Похищение Зелёной Хризантемы Ольга Этери
        Анна Этери
        # Особняк Анемона Арахуэнте овеян дурной славой, а его обитатели вызывают разносторонние чувства - от восхищения до испуганного трепета. И именно в этот дом устраивается работать Тея, амбициозная девушка с зашкаливающим темпераментом и манерами дровосека. Правда, ей приходится обуздать свой нрав, прикинувшись холодной и расчётливой дамой, но насколько её хватит? И сможет ли она выполнить тайную миссию и найти загадочную Зелёную Хризантему? Закончена 1 часть. Продолжение в первых числах месяца.
        Глава 1
        "День знакомства"
        Лучше не пить.
        А если пить, то лучшее!
        Анемон Арахуэнте
        Анемон... Как только так сразу Анемон! Почему? Ну почему он это делает? Уж сколько раз себе клялся и божился, что больше никогда, ни за какие блага мира не спустится в подвал, в это гиблое, проклятое место, и вот опять его принесло сюда за каким-то чёртом.
        - Оно мне надо? Нет, оно мне не надо. Нет, ну оно мне надо?.. - бормотание почти стихло, едва он ступил на лестницу, ведущую в подвал. Тёмные стены были обшиты деревянными панелями, хорошо поглощающими звук; ни одна ступенька не скрипнула, ни одна жалобно не застонала под его ногой. Анемон осторожно спустился вниз, ибо в прошлый раз, не в меру разогнавшись, оскользнулся и, не устояв на ногах, нехотя пересчитал все сорок три ступеньки, затормозив лбом об дверь. Обойдясь, на сей раз, без трагического появления, он заметил, что его там уже ждут...
        - Где ты шлялся? - раздался сердитый голос из темноты, за кругом света от яркой масляной лампы, стоящей на столе.
        - Э-э-э... а, по-моему, я пришёл несколько раньше, - не растерялся он.
        - Раньше?! - в голосе прозвучала ирония. - Ну что ж, может быть.
        Невидимый собеседник вступил в круг света, показавшись во всей красе. Это был маленький сухенький старикашка в чёрном плаще, пообшарпанном и поштопанном местами. Под капюшоном горели два глаза. В иссохшей руке клюка с набалдашником в виде головы кошки с зелёными камешками глаз. Он смотрел на пришедшего так, будто видел нечто такое, о чём вообще стоит промолчать.
        - Дядюшка... - Анемон не очень жаловал старикашку. И вовсе не потому, что в его присутствии, начинал нервничать. Конечно же не из-за этого...
        Спускаясь в тёмные стены подвала, он тешил себя надеждой, что не застанет старичка в его берлоге. Однако ж... Никогда не знаешь, что придёт Магистру Тараканиану в голову - то неделями невесть где пропадает, то из дома не выставишь, словно корнями к полу прирос.
        - Подойди ближе, сын мой-й-й, - на распев велел обитатель подвала, величественно подняв руку в призывающем жесте.
        - Э-э-э... да я вроде как ваш племянник... - неуверенно пробормотал Анемон. Неуверенно, потому что в принципе ни в чём нельзя быть уверенным. Тем более, когда дело касается их семьи.
        - Да?! - удивился Магистр. - А ну да, правда, забыл... - Он насупил кустистые брови, вздохнул, подумал и грозно выдал: - Подойди, Анемон Арахуэнте!
        Анемон поморщился, помянул нехорошим словом дальних родственников, но всё же подошёл к дядюшке. Так или иначе, а от Магистра лучше было держаться на расстоянии, дабы избежать внезапных сюрпризов, плохо сказывающихся на здоровье, но разве скажешь ему об этом прямо, и притом без последствий?
        Старичок неожиданно повис на его руке. Вялая попытка освободиться результатов не дала, что называется - прицепился, как примёрз. "Ну поглядим" - у него тоже есть козырный туз в рукаве. Так просто его не возьмёшь!
        - Ты принёс? - алчный огонь зажёгся в глазах дядюшки, что ему было так свойственно, когда речь заходила о редких ингредиентах для отваров и зелий, коими он не раз пытался напоить племянничка, даже если тот не хотел. А Анемон почти всегда не хотел, за исключением тех случаев, когда речь шла о жизни и смерти.
        Юноша вытащил плотно перевязанный верёвкой куль из-за пазухи, и... Старичок тут же впился в него костлявыми дрожащими пальцами, прижал к себе, и принялся баюкать как дитя, что-то тихонько лепеча. Анемон не стал прислушиваться, стариковых бредней ему и без того хватало выше крыши. Живо припомнился случай, когда Магистр принял его за кокетливую девицу, и начал гоняться по дому, дабы ущипнуть за щёчку. По крайней мере, Анемон решил, что за щёчку. Очень на это надеялся. "И почему сразу девица? Подумаешь длинные волосы, и что с того?"
        Анемон почувствовал, что ему пора. Голова после визита с утра заехавшего проведать гостя - и принесла же нелёгкая?! - напомнила о выпитом накануне небольшим головокружением. Так-то ничего страшного, если бы не рассеянность, не дающая собрать мысли в кучу, и как-то прореагировать, коли на Тараканиана опять что-нибудь этакое найдёт.
        Интонация нашёптывания кулю вдруг изменилась, и старичок отвлёкся от своего "сокровища" выпучившись куда-то поверх плеча племянника. Если это очередной отвлекающий манёвр, чтобы дезориентировать противника, в его, Анемоновом лице, то такие штучки не пройдут. Единственная оплошность заключалась в том, что стоило пораньше смотаться, пока Тараканиан был занят, а теперь вот...
        Собственно говоря, что-либо ещё Анемон подумать не успел. Кто-то со всей дури, чем-то, - судя по ощущениям, скорее всего кирпичом, - огрел его по голове.
        "Сзади не честно!.." - сверкнула мысль в угасающем сознании.
***
        Тея с недоумением взирала на две половинки кирпича и пошатывающегося от удара молодого человека. По идеи он должен был уже упасть, так нет же - шатается, но стоит. Тея легонько подтолкнула его и удовлетворённо кивнула, при виде бессознательно осевшего на пол тела. Теперь её жертва была прямо перед ней. Она перешагнула через поверженного юношу и улыбнулась своей непосредственной добыче.
        - Ну, старикашка, отдавай мешок! - Тея изобразила свирепую ухмылку, хотя и считала, что топора за её плечами с лезвием из лунной стали, вполне хватит для устрашения. И тем не менее...
        - Не дам, дочь моя-я! - на распев протянул старикан.
        - Тьфу ты! Дедуля, мы с тобой не родственники. - Она шагнула к нему, не ожидая достойного сопротивления от старого пня. С какой стороны не глянь, а он еле на ногах держится, того и гляди без посторонней помощи копыта откинет.
        Но старик ткнул её под дых своей корявой клюкой, и, когда девушка, задохнувшись, перегнулась пополам, ухватившись обеими руками за телобитное орудие, - старый вытащил клюку из её ладоней, как извлекают меч из ножен, и приканчивающим ударом тюкнул набалдашником по маковке. Тея уткнулась носом в пол, и услышала скрип двери, а затем звук подошвы стариковых обудков возносящихся вверх по лестнице.
        - Вот чёрт! Старый хрен унёс с собой светильник!! - вырвалось у неё с хрипом, подытоживая воцарившийся густой дёготь темноты.

***
        Бледный чуть вздрагивающий свет маленького огонька свечи, водружённой на массивный деревянный стол, и смутная круговерть мыслей в голове - это первое, что осознал Анемон, приходя в себя. В голове гудело не сильно, но чувствовалось что с ней что-то не то, что-то противоестественное. Пару минут он лежал неподвижно, соображая, как очутился на полу в подвале, где холодные серые плиты не видели солнца много лет, а воздух напитался ароматом разных химических соединений, что недвусмысленно давало понять чей это подвал. Дядюшка Тараканиан имел репутацию не только пронырливого, изворотливого и коварного старикашки, но и чародея, благодаря лексирам, зельям и варевам с сомнительным действием и эффектом; не брезгающим испытать свои зельеварильные способности на домочадцах. А в основном на Анемоне. Именно поэтому тот постоянно поддерживал в себе стойкость к ядам... Но повергло-то его сейчас на пол, без сомнений не одна из "изысканных" настоечек дядюшки. Он точно помнил, что ничего не пил, а вернее пил, но ничего такого... подозрительного. Единственное, что радовало... пусть он и в подвале Магистра, пусть и
растянувшись на голых плитах, но у себя дома, а значит ничего особенно скверного не предвидится. Хотя...
        Его зрение сфокусировалось на незнакомой девушке, которая всё это время маячила на грани восприятия, и наконец всплыла. Она с увлечённым видом обшаривала комнатушку чародея, совершенно игнорируя то, что Анемон перетёк из лежачего в сидячее положение, поморщившись от тупой боли расплывающейся под черепом.
        - Ты кто? - не особенно задумываясь, спросил он, коснувшись виска.
        Девушка бросила на него беглый, равнодушный взгляд и засунула голову в высокий шкафчик, из которого немедленно посыпались маленькие разноцветные склянки с какой-то непонятной дрянью, - что странно - склянки не бились, - и что-то пробубнила себе под нос.
        - Чего? - переспросил Анемон.
        - Тея, - отчеканила она, обернувшись.
        - Тея?! А дальше? Как насчёт фамилии? - хотя и сомнительно, что знание её фамилии ему что-то даст.
        - Просто Тея. И всё. Тебе должно хватить.
        "Как грубо" - но ничего другого он и не ожидал от того, кто столь дерзко копается в добре постороннего человека, как в своем собственном. Кем она может приходиться Магистру? Старой знакомой? Кредитором? Новоявленной пассией?.. - последняя мысль была явно лишней. А может единственно правильной?!
        Девушка хмуро рассматривала содержимое очередной полки, склоняя темноволосую головку то в одну, то в другую сторону.
        - Да где же этот старый хрыч хранит ключ? - прорычала она, словно рассерженная кошка.
        - Ключ?! Так тебе нужен ключ? - Анемон поднялся на ноги, почувствовав на полу себя не уютно, и оправил жилет тёмно-синего цвета, надетого поверх бежевой рубахи.
        - Как проницательно с твоей стороны, - буркнули в ответ. - Так бывает всегда, когда дверь на замок закрыта.
        - Тебе его не найти, - уверенно заключил он.
        - Это почему это? - с подозрением уставились на него тёмные глаза, с огоньками свечи.
        - По общепринятому закону, если тебя закрывают в подвале на замок - ключ уносят с собой, - спокойно пояснил юноша.
        Новая знакомая пару мгновений переваривала услышанное, прежде чем...
        - Ээ, нет! Знаю я таких прохвостов, как этот, с позволения сказать, дедушка. Они всегда имеют дополнительный вариант, на всякий случай. Вдруг не они кого-то, а их в подвале запрут, и что тогда?.. Здесь должен быть ещё один ключ! Только куда он его заныкал?
        Анемон притронулся к затылку, и отдёрнул руку от резкой боли. - "Что за...?" - Он отступил назад, поближе к двери - авось не заперта, мало ли что наговорила девица, кто знает, что у неё на уме, - и оступился... из-под ноги вывернулся камень, едва не уложив его на прежнее место, и только благодаря непревзойдённой сноровке удалось устоять на ногах. При ближайшем рассмотрении камень оказался половинкой кирпича, а ещё при более ближайшем - рядом обнаружилась и другая его часть. - "Однако!" - У Тараканиана в подвале конечно не идеальная чистота - тут и там валяются обрывки старого пергамента, местами кучки пепла и просыпанные ингредиенты "снадобий", - но не до такой же степени! Сопоставить боль в затылке и находку, даже при медленном соображении, оказалось делом не хитрым. И незваная гостья в "апартаментах" старого мага... А ну как это она его, Анемона, и приложила?
        Девушка с увлечением выгребла оставшиеся колбы и пузырьки из шкафа, попридержав в руке одну склянку.
        - Жаба, - выговорила она, разглядев содержимое, и хмыкнув, откинула в сторону.
        Ответ напрашивался сам собой. Другое дело - где сам Магистр? Неужели взаправду бросил племянника на произвол судьбы, заперев с какой-то сумасшедшей? Всё потом. Вначале нужно себя обезопасить.
        Крадучись, как тень крадётся за своим обладателем, неслышно и незаметно, он подошёл к нарушительнице покоя, и изящным движением, будто лёгким прикосновением нежного лепестка розы, тронул девушку за шейку и слегка надавил. Дрожь прошлась по её телу... судорожный вздох... и гостья повалилась в объятья Анемона. Он крякнул, не ожидая такой тяжести, судя по всему, на ней был доспех, хоть и не полный, но имелся... вот например эти наплечники, сделанные наподобие крыльев... А сколько весит её оружие за плечами? И не какое-нибудь, а топор! - представляющий собой два спаянных между собой полумесяца, прикрепленных к топорищу, длинною в полторы ступни. Экипировка отнюдь не женская. Кто она? Воровка? Наёмница? Убийца?
        Анемон оттащил её подальше от распотрошённого шкафчика, и уложил на деревянный сундук у стены. Что находилось внутри сундука, Анемон ответить затруднялся, но наделся что ничего взрывоопасного.
        Теперь бы раздобыть верёвку, и связать незваную, иначе при допросе, который Анемон намеревался учинить, когда девушка придёт в себя, она может оказать нежелательное сопротивления, а у него и без того голова не на месте. И как он смог пропустить её первейший удар? Должно быть на реакции недвусмысленно сказалась утренняя встреча с Лелем... и на кой чёрт он притащился с вином, да ещё и диффенбахским, от которого невозможно отказаться? Почему появление - пусть даже и мимолётное - Леля в его жизни имеет потом непредвиденные и малоприятные последствия? Повезло же иметь личного предвестника неприятностей.
        Он поспешил к двери и самолично убедился, что она действительно заперта, и ключа в замочной скважине не наблюдается. - "Начнём сначала" - Он кинулся ко второму шкафчику нетронутому Теей, в надежде найти если не ключ, то хотя бы верёвку. Его содержимое буквально поразило воображение юноши. Не то, что бы оно было уж столь сверхъестественным, но уж больно неожиданно в личной и тайной комнатке древнего чародея обнаружить... Во-первых, ящик нижнего белья. При ближайшем рассмотрении бельё оказалось женским, - Анемон задумчиво подцепил белый кружевной чулок. А во-вторых, под чулком оказалось что-то тёмное и блестящее, как выяснилось впоследствии, когда Анемон взял это в руки - бутылка вина с длинным горлышком и без этикетки. Он аккуратно вытащил пробку и настороженно вдохнул аромат. Он оказался божественным. Анемон не удержался и сделал глоток. Вкус более чем соответствовал запаху. За первым глотком последовал второй. Потом третий. За ворохом белья обнаружились ещё четыре бутылочки божественного нектара.
        - Не дурно! - похвалил он, прихлебнув ещё, и ещё.
        Анемон уже начал прохаживаться с бутылкой по комнате, с таким видом, будто бы в руке у него был изысканный фужер на тонкой ножке, деловито разглядывая женский кружевной пояс для чулок, когда Тея дрыгнула ножкой, подав первый признак жизни.
        Анемон, не выпуская бутылку из рук, освободил ящик от всего содержимого, но более ничего примечательного не обнаружил, и выдвинул следующий, до верху набитый какими-то бумагами, среди которых нашёлся пожелтевший пергамент, исписанный разноцветными чернилами на неведомом языке. Более ничего интересного. А вот следующий оказался весьма интригующим, он содержал четыре таинственных ларчика. Первый был безнадёжно заперт, и его пришлось отставить в сторону. На потом. Во второй плоской шкатулке лежали письма, перевязанные цветными ленточками. Их он тоже пока отложил, за ненадобностью. А вот третий ларчик ему очень понравился - чёрное атласное дерево и серебро скрывали в своих недрах драгоценные камни и жемчуг. Анемон залюбовался бликами и игрой света от тусклой свечи на гранях камней; мягко светились жемчужины. Из зачарованного созерцания его вывел нежный, манящий голос...
        - Как скверно с твоей стороны...
        Но не успел он даже глаза скосить, как почувствовал, что пол уезжает из-под ног... вернее старенький холщёвый коврик, на котором он стоял, а теперь лежал. Шкатулка украшенная драгоценными камнями и бутыль выскользнули из рук и потонули в тени угла, но о них он перестал думать уже в следующее мгновение. Кто-то напрыгнул на него сверху и удобно расположился на спине, окончательно придавив к полу, лишая возможности даже вздохнуть. Он без сомнения догадался кто эта особа, сумевшая так удачно его оседлать.
        - Тея, радость моя, слезь с меня, - единым духом выпалил Анемон, с намереньем умаслить девицу, да не тут-то было.
        - Теперь "радость моя", а как сзади подкрадываться?! - зло прорычали сверху. - И чего я тебе только сделала, дорогой мой?
        Анемон благоразумно промолчал, что кирпичом был бит именно её лёгкой (или тяжёлой?) рукой.
        - Сказала бы я тебе, кто ты после этого! - злилась Тея, чем-то подозрительно позвякивая.
        "Что это она надумала?" - шевельнулось в нём беспокойство.
        Щёлк!
        Он почувствовал на своей шее что-то холодное.
        Тея зевнув, лениво поднялась с него, и он резко сел, вцепившись в обод на шее.
        - Что это? - на ощупь странное ожерелье, состояло из нескольких пластинок сцепленных друг с другом.
        - Ты действительно хочешь знать? - с полуулыбкой поинтересовалась она.
        От неё за сто шагов разило злорадным удовольствием, так что ожидать, что "подарок" преподнесён ко дню Радуги, когда полагалась всем симпатичным тебе людям дарить какую-нибудь безделушку, не приходилось. Да и прошёл уже праздник, ещё на той недели, отчего в кладовых Анемона прибавилось парочка сундуков с побрякушками, и некоторые из них он даже подумывал носить...
        - Не хотел, не спрашивал бы, - отозвался он, ощупывая "презент" на предмет застёжки. Ну не нравилась ему сия прелесть... холодная, неправильная, и чувство такое будто на тебя надели... ошейник...
        - Ты, знаешь ли, очень сильно меня разозлил, посланная тебе кара - в отместку за мои нервы.
        - Какая ещё кара? Что такое ты на меня нацепила? - А застёжки-то и не было, или она была, но такая хитрая, что фиг обнаружишь. Но как-то же на него эту дребедень надели, а значит и снять можно... как-то. - Может, договоримся? - предложил он осторожно, пробуя почву для мирных переговоров.
        Девица, сложа руки на груди, криво ухмыльнулась, прислонившись к распотрошённому высокому шкафу. Она наблюдала за ним со знанием дела, как если бы он был человеком, судьба которого уже предрешена, и она отнюдь не лучезарна.
        - Ты в повиновении, - молвила она беззастенчиво. - То, что я на тебя надела является сильнейшим артефактом, и теперь у тебя есть хозяин. Его приказы для тебя священны, ты будешь выполнять их беспрекословно, пусть даже тебе скажут вырвать своё сердце и подать его на золочёном блюде с пряностями, или станцевать неглиже на крыше дома. Ты сделаешь всё как прикажут, да ещё и поклянёшься в верности и будешь верить, что сделал так по собственному почину. Прости, у тебя не было выбора. Ты просто очень сильно меня разозлил. - В её словах было столько же сожаления, как в море воздуха - должен быть, а где?
        - Ты серьёзно? - ещё не до конца поверив, - хотя с чего бы Теи врать? - спросил Анемон, вынужденный принять всё как есть.
        Тея опять ухмыльнулась с небывалым хищническим удовольствием, и неспешно подошла к сундуку, на котором не так давно "отдыхала"; с железным массивным замком, нависающем на дужке. Её стройные ножки в чёрных чулочках были обуты в невысокие сапожки с отворотами с парой маленьких колокольчиков, вероятно без язычков, ибо не звенели. Приталенное чёрное пальтишко из тонкой кожи было оторочено по низу и на рукавах пушистым белым мехом. Тёмные волосы забраны в два хвоста с вплетёнными в них низками красных бус. Она подобрала с пола топор, изъятый у неё бесчувственной Анемоном; им запросто можно было оттяпать голову, и руки-ноги, но невольный пленник магического артефакта надеялся, что она не станет. .
        - Ты же снимешь его с меня? - он чуть не прибавил - "хорошая девочка", но это уже был бы явный перебор, она мгла заподозрить, что он фальшиво играет.
        Тея не оборачиваясь, перехватила поудобней топор и начала мастерски крутить его в руках, только блики судорожно маячили на серебристом лезвии, отражая маленькое пламя единственного источника света. - "Не плохо", - отметил про себя Анемон незаурядные способности новой знакомой... скорость и положение рук при перехвате..
        - "...впечатляет".
        - Тебя кто у...? - только и успел он обронить, параллельно соображая: попадёт - не попадёт.
        Тея попала. Резкий и звучный звон металла о металл огласил просторы подвальной лаборатории Магистра, оповещая о том, что добрались до очередного добра хозяина. Замок с глухим стуком брякнулся на камень пола, и Тея вскрыла непосредственную жертву деяния... сундук, и запустила в него шаловливые ручки.
        Анемон поднялся с пола, отряхиваясь. Ошейник повиновения там или не ошейник, но на ногах-то стоять он ещё способен... пока. И если судить об очерёдности, то сейчас как раз его очередь сделать "гостьи" какую-нибудь гадость... или подождать более подходящего случая. Уж больно занятная девица. И что ей только понадобилось? Зачем-то же она влезла в чужой дом, да ещё и не с самыми мирными намерениями.
        - Кто тебя у...? - опять решился юноша, но...
        - Хм... - донёслось их глубин сундука, ибо девушка решилась более подробно изучить его содержание, и перегнулась через край, оставив позабытый топор прислонённым к стене поблизости. - Хм... Ничего интересного. Что это за дребедень такая? - Она извлекла из недр матерчатый серый куль, потянула за завязки, и заглянула внутрь, поморщилась, облизнула пальчик и, погрузив его в куль, достала весь белый. Снова облизнула.
        Анемон даже не успел её предупредить, что там может быть мышьяк или цианистый калий, и только сделал шаг навстречу...
        - Тьфу! Соль что ли? - развеяла она его опасения, закинула не приглянувшийся куль обратно, и извлекла другой, на сей раз малиновый.
        - Так кто тебя учил владеть топором? - ввернул он, интересовавшее. - Мастер Оби'Гил или Мастер Ви'Геолл?
        Тея засунула нос в куль, не обращая никакого внимания на вопросы, и...
        - Апчхи!
        - Чего?
        - Апчхи!.. Перец!.. Апчхи!!! - зверски расчихалась она, потирая нос и обиженно глядя на малиновый предмет бедствия. - Апчхи!!!
        - Да будь же ты здорова! - не выдержал Анемон, сокрушаясь о бестолковости девицы - то тащит в рот не пойми что, то нюхает что попало.
        Кстати о перце и соли, и ещё о том, что преспокойно продолжало лежать в сундуке. Не те ли это специи, которые мистически пропадали из кухни на протяжении года? Анемон подозревал, что свистнул их не кто иной, как Тараканиан, но доказательств не было никаких, а теперь вот...
        - Проклятый перец!.. Апчхи!! Что б его!!!! Апчхи!!! - не унималась девушка, с выступившими слезами на глазах; выпустила мешочек, и он просыпался на лету серой пылью, усугубив положение.
        Тут Тея совсем разошлась, с каждым чихом клонясь всё ниже и ниже, того и гляди, носом в пол уткнётся. В одну из пауз между чихами, девушка всё же смудрилась захлопнула крышку сундука и опёрлась на него, обессилев. Она прикрыла глаза, и постаралась придержать дыхание. Анемон вдохнул. Потом чихнул. Перец успел добраться и до него.
        Тея молчала, похоже, решила его попросту игнорировать. Ну и ладно, в конце концов, от ошейника можно избавиться и другими путями, главное знать нужных людей. Анемон знал. Благодаря дядюшке он перезнакомился с таким количеством тёмных и сомнительных личностей... Были бы деньги.
        Тея присела на крышку сундука, и принялась разглядывать себя в складном зеркальце, аккуратно промокая платочком выступившие слёзы. Сейчас в ней не наблюдалось никакой агрессии и напористости, и Анемон решил, что пора действовать. Он подошёл к заветному шкафчику, от которого его не так давно отвлёк манящий голос Теи, и принялся дальше в нём рыться.
        - Что ты делаешь? - неподвижно замерла Тея с платочком и зеркальцем.
        - Не собираюсь провести здесь остаток жизни. Ищу ключ. - Теперь-то верёвка уже не требуется, хотя присмотреть что-нибудь подходящее стоит, вдруг пригодится.
        Девушка понаблюдала за ним какое-то время - он спиной чувствовал её сверлящей взгляд, - снова чихнула, сердито шмыгнула носом, и продолжила прерванное занятие.
        Анемон тем временем успел нашарить связку сухих бубликов, горсть заплесневелых конфет и банный потрёпанный веник в сочетании с баночкой высохших старых чернил, когда вдруг почувствовав чью-то руку у себя на плече. Он настороженно обернулся, ожидая очередной выходки со стороны пришелицы, и замер. Так близко он Тею ещё не разглядывал, а она оказалась очень даже ничего. По крайней мере, фигурка у неё закачаешься. Эх, если бы не этот её топор... да ещё ошейник!
        На лице девушки застыло довольно странное выражение; она озадаченно нахмурилась, разглядывая его.
        - Ты чего? - поинтересовался объект наблюдения.
        - Почему ты в тёмных очках?
        - Привык уже, - пожал он плечами.
        - Не понятно. - Тея ещё более внимательно пригляделась к нему, и, понизив голос, доверительно спросила: - Может тебе есть что скрывать?
        Анемон рассмеялся как можно веселее, вуалируя колыхнувшееся беспокойство.
        - Да с чего ты взяла? Это обычные солнечные очки. - "А может ей что-то известно? Хотя официально ничего такого нет... О, духи! Как раз если капнуть, официально... Блин!" - Давай лучше поговорим о тебе, кто ты? - перескочил он на более безопасную тему, преисполнившись подозрительности.
        - Я-то? - удивлённо тряхнула хвостиками девушка. - Я ж говорила - Тея! А вот ты кто?
        Анемон нахмурился. Девица либо специально придуривается, либо действительно... не понимает кто тут должен задавать вопросы. Да ситуация ему, как и сама Тея, нравилась все меньше и меньше: запертый подвал, освещение близкое к нулевому, ошейник на шее... Да если ещё учесть, что это комнатенка Тараканиана...
        - Ну-у, я-то, допустим, Анемон Арахуэнте, - осторожно выдал он, поскольку реакция была непредсказуема.
        Время потянулось, как липкая смола. Тея разглядывала его сверху донизу, не спеша, и о чём-то задумавшись. Анемон прикинул свой шанс на выживание, если ей всё-таки вздумается помахать топориком, и решил, что он есть, но весьма вероятно, что ему всё же оттяпают голову.
        - Что за дурацкое имя! - произнесла она, наконец.
        "Чёрт!"
        - Анемон - женское имя, оно тебе не подходит, хотя в тебе и есть нечто... женственное.
        - Это имя моей бабушки... - проговорил он твёрдо.
        - Досталось в наследство вместе с платьями, шпильками и остальной приятной женскому сердцу чепухой?
        - Что? Если ты хочешь меня оскорбить... - предельно спокойно предположил Анемон.
        - Эй! Не горячись. Я пошутила, - ухмыльнулась девушка, озорно заложив ручки за спину, и отпрянула назад. - Лучше подумай, как нам выбраться из подвала. И кстати, кем тебе приходится старикан?
        Анемон поглубже вздохнул, и очень медленно выдохнул. Такое простое дыхательное упражнение помогало обрести внутреннее равновесие. Сейчас главное успокоиться и начать мыслить четко и логично. Лайнерия и Торми выехали из города по ответственному поручению, и ждать их обратно можно только на следующей неделе; Тараканиан предательски бежал с поля боя, поскольку следов его присутствия в виде бездыханного тела нигде не видно. Следовательно, выбираться придется самостоятельно. Анемон всегда ненавидел эту комнату, а вино оказалось крепким... Сдаться на милость Теи?
        Он отступил от шкафа, нашарил в темноте недопитую бутылку, и, подойдя ближе, грохнулся на сундук, вскрытый недавно Теей.
        - Так ты что, даже не в курсе куда залезла? - Анемон сделал глоток и криво ухмыльнулся: - Обалдеть!
        Тея озадачено нахмурилась, прикусив губу.
        И юноша, встряхнув бутыль с вином - на дне осталось не так уж много, учитывая, что большая часть пролилась, - ещё раз приложился к горлу, и продолжил:
        - Ты в весьма пикантной ситуации, должен заметить. С одной стороны, ты проникла в чужой дом, ты преступница, а с другой - заперта в подвале с хозяином этого самого дома. И ты полагаешь, что вопросы с твоей стороны уместны?
        Тея заколебалась, быть может, только сейчас осознав всю щекотливость положения. Анемон решил немедленно воспользоваться слабиной, и напереть пожёстче:
        - Сними с меня это, - он подцепил пальцем "ожерелье" подаренное насильно, - принеси извинения, и пообещай больше никогда не вламываться в дом, или близлежащую территорию без приглашения, иначе тебе придётся пообщаться с судьёй, а он будет менее уступчивым. - Всё сказал, теперь должно сработать, пора брать инициативу в свои руки, а то девушкам только дай волю и они тебя...
        Тея вдруг улыбнулась мягко, непринуждённо, чем сбила Анемона с толку.
        - Что это ты пьёшь? - спросила она неожиданно.
        - Вино.
        - Отлично! - Бутыль перекочевала из рук Анемона в руки Теи. Без его согласия. Вино было опробовано, посмаковано и допито. - Истинно нектар богов! А ещё есть?
        Анемон от такой наглости на мгновение лишился дара речи, но припомнил, что в личных запасах дядюшки Тараканиана, он обнаружил вроде как ещё четыре бутылки тёмного, густого как кровь, вина.
        - Не понимаю, какое это имеет значение?
        - Так есть или нет? - нетерпеливо притопнула она ножкой.
        Анемон кивнул.
        - Есть.
        Она удовлетворённо хмыкнула.
        - А теперь слушай, при каком условии я сниму с тебя ошейник...

***
        - Ты знае-ее-ешь, что я боше всего не любл-лю в мужчи-и-инах? - спросила Тея, держа нетвёрдой рукой бутыль с плескавшимся на дне вином. Язык её тоже не всегда слушался, и выдавал порой такие заковыристые словеса, что загрузился бы любой мудрец от полного отсутствия смысла.
        Но Анемон её прекрасно понимал, будучи не намного трезвей своей собутыльницы. Шёл уже не первый час их совместного времяпрепровождения, и уже далеко не первая бутылка была распита - нашли ещё один винный тайничок дядюшки, и не замедлили его обчистить. Улов вышел небольшой, но если к четырём прибавить три...
        - Я понимаю. Понимаю, - кивал Анемон в знак согласия своей ново обретённой знакомой, находя в её словах потаённый смысл, который, впрочем он бы не смог объяснить.
        - Нет! - возразила Тея, подняв вверх палец руки, удерживающей бутыль, и пошатываясь, как ива на ветру. - Ты ни духа не понимаешь! Я не л-люблю, когда м-мною командуют. Меня это нап-п-прягает.
        - Однозначно, - кивнул Анемон.
        - У тебя есть девушка? - неожиданно спросила Тея, вперив в него мутный взор.
        - Нет! - честно сознался оппонент, и немного подумав, резонно добавил: - Но у меня есть бабушка.
        - Что? Как? - немного протрезвела Тея, хлопая глазами.
        - Не пойми меня не правильно. Ну, у меня действительно есть бабушка. И в то же время её нет. - Анемон попробовал переварить то, что сказал. Не удалось.
        - Ты морочишь мне голову?! - неуверенно предположила Тея, вероятно тоже попробовав переварить.
        - Я могу объяснить... наверное... но ты всё равно не поймёшь. Ик! - завершил Анемон более весомо. - Ух, и меня проняло. Ик! Ладно, давай расскажи о себе, - решил он не углубляться в мутную тему о своей бабушке, тем более что он и не собирался посвящать Тею в страшные тайны своей семьи.
        - Нет. Лучше выпьем, - аргументировала свой отказ девушка, и как ни странно с ней нельзя было не согласиться.
        Тея подняла бутыль - стоила ли размениваться на бокалы, да их всё равно и не было. Анемон тоже. Они чокнулись (не в прямом конечно смысле). По пространству подвального помещения разнёсся невнятный звон полупустых винных тар.
        - За твою бабушку! - произнесла тост Тея.
        - Угу, - согласился Анемон, и добавил: - Да упокоиться её дух в вечности! Аминь! - И не раздумывая, приложился к горлу.
        Тея едва не захлебнулась, закашлявшись.
        - Че-чего? - выпучила она на него ошалело-дикие глаза.
        - Ничего, - противопоставил ей спокойный взгляд Анемон. - Не думай об этом.
        Но по обеспокоенному лицу Теи и её расширенным глазам, юноша понял, что не думать об этом она уже не могла.
        Огонёк оплавленной свечи на столе вспыхнул, и едва не погас, тем самым бы заперев случайных посетителей подвала во мраке. Тея и Анемон затаили дыхание. Огрызок свечи являлся единственным источникам света.
        - Может, дверь попытаемся открыть? - предложила вдруг Тея.
        - А оно тебе надо? Давай просто помолчим.
        - Нет, - снова возразила Тея. - Я хочу петь!
***
        В это раннее солнечное утро в доме было на удивление тихо: ни мягких шагов сенсея, бродящего по комнатам в ожидании учеников, ни шелеста ветра влетающего в открытые окна, что он так любил. Даже из подвала не доносилось никаких звуков, что совсем не походило на магистра Тараканиана.
        Совершенная тишина в этом доме всегда была предвестником больших неприятностей.
        Торми с легким удивлением осмотрел распахнутые настежь входные двери, но все-таки прошел внутрь, и оставил в холле дорожную сумку. Кстати сказать, ворота перед домом тоже были открыты. Странно. Как-то не похоже это на сенсея. В этот дом, разумеется, вряд ли кто сунется в здравом уме и твердой памяти, - не считая, конечно, отдельно взятых девушек помешанных на сенсее, - но уж больно самонадеянно...
        Торми взлохматил рыжую шевелюру и зевнул. Спать с дороги, конечно, хотелось, но не настолько, чтобы не выяснить причины столь нежданного гостеприимства. Ждали уж точно не его. Не мог же сенсей догадаться, что его ученик вернется на два дня раньше, чем предполагалось? Пройдя на кухню, мальчик омыл лицо и руки от дорожной пыли, и уселся за стол, подумывая, а не поесть ли ему сначала? Но любопытство резко переселило все остальные потребности, когда ему вдруг послышалось вполне отчетливое пение. Торми сполз с табурета и крадучись вышел из кухни, стараясь определить источник звука. Источником, как ни странно, являлся подвал, облюбованный Магистром Тараканианом в качестве жилья, к которому вела довольно крутая лестница. Торми нахмурился, оценив препятствие в сорок три ступеньки разной ширины и высоты, - "Блин, кто сделал эту лестницу?!" - и, вглядываясь вниз, в полумрак, заметил, как там что-то белеется. Как он не пытался разглядеть что же это такое, так и не смог. Поневоле пришлось воспользоваться ненавистной лестницей, благодаря которой запросто можно было сломать себе шею. Спускаясь на ощупь, скользя
руками по относительно гладкой стене, Торми гадал - уж не тело ли это Анемона, неосторожно сверзившегося вниз? На деле то оказался обычный стул, перевёрнутый ножками кверху. Старательно обходя находку, мальчик одновременно соображал - как стул из холла смог очутиться внизу? Складывалось впечатление, что кто-то убегая сшиб предмет меблировки и... и оставил все двери открытыми настежь?! .. Торми на мгновение задумался кто бы это мог быть, но ненадолго. Вдохновенная песнь из-за двери, заставила его вспомнить зачем он, собственно, сюда спустился. Он торкнулся в дверь... раз-другой - заперто. Пошарив в карманах, мальчик нащупал отмычку - незаменимая вещь, - и занялся было скважиной замка, как вдруг передумал. Подобрал с пола стул, поставил поближе, и удобно расположившись на нем, приложился ухом к двери, как раз к началу следующей песни.
        Слегка неуверенный женский голос выводил:
        За темной водой Мерондера,
        За лесом зловещим Эмон
        Скрывается в Чаще Адрофера
        Великий козел Лелендон.
        Герой Лелендон, Лелендон!
        Победитель зловещих огней!
        О грезы девичьих очей,
        Великий козел Лелендон!
        Под темным ночи покрывалом
        В кустах и рвах и на соснах
        Враги валяется навалом
        В чудесных Лелендона снах.
        Враги пытаются все встать,
        Но им никак не устоять.
        Ведь грозен в гневе Лелендон,
        Ведь бочку пива выпил он!
        Герой Лелендон, Лелендон!
        Победитель зловещих огней!
        О грезы девичьих очей,
        Великий козел Лелендон!
        О, ужас! В Чащу Андрофера
        Пришли Зловещие Огни!
        И в темных водах Мерондера
        Плясали яростно они!
        А что герой наш, Лелендон?
        Неужто побоится он
        Каких-то там дурных Огней,
        Что гонят сон с его очей?
        Герой Лелендон, Лелендон!
        Победитель зловещих огней!
        О грезы девичьих очей,
        Великий козел Лелендон!
        И вот уже поблекли звезды,
        Собрал наш Лелендон прям в грозди
        Зловещих духов подземелья
        Немного мучаясь с похмелья.
        О глупые зловещие Огни!
        Зачем напасть на Лелендона
        Решили вдруг они?!
        Ведь слава Лелендона
        Гремит по всей стране
        Не меркнет и не тускнет
        В общественном огне
        Герой Лелендон! Лелендон!
        Герой Лелендон, Лелендон!
        Победитель зловещих огней!
        О грезы девичьих очей,
        Великий козел Лелендон!
        Последние два куплета начал подпевать еще один голос, с энтузиазмом выкрикивающий вместо каждого "герой" слово "козел". Затем послышался возмущенный вопль, звон разбитого стекла и новый вопль, уже в два голоса. Торми чуть не раздавил ухо, пытаясь услышать что-нибудь еще, кроме невнятного бормотания, но дверь была слишком толстой. Стоило применить более решительные меры...
***
        - Зачем ты разбил бутылку, придурок? - Тея трясла за рукав Анемона, исключительно потому, что только до него и смогла дотянуться. Соображала она еще слабо, но помнила, что в бутылке еще что-то оставалось. Кажется.
        - Она все равно была пустой, и ты сама сказала, что там тарак-к-кан, - невнятно оправдывался Анемон, пытаясь кивнуть головой в сторону темного угла.
        - Тараканиан, идиот! Я сказала, что твой дядя Тараканиан редкостная сволочь, а вовсе не прикончи таракана бутылкой! Ужас, моя голова! Что за дрянь мы пили? Ты где, кстати?
        Тея поморщилась и с некоторым усилием села.
        В этот момент дверь отворилась, впустив в темную комнатенку некое подобие света и чей-то силуэт на его фоне. Силуэт уважительно присвистнул. Тея поморщилась как от света, так и от свиста. Попривыкнув к новому освещению, она с некоторым удивлением обнаружила себя сидящей на столе в окружении разнообразных склянок и бумаг. На приличном расстоянии от нее в глубокой задумчивости обнаружился Анемон, удобно закинувший ноги на ручку кресла, в котором он и разместился. Собственно, сначала она увидела белые сапоги на обалденной шпильке - бесспорном предмете зависти, - а уже потом до нее дошло, что сапоги одеты на ноги Анемона, которого Тея признала по удивившем ее накануне темным очкам. Странно, что пару минут назад она могла до него дотянуться - между столом и креслом было метра полтора пространства заваленного разнообразным мусором, включая пустые бутылки.
        - Тер..., тьфу, духи! Торми! - раздался голос умирающего с кресла. - Это ты?
        - Ан-немон-сенсей? - удивлённо произнёс вошедший, которого ещё не могли разглядеть не привыкшие к свету глаза Теи. О нём можно было сказать только одно: ростика он был небольшого. И судя по голосу - ещё ребёнок. - Я могу зайти и в другое время, если вы тут заняты.
        - Нет! Стоять! Не двигайся-ся! Ты раздолбал эту чёртов-ву дверь?! Я в-всегда знал, что ты достойный уче-ченик своего учи-чителя, - запинаясь чуть ли не через слово, прогнусавил Анемон.
        Он плакал?!
        - Я вообще-то не... Да ну фиг с ним. Да! Я действительно сломал эту ненавистную дверь, исключительно ради вас, сенсей. Я всегда помню, что должен быть вас достоин!
        Тея икнула, совсем не к месту. Речь ученика Анемона растрогала её. Взор затуманили непрошенные, но вполне понятные слёзы. Такая преданность своему учителю, такая самоотверженность, тем более сейчас ценилась Теей. Она ещё плохо соображала.
        Анемон издал странный звук, похожий на сдавленный всхлип. Тея поневоле пригляделась к Анемону, к учителю, которого хотел быть достоин этот ребёнок с драгоценным преданным сердцем, - и проглотила вставший в горле ком горечи. Анемон забылся в рыданиях, закрыв лицо руками. Он содрогался от переполняющих его чувств, и уже ничего не замечал вокруг себя. О! Он был жалок.
        Тея попыталась вспомнить, зачем она вообще припёрлась в этот дом, однако память ей безжалостно отказала. - "И всё равно не повод задерживаться" - Она встала... Сделала попытку встать, но ноги сами по себе разъехались. И она с ужасом поняла, что так просто ей из подвала не выбраться. Зависнув над полом, и из последних сил держась за ножку стола, Тея оказалась в очень неудобном положении. Голова предательски кружилась, мысли вертелись, как запутавшиеся в клубках котята. Перед внутренним взором промелькнула извилистая дорожка в гостиницу "Зияющая дыра", которая являлась таковой не только по названию, - и в её голове окончательно помутнело...
        Глава 2
        "Подруга Анемон-сенсея?!"
        А может это и не так плохо,
        Как показалось сначала.
        Может даже и выгодно...
        Торми
        Во тьме мрачных мыслей бродил Анемон-сенсей. - "Не плохо, не плохо, вчера сообразили на двоих. Не плохо!" - думал он. Притом, что сообразили аж два раза, а началось всё, как всегда, с Леля... "И принесла же нелёгкая!.." - Но сейчас не об этом. Глаза Анемона, так или иначе, встречались с не раскупоренной бутылью прекрасного искристого вина привезённого из Диффенбахии*, которая стояла на маленьком столике в его кабинете, совершенно отдельно от большого стола, за которым он время от времени посиживал, чтобы заняться видимостью работы. Например, почитать. Но тёмно-красная бутыль неизменно манила и звала, как любовница, соблазняя своей неповторимостью и приятностью вкуса. Она наверняка утолила бы боль, угнездившуюся под черепушкой; терзающую его всё утро.
        Это так просто, подойти, открыть, налить... Но, он не может позволить себе второй день к ряду... и потом...
        Анемон встал с кресла, прошествовал до столика, и внимательно вгляделся в заветный плод своих мечтаний, в рубиновую глубину вожделенного напитка. Он до сих пор не мог понять, как с ним могла произойти такая оказия на почве выпитого накануне вина. Девица, приголубившая его кирпичом, - он притронулся к затылку и нащупал там небольшую шишку, - дядюшка Тараканиан, оставивший его на погибель, впрочем, в отсутствие Магистра с ним ничего существенного не случилось, он только умудрился напиться, да ещё как! Со слов Торми дело выходило плачевным, в полном смысле этого слова, то есть Анемон действительно плакал, когда мальчик освободил его из заточения и на своей спине вытащил из логова чародея. Юноша призадумался, ведь не может же быть, чтобы его ученик проявил такое самопожертвование в час нужды учителя? Или может?
        Анемон как раз потянулся за бутылью, размышляя, стоит ли опохмелиться, или после вчерашнего лучше воздержаться, как в кабинет влетел его ученик, рыжая шевелюра которого была как всегда взлохмачена, словно бы каждый день его с особым тщанием тащили вниз головой через два квартала. Ворвался, запыхавшись, будто бежал сюда со всех ног. И как он только умудрился улизнуть из-под носа Анемона, когда они встретились в полдень; убежал по каким-то своим делам, пока учитель переваривал краткий рассказ об его освобождении из подвала. Юноша только и успел, что крикнуть вслед, чтобы Тормазнизио явился к нему как можно скорее, окончив свои дела. Он сделал сразу две ошибки, неправильно скорректировав указания. Во-первых, мальчик воспринял своё скоростное пребывание буквально, то есть как ураган, едва не сорвав дверь с петель. А во-вторых, Анемон должен был указать точное время, когда ему потребуется ученик, а не по окончанию дел последнего, потому как тот притащился только спустя два часа. И судя по розовым лепесткам, запутавшимся в рыжих волосах, он дрых где-то в саду.
        - В следующий раз будь более сдержанным, - посоветовал Анемон, и жестом пригласил присесть, расположившись на кресле напротив.
        Торми смиренно опустился на предложенное ему место. На нём был белый костюмчик, что в сочетании с покорным взглядом предавал ему некий ореол невинности. И Анемон бы этому даже поверил, если бы в глазах ученика не мелькали искорки озорства, осветленные догадливостью. Ему, бесспорно, было известно, чем томился сегодня его сенсей.
        -Итак, - начал юноша, стараясь выглядеть непринуждённо, и пытаясь забыть о головной боли... Ему это почти удалось, но взгляд невольно переместился с лица ученика на диффенбахское. - Где Лайнерия? - задал он вопрос жёстче, чем ему бы хотелось.
        Не так давно он отослал Торми и свою племянницу в близлежащую деревеньку для выполнения священной миссии по обезвреживанию мелких расшалившихся духов, которые доводили местный люд до нервного тика, путём передвижения предметов в воздухе. К Анемону обратились сразу же, как к Духоведу и "изгонятелю нечистой", но по некоторым причинам тащиться в деревню самому ему было не охота (не тот уровень!), и он отослал на задание детишек в благородных целях обучения и тренировок. По его подсчётам его подопечные должны были явиться не раньше послезавтра, как никак требовалось время добраться до пункта назначения, выполнить работу, и обратно. Но Торми объявился раньше срока, да ещё и без Лайнерии.
        Мальчик завозился в кресле и опустил в пол глаза. Все признаки того, что с Лайн что-то случилось, но ошарашивать дядюшку так сразу плохими новостями о его племяннице Торми не хотелось. Анемон подумал, что не плохо было бы позавтракать, скажем, свежезаваренным чаем, скажем, с лимончиком. О том, что с Лайнерией всё в порядке он знал наверняка, он чувствовал, как бьётся её сердце, как будто оно было его собственным, он знал, что девушка сейчас на чём-то сосредоточена.
        - С духами мы закончили быстро, они, как вы и предполагали, оказались лулончиками, и не представляли угрозы. Вот, - Торми вытащил из кармана два кулона, с бирюзовыми камушками, - они запечатаны тут.
        - Всего два? - По рассказам деревенского Главы их деревню буквально наводнили зловредные духи, света белого не видно. Становилось очевидным, почему Торми приполз домой раньше положенного, но...
        - Так Лайн-то где? - остался неясным вопрос.
        - В Каланхоэ, - отозвался мальчик. - Раз уж мы управились с духами раньше положенного срока, отведённого на командировку, она решила навестить своих наставников, и потренироваться чуток. Будьте уверены, сенсей, она приедет не позднее послезавтра.
        - Я в этом не сомневаюсь, - лаконично согласился Анемон.
        Семейная пара мастеров - Эрса Сцилла и Солия Шаон Тэ - занималась обучением Лайнерии владению мечом, доставшемуся ей по наследству, и девочка очень ответственно к этому относилась, не упуская возможности лишний раз отточить техники или выучить новые. Но и присмотр за Торми за пределами Феланды тоже являлся одной из её обязанностей, хотя разница в возрасте у них составляла год, не в этом дело...
        - А почему ты с ней не поехал? - голос Анемона был бесстрастен, но он не одобрял самодеятельности. - Я говорил вам держаться вместе.
        Торми закусил губу, явно желая избежать прямого ответа, но мозги у него работали быстро, и вот он уже придумал, как отвертеться.
        - Я хотел поскорей вернуться домой, у меня было предчувствие, что вам нужна моя помощь.
        - Твоя помощь? - озадачился Анемон, и тут же пожалел о сказанном.
        - И я не зря беспокоился! В закрытом подвале, в компании развязной девицы, вы пели непристойные песни, что плохо скажется на вашей репутации... Хорошо, что кроме меня об этом никто не знает.
        - Я не собираюсь больше петь никаких песен, так что о моей репутации тебе незачем беспокоится, - едва не заскрежетал зубами Анемон. Тут голова с похмелюги разваливается на тысячи кусочков, а он должен выслушивать о каких-то бредовых опасениях.
        - Да, но если герцог Миено узнает, что вы опять пели эту песню, ему это очень не понравится.
        - Какую песню? - насторожился юноша. Не может же быть, чтобы он опять её пел?
        Торми будто только и ждал, что разговор примет такой характер, и не без удовольствия начал:
        - Козёл Ле...
        - Ни слово больше! - Анемон схватился за висок, ибо кольнуло нехило, наверное, нервное. Он нахмурился. - Можешь быть свободен. - Лицо Торми преобразилось, сделавшись довольным, и тогда учитель добавил, тоже не без удовольствия, только мстительного: - Но прежде, полей цветы в саду...
        Когда ученик ушёл, Анемон откинулся на спинку кресла, задумавшись над тем, не слишком ли он был жесток с мальчиком, ведь полить цветы в саду, это дело ни одного и даже ни двух часов, а он наверняка устал с дороги. Получается, что пока Анемон отмечал в подвале непонятно что в компании со случайной девицей - а случайной ли?! - его ученик добирался до дому, всю ночь. Лайнерия поступила опрометчиво, но он наверняка как-то уговорил её отпустить его одного, у него и с ослом получится договориться.
        Мысли Анемона переключились на бутыль; и не то, чтобы специально, а как-то ненароком его взгляд упал на тёмно-красное. Та девушка, посетившая его вчера, Тея. . Ей определённо что-то нужно. Возможно ли, что она решила развернуть шпионскую деятельность и втереться в доверие? Правда методы у неё странные... обычно тем, кто бьёт сзади кирпичом по башке - доверять не стремятся. А ведь это было только начало. Потом она нацепила на него ошейник, разъяснив ему рабскую перспективу на будущее. Артефакт, надо отдать ему должное, был для Анемона в новинку. Он попытался найти о нём какую-нибудь информацию в книгах, но особенно не преуспел. И дело было не в том, что спал он сегодня не более пяти часов - успел только протрезветь, а вот выспаться... - и даже не в том, что у него болела голова - и как он подозревал, тому виной было не только излишне принятое на грудь, - юноша просто не знал где искать. "Наверное, стоит расспросить подробней её саму".
        - Да, точно, Тея должна обладать нужными знаниями, - пробормотал Анемон, целеустремлённо направляясь к заветной цели... Его руки потянулись к рубиново манящей жидкости...
        - АНЕМОН-СЕНСЕЙ!
        Из коридора раздался оглушающий ор ученика. Анемон поморщился. И в обычном-то состоянии от его голоса бывало уши закладывало, сейчас же возникло четкое ощущение, что на голову одели ведро и от души постучали шваброй.
        В комнату совсем не торопясь, вошел Торми:
        - Анемон-сенсей!
        Руки опускались - в прямом смысле, - ученик будто чувствовал, когда он приближался к бутыли, чтобы резко обломать.
        - Ну, зачем так орать? Что опять случилось?
        - Там... э-ээ-э... ваша гостья... - Торми забавно наморщил лоб, соображая как бы получше преподнести ситуацию, и наконец выдал: - Соседи...
        Гостья?! Ах да. Анемон в тридцать третий за утро раз поднес руку к шее и порадовался отсутствию ошейника. Все-таки она его сняла... Правда Анемон уже не помнил как, но возможно оно и к лучшему.
        - Ваша гостья принимает ванну, - объяснил Торми, засунув руки в карманы. - Я пошёл полевать цветы и вдруг вижу...
        - Ну и причем здесь я? И тем более соседи? - недопонял юноша.
        - Она принимает ванну в нашем пруду.
        Анемон, поглаживая подбородок, задумчиво разглядывал бутыль:
        - Надо пойти посмотреть. - И заметив удивлённый взгляд голубых глаз нахального ученика, уточнил: - Посмотреть, чтобы не утонула!
        "Что я несу? Какое к духам "утонула"? В этой луже и захочешь - не утопишься. Я же два раза пробовал..."
        Взгляд Торми стал еще более удивлённым.
        - Ну что стоишь? Идем, покажешь, что ты там увидел.
        Торми захлопнул рот, вытянул руки из кармана, и вышел за дверь.

***
        Анемон шёл за учеником по тропинке выложенной камешком. Благоухающие цветы всех немыслимых оттенков и сортов, и пышные кустарники сопровождали его на всём пути. Бодрящий наполненный цветочным ароматом воздух немного освежил голову.
        Небольшой пруд с водяными лилиями, возле которого приятно отдохнуть в тенёчке, расположившись в беседке неподалеку, находился за домом, в кольце кустарников. До него было рукой подать. И, тем не менее, когда Анемон добрался до места происшествия, Тея уже успела вылезти из пруда, и на четвереньках ползла к беседке. На её голове красовалась белоснежная лилия, запутавшаяся в волосах, а за ней тянулись зелёные ленты водорослей, зацепившихся за ногу. Белая меховая оторочка платья намокла, утратив былую пышность, а струйки воды, стекающие с девушки, вызывали желание выжать её, как только что выстиранное полотенце. Но всё равно, выглядела новоявленная знакомая на удивление привлекательно, как мокрый котёнок - такой жалкой и симпатичной.
        Особого вреда от затеи Теи выкупаться в пруду не было, но всё портили посторонние личности, набежавшие в сад. Голос одного из нежелательных гостей Анемон услышал ещё на подходе. Он принадлежал старикашке, являющемуся по совместительству не самым замечательным соседом. Для лучшего обозрения старый не поленился взгромоздиться на забор, и оттуда, махая клюкой, обещал наломать хребет почему-то Анемону, за то, что тот "ТАКОЕ сотворил с невинной девушкой!". Анемон так и не понял, при чём тут он, и что здесь вообще творится. Поблизости от деда, забравшись на дерево, из-за листвы выглядывал его внук сорванец, с любопытством разглядывая Тею, а может и её промокший наряд, который был весьма и весьма. Но хуже всего было то, что здесь присутствовала ОНА! Фанат своего дела, блюстительница нравов, охотница, уверенно загоняющая свою добычу в сети, непоколебимая, настойчивая, непреклонная, незабвенная, и жутко надоедливая, ярая поклонница своего идола, в лице Анемона Арахуэнте - Хамидорея Изящная! Аминь!
        Юноша едва не взвыл, заприметив эту хрупкую на вид девицу, отличающуюся жгучим нравом и мстительностью, но нужно было держать себя в руках, и он это прекрасно осознавал.
        Девушка не заметила его прихода; она была слишком занята, сверля убийственным взглядом соперницу, оказавшуюся на запретной территории, на которую без её ведома не должна ступать нога ни одной представительницы прекрасного пола. И в её хорошенькой головке, судя по всему, уже зрел план жестокого наказания нерадивой. Она сделала целеустремлённый шаг по направлению к намеченной жертве, и, наконец, узрела подоспевшего Анемона, который замер столбом у куста жимолости. С её лица сразу же слезло свирепое выражение рассерженной кошки, и в глубине карих глаз вспыхнули искорки обожания.
        - Что здесь такое происходит?
        Хамидорея кинулась было объяснять, но её звонкий голосок потонул в словесном бурном потоке старичка Аукубы; тот всё никак не унимался. Пришлось идти на решительные меры. Анемон снял очки и пронзительно поглядел в сторону обнаглевшего соседа. Расстояние в пятьдесят шагов до объекта не маленькое, но дедушку проняло: он застыл, как парализованный и свалился на свою сторону сада. - "Врождённая способность дана не для того, чтобы снимать старикашек с забора, но и так сойдёт" - Другое дело, что с дерева сорвался также и соседский внучок, только приземлился он в саду Анемона, как раз в виноградник, о чём известил характерный хруст. - "Немного не рассчитал"
        - Анемо-он, - сладко пропели рядом, и он узрел Хамидорею. - Сними очки ещё раз.
        Анемон нахмурился.
        - Ну, пожалуйста!
        - Прекрати, - осадил он её. - Лучше скажи, что ты делаешь в чужом саду?
        Девушка растерялась, закусив губу, глазки её забегали, но она взяла себя в руки.
        - А почему тебя не интересует что делает в твоём саду она? - указала Хами на мокрую как курица Тею.
        - С ней я разберусь позже.
        - Да?! В таком случае и со мной разберись позже, - сложила она упрямо руки на груди. - Меня ты, по крайней мере, знаешь, а вот кто эта, с позволения сказать, девица?
        - Её я тоже знаю, - пожал плечами Анемон.
        - Да, - подтвердил Торми, о существовании, которого юноша и забыл. - Они с ней пили в подвале всю ночь.
        Рука сама по себе возжелала отвесить ученичку подзатыльник, но... мимо.
        Хамидорея стояла с открытым ртом и округлившимися глазами:
        - Ка... как это понимать?
        - Я не обязан ничего объяснять, - спокойно молвил юноша. - Ты моя ученица и задавать подобные вопросы не должна. А теперь...
        - Ты привечаешь у себя какую-то мымру, поешь её, купаешь в своём пруду. Ты что любовницу решил себе завести?
        - Ты забываешься, Хамидорея. И заблуждаешься.
        - Неужели?
        - Я пока ничего такого не заметил, они только пели песни о козле Лелендоне, - опять вякнул Тормазнизио, находясь позади учителя на расстоянии пяти шагов. В целях безопасности.
        Анемон вздохнул и попытался взять ситуацию под контроль:
        - Торми! Принеси нашей гостье полотенце.
        Рыжая зараза имела наглость поинтересоваться:
        - Которой из, Анемон-сенсей?
        Мастер подавил, вспыхнувшее было желание придушить ученика, - кстати, в последнее время это давалось все легче, - и скорректировал указание:
        - Принеси нашей мокрой гостье полотенце. И не спрашивай какое, - добавил он, заметя готового растаять в улыбке Торми. - Что-нибудь из тех, что ты вечно пытаешься загрести себе.
        Мальчик еще пару минут постоял, переминаясь с ноги на ногу, уходить ему явно не хотелось, после чего свалил в указанном направлении. - "Одной проблемой меньше"
        - Чёрт!
        Пока он тут рассусоливал указания, Хамидорея засучив рукава своей блузки, топала к Теи с самым решительным видом. Он последовал за ней, не желая наблюдать членовредительства в собственном саду.
        - Ты кто такая? - достигнув цели, нависла над жертвой юная фанатка.
        В глазах Теи просквозило удивление, словно бы действующих лиц она узрела только сейчас. Девушка встала со скамейки и сладко потянулась.
        - Доброе утро, Анемон!
        - Какое к духам утро?! - взъярилась Хамидорея. - Да как ты смеешь приветствовать Анемона! Да для тебя он Господин Арахуэнте!! Ты его родственница? Нет. Подруга? Нет. Ты даже не его домработница! И не будешь никогда! Потому что я не допущу, чтобы в его доме работал кто-то красивее старой швабры!
        - С чего такие скоропалительные выводы? - вежливо поинтересовалась Тея, и её повело в сторону. - Может быть и да: я его двоюродная племянница.
        - Твоей физиономии я тут ни разу не видела, да и вообще, родственники и знакомые у Анемона все приличные, а ты... Разлеглась в пруду, позорище!!
        - Я топор искала. Кстати, Анемон, а где у тебя тут выход? Ищу-ищу, а его нигде нет.
        - Тебя же Торми за ворота проводил.
        - Это тот рыженький милый мальчик?! Я думала, он пошутил, и вернулась обратно.
        "Конец света!"
        - Не игнорируй меня! - завопила Хамидорея.
        - Да ну тебя! - повернулась к ней спиной Тея и куда-то поплелась.
        И тут началось. Хами напрыгнула сзади на соперницу и повалила на землю.
        - Я тут полотенец принёс, - с целой горой восхитительно махрового добра появился Торми. - Куда это?
        - Вон, - кивнул Анемон в направлении закипающей драки, потому что Тея мириться со статусом поверженной не собиралась. Затеялась борьба.
        Торми не долго думая - мальчик редко себя этим утруждал - вывалил всю кипу полотенец на головы сражающихся девиц, и тех накрыло махровой разноцветной нежностью.
        "Идиот!" - радостно подумал Анемон.
        Драка вроде бы поутихла, а потом... Возня в куче полотенец стремительно нарастала. Слышались проклятья и придушенные хрипы. Вокруг кучималы закружился Торми, азартно посвистывая и выкрикивая слова поддержки обеим девушкам. К нему присоединился соседский внучок с ободранными руками, коленями и лицом, но довольный. Потом мальчишки принялись делать ставки кто кого уделает, не обращая внимания на крики старикашки залезшего обратно на забор - вот ведь настырный! - который обещал своему внуку сладкую жизнь... "... обожди, только домой верни-ся, гадёныш!!!..."
        Анемон хватался за голову не понимая как можно урезонить весь этот беспредел. Орать как сумасшедший, чтоб прекратили, так его никто не услышит, а то и пошлют куда подальше. Да и надо ли ему, чтобы услышали, разбирайся потом с ними кто прав, кто виноват. И ещё примерзкое такое чувствишко, что на него всех лулонов и повесят, да с тем и отправят. А у него голова с похмелюги... ну вы знаете.
        - Торми. Торми! - позвал Анемон, но не удостоился ответа. - ТОРМИ! Что б тебя!! - повысил он голос на недопустимый в его состоянии уровень. В голове что-то взорвалось и расплылось по стенкам черепа.
        - Да, Анемон-сенсей! - тут же откликнулся ученик, весь в благородном порыве услужить.
        - Торми, - чуть слышно молвил Анемон, боясь пробудить ещё одну вспышку боли. - После... прибери здесь всё. Я пойду, вздремну.
        - А как же ваша подруга? Что делать с ней?
        - Она не моя подруга. И делать можешь с ней, что хочешь.
        Анемон зашагал прочь от пруда.
        - Делать что хочу? - последовал вдогонку вопрос.
        - Да. Только не убивай. А то вместо тебя, меня в суд вызовут.
***
        Сражение двух взъярившихся девиц продолжалось. Они кусались, щипались, царапались, старались выдрать друг у друга волосы, взаимно душили, и шипели, как разъяренные дикие кошки. Торми подивился тому, как они похожи. У обеих тёмные волосы, и темперамент зашкаливающий все мыслимые и немыслимые пределы, правда физическая подготовка у новой знакомой учителя явно выше, чем у её соперницы. Так что поставив на неё три медяка, Тормазнизио чувствовал себя в выигрыше. А уж как она ругалась, тут хоть записывай.
        - Тварь подзаборная!! Шкура нечесаная!! Что я тебе сделала?... - Дальше хрипы. Хамидорея не желала разжимать пальцы, хоть и была подмята под растрёпанную разозлённую девицу.
        Они покатились кубарем, то и дело меня место положения. Низ, верх, низ, верх. Хами одержала победу, оседлав бесстыдницу, и злорадно ухмылялась, когда её неуклюже смазали кулаком в глаз. Откачнувшись в последний момент, юная поклонница ослабила пальцы, и оказалась сброшенной на землю. Её жертва жадно втягивала в ноздри воздух, сурово взирая на обидчицу, и наматывая на руку голубое полотенце. Хамидорея занялась тем же самым, но видимо не понимала зачем. Надо бы предупредить их об аккуратности с махровыми дорогими принадлежностями, но кто сейчас будет слушать Торми. Обе драчуньи поднялись на ноги, и начали наступать друг на друга. Учительская "пассия" неожиданно остановилась.
        - Послушай, дорогуша, прежде чем продолжить, объясни какие у тебя ко мне претензии?
        Хами замерла на полушаге.
        - Чего не понятно? Ты Анемона соблазняла.
        - Пили вместе - да, пели тоже, бабушку его поминали, а соблазнять не входит в мои обязанности.
        - А всё остальное входит?
        - Не цепляйся к словам. Продолжим. - Голубое полотенце стремительно размоталось с руки девицы, и рванулась к противнице хлёстким ударом.
        Хамидорея поставила блок, и тоже размотала своё оружие.
        - Не хочешь сдаться? - предложила ей оппонентка. - У меня в запасе ещё целый арсенал трюков. Я и убить могу.
        - Угрозы на меня не действуют. Так бы и сказала, что у самой поджилки трясутся.
        - У меня? - Девица рассмеялась, показно задрав голову.
        Этим и воспользовалась Хамидорея, она сбила её с ног и попыталась связать полотенцем. Борьба продолжалась недолго, и вскоре собутыльница Анемона выскользнула, как уж из-под рук Хами, будучи мокрой, оттого и скользкой, и рванула изо всех сил недоброжелательницу за ногу, так что та расстелилась ковром. Дальше уже было делом техники, скрутить за спину руки девушки и связать многострадальным голубым махровым.
        - Да ты знаешь с кем связалась? - сквозь зубы прошипела Хамидорея, пытаясь лягнуть победительницу. - Тебя из города вышвырнут максимум через час, начинай упаковывать свою изъеденную молью рвань! Я лично прослежу, чтобы тебя волокли до ворот за волосы!
        - Следом ползти будешь? - Девица присела на корточки, и принялась вязать ноги фанатке.
        - Тебя накажут за то, что ты со мной сделала, и позор ляжет на всю твою семью!
        - Нашла чем пугать, мамочки мои! - усмехнулась "подружка" учителя, и деловито запихала сооружённый из оранжевого полотенца кляп в рот поверженной. Встала, и напоследок потрогала ту ногой. Хамидорея возмущённо замычала и начала извиваться, как змейка.
        Лумо неохотно расстался с тремя медяками, поставленными на кон, и недовольно бубня, скрылся в зарослях кустов; там где-то имелась возможность перелезть через забор и оказаться дома. Внук с дедом одного поля ягоды, обои скряжистые и прижимистые, оттого Тормазнизио и не дружил с Лумо: выгоды никакой.
        - Ты случайно не видел мой топор? Эй!
        Торми не сразу сообразил, что обращаются к нему, увлёкшись пересчитыванием монеток.
        - Не знаю, - пожал он плечами.
        Девица подняла с земли более чистое полотенце, и принялась вытираться. Как раз кстати, потому как она была не только промокшая, но и успела за время драки запачкаться - к мокрому земля хорошо прилипает.
        - Куда идти до ворот? - вопросила она. И Торми махнул в сторону. - Спасибо!
        Девица зашагала в указанном направлении, мальчик двинул было за ней - ему хотелось расспросить незнакомку о её неожиданном появлении в доме учителя, - но красноречивое мычание Хамидореи, принудили его остаться.
        - За что соседский мальчишка с тобой рассчитался? - стребовала ответ Хами, лишь только кляп покинул её рот. - Знаю вы спорили кто из нас одержит победу. Значит, ты поставил на неё.
        Торми почувствовал обиду в голосе девушки.
        - На неё. - К чему отрицать.
        Он развязывал "путы", не испытывая угрызений совести за свой поступок. В сущности мелочь. А приятно.
        - Ладно, забудем, - молвила почитательница Мастера, растирая освободившиеся запястья. - В следующий раз ставь на меня, я намерена выиграть у этой кикиморы.
        Мальчик неопределённо повёл плечами. И что с того, что Хамидорею Изящную он знает дольше, чем ту, из подвала, монетки-то с него возьмут.
        Девушка умылась в пруду, и воспользовалась одним из полотенец, приводя себя в порядок, пока Торми собирал банное добро с поля сражения. Там-то он и нашёл странный предмет, напоминающий большой браслет, сделанный из полупрозрачных молочного цвета пластинок с какими-то символами. Мальчик нахмурился, разглядывая находку.
        - Что ты там делаешь? - окликнула его Хамидорея, к которой он стоял спиной.
        - Анемон велел убрать беспорядок, - пояснил он, пряча браслет, чуть не выскользнувший из рук, в карман. - Ты ничего не потеряла? Может какой браслет?
        - Нет. А что?
        - Ничего.
        - Тогда я пойду.
        - Строить планы мести?
        - Вот именно. Пока!
        Мальчик проводил её улыбкой, помахав на прощание. Быстро собрал разбросанные полотенца, бегом отнёс их в дом, и снова выскочил на улицу. Если ещё не поздно, он хотел догнать знакомую учителя: его мучило любопытство.
        - Эй, ты, лис!
        Торми притормозил у калитки и обернулся на оклик. Из-за деревца вышла та самая девушка, которую он хотел догнать. За её плечом красовались два сияющих на солнце полумесяца топора. Нашла где-то.
        - Я не лис. Я - Торми.
        - А я Тея. - Протянула она ему руку, и он пожал её с чувством. - Сила есть.
        - Ещё бы. Я ученик Анемона.
        - Понятно. А кто эта сумасшедшая, которая набросилась на меня с кулаками?
        - Хамидорея, она без ума от учителя. И каждый кто положит на него глаз, её личный враг. Избежать этого можно только одним способом, вступить в Фан-клуб Изумрудные Глазки.
        - С чего такое название? - ухмыльнулась Тея.
        - С того, что у Анемон-сенсея глазки такого цвета.
        - Я не заметила.
        - Не удивительно. Он же всё время в тёмных очках.
        Тея оценивающе измерила смешливым взглядом мальчика.
        - Значит ученик. Ладно, пойдем, проводишь.
        День выдался на удивление жарким. Они брёли по пыльному, высушенному солнцем тротуару, а тёплый ветер гонял пыль под ногами. Волосы Теи высохли, и уже не напоминали жалкие пакли, покачиваясь в такт шагам девушки пышными растрепанными хвостиками. Она была симпатична и хорошо сложена, и знала об этом, нося соблазнительный наряд, состоящий из очень короткого обтягивающего платья и чулок с бабочками. Но наплечники и топорик за плечами, несколько обескураживали. Кто она, лулон разбери, такая? Наёмница?
        - А чем занимается твой учитель? - нарушила молчанья между ними Тея, в то время как Торми обдумывал, как бы расспросить её о той вещице найденной у пруда. Он подумал, что та вполне может принадлежать ей, только отдавать браслетик не собирался. Слишком загадочный.
        - Учит девушек ходить на высоких каблуках и танцевать.
        - И тебя тоже?
        - Меня нет. Я его индивидуальный ученик.
        - И что это значит? - посмотрела на него Тея.
        - Да так. Ничего особенного. Больше всех бегаю у него на посылках. Выполняю работу по дому. Сейчас вообще трудно. У нас даже домработницы нет, некому убирать и готовить.
        - Платить что ли нечем? Никогда бы не подумала, такой особнячок отгрохали.
        - Не в этом дело. Работать никто у нас не хочет. Боятся.
        - Чего? Анемона?
        - Призраков. И странностей всяких.
        - Каких?
        - Да тоже ничего особенного, - улыбнулся ученик Анемона. - А теперь можно мне спросить?
        - Валяй.
        - Как ты оказалась запертой в подвале с учителем?
        - Это всё проделки старого кренделя.
        - Магистра Тараканиана, - подсказал мальчик, и Тея нахмурилась:
        - Хотелось бы мне с ним потолковать о том инциденте с глазу на глаз. Больно проворный старикашка. Родственник?
        Торми кивнул:
        - Дальний. Очень дальний. А может и не родственник.
        - Вижу, ты осведомлён о делах учителя самым лучшим образом, - подколола Тея.
        - Я пытаюсь. Но сенсей, как бы это сказать, немногословен.
        - Я заметила. Ходит вокруг да около, а ничего существенного не говорит.
        - Угу. Давно его знаешь?
        - Вчера познакомились.
        - Не знал, что сенсей на такое способен.
        - На какое?
        - При первом же знакомстве приглашать девушку в дом, а потом спаивать. - И добавил чуть слышно: - Воспользовался нашим отсутствием, не иначе.
        - Ну, меня не так-то просто "пригласить", - возмутилась Тея, вероятно в словах Торми ей почудился подвох. И он там был. - Я сама пришла. У меня дело было с дедушкой Тараканианом, а он меня кинул и запер с Анемоном.
        - Какое дело? - оживился Торми.
        - Ничего особенного, - лукаво улыбнулась Тея, переняв привычку Торми уходить от прямого ответа. - А эта Хамидорея действительно обладает реальной властью в городе? - мастерски сменила она тему.
        - Сама нет, но её папаша мэр города, а через него она может тебя выставить из города, как любимая дочка. Так что, если она серьёзно за тебя возьмётся, тебе несдобровать.
        - Это мы ещё посмотрим, - решительно заявила Тея, и преградила Торми путь. - Я дальше сама доберусь. Спасибо, что проводил! - И потрепав его за щёчку, добавила: - Ты, правда, очень милый. А как мило покраснел.
        - Удачного пути! - отвернулся Торми.
        Вот ещё, чтобы он да краснел. Не дождётесь! - "Ну вот, забыл спросить насчёт браслета". - Торми обернулся, открывая рот, но девушки и след простыл. Он огляделся. На площади Серебряных Пятаков, куда привела его Тея, не было никого с топором за плечами, только чинно вышагивающие почтенные граждане города: женщины в длинных платьях и шляпках, украшенных цветами, мужчины в жилетках поверх рубах и штанах, заправленных в сапоги, и детишки им под стать. Тут и там клумбочки с весёленькими цветочками, миниатюрные деревца и красиво подстриженные кусты. Неброские вывески предлагают посетить кафе, булочные, кондитерские и прочие вкусные заведения. Всё слишком скучно и так привычно.
        Торми дошагал до фонтана изливающего звенящие струи хрусталя, и уселся на бортик. Достал из кармана браслет и впился в него глазами. Солнечные лучи, пронзая пластины, преломлялись и давали рассеянный бледно-жёлтый свет, золотившийся по краям. Он никогда не видел ничего подобного. Примерил на руку: слишком велик. Какое же надо иметь запястье, чтобы он подошёл? А если это вовсе не браслет? Приложил к шее, чувствуя, как плотно приникли к коже пластины, обжигая холодом, и. .
        Его кто-то схватил за руку, да так неожиданно, что он чуть не полетел в фонтан спиной вперёд. Жара жарой, а купаться в одежде некому не хочется.
        - Отдай это, пожалуйста, - раздался мягкий приторно-сладкий голосок из-под надвинутого на глаза капюшона.
        Торми уставился на фигуру, укутанную в бордовый плащ, так нелепо смотрящийся в знойный день, и попытался вырвать руку, в которую вцепились пальцы в чёрной перчатке. Подозрительно. Он отпустил один конец странного ожерелья, и свободной рукой ловко припрятал его в карман.
        - Не бойся, я не причиню тебе вреда, только спрошу кое-что. Не убегай, прошу.
        Торми медленно кивнул, избегая резких движений, и рука, затянутая в перчатку его отпустила. И тут он рванул от фонтана, подобно молнии.
        - Не дури, мальчик, - последовало ему в спину, такой нежно бархатный голос, что ноги сами остановились, и он повернулся к незнакомке.
        Она неторопливо подплыла - подол плаща мёл мостовую - и случайные прохожие провожали её взглядом, то ли удивляясь одежде не по сезону, то ли мягкости поступи.
        Мальчик не смог разглядеть её лица полностью, ему были видны только её розовые губки, сложенные в лёгкой улыбке, вызывающей доверие. Глядя на неё, в его воображении нарисовалась река, скованная льдом. Что бы это значило? Он ещё плохо разбирался в образах посещающих его при взгляде на человека. Учитель говорил, что со временем он во всём разберётся, и сможет лучше "читать". Пока же у Торми получалось определить точно - лжёт человек или нет. Незнакомка не лгала, но много чего недоговаривала.
        Убедившись, что мальчик не собирается никуда бежать, девушка шепнула следовать за ней, и больше не оборачивалась проверить идёт ли он следом. Торми шёл, ему было интересно узнать к чему такая таинственность, ведь не даром она скрывает своё лицо в тени капюшона.
        Вскоре он обнаружил, что его ведут в премиленькое кафе "Майский жук", где подавали самые восхитительные десерты: миндальное и ягодное мороженное со сливками и сладкой пудрой, фруктовое ассорти в сиропе, политое шоколадом, а уж пирожных с разными начинками и украшениями тут было не перечесть, глаза разбегались.
        Его провожатая велела ему занять какой-нибудь столик, а сама о чём-то потолковала с официанткой - молодой девушкой в аккуратном передничке и чепчике из-под которого выбивались светлые пряди. Торми разместился возле окна, хотя в большой зале и без того было светло. За соседним столиком о чём-то неторопливо рассказывала своей соседке пожилая женщина. Мимо пробежала чернявая официанточка, неся на подносе слоёный пирог, украшенный черникой. В знакомой, спокойной обстановке Тормазнизио расслабился, оказывается с тех пор, как его неожиданно схватили за руку, напряжение его не отпускало.
        - Прошу прощения, за моё обращение с тобой там, у фонтана, - присела напротив особа в бордовом плаще. - Мне неловко, что так получилось.
        - Всё в порядке, не бери в голову, - успокоил её мальчик. Он всё никак не мог разглядеть её глаза.
        Принесли чай, и пирожное, одно, для Торми: нежный бисквит с творожно-лимонным кремом и мармеладными дольками. Мальчик почувствовал вдохновение, берясь за серебреную ложечку, но, вспомнив, что он не один с разочарованьем отложил десертный прибор.
        - У тебя ко мне какое-то дело? - Он не собирался быть вежливым с той, что скрывает своё лицо, и нападает посреди улицы. Пусть говорит на чистоту с чем пришла; его одним пирожным не купишь. Хотя бы дюжиной что ли.
        - У тебя есть одна достопамятная вещица, откуда она у тебя?
        Торми печально вздохнул:
        - Ошибаешься, у меня ничего интересного с собой нету. - Выходило натурально, да только она видела её у него в руках.
        - Ожерелье с письменами. Ты его где-то нашёл? Оно же не твоё. Ты знаешь кому оно принадлежит? Ты его надевал?
        Торми хранил молчание. Он что, вляпался в какую-то историю? Тогда лучше помалкивать, но этот неторопливый, проникновенный голос призывал к ответу. Вместо разъяснений и увиливаний на стол брякнула кучка соединённых меж собой пластин, сверкнувших краями на солнце.
        Глава 3
        "Всё случается впервые..."
        Если хорошенько подумать,
        то жизнь не такая уж и плохая штука...
        Но и не такая хорошая, как можно было бы подумать!
        Тея
        Драцена имела покладистый, уравновешенный характер не склонный к конфликтам - внешне. Её неторопливый и мягкий голос, и манера держаться дружелюбно и непринуждённо, располагали к ней всякого попавшего в зону её влияния. К тому же она была крайне вежлива и сыпала своими "спасибо, пожалуйста, прошу, умоляю" и прочими словесными уловками с таким утончённым мастерством, что отказать ей в её просьбе было практически невозможно. И только Тею все эти либезения ни в коей мере не могли одурачить, она точно знала что хочет сказать Драцена со своим "будьте любезны" и всегда для себя мысленно доканчивала не высказанную мысль: "будьте любезны удавиться самостоятельно, чтобы мне не пришлось марать об вас руки".
        Ничего удивительного, что Тея не обрадовалась узрев на пороге бордовый плащ, в коей и облачилась незваная гостья, располагающе улыбаясь по случаю своего прихода. Тея вымучила из себя гостеприимное выражение лица, недоумевая с чем, собственно, к ней пожаловали, но ввиду того, что Драцена являлась её работодателем, сразу же выдала на гора, что у неё всё схвачено, и вскоре добыча будет при ней. Улыбка пришелицы стала невероятно милой, и Тея поняла, что жить ей осталось максимум десять секунд. При таком раскладе времени вполне хватает понять, что конца не избежать. Обычно хватало. Но Драцена неожиданно смягчилась, - если о ней вообще такое можно сказать, - и из её руки, высунутой из-под плаща, скользнула примечательная вещица, охарактеризованная Теей как - ошейник, на деле носящий название - дер'ан'таал, о чём девушка вспоминала, когда ей об этом напоминали. Воительница даже не попыталась обшарить себя на предмет ошейника, выданного ей для дела, который, как выяснилось, она успешно посеяла. Дер'ан'таал, удерживающийся на руке между средним и указательным пальцами гостьи, раскачивался, как маятник,
завораживая Тею своими однообразными движениями...
        Когда Тея очнулась, в комнате она была уже одна, и никакого "подарочка" в виде дер'ан-как-его-там - не наблюдалось. Оно и к лучшему. Ей от него проку ни на медяк, зато ответственности...
        Даже вспоминая о приходе Драцены, которое состоялось пару часов назад, вызывали головную боль. Хотя вариант, что неожиданная гостья была не причастна к нездоровью, тоже был рассмотрен.
        Обхватив ладонями голову, хорошенькая черноволосая девушка жалобно хныкнула и плюхнулась на кособокую табуретку всем своим видом грозившуюся развалиться от любого неосторожного чиха. Болезненно поморщась, красотка поставила локти на знававший и лучшие дни стол, и взглядом сочетавшем в себе подозрительность, раздражение и бездну жалости к себе любимой, уставилась на столешницу, словно оная одна могла ей дать ответы на все вопросы бытия.
        Хорошо, что Драцена не стала в деталях интересоваться о ходе операции, а то бы Тея попала в ещё более непривлекательную ситуацию, как будто мало того, что она потеряла драгоценнейший артефакт. (Кстати не ясно, каким образом он снова очутился у Драцены, да это, пожалуй, не сильно-то и волновало...)
        Один из животрепещущих вопросов стоял так: сколько времени у неё в запасе, прежде чем эта стервозного вида девица, повёрнутая на Анемоне, возжелает выпроводить её взашей из города? (Информация о родстве поклонницы с мэром конечно непроверенная - разве можно доверять ребёнку, да тем более такого возраста, как Торми)
        Другое что её терзало звучало не в пример острее: кто виноват в случившемся недомогании?
        Вся эта глупость произошла из-за банальнейшего отсутствия информации. Вернее - её явной недостаточности. А небольшая разведка обернулась ночной попойкой неизвестно с кем в подвале чужого дома и утренней дракой с истеричной/психованной девицей. Никогда еще в жизни Тея не проваливала задания, едва начав его! Но все случается впервые... Впрочем, сказать, что она что-либо провалила, тоже было нельзя, ибо и само задание, несмотря на конкретную цель, оказалось на редкость неопределенным по самой своей сути. Звучало оно очень просто: "Найти Зеленую Хризантему". НО! Вот это самое "но" заключало целую бездну препятствий главным из которых было то, что информация о том что эта самая Зелёная Хризантема из себя представляет - отсутствовала как вид.
        Феланда...
        Тея приехала в этот небольшой городишко чуть больше недели назад и за этот небольшой промежуток времени уже начинала его тихо ненавидеть. Апельсиновые и мандариновые деревья, посаженные на солнечных тихих улочках и маленьких припыленных площадях с крошечными фонтанами на оных, вкупе с неторопливо вышагивающей почтенной публикой неизменно нагоняли тоску на деятельную натуру девушки. Некоторое оживление в жизни города наблюдалось лишь к вечеру, на узеньких и кривеньких улочках, в захолустных кварталах, где собирались сомнительные личности, и где становилось как-то даже слишком оживленно, что мало способствовало созданию хорошего мнения о городе. Установившаяся как раз со дня её приезда утомительная жара с иссушающим ветром, поднимавшим тучи мелкого песка и пыли только усугубляли ситуацию. "Если такое здесь в начале мая, то что же будет летом?
        - Девушка ужаснулась. - "СТОП!!! Я что, собралась уже оставаться здесь до лета?! Нет, этого нельзя допустить!".
        - Никак нельзя! - добавила она, сопроводив возглас ударам кулака по столу и резко вскинув голову. О чем немедленно и пожалела. Стол, как можно было бы ожидать не развалился, а вот табуретка... табуретка - да.
        Лёжа на полу поверх развалин табурета, Тея размышляла: стоит ли считать сей унизительный инцидент последней каплей переполнившую чашу её терпения или в чашу сию еще что-нибудь влезет? Может, смысла и практической пользы в этих размышлениях было и не много, но зато плакать больше не хотелось. Да и злость слегка поулеглась.
        А ведь вчера вечером все так хорошо начиналось! Тея наконец-то нашла хоть какую-то зацепку способную привести её к таинственной Зеленой Хризантеме. И это через неделю осторожных расспросов, наблюдений и анализа всех подцепленных слухов по крайне сомнительным заведениям, где имела обыкновение скапливаться, распространяться и продаваться самая разнообразная информация. Честно говоря, к концу недели девушка всерьез начала сомневаться, что в Феланде вообще хоть кто-нибудь слышал о Зеленой Хризантеме, пока она не забрела в своих поисках в соседнее с её гостиницей заведение столь же сомнительного толка и тем же, собственно, кругом деятельности. За кожаный мешочек, туго набитый серебряными монетами, с которыми Тея рассталась не без сожаления, ей выложили, что, дескать, есть тут один старичок, и не абы кто, а сам Магистр Тараканиан! - имеющий репутацию торговца самым редким товаром, - и у него вполне может заваляться Зелёная Хризантема. Девушка уцепилась за новую информацию, как мелкая колючка к штанам, обрадованная, что дело сдвинулась с мёртвой точки. И развесила уши, как последняя дура, готовая
поверить во всё, чего бы не наплёл информатор, лысой мужичок с чёрным чубом, в синем длинном кафтане. Почувствовав эту перемену к лучшему, для себя, Чуб - как прозвала его впоследствии Тея - не смог удержатся от искушения, и приплёл ещё несколько сведений, разумеется за отдельную плату: якобы Тараканиан ждёт Товар с доставкой на дом. Затаившись у дома Арахуэнте (дабы не разминутся с Товаром), куда препроводил её любезный Чуб за несколько серебряных, она внимательно наблюдала за всеми подходами к особняку, и уже вся извелась, - её не смог успокоить даже мерный звук обтачиваемого железа, поэтому пришлось бросить точить топор, - как у калитки появился высокий мужчина с кулём под мышкой. Девушка восприняла его, как праздник, и метнулась следом. План был по-детски прост: оглушить носителя куля, и скрыться в вечерних тенях. Однако же, нырнув в дом, почти следом за мужчиной, она потерялась. Как можно потеряться в доме, пусть и не знакомом, Тея никак не могла себе объяснить. Только приглушённые голоса, которые раздавались из подвала, помогли ей сориентироваться, и она поспела к концу передачи Товара. Старик
же оказался пронырливым, сумел вырваться из её "цепких лап" и удрать.
        Решив на этот раз действовать наверняка, чтоб ни у кого не было шансов уйти от расправы, а также не забывая о своей первоначальной и туманной цели, девушка решительно соскреблась с останков табуретки и меньше чем за полминуты составила по истине гениальный план. По крайней мере так ей казалось.
        Достав из-под кровати видавший виды пропыленный чемоданчик и запихав ногами на его место дрова бывшие некогда табуреткой, Тея, довольная собой, вывалила его содержимое на кровать. Выудила из получившейся кучи хлама, и вполне приличной одежды, малость потрепанный парик сложно определяемого цвета и рассмотрела его со всех сторон. Наконец удовлетворенно кивнув своим мыслям, девушка приступила к следующей части плана. Отчасти даже наиболее важной на данном этапе.
        Она спустилась вниз, нашла хозяина заведения, в коем обреталась последнюю неделю, и, позвякивая у него перед носом монетками вожделенного достоинства и чеканки, завела беседу. Беседа получилась крайне интересной, содержательной и информативной. Тея одновременно обрадовалась, ибо полученные сведения обещали непременный успех её плана и подтверждали болтовню Торми, и глубоко задумалась, настолько, что даже безропотно отдала в протянутую ладонь всю плату за проживание, чего изначально делать вовсе не собиралась.
        Вернувшись к себе, девушка собрала вещички и слегка привела себя в порядок, после чего вновь спустилась в общий зал и преисполненная довольством вышла под палящее солнце Феланды.
        Следующим пунктом плана шло посещение лавки старьевщика, где Тея впервые в жизни собиралась приобрести поношенную одежду.
        Возвращаться в гостиницу в ближайшее время она не собиралась.
* * *
        Анемон пребывал в задумчивости.
        День плавно переходил в вечер, и теплые лучи предзакатного солнца приобрели густой оранжевый оттенок, заливая золотом все к чему прикасались. Они, проникали через распахнутое окно - размером до самого пола, - сквозь слои зеленых, желтых и белых прозрачных занавесей, наполняя комнату с зелеными стенами и светлой мебелью, янтарным светом, создавая непередаваемое ощущение застывшего в вечности мгновения. Они золотили молочно-белое блюдце и полупрозрачный фарфор чайной чашки, кожу рук сидевшего в низком удобном кресле Анемона и зажигали искры в длинных блестящих прядях волос. Они играли на гранях хрустальной вазы с кремово-желтыми нарциссами так и не поставленной на чайный столик, но прекрасно смотревшейся и на полу возле него, и словно сконцентрировались, превратившись вдруг в жидкость в чайной чашке в руках Мастера сидящего за столиком.
        Наклонившись чуть вперед, Анемон пристально разглядывал прозрачный, приятно теплый, удивительного янтарного оттенка напиток. Точнее, он просто не мог оторвать глаз от чаинки плавающей на поверхности - смотрел на неё и хмурился. - "Всплывшая чаинка - к удаче...". - Почему-то эта мысль вовсе не вызывала радости. - "Странно".
        Анемон еще больше нахмурился, вздохнул и отставил чашку с чаем обратно на стол, едва не опрокинув на полдороге нарциссы.
        День выдался хлопотным и довольно неприятным. И не смотря на чарующее спокойствие вечера, некоторые факты не давали насладиться его тишиной и безмятежностью в полной мере. Пожалуй, даже одним из самых настораживающих фактов и было как раз эта тишина. Возникало сразу два вопроса одинаковой степени важности: первый - где дядюшка Тараканиан? Второй - где Торми? Впрочем, их номера вполне можно поменять местами: эффект присутствия/отсутствия хоть одного из перечисленных, хоть обоих вместе взятых - примерно одинаков. То есть, с тем что они успеют натворить в доме или вне его - разбираться придется и так и так Анемону, но в доме было как-то предпочтительнее, ибо если в доме ему приходилось иметь дело максимум с уничтоженной комнатой, то вне его жертвами могли стать люди, что было гораздо проблематичнее.
        Третий вопрос беспокоивший Анемона для него лично тоже был не маловажен. А именно: его интересовало КАК в сад попала Хамидорея, ведь замки на воротах, калитках, запасных дверях были сменены буквально на прошлой неделе, потайные лазейки заделаны и вообще поставлен новый капитальный высоченный забор через который ни одна нормальная хрупкая и нежная девушка, да и не хрупкая, и не девушка тоже, перелезть не в состоянии?! Появление этой особы возле его пруда не предвещало ничего хорошего для его дальнейшей личной жизни. Ибо если она рядом, то о какой бы, то не было личной жизни можно забыть... - "Хотя какая тут личная жизнь..."
        Волнующей проблемой был вопрос порядка в доме и приготовления пищи, ибо ни за какие деньги никто не желал здесь работать - это было опасно для психики, здоровья, благополучия и жизни. Хотя вообще-то еще никто из работающей тут прислуги не умер, хотя некоторые стали заикаться... Вот после пары таких случаев не совсем хорошая слава об этом доме распространилась и за пределами Феланды...
        Еще Анемону было интересно, что и с кем он пил накануне и куда все-таки Торми подевал Хамидорею и Тею. Последние вопросы постоянно всплывали на задворках сознания, но как-то лениво и эпизодически, скорее для порядка.
        Да и вообще, молодой человек очень старался ни о чем не думать и просто наслаждаться приятным вечером, чаем и обществом белого кота, лениво развалившегося на подушках соседнего кресла принадлежащего лично коту. Обществом друг друга они наслаждались во взаимном молчании уже второй час. Анемон периодически подливал ароматный зеленый чай себе и коту, вздыхал, перечитывал маловразумительную записку оставленную его учеником, снова вздыхал, рассматривал нарциссы, расписные веера развешанные на стенах, пейзаж за окном, чай, свои руки и косился на кота, словно хотел у него что-то спросить, но никак не решался. Кот только щурил разноцветные глаза, мурчал и поудобнее растягивался на подушках, пренебрежительно взмахивая хвостом на остывающий чай.
        На самом деле Анемону действительно было любопытно: где вышеупомянутый кот шлялся всю неделю явившись лишь сегодня после обеда, и зачем они тут сидят? Вот именно что по принуждению, так как при малейшей попытке человека покинуть комнату, животное сильно возмущалось: громко и противно мяукало. Пришлось пить чай и сидеть тут... А то мало ли что этот котяра мог выкинуть... Он ведь тоже был необычный...
        Их идеалистическое времяпрепровождение и романтичную тишину роскошного золотого вечера нарушил мелодичный звон дверного колокольчика, означавший, что кого-то зачем-то принесло к вратам сего дома. Молодой человек поморщился, ибо только начал входить во вкус пятой чашки чая, и дождавшись повторного звонка, нехотя нацепил свои темные очки. Переглянувшись с котом и получив позволение покинуть пределы комнаты, Анемон не торопясь пошел выяснять, кто это там такой смелый и с чем пожаловал.
        Пройдя пугающих размеров и обстановки холл, он вышел на улицу и по широкой вымощенной светлым камнем дорожке, очень не спеша пошел к черным воротам являющимися парадным входом в дом Арахуэнте. Казалось каждый шаг он делает все медленнее и неохотнее, взгляд не глядя скользил по цветочному бордюру: сине-фиолевым и голубым анемонам, снежно-белых ирисам в лучах золотящего все солнца. В голове проносились тысячи мыслей: кто, зачем, а не проще ли просто не открывать, а если там Лайн, или Торми, или, что много хуже, Хамидорея..., а если просто курьер со срочными письмами... или... - "А... да собственно, может быть все, что угодно!". - Раздраженно махнув рукой на собственную удручающую нерешительность, столь ему не свойственную, Анемон решительно ускорил шаг. И споткнулся, едва не упав, о кота, решившего тоже приветить незваных гостей.
        - Хамло! Э.., прошу прощения, Хамелеон, - осознав свою ошибку поправил себя юноша, глядя на четко реагирующего на грубости в свой адрес кота.
        Хамелеон уселся посреди дороги и щурился золотым глазом на него, раздраженно помахивая хвостом. Но колокольчик зазвенел вновь, призывая к действиям и кот, не долго думая, с разбегу запрыгнул Анемону на плечо, пребольно вцепившись когтями. Мастер поморщился, но промолчал, лишь поудобнее усадив кота на его "насесте" (хотя одним небесам известно как он там умудрялся усидеть), преодолел четыре оставшихся шага и открыл таки дверцу.
        За дверями стояло лицо женского пола... кажется...
        Кот ошеломленно мявкнул.
        Определенно женщина, даже и не старая, как показалось сначала, хотя ее возраст понять было проблематично. Просто волосы под неопределенного фасона шляпкой были странного серо-рыжего оттенка, словно обильно припорошенные пылью. Да и э... лицо. . просто слишком бледное. Болезненно белое, вообще-то, синевато-желтое, упорно навевающее мысли о трупах, но в принципе вполне терпимо. Губы сжаты в столь тонкую линию, что кажется будто их и вовсе нет. Узенькие очечки на прищуренных темных глазках. Все остальное тело по самые уши закутано в строгое аккуратно отглаженное черное платье. Руки в перчатках, что смотрится несколько дико по такой жаре, - впрочем, сам он тоже в перчатках, так что, не ему придираться. Увесистый черный саквояж. Черные ботинки на очень толстой подошве.
        В принципе всё, приемлемо, но слегка страшно.
        Пол минуты вполне хватило Анемону, чтобы поразиться черно-белому явлению, более-менее разглядеть новоприбывшую, и даже собраться с мыслями настолько, чтобы вежливо поинтересоваться:
        - Здравствуйте. Вы не ошиблись домом?
        Женщина нервно передернула плечами, еще больше сузила глаза, и, как ему показалось, высокомерно осведомилась:
        - Это дом Арахуэнте?
        Голос её был неожиданно низким.
        - Да.
        - Тогда, нет. Не ошиблась.
        Анемон переглянулся с котом, не понимая, что этому чуду понадобилось в его доме. Возможно это новая знакомая Тараканиана, или дальняя родственница понаехавшая навестить родню, что являлось само по себе удовольствием не из приятных. Он даже подумал, что несколько поторопился, сознавшись, что дом принадлежит Арахуэнте, однако же, идти на попятную было поздно. Оставалось выкручиваться каким-то другим способом.
        - Слушаю вас? Что вам угодно? - вежливо поинтересовался он, с приятной улыбкой.
        Гостья не оценила, нахмурив сросшиеся брови, что сделало её лицо далеко не симпатичным, если не сказать, что оно стало... жутким. Расчищая себе дорогу чёрным саквояжем, она бесцеремонно отпихнула Анемона в сторону, шагнув на бледный камень дорожки, и прошла вперёд.
        - Позвольте! - взмахнув рукой, кинулся на перерез Анемон. Бесцеремонность пришелицы была поразительна. - Я не ждал никаких гостей!
        Женщина остановилась, вперив в него пронзительный взгляд мутно тёмных глаз, напоминающих застарелую вязкую тину болота. Её взгляд казалось, измерил его до унции, просканировал с точностью до атома, и её губы, скривившиеся в вялой улыбке, заставили его поверить, что ей стало известно даже о цвете его нижнего белья. Будь на её месте прекрасная девушка, то щёки Анемона сию минуту бы заполыхали жаром, но эта особа...
        Щёлкнул саквояж, подставив тёплым лучам солнца холодную глубину нутра, и на свет рукою незваной гостьи была извлечена пожелтевшая бумажка с потрёпанными краями, весьма неприглядного вида. Сунув её под нос Анемону, она сразу же её отпустила, и юноше, не успевшему вовремя среагировать, пришлось ловить её не лету, что повлекло за собой ряд неприятных последствий: кот не удержавшись на плече - где доселе располагался, - соскочил вниз, но прежде чем окончательно сорваться, пребольно вцепился когтями. Анемон охнул от неожиданности, и весьма неуклюже подхватил и без того настрадавшейся лист бумаги.
        Женщина ничего не сказала, защёлкнув свой саквояж с характерным звуком.
        Анемон расправил плечи, и как можно аккуратней развернул предоставленный ему документ, в чём он сразу же и убедился. В нём значились личные данные некой неизвестной Анемону госпожи, которая родом была из Вриезии, и училась в Школе Святого Каллистемона, кою с успехом и окончила. Дважды была замужем, при том, что оба раза оставалась вдовой. Детей не имела. Какое-то время работала преподавателем в сельской приходской школе, а теперь занималась "ХЗ" чем. По крайней мер напротив графы "Настоящая работа" стояло аббревиатура - "ХЗ".
        Анемон искоса глянул на гостью, занятую разглядыванием анемонов на клумбах, снова прочитал имя, указанное в документе.
        - Полагаю, вы и есть госпожа Мазахака Бильбергия?
        - Именно так, - ответила она, не отвлекаясь от своего эстетического занятия.
        - И ваша должность?..
        - Хозяйственная Занятость. Одним словом я ваша будущая домработница, - торжественно объявила она. И шагнув вперёд, наступила на хвост мирно рассевшегося у ног Хамелеона. Издав ужасающий дикий ор, кот выдрал пострадавший хвост, и белой молнией шмыгнул в кусты. Не приходилось сомневаться, что этого он ей никогда не простит, и припомнит самым жестоким образом.
        Захлопнувшаяся от дуновения ветра калитка, застала Анемона врасплох. Мураши пробежались по его спине, словно кто-то холодной рукой дотронулся до кожи. В этой Мазахаке было что-то неумолимое, как снежный ком котящейся с горы, и ужасающее, как дно колодца в безлунную ночь. Анемон кинулся вслед за непредвиденной на сегодня домработницей, на ходу соображая, как поступить дальше. Он ещё не определил своё отношение к данной ситуации. Но точно знал - она его не радует.
***
        Тея очень надеялась, что не перестаралась с образом, но от намеченного плана отступать в любом случае не собиралась. "Проявить твердость и выиграть битву!" - такова была её основная мысль, которая её поддерживала и укрепляла моральный дух.
        Итак, несмотря на то, что её руки подрагивали, она смело дернула за веревочку дверного колокольчика. И даже не один раз. В результате проявленной - на первом этапе плана - твердости, ей даже открыли дверь.
        Признаться, зрелище за этой дверью открылось весьма примечательное, хотя девушка в принципе знала чего ожидать, и все же... её слегка покоробило.
        Она помнила эти белые сапоги на шпильке (а если честно, они были главными фигурантами её болезненных воспоминаний о пьянке в подвале), но при закатном освещении, на более-менее трезвую голову, ещё не разглядывала. А это было ошеломляюще. Да ещё и белый кот на плече одетого в зеленые цвета молодого человека с удивительно изящными чертами лица и легким налетом надменности в движениях. - "Анемон" - узнать в нём своего недавнего собутыльника было непросто. Да ей раньше до него и не было никакого дела... особенно там, у пруда, когда в висках стучало отбойными молотками, а взгляд затуманивала пелена подступающего, но ещё не наступившего сна. - "Теперь ясно из-за чего дочка мэра слюну пускает... а вернее из-за кого. И не то чтобы красавчик, но..."
        Тея решительно взяла себя в руки, и...
        Источая из себя холодную неприступность и ужасающую неприглядность, с блеском провела наступательную кампанию и проникла на территорию предполагаемого врага, ну если точнее, то кандидата в добровольные помощники по поиску ЗХ (что б никто не догадался), который о своей предполагаемой роли ни сном, ни духом. "Пусть радуется неведению, пока может". Но радужные перспективы и довольство собственной особой слегка омрачил отдавленный кошачий хвост. "Что за вездесущая живность?!" Все то время пока девушка в своей новой роли следовала к дверям весьма примечательного дома, с весьма примечательными жильцами, она чувствовала спиной взгляд злобно горящих из кустов глаз. "Похоже, стороннего вмешательства не миновать".
        Тея уже взялась за ручку входной двери, когда хозяин дома наконец-то опомнился:
        - Госпожа Билль-бергия!.. - юноша догнал ее и еле отвоевал дверную золочёную ручку, из рук вцепившейся в неё девушки, после чего любезно распахнул перед ней дверь: - Прошу!
        Он даже дружелюбно улыбнулся.
        Тея постояла с минуту, изображая невесть кого и созерцая стремительно увядающую улыбочку оппонента, и величественно молвила:
        - Благодарю! И можете звать меня - госпожа Мазахака. Люблю лаконичность.
        Улыбка увяла окончательно и бесповоротно.
        - Как пожелаете...
        В неоконченной фразе так и чувствовалось продолжение: " ...а может не стоит?". Однако любезность следовало соблюсти, и, смело прешагнув порог, Тея оказалась в очень странном месте. Девушка даже обрадовалась, что накануне в темноте не успела особо ничего рассмотреть, и поняла, почему с такой легкостью заблудилась (она вроде бы никогда не страдала топографическим кретинизмом). Пять разных лестниц в трех разных направлениях, колонны и запыленные скульптуры, частью занавешенные простынями, осколки и черепки огромных ваз на мраморном полу цвета морской волны с выложенным черно-белым узором, совершенно терявшимся под покрывающим его многоцветьем разнообразного мусора из поломанной мебели, высушенных цветов, пожелтевшей бумаги и серостью пыли. Сквозь разноцветный витраж на зрелище вселенского запустения эффектно падали рассеянные зеленые, голубые и желтые солнечные лучи, придавая разгрому черты удивительной завершенности. Тея судорожно сглотнула, начав догадываться, что слухи об ЭТОМ доме и в половину не отражают правды. Анемон небрежно отодвинул ногой мешавшийся лазурно-голубой черепок и непринужденно
пояснил:
        - Вообще-то в этой комнате не убиралась ровно полтора месяца, после того как мой многоуважаемый дядюшка решил, что обстановка этого помещения крайне угнетает его и не разнес тут все... В общем прибраться он тоже не разрешает, говорит, что еще не готов новый дизайн... А нам тут приходится... Но, в остальных комнатах почти все нормально... особенно в некоторых, - юноша непонятно чему нахмурился, но потом вновь оживленно почти улыбнулся. - Вам совершенно не стоит беспокоиться, кухня, например, теперь вообще в превосходном состоянии, а также оранжерея, все ванные комнаты, чердак и подвал... был...
        Тея уже начала подумывать о том: столь ли уж блестящ ее план, и не плюнуть ли на все и унести отсюда ноги, огрев на прощанье саквояжем подозрительно оживившегося хозяина дома? Но Анемон похоже вошел в роль и найдя какую-ту выгоду в создавшемся положении, в чем девушка совершенно была уверенна, потащил надменную будущую домработницу по одной из лестниц куда-то наверх.
        - Знаете, госпожа Мазахака, вам стоит с часик отдохнуть. Сейчас я отведу вас в вашу комнату, а потом, покажу дом, и мы все внимательно обсудим, и напишем круг ваших обязанностей и наших обязательств. Составим контрактник, чтоб все как положено, где все будет указано: что, где, как и за сколько. - Тея покосилась на расписывающего "что и как" молодого человека, но никаких тревожных намеков не заметила. - Подпишем контракт и тогда... ну да тогда... А, собственно вот мы уже и пришли.
        Пара стояла перед затейливо украшенной дверью с вставками инкрустированного розового дерева в довольно темном коридоре. Анемон вновь любезно распахнул двери и едва не втолкнул девушку внутрь; на секунду зависнув на пороге, велел чувствовать себя как дома, и немедленно скрылся, захлопнув за собой дверь.
        Несмотря на то, что комната была более чем приличной, едва ли не роскошной, с леотской* лакированной черно-голубой мебелью, светлым шелком на двух больших окнах, двумя картинами кисти Майна, (и даже почти не пыльной), - в Тее моментально поселилось чувство, что она угодила в хитроумную ловушку, из которой не так-то просто будет выбраться. Но девушка быстро справилась с тревогой и, достав из саквояжа топор, нежно провела пальчиком по лезвию и хищно улыбнулась.
        В конце концов, все случается впервые...
        Глава 4
        "Жизненные обстоятельства"
        Оно нагрянуло внезапно,
        Когда его никто не ждал.
        Торми
        Прохладно. Почти холодно. Беззвучная, серая тишина рассвета, медленно вырывает из цепких объятий сна. Удивительно, что беззвучие способно разбудить... Хотя тишина ли?.. беззвучие?..
        Тепло... слишком близко к лицу. Да... Чье-то дыхание чувствуется кожей...
        Дыхание ?!...
        Черные изогнутые ресницы вздрагивают, трепещут крыльями бабочки и резко распахиваются, являя миру бездонную сверкающую синеву голубых глаз.
        Глаза в глаза. Сонная лазурь небес против непроглядной темноты ночи, вспыхивающей искрами безумия. Сосредоточенное сопение буквально в сантиметре от собственного лица.
        - Хамидорея! Что за мерзкая у тебя привычка пугать еще не проснувшихся людей?! - Торми с раздражением отодвинул в сторону лицо темноглазой девушки и, зевнув, принял сидячее положение. До дома он так вчера и не дошел, решив, что скамейка на маленькой уютной площади в тени огромного дуба тоже вполне подойдет, чтобы выспаться. А всё почему? Да потому что некоторые из того десятка пирожных, которые он выторговал у незнакомой леди в плаще, пожелавшей остаться инкогнито, на ту неясного предназначения "удавку", - оказались с кремами, в состав которых входили ликёрно-коньячные добавки...
        Хамидорея изящно поморщилась - за что видимо и получила свое прозвище - и, раздраженно вздохнув, села рядом с мальчиком на скамейку. В руках она держала небольшую корзинку с украшенной лентами и фиалками ручкой. Из-под прикрывавшей ее содержимое льняной салфетки исходил аппетитный запах свежей выпечки. Потянувшийся было на запах, Торми немедленно получил устное уведомление, сказанное весьма строгим голосом:
        - Это не тебе! Кремовые булочки и черешня для Анемона-сенсея!
        Мальчик обиженно надулся и покосился на алое солнце, едва оторвавшееся от земли в стылые небеса. Полупрозрачные усики тающего тумана обвивали щиколотки.
        - Можно подумать, что я это не поем. Все равно ведь он сначала дает пробовать мне. Жадина.
        - Вовсе нет. Просто это для Анемона. Понимаешь?
        - Нет.
        - Ну и не надо.
        Торми помолчал с минуту, наблюдая медленный восход светила и отмечая его насыщенный цвет - предвестник смены погоды и дождей, столь долгожданных в изнывающей от жары Феланде. Легкий ветерок принес пару кремовых лепестков отцветающих яблонь и погонял их по пустынной площади. Немного зябко. Торми поёжился и зевнул.
        - Зачем ты пришла?
        Хамидорея вскинула руку, убирая прядь волос от лица, как всегда изящно, чем ужасно напомнила ему сенсея, и спросила:
        - Как ты думаешь, чем он сейчас занят?
        Торми пренебрежительно фыркнул, и раздраженно кивнув на чуда рассвета, безапелляционно заявил:
        - Медитирует!
        - Я серьезно! - с невозможной серьезностью подчеркнула Хамидорея.
        - Все равно медитирует! - настаивал на своем Торми.
        Девушка тяжело вздохнула и, нахмурившись, уставилась на корзинку на коленях. Пока она молчала и с угрюмым видом рассматривала вышитые на салфетке колокольчики, Торми успел два раза зевнуть, и, пытаясь прогнать сонливость, вскочил и немного попрыгал вокруг скамейки. Придя от такой импровизированной зарядки в прекрасное расположение духа, мальчик остановился перед девушкой и, уперев руки в бока, надменно повелел:
        - Все, вставай! Нечего тут рассиживаться, я уже почти проголодался!
        Его сияющая улыбка не особо взбодрила Хамидорею, но она все же поднялась, и с достоинством разгладив короткую темную юбку, слегка улыбнулась, едва приподняв уголки губ.
        - Ну, пошли!
        Неспешно проходя мимо ажурных кованых оград и еще по-весеннему нежной зелени, ранним утром, наполненным ароматом тысяч отцветающих деревьев, в лучах рассветного солнца, колоритная парочка предпочитала упорно молчать. Каждый думал о своём. Пройдя пару кварталов, Торми резко надоело лицезреть красоты природы, и он озадаченно нахмурился, прекратив напевать мотивчик уличной песенки.
        - Хамидорея?
        - Мм?
        Мальчик немного помолчал и, засунув руки в карманы, все же спросил:
        - Хамидорея... А чего ты так в сенсея вцепилась-то?
        - Тебе-то какое дело? - недовольно выдала девица.
        - Ну я просто не пойму! - с детской непосредственностью упорствовал Торми. - Ты ведь очень симпатичная девушка, не глупая, богатая и интересная во всех отношениях... Дочь мэра, в конце концов! И сенсей? Ты же его просто преследуешь! Фанаток организовала, завтрак с утра каждый день кто-нибудь приносит... Нет, я, конечно не жалуюсь на это, но... Чего ты хочешь? Неужели у тебя совсем нет поклонников? И твой отец... его, что совсем не волнует твое поведение?
        - Ты что, правда, не понимаешь? - с видом оскорбленного достоинства поинтересовалось Хамидорея.
        - Лулон! Неужели ты действительно его любишь? - почти в ужасе спросил мальчик, невольно остановившись.
        Девушка тоже остановилась и повернулась к нему лицом.
        - Ха! Не будь наивным. Не отрицаю, Анемон чудо как хорош собой, а перед его взглядом вообще невозможно устоять... - Хамидорея даже мечтательно прикрыла глаза. На пару секунд. И деловито продолжила: - Но дело-то не в этом. Говоришь, поклонники? Ну да, есть. Находится немало желающих увидеть меня в качестве своей жены. Все так как ты говоришь: я красива, богата, мозги вроде имеются, дочь мэра, в конце концов... Характер, правда, тяжеловат - я это с удовольствием признаю. Еще я капризна, несносна и неуправляема. Но, несмотря на все это, у меня создается впечатление, что каждый второй холостяк в этом городе, да и не только в нем, считает своим долгом просить моей руки у отца. Попадаются даже вполне приличные кандидаты, которым не особо-то и нужны все выгоды брака со мной. Мало кто из них интересуется моим мнением. Но это меня тоже устраивает. Я не против идеи политико-экономических взаимовыгодных договоров по странному недоразумению именующимися браком. Вот только никому из них ничего не светит.
        Распалившись своей речью, девушка говорила все громче и эмоциональнее, начав размахивать руками, и едва не огрев корзинкой пару раз, уже трижды пожалевшего о своей настойчивости Торми. Она шумно вздохнула и откинула за плечи темные пряди волос. Слегка напуганный неожиданным монологом и фанатичным блеском в глазах, мальчик все же не мог заставить себя заткнуться:
        - Почему?
        Хищный собственнический оскал сопровождал ответ.
        - Потому что, как дочери мэра мне прекрасно известно, что никто из них не сравнится с Анемоном Арахуэнте, Стражем Империи, Мастером Ордена Цветов, обладателем большей части земель Феланды и близлежащих территорий... - Хамидорея как-то задумчиво шмыгнула носом и разражено продолжила, - и еще наверняка много чего, о чем я еще толком не знаю. Но одних этих фактов хватит, чтобы папенька смотрел сквозь пальцы на практически все что угодно творимое мной, ибо до тех пор, пока целью является Анемон со всеми его титулами, званиями и правами - МНЕ МОЖНО ВСЕ!!!
        Девушка закончила речь, торжествующе возвысив голос, и победно взглянула на Торми.
        - Чего-то я не понял... Так Анемон тебе-то зачем? Деньги и земля? Но ведь...
        - Вот именно, что не понял! Подчеркиваю, МНЕ МОЖНО ВСЕ до тех пор, пока я говорю папеньке, что это совершенно необходимо для того, чтобы выйти замуж за Анемона Арахуэнте.
        - Так тебе нужна всего лишь абсолютная свобода?
        - Всего лишь?! Ну, знаешь ли!
        - Ну, так цель - свобода, а средство - Анемон? И ты им совершенно не интересуешься, в более личных, так сказать, целях?
        - Про более личное я ничего не говорила! Я ж не совсем дура, понимаю, что как цель Анемон стоит очень многого, но цель-то эта не простая.... Так! А какого, я тут с тобой откровенничаю, а?
        Торми наивно хлопнул голубыми глазами:
        - Ну... Наверное, тебе, Хамидорея, хотелось с кем-нибудь поделиться, а тут как раз я.
        - Да-а-а?! - слегка озадаченно протянула девушка.
        - Ну разумеется! - мальчик рискнул ободряюще улыбнуться. - Вот, видишь теперь, когда ты мне все рассказала, я стал лучше понимать тебя и смогу лучше помогать тебе, - "если, это мне будет выгодно, конечно" - подумал он и, взяв девушку за руку, потянул в сторону Анемоновского дома уже попавшего в их поле зрения.
***
        Оказавшись перед высокими коваными воротами, украшенными замысловатым орнаментам - завитушками, виноградными лозами, птичками и бабочками, - Торми вставил в замочную скважину позолоченный ключик и взялся за искусно сработанную ручку калитки, в виде переплетённых ветвей.
        - Так что ты там говорила передать Анемону?! - хитро прищурился он, открывая замок. - Извини, что не приглашаю войти. Ты же знаешь, как нервно на это реагирует Анемон-сенсей.
        Хамидорея держала корзинку обеими руками, понимая, что мальчик её всё-таки обхитрил. У неё теперь не было необходимости пользоваться колокольчиком, дабы вызвать хозяина на ковёр... тут присутствовал его ученик, которому вполне можно вручить завтрак, приготовленный её заботливыми нежными ручками... Но доживёт ли он до адресата?
        - Только учти, что всё должно быть доставлено в целости и сохранности, - предупредила она на всякий случай.
        - Я что, не понимаю?! Ты же мне всё объяснила, - возмутился Торми. - Сенсей съест всё до черешенки... если сочтёт нужным.
        - И ты же не будешь отговаривать его от этой затеи?
        - Я? Конечно, нет!
        - Можешь особенно не стараться, - строго проговорила Хамидорея, а потом смягчилась: - Я немножко больше положила булочек, чем Анемон в состоянии съесть, и черешни тоже.
        Казалось, Торми был слегка удивлён, но вскоре заграбастал корзинку, и приоткрыл дверцу калитки, понимающе улыбаясь. И тут Хамидорея вспомнила, что хотела кое-что спросить.
        - А в доме Анемона больше никого подозрительного не находилось, или там в саду, у пруда? - намекнула она.
        Торми задумался.
        - Когда я уходил, всё было чисто, - наконец выдал он. - А поскольку это было вчера, то... я не уверен.
        - Ты хочешь сказать, что эта мочалка может опять оказаться у вас в гостях? - перешла на повышенные тона девушка. - Разве ты её вчера не выставил? И как после всего что было - не прийти ночевать? Это же безумие, оставлять Анемона одного, исходя из ранее сложившихся обстоятельств! - Хамидорея старалась держать себя в руках, но воспоминания о вчерашней особе, вызывали у неё негативные эмоции. Чего стоят только эти синяки, которыми она отоварилась во вчерашней драке, и это всё на глазах Анемона! Сегодня и вправду, лучше с ним не встречаться.
        - Не думаю, что учитель позволит повториться вчерашней ситуации, - как-то неуверенно произнёс Торми. - В любом случае, это только его забота, разве не так? - Голубые глаза так упорно смотрели ей в душу, что Хамидорея неохотно согласилась, хотя всё внутри неё протестовало.
        Торми напоследок улыбнулся, и скрылся за дверью. Через узорчатые дыры ворот, она смогла наблюдать, как он уверенно зашагал по дорожке с корзинкой на перевес. Она развернулась и на минуту задумалась о том, как жесток этот мир, раз позволяет такому беззаботному существу, как Торми, свободно прогуливаться там, куда ей хода нет... если не считать тех, строго отведённых часов на занятия, которые Анемон не иначе, как по доброте душевной, проводит для всех желающих, согласившихся в этом участвовать. А что это были за занятия... Просто чудо!
        Скрипнула калитка, оповестив, что Торми зачем-то вернулся. Хамидорея озадаченно уставилась на него. Ей отчего-то не понравился его бледный цвет взволнованного лица, да и корзины при нём уже не было.
        - Что-то с Анемоном? - обеспокоилась она, подавшись вперёд, и готовая на любые жертвы... почти.
        - Там кое-что хуже мочалки, - указал он большим пальцем в сторону дома Арахуэнте. - Мне плохо. Дай мне воды попить, - изобразил хватательное движение Торми.
        - Где я тебе её раздобуду посреди дороги? - заметила девушка, тщетно пытаясь вообразить что-то похуже той девицы.
        Снова скрипнула калитка. Они оба оглянулись, в недоумении кто бы это мог быть на сей раз, и как по команде отпрянули назад. Хамидорея вытаращилась на одетое в чёрное нечто, не соображая кто перед ней, но этот болезненный цвет кожи её отпугивал, заставляя целые стада мурашек бегать по спине.
        - В-вы к-кто? - Тревога сжалась болезненным комком в груди: уж не приголубила ли она - потому как это чудо в шляпке определённо было женского пола - Анемона чем-нибудь тяжёлым - скажем лопатой? Такая мрачная.
        Этот ужас ночи, смерил вопрошающую с ног до головы, будто бы оценивая - стоит ли ей вообще отвечать, и с высокомерием обронил:
        - Разве это не моя привилегия, задавать подобные вопросы?
        Хамидорея вопросительно посмотрела на Торми, - он что, ей чего-то недосказал? Но ответный взгляд мальчика был столь же непонимающим.
        - Я смотрю, от вас ничего доброго не дождёшься, - пробурчала, хмурясь, странная особа, непонятно как тут появившаяся. - Так вот что я вам скажу: вы либо представляйтесь, кем приходитесь господину Арахуэнте, либо я вынуждена просить вас удалиться... по-добру, по-здорову.
        Хамидорея глубоко вздохнула, дабы успокоиться и посмотреть на ситуацию под привычным углом. Разве она может позволить какой бы то ни было женщине, крутиться возле Анемона? Но с другой стороны, разве можно ревновать к этой... шваброподобной?!
        - Меня знают в Феланде, да и за её пределами, как Хамидорею Лейрон, - представилась девушка, изящно проводя рукой по гладким тёмным волосам, блестящим на солнце. - Я ученица Анемона и его доверенное лицо, всего, что касается других пожелавших проходить у него обучение.
        - Неужели?! По мне так в тебе ничего особенного. И я сомневаюсь, чтобы господин Арахуэнте доверил тебе нечто большее, чем вынести из дома мусорное ведро, - с весёлым азартом отчеканило бледнолицее существо, впрочем, и не подумав при этом улыбнуться.
        Девушка в удивлении открыла рот. Это было невиданное оскорбление. Да и откуда-то взявшееся чувство, что её нарочно распекают, в каких-то своих личных интересах, она не смогла объяснить. С какой стороны не глянь, а эту страшненькую дамочку она видела впервые в жизни. И Хамидорея была в этом совершенно уверена. Раз увидев такую физиономию в обрамлении ужасающих рыже-серых волос... Да ещё и эта её бесподобная, оскорбительная манера общения... Такое не забывается!
        Злорадный взгляд, что пронзает её сейчас, подобно стальным клиньям, не имел для неё объяснений. Хамидорея тряхнула головой, прогоняя наваждение.
        - Если мне будет позволено сказать... - встрял вдруг Торми.
        - А с тобой что? - Стрельнула глазами в его сторону грозная дама, похоже, не очень довольная, что ей не дали закончить с выбранной для расправы жертвой.
        - Я тут живу! - выпалил мальчик. - И что-то раньше вас тут не видел.
        - И что с того?
        - А всё с того, что могли бы и представиться. Мы уже минут десять тут стоим, а я, между прочим, сегодня ещё не завтракал. Если вам интересно, то можете звать меня - Торми.
        - Мне не интересно, - буркнула особа, а потом отступила с прохода, который всё это время загораживала. - Ты можешь идти, но завтрак раньше, чем через полчаса можешь не ждать.
        - Завтрак?! Через полчаса?! И кто же мне его интересно приготовит? - оживился Торми.
        Вот, с ним всегда так, как только речь заходит о еде...
        Женщина приосанилась, и с чувством собственного достоинства выдала:
        - Я! На правах единственной и неповторимой домоуправляющей сего дома! Можете звать меня - госпожа Мазахака. - Её улыбочка, наконец, явившаяся на уста, была многообещающей.
        Хамидореи стремительно подурнело, и, судя по не в меру округлившимся глазам ученика Анемона, не только ей.

***
        Торми ошалело уставился на странную особу в воротах. В голове неторопливо укладывалась новая информация: еда каждый день дома будет готовиться... но эта жуткая... девица. От одного ее вида аппетит как-то идет на убыль. С другой стороны есть вероятность того, что сенсей не будет теперь посылать Торми мести пыль на чердаке, полоть грядки, мыть окна, полы и далее по списку. Хотя у мальчика иногда создавалось впечатление, что Анемон с особым удовольствием поручает все эту уборочную рутину именно ему, но может это только казалось.
        Торми задумчиво нахмурился, кинул тяжелый взгляд на мрачный наряд домоправительницы и легкомысленный - Хамидореи, и оставив одну в глубокой растерянности, а вторую - торжествующем ожидании, засунул руки в карманы и поплелся к дому. Подальше, не ожидая разрешения конфликта и непременной попытки втянуть его в спор со стороны Хамидореи, тем более что реакция этой самой Мазахаки пока не предсказуема.
        Мальчик подхватил оставленную на ступеньках корзинку, забытую при встрече с домоправительницей - кто его знает, когда она еще сподобиться сготовить поесть, - и тихо скользнул сквозь приоткрытую дверь в захламленный холл. Облегченно вздохнул - хоть здесь все осталось по-прежнему: пыль, осколки и черепки, статуи - кусками и целиком - расставленные как придется, цветные пятнышки света и сенсей выглядывающий из-за перил белой мраморной лестницы ведущей на второй этаж. Анемон посмотрел на ученика, приложил палец к губам, призывая к тишине, кивнул головой в сторону гостевого кабинета при библиотеке, и бесшумно скрылся в указанном направлении. Создавалось впечатление, что сенсей здесь намеренно сидел в засаде, поджидая явления Торми. Мальчик пожал плечами, признавая, что по-обыкновению странное поведение сенсея сегодня еще более странное.
        В кабинете царили образцовая чистота и порядок: не единой бумажонки не на своем месте, аккуратно расставленные письменные принадлежности на массивном письменном столе, папки, книги и даже декоративные безделушки, казалось, десятилетиями не покидали раз и навсегда установленных за ними мест. Никаких следов бурной деятельности герцога Миено, стихийного скандала с участием магистра Тараканиана, Анемона и его бабушки, и последующего примирения, от которого помещение пострадало более всего; имевшего место полторы недели назад. Торми искренне восхитился - от уборки этого вдохновенного бардака он отнекивался всеми правдами и неправдами - похоже, новое лицо в доме вовсе не плохая идея, если это конечно ее рук дело. Он присел на краешек кресла, не выпуская из рук корзинки, и выжидательно уставился на задумчиво помахивающего сложенным веером учителя.
        - Торми.
        Сенсей очень серьезно посмотрел ему прямо в глаза. Мальчик с удивлением отметил, что на нем нет уже привычных темных очков и взгляд зеленых завораживающих глаз в полной мере способен подавить волю и сознание неподготовленного человека. Торми поежился и порадовался, что себя он вполне может отнести к категории подготовленных - скрытую силу вполне себе видно, но обычного действия не оказывает.
        - Дааа?
        В его голосе отчетливо слышалась озадаченные интонации: сенсей вел себя все более странно.
        - Я хочу поручить тебе очень важное и ответственное дело.
        - Дааа?
        Торми в нетерпении поерзал едва не свалившись со скользкой светлой обивки креслица.
        - Да, - немного подумав, сенсей утвердительно кивнул. - Собственно, основная твоя задача - молчать и наблюдать.
        Ребенок обиженно скис:
        - Да я только этим обычно и занимаюсь.
        - Нет, обычно ты суешь свой неуемно любопытный нос везде - где надо и где не надо, - улыбнулся Анемон, - но сегодня меня очень интересует твое мнение по поводу нашей неожиданной домоправительницы, госпожи Мазахаки, как сия особа изволила представиться.
        - Вот как.
        - Полагаю, что с ней ты уже познакомился.
        - Некоторым образом.
        - И что? - изумруд глаз учителя засветился изнутри, зачаровывая.
        Мальчик стиснул ручку корзинки, боясь проболтаться о первом впечатлении, произведённом на него нанятой хозяйственной единицей, уж больно выражения были неадекватны, но, безусловно, отражали суть ситуации на все сто!
        - А что? Я не совсем уверен, в качестве кого вы её хотите видеть, но то, что она будет... устрашать непрошеных гостей, это точно. Как она готовит ещё не ясно, - стоит дождаться первого завтрака. Насчёт всего остального...
        - Как раз насчёт всего остального, - встрял в пространную речь Анемон, - я тебе и поручаю узнать. Ну как ты?
        Торми снова поёрзал на кресле, чувствуя себе перед лучезарными глазами сенсея, как в солнечный день, под лучами нежного, тёплого солнышка - расслабленным и умиротворённым.
        Просто так делать что-то учитель не говорил, во всём была глубина и загадка. Если Анемону заблагорассудилось приставить его, как личного шпиона, к Мазахаке, то так тому и быть. А вопрос - зачем? - не обязателен. - "Сам придумаю" - Особенно хорошо думается за едой.
        - Я согласен.
        - Прекрасна! Начни сию же минуту. - Анемон надел очки, лишая удивительного света, словно на безбрежное небо набежала грозовая туча, нагоняя темень.
        - А это, - поднял Торми обеими руками корзинку. - Что мне с ней делать?
        - А что там? - присел на край стола Анемон, захлопнув веер.
        - Булочки и черешенка, с любовью от Хамидореи. - Мальчик не удержался от улыбки, и приоткрыл краешек салфетки, чтобы аппетитные запахи достигли учительских ноздрей, дразня и соблазняя.
        - Знаешь, это очень мило с её стороны, - проникся доставленным завтракам Анемон. - Не вижу ничего плохого в том, чтобы мы с тобой позавтракали. - Он отложил веер, и предложил Торми разместиться за письменным столом.
        День начинался чудесно, и вкусная и сладкая черешня наполняла соком рот, и мягкие свежие булочки с молочным кремом, таяли на языке, и учитель представляющий неразгаданную загадку, сегодня был наиболее странен, чем обычно, что представляло особенный интерес.
        Но день, который был чудесен, являлся таковым лишь потому, что только начинался. О том, как он продолжиться не знал ни один обитатель сего дома, а события тем временем развивались с необдуманной скоростью.
        Глава 5
        "Дом, в котором..."
        Иногда, чтобы выжить приходится идти на крайние меры.
        Анемон? Тея? Торми? Кот?
        Авторство не установлено.
        Гордо задрав нос и презрительно хмыкнув, Тея полностью вошла в образ суровой домоправительницы, оберегающей покой и нравственные приличия своих господ. Помедлив у ворот, она в сухой форме сообщила Хамидореи, что её присутствие в особняке Арахуэнте и близ него, крайне нежелательно, и лучше было бы им избежать повторной встречи, что может закончиться для "юной леди" не так хорошо, как той бы хотелось.
        Не дожидаясь, как девица воспримет сообщение, Тея скользнула в ворота, и заперла их на замок; после чего полная достоинства, пересекла залитую солнцем площадку перед домом и вошла в прохладу помещения. "Прекрасно! Великолепно!" - нахваливала она успешно проделанную работу. Маскировка пошла на пользу, так что Хамидорея её не только не узнала, но даже не заподозрила в высокомерной и надменной домоправительнице бывшую противницу, отметелившую её у пруда. Замечательно, теперь не нужно опасаться гнева разбалованной дочки мера, что повлекло бы несвоевременный выезд из Феланды, а сие не было предусмотрено, поскольку дел у Теи в городе имелось невпроворот.
        Мысль, что она, наконец, напала на нужный след и больше не придётся тратить драгоценное время впустую, вселяла надежду.
        Итак, для начала ей стоит установить дружеские отношения с обитателями сего дома, что называется войти в доверие, а для этого придётся хорошо и добросовестно выполнять всю хозяйственную работу. Дел в доме было столько, даже на первый мимолётный взгляд, что Тея не знала, за что схватиться. Поэтому, едва освоившись в комнате выделенной Анемоном, она принялась за уборку. И первым пунктом в сём процессе стал кабинет при библиотеке - место умственной работы и познания интересного, - который всем своим видом почему-то напоминал район боевых действий. Тею это обстоятельство поразило до глубины души. "Что же делается в остальных комнатах?" - с этим инспекционным вопросом, ей ещё следовало пройтись по всему дому. Если уж ей выпала роль хозяйственника, то она хотела сыграть её на "отлично".
        Оглядывая погром в холле, она обдумывала своё поведение, касающееся Торми: не была ли она с ним излишне резка при встрече в образе Мазахаки? Ничего хорошего не выйдет, если мальчик проникнется к ней неприязнью, ведь он может очень пригодиться: говорит много, а, как известно, болтун - находка для шпиона. А Тея именно тем и намеревалась заняться, что выслеживать и вынюхивать полезные сведения. Если магистр Тараканиан действительно является счастливым обладателем Зелёной Хризантемы, то его домочадцам тоже может быть что-то известно, и сбрасывать со счетов Торми не следует. Она должна произвести на него самое благожелательное впечатление, даже если первое было не очень. Учитывая же, как загорелись глаза ребёнка при упоминании завтрака, Тея знала с чего начать.
        Осмотр кладовки, где по идее должны были храниться продукты различных сроков хранения - не то чтобы обескураживал, но наводил на определенные размышления. Девушка задумчиво помахала пучком трав и салатных листьев, созерцая полупустые полки. Собственно, отправившись на поиски зелени в сад, она то и встретила Торми и уже поверженную однажды, а теперь и вовсе дезориентированную противницу. Победа приятно грела душу, и завтрак представлялся чем-то блистательным и великолепным, что непременно позволит получить власть над душами Анемона и Торми, заставит их рассказать все известное о Зеленой Хризантеме и содействовать в поисках.
        Однако действительность была безжалостна к мечтам.
        Возможно, начать все же стоило с кладовки. Принесенный с огорода пучок занял место на пустой полке, и, временно, был забыт впавшей в легкой ступор девушкой. Обещанный завтрак грозил не состояться по причине отсутствия пригодных в готовку продуктов и стать грандиозным провалом в новой карьере. Конечно, мешок муки, бочка соли, бочка капусты и невероятное количество разнообразного варенья не то чтобы целиком исключали возможность состряпать завтрак, но Тея чувствовала, что приготовленное вряд ли покорит обитателей дома невообразимостью и приятностью вкуса.
        А ведь на самой кухне ничто не предвещало подобного. Напротив, девушка была приятно удивлена, обнаружив немаленькие запасы специй, приправ и целый шкаф набитый исключительно чаем, и второй такой же со сладостями, пребывающими под замком, ключ от которого был доверен ей с утра странно молчаливым Анемоном. А обнаружившееся в вазочке на столе печенье даже подарило призрачную надежду на то, что Торми не столь прожорлив как показалось. Правда, быстро развеявшуюся - Тея так и не поняла, то ли это был искусно раскрашенный камень, то ли печенька доведенная до камнеподобного состояния.
        Обнаружившиеся на удивление сочные груши и кусок мягкого сыра в результате более тщательного осмотра наполнили девушку небывалым воодушевлением: с победным криком Тея с добычей выскочила на кухню, изрядно напугав задумчиво разглядывающего содержимое вазочки мальчика.
        Фанатично разгоревшиеся глаза отметили наличие простокваши, в которую превратилось припасенное для кота молоко, и впились в попятившегося со ставшей небезопасной кухни ребенка.
        - Орехи грецкие где?
        Загоревшийся надеждой взгляд, брошенный Торми на запертый шкафчик, говорил о многом. Но умолчал о главном: в закрытом шкафчике не было сладостей или хотя бы ожидаемых орехов, там тоже был чай. Жестяные коробочки и стеклянные баночки с разноцветным содержимым преимущественно серо-зеленых тонов. Тея сосредоточенно потянула носом - дивные ароматы, застоявшиеся в чайнохранилище, обещали неземное блаженство и манили отрешиться от проблем бытия за чашкой божественного напитка.
        Девушка с треском захлопнула дверцы.
        - Это что?!
        Обвиняющий глас опалял возмущением и требовал незамедлительного признания.
        - Чай, - Торми сглотнул и попытался улыбнуться - Тея в образе Мазахаки внушала опасения. - Сенсей иногда экспериментирует с новыми сочетаниями сортов и вкусов.
        - Ясно.
        Тея уперла руки в боки, соображая какую тактику разумнее применить по отношению к стоявшему перед ней мальцу, в небесно-голубых глазах которого без труда можно было разглядеть бездну любопытства и лукавства. Как-то раньше дел особых с детьми вести не приходилось. Кроме того, интуиция подсказывала ей, что в отношении Торми все может быть еще сложнее.
        - Так где, говоришь, орехи?
        - А очень надо?
        Девушка промолчала, выразительно приподняв бровь, втайне надеясь, что грим не сильно от этого пострадает.
        Мальчик вздохнул и молча, достал из кармана бумажный кулечек.
        - Банка из-под орехов на второй полке шкафчика со специями. Остатки... - Торми полным сожаления взглядом посмотрел на довольно оскалившуюся Тею прихватившую орехи. Однако отступать с занятой кухонной территории, похоже, не собирался, - А когда завтрак?
        Тея не торопясь подошла к подставке с ножами.
        - Скоро, милый, скоро.
        Сладкая улыбка подействовала куда убедительнее слов и взглядов: мальчик, стараясь не поворачиваться спиной, осторожно вышел из помещения. Тея вздохнула и оглядела кухню. Так и есть, одна из груш пропала. И девушка даже догадывалась в чьем желудке.
        Однако завтрак никто не отменял. Приготовление салата из груш, сыра и салатной зелени, приправленного поджаренными орешками, много времени не заняло. Да и простенькие, но вкусные оладьи делались быстро. Сложнее пришлась с заваркой чая.
        Судя по всему в этом доме чаю уделялось много времени и внимания, да и выбор заварки был столь широк, что мог затянуться до обеда. Тея с сомнением покосилась на ключ от запертого шкафчика и решительно направилась к незапертому. Всяко выходило, что в нем более безопасное содержимое. Остановившись на пятой по счету банке, из которой она взяла ложку заварки, как и из предыдущих, девушка решила остановиться и пошла накрывать завтрак в имевшейся, по слухам, столовой.
        То, что подать завтрак в столовую не самая блестящая идея стало ясно сразу при взгляде на обломки немаленького такого стола. В целом помещение не внушало опасений - приглушенно-синие тона стен в сочетании с молочно-белой отделкой и мебелью настраивали на торжественно-умиротворенный лад. Да и ничего не говорило о причинах не лучшего состояния предмета столовой обстановки: ни пыли, ни мусора, никаких признаков ожесточенной борьбы, - просто развалившийся пополам стол все еще накрытый кипельно-белой скатертью.
        Философски пожав плечами, девушка развернулась обратно: кухня ничем не хуже столовой. Кроме того, Тее уже хотелось поскорее покончить с завтраком и обследовать дом под предлогом знакомства с помещениями в плане будущей уборки с тайной целью в виде поиска Зеленой Хризантемы. По крайней мере, теперь было ясно, что в кладовке и столовой ее нет. Девушка достала наскоро набросанный накануне приблизительный план дома, поставила крестики на их месте, и с чувством выполненного долга принялась накрывать на стол.
        В шкафчике обнаружилось несколько сервизов довольно приличного вида, и как подозревала Тея, некоторые из них стоили столько, что ей бы пришлось работать с утра до ночи, чтобы рассчитаться хотя бы за одну разбитую чашку. Поэтому, руководствуясь благоразумием, она выбрала сервиз, по её мнению, имеющий не заоблачную цену. Расставила чайные чашечки и блюдца нежного светло-розового фарфора на две персоны. Задумалась, закусив пальчик. По всему выходило, что обитателей особняка трое, но будет ли завтракать магистр Тараканиан? Она не имела представления дома ли он вообще. Вспомнила, как коварно он разделался с ней в подвале, и помимо своей воли поняла, что хочет отомстить. Бить женщин в живот, а потом ещё по голове - не самая удачная идея, и он это вскоре поймёт, прочувствует на собственной шкуре! Он вспомнит её ещё не раз. Не раз она придёт к нему в кошмарном сне, и... и..?
        Тея с удивлением обнаружила, что погнула серебреную ложечку, превратив в подковку, и всё из-за переполнившего её чувства праведного гнева! Попыталась куда-нибудь заныкать страдалицу и в результате уронила под стол. Полезла доставать, для чего пришлось опуститься на колени, выставив на обозрение...
        В такой-то неординарной позе её и застал вопрос:
        - Вам помочь? Вижу, вы прекрасно умеете готовить.
        Мгновенно позабыв о ложке, понимая в какой нелепейшей ситуации очутилась, Тея почувствовала как кровь прилила к щекам. "Блин, и принесла же его нелёгкая!" Выползла из-под стола, вскакивая на ноги и оправляя платье. "За дверью, что ли, караулил?!"
        Анемон стоял перед ней слегка расслаблено, с полуулыбкой. Покров его одежды имел белый цвет за исключением атласного лимонно-коричневого жилета с золотистым отливом, и перчаток ему в тон. Он смотрел на неё, наверное. Из-за тёмных очков, никогда нельзя было точно сказать, куда он пялится. Тея поборола в себе нахлынувшее было смущения, вспомнив, что не так давно они вместе пили... Да и ошейник она на него, помнится, примеряла, правда, потом пришлось снять, в виду того, что Драцена крайне не любила, когда дер'ан-тьфу-ты-чёрт-как-его-там одевали на кого попало без обоснованной причины. А причина - проучить недоумка! - была неубедительна, и за неё вполне вероятно познать глубины гнева Драцены, что, даже в перспективе, вызывало у Теи внутренний озноб.
        - Господин Анемон, - склонила учтиво голову девушка, полагая, что её замешательство полностью скрыл плотный слой пудры, - попрошу не делать поспешных выводов, и для начала опробовать мои успехи, если вы их таковыми посчитаете. Присаживайтесь.
        Анемон проследовал к столу и занял место, удобное для наблюдения за дальнейшими действиями домоуправа-и-всё-что-хотите, потому как командовать было некем, других слуг в доме не имелось. "Дорогой хозяин хочет убедиться в исполнительности нанятой работницы - прекрасно!" Что б его Лулон загрыз! Она ему покажет, что умеет. А ей пришлось в своё время усвоить уроки домоводства. Как утверждала Драцена, под чьим руководством они усваивались: девушка должна быть подкована в любом хозяйственном деле, ибо никогда не знаешь, какой из навыков может пригодиться. Что ж, уроки пошли впрок.
        - Вынуждена оставить вас на время, мне необходимо позвать Торми...
        - Не нужно.
        В руке Анемона оказался золочёный колокольчик с повязанной зелёной атласной лентой. Чудесный хрустальный звон разлился по кухне, рождая образы весенней переливчатой капели. И в комнату тут же вошёл Торми. Учитель с учеником подозрительно переглянулись, и последний уселся на стул, пожирая глазами ещё пустой, но уже вызывающий надежду, стол. Тея в очередной раз обеспокоилась из-за неумеренного аппетита Торми, учитывая как менялся его взгляд при упоминании еды, и подумала, что при таком раскладе её могут просто-напросто запереть на кухне, и тогда ни о каком поиске речи уже быть не может. Но невеликая фигурка мальчика всё же внушала надежду - слишком много съесть он физически не сможет.
        Как она оказалась не права...
        Вначале были поданы хрустальные розетки с мёдом и вареньем нескольких видов, далее горячий душистый чай, процеженный через ситечко, и поджаристые золотистые оладьи на большом блюде. Торми было сунулся к ним с горящими глазами, но получил по шаловливым ручонкам, незнамо как оказавшимся в руке Анемона сложенным веером, который также незаметно и исчез. Тея чуть не выронила пиалу с заботливо приготовленным салатом, при виде фокусничества, но вовремя опомнилась. Хорошо же она бы тогда себя зарекомендовала! Решив более не отвлекаться по мелочам, девушка аккуратно разложила салат по блюдечкам, держа себя предельно бесстрастно и чопорно. И по завершению своей миссии, пожелав приятного аппетита, отошла, но осталась поблизости, на случай, если господам она снова понадобится.
        Анемон принялся вкушать пищу деликатно и с изяществом аристократа, каковым он в принципе и являлся. Торми же... Скорость исчезающих с блюда оладий значительно превышала все самые страшные предположения Теи. "Жуёт ли он их вообще?"
        Из зависшего состояния Тею вывел какой-то странный звук. Со стороны Анемона Арахуэнте послышалось неуместное мурлыканье. Он спокойно отставил чашку на блюдце и обратился к кончику белого кошачьего хвоста, мелькавшему туда-сюда из-под стула.
        - Опаздываешь сегодня, Хамелеон.
        Тея с любопытством воззрилась на пушистого представителя семейства Арахуэнте. Золотистый и голубой кошачьи глаза уставились на неё не менее пристально. Вроде бы именно этому животному вчера она отдавила хвост. Кошатина мяукнула, и Тее показалось, что мяуканье прозвучало как-то вопросительно, и было обращено к Анемону.
        - Познакомьтесь, уважаемая госпожа Мазахака, это Хамелеон. Э... кот, как видите.
        Клубок шерсти, раздраженно помахивая хвостом, обошел вокруг неподвижно стоящей Теи и нагло запрыгнул на стол. Девушка отметила, что ученик чести быть представленным не удостоился. Впрочем, его это, по-видимому, нисколько не волновало, и он со счастливым видом методично уничтожал горку оладий с блюда, щедро сдабривая их вареньем.
        - Очень приятно, - протянула Тея; как-то подозрительно кот на нее поглядывал.
        Анемон с задумчивым видом отпил глоток чая, не особо реагируя на наличие неуместной живности на столе и увлеченность Торми завтраком, грозившую оставить прочих без оного. Тея решила выждать и не предпринимать пока решительных действий ни в отношении кота, ни в отношении мальчика. И дождаться результатов задумчивости Анемона.
        - Поставьте, пожалуйста, еще один чайный прибор для Хамелеона.
        - На стол?
        - Ну, разумеется. И чай налейте слегка теплый.
        Тея скептически посмотрела на стол и восседающего в центре кота, но чашку достала, и чай налила.
        - И варенье, - вставил вдруг Торми.
        Девушка не знала, вздохнуть ли ей облегченно, поскольку ребенок прекратил проглатывать оладьи и сосредоточенно смотрел на Хамелеона, или рано.
        - И варенье, - согласно кивнул Анемон.
        - Персиковое, - оторвавшись от разглядывания кота, мальчик со вздохом сожаления отодвинул блюда с двумя оставшимися оладушками в сторону сенсея и принялся за салат.
        Кот лакал чай и попеременно лакомился вареньем, окуная мордочку в розетку, отчего белые усы приобрели золотистый оттенок и застывшую сладкую капельку солнечного цвета.
        Завтрак продолжался. Анемон иногда сообщал какую-нибудь житейскую мелочь, как то, что он нашёл давно потерянный старинный веер из шёлка, или о соловье, что заливался всё утро под окном. Причём обращался он к Хамелеону. Тея сделала себе мысленную пометку, что ей следует так же по-особенному относиться к коту, как бы странно это не выглядело. Она обязана влиться в семейство Арахуэнте, чего бы ей оно не стоило. Пусть бы даже ей самой пришлось разговаривать с живностью, как с равным по интеллекту.
        Её несколько раз просили снова налить чай; и кошаку в том числе. Трапеза затягивалась. Никто никуда не торопился. Торми с маниакальной решимостью опустошал розетки, видимо, не дающие ему покоя своей несъеденностью. Тея забеспокоилась, что завтрак такими темпами может плавно, но уверенно перетечь в обед, а ей ещё на базарчик наведаться надо.
        Дождавшись, когда Торми покончит с последним сливово-абрикосовым вареньем, девушка предложила господам проследовать в... тут она ненадолго задумалась, соображая куда бы их перенаправить. Самым лучшим вариантом была бы гостиная, но Тея понятия не имела, в каком состоянии та находится, учитывая разгромленные холл, столовую и кабинет при библиотеке... Она рисковала оказаться в неловком положении, и потому был выбран вариант ни к чему её не обязывающий:
        - Пройдите в более удобное место. Я подам чай туда.
        Три пары глаз уставились на неё: Хамелеон прищурив голубой глаз, Анемон... впрочем, с ним неясно, а вот хитроватый взгляд Торми, слегка насторожил.
        - А что, ещё что-нибудь покушать осталось? - с надеждой осведомился он.
        Тея растерялась, не зная что и ответить. Нужно было больше сготовить, но разве гора оладий мало?
        - Много есть вредно, - как-то придушено изрекла она, но, вспомнив, что неуверенность не в характере Мазахаки, расправила плечи и почти высокомерно добавила: - Потрудись вытереть руки. Порядочный ребёнок никогда не будет ходить с жирными и сладкими руками.
        Тишина удивления обрушилась на неё. Даже кот выглядел озадачено, под конец, фыркнув, словно бы тем самым сообщив, что он обо всём этом думает. Торми огляделся, в поисках чем бы утереться, так ничего подходящего не нашёл, пожал плечами, и остался сидеть на месте. Тея поняла, что допустила-таки ошибку, вовремя не осознав всю важность салфеток, еле удержалась, чтобы не кинуться на их розыск, резонно полагая, что может ничего и не найти, зато её метания туда обратно, изрядно повеселят находящихся за столом... и на столе. Она вытащила из кармана чистенький кружевной платок и протянула мальчику, который не замедлил его облапить, оставляя характерные следы.
        - Что ж, - поднялся на ноги Анемон, не обронивший за последние несколько минут ни слова, - Чайная комната подходящее место для продолжения беседы. Хамелеон?!
        Белый шарик семейства кошачьих отрывисто мяукнул и опустил усы в остатки чая.
        - Вот как, - немного расстроено молвил Анемон, чуть склонив голову, и обратился к домоуправу: - Госпожа Мазахака, вынужден вас простить позаботиться о Хамелеоне. Поговорите с ним о чём-нибудь, чтобы он не скучал... - кот недовольно мякнул, и юноша поспешно исправился: - чтобы вам не скучать.
        Тея с сомнением покосилась на своенравную животинку, не понимая о чём можно говорить с котом, будучи в своём уме, но не стала своими замечаниями оскорблять хозяина дома.
        - Как пожелаете, - ограничилась она нейтральным ответом, и поспешила заняться приготовлением обещанного свежего чая.
        Анемон, наконец, удалился. Хоть кого-то удалось выпроводить. Оставался ещё Торми, который неторопливо обойдя дважды вокруг стола, поинтересовался, что умеет готовить госпожа Мазахака из сладкого.
        - Ну, - Тея задумалась; легче было сказать чего она не умеет, о чём девушка и поведала притихшему мальчику. Притихшему, будто от её ответа зависело что-то важное, допустим чья-то жизнь.
        Голубое море в глазах ребёнка заискрилось, как под лучами яркого солнца, и он начал излагать, чего бы хотел поесть в ближайшее время... Список уже тянулся за пределами кухни, выкатился в холл, пролез под дверью и очутился на улице, прошелестел по разгорячённым зноем камням дорожки, направился к воротам, начал протискиваться в щель...
        - Стоп! - мысленно остановила его триумфальное шествие Тея, в голове которой от обилия всевозможных названий стряпни, чуть не случилось помутнение рассудка. - Позволь мне самой... - начала она сердито, но, увидев ясную лазурь распахнутых глаз, обрамлённых длинными ресницами, как в сердце торкнулось умиление, разлившееся теплом в груди. - Позволь мне самой выбрать, чем тебя порадовать. А теперь ступай! Хотя постой, - взгляд её упал на фарфоровый расписной заварник, напоминая о деле. - Поможешь мне донести, - пояснила она, вопросительно глядящему на неё Торми.
        Она не стала освещать истинную причину просьбы: она понятия не имела где у них тут Чайная комната.

***
        Возвращаясь из похода по лавкам со съестным, Тея раздумывала о превратностях бытия и роли случая в судьбах народов, и более конкретных случаях проявления указующего перста судьбы. Впрочем, если еще более конкретно, то почему ее лично судьба приняла образ мило улыбающейся сестры, вручивший ей маловразумительные инструкции и пославшей в Феланду; почему она сейчас находится именно здесь и сейчас в нехарактерной для себя роли, изображая одаренную во все отношениях, кроме внешности, прислугу в доме не совсем нормального человека?
        Тея в задумчивости покосилась через гору свертков на идущего следом рыжеволосого мальчика. Торми явно был недоволен своей ролью носильщика, и на его обманчиво невинном личике периодически возникали забавные гримасы: мечтательно-одухотворнные означились Теей как "фантазии на тему обеда", а раздраженно-гневные как "составление плана страшной мсти". Причем, девушка не была уверенна, касается ли этот план непосредственно ее, или опасаться следует сенсею, который столь безжалостно послал ученика на самый солнцепек в качестве сопровождающего Мазахаки. Как оказалось, Торми являлся своеобразной визитной карточкой, и торговцы, радостно улыбаясь, выполняли любые гастрономические, и не только, прихоти арахуэнтовского домоуправа, и, еще более радостно улыбаясь, записывали стоимость прихотей на счет господина Арахуэнте. И ученик был послан для подтверждения прав устрашающей особы. Имеющееся положение вещей сулило немало привлекательных перспектив, крайне выгодных для Теи во всех отношениях.
        Открывая дверь в холл, она почувствовала себя неуютно. Словно повеяло ледяным холодом, добирающимся до самого сердца, вымораживая из него тепло. Торми обогнал её, и, бросив на ходу, что отнесёт провизию на кухню, скрылся из виду. Тея шагнула в комнату, убеждая себя в нелепости странных ощущений посетивших её, которые, впрочем, от этого никуда не делись. Девушка огляделась в попытке найти им объяснения, и застыла: косые зеленоватые лучи с потолочного витража падали прямо на кресло, освещая танцующие в воздухе пылинки. Кругом царил всё тот же разгром, что был прежде. А в кресле сидел Анемон с закрытыми глазами. Его локти касались подлокотников, руки сцеплены на животе. На спокойном лице лежала печать умиротворения, а с уголка рта стекала рубиновая капелька. Крови?! Тея сглотнула. Ей показалось, что он мёртвый и от его остывающего тела исходят ледяные эманации, вытягивающие жизнь из всего живого. Она уж было собралась окликнуть господина Арахуэнте, чтоб наверняка убедиться... и боясь этого, как ей почудилось, что воздух в десяти шагах от неё всколыхнулся и начал уплотняться, являя полупрозрачную
фигуру в красных тяжёлых одеяниях. Призрачная женщина, обладающая правильными тонкими чертами лица, со старинной парадной причёской - тугие тёмные локоны, заколотые золотыми спицами со звенящими подвесками - улыбнулась какой-то сладостно манящей улыбкой, и протянула руки, унизанные драгоценными кольцами. По комнате поплыл шипящий звук, растягиваясь и складываясь в слова: и... ди... ко... мне...
        Девушка, не помня себя, вылетела из холла, намереваясь найти Торми, единственное живое существо во всём доме, как ей думалось, но свернула не туда, и немного поблудила, чувствуя как бешено колотится сердце. "С-спокойно, Тея. Спокойно" - увещевала она себя, но пробирающая нутро дрожь не проходила. Мёртвый Анемон в холле и приведение... Этого не может быть! Это какая-то шутка. Ей слышались голоса и чьей-то таинственный смех. Тея металась по коридору, и даже пыталась открыть попадающиеся двери, которые, наверно к счастью, оказывались запертыми.
        Кухня! Как-то не верилось, что она добралась до неё. Дыхание девушки сбивалось, и она простояла несколько мгновений, не шевелясь, пытаясь прийти в норму. Торми в кухне не обнаружилось, к большому сожалению, а ведь он направлялся именно сюда. "Почему всё так?" Что там говорили про дом Арахуэнте... Что ни один нормальный человек не продержится здесь больше одного дня. Одного дня! А для Теи день ещё далеко не закончился. Нет, она не сдастся. Не сдастся.
        Управдомша дошагала до чайника на потяжелевших ногах. Промочить горлышко это как раз то, что ей поможет полностью прийти в себя, и разобраться в происходящем. К её разочарованию чайник оказался пустым, хотя в его недрах что-то подозрительно звякало. Тея открыла крышку и наклонилась над ним, вглядываясь во тьму: внутри было настолько темно, что дна не видно. Она приблизила глаза, не понимая, что за ерунда творится, как вдруг в тёмной глубине зажёгся фосфорический огонёк, разгораясь сильнее. И... чайник вырвался у неё из рук, и закружился по кухне, весело гремя крышкой, злобно хохоча и изрыгая из носика зелёное демоническое свечение.
        Девушка едва не села прямо там, где стояла. Агрессивное поведение чайника никак не вписывалось в ее представления о Мироздании, но мало ли чего туда с утра не вписывалось! Если реальность не желает соответствовать мировоззрению, значит, следует исправить реальность. И первым делом следует водворить чайник на надлежащее ему место!
        Тея, наблюдая за беснующейся посудиной, внимательно огляделась: вроде бы все остальное на месте и не проявляет признаков неподобающего кухонной утвари состояния. Значит первым делом - чайник, а потом следует заняться и ... мертвым Анемоном Арахуэнте. Тея поежилась и покрепче ухватилась за подобранную скалку - лучшего оружия поблизости не нашлось.
        Чайник ее откровенно начинал злить, не давая себя поймать. Попытка сбить его в полёте сковородником и коллекцией подвернувшихся под руку вилок с ножами, не увенчался успехом, зато ближайшая стена стала похожа на ежа, ощетинившись столовыми приборами.
        - Проклятый чайник! Убью! - Она скакала за ним по всей кухне, размахивая колотушкой, но он как в насмешку уворачивался от всех её атак, зато остальная посуда, а также застеклённые шкафчики этого не делали, брызгая стеклом и фарфором. - Ты значит так! - выпалила Тея, скрежеща зубами, и выставив скалку перед собой, сжала её обеими руками. - Ну держись, строптивый кофейник, сейчас ты у меня натанцуешься!
        Скалка отправилась в столь стремительный полет, что краем навернув носик чайника, врезалась в стену, снеся приличный кусок дверного косяка и разломившись от удара на две части. Чайник, обиженно заверещав, закрутился на месте, и, возмущенно подпрыгнув, заскакал по кухне еще быстрее. Девушка огляделась в поисках следующего метательного орудия. Взгляд ее упал на топорик для разделки мяса: лишенный общества прочих режущих собратьев он сиротливо притулился у стеночки, маня блеском отточенного лезвия.
        Тея зловеще оскалилась. Это, конечно не ее боевой товарищ, но справиться с разбушевавшейся утварью подойдет. И тут случилось непредвиденное. То ли она чересчур вошла в образ зловещего врага сосуда для чая, то ли неведомая сила потянула оживший предмет куда-то за грань, но коварная жестянка покинула стены кухни, и Теи пришлось увязаться следом за ней, дрожа от еле сдерживаемого гнева. "Да что за придурошная чаёвница!"
        Пролетая холл, она даже не взглянула на предполагаемый труп Анемона, увлечённая преследованием. Кровь неслась по венам с оглушительной скоростью, и Тея уже не ведала страха и, если нужно, была готова порвать одержимого злым духом пыхтельщика голыми руками.
        В следующий момент время как будто замерло, и как в страшном сне, медленно и с надрывом отварилась парадная дверь. Чайник, плавно покачиваясь в воздухе, замер на месте, испуская из покорёженного носика зеленоватый дымок. Через порог переступила девочка с длинными волосами цвета седых небес, и отточенным неспешным движением извлекла из ножен меч. В её тёмных спокойных глазах таилась смерть...
        Глава 6
        "Дом, в котором... - 2 или приключения почтальона"
        Когда не знаешь что впереди, а позади - не то,
        что хотелось бы, стоять на месте - тоже не выход.
        Ней,
        один из восьми герцогов, основываясь на личном опыте.
        Шензу определенно гордился своим отражением в зеркале и своей новой работой. Темно-зеленая с голубыми и оранжевыми нашивками униформа сотрудника почтовой службы без сомнения ему шла. По-крайней мере, Шензу в этом был абсолютно уверен, тем более что ничего подобного ему еще не доводилась одевать.
        Шензу поправил воротничок, пригладил соломенного цвета волосы, и со сдержанной улыбкой кивнул своему отражению. Первый рабочий день в качестве почтальона наполнял юношу воодушевлением и стремлением узнать как можно больше нового. Серые глаза предвкушающе блестели, а на простоватом лице то и дело расцветала блаженная улыбка. Он непременно будет лучшим и покажет себя с самой презентабельной стороны.
        - Я готов. Что нужно делать?
        Небольшая почтовая конторка выходила окнами на площадь. День давно разгорелся. И лишь Шензу то ли по растерянности, то ли ещё незнамо из-за чего только сейчас очутился на работе, и этот факт, судя по недобро прищуренным глазам распорядителя почты, обещал ему небольшие, но всё же неприятности за опоздание.
        - Вот.
        Господин Фитеума выложил на стойку небольшую коробочку, упакованную в непривычную лиловую бумагу. Тонкие шнуры бечевки перетянули ее во всех направлениях, и на каждой стороне крепилась сургучная печать с гербами курьерской почтовой службы. Шензу поднял недоумевающий взгляд на распорядителя: обычно упаковка была куда как проще и скромнее.
        - Это что-то важное, господин Фитеума?
        - Да, очень важное, - лицо распорядителя имело странное выражение, а голос был тих и осторожен, словно он опасался, что безобидная лиловая коробочка взорвется прямо в его руках.
        Проникшись подобным настроением, юноша осторожно конфисковал посылочку, и, не зная, что с ней дальше делать, застыл, как каменное изваяние, в ожидании дальнейших инструкций.
        Мужчина почмокал губами, будто хотел начать, да всё как-то не решался, и после недолгих терзаний, наконец, выдал:
        - Есть необходимость посетить некий дом, в котором, я уверен, тебе почти ничего не грозит, но ты всё-таки будь начеку, и если что со всех ног... - он сделал паузу, громко кашлянув, так как если бы не желал ляпнуть лишнего. - Постарайся быть, как можно незаметнее. Отнеси хозяину посылку, и обратно. Долго там не задерживайся. Понял?
        Шензу кивнул.
        Фитеума удовлетворённо вздохнул и принялся заниматься какими-то бумажками, проставляя на них штампы.
        - А куда нести-то? - задался парень самым наиважнейшим вопросом.
        - А я что, не сказал? - удивился распорядитель и почесал в затылке. - Ну так это, в дом Анемона Арахуэнте, конечно.
        - Э-э... - растерянно протянул паренек.
        - Улица Хризантем. Напротив парка Черной Мечты. Если что, спроси, тебе подскажут.
        - Понял, - Шензу радостно заулыбался, довольный ясностью поставленной цели.
        - Ты только девушек про Арахуэнте лучше не спрашивай. Мало ли что, - с сомнением проговорил Фитеума в удаляющуюся спину юноши.
        Шензу торопливо покинул здание почтамта, парк Черной Мечты был ему знаком, столь запоминающееся название не оставляло сомнений в правильности выбранного направления. Юноша когда-то долго удивлялся причудливому чувству юмора горожан: в действительности парк просто утопал в ярких разноцветных цветниках.
        Идти было не особо далеко, а солнечный день, казалось, делал путь еще короче. Оказавшись на нужной улице, Шензу в задумчивости остановился: пустынная мостовая с цветочными бордюрами, жасмин, особняки, прячущиеся за высокими заборами - с одной стороны, напротив - за ажурной кованой оградой парк... Интересно, и какой же именно дом Арахуэнте?
        Чем-то Шензу привлекла бирюзовая крыша одного из домов виднеющаяся за зелеными кронами деревьев. Может, от того она и была примечательна, что имела таковой цвет, выделяясь на фоне других серых и красных.
        Он неторопливо зашагал к намеченной цели, двигаясь вдоль парка, задумавшись о странных стечениях обстоятельств, занесших его сюда. И в том, где он окажется завтра, не было никакой определенности. Соображая на этот счёт, Шензу услышал подозрительное шелестение сверху, и, подняв глаза, обнаружил странное зрелище: облепив ближайшее дерево, на ветках, вцепившись в ствол, покачивались представительницы слабого пола. Судя по всему, особнячок их тоже чем-то заинтересовал. "А может и кем-то" - припомнил Шензу предупреждение Фитеума: ни в коем случае не спрашивать девушек про Арахуэнте.
        Дуновение освежающе-прохладного ветра всколыхнуло ветви, и три из четырех девушек, в окружении мелких веточек и еще по-весеннему вызывающе зеленых листочков, соскользнули с раскидистого дерева на затейливо выложенную мостовую. Одна осталось на своем наблюдательном посту. Шензу опасливо попятился за ближайший куст, по роковому стечению обстоятельств, оказавшемуся шиповником. Ввинчиваясь поглубже в кустарник, и, невзирая на царапины, паренек мужественно молчал, не желая привлекать к своей персоне излишнего внимания. Девушки его, похоже, все еще не заметили, но уходить юноша не планировал: девицы вполне могли подсказать правильность его догадок.
        Все четверо, включая оставшуюся на дереве, были примечательно одеты в темную облегающую одежду и неизменно светлые сапоги на тонком длинном каблуке. Миловидная, высокая девушка с озадаченным выражением лица отряхивала подол короткой юбки, и, высказала, по-видимому, общую, терзающую всех, мысль:
        - Странно.
        - Но, Нолана, госпожа Хамидорея не стала бы раздавать необоснованных указаний, - в детском голосочке самой низенькой из присутствующих блондинки сквозило отчетливое сомнение.
        - Лилия, это то и так ясно! Не говори это, будто сама себя убеждаешь! - резкий тон говорившей смуглокожей девушки с хмуро сведенными бровями восседающей на дереве, отражал определенную степень разраженной озадаченности.
        - Ну, - томно протянула четвертая, ленивым жестом откинув прядь длинных пепельно-русых волос за спину. - По-крайней мере, с такой мымрой, на побегушках у господина Анемона, нам нечего опасаться конкуренции.
        - Мальва, я уже ни в чем неуверенна. - Первая девушка, задумчиво сложила руки под грудью и кинула взгляд на дом с бирюзовой крышей.
        - Думаешь, госпожа Хамидорея подозревает в этой страшиле нечто большее, чем оно видится нам? - наивно распахнула синие глаза Лилия.
        - Подобраться бы поближе, да побеседовать с новой домработницей.
        - Нет, Мальва! Госпожа Хамидорея запретила нам подходить к дому Арахуэнте ближе, чем на пятьдесят шагов, помнишь? - возразила самая высокая из них, Нолана. - Не хочешь же ты ещё больше обострять отношения с господином Анемоном? Он может в любой момент отказаться нас обучать, если мы совершим оплошность. Нам нужно в точности исполнять указания предводительницы, иначе у нас будут неприятности.
        - Да знаю я, - пренебрежительно отмахнулась та, как от назойливой мухи. - Но если бы помимо указаний госпожа Хамидорея что-нибудь объясняла, нам бы не пришлось терзаться догадками.
        С дерева спрыгнула до сих пор остававшаяся там девушка.
        - Не время пререкаться! - пресекла она любые споры. - Мы выполняем своё дело, большего с нас пока не требуется. - Изящная рука провела по чёрным густым волосам, собранным в хвост, словно бы его обладательница сим движением желала успокоить себя.
        - Наблюдать и не вмешиваться... - грустно молвила Лилия, опустив взгляд на пепельно-голубой камень дорожки.
        - Только в случае крайней необходимости, - не менее печально подтвердила Нолана.
        Все четверо удрученно принялись изучать поверхность под ногами.
        Шензу же, убедившись в правильности своих необоснованных, по сути, предположений, раздумывал - насколько безопасно будет сейчас вырваться из далеко не нежных объятий шиповника и предстать перед печальными девами. Поскольку девы сии не внушали доверия относительно доброго здравия того, кто столь беззастенчиво их подслушивал. На обычных скромных и воспитанных девиц эта компания не особенно походила, и их реакция на вывалившегося из кустов соглядатая в одежде почтальона может быть весьма далекой от адекватной. Но надо было что-то делать, посылка вряд ли сама дойдет до адресата, даже если Шензу перекинет ее через забор. Тем более что еще неизвестно что таила в своих глубинах маленькая коробочка, ведь распорядитель даже дышать на нее опасался.
        Переждать, когда девицы покинут свой пост? Но непонятно как долго они тут будут "наблюдать и не вмешиваться". Да и, судя по всему, на смену могут прийти другие. Пребывая в мучительных раздумьях Шензу уже было окончательно решил выбраться из кустов, не взирая на возможные последствия, как ситуация кардинальном образом изменилась. Все четверо вдруг странно побледнели и молча, спешным шагом двинулись прочь от приметного особнячка.
        - Что это с ними? - Юный почтальон не стал долго мешкать в кустах, близкое знакомство с которыми, оставило пренеприятнейшие ощущения на открытых участках тела, и, по всей видимости, не только на них - что-то подозрительно кололо чуть пониже поясницы, да и в боку щипало...
        Выдравшись из цепких объятий шиповника, Шензу ожёг пламенным взором ненавистный кустарник, и тут же забыл о нём, напомнив себе о главной цели, да и новоявленная девица, показавшаяся на дороге, немного расстроила. Ему что, опять в кустах сидеть, пережидая неизвестно что? Ну нет, он не согласен. Он всего лишь выполняет свою работу, ему нечего бояться. Шензу решительно двинул по направлению к дому Арахуэнте, нащупав через мягкую кожу сумки, ремень которой был перекинут через голову, ту самую посылку.
        Только добравшись до кованых ворот одновременно с незнакомкой с пепельными волосами, парень сообразил, какого дал маху, не рассмотрев издали все значительные детали внешности попутчицы. Покрой её одежды был замысловатый, а уж расцветка - красные узоры на девственно белом - смотрелась, словно кровь убиенной жертвы на снегу. От странной особы исходила ужасающая аура, так что юноша застыл на месте, парализованный внезапным сверхъестественным страхом. Его взгляд упёрся в белые ножны с серебряными узорами, которые твёрдо удерживала рука в белой же перчатке. При виде всего этого на Шензу снизошло откровение, он осознал, что ничуть бы не удивился, если бы лезвие, спрятанное в недрах ножен, покинуло своё убежище, и точным ударом вскрыло артерии на его шее, давая густой, вязкой крови пролиться неудержимым, драгоценным потоком жизни.
        Обливаясь холодным потом, юноша застыл, вцепившись в ремень сумки, и выставил ее перед собой подобием щита. Девушка же, хотя даже еще девочка, молча взглянула на него, пройдясь взглядом от светлой растрепанной макушки до кончиков припыленных ботинок. Шензу почувствовал, как под взглядом девчонки по телу пробегает табуны противно топочуших мурашек, оставляя после себя гусиную кожу и иррациональное желание в срочном порядке присоединиться к компании девиц столь торопливо покинувших свой наблюдательный пост. И ни кукольное личико, ни мягкий приглушенный блеск длинных пепельных волос, ни темный бархат больших глаз, в обрамлении пушистых ресниц, не могли убедить его в том, что это дитя не способно завершить его жизненный путь прямо здесь и сейчас. В том случае, если он не найдет правильный ответ на витавший в воздухе, но так и не заданный вслух, вопрос: "Что он тут делает?".
        Однако, девчушка, вопреки опасениям Шензу, похоже, не собиралась его убивать, только неопределенно хмыкнула и, мимолетно улыбнувшись, отвернулась и отворила ворота. Юноша осторожно вдохнул, осознав, что воздух давно не поступал в легкие, и собрался было обратится к пугающей особе, логично заключив, что она может провести его в дом, раз столь свободно открывает пути, ведущие к нему, но несколько запоздал.
        Приоткрытая створка жалобно поскрипывала на сквозняке, грозясь захлопнуться, и Шензу упёрся в неё рукой, предотвращая неизбежное. Незнакомка уже пересекла площадку перед домом, что представляла собой дорожку, обсаженную цветами и аккуратно подстриженными кустами - с какой стороны не взгляни - умиротворяющая картина, залитая золотистым солнечным светом. Это придало юноше мужества, и он, с замиранием сердца и каким-то необъяснимым чувством тревоги, вошёл на территорию загадочного особняка, овеянного дурной славой, если верить Фитеуме. Теперь, самое важное - дотащить посылку в целости и сохранности. Он, приободрившись зашагал ко входу. Всё-таки у него невероятно интересная работа!
        Что-то сверкнуло в дверях дома, как отблеск падающей звезды на воде, и из недр жилища раздался душераздирающий протяжный вопль. Юноша вздрогнул, словно пронзённый в самое сердце стрелой, и увидел, как ранее замеченная им девчушка, шагнула в дом, обнажив устрашающий меч.
        Поборов очередной вспыхнувший приступ нерешительности он осторожно, поминутно прислушиваясь к утихающим уже пугающим звукам из особняка, приблизился к распахнутому проему и опасливо заглянул внутрь. Тишина. Косые лучи зеленоватого солнечного света. Обстановка напоминающая полуразрушенный временем храм, танцующие пылинки в воздухе. И неподвижное тело в кресле посреди зала.
        Шензу судорожно вцепился в дверной косяк в попытке сохранить сознание и равновесие. Неужели это та девочка постаралась? Впервые за день в голове мелькнула мысль о том, что его новая работа даже чересчур интересна. Но кто тогда кричал? Да и смутно доносившийся звон, сопровождаемый невнятными вскриками и топотом, доносившимися откуда-то сверху величественной лестницы белого мрамора, дарил надежду на присутствие живых в доме. Вот только, велика была вероятность того, что эти живые куда как опаснее мертвых. Зайти ли? Юноша нащупал посылку в сумке. Только зайти, оставить коробочку где-нибудь на видном месте и побыстрее унести ноги? Или все же найти того, кому можно её отдать?
        Еще один шаг внутрь; вспыхнувшее золотистыми бликами на солнце облачко пыли, и тяжелая входная дверь с жутким грохотом захлопнулась за его спиной.

***
        Анемон очнулся от ужасающего крика, ворвавшегося в его мозг, но даже не пошевелился. Когда он успел уснуть? Только и хотел, что проверить глубину чувствительности новой домработницы, как... Впрочем, не важно. Он чувствовал в доме постороннего. Ещё одно сердце билось так близко от него, ещё одно дыхание сокращало лёгкие. Почти неуловимо просачивался страх. Не его.
        Анемон медленно встал с кресла, и также медленно повернулся к гостю, замершему с широко открытыми глазами напротив него: подросток со светлой шевелюрой, с побледневшими тонкими губами, в одежде почтового работника. Больше всего Анемону хотелось спросить: "И чего ты на меня так уставился, будто труп увидел?" Но, во-первых, такое обращение не совсем в его стиле, а во-вторых, кроваво-красные чернила на его лице выглядели живописно, он знал. "Проклятье! Они засохли, придётся до вечера оттирать!"
        - Чем могу помочь? - осведомился он с любезной улыбкой, и сделал шаг навстречу.
        Почтальон дёрнулся назад. "Боится?!"
        Анемон притронулся к лицу.
        - Не бойся, это всего лишь...
        - Нет! Мне не нужно знать что это. - Зажмурился что есть сил паренёк. - Я принёс посылку для господина Арахуэнте, мне нужно её срочно отдать. Это важно! Где я могу найти господина Арахуэнте?
        В глубине дома что-то жалобно звякнуло, и мгновеньем позже раздался страшный грохот, украсив и без того насыщенную звуковую палитру криков и разрушений. "Сервант в большой гостиной", - обречённо отметил юноша. "Если так и дальше дело пойдёт, они доберутся до Чайной... А этого никак нельзя..."
        - Побудь здесь. Осмотрись. Я скоро вернусь, - на ходу отдал он распоряжения посетителю.
        "И почему для этого дома катастрофы неизбежны? Они что, притягиваются потусторонними силами? И ритуал очищения не помогает. Знать бы какой из подарочков герцога Миено с упакованным проклятьем, отослал бы обратно дополнительно проклянув. Да кого я обманываю, на него это не подействует. Духи бы его побрали!"

***
        Торми пребывал в несколько противоречивых чувствах. С одной стороны, не особо мудреный план по созданию экстренной ситуации для наблюдения за поведением Мазахаки блестяще удался, с другой - то, что случалось с кухней вселяло уныние. Торми обвел тоскливым взглядом натыканные в стену в художественном беспорядке ножи и вилки, сиротливо обвисшие дверцы шкафа и мелкое крошево из осколков сервизов и просыпанных приправ, ровным слоем покрывавшее пол и прочие горизонтальные поверхности. Определенно, кухня в доме Арахуэнте кем-то проклята, иначе как объяснить, что она с завидным постоянством приводиться в столь неблаговидное состояние? Мальчик, покосился на торчащие щепки из косяка двери и со вздохом признал, что кухня вновь нуждается в ремонте. Третий раз за последний год.
        Вот так всегда, что-то в жизни приходит, например, домоуправляющая, а что-то уходит, например, кухня. Даже и непонятно, в чем выгода данной ситуации и есть ли она вообще? Да и учитель со своими шуточками в холле... Торми вдруг одолело меланхоличное настроение, а при таком раскладе неплохо было бы и подзакусить. Оно всегда веселее, когда не на голодный желудок. Он снова обвёл взглядом руины святыни, на предмет чем бы поживиться, уделяя особое внимание съедобности этого самого, а то можно ещё и несварение заработать.
        Ребёнок без особого энтузиазма пожевал листочек салата, найденный на подоконнике, подумал не сходить ли ему за провиантом, припрятанным в кладовке во избежание несчастного случая - он и сам там схоронился, дабы узреть через проделанную в стене дыру способность Мазахаки справляться с неординарными ситуациями, и надеждой, что она таки грохнется в обморок. Оказалось, что у госпожи Бильбергии не только стальные нервы, но и отменный размах руки сжимающей смертоубийственную скалку. Торми порадовался, что он не чайник.... И тут его взгляд упал на вполне себе определённую, уцелевшую после знаменательного разгрома, изумительного цвета и притягательности небольшую банку вишнёвого варенья. В животе томно заурчало. О, эта восхитительная, тающая на язычке сладость неповторимого вкуса! И даже если он слопает целую банку, мистическое исчезновение варенья можно смело списывать, как жертву вследствие операции по обезвреживанию гнусного чайника, одержимого злым духом. Такое оправдание более чем уместно, однако та непостижимая высота, на которой находилось заветное сладкое, была проблематична.
        Собственническая улыбка расцвела на его лице, и Торми осмотрелся взглядом хищника на охоте в поисках оставшихся в живых стульев - к сожалению, рост пока не позволял просто протянуть руку и снять с полки баночку, прикрытую бумажной салфеткой. Чудом уцелевшая табуретка, забившаяся под стол, была немедленно вытащена и пущена в ход. Решительно устремившись к вожделенной цели, мальчик предвкушающе ухмыльнулся, взобрался на несколько неустойчивую, вследствие свежеобразованных неровностей пола, конструкцию и протянул руку к томящемуся в стеклянных стенках варенью.
        Он не совсем понял, что именно произошло, но в следующий момент обнаружил, что вишневая амброзия отдаляется от него, а сам он явно куда-то летит. В попытке затормозить падение мальчик схватился за дверцу шкафчика, но почувствовав, что шкаф под давлением его веса сейчас полетит следом, резко отпустил. Звенящий грохот огласил просторы кухни, и Торми, в недоумении хлопая глазами, обнаружил себя сидящим на полу рядом с подломившейся ножкой табурета, в окружении высыпавшихся из покосившегося шкафчика набора разномастных крышек от кастрюль. Ребенок только было собрался порадоваться, что ни одна из них его не накрыла, как на голову, на "счастье", прилетело нечто очень даже увесистое и, странно хлюпнув, скатилось за спину.
        Обалдевший от такого хода дела Торми, потянулся было оценить размеры намечающейся шишки, ибо приложило его не хило, но ароматная липкая струйка, проложившая на лице извилистую дорожку, отвлекла от анализа собственных ощущений. Мальчик снял с волос засахаренную вишенку и, с грустинкой посмотрев на нее, выдохнул:
        - Ну, хоть так...
        И ни то с сожалением, ни то с удовольствием, отправил ее в рот.

***
        Оставшись один, Шензу испытал облегчение, не понимая, что здесь происходит, и надо ли ему это понимать. Догадки, что Фитеума послал его именно в дом Арахуэнте, решив проучить за опоздание в первый же рабочий день, приобретали основу, по мере того, как парнишка знакомился с обстоятельствами, сопровождающими его работу. И только, когда странный господин с застывшей струйкой крови стекающей с уголка губ покинул комнату, Шензу подумал, что он вполне мог оказаться тем самым адресатом посылки. И почему разумные мысли приходят со значительным опозданием?
        Он оглядел следы разрушения, царящего в холле, пытаясь предположить, что здесь могло произойти, причём не сегодня, ибо свежестью и новизной битые черепки не отличались. Пройдя мимо полуразбитых статуй, аккуратно выбирая куда ступить, Шензу остановился возле того самого хода, где скрылся его недавний собеседник, и прислушался к глухому шуму и слабо доносившемуся звяканью и топанью. Идти следом не тянуло. Юноша присел на нижние ступеньки мраморной лестницы с намерением дождаться предполагаемого владельца дома. Более-менее подробно осмотрев живописные развалины в холле, где ему было велено ждать, Шензу стал скучать...
        Откуда-то потянуло прохладой, легкий сквознячок всколыхнул пряди волос и кто-то положил ледяную руку на плечо. Терзаемый нехорошими предчувствиями, юноша неуверенно повернул голову и судорожно вцепился в собственную сумку.
        -Здрасте! - выдохнул он в полупрозрачное улыбающееся лицо тающей в воздухе фигуры, вытаращив глаза.
        - Хочешь, познакомимся поближе? Я устрою тебе занимательную экскурсию, - повис в воздухе хрустальный звук голоса.
        А уже в следующее мгновение, ноги Шензу сами подняли его дрожащие тельце, и понесли... всё равно куда, лишь бы не оставаться здесь.
        Дверная арка, коридор, ещё один... тут парнишка притормозил, неожиданно встретившись с расписной вазой на постаменте, и, не сумев предотвратить её падения, выслушал звон разлетевшихся осколков. (Кажется, он начинал понимать, откуда в доме такой беспорядок.) Повертевшись на месте, Шензу понял, что не знает куда бежать, и ринулся абы куда. Он предпочитал не думать, что возможно столкнулся с призраком.... Зря не прихватил с собой защитного амулета, освещённого в одном из храмов Причастия, но кто же знал, что всё так обернётся. Призраки внушали ему неподдельный ужас, они приходили оттуда, куда он не хотел возвращаться. Не хотел. Да нет же, он там никогда и не бывал. Это не он. Вовсе нет...
        Какое-то светлое помещение впереди. Шензу ухватился за косяк, дабы на всём ходу вписаться в дверной проём, и тут произошла ещё одна неприятность - экстренное торможение: под ногу попал инородный предмет, напоминающий раздрызганную скалку, на нём-то он и навернулся. "Кошмар какой-то" - думал он, потирая ушибленное место и чувствуя, как болит каждая косточка в отдельности. Но на самом деле подлинный кошмар ждал прямо перед ним.
        В помещении, мало уступавшему по степени разгрома холлу, среди битой посуды и поломанной мебели сидел на полу рыжеволосый мальчик. Шензу судорожно выдохнул, вытаращившись на его, не иначе как, окровавленную голову, и заворожено смотрел, как темно-алые густые струйки медленно скатываются с бледных щек и тягуче-неспешно капают на белый воротник рубашки. Мальчик со счастливым видом мазнул по запачканной щеке и с видимым удовольствием облизал пальцы.
        Шензу резко попятился, когда ребенок со словами "Определенно вкусно! Оно стоило того" вновь протянул руку к собственной шевелюре.
        Пора, пора уносить отсюда ноги!
        Ужас липкими щупальцами сковывал движения. И как в каком-то поистине страшном сне, Шензу, пытаясь отползти подальше от перепачканного красным мальчика, понял, что тонет в волнах переполняющего его ужаса. Далее он провалился в дымку голубовато-сизого тумана, клубящегося странного вида и направления завитками, его, кажется, кто-то звал по фамилии, требуя ни то очнуться, ни то даже не пытаться. Наконец, юноша открыл глаза, чувствуя, как в оледеневшие конечности приливает горячая кровь, и белое становится белым, а не чёрным, как раньше.
        На полированной столешнице из нежно-розового дерева, на которой лежали его руки, а мгновеньем раньше и голова, стояла чашка, изукрашенная позолотой, а в ней содержался янтарный остывший чай, наполовину выпитый. Шензу оглядел пустую комнату со стенами обитыми светло-сиреневой тканью, и триптихом картин изображающих летний, осенний и зимний пейзажи одного и того же места, а именно данного особняка. Юноша решительно не помнил, как здесь очутился, но добрёл он, похоже, досюда сам, ибо кому бы пришло в голову усадить его за стол. Облегченно вздохнул, отметив, что в комнате никого кроме него не наблюдается, и потянулся к чашке чая, осознав, что выпить чего-нибудь сейчас было бы не плохо. Раздраженное шипение со стороны того, что поначалу принял за ни то оставленную кем-то мягкую игрушку, ни то позабытый кусок меха, заставил его нервно подпрыгнуть на стуле и замереть. В белой пушистой кучке угрожающе вспыхнули голубой и золотой глаза, вздыбился хвост, да и сам страшный зверь, в данный момент, отдаленно напоминающий кота, весь распушился, став едва ли не в два раза больше.
        Кровожадное урчание прокатилось по комнате, когда Шензу пошевелился и неловким движением перевернул чашку. Перед глазами промелькнула лапа с длиннющими когтями, - по крайней мере, Шензу был в этот момент твердо уверен, что каждый коготь был длиной как минимум с мизинец. Струйка жидкости стекла со стола на пол, и выдыхая напряжение, парнишка разглядел, что это никакая не кровь, которая, вполне, могла принадлежать ему, а самый что ни на есть душистый напиток, случайно им разлитый.
        Странное существо кошачьей наружности издало утробный рык, угрожающе надвигаясь. Шензу прянул назад, не помня, что сидит на стуле, за что и поплатился, больно припечатавшись спиной об пол, и развалив несчастный предмет мебели. Поспешно вскакивая на ноги, едва ли увернулся от вездесущих когтей, услышав звук раздираемой ткани. Он попятился к двери с единственным желанием скорее найти выход, и не только из ситуации, но и из дома. Сердце то стопорилось в груди, то внезапно переходило в дробный режим.
        Богиня Удачи - хотя некоторые утверждали, что не богиня, а бог - была сегодня крайне неблагосклонна к юноше. Возможно, ему стоило почаще петь гимны в ее честь и приносить цветы и вино к алтарю. Вожделенный выход из комнаты был уже близко, но резко распахнувшаяся дверь лишила его надежды выбраться отсюда без потерь и заодно наградила неминуемой шишкой на лбу и синяком под глазом. Оказавшись распластанным на полу, в состоянии даже в чем-то приятного головокружения, Шензу с некоторым злорадством отметил, что котоподобный белый монстр вместо него вцепился когтями в вошедшую сумрачную особу с топориком для разделки мяса. Стоп. Топориком? И... какого мяса? Уж не его ли...
        - Молодой человек, а что вы здесь...? - начала дама, обратив внимание на запутавшегося в подоле кота, как сзади ей в затылок со всего маху врезался непонятный предмет, породив звук соответствующий столкновению двух пустых тар хозяйственной принадлежности.
        Особа, не ожидая предательского удара, устремилась вперёд, раскинув руки, и живописно растянулась, пустив в полёт опасное оружие. Топор просвистел перед самым носом ошалевшего Шензу, и глухо вошёл в стену. Юноша опасливо покосился на топорище, стараясь даже не представлять какие кровавые последствия его могли ждать, стоило сей ужасающей штуковине пролететь немного ближе...
        В воздухе закружило странное нечто, в котором, обмирая сердцем, почтальон, успевший подзабыть о своей священной миссии, узнал кухонное жестяное изделие, а точнее чайник... живой?!
        - Ну, проклятущая утварь, ты меня сегодня достала хуже пареной репки! - поднимаясь с пола и отдирая от подола кота, злобно произнесла дама, собираясь по-видимому предпринять акт расправы над своенравной жестянкой, с весело подрагивающей крышкой.
        Шензу решил, что он близок к потере рассудка и поэтому, как можно меньше привлекая внимания, пополз к распахнутой двери. Надо было воспользоваться предоставленным шансом на спасение, пока есть возможность. Неизвестно чего и куда вздумает прилететь в следующий момент. Стараясь не прислушиваться к оставляемым позади звукам возни и ругани, он выполз в коридор и с трудом поднялся, рассудив, что ползком будет удаляться от опасной комнаты дольше. Ноги подгибались, и Шензу одной рукой держась за обитую темными панелями стену, а другой за голову, с наивной надеждой, что так перед глазами будет меньше кружиться, сделал первый нерешительный шаг к свободе и безопасности. Хорошо хоть страх частично прошел, и он смог сориентироваться - три коридора простирались перед ним, и тот, что слева вроде бы должен вывести в холл.
        Шажок. Ещё шажок. Стройные ножки, обутые в коротенькие полусапожки, белое платье с красной отделкой, серые волосы, падающие на глаза. Постойте-ка, он уже это видел, и более того.... Сосредоточив всё своё внимание на знакомой девчушке, представшей перед ним, он, наконец, узрел ещё одну истину: её руки удерживали на уровне головы отточенный клинок, застывший в поисках жертвы... Шензу внезапно понял, что живым ему отсюда не уйти.
        - Э-э... Лайн, аккуратнее, он нам еще пригодится, - послышалось откуда-то справа.
        Шензу дернулся на голос и, холодея, признал в говорившем давешнего бледного, окровавленного мальчишку. Тот спеша приближался, как и раньше облизывая перепачканные пальцы. Улыбка также кривила губы, а голубые глаза озорно блестели. Не иначе как в предвкушении добычи. Боги!
        Юноша шагнул назад, с ужасом переводя взгляд с вооруженной девчонки на рыжего мальчика, мельком заметив, как на пороге появилась странная женщина с топориком и висящим на подоле белым котом. Он прянул назад, но... сзади тоже кто-то был. Шензу стало стремительно дурнеть. С обреченностью он поднял голову и... О злые духи! Его окружили. Обворожительная улыбка, окрашенная росчерком крови, совсем лишила нечастного паренька ощущения реальности.
        - Я же говорил подождать меня в холле. Но ладно, раз уж ты всё равно здесь, то ничего не поделаешь, - как-то печально выдохнул мужчина, который может быть, и был тем самым Анемоном Арахуэнте.
        Шензу задрал голову, ища спасения хотя бы там, наверху, но при одном взгляде на украшенный лепниной потолок, как и последняя надежда оставила его: полупрозрачная призрачная дива, улыбаясь, приветливо помахивала ему оттуда белоснежной ручкой. - "Нужно срочно менять работу" - прорвалась откуда-то издалека первая дельная мысль за сегодняшний день. Кстати, у него же осталось незаконченное дело...
        - Господин Арахуэнте, вам посылка. Получите, распишитесь, - объявил он во всеуслышание. "А теперь пусть делают что хотят..."
        С улицы послышался гром приближающейся грозы, только Шензу этого уже не услышал.

***
        Анемон недоуменно посмотрел на лиловую коробочку в руках нервного юноши и подхватил падающее тело.
        Вот так всегда, торопишься успеть, но буйная компания, живущая в доме, к которой, похоже, присоединилась не менее буйная домработница, все равно умудряется все разнести и кого-нибудь вырубить. Молодой человек надеялся, что несчастный почтальон останется в живых и не спятит от увиденного, поскольку здешние обитатели выглядели сейчас крайне эффектно.
        Аккуратно уложив юношу на покрытый зеленой дорожкой пол и нащупав пульс, Анемон забрал предполагаемую посылку. Лайн до сих пор не опустившая меча, внимательно смотрела в дверной проем, в котором, воинственно помахивая топориком, стояла Мазахака с полыхающим взором, обращенным на зависший в воздухе, подсвеченный зеленым, чайник.
        - Лайн, я разберусь.
        Девочка равнодушно посмотрела на Анемона и беспрекословно подчинилась, переключаясь из боевого режима в бездейственный.
        Взгляд Анемона наткнулся на подошедшего ученика:
        - О боги! Торми, что с твоей головой?!
        - Понимаете, Анемон-сенсей, случилось кое-что важное, - заговорил тот крайне серьёзно, слизывая с румяной щёчки густую красную капельку.
        - Неужели?! Дай угадаю, тебе ни с того ни с сего на голову упала банка вишнёвого варенья?
        Торми затаился, как кот в камышах.
        - И нет, я к этому не имею ни малейшего отношения. Госпожа Мазахака! - Женщина, хищно щерясь на зависший чайник, вздрогнула, будто её застали на месте преступления, и нацепила на лицо маску официальности:
        - Да, господин Анемон.
        - Это же по вашей части - закупка, хранение и, самое важное, сохранение продовольствия в нашем доме. Как вы можете объяснить оставленную без присмотра целую банку варенья? В доме же дети...
        - Дети?!
        - Да. С Торми вы уже знакомы, и даже ближе чем он с вареньем. Спешу представить вам свою племянницу Лайнерию Арахуэнте.
        - Она ваша... - уставилась на девочку домоуправша. - А так не похоже.
        - Как это не похоже? - искренне возмутился Анемон. Племянница у него была единственной и неповторимой, самой близкой из живых родственников. Конечно, существовали еще несколько, четверо-и-далееюродных, но видел он их от силы раза три за свою богатую событиями жизнь, а потому редко вообще вспоминал про их существование. - А кожа? А черты лица? А движения? Внимательнее нужно быть, госпожа Мазахака!
        - Ну, разумеется, господин Анемон, - молвила женщина, сурово рассматривая племянницу и дядю. - Внимательность важна. Но сделайте уже что-нибудь с чайником, раз собирались!
        Истеричные нотки в голосе дамы напомнили, что неплохо бы проконтролировать ситуацию с разбушевавшейся утварью. Анемон со вздохом снял очки.
        Поначалу ничего не происходило, жестянка плавно качалась в воздухе, изливая из приоткрытой крышки и свёрнутого носика таинственный зеленоватый свет.
        - Что это он делает? - шёпотом поинтересовалась у довольного ученика Мазахака, имея в виду Анемона, пристально глядящего на зависший чайник.
        - Сейчас вы станете свидетелем того, как работает сенсей. Он усмирит мятежного лулончика.
        Дух, почувствовав, как его обволакивает чужая воля, дёрнулся и затрепетал в своём сосуде, не желая подчиняться. Анемон улыбнулся, получая удовольствие от невинной игры.
        - Силой данной мне семейством Арахуэнте, я обрекаю тебя, дух зла, на вечное служение мне и моим приближённым.
        - Так вот оно в чём секрет, - прозрела суровая женщина. - Слова печати повеления...
        - Да нет же, их произносить совершенно не обязательно, - сообщил всезнающий Торми, - просто сенсею захотелось выпедриться.
        - Между прочим, я все слышу, Торми, - не переставая пристально глядеть на чайник, заметил Анемон. Меж тем посудинка покорно спланировала на подставленную ладонь. - Ну, вот и все. Иди на кухню, крошка, - улыбнулся чайнику молодой человек.
        Чайник томно выпустил струйку зеленоватого пара, и улетел в указанном направлении. Мазахака, несомненно, впечатленная происходящим, заторможено смотрела вслед.
        Анемон одел очки.
        - Лайн, иди, переоденься с дороги.
        Девочка согласно кивнула и бесшумно испарилась из коридора.
        - Госпожа Мазахака, позаботьтесь, пожалуйста, о... - Анемон задумчиво посмотрел себе под ноги на бессознательное тело, раздумывая как бы поделикатней назвать жертву произвола творимого в его доме. Изодранная одежда и проступающий фингал смотрелись очень живописно. - О почтальоне. И не забудьте расписаться за посылку. Торми, когда приведешь себя в порядок зайди в кабинет при библиотеке.
        Домоуправша вздрогнула, когда к ней обратились, но никак не возразила, хмуро воззрившись на незваного гостя. Ученик досадливо поморщился, не желая так быстро расставаться с вишневым вареньем, пусть и на голове.
        Анемон, раздав указания, и сочтя, что здесь ему больше делать нечего, достал лиловую коробочку, и с любопытством рассматривая печати на ней, неспешно удалился.

***
        Жемчужно-серое, темное небо и прозрачные серебристые нити, с весенним задором протянувшиеся с небес к земле; слепящие голубоватые вспышки молний вдалеке, и низкий рокочущий гром... Анемон распахнул окно, и комната наполнилась мерным шумом капель и освежающим запахом столь долгожданного дождя.
        Оторвавшись от созерцания завораживающей стихии, он вновь обратил свое внимание на посылку, мирно покоившуюся на столе. Обилие печатей, нестандартная упаковка, отсутствие имени отправителя - все было крайне загадочно, но не внушало особых опасений. С предвкушением Анемон достал нож для бумаг и срезал тонкие веревочки, оплетающие лиловую коробку. Осторожно развернул слои хрусткой полупрозрачной бумаги и открыл нехитрый замочек небольшой простенькой шкатулки таившейся в бумажном плену. По помещению поплыл дразнящий густой аромат гиацинтов. Он его любил, хоть и возникали иногда неприятные ассоциации. Молодой человек задумчиво нахмурился, скользнув взглядом по выложенному перламутрово-зеленому узору на крышке, и потянулся было ее приподнять. Но дверь кабинета бесцеремонно распахнулась, и в дверном проеме нарисовался сияющий улыбкой Торми, все еще с вареньем на волосах.
        Анемон удивленно воззрился на ученика - обычно его указания выполнялись беспрекословно... Ну ладно, следует признать, так было далеко не всегда.
        - Ну и? Я же велел тебе избавиться от варенья.
        - Сенсей! - Анемон поморщился, искренне недоумевая чего так орать, когда он находиться с другой стороны стола. - Это совершенно не важно! Вы же хотели со мной поговорить, все остальное подождет!
        - Да?
        При всем желании он не мог избавиться от изрядной доли скепсиса в голосе. Слишком уж хорошо знал ученичка.
        - Ну, разумеется, - улыбнулся Торми, затем повел носом и удивленно воззрился на учителя. - Кстати чем это у вас тут так пахнет?!
        Анемон нервно отдернул руку от шкатулки и посмотрел на серебристую дождевую вуаль за окном.
        - Дождем, чем же еще?
        Торми принюхался, взглядом обследуя дюйм за дюймом библиотечный кабинет, пока не узрел шкатулочку, из недр которого ранее хлынул восхитительный аромат; покачал липкой головой.
        - Определённо духи. Прихорашиваетесь для Мазахаки?
        - Для... кого? - приподнял бровь хозяин кабинета. - Кстати, Торми, с чайником ты немного перестарался.
        - Но вы же сами велели...
        - ...наблюдать...
        - А как можно понять, кто перед тобой, если ничего не происходит? И уж если говорить об этом, то вы, сенсей, тоже не бездельничали. Чернила на подбородке явно же не для красоты намалевали.
        - А откуда знаешь, что не кровь?
        - А что, кровь?
        - Все возможно.
        - Сенсей...
        - Да нет, конечно.
        - Сенсей!
        - Ладно, иди уже отмойся. Проследи на всякий случай за почтальоном, надеюсь, госпожа Мазахака ничего противоестественного с ним не сделает.
        - Ну, тогда я пойду.
        Торми уже держался за дверную ручку, но уходить не спешил, словно ожидал чего-то. Анемон ухмыльнулся, поймав любопытствующий взгляд ученика на шкатулке в ворохе лиловой бумаги, и, достав веер, демонстративно подошел к распахнутому окну, всем своим видом показывая, что наблюдать за вспышками молний куда интересней, чем узнать содержимое посылки.
        - Иди уже. Продолжай наблюдение.
        Тяжко вздохнув, Торми под вспышку молнии и раскаты грома покинул залитый запахом гиацинтов кабинет. Его учитель покосился на захлопнувшуюся дверь и, тонко улыбнувшись самому себе, вернулся к столу и откинул крышку таинственной шкатулки.
        Внутри лежали веточка гиацинта и коротенькая записка. Анемон с недоумением рассматривал пахучий цветок и гадал, что имел в виду автор столь оригинального послания. Он знал язык цветов, и помнил, что белый гиацинт означал признание адресата эталоном красоты и очарования, голубой - знак согласия, желтый - ревность, красный или розовый - игривость, пурпурный - призывал забыть все и впасть в печаль.
        Но он совершенно не представлял, что может означать зеленый гиацинт с оранжевыми полосками и сине-фиолетовой каемкой по краю. Впрочем, такой оригинальный окрас, равно как и то, что цветок сохранил свежесть и ничуть не измялся в процессе, несомненно, бурного путешествия, совершенно точно указывали на личность автора послания. Да не сезон уже для гиацинтов. Только герцог Миено имел возможность и наглость послать подобное. Записка же написанная изящнейшим почерком на плотной бежевой бумаге и вовсе развеивала все сомнения: "И понимай это как хочешь, мудило!" Последнее слово было старательно зачёркнуто, но всё равно вполне читаемо, тем более для глаз Анемона.
        - Интересно, что это на него опять нашло? - озадаченно пробормотал Анемон, складывая и раскрывая веер с изображением зелёной хризантемы.

***
        Барабанная дробь дождя, стучащего по крыше и музыка ароматов свежести и омытых водой трав и цветов, побудили медленно открыть глаза. Большие прозрачные капли срывались с края деревянного навеса, оберегающего Шензу от проливного дождя. Почтальон поднялся на локтях, осматривая туманным взором своё лежбище - скамью, оплетённую вьюном с маленькими розовыми цветочками, - и ничего не понял. Как он здесь очутился? "Ах, да, посылка же" Он спешно проверил почтовую сумку, оказавшуюся пустой. "Я её... отдал?! Кажется" Пряча лицо в ладонях, окунаясь в темноту, юноша просматривал череду событий и картин, увиденных им в особнячке Арахуэнте, и по телу его прошлась дрожь. "Если ещё раз придётся нести туда посылку, то... то... то я этого уже не переживу. Что делать? Что делать? Что...?" Шензу сгрёб обеими руками сумку, разглядывая её, как обезумевший маньяк.
        - А собственно, что мне терять - сменю работу.
        Воодушевленный и успокоенный сей мыслью, Шензу умиротворенно смотрел на цветы вьюна, пережидая, когда кончится дождь.
        Глава 7
        "Герцог Миено"
        То, что кажется иллюзией - иллюзии и есть,
        Один я настоящий.
        Миено,
        один из восьми герцогов, из трактата по философии "Правда жизни".
        Дверной колокольчик жалобно звякнул, впуская первого посетителя. Владелец конфетной лавки с интересом оглядел раннюю пташку, залетевшую с утра пораньше, и остался доволен презентабельным видом клиента: слегка надменные манеры выдавали в нём аристократа.
        - Леденцов! Самых лучших и побольше. И, да - побыстрее! - поступил заказ.
        Пока девочка-помощница доставала резные лари со сластями - разноцветной фруктовой карамелью, подобной россыпи драгоценных сияющих камней - мужчина наблюдал за посетителем, у которого на лице застыла странная отрешённая полуулыбка. На товар, продемонстрированный ему с особой любезностью, он лишь мимолётно взглянул, словно качество не сильно-то его и волновало.
        - Это всё? - поинтересовался он под конец, когда на отполированном прилавке появились порядка двадцати деревянных лакированных ларчиков, по одиночке легко умещающихся в ладони. - Тогда я возьму вот эти. - Всего три фигурных коробочки перекачивали с прилавка в руки клиента, оставив владельца недоумённо хлопать глазами - он-то надеялся сбыть весь предоставленный товар, а тут...
        Мужчина хотел намекнуть, что "побольше" - это никак не три маленьких упаковки, но не успел, застигнутый врасплох внезапной переменой настроения визитёра. Решительно подтянув атласные белые перчатки, с таким рвением, будто хотел от души кому-нибудь врезать, тот неожиданно зло выдал:
        - Ну, держись, придурок! Я иду. - Язвительный низкий смех, разбиваясь о стены небольшого, но весьма уютного помещения, прокатился волной злорадства. Его обладатель, гордо задрав подбородок, проследовал на выход, звякнув дверным колокольчиком и оставив после себя тонкий едва уловимый аромат гиацинтов.

* * *
        Торми вздыхал и тоскливо рассматривал пятнистые бока большой щуки заботливо выложенной на искрящееся на солнце ледяное крошево. Рыбина еще находила в себе силы изредка взмахивать хвостом и разевать зубастую пасть, но надежды на спасение уже не было.
        Четвертый час.... Четвертый час он находится в этом богами проклятом месте, медленно поджариваясь на успевшем подняться солнце, вдыхая умопомрачительный рыбный запах и не забывая таскаться за сенсеем, как приклеенный. Мальчик поудобнее перехватил ручку корзинки, наполненную аккуратно упакованной рыбой, и прислушался к разговору.
        - Так вы говорите, сначала надо отварить курицу? - переспрашивал сенсей у дородного мужчины за прилавком, делая при этом пометки в крошечной записной книжке с рецептами рыбных блюд.
        Торговец, весь вид которого говорил о достатке и довольстве жизнью, благосклонно кивнул внимательному слушателю.
        - Все так, господин Арахуэнте, - мужчина еще раз вдумчиво кивнул. - А вот после этого и добавляем потрошенную рыбную мелочь и хвост с плавниками и головой от судака. Посмотрите, кстати, какой у меня замечательный судачок есть!
        На прилавок тотчас же легла рыбная тушка с золоченой спинкой в темных продолговатых пятнышках. Сенсей, согласно кивая, провел пальцем по рыбьему хвосту.
        - Торми, положи в корзинку. Мы его возьмем, уважаемый Латирус, - улыбнулся Анемон торговцу, протягивая монеты и вновь доставая книжечку. - Так что там дальше, как отварим?
        - Процедить бульон, - с готовностью отозвался хранитель очередного уникального рецепта ухи, ловко заворачивая рыбину в плотную желтоватую бумагу и передавая Торми.
        Мальчик посмотрел на сверток как на личного врага. До сегодняшнего утра учитель не проявлял даже намека на столь пламенную любовь к рыбе. Впрочем, утро изначально не предвещало ничего хорошего, поскольку его разбудил бодрый сенсей с заявлением, что солнце давно уже встало, и если кто-то хочет позавтракать, то у этого кого-то есть ровно четверть часа на сие действо. После объявления новостей Анемон жизнерадостно напевая, скрылся за дверью, и обнаружился вновь на кухне в обществе кота и госпожи Мазахаки, еще более мрачной, чем раньше. Оглядывая частично убранный накануне разгром и натягивая поспешно прихваченный белый пиджачок, мальчик наивно надеялся на плотный завтрак. К большому сожалению, на столе присутствовали лишь традиционный "полу-экзотический" чай и остатки вчерашнего печенья, что домработница успела состряпать во время уборки. Но даже этими нехитрыми яствами Торми не дали насладиться в полной мере.
        Анемон, попивая чаек, допрашивал свеженанятую прислугу на предмет, чего она способна приготовить из рыбы. Услышав в ответ: "Все что пожелаете! Но за продуктами мне щас идти некогда!", - сенсей еще больше взбодрился и, вытащив ученика из-за стола, крикнул предавать привет Лайн и, захватив в кладовой корзинку, потащился за рыбой. Поспешно дожевывая прихваченное печенье, Торми так и не успел возмутиться, пока не оказался в торговых рядах. Правда, на его бурчание о пользе завтраков не обратили внимания. По прошествии четырех часов внезапная страсть сенсея к обитателям вод превысила все допустимые для разумного человека пределы, а чаяния ребенка поскорее закончить с покупками и все-таки нормально поесть, успели ни только скончаться, но и самозахорониться.
        "Наверно, уже семнадцатый рецепт за утро" - обреченно подумал ученик, снова возвращаясь к созерцанию рыбного изобилия на лотках. Влажные бока рыб серебристо поблескивали. Пятнышки и полоски судаков, яркие плавники окуней, золотистая чешуя карасей и карпов, длинные темные тушки налимов, гребешки ершей, благородное розоватое серебро форели - разнообразие приятно радовало глаз, но жестоко ударяло по обонянию характерными ароматами. Торми уже всерьез подумывал, не упасть ли ему в обморок, для профилактики? Но сенсей так красочно описывал ожидаемое к ужину рыбное пиршество, что ребенок неизменно воодушевлялся и, предаваясь грезам о нежной, розово-оранжевой мякоти форели, послушно плелся за учителем до следующей лавки и очередного уникального рецепта.
        Наконец, выспросив у уже взмокшего продавца все подробности и секреты приготовления ухи из судака, и приобретя еще один рыбный сверточек, довольный Анемон отлип от прилавка, спрятал книжечку в карман темно-зеленого жилета и жизнерадостно возвестил:
        - Купим курочку, и, пожалуй, все.
        Торми вытаращил на него глаза. Неужели и с курицей повторится тот же кошмар? Мальчик и без того уже представлял, какие ужасы ему будут сниться в ближайшее время на почве рыбной экскурсии, а если к этому прибавить ещё и упитанных дохлых кур...
        Скрепя зубами и морально не готовый ещё раз десять прошвырнуться по торговой площади в поисках самой сочной курицы, Торми волочился за учителем, занятым розыском кульминационного ингредиента для ухи.
        - Ну всё, идём домой, - быстро вернувшись от прилавка с развешанными птичьими тушками сообщил Анемон, держа навесу куль, полюбовно перевязанный зелёной лентой (никак продавщица оказалась одной из поклонниц зеленоокого учителя?!)
        Домой?! От этой новости, мальчик едва не выронил корзинку, не веря своему счастью, ибо сегодня оно как-то не очень к нему благоволило. Признаться честно, Торми уже перестал мечтать о скором возращении в столь желанный, прохладный и овеянный легендами у местного населения дом сенсея, который он уже считал родным.
        Увлекшись заново открывшимися перспективами уютного домашнего времяпрепровождения в обществе милой Лайн, любимого учителя, уважаемого кота и подающей надежды госпожи Мазахаки, Торми не сразу осознал, что в узком переулке, в который они вошли, появилось еще одно действующее лицо. Белокурая девочка лет семи в нежно-голубом платьице щедро украшенном кипельно-белой пеной кружев стремительно неслась им навстречу и, не сбавляя скорости, подпрыгнула и повисла на замершем Анемоне. Торми изумленно присвистнул, удивлённый тем фактом, что сенсей умудрился устоять на ногах, а не рухнул живописной яркой кучей посреди вымощенной желтыми кирпичиками мостовой.
        Повисшая на его шее нарядно одетая девчонка вопила нечто радостное, пока сенсей выпутывался из вороха пышных юбок и светлых локонов, перехваченных кружевными лентами.
        - Да, да, Розмари, я тоже страшно рад тебя видеть, - придушенно пробормотал он, осторожно ставя светловолосую проказницу на землю и опускаясь перед ней на колено.
        - Анемон! - Девочка радостно улыбалась и лукаво разглядывала лиловыми глазами Торми и его сенсея. Кокетливо отряхнув юбки, вскинув головку, так что заплясали крошечные жемчужинки в ушах, она громким шепотом поделилась, - Анемон, я специально сбежала, чтобы предупредить тебя. ОН в городе!
        Лицо Анемона в этот момент преобразилось, словно бы его застигли за неблаговидным делом, последствия которого аукнутся самым непредвиденным образом.
        Торми заинтересованно прищурился, ожидая что же предпримет сенсей по такому случаю.

* * *
        День только разгорался. В открытое окно с кружевными занавесками, повешенными, дабы хоть как-то украсить и одомашнить кухню, врывался свежий ветер, напитанный влагой и ароматом цветов, приятно бодря и остужая вскипающее раздражение, разрастающееся с каждым мгновением, проведённым в доме, куда Тею занесли злые духи, не иначе.
        Проклятый дом Арахуэнте! Припахали её тут ни слабо, а то ли ещё будет. Если и сегодня не удастся начать поиски пресловутой Хризантемы, то существовала большая вероятность, что Тея кого-нибудь придушит или навредит здоровью любым другим не менее неприятным способом.
        В отсутствии Анемона, прихватившего с собой не в меру прожорливого ученичка, наступало самое подходящее время прошвырнуться по дому с определенными целями. Тем более что в комнатах по большей части царил такой беспорядок, что никто и не заметит незаконной деятельности, но... Это "Но" было не просто с большой буквы, а ещё и родственницей Анемона. И пока Лайнерия - как её представил хозяин особняка - находилась в доме, о своих собственных делах приходилось забыть, самозабвенно предавшись уборке.
        Было уже около полудня, когда прозвеневший дверной колокольчик, оповестил о прибытии посетителя, извлекая Тею из глубин чёрной меланхолии, застав с метлой в руках, с коей она и проследовала к воротам, закинув предмет хозяйственной необходимости на плечо. В голове всплыло вчерашнее воспоминание о дочке мера мнившей о себе слишком много и посмевшей бросить вызов Тее, и о приятной сердцу моральной расправе над оной особой одним своим образом Мазахаки Бильбергии. Предвкушая такую же легкую победу над вновь явившейся противницей - ибо кто еще мог притащиться? - Тея неспешно отворила хорошо смазанные ворота и, величественно вскинув голову, грозно рыкнула:
        - Опять к господину Арахуэнте припёрлись?!
        Обнаружившийся за дверью изящный юноша недоуменно хлопнул длинными ресницами, подчеркивающими примечательного аметистового цвета глаза, и окатил Тею презрительно-холодным взглядом, словно узрел таракана вдруг пожелавшего завести с ним беседу.
        Девушка такого стерпеть не могла. Пусть поначалу она и смутилась, обнаружив за воротами не ожидаемую мэрову дочку, а привлекательного молодого человека, весь облик которого - от совершенного, точеного личика до кончиков блестящих сапог, гордой осанки и элегантных одежд - просто вопиет о принадлежности их обладателя к высшим слоям общества. Это не значит, что Тея будет извиняться и устраивать теплый прием весьма недоброжелательно взирающему на неё гостю.
        - Вам кого? - не меняя заданного тона, поинтересовалась она.
        Юноша вздёрнул подбородок и сверкнул глазами, будто его только что смертельно оскорбили.
        - С кем имею честь разговаривать? - брезгливо поморщился он, да и "честь" в его произношении была явно сомнительного толка, иначе бы не подчёркивалась с таким небрежением.
        Подобное обращение возмутило Тею до глубины души. И если бы не необходимость придерживаться образа Мазахаки, имеющей определённые понятия об этикете и тактичности, не позволяющие опорочить хозяина дома, то юнец бы на своей аристократической шкурке прочувствовал все пикантные нюансы и подробности спец удара метлой вдоль хребта, с применением богатого лексикона домоуправа. Но это всё мечты, суровая реальность требовала иного:
        - Мазахака Бильбергия, домоуправляющая этого поместья со всеми вытекающими и втекающими последствиями, - коротко кивнула Тея. - А вы кто будите?
        Наглый аристократишка пренебрежительно взмахнул рукой в белой перчатке, словно отгонял надоедливую мошку.
        - Я всегда знал, что вкус у Анемона паршивый, но не думал, что до такой степени.
        Тея скрипнула зубами, размышляя, а почему собственно она тут любезничает с этим типом? Метла в руках, и стоит пустить ее в ход.
        Юноша словно уловив ее намеренья поудобней перехватил деревянные шкатулочки, которые держал в руке и величаво представился:
        - Лелендон, герцог Миено.
        Лелендон... В голове у Теи что-то щелкнуло, и внезапная догадка выбила из девушки всю злость с трудом сдерживаемым весельем. Она стукнула древком метлы о камень дорожки и, ухмыльнувшись, переспросила:
        - Лелендон?
        - Да. Герцог Миено, - высокомерно подтвердил изящный юноша, недоуменно взирая на столь жутко разулыбавшуюся прислугу Анемона.
        - Лелендон? Ха! Тот самый Лелендон... - Тея расхохоталась. - Который герой. Который ко...
        - Что? - возмущённо втянул воздух герцог, прерывая весёлую эскападу девушки.
        - Так вы к господину Арахуэнте пожаловали, значит, - сложив ручки на навершие метлы, подвела итог Тея, оглядывая экстравагантного гостя, его молодое нежное лицо, подпорченное прикосновением излишней гордыни.
        - Да, к нему. Вы ещё долго намерены держать меня на пороге, госпожа Мазах-как-вас-там?
        - Мазахака Бильбергия, господин Лелендон. - коварно улыбнулась Тея. - А по какому вы собственно вопросу... герцог, кажется?
        - Вас это ни в коей мере не касается, - холодно отчеканил молодой человек.
        - Касается. Должна же я вас должным образом представить.
        - По личному вопросу, - аметистовые глаза взирали с раздражением.
        - Личному, значит, - девушка вновь водрузила метлу на плечо. - А чем докажите, что вы являетесь тем кем назвались, а не мелким пройдохой и мошенником пробирающимся в чужие дома под чужими личинами с целью личной наживы?
        - Вы смеете мне не верить? Полагаете, я опущусь до чего-то подобного?
        - Знаете, человек в нужде может пойти на многое, в том числе и на то, чтобы прикинуться высокородной выскочкой, задравшей свой тонкий нос до потолка, и мнящей себя центром мироздания, что выглядит ужасно глупо и нелепо.
        - Хм... Я вам кажусь таким? - сощурил он глаза.
        - Мне мало что кажется, но кое-что я знаю точно: вы всё ещё не предоставили мне доказательства, что являетесь тем, кем назвались, а, следовательно, я вправе захлопнуть перед вашей милостью дверь. Что с большим удовольствием и...
        - Герцог Миено.
        Тея чуть не подпрыгнула на месте, от внезапно раздавшегося голоса.
        - Госпожа Арахуэнте, - блеснул взором гость, едва склонив голову в приветствии.
        Нарисовавшаяся на обсаженной цветами дорожке Лайн, одетая в белое платье из шелка и нежных кружев, с рассыпавшимися по плечам пепельными волосами и легкой улыбкой на бледном личике, напоминала небесное всепрощающее создание. Меч отсутствовал, а огромные печальные глаза смотрели пристально и будто затягивали в темные глубины. Тея пару раз моргнула, неверяще разглядывая светлое виденье, крутящее в руках голубой цветочек, почти позабыв о нежданном госте на пороге, который, похоже, и вправду был герцогом. И эта милая девочка вчера наводила на нее такой ужас?!
        - Лайн! - оживился юноша. - Немедленно объясни этой... хм... госпоже кто я такой и почему ей следует обращаться со мной более почтительно. И вообще, я требую извинений, и немедленно! - Благородное происхождение из юнца так и пёрло - невозможно удержать.
        Тея подумала, что лишних неприятностей ей не надо, но извиняться всё же не стала. "Чтоб его карета переехала!"
        - Ну, герцог, будьте снисходительны, - девочка тонко улыбнулась, и Тея осознала, что и в сегодняшнем образе воплощенной невинности проступает нечто смертоносно-кровавое. - Наша домоуправляющая только приступила к работе и еще не знакома со всем посещающими нас гостями. Так что её действия вполне оправданы и уместны в данном случае. Я искренне восхищена вами госпожа Мазахака.
        Девчонка склонила головку и нежно улыбнулась Тее. Девушка поежилась под внимательным взглядом, подозревая, что та имеет в виду нечто большее, чем сказала.
        Герцог сурово взирал на Лайн, она с какой-то детской непосредственностью ему улыбалась, а Тею пробирали мурашки от их странных взаимоотношений.
        - Вы как хотите, а у меня ещё работы по горло, так что я вас покину.
        Домоуправша двинула в сторону дома, к своему неудовольствию отметив, что Лелендон последовал за ней, причем, что скоро стало ясно - отставать он не намерен. "Чего он хочет?"
        Вернувшись на кухню, требующую к себе повышенного внимания, и занявшись хозяйственными делами, Тея искоса поглядывала на герцога, принявшегося рассматривать все особенности местного ландшафта.
        - Вы бы шли отсюда по-хорошему, герцог, - Тея свысока взглянула на него с табуретки, небрежно помахивая только что отловленным чайником. - Пока руки-ноги целы. Кухня - это священная зона боевых кулинарных действий.
        Лель уставился на живописный узор из столовых приборов в стене и презрительно бросил:
        - Я вижу.
        Девушка задумчиво проследила за его взглядом - что именно вызвало его презрение? Неспособность содержать помещение в должной чистоте или то, что вилки и ножи недостаточно глубоко вонзились в деревянные панели? Так побывал бы он тут вчера - небось, тоже ручки бы дрожали при метании столовых приборов в летающий чайник! Определенно, герцог нравился Тее все меньше, и она начинала злиться.
        Дальше - хуже. Он таскался за ней повсюду, куда бы она ни пошла, и совал свой любопытный нос везде, где не надо, презрительно морщился, дыша через батистовый платочек, отороченный кружевами. Атмосфера сгущалась: Тея была на взводе, чайник навеселе - пыхтя крышкой, чем удостоился от герцога заинтересованного взгляда и хмыка - его явно не смущала летающая и подающая признаки жизни утварь.
        - Кстати, милейшая, - прозвучал голос Миено с непонятной претензией, что Тею сразу же насторожило. - А чай для гостей предусмотрен?
        Домоуправша выслушала вопрос без намёка на раздражительность и злость, и её губ коснулась лёгкая, почти невесомая многообещающая улыбочка.
        - Конечно, герцог. Конечно... - "Щас ты у меня попляшешь, высокородный аристократишка!"

* * *
        - Так герцог Миено твой брат? - пытливо вопрошал Торми свою маленькую спутницу.
        Девчонка с чувством вгрызлась в карамельку на палочке и, кивнув, промычала нечто утвердительное. На леденец расщедрился Торми. По приказу учителя, который самым наглым образом велел ему немедля пойти и купить карамели для прекрасной барышни, как только узнал, что ее брат тоже в Феланде. Торми же, смекнув, что этой карамели и ему перепадет, не задумываясь, побежал в кондитерскую лавку. Взгляд его сразу же приковала к себе большая стеклянная банка, наполненная разноцветными леденцами на палочке - и он приобрел ее всю целиком. По возращении он обнаружил, что компанию корзинке с рыбой составляет лишь Розмари с любопытством рассматривающая зелёную ленточку на курице. На вопрос, куда подевался Анемон, девочка ответила, что у него возникли какие-то срочные дела и теперь Торми должен "сопроводить барышню Миено до дома Арахуэнте". Пораженный вероломным бегством сенсея, мальчик безропотно отдал нежно лелеемую банку Розмари.
        И вот два очаровательных ребёнка направили свои стопы к дому.
        Приезд Лелендона всегда был сродни маленькой катастрофе в масштабах отдельно взятого помещения, а иногда и помещений. В период пребывания герцога в особняке Арахуэнте, сенсей всегда погружался в состояние крайней прострации, и порой вытворял такие вещи, о которых потом жалел. Как, например, случай с веером из тончайшего шёлка с вышитыми золотыми цветами - предметом изумительной работы, - который был нещадно измочален во время жизненно-познавательной беседы с высоким гостем, и предан забвению в одном из каминов.
        Торми вздохнул, подозревая в приезде герцога Миено много плачевных перспектив, одной из которых может стать их новая домоуправляющая. Мальчик ускорил шаг, а потом помедлил - стоит ли стремиться с таким усердием на помощь госпоже Мазахаке, если ещё неизвестно кого из них придётся спасать. Вчерашние события показали, что сея особа не относится к числу излишне чувствительных, и более чем способна за себя постоять.
        Погруженный в подобные размышления Торми и не заметил, как они подошли к воротам сенсеевского дома. Розмари молчала, недоверчиво разглядывая очередную сладкую конфету, отлитую в виде бледно-зеленого лягушонка. Все-таки решилась и неуверенно её лизнула. Мальчик в замешательстве уставился на замочную скважину в обрамлении изящной вязи из листьев и цветов - ключ "ушел" вместе с Анемоном. Лезть через забор в два человеческих роста не особенно хотелось. Наконец, Торми подергал за дверной колокольчик и приготовился к длительному ожиданию - двери этого дома никогда и никто не торопился распахнуть перед желающими войти. Даже если эти "желающие" в нем и проживали. К его безмерному удивлению ворота моментально распахнулись. В проёме стояла Лайнерия слегка взволнованная и обрадованная их приходу. Значит, гость уже в доме, и Торми был не уверен, что хочет туда попасть.
        - Здравствуй, Розмари!
        Девчушка что-то промычала в ответ, продолжая грызть конфетину, и протянула Лайнерии открытую банку, предлагая угоститься.
        - Нет, спасибо. От карамели могут зубы слипнуться. А где Анемон? - обратилась она к Торми.
        - Смылся. Где Лель? - в свою очередь поинтересовался мальчик.
        - Госпожа Мазахака взяла на себя труд привечать герцога Миено, оказывая ему всяческие почести, - прозвучал ответ с явно скрытым подтекстом.
        Торми кивнул. Пожалуй, если госпожа Мазахака проявит тактичность, то всё может и обойтись, если герцог приехал только чайку попить; трудности начнутся, окажись его визит затяжным.
        - Розмари, а ты не знаешь, зачем Лелендон приехал к Анемону?
        Девочка пожала плечами.
        - Ладно, идём в дом. Мне же велено позаботиться о тебе и о... - он вздохнул, - рыбе.
        Первое впечатление, которое произвело на Торми увиденное на кухне, приятно удивило. Герцог Миено сидел за столом, закинув ногу на ногу, и попивал чай, в то время как Мазахака выполняла свои прямые обязанности, а именно стояла рядом, держа небольшой фарфоровый чайничек на тот случай, если гостю понадобится добавки. Торми отметил на столе наличие не менее пяти розеток с вареньем и скудные остатки печенья, при виде которых вспомнил, что сегодня ни разу нормально ни ел.
        Целое мгновение длилась идиллия - хоть картину пиши - герои застыли в позах, свойственных их образам, передавая атмосферу истинного гостеприимства и дружелюбия. Миг спустя Мазахака ожила, разрушая чары застывшего времени, и Торми моргнул, сбрасывая невидимую вуаль наваждения.
        Строгая дама, удерживая полотенцем горячий чайник, попыталась налить гостю новую порцию чая. Дальнейшая реплика, произнесённая герцогом, окончательно и бесповоротно развеяла сладостное заблуждение, в котором пребывал Торми:
        - Если вы ещё раз нальёте мне эту гадость, то я лично попрошу Анемона выставить вас на улицу.
        - Простите, должно быть, я случайно положила туда крысиный яд, - не осталась в долгу домоуправляющая, приподнимая уголки губ в подобие извиняющейся улыбки. - Вместо сахара. У нас тут, в последнее время, всякие нежелательные нахлебники развелись. - Лель со стуком поставил чашку с блюдцем на стол. - Крысы. Такие надоедливые животные, вечно ошиваются где ни попадя. Так бы и передавила всех собственноручно.
        Торми качнул головой. Какие крысы, когда в доме проживает такой кот как Хамелеон?
        Герцог взял со стола аккуратно сложенную тонкую льняную салфетку и изящно промокнул губы.
        - Это не повод угощать меня отвратительным чаем. Кто вас вообще допустил до столь тонкого искусства как заварка чая, я спрашиваю? Вы абсолютно некомпетентны, - надменно припечатал Миено, отбросив скомканную салфетку.
        В глазах за стеклами узких очечек Мазахаки вспыхнуло всеуничтожающее пламя, а лицо перекосила такая зверская улыбка, что Торми от неожиданности выронил корзину с покупками, чем невольно привлек внимание к своей персоне.
        - Доброго дня! - пробормотал он, стараясь выглядеть беззаботно. - А я вам рыбки тут принёс, - пододвинул он ногой злосчастную корзинку. - Госпожа Мазахака, приготовьте из неё что-нибудь вкусненькое, я жутко голодный.
        - Ну, разумеется.
        Лелендон встал из-за стола.
        - А что Анемон? Где он?
        - Боюсь, до самого вечера учителя не будет.
        - Ничего. Я подожду.
        Этого-то Торми и опасался. Нрав герцога был таковым, что пребывание его в доме никогда добром не кончалось. Он порой был сварлив, как старикашка, и мог брюзжать часами. Ученик понимал причину бегства учителя, и даже считал её достойной, но не мог простить. Вот если бы сенсей взял его с собой.... А так Анемон бросил домочадцев на произвол судьбы, отдавая в руки своенравному гостю, а потому мог рассчитывать только на жестокую месть по возвращении.
        Мальчик тоскливо вздохнул и поплелся вслед за герцогом, решившим все же покинуть общество неадекватно улыбающейся домоправительницы.
        - Торми, зачем вы наняли настолько непочтительную прислугу? Она же невыносима!
        - Не знаю. Это вам учителя надо спрашивать. Хотя готовит она вкусно, - мечтательно ответил мальчик, с надеждой кидая последний взгляд на рыбу оставшуюся во владении Мазахаки.
        - Хм... - герцог неопределенно пожал плечами, то ли согласился с доводом, то ли засомневался.
        В холле, всё ещё не отличающемся порядком, в кучке разноцветных черепков и стекляшек копалась Розмари, выискивая наиболее привлекательные кусочки, и складывая их в небольшой осколок вазы. Среди "руин" бродила Лайнерия, то и дела поднимая с пола какую-нибудь стекляшку побитого антиквариата.
        Появление герцога в холле не нарушило спокойного хода вещей, его не удостоила вниманием ни одна из собирательниц.
        - Розмари?!
        Девочка развернулась на оклик и уставилась на брата спокойным взором лиловых глаз. Герцог пересёк расстояние, отделяющее его от Розмари, и опустился перед ней на колено, игнорируя отнюдь не чистый пол.
        - Где ты была? Я четыре часа бегал по городу в поисках. Почему не дождалась меня из конфетной лавки? Сердце чуть не разорвалось от беспокойства, - разлился страданием Лель, пребывая на грани истерики.
        Маленькая фея молчала, плотно стиснув зубы, держа осколок вазы, похожий на колыбель полную самоцветов. Герцог, едва не плача, всматривался в глаза младшей сестры, надеясь хоть там прочесть ответ. Розмари застенчиво опустила пушистые ресницы и, чуть улыбнувшись, протянула осколок вазы брату. Лель, как и Торми, с недоумением посмотрел на собранные черепки.
        - Ты хочешь отдать их мне?
        Удивление герцога было искренним и непонимающим. Розмари, однако, отрицательно помотала головой.
        - Торми?
        Девочка раздражено тряхнула локонами и скосила глаза на устилавшие пол "богатства". Подошедшая Лайнерия уронила симпатичный осколочек в останки вазы, к другим сокровищам, и перевела суть манипуляций девочки:
        - Герцог, вам оказывают честь и предлагают присоединиться.
        Розмари радостно закивала, и Лель растерянно распахнул глаза. Торми его даже понимал: герцог, ползающий в пыли и разгроме сенсеевского дома и собирающий красивые черепки - событие в высшей степени примечательное. А уж если Анемон об этом узнает, то будет припоминать при каждом - удобном и нет - случае. Розмари просяще взирала на брата, а Лайн спокойно ожидала, чем закончится борьба между любовью к сестре и здравым смыслом. По мнению Торми "победитель" был очевиден - Лелендон как-то не особо жаловал второго оппонента. С тяжким вздохом он потянулся к ближайшему черепку, послав слабую улыбку сестрице. Лайнерия довольно хмыкнула и подмигнула Торми, с интересом поглядывающего на копошащегося в пыли Миено.
        Тут мальчик вспомнил, что где-то должны еще быть леденцы - Розмари не могла успеть их съесть. Банка нашлась почти сразу, и Торми, усевшись на ступеньках лестницы для лучшего обзора, достал розовую ящерицу, подумывая, что все не так уж и плохо. Компания из собирателей мусора вела себя мирно, и мальчик, с трудом разлепляя зубы от приторно-сладкой карамели, начинал скучать.
        Неожиданно Розмари уронила только что подобранный черепок, с тревогой посмотрев на брата. Лель моментально кинулся к ней, с беспокойством в голосе спрашивая:
        - Что случилось?
        Длинные реснички дрогнули, широко распахивая темно-аметистовую бездну, розовые губы растянулись в довольной улыбке, и Розмари ответила:
        - Пасть еле разлепила. Что за леденец мне попался?
        Лель смущенно покраснел, а Торми едва не подавился, сраженный, как репликой благовоспитанной представительницы аристократии, так и информацией о клейких леденцах, которые он в данный момент пытался разгрызть. Розмари, как ни в чем, ни бывало, продолжила ворошить осколки разбитых вдребезги предметов старины и более поздних изделий современных мастеров, вызывая в Торми вялое любопытство. Для чего ей подбирать этот хлам? Вряд ли девочку посетил приступ болезненной потребности чистоты и порядка. Впрочем, удовлетворить любопытство мальчик не спешил, наслаждаясь видом Леля, вновь взявшегося за сомнительную деятельность. Торми принялся сочинять речь, в которой поведает об инциденте Анемону.
        Мирное времяпрепровождение прервала своим появлением домоуправша, неслышно возникшая в холле. Она поправила на носу очки, будто они могли искажать истину, и уставилась на гостя, возившегося в кучке запылённых черепков. Губы дамы поспешно сложились в язвительную ухмылку.
        - Герцог Миено! - Лелендон подскочил как ужаленный, напуганный громогласным окликом, и, растерянный и смущённый, воззрился на Мазахаку. - Вижу, вы нашли себе дело по душе. Продолжайте-продолжайте, вы очень гармонично смотритесь на фоне порушенной древности.
        - Да как вы смеете со мной так разговаривать! - раскраснелся Лель, выпуская из рук битые осколки, посыпавшиеся под ноги разноцветным дождем. - Я помогал Розмари с поиском деталей для мозаики. А вы... Вам не мешало бы заняться прямыми обязанностями. Это в вашей компетенции держать дом в надлежащей чистоте и порядке! Холл похож на свалку, здесь хуже, чем в свинарнике! Как вам не стыдно допускать подобное манкирование!
        - Приношу свои извинения, но я служу в этом доме без году неделя, и ещё не успела убрать весь мусор, а его всё больше и больше, разрастается, как тесто на дрожжах. Спасенья нет.
        - Что вы себе позволяете? Если вы продолжите разговаривать со мной в таком тоне, уж поверьте, я позабочусь, чтобы вас выставили отсюда без рекомендации.
        - Охотно верю.
        Миено отвернулся, достал из рукава платок и брезгливо вытер руки.
        - Не правду говорят, что новая метла чисто метёт, - пробурчал он тихо, но женщина, обладающая поистине страшной красотой и крутым нравом, его услышала, судя по тому, как загорелись её глаза.
        Торми понял, что скандал грянет нешуточный, и потихоньку стал продвигаться на выход, столкнувшись там с Розмари и Лайнерией. Троица заговорщицки переглянулась и выпорхнула из дома, оставляя позади распалившегося герцога и взбаламученную домоуправшу. Мальчик надеялся, что к приходу сенсея дом всё-таки устоит.
* * *
        Нежно-розовые, с золотой каймой, облака неспешно скользили по лилово-голубому небу. Легкий прохладный ветерок приятно освежал после дневной жары и трепал непослушные рыжие пряди мальчишки расслабленно разлегшегося на клеверной полянке возле пруда. Мерный шелест листьев и мелодичный звон ветряного колокольчика периодически разбавлялись вскриками, гневными речами и звоном разбившейся посуды доносившимися из открытых окон дома. Торми задумчиво жевал травинку и лениво приглядывал за облаками в попытке окончательно не соскользнуть в сладкую вечернюю дрему. В голове кружились невеселые мысли, затрагивающие причины его проживания в таком неблагоприятном месте обитания как дом Арахуэнте. Особо задумываться было ленно, но последние события не располагали к умиротворенному свершению жизни наполненной философскими рассуждениями на тему чем бы повкуснее набить живот и где уютней подремать после обеда... Впрочем, Анемон никогда не давал расслабляться толком, но был способен пригасить гуляющий сейчас по дому тайфуно-скандал, который набирал обороты. Таинственное, коварное и в высшей степени безответственное
исчезновение сенсея вчера днем выявило ряд пренеприятнейших факторов. А именно: если по отдельности герцог Миено и новая домоправительница были относительно терпимы, то вместе они по степени разрушения превосходили все мыслимые пределы.
        Помимо прочего к шумной парочке присоединились еще три сомнительные личности - ни то воспитатели, ни то слуги Розмари. Торми так и не разобрался кем являются весьма эффектные беловолосые и голубоглазые тройняшки, заявившиеся к дверям вчера вечером. Троица утверждала, что весь день по приказу герцога искала потерявшуюся еще утром Розмари. Но почему они заняли чайную комнату, устроив распитие подозрительных напитков и горланя непристойные песни - Торми так и не уразумел, зато наслушался...
        После обеда веселая компания угомонилась и тенью следовала за своей подопечной, чем Розмари и пользовалась, отдавая восхитительно несуразные приказания. Лайнерия целый день провела с мелкой девчонкой, собирая по всему дому черепки и осколки. А Мазахака поутру откровенно напугала: когда Торми заглянул на кухню, поинтересоваться на счет завтрака, зрелище представшее глазам напрочь лишило его аппетита - женщина с таким ужасающим видом потрошила рыбу, будто представляла на ее месте что-то совершенно иное. Вернее кого-то.
        Впечатлившись, Торми в некой прострации сунулся было в чайную комнату, но там еще заседали воспитатели Розмари - люди с настолько труднопроизносимыми именами, что их сократили просто до Лили, Лоло и Лулу - и мальчик потерянно побрел на огород, самое тихое место на территории особняка, и обреченно прополол всю морковную грядку. После чего хотел было выйти прогуляться в город, но приметил за забором несущую вахту Хамидорею - к допросу с пристрастием он был сейчас не готов. А потому нашел укромный уголок на лужайке у пруда и со вкусом расположился на нем в попытке успокоить расшалившиеся нервы.
        Без учителя все пошло наперекосяк.
        Следующие события заставили мальчика притаиться среди цветов, в надежде, что поглощённая друг другом парочка, показавшаяся в отдалении на дорожке, его не заметит.
        - Это, по-вашему, чай? - вопил герцог, нагоняя, целеустремлённо шагающую Мазахаку, явно не желающую ознакомиться с содержимым позолочённой чайной чашки в руках преследователя.
        За ними привязались тройняшки, видимо, поглядеть - чем в этот раз закончится очередное столкновение интересов. Их, вероятнее всего, натравила Розмари.
        Мазахака резко остановилась и развернулась лицом к Лелю, тоже вынужденного притормозить.
        - А, по-вашему, это что?
        - Боюсь, я не смогу подобрать подходящие слова, чтобы передать всю отвратительную гамму оттенков вкуса этого поила! И когда же вернётся Анемон? Не понимаю, почему он вас не известил о моём приезде, чтобы вы заранее, как следует подготовились. Вы АБСОЛЮТНО НЕКОМПЕТЕНТНЫ, - в очередной раз с видимым удовольствием повторил Лель.
        Она принялась закатывать рукава, похоже, собираясь поставить примечательный фингал на физиономии надоедливого герцога, но одумалась, решив ограничиться словами:
        - Я не намерена...
        - А она права, - перебил её один из наблюдателей с блондинистой шевелюрой, шагнув ближе. - По законодательству домоуправляющая обязана слушаться только нанявшего её хозяина дома. Все остальные не могут рассчитывать на её беспрекословное подчинение.
        - В обязанности домоуправа входит так же принимать гостей со всем радушием! Этот пункт особенно значим и непреложен, - язвительно заметил Миено.
        - Конечно-конечно, но... - юноша воздел палец вверх, - только в том случае, если был дан прямой приказ хозяина, иначе она вправе выдворить гостя, будь то хоть сам император со свитой.
        - Что за дерзость?! Пошли вон! - распорядился дворянин, махнув посторонним убираться.
        - Моё почтение, герцог, но нам может приказывать только госпожа Розмари. - Лёгкий поклон, больше похожий на издевательство. - И вы это прекрасно знаете.
        То, что Лель был в курсе такого положение дел, и его это жутко раздражало, стало ясно позже, когда он гордо задрав нос, отбросил в сторону чашку, жалобно зазвеневшую на камнях дорожки, рассыпаясь осколками.
        - Смею заметить, - немедленно заговорил светловолосый паренёк, - что во время отсутствия хозяина дома, за всё имущество: картины, мебель, а также утварь, включающую дорогие сервизы - несёт ответственность домоуправляющая, которая самочинно впустила непрошенных гостей на порог. Взыскание заключает в себе не только возмещение материального ущерба, но и гарантирует физическое наказание, вплоть до прилюдной порки на заднем дворе.
        На такое заявление Мазахака промолчала, похоже, у этой дамы слова были не в части; она отдавала предпочтения иному.
        Выдрав из земли, оставленную за кустом с незапамятных времён, лопату, она снова начала закатывать рукава, насвистывая незамысловатую песенку. Пугая Торми намерениями: труп хладнокровно убиенного герцога не вписывался в общую картину мировоззрения ученика Анемона. Нужно было срочно действовать!
        Глава 8
        "Призраки и живые"
        Любая ночная встреча таит в себе множество неожиданностей
        и непредсказуемых последствий
        Из "списка предостережений и напутствий" Драцены Хреанон
        Тонкая струйка ароматного пара извивалась над носиком фарфорового заварочного чайника, придавая всей комнате атмосферу уюта и некой завершенности. Нежно-зеленая глазурь поблескивала золотистыми стрекозами в рассеянном свете, проникавшем сквозь многочисленные слои прозрачных желто-зеленых занавесок. Лайнерия расправила на столике оранжевую салфетку, аккуратно поставила на нее блюдце с чашкой и прикрыла окно - шум в саду совершенно не сочетался с аурой умиротворенности всегда царившей в Чайной комнате.
        В ожидании, пока заварится любимый персиковый чай, девочка отстраненно отмечала следы присутствия тройняшек Мирабилис, исполнявших роли учителя, камеристки и телохранителя при малышке Розмари Миено. Их обязанности, однако, не помешали им оккупировать накануне "святая святых" Анемона и украсить интерьер пустыми бутылками - в самых неожиданных местах, вскрытым тайником с диффенбахским, обкусанным хрустальным бокалом, горкой мелко изорванных игральных карт, расплющенным ведерком для льда и кустиком розово-оранжевой брунфельзии - вытащенной из керамического горшочка и торжественно водруженной в центр столика.
        Деятельная компания на данный момент должна была заниматься со своей подопечной, и потому освободила комнату от своего присутствия, чем Лайн и не преминула воспользоваться.
        Налив запашистого напитка в тонкостенную, зеленую чашку, Лайнерия с удовлетворением отпила глоток и принялась вертеть в руках надкусанный бокал, прикидывая, кому именно из троицы могло не хватить сенейского* хрусталя в организме.
        - Лайн! Лайнерия!
        Увлеченному занятию девочки помешал ворвавшийся в нерасполагающее к поспешности помещение Торми. Хлопнув дверью, он не успел пробежать и пары шагов, как споткнулся о пустую бутылку и едва не растянулся на золотистом узоре ковра. С трудом удержав равновесие, мальчик с тяжким вздохом плюхнулся в заботливо уложенное подушечками креслице, и обреченно воззрился на яркие цветки брунфельзии.
        - Я так и подумал, что ты здесь... - взгляд его упал на остывающий чай, и чашка моментально была конфискована наглой рыжей личностью и немедля выпита.
        - Что случилось? Ты так взволнован.
        - Это катастрофа! В саду настоящее побоище, я еле ноги унёс, - начал эмоционировать вторженец, и более весомо присовокупил: - Возможно, именно сейчас сенсей лишается своего бывшего ученика, в лице сама знаешь кого.
        Лайнерия недоверчиво приподняла бровь: разве стоит из-за этого волноваться?
        - Не забудь рассказать Анемону, кого он должен за это отблагодарить.
        - А?! - недоумённо вытаращился Торми, и его губы постепенно растянулись в нервной догадливой улыбке. - Госпожа Мазахака даже будет так любезна, что озаботится бездыханным телом, прикопав его под кустом, благо инструмент при ней. Слушай, ну я же серьёзно! - закончил он, выжидательно глядя на девочку, словно рассчитывая, что она проникнется всей важностью положения.
        Лайнерия оглядела мальчика, подмечая особую всклоченность непослушной шевелюры и заляпанный костюмчик - свежие пятна земли, зелени и лёгкий росчерк чего-то тёмно красного.
        - Надеюсь это не... кровь герцога?
        Торми хитро сощурился, поддавшись чуть вперёд, будто в желании, чтобы его получше разглядели.
        - Я бы не исключал такой возможности, - вкрадчиво поделился он мыслями.
        Девочка вздохнула, словно и впрямь допускала такую возможность, и, одарив красноречивым взглядом оппонента, решительно потянулась к чайнику за новой порцией напитка.
        - Ладно, ладно. Признаю, ситуация становится все более взрывоопасной и разрушительной, но когда это было не так? Дядя и герцог тоже не особо-то ладят.
        - Ну, по крайней мере, у них обходится без тяжких увечий и покушений на убийство при помощи лопаты, - сухо отметил Торми, доставая из стеклянного шкафчика еще одну чашку для себя.
        - Хм... я бы не была в этом столь уверенна, но факты говорят в пользу твоей точки зрения. Значит, полагаешь, наша уважаемая госпожа Бильбергия, все же оказалась настолько неравнодушна к герцогу, что с чувством приголубила его лопатой?
        - Если честно, не знаю, чем у них там дело закончилось, - стушевался мальчик. - Но намеренья были очевидны. Мое эффектное выпрыгивание из кустов, несомненно, несколько разрядило ситуацию, но лопату мне забрать не удалось, так что... Да и герцог, если что не останется в долгу. Опассноссть витает над домом сииим! - заунывно пропел Торми, отхлебывая чай.
        - Ну, хорошо, пошли за Анемоном, - сдалась Лайнерия, отставляя чашку.
        - Ты знаешь, где он сейчас?
        - Не то чтобы... Просто улавливаю общее направление. Не так уж и далеко к северо-западу. Скорее всего, в одной из таверн на столичном тракте. Часа за два-три дойдем, думаю.
        - Прекрасно! Предлагаю отправиться немедленно! - подскочил Торми, явно не желая прибирать посуду.
        - Не торопись, - осадила его Лайн и хитро улыбнулась, - На твоем месте я как минимум переоделась бы, прежде чем выходить из дома.
        Торми с недоумением осмотрел свой далеко не первой свежести костюмчик и недовольно скривился.
        - Если ты считаешь это необходимым...
        - Считаю. Вали давай, - безапелляционно вытолкала его Лайнерия.
***
        В свете багрянца заката все земля и деревья казались облитыми кровью, алый глаз солнца уже коснулся края горизонта и подкрашивал клубящуюся завесу облаков всеми тонами красного и золотого. Две тонкие колеблющиеся фигурки лилово-черными тенями скользили над плотно-утоптанным полотном тракта. Со стороны восхода розовото-фиолетовое небо, несмело подмигивающее первыми звездами, стремительно заволакивала темная и косматая дождевая туча с яркими зигзагами молний.
***
        Закат сменился призраками ночи, и высокочтимый дом Арахуэнте погрузился в меланхоличную темноту, равнодушную к страданиям и душевным тревогам молодой девушки, разглядывающей себя в зеркале, в густых тенях. Её горящий взор потух, превратившись в тлеющие искорки, отзвуки живого огня, что полыхал в груди неистовым пламенем.
        Ещё недавно Тея и помыслить не смела, что сможет обуздать гнев, заполнявший её до краёв, готовый вырваться на свободу от любого чиха, что уж говорить о несдержанном потоке язвительных замечаний, коими в самое сердце обстрелял её неожиданный гость, полный непомерной гордыни, чувства превосходства и желания унизить стоящих по статусу ниже него. Но... в самый последний момент, когда черенок лопаты должен был вот-вот соприкоснуться с телом жертвы, стремящейся поспешно скрыться в кустах жимолости, Тея вдруг осознала всю важность своего положения в этом доме. Положения, которого она не должна была лишаться ни при каких условиях. И которое, как она верила, приближало её к той единственной цели, ради которой и состоялся приезд в Феланду. В город апельсинов, тёплых ветров и цветочных запахов, разлитых в воздухе, подобных гречишному мёду и терпкой сладости вина. Именно в тот момент, когда кара должна была свершиться и Те-Лу, бог мести, откликнулся на горячий призыв, Тея с небывалой ясностью узрела истину - один неверный шаг и ей снова придётся начинать всё сначала. Она не могла позволить герцогу разрушить
свои планы, превратить в ничто усилия, перечеркнуть ожидания. Какую бы неприязнь она к нему не питала, назвать её ненавистью и предаться ей всецело, было нелепо и глупо. Посему Тея остановилась и опустила лопату возмездия, ловя на себе разочарованные взгляды странной белокурой троицы, увязавшейся за преследовательницей и её обречённой жертвой. Напустив на себя неприступный вид, девушка попыталась изобразить всю глубину достоинства и важности, что внушал окружающим образ Мазахаки, и, развернувшись, удалилась, так и не причинив герцогу никакого вреда.
        Тея выкинула из головы невеселые мысли, порожденные событиями дня, и встала из-за туалетного столика. Окинула скептическим взглядом комнату явно не предназначавшуюся для прислуги - размер и обстановка наводили на мысли о том, что все подбиралось тщательно и со вкусом, без намека на стесненность средств и ограниченность фантазии, уверенной в себе женщиной. Девушка все гадала, в чью же комнату ее поселил Анемон, но особо не заморачивалась - долгое пребывание в доме, пусть и не лишенное привлекательности, не входило в ее планы. Еще один взгляд в зеркало окончательно вернул ей хорошее расположение духа - избавиться от неудобного длинного платья, ненужных очков, уродливого парика и слоя грима на лице было приятно. На всякий случай девушка закинула свой верный топор за спину, встряхнула привычно подвязанными хвостами темных волос и выглянула в темнеющий коридор.
        Следовало воспользоваться отсутствием в доме Лайнерии и ученика Анемона, и приступить, наконец, к выполнению первоначальной задачи. Все же в Лайн было нечто пугающее, отчего Тея начинала чувствовать себя неуютно в ее обществе и забывать истинную цель своего местонахождения на территории особняка. Ну, а поскольку дети оставили записку, в которой написали, что ушли искать Анемона, за них можно было не беспокоиться и скоро не ждать. Если герцог и с господином Арахуэнте, хотя бы вполовину столь нетерпим в общении как с ней, то найдут они его далеко не сразу.
        Оставались еще, правда, сам герцог, его сестра и слуги. Но Розмари утомившись за день, удалилась почивать пораньше, а остальным был предложен чай по особому рецепту Драцены с милым и подкупающим названием "Бай-бай".
        Прихватив свечу из насыщенно жёлтого воска, Тея выскользнула в коридор утопающий в неверных ночных тенях, и, прикрывая свет ровного пламени ладошкой, прислушалась к тишине. Абсолютной и глубокой, если бы шелестящий шум весеннего ливня не доносился сквозь оконное стекло, а редкие вспышки молнии не сопровождались грохотом, от которого душа поспешно пряталась в районе пяток. Это напрягало. Она привыкла знать, откуда дует ветер, и было бы лучше слышать голоса обитателей дома, чтобы ненароком не нарваться на одного из них, а имеющиеся звуки могли бы заглушить не только тихую поступь проснувшегося ребенка, но и уверенный приказ представиться. Такая встреча могла вылиться в погоню: без личины госпожи Мазахаки она была здесь незваным гостем и вряд ли могла рассчитывать на тёплый приём. Решение заняться ночными поисками в своём истинном облике стоило Теи недолгих размышлений. С одной стороны образ Мазахаки её защищал, давал право находиться в стенах этого обиталища, но с другой - был более уязвим. Если станет известно, что госпожа Бильбергия шарится ночью по дому что-то выискивая, то её, само собой,
выпрут, и второго шанса не дадут. Так что следовало провести разведку будучи именно Теей, чтобы тень подозрений не упала на уважаемую домоуправляющую, и в случае неудачной вылазки, можно было опять вернуться в дом и... "заняться своими прямыми обязанностями!" - мысленно передразнила девушка герцога. Интересно, что лично его прислуга о нём думает? Это какое нужно иметь терпение, чтобы вынести такого господина, потакая его прихотям и желаниям, и не возненавидя его при этом? Недолго побывав в шкуре прислуги для этого высокородного выскочки, Тея теперь питала далеко не лестные чувства к нему, и втайне надеялась, что ситуация её ночных происков может оказаться таковой, что она будет вынуждена применить топор для устрашения объекта своей неприязни.
        Через пару шагов девушка осознала, что свеча ей больше мешает, чем помогает: за освещенным кругом тьма принимала слишком неясные, чем-то пугающие очертания, а неизвестно откуда взявшийся сквозняк так и норовил потушить трепещущее пламя. Решение нашлось моментально - накануне примеченный потайной фонарь, неизвестно кем и для каких целей оставленный на столике в холле, прекрасно решал обе проблемы, позволяя, к тому же, сделать собственное присутствие менее заметным. Правда, до него предстояло еще добраться, а это значило пройти мимо половины комнат второго этажа, куда Тее так не терпелось сунуть свой нос, и незаметно пробраться к самому выходу из дома. В некоторой нерешительности девушка все же задула свечу, и оказалась в совершеннейшей темноте. Закрыв глаза, посчитала до трех, чтоб побыстрее привыкнуть к новому освещению, хотя "неосвещению" было бы более правильным определением. Но стоило сделать лишь шаг, как Тее сразу же почудился чей-то голос. Бархатный, почти невесомый. Ведомая любопытством, с обострённым чувством восприятия она прошла вглубь дома, внимательно вслушиваясь в едва тихий говор,
сплетенный с усилившимся шумом дождя. Голос что-то рассказывал, потом принялся о чём-то просить. Ей он показался смутно знакомым, но девушка никак не могла взять в толк с кем он разговаривает. Делая маленькие, осторожные шажки, и держась ближе к стене, чтобы в случае чего слиться с ней, разведчица ощутила волну холода, и поёжилась.
        - Ты всегда была такой - холодной и неприступной. И плевать хотела на простых смертных. Но оставалась все так же прекрасной...
        Тея приблизилась к приоткрытой двери, заглянула в щель, и увидела возле окна человека, чьё лицо скрывали тени. Но его голос, сделавшийся отчего-то надтреснутым, она узнала.
        - Я знаю, что ты мне ничего не обещала, но твоё молчание меня просто сводит с ума! Ну пожалуйста, Анемонэ, прими же мои чувства. Ведь я так долго ждал.
        В это время, Тея, сгорая от желания узнать, с кем же так разоткровенничался герцог Миено, зарекомендовавший себя не лучшим образом, поднапёрла на дверь, и та совсем не к стати отварилась, лишив девушку надёжного прибежища, и открывая другую часть комнаты, до этого недоступную взору.
        Над полом, напротив Леля, плавала полупрозрачная жемчужно-белая фигура, задумчиво склонившая голову. Невесомые одежды и длинные пряди волос чуть шевелились от легкого сквозняка, впускаемого в комнату вместе с шумом серебристо-серых струй. Призрачная женщина посмотрела на Тею, которую буквально перекосило при виде нематериального существа вспыхнувшего нереальным светом от очередной молнии. В этот момент девушка не только забыла своё имя, но и дышать, что сказалось по истечению минуты, когда её ноги подкосились, и она с благодарностью опёрлась на косяк двери. В лёгкие со свистом ворвался воздух, освежая зачумелую голову, и уже в следующее мгновение Тея разразилась душераздирающим, отчаянным криком.
        Растерянный и недоуменный взгляд, которым одарил ее герцог, заставили девушку поперхнуться своим криком, позволив осознать заодно крайнюю глупость и сомнительность собственный реакции. Будто она призраков никогда не видела. Не далее как вчера.... Впрочем, не суть дела. Призрачная фигура исчезла без следа.
        Девушка прокашлялась и мило порозовела, признавая, что ситуация несколько вышла из-под контроля и вообще никак не предусматривалась. Лель продолжал на нее бессмысленно таращиться, словно все не мог взять в толк ни где он находится, ни почему пред ним предстала девица в не особо приличном одеянии. Эта самая герцогская растерянность позволила Тее вернуться к привычному нахальству с нетипичной для нее примесью кокетства. Цель была выбрана - заморочить юноше голову окончательно и бесповоротно.
        - Что это вы тут делаете? - мелодично пропела девица неожиданно высоким для себя голосом.
        Юноша встряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и задумчиво обвел взором комнату - терявшиеся в тенях углы до мелочей высвечиваемые вспышками разгулявшейся грозы, - после чего взгляд его уперся в стройную фигурку, застывшую в дверном проеме, причудливо освещенную буйством стихии, и герцог казалось, впал в еще большую задумчивость.
        - Хотелось бы и мне это знать, - пробормотал он себе под нос.
        Тея взбодрилась. Судя по всему, он её не узнал, а значит, если применить подходящую случаю тактику, на герцоге можно здорово отыграться за все неудобства, что он ей причинил.
        Она прошла в комнату, мягко ступая на покрытый ковром пол, и замерла на том месте, где ещё недавно был призрак. Её покоробило от осознания этого, но Драцена ещё в детстве научила её быстро преодолевать страх, каким бы ужасающим он не был. Самым неприятным уроком в обучении стала пропасть, куда её скидывали каждое утро, и только страховочная верёвка позволила ей выжить. Уроки прекратились лишь тогда, когда она перестала кричать, летя головой вниз в туманную бездну.
        - Кто это только что здесь был?
        - Здесь кто-то был? - обеспокоенность обволакивала голос Миено.
        - Да, призрак женщины лет тридцати.
        - Анемонэ...
        - Вот видите, память к вам внезапно возвращается.
        -Я всего лишь предположил, - пошел на попятную юноша, отказываясь признавать свое участие в недавно разыгранной сцене.
        Тея лукаво улыбнулась, недоверчиво приподняв бровь, и на один скользящий шаг приблизилась к юноше.
        - Но вы предположили столь уверенно, что не возникает сомнений, именно так и было.
        Лель обеспокоено всмотрелся в слабо освещенное лицо девушки. В полутьме глаза мерцали загадочно, а легкий сумрак неуловимо менял лицо, придавая чертам мягкость и странное очарование. По крайней мере, Тея на это надеялась.
        - Да, да, конечно... возможно вы правы ... простите, но кто вы?
        Наконец Лель собрался с мыслями достаточно, чтобы самому начать задавать вопросы.
        - Какое это имеет значение?
        Голос девушки стал приглушеннее, а глаза кокетливо скрылись за длинными ресницами.
        - Принимайте меня за ещё один призрак, избравшим своим обиталищем сей дом. Вы хотите ещё что-нибудь спросить?
        - Имя.
        - Драцена, - Тея прикусила язык, понимая, что ляпнула что-то не то. Нежелание афишировать настоящее имя, вовсе не являлось оправданием, чтобы засвечивать имя сестры, однако сказанного не воротишь.
        Лель задумчиво склонил голову набок, соображая какую-то мысль, но девушка не намеривалась давать ему время продолжить неудобный для нее допрос, и попыталась загладить невольный промах.
        - Но если у вас есть желание наделить меня другим именем, я с радостью его приму.
        - Вот как? - Лель в легком удивлении повернулся вслед за девушкой решившей переместиться так, чтобы полумрак понадежней укутывал ее фигуру. - Почему же? Стоит ли столь легкомысленно относиться к своему имени? - в голосе юноши сквозило отчетливое нетерпение, будто от ее дальнейших слов зависело нечто важное.
        - Почему?! - почти промурлыкала Тея, - Это очевидно. Мне просто хочется доставить вам приятное.
        Улыбка смягчила его черты лица, но он тут же опомнился:
        - Скажите, а кем вы приходитесь господину Арахуэнте? Надеюсь, вы знаете, что это его дом?
        Так! Кажется герцог начинает приходить в себя, и вскорости окончательно припрёт её к стене своими вопросами.
        - Надеюсь, вы тоже, - невпопад отозвалась она, теряя всякий интерес и дальше заигрывать с Лелем.
        Шагнув к двери, в надежде, что ей удастся беспрепятственно покинуть помещение, Тея удивлённо распахнула очи, узрев герцога на пороге. Лиловые глаза, вобрав в себя тот немногий свет, что лился из окна, светились драгоценными камнями. Ей показалось, что он что-то задумал. Больно долго она с ним кокетничала, не осознавая своего шаткого положения.
        - Чем могу быть полезна? - по привычке осведомилась она, полагая себя Мазахакой.
        Длинные ресницы юноши дрогнули, и на долю секунды ей показалось, что он её узнал. Не давая ему опомниться, или задать ещё какой-нибудь нецелесообразный вопрос, Тея решила подойти к делу иначе, и ошарашить герцога неожиданным действом.
        - Можно мне вашу руку?
        Герцог был совсем не против, хотя и выглядел при этом немного растерянным. А в следующий момент он уже лежал на полу, мастерски переброшенный через себя Теей.
        - Ничего личного, - бросила она напоследок, выскакивая в освободившийся дверной проём.
        Взволнованная случившейся встречей, Тея вернулась к себе и решила прекратить на сегодня свои поиски. Еще неизвестно на кого можно так наткнуться, не приведи Лулон вернется хозяин дома и признает в ней недавнюю собутыльницу.
        И мысль о том, что, может быть, герцога нужно было дослушать до конца, ещё не скоро придёт ей в голову. Вернее она бы и совсем не пришла, если бы не некоторые обстоятельства.
***
        За окном темное небо покрытое ворсистым пологом туч прорезала изломанная линия яростного света, осветив на мгновенье скромную обстановку гостиничной комнаты. И наличие желтеньких в синенький цветочек занавесок не спасло от безжалостности яркой вспышки. От последующего грома жалобно звякнули стекла в раме, и шум внизу, в общей зале таверны заметно усилился, увеличивая степень раздраженности и без того мрачной Драцены. Сердито скомкав клочок бумаги с очередным посланием от сестры, девушка прошлась по маленькой комнатушке. Не то что бы она не доверяла Тее, но - зная ее взрывной характер и жуткую кашу, творящуюся в голове младшей родственницы - уже начинала сомневаться справится ли та с заданием. Вот и эта записка, вызывала определенное беспокойство и острое желание отшлепать сестричку за самодеятельность.
        Очередной раскат и вспышка вызвали новую волну ора снизу, и девушка, поняв, что в такой обстановке сроду не успокоиться, а тем более не уснуть, решила спуститься. Внизу ее встретил добродушный хозяин, явно уже приголубивший кружку пива для поддержания непринужденной атмосферы царившей в продуманно задымленном помещении. С кухни тянуло аппетитными запахами, и, несмотря на поздний час, посетители явно не спешили ни по домам, ни в свои комнаты, предпочитая развеселое общество, опустошающие кружки едва ли не быстрее чем их наливали. Публика здесь подобралась поистине разношерстая, постоянно туда сюда сновали улыбчивые служаночки, суетился толстяк в длинном белом фартуке пытаясь угодить всем и каждому, что ему в принципе с успехом удавалось, а все присутствующие, казалось, были только рады потратить побольше деньжат в дружественной попойке. Рядам с несомненным аристократом можно было увидеть в хлам напившегося торговца, окосевшего кузнеца и пару невменяемых деревенских прожигателей жизни. Впрочем, повнимательнее всмотревшись сквозь клубы дыма и пара в молодого человека, Драцена отметила, что и
аристократишка не сильно далеко ушел по степени трезвости от своих собутыльников.
        В сопровождении очередного раската грома дверь со скрипом отворилась, впустив в помещение еще пару путников, которых никто особо и не заметил, поскольку по установившейся уже традиции молния была встречена дружным ревом и последующем омовением глоток горячительными напитками. У Драцены же они, однако, вызвали живейший интерес - не каждый день посреди ночи в придорожные гостиницы вламываются не бедно одетые, но совершенно изгвазданные в грязи дети с непередаваемым отвращением на симпатичных личиках. Более того, один из них был ею немедленно узнан. Ярко рыжая шевелюра проглядывала из-под капюшона, как молодая зелень из-под камня, а васильковые глаза зорко наблюдали за всем происходящим в зале, шныряя туда сюда, так что девушке пришлось надвинуть собственный капюшон поглубже, и уткнуться носом в кружку с вполне себе терпимым яблочным вином. Но, пить его она не собиралась.
        Маневрируя между столиками и служанками с подносами уставленными кружками янтарного пива и вина, дети прошествовали к столику, оккупированному аристократом с целым набором разнокалиберных бутылей. Драцена рассмотрела его получше - и вздрогнула. Личность перед ней предстала совсем незаурядная, даже на фоне других представителей голубых кровей. Но встретить его в таком месте, в таких условиях...
        Куда катится мир? Впрочем, ей выпадала уникальная возможность проверить, на что способен человек ставший легендой ещё при жизни, а заодно удостовериться, не потерял ли он навыков.
        Подсев за соседний столик, где дым, казалось, был особенно густ и непрогляден, она передала мешочек со звякнувшими монетами в руки, отмеченные символом смерти - скорпионом.
        Дело непременно заладится. Главное иметь правильный подход.
***
        Торми с отвращением посмотрел на лужу под ногами натекшую с промокшей одежды, вовсе не блистающей чистотой, и мрачно поинтересовался у своей спутницы:
        - Ну и зачем надо было переодеваться?
        Лайнерия захлопнула за собой дверь, отсекая шум дождя, и пренебрежительно проигнорировала вопрос, выжимая перчатки на заляпанный пол. Мальчик вздохнул, не дождавшись ответа, и решил выяснить более существенный вопрос, оделив своим пристальным вниманием помещение:
        - Ты уверенна, что он здесь?
        - Здесь, здесь. Я уверенна, - Лайн, закончив с перчатками, досадливо махнула рукой на остальную одежду и целеустремленно ввинтилась в праздно коротающее вечерок общество. Торми постарался не отставать от нее, и через пару мгновений оказался перед столиком, заставленным внушающей невольное уважение коллекцией бутылок и окруженным разномастной компанией, одним из участников которой, был сенсей. Затемненные очки, пряди длинных волос в живописнейшем беспорядке рассыпавшиеся по плечам и глупейшая улыбка на губах - несомненный результат неумеренных возлияний во славу Лулона.
        - Учитель! - голосом, сочетавшим в себе явное неодобрение как нахождению здесь, в то время как они страдают от экспрессивного присутствия герцога дома, так и выбранному времяпровождению, не способствующему личностному и духовному росту, Торми удрученно обратился к заседающему за столом молодому человеку. Следует отдать должное, отреагировал тот моментально - оторвался от беседы с собутыльниками на тему правильного вызова и упокоения отсутствующих в мире смертных, и величественно повернул голову к мальчику, словно давно его дожидался.
        - А Торми. Мой ученик! - гордо поведал он присутствующей за столом братии. И с некоторым удивлением добавил, заприметив Лайн: - И племянница.
        Торми закатил глаза к закопченным потолочным балкам, призывать богов в свидетели было бесполезно, а вот перевести дух от открывающейся перспективы доставлять это малосознательное тело по подраскисшей дороге домой...
        - Вы все это выпили, чтоб дойти до такого безобразия? - поинтересовался мальчик, кивнув головой на рад опустошенных тар.
        - Нет, что ты. Достаточно одной бутылки... Не то пятой, не то седьмой, - меланхолично улыбнулся тот.
        - Собирайтесь, мы возвращаемся домой... если вы, конечно, не хотите в его стенах кровавого побоища... - Многозначительный намёк вовсе не заставил Анемона немедленно подскочить, он наоборот расслаблено навалился на стол, заграбастав початую тару красного вина.
        Как-то Торми не подумал, что будет делать, если сенсей не захочет последовать здравому рассудку. Да он и не предполагал, в каком скверном местечке тот околачивается. Тут для подмоги понадобится как минимум Мазахака. Представлялось с трудом, как они с Лайн справятся своими силами. Мальчик на глаз прикинул каков шанс, что он сможет дотащить сенсея до ближайшей канавы, в которую они обязательно сваляться, смачно хлюпнув грязью. И понял, что в общем и целом шанс есть, но вот желания-то никакого. Это что же, придётся коротать ночь в провонявшем дымом и алкогольными парами помещении, упрашивая сенсея проявить сострадание?
        - Идеи есть? - мрачно осведомился он у спутницы.
        Лайнерия сделала знак помолчать и кивнула на выход, предоставляя решение вопроса ей.
        Он не привык с ней спорить. Почти не привык. Но когда она была серьёзна, как сейчас, то это было даже опасно.
        Едва Торми сделал около десяти шагов, как от ужасающего грохота за спиной, волосы на загривке встали дыбом. Осколки полетели по закоулочкам. А он сам с трудом увернулся от летящей бутылки, живо поприветствовавшей соседа. Стол, за которым сидел учитель, теперь валялся в стороне в окружении осколков и тех, кто вовремя не успел улизнуть и сейчас постанывал, придавленный предметом мебели.
        Анемон продолжал как ни в чём не бывало заседать на табурете, удерживая в каждой руке по чудом спасённой бутыли, и только съехавшие набок очки свидетельствовали о странном инциденте.
        Мгновенье тишины, дарованное всеобщим шоком, сменилось визгами служанок, от которых Торми едва навсегда не оглох. Однако успел вовремя прикрыть уши, и быстренько ретировался поближе к выходу, соображая на ходу как теперь выбраться из заведения с минимальными потерями и желательно вместе с учителем. Лайн сохраняя непрошибаемое спокойствие и величавость походки, прислонилась рядом к стене, успев по дороге обзавестись плошкой с ягодами, и теперь невозмутимо наблюдала за разворачивающимся действием, с видимым удовольствием поглощая раннюю клубнику. На возмущенный взгляд Торми, девочка пожала плечами и небрежно заметила, делясь содержимым посудины:
        - Не пропадать же добру.
        - Кстати, а чего этот тип так взъерепенился? - поинтересовался он, уже совершенно спокойно, по достоинству оценив вкус предложенного лакомства.
        - Я на него кружку опрокинула. Естественно не пустую. И поставила перед Анемоном, - поделилась девочка, жмурясь от сладкого ягодного сока.
        Торми поперхнулся. Столь радикального способа решения проблемы он как-то не ожидал. Но, так или иначе, сенсею придется покинуть трактир. В эффективности выбранного метода сомневаться не приходилось, а помимо прочего с их стороны усилия на уговоры были сведены к минимуму. Определенно, что-то в этом есть.
        Меж тем, оживление в зале нарастало как снежный ком, небрежно спущенный с горы. Кое-кто из посетителей решил срочно покинуть гостеприимные стены заведения, ну а другие с искренней радостью, успешно подогретой винными парами и щедрыми возлияниями, с энтузиазмом присоединились к новой забаве. Анемон продолжал успешно уворачиваться от покушений на свою персону и между делом опустошать одну из спасенных бутылок. Глупая улыбка, поселившаяся на его губах раздражала даже Торми стоявшего у стены, что уж говорить про все более распалявшегося неудачами детины, с упорством достойным лучшего применения нападавшего на молодого человека в криво сидящих темных очках. Анемон избежал встречи с тарелкой, оросившей присутствующих мясным рагу и золотистыми кружочками поджаренного картофеля, увернулся от стула, завалившего нетрезвую парочку позади него, и залпа из двух кружек от рассвирепевшей парочки, когда та поднялась, уклонился от изящного полета винной бутылки - лишь темным изумрудом посверкивали стеклянные бутылочные осколки под ногами. Неловким пируэтом поскользнулся на нечистом уже полу и благополучно
приземлился под соседний стол, избежав, таким образом, увесистого кулака мужика, которого Лайн окатила пенной жидкостью свистнутой из-под анемонского носа. Сама же зачинщица произвола отбросила в сторону пустую плошку для ягод, и устремилась к предмету мебели, где упокоился учитель.
        "Пора!" - подумал Торми, и с душераздирающим ором выломал дверь, которая, к слову сказать, и так на соплях держалась от участившегося её использования. В помещение ворвались серые струи ливня, охлаждая перегревшуюся братию, находящуюся поблизости от входа.
        Громыхнуло, ослепляя таинственно-грозовым светом.
        Мальчик, очутившись на улице, почувствовал, как ему за шиворот затекает вода, и поспешил натянуть упавший за спину капюшон. Погодка была всё такой же мерзостной и беспросветной. В водяном мареве жёлтой кляксой растёкся фонарь. "Такой же одинокий, как моя жизнь" От горькой мысли его отвлёкло появление Лайнерии в мутных потоках небесных излияний, чьё плечо отягощала ноша в виде сенсея.
        - Поможешь? - девичий голос разорвал пелену молчания, и Торми мужественно подставил своё крепкое плечо.
        Разило от Анемона как от пивного погреба.
        - Совсем недавно сенсей даже шевелился успешно, - сорвалось недовольное замечание с его губ, но на разговоры не было времени.
        - Вперёд! - скомандовала Лайнерия.
        И они ринулись сквозь завесу дождя, оскальзываясь на грязи, под шелестящий аккомпанемент непогоды, ударными всполохами, освещающими небо.
        Вперёд. Вперёд! Через несколько шагов, Торми уже подумывал сделать передых, как вдруг сенсей внезапно оживился. Воспрял духом, отстранившись от спутников. Мальчик стоял к нему близко, щурясь - защищаясь от вездесущей воды, текущей с волос по лицу, - но не заметил опасности. Металлический скрежет и россыпь искр. Торми отшатнулся, не понимая нападение это или что? В руках Анемона неожиданно образовался стальной веер - старинная реликвия, доставшаяся тому по наследству. Светящиеся брызги - учитель снова отбил летящий снаряд, плюхнувшийся в лужу. Лайнерия внезапно скользнула в ночь за неведомой целью. Кто-то сделал подсечку, и вот ученик Арахуэнте летит спиной в грязь к верху ногами. Удивляясь такому подходу к делу, Торми осознал уже лёжа в грязи, что щёку его чем-то окорябало весьма острым. Округу освятила очередная молния. Неуклюжим ударом пьяного тела Анемон вновь отразил летящие из темноты опасные жала, и, оскользнувшись в грязи, сверзился в соседнюю канаву, куда впоследствии сполз и Торми, получая какое-то извращённое удовольствие от подобной возни.
        - Он скрылся. Растворился как призрак в ночи...- Лайнерия стояла над ними под дождём, с исходящей от неё аурой неуязвимости. Те силы, что оберегали её - были непонятными и странными для Торми.
        - Кажется, теперь он не сможет идти, - констатировала девочка. - Как думаешь, до рассвета доберёмся?
        *Сенейя - городок, где занимаются стеклом и хрустальными изделиями
        Глава 9
        "Загадочная и таинственная"
        Распуская слухи, готовьтесь к неожиданным последствиям.
        Слова Торми после внушения от учителя
        Весь остаток ночи Тее не удавалось уснуть, то ей мерещилось, как в комнату вползает полупрозрачное существо и возлагает на неё ледяные ладони, то представлялось лицо Миено с издевательской ухмылкой, его губы шептали: теперь я знаю, кто ты... Когда Тее удавалось отгородиться от призрачных страхов, она вспоминала о Драцене, о том, как некстати ляпнула её имя герцогу.
        Едва начало светлеть, как девушка, облачившись в серое невзрачное одеяние, подчёркивающее строгость и серьёзность госпожи Мазахаки, напудрила личико толстым слоем белой пудры, вставила линзы болотного оттенка и напялила парик цвета пыльной ржавчины. Образ завершили очки с тонкой оправой.
        Холодный свет утра проникал сквозь витраж окон, освещая расплывчатыми красками беспрецедентный бардак холла. Тишина буквально звенела в ушах, создавая иллюзию опустошённости дома. И в этот момент дверь с ужасающим грохотом распахнулась, словно открывали её пинками, и в проёме на фоне белёсого неба очертились три фигуры.
        Чувство легкого дежа-вю не помешало ей по достоинству оценить облик столь эффектно вернувшихся обитателей сего дома, а это были, несомненно, они. Наверное. Девушка недоверчиво прищурилась, признавая в живописно изгвазданной грязью паре Торми - по местами отчетливо рыжеющей шевелюре, и Анемона - по некогда белым сапогам с изящным каблучком и темным очкам, кривовато сидящих на анемоновском носу. Видок у них был такой, будто оба от души вывалялись в жиже почтив своим присутствием по меньшей мере дюжину луж и не обойдя вниманием придорожную канаву. В сравнении с ними чуть поотставшая Лайнерия, чей наряд тоже отнюдь не блистал чистотой, смотрелась даже вполне себе прилично.
        Торми обратил на Тею лучистый взгляд голубых глаз, окатив волнами плескавшейся в них надежды. Не иначе как на избавление от своей тяжкой ноши в виде сенсея, который, очевидно, вовсе не рвался покидать надежное плечо ученика, хоть и отцепился от племянницы.
        - Добро пожаловать домой! - опомнилась Тея, в приветствии склонив голову. - Да вы совсем промокли. Желаете чаем согреться или молоком? - Её хватило только на односложные предложения. Она закусила губу, в стремлении сдержать рвущийся наружу хохот. Уж их-то в таком откровенно плачевном состоянии она увидеть не ожидала. "Где эти бедные дети подобрали Анемона?"
        - Госпожа Мазахака, не могли бы вы позаботиться о сенсее? - довольно бодро для своего внешнего вида протараторил Торми. И не успела она осознать, что рослое тело Арахуэнте заваливается в её сторону, как оказалась единственной опорой господина, разящего в её сторону густым многоцветием винных паров. Для устойчивости одна рука юноши опустилась на её плечо, а другая благополучно устроилась на талии.
        Кулак сжался сам собой, и Теи с трудом удалось подавить годами выработанный рефлекс по обездвиживанию зарвавшихся нахалов распускающих руки. Вовремя пришла мысль, что фингал по пробуждении не очень-то обрадует Анемона. А если ему станет известно кто его отоварил, то... Рассуждать далее не приходилось, юноша был отнюдь не лёгким, чтобы позволять себе роскошь праздно размышлять и удерживать его неустойчивое тело в вертикальном положении. Девушка порадовалась своему возросшему уровню самоконтроля и подумала, что можно ограничиться и просто словами.
        - Господин Арахуэнте, не могли бы вы..., - Тея в замешательстве примолкла не в состоянии выбрать между демократичным - "свалить куда подальше" и драцениным - "переломать себе руки самостоятельно, пока этого не сделала я".
        - Да моя радость, ты что-то хотела сказать? - промурлыкал ей на ухо Анемон, притягивая ее поближе и приобняв так, что затрещали ребра. Тея судорожно выдохнула, решив, что прямо здесь-то она и испустит дух, и неловко переступила с ноги на ногу, едва не завалившись на пару с хозяином дома на пол. Под ногами знакомо хрустнуло, и домоуправша осознала, что и в прошлый раз звук, который она приняла за треск ребер, на самом деле всего лишь очередной черепок неведомо как попавший под каблук.
        - Ну, отчего же ты молчишь? - с обидчивыми интонациями в голосе продолжил юноша, и не думая её отпускать.
        Тея мрачно подумала, что говорить с человеком в подобном состоянии нет смысла, и решительно вцепилась в его еще не просохшие волосы в попытке отодрать от себя это грязное чучело.
        - Нет, я, конечно, знал, что у тебя ужасный вкус, но не до такой же степени!
        Тея неуклюже оглянулась на голос, не забывая тянуть за анемоновские пряди. На лестнице, невыносимо элегантно положа затянутую в перчатку руку на перила, скорбной статуей застыл герцог. В голосе его слышалось вселенское страдание, смешанное с удовольствием от осознания собственной правоты и презрением от явившейся сцены. Только тут до нее дошло, как сомнительно они выглядят со стороны, и она с удвоенным усилием задергала за арахуэтовские патлы, почти истерично выдавив вполне нейтральное предложение:
        - Господин Арахуэнте, не могли бы вы меня отпустить!
        На удивление, Анемон послушно расслабил объятия, нежно отцепил Теины пальчики стискивающие его волосы, и, радушно улыбнулся, напрочь игнорируя реплику Леля.
        - Для вас все что угодно, прекраснейшая! - Девушка только было перевала дух, засомневавшись в том, что не забыла наложить грим Мазахаки, но оказалось, он еще не закончил. - Вы ведь не откажите мне в танце, о грациознейшее из созданий?
        И тут же, не дожидаясь ответа и не сходя с места, пустился с ней в пляс. Чувство, что ситуация окончательно вышла из под контроля было до омерзения неприятным, но она только и успевала что переставлять ноги, да уворачиваться от колон появляющихся на пути - в зависимости от того куда ее тянул неожиданно прыткий кавалер.
        - Всемилостивые боги! - в голосе Леля взиравшего на учиненный беспредел с бесстрастностью и превосходством небожителя слышалась усталость человека смирившегося с очередным вывертом судьбы. - Разговаривать сейчас с тобой, очевидно, бесполезно. Что ж, госпожа Мазахака, не будите ли вы так любезны побеседовать со мной, когда освободитесь от... хм... своего господина. Жду вас в кабинете.
        Кружась в танце под хруст попадающихся под ноги черепков, Тея едва отметила для себя тот факт, что герцог за какой-то надобностью хочет с ней поговорить, как всё внезапно прекратилось. Анемон выпустил её из объятий и отвесил галантный поклон, словно перед знатной персоной. Едва девушка собралась ответить на сей финт, как Анемон вполне себе уверенно зашагал к лестнице и взошёл наверх, ни разу не пошатнувшись.
        - Сегодня бы я хотел отдохнуть, так что, дорогая, проследите, чтобы меня не беспокоили. - Он удалился, одарив Тею тонкой, прощальной улыбкой, оставив после себя лёгкий ареол загадочности.
        "Что это было?" Дыша глубоко и часто, после неожиданного танцевального марафона, девушка недоумевала, отчего Анемон, по первости едва держащийся на ногах и не могущий и двух шагов сделать без посторонней помощи, вдруг протрезвел? Вряд ли на него так повлиял танец.
        - Грациознейшее из созданий... - Тея глянула на своё отражение, проходя мимо зеркала. Оттуда на неё взглянуло существо, дальней предок которого вылез явно из трясины, обзаведясь всеми сопутствующими атрибутами. Чуть мешковатое одеяние (местами испачканное грязевыми пятнами - спасибо Анемону!) начисто лишало возможности оценить стройность фигуры и приятные округлости. Анемон над ней издевался! Да, он с самого начала издевался над ней! Притворился мертвецки пьяным, чтобы...
        - Вы, должно быть, ненавидите это зеркало, - отвлёкший её голос принадлежал Миено, о ком косвенно и были её мысли. - Все зеркала излишне правдивы, не находите? В них таится столько разочарований, столько истины недоступной нам без них.
        Прислонившись спиной к косяку двери, он наблюдал за ней из-под полу прикрытых век, одетый с подчёркнутой элегантностью, выявляющей обладание утончённым вкусом и желание предстать во всей ослепительности в любое время суток.
        Он виноват в её страданиях! Анемон явно для него разыграл весь этот спектакль, использовав Тею, как инструмент для достижения цели. И свалил под шумок.
        Тея протиснулась в дверь, предусмотрительно открытую герцогом, и не извинилась, по пути наступив ему со злости на ногу.
        - Что вы от меня хотели? - сразу же взяла она быка за рога.
        Лель поморщился, закрывая дверь.
        - Сколько вы служите в этом доме?
        - Около недели, - не вдаваясь в подробности, поведала она.
        - Вы приехали одна?
        - Да.
        - Кто помимо вас, меня, моей сестры, её прислуги, Анемона, двоих детей, кота и Тараканиана живет в этом доме?
        Вопрос её обескуражил:
        - Никого.
        - В таком случае, кто та особа, с которой я ночью столкнулся в Муаровой комнате?
        - О ком это вы говорите? - насторожилась Тея.
        - Она представилась Драценой. Молодая девушка ростом примерно с вас.
        - Ночью была ужасная гроза, вам, вероятно, померещилось...
        - Уважаемая, мне ничего не может "померещиться", как вы изволили выразиться. У меня есть неопровержимые доказательства этой встречи. Так вот, вам напомнить вопрос?
        Тея сглотнула, чувствуя, как сильно у неё пересохли губы. Неужели он подозревает её причастность к ночной встрече? И, более того, имеет какие-то доказательства?!
        - Не представляю, с кем это вы встречались. А что за доказательства? - закинула она удочку на пробу.
        Но рыбка оказалась скользкой, и герцог подозрительно прищурив глаза, задал встречный вопрос:
        - Почему это вас интересует?
        - Ну как же! - не растерялась Тея, - все зависит от того, что за доказательства вам остались в память о встрече!
        - Что вы имеете в виду? - с сомнением осведомился Лель смутно подозревая, что ему начинают морочить голову.
        - Ну, привиделось вам или нет, разумеется! - Девушка самоуверенно прошлась по комнате, увлеченно развивая мысль и горячо про себя молясь Лулону, чтобы оппонент повелся на ее игру. - Если это лишь ваша уверенность, то не исключено, что вы встречались с местным призраком. Не знаю имени сей особы, но в ее существовании я точно уверенна. И вполне логична мысль, что неожиданная встреча с ней пошатнула ваше душевное равновесие. Если все же допустить, что вам не привиделось, то совершенно очевидно, по оставленным доказательствам можно судить и о вашей этой Драцене и о том, почему она с вами встретилась.
        Тея выжидательно уставилась на герцога, слушавшего ее с непроницаемым выражением лица.
        - Это не призрак, - возразил Лель, прикрыв глаза веером темных ресниц. - Видимо вы еще не поняли до конца, что происходит в этом доме. И я подумаю над тем, что вы сказали.
        Он открыл дверь и скрылся из виду. Тея удивленно посмотрела ему в след озадаченная, как его поведением, так и словами. Непонятно было, что же он имел в виду своим последним высказыванием, да еще так быстро закончив разговор. Не вырыла ли она себе яму собственной же неосторожной болтовней? Да это временно отвело от нее подозрения, но не приведет ли в результате к раскрытию ее инкогнито?
        - Ну, ничего себе утречко началось!
        Констатировав, таким образом, непростое начало дня, изобилующее странными событиями, девушка поскорее покинула комнату, решив вернуться к себе. Следовало проверить насколько обоснованы претензии герцога и выяснить, не могла ли она оставить что-нибудь на месте их предыдущей встречи.
        В холле она столкнулась с Торми, потрёпанный и изгвазданный вид которого напомнил, что и ей не помешало бы переодеться. Он уже что-то грыз, видимо, решив не дожидаться официального завтрака, и как хозяйственник и блюстительница порядка, Тея не смогла пройти мимо, заметив мальчику о неуместности приёма пищи, будучи в таком непотребном виде. Торми поспешно проглотил... чего бы он там ни ел, и притворился будто бы ничего и не было.
        - Торми, - с подчёркнутой строгостью произнесла она, чтобы у него даже желания не возникло не ответить, - я хочу узнать всё о призраке, обитающем в этом доме.
        - О чайнике?! - с живостью подхватил тот. - Сенсей вам лучше растолкует. - Он шагнул на лестницу, но Тея, ухватившись за его плащ, улыбнулась в ответ на недоумённый взгляд, брошенный через плечо.
        - Я хочу узнать кто эта "жемчужная дама". - Кто-то должен ей всё рассказать. Последние слова герцога прозвучали чересчур драматично. Но, может быть, он решил таким образом её напугать, отомстить за садово-огородные приключения? Скрываются ли за всем этим факты или это всё случайный вымысел? И герцог так поспешно покинул кабинет, потому что не мог и далее скрывать шутливую улыбку?! В этом стоит разобраться, и ключ к пониманию лежит в Торми. - В этом доме есть призрак женщины. Его я видела дважды. Кто она?
        Торми молчал, как человек решающий для себя трудную дилемму. Деликатно высвободил край одежды и присел на ступеньку, жестом предложив Теи разместиться рядом.
        - Ладно. Вы всё равно рано или поздно узнаете. Только я прошу вас хранить всё в секрете. Тайна не должна покинуть стен этого дома. Несколько лет тому назад здесь произошло убийство...
***
        - ... И с тех пор неприкаянный дух бродит по дому, в надежде отомстить живым, - закончил он, добавив в голос немного драматизма, но, стремясь не переусердствовать. Так что в ближайшее время ждите неприятностей, возможно даже этим вечером.
        - Занятная история, - поднялась на ноги Мазахака. - А как к этому относится Анемон... э-э... господин Арахуэнте?
        - Никак, - пожал плечами мальчик. - Призрак охоч на неприятности с посторонними. Нас он не трогает.
        - А что до герцога Миено? С ним как?
        - А что Лель? - озадачился Торми, прищурив глаз.
        Мазахака неожиданно выпрямилась и кашлянула, что навело его на мысли, что ей известно о Лелендоне что-то необычное, но в силу каких-то причин, она не может об этом поведать.
        - Отложим разговор. Сегодня у меня как никогда много дел. - Она с достоинством оправила обляпанную учителем юбку и проследовала по лестнице наверх.
        Мгновенье Торми глядел ей вслед, обдумывая возникшую недосказанность между ними. Обернувшись, он узрел Лайнерию, которая стояла возле колоны, упираясь в неё ладонью. Видимо, появление девочки так неоднозначно повлияло на домоуправшу, не пожелавшую беседовать при свидетелях.
        - Занятная история. А как к этому отнесётся Анемон? - улыбаясь, перефразировала она высказывание Мазахаки.
        - Я лишь выполняю его задание, присматриваю за госпожой Бильбергией.
        - А за одним создаёшь нужную атмосферу. Думаешь, у неё нервы сдадут?
        - Зависит от того, чего хочет от неё сенсей. Сегодняшний танец был показательным.
        - А не считаешь ли ты, что всему виной появление Леля? И, как следствие, желание от него отвертеться.
        - Нет. Лель появился позже. Спектакль был разыгран не только для него.
        - Посмотрим, что окажется вернее.
***
        Дверь неожиданно захлопнулась, припечатав Тею в лоб, и она разразилась бранью, проклиная дом с бесконечными комнатами, путаными коридорами, неожиданными тупиками и гуляющими сквозняками. Иной же раз появлялось ощущение, что кто-то сзади кладёт руки на плечи, но, оборачиваясь, девушка никого не видела. Если сложить вместе байку Торми о неприкаянной душе, что бродит по дому, и вчерашнюю сцену с Лелем и призрачной леди, то... "Здесь точно что-то есть!"
        Тея водрузила на плечо мешок с вещицами, несущими на себе изображение хризантемы, отдалённо напоминающей зелёную. Среди прочего хлама попались примечательная ваза, потрёпанный веер, настенные часики, статуэтка, шкатулка, колье, брошка, заколка для волос... И как тут быть? В артефактах она разбиралась плохо, если не сказать, что вообще не разбиралась - это больше по части Драцены - посему собиралась притащить всё это сестрице, пусть та и ломает голову - что ценно, а что на свалку. Хотелось бы верить, что миссия подходит к своему логическому концу, да только... Тея остановилась. Бледный свет из соседней комнаты привлёк её. На приоткрытой двери красовалась белая ветреница.
        Тея аккуратно сгрузила с плеча мешок с условно подозрительно-хризамтемным уловом у входа и внимательнейшим образом огляделась. Определенно, комната выглядела знакомо. Приметные тени и силуэты мебели ярко запомнившиеся в свете молний с прошедшей ночи не оставляли сомнений в том, что именно здесь она накануне встретила Леля и призрачную даму. Тея хмыкнула, припоминая поведение герцога, и расслабилась, осознав причину легкой тревоги посетившей ее. Волноваться было не о чем, за окном еще не село солнце, и девушка с хозяйским видом прошлась по пушистому ковру в центр помещения, намереваясь сразу наметить те вещи, что так или иначе можно было бы назвать "зеленой хризантемой". Лель, помнится, тоже вчера расположился точно по центру, но какое это имеет значение? "Что же за доказательства он откопал?"
        В комнате определенно было чем поживиться и без всяких там "хризантем", многочисленные шкатулки, расставленные тут и там, манили своей неизведанностью, а серебреная ваза с зеленым узором из пресловутых цветов прямо намекала своим видом, что ей место в Теином мешке. Однако все захватнические мысли выскочили у нее из головы, когда девушка увидела портрет на стене. Выполненный во весь рост, он, по идее, должен был сразу приковывать внимание немаленькими размерами, но по прихоти игры света словно терялся в тенях, отчего его неожиданное обнаружение несколько обескураживало. Впрочем, Тею больше поразило не его явление, а то, что там было изображено.
        Тея была готова поклясться в двух вещах: первое, на потрете изображен Анемон, второе - на портрете, несомненно, изображена женщина. Эти два факта не желали укладываться в голове, но действительность в очередной раз опровергала ее представления об окружающем мире. Роскошно одетая дама на портрете с совершенно анемоновской физиономией, по анемоновски изящно и небрежно держа в руках веер, царственно взирала с полотна на невольных свидетелей ее прекрасности и величия. Тея нервно хихикнула, прикидывая с какой еще неожиданной стороны ей может открыться хозяин дома, и подошла поближе рассмотреть изысканную красавицу на портрете. Или все же красавца в женском платье? Как ни посмотри, но это определенно Анемон, его нос, разлет бровей, чуть надменный поворот головы, бледная кожа и, что любопытно, на картине и впрямь изумрудно-зеленые глаза, как и говорил Торми. Почему-то платье на портрете тоже казалось знакомым, вызывая смутные воспоминания и мурашки на коже. Стоило девушке впасть в оцепенелую задумчивость, как со стороны портрета послышалась неясное скрежетание, и её обдало волной холодного воздуха.
Движимая неистребимым любопытством она подошла вплотную к полотну и отчетливо уловила легкий сквозняк. А стоило прикоснуться к раме, как перед ней открылся заманчиво зияющий потайной ход. Глаза Теи загорелись радостным предвкушением - еще одна неожиданная сторона натуры хозяина дома ей определенно понравилась.
        Мгновенье поколебавшись, девушка ступила на неизвестную территорию, ощутив, как часто и трепетно забилось сердце. Свет проникал неведомо откуда, но его было достаточно, чтобы рассмотреть коридор и теряющуюся в полумраке дверь в конце. Пять шагов, шесть. Она наткнулась на чрезвычайно интересную находку: на полу валялись клочки белой шерсти. Тея присела на корточки, разглядывая чью-то потерю, и вспомнила, что в доме водится белый кот. "Похоже, в этом коридоре ему нехило досталось". "Шерстяной" след уводил дальше и упирался в стену коридора. Тея проследовала за ним и обнаружила смутное очертание двери, почти сливающейся со стеной. Она осторожно приложилась к ней ухом. Тишина. Дверь оказалась запертой, причём снаружи. Немного поразмыслив, девушка открыла засов, сердце на миг сжалось, и она толкнула дверь. Со скрежетом и неохотно та раскрыла зёв в полумрак. И перед Теей открылась невообразимая картина: посреди небольшого помещения на возвышении стоял самый настоящий гроб. Рассеянный свет отчётливо его очерчивал и мутно тускнел в зелёных камнях, расположившихся на дорогой полированной древесине. Тея
сглотнула, придя в относительное возбуждение, но потом убедила себя, что он, скорее всего, пуст, а значит, представляет собой не более чем предмет мебели. Вкусы хозяина дома впечатляли! Войдя в комнату, она всё же не смогла побороть искушение заглянуть внутрь. Маленькие шажки приблизили её к цели, руки, подрагивая, опустились на крышку, где красовалась, будто дразня, хризантема. Тея колебалась между тем, чтобы открыть, и тем, чтобы тайна навсегда осталась там, где ей и положено быть. Но ведь разве не для того она проникла в дом, дабы тайна стала явной? Пока она размышляла, кто-то торкнулся с внутренней стороны гроба. Тея визгнула, как ужаленная, и отскочила, наблюдая с онемением во всех конечностях, как из гроба поднимается взлохмаченное, костлявое существо. Оно повернуло в её сторону горящий злобой взор, приближая девушку к потере сознания.
        - Целая вечность... томиться здесь... - заскрежетал в тишине старческий голос.
        Перед Теей знакомо засветились зелёные каменья глаз; промелькнул посох. Удар под дых. Целуясь с полом, девушка узнала восставшего из гроба, проносящегося мимо неё с воплем:
        - Где эта хвостатая сволочь? Я спущу с него шкуру!
        Топот ног удалялся, как и вычурная брань.
        - Магистр Тар... Что б вас духи сожрали! - задыхаясь, простонала она, колотя кулаком в пол от внезапной боли.
        Дезориентированная в пространстве, и отчасти в жизни, она прислонилась к стене и с трудом уняла нервную дрожь, призывающую немедленно кинуться вслед коварному старикашке и наглядно показать, чем чревато столь нелестное обращение с ней. Что за привычка - бить в живот своей клюкой или неожиданно выскакивать из гроба? И делать это как-то походя, не обращая на Тею особого внимания! Однако если трезво взглянуть на ситуацию на данный момент девушка проигрывала ему по всем статьям. Но оставлять свое столь жалкое теперешнее положение неотомщенным Тея не собиралась!
        Тяжело поднявшись на ноги девушка побрела обратно к выходу, но угадывавшиеся очертания двери не коим образом не намекали ей как ее открыть. Не ручки, ни замка, ни, на худой конец, какого-нибудь рычажка в пределах видимости не было. Старый хрыч снова ее запер! Чувствуя себя закипающим чайником, Тея в бессилии попинала стену и, злобно рыкнув, вернулась в комнатку с гробом. Там все осталось по-прежнему: тонкий слой истоптанной пыли, отсутствие окон, какие-то блеклые деревянные панели на стенах щедро задрапированные темной материей, опрокинутый канделябр. Проклиная собственное любопытство, приведшее ее в это негостеприимное место, девушка со смутной надеждой снова заглянула в гроб. Не очень хорошо представляя себе, что еще можно там обнаружить, она все же испытала разочарование, узрев лишь повядшую белую лилию, приткнувшуюся с краю шелковой подушечки.
        - Дрыхнуть в гробу в обнимку с цветочком! Как мило, - оценила Тея
        Зачем-то захватив увядший цветок, она вновь вернулась в тайный ход и запнувшись о маленький, незамеченный ею ранее порог, со всей силы втрескалась в противоположенную стену узкого коридора. Показалось, что у нее из глаз посыпались искры. На лбу мучительно начинала пульсировать стремительно набухающая шишка, в фальшивых очках потрескались стекла, парик слетел и валялся кучкой растрепанной пакли присыпанный осыпавшейся штукатуркой.
        - Да что ж это такое! Опять! - девушка одновременно пыталась утереть невольно выступившие слезы и натянуть парик обратно, размазывая по лицу штукатурные полосы.
        С ненавистью покосившись на крайне негостеприимные стены особняка Тея, мрачно выправила оправу очков и с кряхтением поднявшись с опаской отправилась дальше. Короткий коридорчик привел ее в еще одну темную комнату без окон на деле оказавшуюся гардеробной. Десятки, если не сотни, платьев, аккуратно развешанные на вешалках с предусмотрительно накинутыми чехлами от пыли, даже у Теи вызывали острое желание потрогать великолепные ткани и полюбоваться замысловатой отделкой как мужских так и женских нарядов представленных тут в удивительнейшем изобилии цветов, фасонов и фактур. С трудом преодолев искушающее богатство и разнообразие гардеробной, девушка в некоторой прострации выпала в следующее помещение.
        Белые стены в тонкую черную полоску с зеленой вязью чем-то напоминавшей ни то извивы дыма, ни то усики вьющихся растений действовали неожиданно отрезвляюще. Так же как и видимое отсутствие дверей ведущих из комнаты. Даже та ь, через которую она сюда попала, захлопнувшись, совершенно слилась с полосатой стеной, и Тея затруднялась сказать была ли она там вообще. Простукивание стен дало ошеломляющие результаты - пустоты предполагающие наличие дверей были чуть ли не везде и ни малейшего намека как их открыть. Зато здесь, за прозрачным белым тюлем и плотным изумрудным шелком портьер, прятались окна. С решетками.
        Плюхнувшись на так кстати подвернувшийся диванчик девушка откинулась на зеленые бархатные думки и уставилась на потолок. Неожиданно накатившая усталость сделала ее равнодушной даже к обстановке спальни хотя посмотреть здесь определенно было на что.
        За окнами уже стемнело, когда Тея доломала решетку и довязала веревку из тонких простыней бесцеремонно стащенных с вычурной кованой кровати. Чтобы выбраться отсюда всего-то и оставалось, что спуститься со второго этажа. А там уже и расправой заняться можно будет.
***
        Весенняя ночь была уже по-летнему теплой и своим влажным дыханием, наполненным ароматом цветущих цветов, кружила голову и горячила кровь. Яркая россыпь звезд в кисейной дымке облаков, узкими лентами скользящими по небу, притягивала взгляд, служа достойной оправой для матово сияющей жемчужины луны. Ее свет, щедро заливавший землю, окутывал голубоватым сиянием каждый листок, каждую травинку и стебелек.
        Над водой маленького пруда призрачно мерцали белые лепестки кувшинок, исправно стрекотала цикада, засевшая в серебристой листве облепихи, и мелодично, с тщательно выверенными паузами, курлыкала жаба, расположившаяся на отчетливо освещаемом плоском камне, выступающим прямо на лунную дорожку. На фоне луны, жаба приобрела вид величественный и проникновенный, придавая пейзажу особый штрих романтичности.
        На противоположенном бережку, над деревянным настилом, игрушечной пристанью выдававшейся в пруд, вился тонкий дымок крошечной курильницы призванной распугивать комаров рядом с Анемоном. Разувшись и опустив ноги в воду, он с безмятежным видом наслаждался прелестью восхитительной ночи, смотрел на пейзаж, окружавший его, и попивал остывающий чай из маленькой керамической кружки.
        С таким же безмятежным видом он проигнорировал и приближающиеся шаги вынырнувшего из теней кустарника юноши.
        - Хорошая погода.
        В голосе Леля сквозила настороженность, а слова, выбранные для начала разговора были прекрасным показателем его настроения и неуверенности в уместности встречи, вдобавок к привычной неловкости их отношений. Впрочем, на реплику Анемон не отреагировал, с преувеличенной задумчивостью рассматривая красующуюся на камешке земноводную представительницу фауны. Герцога, как ни странно это вполне устроило, и он, словно расслабившись, присел рядом, отодвинув курильницу и стянув сапоги с таким же нездоровым вниманием уставился на жабу. Та как-то сразу сникла, заткнулась и через непродолжительное время пристального наблюдения за своей особой предпочла красивым кульбитом нырнуть в пруд.
        - Прекрасно. Зачарованная жаба больше нам не помешает, - довольно констатировал Лель
        - Она тебя смущала что ли? Я так долго ее приманивал.
        - Раздражала. Мне совсем не нравится такое музыкальное сопровождение. Но это не важно. Скажи, среди твоих... эм... сомнительных знакомых имеется девушка?
        - Что ты имеешь в виду? Среди моих сомнительных знакомых, как ты выразился, много девушек. Тебе нужна какая-то конкретная?
        - Наверное... Собственно я даже не уверен, что это девушка...
        - Вот как. Ты меня прям интригуешь. Даже не знаю чему удивляться, то ли тому, что тебя вдруг заинтересовали мои знакомые девушки, то ли тому, что ты не уверен девушка ли это.
        - Анемон! - предсказуемо возмутился герцог.
        - Да? - нарочито заинтересовано ответил он. Раздражать Леля всегда было забавно, он дивно хорошел - глаза неизменно начинали сверкать, щеки покрывал нежный румянец, юноша горячился и забывал про свой статус герцога и высокомерную манеру поведения. Правда, подобную степень открытости было позволительно проявлять лишь с немногими, по большей части он поливал противника холодным призрением потомственного аристократа. С учителем и родственником же можно было расслабиться, чем Лелендон и пользовался, и, откровенно говоря, порой его заносило. Чаще в присутствии Анемона, следует признать. Их взаимоотношения всегда были довольно сложными из-за многочисленных факторов сопровождающих как и их происхождение и положение, так и возможности приобретенные со временем. В общем, по большей части, поведение герцога в присутствии Анемона отличалось повышенной непредсказуемостью. Хотя, судя по всему, сегодня он настроен довольно мирно. Вот и сейчас Лель вспыхнул было, но, заметив провокационную улыбку, раздраженно фыркнул.
        - Ну, у тебя ведь не завелось еще одно призрачное нечто в доме?
        - Ну, вообще-то завелось.
        - Как?! Что тут творится вообще?! - пораженно подскочил юноша, но быстро уселся обратно. - С другой стороны, если это и вправду была...
        - Ты про чайник забыл.
        - В смысле?!
        - Призрак в чайнике, - пояснил недоумевающему собеседнику Анемон. - Маленький безобидный лулончик, наделавший в доме изрядный шум с легкой руки моего ученика.
        -А.... А я-то думал! Нет. Это была девушка. Знаешь такая... такая вся... - Лель неопределенно провел рукой по воздуху и замолчал, уставившись на темную гладь воды.
        - Ах, эта! - так и не дождавшись продолжения вымолвил молодой человек.
        - Что? Так ты ее знаешь?
        - Судя твоему описанию - да.
        - Кто она?
        - Сложно сказать. Возможно это Нолана. Или Таис. Или хозяйка "Майского жука". Или даже Хамидорея Изящная, сохраните меня боги от встречи с ней. Или еще полторы сотни девушек.
        - Я серьезно спрашиваю.
        - А я серьезно отвечаю. Каков вопрос, таков ответ. Ты можешь сказать что-нибудь более конкретное, помимо того, что это, кажется, девушка? Я правильно понял, что ты встретил ее у меня дома?
        - Правильно. Вчера ночью, когда ты позорно сбежал, испугавшись встречи со мной, и напился до потери всякого разума.
        - Не с тобой, а с твоим неуравновешенным характером, и бесконтрольным буйством твоей двуличной натуры. Впрочем, к этому мы еще вернемся, по поводу контроля у меня появилась одна теория.
        - Опять? - с обреченным унынием в голосе.
        - Ты ведь теперь хоть что-то помнишь после своих приступов?
        - Смутно, но это лучше чем ничего.
        Лель вытянул ногу из воды и обнял её.
        - Ну и так что там с девушкой прошлой ночью? - напомнил о себе хозяин дома.
        - Вчера, во время грозы я опять разговаривал с Ней, а сразу после появилась та самая особа. Под раскаты грома и вспышки молнии. Роста небольшого, волосы темные и длинные, собраны в два хвоста. Лицо бледное, или таким казалось от молний. Глаза вроде тоже темные. Одежда у нее весьма специфическая, и если я не ошибаюсь, топор имелся, а может, и нет.
        - Значит, ты тоже ее видел, - констатировал Анемон, откидываясь на доски настила.
        - Так ты знаешь о ком я? Это не призрак? А то я сегодня после беседы с твоей жуткой домоуправшей, стал сомневаться. Хотя причин особых и не было.
        - Не то чтобы я ее знаю, но девицу с подобным описанием встречал. Как раз у меня дома. Определенно, это не призрак, а крайне наглая, буйная особа, которая, не моргнув глазом, способна выпить бутылку дядюшкиного вина и не отказаться от добавки.
        Юноша недоверчиво посмотрел на Анемона.
        - Мне она не показалась такой уж буйной. Напротив, такая загадочная и таинственная.
        - Хм, ну и не без этого, - усмехнулся Анемон, поднимаясь на ноги и прихватывая курительницу с явным намереньем сменить место отдыха.
        Лель последовал его примеру, но, кинув взгляд на возвышающиеся над разросшимися цветниками стены дома, невольно замер.
        - Все-таки домоуправша у тебя очень странная.
        Ярко освещенная лунным светом стена дома посверкивала застекленными окнами и с безжалостной отчетливостью демонстрировала неуместный и непредвиденный элемент декора: из темной глубины оконного проема на втором этаже свешивалась самодельная веревка связанная не то из простыней, не то из занавесок. И по ней, осторожно и с явным знанием дела спускалась вполне себе узнаваемая мрачностью одеяния и растрепанностью на голове Мазахака Бильбергия.
        На что Анемон довольно улыбнулся:
        - Определенно, загадочная и таинственная.
        Глава 10
        "Точка бифуркации*"
        Бифуркация - "раздвоенный", употребляется в широком смысле для обозначения всевозможных качественных перестроек или метаморфоз различных объектов при изменении параметров, от которых они зависят.
        В омутах твоих глаз я тону, как в безумии.
        Сестры Хреанон,
        оказавшиеся в сложной жизненной ситуации.
        Достигнув допустимой высоты и, желая, как можно скорее перестать быть прекрасным объектом обозрения, Тея выпустила из рук "верёвку", преодолев оставшиеся метры до земли естественным образом. Сегодняшняя ночь была на удивление светлой. Чистый свет луны лился с небес, как из продырявленного решета, делая каждую былинку видимой, словно при свете дня. Девушке показалось, что возле пруда она кого-то видела, однако она не знала, увидели ли её и действительно ли ей это не почудилось.
        Такая нелепость - насобирать целый мешок разных безделиц, отмеченных этим злосчастным цветком, и потерять его в результате невероятных стечений обстоятельств. А если кто найдёт? Но сейчас не до этого. Надо как-то убрать свисающую из окна связку простыней. Если её кто обнаружит, может возникнуть масса ненужных вопросов и разбирательств, которые, так или иначе, приведут к мешку. И тогда кое-кого могут обвинить в воровстве и на вполне законных основаниях засадить в тюрьму.
        - Госпожа Мазахака, что это вы здесь делаете?
        Тея отпрянула назад, желая слиться со стеной дома, а ещё лучше провалиться сквозь землю, но от любопытных васильковых глаз не было никакого спасения. Мальчик вышел из-за разросшегося куста акации, и посмотрел наверх, откуда всё также наглядно свешивалась вязанка постельного белья. Он присвистнул, видимо прикинув всю сложность спуска по отвесной стене, и вопросительно глянул на домоуправа. Паника поднималась в душе Теи. Сказать, что в дом, вероятно, кто-то залез? Тогда и оставленный мешок можно будет преспокойно объяснить. Но что если Торми видел, как она спускалась? Время шло. Ничего дельного в голову девушке не приходило, а между тем её молчание, даже самой Теи казалось подозрительным.
        - И где это вы были, мы Вас искали еще с обеда? - задал еще один каверзный вопрос навязчивый ребенок.
        - Да вот... - начала была она, не очень хорошо понимая как закончить, но тут все изменилось: из-за того же куста вынырнула неожиданная пара.
        Никогда бы Тея не подумала, что так обрадуется явлению Леля, да еще в сопровождении Анемона. На губах последнего красовалась игривая ухмылка, а герцог смотрел с каким-то удивлением и непониманием. Голову посетила мысль, что радоваться еще рано - ощущение, что ее просто обложили со всех сторон и прямо здесь и сейчас вытрясут всю правду. Хозяин дома прошелся взглядом по ней, красноречиво болтающейся "веревке" и с понимающей миной осведомился:
        - Вы с кем-то подрались?
        - Не совсем... - Тее живо представился собственный потрепанный вид, разбитые очки и штукатурка в парике, и она вдруг вспомнила непреложную истину "лучшая маска лжи - правда". Девушка с трудом удержала торжествующую улыбку, осознав, что все складывается наилучшим образом, и ничто не помешает, прикрывшись правдой, скрыть мотивы своих действий. - После обеда я решила прибраться в доме и зашла в одну из комнат. С портретом... - многозначительно примолкла она.
        - С портретом, - как эхо повторил неожиданно скисший герцог, Анемон же заинтересованно уставился на нее.
        - Да, с портретом, - припечатала девушка.
        - Ну, и что там? В комнате с портретом? - утомленный затянувшейся драматической паузой спросил Торми, не иначе как озвучивая мысли своего учителя.
        - Совершенно случайно там обнаружился потайной ход!
        - Вот как? Интересно, - выражение лица у Анемона стало каким-то напряженным, а тон натянутым. Он переглянулся с таким же посерьезневшим Лелем.
        - Да, действительно интересно. Я прошла внутрь, поскольку пол был усеян клочками белой шерсти, - девушка испытующе посмотрела на молодых людей, будто подозревая их в том, что это они лично мучили несчастное животное. - Я решила их прибрать. И попала в комнату с гробом.
        Тея понизила голос почти до шепота и замолчала, нагнетая обстановку. Никто даже не пошевелился, и она продолжила на патетической ноте.
        - А из гроба встало ОНО! - Девушка помнила, что Мазахака вроде как не успела познакомиться с вредным стариканом. - ОНО огрело меня клюкой и что-то вопя, убежало в неизвестном направлении. Когда я пришла в себя, то обнаружила, что вход заперт и идти можно лишь вперед. Я вышла в полосатую спальню, но там не обнаружила ни одной двери и поэтому вылезла в окно, - спокойно закончила она, отряхивая пыльный подол. - Вы знаете, что это было? Там, в гробу?
        - Хм, ну надо же! - как-то нервно хихикнул хозяин дома. - Оказывается, дядя Тараканиан дома.
        Лель с напряжением смотрел на ее руки, его больше заинтересовало другое:
        - Вы выломали решетку?
        - Ну да. Мне пришлось, - смутилась она. - А что нельзя было?
        - Эм.... Думаю можно, - задумчиво протянул герцог, покосившись на Анемона.
        - Можно, - подтвердил тот и обратился к домоуправше, - Вы имели честь познакомиться с магистром Тараканианом, моим дальним родственником, проживающим в этом доме. Я вам о нём говорил. Полагаю, это он столь немилостиво поприветствовал вас клюкой. Старик немного эксцентричен, но вполне адекватен. Бывает. Вопрос теперь заключается в том, где он сейчас может быть?
        - Но учитель! - взволновано воскликнул молчавший до этого Торми и подергал того за рукав. - Это ведь не повлияет на наши планы?!
        - Нет, - улыбнулся Анемон мальчику. - Какая, в сущности, разница. Госпожа Мазахака, не желаете ли составить нам компанию? - обратился он к ней. - Это будут небольшие семейные посиделки.
        Тея, нацепив на себя маску благовоспитанности, учтиво согласилась, собираясь одним глазком взглянуть на то, что он имел в виду.
        К большому облегчению, хозяин дома не спросил, каким таким образом она смогла спуститься из окна, потому как домоправительницам это вроде как не положено. Зато Лель.... Торми утянул учителя вперёд, горя нетерпением поскорее добраться до места события. Девушка почувствовала бы себя счастливой, если бы её оставили одну, медленно шагать следом, приводя в порядок мысли и свой внешний вид, однако...
        - И как это вы умудрились спуститься с такой высоты? - поинтересовался злокозненный герцог, бредя рядом.
        "Не вашего ума дело!" - мысленно послала она юношу с его вопросом, мечтая о том дне, когда сможет сбросить личину Мазахаки и высказать ему всё, что у неё на уме. Но пока она должна вести себя благоразумно, насколько это по силам, и в меру любезно.
        - Никогда бы не подумала, что вы склонны обо мне беспокоиться. Спуск действительно дался тяжело, но, как вы видите, всё закончилось благополучно.
        - Я-то вижу, но... выломанная решётка и связанная, должен заметить, весьма искусно "верёвка"...
        - Что вы хотите этим сказать? - прервала она его; неизвестно, до чего он может так договориться.
        "Ещё бы мешок до кучи приплёл!" - презрительно подумала она и запнулась об неудачно подвернувшийся под ногу корень. Падая, девушка вцепилась в шагающего рядом герцога. "Стоп! Мешок! Мешок-то всё ещё там!"
        - Уважаемая, - прошипел Лелендон, видимо с большим трудом устояв на ногах, - не могли бы вы в следующий раз вести себя посдержанней. Будь вы посимпатичней, я бы ещё подумал...
        Тея нервно оглянулась на возвышающийся на фоне звёздного неба особняк, отмечая, что они успели достаточно далеко углубиться в сад, благоухающий цветами, наполненный таинственными звуками ночи. "Если будет на то воля Лулона - мешок подождёт до утра" В кустах на мгновение мелькнул белый хвост, или ей так только показалось?!
        - Чего вы там бормочите? Идёмте, нас уже все ждут, - поторопил её Лель.
        Полянка, открывшаяся за следующим же кустом, живописно говорила о том, что здесь намечается знатный пир. Две большие плетёные корзины хранили в своём лоне фрукты, бутерброды и кучу сладостей. В раззолоченном ведре с водой охлаждалось вино. Над костром, разведённом на очищенном от травы клочке земли, поджаривалась на решётке рыбка. Вкусные запахи рассеивались по округе, и Тея поняла, что ужасно проголодалась.
        Розмари в красном кружевном платьице разливала зелёный чай в белые чашечки. Завидев девочку, Лель тут же направился к ней, отогнав попутно от бутылки вина её прислугу, обозвав их между делом бездельниками и тунеядцами. Тройняшки в долгу не остались, и лишь только он отвернулся, неприличными жестами показали, что они думают о герцоге лично и его высокомерии в частности. В воздухе повисло слово "сноб", но скандала за сим не последовало: безмятежная атмосфера и дружеская идиллия тому не способствовали.
        Тея все никак не могла понять, какую роль ей на себя взять на ночных посиделках - то ли нежданной гостьи, то ли гостеприимной хозяйки, то ли расторопной прислуги, поскольку присутствующие вели, как кому в голову взбредет, совершенно не соблюдая принятых правил поведения соответствующих их статусу. Один только герцог не забывал о своем происхождении и требовал к себе особого внимания, с презрением поглядывая на Анемона, пьющего вино на брудершафт с Лили Мирабилис. Только Тея было собралась присоединиться к Торми и Лайн, с видом голодных стервятников круживших вокруг костра с аппетитно скворчащей рыбкой, как оказалась взята в оборот его сиятельством в качестве личной обслуживающей единицы.
        - Милейшая, подайте мне бутерброд... да нет же с ветчиной. И поменьше зелени, я вам не травоядное. Ох, духи, вы совершенно нерасторопны! И не трясите волосами над едой. Когда вы их в последний раз мыли? В них штукатурка, если вам это невдомёк. Вина мне! Нет, не из этой бутылки, она початая. Откройте новую. И охлаждённое я сегодня не хочу. НЕ В ЭТОТ БОКАЛ! Вы что, не видите что он грязный? Ах, да, у вас же разбиты очки. Анемон, почему ты её не уволишь? Я бы уже давно распрощался с такой прислугой.
        От злости у Теи тряслись руки, и сводило судорогой лицо от услужливой улыбки. В этот момент она по настоящему ненавидела герцога. И чтобы хоть как-то отвлечься и в порыве бесконтрольной ярости не задушить гостя работодателя, она со злорадством представила, как снова входит в потайную комнату и находит Леля Миено лежащим в гробу с белым цветком на груди. Тяпнув по этому поводу винца, девушка прислушалась к звукам, изливающимся из ситары в руках... кажется, Лулу Мирабилис.
        - Милейшая, плесни-ка мне ещё вина.
        "Собственноручно закопаю!"
        В дальнем конце сада неожиданно что-то взорвалось, и в ночное небо взвился столб дыма.
        - Запахло жаренным, - констатировал Торми, - кажется, рыбка сготовилась!
        Дальнейшие события для Теи потонули в водовороте лёгкого тумана, где собственные эмоции воспринимались отдалённо, а чужие голоса казались размытыми. Она выполняла требования герцога с отстранённой решимостью, но не так качественно, как тому бы хотелось. Когда же она, наконец, пролила вино на его рукав, наблюдая за тёмно-красной жидкостью впитывающейся в белоснежные кружева, Лель не обратил на это никакого внимания, произнося тост за свою матушку, чьей настойкой, переданной в подарок Анемону, они и угощались. Тея не преминула присоединиться, чувствуя, как размякло и согрелось от возлияний тело. Стена, отделяющая её - прислугу, и собутыльников - господ, куда-то подевалась. И девушка, отринув возлагаемые на себя ею самой запреты, поддержала тост, осушив бокал до дна.
        Сад наполняли странные звуки. То мерещился боевой клич кота, то удары, подобные тем, как если кто-то лупит палкой по дереву. Неожиданные хлопки, распространяли запахи серы и гари.
        Мелодия то замолкала, то звучала вновь. Искусная игра сменялась её жалким подобием. И тогда Тее хотелось проломить голову музыканту. Но когда она была готова это сделать, герцог отвлекал её навязчивым требованием, и она забывала своё злодейское намерение, пытаясь понять, что же ему на сей раз понадобилось.
        Так проходили минуты, а может и часы.
        Тея с удивлением обнаружила, что дети больше не составляют им компанию. Сытые и довольные они, видимо, вернулись в дом. Девушку и саму клонило в сон, но она, неведомо почему с ним боролась, разлепляя глаза, когда они совсем уж закрывались.
        Лица Леля и Анемона раскраснелись от выпитого, но, казалось, они способны так просидеть до самого утра. Как и тройняшки, которых она теперь никак не могла отличить одного от другого. Они словно были одним целым в трёх лицах.
        - Ты вечно со своими намёками. Если я спросил о девушке, то это не значит, что она мне понравилась. Тем более что имеет большое значение, знакомая она твоя или нет, - проговорил Миено на удивление чистым голосом.
        Анемон поправил очки, в чьих стёклах отражалось пламя потрескивающего костра. Арахуэнте задумчиво крутил в пальцах палочку с нанизанным на неё кусочком рыбы.
        - Однозначно, - проговорил он. И Теи вспомнилась ночь в подвале, где единственным источником света была свеча, пока не потухла. Именно тогда, как ей сейчас казалось, родилось родство душ, подкреплённое лаконичными и многозначительными фразами Анемона, которые теперь бередили воспоминания, заставляя лишний раз окунуться в прошлое, когда всё только начиналось.
        - Она мне показалась прекрасной феей из сказки, - вдохновлено проговорил Лель. - Её глаза ослепляли. Но мне и поговорить с ней, как следует, не удалось. Я мало что выяснил.
        Тея помешала угли в костре, и устроилась на кем-то оставленном пледе возле пахучего куста цветущего ракитника. Её веки тяжелели.
        - Она убежала, по-своему распрощавшись со мной, - прислушалась девушка к убаюкивающему голосу Лелендона. - Но кое-что оставила, и теперь, я думаю, что смогу без труда встретиться с ней. - Тея услышала шелест бумаги. - В ней говорится о встрече в полдень, и место указано. Я намерен сходить.
        Засыпая, Тея отметила, что у неё тоже назначена на завтра в полдень встреча с Драценой. Какое странное совпадение...

***
        Анемон встал с нагретого собственным телом места и затушил водой из котелка тлеющие угли.
        Небо светлело на востоке.
        Лель ушёл ночевать в свою спальню, а близнецам этого подвига проделать не удалось. Как и госпоже Мазахаке, свернувшейся на пледе, как котёнок. "Негоже ей спать на земле". Анемон поднял её на руки, лёгкую как пёрышко. С головы соскользнул парик, повиснув на ветке.
        "Скоро рассвет", - подумал юноша отстранённо, и зашагал к дому.
***
        Утреннее солнце беспрепятственно проникало сквозь приоткрытое окно и безжалостно щекотало теплыми лучами нос темноволосой девушки. Тея морщилась, вскидывала руки, но раздражающий свет не желал исчезать, и, не выдержав, она резко подскочила на кровати намереваясь высказать накипевшее надоедливому светилу. Но тут же свалилась обратно, в мягкий плен пуховой перины и подушек, со стоном схватившись за голову. По комнате плыл аромат начинающей зацветать сирени, радостное чириканье воробьев звонкой трелью подчеркивало прелесть утра и всю плачевность состояния Теи. Следовало встать, но выбраться из постели представлялось очень проблематичным и не особо существенным делом. Куда как приятней тешить собственную головную боль и тихо радоваться, что проснулась в собственной кровати, а не под ракитовым кусточком - воспоминания о нем было последним из тех, что смогла вспомнить Тея о вчерашнем пикнике.
        С трудом преодолев затягивающую негу темно-голубых простыней и снежно-белых подушек, девушка сползла на пол в надеже на освежающую прохладу. Кое-как оклемавшись и найдя в себе силы умыться и сменить измятое перемазанное платье на новое, она обнаружила, что парик - одна из главнейших составляющих ее образа - пропал неизвестно где и при каких обстоятельствах. Подавив страдальческий стон, она попыталась припомнить подробности вчерашней ночи. В голову ничего хорошего не приходило. Честно сказать, воспоминания не радовали - в голове засел зарвавшийся герцог, буйные дети, звуки драки в глубине сада, улыбающийся Анемон и настойка герцогини Мон. Собственные действия вспоминались со скрипом и ничем конкретным по поводу парика помочь не могли. Оставалось надеяться, что никто ничего не заметил, а парик сам найдется. Тяжко вздохнув по поводу принятого решения, Тея залезла в свой чемодан в поисках другого парика, немного отличающегося большей аккуратностью и рыжиной. Поправляя у зеркала обновку, отметила, что после вчерашнего ей и не особо-то нужен сегодня грим, но все же так сильно отходить от образа не
следовало, и белила вкупе с набором теней легли на положенные места. Впереди был долгий день и если признаться, начало его не предвещало ничего хорошего.
        На кухне ожидаемо никого не оказалось - слишком рано для утомившихся детей и припозднившихся хозяев. Осушив полкувшина приятно подслащенного морса и приветственно щелкнув по жестяному боку подлетевший чайник, она почувствовала себя ощутимо лучше, но все еще весьма далекой от состояния привычной бодрости. Тея распахнула окна, впустив в помещение нежное благоухание ранних роз, пожмурилась на солнце, заметила кота притаившегося среди маргариток и решила спечь что-нибудь легкое, сладкое и ароматное как сегодняшнее утро, но в голове упорно всплывало блюдо оладий и Торми, всегда готовый к пищепоглотительным подвигам. Нет, этот не оценит ее вдохновенного порыва, а для герцога так и вовсе стараться не хотелось. Вяло передвигаясь от стола к шкафам и плите, и неспешно собирая завтрак, девушка не сразу заметила хозяина дома нарисовавшегося на пороге кухни.
        Небрежно прислонившийся плечом к некогда пострадавшему косяку он всей своей фигурой олицетворял бодрящую свежесть, солнечную легкость, кружащее голову благоухание и томность ускользающего сна. Травянисто зеленый шелк халата подчеркивался белым поясом на стройной талии, по плечам блестящими темными змеями рассыпались еще влажные пряди, на обнаженной ключице застыла капелька воды. И глаза... Нежная весенняя зелень с темной затягивающей глубиной, сверкающие драгоценные камни, неведомые и притягательные. Тея плюхнулась на стул, заворожено уставившись на ослепляющее видение, чувствуя, что готова выполнить любую прихоть этого существа.
        Анемон смотрел как-то обескураживающие серьезно, с ноткой разочарования в тающей полуулыбке.
        Девушка поймала себя на мысли, что готова весь день просидеть так, любуясь контрастом светлой кожи и темных волос, служащих прекрасным обрамлением для удивительных, затягивающих глаз. Тея сглотнула и скривила личико - подступающий приступ тошноты напрочь перебил разлившуюся ауру очарования. Ощущение тепла и спокойствия, возникшие под поистине божественным взглядом, растворилось под натиском реальности: очевидно, она переоценила состояние собственного самочувствия, ее мутило. Все мысли по поводу прекрасности нежданного явления пропали, заменившись на глухое раздражение при виде того, как на губах Анемона вновь начала расцветать улыбка. Захотелось от души съездить по отвратительно довольной морде, стереть эту улыбочку. Как он смеет так бодренько выглядеть, да еще и явиться пред ней, весь сияя, как начищенный чайник, когда ей так плохо?!
        Тея злобно скрипнула зубами и с остервенеем ухватившись за ложку, словно это был ее боевой топор, испепеляюще зыркнула на Анемона. Тот, словно и не замечая как скривилось личико Мазахаки при созерцании его особы, обезоруживающе улыбнулся и легкой походкой направился прямо к ней, вытаскивая из кармана свернутый лист бумаги. Тея от этой улыбки вновь скатилась в состояние блаженной прострации и оцепенело смотрела, как хозяин дома подходит ближе, усаживается рядом, аккуратно расправляет исписанный лист плотной бумаги с красивыми вензелями и кладет его перед ней.
        - Госпожа Мазахака, - голос словно шелковый бархат, зеленые глаза таинственно мерцают.
        - А...?
        - Подпишите вот здесь и здесь пожалуйста, - в руке вдруг вместо ложки оказалась тяжелая золоченная ручка, и изящный палец подчеркнул ногтем места где она без раздумий поставила свою подпись лишь на мгновения оторвавшись от созерцания мерцающе-зеленых глубин его глаз. - Спасибо. А теперь приложите ладонь сюда.
        Теряясь в золотисто-зеленом тумане его взгляда, Тея послушно положила руку на чистую часть листа, рядом с элегантным вензелем, и краем глаза заметила, что на кухне находится еще и Торми. Облокотившись на стол, одной рукой он поддерживал растрепанную рыжую шевелюру, и с любопытством наблюдал, как на плотной гербовой бумаге под ладошкой домоуправа расцветает еще один вензель. Когда он успел придти? Мальчишка нашел где-то вчерашнюю корочку хлеба и с удовольствием вгрызся в сухарь - создаваемый им хруст нарушил воцарившуюся гармонию. Тея вдруг осознала, что делает что-то не то, но не поняла в чем же суть неправильности происходящего. Она с непониманием смотрела, как Анемон ловко выдергивает лист из-под ее руки, и протягивает Торми, с готовностью заглатывающему сухарик и достающему из кармана еще одну ручку.
        - Распишись как свидетель, - деловой тон отрезвил как ушат холодной воды, и Тея с запозданием сообразила, что только что подписала не пойми что.
        - Ладно, но я все равно не понимаю зачем вам это нужно, учитель, - мальчишка пожал плечами и стремительно вывел размашистую подпись в уголке. - Где оно?
        - В чайном шкафчике, нижняя полка, - Анемон деловито скатал заверенный подписями листок в трубочку.
        Торми же быстренько устремился к шкафу и достал оттуда тарелку с пирожными: тонкие бисквитные коржики венчали пышные облака взбитых сливок и дольки политых медом персиков. Глаза ребенка сияли.
        - Если вдруг еще понадоблюсь, обращайтесь в любое время! - вдохновенно осведомил он и торжественным шагом вышел из кухни, с величайшим почтением неся перед собой драгоценную ношу, словно ему, по меньшей мере, доверили нести Маску Императора.
        Тея сидела ни жива, ни мертва соображая, во что же это она сейчас ввязалась и что это вообще было. Анемон же как-то подрастеряв своего ошеломляющего обаяния, проводил ученика ироничным взглядом:
        - Всенепременно, милое дитя, - и обратился к девушке, - Не желаете ли поближе познакомиться с полем деятельности для реализации ваших обязанностей?
        Она постаралась вложить множество эмоций в свой взгляд, слишком противоречивых друг другу, но Анемона это не смутило.
        - Ах да! поздравляю Вас с официальным трудоустройством семьей Арахуэнте! Позже я отдам вам вашу копию контракта.
        Тея попыталась вспомнить поставила ли она в подписи свое настоящее имя или расписалась как Мазахака Бильбергия, а потому несколько отрешенно кивнула на радостный и довольный тон работодателя. Но в голове лишь мелькал изумрудно сверкающий туман и обволакивающий голос. Как же это бесило! Одновременно хотелось растерзать человека, настолько сбившего ее с толку, и посмотреть еще на его завораживающе совершенство. Девушка хмуро посмотрела на хозяина дома, тихо ворковавшего с зачарованным чайником. " Зараза!"
        - Госпожа Мазахака!
        - Что?! - у Теи возникло неприятное чувство, что он прочитал ее мысли.
        - Пожалуйста, не отлучайтесь сегодня никуда. После завтрака я все же хотел бы устроить экскурсию по дому. Кстати, а что планируете подать к завтраку?
        Девушка неприязненно посмотрела на раздражающе благодушного Анемона и нехотя выдала:
        - Что-нибудь легкое, сладкое и ароматное...
        "Стоп, а как же встреча с Драценой?!". Оставалось надеяться, что обзор местных достопримечательностей закончится к полудню, и она успеет на кладбище.
* * *
        Ветер коснулся его губ шаловливым поцелуем, прогоняя нежную дрёму, овладевшую им в ожидании таинственной встречи. Лель сладко и с удовольствием потянулся, мышцы томительно заныли, выражая протест против неудобной позы в которой он позволил себе уснуть. Герцог открыл глаза навстречу новому дню и с удивлением вспомнил, что прикорнул на скамье увитой диким ползуном в предчувствии скорой встречи с загадочной незнакомкой. Стоило Лелю о ней подумать, как щёки полыхнули мягким жаром, и взор затуманила лёгкая дымка мечтаний. Чем больше времени проходило с той первой встречи, тем красивее становился мысленный портрет девушки, назвавшейся Драценой. Бархатная тьма глаз манила соблазняющим очарованием. Стройная гибкая фигура искушала заключить её в жаркие объятия. Алые губы влекли слиться с ними в страстном поцелуе. Герцог неизменно краснел от собственных мыслей, смущение перехватывало дыхание, и сердце колотилось как безумное, не зная покоя.
        Он почти не спал этой ночью, предвкушая свидание со своей феей. И едва развеялся утренний туман, улетая белыми хлопьями с ветром, как он решил немедля проследовать по указанному в случайно оброненной записке адресу.
        Огненный шар, плавающий в яркой синеве небес, катился к зениту, приближая назначенное время. И Лель почувствовал в груди сладостное волнение и нетерпение. Мыслями, с кем именно она должна здесь встретиться и почему записка подписанная её именем оказалась у неё же, он решил себя не утруждать. Да это, собственно, и не имело значения. Ему хотелось увидеть Драцену при свете дня и познакомиться с ней поближе. Ночью он не особенно отчётливо её разглядел, и всё что не увидел, ему дорисовало бурное воображение, недостаток в котором он не испытывал. Получилась привлекательная и весьма достойная его картина. Тайна, обволакивающая весь образ девушки, притягивала и манила. Незнакомка стала для него приятным наваждением, от которого избавиться он не желал.
        Перебраться поближе к месту встречи было прекрасной мыслью, но вот засыпать все же не стоило - что если бы он проспал назначенное время? Но все обошлось и Лель, прищурился на солнце, достал записку и вчитался в несколько строк написанных аккуратным мелким подчерком. Он с сомнением огляделся - местное кладбище было определенно очень ухоженным и любопытном местом, но вряд ли кому кроме его прекрасной феи пришло в голову назначать встречу в столь неоднозначной обстановке. Даже более того, он был бы разочарован, если бы столь таинственная особа выбрала менее подходящее ее образу окружение. Единственное, что несколько выбивалось из складывающегося впечатления о ней, так это время - полдень, когда свет солнца столь безжалостен к тайнам ночи.
        Но атмосфера, царившая вокруг, умаляла этот недостаток. Ярко-изумрудная трава аккуратных газонов нарядной бахромой обрамляла холодный серый камень склепов и белый мрамор надгробных плит. Солнечный свет казался особенно беспристрастным и отстраненным, словно нехотя являя миру лики недвижных статуй щедро украшенных свежими и увядающими цветами. Аккуратные клумбы с ярко алыми мелкими гвоздиками, расползшиеся плети азарины и плюща, словно в ласке прильнувшие к постаментам и декоративным колоннам, поддерживающим миниатюрные портики, едва уловимый запах пряных специй смешанный с тонким ароматом храмовых благовоний и горечью травы... Строгие очертания букв выбитых на мраморе, четкие линии эпитафий с редкими элегантными завитками вензелей, удивительная тишина, нарушаемая лишь шелестом травы и маленьких изящных декоративных кустиков за коваными оградками под порывами ветра... Старое кладбище Феланды, красивое, ухоженное, пустынное - невольно навевало ощущение покоя и замершего времени.
        В отдалении виднелся храм. Изящные мраморные колоны и прохладный полумрак за ними, так и манили приобщиться к божественному, вдохнуть аромат цветочных свечей. Лель приблизился к нему, ощущая какую-то непонятную эйфорию. Перед святилищем, склонив в скорби голову с вплетёнными в пряди волос цветами, статуя прекрасной Мирры охраняла покой кладбища. Величественная и понимающая. Лель мимолётно взглянул на богиню смерти с чувством светлой печали, и вдохнул аромат алой розы, прихваченной для встречи. "Где же моя богиня?"
        .

* * *
        Драцена сжала в руках удавку, плетёную из первоклассной кожи с выдавленными символами смерти. Подойти сзади, неслышно, едва касаясь земли, стремительным ударом свалить жертву с ног, набросить на беззащитное горло искусно сплетённый предмет убийства и, уперевшись коленом в спину обречённого, с силой... Драцена одёрнула себя: своё раздражение на Тею не стоит переносить на этого невиновного с виду посетителя местного кладбища. И откуда его только нелёгкая принесла? И топчется как раз на том самом месте, где назначена встреча! Как-то надо от него избавиться, и немедля!
        Драцена с лёгкой досадой покинула свой наблюдательный пост - кусты, и направилась к юноше всем своим видом напоминающего печального принца у могилы возлюбленной, о которой у него остались самые светлые воспоминания. Девушка соображала чего бы такого сказать, чтобы он поскорее убрался отсюда со своей романтической физиономией и не мешал сосредоточиться на серьёзном деле, но только она подошла и раскрыла рот...
        - Я ждал вас, - произнёс он, дрогнувшим голосом, сунув ей под нос прекрасную розу. - Встреча с вами для меня высшая награда. Ту ночь мне никогда не забыть. Вы были так таинственны и очаровательны, что я не смог вас вырвать из своего сердца.
        Девушка буквально опешила. Она решительно не помнила когда и где с ним встречалась, но такое было вполне допустимо, учитывая какую тайную и опасную жизнь она ведёт.
        - Вы, очевидно, меня с кем-то путаете. - Она пожалела, что надела сегодня лёгкий плащ без капюшона, и уйти, что называется "в тень", не получится.
        - С кем же я могу вас спутать?
        Драцене пришла удивительная мысль: они с Теей были похожи почти как две капли воды. И если вдруг он столкнулся где-нибудь с Теей, то теперь вполне мог и обознаться.
        - И кто же я, по-вашему?
        Юноша вдохновлено улыбнулся, и выдал, будто только и ждал, что его об этом спросят:
        - Вы самая удивительная девушка на земле, Драцена.
        Она вздрогнула. Ну ладно бы он увидел где-нибудь Тею и по уши в неё втрескался, но откуда, духи подери, он узнал её имя? Драцена насторожилась, глядя на это аристократическое и незнакомое лицо, не лишённое привлекательности. Ой, как не лишённое! Твердые черты под нежной, тронутой легким румянцем кожей, шелково блестящие золотисто-каштановые пряди волос, даже на взгляд удивительно мягкие. Сердце часто билось в груди от его взглядов, страсти вспыхивающей в завораживающих аметистовых глазах, обрамлённых темными изогнутыми ресницами, проникновенных слов и манящей прелести розовых губ.
        - Я помню каждую подробность, каждую мелочь той ночи, - шептал он.
        Щёки Драцены вдруг вспыхнули. На мгновение она позавидовала Теи, и... Не смогла сдержаться, пребывая во власти нахлынувших чувств. Она внезапно - не только для него, но и для себя - схватила незнакомца за воротник и впилась губами в его влажные, мягкие и поддатливые губы с привкусом ванили. Это был долгий, невероятно сладостный и страстный поцелуй, сводящий с ума и лишающий сил. Драцена с трудом оторвалась от его губ, не понимая, что она творит с этим незнакомым человеком, и едва отдышавшись, приняла важное и, после всего, неожиданное решение:
        - Теперь вы должны умереть.
        Глава 11
        "Зачем приехал герцог"
        Мало что найдется на этом свете столь же неуловимое как правда.
        Анемон,
        при попытке выяснить, кто разбил его любимую чашку.
        Стопка фарфоровых тарелок мелодично звякнула, когда Тея захлопнула дверцы буфета с убранной после завтрака посудой. Девушка удовлетворенно оглядела чисто прибранную кухню, прикинула, что обед готовить еще рановато и, откинув скомканное льняное полотенце, решила напомнить о себе хозяину дома. Что-то он там обещал на счет экскурсии, которая явно будет не лишней. Если она правильно поняла смысл контракта, то можно считать, что этап по втиранию в доверие выполнен и представляется прекрасная возможность раздобыть полноценный план дома. Есть, конечно, ряд смущающих и обескураживающих обстоятельств по поводу заключения его, но, плотно откушав и вдоволь навозившись с кастрюльками и мисками, Тея пришла к выводу, что это просто не выветрился вчерашний хмель, ничего более.
        В холле она отловила секретничающих о чем-то Торми с Лайнерией и осведомилась, где может сейчас находиться господин Анемон. Подозрительно примолкшие дети посоветовали ей заглянуть в кабинет при библиотеке и передали сильно запоздавшую просьбу принести туда чашечку чая. Недовольно поджав губы, она все же вернулась обратно за чаем.
        С трудом удерживая тяжелый разнос, уставленный хрустальными вазочками и тонким фарфором, Тея признала, что со злости малость перестаралась со сладостями к чаю - количество их явно было рассчитано как минимум на голодного Торми, что уже говорило о многом. Она постучала ногой в дверь кабинета и на всякий случай пнула ее посильнее. Дверь оказалась заперта и ничего похожего на предложения войти тоже не последовало.
        - Ну и? - окинув хмурым взглядом неуступчивую преграду, она от души попинала пяткой резную филенчатую поверхность.
        - Госпожа Мазахака! Вы ошиблись кабинетом.
        Голос Анемона донесся из соседней двери.
        - Иметь столько кабинетов в одном доме - это просто неприлично, - едва слышно пробормотала девушка, входя в новое для себя помещение.
        - Поставьте пока, я сейчас закончу.
        Анемон что-то с сосредоточенным видом строчил в пухлой тетради, периодически поглядывая в настольное зеркальце - себя он там так увлеченно описывал что ли? Тея неспешно принялась расставлять на миниатюрном столике тарелочки с мармеладом и печеньем, бирюзовый круглый чайничек с легкомысленным узором из белых мотыльков, вычурную чайную пару, и, по въевшейся уже привычке осматривать комнату на предмет нахождения в ней чего-либо, что могло оказаться Зеленой Хризантемой. Что странно, помещение в этом плане оказалось на редкость бесперспективным - только на стене висел большой шелковый веер с непонятным зеленым растением, смутно напоминавшем пресловутый цветок. Опустошив разнос, девушка замерла, не зная чем еще заняться, Анемону явно не было до нее никакого дела, а потому, не долго думая, она уселась в кресло и нагло зажевала засахаренную апельсиновую дольку.
        - Ну-с, госпожа Мазахака, - посмотрел на неё Анемон зелеными глазами, убирая тетрадь в ящик стола и запирая его на ключ, что не ускользнуло от внимания Теи, - вы готовы проделать со мной небольшую прогулку по дому?
        - А как же чай? - окинула она взглядом нарядные тарелочки с лакомствами.
        - Ах, да, чай. Не присоединитесь ли ко мне? У меня тут как раз есть одна лишняя чашка.
        Она разлила душистую жидкость по чашечкам, наблюдая краем глаза, как юноша усаживается в мягкое кресло рядом со столиком, и отметила, что он так и не надел тёмные очки, предоставляя ей удовольствие любоваться изумительно зелёными глазами. Впрочем, скоро она почувствовала отголосок утренней похмельной дурноты, и поспешила отхлебнуть из чашки.
        Анемон выглядел задумчивым и не проронил ни слова, меланхолично грызя печенье. После чаепития Тея унесла посуду на кухню и вымыла её дочиста. Тарелочка же с остатками сладостей конфисковал по дороге Торми, пояснив, что сие необходимо для творческого процесса, который бурно развивала в Классной комнате Розмари. Девушка выразила восхищение - она и не знала, что младшая сестра Миено так даровита.
        - О, да, её работы... Эм... в общем это надо видеть, - скосил взгляд на десерт мальчик. - А может и не надо, - прошептал он тихо.
        - Конечно-конечно, мы с Ане... господином Арахуэнте как раз собирались осмотреть дом, заглянем и в Классную... - Тея понятия не имела где находится Классная, но Анемон-то точно в курсе.
        Покончив с посудой, она нашла юношу в коридоре рядом с кухней, он прохаживался от постамента с вазой полной цветов до дверей в кладовую. Начать тщательный - что особенно подчеркнул Анемон - осмотр дома решили с холла. Тее было всё равно, она уже успела много чего осмотреть, а в некоторых местах и убраться. Анемон немногословно объяснял предназначения каждой новой комнаты, где девушке ещё не приходилось бывать, потому как они были заперты, и отпирались предусмотрительным хозяином большой увесистой связкой ключей. Тея с вожделением уставилась на них: какую бы она имела тут власть, заполучи их в личное пользование!
        - Вы их получите, - словно прочёл её мысли Анемон. - Но без особой надобности не гуляйте по дому. Мало ли что... - Тея кивнула, понимая, что он не хочет, чтобы она шастала, где ей вздумается, тем самым, удостоверившись, что ему есть что скрывать.
        Они забрели в неизвестную ей часть дома. Тея озиралась по сторонам, отмечая, что эти позолоченные изысканные канделябры, привинченные к стенам, уже давно не видели тряпки, а уложенный чередующимися красными, синими и зелеными треугольниками пол - метлы.
        Анемон предложил ей войти в дверной проём, которого - и она могла в этом поклясться - ещё минуту назад тут не было, и девушка, почувствовав, что хозяин дома что-то задумал, нерешительно шагнула за порог. Чёрно-белые полосатые стены с зелёными завитками ни то дыма, ни то растений показались ей смутно знакомыми, и валяющаяся на травянистом ковре оконная решётка лишь подтвердила это. И зачем он её сюда привёл? Не заставит же вставлять решётку обратно? Судя же по многочисленным обязанностям, что он на неё взвалил по ходу "экскурсии", видимо, посчитав, что ей должно льстить то, насколько он ей доверяет и сколько вверяет - с него станется.
        - Думаю, здесь вы уже успели всё рассмотреть и потрогать, - тактично напомнил Анемон.
        Куски оторванной вместе с обоями и решёткой штукатурки наглядно о том свидетельствовали. Окно, осиротевшее занавесками, мешающими в момент вандализма предприимчивой домоуправше, впускало в комнату ничем не сдерживаемый дневной свет. Некогда притягательная белизной и свежестью постель находилась в беспорядке, как бы подчёркивая учиненное безобразие.
        Глядя на погром, Тея вовсе не чувствовала угрызений совести, может оттого, что Анемон смотрел на неё вовсе не с укором, а с интересом, словно ожидая, чего ещё выкинет нанятая прислуга. Девушка изобразила на лице маску отчуждённости, будто кавардак - не её рук дело, и поинтересовалась, чья же это спальня?
        - Моя.
        - Вот как, - обронила Тея, понимая, что особо-то ей сказать и нечего.
        - Ну, полагаю, здесь не имеет смысла дальше оставаться, - не стал задерживаться Анемон подходя к полосатой стене украшенной замысловатым кованным канделябром и легонько проводя рукой по нижнему завитку, открывая тем самым одну из потайных дверей. - Предлагаю продолжить.
        Тея замешкалась, коря себя за то, что накануне совсем не уделила внимание именно анемоновским апартаментам, а целиком сосредоточилась на окне. А ведь ей так хотелось попасть сюда ранее! С досадой оглянувшись напоследок на перспективную комнату, она проследовала дальше за любезным и предупредительным хозяином дома, вещавшем ей о возможности вляпаться в пропыленную паутину, споткнуться о незаметный порожек и поскользнуться на неведомо кем оставленной обглоданной кости.
        Миновав гардеробную, уже не столь ее впечатлившую, и коридор где накануне ей довелось приложиться лбом о стену - о чем красноречиво свидетельствовала россыпь штукатурки на полу, они оказались в комнатке с гробом. Анемон как-то смущенно поведал ей, что здесь он иногда спит, когда в доме случается наплыв нежданных гостей и вообще хочется покоя и тишины. Тея понимающе покивала, припомнив герцога, и с одобрением заметила, что это очень разумный шаг с его стороны. Молодой человек удивленно примолк, а потом разразился патетическими благодарностями Лулону, Мирре и Те Лу, что наконец-то нашелся человек прекрасно его понимающий. Девушка от неожиданности попятилась, не ожидая такой экспрессии от обычно столь флегматичного человека, мелькнула мысль, что на самом деле он псих и сюда, в потайную комнату без окон, приводит несчастных жертв для жестоких ритуальных убийств - вон как про богов соловьем разлился. Даже и гроб уже приготовлен. Девушка поежилась разошедшейся фантазии, пока Анемон с непринужденной улыбкой начал ей рассказывать про то, что столь понимающий до сих пор был лишь кот и поинтересовался - не
видала ли она его сегодня. Девушка отрицательно помотала головой и поспешила выйти в коридорчик.
        Экскурсия продолжилась, Тея периодически с подозрением поглядывала на хозяина дома, который вдруг начал посвящать ее в историю каждой завалящейся вещички на их пути. Возникло ощущение, что Анемон решил ее подвергнуть особо изощренной пытке и заговорить до смерти, вставляя в свои пространные рассказы каверзные вопросы, имеющие своей целью выяснить о ней всю умолченную ранее информацию. У Теи уже начала болеть голова от попыток запомнить как можно больше и разболтать как можно меньше, но совсем не отвечать ему она почему-то не могла. В частности, за просмотром фантастического бального зала стилизованного под не иначе как подводный дворец, она поймала себя на том, что с неприязнью в голосе рассказывает об полном отсутствии снисхождения сестры во время обучения Теи танцам. Анемон внимательнейшим образом ее слушал, неспешно вышагивая вдоль стены цвета морской волны.
        Осознав происходящее, она с возмущением захлопнула рот, и поинтересовалась, скоро ли закончится осмотр дома, а то так недолго и без ужина остаться.
        Оказалось, что скоро, вот буквально еще пара кабинетов, библиотека и Классная комната.
        - Но в библиотеку мы сейчас пройти не сможем, ключи от нее у Торми, а он так просто туда никого не пускает.
        - Почему это?
        - У него очень ответственная должность в этом доме, он Хранитель библиотеки. В общем, это не просто. Я-то, конечно, могу туда попасть и без его разрешения, а вот вам, уважаемая госпожа Мазахака, двери не откроются.
        - Ну и не надо. Куда, в таком случае, лучше пойти дальше?
        - И все же я бы очень вам советовал заглянуть в библиотеку. А вот, кстати, и Торми.
        В коридоре посреди ковровой дорожки сидел рыжий мальчишка и обнимал летающий чайник. Увидав приближающуюся пару, он вскинул голову, встряхнул шевелюрой и тоскливо вздохнул.
        - Что ты тут делаешь?
        - Учитель... Понимаете... Я, наверно, не буду обедать.
        - Что-то случилось?
        - Да нет, ничего особенного.
        - Что-то на тебя не похоже, - Анемон подошел поближе к ребенку.
        - Я, наверно, пойду. Прогуляюсь по саду. Подышу свежим воздухом.
        Торми еще раз вдохнул, поднялся с пола и, не выпуская тихо пыхтящий чайник, скрылся за поворотом, твердо чеканя шаг под задумчивыми взглядами присутствующих.
        - Хм...
        - Может, он поссорился с вашей племянницей и барышней Миено? - обеспокоено высказала предположение Тея.
        - Да нет, вряд ли. Это определенно не могло бы повлиять на его аппетит. Возможно... Впрочем, не важно, давайте проследуем дальше.
        Задумчиво дойдя до следующей в коридоре двери, Анемон вдохнул, будто перед прыжком в воду, и приглашающе ее распахнул со словами "А это Классная комната".
        Девушка, заразившись настроением хозяина, неуверенно шагнула в проем и с любопытством оглянулась. Следом за ней зашел и Анемон, взгляд его сразу приковала большая, на полкомнаты, мозаика на полу. Заметив изображение, Тея с трудом подавила крик ужаса и в поисках поддержки трясущейся рукой вцепилась в анемоновскую ладонь. Пожалуй, до сих пор ей не доводилась видеть столь жуткое и завораживающее зрелище - с трудом опознаваемые насекомые, до омерзения реалистичные, посверкивали осколками разбитых ваз, и явно занимались не мирными делами. Вывороченная голова с длинными рогами расположилась на изрядном расстоянии от поедаемого тела. На фоне буйной, кровавой расправы насекомых уж совсем не уместно смотрелась увлеченно выкладывающая чьи-то лапки белокурая девочка. Розмари Миено, наряженная в нежно-розовое платьице, придирчиво вертела в руках округлый камушек, прикидывая его место в создаваемом шедевре, а у полуприкрытого темными шторами окна, на стуле сидела Лайнерия углубившаяся в чтение толстого фолианта.
        - Анемон! - обрадовалась сестра Леля приходу гостей и, отбросив очередной осколок, с улыбкой подбежала к вошедшим.
        - Розмари... - побледневший юноша чуть нервно улыбнулся, стараясь не рассматривать подробности эпического жучинного побоища на полу.
        - Нравится? - с детской непосредственность вопросила Розмари, кокетливо накручивая длинный локон на пальчик.
        - Эм. Определенно, очень интересно...
        - У госпожи Миено, несомненно, талант, - решила поддержать хозяина такая же побледневшая Тея, отступая к двери. - Пожалуй, мне стоит уйти, не хотелось бы помешать...
        - Да, да. Мы, пожалуй, пойдем.
        От окна отчетливо послышался смешок, когда Анемон настойчиво потянул девушку из комнаты.
        - Ох, ну ладно идите, я хочу закончить до отъезда. Времени осталось мало, - смилостивилась девчушка, устремляясь к неоконченной мозаике.
        - Ага, не будем мешать, - пробормотал Анемон, аккуратно прикрывая за собой дверь.
        - Меня сейчас стошнит, - призналась Тея, прислонившись к дверному косяку.
        Слегка позеленевший спутник согласно кивнул, так же ища опоры в виде стены. Постояв немного и отойдя от пережитого, он тяжело вздохнул:
        - Госпожа Мазахака, я, наверное, тоже не буду обедать. Лулон с ним, с обедом. Может, лучше прогуляемся по саду?
        - Я согласна, - бесстрастно ответила Тея, не представляя как ей теперь забыть увиденное, может свежий воздух немного поможет, и приняла протянутую руку.
        Спускаясь вниз, Тея поинтересовалась, верно ли, что Миено намерены покинуть их в самое ближайшее время?
        - Да, завтра с утра за ними пришлют карету. Герцогиня Мон всегда об этом заботится.
        Тея кивнула, мысленно поблагодарив матушку Леля за столь своевременную заботу. С отъездом Миено у неё появится куда больше свободного времени; прислуга Розмари вела себя в доме развязно, оставляя за собой живописнейшие беспорядки - много мусора и пустых бутылок, да и, лишившись общества столь притязательного гостя, как Лель, она вздохнёт спокойно.
        За порогом дома их встретила птичья трель. Макушки кустарников и небольших деревьев покачивались на тёплом ветру, пропитанном цветочными ароматами и запахами весенних трав. Торми поблизости не наблюдалось, а вот кот, вынырнув из зарослей алых анемонов, ступая белоснежными лапками по нагретому солнцем камню дорожки, облюбовал сапоги Арахуэнте, потеревшись об них пушистым бочком.
        - Хамелеон! - радостно воскликнул Анемон, улыбаясь, как ребёнок. - Где ты был? Впрочем, не важно. Я так рад, что ты цел и невредим!
        Тея с интересом посмотрела на кота, напоминающего снежный ком, если не приглядываться, и приметила опалинку на самом кончике хвоста.
        - Что-то магистра Тараканиана не видно. Мы с ним так толком и не познакомились. - Девушке стоило больших усилий, сохранить на губах вежливую улыбку. "Огреть чем потяжелее, было бы в самый раз для более тесного знакомства", - подумала она со злорадством, и поймала на себе осуждающий взгляд разноцветных кошачьих глаз.
        Хамелеон обиженно дёрнул хвостом и, подняв усатую морду, с надменной грацией скрылся в анемонах.
        - Можно вас попросить об одном одолжении? - печально вздохнув ему в след, спросил Анемон.
        - Ну?
        - Не говорите в его присутствии о магистре Тараканиане. Понимаете, он этого не любит.
        Тея захлопнула челюсть. "У них даже кот не от мира сего"
        - Конечно-конечно. Как вам будет угодно. Всё что не пожелаете.
        - Ах, оставьте эту официальность для герцога, - устало пробормотал Анемон. - Вот, кстати, и он идёт.
        Патлатая шевелюра мелькнула у ворот, и целую минуту гость осаждал калитку, дёргая и скребясь, пока Анемон не сжалился над дверью:
        - Милейший, она открывается в другую сторону.
        - Сам знаю, - огрызнулись с той стороны. И, наконец, во дворик ворвался совершенно обезумевший Лель.
        При взгляде на него у Теи зародилось подозрение, что над Феландой пронёсся нешуточный смерч, но зацепил он, почему-то, одного Миено, изрядно потрепав и изорвав одежду. Под глазом у того наливался всеми оттенками фиолетового привлекательный фингальчик.
        Тея беззвучно тряслась от смеха: верно, герцог дождался, чего заслуживал, имея столь скверный характер.
        - Его светлость запнулись за собственное высокомерие и набили фингал? - не выдержала она, давясь смехом.
        Он измерил её своим коронным изничтожающим взглядом, отчего Тея чуть не свалилась от смеха в ирисы, и выдал, едва не выплёвывая слова:
        - В вашем городе творятся ужасные вещи, а вы позволяете себе отпускать подобные шуточки!
        - А что случилось-то? - подал голос абсолютно серьёзный Анемон.
        - Это Лулон знает что! - продолжал громыхать герцог, проходя мимо них, направляясь к дому. - Розмари определённо здесь не место! Она должна срочно уехать! Я должен её найти. Где она?
        - Она в Классной, но подожди... - кинулся за ним Анемон. Тея увязалась следом.
        В холле герцог, увлекшись собственными переживаниями, умудрился столкнуться с колонной, вызвав у девушки очередной приступ смеха, и резко ускорившись, почти ворвался в комнату, где его сестра создавала свой шедевр. Воцарилась звенящая, напряженная тишина. Анемон с Теей, не решаясь войти внутрь, застыли у порога.
        Наблюдая, как потрепанный Лель безмолвно хлопается в обморок, девушка ему даже посочувствовала, похоже, у несчастного выдался просто день потрясений.
***
        - Почему я в твоей комнате?
        Анемон отвлекся от поливки хризантем из изящной посеребренной леечки и обернулся на голос. На его собственной кровати расположился бледный и весь какой-то несчастный Лелендон Миено. Изумрудно-зеленое покрывало определенно не сочеталось с его цветом лица, делая и без того болезненный вид совсем уж пропащим, будто юноша умудрился подхватить смертельную болезнь сразу в последней стадии. Печальный взгляд, устремленный на потолок и серьезность его, лишь усиливали впечатление.
        - Анемон?
        - Я как всегда не мог найти, в какой комнате ты остановился. Вот выпей.
        Лель с сомнением посмотрел на протягиваемую чашку с прозрачным зеленовато-желтым содержимым.
        - Да не бойся, не отравлено. Всего лишь ромашковый чай. Не морщись, там еще мелисса и мед, я знаю, что ты терпеть не можешь заваренную ромашку. А тебе она сейчас не помешает.
        Старательно кривясь, юноша все же осушил поданную чашку и со вздохом откинулся на подушки.
        - И все же, почему именно в твоей?
        - Что? - переспросил хозяин комнаты вновь поглощенный хризантемами на столике, и, напоследок ласково прикоснувшись к бархатистой зелени листьев, ехидно осведомился: - А ты хотел попасть в комнату к нашей милой госпоже Мазахаке?
        В ответ герцог лишь окатил его презрительным взглядом и уставился на потолок. Анемон улыбнулся, прихватил удобный стул, подтащил его к кровати и уселся рядом с капризным болящим.
        - Здесь самая успокаивающая атмосфера, так что выбор очевиден. Рассказывай, мой друг, кто умудрился отоварить Мастера Цветов таким прелестным фонарем? С кем тебе посчастливилось встретиться?
        В ответ Лель красноречиво промолчал и отвернулся.
        - Неужели тебе довелось наконец познакомиться с Хами и ее бандой? Нет? Впрочем, что им делать на кладбище? Только не говори, что ты встретился со всей "прекрасной феей"! - под внимательным взглядом вопрошающего на щеках юноши начал расцветать нежный румянец, что вполне могло послужить доказательством того, что последнее предположение было верным.
        - Вот как, - чуть удивленно констатировал смущение герцога Анемон. - И встреча, насколько я могу судить, вышла бурной и определенно очень познавательной. Возможно даже для обеих сторон. Признайся, что это была именно она и я, так и быть, даже не стану выспрашивать подробности.
        - Очень надеюсь, что не станешь, - проницательность Анемона начинала действовать герцогу на нервы, поэтому он страстно возжелал поскорее оказаться от него подальше. - Иначе кто-нибудь может пострадать.
        - Отчего? - спокойно отозвался зеленоглазый молодой человек, меланхолично покосившись на развороченное окно - следы недолгого, но разрушительного присутствия его непредсказуемой прислуги в его же собственной спальне.
        - От меня, - буркнул Лель и протянул пустую чашку - якобы за добавкой, гостеприимному хозяину, чтобы хоть как-то отвлечься.
        Анемон с готовностью потянулся за молочно-белым чайничком с заваренной ромашкой и налил полную чашку, твердой рукой пресекая попытки отдернуть оную обратно - Лелендон действительно не любил ромашковый чай, хоть и признавал его полезность.
        - Ну, спасибо хоть предупредил, милый ты мой. И все же скажи, я прав в своем предположении относительно "феи"?
        - Почему это тебя так интересует? - юноша задумчиво всматривался в чай, не спеша его пить и не торопясь отвечать.
        - Почему? Потому, что если я прав, то складывается прелюбопытная картина с этой самой таинственной девицей, Драценой, как она тебе представилась.
        - Чем же это она тебе так любопытна?
        - Да хотя бы тем, что твоя "фея" совсем не так проста как может показаться с первого взгляда. Чего только стоит "украшение" на твоем лице.
        - Полагаешь, мне идет? - процедил сквозь зубы Лель, вовсе не в восторге от слов собеседника.
        - По крайней мере, не сильно портит твою милую мордашку, - отметил Анемон и протянул миску с компрессом. - Вот возьми, кстати.
        - Что это? - с подозрением отнесся юноша к желтым цветочкам, залитым водой.
        - Какой недоверчивый, прямо прелесть! Коровяк это, не узнаешь уже? Где там твой синяк?
        Успокоившись, Лель отставил так и не выпитый чай и позволил Анемону расправить лечебные лепестки поверх синяка.
        - Ну, так и?
        - Что?
        - Я прав?
        - В определенном смысле ты всегда прав, - уклончиво согласился герцог.
        - Ага, - довольный Анемон откинулся на спинку стула, рассматривая веселенькие желтенькие цветы на лице Миено.
        - Ну и чем это тебе поможет мое признание? - вновь начал петушиться Лель.
        - Всему свое время, дорогой братец. Кстати, все как-то некогда спросить было - зачем ты приехал?
        - Нет, это возмутительно! Вместе того, чтобы предложить мне чашку нормального крепкого чая и поинтересоваться, как я себя вообще чувствую, ты учиняешь допрос с пристрастием! Мне что нужна причина для посещения твоего дома?
        - Конечно, нет, - настала очередь Анемона возмущаться, хотя в его случае это было притворством. - Но она у тебя всегда есть, и ты имеешь удовольствие озвучивать её в самый последний момент и наделять статусом "важная".
        - Верно-верно. И уж не хочешь ли ты сказать, что этот "самый последний момент" настал, и мне пора откланяться? - воззрился на хозяина дома Лель, умея сочетать во взгляде негодование, упрёк и выражение мысли, что, мол, от Анемона другого и ожидать не приходилось. - Но смею тебя разочаровать. Теперь, когда я узнал, какие дела творятся в Феланде... - он сделал многозначительную паузу, - то я не могу просто так уехать, не разобравшись. Тебе даже не стоит меня об этом просить. Как своему родственнику, я могу сделать даже больше... - Анемон с внезапно одолевшей тоской припомнил, как в порыве родственных чувств Лель в холле переколотил все статуи хранителей-божеств, не очень-то разбирая, что ему там попало под горячую руку.
        - Я и сам могу разобраться, что творится в моём городе, - мягко намекнул Анемон, не желая злить Леля, зная, какой он вспыльчивый. - А ты отдыхай, набирайся сил.
        - Ну уж нет! Вот увидишь, я узнаю такое, от чего даже у тебя волосы дыбом встанут. И у меня уже есть некоторые соображения, которые тебя удивят. Но не будем забегать вперёд. Сначала чай. Я требую чая! А можно ты уволишь свою домоуправшу?
        - Ну вот, опять ты за своё, - поднялся на ноги Анемон с расстроенным видом. - Чай, так чай. Не будем откладывать.

***
        Признаться честно, Тея не понимала с чего возникла такая срочность, но все же вполне оперативно накрыла столик с чаем в Чайной комнате. До ужина было еще долго, а с обедом все население дома дружно решило повременить, и потому нечего существенного к чаю подано не было, только неизменное изобилие варенья и джема, да Торми послали в ближайшую пекарню за свежей сдобой. Как поняла девушка из разговора все того же Торми с Лайнерией, устроить чаепитие потребовал герцог Миено с целью разглашения некого важного сообщения. Как оказалось, послушать его речь хотели многие, отсутствовали лишь Розмари с ее сомнительными воспитателями. Тея надеялась, что они заняты сбором вещей и Лель вознамерился всем сообщить о своем скорейшем отъезде - такие новости приятно было послушать, и девушка не отказала себе в удовольствии задержаться в комнате подольше. Как существо воспитанное, Анемон пригласил гостя отведать чаю, полагая, что ароматная теплая жидкость окажет благотворное влияние на физическое и моральное состояние присутствующих. Хотя возможно имело смысл сразу перейти к более расслабляющим горячительным напиткам.
Как существо не в меру любопытное и прожорливое Торми не решился оставить сенсея в трудную для него минуту наедине с герцогом Миено и чаем, а Лайн присоединилась к компании на правах близкой родственницы.
        Сдоба кончилась подозрительно быстро и Тея с сумрачным видом подкладывала сахарное печенье, с поразительной скоростью исчезающее из фарфорового блюда, и прикидывала, стоит ли присутствие целого герцога ее стратегического неприкосновенного запаса печенья, главной особенностью которого, помимо восхитительного вкуса и рассыпчатости, являлся долгий срок хранения, если, конечно не подпускать к нему Торми.
        Лель огласить цель мероприятия не торопился: то ли его смущали лишние присутствующие уши, то ли тема предстоящей беседы. Анемон молчанием не томился, и под равномерный хруст печенья поглощаемого Торми, наблюдал, как Лайн аккуратно берет чайную чашку из рисового фарфора, деликатно отпивает глоток и с тихим, едва уловимым, звуком возвращает ее обратно на блюдце, и как в зеркале повторял ее движения.
        После третьей чашки Лель, похоже, созрел, и, обведя присутствующих уничижительным взором, выдал:
        - Император с согласия четырех Магистров поручил мне задание.
        Мерцающие, светло-фиолетовые глаза вновь одарили всех подозрительным взглядом. Анемон выжидательно уставился в ответ, Лайнерия с отсутствующим видом откинулась на спинку стула, а Тея, искренне переживающая за печенье, недоуменно глянула на Леля "Какой Император?! Тут решается судьба моих печенюшек!!!", придвинула блюдо с лакомством к себе и поставила между Анемоном и герцогом сидящих напротив друг друга, лишая Торми легкого доступа к плодам своих кулинарных трудов. Мальчик философски пожал плечами и, пересев поближе к сенсею, захватил в личное пользование его оставленную без присмотра чашку чая. Лель, наконец, продолжил, странно поморщившись, словно не мог определиться оказали ли ему честь доверенным делом.
        - Так вот. Император поручил мне подобрать несколько подходящих кандидатур в супруги для Наследного Дитя.
        Торми поперхнулся, подавился и закашлялся. По губам Лайн скользнула ехидная улыбка. Анемон успокаивающе похлопал рыжего ученика по спине, помогая прокашляться.
        Лель, подозрительно воззрившись на обладателя рыжей шевелюры, продолжил под непрекращающийся кашель ребенка с непередаваемой печалью в голосе:
        - В качестве сопровождающего рекомендованы Вы, Анемон Арахуэнте, с выбранными Вами помощниками, не более трех человек.
        - С чего такая честь? И с каких пор мы на "Вы"?
        - Как сказал Император "...Решающее слово остается за господином Арахуэнте, как лицом, достаточно хорошо изучившим за время преподавания нашу крошку Миэль".
        Торми вцепился в чайную чашку, едва не откусив тонкий фарфор, поспешно запивая кашель уже успевшим остыть чаем.
        Губы герцога тронула язвительная улыбка.
        - Успокойте своего ученика, вряд ли его родословная будет соответствовать требованиям Императорского Двора. Так что надеется ему не на что.
        - Надежда умирает последней, - изрёк Анемон известную истину, с рассеянным видом заглядывая в свою опустошённую Торми чашку. - Может статься, что и мальчик из провинции окажется под покровительством императорской семьи.
        - Господин Арахуэнте, в данную минуту я присутствую тут как официальное лицо, наделённое определёнными полномочиями, и попрошу Вас оставить свои шуточки при себе. У меня сегодня был преотвратнейший день, и я не склонен...
        Леля начинало заносить, лицо покрылось алыми пятнами, и Анемон сунул ему под нос блюдо с печеньем, пресекая дальнейшие разглагольствования:
        - Понимаю. Так что тебе от меня надо?
        Отказываясь от угощения, Лель поморщился, вероятно не найдя печенье достойным поводом его прерывать, но сей жест оскорбил Тею до глубины души. Уж в чём девушка была уверена, так это в своих кулинарных способностях, которые герцог перечеркнул на раз. Нет, он ещё не знает, как она может быть коварна и мстительна. На ужин будет рыбка и на обед тоже, если до него дело дойдёт. Признания Леля - если их таковыми можно назвать, что от рыбы его уже воротит и вообще несварение желудка намечается, она проигнорирует и подаст рыбные вареники и шикарный рулетик с лососем. Интересно, удастся ли сообразить рыбный десерт? Чем Лулон не шутит! Может и на такое её воображения хватит.
        - Не думай, что я добиваюсь твоей компании, тем более что твоё окружение оставляет желать лучшего, - брезгливо договорил Лель, всем своим видом, в его понимании, выражая подлинное величие аристократа. "Жаль, что фингала уже не видно, он ему так шёл" - усмехнулась про себя Тея, с интересом поглядев на Анемона, вызвавшегося его лечить. "Большая потеря, что скверный характер не лечится так же просто".
        Сориентировавшись в быстро меняющейся обстановке и заметно придя в себя, Торми ловко стянул с блюда парочку заветных печенек. И над столом снова разнёсся в чём-то успокаивающий хруст.
        - Так на чём я остановился? Ах, да! Подумай о том, кого ты возьмёшь с собой, и хорошенько подумай - лишние люди отнюдь не украсят наше великое, - Лель запнулся на этом слове, - путешествие. - Он резко встал и развернулся на каблуках. Порывистость так легко объяснялась его молодостью, и так сильно нервировала Тею, не дождавшуюся радостного известия об отъезде гостя. - И Анемон.
        - Да? - отозвался юноша, наливая из белого фарфорового чайничка себе чаю.
        - Нужно поговорить без... хм... лишних ушей.
        - Да?! Что ж, мой кабинет в твоём распоряжении. Я приду, только чай допью.
        Напоследок окинув присутствующих очередным пламенеющим взором, особым вниманием оделив чайную чашку в руках Анемона, Лель согласно кивнул, и непринужденно хлопнув дверью, удалился из комнаты. Торми прекратил жевать печенье и прислушался к удаляющимся шагам.
        - Учитель! - в глазах ребенка без труда читалось требование объяснений.
        - Ммм...?
        - Что это он имел в виду?
        - То, что нам предстоит небольшое путешествие. Или большое, это как получится.
        - Но ведь...
        - Уверяю, ТЕБЕ не о чем беспокоиться. - Анемон нехотя отоврался от своей чашки, - Это всего лишь удобный повод посетить некоторые места.
        - А наш дорогой герцог может думать все, что ему угодно, - Лайнерия деликатно откусила кусочек рассыпчатого печенья и довольно улыбнулась. - Ах, Миэль, Миэль!
        Мальчик с подозрением покосился на развеселившуюся подругу, но, сочтя разговор исчерпанным, промолчал. Тея, ни бельмеса не понявшая из короткого обмена фразами приняла за удачу уже то, что Торми отвлекся от печенья, и поспешила утянуть блюдо. Анемон с разочарованным видом заглянул в опустевший чайничек с заваркой и решительно поднялся с уютного кресла.
        - Лель, такой капризный, то ему чаю немедленно подавай, то разговор наедине. Наградил же Лулон родственничком, - пожаловался он детям, покидая комнату.
        Тея в замешательстве посмотрела ему в след.
        - Это... Господин Арахуэнте приходится родственником герцогу Миено? - удивленно обратилась девушка к Торми, уже считая последнего достаточно благонадежным источником информации.
        - Ага. Лайн, кем там он вам приходится? - задумчиво поморщился мальчик.
        - Мне дядей, а Анемону троюродным братом. Собственно, не будь герцог родственником, вряд ли бы Анемон его так долго терпел. Ну ладно, мы пойдем. Спасибо за чай, госпожа Мазахака.
        Вежливо поблагодарив домоуправшу, девочка настойчиво потянула из-за стола Торми, начавшего было выскребывать абрикосовый джем из миниатюрной розетки. Серебреная ложечка жалобно звякнула о хрусталь, но Лайнерия была непреклонна, и утащила мальчишку прочь вместе с розеткой.
        При взгляде на захлопывающуюся дверь Теи подумалось, что все вдруг разбежались как тараканы. Кроме того, свеже-открывшейся факт вполне объяснял очевидную истину - в этом доме не живут и не гостят нормальные люди. При таком раскладе стоило задуматься о собственном состоянии духа, но девушка всегда считала подобные, даже мысленные, поползновения на свою персону ниже собственного достоинства и не стоящими ни малейшего внимания. Однако о прозвучавшем в этой комнате стоило подумать, да и проследить за участниками разговора не помешало бы. Тея отставила бережно лелеемое блюдо с печеньем на неубранный столик и тихо и бесшумно направилась к Анемоновскому кабинету, гадая, в каком именно засели родственнички для приватной беседы.
        Глава 12
        "На закате танцующего дня"
        Если вам кажется, что все неприятности позади, подождите:
        Пройдёт время и вы поймёте, что ошибались.
        Торми,
        в момент ознакомления с новым шедевром Розмари.
        - Не понимаю твой выбор, - проговорил Лель, сидевший в кресле из золотисто-белого дерева обтянутого красной парчой - Анемон привёз такое великолепие аж со знаменитого аукциона Беруны. И герцог, неплохо разбирающийся в подлинных ценностях, с немалым удовольствием расположился в нём, закинув ногу на ногу и задумчиво перелистывая томик стихов, тесненный позолотой. - Эта дама, не обременённая красотой, как и умом, отпугнёт всех твоих посетителей. Ладно бы простолюдинов, но ведь твой дом посещают особы влиятельных и благородных семейств. Не все будут относиться к ней так же снисходительно как я.
        - В этом ты, пожалуй, прав. - Тонкий сарказм не ускользнул от Леля, и губы его дрогнули в полуулыбке. - Но позволь заметить, в доме, где на каждом углу антиквариат, как ты видишь, - Анемона всегда забавляло восхищение герцога обстановкой его дома, правда, последнему это ничуть не мешало устраивать знаменательные погромы, - госпожа Бильбергия только украшает интерьер своим присутствием.
        - Вне сомнения, - подхватил Миено с горячностью. - Как экспонат твоей обширной коллекции.
        Анемон ответил на улыбку, но веселило его совсем другое.
        - Ты позвал меня, чтобы без посторонних поговорить о Мазахаке? Я начинаю подозревать тебя в симпатии к ней.
        - Не стоит, - отложил герцог книгу на колени и сцепил руки перед собой. - Я лишь хочу предупредить, что некрасивые женщины приносят неприятности.
        - Я думал, что красивые больше, - заметил хозяин особняка, с удовольствием наблюдая, как лёгкий румянец покрыл бледные щёки Леля. - Кстати, ты назначил ей следующее свидание?
        - Кому это?
        - А ты уже и забыл, кто тебя отоварил фингалом?
        Глаз юноши дрогнул в нервной конвульсии, но в остальном лицо осталось спокойным и даже приняло обычный бледноватый оттенок.
        - Я тут поразмыслил...
        - Мне уже страшно.
        - И есть отчего. Не знаю, известно ли тебе, что Мастера стали мистическим образом исчезать. А ведь это недопустимо, учитывая их значимость и важность, как для власти императора, так и для всей Империи. Я не удивлюсь, если к этому причастна некая преступная группировка... как там её... Опаловые коты?! Рубиновые кошки?!
        - Нефритовые котята.
        - И до тебя докатились слухи об этих террористах?
        - Об террор...? - Анемон зашёлся кашлем, на что Лель обратил мало внимания, продолжая:
        - Они сорвали ежегодное собрание магистров, пытались выкрасть знаменитую статую богини Мирры-плодородной, учинили погром в посольстве Офра, совершили наглый налёт на кортеж императора... И это далеко не полный перечень их "заслуг".
        - Не многовато ли для одних котят? - прокашлявшись, ввернул Анемон. - Их именем может прикрыться любой. Это удобно, свалить с больной головы на здоровую.
        - Вне сомнения. Но не важно "кто", а главное "зачем"? Впрочем, беспорядки порождают хаос, что ведёт к подрыву авторитета императорской власти, а это уже серьёзно. Таким не шутят. Эти преступники давно заслужили суда! - безапелляционно вынес суровый вердикт герцог, сверкнув глазами, видимо, мня себя в роли высшего правосудия.
        - Так что там насчёт исчезновения Мастеров? - напомнил Анемон, зная, насколько буйной может быть фантазия его первого ученика, особенно, если некоторые образы подсказывает его второе, скрытое "я".
        Лель задумчиво помолчал, изображая каменную статую самого себя.
        - Ты плотно прикрыл дверь? - осведомился он на всякий случай.
        - Не беспокойся. Чтобы её открыть - придётся выломать. - Почему-то вспомнилась изуверски вывернутая решётка.
        - Хорошо. - Юноша ещё чуть помедлил. - Это, конечно, не официальная информация, и не дай боги ей подтвердиться. В общем... Среди пропавших числятся Канна Нелулин, Иберис Дорнан, Иксия Геллиянне и твоя закадычная подруга Танака Саншьенсьер.
        Лель помолчал, будто в ожидании, что от такой новости Анемон грохнется в обморок или на худой конец нервно вздрогнет. Он искал на лице бывшего учителя малейшие признаки беспокойства, глядя на него сквозь полу прикрытые ресницы, но ничего существенного не дождался. Анемон лишь поудобней уселся в кресле, в ожидании дальнейших разглагольствований собеседника.
        - Так вот я думаю, - не заставил себя тот долго ждать, - что Драцена может охотиться за тобой! Неслучайно она оказалась в твоём доме, да ещё и с запиской. Кому она её приносила? Может ли у неё тут быть сообщники? Лайнерия и Торми стразу отпадают. Магистр Тараканиан? Ему не нужны союзники, чтобы справиться с тобой.
        - Спасибо за оценку моих скромных способностей.
        - Тройняшки слишком преданы Розмари, чтобы пускаться в сомнительные авантюры на стороне. Будь это не так, и герцогиня Мон сравняла бы их с землёй. А вот Мазахака Бильбергия... Она может припрятать для тебя под половицей неожиданный и малоприятный сюрприз. Насколько ты ей доверяешь?
        Анемон взял со столика старинный веер и расправил его, вдумчиво разглядывая рисунок нежных тёмно-оливковых цветов, со стеблями и листьями, отливающими мягким золотом.
        - Как самому себе.
        - Вот как?! Мало же ты себе веришь, - съехидничал Лель. - Тем не менее, будь осмотрителен, я чувствую в воздухе запах заговора.
        - Может окно открыть, проветрить?
        - Смейся-смейся. Но ты ещё вспомнишь мои слова, да поздно будет. Моя интуиция меня ещё никогда не подводила, - самодовольно заключил Лелендон, снова принявшись листать томик со стихами. Анемон же начал подсчитывать, сколько в этих двух фразах было личных местоимений. "Когда же он, наконец, повзрослеет?"
        - Если Мастера исчезают по чьей-то прихоти, а не по своей собственной воле, то Вам тоже есть чего опасаться, мой дорогой Садовник, - заметил Анемон, наблюдая, как дрогнули ресницы Миено, и рука замерла на странице с гравюрой.
        - В любом случае и тебе стоит о себе позаботиться, - проговорил тот медленно, и с усмешкой добавил: - Не я же Зелёная Хризантема.
        Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и в проёме показалась слегка всклоченная Мазахака с дикими ошалелыми глазами. Анемон решил, что это было совсем не дурственно с его стороны оставить чуть приоткрытой дверь. Кое в чём Лель был не прав: лишних ушей в его доме не имелось. Он точно знал, что в соседнем кабинете, вооружившись стаканами, прилипли к стене два его вездесущих и неутомимых ученика. Стоило ли забывать о госпоже Бильбергии, особенно учитывая, что контракт с ней уже подписан?
        Едва слова Леля "не я же Зеленая Хризантема" отзвучали, ворвавшаяся домоуправша на перевес с дверной ручкой, которую она, видимо, оторвала от переизбытка эмоций, выдохнула вопрос:
        - А кто?
        Анемон всегда любил лаконичность, поэтому весьма эффектно раскрыв перед своим лицом веер с изображением слегка выцветших хризантем, утолил её любопытство:
        - Я.

* * *
        По чисто выметенной мостовой вальяжно гуляли породистые голуби, радуя глаз снежной белизной и пышным обилием перьев. Солнце неспешно скатывалось к горизонту, окрашивая Феланду и ее обитателей в леденцово-розовые тона, сглаживая углы домов, золотя листья деревьев и клумбы с пестрыми маргаритками. Драцена поплотней запахнула плащ и ускорила шаг, игнорируя удивленные взгляды оборачивающихся прохожих во след не по погоде тепло одетой девушке. Ей и без того было о чем подумать. Встреча, случившая сегодня пополудни, окончательно убедила девушку в том, что сестра ее попала в какой-то переплет, и следует эту ситуацию немедленно разрешить. Отправляя Тею в Феланду, Драцена никак не предполагала, что поиск Зеленой Хризантемы займет столько времени. Собственно сегодня днем она собиралась хорошенько допросить и вымуштровать сестру, отчитать за затянутость и неэффективность ее методов поиска, разобраться, наконец, что к чему... Но, неожиданное появление прелестного юноши с неоднозначными намереньями внесло сумятицу не только в ее чувства, но смешало все планы. Вопрос "почему?" можно было задавать сколько
угодно, но отсутствие достоверной информации позволяло лишь строить многочисленные теории, нисколько не приближаясь к истине. Именно поэтому сейчас девушка направлялась к дому Арахуэнте, где должна была находиться ее сестра, пришло время все выяснить на месте.
        Вскоре показалась бирюзовая крыша, и Драцена замедлила шаг, заметив нескольких девушек с воинственным видом расхаживающих вдоль кованой решетки забора. На то чтобы проникнуть на территорию незаметно надеяться уже не приходилось. Драцена вздохнула и прикоснулась к фингалу оставшемуся ей на память о встрече с воплощением очарования - преследуя ловко уворачивающегося юношу она умудрилась споткнуться о низенькую оградку и свалиться в свежевскопанную могилу, ударившись при этом об позабытую на дне лопату. День сегодня, определенно, не задался.
        Меж тем, сурово настроенные девицы выделили из своей стайки двоих, и, оставив их в качестве сторожей, неспешно удалились в расположенный поблизости сквер. Драцена воспользовалась удачным случаем и, выждав в тени раскидистого дерева пока патрулирующая пара отойдет подальше, с разбегу преодолела отнюдь не маленькую высоту забора. К несчастью, не совсем незаметно. Ее любимый бархатный плащ сиротливо повис на остроконечных пиках забора, играя роль флага вражеской армии вторгшейся в тщательно охраняемый город. Мрачно взглянув на неудачно преодолённое препятствие со знаком отличия, девушка повернулась к нему спиной, решив разобраться с этим на обратном пути.
        Перед ней расстилались ухоженные пестрые цветники, и каменные дорожки, петляя, уводили вглубь великолепного сада, полного красок и головокружительных ароматов. Душу манило прогуляться по извилистым тропинкам, притронуться к фиолетовым нежным лепесткам аквилегии, что так волнительно напоминали глаза обаятельного юноши. "Почему я не спросила его имя?". Но больше всего тревожило, откуда взялось то необъяснимое желание его поцеловать? Девушка до сих пор чувствовала сладкий вкус на своих губах, и её неимоверно злило, что она позволяет себе отвлекаться на такие пустяки.
        Заслышав приближающиеся шаги, Драцена немедленно отреагировала, притаившись за цветущим розовым кустом мирикарии. На дорожке, выложенной мелкими отполированными камешками, показалась дама с до ужаса безвкусным цветом волос - выцветшей соломы. На ней висело жуткое мешковатое серое платье, и приколотая на отвороте воротничка камелия вовсе не спасала положения, лишь подчёркивала свою инородность на данной особе, которая оглядывалась по сторонам в поисках чего-то и бормотала: "Где же он? И зачем я вчера так напилась?" Она поправила очки, а затем и волосы... "Парик!" - догадалась Драцена, и её словно озарило.
        - Тея, - вышла она из укрытия, вперившись в сестру суровым взглядом. Та вздрогнула, и, встретившись с ней глазами, удивлённо захлопала ресницами.
        Когда Драцена решила к выполнению миссии подключить Тею, дабы та могла применить годами отработанные способности и умения, так сказать, в боевых условиях, то и представить не могла, на что та сподобится. Критично осмотрев её с ног до головы, она отметила, что маскировка удалась - распознать сейчас в Тее симпатичную девушку практически невозможно, для этого нужно иметь хорошо "отточенный" глаз.
        Драцена свела брови. Она надеялась, что первую часть миссии сестра всё-таки выполнила, потому что на вторую осталось крайне мало времени.

* * *
        Свежий воздух слегка взбодрил, чуть притупив нахлынувшие эмоции. "Зеленая Хризантема - Анемон. Анемон - Зеленая Хризантема!" Это не укладывалось в голове Теи, привыкшей думать о том, что ищет неодушевлённый предмет, но Анемон это... это... Ей нужно было немедленно рассказать всё Драцене. О встрече в полдень она как-то благополучно забыла, да и вырваться из дома не представлялось возможным. Экскурсия по особняку выдалась долгой и утомительной, так что у неё почти не оставалось времени даже обед приготовить, благо от него все отказались. К тому же к моменту встречи ей и рассказать-то было нечего, но теперь...
        Тея вспомнила, что ей нужно позаботится об уликах: о мешке, который, почему-то не обнаружился на том месте, где она его оставила, и со вчера пропавшем парике.
        - Где же он? И зачем я вчера так напилась?
        - Тея. - Услышать своё имя на "враждебной" территории девушка не ожидала, и ещё больше удивилась, увидев сестру возле розовой мирикарии, подчёркнуто серьёзную и невозмутимую.
        Тее хватило сурово сведённых бровей, чтобы вспомнить в каком неприглядном виде она предстала перед Драценой нетерпящей пренебрежение в одежде и причёске, радеющей за порядок во всём. Девушке живописно припомнилось, как её подвергали в детстве наказаниям за неряшливость и наплевательское отношение к собственной внешности, когда она стала постарше.
        - Это маскировка, - созналась Тея, чтобы не возникло недопонимания, что вдали от сестры она выглядит, как боги на душу положат. - Тут такая долгая история...
        - Слушаю, - твердо заявила Драцена. Вид у неё был как у инквизитора, готового казнить "падшую душу".
        - Это всё Хамидорея, - смиренно призналась Тея, потупив глаза. - Мы с ней повздорили. - Вот уж Драцена не обрадуется, узнай, что её подопечная ввязалась в драку, проигнорировав прямой приказ "быть незаметной!". - И она была бы недовольна, если бы я поселилась в доме Анемона, не измени я внешность... - "пригрозилась вышвырнуть из города - попадись только на глаза!". - Я не хотела привлекать излишнее внимание...
        - Кто такая Хамидорея? - взгляд сестры пронзал, как остро заточенные кинжалы.
        - Дочь мэра, а по совместительству воздыхательница господина Арахуэнте.
        За забором возникло какое-то оживление, отвлёкшее Тею на мгновение. "Что там происходит?"
        - Она видела тебя с Анемоном при сомнительных обстоятельствах?
        - Нет, что ты! - "Что она имела в виду под "сомнительными обстоятельствами"?" - Она ничего не видела. - Драцена прищурилась. - Видеть было нечего.
        - Значит, это из-за тебя, меня выслеживали в городе?
        - Что? - Тея взглянула в лицо сестры... как в отражение в зеркале, только постарше.
        - Мне пришлось остановиться в гостинице за городом, - пояснила та.
        Вот, значит, почему Драцена до сих пор где-то пропадала, и выбрала для встречи безлюдное место. Тея вспомнила как, вернувшись с рынка, совершенно случайно, обнаружила в корзине с продовольствием записку, где значилось место встречи и час. "Куда же я дела записку?" В последнее время она была крайне забывчива. Впрочем, кое о чём она помнила:
        - Я нашла Зелёную Хризантему! - торжественно объявила девушка, чувствуя с каким взволнованным трепетом забилось сердце.
        И только на лице Драцены обозначилось какое-то подобие искренней улыбки, а с ней такое случалось не часто, что однозначно подчёркивало насколько сегодня особенный день, и Тея, вроде бы, разглядела на глазу сестры наспех замазанный фингал, не успев удивиться, как в ворота отчаянно забарабанили, словно имели намерения вынести их к лулону! Отзвуки дверного колокольчика, доносившиеся из недр дома с каким-то отчаянием, придавали обстановке оттенок хаоса. "Кого там принесло так некстати?" - подумалось Тее, только-только начавшей вкушать сладостные плоды победы.
        - Вот, возьми. - Драцена попыталась достать что-то из внутреннего кармана жилета, но в этот момент на дорожке образовался злой, как тысяча демонов, герцог Миено.
        - Что Вы, духи побери, тут ворон считаете? - набросился он на домоуправшу, выплёвывая каждое слово с омерзением на красивом, но невероятно надменном лице.
        - Как бы мне хотелось начистить Вам... - он вскинул подбородок, и Тея закончила: - сапоги.
        - Хватит валять дурака! Вы что, не слышите, что в дверь звонят? Да они скоро калитку разнесут, а Вам хоть бы что. С кем Вы тут разговаривали?
        - Э-э... ни с кем, - ответила Тея, с удивлением не обнаружив Драцену на прежнем месте. "Куда она подевалась?"
        Лель, прищурившись, оглядел её с ног до головы, и скривился.
        - Ну ладно, я сам разберусь с визитёрами, если здесь никто не хочет работать. - Он зашагал к воротам, приглаживая волосы. - Вот если подслушивать под дверями - это Вы быстро. Какое безобразие!
        Тея не удержавшись, показала ему язык. Её ли вина, что он как раз в этот момент обернулся?
        - Тея, - заслышала она шёпот сестры из разросшейся мирикарии. - Кто этот молодой человек?
        - Тебе "посчастливилось" увидеть его светлость герцога Миено.
        - А поподробней?
        - Вторую неделю выставить не можем.
        - Госпожа Мазахака! - так не вовремя раздался нетерпеливый голос Лелендона. - Не могли бы вы доставить мне удовольствие своим присутствием здесь. У нас тут небольшие проблемы. Кажется, имеет место незаконное проникновение...
        - Это за мной, - неожиданно призналась Драцена, и из розового облака цветов показалась её белая рука с голубым конвертом. - Передай это Зеленой Хризантеме, и позаботься, чтобы он прибыл в срок, в целостности и сохранности.
        - А если откажется ехать? - почему-то пришло в голову Теи.
        - Это твои проблемы. Делай, что хочешь.
        - Но как же...? - Она вдруг поняла, что Драцена больше не прячется за кустом. Она вообще исчезла. Тея критически осмотрела конверт, на котором не значилось ни адреса, ни отправителя - он был девственно чист. Недобрые подозрения закрались к ней в душу, но ситуация у ворот, судя по доносившемуся шуму, требовала её личного присутствия. Припрятав послание, Тея поправила платье, и с полной достоинства грацией, проследовала к месту событий. Леля осаждала целая толпа девиц, но ближе всех к нему находилась предводительница организации, занимающейся охраной Анемона и его частной территории - Хамидорея Изящная. Белые ирисы в волосах девушки подчёркивали её свежесть и кажущуюся хрупкость. Она с большим интересом разглядывала герцога, нацепившего на лицо маску полнейшего безразличия граничащего с пренебрежением.
        - Госпожа Лейрон, чем заслужили такую честь видеть Вас на пороге этого дома в неурочный час? - тактично намекнула Тея на то, что вышеозначенной вовсе не следовало ломиться в дом Анемона. Здесь её, по меньшей мере, не рады будут видеть, а то и взашей прогонят.
        Хамидорея покосилась на неё без всякого энтузиазма, прелесть Лелендона её интересовала больше.
        - В ваш сад проникла какая-то девица, - пояснила она цель визита, по всей вероятности, считая, что это достойный повод стучаться в чужие ворота.
        - Вот как! - "Значит, приход Драцены заметили". Тея открыла было рот, чтобы сказать, что даже если и так, то это не её, Хамидореи, дело, но заметила заинтересованный взгляд герцога, устремлённый на неё.
        - Госпожа Мазахака, Вам что-нибудь об этом известно? - спросил он.
        - Мало ли кто мог залезть в сад... за цветами.
        - За цветами?! - Он неторопливо обошёл вокруг неё, задумчиво осматривая. Хамидорея не отрывала от него восхищённого взгляда. Когда он хотел, он мог быть невероятно очаровательным, жаль, что это плохо сочеталось с его кошмарным характером. "И Хамидорея обязательно в этом убедится". - Милейшая, Вы ведёте себя странно. Но я выведу Вас на чистую воду. Не пройдёт и суток, как Вы окажетесь на улице!
        Тея почувствовала на себе с десяток насмешливых взглядов. Да, её здесь - среди почитательниц Анемона - не любят, и где-то там, в глубине души, завидуют, что она может жить в доме Арахуэнте. "Знали бы они, какая это "радость"!"
        - Если кто-то забрался в сад, я с этим разберусь. А всем вам лучше покинуть территорию особняка Арахуэнте. Кроме, конечно Вас, герцог, - учтиво поклонилась Тея.
        - Герцог! - неожиданно возопила Хамидорея. - Вы, в самом деле, герцог?
        - Так вы не... - догадалась Тея, - вы не знакомы. - Окинув взглядом окаменевшее лицо Леля, девушка почувствовала, как в ней просыпается азартный дух мщения. - Тогда я возьму на себя смелость и представлю вам его светлость!
        - Не надо, - сквозь сжатые зубы угрожающе предостерёг юноша. Тея сделала вид, что не расслышала:
        - Итак, Вы имеете честь лицезреть герцога Лелендона Миено, или просто Леля. Он утончённый аристократ и любитель женского общества.
        - Что? - прошипел тот.
        - Ваша светлость, - присела в совершеннейшем реверансе Хамидорея, и взмахам руки, прекратила восхищённый гомон товарок. - Хамидорея Лейрон, - протянула она тонкую, белоснежную ручку, утопающую в белопенных кружевах. - Могу ли я надеяться, в будущем заслужить вашу дружбу?
        Лель притворно нежно улыбнулся, и взглянул на протянутую, то ли для рукопожатия, то ли для поцелуя, руку:
        - Вряд ли, - выдал он, и, резко развернувшись на каблуках, направился к дому, напоследок шепнув Тее: "вы за это ещё ответите". Распоряжение же: "выпроводите нежелательных гостей, да поскорее" - расслышали уже все.
        - С удовольствием, но кое-кто у нас тут герцог, с ним не так просто, - прошептала Тея, и обратилась к только что жестоко отвергнутой девушке, которая в некоторой растерянности прижимала руку к груди: - Не обращайте на него внимания... - попыталась она сгладить ситуацию.
        Вместо благодарности за проявленное сочувствие, Тея получила осуждающий взгляд, смеривший её с ног до головы.
        - Вы слишком много себе позволяете, будучи здесь всего лишь домоправительницей. Герцог Вам не абы кто, к нему нужен особенный подход. - Хамидорея натянула кружевные перчатки, и жестом велела своей свите двигать на выход. - Вы меня плохо знаете, - снова обратилась она к Тее, - и прошу впредь не давать мне советы. И позаботьтесь, пожалуйста, о "гостье" проникшей в сад господина Анемона. Мне кажется, что я знакома с этой особой. Её имя Тея. Уж она-то своего не упустит. Вот бы кого Вам следовало поставить на место. А лучше, если поймаете, сдайте её мне. За неё назначена награда сто золотых.
        - А что она сделала-то? - в удивлении замерла Тея, шокированная новостью.
        - Она пыталась украсть из Феланды самое драгоценное.
        - И что же?
        - Анемона, - с каменным выражением лица ответствовала девушка, с величественной неспешностью выходя за ворота.
        Тея в некоторой прострации посмотрела ей в след, пытаясь сообразить, можно ли ночь в подвале и похмельное купание в пруду интерпретировать как похищение хозяина дома, и с чувством хлопнула калиткой. Она еще немножко походила по саду, тщетно выискивая Драцену в надежде выяснить несколько щекотливых деталей, но той и след простыл. Тея прикусила пальчик в задумчивости. По всему выходило, что сестре прекрасно было известно, кто является Зеленой Хризантемой и где ее нужно искать, но почему-то предпочла это умолчать. Девушка раздосадовано хмыкнула и, скрывшись в тени по-весеннему ярко-зеленой сливы, достала письмо. Мысли, что читать чужую корреспонденцию не слишком прилично даже не возникло. Однако содержание ее несколько разочаровало, обычное приглашение на видимо торжественное мероприятие, Тея читала быстро, выхватывая суть и пропуская слова.
        "Зеленая Хризантема.... Арахуэнте... Вас прибыть в Вешнюю Ночь... в замок Миториде... Эмион."
        И из-за такой ерунды Драцена наводила тут тень на плетень?! Тея раздраженно свернула приглашение и решительно отправилась на поиски Анемона, намереваясь немедленно вручить ему бумажонку и поскорее закончить с этим нелепым заданием. В холле ее поджидал Лель с требованием получше следить за территорией особняка и заняться своими манерами. Но девушка его проигнорировала, пронесшись мимо, чем вызвала еще большее возмущение, в результате чего он увязался следом. Однако он не успел довести ее до белого каления лишь потому, что вскоре к нему обратилась сестра с предложением оценить ее шедевр. Выражение растерянности на надменном лице герцога доставило Тее невыразимое удовольствие.
        Анемон, как девушка и рискнула предположить, оказался в Чайной комнате и мило беседовал с котом. Бархатная фиалковая подушка с золотистыми кисточками пригрела любимца дома, который в сладкой истоме вытягивал снежно-белые лапки и приоткрывал то левый, то правый глаз, поглядывая на недопитый чай в блюдце. Когда вошла Тея, неся на серебряном подносе письмо, то удостоилась одного такого сонливого взгляда.
        - О, госпожа Мазахака, присаживайтесь-присаживайтесь, пожалуйста, - благодушно проговорил Анемон, завидев её, и всучил пустую кружку, предлагая с ним выпить. - Чаю, конечно же, - добавил он, шутливо улыбаясь. Не успела девушка удивиться или заподозрить неладное, как с полированной столешницы, сверкая натёртыми до блеска боками и испуская из носика пар и зеленоватое свечение, взлетел чайник и налил ей кипятка. Сквозь прозрачные стенки чашки она увидела, как из чайного шарика начал распускаться цветок, удивительно похожий на хризантему. Секундное замешательство и Тея поставила чашку на стол. Что ж, если он хочет поговорить серьёзно...
        - Если вы считаете, что я не имела права спрашивать, кто же Зелёная Хризантема. .?
        - Да нет, я как раз думаю, что вы можете спросить меня о чём угодно.
        - И вы ответите на любой вопрос?
        - Я этого не говорил. Но если бы вы меня раньше спросили о Зеленой Хризантеме, я бы ответил.
        - А разве вы этого не скрываете?
        - С чего бы? - с непередаваемым изяществом отпил Анемон глоток из чашки. - Половина города знает, что я Мастер Ордена Цветов, и, разумеется, у меня есть цветочное имя, как и у любого Мастера.
        В одной из лекций Драцена рассказывала о Мастерах, их ещё называли хранителями Золотой Маски. Всего существовало двадцать четыре Мастера, и надо же ей было столкнуться с одним из них. Впрочем, какое ей дело кем он там является? Это никаким образом не влияет на задание, которое надо выполнять. На это следовало посмотреть как на ещё один кусочек информации, которая доставалась ей кропотливым и упорным трудом.
        Без лишних слов она передала приглашение Анемону, наблюдая, как он раскрывает конверт, не удивившись, что он уже кем-то распечатан.
        - Хм... приглашение в замок Миториде... - проговорил юноша задумчиво, не отрывая взгляда от бумаги, словно пытаясь проникнуть в тайный смысл загадочного послания. Ожидал ли он получить его или оно стало для него полной неожиданностью? А что если спросит, кто принёс письмо без адреса и опознавательных знаков? То, что его подбросили под дверь, вполне может удовлетворить любопытство Анемона, но, увы, не развеет подозрений относительно его сомнительности. - От самого Эмиона, - добавил хозяин дома со значительностью.
        Горка подушек, наваленная на диванчик, внезапно зашевелилась и рассыпалась, явив из своих недр растрепанного Торми. Тея от неожиданности замерла - мальчик имел вид весьма сонный и недовольный.
        - Что такое? - осведомился он, явно не понимая, почему на него так уставились - включая кота - и вообще, зачем разбудили, когда он так сладко спал?
        - Торми, что ты здесь делаешь? - поинтересовалась Тея, потому как Анемон видимо не собирался этого делать, принявшись за следующую чашку чая, наполненного услужливым чайником.
        - Сплю, - ответил мальчик, небрежным движением взбаламутив и без того шаловливо встрёпанные волосы. Поднявшись, он попрыгал на одной ноге для того, чтобы окончательно проснуться, потянулся и наклонился, чуть не угодив носом в столешницу. Его неуклюжесть вскоре предстала перед Теей в другом свете, когда Торми со словами "Замок Миториде! Приехать!?", плюхнулся обратно в мягкие объятья подушек, видимо, успев выхватить из небрежно раскрытого письма несколько фраз, и в немой мольбе уставился на Анемона.
        - Заманчивое предложение. Почему бы и не поехать, - проговорил тот, от души отхлебнув чаю. - Тея загорелась как свеча, в то время как Торми основательно скис. - Хотя надо ли ехать? Нет, не поеду. - На лице мальчика расцвела воодушевлённая улыбка, в то время как Тея...
        - И отчего же вы не поедете?
        Анемон внимательно посмотрел не неё.
        - А Вы хотите, чтобы я поехал? Вы читали письмо?
        - Нет, - поспешно солгала девушка, отвечая на его взгляд столь же открытым. - Разве это плохо, выехать куда-нибудь из города? Вы могли бы взять с собой, например, Торми. Такая прогулка ему бы пошла на пользу, - попыталась она как-то его уговорить.
        - Почему это должно пойти на пользу Торми?
        - Или взять Лайнерию.
        - А Лайн тут при чём?
        Тея поднялась с кресла, чувствуя, как в ней растёт раздражение, разжигаемое вопросами Анемона на которые ей и ответить-то было нечего. Её дело домашнее хозяйство, и она должна неукоснительно придерживаться этого пункта, не выходя за служебные рамки. Если она будет настаивать, то он ещё подумает, что ей зачем-то понадобилось спровадить его в замок Миториде, о котором она была ни сном, ни духом. Сославшись на то, что ей надо готовить ужин, и выслушав пожелания приободрившегося Торми насчёт десертных вкусностей, которые он хотел бы видеть к столу, Тея направилась к выходу, сопровождаемая деятельным чайником.
        - Госпожа Мазахака, позаботьтесь, пожалуйста, что бы в Зюзитту была налита вода, - окликнул её Анемон. - Я хотел бы ещё выпить чаю.
        - О! Так это она? - взглянул на чайник Торми, когда Тея повернулась, заверить, что всё будет в наилучшем виде.
        - Нет - он.
        Тея вышла за дверь, легонько её прикрыв.
        - Они все с ума посходили. И ты тоже, - стукнула она пальчиками в бок чайнику, и, взглянув в своё отражение в серебряном подносе, добавила: - И я начинаю.
        Глава 13
        "Похищение Зеленой Хризантемы"
        Если вам все ясно, но признаваться в этом не хочется, напустите тумана.
        Анемон
        - Лайн, Лайн! Смотри, - Торми с улыбкой протянул девочке растрепанное нечто, больше всего напоминавшее пучок из рыжей пакли и кусочков осыпающегося меха. - Не хочешь примерить?
        Лайнерия неприязненно поморщилась и прислонилась к дверце шкафа с различным хозяйственным добром типа метел, тряпок и ведер. В небольшой каморке на чердаке хранились целые залежи разнообразнейшего хлама и именно тут, среди пропыленных древностей, можно было поговорить без ненужных свидетелей, мало кто догадывался заглянуть за неприметную дверь под лестницей, что неожиданно приводила под крышу.
        - Если ты попытаешься его на меня одеть - я прекращу с тобой разговаривать, - холодно отрезала девочка, отходя подальше от воодушевленного Торми.
        - Да ты что, не узнаешь приметной вещицы? - нисколько не обиделся мальчик, напяливая обновку на себя и критично осматривая результат в висевшем поблизости треснувшем зеркале. Слой пыли на его поверхности основательно мешал оценке внешности. - Ну как?
        Присев на крышку сундука Лайн меланхолично отметила:
        - На госпоже Мазахаке он смотрелся лучше.
        - Не спорю, но где она такой парик вообще откопала, вот вопрос, - ухмыльнулся мальчик, протирая без особого успеха зеркало.
        - Логичнее было бы поинтересоваться, зачем она его носит.
        - Не думаю, что для маскировки лысины.
        - Значит, просто для маскировки, - промолвил Анемон, только войдя в помещение.
        - О! Учитель, обязательно было так тихо входить? - недовольно пробурчал ученик, от неожиданности уронив парик на пол в пыль, и, подняв, снова водрузил его на голову.
        Лайн улыбнулась и подвинулась, давая возможность присесть на сундук и Анемону.
        - Спасибо, - поблагодарил он, присаживаясь, и шутливо добавил. - Не нервничай Торми, неужели меня стоит бояться?
        - Иногда - стоит, - твердо ответил мальчик, проигнорировав обескураженный вид молодого человека. - Но сейчас, честно говоря, меня больше пугают представители семейства Миено: Лель чуть не засек меня с этим мешком, - Торми кивнул головой на матерчатый куль у своих ног. - Да и Розмари со своими тараканами, немного напрягает.
        - На данный момент могу только посочувствовать, - вздохнул Анемон. - У Леля обострение подозрительности ко всем, а Розмари... В общем, ее мания насекомых тоже похоже надолго. Что в мешке?
        Торми проказливо ухмыльнулся:
        - Даже и не знаю как это назвать - "скарб фетишиста", "уникальная коллекция"? Для полноты картины в этом мешке только Вас и не хватает, учитель.
        Анемон с любопытством достал из мешка вазочку с росписью зелеными хризантемами, изящную брошку, кулон на длинной цепочке, шкатулку, пару вееров, статуэтку, заколку... И все с неизменным атрибутом - зеленой хризантемой.
        - Понятно, - улыбнулся он, тихо пробормотав, - Значит, Тея неплохо обыскала дом. О, а этот веер я давно искал.
        - Что? - подозрительно переспросил ученик, стаскивая парик и усаживаясь на скособоченную табуретку.
        - Ты абсолютно прав. В связи с этим, следует вас предупредить - события могут несколько выйти из-под контроля. Но ничего серьезного произойти не должно. В общем, наблюдайте и не вмешивайтесь, если что, я подам вам знак.
        - Ладно, ладно, - с кислой миной согласился Торми, покачиваясь на табуретке, под требовательным взглядом Анемона.
        Лайн выразила согласие без всякого недовольства, лишь встала и отряхнула юбку.
        - Как скажешь.
        - Хорошо. И да, Торми, будь осторожней.
        - Я всегда осторожен, - пренебрежительно отмахнулся мальчик.
        - Вообще-то я про табуретку - она сломана.
* * *
        - Ехать он не хочет. Да кто его спрашивать-то будет! - недовольно пробормотала Тея, и споткнулась о кем-то брошенную в коридоре бутылку. О! Значит, она уже близка к цели. Где-то здесь, не слишком далеко от комнаты Розмари, и так, чтобы на глаза лишний раз не попадались, разместилась прислуга барышни Миено.
        Налетев на кучу мусора за углом, девушка отметила, что за уборку обслуги понаехавших гостей ей надо дополнительно приплачивать. Освидетельствовав основательно расцарапанную и уже без ручки дверь, Тея убедилась, что прибыла на место. Ей и стучать не пришлось, дверь оказалась приоткрыта и поддалась лёгкому толчку. Пол усеивали огрызки яблок, вишнёвые косточки, фантики и осколки вазы. Щучий хвост теперь рос корнями наверх, а единственная картина коренилась налево. Хозяев в комнате не наблюдалось, и Тея, поджав губы, уже хотела удалиться от кавардака подальше, как заметила чью-то ногу за креслом.
        - Есть тут кто-нибудь?
        - А кого вам надо? - раздалось сзади, и девушка чуть не выронила корзину, которую обнимала обеими руками.
        - Эээ... - не зная, как обратиться к молодому человеку со снежно-белыми длинными волосами: тройняшки для неё были все на одно лицо и отличались только растрёпанностью шевелюры. Даже одевались они одинаково: белые рубашки, голубые замысловато расшитые жилеты и тёмно-серые бриджи.
        Не успела Тея опомниться, как оказалась окружённой с трёх сторон.
        - Лоло, ну ты как обычно, не смог нормально спрятаться.
        - Зато с дверями я обращаюсь на порядок аккуратней тебя, Лулу.
        - Да хватит вам. Лучше ответьте, кто погрыз мой леденец?
        Тея скептически приподняла бровь: и чему они могут научить бедняжку Розмари?
        - Присядьте, - велела она, взяв инициативу в свои руки, и поставила перед ними на столик пузатую бутыль, удовлетворённо хмыкнув, когда заметила какой маниакальной заинтересованностью зажглись три пары глаз. - У меня к вам деловое предложение.
* * *
        Ужин проходил в молчании. Каждый молчал по-своему. Мазахака, демонстрируя высокие достижения в кулинарном искусстве, подавала блюда с видом довольным, но нетерпеливым, словно предвкушая нечто приятное. Герцог с отвращением ковырялся в ненавистной ему рыбе - а к столу были поданы уха из щуки, нежнейшее форелевое суфле, запеченный в вине судак и слоеные пирожки с лимонеллой - кидая убийственные взгляды на домоуправшу, по чьей вине присутствующие и лакомились рыбными изысками. Торми вдруг решил продемонстрировать наличие хороших манер и ел неспешно и с достоинством, чем несказанно удивил всех расположившихся за столом. Оставалось только догадываться - то ли он просто вздумал покрасоваться перед Розмари, то ли вдруг вспомнил о высоком статусе гостей и воспринял своим долгом не посрамить учителя. И в то и другое верилось с трудом, но факт оставался фактом - его неторопливость и изящество манер не уступали Анемоновским. Это слегка нервировало Леля и домоуправшу, однако в целом атмосфера оставалась вполне мирной.
        Лайнерия аккуратно дожевала кусочек суфле - на её взгляд рыбка удалась - и промокнула губы салфеткой с вышитыми клубничками. Анемон едва заметно улыбнулся племяннице, наслаждаясь вкусной пищей и в чем-то приятной компанией, и, отставив пустую тарелку, поинтересовался:
        - Госпожа Мазахака, что Вы планируете подать к чаю?
        Невинный вопрос вызывал у той странную реакцию - домоуправша заметно содрогнулась и едва не выронила разнос с фарфором. Полный сомнений взгляд достался хозяину дома. Анемон был абсолютно прав, что-то затевалось. Лайнерия решила не спускать глаз с Мазахаки Бильбергии.
        - Лимонные мадлены и черничный пирог с взбитыми сливками.
        - Прекрасно. Жду не дождусь когда смогу отведать приготовленных Вами вкусностей. Ах да, рыбка была свыше всяких похвал!
        - Спасибо, - пробормотала мрачная дама, покосившись на недовольного герцога.
        Наконец на столе расположился любимый сервиз Лайнерии - зеленый с золотыми стрекозами - что не могло не восхитить, девочке подумалось, что у госпожи Бильбергии прекрасный вкус. Подлетел кипящий чайник Зюзитта, вызвав неподдельный восторг Розмари, и пока все отвлеклись на диковинку и восторги барышни Миено, Лайн успела заметить, как домоуправша добавляет в заварочный чайничек нечто из крошечного флакончика. Увидел ли это Анемон? Впрочем, Лайнерия привыкла доверять дядюшке, и уж если он сказал не вмешиваться, значит, у него есть на то основания. Торми, кажется, ничего подозрительного не заметил, потянувшись за чашкой: вид посыпанных сахарной пудрой пирожных и ароматного пирога завладел его вниманием безраздельно.
        - Не пей чай, - шепнула девочка, наклонившись над кусочком черничного десерта.
        - Почему это? - слизнул Торми сливки с серебряной ложечки.
        - Ну, понимаешь...
        - Торми, почему ты не пьёшь чай? Выпей, пожалуйста, - требовательно взглянул на ребёнка Анемон. В это время Мазахака, подававшая кое-как угомонившейся Розмари кусок пирога, уронила его девочке на платье:
        - Мне так жаль, - пробормотала она, игнорирую возмущение герцога, радеющего за сестру. - Идём, тебе надо немедленно переодеться.
        Девочка протянула ручки к Зюзитте, но вынуждена была покориться напористому желанию Мазахаки. Лайнерия оценила ситуацию, делая вид, что отпивает из чашки: либо домоуправша потеряла контроль над собственными эмоциями и у неё дрогнули руки, либо она таким нехитрым способом устранила Розмари. Пожалела?
        Торми перевёл растерянный взгляд с учителя на подругу, видимо размышляя, кого же послушаться: поглядывающую поверх чашки Лайн или подмигнувшего Анемона? Борьба длилась недолго, и, глубоко вздохнув, Торми взял приступом чай, и задумчиво прикрыл глаза.
        - Что-то есть. Но пить можно, - выдал он позже.
        - Я так и думал, - признался Анемон, принимаясь за неторопливое чаепитие.
        Отпив глоток, Лель скривился, начав в своём обычном репертуаре отвешивать "комплементы" отсутствующей домоуправше не только за скверно приготовленный ужин, но и за отвратительно заваренный чай с привкусом миндаля, который он терпеть не может.
        - Во имя всего святого, прогони эту женщину, пока она всех не потравила!
        Торми подавился пирогом, но быстро прокашлялся, с любопытством воззрившись на учителя.
        - Я начинаю подозревать... - начал Анемон.
        - Что?
        - Что ты жаждешь, чтобы я уволил госпожу Бильберьгию ради того, чтобы ты сам её нанял.
        У герцога не нашлось слов возразить, ему, видимо, никогда такая мысль в голову не приходила, и было странно, что она пришла Анемону. Под всеобщее молчание, впав в неопределённую прострацию, и, похоже, позабыв, как не понравился ему чай, он отхлебнул из чашки.
        Вернувшаяся без Розмари домоуправша, поправив очки, осмотрела присутствующих за столом с подозрительной внимательностью, присущей что-то задумавшему Тараканиану. Лайнерия с трудом проглотила вставший в горле кусок пирожного, присматриваясь к Мазахаке, и ей мало верилось, что под маской столь сурового и неестественно бледного лица скрывается лик молодой девушки, с которой, если верить Торми, Анемон, изрядно опустошив закрома магистра, наклюкался почти до бесчувствия.
        - Розмари я уложила спать. Девочка утомилась, - пояснила отсутствие младшей Миено Мазахака. - Что-нибудь ещё?
        Торми, уже расправился с половиной пирога и усердно налегал на мадлены.
        С приятной улыбкой, Анемон пододвинул женщине пустую чашку:
        - Госпожа Мазахака, повторите, пожалуйста.
* * *
        Прислушиваясь в тишине к мерному дыханию герцога и изображая бесконечное терпение и услужливость, Теи с трудом удалось скрыть приступ ярости и не приласкать разносом Анемона, положив конец затянувшемуся чаепитию. Ужин вроде как уже давно закончился, а недоумение быстро перешло в раздражение, когда хозяин дома вместе со своим гостем перебрались в Чайную комнату. Дети почти сразу же убежали спать, как и предполагалось, но эта парочка еще держалась. Вернее, это Анемон беспечно пил пятую чашку чая со снотворным не выказывая ни малейшего намека на сонливость, а Лель мило посапывал в кресле, опасно накренившись влево и грозя свалиться на пол вместе с ним. Тея, окинув взглядом умиротворяющую картину, подавила тяжелый вздох - применять силовые методы не хотелось бы, но если ей не оставят выбора... Тем более что в последнюю поданную чашку девушка ухлопала все что оставалась в выданном Драценой флакончике. Если уж и теперь не подействует...
        Нервно скомкав салфетку, она намеревалась уже дать волю чувствам и все же пустить в ход разнос, но стоило ей ухватиться за него понадежней, как ее несостоявшаяся жертва подала голос:
        - Госпожа Мазахака, что это вы делаете?
        - А? Эм, да вот, хотела вам еще чаю предложить.
        - Нет, спасибо, не стоит, - Анемон легонько зевнул, задумчиво посмотрев на герцога. - Знаете, я, пожалуй, пойду спать. Позаботьтесь здесь обо всем. Спокойной вам ночи, госпожа Мазахака, - проговорил он и, неспешно поднявшись, удалился из комнаты.
        Тея буквально не могла поверить своему счастью - все же зелье подействовало, пусть и с тройной дозы.
        Подложив под голову герцога бархатную подушку - несмотря ни на что она всё же должна заботиться о госте, и убедившись, что он не свалится на пол, Тея невольно залюбовалась безмятежным спокойствием лица спящего. Кротость и беспомощность так шла Лелю, что девушка пожалела, что не опоила его дурманом раньше - сколько проблем тогда бы можно было избежать.
        Направившись в комнату Анемона, Тея не без удовольствия отметила, что двое близняшек идут за ней, следуя наперёд оговоренному плану. Как она и надеялась, они согласились ей помогать, если их маленькой госпоже ничто не будет угрожать. Тея, не кривя душой, заверила в абсолютной безопасности Розмари, присовокупив, как весомый аргумент, призывающий к помощи, бутыль дорогого вина, купленного ей под видом ингредиента необходимого для кулинарных успехов.
        На пороге в хозяйскую опочивальню лежал, явно с Анемоновской ноги, сапог, не дающий двери захлопнуться. Обрадованная столь удачному стечению обстоятельств, Тея шагнула в спальню, и непонятное чувство тревоги на миг овладело ей: всё складывается слишком хорошо. Будто Анемон догадывался, что за ним придут, и намеренно оставил сапог, дабы этот кто-то не заблудился.
        На поверку в комнате его не оказалась. В растерянности она огляделась - уж не спрятался ли он за креслом или шторой, чтобы с коварным "Ба-а!" выпрыгнуть оттуда и подшутить над ней? Только это скорее в духе Торми, да и умиротворяющая тишина и полумрак по углам не предвещали ничего подобного. Стоило подумать, куда он мог деться, вполне возможно его просто не устроил беспорядок, до сих пор царивший в комнате. А раз так, то...
        Тея, улыбнулась собственной догадливости и направилась к потайной двери, без труда вспомнив и ее расположение, и способ открытия.
        Второй сапог, обнаруженный в коридорчике, придал ей уверенности, и девушка без сомнений проникла в крошечную комнатушку с гробом, где когда-то почивал Тараканиан. Теперь своеобразное спальное место занимал Анемон, завалившийся в устланный белым шелком ящик прямо в одежде, но захвативший, тем не менее, с собой зеленое атласное одеяло. Возможно, его так быстро сморил запоздавший сон. Подоспевшие следом близняшки по достоинству оценили картину - один из них... видимо, всё же одна... вытащила из собственных волос бледную розу и, хихикнув, положила рядом со сладко посапывающим молодым человеком.
        Выбранное для сна место, изрядно облегчало проведение запланированной операции, и Тея криво ухмыльнувшись, велела закрыть гроб, прислонённой к стене крышкой, и выносить тело. Ей и самой пришлось подставить плечо - зря она накормила Анемона ужином. Драцена говорила, что у Теи необыкновенная физическая сила, но то, с какой лёгкостью справлялись с поставленной задачей наёмники, заставило девушку посмотреть на них по-другому. Что-то необычное угадывалось в них, и, несмотря на довольно сомнительный образ жизни, они были профессионалами в своём деле - Тея порадовалась, что ей не надо красть крошку Розмари и вступать в схватку с её защитниками.
        Спустив Анемона с лестницы, вернее гроб с ним внутри, Тея попросила сходить проверить не прибыла ли повозка. Оглядывая холл на предмет, не появился ли тут кто левый, девушка чувствовала возбуждение, подогретое азартом при мысли, что такого прозорливого, кажется, угадывающего все её намерения наперёд хозяина дома, она всё же смогла обвести вокруг пальца и поступить как ей угодно. Впрочем, какое-то мерзопакостное предчувствие никак не хотело отпускать.
        Оглянувшись, она с удивлением обнаружила одного из обитателей сего дома. Обернув лапки пушистым хвостом, на крышке гроба умостился кот, подозрительно поглядывая на Мазахаку золотым и голубым глазами.
        - О, господин Кот! Надеюсь, Вы будете вести себя тихо и не поднимите лишний шум, - не сдержалась от коварной улыбки девушка.
        Кот пошевелил усами и, склонив голову набок, протяжно мяукнул, как бы намекая, что он подумает. Тея хмыкнула, признавая право кота творить все, что ему вздумается, и решила быстренько подняться к себе - переодеться и избавиться, наконец, от уже надоевшего образа Мазахаки Бильбергии. Собственно, парик она уже сняла и небрежно запнула за колонну. Много времени сборы не заняли, только и оставалось, что захватить сумку, да стянуть длинное платье - под ним заранее был надет ее любимый наряд с кожаными доспехами. Топорик занял место на поясе. Скоро она снова продолжит прерванные на момент затяжной миссии тренировки, и это придало девушке уверенности. Она поспешно стёрла с лица слой пудры, и, улыбнувшись отражению в зеркале, вышла из комнаты, небрежно закинув сумку на плечо. Оставалось вынести гроб, и через час она будет далеко от Феланды.
        Поскрипывая, ступени пружинили под ногами, Тея мурлыкала под нос "Кота в одуванчиках", и чуть не навернулась с лестницы, заприметив ещё одного постояльца, выбравшего где посидеть - крышку гроба. Спрятаться за колону она уже не успевала, герцог Миено поднял взгляд от парика, мня тот в руках, и сфокусировал зрение на ней. Пушистые ресницы дрогнули. Тея обмерла и поглубже надвинула капюшон. Кот вопросительно мяукнул.
        - Проклятье! Я опять в доме Арахуэнте! - поднялся юноша на ноги, отбрасывая парик, как ненужный мусор, и достав кружевной платок, брезгливо вытер руки. - Милочка, что это ты замерла истуканом? Позови-ка мне немедля госпожу Анемонэ!
        Тея захлопнула раскрытый от удивления рот.
        - Ко-кого?
        - Ты ещё и глухая. В этом доме никакого порядка! - Он поморщился, будто тут несло нестерпимым смрадом, и презрительно хмыкнул, но вдруг лицо его сделалось страдальческим. - Ах, Анемонэ... она опять не станет меня слушать. Что мне делать? - речь перешла в неразборчивый шёпот.
        "Он рехнулся?" Тея понятия не имела, что за зельем её снабдила сестрица, но если и Анемон будет вести себя также... Девушке подурнело.
        - Ле... Лель? - осторожно позвала она, видя, с каким остервенением герцог что-то шепчет, спрятав лицо в ладонях.
        - Лель? - переспросил тот, вскидывая голову, и глаза его сузились. - Кто такой Лель?
        "Рехнулся!"
        - Вы. Лелендон Миено.
        Юноша выслушал её с подлинным интересом.
        - Ты смеёшься надо мной, простолюдинка? Или может не в своём уме? - приблизившись, он уставился на Тею горящими сумасшествием глазами. - Я герцог Миено. Мелико Миено. Я не требую это запомнить, в твоей головке вряд ли что-то удержится. - Ткнул он её в лоб. - И закрой рот, я больше не хочу слышать от тебя ни звука! - Взглянув наверх, он прошептал "Анемонэ", шагнул, и будто оступившись, упал на пол лицом вниз и затих.
        Немного погодя Тея ткнула бездвижное тело мыском сапожка.
        - Эй!
        Лель - или уже Мелико? - никак не прореагировал. Пульс, однако, нащупался, да и, судя по всему, юноша впал в глубокий и беспробудный сон - что хочешь, то с ним и делай. Тее же он совершенно не был нужен, только совсем сбил с толку своим поведением. Девушка обошла его по широкой дуге, жив и ладно, у нее и без того полно забот. Она поправила плащ - под пальцами едва ощущался тонкий шов на мягкой ткани, позабытую сестрой вещь не удалось снять с забора без последствий. Задумчиво посмотрела на кота. По необъяснимой причине он внушал ей опасения. Стоило приблизиться к гробу, на крышке которого он величественно сидел и ненавязчиво протянуть руку в попытке ухватить животное за шкирку, как девушку обдало волной вымораживающего шипения, а в воздухе мелькнула когтистая лапа. Тея сглотнула, начиная осознавать, что без боя гроб вместе со своим содержимым ей не достанется, да и противник ее увертлив, непредсказуем и когтист. И с какого боку к нему подступиться? Девушка потянулась было к топору, но кот предупреждающе шикнул, зевнул, продемонстрировав зубастый оскал, и насмешливо дернул хвостом.
        "Зараза!" Уперев руки в бока, она раздражено сверлила взглядом нежданное препятствие, прикидывая и так и этак, что делать с котом. Перспектива украситься свежими царапинами с ног до головы ее вовсе не прельщала.
        - Ладно, господин Кот. Едешь с нами, - наконец, решилась она.
        Хамелеон словно этого и ждал, мелодично мурлыкнув, он завалился набок, и вальяжно растянулся во всю длину.
        - Госпожа Мазахака, я вижу Вашей затее даровано божественное благословение, - весело заявил вошедший с улицы, вроде бы, Лоло.
        - С чего бы это?
        - Ну как же, белый кот - вестник Бога удачи, воров и торговцев, - расплылся в улыбке еще один из близняшек, переступая порог.
        - Есть мнение, что Лулон - вовсе не Бог, а Богиня, - небрежно заметила Тея из детского желания поспорить.
        - Может и так, да только сути покровительства это не меняет. Кстати, Хамелеон ведь едет с вами?
        - Да. А что, такого? Он ко мне так привязался, так привязался, что просто жить без меня не может, - самоуверенно заявила девушка, не желая признаваться, что кот ей попросту не оставил выбора.
        Близняшки недоверчиво хмыкнули.
        - Ой, а это там, у лестницы, наш герцог почивает? - полюбопытствовал Лоло. - А я говорил юной госпоже, что её братец к бутылке прикладывается.
        - А она? - спросила Тея.
        - Показала мне страшную рожу. В гостиной повесили. Кстати, не хотите ли и герцога прихватить? В гробу на двоих места хватит.
        - Нет-нет, пусть остаётся как есть.
        - Госпожа Мазахака, а можно вопрос, так сказать, личного характера? - Тряхнув снежно-белой шевелюрой, поинтересовался Лулу, поднимая гроб на пару с братом.
        - Ну.
        - Чего это Вы решили господина Арахуэнте похитить? Неужели так приглянулся?
        Тея сбилась с шага, соображая чего бы такого ляпнуть. Согласиться?
        - У нас в Сонарии это обычное дело, - заметил Лоло, пиная входную дверь, ибо руки заняты, а "госпожа Мазахака" в ступоре, - красть возлюбленного. Старинный красивый обычай - мешок на голову и тащи родимого. Правда не совсем мешок - т'харе делается из шёлка и обшивается красно-золотой нитью рукой любящей. Меня три раза похищали, - похвалился юноша, раскрасневшись от удовольствия. "Или гроб всё-таки сильно тяжёлый?" - А нашего Лулу целых семь! Так он и старше. Хотя может со мной путали?
        - А Лили?
        Близнецы как раз развернулись вместе с гробом, и дверь с грохотом выломал Лулу.
        - Ни разу. За похищение женщин - смертная казнь.
        Гроб благополучно миновал дверные косяки, выплывая в чернильные сумерки. Тея топала следом, надеясь, что в Феланде законы не в точности наоборот. Что ей грозит за похищение? "Или они пошутили?" Вид же "колесницы", на которой ей предстоит увезти "возлюбленного" в мир грёз, заставил начисто позабыть о всяческих опасениях.
        - Может, гвоздиками крышку прибить? - предложил Лоло, закончив с погрузкой скорбной ноши.
        - Я тебя сейчас сама прибью! - зашипела девушка рассерженной кошкой. - Это вот что такое? - замахала она в сторону повозки, что казалось, проехала по всем дорогам Империи, и впряженной в нее тягловой силы, вполне соответствующей транспортному средству.
        - Это - гордый скакун! - счастливо улыбнувшись, Лили скормила "гордому скакуну" морковку из стоявшего рядом мешка.
        - Скакун! Ха! Скакун! - От возмущения Тея никак не могла подобрать приличествующие ситуации слова. - Гордый! Может и гордый, не спорю, но какой это скакун, скажите на милость? Это - обыкновенный осел! Осел! О, чем я так прогневила богов.... Да он этот гроб только до городских ворот довезет, и все, дальше своим ходом!
        - Никакой это не "обыкновенный" - обиделась за меланхолично жующее животное Лили. - Это очень особенный осёл! Лучший осёл в Феланде и в двух ближайших герцогствах! Необычайно вынослив и неприхотлив, в два счета еще три таких гроба утащит вместе с содержимым. Думаешь, было просто увести его с конюшни в столь короткие сроки?
        - Так он еще и краденный?! - схватилась за голову Тея.
        - Ну, не стоит так убиваться, - примирительно похлопал по плечику девушку Лоло. - Клубничка - действительно прекрасный осел, мы Вам даем гарантии, что гроб с господином Арахуэнте он довезет до нужного места в кратчайшие сроки и безо всяких проблем. Свою часть сделки мы всегда выполняем превосходно.
        Тея, понимая, что по ночному времени ей и самой в плохо знакомом городе вряд ли удастся найти что-то поприличнее, скрипя зубами, смирилась с доводами близнецов.
        - Ладно, Лулон с вами, открывайте ворота, - недовольно буркнула девушка, закидывая собственную сумку с добром на крышку гроба, едва не снеся удобно устроившегося там кота.
        - Ах, не забудьте, - Лили протянула хмурой девушке мешок с морковкой, доверительно добавив. - Это для Клубнички.
        Мешок перекочевал на телегу, и Тея с непередаваемым удовольствием покинула дом Арахуэнте вместе с его сумасшедшими обитателями.
        - Счастливого пути! - прокричали ей в след хором тройняшки, закрывая ворота.
        - И вам не скучать, - пробормотала девушка тихо, за сегодняшний вечер она наобщалась с ними на всю оставшуюся жизнь, и надеялась никогда больше не встречаться. Тусклый свет луны почти не пробивался сквозь облака и пустынные улицы дарили ощущение сонливой безмятежности, что весьма благотворно сказывалось на растрепанном настроении Теи взволнованной похищением Зеленой Хризантемы.
* * *
        Привалившись спиной к стене, Торми зевнул, и с грохотом свалился с табурета.
        - Чего ты с ним таскаешься? Анемон же предупреждал... - проговорила Лайнерия, восседая на бархатной подушечке и аккуратно подтачивая ноготки.
        Потирая бок, мальчик поднялся с полу, с тоской уставившись на развалившийся предмет мебели.
        Сидеть под лестницей в ожидании, когда же учитель соизволит подать знак, показалось утомительно долгим, да и та инородная добавка, которой домоуправша сдобрила чай, нагоняла сонливость. Очередная партия в карты для него снова оборачивалась не лучшим образом, и чтобы не продолжать агонию, Торми бросил мимолётный взгляд на низенький столик и скинул карты.
        - Сдаюсь!
        - Мудрое решение, - похвалила Лайнерия. - Уговор помнишь?
        - А может что-нибудь другое? - с надеждой спросил мальчик. - Я могу тебе всю неделю подавать чай.
        - Нет, это мы уже проходили. И потом, ты и так будешь мне его подавать. В первый раз мы играли именно на это.
        Торми захватил куртку и загодя приготовленный узелок, ютящийся в углу каморки.
        - Запрягать это чудовище, да и имечко у неё соответствует... Монстрилло... - покоробило его от предстоящего ужасающего дела.
        - Манстрелла, Манстрелла, - как всегда поправила Лайнерия, задув лампаду. - Она мила и очаровательна.
        - Ага. Она мне чуть ногу не откусила! Не знал, что лошади бывают плотоядными.
        Девочка буквально вытолкала его в опустевший холл. Слышалось, как на улице госпожа Бильберьгия или просто Тея, бранит за что-то тройняшек Мирабилис. Лайнерия накинула на плечи дорожный плащ и завязала тесёмки.
        - Это Тея здорово придумала, утащить учителя прямо в гробу, - проговорил Торми. Они с Лайнерией, воспользовавшись отсутствием домоуправши, не могли не заглянуть в чёрный устрашающий короб. Анемон всё ещё был жив, но знака никакого не подал.
        - А ты уверен, что это она придумала?
        - А что, он?
        - А ты как думаешь?
        Торми пожал плечами. В этот момент в комнату вошли воспитатели Розмари, и сразу же поинтересовались своей подопечной.
        - Под лестницей. Она уснула прямо на подушках, - ответил Торми.
        - А какие-нибудь поручения давала? - спросил Лулу.
        - Какие ещё поручения? Кроме уже выполненных - никаких. А вот Анемон... впрочем... - Взгляд Торми упал на валяющегося на полу герцога, и он почёл своим долгом добавить. Хотя бы ради Розмари. - Только не перестарайтесь.
        Лоло сунул руку в карман, и достал оттуда гвозди.
        - Забыл. Я же хотел заколотить гроб.
        Торми споткнулся на ровном месте, и внушительно глянул на близнеца:
        - Никакой самодеятельности! Вон лучше дверь почините.
        Они вышли с Лайнерией в ночь. Следом из дома выскользнуло странное существо, излучающее фосфорицирующий свет, и устремилось за ними.
        - Ты уверена, что твоя Монстра в этот раз меня не сожрёт?
        - Гарантии никакой, но будем надеяться.