Шолох Юлия, Рисунок Шрамами- библиотека РусЛит

Рисунок шрамами Юлия Шолох
        Высоки горы Некрогера, глубоки его расщелины и бродят по каменной земле мёртвые. И дёргает за тайные нити жуткий некромант. Как же тут выжить любимице семьи, весёлой и ласковой Лили? Как избежать смертельной опасности и успеть за всеми испытаниями, что приготовила ей негостеприимная земля?
        Шолох Юлия
        Рисунок шрамами
        Пролог
        Говорят, некрогеры умеют воскрешать мёртвых. Они поднимают на ноги тела, лишённые души, и превращают неживую плоть в своих безмолвных рабов.
        Говорят, мёртвое тело может прислуживать годами, пока не истлеет окончательно и не рассыплется на кусочки. Тогда его сжигают, а прах опускают в глубокие расщелины гор, опоясывающих великий Некрогер - страну тёмного народа, владеющего лавовыми озерами и мёртвыми лесами. Бывают мрачные дни, когда благодаря этому своеобразному обычаю захоронения горы покрываются толстым слоем поднятого ветром пепла.
        Говорят, скрытные некрогеры идут на компромисс с другими народами только в безвыходных ситуациях. Что иначе ты их интересуешь не больше могильных жуков, копошащихся под ногами. Если ты пересек границу их земель без разрешения, они предупредят тебя. Один раз. А потом убьют.
        Говорят…
        Впрочем, выхода нет, теперь предстоит узнать, правду ли говорят.
        Это страшная сказка, Лили. Страшшшная…
        Глава 1
        Когда-то мир был другим. В нём главенствовала наука, люди изо всех пытались покорить космос и искренне верили, что не одиноки во вселенной.
        Оказалось - и правда, не одиноки. Однако соседство измеряется вовсе не расстоянием, разделяющим планеты и звездные системы. Нет, чуждое кроется в любой точке мира, где соприкасаются параллельные миры - дверной проем или лужа, кривое дерево или нора.
        Когда-то наличие параллельных миров было мифом, тщательно воспетым в бульварных книгах. А однажды они стали реальностью. Религия, принявшая на себя первый вес магических изменений, породила новую идею - когда чего-то жаждешь изо всех сил, оно воплощается и становится явью. Как Пигмалион, создавший Галатею, вымолил у богов её оживление, так человечество, создавшее в мечтах параллельные миры, оживило их силой своего желания.
        Так образовался принцип воплощенного Чуда. То есть религия утверждает, что искренняя вера нынче придаёт своим желаниям материальную форму.
        Мало кто в это верит. Я за свои девятнадцать лет ничего подобного не встречала. А вот другая формулировка, гласящая - желай, и твоё желание сбудется, звучит достаточно привлекательно, чтобы ей следовать.
        Мне, к примеру, всегда хотелось замуж. Фи, скажут многие, дочери Ведущего охота такой пошлости - замуж? Да легко! Однако отец не спешил выдавать меня замуж, по крайне мере за выбранных мною мужчин. Он отклонил обе кандидатуры, хотя лично я считала их вполне подходящими для брака. И почему? Его формулировка убивала.
        Один слишком смазлив, другой себе на уме.
        И это причина?
        Оказалось, да. В положении дочери Ведущего, конечно, много преимуществ, но и недостаток тоже имеется, причем такой увесистый… Я не могу уйти и жить сама по себе, так как в теперешнем мире моё положение обязывает всегда и во всём поддерживать отца ради всеобщего блага. Следовательно, я не могу выйти замуж без отцовского благословения. Вот и получается замкнутый круг - он не желает, чтобы я выходила замуж за тех, кого избрала, а я не желаю принимать предложения подосланных им женихов.
        Причины? Проще простого.
        Один стар.
        Второй подкаблучник, который будет делать только то, что велит отец.
        Третий даже на знакомство явился в компании двух развеселых девиц, нимало этим не смущаясь. Четвертый…
        Ну, видимо, расклад уже понятен?
        Не знаю, чем бы закончилось наше с отцом противостояние, учитывая, что по характеру мы схожи и не любим отступать. Добиться цели для каждого из нас чуть ли не важнее, чем обойтись при этом бескровными методами.
        Не знаю, чем бы всё закончилось. Но случилось непредвиденное - однажды ночью горы, отделявшие нас от Некрогера, вдруг затряслись и разошлись, оставляя в своей толще широкий проход, как будто специально созданный для того, чтобы между нашими краями больше не было преград. Раньше соседство с тёмным народом нас не напрягало, потому что перебраться через горы могли только самые упорные и отчаянные смельчаки, так что граница теоретически имелась, но практически была не пересекаемой.
        А вот теперь хочешь, нет, нашим землям придётся вступать в дипломатические отношения. Пока папа обдумывал, что да как, некрогеры уже активизировались и прислали дары, так быстро, как будто их гонцы только и делали, что стояли у гор и ждали, когда те закончат трястись и плеваться камнями, чтобы без промедления отправиться к нам на поклон.
        А вслед за гонцами в замок заявилась делегация представителей тёмного народа.
        Помню, как я, завороженная непривычным зрелищем, пристально смотрела в окно, где некрогеры въезжали во двор нашего замка, передвигаясь ровно и неспешно: всадники, покрытые одинаковыми матовыми плащами из такой же ткани, что накрывает повозки и шатры, заменяющие некрогерам кареты, и сами шатры, похожие на круглые пирамидки. Как, ровно ступая, прямые и невозмутимые, некрогеры вплывают вверх по парадной лестнице из белого камня и исчезают в недрах парадного входа.
        Глунка явилась сразу же после переговоров делегации и отца. Деловито осмотрела меня и привычно упёрла руки в бока.
        - Вам велено спуститься к ужину.
        - К праздничному? - удивилась я. У нас не принято приглашать на званый ужин с незнакомцами незамужних женщин, только своих жён. Исключения изредка делают для сестер, но мой брат Димитро вряд ли…
        - Димитро подпишет приглашение, как только вернётся из поездки.
        Вот так новость! Подпишет задним числом? Просто невероятное отступление от правил!
        Ладно, пусть будет ужин, я сама с радостью потешу свою любопытную натуру, скучающую в стенах замка. Не каждый день, знаете ли, у нас случается что-нибудь новенькое.
        Вспоминая тот день спустя месяц, я часто думала - почему же в тот момент я ничего не заподозрила?
        Но как я могла? Зная своего отца, зная, как сильно он меня любит? Мать, конечно, легко представить в роли тирана, но папу…
        Глунка старалась меня приодеть, и я ей охотно поддавалась, хотя обычно пышные платья с кружевами, так уважаемые при дворе, я не очень любила. Но в этот раз послушно согласилась на голубое, с высокой талией, в котором выглядела на редкость мило. Ну, по утверждениям мужчин моей семьи. И хотя в нарядах наше мнение нечасто совпадают, в этот раз я доверилась их вкусам, потому что не могла предстать абы как перед некрогерами. О них было известно не очень много, но все услышанное было настолько необычным, что напоминало страшилки, в которых сам не понимаешь, чего боишься. Как будто что-то довольно безобидное специально раздули и довели до маразма.
        Первые впечатления ни один из слухов не подтвердили.
        Совсем они не были чужды правилам поведения в обществе. Когда я вошла в зал, некрогеры дружно поднялись и поклонились, даже их женщины привстали, мягко кивая.
        Они очень мало пили, разговаривали негромко, но уверенно, чем отличались от наших людей, любителей хорошо заправиться вином и, к примеру, громко спеть. Что объединяет лучше совместной песни? Только и песни, и танцы! Барабук - наш хмельной танец, который должен станцевать каждый, кто счастлив сидеть с тобой за одним столом. Однако от этих гостей никто исполнения барабука не ждал - наверняка, это выглядело бы противоестественно.
        Некрогеры, действительно, присоединяться к увеселениям не спешили. И даже спугнули первых, ещё редких любительниц барабука, которые сунулись было в центр зала, но отпрянули, встретившись с внимательными глазами главного из них. Бр-р… даже меня передёрнуло от такого пристального отстранённого изучения, тут не только плясать и веселиться, тут и кусок в горло не полезет.
        Я отпивала из бокала редко, потому что не хотела пропустить ничего важного. Не часто выпадает возможность разглядеть с близкого расстояния тёмный народ, не имеющий желания общаться с остальными расами. Во времена, когда длился великий прорыв, смешавший несколько миров и рас, одни только некрогеры не выражали ни малейшего интереса к новоприобретенным соседям. Всё остальные что-то получили: знания, способности, магию, но некрогеры не получили ничего нового, точнее, ничего ценного, а без остального легко обходились. Всем было интересно обменяться опытом и понять, что нового и полезного принесут соседи, а некрогеры упрямо сидели за своими горами и не высовывались.
        В общем, поговаривали, что легче развеселить корову, чем представителя тёмного народа. Не то чтобы я пыталась проверить поговорку на деле, и у меня не вышло, но, совершенно очевидно, общительностью наши гости не отличались и, судя по всему, откровенно скучали. А уж о себе распространяться и подавно не желали.
        Но я думаю, бесполезно скрытничать, когда все вокруг до дрожи жаждут выведать о тебе как можно больше подробностей. Ведь достаточно, к примеру, утром пробежаться по замку да узнать, что болтают о некрогерах слуги, замечающие любую мелочь, которую гости самым тщательным образом стараются скрыть.
        Раньше по замку уже прокатилась весть, что неживых рабов с некрогерами нет, зато есть два голема - грузчика, которые сейчас стоят в конюшне. Нужно, кстати, сбегать и посмотреть. Конечно, живой труп куда интересней, но и големы, собранные из песка и мелких камней или вылепленные из глины, которые при этом могут шевелиться и выполнять простейшие работы, для нас диковина.
        Тёмный народ обладал уникальной магией, которой не спешил делиться. Люди, к которым отношусь и я сама, с помощью магов других рас смогли освоить только простейшие, основанные на сильном желании приёмы. Создать ветерок там, или ароматизировать воздух. Самое полезное из всего подобного - умение облегчать боль. Магов, которые были способны на нечто большее, рождалось один на пятьдесят тысяч. Но даже небольшие заклинания требовали такой степени сосредоточения и самоотдачи, что мало у кого получались. У меня вот далеко не всегда выходило, не хватало настойчивости.
        И более того - для того, чтобы магия сработала, требовалось искреннее желание её творца, иначе никак. Вот так и получилось, что вроде наука после объединения миров стала бесполезной, ведь кому придёт в голову тратить кучу времени и средств, чтобы, к примеру, создать телескоп, когда обычный маг может взять кусок стекла и наполнить его магией, позволяющей видеть желаемое за сотни километров? Или изобретать лекарства от смертельных болезней, когда маг дунет - и ты здоров? Так что наука сама собой иссякла, но не окончательно, ведь случалось, что не попадается мага с искренним желанием помочь и тогда… ну разве что ловить первого попавшегося и шантажировать, но это не лучший метод.
        Как-то так теперь мы и существуем. Мы - это люди, разделившиеся и расселившиеся на нескольких отдельных территориях, а вот некрогеры, которые представляют собой единый народ, поговаривают, даже не изволили принять в расчёт, что отныне живут в другом мире, не одни, а по соседству с иными расами.
        Но выходит, не совсем они нейтральны, раз явились к нам с дипломатическим визитом, да ещё и с дарами. Что, интересно, за дары? Почему они не привели ни одного восставшего? Неужели постеснялись?
        Меня передёрнуло. На самом деле это, вероятно, жутко - увидеть перед собой мертвеца, который самым противоестественным образом двигается. Шутить легко, а вот видеть собственными глазами…
        Вот примерно о таких архиважных вещах я и размышляла, смакуя вино и стараясь не очень пристально глазеть на некрогеров.
        Потом один из них медленно встал, и так же не спеша стал поднимать руки.
        В то же мгновение всё изменилось.
        Загрохотали невесть откуда взявшиеся барабаны, совершенно перекрыв не самый тихий праздничный оркестр. Обе некрогерки вскочили с мест и завертелись вокруг своей оси, так быстро, будто веретено покатилось по полу. Кто-то из делегации затянул на одной ноте какой-то дребезжащий, довольно неприятный звук.
        Не знаю, кому как, но когда вся эта непонятным образом возникшая процессия вдруг двинулась в мою сторону, стало жутковато. Люди отца замерли, то ли от шока, то ли просто не могли пошевелиться.
        Чего они хотят?
        Каждый раз, когда лица некрогерок оказывались напротив, они бросали на меня быстрые взгляды, такие острые, что казалось, на коже остаются тонкие порезы.
        Чего они хотят?!
        Бокал выпал из руки, когда мой стул окружили некрогеры. Мужчина с узкой, удерживающей волосы, бечёвкой на лбу и прикрытыми глазами брезгливым жестом смахнул со стола мою тарелку и бокал. Грохота слышно не было. Тут же на столешницу легла плотная чёрная бумага.
        Женщины завертелись ещё быстрее, вместе с ними перед глазами завертелся и замелькал светлый размашистый текст, покрывающий поверхность грамоты. Барабаны забили громче, и раньше, чем я смогла прийти в себя, меня подтолкнули под локоть, отчего рука подалась вперед. Мужчина вроде ненавязчиво, но очень крепко схватил меня за запястье и прижал мою ладонь к письменам - и стало очень больно...
        - Да, - коротко сказал, вернее, каркнул чей-то невидимый голос. И накатило…
        Я, кажется, кричала, может, дёргалась, пытаясь отодвинуться, но сознание быстро заволокло черным туманом, небытием, сопровождающимся только ритмичным боем барабанов. Странная пустота клубилась дымом, не была ни страшной, ни интересной, она просто существовала и ко мне испытывала ровно столько же эмоций, сколько и я к ней, то есть ноль.
        Когда я очнулась в своей комнате, в своей кровати, в окно лились яркие солнечные лучи, и вокруг было тихо-тихо, я даже думала, всё произошедшее - сон, который мне привиделся. По крайней мере, думала, пока тишину не прервал жалобный всхлип.
        Я резко села, сбрасывая одеяло, а Глунка отвернулась и суетливо принялась вытирать фартуком глаза.
        - Что случилось? - спросила я.
        Горло болит, такое впечатление, что слова я проквакала, а не сказала. Надо бы водички…
        Вместо ответа моя служанка снова всхлипнула и бросилась прочь из комнаты.
        Откинувшись назад на подушки, я вспомнила вечер и поморщилась. В общем-то, боль была не особо сильной, просто очень неожиданной, но сознание я всё-таки потеряла. Отчего?
        И что это вообще было такое?
        Давайте подумаем. По крайней мере, в одном некрогеры свою репутацию оправдали - когда настолько неожиданно взяли да провели какою-то свою церемонию, а что это была церемония, обсуждению не подлежит. Ритмичная музыка, трансовые напевы, ритуальные танцы и последовательность действий, всё слажено, отработано и выверено до автоматизма. Что это ещё могло быть?
        И в чём смысл?
        Нет, надо срочно выпить воды, горло сухое, как наждак.
        Поднявшись с кровати, я выпила два стакана и решила пойти выяснить, что, собственно, произошло. Глунку теперь не скоро дождешься, если она расстроена, успокаиваться может несколько часов, не ждать же в постели? Но я её всё равно люблю и не променяю ни на какую другую служанку.
        Теперь ещё надо одеться.
        Я выбрала полосатую юбку с кожаным поясом, блузку с круглым вырезом и маленькую шляпку с тульей из грубой сетки. Пойду сейчас и узнаю, в чём тут дело! А Глунке подарю какую-нибудь мелочь, цепочку или бант, пусть порадуется и успокоится заодно быстрее.
        Потом стала пристёгивать к поясу свою сумочку на ремне, которую не могла не взять с собой, потому что в ней куча нужных предметов, без которых приличной девушке не обойтись: увеличительное стекло, приближающее в сотню раз, мятные жвачки, не дающие уснуть, маленький ножик, ну мало ли где сгодится, и мелки, с помощью которых я шпионю.
        Красный мелок, кстати, заканчивается, а он самый важный. Нужно взять в кладовке новый. Вообще, на крайний случай и оранжевый сгодится, но оранжевый слишком сильно сливается с рисунком пола, покрывающего большую часть замка, а чтобы подслушать или подсмотреть, нужно оставить знаки на поверхности хорошо видимыми. Я приловчилась уже, несколько лет создавая себе репутацию чудачки, которая любит рисовать мелками, причем где попало, но как дочери Ведущего ей это позволительно. А на самом деле завитушки и цветочки просто очень хорошо скрывают линии заклятья, которые необходимы для активизации моего умения - слышать и видеть на расстоянии.
        Умение моё не скажу что очень необычное, скорее, вроде безобидной игрушки, которой я развлекаюсь. Конечно, его можно было бы использовать в политических интересах, но так вышло, что, как и в любой другой магии, узоры у меня получаются только тогда, когда этого хочется мне. По приказу папы ни разу не вышло, он очень расстраивался, хотя чуть позже даже порадовался. «Я рад, что тебе не придется выслушивать подробности всех закулисных интриг», - сказал он в конце концов. И прекратил попытки уговорить меня шпионить. Но на всякий случай попросил держать моё умение в секрете, на что я с радостью согласилась. Ещё бы, да мне самой не хотелось болтать! Ведь если секрет всем известен, в чём тогда интерес?!
        В общем, пристегиваю я сумочку к поясу, когда в дверь стучат и появляется папа.
        Нет - Ведущий. Руки сами собой опустились и вытянулись по швам.
        Когда отец в этой роли и я смотрю в его лицо, так сильно напоминающее моё собственное - то не узнаю. Те же голубые глаза, но они у него словно полны чего-то токсичного - полезешь, куда не просит, пересечешь черту и тут же обожжёшься. И его круглое лицо, копия моего, только я, скорее, хохотушка, как, впрочем, и он вне работы, а вот в такие неприятные моменты не похоже, что лицо подобного типа вообще может выглядеть дружелюбно. Но я вижу себя в зеркале и знаю, как освещает его искренняя улыбка.
        Иногда таким я его боюсь.
        Как только он заговорил, я уже всё поняла, не знаю, откуда. Просто отец слово за словом повторял то, что несколькими секундами раньше возникало в голове, и я уже заранее впадала в шок, потому и выражение моего лица ничуть не изменилось.
        - Заключен союз, подтвержденный брачным запросом и согласием с нашей стороны... Согласие запечатлела брачная грамота. Через два дня ты отправляешься в страну будущего мужа… В обмен с их стороны обещаны торговые послабления… военный союз… невесте также оставлена возможность выбора.
        За последнее я ухватилась руками и ногами.
        - Возможность выбора чего? - с трудом спросила непослушными губами.
        - Формальная возможность выбора.
        - Формальная?
        - Возможность отказаться от брака при наличии уважительных причин.
        - Например?
        - Лили, ты должна понимать, взрослая уже…
        Кошелёк, который я не успела пристегнуть, всё-таки соскользнул с ремня и упал на пол.
        Я тут же опустилась на корточки, собирая рассыпавшиеся из него мелочи. Пальцы дрожали, мелок выскальзывал из них, как слизняк. Итак, что у нас произошло? Папа, отказавший нескольким претендентам на мою руку, и не самым худшим, вдруг взял да и отдал меня в невесты некрогерам. Тёмный народ не любит смешиваться с другими расами, он довольно многочисленный и предпочитает внутренние браки. Впрочем, как и наш, народ Долины прандо. Прандо - это такой фрукт, который у нас растёт в изобилии и который разве что не солят. Вино, мармелад, сухофрукты и варенье…
        Что-то я отвлеклась.
        - Кто мой жених?
        - Ну как кто? Принц, естественно.
        - Имя?
        - Рондо. Младший сын королевской четы.
        - Младший?
        Папа нахмурился.
        - Да, старший то ли есть, то ли был, подробности, дословно, к «делу не относятся», в общем, за него по каким-то причинам замуж нельзя.
        - Да неважно это всё! С какой стати я должна идти за принца замуж?
        Папа сунул руку в карман и выудил медальон, болтающийся на тонкой серебряной цепочке. Так, так, и что это?
        Стоило поймать его и толком рассмотреть, как недоумение увеличилось в космической прогрессии. На портрете был изображен молодой человек. Очень симпатичный, правда, и взгляд у него был уверенным и спокойным. Глаза и волосы тёмные, ну так других глаз и волос у некрогеров не водилось. А кожа у принца светлее, чем у тех же членов делегации.
        - Видимо, мой предполагаемый жених? - фыркнула я.
        - Он самый.
        Почему голос Ведущего такой довольный?
        - И что мне должен сказать этот портрет?
        - Посмотри на его лоб!
        Я присмотрелась. Какое-то не особо заметное пятно красноватого цвета.
        - И что это?
        - Шрам!
        - И что?
        - Ты разве не помнишь? Я видел вещий сон. Ты можешь стать счастливой только с человеком, украшенным шрамами.
        Ах, вот оно что! Мой папа искренне считает себя провидцем, хотя на моей памяти это ни разу не нашло своего фактического подтверждения. Но он так верит… и жутко выходит из себя, когда ему перечат или намекают на сомнения. Если я сейчас скажу, что не верю в подобную чушь…
        Боже, эту его уверенность не перебить! Именно в него я так непробиваемо упряма.
        - Папа, ты не можешь отдать меня - и кому? - некрогерам - только потому, что у этого человека на портрете шрам! Не можешь…
        Он упрямо нахмурился.
        Кажется, сердце прихватывает. Почему так в груди щемит-то?
        - Вопрос не только в моем предчувствии. В любом случае иначе нельзя. Некрогеры желают обеспечить себе надежный тыл в лице наших земель, потому что сейчас у них самих множество внутренних проблем. Какое-то восстание. Земли, заселенные невежественными земледельцами пытаются сменить власть. Многие зоны поражены мёртвым лесом, который норовит выбраться за отведенные ему пределы. Им нужен покой со спины, со стороны нашей долины, ведь горы больше не защищают Некрогер. Иначе они грозились построить аванпост на переходе и уничтожать всех, кто будет приближаться к горам. Ну… и разные другие угрозы, о которых тебе знать необязательно. О торговле и речи нет. Нам тоже не нужны соседи, которые в любой момент могут развязать войну.
        - Так меня просватали ради моего блага или чтобы не ссориться с некрогерами? - спросила я.
        Он медленно сунул медальон обратно в карман и сухо кивнул.
        - Потому что так надо. Я чувствую, Лили. Не спорь. Я решил.
        И он ушел, а я даже про кошелек забыла, и заодно про остатки красного мела, случайно растоптанного его сапогом. Когда отец заговорил этим своим начальственным тоном, я решила, значит всё, спорить, действительно, бесполезно. Споры в таких случаях не помогали. Но прежде это касалось новой дикой лошади или самостоятельного путешествия через море, или на крайний случай замужества. Прежде никогда… не случалось ничего настолько серьёзного.
        В этот раз Ведущий был крайне серьёзен.
        Но как? Меня передёрнуло. Что за странная идея - человек со шрамом? Неприятно. Не то чтобы я очень щепетильна, но мне кажется странным, когда отец так радуется сообщению, что у жениха дочери на лице шрам. В принципе, он на лбу и практически незаметен, но всё равно, это как-то… чересчур, что ли…
        Да ещё какое витиеватое определение дал: «украшенный» шрамом. Тоже мне украшение. Нет, я слышала, конечно, что мужчину шрамы украшают. Но это чистая теория, по крайней мере, в моём окружении. При дворе Ведущего предпочитают безупречных красавцев. А шрам можно завуалировать магией или просто вылечить. Короче, у нас таким приобретением никто не хвастается.
        Странно как-то.
        Через день бессмысленных и жалких уговоров с моей стороны, от которых я так и не смогла удержаться, неумолимый отец проводил меня вместе с некрогерами в дорогу, на другом конце которой мне предстояло стать женой некоего Рондо.
        Глава 2
        Дорога слилась в нечто неопределённое и нудное, и всё благодаря моральной усталости, да ещё накрапывал дождь, как будто чувствовал моё серое настроение и старательно добавлял грусти, не давая высунуть носа из шатра. Желания высовывать, впрочем, никакого и не было.
        Шатёр оказался довольно удобным, выстеленным изнутри коврами, мягкими валиками и подушками, набитым несколькими одеялами разной степени толщины, то есть как раз таким укрытием от окружающего мира, какого мне хотелось. К счастью, предназначался шатёр мне одной, потому что я испытывала жуткую неприязнь к некрогеркам, которые в тот злосчастный вечер во время своего танца бросали на меня эти странные острые взгляды, и почему-то считала их виновницами изменений в своей судьбе. Почему их? Ну, просто других обвинить сложнее, а думать о том, что меня так легко взял и отдал замуж собственный отец вообще больно. Пусть виновны будут они, ведь не зря они так насмешливо кололи меня глазами.
        Однако больше всего меня удручало то, что я никого не смогла взять с собой к некрогерам, даже Глунку. Папе пообещали, что я буду обеспечена всем необходимым, но присутствие посторонних в замке тёмного народа нежелательно, таковы традиции - и он беспрекословно согласился.
        Я была так сердита на него и заодно на брата, что, оказавшись в шатре, задернула полог и даже не выглянула, когда караван тронулся, чтобы в последний раз взглянуть на родных.
        Однако через пару минут раздался дробный стук копыт, знакомый залихватский свист, в щель шатрового полога заглянул брат и, ухмыльнувшись, бросил мне на колени свернутую трубочкой записку. Первым делом захотелось демонстративно выбросить её обратно, но я сдержалась. Читать, правда, не стала, столкнула на застеленный ковром пол и пнула ногой в угол. Не буду читать!
        Потом поплакала, конечно, хорошенько, как иначе? В щели проникал влажный пронизывающий воздух, шатёр равномерно трясся, пахло мокрой дорожной пылью, и я начала понимать, что осталась совсем одна. Нет ни брата, к которому можно прийти и расспросить о новостях, ни придворных дам, помешанных на моде и этикете, однако забавных и добродушных, ни даже Глунки, плаксивой, но очень заботливой. И теперь, если мне захочется перекинуться словом с живой душой, то к кому мне обращаться? К некрогерам? Да они даже друг с другом не общаются, по крайней мере, я слышала только отрывочные то ли команды, то ли позывные, в общем, разговорами они себя не утруждали.
        Вот всё могу понять - предчувствие, расчёт, благо народа, но вот так взять и отправить меня замуж… нет, я понимаю, конечно, важность династических браков, но мне всегда казалось, меня сия чаша минует. Почему-то думалось, папа сможет всё устроить наилучшим для меня образом, потому что относится ко мне не просто как к средству обеспечить мир и покой в стране, а ещё и как к дочери, чьё счастье ему небезразлично. И что в результате? Его странная уверенность в моём счастье с мужчиной, обезображенным шрамом, случайное совпадение на портрете - и нате вам, забирайте единственную дочь на основании этих совершенно нелепых доводов?
        В общем, меня охватила апатия.
        Караван остановился только к вечеру, на ночевку. Спать пришлось тоже в шатре, чему я только порадовалась, потому что привыкла за день в одиночестве лежать на мягких тёмно-сиреневых подушках. Выйти, конечно, пришлось, туалета в шатре не было.
        И тогда я столкнулась с големами, про которых к тому времени совершенно успела запамятовать. Ещё бы, до големов ли, когда ты остаёшься одна и понятия не имеешь, что делать дальше.
        Выйдя из-за кустов к плотно приставленным одна к другой повозкам, я хотела обойти их, чтобы не лезть в мокрую траву и… почти уткнулась в эти две серые кучи.
        Они стояли рядом с лошадьми и походили на мелкий строительный мусор, перемолотый мощными челюстями и принявший форму зефирного толстяка. Мусор этот некоторое время стоял спокойно - а потом пошевелился. Прямо перед моим носом в толстой ручище голема кусок красного отколотого кирпича выехал из серого крупного песка, но не вывалился, а совершенно необъяснимым образом втянулся внутрь, а потом что-то протяжно заскрипело. Удерживаемый неизвестной силой песок на землю не рассыпался, а остался на месте, пересыпаясь в големе, как в песочных часах. Совершенно неестественное и даже жуткое зрелище.
        Я отпрыгнула, споткнулась и с размаху села на землю. Благо, на мягкую. Эти существа, которые не должны шевелиться, но шевелятся, пугали куда больше самих некрогеров. Между прочим, за нашим с големами знакомством наблюдал один из моих сопровождающих, тот самый мужчина с распущенными волосами, перевязанными бечевкой, который подсунул мне грамоту, и наблюдал довольно отстраненно.
        Дома вокруг меня уже бы ахали и охали тетушки и подружки, а какой-нибудь особо пробивной кавалер обязательно бы уже подскочил и предложил в виде помощи свою руку. Но не тут. Тут на происходящее обратил внимание всего-то один некрогер, да и тот незнамо по какой причине. И помогать он явно не собирался.
        Подумать только, когда-то меня все эти оханья и аханья перепуганного окружения напрягали, казались навязчивыми и чрезмерными. А сейчас? Нет, ну пусть не трясутся, конечно, не нужно, но хотя бы поинтересовались, не испачкалась ли я, когда упала? Не ушиблась ли?
        Выходит, им плевать, в каком виде невесту доставят в тёмный замок?
        Выходит, так.
        Поднявшись с мокрой земли и вернувшись в шатёр, я решила, что выждала достаточно времени и теперь можно прочесть письмо, подброшенное напоследок братом. Итак, где там оно? Хорошо же я его пнула, придётся вставать на колени и лезть искать.
        Влажные юбки мерзко чавкнули, когда я опустилась на ковер. Потом надо бы переодеться, раз уж моё самочувствие тут никого не интересует, чтобы не заболеть. Нужно самой о себе позаботиться.
        Итак, вот письмо. Что мой братец мне написал?
        Бумага легко развернулась. Ах, надо же! Использовал те же надушенные листы, на которых пишет записки своим подружкам! Ну, прямо сердце радуется - не пожадничал!
        «Лили, ещё увидимся».
        И всё.
        Сообщение настолько не в его духе, что я нахмурилась и повертела бумагу, чтобы убедиться - на оборотной стороне тоже ничего нет. Действительно, пусто. Здесь что-то не то, совершенно определенно. Я чего-то недопонимаю. Ему следовало написать слова поддержки наподобие: «Тебе есть куда вернуться в случае неприятностей. Дай им понять, что на твою защиту есть кому встать»! Вот в таком роде. Но просто: «Ещё увидимся»?
        Я слишком хорошо знаю брата, чтобы не заметить нелепости этого послания. А если он так сделал… значит, причины были. Мне неизвестные.
        Значит, надо о них узнать.
        Однако в данный момент это нереально.
        Некрогеры не стали общаться, даже когда на очередной стоянке я попыталась с ними поговорить. Отвечали послушно, односложно, терпеливо, но так равнодушно, что зла не хватало! В общем, ничего нового не сказали.
        Через несколько дней мы прибыли к подножью горы, и я вышла, чтобы посмотреть на дорогу, которая получилась в результате необъяснимого расхождения горной твердыни. Широченная, надо признать, дорога, следовательно, две повозки с трудом, но разойдутся.
        Некрогеры молча столпились у входа - женщины спустились из своего шатра и подошли к мужчинам, всё ещё сидящим верхом. Так, а големы где? Далеко, хорошо. Не то чтобы я их всё ещё побаивалась, но лучше пусть держатся подальше.
        И почему некрогеры вообще тут собрались? Чего-то ждут?
        А чего раздумывать? Надо спросить.
        Но прежде, чем я открыла рот, один из мужчин закричал:
        - Ложись!
        Меня сбили с ног, а так как травки вокруг не было, камни так сильно впились в спину, а особенно в поясницу, что я прогнулась назад и в позвонках раздался хруст. Как больно-то! Еще на лицо навалилось что-то тяжёлое и мягкое, забилось в рот, мешая дышать.
        Не сразу, но получилось выплюнуть ткань и оттолкнуть тяжесть в сторону. Спина ныла, поясницу пронизывали болевые вспышки, сильно пахло дымом и чем-то кислым. Это что, взрыв?
        Оказалось, на меня упала некрогерка. Она осталась лежать на боку, так, как я её спихнула, тяжело дышала и из её рта выплёскивалась кровь, текла по щеке и капала на пыльный камень. Наверное, нельзя было её двигать.
        - Я не знала… Прости. Я не знала…
        Это мой голос, это я говорю - и не слышу. Точно взрыв, уши заложило.
        Если она умерла… то что? Умерла, защищая меня? Или случайно попала под удар? В любом случае - на моей совести.
        С очередным толчком крови женщина закашлялась и тонко застонала. Открыла чёрные глаза, в которых ни капли боли. Жива.
        Вокруг клубилась пыль. Мужчина с бечевкой в волосах, на лице которого теперь красовалось несколько глубоких порезов, раздавал короткие резкие команды. На первый взгляд, все на ногах, следовательно, серьёзно пострадала только женщина, которая упала на меня.
        - Пропустите их! Идите вперёд!
        Знакомое сипение, протяжный скрип - точно, големы идут. Ноги шатались, когда я освобождала путь.
        - Вперёд!
        Неуклюжие ожившие зефирины из песка и сора исчезли в оседающей пыли, заполонившей проход, как будто смешались с ней и растаяли. Удобно, кстати, живого на разведку в таких условиях не пошлёшь, а этих не жалко, собрал ещё кучу, оживил - и пользуйся на здоровье.
        Кстати, как их оживляют? Я видела, как ими командуют, отдают простейшие приказы, но как их оживляют?
        В горло тем временем набилось столько пыли, что я закашлялась.
        И это только начало. Куда меня везут? Боже, куда же я еду?!
        Некрогеров покрывала пыль. Их черные плащи и почти такие же темные одежды под плащами пестрели серыми разводами, а волосы словно поседели. Наверное, у меня вид не лучше.
        - Все по местам! Женщины в шатры! - громко приказал мужчина с бечевкой в волосах, останавливая взгляд на мне. Честно, меня потряхивало, я ещё ни разу не попадала… не оказывалась рядом со взрывом. А у него такой взгляд, будто ничего особенного не произошло, разве что на дороге валяется пьяница, вызывающий одну только брезгливость, которого придётся как-то объехать.
        - Что случилось? - ноги отказались уходить, поэтому я стала задавать вопросы.
        - Иди в свой шатёр.
        - Что это было?
        - Не бойся. Всё закончилось.
        Он вытер порезанную щёку тыльной стороной ладони - щека окрасилась красным. Столько крови… У него останутся шрамы. Значит, вот вам ещё один претендент? Надо же, вроде такая особенность редкая, а у некрогеров куда ни плюнь, попадёшь в человека со шрамами - кандидата в мои мужья.
        - Я не боюсь. Я имею право знать, что произошло.
        Он ощерил белые зубы и впервые вышел из себя. В глазах блеснула злость.
        - Ты - никто.
        Я непроизвольно отшатнулась назад. А где, кстати, остальные? Вокруг ни души, только у начала горной дороги виднеется некрогер, ждущий возвращения големов. Раненую женщину уже унесли.
        Значит, я никто? Вот почему такое отношение, как будто они табуретку везут, а не невесту своему принцу?
        То, что папа так внезапно согласился на предложение и отправил меня к некрогерам, удивляло и даже сбивало с ног, но я всё ещё уверена - в случае необходимости он меня защитит. А не он, так брат.
        Я уставилась в глаза некрогера, улавливая потаенные вспышки раздражения и усталости.
        - Как тебя зовут?
        - Иди в шатёр! - практически прошипел он мне.
        Если присмотреться, он ведь практически ровесник моего отца, но насколько же иной в поведении! Самонадеянный, расчетливый, видимо, привыкший к молниеносному подчинению. Я верю отцу? Да, всё ещё верю. Безоговорочно. Значит, буду своей уверенностью пользоваться.
        - Я всё ещё дочь Ведущего и до момента свадьбы остаюсь ею. В любой момент пути я могу развернуться и отправиться обратно - и отец меня примет. Поэтому назови своё имя и объясни причину происходящего - или дальше отправитесь без меня.
        Надеюсь, он не узнает, как сильно трясутся мои коленки. Как на самом деле пугает демонстрация истинного отношения ко мне некрогеров. Я - никто, существо, на чьи вопросы можно не обращать внимания. Чьё самочувствие никого не колышет и кому даже в чужую незнакомую страну не позволили взять с собой друга.
        Оказывается, какая-то правда в слухах об их безжалостном равнодушии есть.
        Мужчина застыл вызывающим изваянием, только крылья носа раздувались. А глаза снова опустели. Думает, вероятно.
        Я распрямила спину, хотя дальше, кажется, было некуда, и постаралась вложить в свой взгляд всю свою решимость. Решено - или он отвечает и зарубит себе на носу, что я всё ещё дочь Ведущего, или я разворачиваюсь и ухожу - и будь что будет!
        Бледные губы некрогера разомкнулись, он заговорил, через силу, зло, сквозь зубы, но разобрать слова получилось легко.
        - Меня зовут Филимон Марксез, близкий друг короля Некрогера. Я окажу тебе честь ответом на вопрос, но впредь не смей обращаться ко мне напрямую без моего разрешения. Взрыв на нашем пути - случайность, на которую не следует обращать внимания. Иди к себе и не путайся под ногами. Я всё понятно объяснил?
        Издевается… А вроде советник.
        Я молча отошла и отправилась в свой шатёр.
        - Хабирша… - донеслось в спину презрительное, как плевок, слово.
        Советники у нашего Ведущего были такими же общительными, как и отец. Никто из них не злился, когда я мешала, просто вежливо просили оставить их с папой ненадолго для важного разговора. Меня, пожалуй, в жизни никто не отчитывал так строго и даже безжалостно. Я ведь прекрасно понимаю слово «надо» и с готовностью выполняю вежливые просьбы. Зачем со мной так?
        Что же это за народ такой? Такой злобный? Могла ли я успеть сделать нечто настолько дурное, что заслужила негодование и презрение? Сомневаюсь…
        Может, и правда отправиться обратно? Только как я объясню отцу причину своего столь быстрого возвращения? Просто не захотела замуж? Или найти совсем уж глупый повод? Испугалась того, что в новом доме меня не полюбят? Толку мало, он легко меня раскусит, и результат останется прежним - отправка к жениху, только в шатре трястись придётся ещё дольше. И ещё брат со своим малопонятным посланием. Получается, в моём случае лучше всего ехать дальше и попытаться понять, что здесь на самом деле происходит.
        Через несколько минут шатёр сдвинулся с места и нырнул в проход между горами. Я снова улеглась на подушки, уставилась в прозрачное окошко под сводами шатра, хотя, кроме серых каменных стен, там ничего видно не было, и задумалась.
        Я, конечно, в детстве играла и в пиратов, и в клады, и в шпионов, особенно с братом, который обожал все эти развлечения и постоянно таскал меня за собой.
        Но позже я поняла, что в реальности не бывает таких сложных и шикарных тайн. Дворцовые интриги примитивны, жестоки и отвратительны, а в качестве клада можно найти не золото и драгоценности, а одни только истлевшие кости. Да и то, если повезет.
        То есть, я давно вышла из возраста ребенка, ждущего чудесных приключений и перешла к ожиданию другого рода - любимого мужа, с которым мы вместе можем путешествовать, говорить обо всем на свете и понимать друг друга без слов.
        И вот теперь выходит, что обстоятельства возвращают меня к детским представлениям о тайнах. Горы, которые взяли да разошлись в стороны. Жених, который взял да и появился на горизонте. Предложение, которое отец неожиданно для всех взял да принял. Брат, который даже толком не попрощался. Только что произошедшее покушение… Кого планировали убить? Меня? Некрогеров? Неизвестно, но тоже что-то необычное.
        В общем, происходит нечто такое, мимо чего человеку в здравом уме стоило бы пройти мимо, но вот мне благодаря упрямству точно не пройти. Вначале нужно разобраться.
        Правда, пугает вопрос с замужеством, у которого не существует решения, кроме как выполнить волю отца. На самом деле приказ выйти замуж звучал больше такой страшноватой сказкой, где события происходят далеко и не по-настоящему, но чем ближе мы подъезжаем к тёмной стране, тем более реальной она становится, тем вероятнее возможность однажды оказаться во власти мужа-некрогера, у которого будут такие же замашки, как у Филимона, а вот прав у меня уже не будет, как и возможности убежать к отцу и брату.
        То есть, или безопасность, но упущенные сомнительные возможности распутать клубок, или опасность и…
        Попавшаяся под руки подушка чуть не треснула, так крепко я её сжала, утыкаясь в ткань лицом.
        Выходит, действительно, к некрогерам меня отправили не просто так, а с тайным планом. Только забыли его сообщить или скорее, специально не сказали, потому что иначе я бы себя выдала.
        Или опять моя буйная фантазия? Просто отец взял да выдал меня замуж, потому что нашел подходящего жениха, способного приструнить капризную дочь, как он выражается, а брату просто некогда было поболтать с сестрой перед отъездом, да и смысл? Она же не на войну убыла, а замуж, вполне мирное типичное происшествие. Все рано или поздно выходят замуж. Увидимся же ещё, и не раз?
        Меня передернуло. Надо бы в плед закутаться. Даже не знаю, что страшней - тайный заговор или обыденность, опасность или стылое равнодушие.
        А главное - какой он, мой жених? Конечно, приятно помнить, что в случае чего я смогу отказаться от свадьбы, но ведь если причин не будет? Ну не появится важного повода, важного, по мнению остальных - и что тогда? Нам придётся пожениться. Будем ли мы счастливы? Будет ли у нас шанс?
        Я была так растеряна, что даже думать долго не смогла, просто лежала и смотрела на бесконечную каменную стену. Так и задремала, то погружаясь в тоскливый сон, то выныривая из него. Не знаю, у кого как, а у меня от такого обрывочного сна только голова болит, а отдыху ноль.
        На ночь наш караван не остановился, вероятно, мы просто сменили где-то по дороге лошадей, обычное дело, когда куда-то спешишь.
        Солнце стояло уже очень высоко, когда впереди показался тёмный замок, о чем провожатые изволили сообщить мне коротким криком, больше напоминающим те, которыми понукают непослушного осла. Но я не смогла удержаться и сделать вид, будто мне безразлично - подалась вперёд и откинула полог.
        Зрелище было неожиданным и довольно мрачным. Солнце в этой местности казалось не жёлтым, а белым, оно щедро поливало светом камни, серые стволы деревьев практически без зелени, сухую поверхность дороги, придавая всему оттенок пустоты, бледности и даже какой-то мертвенности. Но это была не жара, иссушающая землю засухой. Ничего подобного. Просто передо мною предстал растерявший яркие краски мир, который ощущает себя таким же блеклым, как выглядит.
        Замок, кстати, тоже не сразу бросался в глаза. Вернее, не сразу становилось понятно, что это огромное сооружение с огромным количеством окон за высокой стеной, практически пристроенное к скале - не скала, а рукотворный замок.
        Он был огромен. Вокруг на большом расстоянии расположилось несколько деревень, в которых даже издалека виднелось оживление, но сам замок выглядел пустым и покинутым, что практически соответствовало действительности.
        К воротам замка мой шатёр прибыл только в сопровождении повозки с вещами и двух некрогеров - Филимона и ещё одного мужчины, с не менее беспристрастным видом.
        Глава 3
        Нас никто не встречал. В открытую широкую дверь, как в пасть льва, я вошла добровольно и остановилась, пытаясь разобраться, для каких целей создали такой странный холл и куда ведут все эти проходы. В нём было смешано несколько лестниц, из него выходило множество коридоров на разных уровнях и, в общем, даже голова закружилась, стоило представить, что во всём этом как-то нужно уметь ориентироваться. Ну, на случай, если я не захочу зависеть от персонала, а после краткого знакомства с некрогерами я уже уверенно могла заявить, что зависеть от них у меня не было ни малейшего желания.
        А что, если придётся искать дорогу прямо сейчас? Даже не знаю, в какую сторону…
        - Лили Тансай, дочь Ведущего?
        Ух ты, как она неожиданно выскочила. Прямая, худая, строгая, некрогерка появилась, вероятно, сбоку, пока я пялилась на верхние арки, скрывающие за собой неосвещённые коридоры. Самым необычным в её облике был своеобразный головной убор, небольшая жёсткая шляпка, скрывающая волосы, и такой же, как у моих провожатых, плащ.
        - Ты Лили Тансай, дочь Ведущего? - повторила она. На безмятежном лице не отразилось ни малейшего недовольства. Впрочем, как и интереса.
        - Да, это я.
        - Следуй за мной.
        Ни тебе ?здрасте?, ни тебе ?как добралась?. Да уж, я просто таю от царящей по причине моего прибытия радости. Жених и не думал меня встречать. Конечно, он и не должен был, мы познакомимся на официальном приёме, но как хотелось, чтобы он не сдержался и пришёл посмотреть на меня, пусть даже издалека, краешком глаза. Так хотелось хоть на минутку почувствовать, что тебя ждали!
        Но нет, никого…
        Как я и думала, дальше не было проще. Мы поднялись по нескольким лестницам и прошли множество коридоров, все они были довольно прямыми и даже составляли своеобразную систему, в которой я усмотрела некую логику, так что есть надежда, что заблудиться в случае чего я не должна.
        Гулкие шаги разрезали пустые коридоры, отдаваясь эхом в высоких потолках. Серые стены, но не каменные, а побелка, посеревшая от времени и недостатка света. Народу в этом огромном замке действительно было маловато. Не знаю, почему, судя по тому, что я успела увидеть по пути, замок нуждался в куда более тщательном уходе. Однако не эта мысль волновала меня больше всего. Та, самая прилипчивая, заставляла думать, что вокруг нет живых людей, только големы или ещё кто похуже, и от этих мыслей хотелось завизжать и броситься обратно, залезть в шатёр и не выходить, пока за мной не приедут родственники. Боюсь только, это не поможет. Да и ещё одно охлаждает голову и останавливает капризы - я могу тут заблудиться, и не факт, что найду дорогу к выходу, скорее, наоборот, не найду никогда. А некрогеры пожмут плечами и не почешутся меня искать.
        Мы всё шли и шли, постепенно вокруг становилось холоднее, подозреваю, замок продолжается в толще горы и мы сейчас в этой самой части. Как они гору-то ковыряли, а главное, зачем? Впрочем, кто их поймёт, некрогеров.
        Вскоре женщина неожиданно замедлила шаг и легко отпрянула к стене коридора, довольно брезгливо поводя плечом. Неужели нам встретился хоть один житель замка? Неужели я с кем-то познакомлюсь? Захотелось обнять этого первого встречного и поздороваться, может, хоть он мне улыбнется, но раздалось протяжное шарканье, в нос ударил запах чего-то медицинского, а потом я сложила всё вместе и поняла, что передо мной восставший. Мужчина, в робе из грубой некрашеной ткани до колен, стриженый под ноль. Его кожа была серой и на вид влажной, глаза прикрыты, но, судя по всему, глаза сухие. Рот также приоткрыт - и это страшнее всего. Он тащился по коридору, подволакивая ноги, руки болтались вдоль тела и чем ближе он подходил, тем громче у меня стучало в голове, на порядок усиливая и так немалую головную боль.
        Не верилось, что я на самом деле здесь… У некрогеров. У народа, полностью подтвердившего свою репутацию.
        Они действительно воскрешают трупы. Как так можно? Чьего-то родственника, отца, мужа… взять и воскресить, чтобы заставить на себя работать. Он будет бродить вокруг, двигаться, что-то делать, но никогда больше не скажет тебе ни единого доброго слова, не узнает тебя, но и покоя не даст - не даст о себе забыть, а как забыть, когда вот он - прямо у тебя пред глазами. И не живёт, и не умер.
        Я машинально навалилась плечом на стену.
        Восставший неторопливо шаркал мимо, неся в руке мусорный пакет. Всё сильнее пахло какими-то лекарствами, травами, спиртом, возможно, маскировавшим сладковатый запах разлагающейся плоти. Сразу же накатила тошнота.
        И рядом с этими существами я теперь буду жить? Сталкиваться с ними вместо весёлых добродушных людей, к которым привыкла? Видеть их неестественные сухие лица вместо проказливой улыбки шкодливого брата и озорных глаз румяной Гульки?
        Я, кстати, сегодня ничего не ела, может, поэтому силы окончательно улетучились. Запах накатывал волнами, становясь всё сильнее, всё удушающей…
        Ух, а это что такое? Пол так близко… Такой холодный, как весь этот замок. Как все эти некрогеры, вместе взятые.
        - Вставай!
        Женщина стояла так близко, что задевала меня полой своего плаща.
        Вставай… Если бы это было так легко.
        - Это просто стань. Он безобидный, не кусается, не нападает, будет делать, что ему прикажут. Я знаю, для вас, людей, это зрелище выглядит неприятным, но ты привыкнешь.
        - К чему привыкну? К ходячим трупам? К мёртвым, которым не дают покоя? - ноги вставать отказывались, я так и смотрела в ее строгое лицо снизу вверх и старалась не дрожать. Сколько холода вокруг - и внешнего, и внутреннего. Как тут жить? Ладно, жить, как тут хотя бы выжить?!
        Надо было возвращаться домой сразу же, не тянуть. Почему я такая дура? Почему не развернулась и не убежала, как только услышала про появление некрогеров? Почему не спряталась от отца и отправилась на тот злосчастный ужин? Почему?
        - У меня мало времени, - вместо ответа заявила некрогерка.
        Намёк очевидный - не то что у меня, бездельницы. Пришлось собраться с силами и подняться. Не знаю, как я смогу спать в этих стенах, зная, что по замку бродят эти…
        Боже, ну это же противоестественно! Это ненормально! Мёртвые должны быть отпеты и упокоены!
        Шаг, ещё один шаг. Запах так и висел в коридоре, плотный и насыщенный едким спиртом.
        - Вот твои комнаты.
        Распахнув узорные двери, на вид довольно хлипкие, моя провожатая, не оглядываясь, вошла внутрь. А вроде говорила, что спешит.
        Так, ладно, приди в себя, Лили. Соберись! Рассчитывай только на себя. Итак, комнаты… Просторные. Довольно спартанская обстановка - минимум мебели, все блеклое или тёмное. Ни уюта, ни тепла.
        Женщина тем временем медленно уселась на стул без спинки, одновременно расправляя складки своего плаща, из-под которого сверкнула неожиданная белизна платья. Очень необычно для некрогера.
        В ответ на мой взгляд она сложила руки одну в другую и прижала к груди жестом, который, вероятно, что-то означал.
        - Я жрица Противоположностей, - заговорила она. - В мои обязанности входит подготовка невесты для церемонии замужества и обучение всему необходимому для жизни среди нашего народа. Можешь задавать мне вопросы, любые.
        Вот так сразу? Лицо женщины через некоторое время вытянулось и стало выражать нетерпение, вероятно, она рассчитывала, что я сразу по получению разрешения открою рот и одним духом отбарабаню список вопросов, чем освобожу её от тяжкой обязанности меня просвещать? Не то что мои учителя дома…
        Так, хватит каждые пять минут вспоминать дом, где я выросла! Надо просто принять, что тут всё иначе, надо рассчитывать на то, что окружает теперь.
        Итак, вопросы. И что мне хочется узнать?
        Разве что, как вернуться домой?
        Мои губы тронула слабая улыбка. Это обдумаю позже, жрица ждёт.
        - Как вас зовут?
        - Младшая жрица Про.
        - Ладно… Я не совсем понимаю, о чём спрашивать. Наверное, только одно: что мне сейчас делать? Я должна поприветствовать…
        - Да, после обеда приём, где вы познакомитесь с женихом и ныне властвующими королем и королевой темного народа. После женитьбы вы взойдёте на трон с мужем. К приёму вам подготовили наряд.
        Поднявшись, жрица подошла к небольшой двери, за которой оказалась гардеробная. Вещей там было мало, и все они были одинаковыми, как под копирку - похоже, мой новый гардероб включает в себя одни только закрытые платья и плащи из темно-синего бархата.
        - Я привезла свои вещи, - пробормотала я, безуспешно пытаясь обнаружить в синеве хотя бы одно яркое пятно.
        - Тут вы будете одеваться в соответствии со вкусами тёмного народа. Надеюсь, понятно, что вы не можете настаивать на своих привычках в доме, где приняты иные порядки?
        - В общем-то, да, понятно, но я надеялась...
        - Невеста придерживается строгого регламента в одежде, - отрезала женщина. - Почти такого же, как жрицы и Поднимающие. После свадьбы, вероятно, мужем вам будут позволены вольности.
        Я вошла в гардеробную и приподняла рукой подол одного из платьев. Оно было красивым, кто бы спорил, но ко всему прочему моя прошлая одежда включала в себя множество штанов, таких узких брюк, задекорированных поверху юбкой с разрезами, в которых удобно бегать или лазать по деревьям, а тут были только стандартные платья, подол которых на людях я бы задирать не рискнула.
        Можно, конечно, попытаться поддеть под новое синее платье свои штаны, но что-то подсказывает, это будет образчик вопиющей неблагодарности в отношении гостеприимных некрогеров.
        - Спасибо, они очень красивые, - опомнилась я. Спорить, судя по всему, бессмысленно.
        Тут нашу приятную беседу пришлось прервать, потому что вошла служанка, к моему огромному облегчению, совершенно живая, а за ней два голема размером раза в два меньше тех, которые сопровождали нас в дороге, видимо, созданные как раз такого размера, чтобы без труда протискиваться по коридорам замка.
        Дальше всё пошло достаточно бестолково - сундуки оставили у порога, жрица велела мне быть готовой через два часа и ушла, служанка с постным лицом занялась распаковкой вещей. Самый маленький сундучок я выхватила у неё прямо из-под носа. Гулька знала, что этот сундучок лучше не трогать, я не люблю, когда к нему прикасаются посторонние, а вот новая служанка уставилась на меня, как немая, с глазами навыкате, будто у несвежей рыбы.
        - Как тебя зовут? - спросила я.
        Скоро тошнить будет от этого вопроса. Почему никто сам не представляется, даже прислуга?
        - Дорин, госпожа.
        Голос спокойный и даже приятный, однако по ощущениям она такая же безэмоциональная, как жрица.
        - А меня Лили.
        Судя по лицу, знакомство её не особо вдохновляет. Да уж, второй Глунки тут не жди.
        - Вам что-нибудь нужно? - подумав, спросила она.
        И что ей сказать? Да, мне нужно, мне просто жизненно необходимо, чтобы ты расслабилась и поболтала со мной, чтобы мы посплетничали, посмеялись и хотя бы на время забыли обо всём остальном?
        - Пока нет. Как тебя найти, если ты понадобишься?
        - Нажмите на этот звонок. Моя комната недалеко, я вас услышу и приду.
        Подготовка к приёму показалась мне сплошным мучением. Дома Глунка в моей комнате рта не закрывала, и мы всё время смеялись, ну, когда не спорили. Дорин на контакт не шла, отвечала односложно и ни разу не улыбнулась. Когда я была готова, она стала топтаться у порога и горестно вздыхать, и я её сразу отпустила. Хотелось плакать, но пока это не поможет, только лицо опухнет.
        А я не хотела представать перед женихом заплаканной клушей. Вдруг произойдёт то самое чудо, которое воспевают стихи и песни - и мы полюбим друг друга с первого взгляда? Ну, или хотя бы со второго.
        Когда время подошло, я уже собиралась было звонить Дорин, чтобы она проводила меня в зал приёмов, но тут явилась младшая жрица, на сей раз без плаща.
        Честно, некоторое время я просто стояла на месте и таращилась на её странный наряд. Темно-серое платье, в которое вставлены куски такой белоснежной ткани, что глаза слепнут, и все они вставлены в самых несуразных местах. Но если присмотреться, то какая-то последовательность прослеживается, правда, очень и очень ненормальная.
        - Нас ожидают, - скучающе сообщила она.
        Ну вот, всё впечатление испортила.
        Жрица развернулась и повела меня на приём, знакомиться с Рондо. Боже, пусть мне повезёт! Пусть он не будет злобным монстром. Пусть он хотя бы немного меня полюбит!
        Делая шаг за шагом, я думала - неужели я на самом деле собираюсь выйти замуж? Мне, конечно, всегда хотелось, но не таким же способом? Я не знаю его вкусов, понравится ли ему смеяться над моими шутками, будет ли он нежным? Как можно рассчитывать, что у него совершено случайно окажутся те качества, которые мне хочется видеть в муже? Доброту и покладистость, уверенность и способность плакать?
        Ладно, вначале нужно просто его увидеть, а там как пойдёт.
        Первая встреча с Рондо и королем вышла пугающей. Королева на приём вообще не явилась. Меня так трясло, что я с трудом заставила себя переступить порог зала. А потом я так судорожно искала глазами предполагаемого жениха, что под ноги не смотрела и чуть не споткнулась.
        Позорище, в общем.
        А народу немало, и откуда собрались? Со всех концов замка, не иначе.
        И эта тенденция одеваться в тёмное… Хоть оттенки разные, и то хорошо. Пусть эта толпа придворных расступится, принц наверняка за ними. А вот и он…
        Стоило толпе разойтись в стороны, как моему взору открылся король и принц, который настороженно встал и вежливо поклонился, исподлобья рассматривая меня. Реверанс. Ничего не остаётся, кроме как рассматривать его так же, пытаясь не выдать любопытства. Высокий, стройный, одет, подобно всем остальным, довольно просто, стало быть, не модник. Глаза и волосы тёмные, как на портрете. Вообще художник ничего не приукрасил, как частенько бывает у нас, и я увидела то же самое лицо, что и прежде. Шрам прикрывали волосы. И этот изучающий взгляд… По крайней мере, ему любопытно, а не наплевать. Это радует, прямо от сердца отлегло.
        - Госпожа Лили Тансай, дочь Ведущего! - громко представил меня глашатай.
        - Рад приветствовать вас в своем доме, - негромко сказал Рондо. Голос неплохой, ровный, хотя сердце не ёкнуло и не застучало, как хотелось бы.
        - Благодарю.
        - Присаживайтесь к столу, у нас время чая, время, когда все собираются к общему столу. Надеюсь, вы не против, что официальный приём мы заменили домашним чаепитием? Также надеюсь, что эта традиция совместного чаепития Вам понравится.
        - Я не против, наоборот, очень рада. С удовольствием присоединюсь.
        Пытается быть вежливым. Второй раз отлегло.
        И как, кстати, я не заметила столов?
        Окружение разбрелось по столикам, стоявшим на почётном расстоянии от главного, королевского, куда пригласили меня. Король махнул, стоило сесть в кресло, пододвинутое принцем, к слову, усевшимся напротив меня, и нам тут же разлили чай, пахучий, густой, такой черный, что дна в чашке не видно.
        Что за чай такой, интересно?
        - Надеюсь, ваше путешествие вышло приятным?
        - Спасибо, путешествие было довольно познавательным.
        Будто что-то услышав в моём голосе нехорошее, Рондо посмотрел на меня внимательней.
        - Что нового вы узнали?
        Король вдруг повернулся и вперил в меня свой непреклонный взгляд. Мне всегда неуютно под взглядами людей, которые долго варятся во власти. Даже у папы на официальных приёмах бывает такое лицо, какого я видеть не хочу. Главный некрогер был как раз из тех, кто не сказав ни слова, может вдавить вас в землю и уничтожить.
        - Больше всего меня поразила гора, разрезанная, словно масло. Путь, образованный в результате причуды стихий, кажется таким ровным, будто его создали упорным трудом человеческие руки.
        Король тут же отвлёкся, теряя интерес к разговору.
        - Разделяю ваше удивление, - мягко улыбнулся Рондо. - Я и сам поражаюсь происшествию.
        Так мы дальше и беседовали - ни о чём. Хотя, что мы могли друг другу сказать? Я знаю, что мы впервые друг друга видим, но что поделать - нам суждено пожениться, раз это укрепит положение наших стран. И будем мы с тобой вместе до самой старости, пока не умрём. Да уж… не лучшая тема для беседы. Не очень оптимистичная.
        Итак, что можно сказать о Рондо? Очень похож на портрет, довольно симпатичный. Явных признаков раздражения предстоящей свадьбой не выказывает. Вежливо поинтересовался, как добралась, подал руку, провел на место. Фактически знакомство состоялось.
        Сердце мое билось, но не сказать чтобы от вспыхнувшей любви. Я жутко нервничала, пытаясь расшифровать его взгляды и слова. Пытаясь найти проявления интереса к моей персоне. Не думаю, что удалось, честно говоря.
        Когда чаепитие подошло к концу, а я мужественно допила залпом горькую жидкость, которую тут даже не принято заедать чем-то сладким, придворные принялись расходиться.
        - Вероятно, вы устали с дороги и хотели бы отдохнуть? - поинтересовался Рондо, рассеянно наблюдая за двумя женщинами в годах, с прямыми спинами и прямыми, как линейка, губами, важно проплывающими мимо. Они передвигались так тихо, что я почти испугалась, обнаружив их поблизости. - Думаю, у нас впереди достаточно времени для знакомства.
        - С удовольствием последую вашему совету.
        Я протянула руку за сумочкой, которую взяла с собой, но держала её слишком неуклюже, так что сумочка выскользнула из пальцев и мои вещи тут же с грохотом рассыпались по полу.
        - Извините.
        Присев на корточки, я быстро собрала свои мелочи обратно. Никто ничего не заметил.
        И не смогла сдержаться. Сбросила ненароком подслушку, нарисованную мною на деревянной гребенке, которую якобы выронила на пол и забыла подобрать. Рискованно, конечно, но чего мне бояться? И так запугали выше крыши.
        Но мне нужно знать о настоящем впечатлении, которое я произвела на Рондо, а не то, что он показывает на людях. Первое впечатление часто самое верное.
        - Доброй ночи, - изволил попрощаться король, хотя до времени отхода ко сну ещё несколько часов. Видимо, подразумевается, я сама найду, чем заняться, а если не найду, то это в любом случае не проблема их уровня.
        - Спасибо за гостеприимство. Я рада знакомству.
        Так, сделать реверанс, а заодно взглянем, как лежит гребёнка. Нормально, если не знать о её существовании, то и не заметишь.
        Я пулей неслась по коридору. Жрица, кажется, собиралась остаться со мной и о чём-то побеседовать, но, оказавшись в комнате, я схватилась за голову и прикрыла глаза.
        - Ужасно болит голова. Видимо, я не выспалась в дороге…
        Несколько секунд она думала, слегка нахмурившись, потом с облегчением кивнула и оставила меня в одиночестве. Что ж такое? Почему и служанке, и жрице моё общество так неприятно? Почему у них такое облегчение на лице, стоит попросить их свалить из моей комнаты, как будто они избежали натуральных пыток?
        Впрочем, не до этого.
        Зеркало на прямоугольной деревянной дощечке немного запылилось, быстро вытрем его замшевой салфеткой и начертим принимающие знаки. Видеть приёмный зал я не смогу, на гребенке слишком мало места, чтобы вместились зрительные образы, но голоса я услышу и, надеюсь, узнаю.
        Повезло, я успела. Видимо, придворные расходились не особо быстро. Я застала последний обмен любезностями, а после недолгое молчание.
        - Еще чаю? - Рондо.
        - Да, налей ещё. Горло сухое, как пустыня.
        Журчание воды. Про этот чай нужно будет разузнать получше. Ни разу прежде не слышала о сортах, придающих заварке черный цвет. На вкус мне тоже не понравился, размытый и с душком плесени, слишком напоминает чем-то неуловимым их самих… некрогеров. Ни сладости, ни вкуса, только густая темнота. Надеюсь, это не какая-нибудь кровь, особым образом обработанная. Бр-р-р…
        - Ну и как она тебе? - спросил король, чем-то звякнув. Видимо, ложечка.
        Вот, дождалась. Я задержала дыхание, боясь спугнуть удачу.
        Рондо несколько секунд молчал.
        - Нормальная девчонка, вроде бы. Я думал, будет хуже. А так… на первый взгляд не капризная, надеюсь, даже вменяемая. В общем, ещё посмотрим, но, похоже, договориться с ней получится.
        - То есть подойдёт?
        Рондо снова задумался, потом вздохнул. Я невольно прикусила губу.
        - Пойдет, раздражения не вызывает, так что, если надо…
        - Надо бы.
        - А грамота что показала?
        - Перерождение возможно. Иначе не взяли бы.
        - Ну ладно, только давай попозже решим с датой? Сейчас не до невесты, дел много. Да и у тебя… Что будешь делать с Карло, который так навязчиво попытается отбить третий рубеж?
        - А тебе не всё равно?
        - Всё равно. Но как твой сын, я выказываю вежливость, интересуясь делами Некрогера.
        - Спросишь, когда действительно будет интересно.
        - Ну, как хочешь. Тогда всё? Я свободен?
        - Как скажешь, Рондо. Если тебя устраивает статус жениха, то для моего политического равновесия он вполне подходит.
        - Вполне устраивает. Спасибо, отец. Если всё, я, пожалуй, пойду. Меня там ждут... всякие дела.
        - Иди, только зайди на минутку к матери. Твоего брата долго нет, она в депрессии.
        - Когда он тут, она тоже в депрессии.
        - Не спорь. Просто зайди к ней.
        - Хорошо, не кричи.
        Удаляющиеся шаги… Тишина.
        Дальше слушать было уже нечего. Я смазала принимающие знаки, заглушая подслушку, улеглась на кровать поверх покрывала, уставилась в окно и задумалась.
        Выходит, немедленной свадьбы не будет, она откладывается на неопределённое время. Это просто замечательно! Честно говоря, сообщи мне сейчас кто, что завтра я стану чьей-то женой, как у меня начнётся паника. Чтобы там ни говорили, замуж выходить я не готова. Ни за Рондо, ни за кого другого.
        Ну, об этом можно пока не думать.
        Больше волнует другое - что именно показала грамота, когда и о каком перерождении речь? Стоит ли спрашивать жрицу?
        Перед глазами предстало её лицо, невозмутимое, без тени эмоций. Нет, пока не узнаю границ её намерений открывать правду, сообщать ни о чём не стану. Значит, будем применять другие методы, из числа самых действенных и любимых - воспользуемся своими собственными талантами.
        Глава 4
        Прошло две недели.
        Я вынуждена признать, что нахожусь в полном тупике и в недоумении.
        Правда, почти всё это время ушло на то, чтобы разобраться в строении замка и что где размещено. Я почти разочаровалась, но всё-таки нашла знак, помогающий ориентироваться - чем выше этаж, тем темнее там стены. Не знаю, почему, но, в общем-то, неважно. Главное, что в ближайшее время никто ничего не собирается менять, то есть ремонтировать и красить, следовательно, знак надёжный.
        Потом пришлось подбирать другие мелки, потому что красные на стенах тёмного замка выглядят как бельмо на глазу - даже некрогеры сразу заметят.
        Сегодня состоится моё боевое крещение - несколько последних дней я выбирала места и время, когда можно безопасно нарисовать узоры, а с утра оставила в выбранных точках рисунки и сейчас собиралась послушать, посмотреть и узнать, что из этого вышло.
        Я активировала первый узор. Пустота. В коридоре у зала приёмов никого. Иного, в принципе, я не ожидала, но проверить стоило в любом случае.
        Через пятнадцать минут мимо узора прошаркал стань - и снова никого. До сир пор в горле пересыхает, когда их вижу или слышу. Пугаюсь до дрожи.
        Итак, ничего интересного. Можно отключаться.
        Посмотрим библиотеку… Тут я сильно промахнулась - темно и пусто. Освещение в большинстве коридоров замка постоянное, но в некоторых местах интуитивное - свет зажигается, когда поблизости кто-то движется, и тем сильнее освещение, чем больше движения. Вот одно из этих мест - библиотека. Хм.
        Ладно, теперь вход в коридор, ведущий к покоям Рондо, ближе к его комнатам я подобраться не рискнула. И тут никого. Подозреваю, в его покои существует ещё несколько входов и выходов, надо бы потом попытаться их найти.
        Потом еще пару коридоров над лестницами, которые ведут в кухню, в винный и музыкальный залы. Везде пусто.
        Кухня. Моё личное достижение - я смогла пробраться в неё и оставить рисунок на боку печи. Зрительный ряд я не рисовала, чтобы сделать рисунок более неприметным, а вот звук включила погромче, нарисовав на зеркале соединяющую узор деталь-усилялку.
        - …совсем уже не шевелятся! - возмущается одна из женщин.
        Поваров там трое, все женщины, как и помощницы разных возрастов. Мужчин на кухне не держали вообще. А с тяжёлой работой им помогали големы - продукты таскали, что-то рубили, смешивали, в общем, трудились по мере сил своих и возможностей. И даже довольно дряхлый стань был. Я уже знала, что им дают имена все как один кровавые: Живоглот или Живоед, Кровопуск или Жестокий. А вот големов называли более приятными кличками. Одного из них, Ас-асса, я уже узнаю среди остальных. Он приносит мне еду и уносит пустую посуду. Узнаю я его по чрезмерно впалым глазницам, где затесались мелкие коричневые стеклышки, которые иногда поблескивают на свету так, будто он на меня смотрит. Такого быть не может, но всё равно, кажется, смотрит. Хотя, возможно, мне просто не хватает человека, с которым можно поболтать по душам. Да и просто поболтать. Вот и выдумываю небылицы. За прошедшие две недели я так ни с кем и не сблизилась. Какое там - даже доброжелательно ко мне никто не отнёсся! Несколько раз являлась младшая жрица, рассказывала историю некрогеров. Если коротко - это великая раса, проникнитесь все её недостижимостью
и до конца жизни будьте счастливы, что вам выпала великая честь встать в ряды некрогеров. Про себя я добавляла: и еще делайте вид, что нудные некрогеры, не способные даже улыбаться незнакомке, чувствующей себя тут чужой и ненужной, действительно из разряда того, чему стоит завидовать.
        Это больше всего меня расстраивало - они не улыбались. Ни одна служанка. Ни одна кухарка. Никто. А как, оказывается, мне не хватает таких случайных улыбок…
        Так, не будем отвлекаться. Слёзы смахнем, отчего-то они слишком часто застилают мне в последнее время глаза. Чего грустить напрасно? Мне повезло - кухарки на кухне - и они болтают, в замке очень редко такое бывает - несколько разговаривающих друг с другом человек в одном месте.
        - И Гло-гло скоро развалится. Он вчера песка насыпал прямо в тесто! Хорошо, что я вовремя заметила.
        - Кто поставил Гло-гло на тесто? - кричит кто-то издалека.
        - А ты хочешь сама мешать полбочки?
        - Бестолковая…
        - Ничего не случится! Янис вот-вот вернётся, подлатает.
        - Даже не знаю, что лучше…
        Последнюю фразу женский голос пробормотал прямо у рисунка, иначе бы я не расслышала.
        - Лучше свежий стань, чем сыпучий Гло-гло.
        Видимо Гло-гло - голем.
        - Да, но когда Янис дома, у меня мурашки по телу. Кровь стынет.
        Это тоже тихо и как-то неохотно.
        - Не бойся! Тебе пока нечего бояться, - визгливый хохот. - Это же не Янис решает, он простой исполнитель. Какой срок дадут - так и отслужишь.
        - Заткнись! Каждый грешен! Смотри, досмеешься над другими - окажешься в робе станя!
        - Ах-хаха, - зло смеялся кто-то вдалеке противным женским голосом.
        Мелодично постукивала ступа, в которой что-то измельчали.
        - А это ещё что? - спросили так громко, что я отпрянула от зеркала.
        - Эти закорючки? Не знаю… Правда, днём невеста пришлая заходила, толклась тут в углу, может, она?
        - Которая не в себе?
        - Она самая. Хабирша… Это что? - второй голос тоже приблизился. - Это точно она сдела…
        Голоса резко оборвались. Та-ак, значит, служанки заметили узор и нарушили его целостность. И, кстати, чего это я не в себе? Очень даже в себе! А впрочем, какая разница, главное, чтобы они не догадались о назначении прослушки. А они и не догадались, судя по всему.
        Еще два дня я пыталась найти места, где мои узоры приносили бы пользу. Честно говоря, мало что вышло. И вроде были в тёмном замке придворные, и, судя по утверждениям Дорин, их было немало, но они как будто перемещались между стенами, за пределами поля зрения моих следилок.
        Или в замке существует сложная система тайных ходов, которой все пользуются? Да уж…
        Потом я вроде бы нащупала подходящее место - по вечерам некоторые придворные дамы собирались в одном помещении за музыкальным залом и занимались там болтовнёй и рукоделием.
        Теперь следовало проникнуть туда днём и установить прослушку. И не давать себя душить обиде, которая то и дело напоминала, что меня они ни разу к себе не пригласили. Почему? Они же даже не попробовали со мной познакомиться, поговорить. Почему они не дали мне шанса? Нечестно, ей-богу!
        Вероятно, такую дикую обиду чувствуют изгои, которых насильно исключили из общества - не знаю, не с чем сравнивать. Дома меня всегда окружала масса людей, которые с удовольствием общались и со мной, и друг с другом.
        Пока я кружила по коридорам, пытаясь пробраться к салону и при этом не засветиться, вспомнила, что сегодня день, когда Рондо пригласит меня на чай. Это происходило с чёткой периодичностью, раз в пять дней, поэтому лучше не вызывать подозрений и ждать этого светлого момента в комнате, иначе поинтересуются, где я была - и что ответить? Наврать можно, конечно, но ни к чему хорошему враньё в принципе не приводит.
        Ориентировалась в замке я уже довольно прилично, и, кажется, даже стала лучше видеть в царящем вокруг полумраке.
        Можно ещё пробежаться по галерее, которая краем задевает холл - и тогда я выйду на прямую дорогу к комнате.
        Я шла почти бесшумно, потому что мне удалось найти в своих вещах мягкие кожаные туфли, в которых я когда-то училась танцевать. Не знаю, как они попали в моё своеобразное приданное, ведь они старые и потёртые, а в новый дом невесте дают только самое лучшее. Видимо, повезло. А может, Глунка подложила? Она всегда знала, что мне может пригодиться.
        Глаза тут же стали неприятно влажными. Ну вот, лучше и не думать, откуда!
        Всё - мой коридор.
        И тут, в этот самый момент… не знаю, как я поняла, но вокруг что-то неуловимо изменилось. Замок словно дрогнул, сверху и донизу. От земли поднялась волна, перетряхнувшая каждый камешек и, на секунду затрепетав в окружающем воздухе, исчезла. И наступила такая глухая тишина, будто все живые, ну или те, кто выглядел так, будто всё ещё был жив, замерли, прислушиваясь к чему-то беззвучному, но крайне важному.
        В этот день приглашения на чаепитие от Рондо так и не последовало, он передал извинения и обещание встретиться со мной на днях. А ещё - подарок, флакон духов, таких приторно-мутных, что они заполонили собой окружающий воздух даже невзирая на закрытую крышку. Вдохнув этот так называемый аромат, я невольно поблагодарила служанку сквозь зубы, хотя она не виновата. Девушка, к счастью, не обратила особого внимания, потому что и так выглядела нервной, тогда я спросила её, в чём дело и что произошло днём, в минуту внезапной тишины, но она не стала отвечать. Жрица же была занята и не отозвалась на просьбу прийти и поговорить. Хотя я уже заметила, что на вопросы она отвечает крайне избирательно и постоянно уводит разговор в сторону, а уточнений будто не слышит, так что толку от неё особого не жди.
        И как узнавать, что происходит на самом деле? Только с помощью единственно доступного мне в текущем положении метода.
        Вечером в комнате я привычно проверила свои последние узоры и на одном из них, в нижнем коридоре, который вел в подвал и который я нарисовала просто потому, что оставалось свободное время, увидела станя, который давно уже еле шевелился. В замке таких полно. Значит, кухарки жаловались именно на это? Действительно, почти разваливается. Его что, скоро сожгут? Или что делают с отработавшими своё станями?
        А куда он идёт? Так целенаправленно, как будто его тянут на веревке, он даже трясётся от напряжения.
        Вот тогда меня чёрт и дёрнул. Как будто внутри спорили две Лилы - одна твердила, что нужно придерживаться выстроенного плана - сидеть и шпионить на расстоянии, а другая подначивала, что нужно пойти туда и проследить, куда идёт стань, потому что узор не захватывает конца коридора и, оставшись в комнате, я ничего не узнаю.
        И вот, извертевшись на месте и искусав губу, я вскочила и бросилась к тому месту в коридоре, где недавно прошёл стань. Они, конечно, ходят очень медленно, а этот вообще еле шевелится, так что догнать его не составило труда. И ещё запашок за собой оставляет тошнотворный. В общем, я легко проследила, куда он направлялся.
        Куда? В подвал, где хранятся старые вещи и где поверху арочные окошки на улицу, там сухо и даже тише, чем в остальных помещениях замка. Почти сразу же за входом, сбоку, между винных полок в виде сот оказался незаметный проход в побочный коридор - как в пустую длинную коробку с сильным уклоном вниз, по которому стань заскользил быстрее обычного.
        Дождавшись, когда привычное шарканье затихло, а следовательно, стань отошёл далеко, я последовала за ним.
        Полумрак в конце коридора расцветал бледным неживым светом. Фигура станя чернела на фоне света, как вырезанная из чёрной бумаги, а потом пропала.
        Можно идти.
        На углу я остановилась и осторожно выглянула из коридора. Там, дальше, располагался большой круглый зал, который окружала галерея. Под землей… Странно, довольно необычное архитектурное решение, слишком много значимости для подвального помещения. Потолок не то чтобы высокий, и в тени. Стены - ровные, почти белые. Каменные балки оплетали выцветшие искусственные цветы - одна из вещей, которые я терпеть не могу. Лучше уж вообще никаких украшений, чем такие жалкие. Но у этих конкретных цветов есть большой плюс - они довольно густые, так что позволят за собой спрятаться. Рискнём пройти дальше и увидеть, что же находится в центре площадки.
        Тут кто-то есть…
        Один шажок, другой. Я не столько переступала, сколько скользила, даже дышать стараясь беззвучно.
        В центре зала стоял некрогер. Стоял спиной ко мне, а перед ним стоял какой-то худой и сгорбленный человек в рубище.
        Ещё шажок…
        Горло перехватило.
        Этот второй был стань… Только они ходят в таких робах, любой некрогер скорее умрёт, чем унизится до ношения тряпок восставшего.
        Последний… даже не шажок, а так, перемещение на пару сантиметров, чтобы увидеть всё.
        Это был стань, который только что брёл по коридору. Теперь он стоял на месте, покорно опустив голову и пошатываясь.
        Так вот он куда шёл!
        Некрогер держал над головой восставшего руки. Они дрожали от напряжения, как и плечи, хотя в остальном некрогер стоял неестественно прямо. На нём была длинная глухая рубашка из грубого материала с воротником под шею, узкие брюки из такого же материала, но темнее, и он был практически лысым, по крайней мере, издалека таким выглядел.
        Через несколько секунд он пошатнулся, опуская руки так, будто больше нет сил держать их на весу, и я услышала тяжёлый вздох. Потом человек потряс руками, как делаю я, когда кисть затекает от долгого письма или вязания.
        Потом он размял плечи. Одно, второе, слегка наклоняя к ним голову.
        Восставший тем временем выпрямился и, пошатываясь, побрёл к стене. Он выглядел куда лучше, передвигался увереннее, чётче, в общем, выглядел как новенький, если так можно сказать о давно уже умершем человеке.
        Я смотрела на станя так пристально, что не могла оторвать глаз. Один шаркающий шаг, второй. Крайне целенаправленные движения, как будто восставший точно знает, куда идет и что делает. Получается, его только что… починили? Вернули ему функции, необходимые для работы? Но зачем его восстанавливать? Не проще ли взять свежего?
        Может, они всё же чувствуют? Ну, хоть немного? Хоть малейшую тень прожитого?
        - Ты что тут делаешь? Ты ещё жива.
        Голос раздался так внезапно и оказался таким гулким, что я подпрыгнула на месте и машинально отпрянула назад, в темноту коридора, задев плечом стену. От боли сквозь зубы вырвался всхлип. Синяк, вероятно, появится огромный, но разве это важно?
        В воздухе всё ещё гудели отголоски голоса, раздутого размерами зала практически до зловещего божественного гласа.
        И я развернулась и бросилась бежать.
        И всё равно успела увидеть его быстрый, вкрадчивый взгляд через плечо - обтянутую кожей острую скулу, краешек прищуренного глаза, прямой нос и губы, практически сливающиеся цветом с лицом.
        Это был настоящий некромант.
        Подниматель трупов. Поднимающий.
        Глава 5
        Как легко представить, ночка мне предстояла ещё та. И вроде прошли первые дни, когда ночи напролёт я мучилась бессонницей и одиночеством, пряталась за задёрнутым пологом кровати, прижав колени к груди, и тряслась от страха при мысли, что мимо моих комнат прохаживаются мертвецы. И что - всё заново?
        Правда, причина теперь иная. Но тоже связанная со смертью.
        Теперь я боялась не станя, нет. Теперь я боялась некроманта, который превращает мёртвых в безмолвных и безотказных станей. Не даёт им упокоиться в мире, мучает их, издевается над священным правом человека обрести покой и раствориться в небытие.
        Что же это за зверь такой?
        Утром вместо завтрака ко мне явилась жрица. Она привычно неторопливо зашла, обвела ровным взглядом комнату, а после заявила:
        - Вас ждёт к завтраку принц.
        Это было событие из ряда вон выходящее. Никогда ещё принц не приглашал меня к завтраку. Только на чай и два раза на короткую прогулку по саду, такому жалкому, что прогулка вызывала не радость, а печаль. То ли в климате дело, то ли в растениях, но вместо привычных пушистых кустов, как дома, или ярких цветов, тут всё было сероватое и хрупкое, как пепел. В общем, завтрак был чем-то новым.
        Почему-то я думала, жрица будет завтракать с нами. Но она провела меня в один из малых залов и удалилась. Ещё больше удивления вызвало отсутствие в столовой других людей. Рондо встал с места у небольшого стола, покрытого коричневой, вышитой узорами скатертью, и поклонился.
        - Доброе утро, Лили. Как спалось?
        - Спасибо, замечательно.
        Улыбка (если её можно так назвать), вышла кислая до оскомины, но принц то ли не заметил, то ли это его мало интересовало. Похоже, я вообще его мало интересовала. Не то чтобы меня это трогало, я не могла ему навязываться, выбора-то у него особого не было. Но и терпеть… я тоже не нанималась.
        Он взялся за спинку стула.
        - Прошу, присаживайтесь.
        Завтрак некрогеров состоял из яиц, поджаренных в круглых формочках, плоских булочек из серой муки, посыпанных жареным луком, жареной колбасы, свежих овощей и чая. В общем, практически такой же, как у нас, только у нас булочки белые и хрустящие.
        - Вчера я не мог с вами встретиться, за что прошу прощения.
        - Я понимаю.
        Никаких объяснений он дать не изволил. Спрашивать, естественно, недопустимо. Мною замечено, что люди часто пользуются тем, что ты не можешь задать прямой вопрос, и многое скрывают. Я на их месте делала бы то же самое, но иногда это нечестно - например, в данном случае. Рондо мог бы сделать милость и объяснить.
        В частности, рассказать, что вчера произошло. Хотя… я догадываюсь, что. Замок вздрогнул, когда приехал некромант. И вероятно, по этой же причине вчера принц не смог со мной увидеться. Некромант теперь латает в подвале станей и, возможно, големов, и одна мысль об этом лишает сна и аппетита.
        Повезло, обошлось без комплиментов по поводу моей внешности, которые в данном случае звучали бы как насмешка. Но Рондо всё же посматривал с любопытством, и терпеть эти взгляды уже надоело. За время всего своего нахождения у некрогеров я сталась вести себя предельно вежливо и ничем не выдавать недовольства. Но встреча с некромантом пошатнула остатки былого самоконтроля. Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, игнорируя всё, что Рондо положил на мою тарелку.
        - Вам смешно? - поинтересовалась я.
        - Что? - секунду он выглядел ошарашенным. - Вы о чём?
        - Смешно смотреть, как я днями напролёт в одиночестве шатаюсь по коридорам, пытаясь найти себе в этом замке место?
        Его глаза сузились. Так-так, пожалуйста, вызвала недовольство жениха. Плевать, конечно, но надо хотя бы позавтракать успеть, а то совсем обидно будет - и не факт, что кто-то изволит покормить меня завтраком, если принц рассердится и выставит меня за дверь. Но не будет же он выдирать изо рта женщины булочку? Пусть подумает, помолчит, зато обойдемся без насмешливых взглядов и никому не нужных пустых комментариев. Как будто я не способна различить, когда человек говорит со мной потому, что хочет, а когда ситуация обязывает. Не хочу, чтобы мои собеседники чувствовали себя обязанными, пусть молчит в свое удовольствие.
        Он и правда молча принялся завтракать. Минуты шли, наконец я наелась. Обычно именно по утрам я ем больше всего, чтобы на день хватило. Глунка меня приучила.
        Так, не будем вспоминать…
        Заметив, что я закончила, Рондо оставил недоеденную булку с колбасой на тарелке, вытер салфеткой рот и вдруг быстро встал.
        - Подойдите сюда, будьте любезны, - он развернулся спиной и направился к окну. Шторы были трёхслойными, но тонкими, поэтому свет проникал хорошо. Может, он хочет показать что-то на улице? Я подошла ближе и выглянула в окно. Ничего нет.
        - Разве вы не можете… ну, сами придумать себе занятие, какое-нибудь из тех, чем занимаются женщины? Наводят красоту, или там хозяйство… но последним занимаются слуги. Ну, не знаю, книжки читайте.
        - Это, по-вашему, всё, чем занимаются женщины?
        Невольно сказала сквозь зубы. Спокойно. Лили, спокойно!
        - Нет. Ну… вот ещё одно предложение.
        Я перевела взгляд на Рондо, который вдруг оказался очень близко. На его губах застыла странная полуулыбка-полугримаса, не скажу что неприятная, скорее, было совершенно непонятно, о чём он думает, и это не могло не вызывать напряжения.
        Он поднял руку, взял меня за подбородок, приподнимая лицо, и стал наклоняться ближе.
        - Если вам так тяжело переносить одиночество, - заговорил, и я почувствовала его тёплое дыхание, которое скользило по моей коже и по губам. - Я могу предложить развлечение, которое сделает Вас совсем не одинокой... по крайней мере, частями.
        Я вздрогнула.
        А он наклонился и поцеловал меня. Так, как будто я что-то такое, что нужно захватить и удержать, причём немедленно.
        Отталкивать его не хотелось, не потому что мне жутко нравилось, хотя и не скажу, что было прямо отвратительно. Просто грустно как-то было - понимать, что единственное за много дней прикосновение от другого человека такое неожиданное, и такое жалостливое, что ли. Такое искривленное, когда ждёшь простого понимания и терпения, а вместо этого получаешь пошлое предложение. Но хоть такое…
        Мысли были не самые правильные, так что в результате я всё-таки отстранилась. Его губы были вполне мягкими и умелыми, пусть я ещё не знала мужчин, что было моим собственным добровольным выбором, но целовалась довольно часто, ведь как иначе определить, подходит ли тебе молодой человек в качестве жениха? - так что неким опытом я всё-таки обладала.
        - Так что, уважаемая Лили, продолжим составлять друг другу компанию в моих покоях?
        Интересно, как он воспринял мою попытку отстраниться? Не похоже, что его задело. Или вообще не заметил?
        - Пойдём?
        Он улыбнулся и снова потянулся к моим губам. Но я отвернулась.
        - Чего так? - преувеличенно удивленно спросил он. - Я знаю, что у вас гордятся дочерьми, которые сохранили невинность до брака, и ставят их остальным в пример, но, во-первых, других тоже не особо осуждают, а во-вторых, мы всё равно поженимся рано или поздно. Нам ничего не мешает.
        Да уж не мешает, действительно! Ему-то точно!
        Нет уж, вежливости в такой ситуации он не дождется.
        - Не хочу.
        - Почему?
        Несмотря на вопрос, казалось, ему плевать, почему.
        - Не тянет.
        Он прекратил развлекаться и перестал меня обнимать. Поправил рукава пиджака, повёл плечами и вздохнул.
        - Если так, то до встречи?
        Я присела и склонила голову.
        - Благодарю за чудесный завтрак.
        - Ну что вы, Лили, это я благодарен. Повторим как-нибудь?
        - С удовольствием.
        И мы разошлись в разные стороны.
        Жрица к этому времени уже куда-то пропала, и я так и не смогла установить её местонахождение. Дорин убрала в комнате и почти собралась уходить, когда я сказала.
        - Подожди.
        Она с мученическим видом остановилась у двери, потупив глаза. Нет уж, не сегодня, хватит с меня терпения и такта. Конечно, навязывать себя человеку, которому неприятно твоё общество я всё ещё не стану, но в остальном… Я ничего плохого не сделала!
        - Скажи мне, Дорин, - я подошла ближе и взяла её за руку. - Вчера в замке что-то произошло… Когда тряслись стены. Когда эта тишина наступила, как в сказке про Спящую царевну, где все заснули мёртвым сном. Это почему? Приехал некромант, верно?
        Она задрожала, тихо и быстро, как кролик.
        - Кто он, Дорин?
        - Я не знаю, госпожа.
        Врёт, конечно же. Боится - и совсем не меня.
        - Не знаешь чего? Ты не знаешь его имени?
        - Я… о чём вы, не понимаю.
        - Как можно не понимать? Вчера замок дрожал, как ты сейчас! Отвечай, почему, если дело не в нём… Не в некроманте! Говори!
        Нехорошо пугать тех, кто не может тебе не ответить. Она не поднимала глаз, продолжая дрожать. Её дрожь постепенно передавалась мне, но я встряхнулась и сжала её руку крепче. Тогда Дорин ответила:
        - Почему вы спрашиваете меня, госпожа? Вам представили жрицу, которая знает больше, чем я. Которая может ответить на все ваши вопросы.
        - Её нет! И скорее всего, она избегает моих вопросов сознательно!
        Дорин на секунду подняла глаза и снова опустила. Дрожь постепенно исчезала, покидая её тело - и заодно моё.
        - Почему вы интересуетесь некромантом, госпожа? - негромко и взволновано заговорила она. - Вы странная невеста, госпожа. Я поняла бы ваше желание знать больше о принце, о вашем будущем муже. Но вы не спрашиваете о принце, как будто он всё равно, что пустое место. Вы ходите по замку, суёте везде свой нос, и все были не против, но… Зачем вам знать о некроманте, чьё предназначение поднимать мёртвых? О нём не стоит говорить. Не стоит ворошить чёрный омут. Наслаждайтесь жизнью, госпожа. И не ищите тёмную сторону некрогеров. Вы ещё узнаете её - и не говорите потом, что оно того стоило.
        Я так растерялась, что рука служанки выскользнула из моих ладоней и Дорин тут же выскочила из комнаты.
        Конечно, с её точки зрения, может, вопросы о некроманте и выглядят странно. Или нет? Что тут странного - интересоваться чем-то жутким, что существует неподалёку и есть часть твоего нового дома? Она как будто угрожала, но странными вещами - угрожала сказать правду? Да я её и ищу!
        Я расхаживала по комнате, пока не зацепилась юбкой за край табуретки и не споткнулась. В поясном кошельке глухо пересыпались мелки. Мелки! Моё спасение!
        Они порядком источились, нужно будет поискать хозяйственную кладовую или кабинет мага, ну или швею на крайний случай и пополнить запас.
        Так, не сейчас. Сейчас нужно сильно постараться и воплотить свой неожиданно возникший план в действие - и тогда мне повезёт.
        Я позвонила в звонок и заказала себе второй завтрак. Если мне повезёт с големом… если я всё правильно рассчитала...
        Ас-асс прибыл через полчаса. Остановился у дверей, и я забрала поднос с едой, но его не отпустила. Протяжно заскрипев, голем склонился и замер. Дряхлый, медленный, следовательно, его никто не ремонтировал. Пока. Но ведь наверняка, если стани нуждаются в ремонте, то и до големов дело дойдёт. Видимо, их тоже непросто оживлять, иначе тут было бы куда больше големов. Похоже, не каждый некрогер способен их поднять, а только некромант.
        А у меня как раз под рукой голем, который нуждается в ремонте в числе первых… И мелки.
        Я выбрала белый цвет. На сером песке голема он оказался самым незаметным, потому что любой другой цвет сразу бросался в глаза. Решив с цветом, я взяла мелок, примерилась… и стала рисовать.
        По сложности исполнения и компактности моего узора им следовало бы гордиться - такого незаметного изящного рисунка я, пожалуй, никогда ещё не создавала. Дома я давно уже бы прыгала и вопила от радости, пока не прибежал бы отец или брат и не похвалил бы меня. А тут - я отошла на шаг назад и молча улыбнулась. Моя гордость сегодня осталась внутри, свернулась тёплым кольцом, не вырываясь наружу криками или хвастовством. И это тоже победа.
        Странно, что настолько важная вещь, как мастерство шпионажа в данном конкретном случае зависело от жажды знать правду. Никогда бы не подумала, что могу создать такое - хотя, это же сила желания.
        Как сильно, оказывается, я желаю узнать больше о некроманте…
        Позже я запретила голему уходить, не хватало ещё, чтобы кто-то случайно задел его и стёр рисунок. Или специально - это ещё хуже. Пока меня засекли за моим странным занятием по разрисовыванию стен только однажды - в тот раз на кухне. В остальном прослушки оставались на местах, на стенах полутёмных коридоров, я сама их со временем стирала, заменяя другими.
        Приказав голему стоять на месте, я взяла какую-то книжку и стала ждать. Если повезёт, всё произойдёт сегодня.
        Но сил ждать не было. Можно, конечно, пройтись по коридору, а то и по чудесному местному садику, но тогда я всё могу пропустить.
        К ужину мне пришлось отпустить голема, потому что поднос с едой принесла Дорис, которая тут же недоуменно вытаращилась на Ас-асса и спросила:
        - Почему он тут? На кухне его обыскались.
        - А… я забыла отпустить.
        Да уж, забывчивость доверия в наши с ней отношения не добавит, но так и пусть. Сложно постоянно ждать чего-то доброго от существа, которое вечно выражает одно только равнодушие или на крайний случай недовольство.
        Короче, сейчас хотелось только, чтобы Дорис скорее оставила меня в одиночестве. А она как назло, принялась собирать вещи, рассматривая их и решая, что требует стирки. Пришлось ужин заглатывать совсем не так неторопливо, как положено особе моего уровня, но сейчас это последнее в списке всего, что меня волнует. Надо же, служанка плохо обо мне подумает - какая неприятность!
        - Дорис, не могла бы ты отнести посуду? - сказала я, проглотив последний кусок с тарелки. И даже запыхалась, так старалась поесть быстрее. Она обернулась ко мне, держа в руках мои балетки.
        - Эту обувь оставь, я в ней делаю гимнастику, - быстро заявила я. - И… не возвращайся сегодня, я хочу почитать в тишине.
        Книжку я уже пристроила на подоконнике, для удобства выложенном подушками и валиками - на самом видном месте.
        Дорис кивнула и ушла. И голем ушёл.
        За окном темнело.
        Как я и подозревала, работал некромант по ночам. Я активировала узор, как только лучи солнца окончательно погасли, и увидела тёмный закуток у кухни - здесь Ас-асс стоял, пока не был никому нужен.
        Ждать пришлось так долго, что я дважды практически уснула. Первый раз меня разбудил глухой стук соскользнувшей с коленей книги, а второй - затекшее тело, к счастью, в платье спать было неудобно, и сон то и дело ускользал.
        И снова я почти засыпала, потому что проснулась рано утром и организм требовал своего, и я не знала уже, что делать, чтобы не спать - когда картинка дёрнулась, раздался тихий шелест - и Ас-асс покачнулся, подался вперёд, потом медленно выбрался в коридор и куда-то пошел.
        Он шел вниз, в подвал.
        Я хорошо знаю эти коридоры - в конце они слишком узкие, с крутыми поворотами. А в подвале, там, где спуск к лаборатории некроманта - там, наоборот, слишком просторные. Даже странно, что некромант… Нет, невозможно объяснить. Почему это странно, что некромант выбрал просторное помещение? Что в этом подозрительного? С чего я взяла, что он должен сидеть в норе, узкой и тёмной, словно могила? Такого вовсе не должно быть.
        Ас-асс шёл… Но так медленно, что я вскочила и пробежалась по комнате. И куда делась сонливость? Неужели всего пару минут назад я лежала на столе и безуспешно пыталась разлепить глаза? Сейчас бодрости во мне было столько, что я с удовольствием прибавила бы голему, только бы он двигался быстрей.
        Но нет…
        Я посмотрела в окно, потом еще покружила по комнате, и, в конце концов, заставила себя сесть и сидеть спокойно.
        Однажды меня учили медитации, но не пошло. Вернее, я не нашла в ней ничего для себя полезного. А жаль. Жаль, что отец не настоял, ведь мне было всего двенадцать - как ребёнок в таком возрасте может что-нибудь понимать в медитации? А сейчас бы пригодилось.
        Вот, будет чем заняться в будущем.
        Ас-асс неожиданно вышел туда... на свет. Стены, покрытые тенями колон и арок, увешанных искусственными цветами.
        Ас-асс со скрипом развернулся.
        Некромант.
        Он стоял так близко, что я отпрыгнула от зеркала, прямо как тогда. Выровняла дыхание, прежде чем вернуться.
        Он же меня не видит.
        Некромант стоял напротив подосланного мною голема и щупал его голову, ну или что там у него вместо головы.
        Теперь, когда я успокоилась и убедилась, что меня не видят, можно его рассмотреть. Правда, ракурс не очень удобный - немного снизу, отчего некромант кажется чрезмерно высоким… Хотя он и есть высокий, грудь голема, на которой нарисован узор, была расположена как раз на уровне моего лица. Выходит, я бы тоже смотрела на него так… если бы оказалась так близко. Не дай бог!
        Я дёрнула головой, отгоняя глупые мысли, и стала наблюдать дальше. Итак, внешность у него вполне обычная, ну, для некрогера. Ни тени улыбки. Ни единой морщинки в уголках губ, как у моего брата, который часто смеется. Ну, просто девственно ровная кожа, не тронутая улыбкой! Разве так возможно?
        Некромант что-то делает с Ас-ассом, и неизвестно, как долго это будет продолжаться. Надо успеть узнать как можно больше.
        Его лицо с удивительной силой притягивает взгляд. Отчего?
        Он молод, хотя я почему-то думала, что он седой. Нет, ничего подобного. На некроманте вчерашняя одежда или очень похожая на вчерашнюю - но он стоит слишком близко, чтобы толком рассмотреть, даже если скосить глаза. Если бы он стоял так близко не от голема, а от меня, наверняка я почувствовала бы его дыхание на своей коже. Такая тёплая, слегка прерывистая струйка воздуха…
        Меня передёрнуло от ощущения прохлады на лбу, в том месте, где к коже предположительно прикоснулось бы его дыхание.
        Через секунду некромант пододвинулся так близко, что его лицо исчезло с поля зрения, а я практически одновременно отодвинулась прочь от зеркала.
        Некромант ещё некоторое время что-то делал: видимо, водил над головой голема руками или раскрытыми ладонями, пару раз что-то прошептал, судя по дёргавшемуся кадыку, а потом неожиданно опустил руки на плечи голема. Вслед за руками опустилась его голова - и оказалось, мы смотрим друг другу глаза в глаза. Правда, не всё видим. Некромант внимательно изучал поверхность голема, будто искал слабые места. Наверное, так и было, но если он продолжит изучение дальше, то рано или поздно обязательно…
        Ну вот, взгляд некроманта остановился прямо на моём лице, как будто разглядел скрытое сквозь голема. У него были тёмно-серые, почти чёрные глаза, совершено такие же невозмутимые, как у остальных некрогеров, но всё же другие… Он смотрел на голема так… он видел мой узор.
        Некромант слегка прищурился, протянул руку… Сейчас он прикоснётся к рисунку, сотрет любую из крошечных линий, на которые положено столько труда - и всё пропало, связь исчезнет.
        Но… он отдернул руку. Первый раз на моей памяти заметивший рисунок человек первым делом не полез хватать его пальцами, а отдёрнул руку и задумался. Почему, интересно, так не делали остальные?
        Я стояла и рассматривала его лицо, наверное, вечность. Бритый череп, который вполне вписывался в злобный образ, но почему-то совершенно не подходил ему по энергетике, грубая одежда. Грубое лицо, хмурое, но не сердитое. По крайней мере, на голема он не сердится, съязвила я, потому что ирония расслабляет.
        А с чего бы ему злиться на голема? А что, если бы тут стояла… я? Как бы изменился его взгляд?
        Заподозрив слежку и найдя виновного - что может предпринять некромант? Может ли убить меня и воскресить в роли станя? Есть ли у него такое право - убивать? Возможность есть, тут никаких сомнений.
        - Что ты такое? - раздался голос, который снова гремел, пусть и уменьшенный благодаря расстоянию.
        Я вздрогнула. Ну да, узор передаёт не только образ, но я об этом забыла. Видимо, мое дыхание перекрывает звуки его дыхания, потому что я волнуюсь. Сердце бьётся, как у испуганной птицы, когда некромант так близко, вплотную. Пусть он об этом и не знает…
        Вдруг лицо качнулось мне навстречу, а потом раздался оглушительный грохот и треск - всё потемнело, закружилось, и связь стала истончаться, последними вспышками изображений показывая пол и груду песка, когда-то бывшего Ас-ассом.
        - Не нужно со мной шутить, - пригрозил некромант - и картинка тут же исчезла окончательно, унося с собой отголосок угрожающих слов.
        Позже я поняла - он просто уничтожил голема. Разбил его, разрушил, лишил какой-то оболочки, превратив в обычные песок и мусор.
        На следующее утро с завтраком мне прислали живую служанку.
        Глава 6
        Как-то вышло, не знаю, как, что в очередной раз, когда я искала младшую жрицу, мои поиски вопреки обыкновению увенчались успехом, и жрица обнаружилась в комнате для занятий географией и историей, где мы встречались чаще всего.
        Её черно-белые одеяния по-прежнему резали глаз, но всё равно я была рада увидеть живое существо. Я поздоровалась, сохраняя нейтральное выражение лица, потому что именно так тут было принято себя вести, еле присела в приветственном реверансе, потому что тут так тоже делают, потом коротко сообщила о текущем положении дел (то есть, что я здорова и проблем нет) и только после всего этого так же коротко и прямо задала вопрос, по которому вынуждена искать её общества. Довольно общая фраза, но какая в данном случае верная! Действительно, я вынуждена искать общества живых людей, вынуждена, хотя не понимаю, отчего не могу ни с кем сойтись, чтобы даже просто поболтать, чего уж там говорить о дружбе. Этот вопрос тоже довольно занимательный, но сейчас меня больше интересовало всё же другое.
        - Уважаемая младшая жрица Про, могу я кое-что спросить?
        - Конечно.
        - Расскажите мне... о некромантах.
        Она тут же напряглась, хотя думаю, некрогеры до последнего предпочитают держаться за свою непоколебимость, пусть только внешнюю, и скорее расстанутся с жизнью, чем потеряют лицо.
        - Почему у вас возник этот вопрос? - в замешательстве спросила жрица.
        - Понятия не имею, - сладко улыбнулась я. Можно, конечно, рассказать о сотрясении стен замка, но подозреваю, её данный рассказ не впечатлит. Скорее, вызовет массу негатива.
        - Это не самая легкая тема, - после короткой заминки заявила жрица.
        А то я не знаю!
        Её сегодняшний головной убор, как и прежние, плотно накрывал голову. Я, кстати, ни разу не видела её волос и понятия не имела, какой они длины или цвета. Что это за униформа такая, что даже волосы вечно скрыты? Чем только не занимаются люди, поддерживая свой статус, как только себя не уродуют…
        - Я устала от лёгких тем.
        - Хорошо. - Она посмотрела на меня почти с испугом, но тут же опомнилась и вернула маску невозмутимости. Да уж, у такой не забалуешь, мне есть с чем сравнить.
        И это тоже проблема - постоянные сравнивания, и всё не в пользу настоящего…
        - Наш народ в течение всей своей истории выживал в крайне тяжелых и даже агрессивных условиях. Мы появились в мире, где существованию живого препятствовало практически всё. На нашей планете не было достаточного количества плодоносящей почвы, морей и рек было крайне мало. Множество ядовитых насекомых, не менее ядовитые испарения многочисленных болот и лавовых озёр. Неконтролируемый мёртвый лес, уничтожающий почву. К тому же, постоянные перепады температур, приводящие к ужасающим природным катаклизмам. Некрогеры не успевали отойти от одной трагедии, как наступала очередная. По сравнению с миром, где зародились наши предки, ваш мир просто райское место!
        Жрица выдохнула, как будто позволила себе разволноваться и теперь должна была немедленно восстановить спокойствие.
        - Да, это так, - поддакнула я, хотя откуда мне знать?
        Но само окружение, включая флору и фауну… Оно переносилось вместе с народом параллельного мира, только поэтому стали возможны и магия, и множество соседствующих земель, населенных совершенно разными животными и с разными, порою диаметрально противоположными природными ландшафтами. Мне, выросшей среди свежести, зелени и мягкого солнца сразу становилась видна разница с палящими лучами, каменистой почвой и жалкими растениями земли некрогеров.
        - Разве здесь нельзя создать себе более качественные условия? - поинтересовалась я. Если приложить усилие… призвать к помощи остальные расы, объединиться с соседями, думаю, даже существующие бледные земли некрогеров можно привести в цветущий вид. Конечно, не за бесплатно, но это все решаемо, когда есть желание.
        - Не стоит больше повторять таких предложений, - равнодушно смотря куда-то в стену, сообщила Жрица.
        - Можно мне спросить, почему?
        - Нет.
        Я молча опустила голову, подчиняясь. Нет, так нет.
        - Я объясню. - Это явно одолжение, но все равно спасибо. - Первые некрогеры выживали в сложнейших условиях. И не просто выживали. Они становились только сильней, они победили обстоятельства, превзошли самих себя и, в конце концов, покорили негостеприимный мир. Мы становимся сильнее, когда преодолеваем испытания. И не нужно предлагать ослабить нас, создав следующим поколениям тепличные условия.
        - Я понимаю…
        - Некрогеры хотят, чтобы их потомки были сильны. Наши предки сумели выжить вопреки окружению и, касательно твоего вопроса, во многом выживание стало возможно благодаря им… благодаря некромантам.
        Я осторожно вздохнула. Продолжай же!
        - Мы не станем отказываться от нашей истории, от нашей сути из-за принятой в вашем мире политики скрывать нелицеприятные факты своей биографии. Нам нечего стыдиться! Мы не станем уподобляться слабохарактерным хлюпикам и неженкам. Так вот, когда народ некрогеров, несмотря на свои титанические усилия, всё же почти вымер, появились они - некроманты. Они сумели поднять мёртвых, которые способны сутками работать без еды и отдыха. Вы, другие расы, боитесь и презираете мёртвые тела, станей, но для нас они стали спасением от мучительного вымирания. Некроманты завладели силами, превышающими всю вашу магию, потому что эти силы выше смерти - и они спасли народ некрогеров. Такова наша история.
        - Как ими становятся? - еле слышно поинтересовалась я.
        Жрица вперила в меня ровный, снисходительный взгляд.
        - Очень просто. Чтобы стать некромантом, нужно только одно.
        - Что?
        - Умереть. Подвести некрогера к черте, несмотря на его страх и нежелание - и толкнуть за неё.
        Клянусь, не знаю, почему я вскочила. Дикость какая-то! Не верю. Некромант был жив. Он был совершенно живым, крепким, тёплым… Тёплым? А откуда мне знать? Может, он холоден, как камень? Может, такой же твердый? Такой же бездушный?
        Не могла я и расспрашивать Жрицу. Как объяснить свое неуёмное любопытство в отношении данного вопроса? Жрица тоже вполне предсказуемо могла бы заявить, что мне следует интересоваться своим женихом и задавать вопросы о роли жены некрогера, а не о некромантах.
        Она очень внимательно смотрела на меня. Изучала, видимо.
        Не знаю, почему, но мне не хочется, чтобы стало известно об одном конкретном некроманте и о моем к нему беспокойном интересе. О моей слежке и моей настойчивости в вопросах поднимания мёртвых.
        Поэтому будем хитрей.
        - Я хотела спросить кое-что ещё…
        Вежливое и равнодушное.
        - Да?
        - У нас в замке женщины часто собирались по вечерам, разбивались на кружки по интересам, рисовали, играли в карты, пели, в общем, развлекались вместе. Приглашали множество гостей. Разве у вас тут ничего такого нет?
        Жрица молча склонила голову, подтверждая, что да, нечто подобное имеется. Действительно, не могла же она соврать. Одно дело - умалчивать, но напрямую врать невесте принца… явный перебор.
        - И что же мне нужно сделать, чтобы попасть на один из этих вечеров?
        Она неохотно выдавила:
        - Приглашение.
        - Правда? От кого? Как его получить?
        Нет уж, я сделаю так, чтобы Жрица чувствовала себя неудобно и чтобы она злилась про себя и думала, какая же я неловкая, раз не понимаю элементарного - раз приглашения нет, значит, никто из собирающихся на вечерние развлечения не желает меня приглашать. Пусть так и думает и не вспоминает, почему это я вдруг принялась задавать неудобные вопросы о некроманте.
        - Я попробую вам его принести, - неохотно подвела она итог и встала. Это сигнал к тому, что разговор пора заканчивать.
        Да пожалуйста!
        Я отправилась в комнату, где ничего не делала, потом плотно пообедала, впервые найдя радость в одиноком обеде - она обнаружилась хотя бы в том факте, что можно не заботиться, как выглядишь со стороны, когда разеваешь рот, чтобы донести туда ложку супа, но конечно, это не значило, что можно позволить себе вести себя кое-как, поэтому неважно, что никто не видит - я ела так, как ела бы за столом в окружении огромного количества важных гостей.
        Потом пошаталась по коридорам и выспалась - прошлая ночь не особо располагала ко сну. Гибель Ас-асса меня сильно расстроила, будто я уже успела к нему привязаться и никак не ожидала, что его вдруг не станет. Понятно, когда невольно привязываешься к чему-то живому, например, к кошке или собаке, даже к птичке, но привязаться к куче магически оживлённого мусора и страдать, что эта куча перестала шевелиться… Не ожидала от себя. Или это моё вынужденное одиночество тому причиной?
        Я помянула светлую память идеального слуги Ас-асса стаканчиком яблочного сока, кислого и ароматного, что в условиях земли некромантов могло бы означать, что аромат по капле собрали с площади целого сада.
        А вечером я прижалась ухом к стене комнаты, прилегающей к основному коридору, который практически насквозь пронизывал замок, и прислушалась. Ничего. Ладно, так просто не сдадимся и послушаем остальные стены…. Для этого нужно замереть у каждой, затаить дыхание, чтобы звук не сбивать, и терпеливо вслушиваться в тишину. И ладонь ещё положить, чтобы не пропустить малейшей тряски. Если замок реагирует на некроманта, как пугливое животное - дрожью, то стены могут начать трястись в любой момент.
        Но ничего не происходило. Подозреваю, где-то там, в стенах, во всех или, по крайней мере, в одной из них есть потайной ход, но я ничего не услышала.
        И голову чем дальше, тем больше занимало совсем другое.
        Некромант.
        Я знала, что всё равно рано или поздно сама себя уговорю сделать что-нибудь неправильное и опасное, это просто дело времени и потраченных нервов, поэтому не особо-то сопротивлялась. Нет, ну, на самом деле, не станет же он меня душить и превращать в станя? Тогда мои родственники узнают о произошедшем, придут и отомстят. И месть их будет страшна!
        Наполнившись таким образом осознанием собственной значимости, я решилась проведать некроманта лично. Как раз время самое подходящее - ночь - наверняка он уже проснулся и вершит вдали от людских глаз свои тёмные делишки. А чтобы почувствовать себя более уверенно, я вытащила из сундука на белый свет свой дорожный плащ, самый плотный, накрепко застегивающийся, с огромным капюшоном, способным закрыть лицо чуть ли не до подбородка. Плащ доставал до пола и легко спрятал под собой моё синее платье, которое, вероятно, сразу оповещало любого некрогера о моём статусе в этом замке.
        Одно только уменьшило боевой настрой - недавно в сундук с плащом я спрятала духи, подарок Рондо, и теперь всё его содержимое попросту воняло - сладко, тягуче. Так пахнут подвядшие розы и пожилые матроны. Или нет… в такой концентрации льют на себя духи только женщины, которые пытаются явно привлечь мужское внимание.
        Впрочем, другого плаща нет, пойду так и не буду забивать голову лишними страхами.
        Мне и без этого страшно.
        Я вышла в коридор и направилась в подвал.
        Меня изводили странные вопросы без ответа.
        Он тёплый или ледяной? Он дышит? Насколько его тело твёрдое?
        Человек ли он вообще?
        Нет, не верю я в россказни жрицы Про, благодаря голему я видела некроманта с близкого расстояния и совершенно точно могу заявить - он не мёртвый, он живой. Ходит, дышит, говорит.
        Но, может, он умирал?
        И от этого предположения кровь стыла в жилах, как будто тело погружали в ледяную воду. Всё, что за чертой пугает каждого неглупого человека, а я, смею надеяться, не глупа.
        Коридоры и лестницы сменяли друг друга, я спускалась, постепенно замечая, что почему-то иду всё осторожнее, что начинаю скользить по полу, как будто в танце, и стараюсь издавать как можно меньше шума. Как будто боюсь.
        Но мне нельзя бояться. Нужно сделать вид, будто мое появление в подвале в порядке вещей. Мало ли, может, я каждый день тут прогуливаюсь! Имею право, мне не запрещали бродить по замку в каких угодно направлениях.
        Однако ноги постепенно сами собой замедлились. Я не боюсь, конечно, нет… но ноги всё равно как будто раздумывали, стоит ли слушаться хозяйку и продолжать делать шаги.
        Однако всё равно дело продвигалось, позади остались винные полки, и в конце коридора всё сильнее проступали очертания выхода. Там, в конце коридора, было светло, оттуда лился практически такой же холодный свет, как уличный, от местного солнца.
        По дороге я не встретила ни станей, ни големов, нуждающихся в починке. Не знаю, хорошо это или плохо.
        Потом ещё меня преследовали неожиданно возникшие в голове голоса брата и восклицания Глунки, которые недоумевали, зачем это я сейчас лезу в логово некроманта? Зачем мне это надо? Ну да, поднимает он мёртвых, ну да, обладает магией, которую я не понимаю и не могу принять, ну и что?! У каждого народа свои традиции и свои прибамбасы. Я ничего не знаю об их жизни, может, поэтому и иду? Хочу узнать.
        «Да прям там, - пренебрежительно протянул брат в ответ на моё неловкое пояснение. - Не в том дело. Я думаю, что ты….»
        Я тряхнула головой, отгоняя продолжение фразы. Не хочу слышать, что он скажет. Не хочу ничего знать.
        Серый свет окружил меня, осторожно ощупывая и поглаживая, как пугливая живая субстанция. Я не старалась прятаться, по крайней мере, специально, но шагала всё тише.
        Зал был пуст. Вернее, никаких восставших тут не было. А некромант на месте. Вот он, стоит под аркой у противоположной стены, возле длинного, изогнутого на манер серпа стола, на поверхности которого развалы книг и свитков, а по стене высятся полки и ящики, а также несколько алхимических приборов неизвестного мне назначения.
        Он стоит спиной, так что не видно, чем он занят.
        Надеюсь, не разделывает мёртвое тело на части.
        Бр-р-р, как сразу зябко-то стало.
        Но я уже здесь и не стану отступать, а тем более бежать с поля боя, как трусливый заяц.
        Я сглотнула и пошла вперед. Нет, нельзя так осторожно подкрадываться, потому что сейчас звук моих шагов напоминает тот, который производят бредущие на реставрацию стани и големы. Как-то неохота, чтобы некромант решил, будто к нему явилось нечто бездушное. Я - человек, и собираюсь вести себя соответственно!
        Практически строевым маршем я пересекла пустынный зал и остановилась за спиной некроманта. Нет, ближе подходить не стоит. Надо же… как красиво тень от густых цветочных гирлянд накрывает его спину и заодно падает на меня, на свету остались только ноги, прикрытые краешком плаща.
        Он не мог не слышать, как я подошла, один убойный запах духов чего стоил, но некромант до сих пор не обернулся. Почему? Что за пренебрежение к живым посетителям, не понимаю? А если бы это был король?
        Так, тогда нужно что-нибудь сказать. Но что? Каким должен быть мой голос? Надменным? Любопытным? Удивлённым?
        Я откашлялась. Совсем неоригинально, но ничего лучшего в голову не пришло.
        Он даже не отреагировал. И как это понимать? Он собирается игнорировать меня вечно?
        Теперь некромант постукивает чем-то стеклянным, а потом вздыхает. А теперь… Он обернулся, неторопливо вытирая руки покрытой коричневыми пятнами и мокрыми разводами тряпкой. В ноздри радостно забился тот самый едкий запах, который распространяют по коридорам замка стани. Значит, в поднятии тел не только магия участвует, но и химия.
        К счастью, я хорошо подготовилась и не отшатнулась, как тогда, в первый раз. Разве что голову не смогла поднять, так что видела только его руки, большие и сильные, покрытые царапинами и пятнами, такими же, как на тряпке. Это что, химические ожоги?
        - Я вижу, ты пришла.
        Киваю. Под плащом руки на уровне живота крепко сжимаются в кулаки. А страх тем временем точно так же крепко сжимает горло. Вчера некромант разбил голема... просто так, безо всякой причины. Я, конечно, не голем, но, возможно, он агрессивно ведёт себя и с более хрупкими объектами? Может, поэтому тут, в логове некроманта, живых посетителей не бывает?
        Как и в твоей собственной комнате.
        Как и в твоей теперешней жизни.
        Я через силу улыбаюсь, пусть даже улыбка никому не видна. Забавно вот так взять и сравнить своё одиночество с одиночеством этого зверя. Не знаю, почему избегают меня, но его по-любому избегают заслуженно!
        Некромант тем временем уверенным жестом отбросил тряпку в сторону, на стол. Подошёл ближе.
        Голову бы задрать, да боюсь, капюшон сползёт, а плащ в данный момент для меня всё равно что броня - закрывает и отгораживает от него, от страха, связанного с непознаваемым миром мёртвых, чей покой насильно потревожен.
        - Что же ты? - насмешливо спросил некромант. - Застыла на месте. Не шевелишься. Неужели испугалась? Вижу, принц так добр, что позаботился не только о моём пропитании и отдыхе. Он прислал мне женщину... как обычно. Но откуда эта скованность? Ты у меня ещё не была? Новенькая? Ничего страшного. Ты же знала, куда идешь? Кого порадуешь своей лаской? Или он тебя заставил?
        Пришлось потрясти головой. Не знаю, как, но его голос настолько завораживал, что я задержала дыхание и слушала… слушала течение звуков, мягкого подземного рокота и легкой тряски, не причиняющей вреда, а только щекочущей тебя изнутри той самой щекоткой, свойственной последующему грехопадению. Вероятно, именно в такие моменты мама теряла голову.
        А ведь он говорил совсем не те вещи, которые стоит слышать невесте принца. Он говорил…
        Вот это да! Я чего угодно ожидала, но не такого! Тело моё замерло на месте, застыв, казалось, уже по второму кругу. Или вторым слоем, не знаю. И не знаю, что это за ощущения такие, что за эмоции меня окатывают, ползут по спине и по груди, холодят руки и живот - страх, ужас, веселье? Предвкушение проказы? Дома я бы, вероятно, поиграла в предложенную игру, притворилась бы продажной женщиной, поддразнила бы и посмеялась. Но тут…
        - Так в чём дело? Ты хочешь уйти?
        Он вдруг наклонился надо мной, и я инстинктивно опустила голову ниже, не позволяя заглянуть себе в лицо. Вместе с едким химическим запахом вокруг теперь витал другой, совсем незнакомый. И его хотелось набрать полной грудью. Что это за вещество?
        - Ты такая… Ты совсем не похожа на тех, кого присылали раньше. Почему-то я рад тебя видеть, хотя не в настроении пользоваться твоей щедростью? Подумать только… зачем я болтаю, ведь тебе всё равно, верно?
        Некромант медленно принялся обходить меня вокруг. Остановился за спиной.
        Зачем? Как-то нервирует меня такое подкрадывание со спины. Так делают некоторые хищники - нападают сзади.
        - Хотя… если ты настаиваешь.
        Неожиданно он положил ладони мне на спину, между лопаток. И осторожно пробежался пальцами вдоль позвоночника, хотя ткань по идее должна была помешать почувствовать его прикосновение. Но я почувствовала… Не знаю, почему.
        - Ты можешь уйти, я не стану жаловаться, - негромко сказал некромант над моей головой. Я не смогла ни слова вымолвить, только стояла, прислушиваясь к тому, что он делает, и ждала. Чего? Чего же я ждала?
        На уровне талии пальцы замерли. От них стало медленно расплываться тепло, как будто кожа нагревалась. Очень приятное, человеческое тепло.
        - Так что? Хочешь остаться?
        И пальцы, сминая ткань плаща, сомкнулись на моей талии, прямо над поясом с кошельком, который я, конечно же, не сняла. Там же самые важные для меня предметы!
        И я снова не пошевелилась. Не знаю, в чём его магия, в запахе, голосе или силе некроманта, которая делает его таким пугающим, что невозможно сопротивляться, но…
        Он был тёплый, живой. Торжество затопило меня и выплеснулось вздохом облегчения. Всё жрица наврала, он живой!
        Некромант убрал руки. Зачем? Ой… Чтобы толкнуть меня вперёд, к столу. Наверное, он не хотел так сильно, просто не рассчитал толчка, а так как ноги окаменели, я почти упала вперёд.
        Некромант поймал меня сзади за плащ и, подталкивая, направил к столу, а когда мы дошли, уверенно положил руки на мои плечи и нажал, заставляя меня наклониться вперёд.
        Что он себе позв…
        Он сдёрнул мой капюшон, и волосы рассыпались по спине. Вздохнул.
        - Ты так сильно пахнешь… Почему вы так любите этот сладкий запах?
        Самое поразительное, я полностью онемела. Теперь - потому что он дышит, уткнувшись лицом в мой затылок. Но недолго. Сразу же отстраняется, с такой стремительностью, как будто понял, что творит нечто предосудительное. Мои волосы, конечно, красивые, я всю жизнь за ними тщательно ухаживаю и ревностно храню их естественный, насыщенный коричневый цвет, но всё же… с такой реакцией на них прежде не сталкивалась.
        Пора что-то сделать, причём немедленно. Нужно оттолкнуть его, сказать ему: «Нет». Да, и ежу понятно, что меня приняли за одну из… за женщину, которую ему прислали для любовных утех. Но почему я до сих пор не заявила, что это не является правдой? Что эта ошибка просто оскорбительна по отношению к невесте принца!
        Моя юбка вместе с плащом вдруг будто ожила и поползла вверх по ногам. Спереди зацепилась за колени, а сзади приподнялась выше. При этом его рука задела мои голые ноги, он замер и провел пальцами по колену, распространяя живое тепло, расходящееся по коже, как круги по воде.
        Он был не просто теплым, он был горячим.
        Ткань снова поползла. Оголенной коже тут же стало холодно, потому что в подвале температура была как в подземелье.
        Нет, нужно останавливать. Нужно что-нибудь сказать. Может, я сошла с ума? Это ведь не может быть реальностью? Разве это я стою тут, нагнувшись, ожидая, когда мне задерут юбку? Я же не желаю, чтобы меня вот так просто взяли да разложили прямо на столе? Да еще кто? Некромант? Да еще как? Как какую-то… шлюху?
        Почему же голос отказывает? Получается, я ничем не отличаюсь от неё, от…
        Голос моментально воскрес. Я набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать, потому что рассыпались сковывающие грудь обручи и теперь мне ничего не мешало. Но не успела.
        - Что это?
        Его голос изменился, заледенел и звучал так, как будто его хозяин одновременно со словами постукивал железной палочкой о край хрустального бокала. Некромант резко отодвинулся, отхлынул, а ткань опустилась вниз.
        В чём дело? Что-то с моими ногами? Я покосилась на ноги - в разрезе плаща торчала синяя юбка.
        Некромант попятился снова, не знаю, каким образом, откуда я это знала, просто чувствовала его перемещение и что он наполняется злой, разрушающей энергией.
        - Ты…
        Он замолчал.
        Нет уж, выговор от кого-то вроде некроманта я получать по-любому не собираюсь, пусть даже беззвучный.
        - Ну, наконец-то вы дали мне слово сказать! - заявила я, дергая и поправляя подол, как будто ничего не случилось.
        А случилось столько всего… Дома я позволяла себе похожие шалости с молодыми людьми, но тут... Тут произошло нечто другое, совсем другое. Мои прежние кавалеры знали границы игры и что мы больше оттачиваем навыки, чем действительно готовимся это сделать. Но сейчас, этот некромант... Только что произошедшее в этом зале в последнюю очередь можно было назвать игрой. И я тоже принимала в этом участие, хотя ничего не мешало хотя бы попытаться остановить происходящее. Но я не смогла. Я просто не смогла!
        Ладно, нужно оглянуться, посмотреть своему страху в глаза. Странно, он вовсе не выглядит злым, да и не похоже, что некромант станет на меня бросаться с целью отомстить за произошедшую ошибку. Вернее, за НЕ произошедшую. Зря я напрягаюсь, он и не думает дёргаться. Стоит спокойно, расправив плечи и глубоко дышит. Может, понимает, что любое его движение сейчас выглядит подозрительно?
        А вот лицо… Нет, он не злой… Он уставший. Даже, сказала бы, изнуренный. Взгляд немигающий, почти неестественный, подбородок упрямый, даже слишком.
        Такое своеобразное лицо, как сказали бы в моём замке. Такое… нестандартное, ни к одному известному типу лиц не причисляемое.
        Это потому, что работа всегда накладывает на тебя отпечаток. По крайне мере, такая работа. Даже представить невозможно, что кто-то станет поднимать трупы добровольно, но ведь магия срабатывает в большинстве своём только, когда обладатель магии этого хочет.
        Ладно, пока отложим. Я рада, что он не злой, не ожидала, что некромант умеет сдерживать свои обиды и разочарования.
        И ещё - он разочарован, совершенно точно. Надо же, неужели жалеет, что не получил женщину, когда ему захотелось секса? Да, неловко вышло, я не ожидала, честно говоря, подобной встречи, и поэтому так растерялась. Поэтому и ничего сообразить до пор не могу. В общем, похоже, это один из моментов, когда нужно просто болтать, что в голову придёт, и чем больше, тем лучше.
        - Я не ожидала, что здесь, в замке некрогеров, меня вдруг будут хватать за разные части тела, приняв за… - тут хихиканье, весьма глупое, но полезное. - В общем, забудем, не станет портить вечер произошедшим глупым недоразумением. С каждым могло случиться…
        - Зачем вы здесь? - прервал меня некромант.
        Я тут же сдулась. Так, похоже, манерами забавной простушки и легкомысленным кокетством его не проведешь. Ну ладно, у меня припасено ещё кое-что.
        Наклонив голову набок, как я делаю, чтобы лучше видеть собеседника, я сказала:
        - Вчера пропал мой слуга. Голем. Его звали Ас-асс.
        Некромант дёрнул головой и его глаза перенеслись от меня к столу. Рассеянно опустились к полу, покрытому пылью.
        Так-так, вот же невезение, мой плащ собрал тут, похоже, всю окружающую пыль. От моего прихода на данный момент некроманту никаких неприятностей, а одна только польза - подмела пол подолом и выставила себя полной дурой.
        И нашла о чём волноваться - что там подумает некромант-отщепенец!
        Он тем временем поднял голову и взглянул сверху вниз, свысока во всех возможных смыслах.
        - Понятия не имею, о чём речь.
        - Разве не сюда они все должны идти?
        - Кто?
        - Големы. Разве в последние дни все они не сюда спускались для починки?
        Он поморщился.
        - Слушайте, дамочка. Вы пришли морочить мне голову? Не знаю, что у вас за шутки такие отвратные, но шли бы вы лучше обратно в женский салон, щебетали бы там с остальными высокородными бесполезными девицами и занимались бы своим прямым делом - ничегонеделаньем.
        Я так выпрямилась, что любая линейка бы обзавидовалась.
        - Что? Бесполезными девицами, значит? То есть пользу приносят только те женщины, которые могут быть использованы вами тем способом, которым вы только что собирались использовать меня?
        Я просто пылала негодованием.
        - Вы собирались использовать первую встречную женщину для своих утех. Вас не интересовало, кто она, что она просто обслуживает вас с целью заработка, а может, её и вовсе принудили посетить вашу малоприятную персону. Но вам было плевать!
        Глаза некрогера расширились, а губы дрогнули.
        Потом, вместо ответа, он отвернулся.
        - Уходите. Иначе я буду вынужден сообщить королю о том, что невеста его наследника досаждает мне своим присутствием. Вероятно, вы плохо соображаете или просто не очень умны, раз не послушали предупреждения умных старших помощниц и явились сюда поглазеть на некроманта. Убирайтесь немедленно.
        Голос он не повышал, но пробрало до костей. Кто знает, может, он угрожает не напрасно, а на самом деле способен на убийство? Если уж способен препятствовать естественному после смерти упокоению…
        Я быстро отступила. Надеюсь, моё отступление не похоже на страх, хотя это, вероятно, всё-таки страх? Не могу понять, что это ещё может быть. Может, злость? Хотя нет… я злюсь, конечно же, а кто бы не разозлился, услыхав такую отповедь? - но здесь что-то большее. И придётся понять, что именно. Но позже.
        - С удовольствием отсюда уберусь, - сквозь зубы заявила я. - Тут дурно пахнет. И в прямом, и в переносном смысле.
        Коридор приближался так быстро, будто я бежала.
        Может, так оно и было.
        Глава 7
        Утро наступило поздно. Ещё бы, ворочаться полночи, вспоминая перепалку с некромантом - это, конечно, сну способствует!
        После завтрака вдруг явилась младшая жрица Про и, быстро кивнув, практически швырнула на мой письменный столик письмо с сине-серыми разводами на конверте.
        - Приглашение на вечер. Королева с окружением будут рады вас видеть у себя в гостях.
        Не может быть! Я схватила конверт, будто там крылья, на которых я смогу летать в небесах.
        Честное слово, я так не радовалась, вероятно, лет с пяти, с того времени, когда мама приносила мне новое платье, совсем такое же, как у неё самой, одевала меня, гладила по спине и рукам, делала такую же, как у себя, прическу и уводила гулять в сад. Там танцевала и пела, а потом, наклонившись к поверхности воды у озера, рассматривала наши мерцающие отражения и приглушенно шептала:
        - Смотри… смотри, маленькая моя, как мы похожи.
        Я вздрогнула, отгоняя видение, мучительно сладкое и страшное одновременно.
        - Что с вами? - требовательно поинтересовалась жрица, стойко держа ровно голову, увенчанную очередной уродующей шляпкой.
        - Прошу прощения… вспомнилось кое-что неприятное.
        - Так вы примете приглашение?
        - Конечно же! С большим удовольствием!
        День пролетел быстро. Ещё бы, когда впереди знакомство с женской частью населения замка, такими же, как я, высокородными особами, которым следует держаться вместе - так и веселее, и продуктивнее во всех сферах дворцовой жизни. Кто, к примеру, вас прикроет, когда вы встречаетесь со своим поклонником в углу коридора, завешенного пыльными портьерами? Только такая же, как вы сами, любительница пофлиртовать. В нашем замке они даже делились на группы - мы, молодые, «играющие в любовь» отдельно, те, что постарше, замужние любительницы натурально гульнуть на стороне - отдельно. Наши интересы не пересекались, и всем хватало места и времени добиться желаемого. Надеюсь, тут тоже найдутся подруги на любой вкус.
        Как мне не хватает подруги! Хотя бы Гульку сюда - да я бы её зацеловала насмерть!
        Итак, пора готовиться. У нас было принято выряжаться на вечера, показывать себя во всей красе и искренне восторгаться красотой других женщин. Думаю, это важно - видеть, насколько красивы женщины, и чувствовать свою принадлежность к этой красоте. Видеть, как правильно оттенять бледную кожу, чтобы она не выглядела плесневелой, а приобрела изысканную глубину, убедиться на примере взрослой, уверенной в себе толстушки, что объёмными ногами можно гордиться ничуть не меньше самых стройных - и тогда на них найдутся охотники.
        В общем, я обожала наши вечера.
        Но здесь кроме синего платья мне ничего не светит, да и причёску лучше сделать попроще, самой. В любом случае, надо для начала побыть скромной и незаметной, чтобы никого не оттолкнуть и заодно увидеть, как принято у них. Некрасиво было бы сразу со своими требованиями лезть на рожон, они совсем не должны быть такими же, как женщины моего замка.
        Но как же хочется, чтобы хотя бы немного они оказались на них похожи!
        В любом случае, настроение, вероятно, впервые с моего приезда к некрогерам сверкало и переливалось, как алмаз на солнце. Я так рада! Даже, можно сказать, счастлива!
        И я смеюсь, смотря в зеркало, где мои кудри в очередной раз выскальзывают из рук и рассыпаются по плечам, не желая собираться в аккуратный пучок. Так глупо - смеяться от счастья оттого, что тебя пригласили на скучные вечерние женские посиделки. Но что поделать, я смеюсь.
        Дорогу я не запомнила, но подозреваю, я не шла, а парила над полом, по крайней мере, так себя ощущала.
        Покои, где мне прежде ни разу не довелось побывать, оказались довольно объёмными и, на мой взгляд, совершенно неуютными. Зато народу столько, что глаза разбегаются. Собственно, по пальцам можно перечесть тех некрогеров, с которыми я общалась по прибытию в замок. По сути, если я встречаю в течение дня двух живых людей - это практически праздник! А тут, надо незаметно посчитать… Раз, два... Тринад… Нет, шестнадцать женщин! Невероятно просто, да где же они все прячутся днём? Мне казалось, замок я исходила уже сверху донизу, но никого не видела.
        Мать Рондо, ныне действующая королева и её спутница, как выяснилось позже, незамужняя старшая сестра королевы, она же старшая жрица Про оказались самыми взрослыми среди собравшихся в зале. Они вели беседу о чём-то своём и не пожелали от неё отвлекаться при моём появлении, просто вежливо кивнули и продолжили обсуждать свои важные вопросы.
        Это радовало. Неохота, знаете ли, в такой чудный вечер тратить массу лишнего времени на обмен любезностями. С королевой я познакомилась в первые дни моего пребывания в замке, она показалась мне довольно скучной женщиной, постоянно погруженной в свои сложные мысли, поэтому оставалось только радоваться, что она не стала сломя голову обо мне заботиться и всячески меня опекать.
        Так, теперь можно и к ровесницам перейти. Девушки моего возраста в основном сидели без рукоделия и просто болтали, только некоторые были заняты вышиванием или плетением паутинных кружев - у нас такое плетение не прижилось, слишком тонкая работа, выдержки ни у кого из моих знакомых не хватало. А тут, смотрю, довольно востребованное хобби, что тоже своеобразным образом характеризует некрогеров.
        Вот это кружево, например…
        - Потрясающий узор. Просто невероятно!
        У первой же кружевницы на валике лежало потрясающее серое, вернее, жемчужное кружево, настолько искусно сплетенное, что каждое произнесённое мною слово похвалы было совершеннейшей правдой и шло от самого сердца. Я, конечно, мало видела кружев и кружевных дел мастериц, но эта девушка в тесном плотном платье, которое заставляло её сидеть так ровно и прямо, будто было деревянным корсетом, сразу среди них выделялась. Она медленно повернула голову и коротко взглянула на меня. Стройная или, скорее, худая, тёмные, просто убранные волосы, тёмные глаза. Обычный облик некрогерки. И взгляд такой же, как будто перед ней вдруг запрыгал на задних лапках и громко подтявкивает неразумный щенок, к примеру.
        - Прошу прощения за свой неуёмный восторг, но прежде я никогда не видела такого красивого кружева, - нашла нужным добавить я.
        - Ну что же… Тогда спасибо.
        Я даже слегка смутилась. Она была бледна, спокойна, но думаю, в ней течет живая кровь. То есть она первая, кто в землях некрогеров не вызывала у меня отторжения на каком-то необъяснимом глубинном уровне. Если подумать, такое же отвращение во мне поднимается, когда я вижу тараканов, особенно ту крупную породу, которая прибывает в замок из лесных поселений. Прямо дрожь отвращения пронизывает.
        Так вот - эта девушка - первый некрогер, кто не запустил во мне, пусть и непроизвольно, эту реакцию-отвращение.
        Или второй?
        Ну вот, не хватало ещё сейчас некроманта вспоминать! Нет, моя текущая задача - завести полезные знакомства, которые сделают мою жизнь веселой и беззаботной, прямо как дома.
        И вот - моя задача с треском провалилась!
        Общаться со мной никто не стал. Конечно, некрогерки отвечали на вопросы, но с таким видом, будто им заплатили за безграничное терпение. Искреннее слово я услышала всего однажды - ту самую первую благодарность из уст мастерицы кружев. И то, впредь она общалась в двумя другими девушками, сидевшими поблизости, а на меня даже ни разу больше не взглянула. Как и все окружающие. Вернее, не так... все они время от времени смотрели на меня. И не видели, как будто я пустое место.
        Вскоре мне уже казалось, что со стороны я похожа на глупого жука, залетевшего в комнату, который тупо бьётся всем своим весом в стекло, не понимая, что выхода нет.
        Когда вечер закончился и некрогерки принялись собирать книги и рукоделие, я скованно попрощалась со всеми присутствующими, заметив, что теперь тоже смотрю как бы мимо - прямо, но никого не замечая, и пошла обратно, в свои комнаты, ушла первой, чтобы не разрыдаться прилюдно.
        И в пустынном коридоре, где никого не было, всё пыталась сдержать слёзы, запереть их внутри и не впадать в отчаяние.
        Весь день я мечтала, что вскоре всё изменится к лучшему и я перестану быть одной, стану частью местного общества, а теперь поняла - ничего не изменилось.
        В моих ли силах вообще что-нибудь изменить?
        Не понимаю, почему так произошло. Снова одна.
        Почему меня отталкивают, отторгают, как инородное тело, даже не пытаясь ко мне присмотреться? Не пытаясь дать шанс приспособиться к некрогерам?
        Коридоры текли, сменяли друг друга.
        Почему эти женщины были так… так бессердечны? Так жестоки? За что? Ведь друг с другом они общаются. Что не так?
        Может, я сделала нечто дурное?
        Нет, это не мой путь - начать винить во всем происходящем себя. Конечно, святых нет, но если я сделала что-то плохое или неправильно, то не нарочно, и можно просто объяснить, в любом случае это лучше, чем бросать одну в воду и смотреть, как я тону, безуспешно пытаясь выплыть.
        Та-ак, а это что?
        Передо мною, оказывается, раскинулся подвал, а я стою у того самого поворота коридора, который ведёт к логову некроманта.
        Вообще-то я была убеждена, что направляюсь в свою комнату.
        Но с другой стороны… что меня там ждет? Обои, рисунок которых я уже выучила наизусть? Скучные книги, не менее скучный пейзаж за окном и полные гулких звуков коридоры за стенами? Там, за стенами, по всей вероятности теплится жизнь, хорошая или плохая, неважно, но она существует, а в комнате меня точно ждёт одно только одиночество.
        Похоже, я боюсь его, одиночества? Честно говоря, раньше я никогда не думала, что наступит время, когда я буду тосковать по подружкам и кавалерам, по смеху и болтовне. По обществу. Мой будущий муж относится ко мне так, будто не особо-то и рад моему присутствию, что, впрочем, не помешало попытаться затащить меня в постель. Действительно, почему нет? Остальным до меня дела ещё меньше. Жрица Про постоянно намекает, что нынче в землях некрогеров сложилась сложная политическая ситуация, что землю раздирают бунты и народ некрогеров-сао, это часть населения более низкого происхождения, не даёт стране подняться и наладить нормальное существование, так как не желает и дальше жить под гнётом власти королевской семьи, которая правит уже более полутора веков. Так что им не до веселья. А значит, и не до меня. Звучит так, будто я пустоголовая капризная принцесса, у которой на уме одни только развлечения, причём я активно чего-то выпрашиваю и даже требую. Но пока на моей совести только язык, который я не успела вовремя прикусить и поэтому позволила себе пару раз нагрубить тем, кому грубить не стоило. А в
остальном я вполне вменяема и уж в любом случае способна понять, что, когда в государстве появляется настолько важная проблема, требующая грамотного решения, нужно бросить на поиски выхода все силы.
        Но это не значит, что в остальное время нужно забиваться… в подвал, лишать себя общества себе подобных и навсегда стереть улыбку со своих губ.
        Свет из зала некроманта всё ближе… Обнаружив себя в подвале, я не развернулась и не пустилась наутёк, ничего подобного. Я отправилась дальше.
        Не могу сказать, зачем. Да и какая разница?
        Только что в мою голову пришла очень необычная мысль. Некрогеры, и женщины, и мужчины, изо всех сил стараются сохранить внешнее подобие гостеприимства и расположения, но каждого из них при виде меня, а тем более при необходимости общаться со мной, прямо перекорёживает.
        И только некромант был рад моему присутствию… по крайней мере, вначале, пока не понял, что я вовсе не собираюсь оказывать ему сексуальных услуг.
        И даже потом... Ну, не то что бы он был шибко рад, но хотя бы не делал вид, будто всё происходящее в порядке вещей и нужно просто потерпеть, пока раздражающий факт самостоятельно не догадается убраться прочь.
        По сути, он единственный, кто был со мною предельно честен и не притворялся вежливым и радостным в моём обществе.
        Вот и зал…
        Где хозяин? Станей нет, големов не видать. Тишина.
        Видимо, всех уже починил?
        Стол пуст, затаился и прячется в тени. Очень тихо. Не помню, но вроде бы раньше тут постоянно раздавался разнообразный шум? Громкие шаги или тихое постукивание металла и стекла? Или нет? Не могу вспомнить.
        Так где же он? Так пусто.
        Ну вот, некроманта нет! Не думала, честно говоря, что отсутствие некроманта так… покажется почти предательством. Как он мог уехать? Неужели насовсем? Неужели он больше не вернётся?
        Я вздрогнула, когда раздался шорох.
        За колоннами, скрывающими стену, что-то есть.
        Стол по-прежнему завален бумагами и мешочками с какими-то средствами. Он готовил зелье? Как он оживляет станей? Чем он заставляет их подниматься вопреки природе смерти?
        А что тут, за стеной фальшивых цветов, откуда звуки?
        Оказалось, проход. Наверное, там дальше комнаты некроманта? Как я раньше не подумала? Не может же он спать тут, где ни кровати, ни даже матраса на полу. Значит, там он живёт.
        Рискну ли я туда зайти?
        Нужно остановиться здесь, у входа, спрятавшись за вьющийся пластик и подумать. Рискну ли я?
        Видимо, на этот вопрос нет ответа.
        Он вышел сам. Звук шагов, решительных, но тихих - и вот он, стоит напротив, внимательно смотря на меня. Как прежде, сверху вниз.
        Нас разделяет три шага, не меньше. Сегодня я без плаща и вряд ли меня получится перепутать с девицей легкого поведения. Вероятно, это покажется глупым, но думаю, что возможно, мне стоит извиниться за свою прошлую глупую выходку.
        Он же не знает, что в тот раз я молчала так долго и позволила ему обманываться не потому, что хотела посмеяться, а потому, что просто не могла его остановить. Я совсем не издевалась, как он, похоже, решил, совсем не шутила и не играла в злые игры. До сих пор не понимаю, что произошло, но он имел полное право сердиться. Ещё бы, кто бы на его месте не сердился?
        - Я даже не знаю, что сказать, - неожиданно заговорил некромант, и его голос, действительно, звучал растерянно. А ещё его голос звучал старше, чем некромант выглядел. Казалось, говорит мужчина, уверенный в себе и много повидавший. А на вид - мальчишка, разве что глаза непонятного возраста. Или это предательская тень скрывает истинные года, ведь в потёмках все кошки серы и только полноценный солнечный свет показывает истину во всей её откровенности?
        - Мне не запрещали ходить, куда вздумается.
        - Конечно.
        - Я могу гулять, где пожелаю!
        - Не спорю.
        - И вообще…
        Голос зазвенел и сорвался. Я неожиданно всхлипнула. Какая же я жалкая!
        - Я ищу голема, - сообщила я, как только горло перестало сжиматься и вернулся голос. Главное, сделать вид, будто слёзы на моих глазах в порядке вещей.
        - Этот голем ушёл… ушёл позавчера и больше я его не видела. Его звали Ас-асс. Это такой голем, у которого цветные стёклышки в глазницах. Он очень отличался от остальных. Временами, думаю, он мне даже улыбался. Я его обожала!
        Почему он так задумчиво на меня смотрит?
        - Так что? - возмутилась я. - Где он? Он же сюда ушёл, верно? Что с ним произошло?
        Некромант отодвинулся и, помешкав, отвернулся.
        - Я ошибаюсь, или речь о големе? - пробормотал скорее себе под нос, чем вслух.
        - Да.
        - Об искусственном големе? - уточнил он.
        - Да! Ну и что?
        - Ничего.
        И некромант снова замолчал.
        Глазам стало горячо и мокро. Что за вода на щеках, зачем? Отчего?
        - Странно наблюдать, как молодая красивая девушка, почётная гостья замка, невеста наследника - и рыдает из-за кучи ожившего мусора. Как будто… как будто это самое дорогое, что у неё было.
        Его слова поразили меня так, как будто с головы сдёрнули тёмный мешок, а вокруг - яркий свет.
        - Я не рыдаю!
        - Конечно, - тут же подхватил он, отводя глаза.
        - Я сказала, нет!
        - Я не спорю.
        От такой покладистости зубы сводит. Хотя нет в ней смирения, только холод и равнодушие. Ему все равно. А чего я удивляюсь, я же в стране некрогеров, стране холода и душевного равнодушия. А он самый отпетый из всего народа, мучитель мертвых тел.
        Нет, пора отсюда уходить.
        - Мне пора.
        Теперь развернёмся и отправимся-ка лучше в свою комнату, спать. Сколько можно позориться перед существом, недалеко ушедшим от тех, кому он насильно возвращает жалкое существование?
        С другой стороны, даже если по ожившему голему кто-то может плакать…
        В моей комнате пусто. Ещё бы! Кто бы сомневался!
        Будь иначе, я бы сильно удивилась.
        А кстати, я так и не извинилась за появление в свой прошлый визит. Вот и хорошо - желание каяться перед этой глыбой льда полностью испарилось.
        Глава 8
        В сложные периоды своей жизни, по утрам я обычно остаюсь в постели, размышляя о том, что, несмотря на неприятности, которые неизбежно время от времени случаются, жизнь прекрасна. Ну, или просто терпима, пока что-нибудь не изменится к лучшему.
        Вчера, возвращаясь в комнату по гулким полутёмным пустым коридорам, я уже подозревала, что моё следующее утро затянется, потому что нынче для своего самовосстановления придётся положить куда больше сил, чем обычно.
        Однако глаза я открыла от грохота и крика.
        - Быстро! - Дорин бросилась в гардеробную за моей одеждой, выскочила и швырнула в меня скомканное платье. - Быстро одевайтесь!
        Никогда не видела свою номинальную служанку такой возбужденной.
        - Что происходит?
        - На нас напали! Шевелитесь, ну! Быстрее же! Мне нельзя являться в убежище без вас, а я не хочу угодить в руки низших некрогеров!
        - Низших?
        - Одевайтесь же!
        Я выползла из-под одеяла и стала натягивать своё платье. Новость ошарашила меня. Честно говоря, представить не могу, что за нападение такое. Зачем?
        - Чего они хотят?
        - Сменить властелина, конечно же.
        - А зачем?
        Дорин подскочила, помогая застегивать кнопки, потом бросилась за расческой.
        - Потому что они низшие и уверены, будто жизнь сразу станет легче, стоит только сменить одного властелина на другого.
        - То есть, их жизнь слишком тяжела?
        Она так скрутила мои волосы, что я даже зашипела от неожиданной боли. Быстро смотала в пучок и сколола невидимками.
        - Мы - некрогеры. Тяжесть жизни - наш крест. И наша честь.
        Развернувшись так, что юбка взметнулась, Дорис бросила через плечо короткое:
        - Идите за мной.
        И исчезла в коридоре.
        По пути мы не встретили никого, ни человека, ни голема, ни станя. И тишина… Раньше я считала, что в замке тихо, но по сравнению с теперешней тишиной разница была разительной.
        Мы почти перешли на бег, коридоры мелькали, Дорис довела меня до входа в покои принца и нырнула туда, за дверь из серого резного дерева.
        Тут я впервые. Хотя, будь желание, предложение посетить сии покои мне уже делали, я сама его отвергла. А вот Дорис очень даже неплохо тут ориентируется, судя по всему.
        Комнаты я рассмотреть не успела, да и мы проскочили всего через одну, а потом свернули в очередной коридор, настолько тёмный и узкий, что даже для замка некрогеров чересчур - плечи задевали за стены.
        Спустились ниже и снова пошли по коридору. Вокруг стало холодней и темнее, видимо, мы углублялись в толщу горы.
        И вокруг было совсем пусто.
        Потом мы добрались до укрытия. Им оказался огромный зал с низкими потолками, в котором с комфортом разместилось просто невероятное количество некрогеров. Судя по всему, нападения происходили довольно часто, раз уж тут внутри так всё удобно устроено.
        Принц с королевской четой и парой солидного вида некрогеров заседали за столом, уставленном чайным прибором персон как минимум на двенадцать. Видимо, чаепитию не мешали даже нападения.
        - Такое впечатление, что нападение для вас в порядке вещей, - сообщала я Дорин.
        - Просто мы не позволяем страху завладеть нашим разумом. Нападения совсем не безопасны. В прошлый раз убили двух моих соседок из пяти. Так что не сомневайтесь, рано утром, ещё до рассвета, в замок проникли враги, и до сих пор вы живы только по случайности.
        - Рано утром? - воскликнула я.
        Дорин не ответила, кивком приглашая меня пройти к королевской чете.
        Я подошла и села с краю на пустое место.
        Слушая неторопливую ленивую болтовню, я внутренне сжималась. Никто моим присутствием не отягощался, говорили, как ни в чём не бывало. Итак. Сао напали ранним утром. Королевскую чету подняли тот же час и переправили сюда вместе с охраной и ближайшими слугами. Принца сопровождала его фаворитка… А я…
        Наличие фаворитки, о которой говорили совершено свободно, меня, в общем-то, не удивило и не возмутило. Вполне понятно, что принцу в его возрасте и положении кружат голову десятки придворных дам и на его месте любой бы пользовался предложенным. Я, будь мужчиной, с их требовательной и капризной физиологией, тоже пользовалась бы.
        Но в ступор вгоняет другое… Я.
        Обо мне вспомнили только через несколько часов. Любимые слуги, охрана и фаворитка сидели тут, в безопасности и комфорте, пока меня могли в любой момент обнаружить и убить. А потом, когда обо мне всё-таки вспомнили, то послали не охрану, нет… прислали одну только служанку.
        Я непроизвольно выпрямила спину, тупо таращась в стол.
        Одно дело - равнодушие персонала и нежелание поддерживать дружеские отношения, тут в опасности только моё настроение и душевное равновесии… и совсем другое дело - когда твоя безопасность никого не заботит. Можно допустить, что тебе не с кем перекинутся сплетней-другой, тут нет ничего смертельного, но вот так бросать при штурме замка! Они даже вспомнили обо мне не сразу, да и то, вполне вероятно, случайно!
        Я задышала глубже, переваривая свои выводы и успокаиваясь, причём второе получалось крайне плохо. Я могла ошибиться, верно? Может, всё совсем не так, как кажется на первый взгляд, и сходу предъявлять какие-то претензии - дело недостойное умного человека. Нужно уточнить… Нужно вначале уточнить…
        Уловив короткий перерыв, я быстро вклинилась в текущий разговор и спросила у короля:
        - Я правильно поняла, что в замок проникли рано утром? Но почему же тогда за мной явились так поздно?
        Всё внутри дрожало, пока я изо всех сил сохраняла наивный вид. Ногти болели, впиваясь в дерево лавки, а ноги подрагивали, хорошо, что я сидела.
        Король спокойно посмотрел на меня.
        - Не волнуйтесь, вы были в полной безопасности.
        Принц согласно кивнул.
        - Но…
        - Поверьте, - перебил король, повышая голос. - Мы печёмся о вашей безопасности.
        Всё, повторные вопросы недопустимы. Значит, я права. Их не волнует, как невеста устроилась, конечно же… с чего им волноваться о такой мелочи, когда их не волнует даже то, остаётся ли она в живых! А значит… никто на самом деле не ждёт, что я стану следующей королевой, иначе бы подстраховались, хотя бы слуги. Ну, мало ли, стану королевой - припомню дурное обращение. А местная обслуга - нет, не страхуется, она совершенно точно уверена, что я - проходная пешка.
        - … рад видеть.
        Я вскинула глаза. Рядом стоял Филимон Марксез, близкий друг короля Некрогера. Очень вовремя подошёл - настроение портить уже некуда.
        - Филимон, присаживайся, - тут же обрадовано воскликнул король, получивший отличный повод сменить тему, принц резко встал, освобождая место, и пересел ко мне, а потом пододвинулся, устраиваясь удобнее и одновременно оттесняя меня к краю. Я молча подчинилась, пересаживаясь. Перед глазами стояла моя жизнь, такая красочная, такая бесценная… которая здесь ровным счётом ничего не стоила.
        Многое следовало бы обдумать, но боюсь, в настоящий момент такой возможности мне не предоставят. Это вдвойне сложнее - когда не можешь уйти и остаться в одиночестве, чтобы скрыть то, чего не хочешь показывать на людях. Свою боль, свою растерянность. Разочарование. Тоску.
        За спиной раздался смешок. Нездоровый, язвительный. Я не могла не обернуться. Там, в углу, вокруг низкого круглого столика, уставленного пиалами с соком, на коврах, усыпанных подушками, расположилось несколько девушек в плащах, наброшенных на скорую руку - и наружу торчало много женских прелестей, прикрытых фиолетовыми и пурпурными прозрачными тканями. Каждая из них умело отводила глаза, не снимая с лица улыбки, и я голову даю на отсечение - нынешняя фаворитка принца сидит среди них. Она меня знает и видит, как и её подружки, а я её - нет.
        Странно, но сейчас это волновало меньше всего. Недавно я сделала вывод, что некрогеры довольно лояльно относятся к всевозможным любовным похождениям, и даже поощряют их, вероятно, оттого, что при их тянущейся веками тяжёлой жизни сексуальные игры - единственное по-настоящему доступное развлечение. Да, интимные встречи в замке в порядке вещей, хотя вслух и не обсуждаются. Некрогеры приглашают друг друга перепихнуться так же просто, как на совместное чаепитие. Даже нет… куда проще. Чаепитие всё-таки предполагает некоторое родство душ или вынужденное общение, а секс - просто секс. А мне всегда хотелось верности. Я даже хранила её, заранее, берегла для того, кого не знала. Для мужа, которому хотела сделать ценный подарок, потому что каждому мужчине приятно знать, что он у любимой первый. И, в идеале, последний. И что теперь?
        Рондо встретился со мной взглядами и улыбнулся. Вернее, растянул губы в холодной гримасе, которая на самом деле ничего не означала.
        Подумать только, неужели я действительно хранила свою девственность для него?
        В голове не укладывается.
        А ведь на днях мне прозрачно намекнули, что Рондо, наоборот, будет рад, если его невеста заранее подсуетится и подучится доставлять ему удовольствие. Мол, кому интересен секс со скованной неумелой девушкой. Я пропустила мимо ушей, естественно, просто сделала вид, будто ничего не слышала, потому что прозвучало кощунственно. Но теперь закрывать глаза уже бесполезно - окружающие всем своим видом подтверждают, как некрогеры далеки от моих соотечественников, и то, что у нас по большей части пошлость, у них обычное времяпрепровождение.
        Но сейчас не это главное, совсем не это. Сейчас стоит вопрос куда важнее вещей интимных - моя жизнь, которая тут, оказывается, ровным счётом ничего не значит. Отсюда простой и одновременно страшный вывод - если я хочу выжить, нужно бежать домой.
        - Таким образом, - повысил голос Филимон, который всё это время что-то рассказывал, и почему-то посмотрел в мою сторону. Тревожно, хочется демонстративно проигнорировать любое внимание, но вызывающего вида в моём положении лучше не делать. - Таким образом, - с удовольствием повторил он, - граница полностью перекрыта несколькими рядами подъемных решёток и охраняется специальными группами охраны, поэтому отныне проникнуть сквозь них можно только по разрешению, подписанному лично вашим величеством.
        В ушах будто зазвенела… она, эта самая решётка, толстые кованые прутья, которые упали и вонзились в землю, перекрывая проход сквозь скалы - единственный возможный путь к землям моего отца. Последний путь к отступлению.
        Всё что я могла - только следить за дыханием, чтобы не всхлипнуть и не разрыдаться. В ушах билась кровь, стонала и выла от отчаяния пойманная в силки душа.
        - Никто другой не проскользнёт, - закончил Филимон, и его глаза красноречиво заявляли, что вот она - его месть недостойной внимания некрогеров девице, никчемной хабирше, возомнившей себя пупом земли. Отныне я не смогу просто взять и сбежать. Пути домой нет.
        Вероятно, это было трусостью, но я всё-таки отвернулась. Отсутствие завтрака тоже невовремя сказалось, так что меня повело от слабости, но я успела сложить руки на коленках и застыть.
        Окружающие некрогеры чувствовали себя вполне уютно, переговаривались, как ни в чём не бывало. Отвращение ко всей этой королевской семейке постепенно нарастало, так что мой взгляд переключился на остальных жителей замка и бродил по ним, перескакивая с одного некрогера на другого: с группы служанок, среди которых была Дорис, на группу фавориток, всё так же беспечно и расслабленно возлежащих на коврах, с охраны у выхода до толстых бледных управляющих, сидевших кружком в низких креслах. Взгляд бесцельно бродил по залу, пока в самом дальнем углу, отгороженном высокой ширмой, не наткнулся на некроманта.
        Он сидел на полу, на жалкого вида соломенной циновке, скрестив ноги, рядом стоял низкий крошечный столик с чашкой чая, а вокруг - полоса пустоты, как будто возле некроманта очерчен круг, который нельзя пересекать.
        Никто не обращал на него внимания. А некромант смотрел в мою сторону. Так, как будто видел только меня одну.
        Глава 9
        Постепенно окружающий гул запертых в одном помещении людей так надавил на уши, будто помещение уменьшилось в размере и тихие голоса превратились в оглушительные вопли. Ощущалась духота и нехватка свежего воздуха. Разговор за королевским столом давно перестал мною восприниматься, хотелось только одного - убраться подальше. И ещё взгляд некроманта - часто его закрывал кто-то из проходивших мимо некрогеров, но ненадолго - и я чувствовала, когда препятствия исчезают - его взгляд тут же возвращается ко мне. Хотелось бы думать, что на самом деле он всё же следит за кем-то из королевской четы или за принцем, но не получалось. Некромант сидел там, в отдельно отведенном ему закутке, прямой и неподвижный - и наблюдал.
        Когда мне казалось, что я больше не вынесу, неожиданно подоспела помощь с той стороны, с которой я не ждала. Неподалеку слуги отгородили ширмами от основного зала отделение, где можно было уединиться и заняться рукоделием. Я тут же поднялась и ушла туда, даже не попросив позволения.
        За ширмами в довольно тесном пространстве суетились служанки и почтенного возраста некрогерка в форме старшей домоправительницы, которая, стоило зайти, окинула взглядом моё синее платье и тут же подошла, опуская голову:
        - Госпожа Лили, вы хотели бы заняться рукоделием?
        - Да, с удовольствием.
        Да я чем угодно бы занялась, только бы оказаться подальше от короля и некроманта!
        Внутри уже сидело несколько женщин, в том числе кружевница, встреченная мною на дамском вечере. Она увидела меня, глаз не отвела, но и не поздоровалась. Я отвернулась первой, хватит с меня их нелюбезности, обойдусь без общения. Люди умирают без воды, еды и воздуха, остальное можно пережить.
        - Чем именно? - уточнила управляющая.
        - Что угодно, только бы это занятие требовало всего моего внимания.
        - Тогда, кружево? - с сомнением поинтересовалась смотрительница ремёсел.
        - Нет, у меня нет предрасположенности к унылому плетению кружев.
        - Может, подойдёт ковроплетение? - неожиданно вступила в разговор кружевница. - Прикроватный круглый коврик?
        - Конечно же! - смотрительница оживилась. - У нас есть потрясающие расцветки шерсти. Хотите создать свой узор?
        - Нет, пусть будет общий. Только не круглый коврик, а квадратный.
        - Как пожелаете.
        Вообще-то, общим узором, уже нанесённым на основу пользуются только юные ученицы в процессе обучения, но в данный момент мне было наплевать на выказанную мною несостоятельность в деле ковроплетения - главное, заняться чем-нибудь отвлекающим, чтобы не потерять последние душевные силы и в здравом рассудке переждать вынужденное затворничество с некрогерами в замкнутом пространстве. А потом… потом я подумаю, что делать.
        Смотрительница моментально организовала мне место, приготовила основу с рисунком, нитки, которые оказались оттенками серого и сиреневого, крючок, ножницы и прочие нужные инструменты, так что я немедленно принялась за работу, ожесточенно выдергивая нитки из пучка и зло связывая на основе, нимало не заботясь, подходят ли цвета.
        Не знаю, сколько прошло времени, пальцы успели занеметь, когда неожиданно заговорила кружевница, которая сидела неподалёку.
        - Меня зовут Мила.
        Непонятно, откуда такая потрясающая готовность к общению! Впрочем, не будем нагнетать.
        - Лили.
        - Я знаю.
        - Аналогично.
        Нас, в общем-то, представляли друг другу на вечере, но мне и в голову не приходило, что некрогерка изволит запомнить моё имя. К чему, когда у пришлой невесты имеется чёткая характеристика - хабирша, чтобы оно не обозначало.
        Она помялась, а я ничем не собиралась облегчать беседу. Начала - пусть продолжает, я достаточно тыкалась носом в стену, чтобы сделать очередную глупость и повторить бесполезную попытку завести разговор.
        - Вижу, иногда вы… скучаете у нас.
        Я покосилась на неё и принялась дёргать нитки ещё ожесточеннее. Потрясающе обтекаемая формулировка, лучше и не скажешь. Только к чему? Не знаю, может, это изощрённая провокация, цель которой - поиздеваться, а может, она действительно намерена поболтать, что, впрочем, звучит крайне странно. Что за нелепое желание для некрогерки - поболтать с пришлой невестой?
        - Прошу прощения, если ошибаюсь.
        Да уж, ошибиться тут довольно сложно.
        Я сдалась.
        - Вы не ошибаетесь, Мила, иногда мне сложно себя чем-то занять, что явно не секрет для окружающих.
        Голос получился идеальным - слегка сухим, без тени жалости к себе, но и без нездоровой иронии. Я умница!
        Ну, хоть кто-то похвалил…
        Мила с готовностью кивнула и вернулась к своему кружеву. Просто красота, как ловко она перебирала коклюшки и перетыкала булавки. Некоторое время я просто следила за этим процессом - всё-таки работа любого мастера завораживает, и неважно, шьёт он, режет по дереву или плетёт лапти. Любое мастерство заслуживает внимания, а длительное наблюдение за созданием шедевра ещё и успокаивает.
        - Все в замке периодически страдают от безделья, - доверительно продолжила Мила, ни на секунду не отвлекаясь от плетения и при этом совершенно не путаясь - тоже черта мастера.
        Я передохнула на случай, если призрак дружелюбия мне всего лишь мерещится и некрогерка вот-вот замкнётся в себе и замолчит, и призналась:
        - Дома я никогда не скучала.
        - Так то дома, - невесело. - Впрочем, - тут же прибавила она, отсекая вопросы относительно прозвучавшей многозначительной фразы, - любому скучно безвылазно сидеть в замке.
        Нитка оборвалась на крючке.
        - Я бы не смогла сидеть тут больше нескольких дней подряд без вылазки к озеру или лесам.
        - Вылазки? К озеру? Впервые слышу, честно говоря. Не могли бы вы рассказать об этом развлечении более подробно?
        На лице Милы вдруг расцвела довольно агрессивная улыбка, тенью окрасившая узкие глаза и переносицу, придавая девичьему лицу зловещий вид. Такое лицо, как у ангела мщения, ну или как будто невинный на первый взгляд цветок оказался очень даже хищным растением.
        Но эффект тут же рассеялся - просто она подалась вперёд и лицо осветилось пламенем желтоватых восковых свечей.
        - Как встану поутру… а душа спит - иду и заказываю себе - шатёр - ехать куда душе угодно, - быстро проговорила она. - Просыпаться. Хоть на целый день, хабирша, хоть до ночи.
        И замолчала. Отчего? То ли нежелание общаться дальше, то ли соседство парочки дам, занявших места напротив, которые вязали одинаковые салфетки из прозрачной лески и при виде трудов своих прыскали со смеху, или, скорее, от презрения, каждые несколько секунд.
        - Хабирша? - не удержалась я от вопроса, прикрывшись очередной порцией хохота.
        - Чужачка…
        Пришлая. Ну да, логично.
        Болтать расхотелось.
        Чужачка, незваная. Пришлая, перелётная. Временная…
        Несколько последующий часов прошли в монотонной работе. Я сплела такой большой кусок коврика, какой, пожалуй, в сумме не сплела за всю свою жизнь. Постепенно и сама не заметила, как отошла от рисунка, машинально попросив другие нити и повинуясь чутью. Тут - два узелка белого цвета, рядом - вероятно, жёлтый… Да, конечно, жёлтый, другой тут будет не на месте.
        И вот - крупные желтые цветы на сером фоне, искорки водяных капель и канва переплетённых символов-подглядок. Если довязать - самая серьёзная моя следилка, на века. Только узор непонятный, как для детской комнаты.
        - Хороший ковёр…
        Ко мне подошла смотрительница.
        - Спасибо.
        - Ай-я, кому ж ты колдуешь? - сказала она и замолчала, прикусив язык. Вокруг неодобрительно смотрели некрогерки.
        - Никому.
        - Магию плетёшь, - вдруг рассердилась женщина, и пошла-поехала, пыхтя и потея от увеличивающейся злости: - нельзя магию плести, когда вокруг некрогеры. Управу найду, не сомневайся! Управы на тебя нет!
        - Тише, - прикрикнула Мила.
        Опускаться до ругани с челядью, которая не уважает тебя настолько, что посмела открывать рот прилюдно, не стесняясь, в набитой некрогерами комнате? Нет, этого я не сделаю. Я её не слышу.
        Со своего места на нас смотрел некромант. Смотрительница оглянулась и непроизвольно отступила, как будто отодвинувшись под напором его пристального взгляда.
        Ну вас… Ругайтесь на здоровье, вы боитесь его не меньше, чем я сама. По сути - гораздо больше. Гораздо… Этот узелок - серый, за ним белый побег, увенчанный зарождающимся листом.
        Несите свой страх сами, мне и своей ноши достаточно.
        - Доставите потом недоделанный коврик с материалами в мою комнату, - невозмутимо приказал кто-то моим голосом.
        Все молчали, чем-то ошарашенные, но взгляд некроманта прожигал воздух и рассеивался вокруг, расставлялся, как клетка, в которую никто не желает угодить. Пахло пылью и золой.
        Смотрительница жевала губы, но молчала, а потом исчезла, отряхивая руки и что-то причитая себе под нос. За ней веером - невидимым хвостом волочилась неприязнь и опаска.
        Клетка так и не захлопнулась, звери оказались совсем не глупыми.
        Спустя ещё какое-то время появился стражник высшего ранга и рысцой пробежался через зал к столу королевских персон. Окружающие старательно делали вид, будто не наблюдают за происходящим с усердием кота, устроившего охоту за крысой, но притихли и затаились. И вот она, принесённая весть - опасность, в чём бы она ни заключалась, миновала, нападение сао отбито, и можно выбираться наружу.
        На выход.
        Некрогеры оживились. Конечно, первой поднялась и направилась в свои покои королевская чета в сопровождении принца, остальные же топтались настороже - готовые тут же сорваться с места и последовать за ними, за стены опостылевшего убежища.
        Вот уже переступил порог король, королева… Рондо, словно что-то припомнив, в последний момент остановился и обернулся.
        Надо же, я от неожиданности даже вскочила с кресла, не заботясь, что с колен на пол сыпятся мои принадлежности для рукоделия. Не думала я, что мой жених обо мне всп…
        Но взгляд Рондо остановился вовсе не на мне. Приглашающе кивнув одной из девиц в кружке фавориток, он отвернулся и покинул зал.
        К счастью, позора моего никто не видел. Разве что…
        Моя шея чуть ли не скрипела от натуги, когда я её поворачивала. Как будто знала - он смотрит.
        Толпа оплывала некроманта, как вода скалу. Он неподвижно продолжал сидеть за своей ширмой, не спешил вскакивать и убегать по важным мертвяцким делам, и его взгляд был по прежнему прикован к моей скромной персоне.
        В голове зашумел дождь, рыдающий самыми крупными и частыми слезами.
        Я отвернулась.
        Глава 10
        Каждый живёт со своими дурными воспоминаниями, как может. И со своим позором, ну или с тем, что мы считаем позором. Однажды на праздник Нового года я станцевала барабук, а наутро не решалась выйти из своих покоев, вспоминая крутые повороты и коленца, которые вытворяла, казалось, против воли. Однако Гулька меня похвалила. Подумать только - служанка похвалила хозяйку за то, что та станцевала перед всем честным народом хмельной танец! Но столько искренности было в её глазах, что позор моментально обернулся гордостью.
        Не как сейчас.
        По идее, вчерашнее поведение принца ничем меня не опозорило, однако вина: не смогла, не заинтересовала, да что там, даже не попыталась бороться за своё счастье - так и витала над головой, отбивая желание высовываться из комнаты.
        Но нет, так дело не пойдет. Натянув и тщательно расправив опостылевшее синее платье, не дожидаясь помощи Дорин, которую та каждый раз оказывала с таким неимоверным усилием, будто делала мне жизненно важное одолжение, я взялась за расческу и, слепо уставившись в зеркало, стала причесываться.
        Неспокойная ночь сгустилась ножом, отделившим важное от пустого, придав моим мыслям ясность - следует воспользоваться столь щедрым подарком, сделать определенные выводы и действовать, хотя бы в целях самосохранения. Но ясность не подбрасывает идей - и пока те отсутствовали. Вот выпью за завтраком чаю, очнусь, настроюсь - и тогда хорошенько подумаю. И что-то подсказывает, что думать лучше за пределами комнаты, там, где не сжимаются и не давят стены, и не ожидаешь за каждым поворотом уткнуться в станя, всё ещё пахнувшего тленом.
        Хабирша. Чужачка…
        В дверь застучали. Размерено и сочно, как стучат големы - они, в отличие от людей, не складывают руки в кулаки, они просто размахиваются и бьют по двери, не заботясь о силе удара.
        Я отодвинула защёлку и распахнула дверь.
        Возгласа сдержать не удалось.
        Как это понимать?
        Непроизвольно отступив на пару шагов, я задрала голову, рассматривая голема, который переступал порог, целеустремлённый, как локомотив. Он был… новым. Белоснежным. В отличие от ранее виденных мною големов, созданных из подручного строительного мусора, этого создали из белого песка, такого чистого и мелкого, что голем походил на ватную куклу, перевязанную нитками, в чьи глазницы вставили куски самого синего на свете стекла, никак не бутылочного, а витражного, того редкого, что пускают только на украшение религиозных помещений. И главное - в грудь голема большими болтами вкручена деревянная табличка, на которой выжжены аккуратные буквы «Ас-Асс».
        Голем совершенно беззвучно, без привычного скрипа склонил голову, давая понять, что ждёт приказаний. Моих приказаний.
        Много чего можно вынести в месте, где ты чужой. Со многим смириться.
        Но с этим…
        - Чёртов некромант! Будь ты проклят! - завопила я, словно со стороны наблюдая за своим телом, напряженным и трясущимся от ярости. На свои руки, которые порхают, подобно испуганным птицам, пытаются ударить голема, но вовремя отступают - и вдруг хватают близлежащую кочергу.
        - Мне не нужна твоя жалость! Ты - не смеешь - меня - жалеть!
        Кочерга с тупым стуком встречается с грудью голема. Тот даже не дёргается, песок смачно глотает кочергу и выпускает обратно.
        - Мне не нужно твоё жалкое, вонючее сочувствие! - кричу я, и голос дрожит от слёз. Глаза застилает пелена.
        Ты - не смеешь - меня - жалеть!
        Так как голос отказал, оставалось только физическое воздействие - и руки размахиваются вновь, пытаясь разбить голема на части, разрушить его до основания, превратить в кучу песка, который развеет ветер. Удар за ударом, по лбу течет пот, спина ноет, но результата нет - песок терпеливо принимает удары и поглощает их, не замечая и не реагируя.
        В таком виде меня и застала Дорис. К тому времени я порядком запыхалась и, к счастью, больше не кричала. Только задрала подбородок вызывающе вверх, бросила ненужную кочергу к ногам и ушла в комнату, к окну.
        Некрогерка, также к счастью, догадалась обойтись без вопросов. А скорее всего, её ничего не волновало, главное, чтобы не было проблем. Их не было. Голем стоял у двери и блестел глазами-стёклышками, основательный, безмолвный, и весь - само послушание. А как только Дорис ушла, я приказала голему сторожить комнату, отправилась на конюшню и потребовала подготовить прогулочный шатёр. Никто ничего ни спросил - слуги просто кивнули и отправились собирать заказ.
        И действительно, желание прогуляться воспринималось ими в порядке вещей, и никто даже не настаивал на сопровождении. Правда, мне предложили кучера - немного подумав и вняв гласу рассудка, я согласилась. Один из рабочих конюшни тут же вскочил на скамеечку перед шатром и выявил желание везти меня хоть на край света.
        - К озёрам, - ледяным тоном приказала я.
        Честно говоря, я плохо представляла, что это за озёра такие, и на кой они нужны, но с чего-то необходимо начать… а возница тем временем кивнул и повёз.
        Еды и питья я почему-то с собой в дорогу взять не догадалась, но примерно через час тряски стукнулась обо что-то ногой и, наклонившись проверить, в чём дело, обнаружила под сидением плетёную корзинку. Нащупала замок и открыла - вокруг тут же расплылся запах свежей сдобы. Логично, не должна же госпожа отдавать десять отдельных приказов, нет, она сказала «приготовить шатер» и, похоже, вместе со средством передвижения подготовили и всю необходимую начинку.
        А что у нас тут кроме сдобы? Вот так сюрприз…
        Безо всяких сомнений откупорив найденную бутылку вина, я налила себе рубиновой жидкости в узкий бокал, приоткрыла полог шатра и принялась любоваться окрестностями. Вернее, попыталась. Хотя любоваться было особо нечем. Или у меня понятия красоты иные? Возможно, глаз некрогера радуют сухие каменистые пейзажи, где растут будто размазанные по скале травяные нити и такие крошечные цветы, что на расстоянии в метр можно долго угадывать, какого же они цвета. Нет уж, мне куда милее засеянные поля, раскинувшиеся так далеко, что пропадают за горизонтом, по весне, когда чёрная земля пронизана острыми ростками, по осени, когда тяжёлые колосья сворачиваются в гнёзда; и зеленые леса, уютно и призывно трепещущие на ветру. Так что получилось не столько любоваться, сколько изучать окружение, как изучают предстоящее поле боя.
        Мне нужно кое-что решить. И боюсь, промедление грозит не только моему нежному самолюбию, удары по которому, пусть и болезненные, я переживу, но вот физическое устранение...
        Потому что выходит - вокруг никого не заботит моя жизнь. Для любимой дочери и принцессы непросто поверить в такое, но ведь я хабирша. Честь по чести - прибудь к нашему двору одинокая, никем не званная и не прошенная некрогерка - стала бы она своей? Да ни разу! Но и избегать бы её не стали… хотя бы из жалости.
        Не смей меня жалеть! - вспыхнуло в голове алым всполохом предупреждение. Ему.
        И уж никогда бы я не смогла при Рондо, незнакомце, но женихе, вынужденном проживать при дворе отца, заигрывать с другими молодыми людьми. Пусть даже ничуть не хотела бы замуж. Не посмела бы… хотя бы потому, что прилюдно демонстрируемое неуважение к будущему супругу даёт окружающим понять - этот человек никогда не будет занимать много места, он тут просто картина, фасад, за которым главенствует другая власть.
        Он - пустышка.
        Я поморщилась. А потом чуть не захлебнулась вином, выплюнула его, орошая воздух моросью - в свете солнца рубиновая пыль переливалась, как маленькая радуга - потому что в голову пришло вполне себе здравое подозрение - возможно ли, чтобы Мила вовсе не случайно подсказала мне сие занятие для дворцовых бездельниц, а с вполне определенной целью - выманить меня в места, где от невесты легко избавиться, не вызывая ничьих подозрений. И для родственников отговорка тоже вполне удачная - мол, посвоевольничала, уехала из замка без предупреждения, причём одна, а времена нынче тяжелые, разбойники наглые, в общем, не срослось. Или срослось, смотря с какой стороны посмотреть.
        В общем, капризная она у вас была, балованная…
        На секунду мне даже захотелось выскочить из шатра и громким воплем оповестить всех окружающих злодеев о том, что я способна за себя постоять, пусть только сунутся! - но вместо этого я, наоборот, откинулась на подушки и закрыла глаза. Тут же нахлынула зудящая тошнота. Я была пьяна, совершенно. Вставать не хотелось. Откуда такая мысль? Мила… в ней есть нечто правдивое. Она не станет меня обманывать и вовсе не потому, что она хорошая, нет... Не станет, потому что есть способы обмануть меня куда более простым способом. Хабиршу… обмануть может даже неразумный. Почему я так решила? Да просто Мила и некромант... вернее, Мила и сама казалась мне птицей в клетке. Такое мастерство… не удивлюсь, если она обитает в замке против воли. И даже если нет - к чему скрывать? - приди в голову королю Некрогера убрать меня с дороги, вряд ли я смогу избежать столь незавидной участи. Трепыхаться можно, но… если некромант решит поднять меня в виде станя - тут кровь похолодела, отпугивая тошноту, и я распахнула глаза, ожидая увидеть на занавесях шатра скрюченные злые тени - но не увидела. Если он вздумает это сделать…
        В общем, моя единственная надежда на слепую удачу да на родословную - некрогеры должны понимать, что какой бы складной не была история моей гибели, родные ей мало поверят. А смирятся ли? Нет, только не отец и не брат…
        Мысли о родных грели, как меховая шкура, пусть слегка короткая, но такая гладкая, нежная - мои родные…
        Так я задремала и проснулась, когда шатер задёргался, а после остановился.
        - Приехали, - негромко сообщил возница, спрыгивая на землю. - Пойду, пройдусь несколько минут, разомну ноги.
        Когда он вернулся, я снова была прежней - волосы расчесаны, запах вина зажеван мятной конфетой, платье отряхнуто.
        А озёра... Что озёра? Просто вода. Вначале, издалека, мне показалось, что вода дрожит и волнуется, красная, как кровь. Не от этого ли они зовутся лавовые? Оказалось - нет, не вода, а дно такого цвета, как хорошо обожженная глина. Красная из-за дна - а вода совершенно прозрачная и не горячая, так, слегка теплая. Земля вокруг вместо зеленых растений покрыта кирпичного цвета пылью-налётом. Надеюсь, не ядовитым.
        - Здесь можно купаться? - крикнула я вознице.
        Он вытаращился, но быстро опомнился и кивнул.
        - Можно.
        Значит, не ядовитая. Я подошла к ближайшему камню, села и опустила руки в воду. Прикоснулась ко дну - пальцы погрузились в мягкую жижу - такой же налёт, как на берегу, только смешанный с водой.
        Это лавовое озеро было совершено мёртвым. Налёт походил на мелкую красную пыль, вроде измельченных кораллов, которая разносилась ветром, покрывая всё вокруг. Ни жучка, ни малька, ни малейшего следа водорослей.
        Мёртвые озера, которые только внешне выглядят, как живые и нормальные. Как некрогеры.
        За следующие несколько дней я объездила всё восточное направление, сделав перерыв только раз - в день, когда по плану была очередная встреча с Рондо. Не хотелось бы вызвать лишних пересудов и вопросов, чем это я таким серьезным занимаюсь, раз даже не изволила явиться на чаепитие. Лучше поостеречься.
        Впрочем, Рондо ничего не расспрашивал, даже если и был осведомлён о новом необъяснимом пристрастии своей невесты к длительным путешествиям. Надо же, как пусто звучит - неве-есты-ы… будто речь о ком-то постороннем. Полчаса принц болтал о живности, обитающей в землях некрогеров, ядовитой и не очень, а после улыбнулся и въедливо спросил:
        - Ну что, Лили, вы не надумали составить мне более тесную компанию?
        Я опустила глаза, и совсем не от скромности. Вот уж размечтался! Все мои текущие мысли и хлопоты забиты вопросом изучения окрестностей и планами на возвращение домой, потому что теперь причина есть и очень даже весомая. Отец легко пропустит мимо ушей мои капризы и жалобы на мрачный замок, недружелюбных некрогеров и нелюбящего жениха, но попустительское отношение к жизни дочери - никогда.
        А я хочу жить.
        - Пока нет.
        - Ну, всё в ваших руках. Мне сложно понять такое стремление жить затворницей… Отказываться от радостей молодости. Возможно, вы хотите кого-то другого? Можем обсудить этот вопрос, я готов разрешить вам наслаждаться жизнью даже без моего непосредственного участия. Но кандидатуры должны быть одобрены мною лично, конечно. Понимаете?
        Мда… Вот для кого я, дурочка, берегла самое дорогое.
        - Вы так добры… Но боюсь, мои мысли сейчас о другом.
        - О чём же?
        - Изучение вашей истории и традиций. Король не должен стыдиться невесты и жены.
        - Понимаю. Ну что же… не буду настаивать. Но если что - обращайтесь.
        Рондо улыбнулся одной стороной рта и ушёл. Он вообще и прежде не очень-то задерживался в моей компании, а теперь улизнул в рекордно короткие сроки - подразумевалось, что у принца мало времени, потому что оно занято управлением страной и помощью королю. Ага, как же, подозреваю, фаворитки тоже имели некоторое отношение к занятости принца.
        Надо же… предложил мне гульнуть на стороне, изволив дать своё благословение… Нет, ну подумать только… и ради этого… подобия мужчины я себя хранила? Вот уж пусть идёт мимо!
        Еле дождавшись утра, я отправилась в очередную поездку. Теперь уже одиночество меня вовсе не напрягало, наоборот, было на руку. А возвращаясь вечером, я даже не испытывала нерациональных порывов пойти к некроманту. Ну… почти.
        Обычно я запиралась в комнате и смотрела на Ас-Асса, который отказывался покидать мою комнату, кроме моментов, когда выполнял поручения. Слуги шушукались, конечно, за спиной, но быстро угомонились, и думаю, вовсе не из-за моей персоны. Подозреваю, некроманту позволены и не такие выходки и осуждения он не терпит.
        Признаться, мне даже завидовали, удалось услышать краем уха, хотя рисовать подслушки и подглядывать я почти перестала. Личный голем - большая редкость, а своего я еще и украсила ярко-синей росписью, чтобы издалека бросался в глаза. Вот такая странная причуда, которую я не посчитала нужным себе запретить. Пришлось попотеть - песок в големе постоянно перемешивался и поглощал столько краски, что рисунок тут же исчезал, погружаясь в пучину песочной плоти, так что я взяла клей и просто «приклеила» краску к оболочке, поддерживающей форму голема. Теперь у меня в хозяйстве есть голем, созданный из дорогого белоснежного песка, покрытый цветочным узором из ярко-синих цветов и листьев, с глазами-стёклами, вынутыми из витража местного храма. И ещё некоторыми не столь бросающимися в глаза элементами, которые позволяют мне наблюдать его глазами. Их я, кстати, тоже нарисовала - обвела стёкла широченными кругами с гротескными ресницами. С непривычки можно и испугаться.
        Знаю, по мнению некрогеров это дурь. Зачем уродовать или украшать, одинаково, голема, инструмент, предназначенный для работы? Но почему-то меня это нынче не очень волнует.
        Итак, поездки возобновились. И этим же днём меня ждала неприятная неожиданность. Когда шатёр выехал на западную дорогу, к Ломаному Казийскому хребту, что вглубь страны (прежде я предпочитала изучать восточную сторону, прилегающую непосредственно к горам, за которыми людские земли), меня вежливо, но твёрдо развернули. Вернее, возница попробовал развернуть, но я настояла и приказала ехать дальше. Впрочем, дальше не особо вышло - дорогу перегородил пост, причем такой себе основательный - завалы камня и щебня, несколько огромных уличных големов и ощетинившиеся рогатинами передвижные башни. Дорогу тщательно охраняли.
        Я не стала испытывать судьбу, пытаясь проникнуть по ту сторону поста - не уверена, что это безопасно, поэтому просто велела кучеру остановиться.
        - Что это за пост? - поинтересовалась я, стараясь говорить так, будто изнываю от лени и разочарования остановкой, а не от жгучего любопытства.
        - Это пост, за которым неспокойные земли. Повстанцы…
        - Повстанцы - это некрогеры-сао?
        Возница молча наклонил голову.
        - И этот пост…
        - Предназначен для защиты короля и земель, потому что иначе сао нахлынут волной и снесут нас всех в свою гнилую топь. Сделают дикарями, как они сами.
        Я с недоумением оглянулась. Мы находились не так уж и далеко от замка. Но если здесь уже кордон, получается… Получается, что подконтрольной земли у короля не так чтобы уж очень много. Конечно, возможно, с других сторон посты расположены не так близко, но что-то подсказывает - навряд ли.
        Выходит, я дважды живу на краю вулкана - и не только потому, что всем безразлична моя жизнь, а ещё и потому что, вероятно, весь замок со всем поголовно населением находится в… в своеобразной осаде? Предположим, если воскресить в памяти карту земель, перенесшихся в мир вместе с некрогерами, а потом наложить примерное расстояние, на котором от замка располагается пост... Даже с учётом восточного направления. Получается, во власти короля…
        Я вздохнула. Процентов десять, не больше.
        То есть, что выходит, практически всю территорию некрогерских земель удерживают повстанцы? Дикари?
        Над этим стоило подумать, как и над очередным вопросом - стоило ли лезть туда, за пост? Не опасно ли это? Стоит ли искать там выход? Путь побега?
        Ума не приложу…
        Дорогу домой, уже привычно покачиваясь в шатре, я потратила как раз на решение. И оно было следующим - мне стоит пробраться на территории дикарей и разузнать, что там. Что происходит? Возможно, получится найти обходной путь к землям отца, потому что лезть напрямую сквозь решётки в горный проход - всё равно что лишний раз радовать садиста Филимона. Кстати, это он обозвал меня хабиршей. Он - первый. А на днях я выяснила точное обозначение данного слова. Мила смягчила его до слова чужачка, а полное определение звучит так: «чужое, то, что отторгается».
        И я бы с удовольствием, ну, отторглась, да не получается - решётки на пути мешают.
        Ладно, ну его! Теперь дальше - возница мне только помешает, потому что в случае чего без возражений любому вышестоящему лицу выложит, чем занималась приблудная невеста, то есть я, во время прогулки. Следовательно, чтобы никто не мешал - впредь на прогулку следует отправляться в одиночестве. Или… голема взять, к примеру, в целях безопасности. Личный голем - это телохранитель не хуже настоящего, в некоторых вопросах даже лучше. Его, знаете ли, невозможно перекупить, ничем.
        А это идея!
        Вернувшись в замок, первым делом я внимательно осмотрела Ас-Асса и поняла, что он вполне себе уместится в шатёр, так что план очень даже складывается - я на место возницы, голема в шатёр, чтобы глаза никому не мозолил своей неестественной белизной (и синевой), и вперёд! Кстати, не мешает в дорогу брать сменную одежду - в брюках удобнее и не так бросается в глаза синее платье.
        Вечером я лично перебирала свое приданное, откладывая в сторону подходящие для задуманного путешествия вещи, когда явилась незнакомая мне служанка… которая принесла приглашение на сегодняшний дамский вечер. Это нечто… необъяснимое. И в чём подвох? Не может же оно быть настоящим только потому, что кто-то возжелал меня увидеть или поддержать? Впрочем, не будем забивать голову, просто пойдём и посмотрим, что сие означает. Теперь, в отличие от первого раза, я не жду с трепетом и надеждой, что от моего присутствия окружающие дамочки придут в восторг, ну или хотя бы улыбнутся, поэтому их взгляды сквозь и мимо меня больше не заденут.
        В этот раз я собиралась куда тщательней и приказала Дорис (именно приказала, устав просить и видеть страдальческую гримасу) сделать мне прическу и макияж в тех тонах, к которым я привыкла у себя дома. Она неодобрительно косилась, кривилась и морщилась, но приказ выполнила. Странно, смотря в зеркало на свое невозмутимое лицо, напрочь игнорирующее взгляд Дорис, я думала, что в чем-то переняла манеру окружающих некрогеров и частично окаменела. Это отвратительно… наверное, но сейчас больше заботит другое. Выжить.
        Когда я вошла в дамский зал, воцарилась тишина.
        Ага, кажется, мой приход был неожиданностью, по крайней мере, для всех, кроме того, кто меня сюда пригласил. И эта тайная благотворительница явно не поделилась новостью с остальными, иначе фурор бы произвести не удалось.
        Вон как королева с сестрицей смотрят, даже отвлеклись от своих постоянных и, на мой взгляд, совершенно бессмысленных рассуждений о мире в целом и о том, как лучше его менять. Я почему-то уверена, что болтать можно хоть всю жизнь, но пока лично не встанешь и не приложишь к изменениям руки, не увидеть тебе, как мир меняется к лучшему. Только ты сам должен действовать, никак иначе.
        Но это уже демагогия, склонность к которой, похоже, у меня образовалась от одиночества. Ещё бы, из собеседников только белоснежный голем - хочешь, не хочешь, прослывешь пустоголовой.
        Ладно, не знаю в чем тут дело, но следует немедленно и как можно милее улыбнуться. Вон как группку фавориток перекорежило, причем одинаковых, не узнать мне, похоже, свою соперницу. Или соперниц? Кто их, некрогеров, знает… Хотя… пусть забирают, целиком и полностью, последнее, что мне нужно в замке некрогеров, так это Рондо.
        Почти испытывая наслаждение от замешательства некрогерок, я прошлась по залу и заняла место возле световых ламп, где сидят мастерицы. Так лучше всего - взять в руки рукоделие и отвлечь от себя внимание остальных, а потом осмотреться и понять, кто меня пригласил, и зачем.
        Подскочила та же самая женщина, что обслуживала нас в убежище. Кстати, ковёр мне так и не доставили. Я довольно рассеянно поинтересовалась, где он, и получила суетливый ответ, что она ужасно огорчена и расстроена тем, что моя чудная работа ещё не у меня в комнате, из-за чего я, видимо, и явилась ругаться, а я и не перебивала - пусть так и думает. В общем, мне было нижайше обещано завтра же с утра доставить мой коврик в комнату, а сейчас я могу… повышивать, к примеру.
        Нет уж, я просто посмотрю, как работают другие. Хочу поучиться уму-разуму.
        Видимо, заискивать перед хабиршей довольно унизительно, так что смотрительница мгновенно пропала, напоследок окатив меня неприязненным взглядом. Ну, этим-то меня уже не проймёшь, спасибо окружающим, приучили.
        Итак, вечер постепенно возобновился, некрогерки кое-как отошли от потрясения и снова принялись вздыхать и маяться бездельем. По другому не скажешь. Помнится, дома вечерние женские посиделки казались мне чем-то тёплым и уютным, неделимой составляющей счастья, вроде общего домашнего ужина, а тут… как будто тяжкая обязанность.
        Когда про меня все забыли, я начала оглядываться по сторонам и сразу увидела кружевницу. Она смотрела секунду прямо - и отвела взгляд, но я поняла, что тратить время и силы на поиски мне больше не придётся - меня пригласила Мила.
        Поправив платье, я поморщилась, будто мне неудобно и ткань мнётся, потому что вокруг тесно, а потом передвинула стул так, чтобы оказаться возле Милы. Теперь понятно, отчего сегодня вокруг неё пусто - очень мало света, тени мешают работать. Ну, я и не работать, прямо скажем…
        Я уселась поблизости и принялась наблюдать, как мелькают пальцы, а валик покрывается серебристой пеной кружев. Я бы на её месте каждое движение выдавливала из себя, трясясь от ужаса при мысли, что испорчу такой чудный рисунок, а некрогерка словно ничуть этим не заботилась.
        - Я слышала, вы полюбили прогулки? - осторожно спросила Мила, когда на нас перестали обращать внимание.
        - Безумно.
        - В одиночестве?
        - С возницей.
        - Очень… непредусмотрительно, - нежно ответствовала Мила.
        - Всё впереди.
        - Я рада. И если у вас получится… советую посетить место, что на запад за башней десяти окон. Та, покрытая синей черепицей.
        - Поняла.
        Башню я видела издалека - в сторону от дороги, ведущей к посту. Вроде бы там какие-то рудники… что-то такое слышалось в разговорах, но могу и путать.
        Мы замолчали, пялясь в кружево. Возле попыталась примоститься сухая некрогерка с обиженным ртом, но недовольно поморщилась и пересела. Надеюсь, это произошло из-за нехватки света, а не из-за моего соседства. Впрочем, какое мне дело? Когда некрогерка отошла, Мила приоткрыла губы и негромко заговорила:
        - Замок переполнен новостями. Наш некромант сделал голема… странного голема, гладкого, белоснежного, как накрахмаленный воротничок. Такого раньше не бывало.
        Так, главное - не дёргаться.
        - И что же говорит замок? Зачем ему это?
        - Сложный вопрос… Одно могу сказать точно - раньше некромант ничего подобного не вытворял.
        - А... это так необычно?
        - Ещё бы. Особенно учитывая, что голем предназначен приезжей невесте.
        - Хабирше…
        На миг некрогерка удивилась.
        - Именно.
        И сказано было таким тоном, что, без сомнения, Мила прекрасно осведомлена о месте этой самой хабирши в замке. Спасибо хоть, не злорадствует.
        - Может, он просто пожалел её… эту приезжую незнакомку?
        Надеюсь, намек на отсутствие личного знакомства прокатит. Не помню, чтобы мои путешествия в подвал к некроманту кто-то видел, но в чужом замке сложно сказать наверняка.
        Голос Милы неожиданно похолодел.
        - Некромант и жалость? Несочетаемые понятия.
        - Отчего же?
        Меня слегка покоробило данное утверждение. В любом есть и добро, и зло - и временами, даже если обычно побеждает что-то одно, может проклюнуться и другое.
        Некрогерка же искала ответ:
        - Может, вы с ним просто… развлекаетесь? Интимный контакт с некромантом - большая честь для неркогерки.
        - Почему-то я не заметила, что этой честью кто-то спешит воспользоваться. Кажется, наоборот, все пытаются обойти его стороной.
        Точно! Вот что не давало мне покоя… тогда, в убежище, некромант сидел словно в центре круга, а все огибали его вокруг, непроизвольно отходя дальше. Служанка, которая принесла ему чай, держала чашку двумя пальцами, как будто старалась не запачкаться, а забрав пустую чашку, бросила её на поднос и вытерла пальцы о фартук.
        - Рядом с некромантом нельзя находиться долго - он пропитан смертью. Он живёт в долг. Он заразен, потому что отдаёт мёртвым долг жизнью, которая вокруг. И ты должна уже знать - честь некрогеров не всегда совпадает с удовольствием.
        - Ты о сексе? Какие вы странные! Не хотеть мужчину, но спать с ним, потому что это великая честь? Да, мне такого не понять!
        На нас стали оглядываться, пришлось приглушить голос.
        - Я знаю, что не понять, - теперь в голосе высокомерие. - Ты всё, думаешь, игрушки, всё вокруг развлечения… Сама-то, поди, заморочила некроманту голову, выманила подарок, а потом отказала? Ты хоть и хабирша, но тебе можно!
        - Это ты к чему?
        В голове не укладывается - некромант… спать с которым большая честь, оказывается, самый обыкновенный изгой, возле которого нельзя находиться, чтобы он не купил своё существование за счёт твоей жизни. И зная, как суеверны бывают на первый взгляд здравомыслящие существа, ещё под вопросом, действительно ли дела обстоят так, как рассказала Мила.
        Это страшная сказка, Лили… страшшшная…
        Мила вскинула голову и впервые посмотрела прямо на меня. Ее губы дрожали.
        - Меня привели в замок, чтобы я обслуживала его, некроманта. Четыре года назад. Несколько месяцев я приходила к нему раз в неделю, и он спокойно и без единого слова нагибал меня и…
        Перед глазами вспыхнула картина, где я, прижатая к его спине, упираюсь руками в поверхность стола, ловя сбитое мужское дыхание, понимаю, что… и не могу сказать ни слова.
        - Ты говорила «нет»? - прошептала я.
        - Шутишь? Кого это волновало бы? У себя в деревне я занималась тем же, за деньги, потому что давно поняла - никого не волнует, что ты против. Того, кто стоит за твоей спиной и готовится войти в тебя, чтобы облегчить своё желание, меньше всего интересует твоё несогласие.
        Как несправедливо… Почему так коробит мысль, что Мила была у него? Что она стояла, упираясь в стол точно так же, как делала я, и ждала продолжения? Ждала с болью и страхом?
        Но, если честно, боялась ли я этого? Боялась ли происходящего? Нет, ничуть.
        Весь ужас положения состоит как раз в том, что в один злосчастный момент я этого практически хотела. Или даже больше - жаждала.
        Но причина отсутствия сопротивления была во мне, не в нём.
        - Если бы ты сказала «нет», он бы не настаивал!
        - Правда-а? - протянула она и заговорила пусто и рублено. - Он вел себя как зверь. Пристраивался сзади и долбил меня, как будто гвоздь забивал. В лицо ни разу не заглянул. Даже не сказал ни разу ничего. Ни слова. Ему было плевать.
        Ба! И кто это говорит?
        - Так ты вроде и прежде этим делом занималась, так какая разница? Или злость оттого, что приходилось бесплатно, ведь это такая большая честь?!
        Мы обе взбесились. Не думала, что у Милы такая… была такая профессия. Меньше всего она походит на проститутку с их вызывающим куражным поведением. На вид она скромна, себе на уме, отличается наличием внутри чего-то живого… но, оказывается, и зубы у неё тоже имеются, такие себе немаленькие, и тёмное прошлое.
        - Пусть так, - прищурилась Мила.
        Вот, похоже, и конец призрачной дружбе. Я дёрнула очередной узелок и порвала нитку. Она хотела мне помочь, раньше, но теперь между нами ссора - и из-за кого? Из-за некроманта?!
        Пропади он пропадом! Но ради истины, на которую я не хочу закрывать глаз, кого бы она ни касалась и как бы ни была неприятна и не к месту - он говорил со мной. Он предложил отказаться, и зуб даю - если бы я отказалась, он бы меня отпустил без единого слова протеста. Но не могла же я привести в споре такое сомнительное доказательство?
        - Всё в прошлом, - вдруг сказала Мила, и, судя по лицу, действительно, внезапно её оставило напряжение, горячечная память и жар накала. - Потом он надолго уехал, а меня заменила другая… наделённая честью служить некроманту, нашему народному достоянию.
        Её голос ровный и пустой.
        Однако, всё равно похоже на попытку примирения - неумелую, несмелую, но попытку.
        И я с радостью пойду навстречу.
        - Прости.
        Мила вдруг бросила кружево и поднялась.
        - Не забудь - башня с синей черепицей, - и ушла.
        В целях конспирации пришлось просидеть тут ещё минут пятнадцать и, судя по взглядам, часть нашего разговора стала достоянием окружающих.
        Проблема некроманта, вернее, моего ненормального интереса, таким образом, увеличилась в размерах до несуразного. Надо разобраться, пока не стало поздно. С чего бы я его защищала? Да, есть такое в моём характере - желание защищать всех сирых и убогих, как учили старшие, в качестве примера рассказывая старые сказки. Принцессе просто полагалась заботиться обо всех, кто не может позаботиться о себе сам. Да, но некромант?.. Сирый? Убогий?
        Да он сам о ком хочешь позаботится!
        Наверное…
        В общем, башня с синей черепицей - на этом и сосредоточимся.
        Для самостоятельной поездки следовало предварительно изучить карту. С утра я стянула из библиотеки одну из самых старых, надеюсь, ненужных, которую свернула трубочкой и сунула в свою поясную сумочку.
        Потом позвала Ас-Асса и впервые поехала на прогулку без сопровождающего.
        Вернее, попыталась. Через пару минут выяснилось, что оказывается, я забыла, как управлять лошадьми. Будь я дома, давно бы уже бросила мучиться и запросила помощи, но не тут.
        Я же не дома!
        Из конюшен вышли двое подростков с вилами, вроде бы занятых работой, а сами то и дело поглядывали в мою сторону. Повозка пару раз дёрнулась, пока я путалась в упряжи, но так и не поехала.
        - Госпожа, может, вам помочь? - неожиданно низким голосом заговорил один из мальчишек.
        Воздух задержался в груди. Такой голос…
        Не смей меня жалеть!
        - Сама, - громко крикнула я в ответ и сосредоточилась на деле. Всё просто, только нужно больше уверенности. Я ведь это делала прежде, значит, справлюсь.
        Когда лошади, наконец, поняли, чего от них требуется, шатёр тронулся и медленно выбрался за пределы двора, на губах у меня играла улыбка, в повозке терпеливо сидел укутанный тканями и усыпанный подушками Ас-Асс. День начинался.
        Новый день.
        Путь к посту я знала и, понятное дело, туда ехать бесполезно, но стоило свернуть на побочную дорогу, на вид практически неиспользуемую, как я почти сразу же упёрлась в другой пост, хотя и не такой крупный.
        Из ближайшей башни выскочили охранники: озабоченные и настороженные. Двое подошли ко мне, остальные рассредоточились, будто ожидали нападения.
        - Прошу прощения, я ехала к…
        Куда же я ехала?
        - К храму жриц? - подсказал старший из стражников, которому надоело ждать объяснений.
        - Да, именно. Разве это не здесь?
        - Проезд закрыт. Пробуйте через южное направление.
        - Понятно… Где поворот на южное направление?
        - Возвращайтесь в замок, там объяснят.
        - Спасибо.
        Лучезарная улыбка… И теперь ещё негромкая песенка, и громкое «но» лошадям, и цоканье языком, чтобы скрыть скрип голема в тяжело раскачивающемся шатре.
        Да, нехорошо вышло. Значит, будем искать объезд.
        Я остановилась за поворотом, где дорога петляет между высоких каменных сопок, завела шатёр в лес, под ближайшие деревья, достала и развернула карту, уселась на ближайшую травку, задрав юбку и подвернув ноги, и попыталась прикинуть, как лучше всего обойти посты.
        Нет, дороги поблизости нет… только если на самом деле возвращаться в замок и объезжать… много миль, а это займёт уйму времени и вообще, путешествовать придется на виду, ведь естественной маскировки - лесов-то на юге совсем нет.
        За спиной скрип - как далёкое напоминание о старых, забытых вещах.
        А если! Я прикусила палец - когда-то с трудом изжитая детская привычка - а если я не поеду кружить по южной дороге, а пойду, вернее, поеду…
        Заскрипело уже так ощутимо, будто мне пытались ответить. Мерещится, конечно, но раньше он так вовремя не скрипел! И вообще почти не скрипел!
        Я спрыгнула на землю:
        - Ладно, выходи!
        На землю посыпались пузатые подушки, разошёлся покров и показался Ас-Асс. Грузно сполз на землю, выпрямился и застыл.
        - Собери, что попадало! Впрочем, нет, стой, лучше я сама!
        Он уже наклонился, но големы не очень вёрткие, соберёт, конечно, но времени потратит до вечера, терпения ждать не хватит.
        Быстро побросав подушки обратно в шатёр, я подошла к голему - руки в бока - и стала его рассматривать.
        Хорош, ничего не скажешь. Беленький, гладенький. Грязь к нему прилипает, конечно, и пятна куда более заметные, чем на големах из обычного мусора, но это ничего - отправляешь Ас-Асса на конюшню помыться - и вот к тебе снова возвращается кусок белоснежного зефира!
        - Ну что, милый мой, - промурлыкала я, поддаваясь бесшабашному настроению. Что я теряю? - Составишь одинокой хабирше компанию в прогулке по непролазному лесу? Комаров покормим, поболтаем о том, о сём. Что скажешь?
        Похоже, мне давно уже не терпелось поболтать с големом, по крайней мере, я почти ждала, когда же его глаза блеснут синевой в своеобразном ответе на моё предложение. О, кто бы не принял такое соблазнительное предложение? Кто бы устоял? Вот только в замке, скованном слежкой и неодобрением некрогеров, не особо-то разойдешься болтать с Ас-Ассом - поди, объясни, что я в своем уме, просто слегка разыгралась, потому что без игры жизнь - как потерявший цвет лоскуток, растепленный ветром и побитый градом.
        - Вижу, ты согласен. Ещё бы - настоящий кавалер никогда не бросит даму в одиночестве, верно? - продолжила я. - На колени!
        Голем качнулся и рухнул вниз, как подкошенный. Земля под его коленями тут же продавилась и осела, - испачкался, наверняка. А и ладно!
        Благо, сразу же, как только замок скрылся с глаз, я переоделась в штаны из такой же мелко-полосатой ткани, как мои любимые платья, которые пришлось забыть, вернее, оставить дома. Теперь юбку подоткнём за пояс, ботинки перешнуруем, чтоб наверняка, дома я всегда отправлялась на пешие прогулки только в таких - непромокаемых, из гибкой, но крепкой кожи. Ну вот, к покорению леса готов! Вернее, готова!
        Примерившись, я забралась голему на шею и обхватила руками его голову. Как будто на пляже лежишь и песок обнимаешь…
        - Вставай и поехали. Прямо, туда.
        Голем стремительно поднялся, и я сжала руки крепче. Ух-х-х! Прямо ветер в ушах свистнул.
        - Иди вперёд!
        Я почти наподдала ему каблуками, как лошади - и голем послушно двинулся вперёд.
        Было весело. Не помню даже, когда в последний раз моя прогулка протекала в таком приятном обществе. Голем шёл напрямик, легко продираясь сквозь подлесок, ломая хворост и переступая сваленные деревья. Молодец!
        - Какой ты у меня молодчина!
        Я поцеловала его в щёку, а потом погладила по белоснежной лысине.
        Вокруг свистел ветер, рывками, шаг за шагом. Вжих…. И тишина. Вжих…
        - А быстрее?
        Вжиххх… Вжиххх…
        - Давай! Вперед!
        Пользуясь отсутствием вокруг презрительных и раздражённых взглядов, я пододвинулась вперёд, зацепилась носками за ручищи голема и подняла руки вверх, к небу, единственному яркому пятну в мире некрогеров, очень похожему на то, что высилось над головой в моём детстве.
        - А-А-А!!!!
        И голос, разрезающий воздух как острое лезвие. И твёрдая, нерушимая основа под ногами - самый надёжный на свете телохранитель.
        - ДА-А-А!!!!!
        И тоска, оплывающая бестелесными каплями и канущая в траве, как в бездонной пропасти. И свежесть жизни, наполняющая твою жаждущую плоть самым священным в мире нектаром.
        - УРА! СВОБОДА!!!
        Вжиххх… Вжиххх…
        И свой собственный крик.
        Устав кричать, я запрокинула голову и прикрыла глаза. Так, слегка потерявшись в окружающем пространстве, я отдыхала. Никого чужого. Ни тебе некрогеров, ни тебе станей, ни человеческих голосов, ни тесных стен.
        Как же я счастлива!
        Как же…
        Вж…
        Голем остановился так резко, что я подалась вперёд и стукнулась подбородком об его голову. Больно!
        Глаза распахнулись - а впереди обрыв, за которым ни леса, ни сопок. Там, дальше, как рваная рана в земле, раскинулся огромный карьер, пронизанный норами, будто вырытыми муравьями. Кривые дороги из щебня, свалки ненужной породы… и копошение. Слой тех самых муравьёв, которые только издалека такие маленькие, а по сути обычные некрогеры, которые мало чем от меня отличаются. Разве что наличием этой самой счастливой и неуловимой субстанции - свободы.
        Хотя нас и скрывали кусты, я ткнула голема каблуками в бока, заставляя отступить на шаг. Мало ли… Потом обняла его голову и положила на неё подбородок.
        - Куда ты привёз меня, мой верный слуга? Куда ты привёз свою хабиршу? На рудники? Это то место, которое хотела показать Мила? Хотела, чтоб я видела… Чтоб я узнала? Только узнала что?
        Ас-Асс молчал, умничка.
        - Милая Мила… что же ты хотела мне показать? У нас тоже есть тюрьмы, физические работы и лишение свободы. У нас тоже есть рудники…
        Станей среди рабочих не было. Этот вариант отпадал. Тогда что?
        - Чего ты хочешь от меня, странная мастерица? Чего ты добиваешься, покровительница глупых невест? То ли проститутка, то ли святая? Что клокочет в тебе, не давая покоя? Не давая стать, как все? Что заставляет идти наперекор некрогерам и толкать меня, хабиршу, лицом в некрогерскую суть? Чего же ты хочешь?
        Ас-Асс скрипнул.
        Я машинально погладила его, как будто лаской можно успокоить не только живое существо, но и голема.
        - Тише… Успокойся, мой преданный рыцарь. Я не собираюсь делать глупости и идти напролом. Опусти меня на землю, ноги затекли.
        Послушный скрип - голем снова уткнулся коленями в покрытый травой склон.
        Коленопреклонённая поза... поникшая голова. Послушный, неподкупный, ловящий каждое движение, ожидающий каждого слова.
        Кого ты хотел создать для меня, некромант? Послушного слугу? Дотошного охранника? А создал друга…
        Боже, что я мелю? Куча ожившего песка. Просто мусор.
        И скрип… теперь обиженный.
        - Прости, мой рыцарь, - моя рука снова легла на шершавую голову. - Прости меня, мой друг. Единственный… друг.
        Наблюдения за лагерем ничего не дали. Впрочем, время поджимало, так что вскоре мы отправились обратно к шатру, и теперь я внимательно изучала дорогу, а заодно засекла время. Придётся сюда вернуться.
        Глава 11
        Утро началось с дурного запаха. Вначале я не поняла - дышала, раз за разом втягивая запах гари и прогорклой воды и только потом открыла глаза. Вонь не исчезла. Хотя… нет, не вонь, а просто приторный запах на грани приятно-противного, из тех, которые невозможно игнорировать, которые щекочут ноздри и оседают в лёгких, то ли успокаивая, то ли раздражая.
        Чем это пахнет?
        Утренний чай нёс этот специфический запах, и булочка, и масло. И платье, и лёгкий сквозняк, появившийся, когда Дорин вошла, и даже песок, пересыпающийся в Ас-Ассе - всё пахло тленом.
        Во-о-от.
        Немного поколебавшись, я решила сегодня воздержаться от поездки - слишком сильно зудела внутри некая необозначенная нервическая нотка, неприятно дёргая и вибрируя.
        - Дорин, что это за запах?
        Служанка быстро взглянула на меня и бросилась собирать посуду.
        - Ты не слышала вопроса? Может, мне повторить?
        Прошли те времена, когда я тушевалась и отступала, оставляя бедняжку в покое. Надо же - так мучается, так страдает! Надо пожалеть. Нет уж, давно проехали.
        - Цветёт мёртвый лес, - наконец буркнула Дорин.
        Так, теперь будем копать дальше со всей имеющейся настойчивостью, а отсутствием таковой я в принципе не страдаю.
        - И что? - быстро.
        - Испарения. Они пахнут.
        - Понятно. Скоро ещё он будет цвести?
        - Как повезёт. Если некромант…
        - Если некромант что?
        - Отгонит. Не отступит.
        Грудь сдавило.
        - Каким образом отгонит?
        - Не знаю. Кто в здравом уме станет приближаться в эти дни к некроманту? Впрочем, как и в любые другие. Но сейчас всего хуже. Он коснётся - и заразит болезнью, или возьмёт, да выпьет твою жизнь. Но только он - преграда.
        - Как он это делает?
        Она молчала, упрямо стискивая губы. Ни слова больше не выдавишь!
        Ладно, хватит.
        - Иди. Свободна.
        Какая теперь может быть поездка?
        Надо подумать… подумать.
        Я уселась в кресло.
        О чём думать только?
        Тем временем вонь становилась сильней, насыщеннее, теперь уже растеряв всю первоначальную прелесть. За окном сгущалось нечто зловещее, как в сказках - старцы говаривают, зло приближается, будет ненастье, беда. Вот как раз такое незримое предупреждение и звучало вокруг.
        Не выдержав неизвестности, я отправилась искать жрицу Про. Её комнаты, коридор, балкончик, обеденная зала - пусто. Зато слуг прибавилось - на пути то и дело попадались встревоженные, суетливые некрогерки. А стани и големы как вымерли… Двусмысленно звучит, честно говоря.
        Жрица сама нашлась - видимо, слухи дошли: невеста пришлая все ноги сбила, тебя разыскивая, так прими свою судьбу с достоинством и стойкостью. Пригласила к себе, стремительно влетела в комнату и развернулась грудью, словно встречала врага, а не подопечную.
        - Так чего вы хотели?
        - Добрый день.
        - Добрый.
        Ей хватило ума второй раз не грубить.
        - Что это за запах? Слуги говорят - мёртвый лес цветёт, но хотелось бы услышать подробности. Это опасно?
        - Да, лес цветёт, - она присела на деревянный стул, кивнув на другой такой же. По опыту знаю, что сидения у них ужасно твёрдые, так как жрицы отказывают себе во многих удобствах. Я бы лучше постояла, но что поделать, нехорошо отказываться от приглашения. М-да… голем и то мягче.
        - Мёртвый лес, - торопливо заговорила жрица. - Не такой, как обычный. Вернее, это совсем не лес. Это скорее живое существо, огромное… оно кочует с места на место. Когда лес цветёт, он разбрасывает споры и передвигается в том направлении, куда споры приземляются. В плохие, ветреные годы лес может переползать таким образом на несколько сотен километров - и после него остаются болотистые почвы, из которых высосаны, вытянуты все силы, и ещё несколько лет такие земли невозможно использовать - они не дают урожая. Кроме того, лес распространяет болезни. Ещё что-нибудь?
        - Как долго будет длиться цветение?
        Она слегка нахмурилась.
        - Несколько дней.
        Довольно растяжимый ответ - несколько это может быть два, а может и все девять.
        Вместо того чтобы уняться и уйти, я демонстративно поёрзала на стуле и закинула ногу на ногу. Снова недовольная морщинка на переносице жрицы - очередной минус в мою копилку. Впрочем, плюсами там и не пахло.
        Спросить? А что я, собственно, теряю?
        - Слуги болтают, от некроманта зависит, как долго будет цвести лес. Это правда?
        Теперь кроме морщинки, то и дело появляющейся на её лице, ещё и ноздри раздулись.
        - Кто из слуг болтает? Назовите имена, им нужно сделать внушение.
        Ага, так я и позволила делать им внушение. После этого, вероятно, живое слово я услышу только от себя самой.
        - Не помню.
        Жрица сжала губы. Очередная нелепая шляпка бросила на лицо такую тень, будто у неё вырос клюв.
        - В любом случае, не понимаю, почему вас так сильно интересует цветение леса. Оно быстро пройдёт…
        - При чём тут некромант?
        - Вот и мне хотелось бы знать - при чём тут он? Почему ваши вопросы всегда касаются некроманта?
        - Хорошо, - я мягко улыбнулась. - Давайте я найду другие вопросы. Вот, к примеру, такой - почему фаворитки принца считают позволительным обращаться на людях с невестой принца, со своей будущей королевой столь вызывающим образом? Почему королевская чета смотрит на это сквозь пальцы? Или вот ещё интересней - почему при нападении на замок о будущей королеве вспомнили только тогда, когда весь остальной замок вплоть до служанок уже проводили в убежище? Почему для обеспечения безоп…
        Я сбилась и замолчала. Сама. Не нужно лишний раз демонстрировать свою сообразительность, как знать, возможно, у глупышки хабирши больше шансов выжить. Кто такая эта жрица, чтобы я перед ней рисовалась? Никто.
        - Кажется, вы чересчур близко приняли к сердцу происходящее, - довольно прохладно заявила жрица. - Думаю, вам следует пойти к себе. Прилечь. Отдохнуть, попросить у служанки чего-нибудь успокоительного. В общем, прийти в себя.
        Она улыбнулась.
        Да уж, думаю, исключение из моего окружения жриц и прочих неприступных некрогерок очень поспособствует моему покою. Разве что Мила… но сомневаюсь. Какие бы чувства я к ней ни начинала испытывать, после этого признания, ну, про некроманта, даже не знаю почему, но вся симпатия мигом испарилась. И теперь только расписной голем из белоснежного песка греет душу.
        Меня передёрнуло, как от морозного дуновения.
        - Ладно.
        Надо пошарить в библиотеке. Если примерно знать, что искать и приложить достаточное количество усилий, успех обеспечен - никто не способен замести все следы, что-нибудь да останется. Как говорится - распахнул дверь кладовки, а на тебя трупы ка-ак посыпались!
        Однако прямо сейчас ковыряться в старых книгах неохота, голова просто раскалывается от приторного запаха, пропитавшего даже каменные стены.
        В моей комнате всё было как раньше, кроме…
        - Где мой голем?
        Впрочем, спрашивать было не у кого - в камине огонь, на столе свечи, чисто вымытый пол - и ни единой души.
        Потрясающе, какой брошенной я себя почувствовала теперь, когда Ас-Асса в комнате не оказалось. Конечно, когда голем застал меня врасплох, появившись на пороге, в запале было сказано много нелицеприятный слов и пожеланий, в том числе, провалиться сквозь землю и ему, и его создателю, но с тех пор столько воды утекло. Мы с ним почти сроднились! Я, между прочим, даже целовала его в лысину! Я изрисовала его узорами - сверху донизу! Да ни один живой мужчина не может таким похвастаться!
        Я бешено задёргала шнурок колокольчика. Дорин примчалась так быстро, будто в замке пожар, но рука сама собой продолжала трезвонить.
        - Что случилось?
        - Голем? Где мой голем? Куда он пропал?
        Служанка непонимающе хлопала глазами.
        - Где он? Говори! Он не мог так просто взять и уйти, что-то случилось! Где?
        Стало душно, будто горло сдавило. Где же он? А некрогерка притихла, вылупилась так изумлённо, будто я перед ней голышом расхаживаю - и молчит.
        - Ну!
        - Может, - уронила она. - Он ушел к хозяину?
        - К какому хозяину? Его хозяйка - я!
        - У него один-единственный хозяин - тот, кто его сделал.
        Нервная дрожь исчезла так же быстро, как появилась - только что море бушевало, взрывалось фонтанами-волнами высотой до самих небес - а теперь спокойное и ровное, как тарелка.
        Дорин воспользовалась моим замешательством и тут же испарилась, предварительно заткнув шнурок вызова так, чтобы я не могла его дёргать.
        А ведь я только вчера нарушила целостность подглядывающего узора голема… Только вчера, когда стирала жёлтое пятно краски с его головы. И теперь не могу посмотреть, куда же пошел Ас-Асс.
        Придётся ждать.
        Вот оно - привычное место, где столько часов проведено в ожидании - с ногами в кресле, на коленях книжка, рядом горячий непрозрачный чай, который час спустя изволила принести Дорин.
        Где ты, мой рыцарь? Оказывается, у тебя имеется не только хозяйка, но и хозяин, который позвал - и ты пошел, забыл про меня? Забыл свою преданность и послушание? Забыл, чьи сны нужно охранять? Чьи нервы беречь? И зачем некромант вообще тебя позвал?
        Можно, конечно, отправиться в подвал и спросить прямо. Но тогда придется признаться, что Ас-Асс мой, что я приняла этот странный подарок, признала его необходимость, его ценность. Что я не хочу его лишиться.
        Признаться в таком? Нет, совсем не хочется.
        И часы текли, день заканчивался… и ужин прошел.
        Когда Ас-асс вернулся, уже темнело. Он трясся и шаркал, подволакивая ноги-тумбы, как делают старые немощные големы. А ведь он совсем новый!
        - Где ты был?
        Конечно, никто мне не ответил. Ни фырканья, ни скрипа.
        - Ладно, не отвечай. Тогда отведи меня… туда, где ты был.
        Голем качнулся взад-вперёд, послушно развернулся и побрел обратно, но на пороге не рассчитал расстояния и ткнулся головой в стену. Бум-с.
        И правда, за время отсутствия он как будто состарился, так сильно, как прочие големы изнашиваются за несколько месяцев.
        Ас-Асс брел, периодически цепляясь плечами за стены, конечно же, в подвал. Сердце радуется моей сообразительности - я так и знала! К несчастью, в голову не приходит причина, по которой голем отправился навестить некроманта. С чего бы? Раньше такого не бывало.
        Постепенно логово некроманта приближалось, пустые коридоры, заполненные отвратительным запахом цветущего мёртвого леса, становились всё темней и безлюдней, и чем ниже, тем более душными. Вот и подвал… короткая лестница из нескольких ступенек, вход за стеллажом, последний коридор, где наклонный пол и далёкий желтоватый свет, как в конце тоннеля. Очень символично.
        Зачем я всё-таки поддалась своему любопытству и пришла? Или своему нетерпению? Или чему?
        Какая уже разница…
        Вступив в зал, я немедленно отпрянула обратно - впереди показался плотный круг станей и големов, которые стояли по периметру зала, обращённые лицами к его сердцевине. Однако никакой реакции моё появление не вызвало, так что я вздохнула и взяла себя в руки. Давно пора уже бросить бояться этих существ - они действительно совершенно безобидны, некрогеры не врут. Кроме того, у меня даже в друзьях один из големов, поэтому, что за предрассудки вообще? Вот, понимаете ли, собрались они тут на встречу, вечеринку или праздник, в общем, по делу - и ничего более.
        И…
        Некромант лежал посреди пустого зала, свернувшись в клубок и прижав руки к животу. Глаза закрыты, лицо изнурённое. Босые ноги, испачканные в грязи. Такая скрюченная поза бывает у больных, которых прихватил заворот кишок. Вроде бы. В любом случае, хорошего мало.
        И… он лежал прямо на полу, на холодных камнях, как будто упал там и не смог подняться.
        Вокруг стояли эти существа… стани, големы. Ни одного живого человека. Однако они, вероятно, почувствовали тепло живого тела, потому что при моём приближении расступились, образуя проход.
        Некромант выдохнул сквозь стиснутые зубы, и его пару раз сильно тряхнуло. Какой-то припадок, далеко не первый, судя по силе, вернее, по отсутствию силы выдоха.
        - Уходи, - проговорил он, отдышавшись. Хрип и натуга, как злой стук в чугунные ворота. Ресницы затрепетали, когда он силился приоткрыть глаза - и не смог. Не знаю, каким образом некроманту удалось понять, что кто-то пришёл. Ну да, наверное, звук шагов, хотя казалось, я ступаю беззвучно.
        Знает ли он, кто именно посетил его сиротскую обитель? Имеет ли личность посетителя какое-нибудь значение?
        Я наклонилась. Отсюда, сверху, видок был ещё тот - как на ладони - гроза мусора и трупов, валяющийся в грязи. Справедливость восторжествовала - палач оказался в роли мученика, как в древних сказаниях, радуйся, Лили!
        И - уходи?
        Я молча подошла, подобрала юбку и опустилась на колени возле его головы. Твёрдый, промёрзший камень, на котором распростёртое тело, почти голубое от холода. Один рукав его рубахи сбился, собрался возле локтя складками - и худое запястье, и рука перевиты жгутами - жилами и венами, на белой коже синими, как рисунок, который я нарисовала на големе.
        Вдруг его глаза распахиваются - легко, широко. Тёмный шёлк, которым у нас окутывают перед погребением умерших - даже в таких деталях его облик слишком близко к смерти. Ненормально близко.
        Некромант дёрнул губами и приоткрыл рот, но вместо слов оттуда вырвался очередной то ли вдох, то ли стон. Дрожь ужаса мгновенно сковала моё тело крепкими обручами. Взрослый мужчина, который не может даже крикнуть от боли - разве это не испугает кого угодно?
        И так-то они заботятся о своём некроманте? О маге, который должен остановить цветение мёртвого леса? Взяли да бросили его тут, умирать в полном одиночестве на ледяном полу заброшенного подвала?
        Любое живое существо заслуживает сострадания. Любое!
        - Чем я могу помочь?
        - Уходи.
        - Что я могу сделать? Пожалуйста, скажи…
        - Ни… ничего.
        - Принести лекарства? Кого-нибудь позвать? Говори.
        Он вцепился пальцами в камень, так натужно, что вены обрисовались, будто были нитками, намотанными на кожу, и закричал.
        Даже своего голема, бездушную кучу песка, я жалела, даже к нему прикасалась с нежностью. А тут брошенное, никому не нужное живое существо, которое умирает, и умирает в муках. В одиночестве. В отчаянии.
        Жалость это - или нечто другое, прикрытое жалостью, пусть. Я не могу вот так взять и бросить его.
        Ладонь легла на его лоб. Ледяной. Кожа влажная, как будто трогаешь мрамор, облитый водой. Бешено бьётся пульс - гораздо сильнее, чем можно было бы подумать, найдя кого-то в таком плачевном состоянии.
        Глаза - как серый поминальный шёлк - фокусируются на моём лице и расширяются. Казалось, снова будет кричать, но некромант вдруг расслабился.
        - Холодно, - почти удивлённо выдохнул он.
        Чем я могу помочь существу, с которым происходит нечто непонятное, недоступное с высоты моего жизненного опыта? Возможно, он видит мир мёртвых? Возможно, ходит там, по пепелищу, где мне не бывать, и знает то, что мне недоступно? Может, существование по эту сторону иссушивает его в такие моменты, травит, как яд? Хотя наверняка тут ещё примешан этот вездесущий запах спор, рассеиваемых мёртвым лесом. Вот такая, кстати, странная игра слов - живой лес - и притом мёртвый.
        Некрогеры, что с них взять. Бросили гордость своего народа мучиться в одиночестве.
        Чем я могу ему помочь?
        Разве что толикой душевного тепла...
        Он вдруг осел у меня под рукой, осел на камень - голова опустилась, плечи расслабились, руки безвольно улеглись там, где только что царапали камень. Я думала - перестал сопротивляться, смирился с моим соседством, с тем, что я не уйду… но он просто потерял сознание.
        Вначале меня накрыло волной ужаса - мёртв. Умер, сдох, как собака, у которой нет хозяина, как никому не нужный, старый, шелудивый пёс. Но под рукой бился пульс, а грудь под холщовой рубахой поднялась от дыхания, и ужас постепенно сменился облегчением.
        Я прикоснулась к его груди - пальцы неприятно кольнуло грубой тканью. Стоит мне надеть что-нибудь подобное, как кожа быстро покроется красными потёртостями, но то я, изнеженная чужачка, не ведающая лишений, которые делают некрогеров сильными. А то он - который может умереть - и никому не будет до этого никакого дела, ведь некромант пытался стать сильнее. На этом пути только два конца - или умрёт или поднимется вдвое сильней прежнего.
        Мне, хабирше, не понять.
        Но зато совершено понятно другое - нельзя без вреда здоровью валяться столько времени на стылом камне, даже существу, так близко ведающему смерть. А может, особенно ему.
        Я поднялась и огляделась. Круг станей и големов всё так же окружал нас, так же покачивался и скрипел, но теперь вовсе не казался угрожающим. Куда опасней холод камней под ногами, даже сквозь плотную ткань платья леденящий.
        Итак - рабочий стол некроманта. Света маловато, так что первым делом найдем, чем зажечь свечи. Вот этими спичками.
        Три свечи из пяти в подсвечнике, залитом воском так сильно, что основание с трудом можно обхватить рукой.
        Так… бумаги, книги, мешочки с непонятными ингредиентами, внутрь даже заглядывать не стану. Конечно, тут нет ничего подходящего.
        Значит… сердце замирает в ожидании. Конечно, когда я шла к столу, уже знала, что найти тёплое одеяло и подушку можно только в комнате, где некромант спит.
        Ладно. Стани и големы стоят, как ни в чём не бывало, Ас-асс втиснулся в толпу и теперь его можно узнать только благодаря броским цветам - в остальном просто рабочий инструмент, один из массы.
        Короткий коридор занавешен искусственными цветами, которые царапаются, стоит их только задеть. И запах… кажется, этот вездесущий запах излучают именно они - такие же навязчивые и дешёвые.
        Как будто в пещеру входишь. Гулкие шаги двоятся, троятся и бьются об стены вокруг, так что уже непонятно, я это иду, или сердце стучит. Темнота поглотила меня, только крошечные огоньки свечей трепещут на сквозняке.
        Вот комната - стены пропадают в темноте. У входа несколько мешков с чем-то мягким. Дальше… постель, прямо на полу, ковры, подушки и одеяла. То, что надо.
        Я подняла руку и посветила вокруг - свет выхватывал из окружающей темноты отдельные очертания предметов, и странным казалось то, что мебель практически полностью повторяла ту, что заполняет комнаты знати - такие же столики, диванчики и буфет, ну, кроме кровати, остальное, казалось, взяли и перенесли с этажа королевской семьи.
        Ну, не самая большая странность для логова некроманта.
        Ладно, к делу.
        Постель разворошена, будто в ней никогда не спят спокойно. Ворочаются часами с бока на бок. Или… Нашла время, перестань!
        Это одеяло слишком тонкое, это - какое-то комковатое, а-а, оно просто дырявое! Ладно, возьму это… оно пахнет так, что даже немного перебивает запах цветущего леса.
        Оно пахнет некромантом? Я поморщилась в сторону, неизвестно для кого и уткнулась носом в шерсть. Что угодно лучше этого сладковатого, тошнотворного запаха, с утра туманившего мозги.
        Теперь подушка. Эта, к примеру, - не очень высокая, но достаточно широкая, чтобы голова в случае чего с неё не скатилась. Неизвестно, когда очнётся некромант, а к утру я должна быть в своей комнате, потому что меня не должны застукать в подвале. Хотя… тут, похоже, никого и не бывает.
        Впрочем, до утра ещё полно времени.
        Получается, я готова потратить своё свободное время на просиживание штанов тут, в подвале, среди станей и того, кто поднял их из мёртвых? Вот уж никогда не подумала бы.
        Ладно, не будем заглядывать вперёд, сейчас нужно согреть своего непрошеного пациента, хотя бы с целью облегчения собственной совести, не позволившей бросить беспомощного человека в беде.
        Вернувшись в зал, я аккуратно приподняла голову некроманта и подсунула под неё подушку. Потом накрыла его одеялом, стараясь подоткнуть так, чтобы тело лежало на ткани, а не на полу. Одеяла не хватило, я сходила за вторым, рваным, и закутала им босые ноги, на ощупь жутко ледяные - случайно задела запястьем и даже вздрогнула. Простуда ему гарантирована. Наверное.
        Та-ак. Красивый вышел кокон, плотный и аккуратный.
        Итак, некромант согрет!
        Я оглянулась, немного подумала, прикинула, смогу ли дотащить сюда ковёр для себя, но решила, нет, слишком тяжело. А вот кресло, что стоит у стены, мне вполне подойдёт, хотя оно твердовато, конечно, но одолжим ещё одеяло - одним меньше, одним больше, вряд ли некромант обидится. Судя по всему, такие мелочи не будут волновать его ещё долго.
        Пододвигая кресло, я остановилась у своеобразной стены, сложенной из толпившихся вокруг станей и големов. Потом, недолго думая, принялась расталкивать их в стороны.
        - А ну, отойдите! Вы мне мешаете!
        Наверное, довольно дико вот так вот, находясь в подвале некроманта, где сам он лежит бездыханный, но заботливо укутанный в шерстяное одеяло, так несдержанно орать на чужих бессловесных слуг - но что поделать. Если вдуматься, я давно уже не папина дочка, нет нужды то и дело оглядываться и размышлять, как моё поведение выглядит со стороны.
        Таким образом, подготовив для себя кресло, я ещё раз убедилась, что некромант дышит, уселась, закуталась в одеяло и попыталась абстрагироваться от обстановки - представить нечто приятное и расслабляющее - к примеру, брата, который задумал очередную шалость или Глунку, с широкой улыбкой вносящую в комнату поднос со свежеиспеченными пирожными. Или маму…
        Нет, только не маму.
        Очнулся некромант часа через два - насколько я могла судить по собственным ощущениям. Открыл мутные глаза и прерывисто вздохнул. Големы и стани качнулись к нему, будто их дёрнули за верёвочки - и назад, будто отпустили. Глаза прояснились.
        Похоже, он забирал их жизнь, или энергию, или силу. Может, частичку себя, которую отдал, когда воскрешал. Так ли это? А мою жизнь не взял. Как там говорила Мила - живёт, платя чужими жизнями? Зря, выходит, болтала - ведь он был без сознания, так что сделал бы это, вытянул бы мою жизнь непроизвольно, потеряв контроль разума над телом. А он не сделал. Раз не сделал - значит, вообще не мог.
        Я быстро сползла с кресла, встала на колени и протянула кружку воды, которую нашла на столе.
        Он молча смотрел на меня, не мигая, не шевелясь, только крылья носа дрожали, и то непроизвольно, как будто отталкивали этот удушливый запах, который никому не давал покоя.
        - Выпей, - сказала я.
        Тогда он на секунду опустил ресницы и в два глотка выпил воду до дна, отдав мне пустую кружку. Я, игнорируя пристальный взгляд, положила ему руку на лоб - тёплый. Некромант замер, как будто боялся шевелиться.
        Ну и хорошо, что согрелся. Я встала и отошла к столу. Стани молча посторонились, расступаясь и давая дорогу.
        - Ты можешь встать?
        Почти беззвучно некромант приподнялся и сел, скрестив ноги и положив ладони чашечками на колени. Так делают те, кто собирается медитировать, но он явно не собирался - просто сидел, как мог. Я поставила кружку на стол, поколебалась, но вернулась в кресло. Спасительница, пусть и непрошенная, как ни крути, заслужила пару ответов.
        - Правда, что ты несешь зло в эти дни?
        Он облизал губы, сухие, как будто и не пил только что. Ну, что поделать, воды больше нет, а на кухню я точно не пойду.
        - Какое зло?
        - Ты можешь заразить болезнями, которые разносит мёртвый лес?
        - Нет.
        Нет. Такое простое, короткое слово. Я заволновалась, но усидела на месте, разве что крепче вцепилась в подлокотник.
        - А то, что ты поддерживаешь свою жизнь, отдавая взамен чужие, которые высасываешь у окружающих?
        Его голова вдруг качнулась, как от слабости. Некромант обхватил свою шею рукой и повторил:
        - Нет.
        - Почему тогда ты позволяешь им так думать?
        - Потому что это неважно.
        Он, наконец, скомкал одеяло, убирая его с ног, и встал.
        В вороте рубахи виднелась тощая шея, на лице, там, где он бился щекой о камни, остались следы царапин и крови, и всего его целиком нужно было бы хорошенько отмочить в ванной, потом накормить, потом согреть и дать выспаться, а возможно… приласкать - но это не моё дело.
        - Как тебя кормят, некромант?
        Он тем временем отошёл к столу - и стани с големами с шуршанием принялись перемещаться, переминаясь с ноги на ногу и образуя полукруг за его спиной Видимо, центр зала был выбран не случайно, а чтобы поместились все… хм, подопечные.
        - Они… кормят.
        Некромант медленно опёрся на крышку стола руками, почти заваливаясь вперёд. И снова зашатался, хотя сознания терять больше, похоже, не собирался.
        Я кивнула, хотя спиной видеть не умеет никто.
        - Ладно. Ты не хочешь никого видеть поблизости, особенно глупую и изнеженную чужачку, верно?
        - Да, - еле слышно ответил он, не поворачиваясь. Голова свесилась между плечами и болталась, как язык колокольчика, голос хрипел.
        - И если я сейчас уйду, ты вовсе и не сдохнешь, как собака, в окружении трупов и ходячей щебёнки?
        Он молчал, как будто все силы тратя только на то, чтобы поддерживать себя в вертикальном положении.
        Хотелось сказать, что мне всё равно, даже если он сдохнет, но это неправда, поэтому я молча отвернулась и пошла к выходу.
        - Ас-асс! Двигай за мной, живо!
        Невысказанный подтекст был следующим - если ты, безмозглая куча песка, не послушаешься меня немедленно, можешь больше не приходить! Вычеркну из своего сердца, как будто тебя там и не было, и больше ни разу не вспомню! Клянусь!
        Голем повернулся на сто восемьдесят градусов и, секунду помедлив, отправился за мной следом. И проделал это с таким одолжением, будто попросил у кого-то разрешения и получил его!
        Ладно, припомним ему ещё, а пока…
        Я отправилась на кухню. Конечно, возмущаться, что у некроманта даже воды нет, что уж там говорить о еде, не стоит - как и стенать и жаловаться, в каком виде я его застала. Всем, похоже, плевать. Ну да, это же делает их сильнее! Хотя давно пора уже сообразить, что вместе, в группе, чаще выживает вся популяция. Поодиночке выживают сильные, это да, но ради чего тогда им жить? Ради того, чтобы хоронить слабых? Но ведь дети - слабые. И родители, прожившие жизнь, не сравнятся силами с молодыми и здоровыми. И выживать, смотря, как все близкие гибнут, и не пытаясь ничем помочь - что это за существование такое? Звериное…
        Оказавшись в таком тёплом после подвала некроманта помещении, что дух спёрло, я заявила, что меня от этого запаха мучает жуткий голод, и приказала собрать поднос с мясом, бодрящим вином в бутылке и овощами. И обязательно десерт - и чтоб в нём как можно больше шоколада и орехов!
        Ас-асс беззвучно принял тяжеленный поднос, а когда мы дошли до моей комнаты, я аккуратно упаковала еду и питьё в холщовый мешок и повесила голему на руку.
        - Отнеси ему, - я отвернулась и уставилась в окно. - Ну… твоему хозяину. Иди.
        Глава 12
        Мёртвый лес цвёл больше пяти дней подряд, и под конец я на стену готова была лезть, только бы этот запах, наконец, перестал терзать горло и желудок. Аппетит пропал, потому что казалось, что вместо пищи в рот попадает сконцентрированная вонь - и ты жуешь её, катаешь на языке и глотаешь, так что теперь она не только вокруг, но и внутри. Отвратительное ощущение. Запах, в смысле, крошечные споры - и будто они прорастают во мне, питаются моей кровью и моими соками, разбухают и пытаются пробиться наружу сквозь мою плоть. Бр-р-р.
        Давненько в моей голове не водилось таких тараканов.
        К счастью, тогда же пришли затяжные дожди, так что запах немного прибило. Но только немного.
        Почти всю еду, тем или иным способом попадавшую в мою комнату, Ас-асс уносил в подвал - и возвращался налегке. Не могу с уверенностью сказать, что некромант пользовался моей щедростью, и что вообще получал отосланное - мало ли… Но в любом случае, я чувствовала себя так, будто исполняла тяжкий долг милосердия по отношению к злодею, который вряд ли заслуживает снисхождения.
        Так или иначе, он лишает мёртвых покоя, и если разок-другой при виде некроманта меня почему-то охватила жалость, это не значит, что он жалок. Хм, надо же, каламбур вышел.
        Нет, он смертельно опасен, Лили, не забывай. Как неприметная змейка толщиной в палец, которая укусом за несколько секунд убивает быка, так и некромант, недавно загибающийся среди станей и големов с таким равнодушием, как будто не хочет жить, может убить и превратить в станя.
        Страшная сказка, не забывай!
        Потом, чудесным днём, когда даже бледная некрогерская земля выглядела приветливо, запах стал стремительно рассеиваться, и к утру от него уже ничего не осталось. Говорили, некромант расстарался, мешая лесу распространяться, пускать щупальца-корни, но я больше не слушала. Любой, кто изволил бы поинтересоваться происходящим и сунуть нос к некроманту, сразу бы понял, что ничего тот не решает и помешать движению леса никак не может. Всё, что делает некромант в период цветения - мучается от его последствий, пытаясь выжить и сохранить рассудок. И - становится сильнее, то, чему некрогеры практически поклоняются. Извращенцы.
        Итак, переждав ещё денек, очередным утром я собрала вещи, заказала на кухне корзину с едой и в сопровождении Ас-асса отправилась к карьеру, чтобы продолжить поиски возможного пути побега. О свадьбе никто не заговаривал, чему нельзя не радоваться, но неизвестно, сколько будет тянуться неопределенность - в любой момент положение изменится - и что тогда делать?
        За Рондо я замуж по-любому не пойду, это решено окончательно и бесповоротно, пусть даже у него шрам на лбу. Спасибо, папочка за заботу, но можешь поверить - Рондо не тот принц, который способен сделать твою дочь счастливой. Не тот.
        Только бы мне не было суждено мучиться замужем за человеком со шрамами. Конечно, папа говорил о счастье - но ведь, как известно, судьбы бывают разные…
        Ладно, хватит ждать милости судьбы, лучше заняться её устройством, чтобы потом не жалеть, что хотя бы не попыталась.
        Дорога за несколько прошедших дней словно одичала - земля стала более рыхлой, выбоины заполнились водой, и кое-где в колее даже проросла тонкая травка. В одном месте я заметила, как дорогу перебегает заяц.
        Выходит, тут мало кто ездил, надеюсь, и в самый неподходящий момент тоже не поедет.
        Съезд и кусты, в которых я прятала шатёр в прошлый раз, были на месте - роскошные, несмотря на осень покрытые листьями пучки боярышника и остролиста. Кусты в местном пейзаже единственное, что не выглядит хрупким и бесцветным. Они такие бодрые, будто совсем не боятся зимы. Говорят, зима у некрогеров не очень суровая, по крайней мере, нет таких морозов, как у нас, но по мне мороз - всё равно мороз, конечно, при минус тридцати быстрее замерзнешь, чем при минус пяти, но результат-то одинаковый, верно?
        Ас-асс терпеливо ждал в шатре, пока я прикажу ему вылезти. Подушки снова дождём посыпались на влажную землю - прямо в разбитую колесами грязь.
        - Ничему-то ты не учишься, мой преданный голем, - пробурчала я, забрасывая их обратно. Можно только гадать, о чём подумает прислуга, разбирая вещи - чем и где я занималась, что испачкала все подушки в грязи? Интересно было бы услышать версии, ради такого развлечения я, возможно, даже возобновлю следилки в замке, интерес к которым в последнее время сам собой иссяк. И действительно - что я там не видела и не знаю? Каким путём фаворитки попадают в покои Рондо? Или как именно обо мне отзываются великосветские некрогеркские дамы?
        А не плевать ли мне?
        И получается… как вспышкой осветило - что некрогеры и правда меня сделали сильнее... своим равнодушием и отказом принимать чужачку. Разве я стала бы такой злой и предприимчивой дома, среди любящих родственников? Да никогда!
        Какая ирония…
        Так, не время стенать о чудном загубленном прошлом. Всё в моих руках. Теперь - одежда. На самом деле, остаётся вероятность, что у карьера меня поймают на месте, так сказать, преступления, а вернее, изучения, что по сути одно и то же, и тогда в целях безопасности пригодился бы наряд невесты, но в нём жутко неудобно, не говоря уже об отвращении, которое вызывает во мне нынче синий бархат.
        Остаётся рискнуть и надеяться, что голема в качестве доказательства моей высокопоставленности и неприкосновенности будет достаточно.
        И потом - может, пронесёт!
        Теперь дорога. На этот раз Ас-асс, сдерживаемый моими коленками, двигался неторопливо, чтобы не выскочить случайно на патруль - вот вам сюрприз из кустов, не ждали?
        Карьер был на месте, естественно. Сегодня, после дождя, почва казалась более яркой и гладкой, словно глиняные стены оплавились, как воск и стали округлыми, углы выровнялись, придавая карьеру игрушечный и даже уютный вид.
        Однако заключенным, похоже, дожди радости не принесли. Больше грязи, больше сырости и холода. Муравьи передвигались цепочками, охраняемые некрогерами, и каждое её звено то и дело дёргалось и пыталось вылезти из ряда себе подобных.
        Тогда же стал доноситься звуки. В основном крики охраны, отрывисто приказывающей работать. Заключенные почти не говорили.
        В общем, нужно подобраться ближе, отсюда ничего толкового не узнать. Но для этого точно придётся вылезти из-под прикрытия леса, так что завтра отправлюсь-ка я к карьеру с той стороны, где виднеется дорога, начало которой, кстати, ещё нужно найти, а там прикинусь дурочкой и рассмотрю, что успею, с близкого расстояния.
        Ну, всё.
        Уже отворачиваясь и махнув Ас-ассу, чтобы тот опустился на колени и хозяйка смогла бы забраться ему на шею, краем глаза из копошения в карьере я неожиданно выхватила мелочь, которую, похоже, и искала.
        Среди заключенных были не только мужчины, но и женщины, судя по платьям и плащам. Но это ладно - хотя у нас заключенных разных полов держат раздельно, некрогеры в целях какой-нибудь своей изощрённой экономии могли держать их вместе. Но вот… дети? Среди заключенных были ещё и дети. Они что, судят и сажают сразу семьями?! Ну, чтобы сирот не плодить?
        Даже для некрогеров перебор.
        Я молча вскарабкалась на шею голема, изо всех сил стараясь не думать, что устала и проголодалась, просто прогуливаясь по лесу, не выполняя никакой физической работы, а дети за моей спиной работали с самого утра. И неизвестно, когда закончат.
        И думала от этого только больше.
        Ну что же, Мила, кажется, я нашла то, что ты хотела показать. Осталось только разобраться, к чему? Увидеть - не значит понять. Не может же некрогерка думать, что я ворвусь как ангел мщения в карьер и разрушу некрогерскую судебную систему, отпустив на волю детей? Или что? Ужаснусь праву короля судить семьями, при условии, что это правда? Да я уже давно в ужасе от некрогеров, особенно от некроманта!
        Пусть даже временами на вид он потерян и словно находится не здесь, всё равно!
        Итак, арестанты-дети. Изучим.
        Глава 13
        В замке про меня, казалось, совершенно забыли. Рондо не приглашал на чай, король и королева на несколько дней уехали куда-то по делам, не изволив даже попрощаться, отчего я, признаться, ничуть не расстроилась, служанки приносили еду - и не более, даже жрица Про куда-то запропастилась.
        Всё это только на руку.
        Кстати, удалось взглянуть на мёртвый лес. Когда я пыталась найти дорогу, ведущую к карьеру (а о таком не станешь спрашивать каждого встречного), вроде бы удалось установить, что она начинается сразу же за стеной замка и тянется вдоль горной гряды, далее переходящей в Ломаный Казийских хребет, который фактически делит Некрогер на части. Я собралась да поехала.
        И выехала к карьеру, это правда. Но раньше, чем получилось к нему свернуть, в стороне я увидела это… серо-бурое облако - массу, нависшую над горизонтом, как губка. Почему-то сразу стало понятно, что это и есть пресловутый мёртвый лес. Конечно, я даже не думала - просто развернулась и отправилась посмотреть на него поближе. Я понимаю, что не стоит соваться в неизвестные места, куда даже опытные некрогеры не суются, но издалека посмотреть всё же можно.
        Оказалось, лес не приполз к замку, а наоборот - уползал от него в сторону. Когда я подъехала к границе, за которой начиналась грязь, вперемешку с ямами, заполненными зловонной жижей и остатками гнилых растений, до леса оставался ещё как минимум километр. И вся почва вокруг была поражена его следами - бесплодной землёй, после дождей превратившейся в тёмную и вонючую слизь.
        Однако это ещё не всё. Похоже, когда-то на пути леса частично располагалась деревня, и теперь неподалеку лежало то, что от неё осталось. До строений примерно пара километров вдоль границы, так что я, конечно же, не смогла пройти мимо. Залезла на Ас-асса и поехала. С каждым шагом, пока мы приближались, я прижималась к спине голема всё сильнее. Заброшенные дома плыли навстречу, вырастали в размерах и походили на войско, против которого я, одиночка, имела глупость выступить. Кроме домов, стоявших на грязной, единообразной почве, в деревне ничего не было. Ни остатков растительности, ни заборов, ни остовов животных, ни единого шевеления. Пустота.
        Вначале мне показалось, стены домов сожжены огнём - и деревня не деревня, а остатки огромного пожарища, однако дома оказались целыми. У каждого на месте крыша, стены, даже окна. Тогда почему дома выглядели словно… стани, которых насильно подняли из земли и заставили шевелиться, когда единственное, чего им хотелось - уйти в небытие?
        Ас-асс подошёл к ближайшему дому, помедлил и раньше, чем я сообразила, что происходит, шагнул в слизь, при этом его нога чавкнула, погружаясь в тёмную, сырую грязь, последыш мёртвого леса.
        - Назад, - в панике закричала я, практически вдавливаясь в покрытый синей краской песок. Голем дёрнулся, и мои ладони оцарапались. Больно…
        Ас-асс, неуклюже переваливаясь, переступил обратно и снова оказался на твёрдой земле. Иррациональный страх держался за меня так же крепко, как я за шею голема.
        - Как я испугалась!
        Он молча стоял на месте.
        - На колени.
        Голем послушно опустился. Как обычно, данная процедура слегка согрела мою душу - приятно, что ни говори, когда перед тобой по малейшему требованию падают ниц и терпеливо ждут дальнейших указаний. На самом деле, будь вместо голема живой разумный человек (второе определение появилось в моем лексиконе только после приезда к некрогерам), то в такой ситуации я неизбежно почувствовала бы смущение. А так - просто приятно. И отвлекает. И успокаивает.
        - Стой на месте и не мешай, - строго сказала я ему, присаживаясь на корточки возле грязи.
        Какая странная граница - извилистая, как волнистая линия. Прожилки, похожие на чёрные корни, которые въедаются в нормальную почву и словно высасывают её соки. А в жиже - мелкие пузыри какого-то газа, рвущегося наружу, будто дети играли в кухню и грязь в кастрюльке из старой кружки действительно закипела. И вонь - уже знакомая, но присыпанная землёй и глиной. В общем, жуткое зрелище.
        Лес оставался далеко, но вполне можно было разглядеть одинаковые, похожие на юные деревья, тонкие стволы, переплетённые такими же однообразными ветками. Больше всего он походил на однородный кусок мха, гниющего от холода и излишка воды. Не думаю, что рискнула бы войти под его тень, даже если бы не знала, что он из себя представляет.
        В общем, судя по всему, деревня некоторое время назад была поглощена этим самым лесом, а потом тот передвинулся дальше, оставляя позади только дома, покрытые еле заметным, но вездесущим налётом какой-то пыли… отходов жизнедеятельности леса? И вроде дома не старые, выходит, лес поглотил их недавно... когда? В прошлом году? Или сто лет назад?
        Вопросы, вопросы… Как хочешь, так и угадывай.
        До карьера в тот день я не добралась. Всю обратную дорогу, следя за хвостами лошадей и на каждой кочке ощущая тяжесть голема в шатре, я думала, что за странное такое существо пришло в мир некрогеров. Наверняка, они воспринимают лес как сильного врага, который заставляет держаться в тонусе, и никто не знает, что это за чудо на самом деле. Откуда взялось? Какую новизну несёт?
        И вот ещё вопрос, столь нелюбимый жрицей Про - как именно оно воздействует на некроманта?
        Тьфу ты, опять ты! Кажется, даже волосы на затылке зашевелились, как шерсть, встающая дыбом на загривке разъяренной кошки.
        Опять ты!
        Перед ужином мне принесли приглашение на дамский вечер. Помнится, получив первое, я почти парила в воздухе от счастья, а теперь вот равнодушно швырнула его на комод и забыла. Даже Милу видеть не хотелось.
        Не знаю, как так получилось, но в замке теперь я только ночевала. Вначале были, конечно, опасения, что кто-то заинтересуется, где и почему я пропадаю целыми днями, но они быстро испарились - никто даже виду не показал, что заметил моё отсутствие.
        Сумку с вещами я теперь носила на плече, даже не думая скрывать, что беру на прогулку нечто больше, чем корзина для пикника. Но некрогерам, опять же, наплевать.
        А ещё - однажды утром я нашла под дверью дохлую крысу, на шее которой была туго завязана атласная белая ленточка. Пришлось топать в библиотеку, жрицу Про видеть не хотелось. Так вот, отдаленно припоминалось, что подобное подношение - знак презрения более удачливой соперницы к побеждённой в процессе борьбы за мужское сердце. Я, честно говоря, некоторое время просто пребывала в растерянности - судя по всему, такой подарок могла прислать только фаворитка принца, но зачем? Я вроде и не претендовала на его королевское внимание, вроде не пыталась бороться с её существованием - наоборот, в данный момент меня целиком и полностью устраивало, что Рондо развлекается с ней, а не со мной.
        Или…
        Или кто мог прислать?
        Тогда я сглупила. Вызвала Дорин и спросила, кто сейчас обслуживает некроманта.
        Она даже отвлеклась от вида дохлой крысы, которую я перепнула через порог и оставила в своей комнате красоваться у самого ковра - этакий своеобразный коврик любительницы дохлых животных. Кто-то заводит себе рыбок или собачку размером с ладонь, а кто-то предпочитает дохлую крысу.
        - Что?
        Дорин совершено невежливо уставилась на меня во все глаза.
        - Я спрашиваю, кто нынче удостоен великой чести обслуживать некроманта в его сексуальных утехах?
        На последнем слове голос подкачал и пискнул. Тут же вырвалось нервное хихиканье - подозреваю, ответ слышать мне не хотелось.
        Я, пожалуй, никогда не видела у Дорин таких откровенно удивлённых глаз. Да, да, я, хабирша, ещё и не то способна ляпнуть, ещё и не так способна святотатствовать, обливать грязью своего глупого языка.
        - Мне ждать ответа до вечера? - помрачнела я. Ждать не хотелось.
        - Никто, госпожа, - сглотнув, ответила Дорин.
        - Почему?
        - Насколько я знаю, Ян… некромант попросил его не беспокоить, ну… такими посещениями без личного приглашения.
        - Когда?
        - Когда вернулся в замок. В этот раз.
        В голове немилосердно гудели звуки, недосказанные, непроизнесённые Дорин до конца. Трепыхались, как толстые, шершавые шмели. Понятно, бороться бесполезно - всё равно спрошу. Я сдалась сразу же.
        - Как ты его назвала? Как его имя?
        Она изогнула губы, то ли в приступе отвращения, то ли благоговения, кто их, некрогеров, разберет и сказала:
        - Янис.
        Звуки прозвучали.
        Ну вот, теперь моя мания обрела имя. И какое…
        Дорин ушла незаметно. Перед глазами только окно и плавающие солнечные пятна на подоконнике.

* * *
        Следующее утро началось очень рано. Я отправилась на кухню и обновила по пути следилки, от которых остались только смазанные следы. Причём нимало не заботясь выбором цвета мелка - опыт показывает, что чистота стен у некрогеров никого не заботит, ну разве что изрисовать нецензурными картинками толстым слоем масляных красок, тогда, возможно, и последует какая-то реакция.
        По сути, следилками пользоваться я попросту не успевала, но мало ли, лучше подстраховаться, пусть ждут наготове.
        Ближайшая лестница, поворот в сторону покоев Рондо, напротив комнаты жриц, кухня, коридоры, ведущие к общему залу… И конечно, вход в подвал. Тут пришлось остановиться. Вот они - истёртые каменные ступеньки, шесть штук, одинаковые, как на подбор, из выточенных вручную блоков. Борозды старых швов, округлые, истоптанные миллиардами шагов поверхности. Что изменит ещё один шаг? Ничего.
        Нет…
        - Янис…
        Шёпот непроизвольно вырвался из моего рта, клянусь! Зачем бы мне на самом деле звать некроманта? Я вовсе не собираюсь с ним видеться.
        И вообще, чёрт бы побрал все эти неосвещённые коридоры, дряхлые замки и некрогеров, покрытых дымкой таинственности. Они голову кому хочешь заморочат, но не мне! Прочь, прочь из замка!
        Так быстро я давно не бегала - даже сбила станя, который с глухим стуком отлетел к стене и там нелепо застыл, болтая одной свободной рукой - в другой был кувшин с водой.
        - Извини, - сказала я, отступая. Да… то произносить ненужные звуки имени… то извиняться перед мертвецом. Столько глупостей, Лили, столько глупых порывов.
        Соберись!
        После этого я стала на редкость неразговорчива, даже в конюшне, приказывая собрать шатер, обошлась в основном жестами. И по дороге Ас-ассу ни слова не сказала. Понимаю, болтать с големом вообще признак отклонения, а я болтала с ним часами напролёт - всё равно больше не с кем. И вот, сегодня вдруг перестала. Слишком много каши в голове.
        Впрочем, эти мелочи быстро перестали меня волновать, улетучились напрочь, стоило выбраться на прямую дорогу к карьеру и увидеть неожиданную картину. Я даже не сразу сообразила, что происходит, откуда взялось всё это интенсивное движение. Значит, картина следующая - по всему полю зрения, от карьера до брошенной деревни у мёртвого леса тянулась тонкая, прерывистая линия из заключенных, между которыми на лошадях передвигалась охрана.
        - П-р-ррр…
        Лошади остановились не сразу, потому что я не сразу сообразила затормозить. Впрочем, уже поздно - дорога открытая, на ровной местности, так что мой шатёр всё равно как на ладони, поэтому обратимся к козырю - самой главной и удачной роли любой неглупой девушки - «милая, хоть и дурочка».
        Я нацепила восторженную улыбку и осторожно тронулась вперёд. Моментально от цепочки заключенных отделилось двое охранников и поскакали мне навстречу.
        Не хотят, чтобы я приближалась? Логично. Повинуясь приказу, я остановилась, послушно сложив руки на коленках. Лошади фыркали, переминаясь на месте, и сильно пахло мокрым хворостом и травой. Осень совсем разошлась…
        - Кто такая и что тут делаешь? - не размениваясь на мелочи вроде приветствия, деловито поинтересовался один из некрогеров, тот, что старше. Благородная седина и лицо, как будто из старого дерева.
        Я позволила полам плаща сползти с колен, и на белый свет выглянуло синее платье, в окружающем пейзаже немилосердно яркое.
        - Госпожа, - старший на секунду склонил голову.
        - Добрый день. Вот, выехала проветриться, осмотреть окрестности, а то в замке так скучно!
        И - дружелюбная улыбка, пока младший охранник сверлит меня изучающим взглядом. На него, похоже, традиционный синий наряд потенциальной королевы произвёл куда меньше эффекта, чем на старшего.
        - Почему вы бродите без охраны? Это опасно.
        Да, глаза старшего при этом сохранили равнодушное выражение - похоже, безопасность чужачки оставалась для него делом второстепенным. Впрочем, глупо ждать, что хабирша станет кому-то дорога только по факту своего существования. Так что простая вежливость - тоже ценность.
        Мой голос смягчился:
        - Я с охраной. Ас-асс!
        Шатёр дёрнулся, так резво, что младший охранник отскочил в сторону.
        - Выгляни!
        Полог шатра разошелся, являя белую голову голема. Его синие глаза, как будто перешедшие с детского рисунка, смотрелись так нелепо, что даже меня пугали.
        - Как видите, я с охраной, - продолжала улыбаться я.
        - Вижу. Почему вы выбрали для прогулки именно эту дорогу?
        - Хотела взглянуть на мёртвый лес, говорят, это нечто необыкновенное! И увидела… этих людей? Кто это такие?
        - Пленные некрогеры, сао. Это повстанцы, госпожа, не самое подходящее зрелище для благородной дамы. В округе почти десяток лагерей, так что лучше заранее спрашивать, куда ведёт дорога.
        - Понятно… Куда их ведут?
        - Заселять деревню.
        Каюсь, моя маска-дурочка треснула, как скорлупа яйца, по которому резко стукнули.
        - В… туда? - пробормотала я, судорожно сглатывая. В памяти - однородная, чёрная слизь измученной почвы, в которой как грибы понатыканы брошенные дома, покрытые налетом пыли. Они правда собираются кого-то туда поселить?
        - Деревня совершенно безопасна, хотя со стороны и выглядит не очень гостеприимно. Однако мы не можем выбрасывать на ветер столько жилых помещений. Но этот вопрос вообще не дело придворных дам. Возможно, Вам лучше занять себя чем-то более приятным?
        Младший охранник, разозлившись на собственное поведение из-за голема - надо же, кого испугался! - смотрел свысока, зло. В общем-то, это дело и решило. Я - будущая королева, поэтому осанка и взгляд соответствующий, и неважно, что в текущий момент я хабирша - настроение хозяев меняется так стремительно, так круто - не уследишь, как окажешься под колёсами. Они просто мои слуги! Некоторые люди принимают воспитанность и доброжелательность за слабость. У нас - некоторые, а у некрогеров - все поголовно. Значит, покажем им, что умеем по-другому.
        - Вы свободны. Я хочу хорошенько осмотреться. Если мне понадобится ваша помощь - я позову.
        Младший охранник почти огрызнулся, но всё же не стал лезть на рожон, снова побоялся. Ну да, это не бесправному заключённому хамить - тут последствия непредсказуемы. Старший просто поклонился, и после они оба уехали.
        - Ас-асс, ко мне!
        Позориться и прилюдно залезать на плечи голема, да ещё в юбке, я не стала, просто приказала ему держаться поблизости, и пошла к деревне. Между мною и шеренгой заключенных держались охранники, не давая подобраться ближе. В целях моей безопасности, естественно.
        Я шла параллельно цепочки, путаясь в сухой траве, и пристально смотрела на дома, чьи стены словно окаменели от времени и горя. Как там можно жить? Туда подходишь - и мурашки по коже. В ту сторону смотришь - и дыхание холодеет. Или что? Это они хотят сделать своих пленных сильнее?
        Да, но детей?
        Их было не так уж много, но всё же… маленькие фигурки шли среди взрослых, держась за руки, и украдкой смотрели по сторонам.
        Я двигалась немного быстрее остальных, что-то подгоняло вперёд - быстрей, быстрее же, спеши! Тошнило. Кружилась голова, но думаю, это просто нервное.
        - Только не отходи от меня далеко, - шептала я Ас-ассу, с которым, к счастью, не нужно переживать, насколько громко говоришь. - Не вздумай отдаляться от меня ни на шаг, потому что иначе я обязательно рухну в обморок. Обязательно. И тебе будет стыдно, что ты бросил меня одну. Знаешь, как получится? Ты, белоснежный исполин, весь такой аккуратный и чистенький, тогда потащишь меня на руках и испачкаешься с ног до головы. И тебя будут поливать из ведра в конюшнях, цокая языком, качая головой и спрашивая вслух, чем это таким интересным занималась твоя хозяйка, что в этот раз испачкала не только подушки, а и платье, а и своего ручного голема? Что она вытворяла?
        Так мы шли, оттесняемые охраной и делали вид, будто просто прогуливаемся. Действительно, такое себе обычное дело - гулять вдоль разбитой дороги, ведущей к мёртвому лесу.
        Чем ближе подходили, тем больше я смирялась, что ничего не выйдет. Иногда вот так бывает - смотришь и понимаешь, что, несмотря на всё своё жгучее желание, ничего у тебя не выйдет!
        Деревня всё ближе, такая же отстранённая и пустая, как в прошлый раз. Только теперь там, у домов, шевелятся живые тени некрогеров-сао, пленённых целыми семьями, вместе с детьми. Бродят, как привидения, сгорбленные и тихие. Почему же я, дура, раньше не попыталась узнать, что именно происходит в Тёмной стране? Отчего восстали сао, какие пути примирения искали, почему такой разлад в замке, что дальше?
        Может ли тут помочь королева, ну, будущая королева, если приложит необходимые усилия?
        Так сладка идея побега, возвращения после долгих лишений в отцовский замок, где Глунка всплеснёт руками и заплачет от радости, где папа побледнеет, представив, какие тяготы пережил ребёнок, а брат бросится навстречу сломя голову. Где пожалеют и обласкают.
        Куда сложнее остаться здесь ради них - неизвестных, незнакомых некрогеров, ради призрачной надежды сделать чужую жизнь сносной, утихомирить недовольных и найти возможности ослабить конфликт. Выйти замуж за нелюбимого ради возможности помогать народу, который, похоже, силком заставляют стать сильнее, чем их того хочется. Когда же некрогеры поймут, что вокруг другой мир, способный подарить им счастье? Что можно жить немного иначе, не отходя от прошлого, но и не следуя ему слепо и покорно? Уверена, без человека извне, знающего иное существование, выросшего в светлом счастье, они не смогут. Такого, как я…
        Смогу ли я пожертвовать собой?
        Сердце сжалось. Я была счастливым, любимым ребёнком, которого учили, что мир такой, каким мы его делаем. Идеи самопожертвования хороши только на страницах книг, не больше. Но я знала, что смогу. Это долг, который нужно выполнить, даже если больно и страшно. Долг, от которого нельзя отвернуться, потому что вся твоя дальнейшая жизнь окрасится вкусом предательства. Не перед ними, обезличенными сао, а перед самой собой.
        Но я не хочу!
        Глаза зажмурились, я споткнулась и упала вперёд, едва успев выставить руки, которые тут же загудели от боли. До границы деревни оставалось всего несколько шагов.
        Рядом кто-то громко и монотонно ругался, потом раздался тонкий плач.
        Я повернула голову и медленно встала, даже не пытаясь отряхнуть подол. На грязь между домами наложили слой досок, своеобразные тропинки, по которым теперь бродили заключенные. Вот на границе между сухой травой и грязью на помост ступил мужчина, за которым шла женщина, держащая за руку худого подростка. Он поднимал голову выше всех, демонстрируя отсутствие страха. В отличие от следующей группы, где женщина держала на руках девочку лет трёх. Ребенок смотрел на приближавшуюся черноту с таким ужасом, что он непроизвольно передавался и мне, и, похоже, матери. В таком возрасте совсем неохота становиться сильнее…
        Если они сейчас туда зайдут… И смотреть нельзя, сердце останавливается, и не смотреть не могу. Отвернуться в такой момент может кто-то никчемный, я же должна выпить сию чашу до дна. Иначе не будет сил и веры в то, что порядки некрогеров необходимо менять. Срочно. Нещадно.
        Женщина замерла и медленно повернула голову в мою сторону, минуя голема. Её губы были крепко сжаты, а ребенок судорожно цеплялся за платье на груди и бешено вертелся.
        Где-то далеко в шеренге вдруг раздался грохот и сумасшедшие вопли. Охранники, которые кружили неподалеку, переглянулись и припустили выяснять, в чем дело. Ас-асс неуклюже повернулся, будто специально отгораживая нас от охраны.
        В этот момент некрогерка вдруг рывком отцепила девочку от себя, поставила на землю и резко толкнула в мою сторону. Та всхлипнула, падая, и ухватилась за мою юбку.
        - Что вы делаете…
        Вопрос завис в воздухе - судорожный, нелепый. Уже доносился стук копыт, охрана возвращалась, ребенок вцепился в юбку так, что почти стянул её вниз и тихо всхлипывал, а женщина отвернулась и решительно ступила на помост.
        Всадник быстро приближался, моя рука сама собой поднялась - и девочку накрыла пола плаща.
        - Ас-асс.
        Голем тут же наклонился надо мною.
        - Стой между мною и некрогерами. Теми, что верхом на лошадях.
        Нужно уходить. У бедра дрожало маленькое хрупкое тело, девочка изредка всхлипывала, но молчала. Хотелось взять и потерять сознание, чтобы не приходилось думать о произошедшем, а ещё лучше бы пришёл кто-нибудь мудрый и решил все проблемы… но эта некрогерка отдала мне ребёнка, потому что не хотела вести её туда… в деревню.
        И я не могла её подвести. Мама…
        Развернувшись и неуклюже придерживая плащ, я поковыляла к шатру, Ас-асс мельтешил рядом, шагая так, что земля тряслась, потом, через пару десятков метров я попросила голема взять меня на руки. С такого расстояния уже не видно, что он несет нечто большее - я тоже взяла девочку на руки и свесила плащ, чтобы тот волочился за големом по земле, отвлекая внимания. На этом моя изобретательность истощилась.
        У шатра, когда Ас-асс сгрузил нас на землю, девочка тут же отцепилась и теперь смотрела на меня огромными глазами, мелко дрожа и задержав дыхание. Тёмные сверкающие глазки, прозрачная кожа в пятнах пыли.
        - Лезь внутрь.
        Я не успела помочь - она запрыгнула в шатёр, двигаясь быстро и ловко, как мартышка.
        - Охраняй нас.
        Ненужный совет Ас-ассу, который и сам прекрасно знает, что делать.
        Так… где она? Внутри сумрак, чумазого ребёнка не сразу получается найти среди подушек из тёмных тканей. Но вот она, у левого полога.
        - Не бойся. Есть хочешь?
        Корзинка с едой отчего-то тряслась в моих руках, пока я подтаскивала её ближе и открывала.
        Стоило показаться на свет пышным булкам и пирожкам, как ребёнок тут же бросился вперёд, хватая одну из них и утаскивая на прежнее место. Она жевала, яростно кусая булку и дёргая так, что тесто разрывалось, но не забывала настороженно следить за моими движениями и вжиматься в подушки. На ней были штаны и туника, грубые ботинки, своеобразный шарф из куска полотна, но вся одежда из холодной на вид ткани.
        У меня, к счастью, завалялась пушистая шаль, которую я в последнее время брала на случай холодов. Но такой вариант использования и в голову не мог прийти…
        Я растянула шаль в руках.
        - Давай укутаю.
        Она перестала жевать и замерла.
        - Чтобы было тепло. И поедем отсюда… поедем далеко-далеко отсюда, хорошо?
        Девочка хлюпнула носом и в её глазах задрожали слёзы. Если она станет сейчас звать маму, просто не представляю, что буду делать. Однако обошлось - она не произнесла ни звука, позволила закутать себя в шаль и вернулась к еде. На какое-то время это её займёт, а что дальше, подумаю.
        - Как тебя зовут?
        Ни слова, ни звука, будто не понимает. Знакомо - когда не хочется говорить, проще сделать вид, будто не слышишь.
        - Ладно. Сиди тихо и не выглядывай. На вот тебе… поиграй.
        Я сняла с шеи кулон-шкатулку, такую крошечную, что совсем ничего не весит, зато довольно громко играет несколько мелодий, достаточно нажать на кнопку. И в крошечном окошке мигают разноцветные огоньки - подарок брата, купленный во время путешествий. Я уже не ребенок и давно не пользуюсь шкатулкой, так, храню на память. В общем, ей сейчас эта штука нужнее.
        Ас-асса пришлось посадить с собой на скамейку. Вначале шатёр слегка перекосило, но голем пододвинулся на несколько сантиметров к центру, пришлось сильно потесниться - и мы поехали.
        Вначале было просто облегчение, что я убираюсь подальше от всего этого ужаса. От мёртвого леса, от его лежбища, от заключённых семей и всей этой гнетущей атмосферы безысходности. Потом, чем дальше вилась дорога, ведущая к замку, тем сильнее стали одолевать другие мысли.
        Я не могу привезти в замок ребёнка. Как объяснить её появление? Сказать правду? Девочку тут же изымут и отвезут обратно - и не факт, что в то же место, потому что лагерей, как упомянул охранник, вокруг с десяток.
        Соврать? Ах, я шла, шла - и нашла. Сидит себе у дороги и молчит. Нельзя же бросить?
        Не уверена, но возможно, сао как-то отличаются от некрогеров и по девочке сразу поймут, к какому народу она принадлежит. А ещё - нет, найти ничейного ребёнка в Некрогере невозможно. Несмотря на нездоровую тягу становиться сильней, детей некрогеры не бросают, ни своих, ни чужих. Пожалуй, единственная их положительная черта.
        Но что дальше? Скрыть ото всех? А где держать? В комнате? Нет, не вариант, Дорин рано или поздно всё равно найдёт нового жильца, даже такого маленького. Уверена, мою комнату периодически тщательно осматривают, хотя никто и словом не обмолвился. Но девочку не скрыть.
        Что делать? Спрятать её по дороге? Где? В лесу под кустом?
        Некрогерка-сао доверила мне самое дорогое - своего ребёнка, я не могу бросить её дочь где попало и забыть о произошедшем, понадеявшись, что всё сложится само собою. Нет, не могу.
        Оставалось…
        Да, в подвале никого не бывает. И даже если какой-нибудь случайный слуга заметит появление ребёнка - что он посмеет сказать некроманту? Ни слова не посмеет! А со временем я найду, куда отвезти её и разместить с большим комфортом, в хороший детский дом или в приёмную семью. Разберусь, в общем, пока же нужно сразу отвезти её... вниз, в общем.
        По приезду пришлось исхитриться, чтобы спрятать и утащить девчонку в замок, не объясняя, что это за тяжести я несу и почему отказываюсь от помощи. Но удалось, опять же спасибо Ас-ассу - с таким носильщиком не сравнится тощий конюшенный мальчишка.
        Вначале я боялась демонстрировать, куда иду, но оказывается, боялась не настолько, чтобы идти в обход или скрываться - только встречную прислугу и пропускала, прижимаясь спиной к голему, несущему ребёнка - чтобы никто не разглядел.
        Идти пришлось неприятно далеко. Зрелища мёртвой деревни и детей, вынужденных нести бремя наказания, доставшегося по наследству, изматывали хуже физической ноши. Меня шатало от усталости, хотелось плакать и смеяться, в глазах прыгали светящиеся искорки, и ноги словно сами собой выделывали странные кренделя, путаясь и пытаясь друг за друга зацепиться.
        Подвал всё ближе…
        Привычная тишина, солнечные лучи пронизали воздух и ткнулись в противоположную стену. Пыль танцует без звука, но очень плавно и как будто ритмично.
        Ас-асс подошел вплотную, почти подтолкнув меня в спину.
        - Осторожно.
        А говорю - шёпотом, сама не знаю, почему.
        На этот раз звуки имени задержались во рту и остались непроизнесёнными. Очередной шаг, поворот, коридор, где пол под уклоном.
        - Осторожнее, осторожнее, - как заведенная.
        Янис… некромант наверняка дома. Он же никуда не ходит! И - один. Но всё равно у входа я останавливаюсь и выглядываю в зал. Да… он стоит у стола, рукава по локоть закатаны, бритый череп прячется в темноте. Снова, похоже, мешает свои химические вонючие смеси, так же размерено и неторопливо, будто не знает о моём приближении. Нет уж, обманывай кого другого - я-то в курсе, что малейшие звуки ты слышишь издалека, а как иначе, ведь чужие шаги, которые принадлежат не станям и не големам, для подвала большая редкость.
        - Янис, - сказали губы. Беззвучно, но он замер, уловив своё имя, выдернув его из воздуха, как юркую рыбину, бьющую по щекам невидимым хвостом.
        - Мне нужна твоя помощь.
        И снова - как завод ключа, размеренные движения, смешивает какие-то вещества в ступке, потом досыпает чего-то шуршащего.
        - Янис…
        Наконец, сосредоточено откладывает пробирку в сторону, берёт тряпку и тщательно вытирает руки.
        - Повернись.
        Под тканью рубашки ходят мускулы, спина настолько напряжена, будто сохранить текущее положение жизненно важно. Но некромант всё-таки поворачивается. Блестящие глаза смотрят так пристально, что я отвожу взгляд. Показалось, или он поправился? По крайней мере, шея не выглядит больше тощей, как у цыплёнка, а ворот не так сильно болтается, хотя рубашка застёгнута по-прежнему наглухо, толком не поймёшь. А я и раньше-то не видела…
        - Лили?
        Каюсь, вздрогнула. Не думала, что он тоже, ну… знает моё имя, хотя тут нет ничего удивительного - всё-таки невеста наследника, так что моё имя, пусть и принадлежащее хабирше, наверняка не сходит с уст сплетников. Да, вот так вот, даже некрогерские сплетники иногда опускаются до моей маловажной персоны.
        - Ты поможешь мне? - вместо голоса шепот, такой же непонятный, как блеск его глаз.
        - Чем же я могу тебе помочь?
        Его лицо каменеет, принимая надменный вид - твёрдый подбородок, прямые губы.
        - Чего кривишься? Не хочешь помогать хабирше?
        Голос, похоже, совсем пропал, иначе почему я шепчу? Но даже шёпот, который, кажется, еле вылетает изо рта, гремит вокруг как раскаты грома, грохочущего прямо под потолком.
        - Говори, чего хочешь, - некромант тоже произносит слова негромко, тогда откуда этот грохот? Стены трясутся, и пол под ногами шатается, норовя прогнуться или уйти в сторону.
        - Помоги мне... Спрячь у себя эту девочку. Ненадолго, до утра. Пока я не найду для неё другого места.
        Ас-асс выступает из-за спины и опускает ребёнка на землю. Непроницаемые глаза некроманта отрываются от меня и устремляются вниз. Девочка кутается в шаль и глядит исподлобья - молчаливая и нахохленная, как замёрзший воробей. Секунда, две…
        - Нет.
        Я бросаюсь вперёд, хватая некроманта за руки, сжимая их так, чтобы не вырвал. Он неожиданно тёплый, очень тёплый, почти горячий. Трясу со всей силы.
        - Помоги мне! Больше всё равно идти не к кому! Если ты откажешься… больше никто не поможет!
        Он смотрит на девочку сверху вниз, глаза такие широкие, будто ему страшно.
        - Нет.
        Такое короткое, злое. Настолько твёрдое, что повторять и не нужно. Я отбрасываю его руки, отталкиваю, будто прокаженные, и отпрыгиваю в сторону. Шиплю не хуже змеи:
        - Ты единственный, кто хотя бы отдалено напоминает в замке сострадательное существо. Никогда бы не подумала, что скажу такое… но плохой, пропащий человек никогда бы не сделал того, что ты… не сделал бы голема. Ты можешь нам помочь, больше нам некуда идти. Поэтому пусть будет так - сейчас я оставлю эту девочку тут и уйду, - и делай что хочешь! Только посмотри вначале на неё и подумай, что её ждёт, если ты откажешь в приюте. Тебе решать! И пусть последствия буду на твоей совести! Всё! Ас-асс!
        Главное - не смотреть сейчас на ребёнка. Она сыта, всю дорогу набивала живот до отвала, укутана в мою шаль, позже найду ей нормальную одежду. Всю дорогу, когда не ела - спала, в общем, пока большего я сделать не смогу.
        Некромант ничего не сказал, может, не придумал, может, просто не успел - ещё бы, ведь я практически бежала прочь, зажимая уши и слыша только стук сердца. Какой стыд - просить о помощи его… некроманта! Какой позор.
        Но больше - некого.
        Итак, теперь нужно заняться устройством ребёнка. Нужно столько всего сделать, столько организовать, столько информации выведать. Конечно, не хочется отдавать девочку, но я в любом случае не могу её оставить. В качестве кого оставлять? Приживалки? Сиротки? Я даже не замужем и ни о каком усыновлении в королевской семье и речи идти не может. Нужно обеспечить ей настоящую семью, любящую и доступную. Речь явно не о королевской!
        Ей, наверное, пойдет яркий салатовый и нежно-голубой цвет. Помню, в детстве у меня были такие платья. И банты - прозрачные, белоснежные и лёгкие, как обрывки ветра, который запутался в ставнях и остался там висеть. А служанки собрали обрывки ветра и отдали мастерицам - сплести для меня самые воздушные на свете банты.
        Я улыбнулась - лучше всего помню эту историю, на лету выдуманную мамой. Да уж, в некоторых вопросах она была знатной выдумщицей!
        В комнате я первым делом разворошила свой гардероб в поисках подходящих тканей. Всё равно не пользуюсь. Конечно, можно отправиться в кладовые и натаскать других вещей, но найти в кладовых некрогеров что-нибудь светлого цвета вообще невозможно. Они, пожалуй, даже младенцев кутают в разновидности чёрного. О, вот эта ткань - крошечный алый цветок на белом фоне, платье можно перешить в отличный детский сарафан! Или эта - рыжая, с блеском, для строгого фасона, например, ученического.
        Наверное, я перебирала бы вещи до утра, но явилась Дорин, неся поднос с ужином. Брезгливо морщась, обошла стороной Ас-асса. Однажды тот пытался помочь, но Дорин разгневалась, так что теперь голем не шевелился - и правда, хочется самой тяжести таскать - на здоровье!
        - Что вы делаете, госпожа? - спросила Дорин, потому что нельзя было не спросить. Очевидное очередное отклонение хабирши от здравомыслящих некрогеров - роется в тряпье, ненужном, заметьте, и дебильно улыбается.
        - Да так…
        Видимо, настроение моё было столь чудесным, что невероятно портило настроение ей самой. Сразу же хотелось испортить, ну, чтобы не забывала, чужачка, своего места.
        - Слышали новость? Некромант ребёнка привел королю. Только что. Весь двор гудит!
        Очередная юбка замерла в моих руках, а потом опустилась на груду остальной одежды.
        - Девчонку, замызганную совсем. Сао. Сдал и ушёл к себе в подвал, даже не сказал, откуда она. Никто не знает, откуда взялась.
        - Не знает?
        В глазах таяли картинки, где детское платье из цветочной материи трепещет на ветру, пока девочка кружится и смеется. Теперь этому не бывать.
        - Нет. Спрашивали, конечно, король переспросил несколько раз, но некромант сам себе хозяин. Ума не приложу - откуда он её взял? Ну просто тайна… Приволочь некрогерку-сао… в замок - это же почти преступление!
        - Ребёнка? - благодаря шоку хотя бы голос ровный.
        - Какая разница? Сао - неважно, ребёнок или нет, всё равно враг!
        Больше вопросов не было.
        Звякнув подносом и убедившись, что настроение хабирши снова ниже плинтуса, бодрая Дорин тут же ушла.
        - Ас-асс, - прошептала я.
        Голем молчал и равнодушно пялился перед собой нарисованными глазами.
        - Как он мог?
        Глава 14
        Осень наступила внезапно - просто пришла и устроилась, как полноправная хозяйка, рассыпала вокруг сухие листья, иссушила, раззолотила траву, воздух пропитала стылым духом подмороженного болота и уселась королевой там, на горах, смотря вниз и подправляя недочеты. У кого там улыбка на лице? Немедленно стереть! Кто там пытался развеселиться, рассказав смешную шутку? Немедленно пресечь!
        Потому что осень тоже была некрогерская…
        Видимо, упадок сил был вызван именно осенней депрессией. Все ходили вялые, скучные, мне совсем не хотелось ни колесить по окрестностям, ни искать каких-либо путей побега, ни строить планы, ни доверять… Сколько раз меня предавали в жизни? Наверное, по-настоящему ни разу. Да и можно ли считать поступок некроманта предательством? По сути, он сразу сказал, что не станет помогать, отчего же я решила… что? Что я такая особенная и ради меня он наверняка сделает исключение? Что он ослеплен моим светом и, не раздумывая пойдет по моим следам, как ходит голем? Но ведь голем искусственный и просто выполняет приказы, и станет ходить хоть за коровой, если хозяин прикажет.
        Так просчитаться! Сама виновата.
        Отчего же такое ощущение, будто меня предали?
        Наверное, внимание моё было настолько приглушено этими бесполезными мыслями, что я ничего не заметила. Наверное…
        Это был третий день холодной осени. Третий день предательства некроманта. Замок притих, притаился среди гор, обласканных прохладой.
        Поговаривали, вступил в силу новый королевский план по урегулированию вопросов с некрогерами-сао. А я до сих пор не имела представления, что они не поделили. Надо выяснить. Много чего надо, к примеру, раздобыть теплую одежду, проверить северное направление, узнать, куда дели девочку… Хотя что тут знать - вернули в ближайшее поселение. А расспрашивать - всё равно что признаться в соучастии. Некоторое время я считала, что и ничего страшного - ну признаюсь, и что они сделают-то? Но инстинктивно чувствовала - не убьют, конечно, не покалечат, но наказание последует - и оно очень мне не понравится. Да и просто запрет прогулок - это уже потеря единственной возможности найти путь домой. Лишиться этой возможности из-за сиюминутного душевного порыва? Я не настолько отчаянна, не настолько смела. Да и не изменить уже ничего.
        Надо было очнуться, подтолкнуть себя как-то, может, дать себе пощёчину, в общем, заставить шевелиться, куда-нибудь двигаться, но я не могла.
        Терять время на бесполезные планы, бесполезные усилия… зачем это всё? Я никогда не смогу понять некрогеров, никогда. Я больше никогда не смогу стать свободной.
        Однажды, заставив себя выйти из комнаты под предлогом необходимости отправиться на кухню, чтобы заказать себе особый компот из фруктов и трав, как принято у людей, ведь у нас его пили осенью именно для поднятия настроения, я шла по коридору и на первом же повороте столкнулась с Милой. Этот переход всегда был узким и плохо освещённым - лучшего места для тайной встречи не придумаешь. Серые потёки влаги на стене ещё больше нагнетали атмосферу заброшенности.
        Приглашения на женские вечера за последние дни сыпались друг за другом, как из рога изобилия, бывало, приходило и по два за вечер, но теперь этот мусор меня не интересовал.
        Выходит, явилась лично?
        - Госпожа, - она моментально присела в реверансе, опустила голову и замерла.
        - Мила.
        Крайне неудобно находиться в такой позе, когда ноги согнуты и держат вес тела, но она стояла. Обуял спортивный интерес - и сколько она так простоит? Но эта злость напускная, не моя, не хочу впускать её в свою душу - потом не отмоешься.
        - Встань, Мила. Как поживаешь?
        Как хорошо, что существуют общие разговорные фразы, которые можно произносить, чередуя случайным образом и не вникая в смысл.
        - Прекрасно, госпожа, спасибо. Скажите Вашей покорной слуге… Вы ездили на прогулку за башню с синей черепицей?
        - Скажу… когда расскажешь, кто подбросил невесте принца дохлую крысу.
        Она вскинула широко открытые глаза.
        - Вы не знаете?
        - Не надо игр, просто скажи.
        - Киссель.
        - Кто это?
        - Фаворитка принца, последняя, давняя.
        - И почему?
        - Шепчутся, недавно принц вдруг заинтересовался Вашей личной жизнью. Кого… посещаете, как развлекаетесь. С кем… проводите время.
        - И что? Я не вступала с ней в борьбу за сердце Рондо, а уж тем более за место в его постели.
        - В Вашем случае крыса обозначает предупреждение, угрозу… Будьте начеку, госпожа, потому что Киссель не намерена лишаться своего положения.
        Я задумалась. Просто удивительно, как сильно мне было на это всё наплевать. Почему?..
        Да и эту фаворитку… можно только пожалеть. Ну, есть у неё, предположим, любовь принца - и что? Ни тебе уверенности в завтрашнем дне, ни детей завести, а тем более воспитать в нормальных условиях. Не позавидуешь, в общем. После отъезда мамы, когда у папы появилась… ну, не фаворитка, но постоянная женщина, я вначале жутко ревновала, а потом поняла - и что? И она вначале очень радовалась, а потом тоже поняла - попасть в постель Ведущего ещё не значит стать его парой. Мне таких женщин жаль, как бы они ни хорохорились, заявляя, что жить коротко, но красиво лучше, чем долго и счастливо.
        Но и терпеть от них каких-либо выпадов в свой адрес я не намерена.
        Хотя… сейчас думать обо всём этом не собираюсь! Мало у меня своих проблем, что ли?
        - Теперь вы, - Мила снова опустила голову и заговорила тише. - Вы обещали.
        - Да, я ездила туда.
        Кто, интересно, её подослал? Не верится, что некрогерку-мастерицу интересуют путанные закулисные игры, ведь любое, даже самое простенькое кружево вьётся куда более искусно. Кто ею управляет? Чего эта тень добивается?
        - И что вы видели… госпожа?
        - Карьер и заключенных.
        Она подняла глаза. Огромные зрачки дрожали.
        - И вы хорошо их рассмотрели, госпожа?
        - Отлично рассмотрела. И детей тоже. Что ты хочешь сказать? Что в заключение у некрогеров попадают даже дети?
        Мастерица поспешно склонила голову.
        - Нет, не это.
        - Тогда что?
        - Скажите, госпожа, заключенные отличаются… от меня или от вас?
        - В смысле? Я не понимаю.
        - Они отличаются от тех некрогеров, которых вы ежедневно видите в замке?
        - Нет. Ничем.
        - Запомните, что вы сказали, госпожа, - Мила снова присела в реверансе. - Сао ничем не отличаются от некрогеров. Слова об избранности одних и ущербности вторых - слова, пустые слова. Разрешите уйти?
        - Иди.
        Уже пройдя мимо, она на секунду затормозила - плечо в плечо и, не поворачивая головы, смотря перед собой, прошептала ещё кое-что:
        - Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что у Киссель появилась новая игрушка - чудная шкатулка-брелок с разноцветными огоньками. Из тех, что делают только людские маги. В наши земли такие вещицы не завозят торговцы… Всего хорошего вам, госпожа.
        Что сказать? Мила удалилась, а я стояла в коридоре, внезапно запамятовав, куда шла. Но при этом ничего из услышанных откровений меня не встряхнуло. Апатия была слишком сильной.
        Ещё денек… ну, два - и я возьмусь и хорошенько обдумаю новости. С Киссель, имеющей доказательство моей причастности к ребёнку-сао ничего не поделаешь, надеюсь, ей хватит ума не использовать против меня эту злополучную шкатулку. Что это изменит? Ладно, потом. Потом возьму и организую, возможно, где-то в укромном месте за территорией замка, схрон с вещами, продуктами и деньгами на случай, если придется быстро уходить… Фантазия, конечно. Куда я уйду? И уже не только потому, что не хочется тут жить, а и потому, что бросить сао, которых по неизвестной пока причине угнетают некрогеры, невозможно. Вернее, совесть не позволяет. Или не совесть? Тогда что? Что это там, в районе груди так ноет, стоит только вспомнить девочку, которую я не уберегла, мёртвый лес и карьер, заполненный копошащимися людьми.
        Но ещё хоть немного потянуть время…

* * *
        - Его светлость наследный принц приглашает вас на вечернее чаепитие, - заявила Дорин, внося очередной поднос с ужином.
        - Зачем тогда еду принесла?
        - Но не станете же вы набивать рот при свидетелях? У господ не принято активно жевать во время ужина с женихом! Вы же не станете?
        - Стану.
        Всё равно результат одинаков - кривое лицо, что ни скажи. Стану, не стану, не стану, стану - Дорин невозможно угодить по определению.
        - Вас причесать?
        - А давай!
        Не то чтобы хотелось хорошо выглядеть, но хотелось повредничать. Пусть причесывает - и попробует только хоть раз дёрнуть волосы!
        Но нет, некрогеры не опускаются до мелочей - если травля, то тонкая, на грани, когда толком и понять не можешь, что происходит, когда только ступил, а ловушка захлопнулась - невидимая, но такая крепкая, что, даже отгрызя себе лапу, ты не сможешь уйти.
        Платье я выбрала, естественно, синее. Думаю, когда смогу пополнять гардероб самостоятельно, синее исключу из него раз и навсегда, пусть даже этот цвет мне идет и когда-то был в числе любимых. Всё проходит…
        Рондо в комнате для чаепитий был один. Широкий низкий стол, заставленный небольшими блюдцами с разнообразными сладостями и хитрыми слоистыми бутербродами. Чай в худом высоком заварнике - где пышные, толстопузые чайники моего дома, яркими боками веселящие глаз? Тут даже они аскетичные до оскомины.
        - Рад вас видеть.
        - Взаимно.
        Я, как обычно, сразу же села и потянулась за пирожком. Откусила - начинка пресная, водянистая, непонятно, то ли сладкая, то ли солёная. Из овоща, который без проблем растёт на землях некрогеров - самая распространенная местная сельхоз культура.
        Рондо сел напротив.
        Я потянулась за чашкой - и замерла. Что-то не так.
        Стол сервирован как обычно, и угощение обычное, и окружение. И ведет Рондо себя, как прежде... кроме чего-то неуловимого.
        Как будто поблизости, невидимый глазу, назревает нарыв, который вот-вот лопнет, истекая гноем. Фу.
        Меня передернуло и каждое, даже крошечное движение пальцев прошло под внимательным изучающим взглядом принца. Однако он молчал.
        Нет, точно случилось плохое! И без того слабый аппетит окончательно пропал, но я силой запихнула остаток пирожка в рот. Рондо наблюдает за мной, терпеливо и спокойно, как кот, ожидающий у норы мышь. Хочет навести панику? Или мне кажется? Хочет вопросов? Восклицаний? Волнения? Не дождётся!
        Я практически сунула в рот палец, чтобы облизать, когда вспомнила, что не дома, со своим братом - с тем простительно вести себя за столом, как в голову взбредет, но тут нельзя. Вот они - последствия дурной привычки принимать пищу в одиночестве.
        - Не хочешь рассказать, чем ты занимаешься целыми днями? Особенно когда выезжаешь на прогулки?
        Кажется, Рондо решил, что я уже поужинала и можно беседовать. Ну да, конечно, одинокий пирожок размером с палец наверняка насытит любую здоровую молодую женщину. Сам-то, поди, не меньше двух тарелок умял.
        К тому же он перешёл на ?ты?, не спрашивая у меня согласия.
        - Честно говоря, не о чем говорить. Это так скучно.
        - Ты даже не стараешься. Как знать, может, нам будет интересней вместе, если ты хотя бы попытаешься пойти мне навстречу. Я же иду.
        Интересно, о каком ?иду? речь? О том демонстративном пренебрежении, выказанном перед всем двором в убежище, когда наследный принц вспомнил не о невесте, а о фаворитке? Когда предлагал сразу нырять в койку - типа, чем тебе не развлечение? Ни ?чем живешь?, ни ?хочешь ли прогуляться, пообщаться, поговорить о будущем, о том, каким ты видишь мир и насколько мы похожи?? Куда там!
        - Конечно, ты прав, извини. Давай, расскажу. Понимаешь, жрица Про, которую ко мне приставили, довольно неохотно отвечает на вопросы, поэтому…
        - Не надо наговаривать на жрицу, - тут же перебил мой собеседник. - Она рассказывает только то, что нужно знать. Лишнего в неподготовленную голову закладывать нельзя, потому что не рождённый среди некрогеров не сможет верно оценить происходящее. Всё сделано для твоего блага, Лили, поверь.
        Да уж… после такой отповеди настроение рассказывать совсем улетучилось. Но что поделать, иногда надо делать то, что не хочется, но полезно. Сейчас полезно стать послушной.
        - Понимаю… Но слушай. В общем, мне захотелось посмотреть на ваши земли… на ваш народ, как и чем он живет. Скажи… а почему некрогеры-сао восстали? Чего они требуют?
        Прямо слышно стало, как скрежещут зубы.
        - Ещё чаю? - предельно вежливо спросил мой добрый принц, хотя моя чашка была полна до краёв.
        - С удовольствием, - отвечаю я. Уж больно охота посмотреть, как он станет лить чай через край. Рондо, однако, даже не делает вид, что собирается взять чайник, а просто…
        Дверь дрогнула от стука и неторопливо растворилась. На пороге выросла сутулая тень, и вместе с ней вплыл и закружился острый запах медицинских препаратов. Каюсь, моя челюсть натурально отвалилась, когда я увидела гостя. Откуда? Как?!
        - Янис, - Рондо обрадовано подскочил. - Присоединяйся к нам. Присаживайся сюда, возле меня, на подушечки. Удобно? Если не мягко, я могу попросить служанку принести ещё несколько. Хочу, чтобы тебе с нами понравилось.
        Он прыгал вокруг, практически суетясь, и, видимо, поэтому не замечал моего ошалелого лица. Наше чаепитие всегда проходило в уединении, кроме самого первого, но в любом случае, некромант - последний, кого я ожидала увидеть в числе приглашённых.
        - Сюда, сюда, - поддерживая за локоть и почти помогая садиться, Рондо посмотрел на нас по очереди и довольно прикрыл глаза. - Семейное чаепитие - это так мило, так по-домашнему, не правда ли? Говорят, в твоей стране, дорогая, принято проводить время с семьей? Да? Вот и мы тут собрались, все вместе, прямо как у людей.
        Я уставилась на Яниса во все глаза.
        Рондо изящным жестом стукнул себя по лбу.
        - Ох, что это я! Забыл представить. Прошу простить мою рассеянность, это всё уверенность, что родные и без того друг друга знают… Милая, это Янис, мой старший брат. Янис, это моя обожаемая невеста, ты наверняка наслышан об её приезде.
        Что?
        Я машинально потянулась за пирожком, рука проехала мимо, еле задев блюдо. Жест получился таким глупым, что в другое время смех уже расплескался бы вокруг - и мой, и Глунки, и брата.
        Но я не дома.
        - Прошу, - Рондо тут же пододвинул пирожки ближе. - Но возможно, вы уже знакомы?
        - Откуда? - торопливо спросила я.
        - Иногда довольно странные вещи объединяют людей. Разные шалости... так сказать. Но это не про вас. Вернее, вас скорее бы объединило, - он на секунду задумался. - Нечто необычное, небанальное. Что там секс? Скучно. А вот, к примеру, дети… Маленькие девочки. Таинственные маленькие девочки из народа сао, неизвестно как проникшие в замок.
        Следующий пирожок машинально оказался в руке и во рту. Челюсть жевала сама собой, пока я делала вид, будто понятия не имею, о чём речь. Янис вообще молчал, к чашке своей не притронулся, сидел, неловко сложив руки перед собой, и смотрел на меня с чем-то, напоминающим отстранённое удивление.
        - Наша матушка, кстати, очень, очень расстроилась и несколько дней провела взаперти. Янис, брат, не хочешь всё же рассказать, где ты нашёл ребёнка?
        - Нет.
        Я чуть не хмыкнула. Получается, некромант со всеми разговаривает так категорично, не только со мной. Ну… тогда ладно. Хотя простить выдачу беззащитной девочки - нет, не могу. Впрочем, я и раньше его на дух не переносила (принятие презента в виде голема ничего не меняет), и теперь осталась при своём.
        Наверное.
        И всё же радует, что произошедшее осталось секретом. Не думала, честно говоря, что некромант промолчит.
        - Отчего же?
        На этот раз ответа не последовало вообще.
        На первый взгляд некромант выглядел как прежде, но если присмотреться, оказывается, одежда на нём другая, кто-то крайне старательный постирал её, залатал и даже погладил. Если бы не общий потрёпанный вид ткани, эта своеобразная форма выглядела бы даже красиво - строгие, простые линии - идеальная находка для хорошей фигуры.
        Так, хватит пялиться!
        - Конечно, если это большая тайна, я не настаиваю, - добродушно заявил Рондо. - Милая, ты тоже ничего не знаешь?
        За это время окончательно удалось прийти в себя, даже апатия слегка побледнела на фоне возможного разоблачения. Выходит, переход на ?ты? состоялся, чтобы продемонстрировать брату наши чудесные отношения. Как будто его обманешь. Как будто таким жалким способом вообще можно кого-нибудь обмануть.
        - Что ты, Рондо, какие у меня могут быть секреты, - уверенно ответила я. - Объясни, о чём речь? Речь о девочке, которую нашли в замке? Что-то слышала такое, но без подробностей. Так выходит, я должна знать нечто тайное, чего больше никто другой не знает?
        Принц сел напротив, возле Яниса.
        - Ну что ты, дорогая, зачем портить интригу. Нет - так нет.
        - Как скажешь, дорогой.
        Надеюсь, обращение прозвучало соответствующе моменту - как грязное ругательство. Появление в речи принца слов «дорогая» и «милая» ничем не объяснялось, кроме как желанием поддеть, а скорее, обидеть.
        Некромант молчал. Чай стыл в чашках, к которым никто не желал прикасаться, пирожки и канапе сиротливо лежали на блюдах и самым громким звуком в комнате был глухой стук неизвестного происхождения, доносящийся из-за стены.
        - Ты так смотришь на мою невесту, - вдруг многозначительно сказал Рондо и хмыкнул. - Даже неудобно… Может, прислать тебе женщину? Вижу, ты нуждаешься в немедленном утешении.
        Я сглотнула, невольно поражаясь услышанному. Даже если правда, хотя сложно сказать… я старалась не пялиться на Яниса слишком откровенно, впрочем, как и на Рондо (на второго совсем по иной причине), но разве можно вот так унижать... прилюдно унижать своего собственного брата? Уму непостижимо! И таким скучным голосом…
        - Нет, не нужно, - коротко ответил Янис.
        - Могу пригласить тебе профессионалку, как обычно. Не переживай, никто не посмеет отказаться.
        Отказаться? Я искоса еще разок взглянула на Поднимающего. Фигура у него получше, чем у Рондо, и вообще, не принимая во внимание профессию, невольно откладывающую отпечатки на поведение и выражение лица, он довольно красив. Ну, еще бы волосы отрастил да взгляд помягче сделал.
        Хотя, что это я? И потом снова поднимал мёртвых. Б-р-р…
        - Не надо, - ответил Янис. Голос был по-прежнему ровный, но подозреваю, сарказм Рондо всё-таки его задел. Не мог не задеть.
        Я вдруг рассердилась. Надо же, когда принц выпытывал подробности про наше знакомство и про девочку - нет, злости не было, одна усталость, а стоило только ему попытаться оскорбить некроманта - этого предателя, ну и пусть! - как нате вам, пышет жаром, подобно вулкану. Конечно, нельзя лезть на рожон, к примеру, взять да ляпнуть то, что хотелось, вроде: «Да я бы на их месте сама бы его ещё упрашивала… милый». Это, конечно, неправда, но поставить Рондо на место хотелось.
        Поэтому воспользуемся проверенным способом - сумочкой, которая имеет хорошее свойство оказываться под рукой. Тогда ничего не стоит сделать вид, будто совершенно случайно сунула туда руку - и надо же! Теперь эту штуковину, о назначении которой всё равно никто не догадается, потому что, честно говоря, я и сама не в курсе, что это такое, подозреваю, кусок какого-то старого механизма, однако её можно вытащить, вернее, выхватить из сумочки с криком: «Вот это да! Эту штуку я уже неделю искала! А она тут лежит! Ха-ха!».
        Итак, вот она, спасительница положения.
        - Надо же! Я думала, что она потерялась, - голос прозвучал с таким фальшивым, неуёмным энтузиазмом, что будь ситуация немного другой, стало бы неудобно. Но не стало отчего-то.
        Рондо поморщился, впервые за вечер выражая недовольство поведением своей невесты. И плевать!
        - Это очень… очень важная вещь!
        Я крутила в руках пружинку, прикрепленную к переплетению каких-то проволочек синего цвета, пытаясь придумать, откуда она взялась и куда её можно приспособить, но тщетно.
        - Она нужна для… Э-э… В общем, нужна просто позарез!
        И тогда, впервые за время нашего своеобразного знакомства на лице некроманта появилось подобие улыбки. Далёкое… очень далёкое, практически неуловимое, как тень от пролетевшей по солнечному небу птицы… но настолько неожиданное, что я замолчала, потеряв нить разговора, а пружинка замерла в руках.
        Самое чудесное мгновение вечера, помнится, подумалось в тот миг. Знала бы я, насколько права!
        Буквально через минуту произошло событие, от которого отвлечь участников не получилось.
        Без предупреждения в чайную комнату вошёл король, в сопровождении двух охранников и нескольких жриц, среди которых бледнела моя наставница, смотря фирменным некрогерским взглядом - прямо на меня, но при этом мимо.
        Не зря во весь этот вечер закрался подвох.
        Его Величество посмотрел на некроманта и заговорил так, будто с принцем они одни.
        - Рондо, что сказал твой брат?
        - Что не в курсе, - принц по-прежнему сидел на диванчике, вертел в пальцах подобранную на столе ягодную косточку, одновременно разглядывая её так внимательно, будто она алмазная.
        Король сказал старшему сыну:
        - Янис, думаю, теперь тебе нужно уйти. Мы с Рондо и его невестой должны обсудить несколько важных вопросов. Но мне жаль сознавать, что ты до сих пор отдаляешься… от своей семьи. Копишь обиды. Поэтому - уходи.
        Некромант замялся, взглянул на меня.
        - Вопрос касается их помолвки, ты понимаешь, что лишний?
        Как только прозвучало слово «помолвка», присутствие Яниса стало самой меньшей из моих проблем. Видимо, он ушёл, пока я пялилась на короля и на жриц - подозрительно и, боюсь, со страхом. Стыдно, да, но от некрогеров можно ожидать чего угодно. Так я повторяла, желая ошибиться и чтобы пронесло. Ведь кто угодно может ошибиться, да? Кто угодно…
        Когда Янис ушел, король даже не присел, а остался стоять позади принца.
        - Скажи ей.
        Это к Рондо. Я сжала пружинку и уставилась на жениха, надеясь, что не дрожу, как мои пальцы.
        - Завтра день нашей свадьбы.
        - Что?
        Я вскочила, роняя пружинку. Роняя сумку, из которой совсем по-настоящему высыпались мелки и зеркальце. Чайная комната вдруг такая тесная, тёмная, с такими крепкими стенами и без выхода.
        - Я не хочу!
        - Не будем говорить о желаниях, - пробормотал Рондо, продолжая лелеять свою косточку.
        - Нет!
        - Всё решено, Лили! - голос короля оказался очень громким. - Договор должен быть исполнен. И как ты себя ведешь? А ну успокойся!
        Да, признаю, ничего важного в мире больше не осталось. Договор, папины убеждения, долг - всё стало пустыми словами, которые осыпались старой бесполезной шелухой. Я пыталась убежать, я кричала, не зная, что делать, в какой угол бросаться, но вокруг были только жрицы и охрана, в которых я билась, как в стену и которые отпихивали меня обратно.
        - Игрушка, обнаруженная у ребёнка сао, была твоей. Это ты притащила зверёныша в замок, - гремя голосом, сообщил король. - Вынужден заявить, что ты становишься проблемой, поэтому как можно быстрей должна влиться в ряды семьи.
        - Я… - в голове стучала паника. - Я не могу замуж! Нет! Я могу отказаться! Я отка…
        - Ну, всё, хватит, - короткий взмах королевской руки, пока равнодушный Рондо валяется на диване, забавляясь никчемной ягодной косточкой, и действие началось.
        Тут же подплыли жрицы Про, окружая со всех сторон. Казалось, они стали единым организмом, огромной пёстрой змеёй, готовой поглотить комнату целиком. Вокруг смыкается петля, которая сжимается… давит, потом бросок вперёд, попытка вырваться за пределы чёрно-белой цепи… потом я ничего не помню - только нечто лёгкое, невесомое, как тюль, которая билась от ветра, прижималась к лицу и мешала дышать полной грудью. Пахло чем-то сладким, таким приторным, что сон окрашивался страшными, болезненными красками.
        Неизвестно, сколько времени прошло. И шло ли оно? Может, просто исчезло, ухнуло в вакуум и ничего от себя не оставило?
        Веки тяжёлые - но открываются. Время плывёт мимо, в комнате пусто. Мыслей нет.
        Стены… на месте, пусть и мутные. Нет воды, дверь заперта…
        На столе - зеркало, больше моих вещей не видно. Сундуки стоят открытые - пустые, в гардеробной одни вешалки… дверь нараспашку. Всё разбросано, разбито, под ногами хрустит мусор, но на столе зеркало… А оно - моя связь с замком.
        Руки не хотят двигаться, но веки вначале тоже не сразу раскрылись, а ноги тоже не сразу встали. Не сразу и поняла, кто я и где. А что… происходит?
        Вещей почему-то нет, будто вынесли и уничтожили все остатки прошлой жизни, привезённые из дома, который теперь кажется далёким и нереальным… и вокруг туман… за окном туман… и за стенами… в голове туман.
        Но активирующий прослушки знак я помню. Правда, приходится упереться руками в крышку стола и замереть, ведь малейшее дуновение сквозняка может меня сдуть, уронить на пол и закатить так глубоко под кровать, что не найдёт никто и никогда.
        А в зеркале тем временем отражается замок. Коридоры, кухня… оживление. Слуги бродят туда-сюда, носят вещи, общаются привычным криками-приказами старших к младшим. Суета… как в обычных замках. Но для некрогерского… Что-то грядёт, это приготовления к чему-то… страшному.
        Голова не может думать, отсортировать увиденное, разобраться, в чем причина. Что-то не так... что-то произошло… но что? Кто-то враг, но память отказывается выдавать подробности. Кто-то враг, но он там, далеко, в потёмках, невидимый и неузнанный.
        И тут бродят… и тут…
        А тут…
        Некромант пошатывался, плетясь вдоль стены и держась за неё рукой. Он осматривал поверхность стен, а напротив транслирующего рисунка замер. Провел по линиям дрожащими пальцами, не прикасаясь, на расстоянии, а потом опустился на колени, прижимаясь к стене лбом.
        - Прости меня, льями… Прости меня. Я не хотел.
        О чем он? Что он?...
        Льями… Шёпот - жалкий, растоптанный, умирающий.
        Льями…
        Руки подвели, я упала вперёд, на стол. Зеркало соскользнуло на пол и с громким звуком раскололось. Тут же раздался торопливый топот, и распахнулась дверь - вбежали жрицы. И снова кольцо змеиной хватки, снова душная тюль и пустота.
        Очнулась я в зале полном некрогеров, в светло-сиреневом нежном платье, рядом стоял Рондо, на руке которого я практически безвольно висела, а окружившие нас жрицы Про с криком поднимали над нашими головами вазы и осыпали нас крошечными стекляшками красного цвета, символизирующими, похоже, кровь.
        - Теперь вы муж и жена, - заявила главная жрица, чьи седые волосы были вопреки обыкновению распущены, а на губах кривилась победная улыбка.
        Некрогеры ликовали.
        Так я стала женой Рондо.
        Глава 15
        Никогда ещё праздник, наполняющий окружающих таким непомерным весельем, не казался одновременно похоронами. Моими.
        Сил протестовать совершенно не было - туман в сознании растворялся медленно, выпуская из хватких лап крайне неохотно. Наверное, они переборщили с дозой... чем бы меня ни напичкали. Вернее, в первый раз недооценили - я очнулась слишком рано и даже умудрилась встать и дойти до стола, поэтому во второй раз жрицы перестраховались и переборщили, раз уж я пришла в сознание только в конце обряда.
        Стоит ли упоминать, что моё сознательное участие в церемонии, как и ярко выраженное согласие, в общем-то, никому и не требовалось?
        Теперь на меня уже никто не обращал внимания. Никто не смотрел даже мимо, слуги не следили, ем ли я, полон ли мой бокал, не нужна ли смена тарелки. Рондо практически отодвинул мой стул вбок, заняв главное место за столом и, в отличие от новоиспечённой жены, выглядел довольно весёлым. Ну, насколько это вообще возможно для некрогера.
        Моя же голова была опущена вниз. И не потому, что стыдно - а потому что нужно прийти в себя. И потом - прямо сейчас поделать уже ничего нельзя. Обряд остался позади, в тумане, так что вернуться и отменить его уже невозможно. Значит, нужно идти дальше и придумать, как убраться прочь от празднующих некрогеров и остаться одной. Как продлить своё одиночество как можно дольше, как избежать брачной ночи. Как не сломаться.
        - За ритуал обращения!
        Под этот новый, очень громкий тост все окружающие некрогеры вдруг одновременно поднялись, дружно подхватывая кубки и поднимая их высоко над головой.
        - За кровь некрогеров, покоряющих обстоятельства и обращающих их себе во славу!
        - За кровь!
        На пустой участок пола, что перед нашим столом, под одобрительное улюлюканье была брошена чёрная грамота, испортившая мне жизнь в замке отца. Почти сразу же из бумаги появился чёрный дымок и, немного помедлив, потянулся в мою сторону. Не знаю, чем это могло бы закончиться, но раньше, чем страх проник в затуманенный мозг, дымок истончился и пропал, будто запал закончился.
        Наступила тишина, пока некрогеры пили.
        - Что это за ритуал такой? - не сдержалась я, отворачиваясь от Рондо, чтобы его не видеть. Спрашивать, однако, больше не у кого.
        - Сегодня ночью ты станешь настоящей некрогеркой. По крови, - сообщил он довольно охотно.
        Это что - после брачной ночи?
        Я почти почувствовала, как мои глаза округляются и стремятся наружу. Это имеется в виду, что ночью…
        - Жрицы заберут тебя с собой и проведут обряд обращения. Тогда ты станешь истиной некрогеркой… ну, похожей, на неё, насколько это вообще возможно.
        Фух… не ночью. Вернее, данный обряд не подразумевает участие мужа, что не может не радовать. С другой стороны… воспоминания о жрицах Про на моей памяти все как одно неприятные или даже страшные. Что хорошего можно ждать от обряда, который проводят они? Боюсь, ничего.
        Лица, лица… Сегодня некрогеры даже чем-то напоминают нормальных людей - сидят за одним столом и веселятся, пусть и своеобразно. Сегодня, как раз тогда, когда мне хочется оказаться от любого веселья на расстоянии сотни дневных переходов.
        Интересно, если я заявлю во всеуслышание, что не желаю проходить никаких обрядов, пока не узнаю в подробностях, в чём именно они состоят, кто-нибудь меня послушает?..
        Лица… тёмные одежды… равнодушие и пустота.
        Моё сиреневое платье, такого необычно нежного для некрогеров цвета, вдруг показалось одиноким редким кристаллом, заточенным в тоннах камня, твердого и холодного. Со временем кристалл остынет и потеряет цвет… я потеряю цвет.
        И никто…
        Только дойдя взглядом до слуг, стоящих по периметру, я поняла - а ведь я осматриваю окружающих не просто так. Я ищу некроманта. Да, именно, ищу мага, который единственный хоть что-то для меня сделал… который предал, тоже верно, но если на кого-то и смотреть в этот страшный день своей свадьбы, так на него.
        И потом - что это было за представление, там, в коридоре, у моего рисунка? Конечно, это могли быть галлюцинации, я ведь представления не имею, что за веществами пользовались жрицы. Но, предположим, допустим на секунду, что я видела происходящее в реальности - получается, некромант знал, что это за узор такой на стене и для каких целей служит? Получается… он говорил со мной. Он извинялся, да. За что? Он так извинялся, он называл меня так… красиво, что ли. Он… неужели он на самом деле стоял на коленях, прислоняясь к камню лбом и боясь дышать на рисунок, как будто знал, что иначе… что иначе рисунок сотрётся и я ничего не увижу. Не узнаю, как ему жаль.
        Значит, он хотел, чтобы я увидела. Но зачем? Прошлого не изменить… Не повернуть время вспять, свадьба состоялась, пусть даже без моего участия. Всё кончено. От судьбы не уйти.
        - За ритуал обращения!
        Очередной тост, как гром среди ясного неба - я вздрогнула.
        - Их будет пять, таких тостов, - не поворачивая головы, сообщил Рондо. - Потом, к счастью, весь этот бутафорский праздник закончится.
        Обойдемся без комментариев, спасибо.
        На моей тарелке - огромной, белоснежной, лежали горки угощений, состряпанных на скорую руку - тушёные овощи, салат из всего, что хранилось на кухне, подгорелые тосты. Получается, со вчерашнего дня у меня ни крошки во рту - но кажется, я не смогу запихнуть в себя ничего даже силой. Тошнит. Это нервное.
        И дальше будет только хуже…
        После четвертого тоста жрицы дружно, будто по неслышимой остальными команде, встали со своих мест и выстроились в две шеренги, образуя своеобразный коридор. Возглавляла их старшая - её седые волосы растрепались и торчали вокруг лица, как будто пред нами баба яга, и нос такой же кривой, и глаза выцветшие, и горб на спине.
        Мышцы постепенно как будто превращались в камень. Предплечья, икры, запястья, поясница, бёдра. Ещё один тост… и всё. Идти к жрицам? Вот уж увольте! Не идти? Опыт сегодняшней свадьбы, которую я совершенно не помню, подсказывал, что такой роскоши, как свобода выбора, мне не светит.
        - Выпей, - Рондо раздраженно сунул мне в руку бокал. - Расслабься. Неприятно, когда рядом трясутся, как трусливые кролики, стол ходуном ходит.
        Я молча поставила кубок на место. Учитывая пышное платье из нескольких слоёв юбок, учитывая ноги, которые отказывались двигаться, из зала, полного некрогеров, приведенных в экстаз новостью, что хабирша вскоре пройдёт некий ритуал тайного посвящения - сколько шансов сбежать?
        Ответ очевиден…
        Паника. Но нет, нельзя вот так… прилюдно, ведь это позор для моей семьи, для отца и брата, если дойдут слухи, в чём сомневаться не приходится. Конечно, дойдут, да ещё в красках. И стану в глазах людей, среди которых выросла, такой же никчемной, как мама…
        Я вздрогнула. Нет, нельзя. Нужно поднять голову и сделать вид, будто мне на всё наплевать. Нужно.
        Ах, папа, что же ты увидел в своих видениях? Счастье дочери? Долгую жизнь в любви с человеком, единственный опознавательный знак которого - шрам? Где же оно, счастье? Ты ошибся, папа, ошибся так страшно… так непоправимо.
        И никогда об этой ошибке не узнаешь. Будешь жить там, далеко, получая скупые известия о судьбе дочери, ставшей некрогерской королевой и день ото дня всё больше напоминающей сухие и сонные земли тёмного народа. Будешь верить в лучшее.
        Хорошо. Моя судьба не должна сказываться на родных. Пусть остаются в неведении. А мне остаётся надеяться, что я смогу пройти через всё, что суждено. Ну, обряд, и что? Разве может быть что-то нелепей брачной ночи с мужчиной, к которому испытываешь разве что лёгкую неприязнь и больше ровным счётом ничего?
        - За обряд!
        Пятый тост.
        Жрицы Про сплотились и двинулись по направлению к нашему столу.
        - Вставай, - приказала главная, тетка Рондо, сестра королевы, получается, теперь и моя родственница, которая, похоже, сегодня впервые испытала восторг с момента моего появления.
        Ноги встали, причём без моего участия.
        Не в смысле, что неведомые силы заставили их действовать, ничуть не бывало. Просто я смотрела на происходящее отрешённо, со стороны - сейчас нужно встать и уйти, пусть даже в неизвестность, потому что главное не выставить себя клоуном, не доставить удовольствие своим страхом. Как знать, возможно, некрогеры питаются чужим страхом - он их соль и хлеб, их вода и вино. Их искушение…
        В такой ситуации благо, что ноги идут самостоятельно.
        Стоило оказаться среди жриц, как словно стены сомкнулись вокруг - глухие, высокие, крепкие.
        Жрицы, как одна, двинулись к выходу - и я вместе со всеми, иначе, казалось, бело-чёрные стены надвинутся, задавят - и не заметят.
        Сейчас… только бы убраться от зала подальше, от всего этого нелепого празднования… и я придумаю, что дальше. Только выйти за порог…
        Стоило оказаться в коридоре, как две ближайшие жрицы крепко схватили меня под руки. Не доверяют, получается… хотя о доверии говорить в нашем случае вообще смешно. Конечно же, попытка вырваться успехом не увенчалась.
        Мои зубы впились в губу, сдерживая возмущенный крик. Да, пусть лучше боль. И вкус крови - такой же яркий, как сиреневое платье на фоне безумных нарядов жриц. Впереди потрясает седыми космами главная, шатается, как полоумная, периодически взмахивая руками, похожими на сухие ветки.
        Говорят, многие культы и религии основывали и возглавляли сумасшедшие, сейчас, при виде её поведения, в это довольно легко поверить.
        - Да! - истово кричит старшая жрица Про, и, кажется, подпрыгивает, но тут вдруг раздаётся грохот - и коридор наполняется клубами пыли, распространяющимися так быстро, что жрицы моментально пропадают в темноте - и только невидимые костлявые пальцы продолжают сжимать мои руки.
        Мы останавливаемся. Этот звук… так напоминает тот, что произошёл у подножия разошедшихся скал, что…
        Бух!! Новая волна пыли - и на голову посыпалась мелкая крошка с потолка.
        Да это же взрывы!
        Теперь стряхнуть с себя жриц легче лёгкого - они что-то лопочут, быстро, неразборчиво, потому что уши заложило от грохота - и кто-то вдруг бежит мимо, отталкивая к стене - а потом снова взрыв, так близко, что меня отбрасывает ударной волной, я падаю на кого-то теплого, это нечто яростно дёргается, пытаясь выбраться и, наконец, вырывается и бежит, пропадая в окружающей тьме.
        - Нападение! Сао в замке! - кричит мужской голос, еле продираясь сквозь стук осыпающихся камней. - За мной! На выход!
        И снова ноги действуют без моего сознательного участия - вперёд, туда, где голос, там спасение от этого кошмара, потому что там живые.
        Ярким пятном осознание - это не сон, это действительность. Всё происходит сейчас, со мной, на самом деле.
        Это реальность.
        На голову сыплется штукатурка, я жмурюсь, но тут же открываю глаза - в темноте ещё хуже, ещё страшнее. Вот уже пробивается свет, я в компании нескольких жриц, толкаясь, выскакиваем в небольшой холл, но раньше, чем получается толком сориентироваться, снова начинается какофония.
        За спиной охранника у противоположной стены взрывается дверь, часть кладки осыпается и нас в очередной раз окружает густой туман из пыли и горького дыма.
        Я думала, некрогерки никогда не издают громких звуков, а тем более не вопят во всё горло, однако истошные визги то и дело прорезаются сквозь мутную оглушительную тишину, смешиваясь с грохотом и осыпающимися стенами.
        - В коридор!
        Бездумно подчиняюсь, бегу за остальными.
        К земле. Первым делом в такие секунды тянет к земле - слиться с ней, спрятаться, стать одним целым. И я пытаюсь, наклоняюсь, но ноги не дают упасть, продолжают нести меня дальше - они умнее.
        За спиной после очередного взрыва одинокий женский визг вдруг резко обрывается - как пустота на месте части узора. Рваная дыра.
        - В подвал, - кто-то почти шепчет. - Прячьтесь в подвале.
        Я скомкала края юбки, задирая её так, чтобы не мешала переступать через завалы. Нужно спускаться в подвал - это логично, ближе к земле, глубже, в самое нутро.
        - Быстрее!
        Впереди мечутся кривые тени, нужно попытаться держаться за спиной в рубиновом платье - это, если мне не изменяет память, некрогерка из ближайшего окружения королевы.
        Чьи-то крики, грохот, лязг - и всё происходит в густом тумане.
        Где стены? Потолок? Где люди? Где выход?
        Я спотыкаюсь и падаю. Колено, бедро, лодыжку объединяет острая боль, резь, со скоростью молнии пронизывающая ногу, так что теперь крик звучит мой и даже боль в исцарапанных ладонях почти неощутима.
        Снова кто-то кричит и зовёт, мужчина, но слов не разобрать.
        За спиной воздух нагревается и мгновенно встряхивается от очередного взрыва. Черные тени пронизывают ватный туман, отдающий гарью.
        Я сталкиваюсь с людьми, выбегающими из другого коридора - среди них король без камзола и регалий и Рондо, который тянет за руку какую-то девицу - на покрытом пылью лице сверкают только глаза.
        - Прочь! - охранник, идущий первым, отталкивает меня в сторону, чтобы очистить дорогу. Пока я дышу, стараясь переждать боль в спине от удара, группа пробегает мимо - и снова пусто.
        Память предков подсказывает - прочь, беги, немедленно прочь с открытого пространства, заберись в узкую щель, забейся в дыру, как можно глубже, как можно ближе к земле - и не высовывайся, если хочешь жить.
        Пожалуй, выберу другую дорогу, не ту, куда ушла королевская семья. Надёжнее вниз, в подвал… Да, в подвал!
        Юбка мешает, но она хотя бы порвалась, сбоку вообще отсутствует огромный клок, бежать легче - если бы ещё не камни под ногами, об которые я спотыкаюсь на каждом шагу. Вроде пытаюсь понять, куда ступаю, но всё равно спотыкаюсь.
        Вот он, узкий коридор, лестница вниз. Там потом по прямой всего несколько десятков метров - и знакомые ступеньки, спуск и… что-то ещё.
        Стоило нырнуть в эту кишку, как за спиной снова взрыв - волна отбросила меня далеко вперёд и тут же тяжесть на ногах, бёдрах, пояснице - невозможно двинуться. Мелкая крошка, придавливающая к земле. Ловушка.
        На спине и ногах будто плита лежит. Погребальная…
        Я пытаюсь вывернуться, дёргаюсь и верчусь, хочу освободить ноги, но только глотаю туман и кашляю от раздирающей горло горькой пыли. Бесполезно.
        Вдалеке чья-то тень - оглядывается на мои крики, всматривается, даже делает шаг вперёд - но внезапно отступает и тут же пропадает в дыму. Видимо, узнал.
        Под пальцами камни, щепки и песок - никто не станет мне помогать, даже если сможет. Меня бросили тут и чего скрывать, точно так же бросили бы там, в зале, ни принц (мужем назвать язык не поворачивается), ни охрана даже не попытались бы увести с остальными, даже не задумались бы обо мне. И пусть меня не узнали в коридоре… в чём я сильно сомневаюсь, но даже если бы узнали - ничего бы не изменилось. Я не та ценность, что Рондо станет хранить, её проще оттолкнуть с дороги, чтобы не мешалась под ногами.
        Проще дать умереть.
        Но я не хочу умирать!
        Однако камни не отпускают - поймали, как муху в паутину, обхватили - такие тяжелые, плотные - и их так много. Их не тревожат крики, не волнуют мольбы и страдания, они увидят твою смерть и тут же забудут - и никогда о тебе не пожалеют.
        Очередная тень - зыбкая, зловещая. Может, крикнуть? Сил только больше нет… Горло выдавливает последнюю надежду:
        - Ас-асс…
        Тень стремительно приближается и нависает, загораживая остатки света.
        Это некромант.
        Он молча осматривает меня, часто моргая, на его лице такой толстый слой пыли, как будто в него швыряли её горстями. Он вытирает губы рукавом, потом наклоняется и сбрасывает в сторону самые большие камни, толкает, отодвигает доски, то и дело оглядываясь по сторонам.
        - Янис…
        Смотрит на меня.
        - Держись.
        Я смеюсь, отплёвываясь от пыли.
        - Ты не оставишь меня тут? Не бросишь?
        Какая ирония! Меня бросили все, все живые существа, включая собственного мужа - и только Говорящий со смертью озаботился сохранением моей никчемной жизни.
        - Это истерика. Давай, шевелись, - он дёргает меня, не пробуя сдерживать силу, хватает под мышки и тащит на себя. Песок скрипит, не желая выпускать добычу.
        - Перебирай ногами! Отталкивай их! Стряхивай!
        Под рукой грубая, покрытая скрипящей пылью холстина его рубахи. Ткань трещит от моей хватки, но держится.
        Как и он сам.
        - Давай же!
        Не хочу умирать.
        Я извиваюсь всем телом и кричу.
        Наконец ноги свободны, боль притаилась где-то на задворках сознания, но пока не лезет вперёд и не мешает. Жизнь важнее.
        - Бежим!
        Я цепляюсь за его пояс, за ткань рубашки, за руки, и отстраненно думаю о чём-то постороннем.
        Я никогда его не отпущу.
        За спиной всё так же гремят взрывы, но теперь вокруг совсем пусто, ни единого живого существа - только из-под завалов торчат праздничные одежды и отдельные части тел. Сколько их там, некрогеров, осталось лежать и уже никогда не выйдет на белый свет - даже представить страшно.
        Янис что-то шепчет, но я не слышу ни слова, да и не уверена, что Поднимающий говорит со мной.
        Казалось, единственное безопасное место, которое только можно представить - покои некроманта, но когда он просачивается мимо коридора-коробки и тащит меня дальше, а потом, выбивая ногой дряхлые доски шкафа, заталкивает в темноту, а потом идёт позади, придерживая за плечо и одновременно подталкивая, несмотря на неизвестность, такое ощущение, будто я иду туда, где больше не будет страха и несправедливости. Где всё хорошо.
        Взрывы продолжаются один за другим, с небольшими промежутками. Земля то и дело трясется, потому что там, наверху, рушился замок, сминая входы и выходы, и запирая нас здесь, в подземелье. Впрочем, я не сразу это поняла, просто перед мысленным взором стояла картинка карточного домика, который сложился, покрывая пол таким толстым слоем себя самого, что не пробиться. Так и тут - только в деле не цветной картон, а тонны камней и цемента.
        Часть времени выпала из моего сознания - одно могу сказать точно - в месте, куда нас привёл некромант, было спокойно и безопасно. Где-то высоко всё ещё громыхал замок, укладываясь и утрамбовываясь в пласт, а я лежала у стены, на ровном слое мха, прижав руки к животу - и слушала. Под щекой тоже мох - тёплый, как ни странно, а камень под ним уже другой, не такой как наверху - тут он как будто цельней, живее. Как будто более настоящий, а не измученный прихотями и придирками некромантов.
        Как я.
        Когда звуки наконец прекратились, стало так тихо, что глаза начали слипаться. Но, наверное, спать в такой момент - не самое нормальное дело. Темно, только крошечный огонёк трепещет высоко-высоко, тихо и пусто. Я широко раскрываю глаза, хотя они упрямо слипаются.
        - Нет. Лучше спи, - Янис, оказалось, лежал рядом, лицом к лицу, теперь, когда я начала шевелиться, он положил мне на талию руку, как будто хотел успокоить. - Если хочешь спать, лучше спи.
        Мне хотелось придвинуться ближе, но…
        А что, собственно, за ?но?? Какая отговорка? Некромантия?
        Это так далеко!
        Я придвинулась вплотную, прижимаясь лицом к его груди, вынуждая его руку переместиться мне за спину и обнять. Иногда тебе так сильно нужно человеческое тепло, что неважно, от кого оно исходит. Сейчас мне был тепло. Янис ровно дышал где-то над головой, и он ведь единственный, кто попытался… то есть не пытался, а по-настоящему спас. А о… даже говорить не хочу, кажется, от одного воспоминания испачкаюсь.
        - Почему не ты стал моим мужем? - спросила я, надеюсь, во сне. - А теперь поздно… уже слишком поздно…
        Так прошла моя первая брачная ночь.
        Глава 16
        Некрогерские катакомбы, оказывается, тоже часть замка. Построили (или вырыли) их в глубокой древности, потому что войны среди населения у некрогеров всегда были делом обычным. И это несмотря на окружающую среду, которая и так, по моему мнению, достаточно сильно испытывала их на прочность. Так нет же, оказывается, стоило природе слегка ослабить напор, как некрогеры тут же переключались на другое выживание - в войне с себе подобными.
        И зря говорят, что по пришествию в наш мир некрогеры не изменились - совершенно точно изменились. К примеру, подземную часть замка забросили за ненадобностью, а раньше, как говорил Янис, сюда в случае опасности спускались целыми семьями и жили годами. Его предок попал в подземелье в младенческом возрасте - а на поверхность вышел, уже будучи женатым. И никогда не смог привыкнуть к свету - в его доме царила непролазная темень, а белым днем он вообще не показывался на улице. Так и прослыл вампиром, которого уничтожает солнечный свет, хотя свет всего лишь делал очень больно его слабым глазам.
        Судя по подземелью, действительно, чтобы тут выживать, а тем более годами, нужна немалая сила. Нынешние некрогеры, чего скрывать, а уж я в особенности, и толикой такой силы не обладали.
        Разве что Янис…
        Некоторое время после пробуждения прошло довольно странно - он всё так же обнимал меня, в темноте, и шёпотом рассказывал истории, как предки некрогеров строили катакомбы, в глубине которых мы теперь нашли убежище, как запасались продуктами и выращивали пещерных мелких животных для еды. Как его отец решил, что подземелья устарели и исчерпали свои ресурсы, потому что истинный некрогер не дрогнет перед лицом опасности и не станет прятаться, словно крыса, в земле, поэтому вход, вернее, один из входов замуровали, к счастью, не очень хорошо, раз ему удалось пробить проход в одиночку. И что тоннель за нами засыпался, он слышал, как по спине бьют камешки, но это ничего не значит - сейчас он пойдёт и найдёт другой ход, найдёт выход и выведет меня наружу, наверх, хотя, если на то пошло, лучше немного переждать. Сао, конечно, захватили замок, потому что большая часть войск на других позициях, в других гарнизонах, и сао не могли не воспользоваться таким поводом… свадьбой, чтобы не попытаться в очередной раз захватить власть. Войска придут и отобьют замок, и тогда можно будет подняться, не боясь за свою        К тому времени он найдёт выход. Всё будет хорошо. Пусть я ничего не боюсь, он обо всём позаботиться.
        И сердце таяло… не от слов, не от голоса, а от того, что кто-то неравнодушный пытается успокоить испуганную девушку.
        Но самое странное - меня не волновало сейчас, когда и как мы выберемся на поверхность. И даже больше - сквозь шок произошедшего пробивалась дикая радость - подозреваю, лучше здесь, чем со жрицами Про проводить некий ритуал неизвестного назначения. Лучше - с ним, чем с Рондо. О, да!
        Я засмеялась - смех вибрировал, набирая силу, разрастаясь и расширяясь, как круги по воде.
        Янис замолчал.
        - И что? - спросила я, упираясь ему руками в грудь и решительно отодвигаясь. - И что ждёт меня наверху? Мой дорогой муж? Мой любимый милый дом? Заботливые друзья и родственники? Счастье? Светлое счастье новобрачной?
        Я встала, смотря на некроманта сверху вниз. Остатки свадебного платья болтались на уровне его лица, почти такого же бледного, с грязными и пыльными разводами.
        - Там не осталось никого, о чьей смерти я бы пожалела!
        На самом деле это не совсем так - мне было многих жаль - хотя бы Милу… многих служанок, конюшенных и дворовых мальчишек… да что там говорить, даже белоснежного Ас-асса, но теперь неважно.
        Когда Янис, ничего не ответив, встал и ушел в темноту, оставляя меня в круге зеленоватого света, истерический приступ моментально испарился, но было поздно - хрупкое единение разбито, и возврата к нему нет. Ни за что не побегу за некромантом, ни за что! Пусть страшно и одиноко, но разве мне привыкать? Страх можно игнорировать, к примеру, лечь назад, на мягкий мох и расслабиться, прикрыть глаза, думать о чём-то светлом. Голубое солнечное небо… Будущего не видно - но одно точно - недавно Янис спас мне жизнь, а до этого рассудок, и не заслужил подобного обращения. Это было жестоко.
        Это было так мерзко… и я заплакала. Потому что в следующий раз сделала бы то же самое.
        Он вернулся очень быстро - слёзы всё ещё текли по щекам, но всхлипывать я перестала. Остановился на границе света.
        - Я не знаю, что с тобой делать.
        Я замерла, сдерживаясь, чтобы не обернуться - да, как глупый ребенок, спиной демонстрирующий обиду на весь взрослый мир, знаю.
        - Ты о чем?
        Хотя прекрасно знала, о чём речь.
        - Ты… Я не понимаю, почему ты испытываешь ко мне такую неприязнь. Отвращение? Не могу представить, что я сделал.
        Мышцы расслабились, как будто прошло и осталось позади нечто страшное. Теперь можно и отдохнуть.
        - Ты - некромант, - всхлипнув, сказала я, слыша, как хрипит голос. Надо же, а ведь была уверена, что плакала всего ничего.
        - И что? И что, ЛИЛИ? - почти крикнул он. - Некромантия - не выбор, разве ты не знаешь? Точнее, её не выбирают, она выбирает. Ты… ненавидишь меня за то, что меня выбрала магия? Как это объяснить? В этом нет логики… Ты… знаешь сама, как на меня действуешь. Как только ты вошла в моё жилище, то поняла, что можешь делать со мной, что угодно. Я видел это знание в твоих глазах, не отрицай! Ты приходишь ко мне, смотришь так, будто принадлежишь мне одному… а потом отнимаешь свой подарок. Каждый раз. Ты могла всё. Теперь ты вышла замуж за Рондо - и больше нет ничего… И я знал, что все равно не будет. Я и так ни на что не надеялся… потому что ты меня ненавидишь. Неважно, что я делаю. Тебе не хватает сил оставить меня в покое. Откуда, зачем теперь это странное презрение, этот постоянный взгляд, когда ты сама не знаешь, хочешь ли броситься в мои объятья или меня проклясть. Но хотя бы объясни - за что?
        - Ты - некромант! - я всхлипнула и на секунду крепко сжала зубы. «Вышла замуж за Рондо»? Да уж, вышла, ничего не скажешь. - Ты поднимаешь людей, мёртвых людей, чьих-то отцов, братьев, сыновей… не даёшь им упокоиться в мире, мучаешь их, истязаешь. И зачем? Ради чего? А ты… - снова всхлип, - поднимал детей? Хотя бы раз?
        Я сжалась ещё больше. Чего нужно бояться больше? Ответа «да»? Или «нет»?
        Судя по звукам, он сел. Так, как предпочитает сидеть - на полу, скрестив ноги. И голос полился монотонный, как на лекции.
        - Основное требование для поднятия станя - хорошо сформированный скелет и крепкие суставы. Детей поднять не получится ни у одного некроманта именно из-за несоответствия данному условию. Так что нет, детей я не поднимал. Никто не поднимал, хотя и пытался.
        Ну вот. Снова всхлипываю. Так глупо… И нет сил обернуться и на него посмотреть.
        - Теперь к основному вопросу. Я поднимаю станей, но не просто так. Это не мои решения, я просто исполняю назначенный судом приговор. Посмертное поднятие - наказание, как у вас лишение свободы. Некрогеры, знаешь ли, и так всё время в неволе, вся наша жизнь - сплошное испытание, поэтому их пугает только лишение мирного посмертия, потому что мы верим - пока телу нет покоя, нет покоя и душе. Я слежу за тем, чтобы сроки соблюдались, это работа, моя обязанность, плата за магию. Кухонный стань, знаешь? Он еще пробудет станем два года и семь месяцев - за убийство племянника, чьими капиталами распоряжался. А один из садовников - семь лет, за тройное убийство и изнасилование. А через неделю закончится срок поломойщика нижнего этажа - я должен буду отпустить его, дать уйти. Когда-то некроманты поднимали рабочую силу. Были и войны с участием мёртвых солдат, не отрицаю. Но сейчас это только наказание. Странно, что тебе не объяснили таких элементарных вещей про народ, частью которого ты стала. Эти жрицы… иногда кажется, они вообще ничего тебе не рассказывали.
        - Почти. Они не хотели отвечать на вопросы.
        - Мерзкие суки.
        Всхлип. Когда при тебе оскорбляют женщину, нужно возмутиться и поставить наглеца на место, но я испытывала… благодарность. Странное удовольствие, получаемому ненормальным для здорового человека способом, самобичеванием, к примеру, или нырянием в ледяную прорубь.
        - Теперь твоя ненависть поутихла?
        - Да.
        - Тогда про девочку. Про ребёнка, которого ты привела.
        - Говори.
        - Невозможно прятать ребёнка в подвале, это не котёнок. Да и зачем? С ней всё будет в порядке.
        - В порядке? Её мать сама мне её отдала! Отдала, потому что не хотела нести в деревню, которую покинул мёртвый лес. Там земля чёрная! Там такая грязь…
        - Грязь совершенно не опасна. Я знаю, о какой ты деревне, я ездил туда и всё проверял. Лучше жить в домах, чем в норах карьера! Не знаю, почему та женщина отдала тебе девочку. Может, это вовсе не её дочь и она просто не хотела с ней возиться. Но в любом случае, нельзя держать ребёнка в подвале!
        - Я бы нашла способ её пристроить! Если бы ты дал мне время!
        - Но времени не было. Почему ты так боишься? Как будто её отвели на кухню и зажарили на ужин. В Некрогере не обижают детей, даже сао!
        - И куда её дели?
        - Отвезли в ближайшее поселение, отдали в приёмную семью. Какими бы агрессивными не были некрогеры друг с другом, но детей берегут. Любых, своих, чужих - не важно. Этого ты тоже не знаешь?
        - Знаю.
        - Ей будет там лучше, чем поблизости от некроманта, поверь на слово.
        Я протяжно вздохнула. Убедительно, но поверить таким серьёзным вещам… Даже теперь. Хотя, признаюсь, теперь куда легче.
        - Так случилось, что здесь, сейчас, мы с тобой одни. Никто нам не поможет, так что нужно действовать сообща. Если ты не желаешь меня видеть - я не стану настаивать, но всем будет легче, если…
        Он замялся.
        - Ладно. Больше нет никакого недопонимания?
        Кроме моей свадьбы, которая была совсем не так радужна, как кажется со стороны? Кроме той картины, где Янис прижимается к стене, исписанной моими рисунками, и едва не плачет?
        - Нет, - сказала я.
        - Тогда пойдём.
        - Куда?
        - Тут недалеко - тебе нужно промыть раны.
        Ноги и руки, действительно, саднило, кожа, покрытая пылью и царапинами, противно ныла.
        - Ладно, пошли…
        Магический огонек двинулся с места и поплыл за нами.
        - Почему огонек один? Тебе не хватает сил держать два? - забеспокоилась я.
        - Я вижу в темноте.
        Поразительно!
        - Хочешь, и тебя научу?
        - Это страшное искусство некромантии? Вербуешь сторонников?
        Он пожал плечами.
        - Должен же я склонить на свою сторону будущую королеву.
        Я словно в столб врезалась.
        - Что ты сказал?
        - Неудачно пошутил?
        - Я - королева?
        Янис решительно остановился и заговорил:
        - Я хочу сказать, что понимаю твой выбор. Сейчас не время, знаю, но я должен сказать, должен признаться - когда ты появилась в замке, для меня словно рассвет начался - осторожный, прекрасный. Возможно, поэтому мне показалось, что тебе плохо… с ним. С Рондо. Со всем нашим некрогерским двором. Я ошибся. Мне просто очень сильно хотелось, чтобы со мной тебе было лучше, гораздо лучше… вот и всё. Ничего страшного, пусть тебя не тревожит моё признание. Но я должен был сказать… просто знаю, что должен, и всё. Вскоре ты забудешь. Мы поднимемся наверх, и всё будет по-прежнему. Просто будь счастлива.
        Он ещё секунду смотрел на меня, а потом отвернулся и пошёл вперед, а я машинально побрела следом, переваривая услышанное. В голове звучали чудесные звуки… чудные образы - яркие, сказочные, прекрасные. Сердце стучало сильно и уверенно.
        Никогда раньше ничего подобного со мной не происходило.
        Янис только что признался мне в любви.
        И словно музыка звучит и кружит в танце…
        И при этом он думает, что я вышла замуж за принца добровольно.
        Как занятно.
        Мы куда-то шли, не знаю, как долго, но, наконец, узкий коридор раздался вширь, и впереди замерцала темнота, наполняющая пустые жилые помещения.
        - Вот вода.
        В первой же комнате нашёлся облагороженный ручей - выдолбленная в камне чаша, где при желании можно было поместиться целиком. Но сначала - пить.
        Вода, конечно, холодная, но вкусная ужасно.
        - Потом иди туда, вдоль стены - там начнутся спальни.
        Янис застыл, наблюдая за моей ладошкой, движущейся от ручейка ко рту.
        - Хочешь? - спросила я, протягивая воду ему. Просто так, повеселиться, но он прямо на глазах побледнел.
        - Ты меня дразнишь? Для тебя это всё игра?
        - Да! Потому что когда мы вернемся, мне будет уже не до игр! Будущая королева, надо же было так сказать!
        Но я разевала рот впустую. Зачем сейчас открывать ему глаза на реальное положение дел? К чему?
        Он помедлил, но не ответил, молча развернулся и снова куда-то пошёл.
        - Ты куда?
        - Найду выход. Жди, я вернусь.
        Отвернувшись к роднику, я закрыла горящие щеки руками и прыгнула, как была, в каменную чашу. Холод охватил меня, вода приласкала, успокаивая разгорячённую кожу, будоража предвкушением чего-то пока неизведанного, но слишком притягательного, чтобы его игнорировать - ведь я мамина дочь.
        Это моё самое сильное искушение. Нужно отгородиться, закрыть глаза и забыть, потому что мужьям изменять нельзя. Пусть даже таким, как Рондо, ведь простому народу подробности не важны. Подданным неинтересно, из каких таких соображений заключен брак, всё, что их интересует - достойна ли их королева того, чтобы на неё равняться, чтобы ей подражать - или же нет. Пусть у некрогеров всё устроено по-другому, но я не некрогерка.
        Выжимая платье и дрожа на берегу, бредя в комнату, где обнаружилась огромная кровать, заросшая мхом, вороша какие-то полуистлевшие тряпки, я повторяла как мантру: я не некрогерка. Не некрогерка. Нет.
        Темноту развеивал только зеленоватый огонёк.
        - Ярче.
        И он засветился сильней. Думаю, некромант не будет против.
        Платье я развесила на каменной ширме, оказавшейся на ощупь тёплой. Тут вообще было почти тепло - видимо, неподалеку находятся горячие подземные источники. Или лавовые реки? Всё одно… Жалко только, ручей холодный, но, возможно, его пробили специально - пить горячую воду, почти кипяток - весьма сомнительное удовольствие. Кстати, платье высохло практически на глазах.
        Через некоторое время желудок стал требовательно урчать. Ничего, главное, что вода есть. Больше тут не было ничего - все, что могли унести, отсюда уже унесли.
        Яниса я заметила, только когда на меня упала тень. Ещё бы - со скуки пришлось улечься на кровать и разглядывать трещины в камне. Они, вероятно, расширяются из-за мха, образуя изломанный приятный глазу узор, хотя, вероятно, образуя так медленно, что жизни не хватит заметить продвижение процесса.
        Вздрогнув, я обернулась. Некромант стоял у кровати, на которой я валялась на животе, и так смотрел… Явно не впечатленный моей красотой.
        - Что случилось?
        Я сама не заметила, как вскочила.
        Он молчал, судорожно хватая ртом воздух.
        - Янис, что случилось? Не молчи!
        Молчание.
        -Пожалуйста! - в ушах стрельнуло от собственного крика. Никогда его глаза не были такими отчаянными. Поминальный шёлк, оказывается, красив только на витрине, а не в гробу.
        Молчание.
        - Пожалуйста… - еле слышно.
        - Я не знаю, как тебе сказать.
        Я подалась вперед. Мои руки легли на его плечи - именно так, как надо - мягко, уверенно.
        - Скажи, как можешь.
        Он заглянул в мои глаза, так глубоко, будто хотел в них заблудиться, утонуть, остаться.
        - Выхода нет. Лили. Мы не сможем выбраться на поверхность.
        Руки на его плечах отяжелели, но остались лежать на месте. Все тело отяжелело, особенно желудок, в котором словно камень появился и потянул вниз.
        - Коридор, по которому мы сюда попали, завален. Очень плотно, глубоко, на много десятков метров. Другой выход засыпан ещё раньше. Больше тоннелей нет, я обыскал каждый уголок, остальные проходы располагались выше по уровню. У нас нет еды, Лили… ни крошки. И негде взять. Мох съедобен… в небольших количествах, но им долго не протянешь. Мы умрём.
        Я молчала. Вот так просто, так банально - мы умрём - он и я.
        Надо же, на пороге смерти - а в голове мысли совсем о другом, скачут, как кузнечики, ни на секунду ни на чём не задерживаясь. И так легче - думать о том, что не вызывает ужаса.
        Секунды текли, превращаясь в минуты. Не верилось в страшное, потому что страшного в последнее время было слишком много. Сколько же можно?
        Нет! Я пойду и проверю сама! Выход должен быть.
        Дёрнувшись в сторону, я споткнулась, и Янис меня подхватил под руки.
        - Нет! Я не верю! Отпусти меня - я пойду и посмотрю…
        - Прости.
        Однако держал он крепко.
        - Ты просто не заметил его, проход. Просто не увидел! Отпусти и я найду выход.
        - Прости, Лили.
        Его руки разжались, отпуская меня, и именно этот покорный жест вдруг сделал его прежние слова совершено реальными. Он позволил мне пойти и убедиться лично, что сказал правду. Проверить самой.
        Значит… выхода действительно нет. Впереди только пустота, темнота и вечный сон.
        Не знаю, сколько времени мы стояли друг напротив друга, в тишине, в трепещущем зеленоватом свете и думали каждый о своём. Только дыхание… только шорох одежды и еле журчащая вода неподалёку. И больше ничего.
        Теперь никто не увидит, кто я есть на самом деле. Никто не узнает. Вот чего стоит моя хваленая верность? Теперь, когда не перед кем выделываться, нет никого, чьим мнением дорожишь и кто запомнит тебя лучше, чем ты была. Да и бог с ним. Какая сейчас разница? Моя жизнь должна была быть долгой и счастливой, а оказалось, судьба распорядилась иначе и отвесила мне времени в обрез. Несколько дней… и всё. Зато с человеком, который меня любит. Никому не станет хуже, если смертница позволит себе немного приоткрыть дверь и глотнуть свежего воздуха. Я хочу знать, чего лишаюсь. По сути, перед лицом закона я чиста - свадьба была фарсом. А уж по некрогерским меркам...
        Если я немного побуду любимой, кому от этого станет хуже? Никому. Но наши последние дни скрасятся. Да, я знала… с самого начала знала, что Янис не по доброте душевной мне помогает. Не от жалости. Я видела в его глазах своё отражение - слишком зыбкое и сказочное, приукрашенное, которое не могло быть настоящим. Однако было.
        Но он не знал… не подозревал одной простой вещи, которую удалось скрыть благодаря моему неприятию некромантии.
        Он точно так же мог вертеть мною…
        - Ты молчишь… Тебе страшно? - испуганно спросил он. Человек, который совершенно спокойно говорил о своей смерти, теперь беспокоился о том, что чувствую я. Который спас мне жизнь… Который вызвал своими словами в моей души этот цветной вихрь радостного возбуждения, жажды жизнь. Обожания…
        Неужели я не могу подарить ему нечто столь же прекрасное? Добровольно, не оглядываясь на великую честь и т.д. и т.п.? Просто потому, что хочу?
        - Всё хорошо, Янис, - прошептал мой голос.
        - Ты поняла, что я сказал?
        - Да.
        Он вздохнул.
        - Мне жаль. Если я…
        - Ты можешь.
        - Что я могу?
        И его глаза - как поминальный шелк - гладкие, ровные, неимоверно спокойные.
        - Я не хочу умереть девственницей.
        Молчание.
        - Подыграй, мне, пожалуйста, - попросила я, подходя вплотную.
        - Я сделаю всё, что ты захочешь.
        Пальцы сжались на его плечах - силой не оторвёшь.
        - Сегодня ничего не произошло. Не было никакой свадьбы. Она произошла сейчас, здесь. Ты мой настоящий муж, Янис. Свет в моём окошке. Моя звезда. Я люблю тебя.
        Я сглотнула, хотя во рту стало сухо. Сможет ли он… Найдёт ли слова?
        Одна секунда… две… пять.
        И твёрдый, уверенный голос:
        - Да. Сейчас мы с тобой муж и жена. Не было прежде ничего, что могло расстроить тебя или нас разлучить. Назначенные всегда находят друг друга. Ты мой огонёк в ночи. Моя мечта. Я люблю тебя больше жизни.
        - Да.
        Мои руки на его плечах дрогнули - потому что Янис вздрогнул. Но нет, я не стану ждать решения - вперед, туда, где его тепло… где руки обнимают его шею, скользя пальцами по гладкой коже, а его губы ждут, пока их поцелуют. Хотя нет... не ждут, они быстро решают, что намерены целовать сами.
        Если бы мне позволили выбрать последние дни своей жизни, я бы выбрала его… близость с ним. Но о таких вещах не говорят перед смертью, их не преподносят в моменты, когда слишком многое должно случиться. Пусть просто случится.
        Сейчас.
        Объятия Яниса оказались крепкими, как густой некрогерский чай, и такими же необычными. И сомкнулись за спиной горячими обручами.
        Я его торопила. Нужно быстрее, как можно быстрее понять это главное, ощутить это главное в единении мужчины и женщины - ну же, Янис, ну пожалуйста, пожалуйста…
        Я почти вертелась в его руках, требуя действовать быстрее.
        Он, словно в наказание, прикусил мою губу, подхватывая меня на руки и опуская на кровать. И вес… тяжесть мужского тела, которая прижимает тебя к постели - непередаваемо! А потом стал быстро распутывать шнуровку платья на груди. Я знаю, конечно, что перед занятиями любовью люди раздеваются, желательно полностью, но он оголил только мою грудь, а я всего лишь расстегнула его рубашку - и времени на большее попросту не осталось.
        Его губы прикоснулись к моей груди всего на несколько мгновений, мягко и завораживающе, но я хотела быстрее, поэтому сбросила эту негу, дёрнувшись в сторону.
        В ответ он усилил объятия и снова закрыл мне рот поцелуем, одновременно сжимая грудь, сминая сосок, крепко прижимая меня к кровати и не давая вертеться. Но стоило ему расслабиться и слегка отодвинуться, как я принималась вертеться снова, не зная, что делать, как успокоить эту бурю, шквал эмоций и ощущений. Тогда он на секунду освободил губы, беспорядочно целующие моё лицо, и быстро спросил:
        - Ты правда этого хочешь?
        Я протиснула руку между нашими телами, прижимая ладонь к его животу, а после опуская ниже. Вызов.
        - Да!
        К счастью, он не стал затягивать, потому что не знаю, чем бы тогда всё закончилось. Я бы свернула себе шею или позвоночник, или вывернула суставы - что угодно, только бы ослабить эту неожиданную жажду, которую столько времени скрывали, и теперь она бьёт из тела неконтролируемым ключом. Бьёт, как током.
        Янис дрожал не меньше меня, хотя и не так часто. Неторопливо опустил руку, поднимая мне юбку. Я быстро схватила край ткани и задрала её сама, жалея, что раздевание, оказывается, требует столько сил и времени, никогда раньше не замечала - и снова потянулась к нему - но он слишком сильно ко мне прижимался, не оставляя между нами никакого просвета.
        Тогда я положила ладонь на его ягодицы, всё ещё прикрытые штанам, которые он просто развязал, но не сбросил…
        И вдруг почувствовала там, под юбкой, тепло. Прикосновение.
        И замерла, совершенно неподвижно, как окаменела. Янис на миг отстранился, не отнимая пальца от места, которое гладил - от горячей точки, которая удерживала теперь все моё внимание, и удовлетворенно посмотрел на меня сверху вниз.
        Моя голая грудь торчала в вырезе платья, подол задран по пояс, сверху нависает поднимающий мертвых, некромант, в расхристанной рубашке, но есть эта волшебная точка, и его палец, удерживающий на месте, руководящий мною, как музыкант, осторожно подбирающий сложные ноты, чтобы сыграть самое красивое на свете произведение, предназначенное одному-единственному слушателю…
        - Вот так-то лучше, - заговорил Янис, приближаясь ближе, почти вплотную, и с жадным любопытством изучая моё лицо, впитывая его выражение, изменения, дрогнувшие губы и блестящие в глазах слёзы. Запоминая навечно.
        Пусть даже вечности - несколько дней.
        Я прерывисто вздохнула. Хочу… не смогу, нет, смогу поднять руки и прижать так… к его голой груди. Хочется поцеловать, но не достану. И… И снова палец описывает круг, и снова… И его кружение вызывает такие звуки, какие я никогда не стала бы издавать в здравом уме, значит, я больна… Ещё бы…
        Вскоре от движений его пальца я снова вертелась, не в силах удержаться на месте.
        - Пожалуйста…
        - Хорошо.
        Не знаю, чего он хотел добиться, но после просьбы больше меня не мучил, снова прижал к кровати своим весом, и теперь вместо пальца я чувствовала совсем другое. Вот сейчас… прямо сейчас… И эта горячая штука вдруг проникла в меня, и стало больно, и странно, и удивительно правильно. Саднило, и слегка жгло, но одновременно я знала, что мне нужно больше, прямо сейчас. Больше движений, больше близости. Лучше его узнать.
        - Про… продолжай…
        И ещё так - ноги на его пояснице, сомкнутые в замок - так совсем правильно.
        - Давай.
        Янис не заставил себя упрашивать… он двигался, и теперь я знала, что дёргаться нужно не просто так, а ему навстречу, что вертеться нужно не как попало, а в такт общему дыханию, тогда у наших тел получается замечательный танец, тогда он соединяется со мной так полно, так правильно, что это практически невозможно терпеть.
        И когда я не смогла больше терпеть, то запрокинула голову и закричала.
        И в серебристом тумане восторга увидела нас со стороны - двое в рваной одежде, на каменном ложе, занимаются дикой, первобытной любовью, быстро и шумно, как животные.
        И мне понравилось то, что я вижу.
        Глава 17
        Магический свет - он совсем неяркий, смотрю на него в упор - а глаза не слепит. Этот небольшой шар в высоте переливается, шевелится и переворачивается, как живой, но, в отличие от всего живого, совершенно беззвучно.
        - Наверное, нужно было помыться, - говорит Янис, но его голова на моей груди, поэтому слова звучат глухо и неразборчиво.
        - Как хочешь.
        Мне, честно говоря, всё равно. На самом деле я всегда отличалась редкой чистоплотностью, Глунка и дюжина служанок за этим пристально следили, но сейчас такие мелочи кажутся совсем неважными. Я продолжаю обнимать его за шею, поглаживая мышцы пальцами. Хотелось погладить Яниса по спине, хотя бы по рубашке, но ему не понравилось - я почувствовала, как он напрягся, и не стала продолжать. Странно… каждая его ласка приносит столько удовольствия, даже жутко… а ему мои прикосновения как будто не нравятся. Хотя нет, не так - нравятся все, кроме этого единственного.
        - Не хочу… но нужно идти.
        Он поднимает голову, смотри на меня осоловевшими глазами.
        Желудок, будто выбрав лучший момент, издает громкое голодное урчание.
        Серые глаза Яниса мгновенно становятся жёсткими.
        Конечно, я хочу есть. Так сильно, как никогда прежде, но я ему об этом не скажу. Что толку?
        - Когда ты ела в последний раз?
        - Давно. А ты?
        - Вчера вечером, после чаепития. Тогда… я еще не знал, что утром ты выйдешь замуж за моего брата.
        Он замолкает, но всю неловкость момента тут же сметает очередной рокот, сердитое требование моего желудка.
        - Я искупаюсь и пойду искать выход дальше, - Янис встает, с явным сожалением отнимая от меня руки. Это так приятно, знать, что кому-то не хочется прекращать тебя обнимать. - Запахнись, замерзнешь.
        Думает, я стану прикрывать голую грудь руками? Или ноги? Или бедра?
        Я с улыбкой забрасываю руки за голову, отчего грудь оголяется ещё больше и подаётся вперед. Ну, что ты на это скажешь?
        Янис отводит взгляд, натягивает и завязывает свои штаны.
        - Ты меня дразнишь?
        - Я играю, Янис. Просто играю… Что ещё остаётся?
        Он облизывается и потерянно кивает:
        - Я пошёл.
        - Иди…
        Хочется крикнуть в эту прямую, напряжённую спину, чтобы возвращался быстрее, сразу же, немедленно, что я уже скучаю, что мое тело уже снова хочет его… хочет второго раунда.
        А почему бы и нет? Он сказал - выход завален. Конечно, Янис в любом случае будет искать, пока не свалится с ног, но, когда он всё понял и сделал выводы, наша судьба была решена - разве что коридор внезапно откопают сверху, с той стороны завала. Однако взглянем правде в глаза - кто станет это делать? Даже если захочет? Кто знает, что будущую королеву и некроманта завалило в подземелье? Никто.
        Всё так плохо, что не стоит думать лишний раз. Представлять, как будешь умирать… Уверена, Янис не стал бы врать. Для чего? Чтобы получить то, что получил? Ну, так не факт, что я отреагировала бы именно таким оригинальным способом, могла, к примеру, впасть в истерику и убежать… в темноту, забиться в уголок и вопить, пока бы не сошла с ума. Да и Янису я верю. Он не стал бы шутить… такими вещами. Шутить смертью. Никогда.
        Значит, нам нечего тянуть. Пока есть силы - нужно получить, что можно, пусть отпущенное нам время уйдёт на нечто более важное, чем бессмысленные поиски несуществующего прохода.
        Он считает себя обязанным искать - и я готова его отпустить. Чуть позже.
        Ведь сейчас ему было так же сложно уходить, как мне наблюдать за его уходом.
        Я сползла на пол и запахнула платье - всё-таки прохладно без объятий горячего мужского тела. К хорошему, оказывается, так быстро привыкаешь…
        Пойду к воде.
        Огонёк, подёргавшись, рывками поплыл за мной, время от времени отставая, но, видимо, глаза привыкли к мраку, потому что и при таком слабом свете дорогу было прекрасно видно. Вот она, между кучками мусора, вдоль которой сохранились скамейки, стены - ширмы… вот белая фигура впереди.
        Шаг… ещё шаг…
        Янис без одежды, надо же, купается голышом. Будь у нас хотя бы малейшая надежда, я бы улыбнулась.
        Но…
        Огонёк дёрнулся, быстро догоняя меня, и осветил всё вокруг. Янис тоже дёрнулся, оборачиваясь и пятясь в воду.
        Но я уже увидела.
        - Стой!
        Он замер, а я подняла юбки и пробежала оставшееся расстояние.
        - Повернись!
        Он молчал. Крылья носа раздувались, то ли от злости, то ли от возмущения.
        - Покажи мне, Янис.
        Что-то было в моём голосе, видимо, необычное. Описать не могу, но он это услышал и поэтому медленно повернулся спиной - и замер, как белоснежное изваяние, облитый предательским светом собственного огонька.
        Спина некроманта была покрыта многочисленными шрамами, но не хаотично, наоборот - они образовывали удивительный, сложный, какой-то противоестественный рисунок, покрывающий всю площадь лопаток, позвоночника, что между ними, и спускающийся почти до поясницы. Два крыла, перья и кольца, углы и дуги. Казалось, кожу обожгли, а потом отрезали, разворачивая, составляя этот жуткий узор из кусочков и лоскутов.
        От одного вида данного произведения, созданного явно сумасшедшим мастером, дрожь берёт.
        Понятно теперь, откуда у Яниса столько наглухо застёгивающейся одежды с высоким воротом, откуда напряжение при попытке прикоснуться к спине, нежелание раздеваться, скрытность.
        Человек со шрамом.
        Я отступила, из горла вырвался изумлённый вздох.
        Ах, папочка… Человек со шрамами? Жалкая капля на лбу? Зачем же так мелочиться? Нет уж, вот она, игра по-крупному, раскинулась как могла далеко.
        Вот он, мой человек, никаких сомнений. Пусть однажды, всего раз, но папа увидел в своих выдуманных видениях правду. Вот он.
        Но я замужем…
        И умру. Как это всё произошло - так поздно, нелепо? Так бесполезно.
        Ноги развернулись, я, спотыкаясь на каждом шагу, побрела обратно.
        - Что? Новый повод отстраняться? - в голосе Яниса холодность и презрение, но папа был прав - между нами уже понимание, приятие без слов, на уровне ощущений. И теперь, как щелчок - в голосе нечто большее, как я могу не расслышать? Ведь это он - мой суженый. Моя любовь.
        - Нет… Ты не подумай, дело в том…
        Ноги бредут, язык заплетается и впервые накатывает осознание - скоро мы умрём. Тут останутся наши тела, бездушные, разлагающиеся… пустые оболочки.
        - В чём? - отрывисто, зло.
        Судя по звукам, он одевается и идёт следом, догоняет уже в комнате и хватает за руку, потеряв терпение.
        Как же так, папа? Я замужем за другим, скоро мы умрём.
        Что ты просмотрел?!
        - Посмотри на меня! - рычит Янис. - Я с детства такой, это последствия превращения в некроманта. С детства я сталкиваюсь с такой реакцией! Но ты! Зачем ты… так?
        - Иди сюда.
        Янис почти сопротивляется, когда я усаживаю его на край кровати и забираюсь к нему на колени - лицом к лицу. Но я должна видеть его глаза.
        Чтобы сказать правду.
        - Знаешь, какие страхи меня преследовали, стоило только повзрослеть? Ребенком я росла в шепоте взрослых, в гуле их дрожащих, возмущённых голосов. Слушай - моя мать всегда была шлюхой, она словно не могла удержаться, меняла партнеров так часто, что даже не считала нужным запоминать их имена. Я всегда знала, что такая же, как мать. Я много раз повторяла перед подругами, что сама верность, ни тени мамы… и позаботилась, чтобы слухи донесли отцу и брату, что я собираюсь выйти замуж девственницей, потому что таковы мои установки. Но правда в другом. Я всегда боялась, всегда знала, что в душе такая же, как она, женщина, которая меня родила, женщина, которую я обожала несмотря ни на что и по которой до сих пор скучаю… ужасно скучаю. Ты думаешь, меня сейчас заботит, что с твоей спиной? Ничего подобного! Нет, я думаю только, как сильно ты можешь меня обнять, какое наслаждение - биться в твоих руках, задыхаясь и рождаясь вновь. Твой вид меня не отталкивает, но… я сама себе противна, понимаешь? Столько времени убегать от неизбежного. Но она… она меня догнала, повела по своим стопам. Я смотрела на твою спину и
хотела тебя только сильнее… Вот что я есть.
        Слова извращённой, неправильной исповеди просачивались вопреки моему желанию, лились на него, на запрокинутое ко мне лицо и голую грудь, как внезапный дождь. Сказать такое… всю правду - и кому? - мужчине, который во мне всё это вызвал, равносильно выходу на центральную площадь города и заявлению, что я падшая женщина. Разве о таком говорят вслух?
        Но и умолчать невозможно.
        - Я шлюха, понимаешь? - горько прибавила я, делая этим словом больно себе ещё раз. Так оно и есть. Я знала, что так будет, как только увидела его… некроманта. Знала, что всё равно не удержусь от соблазна. Самого большого соблазна, который накрыл, как ураган, вертел и дёргал, как хотел, пока не поставил перед фактом - оно, искушение, сильней. - Может и хорошо, что я останусь здесь - тогда никто не узнает.
        Янис вдохнул глубже прежнего, не разжимая рук за моей спиной. Это главное - чтобы он меня сейчас не отпустил, не оттолкнул.
        Серые глаза безмятежны, как будто он слушал шёпот волн… или стрекот сверчка, в общем, нечто прекрасное, вечное.
        - Мне было двенадцать, когда произошел несчастный случай, из-за которого всё покатилось под откос. В тот день… тоже напали сао, потому что эта вражда длится уже не помню, сколько лет… мы были во дворе, и взорвался склад, возле которого мы играли… я спас брата, спас Рондо, прикрыл собой, потому что он маленький и слабый, а сам обгорел до костей. Меня вернул из темноты некромант. Я до сих пор помню каждую секунду, помню эту сводящую с ума боль и его слова, встретившие после беспамятства. Он сказал: «Приветствую тебя, брат по несчастью. И прости меня, малец, за сломанную жизнь. За то, что теперь ты будешь жить без любви». И я стал избранным, замок встречал меня овациями, склонёнными головами и коленопреклоненными позами. Встречал героя. Да… только на словах. С тех пор всё одинаково - на деле меня боятся и держатся подальше. Родители отдалились, наследным принцем стал Рондо, потому что некромант не может наследовать титулы. Мальчишки, с которыми я дружил, стали обходить меня стороной - потому что я видел смерть и теперь даже не знал, о чём с ними говорить. И женщины... Конечно, мне часто их покупали,
и отец, и братец не забывал, радовал. Многие из них были шлюхами. Большая часть - профессионалками, такими, что закрываешь глаза и забываешь, что на самом деле это просто притворство. Ни одна из них на самом деле меня не хотела. Поэтому знаешь, что? Мне неважно, кто ты. Мне плевать. Думаешь, меня волнует, кем была твоя мать? Нет. Только одно имеет значение - то, что ты испытываешь ко мне. То, что ты прижимаешься ко мне и делаешь это потому, что хочешь меня ещё. То, что ты ерзаешь и извиваешься от нетерпения, думая не о моих недостатках, а что я тебя сейчас ещё раз возьму. Тут, посреди старых развалин - и тебя не волнует больше ровным счётом ничего. Только это имеет значение. Я… объяснил?
        Я усмехнулась. Чего еще ожидать от некроманта? Может, потому мы и притянулись? Такая схожесть - волноваться о вещах, которые никому другому не интересны. И это благо.
        Его глаза такие многословные. Я знаю, что сейчас он возьмет меня снова, его руки зафиксируют мои бедра так, чтобы я не мешала, а потом он уверенно войдет в меня и начнёт двигаться, не отрывая мерцающих глаз от моего лица, и я стану извиваться и хныкать, я стану закрывать глаза, погружаясь в блаженство, избегая и одновременно болезненно наслаждаясь этим пристальным изучающим взглядом. А потом - перестану сдерживаться, потому что это больше невозможно и стану кричать - так, словно умру, если он меня бросит.
        И что он никогда не бросит меня на грани.
        И что горло будет першить, а губы пересохнут, а мелкую дрожь, остатки наслаждения я передам его тяжелому телу, прижимающемуся к моему. И долго еще буду сжимать его ногами и руками, не желая разрывать объятья.
        Вот как это будет.
        Вот как это было…
        И всё равно почти сразу же он ушел. Живот уже не просто кричал, он начал скукоживаться, сжиматься в нечто крошечное, прилипая к позвоночнику.
        Смерть от голода одна из самых страшных смертей.
        Ещё страшнее оттого, что она приходит медленно.
        Я честно старалась ждать, не лезть под руку, не мешать, но время текло так медленно… скользило между пальцами, просачивалось и растворялось в темноте подземелья. И его не остановить. Сон сменялся бодрствованием, и практически всё время я просто лежала на месте, бессмысленно разглядывая стену.
        В очередной раз Янис вернулся, когда мне уже казалось, что в животе образовалась дыра, которая то и дело расширяется, и туда ухает часть плоти - раз! - и меня стало меньше, - два! - ещё меньше. Но даже теперь он вызывал у меня желание.
        Янис сел рядом и молча обнял меня - огонёк осветил хмурый лоб, сурово сжатые губы и ту же пустоту в глазах, которая, как занавесь, скрывает растерянность и страх.
        - Я тебе мешаю? - прошептала я. Отпустить его сил не было, слишком он теплый, живой, настоящий… Он дышит, его сердце бьётся для меня, гонит кровь и... он мой. - Не даю работать?
        - Нет, не мешаешь.
        - Если бы не я, если бы я тебя всё время не ждала… не звала, ты бы давно сосредоточился на проблеме и нашёл выход отсюда.
        - Если бы не ты, я давно бросил бы надежду и сдался. Лёг бы тут, у стены и закрыл глаза. Стал бы просто ждать неизбежного. Ты мне не позволяешь.
        И в горле ком, который пришлось сглатывать. Какое страшное признание!
        - Прости, Янис, но я не могу больше тут ждать, сидеть одной и думать, как… как всё закончится. И когда. В следующий раз я пойду с тобой, даже если ничем не смогу помочь.
        Он молчит, но к счастью, не отказывается.
        - Да, я думаю, так будет лучше. Здесь, конечно, теплее, но слишком много времени уходит на дорогу. И сил. Послушай… я сделал големов.
        Почувствовав прилив неожиданной надежды, я подскочила, обхватывая его голову ладонями.
        - И что? Они прочистят путь? Мы выберемся, да? Выйдем наружу?!
        - Лили… - он опускает глаза и не договаривает.
        Конечно, будь у нас реальные шансы, он бы не стал делать поспешных выводов, не стал бы пугать с самого начала, если бы дела обстояли так просто.
        - Они будут работать долго, так долго, пока я жив. Но я не знаю, сколько протяну. Если повезёт, големы продержатся даже немного дольше.
        «Мы» он, похоже, не говорит сознательно. Не хочет пугать.
        - Главное, не смей умирать раньше меня!
        Он снова смотрит - завораживающе, испытующе.
        - Ты серьезно?
        - Нет, вру. Думаю, мы умрём вместе, потому что так должно быть. Не зря же мы оказались тут… когда, казалось, наши пути разошлись слишком далеко и никогда больше не пересекутся. Ты ведь был уверен, что не пересекутся, да?
        - Да. И теперь…
        Неловкое молчание.
        Догадываюсь, о чём он начинает думать… Мой муж - его собственный брат, но! - не позволю.
        - И теперь тут только мы вдвоём, и я никогда раньше не думала, что в моей жизни появится человек, от которого не хочется отрываться. Как будто нас склеили. Я не отпущу теперь тебя, как это ни банально звучит, до самой смерти.
        Янис снова смотрит… и вдруг улыбается. Думает, видимо, что я шучу, ну или просто говорю нечто приятное, чтобы не испортить воцарившуюся между нами атмосферу чего-то не по-некрогерски чудесного.
        Надо же, а ведь он действительно понятия не имеет, что я сказала правду, чистую правду - от первого слова до последнего.
        И всё равно улыбается.
        И словно солнце встаёт. Теперь слова так щемят грудь, что удержать невозможно. Шёпот лёгкий, простой - и живительный, как капли дождя на пересушенную от зноя почву.
        - Вот… Вот так, мой тёмный некромант. Сделай так ещё раз, - прошу я, прижимаясь к нему крепче. Но сейчас я требую не любви, а улыбки - банальной, простой, совершенной. - Вам не хватает света, Янис. Не того, что от солнца, а людского. Не хватает теплоты. Смеха. Улыбок. Посмотри на меня - вспомни, когда в последний раз тебе улыбался незнакомый человек? Улыбался просто так? У вас даже дети ходят с несчастным видом. Правда, после они учатся маскировать своё несчастье и становятся твердокаменными, бессердечными. Но скажи мне - разве ты счастлив?
        Янис молча смотрит на меня и одновременно мимо.
        - Ты не понимаешь.
        - Я выросла в другом мире и помню его. Ты вырос среди некрогеров и иного не видел. Кто из нас не понимает?
        Его губы дрожат, и по ним проскальзывает, ни за что не цепляясь, очередное мимолетное подобие улыбки. Такими темпами, глядишь, он вскоре и смеяться научится!
        - Ты человек, Лили, у тебя теплая кровь.
        - Ты тоже теплый!
        В качестве доказательства я прижимаюсь к его груди щекой. Он тёплый, даже горячий, в нем бьётся и играет кровь ничуть не слабее моей.
        - Хорошо, как скажешь. - Шепчет Янис, а глаза такие зовущие, что спорить уже не хочется. Я наклоняюсь, пробуя его губы. Наверное, мы всё же умрём и уже очень скоро. По его утверждению, прошло от двух до четырёх суток с тех пор, как мы оказались внизу. Зачем тратить оставшееся время на бессмысленные споры, кто прав? Он не видел улыбки женщины, которая счастлива его видеть? Я покажу. Не слышал смеха женщины, которая любит? Услышит сейчас, от меня. Не чувствовал сладости настоящего поцелуя, когда его жаждут? Я исправлю.
        Сколько успею.

* * *
        Големы выглядели совсем не так аккуратно, как замковые.
        Выходило, что Янис специально старался сделать тех более… приятными на вид, а вот этих, угловатых, тучных, лепил как попало из чего придётся, потому что время поджимает.
        Когда мы вернулись к заваленному пути наверх, големы копошились в коридоре как огромные, толстые черви, методично и неторопливо вытаскивая из чёрной дыры прохода камень и песок.
        Янис дёрнулся вперед и нервно присмотрелся. Не знаю, что он там увидел - темнота несусветная, но увиденное ему явно не понравилось!
        - Медленно, слишком медленно!
        - Почему ты не сделал больше големов?
        - Они не поместятся в проходе все одновременно, всё равно будут стоять в очереди и только друг другу мешать. Вот когда лаз расширится, можно попробовать поставить их в линию, но пока слишком рано.
        Он мечется перед проходом, его плечи расправлены, но в глазах страх. Каждый раз, когда он смотрит на меня, эта змея поднимает голову и выглядывает из его зрачков.
        - Я сяду.
        Оказывается, когда голод притупляется, тебя наполняет слабость. Именно так - приходит, заползая в мышцы, распространяется как чернила в воде, и загружая невидимым, но весьма ощутимым весом. Тело стало таким тяжёлым, что нести его нет сил. Пол каменный и холодный, мха нет. Становится зябко - но я всё равно сажусь, сдерживая недовольный выдох. Живот болит в любом положении, но сейчас по нему словно волнами проходит резь. Когда голод достиг определённой точки, я пробовала жевать мох, но меня вырвало. Будь сил больше - попробовала бы ещё раз, но желудок бунтует, стреляет болевыми вспышками, стоит лишний раз пошевелиться. Хочется просто лечь и застыть, закрыть глаза, но я сижу.
        Янис молча опускается рядом, прислоняется к моему плечу, словно хочет поддержать. Его руки дрожат, он сжимает их в кулаки, но и кулаки то и дело трясутся.
        - Ты устал…
        Мой голос так слаб, даже удивительно.
        - Мне нельзя уставать.
        - Думаю, теперь нам, наоборот, можно всё, - я пытаюсь улыбнуться, но губы не растягиваются.
        Плечо, на которое я опираюсь, уходит в сторону.
        - Нужно сделать ещё парочку големов… пока могу.
        Он пытается подняться, но получается не сразу. Наконец, встаёт и идёт к мусорным кучам, потом смотрит некоторое время себе под ноги, опускается на колени и начинает сгребать песок в кучу.
        Нет, не хочу оставлять его одного! Только не сейчас. Подняться получается минимум с третьего раза, не думала, что так быстро ослабею. Мы понятия не имеем, сколько прошло дней, и думаю, это к лучшему, потому что и срок, нам отпущенный, остаётся тайной.
        Янис корячится над кучей, стараясь придать ей форму голема - тела с руками и ногами. Я молча опускаюсь рядом и помогаю - сгребаю мусор, перетаскиваю небольшие камни, не обращая внимания на боль в ладонях, хотя она раздирает сильнее, чем обычно - будто иголки в кожу впиваются. Про боль в животе я вообще не думаю, хотя периодически в глазах белеет.
        - Испачкаешься, - говорит Янис, звучит почти равнодушно, но я знаю, что там дальше, за стеной равнодушия - растерянность, печаль, оттого, что он ничем не может мне помочь.
        - Пусть… Надеюсь, ты меня и пыльную поцелуешь? - еле шевелю языком я.
        - И пыльную тоже…
        Кое-как мы сделали этих двух последних големов. Когда-то ужасно хотелось увидеть, как же их оживляют, а сейчас, когда все тебе условия, процесс оживления практически прошёл мимо. Янис сидел над кучами по очереди, положив руку на то место, которое будет головой, покачивался и что-то шептал, или скорее, просто шевелил губами. Кучи дёргались, вначале частями, потом целиком - и оживали. Жуткое на самом деле было бы зрелище, ну, если бы рядом не стояла близкая смерть. А так… не впечатляет.
        Потом нам даже хватило сил отойти, вернее, отползти на несколько метров вдоль стены, чтобы големам было куда сваливать мусор из пробитого коридора. И уселись рядом, снова уперевшись плечами друг в друга.
        Янис нащупал мою руку. Я смотрела, как в темноте шевелятся големы, и вспомнила Ас-асса.
        Хотелось поблагодарить за подарок, пусть и с таким невежливым опозданием, но говорить я уже не могла. Точнее, слов, как и сил, осталось слишком мало, чтобы тратить их на пустяки.
        Если подумать, мои последние дни были хорошими днями. Хорошо, что они вообще случились, пусть и как предшествие такому страшному исходу.
        Но зато в этот последний день я не одна. А это очень много, это тоже счастье, пусть и весьма своеобразное.
        - Спасибо тебе, - подумав и выбрав из всех возможных прощаний, сказала я. А остальное добавила про себя, надеясь, что на пороге смерти Янис обретёт телепатию, услышит мои мысли и поймёт, как я ему благодарна. И даже сейчас, на пороге, немного счастлива… Благодарна не только за любовь, которую он мне подарил, в которой искупал с головой, всего за несколько дней превратив из ожесточённой хабирши в любимую женщину… а и за ощущение плеча, которое поддерживает сейчас. А ещё больше поддерживает уверенность, что это плечо никуда не исчезнет до последнего момента моей жизни. Уж в этом-то точно можно быть уверенной. И хотя мне давно уже было не до физической близости, даже не до поцелуев, но его рука, обхватывающая мои пальцы сейчас самое важное на свете, ничуть не менее приятное, чем всё, что он сделал раньше.
        - Тебе спасибо, - ответил он. - Льями…
        Вот так.
        Теперь я знаю, что мне не приснился тот вечер, когда, очнувшись от дурмана, я слышала извинения Яниса. Всё-таки предсмертная связь существует, потому что вместе со словом пришло и его обозначение, которое не произносилось вслух, однако обозначало слишком многое, чтобы его не услышать. Льями - на языке мёртвых тяжесть жизни, камень, который не дает душе улететь.
        И это даже больше, чем любовь.
        Светлячка Янис потушил - всё равно глаза закрыты, и света не видать. Оставалось только ждать… и слушать стук сердца, свой и его.
        Никогда не думала, что голод так быстро съедает твое тело, а после - разум. Да, мы довольно долго были тут, и временами вели себя… очень активно, и сейчас, вероятно, походили на двух обтянутых кожей скелетов. Так нас, наверное, и найдут - рука в руке, моя голова на его плече - и сложат красивую легенду о том, что произошло в подземелье.
        Жаль, что мы её никогда не услышим.
        Глава 18
        Наверное, я до сих пор не умерла…
        Спина жутко болела - подо мною как будто зашевелилась и вспучилась земля. Что это? Вместо возмущения получилось только промычать нечто невразумительное, да и то недолго.
        Земля задрожала, в спину врезался мелкий щебень - и всё закачалось, темнота прорезалась огоньками, существующими, наверняка, только в моей голове.
        Меня поднял на руки голем.
        Я не хотела выпускать руку Яниса, она сама выскользнула - и осталась там, внизу, упала неслышно, настолько была легкой - и как будто его больше нет.
        Голем такой твёрдый… и не собирается слушать, что без Яниса я никуда не пойду. Да и как сказать, когда нет сил - даже думать, шевелить мозгами крайне сложно? Но он тащит меня, колени и голова задевают стены, волосы цепляются и дёргаются больно, но куда хуже мысль, что Янис... что он остался там, позади. Совсем один.
        Дал задание своим големам взять меня и вытащить наверх, а сам остался!
        Нет!
        - Стоп. Возьми… возьмите его…
        Надеюсь, големы подчинятся. Надеюсь, ещё не поздно, потому что големы в процессе работы пусть и мало, но вытягивали силу Яниса. Это каждый из нас знал, хотя и не упоминал вслух. А что говорить? Запретить ему невозможно… это единственный шанс на спасение. Талдычить, как сильно я благодарна? Он знает, слышал так, как слушают самые искренние слова - мысленно. Что тут добавить?
        Только бы не сбылось его предположение, что големы продержатся дольше него. Только не так…
        Однако голова становится слишком тяжелой, как и веки, даже очередной удар виском обо что-то твёрдое ровным счётом ничего не меняет - глаза закрываются… тишина.
        Одинокая.
        Или нет? Ведь всё не так страшно, ведь вокруг - не знаю, на каком расстоянии, не уверена, что вообще как-то данное расстояние можно измерить, но совершенно очевидно тут кто-то есть.
        И он меня ищет. И от этого знания вовсе не страшно, как если бы меня искал маньяк, который хочет сделать больно. И это не игра, как если бы меня искал друг, от которого я прячусь, потому что его очередь водить. Хотя нет… это тоже игра, но другая, когда ты уже не ребенок и найдя тебя, ведущий не закричат просто: «АГА! Вот она», а произойдет совсем другое.
        Когда тебя ищут, чтобы любить…
        Ресницы дрогнули и распахнулись.
        Почему такой яркий свет? Это же я стону от боли, как полудохлый котёнок. Надеюсь, не придётся повторить судьбу злосчастного предка Яниса, который всю жизнь на белый свет не показывался, но ведь по сравнению с ним мы не так уж и долго пробыли под землёй.
        - Сейчас, госпожа, секунду.
        Чья-то беготня, кто-то вокруг суетится, скрежещущий звук движущейся ткани - и в результате полумрак.
        Кто-то задернул шторы?
        Но кто?!
        Где я? Это же… нет, комната не моя, но и мало чем от моей отличается. Хотя - все некрогерские комнаты похожи как близнецы, разве что, исключая королевские покои, к счастью, это явно не они.
        Служанки незнакомые, очень юные и встревоженные.
        - Янис? - с трудом проскрежетала я, потому что определенно это не светлые небеса, значит, я жива. А он?
        - Некромант? - переспросила ближайшая, бойкая, но, видимо, не очень сообразительная некрогерка.
        - Он жив? - выдавила я. Как больно-то! Горло дерёт, но я должна знать. Должна!
        - Он в своих покоях, - сориентировалась вторая, тощая, с глазами навыкате. - Живой. Вот, выпейте это, жрицы приказали вам хорошо питаться, однако вначале только жидким.
        Ничего себе как она резво двигается! К губам тут же прижимается холодный край чашки и, если я не хочу, чтобы её содержимое залило мне подбородок и шею, придётся пить.
        Оказалось, в меня вливают очень жидкий крем-суп. О вкусе даже упоминать не стоит - такого божественного супа я в жизни не ела и надеюсь, никогда больше не отведаю, потому что божественный вкус - результат длительного голодания. Живот встретил еду дикой болью, которая постепенно растворилась в удовольствии.
        - Вам нужно есть и отдыхать, - заявила бойкая девица, отнимая чашку раньше, чем я напилась. Или наелась.
        Впрочем, неважно. Вообще-то куда больше питания мне нужно к Янису, немедленно, прямо сию секунду, но почему-то глаза сразу закрываются, слипаются так, что и с усилием не разомкнёшь - желудок такой полный и тёплый, будто я после праздничного ужина, который длился всю ночь, а никак не после нескольких ложек жидкости.
        Хочется, чтобы Янис был рядом, тогда мой отдых наверняка станет целебным, но глаза закрываются, губы смыкаются и снова сон…
        Когда я проснулась в следующий раз, еды мне предложили целый поднос. Понятно, что силы нужно восстанавливать, но так же точно понятно, что служанкам дали какие-то новые инструкции, потому что они внезапно перестали отвечать на вопросы, и вели себя как безмолвные тени, которые норовят сделать, что положено - и тут же исчезнуть. Очень знакомо, что и говорить…
        А если и говорили вслух, то только довольно фальшиво ахали и охали, жалея и повторяя, какая я тощая, поэтому мне нужно кушать, спать и в особенности не нервничать.
        - Если вы расскажете, как там Янис, нервничать я буду гораздо меньше!
        Даже сил голос повысить не было. Служанки мельтешили, часто пропадали, и ничего толкового от них добиться так и не удалось. Всё по-старому…
        Ладно, вернёмся к прежним методам - самостоятельным. Ещё немного подождём и сходим проведать Яниса лично. Ух ты… стоило представить, прямо голова закружилась, причём так сильно…
        Надеюсь, комната, в которую меня поместили, располагается где-то неподалёку, так что не придется в конце пути ползти, если ноги откажут, а вероятность подобного исхода весьма высока. Впрочем, там наклонный коридор, по нему проблем с ползанием возникнуть не должно! Скачусь в крайнем случае. Всего-то делов!
        Впервые за последние дни мне стало весело. Не сомневаюсь, что причина в планируемой встрече, других поводов веселиться по-прежнему нет. Если честно, происходящее меня сильно тревожит. Судя по всему, королевская семья цела и невредима, иначе бы мне точно сообщили, но при этом никто не навестил чудом выжившую жену наследника. Хотя, с другой стороны, вряд ли моё чудесное выживание кого-то обрадовало, скорее, наоборот.
        Не найдя, чем бы еще заняться, я усилила напор на служанок и принялась расспрашивать о том, что за нападение произошло в день свадьбы и чем дело закончилось. Тут они тоже особо не распространялись, но всё равно выяснилось, что, как и предполагал Янис, в замок вернулись основные войска и очистили его от сао, вернее, от остатков сао, которые к тому времени не успели уйти. И что удерживать замок повстанцы не собирались, а собирались просто убить всю королевскую семью. Так обыденно звучало - просто убить… А ведь и я теперь вхожу в их число. И Янис.
        Впрочем, некрогерки так же нехотя признались, что с главными представителями тёмного народа всё в порядке. И Рондо жив, и королевская чета в полном порядке, хотя и слегка потрёпана. Им пришлось больше суток отсиживаться без воды и еды в небольшом убежище, где кроме всего прочего было очень мало места.
        Ага, вероятно, поэтому меня оттолкнули с дороги - решили, что ещё один человек в таком ма-аленьком убежище просто физически не поместится. И лучше взять, конечно же, фаворитку, ведь принц знает её дольше меня, а жена… ну, женится ещё раз, тоже мне, проблема.
        Впрочем, теперь мне есть ради чего бороться. Я ела, что приносили, отдыхала, не дёргалась, и всё ради момента, когда смогу увидеть его... свою загадку, свою тайну - некрогера, чья судьба настолько переплелась с моей, что даже отец, не обладающий никакими особыми талантами, с огромного расстояния разглядел эту связь.
        И вот, проснувшись в очередной раз, я с радостью ощутила силы, которые вернулись и наполнили энергией мышцы. Привстала, подняла руки, задержав на несколько секунд над головой. Всё в порядке, слушаются, не дрожат. Совершенно точно теперь мне хватит сил добраться до подвала и убедиться лично, что Янис в порядке.
        Правда, теперь встречу сильно омрачает мысль, что я замужем… Там, внизу, в темноте, эта мелочь казалось совсем неважной, незаметной, сущей ерундой, а теперь, на поверхности, от неё не отмахнёшься. Конечно, я жива. И он жив. И мы… Да, проблема налицо, но… ведь вопрос стоит не только о нашем счастье, но и о целом народе некрогеров-сао, чья жизнь не изменится, если я не попытаюсь внести в текущее противостояние мир. Думать нужно не только о себе.
        Внутри похолодело. Ладно, не буду пока впадать в крайности! Сначала - Янис.
        Тут же я столкнулась с проблемой выбора одежды, которая попросту отсутствовала. В жутковато пустой гардеробной на вешалках не висело ни одного платья, возле кровати только полотенце и на кресле халат, в котором я хожу по комнате, когда бодрствую, то есть редко. Ладно… В конце концов, я решила, что плевать - недавно я выжила, хотя должна была остаться там, внизу, в темноте, где единственное светлое пятно - присутствие Яниса, поэтому как-нибудь поднатужусь и переживу сплетни, которые последуют, когда меня увидят в коридорах полураздетой.
        Плевать!
        Но и совсем стыд я не потеряла, так что замоталась кое-как в покрывало и побрела к двери.
        И тут меня ждал очередной сюрприз - дверь была заперта.
        Даже не верилось. А если так подергать? А так? Может, ручка сломалась? Застопорилось что-то в механизме, мало ли какие казусы бывают? Но нет… нет! Она закрыта, на ключ, совершенно очевидно, а ключ унесён с собой.
        Это как удар под дых. Я не просто заперта, я, получается, нахожусь в изоляции. Если подумать, кроме служанок ко мне никто больше не заходит, а ведь Рондо просто обязан был навестить жену! Не то чтобы ему или мне этого хотелось, наоборот, но странность налицо, ведь перед всеми остальными положено соблюдать определённую видимость благополучия. Но некрогеры… кто их знает.
        Получается, меня... заперли? И чьё это решение? Да как они посмели!
        Разозлившись, я принялась барабанить в двери, потом визжать, насколько хватило сил, и снова барабанить. Безрезультатно. От расстройства переключилась на комнату, разбила посуду, зеркало, а мебель, которую удалось подвинуть, свалила в кучу, предварительно испортив обивку. Никогда не думала, что способна на такие масштабные бессмысленные разрушения, но я понятия не имела, что ещё делать.
        Они что, совсем сдурели?! Да как они посмели?
        Когда дверь, наконец, открылась, сил оставалось столько, чтобы стоять на месте, не особо кренясь на бок, придерживать покрывало, сползающее с плеч и зло смотреть на входящих. Первой шла старшая жрица - тётка Рондо. И Яниса, кстати.
        За ней - приставленная ко мне младшая жрица Про, сутулясь и низко опустив голову. Вероятно, жест раскаяния, стыдится, поди, что не смогла слепить из меня приличного члена общества некрогеров, позор на её несчастную голову.
        Плевать!
        - С какой стати меня заперли в комнате?
        Ого, сил задрать подбородок хватило.
        - Если будешь шуметь, мы тебя успокоим, как раньше, - не обращая внимания на моё возмущение, заявила старшая жрица. - Устроишь ещё раз нечто подобное - визги, грохот, стук - сразу посадим на лекарства. Поняла?
        Пальцы дрожат. Не скажу сразу, от злости или от усталости. Вот так в открытую… прошло, выходит, время, когда некрогерский двор притворялся любезным? Ну, насколько был способен. Служанки делают вид, будто жутко заняты уборкой и не подслушивают, младшая жрица таит довольную усмешку, получается, нечто всё же может её порадовать, надо же, какое облегчение! Но нужно быстро сообразить, что делать. Ни секунды не сомневаюсь - если понадобится, они сразу же используют вещество, что уже не раз использовали, даже не задумаются. И, вполне вероятно, получат от этого удовольствие.
        Выход у меня только один, врать, конечно, нехорошо, да простят меня высшие сферы, но на войне как на войне.
        - Я не буду больше стучать и буянить. Не нужно лекарств.
        Эти слова дались мне очень нелегко, на плечи практически опустилась настоящая, физическая тяжесть, с которой теперь придётся некоторое время считаться.
        Однако лучше отступить и подготовиться, опыт подсказывает, что прямое противодействие с некрогерами ни к чему хорошему не приведёт, а обстоятельства могут оказаться куда страшнее, чем казалось. Сердце похолодело, а что с Янисом? Что с ним сделали? Хотя нет… с ним точно ничего не произойдет, они не посмеют пойти против некроманта, который одновременно пусть отверженный, но королевский сын. Да и запирать его бесполезно, судя по происшедшему - он способен создать голема практически из чего угодно, к примеру, не будь под рукой мусора, вполне вероятно, Янис может оживить стол или кровать. Не думаю, что жрицы пойдут на крайние меры в его отношении, для некрогеров некромант всё равно что неприкосновенное божество. С ним всё хорошо!
        - Сиди тихо, - удовлетворённым тоном бросила перед уходом старшая жрица, а вторая, моя неудачливая наставница, ледяным голосом заявила, что подготовка к обряду начнётся, как только мне станет лучше, а, судя по всему, мне уже стало, так что в ближайшие часы этим займутся. И пошла заниматься, к счастью, прочь из моей комнаты.
        Теперь поблизости мельтешат только служанки, всё так же суетливо наводящие порядок в комнате. Что делать? Очевидно, то, что на моём месте сделала бы любая другая хабирша.
        - Я собираюсь ужинать. Принесите мне еды и можете быть свободны.
        Поднос принесли быстро - но вот неожиданность - практически пустой. Видимо, я достаточно здорова, чтобы больше меня не баловать. Тосты без масла, несколько крошечных овощных котлет и чай без сахара. Одно из двух - либо тратиться на меня уже необязательно, коли я выбралась с того света, то ли диета предназначена для подготовки к ритуалу, о котором я не желаю ничего слышать.
        Ладно, вопрос о ритуале пока отложим, но что делать? План прежний - выбраться к Янису. Потому что, кроме дикого, зудящего в мозгу желания убедиться лично, что с ним всё в порядке, выходит, что он единственный, кто может мне помочь. Надеюсь, сможет.
        А что, если… что, если на самом деле он мёртв? Что, если он остался лежать там, глубоко под землёй, а семья давно уже его оплакала, лишив меня последней возможности попрощаться.
        Что, если Яниса давно уже нет?!
        О, как сразу адреналин хлынул. Думала, буду отлёживаться после добрых жриц несколько часов, но вот бегаю по комнате в приступе паники и думаю только о том, чтобы выбить эту злосчастную дверь. Может, если разогнаться хорошенько. Зажмуриться и…
        Нет, нереально. Я не вышибу её, веса не хватит. Тем более служанки начеку. Стоит зашуметь, а тем более выйти в коридор, как они наверняка побегут докладывать, что я не угомонилась - и тогда всё, прощай, вменяемость. Даже думать не хочу, что тогда со мной сделают.
        Хотя, если Яниса больше нет… возможно, потеря рассудка станет благом. Возможно.
        Пока даже думать не буду! Он жив! Жив!
        Нет, надо немедленно искать выход.
        Но вначале я съела всё до последней крошки, хотя овощные котлеты ненавижу с детства. Мне понадобятся все силы, которые удастся собрать.
        Теперь дальше. Какой там у нас план? К комнате прилагается крошечная уборная и гардеробная. Запертая дверь. Окно. Только сейчас обратила внимание, что оно забрано решёткой, вбитой в стены, на которой красуется массивный замок. Наверное, боялись, что я вылезу в окно. На первый взгляд, смешно, конечно, но, если подумать, я, конечно, попробовала бы. Что ещё? Пустые стены, кровать, старое кресло с кривыми ножками и огромный стул. Всё. Похоже, единственный оставшийся мне шанс выбраться, это найти секретный проход. Дверцу, дыру, что угодно. Потому что иначе я даже не знаю, что делать!
        Будем думать и заодно начнём искать.
        Вначале уборная. Неприятно, конечно, но, проверив плитку, пришлось заглянуть за бачок и даже пошарить под ним. Ничего. Гардеробная - белоснежная пустота, одни тени в углах. Вот, вроде бы пара полок не на своём месте, надо осторожно их вынуть, чтобы не мешали. Так. Пусто. А вот остальные не вынимаются. А самая верхняя так высоко, что на неё даже заглянуть нельзя. Очень удобно, когда нужно спрятать секретный затвор.
        Да, надо добраться и проверить.
        Стул-великан как специально подобрали тяжеленный, чтобы трудно было сдвинуть с места, так что складывается впечатление, будто я слона волоку, причём давно и далеко, а продвинулась всего-то на метр. Ладно, в случае чего можно сделать перерыв и отдохнуть, я ведь не спешу. То есть надеюсь, что не спешу, кто его знает, на когда запланирована очередная попытка ритуала. Не факт, конечно, что дело доведут до конца. Но вдруг доведут? А надеяться, будто повстанцы нападут и спасут снова, довольно глупо, не могут же они каждый раз устраивать захват, когда у меня беда?
        Беда, беда…
        Так, стул на месте, но почему-то прямо сейчас лезть на него неохота. Я не могу объяснить…
        Выскочив из гардеробной и закрыв дверь, я отправилась к кровати и села на неё, стараясь сдержать стук сердца, который совершенно неожиданно ускорился. Может, болезнь? Бывает, когда у человека сердце слабое, переизбыток физических упражнений сразу сказывается усталостью и усиленным сердцебиением.
        Но раньше я была совершенно здоровой. Да, немного нервной временами, но не больше. Последствия голода? Перенапряжение от нахождения в подвале?
        За дверью шаги. Слуги ходят неслышно, будто специально стараясь проскользнуть быстрее.
        А кто?..
        Даже не стучат, просто ходят, как к себе домой…
        В просвете появилась большая, массивная фигура последнего в списке некрогеров, кого я ожидала увидеть.
        - Рондо? - сам по себе произнёс мой голос.
        Когда мы виделись в последний раз, он выглядел далеко не так напыщенно, как сейчас. Помнится, метался по коридору, пыльный, испуганный… тащил свою фаворитку за собой волоком, кстати, плюс в его копилку. Пусть бросил нелюбимую женщину, зато любимую спасал. Не будь я в таком незавидном положении, даже зауважала бы его, хотя бы слегка, но не теперь. Я не виновата, что его сердце занято, никогда не была виноватой и не должна отвечать за всех сразу. Можно не любить, но при этом относиться по-человечески. А то как будто я напрашивалась на наш брак! Да он мне тоже поперёк горла!
        В общем, разница налицо, в тот раз испуганный птенец, не то что сейчас - ввалился гордым орлом как к себе домой, вместо приветствия лениво кивнул головой и прохаживается теперь, оглядывая пустые стены, будто ожидал лицезреть галерею великих художников, а тут надо же, какая неожиданность - сплошной камень!
        Конечно, ни единого вопроса про самочувствие жены.
        Я подняла руку, прикрывая глаза, и незаметно перевела дух. Фу-ух. Повезло… интуиция что ли? Как, каким шестым чувством я поняла, что сейчас не стоит громоздиться на стул в поисках потайных рычагов и кнопок? А вот если бы залезла, поймали бы на горячем - и тогда пощады не жди. Потому что, не будем тешиться иллюзиями - Рондо давно и прочно на стороне жриц, невменяемая жена ему только на руку, от безумной супруги куда проще избавиться, да ещё и посочувствуют.
        - Говорят, ты теперь довольно искусна в постели? - проговорил Рондо, подходя ко мне ближе на шаг и смотря с таким же отстраненным любопытством, как до этого на пустую стену.
        - Кто?
        Это я что ли хриплю? Как человек, выросший среди нормальных людей, смею предположить, что вопрос принца поставил бы в тупик любую нашу замужнюю даму. У нас сложно представить, что муж станет задавать жене такие провокационные вопросы… а тут как будто ничего не случилось - как погода? Дети как, не болеют? С кем ты мне изменяешь нынче, с некромантом?
        Было бы жутко смешно, если бы не было так страшно.
        - Что кто?
        - Кто тебе сказал?
        Никогда Янис не сказал бы такого… никогда. Тогда кто?
        - Поговаривают, вас вынесли из подземелье в таком виде, что сомнения излишни. Что там рассуждать лишний раз? На тебе грязные отпечатки его ладоней, а вот нижнего белья нет. Он тоже… хорош. Наш уважаемый некромант без передыху бредил, и прислуга чуть не прослезилась над его признаниям. К тебе, между прочим. Так что не отрицай, ты была с некромантом. Развлекались там внизу вдвоём, пока суть да дело. Очень в духе… таких, как вы.
        Надо же, мы теперь на одной линии, прямо сердце радуется.
        И, видимо, Рондо хочет сказать, что он со своей фавориткой тем временем только в карты играл, тоскуючи, и слёзы горькие проливаючи о законной жене?
        Ну и ладно, не вижу смысла оправдываться. Не жалею о произошедшем, ничуть. И не стыжусь. Поразительно просто, когда-то я была уверена, что главное в жизни - верность и то, как ты выглядишь в глазах других людей, но там, внизу, практически похороненная заживо, я поняла другое - нельзя пытаться отвечать за грехи окружающих, пусть даже речь о твоей собственной матери. Нельзя брать на себя ношу, тебе не предназначенную, каждому отмеряно своей тяжести. Вот наделаю своих грехов - тогда отвечу.
        И если уж на то пошло - где же он, грех? Между мною и Янисом не было греха, наоборот, была одна только истина, голая, чистая. Никогда не думала, что в ситуации, когда замужем за одним, а любовью занимаешься с другим, я скажу нечто подобное, но сейчас совершенно точно могу заявить - мне ничуть не стыдно. Ни капли!
        - Так что? Ты спала с некромантом?
        - Да. Именно так. С твоим братом.
        - И всё?
        - А что ты хочешь слышать?
        - Разве ты не собираешься извиниться?
        - За что? Хотя нет. Просто не собираюсь. Не хочу. Ты недоволен чем? Что я спала с кем-то другим, или что я спала именно с твоим братом?
        - Пусть спала, неважно.
        - Если тебя это не заботит, к чему вопрос?
        - Да так, к слову пришлось, - он пожал плечами. - На самом деле, я тут по другой причине. Говорят, ты не желаешь сидеть тихо, шумишь и скандалишь.
        Судя по всему, измена его действительно не задевает. Хотя где она, измена? Наш брак - фарс, жуткая ошибка, никому не нужная, никому не принесшая ни толики счастья. Зачем это всё было? Но это лирическое, горькое отступление… я не давала никому никаких обетов, следовательно, и не нарушала. Но Рондо определённо наплевать. Ещё один повод увериться, что твои тараканы имеют значение обычно только для тебя самого - столько переживаний, а всем вокруг фиолетово. Просто праздник какой-то!
        - Меня заперли в комнате и не дают выходить. По-моему, вполне оправданный повод для скандала. Или на моём месте почтенные некрогерки сидели бы тихо, словно мыши и не пищали?
        - Ну да.
        Потрясающе насыщенная смыслом беседа.
        - Рондо, зачем ты пришёл?
        - А? - он нахмурился, словно силясь вспомнить, что происходит. - А, зачем пришёл. Вынуждено. Не уверен, что стоило, но жрицы как обезумели. Тётка покоя не даёт - не знает, что делать. Для обряда, который тебе нужно пройти, желательно отсутствие близких отношений с кем бы то ни было, поэтому тебя не выпускают. Для твоей же пользы. Не переживай, Янис завтра с утра уезжает и тогда твою дверь отворят. Просто не хотят пока, чтобы ты… нарушила условия, снова откладывать ритуал... а это много сил, растраченных впустую. Ты же навстречу не пойдёшь? Жрицы выматываются, чтобы всё успеть подготовить, а ты начинаешь вести себя как ребенок - и снова куча усилий насмарку! Тебе плевать, сколько людей тратят свое время, верно? У тебя свои причуды, свои капризы.
        - Янис - уезжает?!
        - Конечно, милая. Не ожидала? Ему давно пора заняться своими прямыми обязанностями, посетить другие места. Он отвечает за станей не только в замке, но и по всему своему участку. Некромантов нынче не так уж и много. У каждого своя территория, которую нужно обслуживать. Так что отъезд намечен на завтра. Следовательно, не стоит волноваться, тебя сразу же выпустят, как только Янис скроется на горизонте и его следы засыплет песком ветер, говоря поэтически. Надеюсь ты не найдешь себе другого мужика, это было бы крайне неудобно для всех сторон. Подумай хоть раз о чём-нибудь кроме своих капризов, к примеру, о том, сколько сил потрачено жрицами, чтобы сделать тебя одной из некрогерок. Не испорти всё снова!
        Как будто нападение сао было подстроено лично мною только для того, чтобы сорвать планируемый обряд. Конечно, я бы подстроила, если бы могла, но на этот раз вина не моя.
        Он с облегчением вздохнул и направился к двери. Даже не попрощался.
        - Что за обряд я должна пройти? Как меня должны сделать одной из некрогерок? Зачем? - перечислила я вслед удалявшейся спине все вопросы, на которые желала получить ответ.
        - Тебе не говорили?
        - Не нужно столько удивления в голосе, как будто ты понятия не имеешь, что мне вообще никто ничего не считает нужным говорить. Или чего ты ждёшь? Что я воскликну - ах да, мне, конечно же, говорили - и не раз, и не два, талдычили сутками напролёт, но я со своей слабой памятью запамятовала! Действительно, на кой запоминать, ведь это такая ерунда - неизвестный обряд, которому меня собираются подвергнуть некрогеры, твердящие, что всё во благо, однако не брезгующие между делом травить меня препаратами, чтобы не мешала свадьбе. Не удивлюсь, если ты и брачную ночь собирался так провести - накачать меня чем-нибудь, чтобы не дёргалась, и отыметь, безо всякого удовольствия, естественно, а как же - брак-то вынужденный, но и чтобы не утруждаться уговариванием. Верно?
        - Ты такая агрессивная. И ругаешься в последнее время много.
        Это точно. И по первому пункту согласна, и под вторым без возражений подпишусь. Видимо, именно такая моя реакция на некрогерское воспитание силы духа. И плевать.
        - К чёрту! Так ты скажешь или как?
        - Вот поэтому и нужен обряд, - он покачал головой и поцокал языком. - Твоя кровь такая горячая. Нужно её остудить. Ты всё злее, ты бросаешься на людей, ругаешься, шатаешься днями напролёт за пределами замка. Притаскиваешь каких-то существ…
        - Не утруждайся перечнем, я поняла. И что теперь? Каким образом жрицы собираются остужать мою кровь?!
        - Не ори на меня.
        - Не уходи от ответа!
        Он вдруг вздохнул.
        - А надо же… Эта твоя горячность даже слегка возбуждает. Могу понять, почему Янис, наша ледяная глыба, захотел слегка погреться. В общем-то, если подумать, возможно, наша связь будет даже приятной.
        Вот так… Ответа от некрогера не вымолить и на смертном одре, а благодаря обряду, смутно чувствую, именно там я и окажусь. Если все вокруг твердят, что ты корова, однажды ты замычишь. Так что ещё немного и покажется правдой утверждение, что это я просто такая нервная особа в ласковых объятьях дружелюбной, всепрощающей семьи. И чего нервничать? Иди себе, куда ведут, делай, что сказано, и полагайся на некрогеров, ведь всё планируется только мне во благо.
        Тошнотворная фраза.
        - Рондо.
        Он смотрел на меня с большим интересом. Любопытно… Послушание, смирение и готовность к трудностям - основные желания некрогера при выборе пары.
        Попробуем, чего терять? Голос спокойный и ласковый, в дрожащих слезами глазах - мольба.
        - Я хочу выйти на прогулку из комнаты. Можно? Я не стану искать некроманта. Пожалуйста.
        - Почему не станешь? Ты закончила развлекаться? Больше неохота? Тут, наверху, где полно нормальных молодых людей, он тебе больше неинтересен?
        В книгах в такие моменты объект обсуждения точно стоит за стеной и слушает, что о нём болтают. А потом насмерть обижается.
        Жутко хотелось зажмуриться, но я не стала. Нельзя.
        - Да, всё прошло. Это был приступ паники, не больше. Конечно, никакого интереса он во мне не вызывает. Конечно.
        Рондо задумчиво за мною наблюдал.
        - Так что? Можно мне выйти погул…
        - Нет.
        Ах ты, сукин сын! Было бы, чем запустить, я бы запустила, но раньше, чем в поле зрения попала подходящая штука, принц, который мой муж, исчез в коридоре. А если дверь толкнуть?
        Забыв об угрозах жриц, я бросилась к двери, но Рондо оказался куда сильней и проворней. Дверь даже не дёрнулась, замок щёлкнул - и послышались удаляющиеся шаги.
        Сукин сын! Знал, что всё равно меня не выпустит, но не мог не заставить врать, говорить гадости о единственном некрогере, который представляет для меня ценность.
        От этого груз неправды ещё тяжелей и почти мешает дышать - вот что делает ложь с неподготовленным человеком.
        Выход! Мне нужно найти выход!
        Не знаю, сколько получится продержаться на злости, но надо действовать немедленно. Только дверь забаррикадировать - не хватало, чтобы заявился очередной незваный гость, весь такой терпеливый и понимающий. Мало ли кому в голову взбредёт меня навестить и прочесть лекцию с непонятной расплывчатой моралью. Чего хотел Рондо? Он сам-то понял? Я так нет.
        Всё, чёрт с ним.
        Стул на месте, уже облегчение. Жаль, не очень высокий, сложно заглянуть на полки, плохо видно… Но нет, ничего на полках подозрительного не имеется - пусто и пыльно, как положено - в углах злосчастные таинственные тени, которые никакого важного секрета не скрывают.
        Что же делать?
        Комната, конечно, надо проверить саму комнату. Пройтись вдоль стен, прижимаясь к камню ладонями, ушами, щеками, даже губами. Особенно к тем местам, где прохаживался Рондо, может, он проверял, не видно ли щелей, обозначающих расположение тайных проходов, не увижу ли их я? И по второму кругу - внизу, у самого плинтуса. И по третьему - выше, куда только достают руки.
        Нет, ничего подозрительного, ни единой зацепки. Я так тщательно щупала всё подряд, что кончики пальцев онемели, а голова закружилась от слабости.
        Секретный рычаг должен хотя бы немного отличаться от остальной поверхности, как его не маскируй, но когда за окном сгущается ночь, приход которой невозможно остановить, а ноги больше не держат - ничего больше не остается, кроме как признаться - никаких тайных лазов в комнате не существует. Или их так мастерски спрятали?
        Нет, Лили… не тешься иллюзиями. Выхода нет.
        На кровати мягче и теплее. Нужно подумать, но больше не получается. Сколько можно думать? Голова гудит и всё так… бесполезно, как будто специально чем больше пытаешься вырваться из замкнутого круга, тем сильнее он смыкается.
        - Янис…
        Ну вот, теперь я плачу. Не думала же я, на самом деле, что достаточно произнести вслух имя, чтобы перед тобой предстал его владелец? Из-под земли, как говорится. А в случае, когда речь о некроманте, ещё и очень двусмысленно говорится… И кстати, невозможно не думать об идее, которую подал Рондо, неприятную, злую, но вполне вероятную, только не в отношении меня, а в отношении некроманта. Как на человека влияет близкая смерть? Как угодно… Янис мог верить, что влюблён в меня, но насколько это правда? На что пойдёшь, чтобы отвлечься, скрасить последние дни? Даже страшно представить, на что.
        Тьфу ты, даже думать не хочу.
        Если говорить вслух, становится немного легче - как будто поблизости верный друг, весьма ко времени уверяющий, что всё будет хорошо. Только слова почему-то говорит совсем другие:
        - Если я не выберусь, всё закончится очень плохо. Если я не выберусь, всё закончится очень плохо. Очень плохо. Плохо. Плохо!
        За дверью снова загромыхали шаги, причём звучат они гораздо громче и неуклюжей, чем человеческие.
        Наверное, потому что уже очень поздно. На дворе ночь, а с первыми солнечными лучами Янис уедет, и тогда всё будет очень плохо. Или не с первыми, пусть солнце уже поднимется, но разница небольшая.
        Янис завтра уезжает? Разве такое возможно? Почему… почему он даже не пытался со мной встретиться? Просто спросить, хорошо ли я себя чувствую? Как знать, Лили, возможно, для него всё произошедшее было вовсе не откровением, а просто способом расслабиться перед неминуемой гибелью, урвать от жизни последнее. Может, пока ты горела, отдавая ему всё, что имела, он просто пользовался тобой, твоим телом, твоей силой, а после возвращения в большой мир обо всём позабыл. Или даже если он на самом деле к тебе хоть чуть-чуть привязался… всё-таки ты жена его брата, а он, между прочим, однажды уступил брату трон, чего уж говорить о женщине!
        Горечь потекла по пищеводу, ядовитая и жжёная. Но нет!
        Я увижу его. Сегодня. И никто меня не остановит!
        Кто это ходит, там, по коридору? Никак не слуги… не охрана, в общем, не люди. Судя по звукам… так может передвигаться только что-то неуклюжее и массивное, вроде… голема.
        Ас-асс?!
        Меня как ветром сдуло с кровати, словно ураганом снесло и прибило к двери. Я приложила многострадальное ухо к замочной скважине и прислушалась. Кажется, шаги удаляются.
        - Ас-асс!!
        Звучит так придавлено, что даже грустно. А как ещё должно звучать, учитывая, что нужно одновременно привлечь внимание голема и не вспугнуть служанок. Надеюсь, они уже спят, хотя вероятней, что присмотр за мною установлен круглосуточный, такой вывод в данной ситуации самый логичный. Сил моих больше нет! Да должна же быть в мире хоть какая-то справедливость! Я не хочу... ритуала, страха этого, всеобщего отвращения. Некрогеров этих, всех вместе взятых!
        Я хочу выбраться на волю.
        Скрип затих. Неужели я ошиблась? Или опоздала? В коридоре неяркий свет, но замочная скважина слишком маленькая, чтобы сквозь неё что-нибудь рассмотреть.
        Нет… вот оно. Снова скрип, такой, как будто голем разворачивается. Помогите мне, небеса!
        - Ас-асс?
        Тишина. Хотя, конечно же, не мог он взять да научиться разговаривать! Голем не может ответить тебе, Лили, не может никак. Но он бредёт сюда, к двери. Вот… свет загородился так быстро, что не видно цвета - просто серость. Но он послушал меня, пришёл на зов, следовательно, это мой голем. Значит, он остался цел! И снова - чего это я, это же просто куча песка, даже если его завалило, потом можно откопать - и всё по прежнему, отряхнулся себе и дальше пошёл.
        - Ас-асс, если это ты, стукни.
        Секунда, две…
        Бумс!
        О, небо! Грохот слишком громкий, в ночной тишине он прозвучал ударом грома, огромной хлопушкой, взорванной под ногами.
        А я даже простыню на себя не намотала, халат нараспашку - пояс потерян где-то в комнате, но думаю, нужно спешить.
        - Выломай дверь. Быстро!
        Я отскочила в сторону одновременно с тем, как голем шарахнул по двери второй раз. Верхняя её часть сочно крякнула и извилисто треснула до верхней петли. Замок выдержал.
        - Ещё! Сильнее!
        Бум!
        Дверь замерла на мгновение - и вывалилась из косяка, тяжело рухнула в комнату со взрывным грохотом, подняв облако пыли.
        В коридоре тут же раздались посторонние звуки, в проёме показался мой голем, правда, синих следов боевой раскраски на нём не сохранилось - просто белая обезличенная болванка.
        - На колени!
        Ас-асс мгновенно рухнул на колени, и я, прямо как была, в ночной рубашке выпрыгнула в тесный коридор и полезла к нему на шею.
        Соседняя дверь приоткрылась, оттуда робко выглянула одна из моих служанок - выпученные глаза. В тот самый момент халат зацепился полой за деревянную щепку, торчащую из дверного косяка, и задержал меня, не давая забросить на голема вторую ногу. Дёрнув пару раз, я сделала только хуже - острый край щепки прорвал ткань и нанизал её на себя ещё больше.
        Видимо, придётся раздеться. Надеюсь, в результате всего этого происшествия хотя бы ночную рубашку удастся уберечь, чтоб уж совсем голышом не остаться, но сейчас не до этого - нужно спешить.
        Пока я лихорадочно стряхивала рукав халата, служанка, пару секунд лицезревшая картину «похищение големом» опомнилась, вскрикнула, выбежала из комнаты и бросилась прочь по коридору.
        - Скорее! - во всё горло кричала служанка. - Она убегает! Охрана! Хабирша сбежала!
        Хабирша - это точно про меня. Быстрее же! Один рукав спал и повис внизу, теперь второй.
        - Ас-асс, вставай! - закричала я, как только с руки и спины окончательно соскользнула гладкая ткань. - К хозяину! Двигай. Быстро!
        Он встал, в узком, тесном коридоре даже пол дрогнул под тяжестью, когда голем оказался на своих двоих - и пошёл вперёд. Я, прямо как во времена наших прогулок за территорией замка, сидела у него на шее, свесив ноги, держалась за голову и смотрела по сторонам.
        Почти сразу же впереди из коридора на нас выскочили два охранника, в форме и с копьями.
        - Вперёд! - крикнула я, чтобы Ас-асс не вздумал тормозить. Големы и стани, по крайней мере, те, что в замке, не способны убивать людей, поэтому как воинов их не используют, только в виде рабочей силы. Но я готова попробовать заставить его идти напролом, даже сквозь живую стену. Как знать, если сделать упор не на убийстве, а на движении вперёд, возможно, сработает?
        Видимо, что-то такое отразилось на моём лице. Один из охранников отпрянул к стене, неловко прижимая к себе копьё, а второй ещё раздумывал, похоже, сам не замечая, что уступает дорогу.
        - К хозяину, Ас-асс!
        Голем уверенно протопал мимо застывших стражей. Конечно, меня они достать копьями могут, но голема им не остановить. А калечить жену будущего короля… для этого нужен особый приказ.
        Тут впереди появилось очередное действующее лицо - главная жрица собственной персоной - растрепанная, горящая праведным возмущением, с руками, раскинутыми в стороны, и в одной ночной рубашке до пола. Ба, да сегодня день прогулок по замку в ночных уборах! И отчего такое быстрое появление? Неужели лично караулила, сидела поблизости и сторожила, ну там, как выразился Рондо, заодно тратила силы и время на меня, неблагодарную.
        - Как ты смеешь! - крикнула она, останавливаясь на месте. Потом начала хватать воздух ртом, собираясь с силами. Или проклятья выбирала самые подходящие, дабы обрушить на мою грешную голову, не знаю.
        Очень хотелось её растоптать, очень, но Ас-асс как раз свернул в боковой коридор, к счастью, пустой, и оставил тётушку позади.
        - Держите её! - визжала главная жрица. Какая, однако, несдержанность для высокопоставленной некрогерки.
        - Бегом! Быстро! Быстро! - шепотом просила я.
        Вообще-то големы не предназначены для бега и стремительного перемещения по местности, но мало ли… вдруг мне попался особенный. И, кажется, Ас-асс действительно ускорился.
        Скорее, вниз, к Янису. Не знаю, что вокруг происходит, может, всё плохо и некромант больше не хочет меня видеть, но я собираюсь выяснить лично - посмотреть ему в глаза и услышать его голос. Пусть после последних месяцев я готова поверить, что плохое случается куда чаще и с большей вероятностью, чем хорошее, но прежде я услышу каждое слово отречения своими ушами!
        Сзади нас преследовала охрана и жрицы, а за ними ещё собиралась толпа людей, сбегающихся со всех сторон. Пусть развлекаются, главное, чтобы меня не задерживали.
        Будь у них время, наверняка жрицы выдумали бы способ безболезненно стащить меня с голема, но времени у них не было.
        Вот уже подвал, тут я испуганно вздрогнула, потому что впервые подумала - а как же завал? Это же тут произошло, в подвале, а вдруг… Но испугаться не успела - завал был, но там, дальше, а вначале по-прежнему - пять широких ступеней, винные стеллажи… проход, ведущий в наклонный коридор.
        - Вперёд, Ас-асс, - прошептала я и сама себя не услышала. Ветерок тут не самый тёплый.
        Голем пошёл вперед и в этот момент чуть было не споткнулся, а если бы это произошло - точно покатился бы, как колбаска, под уклон. Случись это, головной боли у жриц стало бы куда меньше - нет хабирши, нет проблемы. К счастью или, по крайней мере, к моему счастью, голем удержался в вертикальном положении и пошёл дальше осторожней.
        Вот он - вход, светящийся мягким светом. Там Янис.
        - Да сделайте же что-нибудь! - кричала жрица, когда вход приблизился, разросся вокруг и засветился таким ярким светом, что я на секунду закрыла глаза. - Задержите её!
        А когда открыла - в зале нас ждал некромант. Звук нашей процессии поднял бы и мёртвого, так что ничего удивительного.
        - Янис.
        Я заметила, что слезла с голема, только когда ноги коснулись земли. Надо же, не думала, что это возможно проделать так быстро и ловко, без ушибов и растяжений, однако же проделала.
        Позади в зал вбегали охранники, подгоняемые жрицей, а после все, кто захотел присоединиться к погоне. Так много некрогеров одновременно я видела только в убежище.
        Что-то будет?
        Янис, не меняясь в лице, перевёл взгляд мне за спину. Как будто в порядке вещей, что к тебе домой заваливается орущая толпа, как будто такое каждый день происходит.
        На нём прежний костюм, свободные штаны и наглухо застёгнутая рубаха с воротником-стойкой, висящая, как на скелете - потому что выглядит он плохо - опять болезненная худоба, тусклость, слабость. Слабость?
        Янис нахмурился, и я впервые воочию увидела действие, называемое в народе «остановил взглядом». Красиво звучит, конечно, но всегда воспринимается только как красочное словосочетание, в реальности невозможное. То есть это я раньше так думала.
        Сейчас же он посмотрел на них… на некрогеров и сделал это. Заставил остановиться - без единого слова.
        К счастью, меня предупреждение не касается. И больше ничего не мешает сделать то единственное, что хочется, в чём я нуждаюсь больше всего остального.
        И я побежала вперёд.
        Вот так в одночасье, прилюдно, бесстыдно, самая большая поборница брачных клятв без тени сомнения бросилась на глазах окружающих в объятия любовника. И эти объятия навстречу ей мгновенно раскрылись.
        - Янис, это немыслимо! - взывала за спиной жрица, не трогаясь с места. - Немыслимо!
        Толпа гомонила, звучало очень угрожающе.
        - Они меня заперли… - быстро шептала я, трогая пальцами его грубую рубашку. А потом - его лицо, сероватую кожу щёк и редкую щетину на подбородке. - Закрыли в комнате, не давали выйти. На окне решетка. Одежды нет. Я спрашивала о тебе, но все молчат. Не пускали сюда. Я не знала, что делать. Мне было страшно. Почему ты не приходил?
        Он молча обнял меня за плечи, притягивая к груди. Взгляд, который только что пугал некрогеров, стал мягким и внимательным. Сразу же показалось, что я ребёнок, испугавшийся подкроватного монстра, которого на самом деле не существует. Это так приятно - что твои страхи вдруг оказались позади.
        - Она не может тут оставаться! - плевалась слюной жрица. - Что за детские капризы? Вы сорвёте все наши планы! Сколько можно делать назло!
        - Уходите прочь. Все.
        До последнего момента я не знала, что произойдет, когда погоня ввалится в жилище некроманта. Думать о последствиях не было времени. Что они ему сделают? Может, это неправильно - вкатываться в чужой дом верхом на големе и просить помощи и защиты? Может, тем самым я подставлю Яниса и сделаю всем только хуже - он не сможет меня защитить, да ещё и сам пострадает.
        Что будет?
        Оказывается, ситуация разрешится крайне легко - некромант просто произнесет вслух одну короткую фразу и все непрошенные гости, вплоть до разъяренной припадочной жрицы, развернутся и покинут помещение, хотя и будут практически корчиться от несогласия и ярости. Их как будто засасывало в коридор, а они спешили напоследок огласить всё, что думают о хабирше, явно обходя ругательствами некроманта.
        Я не слушала.
        - Янис.
        Как только затихло в коридоре, я отпрянула, снова прижимая руки к его груди. Нужно убедиться, что он цел и невредим. Просто не верится, что я на самом деле к нему прикасаюсь, а не мечтаю об этом с закрытыми глазами, как мечтала тысячу раз за последнее время. Кроме того, я, конечно, в жуткой растерянности, потому что даже представить не могла, что будет так… такая реакция. Такой результат всего моего незапланированного побега. Конечно, не было выхода, когда Ас-асс подошёл и шарахнул по двери - второго такого шанса, такой случайности могло не выпасть, поэтому я думала только, как выбраться из комнаты и добраться до подвала, не учитывая, что цель моего перемещения никак не может остаться секретом. И вот… Только тут, увидев посреди знакомого зала Яниса, я поняла, что замешиваю его в скандал. И что его, конечно, боялись, но на словах. Считали избранным, но только на словах. А получается, отношение к некромантам такое… неописуемое, что некрогеры не посмели перечить ему, даже когда интересы некроманта явно пересекались с их собственными. Просто сдались и отступили.
        Как это возможно? По моим наблюдениям Янис тут как слуга, бесправный, лишенный простого человеческого общения, хотя на словах и избранный… но что тогда произошло?
        Я чего-то не знаю?
        В общем, я в полной растерянности.
        Впрочем, сейчас важнее другое.
        - Ты цел? Всё в порядке? Почему ты такой худой? Ты что, ничего не ешь? Тебе не приносят еду?
        Он выглядит почти так же, как в последние часы в подземелье - изнурённым, подавленным, сдавшимся. Хотя нет, не так страшно, конечно, но всё равно такое впечатление, что его вынесли на поверхность всего пару часов назад. - Ты что, голодный?
        - Ты пришла?
        Мы уставились друг на друга с недоумением. А тут, кстати, прохладно - плечи и руки моментально покрылись мурашками, затряслись, хотя вроде бы поблизости источник тепла. Любое человеческое тело, ну, в смысле живое, должно греть, однако меня не грело.
        - Пошли, - Янис тут же развернулся, взял меня за руку и нырнул под пыльную цветочную гирлянду, к себе в комнату.
        Там тоже светло, и совсем ничего не изменилось… кроме личных вещей, которые раньше валялись повсюду, а теперь исчезли. Вместо них у выхода стоял большой мешок с лямками, который, видимо, собран к отъезду. Хоть в чём-то Рондо не соврал.
        Пока я смотрела на мешок так, словно не ожидала его увидеть, что целиком и полностью соответствовало действительности, Янис набросил мне на плечи тёплое покрывало.
        - И ты бы уехал? - непроизвольно вырвалось у меня. Накатила тошнота и слабость. Эта чёртова слабость! Сколько же можно?
        Ноги подкашивались от страха.
        - Если бы ты не пришла.
        Слова доходили медленно и по частям, словно сквозь воду.
        - Я не понимаю.
        Он протянул ко мне руку, но потом убрал, отошёл и молча сел передо мной на свою импровизированную кровать, всё ещё усыпанную подушками и одеялами. Видимо, постель убирают только после его ухода.
        О чём я вообще?
        Янис сглотнул. Очень громко.
        - Там, внизу… На границе со смертью, когда ты хватаешь последние моменты счастья… всё кажется иным.
        Губы слиплись и отказались спрашивать, думает ли он теперь иначе. Не знаю, он совсем не изменился, в смысле, по сравнению с тем временем, когда мы только познакомились, если нашу встречу можно назвать таким обыденным словом. Ещё во времена до подземной ловушки.
        А я изменилась - раз и навсегда.
        - Я замужем, да? В этом причина?
        Он некоторое время снова смотрит непроницаемым взглядом.
        - Я просто хотел, чтобы у тебя был выбор. Если бы ты решила, что хочешь забыть о том, что случилось внизу, то просто оставалась бы поодаль и жила, как хотела. Всё-таки Рондо принц.
        - И что?
        - А я - нет.
        - Ты думал, я не хочу к тебе приходить?
        Он медленно кивнул, не отводя глаз.
        Я запрокинула голову и расхохоталась. Смеялась долго, искреннее, пока не поняла, что одновременно со смехом по щекам текут слёзы. Слабая истеричка! Но я просто не представляю, где, в чём мне черпать силы в тёмной стране, полной испытаний и пустой всем остальным, будь то растущая зелень или простая человеческая доброта.
        - Ты разве не знаешь? Свадьба была не настоящей. Вернее, настоящей, но я её не хотела. Они же… жрицы накачали меня какой-то дрянью! На свадьбе… Я не собиралась за него выходить, понимаешь? Но они… я даже ничего не помню, только самый конец ритуала, когда сверху сыпались эти красные капли… так похожие на кровь. Я не хотела свадьбы.
        - То есть не хотела? Разве ты с самого начала не за этим приехала? - осторожно спросил он.
        - Да. Мой отец решил, что… это потом. В общем, договор был таким - я присматриваюсь к вероятном мужу, но в крайнем случае могу отказаться от брака. Это было скорее сватовство, чем помолвка, но у вас так подали, всем объявили, будто дело уже решённое. И пути отступления мне не дали. Ваш… некрогеры поставили блокпост на горный проход, а мне пояснили, что моя жизнь никому не важна. Я даже сбежать не могла. И ты сам видел, как они… В общем, не спрашивай, - я накрыла голову пледом, голова просто раздувалась от всего, что нужно поставить по местам, а времени нету. Как объяснить, что я ехала сюда с одним настроением, а потом выяснилось, что я не готова становиться некрогеркой? Что лучше стыд от отказа и возмещение убытков, чем вечная жизнь среди них. Ну, по крайней мере, жизнь в роли жены Рондо.
        - Я видел. Но я решил, что мне показалось, - прошептал Янис. - Слишком сильно хотелось, чтобы только я один был для тебя важен. И я сказал себе - не трать время, она никогда не будет твоей. Рано или поздно она привыкнет, приживётся, ощутит прелесть роли королевы и забудет о том, что её так сильно пугали некроманты. Перестанет ощущать тревогу и страх.
        - Ты знал, что я ощущаю страх?
        - Конечно, это видно… То есть я убеждал себя, что это просто кажется, что это самообман. Что на самом деле я понятия не имею, о чём ты думаешь, чего хочешь. Какая ты. Я не верил себе… и вот что произошло.
        Столько горечи в его словах, будто он ею дышит.
        - Не вздумай себя ни в чём винить! Да ты! Да ты единственный, кто в этом мрачном месте не даёт мне сойти с ума!
        Он коротко взглянул на меня и снова задумался.
        - Почему они так спешили со свадьбой? Я не ошибаюсь - это произошло, когда выяснилось, что ребёнка-сао привела в замок ты?
        - Да. Рондо сказал, я слишком большая угроза… Хотя чему я могу угрожать, ума не приложу.
        - Почему ты не рассказала мне сразу? Там, внизу?
        - Зачем? Чтобы испортить тебе последние дни? Ты бы расстроился.
        - Расстроился? - медленно спросил он. - Не так. Но возможно, ярость от услышанного помогла бы пробить проход наверх.
        - Ярость?
        - Ты так тихо говоришь. Боишься?
        - Чего?
        - Ещё тише. Ты думаешь, меня расстроит правда о семье? Но я уже был расстроен… когда думал, что в твою брачную ночь на моём месте должен был быть брат. Что я украл у него жену.
        - У него не было бы жены, если бы меня спросили!
        - Я не знал.
        Он вдруг опустил глаза, уставившись в пол и замер.
        Можно ли… А, к чёрту!
        - Я хочу тебя обнять.
        Он такой холодный. И все рёбра наперечёт.
        - Я тебя сейчас согрею.
        Вот же удивительное дело - буквально полчаса назад я томилась в запертой комнате и была уверена, что жизнь закончена. Что больше никогда и ничто не сможет поднять мне настроения. А теперь шкала позитивности и оптимизма неуклонно ползёт вверх и, кажется, всё будет прекрасно. Небом клянусь, я даже захихикала, когда запускала руки ему под рубашку - каждый ведь знает, какой эффект оказывают ледяные руки, когда их прижимают к горячему туловищу.
        Однако Янис даже не вздрогнул, потому что оказался совсем не таким тёплым, как я ждала. Хихиканье само собой замерло на губах. И не только из-за беспокойства о самочувствии некроманте - ещё и от мысли, что я как мама… легкомысленно хихикаю с мужчинами.
        Нет! Янис не один из многих. Какая дурацкая мысль! Он - единственный.
        - Почему ты еле тёплый?
        Он задумчиво прижал к себе мою руку прямо через ткань. И не ответил.
        - Только не говори, что это... что-нибудь жуткое, вроде бы ты смертельно болеешь и скоро бросишь меня в этом равнодушном сером мире одну. Только не говори ничего страшного!
        - Нет, ничего страшного. Это… просто я мало ел.
        - Почему ты мало ел?
        Какие у него глаза! Кажется, в детстве у меня была книга, на одной из картинок которой изобразили мужчину с таким же, как у него, лицом. Не помню только, злодей это был или герой. Да и важно ли?
        Он вздыхает так глубоко, что грудь увеличивается чуть ли не вдвое.
        - Ты же не шла.
        - И что? Ты бы заморил себя голодом?
        Он пожимает плечами.
        - Может быть.
        Тут я понимаю, что ответить нечего - горло сжимается, как будто кто-то невидимый стоит поблизости и сдавливает шею тонкими пальцами-удавками. Глаза уже полны слёз. Но слёз слишком много, они в последние месяцы нас просто преследуют, они так и норовят нас догнать и утопить в своём море! Нет, нельзя больше слёз и слабости!
        - Я барышня заморская, Янис, соответственно, очень капризная. Теперь тебе придётся хорошо питаться. Придётся быть здоровым, сильным и довольным жизнью. Иначе ты не сможешь делать мне приятно. Ты понимаешь?
        Он слабо улыбается.
        - Мне нужно поговорить с Рондо.
        Мгновенная паника. Такое ощущение, будто вокруг вспыхнул огонь - пока ещё не жжёт, но ты уже предвкушаешь эту жуткую, неминуемую боль.
        - Нет! Не оставляй меня одну!
        Я обхватываю его за талию. Кажется, что он покачнулся, но нет, несмотря на худобу Янис удивительно хорошо держится, даже когда его пытаются сжать и сломать в объятиях.
        - Ты боишься? Напрасно. Они не посмеют прийти сюда без моего разрешения. Но я поставлю голема на входе, чтобы тебе было спокойно.
        - Хорошо. Хорошо, Янис, иди. Но сначала поешь!
        В комнате съестного нет, но в зале удаётся найти поднос с чаем, салатом и мясом, хотя продукты слегка заветрены - не первый час лежат. Всё равно то, что нужно!
        Мой аппетит тоже мгновенно тут как тут. Вот что творит свобода! К счастью, мяса предостаточно для двоих. Мы жуём, то и дело заглядывая друг другу в глаза. Периодически я протягиваю Янису самые отборные кусочки, оторванные от большого куска прямо пальцами - сочные, покрытые коричневым острым соусом, и он с удовольствием их ест, хотя уже видно, что с трудом - много в него не лезет. Да… нужна тренировка, а я теперь прослежу, чтобы тренировался он чаще и старательней.
        - Всё. Нужно идти к Рондо.
        Очередной кусок хлеба становится поперёк горла. Я не спрашиваю, зачем нужно, почему-то пока не готова слышать ответ. Но и так просто отпустить…
        У него, кстати, очень подходящая рубашка - из ровной, однотонной ткани - прямо как лист бумаги, который так и просится стать картиной.
        - Янис, можно я на тебе нарисую… нарисую рисунок на твоей рубашке? Не очень большой? Краска потом смоется. Вот тут, на груди.
        Он опускает глаза и наблюдает, как я его глажу, распрямляя ткань.
        - Хочешь подслушивать?
        - Да. Ты не против?
        - Не против. Мне нравится, когда ты так близко.
        - Так ты знал? Что это такое?
        - Да, я догадался. Сложил два и два - голема с рисунком на груди и такие же рисунки на Ас-ассе. Ты за мной шпионила.
        - Мне было очень любопытно… Я никогда прежде не видела некромантов.
        - А я никогда прежде не был так заинтригован. Такой лестный интерес к моей персоне. Спасибо.
        Голова кружится от таких слов… Но не буду его задерживать. Конечно, отношение некрогеров к некроманту и его приказам поражает и всё ещё не до конца понятно, но я не чувствую себя спокойно, ни в замке, ни даже тут, укрывшись в подвале.
        На столе среди его вещей наверняка найдётся подходящий карандаш. Вот… обычный мел, это даже ещё лучше. Теперь надо изобразить что-то простое, нарисовать узор - быстро, без излишеств. Изображение, конечно, подключить не получится, но хоть послушаю.
        Так… Надо натянуть ткань. И теперь… когда он дышит, под тканью поднимается грудная клетка. И дышит Янис всё быстрее. А над рубашкой, сверху… шея. А потом - подбородок и губы.
        Разве можно удержаться и его не поцеловать? Невозможно…
        Я так давно его не целовала… Кажется, я прикасаюсь к нему губами, будто в первый раз, пытаясь понять, так ли они отличаются от тех прикосновений, которые случались во сне. Они отличаются - в настоящих поцелуях больше вкуса.
        Распробовать бы хорошенько…
        Но хорошего понемногу. Янис позволяет мне остановиться и отодвинуться, но я вижу, как уголки его губ дрожат, складываясь в лёгкую улыбку.
        Однажды я заставлю его смеяться, клянусь!
        Ладно, к делу. Так… центральные линии, теперь толстая канва, теперь завитушки, улавливающие звук, и напоследок - передающий узор. Как-то простенько смотрится, когда не замаскирован кучей вьющейся травы и цветов, надо же… я так давно не видела всей простоты своей магии.
        - Всё?
        Я опускаю руки и отступаю на шаг.
        Рисунок заметен, конечно, но кого это волнует? Янис почти на глазах изменился, и вряд ли еда тому причиной. Он, конечно, в весе не прибавил, но словно стал выше и крепче. Словно теперь в нём гораздо больше силы и угрозы. Что-то в глазах или в развороте плеч, или в наклоне головы, когда он терпеливо ждёт моего ответа. И впечатления не портит его слишком короткая стрижка, не портит безвкусная одежда, наоборот, подчёркивает, что его волнует нечто такое, на фоне чего обыденные ценности кажутся просто глупыми подделками под вечное.
        Если бы я увидела его таким в тот… самый первый раз, вероятно, влюбилась бы по уши мгновенно.
        - Янис… ты такой красивый.
        Его глаза слегка расширяются.
        - Прости. Я тебя отвлекаю. Уже не в первый раз, помнится.
        Да, нужно перестать говорить глупости, да ещё в такой момент - что там с этим разговором с Рондо, чем…
        Янис вдруг рядом, широкая рука уверенно обхватывает мою голову, и он целует меня. Горячо, сильно. Оказывается, он тоже умеет сбивать с толку - мысли тут же путаются.
        - Можешь отвлекать меня всегда. Каждый раз, когда тебе этого захочется, - говорит он, отрываясь и коротко прикасаясь губами к виску. - Я пошёл.
        И я остаюсь одна, хотя на выходе, действительно, обосновался голем - прямо поперёк прохода. Теперь нужно подключить звук, дело двух секунд - и я с ногами устраиваюсь на массивном стуле, держа найденное на столе зеркало в руках, закрываю глаза и прислушиваюсь.
        В тишине коридора гулкие шаги. Шуршание. И снова шаги.
        Чьи-то негромкие приветствия. Янис отвечает коротко и идёт дальше. Вскоре быстрый обмен вежливыми фразами с охраной Рондо и звук открывающейся двери.
        - Брат…
        Это Рондо. Я непроизвольно сжимаюсь, стараясь то ли стать меньше, то ли согреться.
        - Здравствуй, Рондо.
        Скандалить королевские дети явно не собираются, хотя подозреваю, крики и мордобой временами куда лучше, чем такие отстраненные, ледяные голоса людей, равнодушных ко всему происходящему, включая друг друга. А они, между прочим, какие-никакие, а родственники.
        - Ты уезжаешь? Утром?
        - Да.
        - Но ты снова вернёшься. Как всегда. Ну, давай, езжай. Это всё? Ты ведь пришёл попрощаться?
        Янис на миг замолчал, как будто сбился с заученного текста и не мог вспомнить продолжения.
        - Нет, я не прощаться. Не надо делать вид, будто ты ничего не знаешь, Рондо. Наверняка, тут уже побывали и старшая жрица, и родители. Я тоже знаю всю правду о твоей свадьбе и как именно ты получил жену. Я пришёл поговорить о ней. Отдай мне её. Тебе она не нужна.
        - А тебе? - кривился Рондо, судя по голосу.
        - Я не могу без неё жить.
        - Сколько громких слов! - насмешка.
        - Ты мой брат. Ты должен понять, что почти невозможно видеть, что твоя любимая женщина вышла замуж против воли, как к ней прикасается другой мужчина, причем тот, кому она совершенно безразлична… видеть это - и не сойти с ума! Даже если бы она была ко мне безразлична, я не смог бы её оставить. Отдай мне её.
        - Нет!
        - Почему?
        - Да потому что ты не заслужил.
        - Не начинай, Рондо!
        Но принц перебивает:
        - Ты трус. Жалкий трус. Отказался от трона, отошёл в сторону, когда пнули, как собаку.
        - Я был должен. Некромант не может стоять во главе страны.
        - Ничего подобного! Это старый закон, который при желании легко изменить. Ты бы смог изменить, независимо от мнения родителей, если бы захотел. Но тебе было проще сбежать. Отец вдруг решил, что теперь наследник не ты, а я - и ты как послушная пешка подчинился.
        - Я стал некромантом.
        - Неважно! Ты мог протестовать. Мой брат всегда мог настоять на своём, он был горы свернул ради своей цели и ни перед чем бы не остановился! Но мой брат изменился, я больше его не узнаю. Я никогда не видел тебя таким послушным, сдавшимся, слабым. Ты жалок. Ты не стоишь того чтобы стать счастливым. Не достоин, чтобы тебя любили. Ты во всем его слушаешься, до сих пор.
        - Он мой отец. Он король.
        - Плевать! Ему плевать на нас и на страну. Ты же знаешь, ему просто неприятно, что ты теперь такой... ущербный. Совсем не такой идеальный, каким рос. Столько времени и сил вложить в своего наследника, а он возьми да чуть не помри! Подлинное предательство! О, ради своих интересов папаша постарался бы на славу, перекроил бы закон, как угодно. Но не ради ущербного сына. Он, как ты видишь, всё развлекается, давит сао в своё удовольствие, не заботясь, что новым некрогерам прийти неоткуда, что население постоянно уменьшается, но ему плевать, пока он главный.
        - Для решения этого вопроса есть ты - будущий король. Сделай так, чтобы некрогеры не вымирали.
        - Я не хочу этого делать! - закричал Рондо так неожиданно, что я вздрогнула. - Почему я должен отвечать за всех? Почему я должен делать, что говорят, чего ждут? Меня не готовили к таким серьёзным решениям, на меня просто взвалили груз, который я не просил. Который я не способен нести. Нет, - он успокоился и снова заговорил неторопливо, - нет, но я не должен тебе ничего объяснять, ты никто. Рядом только свихнувшаяся на идее строения судьбы мать, с затуманенным сестрицей-фанатичкой разумом и тиран отец, только его желание быть выше всех - мелкое, гадкое, такое же трусливое, как твоё желание самоустраниться. Ты жалок, брат.
        - Да что ты знаешь о некромантах? - снова заговорил Янис, но уже по-другому, неторопливо, сильно, завораживающе. - Меня тянули из смерти по частям, вырывали, выцарапывали по кускам, как будто потрошили. Что ты можешь знать о серости и тлене? Не смей мне говорить о трусости, ты, баловень судьбы, который живёт в безделье и роскоши, имеет всё что хочет и ещё жалуется, что от него требуют чем-то немножечко руководить и за что-то иногда отвечать… Ты никогда ничего не делал своими руками, только спал, жрал и баб трахал. Ты даже в барабан не смог научится бить, потому что тебе сказали, что учеба займёт целый месяц. Месяц, только подумать! Месяц для тебя слишком много времени и усилий… Так что ты знаешь о вечности? О темноте, в которой нет времени? Об одиночестве? Ты только ноешь и скулишь, как несправедливо с тобой поступили, заставив отвечать за королевство, за народ, когда всего, чего ты хотел от жизни - безделья в роскоши за спиной брата, который будет заниматься делами. Так что ты достоин его… этого жалкого королевства, трусливого народа, судорожно хватающегося за прошлое. Рано или поздно вас
поглотят сао и снимут с тебя тяжкую ношу повелителя. Тогда ты получишь, что заслужил - жить тем, что заработал сам. И ты сильно удивишься тому, как мало этого будет.
        - Вот как ты заговорил. Не боишься теперь за свою льями?
        - Не пугай меня, Рондо… Тебе нечем меня пугать.
        - Да? А как насчёт её жизни?
        Голос не дрогнул.
        - Я ближе тебя знаком со смертью, Рондо. Обещаю тебе, брат, мы не расстанемся с тобой никогда. Даже после твоей смерти. Если с ней хоть что-то случится.
        - Несмотря на то, что ты мой брат? - возмутился Рондо, стараясь скрыть страх. Но как его скроешь? Вот он лезет изо всех щелей, дрожащий голос, почти срывающийся в конце слов.
        - Может быть, ты больше мне и не брат, - скучно сказал Янис и, судя по звукам, встал.
        - Что с тобой, Янис? - на имени голос принца ощутимо дрогнул. - Что… ты не был таким прежде.
        - Я всегда был таким, только не видел смысла демонстрировать первому встречному, а тем более семье… тому, что от неё осталось. Не хотел пугать, ведь ты такой нежный, такой ранимый, такой слабый. Младший брат. Посмотри же… в моё лицо. Ты видишь перед собой некроманта-а-а… Страшно? Что же ты побледнел? Приручить кого-то вроде меня... ты правда тешился мыслью, что это возможно? Что моя пассивность от слабости? Нет, Рондо, она от равнодушия. Просто я позволял так думать. А теперь загляни в мои глаза и запомни - ты не имеешь надо мной ни малейшей власти - и никогда не имел. Слушаясь вас, я просто следую остаткам былой памяти, где мы выросли вместе - не больше. Но теперь появилась та, что для меня важнее твоих слов, Рондо. Пришло время понять, что приказывать мне бесполезно. Бесполезно заставлять. Совсем наоборот - это я могу сделать с тобой что угодно. Прямо сейчас, и даже охрана за дверью не успеет мне помешать. Страшно?
        - Не нужно…
        - Смотри на меня, Рондо!
        - Пожалуйста, не нужно.
        - Смотри и запоминай - больше я не позволю тебе думать, будто ты мною управляешь. Развей свои иллюзии. На самом деле мне не нужно твоего разрешения, просто я считал, что мы всё ещё слегка братья. Оказывается - нет. Утром я уйду - и ты ничего не сделаешь. Вычеркнешь нас из жизни и никогда больше не посмеешь подойти к моей женщине. Нет ничего, что меня остановит, помни.
        Голос постепенно затихал, а я сжималась всё сильней.
        Шум давно утих, звуки растворились, а меня била мелкая, противная дрожь. Голем в коридоре не шевелился, но из-за лёгкого сквозняка то и дело шуршали сухие листья растений, закрывающих вход в спальню Яниса.
        А где мой голем?
        - Ас-асс!
        Звонкий голос улетел во все стороны, как стрела - я не ожидала такого эффекта. Голем наверняка недалеко и сейчас явится.
        Охранник - куча простого мусора - посторонился, мой белый герой протиснулся мимо и терпеливо остановился рядом.
        Повелевай!
        - Возьми поднос, сходи на кухню и принеси свежей еды. Много, - стуча зубами от нервов, издёрганных последними событиями, приказала я.
        Ас-асс подхватил поднос и поплёлся к выходу. Прошло несколько минут… никого, ещё несколько - голем вернулся, не знаю, кто на кухне догадался, что ему нужно, но поднос ломился от разнообразных блюд, сытных и свежих. И самое поразительное - еды там было куда больше, чем мог съесть один человек. Посредине стоял узкий чайник, из носика струился пар.
        Ужин на двоих. Как мило.
        - Поставь на стол.
        Не отправить ли голема за Янисом? Не знаю, где теперь он, дорогу в подвал он смог бы проделать за это время раза три. Что он делает? С кем?
        А в ушах дрожащий, истекающий страхом голос Рондо: «Не надо, брат», - голос, своей беспомощностью затрагивающий самые потаенные детские страхи. Гнилые шевелящиеся мертвецы. Чья-то обтянутая сухой кожей рука, тянущаяся из-под кровати. Следы крови на полу.
        Тот, кто видит страх, говорит так, как Рондо.
        На секунду я его даже пожалела… всего на секунду. Стоило представить, что бы меня ждало, не существуй на свете некроманта, как жалость немедленно уступила место ужасу. Тогда кошмары видела бы я… недолго. Пока бы не умерла.
        Янис пришёл неслышно, проплыл плотной тенью вдоль стены, беззвучно положил руку мне на плечо, и моё тело будто обмякло, расслабилось, превратилось в набитый тряпками мешок.
        - Тише…
        Он подхватил меня на руки и отнёс в комнату. Голова гудела, глаза слипались, руки и ноги были тяжелыми и болтались, как привязанный верёвками к телеге груз.
        - Спи. Я тоже сейчас лягу. Утром мы уйдем из замка, а на путешествие потребуется много сил.
        - Ты не оставишь меня здесь? - с трудом спросила я сквозь подступающий сон. - Обещай.
        - Ни за что не оставлю, - его губы прикоснулись к моему лбу. - Спи спокойно, обещаю. Обещаю всё, что пожелаешь. Спи спокойно, я сейчас тоже лягу.
        - Только поешь вначале, - попросила я, закрыла глаза и заснула.
        Глава 19
        Никаких ранних побудок не было - я проснулась сама.
        Янис шуршал одеждой, когда одевался. Видимо, именно эти звуки меня разбудили.
        - Нам пора? - всполошилась я, садясь в кровати и приглаживая всклокоченные волосы. Кстати, постельное белье пахло затхлым, видимо, давно не меняли. Потому что хозяин некромант или потому что скоро он уезжает - чего менять, если через день нужно будет менять снова?
        Надо же, нашла о чём думать!
        Просто я не привыкла просыпаться вот так, рядом с мужчиной (то, что случилось под завалом, не считается, там всё происходило как в тумане, сейчас уже толком и не верится в реальность тех дней, когда вспоминаю, чем они были заполнены. Будто не со мной).
        - Да, пора завтракать.
        - Хорошо. Не знаю только, что мне надеть, я вчера не подумала… в общем, из вещей у меня только эта ночная рубашка.
        Янис тяжело вздохнул, не оборачиваясь.
        - Лили… я расспросил служанок, твои вещи выбросили. Все. Мне жаль.
        Выбросили вещи? Все?! Мои красивые яркие полосатые платья? Мои удобные штаны? Мои ботинки для прогулок по лесу?
        - Все до единой? - ужаснулась я. Оказывается, привычные вещи, пусть ты их последние месяцы и не надевала, терять практически так же тяжело, как оставшихся далеко друзей.
        - Да. Чтобы не заставляли смотреть в прошлое, ведь некрогерке не нужно оборачиваться, нужно просто смотреть вперёд. Выбросили даже мелочи и безделушки.
        Значит, и мой поясной кошелек из кожи, вместе со всеми игрушками и полезными для прослушки мелочами. И подаренные братом и отцом побрякушки, не имеющие особой ценности в денежном эквиваленте, но словно излучающие тепло каждый раз, стоило их взять в руки.
        Просто трагедия какая-то…
        - Сейчас тебе принесут одежду. По дороге добудем другую, если захочешь. Смею надеяться, захочешь, потому что даже у некрогеров существуют вещи, которые наверняка тебе понравятся, если получше присмотришься.
        Звучало почти игриво.
        - Хорошо.
        Одежда ладно, но выбросить все мелочи, привезённые из дому именно для того, чтобы помнить, как хорошо мне там жилось? Чтобы вообще помнить - нечто хорошее вообще существует?
        Как по-некрогерски!
        Пока пришлось замотаться в один из пледов, жёлто-коричневый. Такими темпами вскоре я вообще забуду, как ходить по-другому, без волочащейся за мной ткани, которую нужно всё время придерживать за ворот руками.
        Я выбралась из спальни в зал и стала бродить кругами. Где одежда-то?
        Шаги раздались как раз, когда я потеряла терпение и от скуки рассматривала рабочий стол Яниса, сейчас на удивление пустой. Что-то было в этом зрелище болезненное - ровная столешница, выскобленная до серого цвета и покрытая царапинами и остатками несводимых пятен. А всё вокруг окутывает запах химии, маскирующий другой… более страшный.
        Я поплотнее завернулась в покрывало, поворачиваясь ко входу, где уже стоял Янис.
        В зал вошла Мила. На её согнутой руке висела одежда тёмного цвета, лицо бледное, но столько силы в сомкнутых губах, что и стена подвинется, уступая дорогу.
        Янис побледнел и остался стоять на месте.
        - Что ты так смотришь? Моё лицо кажется тебе знакомым? - спросила кружевница, и в её голосе явно слышались истерические нотки.
        Тут же показалось, будто некроманту грозит опасность, хотя, что могло произойти? Я пошла к нему.
        - Я помню тебя. Вас было не так уж много, - ответил Янис, перегораживая мне поднятой рукой путь.
        - Лили знает, - Мила переключилась на меня, и Янис опустил руку, переставая меня закрывать. Теперь такую штуку проделала я - встала перед ним, загораживая собой, потому что чувствовала - происходящее никому не доставляет радости, мне-то уж точно, но втравливать в женские разборки Яниса я не стану. У всех есть прошлое, так что пусть остаётся там… позади.
        - Давай, - я протянула руки.
        Мила аккуратно переложила одежду, но уходить, судя по всему не собиралась.
        - Ладно. Теперь говори, что хотела.
        Я снова стянула ворот, прижимая к себе груду одежды, чувствуя за спиной Яниса, который всё ещё не двигался.
        - Твои вещи… мне не удалось ничего найти, извини.
        - Ничего страшного, я понимаю, что это не ты выбросила. Больше удивляет, зачем тебе вообще нужно было искать? Зачем пришла сейчас? А ещё скажи, Мила, чего ты хотела, когда отправляла меня в лагерь пленных сао? Что ты хотела этим сказать?
        - Что они совсем не отличаются от чистокровных некрогеров.
        - И?
        - Что их гораздо больше, чем нас, поэтому они тоже имеют право решать, как им жить. Мы в другом мире, полном других возможностей. Нет нужды выматывать себя бесконечными трудностями. Мы можем жить лучше! Нынешние властители этого не хотят понять! - её голос зазвенел, Мила коротко взглянула на Яниса и снова переключилась на меня.
        - Текущее противостояние некромантов и сао нужно остановить. Некромант должен прекратить войну.
        - Войну? - я оглянулась на Яниса.
        - Вялотекущее истребление одной части населения другой. Это тоже война.
        - Но почему ты… - язык не поворачивался назвать ее проституткой, однако невысказанное изумление по поводу девицы лёгкого поведения, интересующейся политикой, повисло в воздухе. - Почему тебя вообще это волнует?
        - Я беременна, - её глаза засверкали, как будто из серой воды выпрыгнули яркие рыбки. - И хочу, чтобы мой ребенок жил в новом мире. Чтобы старые традиции, жестокие, глупые обычаи не портили ему или ей жизнь, не превращали её в мучительное существование, во многом искусственно нагнетённое. Сао понимают, что нет смысла держаться за прошлое, но коренные некрогеры не дают им развернуться и построить новый мир. И не дадут. Потому что в сао не течет кровь властителей. Некромант должен что-то сделать!
        - Янис? Почему он?
        Говорим так, как будто сам некромант в комнате отсутствует. Он, кстати, стоял тихо, ведь понятно, что кружевница обращается лишь ко мне. А почему ко мне?
        Хотя, да… сказать в лицо некроманту, что он должен делать… совершенно отчаянный риск.
        - Он должен дать толчок к переменам! Больше некому. Даже если не хочет, если считает себя свободным от долга - долг никуда не делся. Хватит прятаться в темноте!
        Я испуганно повернулась к Янису. Он смотрел на меня сверху вниз, как прежде - отстранено, равнодушно. Тёмный шёлк был неподвижен, как будто укрывал гроб с неподвижным телом. Траур. Печаль. Много печали.
        - Мы тебя услышали, Мила, - пробормотала я, любуясь даже такими глазами. Печаль временна, уж я постараюсь лишить её власти.
        Хотелось, чтобы кружевница убралась отсюда быстрее и унесла прочь все свои странные претензии и требования. А всё почему? Потому что меня душила ревность, пусть и не обоснованная. Но когда это разуму удавалось убедить себя не чувствовать лишнего, пустого и неприятного? Мне - никогда. Да, я понимала, что судьба народа некрогеров важнее моих личных переживаний, но от этого они, переживания, ничуть не становились меньше.
        Кружевница ушла. Я отправилась в спальню, рассмотрела вполне добротную одежду и надела простое закрытое платье с длинными рукавами, а потом чулки, обувь и плащ. Для переноски вещей Мила принесла нечто похожее на рюкзак с ручками из толстой верёвки.
        Тем временем доставили завтрак.
        Мы позавтракали, быстро и молча, без игр в виде кормления друг друга, потому что каждый думал о своём. Янис ел на порядок больше вчерашнего.
        И можно было уходить.
        Но я не могла. Встала у порога и мяла в руках рюкзак, в котором практически ничего не лежало: какое-то потускневшее зеркало, не совсем новая расчёска, пара простых носовых платков - и не могла сойти с места.
        Янис, со своим мешком на плечах остановился рядом, настороженно смотря на меня сверху вниз. Его ноздри раздувались, на левой скуле темнел небольшой синяк, губы сухие… он не сказал ни слова.
        Я вздохнула.
        - Янис. Скажи мне правду. Я действительно не смогу сделать... сделать ничего для народа сао? Став королевой?
        Он понял. По распахнувшимся глазам и крепко сжатым губам было видно - всё понял. Пристально посмотрел, резко прищурился и склонился к самому моему уху.
        - Нет. Некрогеры, особенно правящие, никогда не станут слушать хабиршу, пусть даже пройдёт много лет. Ты всегда будешь чужой, хотя бы из-за одного факта рождения за пределами Некрогера. Таков закон.
        - Ты не стал бы меня обманывать, правда?
        Он почти прикоснулся к моему лицу губами и твёрдо ответил:
        - К счастью, мне не придется тебя обманывать, потому что клянусь всем самым святым - я бы это сделал!
        Во рту собралось столько слюны, что я судорожно сглотнула.
        Тогда пора идти.

* * *
        Глубокая некрогерская осень, хотя и походила на нашу, всё же отличалась. Чем? Вот мне тоже было интересно, чем именно. Летом различия бросаются в глаза - меньше зелени, меньше красок, но осень сглаживает цвета, поэтому несовпадения заметны куда меньше.
        Выехали мы на лошадях. Янис ехал на прекрасном жеребце, а мне выдали довольно крепкую, но далеко не такую красивую лошадь. Это я не к тому, что хотелось бы красивую, нет, наоборот, удивлял сам факт - не подсунули кое-какую полудохлую, которая загнётся за первым же поворотом, а позаботились подобрать выносливую.
        Не перестаю удивляться власти некроманта. И с такой властью жить вот так, в подвале, в нищете и одиночестве, когда мог бы легко заставить ходить всё население замка строем и исполнять малейшее желание… Таков Янис.
        И это замечательно!
        Он ехал чуть впереди, следя, чтобы я не отставала. Хотелось подогнать лошадь, поспешить, чтобы как можно быстрее оказаться подальше, ведь мало ли что задумает Рондо, но вокруг было на удивление пусто. Не то что никто не пытался нас остановить - вокруг вообще не было ни единого некрогера - совершено голая дорога, как будто все специально скрылись с наших глаз.
        Не знаю, как это объяснить. На меня некрогерскому двору всегда было наплевать, но, похоже, и теперь, когда я официально следующая королева, ничего не изменилось. Посмотрите-ка - жена принца бежит из замка в открытую, и никто не сказал ни слова против. Кстати, надеюсь, перестать женой принца будет несложно, на досуге займусь изучением местных законов в этой области.
        Чем дальше мы ехали, тем больше отодвигался прочь замок и всё, что с ним было связано. Со временем моё внимание стали привлекать окружающие дорогу поля, то и дело перемежающиеся каменными сопками, похожими на крепкие великанские пеньки. Видимо, создать между ними ровную поверхность, которую можно засеивать, стоило предкам некрогеров титанических усилий. Этим можно только восторгаться - столько труда. Энергетикой пропитан воздух, она будто дополнительный свет, излучаемый не солнцем, а землёй.
        Поля были пустыми, урожай давно уже снят, всё чисто убрано и приготовлено к зимовке.
        - У вас бывает снег? - вдруг спросила я, впервые за последнее время ощутив вспышку сильного любопытства.
        - Очень мало и редко. И никогда не наваливает много снега, - Янис уже успел отстать и неторопливо ехал позади, осматривая поля вслед за мной. - Не бывает ковра из снега… он больше напоминает колючую крупу, которая пересыпается на ветру от одной кочки до другой.
        Должно быть, и в этом есть своя прелесть.
        Солнце стояло уже высоко. Постепенно я начала замечать, что когда оно окатывает камень, с другой стороны образуется удивительно прозрачная тень. Если присмотреться… это красиво. И остатки растительности, смешными щётками топорщащиеся у подножья сопок, и непредсказуемой формы лишайники на камнях - во всём была своя особая прелесть.
        На губах, словно сама по себе, появилась улыбка. Я столько времени бродила по некрогерским лесам с Ас-ассом, но ни разу не смогла заметить и разглядеть эту суровую красоту.
        А может, дело в компании? Или скорее в том, что после прогулки не придётся возвращаться обратно в замок, стены которого практически ощутимо хватают цепкими пальцами за горло и душат. По ночам, когда ты спишь. По утрам, когда смотришь в окно на пустынный окружающий пейзаж, пытаясь вдохнуть полной грудью. За обедом, когда ты в одиночестве прячешься среди стен комнаты. Каждое мгновение душат.
        И это всё позади.
        Я засмеялась раньше, чем поняла, что делаю.
        - Что? - спросил Янис, не меньше меня удивлённый прозвучавшим смехом.
        - Знаешь, а ведь я ездила на големе, которого ты сделал, верхом. Садилась ему на шею и погоняла.
        - Представляю, - почти улыбнулся Янис.
        - И вот подумала - а почему некрогеры так не ездят? Или некроманты? Почему не путешествуют верхом на големах?
        - Так не принято.
        - Но ведь лошадей нужно кормить, давать отдых, они бывают слабыми, стареют, - а голем несёт хозяина хоть сутки напролёт!
        - Ну, голем тоже имеет запас прочности… Хотя причина в другом - ты можешь себе представить важное лицо королевских кровей, при полном параде, с гордо задранной головой, многоуровневой причёской и с атрибутами власти в руке - и при этом восседающее на шее голема?
        Я представила королеву в её выходном наряде на спине Ас-асса - и расхохоталась снова.
        - А форму голему можно придать другую? В виде стола с четырьмя ножками, к примеру?
        - Нет. Устойчивый он только в форме гуманоида.
        - И всё равно, это было здорово! Обещай, что когда-нибудь мы с тобой покатаемся… наперегонки.
        Янис покосился с большим сомнением на меня и промолчал.
        - Что? Трусишь? Думаешь, не сможешь меня обогнать?
        - Это… ребячество какое-то, - пробурчал он.
        - Конечно, ребячество. А ты как предлагаешь развлекаться?
        Его взгляд стал пристальным. Да, понимаю, развлекаться можно не только детскими играми, но и взрослыми. В замке в свете последних событий желание близости как-то притупилось, однако тут, на свежем воздухе, среди полей и сопок, облитых прозрачным солнцем, вспыхнуло, как подожженный спичкой сухой хворост.
        - Я так соскучилась… - призналась я будто через силу, хотя никто не мог меня заставить говорить. Просто я пока не привыкла к таким разговорам.
        Янис отвернулся и, махнув рукой, быстро поскакал в сторону от дороги. Неужели гонки решил устроить, но только не на големах, а лошадях? Хотя… для начала и так неплохо.
        Стоило убраться с открытого места и спрятаться в тени ближайшей сопки, как Янис остановил лошадь, спрыгнул на землю, а потом подал руку мне.
        Ага… хотел он, похоже, совсем не гонок.
        Уже сейчас, при одной только вспышке понимания, зачем мы уединились, убравшись с совершенно пустой дороги, меня повторно охватило этим жутким огнём ожидания. Предвкушения. Неги.
        Я почти прыгнула в его руки. И его губы тут же прижались к моим, руки тут же стиснули рёбра, приподнимая выше, и мы переместились к ближайшим деревьям, низким, но достаточно толстым, чтобы удержать нужный вес. Я сама откинулась на ствол ближайшего дерева, к которому он меня принёс, обнимая его за шею и помогая поднять юбки.
        Какое же это всё-таки потрясающее ощущение - горячая мужская ладонь, прижатая к твоей коже, а на лице - прохладная ласка осеннего ветерка.
        Всё началось и произошло так быстро… так ярко, что открыв чуть позже глаза, я увидела над собой эту прозрачную тень от некрогерского солнца и, даже не успев толком отдышаться, ещё раз подумала, что здесь очень красиво.
        И никогда раньше я не испытывала такого чувства полного физического единения тел, хотя наша кожа почти везде соприкасалась только через одежду. Почти. И от этого связь становилась ещё ярче.
        В такой позе уже становилось неудобно, и Янис меня отпустил.
        - В наши привычки входит заниматься любовью в одежде, - заявила я строгим голосом, поправляя шляпку и юбку. - Не знаю, хорошо это или плохо.
        - По мне, так замечательно.
        Янис поцеловал меня и помог дойти и забраться на лошадь. Помощь была очень даже кстати, настолько слабыми стали ноги. По телу плавало сладкое блаженство, никак не желая растворяться в необходимости двигаться дальше.
        Я бы не хотела, чтобы оно когда-либо растворилось…
        Но вот я на лошади и готова отправляться. Ещё один поцелуй, на дорожку - медленный, томный - и вперёд.
        - Я тоже скучал, - говорит Янис.
        Ничуть не сомневаюсь.
        На обед мы остановились довольно скоро, в небольшой таверне по пути. Неподалёку располагался городок, который выглядел совершенно пусто, не знаю, где пропадали жители. Впрочем, в самой таверне кроме нас и хозяев тоже никого не было.
        И снова дорога.
        Оказалось, если присмотреться - вокруг удивительно красиво! Не той красотой, яркой и броской, к которой я привыкла дома, а совсем другой - полускрытой тенями, мягкой и нежной.
        Янис в своей одежде некроманта отлично вписывался в окружающий каменистый пейзаж. Впрочем, как и я. К счастью, синие платья мне больше носить не обязательно, хоть одна радость в замужестве… Хотя эта мысль не из тех, о чём хочется думать в столь чудесный день.
        Ближе к вечеру мы приехали к очередной пустой деревне - множество домов, на вид жилых и при этом практически полное отсутствие на улицах людей. Даже детей не было видно, а их сложно спрятать, потому на месте дети не сидят.
        Гостиниц тут не было, но оказалось, Янис часто ночует у одной женщины, которая держит своеобразные номера для постояльцев. И пусть там просто, зато неплохо кормят - здоровой деревенской пищей.
        А я, в общем-то, и не собиралась выделываться и запрашивать королевские условия. Кстати, о королях… Рано или поздно всё равно пришлось бы поговорить, и не стоит тянуть - мы оба понимаем, что есть моменты, которые нужно прояснить.
        Поэтому, как только наши тарелки опустели, а до кровати мы ещё не добрались, я вздохнула и заговорила:
        - Янис! Мне не то чтобы очень важно, но хочется знать - а куда мы, собственно, едем? У нашего путешествия есть цель? Нет, ты не подумай, я уехала бы в любом случае, я рада, что ты меня не оставил там, в замке, но что мы будем делать дальше?
        Он отодвинул тарелку и навалился локтями на стол.
        - Мы будем искать тех, кто лишит твой брак силы.
        - Силы?
        - Кто расторгнет его.
        - А это возможно сделать без участия Рондо?
        Янис некоторое время смотрел молча, что-то прикидывая, потом нехотя признался.
        - Сао могут расторгнуть брак по своим правилам. У них более простые традиции - не было физического контакта, значит, не было и свадьбы.
        - Значит, мы идём к сао?
        Он снова замолчал. Потом вздохнул.
        - Ты же хочешь расторгнуть брак?
        - А тебе не претит спать с чужой женой?
        - Не то чтобы это могло меня остановить, но я хочу спать со своей.
        - Это про меня?
        - Это про тебя.
        Не поверите, в этом месте я увидела, что он явственно улыбнулся. Вот так самые страшные дни сменяются самыми прекрасными, а ты и не замечаешь…
        - Ты что, улыбаешься?
        - Ничуть не бывало.
        - Ты смеёшься?
        - Ты смешная.
        - Тогда ладно.
        - Правда?
        - Что?
        - Ты правда не против?
        - Если ты на мне женишься, не против.
        - А мне и в голову не пришло спрашивать твоего согласия выйти за меня замуж. Я думал, это и так понятно.
        - Что?
        - Что мы хорошо друг другу подходим.
        - Подходим? И всё?
        - Что я безумно тебя люблю и ты, похоже, тоже ко мне неравнодушна. Надеюсь на это.
        - Я согласна, - торопливо сообщила я и, кажется, вскоре смеяться я буду уже в компании некроманта. - В смысле, выйти за тебя замуж.
        - А с моим признанием согласна?
        - Я согласна, чтобы ты меня любил, - лукаво ответила я.
        Ха, думает так просто меня взять?
        - Ладно, можешь не говорить… Главное, поступай так, как будто безумно меня любишь.
        Я только вздохнула. Если прилюдный визит верхом на големе прямиком к некроманту ещё и оставлял сомнения хотя бы у меня самой, то теперь совершенно точно я его люблю. Безумно. Иначе не сбежала бы от мужа, каким бы паршивым тот ни был. Или сбежала бы, но домой.
        А сейчас даже в расчёт не брала, что могу отправиться назад к отцу и брату, оставив Яниса одного.
        Значит, будет местный некрогерский развод и вторая свадьба, более натуральная. Меня всё устраивает. Разве что…
        - Кстати, Янис, а когда я стану твоей женой мне тоже придётся проходить этот обряд… ну, которому меня собирались подвергнуть в замке? Обряд перерождения в некрогерку.
        Он сглотнул.
        - Что?
        - Спрашиваю, мне придётся проходить об…
        - Они хотели подвергнуть тебя перерождению?! - прогремел Янис, подскакивая со стула.
        Мне стало радостно, что мы далеко от замка, которому в данный момент грозила страшная сила в виде разъяренного некроманта, а я понятия не имею, насколько он опасен в гневе. Да и чем виноваты стены? Проделать обряд собирались жрицы.
        - Мне не сказали, что это за обряд. В чём он состоит?
        Янис с силой старался что-то сказать, в руки взял себя не сразу. Он так расстроился... не зря я подозревала, что обряд довольно опасный и в здравом уме я ни за что бы на него не согласилась.
        - Старая традиция… попытка создать некрогерок из… из сао. Любой неглупый человек поймёт, ничем конкретно она женщин не меняет, просто набор манипуляций, после которых испытуемая практически наверняка умирает. Говорят, выживала только каждая десятая.
        - Вот чёрт…
        -У вас известно про группы крови. В обряде кровь обращаемой почти полностью заменяют кровью жриц Про. Сборной,взятой у всех. Собранной заранее,причем за сутки до переливания.
        Меня передёрнуло. Насколько я знаю, хранить кровь довольно сложно, а уж смешивать разные группы при переливании… вообще глупость несусветная.
        - Они не просто заставили тебя выйти замуж, они собиралась тебя…
        Его губы несколько раз безуспешно попытались произнести слово «убить», я видела, как он раз за разом прокручивает его в голове, но не может выговорить.
        Казалось, он начал задыхаться.
        Это страшная сказка, Лили. Или ты забыла?
        Я вскочила.
        - Я рада, что мне не придётся проходить этот неприятный обряд. Всё в порядке, я же с тобой.
        Янис все еще силился выговорить страшное слово. От беспомощности и у меня в голове загудело.
        Но нет… пусть паника почти полностью поглощает, стоит только представить, через что меня хотели заставить пройти жрицы и жених, которому меня доверил родной отец, но в то же время наша предыдущая, довольно легкомысленная беседа и своеобразное предложение некроманта не могут не скрасить подступающий страх. А скоро его совсем не останется, ведь Янис со мной. Я избавлюсь от страха раз и навсегда. Больше не будет слёз.
        Наконец, он справился.
        - Есть ещё что-то, чего я не знаю?
        И снова захолодел, этакое невозмутимое подобие себя самого. Напомнить бы, каким встрёпанным и довольным он выглядел, когда мы выбирались из зарослей сегодня утром, но да ладно. Со временем сам поймёт, что я никогда не сделаю ему больно. В смысле, сознательно.
        - Ещё? В общем, на всякий случай перечисляю сразу всё. Я замужем за твоим братом. Королевская семья, к которой относишься и ты, к сожалению, извини за горькую правду, собиралась меня убить. С самого начала мне дали понять, что я пустое место и что смерть моя ни для кого не станет трагедией…
        - Для меня это станет больше, чем трагедией, - угрюмо вставил он.
        - Спасибо. Не перебивай. Так вот, меня опоили какой-то дрянью, выдали замуж за человека, с которым мне не хотелось даже находиться в одной комнате, и после всего этого потребовали пройти какой-то неизвестный обряд. Единственное существо, по которому я скучаю в замке - голем, песочный человек, созданный некромантом. Вроде всё.
        Он стиснул зубы.
        - Это всё я знаю.
        - Значит, больше секретов нет. А у тебя?
        Янис нахмурился и шутка сама собой иссякла. Как-то вполне дозволительно шутить над самой собой, над тем, что происходило с тобой раньше, пусть даже это было страшно, но ведь теперь всё в полном порядке? Теперь уже можно зубоскалить.
        Но над ним… Над его… профессией? Работой? Призванием? Чем?
        - Янис… а там… по ту сторону, в мире некромантов… очень страшно?
        Его глаза рассеяно заскользили по окружающей мебели.
        - Ладно, не хочешь - не говори.
        В общем-то, времени у нас впереди много. Я не собираюсь уходить, а он, похоже, совсем не хочет моего ухода, что не может не радовать. А ещё мы собираемся к сао, хотя и не по той причине, по которой хотела бы отправить нас туда Мила. Хотела, чтобы Янис взял да решил тянущийся десятилетиями конфликт между некрогерами и сао, как будто это раз плюнуть, потому что он такой же королевский сын, как Рондо (с последним я совершенно согласна). Да только невозможно кого-то заставить геройствовать против воли. Если Янис считает, что путь некроманта единственный ему доступный, как можно заставлять его думать иначе? Менять ориентиры? Склонять к решениям, к которым душа не лежит? Кстати, знать бы ещё своё место, вернее, место женщины в мире некромантов. Что-то подсказывает, что лучше не знать, мне не понравится. Однако ещё тот же самый голос подсказывает, что я не смогу оставить всё, как есть. У каждого есть недостатки, моя скромная персона не исключение - явно или скрытно, но однажды я стану пытаться подтолкнуть Яниса к решению вопроса окончания войны. Мне не нравится война. Мне не нравится, что я не могу с
этим ничего поделать. И мне не нравится заставлять решать проблемы кого-то вместо себя. Придётся бороться со своим характером, привычкой лезть везде и всегда. Долго ли я продержусь, чтобы не доставать Яниса? Скоро ли осмелею достаточно, чтобы прощупывать почву?
        Не уверена…
        Впрочем, сейчас меня это всё интересует постольку-поскольку. Сейчас я слишком сильно скучаю по нему. Наверное, непросто привыкнуть к тому физическому процессу, что происходит между двумя людьми, которых тянет друг к другу со страшной силой. Непросто, а может, и невозможно.
        Что уж говорить о том сопутствующем фейерверке чувств, который легко перекрывает физическую близость. Можно описать мурашки, которые бегут по твоей коже, и невозможно - чувство глубокого счастья, окутывающее, когда он тебе улыбается. Восторг от осознания, что улыбка вызвана именно твоими скромными усилиями. Готовность повторить это, сделать что угодно, лишь бы увидеть её вновь. А это уже бывает только с одним-единственным мужчиной.
        - Ну что, спать? - бодро спросил Янис, радуясь, что сложные разговоры позади.
        - Спать? Нет, я не смогу заснуть… без зарядки.
        - Без зарядки? - неестественно удивился он.
        - Именно! Прогулка на свежем воздухе была, ужин был, но без зарядки мне никак не уснуть.
        - А это что такое?
        - Это такой э-э-э… процесс.
        - И в чём именно он заключается?
        Я надула губы, но проклятый некромант продолжал делать вид, будто не понимает, о чём речь!
        - Это такой процесс, в котором участвуют двое - мужчина и женщина. Он поднимает настроение, заряжает оптимизмом и вообще всячески полезен. Если заканчивается удачно!
        - Ах, вот ты о каком процессе…
        - Именно!
        - Тогда приступим? - Он быстро встал, наклонился надо мной, а потом бросился вперёд, обхватывая и поднимая со стула, так стремительно, что злость лопнула, стоило только крепким рукам схватить мою талию, и бесследно испарилась.
        Я давно так не смеялась.
        - Щекотно? - спрашивал Янис, бросая меня на кровать и хватая за пятки, а я могла только извиваться, безуспешно пытаясь спрятаться от его рук, хохотать и обещать страшную месть.
        Как я могла жить раньше без этого ощущения его рук на своей коже? Не представляю.
        Зарядка и правда удалась…
        - Ты под заклятьем Фрейны? - спросил Янис, укладывая руку поверх одеяла на мой живот, когда страсти улеглись и вокруг воцарился головокружительный покой.
        - Да. Ребёнок у меня может родиться только от мужа.
        - Зачем ты приняла заклятье? Из-за той же своей паранойи о матери и неизбежной дурной наследственности?
        Паранойи? Неприятное слово: колючее, пачкающее, но что поделать, во многом правдивое. Я и сама отдаю себе отчёт, что данные страхи во многом паранойя, однако ничего не могу с ними поделать.
        - Очень может быть, - отвечать неохота, но и молчать нельзя. Не с ним. - Когда к нам в очередной раз приехали странствующие маги и предложили всем желающим услуги по наложению заклятья Фрейны… Я тогда первой согласилась и пошла на приём, все говорили - надо же, какая у нас правильная принцесса. Раз уж она решилась, и мы пойдём. Она показала нам пример достойного поведения. А я ни о каком примере и не думала, а думала, пойду на всякий случай… ведь если у меня однажды сорвёт тормоза и понесёт… В общем, сделала, что могла, ради осторожности. Дети-то не должны отвечать за родителей.
        - Не жалеешь?
        - Теперь уже и не знаю. На данный момент получается, что дети у меня могут родиться только от Рондо. Мне это совсем не нравится.
        - Лишний повод сменить мужа.
        - Только скажи, как, - тихо ответила я, прижимаясь лицом к его руке. Сменить мужа хотелось больше всего на свете. На некроманта, кто бы подумал!
        Замуж за некроманта… пугает и притягивает одновременно. Это запретный плод? Или невзрачный на вид, не пользующийся успехом фрукт, оказавшийся сосредоточением настоящего ангельского вкуса? Видимо, адская смесь первого и второго.
        Янис поцеловал меня в лоб и сказал:
        - Всё решим со временем. Спи.
        Глаза послушно закрылись. Да, теперь можно и спать.
        - Это был один из лучших дней в моей жизни, - призналась я.
        Он молча поцеловал меня снова, а потом обнял.
        Я спала так спокойно, как будто и не уезжала из отцовского дома. Или нет… ещё слаще, как будто наконец нашла свой собственный дом.
        И проснулась с уверенностью, что когда-нибудь это на самом деле произойдёт.
        На следующий день мы прибыли в довольно большой городок с живым населением, по крайней мере, некрогеры по улицам прохаживались. Янис свернул на середине первой же улочки вбок, и там дальше, чуть в стороне, на отшибе, показалось небольшое каменное здание круглой формы с прямоугольной пристройкой, портившей весь элегантный вид. Я, вероятно, уже знала, для чего оно предназначалось, поняла, как только вошла - потому что в нос ударил знакомый запах пыли и тлена.
        - Иди налево, в комнату, - сказал Янис на пороге, оглядывая тускло освещенный пустой коридор, голые стены и низкий потолок. Я покачала головой.
        - Лили, прошу тебя… не мешай мне делать свою работу. Просто подожди меня в комнатах. Устраивайся, делай, что хочешь. Жди.
        Ладно, уговорил, не словами, а взглядом. Некроманты не только могут пугать и угрожать взглядом, ну, насколько я поняла, а ещё и очень хорошо могут просить. Поэтому в комнату налево, так налево. Но немного обидно - я не собиралась мешать, просто хотела побыть рядом. Чем дальше, тем больше мне хочется просто быть рядом, чем бы он ни занимался. Конечно, есть личные моменты, когда я готова оставлять его в одиночестве, но всё остальное время по моему искреннему убеждению полностью и безраздельно принадлежит мне! Интересно, однажды это станет одержимостью? Вполне вероятно, всё к тому и идёт. Надо же - я, одержимая некромантом… ха-ха.
        Небольшую часть времени удалось занять переодеванием и коротким отдыхом. Потом стало уж больно любопытно… я давно не ощущала острых приступов озорного любопытства, ровно с тех пор, как попала в тёмную страну, а теперь оно словно хотело отыграться за длительное безделье. В отцовском замке у меня имелась куча подружек, готовых тут же поддержать забаву или отговорить от проделки, в зависимости от тяжести предполагаемого за данный проступок наказания, но тут я осталась одна. И поэтому пришлось идти одной.
        Выждав ещё пятнадцать минут и убедившись, что любопытство никуда не делось и даже не думает испаряться, я сдалась и прокралась в зал, где Янис предположительно латал станей и големов. Их в круглой комнате, стены которой украшены непонятными картинами с изображениями каких-то древних городов, оказалось не так уж и много… всего несколько - три голема стояли у стены, один стань покачивался с ними рядом, а на полу… лежало два недвижимых тела в робах поднятых, скукоженных, почти высохших и уже явно не станей.
        Всё озорство мгновенно улетучилось. Кровь словно заменилась ледяной соленой водой, которая текла по венам и обжигала изнутри.
        Янис резко сгибал третьего станя, положив руку ему на затылок и наклоняя к полу. В стане что-то ощутимо хрустнуло, будто сломалась кость, и он обмяк, тонкие руки повисли и безвольно болтались на весу. Янис подхватил его и осторожно уложил на спину на пол, возле остальных.
        Теперь там лежит три тела. Три трупа.
        Получается, он их убивал… вернее, возвращал в посмертие. Всех подряд? Насколько могло совпасть, что все они отбыли свой срок? Вряд ли…
        Подняв глаза от последнего станя, вернее, от последнего тела, Янис безошибочно перевёл их на меня.
        Я словно заглянула в тёмный колодец. И сказала:
        - Прости.
        Требовалось немедленно извиниться, эта необходимость разрывала изнутри, как взрывчатка. Я пришла сюда играючи, теша своё любопытство, потому что с некоторых пор закрывала глаза на занятие Яниса - и это после первоначального замораживающего страха перед жутким некромантом - прямо какие-то крайности. Но ведь непросто объединить Яниса, обнимающего меня крепко и нежно, Яниса, целующего так пытливо, будто в поцелуе заключена важнейшая в мире тайна, с тем Янисом, который смотрел сквозь реальность, видя за чертой неминуемую смерть. С тем, что поднимал тела, что-то менял в устройстве плоти и костей - и трупы начинали жить повторно. Вернее, существовать вне жизни. И не только объединить этих двух Янисов… а ещё и принять их. Пусть я его уже любила, но и любовь не всё может принять в одно мгновение.
        Наверное.
        Или просто я в это очень сильно верю.
        - Я не хотел, чтобы ты видела, как это происходит. Ты боялась меня раньше. У тебя губы тряслись… и ты так напрягалась, будто собиралась со мной драться, стоило только столкнуться лицом к лицу. Каждый раз. Это был страх.
        - Да.
        - Будешь смотреть, как я работаю - страх вернётся. Не лучшая основа для семьи.
        - Я не буду больше подглядывать, прости. Не потому, что боюсь возвращения былого страха - нет, я больше не могу тебя бояться. Но ты должен быть один. Верно? В это время. Тебе так проще.
        - Да.
        Эти люди… некрогеры, тела которых лежат на полу, уже никогда не встанут и не будут станями. Никогда. Все сразу?
        - Почему ты возвращаешь смерти их всех? Закончился срок?
        - Нет. На самом деле, это произвол с моей стороны… Но другого выхода я не вижу. Мы с тобой уходим к сао. Почему ты сейчас так удивляешься? Лили, я думаю, ты не понимаешь, что на самом деле это значит. Это значит, что обратного пути не будет - мы переходим на сторону врага. Поэтому я возвращаю этих людей смерти - поблизости нет другого некроманта, кому можно было бы их передать для… дальнейшей работы. У меня есть право решать такие вопросы в случае необходимости. Мы ведь не вернёмся.
        Не вернёмся? Я и правда не думала, что будет потом, у сао, потому что, во-первых, просто наслаждалась передышкой, светлым, неожиданно нахлынувшим счастьем от появления в моей жизни Яниса, во-вторых, просто не знала, как и что в Некрогере устроено. Получается… всё логично получается. Если мы уходим к сао, хотим их помощи и при этом не горим желанием следовать интересам своей собственной семьи (я о королевской) - это предательство.
        - Иди, Лили. Я закончу и вернусь.
        Янис так и стоял там, над телами, опустив руки, и смотрел глазами-колодцами, пока я не ушла.
        В последующий час я извелась от безделья, облазила все уголки комнаты и подсобных помещений, и поняла, что тут Янис бывает редко и точно так же считает это место проходным пунктом. Вероятно, просто одно из мест, где нужно периодически выполнять работу. А ещё, выходит, о нашем появлении знали заранее, потому что к комнате прилагалась небольшая кухонька со свежим запасом продуктов. Конечно, глупо было не воспользоваться предложенным богатством. Мы привыкли питаться в тавернах или ночлежных домах, и пусть там неплохо кормили, но я соскучилась по домашней пище. Не скажу, что хорошо готовлю, не очень-то часто я практиковалась, но когда хочется поразить кого-то вкусным ужином, я совершенно определённо справлюсь!
        К счастью, на продукты городские жители не поскупились, мясо и овощи оказались как на подбор свежими и качественными, такие трудно испортить даже если ты неумелая повариха. Я не испортила. Когда по кухне поплыли вкусные запахи, а Янис ещё не появился, я решила сделать ещё что-нибудь полезное, а именно постирать и принять ванну. А когда Янис, наконец, вернулся, покормила его, наслаждаясь выражением благодарности на уставшем лице, и после ужина набрала ему воды. Ванна, конечно, сильно сказано, в данном случае ею служила обычная жестяная лохань большого размера. Вода тоже текла посредственная - не очень горячая, с душком застоявшейся, хотя я сливала её довольно долго, но в результате я просто использовала побольше ароматного средства для мытья и решила, что результат вполне сносный. Правда, запах стоял такой сильный и шапка пены получилась такой высоченной, что некромант удивлённо поднял брови, оказавшись в окружении пара и аромата, но без пререканий стал раздеваться, пока я ходила за полотенцем.
        А когда вернулась, он сидел в воде, в окружении возвышений из белоснежной пены и с большим подозрением следил за моими перемещениями.
        - Потереть тебе спинку? - спросила я, не подумав. А впрочем, почему нет?
        - Нет, спасибо.
        - Я постараюсь не делать больно.
        - Моя спина вообще не болит. Сделать больно ты мне не сможешь.
        Взяв мочалку и сжимая её в руке, я наклонилась к нему и шепнула на ухо.
        - Я потру тебя всего. Хочешь?
        На моём носу тут же оказался шарик мыльной пены, а глаза Яниса зажглись, замерцали магическим теплом.
        - Если всего, тогда ладно.
        Пришлось выполнять обещанное. Спину я тоже вымыла, осторожно протерев мочалкой. Пусть он и говорил, что больно ему не сделать, однако давить на шрамы я не рисковала. И в очередной раз удивилась, как… как это произошло?
        - Как это с тобой сделали? - спросила я, следуя пальцем за извилистым рисунком странных крыльев, как будто слепленных их кожаных перьев. Не могу даже представить боль, которую испытывает существо, когда клоки его кожи отрывают, переплетают и оставляют заживать в новой форме.
        - Некромант, который меня вернул. Со мной ему было легко - вся спина обгорела, так что он просто придал некий законченный рисунок существующим ожогам. Вернуть к жизни станя непросто, но вернуть нового некроманта сложнее в сто раз. Надо вытягивать его из небытия, из мира, где, возможно, ему гораздо лучше, и вытягивать болью. Убедить, что будет ещё хуже, если он не примет своё призвание. Поэтому некромантами становятся в основном подростки - дети умирают от боли слишком быстро, взрослые часто пересиливают её ради света, который видят впереди.
        - А ты не видел света?
        - Нет. Ни малейшего.
        - Ладно… Голову тоже надо вымыть.
        Он молча пожал плечами. На голове Яниса теперь короткий ёжик отрастающей шевелюры тёмного цвета. Интересно, если я намекну, что всегда любила, когда у мужчин волосы по плечи, он отрастит?
        Или пусть живёт, как хочет? Я ведь не стану любить его меньше только потому, что он побрил голову? Вот уж глупости, конечно нет!
        - А ты кого-нибудь возвращал? - машинально спросила я, проводя ладонью по отрастающим волосам - мне жутко нравилось это ощущение колющей щекотки. - Нового некроманта?
        - Нет. Никогда. И думаю, не смогу.
        - Не сталкивался… с необходимостью?
        - Сталкивался.
        Он замолчал.
        - Иногда я слишком любопытна. Прости.
        - Думаю, этого не исправишь.
        - Нет. Но я постараюсь чаще молчать.
        - Не надо, - быстро сказал Янис.
        И снова мы спали вместе. Его рука на моей талии, тяжесть, от которой становилось спокойнее, его дыхание за спиной, от которого сердце билось ровнее, и его тепло, от которого я размокала, как бумага мокнет от влаги.
        Всё было бы идеально, вернее, всё уже было идеально, но только между нами двумя. Оставалось переделать весь мир.
        Сейчас, прижимаясь спиной к Янису, я была уверена - переделать мир проще простого.
        Глава 20
        Примерно через неделю мы посетили все приписанные к Янису поселения, в которых он упокоил всех станей до единого и подлатал в последний раз големов, и отправились к границе, за которой начиналась территории, контролируемые сао. Граница раздела довольно расплывчата и постоянно перемещается, но рано или поздно мы её пересечём - и с того самого момента станем врагами семьи Яниса, ну, и, с какой-то стороны, моей семьи. И не только из-за Рондо. Даже если муж сменится, король и королева останутся моей свекровью и свекром. Забавно, не правда ли?
        Покидая последний из домов, которые, хотя и были разными по строению, чем-то неуловимым удивительно сильно друг друга напоминали, Янис часто оглядывался, а потом, когда поселение окончательно скрылось с глаз, заявил, что хочет заехать в одно место, это недалеко, мы потеряем всего день.
        Не против ли я? - спросил он.
        Смотря куда, ответила я.
        К одному знакомому некроманту.
        Сразу что-то жуткое защекотало подмышками и зашевелило волосы на моей голове. Одно дело Янис, совсем другое - чужой, незнакомый некромант, неизвестно что из себя представляющий. Но спорить я не решилась, не потому что не могла, просто, ну, что я на самом деле знаю о некромантах? А о Янисе достаточно, чтобы верить - он ни за что не станет подвергать меня опасности. Значит, посещение некроманта зачем-то нужно.
        Поэтому ответ мог быть только одним:
        - Ладно, поехали.
        На этот раз мы ехали долго, без перерыва на обед, который обычно проводили в первой попавшейся на пути таверне - по той простой причине, что сегодня таверны не попадалось, как и обжитых мест, только так называемые пятихатки в два-три двора. В последней деревеньке Янис зашел в один из домов и вышел с большим мешком зерна и вторым мешком, плотно набитым какими-то вещами.
        - Похоже, мы едем к отшельнику? - спросила я, когда дома остались позади, а впереди в густых зарослях растворились последние признаки нормальной дороги. Теперь приходилось пробираться по еле заметной тропинке.
        - Да, он не любит людей.
        - Не удивительно, - пробурчала я.
        - Я тоже не люблю. Но всё равно не смог бы остаться совсем один. Надолго. Лучше уж хоть какое-то подобие…
        - Это потому что ты знал - я приеду и без тебя пропаду.
        - Может быть.
        - А у твоего знакомого хоть есть где переночевать?
        Он быстро повернулся - на слегка покрытом загаром лице улыбка. Лёгкая, вот-вот отлипнет и упорхнёт бестелесной бабочкой, но ведь улыбка!
        - Боюсь, сегодня придётся обойтись без зарядки. Он живёт в небольшой хижине на одну комнату, а вокруг только холодные камни да низкие колючие кусты - не уединишься.
        - Я согласна потерпеть… но не очень долго.
        - Договорились.
        Стоило ему замолчать и отправиться дальше, как тут же на меня насели эти жуткие мысли, портившие всю взрослую жизнь. Как только мне исполнилось тринадцать, так и началось… Мне так нравилось всё, что между нами происходило, ну, когда мы вместе, что иногда даже становилось страшно. Что, если по какой-то причине я не смогу получать его ласку? Вынудит ли желание испытать удовольствие снова отправляться на поиски другого мужчины?
        Прямо передёрнуло. Мерзкие какие мысли, но ведь не все инстинкты мы можем контролировать. А если… если этот я не смогу? Я ведь не могу сделать ему больно, не могу сознательно, но что, если я перестану себя контролировать?
        Конечно, сейчас и других проблем полно, чтобы нагружать своей паранойей лишний раз, но, возможно, стоит попросить его… не знаю, прибить меня, что ли, в качестве профилактики, если я посмею пойти на сторону? Прибить и снова поднять?
        Хм… что-то не нравится мне такой расклад.
        - Вот за теми сопками…
        И правда, жилище некроманта я сразу узнала. Отчего? Очень просто - вокруг кишмя кишели стани. Ну, не то чтобы прямо кишели, но их была, как минимум, дюжина, и все они занимались на первый взгляд совершенно бестолковым перетаскиванием камней из одной кучи в другую. Не знаю, с какой целью.
        - Крамвель! - крикнул Янис, спешиваясь.
        Я приняла протянутую руку, спустилась на землю и осталась стоять рядом. Знакомый запах станей чувствовался то ли острее, то ли просто я от него отвыкла. Видимо, дело всё-таки не во мне, так как Янис глубоко вздохнул и тоже поморщился.
        - Экономит хлорку, - пробормотал он.
        Но тут из-за станей показался некромант, не сразу выделяясь из толпы - пожилой, с корявой палкой в руке и такой же лысый, как Янис. То есть, каким был Янис до недавнего времени.
        Некромант шёл, его широченные штаны раздувались и трепетали на ветру, цепляясь за кусты, длинная рубаха подвязана верёвкой, и всему этому шикарному выступлению не хватало только сопровождения в виде громогласного марша, обязательно с гнусавой трубой. Лицо некроманта, испещренное глубокими морщинами, выражало всемирную скорбь и смирение.
        Он остановился напротив Яниса, открыл рот и…
        И, похоже, увидел меня.
        - Я грежу? - коротко спросил он, скосив глаза.
        - Нет, Крамвель, ты не грезишь. Это Лили, она со мной, - Янис снова улыбался своей небольшой, но удивительно тёплой улыбкой. Похоже, её уникальность замечала не только я - некромант подался вперёд, смотря в лицо Яниса цепким взглядом и вздохнул.
        - Да, вижу, - сглотнул он. - Действительно, вижу. Ну что же, проходите… чувствуйте себя, как дома.
        И он сделал рукой широкий жест, обхватывающий окружающие сопки и станей, как будто предлагал ими пользоваться по собственному усмотрению.
        Так мы попали в гости. Домом Крамвель называл хлипкую хижину, к которой был пристроен довольно крепкий сарай, где хранилась куча всяких вещей и продуктов. Он накормил нас вкусной густой похлебкой с какими-то местными пряными травами, найденными на самых вершинах сопок, где не бывает ничего, кроме мха. Крамвель оказался любителем поговорить, даже странно, что такой общительный человек убрался прочь от людей и подался в отшельники. Правда, сам он заявил, что болтает только раз в год, когда его навещает кто-то из своих, в остальное время молчит целыми днями.
        Оказалось, стани, которых он, по собственному выражению, «пасёт», отбывают срок тут, занимаясь тем, что он велит, а не работая на людей. Почему? Просто ему так захотелось, этого объяснения, похоже, для обычного некрогера было вполне достаточно.
        В общем, принял он нас доброжелательно, хотя то и дело настороженно поглядывал. На меня. Не знаю, что не так, хотя нет, знаю. Похоже, для Яниса довольно необычно было взять да и заявиться в гости в компании девушки. Похоже, раньше сюда он никогда никого не приводил. Да и вообще, ни в чьём обществе не путешествовал.
        Как бальзам на душу. Да, он был одинок… давно, но теперь есть я и больше он одиноким не будет!
        Когда стемнело и стало по-настоящему холодно, я сдалась первой, ушла спать в хижину, а Янис с Крамвелем остался сидеть на улице, у костра, который мы развели после ужина, чтобы не замерзнуть, потому что в хижине не развернуться, а посидеть с комфортом и поболтать хочется. По крайне мере Крамвелю точно.
        Свежий воздух и целый день езды, приправленные плотным ужином и, как это ни странно, хорошей компанией заставил глаза слипаться, хотя обычно я, то есть мы, ложились куда позднее.
        Я задремала, то и дело просыпаясь, когда раздавался слишком громкий голос Крамвеля или особо сильно стреляло полено в костре.
        Удивительно, как тут, в хижине некроманта было спокойно. Ещё бы, под охраной двух магов, а там дальше, за ними ещё кольцо поднятых - это вам покрепче целой армии.
        Сквозь дрёму то и дело прорывались обрывки рассказов.
        Крамвель травил некромантские байки.
        - Представляешь, а у него все кишки наружу! Стою и думаю - назад заталкивать или совсем выковырять? И то и другое неохота, руки пачкать, но срок отбывания назначен, чего делать, поднимать так и так нужно.
        - И чего сделал?
        - А, так и оставил… Поднял да на работы погнал. Кишки сами со временем отвалились.
        Я зажмурилась, отворачиваясь к стенке и приказывая себе спать. Мне пока сей юмор не совсем понятен. Но не отрицаю, что однажды наступят времена, когда я буду хохотать над подобными историями, как оголтелая.
        - …и вот, вдова его мне и говорит: «А можно мне его в аренду взять? Он, скотина, всю жизнь мне испортил, домой приходил только пожрать да денег вынести, так что он мне задолжал». Задолжал, понимаешь? Я, говорит, хорошо заплачу. Ну, я согласился, конечно, оставил его на два месяца, приезжаю потом - стань в доме ремонт сделал, забор поставил, в общем, отработал, как мог. Ну и хлипкий совсем стал, еле на ногах держится, весь дрожит. Мне тогда впервые казалось, что стань меня о чём-то умолял… По крайней мере, колени у него так тряслись, когда он ко мне шёл, что взыграло чувство солидарности. Забрал, в общем, его. Вон он там… в синих штанах, смотри, каким счастливым выглядит.
        В какой-то момент я заснула крепко. Успела согреться под одеялом, увидеть что-то хорошее, раскрыться и замёрзнуть…
        - Вот так это и произошло.
        Негромкий голос Яниса моментально пробудил меня ото сна. И отчего-то я застыла, кутаясь в толстое одеяло, выданное Крамвелем, и зажмурившись, хотя сквозь веки всё ещё проникал трепещущий свет горящего костра. И слушала…
        - Всё свое одиночество, всё свое отречение я направил на неё. Как будто загорелся свет, которого я больше никогда не должен был видеть. Вспыхнул во тьме, яркий, жаркий. Сам не понимаю, как это произошло. Без меня, вероятно, ей будет лучше, но я уже не могу её отпустить. Каждый раз, когда она спит, я смотрю на неё и думаю, что не зря, видимо, от некромантов стараются держаться подальше. Мы пачкаемся смертью и пачкаем остальных… и как приносить это к ней? Домой? Приходить после работы, распространяя вокруг пыль тлена?
        - Ну, ты не передергивай, - неожиданно спокойно ответил Крамвель. - Я знавал некромантские семьи. У одного моего друга… дальнего была жена и двое детей. Так что ничего в этом сверхъестественного нет.
        - И много ты таких семей знаешь?..
        - Одну. Судя по вам, две.
        Вот теперь по голосу Крамвеля понятно, что мы приехали не к шуту, а к некроманту. Что он не зря тут сидит, он занимается предназначенным - занимается так, как может. Вдали от людей. И многое понимает, видит многое, чего не увидела я.
        Похоже, Янису тоже непросто даются наши странные отношения. Ну да, жена брата… он хоть и молчит, но данный факт не может на нём не сказываться. И тут я ничем не помогу… Хорошо, что мы завернули к этому отшельнику, Янису, похоже, нужен был разговор с себе подобным. Нужно услышать, что мы имеем право быть счастливыми как пожелаем, и ни у кого не должны спрашивать разрешения.
        Жаль только, что я не могу помогать ему всегда и во всём. Хорошо, что Крамвель может облегчить ношу, о которой мне никогда не скажут вслух.
        - Тебе выпала козырная карта, Янис… Мы как сухие листья, которые носит ветер - каждый поход на ту сторону может оказаться последним - не ты вернёшься со станем, а оба останетесь там… Обрести льями, свой персональный камень, который привяжет к миру живых - мечта каждого некроманта. Почти несбыточная, к сожалению.
        - Я всё это понимаю, Крамвель… Только иногда приходит в голову, что без меня ей будет лучше. Она ведь жутко боялась меня… некромантов, станей, всего. Даже големов боялась. А теперь во всём этом по уши. И… не знаю, насколько это её решение. Иногда у неё взгляд… будто она в ловушке. Не со мной. Но кто знает… будь у неё другой выход… И может, лучше дать ей его - другой выход.
        - Ты глупец, Янис, - рассердился отшельник, и я мысленно с ним согласилась. - Ты сам себя мучаешь, терзаешься ненужными мыслями. Просто живи. Счастливо живи. Иди теперь, ложись спать, я тут останусь, заговорил ты меня, старика, совсем. А я уже не такой, как прежде… и у меня нет льями, так что в случае чего улечу по ветру - и не нагонишь.
        - Спокойной ночи. Не улетай пока.
        - Может, и подожду. И тебе спокойной ночи.
        Янис зашел в хижину, притворил за собой дверь и тихо улегся рядом. Я молча прижалась к нему, уткнувшись носом в его рубашку, такую тёплую и полную его личного запаха и дыма от костра. Он погладил меня по волосам, отчего сон тут же окрасился волшебным блеском…
        Я заснула.

* * *
        На следующий день размеренный неторопливый ход нашего путешествия внезапно изменился. Тепло распрощавшись с Крамвелем, который всё утро кряхтел и бурчал, что гости ему надоели, что его режим нарушен и вообще лучше одиночества ничего нет и быть не может, мы собрались и быстро доехали до деревни, где состоялись последние приготовления к переходу на ту сторону: Янис прошелся по домам и расспросил местное население, насколько близко нынче расположена граница. Там же мы купили хлеб, сыр и молоко, и оставили лошадей.
        Потом взяли рюкзаки и пошли, даже не пытаясь скрываться, в сторону земель, контролируемых сао.
        - Почему пешком? - спросила я чуть позже.
        - Так надо. Нас должны увидеть издалека, и при этом мы должны выглядеть безобидно.
        - Хочешь сказать… иначе к ним приближаться опасно?
        - Лили, они вполне способны убить, если заподозрят опасность. В замке вырезали многих случайно попавшихся под руку невиновных. Я однажды чуть не умер в результате их нападения. Ты же не думаешь, что сао белые и пушистые? Они же некрогеры, пусть, по мнению моей семьи, и второсортные. Однако история у нас общая… по сути, в сао ничуть не меньше жестокости.
        - Что-то мне уже страшновато туда идти.
        На самом деле, я вполне отдавала себе отчёт, что переход на ту сторону не такая уж безопасная прогулка. Просто, как обычно, старалась в подробностях не представлять, чем конкретно она может угрожать, да и вообще, понадеялась на вседозволенность Яниса, на право некроманта делать, что угодно.
        Видимо, у любой вседозволенности имеются рамки, о которых вспоминаешь в самый неподходящий момент.
        Чем дальше мы пробирались вдоль дороги, которой давно уже никто не пользовался, судя по прорастающей в колее траве, тем мрачнее становилось вокруг.
        И вроде воздух тот же самый - свежий, бодрящий, но с привкусом настороженности. И сопки такие же, как оказалось, они покрывают большую часть земель некромантов - горную, но как будто более хмурые и серьёзные.
        - Знаешь, я подумал… над тем, что говорила Мила.
        Что?! И тут же волной поднимается ревность. Не могу слышать, как он произносит имя другой женщины, да ещё и с которой… знаком, что ли, даже не знаю, как данное знакомство назвать. Не думай, Лили, не смей думать!
        - Она права.
        - В чём?
        Нашёл время обсуждать такие важные вопросы, когда в любой момент из лесу могут выскочить сао и пиши пропала наша тайная миссия!
        - Наш мир устарел, мы впустую топчемся на месте. Отец зря старается удержать некрогеров в потёмках. Теперь мы в другом мире, здесь столько всего полезного, интересного. Почему мы всем этим не пользуемся? Закрылись в скорлупе, занавесились самыми плотными и пыльными портьерами и сидим тихо, чтобы не нарушить слоя покрывающей нас древней пыли. Будь… всё по-другому, тебе не пришлось бы меня бояться.
        - Ну, ты скажешь, - фыркнула я, отбиваясь от особо прилипчивого куста, так и норовящего сунуть ветви мне в лицо.
        - Будь все по-другому, некроманты вообще перестали бы существовать, - уверенно продолжал он.
        - Ты что! Не говори так.
        Сердце забилось, будто он заявил, что собирается покончить жизнь самоубийством. Тоже мне вздумал - не было бы некромантов!
        - Если бы при перемещении мы влились в окружающий мир на равных, как остальные расы… Я стал бы наследником трона, и тогда приехал бы к тебе прилюдно, не боясь увидеть отвращения в твоих глазах, и попросил твоей руки. Я каждому бы сказал, что ты принадлежишь мне. Так, чтобы ничего не скрывать, не бегать в поисках решения, не задаваться бесконечными размышлениями, отчего ты замужем за другим мужчиной. Так, чтобы мы имели полное право быть счастливыми.
        - А мы и имеем!
        - Чтобы нашим детям не пришлось жить в том же самом мраке. Я понял, о чем она говорила. Дети не должны повторять нашу судьбу, ведь мы можем сделать их жизнь более счастливой.
        - Янис… Кажется, с этим не поспоришь.
        Он улыбнулся, так явно, что уже не засомневаешься, будто померещилось, и пошел дальше.
        Когда дорога стала шире - этакий искусственный перешеек, где легко разойдутся две грузовых телеги, а после стремительно ринулась в сторону, как путь тут же оказался перегороженным высоким штабелем свежесрубленных деревьев.
        Янис остановился, жестом приказывая держаться позади. Я послушалась.
        Он сделал пару осторожных шагов вперед - и мимо тут же просвистела стрела.
        - Стой, некромант! - раздался голос с той стороны завала.
        - Хорошо, стою.
        Янис поднял и показал пустые ладони, потом медленно снял и опустил на землю заплечный мешок.
        - Что вы тут делаете? - спросил невидимый глазу мужчина.
        - Хотим пройти на территорию сао.
        - Зачем?
        Янис подумал.
        - Потому что на этой стороне нас больше ничего не держит.
        - Нам-то что с того?
        Янис нахмурился и, как был, с поднятыми руками шагнул вперёд.
        - Стой, сказал! Вы на мушке. Даже некроманта можно убить, если хорошенько прицелиться.
        Конечно, пришлось остановиться, никаких сомнений - угроза не пустая. Как бы там ни было, никакого пиетета перед некромантом тут не испытывали. И что дальше? Как, кстати, они определили, кто перед ними? По одежде? Или некрогеры своих магов нюхом чуют?
        Впрочем, пока у нас тут другая проблема намечается - не шибко дружелюбная встреча.
        - Некромант, что ты несёшь на нашу сторону? Чем ты докажешь, что не посланец короля? Что не хочешь нам зла?
        - Тем, что некроманты всегда были вне политики. Тем, что нас просто невозможно использовать в качестве подосланных шпионов.
        - Да, ты прав… И всё же, чем докажешь, что не представляешь для нас любой другой опасности?
        Кажется, Янис собирался обернуться ко мне, но остановился в самом начале. А потом опустил руки и в одно мгновение растерял всю видимую агрессивность.
        - У меня есть только одна-единственная ценность. И я привел её с собой.
        После прозвучавшего как гром среди ясного неба признания по мне словно мурашки поползли - цепкие, изучающие взгляды. Там, за завалами, находилось куда больше одного представителя сао, и теперь они все оценивали меня на предмет подтверждения слов Яниса.
        И, похоже, посчитали возможным, что услышали правду.
        - Хорошо. Проходите.
        Теперь голос звучал устало. Янис поднял мешок, взял меня за руку и мы медленно направились к завалу, обошли его сбоку, пробираясь по спутанной траве и оказались по ту сторону границы, лицом к лицу с охранявшими дорогу мужчинами.
        И я правду говорила Миле - никаких различий я не заметила, ни раньше, ни сейчас.
        Охранников границы было несколько - на лицах раскраска, одежда серая в зелёно-коричневых пятнах, в руках у большинства скорострельные арбалеты, на поясе у каждого ножны.
        Новый сборный мир исключил большинство прежних человеческих вооружений, за что ему большое спасибо. Неизвестно, что произошло бы, смешайся сила магии с силой науки. Вероятно, всё живое вымерло бы. Однако оказалось, в действительности этим двум вещам в мире почему-то сложно ужиться, одна, более сильная неизбежно вытесняет вторую. Думаю, это хорошо. В нашем случае сильнее оказалась магия.
        - Кто вами руководит? - спросил Янис, внимательно оглядывая сао по очереди. - Сборное собрание?
        - Какая тебе разница, некромант?
        Отвечал нам молодой мужчина, высокий, хорошо сложенный. На нём как-то по-особенному сидела форма - будто он её никогда не снимал и ткань стала больше второй кожей, чем камуфляжем. И подумать только, на его щеке тоже имелся немаленький такой шрам!
        - Раз спрашиваю, разница есть, - более-менее спокойно ответил Янис, но стало понятно, что он начинается злиться. Ох, не хотелось бы, чтобы наша встреча с сао начиналась так некрасиво, так неправильно и нехорошо.
        - Пожалуйста, скажите нам, кто у вас главный и где этих людей можно найти. Клянусь, ничего дурного мы не замышляем, - влезла я. Думаю, Янис пока не определился, как нужно разговаривать с теми, на кого априори не действует твой статус, а все поголовно мужчины вообще загораются быстро - только дай повод.
        Охранник перевёл взгляд на меня.
        - И какая же нужда заставила будущую королеву Некрогера бродить пешком по лесам в компании любовника и искать общества Собрания борющихся за свои права сао?
        Да, прозвучало крайне грубо. Янис отпустил мою руку и вряд ли с целью оставить меня без поддержки. Казалось, драки не избежать… а под прицелом сразу поднятых арбалетов ещё вопрос, чьим успехом она бы завершилась.
        - Не думаю, что будущая королева Некрогера должна перед вами отчитываться, - быстро прошипела я, мешая им броситься друг на друга и разобраться так, как им, похоже того хотелось. - И уж тем более моя личная жизнь Вас не должна касаться… Но я клянусь - ничего против сао мы не замышляем. Кстати… а откуда вы меня знаете? Нас?
        Главный стражник границы расслабился и улыбнулся. Янис остался стоять на месте, но уже не походил на человека, которого захлестывает бесконтрольная ярость. И правда, откуда такая нежданная известность? Арбалеты опустились.
        - Слухи бегут впереди вас, дорогие мои. Какой ещё выбор у пары, которую разлучает некрогерский брак? Только наши знахарки смогут лишить силы брачные клятвы некрогеров и связь жриц Про. Вы ведь этого хотите, верно? Душещипательная история погребения в подземелье… и езда на големе сквозь строй охраны… очень впечатляет. Не знаю, отчего вам так хочется быть вместе, но нам это только на руку.
        - Что ты хочешь этим сказать? - озадачено спросил Янис.
        - А то, - взгляд это тут же переметнулся на Яниса и прищурился. - Вы хотите получить кое-чего от нас, а мы от наследника престола.
        - Я давно уже не наследник.
        - Да, по законам старого мира. Но по законам нового всё ещё наследник. А ты, насколько я понимаю, пришёл сюда пользоваться законами именно нового мира? Или желаешь гневаться, развернуться и отправиться обратно, оставив всё как есть?
        Янис молчал. Смиренный некромант - такого, в принципе, представить невозможно, но никогда раньше он не был к смирению ближе.
        Оригинально нас встретили сао, ничего не скажешь. Хотя… кто на их месте не попытался бы извлечь из ситуации пользу? Больше поражало, что наши… как бы помягче выразиться, обстоятельства были им известны. И не только им, судя по пересказу. Выходит, произошло именно то, чего я больше всего опасалась в детстве и отрочестве - я, официально замужняя женщина, забыла свой долг и подалась в бега с любовником, и истории моего побега стали предметом пересудов и насмешек. Для Яниса слово «любовник» не подходит, конечно, оно ему как слону фартук с оборочками, но ведь никто посторонний об этом не знает. Просто говорят - убежала от мужа с любовником, и это будущая королева, которая должна быть достойным примером и образцом для подражания!
        Голова закружилась. Наверняка, слухи дошли и до отца с братом. До замка, в котором многие не побрезгуют возможностью посмаковать мое поведение и понаслаждаться вкусом падения гордячки-принцессы.
        Почему я не подумала, что мой поступок никак не может остаться в тайне? Конечно, физически в замке нас не тронули, не посмели угрожать некроманту, но распространять какую угодно информацию моим новым, «горячо обожаемым» родственникам никто не мог запретить. И уж они расстарались…
        - Отведите нас к вашим лидерам. Мы обсудим детали с ними лично, - наконец сухо сказал Янис.
        Глаз поднять я не могла - так и шла возле него, тупо смотря под ноги, впервые взглянув на происходящее со стороны. Мне наша связь казалась чистым, воздушным волшебством, лучшим, что произошло в моей жизни, - а остальным она виделась пошлой любовной интрижкой, каких на свете вагон и малая тележка.
        Мы долго брели по лесу, потом ехали на лошадях, потом снова шли по тропинке среди гор, где на лошади не развернуться и всё это превратилось в один долгий день, полный отвращения к самой себе и к поступку, который я когда-то клялась не допустить. Лучше смерть, думала я в те времена, подслушивая сплетни слуг и впитывая шёпот пересудов, каждый раз после очередной интрижки матери расплывающийся по замку, как запах горелого жаркого. И что же?
        И вот…
        Когда мы оказались в горном поселении среди сложенных из камней одноэтажных домиков, Янису сразу предложили пройти на встречу с неким Карло, вдохновителем сао, желающих впустить в старые, закостенелые стены некрогерской тюрьмы глоток свежего воздуха перемен.
        Никто не высказал протеста против моего присутствия на встрече, но я покачала головой, отказываясь. Сил нет снова что-то делать - слушать предложения, думать, надо ли оно нам…
        Голова просто раскалывалась. Янис попросил сао отвести меня куда-нибудь, где можно прилечь и отдохнуть, а потом попытался поймать мой взгляд… но в этот момент меньше всего хотелось устраивать прилюдные сцены. Словно речь не о простом обмене словами и вопросами вроде «Все в порядке?», «Да, конечно», а как минимум об обмене нескромными ласками. Конечно, и сказать ничего при стольких сопровождающих он не смог и почему-то я решила, что это к лучшему.
        Но, уже почти отвернувшись, я задержалась. Не знаю, что меня заставило всё-таки поднять на него глаза.
        Я почти не узнала Яниса. Этот некрогер, который стоял передо мной, словно стал выше, крепче, уверенней. Он пришёл, зная что будет торговаться, и был намерен победить. Эта уверенность сплотилась как стена, которая подавляла и предупреждала, что с ним лучше не связываться.
        Этот человек собирался драться за то, что имеет. А я - да, я трусиха, потому что отвернулась и ушла. Слова, брошенные при встрече с сао, преследовали меня и теперь. Несмотря на неожиданную тяжесть вскользь озвученных обвинений, и пусть даже я чувствовала по-другому, нельзя не согласиться - слова не врут, всё так и есть.
        И от этого голова раскалывается, как от непоправимого горя, а сердце бьётся дёргано и неровно, так что лучше зажмуриться и полежать.
        Я даже удачи ему не пожелала, а ведь беседа намечается не из лёгких. Вспомнила только на пороге дома, куда меня привели, что Янис остался в одиночестве и должен что-то предпринимать, что-то предложить сао или согласиться на их требования в обмен на отмену моего брака… но уже поздно сочувствовать. Да и что я ему скажу?..
        - Если что-то понадобится, иди в тот боковой дом, где узкие окна, там наши женщины работают, - сказал сао-провожатый. - Твой домик запирается изнутри, если что. Но опасаться тебе нечего.
        Я согласно кивнула. Когда же он уйдёт? Когда уберётся прочь и оставит меня в одиночестве переживать последствия моего греха?
        Дверь за мужчиной закрылась. Действительно, в наличии огромная задвижка, но я не стану её закрывать - не хочу, чтобы Янису пришлось стучать.
        Как же так получилось?.. Почему мы хорошо умеем закрывать глаза на всё, что нам не нравится, и не думаем об очевидном? А потом выясняется, что окружающий мир совсем не так равнодушен к твоим промахам, как казалось, совсем не так добр, как хотелось.
        Я сняла свой рюкзак, разулась и скинула плащ. Прошла в комнату - тут не так давно топили, в очаге на угольках всё ещё теплился огонь.
        Кровать довольно узкая, но это для двоих. Вот так… размер кровати я тоже уже рассматриваю с позиции двоих.
        И где моя хваленая сдержанность?
        Я легла на кровать, отвернулась к стене и закрыла глаза. Моя мать гуляла, но ни разу не сбегала из дома, тем более с братом собственного мужа. Ни разу не дошла до такого - всё пряталась в темноте и за закрытыми дверьми. Ни разу её позор не подтвердился прямыми фактами.
        А я дошла… и пошла дальше.
        Достойная наследница позорного поведения, ничего не скажешь. Не отмыться теперь, не избавиться от дурного запаха.
        Не знаю, как долго меня мучила совесть, все эти бесполезные сожаления, в общем, время текло, я, кажется, заснула и проснулась вновь. Вокруг было тихо и пусто, Янис ещё не вернулся.
        В дверь тихо стучали.
        - Заходите, открыто.
        К счастью, позориться сонным и встрёпанным видом не пришлось - вошла девушка. Заглянула в комнату из коридора, обежала меня любопытным взглядом и сказала:
        - Привет. Не спишь? Это хорошо. Пошли, тебя ждёт знахарка.
        - Меня? Зачем?
        - Некромант договорился с Карло, знахарка расторгнет твой брак.
        - Знахарка? Но как?
        - Вот так. Разобьет связь жриц с мужем, которого у тебя нет и не было, и ты станешь свободной.
        Каюсь, я вскочила с кровати, как не вскочила бы в случае, если бы надо было идти работать или ещё чего. Спасать чью-то жизнь так не вскочила бы.
        А ради свободы…
        О чём Янис договорился с советом? Что он согласился сделать для сао? Думаю, у девчонки бесполезно спрашивать, вряд ли она знает, о таких уговорах не оповещают всю деревню. Конечно, некроманта не так просто обмануть или принудить, но всё же беспокойство не оставляет в покое. Какова цена моей будущей свободы?
        Мы шли по кривой улице, потом между домов, позади домов, а потом по узкой тропе среди каменных сопок. Довольно жутковатое место, без дела я бы в такую щель, похожую на узкую траншею-мышеловку не сунулась бы, но то ли со сна, то ли так хотелось свободы…
        Интересно, а могли бы меня… предположим, увести хитростью? Украсть, вдруг Янис, наоборот, ответил отказом на все предложения сао и потребовал нас отпустить? А они, понятное дело, хотят добиться своего. Поэтому могут и попытаться заставить.
        Может, вовсе и не существует никакой жрицы?
        Я оглянулась - позади пусто. Впрочем, достаточно завести меня в потёмках куда-нибудь за пределы деревни, и я ни за что не выберусь обратно самостоятельно по той простой причине, что из-за высоких сопок и зарослей колючего кустарника просто не видно, в какую сторону идёшь.
        Даже удерживать силой не придется.
        - Долго ещё? - спросила я. Надеюсь, голос не выдал мои внезапные подозрения, от которых вернулась слабость и тошнота. Столько зла вокруг, что любой устанет. Пусть детство у меня было прекрасное, просто не к чему придраться (ну, кроме мамы), но в остальном вера в добро и его неизбежную победу у меня серьёзно подорвана.
        - Почти пришли, - не оборачиваясь, ответила девушка. Её волосы были подвязаны оранжевым платком с бахромой - и бахрома подпрыгивала и болталась, когда девушка переступала с камня на камень. - Вон у того указателя.
        Указатель, действительно, имелся. А за ним - очередной домик из каменных блоков, такой же, в каком я только что отдыхала. Разве что стоял домик в одиночестве.
        Девушка постучала в дверь, плотную, без щелей. В окошке мутного стекла бился легкий огонёк, однако дверь света не пропускала.
        - Польца, я привела королеву.
        Каюсь, вздрогнула. Королева из меня… да и не могу я носить это звание. Королева в моём понимании - гордая, сильная, уверенная в себе женщина, которой достаточно, как некроманту, посмотреть свысока - и всё вокруг меняется как по мановению волшебной палочки и происходит как ей угодно. Так что, какая из меня королева? Жалкая, испуганная девчонка, смертельно уставшая бороться с равнодушием, серостью и попытавшаяся найти немного тепла в запретной связи с некромантом. И даже это тепло теперь попахивает развратом.
        Но нет… так просто я тоже не сдамся. Однажды на уроке учитель философии сказал, что никому нельзя нести чужую вину. Я тогда согласилась… чисто теоретически, не применяя высказывания к себе. Может, пора применить? Хватит мучиться угрызениями совести!
        Я выпрямилась, задрав подбородок так высоко, что не видела, куда иду. Через пару шагов подбородок пришлось немного опустить - уверенность не должна превращаться в неуклюжесть.
        - Заходите, - раздался старческий голос.
        Девчонка-сао раскрыла дверь и кивнула мне. Заходи, мол, как велено. Сама она, судя по виду, собиралась ждать снаружи или вообще не ждать, а уйти. Мне сейчас было, в общем-то, наплевать.
        Я посмотрела вперед - там, в полутьме плескался огонь в очаге и пахло печеным тестом, и вошла.
        Возле горящего камина стоял довольно модный диванчик, а левее располагался кухонный островок, включая стол, на котором стояла широкая тарелка с булочками, распространяющими чудесный аромат.
        - Заходи, присаживайся.
        Ладно, хватит пялиться на булочки. Итак, вот она, знахарка. Надо же, на первый взгляд она совершенно как те старушки, что жили у нас в деревнях. Сухонькая, сгорбленная, замотанная в три слоя одежды, потому что в её возрасте сильно мёрзнет плоть и ноют кости, как когда-то мне сказала моя собственная бабушка.
        - Добрый вечер, - поздоровалась я.
        - И тебе добрый, девочка.
        - Куда я могу присесть?
        - Смотря, чего ты хочешь.
        Я сглотнула слюну, потому что, несмотря на огромное количество разнообразных желаний, от еды бы я не отказалась.
        Оказалось, знахарка словно мысли читала!
        - Садись к столу, девочка, я налью тебе молока, поужинаешь. Не дело это - приходить ко мне голодной. Так голод с мыслей сбивает.
        - Спасибо.
        Даже не собираюсь отказываться. Тем более, спешить мне некуда. Разве что к Янису… но ему я почему-то пока не могу смотреть в глаза. Он ни в чём не виноват, конечно, я совершенно точно это осознаю - но смотреть всё равно не могу. Теперь я в чём-то даже понимаю его высказывание про «испачкаешь своей жизнью», только наоборот. Мне сейчас тоже кажется, что он об меня испачкается.
        Ну ладно, не буду о грустном.
        Я прошла к столу, отодвинула стул и села.
        Бабушка проковыляла в угол, к буфету и принесла мне холодного молока в фаянсовой кружке.
        - Медленно пей, горло застудишь, - приказала, поставив кружку на стол.
        Действительно, и не поспоришь.
        Когда молока осталось на дне, а булочек в блюде стало на три меньше, я, наконец, позволила себе перевести дух. Сто лет так вкусно не ужинала!
        - Ну что, давай знакомиться? Польца я, знахарка, - заговорила старушка, которая сидела напротив и терпеливо ждала, пока я наемся.
        - Я Лили.
        - Королева, значит.
        - Надеюсь… вы поможете мне перестать ею быть.
        Голос не дрогнул, наоборот, тёк ровно, будто ничего важного и не происходят.
        Как, интересно, дряхлая знахарка может отменить мой брак с Рондо, официально признанный действующими главами некрогеров? Чем она, эта бабушка, может мне помочь? Даже не представляю.
        - А ты уверена, что этого хочешь? - вдруг спросила она.
        Глаза на морщинистом лице прояснились, приобретая остроту и чёткость, и впились в меня, как клещи.
        - Что вы имеете в виду? - выдавила я. Не ожидала такого резкого изменения.
        - Ты уверена, девочка, что хочешь перестать быть королевой?
        - Я хочу перестать быть замужем за Рондо, человеком, которого я не люблю.
        - А кого же ты любишь?
        - Это имеет значение?
        - В мире всё имеет значение, девочка. Но можешь не отвечать. Я вижу - ты из тех, кто загорается от одного слова, кто может вспылить и наделать глупостей, а потом раскаивается, не зная, как загладить вину. Из тех, кто разбивает сгоряча, а потом плачет над осколками. Поэтому не отвечай мне, а вместо этого обещай, что подумаешь.
        - Над чем?
        Подозреваю, ничего хорошего я не услышу, иначе не пришлось бы думать.
        - Потом… подумаешь обо всём. Так что слушай меня, девочка, слушай, запоминай и не надо ничего говорить. Вы пришли, чтобы сао разбили твой брак с Рондо, нашим официальным принцем. Чтобы ты была свободной от нелюбимого человека, от необходимости спать с ним, жить с ним и рожать ему детей. Хорошее дело, любой скажет. Мне по сути всё равно, я многое на своём веку повидала, не удивить меня ни великой любовью, ни тягой к власти, ни самоотверженностью, ни предательством, тем более что последнего в мире, к сожалению, больше всего остального. Разговор не обо мне, девочка, а о тебе. Ты уверена, что тянешься к нашему некроманту, потому что его любишь? Может, он просто то единственное неравнодушное существо, пришедшее на помощь в безвыходной ситуации, которое ты встретила у некрогеров? Что, если попадешь домой, где все тебя любят, и окажется, что ты уже не так сильно в нём нуждаешься? Что тогда?
        - Не хочу ничего слышать, - пробормотала я. Неудобно как - еду в доме приняла, значит, нельзя грубить. А хочется, честное слово.
        - Конечно, конечно, - старушка махнула рукой. - Не слушай меня, девочка, иди, веселись.
        - Что?
        Она, может, из ума выжила?
        - Иди, веселись, завтра утром придёшь, разобью твой брак.
        - Почему не сейчас?
        - Устала. Булки вот пекла… Забываю всё время, что силы уже не те. А они возьми да закончись. Не бойся, с утра будешь свободной. Иди.
        - И всё? - тупо спросила я. Не знаю, чего я ожидала - долгих уговоров, угроз, попыток обмануть, обхитрить, ждала, что канитель эта будет тянуться долго и нудно… а тут… Может старушка просто слегка долго живет и уже не особо способна контролировать свои действия? Мало ли, память там слабая, или концентрация, не во зло будет сказано? Все там будем…
        Впрочем, есть ли мне до неё дело? Нет, жаль, конечно, как яркий пример того, чего и мне не минуть… однако моя проблема, похоже, всё-таки решится. Утром.
        Завтра мой брак перестанет существовать.
        - До завтра, милая, до завтра. Мне отдыхать пора, - негромко сказала старушка, когда я уже шла к двери. - До завтра подумай о том, кого ты на самом деле любишь. О себе.
        Девчонка-сао ждала на пороге. Я вышла, прикрыла за собой дверь и уставилась в небо. Небо у некрогеров по вечерам красивое - тёмное, бархатное, с мерцающими пятнами, будто в темноте прячется ещё более плотная темнота. И на ней звёзды как огоньки вспыхивают и пульсируют.
        По некрогерскому небу я бы скучала.
        Странная мысль… как будто я собираюсь уезжать.
        - Ну, что Польца сказала? Пойдешь со мной?
        - Куда?
        - Да танцы же у нас. Пойдешь?
        - А зачем? - довольно тупо спросила я. И сама понимаю, как-то всё нелепо, а что делать?
        - Просто… Некромант твой сегодня ещё будет занят, говорят, не раньше завтрашнего вечера его отпустят, а ты что делать будешь? Сидеть в доме и ждать?
        Последнюю фразу она произнесла с таким презрением к обделенным волей женщинам, безропотно посвятившим себя домашнему труду, к быту, кухне и детям вместо веселья и самоопределения, что невольно стало обидно.
        - Хорошо, пойдём!
        Она пожала плечами.
        - Ну, пойдём.
        И мы пошли обратно, по той же тропинке, заключенной в камень, кстати, она сильно напоминала проход-кишку, по которому я попала в Некрогер. И нате вам - снова туда же лезу! Ну почему не подумать о чём-то приятном? Небо хотя бы взять, какая красота!
        Зря я, конечно, поддалась на провокацию. Но сказано - сделано, да и почему бы не посмотреть на вечера сао? Дома я не могла представить нескольких дней подряд без праздника, вечеринки по поводу и без повода, но в замке некрогеров всё веселье сводилось к редким официальным приёмам, где все присутствующие стояли с постными рожами, или к дамским вечерам, где было холоднее, чем на северном полюсе, на котором даже в наши времена круглогодично лютый мороз.
        Я, к слову, очень давно не посещала вечеринок, возможно, у этих, более современных некрогеров больше жара в крови? Больше веселья в душе? Радости в глазах?
        Эх, как там Янис... где он, думала я, спотыкаясь в темноте о камни. Жутко хочется ему рассказать, что утром знахарка лишит мой брак силы. Как-то очень странно звучит, слишком просто, что ли. Лишит силы… как будто сила была. Хотя… по законам тёмной страны была, а что против закона пара человек, которые попытаются доказать, что не была? Сомнёт лавиной, и рта открыть не успеешь.
        Впрочем, снова я о грустном… это некрогеры приучили меня сразу думать о грустном. А зачем? У меня ведь есть Янис.
        Вот теперь хорошо - и на сердце тепло, и на губах улыбка.
        Завтра я смогу смотреть ему в глаза!
        Глава 21
        Когда мы подошли к большому зданию в центре поселения, сразу стало понятно, что внутри него происходит какое-то неестественное для некрогеров веселье. Играла музыка, честное слово! И не какая-то отрешенно холодная, а настоящая, бодрая, живая музыка!
        Девчонка почти припустила бегом, как её услышала. Мои ноги, честно говоря, тоже мгновенно присоединились, так что последние несколько метров мы практически пролетели.
        Мы с ней вошли… и мне захотелось остаться тут навечно.
        Огни… магические огни, без счета развешанные под потолком, на узких балках и крюках. И еще музыканты, самые настоящие, причем не некрогеры, а эльфийская помесь. К нам такие часто заезжали, ну и барабук танцевали в те памятные вечера!
        Народу, кстати, тоже было много. Как жаль, что Яниса тут нет, я бы показала ему, что бывает, когда нормальные люди собираются, чтобы отдохнуть и повеселиться - настолько происходящее вокруг напоминает наши праздники.
        Наверное, ему бы понравилось. Да точно понравилось бы! Судьба распорядилась так, что его работа, в чём-то призвание, связана с мертвыми, тихими и тёмными… но наверняка его тянет к живым. К свету. К жизни.
        - Наина пришла! - к нам сквозь толпу тут же пробилось двое молодых людей. Первый обнял приведшую меня девчонку, смотря через её плечо в мою сторону. - И привела с собой… кого? Эта королева?
        - Я не королева, - машинально поправила я.
        - Ты с завтрашнего дня не королева, а сегодня королева, - не поворачиваясь, бросила Наина. - Так знахарка сказала.
        Она что, подслушивала? Возмутиться я не успела.
        - А королева потанцует со мной? - поинтересовался второй. Он улыбался, улыбка как-то закручивалась в уголках губ, придавая ему крайне шаловливое выражение. Такие могут превратить твой вечер в фейерверк смеха, если будут в ударе.
        Как давно я не смеялась вот так, ни над чем!
        Как давно я не танцевала!
        - Прошу, - сао с улыбкой подал мне руку и, конечно же, я её приняла. - Я Тамсин, кстати, если тебе интересно знать моё имя.
        И вечер закружился шальным вихрем. Как раньше.
        Спасибо, небо, за такой чудный подарок! Я как будто вернулась в прошлое… вернулась в безоблачные дни моей прежней жизни в отцовской замке.
        Тамсин и правда скрасил этот вечер, вернее, превратил его в бесконечный восторг. Шутил он с самым серьезным выражением лица - только улыбка выдавала, что это всё выдумка. А еще он много болтал, вернее, без конца рассказывал истории, нелепые и забавные. И ни разу не коснулся военных тем, хотя краем уха я уловила, что утром он должен отправляться в составе группы, охраняющей границу, сменить текущий пост. То есть, передо мной не пустой хлыщ, веселящийся ночи напролет, а серьёзный некрогер-сао, который занимается делом, который рискует собой, пытаясь отстоять свою точку зрения на право собственного существования в любом угодном ему виде.
        Будь дело дома и раньше, я бы к нему присмотрелась... по-настоящему.
        Однако сегодня вечер, когда нужно, закрыв глаза, веселиться, не оглядываясь, не останавливаясь и не думая ни о чём серьёзном.
        Я выпила, вероятно, не менее десятка плошек вина, густого и непрозрачного, как некрогерский чай, но с легким фруктовым ароматом и сладким вкусом.
        Голова кружилась… Какой счастливой я себя чувствовала!
        Наина, которая водила меня к знахарке, оказалась отличной девчонкой, к тому же моей ровесницей! - а когда мы ходили к знахарке, я смотрела на неё чуть ли не свысока, как на младшую и неразумную. А оказывается, она тоже следила за мной и думала, что за королева такая, только-только из подросткового возраста выбралась - и туда же, командовать!
        Я смеялась, голова кружилась, полная хмельной музыки и магических огней.
        В конце концов, время перевалило за полночь, и окружающие то и дело заговаривали о том, что пора расходиться, так как всем с утра на работу или на службу. Я, хотя и могла спать сколько угодно, с ними почти согласилась - ноги отваливались.
        В общем, все ждали, когда же певцы объявят об окончании танцев.
        - Лили, я оставлю тебя на секунду.
        Тамсин улыбнулся и ушёл к музыкантам. Кстати… мы давно уже остались вдвоем. Наина со своим молодым человеком уединились и сидели на лавке у стены, склонив друг к другу головы, и болтали о чём-то своём, наверняка не предназначенном для общих ушей.
        - Внимание!
        Усиленный магией голос певца-полуэльфа легко перекрыл шум в зале.
        - В честь присутствия на нашем празднике человеческой девушки мы объявляем последний танец вечера - барабук! Танец обязательный для всех и каждого! Не ленитесь! Этот молодой человек заверил, что без качественно исполненного барабука не уйдёт, а значит, и нас не отпустит. Поддаёмся грубой силе - и давайте покажем, что мы тоже умеем станцевать барабук так, чтобы не было стыдно перед знатоками! Вперёд!
        И тут же заиграла быстрая, бодрая мелодия.
        На самом деле барабук несложно танцевать - это почти тот же хоровод, когда под руки держатся хоть два человека, хоть сто. Тут главное как можно быстрее и заковыристее перебирать ногами, стараясь не наступить на ногу соседа и зигзагами перемещаться вокруг чего-либо - костра или стола, или колон, неважно.
        Я уже и забыла, какое это сумасшествие - танцевать барабук, да ещё в таком тесном, забитом людьми помещении, но Тамсин уже вернулся и взял меня под руку, вокруг образовалась кривая линия - и танец начался.
        Под конец я от хохота уже охрипла, а ноги мои отдавили столько раз, что они онемели. Да и я сама чаще наступала на чей-либо сапог, чем на пол. В общем, танец удался.
        - Всё! - заявил полуэльф, когда последние звуки мелодии замолкли и толпа, шумно вздыхая, наконец перестала передвигаться и замерла. - Вечер удался! Спокойной всем ночи.
        Народ, переговариваясь, хлынул к выходу, Тамсин, так и держа меня под руку, направился туда же.
        - Пойдем, провожу тебя.
        - Ой, а я не знаю, куда идти.
        Я принялась оглядываться, но Наина как в воду канула и непонятно, у кого теперь просить помощи.
        К счастью, проблема даже не родилась.
        - Наверняка в гостевые дома, они все рядом стоят, в одном месте, так что пошли, я знаю дорогу.
        Ну, раз знает… Оказываясь на улице, сао расходились в разные стороны, унося с собой смех и остатки танцевальной бодрости. Скоро усталость победит и все заснут, как убитые.
        - Понравилось? - спросил Тамсин, уверенно выбирая дорогу.
        - Это было восхитительно!
        На самом деле, я уже и забыла, как прекрасен может быть отдых, вот такой, шумный и задорный - яркая передышка в череде будней.
        - У нас не так уж часто бывают танцы, - сказал Тамсин с сожалением. - Просто завтра меняется патруль… на несколько недель, так что это вроде проводов. Я тоже завтра ухожу.
        - Да. Я слышала. Удачи тебе. Надеюсь, с тобой всё будет в порядке.
        - Ты, правда, надеешься или говоришь из вежливости?
        Я даже перестала смотреть под ноги на дорогу, так удивилась вопросу. Вернее, необычным ноткам, прозвучавшим в его голосе вместо привычной насмешки.
        - Конечно, правда.
        На самом деле каждое моё слово чистая истина - совсем не хочется, чтобы такой приятный молодой человек пострадал в глупой войне между двумя частями целого народа, который вместо того, чтобы объединиться и впустить в свои земли остальной мир только и делает, что собачится друг с другом. Убивает друг друга. И так десятилетиями…
        А вон, кстати, домик, куда меня определили. Кажется.
        - Вот ты и дома, - подтвердил мою догадку Тамсин, проводя рукой перед собой.
        - Точно, теперь я узнаю. Спасибо, что провёл.
        - Не за что.
        Однако мою руку он не отпустил. Я дёрнула ещё раз, сильнее - и только тогда получила обратно свою ладонь.
        - Мне жаль, что я не встретил тебя раньше.
        Теперь Тамсин совсем не улыбался. Сквозь стремительно тающие остатки веселья можно было разглядеть его настоящего - волевого, смелого. Это не пустой фат, растрачивающий свободное время на вечеринки и на волочение за всеми подряд встречными милашками, совсем нет. Это воин, позволивший себе расслабиться перед уходом на войну.
        От таких мужчин голова идёт кругом у любой девушки, которая не полная дура.
        И у меня идёт.
        Вернее, начинает идти. Только вот…
        - Что ты говоришь, Тамсин. Я же… Я не одна.
        - Да знаю я, - он легко улыбнулся. - Жалко потому, что завтра я надолго уйду, а ты меня забудешь. Успеешь забыть, сейчас, когда ещё можно всё изменить. Но я не успею. Иначе я бы отбил тебя у твоего некроманта.
        - Что ты имеешь против Яниса?
        - Да не заводись ты, - миролюбиво сказал он. - Я ничего против него не имею. Некромантом несладко быть, даже среди сао, которым все рабские замашки как кость в горле. С какой-то стороны, мне его даже жаль… Но жалость и любовь - несовместимы. Не станешь же ты, я не про тебя конкретно, а про любого человека, так вот, не станешь же ты жить с кем-то только потому, что жалеешь. Это глупо. Я видел однажды… у нас соседка была, всегда к матери прибегала жаловаться на своего мужа, у которого со здоровьем были проблемы. Да, она святая, говорили вокруг, не бросила его, кормит, поит и ухаживает. А она его ненавидела, понимаешь? И самое страшное - могла бы не бросать и ухаживать, но только не как жена, а как друг.
        Я фыркнула.
        - Конечно… а ты бы хотел, чтобы твоя жена, чуть что случится, сбежала бы и приходила только раз в неделю помочь по мелочам?
        Он вдруг так внимательно на меня посмотрел, что стало неловко.
        - Я никогда не стал бы держать возле себя женщину, которая со мной из жалости. Или она со мной счастлива… или я её отпущу.
        И он не врал. Почему-то я точно знаю, что он не врёт.
        Вокруг, кстати, тихо, воздух полон той самой спящей тишиной, которая наступает далеко за полночь, и в наших землях, и в некрогерских. Меня такое время суток нервирует, хочется быстрее оказаться в комнате, запертой на крепкий замок, в тепле и безопасности.
        - Я устала, Тамсин. И тебе, наверное, нужно выспаться. Так что спокойной ночи, спасибо, что проводил.
        - Не за что, - отозвался он. - И всё же мне жаль, что мы встретились так поздно…
        Он наклонился.
        Что это? Он меня что, целует?!
        Ах, он!
        Но раньше, чем я успела сообразить, что вообще происходит, Тамсин уже уходил, растворялся в ночи и визжать на все окрестности, обвиняя его и ругаясь почём зря уже было поздно. Да и на поцелуй это прикосновение не тянуло - просто две секунды он прикасался своими губами к моим. По сравнению с…
        Янис.
        Я сглотнула, прижимая пальцы к губам, которые вдруг разгорелись огнём. Последние несколько часов о Янисе я не вспоминала - окунулась в веселье, как будто нырнула в море, к которому вышла после долгого путешествия по пустыне - и забыла выплыть на поверхность.
        По сути… я провела вечер с другим мужчиной и не подумала, как это смотрится со стороны. А ведь я… мало того, что замужем за одним, я ведь путешествую с другим… и все в курсе, какого рода между нами отношения.
        Стало дурно. Опять эта нервная тошнота!
        Задвижку на двери я закрыла. Ночь всё-таки.
        Разделась, пальцы плохо слушались, ноги дрожали от усталости и стыда. Забралась в кровать, под тонкое одеяло, подумала и натянула его на голову.
        Что сказала Польца? Хочу ли этого на самом деле? Действительно ли я хочу замуж за некроманта? Связать с ним свою жизнь до конца дней наших?
        И, правда, что у меня с этим мужчиной, настолько непохожим на тех идеальных мужей, которых я представляла в своих фантазиях? Проще говоря - на нормальных мужчин? Ну так, если исключить секс? Что я о нём знаю? Отчего решила, что именно Янис моя судьба? Потому что его спина покрыта шрамами? Да тут у каждого первого шрамы, куда не плюнь, всё равно не промахнешься! Папа запрограммировал меня на то, что у моего суженого есть шрамы, это практически последние услышанные от него слова, и они отпечатались в памяти как клеймо. По сути, там, в подземелье воспоминание могло наложиться на ожидание близкой мучительной смерти, и я сделала вывод вполне себе сомнительный, но необходимый для сохранения рассудка. Вернее, не могло, а сто процентов наложилось.
        Правда ли он моя судьба? Или я просто слепо вцепилась в него, закрыла глаза на некромантию, которую прежде люто ненавидела, и теперь старательно убеждаю саму себя, что безумно его люблю? А на самом деле люблю само состояние любви, гореть и плавиться? Или ещё хуже - успокаиваю таким образом свою совесть, ведь невыносимо жить с мыслью, что ты просто воспользовалась шансом спасти свою жизнь и обрести свободу, приняв помощь некроманта и отплатив её единственным доступным способом - своим собственным телом?
        Что из этого правда?
        Страшные мысли… но Польца права - я должна чётко знать, чего хочу. Чего прошу.
        Где ты сейчас, Янис? Я ведь знаю - достаточно тебе прийти, обнять меня… немного любви, или того, что мы с тобой называем этим словом - и решение принято само собой.
        Но без тебя… Как объяснить, что за вечер, который проведен в обществе другого молодого человека я не вспоминала о тебе и не жалела, что ты далеко? Почему комплименты и признания другого молодого человека так польстили мне, были так приятны? Еще бы… он бы отбил меня у кого угодно, потому что я ему понравилась. И в нем не было подлости, низости, он действовал бы прямо и решительно и победил бы в честной схватке за мое сердце.
        Так бы было?
        Я зажмурилась.
        Эта была долгая ночь. Очень долгая.
        Утром я проснулась из-за тошноты. Еле добежала до туалета. Да, практика винопития напрочь отсутствует. Нельзя же вот так, делать перерыв на несколько месяцев, а потом пускаться во все тяжкие, пить целыми плошками и верить, что всё обойдётся. Ведь знала же, что стоит остановиться… почему не остановилась?
        Янис…
        Голова раскалывается. В домике пусто, никого, как будто всем плевать, что со мной. Не знаю, где столько времени пропадает Янис, надеюсь только, с ним всё в порядке.
        Нет, я точно знаю, что всё в порядке, иначе… интуиция или какое другое чувство, но я бы сразу поняла, случись нечто плохое.
        О, небо, как же плохо-то! А ведь я не пьянчужка. Может оттого и плохо, потому что в своё время мало тренировалась? Что для профессионала-пьянчужки выпитые мною полбутылки вина? Тьфу, раз плюнуть, даже не стоит упоминать. А для меня как будто яду глотнула, и теперь без конца мутит.
        Надо бы позавтракать, может, тогда полегчает. Вроде я так делала в замке, жидкий суп или овощное рагу очень хорошо успокаивает желудок.
        Вот только еды в домике нет, как и кухни или чего-то хотя бы отдалено напоминающего буфет. Домик действительно гостевой.
        Ладно, умоемся пока, оденемся, тогда и решим, что дальше.
        Минут через пять я вышла из ванной более свежей и сильной. Вот что делает ледяное умывание! Раз - и прочь хмельная слабость.
        Однако есть охота, причём чем дальше, тем больше.
        А кто там… За окном мелькает чья-то фигура.
        А… И стоило так быстро бежать? Впрочем, Тамсин сегодня уходит, вернее, уходит прямо сейчас, так что не будем припоминать вчерашнее. Я улыбнулась ему и приветливо кивнула. Пусть с тобой всё будет хорошо, ты останешься жив и здоров и ещё не раз станцуешь барабук.
        Он кивнул в ответ и ушёл.
        В деревне сао наступал рассвет. Холодный осенний рассвет.
        Ничего подходящего, то есть тёплого в моих вещах не нашлось, а на улице уже прихватил морозец, судя по сероватому налёту, то и дело сверкающему на солнце. Тёплых вещей мы не покупали, надеялись успеть обжиться потом, как осядем на постоянном месте. Есть только одна плотная, некрасивая пелерина, и то Янис на покупке настоял - мне она не понравилась, но Янис решил, что лучше такая накидка, чем вообще никакой.
        Пойти, что ли, свежим воздухом подышать. Не знаю почему, но такое ощущение, будто меня здесь душит нечто невидимое, которое прячется везде - и под кроватью, и под потолком.
        А пелерина ничего так, довольно тёплая, хотя тяжёлая и неудобная.
        И что на улице? Потрясающе хорошо! Очень тихо, свежо, щебечут редкие птицы. Из-за высоких сопок, опушенных лесом, выглядывает рассветное солнце. Воздух потрясающий, свежий, прямо сладкий, как леденец, который почему-то хранили в холодильнике.
        Что ещё нужно для счастья?
        Я вздохнула полной грудью, опираясь на столбик, поддерживающий крышу веранды. Как хорошо.
        - Ну вот…
        Наина вышла откуда-то сбоку, из-за дома, так что я её не сразу заметила, а только когда увидала оранжевое пятно платка.
        - Ну вот, - повторила она, подойдя ближе. - Доброе утро. Польца сказала с самого раннего утра тебя привести, а я ещё спорила, зачем так рано, и мне вставать, и тебя будить. А ты уже не спишь.
        - Да. Доброе утро.
        Я подумала и решила не упоминать, что жутко проголодалась. Нет, я хочу быстрее к знахарке, и пусть она разобьет брак и уберёт установленную жрицами связь, хотя до сих пор представить не могу, как это сделает какая-то дряхлая знахарка, причём без посторонней помощи. У неё есть что, право менять законы, по которым нас поженили? Её слово что, главнее закона? Как такое может быть?
        Но и фальши в ней не чувствовалось, если и был обман, то я его не ощутила, не поняла, в чём он заключается. Какой смысл ей обманывать?
        В общем, нужно пойти и выяснить. Ночь выдалась слишком долгой, но я всё решила. Не знаю, к лучшему это или нет, пожалею я потом или снова буду счастлива… неважно.
        - Ну, пошли тогда.
        Утром, на свету, вчерашняя узкая и тесная дорожка среди высоких камней выглядела куда более приветливой - этакий загадочный притягательный лабиринт, который в детстве ты бы излазил вдоль и поперёк, а я, знаете ли, от детства недалеко ушла. Как можно было его испугаться?
        Хотя… в темноте и от усталости можно испугаться чего угодно.
        И шли мы, в общем-то, недолго, по крайней мере, путь показался куда короче, чем ночью.
        В этот раз я сразу направилась к домику, постучала и молча стала ждать ответа.
        - Входи, королева.
        Да уж… звучит как насмешка. Но ведь когда-то мне хотелось ею быть, верно? Заботиться о народе - в моих представлениях народ походил на стадо белоснежных овечек, которых я пасу, а они тихо радуются зелёной травке и свежей воде из ручья. И всех неприятностей - отогнать злого волка. А на деле народ - это колючая Мила, это маленькая девочка-сао, ребёнок, который видел то, чего не нужно видеть детям, это рискующий жизнью Тамсин, многомудрая Польца и прочее, прочее… В общем, больше похоже на зверинец, где на самом деле никто не желает сидеть в аккуратном загоне из жердей, а желает ходить, где вздумается, и при этом у каждого зубы величиной с палец - и твоя роль, оказывается, совсем не в том, чтобы всех накормить, а в том, чтобы не дать им друг друга сожрать. Вот так вот…
        Хочу ли я быть королевой зоопарка? Однозначно, нет.
        - Доброе утро, Польца.
        - Присаживайся, милая.
        Старушка как будто и спать не ложилась. Может, так оно и было - в таком возрасте, говорят, сон приходит редко и ненадолго. Не то что у меня - полночи терзаться, думать, не делаю ли я ошибки, не обманываюсь ли в своих чувствах к Янису, не упускаю ли нечто более важное… А вторую половину проспать бревном.
        Хм.
        Мы снова уселись за стол, как вчера. Поверхность была чисто выскоблена - рисунок дерева змеился и плыл волнами, притягивая взгляд.
        - Ну что милая, как спала?
        - Отлично, спасибо.
        - Как повеселилась вчера?
        - Тоже хорошо.
        - И что, скучала по веселью-то?
        Я замолчала. Скучала, да. По веселью, по танцам, по молодым людям с улыбкой от уха до уха. По дому.
        Но сколько можно скучать по прошлому? Впереди - будущее.
        - Польца. Я всё решила. Я не хочу быть королевой. Я хочу быть с Янисом, потому что я его люблю. Очень сильно. И пусть на свете существует множество других прекрасных молодых людей, я рада, что они есть и всем им поголовно желаю счастья… но ни одного из них мне не хочется видеть, кода я просыпаюсь. Только его. И ещё…
        Ещё чего сказать было много - не зря же я думала полночи напролёт. Я не могу вечно сидеть в отцовском замке или всю оставшуюся жизнь вспоминать, как там было чудесно. Дело в том, что я подросла, так что, если продолжать в прежнем духе, однажды я открою глаза - и увижу в зеркале дряхлую даму преклонных лет, за спиной которой только пустые вечеринки и веселье, которое она давно уже переросла.
        - Хватит! Хватит, милая, я всё поняла, - Польца с трудом встала и отошла к буфету.
        Кстати, где буфет, там еда. А мой желудок явно не отказался бы от угощения. Но не уверена, что смогу попросить…
        Нет, опять я отвлекаюсь! В такой момент - и отвлекаться на еду? Пусть, наконец, займётся делом и избавит меня от мужа! Но воспитание, однако, не позволит торопить человека, который еле ходит. О, что это? Она налила мне молока?
        И снова булочки, пышущие жаром, круглые и пухлые, как воздушный крем. Знахарка что, сутки напролет их выпекает?
        Но вкусно-то как! Не понимаю, откуда берётся такая вкуснотища - вроде взяли простой кусок теста, сунули в печку - а получился такой божественный вкус.
        - Почему вы опять мне даёте молоко? - спросила я, прожевав первый кусок. - По утрам обычно пьют чай, я к нему больше привыкла.
        И это слабо сказано. Молоко я с детства на завтрак не пила. Однако сейчас, со свежей выпечкой оно пришлось очень даже кстати.
        - Тебе теперь нужно много молока пить, милая. Ты же беременна.
        Что?!
        Она что сказала? Я некрасиво закашлялась, крошки полетели изо рта на стол. Стакан пришлось поставить, чтобы не выскользнул из ослабевших пальцев. Мне послышалось?
        - Что?! - просипела я.
        - Ну что… Ребёнок у тебя будет. У вас.
        - Но… - булку уже вроде неохота, после таких-то новостей, но с другой стороны, она такая аппетитная. Вздохнув, я откусила очередной кусок. Польца улыбнулась.
        - Я не могу быть беременной, - сообщила я, немилосердно терзая булку зубами. Молоко, кстати, хорошо помогало проталкивать куски в горло. - Я под заклятьем.
        - Ага, да, знаю.
        - Это заклятье Фрейны не позволит мне забеременеть ни от кого, кроме мужа.
        - Какого мужа?
        Булка снова стала поперек горла, я её быстро запила очередным глотком молока.
        - Настоящего.
        - Истинного?
        - Да. Как-то так говорили. В смысле, маги говорили, когда заклятье накладывали. Но я думала…
        - Что истинный - это тот, который законом присуждается? Нет, милая, все наоборот. Истинные пары сами по себе образуется, им как раз и не нужна эта вся суета с обрядами да законами. Он твой муж, с самого начала им был. Поэтому заклятье и не работает.
        - Ничего себе…
        - Так что и мне делать ничего не нужно. Вот если бы ты жила с Рондо, это было бы как раз изменой твоему настоящему мужу. Вот так, девочка, вот так-то.
        Так, нужно ещё булочку взять, раз уже теперь… так дела обстоят.
        - Почему вы мне вчера не сказали? Я же вчера вино пила! - ужаснулась я.
        - И ничего… Немного вина не повредит, а вот твоё решение… ты сама должна была решить, чего хочешь.
        - А Янис…
        - Ничего не знает, конечно. И от меня никто ничего не узнает.
        - Где он?
        - Говорят, его ещё ночью отпустили, он ночевал в гостевом доме, один.
        - Зачем один? Почему он не пришёл? - Насторожилась я.
        - Ему сказали, так положено, нельзя мешать обряду прерывания брака. А на самом деле - ему тоже нужно было подумать, не тебе одной.
        А вот теперь кусок в горло просто не полез. Я непроизвольно сжала пальцы, прекратив круглую булку в плоскую лепешку.
        - Подумать о чём?
        - Ты сама знаешь. И о вас. И о своей стране.
        - То есть… а зачем вообще, чтобы мы думали? К чему это всё? Мы с ним взрослые, наверное, сами разберёмся. Может вы хотели как лучше, но, правда, я не понимаю, отчего посторонним людям вдруг нужно заставить меня думать с целью выбора правильного пути. Зач…
        - Не тебя, милая, - мягко перебила Польца. - Его. Так уж получается, что только сын короля обладает достаточным авторитетом, чтобы вокруг него сплотились некрогеры. Сао за новизну, но это всё медленно… а действовать надо быстрее. Так что извини, девочка, но думать должен он. А тебе… ну чтобы сразу знать, один он или с семьёй.
        - Чтобы знать, на что давить?
        Польца махнула рукой.
        - Ну, что ты, милая. Просто он сам должен решить, теперь, когда открылись глаза, что ему делать со всем этим. С тобой. С народом. Со своим долгом. Со своей землёй. Можно закрывать глаза на происходящую войну, на собственные желания, можно воспользоваться нами, чтобы разрушить несуществующий брак любимой женщины, но нельзя отказаться от родины. Эта земля всегда будет его родиной, милая. Всегда.
        Да, это так. Тот, кого растили ответственным за состояние родной земли, может сделать вид, будто отошёл в сторону, но не сможет закрывать глаза всегда. Однажды Янис поймёт, что нельзя дальше стоять в стороне и смотреть, как гибнет его народ. Рано или поздно это произойдёт.
        И где тогда моё место? Во всём этом?
        - И что он решил?
        Небо, какой же голос у меня тихий, будто я умею только шептать, ну или скулить на крайний случай.
        - Откуда мне знать? Пойди да спроси сама.
        Я залпом допила молоко и поспешила к двери. На пороге, правда, замялась.
        - Можно мне ещё одну? - спросила Польцу.
        - Ну, ещё бы, - улыбнулась та, поднимая блюдо с булочками и протягивая мне. - Но только одну!
        На улице не было Наины, но я запомнила дорогу обратно - при солнечном свете на память не жалуюсь. Где разместили Яниса? Наверняка в соседнем доме, раз все гостевые дома стоят в куче. Думаю, найти его будет несложно… пугает другое.
        Оказывается, думала не только я. Ему тоже дали время и возможность выбрать своё будущее. И что было с ним? Приходила какая-нибудь красавица и целовала его? Веселила его? Обещала счастье вдали от меня?
        Так, остановимся и передохнём, столько возмущения во мне от этой мысли, что лучше успокоиться, иначе могу споткнуться и упасть. И волноваться мне теперь нельзя, а уж падать тем более.
        Но как не волноваться? Могло ли так получиться, что его решение не в мою пользу? Не в пользу нас?!
        Нужно быстрее его найти и убедиться, что всё в порядке.
        В деревне уже проснулись жители, мне повстречались трое женщин-сао и ребёнок. Мальчишка лет десяти с независимым и упрямым лицом. У меня тоже будет ребёнок… но пока я не представляю, что это такое. На кого он будет похож? Или она?
        Ладно, вот гостевые дома. В моём, естественно, искать Яниса бесполезно. А где? Вокруг ещё… три. Да, ещё три дома, каждый из которых выглядит совершенно пустым. Ладно, буду стучать в каждый по очереди, пока не найду.
        Никого. У третьего я остановилась, встала, как вкопанная, прямо на крытом крыльце и задумалась. Честно, мне всё это не очень нравится.
        Почему он не открывает? Не слышит?
        Нет, всё проще. Да потому что его в домах нет!
        Может, завтракать ушёл? Или меня искать?
        Да, точно! Он пошёл меня искать, ведь мы так давно не виделись. Проснулся утром и пошёл ко мне… а в моём доме пусто, потому что я у знахарки, возможно, он пошел навстречу… в общем, мы разминулись. Конечно, можно пойти обратно, но в результате мы можем ходить кругами вечно и не пересечься. Надо поспрашивать, может, кто его видел?
        - Наина! - как она вовремя.
        - О! Вот ты где. Я как раз тебя ищу.
        - Зачем?
        - Сказать, чтобы ты собиралась. Скоро выезжаем.
        - То есть? Ладно, подожди с этим. Скажи лучше, ты Яниса не видела?
        Она вдруг дёрнулась, будто ноги перестали сгибаться.
        - В смысле? Он же уехал на рассвете. Ещё до того, как я пришла. С Карло и группой охраны.
        - Что?..
        Я чего-то не понимаю? Во рту стало сухо.
        - Как уехал?
        - Ну… просто. Сел на лошадь и уехал. Я сама не видела, но… Он не сказал, что ли?
        - Нет.
        Наина сжала губы и отвела взгляд. Да, вот так вот, неудобно смотреть на девушку, которую только что бросили. Оставили одну, без объяснений, как отработавшую своё старую вещь.
        - Не может быть. Подожди, сейчас проверим, - пробурчала она, пробираясь мимо и открывая дверь, которая оказалась не заперта. Получается, с домом я угадала, хотя чем это может утешить в данной ситуации, не представляю.
        - Так вот же! - раздался крик из дома. - Вот письмо для тебя.
        Письмо? Я просто счастлива, что хоть письмо заслужила! Где оно?
        Этот сероватый лист, аккуратно сложенный, но даже не запечатанный в конверт? Хорошо хоть текстом внутрь сложил, не выставил на всеобщее обозрение. Имя моё сверху написано, размашистые, чёткие линии, одна к одному, стройные, как лесная поросль. Красивый почерк, рубленный, уверенный. Он точно знал, что хотел написать.
        Ну что же…
        Вступления никакого нет, ни приветствия, ни обращения. Если бы не имя на обороте, ещё поди пойми, кому предназначено послание.
        Ладно, давай прочитаем.
        «Ты, наверное, хочешь узнать, что я решил? Тогда не будем медлить. Ну, первым делом я понял, что хочу тебя даже в том случае, если ты станешь меня ненавидеть. Что я могу жить вот так, день за днём, каждый час, каждую минуту зная и чувствуя, что тебе отвратительно моё присутствие. Могу, лишь бы быть с тобой. Это очевидно. Решать пришлось совсем другой вопрос. Не стану описывать долгие, нудные и однообразные размышления, но разорвать этот замкнутый круг смогло только одно решение. Я уезжаю, Лили. Обо всём уже договорено, тебя доставят домой, прямо к порогу замка твоего отца, где ты, наконец, сможешь вздохнуть спокойно. Суть моего решения такова. Тебя выдернули из привычной среды обитания, привезли в чужую страну, вынудили жить в изоляции, и ты неизбежно потянулась к единственному существу, ещё более заброшенному и одинокому. Если бы не нападение сао (язык не поворачивается назвать этот случай несчастным), мы бы никогда с тобой не пересеклись, особенно так близко. Никогда не думал, что могу быть счастлив, находясь на волоске от смерти, однако так и было. Знай, что дни, проведенные с тобой в
подземелье, были лучшими днями моей жизни. Представляешь теперь, какой никчемной она была? А после, когда нам удалось спастись и тебя заперли в комнате, ты выбралась на волю и бросилась к единственному некрогеру, которому небезразлична твоя судьба. Тебе больше было некуда идти, мы оба это понимаем. По сути, теперь я ещё понял, что воспользовался ситуацией, где ты волей-неволей стала моей. Я наслаждался происходящим, я благодарил свою недальновидную семью, которая своим жестоким отношением, своими глупыми выходками просто взяли и принесли мне тебя на блюде, подали, такую тёплую, жертвенную, на всё готовую. Как было не взять? И всё равно - я могу жить, зная, что ты меня ненавидишь, а это неизбежно случится, когда пройдёт достаточно времени, чтобы ты успокоилась и взглянула на произошедшее с другой стороны. Рано или поздно это произойдет. И знаешь - я могу с этим жить. Но я не могу, заботясь о единственном любимом существе, не убрать на пути к твоему счастью главную преграду, главное препятствие. Самого себя.
        Я видел тебя ночью с этим мальчишкой. Мне хотелось его убить. Но я не имею права отбирать у тебя выбор. Кто я такой? Некромант, который живёт по ту сторону реальности и не способен сделать другого человека счастливым. Ты заслуживаешь, чтобы всё было правильно. Чтобы за тобой ухаживали, добивались твоей благосклонности и покоряли тебя, а не пользовались случаем взять то, в чём ты благодаря обстоятельствам не можешь отказать. Это нечестно, ты не заслужила такого отношения.
        Я хочу, чтобы ты была счастлива.
        Я не то чтобы хорошо знаю женщин, но наверняка ты чувствуешь сейчас обиду. Не веришь, что я ушёл, ни сказав ни слова. Но на самом деле я мог уйти только так - без прощаний, под покровом темноты, потому что иначе меня было бы от тебя не оторвать. Дайте мне хоть один шанс передумать - и я схвачусь за него руками и ногами, вгрызусь зубами и никогда не отпущу.
        Я лишил себя этого шанса.
        Тебя отвезут домой, к семье. Теперь ты свободная женщина, и от Рондо, и ото всей ненавистной тёмной земли, включая каждого её представителя. Включая меня. Ни в коем случае не думай, будто я тебя бросил, даже мысли такой не допускай. Я даю тебе шанс бросить меня.
        Но всё же… Я до последнего буду надеяться, что значу для тебя больше сиюминутного увлечения, больше инструмента по освобождению, поэтому если ты решишь меня не бросать - просто дай знать.
        Я даю тебе шанс перестать стать моей, но я всё ещё твой».
        И без подписи. Да уж, пишет он, надо признать, куда красноречивее, чем говорит. Только я не совсем поняла… он решил меня бросить? Сейчас, беременную?!
        Я где стояла, там и села, хорошо хоть лавка под рукой оказалась.
        - Ну что? - Наина переступала рядом с ноги на ногу. А я и забыла, что поблизости свидетели моего своеобразного женского позора. - Всё нормально?
        - Да.
        Что ещё можно сказать? Всё безобразно?
        - Тогда собирайся, быстрее выедем - быстрее приедем.
        - Нет. Я никуда не еду.
        - То есть как? - Она даже замерла на мгновение. - А… а что ты будешь делать?
        - Ждать, пока Янис вернётся.
        Не знаю даже, ему лучше поспешить с возвращением, чтобы я совсем не рассвирепела, или наоборот, подождать, чтобы я слегка поостыла.
        Но… неужели он на самом деле уехал? Это что получается, я теперь кто? Отверженная некромантом?
        - Слушай, - заговорила Наина так терпеливо, будто уговаривала умалишенную. - Тут его ждать бессмысленно.
        - Почему?
        - С чего ты взяла, что он вообще сюда вернётся? Эта деревня - просто перевалочный пункт, если дело пойдёт, как задумано, Янис займёт трон и будет ждать в королевском замке, пока ему на смену подготовят выборное управление.
        - Так вот что они задумали? Смену не просто короля на другого, с новыми взглядами, а смену короля на выборный совет?
        - Ну да. Так что сама посуди - на кой ему сюда возвращаться?
        Я молчала, упрямо сжимая губы. Что значит на кой? А я?
        - А ты сама, что тут будешь делать? Глупо. На что хотя бы ты собираешься жить?
        Я молчала. Честно говоря, никогда раньше мне не приходилось сталкиваться с необходимостью на что-то жить, то есть оплачивать своё существование. А теперь ведь речь не только обо мне, так что существование должно быть довольно комфортным.
        - Янис ничего не оставил? В смысле, денег?
        - Нет. Он договорился с Карло, что тебя доставят домой целой и невредимой. Может и дал провожатым денег, но они тебе их всё равно не вернут, потому что должны сделать, как договаривались. Негоже некроманта обманывать. В общем, собирайся, Лили. Тебе тут нечего делать. Вскоре наступит зима, это место совсем опустеет, и что ты станешь делать одна, без продуктов? Без нормального жилья? Езжай домой.
        - Нет. Тогда я поеду вслед за Янисом в замок. Мне нужно с ним поговорить!
        - Не глупи! Нельзя отвлекать тех, кто занят такими важными делами! Ты что, совсем потерпеть не можешь!
        - Не могу!
        - Что тебе неймётся?
        - Да я, между прочим!..
        Впрочем, язык я быстро прикусила. Моя беременность - моя тайна, моё личное сокровище. Не стоит разбрасываться такой новостью направо и налево, посвящать каждого встречного.
        - Что ты? - с немалым любопытством спросила Наина. Глаза так и зажглись. Только скажи - и слухи пойдут - поплывут, полетят быстрее ветра и Янис узнает о ребёнке довольно скоро.
        Я отошла к окну и уставилась в мутное стекло.
        Узнает и, вероятно, не сможет сосредоточиться на важных делах, ведь его будет разрывать и туда - и сюда. Он захочет приехать… убедиться, что слухи не врут, но именно сейчас, когда в тёмной стране намечается переворот, который может принести долгожданный мир истощенному бесконечным противостоянием народу некрогеров, имею ли я право отвлекать Яниса, даже пусть такой архиважной вещью? Имею ли право разрушать его решимость сделать что-нибудь, способное изменить текущий порядок? Ведь это его земля. Его родина.
        Это то, для чего его растили, а потом отобрали, как будто он стал недостойным. А ведь всё, что он сделал - спас жизнь брата и выжил после этого.
        Любому очевидно, что Янис должен вернуться к своему прошлому и пойти по новому пути, сделать то, без чего не сможет жить нормально. А я - должна сохранить то самое ценное, что между нами есть. Ответственная работёнка, ничего не скажешь.
        Кому из нас будет сложнее?
        Может, когда-нибудь и узнаем.
        - Ладно. Я поеду.
        А солнце ещё только-только вставало. А жизнь уже повернулась другой стороной.
        Глава 22
        Наина входила в число моих сопровождающих, как и двое молчаливых мужчин. И путешествовать мы собирались, как оказалось, по железной дороге.
        Не думала, что сао успели проложить у себя дорогу, но выходит, успели, как раз в той части некрогерских земель, которая давно ими контролируется и которую, как я думала, практически невозможно пересечь. Оказывается, пробраться на земли отца тут было бы куда проще, чем через переход сквозь скалы. И это поражало, хотя поражало как-то вскользь, издалека. По сути, меня сейчас ничего не волновало настолько, чтобы выглянуть из кокона отрешённости, который образовался после прочтения письма Яниса. Меня ведь бросили.
        Да, железная дорога, шикарные вагоны с лакированными панелями, узкая колея, громкий свисток, ну и что? У нас такая же. Ею довольно редко пользуются, на самом деле даже товары предпочитают перевозить гужевым методом, потому что в наше время это гораздо дешевле, чем перевозка поездом, но дорога сохранилась и местами разрасталась. Доступна, правда, была только людям обеспеченным.
        Купе у нас было двухкомнатное, с отдельным входом, так что большую часть времени я и Наина находились в одиночестве, что позволяло мне забыть о вежливости и сидеть у окна, ни на что не реагируя. Переживать свою потерю.
        Меня бросили. Время от времени, когда мысли кружились так быстро, что начиналось удушье, я просила Наину открыть окно и дышала прохладным воздухом.
        Иногда мне хотелось ненавидеть Яниса, но я не могла. Ещё хуже было оттого, что я понимала мотивы его поступка и не могла их не уважать. И не могла не согласиться, что в чём-то он прав. Я ведь и сама задавалась этим вопросом, верно? Что бы произошло, если бы в день свадьбы не состоялось нападение, оставившее нас с Янисом наедине? Что случилось бы, будь кроме Яниса у меня другой способ выбраться из ловушки некрогерского замка? Что тогда?
        Но одно дело сомневаться, нужно ли тебе то, что и так целиком и полностью твоё, и совсем другое - когда это оказалось навсегда потеряно.
        Нет, что я такое говорю? Не навсегда!
        Хотя пока будущее в тумане. И окутывающая апатия утверждает - навсегда. Янис не вернётся. Станет королём и любая женщина посчитает честью быть рядом. Не так, как раньше, с некромантом, а совсем по-другому. По-настоящему. Вокруг него будут увиваться толпы прекрасных, умных и страстных женщин, и однажды одна из них заменит угасающие воспоминания обо мне.
        Нельзя об этом думать! Но как же я скучала! Как будто всё важное уехало вместе с ним, оставив после себя только пыль и пепел. Конечно, кроме ребёнка, но пока его существование оставалось загадкой - теоретически я понимала, что беременна, но фактически ничего не изменилось - разве что время от времени меня преследовала тошнота. Возможно, когда начнёт расти живот, или когда ребёнок начнёт шевелиться, тогда я окончательно поверю, но пока...
        Временами, особенно по утрам, тошнота становилась практически невыносимой, и тогда другие мысли отступали. Вот такая злая ирония.
        Я заставляла себя хорошо питаться, прогуливаться на станциях во время стоянок и побольше спать. Наине, вероятно, было скучно в моей компании, но что поделать, работа есть работа.
        Когда она совершенно освоилась, то стала часто напевать какие-то песенки, и одна из них так сильно запала мне в душу, что я ждала её исполнения почти с нетерпением. В ней говорилось, что-то вроде: «Спи спокойно. На улице гроза, ледяной дождь и голодные звери, но в пещере тепло и спокойно. И охраняет вход грозный некромант. Спи спокойно, потому что беда не пройдёт».
        Когда я спросила, что это, оказалось - это старая некрогерская колыбельная. Да уж… даже колыбельные у них мрачные, но несмотря на это было в ней столько притягательного, что вскоре я сама её заучила и прокручивала в голове, когда чувствовала беспокойство. На удивление помогало.
        Путешествие по землям некрогеров заняло девять дней и привело к конечной станции - пересадке на железнодорожную линию, проходящую по землям моего отца.
        Прямого соединения железной дороги между двумя вокзалами не было, поэтому пограничный пункт нужно было пересечь пешком. Вокзал, на который нужно было перейти, располагался так близко, что был прекрасно виден и слышен - тонкие дымовые струи над голыми деревьями и уютный лязг металла.
        Граница представляла собой перекрытую шлагбауму дорогу, по обе стороны которого кучковались пограничники - сао и люди.
        Народу было мало, так что наша компания выглядела самой многочисленной, ну, кроме групп самих пограничников. Впереди шёл сопровождающий, после мы с Наиной, замыкал шествие второй сао, а совсем позади грузчик вёз тележку с вещами.
        Неужели скоро я окажусь дома? Если не в замке, так хоть на родной земле? Не верится даже.
        И надеюсь, пересечение границы нас не замедлит. Пусть в последние дни я ко всему равнодушна, но сейчас, когда от дома меня отделяет всего пара десятков километров, внутри трепещет огонёк надежды и ожидания. Скоро я буду дома. Увижу папу, увижу брата. Совсем скоро.
        По сторонам я не смотрела.
        Уже миновав шлагбаум, я вдруг натолкнулась на спину охранника, который шёл впереди и неожиданно остановился. К нам приближался пограничник-сао, положив руку на ножны, и, судя по суровому лицу, совсем не для того, чтобы пожелать приятного путешествия.
        Неужели сейчас, в последний момент нам помешают? Как же не вовремя этот приступ тошноты. Я, наверное, выгляжу как рыба, которую вытащили из воды - раскрываю рот, стараясь вздохнуть. Вот, даже Наина подошла и поддерживает меня под руку.
        Так в чём дело-то?
        - Прошу прощения, - сказал пограничник, увидев мою странную реакцию. - Не хотел вас волновать, но должен предупредить.
        Что ещё? - чуть не застонала я. Да оставьте же меня в покое!
        - Из ближайшей деревни сбежал новорожденный некромант.
        Перед глазами встала картинка - младенец с ровными глазами, как у Яниса, который не кричит, а щерится, как собака, встает на ноги и бежит. Бр-р-р-р.
        - Мальчишке одиннадцать, его вернули, как водится, забрали из дома и отвезли на новое место жительства. Родители, понятное дело, побоялись к нему подойти и братьев не пустили попрощаться. А он психанул и сбежал, говорят, перешёл на людские земли. Мы не знаем, что в его планах, но будьте начеку - если он решит поднять кладбище, или даже всего несколько станей, люди могут пострадать, да и нам придется отвечать за последствия. Мальчишка совсем юн, может наделать глупостей. Он может поднять агрессивных станей. Удачной дороги.
        Мои охранники сдержанно поблагодарили за предупреждение, и мы двинулись дальше. За спиной скрипели колёса грузовой тележки.
        Новорожденный некромант, значит? Одиннадцатилетний мальчишка, брошенный семьёй, обладающий достаточной силой, для поднятия кладбища агрессивных станей? То есть не все стани спокойные, есть и другие?.. Есть над чем подумать.
        Новая информация в мою коллекцию. Никто никогда не объяснял границы их силы. Так получается… жуть, что такое получается.
        Что же они, некроманты, за существа такие? Всесильные и всеми брошенные. Отвергнутые теми, на кого работали. Оставленные теми, кого любили.
        Какая страшная судьба…
        До вокзала мы добрались без происшествий.
        На человеческой станции было пусто - только пара носильщиков и пара охранников порядка, которые у нас следят за исполнением закона.
        Каждый встречный оглядывал нашу компанию с большим подозрением. Люди… Такие же, как я. Чем-то неуловимым они отличались от некрогеров: мягкими чертами лица, затаёнными улыбками, в общем, снова накатило трепещущее в груди ощущение, что я еду домой. Что скоро всё наладится, придёт в норму.
        - Проходите по местам, - крикнул в рупор человек, который следит, чтобы никто не остался на перроне после отправления поезда.
        Судя по всему, наше купе было таким же, как прежде - двухкомнатным, первого класса. Сао расстарались выполнить указания Яниса, организовали доставку брошенной девушки в лучшем виде.
        Я усмехнулась. До сих пор говорю гадости, хотя сердце сжимается от тоски, стоит только произнести вслух его имя или вспомнить его слабую улыбку, которой теперь не на чем расти и расцветать. Разучился, поди, улыбаться.
        Мы вошли в купе, и я сразу удалилась во вторую комнату, сняла свою злосчастную пелерину, с которой не расставалась с того утра, когда Янис… меня бросил, и привычно села у окна.
        Время шло. По идее, поезд давно уже должен был тронуться, но команда не раздавалась. Перрон опустел совершенно, только тощая собака бегала, упорно нюхая каждый фонарь и лавку.
        Потом раздался свист и топот ног. Мимо окна пробежали два охранника порядка и служитель вокзала - сверху, из окна, они казались неуклюжими коротышками.
        - Туда погнали! - закричал служитель, они исчезли с поля зрения, но крики продолжались.
        - Заворачивай! Левее. Он там! - и пронзительно свистит свисток.
        Я подалась вперёд и прилипла к окну. Кто там?
        Мимо пробежал очередной служитель вокзала, придерживая рукой форменную фуражку, чтобы та не слетала.
        - Да не бойся ты, ничего он не сделает! Тут же нет трупов!
        И ещё два служителя.
        - Держи его! Та-ак! Ах ты, щенок! Смотри, чтобы не укусил! Руки держи!
        Ну что же, сомнений нет - они нашли мальчишку. Некроманта. Нет, не так - они поймали ребёнка, испуганного и одинокого.
        - Надо его запереть, чтобы не сбежал. И руки связать, а то мало ли!
        Нет, я не могу его оставить. Бросить один на один с горем, которое он не смог пережить. Попытка сбежать не удалась - ведь невозможно сбежать от того, кто ты есть. А вот возненавидеть мир, который так к тебе относится… как к опасному зверю, как к чему-то, что нужно держать поодаль, к кому-то, к кому даже нельзя подпустить попрощаться братьев и сестёр... Это страшно.
        Я встала и как была, без верхней одежды, направилась к выходу. Казалось, охрана должна меня остановить, но сао хмуро смотрели вслед и даже не поднялись со своих мест. На территории чужой страны они не могли лезть во внутренние дела, а поимка маленького некроманта - чужое дело, ровно до тех пор, пока его не передадут на некрогерскую сторону. Когда это ещё произойдёт, неизвестно, однако травма уже есть. И будет только хуже.
        Я спрыгнула с подножки. Где они?
        Издалека было видно мальчишку, которого окружили сразу пятеро взрослых мужчин, держа за руки и плечи. Они что, правда думают, что маленький некромант возьмет и призовет сюда толпы трупов на свою защиту, стоит только им ослабить хватку?
        Какое невежество!
        - Эй, вы! - крикнула я. Моя вежливость значительно поистощилась за время, проведенное на тёмных землях, и уже не могла служить достойным примером.
        - Госпожа? - осторожно спросил один из мужчин, прикидывая, кто я такая. Ну что же, представимся.
        - Вам интересно, по какому праву я лезу? Я - жена некроманта. Я - дочь вашего повелителя. Отпустите мальчишку, немедленно. Он едет со мной.
        Охранники порядка нахмурились и впились в меня подозрительными взглядами. Я задрала голову. Не представляю, чем меня можно смутить сейчас, чем напугать. Что ж… к добру это или худу, но я стала куда сильнее, чем была прежде, вот оно - неизбежное влияние некрогеров.
        - Отпустите его, - раздельно повторила я. - Он никому не причинит вреда. Сядет в моё купе и уберется из зоны вашей ответственности. Или вы собираетесь его передать на некрогерскую сторону немедленно?
        Они переглянулись. Передача в данном случае - занятие долгое, нудное, полное бумажной волокиты и бесконечных консультаций у юристов, так что заниматься этим делом добровольно ни одни служащий в здравом уме не захочет. И не знаю, как кто, а я понимала, что возвращаться мальчишке некуда, поэтому, оказавшись по ту сторону границы, он снова сбежит. Будет бегать, пока не смирится, пока не научится жить с теми силами, что в нём разбудили, с согласия или против воли, неважно.
        - Ладно, но напишите бумагу с объяснениями, - сказал старший из охранников порядка.
        Ну, это несложно.
        Уже пятнадцать минут спустя поезд тронулся. Мы сидели в купе, я и Наина на одном диванчике - растрепанный мальчишка напротив. Он смотрел в сторону и молчал.
        Подумав, я отвернулась к окну. Что я могу ему сказать? Как я могу кого-то успокаивать, когда сама неспокойна? За окном плыли поля и фруктовые сады, нынче похожие на огромную свалку хвороста.
        - Ты, правда, жена некроманта? - вдруг спросил он.
        - Да.
        Наина посмотрела на меня так, будто я очень вовремя и удачно соврала, но спорить не стала. Думает, это всего лишь ложь во благо ребёнка. И никто не узнает, что это правда. Никто и возможно, никогда.
        Стало душно, я быстро расстегнула верхнюю пуговицу платья.
        - Разве у некромантов бывают жены? - растеряно спросил мальчишка, однако изумлённые глаза от меня не отрывались. Ну вот, я теперь утешительница новорожденных некромантов.
        - Бывают. И дети. И… они не обязаны заниматься некромантией, если не хотят.
        - У меня есть обязанности, которые нужно выполнять! - после короткого раздумья сообщил он. - Народ нуждается в моей работе, в моей магии, потому что нас очень мало. Каждый должен делать, что суждено, так мне сказали. Я должен… должен поднять своего первого станя уже через несколько дней.
        Ужас сквозил в каждом его слове.
        - Никто не может тебя заставить, - твёрдо повторила я. Никто не заставит ребёнка поднимать трупы! Никто, пока я рядом! - Если ты не хочешь, ты не будешь, я тебе обещаю. Никто тебя не заставит!
        Наина промолчала, не знаю, что у неё на уме, на моей она стороне или, напротив, тоже считает, что ребёнок должен во благо остальной части населения превращаться в манекен без сердца и без счастья.
        Прошло ещё примерно полчаса, и мальчишка спросил, куда мы его везём. На этот вопрос было трудно ответить, потому что я и сама толком не представляла, куда и зачем мы его везём. Везём, просто потому что не можем оставить. Пришлось так и сказать. Как ни странно, ответ его успокоил, мне же по приезду домой придётся решать, что с ним делать.
        Домой, это единственное чего я хотела и о чём думала. Единственное, кроме Яниса и жизни, которая во мне зародилась. Наверное, так чувствуют себя странники, которые по чужой злой воле оказались за тридевять земель и лучшие годы жизни потратили на возвращение домой, к родной земле. И дошли, старые, больные, осознающие, что жизнь позади, - грустные и одновременно счастливые, ведь лучше умереть дома и покоиться в земле предков, чем где попало. Я тоже так думаю. Только я собираюсь жить, а не умирать.
        Железная дорога не доходила до замка отца, так что последние два дня пути мы проехали верхом и в карете. Наина с прежним любопытством смотрела по сторонам, и её оранжевый платок по-прежнему скрашивал хмурые пейзажи поздней осени, а маленький некромант освоился и вёл себя как любой ребёнок, путешествующий по неизвестным ранее местам, а охранники-сао смотрели на меня немного иначе. Не могу сказать, в чём разница, но, кажется, на них так подействовало спасение мальчишки. Кажется, они впечатлились, что я не бросила его на вокзале на произвол судьбы, а взяла с собой. Ну, они же не знают, что у меня такая карма - брать детей, тащить их неизвестно куда и верить, что всё обойдётся и наладится само собой.
        Итак, домой в замок я вернулась после полудня. В такое время у нас как раз заканчивался обед. Конечно, о моём приезде сообщили, но вряд ли сильно заранее, от силы за день или два.
        Первый, кого я увидела, был брат. Он скакал мне навстречу на лошади, в меховой пёстрой шапке, улыбка до ушей и горящие глаза.
        - Лили! Ты приехала!
        Я махнула ему в окно. Я жутко рада его видеть, но на улице холодно, а подходящей одеждой обзавестись случая так и не представилось. Сейчас приедем домой - и будем обниматься, сколько влезет, то есть секунды две, на большее моего брата никогда не хватало.
        Папа ждал в главном холле, а за ним, вдоль стены толпились слуги. Вернее, мне показалось, что толпились, хотя их было всего пятеро - однако я так давно не видела дружелюбных, знакомых лиц, что они размножились в моих глазах, будто их стало пятьдесят.
        - Лили…
        Папа крепко сжал меня и, к счастью, отпускать явно не собирался. Ни через пять секунд, ни через десять. - Милая моя, что тебе предложить? Обед? Отдых? Ванну? Твоя комната готова.
        Мне хотелось и того, и другого, и третьего, но вначале нам нужно было поговорить.
        В небольшой приёмной, украшенной букетами и венками из сухих цветов и веток, мы остались втроем - я, папа и брат. Димитро уже был не так весел, как при встрече, он хмуро смотрел на меня, а вокруг его рта образовалось две некрасивые складки.
        - Говори, не тяни, - рявкнул он. - Что такого произошло?
        Я и не собиралась тянуть.
        - Вы, вероятно, хотите знать правду, раз уж я вернулась в замок?
        - Да, - коротко согласился отец. - Всю правду.
        Он сделал ударение на слове «всю», но боюсь, прошли те времена, когда я беспрекословно подчинялась. Есть моменты, которые придётся оставить в тайне.
        - Мы тут с ума сходим! - встрял Димитро. - Про тебя ни слуху, ни духу! Некрогеры проход сразу же перекрыли и не дают проехать, говорят, пишите официальное письмо с просьбой о пропуске. Я написал две штуки - нет ответа! Мы тут как на иголках сидим. Что с тобой? Где искать? Что делать?
        - Димитро, дай сестре слово сказать, - перебил отец.
        Но как приятно слышать, что тебя искали! Про тебя не забыли.
        Я собралась с мыслями, которые от услышанного словно расплылись от удовольствия и теперь не хотели собираться в кучу. Нет, радоваться буду чуть позже, сейчас нужно ничего не забыть. Итак…
        - В общем, слушайте. Я была замужем за принцем. Меня выдали за него насильно, опоив каким-то наркотиком, а после собирались убить, подвергнув ритуальному превращению в истинную некрогерку с полной заменой крови. Обошлось. Мне удалось убраться оттуда, сбежать. Мне помогли развестись. А ещё я беременна.
        Признаться, такого глухого, тяжёлого молчания я никогда прежде в кругу своей семьи не слыхала. Ну, разве что в подземелье, в ловушке, да и то там шевелились големы и ещё был Янис, его дыхание, его движения и стук бьющегося сердца.
        Я вздохнула.
        - Этого нельзя прощать. Он должен умереть! - крикнул брат, уставившись пылающим злостью взглядом на отца. Я знала, что так будет, каждое слово могла предугадать - вот насколько хорошо я знаю своих родных… Кроме Яниса, уход которого не смогла увидеть заранее и предотвратить.
        - Это… Рондо? Это он твой муж? - запинаясь, спросил отец.
        - Да. Бывший.
        Про отцовство ребёнка, к счастью, не уточняли, а то пришлось бы говорить правду, врать им я не стану, и это запутало бы происходящее ещё больше.
        - За такое мы должны пойти войной на Некрогер и снести этому скоту голову! - вновь крикнул брат.
        - Нет, вы не должны. У некрогеров намечается переворот, королевская семья, включая моего бывшего… мужа, лишится власти, имущества… всего, и будет отправлена в ссылку. Думаю, жрицы Про тоже лишатся своей власти, в общем, своё наказание все понесут. Не нужно туда лезть.
        Пока брат, зло сжав губы, щурился и думал, отец вдруг уронил голову на руки. Виднелся только серый лоб, покрытый испариной.
        - Это я виноват.
        - Ты? - возмутилась я. Разве это он опаивал меня и тащил к алтарю? Разве это он собирался выпустить мою кровь и заменить чужой?
        - Это всё мои бредни о человеке со шрамами.
        Я отвернулась, потому что щёки залила предательская краска, причём не красная, а белая, мертвенная.
        - Ты не знал.
        - Это всё моя уверенность. Я так верил… что сделаю тебе счастливой. Что подтолкну в сторону твоего суженого. Как же я мог так ошибиться! Это всё моя вина.
        Брат вскочил. Вид у него такой, будто он собирается немедленно и лично отправить в Некрогер, чтобы придушить Рондо. Конечно, это радует… но пусть сладкая месть останется в мечтах. Нельзя такого допускать.
        - Пообещайте мне, - сказала я, с трудом узнавая в сильном голосе свой. - Что вы оставите некрогеров в покое и не станете мстить. Что будете ждать, пока произойдёт переворот. И… что попытаетесь возобновить хорошие отношения со следующим правителем или советом, независимо, кто это будет.
        - Ты не можешь просить такого! - застонал брат.
        Отец молча поднял голову, но судя по лицу, он на стороне брата. Мужчины…
        К счастью, я женщина и знаю, как ими управлять. Как не дать горячей голове испортить добрые намерения, или просто попытку из последних сил сохранить часть некрогерского народа и воспрепятствовать резне. Поэтому я сделала единственное, что могло их остудить в данной ситуации - положила руку на живот и сказала:
        - Ради него.
        И выиграла.
        Димитро в ярости выбежал из комнаты, но я видела - он смирился, не станет мстить слепо всем, кто подвернётся под руку. Отец оказался крепче, на то он и Ведущий.
        - Хорошо, Лили. Если ты так хочешь.
        - Да, я так хочу.
        - Тогда пусть будет так. Теперь иди, отдыхай, мы ждём тебя к ужину.
        И правда, жуткая усталость словно вгрызалась в тело, сбивая с ног. Нужно немного полежать.
        Я пошла на выход.
        - И прости меня… - тихо сказал он напоследок. - Прости меня, дочь.
        - Уже простила.
        Знакомые коридоры выглядели иначе - я узнавала каждый поворот, рисунок стен, панели, ковры, освещение - и при этом шла словно во сне. Я дома? Или где? Где я потерялась?
        Дверь в комнату, где прошла моя юность, была гостеприимно распахнута - внутри радостно горели мои любимые ароматические свечи и ждала улыбающаяся Глунка.
        - Госпожа, - она взмахнула руками, и её глаза заблестели от слёз, которые, оказывается, до сих пор льются по поводу и без. - Какая вы стали худая! И платье мятое! И оно вам совсем не идёт!
        Прямо как раньше.
        Она было бросилась помогать мне раздеваться, но я опустилась на кровать и вынудила её сесть рядом. Глунка…
        - Как же мне тебя не хватало.
        - Вы что, Госпожа? Вы мне? - бормотала она.
        Тогда я сползла на пол, положила голову ей на колени и заплакала.
        Я дома.
        Глава 23
        Однажды наступила зима. К тому времени я настолько потерялась в пространстве и времени, что не могла толком понять, отчего за окном то светло, то темно, почему в глазах окружающих столько жалости и возможно ли вообще выпутаться из этого болота блеклой обыденности.
        А потом снег накрыл земли, и даже на подоконнике скопился огромный пушистый сугроб - и стало понятно, что наступила зима. Значит, время идёт, совсем по-прежнему, несмотря ни на что.
        Через месяц я уже глядела на снежный покров спокойно, без слёз, всхлипываний и дрожащих губ.
        Жизнь стала… какой-то обычной, простой, понятной, совсем не сумасшедшей, как прежде. Именно это мне и было нужно.
        Доставившие меня домой некрогеры-сао уехали давно, на следующий же день, даже не попрощавшись и не сообщив, куда теперь направляются. И действительно, с какой стати они бы мне отчитывались? Да и друзьями мы не были, чтобы прощаться. Но всё равно словно захлопнулась очередная дверь, отрезая меня от Некрогера, а, следовательно, от Яниса.
        Наина хотела забрать с собой маленького некроманта, но я не смогла его отпустить. Вернее, отпустила бы, конечно, если бы он захотел, но мальчишка наотрез отказался. Думаю, это оттого, что в замке его приняла в компанию местная ребятня, приняла как своего, не обращая внимания на его сущность. Конечно, по неведению, но суть одна.
        Это случилось на следующее утро после приезда - я спустилась во двор и там, где широкий, выложенный выпуклыми глиняными плитками проход между кухней и кладовыми, увидела детвору, которая играла то ли в салки, то ли в прятки, причём побеждал, судя по воплям тот, кто громче всех голосил.
        Маленький некромант сидел за ящиками и наблюдал за чужой игрой, делая вид, что ему это неинтересно. Но разве станет кто-то следить так пристально за тем, что ему безразлично? Вряд ли…
        Кстати, дети тоже время от времени на него поглядывали. Один из мальчишек даже дёрнул рукой, приглашая некроманта присоединиться, но тот сделал вид, будто не понял намёка.
        Я подошла ближе.
        - Почему ты не хочешь с ними поиграть?
        Интересно, почему он не играет, как все остальные дети?
        Он сжал губы, в глазах мелькнуло что-то похожее на страх. Надеюсь, показалось.
        - Я никому не сказала. И не скажу.
        Он вскинул глаза. Нет, у детей не должно быть таких глаз. Этот ребёнок уже видел смерть, уже стал сильным, вероятно, сильнее меня и уж в любом случае сильнее всех окружающих детей. Но детство-то никуда не делось.
        - И не скажу. Обещаю.
        Меня он не поблагодарил. Но это неважно - к вечеру он уже играл с ребятами. На фоне моего появления в отцовском замке, да еще беременной, да еще и после трагических событий (подробностей, может, в замке и не знали, но общий фон настроения моей семьи уловили) появление некрогерского мальчишки не вызвало особого любопытства, поэтому никто, кроме сопровождающих меня некрогеров, не узнал, что он некромант. Жестокий, могучий, беспринципный маг. Стена, не дающая беде извне проникнуть в стены пещеры. Но некрогеры уехали, и теперь узнать этого было не от кого.
        Выяснилось, что никакого стремления поднимать трупы у мальчишки нету. Возможно, когда он подрастет… к примеру, обидят его старшие ребята, посмеются, ударят, или девчонка разобьет сердце - тогда, возможно, он соберётся мстить и поднимет станя. Хм.
        Ну, это бабушка надвое сказала, когда подрастет, постараюсь найти способ свести его с некромантом, чтобы кто-нибудь мог его контролировать….
        Ну вот, с некромантом. Янис не выходил из моей головы ни на миг. О нём напоминало всё - звуки, запахи, голоса и темнота. Особенно темнота, когда глаз можно выколоть - тогда хотелось заставить сердце перестать биться, чтобы не шумело и не мешало и, наконец, услышать звуки. Шёпот на грани слышимости, движение губ у моего лица, рваное дыхание. Почувствовать прикосновения.
        Всё напрасно.
        Но я всё равно вспоминала. Особенно когда начал расти живот.
        Это удивительно ощущение связи между мною и Янисом, который находился так далеко, что до земель долины Прандо доходили только обрывочные слухи о тех местах, удивительным способом умиротворяло, смиряло с одиночеством. А я чувствовала себя одинокой. Несмотря на отца и брата, которые обращались со мной, как со смертельно больной особой; несмотря на маленького некроманта, в котором жила сила, вернувшая с того света не только его, а и Яниса; несмотря на подружек, Глунку и вечера, которые тут ничуть не изменились.
        Однако вечерние развлечения перестали вызывать у меня интерес. Так сильно, как раньше мне хотелось веселья, сейчас мне хотелось остаться одной. Я сворачивалась клубком у окна и напевала песню - сумрачную древнюю колыбельную некрогерского народа. Раз за разом, обретая в ней покой и некую разновидность смирения. От судьбы не уйдёшь, сберечь бы самое дорогое. Ладонь ложилась на живот и песня повторялась. Раз за разом.
        Почему я стала такой нелюдимой? Почему не скучаю по весёлым компаниям? Не жажду болтать и смеяться? Не знаю, не могу объяснить. Просто во мне сейчас новая жизнь и созерцание её развития и разрастания настолько поглощает, что прекрасного мне хватает, даже через край. Просто я никак не могу поверить, что сосредоточение всего самого важного - вот тут, под рукой, и ходить никуда не нужно.
        Даже новогодние праздники я пропустила, практически весь вечер проторчав в комнате, разглядывая покрытые снегом окрестности и игнорируя доносившуюся из парадного зала музыку и смех. За несколько праздничных дней только разок выбралась на ярмарку и то только потому, что жутко захотелось блинов. И сразу вернулась домой.
        Правда, гулять и дышать свежим воздухом я себя заставляла регулярно, потому что это полезно для ребенка, который уже шевелился.
        Ещё больше печали добавляла моя магия, которая напрочь пропала. Я не смогла нарисовать рисунок, который передавал бы хотя бы звук. Не знаю, что повлияло на утрату - может, раньше это было игрой или жизненно важной необходимостью, а сейчас необходимость отпала, или что-то изменилось в голове, но магия ушла, как и не бывало. Не то чтобы мне нужно было подсматривать или подслушивать, просто неприятно взять да лишиться чего-нибудь своего, пусть даже тебе это не очень-то и нужно.
        Но оно моё!
        Я пробовала нарисовать действующую прослушку почти месяц, потом бросила. Смысл тратить время и нервы? Как-нибудь потом.
        Когда пришла весна, мой живот стал таким большим, а постоянное аханье и оханье настолько надоело, что это заставило меня встряхнуться и попытаться по-новому взглянуть на происходящее. Сколько можно? Ладно, когда ты один, можешь позволить страдать себе хоть всю оставшуюся жизнь. Но я же не одна. Впереди лето… Роды. Впереди появление новой жизни, за которую я отвечаю, и сколько можно страдать о некрогере, который, зная, где я нахожусь, ни разу не изволил передать о себе весточку?
        Чего я ждала? В прощальном письме он просил написать, но я представления не имела, что и как сообщать. Между нашими странами напрочь отсутствовало почтовое сообщение. Торговля прекратилась, как и любые дипломатические контакты. По слухам, которые невозможно было проверить, зимой Некрогер сотрясали постоянные волнения и яростная борьба за власть. Говорили, погибло много народа, королевский замок почти полностью разрушен, земли выжжены, по территории кочуют толпы агрессивных мертвецов, которые вот-вот полезут на нашу землю и всех сожрут. Сомневаюсь, что в слухах было много правды, но спокойствия они тоже не добавляли.
        Когда наступила весна и я пробудилась, встряхнулась, то решила налаживать жизнь, какой бы она ни была. И первым делом решила разобраться, что на самом деле происходит в Некрогере. Отец попытался избежать беседы, но кто сможет остановить беременную женщину, горящую желанием что-нибудь получить? Когда я смотрела на себя в зеркало и видела длинное, просторное платье, облегающее круглый живот, спокойное лицо, непривычно бледное, на котором словно отдельно жили пылающие глаза, то не всегда себя узнавала. Но остановить такую практически невозможно.
        А еще мой живот действовал на окружающих самым волшебным образом. Стоило кому-нибудь заметить, что я беременна (вначале это было не так сильно видно), как у него в глазах появлялось смятение, вопрос, а потом смирение, как будто понятно, что мне по определению ничего нельзя сказать поперек. Женщины понимали раньше, но мужчины реагировали острее, бледнели больше и смирялись с таким видом, будто их загнали в ловушку. И отказов слышать мне не доводилось.
        Так и отец, хотя и был давно уже в курсе, однако, каждый раз, когда я входила в комнату, быстро смотрел на мой живот, потом делал вид, что ничего такого не делал, потом смотрел прямо в глаза и улыбался, даже когда это выглядело, будто улыбку из него выдавливают клещами.
        В этот раз всё шло как по-написанному.
        - Как самочувствие?
        Этот вопрос я уже месяца три как люто ненавидела.
        - Отлично, спасибо. Я хочу поговорить.
        - Может, через недельку? Столько дел, просто некогда передохнуть.
        - Сегодня.
        - Тогда, может, завтра вечером? Как раз приедет…
        - Сейчас.
        - Может, хотя бы после обеда? Обещали телятину в грибном соусе.
        - Сейчас!
        - Ладно, не нервничай, сейчас, так сейчас. Садись. Что ты хотела?
        - Я хочу знать, что происходит в Некрогере. Не жуткие слухи, а правду.
        - Но, Лили…
        - Пожалуйста! Мне это действительно необходимо.
        Впервые за долгое время отец, посмотрев на меня, кивнул не потому, что не мог отказать, а потому что понял - без важной причины я бы не просила.
        - Да, похоже, действительно необходимо.
        - Летом у меня родится ребенок. Я хочу знать, как обстоят дела с его родиной.
        Завуалировано и обтекаемо. Но не могу же я заявить, что хочу знать, как дела у его отца? Никто не знает, что отец вовсе не мой бывший муж, а сообщать такие пикантные подробности я не имею ни малейшего желания. Правда, отец, похоже, услышал другой посыл: «Хочу кровавой мести, знать о страданиях и адских муках семьи, которая хотела меня извести до смерти». Ну да ладно, сейчас главное услышать о происходящем от человека, который не станет повторять слухи.
        - В Некрогере переворот.
        - Смута?
        - Нет. Власть крепко держит новый правитель.
        - Не совет?
        - Нет, не совет.
        Значит… правитель? Сердце понеслось вскачь.
        - Лили! Что-то не так? - он с тревогой смотрел вниз, на живот.
        - Нет, всё хорошо, это просто привычка.
        Действительно, моей привычкой стало класть руку на живот каждый раз, когда я думала или волновалась. Спокойно, малыш, всё хорошо. Янис на троне и, похоже, не собирается уступать его совету, пока не убедиться, что ему можно доверить Некрогер. Но всё ерунда, кроме главного - он жив.
        - Ты ничего не слышал про сборный совет?
        Отец взволновано наблюдал за мной и молчал.
        - Я в порядке, правда.
        - Слышал. Одно время ему собирались передать власть… потом затормозили. Не знаю, в чём дело. Говорили, что не смогли набрать достаточное количество участников. Потом говорили, что они не смогли между собой договориться. Потом еще судачили, что главный из них пытался набрать только таких сторонников, которые станут ему беспрекословно подчиняться, кто-то выступил против, в общем, Янис решил, что пока не будет общего решения по совету, он оставит всё как есть.
        Его имя из уст отца было как гром среди ясного неба.
        Неожиданно захотелось глотнуть свежего воздуха. Окна после зимы ещё не открывали, по крайней мере, настежь, ведь, несмотря на мартовское солнце воздух всё ещё холодный. Придётся терпеть до возвращения в свою комнату, где втайне от Глунки я открываю створки, потому что периодически мучаюсь удушьем. Вернее, нехваткой холода. Или, скорее, свежести.
        Но даже подойти к окну и увидеть, как на улице свежо - лучше, чем сидеть на месте. Так я и сделала, прижалась лбом к стеклу и спросила:
        - Янис? Я правильно расслышала?
        Главное, не обернуться, иначе отец по лицу прочитает, что вопрос вовсе не праздный.
        - Да. Это новый король Некрогера.
        - Откуда?
        - Говорят… Отвергнутый сын семьи. Кровь королевская, так что никаких вопросов по праву престолонаследия. Мои советники и советники соседней Пантрии говорят, что он жесток и беспринципен, хотя бы потому, что отправил в ссылку собственную семью, но все некрогеры зато за него горой. Не терпят даже намёка неуважения в его сторону. Я сам разговаривал… сам видел, как они за него стоят. Даже позавидовать можно такой преданности своему Ведущему.
        Будь я не так несчастна и не так загружена новостями, услышала бы в его голосе задумчивость.
        - Лили… а ты с ним знакома?
        Вдохнём глубже. Если я не хочу отвечать, достаточно сделать проверенный жест - положить ладонь на живот, слегка поморщиться - и расспросы прекратятся, иссякнут сами собой, но мне почему-то очень хочется ответить.
        - Да, папа, я с ним знакома.
        - Он и правда был вычеркнут из состава королевской семьи?
        - Да. Он почти умер… и за это его лишили права наследовать Некрогер, передали страну Рондо, которому в отличие от брата все эти заботы нужны, как собаке пятая лапа. Если бы не эта глупая случайность, ты бы отправлял меня совсем к другому жениху. Забавно, правда?
        Молчание.
        Я не могу обернуться, не могу. За спиной тишина, не такая мертвая и растерянная, как тогда, по прибытию, а задумчивая. Отец глубоко вздыхает.
        - Тогда, вероятно, мне стоит кое-что уточнить по своим источникам.
        - Что? Почему?
        Ну вот, так резво поворачиваться нельзя. Это всё равно, что во весь голос прокричать, насколько тебя волнует предмет разговора.
        Эх, не удержалась ты, Лили, не удержалась!
        Впервые за долгое время отец смотрел отстраненно, изучающее, без скидки на беременность.
        - Потому что он прислал просьбу о визите. Третью по счету. Я отказывал и отказал бы снова… Но, пожалуй, соглашусь.
        Я тупо молча смотрела на него. Третья просьба? Ненависти во взгляде нет, да и говорил о новом короле он вполне терпимо... нет, тут другое.
        Не может быть!
        - Пожалуй, мне даже стоит выяснить, нет ли у Яниса шрамов, - заявил отец, улыбнулся с грустной иронией и вышел.
        И теперь я схватилась за живот совершенно осознано - ребенок толкнулся так, будто решил о себе напомнить.
        Как будто я забывала!
        В общем, узнать удалось не так много, но теперь я спала спокойнее - если отец мне не соврал, а такого не было никогда, значит, Янис в борьбе за власть не пострадал. Совсем наоборот, теперь он тот, кем рос.
        Через несколько дней мне сообщили, что новый повелитель Некрогера официально приглашён в замок, приглашение принял, появится на нашем пороге в конце месяца и будет внимательно выслушан, а дальше… дальше посмотрим, говорил отец. Димитро вообще на счёт некрогеров не разговаривал, только злился, сжимал зубы и убегал прочь. Не мог простить, что я заставила его бездействовать тогда, когда его гордость требовала любым способом защитить сестру.
        Весна отошла на задний план. Я не ожидала, что всё так обернётся. Янис хотел посетить наш замок… С какой целью? Наладить отношения с соседями? Представить новую власть и вернуться к существующим торговым договоренностям? Или… ехал за мной?
        Как же не хочется обмануться! Вдруг это просто деловой визит, просто работа?
        И что, если выяснится, что он уже забыл о нашем небольшом пикантном приключении? Возможно, забыл настолько, что женился, ведь со дня нашего расставания прошло пять месяцев, а мужчины по природе своей не отличаются моногамностью, да и интересы Некрогера вполне могли потребовать от правителя остепениться и обеспечить народ королевой.
        Чёрт. Ребенок толкнулся так сильно, что боль пронзила меня спицей, от поясницы и до затылка. Знахарка говорила, у меня родится мальчик, но я почему-то уверена, что у меня будет дочь. Возможно, потому что с девочкой не так страшно стареть в одиночестве…
        Чёрт! И снова пинок.
        Сколько бы я ни игнорировала и не прогоняла мыслей об Янисе, женатом на другой, они снова всплывали - многочисленные, красочные, острые, как клубок лезвий. Польца утверждала, что мы с ним женаты, тем самым единственным браком, имеющим силу в нашем мироздании, но он-то об этом не знает, не успел узнать. И мог жениться снова, по закону некрогеров или по закону сао, одинаково.
        Чёрт!
        Если бы не ребёнок, наверное, в последующие дни я сошла бы с ума. Зачем он едет? Что принесёт наша встреча? Может, стоит оставить всё как есть, ведь шаткое психическое равновесие куда лучше истерик, разочарований и неизбежного желания умереть, без чего не обойдётся, если встреча обернётся трагедией. Я не смогу умереть, конечно, не смогу бросить ребёнка, но сутки, недели, возможно, года, окутанные дымкой горя и тоски придётся провести с этой ношей в обнимку - и не уверена, что я к этому готова, что у меня хватит сил.
        Почему он не выразил свои намерения более чётко? Не знаю.
        Одно я знаю точно - когда хотят заключить брак, сразу ставят в известность стороны, пусть не официально, но тактично доносят намерения на словах, чтобы не было сюрпризов. Однако Янис не собирался на мне жениться.
        Зачем он едет?
        Любопытство и страх стали моими постоянными спутниками. Дни шли, теплело, я прибавляла в весе и с каждой минутой понимала, что вскоре решиться моя судьба. Если он просто по делам, я это переживу. Я заставлю себя жить дальше, не думать. У меня ведь теперь есть ради кого, верно? А он никогда не узнает!
        Ребёнок теперь толкался так активно, что я научилась разбираться, чем именно меня нынче одарили - локоть, коленка, голова. Иногда по животу словно волны ходили, под пальцами под кожей скользило живое существо, и это наблюдение вызывало настолько чудесные ощущения, что я проводила, погружаясь в них и мурлыкая колыбельную, часы напролёт.
        Нового и особенного наряда ко дню прибытия некрогерского короля я не заказывала. Зачем? Вырядишься как можно лучше, а после окажется, что ты просто фон, наряду со всеми остальными дамами, которые достойны пары пустых комплиментов за чужое мастерство и не больше.
        Тем более глупо шить платье, которое вскорости перестанет на тебя налезать.
        Тогда же в нашем замке появилось привидение.
        Как это произошло? Я, в общем-то, не знаю, где история берёт своё начало, раньше случалось нечто подобное, когда любители травить байки выдумывали какую-нибудь мистическую чушь (хотя все разумные люди в курсе, что, несмотря на существование магии, привидений, тем не менее, не существует) и некоторое время эти истории имели успех. Однако в этот раз история была совсем уж необычная, я даже отвлеклась от переживаний и страданий по некроманту и внимательно выслушала Глунку, описывающую привидение с жаром и в красках.
        Дело в том, что у нас появилось привидение… кошки. Ни тебе человека, умерщвленного ужасным способом, или невинно убиенного младенца - ничего такого. Просто кошка, которую по ночам видели в темноте неосвещенных коридоров - лапы её не сгибались, и она не мягко плыла, а ковыляла, как на костылях, уши у неё подраны, шерсть всклокочена, глаза вытекли, и вместо мяуканья она издает шуршание и замогильные стоны. И остаются следы - я сама видела, обычные кошачьи следы, однако испачканные в грязи и крови, ну, или в чём-то подобном, анализа никто не проводил.
        В замке даже появилось развлечение - ночная охота на кошачье привидение - любители мистических баек собирались кучами и бродили по двору и коридорам ночи напролёт в её поисках.
        Год назад я и сама бы к ним присоединилась, несмотря на живот, однако сейчас никакого энтузиазма поиск ходячего трупа у меня не вызывал. Не после того, как я провела столько времени в некрогерском замке среди станей и големов. Никакого желания видеть неживую кошку у меня не было, потому что я, вероятно, слишком хорошо представляла, что это такое.
        В общем, народ веселился, как мог, а я, выглянув на секунду из скорлупы, снова погрузилась в ожидание.
        Когда к приезду Яниса готовили зал приёмов, распределяли что и где необходимо расположить, я сама нашла себе место - встану за троном отца, так, чтобы формально присутствовать, но одновременно остаться в тени и скрыть фигуру. Если новоявленный король Некрогера явился по причине, никак не связанной со мной, я просто отступлю назад, уйду в тень и никогда не вернусь. Пересижу в своих комнатах, пока он не уберется прочь и заживу заново.
        Заставлю себя зажить.
        А если, если всё же за мной? Тогда, увидев живот, о чём он первым делом подумает?
        Что это ребенок Рондо. А как иначе, ведь я под заклятьем Фрейны, забеременеть могу только от мужа. И что речь об истинном, а не о законном, он, похоже, тоже никогда не слыхал.
        Что сделает Янис, если решит, что я соврала? Что Рондо меня изнасиловал? Что я добровольно… что я была не против?
        Очередной пинок в рёбра. Иногда эта девчонка по-настоящему раздражает!
        Впрочем, еще не факт, что девчонка. Маги-врачи в последнее время к нам не заезжали, однако к родам уже пригласили магичку, которая принимает даже самые сложные случаи. Надеюсь одним из них не стать, а для этого нужно сохранить в порядке нервы и рассудок. Вот такая у меня нынче трудновыполнимая задача - сберечь и себя, и ребёнка. В любом случае.
        Так или иначе, время пришло, и настал день прибытия некрогерского короля. Я вскочила с постели посреди ночи и, несмотря на изумление и уговоры Глунки, больше не смогла заснуть, да и просто лечь в кровать не смогла. Меня будто подталкивали неудержимые силы, требуя двигаться, что-то делать, что-то предпринимать. Но что?
        Всё, что удалось - так это сесть в кресло и прикрыть глаза.
        Отчего я такая взвинченная? Я чего-то боюсь? Здесь, в замке отца? Меня никто не тронет.
        Да уж, некрогеров я не боюсь, однако жутко боюсь увидеть его… увидеть и понять, что это не мой Янис, это король, властелин Некрогера, которому нужна жена под стать. Мне же с некоторых пор совсем не хотелось вершить подвиги, руководить народом и делать что угодно ему во благо. Нет, я хотела просто семейного счастья, свободы от лишней, непростой ответственности за чужие судьбы и возможности отвечать только за свою семью.
        Каким стал Янис? Что будет?
        Время текло. В зеркале отражалось мое осунувшееся лицо с тенями вокруг глаз. Я плохо позавтракала. Устала, пока утренние часы бегала по комнате в ожидании дня. Моя спина затекла, а ноги противно гудели. Когда, наконец, прибыла некрогерская делегация, я прильнула к оконному стеклу, чтобы проследить за происходящим. Самого Яниса я не видела, а может, не узнала среди остальных мужчин в плащах с глубоко надвинутыми капюшонами, под которыми лиц не разглядишь. Все прибывшие спешились и сразу вошли, не давая мне даже шанса их разглядеть.
        Среди гостей было много женщин, которые, в отличие от мужчин, не потрудились закрывать лица, и даже отсюда было видно, что все они как на подбор - одна другой краше.
        С кем из них он спит?
        Черная, густая ярость, ядовитая ревность хлынула в меня, как самый мощный водопад, оглушая, ослепляя, забивая уши, глаза и горло, и погребла под собой, как земляной обвал. Кто греет его постель, кто пользуется его крепким телом, пока я тут, в одиночестве, ношу нашего ребенка?
        Мне захотелось убить и Яниса, и его любовницу. Немедленно.
        Как он посмел притащить сюда своих подружек?
        Пришлось сесть и глубоко дышать. Откуда такая странная реакция? Почему я решила, что у него есть любовница? С чего мне это взбрело в голову?
        Но, а как иначе? Он же король - свободный, красивый, сильный. Ревность кружила вокруг, как стая воронья, и, оглушительно каркала, не давая успокоиться. Никогда не думала, что во мне её столько накопилось, однако теперь она походила на душную камеру-одиночку, в которой не развернуться, не ударившись о пол или стены.
        Ты не одна, Лили, ты не одна. Думай о ребёнке!
        Я стиснула зубы и вернулась к первоначальному плану. Всё решено, нельзя позволять чему бы то ни было мешать мне и моему здоровью. Пусть всё будет, как суждено.
        Встреча через два часа, пора собираться.
        Через два часа я его увижу… Так скоро.
        - Госпожа, все в порядке?
        Глунка смотрела на редкость внимательно. Не то чтобы я боялась, что она узнает лишнее и станет болтать направо и налево, нет, просто я пока не готова ни с кем делиться своей душой, своими страхами и надеждами. Своим отчаянием.
        - Не спрашивай ни о чём, просто помоги мне одеться.
        - Конечно.
        Она тут же отвела глаза и принялась добросовестно запаковывать меня в безразмерное платье для беременной.
        Потом уложила волосы. Отёками я не страдала, лицо осталось прежним, как и грудь. По сути, у меня увеличился только живот, если не видеть его, подвоха не заметишь.
        Глава 24
        Когда я подошла к приёмному залу (а случилось это как минимум за полчаса до начала церемонии встречи), потому что сил терпеть неизвестность больше не было, меня ждал сюрприз. Возле двери чёрного хода, сквозь которую пробираются, когда хотят остаться незаметными, а это именно мой случай, стоял отец.
        Я остановилась, шаги стихли, и вокруг сгустилась настороженная тишина.
        - Лили, - отец наклонился ко мне. - Я должен предупредить. Король Некрогера попросил личной аудиенции только с членами семьи, без участия придворных и советников. Только он и мы.
        - Вот как. Почему?
        - Не знаю. Я согласился. Но… ты уверена, что хочешь присутствовать?
        - Да.
        - Просто подумай… В твоём положении, а мы не знаем, о чём пойдёт речь…
        - Я буду присутствовать - и точка!
        Нет у меня времени на объяснения и уговоры!
        - Ладно. - К счастью, не пытаясь больше настаивать, он решительно распахнул дверь, пропуская меня вперёд.
        Димитро уже находился внутри, сидел на одном из стилизованных под трон кресел, выставив вперёд колени - ничему не учится! Второе кресло, главное, переназначалось отцу, мое стояло поодаль, позади, задрапированное освещением и портьерами так, чтобы не бросаться в глаза. Кроме нас в комнате были только охранники в количестве трёх человек. Не знаю, к добру ли это. Конечно, чем больше народу в помещении и чем больше шума, тем проще затеряться, но и утомляет толпа тоже немало. Не знаю, в общем, хорошо это или плохо, не могу решить. Не до того.
        Отец сел на своё место, я встала позади, вцепившись в резную спинку трона. Моё местоположение и поведение рассчитано и опробовано опытным путем не один раз, однако повторим снова - хотя бы с целью занять время. Стоять нужно вот так, как будто я поддерживаю трон, как и человека, который на нём сидит, а не держусь сама, так как без поддержки упаду. Вот так - прямая спина, край платья расправлен сбоку - так меня видно только выше пояса. Конечно, на самом деле каждый поймёт, что я прячусь, но неважно. Если отца мое местоположение не волнует, никого другого тоже не должно волновать.
        В приёмный зал влетел слуга, почти проехался по полу как на коньках, и остановился только у трона.
        - Его королевское величество повелитель Некрогера прибыли и ждут позволения войти.
        Тоже раньше времени… Хорошо или плохо? Правильно или нет?
        - Зовите! - громко сказал отец.
        Ах, мои бедные пальцы, на них отпечатается рисунок спинки трона, вдавится навечно и останутся у меня на руке виноград и змеистая лоза. Будет не только у Яниса рисунок на коже… а и у меня.
        Слуга выскочил за дверь, и буквально через секунду распахнул её - и очень быстро, будто теряя последнее терпение, в приёмный зал вошёл Янис.
        Я задохнулась от его красоты. Раньше, некромантом, в серой робе и бритый налысо, он был привлекательным. Сейчас, в шикарном костюме цвета черного шоколада, украшенном алыми мотивами, с отросшими волосами и всей своей стремительностью и уверенностью, выраженными в походке, во взгляде, в каждом движении, он был прекрасен.
        Когда-то при знакомстве с Рондо я подумала - симпатичный, но честно говоря, на потенциального главу Некрогера не тянет, не хватает ему чего-то главного, породистого, основательного, того, на что смотрят, открыв рот, с обожанием и послушанием. А сейчас у меня сердце чуть не остановилось, даже встреть я Яниса на улице, сразу бы поняла, нюхом бы почуяла, что передо мною не просто абы какой парень. В нём течёт голубая кровь, как говорили у нас про самых лучших представителей расы. Не знаю, как в Рондо, ну, может, пару капель, а в Янисе этой самой голубой крови хоть залейся.
        Почему же раньше он не выглядел так внушительно? Так неотразимо?
        За ним вплыли две восхитительные некрогерки в одинаковых тёмно-фиолетовых платьях - легких и нежных, как лепестки цветка. Лица были незнакомы - ранее при дворе я их не видела.
        Я сжала зубы. Во рту тут же вспыхнул яркий вкус крови.
        И почему он попросил личной аудиенции, а сам привел женщин? Возможно ли, что это теперь тоже… члены семьи? Его семьи? Неужели… желает представить свою жену? Но две? Может он себе даже две жены завёл, почему нет?!
        Мир потемнел, моя чёрная ревность вскипела, как сбежавшее молоко, перехлёстывая через край. Я не сдержалась, вздохнула так резко и громко, что этот звук благодаря хорошей акустике легко разлетелся по всему помещению.
        Янис замер и уставился на меня так, как будто впервые увидел. Вернее всего, меня нелегко заметить тут, за троном, и только подойдя ближе можно разглядеть.
        Что, не ожидал моего присутствия? Как же хочется сделать лицо таким далёким и невозмутимым, чтобы сомнений не оставалось - я не рада его видеть, ничуть. Я давно живу своей жизнью, счастлива, может, у меня другая, новая, более красивая и правильная любовь…
        Однако не выходит. Кажется, губы дрожат. А сжать их сильнее - кровь пойдет сильнее, потому что зубы просто вопьются в плоть.
        Янис, не отводя взгляда, который не получалось расшифровать, резким жестом - характерным для своего нового качества - стремительности - протянул руку вбок. Ага, женщины пришли не просто так - они несли какие-то красиво упакованные коробочки, вероятно, подарки. Но почему они?
        По знаку некрогерки подошли ближе и с поклоном протянули коробки отцу. Тот кивнул на столик, стоявший поблизости как раз для таких случаев. Не поднимая глаз, женщины ловко расставили подарки на столике и откинули крышки. Внутри, сверкая и переливаясь, блестели драгоценности и магические амулеты. Окончив дело, некрогерки без приказа покинули приёмный зал, так быстро, как будто испарились.
        Выходит… это не жёны?
        - Приветствую Ведущего, хозяина и повелителя земель долины Прандо, - Янис поклонился, на секунду опустив глаза, что является проявлением высшей формы доверия, а подняв голову, смотрел только на отца. - Рад получить Ваше согласие на встречу.
        - И я рад, ваше королевское величество.
        - Буду счастлив, если вы станете обращаться ко мне по имени.
        - Надеюсь, вы дадите мне время на размышление. В настоящий момент мне сложно представить, зачем нужна подобная фамильярность. А пока я думаю, скажите, к чему такие странные дары? Они… предназначаются женщине, если я не ошибаюсь?
        - Совершено верно, Ведущий. Вашей проницательности можно только позавидовать.
        - Тогда утолите моё любопытство - кому адресованы Ваши дары?
        Неужели мне? Однако Янис по-прежнему смотрел на отца.
        - Перед тем, как я отвечу, хотелось бы объяснить цель своего визита.
        - Мы слушаем Вас.
        - И надеемся, что оно того стоит, - пробурчал Димитро. Никто в его сторону даже не взглянул, будто не услышал и брат покраснел. Да, детская выходка, глупая и некрасивая, так что поделом!
        - Так какая цель привела вас сюда сегодня?
        - Целей много, надеюсь, у нас будет достаточно времени, чтобы подробно обсудить их все - и торговые, и политические отношения, на возобновление которых наша сторона так надеется. Но не буду лукавить и тянуть, главная цель моего посещения совсем другая. Я прошу у Вас разрешения ухаживать за вашей дочерью.
        Он что? Ушам своим не верю…
        Ребёнок так сильно пнулся, как будто смеялся вместе со мной. Я уже на седьмом месяце, а он, видите ли, собирается за мной ухаживать?
        Однако нужно прогнать эту дурную злость, эту ослепляющую, одурманивающую ревность.
        Он хочет ухаживать за мной?
        Прочь, прочь эту злость. Откуда она пришла? Зачем туманит голову? А когда злость удалось слегка приглушить, запереть подальше, пришло прояснение, вышло… что он сейчас говорит обо мне. Он приехал за мной.
        - Ухаживать с какой целью?
        Янис задрал голову и вызывающе сжал губы.
        - Я собираюсь покорить её сердце. Заслужить её любовь.
        Свершилось…
        Отвлекшись на осознание момента, перевернувшего мир, я случайно отцепилась от спинки трона и прижалась к нему животом. И вскрикнула - не от боли, а от неожиданности.
        - Лили? - отец вскочил, но Янис оказался быстрее. Я, в общем-то, и не падала, но он подскочил и поддержал меня под локоть, а после заглянул в глаза - близко, пристально. Этот серый шёлк, на котором так сладко спится… так спокойно… Он притягивал, засасывая в омут с головой. Мне хотелось прыгнуть туда немедленно.
        А потом… он заметил. Попробуй тут не заметь, когда по выражению уличных торговок «пузо на нос лезет».
        Тот же взгляд, как у остальных. Вопрос. Осознание.
        Янис задержал дыхание, слишком крепко, почти до боли сжимая мою руку.
        А потом в его глазах вспыхнула она. Безудержная злость. Чёрная ревность. Надо же, выходит, она у нас одинаковая. Выходит, я не оригинальна и даже такие нестандартные эмоции делятся на нас двоих.
        Мы с ним так похожи… Не зря же сработали слова, сказанные в подземелье просто так, для успокоения совести. Хотя, почему для успокоения? Я говорила правду. И он говорил правду, иначе слова не воплотились бы истинным браком.
        - Я не понимаю… Когда он успел?
        Янис закрыл глаза, всего на секунду. Надо же, как быстро, оказывается, можно вернуть себе лицо. Мне с моим коротким опытом подавления злости и ревности остается только поражаться увиденному мастерству.
        Убедившись, что я в порядке, Янис отпустил мою руку и отступил.
        Голова кружилась. Нужно прийти в себя, срочно, успокоить сердцебиение, а потом подумаю, что произошло.
        Что, некрогерское величество, больше ты не хочешь за мной ухаживать? За пользованной девицей, чьё чрево больше тебя самого в обхвате?
        Опять эта злость… Откуда же ты лезешь?
        - В связи с обстоятельствами… в связи с появившимися обстоятельствами я должен изменить свое предложение, - заговорил Янис, запинаясь.
        - Попробуй только обидеть её! - Димитро вскочил. - Довольно она от вас натерпелась!
        И снова его выступление полностью проигнорировали.
        - В сложившейся ситуации и речи не может быть об ухаживаниях. Не хотелось бы ускорять события, но в интересах… всех сторон принять только одно решение. Вы должны дать согласие на наш брак, немедленно. Мы поженимся завтра и сразу же отправимся в Некрогер.
        - Не многого ли ты хочешь? - встрял брат, фыркнув, как будто бредовее идеи вовек не слышал.
        Янис спокойно продолжал, смотря на отца и повысив голос ровно настолько, чтобы перекрыть возмущения Димитро.
        - Ребёнок должен родиться на нашей земле, потому что иначе возвращение придется отложить как минимум на год, а мне сейчас никак нельзя отбывать надолго. Не хотелось бы вас торопить, но другого выхода попросту не существует.
        - Почему же не существует? Мы можем оставить всё, как есть, - невозмутимо ответил отец. - Моя дочь может не выходить замуж, о ней есть кому позаботиться. И о её ребёнке.
        Да, он может, спору нет. Никто и не сомневается. Эта мысль грела и делала меня счастливой много раз, когда больше не было чем себя утешать.
        - Лили… - Янис быстро перевёл взгляд на меня. - Прошу тебя. Я понимаю, как много зла тебе принёс некрогерский народ. Будь у нас достаточно времени, я бы постепенно переубедил тебя, что и среди нас есть исключения. Я бы сделал всё, чтобы ты поняла, как бережно я стану к тебе относиться. Я могу сделать тебя счастливой, обещаю. Выходи за меня замуж. Дай нам шанс всё исправить. Пожалуйста.
        Он просит у меня согласия на брак?
        Челюсть отвалилась.
        - Боюсь, Лили не в том состоянии, чтобы принимать разумные решения, - спокойно перебил отец. - Говорите со мной. И объясните, отчего вы согласны жениться на женщине, у которой будет ребенок от другого мужчины. А ведь рождённый в браке ребёнок может наследовать власть.
        Янис послушно перевел на него глаза.
        - Потому что это её ребенок. Остальное для меня неважно. Как и право наследования. Власть - не тот дар, который я бы пожелал сыну, а тем более дочери.
        - Папа, я хочу с ним поговорить. Наедине.
        - Ни за что! - фыркнул Димитро.
        - Не думаю, что допущу это, - согласился с братом отец.
        - Да. Уходите и оставьте нас!
        - Лили, ты забываешься, - отец нахмурился. И правда, раньше я не позволяла себе подрывать его авторитет вот так откровенно и прилюдно, но раньше моя судьба не зависела от моих активных действий.
        - Я объясню. Мы поговорим с ним наедине, а вы смиритесь с решением, которое мы примем.
        - С чего бы это? - отец забавлялся, его губы кривились от улыбки, только вот улыбка была довольно злой.
        - Потому что однажды ты уже решил мою судьбу!
        Он сглотнул, расширяя глаза, но не сдался.
        - Да. И поэтому больше не отдам тебя человеку, о котором ничего не знаю.
        - О, этому ты меня отдашь!
        - С чего бы это?
        - Пусть охрана выйдет.
        Димитро уставился на охранников, как будто удивляясь, что они могут кому-то помешать. И в голову, поди, не приходит, как легко услышанное охраной или незаметными слугами разносится по замку в виде сплетен, видоизменяясь и обрастая каждый раз всё большими подробностями. Порой такое можешь о себе услышать…
        Пока никому не нужно знать. Не хочу.
        - Ну, так что?
        Я начинала нервничать. Чувствовала, что не стоит, но ничего не могла поделать.
        Впрочем, отец тоже заметил, и охрана сразу же повиновалась его кивку и исчезла.
        - Так почему я должен оставлять вас одних и ждать вашего совместного решения?
        Я вздохнула и зажмурилась.
        - Потому что я приехал за ней и без неё не уеду, - спокойно ответил Янис.
        Отец приподнял брови, но не ответил, проигнорировал, как чуть раньше Димитро, даже в сторону говорившего не взглянул.
        Он смотрел на меня.
        Трон больше ничего не прятал, я положила руку на живот и сказала:
        - Потому что это его ребёнок.
        Вот так вот… вскоре я овладею искусством создавать мертвую, оглушенную шоком тишину так качественно, что смогу зарабатывать этим себе на жизнь, выступая на подмостках перед праздной публикой во время ярмарок. Она была такой полной, что я расслышала, как двумя этажами ниже на кухне звенят посудой.
        - Я не понимаю, - тихо сказал Янис. Он слегка поник, как будто его ударили по голове и лишили равновесия. Вероятно, в каком-то смысле так и было.
        - На мне заклятье Фрейны.
        Отец, чьи глаза дрожали от потрясения, потерянно кивнул.
        - Дословно оно звучит так: «прорастает только то зерно, что зародилось в истинном браке мироздания». Оказывается, некрогерский брак совсем не подразумевает истинного. Я сама не совсем поняла, как, но, по сути, я замужем за Рондо и не была… То есть, фактически была, а по закону мироздания была замужем только за…
        Я взглянула на Яниса и не договорила.
        - Это те слова… в подземелье? - спросил он.
        - Да. После свадьбы… произошло нападение, всё взрывалось, а Янис… меня спас. Спас мне жизнь, когда все остальные бросили чужачку на произвол судьбы, спасая себя. Потом мы с ним бежали… и нас завалило в подвале, и мы думали, что умрём.
        Отец вздрогнул. Теперь, когда во мне вертелась новая жизнь, я понимала, как это страшно - даже слышать о смерти своего ребёнка.
        - Ты раньше не рассказывала, что опасность была такой… настоящей.
        - Теперь говорю. Тогда мы с ним и сказали друг другу… эти слова.
        Про действия, приведшие к беременности тактично упоминать не буду. Димитро взбесится, да и со стороны всё это смотрится довольно двусмысленно - замужем за одним, веселилась в подземелье с другим. Не хочу, чтобы обо мне думали плохо собственные родственники.
        - Настоящее воплощенное чудо, - уверенно заявил отец. - Димитро, на выход.
        С чего он решил? Какое тут чудо? Чудо тут только одно - брат не стал спорить и даже не сказал ничего вроде: «Если что, только крикни» или «Попробуй только лапы свои к ней протянуть».
        Через несколько секунд мы остались одни.
        - Я не знал, - повторил Янис.
        - Ещё бы. Как бы ты узнал, если уехал, не попрощавшись, будто я случайная подружка на ночь, и не больше!
        - Не было ни дня, чтобы я не пожалел.
        И вот он совсем близко, обнимает меня, что не очень просто проделать, учитывая изменения в фигуре. Разрывающие душу противоречия требуют и обнять его в ответ, сжимая со всех сил, и одновременно оттолкнуть, показать, как сильно я сержусь, и к счастью, он не оставляет мне выбора, обнимая крепче.
        - Не было ни минуты, чтобы я не жалел… Но так было нужно. Я был слишком потерян… чтобы создавать семью. Меня растили для того, чтобы я занял трон, а потом вдруг пришла некромантия и я потерялся. Стал не нужен там, стал тем, кто живёт сразу несколько жизней. Разве может мужчина, который сам плохо понимает, где его место, сделать счастливой любимую женщину? Не думаю. Но теперь всё наладилось, я совершенно точно на своём месте. И мне не хватает только тебя.
        Дух противоречия всё-таки побеждает. Чёрная ревность снова стекает смолой, застилая глаза.
        - Ты привёз ее с собой? Свою любовницу?
        - Какую любовницу? - его губы отвлекают, прикасаются к лицу. Как же я давно ничего подобного не испытывала! Хочется закрыть глаза, запрокинуть голову и просто наслаждаться.
        Я трясу головой, однако руки сами собой прижимаются к его груди, проводят по ткани, сжимают её мёртвой хваткой.
        - С кем ты спал?
        - Я ни с кем не спал. Даю слово.
        - Ты? - я оглядываю его. На таких мужчинах виснут все близко находящиеся женщины, если обладают хоть крупицей ума. - Не верю!
        - Для меня бы это ничего не значило, просто секс.
        В горле словно комок.
        - И?
        - Но я знаю, что тебе было бы больно.
        - Прошло полгода!
        - Не надо так обо мне, милая. Я не животное. Полгода не срок, когда планируешь завоевать сердце одной-единственной, и любая ошибка неисправима. Удавалось справляться, хм… одному.
        Его губы перестали говорить и прижались к моим.
        Подозреваю, в поцелуях и объятьях существует масса витаминов, которых мне жутко не хватало, поэтому хотелось запастись впрок. Хорошо, что отец и брат ушли, поверили моим словам, моему решению. Обожаю свою семью.
        Когда тело напиталось витаминами достаточно, чтобы выдержать без них хотя бы пять минут, Янис опустил голову и положил руку мне на живот. Тем самым жестом, что и я сама.
        - Кто у нас там?
        - Замковая знахарка говорит, мальчик. Но знаешь что? - я мялась, будто не могла признаться. Всего несколько минут назад этот вопрос меня не волновал, а сейчас отчего-то стоял очень остро. - Я понимаю, конечно, что каждый король хочет сына, наследника, ученика, я всё понимаю. Но знаешь, мне кажется…
        Ладонь уверенно провела по животу.
        - Это девочка, - не менее уверенно заявил Янис.
        Я опешила.
        - Откуда ты знаешь?
        Он пожал плечами и, подняв руку, стал успокаивающе гладить меня по спине. Не будь я беременной, изогнулась бы, как кошка.
        - Так что, Лили, получается, мне и делать-то ничего не нужно, потому что мы уже женаты?
        - Тебе нужно вымолить прощение!
        - Я готов, - пальцы добежали до поясницы, массируя её так умопомрачительно, что глаза закрывались. - Приходи ко мне вечером.
        - После ужина?
        - Как раз перед ужином я собираюсь отдохнуть… полежать. В кровати. Подумать. И я разденусь. Совсем. Тебе ведь можно ещё… заниматься зарядкой? Немножко?
        Я заставила себя отцепиться от плотной красивой ткани его камзола, потому что за дверью ждёт отец с братом.
        - Я приду.
        - И простишь меня?
        - Не так скоро! Только… пожениться мы всё равно должны. Бесполезно рассказывать каждому встречному про истинный брак. Он должен быть таким, к которому привык народ, простым и понятным.
        - Готов жениться на тебе хоть каждый месяц, - улыбнулся он.
        И всё-таки - мне удалось! Он улыбался - широко, отчаянно, светло.
        Мой некромант…
        Теперь можно и сесть, потому что силы на исходе. В воздухе трепещут радостные, невидимые нити, соединяющие мироздание в нечто единое, взаимосвязанное - и сейчас они довольны происходящим.
        Янис уходил, и вокруг звенело на разные голоса счастье.
        Вошедший отец развернул своё кресло так, чтобы оказаться напротив меня, Димитро просто встал рядом.
        - Что вы решили? - быстро спросил отец.
        Димитро презрительно фыркнул и отвернулся. Судя по всему, он видел Яниса, когда тот выходил и заранее испытывал к любому нашему решению недоверие. То ли ещё будет.
        - Мы поженимся, как только подготовимся. С утра. И уедем в Некрогер.
        Отец кивнул.
        - Ладно.
        Мы дружно замолчали, в голове кипел и бурлил мыслительный процесс, но наружу не вырывалось ни звука. Нужно организовать то и это, гостей и угощения, присутствие законников и свидетелей, да и платье подходящее найти не так просто за такой короткий срок. И вещи собрать. И отправить магичке известие о смене места жительства.
        И сообщить маме…
        Я резко вздохнула.
        - Что? - отец тут же отвлёкся от своих мыслей.
        - Вы думаете, я такая же, как мама? Презираете меня? Что я… замужем за одним, а сама…
        Губы стали таки непослушными, что больше ни слова выдавить не получилось. Стыдно.
        - Ничего подобного, - удивительно серьёзным голосом сказал Димитро, вот уж от кого не ожидала! - Ты попала в окружение, где не было никого, кроме Яниса. Он спас тебе жизнь. За это я ему благодарен.
        - Не переживая зря, Лили, - отец совсем не рассердился. Наоборот, в его глазах была жалость. - Ты совсем не похожа на неё. Я не замечал, чтобы ты смотрела в замке на кого-нибудь так же, как на него только что… Просто забудь.
        К горлу подступили слёзы, а плакать я всегда предпочитала в одиночестве. Однако не в этот раз - следующие несколько лет я собираюсь плакать разве что от счастья.
        - Ладно, мне пора. Нужно столько успеть. Угощение, вещи…
        Язык говорил одно, а картинки перед глазами всплывали совсем другие - Янис без одежды, светлая кожа в зыбком круге горящей свечи. Или нет, не раздетый - такой, каким он явился на встречу, только порядок в одежде нарушен - все пуговицы расстегнуты, а волосы растрёпаны.
        Просто мечта.
        - Стой!
        Нахмурившись, я оглянулась. Чего так кричать? Почти напугали.
        - Только один вопрос, Лили. Скажи… - отец замялся и не закончил. Но я поняла.
        Я остановилась на пороге, пошатываясь от счастья. Есть у него этот пресловутый дар, никогда не подтверждающийся доказательствами, или нет, но с фактами не поспоришь.
        - Да, папа, - мягко ответила я. - У него есть шрамы. Он ими украшен.

* * *
        Как удалось дотерпеть до вечера, не представляю. Дела обстояли следующим образом: Янису отдыхать не дали, а таскали целый день с остальными высокопоставленными некрогерами по советникам, решая возникшие при смене власти вопросы и заключая новые торговые соглашения. Даже после ужина сразу же увели, а мне оставалось только смотреть ему вслед и утешаться его жалобным, молящим о пощаде взглядом.
        Освободился он, когда я готова была пойти и всех покусать, лишь бы его, наконец, отпустили. Что ж такое - мы полгода не виделись, а они не дают ему толком пообщаться с женой! Хотя, конечно, никто не знал, что я жена, только, что скоропалительная свадьба будет завтра.
        Когда я велела Глунке идти спать, она всхлипнула, скорее вопросительно, чем с настоящим горем, и посмотрела на меня с ожиданием.
        Стало смешно, так, что даже пришлось придерживать живот.
        - Глунка! Никакой трагедии завтра не случится. Да я просто ужасно счастлива, что завтра выйду за него замуж! Я в него влюбилась с первого взгляда. Слышишь? Это просто потрясающе, что я выйду за него замуж.
        - А как это было? - слёзы моментально трансформировались в восторг. - О, он такой красивый! Такой… впечатляющий.
        - Это было….
        Бесцельное брожение по равнодушно настроенному замку, слежка за станями и големами и спуск в подземный амфитеатр, где посреди зала стоял он… Серые тени, запах тлена и абсолютная степень одиночества. И как свеча в ночи - чужое одиночество, не менее страшное.
        - Я не помню, - твёрдо сказала я, смотря Глунке в глаза. - Не помню ничего, кроме того, что безумно в него влюбилась. Он прекрасен.
        - И он хороший человек. Не только красивый, а и добрый, раз берёт вас…
        Она прикусила язык как раз вовремя, ну, по её мнению, но понятно, что берут меня с грузом в виде чужого младенца. Днём ранее меня бы такое замечание рассердило, а сейчас… сейчас я была слишком счастлива.
        - Не волнуйся, Глунка, всё в порядке. Он, действительно, самый лучший и будет хорошим отцом. Всем детям.
        - Я рада, что вы счастливы. Вы столько пережили…
        - Спасибо. А теперь иди.
        Глунка упорхнула, вероятно, отправилась делиться новостями о любви с первого взгляда, чему я прямое доказательство, а мне подумалось, что вероятно так и было на самом деле, по крайне мере ничего ужасного и отталкивающего я уже не помню, а помню только лучшее.
        И… пора идти.
        В крыле, где поселили некрогеров, как ни странно, было довольно шумно. Ясно-понятно, что наши земляки во время подобного визита давно бы набились в одну комнату и делились бы впечатлениями, но от некрогеров подобного я не ожидала. Хотя… эти новые, сао, довольно общительные и, в общем-то, мне нравятся.
        Но надо поспешить, чтобы случайно вышедшие в коридор свидетели не поймали меня на горячем. Нашла время, прокрадываться к мужчине в своём пикантном положении. Хотя… сильно ли меня это сейчас волнует?
        Да ни капельки!
        - Янис.
        Я вошла в комнату, которую ему выделили, и прикрыла дверь. Ах, вот оно - чувство, что твоя мечта сбылась, потому что он выглядел именно так, как мне хотелось - растрепанным и взволнованным. За его спиной дрожат свечи, со стула свисает брошенный коричнево-алый камзол, и глаза как пылающие угли.
        - Иди сюда, - он нетерпеливо протягивает руки. Как мило. Ещё лучше его шёпот, горячий и полный отчаянного облегчения. - Наконец-то ты тут, льями, наконец-то в моих объятьях.
        И ты наконец-то тут, некромант…
        Как возле него тепло и нежно. И все горящие эмоции, которые прежде взрывались бешеной страстью, теперь превращаются в тягучую волну, окрашенную всеми цветами радуги.
        Близость нам доступна в довольно ограниченном виде, однако она так прекрасна, так идеально оточена, как будто мы провели вместе часы, хотя на деле все закончилось довольно быстро. Ещё бы… так и правда поверишь в полгода воздержания.
        Когда тебе хорошо, ты расслаблен и невольно улыбаешься, всё вокруг становиться лучше. Тем более, если Янис пристроился за спиной, покусывая шею и периодически довольно вздыхая, а пальцы наших рук переплелись и не желают расцепляться.
        Думала ли я хоть раз, представляла ли, что моё замужество, которое совершенно очевидно уже можно назвать счастливым, начнётся вот так? Во мраке пещеры, полной безнадёжности, вопреки законам некрогеров и моим собственным убеждениям?
        Ни разу.
        Однако я получила именно то, чего хотела, верно? Пусть он не так чувствителен, ну, по крайней мере, в проявлениях, как мечталось, и пусть профессия его далека от идеальной… что это меняет? Пожаловаться можно только на одно.
        - Единственный недостаток моего положения - отсутствие любви в такой форме, к какой я привыкла, - жалуюсь я, показывая пальцем свободной руки на живот.
        Он мягко кладёт на него наши сцепленные руки.
        - Тоже разнообразие.
        Хочется сказать - вот если бы ты приехал раньше! Вот если бы ты… но я молчу. Раз ступив на тропу придирок, я с неё не сойду, а к чему это приведёт? Надо начинать с чистого листа, тем более я и сама не уверена, что произошедшее было его ошибкой. Возможно, ему действительно следовало найти себя, своё место, обрести свою цель, без которой мне достался бы не уверенный в себе мужчина, а мечущийся без толку туда и сюда растерянный некромант.
        - Я собирался увести одну девчонку, - практически мурлычет Янис, и меня не обмануть - он действительно в восторге, в таком необычном для него состоянии, что происходящее кажется чем-то ненормальным. А не должно казаться! - А увезу две.
        - У нас будет дочь. Не верится даже.
        Мне все эти месяцы не верилось, но я не говорила вслух. Кому? Отцу или брату? Это лишнее. Подружкам или слугам? Это личное. Так и удивлялась только сама с собой.
        - Не верится? Да я сам до сих пор вздрагиваю и думаю - неужели сон? Не могло же мне так на самом деле повезти?
        - Повезти?
        - Шутишь? - недоверчиво тянет он.
        - Я просто… привыкла радоваться ей одна.
        - Ты больше не одна. Мы поженимся, и всё будет правильно, - продолжает он. - Ребёнок родится в браке, с отцом. И мы больше никогда не расстанемся. Жаль только, что мне так и не удалось за тобой приударить. Я собирался долго и стойко выполнять все прихоти прекрасной дамы, пока она не снизойдет до меня и не ответит взаимностью. Я думаю, ты заслужила красивого ухаживания. Не такого, как было с Рондо.
        Я смеюсь.
        - Боюсь, я сдалась бы слишком быстро и опозорила честное имя женщины, которая должна долго держаться. По правде говоря, подозреваю, что пробралась бы в твою спальню сразу же, в первый же вечер. Точно тебе говорю!
        - Это тоже было бы неплохо.
        Он снова зарывается лицом в мои волосы и вздыхает.
        - Я счастлив. Совсем раскис.
        - А я счастлива, что ты такой… мягкий. Ты мне любой нравишься, но таким я тебя вижу впервые.
        - Я такой впервые, сколько себя помню. Знаешь, я боялся сюда ехать, особенно после двух отказов твоего отца. То есть не так. Я всё равно приехал бы, рано или поздно, я уже обдумывал, как это сделать... когда пришло приглашение. И вроде всё стало налаживаться, оставалось только немного потерпеть… но когда я подъехал и ощутил дух… знакомый дух некромантии, я так испугался, просто не объяснить. Думал, может, Рондо кого-то подослал или жрицы. Как это возможно? Даже не передать, чего только не передумал! Пока тебя не увидел, целую и невредимую, успокоиться не мог.
        - Постой-ка!
        Я приподнялась и села на кровати.
        - У меня ведь тут живёт мальчишка - некромант! Я его привезла с собой. Нашла по дороге, и некуда было деть.
        - Некромант? - изумился Янис. - Взрослый?
        - Да нет, говорю же! Лет двенадцать. Его только… только вернули с того света и он сбежал от учителя, потому что тот заставлял его поднимать станей, и… в общем, ты ему поможешь?
        - Так это правда? Я думал, это паранойя, все время кажется, что я чую тут дух поднятого, но выходит, мне вовсе не мерещится, я действительно его чувствую.
        - Поднятого? Он кого-то поднял? - ужаснулась я.
        - Как знать. Он мог не знать, что происходит. Сила просто выходит и… оживляет, когда он её не контролирует. А он ведь не контролирует?
        - Совершенно очевидно, нет.
        - Тогда пошли, найдем это существо, пока оно никому не навредило. На самом деле, если бы оно было агрессивным, давно бы уже все знали о его существовании, но лучше подстраховаться.
        - И мне можно с тобой?
        - Почему нет? - удивился Янис, а потом на его лице расплылась совершенно мальчишеская лукавая улыбка. - Ты же не боишься?
        - Трупов? Вот ещё!
        Мы, переглядываясь и посмеиваясь неизвестно чему, наспех оделись. Благо ночь, мало кто в такое время бродит по коридорам.
        Янис не стал делать магический огонь, а взял самую большую свечу. Магическую. Опасная вещь, надо признаться - никогда не гаснет. Помнится, в детстве мы с Димитро такую достали, подожгли, а потом попытались потушить - куда там! И дули на неё, и в воду совали. Пока фитиль в воде - свеча не горит, а только вынешь - снова вспыхивает. В общем, неподходящая игрушка для детей.
        - Пошли.
        Мы вышли в коридор, Янис оглянулся и втянул воздух носом, как делают животные, а потом уверенно повернул налево.
        - Постой, я поняла! - вскрикнула я, а потом сама закрыла рот ладонью. Что ж я кричу так громко, я же всех перебужу!
        - Что? - Янис наклонился и говорил шёпотом.
        - Это кошка! Он оживил кошку!
        - С чего ты взяла?
        - Да у нас привидение в замке завелось. Кошка! Бродит ночью и стонет. Это наверняка он! Я помню, как началось! Когда я узнала о твоём приезде, я отправилась и сказала ему. Он разволновался, всё спрашивал, заставлю ли я его возвращаться в Некрогер… конечно, может, потому так и вышло.
        - Да, скорее всего. Волнение вполне могло спровоцировать выброс силы. Значит, кошка…
        Янис шёл по коридорам, время от времени уверенно поворачивая, а я плелась следом - и через несколько минут мы оказались в зимнем саду, сквозь стеклянную крышу которого проникал лунный свет.
        Я быстро огляделась.
        - Нет, не тут, - сказал Янис. А потом остановился, привлекая меня к себе и обнимая одной рукой, а вторую, со свечой, поднимая вверх.
        - Но зато тут можно поцеловаться под луной. Вот так.
        - Это такой элемент ухаживания? - поинтересовалась я между поцелуями.
        - Именно. У меня ещё много всякого припасено…
        - Идей, добытых из любовных романов?
        Он наморщил лоб.
        - Нет. Я просто слушал советы соратников, за последнее время бывали времена, когда мы могли отдохнуть, спокойно перекусить и отвлечься от переворота и других малоприятных дел, я спрашивал, как они ухаживали за жёнами…
        - Неужели все секреты выкладывали как на духу?
        - Вообще-то обычно они говорили, что сами так не делали, но что всем известно - женщинам такое нравится.
        - Понятно, - я невольно захихикала.
        - А разве нет?
        - Продолжай, - улыбнулась я, не отвечая, закрыла глаза и подставила губы. Меня устраивало всё, что он делал, в этом никаких сомнений.
        Он с охотой продолжил, потом оторвался, тяжело дыша. Да, дождаться родов и соответственно времени, когда можно вернуться к нашим обычным активным играм, похоже, будет непросто.
        - Ладно, Лили, пойдём. Оно близко.
        Мы вышли из зимнего сада и поднялись к галерее, ведущей в библиотеку. Там, где она заканчивалась, превращаясь в два коридора, горел магический светильник и гудел ветер, как будто где-то поблизости было распахнуто окно. Мы остановились. Янис поднёс палец к губам, я кивнула. Буду молчать, как рыба.
        Однако когда послышалось шарканье, стало немного… не по себе. Охота на привидения - звучит, конечно, на редкость красиво, но на деле этот процесс выглядит довольно жутко.
        На полу трепетал круг света от магического фонаря, перекрываясь светом от нашей свечи.
        Потом раздался звук, похожий на хриплое мяуканье, по-другому не скажешь. Я непроизвольно схватила Яниса за рубашку, он остался стоять, повернувшись лицом к левому коридору и приподнимая свечу, как будто терпеливый хозяин ждал возвращения дорогого ему существа.
        Когда кошка появилась, я вздрогнула. Одно дело - представлять, и совсем другое - видеть вживую. Вся шерсть сваляна и в пятнах высохшей грязи. Лапы её действительно не сгибались, и уши действительно были подраны. Вернее, практически оторваны и висели вдоль головы. Это что же с ней произошло такого ужасного? Неужели собаки порвали?
        Янис подался вперёд, и я выпустила из пальцев ткань. Подойдя к кошке, он опустился на корточки и протянул руку.
        Мяуканье. Кошка заковыляла к руке и сунула под неё голову. Позади тем временем раздались тихие шорохи, но я была околдована происходящим и не обернулась. Янис погладил кошку так ласково и осторожно, будто она много лет была его любимым животным, а потом с силой прижал к полу.
        Она в последний раз мяукнула и осела на камень, распластавшись на нём, и замерла. То, что заставляло её двигаться, ушло.
        Кстати, шум за спиной! Когда я обернулась, меня ждал большой сюрприз. В галерее, откуда мы пришли, толпилась ночная экскурсия - множество знакомых лиц, судя по всему, вышедших на поиски привидения. И… нашедших его.
        Янис выглядел очень эффектно, ничего не скажешь. Сидит над дохлой кошкой, которую только что упокоил, в скорбной позе, величественность которой слегка портит криво застёгнутая рубашка и всклокоченная шевелюра. А рядом, посмотрите-ка, собственной персоной дочь Ведущего, в домашнем халате, между прочим, с неприбранными волосами, зацелованными губами и при всём при этом глубоко беременная.
        Я нервно хихикнула. Да уж, если и не привидение, которое оказалось реальным, то уж наша парочка на несколько ближайших дней сплетницам обеспечит множество готовых слушать ушей.
        Янис, увидав процессию, поднялся и шагнул к ним - те, не сговариваясь, синхронно отступили назад.
        - Дайте мне платок или шаль, - потребовал Янис, больше не пытаясь подойти. Люди смотрели на него во все глаза, я уже привыкла к темноте и смогла разобрать, кто тут был. Да уж… даже Глунка притаилась за спиной Петреца, который когда-то за мной ухлёстывал, правда, недолго и неудачно.
        Первой пришла в себя госпожа Креслин, пожилая вдова, пережившая двух мужей, видимо, поэтому некромант испугал её чуть меньше, чем остальных. Она эффектным жестом сорвала с шеи платок и протянула Янису. А когда тот взял, слегка повернула голову ко мне и подмигнула с самым серьезным видом. Я никогда не знала, как реагировать на такие выходки, поэтому просто улыбнулась.
        Янис бережно замотал кошку в платок, и мы с ним пошли к лестнице, ведущей во двор, чтобы оставить кошку на улице, а с утра слуги её сожгут. У кошки вышел дорогой саван, поблёскивающий в темноте - серебристо-золотой шарф госпожи Креслин.
        Процессия поиска привидения нас не преследовала.
        - Постой тут, - сказал Янис перед дверью и вышел на улицу сам. На меня дыхнуло прохладой. Потом он вернулся, устало и рассеянно улыбаясь.
        - Ну что, мальчишку сейчас будем будить? - с сомнением спросила я. Думаю, мы его жутко напугаем, если припрёмся сейчас в его комнату и начнём барабанить в дверь, а потом станем дружно зудеть о дохлых кошках, которых он невольно поднял и отправил расхаживать по замку.
        - Нет. Завтра просто заберем с собой, по дороге с ним поговорю. Вряд ли до утра он успеет что-то сделать, так что пусть себе спит, - ответил Янис. - И тебе нужно отдохнуть.
        - С чего это? У меня полно сил!
        - И что? Ты, между прочим, беременна.
        - Да? Вот как? А я, думаешь, не в курсе?
        Мы замолчали, а потом пристально посмотрели друг на друга и рассмеялись. И отправились спать, к нему в комнату. Думаю, моё отсутствие поутру не вызовет у Глунки никакой паники.
        Эпилог
        Долго ли, коротко, к добру или к худу, но любая история заканчивается. Пришло время завершаться и моей.
        Это страшная сказка, говорила я себе, когда её начала. Но всё же сказка.
        Жизнь, конечно, не стала проще или легче, наоборот, в ней существует масса мелочей, которые то и дело норовят испортить тебе настроение, накопиться понемногу и навалиться на плечи всей кучей. Но вероятно, тем интереснее жить.
        То же путешествие по узкому проходу среди скал Некрогера теперь казалось мне изумительным приключением. Новый дом, взамен замка, практически разрушенного памятным нападением сао и добитый во время смены власти, встретил нас куда более доброжелательно. Окружающие некрогеры, некоторые из которых перешли в наследство Янису вместе с троном, воспринимались уже не так негативно. Без давления жриц Про, восславляющих беспрекословное следование традициям некрогеров, в окружении сао, они постепенно начинают походить на нормальных людей, способных увидеть в жизни нечто большее, чем бесконечные испытания.
        Со временем Некрогер стал моим домой, как это ни странно. Хотя, почему странно? Дом - это место, где живут люди, которых ты любишь, а большая их часть живёт именно здесь.
        Когда пришло время, у нас родилась дочь. Лилабель. Это было жутко, как вспоминаю, так глаза застывают от ужаса, хотя принимающая роды магичка заверяла, что мне досталась всего половина страданий - что раньше женщины терпели такие схватки в два раза дольше и рожали сами, тогда как сейчас она, можно сказать, взяла и вынула из меня ребенка без единого разрыва и без капли боли. Ну не знаю, по мне так и от пережитого можно свихнуться, хотя оно того стоило. Каждый раз, наблюдая за Янисом, таким огромным по сравнению с дочерью, что он может держать её одной рукой, и который в такие моменты очень внимательно смотрит в крошечное личико, слушает «бу-у» или «а-а-а» с таким видом, будто на самом деле собирается расшифровать, что же такого архиважного она ему говорит, я убеждаюсь - оно того стоило. Можно и ещё раз… хотя нет, попозже.
        Не буду говорить о политике и некрогерах, некоторые вещи не исчезают никогда, а у меня от них бывает головная боль. Проблемы никуда не делись, хотя изрядно трансформировались и теперь вместо военного противостояния они заключались в материальной стеснённости - производил Некрогер куда меньше, чем потреблял, так что даже я экономила на содержании дома.
        Ну, это неинтересно. Лучше рассказать о нас.
        Мой самый верный и преданный слуга - по-прежнему Ас-асс, переживший все перипетии некрогерской борьбы за власть. Он такой же белоснежный и послушный. Я по привычке часто с ним разговариваю, а под настроение разукрашиваю белые полотна его тела разными картинками. Янис говорит, что иногда даже ревнует.
        Два последних месяца беременности я потратила на коврик. Детский яркий коврик с цветочными мотивами, который будет лежать на полу комнаты Лилабель. А заодно выяснила, что картинку и звук можно транслировать постоянно - всего-то добавить парочку кружков на принимающее зеркало, а на передающее, за неимением, к примеру, коврика просто нарисовать узор в виде каймы. Зеркала, понятное дело, висят в каждой комнате, так что теперь я могу просматривать любое помещение дома в любое время суток. Янис знает, но пока ни разу не пользовался этой моей способностью. И надеюсь, ситуация не вынудит пользоваться.
        Некромантию Янис теперь не практикует. Не то чтобы он отказался от неё раз и навсегда, просто надобность отпала - некрогеры пытаются отменить данный вид наказания. Оказалось, это возможно. Маленький некромант, которого мы привезли с собой, станет первым в поколении новых магов, которых не станут принуждать воскрешать мёртвые тела. Хотя чем дальше, тем больше интереса он проявляет к восставшим. Возможно, он станет магом поколения, для которого некромантия будет именно искусством, наукой, а не обязанностью и тяжким трудом. Посмотрим.
        Ещё оказалось, что я действительно совершенно не похожа на маму, которую не видела много лет и была уверена, что больше никогда не увижу. Но нет - скоро она приедет посмотреть на внучку. И я буду рада с ней встретиться. И я её прощу, хотя бы потому, что не имею права судить. Может, всё дело в том, что в её жизни, как это не некрасиво звучит по отношению к любимому отцу, не было своего единственного Яниса.
        А у меня есть. Настолько идеальный, что не к чему придраться (конечно, когда я в настроении).
        Чем дальше, чем больше я убеждаюсь, что мы как будто созданы друг для друга, как бы банально это не звучало. Когда утром он уходит из наших покоев, то становится властным и невозмутимым первым лицом королевства, которому не посмеешь перечить. Я видела его на приёмах или во время обсуждения очередных насущных вопросов с советниками. Сказать прямо в лицо, что не получилось сделать то или иное, ему решаются немногие, да и то бледнея и мямля. И я удивлялась, понимая, что они никогда не видели его таким, как я, по вечерам, когда за закрытой дверью комнаты он ложился рядом, за спиной, поглядывая одним глазом на Лилабель, и расслаблялся, превращаясь в самого мягкого и счастливого человека на свете.
        Это превращение было настоящим чудом, которое я видела каждый день. Только я одна.
        И пела нашей дочери перед сном, пока Янис перебирал мои волосы или гладил меня по спине, а то и просто иногда прикасался к руке или плечу, как будто я магнит, к которому его постоянно тянет.
        Спи спокойно, моя радость. Некромант охраняет дверь. Беда не пройдёт.
        И каждое моё слово было правдой.
        Впрочем, у Яниса имелся талант воспитывать не только своих подданных, но и свою собственную жену, что, по мнению отца и брата, почти первое в списке необходимых любому мужу качеств.
        Вот, к примеру, как он решает вопрос с изменами.
        После рождения дочери прошла неделя, и мне позволили вернуться… ну, к активным упражнениям, чем мы тут же воспользовались. Были и свечи с цветочным ароматом, и головокружительное вино, и нежная пена, и масса других приятных вещей.
        - Ты снова устраиваешь мне романтику? - спросила я, когда всё это уже использовалось и стояло без дела, а мы сидели в воде друг напротив друга, соприкасаясь ногами, и ленились выбираться из ванны.
        - Я должен, - упрямился Янис, который словно выполнял свой план по использованию романтики, а я как будто сопротивлялась, хотя это в корне неверно. Кто ж в здравом уме станет сопротивляться такому обращению? - И кстати, скажи мне ещё разок, что ты считаешь романтичным?
        Романтичным? Что там считают романтичным девушки, воспитанные в любви и сытости? В мире и покое? О, помню, помню…
        - Мы с подружками часто читали про твердых, жёстких мужчин, которые влюбляются и совсем теряют голову. Они говорили своим избранницам рычащими голосами: - «Если однажды ты мне изменишь, я убью тебя! И его! И снова тебя»! А ты… - я зажмурилась от страха, но всё равно договорила: - Что ты сделаешь, если твоя женщина тебе изменит? Убьешь её?
        - Зачем? - он и не подумал сердиться, а просто улыбнулся, подбираясь ближе. - Нет, я просто заведу себе другую женщину. И буду обнимать её так… - мою талию крепко сжали сильные руки. - И буду целовать её так… - губы на шее, на плече. Язык, пробующий на вкус каждый миллиметр кожи и наслаждающийся ощущаемым вкусом.
        - Ты! - я вскипела, желая отодвинуться, но кого обманывать? - на это у меня никогда не хватало сил. - Не вздумай даже заводить другую женщину!
        Он снова улыбнулся: сверкнули белоснежные зубы, тёмные, таинственные глаза, как ласковый шёлк, прошлись по моему лицу и лукаво прищурились.
        - Тогда просто мне не изменяй.
        Ответа не требовалось.
        Вот так вот - даже чёрная ревность имеет свою положительную сторону.
        Главное, правильно её контролировать и направлять.
        Вот, в общем-то, и всё. Можно долго описывать горести, но что сказать о счастье? Оно всегда одинаковое.
        Просто мою дверь охраняет некромант.
        Это страшная сказка, Лили, страшшная.
        Но это твоя сказка!