Чудовища нижнего мира Ирина Владимировна Щеглова
        Конечно, Эля была рада поездке по Казахской степи - ведь ей предстояло увидеть много интересного, а еще встретиться с родственниками и любимой подругой. Но кроме радости и любопытства девочка испытывала… страх. Нет, ее не пугали ни бескрайние просторы, ни жара, ни непривычная обстановка. Но глубоко в сердце поселилась зудящая тревога, странное, необъяснимое беспокойство. Девочка не обращала внимания на дурные предчувствия, пока случайность не заставила их с друзьями остановиться на ночевку в степи. И тут смутные страхи неожиданно стали явью… а реальный мир начал казаться кошмарным сном.
        Ирина Щеглова
        Чудовища нижнего мира
        
* * *
        Пролог
        Недалеко от озера Бараколь (Центральный Казахстан), посреди пустынной степи, выступая над кочками выгоревшего ковыля, стоит «каменная баба». Лицо идола полуистерто от тысячелетних воздействий солнца, воды и ветра, но ясно узнаваемо: это лицо женщины-матери, лицо древней богини, которой некогда поклонялись в этих степях. Много веков назад к идолу приходили люди и приносили жертвоприношения, прося защиты и поддержки у прародительницы. Защиты от болезней, от страшного джута, от набегов чужеплеменников… Время стерло их следы, оставив как напоминание древний камень.
        Чей лик высечен в камне? Может, это Тенгри[1 - ТЕНГРИ - языческий бог кочевников, вечное небо, божественное мужское начало, распоряжающееся судьбами человека, народа и государства. В отличие от неба - части космоса, он никогда не именуется «к?к» (небесный свод), выступает в божественной паре: Тенгри - Умай.] - так звали верховное божество древних кочевников, или Умай[2 - Умай - богиня плодородия, помогает скотоводам, умножая их стада, а земледельцам дарует богатый урожай. Умай (Май-Эне) - особо высокочтимое земное женское божество, доброжелательный (байана) дух, покровительница детей и рожениц. Перед родами, охраняя роженицу и младенца, Умай располагалась у входа на левой стороне юрты, считавшейся чистой.] - праматерь и покровительница всего живущего.
        Люди жили просто, никак не отделяя себя от окружающего мира, они обожествляли животных и явления природы, верили в духов: добрых - чистых и демонических - нечистых. Особенно почитали духов предков - аруахов.
        Благочестивые предки заботились о благополучии своих родов, сохраняли табуны и отары, оберегали детей, поддерживали семейный очаг, приносили удачу в охоте, дарили победы в битвах, к ним обращались в случае крайней нужды, приносили жертвы, просили помощи.
        Аруахи собирались у небесных костров и оттуда наблюдали за потомками. А те по ночам смотрели на распахнутое небо и звездные костры, обращаясь к своим предкам по именам… Камбар-ата, Шопан-ата, Ойсыл-кара, Зенги баба, Гайперен, Кыдыр…
        Добрым духам противостояли злые демонические существа - албасты[3 - Албасты - злое демоническое существо. Скорее всего переводится как «дух божества». В основе слова «ал» родственное «илу» у семитских народов, а фонема «басты» - индоевропейский термин, означавший «дух», «божество» (родственный русск. «бес»). Образы первых богов и богинь возникли в эпоху древнейших контактов между племенами (индоевропейской и семитской языковых семей), еще до их расселения. // Есть предположение, что в древности албасты считалась доброй богиней, покровительницей плодородия, домашнего очага, а также диких животных и охоты. Но впоследствии, очевидно, еще в дозороастрийский период, Албасты была низведена до роли одного из злых низших духов, связанных со стихией воды.], марту, шайтан, ыблыс, жалмауыз кемпір (Баба-яга), жезтырнак (медные когти), дию, кульдыргыш (заставляющая смеяться), обр (огненный дух), уббе (водяной), сорель (леший), конаяк (ременная нога), еге (домовой).
        Духи-демоны - исконные враги человеческого рода. Они ненавидят людей, а если временами оказывают услугу, то потом, избавившись от принуждения, жестоко мстят.
        Чтобы спастись от их козней, не надо пытаться их умилостивить или служить им; их надо остерегаться и немедленно изгонять. А кто может изгнать злых духов? Только баксы[4 - Слово «БАКСЫ» произошло от чагатайского «ба?шы». Шаманам-баксы приписывалась способность контактировать с силами потустороннего мира, предсказывать будущее, врачевать, ворожить, пророчить. Казахский народ причислял их к светлым силам. Шаманы по-своему называли духов, которые являлись им в различном облике. С их «помощью» баксы демонстрировал и искусство гипноза.] - так называли кочевники своих шаманов - колдунов и врачевателей…
        - Уважаемые пассажиры, наш самолет начал снижение, просьба пристегнуть ремни и привести спинки ваших кресел в вертикальное положение, - проворковал голос стюардессы из динамиков.
        «Запутанная мифология», - подумала Эля, с трудом отрываясь от журнала. Она послушно щелкнула металлической пряжкой привязного ремня, повернула голову и выглянула в иллюминатор.
        Сначала девочка увидела только небо, без единого облачка, синее-синее - самолет, накренившись, заходил на поворот. Эля почувствовала, как отяжелело ее тело, будто кто-то с силой вдавил ее в сиденье, заложило уши…
        Она открыла рот, как учила мама.
        Самолет опускался вниз по широкой спирали, будто катился с гигантской горки.
        А внизу словно коричневая потертая замша раскинулась степь, без конца и края.
        Эля знала: там большой город, сотни тысяч жителей, современные дома и машины, автострады и заводы, но город почему-то не появился сразу, не спешил показать себя - только иссеченная заломами дорог и морщинами сопок, дубленая ветрами и снегами степь…
        Вдоль ряда кресел прошла красавица стюардесса, проверяя, все ли пристегнуты. Она то и дело склонялась к кому-то из пассажиров, помогая и поправляя ремни и спинки кресел. Эля засмотрелась на нее, вот она почти рядом, повернулась к впередисидящим, наклонилась… Ее профиль виден в проеме между спинками сидений. Внезапно луч солнца из иллюминатора осветил его, превратив на мгновение в медноклювую птицу. Птица повела черным вспыхнувшим глазом на Элю. Чуть не вскрикнув от ужаса, девочка откинулась на сиденье и зажмурилась.
        - Что с тобой? - озабоченно спросила тетка Ирина, она только что проснулась и возилась с ремнем безопасности.
        - У вас какие-то проблемы? - почти ласково спросила стюардесса.
        Эля, не глядя на нее, отрицательно мотнула головой:
        - Все нормально, спасибо… - ответила тетка, щелкнув металлической пряжкой.
        Стюардесса ушла, Эля выдохнула - померещится же такое! И снова прильнула к иллюминатору.
        Наконец город выплеснулся откуда-то, прямо под крыло, выступил, набежал, сгрудился. Самолет проплыл над ним, заходя на еще один широкий вираж.
        Он вздрогнул, выпуская из подбрюшья шасси, коснулся ими бетонной полосы, покатил, гася скорость, замер… и вот уже медленно, спокойно развернулся и поехал не спеша на стоянку.
        Но внутри - Эля чувствовала - поселилось и не отпускало что-то тревожное, оно мешало сосредоточиться на происходящем.
        «Чего я испугалась? - спросила она себя, пытаясь разобраться со своими ощущениями. - У меня все хорошо, нет причин для страха…»
        - Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту города Караганда, температура за боротом плюс тридцать семь градусов по Цельсию. Оставайтесь на своих местах до полной остановки двигателей, к выходу вас пригласят.
        Эля с трудом оторвала взгляд от иллюминатора и повернулась к тете.
        - Я не выйду, - произнесла испуганно.
        - Ты чего? - удивилась Ирина.
        - Не хочу сгореть заживо в этом пекле, - Эля сжалась в кресле, схватившись за подлокотники.
        Тетка усмехнулась:
        - Ты серьезно? Вот увидишь, не так уж там жарко, воздух сухой, так что жары ты и не почувствуешь.
        Эля выслушала, недоверчиво поглядывая на улыбающуюся Ирину.
        Друзья
        Воздух сухой, жаркий, пропитанный полынью. Ветер примеривался к трапу, проверял устойчивость. Эля глубоко вздохнула и осторожно спустилась, крепко держась за поручень.
        Тетка все еще посмеивалась, что-то спрашивала, Эля почти не слышала, зато она слышала ветер. Он не шумел, не гудел, не б?хал, он равномерно и сильно дул, не находя препятствий, и это его свободное дуновение превращалось в звук, в песню ветра о свободе, о просторе, о бескрайней степи…
        Автобус подкатил пассажиров к зданию аэропорта.
        - Нас точно встретят? - в который раз переспросила Эля.
        - Да не волнуйся ты, Ерден уже ждет, сообщение пришло. - И она показала племяннице телефон.
        Эля посмотрела на экран и немного успокоилась. Она знала Ердена Саматовича - отца Гульнары, ее подруги. В прошлом году он привозил дочь в Москву. Да и по скайпу они часто общались.
        Хорошо, что встречает, сейчас Эле просто необходимо было увидеть знакомого человека в чужом, новом для нее мире.
        Как она ни всматривалась в лица встречающих, а все-таки тетя первая заметила Гулиного отца, помахала рукой, подтолкнула Элю вперед.
        Эля, чуть стесняясь, шагнула навстречу, как вдруг услышала:
        - Элька!
        Гульнара налетела маленьким смерчем, схватила за руки, закружила.
        Эля вскрикнула, расхохоталась радостно, и страх, преследовавший ее в течение последних дней, и во время перелета, и потом на трапе, отступил.
        - Так-так, - голос Гулиного отца остановил подруг. Эля смущенно протянула руку:
        - Здравствуйте, Ерден Саматович, спасибо, что встретили нас.
        Он осторожно пожал ее ладонь и ответил невозмутимо:
        - Не за что. А теперь давайте-ка получим багаж - и в путь. Нам еще пятьсот километров надо преодолеть.
        Наконец, получив сумки и чемоданы, благополучно загрузили их в машину. Тетка Ирина села на переднее сиденье, продолжая рассказывать Гулиному отцу о Москве, расспрашивала о работе, о родственниках и еще о чем-то, Эля не прислушивалась.
        Девочки, устроившись за спинами взрослых, сразу же начали шептаться.
        - Хорошо, что ты приехала, - тараторила Гуля, - я все рассказала, все мои друзья тебя ждут, интересуются.
        - Да что во мне такого интересного, - улыбалась Эля.
        - Ты что! Знаешь, многим не терпится познакомиться с тобой, представь: некоторые мои друзья никогда нигде не были. А тут такое событие - новый человек приехал!
        Эля попыталась вспомнить кого-нибудь из своих знакомых, кто никогда не выезжал из Москвы, и не смогла. Все где-то бывали время от времени, то в других городах, а то и за границей. Но никто из ее друзей не был в Казахстане. В прошлом году, когда приезжала Гульнара, вокруг нее собралась большая компания девчонок и парней, потому что подруга - прекрасная рассказчица, к тому же у нее в планшете тысяча фоток, а на них чего только нет - всякие красоты, горы, реки, тюльпаны в степи, закаты и восходы над озерами, белые юрты[5 - ЮРТА - традиционное жилище кочевников. Она быстро устанавливается и разбирается, легко перевозится на верблюдах и лошадях, ее войлочное покрытие не пропускает струи дождя. В знойные дни внутри юрты прохладно, зиму же можно пережить, покрыв ее стенки вторым слоем войлока и разогрев очаг внутри нее. // Установка юрты начинается с двери - есик, которую в старину обычно ориентировали на восток. В народе говорили: «Красота и богатство юрты начинаются с порога». Дверь радует взор резными узорами. // К ней с обеих сторон привязывают решетчатый раздвижной остов - кереге, затем при помощи
приспособления бакан поднимают купол юрты - ШАНЫРАК. В его боковые отверстия вставляют уык - жерди, нижние концы которых привязывают к навершиям кереге.], бегущие лошади, пшеничные поля, березовые рощи, а какие портреты потрясающие! И о каждом - своя история.
        - Слушай, у меня целый план составлен, - поделилась Гуля. - Мы с папой договорились, все тебе покажем. Самые красивые места, у нас же в Улытау парк древней истории, музей под открытым небом. Помнишь, я тебе показывала фото мазара Джучихана, старшего сына Чингисхана?
        Эля неуверенно кивнула:
        - Да, вроде помню…
        - Эль, ты ведь знаешь, кто такой Чингисхан? - переспросила подруга.
        - Знаю конечно, - не очень уверенно произнесла Эля.
        - А теперь своими глазами увидишь, - пообещала Гуля и рассмеялась. - Не самого хана, я надеюсь, смешно получилось… хотя, наверное, было бы прикольно… Я в этом году участвовала в конкурсе по истории Казахстана, столько всего узнала! И знаешь, я теперь твердо решила - буду поступать на археологический факультет. А еще мы этим летом будем собирать фольклор, ну всякие сказки, песни, мифы, легенды.
        - Здорово! - Эля от обилия новостей несколько растерялась, к тому же после самолета слегка позванивало в ушах.
        Машина остановилась на заправке.
        - Девочки, не хотите размяться? - спросил Ерден Саматович. - Чай, кофе?
        - Шутите, - удивилась Эля. - Я бы не отказалась от ледяной минералки.
        - Минералка не спасет, в жару лучше горячего чая ничто не утоляет жажду, - сказал Гулин отец. - Но если нужна вода, возьми в контейнере.
        Пока он заправлял машину, подруги зашли в магазин, Ирина заказала кофе. Девочки выбрали мороженое.
        Дурачась, устроили селфи на фоне степи.
        Солнце уже поднялось довольно высоко и нещадно палило седую равнину, Караганда осталась позади. Дорога лежала по плоскогорью, среди пологих сопок, редкого кустарника да одиноких карагачей[6 - Так называют вязы в Средней Азии.].
        Даже Гульнара устала. Когда она замолкала, Эля смотрела в окно, на проносящуюся степь, белесое небо, бурую землю, взъерошенную полынью и колючкой.
        В степи не бывает полной тишины. Даже когда ветер спит, его дыхание можно услышать в шепоте ковыля, ощутить чуть заметное покачивание былинок. Степь тихонько звенит незримыми колокольчиками насекомых, раскинувшаяся в полуденном жару на сколько хватает взгляда, ее необъятность пропитывает, подчиняет себе.
        Что такое день пути в степи? Это лишь очередной короткий промежуток времени, которым можно измерить протяженность этого пути. Ничто так не поглощает путника, как степь. Текущие недостижимые горизонты, бездонное синее небо, вечные странники облака, убегающие от своих земных теней.
        Глаза слипались, голова клонилась вперед, Эля несколько раз стукнулась лбом о стекло. Подруга заметила, сунула подушку:
        - Поспи, еще долго ехать.
        Эля кивнула благодарно, откинулась на спинку сиденья, подсунув подушку под голову, закрыла глаза, машину покачивало на ухабах. И даже с закрытыми глазами она все еще видела степь и выцветшее небо. А на макушках сопок стояли и пристально смотрели на Элю неподвижные изваяния, то ли люди, то ли памятники. «Но откуда здесь памятники? - думала Эля. - Нет, это, наверно, пастухи, они стоят на сопках и наблюдают за своими стадами, табунами, отарами…»
        - Это не пастухи, - откликнулся Гулин отец, - это балбалы - каменные идолы, которым поклонялись наши предки. Они указывают нам дорогу.
        - Правда? - удивилась Эля, разглядывая ответившего: он ехал чуть впереди на гнедой кобылке, на нем был синий халат и смешная шапка с лисьим хвостом. Эля тоже сидела на лошадке, та мерно переступала копытами по каменистой земле, девочка покачивалась в такт ее шагам, лошадка шагала сама по себе, в руках у девочки не было повода, нечем было управлять. Каменные балбалы, не отрываясь, следили за ней неподвижными глазами, казалось, смотрели прямо в душу.
        Эля испугалась, взмахнула руками и завалилась на бок.
        Открыла глаза - она сползла со спинки сиденья, рядом дремала Гуля. Ее отец невозмутимо вел машину. Элина тетя, кажется, тоже спала…
        Тысячелетиями кочевник впитывал в себя этот мир, не оставляя после себя ранящих следов. Ему не были нужны города с каменными домами, он не создавал вокруг себя крепостей и оград. Все время в движении, неся с собой только то, что необходимо для жизни. Весь ее уклад был подчинен гармонии с окружающим миром…
        Встреча
        Они добрались до города, когда солнце, изрядно накалив каждый камешек, решило передохнуть и присело на край земли, благостно наблюдая за изнывающим от сухой жары миром.
        На улицах почти никого - жизнь возобновится на закате. В солнцепек не спасают ни деревья, ни тени домов. Одно хорошо - воздух сухой, можно дышать.
        Подъехали к дому Ирины - обычная пятиэтажка, но вся в коробках кондиционеров и тарелках спутниковых антенн. Ерден Саматович помог донести вещи. Поднялись на четвертый этаж, а там уже дверь открыта, их ждут - целая толпа родственников, причем как Элиных, так и Гулиных. У Эли в глазах зарябило. Подруга весело здоровалась со всеми, Эля едва успела поворачиваться и отвечать на вопросы и приветствия.
        Не дав опомниться, их отправили мыть руки и немедленно усадили за стол.
        Эля познакомилась с бабушкой подруги - Дильдаим Каримовной. Двоюродные братья: маленький трехлетний Василек и постарше - Ваня. Родители дяди Игоря - Зоя Михайловна и Мирон Иванович. Эля немного растерялась, не зная, как к ним обращаться: по сути, они ей вроде как приходились дедом и бабушкой, но она их почти не знала.
        - Да зови как тебе удобно, - догадалась Зоя Михайловна. И Эля несмело улыбнулась.
        Потом ее кормили, расспрашивали наперебой, на ней висели мальчишки, она раздавала подарки, точнее подарки они раздавали вместе с Ириной.
        Гуля с отцом и бабушкой побыли недолго:
        - Все устали, надо отдохнуть… На днях соберемся, Айша вернется из командировки, Балуан приедет со сборов…
        Уходя, подруга несколько раз повторила:
        - Позвони мне вечером!
        К вечеру вдруг бабка с дедом, подхватив внуков, умчались на дачу:
        - У нас там хорошо, клубника поспела, водохранилище рядом, приезжай, чего в городе сидеть.
        - Обязательно, - пообещала Эля, она не успевала следить за перемещениями родни и чувствовала себя слегка ошеломленной. Зато без них в доме стало удивительно тихо.
        Спать она бы не смогла, слишком много впечатлений, поэтому, вспомнив обещание, позвонила подруге.
        - Ну как, отдохнула? - спросила та. - Я сейчас зайду за тобой…
        Вечер был удивительно тихий, земля дышала жаром, но из степи тянуло прохладой и свежестью, ночь успокаивала обожженные улицы, убаюкивала звездными кострами.
        Было приятно сидеть на веранде, увитой диким виноградом, слушать цикад, пить ароматный чай со сладостями.
        - Айша обрадуется тебе, - приговаривала Гулина бабушка, угощая Элю, - ты ведь знаешь, они с твоей мамой лучшие подруги с самого детства. И в школе вместе учились, и в медицинский институт вместе поступили.
        - Да, я знаю, - кивнула Эля, - маме очень хотелось стать врачом, как бабушка…
        Дильдаим Каримовна вздохнула:
        - Да, твоя бабушка была очень хорошим врачом! Так жаль, что ты с ней не встретилась…
        - Мама назвала меня в ее честь, - Эле очень хотелось поговорить о бабушке Элине, погибшей еще до ее рождения в одной из научных экспедиций на Тянь-Шане. Но она понимала: вряд ли Дильдаим Каримовна знает больше, чем мама. Лучше поговорить с Айшой - Гулиной мамой, когда та вернется из своей командировки.
        - Вам, наверно, хочется поболтать, посекретничать, не буду вам мешать, - сказала Гулина бабушка и ушла к себе.
        Эля, переполненная впечатлениями, смутной тревогой, воспоминаниями, никак не могла сосредоточиться на чем-то одном, мысли, перегоняя одна другую, толкались, не давая возможности ухватить одну и задать вопрос подруге. Но Гуля, словно догадавшись, сказала:
        - Мама очень хорошо знала твою бабушку и мне рассказывала о ней. Ты же знаешь, она пропала без вести…
        - Что? - удивленно переспросила Эля.
        - Ну, в смысле тело так и не нашли…
        - Ничего себе! - несмотря на теплый вечер, Эля зябко поежилась. - Нет, я не знала… Как это - не нашли?
        Гуля смутилась:
        - Мне так жаль… не надо было говорить об этом.
        - Нет-нет! - воскликнула Эля. - Я очень хочу узнать о ней! Все, что касается моей бабушки, как будто покрыто тайной, она и сама превратилась в легенду, наподобие тех, что я читала в самолете, там журнал какой-то был, - она попыталась вспомнить: - албасты, жезтырнак, духи, древние боги… Но ведь бабушка не древний дух и не албасты… Кстати, ты знаешь что-нибудь про албасты? - спросила она у подруги.
        Гуля пожала плечами:
        - Ее часто сравнивают с Бабой-ягой, хотя они и не похожи. Я много о ней читала, - беспечно ответила подруга. - Тебе книгу сейчас найти или подождет до завтра?
        - Подождет, я сегодня точно читать ничего не смогу, усну сразу как убитая.
        - Значит, договорились, к тому же завтра возвращается Балуан со сборов, он же у нас спортсмен.
        - Брат?
        - Ну да, вы же только виртуально знакомы, вот и познакомитесь в реале. И не забывай, нас ждет путешествие в мир древних легенд. Папа слово держит!
        Эля, запрокинув голову, рассматривала яркие созвездия на иссиня-черном небе и вспоминала легенду об аруахах, прочитанную в журнале. Образы наплывали, наслаивались один на другой: духи предков вокруг небесных костров, страшные великанши, медноклювая красавица стюардесса, одноглазая албасты…
        Гуля прикоснулась к ее руке, она вздрогнула, очнувшись.
        - Эль, ты совсем спишь, - заметила Гуля, - пойдем-ка, я тебя уложу, и не спорь, с твоими договорюсь…
        Гуля постелила ей на диване у себя в комнате:
        - Если жарко, я включу кондей…
        Эля едва прикоснулась головой к подушке, как провалилась куда-то в темноту, словно Гулин диван только и ждал, чтоб заманить и поглотить.
        Она не слышала, как заглянула Гуля и, осторожно ступая, подошла, чтоб положить у изголовья обещанную книгу.
        Балуан
        - Эля, это мой брат Балуан, ты же помнишь его?
        Эля помнила. Несколько раз видела, когда говорила с Гулей по скайпу.
        - Привет, - поздоровалась она.
        Балуан был скорее похож на отца, гораздо выше сестры, крепкий, спортивный, волосы густые, короткие, Гуля говорила - спортсмен. Подружка же - вылитая мама: хрупкая, маленькая, изящная, она с детства занималась танцами, а в последнее время увлеклась историей.
        - Здравствуй, - Балуан вежливо пожал ей руку. - Как там Москва?
        Эля улыбнулась:
        - Шумит.
        Он кивнул с глубокомысленным видом. Гуля, глядя на него, прыснула:
        - Брат, не строй из себя важного человека!
        Балуан чуть склонив голову, произнес невозмутимо:
        - Смех без причины - признак дурачины.
        - От такого слышу! - парировала сестра. И сразу же осеклась: - Эль, не обращай внимания, мы шутим.
        - Все нормально, - Эля отвлеклась, разглядывая полки, уставленные книгами от пола до потолка. Здесь были книги на русском, казахском, английском, арабском языках, солидные темные переплеты и фолианты с золочеными надписями на корешках, собрания сочинений, научные труды, энциклопедии, справочники, учебные пособия, мировая классика и казахский эпос, сказки и поэмы, мифы и легенды…
        - Фантастика, - завороженно бормотала Эля, вчитываясь в названия.
        - Чувствуешь? - Гуля подошла к полке и коснулась кончиками пальцев книжных переплетов. - Мощь! Библиотеку начал собирать дедушка, он преподавал в университете и работал в городском музее.
        - Архаика, - перебил Балуан, - у меня в ноуте больше поместится.
        Гуля резко повернула голову, сверкнула черными глазами:
        - Балу, ты же знаешь, многие из этих книг уникальны, я бы очень удивилась, если бы ты нашел в Сети такую библиотеку.
        Эля поняла: между братом и сестрой завязался старый спор. Гуля благоговела перед стариной, Балуан был помешан на современных гаджетах. Эля с улыбкой посмотрела на спорщиков:
        - Книги такие красивые… И они пахнут, у каждой свой запах. Новые - вкусно и радостно, старинные пропитаны тайной и временем. А еще, я думаю, книги вещественны, осязаемы, а их цифровые копии - иллюзии, их ведь не существует. Представьте, произойдет какой-нибудь сетевой сбой, электромагнитное поле Земли заглючит, или еще что-нибудь - и исчезнут все наши данные, файлы и ссылки, коды и матрицы: раз - и пшик! - Эля взмахнула руками. - А книги останутся, даже поврежденные, фрагменты, обрывки - они будут существовать.
        - Да ты поэт, - Балу улыбнулся. - Сдаюсь!
        - Ага! - обрадовалась Гуля. - Нас теперь двое, так что берегись, дорогой братец! Кстати, поедешь с нами завтра в Улытау?
        - Конечно поеду! И Руслан с нами будет.
        - Руслан - это его друг, - объяснила Гуля. - Он нормальный парень, с ним весело.
        Эля кивнула:
        - Да, хорошо.
        - Можно было бы твоих тетю с дядей пригласить, - Гуля взглянула вопросительно.
        Эля покачала головой:
        - Я уже спрашивала, Ирина в выходные работает, дяде надо на дачу…
        - Поливать? - сразу догадалась Гуля.
        - Да.
        - Ну и ладно, не переживай, мы в этот раз сами поедем, а их в следующий раз пригласим.
        - Я не переживаю, - улыбнулась Эля, - я радуюсь. Знаешь, я хочу попросить у вас что-нибудь прочитать об этом заповеднике.
        - О, это пожалуйста! - воскликнула Гуля. Ее брат шутливо поднял руки:
        - Сейчас она засыплет тебя горой книг, там ты и погибнешь.
        - Мне все интересно, - призналась Эля, - просветите меня.
        - Давай я тебе лучше фотки покажу, - предложил Балуан, - а Гулька тебе пока книжки подберет.
        В своей комнате усадил девчонок на диван, развернул монитор компьютера так, чтоб им было удобно смотреть, нашел нужную папку, кликнул по ней, папка открылась, и на экране появилась первая фотография…
        - Улытау - Великие горы, - негромко прокомментировал Балуан.
        Слайды менялись - мягкие очертания гор и березовых рощ, ковыльная степь, каменные изваяния, пещеры, наскальные рисунки.
        Эля увидела плоские каменные плиты, а на них изображения охоты, диких животных, картины ритуального поклонения Солнцу.
        - Ой, а это что? Дворец? - спросила она, удивленно разглядывая величественное купольное сооружение из обожженного кирпича с высоким арочным входом.
        - Нет, это мазар, мавзолей, могила Алаша-хана, - ответила Гуля.
        - Важный человек? - спросила Эля.
        - Простые люди считают его первопредком казахского народа.
        - Алаша-хан по преданию был сыном волчицы, - перебила брата Гуля. - И - да, он считается нашим прародителем. Красиво, правда? Узнаешь легенду о происхождении Древнего Рима? - обратилась она к подруге.
        - Да, в мире все связано и так причудливо переплетено, - согласилась та.
        - Культ предков, - пробормотала Эля. - Я читала статью во время полета. Представляете, дочиталась до того, что мне стали мерещиться медноклювые девы.
        Брат и сестра расхохотались.
        - Да! Правда! - Эля тоже невольно улыбнулась. - А когда мы ехали в машине, я заснула и мне приснилось, будто я еду на лошади следом за вашим отцом и он вроде бы уже и не он, а настоящий шаман!
        - Вот у тебя фантазия! - восхитился Балуан. - Шаманов у нас называют «баксы». Они как бы посредники межу мирами - средним, верхним и нижним[7 - В древнетюркской мифологии говорится о существовании ТРЕХ МИРОВ: Верхнего мира (Неба), Среднего мира (Земли) и Нижнего мира (Подземного мира). У казахов воспоминание о мировом дереве, соединяющем разные миры, сохранилось в сказках. Байтерек - Мировое дерево, один из вариантов мироздания, модели мира - Мать-тополь. // Мифический герой, странствуя в подземном мире, видит издалека огромное дерево, упирающееся высоко в небо, и, отдыхая под ним, убивает дракона, ползущего по дереву вверх, чтобы съесть птенцов двуглавой птицы Самрук (Симург). После этого птица Самрук в благодарность за добро выносит героя на землю и дарит свое перо. // Перья Симурга использовались при гадании и магических действиях.]. Они вызывали души предков, сражались с демонами, разговаривали со стихиями.
        - Они маги? - спросила Эля.
        Брат с сестрой переглянулись:
        - Ну, можно сказать и так, - согласился Балуан. - Они те, кто говорит с духами. Дух усопшего оберегает и сопровождает своего родича. Для успеха какого-либо начинания важно договориться с духами. А их много, злых и добрых, всех и не перечислишь, но стоит одному из них не угодить - неприятностей не оберешься. А ведь надо, чтоб у скота был корм, чтоб женщины, овцы и кобылы рожали здоровый приплод, чтобы род становился богаче и сильнее. Как же тут обходиться без помощи «своих»?
        - Тебе лишь бы договориться, - перебила брата смешливая Гуля и почти запела речитативом: - Там, по ту сторону смерти, ходят тучные стада по сочным пастбищам, нет голода и несчастий, а по ночам все духи умерших родичей собираются вокруг большого костра и смотрят в будущее. Им ведомо много больше, чем живым, они заранее знают, кто придет к ним следующим и сядет рядом с ними у огня. Их костры хорошо видны в ночном небе, это тысячи звезд. Каждая звезда - отдельный родовой костер. Чем многочисленнее и богаче род, тем больше костер и тем ярче светит он с небес по ночам.
        Смерть не была страшна, если человек не совершил тяжкого преступления. Смерть - лишь начало новой жизни, но в другом, более счастливом мире. От грешника же отвернутся его родичи, единственная защита в потустороннем мире, и заберут его беззащитную душу шайтаны, злые духи, которые будут издеваться над своей жертвой до скончания веков.
        Чем знатнее был человек при жизни, тем более могущественным он будет и после смерти. Он займет почетное место у родового костра, ближе к огню, среди мудрейших аксакалов, и к нему будут прислушиваться. Он сможет лучше договориться с другими духами, уладит вопросы и убережет ныне живущих младших родичей, своих прапраправнуков…
        Гуля замолчала и замерла, прикрыв глаза. Эля несколько секунд удивленно смотрела на нее, а потом несмело похлопала в ладоши:
        - Заворожила, - восхищенным шепотом произнесла она.
        Гуля приоткрыла один глаз:
        - Правда? - И не выдержала, опять расхохоталась.
        Сказки
        Ребята проводили ее до дома, Балуан нес пакет с книгами, Гуля весело болтала, радуясь тихому вечеру, звездному небу и предстоящей поездке в Улытау.
        Ирина встретила их и сразу же с порога пошутила:
        - Вот так племянница, приехала в гости и пропала!
        - Извини, - Эля почувствовала себя виноватой, - мы засиделись, обсуждали поездку…
        - Теть Ир, не ругайтесь! - Гуля сложила ладони и сделала несчастные глаза. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
        Ирина рассмеялась:
        - Да ладно вам, я не сержусь, наоборот, благодарна, что вы занимаете Элю, хотелось бы, чтобы ей у нас понравилось.
        - Конечно понравится! - заверила ее Гуля.
        Ребята распрощались и ушли.
        Ирина попыталась накормить племянницу, но Эля покачала головой.
        - Целый день ели, - вздохнула она, - такими темпами я после каникул в самолет не влезу.
        - Не волнуйся, - успокоила Ирина, - в нашем климате, да еще и летом, ничего лишнего в тебе не задержится.
        Эля прошла в комнату, положила книги на тумбочку-столик у дивана. Положила в рюкзак ветровку, кое-что из одежды, белье, купальник, солнцезащитный крем, умывальные принадлежности, косметичку… Путешествие намечалось двухдневное, так что следовало подготовиться. Собиралась рассеянно, вспомнился вчерашний разговор с подругой о пропавшей без вести бабушке Элине, и, чтобы не откладывать в долгий ящик, Эля решила сейчас же расспросить Ирину, уж кому как не ей знать все семейные тайны.
        Ирина сидела за ноутбуком. Эля трижды негромко стукнула по дверному косяку, прежде чем войти:
        - Можно?
        Тетка обернулась.
        - Представляешь, твоя бабушка именно так стучала, когда хотела войти и поговорить, - улыбаясь сообщила она. - Удивительно, ведь ты никогда ее не видела… Присаживайся, - она указала на кресло рядом с собой.
        - А я как раз хотела расспросить о ней, - призналась девочка.
        - Да? - Ирина как будто напряглась слегка. - Разве мама не рассказывала?
        - Рассказывала, конечно, - Эля решила слегка схитрить. - Я знаю, что бабушка пропала без вести во время экспедиции…
        Ирина вздохнула:
        - Да, к сожалению, тело так и не нашли, на кладбище лишь памятная плита, как и на месте ее предполагаемой гибели.
        Эля зябко повела плечами:
        - Ты ведь еще в школу ходила?
        - Да, я в пятый класс перешла, а твоя мама - в десятый. Нас твой дедушка вырастил. Нам всем очень не хватало мамы.
        - Ирин, а почему ты осталась, а они уехали - мама и дед?
        Тетка чуть замешкалась с ответом:
        - Хм, видишь ли, тут, можно сказать, замешана мистика…
        - Как это? - удивилась Эля.
        - Не знаю даже, стоит ли об этом рассказывать, - Ирина виновато улыбнулась. - Твоя прабабка - она ведь тоже была врачом и тоже пропала при невыясненных обстоятельствах.
        - Об этом я не знала, - Эля покачала головой. - У тебя сохранились ее фото?
        - Да, возьми-ка альбом - вон там, на полке…
        Эля подошла к книжному шкафу и достала старинный семейный фотоальбом, потертый и распухший, полный пожелтевших фотографий.
        Ирина раскрыла его и на первой же странице показала несколько черно-белых снимков - группа врачей в белых халатах и шапочках, свадебная фотография - молодой офицер и удивительно красивая девушка, тонкие черты, удлиненный разрез глаз, черные косы.
        - Это твои прадед и прабабушка - родители бабушки Элины.
        - Моя прабабушка была казашкой? - спросила Эля, рассматривая фотографию.
        - Возможно, но наверняка сказать трудно, потому что она детдомовская. Никто из родни неизвестен.
        - Ничего себе, - Эля совершенно растерялась. - Но почему мне никто не рассказал?
        Ирина пожала плечами:
        - У твоей мамы был пунктик на эту тему, она и из Казахстана уехала, чтоб обмануть судьбу.
        - Не похоже на нее, - с сомнением произнесла Эля, - мама совсем не суеверна.
        Ирина многозначительно качнула головой:
        - Теперь-то она повзрослела! А в юности жаловалась мне, что ей все мерещилось, будто за ней наблюдает кто-то недобрый. Понятно, это у нее на нервной почве, после гибели мамы, она потому и в невропатологи подалась.
        Внезапно она замолчала, опустив голову. Как будто призналась в чем-то постыдном. Эля почувствовала и эту неловкость, и отдаленный страх, забытый, притаившийся. Снова вернулась беспричинная тревожность, возникшая во время перелета. Предчувствие? Интуиция? Или наследственное, как у мамы в юности?
        - Извини, сама не знаю, зачем я все это тебе рассказала, - виновато улыбнулась Ирина, нарушив затянувшееся молчание.
        - Нет-нет, не извиняйся, - остановила ее Эля, - так мне и надо, совсем не интересовалась историей семьи. Можно я возьму альбом, полистаю?
        - Конечно! - Ирина, улыбнулась. - И дело не в тебе, просто у нас в семье возникла негласная договоренность, мы стараемся не вспоминать о той трагедии, и твоя бабушка тоже очень мало говорила о своей маме.
        - Затянувшаяся трагедия, - выдохнула Эля.
        - Выходит…
        Пожелав Ирине спокойной ночи, Эля ушла к себе. Ей не терпелось рассмотреть подробнее старые снимки.
        Что ее удивило: ни тетка, ни мама не были похожи на бабушку и прабабушку - папины дочки. Зато сама Эля, подойдя к зеркалу, вдруг узнала в себе прабабку - только волосы у правнучки русые да кожа светлее, а так - практически одно лицо… И лицо это в зеркале потемнело, полыхнули глаза, зашевелились губы, будто там, по ту сторону бытия, поджидал Элю кто-то другой - ее погибшая прабабка силилась что-то сказать…
        От неожиданности Эля отшатнулась от зеркала, пребольно ударившись спиной о стену. Встряхнула головой, приходя в себя, и, стараясь не смотреть в зеркало, вернулась на диван. Захлопнула альбом, на вытянутых руках отнесла на место - с глаз долой.
        - Какая я все-таки впечатлительная, - пробормотала она, укладываясь спать. - Надо с этим бороться.
        Чтобы перебить мысли о потусторонней прабабке, Эля решила почитать на сон грядущий. Она вспомнила о книгах на столике, прочитала надписи на корешках.
        Особенно ее заинтересовала толстенная «Мифы и легенды Казахстана».
        Открыв страницу с описанием албасты, прочитала:
        В разных источниках албасты описывают как ужасную уродливую старуху с распущенными седыми или желтыми волосами и такими длинными грудями, что приходится забрасывать их за спину.
        У некоторых албасты птичьи стопы, у других копыта, а сами ноги и ступни выворочены. Одноглазая, с горящим оком во лбу, и нос из камня или красной меди, на спине у нее нет плоти и видны внутренности. Руки ее с острыми когтями.
        Существовали поверья, будто албасты может превращаться во что угодно. Она умеет принимать облик разных животных и предметов - например, телеги, копны сена, ели.
        Самая злобная и вредоносная - черная (кара албасты), другая, попроще, - желтая (сары албасты), испускающая непереносимую вонь.
        Албасты не только ужасна на вид, она еще и колдунья, у нее есть магическая книга, волшебный гребень и золотая монета, с помощью этих волшебных предметов албасты умеет насылать порчу, вызвать ночной кошмар, подчинить себе, превращаться в кого угодно. Обитает она вблизи рек или других водных источников и обычно является людям на берегу, расчесывая волшебным гребнем волосы.
        В особенности она вредит роженицам и новорожденным. Если албасты наметила жертву, той не спастись. Демоница украдет ее сердце, утащит его и, достигнув реки, бросит украденное, и от такого страшного колдовства женщина сразу умрет. Только помощь сильного баксы - шамана способна разрушить злые козни албасты.
        Не брезгует она и случайными путниками, застигнутыми в степи, албасты пьет кровь своих жертв. Человека убьет, а лошадь - никогда. Любит демоница лошадей, холит, лелеет, а по ночам ездит на них, заплетает им гривы.
        Иногда вдруг проникается симпатией к какому-нибудь охотнику и, чтоб понравиться ему, посылает удачу, отводит глаза, а когда тот теряет бдительность, поит своим молоком и кормит мясом, которое отрезает от ребер, привораживая к себе навечно.
        Но и человек может подчинить ее. Для этого нужно завладеть волосом албасты, украсть ее магическую книгу, гребень или монету.
        Старики поговаривают, что бывает достаточно воткнуть в одежду албасты иглу, и она становится покорной и выполняет все приказания. Конечно, игла должна быть не обычная, а заговоренная шаманом.
        Шаман, подчинивший албасты, может прогнать ее от роженицы, усмирить и заставить помогать по дому и по хозяйству, а если вынудить демоницу лечить тех, кого она заколдовала, то на этом можно нагреть руки и обогатиться. Правда, жадные и нечестивые дорого платили за свою алчность: стоило албасты вырваться, она жестоко мстила бывшему хозяину…
        Глаза отчаянно слипались. Строчки поплыли. И хотя Эле очень хотелось читать дальше, никаких сил не было…
        Книжка вывалилась у нее из рук.
        Пугающие сны
        Эля медленно, ступенька за ступенькой, спускалась вниз, в самую непроглядную тьму, прижималась к стене, ощущая кожей шероховатость древнего камня…
        Существо сидело на дне склепа, словно плащом окутанное длинными седыми космами. Слабый мертвенный свет проникал сквозь дыру в куполе, отчего седые пряди светились будто сами по себе… бледные руки со скрюченными пальцами мерно поднимались и опускались левая держала спутанную прядь, правая запускала в нее гребень.
        Эля застыла, пораженная. Дикий ужас сковал ее: ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни убежать потихоньку, пока существо ее не видит, пока оно занято…
        Руки замерли на мгновение… медленно поднялись… тонкие узловатые пальцы с острыми лиловыми когтями раздвинули занавес волос… за ними пряталось нечто чудовищное, синюшное, с темными провалами вместо глаз и носа, с узкой щелью вместо рта.
        На дне глазных впадин горели кровавые огни.
        Существо запрокинуло голову, волосы поползли назад, распахнулся рот, и из него полыхнул язык пламени.
        Пламя сгустилось, приняло форму шара и выскользнуло в провал над головой седой ведьмы. Но ведьма ли это? Огнем, как известно, плюются драконы. Теперь уже Эля не сомневалась: перед ней именно дракониха - кто, кроме них, умеет испускать пламя? Но почему дракониха приняла этот облик, почти человеческий?
        Эля не успела ответить себе на этот вопрос. Жуткая старуха внезапно посмотрела на нее кровавыми угольями в глубине глазных провалов, прожгла насквозь, чуть не остановив сердце.
        Эля дико закричала, схватившись руками за горло, в голове помутилось, она жадно глотнула воздуха…
        - А-а-а!!! - резко села, хлопая слепыми глазами, несколько мгновений потребовалось чтобы вспомнить - она в Жезказгане, у тети Ирины. Сейчас ночь, она сидит на диване, в квартире темно, поэтому она ничего не видит…
        - Кошмар какой, - прошептала Эля, прислушиваясь к гулко бьющемуся сердцу.
        Она включила настольную лампу, отдышалась и, понимая, что не сможет уснуть, нащупала упавшую книгу и открыла ее:
        Однажды вечером мимо озера Бирказан ехали два джигита. Вдруг на другой стороне дороги они увидели двух девушек, которые несли на своих спинах вязанки хвороста.
        Спустя некоторое время эти девушки вошли в тугай и, разжигая то там, то тут огонь, стали звать джигитов по именам.
        - Идите за нами! - звали девушки. - Мы приведем вас в аул!
        Джигиты задумались: «Как же это так, мы ведь только недавно выехали из дома, до аула еще далеко… не иначе это шайтаны нас дурачат». Они поспешили повернуть головы своих лошадей прочь от тугайных лесов.
        Но как они ни спешили, впереди не было ничего, и они решили заночевать в степи. А когда остановились, чтобы развести костер, заметили мерцающие вдали огни. Тогда они обрадовались и снова пустились в путь.
        Вскоре, приблизившись, путники увидели множество юрт. Заметив их, навстречу двинулись четыре джигита и помогли им спешиться. Потом их пригласили в юрту, где гости принялись рассматривать ее богатое внутреннее убранство и пришли в полный восторг.
        В этот момент джигиты, что встретили их, принесли огромное блюдо с пловом и со словами «Кушайте, не произнеся вслух того, что хотите сказать» положили угощение перед ними. Казахи же по привычке проговорили «Бисмилла» и сунули руки в плов. В тот же миг пальцы джигитов оказались вовсе не в плове, а в коровьей лепешке. Тогда путники, догадавшись, что это были шайтаны, вскочили на лошадей и поскакали прочь. Шайтаны же бросились за ними в погоню и до самого утра, наседая со всех сторон, всячески изводили. Едва же показалось солнце, как шайтаны тут же исчезли.
        Эля зевнула. Страх прошел. Глаза слипались, надо было поспать хоть немного.
        Вчера договорились выехать из Жезказгана на рассвете, по холодку, рассчитывая еще до полудня осмотреть древние мазары Сары-Арки, а к вечеру попасть в Улытау, переночевать в гостинице, чтобы на следующий день покататься по окрестностям и полюбоваться красотами.
        Путешествие во тьму веков
        Эля легко проснулась в четыре утра вместе с солнцем. Рюкзак она собрала еще с вечера, так что ей надо было лишь тихонько умыться, одеться и выйти на улицу. Но пока она была в ванной, Ирина тоже встала.
        На столе Элю ждали чашка кофе и бутерброд. Рядом лежали сверток и термос.
        - По дороге перекусите, - сказала тетка голосом, не допускающим возражений.
        - Спасибо, я думала улизнуть незаметно, - Эля быстрыми глотками пила кофе.
        Ирина сунула ей несколько купюр:
        - Возьми на всякий случай. И звони, если что.
        - Обязательно, - пообещала Эля.
        Машина подъехала, едва Эля вышла на улицу.
        Гульнара, опустив стекло, крикнула из окна:
        - Доброе утро, красавица!
        Балуан положил рюкзак Эли в багажник.
        Эля забралась на заднее сиденье.
        - Доброе утро, - и увидела незнакомого парня рядом с Гулей. Взглянула мельком, не рассматривать же, неудобно.
        - Это Руслан, - представила подруга.
        Они пожали друг другу руки через Гулю, засмеялись.
        - Все в сборе, - констатировал Ерден Саматович, - можно ехать.
        Сначала ребята оживленно болтали, пили кофе, передавая друг другу крышку от термоса. Но ранний подъем вскоре сморил их. И даже говорливая Гуля примолкла, откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза.
        Руслану хотелось пообщаться с Элей, он то и дело задавал вопросы о Москве, о школе, о концертах и клубах, о каких-то группах - к стыду своему, Эля даже не слышала о них…
        Ребят интересовали выставки компьютерных технологий, всякие игромании, новые девайсы и гаджеты, геймерские соревнования. Балуан старался не слишком досаждать гостье, но Руслан безжалостно засыпал вопросами, на которые у нее не было ответов или были довольно невнятные.
        Они свернули с шоссе в степь на грунтовку, и теперь машина ехала не слишком быстро. За окном простиралась уже знакомая, хоть и непривычная глазу картина - равнина до самого горизонта. Рассветное солнце не успело подняться на высшую свою небесную точку и не обесцветило степь.
        Равнина, поднималась в небо, или небо перетекало в степь, краски перемешивались, лежали крупными мазками на мировом полотне - серая земля, редкие присыпанные пеплом пятна зелени, бурые штрихи, желтые росчерки, киноварь и бирюза, и ослепительный белый, и огненно-алый на кромках.
        Эле захотелось открыть окно, чтобы подышать утренней степью. Ерден Саматович посоветовал не делать этого.
        - Пыль, - сказал он, - тебе не понравится.
        Пришлось смириться.
        - А кто такой Алаша-хан? - спросила Эля.
        - Самый главный казахский царь, - пошутил Балуан.
        - Не совсем, - отозвался Ерден Саматович. - У нас существует такая легенда: давным-давно люди не имели правителя и постоянно воевали друг с другом, грабили и убивали беззащитных, не щадили ни детей, ни женщин. Однажды после очередного набега удалось выжить одному ребенку, мальчику, ему отрубили руки и ноги, но он чудом выжил и дополз до болота, где и затаился. Его нашла волчица, вылечила, выкормила и вырастила. Но враги нашли юношу и убили его. Однако волчица оказалась беременной от юноши, она убежала от преследователей к Алтайским горам и скрылась в пещере. В этой пещере она родила десять мальчиков.
        Один из десяти сыновей, по имени Ашина, стал предводителем нового общества. Со временем потомство сыновей волчицы так размножилось, что им стало тесно в пещере, и тогда потомок Ашины вывел свой народ из пещеры и этот народ стал расселяться по всему Алтаю под именем небесных тюрков. В наших преданиях Алаш - первопредок, прародитель казахского народа, основатель государственности. Алаш - этноним слова «казах».
        - Да, я знаю! - перебила Гуля. - Об этом еще Геродот писал в своей истории. А это было в пятом веке до нашей эры. В то легендарное время тюрки и монголы еще не отделились друг от друга. Были одним народом и нашими древними первопредками.
        - Ух ты! Впечатляет! - восхитилась Эля. - Мне даже неловко стало, плохо знаю историю. Надо исправляться.
        - Сейчас с этим проблем нет, в Интернете можно любые сведения найти, - сказал Руслан.
        - Серьезные люди изучают первоисточники, - фыркнула Гуля.
        - Началось! - рассмеялся Балуан. - Оседлала любимого конька!
        - Не смешно! - отрезала Гуля.
        - Смешно! - поддразнил ее брат.
        Первый мавзолей Эля узнала сразу. Сначала вспучилась сопка, а на ее вершине возник он, торжественный и строгий, из обожженного красного кирпича, с высоким сводчатым входом.
        - Алаша-хан! - выдохнула восторженно.
        - Молодец, - похвалил Ерден Саматович, - зоркие глаза!
        Он остановил машину неподалеку, ребята выбрались и сразу же направились к древнему сооружению.
        Мавзолей был отреставрирован, за территорией вокруг ухаживали. Внутри лишь сводчатые стены да каменное надгробие. Эля чувствовала себя неловко, будто нарушила границу чужих владений, вошла в запретное пространство. В отличие от друзей, увлеченно фотографировавших мазар, Эля прошлась вдоль стен, коснулась пальцами кладки, подняла голову, рассматривая внутреннюю чашу купола, и так же молча неслышно вышла.
        - Эля! - позвал Балуан. - Иди сюда, здесь есть лестница наверх.
        Ребята поднялись на обходную галерею, на самую крышу мазара. Отсюда, как со смотровой площадки, открывался вид на древние развалины у подножия холма и на поселок в нескольких километрах.
        - Сары-Арка, - произнес Балуан. - Круто, да? - спросил. - Между прочим, это единственный такой мавзолей с внешней лестницей, ничего подобного больше не встречается.
        Эля кивнула. Да, действительно круто, дух захватывает от крутизны.
        - А что там, внизу?
        - Древнее кладбище, некрополь, - спокойно ответил Балуан.
        - Значит, мы среди могил. - Холодок пробежал по позвоночнику, кольнул в висок. Эля поежилась.
        - Ты чего? - спросила Гуля.
        - Неудобно как-то тревожить мертвых, - призналась Эля. - Знаешь, мне все время не по себе…
        - Перестань, - Гуля погладила ее по плечу. - Здесь бывают толпы туристов со всего мира. Это же исторический памятник.
        Ветер с силой дунул ей в лицо, подхватил и растрепал волосы. Гуля привычным жестом собрала их двумя руками и зажала в кулаке.
        - Ветер поднимается, - сказала она.
        - Слышишь? - Эля прижала палец к губам, Гуля замолчала. - Степь поет…
        - Это ветер, - поправила ее подруга. - Давай сфоткаю тебя? У тебя такой расстроенный вид почему-то…
        - Нет, вовсе нет, - начала оправдываться Эля, - мне правда здесь очень нравится, так красиво! Грандиозно!
        Она оперлась о бортик галереи, подставив лицо ветру и солнцу. Гуля сделала несколько снимков, потом попросила Балуана сфотографировать их вместе.
        Эля немного развеселилась, подруги начали дурачиться, устроили селфи на крыше, подключили парней. Расшумелись, хохотали, фотографировали друг друга и все вместе, толкаясь, заглядывали в глазок камеры на Элином смартфоне.
        Они совсем забыли о времени, но Ерден Саматович напомнил. Согнал с галереи и, расставив у входа, сфотографировал на свою камеру.
        - Так, молодежь, все в машину, едем дальше, иначе мы сегодня ничего не успеем.
        Машина тронулась с места, вспугнув крупного орла, застывшим изваянием сидевшего на груде камней. Он пошевелился, медленно распахнул широкие крылья, ветер шевелил маховыми перьями, ерошил затылок. Птица слегка пружинно подпрыгнула, взмахнула крыльями, поймала воздушный поток и полетела, опираясь на него, парила низко, время от времени совершая очередной величественный взмах, медленно уходя вверх, навстречу солнцу.
        Руслан успел снять видео.
        - Ну что, что, получилось? - нетерпеливо спрашивала Гуля, пока он просматривал отснятое.
        Эле тоже было интересно, она даже немного завидовала Руслану, потому что не успела, да и не подумала - так заворожил ее степной хищник.
        - Нет, не очень, - разочарованно говорил Руслан, показывая Гуле видео. - Здесь объектив нужен серьезный, к тому же снимал против солнца.
        - Все равно, - не согласилась она, - видно, как он взлетает, хоть и не крупный план, остальное обрежешь.
        - Пришлешь мне? - неожиданно для себя самой попросила Эля.
        - Конечно, я же для тебя и снимал, - ответил Руслан.
        - Ой, спасибо, - она улыбнулась, немного смутилась и сразу же разозлилась на себя: терпеть не могла этой своей особенности - она не скоро привыкала к новым людям.
        Проехав около двадцати километров, они добрались до реки.
        - Смотри, Эля, это он и есть, мавзолей Домбауыла. - Балуан повернулся к ней и показал на лобовое стекло. Эля увидела невдалеке высокий, метров около пяти, конус из каменных плит. Она узнала его по памяти, вспомнила фото, которые показывал Балуан.
        Машина остановилась. Ребята выбрались наружу, Гуля побежала первой, крикнула на ходу:
        - За мной!
        У сооружения было мощное каменное основание. Мавзолей выглядел очень древним, настолько древним, как будто не люди создали его, а сама степь.
        Ерден Саматович будто услышал ее мысли:
        - Мавзолей считается одним из самых древних сооружений Центрального Казахстана. Так утверждают ученые. Предполагают, что он был построен еще во времена владычества гуннов. По другой версии, его возвели в честь великого музыканта и воина Домбауыла, хотя сейчас трудно сказать, был ли такой человек или это всего лишь миф. Одни легенды рассказывают о нем как о придворном музыканте Чингисхана, другие - что он был джигитом, истребившим табун куланов, из-за которых погиб старший сын Чингисхана - Джучи.
        Эля слушала, и ей казалось, она слышала далекий кобыз[8 - Коб?з, также кыл-кобыз (каз. ?обыз, -ыл-?обыз) - казахский национальный струнный смычковый музыкальный инструмент.], поющий под смычком легендарного музыканта. Степь звенела и гудела в ушах тугими ударами горячего ветра.
        Руслан увлеченно фотографировал мавзолей и окрестности. Гуля потащила Элю к воде. Река обмелела, теперь она состояла из цепочки плесов, зато через нее было легко перебраться. Эля увидела человека на лошади, неторопливо пересекающей брод.
        - Смотри, кто это там? - спросила у подруги. Та посмотрела из-под руки:
        - Не знаю… местный, наверное.
        - Он как-то странно одет, - заметила Эля.
        - Да, - согласилась Гуля.
        Человек на лошади действительно выглядел необычно, как будто Ерден Саматович из Элиного сна - синий халат, сапоги, шапка с мехом - в такую-то жару…
        - А, это, наверное, какие-нибудь этнические дела, для туристов, - подруга мгновенно нашла объяснение.
        - Реконструкция? - подсказала Эля.
        - Да, точно!
        Девочки проводили взглядом неторопливого всадника. Вот он миновал брод, лошадка выбралась по склону наверх и там вдруг остановилась. Контур всадника расплывался под слепящими лучами солнца, теперь казалось, что он белый: его халат, шапка, его лошадка - нереально снежно-белые.
        Всадник смотрел на девочек несколько секунд, потом поднял руку, махнул, лошадка сорвалась с места и мгновенно унеслась, будто и не было.
        - Мистика, - прошептала Эля.
        - Игра света, - улыбнулась подруга. - Белый шаман, точь-в-точь, как в бабушкиной сказке.
        - Что за сказка? - заинтересовалась Эля.
        - Крутой шаман, есть у нас такая легенда о великом Коркыте, перехитрившем саму смерть. Он изготовил первый кобыз, зарезав свою лучшую, быструю, как ветер, верблюдицу. Играя на кобызе, Коркыт многие годы не подпускал к себе смерть.
        - Мне кажется, я уже слышала что-то подобное, - отозвалась Эля.
        - Так я и говорю, - воскликнула Гуля, - все мифы перекликаются.
        - Да, и еще сказка есть, в которой отец обещал подарить своему сыну молодость без старости и жизнь без смерти…
        - Архетипы, - Гуля важно кивнула.
        Эля, глядя на нее, не выдержала и расхохоталась.
        - Так гораздо лучше, - обрадовалась Гуля, - а то глядишь букой.
        - Это мне голову напекло. Может, окунуться? - предложила Эля, с сомнением посматривая на серый каменистый берег и заросли полусухого камыша.
        - Тут дно не очень, - поморщилась Гуля. - Я бы не полезла.
        - Девочки, не хотите перекусить? - донесся до них голос Гулиного отца.
        Эле есть не хотелось, было жарко и как-то тревожно, она искала внутри себя и вне источник этой тревоги и не находила его. Слишком много впечатлений, хотелось оказаться дома, закрыться от всех, переварить, переосмыслить увиденное, но их путешествие только началось, не могла же она сказать «Хватит, поехали домой». Это прозвучало бы очень странно и невежливо.
        Эля заставила себя улыбнуться, взяла предложенную чашку чая, пила его маленькими глотками.
        - Как тебе? - тормошила ее подруга.
        Она пожимала плечами.
        Ребята перебрасывались словами, шутили, жевали бутерброды и фрукты. Гуля чуть ли не насильно сунула Эле яблоко:
        - Съешь, пока будем ехать, тут рядом, пара километров.
        - Чуть больше, - поправил ее отец, - около пяти.
        Мавзолей, или, как его называли друзья, мазар, Жошихана оказался очень красивым сооружением, с бирюзовым куполом, охристыми кирпичными стенами и порталом со стрельчатой аркой. Ребята зашли внутрь. Эля увидела две надгробные плиты.
        - А кто здесь еще похоронен?
        - По легенде - жена хана, - ответила Гуля. А ее отец, как обычно, рассказал подробнее:
        - Жошихан старший сын Чингисхана и первопредок большинства казахских ханов, особенно любил степи Сарыарки, поэтому вблизи от гор Улытау он основал свою главную ставку. Неподалеку от его мазара находятся развалины древней крепости. Считается, что мазар был построен в четырнадцатом или пятнадцатом веке одним из потомков Джучи, хотя на надгробии выбита дата «1227» - год гибели хана, так что вполне возможно, что время постройки тринадцатый век.
        Сухая гроза
        Едва они отъехали от мавзолея, резко стемнело, по машине ударил ветер, словно кто-то хотел свалить ее, перевернуть, протащить кубарем по степи как сухой куст перекати-поля…
        - Что это? - встревожилась Эля, поглядывая на пыльные смерчи за окном и клочья сизых туч, захлестнувших солнце.
        - Бывает, - отозвался Ерден Саматович. - Не страшно, может, дождь принесет.
        В ответ на его слова раздался оглушительный треск, будто над головой разодрали гигантское полотнище.
        Блеснуло так, что на мгновение все ослепли. Машина подпрыгнула и резко встала. Если бы не ремни, ребята улетели бы в лобовое стекло. А оно и без того вдруг покрылось паутиной трещин.
        - Все живы? - спросил Ерден Саматович, переглянулся с сыном, и оба посмотрели на пассажиров.
        - Ни фига себе! - выдохнул Руслан.
        - Пап, что это? - пискнула Гуля.
        Ерден Саматович шумно вздохнул и ответил:
        - Судя по всему - шаровая молния…
        Эля чуть слышно пробормотала: «Ой, мамочки!»
        За окнами бесновался буран, но ни капли дождя не пролилось. Сухая гроза. Стихия бушевала несколько минут и успокоилась так же внезапно, как и началась.
        Стих ветер, предварительно растащив тучи и очистив небо. Солнце расплавленной плазмой растекалось по горизонту. Закат был прекрасен.
        Но машина отказывалась заводиться. И еще почему-то разрядились телефоны.
        - Неужели аккумулятор? - пробормотал Ерден Саматович, выходя из машины.
        Притихшие девчонки сидели на заднем сиденье, пока отец и парни пытались разобраться с машиной.
        Стремительно темнело.
        Чтобы не сидеть без дела, подруги отправились к реке, набрали сухих веток и камыша, принесли для костра.
        Эля вспомнила о запасном заряднике, достала его из рюкзака, оживила смартфон, но Сети не было.
        Ерден Саматович все еще возился с машиной:
        - Ничего не понимаю, - сквозь зубы цедил он, - вроде бы все должно работать, видимо, какой-то глюк в электронике, боюсь, без эвакуатора нам не обойтись, ребятишки…
        - Так вызови, пап, у тебя же спутниковый телефон, - напомнила Гуля.
        - Тоже не работает, - вздохнул он.
        - А подзарядка? У Эли вроде зарядился.
        - Дело не в подзарядке, - задумчиво произнес отец.
        - Пап, ты еще скажи, что на нас напал обр - огненный демон, злой дух бестелесный, вселяющийся в тела старых женщин… - Гуля, дурачась, привстала на цыпочки, подняла руки, зашевелила пальцами: - У-у-у! Огненный демон вылетел изо рта жуткой старухи и отправился на свои зловредные дела. И тут ему подвернулись мы! Пакостник со всей дури врезался в лобовое стекло и нарушил электронику. Теперь мы тут просидим до утра, и место подходящее - и река, и древние могильники.
        - Не смешно, - отрезал отец.
        - Надо заплакать? - не унималась Гуля.
        - Надо развести костер, - спокойно ответил отец.
        - Мы не пойдем за подмогой? - удивилась Гуля.
        - Пап, давай мы с Русланом сбегаем, - предложил Балуан.
        - Нет смысла, - покачал головой Ерден Саматович. - Темнеет быстро, вы можете заплутать в степи. Лучше дождаться рассвета. Кто-нибудь обязательно проедет, маршрут туристический, накатанный. Спорить не будем, ребята, разводите костер.
        Огонь вспыхивал и сразу же гас, как будто не желал есть сухую траву и колючий кустарник. Наконец Руслан отогнал их от костра. Он свалил на землю охапку хвороста, присел на корточки, поколдовал и вскоре договорился с огнем.
        Подошли Ерден Саматович и Балуан. У костра было уютно и совсем не страшно. Эля сидела, обхватив колени руками, на пледе, брошенном на землю, и смотрела на пляску пламени.
        В багажнике нашлись и туристический котелок, и баклажка с водой, и чайные пакетики. Из Руслана получился отличный костровой, он вовремя подкладывал ветки, аккуратно пристроил котелок в самый жар.
        Гуля принесла сумку-холодильник и достала всякую снедь. Не трогая Элю, сама приготовила бутерброды.
        От пламени остро и горько пахло полынью. И чай тоже чуть горчил, впитав эту горечь вместе с дымом.
        Эля почти успокоилась, только черный купол неба пугал ее: уж очень высок и огромен, кажется, чуть зазеваешься - и провалишься в него, затянет, унесет в холодную бездну. Она запрокинула голову, всматриваясь в очертания знакомых созвездий.
        - Интересно, а в древние времена люди в степи тоже ориентировались по звездам? Как и моряки в океане?
        - Конечно, - кивнул Ерден Саматович. - Когда древние кочевники перегоняли свои стада и табуны с пастбища на пастбище, то, глядя ночью на звезды, они научились ориентироваться, различать созвездия, давали звездам имена: Темир Казык - Железный Кол - Полярная Звезда; Аспан Кайыгы - Небесная Ладья - Большая Медведица… Эрхий мерген - древний стрелок, охотящийся и удаляющий с небес лишние небесные светила. Все казахские мифы о звездах, Солнце и Луне, как бы фантастичны они ни были, отражают жизнь наших предков, а они, как известно, скотоводы-кочевники.
        Вот, например, миф о Плеядах. Созвездие из семи звезд, но видны только шесть, что сверкают. Однажды семь воров напали на них, они испугались и поэтому были названы Уркер - «косяк вспугнутых кобылиц». Звезды и созвездия представлялись нашим предкам в виде животных или охотников. Итак, разбежавшиеся кобылицы - плеяды олицетворяют время года, когда гремит гром и густо растет трава, табуны пасутся вольно и жеребцы отпускаются на случку. Именно в эту пору, десятого мая, исчезают с небосклона и спускаются на землю семь звезд Уркер - «косяк разбежавшихся кобылиц». Раскаты весеннего грома ассоциируются с бегом и шумом жеребца, который ищет свой косяк.
        Эля пошевелилась, с трудом оторвав взгляд от угасающих угольев:
        - Наверное, страшно одному в степи, особенно ночью. Ночные хищники или злые духи…
        Гуля тихонько хихикнула. Балуан бросил в нее сухой веточкой.
        - Пап, расскажи про медноклювую, - попросила Гуля.
        Эля вздрогнула, перед глазами сразу же встала картинка - красавица стюардесса, солнечный луч, преобразивший ее на мгновение в жуткое существо…
        - Жезтырнак, так ее зовут. Медные когти, - неторопливо начал Ерден Саматович, - считается, что это демон, принявший облик красивой молодой женщины, с медным орлиным носом и огромными медными когтями. Жезтырнак обладает чудовищной силой и громким пронзительным голосом. Своим криком она убивает птиц и животных. В некоторых древних сказаниях удачливые охотники побеждали жезтырнаков смекалкой. Как вот в этой. Однажды поздним вечером к охотничьему костру вышла молодая женщина. Охотник пригласил ее поужинать с ним. Так как она постоянно, даже во время еды, закрывала свой нос рукавом, он догадался, что перед ним жезтырнак. После ее ухода охотник положил у костра бревно, закрыл его своей одеждой, а сам влез с ружьем на дерево. Ночью жезтырнак вернулась, бросилась на бревно, и когти ее глубоко застряли в дереве. Охотник метким выстрелом убил демона.
        Ерден замолчал. Стало так тихо, если бы не потрескивание угольев в костре, могло показаться, что мир обеззвучен.
        - Салям-алейкум, добрые люди.
        Эля чуть не вскрикнула. Ребята напряглись и повернули головы. Ерден Саматович поднялся навстречу ночному гостю.
        Он вышел на свет костра, и Эля тут же узнала его - это был тот самый дневной всадник, или человек, очень на него похожий.
        Ерден Саматович и ребята нестройно поздоровались в ответ.
        - Проезжал мимо, смотрю, костер, думаю, дай гляну, вдруг случилось что, помощь нужна, - спокойно и доброжелательно произнес незнакомец. Рядом с ним в темноте всхрапнула лошадь.
        - Рахмет, уважаемый, - поблагодарил Ерден. - У нас небольшая поломка, надо позвонить и вызвать эвакуатор. У вас есть телефон? С моим проблемы.
        - Телефон? - переспросил незнакомец, как будто осторожно пробуя слово на вкус. - Нет, телефона у меня нет.
        - Жаль. А ближайшее жилье далеко?
        - Моя стоянка рядом, будьте гостями.
        - А, так вы пастух? - спросил Ерден.
        Незнакомец на секунду задумался и покачал головой:
        - Пастух… Меня зовут Койлыбай. - Они с Ерденом пожали друг другу руки. Койлыбай посмотрел на ребят: - Ваши дети, уважаемый Ерден?
        - Мои, - не пускаясь в долгие объяснения, согласился Ерден Саматович.
        Гуля склонилась к Эле и быстро прошептала прямо в ухо:
        - Странный… он точно не пастух.
        - А кто же?
        - Не знаю, но его имя…
        Ерден пригласил ночного гостя выпить чаю. Тот поблагодарил, присел, скрестив ноги. Гуля по кивку отца налила остатки кипятка в крышку от термоса, опустила чайный пакетик. Койлыбай осторожно взял чашку двумя руками, Гуля предложила сахар и бутерброды. Койлыбай вежливо взял кусочек рафинада, положил в рот и прикрыл глаза. Эля подумала: наслаждается, как будто никогда не пробовал…
        Выпив чай и осторожно взяв еще один кусочек сахара, Койлыбай встал, поблагодарил за угощение, сказал, что съездит за помощью.
        - Только вы будьте тут, на этом месте, никуда не ходите, - попросил он.
        - Да куда же мы денемся, - пробормотал Балуан. Но отец взглянул на него, и он осекся.
        Койлыбай растворился в ночи. Послышался удаляющийся топот копыт.
        - Как же он передвигается в темноте? - удивилась Эля.
        - Лошадь дорогу знает, - ответил Балуан.
        Его отец промолчал. Он выглядел задумчивым и напряженным.
        - Этот человек вернется? - спросила Эля.
        - Вернется, - подтвердил Ерден Саматович. - Сам или с подмогой, но вернется. Но приготовьтесь куковать здесь до утра, - он невесело усмехнулся. - Рассвет часа через три.
        Албасты
        - Пойдем на разведку, - предложила нетерпеливая Гуля. Эля подчинилась, хотя ей не очень хотелось уходить от машины.
        - Не бойся, тут негде потеряться, - рассмеялась подруга. - Пройдемся вдоль русла реки.
        - Здесь могут быть змеи, - поежилась Эля.
        - Они сами тебя боятся, идем, не трусь! Это ж такое приключение! Потом будешь вспоминать.
        - Да уж… - Эля осторожничала. Внезапная сухая гроза, молния, ударившая в лобовое стекло, сломавшаяся машина… она чувствовала себя маленькой и беззащитной перед величием бескрайней степи под иссиня-черным куполом, сверкающим тысячами далеких костров…
        - Видишь, тут народу - толпами ходят, - беспечно откликнулась Гуля. - Вполне приличная тропинка получилась.
        И действительно, подруги довольно бодро шли вперед по хорошо утоптанной тропе.
        - Знаешь, мне такой сон странный приснился, - заговорила Эля, старательно топая по неостывшей земле. Гуля уверенно шагала, подсвечивая себе фонариком.
        Эля вздохнула свободнее - действительно, ничего странного, ну застряли они в степи, подумаешь, даже если Гулин отец не сможет сам починить машину, утром их непременно найдут, туристический маршрут, они в степи как на ладони.
        - Сон? Какой сон? - спросила подруга.
        Эля попыталась точно представить картинку, увиденную во сне:
        - Я спускалась по каменной лестнице вниз, не знаю, в подвал или в склеп… Было очень темно, а потом я как будто увидела снизу бледное свечение, спустилась еще на несколько ступеней, а там на дне сидела древняя дракониха и расчесывала длинные седые космы…
        - Дракониха? - хихикнула Гуля.
        - Нет, я сначала приняла ее за старуху, очень уродливую старуху. - Элю передернуло. - Ужасно мерзкую старуху, - повторила она. - Но потом она откинула волосы, и я увидела ее морду - глаза и пасть, но самое главное - из пасти вырвался огненный шар, представляешь, она полыхнула огнем.
        - А, это вовсе не дракониха, по нашим легендам некоторые особенно злобные старухи становятся вместилищами для демонов, вот один из таких демонов - обр, видимый в нашем мире как огненный шар, - довольно беспечно болтала Гуля. - На самом деле обры мало изучены, в смысле о них нет никаких точных сведений, известно только, что они пакостят людям, но ведь этим занимаются все демоны?
        - Интересно. - Эля совсем перестала бояться, хотя разговор о нечистой силе темной ночью в степи должен был напугать ее еще больше. - Но как я могла увидеть обра в своем сне? - удивилась Эля. - Я же ничего не знала о нем.
        - Подсознание такая странная штука, - глубокомысленно произнесла Гуля, но не выдержала и снова рассмеялась: - Ты очень впечатлительная.
        - Да, наверное, - согласилась Эля.
        - У тебя Сеть появилась? - спросила Гуля.
        Эля взглянула на смартфон:
        - Пока нет…
        - Надо на сопку подняться, - рассуждала вслух Гуля. - Когда папа уезжает на охоту, он звонит с сопки.
        - Понятно, - кивнула Эля. - Но я не вижу никаких сопок.
        - Ничего, ночь короткая, скоро рассветет. - Гуля вдруг ускорила шаг и исчезла в темноте. Эля растерянно остановилась, не решаясь шагнуть следом.
        - Гуля! - позвала она. - Ты где?
        Она прислушалась, затаив дыхание. Где-то хрустнули камешки. Холодок пробежал по позвоночнику. Эля затравленно оглянулась назад, стараясь разглядеть машину.
        - Гуля?!
        - Эля! - донеслось издалека. - Иди сюда!
        Она побежала на голос, не разбирая дороги, и врезалась в подругу.
        - Потише! - Обе чуть не упали, с трудом удержавшись на ногах.
        - Не пугай меня, - попросила Эля.
        - Я и не думала, - удивилась подруга. - Посмотри-ка туда. - Она убрала фонарь и, притянув к себе Элю, заставила ее всматриваться в темноту. - Видишь?
        Сначала Эля ничего не увидела, но прошло несколько секунд напряженного ожидания, и девушке показалось, что впереди мерцает свет.
        - Как будто там кто-то есть, - шепотом произнесла Эля.
        - Да, вроде костер… Идем, - Гуля решительно схватила подругу за руку и потащила за собой.
        Она не слушала ее слабых доводов о том, что надо бы предупредить отца или позвать с собой кого-нибудь из парней.
        - Тут рядом, мы просто глянем.
        Огонек стал виден отчетливее, когда они повернули за излучиной; дальше река образовывала небольшую заводь, заросшую тростником и кустарником.
        За кустарником Гуля рассмотрела какое-то строение. Они подошли еще ближе и увидели развалины дома или древнего мазара. И снова мелькнул свет, будто там кто-то включал и выключал фонарь.
        Гуля прижала палец к губам:
        - Тсс… давай тихонько подкрадемся и посмотрим. - Ее глаза восторженно блеснули.
        - Гулька, ты безбашенная совсем, - шепнула Эля.
        - Иди за мной, очень тихо! - Гуля умела двигаться бесшумно и стремительно как тень. Эля задержала дыхание и очень медленно, стараясь не шуметь, подкралась к самым развалинам. Там точно кто-то был. С замиранием сердца Эля прижалась к стене, медленно придвинулась к провалу на месте входа и осторожно заглянула внутрь.
        Гуля стояла там, к ней спиной, подсвечивая фонариком и разглядывая маленькую старушку в синем бархатном кафтане с серебряными застежками и белом платке, повязанном на манер тюрбана. У старушки было крохотное коричневое личико, как сморщенное печеное яблоко. Она сидела на кошме и, видимо, перебирала какие-то травы, разложенные перед ней. Гуля негромко кашлянула, чтобы не испугать старушку и привлечь к себе ее внимание.
        - Салеметсизбе, апа, - поздоровалась.
        Старушка подняла глаза и улыбнулась ласково, закивала белой головой:
        - Салем, карагым… Проходите, проходите, деточки, не бойтесь. - Она пристально взглянула на прячущуюся Элю и приветливо махнула рукой. Эля нехотя вышла из-за стены.
        - Что вы здесь делаете, бабушка? - спросила Гуля. - Одна, ночью…
        Старушка хихикнула:
        - Не волнуйся, девочка моя, я собирала на берегу кое-какие травы, уморилась, день-то жаркий, решила подремать в тени и заспалась. - Она показала на пучки травы, лежащей перед ней на кошме.
        - Вас, наверное, ищут, - сказала Гуля.
        Старушка покачала головой:
        - Нет-нет, дорогая, никто меня не ищет, я одна на свете, нет у меня никого, кто помог бы…
        Она закряхтела, собираясь встать. Гуля поторопилась подать ей руку.
        - Присаживайся, милая, как хорошо, что вы пришли к одинокой старушке, - бормотала довольная бабушка. - Хорошая девочка, и сама пришла, и сестру привела. - Она поглядывала на стоящую поодаль Элю и кивала. - Подойди поближе, красавица, присядь, уважь старость.
        Эле совсем не хотелось подходить, но Гуля уже уселась на бабкину кошму и с любопытством рассматривала разложенные травы.
        Пришлось подойти.
        - Как же вы одна, без света… - покачала головой Гуля.
        Старушка с ловкостью фокусника достала из-за спины древнюю керосиновую лампу.
        - Отчего же, вот и огонь у меня, - похвасталась.
        Эля вспомнила о странном Койлыбае, ускакавшем за помощью:
        - Вы неподалеку живете?
        Старушка прямо-таки лучилась счастьем:
        - Совсем рядом, если вы меня проводите, буду очень благодарна.
        - А Койлыбая знаете? - с невинным видом спросила Гуля.
        Старушка подобралась, поджала губы:
        - Этого бездельника и шалопая Койлыбая? Кто же его не знает! Вы что, видели его?
        - Да, - кивнула Гуля, - днем еще, и недавно он с нами чай пил, обещал помочь. У нас машина сломалась.
        Старушка усмехнулась:
        - Уж он поможет, ждите! Он уже забыл о вас! Пойдемте-ка лучше со мной, дорогие, я отведу вас куда надо… - И она снова попыталась встать, но у нее никак не получалось. - Ох, где это моя клюка, - оглянулась бабулька. - Совсем память потеряла, деточка, подай-ка мне мою палку, она вон, у стены валяется…
        Эля поняла - старуха обращалась к ней. Оглянулась, в развалинах шевелились гигантские тени, огонек керосинки и Гулин фонарик не могли рассеять мрак. Девушка постаралась разглядеть старухину клюку, но у стены лежала особенно плотная тень.
        - Да-да, - бормотала старушка, - пошарь у стены, она там.
        Эля присела на корточки и стала шарить вокруг себя, нащупала что-то округлое и схватила, потянула, как вдруг палка упруго изогнулась и мгновенно обвилась вокруг руки, и прямо перед лицом качнулась треугольная змеиная голова, готовая к броску. Гулко стукнуло сердце, и Эля провалилась в темноту…
        Она медленно, шаг за шагом, спускалась вниз по вытертым каменным ступеням, спиной прижимаясь к шершавой стене. Непроницаемая тьма только казалась непроницаемой, бледный призрачный свет поднимался, и с его помощью она могла с трудом различать очертания ступеней под ногами.
        Она знала это место, была здесь раньше…
        Это же склеп - жилище огнедышащей драконихи. Или здесь живет злобная старуха, в которую вселился огненный демон - обр?..
        Совсем недавно об этом рассказывала подруга…
        Гуля?!
        Где она?
        Эля глубоко вздохнула и вспомнила все. Ее сковал ужас, мышцы застыли, она перестала чувствовать руки и ноги, только голова была ясной.
        - Змея!
        Паника накатила, Эля задыхалась, ее била дрожь.
        - Что со мной? Я умерла? Или это бред? Я в коме? Да, точно, я в коме. И сейчас мое подсознание ведет меня прямо в лапы к огненному демону. Я ни за что не должна идти вниз, только вверх!
        Эля захотела было подняться, но замерла:
        - Что-то тут не так. Где Гуля?
        Эля неслышно, на цыпочках сбежала вниз. Когда свет усилился, распласталась по стене и даже дышать перестала - шаг… еще шаг…
        Она увидела их: старуха сидела на своей кошме без тюрбана, ее длинные седые космы были распущены и закрывали ее всю, рядом с ней сидела Гуля и старательно расчесывала волосы старухи, разделенные на равные пряди. По углам стояли медные курильницы, из них поднимался густой удушливый дым, он рассеивался по склепу, а часть его уходила в провал над головой старухи.
        Кульдыргыш, заставляющие смеяться
        - Где девочки? - спросил отец. Балуан, искавший в багажнике инструменты, оторвался от поисков и обернулся на костер.
        - Они с Русланом, - ответил он машинально, хотя уже увидел, что у костра никого нет, ни друга, ни сестры, ни Эли.
        - Я же сказал - от машины ни на шаг! - рассердился отец.
        - Они здесь, рядом, я слышу их голоса, - Балуан действительно услышал издалека доносившийся то ли смех, то ли веселые крики. - Я приведу их, - бросил он отцу и шагнул в темноту.
        Не успел сделать и нескольких шагов, как увидел прыгающие огоньки.
        - Гуля! - позвал он. Вместо ответа раздался звонкий смех.
        - Гуля, не дури, хватит сажать батарейки, идите сюда, отец сердится.
        - А ты поймай меня! - крикнули ему в самое ухо.
        - Эль, ну только не ты, - рассмеялся он. - Гулька на тебя плохо влияет.
        За спиной тихо хихикнули, он резко повернулся, стараясь схватить насмешницу, но промахнулся. Она отпрыгнула на безопасное расстояние и дразнила его светом фонарика.
        Хлоп! Кто-то шлепнул его по спине.
        - Эй! - Он крутился на месте, но нападавшие оказались проворнее.
        - Эй, Руслана куда дели? - Игра увлекла его, он смеялся. Девичьи ладошки хлопали его то по плечам, то по рукам, то прикасались к голове. Вдруг Гуля, а это точно была она, ухватила его за бока и пробежалась быстрыми пальцами к подмышкам. Он дернулся:
        - Гулька, так нечестно, ты же знаешь, я боюсь щекотки!
        Вместо ответа снова рассмеялись на разные голоса. И снова он хватал воздух, прыгал, хохотал, падал на землю, ловко вскакивал, делал неожиданные выпады, кричал:
        - Ах так! Втроем на одного! Поймаю - уши надеру!
        Но поймать он никого не мог, хотя двигался почти молниеносно, тело, воспитанное тренировками, ни разу не подводило его, он мог бы справиться с несколькими противниками в уличной драке, а здесь на него нападали две девчонки, и он никак не мог поймать их.
        - Руслан, ты, что ли, с ними? - крикнул Балуан в темноту, но друг не ответил, прятался. Балуан, отбиваясь от участившихся хлопков и щекотки, уже не думал, двигался автоматически, вслепую делал выпады, уворачивался, прыгал, но нападавшие не уставали, они как будто становились наглее и сильнее, в то время как сам Балуан устал, терял сноровку.
        Теперь он понимал: на него напали неизвестные, непонятные, незримые. Он боролся, но они окружили его, повисли на руках и ногах, щекотали так, что ему казалось - вот-вот остановится сердце.
        Он столкнулся с невидимым врагом в кромешной тьме. Куда-то исчезли и машина, и костер, и отец, и друзья.
        Только он и его безжалостный противник. Жизнь - или смерть.
        И тогда он ударил, сильно и точно, как учили. Раз, другой, собирая последние силы…
        Вражеская хватка ослабла, он тут же воспользовался этим и ловко вывернулся, выскользнул, вырвался. Упал, откатился, вскочил на ноги и налетел на невидимую во тьме лошадь.
        Он не сразу сообразил, что это именно лошадь, скорее догадался по запаху и негромкому фырканью. Вдруг кто-то схватил его за шиворот и резко потянул вверх.
        - Эй, парень, давай убираться отсюда, - услышал он негромкий приказ, долго не думая, вскочил позади ночного наездника, ухватил его за пояс. Тот причмокнул губами, и лошадь сорвалась с места в галоп.
        - Ты кто? - крикнул Балуан, изо всех сил стараясь удержаться за спиной у своего спасителя.
        - Койлыбай, - ответил всадник.
        - Так это ты приходил сегодня вечером?
        - Я…
        - Ты же обещал вернуться и привести помощь!
        - Я вернулся…
        - Стой! - закричал Балуан. - Там мой отец, мои друзья, сестра! Вернись обратно!
        Лошадь встала.
        - Там - это где? - невозмутимо переспросил Койлыбай.
        - Не делай вид, что тебе непонятно, - Балуан спрыгнул с лошади. - Там - это у реки.
        Тьма отступала, небо посветлело, Балуан мог различать очертания лошади, всадника на ней.
        - Ты сильный, но глупый, - ответил Койлыбай. - В одиночку справился с кульдыргыш.
        - Кто они такие? - Балуан осматривал свои исцарапанные руки, одежду, превратившуюся в лохмотья.
        - Демоны, - Койлыбай тоже осмотрел парня. - Досталось тебе, могли и убить. Они нападают на путников в степи, особенно любят таких джигитов, как ты, заманивают и щекочут до смерти, потом пожирают.
        - Ты хочешь сказать, что они сожрали моего отца, девчонок и Руслана?!
        - Разберемся, - пообещал Койлыбай. - Говорил я вам - не отходите от костра, дождитесь меня…
        - Да ты себя-то видел? - рассердился Балуан. - Кто ты такой?
        Койлыбай задумчиво почесал в затылке:
        - В зеркало я на себя не смотрю, не на что любоваться, я не женщина. Что же касается второй части твоего вопроса - я тот, кто может тебе помочь найти твоих родичей и убраться отсюда подобру-поздорову.
        - Откуда мне знать, может, ты заодно с бандитами, напавшими на нас, похитили и теперь будете требовать выкуп. Но имей в виду, нас уже ищут. Так что давай-ка прекращай представление и говори, где мой отец, девочки и Руслан!
        - Слова не мальчика, но джигита, - насмешливо похвалил Койлыбай. - Я-то могу уехать, а ты что делать будешь?
        Балуан спохватился, похлопал себя по карманам и, не обнаружив телефона, выругался сквозь зубы.
        - Эй, герой, не поминай шайтана, он и так все время рядом с тобой. - Койлыбай молниеносно выхватил из-за пазухи пращу и с силой метнул камень. Тот просвистел у Балуана над головой, шмякнулся обо что-то или кого-то, за спиной у Балуана взвизгнуло, взвихрилось, сбило его с ног и унеслось в степь черным смерчем.
        Балуан встал потирая ушибленный зад:
        - Что это было?
        - Тот, кого ты вспомнил, - ответил Койлыбай. - Слушай, парень, у меня мало времени с тобой болтать. Вот моя юрта, будь гостем. Постараемся собрать всех твоих. Мои слуги уже ищут их.
        Балуан увидел прямо перед собой белую юрту, он мог бы поклясться, что секунду назад здесь ничего не было, на всякий случай протер глаза, но юрта не исчезла.
        Ременная нога
        Руслан точно видел, как девчонки, пошушукавшись, ушли в темноту, он не окликнул их, постеснялся. У Гули острый язык, обязательно поднимет на смех. Да и гостью смущать не хотелось. Но когда они растворились во тьме, Руслан осторожно пошел следом, прислушиваясь к их голосам. Нет, он не собирался подглядывать или подслушивать, очень надо! Просто страховал, на всякий случай.
        Он думал, девчонки отойдут к ближайшим кустикам, но не тут-то было. Гулька потащила подружку дальше, чего-то ей там показалось. Надо было крикнуть, остановить, догнать и, взяв обеих за руки, привести в лагерь. Но опять-таки, он сразу не решился, представил, как злоязыкая Гулька обвинит его в преследовании, подглядывании и еще черт знает в чем.
        Он сдержался и крадучись двинулся следом. Услышал, как Гуля сказала о мелькающем огоньке впереди. Попытался рассмотреть, не увидел. Но упрямая девчонка потащила Элю за собой. И ему ничего не оставалось, как идти следом.
        Чем дальше он уходил от стоянки, тем тревожнее становилось на душе. Он никогда не был трусом, не раз ночевал в степи на озерах, когда ездил с отцом на охоту и в походах с друзьями.
        Хотелось обернуться, чтоб понять, как далеко он от стоянки, но не обернулся, не рискнул потерять из виду девчонок.
        Как ни старался, все же потерял. Исчезли обе, как сквозь землю провалились. Шепотом чертыхаясь, Руслан сделал несколько шагов в том направлении, куда, как ему казалось, ушли подруги. И вдруг земля ушла из-под ног, он полетел вниз, даже крикнуть не успел, съехал по насыпи, ударился обо что-то, ободрал бок.
        - Вот дебил! - прошипел вполголоса, потирая затылок. Здесь русло поворачивало, Гуля видела и свернула, а он не включал фонарь, чтоб не заметили, вот и шагнул с обрыва в реку, зацепился за старое дерево, если бы не оно, свалился бы прямо в воду.
        Он сел, пошарил по карманам в поисках телефона и не нашел его. Вывалился во время падения. Как его теперь искать? На ощупь… Руслан встал на четвереньки и хотел было ползти наверх, заодно попытаться найти телефон. Но его лодыжка зацепилась за что-то, он дернул пару раз ногой, хватка усилилась. Ногу как будто захлестнуло веревкой. Что это? Может, старый капкан на птиц?
        Руслан безуспешно дергал ногой и чувствовал, как веревка будто живая наматывается вокруг икры. Уже плохо соображая, он выхватил складной нож и с размаху полоснул прямо по ноге, вскрикнул от боли, видно, рассек кожу, но и петля ослабла, он дернулся и рванул наверх, задыхаясь от ужаса…
        Сверху навалилось что-то, распласталось на спине, петля сдавила горло, искры из глаз, он захрипел, хватая воздух. Попытался вскочить, сбросить с себя напавшего - не тут-то было: раздался свист, и на его спину, бока, голову обрушились обжигающие удары тяжелого кожаного ремня…
        Он упал на четвереньки, закрыл руками голову, откатился в сторону, стараясь увернуться от безжалостного убийцы. Удары сыпались один за другим, Руслан от ужаса и дикой боли потерял им счет. Куда бы он ни откатывался, жестокий бич настигал его.
        Ремень захлестнул, обвился вокруг тела, сдавил горло, невидимый убийца снова оказался на спине Руслана, парень почувствовал, как в его плечи вонзились когти неведомого мучителя.
        - Да кто ты такой, чего хочешь от меня?! - закричал Руслан.
        В ответ лишь гнусное сипение прямо в ухо, понукание когтями, мучитель клочьями драл одежду и измученную побоями плоть.
        Руслан пополз вверх по обрыву, стараясь вырваться наверх, там он надеялся докричаться до своих, привлечь их шумом драки.
        Оседлавший лишь понукал его, будто взнузданное животное.
        Руслан внезапно вспомнил гоголевского Хому Брута и оседлавшую его Панночку. Ночной хищник тоже хотел кататься?!
        Только из Руслана скакун теперь никакой, он еле полз, его раны сочились кровью, избитое тело болело, казалось, ни одной целой косточки не осталось. А мучитель не отставал, подгонял, грыз, стегал. Руслан попытался вскочить на ноги, ременная петля захлестнула лодыжки, и он грохнулся на землю.
        - Балуан! - захрипел сдавленным горлом и потерял сознание.
        Чем дальше, тем страшнее
        - Руслан, - услышал он как сквозь вату, - Руслан, ты живой? - Что-то коснулось его щеки. Он вздрогнул. Дрожь отозвалась мгновенной болью во всем теле. Он застонал.
        - Руслан, миленький, не умирай, пожалуйста. - Голос был знакомый, но он никак не мог вспомнить…
        - Руслан, я не знаю, что делать, - голос определенно принадлежал девчонке, испуганной, всхлипывающей и знакомой…
        Он с огромным трудом заставил себя приоткрыть глаза.
        Светлые волосы, перекинутые на левое плечо, белый топик…
        - Эля… - выдохнул он. - Нашлась…
        Девчонка еще раз всхлипнула, поспешно вытерла щеки ладонями, склонилась к самому лицу:
        - Живой! Ты ведь не умрешь?! Кто тебя так избил?! Ой, что я несу! - причитала она. - На тебе места живого нет, бедный…
        Он попробовал пошевелить правой рукой, сначала пальцами, потом ему удалось согнуть ее в локте.
        - Эля, где все? - Слова давались ему с трудом, горло саднило, болела грудь, он вспомнил, как неведомый враг пытался его задушить, как рвал тело когтями.
        - Я не знаю, - голос прозвучал обреченно. - Гуля ушла ночью с какой-то старухой, а я потерялась в этих развалинах. Потом услышала крики, прибежала и нашла тебя. Как же я испугалась!
        Руслан слушал ее, а сам потихоньку, пядь за пядью, проверял, насколько ночное нападение неведомого хищника вывело его из строя. Повернул голову чуть влево, потом вправо, пошевелил одной ногой… другой. Возможно, сломаны ребра, но так сразу и не определишь. Руки-ноги целы, глаза смотрят, лицо опухло, кожа содрана и в кровоподтеках. В машине, конечно, есть аптечка, но до машины еще надо добраться. Теперь он не сомневался - на него напал какой-то хищник - степной волк или рысь… Но откуда тут взяться рыси? А волк - почему один? Они же стаями охотятся и на человека нападают, если только сильно оголодают, но ведь сейчас лето, вокруг множество добычи…
        Он попытался приподняться, Эля помогла ему, осторожно просунула руки под израненные плечи:
        - Можешь встать?
        - Попробую… Ты только не паникуй, хорошо? Смотри, уже встает солнце, скоро будет совсем светло, и мы обязательно найдем наших.
        Кромка неба на востоке засветилась, солнце готовилось показать свое коронное лазерное шоу, прочертило пламенеющую полосу, подсветило небо, обвело пологие холмы сопок. Смолкли ночные насекомые. Вскрикнула какая-то птица…
        Ребята осмотрелись и увидели в зарослях кустарника осыпающиеся развалины, и берег реки, и раскинувшуюся степь без конца и края.
        - Почему я не вижу машину? - Эля пристально смотрела в ту сторону, откуда они с Гулей ночью пришли к развалинам. - Не могли же они уехать без нас…
        - Ее просто не видно, - предположил Руслан.
        - А что, если ее увезли? Эвакуатор?
        - Не смеши меня, - Руслан покачал головой и скривился от резкой боли. - Так, во-первых, проверь телефон, если не потеряла. Мой пропал, пока я дрался.
        Эля послушно достала из кармана шорт смартфон:
        - Сети нет…
        - Ладно… Куда, ты говоришь, пошла Гуля и с кем?
        - Я не знаю куда, мы встретили бабульку здесь, в этих развалинах, она попросила помочь… - Эля наморщила лоб. - Кажется, попросила… Знаешь, у меня такое ощущение, будто я не все помню…
        Руслан наконец встал на ноги, охнул, схватился за бок.
        - Нехило он по мне прошелся, - процедил сквозь зубы.
        - Кто? - не поняла Эля.
        - Если бы я знал… У меня тоже провалы в памяти. Помню, как пошел за вами, хотел подстраховать. Гулька потащила тебя слишком далеко, а я как дурак постеснялся вас вернуть и фонарь не включил. Сорвался с обрыва в реку, но там невысоко, я даже в воду не упал, зацепился за дерево. И тут на меня напало это существо. Думаю, я его напугал просто, сам виноват. Не понимаю, как мне удалось освободиться, будто спугнул его кто-то. Наверное, тебя увидел и удрал.
        - Сомневаюсь, что я могу кого-то спугнуть, - вздохнула Эля. - Мне ужасно страшно. До сих пор трясет - когда я нашла тебя, мне показалось, ты умер.
        - Меня не так-то легко убить, - чуть рисуясь, сказал Руслан. И взял ее за руку, посмотрел покровительственно. Хрупкая Эля, как ни странно, придавала ему сил. Надо было во что бы то ни стало защитить ее, а еще найти машину, и Балуана, и Гульку, и Ердена Саматовича.
        - Вот что, я думаю, тут неподалеку должно быть жилье. Если Гуля, как ты говоришь, ушла со старухой, старуха где-нибудь живет, а значит, мы их найдем. И этот Койлыбай, который приезжал ночью на лошади и обещал помочь, может, это сын той старухи или родственник. Так что не волнуйся, не пропадем. Будешь потом вспоминать как смешное приключение.
        - Да уж, обхохочешься, - пробормотала Эля и подставила Руслану плечо: - Давай, обопрись на меня. - Заметив тень сомнения, промелькнувшую у него в глазах, повторила строго и уверенно: - Давай, не сомневайся, я сильная.
        Беспамятство
        Они с трудом добрели до развалин в зарослях колючего кустарника и камыша.
        - Здесь я потеряла Гулю, - Эля кивнула на обрушившуюся стену. - Странно, мне казалось, ночью все выглядело по-другому…
        - Темно же было, как ты могла рассмотреть.
        - Сама не знаю. - Эля сосредоточенно смотрела на стену. - Я здесь шла, видишь, кусты и трава примяты. Знаешь что, пожалуй, надо проверить, у меня мысли путаются, пытаюсь вспомнить - и не могу… Ты посиди здесь, а я быстренько схожу взгляну - и обратно.
        - Нет уж! - не согласился Руслан. - Идем вместе, мало ли что там, в этих развалинах.
        - Ну хорошо, - вздохнула Эля, - утром не так страшно.
        Она осторожно раздвинула ветки. Острый шип мгновенно впился в кожу, Эля ойкнула, но не отступила. Руслан отодвинул ее и бесстрашно схватился за колючие ветки. Его истерзанные руки в синяках, глубоких порезах и кровоподтеках, казалось, перестали чувствовать боль. Разумеется, это было не так. Но та притупившаяся было боль была сильнее каких-то шипастых царапин.
        Вот и стена, за которой ночью пряталась Эля, глядя из-за выступа на подругу, разговаривающую с незнакомой старушкой.
        - Она была здесь, - Эля указала на груду битого камня и щебня, - бабулька сидела на коврике и перебирала травы.
        Руслан внимательно рассматривал пыльное, заваленное камнями пространство, качал головой:
        - Тебе не приснилось?
        - Приснилось, - рассердилась Эля. - Так же, как и тебе напавший хищник.
        Руслан усмехнулся:
        - И мне было так страшно, что я во сне сам себя чуть не сожрал.
        - Что ты хочешь сказать? - насупилась Эля. - Твое доказательство - синяки и царапины, а мое - пропавшая Гуля!
        - Извини… Надо посмотреть, что там, за кучей кирпича, - предложил Руслан.
        Ребята обошли завал из каменного крошева и вдруг одновременно увидели неширокий провал.
        - Что это?! - воскликнула Эля.
        - Похоже, внизу что-то есть, - задумчиво предположил Руслан. - Может, потайной подземный ход, пещера, или склеп, а может, просто водой размыло.
        - А почему тогда все строение не провалилось?
        - Кто знает…
        Эля присела на корточки и попыталась заглянуть в провал.
        - Ничего не видно, - сообщила она. - Надо расширить лаз и спуститься.
        - Отойди, - попросил Руслан, - там могут быть змеи.
        Эля отшатнулась от провала. Руслан, тихонько постанывая, наклонился, подобрал пару осколков и швырнул вниз.
        Прислушался…
        Звук был таким, будто камешки прыгали по ступенькам: тук-тук-тук, и звук постепенно затих.
        - Похоже, там ступени, - предположил Руслан. - Значит, или склеп, или подземелье. Одно другому не мешает.
        - Погоди, - Эля резко остановила его, прижав ладонь к его губам. Несколько мгновений он молча смотрел на нее, не понимая. А она как будто ждала чего-то.
        - Слышишь? - одними губами спросила.
        Он отрицательно качнул головой.
        - Там кто-то плачет, - испуганным шепотом сообщила она.
        Руслан с трудом лег на живот, припал к проему. Сначала он ничего не слышал. Но прошло пять секунд, десять - и…
        Внизу кто-то был, теперь Руслан не сомневался:
        - Не пойму, животное или человек, как будто скулит или плачет…
        Ребята переглянулись и, не сговариваясь, ломая ногти и сбивая в кровь подушечки пальцев, схватились за острые каменные края. Эля изо всех сил расшатывала плитняк, спрессованный временем, Руслан, как мог, помогал ей. Дело двигалось медленно.
        Наконец Эля догадалась взять плоский камень покрепче и действовать им как лопатой.
        - Нужен рычаг, - сказал Руслан, - или колья, я бы вбил клинья сюда и сюда, - он показал на отверстия между кладкой. - Возможно, удалось бы обрушить часть камней.
        - И они засыплют провал! - не согласилась Эля. - Лучше я буду расшатывать плитняк, а ты осторожно вытаскивай камни и отбрасывай в сторону.
        Кое-как они расширили лаз так, что в него уже можно было просунуть голову, потом протиснуться плечами, а дальше уж проскользнуть вниз.
        - Я пойду вперед, - заявил Руслан, - и не спорь, пожалуйста. - Он заглянул в проем и крикнул: - Эй, кто здесь?!
        В ответ они услышали какой-то быстрый шорох и всхлип.
        - Ты человек? - спросила Эля.
        - Помогите! - Там внизу был человек, девчонка, она была испугана и плакала.
        Руслан не раздумывая опустил вниз ноги, помогая себе руками, протиснулся, прыгнул на засыпанную щебнем ступень. Эля полезла следом.
        Внизу было сумрачно, но достаточно светло, чтобы можно было различить ступени, и каменное крошево, и древнюю стену…
        Они спустились до самого дна.
        Внизу в полукруглой камере на пыльном полу сидела съежившаяся девчонка и тихо скулила. Прямо над ее головой в образовавшуюся дыру древнего купола проникал утренний свет.
        - Гуля! - ахнула Эля.
        - Гулька! Как ты тут очутилась? - Руслан, прихрамывая, подошел к девочке и подал руку: - Встать можешь?
        Она шарахнулась в сторону, словно увидела кого-то ужасного.
        - Эй, ты чего? - опешил Руслан. - Головой ударилась?
        Гуля отползла к стене, прижалась спиной и закрылась руками.
        - Гуля, - позвала Эля, - Гуля, не пугай нас, мы и так в ужасе.
        Она медленно, осторожно приблизилась к подруге, присела на корточки, попыталась заглянуть в лицо:
        - Гуля, это же я, Эля. Мы с Русланом пришли за тобой…
        Она осторожно прикоснулась к Гулиной руке. Девочка вздрогнула, сжалась в комок.
        - Гуля, что с тобой случилось?
        Руслан подошел, присел рядом:
        - Что с ней?
        - Такое ощущение, что она в панике, сильный испуг, не в себе, - Эля пожала плечами. - Что нам делать?
        - Выбираться отсюда, - ответил Руслан.
        - А с ней как быть?
        Руслан вздохнул и, распрямившись, поднял легкую Гулю на руки. Девочка обхватила его шею руками и прижалась к груди.
        - Полегче! - взмолился Руслан. - Меня разделали на шашлык, но приготовить не успели.
        - Ты выдержишь? - спросила Эля.
        - У меня есть выбор?
        Ребята вернулись к провалу. Здесь у них случилась заминка. Руслану нужно было подсадить Элю, но Гуля, крепко вцепившаяся в него, мешала. Кое-как удалось все-таки сначала подставить спину Эле, следом вытолкать наверх полубесчувственную Гулю и только потом с помощью Эли выкарабкаться самому.
        Выбравшись, Руслан лег на землю, закрыл глаза и произнес:
        - Если умру, считайте джедаем…
        Эля погладила его по руке и повернулась к подруге. Та сидела поджав колени и смотрела в одну точку. Эля помахала руками перед ее лицом - никакой реакции. Она внимательно осмотрела ее голову, но не нашла ни ссадин, ни шишек, на ногах и руках - только порезы и царапины, следов укусов не было. Но Гуля все еще пребывала в шоковом состоянии.
        Израненный парень и безумная подруга.
        - Господи, что мне делать! - в отчаянии взмолилась Эля.
        - Не паниковать, - пробормотал бледный от боли и потери крови Руслан. - Наша машина должна быть где-то рядом, мы и прошли-то от нее пару километров, не больше. Сейчас мы вернемся к ней.
        - Как?! - воскликнула Эля. - Ты совсем слаб, Гуля не в себе… Знаешь, пожалуй, я оставлю вас здесь, в тенечке, а сама быстренько сбегаю, найду наших, и мы вас заберем.
        Руслан покачал головой:
        - Мне не очень нравится эта идея, Гулька может сбежать в любой момент, мало ли что ей в голову стукнет, я ее не догоню.
        - Тогда мы ее свяжем, - уверенно заявила Эля.
        - Чем? У тебя есть веревка?
        Эля задумалась.
        - В любом случае надо идти искать помощь, - сказала она. - Сейчас спустимся к воде, я перевяжу тебя, на Гулю побрызгаем - может, полегчает…
        Она первая подхватила Гулю, та дернулась было, но вдруг обмякла, повисла на руках, будто лопнувший шарик.
        - Руслан, она потеряла сознание! - испугалась Эля.
        Он молча взвалил бесчувственную девочку на плечо и, пошатываясь, побрел прочь через колючий кустарник, одной рукой придерживая ношу, другой, закрывая лицо от шипов.
        - Подожди! - крикнула Эля, обгоняя его. - Я пойду впереди, так тебе будет легче.
        Они выбрались из зарослей и очутились у невысокого обрыва - внизу чуть рябила вода в плесе, одинокое дерево отражалось в ней.
        - Кажется, именно здесь я упал, - Руслан осторожно спустился по осыпающемуся откосу. Эля помогла ему снять с плеча подругу и положить ее у самой воды. Руслан совсем без сил опустился рядом.
        - Как думаешь, эту воду можно пить? - Эля зачерпнула из реки и озабоченно рассматривала жидкость в ладонях.
        - У нас есть выбор? - Руслан усмехнулся. - В козлов не превратимся, это точно.
        Эля в сердцах плеснула на него водой:
        - На тебя ночью напало какое-то животное, оно было здесь, может, сидело на этом дереве, и оно пило эту воду. Представь, вдруг оно больное? Бешеное?
        Руслан засмеялся и закашлялся от боли.
        - Умеешь ты утешить, - простонал он. - Здесь родники бьют, значит, вода чистая. Если хищник, напавший на меня, болен бешенством, то он меня уже заразил, так что мне терять нечего.
        Эля обреченно отмахнулась и, склонившись к Гуле, стала осторожно брызгать водой ей в лицо. У Гули дрогнули веки, сухие губы шевельнулись:
        - Пить…
        - Сейчас, сейчас, - всполошилась Эля, она зачерпнула воду и осторожно, капля за каплей, влила подруге в рот.
        - Так, теперь с тобой разберемся, - Эля повернулась к лежащему на спине Руслану. - Футболка в клочья, мы ее осторожно снимем и постираем… Вот что, залезай-ка ты в воду целиком, - распорядилась она.
        Парень послушался, вдвоем они стащили с него то, что осталось от одежды. Эля помогла ему зайти в воду и, усадив, тщательно промыла порезы и укусы. Прополоскала футболку, разодрала ее на полоски и, чтоб скорее просохли, развесила на дереве.
        - Смотри-ка, - опять усмехнулся Руслан, - дань духам, шаманизм в полный рост. Поклонение мировому дереву и все такое…
        - Ты достал! - устало возмутилась Эля. - Какое еще мировое дерево…
        - Ель, - ответил он, - связывающая верхний, средний и нижний миры. Стрела, нацеленная в небо.
        - Ты бредишь? - нахмурилась девушка.
        - Наоборот, мне полегчало.
        - Тогда вылезай из воды, надо идти.
        Она с сомнением взглянула на лежащую, безучастную ко всему Гулю:
        - Послушай, все-таки лучше я одна сбегаю, это ведь рядом. Побудь тут с ней.
        Руслан ничего не ответил, он не отрываясь смотрел куда-то поверх ее головы. Эля медленно повернулась и проследила за его взглядом - дерево за ее спиной, старая раскидистая орешина, пережившая немало зим и лет, упорно цепляющаяся за каменистую почву узловатыми сильными корнями…
        Эля присмотрелась: там, в самой гуще сплетенных веток и листьев, кто-то был. Она не увидела - почувствовала напряженное и злое внимание. Прятавшийся в орешине не боялся, он выбирал наиболее удачный момент для нападения.
        Девочка застыла, холод пробежал по позвоночнику, ворвался в голову, стукнул тревожными молоточками в виски: «Что делать, что делать?!»
        Угораздило же притащиться сюда, в то самое место, в логово ночного хищника. Он зол и голоден, если ему не удалось никого сожрать этой ночью, а глупая Элька привела ему под нос парня со свежими ранами и развесила на дереве лоскуты его футболки! Зверь почуял запах свежей крови.
        - Руслан, отходи в воду, - не поворачивая головы, негромко приказала Эля, - и Гульку тащи.
        Кто бы там ни сидел, в воду он не полезет - или полезет? Медведь бы полез, но в степи не может быть медведя, возможно, там рысь или пума какая-нибудь. Кошки ведь не любят воду… «Эх, был бы у меня сейчас огонь», - лихорадочно соображала Эля, медленно пятясь к воде.
        Или хоть палка покрепче. За спиной послышался всплеск. Это Руслан стащил в реку Гулю.
        - Заходи глубже, - сквозь зубы произнесла Эля. - Переплываем на тот берег.
        Руслан молча подчинился.
        Эля не отрываясь наблюдала за деревом. Хищник не показывался. Эля отступала и отступала, вода достигла плеч…
        И вдруг она увидела!
        Там наверху, почти невидимый, сливающийся с солнцем, неподвижно стоял всадник.
        Эля подняла руку и крикнула:
        - Эй! Эй, мы здесь! Помогите нам! - Она моргнула… и всадник исчез, теперь только утреннее солнце слепило глаза.
        Она отвлеклась и не успела заметить, как с орешины соскользнуло нечто темное, распласталось по земле, поползло и нырнуло…
        Вскрикнул Руслан. Эля мгновенно обернулась - он ушел под воду с головой, отпустив бесчувственную Гулю, и та, полупогруженная, закачалась, будто дохлая рыба, ее волосы поплыли темными водорослями…
        Эля нырнула, схватила бьющееся тело Руслана и рванула наверх. Но не смогла выдернуть - его ноги были опутаны чем-то, не разглядеть. Она жадно глотнула воздуха и снова нырнула, уцепилась за путы - крепкие, похоже на ремень…
        Она изо всех сил потянула к себе, и нечто всплыло навстречу, темное и немигающее.
        Руслану удалось вырваться, он схватил Элю, теперь они бились вместе, задыхаясь и кашляя…
        Всадник ворвался в воду, пару раз взмахнул плетью, выхватил из воды черное щупальце, полоснул по нему ножом. Путы ослабли. Ребята ощутили себя свободными.
        Эля и Руслан посмотрели на своего спасителя и одновременно воскликнули:
        - Койлыбай!
        - Салам, - невозмутимо поздоровался он, протягивая камчу[9 - Камча - плетка, короткий кнут всадника-кочевника. В древности верили, что пропитанная лошадиным потом камча отпугивает злых духов.], - цепляйтесь.
        Эля схватилась и вдруг вспомнила:
        - Руслан, где Гуля?!
        Он хрипло выругался, нырнул.
        Эля от бессилия заплакала, слезы смешались с речной водой.
        - Ребята! - услышала она знакомый голос. - Хвала небесам! Вы нашлись!
        - Балу! - Эля зарыдала в голос. - Балу, Гуля исчезла!
        На середине плеса вынырнул отплевывающийся Руслан.
        - Ничего! - крикнул он.
        Балуан уже прыгнул в воду и бросился на помощь Руслану.
        - Да вы что! Гулька не могла утонуть, она умеет плавать!
        - Она была без сознания, и на нас напало какое-то существо, - задыхалась от слез Эля.
        - Конаяк, - невозмутимо произнес всадник.
        - Кто? - Гуля подняла голову и впервые посмотрела на него.
        - Конаяк - ременная нога, - объяснил он. - Вот его гнездо, - он указал кнутовищем на старую орешину.
        - И это кто вообще? - спросила Эля.
        - Злой дух, демон…
        «У меня сейчас лопнет голова», - подумала девочка.
        - Послушайте, Койлыбай, или как вас там, мы вам очень благодарны за спасение, и ваши всякие фантазии - они безумно интересные, но мы реально потеряли Гульку! - Она сорвалась на крик и бросилась в воду.
        Койлыбай спокойно направил лошадку в сторону камышей и, пока ребята ныряли на глубине, стоял там неподвижно, дожидаясь передышки.
        Балуан догадался первым:
        - Койлыбай, ты нашел ее?
        Он смотрел на ребят так же невозмутимо, как будто ничего не произошло. Так же неподвижно сидел на своей кобылке.
        Потерянные
        Как Гуля оказалась в камышах, никто не понял. Плес был спокойным, ни течения, ни омутов. Сначала думали - захлебнулась. Но, вытащив на берег, сделали искусственное дыхание - Балуан оказался специалистом, - и Гуля задышала. Даже глаза открыла, взгляд мутный, как болотная водица. Никого не узнала.
        Койлыбай соизволил слезть с лошади, подошел, глянул, насупился.
        - Что с ней? - пристал Балуан.
        Койлыбай не ответил, повернулся к Эле:
        - Когда это с ней случилось?
        - Я не знаю… На рассвете нашли уже в таком состоянии.
        - Где?
        - В подземелье, - растерянно ответила она, не понимая, к чему клонит Койлыбай. - Там в зарослях развалины, я потеряла Гулю ночью, а утром мы с Русланом искали ее, наткнулись на провал в земле и услышали, как кто-то плачет. Наверное, она провалилась в темноте, испугалась сильно, может, ударилась, хотя никаких следов удара я не нашла, но внешне не всегда видно.
        - А ты где была ночью? - перебил ее Койлыбай.
        - Я не помню, - она развела руками.
        - Ничего?
        - Не совсем, - заторопилась Эля, - старушку помню…
        - Старушку? - Койлыбай присел на корточки положил ладони на голову Гуле, всмотрелся в лицо. - Хорошая была старушка?
        - Я не знаю… обычная, травы собирала…
        Койлыбай резко повернул голову к Эле:
        - Травы? Вот чего я никак в толк не возьму: почему одна из вас потеряла память, а другая нет?
        Эля пожала плечами:
        - Я не понимаю… Может, мы уже вызовем «Скорую» или медицинский вертолет…
        - Не вызовем, - сказал Балуан, - мы не дома. И кажется, мы тут застряли.
        - Застряли? - переспросила Эля. - Здесь рядом стоит ваша машина, и в ней ваш отец, он с ума сходит, причем наверняка уже кто-то подъехал, это известный маршрут, значит, вызвали полицию, так что нас ищут. В чем подвох?
        - В том, что никакой машины нет, - ответил Балуан, - и вообще мы не там, откуда пришли.
        - Ты че несешь, брось?! - возмутился Руслан. - Напекло макушку?
        Балуан хмыкнул, нахмурился и кивнул в сторону Койлыбая:
        - Не верите? У него спросите.
        Ребята с удивлением уставились на Койлыбая.
        Тот развел руками:
        - Ваш друг прав, вы не дома.
        - Да мы и без вас знаем, что не дома, - возмутился Руслан. - Хватит говорить загадками.
        - Какие уж тут загадки, - Койлыбай пожал плечами. - Вашу девочку похитила албасты и вас заодно прихватила.
        - Кто?! - воскликнула Эля.
        - Очень злая демоница, длинноволосая, косматая и уродливая, - пустился в объяснения Койлыбай. - Вредит только женщинам, особенно молодым. Заманивает, притворяется доброй старушкой, беспомощной, слабой, просит о помощи глупых девчонок, они верят, но вместо благодарности демоница вытягивает из них все жизненные силы и память.
        - Это все? - Эля не знала, что и думать. Сумасшедший местный пастух или издевается?
        Он же невозмутимо продолжил:
        - Так, теперь надо понять, с кем столкнулись вы. Албасты бывают двух видов: кара албасты и сары албасты. Место здесь для них самое подходящее, смотрите: безлюдные развалины, старое ореховое дерево, крутой обрывистый берег реки.
        - Вы бредите, - раздраженно перебила его Эля.
        А сумасшедшему пастуху хоть бы что - знай себе бормочет:
        - Албасты не остановится ни перед какой пакостью. Украсть ребенка - ей ничего не стоит. Особенно такую девчонку, как ты, - он взглянул сурово на Элю. - Настоящую заберет, а свою подложит, - бормотал он, - о таких детях говорят «албасты тастап кеткен» (оставленный албасты), «албастыны? ?аны» (потомок албасты).
        - Никогда в жизни не слышала ничего подобного, - ошарашенно проговорила Эля.
        Руслан остановил ее:
        - Не слушай, он гонит. Нет никаких албасты.
        Эля обернулась к Балуану, он стоял хмурый, с опущенной головой, руки скрещены на груди.
        - Балу?
        Он поднял тяжелую голову и взглянул исподлобья:
        - Гонит он или не гонит, не знаю, но машины на месте нет, я все утро по степи бегал, искал. Ни следов от шин, ни кострища, ничего!
        Эля не верила своим ушам:
        - Мы все под гипнозом, да? Я точно под гипнозом! Нет, у меня галлюцинации! Я вспомнила: меня ночью укусила змея! Значит, я сейчас лежу где-то и брежу.
        - Меня тоже чуть не сожрали, - подхватил Руслан, - у меня бешенство.
        Балуан взмахнул руками:
        - Эй-эй! Меня-то никто не кусал, я в норме!
        - Да?! - Эля прищурилась. - Ты на сестру посмотри, ее тоже никто не кусал? Она же как овощ!
        - Детишки, не ссорьтесь, - остановил перепалку Койлыбай. - Как я уже сказал, вы не в своем мире, можете думать об этом все что угодно, ваше право, но вам лучше вернуться обратно, иначе вы застрянете тут навечно. А это, знаете ли, чревато разными неприятностями. Поэтому предлагаю сейчас всем нам добраться до моего стойбища, а дальше будем думать, что делать… Парень, помоги-ка мне поднять вашу девчушку.
        Балуан послушно поднял с земли мокрую и бесчувственную Гулю, Койлыбай спокойно и умело перехватил ее, посадил перед собой, обхватив одной рукой, чтобы не свалилась. Ударил пятками по бокам лошадки, и та послушно тронулась с места, вверх по обрывистому берегу реки Каракенгир.
        Ребята переглянулись и побрели следом.
        Белая юрта баксы
        Балуан почти нес на себе Руслана. Тот еле передвигал ноги. Эля тоже совершенно выбилась из сил. У нее кружилась голова, подгибались колени, временами она переставала понимать, что происходит, и словно проваливалась в тяжелое забытье, спотыкалась, ее встряхивало, она мотала головой, как лошадь, и, сфокусировав зрение, видела спины бредущих впереди ребят.
        Она не различала времени, солнце поднялось достаточно высоко и начало изрядно припекать. Прижгло ссадины на коже, на запах летели слепни, хорошо, что их отгонял ветер.
        Койлыбай уехал далеко вперед, Эля с трудом заставляла себя вспоминать, кто она, зачем и куда идет.
        Путались мысли, перед глазами летали черные мушки и сгущалось марево.
        Еще пару шагов - и она упала бы замертво. Но Балуан обернулся и крикнул:
        - Пришли!
        И она увидела круглую белую юрту, и пасущихся лошадей неподалеку, и каких-то людей, бегущих навстречу.
        Кто-то подхватил ее на руки, и она почти отключилась. Воспринимала только ощущение движения - вот ее несут на руках, передают, солнце уже не жжется, спасительный мягкий сумрак, кто-то бережно укладывает ее на ворсистую мягкую поверхность, остро пахнет кожами, травами и, кажется, молоком…
        Запах полыни смешался со степной пылью, лошадиный табун пронесся мимо, за ним пролетели джигиты, низко пригнувшиеся в седлах, - рассыпчатый топот и посвист камчи…
        Молодая женщина в белом тюрбане и бирюзовой тунике стояла и смотрела вслед табуну и всадникам.
        Ее свободное платье с причудливой вышивкой не могло скрыть беременность. Табун отгремел, но степь продолжала петь, звучали долгие вибрирующие звуки, будто невидимый музыкант подгонял табун своей игрой.
        Женщина повернула голову…
        Она была очень красива, нежное смуглое лицо, продолговатые темные глаза, яркие очерченные губы… Очень знакомое лицо…
        Женщина смотрела прямо на Элю, напряженно, пристально.
        Девочка хотела поздороваться, открыла было рот, как вдруг на молодую женщину налетел черный смерч - внезапно, ниоткуда…
        Эля вскрикнула, захлебнулась криком, закашлялась и открыла глаза.
        Она лежала на каком-то сундуке, покрытом ковром, в полумраке круглой комнаты, цветной и пестрой, в центре очаг, над головой купол, в куполе высокое небо. Деревянная низкая дверца, двустворчатая, резная, напротив на стене клинки в ножнах и явно музыкальный инструмент… Ближе ко входу - всякая утварь…
        Эля обвела взглядом стены без углов, вспомнила - юрта.
        Кажется, она потеряла сознание, хозяева внесли ее и уложили на эту импровизированную кровать. Но где все? Где Гуля?
        Эля свесила ноги со своего ложа, резко села и почувствовала головокружение.
        Дверь тихо приоткрылась, и в юрту, низко согнувшись, шагнула женщина. Увидев сидящую Элю, улыбнулась, как будто обрадовалась:
        - Хвала небесам! Ты очнулась!
        Эля, хоть и была расстроена, вспомнила, что надо быть вежливой.
        - Салам, - поздоровалась она, - спасибо за заботу, рахмет, - вспомнила, как будет «спасибо» по-казахски.
        - Ничего-ничего, не вставай, отдыхай на здоровье! - Женщина подошла поближе и подала Эле сверток из охристой ткани: - Надень, пожалуйста, это платье никто не носил, оно новое, а твоя одежда… она… - женщина запнулась и отвела глаза, - очень пострадала…
        Эля осмотрела свои оцарапанные голые колени, рваные шорты и совершенно непригодный топик. Да уж…
        - Рахмет… А где мои друзья? - спохватилась она.
        - Они с баксы Койлыбаем пытаются вернуть вашу сестру из мира духов.
        Эля шумно вздохнула: какой мир духов?! Гуле надо в больницу, и чем скорее, тем лучше.
        - Скажите, пожалуйста, а телефон у вас есть? - спросила она у женщины.
        Та в ответ лишь покачала головой и выскользнула из юрты так же тихо, как вошла.
        Эля, чертыхаясь вполголоса, торопливо развернула одежду - помимо платья, а точнее - длинной рубахи прямого покроя, в свертке оказались штанишки из той же ткани. Эля с наслаждением содрала с себя свою негодную одежду и быстро натянула штанишки, их пришлось подвязать пояском. Сверху - охристую тунику, всю расшитую диковинными узорами. Оглядевшись в поисках зеркала и не увидев его, Эля махнула рукой на свой внешний вид и решительно направилась на поиски ребят.
        Едва переступив высокий порог юрты, она увидела предзакатную степь, все те же сопки и излучину реки, еще несколько округлых жилищ стояло неподалеку, в одном из них, должно быть, и шаманил Койлыбай.
        - Все сошли с ума! - пробормотала Эля и направилась к ближайшей самой большой белой юрте.
        Услышала голоса и даже как будто смех.
        Там, прямо на земле, был установлен ткацкий станок, такой древней конструкции, как на рисунке в учебнике истории. Несколько девушек и женщин работали на этом станке, ткали что-то яркое, с замысловатым орнаментом.
        Их пестрые наряды и оживление, их слаженные движения, подчиненные определенному ритму, были похожи на танец. Цвета - мареново-красный, индигово-синий, желтый и небесно-голубой. Синий - цвет неба, белый - знак радости, желтый - знание, красный - огонь и солнце, черный - плодородная земля…
        «Откуда я все это знаю?» - подумала Эля, наблюдая за девушками и их завораживающе красочным действом.
        Девушки пели о чудесном цветке с пятью лепестками Райхангуль - пальцами красавицы-мастерицы, победившей злобного хана Сумырая, укравшего у людей воду.
        Злобный хан отрубил девушке правую руку за то, что мастерица заступилась за людей. Она явилась во дворец, накинула на плечи хана вышитый ею шапан[10 - Шапан - мужской и женский верхний кафтан из ткани, иногда на меху, у народов Средней Азии и Восточной Европы.], вызвала на словесный поединок - айтыс и победила, обвинив в жадности и жестокости.
        Разгневанный Сумырай казнил дерзнувшую перечить ему, но бог Тенгри создал из руки мастерицы волшебный цветок.
        Люди разгневались и убили хана, а цветок до сих пор цветет в степи, его пять лепестков распускаются на коврах и нарядах, его знак носят стар и млад, джигиты и красавицы…
        - Доченька! - услышала Эля и будто очнулась от сна, повернула голову за голос. Недалеко стояла женщина, та, что принесла одежду, теперь она держала в руках кожаный бурдюк.
        - Вы меня? - переспросила Эля.
        Женщина кивнула и поманила к себе. Девушка не очень уверенно подошла.
        - Рахмет, очень красивая одежда и удобная, - поблагодарила она.
        - Мархабат, дитя, - улыбнулась женщина. - Вот, помоги-ка мне, возьми миску, подержи, пока я молоко налью.
        Эля молча подчинилась, помогла налить молоко из бурдюка.
        - Умница, дочка, а теперь поставь миску возле той юрты, - она указала на самую большую юрту.
        - Просто поставить у входа? - уточнила Эля.
        - Да, это для духов, - объяснила женщина. - Баксы Койлыбай старается вернуть твою сестренку, ему потребуется помощь кырык шильтен - сорока духов-чудотворцев. Они живут на далеком острове, куда вход людям закрыт. Молоко белой верблюдицы - наше приношение, знак уважения, приношение приятно шильтенам, они обязательно придут.
        Эля послушно отнесла полную миску молока к юрте, в которой, как выяснилось, и находилась Гуля.
        Эля осторожно постучала в резную дверь, прислушалась.
        - Салеметсизбе! Входи, дочка, - пригласил Койлыбай.
        Эля открыла дверь, наклонилась и шагнула через высокий порог.
        - Салам, - помня о вежливости, поздоровалась она.
        - Отдохнула?
        - Да, спасибо…
        Койлыбай стоял у очага в центре юрты и жег в нем какие-то травы или благовония. Дыма почти не было, но запах - тонкий, чуть резковатый, будоражащий - чувствовался.
        Гуля по-прежнему была без сознания. Она лежала на кровати под покрывалом, только лицо открыто, голова на возвышении, подбородок упирался в грудь.
        Эля сразу же подошла к ней, присела рядом на корточки, хотела взять за руку.
        - Мне кажется, она в коме, - сказала Эля, повернувшись к Койлыбаю.
        - Она очень далеко, - ответил тот. - Албасты украла ее душу. Но поджидала она не ее, а тебя! Вот только справиться с тобой не смогла. Поэтому, можно сказать, прихватила твою сестру - от досады или случайно.
        - Ничего не понимаю… - пробормотала Эля. - Как такое может быть? Я, наверное, кажусь вам очень глупой, но, пожалуйста, объясните мне, что здесь происходит, и главное - где мы очутились? Только не говорите, что мы в другом мире, - быстро добавила она, - потому что я вас видела у реки еще раньше, днем, и потом, ночью, вы пили с нами чай у костра и обещали привести помощь.
        Он выслушал невозмутимо, кивнул и ответил:
        - Я - совсем другое дело, я могу быть везде, и у вас, и у себя, и еще много где, в нижем мире, в верхнем, в среднем…
        - Продолжаете утверждать, что мы куда-то провалились? - У Эли не было сил спорить, она даже плакать не могла, хотя, наверное, стало бы легче.
        - Можно сказать и так, но точнее будет - вас сюда заманили, - терпеливо гнул свою линию Койлыбай.
        - Да-да, мифическая ведьма албасты, - пробормотала Эля, - из чистой вредности похитившая душу Гульнары, исключительно по злобе притащившая нас в параллельный мир… Кстати, а где ребята?
        У Койлыбая ни один мускул на лице не дрогнул:
        - Твои братья пошли искать отца. Руслан, как и ты, не поверил ни мне, ни Балуану. Балуан повел его к реке.
        Эля прикрыла глаза.
        - Вы хотите сказать, что они не найдут машину? - уточнила она.
        - Зачем говорить, ты все равно мне не поверишь, так что пусть лучше все идет своим чередом.
        Эля всмотрелась в его глаза. Он не врал или сам верил в собственную выдумку.
        «Кажется, у меня течет крыша, - подумала она. - Мы непонятно где, в юрте с каким-то местным сумасшедшим, Гулька в коме, парни исчезли, Ерден Саматович, судя по всему, тоже… позвонить не могу, вызвать помощь не могу, а это значит - вертолет МЧС за нами не прилетит…»
        - Очень надеюсь, что прилетит, - внезапно отозвался Койлыбай, словно подслушал ее мысли. У Эли перехватило дыхание, она закашлялась.
        - Но для того чтобы вас нашли там, - невозмутимо продолжил баксы, - надо сначала проводить вас туда, где летают эти ваши вертолеты.
        Эля уловила слово «проводить» и воскликнула:
        - Прекрасно! И что для этого надо сделать?
        - Для начала вернуть твою сестру, - ответил Койлыбай. - Позволь, я отрежу прядь твоих волос?
        - Колдовать будете, - вздохнула Эля. - Колдуйте, не жалко.
        Койлыбай мгновенно оттяпал светлую прядь маленьким ножом с простой костяной рукоятью. Поднял и рассмотрел на свету.
        - Замечательно! - похвалил он.
        - Рада, что понравились, - съязвила Эля.
        Койлыбай сунул прядь Гуле под изголовье.
        Койлыбай - шаман или шарлатан?
        В дверь постучали. Койлыбай лишь чуть заметно кивнул, будто ждал кого-то.
        Негромко отозвался, разрешил войти.
        Дверь распахнулась, и в юрту, низко наклонившись, шагнул человек. Весь его облик показался Эле странным - зыбким, неуловимым. Эля хоть и пристально рассматривала гостя, все же никак не могла сфокусировать взгляд - не человек, а голограмма, отражение в бегущей воде.
        И голос у него был такой же - негромкий, мелодичный, ускользающий…
        - Началось? - спросил Койлыбай.
        - Да, поторопись, баксы, ты же помнишь о пророчестве.
        Койлыбай промолчал. Лишь взглянул на Элю:
        - Ты должна поехать со мной.
        - Поехать? Куда? А как же Гуля? Мальчики? - Эля обеспокоенно оглянулась, потеряв из виду странного гостя.
        - По дороге объясню. - Койлыбай подхватил войлочную суму, видимо, собранную загодя. - Идем! - приказал строго.
        Эля не хотела подчиняться, но понимала: этот сумасшедший - единственная надежда на спасение. Если только она сама не сошла с ума и ей все это не привиделось в кошмарном сне или бреду.
        Койлыбай вышел из юрты. Эля, негромко чертыхнувшись, взяла подругу за безвольную руку.
        - Не волнуйся, я вернусь! - пообещала она и вышла следом за тем, кого все тут называли «баксы».
        Койлыбаю подвели лошадь. И вдруг вдалеке показались два всадника в пыльном облаке. Они скакали во весь опор и что-то кричали.
        - Ребята! - радостно завопила Эля, размахивая руками. - Я здесь!
        Балуан и Руслан быстро приблизились к стойбищу. Эля бросилась навстречу. «Ну и видок у них», - успела подумать. Парни, одетые в безрукавки и короткие кожаные штаны, выглядели очень живописно. Времени удивляться не было:
        - Ну что? Вы нашли помощь? За нами приедут?
        - Прикинь, Элька, там никого! - Руслан, запыленный и усталый, хотел спрыгнуть с лошади, но подоспевшая девушка подала ему чашку с водой, он жадно пил, остатки вылил себе на голову. - Мы проехали вдоль реки несколько километров, я все кусты обшарил по берегу - никого! Ни следов, ни колеи, ни кострища…
        - Я говорил, - хмуро добавил Балуан, он был не так сильно измотан. От воды отказался, девушка принесла ему кумыс. Он пил с удовольствием, похваливая: - О, холодненький!
        Руслан поморщился, то ли от боли, то ли от усталости.
        Койлыбай нетерпеливо гарцевал на своей лошадке.
        - Он зачем-то позвал меня с собой, - сказала Эля ребятам.
        - Куда еще? - Балуан отдал девушке пустую плошку.
        Койлыбай вдруг подъехал совсем близко и быстро произнес:
        - Теряем время в пустых разговорах!
        - Эй, погодите, а Гулька как же?! - возмутился Балуан.
        - Один из вас может остаться, - невозмутимо ответил Койлыбай, - но только не она, - он указал на Элю. - Она главная.
        - Что? - Руслан с Балуаном переглянулись.
        - Вы должны мне поверить, - Койлыбай пристально посмотрел на них. - Я стараюсь вам помочь, но и вы должны помочь мне.
        - Да объясните толком! - возмутился Руслан. - Куда надо ехать и зачем?!
        - По дороге! - коротко отозвался Койлыбай.
        Эле подвели невысокую гнедую кобылку.
        - Я не особо умею, - призналась она.
        Балуан спрыгнул со своей лошади и помог Эле взобраться в седло. Койлыбай окинул взглядом ребят и махнул рукой.
        - Айда! - И он стукнул пятками в лошадиные бока. Конь пошел, переходя на рысь.
        Руслан рванул следом, понукая лошадь, Эля не поспевала за ними, ее смирная лошадка плелась далеко позади.
        - Эй, подождите! - кричала она, чуть не плача. - Хоть объясните, куда нас понесло?
        Она услышала топот копыт, Балуан обогнал ее, чуть притормозил, обернулся, поджидая ее.
        - Сумасшедший дом какой-то, - бормотала девочка себе под нос. - А как же Гуля?! - набросилась она на парня.
        - Ей никто не причинит зла, - бросил в ответ Балуан. - Я должен присматривать за тобой.
        Впереди в туманном мареве удалялись три всадника, один из них был Руслан, второй, несомненно, Койлыбай, - а третий? Тот призрачный? Который исчез, как только Эля отвела от него взгляд?
        Ее глаза заслезились от напряжения, но стоило моргнуть, как тот третий исчез, а вместо него рядом оказался невозмутимый Койлыбай:
        - Нам надо торопиться, - объяснил он, - мой друг обеспокоен, его молодая жена рожает. Албасты предрекла ей, что она потеряет первенца. Я обещал помочь.
        - Опять албасты? - удивилась Эля. - Та самая старуха, из-за которой мы все тут очутились?
        - Албасты не женщина, она демон, - поправил Койлыбай. - И не забывайте - у нее душа вашей сестры.
        - Если бы я хоть что-то понимала! - застонала Эля. - Зачем кому-то понадобилась душа Гули? Если у албасты какие-то дела с этими вашими друзьями, то мы-то здесь каким боком?!
        Койлыбай коротко вздохнул:
        - Дело в том, что жена моего друга - волшебница, пери. Ее чудесный ребенок очень нужен албасты для осуществления темных делишек с подменами и подтасовками. Этот младенец обладает большой силой, но пока он беззащитен против зла. Зло может поглотить силу, переработать ее, питаться ею. А вместо настоящего, украденного, албасты подсунет пери и ее мужу чужого ребенка, чужую сущность, и в этом случае ведьма сможет контролировать целый род. А то и разрушить союз родов. У нас давняя вражда, - добавил он. - Мой джинн[11 - ДЖИНН (ЖЫН) - слово арабского происхождения, казахи толковали его очень широко. // С одной стороны, под ним подразумевался отдельный род джиннов, с другой - к джиннам могли относиться и некоторые другие мифические существа, например кара албасты или дэв. Считается, что те джинны, которые приручены каким-нибудь баксы (шаманом), могут принимать любую форму и выполнять приказы своего хозяина.] Надир-Шолак не хотел отпускать меня одного, он считает, что это ловушка.
        - Великолепно! - усмехнулась Эля. - У вас и джинн есть?
        - Есть. Ты видела его, - как ни в чем не бывало подтвердил Койлыбай.
        Эля чуть не задохнулась от неожиданности - значит, тот текучий и ускользающий - джинн? Она несколько раз открыла и закрыла рот, чтобы высказать свое возмущение, но вместо этого выпалила:
        - Итак, мы едем сражаться с ведьмой албасты, которая похитила сущность Гули и собирается украсть ребенка высокородной пери, жены вашего друга? Я правильно понимаю? - Каждое ее слово сочилось ехидством. - Поможет нам в этой битве ваш личный джинн, кстати, он почему не в лампе?
        - Зачем ему в лампу? - пришел черед удивляться Койлыбаю. - Он мой друг, и он свободен.
        - Супер! - воскликнула Эля. - Я очень за него рада, еще раз спрашиваю: мы тут каким боком?
        Койлыбай не сразу ответил.
        Да Эля и не хотела его слушать, она до рези в глазах всматривалась в ту сторону, куда ускакали Руслан и пресловутый джинн. Но их и след простыл.
        - И где ваш джинн? Он исчез и Руслана прихватил! - заволновалась девочка. - Койлыбай, вы уверены, что знаете, куда они поехали? И почему не дождались нас?
        - Ты зря так горячишься, - Койлыбай был само миролюбие. - Я не полез бы в ловушку, не зная, как из нее выбраться. По моей просьбе Надир-Шолак и Руслан специально поехали вперед, чтобы предупредить моего друга о нашем приближении… Сегодня ты поможешь замкнуть круг, - добавил он.
        - Я?! - опешила Эля.
        - Слушай, уважаемый, ты не заговаривайся, - Балуан направил коня на Койлыбая, - я тебе лично башку сниму, если она пострадает.
        - Горячий джигит, - усмехнулся Койлыбай. - Саблю в руках умеешь держать?
        - Не уроню, - пробасил тот.
        Койлыбай отстегнул саблю:
        - Держи. Да не бойся, она заговоренная, бей смело, не жди.
        Балуан недоверчиво принял оружие, вытащил из ножен, сабля полыхнула синевой.
        - Ух ты! Дамасский клинок! - выдохнул Балуан.
        - Разбираешься? - удовлетворенно кивнул Койлыбай. - Я не ошибся в тебе.
        Шаман напряженно замер в седле, словно прислушивался к чему-то. Эля замолчала, встревоженная, лошади беспокойно заржали. Земля под их копытами вибрировала, Эля успела подумать о поезде, но сразу же осеклась - какой поезд! Так дрожит земля, если по ней скачет многоголовый табун.
        Дикие лошади?
        Войско?
        Солнце на горизонте налилось кровью и завернулось в тучи. Резко стемнело. При полном безветрии вдруг завихрились пылевые смерчи, слева, справа, они то поднимались над землей, то опадали.
        Лошади сбились в кучу. Балуан вертел головой, не понимая, что происходит. Койлыбай старался закрыть собой Элю.
        Их окружали. Пыльные вихри уплотнялись, приобретали причудливые формы. Резало глаза, будто запорошенные, Эля потерла их, но едва убрала руки, как увидела - они оказались в плотном кольце темных сущностей, полулюдей-полузверей, голых и покрытых чешуей, шипастых, рогатых, змееногих, от них несло удушающим смрадом. Эля зажала нос, голова закружилась. Она видела, как побледнел Балуан, но, в отличие от нее, в обморок падать он не собирался. Взвизгнула сталь, взвился клинок, блеснуло лезвие.
        - Руби! - крикнул Койлыбай.
        И Балуан, вращая саблей, бросился на шевелящуюся вражью массу. Клинок будто живой летал с невероятной скоростью, он чуть слышно пел, звучал почти на грани человеческого слуха. Он рассекал уродливые тела, крошил конечности, сносил головы и морды.
        Шаман толкнул Элю вперед, а сам прикрывал их отступление, отбиваясь от наседавших демонов.
        Балуан прорубил проход, строй монстров распался, под копытами чавкала вязкая черная слизь.
        - За ним, за ним, девочка! - хрипел Койлыбай.
        Эля была так напугана, что подчинялась автоматически, она колотила пятками бока послушной лошадки и довольно резво поскакала за Балуаном, добивающим остатки врагов. Из вязкой смолы то и дело поднимались обрубки когтистых лап, шарящих в воздухе, хватающих лошадей за ноги. Койлабай сбивал их точными ударами камчи.
        - Вперед, вперед! - торопил шаман.
        Ребят уже не надо было подгонять. Они понимали: промедление - смерть. Надо двигаться как можно быстрее.
        Над головами вдруг захлопали сильные крылья, раздался клекот. Эля обернулась и увидела крупную белоснежную птицу, опустившуюся на плечо Койлыбаю. Птица держала в клюве что-то вроде небольшого камня. Шаман взял его, птица подпрыгнула и, расправив крылья, взмыла над всадниками.
        Резко рванул свежий ветер, потянуло влагой, и почти мгновенно хлынул ливень. Дождевые потоки смыли смрад и черную слизь, но и люди, и лошади промокли насквозь.
        Эля думала только о том, чтобы не вывалиться из седла.
        Быстрее, быстрее прочь отсюда!
        Значит, они все-таки попали в ловушку?
        Она вспомнила: шаман упоминал что-то. Или это его джинн говорил о ловушке?
        Как долго они прорывались? Эля потеряла счет времени.
        Они неслись по ночной степи, ветер пах полынью, смрад исчез, копыта лошадей больше не тонули в вязкой слизи.
        Неужели им удалось оторваться от преследования?
        А где Руслан? Что, если он не успел?
        - Койлыбай, куда мы летим? - крикнула она.
        - Доверься лошади, - ответил шаман.
        Балуан, скакавший впереди, вдруг обернулся:
        - Впереди стойбище!
        Эля проехала чуть вперед и тоже увидела мелькающие огоньки.
        - А вы уверены, что это люди? - спросила она у спутников. - А то я читала, что всякая нечисть может запросто морочить голову…
        Койлыбай разжал кулак и показал небольшой округлый камень:
        - Это яда - волшебный камень. Теперь нам никто не сможет навредить.
        - Я видела, его принесла птица, - вспомнила Эля.
        - Небесный беркут, - Койлыбай удивленно покачал головой. - Я столько лет искал его… и вдруг.
        - Не вдруг, - возразил Балуан, - а в минуту страшной опасности. Небесный беркут - посланец Тенгри, древнего бога кочевников, - объяснил он Эле. - Тенгри дает волшебный камень яда только тому, кто чист сердцем и не воспользуется силой камня во зло или ради собственного обогащения.
        - Выходит, наш Койлыбай крут? - тихо переспросила Эля.
        - Не прост, это точно, - так же тихо отозвался Балуан.
        Дочь пери
        Они подъехали совсем близко к стойбищу. Эля с изумлением рассматривала большую богатую юрту. Залаяли собаки. Кто-то бросился к ним навстречу:
        - Хвала небесам! Ты прибыл, баксы Койлыбай!
        - Твой гонец предупредил нас…
        Кто-то схватил Элину лошадь за уздечку, придержал стремя.
        - Руслан! - выдохнула она. - Ты жив!
        - Куда я денусь! - Он смутился, но, кажется, был очень доволен.
        Незнакомые люди суетились вокруг, увели лошадей, метались сполохи огней, кто-то с факелом освещал путь шаману и ребятам.
        В большой юрте в очаге ярко горел огонь, искры уносились в ночное небо, видное сквозь шанырак[12 - Навершие юрты ШАНЫРАК - символ счастливого и мирного дома, семейная реликвия. Не случайно именно он стал центральным элементом государственного герба Казахстана. По семейному праву казахов отец выделял старшим сыновьям некоторую долю своего состояния в самостоятельное пользование, и непременным атрибутом родительского подарка во все времена была юрта. // Наследником же отцовского шанырака является младший сын - кенже. Он же и занимал привилегированное положение в семье. На него также возлагалась святая обязанность вести заботу о родителях в преклонном возрасте. // Вошедший в юрту должен выказать уважение шаныраку - преклонить колено.] - отверстие в куполе. Напротив входа на почетном месте сидели хозяин и его родственники. Хозяин приветствовал Койлыбая, но был так взволнован и расстроен, что не удержался и сам бросился навстречу.
        - Спаси ее! - взмолился он. - Спаси мою жену, Койлыбай!
        Только тогда Эля обратила внимание на ложе с приподнятым изголовьем, точно такое же, как в юрте шамана, и неподвижную женщину под покрывалом.
        - Что с ней? Она без сознания? - Эля всмотрелась в лицо женщины и вздрогнула: именно ее она видела во сне - эти тонкие черты, густые ресницы, гладкая кожа. Даже сейчас, без сознания, осунувшаяся, бледная, она была нечеловечески прекрасна.
        Баксы словно услышал ее мысли.
        - Она пери, - сказал он и, склонившись к изголовью женщины, незаметно сунул что-то под подушку.
        «Волшебный камень», - догадалась Эля.
        - Она ведь не умрет? - тихо спросила девочка.
        - Сядь рядом и держи ее за руку, - приказал шаман. - А ты, Балуан, стой на страже у двери, Руслан пусть караулит на улице.
        Он распоряжался свободно, и никто не смел ему противоречить. Хозяин лишь чуть заметно кивал своим людям, чтобы те беспрекословно подчинялись Койлыбаю.
        Отойдя в центр юрты, баксы глянул вверх.
        - Началось! - Он размахнулся и со всей силы полоснул саблей по шаныраку. От удара сабля со звоном отлетела в сторону, как будто ударила по железу, а сам Койлыбай грохнулся об землю.
        Едва баксы оказался на кошме, как из его ушей и рта фонтаном забила бурая кровь, люди, сидевшие в юрте, застыли от ужаса. Эля хотела было броситься к баксы, но внезапно почувствовала, как пери сжала ее кисть пальцами, удерживая.
        Она опомнилась и крепче вцепилась в руку женщины - ведь Койлыбай велел ни за что не отпускать ее.
        В это время Койлыбай попытался было встать, но, как ни силился, не мог подняться с кошмы, силы оставили его, и он потерял сознание. Эля вскрикнула. Пальцы пери разжались, и она впала в забытье.
        В юрте потемнело, все предметы поплыли, теряя очертания и форму, люди стали похожи на безликих сломанных кукол, разбросанных вдоль стены…
        Эля в ужасе обвела глазами застывший мир, постаревший, как выцветшая от времени картинка. Ей стало трудно дышать, не хватало воздуха. Она почти отчаялась, запаниковала, как вдруг наткнулась взглядом на Балуана. Он смотрел на нее хоть и испуганными, но живыми глазами!
        - Балуан! Помоги же ему! - завопила Эля, да так громко, что у самой уши заложило. Парень, застывший у входа с саблей наголо, одним прыжком достиг лежащего в обмороке баксы, упал на колени, приложил ухо к его груди.
        - Что с ним? - спросила Эля, глотая слезы, ее трясло от ужаса.
        - Дышит, - ответил Балуан, не поднимаясь с колен. Едва он произнес это, как баксы с трудом приоткрыл глаза.
        Купол юрты поколебался, будто в степи поднялся буран-бай. Кто-то могущественный одним рывком сорвал войлок с крыши, и в юрту прямо с неба на всем скаку обрушился некто в черных железных латах на вороном коне. Черный всадник нацелил свое копье прямо на Койлыбая. Балуан упал на спину, размахивая саблей, конь наподдал копытом, и Балуан отлетел в сторону, ударился о кровать и сполз на пол. Его сабля не причинила противнику никакого вреда.
        Черный всадник встал над поверженным баксы и гулко выкрикнул: «Покорись, Койлыбай!» Над головой у всадника развернулось алое полотнище и взметнулось пламенем.
        - Кино и немцы, - простонал Балуан.
        Эля, прикусив губу, чтоб не закричать, смотрела на творящееся перед ней безумие, но руку пери не отпускала. Ребята сидели у кровати, прижавшись к ней спинами.
        «Мамочка моя, что со мной… куда я попала… кто это? Что это за существо? - мысли в голове у Эли смешались в беспорядочный вихрь. - Ведь это не конец света? - вспыхнуло паническое. - Господи, только бы выбраться отсюда! - Она сама не заметила, как начала молиться вслух: - Боже мой, пожалуйста, спаси нас, пусть это все прекратится, пожалуйста…»
        - Ты что, верующая? - тихо спросил Балуан.
        - Не бывает атеистов в окопах под огнем, - огрызнулась она.
        Но Койлыбай не сдавался, он приподнялся, подхватил саблю и попытался перерубить коню ноги. Всадник захохотал, и звук его голоса был похож на грохот стреляющей пушки или тяжелого камнепада, когда огромные куски скалы катятся по отвесному склону в глубокую пропасть.
        - Ты проиграл, старик, смирись, здесь все мое!
        - Рано радуешься, - выдохнул Койлыбай.
        Балуан потихоньку подбирался к своей сабле.
        В этот момент дверь сорвало с петель, и в юрту ввалился Руслан.
        - Что здесь происходит?! - выкрикнул он и сломя голову бросился на черного всадника. Балуан добрался до своей сабли и кинулся с другой стороны. Конь взвился на дыбы…
        Юрта стала наполняться сизым туманом, и Эля услышала далекие отзвуки невидимой битвы. Они раздавались все отчетливее и звонче.
        Алое полотнище сникло, потемнело и, скользнув на пол, застыло грязной тряпкой. Поднялся сильный ветер, сорвал остатки войлока с юрты, разметал людей и утварь, с востока со свистом налетела лиловая туча. Она закрыла собой все небо, опустилась, клубясь и меняя форму, прямо на сражающихся и вышибла из седла черного всадника. Вороной взвился, заржал и унесся прочь, размазался темнотой, растворился: только был - и вот нет его.
        Каменной грудой лежал на растерзанных кошмах черный всадник.
        И снова Эля заметила того, текучего, почти неуловимого глазом. Он стоял на поверженном враге - почти прозрачный, исчезающий, но грозный.
        - Надир-Шолак, друг мой! - Койлыбай наконец поднялся, опираясь на руки ребят. - Как же ты вовремя!
        Эля почувствовала, как пери дергает ее за руку, и обернулась…
        На кровати вместо роженицы лежала Гуля.
        - Гулька! - У Эли чуть барабанные перепонки не лопнули.
        Подруга поморщилась:
        - Ты чего орешь? Мы где?
        - Откуда я знаю! - Эля всхлипнула и, не в силах сдержать слезы, разревелась.
        Возле девочек столпились баксы и ребята. Они наперебой успокаивали Элю и пытались объяснить рассерженной Гуле, где она и что с ней было.
        Койлыбай быстро наклонился к изголовью кровати и достал из-под подушки яда.
        - Сработало, - он удовлетворенно улыбнулся. Кажется, это был первый раз, когда Эля увидела его улыбающимся.
        - Что сработало? - спросила Гуля, во все глаза глядя на баксы. А тот бережно извлек из-под подушки светлую прядь волос и ежиные иголки, ссыпал в кожаный мешочек и сунул за пазуху.
        - Может, еще пригодится, - пробормотал он.
        Ребята криво усмехнулись, переглядываясь.
        - Тут какое-то свирепое колдунство, - неуверенно произнес Руслан.
        - Я вообще ничего не понял, - признался Балуан. - Зачем мы уезжали, потом возвратились?
        Эля уставилась на него.
        - Погодите, то есть как это - вернулись? - всполошилась она.
        - Я не сразу понял, только когда Гульку увидел, - сообщил Балуан.
        - Не было Гули, здесь была пери! - возмущенно выкрикнула Эля.
        - Как скажешь, - Балуан усмехнулся и отступил на полшага.
        Эля от досады топнула ногой:
        - Койлыбай, объясните, что здесь происходит? Куда подевалась пери? Я ее видела, и не пытайтесь меня переубедить! И кстати, куда этот ваш демон подевался?
        Ребята и баксы оглянулись. Ни Надир-Шолака, ни демона не было.
        Зато к ним подходили какие-то незнакомые люди, пожимали руки, здоровались, радовались. Кто-то споро чинил разрушенную юрту, поправлял купол, оборачивал войлоком стены, обвязывал накрепко. Меняли циновки и кошмы, собирали раскиданную утварь…
        - Послушайте, я ничего не понимаю, - взмолилась Эля. - Мне кажется, мы никуда не уезжали - ведь это ваша юрта, Койлыбай?
        - Моя, - улыбнулся баксы.
        - Но как же так могло случиться? - недоумевала Эля.
        - Круг замкнулся, - совсем непонятно ответил Койлыбай.
        - У меня сейчас голова лопнет, - пожаловалась Эля. - Кто этот, в черных латах? Куда подевалась пери? Что с ее ребенком?
        Гуля, успокаивая, погладила ее по руке.
        - Мне еще хуже, - шепнула она, - я вообще не понимаю, как мы все тут очутились. Балуан, где папа?
        Койлыбай, казалось, не слушал ребят. Он подошел к стене и снял кобыз, сел скрестив ноги и начал играть, касаясь струн смычком, будто художник карандашом быстрыми, почти неуловимыми штрихами создает свой образ преходящего мира.
        Кобыз Койлыбая пел о кровопролитной битве, о друге, повергшем врага и умчавшемся за ним в погоню в сторону запада.
        «Друг мой, Надир-Шолак, я готов стать жертвой на твоем пути, нерадивый и гордый, не слушал твоих советов, подверг себя и своих гостей опасности, но ты не держал на меня зла, ты спас всех нас! Вернись невредимым, мы вместе разделим радость победы, мы свяжем навечно нашего врага, чтоб никогда он не вредил людям».
        Звук кобыза завораживал, уносил прочь, на степные просторы, где чудесное войско Надир-Шолака - то ли людей, то ли джиннов, то ли ангелов - летучей лавиной накрыло и смяло нестройные ряды демонических сил и обратило их в бегство.
        Вскоре темная армия потерпела полное поражение, а сам их предводитель, связанный по рукам и ногам, был приведен к Койлыбаю и брошен перед ним. Баксы Койлыбай, увлеченный игрой на кобызе, будто и не замечал происходящего.
        И только когда сам Надир-Шолак неслышно появился, Койлыбай перестал играть и отложил кобыз.
        Вместо всадника в железных латах у ног ребят скорчилось уродливое, скрюченное, бледное существо с седыми космами. Эля ахнула, хоть и с трудом, но она узнала огнедышащую старуху из склепа, ту, что побывала в ее снах, ту, что заманила их в подземелье и заколдовала Гулю.
        - Албасты? - неуверенно произнесла она, рассматривая корчившееся нечто.
        - Она, - подтвердил Койлыбай.
        Демоница зашипела и молниеносно выбросила вперед костлявую руку.
        - Ты! - прохрипела она, ее лапа дотянулась и вцепилась в Элино плечо. Девочка отчаянно завизжала, когти албасты проникли в ее грудь и сжали ледяными тисками сердце. Она успела отпрянуть перед тем, как ее сознание угасло…
        За гранью
        Было очень темно.
        Она лежала на спине, не видела, но чувствовала спиной, как безжалостно вонзались острые камни.
        И все. Больше ничего.
        Хотя… она уловила звук - буквально краем уха: в темноте кто-то скулил или плакал.
        Она попыталась пошевелиться. Боль отдалась в каждой клетке тела. Но зато теперь она почти не сомневалась, что у нее есть тело. Она подняла руку - правую. Ей показалось, что она видит очертания, но, возможно, она не видела, а ощутила движение, перемещение воздуха; получив сигнал, мозг привычно воссоздал образ поднятой руки - рука была внутри, а не вне.
        Очень сложно.
        И кто там скулит?
        - Эй, - позвала она, - кто здесь?
        Ответа не последовало.
        Зато она услышала чьи-то шаги - хруст камешков и сухой травы под чьими-то ногами.
        - Наконец-то нашлась! - раздался знакомый голос.
        - Кызым, доченька, - позвал он.
        - Вы кто? - спросила Эля.
        Перед глазами качнулось желтое светящееся пятно. Она напрягла зрение - из непроглядной тьмы проступили очертания человека с фонарем из позапрошлого века - плошка с коптящим фитилем в поставце.
        - Я Койлыбай, не узнаешь меня?
        Эля задумалась:
        - А, вы тот человек, который обещал нам помочь… Послушайте, я, кажется, упала и что-то повредила, надеюсь, не позвоночник…
        Человек наклонился к ней, внимательно всматриваясь в глаза. Внезапно схватил за руку и, припав к запястью, начал пить кровь!
        Она бы закричала, но на крик не оставалось сил. Койлыбай же сплюнул высосанное и снова припал к ее руке.
        - Да что ж вы творите! - простонала Эля.
        - Змея, - коротко ответил Койлыбай.
        Воспоминание обрушилось на нее - развалины, Гуля разговаривает со старушкой, старушка просит Элю подать ей клюку, но вместо клюки руку Эли обвивает метровая змея…
        - Меня ужалила змея?! Я умираю? - Она еле ворочала языком. - Послушайте, нужна сыворотка, понимаете? Отвезите меня в ближайшую больницу… А где Гуля? Вы ее видели? Со мной была еще одна девочка.
        - Она здесь, - сказал Койлыбай, поднимая Элю на руки, - все здесь…
        В ее груди было холодно, так холодно, что казалось, будто сердце замерзло и остановилось…
        Белые юрты… скачущие лошади, развевающиеся гривы… высокое синее небо, парящий сокол над головой… такое знакомое женское лицо, смуглое с тонкими чертами, глаза смотрят прямо в душу, губы шевелятся, силясь о чем-то сказать… предупредить… черный всадник, алое знамя… резкая скрежещущая боль в груди, железные когти албасты…
        - Койлыбай! - простонала она. - Где мое сердце?
        - Тише, тише девочка, держись…
        Но Эля уже не слышала его.
        Погоня
        Демоница с трепещущим сердцем девочки кубарем выкатилась из-под ног баксы, Койлыбай оказался проворнее, он хлестнул своей камчой, от удара старуха сжалась и застыла. Ребята и Гуля с ужасом смотрели на распростертое безжизненное тело подруги и на сухой шар перекати-поля на полу. Его подхватило ветром и швырнуло в распахнувшуюся дверь.
        - Не дайте ей уйти! - закричал Койлыбай. - Только не к реке!
        Очнувшиеся от ступора парни рванули следом за обернувшейся албасты. Не тут-то было - куст несся к берегу реки с неимоверной скоростью.
        Койлыбай на бегу вспрыгнул на лошадь, начал обходить албасты по дуге, отрезая ей дорогу к реке. Куст подпрыгнул, взвился в небо хищной птицей.
        - Ах ты! - воскликнул Койлыбай, выхватил из-за пазухи заветный камешек и, раскрутив пращой, швырнул в птицу.
        Яда меткой пулей настиг албасты, птица кувырком упала вниз.
        - Парни, ловите ее! - Койлыбай что есть мочи гнал лошадь к берегу - зловредная албасты решила упасть в реку.
        Руслан и Балуан, не очень понимая, рванули не раздумывая.
        Они достигли берега почти одновременно, скатились вниз, прыгнули в воду…
        - Где она?
        - Куда упала?
        - Ты ее видишь?
        Из прибрежных камышей выехал Койлыбай, к его седлу была приторочена подбитая птица.
        - Вылезайте, - устало произнес баксы.
        На берегу стояли девочки. Руслан, увидев Элю, отвернулся и плеснул в лицо водой. Балуан крикнул:
        - Элька! Ты как?!
        - Нормально, - отозвалась девочка.
        Ребята выбрались из воды, поднялись по склону, Койлыбай оказался быстрее. Он был уже тут.
        Руслан молча обнял Элю. Балуан смущенно погладил ее по голове.
        - Успел, - баксы кивнул на неподвижную птицу, висевшую вниз головой. - Моя вина, - признался он, - не ожидал, что албасты набросится. Видимо, узнала тебя.
        - Меня? - удивилась Эля.
        - Долгая история, - вздохнул Койлыбай. - Надо рассказать. Ладно, давайте вернемся.
        - Э, уважаемый, не хотите это чучело отдать таксидермисту? - мрачно пошутил Балуан.
        - Она умерла? - дрожа от ужаса и отвращения, спросила Гуля, поглядывая на подбитую птицу.
        - Притворяется, - ответил баксы. - Убить ее нельзя, но можно заковать и замуровать. Надир-Шолак наложит печать, чтобы она не могла вырваться и никто не смог бы найти и открыть ее тюрьму.
        - Мне почти жаль ее, - призналась Гуля.
        - Она тебя не пожалела, - напомнила Эля.
        - Тебя тоже, - нахмурилась Гуля.
        Ребята пошли следом за Койлыбаем в сторону его дома. Теперь девочки шагали впереди, ребята прикрывали их.
        Кто знает, чего можно ожидать от этого мира, где все так неожиданно, непонятно и непостоянно.
        Эля наблюдала за птицей со спутанными лапами, подвешенной вниз головой, и не верила своим глазам.
        Старушка в развалинах, демоница, извергающая огонь, всадник в черных латах, жуткая скрюченная карлица, чуть не убившая ее, - неужели все это умещается в одной птичьей тушке?
        Круг замкнулся
        - А теперь, уважаемый баксы Койлыбай, пришло время объяснить нам, что же тут на самом деле произошло, - потребовала Гуля. Вид у нее был очень серьезный, отступать она не собиралась.
        Пока они гонялись за сбежавшей албасты, люди Койлыбая привели в порядок его юрту. Женщины накрыли дастархан, приготовили сухую одежду для ребят.
        Хозяин и гости расположились за столом, на котором дымилось блюдо бесбармака (кушанье из вареной баранины и тонко раскатанного теста), ароматные баурсаки (жаренные в жире пончики из кислого теста), копченое мясо, кусочки курта (твердый сыр из кобыльего или овечьего молока)…
        Радушный Койлыбай принялся угощать гостей, парни набросились на еду, благодаря и нахваливая. Гуля, заметив замешательство подруги, подсела поближе и стала показывать, как и что с чем едят.
        Как ни странно, Эля совсем не ощущала вкуса блюд, хотя чувствовала голод.
        Она с трудом прожевала несколько кусков и ждала, пока ребята и баксы насытятся.
        Ее мучили вопросы, и она ждала ответов, но из вежливости помалкивала.
        Наконец, когда гостям принесли чай, Койлыбай, взглянув на Элю, чуть заметно кивнул и ему подали кобыз.
        - Сейчас я поведаю дорогим гостям одну старинную легенду.
        Эля замерла в ожидании.
        Времени не существует
        Много лун назад одному баксы во сне привиделся аян-откровение, этот аян принес его друг - глава всех джиннов и пери:
        «Через несколько дней у жены твоего друга бия,
        Пери прекрасной, родится дитя - девочка силы великой.
        Но за нею явится царица всех албасты, чтобы похитить.
        Ни один баксы не устоит перед демоном этим.
        На битву с ним надо выходить сообща.
        Желая творить добро, мы потревожили зло,
        И теперь против нас восстали все ыблысы и албасты».
        Дня через два прискакал гонец от знатного бия.
        Просит хозяин прибыть поскорее в аул, чтоб помочь роженице.
        Друга баксы не послушал, согласился прибыть непременно.
        Гонца проводив в путь обратный, он задумался крепко.
        Знал: друг напрасно не будет пугать, одному победить невозможно.
        Но не хотелось ему выглядеть перед людьми жалким трусом.
        И убедил себя в силе своей тот баксы, в нем проснулось тщеславие.
        Вестника к бию отправил он с просьбой собрать всех жигитов,
        Также велел он оставить открытыми свод и дверь юрты.
        После призвал к себе в помощь своих верных джиннов
        И поскакал на врага, саблей свирепо вращая.
        Клич боевой испустив, он ворвался в аул, где была роженица.
        Против огромного войска один наш баксы оказался.
        Демоница сгубила б его непременно,
        Был бы наказан баксы за гордыню, погибла бы пери,
        Чудный младенец ее достался бы ведьме.
        Но наш баксы был непрост, обманул демоницу,
        Перехитрил вместе с пери, устроил ловушку.
        Албасты сраженье вела за куклу из тряпок,
        Не замечая подмены, уверена в полной победе.
        Дрались на смерть, не на жизнь, все смешалось,
        Жигиты и кони, демоны, джинны и пери - великая битва!
        Тогда албасты, распознав, что ее обманули,
        Бросила на поиски пери несметное войско.
        Пери же, зная, какая угроза нависла над новорожденной,
        Спрятать решила ребенка, да так, чтоб и ей неизвестно.
        Только баксы знает путь и умеет скользить меж мирами.
        Он перенес дочку пери из нижнего мира в срединный,
        Мир человеческий, для албасты недоступный.
        Девочка выросла среди людей, затерялась.
        Стала почти человеком, не зная о силе и предназначенье.
        Дочь у нее родилась, а у той тоже дочь, и так три поколенья.
        Правнучка пери со мной за одним дастарханом…»
        Койлыбай замолчал и посмотрел прямо на Элю.
        - Что? - удивилась она. - Почему вы так смотрите?
        Теперь и друзья разглядывали ее, раскрыв рты.
        - Эй, вы чего?
        - Эль, по-моему, Койлыбай на тебя намекает, - шепнула Гуля.
        - Почему это на меня? Ты больше подходишь…
        Ребята вопросительно уставились на баксы.
        - Эля, твоя подруга права, - кивнул Койлыбай, - ты правнучка той самой девочки.
        - Ну это уж слишком! - только и смогла произнести она.
        - Сама посуди, как бы вы все смогли найти дорогу из вашего мира в мой? Конечно, вас направили, но если бы не Эля, ничего бы не произошло. Кара-албасты, перерыв все в нашем мире и никого не обнаружив, начала копать и в соседнем; проникнуть в мир людей она не могла, но след беглянки нащупала. Как только представилась возможность, она отправила обра, и тот притащил по огненной дороге не только Элю, но и всех, кто с ней был. Не разобравшись, албасты все перепутала. Думала, что схватила чудесного ребенка, а на самом деле - случайную жертву. Ее-то она и собралась подбросить ненавистной пери, которая должна была вот-вот родить.
        - Что?! - хором воскликнули ребята.
        - Как это - «вот-вот»? - удивился Руслан. - Это событие случилось давным-давно, вы же сами рассказывали…
        - Видите ли, в разных мирах время течет по-разному, а для таких, как албасты, его вообще не существует. Она может находиться в разных точках одного события, для нее все одинаково и все сейчас.
        - Но зачем я ей? - удивленно переспросила Эля. - Это моя прабабка была чудесным ребенком.
        Койлыбай прикрыл глаза:
        - Младенец-девочка, подкинутая неизвестным к сиротскому дому, ей долго удавалось оставаться неузнанной, она выросла, стала лекарем, вышла замуж, родила дочь, накрепко запечатав в ней свой дар, но, когда поняла, что слуги албасты обнаружили ее, исчезла, ушла к своим. Но она не оставляла свою семью, присматривала за дочерью и, как только почувствовала опасность, позвала ее к себе. Чтоб сбить со следа погоню, дочь пери отправила свою внучку подальше от дома. Дар от нее вновь перешел к дочери… К тебе, - баксы открыл глаза и посмотрел на Элю. - В чудесном ребенке пери заключена огромная сила, воспользовавшись ею, албасты попытается захватить весь мир. Главное, чтобы такие, как я, под ногами не путались.
        - Но вы продолжаете путаться, - Эля задумчиво кивнула.
        - Именно так, - согласился Койлыбай.
        - Вы опять обманули ее…
        - Да. Мне снова удалось обмануть албасты, заставив отдать украденную душу Гули, в очередной раз подменив роженицу. Только теперь вместо куклы была девочка.
        Элю накрыло внезапным озарением, и она, не веря себе, спросила:
        - Значит ли это, что моя прабабушка сейчас здесь?
        - Все еще здесь, - согласился Койлыбай. - Благодаря вам албасты лишилась добычи и опять не смогла получить чудесного ребенка, пери снова передала мне свою дочь, чтобы я спрятал ее.
        - А можно на нее посмотреть? - робко попросила Эля, задыхаясь от волнения.
        - Обязательно. Она и поможет вам вернуться в срединный мир.
        В юрту вошла женщина с плетеной из ивняка продолговатой корзиной. В корзине лежал спящий младенец…
        Женщина передала корзину Койлыбаю, тот, пристально глядя прямо на Элю, протянул младенца ей.
        Эля машинально приняла корзину, не в силах оторвать взгляда от Койлыбая.
        Ей показалось, что воздух внезапно кончился, она попыталась вдохнуть - и не смогла: потемнело в глазах…
        Она падала, и единственной ее мыслью было: «Только бы не выронить ребенка…»
        Возвращение. Монета албасты
        Эля открыла глаза.
        На горизонте розовая полоса высветила небо, вот-вот покажется солнце.
        Она приподнялась и, пошатываясь от слабости, побрела вдоль разрушенной стены какого-то строения.
        - Гуля! - позвала она.
        За спиной раздался громкий топот, она резко обернулась, Руслан чуть не налетел на нее.
        - Наконец-то! - завопил он.
        - Ты чего орешь? - поморщилась Эля.
        - А вы чего от стоянки так далеко ушли? Гулька где?
        - Да здесь она, - Эля отвернулась от него и пошла вдоль разрушенной стены. - Гуля! - опять позвала она.
        В ответ раздалось приглушенное:
        - Я здесь!
        - Где «здесь»? - прислушалась Эля. Она прижала палец к губам, показывая Руслану, чтобы тот молчал.
        - Я провалилась! - Голос Гули шел как будто из-под земли.
        - Ну вы даете! - возмутился Руслан. - Гулька, крикни еще, чтоб я понял, где тебя искать…
        - Я за стеной, - отозвалась Гуля, - там провал, осторожнее.
        Руслан махнул рукой, подзывая Элю:
        - Иди за мной. - Они вернулись к провалу в стене, Руслан заглянул, оценил обстановку. - Так, понятно, водой подмыло, там пустота образовалась типа пещеры, Гулька в нее и угодила.
        Они нашли провал, из него торчала Гулина голова:
        - О, Руслан, дай руку, только осторожно, близко не подходи - осыпается. Я бы сама выбралась, но опереться не на что.
        Руслан без труда вытащил из ямы изящную Гулю. Эля начала ее отряхивать и вдруг застыла:
        - Слушайте, ребята, у меня дежавю…
        - В смысле? - спросила Гуля.
        - Без смысла… как будто это уже было, но ведь не могло же?
        - Если только во сне, - усмехнулся Руслан.
        - Так, пойдем отсюда, светает уже. - Гуля, прищурившись, посмотрела на восток. - У кого-нибудь телефон работает? Который час?
        Руслан достал из кармана мобильник.
        - Половина четвертого… о, у меня Сеть появилась, - обрадовался он.
        - Ничего себе, покажи! - Гуля выхватила телефон и обрадовалась: - Правда!
        У самой Гули телефон сел. Но смартфон Эли работал.
        Из зарослей появился недовольный Балуан, он, услышав голоса, пошел напрямик через колючий кустарник и сильно оцарапался.
        - Где вас носит?! Целый час искал! Там этот пастух, который ночью приходил, прислал машину, сейчас разбираются, что с нашей. Короче, айда, отец волнуется.
        Ребята выбрались на тропинку и вернулись к стоянке. Там вместе с Ерденом Саматовичем у его машины возились двое помощников.
        - Ну что, пап? - спросил Балуан.
        - Все работает, - ответил отец. - Видимо, из-за грозы электронику заглючило, другого объяснения не нахожу.
        Он поблагодарил неизвестно откуда приехавших ремонтников, те распрощались и уехали.
        - Загружайтесь, - велел Ерден Саматович. - Предлагаю все-таки добраться до Улытау, там и отдохнем.
        Эля присмотрелась к лобовому стеклу, ей казалось, что оно было покрыто сетью трещин, но теперь стекло было абсолютно чистым.
        Ребята расселись. Машина тронулась.
        - Хочешь конфету? - спросила Гуля.
        Эля рассеянно кивнула, протянула руку - на запястье отчетливо проступил красный след как от укуса или ожога.
        - Странно, - произнесла она.
        Гуля присмотрелась к ранке:
        - Похоже, кто-то укусил… или аллергия.
        - У меня в жизни не было аллергии, - машинально ответила Эля. Взяла конфету, развернула, откусила…
        Снова посмотрела на запястье. Очертания ранки выровнялись, и теперь она представляла собой красноватую окружность, испещренную мелкими символами, - как будто к запястью приложили раскаленную монету.
        Эля вздрогнула.
        «Гребень, колдовская книга и монета, вещи, принадлежащие албасты», - вспомнила девочка. Перед глазами возникла картинка - полутемный склеп, зачарованная Гуля тщательно расчесывает гребнем длинные седые пряди ужасной старухи…
        Там, в развалинах у реки, албасты сидела на коврике, рядом были разложены пучки трав и толстенная книга…
        Гребень, книга… а теперь эта отметина на запястье - монета?
        «Печать албасты», - почему-то подумала Эля.
        notes
        Сноски
        1
        ТЕНГРИ - языческий бог кочевников, вечное небо, божественное мужское начало, распоряжающееся судьбами человека, народа и государства. В отличие от неба - части космоса, он никогда не именуется «к?к» (небесный свод), выступает в божественной паре: Тенгри - Умай.
        2
        Умай - богиня плодородия, помогает скотоводам, умножая их стада, а земледельцам дарует богатый урожай. Умай (Май-Эне) - особо высокочтимое земное женское божество, доброжелательный (байана) дух, покровительница детей и рожениц. Перед родами, охраняя роженицу и младенца, Умай располагалась у входа на левой стороне юрты, считавшейся чистой.
        3
        Албасты - злое демоническое существо. Скорее всего переводится как «дух божества». В основе слова «ал» родственное «илу» у семитских народов, а фонема «басты» - индоевропейский термин, означавший «дух», «божество» (родственный русск. «бес»). Образы первых богов и богинь возникли в эпоху древнейших контактов между племенами (индоевропейской и семитской языковых семей), еще до их расселения. // Есть предположение, что в древности албасты считалась доброй богиней, покровительницей плодородия, домашнего очага, а также диких животных и охоты. Но впоследствии, очевидно, еще в дозороастрийский период, Албасты была низведена до роли одного из злых низших духов, связанных со стихией воды.
        4
        Слово «БАКСЫ» произошло от чагатайского «ба?шы». Шаманам-баксы приписывалась способность контактировать с силами потустороннего мира, предсказывать будущее, врачевать, ворожить, пророчить. Казахский народ причислял их к светлым силам. Шаманы по-своему называли духов, которые являлись им в различном облике. С их «помощью» баксы демонстрировал и искусство гипноза.
        5
        ЮРТА - традиционное жилище кочевников. Она быстро устанавливается и разбирается, легко перевозится на верблюдах и лошадях, ее войлочное покрытие не пропускает струи дождя. В знойные дни внутри юрты прохладно, зиму же можно пережить, покрыв ее стенки вторым слоем войлока и разогрев очаг внутри нее. // Установка юрты начинается с двери - есик, которую в старину обычно ориентировали на восток. В народе говорили: «Красота и богатство юрты начинаются с порога». Дверь радует взор резными узорами. // К ней с обеих сторон привязывают решетчатый раздвижной остов - кереге, затем при помощи приспособления бакан поднимают купол юрты - ШАНЫРАК. В его боковые отверстия вставляют уык - жерди, нижние концы которых привязывают к навершиям кереге.
        6
        Так называют вязы в Средней Азии.
        7
        В древнетюркской мифологии говорится о существовании ТРЕХ МИРОВ: Верхнего мира (Неба), Среднего мира (Земли) и Нижнего мира (Подземного мира). У казахов воспоминание о мировом дереве, соединяющем разные миры, сохранилось в сказках. Байтерек - Мировое дерево, один из вариантов мироздания, модели мира - Мать-тополь. // Мифический герой, странствуя в подземном мире, видит издалека огромное дерево, упирающееся высоко в небо, и, отдыхая под ним, убивает дракона, ползущего по дереву вверх, чтобы съесть птенцов двуглавой птицы Самрук (Симург). После этого птица Самрук в благодарность за добро выносит героя на землю и дарит свое перо. // Перья Симурга использовались при гадании и магических действиях.
        8
        Коб?з, также кыл-кобыз (каз. ?обыз, -ыл-?обыз) - казахский национальный струнный смычковый музыкальный инструмент.
        9
        Камча - плетка, короткий кнут всадника-кочевника. В древности верили, что пропитанная лошадиным потом камча отпугивает злых духов.
        10
        Шапан - мужской и женский верхний кафтан из ткани, иногда на меху, у народов Средней Азии и Восточной Европы.
        11
        ДЖИНН (ЖЫН) - слово арабского происхождения, казахи толковали его очень широко. // С одной стороны, под ним подразумевался отдельный род джиннов, с другой - к джиннам могли относиться и некоторые другие мифические существа, например кара албасты или дэв. Считается, что те джинны, которые приручены каким-нибудь баксы (шаманом), могут принимать любую форму и выполнять приказы своего хозяина.
        12
        Навершие юрты ШАНЫРАК - символ счастливого и мирного дома, семейная реликвия. Не случайно именно он стал центральным элементом государственного герба Казахстана. По семейному праву казахов отец выделял старшим сыновьям некоторую долю своего состояния в самостоятельное пользование, и непременным атрибутом родительского подарка во все времена была юрта. // Наследником же отцовского шанырака является младший сын - кенже. Он же и занимал привилегированное положение в семье. На него также возлагалась святая обязанность вести заботу о родителях в преклонном возрасте. // Вошедший в юрту должен выказать уважение шаныраку - преклонить колено.