, ты, безопасник! Не тебе тягаться с женским коварством! Принц отложил вилку, с напряжением в голосе спросил:
        - Прости, Ленни, ты, наверное, устала спать со мной в одной кровати? Но, если честно, то ты мне ничуть не мешаешь, наоборот, мне тогда спокойно, что ты рядом со мной и с тобой ничего не случилось. Может, ты передумаешь насчёт гостевой спальни? Нам вполне хватит места и в моей.
        Я хихикнула про себя. Именно этого я и добивалась, собственно, но надо было, чтобы Иоганн сам пришел к такому решению. Как говорится, я решил, а то, что перед этим мне эту мысль в голову жена вдолбила - неважно!
        Подготовка к балу подошла к завершающей фазе, то есть надо было выбрать наряд, прическу, украшения. Хорошо Иоганну - парадный мундир, причесаться и самую капельку одеколона. А мне было сложнее. Если с платьем было ясно - то самое бронзовое платье, которое я до сих пор не имела повода "выгулять", то прическу надо было продумать. И, самое главное, выбрать украшения. Вначале я хотела надеть тот самый гарнитур из бисера и стекляшек из Яблонцува, но вовремя послушала разговоры наших августейших дам.
        Оказывается, это официальное мероприятие, и такие украшения не подходят. Надо надевать настоящие драгоценности. Как ни ныла Магда, ей очень хотелось похвастаться новыми украшениями, к появлению которых и она приложила руки, ей тоже не позволили их надеть. Королева Вероника предложила мне воспользоваться королевской сокровищницей для выбора драгоценностей, но я отказалась. У меня ещё были достойные украшения в шкатулке матери Ленни.
        Я выбрала тот самый гарнитур из изумрудов и бриллиантов - ожерелье, серьги, кольцо, браслет и диадема. Я помню, когда мачеха возмущалась, говорила, что княжеская диадема мне не подходит по статусу. Теперь, имея статус принцессы, я имею полное право носить этот комплект полностью. Но для диадемы нужна подходящая прическа. Сколько мы с Ульрикой терзали мои волосы, подбирая то, что подошло бы к украшению.
        В результате, мы остановились на высоко поднятых волосах, сколотых шпильками, но парочка шаловливых завитых локонов спускались вдоль шеи до выреза декольте. Вот и хорошо.
        Глава 43
        Бал был назначен на вечернее время, но мы с Иоганном, прихватив ещё наших личных слуг, с самого утра поехали во дворец. У меня ещё оставались дела, связанные с балом, а Иоганн таки собрался нагрянуть в свое ведомство. Но я взяла с него слово, что он не опоздает к началу бала. Заглянула в гостиную к королеве Веронике, там тоже была определенная суета и нервозность. Но ещё раз, пробежавшись по отведенным для бала и приема гостей помещениям, по холодным кладовым кухни, где хранились все закуски для бала, мы убедились, что все в порядке. Так что теперь можно сосредоточиться на самих себе, любимых.
        Магдалена очень нервничала. Это ведь ее первый настоящий взрослый бал, на который ее допустили. В сотый раз примерила свое платье, в сотый раз взрыднула, что она "страшилка просто в нем и ужас, какая толстая!" В сотый раз выслушала от нас, что она, наоборот, очень даже хорошенькая в этом платье. А если добавить прическу и украшения - вообще глаз не отвести.
        И я тоже нервничала. И хотя для меня это тоже был первый настоящий бал, да ещё в должности принцессы, волновало меня не это. Я все крутила в голове мысли о правильности принятого мной решения о близости с мужем. Не тороплюсь ли я? И надо ли?
        Я не настолько наивна, чтобы считать наши отношения любовью. Да, они неплохие, эти отношения. Но скорее, они дружеские, соседские, может, есть и симпатия некая, но никак не любовь, чтобы ах! И покатилось сердце вниз вместе с разумом. Читала я в свое время книжки про попадание и прочее фэнтези. Так там только увидели друг друга и все! Влюбились по уши.
        А мне с первого взгляда Иоганн не понравился. И со второго тоже. Да, я вышла за него замуж по расчету, ради удобства и безопасности. Но не более. И только пожив с ним под одной крышей, я понемногу начинаю привыкать к нему, узнавать его. Получается, к сексу я готова, возраст и гормоны никуда не девать, а к чувствам - нет. Тем не менее, надо начинать доверять друг другу, быть более открытыми, что ли?
        В большей степени это относится ко мне, Иоганн, как мне кажется, вполне готов к полноценной семейной жизни и всем ее проблемам и радостям. Это у меня остался негативный опыт прошлой жизни. Тогда я была уверена, что стерпится- слюбится. Не вышло, и не сложилось и даже приличного секса не получалось. Вот и дую теперь на воду, боясь поверить, прикипеть душой к этому человеку. Так больно будет потом разочаровываться. А почему, собственно, надо обязательно разочаровываться? Ведь тут все зависит от меня самой! Как сумею построить отношения, так и будет. Пока начну с одной из составляющей брака - с секса. Тем более что мы оба к этому готовы. Только надо бы озаботиться вопросами контрацепции. Рановато этому телу заводить детей, не полностью оно ещё развито. И посоветоваться не с кем. Разве что с королевой, она женщина и поймет меня.
        Обо всем этом я думала лёжа в ванне, думала, сидя за обедом. После обеда попросила Веронику о разговоре тет- а- тет. Королева выслушала меня, ничуть не удивилась моим вопросам. Просто велела служанке сходить к лекарю. Та принесла небольшой флакончик темного стекла. Принимать надо было по восемь капель весь цикл, за исключением особых дней. Думаю, что королева так легко решила мою проблему потому, что Иоганн не был наследником престола и наши дети, как и дети Ансельма, имели туманные перспективы в плане трона. Поэтому нам можно было не спешить с наследниками.
        Бал, как и заведено было, начинался с постепенного появления королевского семейства. Вначале церемониймейстер объявил о выходе принцессы Магдалены и принца Ансельма. Потом настала наша очередь.
        - Второй принц королевства Иоганн с супругой, принцессой Еленой!
        Громко объявил церемониймейстер и пристукнул своим жезлом о пол. И мы двинулись от дверей к королевскому трону по живому коридору придворных. Многие перешептывались, с задних рядов тянули головы чтобы лучше рассмотреть новую принцессу. Слухи о женитьбе Иоганна ходили, но меня мало кто видел.
        И только когда король и королева сели на свои места грянула музыка, бал начался. Открывали его обязательным танцем королевской четы, следом шли в чинном менуэте Фридрих с Розалией, следом мы с Иоганном. Первый танец Ансельм танцевал с Магдаленой. Далее следовали гости, первый танец был обязателен для всех. После третьего танца мы присели немного отдохнуть, Иоганну ещё надо было дозировать нагрузку, да и мне от постоянного напряжения мышц спины и ног тоже стоило отдохнуть. Слишком давно я не танцевала все эти бальные танцы, пожалуй, со школьных времён, а Ленни вообще никто им не обучал.
        И тут из той комнаты, где был накрыт фуршетный стол, начали выходить официанты с подносами. Они разносили напитки и крошечные канапе и тарталетки. Любители халявной еды оживились и удивились. Ведь теперь можно не ждать ужина, а перекусить сейчас. Но, опять же, это что- то новое и необычное. К чему бы это?
        По традиции, королевская семья никогда ничего не ела и не пила со всеми, это шло чуть ли не со Средневековья, когда яды добавлялись в еду и напитки направо и налево. Поэтому мы и терпели, потом у нас будет возможность перекусить отдельно, в королевской комнате отдыха. Но король Карл, провожая тоскливым взглядом скользящего мимо официанта с подносом, полным так полюбившимися ему канапе, пробурчал:
        - И кто выдумал, что король не может есть со всеми? Эх!
        Королева Вероника скрыла смешок за лёгким покашливанием, а непосредственная Магда выступила на стороне отца.
        - И правда, пап, я тоже есть хочу! Но танцевать больше!
        После задорной мазурки, которую я честно отплясала с Ансельмом, а Фридрих пригласил Магду, открылись двери в фуршетную комнату и гостей пригласили пройти туда. Мы должны были тоже удалиться всем семейством, но любопытство оказалось сильнее голода. Даже Карл, посвященный в нашу задумку только сегодня, остался с нами без вопросов, с весельем в глазах наблюдая то, что развернулось перед нами.
        Да, это была революция! Удивлённые гости, что их пригласили не в парадную столовую, а в совершенно в другую комнату, были шокированы. Да, стоят столы, полные еды, но нет ни одного стула! И гадкие официанты отказываются принести стульчик почтенной матроне, чтобы она могла вкушать с удобствами! Ведь как было раньше хорошо - сидишь себе полтора часа, набиваешь желудок разными вкусностями, обсуждаешь с другими матронами нынешние нравы, моду, молодежь. А сейчас и присесть некуда, какие уж тут разговоры! И еду самому себе надо накладывать, лакеев нет.
        Да и хоть и выглядит все очень вкусно, так такие тарелочки маленькие, что не положишь столько, сколько хочешь! Если положить гору еды - или упадет все или смешается, рыба с пирожным, фу! Но молодежь, наоборот, была очень довольна. Во- первых, теперь не надо выслушивать все полтора часа воспоминания престарелой родственницы, не надо объедаться, во- вторых, это отличная возможность пофлиртовать дополнительно с поклонниками, просто попросив принести вон то крошечное пирожное или канапе. И фруктовую воду. На самом деле хотелось гамбургер и чашку чая, но надо же показать, что ты ешь как птичка.
        Тем не менее, к концу перерыва съедено было все. Только официанты продолжали разносить напитки и закуски. Большое веселье у короля вызвала старая графиня N, которая явно не добрала до своей нормы еды и нашла оригинальный выход. Махнула ближайшему официанту, когда тот подошёл, царственным тоном велела поставить тут этот подносик с закусками, а самому быть свободным. Когда официант невозмутимо поинтересовался, не будут ли семь бокалов вина излишними для почтенной госпожи, та задумалась на секунду, потом милостиво разрешила официанту забрать шесть бокалов. Тот опять не согласился, сказав, что не унесет в руках сразу шесть бокалов, и быстро шмыгнул от нее, оставив графине в утешение пару тарталеток.
        В королевской комнате все дали волю эмоциям, смеялись долго. Король, вытирая слезы, сказал:
        - На этот бал стоило пойти только из- за такого зрелища! Надеюсь только, что в следующий раз эти матроны не придут со своими тарелками в виде тазиков!
        Поскольку мы задержались, то и вышли в бальную залу к котильону, завершающему танцу бала. Танец этот весёлый, подвижный. Вопреки своему решению танцевать только медленные танцы, Иоганн танцевал со мной котильон. После чего мы тихо удалились из бальной залы.
        Когда мы вернулась в покои, меня уже поджидала Ульрика, чтобы помочь разобрать прическу, снять платье. Супруг чуть задержался в коридоре, о чем- то договаривая с Фридрихом. Ещё слышалась музыка, голоса гостей, которые разъезжались от дворца, и тех, которые направлялись в гостевое крыло. И что- то мне стало так тоскливо и неуютно, что я твердо поняла - никакого интима здесь у меня не будет! И только я встала с кресла, как вошёл Иоганн, и я рванулась к нему.
        - Давай поедем домой! Не могу я здесь, шумно и голова болит! Поедем, а?
        Супруг с удивлением глянул на меня, но и слова против не сказал. Наоборот, кликнул своего камердинера, велел тому поднять кучера, чтобы тот увез нас домой, а после собирал вещи Иоганна. Я тоже велела Уле собирать наши вещи. Та радостно засуетилась, убирая драгоценности в отдельный мешочек, складывая платье и прочую одежду, приговаривая:
        - Вот и хорошо, вот и ладненько! Дома- то завсегда лучше! И тихо у нас, и ванночку горячую сделаю, и Аништа у нас на кухне, а не этот, прости Господи, мосье. Вот сейчас домой и поедем!
        И впрямь, собрались все быстро, видимо тоже хотелось домой. В карете я сидела тихой мышкой, прислонившись к плечу Иоганна. Тот обнял меня за плечи здоровой рукой, тихонько дунул на выбившийся из шляпки локон.
        - Знаешь, я и сам хотел вернуться домой, да не знал, как сказать об этом. Уже привык, что дом - это там, где ты, а в дворцовых покоях мне неуютно. Так что все хорошо, не беспокойся.
        Ага, не беспокойся! Я тут, можно сказать, грандиозные планы строю по соблазнения собственного мужа, а мне советуют, не беспокоится! Дома, приняв ванну с душистым мылом, надела халат и принялась критически рассматривать приготовленную Ульрикой пижаму. Саму Улю я уже отпустила отдыхать. Ндаа… в этой пижаме не только не соблазнить, а пожизненно потенцию у мужика отшибешь!
        И я, вздохнув, достала свой стратегический аргумент в этом вопросе. До этого я никому ее не показывала, шила сама, сидя в своей спальне. Стрейч- атласа, конечно, здесь ещё не было, но шелковый атлас был. И я сшила себе сорочку. Длинную, в пол, но с провокационным разрезом сбоку во всю длину ноги. Разрез я обшила вокруг кружевом. Глубокое декольте спереди, тоненькие бретели на плечах, глубокий вырез на спине, перекрещивающиеся бретели на спине. Ткань блестела мягким маслянистым блеском в свете свечей.
        Нацепив эту секси- тряпочку, я глубоко вздохнула и сделала первый шаг по направлению к спальне мужа. Когда я вошла в спальню Иоганна, там горела только одна свеча возле кровати, а он сам только что вышел из ванной в тонких кальсонах, в которых спал, на ходу вытирая мокрые волосы полотенцем. Увидев меня в этом одеянии, он резко замер, держа полотенце в руке, тяжело сглотнул, оглядывая мою фигуру в этом одеянии. Да я и ножку ещё так кокетливо повернула… Все, поплыл мужик… впрочем, и мне стало жарко и сердце затрепыхалось как- то неровно. Раздумывал он недолго. Отшвырнув в сторону полотенце, Иоганн в один шаг приблизился ко мне вплотную. Провел слегка подрагивающей рукой по моей щеке, подбородку, хрипло спросил:
        - Можно, я тебя поцелую?
        Ну, кто же такое спрашивает? Не дождавшись ответа, он, тем не менее, осторожно прикоснулся своими губами к моим. Я чуть приподнялась на цыпочки, чтобы можно было обнять его за шею, и послушно подставляла губы. Целоваться с ним было приятно, губы у мужа были сухие, теплые и твердые. И он умел это делать. Я даже не поняла, в какой момент меня подхватили на руки. Только пискнула испуганно.
        - Твоя рана!
        Получив в ответ хриплое:
        - К черту рану! Это ведь то, что я думаю? Если ты скажешь нет сейчас, то я просто подохну! Приползу к твоей двери и как старый, голодный бродячий пёс, сдохну!
        Не помню, в какой момент улетела к полотенцу в компанию моя сорочка, туда же отправились и кальсоны (ой, позорище! Надо хоть семейные трусы ему сшить, что ли!). И вот мы уже в постели и меня нацеловывают уже всю. А меня и саму трясет. Прижимаюсь бесстыже бедрами к мужу, глажу его по спине, чуть прицарапывая его ногтями.
        В общем, любовник Иоганн отменный, внимательный, ласковый, нежный. Даже определенную боль я восприняла как- то краем сознания, легко, не акцентируясь на этом. Главное было успеть, не опоздать, чтобы увидеть то самое небо в алмазах, про которое мне рассказывали подруги. И я его увидела!!! Правда лишь потому, что муж больше заботился о моем удовольствии, и только потом о себе.
        Зато потом, уже спустя некоторое время, я поняла, что не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Иоганн негромко рассмеялся, подхватил меня на руки и понес в ванную. Там, усадив мою шатающуюся тушку в креслице, дёрнул шнурок колокольчика в кухню. Для кухонного мужика это обозначало, что надо качать горячую воду наверх. Заснуть я была готова прямо в ванне, но меня все равно нагло извлекли из такой приятной водички, вытерли и потащили в постель.
        Проснулась я от того, что меня внимательно разглядывали. Иоганн, подперев голову рукой, лежал рядом и рассматривал меня. Мелькнула мысль "Ревизию проводит!", я тихонько хихикнула. За что получила поцелуй и порцию щекотки. Потом супруг, притянув меня поближе, задумчиво спросил:
        - А скажи- ка, душа моя, как ты, побывав замужем, ухитрилась остаться девственницей? Не то, чтобы я был против, только за, но вот любопытно!
        Ууу..., зараза, опять мент вылез! Пришлось рассказать ему, как все было. Иоганн смеялся, узнав о моей оборонной тактике. Потом посерьёзнел:
        - Тебе повезло, что он умер раньше, чем вы приехали в имение. Не он, так сумасшедшая экономка доконала бы. Но я счастлив, что все так вышло. Ведь именно поэтому теперь у меня есть ты, душа моя! И поводов доставать твое вдовье платье я тебе не дам!
        Глава 44
        После бала время помчалось со скоростью междугороднего экспресса. Я спешила, торопилась, пыталась объять необъятное и впихнуть невпихаемое. Меня ждали дома, в Нойфельдорфе, скоро весна. Но и из Беллина я не могла уехать, бросив половину дел на середине пути. Надо было закончить ремонт в доме, чтобы не оставлять Иоганна среди всего этого разгрома. На днях начинает работу наш цех снеков. Это тоже достаточно хлопот и беготни. К тому же, раз я решила сделать ремонт и в своем сельском доме, то торопилась отправить с фургоном как можно больше стройматериалов, которых в нашей глуши либо не было, либо они были слишком дорогими. И надо было озаботиться поиском мастеров по сантехническим работам. Очень уж мне понравилось жить с настоящей ванной, пусть и в самом примитивном ее виде.
        Перед Аништой я тоже поставила задачу - найти среди наших работников подходящую кандидатуру на должность кухарки и обучить ее премудростям кулинарии. Не хочу, чтобы Иоганн вновь портил себе желудок тяжёлой местной пищей. Вот и занималась я этой кучей дел одновременно. Иной раз целый день вообще домой не заезжала, так и ездила по городу по всем делам. Да ещё и пришлось вести светскую жизнь, не скажу, чтобы особо активную, но всё- таки приходилось посещать некоторые приемы и вечеринки. Сама я их не устраивала, отговариваясь ремонтом в доме, что было правдой.
        Зато дорогая маменька, королева Вероника, устроила прием в мою честь. Так как официальных торжеств по поводу свадьбы второго принца не было, королева устроила большой прием в честь молодых супругов. Который по сути, мало чем отличался от бала. Только тем, что нам вручали подарки и произносили длинные льстивые поздравлялки. И мы должны были делать вид, что безумно счастливы услышать именно это. Когда становилось совсем невмоготу, Иоганн начинал нашептывать мне на ухо разные непристойности. От которых я краснела и старалась незаметно пнуть супруга ногой или ткнуть локтем в бок.
        Подготовку приема королева опять поручила нам троим, оставив за собой общее руководство. Мотивировала это тем, что рано или поздно, когда ее не станет, нам придется заниматься этим самим. А Магде так и замуж придется выходить и тоже все эти знания пригодятся. Она была давно, практически с пелёнок ещё, помолвлена со свейским принцем, наследником престола, который и был старше нашей Магдалены всего года на три. Поэтому было решено отложить свадьбу до взросления жениха и невесты. Впрочем, Магда и сама пока что не рвалась становиться принцессой шведов.
        Мы втроём собрались в покоях Рози и составили список необходимых мероприятий на листе размеров А3. Сами ужаснулись и понесли на утверждение к матери. Та посмеялась над нашим усердием и вычеркнула из списка 90% пунктов. Но при этом объяснила, почему и зачем. Советы королевы оказались весьма полезными для нас. И я в самом деле, убедилась, что королева Вероника не делает никакой разницы между своей дочерью и невестками. Она нас и в самом деле любила и поддерживала наши начинания.
        Как говорила Вероника, я - генератор идей, Рози - отличный исполнитель, а Магда - великий доставальщик средств для наших начинаний, то есть, выражаясь современным языком, продюсер. А дело было так. Мы пили чай в покоях королевы, отдыхая от беготни по кладовым и оценки качества столовых скатертей, салфеток, серебра. Я привезла из дома приличных размеров коробку небольших пирожных - птифуров и большой пакет сухариков с изюмом. Нам этого было много, но к нам обязательно заглядывал и Карл, который был сладкоежкой, и Иоганн забегал со службы - пообедать, да и Фридрих пасся неподалеку, приглядывая за беременной, но очень шустрой Рози.
        Вот пили мы чай с вкусняшками производства моей Аништы, и Рози вздохнула:
        - И почему наш мсье Жанно не умеет такое печь? Ведь вкусно же!
        Я, припоминая высокую французскую кухню, возразила.
        - Франки, Рози, никогда не были великими спецами по выпечке. У них хорошо получаются салаты, соусы, различные овощные блюда. Мясо тоже готовят, но не во всех провинциях.
        Магда тут же затянула - И что, нам теперь к чаю соус подавать будут?
        Мать сурово заметила - Вместо того, чтобы ныть, поехала к Ленни домой и поучилась у Аништы булки печь!
        И тут мне в голову пришла идея. Как говорится, за дурною головою и ногам нема покоя. И я тихо сказала:
        - А зачем нам самим булки печь? Давайте откроем неподалеку от дворца пекарню - кондитерскую! Наймем пекарей, а лучше всего набрать молодых подмастерьев, они быстрее принимают новое, рецептов у меня есть много. Немного постажируются у Аништы и вперёд! Можно даже поставить несколько столиков со стульями, чтобы гуляющие могли зайти, выпить чая, кофе или фруктовой воды, съесть пирожное или булку. Или купить себе домой! И назовем мы эту пекарню…
        - Королевская ватрушка! - перебила меня Рози.
        Ну, ватрушка так ватрушка. Кстати, можно испечь одноименный творожный пирог, он очень вкусный. Идея понравилась всем. Решили сделать этот проект на паях, то есть скинуться на троих. Вот тут и возникла небольшая загвоздка. У меня сейчас большие траты идут, на ремонт дома я трачу деньги от большого поместья, на деньги от продажи снеков закупаю товары для сельского дома. Нет, я немного ужмусь и внесу свою долю в общий пай, больше не смогу. Магда, смущаясь, призналась, что карманные деньги за этот месяц она уже потратила и теперь только в следующем месяце выдадут карманные деньги и средства на содержание. Рози вздохнула - у нее получились незапланированные расходы на благотворительность (помните, я про школы ей рассказывала?).
        А между тем она знает, где неподалеку продается здание, идеально подходящее под наши требования. Только установить новые печи и сделать сплошные, без переплётов, окна- витрины. Королева отказалась от участия, сказав, что это наш проект, нам и выплывать самим. И тогда Магдалена отправилась к отцу и ходила за ним следом, уговаривала, убеждала, ныла. До тех пор, пока несчастный король не согласился выдать ей карманные деньги и деньги на новые наряды за следующий месяц сейчас. И Розалии тоже. Здание мы купили, сейчас там идёт перестройка, а на моей кухне суетятся четверо молодых подмастерьев, обучаясь у Аништы премудростям кондитерского дела.
        Пришлось нам, в качестве компенсации за моральные страдания, переделывать срочно одно из платьев Магды, которое она почти не надевала, из обычного в бальное. И в этот раз решили обойтись фуршетом, хватит этих парадных обжираловок. И тут Вероника, смеясь, поведала нам, что многие хозяйки тех домов, где устраивают балы, тоже взяли на вооружение наше ноу- хау в виде фуршетов. И теперь почтенные матроны горестно обсуждают в гостиных тему того, что им приходиться есть дома, а потом ехать на бал. И это причиняет им моральные страдания и финансовый урон кошельку.
        И опять у меня не было шанса надеть свои бисерные украшения - прием был официальный. Я надела шёлковое платье цвета опавшей листвы с переливами жёлтого и светло- коричневого цвета. Количество нижних юбок мною было жестоко ликвидировано, никаких буфов на рукавах, придававших даже худенький девушке излишние объемы. Узкий рукав до локтя, далее были шелковые перчатки. Декольте достаточное для того, чтобы на шее и плечах удобно расположилось ожерелье из топазов с центральным бриллиантом желтоватого оттенка. Серьги и диадема из этих же самоцветов составляли ансамбль ожерелью. На руке только кольцо Тюрингов, больше ничего.
        Собственно, выбор нарядов у меня был невелик, сколько я там могла себе заказать и сшить в Нойфельштадте? А здесь, в столице, за всеми делами и волнениями, как- то упустила из виду. Королева уже мягко намекнула мне, что надо бы обновить мне гардероб. Да, неплохо бы, но мне скоро уезжать. Тогда Вероника предложила выход - портниха ее снимет мои мерки, я нарисую то, что мне хотелось бы и могу ехать. А уж девчонку с подходящей фигурой для примерки королева найдет.
        Эх, добрая королева! Знала бы ты, с какой жалкой кучкой ношенных платьев я прибыла в Нойфель! И как долго ещё для работ по дому носила старый наряд служанки! А как шили свои первые трусы для меня и Ульки из ворованных занавесок! Но все это уже прожили и пережили.
        А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В КОРОЛЕВСКОМ ДВОРЦЕ
        Просьбу росского посла об аудиенции королю Карлу передали ещё накануне. Причин отказать не было, да и ссориться по пустякам с таким крупным государством не стоило. Поэтому он и назначил ему аудиенцию на первое свободное время. За несколько минут до назначенного времени в кабинет короля вошёл чем- то озабоченный младший сын, принц Ансельм.
        - Отец, разреши, я поприсутствую на аудиенции! Есть у меня подозрения, что это будет касаться нашей семьи.
        Возражать Карл не стал, всё- таки Ансельм будущий дипломат и соображает в этих хитросплетениях слов. Посол вошёл в строго назначенное время. После всех приветственных церемоний посол озвучил цель своего визита.
        - Ваше Величество, наше ведомство уже отправляли запрос о судьбе дочери росской подданной, княжны Анны Рюминой, Маргариты Елены Анхелики фон дер Штюммель. Мы получили ответ, что с девочкой все в порядке и все. Родственники покойной княжны Рюминой очень обеспокоены судьбой девочки и хотели бы предложить ей свое гостеприимство, покровительство и защиту.
        Король на секунду замер, быстро обдумывая ответ. Так вот почему был обеспокоен Ансельм! Зачем и почему именно сейчас росской родне понадобилась Ленни? Но тут вмешался Ансельм.
        - Ваше Величество, я думаю, что мы не можем ничего решить без присутствия некоторых заинтересованных лиц.
        Карл перевел дух. Вот она, отсрочка! Он вызвал своего порученца Петера и отправил его за Иоганном. Пока ожидали его прихода, вели неспешный разговор о здоровье императора, видах на урожай и торговле зерном и мехами из России, и некоторой технике из Тюрингии.
        Работы у Иоганна было сейчас, после ликвидации заговора, по словам его супруги - от забора и до заката. Поэтому он сидел, погрузившись с головой в документы, читая, анализируя, сравнивая, подчёркивая грифелем сомнительные места в допросных листах. И появление Петера, личного порученца отца он воспринял даже как небольшой перерыв. Отец срочно призывал его в кабинет к себе. Шагая по длинным, извилистым переходам из административной части дворца в приемную короля, принц думал, зачем от так срочно мог понадобиться отцу. Вроде бы ничего экстраординарного в государстве не происходит. Действительность превзошла его ожидания. В кабинете короля, кроме него был ещё и Ансельм и росский посол, князь Нащокин. По долгу службы Иоганн его знал. Король кивнул сыну.
        - Присаживайтесь, Ваше Высочество! Если вы незнакомы, то представляю вам росского посла, князя Нащокина. Его, а точнее, некоторых лиц, подданных росской империи, очень интересует судьба вашей супруги, принцессы Елены, в девичестве Маргариты Елены Анхелики фон дер Штюммель. Причем настолько интересует, что они предлагают ей проживание в их империи. Я ведь правильно понял вас, князь? Но мне кажется, этот вопрос нельзя решить без мнения супруга Елены? Как вы относитесь, принц, к тому, чтобы ваша жена поехала жить в росскую империю?
        Лишь годами вбитое умение удерживать маску невозмутимости на лице позволило Иоганну удержаться от такого же изумления, какое сейчас было на лице посла. То есть, князь был не в курсе относительно разыскиваемой персоны? Посла разыгрывали втёмную? Какая же была истинная цель, если не постеснялись привлечь к делу даже посла? В искренность чувств родственников Ленни он не верил ни на пфенниг. Что- то им надо от нее. Знать бы ещё, что именно.
        Посол немного пришел в себя и неуверенно проговорил.
        - Я хотел бы побеседовать и с самой девушкой, чтобы лично убедиться, что с ней все в порядке.
        Карл равнодушно сказал:
        - Нет ничего проще, князь. Принцесса Елена в данный момент в покоях моей супруги, королевы Вероники, сейчас пригласят Елену. А пока послушаем, что скажет принц Иоганн, как непосредственно заинтересованное лицо.
        Иоганн оценил то, что отец дал время ему собраться с мыслями
        - Простите, князь, но я вынужден ответить вам отказом. Я не намерен проживать в разных странах с моей женой. Мы испытываем друг к другу самые нежные чувства, и я очень дорожу супругой. Возможно, мы когда- нибудь посетим вашу страну с государственным визитом, но вопрос проживания Елены там даже не обсуждается.
        Посол согласился подождать, пока придет сама Елена. Она появилась минут через десять. Присела в положенном реверансе перед королем
        - Ваше Величество! Господа!
        Коротко улыбнулась Иоганну.
        ЕЛЕНА
        Приглашение в кабинет короля было неожиданным, но не слишком обеспокоило меня. С Карлом мы были в хороших отношениях, прегрешений за собой я не чувствовала. Скорее всего, король будет интересоваться нашим проектом с пекарней, и просить приглядеть за тратами Магды. Но, к моему удивлению, в кабинете, кроме короля были Иоганн, Ансельм и незнакомый мне мужчина лет пятидесяти, упитанный, лысоватый, в богато расшитом камзоле. Поприветствовав присутствующих, я перевела взгляд на короля, ожидая разъяснений. И они последовали.
        - Ваше Высочество, представляю вам росского посла, князя Нащокина! Он передал нам озабоченность вашей судьбою, родственниками по линии вашей матери, княжны Анны Рюминой. Они настолько озабочены, что приглашают вас на проживание у них.
        Сказать, что я удивилась - ничего не сказать. Но к удивлению примешивалось и недоумение - почему раньше их не интересовала судьба несчастной Ленни? Когда ей, в самом деле, нужна была помощь? Почему ждали, пока ей не исполнится семнадцать лет? Какая- то мысль крутилась у меня в голове вокруг этой даты, но я никак не могла её уловить. Так, буду пока выкручиваться, пока не пойму. Присела опять в реверансе.
        - Как прикажете, Ваше Величество! И мой супруг! Но мне бы не хотелось покидать моего мужа.
        Показалось мне или нет, что Иоганн постарался незаметно с облегчением перевести дух. Значит, я верно угадала с ответом. Посол встал, подошёл ко мне, взял за руку, подвёл к окну и внимательно посмотрел мне в лицо и неожиданно сказал по- русски.
        - Да, вы очень похожи на свою мать. Я в молодости знал вашу мать, княжну Анну. Она звездой мелькнула при дворе императора, но неожиданно вышла замуж за германского консула и уехала из страны.
        Я, тщательно выговаривая слова (так давно не говорила на русском!), ответила:
        - Очевидно, что матушка очень любила моего отца и не могла с ним расстаться. Так и я своего супруга люблю и не намерена с ним разлучаться.
        Меня отпустили из кабинета, но у меня осталось стойкое убеждение, что князь не просто так подводил меня к окну, он меня кому- то показывал.
        Глава 45
        Через пару минут меня догнал неприметный такой человек, я его видела мельком несколько раз. Петер, личный порученец короля.
        - Ваше Высочество, ваш супруг просил вас пройти в ваши покои во дворце. Он вскоре подойдёт.
        И исчез. Я в который раз поразилась способности этого человека быть незаметным, появляться и исчезать из ниоткуда. Прямо колдунство какое- то. Заглянула к королеве, извинилась за то, что должна ее покинуть. Вероника кивнула, отпуская меня, но явно задумалась о чем- то. Точно, Карла ждёт допрос с пристрастием. Но в данном случае у меня секрета от семьи нет, так что пусть рассказывает король.
        Иоганн пришел минут через двадцать после того, как я вошла в покои. Пока его не было, я время проводила с пользой - составляла план переделки наших апартаментов во дворце. Говорю "наших", потому как уже и не мыслила нас отдельно друг от друга. Мне нравилось жить вместе с Иоганном. Иногда он меня злил, но чаще веселил, рассказывал что- то смешное, иногда воспоминания детства, иногда рассказывал о своей стране и соседних. Он даже перестал сидеть вечерами в кабинете с бумагами, перебирался с ними в гостиную, где уютно трещали дрова в камине, где сидела я с рукоделием, где можно переброситься парой фраз, просто так. Или, отодвинув в сторону бумаги, азартно выкривать цифры в лото. В общем, нормальная семейная жизнь, которая не удалась у меня в прошлой жизни. А ночи… ночью мы дарили друг другу ласку и нежность, и до того это было такое пронзительное ощущение счастья, что иногда мне хотелось плакать.
        Иоганн, размашисто шагая, вошёл в покои, увидел меня в гостиной, вздохнул с облегчением. Подошёл, присел рядом. Спросил:
        - Ленни, у тебя есть какие- нибудь предположения по поводу этого запроса и предложений твоих родственников? Как- то это все странно и не ко времени.
        Я задумчиво покачала головой.
        - Я даже не знала, что они у меня есть. Я и маму плохо помню, мала я тогда была. Помню звучание ее голоса, как она учила меня росскому языку. Но сегодня я этот язык едва вспомнила. Если родственники знали о моем существовании, то почему их не волновала моя судьба, когда я осталась круглой сиротой? Когда моя жизнь была тяжёлой и беспросветной под рукой мачехи? Когда меня чуть не убили в родном доме? Почему именно сейчас? Мне вот- вот исполнится восемнадцать лет, и они только сейчас вспомнили обо мне? Очень странно!
        Иоганн зацепился за одну фразу из моих слов.
        - Тебя чуть не убили? Это когда и как?
        Скрывать мне тут особо было нечего, и я рассказала, добавив.
        - Можно подумать, конечно, что я сама упала. Но я родилась в этом доме, я знаю каждую ступеньку на лестнице! И если не падала, неся охапки дров, ведра с водой или тяжёлые подносы с едой - то почему я должна была упасть с пустыми руками? И получается, что падала я спиной вперёд, затылок был в крови и синяки на спине. То есть, выходит, меня толкнули спереди и это был человек, которого я хорошо знала, чужого бы я не допустила к себе так близко.
        Иоганн встал, прошёлся по комнате, взъерошил пятерней короткие волосы, в раздумьях, медленно сказал:
        - Там вообще много непонятного. Вот хотя бы с завещанием твоего отца. Он же законник, и никак не мог не знать, что такое завещание нарушает закон. Не мог он его написать. Теперь ещё и эта странная попытка твоего убийства. Ты права, это падение очень подозрительно. Надо разбираться на месте. Но сейчас никак не получается. Я бы предложил тебе съездить в Дармштадт, когда немного освободимся. Что ты там у себя в деревне срочно надумала делать? Сев у тебя весенний? И хочешь таверну купить и перенести ее ближе к своему дому? Вот делай то, что без тебя никак, а потом и поедем вместе в Дармштадт. Но, если честно, просто ужасно не хочется тебя отпускать. Тут, при моем присмотре и то всякие происшествия случаются, а там, одна... Как подумаю, аж внутри все сводит в узел.
        Ишь ты, разбирает его как! Жила я там одна полгода и ничего со мной не случилось. А тут распереживался! Ничего этого я, конечно, говорить не стала, лишь покачала головой и развела руками - мол, что поделаешь, кисмет! То есть, судьба такая!
        Но Иоганн вновь вернулся к вопросу о моей родне. И я опять начала гонять в голове мысль о моем семнадцатилетии. Только теперь к ней добавилась и мысль о завещании отца Ленни. И так я гоняла эти мысли по кругу, пока в голове что- то не щёлкнуло, и не сложился вполне вероятный пазл.
        - Стоп! - я подняла руку, призывая к вниманию - у меня появилось предположение. Нечаянно получилось. Я все думала, почему именно сейчас они мною заинтересовались. А ты напомнил о завещании отца. А не может ли быть так, что там, на родине матери, есть завещание, где моей матери или мне оставлено какое- то имущество или деньги? И при чем немалые, раз такая суета началась. А ведь восемнадцать лет - возраст принятия наследства! Тогда интерес родни вполне логичен. И ещё. Сегодня посол подводил меня к окну, якобы получше рассмотреть меня. Но в кабинете было и так светло. Я думаю, что он хотел показать меня кому- то, находящемуся во дворе. Кто не знает меня в лицо.
        Иоганн встревожился не на шутку.
        - Сегодня я тебя сам домой увезу, а в дальнейшем, пока я не разберусь во всем, из дома без охраны усиленной - ни ногой! Знаю, что дома тебя не удержать, но хотя бы так.
        Я возмутилась - И что, мне теперь по магазинам ходить с отрядом охраны? Не сильно ли?
        Иоганн миролюбиво ответил.
        - Не переживай, на виду будут по прежнему только двое охранников. Да кучера поменяем на охранника. Остальные будут присматривать негласно.
        Ну, это куда ещё ни шло. И некая рациональность во всем этом есть. Несколько дней ничего не происходило. Постепенно привыкла к тому, что со мной негласно много охраны, и рядом в пролетке сидят двое. Я опять вернулась к своему обычному ритму существования, то есть, в состоянии алярм!
        Если кому- то взбрела в голову идея проследить графически мой путь за день, то он бы решил, что это путь сумасшедшей белки. То я могла по три раза за день заехать в цех снеков, следом поехать в механическую мастерскую. Потом в королевский дворец, затем в пекарню- кондитерскую... И так весь день.
        Еще я торопилась отправить как можно больше нужного в мой сельский дом до распутицы. Основные дороги в Саксонерии были замощены камнем, но второстепенные, типа как в мой Нойфельштатд, были грунтовые. Поэтому я и спешила. Даже не всегда ждала очередной фургон с чипсами, нанимала здесь и отправляла. Мои Ульрика и Аништа тоже начинали сборы в дорогу, соскучились по сельскому дому. Хотя за Аништой начал активно ухаживать начальник моей охраны Абель. Но она смеялась.
        - Ему не я нравлюсь, а мои пирожки да котлеты. Да и он сам говорил, что наш хозяин все равно опять его с командой с нами отправит.
        Если у них сладятся отношения - я только рада буду. Ульрика пока ничего не говорила про парней, возможно, в силу возраста и позднего развития тела этот вопрос для нее был неактуален. Ничего, все ещё у нее впереди.
        Двигались постепенно и наши дела с принцессами. Пекарню вот- вот уже запустим. Азарт, предвкушение чего- то нового, интересного захватило нас всех, не только нашу троицу авантюристов, как назвал нас дорогой папенька, но и всю королевскую семью. Даже мой супруг за общим обедом интересовался тем, как идут у нас дела. Ой, зря, зря это он спросил!!
        Потому что отвечать ему стала Магда (мы с Рози только вставляли местами свои замечания), а ее переслушать было невозможно. Но надо отдать девочке должное - Магда гораздо меньше стала капризничать, стала более собранной и ответственной. И к деньгам стала относиться гораздо серьезнее. Королева по секрету сказала нам с Рози, что теперь у Магды есть два ориентира, и она тянется за нами. И просила не отталкивать девочку, ведь у нее впереди самостоятельная жизнь и лучше пусть она будет к этому подготовлена. Никто ее ни собирался отталкивать. И мы с Рози теперь по очереди возили девчонку с собой. Рози брала ее на все благотворительные свои вылазки, я же возила ее то в цех снеков, то в мастерские, то к мебельщикам, то в обойную мастерскую. Я думала, что ей скоро это наскучит, но нет, ей было интересно, аж глаза горели.
        Вот так и неслись мои дни. Примерно дней десять. Только мой супруг начинал хмуриться все сильнее, и был обеспокоен. Лезть к нему с расспросами я не стала, если будет нужно - Иоганн сам мне расскажет. А сейчас, заранее, просто не хочет меня пугать. Только ночами все сильнее прижимал меня к себе, исступлённо меня гладил и целовал. И однажды, вот после таких ласк, он сказал:
        - Ты ещё не уехала, душа моя, а я уже скучаю! Как не хочется тебя отпускать! Я вечером спешу домой, и в душе боюсь - а вдруг тебя уже нет, вдруг ты уже уехала? И мне придется ночью прижимать к себе подушку, потому что она пахнет тобой?
        Я ласково погладила мужа по щеке - Ты же знаешь, что там у меня срочные дела. Сделаю все и вернусь. И запомни - по своей воле я тебя никогда не покину, чтобы не случилось. И что кто бы тебе ни сказал - не верь этому!
        Иоганн шутливо прорычал, сжав меня в объятиях.
        - Я тебе покину! Под землёй найду и на допрос доставлю!
        Сегодня у меня план поездок был небольшой, о нем я и рассказала Иоганну за завтраком. Он просил меня говорить ему о моих планах на день. С утра мы встречаемся с девочками в пекарне, туда же придут и наши пекари- кондитеры, будем все осматривать окончательно и доделывать последние шероховатости. Пекари проведут пробную выпечку. Потом обедаем во дворце, и я еду к обойщикам и к тому столяру, который доводит до товарного вида стиральные доски. Спрос на них оказался огромный и увеличивался с каждым днём. Даже управляющий хозяйством королевского дворца закупил двадцать сразу. По моей подсказке, конечно. Сам он ни за что бы, ни сделал этого, ведь он же не стирает сам белье! А тут расходы.
        Поскольку я договорилась со штамповочным цехом о поставке заготовок и на время моего отсутствия, то оплачивать их работу будет мой управляющий. Он же будет и вести учёт продаж и выручки. Вот к столяру мне и надо. Пожалуй, и ему пора расширять свое производство, ведь штамповка - дело быстрое. Пусть нанимает себе помощников.
        В общем, все удалось по плану. Я уже возвращалась домой. Мерное покачивание коляски, неторопливые мысли, усталость в конце дня - все навевало лёгкую дремоту. Поэтому я сразу не сообразила, что происходит. Впереди на улице был какой- то затор. Два грузовых фургона сцепились каким- то образом колесами, возчики ругались, размахивая кнутами. Смеялись праздные зеваки. Некоторые доброхоты пытались помочь растащить фургоны. Перед нами уже стояла пара карет. Остановились и мы.
        Поэтому и вскочившие в мою коляску с двух сторон какие- то люди не сразу вызвали в моем сонном состоянии чувство опасности. Но увидев ножи, приставленные к шеям моих сопровождающих, я сразу проснулась и приготовилась орать во все горло.
        Глава 46
        Заткнулась я на половине вдоха, увидев недвусмысленный жест ножом у горла охранника. Видимо, я здорово напоминала овцу, потому что злоумышленники расслабились и намеревались то ли меня вытащить из коляски, то ли приказать кучеру ехать в другом направлении. Это они зря, наивные, видно, ещё не сталкивались с женским коварством. Испугалась я, конечно, что ни говори, сильно.
        Только бандит, который был ближе ко мне, привстал, чтобы крикнуть кучеру, показывая дорогу, как я, резким толчком в бок, отправила его в полет через боковину коляски. Жизнь она такая. Поскольку день был сегодня теплый, то верх коляски был опущен. Полет был стремительным, но коротким. Закончился он встречей затылка бандита с камнями мостовой. Злоумышленник как- то странно крякнул и затих неподвижно. Второй бандит растерялся, привстал, пытаясь понять происшедшее. Но и мои охранники тоже проявили себя. Нож был выбит из руки нападавшего, а его самого скрутили в три погибели и бросили на пол коляски.
        И вот тут- то я, наконец, заорала. Орала я самозабвенно, со вкусом, не обращая внимания на неизвестно откуда взявшихся людей, визжа и отбиваясь от всех, кто пытался ко мне приблизиться. И даже увидев среди этих людей Абеля, пнула его ногой в сапожке с острым каблучком. Получилось весьма метко. Какое- то время Абелю точно будет не до ухаживаний.
        Орала я, выплескивая в этом крике весь свой страх, испуг, напряжение последнего времени. И только когда коляска качнулась от того, что в нее вскочил кто- то ещё, и этот кто- то крепко прижал меня к себе, успокаивающе гладя меня, как маленькую, по голове. И пахло от него очень знакомо и успокаивающе. И тогда я вцепилась в его одежду скрюченными пальцами изо всех сил и просто заплакала. Без крика, истерик, просто тихо плакала. Обижают меня маленькую.
        Видимо, Иоганн что- то сказал кучеру, потому что экипаж поехал. Я испугалась, что муж сейчас выпрыгнет и останется тут руководить расследованием, и вцепилась в него сильнее. Но он остался со мной и только все прижимал к себе крепче и гладил без разбора - по голове, спине, плечам. И не обращал внимания на то, что мы ехали в открытом экипаже по улицам города.
        Дома он занёс меня в спальню на руках, снял верхнюю одежду и обувь, и платье, оставив только в нижней сорочке, уложил в постель. Сам лег рядом, по- прежнему обнимая. Постепенно я успокоилась и начала дремать, периодически проверяя, здесь ли Иоганн. Он был со мной. Потом я, очевидно, крепко заснула и проспала явно часа два- три. В спальне было темно, только чуть тлела маленькая толстенькая свеча в низком подсвечнике на тумбочке у кровати. Портьеры плотно закрыты, в спальне было тепло. И тихо.
        Я осторожно села на кровати, осмотрела свой помятый вид, махнула рукой. Привела себя в порядок в ванной, полюбовалась на красный нос и опухшие глаза, красотка, нечего сказать. Реветь надо было меньше! Переплела косу и надела домашнее платье. Уже спускалась по лестнице вниз, когда хлопнула дверь, и в холл вошёл улыбающийся Иоганн с капельками дождя на темных волосах, пальто. Увидев меня, он сказал:
        - Представляешь, душа моя, на улице идёт дождь! Весна пришла!
        И я поняла, что все, мое время пришло, пора ехать домой. За ужином Иоганн был весел, шутил, хотя иногда в глазах проскальзывала затаенная боль. И только после ужина, сидя в гостиной и задумчиво глядя на огонь в камине, муж рассказал мне все, что ему удалось узнать за эти дни.
        Оказывается, я своим неуместным геройством чуть не сорвала всю операцию по задержанию бандитов. И охранники были вовсе не растеряны, а готовились обезвредить нападавших. А тут я со своим героическим геройством (предупреждать надо было). Кстати, тот бандит, которого я столкнула, жив, но до сих пор не пришел в сознание. Но второго допросили, и он поведал некоторую информацию. Они с приятелем нанялись к важному господину, иностранцу, потому что говорил с сильным акцентом, на несложную работёнку. Надо было припугнуть одну девчонку и доставить ее к заказчику. Откуда им было знать, что девчонка эта принцесса? Адрес заказчика он тоже назвал. Хоть и встречались они в харчевне, но он на всякий случай проследил за господином.
        Господина тоже задержали. Это оказался росский гражданин, некий Семён Уваров. Личный помощник та- дам!! Его Светлости князя Андрея Рюмина! Дядюшки моего, стало быть. Поскольку показаний против него было достаточно, он и не стал запираться и рассказал все, что знал. Тем более что личной заинтересованности у него не было. По поручению князя он должен был доставить меня, буде я мирно соглашусь поехать с ним на родину матери, со всем почтением в Россию. А если не соглашусь - то без почтения, но с тем же результатом. Найти меня предполагалось через посла, князя Нащокина, которого использовали в тёмную, он ничего толком не знал.
        Но то, что я окажусь замужем, да ещё в таком высоком ранге - этого никто не предполагал. Но Уваров все равно решил рискнуть. Нанял местных бандитов, те наблюдали за мной несколько дней, не подозревая, что за ними тоже наблюдают. Моя скрытая охрана их сразу обнаружила. Но было сразу понятно, что это простые наемники и брать их надо только на месте преступления. И тогда Иоганн, измученный тревогой и страхом за меня, решил ускорить события и устроить провокацию. Было выбрано место, подогнаны специально фургоны, устроили там ДТП местного масштаба, и тут я со своим "подвигом"! Как сказал сам Иоганн, он тоже чуть орать не начал, так испугался за меня, вдруг бандиты меня заденут. Но все обошлось, и вот я цела и невредима у себя дома, наемники и их заказчик задержаны.
        Все было до обычного просто - деньги. Пусть даже и большие деньги. Князь Игнатий Рюмин, отец матери Ленни, в свое время лишил дочь всего, рассердившись на нее, за то, что она вышла замуж против его воли да ещё за какого- то германца и уехала с ним в его страну. Ей досталась только шкатулка с драгоценностями, которая была передана ей в свое время ее матерью. Спустя несколько лет, тяжело заболев, старый князь, мучимый совестью, решает исправить эту несправедливость и пишет новое завещание. Где оставляет Анне и ее потомкам крупное прибыльное поместье неподалеку от столицы и солидный денежный вклад.
        Он не подозревал, что Анны уже нет в живых, а наследницей является маленькая Ленни. В ее семье тоже не знают о наследстве. После смерти старого князя, его сын Андрей, пьяница и картежник, быстро спускает наследство отца и вспоминает о доле сестры. И начинает разыскивать ее. Узнает, что она умерла, как и ее муж, а маленькую дочь воспитывает мачеха. Он успокаивается, в надежде, что ребенок не доживёт до совершеннолетия. Но Ленни выжила и князь забеспокоился. Решил найти девчонку и привезти ее в страну. Здесь выдать замуж за нужного человека и присвоить наследство. А если будет сопротивляться - не доживёт она до восемнадцати. Мало ли болезней есть на свете...
        Так что я могу после дня рождения ехать в Россию для принятия наследства. Но я решила не рисковать и принять наследство через посольскую службу. Ансельм подскажет, как лучше составить все нужные документы. Может быть, когда- нибудь, мы вместе с Иоганном съездим туда. Но как официальные лица, с визитом, чтобы не рисковать.
        А утром я объявила, что в течение нескольких дней я уезжаю в Нойфельдорф.
        И начались сборы. Паковались необходимые вещи, заказывался фургон и загружался крайне необходимыми материалами. В этот раз все штамповки под стиральные доски я забрала в Нойфельштатд. Следующая партия останется в Беллине. Заканчивала и ремонт в доме. Все задумки не удалось успеть воплотить. Полностью подвергся переделке первый этаж. На втором и третьем этажах перестроили кабинет хозяина, библиотеку, апартаменты хозяина и хозяйки. Пара гостевых комнат тоже обустроили по- новому. Совсем не занимались детскими комнатами, учебными классами. Пока этот вопрос не актуален, но когда- нибудь я решусь на деток, и придется заниматься и этими помещениями. А пока просто закрыли эти комнаты.
        Иоганн тоже занимался моим отъездом, точнее, моей безопасностью. Без охраны он не соглашался выпустить даже за ворота особняка. Кстати, насчёт ворот. Как только потеплеет окончательно, я велела супругу и продублировала Гюнтеру, нанять садовника, чтобы он привел в порядок старый парк вокруг особняка, и чтобы покрасили решетчатую ограду. Так про охрану. Нас опять будет охранять команда Абеля, только в увеличенном составе до десяти человек. Ну что поделать? Я смирилась с этим, тем более что сама убедилась - я являюсь точкой притяжения всяческих неприятностей.
        За эти дни произошли два значимых события - начал работу цех снеков и открылась "Королевская ватрушка". Причем если открытие цеха прошло буднично и малозаметно, то "Ватрушку" открывали с помпой и размахом. В качестве рекламной акции пекари напекли кучу различного мелкого печенья, несколько противней пирога "Королевская ватрушка", простого бисквита с яблочным повидлом. Ещё были мелкие булочки. Все это планировалось бесплатно раздавать желающим прохожим. Неугомонная Магда вытащила все королевское семейство на дегустацию в нашу кондитерскую. Самые ярые сладкоежки в семье, король, Фридрих и Магда, высоко оценили способности наших мастеров. Ансельм и Иоганн всегда ели умеренно, а мы втроем - королева, Рози и я - заботились о фигуре.
        Потом мы, то есть Магда и я, вышли на улицу и начали раздавать с вынесенных столов выпечку. Большие бисквиты и ватрушки заранее нарезали на порционные куски. Остальное семейство сидело у большого окна, и приветственно махали руками своим подданным. Без охраны нас, разумеется, не оставили. Если вначале прохожие весьма подозрительно отнеслись к этой акции, то потом даже скапливались небольшие очереди. Да ещё узнали в лицо Магду и меня. Получить булку из рук двух принцесс - это щекотало самомнение. Вот так, с размахом, открыли кондитерскую. Посетители в последующие дни только добавлялись.
        А Иоганн, хоть и бодрился, но явно начинал уже хандрить. Я старательно убеждала его, что расстаёмся в этот раз ненадолго, он кивал головой, соглашался, но обнимал меня ночами все крепче и исступленнее. Чем вызывал и у меня смятение в душе. Но все когда- нибудь заканчивается, подошли и наши сборы. Аништа готовила снедь в дорогу, кучер проверял наш громоздкий дормез. С нами ещё следовал грузовой фургон, который вез различные металлические детали для устройства у меня в доме простейших ванных комнат и перестройке печей. Мастеров я нашла, через пару недель они приедут ко мне в Нойфельдорф.
        И мы двинулись опять этаким цыганским обозом. Что делать, если все надо и много. Дорога прошла без особенностей, если только в паре мест уже развезло дорогу. Тогда мы выходили из кареты и мужчины дружно толкали тяжёлый транспорт. Останавливались только для того, чтобы дать небольшой отдых лошадям и покормить их. К ночи протопили печурку в дормезе, стало тепло, и мы улеглись спать. А утром нас ждала горячая встреча дома. Теплые приветствия, объятия, новости, которые все торопились выложить друг другу - вся та самая суматоха возникает, когда возвращаешься домой. Зато здесь я могла быть сама собой, просто Ленни, не "Вашим Высочеством".
        Переодевшись в простое домашнее платье, я вихрем пронеслась по дому. В доме все было в порядке, чисто. Счастливая Динка носилась за мной по пятам. Зимой я побоялась её брать с собой в поездку в связи со слабой "облиственностью". Рихард тоже носился следом за мной, потрясая тетрадью, куда он заносил учёт всех материалов, прибывших из столицы за это время. Предлагал мне взглянуть, все ли на месте и интересовался, когда будем покупать таверну. Пришлось ему сказать, что в плане учёта я ему и так верю, а таверну поедем завтра покупать к бургомистру. Поскольку хозяин таверны передал право на продажу бургомистрату. Рихард был на седьмом небе от счастья. Он уже нанял бригаду строителей, и они пока занимались расчисткой площадки под здание. Камень для фундамента тоже завезли и можно начинать выкладывать его. А там и здание в городе разберут по бревну и перевезут сюда.
        Клара с Урсулой тоже требовали моего внимания. У них тоже были свои отчёты по цеху, по торговле, по нашей маленькой харчевне. Ещё их беспокоила посевная. Семян закупили очень много а, как и кто будет обрабатывать заброшенные давно хозяйские земли? Столько дел, столько, что голова кругом идет. Я же пока отмахивалась от них, обещая в ближайшие дни решить все эти вопросы.
        Глава 47
        Если я и рассчитывала в глубине души на размеренную сельскую жизнь, как ранее, то я очень сильно ошиблась. События и дела неслись вскачь и, чтобы успевать за ними, мне приходилось метаться все той же сумасшедшей белкой, как и в столице. Наутро первым делом пришлось ехать в городок к бургомистру. Иначе меня убила бы совесть, видя столь скорбное лицо и печальные вздохи Рихарда. Мог бы, он стоял бы у моего стола и поторапливал с завтраком.
        Поехали мы в город на коляске, с кучером- охранником и ещё трое верхами. Когда я начала бухтеть, что мне такой эскорт (конвой?) в деревне не нужен, Абель сурово возразил, что так приказал Его Высочество, и он не нарушит его приказа, несмотря на мое недовольство. Рихард сидел рядом со мной и чувствовал себя явно не в своей тарелке. Ещё бы! Он привык сам править лошадкой, сидя на телеге, а тут его везут, как господина. Я про себя хмыкнула - ну да, давно ли мы с Улькой вполне комфортно ездили на ворохе соломы в телеге! И ничего, баронская корона у меня с головы не упала!
        Вначале бургомистр сделал скорбное лицо - прибыла хозяйка- баронесса, жди неприятностей, опять местные трактирщики начнут бегать, жаловаться. Но узнав, зачем именно я пожаловала, успокоился.
        - Так, стало быть, Ваше Благородие, желаете приобрести харчевенку? А как там соседи, довольны ли будут? У вас ведь публики поболе будет, чем у них! Но коль хотите, то владелец все документы предоставил, могу и оформить купчую.
        Неужто до этого медвежьего угла последние сплетни не дошли? И о моей смене титула неизвестно? Рихард растерянно смотрел на меня, он не ожидал от бургомистра такого непочтения. Но Абель быстро сориентировался. Он просто обратился ко мне.
        - Ваше Высочество, вы потом к той таверне желаете проехать? Если желаете, то я отправлю охранника, пусть все осмотрит вокруг. Не приведи Господь, что не так, ваш супруг, Его Высочество Иоганн, всю шкуру с нас спустит!
        На бедного бургомистра было даже жалко смотреть - выпученные глаза, открытый рот, ужас на лице от осознания собственного большого промаха - кому хамил- то??!! И что теперь ему будет? Да захоти принцесса - и все окрестные трактиры снесут, чтобы только ей понравилось! Я милостиво кивнула Абелю и взглянула на бургомистра. Тот, забившись краснотой аж до самой лысины, что- то испуганно лепетал. Типа, простите, засранца, не знал, не сообщили, в их глушь поздно новости доходят, исправим, все исправим!
        - Ваше Высочество, буквально минуточку, у меня почти все готово, только вот купчую на чье имя выписывать? На ваше? Так сейчас и напишем, что мол, приобретает здание Ее Высочество принцесса Елена фон Тюринг. За такую- то сумму. Вы уже и деньги приготовили? Да могли бы и не спешить, я бы сам заехал к вам, чтобы вы не утруждались!
        Провожал он нас до двери с поклонами, вытирая обильно вспотевшую лысину большим клетчатым платком. На месте таверны нас поджидал старшина артели строителей. Сама артель уже вовсю трудилась на площадке с нашим ларьком, расширяя площадку и укладывая фундамент. Когда ехали в город, видели там рабочую суету. На обратном пути посмотрим.
        Открыв здоровенный замок ключом, врученным нам с поклоном бургомистром, мы прошли внутрь. Из- за заколоченных окон внутри было темновато, но на прилавке хозяина нашлись свечи. Зажгли, осмотрелись. Большой обеденный зал, нечто вроде барной стойки, где находился обычно хозяин и спиртное. Далее несколько маленьких комнаток, где проживал постоянный персонал. Кладовые. Кухня. Вот её придется переделывать. И печи меня не устраивали, нужны плиты и духовки. И маленькое оконце, совсем мало света. Мало рабочих поверхностей, шкафов. И места маловато. Я планировала сделать этакий варочный остров посреди кухни, несколько окон, много рабочих поверхностей. И вход в кладовые из кухни, а не из коридора. Простейшая сантехника - мойка, с подвешенной водой из родничка за площадкой, простой слив в ближайший овраг, примитивный душ и унитаз. Персонал придется нанимать, и некоторые, возможно, будут здесь жить.
        Необходимо будет и менять черепицу на крыше, с улицы было видно, что несколько черепиц сломано и сдвинуто со своих мест. Да и старая она уже. Так же придется выкинуть и печи. Мебель в зале была тяжёлая, основательная, но покрыта слоем жира и пролитых напитков. Но это можно просто отскоблить ножами, горячей водой с мылом и щелоком. Так что я велела мебель вынести, само здание разобрать, пронумеровав предварительно каждое бревно. Печи ломать и на свалку. Туда же и плохую черепицу, получше оставить. Пригодится ещё. Если фундамент крепкий - оставить его, может, кто решит строиться на этом месте.
        После осмотра новой собственности мы ещё проехались по местным лавкам. Зеленщик был хмур - мое хозяйство сильно сократило закупки у него. Бакалейщик наоборот, встретил меня как любимую родню. Дело было в поставках снеков. Спрос на них был большой, а пока мы поставляли часть продукции в столицу, сюда приходилось урезать. И я дополнительно порадовала бакалейщика - теперь доля столицы будет дополнительно поделена между ним и нашим ларьком. И только мясник был всем доволен - мы только увеличивали у него закупки. И его вовсе не напрягало необходимость самому привозить заказанный товар ко мне в усадьбу.
        Как и намеревалась, на обратном пути мы заехали на площадку с ларьком. Там кипела работа. Рядом с площадкой высились аккуратно сложенные штабеля бутового камня для фундамента, кирпича для печей. Сейчас активно расширялась сама площадка, чтобы хватило места не только для здания, но и небольшого дворика для стоянки обозов. За площадкой раскапывали и углубляли родник, который должен будет обеспечивать водой наше заведение. Ещё планировалась траншея для отводящих труб до оврага.
        Но одновременно и заворачивали обозы на обед. Я заглянула в ларек. Там трудились девушки, и Клара присматривала за всем. Все было спокойно. Я вышла на площадку. В поле, чуть поодаль от площадки, высилась уже приличная куча конского навоза. Нда, летом будет весьма попахивать. Вывозить? А если здесь, за таверной разбить огород с посадками овощей, необходимых для приготовления блюд? Рихард говорил, что земли вдоль дорог здесь неплодородные, тощие. А если внести навоз и все тщательно перепахать, да сделать теплые гряды для огурцов и прочих теплолюбивых овощей, то можно добиться неплохих урожаев. Надо подумать об этом хорошенько.
        А на следующее утро у меня был запланирован визит в деревню. Надо было посетить и цех, посмотреть хозяйским глазом, как там идут дела и провести собрание в деревне. Пора было прояснить вопрос с землями под застройку. Скоро надо начинать посевные работы, значит, нужны рабочие руки. Вновь поехали в прежнем составе. Вначале заехали к старосте, велела ему собрать людей. Пока он бегал от дома к дому, созывая всех на сход, я проехала в цех. Там работа уже кипела вовсю. Чистились клубни, кипело масло, большое сито с нарезанным картофелем опускалось в котел. В общем, все в порядке. Вернулись на деревенскую площадь, туда стекались заинтересованные жители деревни.
        Хотела выйти из коляски, но подумала, что пока я выше сижу, то меня виднее и слышнее жителям. Привстала на ноги и толкнула речугу.
        - Господа и госпожи! Я знаю о вашей проблеме с землями для постройки новых домов. Поэтому я хочу предложить вам хороший выход из этой ситуации. Я продам желающим участки земли под застройку. Но я также понимаю, что это дорого и не все, кто желает, могут оплатить землю. Поэтому я предлагаю вам заплатить за участки в рассрочку работой на моих землях. Работа для вас обычная и привычная - пахота, сев, уход за растениями, сбор урожая. Вы все знаете, что заброшенных полей у меня достаточно, а работников на поля нет. Вот мы и можем помочь друг другу. Я, конечно, могу и нанять сезонных рабочих, но тогда вы будете платить мне за земли деньгами. Вам это невыгодно. Подумайте хорошенько и, если решите, что такой вариант вам подходит - приходите ко мне, будем заключать договор. Пока это все, что я хотела вам сказать.
        Я села и коляска начала двигаться по направлению к моему дому. Народ медленно расходился с площади, задумчиво рассуждая о плюсах и минусах предлагаемой сделки.
        Крестьяне потянулись на заключение договоров через день. Но это и понятно, земледельцы - народ основательный, им торопиться некуда, они должны все обдумать и взвесить за и против. Первыми пришли женихи моих девчонок - работниц со своими отцами. Им это предложение было выгодно, ведь они так и так копили деньги на выкуп земли. А тут земля без денег, можно накопленные средства сразу пустить на постройку домов. Потом потянулись и остальные. Всего пришло десять семей. Но мне этого вполне хватило по работникам, да и деревня моя пополнится новыми домами. Так постепенно и расширится поселение. Последним пришел, как ни странно, сын Клары и Рихарда. Он решил, что старый родительский дом всё- таки маловат для большой семьи. И надо строить новый и просторный. Клара и Рихард были очень довольны, всё- таки им хотелось иметь свой дом. Жалованья они у меня получали достаточно и могли помочь с деньгами на строительство.
        Пора было приступать к планировке весенних работ. И вот тут- то помощь местных жителей - Клары, Рихарда, Урсулы - была неоценимой. Я в этом вопросе была им не помощник. Нет, я знала, что существуют такие растения и что на яблоне булки не растут, но и все на этом. Ничего об агротехнике было неизвестно. Опытные люди мне рассказывали, я записывала, чертила план полей, уточняла, где и что именно там стоит посеять. Большую часть отвели, конечно, под картофель. Но и огородные культуры тоже должны занять прилично места. А ещё я все- таки хочу осуществить свою задумку насчёт выращивания специй. Ясно, что ваниль и корицу мне не вырастить, но перцы, различные прованские травы, кумин (зира), местные дикоросы типа аниса и тмина - все это должно хорошо здесь расти.
        Местные считали блажью барыньки, но осмотрительно не решились мне возражать. Вот всей этой суетой и были наполнены мои дни. А ночью... ночью я подолгу лежала без сна, думая, как там мой дорогой супруг, не полез ли в очередную засаду, не связался ли в какую- нибудь перестрелку или что- то подобное. Вот как пацан, честное слово! Везде ему надо лично влезть! А ведь он теперь не один, не имеет права так рисковать! И обещал ведь мне! Вот так, ворча на мужа, я пыталась оправдать свою тревогу за него. Я даже сама не ожидала, что он станет так много места занимать в моих мыслях, чувствах и жизни. Раз мне приснился Иоганн, он о чем- то мне рассказывал, потом обнимал меня и шептал на ушко: «Душа моя»! И это было так отчётливо, что я, проснувшись и осознав, что это лишь сон, заплакала.
        Но в реальности минимум один раз в неделю приезжал нарочный верхом с письмом от мужа. Он писал о столичных событиях, как живёт семья, что нового в моих бизнес- проектах. Наша пекарня- кондитерская стала весьма популярным и престижным местом, и теперь Магда, задрав нос, с важным видом рассуждает о различных финансовых делах, споря с Фридрихом. Родители посмеиваются потихоньку. Все передают мне приветы и очень скучают по мне.
        Но сильнее всех скучает он сам. О чем и сообщал обязательно в конце письма:
        "Очень скучаю по тебе, душа моя. И если днем разные дела и заботы как- то отвлекают, то ночами все мои мысли о тебе. Я засыпаю с мыслью о тебе и просыпаюсь, тоже думая о тебе. Я хотел вернуться пока к родителям во дворец и... не смог. В нашем особняке хоть все напоминает о тебе, ты прикасалась ко всем вещам и мне кажется, что все здесь ещё хранит память о тебе, тепло твоих рук. И Гюнтер постоянно напоминает о тебе - Ее Высочество велела то сделать, Ее Высочество так сказала… А недавно мне приснился сон, будто я тебя держу в объятиях, целую за ушком, а ты почему- то плачешь и это разрывает мне сердце. Душа моя, умоляю тебя, не плачь! Что бы ни случилось, все исправим, и все будет хорошо! Скоро завершим все дела, и я приеду! Я все просчитал и предусмотрел, и назначил заместителя на время моего отсутствия. Через две недели я приеду за тобой, и мы поедем в Дармштадт, искать истину. Мне не даёт покоя то покушение на тебя. Запомни - через две недели жди меня!"
        Я раз с десяток перечитывала это письмо, удивляясь про себя такому совпадению наших снов. И ещё лихорадочнее стала носиться по усадьбе и окрестностям. Спешила сделать как можно больше того, где было необходимо мое присутствие. Рихард моей железной волей был поставлен главным над всем строительство - и в будущем трактире и в доме. Мастера из столицы прибыли и уже трудились вовсю. Мастер по печам, взяв в помощники городского печника, менял прожорливые камины на круглые печи- голландки. Пока в других комнатах, а в мое отсутствие - в моих апартаментах сменит.
        Клару тоже освободила от дел по ларьку, все свалив на плечи Урсулы. Потому как ее полностью переключила на посевные работы и учёт отработанных часов "ипотечных" заёмщиков. В общем, я старалась и торопилась. Теперь предстояло решить, кто поедет с нами. Без охраны никак, значит, опять делим имеющихся охранников на два отряда. Ну, это пусть Абель решает, ему виднее. Однозначно, едет и Ульрика. Аништу я брать не хотела. Но она встала на дыбы.
        - Как это вы, госпожа Ленни, без меня- то поедете? Кто вам на той барже готовить будет? Или по харчевням тамошним столоваться будете? Не ровен час, несвежее что съедите, потом как? Нет, я с вами! Вот печурочку из дормеза вашего возьмём, да продуктов запасец, так и по дороге, где ещё купим, вот я и сготовлю все свое, да свеженькое. Вот и Его Высочеству скажу так, и он согласится.
        Не знаю, правда ли так Аништа заботилась о моем желудке, или с Абелем расставаться не хотела - но только дала я добро и на ее поездку с нами.
        Все, и теперь потянулись мучительные дни ожидания приезда Иоганна.
        Глава 48
        Чтобы чем- то отвлечь себя от тоскливых дней ожидания, мы с Улей принялись шить занавески, скатерти, полотенца, салфетки для будущей таверны. Хочу, чтобы все было прилично, а не как в забегаловке. Чтобы посетители могли вымыть руки, снять верхнюю одежду. На спиртное у меня будет однозначно наложено табу. Крепче сидра ничего подаваться не будет.
        Думала я и о нашем путешествии. Мы решили сократить путь и время и плыть на барже по Одерне, недалеко от нас есть поворот на пристань. А там всегда швартуются речные баржи. Доплывем до порта, а там есть хороший тракт до Дармштадта. Он как раз стоит на другой реке - Трайне. А в обратный путь двинемся по суше, с заездом в большое поместье Нойфель.
        Давно там не были, только отчёты получали от Франка, да Вальтер приезжал в столицу. Рози уже несколько раз намекала, что рассчитывает на наше гостеприимство на летний период. Ей очень понравилось в Нойфеле. Я сомневалась, у нее ведь подходит срок родов. Но она уверила меня, что возьмёт всех нужных лекарей с собой, а также кормилиц, нянюшек. Ну, дело ее. Может, ещё свекровь отговорит ее от этой авантюры. Но я с ней согласна - летом в Нойфеле должно быть хорошо - сады вокруг, красивый парк, пруды с рыбками, большое озеро неподалеку. Я была в поместье осенью и зимой, так что тоже не могла оценить красоту Нойфеля.
        Неожиданно в мои застойные, тягучие мысли ворвался голос Ульрики, которая рядышком со мной подшивала полотенца.
        - Вот коли бы не необходимость, ни за что бы, ни поехали в дом к вашей мачехе, правда, госпожа Ленни? Я вот все думаю, что тогда случилось, и мне кажется, не могли вы сами упасть с лестницы. Хотя вряд ли вас сейчас мачеха плохо примет, ведь вы теперь принцесса, а ни просто Ленни. Хоть и боюсь я госпожу Хильду, но я все равно поеду с вами и все расскажу Его Высочеству, как дело было.
        Ну, надо же, пичужка Ульрика набралась храбрости и пытается встать на мою защиту! Это даже растрогало меня. Но я решила заранее не ломать голову, не сушить мозги себе и окружающим. Вот на месте и разберемся. А пока сидим на попе ровно и ждём супруга. Как ни ждала я Иоганна, он все равно приехал внезапно. Я ожидала, что он приедет утром. И накануне решила выспаться хорошенько, справедливо полагая, что начнется суматоха с последними приготовлениями к отъезду. И поэтому с вечера попросила Аништу приготовить мне отвар пустырника. На самом деле это просто успокаивающее и довольно слабое, но на меня действует, как убойное снотворное.
        И поэтому ночью я спала крепко. И не слышала, как подняла лай наша дворовая звонкоголосая собачонка Жучка, как подтявкивала ей из дома Динка, как скрипели ворота в конюшне, голоса и факелы во дворе. Как разбуженная Аништа гремела кастрюлями на кухне, собирая немудрящий ужин для приехавших. Только когда кто- то холодный и знакомо пахнущий, принялся меня целовать,то я, воспринимая это очередным сном, горестно всхлипывая, притянула к себе этого кого- то, обняв за шею, что- то в моем сне пошло не так. Он упал на меня от неожиданности и засмеялся знакомым голосом Иоганна.
        - Душа моя, так приятна такая горячая встреча! Но можно, я умоюсь с дороги? Да и в сапогах со шпорами в постель к даме? Фу, плохие манеры!
        И тогда я поняла, что мне ничего не снится. И Иоганн рядом, живой и настоящий! Взвизгнув от счастья нечто невразумительное, я подскочила с кровати. В спальне было темно, только тихо тлела маленькая лампадка на туалетном столике. И за окнами точно была ночь. Рядом со мной стоял и смеялся Иоганн. То ли с дороги, то ли последние дни слишком много работал - но выглядел он неважно - осунувшееся лицо, покрасневшие глаза, всклокоченные волосы. Но улыбался он счастливо. Сунув ноги в теплые тапки, накинув халат, я принялась бегать по спальне, пытаясь одновременно налить воду в тазик для умывания, кувшин с которой стоял на бортике камина, чтобы и утром вода была теплой, и расспрашивать супруга о каких- то мелочах. Типа, где затерялся его Шульц с вещами хозяина, при этом извиняясь, что нет у меня отдельной спальни для хозяина (дом ведь для вдовы!). Есть гостевая, но там ремонт идёт. И почему они приехали ночью?
        Пока Иоганн не поймал меня и не остановил мой забег по комнате. Мягко забрал у меня кувшин, заметив, что лучше воду налить в таз, а не на пол, как это делаю я, размахивая сим сосудом. Шульц сейчас будет, а на отдельную спальню я могу даже и не рассчитывать, спать мы будем в одной постели. А ночью они приехали потому, что он не вытерпел, и поехали сразу, как только Иоганн вернулся вечером со службы. Наконец, я успокоилась, села в кресло. Между тем Иоганн переоделся, умылся, и я потянула его поесть на кухню, извинилась, конечно. Но неплановые, особенно ночные дожоры, у нас всегда получаются на кухне. На что супруг ухмыльнулся и сказал, что я плохо знакома с реалиями его работы. Иногда бывает и такое, что поесть на кухне - просто мечта!
        А утром, точнее, ближе к обеду, началась предотъездная суета. Решили ехать двумя каретами - на одной приехал Иоганн, и одна стояла у меня в каретном сарае вместе с дормезом и лёгкой коляской. Весь этот транспорт был получен мною из большого поместья. Дормез решили не брать, слишком он тяжёлый для баржи, да и погода стоит теплая. Моя карета поменьше, чем у Иоганна, там поедут Уля, Аништа и Шульц. Надеемся на его добропорядочность. Охрана едет верхами, на барже все равно будут отдыхать, а перегон от порта на Одерне до Дармштадта пройдем за полтора суток.
        Грузились продукты, сундуки с вещами (опять забыла "изобрести" чемодан!), маленькая печурка из дормеза, небольшой запас дров - все это решили сложить в маленький фургончик, которым мы обычно пользовались для нужд усадьбы. Пока обойдутся и большим фургоном. И все это продолжалось до позднего вечера. Больше суетилась я, конечно, Иоганн засел в моем кабинете с какими- то бумагами. Вопросы охраны он благополучно делегировал Абелю, а хозяйственными вопросами занималась я сама, справедливо полагая, что тут я более компетентна, нежели мой супруг.
        После жаркой ночи в объятиях мужа, вставать рано утром ой, как не хотелось! Но я, приговаривая себе - «Есть такое слово - надо, Лена, надо!», с кряхтением соскребла себя с кровати и поплелась умываться, с нежностью вспоминая ванную в столичном особняке. Ничего, я и здесь себе такое же сделаю! Так же вяло позавтракали, слишком рано было для меня. Впрочем, на аппетите Иоганна это не отразилось. Он бодро пояснил мне, что лучше поесть впрок, потому что следующий прием пищи может быть и через сутки.
        Ничем особенным дорога по реке не запомнилась. Спала, как говорит Иоганн, впрок, ела, глазела на берега Одерны, которые уже зеленели. Но река все ещё была мутно- желтой от весеннего половодья. Небольшие поселения по берегам реки, крупных городов до Дубека не предвиделось. Скучно, короче. Супруг все читал и листал какие- то бумаги. Я от скуки поинтересовалась, что там такого интересного пишут. Иоганн, вздохнув, отложил бумаги в сторону.
        - Понимаешь, душа моя, никак тут у меня одно с другим не сходится! С завещанием все понятно - подделка, а то, что подпись стоит самого фон Штюммеля - так есть один нехитрый трюк, как можно получить настоящую подпись. Скорее всего, в сообщниках у госпожи Хильды был кто- то из служащих бургомистрата. Это я разберусь и найду. Не мог твой отец оставить все второй жене, обойдя тебя. В дополнительном завещании, которое хранилось у нотариуса вместе с твоими драгоценностями, есть одна приписка, которую не озвучил нотариус, поскольку в тех условиях она была не нужна. Там говорилось, что в случае невозможности получения тобой этой шкатулки, в случае смерти, например, то драгоценности должны были возвращены на родину Анны, в Россию. Отец твой не хотел, чтобы они попали в руки твоей мачехи и ее дочерей. А уж это покушение на тебя и вовсе никуда не вяжется, нелепое оно какое- то, детское. Ведь оно могло пройти и неудачно, что, собственно, и произошло - ты выжила.
        Эх, дорогой супруг, не знаешь ты главного - не выжила Ленни, слишком слаба она была, чтобы бороться за свою жизнь. Это я выжила и собираюсь жить дальше.
        Прибыли в порт, как и планировали, через несколько дней. В шумном и грязноватом порту задерживаться не стали, съехали по сходням с баржи и покатили на выезд из города. Мы вначале хотели купить продуктов в дорогу в городе, наши запасы мы благополучно всей нашей честной компанией съели. Но Иоганн отговорил нас от этой идеи, посоветовав лучше сделать это в ближайших селениях. Мотивировала это тем, что в городе и цены непомерно высоки за счёт приезжающих и запросто могут продать несвежий продукт.
        Сочтя совет бывалого путешественника за разумный, мы так и сделали. Здесь было холоднее, чем у нас, в южных районах Саксонерии, весна только вступала в свои полные права. Но вымощенный булыжником тракт был сухим и чистым, так что доехали мы до Дармштадта без остановок и приключений. Нигде не застряли, никто на наш караван не напал.
        В город приехали к вечеру, но королевская резиденция, а по сути - средних размеров городской особняк, имеющийся в каждом крупном городе, был готов к нашему приезду. Абель отправлял верхового нарочного с письмом от Иоганна к местному бургомистру. Так что на крыльце особняка, на вечернем холодном ветру, с покрасневшими носами, маялись дворецкий, бургомистр и пара каких- то важных чиновников из бургомистрата. Как ещё не расстелили красную дорожку, да каравая с солонкой не хватало до полноты картины.
        Хорошо, что мы прихватили более теплую одежду, чем ту, в которой уезжали из Нойфельдорфа, я тогда сделала соответствующие выводы из рассказов Ульрики. Бургомистр вещал что- то типа того, как он безумно счастлив лицезреть принца с супругой, а в его лице счастливо все население города. И тому подобная протокольная мура. Иоганн, привычный к этому делу, сохранял бесстрастное выражение лица, я очаровательно улыбалась присутствующим, надеясь в душе, что моя улыбка не очень походит на оскал Динки.
        Собачка сидела у меня на руках, скалилась на бургомистра со свитой и одновременно пыталась поглубже зарыться ко мне в пальто. Кстати, Иоганна она приняла благосклонно, то есть укусила только один раз, когда он нечаянно присел в то кресло, где изволило почивать в тот момент животное. Наконец, нас запустили в теплое помещение, и я перевела дух. Иоганн ещё о чем- то беседовал с градоначальником, видимо, обсуждал планы на завтра, а я стояла и мечтала только о двух вещах - помыться и спать. Именно в таком порядке. Слово "ужин" из этого списка я исключила, ибо решила отдать врагу. Как там - завтрак съешь сам...
        Проснулась я рано утром, потому что приходила служанка, затопить печь, и приоткрыла двери. И до моего обоняния донёсся просто одуряющий, невыносимо соблазнительный запах жарящихся блинов. Вот что животворящий вынужденный вечерний пост с человеком делает! Аништа уже на боевом посту! Рядом сонно завозился Иоганн.
        - Душа моя, рано ещё, может, поспим? Ой, а чем так вкусно пахнет?
        - Блины печет Аништа. Давай быстро сбегаем на кухню, съедим по паре блинчиков и можно дальше спать? А то у меня сейчас голодный обморок случится!
        И мы, как два подростка, хихикая и толкаясь, шикая друг на друга "Тихо!", в халатах и тапках, помчались на запах. Аништа, увидев нас, заулыбалась, шустро выставила на маленький столик в углу сметану, масло, мед, стопку блинов и кофе.
        - Я так и подумала, что госпожа Ленни не утерпит, прибежит. До блинов она у нас великая охотница, да и не ела она ничего вечером!
        Сообщила она Иоганну заговорщически тоном. Что правда, то правда, блины я люблю, но только есть. Иоганн согласно мычал в нужных местах, не переставая активно жевать блины. Вот и ещё один охотник до блинов у нас появился. Думала, после кофе не усну вновь. Ага, щасс! Осоловев от сытости, я едва добрела до спальни, примостилась поближе к тёплому боку мужа и сонно засопела. Жизнь была прекрасна!
        Проснулась я повторно от того, что меня беззастенчиво лапали и тискали во всех интересных местах. Ну как тут супругу откажешь, тем более, я и сама была не против, после дальней дороги.
        Иоганн с утра уехал в бургомистрат по делам с моим наследством, мне предложил покататься по городу, вроде как это город моего детства. Ну, да, только не моего, а Ленни. Охрану он мне оставляет, одной никуда не ездить, и не рекомендует пока заезжать к мачехе. А я и не собиралась этого делать! Особо теплых чувств у меня к ней не было, чтобы кидаться к ней на шею с воплем "Мамо!". Но проехаться по городу стоило, только вот Ульрику с собой обязательно возьму. Аништа от моего предложения отмахнулась, сказав, что у нее обед и бестолковая поварня местная на руках. Ну, ничего, Аништа быстро научит их родину любить.
        Экскурсия прошла неплохо, город мне понравился, чистый, светлый, широкие улицы, многие дома не из серого камня, а из светлого, яркие, нарядные черепичные крыши. Заглянули в несколько магазинчиков, я купила немного подарков для своих в Нойфельдорфе. Для королевской семьи надо будет присмотреть тоже, но не сегодня.
        Иоганн появился к обеду, довольный. Сказал, что нашел сообщника мачехи. Им оказался бывший секретарь отца Ленни, тогда ещё молодой парень. Сейчас это мужчина лет тридцати пяти и он является женихом моей сводной сестрицы Гертруды. Вероятно, мачеха так расплатилась с ним за услуги. Впрочем, ей не привыкать продавать девчонок из своей семьи.
        Навещать мачеху решили завтра.
        Глава 49
        Хоть я и уговаривала себя не паниковать, не нервничать, ведь мачеха мне не страшна, она не имеет никакой власти надо мной и вообще, она мне не мачеха даже, все равно немного мандражировала. Поэтому с самого утра я тщательно выбирала наряд, украшения, прическу. Хотела, чтобы все было идеально. Платье выбрала из тонкой мериносовой шерсти, изумрудного цвета, достаточно строгое, никаких легкомысленных рюшечек и бантиков. Волосы подняли вверх пышным узлом, закрепив шпильками с мелкими изумрудами, отчего казалось, что в моих волосах пробегают маленькие зелёные искры, когда я поворачивала голову.
        Из украшений надела ожерелье с изумрудами и браслет из полного комплекта. Диадему надевать не стала, зачем она мне под шляпкой? На руке только одно кольцо Тюрингов, мне этого достаточно. На голове шляпка в тон к платью с небольшой вуалью. Поверх надела подарок дорогой свекрови - короткую шубку из росских соболей. Вероника подарила мне ее к официальному приему. Сказала, что увидела у своего меховщика такую штучку и не удержалась, памятуя о моем наполовину росском происхождении, купила ее для меня. За что я ей сегодня была весьма благодарна. Погода резко испортилась, с Трайна дул холодный, резкий ветер, швыряя время от времени снежные заряды. Впрочем, по словам Ульрики, для здешних мест это обычное явление.
        Иоганн, собрав все свои бумаги в папку, тоже был готов к поездке. Улька, вздохнув, храбро полезла следом за мной в карету. До дома мачехи (никак не могу назвать его отчим домом!) мы ехали около получаса, но мне в шубке было тепло. У дома уже стояла какая- то закрытая карета, когда мы вышли, Иоганн подошёл к ней и пригласил кого- то. Из кареты вышли двое мужчин, один вроде бы смутно знакомым показался. Вспомнила - это же нотариус, который принес шкатулку с драгоценностями княжны Анны. Второго я точно никогда не видела, но Иоганн шепнул мне, что это поверенный в делах семьи Штюммель.
        Поскольку мы приехали без предварительного уведомления, то застали семейство мачехи врасплох. Они все пребывали в гостиной, мачеха сидела с рукоделием, Мария тоже, но с надутым и сердитым видом, Гертруда делала вид, что рукодельничает, вовсю строя глазки мужчине за тридцать лет на вид, какого- то невзрачного, белесого облика. Светло- голубые глаза, очень светлые брови и ресницы, редкая блондинистая шевелюра тщательно уложена набок в попытке скрыть изрядную лысину. Надо полагать, это и есть жених Труди.
        Лакей, исполняющий в доме обязанности и дворецкого, торжественно и громко объявил о нашем приходе, так, мол, и так, к нам приехал, к нам приехал принц Иоганн дорогой! С супругой, принцессой Еленой. Сцена в гостиной ничуть не уступала гоголевскому "Ревизору". Мачеха застыла, глаза Марии, и так немного навыкате, вообще вот- вот выпадут из орбит, Труди замерла на полуслове, а жених сделал слабую попытку съехать вниз в кресле и слиться с окружающей обстановкой. Он быстрее других вспомнил должность Иоганна и успел сделать вывод.
        Мачеха опомнилась первой, вскочила и присела в таком глубоком реверансе, того и гляди, упадет на пол. Девчонки второпях, следуя за матерью, вскочили, но столь изящного реверанса с перепугу изобразить не смогли. Мария показала нам нечто среднее между реверансом и фигурой из танца краковяк, а Труди бодро заскакала в книксене. Иоганн, не обращая внимания на эту суету, повернулся ко мне.
        - Душа моя, тебе не жарко? Давай помогу снять шубку!
        И он помог мне снять шубку, сам снял свой теплый камзол, оставшись в парадном мундире. Улька, тихо стоявшая у двери, сама шустро сняла свой кожушок, сунув его тому же лакею. Присели мы в кресла сами, не дожидаясь от растерянных хозяев приглашения, Уля устроилась на маленькой банкетке у дверей. И Иоганн начал свою речь.
        - Думаю, что мою супругу, принцессу Елену, вам представлять не надо, вы ее хорошо знаете. Это ваша падчерица, госпожа Штюммель, дочь вашего покойного мужа, Ленни. Узнали ее?
        И только по расширившимся от удивления глазам мачехи я поняла, что нет, не узнали вначале. Да и сложно было признать в вечной худой и болезненной мелкой замарашке Ленни принцессу Елену в дорогом наряде, с округлившимися формами, строгим и красивым лицом. Труди опять в изумлении открыла рот и застыла (что ж она все время рот открывает то? Желудок простудит ведь!). Зато Мария наградила меня взглядом, полным такой искренней, неподдельной ненависти, что аж оторопь взяла. Интересно, где ей Ленни на хвост соли насыпала?
        Насладившись моментом (мелкая мстя, каюсь, но мне очень понравилось!), я принялась далее слушать Иоганна.
        - Вы, конечно, помните, что почти год назад выдали замуж Ленни без всякого приданого, ибо, по завещанию барона фон дер Штюммеля, все наследство досталось вам, госпожа Штюммель. Ленни не досталось ничего. Я уверен, что это обман и завещание, представленное поверенному, является поддельным, и легко это докажу. Думаю, дело было так. Незадолго до смерти, пребывая ещё в полном здравии, барон составил завещание, где указал, что половина всего наследства отходит дочери от первого брака, то есть Ленни. И те драгоценности, что он дарил своей первой супруге, княжне Анне, тоже должны были достаться дочери. Кстати, прелестные серьги и кулон на вас, госпожа Штюммель, не из тех ли драгоценностей? - Иоганн замолчал, и внимательно посмотрел на мачеху. Та сидела, поджав губы и молчала.
        - Ну, что ж продолжим. Вторая половина наследства отходила вам. Но вас это не устраивало, вы хотели все. Когда он написал это завещание, бургомистр попросил вас, господин Хоффель, в то время работавшим секретарем в бургомистрате, отвезти это завещание своему нотариусу. Но вы, господин Хоффель, вместо этого привезли завещание к госпоже Штюммель и показали его ей. И тогда вы вместе решили настоящее завещание уничтожить, а вместо него написать поддельное. Для вас, как секретаря, получить настоящую подпись господина бургомистра не составило труда, подсунув среди многих документов чистый лист. Копировать почерк начальника вы тоже научились. Нынешний бургомистр вчера поведал мне, что находил среди документов некоторые, выбивающиеся из логического смысла и совершенно непохожие на те, которые мог бы издать фон дер Штюммель. Речь там шла о перечислении неким гражданам довольно крупных сумм из городского бюджета, о выделении земельных участков. Так что вы, господин Хоффель, воровали изрядно. - При этом принц перевел взгляд на Хоффеля.
        Жених так и сидел в кресле, пытаясь слиться с окружающей обстановкой.
        - Таким образом, получив новое завещание, госпожа Штюммель, после внезапной смерти бургомистра, становится хозяйкой всего. Вы, правда, вынуждены платить и вашему сообщнику, но это небольшие суммы, они ему были нужны, скорее, для того, чтобы быть вхожим в ваш дом. Вас только одно нервировало - несмотря на то, что вы были замужем за бароном, но по происхождению вы мещанка, так же как и ваш первый супруг, отец ваших дочерей. Поэтому прав на приставку фон дер вы не имеете, остаётесь просто госпожой Штюммель. И это вызывало ваше нерациональную ненависть к малышке Ленни. Ведь она истинная аристократка. И тогда вы ее отправили жить на холодный чердак, нагружали самой грязной работой, отдавали ей драные обноски. И только для показа на людях ей позволялось надевать нормальную одежду. Потому что, время от времени, девочку надо было показывать окружающим. Слугам, под страхом увольнения, было велено молчать обо всем.
        И тут выпал шанс избавиться от неугодной падчерицы навсегда. Вы выдали ее замуж за престарелого барона Нойфель, и вас ничего не смутило, даже смерть его пяти предыдущих жён. Спихнув обузу, вы вздохнули с облегчением и забыли о ней. У вас тут, смотрю, приятные хлопоты назревают - выдаете замуж старшую дочь Гертруду? Боюсь, жениха придется немного подождать - его сейчас арестуют.
        Иоганн сделал знак рукой лакею у двери, тот открыл ее. Вошли двое стражников и вывели съежившегося господина Хоффеля. Состояние дам в гостиной было близким к панике. Госпожа Хильда выглядела крайне испуганной и, казалось, была готова сбежать из этой комнаты, чтобы не слышать всех этих страшных вещей. Труди испугалась и не понимала ничего из происходящего, кроме того, что какие- то люди увели ее жениха, а он даже не взглянул на нее. Она растерянно переводила взгляд с матери на нас с Иоганном, на дверь, которая скрыла от нее жениха... и только Мария по- прежнему яростно сверкала глазами.
        Помолчав, Иоганн продолжил.
        - Надеюсь, с завещанием все понятно теперь. И только от Елены сейчас будет зависеть ваша судьба, госпожа Штюммель - если она захочет дать делу ход, то вас тоже привлекут к ответственности, как и Хоффеля. Если Елена решит, может разделить наследство так, как было в настоящем завещании, или забрать все. Решать ей.
        И ещё один эпизод здесь остался неясным. Елена упала с лестницы и некоторое время даже находилась между жизнью и смертью. Но выжила. И я пришел к заключению, что сама она упасть не могла. Ее столкнули намеренно. И это кто- то из близких, посторонний человек не подошёл бы к ней так близко. Только причина мне неясна. Ну не было никакого смысла убивать девочку. Ей не было восемнадцати, соответственно, всегда мог поинтересоваться ею Опекунский совет. Вы, госпожа Хильда, ведь несли за нее ответственность и получали деньги. Вам невыгодна была смерть Ленни, пока она жила в этом доме. Кто из вас и почему хотел избавиться от нее?
        Мачеха испуганно отрицательно качала головой и выглядела искренне. Гертруда тихо плакала, но тоже не соглашалась с обвинением. Мы все смотрели на Марию. Вот этот персонаж, в отличие от матери и сестры, выглядел совсем иначе. Сжимавшиеся кулаки, лихорадочный румянец на щеках, горевшие ненавистью глаза... Мария вскочила с кресла и истерически выкрикнула:
        - Да ей так и надо! Почему ей все, а мне ничего? Почему ей, этой замухрышке и оборванке, принц, а мне даже завалящего Хоффеля не досталось!
        В углу испуганно - возмущенно вскрикнула Труди. А Марию уже несло, она выплескивала из себя на окружающих свою злобу, зависть и бессилие. Да, это она столкнула меня с лестницы. Мария всегда завидовала всем. И симпатяшке Гертруде, у которой были ухажеры, а потом и целый состоятельный жених появился, и даже матери, которая смогла пробиться к лучшей, сытой жизни из маленького домика в предместье.
        Прошлой осенью она ходила в лавку, ей надо было купить новые кисти и краски, так как она увлекалась рисованием. На обратном пути случайно встретила толпу кочующих цыган. Люди они были странные, местные их побаивались. Но когда она осторожно, бочком, проходила мимо них, одна из женщин схватила ее за руку и настойчиво предложила погадать ей. Мария испугалась и побоялась отказаться. Цыганка все верно рассказала о прошлом Марии, и та приободрилась. И тут гадалка добавила, глядя прямо в глаза девушки.
        - Сегодня одну из вас троих просватают. И быть ей принцессой вашего королевства!
        Придя домой, она узнала, что мать просватала Ленни. И не разобравшись, что жених никакой не принц, а престарелый барон- извращенец, разозлившись на такую несправедливость судьбы, она подкараулила Ленни на лестнице и столкнула ее. Но проклятая девчонка выжила, хотя и не помнила ничего. А потом Мария и самого жениха увидела и успокоилась - никакой он не принц, наврала гадалка!
        Вот так и была раскрыта и эта тайна. Выносить свое решение сейчас я была не готова, мне надо было подумать. О чем я и сообщила окружающим. Сразу вот так, с наскоку, я не могу принять решение и подумаю хотя бы до завтра. Ушли мы, не прощаясь. В резиденции, уважая мое мнение, Иоганн оставил одну в гостиной, сам удалился по своим профессиональным делам. Я с удивлением покачала головой - надо же, он за сутки раскопал это давнее дело с наследством и свидетелей нашел и всех действующих лиц.
        Думала я до самого вечера, свернувшись калачиком в большом кресле, глядя на языки пламени в камине. Непогода за окном все продолжалась. Да, я могу отправить в тюрьму и мачеху и Марию. Но бедную Золушку, девочку Ленни, этим уже не вернёшь. И вряд ли они раскаются, только больше озлобятся. Что для мачехи больше всего дорого? Деньги и дочери. Вот и сделаю ей больнее. Как там было в завещании? Все пополам, кроме драгоценностей матери Ленни? Вот и будет так! Драгоценности я заберу, так же, как и библиотеку бургомистра, ни мачехе, ни ее дочерям она не интересна. Половину денег со счета тоже заберу. А вот половину дома, принадлежащую Ленни, предложу выкупить мачехе. Деньги на счету у нее есть, пусть покупает. И я не продешевлю. Не хочет - продам долю первому попавшемуся. Ей же хуже будет. Мне, Елене, этот дом не нужен, я не считаю его своим, а страницу с Ленни надо закрывать, отпустить ситуацию и душу девочки на волю. И содержать эту громадину тоже будет стоить немалых денег. А их у мачехи останется не так и много. Да и денежного зятя теперь не предвидится.
        Мария... да, она убийца. Но кроме ее слов, выкрикнутых в запале, у нас ничего нет. Но и оставить все так тоже не могу. Полагаю, что монастырь тут будет лучшим выходом. Пусть живёт и приносит пользу людям. Да хоть лики святых для храмов пусть пишет и то дело. Глупышка Гертруда, с ее смазливым личиком, найдет все равно себе жениха, даже и с небольшим приданым.
        Решив так, я успокоилась и задремала. И причудилось мне, что стоит у окна та девочка, которую я увидела на дороге, держит в руках голубя, и улыбается мне и плачет тихими, крупными слезами. Потом взмахивает руками и медленно исчезает следом за улетевшей голубкой. И я поняла, что это душа Ленни освободилась от земных тягот и улетела на волю, оставив мне свою непрожитую жизнь, но теперь только мою.
        Я проснулась как от толчка. За окном уже стемнело. В камине тихо тлели угли, с кухни доносились аппетитные запахи, из холла слышны были голоса Шульца и Иоганна. Шульц ворчал, что опять принц ездил верхом и весь камзол промок и вот простынет хозяин. Иоганн посмеивался и спрашивал, где я нахожусь. И я подумала, что это и есть, наверное, счастье, к которому я так стремилась всю свою прошлую жизнь, а нашла только в этой.
        Благодарю тебя, Господи!
        ЭПИЛОГ. НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ.
        Я издали любовалась на плод своей проектно- строительной мысли. Ещё ранней весной я начала проектировать это необходимое строение. Вопрос стоял остро - если я не построю детский городок, то летом мне не выжить! Мало мне моих двух малолетних бандитов, так ещё и Рози пожалует со своими наследниками. Даже Беатрикс обещалась приехать в Саксонерию, чтобы пробыть здесь наиболее жаркие месяцы в Кастилии. Беатрикс - уроженка северной Голлении, ей кастильская жара непривычна, да и малыш тоже в маму пошел, не любит жару. Так что сейчас у нас шумно и весело. Беа написала, что приедет на днях.
        Наши мужья, все трое, с головой погружены в государственные дела, изредка вырываются к нам в деревню. Ансельм, тот вообще приезжает два раза всего - привозит супругу с ребенком и забирает осенью назад. Но Фридриху и Иоганну сейчас приходится тяжело. Король- отец таки выполнил свою угрозу, правда, временно, ушел в отпуск! Король и отпуск - кошмар! Полномочия, кроме ношения короны, он делегировал Фридриху. Теперь и он понял смысл фразы "Тяжела ты, шапка Мономаха!".
        Ну и мы отдыхаем от разного вида государственного официоза. Зиму мы проводим в столице, в своем особняке, а на лето перебираемся в Нойфель. Да, все верно, в большое поместье. Я два года там все перестраивала и модернизировала. Не сама лично, конечно, но проектировала и контролировала ход работ. Но теперь и в этом громадном здании можно жить с доступным в эту эпоху комфортом.
        А с моего дорогого сельского дома возле Нойфельдорфа меня нынче выселили, вот, правда! И кто бы мог подумать, что это будут наши родители - Карл и Вероника! Мотивировали это тем, что до королевского поместья в предгорье далеко, а здесь и сельская глубинка, но и в случае чего, до столицы недалеко. Хотя я предлагала им поселиться в большом Нойфеле, но они отказались, Вероника сказала, что она с самого детства живёт в этих огромных мавзолеях, хочется пожить в маленьком, уютном доме. Вот они сейчас там и отдыхают. Периодически мы их навещаем, время от времени, и они приезжают сюда, пообщаться с внуками, а Вероника - еще и пошептаться о своем, о девичьем, со своими "девочками".
        Магда наша четыре года назад вышла замуж за своего принца- шведа. Видела я его - настоящий викинг. И вот несколько месяцев назад у Магды родился малыш, наследник трона. Праздновали всем свейским королевством три дня. Магда, попробовав себя в бизнесе (она до самого замужества управляла целой сетью кондитерских "Королевская ватрушка") решила и на новом месте заняться этим же. Пока придумывает аналог "Ватрушки", но потом хочет открыть под своим патронажем магазины для дам. Но это все только в столице, у них там, в свейским королевстве, вообще негусто с крупными городами, раз- два и обчелся. В основном, рыбацкие деревушки.
        Со стороны детского городка раздавался счастливый визг. Это точно моя Анна верещит, съезжая с горки прямо в летний бассейн. Генрих, как солидный семилетний мужчина, не позволяет себе верещать по- девчоночьи. Анна и Генрих - двойняшки, им по семь лет. Георгу, первенцу Фридриха и Розалии, уже десять лет, но и он с не меньшим азартом лазает по всем стенкам- лазанкам, катается с горки, крутится на карусели и прыгает на подкидной доске. А уж про бассейн и говорить нечего - самое любимое развлечение ребятни, от Георга и до пятилетнего Готфрида. Из теплой воды бассейна их можно вытащить только сообщением о том, что тетя Аништа приготовила очередную вкусняшку.
        Наша Аништа таки вышла замуж за Абеля, и пять лет назад у них родилась прелестная дочурка. Абель, (он так и остался у нас начальником охраны моим, а на лето - всего нашего табора) дочку нещадно балует, а мать пытается нарядить малышку в платьица с кружавчиками, но Гретхен предпочитает мальчишеские штаны и рубашку и пытается поднять папин меч. Пока дело идёт плохо, но малышка не оставляет попыток.
        Ульрика, наконец, благосклонно приняла неловкие ухаживания Шульца. И теперь даже разница в возрасте в двенадцать лет ее не смущает. Ну, а мы ждем дальнейшее развитие событий.
        И в моем старом сельском доме тоже всё идёт по заведенному порядку. Рихард трудится управляющим, Клара командует в трактире. Трактир очень удачно встроился в систему общественного питания, и пользуется большой популярностью у проезжающих. Кормят у нас вкусно, всегда свежие продукты, и нет риска отравится. Я начинаю подумывать о выкупе и других подобных заведений по дороге в столицу и сменить там и персонал, и меню, и сам стиль работы.
        И деревня моя, Нойфельдорф, тоже не осталась не у дел. Работой я обеспечила там все население - если не в цеху, так в трактире, не в трактире, так на полях. В прошлом году, наконец, мои плантации специй начали приносить доход. До этого мы вначале подбирали сорта и виды, агротехнику, получали семена для больших посевов. И вот вышли на промышленные объемы. Теперь мы ещё и успешно торгуем специями.
        Ребятня завизжала сильнее, я вначале хотела кинуться туда, проверить, в чем там дело, но вспомнила, что там куча нянек и гувернеров, да и охранник присутствует. Визг перешёл в смех, значит, все в порядке. Я все время одергиваю себя, чтобы не быть матерью- клушей. Но своих двойняшек я очень люблю.
        И с мужем у нас до сих пор очень нежные отношения, как в первый год. Иоганн по- прежнему называет меня "Душа моя". А я каждый день с нетерпением жду приезда мужа, даже если и знаю, что он пока не может приехать. Кстати, в последнем письме он написал, что осенью, после уборки урожая винограда, намечен государственный визит в Россию. Иоганн предлагает поехать нам, то есть он и я. Заодно и познакомимся с росской родней. Не так давно муж сообщил мне, что он узнал по своим каналам, что князь- пьяница и игрок в конце концов умер. Сейчас его наследники пытаются спасти остатки семейного состояния и как- то наладить жизнь в обнищавших поместьях. На мою долю они не претендуют, имением моим управляет по доверенности управляющий, счёт в банке регулярно пополняется. Так что поедем мы туда. И мне любопытно посмотреть на аналог моей бывшей родины в этом мире.
        Пару раз Иоганн мне рассказывал и о мачехе и ее дочерях. Как я тогда решила, так мы и поступили. Мария приняла монашеский постриг, и давно проживает в одном из закрытых монастырей. Гертруда удачно вышла замуж за успешного купца и уехала с ним жить в Дубек. С матерью практически не видится, и помогать той финансово не намерена. Госпоже Хильде пришлось несладко, после выкупа моей доли дома ее счёт изрядно уменьшился. Ей пришлось очень экономить на хозяйственных расходах, уволить большую часть прислуги. Сейчас она пытается продать этот дом, чтобы купить себе небольшой домик. Но пока ей это не удается, такой большой дом мало кому нужен. В общем, все получили то, что заслужили.
        А моя новая жизнь продолжается, и я ничуть сейчас не жалею, что все так сложилось. Там у меня была непрерывная работа, гонка за прибылью, заказчиками, не слишком любимый муж, бездетный брак... бег по кругу. А здесь я любимая и любящая жена, счастливая мать двойняшек (возможно, подумаю и о третьем ребенке), занимаюсь бизнесом с удовольствием, а не с целью доказать окружающим, какая ты крутая, что ты достойная наследница своего отца.
        И очень надеюсь, что и в дальнейшем все у нас будет хорошо, мы будем жить долго и счастливо, любить друг друга и наших детей, наших родных и близких.