Под знаком мертвой птицы Алиса Эльфман
Алиса Эльфман
Под знаком мертвой птицы
ПОСВЯЩАЕТСЯ ДВУМ ЛЮДЯМ:
Кристине - настоящей подруге. Не знаю, что было бы, не появись ты в моей жизни.
Энн - истинной волчице. Жаль, что наши тропы разошлись.
Спасибо вам за безмерное понимание и настоящую поддержку.
Книга третья. Земля крови.
***
Земля суха, земля тиха, земля бездонных ночей.
(Ветер олив и ветер нагорий.)
Стара земля свечей и горя.
Земля глубинных криниц.
Земля
Запавших глазниц, стрел над равниной.
(Ветер, путь без границ, ветер, шум тополиный.)
Федерико Гарсиа Лорка.
Темная песня струится,
Льется она над тобой.
Ох, почему нам не спится?
Видно забыли покой.
Темная песня нас учит,
Чары сплетая колец.
Но никогда не разлучит
Наших озябших сердец.
Песня все вьется над крышей.
Мелодию тянет тоски.
Пусть нас никто не услышит,
Пусть не протянет руки.
Главное в песне поется -
О том, что изведаем час,
Когда вражья кровь изольется,
Когда не разлучат уж нас.
Под темные ритмы мы в пламе
Сгораем и бьемся в борьбе.
Но не опустим мы знамя.
Не покоримся судьбе.
Пусть эта темная песня,
Как гимн, что важней панихид,
Расскажет им всем, что мы вместе,
Что пламя все так же горит.
И пусть страшатся все вороги,
Ведь двое всех полчищ сильней.
Стоят, крепко взявшись под руки.
И песня их мрака темней.
Алиса Эльфман. "Темная песня".
Осколок к осколку,
И волчее - волку.
Как серебру - звон.
Осколок к осколку,
И волчее - волку.
А мне тогда что?
Пикник "Клянись же, ешь землю".
Мертвый лес. Вот первая мысль, которой следовало прийти в чью-либо голову при виде этих удручающе голых деревьев и ковра сухих листьев, освещенных желтовато-сумеречным светом. Все это не казалось бы таким жутким, если бы не абсолютная тишина, заполняющая место: ни скрипа, ни шороха, ни хруста все той же листвы.
Впрочем, кладбищенский покой (но не безмолвие!) вскоре было нарушено. Девушкой в белом платье - то ли подвенечное, то ли просто вечернее. Впечатление от ладно сидящего на стройной фигурке наряда портили бурые пятна неизвестно происхождения, коими были усеяны и подол, и лиф, и даже тонкие перчатки из атласа. Неужели то были следы крови? А если да, то, что же произошло с этой девушкой?
По крайней мере, пострадавшей она не выглядела. Шла легко, не потревожив тишину вокруг ни единым звуком. Как это удавалось делать ей, ступая по сушеным листьям - загадка. Девушка казалась невесомой, будто призрак. Но впечатление это оказалось ложным. Стоило "невесте" раскрыть рот, как оттуда (словно против ее воли, будто кто-то иной говорил девичьими устами!), разрывая на клочья молчание мертвого леса, вырвались странные слова: "Они решили, что я иду на смерть. На самом деле, я иду убивать!"
К кому обращалась девушка? Хм, возможно короткая речь адресовалась маске на длинной ручке, что она крепко сжимала в правой ладони? Темная глянцевая поверхность ее скрупулезно отражало лицо "невесты", как черное полированное зеркало. Но вдруг, черты отражения исказились, хотя мимика реальной девушки оставалась неизменной. На секунду ее зеркальный двойник продемонстрировал собственную волю.
Ладонь девушки упала на металлическую поверхность - будто она дала пощечину своевольной маске. Но тут вопреки логике, вопреки всем законам природы, на бледной щеке "невесты" зарозовел след от ее собственной ладони…
Пролог.
- Вы не понимаете? - человек с множеством драгоценных перстней на каждом пальце, устало покачал головой, - Нам НЕОБХОДИМ союз с волками!
Юноша с длинными черными волосами, заплетенными в косу, безучастно глядел в окно; казалось, его совсем не интересуют слова собеседника. Но после последней фразы он оглянулся и гневно прищурил глаза цвета гагата.
- Похоже, единственный, кто здесь что-то не понимает - это вы Министр! Я уже говорил вам, что могу приказывать только своей стае, остальные мне не подвластны. Вы с Наместником просите от меня больше, чем я могу сделать, - юноша криво улыбнулся, - А если говорить начистоту: с чего вы вообще взяли, что оборотни будут оказывать помощь Столице? Нас обычно не интересуют людские дела.
- Конечно-конечно, я знаю это, и все же, - человек, которого назвали Министром, тяжело вздохнул, - Сейчас наступают тревожные времена… Лучшие предсказатели из Столицы, дружеских княжеств, даже Диких Пустошей, все в один голос говорят о грядущей войне. Войне, которую наш мир вряд ли переживет! - произнося это, Министр слишком сильно взмахнул рукой и опрокинул стоявшую на столе узорную чернильницу. Охнув, он сделал напрасную попытку спасти испорченные бумаги, но увидев безнадежность этого занятия, успокоился и продолжил, - Уже отправлены гонцы с предложениями союзничества во все стороны света… Даже в Эльфийское царство. И вы не можете отказать нам сейчас, когда Наместник заручился поддержкой практически всех соседей…
Черноволосый юноша поднял руку, останавливая этим жестом речь Министра.
- Прошу Вас, не нужно утомлять меня взываниями к чувству долга. Тем более что я ничем не обязан - ни лично Вам, ни Столице в целом, - он слегка наклонил голову и вновь посмотрел на Министра, на этот раз с нескрываемой насмешкой, - Хочу рассказать вам одну вещь об оборотнях. Мы - существа вольные, не имеющие единого правителя. И я очень сомневаюсь, что свободные волки захотят подчиняться Столице, только ради того, чтобы ввязаться в непонятный конфликт.
- Но…, - попытался возразить что-то Министр.
- Не утруждайте себя. Меня абсолютно не интересует ваше предложение. Если хотите - можете повторить его представителям других Стай. Но свое мнение я уже высказал.
Юноша направился к двери и, резко распахнув ее, вышел. От резкого хлопка, человек с перстнями на пальцах вздрогнул. Но почти сразу после этого, его лицо приобрело злобное мстительное выражение и, прищурив глаза, он произнес.
- Ничего-ничего. Погляжу я на этого Андрея и его жалкую Стаю, когда война начнется. Тогда он сам приползет на коленях к Наместнику, умоляя о помощи. Непременно, так и будет.
Закончив свой монолог, Министр подошел к столу и вновь принялся разбирать листы, покрытые чернильными пятнами.
Отбитое блюдце ущербной луны уже светлело на сероватом небе. Где-то неподалеку выли волки.
1. Рита.
Начала просыпаться я чувства, будто кто-то тряс меня. Не открывая глаз, я махнула рукой и поплотнее закуталась в одеяло.
- Ох, дайте поспать, - невнятно буркнула я, пытаясь снова поддаться чарам Морфея. Это почти удалось и блаженное тепло дремоты уже начало укутывать меня. Но неожиданно, тряска возобновилась, вдобавок, что-то больно чиркнуло по моей щеке. Окончательно очнувшись, я резко села, вспомнив, наконец, все.
Например, как я прогнала своего единственного на данный момент спутника и друга - невидимого призрака Линна. И то, что я растянула ногу, и сейчас абсолютно одинока и беспомощна.
Пол завибрировал, и я подскочила на месте, как мячик-попрыгунчик. Да что это творится такое!?
Я похолодела от жуткой догадки. Землетрясение! В горах это явление, разумеется, не редкость, но почему я не смогла этого предвидеть? В последнее время меня все время кто-то ослеплял - сначала моя подруга Аня, потом Линн. Все дело в том, что я - Пифия, прорицательница, черпающая силы из тьмы. Главная особенность моего рода - мы не гадаем, а просто знаем все. По крайней мере, так было раньше. Но наш дар (или, по моему мнению, скорее проклятие) не распространяется на тех, кого когда-то называли Народом Первой Зари. Некоторые из них вернулись в этот мир вполне живыми, в собственных материальных телах, как Аня. Линн же был духом, который не смог или не захотел оживать, но и уйти не мог.
Но сейчас никого из них не было рядом. А это значит, что я должна была узнать о надвигающейся катастрофе, хотя бы несколько часов назад - или, когда там ушел Линн, точно не скажу…
Подземные толчки продолжились, а я не знала, что делать и куда бежать. Оставаться в крошечной пещерке, которая вот-вот обвалится - верная гибель. Но и уйти далеко с поврежденной ногой я не смогу. Рядом нет никого, кто мог бы мне помочь. Да и как тут поможешь - разве что увезти меня на вертолете…
Я до крови прикусила себе губу, пытаясь хоть что-то придумать. Почему-то именно сейчас я совершенно не хотела умирать. Совсем. Хотя, еще совсем недавно я все время думала о смерти, но столкнувшись с реальной ее вероятностью, резко передумала.
Проведя тыльной стороной ладони по щеке, я смогла в тусклом сумраке пещеры разглядеть на ней капли своей темно-красной крови. Еще один камушек просвистел в паре миллиметров от моего виска. Я вздрогнула. Пора выбираться отсюда, черт возьми!
Но я была так слаба… Не подумайте, что я жалуюсь, нет. Просто это действительно было так. Я не стала говорить об этом никому (точнее я не стала говорить только Линну, потому что больше мне не с кем было общаться), но пустяковая травма - ну, потянула я лодыжку, казалось бы, ничего страшного - чуть не убила меня. Дело было даже не в самом растяжении, а в царапине чуть повыше ступни.
Дело в том, что для всех мистических (если хотите, то волшебных) существ есть определенные вещества: растения, минералы, металлы, отвергаемые их организмами. Мифы о серебряных пулях и осиновых колах возникли не на пустом месте, хотя, и не являлись реальными способами справиться с оборотнями и вампирами. Существует несколько видов камней, опасных для пифий. Видимо, я поранилась одним из них, когда падала, и сейчас мне было очень плохо.
Конечно, я не собиралась умирать (только, если мне на голову сейчас свалится огромный булыжник), но чувствовала я себя просто отвратительно!
Тем не менее, мне нужно было как можно скорее выйти на открытое место. Стиснув зубы, я поползла в сторону выхода, стараясь двигаться так, чтобы забинтованная ступня не касалась пола.
Но, когда я оказалась в полуметре от полукруглого отверстия, что-то - не Знание пифии, скорее просто обостренная интуиция - заставило меня остановиться. И через секунду передо мной с облаком каменной пыли и крошек щебня обрушился потолок.
Инстинктивно отшатнувшись назад, вглубь пещеры, я не сразу осознала, что произошло.
Я спаслась - а точнее, просто продлила свою жизнь еще на несколько минут. Но теперь, я заперта здесь. И даже если каким-то чудом землетрясение прекратится в эту же секунду… Я все равно погибну, только гораздо медленней и мучительней.
Я опустилась обратно на мягкий спальный мешок. Хорошо, что Линна сейчас здесь нет. Он бы все равно не смог мне помочь, но мой дух-хранитель слишком добр, чтобы равнодушно смотреть на чью-либо смерть.
Не могу сказать, что я не боялась. Нет, мне было действительно страшно. Потому что, я была порождением тьмы. А это значило, что после смерти мне не светило перерождение, только возвращение к истоку - ко мгле, из которой я появилась. Так происходит со всеми пифиями. И гораздо хуже, когда это случается при жизни. Тогда такие, как я просто сходят с ума, их дух блуждает по каким-то другим мрачным мирам, не зная и не помня ничего реального, а тела этих несчастных могу творить ужасные вещи, становясь марионетками темных видений, терзающих их разум.
Так что, смерть страшна, но она не самое страшное, что может случиться со мной.
Я свернулась в калачик и попыталась вновь заплакать. В своем прошлом теле я не могла этого, а в человеческом - пожалуйста. И мне нравилось эта способность, хоть большинство людей и считают ее слабостью, мне она казалась признаком того, что я не была настолько плохой, насколько должна была быть.
Вновь пришли мысли о конце. Хорошо бы, это случилось быстро. Если мне повезет, я почти ничего не почувствую. Несмотря на непрекращающуюся вибрацию, я попыталась заснуть. Возможно, во сне я смогу уйти легко. Обычно все хотят уйти осознанно, чтобы успеть подвести итоги, попрощаться с близкими, составить завещание, в конце концов. Что касается меня… Я не могла сказать, что сделала за свою жизнь многое, и по большей части это были не очень хорошие поступки, предательство Ани до сих пор тяжким грузом лежало на моей совести. Все мои друзья, если они у меня и были, сейчас далеко. Кстати, тоже по моей вине. Про завещание я вообще молчу. Единственное, что я могла кому-то передать, по крови или просто силой желания - это мой дар пифии. Но такого "подарка" я бы не пожелала никому. Так что, я просто хотела уснуть. Тем более что после ослабления моих способностей, сны мне снились в основном легкие и приятные.
Я прикрыла веки. Моим последним желанием было, чтобы все, кому я причинила боль, вольно или невольно, простили меня. Особенно те, кто был ко мне незаслуженно добр - Аня и Линн. Тогда я смогла бы спокойно уйти - пусть даже и во тьму…
Я почувствовала движение воздуха у своего лица. Открыв глаза, я увидела летящий точно на меня - не увернуться, не убежать, - гигантский сталактит, словно каменный меч, направленный рукой Судьбы.
Из моих легких исторгся крик - отчаянный, бессмысленный и полный невообразимой боли и страха наступающей, нет летящей смерти. И кричала я короткое имя, означающее на языке Первой Зари "счастье".
- Линн!!! - позвала я, зная, что ответ не услышу уже никогда.
2. Аня.
…Даже проснувшись, я все еще ощущала на своем лице ледяной свет луны. В ушах звучали слова Вестницы, слова которые ломали мою жизнь. Опять.
Приподнявшись на кровати, я посмотрела на лицо Шейда, безмятежно устроившегося прямо на полу. Неужели он мне лгал?
Стараясь двигаться как можно тише, я подошла к окну. В этой реальности за ним не было белых и сверкающих, как картинка с новогодней открытки, сугробов. Только черепичные крыши домов этой деревни, а дальше - серебристые травы степи…
Не обращая внимания на жуткий скрип ставней, я распахнула их настежь и выпрыгнула в открытое окно второго этажа. Не долетев до земли, я почувствовала знакомый жар по позвоночнику, а приземлилась уже в образе волка. Не оглядываясь, я понеслась между домами в сторону степи, надеясь, что в такое позднее время никому из селян не захочется выйти погулять.
Конечно, мне было необходимо поразмышлять о том, что произошло: о словах Тиар Хин и о странных чувствах, которые я испытывала к дампиру. И о проклятии, которое я наложила (в прошлой жизни) на себя и весь Народ Первой Зари. Проклятие, обрекающее на смерть всех, кого мы полюбим. Я должна была подумать об этих вещах. Но сейчас я не испытывала ни малейшего желания делать это.
Просто хотелось бежать, чувствуя, как ветер ерошит черную волчью шерсть. Сейчас я не могла вынести все произошедшее, оставаясь человеком. Но зверь вполне мог с этим справиться.
Будь у меня крылья я и то не смогла бы мчаться быстрее. Потому что сейчас меня гнали вперед боль и отчаяние потерянной души, которая никак не может вспомнить себя. Мои мягкие лапы еле касались красновато-бурой земли, наверное, еще чуть-чуть и черная волчица, которой я была, взлетела бы в темное небо.
А через какое-то время мое сердце уже не чувствовало ничего, оно просто билось, ровно и сильно, задавая ритм моему телу, давая силы двигаться вперед. И не оглядываться назад.
Иногда бежать - это единственный выход. И сейчас я не была достаточно сильной, чтобы выстоять перед всеми проблемами, лицом к лицу со своими страхами… Все, что я могла - это уйти, чтобы не стало еще больней.
…Звезды на небосклоне гасли одна за другой, словно это мои лапы тушили их. Было что-то в этом сероватом тусклом небе, без луны и солнца… что-то тоскливое и пустое, как раз под стать моей душе.
А в прочем, сейчас имел значение только мой путь через степь, убегающий в туманную бесконечность.
***
Очнувшись, я с удивлением поняла, что нахожусь в человеческом теле. Это было странно, потому что я совершенно не помнила, как перекидывалась обратно. Если честно, я вообще мало что помнила. Только, как бежала, бежала и бежала, пока без сил не свалилась на месте и не отключилась. И причину своего бегства я, к сожалению, тоже вспомнила.
Я сжала виски ладонями и принялась раскачиваться сидя на корточках. Не. Сейчас. Я. Не. Хочу. Об. Этом. Думать.
Ладно, все. Проблемы подождут, тем более, что у меня сейчас есть более первостепенные дела.
Например, отыскать где-нибудь воду. Чувствовала я себя просто ужасно: все тело ныло, а в рот будто бы высыпали килограмма два сухого горячего песка. А может и не будто, особенно если учитывать то, что ночь я провела посреди поля.
А кстати… Где собственно я сейчас нахожусь? Насколько хватало взгляда (а зрение у меня по-звериному острое) во все стороны растилась нескончаемая серебристо-зеленая, как русалочья чешуя, степь. И уж конечно, я сейчас не могла вспомнить, откуда прибежала сюда, а, следовательно - в каком направлении нужно двигаться обратно… Прищурив глаза, я подняла взгляд на небо. Солнце было уже не в зените, скорее, оно начало стремиться к горизонту. Получается, что времени прошло немало…
Я глубоко втянула свежий воздух, непоеный ароматами поздней осени. Ага, кажется, вода есть в правой от меня стороне и довольно-таки близко. К моему счастью, ночь проведенная "на лапах" ослабила меня, но не мои обостренные чувства, так что понять, откуда дует пропитанный мельчайшими капельками воды, ветерок мне не составило труда.
Встав, я почти услышала, как заскрипели мои бедные мышцы. Потратив минут десять на то чтобы размять их, я решила: нужно найти какой-нибудь другой способ снимать стресс. Этот по-своему неплох, и даже вполне действенен, но следующее утро получается слишком тяжким. Ну, по крайней мере, пробежка на… неизвестно сколько, но думаю, очень-очень-очень много километров отлично прочищает мозги. Только вряд ли я смогу ими пользоваться, пока не попью.
Отыскав в дебрях густой травы этот треклятый источник, я тут же опустила лицо в ледяную жидкость, ощущая, как она смывает последние остатки сна. Только после этого я начала жадно пить, то из сложенных ладоней, то практически по-звериному. От чересчур студеной воды начинали побаливать зубы, но я еще долго не могла остановиться и глотала, глотала… За время странствий по Роокхелу я страстно полюбила именно такие небольшие ручейки, подающиеся среди степных просторов. Вода в них имеет вкус дождя и сухих трав, как будто не только ключ поит землю, но и она отдает ему какую-то свою частицу…
Закончила я лишь после того, как поняла, что стоит внутрь мне попасть хоть еще одной капельке, как я просто взорвусь. Осенняя трава была на удивление мягкой, будто не стояла сейчас поздняя осень. Впрочем, хоть зимы в этом мире необычайно суровы, но наступают они позднее, чем на Земле. Климат Роокхела вообще-то не отличается особым разнообразием, за исключением самых крайних районов, как то: Леса на Севере; Пустоши, полные варварских племен на Юге; и холодные горы, опоясывавшие всю эту вселенную. А так все привычно и не меняется в течение уже многих веков - сухое жаркое лето, короткие осень с весной и суровая долгая зима. Я слышала, что когда-то Роокхел (хоть тогда этого названия еще не существовало) был благодатной землей, не знающей снега и морозов. Когда-то… пока не погиб Народ Первой Зари - мой народ.
Вот теперь я была готова к неприятным размышлениям. С чего начать? Наверное, с самого начала.
Пару лет назад моя привычная жизнь сломалась в мгновение ока. Я была обычной человеческой девчонкой… точнее, таковой я себя считала. На самом же деле, я родилась оборотнем, но никто не знал об этом, потому что Изменение начинается только в подростковом возрасте. Из Роокхела на Землю за мой был послан вервольф Алексей, который быстро убедил меня в существовании иных сил и иных миров. Но он был не единственным, кого привлекла сила Рожденной. Был Андрей - еще один волк, отличительной чертой которого являлась чудовищная жестокость. Его поступки были абсолютно непредсказуемы, но все закончилось тем, что, когда мы с Лешей пытаясь сбежать от охотников, посланных Стаей, Андрей убил его.
Дальше… дальше я очнулась в чужом мире, не помнящая практически ничего. И я до сих пор… О, нет! Цепочка из случайных слов, оброненных вампирской принцессой Нихиль и моих собственных клочков изодранной памяти собрались, наконец, воедино. Пифия! Неужели, Рита могла так поступить со мной!? Мой мозг лихорадочно работал, пытаясь собрать из кусочков пазла иную картину. Но, как я ни старалась, не могла придумать ничего другого. Возможно ли такое, что у Риты были серьезные причины для такого поступка? Она знала все - по крайней мере, так должно было быть в теории… Если рассуждать отстраненно, смогла бы я пережить смерть Леши, помня все до последней мелочи? Ответ я знала - нет, моих сил не хватило на такое. Даже лишенная памяти, я все равно оставалась сломленной, пережитая боль засела где-то глубже разума, и только загадочное стремление к мести заставляло мое освежеванное сердце биться. Белый волк, которого я должна убить - вот все, что я помнила. Сейчас, я уже не жаждала возмездия. Андрей был монстром, но винить его в произошедшем я не могла. Потому что я и только я была причиной Лешиной смерти. Я
влюбилась в несчастного паренька, тем самым предрешая его конец. Пусть тогда я и понятия не имела о том, что являюсь принцессой Миа Кхель, но так или иначе, но погиб Алексей из-за меня.
А теперь появился таинственный Шейд - красавец-дампир, которого я должна была убить. Но спас меня от местной версии испанской инквизиции, и потому - хоть и не только, я не смогла исполнить свое задание. Два года я была в этом мире беспощадной Охотницей на нечисть, но убить того, кто был знаком твоей душе - о, это выше моих или чьих-то еще сил.
И теперь, я не знала - поверить ли Тиар Хин… или своей душе? Я так хотела верить Шейду - верить, что он не предавал, не мог предать!
Как ужаленная, я вскочила на ноги. Так нельзя. Нельзя принимать решение, не выслушав самого дампира.
Я уже собиралась перекинуться в волка и побежать по собственным следам (странно, что это сразу не пришло мне в голову!), как вдруг, некий инстинкт, воспитанный двухлетним проживанием в этом диком и опасном мире, заставил меня обернуться назад.
Прямо мне в лицо летела стрела, кажущаяся размытой из-за скорости.
3. Айрис.
Чертов дампир! Чтоб ему гореть в самых глубинах Подземного Мира. Изготовить стрелу, способную убить оборотня - невероятно трудно, почти невозможно. Впрочем, для такой опытной некромагини, как я нет ничего неосуществимого. Я сделала две таких стрелы - и, как оказалось, не зря.
А ведь все было так отлично продумано - девчонку, связанную заговоренной веревкой (над ней тоже пришлось потрудиться), необразованные селяне радостно тащили на костер. Мне бы даже не пришлось стрелять - если бы грязный ублюдок не вмешался! Разозлившись от того, что мой первый план рушился на глазах, я откровенно сглупила; чудом удалось скрыться, прежде чем меня заметили. Однако унывать я не собиралась - так или иначе, рано или поздно, но своего я добьюсь. Эта дрянь станет кормом для могильных червей, а ее череп я сохраню на память, а может и для какого дела. Что поделаешь, некромагам приходиться быть практичными и, понятное дело, абсолютно не брезгливыми. Кстати, бытует мнение, что оборотням не овладеть мало-мальски приличной магией - не верьте, это злые наветы, из-за которых вервольфов представляют тупыми животными, единственным достоинством которых является физическая сила. Некромагия - сложное искусство, не спорю, но способность к обучению никак не зависит от того, кем ты являешься - да, хоть селки, лишь бы талант был! Вот Андрей закопал свой дар в землю, причем не в буквальном смысле, к
сожалению. Иначе вышло бы вполне в наших традициях: временное самопогребение практикуется довольно часто. Опять-таки, все из-за этой мерзкой девчонки - околдовала она оборотня что ли?
Я ненавижу ее - коротко и понятно. Не понятно, каким образом ей удалось выкрутиться в последний раз - да к тому же прикончить Сайласа, но это меня не особо волнует. Главное, что тогда я осталась жива - на ее беду.
Отыскать девчонку было непросто, возможно, это бы мне еще не скоро удалось. Но оборотница не собиралась таиться в каком-нибудь забытом богами уголке, а развернула активную кампанию Охотницы на нечисть - нет, ну не смешно ли! А вычислить, кто именно является этой, быстро сделавшейся знаменитостью, Охотницей, оказалось и вовсе раз плюнуть. Правда, когда она попала в замок вампирского кхана, я подумала, что отомстить уже не удастся - потому как ли ее в этом замке и прикончат… Или же девчонка обрела себе могущественного покровителя, с которым даже я не рискнула бы тягаться. После того, как она вновь вернулась на поверхность (тем самым позволяя мне отбросить первую версию), я не спешила нападать, осторожно разнюхивая ситуацию. Так и не получив точных сведений, я тем не менее, надумала действовать, но чужими руками. Внушить суеверным крестьянам, что вскоре в их деревне объявится злобная ведьма - что может быть легче. Все прошло бы гладко, если бы в моем идеально отработанном спектакле не появился бы неожиданный персонаж. Да, дампир порядком спутал мне карты.
Но и тут судьба послала мне неожиданную удачу… впрочем, возможно, мне следует благодарить вовсе не фатум, а очередную демонстрацию глупости этой девицы. Убежать так далеко от своего друга, который еще мог быть мне достойным соперником - я уже и не думала, что все будет так легко.
Однако же, жертва одна посреди "чистого поля", где никто не помешает мне всадить в нее стрелу. Над второй я работала еще тщательней, чем над первой - "древко" из волчьих костей (не вервольфа, а обычного дикого зверя) тринадцать суток вымачивалось в яде гарпий - этих милых вампирских песиков. Разумеется, что живая тварь не стала бы добровольно делиться своим ядом, разве что в качестве инъекции в мою ногу. Так что мне пришлось выловить парочку гарпий, забравшихся слишком далеко от своих собратьев и могущественного хозяина. Дальше все по схеме "У попа была собака…", только без бесконечного повторения. Все остальное было техническими мелочами, а стрелять из лука я умела отлично. К сожалению, из-за сложности процедуры изготовления (я немного сократила его описание) у меня была всего лишь пара стрел, способных прикончить любого оборотня. Поэтому нетрудно представить мою ярость, когда полукровка лишил меня одной из них.
Но вот теперь-то, никто и ничто не станет препятствовать смертоносному полету моего творения, а не промахнуться мимо туловища девицы я как-нибудь сумею. Еще одно преимущество оружия, созданного при помощи некромагических знаний - можно особенно не прицеливаться, губительная совокупность чар и яда сделает свое дело даже через крохотную ранку в любой части тела. Я опасалась, что она может заметить меня - все-таки открытые пространства степей не слишком предназначены для засад. Но созданный морок пусть и не очень умелый, все-таки отвел ей глаза. Я до последнего сомневалась, что все получится, но эта Аня проявляла чудеса беспечности. Удивительно, как такая разиня сумела стать охотницей, причем довольно известной.
Когда стрела полетела точно в ее сторону, я не удержалась от радостного возгласа. От зачарованной некромагом стрелы уклониться невозможно, разве что, кто-то другой примет ее на себя - как в прошлую попытку. Но… я отказывалась верить собственным глазам. Жертва все-таки почуяла что-то в самый последний момент - костяное острие угодило в левое плечо, а не сердце. Ох, демоны ее раздери, как этой волчице только удается все время уворачиваться!? Впрочем… я довольно улыбнулась. Это уже не имеет особого значения. Девчонка лишь продлила собственную агонию на несколько мучительных минут, вот и все.
Теперь, когда поверженный враг распластался на земле, пытаясь непослушными пальцами (хитрый яд, основанный на знании магии смерти - сложно в приготовлении, зато потом действует быстро и надежно) пытаясь ухватиться за белесое древко, можно было не скрываться более. Скинув и без того на честном слове держащийся морок, я приблизилась к ней, оставаясь, впрочем, на достаточно безопасном расстоянии. Раненый зверь в сто раз опаснее здорового, хотя бы потому, что терять ему нечего. Рисковать лишний раз собственной драгоценной жизнью я не собиралась, тем более что до финала оставалось совсем немного. А томительное ожидание можно скрасить приятной (для меня, разумеется, а не для девчонки) беседой.
- Ты? - выдохнула она, сообразив, наконец, поднять взгляд. Как банально! Так и хотелось ответить что-нибудь в рифму из местного фольклора (фразы для оригинального "посыла" существуют во всех мирах), но я удержалась. К чему лишние эмоции, когда я уже победила. Хотя, позлорадствовать я, пожалуй, могу.
- Именно. Не беспокойся, мой яд приносит массу неприятных ощущений, но разум сохраняет вполне ясным - так, что я не плод больной фантазии.
- Вот повезло-то. Всегда мечтала перед смертью лицезреть перед собой стерву с идиотской прической, - не осталась она в долгу.
Больше всего мне сейчас хотелось пнуть нахалку носком сапога (для подобных случаев в него вшита металлическая пластина), но я все еще помнила про разумную дистанцию. Раз хватает сил болтать - их может хватить и на что-то большее, бросок до моего горла, например.
- На твоем месте, я бы не слишком выступал, - заметила я, - а то ведь я могу сделать отход к праотцам куда менее приятным…
- Но ты не на моем месте, так что оставь советы при себе.
Удивительно, но эта девчонка умудрялась выводить меня из себя, даже находясь на пороге смерти! С другой стороны, слова - это все оружие, что у нее осталось. Счет жизни оборотницы уже идет на минуты, а мне остается только наблюдать за ее мучительной, хоть и не слишком долгой агонией. Моя вспыльчивая натура порывалась наброситься на хамку, но я не дам ей ни малейшего шанса на спасения. Вот вволю поиздеваться над трупом - это пожалуйста. Мертвые не могут причинить вреда… если ими, конечно, не управляет кто-нибудь. Кстати, неплохая идея. Думаю, из девчонки получится неплохой оживленец… Рана-то совсем небольшая, заштопать ее не составит труда. Так, появился еще один стимул не трогать ее, зачем зря портить хороший материал…
Мои радужные некромагические мечты прервались из-за неприятного тянущего ощущения внизу живота - будто я падала с огромной высоты… Так бывает, если ткань пространства разрывается… Вот черт!!!
"А какого умирать тому, для кого смерть была каждодневной рутиной?" - мелькнула нелепая мысль. Она и стала последней.
4.Аня.
Странно, что мне почти не было больно. Видела рану, чувствовала, как медленно (к моему счастью важные артерии не были задеты - стрела могла угодить в шею, но я удачно отклонилась) вытекает кровь. По-моему, одна или две кости были перебиты крепким острием. Обидно, что, несмотря на странную потерю чувствительности, сражаться я не могла. Наверное, дело в яде, который, по словам Айрис, сейчас стремительно растекался по моему организму… Я сделала попытку перекинуться, но между мной и волчьей ипостасью будто выставили крепкую стену. Я знала, что по-прежнему остаюсь оборотнем, но лишилась возможности использовать свою способность. Прибавьте к этому невероятную слабость, не дающую пошевелиться, и сделайте вывод - боец из меня в тот момент был никакой.
А еще меня пугало понимание того, что я не боюсь. Понимаю, звучит странно, но так и было. Я не боялась умирать, а, следовательно, не пыталась бороться за жизнь. И вот это равнодушие и было самым страшным. Я попыталась заставить себя сделать хоть что-нибудь, ну не должны были просто так пройти два года жизни Охотницы. Я ведь не из таких передряг выбиралась… Я попыталась вытащить стрелу, прекрасно понимая, что сделаю только хуже - получится, что я просто истеку кровью, раньше, чем доберусь до Айрис. Но головокружение, списанное мной на действие яда, помешало мне.
…Глаза слезились, и я не сразу поняла, почему Айрис стала падать. Но когда на е груди расцвел красный цветок… цветок вокруг стального стебля-лезвия - я осознала происходящее.
- Снова попадаешь в неприятности, Миа Кхель? - я хорошо помнила этот обманчиво мягкий голос… бархат, под которым скрывалась сталь.
Андрей опустился на корточки рядом со мной, а я еле удержалась, чтобы не оттолкнуть его из последних сил. Я ведь все помню! Как у него только наглости хватило явиться, после того, что он убил Лешу?! О том, что без его появления я бы уже была мертва, я в тот момент не задумалась.
- Сейчас будет больно, - неожиданно произнес он. Я не поняла, что он имеет ввиду, но тут тонкие белые пальцы ухватились за древко стрелы и с силой дернули…Мне чудом удалось не закричать; показалось, что рану на плече прижгли раскаленным стальным прутом… что же чувствительность так не вовремя вернулась! От сильного толчка я свалилась прямо на Андрея, а он соответственно повалился на землю. Как я и предполагала, кровь хлестала, будто резко открыли кран… Со стрелой внутри рана не казалась такой серьезной. Все это я отметила краем сознания, потому как медленно проваливалась в темную пустоту… За время путешествий по Роокхелу мне доводилось несколько раз испытывать это: обманчивое спокойствие, становится уже не так больно, просто хочется спать… И мне ли не знать, насколько это состояние опасней болезненной лихорадки! Оно означает, что ты сдался, перестал всеми силами цепляться яза жизнь.
- Эй-эй, а ну прекрати! - Андрей что-то говорил, но я уже плохо его слышала. Непослушным языком я попыталась произнести.
- Отстань,.. Ненавижу тебя, сволочь!
Но вряд ли у меня вышло что-то членораздельное. Слабость блаженными волнами накатывала на мое безвольное тело, а я и рада была расслабиться, наконец. Так устала… вся жизнь - сплошная битва, нужно немного отдохнуть…
А потом все изменилось. Я словно попала в центр бури. Энергия ворвалась в меня, словно раскаленная молния, я действительно ощущала жар… но так же было кое-что еще. Жажда… жажда жизни. Я закашлялась, как будто захлебнулась тем невероятным потоком силы. Впрочем, вероятней, что…
- Ты не дышала одиннадцать минут! - Андрей яростно тряханул меня за плечи. Пораженная таким эмоциональным всплеском я лишь пискнула.
- Прости, я не специально, - тут только до меня окончательно дошел смысл его фразы… Так ведь по всем физическим законам я должна быть мертва. Человеческий мозг умирает без кислорода через пять минут. А вервольфы на самом деле не так уж отличаются от простых смертных - дышать нам точно необходимо. А также… никакая магия не способно вернуть с того света. Если ты умер - этого уже не исправить. Некромаг может поднять тело - заставить его двигаться и говорить, но это не будет жизнью. Но зомби я не была - они ведь не думают, не чувствуют, просто существуют по воле создателя.
- Что со мной произошло? - мой разум требовал объяснений, а единственный, кто в этом безлюдье мог их (хотя бы теоретически) дать - Андрей.
Оборотень качнул головой.
- Если бы я знал. Одно могу сказать точно: ты была мертва.
- Это не возможно!
Он бросил на меня злобный взгляд.
- А то я не знаю. Но уж поверь, как некромаг я в смерти разбираюсь. Ты не дышала, сердце не билось, а самое главное - ты была окутана энергией смерти, как коконом, он замер на мгновение, будто принюхивался, - И знаешь, она и сейчас рядом, но немного в отдалении. Плохую ты себе спутницу выбрала, девочка. Костлявая - ненадежный товарищ, может помочь, а может и неожиданно предать.
Я не знала, что и думать. Конечно, ко многому привыкаешь, но когда все твое существование нарушает законы мироздания - это заставляет задуматься.
- Да никого я не выбирала, - я устало покачала головой, - Я вообще всего этого не хотела…
- Если ты чего-то не помнишь, это еще не означает, что этого не было.
Я застыла, как громом пораженная. Неужели…
- Ты знаешь, кто я! - и как я раньше не поняла, а ведь Андрей и в первые наши встречи называл меня первым именем.
- М-м, возможно. П р и н ц е с с а…
Ей Богу, в тот момент я была готова уничтожить его голыми руками, не обращая внимания на уколы боли в плече. Кстати, кровь уже перестала течь; рана начала стремительно заживать под влияньем усиленной волчьей регенерации. Однако, для полного восстановления необходимо время. А у меня создалось ощущение, что именно его мне сейчас не хватает.
Я решительно вскинула голову и отыскала в себе силы, чтобы встать на ноги. Если этот оборотень хочет играть в шарады - пожалуйста. Но без меня. Я хотела хоть раз в жизни получить всю правду, без сокрытия и недомолвок. Или он дает мне это или я ухожу!
- Эй, ты куда? - Андрей хотел схватить меня за руку, но во время понял, что это неудачная идея.
Я ответила холодно, даже не удосужившись обернуться.
- Мой…, - я на мгновения замялась, думая, какое определение подойдет Шейду, - мой товарищ ждет меня, - тоже не совсем правда, ведь я не предупреждала дампира о своем уходе (хотя, Андрею этого лучше не знать, пусть думает, что в случае чего меня будут искать).
Голос Андрея прозвучал чуть менее холодно, чем обычно. В нем слышалась какая-то напряженность, возможно даже, тревога. С чего бы это?
- Ты обиделась?
Признаюсь, его вопрос застал меня в расплох. Я не видела Андрея больше двух лет (честно говоря, я и тогда не слишком много общалась с ним), но, кажется, тогда его не слишком волновали чужие чувства… не думаю, что он изменился.
Я решительно обернулась, будучи готова дать оборотню словесный (а если понадобится, то не только) отпор, но застыла не в силах сказать хоть что-нибудь.
Да, мне было всего восемнадцать лет, шестнадцати из которых я не помнила до недавнего времени. Но как раз два последних года научили меня разбираться во многих вещах: начиная оружием и заканчивая людьми. Я умела отличать ложь от правды. И Андрей… на его лице было написано выражение тоски, почти отчаяния. Причем абсолютно искренние. Это было странно. Разум твердил, что мне нельзя доверять Андрею, но я чувствовала, что не могу уйти прямо сейчас. Мне было необходимо разобраться в правдивых и ложных составляющих моей жизни, а Андрей мог помочь… "возможно, ему самому нужна твоя помощь, - шепнул таинственный внутренний голос, который большинство называют интуицией".
А еще я знала: нужно говорить правду, иногда без обмана не обойтись, но истина обладает по-настоящему особенной силой. Когда живешь в мире, построенном на магии, когда неосторожно брошенное слово может обернуться в реальный объект… привыкаешь следить за языком.
- Я не обиделась. Я просто тебя ненавижу…
Мои слова, произвели эффект пощечины. Андрей дернулся, будто его ударили, но тут же вновь обрел контроль над собой и выдохнул.
- И за что же, позволь узнать?
Тут настала моя очередь задыхаться от возмущения. Нельзя исключать возможность, что чья-либо жизнь для Андрея не значила ничего. Но он должен был понимать, как я к нему относилась после смерти Леши! Что я могла чувствовать кроме ненависти? Разве что желание убить…
Резко втянув воздух, я попыталась немного успокоиться. В глазах потемнело, а по телу уже начинали пробегать горячие искры - еще немного и я бы обратилась, потеряв контроль над своим звериным "я". Ладно, как говориться "спокойствие, только спокойствие". Обстоятельства сейчас явно не в мою пользу сложились, так что бросаться на Андрея неразумно (тем более, как ни крути он спас меня от психопатки-Айрис, хотя это может как раз служить доказательством того, как легко он лишает других жизни… Как же все запутанно!).
Но я не могла позволить себе такую роскошь, как гнев. Андрей его не заслуживает, а я сама уже давно убедилась, что хладнокровие куда действенней безрассудной ярости. У меня еще будет шанс расквитаться с ним. Сейчас я не могу этого сделать - не только потому что все еще не пришла в себя после раны. Убить кого-то, кто только что спас твою жизнь (пусть и преследуя какие-то свои темные цели) - как я когда-то сказала Шейду, "я не такая стерва, чтобы прикончить после этого"…
- Ты лишил меня даже подобия счастья, - произнесла я с холодом, которому позавидовали бы все айсберги Ледовитого океана, - Именно из-за тебя лишилась Алексея. Из-за тебя скиталась два года в этом мире, мучаясь от кошмаров, которые не помогали вспомнить, а только бередили незажившие раны!.. Еще вопросы есть?
В угольных глазах Андрея сверхновой вспышкой зажегся гнев и… что-то еще, подозрительно напоминающее вину (ладно, я сейчас явно не в себе, потому что в полном здравии это бы точно не привиделось).
- Думаешь, ты все знаешь?
- Нет, - отрезала я, - Но я знаю, что нам с тобой не по пути. И на данный момент этого достаточно!
И снова следующая фраза застала меня врасплох. Что бы я о нем не думала, Андрей был определенно очень странной личностью (деликатный синоним слову - псих!)
- Не у всех есть возможность менять Судьбу, принцесса! У некоторых нет возможности выбирать…
Тут я приняла единственно возможное решение; если не забывать, что немедленное убийство Андрея - не вариант!
- Послушай, - я провела ладонью по волосам, пытаясь скорее привести в порядок не их, а свои мысли, - Нам нужно поговорить, я это понимаю. Но сейчас у меня есть дела первостепенной важности.
- Хорошо - неожиданно согласился он, - Завтра. Я сам найду тебя.
Вот уж не сомневаюсь!
Не обращая внимания на слабость и горящую огнем рану, я оживала в своем разуме образ "обсидианового" волка и через пару мгновений стала им. Перед тем, как мой ум полностью подчинился животному инстинкту - в данном случае, бежать - я успела подумать, что мне, наверняка, предстоит еще один неприятный разговор - на этот раз с Шейдом. А на следующий день - беседа "по душам" (в кавычках, потому что я сомневаюсь в наличии этой самой души у этого оборотня) с Андреем. Многовато для меня одной, вам не кажется?
5. Рита.
Если бы меня спросили, какое чувство самое-самое сильное, я бы не задумываясь, ответила - отчаяние.
Многие считают, что смерть им нестрашна; я сама думала также. Но когда ты встаешь к ней лицом к лицу… все оказывается совсем не так, как ожидалось. Смерть - это не облегчение, не решение всех проблем. С ней ничего не заканчивается, и если ты не заслужил покоя, ты не получишь его и в мире ином.
…В момент, когда Костлявая занесла надо мной свой "меч", готовясь вырвать темную искру жизни (парадокс, однако сложно объяснить иначе: рожденная из предвечного мрака, я не могла иметь светлую душу) из моего сердца… я не выдержала этого ужаса и, хотя собиралась уйти спокойно, без слез и сожалений, не смогла сделать этого. Я позвала единственного, кто понимал меня, единственного, кто готов был сострадать и утешать, не требуя ничего взамен. Тот, которого я обидела ни за что, ни про что…
- Линн! - в этот крик я вложила все свое отчаяние, всю боль, весь страх. Я не надеялась, что его кто-то услышит, а даже если услышит, все равно не успеет… Я лишь подумала, что должно быть это окажется не слишком больно - скорее всего, я погибну раньше, чем сигналы успеют долететь по нервам до мозга.
Прикосновение меча-сталактита я все же почувствовала. Но в отличие от моих ожиданий, он не пронзил меня насквозь, а лишь царапнул наискось своим отточенным кончиком. Невероятно - но все произошло так, будто кто-то оттолкнул его с рокового пути к моему сердцу!
Я долго не решалась не то, что пошевелиться - просто открыть плотно зажмуренные глаза. Чувствовала только, что меня бьет крупная нервная дрожь: настолько я была напряжена. Поэтому, когда некто легонько прикоснулся к моему предплечью, я позорным образом завизжала.
- А-а-а-а-а!
И только после этого, наконец, сообразила распахнуть веки. Однако никого и ничего не увидела… Ка же так? Кто-то спас меня; бесспорным доказательством этого являлся тот факт, что я все еще была жива. И единственным, кто мог бы это сделать являлся, конечно, мой дух-хранитель.
- Линн? - неуверенно прошептала я. И чуть не расплакалась от облегчения, когда услышала слабый вздох.
- Рината…
- Ох, Линн, прости, прости меня, пожалуйста! - прорыдала я, но призрак Первой Зари ничего не ответил, - Не молчи. Если ты хочешь уйти, то я пойму… Я так виновата. Но, прошу, скажи что-нибудь!
Его голос звучал так тихо, так… призрачно. Тем не менее, он разгонял жуткую тишину одиночества, показывал, что я не одна.
- Я не злюсь на тебя, и никогда не злился. Тебе нет нужды извиняться. Это я должен просить прощения…
Я быстро-быстро заморгала от удивления. О чем это он? Но задать этот вопрос я не успела, Линн продолжил говорить.
- Просто знай, что я бы ни за что не оставил тебя, если бы оставался иной выбор. Мне жаль, что это случилось именно сейчас, но я верю, что ты отыщешь свой путь - и неважно, будет ли он темным, светлым… или каким-либо иным. Я верю - верь и ты…
И зная, какое слово должно прозвучать следующим, я все равно обливалась слезами и мысленно молила все силы, которые только есть во вселенной - богов, демонов, судьбу, чтобы оно так и не было произнесено. Но отчаяние - самое сильное чувство, сильнее надежды, любви и пресловутой веры, о которой постоянно твердил мне Линн. Оно всегда заполняло мою жизнь - то привычной, почти незаметной горечью; то искусным инквизитором терзая мою душу… Стоит ли удивляться, что безнадежность и в этот раз оказалась права - и мой жуткий приговор все же прозвучал, произнесенный призрачными устами.
- Прощай, Рината.
У меня не было сил умолять его остаться. У меня вообще не оставалось желания делать хоть что-то, даже плакать. Я просто лежала, устремив невидящий взор в потолок, и чувствуя, как внутри черной дырой разрастается пустота.
Есть простые истины, которые мы упорно пытаемся отрицать. Жизнь жестока. Любовь не бывает вечной. Счастье невероятно хрупко… Оно может сломаться под гнетом обстоятельств, но куда чаще мы сами разрушаем его. Предаем тех, кто верил нам; обижаем близких; отказываемся верить… Если бы у меня появился еще один шанс, я бы постаралась все исправить. Постаралась бы совершить невозможное - изменить собственную судьбу. А теперь, ничего уже не имеет смысла. Я бы могла верить - но во что? Как всегда (а какой финал еще может ждать темную прорицательницу?), все окончилось тьмой, она и только она. А свет… свет - это всего лишь сказка наивных дураков, которую они упорно пытаются внушить всем остальным.
…На меня вновь нахлынуло проклятое всезнание - теперь, когда призрак Первой Зари больше не сдерживал его. И, совершенно неожиданно, я оказалась готова благословить дар, который всегда считала проклятием.
Потому что он открыл мне важную истину - Линн не бросал меня!!! И почему я не умею слушать других, а самое главное - доверять их словам? А ведь он сразу сказал, что не оставил бы, будь у него выбор! Ему пришлось сделать это! Я должна была умереть - и, несомненно, умерла бы, не вмешайся Линн. Как удалось бесплотной душе, не имеющий даже формы, только голос, отвернуть от меня беспощадную смерть - этого даже всевидящая пифия не может понять. Однако, вопреки судьбе и законам мирозданья, ему это удалось.
Но остаются вещи, которые нельзя изменить или оспорить. Жизнь и смерть находятся в незыблемом равновесии, которое не в силах поколебать даже те, кто был когда-то Народом Первой Зари. Кто-то остается жить, значит, некто другой должен умереть. Что бы там не считали многие, но призрачное существование - тоже жизнь.
Линн спас меня, пожертвовав собой.
6. Чинара Ван-Литтерэйн.
… Если бы свет был олицетворенным, если бы были те, кто смог бы его олицетворить - мир наполнился бы умиротворенным счастием. И наш мир ведал подобное счастие, когда в него пришли те, кто назвал себя Народом Первой Зари. Они привнесли жизнь в прекрасный, но пустой мир, что сейчас мы именуем Роокхел, а прежнее его название затерялось в веках…
…И после того, как на земле взросли деревья и травы, леса наполнились птицами и зверями, а моря - рыбами и прочими тварями водными, стали тянутся на Роокхел создания из иных миров. Первыми пришли гордые светлые эльфы - и заселили леса, потому как эльфы - дети природы и не могут жить без связи с ней. Но не нашли люди Первой Зари общий язык с пришлым народом. Жили они особняком друг от друга, не общались, не торговали - и не вели между собой вообще никаких отношений. Даже языки были у них различными. Хотя Народ Первой Зари ведал все языки, на которых только говорят во всех мирах, и не могло это послужить препятствием им в общении с эльфами.
…Эльфы выбрали для своего обитания леса Востока. Среди стройных сребролистных деревьев Бэлейн был построен первый град. Ставший позже столицей эльфийского государства - Бэлейн-Дар…
Все-таки эльфы - жуткие снобы. Уж поверьте, я в этом разбираюсь - как-никак сама эльф. Правда, только на половину, по отцу. И еще по воспитанию, которым также занялся мой папа… ну, как занимался - отдал меня в пансион при Академии Благородных Эльфов (АБЭ), и дела с концом. Нет, мне здесь нравится - библиотека большая, у каждого ученика своя комната, предметы интересные… Но все же согласитесь, что родитель мог бы приезжать к своей дочери чаще, чем раз в полгода! Ах, он ведь важная шишка - правая рука эльфийского монарха… "Как тебе не стыдно, Чинара! Отец ведь работает, чтобы ты смогла учиться в этом чудесном месте, чтобы у тебя все было…". Бла-бла-бла, сколько я всего этого наслушалась. Почему все пытаются давить мне на совесть?
Хотя, с папой я вижусь во много раз чаще, чем с матерью. Точнее, ее я вообще видела только ОДИН раз… ну если не считать самого рождения.
Женщина, породившая меня на свет, появилась в один погожий летний день, четыре с половиной года назад. Не знаю, почему именно тогда, не раньше, не позже я с ней не встречалась. Встреча с высокой кочевницей из дикого пустынного племени расставила все точки над "й" и еще парочку над "ё". То, что это моя мать я поняла сразу же. Ну от кого еще мне могли достаться (совершенно нетипичные для эльфов) грива непослушных кудрей медно-рыжего цвета, по-волчьи желтые глаза и оливковый оттенок кожи? Черты моего лица также не были похожи на стандартные параметры эльфийки: точеный прямой нос, пухлые губы и широкие скулы… фактически я являлась более молодой копией своей мамы. Только заостренные кончики ушей, и раскосые глаза нечеловеческого размера напоминали о расовой принадлежности по отцовской линии.
Мы обе потрясенно молчали какое-то время, пристально разглядывая друг друга. Все выглядело так, будто эта встреча оказалась сюрпризом именно для моей матери, а не наоборот! Следующая ее фраза убила меня наповал.
- Чинара? - неуверенно спросила она, не отводя от меня сканирующего взгляда. Как будто по Бэлейн-Дару ходят толпы рыжих эльфиек - не смешите, единственное подобное чудо природы здесь (а возможно, и во всем мире) - это я.
- Ты знаешь, как меня зовут? - участие матери в моей жизни было "не слишком активным", так что я не была уверена, что ей известно хотя бы, как нарекли ее дочурку.
- Разумеется, ведь это дала тебе это имя, - ее голос был спокоен, казалось, мой грубоватый тон ничуть не смущает женщину. М-да, насчет имени тоже можно было догадаться. "Чинара" совершенно не напоминает звонкую эльфийскую речь.
Женщи… нет, вероятно, мне все же стоит называть ее матерью, даже мысленно… мама решила попытаться продолжить не слишком клеящуюся беседу.
- Я - Тиана… вряд ли Гелиан… твой отец… говорил обо мне.
- Ну почему же, - возразила я, прищурив глаза (те, кто неплохо знали меня, могли бы сразу сказать, что это первый признак надвигающейся бури), - Я знаю вполне достаточно. Самое главное по крайней мере - то, что тебя не было рядом двенадцать лет!
Похоже, этой фразой мне удалось значительно поколебать напускное спокойствие Тианы - она прищурила глаза точь-в-точь, как я. Спрашиваете, откуда я знаю, что спокойствие было напускным? Первые пять минут общения уже показали, что мы с матерью являемся чуть ли не копиями друг друга. И внешне, и, похоже, по характеру.
- Гелиан не хотел, чтобы ты осталась со мной. Ребенок (я!) не был желанен для него…но, тем не менее, он пожелал оставить тебя в Бэлейне. Собственичество всегда было главным недостатком твоего отца…
- Он, по крайней мере, был рядом! - оборвала я ее, чувствуя, как глаза наполняются влагой… о, безымянные демоны! Не хватало еще и разрыдаться, - Все сказанное тобой, - я попыталась сморгнуть незваные слезы, надеясь, что это проявление слабости останется незамеченным, - все это никак не оправдывает твое отсутствие, - закончила я.
Взгляд "волчьих" глаз стал каким-то тоскливым. Из него исчезла все то ощетиненное напряжение, что я еще пыталась удерживать.
- Я и не пыталась оправдаться. Знаешь, я действительно жалею о том, что не была рядом с тобой, Чинара. Но смириться с жизнью в клетке - пусть даже такой роскошной, как Бэлейн-Дар - я бы не сумела.
Она повинно опустила голову, но перед этим я успела различить перемену выражения лица. Похоже, в моей матери зажглась надежда. Ее голос обрел другие интонации, более взволнованны, спонтанные.
- Ты ведь понимаешь меня, правда? Тебе тоже нелегко среди этих разнеженных светлых, - она презрительно шевельнула плечами, и я с удивлением поняла, что речь идет об эльфах, - Чинара, ты уже достаточно взрослая, чтобы решать самой… Ты хочешь уйти со мной, хочешь узнать настоящую свободу?
Я ошарашено смотрела на Тиану, силясь переварить услышанное. Достаточно взрослая, чтобы решать самой?.. Ради Богов, мне всего двенадцать лет! И я всю свою жизнь находилась в городе эльфов, а теперь мне предлагают вечное Бесприютство…
Тогда я отказалась. Сказала "нет" на предложение родной матери отправиться вместе с ней и ее (и моим) народом. Тиана оставила мне прощальный подарок, а точнее два подарка, тесно связанных между собой. Золотой перстень с гематитом и ручного демона, которого этим перстнем можно вызвать. Истер (так звали моего демона) обладал обликом небольшой хищной птицы, вроде сокола или пустельги, но от обычных пернатых его отличала пара витых рожек, венчающих голову. Говорить он умел, но делал это редко, предпочитая общаться со мной телепатически. За все эти годы Истер был моим лучшим и единственным другом. А так же напоминанием о слове, которое я, не подумавши, бросила четыре с лишним года назад… и о котором сейчас очень жалела.
Да, если бы кто-то вновь предложил мне бежать и отправиться в бесконечные странствия по Роокхелу - я бы согласилась, не раздумывая. Я хотела видеть настоящий мир, за пределом эльфийского леса, я хотела свободы. Наверное, во мне взыграли материнские крови, что-то, что гонит целый на род вперед, не давая им осесть на одном месте. Как бы то ни было, но полгода, оставшиеся до моего совершеннолетия (по эльфийским меркам) казались мне невыносимо долгими. И я не собиралась ждать их исхода, тем более, я сомневалась, что отец дарует мне полную самостоятельность сразу после дня рождения.
Была еще одна причина, по которой мне хотелось покинуть Бэлейн-Дар. Моим самым страстным увлечением являлось изучение истории Роокхела. Не той подчищенной версии, в которой эльфы ставились во главу угла - такой беллетристики с лихвой хватало в библиотеке Академии… Нет, меня интересовала подлинная история мира, без лжи и прикрас. А особенно все, что касалось народа Первой Зари. Это был мой пунктик, навязчивая идея. Самыми интересными были упоминания о Возрождении - о том, что этот великий Народ может вернуться… Правда, как и большинство древних предсказаний, это сулило войны и море крови. Ну а когда пыльные манускрипты обещали что-нибудь хорошее? Я не особо верила в проклятье. А вот в сказку о тех, кто словно феникс из пепла, вернется в наш мир из загробного царства - верить очень хотелось.
Так, погруженная в грезы и мечтания о событиях двухтысячелетней давности, я построила план побега…
7. Андрей.
Я смотрел ей вслед, глядя, как крошечная черная фигурка волчицы исчезает в зеленоватой дали степи. Давно мне не было так горько и погано… Аня мне не доверяет - это и понятно. Однако я сделал все, чтобы она пришла и выслушала меня завтра. Любопытство - одна из важнейших движущих сил этого (да и любого другого) мира. Я порядком заинтриговал принцессу и надеюсь, что желание узнать правду окажется сильнее, ее страха. Хотя, как раз таки страха я в ней не увидел. Только ненависть к самому себе. Она бы убила меня, если бы не была ранена… а я уже успел понять, что не могу мериться силами с возрожденной Миа-Кхель. Да и не собирался я этого делать.
Мы с ней были связаны - хотелось бы мне верить в "чувства, которые не смогли разрушить ни время, ни смерть"… Но этих чувств не было, ни сейчас и никогда ранее. На самом деле все было намного прозаичней: моя ошибка, один неудачный эксперимент и… Впрочем, не стоит сейчас об этом думать, ведь завтра мне и так придется рассказать все Ане. Не стоит засорять голову сегодня.
Я насторожился, услышав слабый хрип… Черт, совсем забыл об Айрис! Она уже вытащила стилет из груди и ошарашено смотрела на него. Я подлетел к ней и вырвал кинжал из цепких пальцев - не хватало еще оставлять некромагине свое оружие.
Айрис закашлялась, и я заметил каплю крови в уголке ее рта. Кажется, волчица пострадала сильнее, чем я планировал…
- Ты… ты убил меня!? - полувопросительно прокашляла она.
- Самый глупый вопрос, который я когда-либо слышал! - рассмеялся я, - Нет, как видишь. Хотя, смерти ты, несомненно, заслуживаешь.
Она злобно зыркнула на меня своими красноватыми глазами. За свою долгую жизнь я успел уяснить, что не стоит бояться взглядов и угроз. Только действие имеет значение; бессмысленно растрачивать себя на пустые слова или жесты. Айрис этого так и не поняла, не смотря на весь свой некромагический опыт, который должен был выпестовать в ней практичность.
- Ты мог оживить мое тело, Андрей… я спрашивала об этом… - раздраженно произнесла она.
- Если бы я и поступил таким образом, ты бы все равно об этом не узнала, - со снисходительной улыбкой растолковал ей я, - Как некромагиня ты должна знать, что трупы, управляемые магией не являются живыми - душа, а следовательно, суть и память, покинули их.
Айрис со слабым стоном попыталась сесть. С трудом, но это ей удалось. Она хищно оскалилась в ответ на мои слова, но это больше походило на вымученную улыбку.
- Говоришь, достойна смерти?.. Это все та мелкая дрянь, верно. Из-за нее всем волкам из нашей стаи крышу сносит?..
- Замолчи, - резко оборвал ее я, - Я оставил тебе жизнь, однако это легко исправить. Сделаешь еще что-нибудь против Ани или скажешь что-нибудь неприятное в ее адрес - и я решу, что зря был так милостив к тебе.
Она хрипло рассмеялась, но смех быстро перешел в кашель.
- О, я все поняла - не дура… что бы там не думал. Раз это девчонка на что-то так сдалась тебе - удачи. Я вмешиваться не стану… своя шкура ближе к телу.
Оборотница поморщилась: видимо, рана все еще причиняла ей беспокойство.
- Что за гадость ты в меня всадил, что я так медленно регенерирую? - сказала она, прижимая руку к красному пятну на груди.
- Нечто похожее на то, чем ты собиралась прикончить Аню - только вместо летального исхода, результатом будет глубокий обморок.
- А… Мои стрелы, хорошая была идея. Почему не сработала, кстати?
Я пристально вгляделся в спокойное лицо волчицы. Кажется, ответ интересует ее куда больше, чем она хочет это показать. Впрочем, пусть знает. Правда должна отвадить ее от дальнейших покушений на жизнь и здоровье принцессы.
- Если бы Аня была обычным оборотнем, то несомненно уже была мертва. Как некромаг и алхимик, ты сработала безупречно… - она улыбнулась в ответ на мой комплимент, - Но, Айрис, неужели ты не поняла, кем на самом деле является эта девушка? Ты ведь должна была почувствовать что-то.
Слабо подернув плечами, оборотница произнесла.
- Я чувствовала только то, что она меня раздражает. И совершенно не понимала, что все в ней нашли такого особенного. Она не слаба, но только благодаря тому, что является рожденной.
- Ну ты и дура, Айрис, - беззлобно заметил я, - Даже не представляешь, с кем связалась на самом деле. Еще раз советую тебе оставить Аню в покое… и дело тут не только во мне.
Я увидел, что взгляд некромагини загорелся любопытством, и она выжидающе смотрит на меня.
- Эта девушка когда-то была принцессой Народа Первой Зари. И на ее защиту при необходимости встанут все из Возрожденной сотни.
Интерес в глазах волчицы угас, как только я произнес последнее слова.
- Хватит впаривать мне старые сказки, Андрей, - недоверчиво фыркнула она, - Не хочешь рассказывать - не надо, только не ври мне.
- Дело твое, верить моим словам или нет. Просто запомни, что рядом с Аней тебе лучше не появляться. Я тебя пожалел, ради старой дружбы…
- Конечно, столько могил вместе разрыли, пуд костей на двоих съели, - съехидничала Айрис, - Веселые денечки были у двух некромагов!.. - она замолкла под моим холодным взглядом и сказала, на этот раз серьезно, - Я-то к твоей девчонке теперь и близко не подойду… Но что ты будешь делать с остальной стаей? Отменить охоту на нее не выйдет даже тебе - она убивала, в том числе и оборотней…
- А я не смогу ничего отменить, - покачал я головой, - даже при всем желании. Я отказался от места вожака стаи и от стаи вообще. Теперь я сам по себе.
Волчица, которая когда-то была мне соратницей и подругой, пристально вглядывалась в мое лицо, силясь прочитать в нем что-то, что не было сказано вслух. Наконец, она печально проговорила.
- Из-за этой девчонки наша семья лишилась уже стольких волков… Алексей и Сайлас мертвы, Тель бросил нас. А теперь и ты выбираешь ее, а не тех, кто был рядом не одно столетье, - в ее словах был неприкрытый укор, и я понимал, что он вполне справедлив. Айрис не понимала, ради чего можно было предать свою стаю - когда-то я тоже задавался этим вопросом. Но я не собирался растолковывать ей мотивы своих поступков. Возможно, когда-нибудь она поймет. А, возможно, что нет. Это неважно.
- Я просто сделал свой выбор, подруга, - произнес я, - А теперь, прощай. Вряд ли судьба сведет нас когда-нибудь еще.
Она кивнула в ответ.
- Вряд ли… Прощай, Андрей. И, спасибо, что не убил - урок я запомню.
- Считай это подарком на прощания.
Я не стал ждать, пока она перекинется из одной ипостаси в другую - да и вряд ли у раненной Айрис хватило бы на это сил. Вместо этого я сам обратился и понесся на мягких волчьих лапах по жесткой степной траве. Так было проще, в звериной ипостаси мало мучили человеческие проблемы. Оставалось только чувство свободы, иногда, у нему примешивался голод. Все просто - есть, когда хочется, спать, когда устал. А в остальное время просто бежать, чувствуя, как ветер треплет шерсть на холке. Просто быть свободным. Наверное, это и называется побег из реальности… Но мне уже не было до этого дела, и последние обрывки человеческих мыслей растворились в пьянящем ощущении абсолютной вольности…
8. Аня.
Ну почему со мной все так сложно? Столько вопросов, столько проблем, столько боли?.. Иногда я думаю, что лучше мне было и не вспоминать свою старую земную жизнь, а тем более, не знать о прошлом в качестве принцессы Миа-Кхель. Охотилась бы, как раньше, на нечисть; рано или поздно отыскала бы Белого волка - Андрея то есть, прикончила бы его и избавилась от кошмаров. И уж тем более я захотела бы избежать встречи с Вестницей, известной ныне как вампиресса Нихиль. Но я уже сделала свой выбор, согласившись на раскрытие памяти. Теперь приходится разбираться с последствиями своего решения.
Вот ведь смешно, я убегала, чтобы привести в порядок мысли… а в результате нашла еще кучу проблем себе на голову - как будто мне старых мало было! До меня только сейчас потихоньку начало доходить, что меня чуть не убили. А если верить Андрею, то вовсе не чуть… Возможно, кто-то посчитает, что возвращение из мертвых не должно удивлять меня - оборотницу попавшую в другой мир. Но даже когда жизнь идет в лучших традициях фэнтези, какие-то правила все равно остаются неизменными. Мертвые не воскресают просто так. Существует перерождение, переселение душ. Некромаги могут силой своего колдовства придавать мертвецам какое-то подобие жизни. А вот так, как нечего делать, скакать из загробного мира в обычный - нельзя.
Хм, а любопытно, Андрей действительно знает обо мне что-то, неизвестное мне - или он попросту нашел повод для встречи? Надеюсь, завтра я это выясню. И если этот треклятый оборотень меня все-таки обманет - придушу, не моргнув глазом.
В любом случае, с волнующими меня вопросами нужно разбираться по порядку. Сейчас прерогативой номер один являлся Шейд… Слова Тиар Хин повергли меня в шок, и я поддалась первому импульсу: убежать от возможной новой боли и не нашла для этого лучшего средства, чем перекинуться в волчицу. Ведь на самом деле зверя не тревожат душевные терзания, а мне в тот момент захотелось отдаться своей дикой и свободной половине. Тем не менее, сейчас пришло время разобраться в произошедшем, в конце концов, поводов положиться на слова Нихиль у меня было ничуть не больше, чем довериться дампиру. Они оба взывали к моему прошлому, но в настоящем они оказались равны из-за моего беспамятства… Впрочем, я опять лукавлю сама перед собой. Шейду мне верить хотелось, а верить Вестнице - пришлось. Так или иначе, мне не хотелось походить на героинь многочисленных книг и фильмов, которые принимают решения, не дав другой стороне высказаться до конца. Я выслушаю Шейда и постараюсь понять: кто же все-таки мне врет…
Добраться обратно до поселения, где мы остановились, оказалось трудней, чем сбежать из него же. Во время бега давала о себе знать рана от стрелы; она хоть и затянулась, но все еще жутко болело. К тому же мне пришлось сосредоточиться на дороге, которую я не желала разбирать, во время побега прошлой ночью. И в довершение всего - оказавшись на приличном расстоянии от деревни мне пришлось вновь перекинуться в человеческий облик, чтобы не травмировать людскую психику. Второй раз на костер я не хотела… а как знать, может, для оборотней здесь что похуже придумано.
С Шейдом я столкнулась, еще не дойдя до постоялого двора. Выпрыгивая из окна я не слишком-то задумывалась, что дампир может проснуться и обнаружить отсутствие одной оборотницы. Удивленный вид Шейда быстро сменился на злой. Очень злой.
- Привет, - испуганно пискнула я, сжавшись под взглядом стальных глаз. Нет, ну куда это годиться, чтобы охотница, перебившая кучу нечисти, боялась какого-то полукровку… сына самого могущественного вампира в этом мире… Тут я поняла, что мог подумать о моем отсутствии дампир. Черт возьми… Меня же изначально наняли, чтобы его убить! А теперь соображаем, что он должен был предположить, когда охотница за головами бесследно исчезает поздней ночью. Тут кто угодно бы решил, что я убежала сообщать кхану о результатах своего поиска. Шейд, наверное, ожидал увидеть меня в сопровождении толпы вампиров… Хотя, стоп, какие вампиры - день на дворе!
- Где ты была? - этот вопрос можно было счесть простой данью светской учтивости… вот только каменное выражение лица дампира не давало обмануться.
Я же, напротив, постаралась придать своему лицу как можно более беспечное выражение. Но судя по тому, что Шейд помрачнел еще больше - это у меня получилось плохо.
- Да так, прогуляться решила. А что? - спросила я, напрягшись в ожидании обвинения в предательстве.
- Я беспокоился… - огорошил он меня своим ответом, - И… где ты гуляла в таком виде!?
После этих слов я тут же вспомнила, что убегая ночью, не озаботилась переодеться и осталась в белых штанах и рубахе простого кроя, которые служили мне пижамой… Пока я находилась в волчьем обличье, это не имело большого значения. Однако сейчас я стояла посреди улицы в ночной одежде и босая. И наверняка у меня в волосах торчали травинки после того, как я уснула посреди чистого поля. В общем, на ум приходило только одно слово из земного быта - зашибись…
Тут я увидела, как взгляд дампира переместился на мое левое плечо. Угу, то самое, из которого пару часов назад торчала стрела. Я сделала глупую попытку прикрыть бурое пятно и разорванную ткань ладонью. Не успела - Шейд перехватил мою руку в воздухе (такой реакции даже я могла позавидовать) и осторожно прикоснулся к шраму. Боль, только отошедшая на задний план, вновь дала о себе знать, и я невольно прошипела что-то невнятное, стараясь отодвинуться от полукровки.
Он быстрым, еле уловимым движением набросил мне на плечи свой плащ и повернувшись, направился в сторону постоялого двора. А мне только и оставалось, что следовать за ним. Не люблю, когда мне навязывают какое-то поведение, но в данной ситуации выбирать действительно не приходилось. Все мысли о "серьезном разговоре" улетучились из моей головы, сейчас меня куда больше волновало, как я буду объяснять свое отсутствие (и то, почему вернулась помятой и раненной) Шейду.
Когда я зашла внутрь гостиницы, хозяин подозрительно зыркнул на меня, не решившись что-то сказать. Я проигнорировала этот неприязненный взгляд и поднялась в номер. Шейд, который уже был там, сразу же закрыл за мной дверь, вызвав какое-то неприятное ощущение.
- Рассказывай, - велел он, усаживаясь рядом со мной на кровати.
Я отвернулась, недовольно поджав губы. Разумеется, говорить нужно было… вот только об Андрее я желала умолчать. Слишком многое пришлось бы объяснять в связи с ним, а ворошить прошлое я не хочу.
- Мне захотелось прогуляться… - неохотно начала я.
- Посреди ночи? - уточнил дампир.
- Именно так. Напоминаю, что я оборотень, и ночной образ жизни для таких, как я абсолютно естественен… - я замолчала, не зная, что говорить дальше.
Шейд вновь задал наводящий вопрос, пытаясь разговорить меня.
- И на тебя кто-то напал?
Я кивнула.
- Меня пытались подстрелить. Снова, как в тот раз у моего неудавшегося погребального костра. Мне повезло - удалось увернуться, и стрела не попала в сердце…
- Ты знаешь, кто это был? - перебил меня полукровка.
- Была. Одна волчица, у нас с ней старые счеты… которые она уже не сможет мне предъявить.
- Ты убила ее?
Я напряглась. Подобного вопроса стоило ожидать, и я заранее решила, как на него нужно отвечать. Но врать я всегда не любила, жаль, что сейчас это необходимо.
- Да. Не стоит недооценивать раненную волчицу, - добавила я с усмешкой. Кажется, вышло достаточно правдоподобно, чтобы Шейд мне поверил. Однако мои "откровения", видимо, не слишком его порадовали. Он нахмурился, и недовольно покачал головой.
- Не уходи больше без меня, хорошо. Пусть с этой оборотницей тебе справиться удалось, но рано или поздно кхан отправит за нами своих гончих. Победить их в одиночку не получится… да и вдвоем шансов у нас мало.
- Ты хочешь сказать, что борьба с Халкионом изначально лишена смысла? - нахмурилась я.
- Я всего лишь имею в виду, что в нашем случае, бежать - более разумный выход.
- Возможно, - неохотно согласилась я.
Нет, слова Шейда были абсолютно правильными и логичными… Вот только при мысли о побеге, я невольно вспоминала собственное прошлое - далекое и не очень - в котором я только тем и занималась, что бежала. И в первую очередь от самой себя.
Я должна была задать Шейду вопрос, который не давал мне покоя, потому что это должно было помочь мне разобраться с собственным прошлым. И по этой же причине, завтра я должна встретиться с Андреем, как бы неприятен он мне не был.
Дампир встал и подошел к окну, так что я могла видеть только его спину.
- Шейд… - негромко позвала я. Захотелось плакать, но этого умения я была лишена, и опять-таки по собственной вине. Мне было горько и страшно, и возможность узнать правду пугала больше, чем относительно счастливое неведение. Но прятать голову в песок и дальше было решительно невозможно. Я должна принять прошлое, каким бы оно не было.
- Что? - он обернулся ко мне, а я невольно залюбовалось, как солнечный свет покрывает его кожу позолотой, а серебристые глаза будто становятся теплей…
- Шейд, я… я знаю, что мы были знакомы… Знакомы в прошлой жизни.
В этот момент я какой-то своей частью по-настоящему пожалела, что завела этот разговор - такой мукой вспыхнули светлые глаза дампира.
- Пожалуйста, скажи мне правду: что было тогда? - взмолилась я, в внутри все сжалось, в ожидании новой боли.
- Скажу… но вот поверишь ли ты мне, - с горечью произнес он.
- Я уже не знаю, кому и во что верить, - прошептала я, - Все пытаются меня в чем-то убедить, как-то использовать… а я, я всего лишь хочу разобраться с собственной жизнью, - в глаза будто песка насыпали; мне так не хватало слез - этой простой человеческой слабости.
- Эни, я могу сказать тебе только одно: я никогда не предавал тебя. Я любил тебя… и люблю сейчас.
Пьянящая легкость волной накатила на меня. Пусть даже я всего лишь услышала то, что хотела… я верила Шейду. Нет, я знала, что он не солгал мне.
И, тем не менее, я должна была сказать следующие, довольно жестокие слова.
- Ты любишь принцессу Миа-Кхель, которая умерла тысячелетия назад. Но я - это не она. Пусть какая-то частичка ее сохранилась… я все равно совершенно другая. Возрождение обошлось мне и моему народу слишком дорогой ценой… - тут я поняла, что впервые признала Народ Первой Зари - или, вернее, Черного Феникса - своим, хотя раньше пыталась отрицать свою связь с ними.
Шейд, наконец, отошел от окна и вновь сел рядом со мной. Я попыталась было отвернуться, но он мягко поймал мое лицо в свои ладони. Вздрогнув от теплых прикосновений его рук, я попыталась улыбнуться - грустной, прощальной улыбкой. Он понял и поцеловал меня, нежно и пронзительно, как никто еще не целовал. Сейчас я поняла, что значит выражение "за спиной будто выросли крылья". Я чувствовала себя невесомой птицей, пойманной опытным птицеловом - вот только улетать от него мне не хотелось.
Шейд отстранился от меня, продолжая глядеть в глаза.
- Я люблю тебя. И больше не позволю тебе уйти, - твердо сказал он.
А я закрыла глаза и прижалась к его груди, соглашаясь быть плененной тем, кого я люблю… Зачем мне крылья, если не к кому лететь? Зачем мне память, если от нее так больно? Огонь был создан, чтобы в нем сгореть. Без слез и криков. Тихо и спокойно.Смириться с пленом можно, если любишь. Но истинно любимый крыльев не лишит. Ты та, кто есть. Ты ей была и будешь, И пламя не спалит твоей души.
9. Аня.
А вам когда-нибудь казалось, что большинство трудностей мы придумываем себе сами? Я поняла это после разговора с Шейдом. Нет, сказать, что моя жизнь стала легкой и беззаботной, конечно, нельзя. Но кое-что прояснилось.
Теперь я знала, что Нихиль - или Вестнице Тиар Хин - доверять нельзя. Неизвестно зачем, она обманула меня… для чего-то я нужна Вестнице, а вероятней, и всей сотне возрожденных. Я хотела помочь своему народу, а вот становится пешкой в чей-то непонятной игре - нет. Самым правильным (если рассуждать с эгоистичной точке зрения) в этой ситуации было исчезнуть из поля зрения всех моих "доброжелателей", чтобы не действовать согласно их правилам. Однако мое прошлое, а точнее, его отсутствие в моей памяти, тревожило меня. Мне нужно было собрать ответы на головоломку под названием "жизнь" по кусочкам. Кое-какие фрагменты мне уже удалось обрести - однако слов других мне было недостаточно. После встречи с Андреем я все же планировала отправиться на поиски загадочного (а разве у меня есть не загадочные знакомые?" Гира. Оставалось надеться, что тут никакого подвоха нет, и он действительно поможет мне вернуть воспоминания.
А теперь вопрос номер один на повестке дня… Как сбежать на встречу с Андреем от бдительного дампира? После мучительных сомнений, я пришла к выводу, что проще всего, "не мудрствуя лукаво" сказать обо всем напрямик. Ну, или почти напрямик.
Вечером, когда мы собирались лечь спать - день был нелегкий - я отважилась заговорить. Кстати, Шейд все еще предпочитал лежать на полу и оставался непреклонен в своем решении, несмотря на мое согласие уступить половину кровати ему. Я подумала, что дампир заслужил спать в более комфортных условиях, и к тому же, была уверена, что рамок приличия он себе переступить не позволит.
Хм, похоже, по поводу "отважилась заговорить" я слегка преувеличила. Пока мне хватало решимости только сверлить Шейда пристальным взором. Он поймал мой взгляд и улыбнулся в ответ. Как же ему шла мягкая и искренняя улыбка! От нее суровые, ожесточенные черты преображались, будто по мановению волшебной палочки озаряясь внутренним светом. Именно это и стало последним аргументом в пользу того, что еще раз сбегать от дампира нельзя.
- Ты ведь доверяешь мне? - начала я издалека.
- Разумеется, - подтвердил он, с удивлением посмотрев в мою сторону. Ну да, девушки обычно мучают вопросом "Ты меня любишь?", но спрашивать это у меня не было нужды - я и так была уверена в чувствах Шейд.
- В общем, тут такое дело… - замялась я, - Мне завтра нужно с кем увидеться… одной, - тут на меня нашло озарение, и я затараторила, - Понимаешь, просто, встреча у меня назначена с оборотнем, и я не хочу, чтобы возникли какие-то конфликты…
- Из-за того, что я - наполовину вампир, - заключил Шейд, - Так, ты просишь, чтобы я отпустил тебя одну?
Я кивнула, немного виновато. Фактически, я не соврала ни одним словом, но и всей правды не сказала. А сама при этом прошу о доверии! Знаю, что поступаю нехорошо, даже подло, и оправдываться перед самой собой не буду. Просто некоторые вещи я должна сделать одна - к примеру, разобраться, наконец, в потемках собственной души.
- Иди, раз это тебе нужно. Я никогда не собирался ограничивать твою свободу, я только хотел защитить тебя, Эни, - поразил меня своей сговорчивостью дампир, - Только пообещай мне одну вещь… - он с усмехнулся, но глаза оставались серьезными, - Что ты вернешься живой и невредимой.
Мне и самой хочется на это надеяться!
- По крайней мере, я обещаю очень постараться, - заверила я его.
Этим Шейд вполне удовлетворился, а мне оставалось надеться, что он сдержит слово и не будет следить за мной. Потому как незаменимое шестое чувство подсказывало: столкновение Шейда и Андрея не сулит ничего хорошего. Ни для них обоих, ни для меня.
К счастью, заснуть мне удалось на удивление быстро, хоть я и ожидала, что беспокойные думы не дадут мне этого сделать. Так, в глубокой дреме пролетела ночь, не заставив ждать наступление следующего дня.
Открыв глаза, я обнаружила, что мой дампир еще мирно спит. Решив не тревожить его (опять-таки из собственных корыстных соображений), я быстренько умылась, оделась, взяла с собой весь свой скромный оружейный арсенал - и поспешила прочь из душных стен.
Кажется, я уже упоминала, что ночевки в домах не приносят мне удовольствия. Не знаю, два ли года дикой жизни приучили меня к этому, или проснувшаяся волчья натура - но в каменных или деревянных коробках, которые люди называли жильем, мне становилось не по себе. Как там в мультике поется: "Наш ковер - цветочная поляна, наши стены - сосны великаны. Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы"! И какая из меня принцесса, если мне по ночам хочется не спать в роскошных покоях, а бежать по земле, озаренной лунным светом?
Была еще одна причина, заставившая меня смыться с постоялого двора как можно быстрее. Это было описанное выше, нежелание встречи дампира и оборотня-некромага. А ведь Андрей, кажется, говорил, что сам отыщет меня.
Ну и отлично, пусть ищет, а место встречи изменить как раз таки "льзя" мне. Как бы то ни было, мне хотелось убраться подальше от лишних глаз и ушей, коих в небольшой на первый взгляд деревеньке, оказалось более чем достаточно.
Так что, разведав обстановку, я узнала, что неподалеку (для тех, кто бегает на четырех лапах) находиться не только голая степь, но и небольшой лесок. Отличное место… чтоб мое тело никто и никогда не нашел. М-да, что-то у меня сегодня слишком пессимистичный настрой. Я сама, кого хочешь, загрызу и закопаю - а опыт разборок с нечистью у меня будь здоров! К тому же, если бы Андрей был принципиально заинтересован в моей смерти, то просто не стал вмешиваться, а дал бы своей бывшей подружке Айрис меня прикончить. Тем более, что это у нее почти получилось. Разумеется, в свете последних открытий, я не исключала тот вариант, что меня хотят использовать (снова!), но вот этого я позволять не буду. Узнаю все, что мне нужно, а потом мы с Шейдом быстренько сбежим куда подальше от всех этих психопатов с главной манией "отомстить кому-нибудь". Знаю, сама недавно была такой… или почти такой. Но сейчас идеи вендетты практически полностью покинули меня - и я этому несказанно рада. У каждого в жизни должна быть цель, и если она заключается в желании поквитаться с обидчиком - то таким людям можно только
посочувствовать. Я поняла это, еще когда увидела безумие в глазах Нихиль… но тогда была слишком загружена другими проблемами, чтобы по-настоящему об этом задуматься. Вестница была пуста, изнутри ее наполняло только жажда того самого мщения - мщения тем, кто давно уже покоиться в земле. Не знаю, походи ли на нее остальные из возрожденных, однако я становиться такой не хочу. Вот так, полезно иногда бывает взглянуть на собственные недостатки со стороны, увидев их в ком-то другом. Ведь все окружающие люди на самом деле являются отражениями нас самих - порой искаженными практически до неузнаваемости…
- Здравствуй, принцесса, - знакомый бархатисто-тягучий голос вывел меня из раздумий.
- Привет, - бросила я ему, - Сразу предупреждаю, я не могу тратить на тебя слишком много времени, так что, если тебе есть, что сказать - говори.
Андрей лениво усмехнулся в ответ и неспешно подошел ко мне. Я настороженно следила за ним, а оборотень неожиданно приложил палец к губам, призывая меня к молчанию. Тут я, наконец, поняла, что именно заинтересовало его - моя звезда из сапфира, "подарок" кхана.
- Что ты?.. - договаривать я не стала, увидев, как Андрей быстрым непрерывным движением провел пальцем по синей поверхности и что-то прошептал.
- Не люблю, когда-то за мной кто-то следит. Думаю, это и тебе не по нраву.
Я подозревала, что Нихиль использует талисман, подаренный мне, как некий проводник между нами - однако не думала, что звезда - это своего рода "жучок"! А вот свою осведомленность я решила не демонстрировать оборотню; еще решит сего доброго, что я специально все так задумала… Поэтому я сделала бооольшие изумленные глаза и хлопая ресницами, спросила:
- О чем ты? Кто именно следит? - надеюсь, я не переиграла.
Кажется, Андрей поверил моей маленькой зарисовке на тему: "Удивленная наивная девочка".
- Не знаю, кто. Просто я посчитал, что лишние уши нашей беседе не нужны… - он испытующе посмотрел на меня, но я и не дрогнула под взглядом угольных глаз и согласно кивнула.
- Верно. Я хотела, чтобы мы поговорили наедине…
- У тебя, наверняка, есть вопросы. А я постараюсь ответить на них.
Хм, интересно, почему в этой простой, на первый взгляд, фразе мне упорно мерещился некий подвох?..
- Ты знаешь кто я, - это было утверждение, а не вопрос; Андрей и не старался скрыть того, что он в курсе моей прошлой жизни, скорее наоборот, - Мы были знакомы… когда меня звали Миа Кхель?
Короткий кивок согласия. Ну да, мне никто и не обещал, что ответы должны быть развернутыми. Ладно… я все равно добьюсь от него информации, даже если добиваться придется в прямом смысле этого слова.
- Ты один из возрожденной сотни, Черного Феникса?
Непонимающий взгляд, полный удивления. Или действительно не понимает, или хорошо изображает. Ну, мне-то разъяснить несложно, я не то что все остальные и загадками стараюсь не разговаривать.
- Ты был одним из Народа Первой Зари, которые потом ожили, чтобы… - я замолкаю, понимая, что лишнего в моей двусмысленной ситуации лучше не болтать.
- Нет.
Это уже, определенно, прогресс! Так глядишь, и до предложений с деепричастными оборотами дойдем - буду роокхелцам преподавать русский. Хотя… забываю, что в этом, по сути, нет нужды - большинство мистических созданий (в том числе и оборотни) обладают невероятной способностью к языкам, ничего и учить не надо. А для людей существуют специальные заклинания или амулеты - так что понятие "языковой барьер" в этом мире не существует в принципе, разве что касательно ныне мертвых языков, канувших ныне в Лету. Впрочем, некоторые выражения с Земли (особенно на все том же великом и могучем), можно охарактеризовать только, как "непереводимую игру слов".
- У тебя просто сохранилась память о прошлой жизни? - я уже начала раздражаться, вопрос вышел резким, даже слегка грубым. Не смотря на это, темноглазый оборотень оставался все так же спокоен, а я в который раз спросила себя, что скрывается в ледяном омуте черных глаз. У моего любопытства была вполне практичная сторона: как бы правдоподобно сейчас не изображалось перемирие, мы с Андреем были врагами. Это знала я, и знал он. А своего противника нужно знать куда лучше, чем друга; особенно если ваше противостояние затяжное.
По суровым (волчьим) законам этого мира, я вполне могла отомстить Андрею за смерть Леши, как возлюбленная, я имело на это право… если бы не тот факт, что тот же Андрей спас жизнь мне. Это автоматически списывало с него вину, делая нас свободными друг перед другом. Я уважала законы чести, которые соблюдают даже нелюди. Но это не значит, что я простила виновника смерти Алексея. Просто я знала: когда-нибудь я убью Андрея, однако этот момент еще не настал. Это уже даже не месть - то отвратительное чувство изжило себя во мне давно, и только я сама продолжала цепляться за старые скелеты кровной вражды. Дело было не во мне, и не в том, чего меня лишил белый волк. Андрей являлся тем самым неуправляемым злом, с которым я боролась последние годы. Он был убийцей без принципов и ограничений, необходимых даже (особенно) зверю; если с ним не покончу я, это должен будет сделать кто-то другой. И я знала еще кое-что: если Андрей каким-либо образом догадается о моих мыслях - он попытается убить меня первым. Таковы древние правила выживания: убей своего врага или умри сам, и я не могу их оспаривать, ведь сама живу,
следуя этим заветам.
Оборотень довольно-таки долго молчал, смотря на меня и как будто сквозь меня. Он вспоминал что-то? Или намеренно тянул с ответом?
- Нет… - наконец протянул он, - За последние два тысячелетия я сменил много имен, но не тел. Я жил в те времена и был в числе первых переселенцев-оборотней, пришедших на эти земли.
Как же я сейчас обрадовалась, что живя на Роокхеле, научилась не показывать своих эмоций. Потому что внутри у меня такое творилось!.. Буря самых разнообразных чувств: от шока, страха и удивления… до даже уважения в каком-то роде. Хотя самой главной мыслью, пульсирующей в моем сознании было: "Анька, с кем ты связалась!? Не тебе мериться силой с оборотнем, которому больше (а насколько больше - неизвестно!) двух тысячелетий!!!". Хотя, для меня оставалось загадкой, как Андрей с таким характером прожил так долго…
В целом мое напряженное молчание было истолковано правильно. Некромаг сделал несколько шагов в мою сторону, а я (несмотря на страстное желание метнуться в сторону от него) осталась стоять на месте. Тонкие бледные губы исказились в такую коварную улыбку, что самому Дьяволу не помешало взять ее на вооружение. Резкое, практически неуловимое движение - и я прижата к стволу какого-то хвойного дерева, а оборотень произносит все с тем же ехидным оскалом.
- Видишь, принцесса, я слишком опасный враг для тебя. Может, нам лучше стать друзьями?
Я чувствовала: волк был абсолютно уверен, что загнал меня в ловушку… Пусть в этом и была доля истины, но и у меня был козырь в рукаве. Сделав испуганный вид, я притворилась, что от страха прижимаюсь еще крепче к шершавому стволу, а сама в это время сделала так, чтобы кинжал из потайных ножен около локтя, выпал мне в ладонь. Удар лезвием между ребер не заставил оборотня ждать. Он охнул, не столько от боли, сколько от неожиданности, и выпустил меня из стальной хватки. Рана была пустяковой (для оборотня-"старика" уж точно), да и не входило в мои планы убивать Андрея… по крайней мере, покамест. Зато теперь глядя в его сердито-удивленное лицо, я смогла вернуть ему коварную усмешку. И судя по злым вспышкам, загоревшимся в глубине черных глаз, она вышла у меня не менее язвительной.
- Вряд ли мы с тобой подружимся, - холодно произнесла я, - Возрастные категории слишком разные: поболтать на досуге будет не о чем.
Он встал, но нападать в ответ, казалось, не собирался. Вместо этого он произнес, пытаясь сохранить в интонациях свою фирменную насмешку (получилось отчего-то плохо).
- Я все еще жив, Миа Кхель. Неужели ты до сих пор не научилась бить точно в сердце?
Раздумывать над ответом мне долго не пришлось, сказала то, что крутилось в голове.
- Ты еще не на все вопросы ответил, волк. А я всегда попадаю в цель - жаль, что те, кто мог бы тебе это доказать, уже покоятся с миром.
- После насильственной смерти, мало кто будет действительно "покоиться с миром" - это я тебе как некромаг говорю, - межу делом заметил он, - И, несмотря на твое недружелюбие, я готов отвечать дальше. Тебе, наверное, интересно, кем мы приходились друг другу в прошлой жизни?
- Вообще-то я на деялась, что ты был троюродным племянником бабушки друга брата моего соседа… Но и твою версию готова выслушаю.
Он устало посмотрел на меня, и от этого взгляда меня пробрала холодная дрожь - но не от страха… скорее, будто что-то шевельнулось в темных глубинах моей памяти. И это что-то не нравилось нынешней мне.
- Все куда проще, принцесса. В той далекой жизни мы были друзьями. Ты спасла мне жизнь и связала узами, более крепкими, чем долг крови.
Н-да, а вот интересно, я в прошлой жизни не блондинкой была, нет? А иначе, с какого перепуга я должна была спасать этого… чертового оборотня!? Тем более, насколько мне известно, Народ Первой Зари не слишком-то жаловал темных. Последний довод я и высказала Андрею, как обоснование своих сомнений. На что он мне ответил, причем снова без издевательских ноток… только с безнадежностью какой-то, как будто устал растолковывать мне элементарные вещи.
- Вначале все жили в мире, по крайней мере относительном. К тому же, тебя ведь не удивляет тот факт, что принцесса Миа Кхель могла полюбить волка. С чего ты тогда сомневаешься в возможности дружбы с таким же созданием? - это прозвучало почти гневно.
А я задумалась, кого имеет в виду Андрей, говоря об оборотне, любимом мной - Алексея… или все-таки Шейда? Однако спрашивать об этом и, возможно, посвящать некромага в подробности моей жизни (которые ему знать вовсе ни к чему) было бы глупо. Глупость же в разговоре с белым волком могла стать для меня смертельной ошибкой.
- Меня удивляет не факт дружбы с оборотнем. А то, что девушка, принадлежащая к светлым силам, могла общаться с убийцей и негодяем, - выплюнула я свое обвинение.
- Ты когда-нибудь простишь мне смерть того мальчишки - Алексея?
Ох, зря ты, волк, затронул эту тему. Не стоит бередить раны в женском сердце, а уж тем более, в сердце оборотницы. Я ощутила, как знакомый жар бежит по позвоночнику… нет, перекидываться не буду. Но если понадобиться - убью эту тварь и в человеческом облике. И это будет справедливо: я когда-то его вытащила с того света, я же туда и верну.
- Никогда, я никогда тебе этого не прощу… - прошипела я, глядя ему прямо в глаза… оскорбительно спокойные глаза, - Хоть сто раз спаси мою жизнь, хоть перебей всех волков в своей стае - это не изменит моего отношения к тебе. Я ненавидела тебя, когда не помнила ничего, даже своего имени… - припечатала я его последней злобной фразой.
Вот тут-то я и поняла справедливость выражения: "Язык мой - враг мой". Черные глаза неожиданно вспыхнули желтым и стали по-настоящему волчьими. Мне было уже глубоко плевать, узнаю я еще что-нибудь о своем прошлом или нет. Хотелось только перекинуться, и бежать на четырех лапах куда подальше от двухтысячелетнего монстра.
Однако Андрей не стал нападать на меня, хоть желтое пламя в его глазах не угасло. Но в его следующих словах я услышала столько злобы и боли, сколько не слышала еще никогда.
- Я не хотел тебе этого говорить, клянусь. Но ты просто вынуждаешь меня, Миа Кхель… Так вот, в смерти твоего волчонка, ты виновата ничуть не меньше меня, а, возможно, и больше.
- Что ты несешь!? - возмутилась я, в глубине души понимая: он не врет. Андрей мог лгать мне когда угодно раньше и позже. Но сейчас он говорил правду.
- Это дар твоего возрожденного народа… или ваше проклятие, черт разберет. Не буду утверждать, что я тут совершенно не причем, но… Ты своей кровью и злостью способна призвать смерть - так же как в той жизни могла призывать силы жизни и любви. Но только сама смерть решает, кого забрать. Хорошо, если это твой враг… однако может сложиться и иначе.
Я прикрыла глаза… о том, что причиной смерти Леши могла послужить я, мне уже говорили… я очень старалась забыть об этом, и мне почти удалось избавить себя от чувства вины…
- Я одного не пойму - ты-то здесь причем? - хрипло произнесла я, голос не слишком-то слушался меня. Хоть не дрожал - и то ладно.
- Причем, из-за собственной глупости. Использовал один ритуал, хотел, чтобы ты не сопротивлялась и сама присоединялась к стае, пытался связать нас. Ну, и связал на свою голову.
Мне все стало понятно, но Андрей для чего-то пояснил.
- Теперь именно я олицетворяю силы Смерти, которые ты способна использовать… Мы в одной лодке, принцесса, как бы тебе не хотелось, чтобы это было иначе.
10. Чинара.
Решетки на окнах - это отвратительно! Возможно, кто-то считает, что они служат для нашей защиты - я вас умоляю, преступность в Бэлейн-Даре понятие, известное исключительно благодаря книгам - но мне эти полоски метала, расчерчивающие окна, кажутся лишь еще одним доказательством моей несвободы.
Разумеется, в большинстве эльфийских домов огромные окна, не знающие, что такое решетки. А вот комнатки для глупых девчонок, попавшихся при попытке побега, оснащены всяческими приспособлениями, способными удержать сноровистую полукровку в четырех стенах.
Видно, мой отец давненько догадывался, что когда-нибудь кровь кочевницы взыграет в его доченьке. И предпринял соответствующие меры, чтобы удержать меня в пределах эльфийского града. Вот только раньше я не замечала слежки за своей персоной… просто повода не было, чтобы мои контролеры объявились.
Ладно, на самом деле стоит признать: мой план побега был спонтанным, непродуманным, да и попросту наивным. Самое обидное, что устроить попытку номер два, окажется куда сложнее. Придется, как следует поразмыслить над тем, как успокоить папу и тех, кого он ко мне приставил; ведь теперь с меня точно глаз не спустят, опасаясь рецидива. И нельзя сказать, что их опасения совершенно беспочвенны. Теперь, когда моя гордость и уверенность в себе была поколеблена, сбежать-таки из-под родительской опеки - стало практически делом чести. Уж в этот раз я придумаю что-нибудь похитрее, чем просто вылезти из окна своей спальни посреди ночи. Причем небольшой заплечный мешок с моими скромными пожитками и кое-чем из еды, помешал убедить стражей, что я просто погулять вышла. Ага, полуночный пикник собралась устроить! К тому же мои охранники были не бугаями, у которых на всех мозгов от силы чайная ложка наберется - нет, папа озаботился и приставил ко мне одних из лучших эльфийских гвардейцев. А это уже совсем не смешно… Особенно грустно мне было, когда меня, буквально рухнувшую на лужайку под окном (юбка зацепилась за
раму), окружили высокие эльфы с черными и какими-то пустыми глазами, в серых костюмах. Кстати, именно эти наряды цвета пасмурных сумерек и дали гвардейцем неофициальное название - "тени".
Заговорить со мной даже не пытались - сразу потащили к отцу. Я ожидала, что хоть родитель обрушит на меня поток жалоб и ругательств, но нет - от него я услышала всего одну фразу.
- Ты разочаровала меня, Чинара, - а в голубых глазах холода больше, чем в снегах Дель-Шайха.
В эту минуту я по-настоящему поняла, что имела в виду Тиана, говоря о собственичестве моего отца. И в чем заключается разница между этим самым чувством и заботой - поняла тоже. Удержать меня при себе - чем порождено это желание Гелиана? Просто ли он хотел, чтобы я всегда была при нем, из какого-то непонятного мне принципа? Или во мне видели только копию матери, и пытались сделать то, что не удалось с Тианой? Почему-то, вторая версия казалась мне более близкой к истине. Хотя, как бы оно не было на самом деле, результат все равно один - я пленница.
И вот сидя во вполне уютной на первый взгляд ком… нет, все-таки камере, я напрягала все свои мыслительные способности, чтобы придумать, как выйти на свободу. Был вариант вести себя тише воды, ниже травы, надеясь на досрочное освобождение за хорошее поведение… но так я могу и до старости здесь куковать. К счастью, последней надежды - а точнее, кольца с гематитом - меня не лишили. Повернув багровый камушек один раз по часовой стрелке, я мысленно позвала Истера. Золото перстня нагрелось, так что мне на какую-то секунду захотелось его скинуть. Однако я отлично знала, что именно вот это делать никак нельзя, и терпела, стиснув зубы. Зато, когда демон-ястребок, наконец, появился, я была готова кричать… от радости. Жестом я велела Истеру не раскрывать клюва и перевести общение в статус мысленного - в том, что "тени" прислушиваются к происходящему за моей дверью, сомневаться не приходилось.
"Что случилось, девочка?" - видно демон уже заметил решетки на окнах и запертую дверь, раз в его "голосе" сквозило сочувствие.
Мне на глаза отчего-то навернулись слезы, и я всхлипнула и подумала.
"Можешь вытащить меня отсюда? Не хочу жить в клетке!".
Рогатый ястреб расправил крылья и облетел комнату по кругу.
"Так-так, магическую защиту они поставить не додумались… За дверью стоит парочка олухов, но до них нам с тобой дела нет" - донеслись до меня его мысли. Контур демона стал размытым и даже просвечивающим, так что, когда он просочился сквозь дверь, подобно призраку - я почти не удивилась. Вернулся Истер секунд через тридцать, а его багровые глаза светились глубоким удовлетворением, от которого мне стало немного не по себе.
- Они хоть живы? - беспокойство за судьбы соплеменников я выразила вслух. В конце-концов, каким бы Истер не был милым со мной - его хозяйкой - он все же демон, пусть и не самый могущественный…
"Живы, просто спят", - успокоил меня ястреб. Причин не верить ему у меня не было… а вот ощущение, что демон что-то не договаривает, создалось вполне явственное. Впрочем, допытываться у него, что именно сделалось с гвардейцами, я не стала - времени не было.
Легкого толчка хватило, чтобы дверь, удерживающая меня ранее, отворилась. Я старалась двигаться быстро и бесшумно, однако мой взгляд все равно задержался на телах в серых одеждах, не подававших признаков жизни. Хотелось верить, что они просто без сознания.
"Поспеши, но не забывай об осторожности", - поторопил меня Истер, - "Я накину на тебя морок, способный отвести любопытные взгляды. Но со светлыми такие штуки могут и не сработать". Я последовала его совету, избирая самые окольные маршруты. Впрочем, возможно, эти предосторожности являлись излишними - эльфы существа дня и ночью предпочитают спать. А меня всегда манил мир после заката… было в нем что-то притягательно-таинственное, с острым привкусом опасности.
Я знала, где пролегает граница между светлыми деревьями Бэлейн-Дара и обычным лесом, на который охранная магия эльфов не распространялась. Демон обрадовал меня, сообщив, что выбраться окажется проще простого - колдовство светлых призвано, не впускать посторонних, а не удерживать жителей внутри города. Наверняка мой папа всецело доверял "теням", и не издал приказа укрепить магические барьеры - да и вряд ли его кто-нибудь послушал. Слишком много сил требует поддержка двухсторонней границы, тем более, вряд ли этим станут заниматься ради одной только меня.
…Барьер представлял собой тонкий колышущийся полог, кажущийся более темным и мутным, чем обычный воздух. Я осторожно протянула руку и, убедившись, что меня ничто не сдерживает - шагнула вперед.
Сразу почудилось, будто я попала в совершенно другой мир: звуки, цвета и даже сам воздух разительно отличались от тех, к коим я привыкла. В них чувствовалась пряный дух дикости, так не похожий на тот вычищенный, рафинированный мир, в котором я прожила столько лет. Обернувшись, я не увидела белесых стволов бэлейн - только все тот же незнакомый темный лес.
Но меня это совершенно не пугало. Я наконец-то оказалась свободна, и не нуждалась в призраках прошлого, маячивших за спиной. Пути к отступлению не было, а я в нем и не нуждалась, ведь впереди лежали все дороги мира.
11. Андрей.
Боль в ее глазах заставила меня тут же пожалеть о сказанных сгоряча словах. О тех словах, которые не должны были прозвучать. Я хотел, чтобы она перестала меня ненавидеть, но вряд ли мне это удалось - весь вид Ани говорил о том, что ее отношение ко мне осталось неизменным. По крайней мере, перемен в лучшую сторону было не заметно.
В любом случае, извиняться я не собирался - ни за убийство ее волка, ни за эти слова, ни за что другое. Я просто глядел в бледное лицо девушки, которое побелело еще больше, на губы, сжавшиеся в одну тонкую линию, глаза, без намека на слезы - глядел, в попытке предугадать ее дальнейшую реакцию. На данный момент было два самых очевидных варианта: истерика и депрессия. В Ане было слишком много человеческого; если бы она думала, как стопроцентный оборотень, наверняка напала бы на меня - волки склонны именно к такому способу решения проблем.
Мои предположения сбылись - глаза девушки потемнели от ярости, и я понял, что меня ждет буря.
- Я не желаю быть "в одной лодке" с тобой! - заявила она, - Лучше бы за мной за мной следовала старуха с косой, чем белый волк. Госпожу смерть, по крайней мере, нельзя обвинить в предвзятости!
Я хотел было привычно огрызнуться, но тут смысл слов окончательно дошел до меня.
- Ты считаешь, что я специально убил… - я скрипнул зубами, - Алексея?
Она резко вскинула голову.
- А разве не так? Мне прекрасно известно, что ты его ненавидел!
- Мы не были друзьями, но законы оборотней я соблюдаю и не стал бы убивать собрата, если бы мог выбирать, - возразил я, чуть более горячо, чем хотелось.
Теперь в ее взгляде сквозило холодное презрение; Аня не верила мне, и более того - не желала поверить.
- Ты убивал людей! И задолго до того, как оказался связанным со мной и смертью. Так что не надо убеждать меня в том, что ты - несчастная жертва обстоятельств.
Ее плечи подрагивали - я прекрасно понимал, что это означает. Ярость всегда заставляла нас обращаться в зверей: но почему Аня сдерживает себя? В волчьем обличье она бы успокоилась значительно быстрее.
- Убивал… - не стал я спорить с ней, - Ты еще молода, со временем - если выживешь, конечно - ты поймешь, что вынуждает нас охотиться.
Страх. В ее глазах темнел ужас, перед волчьей непреодолимой сутью. Неужели, за это время Аня так и не смирилась со своей второй половиной? У нее были все данный, чтобы стать прекрасной волчицей - оставалось только избавить ее от излишней щепетильности.
- Я не хочу быть такой, - прошептала она, и я понял, что имеется ввиду "не хочу быть такой, как ты", - Мне нравится жизнь оборотня, в целом, по крайней мере… Но убивать невиновных людей…
- Кто сказал, что обязательно невиновных? Я знаю, ты охотилась на нечисть, а среди смертных попадаются куда более злобные существа.
- Хочешь сказать, что ты… охотился только на негодяев? - удивленно спросила Аня.
Я с усмешкой покачал головой.
- Нет. Этого я не говорил. Однако не стоит исключать возможность того, что ты окажешься более сдержанной, чем я.
У Ани больше не было сил и желания спорить со мной. Она присела прямо на землю, покрытую ковром листьев, и обхватила себя за колени. Я осторожно опустился рядом, пытаясь угадать выражение лица, почти полностью скрытого завесой иссиня-черных волос. Наверное, нужно было что-то сказать, успокоить ее как-нибудь… но нужные слова не желали отыскиваться.
Аня посмотрела на меня краем глаза - не озлоблено уже, только утомленно. Она вновь вздрогнула, хотя холод точно не мог быть причиной этого - волки практически не способны замерзнуть. Решение пришло в мою голову неожиданно…
- Устала? - спросил я, пытаясь поймать ее взгляд.
Девушка чуть заметно кивнула, не переставая дрожать. Я сосредоточился, добавляя в свой взгляд немного внушения. Обычно с другими волками это не срабатывает - если только удастся застать врасплох.
У меня получилось. Аня часто-часто заморгала, а вскоре прикрыла веки. Пусть поспит немного, здесь ее никто не побеспокоит. Сон часто помогает примириться с нелегкой реальностью; я знал это, хотя сам давно уже научился обходиться практически без него.
Во сне Аня выглядела гораздо умиротворенней, однако печать тревог полностью не исчезла с ее лица. Моя рука сама собой потянулась к ее щеке, желая убрать прядку волос, угольным мазком прочертившую белую кожу. Но застыл, так и не решившись прикоснуться к ней. Вместо этого, я снял с себя куртку и накинул на нее - это был своеобразный знак, обещание того, что я вернусь. Даже, если девушка не слишком жаждет моего общества, ей нужно разобраться в собственном прошлом - а я могу в этом помочь. Так что, думаю, она сможет потереть мою компанию какое-то время.
Уходя, я мучительно размышлял о том, что хочу, чтобы Аня перестал видеть во мне исключительно врага, с которым связала ее судьба. Чтобы из обсидиановых глаз девушки исчезла боль и обида на меня… И в тоже время понимал, что шансов на это почти нет.
12. Аня.
Мне снился тревожный сон, от которого внутри что-то щемило.
Я была волчицей и бежала, наслаждаясь скрипом и хрустом снежного наста под мягкими звериными лапами. Рядом со мной, бок о бок бежали другие волки - моя семья, моя стая. Темная ночь распростерла над нами свой звездный полог с брошью полной луны - знака нашего невероятного родства. В этом было что-то удивительно правильное и привычное: нестись сквозь мрак, высекая искры-льдинки когтями из сугробов, быть вместе с другими, способными понять твою тоску.
Волки были разными, не похожими друг на друга - но ночь делала нас почти одинаковыми серыми тенями, призраками зимы, вынужденными вечно бежать под холодным ленным светом. Это было счастье с привкусом невысказанной горечи, сладкое и пронзительное, как наши песни, посвященные непроходящему одиночеству и лунной госпоже.
Я чувствовала себя собой и своей среди четвероногих братьев и сестер. Впервые за последние годы (а может, и за всю жизнь) я чувствовала себя целой, и кровавое прошлое Первой Зари совершенно не беспокоило меня. Оно было далеким и не различимым и не имело никакого значения в этой дикой полярной ночи, наполненной самым древним танцем - волчьей охотой.
Но мое счастье - счастье того, кто обрек свое место в подлунном мире - длилось недолго. Лапы, до этого почти не касающиеся земли, стали вязнуть в снеге, неожиданно превратившегося из твердого наста - в липкое месиво. А стая продолжала свой бег, оставляя меня позади. Они не собирались возвращаться за мной, и стало понятно, что чувство единения было всего лишь иллюзией. Я навеки останусь чужой для них - волчицей-одиночкой, не похожей на остальных.
Мой плачущий вой пытался прорезать черно-белую ночь, но вязнул в начинавшейся метели, кружащиеся снежинки заглушали мою песнь отчаяния.
И тогда я увидела его. Волка со шкурой цвета зимы, окружавшей нас - единственного, кто не убежал вместе с остальной стаей. Он смотрел на меня черными - совершенно не звериными глазами. И я смогла подняться на ноги: снег вновь обрел плотность, которая могла выдержать меня.
Я поглядела на белого волка, а потом в ту сторону, куда ушла стая - и снова на того, кто остался, не бросил меня одну посреди ледяной пустыни. Волк подошел ближе, и я вновь ощутила то единение, что испытывала рядом со звериной семьей.
Он потрусил, совершенно не вязнув в снегу - но не слишком быстро, как бы давая мне возможность последовать за ним. И я собралась и понеслась за волком, а настигнув его, бежала рядом, чувствуя его живое тепло рядом с собой.
Мы направлялись в сторону противоположную той, в которой исчезли остальные волки. У нас был свой путь и своя стая…
Снег кружился над нами, и постепенно, в мире исчезли все цвета остался только холодная белая мгла и тепло того, кто решил бежать рядом со мной.
Я проснулась, но глаз еще долго не открывала, боясь, что странное чувство, испытанное мной во сне, исчезнет, растворится в безжалостном дневном свете. Горьковатое счастье с привкусом беды и одиночества, от которого хотелось плакать - пронзительно, заунывно, по-волчьи…
Не поднимаясь с мягкой земли, я тихонько напевала полузабытую песню, которая неожиданно всплыла в моем сознании. Она будто бы была частью сна - еле уловимая, печальная и красивая:
Вереска волны, печальны холмы. Что впереди - лишь дорога-дорога. Скоро пройдем через двери зимы, Вдруг, и совсем не заметив порога. Ждать уж недолго, безжалостный снег, Что позади я оставил, укроет. И не сомкнуть тяжелеющих век, И вспоминать, очевидно, не стоит. К западу солнце, восходит луна. День уходящий, неслышно проводит. Вереск темнеет, и ночи стена Нас разделяет, скрывает, уводит! О, не молчи, отвечай же скорей! Я ведь всего лишь твой странник печальный. Вереск, скажи мне, в какой же из днейВстал я на путь одинокий и странный? Но нет ответа, молчали холмы, Вереска волны печально молчали. И в ожидании скорой зимы, В звездной ладье небо тихо качали…* ("Вереск" группа Мельница).
Песня подошла к концу, а я так и не смогла вспомнить, когда могла ее слышать. Слова и мелодия были откуда-то знакомы мне, хотя я и не знала, где могла их слышать. Но волшебство, пришедшее из сна ли, или одной из моих прошлых жизней, оборвалось с последними словами.
Я медленно возвращалась к ощущению реальности. Вглядываясь сквозь полумрак, царящий под сводом леса, я пыталась понять, сколько времени прошло. Кажется, уже вечерело - мне давно было пора возвращаться к Шейду.
Поднимаясь, я заметила, что была чем-то укрыта - с моих плеч сползла черная кожаная куртка, куртка Андрея. Та же самая, что была надета на нем в нашу первую встречу. Материал немного истерся, но в целом она выглядела почти так же, как и два с лишним года назад… Я накинула куртку, не став продевать руки в рукава. Оборотень исчез по-английски, но я знала, что он еще появится, вероятно, скоро.
Нужно было идти - и я встала, хотя ноги держали не слишком твердо. Все происходящее казалось совершенно ирреальным, странным, как будто я так до конца и не проснулась. Не было сил размышлять: ни о разговоре с оборотнем, ни о странном сне (и о том, почему я вообще уснула посреди леса, наплевав на всякую осторожность)… Единственным, чего я хотела сейчас, было доползти до постоялого двора и упасть на кровать. Не для того, чтобы заснуть - а просто лежать, не думая ни о чем важном. И пусть рядом со мной будет дампир со "стальными" глазами…
Я брела, в постепенно сгущающемся сумраке. Самым разумным было перевоплотиться, в волчьем обличье я добралась до селения минут через десять. Но мой разум и так был словно в тумане, а если бы я еще и перешла в звериную ипостась… В общем, я старалась поддерживать ровный и быстрый шаг, хотя это было не слишком легко, когда мозг отказывался как следует управлять телом. В голове блуждали мысли ни о чем: о небе, которое напоминало цвет свежего асфальта, о мелодии ветра, пролетающего сквозь флейты трав… о том, что воздухе пахнет зимой, которая все еще топчется на пороге, щекоча сестру-осень своим ледяным умертвляющим дыханием… Все как всегда, ритм не меняющийся бесконечное число лет. Прекрасное, пышущее жаром, лето умирает, медленно, мучительно - чтобы на его место пришла холодная красота снеговых лугов и лесов с деревьями изо льда и инея. Вечный цикл: смерть одного служит рождением другого… Я жила не так долго - в этом теле - но уже начинала понимать: умирать не страшно, оставаться куда больнее. В мире нет и не должно быть ничего вечного, и исходя их этого - является ли бессмертие даром или проклятием,
нарушающим все законы природы?
Когда-то я была Миа Кхель - принцессой светлого народа, погибшей две тысячи лет назад… Мне и всем остальным людям Перовой Зари был сужден вечный покой, мы должны были быть избавлены от необходимости скитаться по мирам, переходя из одного тела в другое. Так что подняло нас и праха, заставило переродиться, стать теми, кем мы не являлись?.. Боль, месть, отчаяние - наша кровь, впитанная землей этого мира. И меня мучил вопрос: что хорошего может выйти из нашего возрождения?
Я все еще не окончательно пришла в себя, но разум уже работал. Вспомнились черные, пустые глаза Нихиль - точно такие же, какие я порой видела в своем отражении. Что же мне делать? Со своей жизнью, памятью и со своим народом?
И была еще одна мысль, которая беспокоила меня. Я больше не могла испытывать ненависти к Андрею. Я не понимала его и его поступков до конца, но тем не менее… это было трудно объяснить… кажется, я почувствовала, что мы с ним похожи больше, чем мне бы того хотелось. Черная волчица и Белый волк, мы оказались связаны прошлым и смертью. Я вспомнила предсказание Риты о том, что я танцую на краю пропасти с самой смертью… Только сейчас я начала понимать его истинный смысл. Как Народ Первой Зари был связан с силами жизни и света, так и Народ Черного Феникса обрел союзников в виде мрака и смерти. Могущественных союзников, помощь которых, однако может слишком дорого стоить. Что если все, кто окажется рядом со мной, будет обречены? Я уже потеряла Алексея - доброго юношу с грустной улыбкой и теплыми глазами, моего солнечного волка - а что, если та же участь ждет Шейда? Думать об этом было страшно… не думать, еще страшнее. Нет, я готова поклясться - а клятва принцессы Миа Кхель и оборотницы по совместительству чего-то да стоит - что сделаю все, чтобы мой дампир остался жив. Проклятие, произнесенное глупой
обиженной девчонкой, считающей, что ее предали - это проклятие не должно больше коснуться никого из моих близких, да и всех остальных людей тоже.
…Когда я добралась до деревни, уже окончательно стемнело и мне, никогда не боявшейся темноты, стало не по себе. Желтые окна выглядели не символами домашнего уюта - семья собралась вечерком у огня - они казались горящими злобными глазами нежити. За эти годы я на такие насмотрелась.
Похоже у меня лихорадка. Конечно, это казалось сомнительным, но иного объяснения я не видела. Окружающий мир становился в моем восприятии все более чуждым, к тому же, меня порядком морозило.
Не смотря на все это, я каким-то образом дошла до постоялого двора и даже нашла в себе силы подняться по лестнице до комнаты.
Шейд был там. Когда я появилась в дверном проеме, его лицо выражало облегчение, а когда дампир разглядел меня получше - испуг.
- Что с тобой случилось? - сразу подбежал он ко мне и подхватил тело, которое уже отказывали держать ноги.
- Давай завтра… - попросила я, - Сейчас просто брось меня на кровать.
Шейд послушался и не стал мучить меня расспросами. Уже с закрытыми глазами я почувствовала, как опустилась на мягкую постель.
Можно было сказать, что я моментально уснула, как только моя голова коснулась подушки - однако это было бы не совсем верно. Скорее я находилась в каком-то пограничном состоянии между снов и явью, возможно даже, между смертью и жизнью. Чем это являлось на самом деле я, разумеется, не знала. Но век я поднимала, зато отлично слышала все происходящее вокруг. Мерное дыхание Шейда, которое, тем не менее, было немного быстрее, чем положено спящему. Треск дров в камине на первом этаже. Скрип половиц под ногами других постояльцев.
А ночью пошел снег - первый в этом году, и слишком ранний - и я слышала, как кристаллы снежинок скребутся друг о друга, царапают по сухой земле, мягко стучат в окно. Когда я все-таки провалилась в блаженное бессознательное состояние, сквозь веки уже пробивался розоватое сияние рассвета.
13. Шейд.
Мне не спалось этой ночью, и взгляд все время возвращался к Эни, неподвижно лежащей на кровати. Когда я укладывал ее, то почувствовал, какой девушка была холодной. И вряд ли куча одеял, в которые я ее укутал, как-то помогли. Что-то было не так - Эни выглядела слишком бледной и почти не шевелилась, только иногда слабое шевеление одеял говорило о том, что она еще дышит. Я произнес простенькое согревающее заклинание, но это оказалось все равно, что свечкой пытаться растопить ледник - никакой заметной пользы мои усилия не принесли.
Тревога за девушку не давала мне заснуть, слишком много беспокойных мыслей бродило в голове. Я знал, что сейчас ее не стоит тревожить - если Эни не станет лучше на следующий день, я что-нибудь предприму. И уж, само собой, я больше не стану отпускать ее одну. Что бы такое ни творилось с девушкой - причиной этому наверняка была встреча, на которую она так просила ее отпустить.
Только под утро тревожная дремота охватила меня. Но даже во сне я видел белое личико и подрагивающие полукружья ресниц моей любимой.
Проснувшись, я первым делом отыскал ее взглядом и с облегчением возблагодарил всех богов - Эни сидела и читала какую-то книгу в темно-красной обложке.
- Доброе… - заметив царящие вокруг мягкие сумерки, я быстро поправился, - Добрый вечер. Как ты?
Впрочем, я и сам видел, что девушке стало лучше. По крайней мере, цвет лица выглядел вполне здоровым, да и тот факт, что Эни уже не лежала без движения, как мертвая - очень обнадеживал.
Она дружелюбно улыбнулась мне.
- Спасибо, теперь вполне хорошо.
- Так ты все же объяснишь, что случилось? Это твой вчерашний оборотень виноват?
Девушка покачала головой.
- Нет, Андрей тут не причем, - я мысленно отметил, как зовут ее таинственного товарища, с которым она почему-то не желает меня знакомить, - Тут скорее вот эта безделушка замешана, - она указала на лежащий на столе кулон-звезду, сверкающий всеми оттенками синего, - И твоя сводная сестренка Нихиль.
О том, что у меня имеется сестра среди немертвых, я знал - хотя нельзя было сказать, что мы были очень близки. Более того, я уверен, что при первой же личной встрече, она постаралась бы прикончить меня. Впрочем, так поступит кто угодно из моей родни со стороны отца.
- Эта звезда, не только поисковик, - продолжила Эни, - Кажется, вампиресса использовала ее, чтобы следить за мной. Вчера мой знакомый каким-то образом заблокировал ее - и, кажется, Нихиль это разозлило.
- Так ты от этого была чуть живая? - изумился я злобности своей сестры, - Ты же говорила, что она тоже из народа Первой Зари… она не должна вредить своей принцессе!
Девушка пожала плечами, так что гиацинтовые прядки волос, лежащие на них, резко всколыхнулись.
- Вестница наверняка почувствовала, что я знаю об ее лжи - и, лишившись возможности следить за мной, испугалась, и начала творить глупости. Я даже не сразу поняла, что со мной такое творится… Однако я все равно оказалась сильнее этой побрякушки. Кажется, я ее немного сломала… - при этих словах лицо девушки приобрело очень милое виноватое выражение, - теперь это самое обычное ювелирное украшение, которое я, кстати, собираюсь продать в ближайшее время.
- Лучше подождать, когда мы доберемся до города покрупней: здесь тебе не дадут и половину реальной стоимости, - заметил я.
Эни слегка поморщилась от моих слов.
- Плевать! Я просто не желаю больше держать у себя подобную вещь. К тому же мне нужна одежда, которая не будет привлекать внимание в холода.
Я кивнул, соглашаясь с ее доводами, и посоветовал отправиться за покупками прямо сейчас, пока не стемнело окончательно и все магазины не закрылись.
В результате недолгих поисков, мы обнаружили небольшую лавку с одеждой, хозяйка уже собиралась закрывать ее, но появление на горизонте покупателей - а вернее, жажда наживы заставило ее задержаться.
Узнав, о цели нашего визита, женщина сразу же залебезила перед Эни.
- Что леди желает? У меня как раз есть прекрасное платье, которое отлично подойдет…
- Нет, - резко оборвала словесный поток девушка, - Никаких платьев и юбок.
Итогом недолгих споров стало то, что продавщица была полностью отстранена от выбора наряда - этим занялась сама Эни. В конце концов, вкус у нее оказался куда лучше, чем у женщины, владевшей этой лавочкой. Девушка выбрала простую и удобную одежду, которая соответствовала ее призванию Охотницы, да и попросту шла ей. Брюки из мягкой кожи, с изысканным орнаментом, идущим от правого бедра до колена; несколько рубах практичного кроя; а также сапоги с меховой оторочкой, которые благодаря шнуровке плотно сидели на ноге. Когда мы выходили из магазина, девушка вновь надела на себя черную куртку, что я уже заметил на ней вчера. Спрашивать откуда та у нее, я не стал; в этом не было нужды - запах незнакомого оборотня, источаемый кожей, не давал обмануться касательно личности дарителя. Конечно, это было совершенно не мое дело - однако, внутри все же скреблось чувство, подозрительно напоминавшее ревность. Совершенно глупое и необоснованное - но избавиться я от него не мог. Впрочем, демонстрировать его я не собирался, так как уже успел уяснить, что для нынешней Эни свобода значит очень много. Волчья натура - что
тут поделаешь. Это я как раз отлично понимал…
- О чем думаешь? - Эни видно встревожило мое долгое молчание и она решила узнать его причины.
- О тебе, - ответил я с максимально возможной прямотой, - О нас.
Она кивнула.
- Понимаю, я тоже много думаю об этом, - и раньше, чем мое сердце успело сжаться в болезненном предположении, добавила, - Особенно меня беспокоит, что кто-то… многие вздумали мешать нашим отношениям.
- Чтобы помешать, сначала нужно догнать, - произнес я, смотря себе под ноги, - И я думаю, что это окажется не слишком просто для наших врагов.
- Да, наверное, ты прав. Наверное, нам не стоит надолго задерживаться на одном месте - если мы, конечно, не хотим дожидаться преследователей кхана… или тех, кого может отправить Нихиль.
С этим я спорить не собирался.
- Завтра отправимся в путь, - кивнул я, - А если хочешь, то и сегодня - ночь нам с тобой не помеха.
Девушка замялась, но после недолгого размышления покачала головой.
- Лучше подождать до завтра.
Объяснять причины такого решения она не стала, а я решил не спрашивать. Будет нужно - расскажет сама, вытягивать же правду из, совершенно не умеющей врать Эни, я не мог.
Пока мы шли из магазина обратно к постоялому двору, поднялся ветер - в воздухе чувствовалось приближение дождя, возможно, даже грозы. Эни тоже это ощутила - хотя большинству смертных ночь эта ночь показалась бы спокойной, не предвещающей непогоды.
- Шейд, скажи, ты многое помнишь из… той жизни? - неожиданно спросила она, пытаясь одновременно пригладить свои длинные волосы, которые игривый ветер все норовил растрепать.
Мне было жаль ее расстраивать, однако не мог же я придумать наше прошлое.
- На самом деле - почти ничего. Тебя помню хорошо, а все остальное кажется призрачным и зыбким, как позабытое сновиденье.
Она прикусила губу, размышляя о чем-то. После затяжного молчания, девушка спросила вновь, поглядывая на меня с некой… опаской?
- А какой была я… Миа Кхель из рода Перовой Зари?
Видно, она все так же упорно не признает того, что и Эни-оборотница и принцесса Миа Кхель - являются одной и той же сущностью, ведь душа у них обеих была одна и та же.
Я улыбнулся: в памяти замелькали неясные призраки прошлого. Между мной и ними стояло ни много, ни мало - два тысячелетия… но ЕЕ лицо воды времени не смогли унести от меня. И хотя любой другой, никогда бы не понял, что давно погибшая принцесса и охотница по имени Эни - один и тот же человек; я был в этом абсолютно уверен. Стоило прожить в одиночестве двадцать веков, чтобы понять разницу между душой и телом. Первое - и есть мы, второе - лишь преходящее оболочка, смена которой не значит ровным счетом ничего.
- Какой была?.. Доброй, умной, красивой… не похожей на остальных. В общем, в тебе ничего не изменилось.
Эни скептически хмыкнула в ответ, однако, прежде, чем она отвернулась, я заметил мягкую улыбку, осветившую ее лицо.
- Эй, я же просила правду! Или… - она с тревогой посмотрела мне в лицо, - тебе не хочется об этом говорить?
- Нет-нет, все в порядке - поспешил возразить я. Действительно, теперь, когда я отыскал половинку своей души, попытки вспомнить не причиняли боли. Хотя, честно сказать, и раньше я готов был мучить себя, чтобы увидеть вновь ее лицо - хотя б и мысленно. А сейчас принцесса была рядом - живая и настоящая, а не зыбкая тень минувшего.
Под пытливым взглядом темных глаз охотницы, я сдался.
- Миа Кхель - тебя назвали в честь звезды, которая появляется на небосклоне незадолго до рассвета и исчезает с первым лучом восходящего солнца. Не знаю, правда ли это, но твой народ говорил, что это звезда - мир из которого вы пришли… и что на самом деле, он давно погиб, но расстояние до него так велико, что свет Звезды Зари все еще виден… - я замолк на минуту, а Эни задумчиво произнесла.
- Я слышала, что такое возможно. Если бы погасло солнце в моей вселенной, то на Земле мы бы не знали об этом еще девять минут… Есть в этом что-то очень печальное, правда?
Я задумчиво кивнул.
- Наверно, именно поэтому в тебе всегда присутствовала светлая грусть. И всегда я видел в Миа Кхель что-то ускользающее; мягкая красота предрассветных сумерек - серые лучистые глаза, пепельно-русые волосы, и прекрасная улыбка… А еще ты была абсолютно чужда гордыне: в отличие от большинства из Народа Первой Зари, принцесса не гнушалась общаться с так называемыми "темными", как бы тебя за это не осуждали.
- Значит, правда… - услышал я, загадочную фразу, прошептанную Эни, - Так, мысли вслух - продолжай, пожалуйста, - быстро сказала она, заметив, что я остановил рассказ.
- Да говорить почти что и нечего, - вздохнул я, - Последние воспоминания у меня сохранились о нашей последней встрече, уже во время войны. Кажется, тогда ты мне раскрыла какую-то тайну своего народа, доказывая свое доверие. И, вероятней всего, кто-то из врагов подслушал нашу беседу… В вечер того же дня, меня убили, сказав перед этим, что тебе сообщили о моем предательстве… которого я, разумеется, не совершал… - как я ни старался, говорить сухими фразами, голос все равно выдал Эни мои истинные чувства.
- Я знаю это, Шейд. И не понимаю, как могла когда-либо усомниться в тебе… пусть даже с тех пор прошло столько лет.
Она остановилась и подняла голову, чтобы посмотреть мне в лицо. На какой-то миг мне почудилось, что в черных глазах девушки зажегся серебристый свет Звезды Зари…
- Люблю тебя, - выдохнул я, пораженный этим сиянием, от которого на душе становилось тепло.
- И я люблю тебя, - эхом повторила Эни, - Именно поэтому не могу не верить…
А я все еще видел в девушке-волчице - девушку звезду… Эта мягкая улыбка, этот взгляд - эта была Миа Кхель. Не ее призрак, который я пытался увидеть в Эни, а на самом деле она. Время нашей разлуки потеряло всякое значение… прошлое стало забыто, будущее - не существенным. Значение имело только настоящее - когда мы стояли так близко, когда в наших глазах и душах горел свет…
Она потянулась ко мне, все так же не отводя взгляда. Прижалась губами к моим. Было в этом импульсивном жесте что-то от ее волчьей натуры - что-то дикое, порывистое. Я отвечал на поцелуй, запутывая свои пальцы в ее волосах, касаясь ее горячей кожи… Вампирская половина попыталась отреагировать на пульсацию такой близкой крови - но голод потонул в нежности.
И в этот момент хлынул дождь, напоминая о нашей первой встречи в этой жизни - единственной жизни, которую нам следовало запомнить.
Эни тоже подумала о том дне, который стал поворотной вехой в наших судьбах - она отстранилась от меня и засмеялась.
- Кажется, нам с тобой суждено мокнуть каждый раз, когда мы демонстрируем свои чувства!
- Ты что-то имеешь против поцелуев под дождем? - поддел я ее.
- Да, пожалуй что, ничего, - у нее в глазах плясали искры… или это было предвестием молнии, которая взорвалась на небе мгновение спустя? Пожалуй, это был апогей сегодняшнего дня - гроза, буйство чувств, наэлектризованность от избытка эмоций.
- А знаешь, чем еще хороша непогода? - лукаво улыбнулась девушка, - Тем, что мы можем наслаждаться буйством стихии, без угрозы подхватить простуду.
- Да уж! - не смог я сдержать смеха, - Ради одних только прогулок с тобой под дождем, стоило родиться нелюдем…
Мы шли по улицам неспешным прогулочным шагом, в то время, когда все остальные прятались по домам; в то время, как все остальные боялись гнева небесного - мы наслаждались шумным и буйным праздником небожителей.
Ее путь освещали молнии. А мой освещался ею.
14. Аня.
Ливень тысячью пальцами стучал по крышам, молил впустить его внутрь. Я поддалась его просьбам - подошла к окну и распахнула створки на всю ширину. Будто мало мне было прогулок под грозой! Но тогда я всецело увлекалась своим дампиром… а сейчас хотелось послушать ветер и дождь.
Обернувшись и убедившись, что Шейд по-прежнему мирно спит, я всецело отдалась этому занятию.
Кажется, непогоду порадовало мое внимание: жалобный стук капель сменился звонкой музыкой гигантского ксилофона. Эх, поторопилась я призывать зиму… или это своеобразное прощание? Последнее буйство жизни, перед погружением в долгое белое безмолвие.
Я наполняла легкие воздухом, пропитанным сладковатыми ароматами земли и прелых листьев и свежим запахом воды. И была в этом запахе горьковатая нотка, убедившая меня в свое правоте - привкус чего-то прекрасного, но обязанного исчезнуть чрез мгновение, как молния. Мне смутно почудилось в этой мысли некое предзнаменование - о недолговечности моего счастья… Стала же я суеверной!.. После превращения в оборотня.
…Молния электрической вспышкой осветила мир. И я увидела знакомую фигуру, стоящую за окном. Острого зрения волчьих глаз хватило, чтобы разглядеть ее в ту краткую секунду света. Я не сдержала раздраженного, гортанного рычания. И что здесь, позвольте узнать, делает Андрей!?
Я собиралась было сделать вид, что вовсе не заметила его - пусть себя стоит, мокнет хоть до утра. Но тут волк махнул рукой, подзывая меня - он-то как раз меня отлично видел и не собирался притворяться, что это не так. Вернувшись вглубь комнаты, я быстро обулась и надела куртку… да, куртку надо будет вернуть владельцу - нам чужого не надо. Лишь после этого я направилась к двери, решив, не выпрыгивать вновь из окна, а выйти более привычным способом. Надеюсь, Шейд не проснется во время моего отсутствия - а то чую, достанется чей-то наглой белой морде, и за прошлый раз и за этот. И если моя ненависть к Андрею уже превратилась в легкое раздражение, то от дампира не стоило ждать той же снисходительности…
К счастью, дверь двора на ночь не запиралась - хозяина мало волновало, чем будут заниматься его постояльцы в темное время суток, лишь бы платили исправно. Я кралась к той, стене, возле которой меня должны были ждать, стараясь двигаться абсолютно бесшумно. И испытала ехидное удовлетворение, когда оборотень вздрогнул только, когда я хлопнула его по плечу.
- Ну, что опять? - обошлась я без лишних приветствий и любезностей.
Стояние под ливнем вместе с этим персонажем мне удовольствия не приносило. И еще смотря на Андрея я подумала, что кого-кого, а волка он мне не напоминает. Еще в нашу первую встречу я сравнила его с хищной птицей - сейчас он был похож на ворона, черного вестника неприятностей. Ну вот, опять у меня какие-то суеверия просыпаются! Кстати, а вот с волком у меня ассоциировался Шейд, он был таким, каким и положено быть этому хищнику - сильным, но благородным. И даже если он вел себя так, только со мной, мне этого было довольно.
- Прежде всего, хотел извиниться… - эффектная пауза в его плавной речи должна была дать мне простор для фантазии, - за то, что оставил тебя одну в лесу. Но, думаю, тебе было нужно время, чтобы примириться с… определенной информацией.
- Я принимаю правду, даже если она меня не слишком радует, - сказала я, - И насчет того, что мы были дружны когда-то… Пусть так. Но в этой жизни приятелями нам не быть.
Холодное лицо Андрея оставалось практически невозмутимым; только между бровей пролегла чуть заметная морщинка, говорящая о том, что мои слова ему не совершенно безразличны. Любопытно, с чего это вдруг.
- Хорошо… Я надеюсь лишь на то, что мы не будем врагами. Тем более, ты сейчас нуждаешься в моей помощи.
- Нет, не нуждаюсь! - вспылила я, - Скорее тебе, что-нибудь от меня хочешь, раз не перестаешь бегать за мной хвостом.
К моему удивлению, волк не стал скалиться в ответ или пытаться переубедить меня.
- Ты сильная, я знаю это, Миа Кхель, - мягко произнес он, и протянул руку, как будто хотел погладить меня по щеке… но убрал пальцы, так и не сделав этого.
- Что же ты каждую нашу встречу пытаешься убедить меня, что я - никто и звать меня никак, - недоверчиво хмыкнула я, - И перестань называть меня "Миа Кхель", это уже не мое имя…
- Это имя всегда будет твоим. А что касается, первого… считай это своеобразным жизненным уроком от старшего в стае.
- У меня нет стаи, я волчица-одиночка, - не без гордости возразила я.
- А это уже исключительно твой выбор… Если захочешь - сможешь прийти в семью, я бы позаботился о том, чтобы тебя приняли. Я и сам сейчас отстранился от стаи, но другие волки все еще уважают мое слово.
Я постаралась представить себе это. В поселке оборотней я могла бы стать своей… если бы не прошлое и мое наследство крови и мести, которое отстраняло меня от всех. Я знаю, что мне не суждено обрести дом ни в одном из миров - остается только построить свой. И еще вспомнился странные сон, о том, как я остаюсь одна - почти одна - среди белой снеговой пустыни. К тому же имелся еще один аргумент - Шейд, мой дампир, которого уж точно не стерпят волки. Если он когда-нибудь исчезнет из моей жизни… что ж, тогда я, возможно, подумаю о том, чтобы осесть среди других вервольфов.
- Не думаю, что сейчас это возможно, - покачала я головой, - Посмотрим, что дальше будет… Так все-таки, для чего ты пришел на этот раз? Да, извинения считай принятыми.
- Я хотел сказать, что тебе не помешало бы посетить свой мир - Землю, верно? - понятное дело, ты можешь не захотеть слушать моего совета…
- Все зависит от того, насколько он будет аргументированным.
- Ты же хочешь вернуть себе память? А мне известно, что только пифии может снять блок, поставленный кем-то из их рода… Разыщи свою подругу-предсказательницу - и ты сможешь обрести воспоминания.
Рита!? Я мало думала о ней в последнее время - с тех пор, как вообще вспомнила об ее существовании - и до сих пор не решила, как относиться к тому, что она стерла мо память. С другой стороны, как раз неплохо было бы с ней увидеться, и узнать мотивы этого поступка. В конце концов, правда иногда бывает слишком тяжелой - возможно, подруга всего лишь хотела защитить меня от боли?..
В беседе с Андреем, я и не заметила, что дождь прошел… и вокруг нас стояла странная густая тишина.
- Это ведь не все?.. Есть еще какая-то причина для того, чтобы мне покинуть Роокхел? - негромко произнесла я, всеми нервами ощущая приближение беды. Пока неизвестной и безымянной - и от того еще более пугающей.
Вместо ответа оборотень поднял голову к небу, что поспешила сделать и я.
Среди выжатых до суха темных облаков, распластав огромные - от одного края небес до другого - висела (или парила?) огромная птица. С длинной змеиной шеей и пустым мертвым взглядом.
Черный Феникс не собирался отпускать меня просто так. Я уже знала, что скоро Вестница Тиар Хин будет здесь. И отчего-то чувствовала, что эта встреча не сулит мне ничего хорошего.
15. Нихиль.
Я глядела на принцессу глазами черной птицы, и не могла сдержать чувства… пожалуй, его можно было назвать ненавистью, хотя это слово и не отражало полноценно того, что я испытывала. Разумеется, я не должна была злиться на свою принцессу - однако как можно совладать с бурей темных эмоций, если наша предводительница отвернулась от своего народа, своего долга!? Миа Кхель выбрала полумертвого пса и отвратительного полукровку, вместо самой цели нашего возрождения…
Мне оставалось утешать себя мыслью, что это все это, потому что принцесса не помнит своего прошлого - не помнит всей той боли, что довелось нам пережить в этом мире. Но как только она вернет свои воспоминания, то решится присоединиться к Черному Фениксу.
Однако (и моя святая вера в Миа Кхель была оказалась бессильна) дампир все равно являлся проблемой; точнее, те чувства, которые принцесса испытывала к нему. В этом аспекте оборотень вызывал у меня куда меньше беспокойств. Его темная натура, возможно, могла как раз сыграть на руку великим планам Возрожденных… даже, помимо его воли.
В общем, выпускать принцессу-беглянку из воля зрения, я не собиралась. Нужно будет еще раз попытаться связаться с ней - возможно, удастся отделаться малой кровью и попросту уговорить нашу звезду… Но для этого мне потребуется помощь еще одной из возрожденной сотни - нашей Хранительницы.
…Призрачная птица, в облике которой я находилась, с довольством втягивала в себя страх, неизбежно возникший в сердце Миа Кхель. Что поделать, теперь Феникс (как и весь наш народ) питается только темными эмоциями… и чужими смертями. Изображение еще немного повисело в воздухе, а после исчезло, просто растаяв в чернильных облаках. Ведь эта зрелищная иллюзия, на самом деле была всего лишь забавой. Но, поразвлеклись и хватит. Тем более, что все игры закончились две тысячи лет назад.
Феникс, поддерживаемый моим духом, распался, однако возвращаться в свое прежнее тело я не спешила. Перед моим мысленным взором возникла сеть, напоминающая черную паутину, кое-где на ней пунцовели разводы цвета крови. Так на уровне духа выглядела связь между Возрожденными. Где-то там, ближе к ее центру, разгоралось пламя души и нашей принцессы. Да уж, Миа Кхель воистину была нашим сердцем - поэтому разумные решения не очень давались ей… Так что роль разума для Черного Феникса мне придется брать на себя.
- Приветствую, Вестницу нашего народа, - хрипловатый голос Хранительницы заставил меня открыть глаза.
Удивляюсь я ей - каким-то образом этой женщине (хотя, к таким, как она, понятия пола не слишком применимы) удается выглядеть одинаково во всех своих воплощениях. Хранительница старше нас всех, вместе взятых - разумеется, она ведь память Народа… она помнит времена, когда у нас еще был свой мир - до того, как люди Первой Зари пришли на эти земли. Я глядела в темные глаза хранительницы - не черные, а скорее, цвета синего грозового облака. На эти тонкие губы, которые приоткрывались крайне редко… ее приветствие можно назвать исключением из этого правила.
- Ты ведь знаешь, зачем я пришла? - вопрос был абсолютно бессмысленным, однако не задать его я не могла.
Безымянная Хранительница (она появилась еще в те времена, когда твое имя не должен был знать никто, кроме тебя и Богов), или, как ее называют на нашем языке Неан-Халль, чуть заметно кивнула мне в ответ.
- Ты поможешь? Я ведь прошу не ради себя, ради всех нас и великой цели Возрожденных, - быстро добавила я.
- Помогу, - прошелестела Неан-Халль, - Хотя и не вижу в этом никакого смысла…
Я промолчала, потому что как раз не видела смысла спорить с Хранительницей. Старуха все равно останется при своем мнении. Самое главное, что я добилась от нее согласия - Миа Кхель должна узнать правду, и тогда, она уже не сможет оставаться равнодушной!
… Глубокий вздох, до этого недвижимых легких - я возвратилась в свое тело. Собственно говоря, своим я его не считала. Это было даже смешно: Вестница Народа Первой Зари (точнее, тех, кто был им) - вампир! Нет, для меня тело немертвой было всего лишь удобным средством достижения цели… по крайней мере, я поняла это два с лишним года назад, когда вспомнила, кем являюсь. До этого я полагала себя обычной вампирессой… вернее обычной принцессой вампиров. К сожалению, титул кханы я смогу получить только после смерти Халкиона… А ведь это дало бы мне куда больше возможностей. Впрочем, пока что мне и так неплохо.
Самым неприятным в положении являлась необходимость жить по правилам нежити: я должна была скрываться от солнца (как и все достаточно взрослые вампиры)и… да, пить кровь. Именно сейчас мне пора было отправляться на охоту - благо мое маленькое "представление" и последующий разговор с Хранительницей не заняли слишком много времени, и до рассвета еще было достаточно далеко.
Я выскользнула из своей комнаты, не забыв накинуть плотный черный плащ: анонимность превыше всего… ведь жертвам порой удается сбежать. Редко, но все же…
И надо же было мне натолкнуться на Гектора! Хотя… что-то подсказывало мне, что вампир уже давно караулил перед дверью моих покоев. Как же он меня утомил! И если прежней Нихиль доставляло удовольствие играть с человеком - вампиром он ей быстро надоел - то мне уж точно не было никого дела до притязаний этого Лорда.
- Здравствуйте, Гектор, - только холодная вежливость, лишних эмоций он не дождется, - Позвольте пройти, мне пора на охоту.
- Нихиль… прошу подожди… - надо же сколько муки в голосе! В этом парне умер великий актер!.. А я ведь все ясно дала понять еще несколько лет назад - чего же он снова и снова пытается добиться от меня взаимности?
- Скажи, за что ты так жестоко со мной? - с пафосным трагизмом вопросил он, - Ты стала совсем другой… не той девочкой, которую я полюбил.
- Tempora mutantur, et nos nutamur in illis* (времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, лат.), - отстранено заметила я. Признаться меня привычка вставлять к месту и не к месту фразы на латыни порой раздражала… Однако она на то и была привычкой, что избавиться от нее получалось не слишком хорошо. Тем более, Гектор считал такие цитаты признаком аристократичного происхождения - мне нужно поддерживать имидж вздорной принцессы, перед ним, по крайней мере…
- Это мне известно, - внезапно голос его стал суров, из него пропала та напускная боль, которую Лорд так старательно разыгрывал передо мной, - Знаешь, принцесса, я два года терпеливо ждал твоей милости, - "Не отставая от меня ни на мгновение", - мысленно прибавила я, - Я был твердо уверен: gutta cavat lapidem* (капля камень точит, лат.), и добивался твоей благосклонности, долго и упорно… Но любое терпение имеет свой конец, и я устал биться в каменную стену…
Я уже была готова вздохнуть с облегчением. Неужели до вампира наконец-то дошло, что пора уже оставить меня в покое!? Однако следующая фраза, сорвавшаяся с языка Лорда Гектора, заставила меня застыть, словно мраморное изваяние.
- И я пошел к твоему отцу. Знаешь, что он сказал, когда я попросил у него твоей руки? - вампир с нескрываемым торжеством посмотрел на меня и его темные глаза сверкнули алчным огнем, - "Habeat sibi"* (букв. "пусть себе владеет" - ну и наздоровье, лат)! Так что мы с тобой будем вместе, Нихиль, a die ad infinitum* (от сего дня до бесконечности)! А я уж как-нибудь смогу растопить лед в твоем сердце…
Я смотрела на него с гневом и ужасом. Как тот, для кого я должна быть дочерью, смог продать меня!? Да и кому - бывшему человеку, жалкому существу, которому из милости подарили бессмертие!!! Ну ладно, с Халкионом я еще разберусь… Сейчас пора поставить на место эту зарвавшегося поддонка - Гектора!
Он уже тянул ко мне руки, видимо, желая заключить свою "невесту" в объятия. Видимо, парень не успел усвоить хороших манер в общении с дамами, пока был человеком - а став вампиром и вовсе забылся…
- Гектор, лучше остановись, пока не поздно… - прошептала я, отступая на несколько шагов назад, - Я не буду ни твоей, ни чьей-либо еще, против своей воли. А тебя я не люблю, и не любила никогда! - воскликнула я, в попытке ударить его побольней, чтобы Лорд отказался от мысли завладеть мной.
Но, похоже, так просто мне его было не остановить.
- Нет, принцесса… Ты будешь моей… - он схватил меня за плечи, пытаясь притянуть к себе. Глупец! Даже не будь во мне духа Черного Феникса, я все равно являлась рожденной вампирессой, дочерью одного из самых могущественных бессмертных в этом мире! А он был всего лишь обращенным - он был слабым…
- А я ведь предупреждала, Гектор, - почти нежно прошептала я ему на ухо. А чрез миг поднесла свое запястье ко рту и резко прокусила его, заострившимися клыками. Густая, почти черная кровь (да я и этим отличалась от обычных вампиров - у меня по венами текла сама Тьма) потекла из неровной раны, не слишком охотно, однако несколько капель густой жидкости попали на камзол Гектора - другие стекли на пол или мое платье. Лорд уже отпустил меня, хотя все еще не понимал, что происходит. Зато я уже видела, как за его спиной раскрылись черные крылья самой Смерти…
- Эх, Гектор, лучше б ты отставил меня в покое… - произнесла я, с некоторой печалью, за мгновение до того, как Госпожа забрала душу того, кто считал себя бессмертным…
Я переступила, через окончательно мертвое тело, и бросила, так и не обернувшись.
- Да, воистину, sic transit gloria mundi* (так проходит земная слава, лат.). Ты ведь любил латынь, Гектор?
Смех сам собой вырвался из моей груди - так хорошо мне не было уже давно… Но, хватит веселья - вампирессе пора ужинать, пора убивать…
Книга четвертая. Сколько воды утекло…
Тот город, мной любимый с детства,
В его декабрьской тишине
Моим промотанным наследством
Сегодня показался мне.
Всё, что само давалось в руки,
Что было так легко отдать:
Душевный жар, молений звуки
И первой песни благодать-
Всё унеслось прозрачным дымом,
Истлело в глубине зеркал…
И вот уж о невозвратимом
Скрипач безносый заиграл.
Анна Ахматова.
Чтобы знал я, что нет возврата, недотрога моя и утрата, не дари мне на память пустыни - все и так пустотою разъято!
Горе мне, и тебе, и ветрам!
Ибо нет и не будет возврата…
Федерико Гарсиа Лорка "Ноктюрн пустоты".
Уже и не вспомнить, уже не забыть,
Как можно быть сильной, как можно любить.
Как взглядами можно согреть, не сломать.
Хотелось бы жить… а должна выживать.
Уже не забыть, и не вспомнить, однако
Как мне жилось без боли и страха.
Как крылья мои были ветра полны…
О, как научиться мне жить без вины?
Я мир измеряю до смерти шагами.
Я вроде бы здесь, но я ведь не с вами.
Я помню о том, как умела летать…
Я помню, как жить - но должна выживать.
Алиса Эльфман
16. Аня.
Стоит ли говорить о том, что Шейд и Андрей не взлюбили друг друга с первого взгляда? Хорошо, допустим, я к волку тоже особых симпатий не испытываю - да и не за что. Но ради дела готова потерпеть даже общество некроманта… Да, знаю, что подобное поведение крайне эгоистично. Ну а что еще мне остается? И не проявляй я здоровую заботу о себе - не ходила бы живой по этой (или любой другой) земле.
- Долго вы там еще? - устало протянул Андрей, он стоял, прислонившись к косяку и наблюдал за нашими сборами, из-под полуприкрытых век.
- На тот свет торопишься? - огрызнулся Шейд, даже не повернувшись к оборотню.
- Вот именно, - холодно подтвердил тот, - А если вы не ускоритесь, то эта фраза примет свое первоначальное значение.
Я предпочитала наблюдать за их конфликтом, не вмешиваясь. Не дерутся пока что - и то ладно. А стать крайней в разборках дампира и волка, мне не особо хочется. Тем более, что я в любом случае приму сторону Шейда, а это значит, что некромаг в любой момент сможет махнуть хвостом и сбежать куда подальше…
Наконец, к великой радости Андрея (которую он, впрочем, как всегда не слишком выразил), все наши скромные пожитки оказались упакованы, оружие надежно спрятано, а мы сами приведены в более-менее приличный вид. Хотя, честно говоря, заурядными землянами меня, Шейда, и уж тем более, Андрея - назвать было можно лишь с очень большой натяжкой. Благо, в моем мире на дворе стоит двадцать первый век, славящийся своим стилистическим разнообразием; в худшем случае нас примут за толкиенистов или просто новую разновидность неформалов…
Как оказалось, проблем с перемещением возникнуть не должно - Андрей умел открывать ходы в Межпространство; я же за два годы так и не овладела этим нужным умением, да и вообще с обычной магией у меня что-то не ладилось… зато странные темные дары Черного Феникса достались не кому-то, а именно мне! М-да, если это называется везением, то я - цветочная фея…
Портал был создан прямо в номере постоялого двора (честный дампир не забыл оставить оплату за наш постой - нет, этот парень определенно нравится мне все больше, и дело даже не в каких-то там прошлых жизнях!). Правда, за мгновение, за того, как я шагнула в щель, сквозь которую увидела печально знакомые серые пески, душу сжало нехорошее ощущение… Может я и ошибаюсь, но, кажется, интуиция предупреждает меня о приближении вампирской принцессы. Искренне надеюсь, что за нами она последовать не сможет! После таких мыслей мне, не смотря на отсутствие предрассудков, захотелось три раза плюнуть через плечо или сделать еще что-нибудь, призванное отогнать беду… Которую я сама могу накликать.
…Сухой безжизненный воздух чужеродным захватчиком наполнил мои легкие. Я с трудом удержала в груди кашель, проглотив его, по-моему, вместе с горстью песка. В глазах заскребло… но причиной тому был отнюдь не колючие песчинки… "Услужливый" разум вновь оживил жуткую картину смерти Леши - оживил событие, которое навсегда изменило меня. Я невольно оглянулась на Андрея - а не промелькнет в его взгляде что-то, хоть отдаленно напоминающее сожаление? Угу, разбежалась. Обсидиановые глаза были абсолютно пусты и равнодушны… ту же пустоту я порой видела… в собственном отражении. Как бы мне не хотелось этого признавать, мы с этим оборотнем были не такими уж разными.
Это неприятное место заставляло мое сердце сжиматься в болезненных спазмах. Но знаете, я была рада этой муке. По крайней мере, та жуткая бесчувственность, что я часто наблюдала в себе, исчезла - хотя бы на время.
Я крепче сжала руку Шейда: пусть дампир побудет немного моим якорем, с ним мне будет проще перенести… да все, что угодно.
Мысли о погибшем Леше постепенно отошли на дальний план сознания, однако не исчезнув вовсе. Просто сейчас я сосредоточилась на инстинктах волчицы, особенно - на настороженности. Межпространство кажется безжизненным, но то не значит, что оно безопасно. Тем более, постоянно изменяющийся, перетекающий, словно ртутное озеро, ландшафт, начинал меня раздражать. Такое мельтешение чрезвычайно утомляло периферийное зрение: мне все время чудилось, что за нами кто-то следует. Мои же спутники (видимо более опытные в подобных путешествиях) оставались совершенно спокойны.
И вдруг… я по привычке подавила, рвавшийся из горла крик. Зря, совершенно зря. Потому что, когда ты идешь последней и вдруг проваливаешься под землю по пояс - спутников об этом все же лучше оповестить.
- Шейд! - прохрипела я, отплевываясь от песка, уже успевшего набиться в носоглотку.
Дампир резко обернулся вокруг своей оси, напомнив мне гибкого серебристо-белого кота… хотя, скорее ирбиса. Разумеется, он сразу, не тратя времени на лишние дурацкие вопросы, вроде "Ты в порядке?", подлетел ко мне. Но вот, что меня несказанно удивило, так это то, что Андрей поступил точно также…
Шейд, само собой, сразу взял инициативу (и меня) в свои руки. Однако, не смотря на силу полукровки, ему так и не удалось вытащить меня из этой чертовой ямы. Я уже начинала потихоньку переживать… доя паники было еще рановато, а вот, для опасений - надо сказать, не совсем беспочвенных - самое время.
- Что со мной произошло? - к счастью, способность говорить относительно нормально вернулась ко мне (как только я выкашляла весь песок из своих внутренностей), - Это нечто вроде зыбучего песка… или болотной трясины? - добавила я после недолгого раздумья.
- Смесь того и другого, только хуже, - отозвался Андрей. И почему я не удивляюсь последней оговорке… - Да прекрати ты суетится! - неожиданно рявкнул он на Шейда, который все еще не оставлял попыток меня вытащить, - Неужели неясно, что с этой дрянью так не справится!?
Было видно, что дампиру невероятно хочется огрызнуться, но он сдержался - надеюсь, что ради меня. Буквально через мгновение в руках оборотня появился стилет (тот же самый, что он всадил в грудь Айрис), я так и не успела понять, где он его прятал и как умудрился так быстро вытащить. Да и испугаться оружия в руках своего "злейшего друга", тоже не успела. Потому как Андрей резким движением процарапал себе указательный палец и поднес его ближе к тому месту, где меня засосало. Я, как зачарованная, наблюдала за темно-гранатовыми каплями, которые жадно впитал в себя сероватый песок. И сразу после того, как последнее кровавое пятнышко растворилось, сожранное хищным Межпространством - я почувствовала, что вновь могу шевелиться. Потирая затекшие ноги, я спросила.
- Так что, все так просто - отдать пару капель крови, и все?
Андрей усмехнулся мне, и в этой хищной усмешке мне привиделась какая-то печальная нотка.
- В этом месте ничего не бывает просто принцесса. Кровь - всего лишь проводник, на самом деле Межпространство забирает несколько лет жизни… С учетом моего теоретического бессмертия, это, конечно, не такая большая плата…
Я смотрела на него и моргала, как кукла. Нет, до меня просто не могла дойти одна вещь: ради чего Андрей стал жертвовать частичкой собственной жизни ради меня? Если бы это сделал Шейд, я и не стала задумываться об этом - просто бы поблагодарила дампира, и дело с концом… Но тут вежливые слова застряли в горле, я не смогла выдавить из себя даже простого "спасибо".
Вспомнилось о том, что Андрей говорил: мол в далекой-далекой прошлой жизни мы с ним дружили… Но ведь явно не из тех людей, кто из ностальгических чувств станет проявлять самопожертвование! В отношении Белого волка, это даже не смешно… И все же, и все же… Мой рациональный разум стремился отыскать хоть какую-то причину для подобного поступка, и ему даже удалось отыскать одну - но ее я моментально отбросила. Нет-нет, у меня и так проблем выше крыши… не хочу даже обдумывать такой вариант.
В общем, я постаралась сосредоточиться исключительно на том, как идти так, чтобы снова не увязнуть по пояс. Но вольно-невольно все равно иногда косилась на оборотня, в попытке разгадать его мысли и (что важнее) чувства… Однако мои попытки оказались безуспешными - лицо Андрея оказалось все таким же безучастным, как обычно. На фоне этого его вспышка раздражения, вызванная Шейдом, казалось чем-то из ряда вон…
Не могу с точностью сказать, как долго мы шли, да и такого понятия, как время, в этом месте попросту не существует. Просто мы должны были преодолеть именно тот путь, что Межпространство (почему-то его разумность, по крайней мере, относительная, кажется для меня чем-то самим собой разумеющимся) для нас приготовило. Ведь сюда поспасть было несложно… а вот отыскать нужный тебе портал в другое измерение - тут уж все зависело от благосклонности фатума. Насколько мне известно, бывало, что люди и вовсе пропадали в Межпространстве: да и не мудрено сгинуть в этих текучих кровожадных песках, пока скитаешься в поисках выхода. Однако нам сегодня везло, и кроме того случая со мной, никаких неприятностей не случилось, да и подрагивающий портал на землю отыскался на удивление быстро.
Благо, "настроенность" этих ходов распространялась исключительно на планету или измерение, в которое они вели - более точные координаты мы имели возможность выбрать сами, просто представив нужное место. Иначе, перефразировав известную цитату: "И топали бы мы от городу Парижу…".
Роль своеобразного штурмана досталась, конечно, мне, как урожденной землянке. Оживляя в голове образы родного города, я почувствовало легкое головокружение - перемещение началось.
… Мой город. Он почти не изменился за эти годы. Так отчего же, это место кажется мне чужим?..
Резкий порыв холодного ветра бросил мне (и моим спутникам) в лицо пригоршню ледяных крошек. Да, здесь зима приходит гораздо раньше, чем на Роокхеле. Я поплотнее запахнула косуху; скорее по привычке, чем от реального мороза. Хотя, как-то зябко мне все же было… Холодные снежинки слабо покалывали кожу, впрочем, моментально растворяясь от жара моей крови. Андрей и Шейд даже если испытывали какие-то неудобства из-за российских погодных реалий, этого не демонстрировали. Впрочем, сомнительно, что вервольф и дампир могут страдать от легкого минуса.
- И куда теперь? - спросил Шейд, заглядывая в мое растерянное лицо.
Хороший вопрос. Мне бы кто это подсказал! Например, волк, который и затащил меня обратно на Землю… Хм, вроде он рекомендовал встретиться с Ритой. Ее адрес я забыть не успела за два года, так что быстро сориентировавшись, я уверенно направилась навещать старую подругу. До парней дошло, что следует идти за мной, хотя зачем-то они соблюдали небольшую дистанцию между нами.
Ну вот, ирония судьбы, иначе не скажешь. Я планировала сбежать в другой мир, чтобы не портить жизни близким - в том числе и лучшей подруге. И вот теперь, я снова вернулась сюда, а значит, опять глушу ее провидческие дар… и пробуждаю тьму внутри. Кстати, Рита уже в курсе моего появления или…
Додумать мысль мне не удалось. Я хоть и не витала в облаках, а размышляла исключительно о практических вопросах, не слишком-то следила за окружающим миром. Результатом послужило своеобразное ДТП с моим участием. М-да, на будущее: машину мне водить нельзя. Раз я, перемещаясь на своих двоих умудряюсь с кем-то сталкиваться…
- Ох, извините, ради богов (привычка выработалась на Роокхеле - там номинальное, но многобожие)! - воскликнула я, отползая с пострадавшего. И только, когда увидела его лицо, все извинения застряли у меня в горле.
- Миша?.. - пробормотала я, вглядываясь в знакомое лицо.
17. Миша.
В первый минуты, когда я увидел ее, то даже не обратил внимание. Нет, Радов, сколько можно вздрагивать при виде девиц с длинными черными волосами? Два года с лишком - не так уж мало. Достаточно, чтобы понять: Ани нет в живых. Милиция давно бросила разыскивать девочку, так и ты перестань искать ее в толпе…
Все эти привычные мысли я старательно прокручивал внутри головы, чтобы вновь не сжимать зубы от боли, на грани выносимой. Потому что тварь, по имени Надежда, обожает мучить людей и, как и говориться в поговорке, подыхать упорно не желает. Вот и в этот раз, она заскреблась в груди, растравляя старые раны. Но пока я пытался успокоить жестокое чувство, понял… Что это была именно Аня.
Изменилась она за два года. Что-то кошачье появилось в плавных движениях, тело стало поджарым, как у гончей. А взгляд… Взглянув в эти черные глаза, мне стало страшно - дикое и хищное выражение было в них, несмотря на общее отрешенность…
Из-за шока я не смог вовремя остановиться или свернуть в сторону, а продолжал сверлить безумным взглядом лицо Ани. Вот мы оба и полетели на землю, прямо в мокрый снежок.
И хоть я уже убедился, что это именно Волкова, все же вздрогнул, когда она назвала меня по имени.
- Угу. Он самый, - буркнул я, внутренне разрываясь от желаний обнять… или убить эту девчонку. Однако когда увидел знакомого парня с длинной черной косой - определился.
- Так и знал, что ты сбежала с этим козлом! - прорычал я, хватая ее за плечи, - Черт возьми, Волкова, захотелось поиграть в Джульетту!? Ты могла хоть кого-то предупредить? Нет, ты вообще представляешь, что мы пережили, когда ты сбежала!?
Все это время я сверлил взглядом парня, за ее спиной, и не сразу заметил, растерянный вид Ани.
- Э-э, Миш, можно уточнить? Про кого ты говоришь и с кем я сбежала?
Глядя на то, как девушка умильно захлопала ресницами - почти поверил ведь - я понял, что больше не могу на нее злиться.
- Я что-то не так сказал? Поправь, если ошибся, - парировал я, не собираясь распинаться на тему того длинноволосого урода, который подбил девчонку на не пойми что.
- Радов, смени тон, а! - возмущенно сказала Аня. Но я понял, что по-настоящему она на меня не злиться (а есть за что?): когда кое-кто называет меня по фамилии, это значит, что ей очень хочется изобразить, как она на меня "сердита".
- Ответь нормально, сменю.
Она вздохнула, удрученно… и так знакомо.
- Долго рассказывать… Да и, - девушка огляделась вокруг, - Не для улицы это разговор. Скажу лишь одно: пропала я не по своей воле…
- Значит, этот гад тебя все-таки умыкнул! - торжествуя собственную правоту, оборвал ее я.
- Нет, Андрей тут совершенно не причем, - покачала она головой, - Тут вообще все сложно, в двух словах не расскажешь.
- Пойдем ко мне? - предложил я, - Чай попьем, заодно и разъяснишь, какого… почему тебя не было два года!
Аня улыбнулась мне. Это теплая улыбка, почти такая же, какую я помнил, почти сгладила впечатление от ее странного, незнакомого взгляда.
- Хорошо. Только… - она обернулась, - Ты не против, если со мной пойдут мои друзья?
Проследив за ее взором, понял, что высокий блондин с серебряными глазами тоже из этой компании. Про… второго… я молчу.
- Миша, это Шейд, - Аня кивнула в сторону сереброглазого, - С Андреем ты уже знаком, - добавила она с кислым выражением лица. Наверное, я не так прав, насчет того, что она убежала с ним… Такое выражение лица не то что любимый, хороший знакомый, никогда не вызовет…
А вот когда Шейд, подошел, не слишком-то дружелюбно кивнул мне и приобнял Аня за плечи… тут я и понял, кто именно является ее парнем. И ради кого девушка могла бросить привычную жизнь. Слишком уж собственническим выглядел этот жест.
Мы пошли ко мне, по дороге, извинившись, я нырнул в магазин, дабы купить чего-нибудь для неожиданных гостей. И удивился, когда вслед за мной, в двери супермаркета, вошла Аня. И спутников своих оставила на улице - терпеливые мальчики, выдрессированные… Удивившись своим злым мыслям, повернулся к девушке.
- Ты чего?
- Обиделся, да? - спросила она в ответ, заглядывая в лицо.
Я пожал плечами, продвигаясь между полок с кошачьим кормом.
- Не то чтобы. Скорее нахожусь в состоянии прострации… Сама пойми, тебе два года все считали мертвой, а сейчас…
- А сейчас я откуда-то свалилась тебе на голову, - печально заключила она.
- Примерно так, - кивнул я, но увидев расстроенное выражение лица подруги, тут же поправился, - Не подумай, я безумно рад… Просто, все происходящее для меня можно отнести к разряду шока.
Аня рассмеялась, впрочем, не слишком весело.
- Эх, Радов, настоящий шок у тебя еще впереди…
- Хм, я заинтригован. Что же с тобой происходило эти годы?
Девушка лишь покачала головой и грустно улыбнулась. Понятно, не стоит сейчас об этом. Впрочем, и так было ясно, что не выигрыш в лотерею заставил Аня исчезнуть, никого не предупредив…
Быстро купив все, что нужно - благо очередей не было - мы вышли обратно на улицу, где чуть поодаль нас ожидали Анины друзья. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы мы поговорили без них, однако говорить об этом, а тем более, настаивать - не стал. Господи, главное, что Аня вернулась - тут уже не до условий общения!
До самого моего дома никто из нашей чудной компании не проронил ни слова. Да я и сам смутно догадывался, что о событиях последних двух лет, говорить следует исключительно при закрытых дверях.
- Ты переехал? - тот дом, к которому я привел Аню и Шейда с Андреем, не был ей знаком.
- После окончания школы, стал снимать квартиру, - кивнул я и, предвосхищая следующие расспросы, сказал, - Давай, обо мне потом. Тем более что в моей жизни ничего особо интересного не случалось, - многозначительно добавил я.
Девушка хмыкнула что-то невнятное в ответ. Я хоть и старался выглядеть обычным, все еще не мог отойти от потрясения… и окончательно поверить в то, что Аня жива. Вот странно, пока ее не было, я не мог смириться с тем, что все вокруг твердили об ее смерти; а теперь, когда она стоит буквально в шаге от меня…
Открыв квартиру, я проводил гостей в комнату (она тут была одна), а сам отправился на кухню. Пока я возился с чайником, отвлекся немного, погрузившись в думы. От того я не услышал, как Аня вошла или по какой-то иной причине - не знаю. Обернувшись, я почти натолкнулся на нее, чудом не пролив на нас кипяток.
- Прости, я не слышал твоих шагов…
- Это ты извини, - девушка отошла и встала у стены, чтобы не мешать мне, - Я знаю.
- Что именно?
- То, что ты не услышал, как я вошла. Я тихо хожу… научилась… В общем, про это я тебе тоже объясню.
Я кивнул, не особо удивляясь. Все это вполне вписывалось в новый, какой-то диковатый облик моей подруги… или же меня просто уже ничто не могло поразить сегодня.
Девушка удалилась в комнату, видимо, решив больше не интриговать меня. С ее уходом, мне почему-то стало как-то не по себе: я поспешил побыстрее покончить с чаем и вернуться к остальным.
Поставив чашки и печенье в блюдце на столик, сел поближе к Ане - и подальше от Андрея. Волкова осторожно отпила глоток горячей жидкости; парни последовали ее примеру.
Разговор начинать никто не спешил, так что я решил взять инициативу в свои руки. Выпалил первое, что пришло в голову, подспудно успев проклясть себя за идиотизм и сказать "спасибо" голливудской промывке мозгов.
- Аня… ты что - вампир?
Девушка так поперхнулась чаем, что я невольно подумал о правильности своего бредового высказывания. Но тут Андрей рассмеялся - будто ворон прокаркал - и понял, что вот-вот сгорю от стыда. Впрочем, реакция Ани все равно была какой-то необычной… Блондин немного нахмурился - но и только.
- Нет, она не вампир, - сказал Андрей, все еще неприятно посмеиваясь, - Сама скажешь или… - обратился он к девушке.
- Сама! - рявкнула моя подруга, - Миш, понимаешь, я…
- Оборотень, - встрял Андрей, - Вервольф, перевертыш… названий много - суть одна.
Тут настала моя очередь давиться. Помнится, я думал, что сегодня меня уже ничем не удивить… Как же я ошибался!
- Ты бы еще два года думала, как бы поделикатней об этом сообщить, - ответил парень, в ответ на немой укор во взгляде девушки, - А время и так нагло подсуживает твоим противникам.
Краем сознания я отметил, что он сказал "твоим". Я (да и любой друг) употребил бы слово "нашим". И снова я задался вопросом: что же заставило эту глупую девчонку связаться с этим… персонажем?
- Ладно… Аня - оборотень. А вы тогда кто? - обратился я к Шейду и Андрею.
Аня попыталась было остановить этот вечер откровений, робким: "А может, не надо"… Но, единственный и здесь присутствующих, кто вызывал у меня неприязнь, вновь заговорил, никого не послушав.
- Я тоже волчьего рода, как и… - продолжать он не стал, лишь выразительно кивнул в сторону Ани, - А он, - жест в сторону Шейда, - как раз бастард, наполовину являющийся упырем, которого ты уже помянул сегодня.
Шейд нехорошо улыбнулся - нет, скорее все же оскалился в ответ.
- Скажи спасибо, что ты пока что нужен Эни… - до меня не сразу дошло, что так он переиначил имя моей подруги, - Ты же знаешь, что такие как я, не прощают оскорблений?..
Андрей довольно ухмыльнулся, словно дурная версия Чеширского кота.
- Я ни одним словом не соврал. К тому же - как ты верно подметил - наша принцесса нуждается во мне…
- На твоем месте, я бы не строила иллюзий на этот счет, - с "милой" улыбочкой заметила Аня, - Я вполне могу обойтись без тебя. А вот ради каких целей ты ходишь со мной - не бескорыстных, это точно… Так что, если хочешь оставаться с нами - веди себя прилично. Нет - тебя никто не держит.
Тут до ее плеча дотронулся Шейд.
- Эни, тебе не кажется, что Михаил, как бы так сказать… не очень поверил нам…
Девушка тут же перевела взгляд (ставший испуганным) на меня.
- Хорошо, - кивнула она, - Свою сущность мне доказать не составит проблем.
Теперь уже я пробормотал то же самое: "А может быть не надо?".
- Прости, не хочу, чтобы ты сомневался в моей адекватности, - пожала плечами Аня, вставая с дивана.
"Да, лучше, чтоб я засомневался в своей", - хотел сказать я, но все же смолчал.
Честно, я ожидал каких-то фокусов, подобия "колдовства"… Но тут, на самом деле, я даже удивиться толком не успел. Просто только что передо мной стояла моя подруга - а через мгновение (я даже не моргнул!) черная огромная волчица. Знаете, как некоторым людям в стрессовых ситуациях хочется курить? Так вот, мне захотелось выпить - точнее, напиться до беспамятства, чтобы забыть весь этот бред… "Господи, стоило поверить им на слово…", - мелькнуло в моей, готовой взорваться, голове. Потому что, одно дело, смотреть на всякие чудеса на экране в формате 3D… а вот увидеть такое в реальной жизни и не свихнуться - дано не каждому. Мне лишь оставалось надеться, что мой рассудок выдержит это и не подкинет мне потом какой-нибудь сюрприз.
- Ну вот, теперь ты начинаешь понимать, почему я ушла? - Аня уже вновь стояла на двух ногах, в своем - более привычном для меня - человеческом обличье.
- Да… начинаю, - меня удивило, что язык все же послушался меня: казалось, после увиденного я должен был потерять дар речи…
- Я понимаю, что это невероятно, - произнесла Аня, серьезно глядя на меня, - Но, такова теперь моя жизнь. И с этим ничего нельзя поделать, только принять.
18. Короткая интерлюдия. Взгляд со стороны.
Когда черноволосая девушка скрылась со своим другом в дверях магазина, двое непохожих мужчин остались снаружи. Сероглазый полукровка повернулся к вервольфу.
- История имеет свойство повторяться, ты не находишь?
- Не понимаю, о чем ты, - голос Андрея оставался совершенно спокойным, но глаза опасно сверкнули исподлобья.
- О том, что когда я отыскал Миа, тебе понадобилось появиться, чтобы все испортить. Снова. Я не хочу вновь этого трио: двое влюбленных и предатель!
Оборотень насмешливо фыркнул.
- Роль предателя, я так понимаю, отводится мне? А тебя, с каких пор с нее сняли?
- Ты как раз должен лучше всех знать, что меня посмертно оклеветали! А вот тот, кто предал любимую из-за того, что она ему не досталась…
Рука некромага вздрогнула, как будто он собирался потянуться к запрятанному под одеждой стилету. Однако Андрею вовремя удалось остановить себя - ему, да и Шейду тоже, не хотелось бы, чтобы Аня вернулась к поножовщине. Между бровей оборотня залегла морщинка: редкий признак его волнения. Обычно ему удавалось сохранять "мертвую сдержанность", сказалась чрезвычайно долгая жизнь и опыт магии смерти, научившие расчетливости и хладнокровию. А вот, связавшись с бывшей принцессой, он быстро расстался со своим покоем - во всех возможных смыслах.
- А ты не думал, что кому-то просто хочется исправить ошибку прошлого?..
Дампир, застыл, не зная - верить ли ему в сказанное. А может, ему просто послышались эти слова. Андрей правильно истолковал его реакцию.
- Есть одна единственная вещь, совершенная мною в жизни, о которой я сожалею. А это, знаешь ли, очень неприятное чувство… Мне хотелось бы от него поскорее избавиться.
- Что ты знаешь о ней? И о тех силах… - Шейд решил не тратить лишнего времени на собственное удивление - к тому же, к нему все равно примешивалась толика удивления.
- Я знаю, что если мы позволим ей присоединиться к остальным девяноста девяти - девушка погубит и себя, и весь наш мир. А силы - они слишком могущественны и опасны, чтобы кто-то мог их использовать.
- Некромагу ли осуждать игры с огнем и смертью? - усмехнулся блондин.
Оборотень покачал головой и ответил без тени усмешки.
- Я лишь хожу по кромке. А этот народ давно нырнул на самое дно бездны… Не стоит отрицать, что в этом есть и твоя вина, и моя. Однако пустыми сожалениями мы ничего не исправим. Скрывать, что я действую из сугубо эгоистичных побуждений - не буду. Но если начнется светопреставление - а оно непременно начнется, если мы не удержим принцессу - сполна получат абсолютно все.
- И все же мотивы у нас разные… - протянул Шейд.
- Да, - просто ответил Андрей, - У тебя - любовь. У меня - самосохранение. Но цель все равно остается единой…
После этих слов дампир и оборотень замерли и тут же отошли друг от друга. Вскоре из дверей супермаркета показалась Аня и Миша. А Шейд и Андрей вновь превратились во врагов, связанных общим делом… и любовью к одному человеку.
19. Рита.
Я начинала путь домой. Вернее, в место, которое могло так называться… Теперь, когда Линна не было рядом - когда стало некому волочить меня по этому миру: от Москвы до Парижа, от Байкала до Гималай. А у меня собой уже не осталось сил, дальше плестись по дороге своей жизни. И вовсе не странствия успокаивали меня эти годы: только присутствие рядом моего духа-хранителя.
Сейчас же мою грудь наполняло какое-то пустое равнодушие. Не стало боли, не стало желания что-то делать, куда-то идти… Только сладковато-горькие воспоминания, только печальная улыбка на губах - только существование, пронизанное осенней тоской.
И я шла домой. Так долго стремиться к свободе, так долго убегать от самой себя - и все ради чего? Ради того, чтобы вновь остаться одной? Чтобы, наконец, устать от вечной борьбы с судьбой… Я желала просто сдаться, вновь обрести спокойствие той личины, что я так долго носила. Вновь стать человеком, вновь обрести уголок, который можно считать домом… И вернуться к людям, которые считают, что любят тебя.
…Я брела по улицам какого-то маленького европейского городка - я давно уже перестала запоминать их названия: слишком быстро сменялись пейзажи перед моими глазами. Тут люди еще не задумывались о надвигающейся зиме; они жили так, как и должно жить в этом быстротечном мире - наслаждаясь каждым моментом, знаю о смерти, но не зацикливаясь на ней. Здесь во взглядах стариков я видела ту же задорную искру, что и в пылающих взорах детворы. Мимо меня как раз пронеслась моложавая бабушка на сияющем велосипеде. Я усмехнулась, проводив ту задумчивым взглядом… Эта женщина в летах, в душе гораздо моложе меня - и это кажется особенно печальным.
Пожалуй, я бы могла осесть в этом городке: где женщины, вывешивающие белье на балконах, сохранили румянец девичества на своих щеках; где чумазые смуглые ребятишки возятся в пыли вместе с лопоухими щенками; где вот такие веселые старички могут дать фору молодым… Да, я могла бы остаться в этом милом месте, достаточно шумном, чтобы отвлечь меня от собственных мыслей, и достаточно тихое, чтоб не мешать мне думать… Я провела рукой по горячей от солнца шершавой поверхности каменного дома. Ветром донесло соленый запах моря и сладковато-гнилостный - от смятых цветов, что валялись на земле. Кажется, несколько дней назад здесь прошел какой-то праздник.
И все же, каким бы милым не выглядел этот город - я все равно останусь в нем чужой. И эти прекрасные живые люди, согретые солнцем, пропитанные солью, не смогут понять девочку, которая не принадлежит ни одному их миров. Вернуться к старой роли "веселой легкомысленной Риты" я еще сумею… А выучить новую, уже нет.
Вдруг кто-то потянул меня за рукав.
- Cara ragazza… arancia*… (Девушка… апельсины). Темноволосая женщина с черными, словно углем нарисованными бровями и пухлыми розовыми губами, с улыбкой смотрела на меня. Похоже, она узнала во мне туристку и хотела продать свой товар.
- No, - я покачала головой и собралась уже двигаться дальше, но на мгновение замерла. А впрочем… Почему бы и нет?
- Uno, per favore*… (Один, пожалуйста.) - я протянула торговке смятую пятидолларовую бумажку и, взяв покупку, пошла дальше, не дожидаясь сдачи.
Продолжая шагать по мощенной камнем улице, я поднесла к лицу оранжевый шар, сияющий на свету, словно маленькое солнышко. Его пористая кожица успела нагреться за день и теперь с радостью отдавала тепло моим ледяным рукам. А запах!.. Пьянящий кисло-сладкий аромат, с медовой ноткой. Я не спешила чистить апельсин: просто смотрела на него, втягивала носом его свежесть, впитывала тепло "крошечного солнышка". На губах у меня застыла глупая детская улыбка, а в глазах стояли слезы, от которых "arancia" расплывался и двоился перед взором. Не знаю, почему - но я снова вспомнила Линна… Хоть я и знала лишь его красивый голос, который всегда был готов успокоить меня - но в своей голове я-то могла вообразить его лицо… И, чутье пифии подсказывало, что я не ошибусь.
Однако облик моего духа-хранителя оказался слишком призрачным: он ускользал даже от моего мысленного взора. Остались только глаза, в которых горели солнечные блики. И апельсин, что я баюкала в своих ладонях, который остывал с каждой секундой, вытягивая могильный холод из меня собой…
Все же, я была жива. Над моей головой все еще горела желтая звезда, что сберегает жизнь на планете. И где-то - может, в других мирах, других сферах - где-то есть и тот, кого я назвала коротким словом, значащим "счастье"… Где-то по-прежнему жив Линн - потому что таки светлые души не могут умереть навсегда. Я не знаю этого, я только верю. Но и этого мне хватит, чтобы вновь начать улыбаться…
***
Ночью я не могла уснуть. Просто лежала на спине и вглядывалась в темноту, пытаясь угадать в ней очертания предметов мебели. Впрочем, я именно "пыталась" угадывать - ведь, благодаря дару, я могла прекрасно обойтись и без человеческого зрения. И все же, хоть царство Морфея еще не забрало меня, я была настолько погружена в собственные мысли, что не сразу расслышала слабый шорох, доносившийся от окна. Самым странным и пробудившим мое любопытство, являлось то, что я не з н а л а, кто это или что это. Однако вставать мне все равно не слишком хотелось. Как мне не хотелось вообще ничего: даже дыхание в одночасье стало для меня непосильной задачей… После ухода Линна я не впала в истерику, мне не хотелось рвать и метать все на своем пути… Но и желание жить исчезло навсегда. Все что я делала, я делала лишь по инерции, как часы, что уже исходили свое - но кто-то упрямый продолжает снова и снова заводить их.
Я резко поднялась с кровати и направилась к тому самому окну. На самом деле, я ожидала увидеть там ветку, царапающую стекло… странно, что мой дар молчал насчет такой мелочи. Вероятно, я просто слишком сильно устала: вымоталась, как физически, так и эмоционально.
Каким-то судорожным жестом я вцепилась в светло-бежевые шторы и распахнула их одним движением. За стеклом… за стеклом трепыхал крыльями светло-серый мотылек. Он не бился ко мне в окно, но кружился подле него, словно просился внутрь, хотя свет я и не зажигала. С трудом я смогла открыть деревянную раму: видимо, этим давно никто не занимался. Мотылек тут же впорхнул внутрь, как будто только этого и ждал. Я неплохо видела в густом сумраке, который сложно было назвать темнотой - но только сейчас сумела разглядеть, что крылышки насекомого оказались вовсе не однотонно серыми, как мне показалось вначале. На каждом из них красовались золотистые знаки… символы, которые обычному человеку показались бы просто замысловатыми узорами.
Но я-то знала, что это была руна "Линн"… На языке Первой Зари означающая "счастье"… 20. Аня.
На самом деле, все прошло гораздо лучше, чем я предполагала… Хотя, честно говоря, я представить не могла, что встречу Мишку… и тем более, что мне придется объяснять кто же я на самом деле. Наивная, знаю. Во-первых, с моим везением, удивительно, как я вообще не попала на встречу выпускников собственного класса. Во-вторых, любой город - по сути, большая деревня. То есть вероятность не встретить в нем кого-то из знакомых, чуть больше нуля целых, нуля десятых.
По-хорошему, я бы предпочла не посвящать никого в подробности своего "не совсем обычного" существования. Но на тот момент, другого способа объяснить свое двухлетнее отсутствие я не придумала… Да еще и Андрей все время подначивал.
В общем-то ничего страшного не случилось (я надеюсь). Миша, хотя и заметно нервничал, но в целом, реагировал довольно адекватно. Ну, насколько человек вообще может быть адекватным в подобной ситуации. Однако после раскрытия настоящих сущностей нашей маленькой компании, Радов стал еще неприязненней косится на Андрей… Ну я вообще регулярно испытываю желание прикончить этого оборотня. Так что, следовательно, не мне кого-то обвинять. Однако я все равно надеюсь, что нелюбовь парней друг другу ограничится исключительно взглядами… Не хочется мне как-то драки разнимать.
Как-то так получилось, что после моего перекидывания в волка, Шейд и Андрей резко куда-то исчезли, кинув на прощание какую-то скупую фразу, которую я не запомнила… Нет, ну что такое!? Если им так хотелось прогуляться, то почему было не сделать этого на полчаса раньше - глядишь и не пришлось мне устраивать оборотнические представления для подтверждения собственной адекватности.
Теперь пришло время задать вопрос, ради которого я вернулась в свой прежний мир.
- Миш, а Рита все там же живет? - осторожно спросила я, надеясь что только что не начала новый виток игры "вопрос-ответ-вопрос".
- Нет. Она уехала почти сразу после твоего исчезновения… кажется в какую-то частную школу где-то в Европе. По крайней мере, так сказали ее родители… - Радов подозрительно покосился на меня, - А что, она тоже… того, из вашей братии?
- Нет-нет, - ответила я, пожалуй, чересчур поспешно, - Рита не оборотень… - не знаю, заметил ли Мишка плохо скрытый подвох в моем ответе, но я хотя бы постаралась не раскрывать секрет подруги. Ее тайна, даже покруче моей будет - Голливуд, по крайней мере, к существованию пифий людей морально не готовил. Как бы то ни было - это дело касается Риты и только ее.
Я молчала, провожая пустым взглядом снежинки, кружащиеся за стеклом окна. Что-то подсказывало мне, что Рита вовсе не в европейской школе… А значит, что мое возвращение на Землю оказалось абсолютно бессмысленным… Просто еще один повод растревожить старые раны.
Не знаю, понимал ли Миша, что я чувствую. Однако кое-что он точно понял - хоть я и очень изменилась за это время, давно уже не стало той наивной девочки, в глазах которой можно было прочесть все, что она думает. Она умерла на тех серых песках, вместе со своей первой любовью…
- Ты ведь не собираешься оставаться… - мой друг даже не спрашивал. Это было печальное утверждение человека, которому все стало ясно.
Я покачала головой и сказала чистую правду:
- Извини… Это уже не мой мир, не мой дом. Да и не знаю, был ли он когда-нибудь.
Миша неожиданно вспылил… Хотя я и не могу его винить за это.
- Ты шестнадцать лет жила здесь! Хочешь сказать, за два года твои родители и друзья недостаточно пролили слез!? Думаешь, они не будут рады, знать, что ты жива!? Почему люди должны продолжать страдать из-за того, что тебе захотелось поиграть в сказку!??
- Ты даже не представляешь, что я готова отдать, чтобы вернуться из этой сказки в нормальную жизнь, - прошептала я.
Я не понимала, почему все это происходит со мной. Почему такая судьба не досталась любительницам фэнтези?.. У меня отбирали все, что было мне хоть немного дорого. Меня лишили дома, семьи и друзей… Я смирилась с этим, я хотела лишь спокойно уйти с тем, кого полюбила. Но Леша погиб… А жизнь столько раз пыталась меня сломать, что я никогда уже не стану прежней. Я смогла принять свою волчью половину - она давала мне хоть немного свободы от страха и удручающих мыслей. Но я по-прежнему безумно боялась темного наследия Первой Зари… того, которое легко могло лишить меня близких. Теперь у меня был Шейд. Но я понимала, что могу потерять и его. Андрей, к примеру, знал, что я представляю опасность - однако какие-то собственные цели все равно заставили его пойти со мной. Но Леша и не подозревал о том, что таится внутри меня. Об этом не знает больше никто - кроме, возможно, Риты… Ну и Нихиль, само собой. Хотя мне порой кажется, что даже Вестница не представляет себе всех масштабов того мрака, что пробудила озлобленная принцесса Первой Зари.
Мой друг замер, пораженный то ли моими словами, то ли какими-то собственными догадками.
- Тогда я совершенно не понимаю… Почему ты не вернешься, если все так плохо?
- Это я и пытаюсь тебе объяснить. Изменилась, прежде всего, я сама. В данном случае возвращаться - это все равно, что бабочке пытаться залезть обратно в свой кокон. Я не могу сказать, что меня абсолютно устраивает мое новое существование, - тут я не стала говорить подробно, ограничившись общей фразой, - Но с некоторыми вещами приходится смириться, - слова "а с некоторыми необходимо бороться" - я так и не произнесла.
Легко быть мудрой в разговоре с другими. Но вот применить ту же мудрость по отношению к себе. Как писал Льюис Кэрол: "Она часто давала себя умные советы, но редко им следовала"… В твоей голове все может казаться простым, все разложено по полочкам, выход найден. А жизнь все равно расставит все по своим, только ей одной понятным, местам.
Я чувствовала, что больше не могу сидеть в этом доме. Все, что должно было быть произнесено - я уже сказала. Остальное же окажется излишним и пустым. Не стоит долго задерживаться в месте, в котором не собираешься остаться навсегда - истина вольной странницы. Тут я оставаться не могла. Значит, пора в новый путь - возможно, попытаюсь все-таки отыскать Риту…
Я не стала прощаться. Слово "до свиданья" - ложь, я знаю, что мы больше не увидимся. "Пока" - пустое и безликое… и слишком домашнее. Поэтому я лишь кивнула, на мгновение застыв у двери. И сразу же, как только Миша ее открыл, побежала вниз по ступенькам, так и ни разу не обернувшись.
На улице я не обнаружила ни Шейда, ни оборотня-некромага. Ну и черт с ними! Понадоблюсь - сумеют меня отыскать.
Вместо этого я принялась бессмысленно плутать по некогда родным улицам, краем сознания отмечая, что изменилось за время моего отсутствия. В общем, я осознанно вызывала у себя приступ щемящей ностальгии… И в тоже время, глядя на эти серые улицы, которые лишь немного приукрашивало белое кружево снега; на серых людей, судорожно спешащих куда-то - я немного радовалась тому, что уже не являюсь участницей этой тоскливой суеты. Теперь я просто наблюдатель… Тут я подумала, что могу снова наткнуться на кого-то из старых знакомых - а этого мне бы не хотелось. Я забрела в какую-то подворотню и, убедившись, что меня никто не видит, перекинулась в волчицу. Я не слишком хорошо владела умением изменять образ… Однако сделаться поменьше и менее угрожающей - у меня все же получилось. Тем более, уже вечерело: народу на улицах становилось все меньше и меньше. Да, в моем городке мало кто вел активную ночную жизнь.
И снова все проблемы отступили на задний план. Волком быть не так легко - но дышится все равно свободней.
Свежевыпавший снег холодком покалывал подушечки лап: а я бежала туда, куда не осмелилась бы прийти в человеческом обличье.
Дом… Увы, не мой. Был когда-то, но не теперь… В волчьем сознании путались человеческие мысли и звериные инстинкты. Однако тоска все равно оставалась. Хотелось усесться в сугроб и плакать, подняв морду к небу. Но плакать я тоже не могла. Только завыть - долго и протяжно, с нечеловеческой болью.
Вместо этого я продолжала переставлять лапы, которые сами несли меня к до боли знакомому месту…
Ну что сказать. Я пришла к дому, где прожила больше шестнадцати лет своей серой обыденной и такой спокойной жизни… Я долго вглядывалась туда, где должны были быть окна когда-то моей квартиры. Но на меня таращились лишь темные пустые глаза… Чужие и незнакомые. В них не горел свет, за ними не было жизни. Слепые пятна среди сверкающих огней. Там - люди, там тепло и уютно… А за мной не остается ничего… Только пустота и тьма. Ни жизни, ни света… Ничего.
Будто выбили все стекла в доме, Будто минуло сто тысяч лет. Будто нас по миру ветер гонит, Будто нас и не было и нет.
Отчего так пусто и тоскливо? Отчего погаснул свет в душе? Повернули все дороги криво, Заблудились на сто пятом этаже…
Просто бесприютство стало карой, Не ценила то, что было у меня…Просто никогда не стать мне старой, Не согреться в доме у огня…
***
Я пошла - нет, побежала прочь. Не знаю, в чем тут было дело, но это удручающее зрелище оказалось выше моих сил… Не спасала даже волчья ипостась, которая обычно приглушала мою боль, делала ее терпимой.
Я перекинулась в человека прямо на бегу, не особо заботясь о том, может ли меня кто-то увидеть. Мне внезапно стало плевать - на все и всех. Только одно желание осталось у меня - о Боги, как я хотела покинуть Землю! Я ведь тоже не железная… Так зачем вновь и вновь пытать меня виной и воспоминаниями!? Ведь я и так знаю, в чем виновата, а в чем из случившегося моей вины не было… Впрочем, я ведь проклята. Это слово вызвало на моих губах горькую усмешку. "Проклята" - дурацкое слово, но иначе не скажешь. Как и всегда - нет тех бед, в которых можно обвинить какие-то третьи силы. Мы получаем то, что заслужили. Чаще всего, даже то, о чем просили. Что, Миа Кхель - хотела вернуться, воскреснуть из небытия? Твое желание исполнено, так чего же ты не рада?..
Я не стала вслушиваться в эти вопросы, не стала искать ответы… Я просто продолжила бегство - бегство с собой, от себя…
С трудом я успела остановиться, когда передо мной, не пойми откуда, вырос Андрей.
- Твоей подруги-пифии здесь нет, - я уже устала от этих вопросов-которые-ни-о-чем-не-спрашивают.
- Ты знал об этом?..
Некромаг хищно усмехнулся.
- Откуда? Я ведь не провидец. Просто догадался - будь она здесь, ты выглядела бы веселее…
- Мой вид и, тем более, настроение, уж точно не касаются тебя, - проворчала я, пытаясь продолжить идти вперед. Вот уж точно - из всей вселенной Андрей был последним человеком, с которым мне сейчас хотелось разговаривать.
Однако оборотень, похоже, мои слова проигнорировал. Он резко ухватил меня за плечо и заставил остановиться.
- Ты должна вспомнить… - прошипел он, - Ты даже не представляешь, как многое от этого зависит!
Я резким движением вырвалась из его хватки. Те времена, когда этот вервольф мог напугать меня - давным-давно остались в прошлом.
- А мне надоело, что все от меня чего-то требуют! - взбеленилась я, - Я хочу жить - жить, понятно тебе!? А не пытаться выжить в этой безумной игре, неизвестно кем затеянной!
Тут я не увидела, а скорее, почувствовала - за спиной появилась фигура Шейда. Пока он будто бы оставался лишь моей тенью: молчал и не вмешивался в происходящее. Но я прекрасно понимала: в случае чего, он первым ринется меня защищать.
К моему величайшему удивлению, Андрей не стал продолжать агитацию. Он лишь произнес:
- Все мы пешки в этой игре… Однако некоторые фигуры все же имеют больший вес, - он практически вернул мою же фразу, брошенную около двух лет назад. Кажется тогда я сказала: " Если это игра, то ты сильно ошибаешься, считая, что являешься ведущим. Ты пешка, как и все остальные"… Только в его устах она приобрела несколько иной смысл.
И все же - мне было любопытно: чья все-таки эта игра? Какие Боги или Демоны, так издеваются над слабыми смертными - вновь и вновь заставляя их терять самое дорогое, вновь и вновь заставляя проходить круги персонального ада… И почему в этой жестокой игре, даже смерть не может послужить избавлением - по крайней мере, для тех фигур, "что имеют больший вес".
Неожиданно вновь заговорил Андрей.
- Я думаю, нам стоит задержаться в этом мире еще на пару дней. Пифия уже должна знать, что ты здесь. Вопрос лишь в том, захочет ли она прийти?..
21. Рита.
И снова мной овладевало некое странно чувство - я испытывала невероятную легкость, как будто с моих ног сняли пудовые гири, которые заставляли таскать до этого. Ведь еще только предыдущей ночью я лежала в темноте гостиничного номера и чувствовала, как задыхаюсь. Прохладный воздух, исправно фильтруемый кондиционером, внезапно стал для меня непосильным грузом. Он сдавил мне грудь, легкие судорожно сжимались и разжимались, не принося никакого облегчения. Я словно тонула, погружаясь все глубже и глубже на дно…
А потом появился странный мотылек и, все изменилось. Я не сразу поняла, в чем тут дело, хотя ответ и лежал на самой поверхности. А потом - когда шустрый итальянский водитель чуть не сбил меня - наконец-то осознала. Мой "дар" снова исчез. Точнее не исчез совсем, но ослаб, заглох под влиянием некой более могущественной силы.
И последней яркой вспышкой погасающей звезды, он показал мне расплывчатое лицо, которое я, однако, не могла не узнать. Аня… Она вновь на Земле. А я вновь обрела хотя бы иллюзию свободы. Если бы я поняла это раньше - то приложила бы все усилия, чтобы задержать девушку в этом мире. Хотя бы из эгоизма. Правда, все время сдерживаемый дар, рано или поздно начал бы разрушать меня изнутри - в финале виделась все та же бездна безумия… Однако я была готова принять ее, лишь бы испытать короткую "почти человеческую" жизнь. А потом - гори оно все синим пламенем!
Теперь передо мной встал главный на данный момент вопрос: должна ли я встретиться с Аней (в идеале, попросить у нее прощения) или бежать подальше, пока Миа Кхель не вернется на Роокхел? По хорошему - конечно, надо было следовать первому варианту… Но тут меня начинали терзать сомнения в компании со злобной совестью. Я ведь на самом деле поступила отвратительнейшим образом со своей подругой. Теперь, я к тому же не могла узнать: помнит ли она об этом? Если честно, мне резко захотелось задержаться в этом милом городке еще на месяц… или годик… или на сколько будет нужно. Но все же я ведь была безмерно виновата перед Аней. Единственный для меня способ хоть как-то исправить то, что произошло - встретиться с ней.
Однако мне надо было спешить - хотя как раз спешить мне категорически не хотелось. Поезд, самолет, автомобиль - все это было слишком медленным. Меня вполне устраивал такой транспорт и такая скорость передвижения, пока я неспешно возвращалась в почти родные места… Медленно путешествие, в котором я надеялась хоть немного подлечить свое больное сердце. Но вот теперь все вновь переходит в разряд экстренных действий.
У меня нет дара прорицания - пусть временно, но я снова лишилась его. Но ведь способности пифий не ограничиваются только всезнанием… Главное, чтоб мне хватило сил - а их очень мало у меня осталось. Впрочем, искупление вины стоит того, чтобы рискнуть ради него.
Ведь мой отец наложил вето только на перемещения между мирами - думаю, в другой город я все же смогу попасть…
Я сосредоточилась на образе Ани. Удержать его в голове оказалось неожиданно трудно: меня будто все время одергивали, пытались увлечь в тьму бессознательного, размывали перед внутренним взором черты лучшей подруги… Уж не знаю, чьих стараний это были плоды - однако сдаваться я не собиралась. Я и так совершила слишком много ошибок, не дам никому помешать мне их исправить!
Загадочная сила схватила меня, как будто рукой великана. Резко закружилась голова, к горлу подступил ком… Перемещения - дело не легкое, особенно, когда твои возможности практически на нуле. Я чувствовала, будто меня проносят на огромной высоте - над Миланом, Москвой и еще парой десятков городов. Конечно, на самом деле, это была всего лишь иллюзия…
А вот холодный мокрый снег, в который меня выбросило - оказался вполне реальным. С трудом мне удалось подняться: коленные чашечки простреливала резкая боль, во рту пересохло, а голова все продолжала кружиться ужасающим образом. Но в расплывающемся и двоящемся мире я все же сумела различить знакомое лицо…
- Привет, Аня, - мои губы сами собой растянулись в виноватую и глупую улыбку. Я не знала, что сказать дальше, только продолжала глядеть на подругу, отмечая, что в ней изменилось за время, которое мы не виделись.
- Привет, Рита… - с явным трудом смогла выдавить девушка. Она тоже улыбнулась мне, но как-то неуверенно… немного испуганно.
И все-таки - это я поняла сразу - Аня не злилась на меня. То есть, либо она не помнила о Сфере Забвения. Либо… либо моя подруга - действительно простила меня. Я боялась правды - и в то же время желала ее знать.
22. Аня.
Я не знала, что сказать, кроме жалкого "привет". Вроде и прибыла я в этот мир, только для того, чтобы увидеть Риту… А вот теперь, когда она стоит передо мной - все путается в голове. Подруга тоже улыбалась мне как-то смущенно.
В результате я просто подошла и крепко обняла ее. И снова пифия чуть заметно вздрогнула. Отстранившись, я только сейчас заметила, как она легко одета.
- Рит, ты же простынешь! - воскликнула я и тут же скинула с себя куртку. Мне-то ничего не будет, а вот хрупкая девушка, вздрагивающая под порывами ветра, вызывала у меня желание укутать ее в теплую шубу.
Пифия поблагодарила меня и надела косуху. Она чуть виновато посмотрела на меня.
- Просто я была далеко отсюда… В Италии сейчас теплее.
- Ты так спешила… ради меня? - в моем голосе прозвучала неуверенность. Все же, столько времени прошло, я не надеялась, что Рита сорвется с места, чтобы увидеться со мной.
Рита опустила взгляд и медленно произнесла:
- Ты помнишь, что было с тобой… до того, как ты оказалась на Роокхеле?
Я сразу поняла, что именно она имеет ввиду. Первым позывом было - соврать. Сказать, что я забыла все. Но… и так в моей жизни было слишком много лжи. Пора хоть что-то расставить по местам, раскрыть чистую истину без капли прикрас.
- Помню, - призналась я и тут же вздрогнула, увидев, как моментально помрачнела Рита.
- Прости… я не должна была так поступать. Я поступила ужасно и знаю, что у этого нет оправданий, - от подрагивающего голоса подруги я чуть не расплакалась.
- Я хотела сказать… сказать, спасибо. Так мне оказалось проще принять некоторые вещи и смириться с кое-чем. Но, ответь, прошу: почему ты стерла мои воспоминания? Ты знала, что так будет лучше?..
- Нет, - с трудом произнесла пифия, - Я все расскажу тебе… обязательно. Но позже.
Я кивнула; внезапно мне стало гораздо легче на душе. Мы с Ритой не виделись уже очень давно… Однако она все равно остается моей подругой. И мне еще предстоит расспросить ее о том, что она делала в Италии - и вообще о том, что произошло, пока меня не было.
- Если хочешь спросить - спрашивай, - негромко, но четко проговорила предсказательница. Я успела заметить, как буквально на мгновение ее взгляд будто затянуло мутной пеленой. Что бы это ни было, через мгновение оно исчезло. Хотя, на самом деле я догадывалась, что Рите приходилось не легче меня. Тьма никого не отпускает просто так… Упав единожды, подняться почти невозможно. Наша единственная крохотная лазейка заключается в этом коротком слове "почти". Выбор есть всегда, но у нас не всегда хватает отваги, чтобы это сделать. Я хотела вернуть себе память Миа Кхель: эти воспоминания являлись ключом ко всему, что происходит теперь. А также где-то там, в закоулках моей памяти скрывался выход к свободе…
- Пошли, - Рита решительно потянула меня за рукав, - Вы тоже идите, - обратилась она к Шейду и Андрею.
- Э-э, куда, если не секрет? - поинтересовалась я, не двинувшись при этом с места.
Девушка нервно облизнула губы.
- Мои… родители… - было заметно, что это слово дается ей с трудом, - Все еще живут в этом городе. Там мы сможем спокойно поговорить.
- А они не будут против? - глупо спросила я.
Рита в ответ слегка снисходительно улыбнулась.
- Здесь двое оборотней, один дампир и… я. А они - просто люди.
Я не нашлась, что возразить. Только опять вспомнилось время, когда я только узнала о своей нечеловеческой сущности… Своей и Риты. До того я и не подозревала, какой холодной и даже жестокой может быть моя подруга. Для меня же самой контроль над человеческими разумами до сих пор оставался в области запретного. Но осуждать я никого (тем более, Риту!) не собиралась. Я и сама отнюдь не святая.
К моему огромному облегчению, родителей Риты дома не оказалась. Девушка легко открыла замок, даже не озаботившись поиском ключа.
- Ты и такое можешь? - кажется, я вновь начинала задавать наивные вопросы…
- Я много, чего могу. Хотя в твоем присутствии мои способности сильно ограничены, - спокойно пояснила пифия.
- Помнится, раньше ты говорила другое, - заметила я, заходя в пустую квартиру. По тому, как в напряжении застыла спина девушки, я поняла, что опять ляпнула что-то не то…
- Тогда я не знала, кем ты была… и кто ты есть, - произнесла Рита, так и не обернувшись. Она пошла дальше, по дороге включив, наконец, свет.
Я осталась стоять на места и, подумав, обернулась к дампиру и оборотню, которые тоже все еще мялись в прихожей. Да, Рита пригласила их тоже… Но, думаю, она предпочтет поговорить без посторонних.
Мне даже не потребовалось ничего говорить. Андрей кивнул с серьезным выражением лица. Шейд посмотрел на меня слегка вопросительно, но тоже понял все. Они бесшумно вышли, не озаботившись договориться о месте и времени нашей встречи. Эти двое сумеют отыскать меня где угодно…Особенно Андрей. Уж не знаю, откуда у него такая способность и, только ли на меня она распространяется.
Больше этим вечером я не думала о своих проблемах. Потому что впервые в жизни Рита была абсолютно честна со мной. Она рассказала мне о своих настоящих родителях-пифиях, о том, почему так ненавидит свой дар - и почему она решилась тогда стереть мне часть воспоминаний. Голос девушки ни разу не дрогнул, пока она рассказывала обо всем этом - хотя я и чувствовала ее боль. Но вот когда Рита начла рассказывать о призраке по имени Линн… Я видела в ее глазах не прошедшую еще боль и… обреченность. Ее тусклый взор как будто бы говорил: "По ошибке мне досталась капелька счастья… даже не счастье - призрак его. Но ведь мы все прекрасно понимаем, что больше подобное не повторится". Только теперь я поняла, в чем заключается главная проблема Риты - вовсе не в темных способностях или плохих родителях - самое ужасное в том, что она давно сдалась. Прекратила борьбу, потеряла веру в лучшее… Рита разучилась видеть свет в самой себе, хотя он все равно есть. В нее все время вбивали: предначертанное изменить нельзя. Вот она даже и не пыталась. Я сделала было еще одну попытку вытянуть ее из тоски, в которую моя подруга
загнала сама себя. Но в ответ на мои увещевания, они лишь грустно улыбнулась и произнесла:
- Я могла бы начать бороться, раз уж терять все равно нечего… Но я просто не хочу. Это бессмысленно.
А я уже не нашла в себе сил спорить с ней дальше. Тогда я решилась спросить о главном - том, ради чего я и вернулась сюда.
- Ты можешь вернуть мне воспоминания о том времени, когда я была принцессой Первой Зари?
- А зачем тебе это? Мало боли довелось испытать - хочешь вспомнить как умирала, как проклинала себя и весь свой народ!? - горькое восклицание сорвалось с ее губ, и тут же весь запал Риты угас, - Я не могу этого сделать… - покачала она головой и добавила, - Просто жди. Вскоре все решится само собой.
Я не стала спрашивать, что она имела в виду. Все равно не добилась бы ответа.
И вновь пришло время прощаний. Я не буду загадывать, увидимся ли мы еще с Ритой. Жизнь все расставит по местам… Главное, чтоб мы были живы.
23. Рита.
Вот за Аней закрылась дверь. Сразу в тот же момент я резко ощутила собственное одиночество, поняла, как пусто в этом доме…
Да, я могла побежать за своей подругой - извиниться еще раз и… А что дальше? У нее свой путь, у меня - у меня лишь воспоминания. К тому же, я ничем не смогу помочь Ане: прорицательства я вновь временно лишилась, а остальные мелкие способности не принесут никакой пользы. Моя дорога завершилась, осталась лишь небольшая петля - повторение уже пройденного. Я не знаю, что ждет принцессу Черного Феникса в будущем. Я могу лишь пожелать ей удачи.
Дело не только в том, что рядом с ней я не могу воспользоваться знанием пифии… Дело в том, что я очень устала. Меня пытались призвать бороться - хотя бы, ради себя. А я уже просто не могу… Остается лишь дожить, сколько отпущено. Дожить, вновь спрятавшись за маску.
И все же… Я все время размышляла о Линне. И что-то - под всем слоем тоски и пепла сгоревших надежд - теплилось слабая искра чего-то непонятного мне. Возможно, я схожу с ума - возможно, расплата Тьмы уже настигает меня… Но, хочется верить, хочется потешить себя сказкой - хоть и страшно разочароваться потом.
А дело в том, что я по-прежнему ощущаю присутствие Линна. Теперь я не могу слышать его, однако… Я вновь вспомнила мотылька с золотистой руной на крыльях. Не может же быть такое событие - просто случайностью!? Если отключить холодный разум, если отдаться чувствам и инстинктам - тогда я практически становилась уверена: мой дух-хранитель не погиб безвозвратно. Он был рядом везде и нигде. В воздухе и снеге, в земле и деревьях. Я скрывала свою надежду глубоко в душе, окружила ее толстыми стенами и потихоньку лелеяла… Я не открылась даже Ане - она увидела лишь мою скорбь и нежелание идти дальше.
…Небо было высоким, но откуда-то сверху летели, выписывая причудливые спирали траекторий, снежинки. Они тихонько шуршали, касаясь оконных стекол. Я вновь улыбнулась собственным мыслям. Выйдя на балкон я с удовольствием втянула в себя морозный воздух. Я соскучилась по настоящей зиме… По холоду и метели. И по мудрым речам Линна - я всегда спорила с ним, а ведь он во всем оказывался прав.
А снег все падал и падал. И в хлопьях, послушных лишь ветру мне время от времени мерещилась человеческая фигура… Смутные силуэт, рожденный то ли моим подсознанием, то ли чем-то еще…
Я вспомнила слова, которые призрак Первой Зари однажды сказал мне: "С чего ты взяла, что для меня нет иного пути? Просто я еще не готов пойти по нему". Теперь я начинала понимать, что он имел в виду… До конца же мне это станет ясно лишь… после того, как я покину это тело.
Нет ни смерти, ни бессмертия. Наша жизнь - всего лишь полустанок, промежуточная остановка пред чем-то большим настоящим и всеобъемлющим. Перед тем, как мы станем едиными с миром… Перед тем, как вернемся домой.
24. Аня.
Я понимала, что больше оставаться на Земле не могу. Все было чужим, все было неправильным. Бессмысленность происходящего все сильнее угнетала меня. Я чувствовала себя почти также, как тогда - два года назад, когда узнала правду о себе… и мире… и своих друзьях. Тогда я не верила в сказки, но жизнь, ехидно ухмыляясь, засунула меня в одну из них - в страшную и печальную сказку.
Господи, если есть ты - ответь, что творится с миром? И что творится в наших душах?.. Почему не видно конца дороги, почему никак не получается отыскать свой дом?.. Почему мы не видим света?.. Почему нельзя вернуться туда, откуда ушел?..
Как же много у меня вопросов. А ответы… Если они и существуют, только я сама смогу их отыскать. Здесь мне не помогут ни боги, ни демоны… ни подруга-ясновидящая. Нет, я не должна отчаиваться! У меня есть, ради чего бороться. И ради кого. Я найду в себе силы остановить проклятие Первой Зари. Отыщу, чего бы мне этого не стоило.
И все же… Как больно возвращаться в место, которое раньше было домом. Как больно видеть чужой отстраненный взгляд бывших друзей. Я не виню Риту и Мишу - если здесь и есть чья-то вина то, только моя.
…Пока я брела по дороге, погруженная в раздумья, рядом появился Шейд. К счастью, Андрея я не заметила - не испытываю желания видеть его сейчас. Без того на душе пакостно.
- Пора уходить на Роокхел, - задумчиво произнесла я. Слово "возвращаться" я не смогла произнести. Еще накаркаю невесть чего…
- Твоя подруга что-нибудь тебе рассказала?
- Только посоветовала ждать, пока все само разрешится… Ну а ждать я могу где угодно.
Похоже, Шейда тоже тяготил чужой мир. Или ему просто передавалось мое настроение. Ведь мы с ним одной породы - скитальцы, которым невыносимо оставаться долго на одном месте. И мы оба не любим вспоминать прошлое и идти назад. Есть только один путь - вперед. Я не знаю, есть ли у этого пути конец и цель… Я просто иду, пока еще могу это делать.
…Вдруг у меня резко закружилась голова. Я будто начала падать куда-то и, даже сильные руки дампира не смогли меня удержать. Я летела в бездну, а тьма вокруг шептала хриплые песни, в которых звучала хищная древность… Это были гимны того времени, когда не было ни добра, ни зла - не в том "чистом" виде, что выдуман людьми. Тогда поклонялись лишь двум силам, по сути, слившимся в едином хаосе - жизни и смерти.
Ощутив под собой твердый холодный камень, я начала понимать, что все же не сплю и не брежу… Впрочем, наверняка утверждать было невозможно: иллюзии, особенно магические, практически невозможно отличить от реальности. Да и сны некоторые - куда больше, чем просто образы усталого разума…
Я открыла глаза: окружающая обстановка показалась смутно знакомой. Ну конечно же! Это был храм Тан Вейи - Богини-змеи - тот самый, воспитанницей которого являлась моя подруга Ева. Хоть я и чужда религии, но бывать тут в прошлом довелось. Взгляд сам собой метнулся к грандиозной каменной скульптуре Богини - немного грубоватой, но от этого не менее величественной. У ее подножия, в тени стояла какая-то фигура…
- Приветствую, Миа-Кхель… - голос был определенно женский, хоть и низковатый и немного хриплый. Через мгновение загадочная персона сделала шаг вперед, и я смогла ее рассмотреть. Знаю, конечно, так глазеть на незнакомых людей - не слишком-то прилично, но удержаться я не могла… Выглядела женщина необычно - впрочем, не слишком уж для Роокхела (а что-то мне подсказывало, что она именно оттуда) - но привлекала внимание не внешним видом, не только им. Вытянутое лицо с широкими скулами; по смуглой коже - непонятные бурые узоры, похоже, нарисованные кровью; в смоляные волосы вплетены бусинки, косточки и перья; из одежды на женщине была только нечто среднее между юбкой и набедренной повязкой из замши - однако своей…хм, "частичной обнаженности", она, похоже, совершенно не стеснялась. В целом, незнакомка напоминала жрицу или шамана древних времен… Очень древних. Но ее глаза сильнее всего цепляли внимание: странного неясного цвета, то ли темно-серые, то ли синие - они казались невероятно глубокими, затягивали… гипнотизировали.
- Не стоит слишком долго смотреть мне в глаза, принцесса, - видимо, "жрица" заметила мое оцепенение и поняла, чем оно вызвано, - Не потому, что ты слаба, а я сильнее, - за этой фразой я ожидала услышать логичное продолжение, но его так и не последовало. Спрашивать я не стала, хотя и было любопытно. Не без труда, у меня получилось отвести взгляд; к слову, сама "гипнотезерка" смотрела прямо, не моргая.
- Кто вы? - ну не удержалась я: вопросы так и норовили сорваться с языка, пришлось задать самый, на мой взгляд, безобидный.
- Халль. Та-Кто-Помнит. Ты ведь за этим и пришла - чтобы вспомнить?
Я хотела было сказать, что меня сюда притащили, причем против воли. Но так и застыла, не произнеся ни слова. До боли знакомый выбор… Меня уже ставили перед простым, на первый взгляд, выбором: память или забвение. Но смогу ли я вынести это еще раз…
Халль же, видно, если и не читала мысли, то проницательностью обладала недюжинной: мое молчание длилось не больше секунд пятнадцати, но мои колебания она уже почувствовала.
- Память сама по себе ни к чему не обязывает, хотя вначале и придется нелегко. Но чтобы сделать выбор - ты должна знать, с чего все начиналось…
В ее руках сверкнула золотой вспышкой округлая чаша… могу поклясться, что минутой раньше ее там не было…
На моих губах сама собой появилась кривоватая усмешка:
- Выбор… А он у меня есть? Уже как-то не очень верится.
- Если ты выбирала неправильно - это не повод винить в собственных злоключениях судьбу, - резко одернула меня Халль и продолжила, уже мягче, - Грядет война, девочка. Точнее, она идет сейчас, пока что незримо и незаметно для большинства. Победить в ней возможно… Но у любая победа требует своих жертв. Выход есть - но вот способна ли ты будешь его принять, совсем другой вопрос. Для этого ты и должна узнать о собственное прошлое.
Не зная, что еще сказать или возразить, я просто сделала несколько неуверенных шагов к Халль навстречу. Как бы то ни было, она права… Но, что-то внутри упорно сопротивлялось разумному решению, словно крича мне: "Одумайся! Мало боли было - захотелось еще!?".
Теперь я разглядела, что золотая чаша, оказывается, наполнена вовсе не водой - кровью. Хотя, удивляться тут нечему.
"Жрица" заговорила - нараспев, слегка покачиваясь в такт собственным словам:
- В крови мы появляемся на свет, в ней же чаще всего и погибаем. В ней - невероятная сила, которую можно использовать… или она может использовать тебя, - в этот момент в ее взгляде отразились язычки пламени свечей, которых в храме было невероятное множество, - Тебя это касается особенно, Миа Кхель. Одна и та же дверь может привести к разному итогу - все зависит от того, каким ключом ее открыть. А порой, ключей требуется несколько. И я дам тебе только один из них, - резкими, почти судорожными движениями, ее рука метнулась сначала в чашу - удивительно, но ожидаемые брызги так и не полетели в мою сторону - а потом, окровавленными пальцами, Халль парой резких штрихов что-то начертила на моем лбу.
Перед тем, как снова потерять сознания, я услышала ее последние слова:
- И помни: даже звезды не горят вечно.
25. Чинара.
Цена свободы - вернее, одна из многих - это сбитые в кровь ноги. Это я поняла после часов скитания по лесу, который, казалось, был бесконечным и абсолютно одинаковым. И, хотя Истер утверждал, что мы двигаемся в верном направлении, у меня на этот счет имелись серьезные сомнения. Ну насколько может быть распростерт обычный лес!? Раньше я наивно полагала, что деревья бэлейн разрослись на невероятно огромную площадь, но теперь начала понимать: это всего лишь маленький садик, высаженный эльфами. Там же, где я находилась сейчас, не было ни намека на ухоженность или искусственную аккуратность. Поражали не только размеры, но и древность, запах которой, как мне казалось, навеки застыл во влажном воздухе. Я рассеянно провела рукой по темному мшистому стволу. Наверняка он стоял здесь еще задолго до того, как эльфы заселили эти места. Они отвоевали лишь маленькую долю владений, разумно решив не трогать остальное…
Однако, идти дальше я уже не могла… О еде и горячей ванной можно было даже не мечтать, но вот устроить себе "постель" из подручных материалов я вполне могла. Да и огня хотелось бы погреться…
С трудом отыскав в этом, насквозь пропитанном влагой, лесу, всего горсть сухих веток и клок почти сухого мха, я не без труда припомнила заклинание огня - оно относилось к классической магии, способностями к которой я почти не обладала. Собственной, как и к целительской - эльфийской. Странно, не правда ли. Похоже, как бы мне не хотелось этого признавать, во мне все же больше от матери, чем от отца. Хотя, если судить по тому, как я вымоталась от простой "пешей прогулки" - кочевница из меня, мягко говоря, никакая.
Но сейчас, когда я лежала возле уютно потрескивающего костерка, находясь на грани дремы, все перестало казаться таким ужасным. Даже голод отступил куда-то на задний план, уступив место пониманию: значительная часть моей мечты исполнилась! Я на свободе, вдали от стен академии, вдали места, где к полукровке относились не то что бы с презрением, но с задевавшей меня жалостью.
Так как Истер обещал следить за огнем, я могла спокойно заснуть, не опасаясь того, что пламя выйдет из-под контроля. Мягкое тепло укутывало меня лучше любого одеяла, а потрескивание горящих ветвей послужило отличной колыбельной.
Но все же я, видимо, очень устала от этого леса. И именно поэтому мне снилось…
Мне снилось, что я вижу, как деревья вокруг постепенно редеют - и вскоре передо мной открылось завораживающее зрелище степных трав, колышущихся под ветром, будто морские волны. Любуясь серебристо-зелеными переливами, можно было легко забыть, спишь ты или бодрствуешь. Но это чарующе умиротворение, пропитанное ароматами сухоцветов и свободного ветра, длилось недолго.
Сперва мне почудилось, что по травам, в мою сторону, направилась стена пламени… Но время от времени в оранжевых и красных всполохах я могла различить лошадиные морды и длинные гривы. Табун рыжих диких коней. А на некоторых из них были всадники: суровые обветренные лица, темные глаза, одежда кочевников.
И все же, это был огонь.
Я ощущала его жар, который высушивал воздух; видела слепяще-яркие искры, от которых в глазах плясали пятна… Беспощадная сила, ее движение не остановить, от нее не убежать. Промчатся всадники с лицами каменных идолов, а под копытами их коней останутся прах и гарь… и я.
Хотелось закрыть глаза, но я не могла даже моргнуть: слишком жутким, но одновременно и завораживающим казалось это зрелище. Вот такой будет моя смерть, - с удивлением подумала я, а на следующий момент огонь стер рыжую полукровку с лица земли.
…Вроде бы, тот же самый лес, по которому я вместе с Истером блуждала весь предыдущий день. Тот же, но не совсем. Разница была почти неуловимой, однако каким-то шестым чувством я могла ее ощущать. Значит, это продолжение сна, - сделала я вывод. Оставалось надеяться, что в этот раз мне не грозит какая-нибудь экзотическая "смерть".
- Здравствуй, Чинара. - Обернувшись, я увидела высокую худенькую девушку. Она мягко улыбалась, но в серых глазах затаилась странная тоска.
Я лишь сумела неуверенно кивнуть в ответ на приветствие: язык, что говорится, будто примерз к небу.
Девушка вздохнула: словно ветер прошуршал опавшей листвой.
- Я так устала, Чинара… Я просто хочу покоя… Но, - она покачала головой, - Все совсем не просто.
Внезапно я невероятно отчетливо поняла: та, что сейчас стоит передо мной - совершенно, абсолютно и бесповоротно безумна. Не знаю, что именно навело на такую мысль - странный блеск в серых глазах, может, диковатая полуулыбка, обнажавшая зубы… На минуту меня обеспокоил этот вывод, но потом, вспомнив, что происходит во сне, я успокоилась. В конце концов, какое имеет значение состояние ума моей собеседницы, если ее наверняка не существует в реальности?..
- Что с тобой случилось? - решила я играть по правилам мира грез и видений. Да и, признаться, было немного любопытно…
Сероглазая покачала головой и отвела взгляд.
- Случилось? Многое, знаешь ли… Неправильное решение, неправильные слова - трагедия в итоге. Я устала принимать решения, которые мне навязывают - я устала ошибаться снова и снова. Помоги мне, Чинара! - ее голос приобрел резкие и надрывные интонации.
- Чем?..
И вновь на ее губах расцвела какая-то странная, пугающая меня, улыбка.
- Ничего особенного. У тебя ведь есть мечта?
Я настороженно кивнула: ну, конечно, есть… но какое отношение она имеет к…
- Я могу помочь твоей мечте исполниться… - прошептала девушка.
- Да? А что же я должна буду сделать взамен?
- Просто следуй своему пути… Ты ведь всегда желала узнать, правду ли пишут в мифах? Хотела отыскать им подтверждение?..
Кивнула я почти автоматически: что-то в словах и манере говорить этой девушки завораживало, практически гипнотизировало меня. Куда-то испарились большая часть сомнений и опасений; да и когда тебе просто так предлагают и исполнение самого заветного желания.
- Да… - тихое, но уверенно слово, выражающее полное согласие.
Сероглазая девушка улыбнулась - радостно и… да, именно безумно.
- Замечательно, Чинара. Знай, ты еще сыграешь важную роль в этой истории…
Она развернулась, собираясь покинуть меня, даже не попрощавшись. Я окликнула ее, повторяя вопрос, который уже задавала ранее:
- И все же, что с тобой случилось?..
Девушка обернулась и печально произнесла: - Могу сказать только вот что… Через две вещи нельзя пройти и остаться прежним: через зеркало и… смерть. Когда-то я была другой… - тихо добавила она и исчезла. Просто растворилась, как туман под лучами солнца.
А я проснулась, на этот раз точно и окончательно. Проснулась… среди серебристо-зеленых степных трав.
26. Аня
Память нахлынула, будто неумолимое и беспощадное цунами. Она уничтожала одну личность, подменяя ее разрозненными картинами прошлого… Наверное, я умерла в тот момент: совершенно исчезло осознание себя, остались только десятилетия чей-то чужой жизни, проносившиеся в сознании, заполняющие собой все его.
И все же… все же, где-то в глубине души я понимала и знала, что все то, что я вижу - это было со мной. Это и была я… Но и не я, в то же время.
Виделось все странно и непостоянно: то будто со стороны, то от первого лица; как будто менялся угол обзора в какой-то компьютерной игре.
Из осколков мозаики под названием "память" мне удалось собрать образ ее-меня - принцессы Миа-Кхель. Странная бледная и печальная, словно сотканная из вечернего сумрака и предрассветных теней - совсем не похожая на то, как должна бы выглядеть наследница народа Первой Зари. И все же, она лучилась каким-то прекрасным светом, исходящим из глубины души. Да, он был немного приглушен печалью той, чьей дом обратился в пыль много сот лет назад… Но тогда в сердцах еще жила надежда, тогда в умах еще не поселилась мрачная обреченность… Тогда тьму связывали только с заходом солнца и не верили, что когда-нибудь она поселится и в них самих.
…В ее глазах не было страха. Да, волк был большим и выглядел довольно угрожающе. Однако бояться она не умела, только грустить иногда, глядя в небеса, где незадолго до утренней зари зажигалась та самая звезда.
Она улыбнулась - впервые за долгое время. Волк продолжал удивленно смотреть на нее немигающим взором темных и совсем не звериных глаз.
Вот так все и началось: неожиданно и странно. Принцесса светлого народа завела дружбу с вервольфами… не со всеми, только с двумя, которые, к слову, на дух не переносили друг друга.
А Миа-Кхель отчего-то становилось до жути завидно, когда она глядела на то, как легко ее новые знакомые перекидываются в звериную ипостась, обретая свободу вольного ветра. Но она была светлой и не могла обрести то, что давалось силами "по другую сторону".
Ничего в этом мире не остается неизменным, чувства - в том числе. А все дело заключалось в том, что один из волков старался измениться ради принцессы, пытался стать лучше, хотя бы рядом с ней. Второй же, напротив, убеждал ее в правоте "жестоких" правил, твердил о том, что жалость и сострадание - чувства совершенно бессмысленные, что только сила может что-то решать в этой жизни… В общем, один любил, другой хотел переделать. Как ни странно, Миа-Кхель не хотела отдаляться ни от одного, ни от другого; да и ко второму волку прислушивалась чаще, чем надо было бы…
А потом пришло то, что назвали странным, страшным словом на чужом языке - словом "война". Это казалось чем-то невероятным. Но люди Первой Зари умирали. Никогда смерть для них не была связана со страхом, никогда. Однако теперь все изменилось. Мертвые, хоть и должны были возрождаться, но времени на это не было… Впрочем, даже тогда надежда еще сохранялась долгое время. До одного вечера.
Была тепло и тихо, солнце только-только зашло, и воздух еще не успел остыть от дневного жара. Однако от водной глади реки поднималась прохлада и свежесть; на ее берегу сидела девушка и волк, хотя волк сейчас находился в человеческом обличье.
Они просто молчали, вслушиваясь в ленивый стрекот цикад и вздохи ветра. В тот миг покоя и счастья совсем не верилось, что где-то - совсем рядом - существуют враждебные силы, где-то звенит сталь клинков и проливается кровь… Если все это и было - то в каком-то другом, страшном и темном мире. Здесь же, казалось, застыл летний вечер, пропитанный умиротворением и негой… Тогда, наверное, желая доказать свою веру в него - принцесса рассказала оборотню тайну своего рода. Она объяснила, что значат для Первой Зари понятия "смерть" и "бессмертия"; а разгадка оказалась проще, чем можно было подумать…
В тот же день, но уже позднее, скорее ночью, чем вечером - начался ад. Ложь, которой принцессу заставили поверить в предательство. Ее выбор, ее проклятие - отчаянный крик судьбе и своему народу - и ее смерть. Не только Миа-Кхель умерла тогда: она падала во тьму сама и тянула туда весь Народ Первой Зари.
Их кровь пропитала землю насквозь, оттого-то ее и назвали Роокхел… С тех пор прошло больше двух тысяч лет; а мир без Народа Первой Зари медленно, но верно увядал.
27. Аня
Левую щеку будто огнем обожгло; боль заставила меня распахнуть глаза, хотя разум и был еще где-то далеко…
Мир расплывался, напоминая разобранный пазл, звуки доносились, как будто через толщу воды. И все же я сумела различить звонкий девичий голос: - Вот видите - пришла в себя. Я же говорила…
Проморгавшись и придя в себя на самом деле, я увидела, что надо мной склонилась эльфийка - если судить по заостренным ушкам, кончики которых торчали из рыжих волос. Рыжих? Ну надо же! Да и черты лица у незнакомки были отнюдь не эльфийские: им не хватало тонкости, внешность этой девушки природа рисовала крупными и ярким мазками.
- Я же говорила, - повторила она с ноткой самоуверенности в голосе.
- Эни, это Чинара… Она помогла нам привести тебя в сознание.
Я растеряно кивнула, вспоминая об эльфийской магии жизни и прославленных целителях этого народа. Это вместе с благодарностью и высказала новой знакомой. Но та отчего-то смутилась и печально улыбнувшись, сказала:
- Нет-нет… Я не владею лекарскими способностями. Долгая история.
Теперь уже смутилась я сама, видимо, Чинаре неприятно говорить о себе.
- Так что с тобой произошло? - в серебристых глазах дампира было столько тревоги, что мне невольно стало стыдно… Понимаю, что беспричинно, но от осознания боли, которую вольно-невольно причинила Шейду - да, мне самой делалось больно.
Но слишком сложно было дать ответ на его вопрос. К тому же, мне не хотелось этого делать перед Андреем и малознакомой эльфийкой. Помявшись, я промямлила что-то нечленораздельное о "стрессах" и "моем хрупком здоровье", секундой позже поражаясь тому, какой бред выдала в очередной раз. Ну да, хрупче не придумаешь! Всего-то бедная чахлая волчица, которая способна перегрызть глотку кому угодно… Правда, осознание нелепости этой отговорки не заставило меня злиться меньше при виде саркастической усмешки Андрея. Вот интересно, этот оборотень хоть раз в жизни улыбался нормально!? Мои воспоминания (из обеих жизней) показывали, что, похоже, нет…
Словно подслушав мои мысли, тот сразу же придал своему лицу спокойное выражение и протянул мне руку, желая помочь подняться. Но я гордо проигнорировала этот жест, встав самостоятельно. Все же воспоминания Миа-Кхель хотя и влияли на меня, но не изменяли окончательно. И мое отношение к белому волку не станет значительно теплее, только из-за того, что было две тысячи лет назад… Что бы кто не говорил, но я и Миа-Кхель - две разных сущности! Я не узнаю себя в ее поступках, так как действовала бы по-другому в тех же ситуациях. Если у нас и одна душа, то она слишком изменилась за минувшее время… Единственное, что у нас с ней общее, так это боль. Снова проживая былое, вновь чувствуешь тоже самое - пусть и не мои собственные чувства, но… Сложно объяснить. Эти эмоции прошли по мне, как электричество по проводам и, теперь нельзя говорить о том, что мы существуем отдельно друг от друга. Еще одна стадия моих изменений - уже не превращение в зверя, но восстановление еще одной частички своей сути, еще один фрагмент памяти встал на место. Кажется, он должен быть последним… Но почему-то я по-прежнему не ощущаю
себя целой.
- Мы снова вернулись на Роокхел… - конечно, я не спрашивала, так как и сама могла прекрасно видеть окружающий мир.
- Это сделала ты.
Озадаченно нахмурившись, я без слов продемонстрировала, что не понимаю, о чем говорит Шейд. Он пояснил: - Ты открыла портал, уже будучи без сознания. Прямой портал…
- М-да… - вот и все, что смогла сказать. Никаких глубоких мыслей по этому поводу не было. Да и не слишком глубоких тоже. В конце концов, существовали вещи, волновавшие меня гораздо сильнее.
Например, куда деваться нам теперь?.. Думаю, в этом мире Нихиль не составит труда отыскать меня.
- Время к закату, нужно найти какое-нибудь жилье, - вывел меня из раздумья Андрей. Он прав, пусть даже среди нас четверых нет ни одного человека, и трое точно могу т защитить себя… Я сама бы точно предпочла провести эту ночь под крышей. Просто потому, что так будет спокойней.
По дороге я попыталась разговорить Чинару, но та отвечала неохотно и вообще выглядела испуганной. Единственное, удалось выяснить, что эльфийка младше, чем можно было подумать… Странно, остроухие, как правило, своих детей опекают, чуть ли не до старости - по крайней мере, по человеческим меркам. В свою очередь, я тоже не могла похвастаться откровенностью. Правда, сразу признала, что являюсь оборотницей. Не похоже, что Чинару сей факт хоть сколько-то взволновал.
- Так, значит, ты охотишься на нечисть?..
- Нежить, в основном… К тому же, это в прошлом, - пояснила я.
- Почему? - на лице эльфийки появилось такое недоуменное выражение, что мои губы сами собой растянулись в улыбку. Кажется, Чинара свято верила, что подобная жизнь - сплошное чудесное приключение… Увы-увы, но это не так. О чем и поспешила сообщить Чинаре.
- Устала бегать на грани выживания… Хотя… Тут в моей жизни не слишком что-то изменилось, - пришлось признать мне.
Девушка деликатно не стала расспрашивать об этом дальше. И я немногое сумела бы внятно объяснить. Даже теперь многое оставалось для меня загадкой. Черт, я даже толком не понимаю, кто такая! Прошлое, настоящее - Миа-Кхель, нынешняя я… Как тут разобраться, не потерявшись в лабиринтах невероятной игры, что затеяна судьбой?
Как не испугаться правды, за которую каждый раз приходится страдать?..
Я не знала ответов. Или просто боялась их и того, что они могут за собой привести.
28. Чинара
Почему-то мне сложно в это поверить. Но, похоже, что с этой странной компанией, состоящей из трех людей - а вернее все же, нелюдей - меня столкнула сама судьба. По крайней мере, на случайность сие событие походило мало.
А еще… Эта девушка - Эни - отчего-то напоминала мне ту, из сна… Хотя внешнего сходства между ними не было: одна - сразу видно, что охотница по натуре, другая - скорее, призрак или дух… Однако что-то было… может, в глазах, может в словах, в которых звучала еле приметная грусть. Не знаю…
Когда я очнулась на лугу из собственного сна, волей-неволей пришлось куда-то идти. Истер, смертельно вымотавшийся за предыдущий день, отдыхал, скрывшись в кольце, так что помощи попросить было не у кого. Что ж, примерно определив стороны света по солнцу, я двинулась на юго-восток. Особых причин для выбора именно этого направления не было, однако… Вот это, наверное, и называется "по воле провидения".
Время незаметно приблизилось к вечеру. Я, уставшая и почти потерявшая надежду перейти все-таки это проклятое поле, все продолжала плестись среди высоких трав. Стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в ковылях, да редкими потрескиваниями насекомых. Но вдруг послышались голоса - говорящие о чем-то жарко спорили. Ими оказались двое юношей, не похожих друг на друга, очень красивых… и определенно, оба они были нелюдями. Первый - рослый платиновый блондин - держал на руках девушку. Бледная, словно уже неживая, с черными глазами, слепо уставившимися в пространство, не видя ничего…
От этого зрелища мне вдруг стало невообразимо жутко: до дрожи в коленях, до необъяснимого холода на сердце… Признаюсь, в тот момент, просто захотела постыдно сбежать оттуда, постаравшись забыть о том, что видела. Однако этого мне сделать не дали. И Шейд, и Андрей (так, выяснилось позже, их звали), заметив мое присутствие, а так же принадлежность к эльфийскому роду, попросили о помощи. А я не нашла в себе ни сил, ни смелости отказаться. Вот только парни понятия не имели о том, что "эльфийка" совершенно не владеет магией светлой… зато, кое-что умеет из темной. Оставалось надеяться только на то, что Истер уже более-менее пришел в себя и сумеет мне помочь.
В общем, мне, да и моим новым знакомым, очень повезло. Пернатый демон справился, вытащил душу Эни из неизвестной тьмы - как он позже мне сообщил. И, кажется, никто, кроме меня самой, даже не подозревал об его участии во всем этом. Что было и к лучшему…
Пока я решила отправиться в путь вместе с новыми знакомыми. Так было спокойней, как-никак, я впервые выбираюсь за пределы эльфийского града. Впереди простирался целый мир - огромный, пугающий…
***
- Так, значит, ты сбежала из дома?.. - отблески костра плясали по лицу Эни, отражались в темных глазах. Не знаю, почему, но я чувствовала, что могу доверять этой странной девушке - и рассказала свою незатейливую историю.
- Да, - просто произнесла я. Все остальное было уже сказано раньше: слова лились из меня потоком горечи, оставив в результате только полное опустошение. Что не удивительно, в первый раз я позволила себе быть с кем-то откровенной.
Оборотница задумчиво покачала головой, но из-за причудливой игры тени и света осталось неясным, что же именно выражает ее лицо.
- Осуждаешь… - полувопросительно протянула я.
- Нет-нет! - поспешно возразила она, - Просто… - девушка замолкла, похоже, на минуту погрузившись в воспоминания, - Часто мы принимаем решения, о которых потом жалеем. Легко развернуться и уйти - а вот вернуться назад почти невозможно… Хотя, - бледные губы тронула легкая усмешка, - моя жизнь - это не пособие. Поступай, как считаешь нужным и, надеюсь, тебе повезет…
Мне почудилось, что окончание этой фразы так и осталось проглоченным - "надеюсь, тебе повезет… больше, чем мне". Никогда не отличилась маломальской склонностью к эмпатии, но сейчас вдруг почувствовала тугой клубок боли и потерянности внутри новой знакомой. Человек, который много пережил, человек, сейчас стоящий на перепутье, отрешенно подумала я.
- Спасибо за понимание… - мой голос прозвучал очень тихо, треск горящих ветвей почти полностью заглушил его. Всю жизнь быть в стороне ото всех, оставаться чужой - и ни с того, ни с сего получить каплю сочувствия от, по сути, совершенно чужого человека. Страстно желая сбежать от опеки отца и его прислужников, я все же боялась того, что и в "большом мире" останусь чужачкой, что все встреченные люди будут с недоверием коситься на полукровку… Но все оказалось иначе! Или Эни просто не такая, как все?..
- Извини, если все же лезу не в свое дело… - оборотница немного смущенно посмотрела на меня.
- Продолжай, пожалуйста.
- Мне кажется, отец тебя все-таки любит, и… Может, ты подумаешь о возвращении?
Я в досаде прикусила губу. Кажется, все же ошиблась, не понимает меня Эни. Но тут она быстро добавила:
- Я знаю, какой сладкой кажется свобода… Вот только гонка за ней не принесет ничего хорошего… Ладно, - девушка махнула рукой, как бы закрывая эту тему, - Прости, это действительно не мое дело…
- В том, что отец меня любит, я не сомневаюсь, но… Я хочу увидеть мир, отыскать мать… - я замолкла, не имея сил объяснять дальше.
Эни закрыла глаза, словно в молчаливом согласии. Эта девушка, бесспорно, вызывала у меня симпатию, как минимум, своей ненавязчивостью.
И все-таки, что-то в ней упорно возвращало мои мысли к загадочной сероглазой гостье из сна. Любопытно все же: был ли это и в самом деле обычный ничего не значащий сон или нечто большее? Думаю, время даст мне ответ на этот вопрос… Хотя мне все сильнее хотелось, чтобы заключенный между нами странный договор оказался всего лишь видением.
…Костер медленно догорал, но никто из нас не спешил подложить в него еще дров. Я бездумно вглядывалась в низкие языки пламени. Всегда любила открытый огонь, жаль, в Бэлейн-Даре его зажигали не слишком часто… А сейчас как будто приоткрылась дверца в чью-то чужую, но одновременно такую знакомую мне жизнь. Там огонь был пылающим сердцем посреди темной холодной ночи, вокруг него собирались, ища защиты от острых клыков красных волков, от сухих песчаных ветров и прочих опасностей. Он приносит долгожданный отдых после тяжелого дня: тяжело дышат усталые лошади, пахнет готовящимся ужином, звучат негромкие речи, которым вторят разрозненные глухие ритмы барабанов и тонкая надрывная песня тех, для кого домом стали пустыня и дорога… Вдалеке воют дикие хищники, то ли соревнуясь с романсами кочевников, то ли присоединяясь к ним. Нет страха и боли, но какая-то глубинная тоска мешает заснуть, заставляя и дальше вслушиваться в стенания людей и зверей, и дальше искать смысла в переплетениях огня… Постепенно холодная змея в груди успокаивается, песни и вой смолкают, костер догорает. Веки тяжелеют, и сон уже готов
принять тебя в свои объятия. И лишь краем уха слышно последние пульсации барабанов и последние строки… Волки дружно подхватывают стихающие аккорды, а после - исчезают во тьме.
29. Аня.
- Заснула, - шепчу я. Андрей слегка нахмурил лоб и кивнул, хотя спрашивала я и не у него - но, когда Белого волка волновали такие мелочи.
Отлично. Дело было не в том, что я пока не могла доверять Чинаре - хорошо, не только в этом… Просто сразу вываливать на новую знакомую всю правду о себе, Черном Фениксе и вполне возможном в ближайшем будущем конце света, как-то, хм…
- Куда направимся дальше? - вопрос, что ни говори, довольно глупый. У нас нет целей, только стремление быть не пойманными. И это было бы не такой уж сложной задачей, если бы не…
- Твоя сила, - и вновь говорит Андрей, Шейд вообще в последнее время стал слишком молчаливым, что не может не беспокоить, - По ней почти каждый сможет нас отыскать, особенно те, кто из твоего народа.
Да, всегда мечтала побыть девушкой-маяком… Жаль, что те неумелые щиты, которые я кое-как навострилась ставить за два года - помнится, далеко не везде оборотней принимают благосклонно - сейчас оказались совершенно бесполезны: с наследием Первой Зари они попросту не справлялись.
- Есть идеи?.. - еще один риторический и бессмысленный вопрос. Рано или поздно этот побег должен завершиться, неизвестно только, чем. Если успеем отыскать средство, способное остановить разрушительное влияние моего же собственного проклятия - бинго, выиграли. Если нет… Вот тут, честно, понятия не имею о дальнейшем развитии событий. Да и страшно как-то о нем думать в таком ключе.
- Есть, - вновь поражает меня оборотень. На этот раз не своим умением быть "в каждой бочке" и далее по тексту. Правда, от нехорошего прищура угольных глаз во мне рождается ощущения, будто сейчас последует предложение о продаже бессмертной души, и появится договор, подписывать который необходимо кровью. Да уж, вот что значит ребенок, выросший на творениях Голливуда. К счастью, Андрей все же не Люцифер. Всего лишь вервольф с маниакальными наклонностями и мой враг - что бы ни было в жизни прошлой, в этой я себя не тешу иллюзиями на его счет.
- Уходи в стаю.
- Что!? - я практически поперхнулась собственными возмущением и злостью, вызванными столь нелепым предложением.
- Множество волков, каждый из которых обладает мощной энергетикой, дампир и почти эльфийка - это поможет тебе ненадолго замести следы и выиграть время, - несколько лениво, со снисходительностью, будто объясняя ребенку, почему нельзя совать пальцы в розетку, проговорил Андрей.
- Ты, вероятно, забыл, что эта же стая, особенно психопатки вроде Айрис хотели меня убить, - прошипела я, не повышая голос только потому, что не хотела разбудить Чинару.
- Насчет Айрис можешь не волноваться - она больше не в стае.
- Конечно, она ведь мертва! - ядовито заметила я, решив не напоминать о том, кто именно послужил причиной ее смерти.
- Ошибаешься, она жива, - возразил оборотень.
Я несколько опешила.
- Но, почему тогда?..
- Потому, - бросил парень, и неохотно пояснил, - Потому что так захотел я. По этой же причине ты можешь не опасаться остальных волков.
Кажется, я начинала догадываться, что он имеет в виду.
- Так почему же вожак бросил свою стаю? - холодно произнесла я. Хотя, куда больше меня интересовало: "Почему же этот вожак преследует меня". Воспоминания Миа-Кхель не давали на это внятного ответа. Одно ясно: дружба, срок годности которой истек два тысячелетия назад - точно не причина. Не для этого оборотня.
Андрей шумно втянул воздух и процедил:
- А вот это тебя уже не касается, - ого, похоже, мне все-таки удалось вывести его из себя. Почему-то это принесло мне небольшое моральное удовлетворение. Но, почувствовав, как напрягся сидящий рядом дампир, решила пока перестать провоцировать конфликт.
- Хорошо, в стаю, так в стаю, - мой примирительный тон, похоже, немало удивил Андрея. По крайней мере, так решила я, привыкшая обращать внимание даже на мелочи - вообще по бедной мимике вервольфа сложно было сказать что-то наверняка.
Губы Андрея растянулась в какую-то пугающую голодную ухмылку.
- Ладно, ребятки, не скучайте. Выдвигаемся завтра утром, - и перекинувшись в волка, он мгновенно исчез, и только шуршание потревоженного ковыля говорило о том, что здесь секунду назад кто-то был.
Боги, надеюсь только, что он не ушел развлекаться своим любимым способом - охотой на людей. Узнавая Андрея лучше (хотя, "узнавая" - не самое подходящее слово), я начинала понимать, почему Белых Волков называли демонами. Не только за жестокость, которой хватало и обычным вервольфам. Скорее, за предсказуемость: секунду назад он улыбался тебе, а секунду спустя и не успеешь понять, кто перегрыз тебе горло.
Впрочем, имела ли я право судить? На моих руках тоже есть кровь, и далеко не вся она принадлежит бездушной неразумной нежити… И все чаще мне казалось, что, несмотря на всю мою неприязнь в его адрес, между черной волчицей и белым волком куда больше общего, чем можно решить поначалу.
- Ты не обижаешься на меня? - лицо Шейда по обыкновению выглядело спокойным, даже умиротворенным. Однако я все равно чувствовала себя виноватой перед ним…
- За что? - удивился он
- За то, что не дала права голоса. Тебе ведь вряд ли будет комфортно среди волков…
- Ну, рядом с тобой мне же вполне комфортно, - тихо рассмеялся дампир, щекоча мне щеку своим дыханием, - Не волнуйся, мне все равно куда идти - лишь бы за тобой.
Я улыбнулась, прикрыв глаза. Вспомнились слова, то ли подслушанные где-то, то ли прочитанные:
- Не иди за мной - я могу не повести тебя. Не иди впереди - я могу не последовать за тобой. Иди рядом - и мы станем одним целым, - прошептала я неизвестную цитату, будто какое-то заклинание - или, скорее, молитву. Так и не решив для себя, существуют ли Бог или Боги, я все же обращалась к таинственным высшим силам, прося у них самую капельку счастья. Не столько для себя, сколько для сероглазого полукровки, который дал мне надежду…
Вкус поцелуя дампира был свежим, как дождь и светлым, как наша общая грусть. Но сейчас мне хотелось улыбаться, а не тосковать. Просто потому, что дорога еще не подошла к концу, и рядом со мной идет он.
***
Давно мне не снились сны. Я имею в виду, не путешествия в иную реальность, не странные беседы с не менее странными личностями или неясные видения - а самые обычные сны. Но слово "обычное" вообще давно и, похоже, надолго исчезло из моей жизни, и с этим уже можно было хоть немного смириться. Да и то, что было раньше, та обыденность, однообразное течение монотонных человеческих будней - может, лишь иллюзия? Желаемое, которое старательно выдавалось за действительное? Не знаю… да и есть ли смысл пытаться понять это теперь, спустя столько времени.
И вот, впервые за многие-многие дни, я видела во сне что-то светлое. И уже успела обрадоваться… Вначале, просто разрозненные отрывки из собственной жизни, детства. Вот только никак нельзя было разобрать, мое ли это детство или Миа-Кхель. Но мне было хорошо в этих туманных полуобразах, наполненных звенящим смехом и сладковато-цветочным ароматом… А потом все изменилось.
Это был мой город. Вокруг царило раннее лето или поздняя весна, свежий теплый воздух пропитан ароматом черемухи. Яркое солнце разливало свой золотистый свет по небу, земле, домам, просвечивало насквозь нежно-зеленую листву… Но я не чувствовала тепла, как будто внутрь залили ледяную воду из зимней проруби. Немело сердце, заходясь в лихорадочной попытке согреться, расколоть сковавший его лед. Захотелось упасть на нагретый асфальт, впитать его жар, надеясь, что стужа покинет меня… А за спиной раскрыла крылья ночь, желая настигнуть меня, и только узкая полоска света отделяла нас друг от друга. Вокруг метались тени знакомых, близких, друзей… умерших и еще живых. Некоторые из них, что-то говорили, беззвучно шевеля губами; другие укоризненно качали головами; а третьи тянули руки в непонятной мольбе. Вот только никто из них не мог помочь.
Я бежала, ощущая, как за спиной колышется воздух от взмахов гигантских черных крыльев. Не зная, куда бегу, где надеюсь скрыться от этой жуткой тьмы… И по неизвестным причинам ноги и ужасающая паника привели меня в странное, очень странное место. Поначалу оно напоминало старое кладбище в моем родном городе: привычные повороты тропинок, новехонькие надгробия, перемежающиеся покосившимися деревянными крестами… Вот только деревья здесь росли гуще, а воздух, казалось, застыл в желтоватых осенних сумерках. Здесь можно было скрыться от тьмы, но нельзя было отыскать свет.
Я устало присела рядом с одной из могил, прямо на влажные листья цвета ржавчины. Это место покоя, можно сказать, вечного упокоения. Когда-то мне страстно хотелось именно этого… А теперь? Что же теперь? В данную минуту я пожелала просто закрыть глаза и уснуть. А проснуться, как спящая царевна, только много лет спустя - и пусть к тому времени все проблемы исчезнут сами собой…
Но я прекрасно понимала, что в мое конкретном случае, они не исчезнут, пройди хоть сто лет, хоть тысяча. Даже две тысячи лет оказались не сроком для проклятия…
Стоявшая вокруг тишина давила на уши. Я не могла отыскать в себе силы сказать или, хотя бы прошептать что-нибудь, не могла попытаться сломать пугающее безмолвие. Да и желания такого почти не было… Стало как-то все равно, навалилось бархатным саваном безразличие ко всему. Оставалось лишь наблюдать, как беззвучно гоняет по земле сухие листья слабый ветер, пахнувший подгнивающими цветами.
Я не слышала и не чувствовала, как кто-то подошел ко мне. Только легкое прикосновение к плечу вывело меня из оцепенения.
"Вестница", - одними губами прошептала я. Черноглазая дочь кхана медленно кивнула. Она протянула мне руку, помогая подняться с земли. Одета Нихиль оказалась в длинное белое платье, больше всего напоминающее свадебное. Мгновением позже я с удивлением поняла, что на мне точно такой же наряд… Только, то тут, то там, по нежной ткани расползались пятная… Не алые, а скорее буровато-ржавого цвета - но я все равно поняла, ч т о оставляет такие следы, догадалась, почувствовав солоноватый запах и ощутив привкус металла на языке. Но кровь не моя - я не ранена, да и боли нет…
"Зачем ты пришла?" - немой вопрос в моих глазах каким-то образом добивается ответа.
Вестница протягивает мне что-то. Опускаю взгляд - маска, будто сделанная из черного стекла. Если долго глядеть на ее темную поверхность, отражения изменяются, оставляя тебя в растерянности: обман ли зрения или, и вправду, маска показывает не то, что видят глаза?
- Сделай то, что должна, Миа-Кхель… - голос Тиар-Хин не нарушает тишину, а каким-то образом вплетается в нее.
Я послушно принимаю из ее рук странный дар, смутно чувствуя, догадываясь, что делаю нечто неправильное. Однако остановиться не могу.
Вестница глядит на меня не мигая, а я прикладываю маску к лицу, вроде бы, лишь примеряя ее, не до конца уверенная, что так нужно, но все четче и четче осознавая непоправимость действий.
- Проклятая кровь прольется, - нараспев произносит Тиар-Хин, - И мир сгорит в черном пламени, оставив лишь пепел, из которого ничто не сумеет возродиться. Сделай, что должна, - повторила она, взмахом тонкой белой руки указывая туда, где деревья росли гуще, а воздух казался еще неподвижной.
Я послушно двинулась туда. Другого выбора у принцессы черного феникса просто не было.
И, похоже, я снова ошиблась - простые сны мне не снятся вовсе… 30. Шейд
Снятся мне порой вещие сны… Не так часто, как можно было ожидать. Обычно у нелюдей - даже полукровок - "шестое" чувство обострено до невозможности, что отражается, в том числе, и в тонком мире. Но я обычно и вовсе снов не вижу, а уж таких реалистичных… Когда ощущает каждый листок под ногами, как вживую втягиваешь носом запах осени и влажной земли. Когда, будто наяву, сердце готово разорваться от тревоги - только неизвестной и необъяснимой.
Я не знал, куда деваться от этого жуткого и опустошающего чувства - словно я потерял или вот-вот потеряю что-то важное. Судорожно оглядываясь по сторонам и не видя ничего, кроме бесконечных колон древесных стволов, я так и не смог понять, что же именно.
Мгновением спустя вокруг что-то необъяснимо изменилось. Словно бы откуда-то вдруг потянулась тонкая мелодия - настолько тихая, что ее и не слышишь, а только догадываешься - невыразимо прекрасная, но отчего-то пугающая. Она походила одновременно на пронзительную колыбельную, которая мать может петь ребенку, умирающему у нее на руках; на негромкий плач над могилой самого близкого человека; и на отчаянную молитву, полную какой-то полумертвой бессмысленной уже надежды. И я пошел за этой песней, поддавшись ее странному очарованию и сердцем чувствуя, что так сумею отыскать свою неизвестную потерю.
Не знаю, сколько я шел. Усталости не ощущал, а определить время не давало это неизменное освещение, атмосфера вечного сумрака. Да и мелодия, кажется, не становилась ни тише, ни громче, однако она немного изменилась, наполнившись какой-то, пока затаенной яростью - как у воина, который заканчивает стенать над трупами убитых друзей и готов уже снова подняться, взять меч в руки и отомстить врагу. По-крайней мере, так показалось мне…
Что-то мелькнуло между деревьев, увиденное только краем глаза и сразу исчезнувшее. Не задумываясь, я бросился туда, пытаясь настигнуть странное видение. Но теперь странный лес стал и вовсе каким-то лабиринтом - я петлял между стволами, задыхаясь от запаха прелой листвы, и время от времени видя где-то впереди край белого платья… И еще громче и пугающей становилась песня, теперь в ней кроме музыки и невнятных звуков появились и слова на неизвестном мне языке. Теперь это больше напоминало какое-то заклятие, чем молитву или колыбельную.
Сердце билось о ребра почти что в агонии, стало вдруг ясно: если не настигну видение в белом платье, случится что-то страшное. Впрочем, даже если настигну - оно все равно может случиться. Но тогда у меня появится хоты бы крошечный шанс.
И вот, я вылетел на небольшую полянку и увидел Ее. Она стояла ко мне полубоком, а лицо было прикрыто маской. И все равно, не узнать было невозможно…
Я собирался уже окликнуть любимую по имени, но замер, так и не зная, какое назвать. Дело было в том, что каждое мгновение Она изменялась, перетекая из одного образа в другой, будто вода. Длинные волосы становились то пепельно-русыми, то темнели почти до черноты… Подозреваю, что и с чертами, скрытыми под маской, происходило то же самое. Песня стала совершенно оглушающей, она чуть ли не сбивала с ног, как ураганный ветер. Я так и не понял, кто же передо мной: Миа-Кхель или Эни? Мне нужно было подойти ближе, сорвать темную личину, заглянуть в глаза… Но казалось, что оставшиеся несколько шагов сделать невозможно.
"Позови…" - шепнул кто-то в моей голове. Я бы и позвал, если бы знал…
Звуки музыки, превратившейся теперь в какую-то какофонию боли, гнева и ненависти, забиваются в горло песком, не дают ни сказать, ни прошептать такие нужные слова. Девушка все еще не замечает мое присутствие.
Слова… Имя… Что я должен сказать!? Все так сложно. Или, быть может, наоборот - просто до безумия? Только бы она услышала, только бы гнет несправедливой обиды не закрыл ее сердце.
С трудом мне удается разлепить губы, на них проступает кровь, а вокруг фигуры в белом платье собирается какой-то темный туман, и становится ясно - не успею сейчас, потеряю навсегда.
- Я люблю тебя! - я кричу это, пытаясь заглушить ужасающую музыку, пытаясь дозваться до той, что уже почти шагнула в бездну. Она медленно оборачивается, глаза в прорезях маски черны настолько, что это пугает. В них пусто, как в двух омутах, в них - Вечность и Смерть. Но неожиданно в этой черноте осколками звезд засияли слезы.
Преодолев неизвестную силу, я в два прыжка оказываюсь рядом, прижимаю дрожащую девушку к себе. Она плачет у меня на плече, хотя наяву я ни разу не видел ее слез… Под ноги падает маска из черного стекла. Последний раз в ней мелькает озлобленное незнакомое лицо, после чего поверхность покрывается множеством трещин и рассыпается в пыль, которую уносит ветер.
- Я люблю тебя, - шепчу еще раз и после секундного молчания добавляю, - Люблю, Эни.
Она ничего не говорит, только прижимается крепче. А я просыпаюсь, хотя и не сразу понимаю это. Напротив вижу бледное (даже слишком бледное) лицо Эни. По смеси чувств в ее глазах понимаю: это все же был непросто сон… Вдруг ее губы трогает легкий призрак улыбки.
- Я люблю тебя, - кажется, не повторяет мои слова, а просто говорит о своих чувствах… Однако я все равно знаю, это ответ и обещание одновременно.
Вот только в ушах еще звучат обрывки той песни, а на губах я ощущаю вкус собственной крови. В этот раз я смог удержать любимую. А что будет в следующий?..
31. Аня.
И снова путь. Позволяя себе лишь самые минимальные передышки, забыв о всякой магии, избегая крупных поселений, мы просто двигались к цели. Знаете, в этом непрерывном движении я, как ни странно, обретала хоть какое-то подобие успокоения.
А еще я гораздо теплее стала относиться к Чинаре. Мы не стали подругами, как минимум потому, что на это требуется куда больше времени… Но, как выяснилось, эльфийка относилась к тем немногим людям, с которыми мне было очень легко. К тому же, она чем-то необъяснимо напоминала мне меня саму, какое-то время назад.
Но вот нам пришлось остановиться в небольшом городке - или крупной деревне - нужно было пополнить запасы провизии. Помимо этого я обратила внимание, что Шейд в последнее время стал каким-то угрюмым и отстраненным и, кажется, я догадывалась о причине такого поведения. Похоже, давала о себе знать его вампирская половина; как бы мне ни была бы неприятна эта мысль, было ясно, что над некоторыми вещами мы просто невластны. Дампир не выбирал себе ни отца, ни кровожадность в качестве наследства.
Что интересно, никто из нас не захотел оставаться, так что в город пошли все вместе. Да уж, наша компания выглядела очень колоритно даже по меркам Роокхела. Даже, если не подозревать об истинных сущностях.
После недолгого хождения между прилавками местного рыночка, Шейд хмуро бросил "Я скоро вернусь" и оставил нас. Мне лишь оставалось надеяться, что в процессе… гм, питания, мой дампир не отыщет себе неприятностей.
Мы с Чинарой застыли возле интересных украшений в этническом стиле, сделанных из кожи, грубо разукрашенных бусин, перьев. Я скорее за компанию: хотя эти вещички и выглядели мило, особого интереса у меня они не вызывали. А вот эльфийка не удержалась и приобрела себе за символическую цену браслетик, сплетенный из коричневых и зеленоватых полосочек кожи, с подвеской в виде крошечной фигурки коня.
- Мне кажется… хотя, точно вспомнить не могу… что похожее украшение было у моей матери, - пояснила Чинара, не глядя на меня.
После первого откровения - возможно, тогда просто сработал эффект "случайного попутчика" - она ничего больше о себе не рассказывала, а я и не спрашивала.
Я кивнула и уже открыла рот, собираясь сказать что-то на эту тему, но так и не сказала ничего. В жизни оборотня есть как минимум один бесспорный плюс - чутье, которое практически никогда не подводит. Вот и сейчас я неожиданно ощутила необъяснимую тревогу, как бывает под чьим-то пристальным взглядом. Я оглянулась на Андрея, который стоял чуть поодаль от нас, как бы обособленно. Он слегка нахмурился и кивнул в ответ на мой немой вопрос. Что-то здесь было не так… додумать мысль я не успела…
- Следуйте за нами, леди Чинара, - голос эльфа прозвучал ровно и холодно, без намека на страх или простое беспокойство.
Я оглянулась на Чинару, просто, чтобы убедиться. В ее глазах испуг напополам с огоньками упрямства и непокорности. Ее соплеменники сразу заставили вспомнить старую шутку " - Эльфы, что вы творите, вы же добрые!? - Мы не добрые, мы светлые". Вот что называется, почувствуй разницу. Про элитных воинов - так называемых "теней" - я была наслышана… Не стоит их недооценивать, как врагов. А лучше, вообще себе таких врагов не наживать.
- Не хочу, - к ее чести, Чинара не сорвалась на истерику, а отвечала главе гвардейцев практически таким же ледяным тоном.
Андрей бросил в мою сторону многозначительный взгляд в духе "Пойдем, это не наше дело". Я его благополучно проигнорировала. С теней станется спеленать непослушную эльфийку, несмотря на все ее сопротивления, и вернуть в отчий дом.
- Это не имеет значения, - интонации остроухого в сером костюме несколько изменились, стали куда жестче. Он резким движением схватил Чинару за запястье и потянул к себе, похоже, "чуть-чуть" перестарался: девушка вскрикнула, кажется, именно от боли.
Меня резко захлестнула волна гнева. Пальцы сжались в кулаки, и я как-то отстраненно почувствовала боль от впившихся в кожу ногтей. Перед глазами встала какая-то пелена - как будто кто-то надел на меня черные очки. Я увидела на "каменных" лицах теней первые проблески страха, и губы от этого сами собой растянулись в довольную улыбку от сладкого-сладкого чувства собственного превосходства. Что-то горячее заструилось между пальцев - кровь, моя… Дань Госпоже Смерти, что готова придти на зов принцессы Черного Феникса и забрать ее врагов. Тьма медленно подползала к эльфам и как только ее щупальца коснулись первого из них, его лицо побелело, под кожей резко проступили вены, а во взгляде отражалось самое настоящее безумие… Потом он упал, а моя улыбка сделалась только шире. Тьма двигалась дальше, к скованным страхом и властью моей крови, жертвам. Один за другим падали на землю, как фигуры, сметенные с шахматной доски рукой разочаровавшегося игрока…
Морок разрушился так же неожиданно, как и возник. Я с ужасом глядела на мертвые тела перед собой… на тех, кого я убила сама, не совладав с тьмой внутри. Убила не монстров, а невиновных, тех, чей смерти легко можно было избежать! Отчаяние пробудило во мне зверя. Мгновение - и я на огромными прыжками уношусь прочь от этого места, от себя самой, надеясь, что волк позволит мне хоть ненадолго забыться. И в то же время понимая: бегство не сможет продолжаться бесконечно, рано или поздно придется встретиться лицом к лицу с… с самой собой.
Лес окружает меня, но в его тишине нет привычного покоя. Я поднимаю морду к светлому дневному небу - как неправильно, что при свете солнца приходит тьма! - и вою, пытаясь хоть так выплакать все, что накопилось в моей раздробленной, поделенной между разными силами, душе. Потом, опускаюсь на землю и закрываю глаза, мечтая то ли уснуть, то ли умереть. Нет четких мыслей, только жуткие образы того, что могло бы случиться - друзья, погибшие вместе с врагами… Погибшие из-за меня.
Кто-то рядом, я чувствую его присутствие. Веки сами собой распахиваются, хотя мне и все равно по сути. Это белый волк, который практически сразу же перекидывается в свой человеческий образ.
Андрей опускается рядом со мной на колени, я лишь слабо рычу, надеясь, что он поймет этот намек и оставит меня в покое. Ни на что большее у меня не хватает сил. Но с чувством такта у этого оборотня всегда были проблемы.
- Аня… - странно, почему он называет меня этим, полузабытым именем? Ни Эни, ни Миа-Кхель… Парень осторожно проводит ладонью по моей голове - этот жест мог бы даже показаться ласковым, но не в его исполнении. - Послушай, я не буду говорить, что в случившемся нет твоей вины, - он пристально посмотрел мне в глаза, отчего сделалось не по себе. Видимо, не зря говорят, что звери не выдерживают прямого взгляда. - Тебе придется жить дальше, помня о тех, кто погиб… Но у тебя еще есть шанс. Ты ведь знаешь, выход есть - и есть те, кто помогут тебе его отыскать…
Андрей отодвинулся от меня и, прислонившись спиной к стволу дерева, продолжил говорить:
- Пожалуйста, продолжай бороться, пока можешь… пока… - он замолчал, как будто бы размышляя, продолжать или нет, - пока у тебя есть тот, ради кого это стоит делать, - вервольф усмехнулся, но усмешка эта не смогла скрыть непонятной мне горечи в словах. - Этот полукровка прошел очень многое, чтобы вновь отыскать тебя. Если сдашься сейчас, это будет нечестно, хотя бы по отношению к нему.
В голове ярко вспыхнула наша первая встреча с Шейдом - первая в этой жизни - дождь, необъяснимое чувство духовного родства и его слова "Я нашел тебя". А потом нежданно-негаданно вспомнилось и знакомство с Андреем… Тогда я решила, что встретила самого опасного врага из возможных, не подозревая, что настоящая опасность кроется внутри меня самой. А еще был Леша, который боролся до последнего, вину за гибель которого до сих пор терзает меня.
- Спасибо, Андрей, - негромко благодарю его. Где-то вдруг отыскались силы, и я вновь в своей человеческой ипостаси, хотя в ней и куда больнее, я должна это вынести…
Он подходит совсем близко ко мне и слабо улыбается. Впервые, именно улыбается, без тени злорадства или насмешки. Оборотень тоже говорит тихо, как будто боится спугнуть хрупкое доверие, возникшее между нами:
- Знаешь, безумие - это очень страшно… Страшно приходить в себя и видеть то, что сделал ты - и одновременно совсем не ты… Страшно осознавать, что у тебя больше нет над самим собой. Ты ведь знаешь, о чем я?..
Я киваю, не могу что-то ответить.
- Тогда, прошу тебя, пообещай одну вещь… - он произносит всего пару слов, которые ужасают меня. Но я вновь киваю, потому что не могу отказать. Потому что вижу его отчаяние, обычно так хорошее скрываемое.
- Когда? - только и спрашиваю я.
Он вновь улыбается, на этот раз ожесточенно, как человек, уже решивший для себя все.
- Ты поймешь. Поверь мне, Аня, когда этот момент настанет, у тебя просто не будет другого выбора…
32. Аня.
Следующая неделя пути к стае прошла спокойно. Но мне в этом мерещилось только затишье перед бурей… А в том, что она вот-вот надо мной разразится, сомнений не было. Да и само слово "спокойно" применимо разве что к окружающему миру, который решил ненадолго прекратить нападки в мою сторону. В душе покоя не было. Лица умирающих эльфов то и дело возникали перед глазами; и пусть убивать мне не в первой, в этом событии было что-то неправильное, пугающе. Я чувствовала, что мной кто-то или что-то управляет, и это чувство мне совершенно не нравилось. Но самым жутким было то, что иногда в моей голове мелькали престранные мысли о том, что в обладании такой силой нет ничего плохого… Практически безграничная власть над чужими жизнями, никаких врагов - могущество темного дара… Вот только дар Черного Феникса рано или поздно оставит меня в полном одиночестве, в окружении трупов близких или тех, кто просто волею судеб оказался рядом. Андрей прав в том, что мне есть ради кого бороться, кроме собственной души.
***
- Ну вот, добро пожаловать, - усмехнулся Андрей. Если бы он не был нашим проводником, вряд ли кому-то вообще удалось отыскать поселение вервольфов: не знаю, в определенной магии было дело или просто в том, что расположилось оно в самой чаще, но пока мы туда добирались, во мне крепло ощущения, что мы заблудились…
Деревенька тоже оказалась несовсем такой, какой я ее представляла. Небольшие аккуратные дома, некоторые из которых "опирались" на стволы деревьев. Правда, сейчас тут почти никого не было - двое парней, жаривших мясо на открытом очаге, да большой волк, чья серая шкура была испещрена черными "подпалинами", лежал на пороге.
- Волки собираются вместе ближе к вечеру, - пояснил Андрей. Он, кажется, хотел сказать что-то еще, но замолк - дверь одного из жилищ распахнулась, и в проеме мы увидели девушку (бесспорно, оборотницу). Ее ярко-рыжие волосы сразу же засияли на солнце медными и рубиновыми искрами.
- Здравствуй, Андрей, - холодно поприветствовала она белого волка. Когда взгляд девушки переместился поочередно на меня, Шейда и Чинару, то он из сдержанного становился все более и более изумленным. Подозреваю, что у оборотней вообще не часто бывают гости, а тем более, такие.
- Оксана… - голос вервольфа так же не казался наполненным теплотой. Он быстро представил нас, под конец сообщив, что пока "они побудут в стае". А еще я заметила, что, когда прозвучало мое имя, в лице этой Оксаны что-то еле заметно дрогнуло.
- Пойдемте, - кивнула она, - Помогу вам расположиться.
Могу сказать с уверенностью, что наше появление оборотницу отчего-то совсем не обрадовало. Но теперь я начинала понимать, что значит авторитет вожака, и почему ни один из стаи не решается оспорить его решений. Страх перед сильнейшим подавляет индивидуальные желания, однако он же сплачивает волков и делает их настоящей Стаей. Вот только, всегда останутся одиночки, которым такая жизнь не подходит.
***
Медленно, как густая патока, текли мои дни в Стае… Не могу уверенно сказать, стали меня считать своей остальные волки, но откровенной враждебности не проявлял никто. Разве что лицо Оксаны каменело каждый раз, когда я оказывалась рядом.
Несмотря на это, мне даже начинало нравиться в поселении оборотней. Жизнь у этих вервольфов оказалась простая, без изысков, в то же время удовлетворяющая потребность волков в свободе. А еще - и меня это поразило, потому что совсем не соответствовало поим сложившимся суждениям - здесь царили взаимопонимание и поддержка, как в настоящей семье… Даже если кто-то (Оксана) кого-то (Андрея) и недолюбливал, в целом на атмосферу это не влияло.
Странно только, поймала себя на том, что невольно ищу детишек-волчат - забавных карапузов, которые в следующую секунду могут перекинуться в милых зверушек. Знаю ведь, что до совершеннолетия не обращают - не выживут такие "недооборотни", не смогут вытерпеть процесс изменения… И еще более странно, что подобные мысли блуждали в моей голове именно в этот момент.
…Отчаянный визг, полный боли или страха - или и того и другого - резанул по ушам. Ни зверь, ни человек не в состоянии издать подобное - свято верила я до этого момента.
- Что происходит, демоны вас побери?! - не сразу удается в рявкающем голосе, без привычных холодно-пренебрежительных интонаций, узнать голос Андрея.
А потом и он, и я увидели, ч т о же здесь происходит.
Дрожащее тельце, покрытое свежей еще кровью, бьющееся в страшных конвульсиях. Не волк, не человек - и даже не оборотень. Просто кто-то, застрявший между этих состояний, умирающий на перепутье обликов…
- Прости, Андрей, прости!.. Я не могла иначе!.. Мой брат, он, он забывал меня… а я не могла… Не могла! - жалобные всхлипывающие оправдания издает девушка - молодая оборотница, которую я мельком видела в стае.
- Успокойся, Шерр`и, - презрительно бросил белый волк. Он подошел к тому комочку, который оказался братом этой волчицы: - Посмотри на меня, - велел Андрей. И, удивительно, но несчастное создание послушно подняло голову и уставилось на оборотня заплаканными покрасневшими глазами… А в следующее мгновение Андрей одним движением свернул мальчишке шею.
Несчастная Шерри зарыдала еще громче, кажется, даже сделала попытку броситься на вожака, но остальные ее удержали. Я, шокированная увиденным - трагедий, все акты которой уложились в несколько минут - оцепенело смотрела, как Андрей быстрым шагом уходит прочь. И только когда его высокая фигура почти скрылась за деревьями, я опомнилась и понеслась следом.
- Почему ты это сделал!? - крикнула я оборотню в спину, тяжело дыша от кипящей внутри бури эмоций.
Он застыл и медленно, как будто нехотя, обернулся. От его черных глаз веяло пустотой и пронизывающим холодом… по мне пробежала мелкая дрожь - признак грубого инстинктивного страха, который я давно уже не испытывала. Как у ребенка перед темнотой, как у обычных людей при встрече с неизведанным: страх за жизнь и даже за что-то большое. Разум? Душу?
- Хочешь знать, почему? - каждое слово казалось выделенным, очерченным резкими взмахами ледяного скальпеля под названием… Боль. Очень странно, но это именно то, что звенело в голосе Андрея. - Три дня - тря дня длилось обращения в волка. А в конце…
- Он бы умер, - прошептала я.
Андрей криво ухмыльнулся, но теперь, заглянув раз за его маску, можно было догадаться о том, что он сейчас пытается скрыть.
- О да, умер. Или бы пришлось его убить, после того как он пройдет все круги персональной преисподней.
Мое молчание оказалось красноречивей пылких удивленных вопросов. Ответ не заставил себя ждать.
- Вопреки распространенному суждению, Аня, дети иногда переживают обращения. Очень редко, но все же бывает и такое. Тело способно вынести многое - даже тело ребенка. А вот разум просто ломается, крошится под этой пыткой. А Стае не нужны безумные верфольфы…
- Удар милосердия, - с горечью сказала я, - Примерив на себя роль судьи и палача в одном лице, мы решаем кому жить, а кому нет, решаем у кого и на что хватит сил… А кто дал такие права? Может, и у того мальчика был шанс?..
На мгновение Андрей закрывает глаза, как мне показалось, борясь с самим собой - или чем-то внутри себя.
- Ты ненавидишь меня? - неожиданно спросил он.
С моих губ сорвался нервный смешок, хотя ничего смешного в этом вопросе не было. Вот в такие моменты становится ясно, что ты все же не железная, и твои нервы могут сдать, как и у обычного человека. Это была еще не истерика, но нечто, определенно, близкое к ней. Только спустя минуту или две я сумела сказать одно короткое слово:
- Нет.
- Отлично. Тогда, не забудь о том, что обещала, - бросил мне Андрей перед тем, как перекинуться в волка и покинуть мою скромную компанию.
- Я помню… - однако слышал меня только лес.
Книга пятая.
Не достигнув рассвета… Вот бы обогреться Искрами рассвета. А уже дорога, Мол, пройдет и это. А звезда на небе Сто имен сменила. Имя - это слово, Слово - это ветер… Пикник "Вот же это слово" Вы на заре лицо мое закройте, Чтоб муравьи мне глаз не застилали. Сырой водой смочите мне подошвы, Чтоб соскользнуло жало скорпиона. Ибо хочу уснуть я - но сном осенних яблок - И научиться плачу, который землю смоет. Ибо хочу остаться я в том ребенке смутном, Который вырвать сердце хотел в открытом море. Федерико Гарсиа Лорка "Газелла о темной смерти" Так тьма беспросветна над нами… Это я не пускаю рассвет осветить этот мир. Это мертвая птицы небо застит крылами И поет мне тысячью лир… Алиса Эльфман "Мертвые птицы".
33. Аня.
К сожалению, люди зачастую недооценивают важность слова. Они дают множество пустых обещаний, болтают без умолку, наивно полагая, что это ничего не значит. Может, если вы обычный человек, все так и будет. Однако слова "человек" и "обычный" для меня навсегда ушли в прошлое.
Когда-то я дала клятву убить Белого Волка, отомстить. И сейчас, вне зависимости от моих желаний, пришло время ее исполнить.
Андрей сказал: "Ты поймешь"… и это действительно было так. Ведь мне пришлось выбирать между своей жизнью, и жизнью моего врага. Но не думайте, что это был легкий выбор. Точнее, у меня, связанной двойной клятвой, выбора и не было.
***
Глаза, не темные, а непроглядно черные, в которых не отражается свет. Его грудь тяжело вздымается, а из горла зверя доносятся негромкие, но ясно различимые в окружавшей нас тишине хрипы. Как будто дыхание дается ему тяжело, причиняет боль. Его взгляд - стена из непроницаемого стекла. Нельзя увидеть или даже догадаться, что скрывается за ним. Но можно почувствовать - пустоту… Жуткую, засасывающую пустоту, в которой не оставалось место ничему больше. Это безумие - плата за силу и за ошибки. Чужие…
Моя волчья натура скалится в ответ на немую угрозу. Она призывает меня броситься первой на врага, пока он сам не сделал этого. Инстинкт зверя, сокрушающий жалкие и беспомощные барьеры морали и совести.
И все же я стою на месте, ожидая… или выжидая. Надеясь, что противник отступит сам и даст возможность уйти мне. Вот только не мы бросили эти кости, нам теперь оставалось лишь наблюдать за тем, как последний кубик вращается на собственной грани, словно не зная, в какое же число заключить наши судьбы.
Волк скалится, обнажая ровные и не по-звериному белоснежные клыки. Я скалюсь в ответ, не яростно как он, просто повторяя странный ритуал приветствия. На этом он заканчивается: бой будет идти без правил, ведь у настоящей войны нет законов, а мы волею судеб оказались по разную сторону баррикад. Впрочем, тут я как раз ошибалась… но поняла это уже позднее.
Осторожные отточенные движения, танец в невидимом круге. Глядя друг другу в глаза, пристально наблюдая, надеясь на малейшую погрешность друг друга. Один раз оступишься - и это шанс для другого.
Он делает бросок первым, подозреваю, безумие подталкивает, а жажда крови противника оказывается слишком сильной, чтобы ей можно было противостоять. Я уклоняюсь, избегая атаки. Хотя внутри все поет и требует настоящей драки: почувствовать плоть под своими зубами, услышать хруст ломающихся костей, жалобный, умоляющий стон поверженного. Но причудливый смертельный танец лишь набирает обороты. Будет еще время для пронзительного воя боли, для испачканных в крови морд. А пока - скорее, жестокая игра по первобытным правилам оборотней. Действия повторяются, но становятся быстрей: его бросок, мое уклонение. В последний раз острые зубы клацнули в опасной близости от моего уха.
Это было последнее осознанное воспоминание.
Дальше разум покидает тело, уступая практичному инстинкту выживания. Уже нет места жалости и чисто человеческим чувствам. И боль больше не пугает, и чужая кровь на языке кажется невероятно сладкой и пьянящей.
Белый волк, черная волчица. Силы ведь должны быть практически равны, верно? Но в одно мгновение за спиной волчица расправляются невидимые темные крылья, из пасти вырывается шипение, которое не может принадлежать ни одному живому существу. Не только зверь, но и страшная мертвая птица - проклятый дар забытого народа - живет в ее душе. Тьма внутри не хочет ее смерти, не хочет покидать такое теплое местечко. Она и заставляет драться с удвоенной силой, еще исступленней, еще яростней. Драться не ради собственного выживания, а только ради того, чтобы увидеть гибель врага…
Прыжок, вцепиться зубами в загривок, не обращая внимания на собственные раны. Безжалостно сжимать капкан челюстей, пока не раздастся оглушающий хруст позвонков.
Мертв. Пелена берсеркера спадает с сознания, я начинаю дрожать, через секунду перекидываюсь.
Ноги подкашиваются, падаю на окровавленный снег рядом с мертвым зверем, который уже никогда не станет снова человеком. Темные глаза равнодушно глядят прямо на меня, но взгляд их слеп и уже начинает поддергиваться мутноватой пеленой. Я осторожно провожу рукой по жесткому меху: тело под ним еще хранит тепло только ушедшей жизни…
Не плачу, ведь давно уже не могу этого делать. Но если кто и достоин слез, так только он - враг, не раз спасавший мне жизнь; бывший друг, который предал однажды и навсегда.
Я поднимаю голову к небу, гляжу туда, откуда на землю летят мелкие снежинки, моментально тающие на мне и медленно, но верно покрывающие мертвого волка. Пусть ему повезет, в отличие от меня, и хоть в смерти он отыщет покой…
***
Не знаю, сколько бы я сидела рядом с трупом. В оцепенении, в которое я впала, осталась только одна мысль, болью пульсировавшая в голове: "Ни врагов, ни друзей… скоро я останусь совсем одна". Я глядела на свои руки и видела на них переплетения тьмы и крови, тех, кто так или иначе погибли по моей вине. Как много их было, не могу сказать точно - призрачные лица расплывались и множились перед внутренним взором, пока я не оказалась в окружении целой армии из духов и демонов, порождений моей темной души.
Какой-то звук донесся до моего сознания. Приглушенный, как будто на мне были плотные наушники, постепенно он становился громче и отчетливей. Стон? Плач? Рычание?
Я медленно, как в полусне, обернулась и с абсолютным равнодушием увидела перед собой Оксану. Ветер трепал ее огненно-рыжие волосы, впутывая в них искры снежинок, зеленые глаза девушки, кажется, пожелтели, став очень и очень похожими на волчьи.
- Ты приносишь одну смерть, - прошипела она, делая один маленький шажок в мою сторону. Каким-то краем сознания я понимала, что она вот-вот бросится на меня, но мне уже было все равно. Я была слишком опустошена, чтобы даже думать о драке, не то что действительно предпринять что либо.
- Алексей… Он… Погиб… Из-за тебя… - хрипло и прерывисто сообщила она, словно открывая мне доселе неизвестный факт. И все же я вздрогнула: хлесткий удар этого кнута проник даже сквозь толщу льда и оцепенения. - А теперь, и Андрей, - заключила она более спокойным голосом.
Что будет дальше, я поняла за мгновение до того, как это случилось в реальности. Огромная рыже-бурая волчица прыгнула на меня, подминая под себя обессиленное человеческое тело, выгрызаясь и пробуя его на вкус…
Я смогла прошептать только одно слово, прежде чем начать захлебываться собственной кровью и нырнуть в черноту:
- Прости… - почти беззвучно шевельнулись мои губы, и, сомневаюсь, что оборотница услышала мою жалкую попытку покаяния.
***
Оксана стояла ко мне вполоборота и старательно, почти исступленно начищала медный кувшин с узким горлом. "Хочет, чтобы медь засияла так же, как ее волосы", - проскользнула странная мысль. Свет солнца, проникающий через не застекленное окно дома, и правда, создавал иллюзию, будто голова оборотницы объято ярко-рыжим ослепляющим пламенем. У меня заслезились глаза: свет казался слишком резким, причиняющим боль… Хотелось уйти обратно - в спокойствие мрака, в пустоту без чувств и голосов. Умереть? Заснуть… Но этот мир уже крепко ухватился за меня и пока что не был намерен отпускать.
- Почему я жива? - в прозвучавшем отрешенном вопросе, я с трудом, но все же узнала собственный голос.
- Потому что меня остановили, - так же безучастно ответила Оксана.
Шейд? Кто же еще…
- Это были не твои друзья, - опровергла она мое мысленное предположение, - Тель… и еще несколько оборотней - остановили меня. К счастью, - почему-то добавила она.
- Разве ты не хотела моей смерти? - чуть улыбнулась я. Еще один человек, который не против отправить меня на тот свет - не такая уж новость.
- Я поддалась эмоциям. А убить того, кто даже не защищался - даже оборотню не к чести. Но от своих слов не отказываюсь, - резко добавила она.
Я почувствовала, как в груди стало не хватать воздуха. Что ни говори, но слова обладают огромной силой. Например, осознавать свою вину - одно, а когда кто-то говорит тебе о ней - совсем другое.
- Ты не знаешь… Не знаешь, каково это - не владеть собой… - я откинулась обратно на подушку, чувствуя себя пустой - нет, опустошенной. Не было боли - не моральной, ни физической (раны от клыков оборотницы затянулись, скоро исчезнут и чуть заметные шрамы). Вакуум внутри меня… поглощающий все. И лишь где-то в глубине можно отыскать искру света, еще не угасшую каким-то чудом. Любовь? Надежда? Имя ее мне неизвестно…
- Ошибаешься, - прервала рыжеволосая мои самокопания, - Каждый из волков прошел через это… А кто-то через тернии безумия идет всю жизнь и так и не выбирается на свободу.
- Оборотни бывают разные! - категорично заявила я.
- Да что ты говоришь, - усмехнулась она, - И кого же ты имеешь ввиду?..
Имя, которое я хотела назвать, комом стало в горле, но все-таки у меня получилось вытолкнуть его наружу:
- Л-леша…
Красивое лицо Оксаны ожесточилось, исказилось улыбкой-оскалом:
- Алексей… Считаешь, он был святым? - из ее груди исторгся короткий смешок, - Да, он как следует постарался, чтобы закрыть большую часть воспоминаний о прошлом. Если бы я не знала, то тоже решила бы…
- О чем ты? - холодея от нехорошего предчувствия, пробормотала я.
- В прошлом Алексея хватает крови и тьмы - даже если он предпочел похоронить это… Угадай, кто сделал меня оборотнем?
- Андрей? - сказала я, зная уже неверность своего предположения.
- Мимо, - она села на пол, обхватив руками колени. - Я знала Алексея тогда, когда он был человеком… Он был влюблен - взаимно - в мою лучшую подругу. А потом, в один день исчез, погиб на охоте, как считали все… Мог ли кто-то предположить, что… Что он жив - пусть и в иной ипостаси? - она замолчала, вспоминая что-то, прикрыв глаза. - Знаешь ли ты, что в первое время после обращения оборотней жутко тянет к прежней жизни? Убойная смесь чувств: гнев зверя, отчаяние, тоска, ярость на родных, которые могут жить как прежде… И многие, очень многие оказываются не в силах сдержать бурю. Хочется сорваться, крушить, убивать… - Оксана пристально посмотрела на меня, словно гипнотизируя. - Алексей не стал исключением из этих правил. В результате, моя подруга - его любимая - погибла… А я выжила, как видишь.
Я молчала, чувствуя себя так, как будто в меня несколько раз подряд ударила молния. Вспомнила, как сама стояла под пустыми черными окнами бывшего дома… И поняла, почему Алексей так настаивал тогда на том, чтобы я сбежала из привычного мира. Что бы ни говорила Оксана: такое не забывается… Он помнил и не хотел, чтобы со мной случилось то же самое.
- И все же, можно сколько угодно пенять на звериную сущность, на проклятие - однако решающий выбор все равно остается за нами, - сказала Оксана. И я не могла с ней не согласиться. Выбор есть… Надо лишь найти в себе силы его принять.
34. Аня
Два дня еще я оставалась в Стае, изо всех сил борясь с ощущением, будто сижу в ловушке. Точнее, будто сама себя в эту ловушку загнала. И дело было отнюдь не только во внешних обстоятельствах. Эти два дня я просто лежала в постели, иногда впадая в беспокойное и краткое забытье без сновидений. Много мыслей крутилось в голове, хотя все они были какими-то бесформенными, скорее эмоции и образы. Я чувствовала - нет, даже знала - что еще совсем немного, и сойду с ума. И вновь и вновь задавалась вопросом: каким же страшным должно быть безумие, что в минуты просветления просить об одном - смерти… Мотивы Андрея так и не открылись мне до конца. Вину иногда удавалось заглушить доводами, мол, он не оставил мне выбора… Или все же?.. Так ли он страстно желал смерти или просто не смог оценить расстановку сил? Черт возьми, я ничего не знала! Несмотря на это, часть меня подозревала, что гибель белого волка, причем, гибель именно от моей "руки", имела смысл - но если так, что же именно хотел сказать мне покойный?
Солнце медленно стекало за горизонт, каплей варенья по голубому стеклу. Я же вновь ненадолго задремала, однако вскоре очнулась, когда левая рука неожиданно запылала от боли. Апатия в один миг слетела с меня, уступив место панике. Короткий вскрик сорвался с губ, когда я увидела это… Черный узор стремительно расползался по коже, "пожирая" ее, и - самое жуткое - он не выглядел нанесенным краской, он… шел изнутри!
Шейд и Чинара залетели в комнату и тут же застыли в недоумении. Мои друзья оставались поблизости, но не заходили ко мне - потому что я этого просила. Терзать себя проще в одиночестве.
- Что это? - первой нарушила изумленное молчание эльфийка. Поморщившись (кожа все еще болела, как после ожога), я покачала головой: - Если бы я знала…
Я чуть не свернула шею, пытаясь как следует рассмотреть непонятную метку. И еле удержалась, чтобы не закричать еще раз. Чем дольше я вглядывалась в переплетения линий цвета обсидиана, тем яснее различала в них крылья, изогнутую шею, языки черного пламени…
- Это предупреждение, - резко выдохнула я. Судя по взгляду, Шейду дальнейших разъяснений не требовалось, а вот Чинаре…
Вздохнув еще раз, сбиваясь, я попыталась изложить ей запутанную историю своей жизни. Включая предысторию давностью в два тысячелетия. Во время рассказа лицо Чинары то бледнело, то краснело, а во взгляде постепенно появлялась какая-то загнанность.
- О милостивые боги, - прошептала она, когда я закончила, - Я даже представить не могла…
- Что именно? - я нахмурилась. Конечно, рассказ вышел невероятным - но не слишком, для мира ожившего фэнтези.
- Легенды становятся былью…
- Сбывается страшная сказка, - поправила я эльфийку. И застыла, не слыша, что она мне ответила.
- Подождите немного, - пробормотала я, неуверенно поднимаясь с постели и нетвердым шагом продвигаясь наружу.
Морозный воздух леса был пропитан тишиной и покоем. Все члены Стаи, похоже, оказались заняты своими волчьими делами, и, не считая Шейда и Чинары, я сейчас находилась тут одна. Я бы почти могла почувствовать себя тут как дома… почти. Но не сейчас, когда моя судьба отплясывала на лезвии ноша, не в силах определиться, в какую сторону ей упасть - или просто рассечь себя надвое.
В этой тишине вдруг что-то заволновалось, как рябь по глади воды, прошло сквозь меня что-то - Зов. Меня звали и, хотя сил сопротивляться мне бы и хватило, желания делать это не было.
Подобно лунатику, я двинулась, повинуясь необъяснимому чувству, идя вслед за натяжением невидимой нити. На удивление, цель оказалась ближе, чем можно было ожидать.
- Здравствуй, Аня, - я вгляделась в темноту домика, чтобы увидеть того, кто только что поприветствовал меня. - Извини, что в таком виде… - он тяжело вздохнул, лишь слегка приподняв голову над постелью, в которой лежал. "Им" оказался мужчина, на вид ему можно было дать лет пятьдесят-пятьдесят пять, но волосы, щедро тронутые сединой и невероятно утомленный взгляд бледно-желтых глаз создавали ощущение, что он мог быть и значительно старше… А еще он, разумеется, был оборотнем, кем же еще.
- Да ничего, - я смущенно отвела взгляд, так и не решаясь задать вопрос "Что с вами?". Ведь волки не стареют, так ведь? Все вервольфы, виденные мной, в том числе и местные, всегда выглядели молодыми и полными сил.
- Мы не стареем, но есть болезни, способные подкосить даже волчье здоровье, - со слабой улыбкой "ответил" мне мужчина, чем смутил меня еще больше. Читает мысли? Вполне может быть, а я не слишком люблю иметь дело с такими "собеседниками". Как и большинство, предпочитаю, чтобы мои тайны оставались при мне.
- А чем вы… - слово "больны" так и осталось несказанным.
- Это не важно, - отмахнулся мужчина, - Позволь все же представиться, Аня. Думаю, мы были знакомы - но только заочно. Я - Лаойх, маг, оборотень…
И наставник Леши. И тот, кто послал за мной, когда узнал, что на Земле вот-вот станет одной оборотницей больше.
- Очень приятно, - чуть вздрогнув, сказала я, - Но, все-таки - зачем вы меня сюда, хм, позвали?
- Времени мало осталось… Я хотел поговорить, - заметив, как я нахмурилась, он добавил, - Нет-нет, я о себе говорил, видишь ли, моя жизнь отсчитывает последние свои часы, и не поговорить с тобой было бы расточительством… Присаживайся, - Лаойх махнул рукой в сторону стула, стоявшего у стены, - Право, не знаю, насколько может затянуться наша беседа.
- У меня времени тоже не так много, как вы думаете, - заметила я.
Бывший наставник Алексея снисходительно улыбнулся:
- Молодые - вечно спешите куда-то. Твои поиски близки к завершению, а что будет потом - зависит от тебя, и только от тебя.
- Поиски? - я насторожилась. Любопытно, как много ему вообще известно обо мне?
- Именно, - Лаойх прикрыл глаза и откинулся на подушку, стало ясно, что он действительно слаб… - Ты бродишь по миру - по мирам - пытаясь по кусочкам собрать саму себя. Каждая новая встреча, каждое отвоеванное воспоминание меняет тебя, делает полнее, делает собой… Держись, осталось пройти совсем немного.
Я закрыла лицо руками, отчего мой голос прозвучал глухо и слабо:
- Может, вы тогда знаете, почему мои поиски уносят жизни стольких людей?
Лаойх неловко пожал плечами:
- Что тут скажешь, кроме слова "Судьба"… Не вини себя, ведь то, что должно случиться - случится и так. Если же ты переживаешь насчет Андрея, попытаюсь тебя успокоить - он так давно хотел покоя, что, где бы ни был сейчас, благодарен тебе.
- Кто бы мне даровал этот покой?.. - слабо пробормотала я.
Лицо наставника в одно мгновение посуровело, наполнилось какой-то скрытой до того силой, глаза ярко вспыхнули: - Не говори так! - воскликнул он, - У тебя еще есть за что побороться!
Я слабо улыбнулась: очень похожие слова мне говорил Андрей. Несмотря ни на что, я многим ему обязана - и очень хочется верить, что Лаойх сказал правду, и то, что я сделала, действительно было во благо. Наверное, неправильно так думать той, кто еще недавно выказывала свое презрение "удару милосердия", но… Правы те, кто говорят, что нельзя винить себя. И не потому, что винить не за что. А потому, что это - настоящая пытка, которую я не смогу вынести. Мне хватит сил лишь на то, чтобы постараться смириться с кровью на руках и постараться жить дальше.
Огонь в глазах оборотня медленно затух, "ветром задуло пламя свечи", подумалось мне. На эту вспышку эмоций он израсходовал много сил, больше, чем может позволить себе умирающий.
- Прости, но я не смогу больше сказать тебе многое - то, что надо бы сказать, - его голос прозвучал совсем слабо, и стало кристально ясно: все. Не часы, последние минуты проживает этот человек. - Но, на самое главное… Немногое, но главное… - он закашлялся, а я замерла в ожидании. - Во-первых, ты теперь глава Стаи.
- Что!? - я даже подскочила, подспудно опрокинув стул. Дерево обиженно хрустнуло, но на это никто почти не обратил внимания. - Я не…
- Ты-ты, - Лаойх усмехнулся, - Убив Андрея, ты автоматически заняла его место - волчий закон… Не волнуйся, закончи свои дела и возвращайся - здесь тебя будут ждать.
- А если я не вернусь? - уже спокойнее спросила я.
- Значит, не судьба, - заключил он, - И последнее… Это всего лишь имя, пришедшее мне в видении - пустой звук для меня, думаю, оно кое-что скажет тебе… Гир…
Я кивнула. Действительно, практически прямое указание к действию. Вот только, раньше я бы не решилась ему следовать - ведь направиться к загадочному Гиру мне советовала Нихиль… а после определенных событий ее честность внушает сомнения.
- Это все. А теперь, позволь тебя покинуть… - Лаойх закрыл глаза, и в доме в тот же миг стало гораздо тише. Теперь здесь билось одним сердцем меньше.
35. Аня
Ветер кидает в лицо россыпь соленых, как слезы, брызг, скрипят снасти, кричат чайки… Ррромантика, блин! "Представь, что вы с Шейдом в круизе, представь, что вы с Шейдом в круизе, да включи же фантазию!" - пыталась я убедить не столько себя, сколько желудок, который, казалось, в любой момент был готов отказаться от содержимого. К моему счастью, этого пока не случилось, но самочувствие было все-таки не очень… Кто же знал, что оборотни плохо переносят качку? Может, и не все оборотни, а только я? Впрочем, кому от этого легче - точно, не мне…
В каюте я сидеть не могла, почему-то там мне становилось значительно хуже. Оставалось сидеть у кормы, наблюдая за бегом волн. В них отражалось солнце, напоминавшее корабль, отлитый из золота; совсем скоро оно начнет накаляться, плавясь в неумолимом горне заката. Думаю, вернее, надеюсь, ночь принесет мне облегчение, и луна успокоит и недомогание физическое, и облегчит тяжесть на душе.
В зеленоватых волнах мелькнуло нечто черное и блестящее, то ли рыба, то ли…
- Что это? - я потянула за рукав Шейда, который все время смирно сидел рядом.
Он слегка сощурил серебристые глаза (сейчас они казались мне невероятно яркими, как будто и вправду у дампира вместо радужек был жидкий метал), и почти сразу улыбнулся:
- Сэлки.
- О. - Я еще помнила, что мне о них говорил Леша: не слишком много, впрочем…
Дампир начал рассказывать, не дожидаясь, когда я начну спрашивать - наверное, мои загоревшиеся любопытством глаза сказали все и так.
- Говорят, у них в жилах не кровь, а морская вода. Говорят, их души, либо ужасно прокляты, либо, напротив, чисты и благословенны. Еще есть предание, будто бы, если сэлки ударить в сердце серебряным ножом, он станет человеком…
- И будет обречен жить в вечной тоске, глядя на море и своих свободных собратьев, - пробормотала я. Не знаю, откуда это взялось в моей голове, может, просто угадала или поняла чувства несчастного создания.
- А еще, у них в глазах отражаются звезды… даже те, что давно уже отгорели свое… - почему-то шепотом закончил он.
- Красивая легенда. - Я оглянулась на море и увидела там еще несколько глянцево-черных спин. Похоже, к первому из увиденных мной созданий (назвать просто котиками, язык не повернется), присоединились и другие.
- Это не легенда, - Шейд осторожно, словно боясь спугнуть, провел ладонью по моему лицу.
- Это быль, - я с улыбкой вспомнила, как называла свою жизнь "страшной сказкой", совсем недавно, кстати. Может, так оно и есть, но даже в самой мрачной истории случаются светлые моменты. Какой бы темной не была ночь, за ней все равно придет рассвет…
Нам осталось лишь дожить до него.
***
В отличие от меня, Чинара чувствовала себя на вечно качающемся корабле просто прекрасно. Как рыжая бабочка, она порхала по палубе, интересуясь всем и вся. Даже я, глядя на нее, вольно-невольно, начинала улыбаться, а тошнота немного отступала. Эльфийка все лучилась жизнью и восторгом от возможности эту жизнь, наконец, распробовать. Подвижная, с ореолом сияющих на свету волос, она казалась настоящим олицетворением свободы.
Смирившись с тем, что с судна сбежать в ближайшие дни никак не получится (разве что поиграть в сэлки и сигануть в океан - правда, не факт, что мне там станет лучше), я даже начала получать удовольствие от разных мелочей. Например, от того самого чувства свободы, радостного понимания, что здесь меня люди Черного Феникса не достанут… до поры до времени.
Единственным недовольным был - вы не поверите - ручной демоненок Чинары! Она все-таки решилась показать его нам, и это, на мой взгляд, говорило о том, что девушка начала больше доверять мне и Шейду. Но вот демонстрировать Истера другим пассажирам не стоило - демон как-никак, люди по-разному могут реагировать. Находясь большую часть суток в небытие, без всякого дела, он ужасно скучал: и как только его выпускали, начинал жаловаться.
Честно говоря, ни Истера, ни его хозяйку не стоило брать с собой… Я и не особенно хотела, предупредив Чинару, что находится рядом со мной действительно опасно. Но она только звонко рассмеялась, отчего в желтых глазах загорелись яркие-яркие искры, и сказала:
- Я и так слишком долго жила, избегая всех опасностей, - но в ее шутливом тоне можно было различить странные нотки, и я поняла, что переспорить рыжеволосую упрямицу не получится.
Наше плавание длилось уже больше недели, и мне стоило больших усилий не дергать всех вопросом "Еще долго? А теперь еще долго?" Тем более, что этого даже сам капитан не смог бы сказать точно: все зависело от непредсказуемо дрейфующих островов… Они могли неожиданно преградить путь, и тогда кораблю пришлось бы идти в обход. Оставалось лишь надеяться на везение, граничащее с чудом.
И все же, похоже, моя встреча с Гиром была предопределена самой судьбой.
- Земля! - Я даже вздрогнула от этого вопля, но почти сразу подскочила, вглядываясь в затянутую голубоватым туманом даль. Кажется, там действительно виднелась полоска суши. Интересно, далеко ли до нее?
- К завтрашнему утру прибудем, - сообщил капитан в ответ на мой вопрос. Уже вечерело, так что ждать оставалось не слишком долго - и это не могло не радовать.
Однако утро принесло с собой очень любопытный сюрприз…
Судно уже встало на якорь, вот только спуститься на берег никто не спешил. По одной простой причине - берега этого было абсолютно не видно. Впереди оказалась стена из густых, похожих на взбитые сливки, облаков. Они были так близко и выглядели такими плотными, что мне захотелось протянуть руку и потрогать их. Правда, мой детский восторг от невиданного прежде зрелища быстро угас, когда я поняла, что оно значит. Цель, казавшаяся такой близкой, вновь ускользнула от нас, прикрывшись белоснежным пушистым пологом.
- Что будем делать? - печально спросила я у Шейда. Он пожал плечами: - Возьмем шлюпку и поплывем, других вариантов не вижу.
Я кивнула. - Чинаре, наверное, лучше остаться здесь.
Дампир слегка улыбнулся. - Если сможешь ее убедить в этом.
Он был прав, но я и не собиралась ни в чем убеждать эльфийку. Впереди - неизвестность, не хочу подвергать ее еще большей опасности. Будь моя воля, я и вовсе отправилась на встречу с Гиром в одиночку, но, яснее ясного, что Шейд добровольно на корабле не останется. В результате, я просто оставила в каюте записку, довольно сухую, надо сказать. Попросила капитана следовать дальше - через три дня его судно будет снова проходить через эти места и, если нам повезет (во многих смыслах), то меня и Шейда подберут на обратном пути. Если нет, то… По крайней мере, Чинара вернется. В той паре строк, что я в спешке черканула ей, я попыталась объяснить, почему не хочу, чтобы она шла за нами… Надеюсь, это вышло достаточно убедительно.
Может, еще увидимся. Если нет - прощай, живи и следуй пути, который выберешь сама. Не обижайся, рядом со мной становится слишком опасно.
***
…Странная тишина. Только весла скрипят, а так - полное безмолвие. Где же вездесущие и крикливые морские птицы? Почему даже плеск волн кажется каким-то далеким, словно оно где-то далеко-далеко от нас? Хотелось заговорить о чем-то, но язык отчего-то "примерз" к небу. Облако, в котором мы теперь оказались, больше напоминал густой туман. В этой ирреальной обстановке легко было представить себя пассажиром ладьи Харона*, плывущей в подземной царство… Б-р-р, надеюсь, это сравнение не окажется слишком буквальным! (Харон - в греческой мифологии - перевозчик мертвых в аиде).
И вот, я почувствовала толчок: мы достигли берега. С огромным удовольствием я, наконец, ступила на твердую землю. Удивительно, но здесь туман почти исчез, похоже, он загадочным образом только окружал остров. Впереди возвышался горный массив, куда и лежал наш путь.
Жаль, что никто из нас не умеет летать. Крылья сейчас очень бы пригодились…
За все время подъема ни я, ни дампир не проронили ни слова. Может, тишина этого места отбивала всякое желание беседовать; может, дело было в том, что даже для двух нелюдей достичь вершины оказалось не так легко. Я неоднократно была близка к тому, чтобы сорваться, улететь без всяких крыльев навстречу каменистой земле. А после такого, вероятно, не спасет ни волчья кровь, ни магия Черного Феникса. Шейд оказался уда ловчее и всегда успевал подхватить меня за мгновение до того, как опора под моими ногами или руками обрушивалась. Цели мы все же достигли, отделавшись множеством царапин и содранными ладонями и коленями - сущие пустяки, если вдуматься, да и заживет все в считанные минуты или часы.
Вершина разительно отличалась от того, что я ожидала увидеть. Ярко-зеленая трава, в которой кое-где пестрели разноцветные соцветия, плеск воды, пьяняще чистый воздух… Место, наполненное жизнью - спокойной, насыщенной, пусть не слишком бурной, но такой настоящей.
А под раскидистым деревом (не знаю, каким именно) притаился крошечный домик из белого камня с красной черепичной крышей. Из-за своих размеров и вида он казался почти сказочным - чуть ли не пряничным. Деревянная дверь распахнулась и оттуда вышел высокий мужчина. В первую очередь привлекли внимание его глубокие черные глаза - красивые, но печальные, и проседь на висках, контрастирующая со смолью остальных волос.
- Здравствуйте, я ждал вас, - сказал он без улыбки. Появилось ощущение, что и правда ждал, причем, слишком долго - настолько, что успел бесконечно устать. - Проходите в дом, - кивнул Гир.
36. Нихиль
Вода с дрожью отбежала от моей ладони. Словно тоже испугалась, как и все живое боится. Но я уверенно "догнала" ее и, прикрыв глаза, задумчиво искала… Принцесса надеется, что по морю сможет убежать от своего долга? Глупо, свою суть из души не вытравить. Рано или поздно она вернется к своему народу, вот только, этот полукровка мешает. Сейчас он последнее, что сдерживает Миа-Кхель, значит… Я кровожадно улыбнулась, к счастью, густой сумрак и серебряная маска на лице скрыли это от окружающих.
Решительным шагом я двинулась к пристаням, ловя на себе взгляды редких людишек, что еще не позапирались в своих жилищах. О чем они думали и что чувствовали - не так уж трудно догадаться. Вампиресса, свободно разгуливающая по улице, пожалуй, относится к тем вещам, к которым они так и не привыкли. И вряд ли когда-нибудь привыкнут. Об этом красноречиво говорил аромат страха, витающий в просоленном морском воздухе.
Нащупав на поясе кошель с монетами, я вновь улыбнулась, на этот раз просто довольно. Разумеется, такой важной и опасной персоне любые услуги могли оказать бесплатно. Но в делах со смертными деньги никогда не бывают лишним аргументом. Вдруг какая-то тень промелькнула позади, вне поля моего зрения. Я даже не видела ее, только почувствовала.
- И куда же ты собралась, Нихиль? - голос холоднее, чем морская вода этим зимним вечером. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто же стоит за спиной. Те несколько секунд, что я стояла неподвижно, ушли на то, чтобы успокоиться и суметь придать голосу нужные интонации - покорность вместе с легким удивлением, приправленные убежденностью в собственной невинности.
- Всего лишь на небольшую прогулку, отец. Морской бриз способствует хорошему аппетиту, - слегка наклонив голову, сообщила я.
- А я было подумал, что родной дом уж стал тебе не мил, дитя мое. Вначале ты убиваешь моего близкого слугу… Сейчас же норовишь сбежать в неизвестном направлении. Не расстраивай меня, - последняя фраза прозвучала жестко, даже угрожающе. Легкое движение моих губ успешно скрыла маска, кхан даже не заподозрил, что я мысленно смеюсь над его словами. Халкион все еще считает меня кровью от своей крои - слабым послушным ребенком, над которым он обладает безграничной властью. Он не подозревает, что я давным-давно стала гораздо сильнее него; он и понятия не имеет о тех силах, что стоят за моей спиной.
- Гектор заслужил смерть, - без толики смущения перед обвинениями отца сказала я.
- …и, тем не менее, от наказания тебе спасло лишь то, что он когда-то был человеком - а значит, являлся низшим. - Халкион с укором покачал головой, - Пойдем в замок, Нихиль. Я даже буду столь добр и прощу тебе все мелкие прегрешения.
От этой унизительной снисходительности интонаций во мне начла подниматься волна возмущения. Она достигла горла, удушая и туманя разум кровавой пеленой.
- Я пойду туда, куда захочу, и буду делать то, что посчитаю нужным, - прошипела я, "забыв" прибавит обычное уважительное обращение.
На мгновение в воздухе повисла тишина: слышался только мерный плеск волн. Еще через секунду я услышала резкий и шумный вдох кхана - явный признак еле сдерживаемой ярости. Впрочем, на это мне было плевать. Бояться - глупо. Зато обида от того, что меня так легко хотели отдать наглому Лорду, ледяной змеей обвилась вокруг моего мертвого сердца.
- Последний шанс - я даю тебе последний шанс. Сейчас же возвращайся домой, тогда ты избежишь наказания, - такова "великая доброта" кхана. То, что мне не нужно и даром… Подозреваю, Халкион догадывался, ощущал, как его власть надо мной стремительно тает, утекая водой через судорожно сжатые пальцы. Догадывался, но не мог осознать.
Я отступила на два шага назад - отец, вероятно, решил, что из-за страха… Его мысли не имеют значение. От самого сердца по венам разливалась холодная мгла, мир привычно колыхнулся, затягиваясь для меня черным маревом. Будто на поверхности чистой воды застыла густая масляная пленка. Черный Феникс в душе проснулся, зашевелился - получится ли теперь усыпить его без откупа, я не знала.
- Что?.. - в глазах Халкиона, наконец, мелькнула тревога. Что-то шло не так, как он рассчитывал; сильный всегда пугается, когда обнаруживается кто-то сильнее него…
Договорить кхан не успел - тьма висельной петлей захлестнула его шею, торопясь проскользнуть внутрь через распахнутый в изумлении рот.
Смотреть на это, как на смерть Гектора, я не стала. Развернулась и пошла прочь. Может быть, он выживет - все-таки, один из сильнейших вампиров в мире, а я не особенно жаждала его гибели… Однако было ясно, мертвая птица, вырвавшаяся из меня не отпускает жертву просто так - только передает прямо в руки Госпоже.
Равнодушие наполнило меня. Возможно, раньше оно бы встревожило, несмотря на общеизвестное вампирское хладнокровие. Сейчас же у меня была одна цель - и все, что мешало идти к ней, следовало устранить.
Вскоре мне предстоит очень важная встреча с моей принцессой. Не знаю, отбывают ли в это время корабли: даже если нет, я найду того, кто это сделает… Чувство, больше всего похожее на одержимость, влекло меня, и сопротивляться ему не было никакого желания.
37. Чинара.
На самом деле, узнав все то, что я узнала, любой бы испугался до дрожи. Черный Феникс, мой странный сон, который, похоже, вовсе не сном был… За одним только пониманием того, что я заключила сделку, неизвестно с кем, неизвестно в чем заключающуюся, да и вообще, "подписала договор с завязанными глазами", должен был прийти страх. Ведь известно, что различные твари из темных измерений умело манипулируют людскими слабостями и мечтами - а потом им ничего не стоит забрать желаемое: душу, разум, силу воли, да мало ли что еще. Я и была встревожена, но намного-намного меньше, чем надо бы. Это даже не тревога была, так - легкий ажиотаж, будто предвкушение чего-то.
А сейчас не осталось даже его. Я провожала взглядом волны, а на душе в это время было грустно и обидно. Обидно за то, что Эни не взяла меня с собой - мы ведь подружились за такое короткое время, а теперь меня бросили. Грустно из-за тревожащих мыслей: если на острове действительно так опасно, увидимся ли мы снова? Записка, оставленная девушкой, тонко намекала на то, чтобы я слишком не это не рассчитывала.
Я отправилась в свою каюту.
Больше всего сейчас хотелось получить ответы. Я в задумчивости стянула с пальца перстень с гематитом и начала крутить его то так, то эдак. Раздумывала, сомневалась, и в конце концов, все же вызвала Истера.
Покусывая губы, я, наконец, спросила у него:
- Мне снился один сон… вернее, не сон вовсе. В общем, там я кое-кого встретила и теперь хочу снова поговорить. Скажи, это возможно?
Демон задумчиво склонил рогатую головку на бок и не сразу, но изрек:
"Это сложно. Я могу послужить проводником, но конечный итог по большей части зависит от тебя и твоих способностей, но…"
- Значит, шанс все-таки есть? - нетерпеливо перебила его я.
"Да, но…"
Договорить Истер так и не смог, помешала, конечно, я. Усевшись прямо на пол, потребовала сейчас же попытаться сделать это. Демон вздохнул, но возражать не стал.
"Закрой глаза", - после того, я как послушно прикрыла веки, ощущения собственного тела почти мгновенно исчезли, и мир, покачнувшись, понесся куда-то прочь.
Тьма вокруг медленно рассеивалась, неохотно уступая слабому огоньку свечи, стиснутой в моих ладонях. Горячий воск время от времени капал на кожу, заставляя вздрагивать, но я терпела. Понимала, что выпускать этот крошечный источник света никак нельзя.
Впереди шевельнулась тень, выглядевшая четче прочих.
Слабый голос устало прошелестел:
- Что тебе нужно? Здесь не место для живых…
Я пристально посмотрела в серые глаза странной девушки, и отчего-то мне стало страшно. Чтобы не показывать этого, я постаралась придать голосу уверенности и немного нахальности: - Это я хотела узнать, что тебе нужно от меня? Исполнение мечтаний не раздают просто так.
Губы девушки превратились в тонкую полоску, лицо на пару секунд омрачилось, но мгновением позже вновь стало спокойно-безразличным.
- Я же говорила, что ничего не требую взамен… Просто живи, судьба все сама расставит по местам.
- И все же, это не все правда - решила настоять я.
- Хорошо-хорошо, - тонкие бледные руки взметнулись вверх, - Просто помоги одному человеку.
- Кому? И как?
- Ты ее знаешь - это твоя новая знакомая оборотница, - девушка чуть улыбнулась, - Один раз ты уже не дала ей умереть, думаю, справишься и во второй… А для начала, просто окажись с ней рядом.
- Но… - я растеряно помотала головой: объяснения запутали меня еще больше.
- Ты же подружилась с ней, не так ли? И не хочешь, чтобы Эни пострадала? - тихий голос вдруг стал невероятно вкрадчивым. Увидев, что я все равно сомневаюсь, моя собеседница улыбнулась и пожала плечами: - В конечном итоге, Чинара, выбора у тебя не будет. Как я уже сказала, судьба все сделает сама - твоя задача: оказаться в нужное время в нужном месте.
Открыв рот, я уже собралась что-то сказать, поспорить, но неожиданно поднялся ветер и задул пламя моей свечи. Тьма вновь нахлынула и меня закрутило, словно в водовороте. Что ж, это ясно давало понять: общаться дальше со мной не желают. Да и я сама, открыв глаза и придя в себя, решила, что большего узнать все равно не получилось бы.
"Узнала что-нибудь?" - Истер встревожено смотрел на меня.
- Узнала… Теперь остается определиться, играть по заданным правилам или попытаться идти своим путем?
Но додумать я не успела. Дверь каюты распахнулась резко, как от удара. Я увидела незнакомую девушку с длинными светлыми волосами и пугающими черными глазами.
- Вампир? - с удивлением произнесла я, оглядывая бескровное лицо.
- Эльфийка? - кажется, гостья удивилась не меньше меня. Но длилась ее растерянность недолго. Вампиресса хищно улыбнулась, демонстрируя тонкие клыки? - Скажи где она? - потребовала она.
И почему-то я уже знала, кто имеется в виду. Я нервно сглотнула, вспомнив доброе лицо Эни, и открыла рот, чтобы сказать…
38. Аня.
В доме Гира пахло смолой и сушеными травами - связки последних висели, лежали и вообще находились практически в каждом уголке дома. Из пары видов хозяин заварил чай и, разлив его по большим деревянными кружкам, поставил перед нами на стол.
- Сюда непросто добраться, - заметила я, делая маленький глоток обжигающей ароматной жидкости.
Мужчина улыбнулся.
- Случайных гостей у меня не бывает. А те, кто должен придти, все равно отыщут путь.
Я мысленно вздохнула: очередной фаталист! Во мне все-таки жила убежденность, что судьба далеко не так категорична, как принято считать. В конце концов, мы сами же и определяем ее - своими поступками и мыслями. И всегда остается то, с чем смиряться нельзя. Опустить руки и отдаться на волю бурного потока под названием "случай"? Ну уж нет, увольте!
На мгновение мне показалось, что Гир прочел мои сумбурные мысли: лицом он оставался серьезен, но в глазах мелькнуло подобие улыбки - немного печальной и снисходительной. Хотя, вполне возможно, что это мне почудилось. Или, что человек улыбнулся своим собственным мыслям. В этом мире вполне возможен каждый из вариантов.
Чай мы допивали в тишине, в отличие от Гира мне вдруг расхотелось торопить этот разговор, а он, на удивление, не настаивал. На меня вдруг накатила волна умиротворения, почти что сонливость и в тоже время осознания безопасности - зыбкой и наверняка недолгой, но даже в таком виде она появлялась в моей жизни не часто. Может, дело было во вкусном напитке, немного отдающем ароматом хвои. Может, в руке Шейда, которой он мягко, но уверенно сжимал мою ладошку. А может, в странных темно-звездных глазах хозяина дома, излучающих спокойствие. Однако все заканчивается и эти мирные минуты не исключение. Как только опустели кружки, Гир резко заявил, обращаясь ко мне:
- Если хочешь поговорить, то твой друг должен уйти.
Я заколебалась и встревожено поглядела на Шейда. Лицо его казалось невозмутимым, но в глазах появилась какая-то растерянность. Мне не хотелось делать ему больно, несмотря на это, я знала: есть вещи, которые я должна узнать в одиночку.
Опустив голову, я тихо произнесла: - Шейд, выйди, пожалуйста, - мысленно моля богов, чтобы он не обиделся. Дампир поднялся (чуть резче, чем надо бы) и, не сказав ни слова, ушел.
Сжавшись, как от удара, я прошептала: - Это было обязательно?
Гир кивнул.
- Думаю, ты и сама бы не захотела, чтобы он остался. Итак, - без паузы продолжил он, - Спрашивай.
Я заморгала, не совсем понимая, что он имеет в виду.
- Разве не вы мне должны рассказывать?
Он тихонько рассмеялся, покачивая головой: - Аня, если я начну рассказывать все, что знаю - на это не хватит даже твоего бессмертия. Нельзя дать ответ, если не был задан конкретный вопрос.
- Количество вопросов ограничено? - с ехидцей поинтересовалась я.
- Исключительно количеством времени, которым ты распологаешь.
Значит, ограниченно. Я задумалась, пытаясь выбрать наилучшую формулировку, которая одним махом бы позволила решить все (или, по крайней мере, большую их часть) проблемы.
- Что мне нужно сделать, чтобы никто больше не пострадал от сил Черного Феникса?
Черные глаза Гира словно затянулись изнутри тонкой ледяной коркой, меня обдало холодом, практически в прямом смысле. По крайней мере, мурашки, пробежавшие по коже, были самыми настоящими.
- Ты ведь знаешь ответ, - твердо сказал он, - Но боишься его.
Я чувствовала, что вот-вот задрожу и расплачусь… Хотя, нет. Не последнее.
- Ты принцесса - и в силах увести свой народ за собой. А твой народ сможет остановить только одно…
Под веки как будто насыпали песок вперемешку с битым стеклом. Какой радостью сейчас смогли бы стать простые слезы! Но…
Я сжала пальцы в кулаки, ощущая, как ногти впиваются в кожу.
- Скажите, что со мной не так? Почему я должна… - почти задыхаясь, я жалобно закончила, - Я проклята, да?
- Не совсем проклята… - задумчиво протянул Гир, - В твоем мире - я имею в виду Землю - тебя назвали бы отмеченной дьяволом, продавшей душу сатане. Вот только дьявол в данном случае - ты сама.
***
Солнце слепило даже сквозь прикрытые веки. Такое жаркое светило - настоящий огненный шар… Как бы я хотела, чтобы вот так, лежа под его лучами, можно было испепелить всю тьму внутри… Очиститься от того мрака, с которым я сейчас ничего не могу поделать!..
Но солнце дарило проклятой принцессе Миа-Кхель лишь ласковое незаслуженное тепло. Здесь, в горах, возле жилища Гира царили такой покой и умиротворение…
Я почувствовала шевеление травы, рядом со мной опустился Шейд. Он мягко улыбался, отчего мне вдруг стало так легко…
- Знаешь, когда-то я слышала такую примету… - я устроилась поближе к дампиру, и он приобнял меня, - Уйди туда, где тебя никто не услышит - и прошепчи самую сокровенную мечту ветру… Он унесет ее на небеса, и мечта непременно исполнится.
- Интересно… - пальцы Шейда начали осторожно перебирать мои волосы, - А я в одном из миров слышал другое. Прокричи свое имя ветру - и станешь, как он, свободным и безымянным…
Его лицо казалось абсолютно безмятежным, но в серебристых глазах метались тени неизвестного происхождения. Почему-то мне подумалось, что это тени прошлого, которое дампир не может и не хочет забыть.
- Шейд - это ведь не твое настоящее имя? Я помню…
Парень тихо рассмеялся в ответ.
- Что значат слова "настоящее", "ненастоящее"? Да, меня звали иначе в прошлой жизни, но ведь и ты уже не та Миа-Кхель…
Я промолчала, зная, что прав. Почти… Только во мне куда больше от принцессы, чем хотелось бы. Между волчицей и черным фениксом - где там место для меня самой? Два зверя, две темных твари, порождения мрака… И они живут во мне.
Дыхание дампира защекотало шею. Он нежно прикоснулся к коже губами, потом слегка прикусил…
- Не бойся, - шепнул Шейд, заметив, что я не вольно вздрогнула.
- Я никогда не боялась тебя… Даже, когда считала, что смогу убить… - "я не боюсь тебя… только за тебя" - вот какие слова так и остались невысказанными.
В тот момент я была готова подарить ветру свое имя, свою свободу - что угодно. Если бы вместе с ними, он забрал и наследие Первой Зари… Если бы я поняла, что могу не бояться за тех, кто мне дорог.
39. Рита
Моя жизнь вновь потекла в привычном обманчивом ритме. Иллюзия обычного человеческого существования, к которой я вновь вернулась. Вот только сейчас рядом не было человека, которому можно было открыться и довериться. Мои земные родители оказались рады возвращению "блудной дочери" - несмотря на колдовские манипуляции с их воспоминаниями. Однако их общество, хоть и утешало, но не было способно разогнать одиночество.
Оставалось лишь ожидание и медленное-медленное течение времени. Возможно, когда-нибудь я вновь встречу всех тех, кто был мне дорог… Все возможно. А пока жизнь идет дальше и, если не зацикливаться на знании пифии, можно позволить себе надеяться.
Я все еще пытаюсь радоваться различным мелочам - это то, чему меня учил Линн. Ясному солнечному дню зимой, красоте падающего снега и прочему, прочему…
Правда, к прежнему образу девочки-хохотушки так и не вернулась. Люди говорят, что часто я будто выпадаю из реальности: взгляд становится отстраненным, а на губах появляется какая-то грустная улыбка. И, конечно, не получается ответить им, о чем же я думаю в такие моменты.
А еще я неожиданно даже для себя самой занялась рисованием. Ничего серьезного, всего лишь неумелые наброски простым карандашом. И сюжеты в большинстве не блещут разнообразием: размытая фигура (всегда спиной или так, что лица не разобрать), уходящая прочь; волчья стая, бегущая под полной луной; иногда, девушка, за спиной у которой черные крылья, а из глаз текут кровавые слезы. Пару раз пробовала набросать автопортрет, но что-то не выходило…
Думаю, задержусь здесь еще немного, а потом вновь умчусь странствовать по миру. Жизнь в вечной дороге, когда идешь, не останавливаясь и не оглядываясь назад - лучшее средство от хандры и ностальгии… Наверняка я вскоре захочу и смогу от них избавиться.
***
Я сидела на подоконнике с альбомом в руках. Вслушиваясь в "музыку ветра" за окном, пыталась поймать призрачное вдохновение. Но карандаш лишь вычерчивал бессмысленные путаные линии, которые никак не желали складываться в рисунок.
Сегодня что-то тревожило меня с самого утра. Кажется, люди подмечали, что я была очень отрешенной - сильнее, чем обычно. Ощущения как перед приходом тяжелой болезни: ты пока еще здоров, но уже знаешь, что на следующее утро проснешься слабым, со слезящимися глазами и будто исцарапанным изнутри, ноющим горлом… И все же ничего конкретного. Даже не предчувствие, а пред-пред-предчувствие.
Стало очень тихо, однако я не сразу это поняла. Черные, словно вырезанные из картона для театра теней, деревья раскачивали ветками на фоне темно-серого мрачного неба. Но китайские колокольчики безмолвствовали, да и сам ветер не спешил запеть свой тоскливый плачущий романс.
- Здравствуй, Рината.
До дрожи в коленках не хотелось оборачиваться. Зачем, если можно вечно глядеть в окно, постепенно впитывая холод через мутное стекло, не думать ни о чем…
Но, пересилив себя, я все-таки повернулась к призрачному образу матери. Она пришла одна, без отца? Это что-то новенькое… Обычно она лишь безропотной тенью следует за ним. И еще кое-что… Я не знала, зачем она пришла, что хочет сказать. Нет, мой дар по-прежнему был при мне, как бы я не старалась его игнорировать - сути это не меняло. Однако стоило попытаться увидеть что-то связанное с сегодняшним визитом - и внутренний взор будто затягивало черным густым туманом.
Я посмотрела в непроницаемо-черные, как два кусочка камня, глаза и задумалась: сколько этой пифии осталось до падения во тьму? От этой мысли, несмотря на мое отношение к родителям, стало грустно… Такой участи не пожелаешь никому, даже врагу, не то что той, кто подарила тебе жизнь.
- Здравствуй, мама, - смогла я выдавить из себя ответное приветствие. Почему-то она не спешила говорить дальше и только смотрела на меня, немигающим взором.
Я резко выдохнула сквозь стиснутые зубы.
- Пожалуйста, давай сразу к делу… - Я не хотела общаться с тенями прошлого. По крайней мере, не с этой его частью. Почему те, кого я любила, ушли, а остальные все не оставят в покое? Вопрос без ответа - а ведь таких для пифий не может быть.
- Прости меня! - чего-чего, а такого я точно не ожидала. Эти два слова мать произнесла почти с яростью, они были яркой вспышкой, на которую она потратила почти все силы. Следующие слова звучали гораздо слабее. - Я знаю, наш дар гнетет тебя, так было всегда… Ты пыталась убежать от самой себя…
Я уже собиралась возразить, но прикусила язык, вдруг осознав: а ведь это правда! Но ведь в случае с пифиями, принять себя - значит, отдаться на растерзание тьме…
- Я не знаю, как помочь тебе, - прошептала мать, мне показалось, что ее душат слезы, хотя раньше я никогда не видела ее плачущей, - Я ведь даже себе помочь не могу. Но знаю, что ты привязалась к той девушке из народа Первой Зари…
- Аня? - голос предательски дрогнул.
- Да. Она в опасности, ты можешь помочь ей…
- Ничего я не могу! - костяшки пальцев вдруг обожгло болью, я с удивлением поняла, что со всей силы ударила кулаком в стекло - удивительно, что оно не разбилось. - Если помнишь, я заперта в этом мире, а Аня сейчас…
- От любого замка есть ключ. А если нет, его можно просто сломать, - по-своему красивое женское лицо никогда еще (на моей памяти) не горело такой решимостью. Решимостью того, кому уже нечего терять…
Она подошла ко мне, я ощутила прикосновение ледяных не совсем материальных губ ко лбу.
- Я люблю тебя, Рита… Прости, что говорю это только сейчас.
По ее щекам и лбу побежали трещины - сначала просто тонкие темные линии, больше похожие на морщинки, они становились все зазубреней и шире. Белки глаз почернели окончательно, в них угасли последние отблески света. Но губы успели повторить еще раз: - Люблю…
В последний раз почти призрачные пальцы коснулись моей руки, а потом ткань миров разорвалась, и я полетела в бездну… 40. Чинара.
- Кого ты имеешь в виду? - голос подрагивал, словно от страха. Я понадеялась, что вампирша не заметит моего притворства. Но… не повезло.
- Неужели не боишься, дрянь!? - прошипела она мне в лицо, ногти с силой впились в мои плечи, кажется, даже до крови.
Вот теперь сердце лихорадочно забилось в груди, словно надеясь убежать и оставить меня самой разбираться с немертвой сумасшедшей. Честное слово, сбегая из дома, не могла даже представить, что мне уготована такая смерть. Обидно, столько всего не успела, что задумывала.
Вампирша, кажется, догадалась, о чем я думаю - или все страхи можно прочитать в глазах? - и усмехнулась:
- Нет, пока не убью… Пойдем! - рявкнула она, ухватив меня за запястье, потащила за собой. Вывернув шею, я с тоской поглядела назад, где на деревянном полу каюты валялся одинокий золотой перстень…
***
Боли нет, в физическом плане ей и не с чего взяться. Но очень страшно и пусто внутри. Разум ясный, как, наверное, никогда прежде… А что толку с этого, если собственное тело отказывается подчиняться? Если только и можешь, что немигающими глазами сверлить серое облачное небо…
Вампирше были нужны гарантии того, что я не сбегу, а одновременно вести лодку и удерживать непослушную эльфийку - непросто. Кажется, это называется внушением, которым более-менее владеют все из ее рода… Я не знаю. От осознания собственной беспомощности и глупости очень плохо.
Немертвая много болтает, что только укрепляет растущее внутри чувство безнадежности. Тем, кто может выжить, злодеи свои планы не изливают… Понятно, что от меня избавятся. Позже. Стараясь выкинуть из головы эти мысли, я вслушиваюсь в ее слова, иногда перемежающиеся истеричными смешками. Надеюсь, что-то из услышанного все же окажется полезным.
Кое-что я уже поняла. Ей нужна Эни… А я - нечто вроде подстраховки. "Она слишком сентиментальна, не даст тебя так просто убить", - так сказала вампирша, и ее интонации насквозь были пропитаны ядовитым призрением. Конечно, уж она-то не из тех, кто сострадает слабым! Она бы предпочла использовать Шейда - ради него Эни точно на что-то угодно пойдет - но в руки вовремя угодила я, совсем не такая опасная, как дампир. Со мной удобней, не нужно бояться…
Если бы у меня сейчас было кольцо! С демоном в качестве помощника я бы смогла оказать сопротивление!
Страстно хотелось сделать хоть что-то, оказать сопротивление и не позволить себя использовать. Волны мягко стучались о борта, звали к себе, обещали укрыть и защитить… Но я была бессильна даже выпрыгнуть из лодки. Что там - даже скрипнуть зубами от удушающей меня ярости и то не могла!
Причалили. Меня вновь волокли куда-то безвольной куклой. Несколько соленых морских брызг попали на лицо, смешались со слезами, медленно текущими по щекам.
Рывок - и я вновь стою на ногах, которых, правда, не чувствую. Уже стемнело, солнце зашло за горизонт, оставив мир во власти тягучего сумрака.
Вдалеке я вижу две фигурки, стремительно приближающиеся к нам. Эни и Шейд. Последний приобнял девушку за плечи, в попытке (как мне кажется) защитить от ледяного пронизывающего ветра. Но вот она, увидев меня и вампиршу, высвободилась и кинулась вперед.
Это будет долгая ночь, откуда-то знаю я. И все ли из нас доживут до рассвета?..
41. Аня.
Внутри разрастается холод. Ведь знала, что рано или поздно это случится. Жизнь, как выяснилось, до ужаса любит повторяться. Те же сюжеты, которые мы вынуждены проживать вновь и вновь, каждый раз наигранно делая вид, что они нам в новинку. Когда-то - на самом деле, совсем недавно, но для меня, будто в другой жизни - меня уже пытались шантажировать жизнью подруги. В тот раз я решила играть по своим правилам.
А еще раньше мне уже приходилось уходить, чтобы мои близкие и просто случайные люди не пострадали. Это больно, но иногда просто не остается иного выхода…
Я гляжу в пустые глаза Чинары, я еще помню, как в них горели яркие искры радости и свободы. Вспоминаю прикосновения Шейда. Никто больше не должен умереть из-за меня. Это мой народ и мое проклятие… Мне их и уводить их этого мира.
Кинжал так легко и привычно ложится в ладонь. Я почти ласково пробегаю пальцами по его рукояти - давненько он был без дела.
Нихиль усмехается и крепче хватается за бедную эльфийку. Она еще не поняла…
За спиной Вестницы я вижу множество смутных нечетких лиц. Призраки, которые не должны были возвращаться - никто кроме меня их не видит. Возрожденная сотня - Черный Феникс - мой народ. Простите, это была моя ошибка, теперь я могу все исправить…
Я не героиня, никогда не была ей. Просто старалась быть сильной, когда жизнь била по самому больному. Просто старалась идти дальше.
Но сейчас выход остался только один… Неужели я осмелюсь шагнуть в него?
Я не героиня. И мне страшно сделать это… Но руки, кажется, знают все лучше меня самой. Их не мучают сомнения. Руки просто и привычно наносят удар. Бить в самое сердце. Наверняка. Чтобы без шансов.
Боль.
Вспыхнула.
Угасла.
Тьма.
Кровь течет на песок.
Я нашла нужный ключ…
42. Рита.
Я опоздала. Нет. Нет! Гляжу в начинающие стекленеть глаза подруги, боковым зрением вижу еще кого-то, но до них мне нет дела. Не верю, еще не может быть поздно! Ее душа… где-то рядом…
Крови очень много. Она течет из раны на груди Ани, струится из уголков глаз, подобно жутким багровым слезам, оставляя на мертвенно-бледных щеках бурые разводы.
Вокруг тьма. Тьма внутри. Если я нырну туда, куда стремительно уходит Аня, я, почти наверняка, не смогу вернуться…
Я слабо улыбаюсь. Приходит время возвращать долги.
Смотрю в черные глаза подруги и падаю в бездну, надеясь успеть, догнать…
***
Почему-то я ожидала попасть в непроглядную тьму, в которой двигаться можно лишь на ощупь. Но вокруг туманная серость, нечеткий мир, каждую секунду изменяющий свои очертания.
Я в растерянности. Кажется, нужно что-то искать, куда-то идти… А тело словно налилось свинцом, и совершенно не осталось сил ползти через это марево.
Здесь царит безмолвие, и я долго не решаюсь открыть рот и попытаться сказать что-то. Так тихо, что начинаешь думать, будто оглох - страшно, а вдруг эта мысль подтвердится?
К счастью или нет, но мне так и не приходится делать выбор. Звуки шагов доказывают, что слух еще не покинул меня.
Оборачиваюсь. Это девушка по-эльфийски острыми ушками и ярко-рыжими, слишком яркими для такого бесцветного места, волосами.
- Почему ты здесь? - спрашиваю я. Она кажется мне смутно знакомой, но вспомнить, где и когда мы виделись, не получается.
- Ищу… - тихо вдыхает девушка, я удовлетворенно киваю, как будто услышала то, что ожидала услышать.
Дальше мы идем вместе, я чуть впереди. Все постоянно изменялось, оставаясь при этом неизменным, и было невозможно сказать, сколько уже пройдено, и как долго мы бредем среди тумана.
Вдруг впереди появляются двое… Тоже две девушки. У одной волосы длинные и черные, у другой - еще длиннее, но пепельно-русые. Их запястья оказались связаны тонкой золотистой цепочкой, время от времени она вспыхивала ярким светом. Та, у которой были черные волосы, часто останавливалась и замирала, как будто хотела оглянуться и не могла. Но цепочка в таких случаях натягивалась, заставляя ее двигаться дальше.
Я поняла, что должна нагнать эту странную пару, и моя рыжеволосая спутница, похоже, считала так же. Однако как бы мы не ускоряли шаг, между нами и теми девушками расстояние оставалось практически неизменным.
Туман вокруг становился гуще и темнее, и я со страхом подумала, что если зайду еще дальше, то уже не смогу повернуть назад. Память обжигающе-болезненной вспышкой загорелась в голове.
- Аня! - закричала я, изо все сил пытаясь побежать к ней, сопротивляясь густому липкому воздуху.
По спине моей подруги пробежала дрожь, она застыла, давая крошечный шанс настигнуть. Мучительно стараясь вспомнить, собирая все силы пифии, я рванулась к ней… И почти не поверила, когда ухватилась за запястье, оказавшееся ледяным.
- Аня-Аня, - продолжала я звать девушку по имени, в надежде увидеть узнавание в пустом взгляде. Бесполезно. Тогда я обернулась к другой - пепельноволосой - и со слезами попросила:
- Отпусти ее!
- Я не могу… - в ее глазах кружился такой же серый туман, как и вокруг нас. - Или вместе, или никто. А я так устала… хочу покоя, - прошептала она.
- Миа Кхель! - я не знала этого наверняка, но почему-то догадалась… Наверное, потому что эта девушка была полной противоположностью Ани - кажется, что они должны были находится на разных полюсах… И, может, поэтому они были столь похожи…
- Когда-то давно, да… Здесь у нас нет имен.
- Отпусти, - еще раз попросила я, - Ей еще рано умирать, ты же знаешь…
Тонкая рука бывшей принцессы Первой Зари потянулась куда-то вперед, во мрак коридора.
- Они не позволят, - впервые в ее голосе звучит какая-то эмоция - страх. Я вглядываюсь и вижу там тени, призраки, лишь отдаленно напоминающие силуэты людей. - Она позвала их за собой, а теперь мы должны идти за ними… - Миа Кхель помолчала немного и добавила: - Если вернется она, вернусь и я, и все они… И мир будет разрушен.
Я должна что-то сделать, не отпускать Аню! В душе бурлили эмоции и догадка о том, что я могу… могу. Я…
Пальцы сами ухватились за сверкающие звенья. Я - уже не я. Я - вся сила тьмы, лишь слегка прикрытая тончайшей оболочкой… Только бы суметь разорвать… Где-то в другом мире кожу от соприкосновения с цепью обжигает огнем. Но во мне не осталось места для боли. Я - Тьма. Я - пифия, которая сама шагнула за грань.
Звенья так и не порвались. Они расплавились, жидким золотом растеклись по моим рукам. Те обрывки, что все еще были на запястьях Ани и Миа Кхель, просто исчезли.
- Спасибо… - принцесса улыбается и спешит вслед за своим народом. Их ждет покой. А меня?..
- Отведи ее обратно. Ты сможешь… - я толкаю безвольное тело Ани в руки девушки, что пришла со мной. Та кивает и тащит несопротивляющуюся оборотницу за собой.
Я сползаю на холодный пол. Тихо. Очень тихо. Еще стучит мое сердце, но скоро и оно замолкнет - и так слабеет с каждым ударом. Все не так страшно… Просто заснуть, зная, что груз вины на душе стал меньше.
***
- Рита… Рита… - наверное, мое имя шепчет ветер. Кто еще может говорить так тихо, но одновременно так, что не услышать невозможно. Кажется, голос проникает внутрь, добирается до самого сердца и там зовет душу. Вот только она уже ушла, не дозваться теперь.
И все же, что-то заставляет открыть глаза, с трудом разомкнув непослушные веки. Неужели еще осталась капелька сил во мне?
Передо мной лицо. Знакомое до боли, хотя, могу поклясться, раньше я его не видела ни разу. Вдруг - озарение.
- Линн? - мне страшно произнести это имя, страшно ошибиться, ведь в таком случае будет еще больнее.
- Да, это я, - улыбается мой призрак-хранитель и тут же перестает, чем-то обеспокоенный. - Не плачь.
Я не плачу, хочется сказать мне. С чего мне плакать? Теперь все будет хорошо… И мы снова вместе.
Как просто, оказывается, убить новорожденное счастье.
- Ты не должна оставаться здесь, - встревожено говорит Линн.
- Должна, - возражаю я, - Здесь, с тобой… Ох, - я качаю головой, пытаясь не заплакать снова, - Прости меня, мне так жаль…
Палец, коснувшийся моих губ, велит замолчать.
- Все случилось так, как должно было. Твоей вины тут нет.
- Я не хочу уходить! - быстро выпаливаю я, чтобы он не успел меня остановить, - Не хочу снова мучиться, жить без тебя, зная, что этой жизнью тебе и обязана, и…
Линн не спорит и не пытается меня переубедить. Он просто произносит:
- Я знаю, - и все. Но от двух коротких слов я сразу же сникаю, понимая, что бороться бессмысленно. Он не даст мне умереть и в этот раз.
- Я знаю, - повторяет еще раз, - Но ты должна захотеть, - Линн наклоняется еще ближе и легонько прикасается к моим губам - это нельзя назвать поцелуем, скорее уж прощанием, столько в этом коротком соприкосновении горечи. - Мы еще встретимся, обещаю. Но ты должна жить.
И он берет меня за руку и заставляет подняться на ноги. Я уже не чувствую себя такой слабой, и все равно не могу заставить себя вновь оставить того, кто стал мне так дорог. Встретимся - это ведь так далеко. Когда-то, потом, в будущем… Дни, месяцы, года, а может, и жизни - как мне выжить в вечном ожидании? Зачем, если есть здесь и сейчас рядом с ним?
Однако мы все равно идем туда, откуда я пришла. И чем ближе к выходу из этого измерения, тем материальней становлюсь я, и тем призрачней - Линн.
Если бы этот путь длился вечно!.. Стоя у самой границы, понимая, что еще шаг - и я вновь потеряю, не могу найти в себе сил, чтобы отпустить его руку.
- Иди, Рита. Живи, жди и знай, что я вернусь. До встречи, - и он разжимает хватку моих пальцев и толкает вперед. На свет, туда, где та самая жизнь, где боль… и слабая надежда.
43. Аня.
Мне совсем не больно. Наоборот, легко и радостно, как будто сбросила с души тяжелый груз. Откуда-то я знаю, что так оно и есть - теперь во мне не осталось ничего от Миа Кхель и Первой Зари. Только воспоминания, но и они, наверняка, со временем сотрутся, превратятся в тени чужого прошлого.
Я открываю глаза и вижу рядом Шейда. Вот кому здесь больно.
- Привет, - я глупо улыбаюсь и не знаю, что еще сказать.
Он без слов обнимает меня, так нежно, как будто боится сломать. Ах, да… Вспоминаю сталь в собственном сердце, но сейчас раны уже нет. Я очнулась обновленной и… живой. Наконец-то полностью и окончательно.
- Все хорошо, - шепчу я, проводя рукой по жестким светлым волосам моего дампира. Он неуверенно улыбается, боится поверить. На долю мгновение хмурится, вглядываясь в мое лицо.
- Странно… У тебя карие глаза, а мне всегда казались черными, - с удивлением произносит он. А я счастливо смеюсь, чем еще больше озадачиваю Шейда. Но объяснять слишком сложно и долго, как-нибудь потом я расскажу ему все. Теперь я - это я. Наполовину волк, наполовину человек, но эти части не разрывают меня.
Найти себя очень трудно. Еще сложнее - удержать, не разбиться на миллионы осколков, когда столько сил - и снаружи, и изнутри - тянут каждая в свою сторону. Я бесконечно рада, потому что, наконец, сумела сделать это. Прошлое никуда не исчезнет, оно навсегда останется со мной, будет жить в сердце, порой прорываясь наружу болью воспоминаний. Но впереди будущее, которое будет светлее и радостней, впереди дороги, которые мне есть с кем разделить. В конце концов, у оборотницы и дампира есть почти вечность, чтобы отыскать свое счастье. Или мы уже нашли его?
Тут я вспоминаю кое-что из призрачных образов загробного мира и неуверенно отстраняюсь от Шейда. И с облегчением вижу сидящих рядом Чинару и Риту. У ни обеих на губах играют улыбки.
- Спасибо, если бы не вы… - я замолкаю, не находя нужных слов, чтобы продолжить и просто обнимаю каждую по очереди.
- Что теперь будем делать? - ни к кому не обращаясь, спрашиваю я.
- Я вернусь на Землю, - говорит Рита, и ее взгляд на мгновение становится отстраненным и задумчивым, - Ждать кое-кого. Надеюсь, ты когда-нибудь забежишь в гости? - лукаво спрашивает она.
- Да, когда-нибудь, - мой ответ уклончив, но другого дать сейчас не могу. Я сама еще не знаю, что будет завтра… Чувствую только, что на этот раз наши с Ритой пути разойдутся навсегда. Но она навсегда останется моей подругой и благодарность, которую я к ней чувствую, не выразить словами.
- А ты, Чинара? - я поворачиваюсь к эльфийке.
- Отправлюсь на Юг, все-таки постараюсь отыскать мать, надеюсь, она меня примет, - несмотря на улыбку, в ее голосе звучит беспокойство. Мне очень хочется, чтобы эта девушка была счастлива.
- Если потребуется помощь… - начинаю я.
- Спасибо, но я справлюсь, - твердо говорит Чинара, чем вызывает еще большее уважение.
И вот, мы вчетвером стоим на берегу, глядя на то, как солнце встает над гладью воды. И все события ночи кажутся всего лишь кошмарами, стремительно тающими в свете утра. У нас впереди вся жизнь, у каждого своя, но я верю, что самое темное время осталось позади.
У каждого есть своя оборотная сторона. Бороться с ней или принять - это наш выбор. Можно попытаться жить в мире с внутренними демонами, а можно с ними воевать. Самое главное не потерять на этой войне самого себя. И если ты, в конце концов, чувствуешь себя целым, значит, выбор сделан правильно.
Эпилог.
Аня.
Три года спустя.
Жизнь продолжается. Эти слова - мой слоган, мой девиз. Как бы больно ни было - нужно найти в себе силы идти дальше и просто верить. Прошлое никогда не сотрется из памяти окончательно, знаю это по себе. Мои близкие уже привыкли к тому, что я порой "выпадаю из реальности" или плачу во сне. Призраки некоторых событий все еще живут в моей душе, но с каждым днем они ослабевают, бледнеют.
Очень многое потеряв, я все же получила взамен достаточно, чтобы быть счастливой. У меня есть семья - моя стая. Есть эта странная пьянящая свобода двойного существования - наполовину зверем, наполовину человеком. У меня есть тот, кого я люблю, кто всегда идет рядом, готовый в любой момент поддержать, если я оступлюсь - Шейд. Теперь я могу не бояться за него - замок кхана Халкиона давно опустел, он уже подточен разрухой, хотя никто не может сказать, что случилось с вампирским князем.
С Чинарой мы тоже виделись, правда, всего пару раз - она все же присоединилась к кочевникам своей матери, и теперь стала по-настоящему неуловимой. Никто не знает, куда завтра занесет всадницу на рыжем коне… Но наши пути иногда еще пересекаются.
А сегодня, когда прошло три года с тех пор, как Миа-Кхель покинула мою душу, я, наконец, нашла в себе силы оглянуться. И даже больше того - вернуться туда, откуда начала свой путь.
Прошлое нельзя вернуть, так же, как нельзя полностью потерять. В мире Земли я теперь лишь гость, и мой дом давно уже в другой стороне… И все же…
Прежде всего, я отыскала Риту, знаю, она уже ждала меня. Меня безумно порадовало то, что в глазах подруги не было той боли, только ожидание, пропитанное светлой надеждой. Кого или чего она ждет - я не знала. На этот вопрос пифия лишь сказала, что "не хочет загадывать на будущее". Странный ответ, но это ее право. Тем более что Рите удалось быстро и надежно отвлечь меня. Во время разговора она неожиданно протянула руку и осторожно прикоснулась к моему животу. После этого ее губы растянулись в счастливо-задорную улыбку, живо напомнившую наше общее школьное прошлое. Еще до того, как она открыла рот, я уже знала - во мне теперь новая жизнь. Эта мысль наполнила сердце таким ошеломляющим восторгом, что я не знала, смеяться или плакать от счастья. Пока остается лишь гадать, каким получится ребенок дампира и оборотня - знаю, что он будет особенным.
Следующая часть визита слегка притушила во мне буйную радость. Родители - мои человеческие родители, которым я причинила столько боли своим вынужденным побегом. Я отыскала их и рассказала все о своей жизни за последние пять лет. Слезы текли по щекам, когда я попросила Риту (сама внушением так и не овладела) заставить маму и папу забыть об этом - в их памяти осталось только то, что я жива и здорова, но не могу с ними видеться… Надеюсь, таким образом удалось излечить их горе по "умершей" дочери. Наверное, это была одна из самых мучительных жертв, которые мне довелось принять. Однако иначе нельзя. Из прежней жизни я выросла, и было бы безумием пытаться влезть в старый разорванный кокон.
Почти что с облегчением я вернулась на Роокхел и, отдавшись волчьей половине, понеслась навстречу своему дампиру.
Восемь месяцев спустя.
Родилась девочка. И мальчик. Непохожие друг на друга близнецы. Наши с Шейдом гены перемешались таким причудливым образом, что дочери достались золотисто-карие глаза от меня и "платиновые" волосы от папочки. Сын же, кажется, больше пошел в меня (хотя, с возрастом все может измениться) - со светлой кожей, темными волосами и глазами. Только вокруг зрачка у него тонкий "ободок" серебристого цвета. Смотрится необычно, но очень красиво. Выбор имен Шейд предоставил мне… Что ж, долго думать не пришлось - как назвать детей, я решила почти мгновенно. Дочь - Маргарита, Марго, в честь подруги из прошлой жизни. А сын - Алексей, в память о моей первой погибшей любви.
This file was created
with BookDesigner program
[email protected]
3/21/2012
