Проклятие пятого уровня Константин Якименко
        #
        Константин Якименко
        Проклятие пятого уровня
        Основные признаки уровней развития цивилизаций:
        ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ (предцивилизация). Появление у человека способности к осмыслению своих действий.
        ВТОРОЙ УРОВЕНЬ (общинный). Объединение людей в группы (общины) с разделением труда.
        ТРЕТИЙ УРОВЕНЬ (иерархический). Объединение поселений людей на большой территории в государства с четкой иерархической структурой, предполагающей разделение людей на управляющих и управляемых. Наличие денег и письменности.
        ЧЕТВЕРТЫЙ УРОВЕНЬ (механистический). Преобладание машинного труда над ручным (как правило, по причине более выгодного его использования).
        ПЯТЫЙ УРОВЕНЬ (информационный). Создание и развитие общемировой информационной структуры. Возможность выхода в космос в пределах своей звездной системы. Овладение ядерной энергией.
        ШЕСТОЙ УРОВЕНЬ (галактический). Возможность достижения других звезд за срок, не превышающий годовой цикл планеты. Использование свойств гравитации и антигравитации, а также эффекта n-деформации. Единая государственная структура на планете.
        СЕДЬМОЙ УРОВЕНЬ (эргонный). Использование управляемого процесса энерготрансформации для нужд цивилизации.
        (Из «Истории цивилизаций», Укентра, 227 год галактического цикла)
        Часть первая

«Наблюдатель ни при каких условиях, включая и непосредственную угрозу его жизни, не должен предпринимать действия, которые могут привести к раскрытию его подлинной личности и целей.»
        (Из «Основной инструкции галактических наблюдателей»)
        I
        Было около трех часов дня, когда секретарша нашего босса сообщила мне подчеркнуто нейтральным тоном, что он хочет видеть меня в своем кабинете.
        Я не знал, зачем понадобился ему, но так или иначе не ожидал ничего особенного от этого разговора, поэтому не стал теряться в догадках, а просто пошел туда, куда меня пригласили.
        Кабинет нашего босса, учитывая небольшие масштабы нашей фирмы в бизнесе, никак не назовешь скромным. Хотя я работаю здесь всего неделю, но уже понял, что начальник, по фамилии Строк, - из тех людей, которые готовы из кожи вон лезть, чтобы показать себя с лучшей стороны во всяком случае, внешне. Посторонний человек, глянув на этот кабинет, может подумать, что наша фирма ворочает миллионами - хотя миллионеры, по-моему, и то обычно более скромны. Впрочем, мне глубоко наплевать, что он там о себе воображает, моя задача - просто хорошо делать мою работу, а все остальное меня не касается.
        Я опускаюсь в чересчур мягкое, как мне кажется, темно-серое кресло для посетителей и устремляю взгляд на фигуру, сидящую напротив. Строк, без сомнения, видел, как я вошел и сел, но делает вид, что не замечает меня, не отрывается от экрана компьютера. Кажется, он ждет, что я первым попытаюсь начать разговор, чтобы потом был повод обозвать меня нахалом. Нет, не дождешься!
        Босс - человек неопределенного возраста, на вид ему можно дать от тридцати пяти до пятидесяти (на самом деле ему сорок четыре). В прошлом - скорее всего, спортсмен-любитель, крепкая фигура, мощный лоб, на голове - минимум волос. Почему-то мне кажется, что до того, как создать «Эпсилон», он был телохранителем в другой подобного рода фирме, хотя кто его знает? Однако теперь в своем шикарном костюмчике он стремится придать себе вид преуспевающего миллионера. По-моему, на самом деле он сейчас ничем не занят, а только создает видимость, чтобы подействовать мне не нервы. Интересно, это у него обычная манера начинать разговор?
        - Ты уже здесь, Шалькин? - вдруг спрашивает он, подняв глаза, как будто только что заметил меня. В разговоре с подчиненными Строк не церемонится.
        - Вы хотели меня видеть, Павел Александрович? - я принимаю правила игры.
        Начальник смотрит на меня так, как будто мое появление здесь удивило его.
        - Как жизнь, Шалькин? Как тебе наш «Эпсилон»?
        - Жаловаться не приходится. Что касается моей жизни, не думаю, что вас заинтересуют подробности, - мне хочется все-таки ускорить события.
        Некоторое время Строк испытывает меня взглядом. Я решаю не отводить глаза в сторону. Десять секунд спустя он говорит:
        - Почему позавчера не взял товар у «Трансцептика»?
        Вот теперь я начинаю понимать, к чему он это все клонит.
        - Я же не слепой, в конце концов! Их четверочники на самом деле обычные трешники.
        Босс приподнимается в кресле, чтобы посмотреть на меня сверху вниз:
        - Ты в самом деле болван, или только прикидываешься? Мы покупаем трехтысячники чуть дороже их обычной цены. Они уже размечены под четырешки. Ты разницу вообще чувствуешь?! Считать не разучился? Сколько бы мы на этом деле выиграли!
        Вот теперь Строк начинает проявлять свои истинные черты характера. Однако, черт возьми, я где-то просчитался. Не думал, что он занимается такими делами.
        - Разницу я чувствую, товарищ начальник. Три - это не четыре, и никогда четырьмя не станет. Это уже тянет на уголовщину. Извините, но это не по мне.
        Теперь, кажется, я его разозлил. Во-первых, он явно предпочел бы обращение
«господин босс» вместо моего «товарищ начальник». Во-вторых, сам факт: я объясняю ему, что надо делать, а что не надо. Не хотелось бы так быстро испортить с ним отношения, несмотря на то, что особой симпатии к этому человеку я не питаю.
        - Ты смотри сюда! - кричит Строк, вскакивая с места.
        Я не совсем понимаю, куда именно нужно смотреть. Кажется, он рассчитывал, что я испугаюсь, однако я не из пугливых.
        - Ты мне будешь указывать, что правильно, а что нет? Неделю тут проторчал и уже вообразил себя главным? Что, думаешь, нашел тепленькое местечко? Думаешь, бабки тебе будут с неба на голову сыпаться? Как бы не так! Еще раз такое выкинешь - вышвырну в момент, и ни гроша не получишь. Ясно?
        - Ясно, - спокойно говорю я, и это спокойствие его бесит.
        - Это хорошо, что тебе ясно! У меня в таких случаях разговор короткий. Вторых предупреждений не бывает, - такое ощущение, что ему очень хочется вывести меня из состояния равновесия.
        - Павел Александрович, я же хотел как лучше! - я начинаю оправдываться, и Строк видит, что достиг своего. Это его успокаивает.
        - Я тебе объясняю, как лучше, - говорит он, снова сидя в своем кресле. - Процессоры уже размечены как четырехтысячные. Мы ничего не знали, решили купить партию по дешевке, кто тут станет ковыряться радоваться надо. Если что не так - выясняйте свои дела с «Трансцептиком», а мы только посредники, наше дело маленькое. Так где ты видишь уголовщину, Шалькин?
        - Босс, я с вами спорить не стану, - мне хочется поскорее закончить этот разговор.
        - И правильно сделаешь. А теперь иди и займись делом. Что там у нас по плану?
        - Завтра поеду к летучим, будем договариваться о сделке с азиатами.
        - Хорошо. Завтра лично мне обо всем отчитаешься. Вопросы есть?
        - Нет.
        - Иди, собирай материалы.
        Я покидаю кабинет и возвращаюсь к себе. Скверно все это, однако. Не то чтобы я совсем ничего не подозревал, когда шел работать сюда. Из ничего ничего не будет, и
«Эпсилон» не из пустоты возник. Ну, скупать по дешевке китайские самоделки, это ладно, дело обычное и известное. Но подделка, изменение маркировки… черт бы их побрал!
        Ладно, успокойся, говорю я сам себе. Не ты здесь устанавливаешь правила игры. А раз так, то принимай их такими, какие они есть. Чтобы выйти из любой ситуации, достаточно уметь делать две вещи: вовремя останавливаться и правильно выбирать направление ухода. А я это делать умею. Так что пока все нормально, и бояться особенно нечего.
        У выхода из апартаментов босса я остановился, бросив взгляд на секретаршу Строка. Собственно, это она смотрела на меня так, будто хотела что-то сказать. Я задержался в дверях, давая понять, что она привлекла мое внимание.
        - Ну что начальник? Злится? - спросила она - по-моему, совсем не то, что хотела.
        - А что, по мне заметно?
        - Заметно… немного.
        - У него это быстро проходит. Так?
        - Так, - соглашается она.
        - До встречи, - быстро говорю я.
        Из этого бесцельного разговора все равно ничего не получится. Выхожу в коридор и закрываю за собой дверь.
        А все-таки девушка ничего собой и, кажется, еще неиспорченная. Надолго ли? Ловлю себя на мысли - до сих пор еще не знаю, как ее зовут. Нельзя же так, в самом деле! Уже неделя прошла, как я тут работаю. Пора и познакомиться, хотя бы для приличия.
        Наша фирма «Эпсилон» - одна из многих, торгующих компьютерами и всем, что с ними связано. Моя должность здесь называется «Начальник отдела маркетинга». Это название - не более чем желание нашего босса изобразить эту конторку солидной корпорацией. На самом деле никакого отдела нет, а есть я и еще один парень - Сергей - которому я вовсе не начальник, потому что он тут работает на два месяца больше меня, а еще потому, что мы занимаемся разными вещами. Сергей заведует нашим магазином, а я тут что-то вроде торгового агента, и моя задача - выискивать поставщиков, дешево продающих, и клиентов, дорого покупающих. Получаю я на своем месте вполне достаточно, но дело не в этом - пришел я сюда не из-за денег. Это место для меня удобное, постоянно приходится бывать там и сям, так что если нужно куда-то отправиться, это легко можно обставить так, чтобы ни у кого не было подозрений. Для моей деятельности это немаловажный фактор.
        Можно, конечно, не рисковать и найти местечко поспокойнее. Но бояться пока вроде нечего, ситуация еще и близко не подошла к той точке, когда нужно искать направление для отхода. Зачем же мне спешить, пока все складывается неплохо.
        В своей комнате я наткнулся на Васю Короленко. Его работа связана с техникой - собирать компьютеры из отдельных комплектующих, устанавливать и настраивать систему, и в таком духе.
        - Ты тут еще долго будешь занят? - интересуется он.
        - Сегодня делать почти нечего. Это завтра уж будет денек…
        - Так бросай это дело! Пойдем, пивка глотнем, поговорим о жизни хорошей и не очень.
        - Двадцать минут потерпишь? - прикидываю я, за сколько управлюсь с остатками дел.
        - Ну, двадцать потерплю, - соглашается Вася.
        Я быстро разделываюсь со всем, что планировал на сегодня. Настроение сейчас совсем не рабочее, так что отказываться от его предложения я не собираюсь.
        Мы сидим на скамейке в скверике через один квартал от «Эпсилона» и потягиваем холодное пиво. Вася, по-моему, предпочитает более крепкие напитки, но мне предложить не рискнул. Впрочем, он не алкоголик, скорее из тех, кто умеет вовремя остановиться. Однако ему тридцать два года, а выглядит он старше. У него есть жена, он ее любил когда-то, а вот она, во всяком случае сейчас, от него не в восторге. Почти не бывает ни дня, чтобы они не поругались, так что домой он старается приходить попозже. Постоянно ищет себе друзей, всякие компании, где можно незаметно проводить время. Сегодня нашел меня, а завтра, может, кто и похуже попадется… Когда-нибудь все это плохо закончится, но пока он предпочитает острить и отшучиваться на эту тему.
        Может показаться странным, что я знаю такие вещи о человеке, с которым знаком всего несколько дней. Но иначе мне нельзя. Я не имею права ошибаться в людях. Если такое когда-нибудь произойдет, вскоре после этого я могу оказаться где-то очень далеко отсюда.
        - Что Строк? На ковер тебя вызывал? - спрашивает Вася.
        - Решил меня научить, как работать надо.
        - Я тебе знаешь что скажу? Он у нас такой. Ты здесь человек новый, смелый, независимый, можно сказать! - я улыбнулся, всегда приятно услышать о себе такие слова. - Вот он решил тебя на место поставить. Он же как-никак начальник, босс все-таки! Ты это в голову не бери, он позлится и успокоится.
        - Меня он, честно скажу, не испугал.
        - Ну и правильно! Чего его бояться? Ты свое дело делаешь?
        - Делаю!
        - Ну и все! Какие проблемы? Строк, конечно, человек с характером. Но и ты, Андрей, не промах.
        Странный у нас получается разговор - Вася старается меня успокоить, хотя я и так совершенно спокоен в отношении Строка. Возможно, так для него легче - давать советы другим, забывая про собственные проблемы.
        - Ну, а как тебе Лена? - неожиданно спрашивает Вася.
        - Какая это Лена? - я действительно не понимаю.
        - Брось ты свои шуточки! Я про секретаршу строковскую.
        - Ага, значит, ее зовут Лена, - вот как иногда бывает, стоит поставить какой-то вопрос, а тут и ответ сам собой подвернется.
        - Только не говори, что ты это сейчас узнал.
        - Не понимаю. Ты что, решил, что у меня с этой Леной что-то есть? - в самом деле, я пока не могу его понять.
        - Ну, насчет тебя я не знаю, но она-то все время тебе глазки строит.
        - Да ну?! - я даже привстал от удивления.
        - Чего ну? Вроде не видно - где ты идешь, так она в твою сторону и смотрит. Один раз даже сам босс заметил!
        Однако, это новость! Неужели я действительно был настолько слеп, что не замечал? Вот только влюбленной секретарши мне сейчас и не хватало. Девчонка еще молодая и глупая, и нечего ей со мной связываться потом и ей, и мне будет хуже. Надо это дело пресечь в зародыше. Завтра же, пока корень не пустило.
        - А что ты так на меня смотришь? - удивился Вася. - Что я такого плохого сказал? Нет, конечно, я понимаю, Строку это не понравится, лишние проблемы и все такое… Может, тебе и стоит обождать. Понимаю. Но отказываться я бы не стал. А может, у тебя своя большая любовь, тогда это другое дело. Хотя я бы, на твоем месте…
        - Да ну тебя! - перебиваю я, потому что хочу закончить с этой темой. Но с языка сам собой срывается вопрос: - А что Строк? Она ему только секретарша или…
        - Я вообще-то не в курсе. Но то, что он взял ее именно за красивые глазки, это точно. А было у них, или не было… Вчера или завтра, не один черт?
        - Ах ты, Вася, негодяй, да еще и сплетник!
        - Не я, я то что - время у нас такое!
        Чувствую, что пора кончать этот скользкий разговор.
        - Мой тебе совет - разберись наконец со своей супругой. Если хочешь нормально жить - разводись, и поскорее. А вообще-то дело твое, как знаешь.
        От неожиданности он так и не нашелся, что ответить мне на это. Мы переключились на другие вопросы, в основном связанные с компьютерами - это тема, близкая нам обоим. Где-то после шести я вспомнил, что дома у меня еще есть дела, оборвал разговор на полуфразе и распрощался с собеседником, оставив его одного сидеть на скамейке. Все-таки сегодня я был не в лучшем настроении, а то, что мне довелось узнать, никак нельзя назвать приятными новостями.

* * *
        По дороге домой я заскочил в «Макдональдс» - конечно, тамошней едой, как по мне, не сильно наешься, но не хочется тратить время дома на приготовление пищи. И вот я уже в своей двухкомнатной квартирке, где живу один. С автоматически вспыхнувшего экрана компьютера меня приветствует фигура Ориона, которая сообщает, что за время моего отсутствия никаких покушений на содержимое машины не было, так что вся информация в полной целости и сохранности - ничего другого я, в принципе, и не ожидал. Как обычно, первым делом просматриваю поступившие сообщения.
        Первое - от некой мало кому известной фирмы, предлагающей мне свою антивирусную программу - мол, она единственная способна бороться с последней версией кошмарного вируса «Гризли». Эту рекламу я сразу отправляю в «корзину». По большому счету время компьютерных вирусов прошло, но некоторые фирмочки нашли из этой ситуации своеобразный выход, весьма характерный для нашего общества. Они нанимают «хакера», который за приличные деньги создает крутой супервирус. Затем вирус запускают куда-нибудь в Интернет через третьи серверы, и скоро неискушенные пользователи наживают себе головную боль. Эта же фирма, имея все исходные тексты программы-вируса, быстренько создает для него противоядие и предлагает его всем, кто попадется на удочку. Получается своего рода симбиоз, от которого выигрывают обе стороны за счет массы ничего не подозревающих владельцев компьютеров. Лично я считаю, что майкрософтовский «Сентинел» способен остановить любой вирус, страшный или не очень - если, конечно, умело его настроить. Я ведь просто обязан разбираться в таких вещах.
        Второе сообщение пришло из агентства новостей, которое интересуется моим мнением насчет тех подборок, что они регулярно мне высылают. Что ли и в самом деле прислать им ответ, чтобы и дальше старались? Может, как-нибудь позже, когда будет больше свободного времени.
        Третье, которое я действительно ждал, было от Макса Ферриша. Он подбросил мне набор кое-каких полезных программок и, если я не против, хочет поболтать с другом о том, о сем. С тобой, Макс, я, пожалуй, не прочь поболтать. Вернусь к этому попозже, да и разобраться надо будет, что он там мне прислал.
        Четвертое, и последнее сообщение - от некоего Микаэля Доркаса. Оно самое короткое и звучит следующим образом:

«Здравствуй, Андрей. Как там у тебя дела на восточном фронте? Постарайся найти время и связаться со мной вечером.»
        Текст сообщения в данном случае почти ничего не значит. Главное имя.
        Микаэль Доркас.
        Это значит, что со мной хочет говорить Центр.
        Интересно, что им вдруг от меня понадобилось? Время очередной передачи информации еще не пришло. Значит, произошло что-то такое, о чем мне нужно знать сейчас. Или они что-то хотят узнать от меня сейчас. Времена изменились, раньше все было проще, а теперь, после того, как Хайлам заявил свои претензии, наш координатор постоянно чем-то недоволен. И что за день сегодня? Сначала Строк, теперь Центру непонятно что нужно… Достали, однако!
        Пускай уж они меня извинят, но Центр подождет. Сделаю сначала то, что собирался сегодня сделать. А то у меня есть такое смутное ощущение, что после разговора с Центром уже ничего делать не захочется.
        - Орион, уровень «Эйч», фоновый режим три.
        - Сделано.
        - Активируй связь. Макс Ферриш.
        - Выполняю.
        Проходит пятнадцать секунд, и я вижу на экране лицо Макса с улыбкой на всю его ширину. Он тоже может видеть меня.
        - Привет, Эндрю, - мы с ним всегда разговариваем на английском, который уже почти официально стал мировым языком. - Как жизнь?
        - Живу, не жалуюсь. А у тебя?
        - Без проблем. Посмотрел уже апдейты к «Сентинелу»?
        - Еще не успел. Решил сначала тебе звякнуть.
        - Правильно сделал. С хорошим человеком всегда приятно поговорить, - Макс смеется. - Ты мне так и не рассказал, что у тебя за новая работа.
        - Да, видишь, времени все не хватает. Есть тут у нас одна контора, «Эпсилон» называется.
        - Никогда не слышал.
        - Откуда тебе слышать? О ней и на соседней улице мало кто слышал.
        - Что же так скромно?
        - Ничего, меня устраивает. Платят хорошо, и поездить можно, людей посмотреть, себя показать.
        - Я лично предпочитаю сидеть на одном месте, в этом мы не сходимся. Чем же вы там торгуете?
        - Будешь когда-нибудь в Киеве покупать железо, заходи к нам в последнюю очередь, - я говорю это вполне искренне.
        - Как же так, сам свою фирму ругаешь? Нехорошо!
        - Была бы она моя, было бы все иначе. Я человек маленький, нас приучили, что с начальством спорить не стоит. А так - не стану же я другу пакость подсовывать?
        - Это верно, тебе там виднее. А у меня по старому, все так же в «Хайфлайте.»
        - Ну и правильно, за хорошее место стоит держаться. Чем сейчас занимаешься?
        - Честно говоря, ничего интересного. Наши что-то застряли с новым «Энфорсером», какие-то проблемы с виртуалкой, до меня все очередь не дойдет.
        - Понятно. Макс, ты можешь поискать для меня «Охоту на вепря»?
        - А что, разве это проблема?
        - Я говорю про мультилайн-версию.
        - Мультяшку? Это, вообще-то, не по моей части. И потом, она еще слишком свежая, я не уверен, что ее уже запустили.
        - Да ладно тебе, без этих шуточек! Я понимаю, что за бесплатно не получится, но это не важно. Я бы сам поискал, но времени нет, а ты, говоришь, не очень занят.
        - Хорошо, Эндрю. Я тебе закину адресок.
        - Вот и отлично.
        - Не хочешь сразиться в «Ultimate Fight»?
        - Не сейчас. Если мы начнем сражаться, то как минимум два часа убьем.
        - А, ты же сейчас занят… Тогда, может, лучше тебя не отвлекать?
        - Да, Макс, продолжим в другой раз. Звони сам, когда захочешь.
        - Я же звоню, но попробуй тебя застать!
        - Это верно! Тогда жди моего звонка. Ну, пока.
        После разговора с другом настроение уже поправилось. Макс Ферриш работает в крупной компании, они делают в основном игрушки, хотя иногда их и на «серьезные» программы заносит. А он тестирует их произведения, попросту говоря, играется с утра до вечера и получает за это деньги. Веселенькая работа, ничего не скажешь.
        Апдейты к «Сентинелу» надо бы посмотреть, но можно это сделать и потом. А сейчас надо поговорить еще кое с кем.
        - Орион, уровень «И-Эйч», режим непрерывного отслеживания.
        - Сделано.
        - Активируй войс-транслятор, голос пять.
        - Выполняю… готово.
        Теперь мой собеседник будет слышать не мой настоящий голос, а один из стандартных, имеющихся в памяти компьютера.
        - Отключи камеру, - совсем не нужно, чтобы этот человек видел мое лицо.
        - Сделано.
        - Активируй связь. Номер 15.
        - Выполняю.
        На этот раз на экране не появляется лицо - мой визави тоже предпочитает обходиться без визуализации.
        - Это опять ты? - спрашивает он без особой радости в голосе. Вряд ли он так сразу смог идентифицировать источник - скорее, просто догадался.
        - Я, Хольгер, - отвечаю, как будто этот ответ что-то объясняет.
        - Не называй меня по имени, Ловец. Согласен, что это твое преимущество, но не нужно постоянно его демонстрировать.
        - Хорошо. Если не возражаешь, я буду называть тебя Ватсон.
        - Не возражаю. Что тебе надо на этот раз?
        - Я тебя не понимаю, Ватсон. Почему ты говоришь это таким тоном? Ты чем-то недоволен? Разве ты хоть раз не получил деньги? Какие у тебя претензии ко мне?
        - Не издевайся, Ловец. Не знаю, как ты меня разыскал, но тебе удалось то, что не могли сделать другие.
        - Когда-то я уже это слышал. Не повторяйся, мой друг, - предпочитаю говорить с ним в стиле «сверху вниз», хотя вообще такая манера мне не свойственна.
        - Я не знаю, кто ты и чем занимаешься, но мне это не нравится. Я не могу ни на что пожаловаться, но я предпочел бы, чтобы ты оставил меня в покое.
        - Ты высказался, Ватсон?
        Молчание послужило ответом.
        - Тогда слушай. В «Экстроникс» есть база данных по проекту «Купол». Тебе это известно?
        - Полагаю, иначе ты бы ко мне не обращался.
        - Мне нужен код доступа максимального уровня, какой ты сможешь достать.
        - Не слабо, - заметил Хольгер.
        - Код должен быть у меня не позже, чем через два дня. Деньги перейдут на твой счет сразу же после того, как я удостоверюсь, что код верный. Сумма будет зависеть от уровня доступа.
        - Ты даже не спрашиваешь, сколько я хочу?
        - Я знаю, сколько это стоит, ты не разочаруешься. Вопросы есть?
        - Есть, но на них вряд ли будут ответы.
        - Тогда не теряй времени, - и я прерываю связь.
        Дариуш Хольгер - очень полезный для меня человек, и мне повезло, что я нашел его. Он - хакер-одиночка высокого уровня, работает по крупным заказам и получает отнюдь не мало. В некотором смысле, имея дело с ним, я играю с огнем. Он не глуп, и будет пытаться выяснить, кто его заказчик. Но допустим, он даже докопается, что это - некто Андрей Шалькин из Киева, что он станет делать? Я плачу ему вполне достаточно, чтобы он не лез не в свое дело. Кроме того, если он начнет болтать обо мне то, чего не следовало бы, то и сам окажется в глубоком дерьме, и Хольгер хорошо это знает. Так что, скорее всего, все будет оставаться так, как есть.
        Теперь можно сказать, что все первоочередные дела уже сделаны. Никуда не денешься - нужно связаться с Центром.
        Достаю из стола гладкую черную коробочку с разъемом с одной стороны для подключения к компьютеру. Вставляю на место, закрепляю, и затем произношу нужную последовательность:
        - Хей-Ийе-Май-Бйэх-Эрх-Айх-Эйл-И.
        - Выполняю… Проверка интерфейсов…
        Проходит с полминуты, прежде чем я слышу наконец обычное «Готово».
        - Орион, полный войс-контроль. Переходи на зоувскунский.
        - Сделано.
        - Активируй интерфейс восемь, уровень «И-Эйч», режим абсолютного контроля, - говорю это уже на зоувскунском языке.
        - Выполняю… готово, - на том же языке отвечает мне компьютер.
        Все, подготовка закончена. Можно выходить на связь.
        - Хейл Кайтлен запрашивает связь с Центром.
        - Запрос отправлен. Ждите…
        Ждать, впрочем, почти не пришлось.
        - Почему так долго, Кайтлен? - спрашивает Кентор Эйнос, главный координатор Центра.
        Надо же - он лично решил ответить! Что там для этого должно было случиться?
        - Сегодня задержался, только что обнаружил ваше сообщение, - выкручиваюсь я.
        Не знаю, поверил ли мне Эйнос, но реакцию свою не проявил.
        - Ты должен срочно прибыть сюда, - говорит он.
        - Это еще какого черта? - само собой вырывается у меня, хотя говорить с главным координатором в таком тоне не следовало бы.
        - Кайтлен, приведи в порядок свои нервы. Все объяснения будут на месте. Знаешь, где находится Порт 3?
        - Проверяешь, что ли? - каждый наблюдатель обязан знать местонахождение всех двенадцати портов.
        - Не обижайся на меня, но дело действительно важное, - уже спокойнее говорит Эйнос. - Сядешь на вертолет - с этим нет проблем, я полагаю? - и долетишь до Порта.
        - Можно один вопрос? У меня здесь на завтрашний день столько работы…
        - К утру успеешь вернуться, - безусловным тоном говорит Эйнос. Еще вопросы?
        - Нет вопросов.
        - Тогда до встречи, - и координатор сам отключился.
        Вот так штука, однако! Выходит, дело требует моего личного присутствия, просто по связи поговорить недостаточно. Черт бы их побрал! Этой ночью выспаться не удастся, завтра буду ходить, как лунатик причем в буквальном смысле этого слова, с добавкой
«а почему как?». Но ничего не поделаешь, никаких отговорок быть не может. Приказы Центра обсуждению не подлежат.
        Я должен сейчас же отправиться туда.
        Я - Андрей Шалькин, 28 земных лет, житель Киева и начальник отдела маркетинга торговой компьютерной фирмы «Эпсилон».
        Я - Хейл Кайтлен, 43 укентрийских года, зоувскунец по происхождению, галактический наблюдатель, подчиненный Центру наблюдения за планетой Земля.
        II
        Сейчас энерготрансляторы в качестве транспорта уже прочно вошли в нашу жизнь, хотя не так давно, когда этот процесс только был освоен, никто даже не думал о таком всерьез. Это ведь даже страшно представить - для человеческого тела создается полностью эквивалентный ему эргонный двойник, которого никак нельзя увидеть и почувствовать. Затем материальное тело уничтожается, а эргонное пересылается через пустоты космоса с гигантской скоростью и выходит в точку назначения, где на его основе воссоздается человеческое тело с точностью до кварка. Что такое по сравнению с этим обычный космический полет, даже с совершением n-перехода?
        Впрочем, сразу стало ясно, что открытие эргонного преобразования произведет настоящую техническую революцию, и не зря почти сразу после начала его внедрения цивилизации, овладевшие этим мистическим процессом, получили в классификации седьмой уровень развития. А Галактический Союз, предвидя возможные последствия, поспешил взять монополию на открытие, чтобы иметь возможность по своему усмотрению ограничивать применение новой технологии.
        Я тогда еще не вышел из детского возраста, но хорошо помню тот кошмар, связанный с первой официальной демонстрацией энерготранслятора в качестве «транспорта будущего», как его тогда называли. Один из разработчиков аппарата переместился с его помощью с центральной площади города на вершину правительственного здания и обратно, и все приветствовали его радостными возгласами. Затем в аппарат на площади вошел доброволец, но он не появился ни на вершине здания, ни в каком-то другом месте. Вполне вероятно, его эргонный двойник еще долго пронизывал Вселенную, пока не вступил в реакцию с другими частицами и не утратил целостность.
        Тогда казалось, что никогда больше люди не решатся экспериментировать над собой с такими вещами, и транспорт будущего умрет, еще не родившись. Но прошло пять лет, и Кам-Хейнаки дал указание внедрять энерготрансляторы на Хайламе, и личным примером доказывал, что для него совершить такое перемещение - ничуть не страшнее, чем прокатиться на лифте. Конечно, обитатели других планет не могли допустить, чтобы их считали менее достойными седьмого уровня, чем выскочек-хайламцев. Несмотря на повсеместные крики религиозных фанатиков, что путешествующие таким образом перестают быть творениями божьими и, следовательно, все боги отвернутся от них, несмотря на заявления технофобов, что люди, прошедшие через это - уже не люди, а искусственные создания, близкие к роботам, энерготрансляторы начали быстро распространяться повсюду. Без сомнения, ни один человек не мог пройти через этот аппарат без страха, и немало людей после перемещений теряли рассудок и даже совершали самоубийство. Однако постепенно страх проходил, а статистика свидетельствовала, что количество неверных срабатываний энерготрансляторов во много раз
меньше, чем аварий на любом другом виде транспорта.
        Я уже давно перестал бояться момента прохождения Порта. Говорят, сейчас этому специально учат детей, мне же удалось побороть страх просто путем многократного повторения этого действия. В момент перехода не ощущаешь ничего. Что бы там не говорили антиэргоники, но это действительно так: любые ощущения - не более чем подсознательные фантазии мозга. Кроме того, был выработан стандарт внутреннего устройства Портов, поэтому человек даже не осознает, что уже находится в другой кабине, пока голос встроенного компьютера не сообщит ему о прибытии.
        Выходя из кабины Порта, я попадаю в хорошо знакомое мне внутреннее помещение нашего Центра. Центр наблюдения находится на Луне единственном естественном спутнике планеты Земля - на ее обратной стороне, не видимой с поверхности планеты. База была построена, по земному счету, примерно сто пятьдесят лет назад, и с этой постройки началась история наблюдений Галактического Союза за землянами. Конечно, Организация галактических наблюдателей существует дольше, однако Земля находится на окраине галактики, и не удивительно, что до нее добрались так поздно. Первоначально наблюдение вели три планеты - Огро, Укентра и Маймра. Хотя они имели общую базу, но докладывали каждая своим властям - тогда еще Галактический Союз был довольно условным образованием. Сейчас ситуация совсем другая, связи между планетами стали глубже, наблюдатели подчинены непосредственно Союзу, а не какой-нибудь конкретной планете. У нас есть один назначаемый на время координатор, и все мы подконтрольны ему, без различия, кто кого представляет. И то, что я, например, родом с Укентры, здесь абсолютно ничего не значит.
        Конечно, за сто пятьдесят лет база не раз перестраивалась все-таки наука успела заметно продвинуться за этот срок, и сейчас она мало похожа на то металлическое сооружение неопределенной формы, каким была вначале. Нынешняя база скрыта внутри одной из лунных гор, так что внешне ничем себя не выдает, а кроме того, защищена непроницаемым эккумундивно-магнитным полем. Посадочная площадка для грузовых кораблей тоже замаскирована под поверхностью и открывается только на время их прибытия. Энерготрансляторы пока еще не могут заменить грузовики - они перемещают только небольшие объемы вещества. Чем крупнее объект, тем сложнее поддерживать его целостность, пускай даже и за ничтожно короткий промежуток времени перемещения.
        Я иду по широкому круглому коридору, и его стены изменяют цвет в такт моему движению. Стена сделана в форме спирали, которая уходит куда-то вдаль, когда смотришь вперед, а там, вдали - таинственный мрак будущего. Спираль - символ недостижимого совершенства: мы всегда стремимся вперед, но вынуждены постоянно отклоняться и делать витки. Эту фигуру, по традиции, можно найти в том или ином виде в любом месте, связанном с космическими исследованиями. Здешняя спираль сделана со вкусом, она имеет почти космическую глубину, а в цветовых переливах чувствуется что-то мистическое. Я люблю этот коридор. Хотя я прибыл сюда и не в лучшем настроении, но он действует на меня успокаивающе.
        На нужном повороте я сворачиваю, прохожу между витками спирали в другой коридор с приятным мерцанием синеватых оттенков. Неожиданно меня окликают:
        - Хейл!
        Вот это сюрприз! Я вижу Онте Вейрат, и она спешит мне навстречу. Я знаю Онте уже давно, еще до прибытия сюда, - мы вместе проходили обучение в Организации. Она родом с малоизвестной планеты Ойхер, шестого уровня, которая все-таки полноправный член Галактического Союза, а значит, может принимать участие в наблюдении. Онте, хотя и имеет статус наблюдателя, никогда не работает в прямом контакте. Ее работа здесь, в Центре, где она изучает и сортирует всю полученную от нас информацию. Наверное, ее работа не менее важна, чем наша - мы посылаем наверх практически все, что видим и слышим, а они разбираются, что из этого имеет какую-то ценность и для кого оно может быть полезно. Каждому свое, и, может быть, и правда, что Онте не создана для прямой работы.
        Она всегда была красива, хотя и неброской, скромной и даже незаметной на первый взгляд красотой. Когда-то я был влюблен в Онте, и она это знает, хотя я никогда ей в этом не признавался. Юношеская влюбленность прошла, но когда я ее вижу, по-прежнему что-то вздрагивает у меня в сердце. В последнее время мы не встречались, я редко появляюсь в Центре, да и то ненадолго. Скорее всего, Онте знала, что я сегодня прибуду, и что-то побудило ее встретить меня.
        - Привет, Онте. Давно не виделись.
        - Давно, Хейл. Как там тебе внизу?
        Между нами, наблюдателями, «низ» означает Землю, а «верх» - либо наш Центр, либо то, что находится очень далеко - саму Организацию.
        - Весело живем, - честно признаюсь я. - Можешь догадаться из моих отчетов.
        - Я не видела твои отчеты. Я работаю с Чен-Тайтеком, и еще с некоторыми…
        Теперь понимаю, что сказал глупость. Было бы слишком странным совпадением, если бы из двух десятков обработчиков именно она получала мою информацию. Нам никогда не сообщают, кто конкретно занимается нашими материалами. Просто нет объективных причин, зачем наблюдателям нужно это знать. Скорее, можно найти причины для обратного.
        Я в подтверждение своих слов о веселой жизни рассказываю Онте о моей работе в
«Эпсилоне», где начальник заставляет меня выдавать одну продукцию за другую. Она, похоже, не знает, как реагировать на это, и я чувствую, что пример получился не совсем удачным.
        - Ты скучаешь по Укентре? - вдруг спрашивает она.
        - Да, - просто отвечаю я. Распространяться на эту тему не хочется. На родине я не был уже давно, больше десяти лет - с тех пор, как впервые прибыл в земной Центр. Конечно, все мы, наблюдатели, прошли подготовку в этом отношении, но разве можно совсем убить тоску, которая существует всегда - даже несмотря на то, что у меня почти не осталось более-менее прочных связей с Укентрой?
        Мне кажется, что Онте выбрала не совсем удачное время для такого разговора. Мне надо бы настроиться на серьезное дело, а не заниматься ностальгическими воспоминаниями, но настроиться что-то не получается. Неожиданно из коридора выскакивает еще один знакомый - Энгер Мантойк, мой соотечественник. Он из тех, кто постоянно поддерживает связь с самым верхом, передавая туда нашу информацию и получая указания.
        - Онте, вот ты где! - говорит он. - И Хейл тут же! Как тебя сюда забросило?
        - Эйнос вызвал, пока не знаю, зачем.
        - Онте, тебя срочно требуют у «Триббена». Снизу пришло что-то новенькое, говорят, что без тебя не справятся.
        - Иду, - девушка удаляется, а я провожаю ее взглядом. Вижу, что Мантойк делает то же самое. Кажется, у него есть свои намерения насчет Онте. Я ничего не имею против - что было, то осталось в прошлом, а Энгер - хороший человек.
        Я ожидаю, что он тоже спросит, как там внизу, но он начинает говорить сам:
        - Представляешь, Хейл, хайламцы уже испытывают новый энерготранслятор. Для него не нужен выходной порт. Даешь координаты, он перемещает двойника, а тот уже несет с собой эргонный набор частиц, которые и воссоздают тело. Как тебе новость?
        - Когда человек заходит в кабину и появляется совершенно в другом месте, такое не каждый перенесет, - возражаю я.
        - Глупости! Кабины скоро отойдут в прошлое. Представь себе, у тебя на поясе такой приборчик, вроде связника. Ты задаешь координаты, он кодирует тебя и самого себя, швыряет все это куда надо, там воссоздает - и готово! Потом можешь опять брать этот приборчик и куда хочешь перемещаться.
        - Тебе, Энгер, нужно было в Центр эргонных исследований идти, а не к наблюдателям, - усмехаюсь я.
        - Шути сколько хочешь, но увидишь, что так все и будет, - говорит он.
        Я и не сомневаюсь, что он прав. Скорее всего, когда придет это время, нас уже на будет на этой базе, а может, не станет и самой базы, и даже не представляю, чем тогда мне придется заниматься.
        Тем временем мы доходим до главной комнаты, где и должен ждать меня координатор. Мало того, что я не сразу ответил на его сообщение, так я еще и задержался здесь по дороге к нему. Нет, сегодня я веду себя совершенно непозволительно!
        - Пока, Энгер. Мне сюда, - говорю я и прохожу в комнату.
        Вот это да, чуть не произношу я вслух. Выходит, главный координатор пригласил не только меня. Кроме него, в комнате еще пять человек, и все пятеро - наблюдатели прямого контакта.
        Узнаю в первую очередь хайламца - Тар-Хамонт, он же Борис Барков, на Земле работает в милиции, в каком-то особом отряде, связанном с Интерполом, постоянно бывает в разных местах. Еще - Кел Нера, наблюдатель Хайгера маймрийского типа, девушка с весьма агрессивным характером - она из противоположной категории, имеет множество связей в криминальном мире. Другой «маймриец», подданный Чаума - Кемп Ларрок, он же Иван Шиловский - этот обретается где-то среди высокопоставленных деятелей. Дальше кое-как вспоминаю имя приятной на вид женщины средних лет, родом с Хейвена - Оксана Щербанюк - это ее земное имя, настоящее я не помню, она журналистка. И еще один человек, которого я не знаю, но что-то мне подсказывает, что он с Огро.
        Что может всех нас объединять? Разве что, пожалуй, один фактор мы все работаем довольно близко друг от друга, хотя почти не общаемся. Последнее вообще для наблюдателей не рекомендуется, кроме специально оговоренных случаев - например, когда нужно помочь новичкам вжиться в обстановку.
        Все сидят за столом, где стоит кое-какая еда - разговор, похоже, намечается дружеский, можно по ходу беседы и подкрепиться, хотя мне лично больше хочется спать, чем есть. Среди всех выделяется фигура главного координатора Кентора Эйноса. Он далеко не молод, но его телосложение того же типа, что и у моего земного босса Строка, так что вид он имеет весьма внушительный - хотя и волосы уже поседели. Я сажусь на свободное место и оказываюсь как раз напротив Эйноса.
        - Кайтлен, ты пришел последним, - говорит он. - Теперь все в сборе.
        Вижу, как все оглядывают друг друга и понимаю, что они знают о цели, с которой мы тут собрались, не больше чем я. Хотя нет, есть один более осмысленный взгляд, обращенный на Эйноса - взгляд хайламца Тар-Хамонта. Пожалуй, он знает все-таки побольше остальных. Но я не любитель строить догадки.
        - Кроме Кайтлена, вы все уже друг другу представлены, - начинает Эйнос. - Для него - повторю еще раз.
        Координатор называет имена и род деятельности собравшихся. Оказывается, я ни в чем не ошибся. Кроме того, узнаю, что хейвенку зовут Ванам Зигел, а огрянина - Чувей Нальгор, и на Земле он крупный бизнесмен, из Харькова.
        - У вас еще будет возможность познакомиться поближе, - продолжает Эйнос. - А теперь - к делу. Вы все знаете, что Хайлам предполагает в недалеком будущем сделать Землю своей колонией.
        - Кам-Хейнаки уже определил срок? - ехидно осведомляется Кел Нера.
        - Нет, срок пока не определен. Я хочу только сказать, что все вы должны понимать, что это означает. Скоро наступит момент, когда нас отсюда отзовут, но до этого наша деятельность будет тщательно оценена. Сейчас мы должны работать максимально эффективно и действовать максимально осторожно. Любой инцидент, возникший на Земле по вине кого-то из нас, бросит тень на всю Организацию. Думаю, что вы все это понимаете.
        - Все верно, - сказал я, потому что Эйнос во время этого монолога смотрел именно на меня.
        - Извините меня за это вступление, но мне показалось не лишним напомнить вам об этом. А теперь - твое слово, Тар-Хамонт.
        Значит, я не ошибся, и хайламец играет тут не последнюю роль. Учитывая предисловие Эйноса, в этом нет ничего удивительного.
        Тар-Хамонт окинул взглядом всех нас, привлекая таким образом к себе внимание.
        - Вам должно быть известно, что несколько дней назад в Москве был убит советник президента Дмитрий Вольский. Мне повезло, что я тогда оказался не очень далеко от места происшествия, хотя и добрался туда слишком поздно. Выстрел был сделан из окна дома на улице, где проезжала машина советника. Убийцу никто не видел, он успел уйти прежде, чем подняли милицию. Но дело не в этом, - Тар-Хамонт сделал паузу. - Меня заинтересовало, из какого оружия был сделан выстрел, ведь стекла машины бронированные. Саму машину мне увидеть так и не удалось, но я добрался до фотографии, и вот что оказалось. Эйнос, включи изображение, попросил рассказчик.
        Эйнос включил, и снимок появился в воздухе над столом, спроектированный туда посредством голографа. Изображение было недостаточно четким, на нем была видна часть «Мерседеса» советника, и в центре стекло дверцы, через которое он был убит. Теперь я понимаю, что так заинтересовало Тар-Хамонта. Дыра в стекле была небольшая, почти равномерно круглой формы с оплавленными краями. Никаких трещин или хотя бы намеков на них в стекле рядом с дырой не было.
        - Это было сделано лучеметом, - сказал Тар-Хамонт. - Без сомнения, это был стандартный лучемет, не комбинированный, скорее всего типа «Хельт».
        Все изучали изображение - хайламец специально прервал для этого свой рассказ.
        - Я согласен, - сказал я, - пуля бы такого не сделала. Значит, лучемет у землян, так?
        - Это еще не вся история, - сказал Тар-Хамонт. - Вчера на меня было совершено покушение.
        Эйнос выключил изображение. Все притихли и смотрели на хайламца. Покушение на наблюдателя - это действительно что-то особое, я не могу вспомнить подобных случаев, по крайней мере за время своей деятельности на Земле. Конечно, Тар-Хамонт - милиционер, да еще и агент Интерпола, но почему-то у меня ни на секунду не возникло сомнение, что речь идет о покушении на него именно как на наблюдателя.
        - Убийца совершил ошибку - он решил застрелить меня, когда я был дома, в своей комнате, - хайламец говорит это так спокойно, словно покушались не на его жизнь, а на какого-то постороннего человека. - В этот раз он стрелял обычной пулей. Но дело в том, что в окнах в моей квартире стоят стекла с неравномерной плотностью. Пуля изменила направление и оцарапала мне руку. Я уже давно просчитывал варианты покушения на мою жизнь, так что сразу определил, откуда он стрелял и знал, в какую сторону ему лучше уходить. Там возле машины я его и перехватил. Он пытался еще раз застрелить меня, теперь уже в упор, но не успел. На подробностях останавливаться не стану. Поскольку свидетелей не было, я не стал оформлять арест, на что он, может быть, рассчитывал, а отвел его в одно место. Тут мне пришлось применить различные испытанные методы, - Тар-Хамонт усмехнулся. Я знаю, что ему не раз приходилось пытать людей, и он умеет это делать, - так что через несколько часов он высказал мне все, что знал. Потом я выяснил еще кое-что. Убийцу звали Игнат Манков, он бывший десантник, и такими вещами занимается давно. По поводу
советника он ничего не знал. Человека, который послал его на меня, он тоже не знал. Но заказчик знал меня хорошо, потому что назвал мои возможные маршруты и время, когда меня можно застать в квартире. Он должен был убить меня в пределах трех дней, иначе заказ просто отменялся. Больше ничего об этом деле мне пока не удалось выяснить.
        - Что стало с Манковым? - спросил Чувей Нальгор.
        - Что еще могло с ним стать? Он мертв, - просто сказал Тар-Хамонт.
        Наступила тишина - все задумались.
        Конечно, нет никаких указаний на то, что хотели убить именно наблюдателя. Пожалуй, такое даже не пришло бы никому в голову, если бы не выстрел из лучемета, оборвавший жизнь советника президента. Я уже давно привык к тому, что случайных совпадений не бывает. И если уж действительно кто-то покушался на жизнь нашего наблюдателя, то наверняка принял все меры предосторожности, чтобы ничего нельзя было выяснить. Но как такое вообще могло произойти - просто не укладывается в голове.
        - Может быть, хотели убить все-таки Баркова, а не Тар-Хамонта? - предположил огрянин. - Кому-то это было бы выгодно?
        - Я не знаю, - сказал хайламец. - Если это так, то это мое личное дело. Но если охотятся на наблюдателя, то это становится проблемой всей нашей Организации.
        - Он прав, - сказал Эйнос. - Мы ничего точно не знаем, но должны исходить из худшего варианта. Именно поэтому я собрал вас здесь.
        Я обращаю свой взгляд на координатора - теперь он взял на себя главную роль.
        - Может быть, лучемет попал к землянам случайно, - говорит он. В этом случае нужно просто найти его, отобрать и устранить свидетелей. Но, возможно, произошла утечка информации. Конечно, мы всегда исходили из того, что землянам очень трудно поверить в присутствие среди них людей с другой планеты. Но и среди землян есть разные люди, многие из которых не глупее нас. Лучемет сам по себе о многом говорит. Но если покушались именно на жизнь Тар-Хамонта, это означает, что о нас знают достаточно много, и нечто подобное может повториться в гораздо худшем варианте. Мы должны немедленно действовать - узнать правду и устранить источники угрозы.
        Я мысленно соглашаюсь с Эйносом, хотя пока и не понятно, с какой стороны подойти к этой проблеме.
        - Дело поручается вам шестерым, - продолжает он. - Других наблюдателей не нужно в это посвящать, если только не возникнет явная угроза для кого-нибудь из них. Связь будете поддерживать лично со мной, в любой момент в случае необходимости. Руководителем операции назначаю Хейла Кайтлена.
        - Меня? - я даже привстал на стуле.
        - Кайтлен - наиболее опытный наблюдатель из всех вас. Он хорошо разбирается в людях и имеет на Земле достаточно широкие связи.
        В общем, он, может, и прав, хотя насчет того, кто самый опытный это еще вопрос. Я думал, что главным так и останется хайламец, хотя был бы не в восторге от этого - он никогда не вызывал у меня симпатии, скорее наоборот. Но я - это уже слишком большая честь. За что бы это он так?
        - Спасибо за доверие, Эйнос, - на всякий случай благодарю я.
        - Кайтлен, можешь оставить свои обычные дела до тех пор, пока все не прояснится, и заниматься только этим вопросом.
        - Легко сказать! Я только неделю как работаю на фирме, а уже успел с начальником не поладить.
        - Если будут проблемы, увольняйся.
        Для него это звучит так просто!
        - Я подумаю, - есть, конечно, над чем подумать. Может, Эйнос и прав - совместить такое дело с работой будет сложно. Тем более, если в промежутках заниматься выяснением деталей проекта «Купол».
        - Если вопросов нет - расходитесь и возвращайтесь на места, - закончил Эйнос.
        Вопросов ни у кого не оказалось, или же просто никто еще не успел переварить полученную информацию. Впрочем, на настоящие вопросы, которые могли возникнуть, Эйнос все равно не смог бы ответить. И все-таки я собираюсь выяснить у него одну вещь, и немедленно. Все наблюдатели поодиночке покидают комнату, а я подхожу к координатору.
        - Могу я задать тебе вопрос один на один, как руководитель операции? - спрашиваю его.
        - Почему нет? Я слушаю.
        Жду, пока закроется дверь за последним из наблюдателей.
        - Эйнос, скажи честно - кого из нас шестерых ты подозреваешь?
        III

«Охота на вепря», как показалось мне, не представляла собой ничего особенно выдающегося. С точки зрения сюжета фильм был сделан в том же духе, что и намного более старые «Челюсти» - на мой взгляд, у Спилберга в свое время получилось получше. Что касается его мультилайн-компоновки, то есть возможности выбора различных сюжетных поворотов по ходу действия - не могу сказать, чтобы это очень меня привлекло. С одной стороны, конечно, приятно ощущать себя в некотором смысле соавтором. Но с другой стороны - это уже превращается не в просмотр картины, а скорее в игру. А если направить героя прямо в логово, чтобы усилить остроту ощущений? А что, если он найдет там красивую девушку? И еще в таком же духе. Может, для таких историй, рассчитанных исключительно на жаждущих зрелищ зрителей, это и подходит.
        На некоторое время такие мультяшки, несомненно, станут популярными. Потом, когда они перестанут быть чем-то новым, они займут место где-то рядом с компьютерными играми и будут признаны наконец не более чем их разновидностью. На тот момент кино умрет как таковое, потому что зрители смогут сами создавать любые фильмы по своему желанию. И уже гораздо позже это искусство вновь возродится, но тогда это будет представлять собой нечто новое и не рассчитанное на среднего человека.
        Все, конечно, может обернуться иначе. Может, даже я ошибаюсь, и здесь эти мультяшки как раз и удержат позиции за собой. Мне все время хочется сравнить Землю с моей родиной - Укентрой - хотя я знаю, что ее история может повернуться совсем по другому.
        Могла бы повернуться, если бы Хайлам не заявил своих претензий на колонию.
        Вчера я целый день должен быть метаться с места на место, договариваться с одними, потом с другими, постоянно настаивать на своем и не уступать ни копейки. Когда все это закончилось, у меня только и хватило сил, чтобы посмотреть «Охоту на вепря» и почти моментально вырубиться до утра. Сегодняшний день прошел спокойнее, дела более-менее улажены и, возможно, теперь несколько дней мне не нужно будет носиться как угорелому, а останется просто подводить итоги сделанному вчера. Строк вроде успокоился - кажется, он даже доволен, и это меня радует. Теперь моя репутация поднялась, и он не станет меня выгонять. Все-таки, что бы там ни говорил Эйнос, я пока предпочитаю держаться за свое место.
        Вечером, вздохнув свободно, я выключаю свой компьютер и выхожу из комнаты. Почти все разошлись, в коридоре тихо. Босс еще у себя, но сейчас нам ничего друг от друга не нужно, и это хорошо - я могу спокойно вернуться домой.
        В этот самый момент дверь его кабинета открывается. Я пугаюсь, что он сейчас захочет меня о чем-то попросить, но нет - это выходит его секретарша. Лена, вспоминаю я, фамилии так и не знаю. Припоминаю и то, что говорил о ней Вася Короленко. И в самом деле, она сейчас смотрит на меня. Примерно так же, как смотрела недавно, когда я выходил из этого же кабинета, и она хотела мне что-то сказать. И сейчас Лена тоже чего-то хочет.
        В том, что она могла влюбиться в меня, нет особенно ничего удивительного. Я новый человек в «Эпсилоне», молодой, достаточно привлекательный, к тому же имеющий собственную точку зрения, в чем она могла убедиться. Но стоит мне исчезнуть отсюда - и через несколько дней такая любовь исчезнет без следа. Надо дать наконец ей понять это, чтобы потом девушка не страдала из-за пустяков.
        Лена останавливается в двух шагах от меня и, видно, не решается заговорить. Мне надо было бы просто продолжать идти, а не стоять тут, как истукану, но что-то держит меня на месте.
        - Андрей… Можно, я с вами немного пройдусь? - спрашивает она, делая странно-длинную паузу после моего имени.
        - Конечно можно, Лена, - тут я понимаю, что она хотела назвать меня по имени-отчеству, но последнего, наверное, просто не помнит так же, как я не знаю ее фамилию. Вдруг становиться смешно, и я не могу сдержаться.
        - Почему вы смеетесь? - удивляется Лена.
        - Давай на ты, если не возражаешь, - говорю я. - А смеюсь, потому что весело.
        Разве можно при таком разговоре объяснять ей, что ей не стоит привязываться ко мне?
        Мы выходим на улицу. Неподалеку стоит моя «Тойота». Девушка же, скорее всего, добирается на городском транспорте.
        - Хорошая машина? - как ни странно, она это спрашивает, а не утверждает.
        - Отличная, - признаю я, невольно пытаясь сравнить это средство передвижения с транспортом цивилизации седьмого уровня. Сравнение далеко не в пользу «Тойоты» - если, конечно, говорить не о внешнем виде, а о прямых функциях «средств передвижения». Внешний вид у нее как раз совсем неплох.
        Брось все это, Шалькин, одергиваю сам себя. Ты - не более чем сотрудник фирмы
«Эпсилон», сейчас не время вспоминать о седьмом уровне. Так можно еще ляпнуть что-нибудь лишнее.
        - А я даже не умею водить машину, - говорит Лена.
        - Ничего, научишься, когда надо будет.
        - Наверно, - неуверенно соглашается она.
        Я делаю решительный шаг к машине, давая понять, что собираюсь уезжать. Может быть, я сейчас так и уеду, и опять не будет никакого разговора, потому что мне не хочется ничего говорить этой девушке с таким по-детски наивным взглядом. Уже держась за ручку дверцы, я, сам не знаю, почему, поворачиваю голову. Несколько секунд я смотрю ей в глаза, а она - мне. Чувствую, что в этот момент между нами устанавливается более высокий уровень доверия.
        - Андрей, ты не мог бы отвезти меня домой? - спрашивает вдруг Лена.
        И я понимаю, что не смогу сейчас ей отказать.
        Почему я не сел в машину сразу? Нет, конечно, она привлекательная девушка, но…
        Что - но? Можно же иногда позволить себе немного отдохнуть. А Эйнос пускай думает, все что хочет!
        Скоро я веду машину по улицам города. Наша фирма находится в центре, на Печерске, а Лена живет где-то на Оболони.
        - Интересно, почему тебя сразу заинтересовала моя машина? - спрашиваю я.
        - Мой отец автомеханик, работает в мастерской. Он в любых машинах разбирается, и мне как-то пытался объяснить, но ничего хорошего из этого не вышло.
        - Женщина и не обязана понимать в технике, - замечаю я.
        - Вообще-то да. Но меня иногда совесть мучает, что я ничего не понимаю, даже водить - и то не умею.
        - Ну, это несложно.
        - Тебе легко говорить - несложно. А я даже никогда не пробовала.
        - Хочешь попробовать? - само собой вырывается у меня предложение.
        - В самом деле? - Лена, похоже, не ожидала.
        - Почему бы и нет? Прямо сейчас!
        - Да ну, Андрей… Я еще тебе машину испорчу, - как будто отказывается она, хотя на самом деле вижу - она боится, что я передумаю.
        - Ничего ты не испортишь. Все будет под моим контролем, - улыбаясь, я останавливаю машину.
        Мы меняемся местами. Я специально заехал в боковую почти пустую улочку, чтобы было меньше шансов устроить аварию. Спокойно объясняю Лене, как надо стартовать и держать машину. Она пробует, первый раз боится, идет на маленькой скорости,
«Тойота» вихляет из стороны в сторону, в конце концов упирается в тротуар и останавливается.
        - Ну вот, видишь, какая я неумеха! - разочарованно вздыхает она.
        - Ничего, Лена, для первого раза очень даже нормально, - успокаиваю я. - Ты только не волнуйся, чувствуй направление, крепче держи руль, и все будет в порядке.
        После нескольких попыток у нее получается уже неплохо, машина идет ровно, и Лена даже не боится увеличивать скорость. Вижу по ее глазам, что она довольна, ей действительно понравилось.
        - Ладно, хорошего понемножку, - говорю я, занимая обратно место за рулем. - Будет у тебя своя машина, будешь ездить сама.
        - Когда же это будет?! - восклицает она.
        - Когда-нибудь да будет! - убеждаю я, и Лена не спорит.
        Продолжая путь, мы говорим на разные нейтральные темы. Между прочим, вспоминаю, что вчера я посмотрел «Охоту на вепря».
        - Ух ты! - восхищенно говорит Лена. - Наверное, здорово! Расскажи, - просит она.
        Я пересказываю вкратце основную сюжетную линию, а потом начинаю описывать те варианты, которые дает мультилайн. Девушка просто в восторге.
        - Классно! Хотела бы я посмотреть, - говорит она.
        - Если честно, то мне не очень понравилось, - признаюсь я.
        - Странно.
        - Что - «странно»?
        - Ну, ты так об этом рассказывал, а теперь оказывается, что тебе не понравилось. А что тебе тогда нравится?
        И в самом деле - что тебе нравится, Андрей Шалькин? Я привык относиться ко всему, что вижу на Земле, с точки зрения критика. Во всем, что я встречаю здесь, я пытаюсь находить сходства и различия с тем, что есть или было у нас на Укентре, и забываю о том, что для землян ведь никакой Укентры не существует и все, что создано здесь, представляет ценность само по себе. Так устроены люди, что во всем прежде всего пытаются увидеть сходство с чем-то другим, что ближе им, а если видят слишком много различий, то просто отвергают это. Наблюдателям-«маймрийцам» гораздо легче в этом отношении.
        Однако тем временем Лена ждет моего ответа. Не хочется быть сейчас слишком серьезным. Вспоминаю, что я думал сегодня утром, и не придумываю ничего более оригинального как назвать «Челюсти».
        - Ну, это уже классика, - говорит девушка. - Ты предпочитаешь старые вещи? Может, ты вообще противник прогресса?
        Тут мне становится совсем смешно. Никогда бы не подумал, что землянка назовет противником прогресса меня, представителя цивилизации седьмого уровня.
        - Вот это уже неправда, - говорю я.
        - Неужели?
        - Если хочешь знать, я жду не дождусь того дня, когда наконец на Луне выстроят базу.
        Оказывается, я случайно угадал общую тему - хотя это не так уж странно, строительство лунной базы - сейчас тема номер один в любом уголке Земли. Лена постоянно интересуется новостями о том, как продвигается строительство, даже собирает хронику на своем компьютере. Замечаю про себя - как мы в этом похожи!
        - Я еще побываю на Луне! - говорит она. - И на Марсе тоже, - это уже не так уверенно.
        Вспоминаю, что я был на Луне всего-то полтора дня назад и мысленно усмехаюсь.
        - Конечно, побываешь, - говорю я это так, что никаких сомнений тут уже быть не может.
        - А ты? - спрашивает она.
        - Обязательно, - заверяю я ее.
        Тем временем мы уже приехали. Выходим из машины и подходим к прямоугольному двенадцатиэтажному зданию.
        - Ну, все, - говорю я. - Я свою миссию выполнил, тебя доставил по назначению. Теперь мне пора домой.
        Лена смотрит на меня, и взгляд снова приобретает знакомое выражение.
        - Андрей, я хочу тебе сказать… - начинает она.
        Сейчас или никогда, понимаю я. Если не сделать этого прямо сейчас, потом я уже могу не решиться.
        - Лена, извини, но сначала я скажу. Ты совсем юная и очень красивая, на тебя, наверное многие заглядываются. Буду честным - ты мне очень понравилась. Но у нас не может ничего получиться.
        На несколько секунд она застыла на месте, то бросая взгляд на меня, то уводя в сторону.
        - Андрей, я же ничего еще не сказала…
        - И не нужно. Поверь, что так будет лучше.
        - Ты женат? Ты ее любишь? Может, у вас даже есть дети? - попыталась угадать она. - И ты думаешь, что я…
        Я оборвал фразу, не давая Лене закончить - мне не хотелось это слышать, что бы ни последовало за таким началом.
        - Все три раза мимо. И ничего я такого не думаю. Все это не имеет значения.
        - А что имеет для тебя значение? - мне показалось, на ее глазах выступили слезы. Впрочем, похоже - только показалось.
        - Понимаешь, может пройти немного времени, и меня здесь уже не будет. Я буду где-то далеко, а ты останешься здесь.
        - Понимаю, - говорит она.
        Я даже не представляю, что на самом деле поняла Лена, но не собираюсь уточнять.
        - Почему ты здесь? - спрашивает вдруг девушка. - Почему ты работаешь в «Эпсилоне»?
        - А где я, по-твоему, должен работать?
        - Не знаю. Только не с такими мошенниками, как Строк.
        Я даже не представляю себе, что можно на это ответить. Иногда женщины ведут себя совершенно непредсказуемо.
        - Мне пора идти, - вместо ответа просто говорю я.
        - Конечно. Я поняла.
        Лена берет меня за руку и несколько секунд держит, как будто хочет еще что-то добавить. Потом вдруг отпускает и, не прощаясь, быстро скрывается в подъезде дома. Я провожаю ее глазами, потом сажусь в машину и неспеша отъезжаю.
        Негодяй ты все-таки, Шалькин! Или это время у нас такое?

* * *
        Пускай уж извинит меня Эйнос, но только сегодня вечером я наконец решил заняться делом, из-за которого меня в срочном порядке вызывали в Центр.
        Еще когда Тар-Хамонт заканчивал рассказ, я уже прокручивал все в голове. Ну, допустим, хотя и маловероятно, что земляне выкрали у кого-то из нас лучемет. Но чтобы узнать о наблюдателях, им нужно было бы очень основательно покопаться в чьем-то компьютере, причем обойти при этом экстравысокий уровень доступа и понять зоувскунский или еще какой-то язык. Все это, конечно, бред. Существует только один реальный способ для землян получить такую информацию. Это возможно в том случае, если наблюдатель сам выдал им правду.
        Зачем может понадобиться наблюдателю выдавать своих? Что он может при этом выиграть? Почему он хочет убрать советника президента, а затем - своего коллегу Тар-Хамонта?
        Чувствую, что не готов пока к ответу на этот вопрос. И прежде, чем подойти к нему, стоит разобраться в других вещах.
        Почему именно мы шестеро?
        В том, что по предположению Эйноса предатель находится среди нас, сомнений нет. Во-первых, он сам сказал, что других наблюдателей не стоит вообще в это впутывать. Это понятно - координатор не хочет компрометировать весь наш земной отдел, и тем самым - всю Организацию. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. Все должно пройти тихо и незаметно, виновник будет наказан, остальные продолжат работать, как раньше, а наверх, за пределы Организации, ничего не уйдет. Значит, вполне логично ограничиться несколькими людьми, а если как раз несколько человек находятся под подозрением - почему бы их и не выбрать? Ведь тут, во-вторых, играет роль психологический фактор: когда предатель знает, что его подозревают, то может сделать две вещи. Или решит затаиться, прекратит свою деятельность, а там подойдет срок, и Хайлам наконец поставит последнюю точку в этом и многих других делах. Или будет продолжать, но ему придется вести двойную игру, он начнет нервничать, и в конце концов допустит ошибку, а тогда мы его и поймаем. Значит - наша шестерка. Но почему?
        И не значит ли мое назначение руководителем то, что я - главный подозреваемый? Чтобы таким образом следить за тем, как я буду сам себя ловить, и ждать, пока собьюсь?
        Какие глупости иногда лезут в голову! Как бы там ни было, я-то насчет себя знаю правду.
        Координатор так и не сказал мне, кого подозревает. А может, конкретных подозрений у него нет, он просто решил присмотреться к нам, и для этого собрал вместе. Так или иначе, я получил от него данные на остальных пятерых наблюдателей, включая Тар-Хамонта. Пора бы мне с ними ознакомиться.
        Хотя хайламец вроде бы вне подозрений, начну именно с него.
        Итак, Тар-Хамонт, подданный Хайлама, земное имя Борис Алексеевич Барков. Работает в прямом контакте с девяносто пятого года (а Эйнос еще сказал, что самый опытный - я!), земной возраст - сорок два года. Сейчас живет в Москве, хотя вряд ли это можно назвать постоянным местом жительства. Сотрудник милиции, по званию - майор. С девяносто восьмого поддерживает связи с Интерполом. Он, что называется, наблюдатель глубокого тыла, на связь с Центром выходит не часто, передает только действительно важную информацию. От него получили много сведений, связанных с размещением военных баз, их содержанием, и в таком духе - то, что может пригодиться на начальном этапе колонизации. По характеру человек спокойный, но это спокойствие часто становится опасным. Когда нужно (да и не только), бывает жестоким. Не один раз убивал даже при подозрении о возможной угрозе, получал на этот счет предупреждения из Центра, но продолжал действовать по своему. Человек скрытный, себе на уме. Прекрасно умеет себя контролировать. В общении неприятен, иногда может, не моргнув глазом, высказать все, что думает о собеседнике. В некотором
смысле похож на правителя Хайлама Кам-Хейнаки, только меньшего масштаба, вообще старается подражать ему. Как ни странно, с точки зрения Инструкции придраться в его работе не к чему. Такой, как он, случайно выдать себя не мог, ошибок не допускает.
        Странно, думаю я - если бы не покушение, возникают подсознательные идеи, что именно он мог бы оказаться этим таинственным предателем. Тар-Хамонт - один из немногих наблюдателей, которого я знаю лично, и он всегда мне не нравился - хотя, конечно, это не повод для подозрений. Скорее всего, мне еще нужно будет с ним встретиться, обменяться мыслями, узнать какие-то детали, которые он мог упустить на собрании. Ладно, пока оставим его в покое.
        Чувей Нальгор, подданный Огро, земное имя Арсен Тариэлович Руменов, работает с третьего года, земной возраст - тридцать шесть, обитает в Харькове. Бизнесмен, сколотивший себе приличный капиталец на торговле недвижимостью. Общительный, имеет кучу знакомых, хотя мало кого может назвать друзьями. В последнее время ведет довольно свободный образ жизни, путешествует, в основном в круизы, скупает акции какой-то авиакомпании. В некотором смысле - противоположность Тар-Хамонту. Открытый, доброжелательный. Передает уйму информации, из нее полезной признают около пятой части. Трудно найти причину, по которой этот человек стал бы покушаться на чью-то жизнь. Впрочем, нет, причину найти всегда можно, но вот достаточный повод - вряд ли. Кажется, он вообще никогда никого не убивал. Даже не знаю, за какие грехи он мог попасть в число подозреваемых.
        Следующий. Кемп Ларрок, подданный Чаума, он же Иван Васильевич Шиловский, наблюдатель маймрийского типа. Возраст - двадцать семь, живет в Москве.
        Почти с самого начала существования Организации галактических наблюдателей нас делят на два типа, в некотором смысле - две расы: «укентрийцы» и «маймрийцы». Названия сложились исторически: так получилось, что почти всегда Укентра использовала наблюдателей одного типа, а Маймра - другого. С нами, «укентрийцами», все просто. Нас несколько лет готовят, чтобы мы смогли стать наблюдателями прямого контакта. Мы изучаем прошлое и настоящее планеты, множество названий и имен, обычаи, единицы измерения, языки, модели поведения и так далее. Затем нас забрасывают на планету, где наши коллеги заранее подготавливают множество документов о несуществующем прошлом, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что мы каким-то образом появились ниоткуда. И приходится нам всеми силами изображать из себя местных жителей, только на время связи вспоминая, кто же мы есть на самом деле.
        С «маймрийцами» все проще и одновременно сложнее.
        Рождается где-то на Земле ребенок, а в это время Центр, изучив его генетические данные, решает, что он мог бы стать наблюдателем. Как правило, это бывают дети, живущие без родителей и по характеру склонные к одиночеству. Незадолго после рождения в его мозг вводятся данные о его второй сущности - маймрийце или подданном еще какой-то планеты. Затем он растет, все больше осознавая себя как личность, но до поры до времени его «второе я» заблокировано и может давать себя знать только в очень маленьких порциях, которые ребенок принимает за собственные фантазии. Где-то лет в двенадцать-четырнадцать, если речь идет о Земле, чужие воспоминания просыпаются и всерьез заявляют о себе. Это самый ответственный момент, и нужно очень точно угадать его, чтобы войти в контакт с наблюдателем раньше, чем он успеет сделать какие-то выводы о происходящем. Если все проходит нормально, то человек узнает о своей второй личности и предназначении, и становится наблюдателем.
        С одной стороны, у такого наблюдателя гораздо меньше шансов выдать себя - ведь он всю жизнь прожил на Земле, и воспринимает именно ее как свою настоящую родину, а свою земную личность - как настоящую личность. Но есть и другая сторона -
«маймрийцам» гораздо сложнее с психологической точки зрения оставаться безучастными наблюдателями и следовать нашим инструкциям, а не попытаться, например, организовать контакт и заявить местным властям о себе и о нашей Организации. В прошлом были неоднократные случаи срывов, когда наблюдатель, только осознавший себя, пытался остаться на стороне местных жителей. Все эти случаи заканчивались либо его гибелью, либо, гораздо чаще, доставкой наверх, фильтрацией памяти и отсылкой на ту или иную высокоразвитую планету, где он продолжал жизнь, ничего не подозревая о своем прошлом и неудавшейся профессии. Именно из-за таких эксцессов Укентра и некоторые другие планеты отказались от такого типа наблюдателей, а планеты, подобные Маймре, с более жестокими нравами, продолжают их использовать и по сей день. Надо признать, что они достигли большого совершенства в отборе кандидатов: последний срыв - я успел его застать был целых девять лет назад, в Китае.
        Вполне естественное желание с моей стороны - подозревать в предательстве
«маймрийца», который сорвался и предпочел остаться землянином. Так что там насчет Ларрока?
        Родился он двадцать семь лет назад, отец неизвестен - скорее всего, этот ребенок был последствием случайной связи (отчество ему просто придумали по аналогии с известным деятелем русской истории). Мать умерла при родах. Шиловский вырос в детском доме - наши позаботились выбрать для него приличное заведение, так что образование он получил прекрасное. По профессии - юрист. В четырнадцать лет осознал себя как подданного Чаума. Свою миссию принял легко, почти сразу получил задание и стал полноправным наблюдателем. Несколько лет проходил период адаптации, выполнял несложные задания, справлялся с ними успешно. Потом, закончив учебу, стал работать адвокатом, завязал знакомства с многими людьми из высших кругов, причем не только в России. Нередко, в качестве неофициальной профессии, помогает одним подняться к вершинам власти, а другим - отстранить их противников, разумеется, не за спасибо. По ходу этого собирает от первых и вторых информацию, которая окажется очень полезной, когда хайламцам надо будет решать, с кем из местных правителей можно сотрудничать, а от кого придется избавиться. Насколько известно,
несмотря на специфический род деятельности, Шиловский избегает связываться с криминалом. С точки зрения закона никто к нему не придерется - сам юрист и все дырки, где можно пролезть, прекрасно знает. Нечего говорить, что до убийства никогда не опускался. Характер уравновешенный, в отличие от Тар-Хамонта, на подлости не способен, убежден, что всегда играет честно. Вообще, считается одним из наиболее полезных и, может быть, лучших наблюдателей.
        Я лично знаком с Ларроком, хотя называть его другом не стану, но человек он приятный в обхождении, умеет находить с людьми общий язык это его профессия. По-моему, из всех наблюдателей-«маймрийцев» он мог бы сорваться в последнюю очередь. Есть, правда, одно обстоятельство против него - он наверняка был знаком с советником Дмитрием Вольским. Надо будет поговорить с ним на этот счет, да и вообще выяснить, кому мог мешать советник. Если бы не это, я бы не стал брать Ларрока под подозрение.
        Пойдем дальше. Ванам Зигел, подданная Хейвена, земное имя Оксана Львовна Щербанюк. Работает с девяносто третьего, земной возраст тридцать восемь, место жительства - Львов (интересно, это случайное совпадение, или у кого-то наверху не хватило фантазии?). Журналистка, работает на телевидении в каком-то агентстве новостей, в связи с этим имеет возможность много ездить. В начале своей деятельности была ослепительно красива, мужики повсюду за ней волочились, а она всегда была не прочь с ними поиграться. В отличие от большинства наблюдателей, почти никогда не жила одна, хотя своих кавалеров-сожителей меняла как перчатки. Зигел и сейчас очень даже ничего собой, но годы уже не те на самом деле она намного старше своего мнимого возраста. Особа она ветреная, непостоянная, долго на месте усидеть не может. Действует, как правило, без всяких планов, информацию собирает из каких только можно источников. Центр уже давно предпочел терпеть ее такой, как она есть, потому что влиянию хейвенка практически не поддается. Несмотря на такого рода характер, никогда не давала повода подозревать ее в нарушении Основной
инструкции. Может ли она быть предателем? Даже не представляю, что тут сказать.
        И наконец - Кел Нера, подданная Хайгера, земное имя Татьяна Михайловна Корень, еще одна «маймрийка». Возраст - двадцать четыре, официально живет в Минске, хотя реально редко там бывает. Вот это темная и сложная личность, возможно - ошибка нашего Центра. Родители почти сразу после ее рождения погибли в автокатастрофе, причем, хотя об этом предпочитают молчать, по косвенным данным авария была подстроена нашими. Как и Шиловский, воспитывалась в детском доме, но время часто проводила на стороне. Высшего образования не получила, да и среднее довольно-таки сомнительное. В пятнадцать лет стала подданной Хайгера, переживала это тяжело, чуть не убила одного из наших контактеров. Опасались срыва, но она удержалась и все-таки стала наблюдателем. Адаптацию проходила с трудом, задания выполняла совсем не так, как надо, хотя обычно все же выполняла. Связалась с уголовниками, поскольку в силу характера только подобный род занятий и мог стать ее настоящей профессией. Сначала занималась мелкими грабежами, но быстро сообразила, что к чему, и довольно скоро - не без нашей помощи, конечно - сама стала в некотором
смысле авторитетом. Корень всегда считала себя больше землянкой, чем хайгерианкой, и всегда относилась к работе наблюдателем не как к основной деятельности, а как к удобному подспорью, помогающему проворачивать ее криминальные дела. Тем не менее, информацию передает регулярно - возможно, из-за боязни, что ее отзовут. Некоторое время сотрудничала с Тар-Хамонтом - он закрывал глаза на ее темные делишки, и за это получал от нее полезные сведения. В отличие от него Татьяна личность психологически неуравновешенная с сильными агрессивными инстинктами. Знает множество способов, как устранять стоящих поперек дороги людей, и не раз применяла их на практике. Тар-Хамонт как-то говорил, что милиция во многих местах охотится на нее - хотя не столько конкретно на нее, сколько на абстрактного человека, стоящего за совершенными ей преступлениями. Но она умеет запутать следы и вовремя исчезнуть, так что разоблачить ее в этом человеке у них шансов пока нет, там более что сам хайламец нередко ее прикрывал.
        Сразу напрашивается вывод назвать Кел Неру подозреваемой номер один. Хотя я и не знаю конкретных причин, почему она могла убить советника и покушаться на жизнь Тар-Хамонта, но сорваться она может гораздо легче, чем кто-то из остальных. Надо бы выяснить, чем она занимается в последнее время. Возможно, хайламец на этот счет осведомлен лучше меня.
        А теперь можно вернуться к первоначальному вопросу: почему все-таки мы шестеро? Что объединяет нас в этом деле?
        Можно, правда, подойти к этому вопросу иначе. Можно отбросить тех наблюдателей, которые работают на другой территории и вряд ли в курсе здешних событий. Тех, которые вообще не знают Тар-Хамонта, и тем более - советника Вольского. Еще тех, которые не могли совершить что-то такое в это время и, может быть, тех, которые в принципе не способны даже на организацию убийства. Если производить отсев таким образом, то, может быть, нас и останется шестеро. Не исключено, что Эйнос так и поступил, прогнав данные обо всех наблюдателях через компьютер. Правда, странно, что в список попал огрянин Нальгор - хотя я с ним и не знаком, но по его характеристике он сюда никак не вписывается.
        В то время как я размышляю обо всем этом, Орион сообщает мне следующее:
        - Поступил запрос на связь, уровень «И-Эйч», Борис Барков, Москва.
        Значит, хайламец сам решил со мной поговорить. Впрочем, это не удивительно.
        - Соединяй.
        Вижу на экране его лицо с характерным для него нейтрально-спокойным выражением:
        - Как тебе руководится, Андрей? - с долей насмешки спрашивает Тар-Хамонт.
        - Ничего особенного. Изучал данные по нашей шестерке. Но выводы сделать еще не могу.
        - А я выяснил, у кого из нас есть лучеметы.
        - Ну и что?
        - Потом расскажу. Нам надо бы встретиться, - произнесено как предложение, но в то же время очень настойчиво.
        - Ты хочешь, чтобы я приехал, или сам будешь здесь?
        - Приезжай завтра или послезавтра, когда сможешь. Я тебя встречу.
        - Хорошо. Еще что-нибудь?
        - Нет, - Тар-Хамонт отключается, прежде чем я успеваю что-либо еще спросить.
        Насчет лучеметов он неплохо сообразил. Если у кого-то обнаружится недостача, это может много о чем говорить. Интересно, что удалось выяснить хайламцу на этот счет. Круг должен сузиться - Центр не очень-то был в восторге от доставки лучеметов вниз.
        Стоп! Почему я не подумал об этом раньше? Некоторое время назад я заказал себе несколько мини-лучеметов типа «Хельт». Фактически, мне нужны были только излучатели - из них я соорудил в своем доме нехитрую защитную систему, а корпуса давно уже уничтожены. Но один лучемет тогда оказался лишним, я не стал возвращать его, и он до сих пор хранится у меня в сейфе.
        Добираюсь до сейфа и набираю код. Смотрю в отверстие, чтобы электронный замок сверил мою сетчатку. Порядок - сейф открыт. Вот деньги - гривны, рубли и доллары, немаленькие пачки. Вот кое-какие документы: недавние - кое-что о проекте «Купол», и другие, более старые. Лучемет должен быть дальше, в самом низу. Где же он, черт побери?!
        На какой-то миг мне становится страшно, когда я осознаю это.
        Лучемета типа «Хельт» нет в моем сейфе!
        IV
        Я прибыл в Москву рано утром в субботу. Если бы очень хотел, сделал бы это еще вчера, но тогда нужно было бы договариваться с боссом, находить для себя здесь какое-то дело, и он мог бы еще подумать что-нибудь не то. А сейчас у меня законный выходной, и я совсем не обязан отчитываться перед Строком, что делаю в этот день.
        Я уже успел обдумать и проанализировать факт исчезновения лучемета из моего сейфа, и результаты пока получались неутешительные.
        Вопрос номер один: когда я в последний раз видел лучемет? Точнее - видел ли я его после того, как был убит советник?
        Убийство произошло на прошлой неделе, в среду. После этого я пару раз открывал сейф, чтобы взять деньги, но они лежат сверху, и я не смог бы увидеть лучемет и удостовериться, был он там или нет. Когда еще я открывал его? В воскресенье я спрятал туда кое-какие данные по «Куполу». Лежал там лучемет или его уже не было?
        Сколько ни старался, я так и не смог этого вспомнить.
        Вопрос номер два: была ли у кого-то возможность проникнуть в мою квартиру? Не с точки зрения возможности обойти системы безопасности, а хотя бы теоретически, зная, что он не застанет меня в этот момент?
        Да сколько угодно! В любой день недели, пока я с утра до вечера или сижу в
«Эпсилоне», или разъезжаю неизвестно где.
        Как он мог украсть лучемет?
        Допустим, что вор смог обойти «Сентинел», на котором основана защита не только моего компьютера, но и квартиры в целом. Для хорошего хакера-системщика это в принципе возможно. Но открыть сейф, подобрать точный аналог моего глаза? Каким образом?
        Ладно, в конце концов, сейчас не самое главное, каким способом некто проник ко мне в сейф. Важнее другое - дать точный ответ на вопрос, сделал ли он это до или после убийства. Иными словами:
        Был ли убит советник из моего лучемета? Если да, то скоро я могу оказаться в глубоком дерьме.
        И даже на этот вопрос я не могу ответить.
        Никаких отпечатков, конечно, я не нашел. Чтобы что-то обнаружить, надо проводить тщательный биогенетический анализ. Но никто не даст мне сюда, на Землю, такую аппаратуру. Об этот даже нечего думать.
        Итак, предатель решил подставить меня. Первый ход ему удался. Чем я могу ответить?
        Нужно ли рассказать о лучемете Тар-Хамонту? Да, нужно, иначе он рано или поздно сам все выяснит и даже поделится своими мыслями с Эйносом. Могут ли они подозревать меня сейчас?
        В общем, могут. Не больше, чем, допустим, Ларрока, но могут. Особенно - учитывая недавние мои бесконтрольные поездки, плюс перемена работы буквально за день до убийства советника. Подозрительно? Да!
        Тысяча чертей!
        Как бы там ни было, сейчас я собираюсь встретиться с хайламцем.
        В аэропорту меня явно никто не собирался встречать. Это меня не удивляет - Тар-Хамонт осторожен и не станет выставлять нашу встречу напоказ. Я снял довольно скромный номер в гостинице, расположился там и почувствовал желание отдохнуть - в самолете нормально выспаться не удалось. Проспал пару часов, за это время никто не выказал желания меня видеть. Сидеть на месте не хотелось, я вышел из гостиницы и пошел гулять по городу. Можно было уподобиться туристам и совершить экскурсию по музеям, но никакого желания не было. Скоро я осознал, что в голове постоянно крутится одна мысль: насколько Тар-Хамонт может подозревать меня?
        В конце концов, так нельзя! Если он даже меня и подозревает, пускай ищет причину. Я могу назвать причину только для «маймрийки» Кел Неры: ей надоело жить под контролем, и она решила использовать данные ей Организацией полномочия для собственных дел. Это по крайней мере реально. Зачем это может быть нужно кому-то еще из нас, я не представляю.
        Купив местную газету, я присаживаюсь на скамейку в парке. Нахожу то, что меня интересует. Но об убийстве советника Вольского - совсем маленькая заметочка: убийцу не нашли, и у милиции нет никаких версий.
        Высматриваю газету постарее, покупаю и ищу то же самое. Здесь убийство попало на первую страницу, даже с фотографией трупа. Правда, снято так, что рану почти не видно. Внимательно прочитываю статью от начала до конца. Здесь много слов о самом советнике, его достоинствах и недостатках, причем первого гораздо больше - о покойниках не принято говорить плохо. О том, сколько полезного он якобы сделал и собирался сделать для страны. О самом убийстве - всего несколько строк. Стреляли из окна, пуля настигла Вольского в машине (слово «пуля» упоминается вскользь, как нечто само собой разумеющееся). О бронированных стеклах - ни слова. Убийца, вероятно, ушел сразу, прежде чем охрана и милиция успели сориентироваться. Дальше - несколько банальных фраз о разгуле преступности.
        Возникает ощущение, что власти хотят быстро замять это дело. Что это может значить? Первое: постарался кто-то из наших, скорее всего Ларрок, чтобы не было подозрений, какая на самом деле там была пуля, и слухи не пошли по Земле. Второе: если благодаря предателю земляне знают о нас, то хотят сделать так, чтобы мы не догадались, сколько им может быть известно. Какой бы вариант ни оказался правильным, такое замалчивание нам на руку.
        Однако что себе думает этот хайламский мент? Сегодня же вечером я лечу обратно. Если до тех пор он меня не найдет, это его проблемы. Хотя, может, и мои проблемы тоже?
        Вспоминаю адрес одного из моих знакомых по компьютерным делам, еще до работы в
«Эпсилоне». Наверное, он сейчас дома. Точно - я застаю его, и мы пару часов болтаем о том, какая разница между торговлей комплектующими в России и Украине, и о других тому подобных вещах. Время пролетает быстрее. Наконец я покидаю его и возвращаюсь в гостиницу.
        Уже почти три часа дня. Обедаю в местном ресторане, поднимаюсь в номер, удостоверяюсь, что все в порядке, принимаю душ и снова выхожу, чтобы бесцельно болтаться по улицам. Все это уже определенно мне надоедает.
        Снова забредаю в какой-то парк. Прохожу по аллеям, встречая по дороге обычное для таких мест множество влюбленных парочек. Им здесь гулять, наверное, раз в сто приятнее, чем мне. В следующий раз пускай он приезжает ко мне в Киев, черт бы его побрал!
        Выхожу из парка на пустынную улочку. Здесь тихо - почти нет транспорта. Слышу, как сзади едет машина, сбавляя скорость. Наконец она совсем тормозит и останавливается в двух метрах впереди меня. Дверца приоткрывается. Еще не видя водителя, понимаю - это он. Сажусь в машину на переднее сиденье рядом с водителем.
        - Ты бы еще позже приехал, - злобно говорю я. Однако такой тон не годится. Надо успокоить нервы.
        - Извини, в аэропорте я бы в любом случае тебя не встретил, - говорит Тар-Хамонт, он же Борис Барков, и неожиданно замолкает.
        Я хочу продолжить разговор, но он делает это сам:
        - Работа не терпит. Уже давно охотились за одной крупной фигурой, сегодня взяли. Тебя это не касается, поэтому рассказывать не буду.
        Он ведет разговор в обычной своей манере. Тар-Хамонт не в форме, да и машина - новенький «Форд» - явно не служебная. Успел уже побывать дома, должно быть поел и отдохнул. Знает же, что я никуда не денусь, черт его побери!
        - Отвезешь меня потом в аэропорт за опоздание, - хочется мне отыграться.
        - Вот это нет. Свою машину лишний раз гонять не стану.
        - Хорошо, что мне не приходится с тобой работать, - говорю я.
        - Конечно, хорошо, - соглашается он. - Я вообще люблю работать один.
        - Мы едем к тебе домой? - интересуюсь на всякий случай.
        - Нет, не домой. Там тебе быть не нужно, - бесцеремонно заявляет он. - Поговорим в другом месте.
        Мне становится неприятно от того, как он это произносит. Ловлю себя на мысли - я побаиваюсь этого человека. Трудно сказать, что может быть у него на уме. Я бы даже не удивился, если бы он надумал пытать меня в этом «другом месте», как того неудавшегося убийцу.
        Скоро машина останавливается в глухом и грязном переулке. Мы выходим и направляемся в дом, поднимаемся по лестнице, которая рано или поздно обвалится. Наконец подходим к черной двери без номера. В желудке возникает неприятная слабость. Да что это за глупости, в конце концов!
        - Боишься? - в этот самый момент то ли спрашивает, то ли утверждает Тар-Хамонт.
        - Иди ты! - отвечаю автоматически.
        Он не реагирует, просто достает ключи и открывает дверь. Мы проходим в темный, почти пустой коридорчик. Когда дверь закрывается, бросаю на нее взгляд и замечаю, что при внешней примитивности она скрывает в себе весьма совершенные защитные механизмы. Не знаю почему, но это успокаивает меня, место уже не кажется таким заброшенным, и страх уходит.
        Мы следуем в комнату, и хайламец включает свет. Мебель в комнате старая, как будто собранная с городской свалки. Окна плотно зашторены. Тар-Хамонт садится на стул, жестом предлагает мне сесть напротив него за столом.
        - Это твоя конспиративная квартира? - спрашиваю я.
        - Одна из них, - соглашается он, и достает из стола какую-то коробку.
        - Сыграем в шахматы? Или ты только на своем «ящике» умеешь?
        - Не издевайся, Борис, - мы расставляем фигуры на доске. Хайламец выбирает черные.
        - Если хочешь, могу предложить выпить, - добавляет Тар-Хамонт. Сам лично не употребляю, но тебе, для поднятия духа - пожалуйста.
        Я не слишком вежливо отклоняю его предложение. Сегодня он меня таки достанет!
        - Сохраняй спокойствие, Андрей. Я же не убивать тебя собрался, говорит он так, будто последнее было бы для него совершенно нормально.
        Мы делаем несколько осторожных ходов. Я знаю, что инициатива в разговоре пока полностью принадлежит хайламцу. Но если я попытаюсь навязать ему свою волю, он может замкнуться и умолчать о чем-то таком, что иначе может и не стал бы скрывать. Поэтому - черт с ним, придется терпеть его издевательства.
        - Скажи честно, Андрей, тебе все это не надоело? - спрашивает Тар-Хамонт.
        Я догадываюсь, о чем он, но решаю спросить:
        - Что - все это?
        - А все, - повторяет он и после паузы добавляет: - Двойная жизнь. Откапывание информации. Сама эта планета, в конце концов.
        - Нет, - отвечаю я. - Она по-своему интересна. Потом, Земля, как ничто другое, похожа на Укентру лет триста назад.
        - Видишь, все равно - Укентра, - говорит он.
        Я жду продолжения, но его нет. Мы делаем в молчании несколько ходов. Моя защита недопустимо шаткая, но я не теряю надежды сделать быстрый прорыв.
        - А я не могу дождаться того дня, когда Хайлам сделает свое. Не понимаю, чего медлит Кам-Хейнаки. Когда берешь - нужно брать.
        - Верно, - замечаю я и забираю его слона. Хоть немного я могу на нем отыграться!
        Но Тар-Хамонт игнорирует мое замечание и продолжает фразу:
        - Как только нам предложат уйти, я не останусь здесь ни дня. Мы все заработали достаточно, чтобы жить дальше в свое удовольствие. Тогда я вернусь на Хайлам и буду развлекаться. А ты?
        - Не знаю. Скорее всего, на Укентру.
        - Вот, - делает Тар-Хамонт для себя какой-то вывод. - Тебе шах, добавляет он.
        - Я съем твоего ферзя, - предупреждаю его.
        - Ни черта. Хотя, тебе же хуже.
        Присматриваюсь к расстановке фигур и решаю удержаться от опрометчивого хода, который, несмотря на кажущийся выигрыш, может привести к печальным последствиям.
        - Знаешь, что я думаю? - говорит вдруг Тар-Хамонт. - Мы имеем дело не просто с сорвавшимся наблюдателем. Совсем нет. У этого убийцы есть большие цели. Он убрал советника, потому что тот ему мешал. Он хотел убрать меня, потому что я мог ему помешать. Но он уже наделал ошибок, и еще наделает. На этом и попадется.
        - Значит, ты исключаешь Кел Неру? - предполагаю я.
        - Это сказал ты, а не я. А Танька - не просто озлобленная девчонка, как ты думаешь. Снова шах.
        - Зачем ты меня сюда привел? - решаю наконец пойти напрямую.
        - Затем, - продолжения это слово не получает. Тар-Хамонт забирает мою пешку.
        - Скажи, ты со всеми так разговариваешь? - мне уже порядочно надоел его стиль ведения беседы.
        - Кам-Хейнаки сказал: «Примите меня таким, какой я есть, или идите к черту!» Так что смирись, Андрей.
        Я чувствую в очередной раз, что спорить бесполезно.
        - Знаешь, как меня называют коллеги? Борис Беспощадный. Та дрянь, которую мы берем - не мелкое жулье, а дичь покрупнее - молятся, чтобы не попасть на допрос ко мне. Ты уже догадался, почему?
        - Догадался.
        - Молодец! Хотя нет, не молодец - тебе мат.
        - Доволен?
        - Играем еще? - Тар-Хамонт игнорирует мой вопрос.
        - Нет, - я сбрасываю фигуры с доски.
        - Как хочешь. Я выяснил про лучеметы, - без всякого перехода говорит он. - Они есть у всех нас, кроме Зигел. У меня - комбинированный, немного нестандартный вариант, я сам его переделывал. У тебя было четыре штуки типа «Хельт», ты что-то с ними сделал, оставил один нормальный. У Неры их было пять штук, два исчерпались, и по ее словам, она их уничтожила. Остались «Хельт», «Кальмер» и один усиленный, эккумундивированный. У Ларрока - одна штука, комбинированный, как у меня, только стандарт. И у Нальгора - один «Кальмер».
        - Странно. По-моему, на него это не похоже.
        Барков удивляется:
        - Тебе что, Эйнос дал не все данные?
        - Ты это о чем?
        - Руменов из этого «Кальмера» застрелил своего конкурента. Был один свидетель - его телохранитель. На следующий день он выпал из окна с пятнадцатого этажа. Нальгора хотели отозвать, но больше за ним ничего не было, и его оставили.
        Вот тебе и безобидный огрянин!
        - Почему в его файлах этого не было? Что это значит - Эйнос сделал меня главным, но не дает всю информацию?
        - Спроси это лучше у него самого.
        - Мой «Хельт» пропал, - наконец решаюсь сообщить я. - Я это заметил, после того как позавчера говорил с тобой.
        - Я знаю, - признается хайламец.
        - Когда ты это выяснил?
        - Не важно. Один человек просветил твой сейф. Он не увидел там то, что хотел, а я увидел.
        - Когда ты узнал? - настаиваю я.
        - На день раньше тебя.
        - Поэтому и пригласил сюда?
        - И поэтому тоже. Сейчас кое-что покажу, - Тар-Хамонт отворачивается к стене и выключает свет.
        - Можешь нормально ответить мне на один вопрос, без своих штучек? Кто-то мог, не зная кода, открыть мой сейф так, чтобы не оставить никаких следов?
        - Мое мнение - нет, - не оборачиваясь, отвечает он. - Можешь еще спросить Таньку, она по этим делам больший специалист.
        Дальше он продолжает говорить, все так же сидя ко мне спиной. Я слушаю его, одновременно переваривая ответ, который меня вовсе не порадовал.
        - Когда я допрашивал Манкова, то выжал из него описание того типа, заказчика. Довольно смутное описание, но на основе его я сделал фоторобот. Потом я пошел в то место, где они встречались. Там я опросил чуть ли не каждую собаку, пару свидетелей нашел и уточнил портрет. Все равно вышел не лучший вариант, но точнее уже некуда. Смотри, - и Тар-Хамонт нажал что-то внизу стола.
        На стене засветилось некое подобие экрана, на котором я увидел портрет. Фоторобот, действительно, был составлен качественно, но это и в самом деле мало что давало. На человеке была шляпа, низко опущенная на лоб, и темные очки. Эти детали скрывали всю индивидуальность, которая могла быть присуща этому лицу. Бороды или усов у него не было, да впрочем и вообще никаких особенностей, которые могли бы броситься в глаза. Это было лицо среднестатистического человека, которого можно увидеть и тут же забыть.
        - Борис, таких людей тысячи и больше, - говорю я.
        - Знаю. Но я уверен, что он еще проявится, и я достану его из-под земли. А через него выйду на главного. Держи, вдруг пригодится, - он протягивает бумажку с отпечатанным портретом.
        Я секунды две смотрю на нее и прячу в карман.
        - Ты уже говорил с Эйносом? - спрашивает Тар-Хамонт.
        - Нет.
        - А я говорил. На твоем месте я бы не делал таких глупостей.
        Я догадываюсь, на что намекает хайламец.
        - Эйнос меня подозревает?
        - Он этого не сказал. Но это так.
        Черт побери, тучи сгущаются!
        - А ты?
        - Я? - Тар-Хамонт слегка усмехнулся. - Я всегда исхожу из фактов, Андрей. А факты сейчас против тебя.
        - Понятно. Я еще найду того, кто поковырялся в моем сейфе.
        - Удачи тебе. Как говорят в фильмах, она тебе понадобится.
        - Ты уже все сказал? - похоже на то, что хайламец собирается закончить разговор.
        Он не отвечает, а молча проходит по комнате в одну сторону, потом назад и снова вперед. Неожиданно он останавливается и устремляет свой взгляд на меня, и я вижу затаенный огонь в его глубине:
        - Вот что я скажу, Кайтлен. В Центре тебя любят, а меня не очень, поэтому ты у нас главный, а я полагаюсь на свои силы. Но мне это привычно, и меня ничто не остановит. Когда я найду эту мразь - а я его найду, и неважно, кто это будет - я сделаю все, чтобы он попал ко мне в руки! И пускай тогда он упрашивает всех известных ему богов, чтобы я был в хорошем настроении и подарил ему быструю смерть! Ты понял?
        Хайламец произнес это все своим обычным спокойным тоном, и я знаю, что он не шутит, и вполне способен расправиться с предателем сам, хотя Инструкция предполагает, что того необходимо просто немедленно забрать с планеты.
        - Это из-за того, что он хотел убить тебя?
        - Это? Нет! - Тар-Хамонт даже немного засмеялся. - За свою жизнь я отвечаю сам. Если бы он меня убил, это была бы не его победа, а моя ошибка. Дело не в этом, Андрей. Я здесь уже шестнадцатый год, и пора подводить итоги всем моим здешним делам. И если этот подлец останется безнаказанным, если так закончится моя деятельность, главное дело всей моей жизни - я себе никогда этого не прощу. И мне плевать, что думает по этому поводу Центр и верхи!
        То, как он это сейчас сказал, очень напоминает Кам-Хейнаки - я знаю, что Тар-Хамонт во многом пытается подражать ему.
        - Я тебя понял, Борис, - говорю я.
        - Это хорошо, - замечает он. - Выход найдешь?
        - Найду.
        - Тогда иди, - произносит он, глядя куда-то в сторону. Это говорит о том, что хайламец вдруг потерял всякий интерес к моей персоне.
        - Поверь мне, Тар-Хамонт, когда-нибудь ты нарвешься! - не могу я не высказаться напоследок.
        - Еще неизвестно, кто из нас нарвется первый, - парирует он.
        Я подхожу к двери, прощаюсь, но он не оборачивается. Ну и черт с ним! Выхожу из квартиры и спускаюсь по полуразрушенной лестнице. Скоро дом в глухом переулке остается позади. Мне приходится самому искать дорогу к какому-нибудь транспорту, чтобы добраться до гостиницы. Впрочем, я всегда неплохо ориентировался на местности.

* * *
        В полночь я был в Киеве. Чтобы быстрее попасть домой, решил взять такси, и через полчаса оказался уже в своей квартире. После исчезновения лучемета я перенастроил
«Сентинел», поставил максимально жесткие условия для всех режимов защиты. Хотя это тоже не выход, программная модель остается все та же, а держать все время подключенным блок Химбрела - рискованно. Надо будет спросить, что думает по такому поводу Макс Ферриш, какие еще есть варианты систем безопасности, кроме
«Сентинела».
        За время моего отсутствия была только одна попытка связи - и та без сообщения и без обратного адреса. Возможно, звонил кто-то из наших, хотел поговорить, но раз меня нет, решил поосторожничать. Ничего, если нужно - перезвонит в другой раз.
        Завтра у меня будет свободный день. Надо будет сделать кучу дел. Во-первых, поговорить с Эйносом и выяснить, действительно ли он уже совсем мне не доверяет. Во-вторых, связаться с Нерой и задать ей пару вопросов. Потом не мешало бы побеседовать с Ларроком о советнике. Если будет время - можно еще поговорить с Нальгором и с Зигел, но это уже по мере возможности. А сейчас я не хочу думать ни о чем. Тар-Хамонт достал меня. Все это дело достало меня. Я хочу спать!
        Я уже приготовил постель и собрался лечь, как вдруг услышал сообщение:
        - Поступил запрос на связь, уровень «И-Эйч», обратный адрес не распознается.
        Черт побери! Кто это еще объявился ночью?
        - Соединяй!
        Поднимаю голову, чтобы взглянуть на экран - и застываю на месте. Темная шляпа и темные очки. И обычное среднестатистическое лицо.
        - Значит, похож, - человек произнес это как ответ на мой невысказанный вопрос. Голос, как и лицо, у него тоже не особенно выразительный. - Здравствуй, Шалькин. Или как там это произносится? Кайтлен?
        Вот это уже слишком!
        - Ищешь себе новую жертву? - напрямую спрашиваю я.
        - Совсем нет.
        - Тогда что тебе надо?
        - Поговорить. Ты же не против? Я тебе - информацию, ты мне - тоже кое-что.
        Решаю отложить на потом множество всяких мыслей и отвечаю:
        - Я не против.
        - Хорошо! - собеседник улыбнулся. - Завтра, точнее сегодня, в девять вечера, направо от «радуги», знаешь? Будешь идти по дороге, как раз меня и встретишь. Но смотри, пустым можешь не идти.
        - Я приду, - а что тут еще можно сказать?
        - Пока, наблюдатель! - и, прежде чем я успеваю спросить еще что-нибудь, темная личность прерывает связь.
        V
        Пятый уровень…
        Насмешка истории над планетами, которые к нему причисляют.
        Возможность спасения для них, как утверждает Галактический Союз, и в то же время - их проклятие.
        Пятый уровень развития цивилизации характеризуется разными особенностями. Но главная из них - возможность выхода в космос посредством управляемых аппаратов. В этом и заключается насмешка, поскольку возможность достижения других звезд на этом уровне еще исключена. Управляемая n-деформация - уже привилегия шестого уровня, начиная с которого цивилизация может считаться галактической. Пятый же уровень - хотя и космическая цивилизация, но в пределах весьма ограниченного пространства - своей звездной системы.
        Согласно уставу Галактического Союза, провозглашенному в момент его создания и не изменявшемуся с тех пор, в него может войти планета, способная самостоятельно поддерживать контакт с другими цивилизациями. Иными словами - планета не ниже шестого уровня развития.
        Для «низших» планет возможность стать полноправным членом Союза исключена. Необитаемые планеты и планеты с первого по четвертый уровень обычно становятся собственностью той галактической цивилизации, которая ближе всех к ним расположена - хотя сейчас все близкие планеты уже распределены, и расширение владений идет по принципу: кто первый, тот и прав. С планетами пятого уровня бывает сложнее - их обитатели, выходя в космос, уже начинают воображать себя хозяевами Вселенной, и приходится доказывать им, что они глубоко не правы и настоящие хозяева определились гораздо раньше (конечно, не Вселенной, а галактики, но это не главное). Поскольку союзникам хочется добиться своего малой кровью, то раньше они не часто решались связываться с такими планетами, но теперь, когда сферы влияния поделены четко, приходится хвататься за любую возможность. Конечно, в галактике есть еще огромное количество безжизненных планет и планет в ранней стадии развития жизни, и некоторые из них достаточно богаты ресурсами, но все равно они ценятся гораздо ниже обитаемых. Ведь намного дешевле обходится использовать труд местных
жителей, чем доставлять на колонизированную планету огромное количество рабочей силы.
        Формально для планеты пятого уровня существует две возможности. Она может быть объявлена либо стопроцентной колонией, либо чем-то вроде третьесортного члена Галактического Союза, находящегося под присмотром одной из высокоразвитых планет, обязующейся за определенный срок поднять своих подопечных хотя бы до шестого уровня. Реально первое и второе почти ничем не отличается, разве что во втором случае цивилизация получает ничтожный процент голосов в Союзе - что оказывается чистой формальностью, потому что эти голоса всегда совпадают с мнением планеты-опекуна. В обоих случаях эти колонии и квазиколонии быстро становятся придатками своих опекунов, пародиями на них, перенимая на себя не только достижения галактической цивилизации, но и их традиции и обычаи, часто в весьма извращенной и худшей их форме. Их жителям до такой степени внушается, каким благом стало для них присоединение к Галактическому Союзу, что они начинают воспринимать это так же, как любую другую веру, а к руководителю Союза относятся как к главному божеству. Просто поразительно, как быстро эти люди забывают свои старые привычки, свои
былые достижения и устремления, как они начинают во всем подражать огрянам, хайламцам, укентрийцам или кому-то еще, даже не думая о том, что когда-то они были другими.
        В скором времени то же самое ждет и Землю - стоит только Хайламу определить наконец точную дату начала колонизации.
        Мы, наблюдатели, не зря выполняем свою миссию. С первого же дня колонизации собранные нами данные пойдут в дело. Все правители - потенциальные противники новой власти - будут устранены. Военные базы будут заблокированы, подразделения - нейтрализованы и расформированы. К различным народам применят соответствующие их культуре подходы с одной целью - дать понять людям, что колонизация несет для них максимум преимуществ и минимум потерь. Потом возьмут под контроль крупные предприятия и месторождения, начнут повсеместно внедрять галактический язык, валюту, систему счисления. И так далее, до полного подчинения и слияния земной культуры с хайламской.
        Как только начнется колонизация, наблюдатели будут отозваны с планеты, и никто так и не узнает героев, обеспечивших хайламцам легкую победу. Впрочем, у нас будет выбор - мы можем впоследствии вернуться на Землю и дальше жить на ней, но мало кто из нас реально захочет этого. Большинство отправится к себе на родину и будет жить остаток своих дней на деньги, переведенные ему за успешную работу здесь. Почти никогда наблюдатели не получают вторую профессию, и уж точно в ста процентах случаев они не становятся наблюдателями на другой планете.
        Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу оттянуть этот момент, хотя и не могу себе объяснить, почему. Может, потому что я уже привык к планете, на которой живу, и мне будет тяжело с ней расставаться. Может, я просто не могу представить, как буду жить потом, когда моя работа закончится. Не знаю.
        Но сейчас у меня есть цель. Эта цель - раскрыть таинственные преступления, связанные с нами, наблюдателями. И в первую очередь отвести подозрения Центра от себя.
        Встав и сделав все утренние процедуры, первым делом прокручиваю запись ночного разговора.

«Значит, похож», - после этой фразы сразу же останавливаю запись.
        Он это сказал, когда понял, что я увидел его. Похож… на кого? Допустим, он знал, что я полетел в Москву. Если за ним стоит один из нас, то догадался, что я встречался с Тар-Хамонтом. О том, что хайламец составил портрет, тоже догадаться не трудно. В конце концов, это было заметно по моему взгляду - он понял, что я его узнал. Ладно, идем дальше.

«Здравствуй, Шалькин. Или как там это произносится? Кайтлен?»
        Он знает мое имя. Ладно, ему это сказал один из наших. Тот самый предатель. И Тар-Хамонта он тоже знал. Теперь отпадают всякие сомнения - этот «человек в черном» хотел убить его именно как наблюдателя. Вернее, этого хотел тот, кто его послал. А что нужно самому «черному»? Деньги? Может быть. Он не пошел убивать сам, а нанял еще одного - значит, понимает ситуацию, чем длиннее цепочка, тем сложнее дойти до конца. Хорошо. Продолжаю.

«Ищешь себе новую жертву?»

«Совсем нет.»

«Тогда что тебе надо?»

«Поговорить. Ты же не против? Я тебе - информацию, ты мне - тоже кое-что.»
        Стоп! «Я тебе - информацию.» Какую информацию? Что он решил мне открыть? Зачем? Этот тип ведет двойную игру? Он понял, что из нас, наблюдателей, можно вытянуть немало денег. Предатель ему уже заплатил. Теперь он хочет получить с меня - вероятно, даст намек насчет предателя, остальное пообещает сказать потом, чтобы можно было вытянуть еще. Правдоподобно? Может быть, но не совсем. Слишком большой риск - если тот, второй, узнает о встрече, он поплатится жизнью. А он не может быть настолько глуп, чтобы этого не понимать. Другой вариант - он что-то не поделил с тем наблюдателем и решил принять мою сторону. Это уже совсем глупо - организатор не стал бы доводить дело до такой ситуации, чтобы портить отношения с человеком, который его знает, если только… если это не Кел Нера, у которой иногда инстинкты преобладают над разумом. Хотя Тар-Хамонт сказал, что и ее не следует недооценивать.
        Можно посмотреть на все это с другой стороны. Допустим, игра продолжается, меня снова хотят подставить. Из нашего разговора следует, что я первый раз вижу этого человека? Нет, скорее наоборот. Я ни одним словом не выказал удивления. Еще и эта дурацкая фраза - «Ищешь себе новую жертву?» Черт побери! Можно скорее подумать, что у нас очередная встреча, а не первая в моей жизни. Именно так и подумает Эйнос, когда я передам ему запись - если и в самом деле хоть чуть-чуть меня подозревает.
        Хорошо, тогда пойдем дальше - что произойдет сегодня вечером, когда мы встретимся? Допустим, он потребует деньги. Я ему дам, он скажет парочку двусмысленных многозначительных фраз, пообещает сказать еще что-то позже и уйдет. Возможно, бросит какой-то намек, что-нибудь вроде: мент остался жив, что мне теперь делать? Так или иначе, вывод простой: организатор этой затеи хочет прочно закрепить идею, что между мной и «черным» есть связь. Он хочет добиться, чтобы мы в конце концов сцепились с Тар-Хамонтом. После этого останется один из нас. Если это буду я - меня наверняка заберут отсюда. Если это будет хайламец - он сделает вторую попытку, или придумает еще что-то. Возникает какое-то ощущение, что этот негодяй хочет убрать именно нас двоих.
        Момент! Не снимает ли с меня подозрений то, что я передам разговор Эйносу?
        Не обязательно - если бы я был предателем, то наверняка учел бы, что нашу встречу могут проследить, и попытался бы отвести от себя подозрения таким способом. Потом, у меня нет реальных доказательств, что именно он звонил мне, а не наоборот, и что это - полная запись разговора. Такому компьютерщику, как я, ничего не стоит изменить пару цифр в протоколе.
        Есть лучший выход из ситуации. Хотя мне и не хочется сейчас связываться с Тар-Хамонтом, но я должен рассказать ему все, как есть. Он даст сигнал местной милиции, и «черному» не дадут уйти. Они возьмут его, а потом хайламец узнает правду своими «испытанными методами». Тогда ко мне уже никто не придерется.
        Хотя не стоит полагаться только на ментов. Если будет возможность, я возьму этого
«черного» сам. И сам привезу его Тар-Хамонту пускай подавится! По крайней мере, я знаю, что он не будет покушаться на мою жизнь - это не входит в планы предателя. Значит, большой опасности для меня не будет.

«Черный» не назвал точное место. Прежде чем подойти ко мне, он будет осматриваться. Стоит ему почуять ментов - и он уйдет, еще не встретившись со мной. А если встреча не состоится после того, как я рассказал о ней, это опять бросает на меня тень. Может, не стоит связываться с хайламцем?
        Черт с ним, расскажу обо всем Эйносу, а тот пускай поступает, как знает. Если он доверяет Тар-Хамонту больше, чем мне, то так или иначе ему расскажет. Если нет - тогда, Кайтлен, делай все, что в твоих силах!
        Я проделываю все подготовительные операции и запрашиваю связь с главным координатором Центра Кентором Эйносом. Как он и обещал, связь устанавливается сразу.
        - Здравствуй, Кайтлен, - говорит он. - Наконец-то ты объявился!
        Не слишком дружественное приветствие с его стороны!
        - Здравствуй, Эйнос. Я никуда не пропадал, хотя, конечно, надо было раньше выйти на связь. Но сегодня кое-что добавилось.
        - Я слушаю.
        Я включил передачу, и он увидел всю запись моего короткого разговора с темной личностью. Чтобы все было понятно, я пересказал еще и некоторые подробности вчерашней «беседы» с Тар-Хамонтом.
        - Ты сам пойдешь на встречу? - спросил координатор, посмотрев и выслушав все.
        - По-твоему, я сам не справлюсь?
        - Хорошо, - он пропустил мой вопрос мимо ушей. - По возвращении немедленно доложишь все мне. Немедленно - понял?
        Не нравится мне этот тон, совсем не нравится!
        - Понял. Эйнос, объясни, какого черта ты мне не доверяешь? Я когда-нибудь давал тебе повод? Почему я получил не всю информацию? Это издевательство или как еще называется?! Я, значит, руководитель-марионетка, а дело ведет Тар-Хамонт. Так?
        Координатор смотрит мне в глаза своим волевым взглядом.
        - Кайтлен, я действительно тебя проверял.
        - Проверял? Переслать не все данные - это твоя проверка?! Вчера я узнаю, что однажды Нальгор не раздумывая пристрелил человека из лучемета. Что я еще узнаю сегодня и завтра?
        - Ты можешь успокоиться? - спрашивает он.
        - Я совершенно спокоен, - мгновенно отвечаю я. Как мне сейчас хочется послать его подальше!
        - Нет, Кайтлен. Утихомирь свои эмоции. Даю десять секунд.
        Черт, в самом деле, так нельзя! Мой тон не прибавит ко мне доверия со стороны Эйноса. К тому же, я сам пришел к выводу, что у него есть основания подозревать меня. В конце концов, он - главный координатор, я отвечаю только за свое место, а Эйнос - за всех нас. Ему там, наверху, проще принимать решения? Нет, во много раз сложнее, потому что он решает не только за себя, а и за каждого наблюдателя. Так что не надо нервничать, Кайтлен, тем более - пока еще ничего страшного не случилось. Можно же говорить и спокойно, у Тар-Хамонта же это получается! Хотя - к черту хайламца, я - это я, и говорю только от своего имени! Я знаю, что я невиновен, это - главное. А кидаясь на людей, я этого не докажу.
        - Все нормально, Эйнос, - говорю я после длительной паузы.
        - Тогда собери всю свою логику, как ты это умеешь, и выслушай меня, - координатор делает паузу и начинает: - Кайтлен, ты всегда был образцовым наблюдателем, никогда не нарушал инструкции и не давал поводов к недоверию. Я же знаю тебя десять лет, я знаю, какой у тебя опыт. Ты - профессионал, один из лучших. Если бы нужно было выбирать между тобой и Тар-Хамонтом, я бы выбрал тебя.
        Вспоминаю - недавно хайламец сказал примерно то же самое, но услышать такие слова от самого координатора гораздо приятнее. Хотя я предпочел бы их слышать при других обстоятельствах.
        - Если ты это понял, Кайтлен, то поставь себя на мое место и слушай дальше. Последний месяц ты вел себя странно. Ты нигде не работал, метался по всему свету, на связь стал выходить нерегулярно. Скажу честно, мы боялись, что у тебя будет срыв, двое наших одно время следили за тобой.
        - Следили? Это твое доверие, Эйнос?
        - Ты должен меня понять - твое поведение действительно стало странным.
        - Этому есть объяснение. Я решил вплотную подобраться к «Куполу», и нужно было установить множество связей по всему миру.
        - Я знаю. Но ты вдруг стал как будто совсем другим человеком.
        - Эйнос, пойми, я здесь, как ты сказал, уже десять лет, и все эти годы моя деятельность была слишком однообразна. Да, я был образцово-показательным наблюдателем, регулярно давал вам информацию, но что это была за информация? Какие-то мелкие разработки там и сям. Когда я узнал про «Купол», то понял, что это - нечто иного уровня. Это первый проект такого масштаба, в котором принимает участие вся планета. Понимаешь, что это значит? Это даст нам все! Если собрать все данные по этой лунной базе, мы получим точную картину последней ступени земной науки! За десять лет ничего подобного не было! Это же итог всей моей работы, Эйнос, особенно теперь, когда известно, что скоро все закончится. Теперь ты понял, почему я так за это ухватился?
        - Кайтлен, думай все, что хочешь, но я действительно тебе верю. Но выслушай меня дальше. Ты целый месяц метался по свету, потом вдруг успокоился, вернулся в Киев, устроился на работу в «Эпсилон». И на следующий день в Москве убивают советника из лучемета. А потом я узнаю от Тар-Хамонта, а не от тебя, что лучемет исчез из твоего сейфа.
        - Эйнос, я сам узнал об этом на день позже него!
        - Но все равно мне не сообщил. Ты же не знал, что хайламец уже сделал это?
        - Не знал, - что тут сказать? Я сам не могу объяснить, почему сразу не связался с Эйносом. Все это дело свалилось на меня так неожиданно, что я просто не смог сходу включиться в него. Действительно, трудно было переходить к новой деятельности, после того как я уже почти добрался до данных по «Куполу».
        - Кайтлен, я дам тебе остальную информацию, - говорит координатор. - Если хочешь знать мое мнение - да, как человек, я подозреваю тебя. Как координатор, я подозреваю каждого из вас. Включая самого Тар-Хамонта. Я верю тебе, но я верю и ему, и всем остальным. Попробуй подумать, что бы ты сделал на моем месте.
        Я попробовал - и перспектива для Хейла Кайтлена получилась неутешительная.
        - Ты собираешься меня отозвать? - не так просто было мне решиться прямо задать этот вопрос.
        - Нет. Я считаю, что ты устал, и отдых пошел бы тебе на пользу. Но я не думаю, что ты способен сорваться и убить человека. Я не стану сейчас отзывать ни тебя, ни кого-то еще. Решение будет принято тогда, когда станет известна правда.
        - Понятно, - говорю я.
        Эйнос, конечно, прав. Отозвать меня - значит, официально подтвердить все подозрения. Это значит, пожертвовать человеком во имя дела. Он не может пойти на такую жертву, не имеет права - до тех пор, пока не установлена истина. Пускай даже дело имеет размер целой планеты.
        - Ответь мне на один вопрос, только честно. Если бы Хайлам не заявил о колонизации, ты сделал бы это? - я смотрю ему прямо в глаза, чтобы не только услышать, но и увидеть правду.
        Молчание. Кажется, я уже знаю ответ до того, как он будет произнесен.
        - Да, я сделал бы это, - наконец говорит Эйнос.
        Не уверен, что на его месте я смог бы сказать это прямо в глаза собеседнику.
        - Спасибо за откровенность. И за доверие тоже. Ты передашь Тар-Хамонту мое сообщение?
        - Кайтлен, я думаю, ты поймешь, если на этот вопрос я не отвечу.
        - Конечно. Он говорил, что привык действовать собственными силами.
        - Это не противоречит Инструкции.
        - Мое поведение тоже не противоречит Инструкции, так?
        - Не заводись опять, Кайтлен. Ты по-прежнему руководитель операции, так что действуй сообразно этой должности. Сейчас ты получишь всю недостающую информацию. До свидания, - закончил координатор, не дав мне вставить едкую фразу по поводу
«всей» информации.
        Так или иначе, его лицо исчезло с экрана, а компьютер перешел в режим приема данных.
        Выходит, я остаюсь наблюдателем только потому, что Эйнос не хочет портить мою десятилетнюю репутацию, так как всем нам осталось быть здесь каких-нибудь несколько месяцев. Если он называет это доверием, то я могу назвать его несколькими нехорошими словами. Однако, черт с ним!
        Как бы там ни было, я все равно выдам наверх полные данные по лунной базе «Купол», и пускай думают обо мне все, что хотят! До сих пор мне еще не пришлось воспользоваться кодом Хольгера, хотя деньги за него он уже получил сполна.
        И сейчас не придется, потому что нужно посмотреть полученные данные, поговорить с Нерой, с Ларроком, еще много чего выяснить, а вечером - встретится с «черным». И при всем этом Эйнос хочет, чтобы я оставался спокоен!
        В первую очередь - связаться с Нерой. Хотя мне известен ее теперешний адрес, скорее всего не так просто будет ее там застать.
        - Орион, активируй связь. Татьяна Корень.
        - Выполняю.
        Так и есть - ее нет на месте. Оставляю короткое сообщение, чтобы по возможности она перезвонила мне. А теперь надо изучить, что передал мне координатор.
        Файл Тар-Хамонта я быстро пробегаю глазами. Здесь ничего нового, разве что некоторые эпизоды в более подробном изложении, но они мало что добавляют к хорошо известному мне образу. В данных о Нальгоре нахожу тот самый эпизод, рассказанный мне хайламцем. Действительно, до этого он был примерным наблюдателем, так что Организация даже решилась закрыть глаза на этот единственный срыв. Правда, это было четыре года назад, и вскоре после этого случая тогдашний координатор покинул Центр, а его место занял Эйнос. Случайное совпадение? Так или иначе, потом Нальгор снова стал «примерным» и не давал никаких поводов к подозрению в нарушениях. Но теперь мне уже кажется, что его образ человека широкой души несколько наигран. Может быть, он пытается таким способом искупить вину, доказать, что его не зря оправдали? Но при таком поведении, борьбе с самим собой, не исключен срыв.
        Кстати, Нальгор, оказывается, был знаком с советником. Более того, всплывает интересная деталь: в свое время огрянин снабдил Вольского деньгами, а тот заплатил почти такую же сумму Ларроку, чтобы он помог выдвинуться безвестному чиновнику. Хотя прямых указаний на это нет, но, кажется, дело было оговорено между ними заранее. Таким образом, наши наблюдатели имели в лице советника своего человека, у которого не стыдно было потом попросить ту или иную услугу. Что, если советник отказал кому-то из них, а потом поплатился жизнью? Вот теперь-то начинают всплывать возможные причины преступления! Какого черта Эйносу надо было скрывать от меня правду, чего он этим добивался?
        А вот еще не менее интересные данные о хейвенке Ванам Зигел. Она не была связана с вышеупомянутой парочкой, но тоже знала Вольского некоторое время он был очередным ее любовником. Причем они порвали отношения всего за две недели до его гибели. Вот тебе и на! А еще и спрашивал - кого тут за что можно подозревать!
        Ну, про Неру и так было сказано вполне достаточно. Прямой связи между ней и Вольским вроде бы не видно - зато гораздо лучше, чем у остальных, просматривается связь с Тар-Хамонтом. Надо же - хайламец, оказывается, был ее учителем, помогал ей стать настоящим наблюдателем! Что-то не очень хорошо у него это получалось… И вообще, как видно из этого файла, ей достаточно гораздо меньшей причины, чтобы убить человека, чем всем остальным.
        Что интересно - в день убийства все, кроме меня, были в Москве. Нальгор был там по каким-то делам своей фирмы и уехал в тот же день вечером. Нера - черт ее знает, что она там делала и где именно была уехала на следующий день, потом опять промелькнула на горизонте за день до покушения на хайламца. Уже подозрительно! Зигел оставалась там несколько дней, уехала в день покушения. Ларрок живет в Москве постоянно и вообще путешествует намного меньше всех нас. Тар-Хамонт - ну, тут все известно. Я вообще в последнее время в Москве не бывал, вплоть до вчерашней поездки. Может, для Эйноса именно это и показалось более подозрительным, кто его знает?
        Делаю вывод - с каждым из наблюдателей мне есть о чем поговорить. Займусь этим сейчас же, не откладывая.
        С Ларроком мне тоже не повезло - дома я его не застал, в его конторе, понятно, в воскресенье ему делать нечего, а по сотовому искать не хочется, еще кто-то вздумает выяснять, с каким-таким киевлянином говорит Иван Шиловский. С хейвенкой-журналисткой Щербанюк мне повезло больше, хотя ответа я ждал долго.
        - Андрей? - слегка удивленно произносит она.
        Замечаю про себя, что сейчас она выглядит гораздо лучше, чем на нашем собрании. Возможно, дома не одна, что не удивительно. Поэтому долго не отвечала.
        - Ты сегодня прекрасно выглядишь, - решаю сделать комплимент.
        - Стараюсь, - улыбается она. - Что делать, марку надо держать. Здесь, на Земле, никто не знает, сколько мне лет.
        Настроение у меня не то, чтобы рассуждать на посторонние темы, поэтому сразу перехожу к делу:
        - Оксана, если ты помнишь, меня назначили руководителем. Хочу в связи с этим задать тебе пару вопросов.
        - Вообще-то, сейчас не очень удобный момент… - замечает она.
        Значит, я правильно догадался, что она не одна.
        - Тогда я скажу тебе тему, а ты подумай, что можешь мне рассказать. Я тут проглядел наши файлы и нашел, что ты была близко знакома с советником Вольским.
        Зигел и в самом деле задумалась - это было даже заметно по ее лицу. Наконец ответила:
        - Знаешь что, Андрей? Я, наверное, завтра буду в Киеве. Когда тебе удобнее встретиться?
        Прикидываю, что ждет меня завтра в «Эпсилоне».
        - Часов в семь, не раньше. Ты собираешься ко мне на квартиру?
        - Нет, давай где-нибудь в центре, на Крещатике.
        - Тогда в пол-восьмого, - решаю я. - Ты точно приедешь?
        Она снова задумывается:
        - Скорее всего, - следует уклончивый ответ.
        - Смотри, я буду ждать.
        - Постараюсь не опоздать, - улыбается хейвенка. - Ой, Андрей, извини, он идет! - Оксана быстро прекращает связь.
        Так, это уже хорошо. По крайней мере, теперь не я должен ехать куда-то, а она сама приезжает ко мне. Можно наконец почувствовать себя руководителем!
        С Нальгором у меня ничего не получилось. Не нашел его даже по мобильнику. Наверное, как обычно на выходных, где-то отдыхает от трудовых будней бизнесмена. Ладно, его и Ларрока я еще разыщу.
        После этого я забрасываю в Интернет несколько удочек - можно ведь пользоваться не только данными сверху, но и местными. С разных концов ко мне на машину начинает стекаться информация по советнику Вольскому. Небольшая, но удобная программа сортирует их по сроку давности и складывает в базу данных, которую я смогу открыть в любой момент. Конечно, я вряд ли найду среди них подробности о его связях с Шиловским и Руменовым, зато лучше смогу разобраться с его позицией в нашем правительстве: с кем он был в хороших отношениях, а с кем - не очень. Ведь нельзя исключать версию, что советник был устранен посредством землян, среди которых кто-то был не в восторге от его деятельности.
        Пока данные сами идут ко мне, я могу немного подождать. Чтобы разрядить нервы, запускаю параллельно какую-то тупую игрушку пятнадцатилетней давности, которую держу на своей машине для коллекции. Как всегда, быстро втягиваюсь, и через час, когда я совершенно застреваю на очередном уровне, приходит мысль: если уж играться, то стоит это предложить Максу Ферришу, сегодня он точно согласится - по крайней мере, будет веселее. Собираюсь уже включить связь, когда ко мне приходит запрос без обратного адреса.
        Первая же мысль - Кел Нера нашла мое сообщение - оказалась правильной. На экране вижу ее лицо, не очень-то привлекательное. Для девушки ее возраста она мало следит за собой. Короткая стрижка скорее напоминает мальчишескую. На правой щеке слегка заметен шрам. Взгляд никак не назовешь приветливым.
        - Какого хуя ты звонишь мне по этому номеру?! - такова ее первая фраза вместо приветствия.
        - А куда я тебе должен звонить?
        - Шалькин, у тебя минута времени, - пропустив вопрос мимо ушей, говорит она. - Говори, что хотел, и отрубайся!
        Надо же, она так разговаривает со мной - руководителем, как будто не знает, что сама находится под подозрением! Или она настолько уверена, что в случае чего сумеет доказать свою невиновность?
        - Всего один вопрос, - я знаю, что она свое слово сдержит и через минуту может отключиться сама, поэтому стараюсь быть краток: - Можно ли как-то вскрыть сейф с ретина-чекером?
        Ни секунды не размышляя, Нера отвечает:
        - Умка тебе все, что хошь откроет!
        - Что за «умка»? - я действительно не понимаю.
        - У-эм-ка, - произносит она по буквам. - Универсальный магнитный ключ. Дальше нужно объяснять?
        - Да ну тебя, Таня! На Земле этих штук быть не может.
        - Шалькин, кроме шуток! Их можно пересчитать поштучно, цена им не тысяча и не десять, но достать можно.
        - Ты это серьезно? - не могу поверить, откуда на Земле взяться штуковине, построенной на технологии с использованием эккумундивного эффекта.
        - Абсолютно. Я их сюда не провозила, но одна такая у меня есть, признается
«маймрийка».
        Я секунду размышляю, однако время идет:
        - Таня, мне нужна эта «умка»!
        - Платить будешь наличными, - сразу же реагирует она.
        - Согласен.
        - Восемьдесят штук, - уточняет она сумму.
        - Нет проблем, - цена не маленькая, но для меня это абсолютно все равно. Если надо, Центр пришлет еще денег.
        - Не звони мне больше сюда, а то придется менять номер. Я сама тебя найду. О ревуар, приятель! - она отключается, не дождавшись моего ответа.
        Черт побери! Значит, на Земле есть эккумундивированные ключи, причем такую штуку можно купить за восемьдесят тысяч! Что такое по сравнению с этим пропажа одного лучемета?!
        Так или иначе, будет большая глупость, если я сейчас же не сообщу это Эйносу.

* * *
        Время постепенно подходит к той минуте, когда мне нужно будет отправляться на встречу с неизвестным.
        Координатор довольно скептически отнесся к моему сообщению об эккумундивированных ключах. Он сказал, что, скорее всего, «маймрийка» ухитрилась протащить один или парочку, но, естественно, не станет признаваться в этом. Скорее всего, ключи у нее, и она сразу ухватилась за мое предложение как за возможность подзаработать - хотя каждый наблюдатель регулярно получает деньги сверху, Нера этого не любит, предпочитает независимость и сама обеспечивает свою жизнь. Насчет того, что ключи можно купить на стороне - вряд ли это может быть правдой. А вот по поводу того, открывал ли кто-то мой сейф таким ключом - это уже другой вопрос…
        Подозрения сгущаются около Кел Неры, хотя логического объяснения ее действиям я пока не могу найти. Раздражает другое - возникает ощущение, что, кроме меня и хайламца, остальным наблюдателям плевать на наше расследование, иначе почему они рассказывают такие вещи только тогда, когда их специально попросишь?
        Тем временем у меня уже собралось достаточно информации об убитом советнике. Ему не было еще сорока, и по молодости он был горяч, смело предлагал и брался поддерживать новые проекты. Несколько лет назад он был депутатом в российском парламенте. Тогда ему просто повезло - выдвинулся фактически ниоткуда, связей почти не имел. Нельзя сказать, чтобы он как-то особенно себя проявил, скорее наоборот - был не очень заметен. На следующих выборах уже не прошел, сначала смирился с этим, но - естественно - когда один раз попробуешь власть, хочется еще. Вот тут он, похоже, и связался с нашими - Нальгором и Ларроком. Те быстро протолкнули его, скоро он стал одним из советников президента, что, вообще говоря, более чем неплохо. По всей видимости, имел гораздо больше противников, чем сторонников. Оно и не удивительно - Вольский, по сути, человек со стороны, к тому же - не примкнувший ни к одной партии. Не было бы ничего странного, если бы с ним расправился кто-то из местных, но вот лучемет…
        Лишь бы только у меня все получилось с этим темным человеком!
        Но вот пора уже собираться. Беру несколько пачек денег - зеленых, естественно - и ложу их в дипломат. Погода на улице пасмурная, на всякий случай не помешает зонтик. Подумав немного, достаю свой револьвер, прокручиваю барабан и извлекаю все патроны. Не дай бог мне застрелить этого типа, а вот напугать немножко можно. Кроме того, нахожу электроразрядник - идеальное средство, чтобы на время отключить человека проверяю его, и прячу в карман брюк. Все готово, пора отправляться.
        Без четверти девять. Я оставляю машину на площади и поднимаюсь наверх по лестнице. На смотровой площадке людей почти нет - моросит дождик, да и стемнело уже порядочно. Сворачиваю по дороге. Вряд ли он будет здесь рядом, где больше шансов встретить посторонних. Скорее всего, чуть дальше.
        Прохожу небольшое расстояние. Вскоре за поворотом сворачиваю на меньшую боковую дорожку. Интересно, сообщил Эйнос хайламцу или нет? Наблюдают ли за мной его люди? Если да, то заметить их сейчас непросто, из-за этого дождя. Это хорошо. Но так или иначе, я должен рассчитывать прежде всего на себя.
        На несколько секунд останавливаюсь на месте, закрываю глаза и концентрируюсь. Ощущаю, как все мысли и чувства становятся яснее. Я собираю скрытые резервы моего организма - несложный прием, тем не менее недоступный среднему землянину. Теперь я вижу гораздо четче и слышу гораздо лучше. Продолжаю путь по дорожке, оглядываясь по сторонам. Я должен увидеть его раньше, чем он меня.
        Уже девять - значит, пора бы ему появиться. Вероятно, он сейчас идет с другой стороны и, скорее всего, ожидает меня встретить где-то дальше. Надо бы ускориться, чтобы это ожидание не перешло у него в подозрение чего-то худшего.
        Наконец я вижу человеческую фигуру за очередным поворотом дороги. Без сомнения, это он - та же шляпа и те же темные очки, даже сейчас, когда и так почти ничего не видно. Пришло время действовать! Нажимаю кнопку и включаю спрятанный диктофон, чтобы, как бы там ни было дальше, сохранить весь предстоящий разговор. Затем стремительно несусь вперед, сквозь деревья. Вижу, что он что-то услышал и поворачивает голову. Но в течение следующих двух секунд я уже вылетаю на дорогу и оказываюсь прямо перед ним. Кроме шляпы и очков, на этом человеке не менее темный плащ. Я на всякий случай направляю на него пистолет.
        - Убери пушку! - предлагает он. - Стрелять все равно не будешь, тебе этого не простят.
        Голос у него низкий и совсем не похож на тот, что я слышал по связи - но я еще раньше догадался, что тогда имел дело с войс-транслятором. Он прав - мне сейчас только и не хватало его пристрелить, тогда хайламец не раздумывая разорвет меня на части. Хорошо, что револьвер не заряжен.
        Обращаю внимание, что он все же слегка растерян моим внезапным появлением. Должно быть, он собирался начинать встречу иначе, но я спутал ему карты. Это хорошо - в таком случае, надо удержать инициативу.
        - У меня времени немного, - говорю я, опустив, но не спрятав пистолет. - Что у тебя за информация?
        - Хочешь получить назад свой лучемет? - предлагает он.
        Это уже интересно! Мне решили вернуть оружие после того, как его исчезновение сыграло свою роль. Значит, речь уже точно не идет о сорвавшемся наблюдателе. Тут ведется какая-то крупная игра, жертвой которой я оказался.
        - Было бы неплохо - вместе с вашей умкой, - отвечаю я.
        Он, похоже, решил не обращать внимания на слова насчет «умки».
        - Покажи деньги, - говорит черный.
        Я опускаю пистолет в карман - сейчас он будет мне только мешать. Поднимаю выше дипломат и приоткрываю его слегка, чтобы он смог увидеть пачки. Кажется, он доволен.
        - Может, сначала застрелить мента? - высказывает он очередное предложение.
        Оно полностью совпадает с предсказанным мной сценарием, и я немного доволен собой. Но все это пока только первая часть действия, а скоро надо будет переходить ко второй - как у меня это получится?
        - Ты меня с кем-то путаешь. Я никого убивать не собираюсь, - отвечаю я довольно стандартной фразой.
        - Дело твое, - замечает он. Тогда давай десять штук, а я тебе адрес.
        Я знаю, что эта информация никак не может стоить десять тысяч, но он понимает, что так или иначе она мне нужна, и еще он понимает, что деньги для меня - не проблема. Поэтому торговаться бессмысленно. Отсчитываю нужное количество пачек, и краем глаза замечаю, как его левая рука тянется к карману. Автоматически подаюсь вперед, толкаю его, черный начинает падать, но цепляется за меня другой рукой. Я успеваю отшвырнуть дипломат в сторону, но уже не могу остановить падение. Мы оба оказываемся на земле, к счастью, я - сверху. В этот момент вдруг понимаю, что он продолжает тянуть руку все туда же. Перехватываю ее, но слишком поздно - он успел уже что-то схватить, и я вижу только вспышку, а в следующий миг чувствую острую боль в правой ноге. Затем я блокирую его руку, прижимаю к земле и бью головой по его лицу. Противник ударяется затылком об асфальт, на миг теряет ориентацию в пространстве, но этого мига для меня достаточно, чтобы выхватить разрядник. Щелчок - и «человек в черном» неподвижно застывает на земле.
        В кармане его, естественно, обнаруживается мой мини-хельт. Я прячу его в дипломат - осторожно, чтобы не уничтожить отпечатки. Туда же складываю выпавшие пачки денег и закрываю его. Еще нахожу у него в карманах зажигалку и пачку сигарет, кошелек с мелкими купюрами, ручку и чистый блокнот с отрывными листами. Он явно позаботился о том, чтобы ничто не могло его выдать. Ничего, через пару часов ты придешь в себя, и тогда уже никуда не денешься! Ради такого случая Тар-Хамонт, пожалуй, согласится прилететь ко мне в Киев.
        Не могу удержаться от соблазна и срываю с него темные очки. Вижу большое пятно неопределенного цвета вокруг левого глаза. Сам глаз явно искусственный. Теперь понятно, зачем ему очки, без них его образ среднего человека моментально разрушается.
        Черт - слишком далеко придется тащить его к машине. А он еще и успел прострелить мне ногу. Рана не опасная, кость цела, но кровь уже течет, и прилично! Я усилием воли блокирую несколько нервных узлов, и боль ослабевает. Еще немного сосредотачиваюсь, чтобы поймать источник кровотечения. Есть! Несколько приказов собственному организму - и кровь отходит от поврежденных сосудов. Встаю на ноги. Идти будет непросто - правую ногу ощущаю очень слабо, а еще надо донести этого бесчувственного. Ничего, справлюсь. Взваливаю его себе на плечо, как мешок, и как могу быстро иду по дороге обратно.
        Почему он вдруг решил пристрелить меня?
        Это же совершенно ни во что не вписывается! Сначала меня подставляют, чтобы сделать убийцей. А теперь что получается - помощник застреливает своего руководителя? Глупо. Одно дело, если бы тот план провалился, и надо было от него отказаться, но этого пока не случилось. Тогда почему же? Неужели этот черный и в самом деле решил вести свою собственную игру? Опять же глупо, мог бы догадаться, что тягаться с наблюдателями ему будет не по силам.
        За первым же поворотом навстречу мне идет компания. Этого еще не хватало! Это трое парней - кажется, навеселе. Еще ничего, лишь бы не появились местные менты - могут все испортить. Троица подходит ближе, обращают внимание на меня, видят мою ношу и, вполне возможно, кровь на ноге. Они отходят на обочину дороги и останавливаются, неуверенно глядя на меня. Я прохожу мимо них. Кажется, они боятся.
        - Чего уставились? Идите своей дорогой! - рявкаю я и, не оглядываясь, продолжаю путь.
        - Пацаны, дуем отсюда! - слышу сзади голос одного из них. Наверное, они решили, что здесь идут какие-то мафиозные разборки. Ну и черт с ними!
        Чувствую усталость - не столько из-за раны, сколько от нервного напряжения. Ничего, только дойти до машины, а там уже без проблем. Глупо все получилось, потом подумаю над этим на свежую голову. Сверху раздается хлопок, я поворачиваюсь туда, но тут что-то брызгает мне на лицо, и еще не видя, осознаю - кровь… Поднимая с плеча тело, я уже знаю, что увижу, и вдруг становится холодно. Превозмогая неприятное ощущение, нахожу в себе силы посмотреть.
        Кровавая дыра прямо в левом виске таинственного черного человека, в один момент превратившегося в жертву. Он такой раны смерть наступает мгновенно, тебе ли этого не знать, Кайтлен!
        Не знаю, откуда у меня берутся силы, но в этот момент я забываю про боль и про кровь. Буквально взлетаю вверх по склону, каким-то чудом продираюсь сквозь деревья и выскакиваю на проезжую дорогу.
        Взглядом я еще успеваю проводить «Жигули», отъехавшие уже достаточно для того, чтобы в окружающей темноте я не смог различить номер.
        VI
        Сегодня утром, несмотря на рану, я решил все-таки выйти на работу. Ногу я тщательно перевязал, но под брюками это совершенно не заметно - разве что если кто-то специально станет присматриваться, но кого интересует моя нога? Боль удалось убить, хотя взамен пришла неуклюжесть движений.
        Я составил график работы на сегодня таким образом, чтобы не нужно было никуда ездить. Вместо этого я полдня провел за своим компьютером, обзвонил множество людей и договорился с ними о самых разных вещах. От одной из таких сделок опять-таки отдавало криминалом, но в свете последних событий мне уже на это совершенно наплевать.
        Обедаю я обычно в маленьком кафе напротив нашего «Эпсилона». Сегодняшний день в этом отношении не отличается от других. Во второй половине дня у меня намечается немного свободного времени, и можно будет потратить его с пользой уже не для фирмы, а для моих личных дел.
        - Андрей, ты не против? - спрашивает Лена, присаживаясь ко мне за столик. Сегодня наконец узнал ее фамилию - Солнцева.
        - Да нет, не против, - не задумываясь, отвечаю я как-то вяло.
        - Я хочу сказать, - продолжает она, сидя рядом со мной, - мы же все равно будем друзьями?
        - Конечно, - соглашаюсь я.
        Логически для себя замечаю - если бы я сейчас послал ее подальше, больше она бы в мою сторону даже не посмотрела. Но мне приятно, что девушка, несмотря на тот не слишком приятный разговор, не отвернулась от меня. Может быть, она сейчас - единственный человек, который хочет видеть во мне только хорошее.
        Мы начинаем есть, и на некоторое время замолкаем.
        - Андрей, что у тебя с ногой? - спрашивает Лена.
        - Ничего особенного. Вчера вечером споткнулся и упал с лестницы, разбил колено.
        - Как же, ничего особенного! Да ты еле ходишь! Зачем сегодня на работу надо было приходить? Я же вижу! Вдруг у тебя там перелом? Может, тебе в больницу надо?
        - Ничего, пару дней - и все пройдет, - заверяю я.
        - Тебе все шуточки! - я гадаю, поверила ли она насчет лестницы.
        - Какие шуточки? Я сам себе доктор. Вот увидишь, все будет в порядке.
        - Неужели Строк не потерпит пару дней? Я сама ему скажу!
        - Ничего ты ему не скажешь. Лена, не утруждай себя заботами обо мне. Я с этим как-нибудь сам справлюсь, ладно?
        - Ладно, - нехотя соглашается она. Чуть позже весело добавляет: С лестницы упал… как же!
        - Да хоть бы и из окна выпал, тебе то что! - взрываюсь я.
        Лена молчит, взгляд ее направлен между мной и тарелкой.
        - Андрей, почему ты такой сердитый? Я же вижу, что ты хороший человек, но почему ты так злишься? - тихо произносит она после паузы.
        - Лена, если хочешь со мной дружить, давай не будем об этом. Договорились? - спокойно, но настойчиво говорю я.
        - Как хочешь.
        Я уже не рад, что разрешил ей сесть за мой столик. Но Лена мгновенно сменяет тему разговора, и мы еще десять минут болтаем о последних музыкальных новинках, о ее платье, о недостатках городского транспорта, и, конечно, о последних новостях лунного строительства. Эта тема настраивает меня на то, чем я как раз и собираюсь заняться после обеда. Нервы успокаиваются, раздражения как не бывало, и все уже не кажется таким уж плохим.
        Уже в коридоре «Эпсилона» мы расходимся по кабинетам, и на прощание Лена все-таки не удерживается от совета показать мою ногу врачу, но сейчас это почему-то вызывает у меня смех.
        Итак, я в комнате один, и компьютер в полном моем распоряжении как минимум на час. Почему бы мне теперь не воспользоваться наконец кодом, добытым Хольгером?
        Я вхожу в режим связи и даю машине свой домашний адрес. Орион откликается стандартным сообщением, которым он приветствует всех в мое отсутствие. Я даю ему свой пароль, и он признает хозяина. Все это я делаю в ручном режиме, то есть мышкой, по старинке - а то еще кто-нибудь случайно услышит мой голос и заинтересуется, чем я тут занимаюсь. Хорошо, что Сергей сейчас в магазине, и я здесь один.
        Вхожу в командный режим и даю Ориону инструкцию перейти в режим приема данных с сохранением их на моем винчестере. Он откликается готовностью. Теперь пришло время запросить «Экстроникс».
        Скоро компания приветствует меня своей страничкой, на которой информация совсем немногочисленна и больше рекламного характера. Ввожу ключевое слово - «Купол». Немедленно выскакивает требование ввести еще и код доступа. Я набираю по памяти присланный Хольгером код. Есть вслед за подтверждением доступа на экране появляется заставка с изображением самого Купола. База имеет форму полусферы, хотя не совсем правильной - высота в полтора раза меньше радиуса основания. С разных сторон видно несколько коротких пристроенных к сфере подходов с закругленным потолком. Один из таких подходов значительно шире остальных - через него будут доставлять грузы.
        Меня просят зарегистрироваться, и в качестве имени я ввожу Ловец, так же как представлялся Хольгеру. Имя не имеет значения, это просто формальность, дань традиции. Теперь я могу свободно путешествовать по базе данных. Нужно успеть посмотреть максимум за этот раз, при следующем вхождении уже могут возникнуть подозрения - возможно, они проследят адрес источника запроса. Хотя формально знания кода достаточно, но реально доступ к данным «Экстроникс» имеет очень ограниченное число людей.
        Быстро просматриваю страницы описаний, удостоверяясь, что мой домашний компьютер все принимает. Лунная база будет рассчитана на двести постоянных обитателей плюс около пятидесяти временных. Жилые отсеки будут оборудованы со всеми удобствами, на уровне хороших земных гостиниц. Кроме тех продуктов, что будут периодически доставляться с Земли, предусмотрена местная оранжерея для самых различных видов съедобных (и не только) растений, а также собственный пищевой цех. Все отходы будут максимально регенерироваться, и только малая часть будет уничтожаться и остатки погребаться в лунных недрах. Кроме прямых жизненно необходимых удобств, на базе будет множество других, переходящих в роскошь. Будут площадки для самых различных видов спорта, включая бассейн; территория отдыха, в том числе настоящий парк с настоящими деревьями и кое-какой живностью. Будет, естественно, круглосуточная прямая спутниковая связь, дающая возможность выйти на любую точку Земли; местная компьютерная сеть с доступом к Интернету; все возможные каналы спутникового телевидения. Будет обширная библиотека - для тех, кто привык читать
книги по старинке. Кроме того, над интерьером помещений будут работать ведущие дизайнеры мира, и все комнаты и отсеки будут оформлены в самом разнообразном стиле, чтобы еще больше оживить окружающую обстановку и не дать жителям помереть со скуки. Естественно, на высшем уровне будет организована медицинская помощь, включая непосредственный контакт обитателей с ведущими специалистами-врачами со всего мира. Единственным недостатком я бы назвал пониженный уровень гравитации по сравнению с земным, но с этим земляне не могут ничего поделать - снова признак все того же пятого уровня.
        Основную энергию база будет получать через солнечные батареи, которыми выложена вся крыша Купола. Кроме этого, на ней будет установлен ядерный реактор с несколькими дублирующими друг друга блоками. Одной из функций реактора будет генерация кислорода. Вообще, контроль за внутренней атмосферой будет проводится очень тщательно, чтобы постоянно поддерживать ее состав сходным с земным. Первоначально достаточный объем кислорода будет доставлен с Земли, но постепенно база должна будет перейти на полное самообеспечение в отношении воздуха. Естественно, будет поддерживаться абсолютная герметизация внутренних помещений. Предусмотрены шесть шлюзовых коридоров для входа и выхода людей и один отсек для доставки крупных грузов.
        Купол - только одно из строений на поверхности Луны, фактически, это только жилой комплекс. Весь набор сооружений называют Лунным Городом, или Лунар-Сити - это и есть официальное имя базы, по крайней мере до тех пор, пока не придумают что-нибудь пооригинальнее. В нескольких километрах от жилой постройки будет располагаться космодром со взлетной площадкой для ракет и посадочной полосой для кораблей типа «Шаттл». Управление космодромом будет максимально автоматизировано, но с возможностью его контроля и дублирования из Купола.
        Рядом с центральным зданием будет также склад для грузов особого рода, вплотную примыкающий к еще одному сооружению - заводу. Завод, фактически, и является тем самым, ради чего вообще все это делается. Цель постройки Купола - совсем не освоение пустынного спутника Земли. Добыча лунных ресурсов - пока еще слишком дорогое удовольствие и экономически не может оправдать себя. На Луне будут собираться и дорабатываться сверхмощные пилотируемые корабли, предназначенные для полетов дальше вглубь родной Системы, в особенности - на Марс. Именно Марс земляне предполагают колонизировать в будущем, возможно - вплоть до создания на нем искусственной атмосферы. Луна - только промежуточная база, снимающая нагрузку с Земли, для которой старты подобных кораблей были бы просто губительными. Ведь земляне не знают закона разделения масс и тем более - возможности применения его для постройки антигравитатора…
        Между разными частями Лунного Города будет организовано транспортное сообщение. Первоначально это будет несколько луноходов специально изготовленных машин, движущихся не по колесному, а по шаговому принципу. На Луне, с пониженной силой тяжести, для колесного транспорта сильно ухудшается сцепление с поверхностью и увеличивается тормозной путь, что может быть небезопасно, да и неудобно. Шаговые машины уже существуют и принимают участие в строительстве. Они напоминают пауков, имеют шесть основных ходовых конечностей, четыре дополнительных - для бездорожья, и несколько манипуляторов. Эти машины будут разного размера, как для перевозки людей, так и для достаточно крупных грузов. В будущем, когда база уже будет функционировать, предполагается создание сети дорог типа монорельса.
        Все оборудование на базе будет работать в автоматизированном режиме и требовать минимального вмешательства человека. Ее обитатели будут заниматься в основном программированием и настройкой этого оборудования на различные режимы работы. Все они будут высокими специалистами в вопросах космического строительства. Некоторую часть населения, конечно, будет составлять обслуживающий персонал для контроля систем жизнеобеспечения, проще говоря - поваров, уборщиков, а также наладчиков, системных программистов, и в таком духе. Но главными будут, несомненно, рабочие космического завода.
        Сейчас на Луне вовсю работает интернациональная строительная бригада. Космодром был построен в первую очередь и уже частично функционирует. Создан фундамент всех сооружений - самого Купола, завода и склада для фрагментов будущих кораблей. Полным ходом идет постройка жилого комплекса, сейчас он уже имеет каркас, прокладываются внутренние переборки, стены и потолки, и до конца года он, вероятно, будет иметь уже свою внешнюю и внутреннюю форму. Затем одна бригада перейдет к строительству завода, а другая - к отделке внутренних помещений, созданию системы жизнеобеспечения, установке множества устройств контроля, и так далее, и тому подобное.
        Если только Хайлам не оттянет срок, Купол никогда не будет завершен и, возможно, останется последним памятником земной цивилизации если, конечно, колонизаторы не найдут ему применение. Последним, потому что все, созданное потом, будет уже продуктом цивилизации галактической, членов которой правильнее называть хайламцами, а не землянами. Такова судьба планеты пятого уровня.
        Орион принял уже достаточно самой разной информации, но я не собираюсь останавливаться. Фактически, то, что я нашел до сих пор, не настолько интересует меня. Мне сейчас важнее узнать устройство и принцип действия центрального компьютера, на который будет возложено управление базой. Мне известно, что это управление предполагается централизованным, и процессорный блок для такой махины должен быть более чем мощным. В научно-популярных журналах можно встретить заметки о том, что технология построения этого процессора будет сходна с работой нейронов человеческого мозга. Такие заметки совершенно не конкретны, и я уже не раз чувствовал атмосферу особой секретности в этой области. Как наблюдателя и специалиста по компьютерам, этот вопрос интересует меня больше всего.
        Я ищу в списке данные о центральном компьютере Купола, но странно! - не могу ничего найти. Не может же быть, чтобы в «Экстроникс» этого не было! Ладно, попробую другой метод. Ввожу «Центральный компьютер» в строке ключевых слов. Причина отсутствия данных тут же всплывает на экране:

«Ваш уровень доступа недостаточен.»
        Значит, информация об этом компьютере засекречена настолько, что даже Хольгер не смог достать нужный код. На это должны быть свои причины. Так или иначе, но я добуду его. Отставим в сторону Хольгера и пойдем другим путем. Кто работает в
«Экстроникс», и к кому из них я смогу подобраться?
        Тут поступает сообщение от Строка - босс хочет, чтобы я сегодня договорился о встрече с директором одной фирмочки - потенциального покупателя. Бросаю взгляд на часы - однако, я занимался этим делом почти полтора часа. Все, на сегодня хватит! Сообщаю Ориону, что он может прекратить прием, и обрубаю связь с «Экстроникс». Пора наконец и работой заняться.
        Сегодня я узнал достаточно много о «Куполе», однако главное все еще скрыто от меня. Но придет время, и я так или иначе доберусь до этой информации.

* * *
        Кентор Эйнос еще вчера узнал от меня правду о том, что произошло вечером. Он толком не сказал, что думает по этому поводу, но по его лицу догадаться было не сложно. Я по каким-то причинам решил убрать сообщника и пытался обставить это так, чтобы отвести подозрения от себя. А тот почуял что-то неладное и хотел меня опередить - не получилось. Черт бы его побрал, пускай он думает все что хочет, мне плевать! Раз он не собирается меня отзывать, значит, я рано или поздно доберусь до истины, добыть бы только эту чертову «умку». Если только, конечно, раньше, чем я это сделаю, на меня не набросится хайламец…
        Координатор пообещал сам все рассказать Тар-Хамонту - решил, видно, уберечь меня от малоприятного разговора, и за это я ему благодарен. Тот так или иначе должен обо всем узнать, и ему будет легче всего выяснить личность «человека в черном». Возможно, это прольет чуть-чуть света на события. Думаю, Тар-Хамонт не станет ничего делать до тех пор, пока это не узнает. Впрочем, возможно, он будет знать уже завтра, и что помешает ему тогда приняться за меня?
        Про намечающуюся на сегодня встречу с Ванам Зигел я ничего не сказал. Может, она мне ничего и не принесет, эта встреча, да и вообще я не обязан отчитываться о каждом шаге, хотя Эйнос хотел бы именно этого. Разговор получился натянутым, ведь что тут может быть хорошего, когда знаешь, что тебе не доверяют?
        Вернувшись домой, я рассортировал информацию по «Куполу», принятую Орионом. Оставил только действительно полезные файлы, остальное уничтожил. Хотел было распечатать пару листов с общими данными, но передумал. Теперь я уже не доверяю своему сейфу. До чего мы дожили - на Земле взломщики используют эккумундивированные ключи! В таком случае я должен ставить эккумундивную же защиту, но это против правил. Да, кто-то нарушил эти правила, а я все равно должен их соблюдать, и ничего с этим не поделаешь, Основная инструкция имеет силу закона.
        Подвожу итоги собранным данным. В Центр я пока ничего передавать не буду. Еще рано, сделаю это, когда буду иметь все. Раньше я бы так не поступил, но сейчас думаю иначе. Раз Эйнос мне не доверяет, значит, как говорил хайламец, нужно действовать самому.
        Думал посмотреть еще файлы персонала «Экстроникс», но уже не успеваю - время подходит к семи часам. Пора ехать, опаздывать не в моих правилах.
        Когда выхожу из дома, нога начинает болеть сильнее. Приходится заблокировать еще с десяток нервных узлов, и она становится как колода. Несколько дней все-таки придется похромать. Ничего, терпи, землянин после этой раны с месяц провалялся бы в больнице.
        Время я таки рассчитал неправильно - не учел свою поврежденную ногу - и опоздал на две минуты. К счастью, хейвенки еще не было, иначе я бы чувствовал себя неловко. Жду минут десять, люди проходят туда и сюда, некоторые тоже кого-то встречают, а она все не появляется. Вспоминаю ее неопределенную фразу - «скорее всего, буду» - и начинаю мысленно проклинать и ее, и себя. Мог бы сидеть сейчас дома и разбираться с «Экстроникс», может быть - поговорить с Ларроком или Нальгором, а приходится торчать здесь.
        Без четверти восемь Зигел, она же Оксана Щербанюк, показывается на выходе из метро. После вчерашнего дождя сегодня резко потеплело, и она одета легко, в одно только пестрое платье. Для обычной журналистки она, несомненно, слишком шикарна, мужчинам такие нравятся, и она это знает. Мы с ней никогда не были хорошо знакомы, иначе, лет хотя бы пять назад, я мог бы влюбиться в нее. Сейчас я предпочел бы девушку помоложе, более простую… такую как Лена? - ловлю себя на мысли. Черт побери!
        - Целых пятнадцать минут, - замечаю я.
        - Вот тебе и на! - восклицает Зигел. - Хоть бы поздоровался. Женщине, между прочим, позволительно опаздывать.
        - Ну, извини, - не спорю я. - Здравствуй, Оксана.
        - Признаюсь тебе, Андрей, первый раз меня так встречают. Обычно мужчины падают к моим ногам и протягивают букеты цветов.
        Это, конечно, преувеличение, но не слишком далекое от истины.
        - Я бы с радостью стал твоим поклонником, но, боюсь, уже давно опоздал.
        - Ради тебя я послала бы всех остальных подальше.
        - Именно ради меня - не стоит, - возражаю я. - Я совсем не твоего типа.
        - Ну как знаешь, - Зигел окидывает взглядом Крещатик. - Я тут давно не была. У вас здесь красиво.
        - Может быть. Тебе со стороны виднее.
        - Куда ты меня поведешь, Андрей?
        Я вижу, что она все-таки придерживается той же линии поведения, что и с обычными своими кавалерами. Но для меня, особенно сейчас, этот вариант не подходит.
        - Оксана, я бы с удовольствием много чего тебе показал, но у меня болит нога, поэтому гулять мы не будем.
        Только теперь она обращает внимание на мою хромоту.
        - Ой, извини, я не знала. А что случилось?
        - Пойдем ко мне в машину, по дороге расскажу.
        - Нет, не надо в машину. Присядем где-нибудь не скамейку.
        Я не спорю и соглашаюсь насчет скамейки. Потом я пересказываю в общих чертах историю моего приключения с черным человеком.
        - Вот так. Это хорошо, что он вернул оружие, - говорит Зигел.
        - Не он вернул, а я забрал, - поправляю я.
        - Все равно - хорошо.
        Слово «лучемет» она предпочитает не произносить на людях, хотя я совершенно уверен, что никого вокруг не интересует наш разговор. Она вообще не так уж плохо себя контролирует, как это кажется на первый взгляд. Все-таки, как ни крути, наблюдателем уже восемнадцать лет, опыт немаленький, хоть и не очень любят ее в Центре.
        - Эйнос подозревает меня, - прямо говорю я. - А ты что думаешь?
        - Не знаю, - она делает расплывчатый жест руками. - Ты знал Вольского?
        - Нет.
        - А я знала. И я не думаю, что это ты, - добавляет она.
        - Так, - словно останавливаю я Зигел. - По поводу советника. Ты хотела мне что-то рассказать?
        - Вот еще! - неожиданно возражает хейвенка. - Ничего я не хотела. Я, если хочешь знать, вообще не из-за тебя летела в Киев.
        - А из-за чего?
        - Я же журналистка! - даже обижается Зигел. - Готовлю репортаж о творениях вашего мэра, который впервые в истории решил снизить цену на транспорт. Понял?
        Вот ты и попалась, мысленно замечаю я. Репортаж - только прикрытие, настоящая цель - именно встреча со мной. Решила немного поломаться - ладно, можно и потерпеть.
        - Понял, - отвечаю я. - Знаешь, что сказал бы Борис на моем месте?
        - Борис? - удивляется она.
        - Барков, - поясняю я. Мы, наблюдатели, стараемся избегать упоминать на Земле наши настоящие имена. - Он бы сказал - тогда иди и рассказывай все этому мэру, а не трать время со мной!
        Оксана искренне рассмеялась и взяла меня за руку обеими своими руками.
        - Андрей, дело не в том, что я ХОЧУ это рассказать - потому что я действительно не хочу - а в том, что тебе НУЖНО это знать. Особенно теперь… - фраза обрывается, но я и так знаю, каким должно было быть продолжение.
        - Хорошо, - соглашаюсь я и принимаю позу внимательного слушателя.
        - Я только хочу, чтобы ты правильно меня понял. Я давно должна была передать все это наверх. Но я раньше не смогла и сейчас не могу. Если ты все расскажешь Эйносу, ты, в общем, будешь прав…
        - Но ты бы этого не хотела, - заканчиваю я фразу.
        - Да, - говорит Зигел после небольшой паузы. - Я бы этого совсем не хотела. Но я тебя пойму, если ты это сделаешь.
        - Я подумаю, - говорю я честно, поскольку еще не знаю, что будет из себя представлять ее рассказ.
        - Ты узнал, что у меня была связь с Вольским, но ты не знаешь деталей, - начинает хейвенка. - Видишь ли, когда его назначили советником, я как раз была свободна и сразу обратила на него внимание. Он был выскочка с амбициями и хорошо подвешенным языком, и он, я сразу это поняла, был человек со стороны. Я решила, что надо ловить момент, пока не поздно. Он примерно моего возраста, и я не сомневалась, что смогу произвести на него впечатление. В общем, все вышло по-моему. Он приблизил меня к себе, а я понемногу вытягивала из него информацию. Так продолжалось чуть больше года. И знаешь, что я тебе скажу, Андрей? За этот год я так и не поняла, сколько правды было в его словах о любви ко мне. Он действительно был мастер заговаривать зубы - нас, женщин, вообще легко поймать на этом, а вот в правительстве у него это выходило не так успешно.
        Оксана делает паузу, чтобы я переварил последнюю фразу, которую она, похоже, считает очень важной.
        - Вот так. Обычно я так долго никого не удерживаю, но Вольский был полезным человеком. Но за год он мне уже совершенно надоел, я хотела чего-то нового, свежего. В общем, я говорю ему: Дима, с тебя хватит. Ты хороший, но бывают и лучше. Извини, но что было, того не вернешь. Он сначала это всерьез не воспринял, думал, я поломаюсь и вернусь. Через несколько дней он позвонил мне в гостиницу, я его послала - говорю, завтра уезжаю, а куда - не твое дело. Вечером он буквально ворвался ко мне в номер. Я хотела его прогнать, и тогда он это сказал. Знаешь, что он сказал?
        Я понял, что в этот раз это действительно вопрос и ответил:
        - Нет, не знаю.
        - Он сказал так: если ты уйдешь, то заинтересованные лица узнают, кто ты такая на самом деле и кто такие Андрей Шалькин, Борис Барков и Иван Шиловский. Потом подумал и добавил: а если я узнаю, что ты что-то сообщила наверх, на следующий день президент сделает заявление на всю страну. Понимаешь, он так смотрел, когда это говорил, что я испугалась. Я должна была поговорить с Эйносом, но я этого не сделала. Не знаю, как он мог бы об этом узнать… Ты думаешь, Андрей, это глупо? Я в самом деле боялась, что он объявит о нас на всю страну, и все из-за меня. Скажи, ты не веришь, что он мог это сделать?
        - Не знаю.
        Заявление Зигел так обрушилось на меня, что я действительно не мог сразу ничего сообразить. Значит, советник знал… И что он мог сделать? Какие у него были доказательства, чтобы разоблачить нас, чтобы ему поверили? Насчет президента - это все-таки блеф, тем более на следующий день и на всю страну - глупости! А вот насчет «заинтересованных лиц»… Так или иначе, кто-то все же это сделал, черт побери! Кто-то знал и знает о нас, а разболтал один из наших же. Вот дерьмо!
        - И что было дальше?
        - Я осталась с ним. Я хотела выяснить, откуда он все это знает, но Вольский больше ни разу ничего такого не говорил. Понимаешь, я полностью потеряла над ним контроль. Может, я его никогда и не имела, не знаю. Я и себя уже плохо контролировала… Вот так. А через несколько дней я решила его убить.
        Снова пауза, чтобы я осмыслил фразу.
        - Андрей, я хочу, чтобы ты понял. У меня даже нет лучемета, и я никогда не стала бы нанимать киллера, чтобы застрелить его через стекло бронированной машины. Нет! У меня даже нет для этого связей. Мой план был совсем другой. Вольский собирался прийти ко мне в номер. Мы бы выпили, я бы подсыпала ему в бокал один порошок. Потом он бы развеселился, стал буйным, накинулся бы на меня. Я выхожу на балкон. Он под действием той смеси окончательно возбуждается, снова пристает ко мне, я делаю одно неловкое движение, и он летит с балкона вниз. Я даже рассчитала, что в соседних номерах должны услышать мои крики, а слева в это время на балконе один тип обычно курил, он бы подтвердил, что Вольский был пьян, начал приставать к женщине, ну и… В общем, все было продумано и подготовлено. Но в тот вечер он не пришел.
        Зигел остановилась. Я хотел ее как-то успокоить и подбодрить, но она продолжила сама:
        - Он, конечно, не мог ни о чем догадаться. Не знаю почему, но он не появился. На следующий день он крутился в Белом доме, потом сам позвонил мне, культурно так извинился и обещал зайти. Я решила, ничего страшного, не вышло вчера, получится сегодня. Но ничего опять не получилось - он так и не доехал ко мне.
        - Почему?
        - Его застрелили. Именно в этот день, вот так. Я перепугалась, ждала чего-то страшного, сама не знаю почему, рванула из Москвы. Ничего не случилось. Я решила не говорить ничего Эйносу. А потом - это покушение на Баркова.
        - Значит, ты хочешь сказать, Эйнос ни о чем этом не подозревает?
        Молчание - почти полминуты.
        - Ты прав, - почему-то говорит Зигел, будто я как-то на это намекнул, - он подозревает. Он не может знать ничего точно, но догадывается. И знаешь, что я скажу? Он давно уже думает, что среди нас есть предатель. Дело не в советнике и не в покушении. Это только последняя капля. Я думаю, здесь уже давно… нечисто.
        Может быть, она права. Может, и в самом деле предательство имеет глубокие корни. Если так, трудно даже представить, каких масштабов оно могло достичь.
        - Андрей, совсем не важно, кто стрелял в Вольского. Может, я не одна такая. Может, он не поладил еще с кем-то из наших, и тот опередил меня. Я не знаю и не хочу знать. Но кто дал ему информацию - вот что важно! Вот кого нужно искать!
        - Эйнос думает, что это я.
        - Я не знаю. Я рассказала тебе все. Ты это передашь ему?
        - Как наблюдатель и руководитель операции, я обязан сделать это.
        - А как человек?
        - Оксана, ты же нарушила Инструкцию! Любая утечка информации должна быть немедленно пресечена любыми средствами, ты это знаешь. Ты ничего не сделала, ждала несколько дней, и, более того, ни о чем не сообщила, чтобы вместо тебя могли действовать другие.
        - Господи, Андрей! Я женщина, слабое существо. Тебе легко говорить все это. Что бы ты сделал на моем месте?
        И в самом деле, что сделал бы я? Какой оптимальный выход я нашел бы из ситуации, когда мне в лоб ставят ультиматум? Легко ли тут соблюдать инструкции?!
        - Наверное, я бы убил его сразу же, тем, что попалось бы под руку.
        - Даже если бы это был лучемет?
        - Да!
        - Вот так. И после этого ты будешь говорить об инструкциях?
        - Черт с ними, с инструкциями! Я ни в чем не виноват, тебе ясно? Я хочу вытащить этого негодяя из-под земли! Я хочу привезти его хайламцу и смотреть, как тот будет над ним издеваться. Да я бы и сам его, вот этой рукой…
        - Андрей, тише, на нас смотрят!
        Я в момент останавливаюсь и возвращаюсь к реальности. Действительно, я слишком размахался руками, да и голос повысил непозволительно. Так нельзя, в самом деле! Потеря контроля - последнее дело. Вон милиционер подозрительно смотрит в мою сторону - что он подумает?
        Я встаю со скамейки. Хейвенка поднимается вслед за мной, и мы направляемся к метро. Из-за моей вспышки нога разболелась сильнее. Черт!
        - Оксана, ты сама должна все рассказать. Поверь, так будет лучше. Иначе я все равно это сделаю.
        - Да, конечно. Ты тысячу раз прав, Андрей, - она вполне контролирует свое поведение. - Пускай твоя нога поскорее поправляется.
        - Спасибо.
        Возле метро мы расстаемся, и я направляюсь к своей машине. В это время подозрения все больше закрадываются в мою душу.
        По крайней мере двое наших знали Вольского - Ларрок и Нальгор. Который из них может оказаться предателем?
        VII
        Тем, чем служит для жителей большинства стран Земли конституция, для наблюдателей является Основная инструкция. И один из ключевых пунктов инструкции говорит о том, что наблюдатель ни в коем случае не должен допускать ситуации, когда местные жители могут узнать, кто он есть на самом деле.
        Инструкция имеет несколько подпунктов. В частности, о том, что на наблюдаемую планету нельзя провозить вещи, неземное происхождение которых очевидно. Уж тем более нечего и думать применять подобные вещи на этой планете. Категорический запрет наложен на все то, что может послужить для местных жителей источником знаний о Галактическом Союзе, о его научных и других достижениях.
        Но самое сложное для любого наблюдателя конечно не это. Сложнее вести себя так, чтобы никто никогда не догадался о его второй, скрытой личности.
        Во время обучения все кажется легко и просто. Не так уж трудно притворяться кем-то несколько часов в день, говоря земными мерками. Конечно, не всем это дается сразу. Ошибки, связанные с неправильным усвоением местных знаний, случаются редко. Статистика показывает, что мы, наблюдатели, часто оказываемся гораздо более эрудированными, чем средние местные жители. Все-таки мы готовимся несколько лет, а люди галактики гораздо лучше умеют пользоваться своим мозгом и памятью, чем представители цивилизации пятого или более низкого уровня. Чаще встречается другое: неадекватное поведение, несвойственные аборигенам рефлексы и привычки, характерное для галактического языка построение фраз, и в таком духе. Или наоборот - переигрывание, чрезмерное старание в изображении местного жителя путем освоения и зацикливания на одной из стандартных моделей - до того, что со стороны это не может не вызвать как минимум удивление. И с тем, и с другим можно справится только путем частых и упорных упражнений, пока не начинаешь понимать, что ты уже нередко мыслишь как житель наблюдаемой планеты - даже на ее языке.
        Молодым наблюдателям все дается легко - по крайней мере, им так кажется. Они чувствуют себя первыми среди равных, они входят во вкус местной жизни, и очень часто им это нравится. Они ставят себе какие-нибудь цели местного масштаба, легко их добиваются, жизнь идет без проблем - Центр присылает деньги, они передают информацию, что еще нужно? Но скоро наступает пресыщение. Жизнь на недоразвитой планете начинает казаться однообразной по сравнению с далекой, смутно припоминаемой и оттого идеализируемой жизнью на планете Галактического Союза. Все дела становятся похожими одно на другое. Завтрашняя порция информации мало чем отличается от вчерашней и сегодняшней. Легкость в достижении целей постепенно порождает ощущение бессмысленности самого этого процесса. Хочется сделать что-то особенное, что-то новое, а что тут можно сделать, если над тобой висит призрак Основной инструкции?
        Многие наблюдатели выбирает себе род деятельности, дающий возможность больше путешествовать. Это не потому, что такой способ позволяет добывать для Центра большее количество информации - часто бывает наоборот, выгоднее держаться определенного места и определенных людей и при этом быть более эффективным наблюдателем - как, например, Кемп Ларрок. Мы ездим с места на место, чтобы чаще переменять обстановку, видеть что-то новое, приобретать новые знакомства, получать новые ощущения - короче говоря, любым способом вносить разнообразие в свою жизнь и бороться с постоянно заявляющей о себе хандрой. Только так нам удается продержаться на своих местах более десяти лет.
        Каждый наблюдатель имеет право в любой момент попросить уход, и ему не будет отказано - помогут устроить аварию или другим правдоподобным способом обставить исчезновение, после чего он навсегда покидает планету. Однако история знает очень мало случаев добровольного ухода. Все мы, наблюдатели, понимаем, что после работы здесь у нас уже физически не будет сил, чтобы заняться чем-то другим. Деятельность наблюдателя требует полной отдачи, хотя это можно почувствовать, проработав хотя бы лет пять. Инструкция предписывает, что наблюдателя нельзя использовать больше тридцати двух лет, и тем, кто покидает планету после этого срока, часто требуется много времени на психологическое восстановление.
        Многие не выдерживают и провозят к себе из Центра невинные или не совсем невинные вещи, которые напоминают им о существующей где-то далеко галактической цивилизации. Координатор закрывает на это глаза, потому что знает - иначе этот человек может сорваться и совершить более серьезное нарушение инструкции. Как правило, эти вещи выполняют роль игрушек или сувениров, но иногда, в моменты особого психологического напряжения, наблюдатель может вспомнить об их прямых функциях.
        Вряд ли Чувей Нальгор собирался когда-нибудь использовать лучемет, который он провез на Землю. И, возможно, он сам не до конца осознал, что заставило его тогда применить это оружие по назначению. Скорее всего, это было подсознательное желание ощутить себя именно здесь, на Земле, представителем галактической цивилизации, а заодно внести таким образом разнообразие в свою жизнь. Так или иначе, он сумел потом справится с собой, а Центр сумел понять его. Координаторами никогда не бывают случайные люди. И тем не менее, координатор не смог простить себе то, что он простил Нальгору, и предпочел оставить свое место.
        Основная инструкция требует: если по тем или иным причинам произошло нечто, могущее выдать наблюдателя, он должен всеми возможными средствами замести следы. Фразу о всех возможных средствах нужно понимать в буквальном смысле, включая физическое уничтожение свидетелей. Нам позволено жертвовать человеческой жизнью ради сохранения тайны, и ни один наблюдатель никогда не был наказан за это. Некоторым это легко - я знаю, что Тар-Хамонт устранил многих людей только за то, что у них была возможность заподозрить в нем что-то неладное. Но было ли так же легко Нальгору избавиться от своего телохранителя, который - он знал - готов был пожертвовать своей жизнью ради босса? Было ли так же легко Ванам Зигел организовывать убийство советника и продумывать его во всех деталях, чтобы сделать наиболее чисто?
        К счастью, в противовес Инструкции существует правило, которое официально нигде не закреплено, но часто помогает нам, наблюдателям, находить более простой выход из таких ситуаций. Это правило построено на неверии. Люди - странные существа. Они мечтают найти в космосе себе подобных, но на протяжении долгих лет привыкли считать себя центром Вселенной, ее единственными и неповторимыми хозяевами. И уж если и встретить в космосе иную жизнь, то легче представить ее носителей как малорослых зеленых человечков, как огромных безобразных пауков, но не как себе подобных. Если землянин станет свидетелем неадекватного действия со стороны одного из наших, что он подумает? Он решит, что тот проводит научный эксперимент, разрабатывает секретную военную аппаратуру, что он агент иностранной разведки, или мутант с особыми свойствами, или… наконец, что все это ему самому только почудилось, что он не в своем уме, и так далее. Но в самую последнюю очередь этот свидетель всерьез подумает о том, что этот человек - наблюдатель с другой планеты. Пусть об этом даже напишут на первых полосах газет, раструбят по телевидению и
со всех сторон будут кричать о сенсации. Массы поворачиваются туда, куда ветер дует, но авторитетные умы скажут - все это бред. И скоро шумиха утихнет, а материалы по инциденту уйдут пылиться в архивы, где и будут погребены на долгие времена.
        Для различных уровней развития это правило действует по разному. На третьем уровне и ниже подобное событие без особых последствий можно выдать за явление демона, причем вполне вероятно, что самому наблюдателю вообще не придется ничего объяснять - за него это сделают сами местные жители. На четвертом уровне без объяснений уже не обойтись, но объявление наблюдателя ангелом господним или слугой дьявола иногда тоже проходит, иногда же можно сымитировать неудачное испытание научного открытия. На пятом уровне, когда наука все прочнее занимает место религии, общество становится гораздо более централизованным, а ценность информации возрастает, с этим становится сложнее. Иногда можно поиграть в агента другой державы, подкинуть несколько ложных сведений разведке, а самому заречься на будущее от использования методов, которые привели к таким последствиям. Но надежнее бывает заметать следы согласно Основной инструкции.
        Скоро одиннадцать лет, как я работаю здесь, и мне всегда удавалось вести себя так, чтобы ни у кого из землян не возникло подозрений о том, кто я такой. Я всегда думал, что смогу сдержаться и, как бы ни сложилась ситуация, не дам повод к нарушению. Но почему я не решился сообщить Эйносу, что из моего сейфа пропал лучемет? Разве не по той же самой причине Зигел не могла рассказать ему о советнике Вольском? Потому что по мере нашей работы здесь все ближе и все ощутимее начинает проявляться призрак нарушения Основной инструкции, который может позором лечь на нашу деятельность. Страх часто борется с искушением. Кто выигрывает в этой борьбе - неизвестно. Но наблюдатель так или иначе оказывается в проигрыше, потому что теряет уверенность в себе.
        Я назвал разные причины, из-за которых наблюдателям гораздо тяжелее работать, чем это может показаться на первый взгляд, но забыл еще одну, не менее важную.
        Каждый наблюдатель слишком хорошо знает, что такое одиночество. И тем хуже, если это - одиночество среди людей.

* * *
        Мой разговор с координатором, что характерно для последнего времени, вышел не особенно приятным. Я передал ему историю, рассказанную мне хейвенкой Зигел.
        - И что ты теперь сделаешь, Эйнос?
        - Ты думаешь, я захочу отозвать ее? Нет.
        - Я так и думал. Она же работала восемнадцать лет!
        - Прекрати, Кайтлен!
        - Не прекращу. Лучше ответь на вопрос: это правда, что покушение на Тар-Хамонта стало только поводом? Ты ведь еще раньше знал, что кто-то из наших мутит воду?
        - Я не знал, но подозревал.
        - Договаривай, Эйнос! Ты подозревал меня. С самого начала!
        - Кайтлен, не преувеличивай…
        - Я понял. Спасибо тебе за все хорошее. Надеюсь, тебе не придется сделать то же, что Пекулму четыре года назад!
        - Отдохни и успокой свои нервы. Нам лучше прекратить этот разговор.
        - Хорошо, мы прекращаем этот разговор. Я даю тебе слово, Эйнос: когда все это закончится - не важно, как - я уйду сам. По крайней мере, из-за меня тебе не придется это делать. А теперь я пошел отдыхать.
        Отключаюсь и опускаюсь в кресло. И до чего мы дожили! Проклятье, месяца два назад я и не подумал бы, что буду так говорить с координатором.
        Пересаживаюсь на кровать, потом опускаюсь и лежу неподвижно. Прогоняю прочь все мысли, которые пытаются проникнуть в мою голову. Потом медленно, постепенно расслабляю мышцы - одни за другими. Наконец приходит спокойствие, дающее возможность ясно мыслить.
        Кайтлен, ответь на вопрос: из-за чего ты так разошелся?
        Правильно: из-за подозрений в том, чего ты не совершал.
        Была у тебя возможность это совершить?
        Да, была.
        А были у тебя причины, чтобы это совершить?
        Нет, не было.
        А что может думать об этом Эйнос?
        Да все, что угодно!
        Если он подумает, что причины были, он будет не прав?
        Да, потому что на самом деле их не было.
        Но со своей точки зрения он будет прав, потому что ему об этом неизвестно. Правильно?
        Правильно.
        Что нужно сделать, чтобы ему стала известна правда?
        Только одно. Найти человека, у которого есть причины предать нас. И который сделал это.
        Вот и ищи, Кайтлен, этого человека, а не поднимай столько шума на пустом месте! Что-что, а это никак не улучшит твою репутацию в Центре.
        Встаю с кровати, чувствуя себя полностью успокоившимся. Все в порядке, теперь я не буду срываться. Теперь я смогу сосредоточиться и делать свое дело.
        Что там у меня по плану?
        Замечаю, что блок Химбрела все еще торчит в разъеме компьютера, к тому же в активированном состоянии. Нельзя же так, в самом деле! Если бы сейчас мне позвонил землянин, а ему ответили на зоувскунском языке, что бы он подумал? Тоже, нашелся опытный наблюдатель! С каких это пор я начал терять контроль над собой?
        Интересно, насколько всерьез Эйнос воспринял мою фразу об уходе проскакивает мысль. Вполне возможно, он запомнил мои слова.
        Но сейчас это не имеет ровно никакого значения.
        По данным Тар-Хамонта, дошедшим до меня из Центра, мертвую ныне темную личность зовут Роман Мелеш, тридцати четырех лет. Во всяком случае, под этим именем он был известен последних года три. Был замешан в каких-то делах, связанных с торговлей оружием. Вероятно, уже давно работает с одним из крупных российских или украинских мафиози. Причина потери им глаза неизвестна. Контакты с кем-либо из наблюдателей зафиксированы не были, но отдельные косвенные данные указывают на возможную связь с Кел Нерой.
        Чепуха какая-то. Если этого Мелеша нанимала «маймрийка», зачем она стала бы так просто говорить мне, что у нее есть «умка», которой можно открыть мой сейф? Конечно, ей нравится играть с огнем, но не до такой же степени!
        Странно все получается. Если обращаться к конкретным фактам, то они указывают на Неру, но не видно причин. Если же искать причины, то надо отталкиваться от того, кто имел связи с советником, а тогда подозрение падает на Нальгора и Ларрока. За что же тут ухватиться?
        Если как следует нажать на хайгерианку Неру, то она наверняка рассказала бы много интересного. Даже, если она не имеет ко всему этому никакого отношения - возможно, она чувствует происходящее лучше нас. И этого Мелеша она несомненно знает. Но как бы так подобраться к ней, чтобы она не послала меня подальше?
        Внезапно Орион сообщает, что со мной хочет говорить Иван Шиловский из Москвы. Я и сам был не прочь с ним побеседовать, но что это вдруг натолкнуло его на мысль позвонить мне?
        - Привет, Иван. Ты из дома?
        - Нет, из своей конторы. Только что дал совет одному депутату. За этот совет потом кое-кто другой долго будет со мной расплачиваться. Но тебе, наверное, это не интересно?
        - Верно. Мне сейчас интереснее то, что касается нашего предателя.
        - Не сомневаюсь. Знаешь, Андрей, Эйнос же не только с тобой говорит. Я сейчас в курсе всех событий.
        - И, наверное, уже сделал выводы?
        - Послушай меня внимательно. Эйнос думает, что это ты. Извини, что я так прямо об этом говорю, но он в душе уверен, что это ты. Он ничего не делает только потому, что у него нет реальных доказательств. Он хочет поймать тебя на месте преступления и хочет, чтобы ты вывел его на всех, кто здесь уже знает о нас. Понимаешь?
        - Я и сам об этом думал.
        - Хорошо, что ты спокойно все воспринимаешь. Я хочу сказать, если ты чист, тебе ничего не грозит. Делай все что хочешь, и Центр не будет тебя трогать. Если, конечно, не надумаешь и в самом деле что-нибудь такое…
        - Спасибо за совет. Ты в самом деле веришь, что я этого не делал?
        - Я адвокат, Андрей, и у меня есть чутье. Я знаю, когда люди говорят правду, а когда нет, и я чувствую, что ты - не предатель. Но я пока не хочу убеждать в этом Центр.
        - Вот теперь я не совсем понимаю…
        - На самом деле все просто. Настоящий предатель будет уверен, что подозревают тебя и вся охота идет именно на тебя. Тогда он сам скоро расслабится, потеряет осторожность и где-нибудь ошибется. Видишь выгоду этой ситуации?
        - Надо же! Я и не думал, что от такого отношения Эйноса ко мне может быть какая-то польза.
        - Это потому, что ты сам оказался в шкуре подозреваемого и воспринимаешь все в черном цвете, иначе ты бы давно это понял. Но теперь я открыл тебе глаза. Ради этого я и звонил. Ты, наверное, хочешь меня спросить о советнике Вольском?
        - Как ты догадался? - изображаю я удивление.
        - Профессия обязывает. Знаешь, Андрей, я бы не прочь показать тебе свою усадьбу.
        - Ну, нет! Никуда я не поеду!
        - Не беспокойся, твоя нога не будет потревожена. Послезавтра устроит? Я пришлю за тобой самолет.
        - Ты считаешь, твои сведения стоят того, чтобы ждать два дня да еще летать туда-сюда?
        - Андрей, что с тобой? Ты же всегда был заядлым путешественником!
        - В последнее время я сам себя не узнаю.
        - Ничего, надеюсь, скоро все это закончится. Ну, я тебя уговорил?
        - А что делать?
        - Хорошо. Можешь ни о чем не беспокоиться, тебе позвонят. Для твоей работы это не будет проблемой?
        - Это уже не твоя забота.
        - Я и не претендую. Да, еще последний совет: ты, наверное, будешь говорить с Руменовым? Не дави слишком на него.
        - То есть?
        - Да так. Предчувствие. Ну, до встречи. Ко мне уже клиент рвется.
        - Пока, Иван.
        Иван Шиловский, он же Кемп Ларрок. Образцовый наблюдатель, каким и я был несколько месяцев назад. Он и сейчас остался таким. Прекрасно сохраняет контроль в любой ситуации. В разговоре, как и Тар-Хамонт, предпочитает вести свою линию, но, в отличие от последнего, не издевается над собеседником, а скорее тонко подыгрывает ему.
        Может ли Ларрок быть предателем? Мог ли он что-то выдать советнику? Ведь именно он когда-то помог ему занять эту должность!
        Мне бы не хотелось, чтобы это был он. Я всегда питал симпатию к этому наблюдателю. В отличие от хайламца, с ним я легко нахожу общий язык. И сейчас он - быть может единственный, кто верит в мою невиновность.
        Не потому ли верит, что сам виновен во всем?
        Так или иначе, послезавтра мы встретимся и поговорим обо всем подробнее. А сейчас не мешало бы все-таки позвонить Нальгору.
        Но с огрянином уже не в первый раз мне не повезло. Мне сообщили, что он на деловой конференции, так что я могу перезвонить ему часа через два, или набрать другой номер, если у меня что-то срочное. Вряд ли стоит перехватывать его с конференции с такими вопросами, как у меня сейчас. Лучше подожду.
        Пока можно переключить свою деятельность на другую область. Итак, на чем я там остановился в «Экстроникс»?
        Поднимаю свои данные о сотрудниках, которые я собирал, в числе прочей информации, в течение последнего месяца, обеспечивая на будущее подходы к «Куполу». Сейчас все это может мне пригодиться. Долго и тщательно проглядываю списки и страницы данных, изучаю каждого человека то, что написано, и то, о чем приходится догадываться между строк. Наконец выбираю из всех наиболее подходящую кандидатуру для того дела, которое я задумал. Некто Гарри Перкинс, один из непосредственных разработчиков, хотя и не связанный напрямую с «Куполом».
        Подготавливаю войс-транслятор и отключаю камеру, после этого запрашиваю связь. Наверняка он уже должен быть дома.
        На экране появляется слегка удивленная круглая физиономия Перкинса:
        - Кто это?
        - Вы мистер Перкинс, я полагаю, - говорю на чистом английском.
        - Да, а вы кто такой?
        - Это не так важно. Впрочем, можете называть меня Ловец. А вас я, кажется, могу называть Серрано? Дин Серрано, правильно?
        - Я вас не понимаю. Объяснитесь, или я отключу связь.
        - Не отключишь, дрянь поганая, иначе хуже будет! - нарочно перехожу на грубый тон и повышаю голос. - Уже, наверное, получил денежки от желтых? Сколько данных к ним перетекло?
        - Вы что-то… путаете… Я не знаю, о чем вы говорите, - произносит он как-то сухо и бесцветно.
        - Я ничего не путаю, Перкинс. Мне известно все. Того, что говорил с тобой, зовут Ли Кань Цу. Они знают тебя под именем Серрано. Ты получил сорок штук авансом. Завтра ты передашь им данные, потом получишь остальное. Так что я тут напутал?
        Лоб Перкинса покрылся потом. Он явно не знает, что на это сказать. Предпочитает молчать, ошибочно полагая, что таким способом может скрыть свою вину. Скорее всего, пытается понять, как эти сведения могли уйти на сторону.
        - Ты сделал глупость, Перкинс. Это тебе наука, в другой раз будешь примерным гражданином, так?
        - Вы ошиблись… Эти имена мне не знакомы, - выдавил он стандартный ответ.
        - Конечно, лучше бы это было так, но сделанного не вернешь. Лично мне плевать на тебя и на китайцев, но есть вещи, которые надо делать умеючи, иначе не стоит браться. Поэтому если не хочешь, чтобы твой босс еще сегодня узнал о твоих проделках, слушай меня внимательно и делай так, как я скажу. Все ясно?
        Перкинс не издал ни звука.
        - Будем считать, что ясно. Когда «Экстроникс» меняет коды? - мне это известно, я просто его проверяю. - Отвечай, не тяни!
        - Каждые четыре дня.
        - Правильно. Когда следующий раз?
        - Сегодня.
        - Врешь - завтра! Еще раз так обманешь, и тебе будет очень плохо. Это ты понял? Тогда слушай. Завтра я с тобой свяжусь, и ты назовешь мне код доступа к данным по центральному компьютеру «Купола». Сколько китайцы тебе платят?
        Молчание.
        С деньгами у меня сейчас напряженка, но продешевить тут нельзя.
        - Получишь сто пятьдесят, - говорю я. - Деньги появятся на твоем банковском счету.
        - Но, мистер… Лучше бы наличными… - опомнился Перкинс.
        - Значит, как разговор о деньгах, так сразу очнулся! Смотри, какой переборчивый! Или так, или никак, понял? - мой стиль разговора сейчас напомнил мне самому Строка, моего босса. - Про желтых забудь. Я все устрою. Вычеркни их из своей жизни, тебе же будет спокойнее. Но если код не подойдет, тебя уберут свои же в ближайшие дни. Вопросы? Похоже, вопросов нет. До завтра, мистер Перкинс.
        Отключаюсь и перевожу дух. Все прошло отлично. Недавно я узнал через доверенное лицо, что китайцы тоже пытаются подобраться к «Экстроникс». Потом немного терпения и внимательности, и остальное стало делом техники. Подготовительный период прошел не зря.
        Вообще-то я не сторонник таких крайних методов. Обычно я все-таки договариваюсь с людьми по-хорошему. Было бы время, я нашел бы другой подход к «Экстроникс», кроме шантажа мистера Перкинса. Но времени у меня как раз и нет, так что приходится действовать согласно принципу цель оправдывает средства.
        Кажется, прошло уже достаточно времени, чтобы еще раз попытаться найти Нальгора. С этим откладывать не стоит.
        Наконец-то мне это удалось, и я увидел его добродушное лицо на экране своего компьютера.
        - Андрей? Я же не перепутал? - немного смущенно спрашивает он.
        - Нет, не перепутал. Андрей Шалькин, запомни на будущее, может пригодиться.
        - Ну и как твои дела, Андрей? Ты, кажется, тоже торговлей занимаешься, только меньшего масштаба? - огрянин слегка рассмеялся.
        - Думаю, тебе это вряд ли интересно.
        - Почему? Как раз даже интересно! Я, правда, компьютерным бизнесом никогда не занимался, у каждого, так сказать, свое место под солнцем. Но в жизни стоит все попробовать. Хотя сейчас у меня своих дел хватает, вот развяжусь с самолетами, можно будет и на компьютеры переключиться. Надо будет с тобой проконсультироваться, ты же, кажется, большой специалист в этом деле, а я…
        - Арсен, почему ты снабдил Вольского деньгами? - прерываю я его тираду, которая иначе может продолжаться до бесконечности. Я сам не из болтливых и пустых разговоров не люблю, а сейчас тем более не до этого.
        - А, вот ты о чем… Я совсем забыл, тебя же назначили руководителем этой операции, - ни на секунду не верю, что он в самом деле это забыл. - Ну, это была наша совместная идея с Шиловским. Мы, помнится, как-то встретились, говорили о том, о сем, я ему рассказывал о своих делах, он мне о своих. Потом мы обсудили, у кого из нас какие связи, кто помогает нам получать информацию, где больше, где меньше… Ну, а потом кто-то из нас сказал - было бы хорошо, если бы найти человека, которого можно полностью контролировать. От такого мы бы получили все, что угодно, без лишних разговоров.
        - Момент! Так кто из вас подал эту идею?
        - Кто? Да не помню! Мы тогда столько всего переговорили… Андрей, что ты хочешь, это же было год назад, даже больше! У меня же память не безразмерная!
        - Ладно, не важно. Продолжай.
        - Ну, мы это обсудили, сначала абстрактно, а потом Иван говорит: а ведь один такой есть на примете. Хочет власти, а ухватить нечем. Если мы эту возможность упустим, другой такой не будет. Потом мы составили план. Иван должен был как-то с ним поговорить: типа, я все устрою, но тебе это будет стоить столько и столько. У него таких денег нет, он начнет ходить, искать спонсора. Ну, тут я подвернусь и сделаю предложение: если он выдвинет программу поддержки среднего бизнеса, плюс к этому даст кое-какую рекламку моим предприятиям, я даю ему такую-то сумму. Он на это клюнул, так что все вышло по-нашему. Потом периодически кто-то из нас встречался с ним. Советник жаловал нас обоих, он помнил, что иначе не быть бы ему советником. Тем более, мы с него денег не требовали, так только, болтали о том-сем, ну а что тут такого особенного, почему бы ему с нами не поговорить?
        - Вольский знал о вашей связи?
        - Ни в коем случае! За кого ты меня принимаешь? Это была часть плана, он никогда не увидел бы нас вместе! И мы никогда друг о друге при нем не говорили.
        - И что было потом?
        - Да ничего особенного… Все это продолжалось до самого убийства. За пару дней до этого Иван, кажется, с ним виделся. А я должен был встретится на следующий день, но не сложилось… Ты и в самом деле думаешь, что это кто-то из наших?
        - Арсен, мне стало известно, что Вольский знал о наблюдателях.
        - То есть…
        - По крайней мере, он знал меня, Баркова и самого Шиловского.
        - Да?! Но каким образом…
        - Вот я и пытаюсь узнать.
        - Погоди-ка… Ты же не думаешь, что это один из нас? Я или Шиловский?
        - Каждый подозревает, кого хочет. Барков, например, меня.
        - Тебя?? - Нальгор издал странный нечленораздельный звук.
        - Ты действительно ничего не знаешь или притворяешься?
        - Я? Да я… как-то так… не задумывался…
        - Советую поговорить с Эйносом, у меня нет времени все пересказывать. Еще один последний вопрос: что у тебя произошло с тем конкурентом, на которого ты поднял свой лучемет?
        Выражение лица огрянина вдруг изменилось, как будто ему ни с того ни с сего дали пощечину. Во взгляде ясно чувствовалось желание, чтобы мое лицо исчезло с экрана.
        - Андрей, это дело прошлого. Тебя это не касается, - произнес он уже не так дружелюбно, как говорил раньше.
        - Теперь все меня касается, Арсен, потому что я - главный. Ты же так и не вернул свой лучемет после того случая? Он ведь все еще при тебе, так?
        - Ты ведь не знал этого негодяя, Шалькин! Он торговал наркотиками. Его люди забили насмерть одного из моих знакомых, за то что он не платил ему дань. У каждого человека есть предел терпению, у меня - тоже!
        - Ладно, но зачем лучемет?
        - Да пошел ты! - выкрикнул, словно отмахиваясь от назойливой мухи, Нальгор.
        А ведь и в самом деле, этот человек способен совершенно преобразиться!
        Я легонько покачал головой:
        - Извини, конечно, что я полез не в свое дело. В последнее время я и сам на пределе. Когда я найду предателя, то тоже буду не прочь застрелить его из лучемета. Мы еще поговорим, Арсен, но сначала тебе стоит поговорить с Центром. До свидания!
        Даже не знаю… Трудно представить, чтобы этот человек играл. Да, он мог сорваться и пустить в ход лучевое оружие. Но сознательно подстроить комбинацию, чтобы не только добиваться своих целей, но и подставлять другого человека - это на него не похоже. Хотя я и видел его по-настоящему второй раз в жизни, а говорил - первый, все равно не похоже! Может быть, он застрелил советника. Может, он даже о чем-то догадывается насчет предательства. Но сам он - честен. По крайней мере, так я чувствую.
        Кто же тогда остается? Ларрок? Что за идеи могут быть у этого образцового наблюдателя? И что у него за предчувствие относительно Нальгора?
        - Поступил запрос на связь, уровень «И-Эйч», Борис Барков, Москва.
        - Соединяй, - немедленно откликаюсь я. Что еще понадобилось этому хайламцу?
        - Здравствуй, Шалькин, - он впивается в меня взглядом.
        - И ты будь здоров.
        - Шути, пока шутится, - совсем не доброжелательно произносит Тар-Хамонт. - Эйнос все еще не хочет ничего делать, - неопределенно продолжает он.
        - Ему решать, он координатор.
        - Мне все равно. Шалькин, я пока тебя не трогаю. Доказательств вполне достаточно, чтобы тебя задушить, но я подожду.
        - Чего тебе не хватает, Барков? - сейчас почему-то его заявления совершенно меня не пугают.
        - Мотива. Причины, по которой ты это сделал. Я хочу залезть в твою душу, вывернуть ее и понять, из-за чего ты свихнулся. А потом я до тебя доберусь.
        - Я не хочу с тобой спорить, Кам-Хейнаки. Ищи, что-нибудь найдешь.
        - Я найду, - спокойно отвечает он и продолжает пожирать меня взглядом, от которого тянет холодом. - Эйнос там много переживает, он хочет, чтобы ты сам к нему вышел и признался. А мои методы попроще и пожестче, зато надежнее. Не надо было убивать Мелеша!
        - Я тоже жалею о его смерти.
        Хайламец пропустил мои слова мимо ушей:
        - Я хочу, чтобы ты помнил, что тебя ждет. Чтобы ты думал об этом почаще. Чтобы никогда больше такие, как ты, не портили наше общее дело!
        - Барков!
        - Хочешь еще что-то сказать?
        - Хочу! Да пошел ты… в задницу! - и я даю команду рассоединения.
        Хайламец, конечно, не прав, но он не шутит. И если я ничего не выясню в ближайшие дни, его терпению наступит конец. А тогда я и в самом деле могу окончить жизнь в темной комнате с мебелью, собранной со свалки. Ведь по этим делам, что ни говори, Тар-Хамонт стоит на голову выше меня!
        VIII
        Сегодня мне пришлось пустить в ход все мое красноречие, чтобы убедить Строка в том, что именно завтра, а никак не через неделю, нам нужно изменить условия контракта с русскими - а заодно, раз уж все равно за это браться, подыскать в Москве новых поставщиков. Начальник как обычно спорил и пытался доказать, что я не прав. Я поступил просто - не сопротивлялся и согласился с его доводами, а потом по-своему описал ситуацию и незаметно подвел его к мысли, что выяснение отношений с Москвой откладывать не стоит. Такие люди, как Строк, кажутся неуправляемыми, но с ними легко справиться, если вкладывать в их уста собственные мысли, а потом восторгаться их же сообразительности.
        Так или иначе, у меня есть совершенно естественная причина, чтобы поехать в Москву, и во время этой поездки я смогу встретиться с Ларроком. Я предчувствую, что завтра я узнаю что-то такое, что даст мне наконец недостающее звено, ведущее к источнику преступлений. Но это будет завтра, а до этого нет смысла гадать, что там произойдет.
        После работы я решил немного пройтись по магазинам. В принципе, я мог бы сделать заказ, чтобы все нужные вещи доставили мне домой. Но мне просто хочется прогуляться. Может, это неправильно, и не стоило бы лишний раз раздражать еще не выздоровевшую ногу, но сейчас она меня почти не беспокоит, а на улице - последние теплые осенние деньки. Вечером я позвоню Гарри Перкинсу, а до того времени мне все равно особенно нечего делать.
        По дороге прислушиваюсь к разговорам окружающих и узнаю, чем живет город. Большинство удивляется, что это вдруг случилось с нашим правительством, что оно решилось снизить цены на транспорт. Но о хорошем предпочитают не говорить долго, чтобы не сглазить. Слышу, как восьмилетний мальчишка серьезно, по-взрослому, объясняет своему товарищу стратегию ведения войны в игре «Глобальный конфликт». Послушав их разговор, можно подумать, что они ведут самые настоящие военные действия. Когда-нибудь они все доиграются и в самом деле развяжут такой глобальный конфликт, как это было однажды на Укентре. Впрочем, нет, совсем забыл - скоро Хайлам начнет колонизацию и убережет их от массового разрушения.
        Галактический Союз несет спасение цивилизации пятого уровня. Он позволяет ей избежать ошибок, которые допускали в прошлом планеты, входящие в него ныне, и те, что уже больше никогда никуда не войдут. Можно вспомнить Кемпебуйдук. Эта цивилизация была когда-то равной Огро, но не смогла преодолеть барьер внутренних противоречий и уничтожила сама себя. Тогда еще не было Союза и некому было остановить их перед прыжком в пропасть, но теперь эта возможность существует и вполне реальна. Разве может кто-то отказываться от такого блага? Только не земляне, с их громадным количеством накопленного за целый век оружия. Нет, Хайлам этого не допустит!
        Проходит время, а люди не меняются. Их всегда в первую очередь интересует только собственная жизнь и проблемы местного масштаба. По большому счету им все равно, кто будет ими управлять. Именно это главный козырь колонизаторов. Что ж, эти люди заслуживают того, что их ждет в недалеком будущем.
        - Андрей? Вот это да!
        Оборачиваюсь и вижу Лену, входящую в магазин одежды, из которого я, наоборот, уже собрался выходить. Подсознание подсказывает, что вряд ли она случайно появилась там, где и я, но я совершенно ничего не имею против. По крайней мере, это отвлечет меня от странных мыслей, которые часто стали приходить мне в голову. В конце концов, я ведь тоже человек. Ванам Зигел может позволить себе развлекаться с землянами, а чем я хуже? Нет, вообще-то дело совершенно не в том, что я могу развлекаться с Леной в том смысле, как я только что подумал. Не в этом… а в чем? Впрочем, какая разница?
        - Привет. Что, собираешься обновить свой гардероб? - спрашиваю я?
        - Да ты что? Только не здесь! С моей ли зарплатой?
        - Вот как? Не думал, что это для тебя проблема. Но если так, то это легко можно исправить.
        - И как же это можно исправить?
        - Пошли, ты выберешь себе платье.
        Лена резко поворачивается ко мне:
        - Андрей, я не могу!
        - Почему не можешь?
        - Потому. Не надо!
        - Лена, что тут такого? Я хочу сделать тебе подарок.
        - Не надо мне таких подарков. Я не хочу этого. Слышишь?
        - Не глухой, - зачем-то отвечаю я. - Ну, не хочешь, как хочешь. Тогда пошли отсюда?
        - Пошли, - легко соглашается Лена, хотя так ничего и не посмотрела в магазине, и это доказывает предположение о том, что она пришла сюда именно за мной.
        Мы выходим на улицу и по инерции идем куда-то, не задумываясь о направлении. Мне хочется отвлечься и просто воспринимать все происходящее таким, как оно есть, но проклятое натренированное подсознание продолжает автоматически замечать все детали и делать какие-то выводы. Ну и пусть себе делает! - решаю я и стараюсь не обращать на него внимание.
        - Значит, ты категорически не принимаешь подарки? - спрашиваю я.
        - Ну, вообще-то нет, - Лена рассмеялась. - В смысле - да, принимаю. Я не люблю дорогие подарки. Тогда получится, что я тебе что-то должна. Я так не хочу!
        - Понял. Извини, в последнее время я что-то хуже стал соображать.
        - Да нет, Андрей, ты не виноват. Все в порядке.
        - Ладно, а что ты на это скажешь? - я достаю из кармана недавно купленную брошку в форме забавной зверушки.
        Лена приходит в восторг и, кажется, инцидент улажен. Мы продолжаем идти по улице непонятно куда. В какой-то момент девушка берется за мою руку, и я не сопротивляюсь.
        - Ой, Андрей, а как твоя нога? - вдруг спохватывается она.
        - А никак, - бодро отвечаю я. Сегодня и в самом деле стало гораздо лучше, так что я никого не обманываю. - Все уже давно прошло и забыто.
        - Так не бывает!
        - Бывает. На мне все заживает, как на ящерице. Не веришь?
        - Не знаю, - неуверенно говорит Лена.
        - Вот, попробуй.
        Я подношу ее руку к месту своей раны и даю ей возможность пощупать след. От прикосновения боль слегка усиливается, но я никак это не проявляю.
        - Ну что? - спрашиваю я наконец.
        - А говорил - разбил колено! - вдруг отвечает Лена.
        - Ты же все равно мне не поверила!
        - А ты все равно не расскажешь, как было на самом деле.
        - Не расскажу.
        - Ну и не рассказывай!
        - Вот и не буду рассказывать!
        - И не надо! Мне совсем даже, ничуточки не интересно!
        - Вот и мне неинтересно это рассказывать.
        Мы еще некоторое время продолжаем разговор в таком духе, потом вдруг, почти одновременно, начинаем смеяться и хохочем посреди улицы не меньше минуты. Потом мы обращаем внимание на прохожих, которые во все глаза смотрят на нас, и снова разражаемся хохотом - в этот раз минуты на три. Наконец мы успокаиваемся и кое-как продолжаем идти дальше. Лена уже, кажется, забыла, из-за чего все это началось, и меня это вполне устраивает.
        Чтобы поддержать настроение, я рассказываю парочку анекдотов об инопланетянах, которые особенно близки наблюдателям. Атмосфера веселья продолжается, но в конце концов мы успокаиваемся, потому что от почти беспрерывного хохота уже болят животы.
        - Андрей, а куда мы идем? - наконец спрашивает Лена.
        Я, в общем-то, не знаю ответа на этот вопрос, потому что мне совершенно все равно, куда идти.
        - А куда глаза глядят, - говорю просто.
        - И куда они у тебя глядят?
        - Вперед, конечно. Только так, а не иначе.
        - И что ты видишь впереди? - кажется, Лена начинает новую игру.
        - Впереди - будущее, - отвечаю я само собой напрашивающейся фразой.
        - Будущее, - мечтательно произносит девушка. - А что нас ждет в этом будущем?
        - Тебя успокоить или ответить честно? - серьезно спрашиваю я.
        - Честно!
        - Нас ждет встреча с иным разумом, - говорю я уже более веселым тоном.
        Лена почему-то призадумывается и через некоторое время спрашивает:
        - Скажи, Андрей, а ты правда веришь, что они существуют?
        - Они? - я делаю вид, что не понимаю.
        - Ну, они. Иной разум, как ты сказал.
        - Конечно! Что за вопрос? А ты разве не веришь?
        - Верю. Но ты так странно об этом сказал…
        - Как странно?
        - Ну, люди мечтают встретить себе подобных, а ты этого как будто боишься.
        - Боюсь? Почему ты так решила? - я в самом деле не понял.
        - «Тебя успокоить или честно ответить?» - напомнила она мне.
        Действительно, я слишком ПО-НАСТОЯЩЕМУ произнес эту фразу. Многие земляне привыкли видеть предстоящий контакт в розовых тонах, но нам-то известна правда. Поэтому наблюдателям вообще не рекомендуется говорить на такие темы. Сам виноват - решил снять контроль, теперь расплачивайся!
        - Лена, да я же шутил! - пытаюсь выкрутиться.
        - Не знаю. Андрей, я такая доверчивая, я все принимаю за чистую монету. Меня обмануть ничего не стоит!
        - Ладно тебе! Кто же тебя обманывает? И вообще, это неправда. По-моему, ты хорошо чувствуешь людей. Разве не так?
        - Нет, не так!
        Я уже не знаю, что и сказать. Решаю, что безопаснее всего перевести разговор на другую тему.
        Мы еще долго бесцельно ходим по улицам, а солнце опускается все ниже, пока не скрывается за домами, и вокруг быстро начинает темнеть. Я сам не заметил, как рассказал Лене множество вещей о других странах. Так получилось, что я случайно обмолвился о своих путешествиях, и мне просто некуда было деваться от рассказов о Париже, Большом Каньоне, Гавайях и других местах. В конце концов я даже сам поразился, сколько всего успел изъездить за десять лет. Некоторые рассказы я подкрепил знаниями, полученными еще при подготовке, потому что на самом деле у меня обычно не было достаточно времени знакомиться с привлекательными для туристов достопримечательностями. Но, по крайней мере, я ничего не выдумывал, это не в моих правилах - того, что я знал и помнил, оказалось более чем достаточно.
        - Лена, ты знаешь, который час? Нам пора по домам.
        - Андрей, мы же не дети! Солнце еще даже не зашло.
        - Ну, почти зашло, какая разница? У меня еще есть дела.
        - Интересно, какие у тебя дела после захода солнца?
        - Это тебя совершенно не касается. Пойдем к машине, я отвезу тебя домой.
        - Ладно, как скажешь.
        Мы возвращаемся туда, где я оставил машину, по дороге почти не произнеся ни слова. Затем мы едем, так же некоторое время молча.
        Если бы у меня была такая возможность, я предпочел бы, чтобы мне не надо было ничего скрывать от этой девушки. Может быть, я пожертвовал бы своим статусом наблюдателя, чтобы остаться с ней, потому что с Леной я чувствую себя легко и могу не думать о преследующих меня проблемах. Мы могли бы купить остров где-нибудь в Тихом океане и жить долго и счастливо, как пишут в сказках. Или…
        Что еще, Кайтлен? Что ты еще придумаешь? Что ты отказался бы от подданства Галактического Союза? Остался бы на всю жизнь на этой отсталой планете? Брось, в самом деле! Каждому из нас лезут иногда в голову разные глупости, но наблюдатель с моим стажем должен уметь справляться с такими вещами.
        Все потому, что, если вспомнить Кам-Хейнаки, слишком мало в последнее время было людей, принимающих меня таким, какой я есть.
        Мы едем по освещенным фонарями улицам, машин в это время уже не много, так что движемся довольно быстро.
        - Андрей, я могу тебя спросить? - говорит Лена.
        - Спрашивай.
        - Ты говоришь, что я должна хорошо разбираться в людях, но я не могу понять. Тебе всего тридцать лет…
        - Двадцать восемь, - поправляю я.
        - Хорошо, двадцать восемь лет. Ты уже успел изъездить весь мир, видел все, что только можно, у тебя прекрасные знания, ты никогда не смотришь на цену того, что покупаешь, можешь позволить себе делать дорогие подарки девушке, которую перед этим хотел прогнать… Пожалуйста, не перебивай меня, - я действительно собрался возразить, но Лена ясно дает понять, что сначала должна закончить фразу. - Ты веселый, жизнерадостный, когда хочешь, можешь говорить с кем угодно на любую тему. И в то же время ты работаешь в третьесортной никому не известной фирме, по указаниям босса влазишь во всякие совершенно тебе не нужные аферы, я же правильно говорю? Ты всегда одинок, стараешься держаться в стороне от людей, живешь, наверное, сам, ешь, где придется и что придется. Попадаешь в какие-то истории, ранишь ногу. И что-то все время тебя мучает. Я же вижу, Андрей, тебе это все не нравится, что-то тебе мешает жить, но я не понимаю, что. Ты, конечно, не должен мне объяснять. Но я просто хочу понять, кто ты такой, и почему ты так странно живешь. Не в том смысле, что… ну… я не знаю, просто, мне кажется, тебе самому это не
нравится. Ты ведь не такой, каким прикидываешься, я же сегодня это видела! Но зачем-то тебе это все надо? Извини, я так это говорю, сама совсем запуталась, - наконец останавливается Лена и поворачивается ко мне. Она хочет прочитать правду на моем лице - даже если я не стану отвечать.
        Я и не отвечаю, а замедляю ход машины и смотрю на нее. Думал ли ты когда-нибудь, Хейл Кайтлен, что тебя может раскусить зеленая девчонка?
        - Андрей, ты скажешь хоть что-нибудь? - умоляет она.
        - Лена, ты, наверное, видела хотя бы один фильм про Джеймса Бонда, - наконец произношу я.
        - Да… Значит, я поняла… Хорошо. Тогда я больше ничего не буду спрашивать. Правильно?
        - Ничего ты не поняла, - говорю я. - Но спрашивать лучше не стоит.
        - Хорошо, - еще раз говорит она.
        До дома Лены остается всего один квартал.
        - Останови здесь, - просит девушка.
        - Зачем? Разве я перепутал? По-моему, твоя улица следующая.
        - Ты не перепутал. Давай немного пройдемся. Сегодня хорошая погода.
        Мы выходим из машины. Движения нет, да и вообще воздух здесь чище, чем в центре. Отходим с улицы в сторону и идем через дворы, держась за руки.
        - Ты скоро уезжаешь? - спрашивает Лена.
        Вспоминаю, что я сказал нечто подобное, когда прошлый раз ее провожал.
        - Может быть, - говорю неопределенно.
        - Далеко?
        - Да. Очень.
        - И, конечно, один.
        - Так надо.
        Лена молчит. Потом я вижу, что она плачет.
        - Почему, господи? Один раз в жизни я встретила настоящего человека, и тот…
        - Лена, не надо! Я же не последний в твоей жизни! Ты еще встретишь… другого кого-нибудь, - сам понимаю, что говорю глупость, но ничего лучше в голову не приходит.
        - Не надо… Лучше уходи. Сейчас же уходи, слышишь?
        Я не двигаюсь с места.
        - Ладно, стой! Я сама уйду!
        Лена разворачивается и медленно отходит от меня, и в свете фонаря ее волосы блестят, колыхаясь из стороны в сторону. После десятка шагов она вдруг останавливается и оглядывается на меня.
        - Ты думаешь, я сейчас догоню и остановлю тебя? Так? - срываюсь я.
        - Да иди ты! - кричит Лена, но тут же снова начинает плакать.
        Я подхожу к ней. Я хочу ее как-то успокоить, но слова не идут на ум. Тогда я просто обнимаю ее, и мы стоим молча, и ничего говорить уже не хочется. Так же, как не хочется никуда уходить.
        Потому что я не хочу снова ощутить себя одним против всего мира.
        А мое проклятое подсознание сообщает в мозг о приближающемся справа звуке шагов. Их трое, и они идут в нашу сторону.
        - Она? - спрашивает один негромким голосом.
        - Да, она, - подтверждает другой.
        Эти трое - крепкие молодые парни, и их замечание может относиться здесь только к одной особе.
        К Лене.
        Поднимаю голову и бросаю на них взгляд. У всех троих вид далеко не дружелюбный. Один, самый крупный, возглавляющий их, одет в кожаную куртку со множеством шипов и всякого прочего металла, другие тоже «металлизированы», хотя и в меньшей степени. За поясом по крайней мере у двоих торчат ножи.
        Главный поворачивается ко мне:
        - Приятель, отвали, у нас к этой девчонке есть разговор!
        Замечаю, что Лена не на шутку перепугалась.
        - Шли бы вы лучше своей дорогой, - как можно спокойнее говорю я.
        - Ты че, не понял? Последний раз по хорошему: сваливай и оставь нам эту шлюху!
        - За шлюху ответишь! - говорю я. - Лена, уходи.
        - Не, мудак, никто никуда не уйдет. Хочешь проблемы - будут тебе проблемы!
        Стоя прямо напротив меня, он резко выхватывает из-за пояса широкий нож и показывает его мне, надеясь испугать. Похоже, все-таки драка со мной не входила в планы этих типов. Возможно, они караулили нас, ждали пока я уйду, поняли, что могут не дождаться, и решили взять на испуг. Но со мной этот номер не пройдет!
        Я взываю через подсознание к нужной мне сейчас части мозга, и она немедленно откликается. Теперь все происходящее воспринимается гораздо четче и яснее. Боковым зрением вижу, что Лена сообразила и отходит к дому, а один из троих, кажется, направляется за ней. Другой приближается, чтобы обойти меня сзади, для подстраховки. Основное мое внимание направлено на главного.
        Противник делает замах ножом, устремляя его мне в грудь. Я, следуя продолжению траектории ножа, отодвигаюсь назад. Сначала медленно, потом быстрее. Время словно растягивается. Я уже стою в положении наклона под шестьдесят градусов - точнее, не стою, а продолжаю медленно падать. Лезвие в нескольких сантиметрах от меня и все также приближается. В этот момент я со сверхъестественной для человека скоростью вытягиваю вперед правую руку и хватаю противника за запястье. Он еще не успел ничего осознать, когда я уже поднимаю его руку с ножом выше, над головой. Сам опускаясь вниз, я с силой тяну его за эту руку вверх и назад и, когда вижу, что он поддается, помогаю себе левой рукой. Огромное тело отрывается от земли и с бешеным ускорением проносится над моей головой, чтобы приземлиться где-то позади меня. К этому времени я уже почти упал, но не довожу состояние до крайности, а успеваю коснуться земли левой ладонью. Тут же, не останавливаясь, отталкиваюсь от нее и делаю быстрый кувырок. Подо мной проскакивает лежащий на спине и все еще ничего не могущий понять громила. Траектория кувырка рассчитана точно,
чтобы приземлиться коленями прямо на его живот. Наконец-то вижу на его лице признак какого-то ощущения - рот открывается и судорожно выпускает воздух. Руки беспомощно болтаются по сторонам, нож вылетел во время полета через меня и валяется где-то сзади. Не давая опомниться, наношу два коротких удара в челюсть, затылок бьется об асфальт. Хочу закончить все последним ударом в висок, но раздумываю - противник уже отрубился, сейчас изо рта потечет кровь. Не на того ты напал, подлец!
        Все это произошло за каких-нибудь две секунды. Второй, который хотел обойти меня, еще не приблизился настолько, чтобы представлять опасность. Но третий уже догоняет Лену!
        Я вскакиваю с места, делаю длинный прыжок, и тут же второй, третий и четвертый. Ни один землянин не был бы способен от меня убежать, а тем более сейчас! Настигаю его уже в двух метрах от парадного, когда ему остается всего пара движений, чтобы схватить девушку. Дотрагиваюсь до его плеча. Противник поворачивает голову - рефлекс! - и немедленно ощущает мой кулак на своем лице. Он делает шаг назад, чтобы восстановить равновесие и удержаться на ногах. Я повторяю траекторию его движений, наклоняясь вперед. В тот момент, когда он должен ощутить, что почва вернулась к нему под ноги, я просто падаю на него. Расчет оказался верным, и мы оба летим на землю. В падении хулиган пытается достать меня - в кулаке у него зажат кастет - но я успеваю отклониться, и удар приходится в пустоту. Он лежит на спине, я - рядом с ним на боку. Все, что мне остается сделать - это успеть дотянуться рукой до нужной точки, чтобы отключить его. Я успеваю, и уже второй противник оказывается в бессознательном состоянии.
        Встаю - на этот раз уже не спеша, потому что знаю, что третий не успел бы приблизиться ко мне за такой короткий промежуток времени. Точно - он в нескольких шагах, медленно подходит, держа в руках нож. Я вижу, как он смотрит на меня. Немного концентрации, и я вхожу в его взгляд. И меня не удивляет то, что открывается в нем.
        Страх.
        В этот короткий миг я словно залезаю парню в душу. Он вообще никогда не был сторонником подобных компаний. Но родители зарабатывают мало, кормиться на что-то надо, а силой бог пацана не обделил. Приходится подрабатывать в качестве вышибалы или связываться с типами вроде этих, чтобы помогать участвовать в грабежах и разборках. Парень, ты видел, что я сделал с теми двоими! Ты уверен, что я буду беспощаден, и ты боишься как никогда в жизни, потому что правосудие рано или поздно должно свершиться, и вот оно пришло.
        Он смотрит на меня, а я смотрю в него.
        - Уходи! - негромко произношу я, но уверен, что он поймет это не только в буквальном смысле.
        Парень останавливается и как-то по-детски продолжает глядеть мне в глаза.
        - Можешь идти. Я тебя не трону, - говорю я спокойно, но настойчиво.
        Наконец до него доходит, и нож вдруг сам собой выпадает из рук. Потом он разворачивается и делает несколько медленных шагов. Наконец, осознав, что ушел из-под моего взгляда, он спохватывается и бежит со всех ног, и через десять секунд исчезает во тьме.
        Двое других все так же без чувств лежат на земле. Они больше меня не интересуют. Я подхожу к Лене.
        Она тоже подбегает ко мне, пытается что-то сказать, но слезы текут ручьем, и слова не могут пробиться сквозь них. Я просто обнимаю ее и осторожно глажу ее волосы.
        - Все в порядке, моя хорошая! Тебе нечего бояться, все уже закончилось. Забудь это, выбрось из головы. Хорошо? Пошли отсюда скорее! Пошли, уже ведь нет ничего страшного, ты видишь?
        Лена просто подчиняется мне, и мы входим в дом. Наконец она приходит в себя настолько, чтобы назвать мне номер своего этажа.
        Когда мы выходим из лифта, подсознание ехидно влазит со своим вопросом: зачем ты это делаешь, Хейл Кайтлен? Но я просто приказываю ему заткнуться.

* * *
        Я приехал домой в полпервого. Я мог бы вообще не вернуться к себе этой ночью, если бы не две причины. Во-первых, Лена живет не одна, а с родителями - они показались мне приятными, но уставшими от борьбы с жизнью людьми. Во-вторых, я хочу все-таки закончить дела с Перкинсом, пусть даже ночью. Но теперь я знаю то, что мне следовало узнать гораздо раньше.
        Вася Короленко был прав насчет причины, почему Строк взял к себе Лену секретаршей. Он уже достаточно давно делал ей намеки, что хотел бы получать от нее не только чашки кофе. Она как могла делала вид, что не понимает. Он терпел - думал, девчонке нужно поломаться, а потом она успокоится и все сделает, они всегда такие. Но в конце концов ему это надоело. Один раз несколько дней назад Строк недвусмысленно сказал, что хотел бы заняться с ней сексом, и получил отказ. Позавчера он приставал к Лене и едва не взял ее силой, но она вырвалась, и он успокоился, побоялся случайных свидетелей. Вчера (теперь это уже вчера, поскольку полночь позади) прямых приставаний не было, зато было несколько неопределенных угроз, что будет гораздо хуже, если она не согласится. Не хочется и думать, чем бы все закончилось, если бы я не оказался рядом.
        Лена и хотела, и не хотела поговорить со мной о домоганиях босса. В общем, она хотела, чтобы кто-то защитил ее, но не хотела пересказывать эту историю (вспоминаю тот странный взгляд, когда она собиралась что-то сказать мне, а говорила совсем другое). Девушка искала у меня и любви, и защиты, но почему-то думала, что если попросит о втором, то придется забыть о первом. Вчера она уже решилась рассказать мне все, но после нашего разговора в машине желание как-то отошло на второй план и пропало. Какое счастье, что мы еще не успели разойтись, когда это случилось!
        Ни завтра, ни когда-либо еще Лена больше не пойдет на работу в «Эпсилон». Я лично поговорю со Строком, и если он не согласится выкинуть ее из головы, пусть пеняет на себя. Может, как наблюдателю мне не стоит заниматься такими делами, но как человек я не могу остаться в стороне.
        Нога болит просто зверски. Во время схватки мне пришлось брать из своего организма дополнительные ресурсы, и вот результат - она так не болела даже сразу после ранения. В некотором смысле Лена была права, нельзя так безразлично относится к своему организму. Но что сделаешь, если дела не ждут!
        Не откладывая, запрашиваю связь с Перкинсом. Надеюсь, что он уже дома, на той стороне океана вечер еще только начинается.
        - Кто там еще? - отзывается он. Похоже, его только что побеспокоили - не исключено, что те самые китайцы.
        - Ты знаешь, кто - Ловец. Если ты забыл, то напомню: мне нужен код. И не нужно играть в игры, будто ты никогда меня не знал. Со мной это не пройдет, Перкинс.
        - Да, я помню, - отвечает он. - Когда я получу деньги?
        - Завтра. И забудь о китайцах. Теперь я слушаю.
        - Девять тысяч…
        - Нет. Напиши.
        На экране появляется строка: «9451-KIMJ-23-TuoLlaf-06U32b48». По крайней мере, ее внешний вид соответствует стандарту «Экстроникс». Похоже, Перкинс ждал моего звонка, не из головы же он это продиктовал.
        - Учти, через десять минут я буду знать, правильно это или нет. Ну, прощай, предатель!
        Даю ему несколько секунд - вдруг и в самом деле Перкинс решил меня обмануть, тогда я смогу это заметить. Нет - похоже, он поработал честно. Придется отвалить ему сто пятьдесят штук, а потом выпрашивать деньги у Центра. А ведь могут и не дать…
        Выхожу на канал «Экстроникс». Ввожу в строке только что полученный код. По крайней мере, меня не вышвырнули - уже хорошо! Снова регистрируюсь как Ловец - думаю, в последний раз, они уже могли обратить внимание на это странное имя. Вот оно! На этот раз в основном меню есть пункт «Центральный компьютер».
        Орион принимает всю информацию, которую я просматриваю. Компьютер имеет имя
«Сфинкс». Он состоит из одного распределенного центрального процессора (довольно странная терминология) и множества локальных процессоров на различных уровнях
«Купола». Меня интересует в первую очередь центральный. Быстро проглядываю страницы информации. Подробнее изучу все это уже на своей машине - мало ли что, вдруг кто-то раскусит меня и отрубит связь, надо забрать по максимуму как можно быстрее. Читаю: «Список основных областей непрерывной модели данных», «Базовые управляющие инструкции». Еще: «Карта ассоциативных связей». Дальше: «Априорный набор образов и понятий», и так далее в таком духе.
        Я уже чувствую, к чему все это ведет, но вчитываюсь глубже, надеясь, что более конкретная информация опровергнет мои предположения. Но нет - чем дальше, тем больше я встречаю подтверждений их правильности.
        Компьютер лунной базы «Купол» под названием «Сфинкс» построен не на обычной для земной вычислительной техники двоичной логике. В его основе - новая технология ассоциативной непрерывной модели данных, подобная по своей организации человеческому мозгу. Технология, известная мне под названием интервально-ассоциативной логики и достаточно давно применяемая в Галактическом Союзе.
        Сходство настолько поразительно, что я не могу поверить в случайность такого совпадения в развитии двух различных цивилизаций.
        IX
        Сегодня утром, только придя на работу, я сразу ворвался в кабинет Строка с твердым намерением раз и навсегда поставить его на место. Я захлопнул за собой дверь и вскочил с ногами на кресло, чтобы больше возвышаться над столом. Начальник, как всегда, поднял глаза от своего компьютера - и глаза вмиг расширились.
        - Шалькин, ты что себе вообразил?! - восклицает он, пока еще не понимая, в чем дело.
        - Это ты себе много вообразил, товарищ начальник! - отвечаю я, стараясь по мере сил сдерживаться. - Думаешь, раз взял девушку секретаршей, значит, можешь с ней трахаться, сколько влезет? Так?
        - Это не твое дело! - пытается он ответить спокойно.
        - Не мое дело? Ошибаешься, это как раз мое дело, потому что вчера я вот этими самыми руками отделал твоих головорезов. Это как же называется, а? Я ведь мог и ментов вызвать, они бы разобрались.
        Строк привстает с кресла:
        - Шалькин, ты что это? Ты смотри сюда! - кажется, это его любимая фраза в тех случаях, когда надо показать свою силу. - Я тебя взял торговать - вот и торгуй, а в мои дела не встревай, тебе ясно? Ментами меня пугать вздумал? Не выйдет! Лучше остынь и лети в Москву, а не то придется говорить иначе!
        Выйдя вперед, босс становится напротив меня и демонстрирует свои кулаки:
        - Смотри сюда, Шалькин, у меня разговор короткий, отделаю и вышвырну в заднюю дверь, и зови кого хочешь и куда хочешь. А про девчонку забудь, она моя, понял? Какие-нибудь возражения? Нету? Тогда иди и займись делами, а не торчи тут!
        - Есть возражения, Строк!
        Я собираю всю силу и протягиваю к нему руку. Он непонимающе смотрит на меня - да и что, по его мнению, может сделать человек моего телосложения бывшему спортсмену? Я схватываю его за галстук у самого горла, напрягаю руку и поднимаю вертикально вверх. Начальник сначала смотрит непонимающе, но горло передавливается, дыхание затрудняется, и он пытается найти ногами опору на кресле, в то же время как руками надеется ослабить мою хватку. Ну, это у тебя не выйдет, гадина! Когда я замечаю, что он уже стал на кресло и пытается обрести равновесие, то просто делаю рукой мощный толчок. Строк перелетает через спинку и приземляется у стены, ударившись головой о шкаф - к счастью для него, не со стеклянной дверцей. Я подхожу и наклоняюсь над ним:
        - А теперь послушай меня, ублюдок недоношенный! Если я узнаю, что ты хоть пальцем тронул Лену, я тебя уничтожу. Никаких ментов! Можешь ехать куда хочешь, я тебя с Луны достану, и ты до последней секунды своей дерьмовой жизни будешь жалеть, что не послушался меня. Это понятно? Есть возражения? Нету? - передразнил я его.
        - Ты об этом пожалеешь, Шалькин, - хрипло выговаривает он. - Я тебе обещаю, что пожалеешь!
        Но я смотрю ему в глаза, и вижу страх, который мне удалось посеять там. И то, что он сейчас говорит - всего лишь последняя попытка хоть чуть-чуть сохранить свое достоинство. Однако в моих глазах он никогда его и не имел.
        - Высказался? Хочешь вернуться в свое кресло? Давай, если можешь!
        - Шалькин, ты уволен! - восклицает он.
        - Премного благодарен. Распечатай заявление с моего компьютера и подпиши, у меня времени на это нет.
        Из уст Строка вырывается грязное ругательство в мой адрес. Я сдерживаюсь, поворачиваюсь к нему спиной и выхожу из кабинета. Слышу, как он встает - должно быть, сейчас будет приводить себя в порядок. Уже закрывая дверь, оглядываюсь и говорю:
        - Помни, только приблизишься к ней, и можешь начинать мечтать о легкой смерти!
        Я покидаю «Эпсилон», зная, что скорее всего никогда сюда не вернусь. Теперь нужно будет искать новую работу, но с моим запасом знаний подходящий вариант выбрать нетрудно. Далеко не в первый раз приходится менять работу, хотя раньше и не случалось ничего похожего на сегодняшнюю сцену. Ладно, как-нибудь переживу.
        Могу ли я быть уверенным, что Строк испугался достаточно, чтобы оставить Лену в покое?
        Я знаю, что, независимо от наличия или отсутствия этой уверенности, я найду время поговорить с Леной, и не только потому, что хочу знать, не беспокоит ли ее Строк. А потому, что…
        Неужели это зашло настолько далеко? Я ведь хотел только защитить ее. Защитить, и все!
        Нет, Шалькин, ты знаешь, что не все! Но это не должно ровным счетом ничего значить. Потому что я должен вновь стать безупречным наблюдателем в глазах Центра и конкретно координатора Эйноса. Я должен найти предателя. А все другие дела на время можно забыть.
        По крайней мере, теперь не нужно будет выдумывать причину, чтобы куда-то поехать.

* * *
        Ларрок устроил все, как обещал. Меня доставили в Москву на его личном самолете. Мы сели за городом - не в аэропорту, а просто на лугу, приспособленном под миниатюрную посадочную площадку. Тут же меня встретил «Кадиллак», на котором меня отвезли в его так называемую усадьбу. Сам дом оказался не очень крупным, всего двухэтажным - правда, учитывая, что Ларрок живет здесь один и вряд ли принимает много гостей одновременно, это неудивительно. К тому же, когда находишься внутри, он кажется больше, чем есть на самом деле. Зато вокруг дома раскинулся целый парк с аккуратными аллеями, огромными деревьями, и даже - бассейном и теннисным кортом.
        В качестве охраны здесь состоит всего один человек, который, судя по моим кратким наблюдениям, знает свое дело достаточно, чтобы успевать всюду и при этом не слишком светиться. От меня не ускользнуло, что система безопасности организована здесь на высшем техническом уровне - там, где это и нужно, расставлены камеры, световые барьеры и прочие хитрые штуковины в таком духе. Наверное, можно было бы обойтись вообще без единого человека, но лучше, если кто-то будет оставаться здесь, когда нет хозяина.
        Подданный Чаума не спешит переходить к делу. Он уже успел показать мне свою территорию, мы отобедали, а разговор все идет на посторонние темы. Но я знаю, что могу особенно его не подгонять. Теперь можно тратить на это дело столько времени, сколько я захочу. Тем более, мы с ним давно уже не говорили по-человечески.
        После обеда мы снова выходим в парк, оставляем позади оранжерею с цветами со всего мира, следуем дальше и выходим к озеру. Здесь заканчиваются владения Ларрока и начинается какая-то местная деревня, название которой я так и не запомнил. Какое-то время наблюдаем за одиноким рыбаком, потом возвращаемся в парк.
        - Если бы не твоя нога, я предложил бы тебе поиграть в теннис, говорит Иван.
        - С моей ногой все не так страшно, как ты думаешь.
        - Как бы там ни было, я не хочу рисковать твоим здоровьем.
        Мы проходим мимо корта, сворачиваем в одну из аллеек и наконец располагаемся на скамейке.
        - В последнее время я живу здесь, хотя у меня осталась квартира в городе. Какая разница, откуда ездить в контору?
        - А сегодня ты почему не в конторе? - удивляюсь я.
        - Андрей, эта лавочка моя, я сам решаю, когда мне туда идти, а когда нет. Сегодня я решил не идти. Если кому-то очень надо, он меня и здесь достанет.
        - Хорошо тебе, сам все решаешь.
        - А что тебе мешает создать свою собственную фирму?
        В общем-то, ничего не мешает, думаю я. Просто мне не хочется оказаться главным человеком, в центре внимания. Хотя так с ходу я и не назову причины, почему мне этого не хочется.
        - Видишь ли, Иван, учитывая мои методы, мне не стоит быть на виду.
        - Может, для тебя так лучше. Лазишь в «Интернете» и собираешь все, что может пригодиться. Тогда тебе есть смысл прикрепиться к компании покрупнее, а не связываться опять с мелочью вроде «Эпсилона».
        - Наверное, я так и сделаю. Но попозже.
        - Ты, небось, думаешь: сколько можно трепаться о всякой чепухе, когда о деле не сказано ни слова? - неожиданно переключается Шиловский.
        - Ну, спешить мне некуда, - отвечаю я, хотя подсознательно мне действительно хочется уже перейти к сути.
        - Ты уже говорил с Руменовым?
        - Говорил. Он рассказал мне, как вы вдвоем подцепили этого Вольского.
        - На самом деле эта идея давно крутилась у меня в голове. Вольский сам обратился ко мне за помощью, и я пообещал все устроить, только думал, как бы лучше это дельце провернуть. А тут Руменов как раз свернул разговор на тему, что неплохо бы иметь наверху своего человека. Естественно, я тут же подкинул кандидатуру, а потом мы за десять минут просчитали все дело и поняли, что затрат - минимум, а выиграть можно много. Думаю, он тебе рассказал примерно то же самое.
        - В общем, да. Я хотел спросить тебя, Иван, потому что ты знаешь его лучше меня: что Руменов за человек?
        - Как бы тебе сказать? Он с виду кажется таким доверчивым простачком, но разве наблюдатель может так долго оставаться таким - ты это подумал?
        - Не совсем так. Я это думал до того, как поговорил с ним. А он показался мне вполне искренним.
        - Ты слышал про такую вещь, как синдром ХБР?
        - Полное изменение линии поведения? Чисто теоретически - слышал, - отвечаю я.
        - Теоретически, говоришь? Это тебе только так кажется. На самом деле он намного более распространен, чем ты думаешь.
        - Ты в отношении Нальгора?
        - Не только, но сейчас мы говорим о нем. Когда огрянин сюда прилетел, он воображал себя всемогущим, думал, способен тут, если надо, горы свернуть. Естественно, сильные люди обычно добрые, а тем более, он и по натуре человек дружелюбный. Жил себе, развивал свое дело, накапливал капитальчик, кидал наверх кучу информации - никаких проблем. А потом, ты сам знаешь, рано или поздно начинается депрессия, когда все кажется одинаковым, серым и никому не нужным. Но обычно мы виним во всем окружающий мир, а он слишком хорошо относился к этому миру, поэтому начал винить самого себя. Тогда он решил разнообразить свою жизнь, разрушить свой образ добряка, и начал путаться во всякие делишки на грани уголовщины. В это время он и привез себе лучемет.
        - Подожди! Нальгор сказал, что тот, кого он убил, был торговец наркотиками и вообще жестокий мафиози, растерзал кого-то из его товарищей.
        - Значит, он так сказал, даже теперь? Хотя меня это не удивляет.
        - То есть?
        - Тебе, конечно, Эйнос этого не рассказал бы. Руменов сам связался с поставщиками наркотиков и будто бы хотел немало на этом подзаработать. На самом деле ему было плевать на деньги, просто хотелось риска, чтобы жить стало интереснее. Тот человек, Геделян, был его партнером. Он вообще был не в восторге от идеи Руменова, но и слишком уж спорить не стал бы - скорее, думал, как бы сделать так, чтобы поменьше в это впутываться, но чтобы и самому что-нибудь перепало. А Руменов почему-то решил, что тот хочет предать его. Потом они встретились, Геделян сказал что-то не то, начался спор, тут наш огрянин тянет руку в карман, находит там лучемет и застреливает своего партнера. Вот тебе финал синдрома ХБР.
        - Значит, вот как все было?
        - Именно так, но это еще не вся история. Вскоре Руменова замучила совесть, понимаешь, он сам себе не мог простить того, что натворил. Он порвал со всеми грязными делами - хорошо, что еще не успел глубоко в них запутаться. Но нужно было еще как-то оправдаться, не столько перед Центром, как перед самим собой. Тогда он выдумал версию, что все было наоборот, что на самом деле он как раз чист, а Геделян был замешан в криминал. Причем он так долго всех в этом убеждал, что в конце концов и сам поверил. Представь себе, каково ему уже четыре года жить с этим?
        - И Эйнос знает правду?
        - Знает и уверен, что Нальгор справился с собой. Как же иначе, Пекулм ведь пожертвовал ради него своим местом! Хотя огрянин действительно неплохо справляется, тебе ведь он показался таким же жизнерадостным.
        - По-твоему, он может сорваться?
        - Элементарно. Если вдруг сложится ситуация наподобие той, он способен все повторить в еще худшем варианте. Если до сих пор не повторил.
        - Ты действительно его подозреваешь?
        - Да не в этом дело, Андрей! Просто, по-человечески, его давно надо было отозвать. Но тогда пятно будет не только на репутации Нальгора, но и самого Эйноса: почему не сделал этого раньше? Вот и имеем ситуацию: придется ему мучиться до тех пор, пока чего-нибудь не натворит.
        - Черт бы их побрал! - не сдерживаюсь я.
        - Люди везде одинаковые, и наша Организация не исключение. Ты давно уже должен был это понять.
        - В последнее время я все лучше начинаю это понимать!
        Это действительно так. В конечном итоге, каждый из нас работает на себя, условия нашей будущей жизни прямо пропорциональны количеству проведенных здесь лет, и это вполне законно. Но ставить свою личную выгоду над участием в проблемах другого человека, тем более - непосредственного подчиненного, оправдывая ее интересами общего дела, не должно быть нормой для наблюдателя. И тем не менее, сколько бы ни трудились наверху над доработкой Основной инструкции, люди все равно останутся такими же. Могу ли я считать себя исключением? Вряд ли…
        - Иван, я давно хотел тебя спросить, да все не было подходящего повода. Как тебе так удается?
        - Не срываться?
        - Я еще не договорил, а ты уже догадался. Ведь «маймрийцам» в этом смысле не легче, а, наверное, тяжелее.
        - Я не люблю это слово - «маймриец». Что ни говори, а на самом деле я землянин. Конечно, при этом я еще и Кемп Ларрок, подданный Чаума, но самого Чаума я никогда в глаза не видел. Так что я никогда не стану стопроцентным гражданином Чаума, и то же самое касается любого из нас, преобразованных землян. Ты это понимаешь?
        - Понимаю.
        - Я хочу, чтобы ты понял, что тут ни при чем какой-то патриотизм или лояльность по отношению к Галактическому Союзу. Все это выдумки нашей Организации, чтобы поддерживать нужным образом моральный дух. На самом деле этого никогда не было и не будет ни у одного из таких, как я. Ты можешь судить об этом разве что по Тане Корень, но у нее такой характер, что она не привыкла скрывать свои чувства. Есть и другие стимулы для того, чтобы хорошо работать.
        - Деньги, например.
        - Да, верно. Но ты хотел узнать обо мне, а я немного отошел от темы. Дело в том, Андрей, что я мог вообще никогда не стать наблюдателем. Странно, что я не рассказывал тебе раньше эту историю. В детстве меня ударила молния. Я тогда бегал на пляже, началась гроза, но я и не думал уходить домой. Молния прошла через меня с головы до ног. Несколько дней я был полностью отключен от внешнего мира. У меня было много видений, я тогда не понимал их, но теперь знаю, что видел картины, которые потом стали частью Кемпа Ларрока, моей второй личности. Наконец я пришел в себя, и что я тогда подумал?
        Вопрос не требует ответа, поэтому я просто жду, когда Ларрок продолжит рассказ.
        - Конечно, я посчитал это чудом. Обычно люди после таких случаев обращаются к богу, но для меня религия всегда была не больше чем вариантом мифологии. Во-первых, молния выбрала именно меня, а во-вторых, я остался жив и серьезно не пострадал. Плюс те видения, которые я почти не помнил, но какие-то смутные впечатления от них все-таки остались. Я решил, что я в некотором смысле исключительный человек. Понимаешь, Андрей, молния не бьет дважды. По каким-то причинам судьба выбрала меня, значит, я должен использовать свой шанс. Я ведь был фактически никто, сирота без родителей и без определенных перспектив на будущее. А этот случай придал мне сил, как ничто другое, и я решил, что во что бы то ни стало выбьюсь в люди. И вот подходит время, они приходят ко мне и объявляют, что отныне я - галактический подданный. Представляешь, что это значило? Ни о каком срыве не могло быть и речи! Это же подтвердило все, что я думал раньше! Среди миллионов людей именно я оказался избранным. Что мне, бежать и объявлять об этом всему миру? Нет, я уже научился радоваться жизни в одиночку. Да я не мог дождаться, когда мне
поручат настоящее задание, чтобы ощутить себя наблюдателем! Я только мечтал о чем-то подобном. Видишь ли ты хоть одну причину, по которой я мог сорваться?
        - Тебе так легко было поверить в наше существование?
        В этот момент запел мобильник и не дал Ларроку ответить на мой вопрос. Разговор, по крайней мере с его стороны, состоял из коротких фраз:

«Да, это я.» - «Что он сказал?» - «Ну, знаешь…» - «Ты, говоришь, ему объяснил? Значит, плохо объяснил.» - «И что с того? Мне все равно. Я скажу два слова Киндицкому, и он вылетит на все четыре стороны сразу.» - «Значит, он хочет? А если я не хочу?» - «Хорошо, хорошо! Без проблем! Семь часов, но если он не согласится, пусть пеняет на себя. У тебя все?»
        - Такие дела, Андрей. Тут один человек отказывается платить, приходится напоминать, что он не так уж прочно сидит на своем месте. В семь часов придется с ним встретиться. Я же говорил, что и здесь меня достанут. Но время у нас еще есть. Ты что-то у меня спрашивал?
        - Спрашивал. Ты сразу поверил, что мы действительно из галактики?
        - Пошли в дом, я тебе кое-что покажу, по дороге договорим.
        Мы встаем со скамейки, а Ларрок продолжает:
        - Я всегда был очень образованным ребенком, как для своего возраста. Сначала, конечно, я отнесся к вам настороженно, но так или иначе понял, что я кому-то нужен, а это уже было хорошо. А потом, когда мне все показали, у меня не было причин не верить. Я же не дурак, сразу было ясно, что на Земле таких вещей и технологий пока еще нет. Так что в этом смысле сложностей не возникло.
        - Но, в связи с этим - неужели тебе никогда не хотелось показать землянам, что ты по-настоящему можешь?
        - Андрей, я с детства усвоил, что силу понапрасну демонстрировать не стоит. Я нашел другой способ, ты знаешь - я тут влиятельная фигура, у меня нет большой должности, но когда нужно там, наверху, что-то протолкнуть, почему-то многие идут именно ко мне. Вот тебе реальная сила, сила ума. Я знаю правила игры, и они меня вполне устраивают. Понимаешь, Андрей, я научился разделять свою деятельность. Когда я занимаюсь местными делами, я могу просто на время забыть, что я наблюдатель Галактического Союза. Я вообще не ставлю для себя целью сбор информации. Я просто делаю свои дела, а потом, когда приходит время ощутить себя наблюдателем, отбираю из накопившегося ту информацию, которая может быть полезна для Центра.
        - Неплохой метод. Стоит как-нибудь попробовать.
        - Он не просто неплохой, а идеальный для того, чтобы избежать срывов. Наверняка я не первый это придумал, но я сам до этого дошел.
        - Да ты просто гений, Иван! - с усмешкой говорю я.
        - Ничего подобного. Если я что-то делаю, то стараюсь делать это хорошо. Это мое правило.
        - У меня тоже есть правило: всегда надо уметь вовремя остановиться.
        - Тоже логично. Вот мы и пришли.
        Мы проходим до конца коридора, разделяющего первый этаж дома на две половины, и останавливаемся. Ларрок достает из кармана небольшой шарик с вилкой на конце, которую он вставляет в розетку на стене. Тут часть стены вдруг раздвигается, словно двери лифта. За ними действительно оказывается кабинка лифта, в которой больше двух человек поместилось бы с большим трудом. Мы входим, Ларрок нажимает кнопку, и лифт опускается вниз. Когда дверь открывается, перед нами оказывается сплошная стена.
        - Пропусти нас, будь так милостив, - говорит чаумец.
        Стена немедленно уходит в сторону.
        - Войс-чекер? - высказываю я предположение.
        - Да, но не только.
        - А что еще?
        - Извини, но это секрет. Пошли.
        Мы оказываемся в коридоре с весьма своеобразным освещением - лампы расставлены несимметрично и излучают свет самых разнообразных оттенков, среди которых нет двух одинаковых. Но это не вызывает ощущения дисгармонии, а скорее придает помещению таинственность. Мое внимание привлекают картины, вывешенные на стенах этого коридора. Мы подходим к одной из них.
        - Вот, посмотри сюда, - Ларрок указывает на картину. - Это все мое творчество.
        Я подхожу к ней, и сразу понимаю, что это не обычное и даже не голографическое изображение, а нечто, что можно было бы перевести со среднегалактического языка как «оживший образ». Я вижу морское побережье и равномерно бьющиеся в скалы волны прибоя. Но вот как будто налетает ветер, поднимает волну побольше, и камни просто взлетают в воздух. Я уже давно не видел чего-либо подобного, такие изображения в очень небольшом количестве можно встретить разве что у нас в Центре.
        Я иду дальше и рассматриваю другие картины. Вижу дремучий лес, огромные колышущиеся на ветру деревья. Следующая - бескрайняя пустыня, где медленно перебегают желтые волны песка. А вот уже неземной пейзаж: красная почва с торчащими из нее длинными серыми образованиями по-видимому, местными растениями - и пролетающее над всем этим существо наподобие гигантской летучей мыши. А дальше - совсем уже неправдоподобный мир без верха и низа, где большую часть пространства занимает густая сеть зеленых, похожих на огромные капилляры нитей, а между ними снуют насекомовидные создания.
        - А что ты скажешь об этом? - Шиловский обращает мое внимание на очередной образ.
        Я смотрю на него - и гляжу словно в пустоту. В первый момент даже не понимаю, что он имел в виду. Но тут на фоне пустоты начинают проявляться звезды, и становится ясно, что это - космическое пространство. Звезд сначала мало, но с каждой секундой их все больше и больше. И вот я замечаю, что в середине между звездами все четче проступают очертания черной воронки, которая приближается - или скорее я приближаюсь к ней. Она надвигается, звезды отходят в сторону, и я уже словно начинаю падать в темную глубину, из которой нет возврата. Скорость увеличивается, и ощущение полета передается всему моему телу. Оно одновременно захватывает и пугает. Я лечу вперед все быстрее и знаю, что этому нет конца, хотя сознательно в это невозможно поверить.
        - Ну что скажешь, Андрей?
        - Это нечто потрясающее!
        - Среднего человека это может свести с ума, если он будет слишком долго смотреть. Я имею в виду - земного человека.
        - Знаешь, меня это почему-то не удивляет. А что, были случаи?
        - Пока нет, - таинственно произносит Ларрок. - Ты третий после Сареки и Нальгора, кто увидел мою галерею.
        Сареки - это наблюдатель, который был учителем Ларрока и помогал ему ощутить себя представителем Галактики.
        - Жаль, что такая красота пропадает в этом подвале.
        - Самое смешное, что она имеет полное право здесь не пропадать. Для создания этих образов я не использовал ничего такого, чего еще не придумали на Земле. Значит, с точки зрения Инструкции они не запрещены. Но ты понимаешь, что Центр вряд ли с этим согласится.
        - Понимаю, - признаю я.
        - Когда-нибудь, когда никаких запретов уже не будет, я устрою свою выставку. Как, по-твоему, все это будет смотреться на галактическом уровне?
        - Более чем достойно. Честно, Иван, я такого просто не ожидал!
        Ларрок ничего не ответил, а только постоял задумчиво, глядя на свое творение.
        - К сожалению, Андрей, мы пришли сюда не из-за картин. Иди за мной.
        Мы доходим до конца коридора, где оказывается дверь, напоминающая сейф. Ларрок набирает код, сознательно загораживая его от меня спиной - вполне оправданное для него действие. Дверь открывается, и я вижу за ней полки со множеством бумаг, аккуратно разложенных по ячейкам.
        - Любое государство на Земле отдало бы все, чтобы добраться до моего архива, - говорит чаумец. - Подожди, сейчас найду.
        Ларрок достает папку с одной из полок и начинает быстро перелистывать.
        - Что это? - не терпится узнать мне.
        - Сейчас сам увидишь. Вот, хотя бы это, - наконец извлекает он листок. - Читай, можешь вслух.
        Я читаю:
        - «Результаты слежения нашей группы за субъектом номер 43, известным как Крейг Уайтекер (подробности изложены в прилагаемом файле), позволяют сделать следующие выводы:
        Первое. Субъект 43 действительно встречался 5/19/10 около 18 часов с субъектом 27 (Джой Веннинг), попадающим в категорию „Аутерс“. Цель данной встречи выяснить не удалось.
        Второе. Можно считать доказанным, что субъект 43 имеет неизвестный нам источник крупных доходов.
        Третье. 5/21/10 был зафиксирован вход субъекта 43 в базу данных НАСА в Форт-Лодердейл. Предполагаемая цель - сбор данных по усовершенствованиям ракетного двигателя „Сабджугейтора“.
        На основании данных пунктов считаю возможным считать субъекта номер 43 принадлежащим к категории „Аутерс“.
        Начальник группы „Эй-Экс“ полковник Ирвинг Дэвенхайм.»
        - Иван, что это такое? Если я правильно понял, речь идет о наших наблюдателях?
        - Категория «Аутерс» - это чужеземные люди, то есть мы - наблюдатели. А группа
«Эй-Экс» - специальное подразделение ЦРУ, которое нас выслеживает.
        - Момент! Этот документ датирован еще прошлым годом!
        - Андрей, я узнал об этом не вчера и не тогда, когда Эйнос собрал нас в Центре. Я отслеживаю их группу достаточно давно - видишь, сколько уже собрал?
        - И ты до сих пор молчал?
        - Если бы я сообщил, в Центре подняли бы панику и наделали шума. Естественно, их группу прикрыли бы, но они успели бы замести следы. Понимаешь, мы должны нанести один удар, который достанет всех. Я должен еще проследить парочку нитей, прежде чем действовать.
        - Что тебе известно сейчас?
        - Долго рассказывать, я передам тебе некоторые файлы, сам посмотришь. Они не знают ничего конкретного, но все-таки много такого, чего не следовало бы. По-видимому, они хотят выследить всю нашу сеть и уничтожить ее. Сейчас им известно около пятидесяти человек, большей частью - в Америке.
        - Черт побери! Что же это получается - наблюдатели за наблюдателями? Откуда они получили информацию?
        - Я этого не знаю. Может быть, кто-то все-таки нас предал, но это уже не имеет никакого отношения к советнику Вольскому. Понимаешь, это тянется уже несколько лет! Подумай, сможем ли мы докопаться до правды?
        - Вот это дерьмо! Вот это уж мы вляпались! - восклицаю я. - И что ты собираешься делать?
        - Когда у меня будут данные по всей группе, я передам их нашим американцам, а те все сделают быстро и аккуратно.
        - Но ведь первоисточник может остаться!
        - Черт с ним! Нам осталось несколько месяцев. Посмотри на это дело с точки зрения логики. Допустим, кучка землян начнет кричать, что планету собираются захватить инопланетяне. Кто им поверит? Да никто! Для хайламцев это почти никак не усложнит задачу. Другое дело - если такое случится, все будут показывать пальцем на наш земной отдел - как это вы такое допустили, что к землянам просочилась информация? И отдуваться за все будет наш дорогой координатор Эйнос. Понимаешь?
        - И к чему ты это ведешь?
        - Вот к чему. Эйносу не нужен виновник, ему по большому счету плевать, кто нас предал. Ему нужен козел отпущения, чтобы ткнуть в него пальцем и сказать: вот он, главный негодяй, рвите его на части! Жаль, что я так поздно его распознал, но лучше позже, чем никогда. И на роль этого негодяя больше всего подходишь ты.
        - Иван, ты это серьезно?
        - Тут уж не до шуток! Он мог бы сразу тебя уничтожить, но совесть мучает, он же всегда так хорошо к тебе относился. Вот он и сделал тебя главным, чтобы ты нашел кого-нибудь вместо себя.
        - Значит, по-твоему, все так просто? Я на кого-то укажу, и его обвинят во всех смертных грехах?
        - Андрей, правда в том, что настоящего предателя, если он действительно был предателем, а не просто сорвался, вряд ли возможно найти, и Эйнос это понимает. Но так или иначе кто-то должен быть наказан. А ты настолько погряз в этом деле, что вряд ли он станет долго терпеть. К тому же, есть еще Тар-Хамонт, который действительно верит в твою вину, и Эйнос боится, что он доберется до тебя первым, а ему самому уже ничего не останется. С этой парочкой тебе не справиться!
        - И что я, по твоему, должен делать?
        - Как адвокат, я могу дать один совет, но сначала разъясню ситуацию. Во-первых, не советую распространяться о том, что я тебе показал. Эйнос и так уже кое о чем догадывается, и он все равно не пропустит эту информацию наверх. Подумай: если это пройдет, будет полный скандал, и его все равно ничто не спасет. Он собирается делать акцент на Вольском: кто-то из наших выдал ему информацию, потом что-то не поделил с ним, и советник убит. Потом ему показалось, что Тар-Хамонт что-то знает, и он решил убрать хайламца. На самом деле эти два преступления скорее всего не связаны. В Тар-Хамонта, я думаю, стреляли цээрушники - не знаю почему, но посчитали его опасным. Номер не прошел, сейчас его трогать боятся, или решили, что ошиблись и он ничего такого не знает - не важно. А что касается советника, тут все проще. Позвони Нальгору, поговори с ним о посторонних вещах, а потом посмотри ему прямо в глаза и спроси, за что он застрелил Вольского.
        - Ты действительно считаешь, что это он?
        - Андрей, только позвони и спроси. Если даже он не ответит, ты увидишь ответ у него на лице.
        - Но ведь Нальгор не предатель, он не давал информацию на сторону!
        - Ты в этом уверен?
        - Я ни в чем не уверен, и поэтому не могу никого обвинять.
        - А я почти уверен, что он - не предатель, и ты, по-моему, тоже.
        - Иван, я не имею права губить невинного человека!
        - Никто не имеет права! Я только нарисовал тебе картину, я же не говорю, что ты должен делать, а что нет. Ты думаешь, мне этого хочется?
        - Но ведь кто-то выкрал мой лучемет, и кто-то пристрелил того типа, Мелеша. Это же не пять лет назад было, а почти вчера! Значит, он где-то рядом!
        - Может и так, но Эйноса это не интересует, а сейчас он диктует правила игры. Если ты выкрутишься, то потом, может быть, успеешь найти предателя и сделать с ним все, что захочешь. Если нет, можешь забыть всю эту историю. Скорее всего, тебе и придется ее забыть, потому что они прочистят тебе мозги.
        Проклятие! Разве бы я когда-нибудь подумал, что наша организация может дойти до такого? И тем более - что я сам окажусь в подобном положении? Еще недавно я считал, что Эйнос не станет жертвовать человеком во имя дела. Что же теперь получается - он готов принести меня в жертву даже не во имя дела, а ради спасения своей репутации?
        - Негодяи! Черт бы их всех побрал! Ненавижу!
        - Андрей, я действительно хочу тебе помочь, и если бы был другой выход, я назвал бы его тебе. Хотя, один выход есть: ты сам можешь попросить уход, и тебе не откажут. Но чистым ты все равно не уйдешь, так что это для тебя не лучший вариант. А Нальгор действительно застрелил советника. Если ты объяснишь это Эйносу, ничего другого тебе говорить не придется.
        - А почему ты сам ему это не объяснишь?
        - На него произведет большее впечатление, если это сделаешь ты. И потом, мне совсем не хочется выбирать между Нальгором и тобой.
        - И поэтому ты оставляешь этот выбор мне? Спасибо!
        - Не забывай, что официально ты все еще руководитель операции.
        Я чувствую, что мне трудно стоять на ногах.
        - Иван, почему ты не сказал это раньше? Тогда, по телефону, ты же говорил совсем другое. Ты говорил, что я чист, и что мое положение даже выгодно, чтобы сбить с толку предателя, и что никто не станет меня отзывать. Так?
        - Андрей, тебе никогда не приходило в голову, что твой телефон, даже на уровне
«И-Эйч», может прослушиваться?
        - Эйнос говорил, за мной следили двое наших, - вспоминаю я.
        - Как по-твоему, он правильно употребил в этой фразе прошедшее время?
        - Будь оно все проклято! - кричу я во весь голос, чтобы услышать собственное эхо, и мне не хочется больше ни о чем думать.
        X
        Ларрок расщедрился до того, что его собственный самолет доставил меня обратно в Киев. В аэропорту я разыскал на стоянке свою машину, сел и неспеша поехал. В моей сумке лежат диски с документами о группе «Эй-Экс», которые он передал мне. Похоже, Ларрок решил не рисковать с пересылкой этих данных по связи.
        В самолете у меня было время подумать о том ненормальном положении, в котором я оказался. Конечно, на самом деле все может быть не настолько трагично. Ведь то, что я слышал - еще не факт, а только предположения Ларрока. Он адвокат, и привык, что многие люди готовы идти на все, чтобы оправдаться - это понятно. Но почему он считает, что так хорошо знает Эйноса? Ведь не может быть, что координатор не заинтересован в том, чтобы узнать правду?
        Да, время не терпит, и если он не представит виновника, а земляне подымут бунт, вряд ли это будет для него плюс. Но ведь что стоит просветить мою память и узнать, что я ничего такого не делал? Ничего не стоит, да только во время этого просвечивания что-то может «случайно» не так сработать, и я утрачу лишние с их точки зрения воспоминания. Это же элементарно делается!
        Ты говоришь, Кайтлен, ему хочется узнать истину? Пусть так, может быть, он ее узнает, но я ему для этого не нужен. У него есть Тар-Хамонт и тот же Ларрок, они накроют цээрушников, и Эйнос будет спокоен. А мне к тому времени уже не будет до всего этого никакого дела. Правильно?
        Момент! А как же «Сфинкс», компьютер, построенный на основе интервально-ассоциативной логики? Знает ли о нем кто-то еще, кроме меня? Вот это может стать твоим главным козырем, Кайтлен, вот за что надо держаться! Но в первую очередь, прежде чем что-то предпринимать, надо хорошенько изучить все данные по
«Эй-Экс». Только после этого можно делать какие-то выводы и строить планы.
        Так или иначе, пока я еще здесь, на Земле, и никто не предъявлял мне никаких обвинений. Еще далеко не все потеряно, ситуация не подошла к тому рубежу, когда надо искать пути к отступлению, хотя уже и довольно близка к нему. Мы еще поборемся, Кайтлен, и посмотрим, кто окажется наверху!
        Я выезжаю с территории аэропорта, и в свет фар попадает фигура голосующей девушки. Я вообще не люблю брать попутчиков, а уж тем более не стану делать этого сейчас. Но что-то из подсознания заставляет меня обернуться, и я внимательнее смотрю на лицо этой девушки с короткой стрижкой.
        Кел Нера!
        Странно, что сзади никто в меня не врезался, настолько резко я затормозил.
«Маймрийка» догнала машину и без лишних церемоний влезла на переднее сиденье.
        - Я уже думала, что проедешь мимо. Когда ездишь, Шалькин, разуй глаза и смотри по сторонам.
        - Не надо меня учить, я сейчас не в настроении.
        - Оно и видно. Едешь домой?
        - Да.
        - Не гони сильно. Когда скажу, остановишь и высадишь меня.
        - Хорошо.
        - Деньги с собой?
        Только тут до меня дошло, что она предлагает мне «умку».
        Тысяча чертей! Я перечислил почти все, что у меня было, на счет Гарри Перкинса. Где мне взять запрошенные восемьдесят штук? То есть, я-то знаю, где их можно взять - в Центре, где же еще! Так или иначе, от разговора с Эйносом в самое ближайшее время мне не уйти.
        - Денег сейчас нет, - отвечаю я.
        - Какого дьявола?!
        - Ну я же не знал, что ты подсядешь ко мне в машину!
        Кел Нера недолго думает. При этом у нее весьма раздраженный вид.
        - Завтра часам к пяти будут?
        - Постараюсь, - уверенности у меня нет.
        - Вот тогда будем говорить.
        - Подожди. Можно хоть посмотреть на эту штуковину?
        - За просмотр денег не беру. Вот, - она извлекает из сумки какой-то продолговатый предмет.
        Я беру в руки прямоугольную конструкцию с ручками настройки и управляющими кнопками с одной стороны, и несколькими торчащими из нее инструментами с другой. Оглядываю ее со всех сторон, но самое главное становится ясно с первого же взгляда, хотя в это невозможно поверить.
        Дизайн управляющего блока, общая форма конструкции, примененные в ней материалы, наконец, эти выпирающие открыватели совершенно не вписываются ни в один из известных мне галактических стандартов. И напротив, они очень напоминают земные. Эккумундивированный ключ изготовлен на Земле!
        - Таня, эту штуку никто не провозил. Ее сделали здесь, - сообщаю я свое открытие.
        - Шалькин, я вроде не вчера родилась. Да, она здешняя.
        - Откуда?! - бешено вскрикиваю я.
        - А еще громче нельзя? По-твоему, я должна знать, откуда? Мне сообщили, что такие штуки есть, я заказала.
        - Кто сообщил?
        - Не твое дело! И вообще, посмотрел и хватит! - Нера выхватывает у меня «умку» и засовывает ее обратно в рюкзак.
        - Стой, не прячь! Мне нужно ее сфотографировать.
        - Еще чего! Завтра заплатишь, и делай с ней, что хошь!
        - Таня, пожалуйста, время дорого!
        - Какого дьявола! Мы договорились, завтра в пять часов. И нечего меня упрашивать!
        - Таня, если бы ты знала мое положение! Мне нужно срочно доказать Эйносу, что я не верблюд и не козел отпущения. Пойми, он хочет спихнуть на меня убийство советника и покушение на Тар-Хамонта… а заодно и все остальное!
        - Шалькин! - Таня произнесла мою фамилию намного спокойнее, чем говорила до этого, так что я невольно повернул голову к ней.
        - Это я хотела застрелить Тар-Хамонта, - сказала она, глядя мне в глаза.
        Я просто не смог ничего ответить.
        - Ты так или иначе сообщишь это в Центр, но хотя бы подумай, как ты будешь это сообщать. Ты уже знаешь, что Мелеш был одним из моих людей. Я наняла его, чтобы убить хайламца. Номер не прошел, убийцу взяли, а с Мелешем я потеряла связь. Хочешь верь, хочешь не верь, но я не отвечаю за то, что он делал потом. Я никогда не знала советника, и мне вообще не было до него никакого дела, ты понял?
        Голос у нее начинает срываться, и я боюсь, что она не договорит до конца, поэтому хочу как-то успокоить ее:
        - Таня, я все понял, я тебе верю. Но зачем ты это сделала? Почему ты решила его убить?
        Она смотрит на меня, и я вижу, как ее глаза наливаются кровью.
        - Тар-Хамонт был моим учителем. Ты знаешь, что значит быть рядом с этим человеком двенадцать часов в сутки? Нет, а я знаю! Он меня достал, по самое это место! Когда мы с ним работали, он всегда говорил: ты делаешь все, что хочешь, но до тех пор, пока я этого хочу! Однажды в одном деле мне помогал один парень, он мне нравился. Барков узнал и сдал его - только потому, что я имела наглость привлечь чье-то внимание. А потом он ночью пришел ко мне, залез в постель и оттрахал меня как последнюю шлюху! И так не один раз. Ты спрашиваешь, зачем я хотела убить его? Спроси лучше, почему я так поздно это сделала! Спроси, почему у меня это не получилось! Ну что скажешь, Шалькин?
        - А что же Центр? Эйнос знал об этом?
        - Эйнос? Да пошел он!.. Он же считает, что я испорченная девчонка! Ну и пускай считает! Не все ли ему равно, кто меня испортил?
        - Таня, нужно поговорить с ним об этом!
        - Да говори о чем хочешь, мне все равно! Ну что, от покушения на Тар-Хамонта ты уже отвертелся? Доволен?
        - Черт, до чего мы дожили! Это его надо отзывать, а не меня!
        - Разбирайтесь сами, кого отзывать, а у меня другие методы. Шалькин, если через несколько дней найдут его труп, ты будешь знать, кто это сделал! Теперь я буду действовать сама, никуда он не денется.
        - Таня, только не спеши. Я постараюсь устроить все законным путем.
        - А мне плевать на ваши законные пути! Останови здесь, я выхожу.
        Я остановил машину, Кел Нера открыла дверь и вышла на тротуар.
        - Завтра ты опять сама меня найдешь?
        - Я позвоню, - сказала она и скрылась в ночной тьме.
        Черт! Кто мог подумать, какая мерзость творится в нашей организации! Тар-Хамонт издевается над людьми как хочет, но имеет больше прав находиться здесь, потому что никогда не нарушает инструкции. Этот садист-убийца не только имел наглость быть учителем, он еще и… А я-то думал, почему в их методах так много общего. Испорченная девчонка, говорите? Когда-нибудь ты доиграешься, Кентор Эйнос! Доиграешься!
        Вот я уже дома. На моем компьютере - пара совершенно ничего для меня сейчас не значащих сообщений от разных организаций. Дважды мне звонила Лена, но почему-то ничего не сказала. Сейчас ей звонить, пожалуй, поздновато. Лучше завтра утром. Однако, она же теперь без работы! Надо бы что-то придумать. Что касается меня - искать работу уже вряд ли есть смысл.
        Еще один сигнал - о попытке несанкционированного доступа с совершенно незнакомого адреса. Попытка неудачная, но сам по себе факт! последний раз такое было больше месяца назад. Так что там, говорите, следили за мной? Или, как сказал Иван, лучше в настоящем времени следят?
        Переношу на свой компьютер данные с дисков Ларрока. Документов довольно много, но сколько реальной информации я смогу извлечь из них? Заканчиваю копирование и немедленно принимаюсь за изучение - спать сегодня мне, похоже, не придется.
        Итак, группа «Эй-Экс» выслеживает нас. По тем или иным причинам они знают либо догадываются, что мы - не земляне. Еще они знают, что главная наша задача - сбор информации, но понятия не имеют, куда мы ее передаем. Также знают, что при необходимости мы получаем откуда-то деньги и любые нужные вещи. Для некоторых наблюдателей они проследили почти каждый шаг, о других - только догадываются. Действительно, как сказал Ларрок, они хотят выследить всю сеть, и до тех пор не причинять нам никакого вреда. Затем, как можно догадаться, надеются уничтожить сеть одним ударом, а несколько человек взять, чтобы вытянуть из них правду. Они действуют очень осторожно, боятся, что мы можем что-то заподозрить. Просто удивительно, как Ларроку удалось до них добраться. Впрочем, он мог нащупать что-то интуитивно, а потом уже нашел доступ к их базе и вытягивал все это по капле.
        Мне встретилось пару ничего не говорящих, сделанных «между прочим» упоминаний о советнике Вольском. Был ли тот связан с группой «Эй-Экс»? Может, они вышли на него, когда узнали о контактах с Нальгором и Ларроком - по крайней мере, эти двое упоминаются в документах, правда, только под земными именами. Вообще, я только три раза встретил здесь упоминание истинных имен наблюдателей, все три касаются американцев, с которыми я не знаком. Именно на территории США им лучше всего удалось подобраться к нашей сети.
        Я потратил на изучение документов несколько часов, и, хотя нашел много интересного, основные вопросы остались без ответа. Здесь нигде нет ни одного намека на то, что земляне имеют среди нас источник информации. Никаких упоминаний об интервально-ассоциативной логике и эккумундивной технологии, ничего о контактах между ними и нашими наблюдателями. Только попытки узнать о нас как можно больше.
        Уже четыре часа, и мне безумно хочется спать. Сегодня я не буду говорить с Центром. Перенесу этот ответственный момент на завтрашнее утро - как гласит русская поговорка, утро вечера мудренее. Может быть, к утру мне стукнет в голову сверхумная мысль.
        Интересно, что скажет Нальгор, если я разбужу его в четыре часа?
        Ларрок говорил - посмотри ему в глаза и спроси… Почему бы нет?
        - Орион, активируй связь. Арсен Руменов.
        Для такого времени я ждал ответа не так уж и долго.
        - Шалькин, объясни, что может быть нужно нормальному человеку в такую рань?
        - Арсен, мне срочно нужна твоя консультация.
        - В четыре часа ночи?
        - Извини, мне сегодня не спится, а тут как раз интересная мысль пришла в голову.
        - Ну… - он зевает, - давай свою мысль, только по быстрому.
        - Ты, кажется, имел дела с «Микроном»?
        - Может быть, дай сообразить… Да, правда, это было пару лет назад… Да и какие это были дела? Я им продал помещение, они мне заплатили деньгами… и частично своей техникой.
        - Не важно. Твое мнение, что у них за фирма?
        - Фирма как фирма. Директор - человек порядочный. Есть кое-какие связи… поддержка наверху имеется, так что не развалятся. Насчет ихней техники… тут я не советчик. Что тебе еще надо?
        - Я же теперь без работы, решил узнать. Вот выяснил, что ты их знаешь, подумал - почему бы не спросить?
        - Можно было и в другое время спросить.
        - Да, в общем, можно. Руменов, почему ты застрелил советника?
        - Что?
        Только теперь, похоже, Нальгор окончательно проснулся. Он встречается со мной взглядом, и я вижу, что ему это неприятно. В одно и то же время он не хочет смотреть на меня и боится отвести глаза. Какой еще ответ тебе нужен, Хейл Кайтлен?
        - Ты это сделал тем же лучеметом, которым застрелил Геделяна? Человека, который хотел отговорить тебя от связи с наркодельцами, так?
        - Шалькин, ты не можешь об этом судить! - восклицает он.
        - Могу, черт тебя побери! Почему я должен страдать за то, чего я не делал? Ты трус, Нальгор! Ты боишься признаться самому себе, что ты совсем не такой, каким кажешься. Ты бежишь от самого себя, но зачем? У тебя это все равно не выйдет!
        - Кайтлен, что сделал бы ты, если бы он назвал тебя по имени? Мне было все равно, как это сделать! Я знал, где он будет ехать, и знал подходящее место, где спрятаться. Меня учили убивать, Кайтлен! Я всегда надеялся, что мне не нужно будет пользоваться этим умением. Но я помню Основную инструкцию.
        - Ты же должен был сразу все сообщить!
        - Нет. Мне бы не простили этого во второй раз.
        - Почему второй раз? Разве это можно назвать срывом?
        - Я допустил ошибку, Кайтлен!
        - Какую? Он добрался до информации? Он узнал о тебе, Ларроке, еще о ком-то?
        - Иди к черту! - взрывается он.
        - Нальгор, я должен знать правду!
        - Я не хотел этого делать, ясно? Тебе ясно?
        - Что ты сделал, чего не хотел?
        - Ничего, Кайтлен! Разговор окончен.
        - Нет, Нальгор, подожди…
        Но огрянин сам оборвал связь.
        Ну что ж, наблюдатель, теперь у тебя есть выбор! Есть Чувей Нальгор, застреливший советника Вольского, а до этого, вероятно, допустивший каким-то образом, что тот узнал о наблюдателях, и мучающий из-за этого самого себя. Есть Кел Нера, организовавшая покушение на Тар-Хамонта, потому что тот издевался над ней, как мог. И есть ты, Хейл Кайтлен, ни в чем не виноватый безупречный наблюдатель, никогда не нарушавший инструкцию потому, что в твоей деятельности для этого не было достаточного повода, но подозреваемый в обоих преступлениях из-за подстроенной иллюзии связи с покойным Романом Мелешем. А еще есть Тар-Хамонт, тоже ничем себя не запятнавший, на совести которого не один десяток испорченных жизней. Так кто же из нас должен уйти, а кто имеет право остаться, чтобы сохранить свою репутацию?
        Завтра, Кайтлен! Что бы там ни было, завтра ты найдешь какое-нибудь решение этой проблемы. А сейчас - спать!

* * *
        Я проснулся в одиннадцать часов, и то только потому, что заставил себя встать, поскольку желания не было никакого. Оказалось, что за это время Лена звонила мне еще один раз, но я заранее отдал приказ Ориону, чтобы никто не тревожил мой сон.
        Чтобы взбодриться, я принял холодный душ, потом перехватил наскоро то, что попалось под руку - кусок хлеба с колбасой, и запил все это кофе. Эйносу я еще позвоню, но не раньше, чем поговорю с Леной. Это как минимум невежливо - не ответить уже после третьего звонка. Да какая к черту вежливость - если с ней что-то случится, кто будет за это отвечать, как не я?
        Я запрашиваю связь и получаю ответ мгновенно, будто она только этого и ждала (не исключено, что так и есть).
        - Привет, Андрей! Ну ты и соня!
        - Привет, Лена. Ты мне звонила? Как у тебя дела?
        - Кажется, все в порядке. Я просто немножко испугалась.
        - Чего ты испугалась?
        - Ну, не знаю… Я вчера ходила по магазинам, и мне показалось, что какой-то тип за мной следит. Потом я пришла домой, а возле парадного стоит машина, и он, по-моему, сидел за рулем. Глупости, наверное?
        - Это все?
        - Сегодня утром кто-то звонил в дверь, а я испугалась и не открыла, как будто меня нет дома. А внизу опять стоит эта машина. Еще кто-то позвонил без обратного адреса, я ответила, а он отключился.
        - Ты сейчас сама?
        - Родители вчера уехали, еще не вернулись.
        - Лена, слушай меня. Я сейчас приеду. На звонки не отвечай и никому не открывай. К окну лучше не подходи. Я позвоню в дверь один раз, потом три и потом два, тогда откроешь. Все ясно?
        - Андрей, ты думаешь, они могут… опять… - она не договорила.
        - Надеюсь, что нет, но со мной тебе будет безопаснее. Жди, я уже выхожу.
        Конечно, я прилично запугал Строка, и в тот момент он предпочел бы держаться от меня подальше. Но прошло несколько часов, он отошел и подумал: ну что я ему сделаю? Нанял парочку телохранителей, а очередного головореза послал следить за Леной - найдет удобный момент, схватит и привезет к нему. Не найдет - может вызвать подмогу и ворваться в квартиру. Вот и еще одна проблема на мою голову! Но если с Леной что-то случится, я себе этого не прощу.
        Подъезжаю к ее дому. Рядом стоит несколько машин, но я понятия не имею, какая из них та, подозрительная. Подхожу к квартире и даю условный звонок. Доносящиеся в ответ шаги говорят мне, что все в порядке.
        - Андрей, какое счастье! - она кидается мне в объятия. - Ты не представляешь, я так перепугалась!
        - Больше ничего не бойся, я рядом. За это время что-нибудь было?
        - Нет, ничего.
        - Идем.
        - Куда?
        - Ко мне домой, там будет безопаснее.
        - Подожди, я оставлю записку родителям.
        Мы садимся в мою «Тойоту», и Лена говорит, что той машины здесь уже нет. Выясняется, что это был красный «Москвич», номер она не заметила.
        По дороге мы почти не говорили. Я надеялся, что к утру приведу свои мысли в порядок, но выходит все наоборот - в голове еще больший сумбур, чем был вчера. Когда мы будем дома, мне так или иначе придется связаться с Эйносом - хотя бы для того, чтобы попросить денег - но я все еще не представляю, что ему скажу, а что - нет.
        Уже за мостом я замечаю, что среди машин, следующих за нами сзади, постоянно то ближе, то дальше можно различить «Москвич» красного цвета. Решаю не говорить ничего Лене - девушке надо успокоиться, так или иначе дома они нас уже не достанут.
        Наконец мы приезжаем, и я провожу Лену в свою небогатую квартирку.
        - Сразу видно, что ты живешь один, - выносит она вердикт. - Боже, сколько пыли! Ты когда последний раз убирал?
        - Не помню, - признаюсь честно.
        - Ладно-ладно, хоть я наведу здесь порядок!
        - Лена, у меня к тебе маленькая просьба. Проходи пока в комнату прямо по коридору, посиди там, осмотрись. Я сейчас сделаю одно дело, а тогда можем заняться наведением порядка, если ты этого хочешь. Договорились?
        - Секретничаете, агент 007?
        - Есть вещи, которые тебе лучше не знать. Не потому что я этого не хочу, а потому что так надо.
        - Ладно, я поняла! Только постарайся побыстрее.
        - Это как повезет.
        Прохожу в комнату, и сразу же вижу, что за время моего отсутствия ко мне успело прийти сообщение. Оно представляет собой строчку с хорошо знакомой подписью:

«Андрей, срочно позвони мне, есть дело. Микаэль Доркас.»
        Проклятие, значит, Центр сам вызывает меня!
        - Хей-Ийе-Май-Бйэх-Эрх-Айх-Эйл-И.
        - Выполняю… Проверка интерфейсов…
        - Орион, полный войс-контроль. Переходи на зоувскунский.
        - Сделано.
        - Активируй интерфейс восемь, уровень «И-Эйч», режим абсолютного контроля.
        - Выполняю… Готово.
        - Хейл Кайтлен. Запрос на связь с Центром.
        - Запрос отправлен. Ждите…
        Черт, где же он там!
        Наверное, только через минуту на экране появляется лицо координатора:
        - Здравствуй, Кайтлен.
        - Здравствуй, Эйнос! Ты хотел со мной говорить? Вот он я!
        Эйнос выдерживает паузу, по которой я догадываюсь, что за ней не последует ничего хорошего.
        - Кайтлен, я обсуждал ситуацию с Организацией, - он снова останавливается.
        - И что? - подгоняю я его сам.
        - Они рекомендуют тебя отозвать.
        - Вот оно как! - взрываюсь я. - Значит, нашли все-таки мальчика для битья!
        - Тебя ни в чем не обвиняют. Основная причина - твоя психологическая неуравновешенность, потенциальная возможность срыва.
        - Ага! Возможность срыва! А как же Нальгор? У него четыре года была возможность срыва, почему же они молчали? Потому что за эти годы он еще никого не пристрелил?
        - Кайтлен, мы говорим сейчас не о Нальгоре.
        - Не о Нальгоре? Отлично! Тогда поговорим о Тар-Хамонте. Вот уж кто абсолютно психологически уравновешен. Настолько уравновешен, что вы позволили ему обучать Кел Неру, чтобы он сначала убивал ее товарищей, а потом спал с ней! Только не говори, Эйнос, что ты этого не знаешь!
        - Не надо крика. Мы разберемся в ситуации.
        - Конечно, вы разберетесь в ситуации! Вы наградите Тар-Хамонта за то, что он меня разоблачил - вот как вы разберетесь! А мне будет уже все равно, я же не буду ничего помнить, так?
        - Кайтлен, прекрати это! Я сказал, Организация рекомендует, но я еще не принял решение.
        - Разве тебе долго его принимать? Ты хотел поговорить со мной? Что ты хочешь услышать? Хочешь, чтобы я назвал другого вместо себя? Не дождешься!
        - Я повторяю, тебя никто не обвиняет. Возможно, тебе стоит перейти работать в Центр, там ты лучше будешь справляться.
        - Ага, сортировать бумажки? Увольте! Отзываете, так идите уже до конца!
        - Кайтлен, твое поведение сейчас говорит не в твою пользу.
        Я с шумом выдыхаю воздух и заставляю себя успокоиться.
        - Хорошо, Эйнос. Без нервов. Если хочешь снимать меня - пожалуйста, я весь твой. Пускай остальные как-нибудь продолжают это дело без меня. Пускай они выясняют, откуда земляне знают интервально-ассоциативную логику. Пускай ищут, откуда у них взялась эккумундивная технология. Посмотрел бы я на тебя, что ты скажешь, когда они прилетят на Хайлам на собственном трансдеформаторе!
        - Не надо этих громких слов. Ты сам знаешь, как еще далеко землянам до антигравитационных технологий.
        - А если кто-то приблизил их к этому? Ты об этом не думаешь? Пока мы тут ищем убийц, информация расходится по планете!
        - Ты решил перейти к угрозам?
        Только этого не хватало! Неужели Эйнос решил, что это я собираюсь выдать землянам наши технологии, если он будет настаивать на том, чтобы отозвать меня? Теперь я в его глазах превращаюсь в шантажиста. Проклятие!
        - Открой глаза и пойми наконец! Сейчас я передам информацию, и тогда решай, кто тут прав, а кто виноват! Центральный компьютер «Купола» называется «Сфинкс», его основа - непрерывная ассоциативная модель данных, точная копия нашей интервальной. Если я сейчас до этого не доберусь, вы можете опоздать!
        - Кайтлен, мы изучим твои данные.
        - И это все? Как ты не понимаешь! У меня уже налажены связи, другому придется все начинать сначала. Ты можешь меня отозвать, но ты больше потеряешь, чем выиграешь! Это убийство советника - мелочь, ты же координатор, ты должен все видеть! Скажи, что ты по крайней мере подумаешь.
        - Я ничего тебе не обещаю.
        - Пообещай хотя бы одно - ничего не решать, пока не прочитаешь мои материалы.
        - Андрей Шалькин, к тебе пришли, - хладнокровно сообщает Орион на зоувскунском.
        - Эйнос, момент, я только узнаю, кто пришел!
        Я переключаюсь на внешнюю камеру, которую когда-то сам вмонтировал над дверью. Возле двери два не очень привлекательных типа. Можно не сомневаться, по какой причине они сюда пришли.
        - Орион, активируй интерфейс пять!
        - Выполняю…
        - До свидания, Кайтлен, - раздается в то же время голос главного координатора.
        - Эйнос, нет! - но на экране уже горит сообщение об обрыве связи.
        Он даже не захотел принять данные… Идиот!
        Звонок от двери повторяется, уже более настойчиво.
        - Кто там? - спрашиваю я.
        - Сантехники. Нужно проверить трубы.
        - Я вас не вызывал.
        - Верно, - тип усмехается. - Соседи с нижнего этажа попросили проверить.
        Я знаю, что все это выдумки, что мне достаточно просто послать их, и они уйдут, им придется уйти. Но они придут в другой раз к Лене, когда меня рядом не будет.
        - Проходите, - говорю я, сам выходя в коридор и давая команду открыть дверь.
        Оба типа, поразительно похожие друг на друга, оказываются в квартире, захлопывают за собой дверь, и почти тут же в руке каждого из них появляется пистолет.
        - Шалькин, давай без лишнего шума, - говорит тот же, который представлялся сантехником. - Девчонка у тебя, мы это знаем. Пускай выходит, и не будет никакой крови.
        - Уберите лучше эти игрушки, а то смешно становится. Не хотите крови, тогда идите по-хорошему, а то я сегодня не в настроении, еще сломаю вам что-нибудь.
        - А я ведь могу и на курок нажать, - замечает главный. - Где ты ее прячешь? Там? - он безошибочно указывает на дверь. - Проходи, он у меня на мушке!
        Второй выходит вперед, явно намереваясь обойти меня и войти в комнату. Я могу остановить его, но нет гарантии, что успею увернуться от пули. Или - кинуться на главного, но ведь и у второго есть пистолет!
        Есть только один безотказный вариант, и сейчас именно тот случай, когда придется им воспользоваться.
        - Кламьерт! - произношу я зоувскунское слово, которое означает: «убей!»
        На долю секунды в коридоре мелькают два луча, достаточно ярких, чтобы светиться в глазах еще по меньшей мере минуту. Оба лже-сантехника падают, как подкошенные, с красными точками посреди лба. Один из них еще успевает нажать на курок, но пуля проходит мимо меня и застревает в стене. Только два слабых крика - а потом тишина и покой, и только кровавые точки постепенно превращаются в пятна.
        Первый раз мне пришлось применить защитную систему, которую я соорудил в своей квартире еще два года назад. Но ведь любые вещи делаются для того, чтобы их применять, не так ли?
        Обращаю взгляд на дверь - и застываю на месте.
        Лена осторожно выглядывает оттуда и смотрит то на меня, то на лежащие на полу трупы.
        Есть Основная инструкция, которую я только что нарушил, применив лучевое оружие. И есть дополнение о том, что свидетельства нарушений должны быть устранены, включая физическое уничтожение людей.
        Но ты никогда не сделаешь этого, Кайтлен, потому что даже и подумать не можешь о том, чтобы причинить боль этой девушке.
        Однако сейчас мои действия уже не имеют никакого значения.
        - Андрей, я должна отвезти тебя в Порт, - говорит Лена.
        Слово «Порт» настолько не ассоциируется у меня с образом этой девушки, что я продолжаю стоять и тупо смотреть на нее.
        - Это была последняя проверка, и ты нарушил Инструкцию, - говорит она грустным голосом. - Порт номер 3, ты знаешь.
        Ну да, я думал о том, что за мной следят, но даже не пытался задать себе вопрос, кто конкретно это может быть. Только почему меня это совершенно не удивляет?
        Потому что на подсознательном уровне я подозревал что-то подобное. Вспомнить хотя бы вопросы об инопланетянах и совпадение наших интересов насчет лунной базы. Но на уровне сознания я никогда не думал об этом, потому что считал Лену всего лишь наивной девчонкой. А теперь эта девчонка отвезет тебя, опытного наблюдателя, в Центр, а дальше…
        - Вези куда угодно, - говорю обессиленным голосом. Если последний человек, которому я доверял, оказался из той же категории, что и некогда уважаемый мной Эйнос, то мне уже абсолютно наплевать, что будет дальше.
        - Андрей, я не договорила. Я должна тебя отвезти, но я этого не сделаю.
        - Почему?
        - Потому что Эйнос не прав. Потому что я верю тебе и не хочу, чтобы он на тебе отыгрывался.
        - Это правда, Лена? - я поднимаю на нее глаза.
        - Правда, - она смотрит на меня, и я знаю, что она меня не обманывает.
        - Тогда что мы будем делать?
        - Что-нибудь придумаем!
        Она подходит ко мне, мы обнимаем друг друга и просто стоим, и все мрачные мысли сами собой улетают прочь. А потом на их место приходит другая, одна-единственная мысль: может, еще не все так плохо в этом мире?
        Часть вторая

«При возникновении угрозы утечки информации за пределы Организации наблюдатель обязан предотвратить возможные последствия всеми доступными ему способами, включая физическое уничтожение свидетелей и вещественных доказательств.»
        (Из «Основной инструкции галактических наблюдателей»)
        I
        Я оставался в машине до самого последнего момента и выпрыгнул, когда она уже ударилась в бортик. В следующее мгновение она слетела с моста, и я, не теряя ни секунды, прыгнул вниз - вслед за машиной. От удара об асфальт правую ногу пронзила адская боль, но совершенно некогда было обращать на нее внимание. Точку приземления я рассчитал точно - едущие навстречу не смогли бы увидеть за машиной мою фигуру, а водитель с другой полосы не разглядел бы меня через опоры моста.
«Тойота» врезалась бампером в тротуар и сейчас опускалась на дорогу в перевернутом виде - для меня это зрелище напоминало замедленную съемку. Жалко машину, но что поделаешь… Было бы интересно понаблюдать, что с ней произойдет дальше, если бы только у меня было на это время. Его-то как раз и не было, поэтому я совершил безумное сальто, вылетая на обочину и скатываясь вниз по травяному склону. Несколько секунд пролежал неподвижно, удостоверяясь, что никто вроде бы не интересуется моей персоной. Наконец встал, и, словно не имея никакого отношения к происходящему, вышел на тротуар и направился к углу улицы. К счастью, возле этой транспортной развязки обычно не бывает пешеходов - они предпочитают подземные переходы.
        Потом я дошел до угла по тротуару, свернул в ближайшую улицу и кинулся по ней прочь. Я знал, что никто не станет по-настоящему меня преследовать, но не мог быть уверен, что кто-то из наших не наблюдает за всем происходящим издалека. Если только я еще имею право называть их «нашими»…
        Согласно Основной инструкции, никакие действия наблюдателей не должны вызывать подозрение. В том числе и их уход. Если человек просто отправится в Порт, чтобы никогда больше не появиться, какую реакцию это вызовет среди его знакомых? Конечно, они не имеют понятия, куда конкретно он направился. Да и вообще - сейчас вроде не война, но если кто-то вечером ушел и не вернулся, людей это по большому счету не так уж и удивит. Но мало ли что: найдется кто-нибудь особо заинтересованный и начнет разбираться… Если очень хорошо постарается, он выяснит, что до определенного момента вообще непонятно, где и кем этот человек был раньше, а теперь вот - весьма странным образом исчез. Что он может подумать? Конечно, до правды никто все равно не докопается, но так или иначе оставлять такие следы не по правилам. Поэтому уход всегда должен быть обставлен так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в смерти ушедшего.
        Раньше, лет тридцать назад и до этого, наблюдатели не проявляли бурной фантазии. Допустим, пошел человек в горы и не вернулся. Придраться в общем-то не к чему, а придумать можно все, что угодно - сорвался со скалы, попал под лавину, наткнулся на медведя и в таком духе. И ничего удивительного, что труп не нашли - в горах попробуй найти! Подобные же варианты существуют с лесом и морем - тоже достаточно просто и надежно. Но в последнее время Центр почему-то пересмотрел сценарии. То ли теперь в горы стали меньше ходить, то ли еще что. Так или иначе, насколько мне известно, сейчас более популярными стали другие варианты - всевозможные виды катастроф и бандитские разборки. Последнее вообще стало очень просто - иногда даже и при местных свидетелях, ведь вряд ли у кого-то возникнет желание проследить, куда унесли труп. А катастрофа - универсальный способ в том смысле, что годится для любого наблюдателя. Ведь это - явление случайное, и никто от него не застрахован. Подобную же случайность Центр подготовил и для меня.
        Все прошло по заранее просчитанному сценарию, за исключением последнего пункта. Согласно этому пункту, Лена должна была посадить меня в свою машину и увезти в Порт. Вместо этого она сейчас, должно быть, уезжает на этой машине одна, в то время как я уже еду в переполненном автобусе по тому адресу, который она мне указала. Может, на первый взгляд мой выбор транспорта кажется странным, но на практике доказано, что легче остаться незамеченным в толпе автобуса, чем находясь в такси один на один с водителем.
        Лена Солнцева предлагала мне сделать все попроще. Она готова была сама довезти меня по этому адресу, вместо того чтобы следовать плану Центра и рисковать моей жизнью. Мне пришлось потратить время, чтобы переубедить ее. Она ни в чем не виновата, она честно следовала Инструкции. Это я - плохой сорвавшийся наблюдатель, который, вместо того, чтобы честно проследовать в Порт, вдруг скрылся в неизвестном направлении. Это меня теперь надо искать, ловить и наказывать. Но она тут не причем. Она чиста, и Эйнос не имеет права что-то выговаривать ей по этому поводу.
        Сегодня в автомобильной катастрофе погиб киевлянин Андрей Шалькин в возрасте двадцати восьми лет. Может быть, об этом напишут в одной из местных газет. Может быть и нет. Впрочем, по Интернету эта новость разойдется быстро. Не исключено, что Макс Ферриш узнает о моей гибели уже сегодня. Надо же, всего пару дней назад говорили, и вдруг - такое… Известие дойдет, конечно, и до Строка, и он скорее всего вздохнет с облегчением. Что ни говори, а страху на него я нагнать успел. Может быть, он даже решит, что это его люди так сработали - хотя потом еще будет долго гадать, куда они запропастились. Если бы он узнал, что стало с ними на самом деле, может, еще исправился бы и стал порядочным человеком - хотя вряд ли. Да и мне сейчас глубоко наплевать, кем он там станет.
        Жизнь кончилась, но дела еще только начинаются. Король умер, да здравствует король!
        Квартирка в Дарнице не представляет из себя ничего особенного. Две комнатушки еще поменьше моих, с остатками какой-то старой мебели скорее для видимости, чтобы помещение не казалось уже совсем пустым. Делать мне пока совершенно нечего, я располагаюсь на диване и включаю допотопный телевизор, который ловит всего три программы. Смотреть там нечего, но я оставляю его тихую болтовню в качестве фона, а сам пока могу немного подумать.
        На что ты рассчитываешь, Хейл Кайтлен? Что может ждать тебя в будущем - ближайшем и более отдаленном?
        Допустим, я вытащу из-под земли этого предателя, лично привезу его в Центр и представлю Эйносу: вот, получите и распишитесь. Что он скажет? Как я мог так в тебе ошибаться, Кайтлен! Как я мог подозревать тебя! Оказывается, ты ни в чем, не виноват, это все он, теперь-то это уже ясно, и напрасно я тебе не доверял, прости меня теперь, если сможешь. Думаешь, так он скажет? Так, да не совсем! Предателя ждет чистка памяти - это естественно, пускай живет дальше, как может, но забудет, что он здесь натворил. Про меня Эйнос сообщит наверх: наконец-то он в наших руках! Организация даст добро, меня отправят на психвосстановление, просветят мозг, заодно уберут парочку лишних сведений, и чистеньким отправят хотя бы даже на Укентру. Вот что меня ждет, и не стоит на этот счет питать какие-то иллюзии. Справедливости в чистом виде не существует нигде: ни на Земле, ни в Галактическом Союзе. Я не поехал в Порт, следовательно, нарушил Инструкцию, значит, мне нет оправдания. Хоть так, хоть иначе - результат один. Может, не стоит напрягаться?
        Нет, Кайтлен, стоит, хотя бы даже из принципа, потому что тот человек сделал это сознательно. Он вполне осознавал свои действия, когда выдал землянам информацию, и ничуть не хуже осознавал их, когда подставлял меня. Если справедливость не волнует Эйноса, это не значит, что она не волнует и меня. К тому же я не хочу, чтобы ее олицетворением в нашей организации стал хайламец Тар-Хамонт.
        Итак, вырисовывается следующая картина. Некогда один из наблюдателей тихо-осторожно пропустил информацию на сторону. Умные люди сразу поняли, что такие сведения не должны лежать в архиве, и запустили их в разработку. Другие умные люди срочно создали группу «Эй-Экс», чтобы выяснить источник информации, по возможности получить ее больше, а потом прикрыть нашу деятельность. Проходит время, разработчики его не теряют, цээрушники прослеживают наши связи, а между тем Ларрок - а может, и не только он - начинает подбираться к группе «Эй-Экс». Кое-что просачивается наверх, и Эйнос уже подозревает, что у нас что-то нечисто, хотя конкретной формы у его подозрений пока нет. Он чувствует действовать как-то надо, но на одних догадках действия не построишь. А тут как раз такой случай - советника застреливают из лучемета, а потом покушаются на жизнь наблюдателя. Что он подумал? Зигел, Ларрок и Нальгор имели дела с советником - значит, могут быть тут замешаны. Нера - неуравновешенная личность, к тому же не ладившая с Тар-Хамонтом. Но есть еще и Кайтлен: вроде бы никогда на него не пожалуешься, а тут он так странно
себя ведет. Может он быть замешан? Может! А если и нет, так все равно с ним что-то не то. Вот вам и подозреваемые!
        Ладно, с Эйносом ясно. А вот что думал предатель. Естественно, история с советником на него тень не бросает, но мало ли что, начнут разбираться, могут зацепить что-нибудь лишнее. А тут еще Кайтлен докапывается до «Купола». Вот так будет копать, и раскопает интервальную логику, а потом еще что-нибудь. Значит, надо убить двух зайцев: убрать Кайтлена и сделать так, чтобы Эйнос потерял бдительность. Какой тут самый простой выход? Правильно: подсунуть Эйносу Кайтлена, и дело с концом. Дальше все понятно. Шаг первый: украсть лучемет. Шаг второй: найти наемника и устроить ему встречу со мной. Потом будто бы я его убираю, и свидетелей больше нет. Просто, как все гениальное.
        Чувей Нальгор ни в чем не виноват. Может быть, он что-то и выдал советнику, но дело не в этом. Про советника пора забыть, он здесь фигура даже не второго плана. Кел Нера тоже не причем. Она не провозила сюда эккумундивированный ключ, как думал Эйнос, она действительно купила его на Земле. Надо было бы попытаться проследить эту цепочку… хотя она может никуда не привести. Или, что скорее, цепочка давно уже разорвана.
        Нет, теперь я буду действовать иначе. До этого я отталкивался от подозреваемых и искал причины и возможности, когда и как они могли это совершить. Теперь это бессмысленно, потому что круг намного расширился. Нужно начинать с другого конца. А на этом конце есть разработчики компании «Экстроникс», создавшие процессор, работающий с непрерывной моделью данных. И еще есть группа «Эй-Экс» и ее начальник полковник Ирвинг Дэвенхайм.
        Что касается последнего - в этом отношении было бы выгодно сотрудничать с Ларроком. Но есть проклятая инструкция - любой наблюдатель, который выйдет на меня, обязан немедленно доставить меня в Центр. Поэтому мне придется отсиживаться в одиночестве. Придется, как говорил Тар-Хамонт, рассчитывать только на собственные силы.
        Сегодня я согласился принять помощь от Лены, но больше я не имею права ее впутывать. Она - «маймрийка», резервный наблюдатель очень высокого уровня. Таких, как она, Центр приберегает для особых ситуаций. Ей не нужно так часто, как другим, передавать наверх информацию. У нее свободный режим, она делает, что хочет и когда хочет. И если для нее находится настоящая работа, она должна выполнить эту работу быстро и эффективно. А сегодня Лена провалила свое задание, когда я «сбежал» от нее, и за это Эйнос ее по головке не погладит. А что скажет Центр, если они узнают, что она помогла мне спрятаться?
        Нет, от того, что Лена - не совсем землянка, мое отношение к ней не изменилось. И если Эйнос захочет отыграться на ней за меня, то я не уверен, что буду после этого контролировать свои действия.
        Если все будет нормально, сегодня я вылетаю в Нью-Йорк. Там, на месте, посмотрю, как лучше действовать дальше.
        Слышу, как дверь открывается, и почему-то сразу выключаю телевизор. Часы показывают девятнадцать-двадцать два. Лена проходит в комнату с двумя сумками, вид у нее слишком жизнерадостный - для той ситуации, в какую я ее поставил.
        - Ну как успехи? Хотя я уже догадываюсь по твоему лицу.
        - Все как ты и просил. А ты как тут, Питер?
        - Питер? - удивляюсь я.
        Лена протягивает мне документ, который оказывается паспортом:
        - Питер Кейси, так теперь тебя зовут. Гражданин США, тридцати лет отроду.
        Я смотрю на себя в зеркало:
        - Лена, я не похож на Питера Кейси.
        - Да? А на кого ты похож?
        - На Андрея Шалькина. Эндрю Шелкайна, если угодно. Но не на Питера Кейси.
        Лена смеется:
        - Брось эти шуточки! Еще привыкнешь.
        - Куда же я денусь? Ладно, Питер - еще ничего, могло быть и хуже.
        - Могло быть хуже, если бы ты не выскочил вовремя из машины.
        - Вот этого не надо! Я профессионал, такие трюки для меня не впервой. И вообще, я не хочу об этом говорить.
        - Как вам будет угодно, мистер Кейси, - Лена переходит на английский. Потом она достает из сумки другие вещи: - Билет до Нью-Йорка. Завтра в семь часов утра.
        - Отлично! Дальше?
        Лена начинает выкладывать на диван почти все содержимое сумки:
        - Вот, это я выгребла из твоего сейфа, разбирайся сам, что ты будешь с этим делать.
        Я начинаю сортировать бумажки. По сути, мне почти ничего из этого не понадобится. Эти сведения я собирал для Организации, а не для себя. Вот только диски Ларрока с документами об «Эй-Экс» я оставлю себе, эта информация еще может мне пригодиться, когда я буду там. И еще парочку листов с данными о «Куполе» - на всякий случай.
        - Это мое, - я откладываю выбранные вещи в сторону. - Все остальное ты увезешь в Порт. Координатор должен все это увидеть. Может, его мнение обо мне еще изменится к лучшему, хотя я сильно в этом сомневаюсь.
        - Обязательно изменится! - с готовностью подхватывает Лена. Потом достает кредитную карточку: - Держи. Твои деньги.
        - Сколько? - хочу уточнить я. Сумма не может быть очень большой, учитывая все мои последние траты.
        - Двести пятьдесят тысяч.
        Наверное, мое лицо изображает немой вопрос. Я знаю, что столько денег у меня никак не может быть.
        - Я открыла счет на имя Питера Кейси и перевела туда часть своих.
        - Лена, ты не должна была этого делать!
        - Тебе же нужны деньги! Мне Центр еще пришлет, когда будет нужно, а тебе - нет.
        - Я не могу столько от тебя принять. Это рискованно, наши могут догадаться.
        - Никто ни о чем не догадается. Я состряпаю какой-нибудь фальшивый отчет. Только, пожалуйста, не спорь.
        Я знаю, что все равно соглашусь, потому что деньги мне так или иначе понадобятся, хотя лучше бы я их получил, не прибегая к помощи этой девушки.
        - Хорошо, я беру это. Но когда-нибудь я их верну.
        - Ладно, - судя по тону Лены, ей это совершенно безразлично, но сейчас это не имеет значения.
        - Что там в моей квартире? Как мой компьютер?
        - Я все почистила, как ты сказал.
        - Хорошо. В остальном порядок? Никаких следов?
        - Не беспокойся, я все убрала.
        - Подожди! Что ты убрала? Я должен знать!
        - Два пятна на полу. Больше ничего на было.
        Я вздыхаю с облегчением, хотя и два пятна - тоже ничего хорошего. Что было бы, если бы мне пришлось все делать одному?
        - Так, что там еще?.. Ага, лучемет!
        Лена смотрит мне прямо в глаза:
        - Андрей… Питер, зачем тебе лучемет?
        - А что ты собираешься с ним сделать? Увезти в Центр?
        Она кивает головой.
        - Лена, для Эйноса это уже ничего не меняет. А мне он еще может пригодиться.
        - Интересно, зачем он тебе пригодится?
        Я встречаюсь с ней взглядом:
        - Ты что, не привезла его?
        - Привезла. Но не хочу тебе его отдавать.
        - Неужели мы будет сейчас спорить из-за таких пустяков?
        Лена вытаскивает «Хельт» из сумки:
        - На, возьми, подавись! Тоже мне, наблюдатель!
        - Представь себе, наблюдатель, - я откладываю лучемет в сторону. - Ну что, ничего не забыли?
        - Если только ты все мне сказал, то ничего.
        - Значит, порядок, - я вздыхаю с облегчением, хотя радоваться чему-то пока еще рано.
        - Пошли, я сделаю тебе ужин, - Лена тянет меня на кухню.
        Тут мне приходит в голову мысль:
        - Лена, а тебе не пора в Порт?
        Она останавливается и оборачивается на меня:
        - Питер!
        - Тебе действительно пора, - понимаю я. - Когда ты должна была там быть? Только честно!
        - В пять часов. Но это…
        - Лена, ты вообще что себе думаешь! Ты знаешь, чем это тебе грозит? Что они могут подумать?!
        - Но я же не могла оставить тебя одного! Что бы ты делал без меня, как бы ты все это достал?
        - Это уже мои проблемы. А твои проблемы скоро начнутся, если ты не поспешишь. Ужин собралась готовить? Какого черта!
        - Вот таким ты мне не нравишься, - вдруг говорит Лена, и я сбиваюсь с линии:
        - Я и сам в последнее время себе не нравлюсь, но что поделаешь? Ты иди, я уже сам тут справлюсь, ладно? Ты не должна так рисковать из-за меня. Мы еще можем друг другу пригодиться.
        - Как скажешь.
        Лена молча складывает все вещи и легко подхватывает сумку. Потом подходит ко мне и, едва касаясь, целует в губы.
        - До встречи, Хейл! Мы обязательно победим!
        - До встречи… а как твое галактическое имя?
        Но Лена уже открывает дверь и, загадочно усмехнувшись, разворачивается и бежит вниз по лестнице.
        Да, я до сих пор не знаю, как называют ее в Центре и какой планете она подчиняется. Но разве это что-то меняет?

* * *
        Итак, я - Питер Кейси, лечу в «Боинге», который через три часа должен приземлиться в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке. Мое место в бизнес-классе, здешние пассажиры все заняты своими делами - кто изучает новости, кто на компьютере подводит баланс своей фирмы, еще кто-то прямо отсюда отдает указания своим подчиненным на другом конце мира. Мой сосед справа менее (а может, для этого места - более) оригинален он просто спит.
        Я тоже могу позволить себе отдохнуть до момента прибытия. В Нью-Йорке я первым делом сниму комнату в гостинице, расположусь там, настрою под себя их компьютер со всеми уровнями защиты - кто знает, нет ли у них практики копаться через местную сеть в файлах постояльцев. Перенесу на машину кое-какие данные с дисков Ларрока, а тогда уже подумаю о том, с чего начинать, к кому из группы «Эй-Экс» можно подобраться раньше. Как, в частности, добраться до самого полковника Дэвенхайма, а в особенности - до того, кто за ним стоит, кто организовал эту группу и кому полковник периодически передавал сводки их деятельности. А через него уже - до того из наших, который все это допустил. Но это пока - дальняя и неопределенная перспектива.
        А сейчас я могу просто расслабиться. Лучше всего было бы уподобиться соседу, но спать почему-то не хочется. Я смотрю телевизор - экран вмонтирован в кресло впереди сидящего, а звук идет через наушники. По привычке я пробежался по программам новостей - основным источникам информации в этом мире, хотя не каждый умеет выуживать из этих источников правду. На «родном» украинском канале проскочило сообщение об автомобильной аварии в Киеве. По неизвестным причинам водитель потерял управление, и машина слетела с моста прямо на нижнее шоссе транспортной развязки. Пострадали еще две машины, не успевшие вовремя затормозить. Трое человек ранены, один - в тяжелом состоянии. Водитель упавшей машины погиб, личность устанавливается. Что ж, скоро они выяснят по документам, что за рулем был некто Андрей Шалькин, и, конечно, не станут углубляться настолько, чтобы по кошмарно изувеченному трупу узнать, что на самом деле он принадлежит безвестному бомжу с улицы. Интересно, тот человек умер своей смертью? Конечно, останавливаю я сам себя. Для Тар-Хамонта это не имело бы значения. Для Лены Солнцевой - я надеюсь, имеет.
Даже трое раненных - уже слишком много, хотя Инструкция ничего не говорит по этому поводу.
        Кроме этого, я узнал еще много чего нового. В России популярный в последнее время политический деятель Михаил Киндицкий в очередной раз говорил о том, что пора сокращать расходы на армию, а вместо этого развивать науку, иначе все кончится тем, что в Лунном Городе будут хозяйничать одни американцы. В общем, он прав, конечно, только на самом деле это будут совсем не американцы, но этого он знать не может. Рейтинг Киндицкого достаточно высок, чтобы на следующих выборах президента он имел шансы на успех, но к тому времени это уже ничего не будет значить. В Америке - скандал на бирже, прогорел крупнейший банк. К счастью, я никогда не хранил в нем деньги, меня предупреждали, что такое может произойти. Мы достаточно предусмотрительны, чтобы узнавать подобные вещи заранее. В какой-то южноафриканской стране новые власти наводят порядок после эн-плюс-первого переворота. Впрочем, через пару недель станет окончательно ясно, что кроме имен хозяев на самом деле ничего не поменялось. Вот на Земле после колонизации будет не так, здесь сменятся не только хозяева, но и многое-многое другое, чего эти люди сейчас
даже не могут себе представить. Что ж, пускай пока забавляются со своими игрушечными переворотами…
        Новости надоедают мне, и я начинаю щелкать по другим каналам. Пропускаю политическое шоу, комедию времени шестидесятых годов прошлого века, спортивный обзор борцовских поединков, дурацкую игру с угадыванием каких-то номеров. В конце концов останавливаюсь на музыкальном канале. По крайней мере, не так навязчиво. Расслабься, Кайтлен, пока еще можно!
        Откидываюсь в кресле и просто слушаю музыку. Не совсем мой вкус мне больше нравится транс, отдельные вещи этого стиля даже напоминают мне нашу, галактическую музыку - но сойдет. Несколько минут без всяких лишних мыслей - уже не так и плохо. Иногда бывает лучше принять жизнь такой, как она есть.
        Мысль приходит сама собой словно ниоткуда. На самом деле просто подсознание собрало достаточно информации, чтобы можно было сформировать из нее нечто конкретное. Это нечто имеет отношение к человеку, сидящему через два ряда сзади меня. Этот человек наблюдает за мной, скорее всего - с самого начала. Он делает вид, что изучает биржевые сводки, что-то подсчитывает, но все это - мелочи. На самом деле его интересую именно я.
        Может, это глупости? Конечно, судя по данным об «Эй-Экс», те, кому нужно знать, знают, кто такой Андрей Шалькин. И они должны знать, что вчера этот человек погиб в автокатастрофе. А про то, что на самом деле он провел ночь в никому не известной квартире в Дарнице, а утром вылетел в Нью-Йорк под именем Питер Кейси - откуда им это знать?
        Может быть, никто ничего и не знает. Не исключено, что я привлек внимание этого человека совсем по другим причинам. Например, он почему-то считает меня выгодным объектом какой-либо сделки. Или подумывает о том, чтобы предложить мне участие в неком проекте. Глупости, конечно. Увидел меня и решил: вот этот мне подойдет для такого и такого дела. Ну а что я еще могу придумать?
        Вообще, от случайностей никто не застрахован. Кто-то увидел меня на улице, посчитал, что я похож на Шалькина, информация дошла куда надо, меня засекли в аэропорту и решили проследить. Логично. За исключением того, что я не склонен верить в случайности. Но какое еще объяснение можно придумать?
        Что-то заставляет меня оглянуться, и я вижу, как подозрительный тип поднимается с места и направляется в сторону туалета. Конечно, его трудно принять за «агента». Скорее, за какого-нибудь делягу, биржевого маклера, к примеру. Землянин подумал бы так, но у меня, к счастью, эти штампы не настолько засели в голове. Пришло время выяснить, кто есть кто.
        Я дожидаюсь, пока он скроется за дверью, потом поднимаюсь и иду следом. Сворачиваю и прохожу в помещение туалета. Этот тип, похоже, действительно «делает дело» в кабинке. Наверное, он слышал, как кто-то вошел. Становлюсь напротив двери и жду.
        Наконец дверь открывается. Невысокий, полноватый, но шустрый человечек выходит навстречу. Смотрит на меня с легкой долей удивления, но оно скорее связано не с моей персоной как таковой, а с тем фактом, что я вот так стою напротив его кабинки. Делает рукой жест - мол, свободно, заходите. Я не спускаю с него взгляд. Надеюсь, что это сработает. По крайней мере, я буду знать, стоит ли остерегаться.
        Он уже делает движение, чтобы развернуться, но в последний момент застывает на месте. Мои глаза удерживают его. Получилось!
        - Вы что-то хотите? - неуверенно спрашивает предполагаемый агент.
        - Да, - просто говорю я, не спуская с него глаз.
        Он ничего больше не говорит, а продолжает так же стоять. Я опускаю взгляд глубже. Да, он боится. Вчера ему чудом удалось спасти компанию после банковского падения. А еще раньше им недвусмысленно намекнули, что их вышвырнут из Нью-Йорка, если они не заплатят кое-кому определенную сумму. Конечно, в полицию обо всем сообщили, но ведь гарантии, что она с этим справится, нет. А если они повторят свою угрозу?
        Неужели это все? Где же он, этот странный интерес к моей персоне?
        Что-то падает с громким звуком. Прежде, чем я успеваю отдать команду, срабатывает рефлекс - я смотрю в ту точку, откуда он исходит. Что и сразу было ясно - этот тип уронил свой дипломат. Деляга наклоняется за ним, уходя из-под моего взгляда.
        Черт! Неужели он - профессионал настолько высокого уровня?
        - Извините, - слегка смущенно говорит он непонятно к чему и следует к выходу.
        Надо же! Меня переиграли, и кто? Даже не наши, а всего лишь землянин! Впрочем, недооценка противника всегда может привести к пагубным последствиям.
        Человек уже открывает дверь, а продолжать это в салоне мне не хочется. Надо использовать все шансы, пока они есть.
        - Мистер, как называется ваша компания? - спрашиваю первое, что приходит в голову.
        - «Чейни Гордонс», - бросает он в ответ. Не оборачиваясь.
        Поздно! Свой момент я уже упустил, и теперь ничего не поделаешь. Он знает, чего можно ожидать, и не станет повторять одну ошибку дважды.
        Может, остановить его, затащить обратно в туалет и заставить выложить все, как есть? Нет, уже ничего не получится. Нет того первоначального ощущения, которое придавало мне превосходство над ним, и нет фактора внезапности - сопротивление может оказаться долгим и упорным. Еще кто-то решит заглянуть сюда и что-то заподозрит… Нет, такой вариант откладывается.
        Бизнесмен возвращается в салон. Я немного погодя тоже следую на свое место.
        Ладно, этот человечек за мной следит. Но по чьему указанию он это делает? За ним стоят наши люди? Может, Эйнос подстраховался, и, кроме Лены, поручил дело еще кому-то? И он знает, что я сбежал… то есть это он и так скорее всего знает, не дурак, чтобы поверить в мою гибель. Но может, он знает, что все подстроено, и хочет проследить, что я буду делать дальше? А что потом - захватить меня и доставить в Центр, или все-таки подождать, пока я что-нибудь раскопаю?
        Но почему с самого начала я все-таки мысленно назвал ИХ землянами? Просто такое направление приняли подсознательные ассоциации, или действительно можно допустить, что за мной наблюдают земляне по указанию нашего предателя? Который наверняка боится, что я нарушу ему все планы, и по-прежнему будет пытаться пресечь мою деятельность.
        К сожалению, от этого шустрого коротышки я уже это не узнаю. Поэтому лучшее, что я смогу сделать после прибытия - это как можно быстрее уйти, не важно в каком направлении, рассчитывая на то, что меня не успеют проследить. А потом, скорее всего, придется всерьез подумать об изменении внешности. Одних только документов на другое имя, похоже, не будет достаточно.
        Я продолжаю наблюдать за этим таинственным бизнесменом-агентом. Это не значит, что я периодически оборачиваюсь и смотрю, что он там делает. Нет - я словно чувствую его, постоянно - с момента разговора между нами установилась тонкая связь на подсознательном уровне. Но я знаю, что ничего интересного все равно не увижу. Он до конца полета будет изучать статистику, чтобы найти оптимальный вариант стратегии для фирмы «Чейни Гордонс». Наверняка вполне реальная фирма, занимающаяся вполне обыденными делами.
        Объявляют посадку, и я внутренне собираюсь. «Боинг» плавно опускается на свою полосу и останавливается. Я прорываюсь вперед, чтобы скорее выйти. Тот, кто за мной следит, не спешит к выходу. Скорее всего, его роль здесь заканчивается. Он передаст куда надо, что объект прибыл по назначению, и дальше мной займутся другие. Кто они, эти «другие»?
        Спешу к стоянке такси. Машины сами уже выезжают навстречу, только завидев прибывший самолет. Я заскакиваю в самую ближнюю, и шофер с готовностью оборачивается ко мне. Мне уже приходилось бывать в Нью-Йорке, и я восстанавливаю по памяти план города. Затем называю адрес где-то на другом его конце и добавляю, что хотел бы попасть туда поскорее. Таксист, похоже, понял намек, потому что сразу стартовал и дальше повел машину на приличной скорости, насколько это возможно в этом перенасыщенном автомобилями мире.
        То, что я назвал адрес фактически наугад, не играет никакой роли. Потом я еще пересяду на другие такси раза два или три, и только тогда направлюсь к гостинице. Если, конечно, это что-то изменит. Интересно, сколько времени может им понадобиться, чтобы вычислить местопребывание некоего Питера Кейси? Да и вообще - кому ИМ?
        Слежки за собой не замечаю. Они поняли, что я начал что-то подозревать, и теперь будут действовать осторожнее, это естественно. С одной стороны, это дает мне преимущество, шанс, что я успею уйти. С другой стороны, трудно предугадать, чего можно ожидать от них потом.
        Выезжаем на одну из центральных улиц Манхеттена, и машина попадает в поток, в котором буквально застревает. С утра все куда-то спешат и в результате мешают друг другу. Скорость падает до минимума. Проклятие!
        - Эй, я же просил быстрее! - кричу я водителю, хотя сейчас это уже бесполезно.
        - Как я могу быстрее? - удивляется он, указывая на забитую транспортом улицу.
        - Разве нет лучшей дороги?
        - В это время - нет! - отрезает он и продолжает лавировать между не менее нашего торопящимися машинами.
        За минуту мы преодолеваем полквартала, и тут меня как стрела пронзает мысль.
        Ты идиот, Кайтлен! Только идиот в твоем положении мог догадаться сесть на первую же подъехавшую машину.
        Вот поэтому у них нет необходимости следить за мной!
        Ни слова не говоря, я подхватываю дипломат и распахиваю дверь.
        - Приятель, лучше не двигайся! - останавливает меня крик водителя.
        Оборачиваясь, я знаю, ЧТО увижу, и оказывается, что не ошибаюсь. Направленный прямо в лицо пистолет. Значит, они круто за меня взялись. Все может быть гораздо хуже, чем я ожидал.
        Спокойно прокручиваю в голове ситуацию. Он не станет меня убивать - кто бы они ни были, я им нужен живым, это очевидно. Если, конечно, я не буду представлять угрозу для его жизни.
        Мы встречаемся взглядами, и несколько секунд я пристально смотрю в лицо своему противнику. Нет, я не пытаюсь залезть таким способом ему в душу, сейчас у меня другая цель. Он не отводя глаз продолжает держать пистолет, ожидая от меня каких-то действий. Ожидая - в первую секунду, вторую, еще в третью. Но уже намного меньше - в четвертую, пятую, шестую…
        Наконец я делаю стремительный выпад, одновременно уводя его руку в сторону и перехватывая пистолет. Еще секунду выражение его глаз по инерции сохраняет прежнюю уверенность.
        - Оставайся на месте! - тоном приказа говорю я и выскакиваю из машины.
        Проскочить между еле ползущими средствами передвижения на тротуар не составляет труда. Не останавливаясь, продолжаю бежать до угла, заворачиваю и ухожу в другой квартал. Все это было не зря подстроено. Скорее всего, на той переполненной улице пряталась машина, из которой выскочило бы сразу несколько вооруженных типов, и от них я бы так просто не ушел. Хорошо, что мысль все-таки пришла мне в голову сейчас, а не после того, как они появились.
        На другой улице, в очередной раз свернув, сбавляю темп и высматриваю такси. Второй раз это не повторится, такое бывает только в старых детективных комедиях, чтобы я сейчас сел в машину, и шофер снова наставил на меня пистолет. Опасаться надо другого: они видели, куда я ушел, и немедленно направятся сюда.
        - Такси! Эй! - кричу я едущей навстречу машине, поднимая руку.
        Мне повезло - такси идет пустое.
        Называю адрес, не имеющий ничего общего с первым, и сую в руку водителя десятку, чтобы жал на полный газ. Таксист-негр с пониманием кивает головой, разворачивается и выводит машину на сеть не очень широких, зато более свободных улочек. Может быть, теперь мне повезет, и я успею уйти.
        Мысленно замечаю: если меня все-таки возьмут, у меня сейчас с собой лучемет и данные Ларрока - то, что не следует отдавать им в руки, если это земляне. Плюс еще кое-что о «Куполе», но это уже мелочи. Когда ситуация станет критической, я могу просто не успеть избавиться от этих вещей. Совсем не хочется, чтобы преследователи узнали, ЧТО мне известно о группе «Эй-Экс».
        Черт с ними, с дисками! Самое главное осталось у меня в памяти, а что касается остального - неизвестно, понадобится ли оно вообще. Достаю их из дипломата, извлекаю из кармана зажигалку и подношу пламя к отверстию. От нагревшегося пластика начинает распространяться неприятный запах.
        - Ты что делаешь? - оборачивается ко мне таксист. - Мне сегодня еще целый день клиентов возить!
        Я протягиваю ему еще пятьдесят:
        - Это тебе компенсирует моральный ущерб?
        Он с удивлением смотрит на меня:
        - Уничтожаешь вещественные доказательства?
        Я отвечаю абсолютно серьезным тоном:
        - Знаешь, отчего вчера накрылся ваш банк? Это я залез в их сеть и поменял кое-какие цифры.
        Водитель не знает, как это воспринимать, и только качает головой. То, во что превратились диски Ларрока, вылетает в приоткрытое окно. Скоро за ними туда же отправляется пепел от всяких бумажек. Остается только лучемет. К счастью, у меня теперь есть пистолет водителя первого такси, которому не удалось меня удержать. Хотя это и худший вариант - пистолет, в отличие от лучемета, надо перезаряжать, и в самый нужный момент может не оказаться патронов - но в нынешней ситуации это все равно будет безопаснее. Достаю «Хельт», замечаю - землянин мог бы вполне принять его за детскую игрушку, до тех пор, пока не догадался бы нажать на кнопку. Придавливаю в нужном месте, корпус открывается, и я осторожно извлекаю излучатель. Довольно хрупкая штука, надо сказать, несмотря на то, что бьет со страшной силой. Освобождаю держатели, потом просто роняю стеклянную конструкцию на пол и придавливаю ногой. Таксист, похоже, уже не знает, какими словами ему это называть. Чтобы он не ругался, я собираю осколки и делаю из окна маленький стеклянный дождь. Чуть позже командую водителю:
        - Притормози немного.
        Машина сбавляет ход, я вытягиваю через окно руку с корпусом лучемета и в нужный момент швыряю его прямо в мусорный контейнер. К счастью, с координацией движений все в порядке. Если кто-то и найдет его там, то теперь и впрямь примет за игрушку.
        - Теперь снова гони!
        - Ты чего?.. - водитель делает красноречивый жест пальцем возле лба.
        - Есть немножко, - признаюсь я. - В нашем деле без этого не бывает.
        Кажется, ему не очень-то хочется уточнять, в каком это «нашем деле».
        - Не волнуйся, я уже закончил, - хочется все-таки его успокоить, хотя в принципе для этого я достаточно ему заплатил.
        До места назначения остается уже немного. Мы сворачиваем на очередном перекрестке, и тут из другой улицы выезжает и пристраивается за нами полицейская машина. Случайность, или они в самом деле за мной? Неужели дело достигло таких масштабов, что уже подключили полицию? Черт побери!
        Водитель бросает взгляд в зеркало заднего вида:
        - Это за тобой?
        Я только могу пожать плечами.
        - Извини, но я остановлюсь.
        - Нет, гони быстрее!
        Негр поворачивается ко мне:
        - Денег я больше не возьму. Мне не нужны проблемы с копами!
        - Тогда у тебя будут другие проблемы!
        Я бы предпочел обойтись без этого, но выхода нет - направляю на таксиста пистолет. Думаю, при желании они и так смогут предъявить достаточно обвинений, но на самом деле им нужно совсем другое. Что именно другое - зависит от того, кто их послал.
        - Проклятие, я с самого начала чувствовал, что не надо было тебя брать! - выкрикнул водитель.
        - Поверь, что я не хочу ничего тебе сделать, только помоги мне уйти от копов.
        Таксист смачно выругался, но сбавлять скорость не стал. Мы проносимся еще через один квартал, полицейские почти не отстают от нас, сирена яростно завывает. Черт, Кайтлен, что за заварушка вокруг тебя затевается?
        - Водитель такси, немедленно остановите машину! - доносится сзади голос через мегафон.
        - Не обращай внимания! - говорю я, не убирая пистолет. - Парень, тебе ничего не будет, у тебя просто не было другого выхода, твоя жизнь была под угрозой.
        И чего это я так перед ним оправдываюсь? Действительно боюсь, что придется стрелять в человека?
        - Что ты такого натворил? - спрашивает таксист. Кажется, он понял, что мне совсем не хочется его убивать.
        - Я просто знаю много такого, чего не следует. А ты что думаешь, я покушался на жизнь президента? Куда мне до этого! Ну, застрелил парочку негодяев…
        По-моему, в последнее он поверил сразу.
        Подъезжаем к следующему перекрестку. Я пытаюсь прокрутить в голове дальнейшее развитие событий. Полиция вызовет подмогу, рано или поздно они нас прижмут. Что делать: повторить трюк, который я сделал в Киеве - но как быть с водителем? Выехать на набережную, спрыгнуть вниз и уходить через канализацию? Заскочить в дом и спрятаться в чьей-то квартире? Быстрее решай, Кайтлен, времени совсем немного!
        Внезапно вижу: навстречу едет другая полицейская машина. Сейчас она попытается перекрыть дорогу, а тогда я уже никуда не денусь…
        - Налево, быстро! - кричу водителю.
        - Ты что, уже поздно!
        Мы и в самом деле почти прошли перекресток, а свернуть сейчас на такой скорости - безумие. И все-таки я хватаюсь за руль, с силой кручу его от себя, машина поворачивается, продолжая нестись вперед, и я буквально ощущаю, как ее колесо цепляется за тротуар. В следующий миг она взлетает в воздух и делает кувырок, чтобы закончить свой путь лежащей колесами вверх. Мое тело само принимает наиболее безопасную позу, я успеваю вытянуть вперед руки, чтобы уберечь от удара голову. Вряд ли то же самое удастся водителю-землянину, но сейчас мне не до него.
        Полицейские сирены завывают с двух сторон. Все, Хейл Кайтлен, приехали!
        Они окружают машину, осторожно заглядывая вовнутрь, все еще опасаясь угрозы с моей стороны. Можете ничего не бояться, мне все равно не перестрелять четверых - или сколько там вас - из позиции вниз головой. Это сражение я проиграл, потому что не мог сразу предположить возможные силы противника.
        Пока я вылезаю из машины, один из полицейских произносит сакраментальную фразу:
        - Андрей Шалькин, вы арестованы! Вы обвиняетесь в убийстве двух человек у себя на родине и в попытке скрыться под фальшивыми документами, а также в оказании сопротивления при аресте. Вы имеете право хранить молчание, ибо каждое ваше слово может быть использовано против вас… - и так далее в том же духе.
        По крайней мере, я могу сказать одно: кто бы ни послал их против меня, он явно не теряет зря времени.
        II
        Уже несколько часов я сижу в этой закупоренной камере, и пока никому не пришло в голову поинтересоваться моей персоной. Здесь есть койка с вполне сносной постелью, откидной вмонтированный в стену столик и один стул к нему, у дальней стены соседствуют унитаз и умывальник. Все это помещается в немаленькой для одного человека комнате размером три на четыре метра. Есть даже выключатель света, и есть хорошо замаскированная камера в вентиляционном люке, через которую наверняка кто-то постоянно за мной наблюдает. Но нет ничего, что давало бы хоть какую-то возможность связи с внешним миром - не считая охранника, который однажды передал мне еду через отверстие в сплошной металлической двери. Но охранник явно получил указание не реагировать на мои реплики.
        В полицейском участке я не пробыл и часа - чего я, в принципе, и ожидал. Они задали мне несколько формальных вопросов; пообещали, что будут рассматривать в посольстве возможность моей выдачи на родину пускай свои разбираются, что я там натворил; сказали, что дадут мне возможность поговорить с адвокатом, если таковой у меня имеется. Потом отправили за решетку - ждать…
        Ждать пришлось недолго. Пришли сразу несколько охранников, которые приказали следовать за ними. Выбора у меня не было. Они провели меня в кузов бронированной машины, где сидело во всеоружии человек десять - что говорило о том, как они меня боятся. Ехали часа три - хотя точно не знаю, потому что часы почему-то у меня отобрали. Охранники оказались неразговорчивыми и не ответили ни на один мой вопрос - а чего, собственно, от них можно было ожидать? Когда приехали и открыли дверь, машина находилась внутри широкого коридора, скорее всего под землей. Не считая тех, кто шел дальше впереди и сзади, меня вели четверо - с каждой из сторон света, при том, что я был в наручниках. Конечно, приятно чувствовать такое уважение к своей персоне, но с другой стороны… хотя я уже особенно не рассчитывал на побег. Те, кто проводят эту операцию, слишком серьезно взялись за дело, так что должны были предусмотреть варианты на тот случай, если я вздумаю бежать. Меня провели по лестнице на другой этаж, остановились перед одной из ничем не выделяющихся дверей с номером D-22, которая и оказалась моей нынешней камерой.
Странно, что они были настолько любезны, что решили снять с меня наручники. После того, как дверь камеры закрылась, мой покой не нарушался ничем, кроме посещения уже упомянутого охранника.
        Ситуация кажется мне теперь достаточно понятной. Речь не идет о наших - они не повезли бы меня в какой-то бункер, а сразу доставили бы в Порт. Судя по всему, за меня взялась группа «Эй-Экс», та самая, к которой я надеялся подобраться поближе. Что ж, теперь у меня появилась возможность познакомиться с ними, хотя я предпочел бы при этом находиться в другом месте. Вообще-то кажется странным - до сих пор цээрушники только выслеживали наших и не переходили к активным действиям. Но и это объяснимо, если допустить связь между ними и нашим предателем. Каким-то образом они узнали, что я вышел из доверия Центра, плюс ко всему вообще считаюсь погибшим. Вот и решили заполучить наблюдателя в свои руки, рассчитывая на то, что никто особенно не станет меня искать. Хотя искать меня все-таки будут, Организация не может допустить, чтобы наблюдатель находился на планете без всякого контроля с ее стороны. Но люди «Эй-Экс» не могут знать все тонкости нашей работы. Скоро они попытаются что-то со мной сделать, чтобы я выдал им информацию о наших. Наверное, того, что они получили от предателя, им мало. Конечно, он ведь
выдает то, что сам хочет, а тут есть шанс получить все, что они захотят - как же упускать такую возможность? Интересно, они будут предлагать сотрудничество, или сразу перейдут к действию?
        Кажется, по мере пребывания здесь я все больше впадаю в апатию. В этом нет ничего удивительного. Когда от меня отвернулись свои, а чужие строят планы, как лучше меня обработать, все происходящее постепенно утрачивает смысл. Я даже не знаю, как мне называть себя. Не исключено, что Эйнос уже исключил мое имя из списка наблюдателей земного Центра. К чему, спрашивается, я должен теперь стремиться, и каким инструкциям подчиняться?
        Ладно, Кайтлен, говорю я себе, лучше прекрати все это. Ты же сам еще считаешь себя наблюдателем?
        Да, кем-то ведь нужно себя считать!
        Ну и все! Задача не изменилась. Нужно выяснить, кто заварил всю эту кашу. Всего лишь найти одного человека, с которого все началось даже, если никому кроме меня это уже не нужно. А потом Центр пускай разбирается, что ему делать с этим человеком, с группой «Эй-Экс» и со всем остальным…
        Сбежать отсюда скорее всего действительно нереально. Тем более, пока я сижу взаперти в этой камере. С ними еще придется договариваться, искать какой-то вариант, чтобы выиграть как можно больше, отдавая минимум. Если бы точно знать, насколько они о нас осведомлены… А что я могу сейчас знать точно? Придется действовать в зависимости от ситуации. Надеюсь, что придется. Они ведь могут, например, напустить в эту камеру усыпляющий газ, а потом просвечивать мои мозги со всеми шансами повредить там что-нибудь… Черт бы их побрал!
        Со стороны коридора доносится звук шагов, и я подхожу к двери. Идут три человека. Увидеть их я не могу - отверстие в двери открывается только с внешней стороны. Но их появление уже сам по себе хороший знак.
        Они останавливаются - один напротив двери, двое других - по бокам.
        - Андрей Шалькин, вы слышите меня? - произносит главный.
        - Слышу.
        - Я хочу вам напомнить, что вам не стоит сейчас пытаться бежать. Может показаться, что это легко, но на самом деле это не так. Лучше не усложнять ситуацию, вы понимаете?
        Это звучит почти как приглашение выйти. Судя по тону, каким он говорит со мной, кажется, все-таки будут переговоры. Хоть в этом мне повезло. Да, я догадываюсь, что вы не дадите мне убежать, после того, как заполучили в свои руки!
        - Я понимаю.
        - Я вас предупредил, потому что мне приказано привести вас в целости и сохранности, поэтому ваше спокойное поведение - и в наших, и в ваших интересах.
        - Я буду тише воды, ниже травы.
        Похоже, он открывает камеру.
        Я выхожу, и теперь могу на них посмотреть. Двое охранников - в военной форме, судя по всему, какого-то спецподразделения. Главный - в обычном костюме: мне сразу показалось, что он не военный, и догадка подтвердилась. Все держатся уверенно. Интересно, насколько их уверенность касается меня - что я не стану бежать?
        - Шалькин, думаю, мы обойдемся без такой формальности как наручники.
        Он как будто спрашивает у меня разрешение! Вот это совсем уже интересно…
        - Обойдемся, - соглашаюсь я.
        Один охранник выходит вперед, указывая дорогу. Я следую за ним, сзади за мной - главный вместе со вторым. Мы подходим к небольшому ответвлению коридора, и охранник вызывает лифт.
        А что, если они меня боятся? Заранее предупреждают о своих мерах предосторожности, чтобы я вдруг не выкинул что-то такое, не предусмотренное этими мерами. И вообще, предпочитают договориться со мной, потому что не знают, к каким все это приведет последствиям. Если это так, можно будет попробовать на этом сыграть. Только бы не ошибиться!
        Выйдя из лифта, мы следуем по другому коридору, напоминающему собой внутреннее помещение обычного учреждения, фирмы или конторы, но не ассоциирующееся с цээрушным бункером. А почему я вообще окрестил это сооружение бункером? Опять штампы на основе дурацких земных фильмов…
        Останавливаемся перед дверью с номером A-38. Вот только эти номера без каких-либо еще надписей создают атмосферу таинственности. Главный нажимает кнопку звонка. Через три секунды дверь сама распахивается перед нами. Охранники становятся с двух сторон, а штатский знаком предлагает мне войти. Что я и делаю, после чего дверь сразу же захлопывается.
        Ничем не примечательная комната, скудно освещенная, с шкафом с одной стороны, всякой аудиоаппаратурой с другой и столом посредине. По эту сторону стола - три стула, а по другую - темная ширма, скрывающая от меня владельца этого кабинета. Без сомнения, откуда-то с потолка за мной наблюдает камера, а он видит мое лицо у себя на экране. Раньше, говорят делали проще - направляли на человека яркий свет, чтобы визави оставался для него в тени. Наверное, решили, что со мной такое может не получиться. В общем, они правы… в какой-то степени.
        И как будто никакой охраны. Надо же!
        - Можешь сесть, Андрей Шалькин, - доносится из-за ширмы хриплый голос. Обладателю этого голоса должно быть лет пятьдесят - пятьдесят пять.
        Я присаживаюсь на средний из трех стульев.
        - С кем я имею честь говорить? С полковником Дэвенхаймом, или с тем, кому он посылал свои донесения?
        Молчание. Надеюсь, хоть немного это его зацепило.
        - Я не сомневался, Шалькин, что ты неплохо осведомлен.
        - Но не до такой степени?
        В ответ - нечто похожее на смех.
        - Ты, наверное, уже пытался анализировать ситуацию. Я могу немного тебе помочь. Здесь, в этом месте, никто тебя не найдет, даже для ваших оно достаточно скрыто. Формально ты считаешься погибшим…
        - А как же полицейские, которые меня арестовывали?
        - Это были наши люди. Я не думал, что такие вещи нужно объяснять.
        - Хорошо, вопрос отпал.
        - Ты понимаешь, что мы можем держать тебя здесь сколько угодно и делать с тобой, что угодно. Тебе отсюда не убежать, а на помощь тебе никто не придет. Надеюсь, это понятно?
        Почему мне столько раз напоминают о том, что я не смогу убежать? Чтобы в конце концов заставить меня в это поверить?
        - Понятно, полковник… Ничего, если я буду называть тебя полковником?
        - Называй, если тебе так нравится. Я хочу, чтобы ты знал, Шалькин: мы могли обойтись без этого разговора. Могли сразу перейти к нашим методам добывания информации, хотя они не так совершенны, как ваши. Но мне показалось, что ты производишь впечатление умного человека, готового пойти на сотрудничество.
        Вот оно! Землянин хочет договориться с наблюдателем о сотрудничестве. Месяц назад мне бы такое и в голову не пришло…
        - Что вам от меня нужно?
        - Я уже сказал: информация. Кто вы, откуда, чего добиваетесь, какими средствами обладаете…
        Кажется, он решил играть в открытую. В самом деле, чего скрывать от меня то, о чем я и так могу догадаться?
        - Зачем вам эта информация, полковник?
        - Шалькин, давай без этих глупых шуточек.
        - У меня и в мыслях не было шутить. Чего вы хотите добиться? Вы действительно считаете, что можете что-то изменить?
        Похоже на то, что он немного потерял уверенность. Пока он собирается с мыслями, я продолжаю:
        - Вы грозите мне тем, что можете сделать со мной все, что захотите. А я в свою очередь мог бы назвать вам человека, который может по памяти перечислить имена всех членов группы «Эй-Экс». Вполне возможно, что сейчас этот человек уже не один, и ему достаточно сказать пару слов, чтобы до завтрашнего утра ваша группа перестала существовать. Может быть, меня и не найдут, но для вас это ничего не меняет. А в общем, полковник, это такие мелочи - по сравнению с тем, что будет потом!
        - А что, по-твоему, будет потом?
        - Могу сказать одно - у вас в распоряжении есть несколько месяцев. Что скажешь - достаточный срок, чтобы что-то изменить?
        - Шалькин, ты говоришь красиво, но не конкретно, - уверенности в голосе у него никакой.
        - Конкретно мне запрещает говорить Инструкция. У вас ведь есть всякие-разные инструкции? У нас они тоже есть.
        - Это означает, что ты отказываешься от сотрудничества?
        - Нет, я этого не сказал. Если речь идет о сотрудничестве, оно должно быть взаимовыгодным.
        - Ты же говоришь, что ваши люди и так все знают? Тогда что вам от нас нужно?
        - Маленькое уточнение, полковник. Не что «нам» от вас нужно, а что «мне» от вас нужно. Есть небольшая разница.
        - Пусть будет так. Твои условия?
        - Имя того, кто нас выдал.
        Молчание. Что это значит, да или нет?
        - Что ты согласен за это отдать?
        Все-таки да! Неужели я в самом деле так легко пойду на нарушение Основной инструкции? Ведь дело не в самой Инструкции, которую годами вдалбливали мне в голову, и, как говорил Ларрок, не в лояльности по отношению к Галактическому Союзу. А в том, что после этого меня можно будет поставить на одну доску с предателем, и Эйнос будет иметь полное право повторить мне в глаза все обвинения. И разве меняется ситуация от того, выдам я им достаточно много или совсем чуть-чуть? Неужели, Кайтлен, ты в самом деле готов избрать этот путь?
        - А что вы хотите получить? У вас, к примеру, уже есть «Сфинкс» с непрерывной ассоциативной моделью данных…
        Снова молчание. Слишком долгое на этот раз. Но пускай не убеждает меня, что их группа ничего не знает об этом проекте.
        - Шалькин, что нас ждет через несколько месяцев?
        - Только не говори, полковник, что ответа на этот вопрос вам будет достаточно.
        - Ты можешь ответить?
        - Я должен подумать.
        - Еще не решил, можешь ли нарушить вашу инструкцию?
        - Дело не в инструкции. У вас ведь есть такое понятие - честь.
        - Для большинства это понятие скорее из прошлого.
        - Для некоторых - да. Например, для того, который нас предал.
        Снова пауза. Неужели я за что-то его задел?
        - Шалькин, - стремительное начало фразы, и тихое окончание: - Ты можешь думать… до завтрашнего утра.
        - А что будет потом?
        - Узнаешь, если ничего не придумаешь.
        Значит, они не исключают возможность все-таки применить свои методы добывания информации. Как будто я ожидал чего-то другого…
        - А сейчас я могу идти?
        И опять тишина. Такое ощущение, будто «полковник» хочет сказать нечто важное, но что-то сдерживает его. Зато я не могу сдержаться:
        - Ты ведь боишься меня, полковник!
        - Все мы чего-то боимся. И ты тоже не исключение.
        - Ладно, согласен на ничью в этом вопросе, - я позволяю себе улыбнуться.
        - Разговор окончен, Шалькин. Можешь идти отдыхать.
        - В той камере?
        - Выбирай другую, если та тебя не устраивает.
        - Сойдет и та, если бы только еще телевизор…
        - Телевизор тебе поставят. Иди.
        Что я и сделал. Открыл дверь комнаты и вышел.

* * *
        Мне известен один маленький секрет, который использует наш Центр (а наверное, и не только наш) по отношению к своим подчиненным наблюдателям. Простой вариант страховки, на тот случай, если с наблюдателем что-то случится - например, он перестанет выходить на контакт, а наверху не будут иметь понятия, что произошло.
«Секрет» представляет собой маячок, вживленный каждому из нас под черепную коробку и позволяющий в случае необходимости установить абсолютно точное местонахождение наблюдателя. Кроме координат, кажется, эта штуковина передает еще и статус человека - проще говоря, жив он или мертв, или «на сколько процентов» жив.
        К счастью, на самом деле это давно уже перестало быть секретом, и большинство наблюдателей знают о таком способе слежения за ними. В свое время я узнал это от Ларрока, и сам тоже успел кое с кем поделиться так называемым секретом. Немного упражнений позволяют вычислить нервные узлы, на которых закрепляется маяк. Еще чуть-чуть потренироваться - и уже можно без проблем включать и отключать его по своему желанию.
        Наверняка Эйносу известны наши маленькие хитрости, но я не помню случая, чтобы у кого-то из нас возникли неприятности, связанные с отключением маяка. В конце концов, каждый человек имеет право на свободу и личную жизнь, и наблюдатель - не исключение. Однако, я также не помню случая, подобного тому, что происходит в нашей Организации сейчас. Психологические срывы, какими бы они ни были, все-таки не вызывали по-настоящему серьезных проблем. Ведь до недавнего времени речь никогда не шла о предательстве!
        Может быть, сейчас Эйнос рвет и мечет в связи с тем, что не относился строже к нашим вольностям. Я последний раз отключил свой маяк достаточно давно, когда только начинал подбираться к тайнам «Купола» очень уж хотелось, чтобы выяснение правды об этом проекте было исключительно моим достижением. Возможно, именно тогда координатор и начал меня подозревать - что теперь уже не так важно. И сейчас, когда я нахожусь в камере неведомой базы ЦРУ, мой маяк по-прежнему отключен.
        Если я включу его, наши смогут узнать - благодаря моей персоне местонахождение резиденции группы «Эй-Экс» и накрыть их здесь, и пускай полковник - или кто он там - не хвалится, что никому сюда не добраться. Кроме того, меня вытащат из этой клетки и, может быть, спасут мой мозг от «не столь совершенных методов вытягивания информации». Но что будет потом? А потом меня отправят на Луну, а оттуда - на Укентру, со слегка подкорректированной памятью, дабы в будущем не пытался рьяно доискиваться правды. С точки зрения Организации я сейчас нахожусь на Земле вне закона, и любой наблюдатель не то что имеет право, а просто обязан сразу же при встрече доставить меня в Центр. Что же из этого следует?
        Только одно, Кайтлен. Придется тебе играть в эту игру самому. И завтра, если полковник не обманул, ответить ему на вопрос, что же ждет в скором времени грешную Землю, а от него услышать имя человека, до которого так хочется добраться и разорвать его голыми руками. А потом подумать, как же все-таки отсюда сбежать, несмотря на все их заверения, что это невозможно. Потому что я ни на секунду не поверю, что меня отпустят после того, как я сообщу им не очень-то приятное для них известие. В конце концов, им уже будет нечего терять - так же, впрочем, как и мне. Равные мотивации при неравных начальных условиях. Может и не стоило сегодня быть столь откровенным? Когда враг боится, это хорошо, но страх также придает врагу злости и может стать причиной его неконтролируемых поступков. А для пленника врага это может быть чревато… Бога - и того люди способны принести в жертву на его собственном алтаре. А я для них даже и не ангел.
        Телевизор мне поставили - по крайней мере, это обещание полковник сдержал. Но желание смотреть его после возвращения в камеру у меня почему-то пропало. Что бы там ни передавали, оно заставит меня отвлечься и расслабиться. А для этого сейчас - не время, если я хочу хотя бы сохранить себе жизнь и способность к здравомыслию, не говоря пока о чем-то большем. Поскольку делать здесь нечего, я могу потратить это время на тренировку своего тела, особенно на отработку реакций - предчувствую, что скоро мне это понадобится.
        Из головы не выходит одна мысль. Что ни говори, они не могли так быстро узнать, что некий безызвестный Питер Кейси, возвращающийся в Нью-Йорк, и есть тот самый Андрей Шалькин, погибший за день до этого в автокатастрофе, он же - наблюдатель Хейл Кайтлен. Кто-то должен был сообщить о моем вылете, но кто? Если следовать принципу, что самый простой вариант обычно оказывается правильным, то сама собой напрашивается мысль - Лена?
        Но ты же не хочешь сказать, что она и есть этот предатель?
        А почему, собственно, нет? Только потому, Кайтлен, что у тебя возникла симпатия к этой девушке? Потому, что однажды ты спас ей жизнь (мне все еще хочется верить, что я действительно спас ее, пусть даже она и была наблюдателем и, наверное, смогла бы позаботиться о себе все равно!), а теперь ты не хочешь думать о том, что она совсем не обязательно ответит тем же?
        Черт! Значит, все-таки прав Тар-Хамонт, и доверять можно только одному человеку - самому себе, и только на себя и рассчитывать?
        Пора тебе Кайтлен наконец-то признать, что это так. И оценивать ситуацию, исходя только из своих собственных возможностей. А этих возможностей у меня пока немного.
        Я использую стену для отработки ударов. При этом останавливаю руку или ногу в самый момент перед касанием, когда уже успеваешь ощутить поверхность, но не настолько, чтобы вместе с ней ощутить боль от соприкосновения. Реакция меня не подводит. Цээрушники наверняка смотрят на меня через камеру - ну и пускай смотрят! Плевать, что они думают обо мне и о моих намерениях. Они же не дураки, чтобы считать, будто я испугался их угроз. А вот они все равно меня боятся. Думают, что я в полной их власти - а боятся!
        Лена, конечно, ни в чем не виновата. Предатель знает ее, пусть она даже и наблюдатель глубокого резерва. Кто-то из его людей проследил за ней, узнал мой будущий маршрут и сообщил, куда надо. Конечно, она хороший конспиратор, но совершенных методов не существует. Все очень просто, не так ли? И мне не нужно ее подозревать.
        Потому что я не хочу ее подозревать, черт побери!
        Если бы Лена была предателем, она не стала бы помогать мне. Она доставила бы меня к Эйносу, чтобы поставить точку в этом деле. Ведь какой смысл настолько усложнять ситуацию? Никакого, так?
        Кайтлен, почему бы тебе просто не продолжать тренировку, а не тратить свой умственный потенциал на эти бессмысленные рассуждения?
        Да потому, в конце концов, что мне хочется верить - есть по крайней мере еще один человек, которому все это не безразлично.
        Вскоре охранник приносит мне еду. Я трачу некоторое время, чтобы сообразить - обед это или ужин. Пожалуй, все-таки ужин. На мою попытку заговорить охранник не откликается. Он строго придерживается правил, разговаривать с пленником ему не положено. Кормят меня очень даже неплохо. У них ведь нет причин пытаться вывести меня из себя. А то ведь кто знает, что я могу натворить в неуравновешенном состоянии! Надеются, все-таки, на мою сговорчивость - может быть, больше, чем на свои методы.
        Расправившись с едой, отставляю тарелки в сторону. На следующее утро, когда мне принесут завтрак, я отдам взамен пустую посуду. Совершенно логичное правило, ведь охраннику совершенно незачем ждать, пока я доем. Они вообще предпочли обходиться без постоянного охранника возле моей камеры, и в этом совершенно правы: стены защищают меня вполне достаточно, а на человека, если он будет там долго стоять, при желании можно психологически воздействовать - пусть даже не видя его.
        После еды продолжать тренировку не хочется, и я присаживаюсь на койку и включаю телевизор. Но передача на первом попавшемся канале мне не нравится, и я переключаю на другой. Однако смотреть сейчас сводку новостей тоже не тянет. Щелкаю дальше, но внимание так и не собирается на чем-то задерживаться. Где-то канале на сороковом я останавливаюсь, скорее от безысходности, на примитивном полицейском боевике в лучших голливудских традициях. Посмотрев минуты две, я понимаю, что меня все-таки в нем заинтересовало - сцена погони на машинах, напомнившая мне мою собственную недавнюю попытку уйти от преследования. Осознав это, я тут же теряю интерес к фильму, но не спешу переключать, уже предчувствуя, что это совершенно бесполезно и ничего подходящего к моему настроению я все равно не найду. По инерции я все еще пытаюсь сосредоточиться на событиях боевика, но суть происходящего уплывает от меня куда-то вдаль…
        Кайтлен, что с тобой происходит?
        Неожиданная мысль поражает меня, как молния. Я вскакиваю с койки, и тут же перед глазами все начинает плыть. Чувствую, что сейчас упаду. Опускаюсь обратно и откидываюсь к стене. Спокойно, только сохраняй спокойствие. Гады, они все же подмешали что-то в еду! Я только чуть-чуть ошибся с догадкой - по моему предположению, они должны были пустить в камеру газ. Но не все ли равно?
        Я восстанавливаю дыхание, пытаюсь сидеть ровно и смотреть прямо перед собой. Угол обзора сократился градусов до двадцати, дальше сплошное бесформенное пятно. Мышцы рук и ног не слушаются. Тело хочет, чтобы ничто его не беспокоило, оно требует сна - упасть и не вставать. Только не это! Если я сейчас засну, они смогут делать со мной все, что захотят. Будут выворачивать мой мозг наизнанку. Ты ведь не хочешь этого, Кайтлен? Так борись же, черт тебя побери!
        Полковник - негодяй! Я ведь почти поверил ему, что мы сможем договориться, что завтра мы тихо-мирно обменяемся информацией. Но он, подлец, решил не ждать, решил взять сегодня столько, сколько сможет взять. Ну что ж, теперь берегись, я заношу тебя в свой черный список на почетное второе место - первое занимает наш непревзойденный предатель. Я до тебя доберусь, и тогда…
        Только без паники. Нужно держать себя в руках. Эта штука захватывает мои нервные центры, один за другим. Скоро она подберется к мозгу, и я отключусь, а через несколько минут они войдут и потащат меня куда надо. Сосредоточься, Кайтлен, у тебя получится, должно получиться!
        А может, проще включить маяк и надеяться на помощь наших?
        Нет, только не это!
        Я начинаю движение с шеи. Проверяю узлы один за другим и заставляю их работать, гореть, как лампочки. Опускаюсь ниже, вхожу в спинной мозг. Чувствую слабое сопротивление. Нет, я не сдамся! Работайте, нервы! Мое тело должно меня слушаться, оно мне еще пригодится! Напор возрастает. Вот он - один из центральных узлов, блокирующий доступ к моей нижней половине. И ты у меня заработаешь, никуда не денешься! Посылаю в эту точку усиленный импульс, который мгновенно достигает цели. Тело взрывается, перед глазами плывут красные круги, и только через секунду я осознаю, что кричу от невыносимой боли. Это слишком тяжело - бороться со своей нервной системой, когда она тебе не подчиняется.
        Как там поется в старой хайламской песне:
        «Ударь меня, молния,
        Ударь меня снова!»
        Упасть - и не вставать…
        Взрывы стихают, и вместе с их уходом наступает покой…
        III
        Провал… Темно и пусто…
        Она смотрит на меня. Смотрит вполоборота, как будто только что занималась другим делом, но мое появление заставило ее оглянуться. Скорее всего, это было совсем обычное дело, вроде приготовления еды. Да, кажется, мы находимся на кухне. Чьей квартиры, интересно? Не пойму… Да и не важно.
        - Андрей, ты действительно подумал, что я могла предать тебя?
        Что я могу ответить?
        - Лена, я… не знаю, что на меня нашло… я совсем не думал… конечно, этого не может быть! Глупости, разыгравшееся воображение…
        - Андрей, просто скажи, как есть.
        - Нет, конечно, это не ты, моя дорогая… Приходит же иногда такое в голову!
        - Но ты думал об этом! - говорит Лена, пригвождая меня к месту.
        - Пойми, в этом мире я никому не могу доверять! - кричу я. Никому! Тар-Хамонт, и все остальные…
        - При чем здесь Тар-Хамонт? - она встает и подходит ко мне.
        - Он привык рассчитывать на свои собственные силы. А я…
        - Ты - это ты, - обрывает меня Лена. - А про хайламца не думай. Он сам все это подстроил. Решил разоблачить предателя и стать героем. А на самом деле предатель - он, он сам.
        - Да, - легко соглашаюсь я. - Тар-Хамонт и есть предатель. Как просто!..
        - Просто, - с готовностью отзывается Лена и страстно целует меня в губы.
        Провал… Чернота и неподвижность…
        - Полное имя? - голос очень уж напоминает «полковника».
        - Андрей Семенович Шалькин.
        - Дата рождения?
        - Двадцать четвертое июля восемьдесят третьего года.
        - Место рождения?
        - Город Киев.
        - Родители?
        Почему-то становится весело:
        - Да не было у меня родителей!
        - Я повторяю вопрос: …
        - Тогда я повторю ответ.
        - Вот что, Шалькин, ты бы лучше бросил эти шуточки и отвечал, как полагается.
        - Да говорю я вам, не было у меня родителей.
        - А отчество - Семенович - откуда?
        - А я почем знаю?
        - Доиграешься, Шалькин. И где ты такой выискался?
        - Где-где? На бороде! С Луны я упал!
        - А ну повтори еще раз!
        - Я упал на Землю с Луны. А родителей у меня не было.
        - Ты собираешься прекратить свои шуточки и отвечать серьезно?
        - Никогда!
        - Сам напросился.
        Боль приходит неизвестно откуда и вмиг разливается по всему телу.
        - Что теперь скажешь, Шалькин?
        - Да пошел ты!
        Удар, словно разрывающий сердце на две части. И чем, интересно, я заслужил такие мучения?
        - Ты у меня заговоришь!
        - Поговори лучше сам с собой. Я ухожу.
        - Куда ты можешь отсюда уйти? Ты же знаешь, бежать абсолютно бесполезно. Или двинулся умом?
        - Нет, сам ты двинулся. Я УЖЕ ушел.
        Снова провал… Вне времени и пространства…
        Мы находимся в каком-то очень знакомом месте, где я недавно был. Коридор, эта мощная дверь в конце… Ах да, картины. Образ черной дыры сквозь Вселенную. Да, я помню.
        - Так что ты хотел мне сказать?
        Ларрок - или правильнее называть его Шиловским? - глядя на меня, отвечает:
        - Андрей, все намного хуже, чем мы могли предполагать.
        - Что это значит?
        - Я собрал кое-какие данные… Потом покажу, это долго объяснять. Короче говоря, за всем этим стоит сам Эйнос. Понимаешь, что это значит?
        - Повтори еще раз, что ты сказал. Предатель - главный координатор Эйнос?
        - Совершенно верно. Он через некоторых наших людей распространяет на Земле информацию о галактических технологиях.
        - Но зачем?
        - Может быть, чтобы иметь потом здесь свою сеть, своих людей. Наладить тайную торговлю, заработать деньжат… Это я только предполагаю, откуда мне знать его мотивы?
        - Но тогда у меня нет никаких шансов!
        - Почти никаких. Эйнос увидел, что кое-что начало вскрываться, и решил сделать из тебя козла отпущения.
        - Но раз ты знаешь об этом, то ты можешь…
        - Андрей, ничего я не могу! Вся информация наверх так или иначе проходит через него, понимаешь? Мы здесь отрезаны от галактики. Мы ничего не можем, ничего!
        - Тогда что мне делать?
        - Могу предложить один вариант. Ты под тем или иным предлогом полетишь в Центр, разыщешь Эйноса и убьешь. Остальное предоставь мне.
        - На словах это так просто.
        - В жизни ничего так просто не бывает. Ты должен понимать это, Андрей.
        - Я понимаю.
        Провал… Бесконечность Вселенной…
        - Хейл, я тебе не рассказывал про вакуум-деформантов?
        Я, конечно, знаю этого человека. Как же его зовут? Черт, не могу вспомнить. Ладно, потом как-нибудь соображу.
        - А что это такое?
        - Значит, не рассказывал. Представь себе абсолютный, стопроцентный вакуум, замкнутый в деформ-поле по энному количеству измерений. Представил?
        - С трудом.
        - Ну, хорошо. За счет деформаций эта штуковина имеет достаточно энергии, чтобы перемещаться в космосе. Но при перемещении она постепенно тратит эту энергию, значит, ей надо как-то питаться, правильно?
        - Ну ты и загнул - вакууму надо питаться!
        - Ты лучше слушай, что я говорю! Находит этот деформант некий объект, качает из него энергию и преобразует ее в потенциал искривленности. Но меры у этой штуки нет, и она берет намного больше, чем потом сможет потребить - значит, часть энергии она должна отдать, представляешь? Ну вот, скажем, стоишь рядом ты, а оно только что нажралось. Тут оно видит - объект вроде подходящий, принимает его форму и выбрасывает на него часть своего поля.
        - А форму зачем же принимать?
        - Ага, это как раз важно, иначе оно может не рассчитать, отдать больше или меньше, чем надо. Ну вот, швырнет оно в тебя деформацией, и ты в момент вылетишь из нашего пространства и попадешь в свое замкнутое измерение. Причем в этом измерении будешь только ты и больше ничего.
        - Хозяин своего собственного измерения? Звучит интересно.
        - Да, особенно если учесть, что это измерение - нулевое, в нем нет никаких базовых точек отсчета и единичных векторов. Ты превратишься в свой собственный отпечаток, который навечно останется в космосе, оторванный от всей остальной Вселенной.
        - Бр-р-р… И что, никак нельзя из этого отпечатка обратно получить человека?
        - Проблема в том, что это измерение, как я сказал, замкнуто. Его просто нельзя обнаружить. Конечно, можно попасть в него случайно, но шанс намного меньше, чем дважды выйти в одну и ту же точку при n-переходе.
        - Знаешь, что-то не хотел бы я стоять рядом с этой штуковиной. Ты что, хочешь сказать, они действительно существуют?
        - Смеешься, что ли? Вот мне рассказывали историю…
        Я вспомнил его имя - Камбр Омбер. Последний раз мы виделись еще при подготовке, в базе Организации на Укентре. Потом я отправился на Землю, а он - на какую-то другую планету. Не очень-то он изменился за эти годы. Хотя, конечно, стал крепче и вид у него… пожалуй, более соответствующий его историям. Все течет, все меняется…
        Провал… Отсутствие точек отсчета и векторов…
        Мы стоим на краю обрыва, а где-то внизу тихо несет свои воды Днепр. В небе множество звезд, и среди них наверняка есть та, вокруг которой вращается моя родная Укентра. Далеко-далеко, просто до ужаса… И даже странно думать о том, насколько сокращают это расстояние наши трансдеформационные корабли, не говоря уже об энерготрансляторах.
        Я отвлекаюсь от созерцания величественной картины, и сейчас мне не надо прилагать усилия, чтобы вспомнить имя человека, стоящего рядом со мной. Это Эйех Куагел, он же Александр Прохоров, маймриец - по иронии судьбы, не в том смысле, как обычно это понимают, а в самом деле родом с Маймры. Наблюдатель, помогавший мне адаптироваться на Земле первые недели после прибытия. Несколько лет назад он покинул эту планету - истекли положенные Инструкцией предельные тридцать два года.
        Сейчас я вновь переживаю то, что было почти одиннадцать лет назад. И я хорошо знаю, что будет дальше, хотя уже почти успел это забыть.
        - Зачем ты меня сюда привел? Зачем все это нужно? - я стараюсь смотреть ему прямо в глаза, но что-то мне мешает.
        - Ты ведь сейчас хотел отыскать среди звезд Укентру, так? - черт, вот от кого я перенял манеру вставлять это словечко в конце фразы!
        Я не спешу отвечать, а виновато смотрю на Куагела, который легко угадал мои потаенные мысли.
        - Андрей, я не собираюсь тебя ни в чем упрекать. Твоя реакция была вполне нормальна. Я сам, когда только прибыл сюда, воспринял все гораздо тяжелее.
        Я продолжаю молчать, прокручивая в памяти недавние события. Дурацкие машины, не умеющие летать. И дурацкие правила… хотя человек, тупо глядящий во все глаза на бешено несущийся на него «Форд», наверное, думал иначе. И водитель фургона, с перепугу слетевший на обочину, тоже. И еще… Нет, конечно, я прекрасно знал об этом, когда летел на Землю. Как и много чего другого. Но все-таки…
        - Когда-то ведь и жители Укентры, твои предки, тоже смотрели на звезды и думали:
«Ну не может же быть, чтобы мы были одни во всей Вселенной!» Всего лишь триста лет назад…
        - Да, триста лет, - зачем-то повторяю я.
        - Поверь мне, Андрей - это очень мало. Они вот так смотрели, и не было для них никакого пятого или седьмого уровня. Только одна планета - и бесконечность космоса. Но земляне точно такие же. Они ничего не знают о седьмом уровне, n-переходе, летающих машинах, интеллектуальных жилищах, и о многих других вещах. Да, они хотят и надеются увидеть себе подобных, но их время еще не пришло. А ты теперь - один из них.
        - Да, правильно, - соглашаюсь я.
        - Ты ведь знал, на что идешь, когда выбирал свое направление.
        Конечно, я знал, и когда в свое время тестовый компьютер выдал мне предрасположенность к профессии наблюдателя, я и не думал отказываться. Наоборот, я готов был выбрать самое сложное, чтобы только доказать всему миру и одной особе, на что я в самом деле способен. И вот он - пятый уровень, однозначно признанный наиболее сложным для наблюдения. И какое теперь имеет значение, кому и что я доказывал? Все изменилось, она забыла меня, и я почти никогда не вспоминаю ее, а все остальные… они потерялись в глубинах памяти уже после полугода обучения в Организации.
        - У тебя могли быть разные причины, чтобы выбрать эту профессию, но теперь это не имеет значения. Ты стал тем, кем хотел стать - и не пытайся меня убедить в чем-то другом. Ты наблюдатель, и у тебя есть право уйти в любой момент. К сожалению, ни у кого из нас нет права вернуться.
        - Я знаю, Александр.
        - Более того, если ты уйдешь, никто никогда ни в чем тебя не упрекнет. Ты еще молод и сможешь найти другую профессию, разве что в памяти останутся несколько потерянных лет…
        Куагел говорит что-то еще, но я уже знаю, что никуда я не уйду, и не важно, кому и что я хотел доказать. Скорее, я должен доказать себе, что могу справиться с этим - и с самим собой. В конце концов, он сам прожил здесь уже двадцать пять лет, а я пока - каких-то две недели. Наблюдатель с двухнедельным сроком… Смешно!
        Нет, я не уйду! Совладать с пятым уровнем мне вполне под силу, пускай даже их машины не могут летать, а за продуктами надо ходить в магазины и расплачиваться бумажными деньгами. Разве это так уж важно, в самом деле? Ведь уровень развития цивилизации - это еще не все. Ведь и здесь есть много умных людей, надо только их найти, а найти всегда можно, даже если компьютерная сеть далека от совершенства… даже, если бы ее вообще не было.
        Да, я стал наблюдателем, потому что хотел им стать, и я им останусь.
        - Александр, хватит. Я понял. Забудем на время про Укентру и седьмой уровень. Где здесь можно чего-нибудь перекусить?
        - Учти, платить за еду будешь сам.
        - Какие проблемы? Деньги есть, что еще надо?
        - Я знал, что ты сможешь, - говорит Куагел уже чуть позже, когда мы отходим от обрыва.
        Вот так, Хейл Кайтлен! А кто-то недавно говорил, что у него не было срывов. Память - странная штука, иногда она сама выбирает, что сохранить на виду, а что засунуть поглубже, чтоб не мозолило глаза. Радует только, что чаще она засовывает поглубже плохое, а не хорошее…
        Провал… Без прошлого и будущего…
        Чувствую легкое покачивание. Где-то совсем рядом слышен ровный звук работы двигателя. Смотрю вверх - очень близко над головой темный потолок, слева он плавно уходит вниз. Ноги согнуты в коленях и во что-то упираются. Наконец до меня доходит - я лежу на заднем сиденьи машины. Тело в двух местах перехвачено ремнем - наверное, чтобы не упал на крутом повороте. Интересно, почему я не мог просто сидеть? Решил поспать в машине - долгая дорога? И куда, собственно говоря?
        Поворачиваю и слегка приподнимаю голову, и вижу затылок сидящего за рулем человека. Аккуратные, коротко подстриженные черные волосы. Мне не нужно рассматривать его внимательнее, чтобы понять, кто это.
        Тар-Хамонт.
        Нет, только не это! Уж лучше новый провал.
        - Кайтлен, если ты очнулся, можешь отстегнуть ремни и сесть. Только без резких движений, а то я могу неправильно понять, - говорит хайламец.
        И тут до меня доходит - на этот раз это не сон, и не игра моего воображения. Я В САМОМ ДЕЛЕ нахожусь в машине, и Тар-Хамонт везет меня в неизвестном мне направлении.
        Нет, не может быть, я поспешил с выводами. Это не может происходить на самом деле. Сейчас я должен быть либо в камере на секретной базе «Эй-Экс», либо у них же, но в другой комнате, где они проводят свои допросы - или как это называется. Бред! Очередная картинка неосуществившейся реальности.
        Но я достаточно хорошо умею отличать реальность от сна, и происходящее сейчас - реально. Значит, каким-то образом Тар-Хамонт нашел меня и вырвал у цээрушников. Или другой вариант: их методы подействовали на меня таким образом, что я… нет, об этом лучше пока не думать.
        Я без труда отцепил оба ремня. Приподнялся, мимоходом глянув в окно. На улице темнота, только свет фонарей освещает дорогу. Момент! Темнота - значит ночь. Когда я вырубился - был уже вечер. Который час, интересно? Давно мы уже так едем?
        Ноги затекли и отозвались резкой мучительной болью, когда я попытался их разогнуть. Поборов это ощущение, я все же сел и постарался вытянуть ноги вперед, насколько возможно.
        Больше в машине никого нет. Только хайламец и я. Машина, судя по всему, джип, модель определить так сразу не могу, да это и не важно.
        - Как ты меня нашел? - задаю я первый вопрос из тех, что за минуту успели накопиться в голове. Слишком тихо, черт, голос выдает мою слабость.
        - Ты действительно веришь, что маяк можно отключить навсегда? - отвечает он вопросом на вопрос.
        Я рассмеялся смехом измученного человека. Надо же, а ведь я и в самом деле в это верил! Нет, настоящей свободы не существует нигде и никогда, только ее иллюзия в большей или меньшей степени.
        - И куда мы теперь едем? В Порт?
        - Спрашивать буду я, отвечать будешь ты, - говорит Тар-Хамонт. Понятно?
        - Понятно. Ответь хотя бы на этот вопрос, и я успокоюсь.
        - Едем в одно укромное местечко, - с ухмылкой сказал хайламец.
        Его намек не трудно понять. Достаточно вспомнить наш последний разговор. Все, что было ему нужно - это найти причину, из-за чего я мог предать Организацию. Найти - а потом делать со мной все, чего захочет его грязное нутро, что бы там ни подумал по этому поводу Центр.
        Неужели он нашел? Или надоело искать, и он решил услышать причину от меня самого - предварительно доведя меня до такого состояния, когда я буду готов сказать все, что угодно? Почему-то мысль об этом сейчас уже меня не пугает…
        Такое ощущение, будто что-то было неправильно. С самого начала, с первой фразы Тар-Хамонта. Но что же именно?
        - Кайтлен, я не советую тебе предпринимать активные действия. Оружия у тебя нет, а в твоем состоянии ты со мной не справишься.
        - А я и не собираюсь.
        - Знаешь, иногда тебе нельзя отказать в логике. Вот сейчас, например.
        Собираясь ответить на его издевательскую шуточку, я понимаю, в чем дело. Он называет меня «Кайтлен», а не «Шалькин» или, например, «Кейси». Если Тар-Хамонт называет наблюдателя настоящим именем, это может означать только две вещи. Первая - он абсолютно уверен в отсутствии посторонних глаз и ушей.
        Или вторая - на мне поставлен крест. Причем окончательно, приговор обжалованию не подлежит, апелляции не принимаются.
        - Я думаю, у нас будет приятный разговор. Как по-твоему?
        - С хорошим собеседником всегда приятно пообщаться.
        - Кайтлен, ты совершенно прав. Ты хоть сам это понимаешь?
        - По-моему, ты перенял у Кам-Хейнаки самые худшие черты.
        Я увидел в зеркале его зловещую улыбку:
        - На этот счет у разных людей есть разные мнения. К счастью, мне они совершенно безразличны.
        Некоторое время мы едем молча. Я думаю о будущем безо всякого страха. Скорее всего, эта апатия стала следствием сидения в пустой камере в сочетании с подмешанным мне в еду наркотиком. Но сейчас так даже легче, потому что выхода все равно нет. Тар-Хамонт прав как минимум в одном, но это одно и есть самое важное: мне с ним не справиться.
        - Скажи, ты действительно приложил столько усилий ради того, чтобы меня найти?
        - Нет - чтобы восстановить справедливость. На Эйноса надежды мало. Он бы поковырялся в твоей башке и отпустил с миром.
        - А ты?
        - Скоро узнаешь.
        - Эйнос тебя за это по головке не погладит.
        - Плевать. Он ничего мне не сделает. Ты уже списан со счетов, живой ты или мертвый - для него один черт. Через пару месяцев всему конец, все по домам, а что было, то уже никому не интересно.
        И в этом он опять прав. Сейчас я числюсь наверху как бесследно исчезнувший. Поменяют одну букву на другую, обозначат меня как погибшего - и делу конец. И Эйнос первый будет доволен.
        И как человек вроде Тар-Хамонта мог вообще стать наблюдателем?
        - Ты все равно долго не проживешь, - говорю я в бессмысленной, бессильной злобе. - Тебя убьют, вскоре… после меня.
        - Если ты о Таньке, то забудь. Она не решится. Кишка тонка, руки коротки.
        - Негодяй! - срываюсь я. - Падла, ты знаешь что сделал?! Да она же все из-за тебя, сукин сын! Девчонка сдвинулась, на людей кидается, а ты, сволочь!.. Нашелся - наблюдатель-садист! Тебя надо в психушку запихнуть! Я бы тебя…
        - Кайтлен, ты сам-то чего на людей кидаешься? Твои крики что-то изменят? Нет. Вот сиди и молчи. Еще накричишься.
        - Да пошел ты!..
        - Сам туда и иди! А в общем, говори, все что хочешь. Мне все равно. При моей работе и не к такому привыкнешь.
        - Сволочь! Садист сраный!
        Но Тар-Хамонт уже не реагирует, и мой пыл постепенно проходит. Мы продолжаем ехать, и скоро я замечаю, что дорога из магистрального шоссе превратилась в городскую улицу. Значит, недолго осталось. Вот только хорошо это или плохо? В моем положении - скорее плохо.
        Наконец машина совсем сбавляет ход, проходит очередной поворот и останавливается. Свет фар и дальних фонарей выхватывает из ночного мрака небольшой одноэтажный домик. Такой домик может быть где угодно в захолустном поселке или на окраине мегаполиса. В этой темноте не очень-то осмотришь окрестности, иначе я бы определил поточнее. Хотя, какая мне теперь разница?
        - Руки! - приказывает Тар-Хамонт, и защелкивает на них наручники. - Так спокойнее, - объясняет он. - У тебя нервы неустойчивые, еще сорвешься. Уйти - все равно не уйдешь, но зачем мне лишние хлопоты? Вылезай!
        Я подчиняюсь и выхожу из машины. Ноги все еще слушаются с трудом. Не дав мне опомниться, хайламец толкает меня вперед.
        - Дверь видишь? Туда и иди. И живо, без тормозов!
        Я подхожу к двери. У Тар-Хамонта, похоже, дистанционный пульт, потому что дверь тут же открывается и широко распахивается. В доме темно, и разглядеть пока ничего невозможно. Поколебавшись секунду-другую, я наконец переступаю через порог - навстречу своей судьбе.

* * *
        Комната обставлена гораздо приличнее, чем в трущобном убежище Тар-Хамонта в Москве, однако и здесь чувствуется отпечаток временности. Похоже, в этом доме не так давно кто-то жил - судя по плакатам на стене, представляющим смесь из команды
«Чикаго Буллз», относительно нового фильма «Разрушитель иллюзий - 3» и группы
«Асимметрик». Хотя это почти единственное, что от него осталось. Например, этот столик с компьютером, совершенно не вписывающийся в интерьер, поставил сюда уже хайламец. Хотя, может, дом принадлежит и не ему, а кому-то из американских наблюдателей, также как и он связанных с Интерполом. Забавно мой мозг сознательно отвлекается на посторонние предметы, чтобы как можно меньше думать о главном, которое мне предстоит.
        - Садись, - предлагает Тар-Хамонт.
        Я подхожу к стулу, но садиться, давая хайламцу возможность возвыситься надо мной, не хочется. Он тоже стоит напротив меня, и взгляд у него сейчас не сосредоточенный на чем-то одном, как обычно, а рассеянный, не обращенный ни на что конкретно. Такой случай был бы идеальным моментом, чтобы попытаться бежать, но скорее всего Тар-Хамонт просто проверяет меня и любая моя попытка окажется бесполезной.
        Неужели я уже настолько приготовил себя к самому худшему, что воспринимаю это как нечто свершившееся, совершенно без эмоций и без надежды что-то изменить?
        - Что, Кайтлен, будем говорить, или тебя все-таки помучить для приличия?
        От неожиданности я просто упал на тот стул, возле которого стоял. Наверное, у меня был более чем ошарашенный вид - лицо Тар-Хамонта изобразило максимально открытую улыбку, на какую он вообще способен.
        - Так ты с самого начала не собирался… - закончить фразу у меня не хватило духу.
        - Извини, что я немного потрепал твою и так расшатанную нервную систему, но я просто не мог отказать себе в таком маленьком удовольствии.
        - А ты га-ад, однако! Я тебя убью когда-нибудь!..
        - Вот это уж нет. Не советую пытаться - слишком дорого обойдется. Тебе как, удобно? Или все-таки снять браслеты?
        Я молча протягиваю вперед руки.
        - Ты же не станешь убегать, я надеюсь. Не до такой ведь степени ненормальный, - он освобождает меня, и наручники оказываются на столе.
        - Сам ненормальный! - отзываюсь я.
        - Лучше скажи, кто здесь совсем нормальный. Скажешь?
        - Бывший хозяин этого дома.
        Тар-Хамонт рассмеялся, и это хороший знак - обычно он не реагирует на чужие шутки.
        - Знаешь, Кайтлен, а ты забавный. С тобой было бы весело работать.
        - А с тобой - нет, - парирую я.
        - Я и не претендую. Что будешь пить?
        Замечаю, что он не стал выяснять, буду ли я пить вообще, и как обычно оказался прав.
        - А что есть?
        - Дешевый американский виски.
        - Сойдет.
        Тар-Хамонт извлек из бара бутылку, сел и уже потом наполнил два бокала - совершенно не по-американски.
        - Когда-то ты говорил, что не пьешь, - вспоминаю я.
        - Тогда было уточнение - я не пью на работе.
        - А сейчас что?
        - А по твоему - что? Или ты это работой называешь?
        - Называй это как хочешь, мне все равно. Ты сказал, что мы будем говорить.
        - Мы уже говорим. Или ты считаешь иначе?
        - Да, а все-таки?
        - Прежде всего, Кайтлен, ты должен уяснить одну вещь: ни я, ни Эйнос не подозревали тебя ни одной минуты.
        На этот раз мои эмоции выразились в том, что я залпом проглотил все содержимое бокала и едва не поперхнулся.
        - У американцев есть дурной обычай - пить, не закусывая, - заметил Тар-Хамонт.
        - К черту американцев! Значит, все, что говорил мне Эйнос… ну, он, конечно, прямо не говорил… и твой звонок… Это что, часть какой-то игры? Вашего плана, так? Решили поиздеваться над «образцовым наблюдателем», попортить ему нервишки? Ну что, получилось? Наигрались уже?!
        - Все сказал? Если нет, я подожду.
        Пожалуй, и вправду не стоит поднимать крик. Хотя я и не собираюсь искать оправдание действиям Эйноса, все-таки хайламцу наверняка есть, что сказать. Тем более, раз уж я оказался его гостем, а не пленником.
        - Я слушаю.
        - И слушай внимательно. Все началось с того, что Танька рассказала мне про «умку».
        - Так ты знал! - не могу сдержаться я.
        - Ты обещал слушать.
        - Ладно, молчу как рыба.
        - На эту штуку достаточно один раз взглянуть, и сразу ясно, что ее сделали на Земле. Я сообщил Эйносу, мы посоветовались, решили, что надо проследить источник. Я стал хватать концы, но они уже расползлись, слишком поздно она мне рассказала. Тогда я Таньку немножко прижал, она заупрямилась и сбежала, я потерял ее из виду, плюнул и стал заниматься этим делом сам. Время шло, следов никаких, дело стояло. Тут в Москве застреливают советника. Подозревали в основном двоих - Шиловского и Руменова, у них были свои дела с этим типом. Эйнос поговорил с ними обоими. Руменов отнекивался, что никогда бы себе этого не позволил, что он давно уже завязал, и так далее. Шиловский с улыбкой признался, что в последнее время претензий к советнику не имел, что это вообще не его методы, и если Эйнос его хорошо попросит, то он расскажет нечто куда более интересное. Эйнос попросил, и узнал, что уже несколько месяцев он выискивает следы таинственной группы «Эй-Экс», которая будто бы выслеживает наблюдателей.
        - Значит, уже тогда вы все знали, а я…
        - Только не выражайся, Кайтлен, тебе это не идет. Лучше слушай молча. Стало ясно, что дело серьезное, и браться за него надо тоже серьезно. Тогда координатор состряпал план. Если мы займемся поисками предателя, он наверняка догадается, куда ветер дует. Надо сделать вид, что мы идем не в том направлении, а именно: одно расследование вести для видимости, полуофициально, а другое, настоящее - неофициально. Предатель будет следить за первым расследованием, посмеется над нами глупыми, успокоится, перестанет осторожничать, наделает ошибок, а мы его подкараулим и возьмем готовенького. О настоящем деле знали только мы с Шиловским. О ненастоящем - сам знаешь, кто.
        - А меня, значит, выбрали жертвой!
        - Это, кстати, была моя идея. Хочешь знать, почему? «Жертву», как ты говоришь, рано или поздно пришлось бы посвятить в наш план. Так как у тебя широкие связи в мире высоких технологий, и на тот момент ты уже близко подобрался к «Куполу», ты мне показался самой полезной из возможных кандидатур. Ты мог помочь делу, даже не зная о нем. Кстати, помог: без тебя мы бы ничего не знали о «Сфинксе». Гордись, Кайтлен!
        - Я польщен.
        - Еще это покушение на мою особу так кстати подвернулось. Я лично не сомневаюсь, что это была Танька. Доказательств нет, но они и не нужны. Я на нее не обижаюсь, это был такой себе жест отчаяния.
        - Лучемет у меня украл ты? Или она?
        - Я, конечно. Я же почти открытым текстом заявил, что щупал твой сейф. Так забавно было тогда с тобой говорить обо всем этом.
        - Издеваешься!
        - Совершенно верно. Наш разговор нужен был для того, чтобы ты ощутил над собой тень подозрения. И у меня это получилось. Мелеша я на тот момент уже вычислил, это было проще простого, он у меня в картотеке был не последним номером. Пришлось сыграть не по правилам, но Эйнос меня простил. Застрелили его, сам понимаешь, по моему прямому указанию.
        - Подлец! «Не надо было убивать Мелеша!» - произнес я его голосом. - У тебя хорошо получилось, поздравляю!
        - Не надо меня хвалить, это я и сам могу. Дальше было не интересно. С первой частью плана - создать ложный объект подозрения - все шло гладко. Со второй частью получилось хуже. Шиловский нашел еще пару мелочей по «Эй-Экс» - и все. Никакой зацепки, чтобы понять, откуда ниточка вьется. Эйнос занервничал, сказал, что мы заигрались. Поставь себя на место настоящего виновника: не покажется ли ему странным, что против Андрея Шалькина улики сами собой всплывают, хотя он вроде бы ни в чем не виноват? Тут можно еще спорить: предательство - одно дело, а убийство советника - другое, его мог и ты совершить, при условии, что эти два человека - не одно лицо. Так или иначе, Эйнос говорит: с Кайтленом пора кончать. Поручили Лене Солнцевой, она все время при тебе была, почуяла девочка, что тут что-то не то, пришлось ввести ее в курс дела. Но ее как раз для таких дел и приберегали.
        - Можно, я сам продолжу?
        - Попробуй.
        - Официально Лена должна была доставить меня в Порт, чтобы потом Организация разобралась с моей психикой в плане того, могу ли я продолжать деятельность наблюдателя. Реально она должна была устроить катастрофу, чтобы инсценировать мою смерть не только для землян, но и для Организации. Так?
        - Все правильно.
        - Болван! Я ведь верил, что она спасает меня от несправедливого обвинения. Пойми - верил!
        - Если ты втюрился в эту девчонку, Кайтлен, то это твои проблемы. Она только кажется таким наивным и невинным созданием.
        - Об этом я уже думал. С какой она… в смысле, какой планете подчиняется?
        - Она тебе не сказала? Захочет - скажет, - хайламец изобразил весьма странную ухмылку.
        - Что за секреты на пустом месте? - я пожал плечами. - Ну, не говоришь - и не надо. Значит, сейчас я - вдвойне труп?
        - Не так просто. Никто бы не поверил в такую смерть, а предатель - не дурак, чтобы думать, будто мы в нее поверили. Поэтому официально, для верхов - ты труп. Кто-нибудь в галактике будет скорбить о твоей смерти?
        - Не думаю.
        - Тем лучше. Неофициально, для кое-кого из наблюдателей, ты пропавший без вести, точнее - беглец. Теоретически, как ты заметил с самого начала, я должен был бы отвезти тебя в Порт.
        - А практически?
        - Практически, как видишь, ты все еще здесь.
        - И?.. - я жду продолжения, чтобы услышать, с какой целью я все еще здесь.
        - Еще вопросы есть? Или их буду задавать я.
        - Как вы меня вытащили?
        Тар-Хамонт состроил ехидную рожу:
        - Так ты еще не понял? Вытаскивание было только второй половиной плана.
        - А первой? Момент… - до меня вдруг дошло, и я сделал паузу, собираясь с мыслями: - Так это вы выдали меня группе «Эй-Экс»? Не предатель?
        - Наконец-то! - хайламец смотрит на меня снисходительно. - Дело организовывал Шиловский. Деталей не знаю, они меня просто не интересовали. Может, он сделал это сам, или, скорее, поручил Солнцевой. Все что было нужно - как бы случайно вывести нужных людей на твои координаты, а дальше они сами с радостью ухватились за лакомый кусочек.
        - Лена не могла… - попытался возразить я.
        - Могла. Но если тебе нравится думать иначе, разочаровывать не стану.
        - Ладно, черт с тобой, - чувствую, как у меня кружится голова. Что было дальше?
        - Шиловский предложил кончать с группой «Эй-Экс». Это мертвый вариант, мы выжали из них все, что можно. Это не более чем промежуточная ветка. Собака, которой кинули кость и дали возможность самой найти все остальное. Благодаря твоему маяку мы вышли на их главную базу. Когда это стало ясно, решили сразу же все и сделать. Могли бы не спешить, но тут скажи спасибо Эйносу - он за тебя переживал. Я решил поучаствовать в деле сам, чтобы не терять форму. Поскольку они все равно нас знали, Эйнос снял ограничение на оружие. Технические детали тебя интересуют?
        - Нет. Координатор так просто переступил через Инструкцию?
        - Помнишь пункт насчет уничтожения свидетелей любыми способами? Все по правилам, Кайтлен.
        - Может быть и так. Где вы меня нашли?
        - В коридоре у выхода. Они надеялись успеть тебя увезти. Совершенно бессмысленное действие, кстати: они же не знали про маяк.
        - Интересно, они успели…
        - Смотря что ты имеешь в виду.
        - Сколько было времени, когда вы меня нашли?
        - На моих часах было ноль-тридцать две.
        - Значит, успели… - выходит, у цээрушников было около трех часов на просвечивание моих мозгов. Если бы знать, что они сделали за это время!..
        - Еще кое-что, Кайтлен. Нальгор ушел.
        - В смысле? - до меня не сразу дошло, что имел в виду Тар-Хамонт.
        - Он признался в убийстве советника. Эйнос мог ему простить, но он сам попросил уход. Причина - психологическая неустойчивость, предрасположенность к срывам.
        А Нальгор - молодец, пронеслась мысль. Все-таки ему хватило смелости принять правильное решение. Иначе мучился бы здесь еще неизвестно сколько лет… Хотя нет - ведь скоро все закончится. Но тогда тем более - молодец.
        - Что с ним теперь будет?
        - Ничего особенного. Отправят домой восстанавливаться. Может, немножко профильтруют, но ему это только поможет.
        - Это значит, что первоначальные подозрения с меня снимаются по причине бессмысленности. Но мой побег так или иначе остается преступлением, и ничего по сути не меняется, так?
        - Твой логический аппарат работает все лучше и лучше. Когда предатель будет взят, можно будет спокойно раскрыть всю правду. Но пока все должно оставаться так, как есть.
        - Я понял. И какая теперь моя роль в вашем плане?
        - А теперь, Кайтлен, ты ответишь на мои вопросы.
        - Что-то я их не слышу, - попытался я высказаться в духе самого Тар-Хамонта.
        - Не притворяйся тем, кем ты не являешься, - тут же осадил меня хайламец. - Рассказывай все подробно от момента приземления в Нью-Йорке до момента, когда ты вырубился.
        И я пересказал всю историю, только начал с более раннего события - встречей в самолете с предполагаемым агентом. Тар-Хамонт слушал молча от начала до конца, и если пару раз перебил, то только для того, чтобы я подробнее остановился на некоторых деталях. Моя злость на него к этому времени уже совершенно прошла, хотя не так давно я бы намного более бурно отреагировал на его рассказ об игре, которую вел Эйнос. Все-таки я еще не вышел до конца из состояния безразличия к происходящему.
        Когда я закончил, секунд десять Тар-Хамонт сидел с очень сосредоточенным выражением.
        - Тот тип - никакой не полковник, - наконец сказал он. - Его имя Хэнк Тиммен, он сенатор Соединенных Штатов.
        - Да ну?! Откуда такая информация?
        - Шиловский сопоставил свои данные с данными наших американцев. Естественно, никто будто бы не знает о его связях с ЦРУ. На самом деле он финансировал весь проект
«Эй-Экс» и был его идейным вдохновителем.
        - Вы его тоже… - провожу пальцем по шее.
        - Нет. Сейчас он в пригороде Вашингтона, там его особняк. Усиленно делает вид, что никогда и не слышал о внезапно исчезнувшей группе «Эй-Экс».
        - А какой смысл? Почему бы ему не сообщить обо всем самому президенту или еще кому?
        - Не знаю. Но думаю, что он все еще верит предателю и получил на этот счет от него указания.
        - Может быть, - соглашаюсь я. - Значит, всех остальных вы устранили?
        - При условии, что сведения Шиловского были достаточно полными. Включая и полковника Дэвенхайма.
        Хорошо, что мне самому не пришлось в этом участвовать - пронеслась мысль. Сколько же людей они убили? Для Тар-Хамонта это мелочи жизни, но будь я на его месте, вряд ли смог бы как ни в чем не бывало продолжать свою работу.
        - Почему же вы уничтожили пешки, но оставили короля?
        - А я думал, Кайтлен, что ты действительно поумнел. Король - наша единственная ниточка.
        - И что я должен делать?
        Хайламец усмехнулся - что бы он ни говорил, а настоящую цену мне он знает.
        - Предателю сенатор больше не нужен, и он постарается убрать его как можно скорее. Твоя задача - распознать этот момент, спасти старику жизнь и доставить его сюда.
        - Но почему я? По-моему, у тебя достаточно людей для таких дел.
        - Попробуешь догадаться сам?
        - Думаешь, со мной он окажется более разговорчивым?
        - Почти уверен. Еще вопросы?
        - Мне отправляться прямо сейчас?
        - Не притворяйся глупее, чем ты есть. Несколько часов на отдых. Потом наш человек приведет тебя в порядок. Меня здесь уже не будет.
        - А где ты будешь, интересно?
        - А вот это уже не твое дело.
        Я усмехнулся. Кто бы мог подумать, что мы с Тар-Хамонтом все-таки найдем общий язык?
        - Тогда я пошел спать.
        - Любишь совмещать приятное с полезным? Тогда постарайся во время сна вспомнить, что им все-таки удалось из тебя вытянуть.
        Я только огрызнулся в ответ. Что ни говори, а хайламцу нельзя отказать в таланте портить людям настроение.
        IV
        Если исходить из Основной инструкции, то наблюдатели всегда должны полагаться только на себя, не впутывая местных жителей в дела, имеющие хоть какое-то отношение к их деятельности. Но те, кто в свое время создавал Инструкцию, вряд ли сами имели возможность проверить ее эффективность на практике. Мне вообще всегда хотелось выяснить, кем были эти таинственные люди и какое участие они принимали - если принимали - в работе наблюдателей. Может, когда-нибудь, уже дома на Укентре, мне еще удастся разобраться с этим вопросом, а также с другим - при каких условиях Инструкция может быть пересмотрена. Но это - планы на неопределенное будущее.
        Реально нам, наблюдателям, так или иначе приходится прибегать к помощи аборигенов. Естественно, мы должны делать это так, чтобы никто из них не догадался о нашей подлинной сущности. Эту проблему каждый из нас решает по-своему - в зависимости от того рода деятельности, которую он здесь ведет. Впрочем, есть одно универсальное средство, которое почти всегда срабатывает безотказно - деньги. С этим у нас не бывает проблем, поскольку Центр регулярно присылает их нам в достаточном количестве, и эти деньги ни в коем случае не являются подделкой, поскольку обладают всеми атрибутами, присущими настоящим земным банкнотам. Все что я знаю - это что их изготавливают здесь, на лунной базе. В последнее время это делают дублированием с помощью энерготрансформатора, а потом еще подбирают номера, учитывая при этом какие-то данные, о которых я не имею понятия. Главное - у нас никогда не бывает проблем с деньгами, а, как говорят, кто платит, тот и заказывает музыку. И чем больше сумма - тем меньше желания у землянина выяснять, для чего заказчику нужно то или иное действие.
        Я в основном добываю информацию посредством Интернета, поэтому моими агентами были сотрудники всевозможных компьютерных фирм или хакеры вроде Дариуша Хольгера, с помощью которого я вышел на «Экстроникс». В такой среде мне несложно скрывать мою личность, да и не так уж много людей проявили желание ее выяснить. Если взять, например, Ларрока, то он имеет обширные связи в мире политики и знает, где надавить, если ему от кого-то что-то понадобится. Не знаю насчет Америки, но в России он при желании мог бы организовать нечто помасштабнее уничтожения тайной разведгруппы. Кел Нера без труда использует людей криминальной среды, среди которых есть немало готовых на все, лишь бы только не попасть в руки властей. Что касается Тар-Хамонта - я всегда думал, что для своих дел ему достаточно полномочий, которые ему дает звание майора милиции, и особенно - членство в Интерполе. Как оказалось, это еще не все.
        Мне приходилось кое-что слышать о полумифической организации под названием «Лунное затмение». В основном это были слухи о террористических актах и преступлениях, к которым она будто бы имела отношение. Некоторые из этих деяний могли натолкнуть на мысль о причастности к ним наблюдателя - например, вооруженные проникновения на военные базы с похищением секретных документов. Обычно, как часто бывает в таких случаях, корни организации пытались искать где-то на Ближнем Востоке среди религиозных фанатов ислама. Истина, как всегда, оказалась проще, во всяком случае, для меня - «Лунное затмение» было создано никем иным, как хайламцем Тар-Хамонтом.
        Естественно, члены организации ничего не знают о нем как о Тар-Хамонте и даже - как о Борисе Баркове из Москвы. Для них он является американцем Джоном Барнетом - во что, впрочем, никто не верит. Его считают потомков арабов и тайным приверженцем мусульман, а некоторые - даже новым пророком. Сам Тар-Хамонт никогда не называл себя лидером, хотя такового, по-моему, в этом сообществе просто не существует. Но когда он отдает приказы своим собратьям по «Лунному затмению», их выполняют беспрекословно. Например, прошлой ночью кое-кто из них участвовал в рейде на базу
«Эй-Экс», чтобы уничтожить ее и похитить меня. С хайламцем пошли избранные, которые еще раньше прекрасно зарекомендовали себя в бою, и которые не стали бы задавать после его окончания много вопросов: зачем все это надо, и что это было за оружие - стреляющее мощным потоком лучей, по силе не уступающее гранатомету, но гораздо более компактное и с почти неограниченным - как им наверняка показалось - зарядом. Хорошо, что на Земле все еще существует достаточное количество фанатиков, всегда готовых ринуться в бой, лишь бы нашлась более-менее подходящая причина. Хотя я сильно подозреваю, что жить этим участникам штурма базы осталось очень и очень немного…
        Двое людей, которые утром помогли мне собраться, тоже были членами «Лунного затмения». Один из них - врач, который тщательно осмотрел мое тело, сделал массаж, обработал ногу и под конец дал пару стимуляторов для бодрости - как мне показалось, они явно не были достижением земной фармакологии. Второй вооружил меня по полной программе, включая комбинированный лучемет, совмещенный с деконцентратором (попросту говоря, гравитационным ружьем), хомодетектор повышенной чувствительности, бронежилет со спрятанным генератором эккумундивно-магнитного поля и кое-что попроще, вроде разрядника-парализатора, нескольких гранат и выкидного ножа, который оказалось очень удобно закрепить на руке под рубашкой, как будто так и было задумано. Ни первый, ни второй не задавали вопросов по поводу того, куда я направляюсь и зачем все это надо, так что и я не стал спрашивать, где они достали деконцентратор, который и в галактике мало кто может себе позволить. Если Тар-Хамонт на это пошел, значит, он абсолютно уверен в этих людях. А в его компетентности сомневаться до сих пор не приходилось. И какая тут, спрашивается, к черту
Инструкция?
        Уже покинув «штаб», снабженный картой с кратчайшим маршрутом до точки назначения, я позволил себе одну вещь, не предусмотренную планом. Включив связник, я дал ему условный код, сообщенный мне совсем недавно.
        - Да? - с готовностью отозвался знакомый голос, и я сразу почувствовал небольшое облегчение.
        - Привет, Лена.
        - Питер? Ты где?
        Она быстро сориентировалась в выборе имени, которым меня назвать, и все-таки ее выбор оказался неправильным. Впрочем, Лена не могла об этом знать.
        - Забудь про Питера. Я - Тони.
        - Хорошо, Тони. Ты в порядке?
        - Лучше не бывает. Всего пару вопросов, нет времени на долгий разговор. Это правда, что мой побег был заранее оговорен с Эйносом?
        Жалко, что здесь не видеосвязь и я не мог посмотреть ей прямо в глаза, чтобы не только услышать, но и увидеть правду. Хотя я был уверен, что ничего другого Лена не станет мне говорить.
        - Да, это правда. Пойми, это действительно было нужно, я не имела права ничего тебе говорить. Ты же сможешь простить меня?
        Вспоминаю, как мы стояли обнявшись в квартире, где на полу лежало два только что убитых трупа. Наверное, я смогу ее простить… Только как-то по-другому мне теперь видится эта сцена, и все остальное, что было или могло быть между нами.
        - Будем считать, что я все понял. Второй вопрос: правда, что ты выдала меня
«Эй-Экс»?
        - Тони, только пойми…
        - Да или нет? - я повышаю голос.
        - Нет. Это сделал Шиловский.
        - Так бы и сразу! Я говорил, что ты бы этого не сделала, - облегченно вздыхаю я. - Хотя Барков и хотел меня переубедить.
        - Тони… - Лена начала фразу, но вдруг передумала.
        - Что?
        Она продолжила, хотя и не очень охотно:
        - Я хочу, чтобы ты мне доверял. Если бы так было нужно, если бы больше было некому, я бы сделала это сама. Он так и хотел, чтобы я сделала сама. Но я попросила, не может ли он за меня… и он согласился. Вот!
        - Хорошо. Давай больше не будем возвращаться к этой теме?
        - Ладно, не будем. Я только хотела объяснить…
        - Ты все объяснила. Барков имеет право сотрудничать со своими людьми… без ограничений? - я долго не мог подобрать формулировку.
        - У него особые полномочия. Координатор ему разрешил…
        - Хорошо. У кого еще такие полномочия?
        - У Шиловского. У меня.
        Я улыбнулся. К сожалению, Лена не могла увидеть мою улыбку.
        - Какой сейчас мой статус?
        - Ты беглец, как и раньше.
        - А неофициально?
        - Барков несет ответственность за твои действия.
        - Барков? Это значит, что у меня уже нет никаких полномочий? Я уже не наблюдатель, так?
        - Эйнос сказал, что это временно. Он обещал тебя восстановить… потом. Я пыталась его уговорить, но ты же знаешь нашего координатора.
        Я грязно выругался - мысленно.
        - Ладно, Лена. Ты ни в чем не виновата. Насколько я понимаю, связь с Центром мне не дадут?
        - Нет. Мы ведь не имеем права…
        - Не продолжай, я просто спросил. Нет - и не надо. Извини, если я сказал что-то не то. Я сейчас еду на задание, и ты знаешь, на какое. Мне нужно было проверить, что Барков меня не обманывает. Теперь я в этом убедился. Поговорим позже, ладно?
        - Как скажешь.
        - Тогда пока.
        Мне действительно не хотелось сейчас говорить с Леной - после того, как я понял, что и она - часть хитроумного механизма, созданного координатором Эйносом. Наверное, мне вообще не стоило выходить с ней на связь, потому что нет полной уверенности, что она не может быть кем-то прослушана - пускай даже группы «Эй-Экс» больше не существует. Но убедиться в правдивости Тар-Хамонта было нужно - хотя бы для очистки совести. Еще мне хочется верить, что Лена все-таки помогала мне не только по указанию Центра. Но сейчас - не самое подходящее время для выяснения этого вопроса. Иначе я могу сорваться и все испортить. А я и так был в этом разговоре слишком груб с ней.
        Кайтлен, можешь ли ты ответить на вопрос, чего ты все-таки больше хочешь? Восстановить справедливость - или найти человека, которому мог бы доверять, как самому себе?
        В последние несколько часов я вдруг начал ощущать, что моя ненависть к предателю заметно ослабла. Да, я все еще хочу найти его, но желания мстить, как у Тар-Хамонта, больше нет. Мстить ведь, оказывается, и не за что! Ведь это не он украл у меня лучемет и пытался свалить на меня убийство сообщника. Не он обвинял меня во всех смертных грехах по отношению к Организации. Не он, наконец, сдал меня агентам ЦРУ, которые поковырялись в моих мозгах. Он всего-навсего провез на Землю галактические технологии… Конечно, это преступление, и еще какое, но не имеющее ко мне лично ни малейшего отношения. Да, оно имеет отношение ко мне как к наблюдателю - но, если вспомнить, что сказала Лена, с недавнего времени я таковым не являюсь. Может, где-то по-своему Эйнос и прав, но он вполне мог бы найти и другой метод. Тем более, что его хитроумный план все равно не сработал, и предатель не попался на удочку. Очень жаль, что я не врезал Тар-Хамонту как следует, когда он все это мне рассказывал. Слишком уж ошарашила меня тогда эта новость.
        Я еще раз подумал о поступке огрянина Чувея Нальгора, который решился признаться в совершенном грехе. Как отнесется к этому Организация? Как сказал Тар-Хамонт, немножко профильтруют и отправят домой. Естественно, никто не станет навешивать на него всех собак; он убил из лучемета советника Вольского - и точка. И все-таки до конца жизни этот выстрел останется за ним, и, возможно, члены Организации еще будут приводить его в качестве примера, которому ни в коем случае не стоит подражать. Нальгору придется уехать куда-нибудь в тихое местечко, где у него будет очень мало шансов встретить кого-либо из бывших или будущих наблюдателей. Ведь каждая такая встреча будет напоминать ему о прошлом и однажды может стать причиной нового срыва, который на этот раз не принесет вреда никому, кроме самого огрянина.
        Нальгор знал, на что шел, когда признался в убийстве. Может быть, он даже ожидал худшего - что его обвинят в покушении на Тар-Хамонта и в предательстве Организации. И все-таки он это сделал. Наверное, не последнюю роль сыграл наш разговор той ночью перед бегством, и мои слова о том, что нельзя всю жизнь изображать из себя кого-то, кем никогда не был. Надеюсь, что теперь ему стало легче на душе. Искренне хочется надеяться…
        А ведь я так и не спросил Тар-Хамонта, какую же ошибку совершил Нальгор, что ему пришлось пойти на убийство советника! А сказал ли об этом сам Нальгор? Если даже нет - из него это вытянут в ближайшие дни, если еще не вытянули. Хотя, мне кажется, большого значения в моем деле… в нашем деле… это уже не имеет.

* * *
        Я остановил «Корвет», выглядящий со стороны как совершенно обычная машина, в которой даже опытный глаз не заподозрит наличие сверхпрочной брони, на окраине нужного мне городка неподалеку от жилища сенатора. Городок своим захолустным видом совсем не производит впечатление пригорода столицы - а впрочем, все маленькие города Америки похожи друг на друга. В таких местечках все жители знают друг друга в лицо, именно поэтому я предпочел обогнуть центр и проехать по окраине, где город незаметно переходит в лес - ближе к центру постороннего человека сразу бы заметили и обратили на него внимание. Особенно - тот, который скоро станет моим непосредственным противником.
        Еще не видев в глаза особняк Тиммена, я сделал в уме несколько простых расчетов. Наверняка у него хорошая охранная система, через которую не так просто пробиться даже тому, кто не ограничивает себя земными средствами. Предатель вряд ли станет рисковать, и его возможности убийства сенатора сводятся к двум вариантам. Первый вариант: сделать это с помощью человека, которого Тиммен хорошо знает и не будет остерегаться. Например, одного из охранников. Второй вариант: дождаться, пока он выйдет за территорию своего жилища, и тогда… тут у него появляется много возможностей.
        Тар-Хамонт представлял себе, что я должен появиться перед Тимменом в самый момент покушения и проявить геройство, чтобы он сам захотел уехать со мной. Вот только он не сказал, как это можно сделать. Может быть, где-то уже сидит снайпер и ждет удобного случая, чтобы всего один раз нажать на спусковой крючок - или на кнопку лучемета. Это только в фильмах героям в нужный момент приходит шестое чувство: сейчас надо упасть, потому что сверху пролетит пуля. Но я не могу себе позволить рассчитывать на шестое чувство, которое может прийти, а может и нет. Я не имею права на ошибку - хотя бы даже потому, что Тар-Хамонт будет тогда иметь полное право смотреть на меня сверху вниз. Поэтому я придумал свой план, и пусть хайламец простит мне, что мои действия не совпадают с его расчетами - пускай бы сам попробовал оказаться на моем месте!
        Я оставил в машине все тяжелое вооружение. Поколебавшись, снял даже броню - чтобы не привлекать внимание охраны. Оставил при себе только хомодетектор, чтобы в случае чего узнать о присутствии постороннего. Запер машину, на которую не дай бог посягнуть местному угонщику - на всю жизнь запомнит, что чувствует человек при ударе молнии. Затем сверился с планом и направился к особняку.
        Жилище сенатора находится в уединенном месте, в стороне от дорог и других домов. Сам домик очень напомнил мне тот, что я видел у Ларрока - двухэтажный и скромный, без помпезности и претензий на роскошь. Только у первого вокруг был огромный парк, а здесь - небольшой, но тщательно ухоженный садик. Подходя к воротам, бросаю взгляд на хомодетектор. Расположение одной точки визуально соответствует будке охранника при входе. Другая точка где-то в саду - скорее всего, еще один замаскировавшийся охранник. Домик это устройство как следует просветить не может, но все-таки фиксирует там неопределенное пятно, которое может означать только самого хозяина. Надеюсь, эта штука не врет и он в доме один. Хотя я и не ожидал, что она так хорошо работает. Говорят, эти хомодетекторы часто дают сбои, принимая за людей всякую-разную живность. Наверное, это новая модель, прислана Тар-Хамонту по спецзаказу Эйноса. Как и деконцентратор. Интересно, как он объяснил причину, зачем нашему Центру нужны такие штуки? Эйнос ведь хочет держать все в секрете от верхов.
        Спрятав датчик в карман, подхожу ко входу. Охранник сидит в своей будке с каменным лицом и даже не смотрит в мою сторону.
        - Мне нужно срочно видеть сенатора Тиммена, - обращаюсь к нему.
        Охранник нехотя поворачивается ко мне:
        - Сенатор никого не принимает. Не трать время, иди отсюда.
        Такой реакции я и ожидал. Надеюсь, я не ошибся в своем предположении.
        - Лучше включи камеру, которая у тебя вон там, - указываю на ветки дерева, - и покажи ему мое лицо. Если сенатор не передумает, то я уйду.
        Охранник оказался неглупый - судя по изменившемуся взгляду, оценил, как быстро я нашел камеру.
        - Оставайся на месте, - его голова скрылась в будке.
        Не прошло и полминуты, как он снова высунулся:
        - Подойди ближе, я тебя просвечу.
        Я сделал шаг. Похоже, они спрятали детектор оружия прямо в стене будки. Разумно - проверить человека еще до того, как он войдет.
        Со второй попытки, когда я снял часы, эта штука осталась молчаливой. Хомодетектор, в котором не было и доли металла, она, естественно, не обнаружила. Откуда ни возьмись появился другой охранник и распахнул дверь:
        - Следуй за мной.
        Значит, я не ошибся, и сенатор совсем не против пообщаться еще раз с Андреем Шалькиным - тогда он предпочитал называть меня этим именем. Это хорошее начало.
        Мы остановились перед дверью на втором этаже, на которую и указал мне сопровождающий охранник. Я не стал стучаться - обойдется! - а просто взялся за дверную ручку. Сразу щелкнул замок - это Тиммен отреагировал на мой приход - и я прошел внутрь комнаты.
        Тар-Хамонт зря назвал его стариком. У этого старика еще крепкий вид - наверное, регулярно занимается спортом. Широко раскинувшись в кресле, он повернулся и смотрит прямо на меня хитрыми глазками, из-за которых напоминает японца. В этот раз ему нет смысла скрывать от меня свое лицо. Я захлопываю дверь - охраннику совершенно незачем слышать наш разговор. Думаю, и сенатор это понимает.
        - Садись, Шалькин, - предлагает он то же, что и в прошлый раз, указывая мне другое кресло.
        - Меня теперь зовут Тони Эйбрахамс.
        - Мне все-таки больше нравится фамилия «Шалькин».
        - Тогда, может, и я буду называть тебя полковником? Или все-таки лучше «сенатор»?
        - Называй, как хочешь, - снова он говорит то же, что и тогда, но интонации сейчас совсем другие - усталые и с хорошо заметными нотками безысходности.
        - Подлец ты, сенатор! - я наконец опускаюсь на стул. - Надо было бы тебе врезать хорошенько, да боюсь, не рассчитаю силу, еще вырубишься, а ты мне нужен в сознании и здравом уме. Зачем нужно было со мной договариваться, если ты сразу же наплевал на наш договор?
        - Ты же не из-за этого пришел сюда?
        - Не из-за этого. Тебе повезло, что первым сюда пришел я, а не кое-кто другой.
        - О чем ты, Шалькин?
        - Знаешь, вы тогда столько раз повторяли, что мне никуда не убежать. Меня это так позабавило! Что теперь скажешь - я был не прав? Где теперь ваша хваленая группа
«Эй-Экс»?
        - Я с тобой и не спорю. Вы во всем превосходите нас. Я видел в действии ваши бластеры - к счастью, только на экране.
        - Мы предпочитаем называть их лучеметами.
        - Не в названии дело, - заметил Тиммен.
        - Это правильно. Не в названии. Ты уже говорил с НИМ после вчерашней ночи?
        - С кем - с ним? Ты собрался меня допрашивать, Шалькин? Решил, что мы теперь можем поменяться местами? На это не рассчитывай!
        - Сенатор, ты вообще жить хочешь? - я повышаю голос. - Он тебя убьет если не сегодня так завтра! Думаешь, отсидишься в своей крепости, и все тихо-мирно закончится? Как бы не так!
        Во взгляде Тиммена появилась некая сосредоточенность. Он молча смотрит на меня, словно чего-то ждет. Я продолжаю:
        - Я не знаю, зачем вы ему были нужны, но теперь ты ему точно не нужен. И он тебя убьет, чтобы ты не вывел нас на него. Да ты же сам все должен понимать, такую группу создал, черт тебя побери!
        - А что предлагаешь ты? Разве не то же самое? Ну, с разницей в несколько дней?
        Теперь до меня доходит, чего он боится.
        - Есть и другие методы. Думаю, что ты никогда больше не вспомнишь о своей группе и о нас. Зато можешь прожить еще долгую жизнь.
        - С ними вы не церемонились, - заметил сенатор.
        - Убить, конечно, проще, - соглашаюсь я. - Тот, который прислал меня сюда, именно так бы и поступил, без всяких угрызений совести. Гарантию я дать не могу. Но обещаю: если к моему мнению прислушаются, ты будешь жить. Не то чтобы я очень этого хотел, но попробую сделать тебе, негодяю, такой подарок!
        - Теперь я тебе верю. Ваши условия?
        Как он быстро все-таки приспосабливается к ситуации!
        - Ты идешь со мной, а я передаю тебя в руки тех, которые применят наши методы - более совершенные, чем ваши. И лично мое условие - хочется услышать, что вам удалось из меня вытянуть.
        - Обойдешься, Шалькин.
        Однако этот тип - еще довольно-таки крепкий орешек!
        - Бить я тебя все равно не буду, не напрашивайся. Пройдемся пешком метров пятьдесят, потом поедем на моей машине. И я не стану говорить, что у тебя нет никаких шансов бежать. Шансы есть, но смысла нет. Даже если тебя занесет в непроходимые джунгли Африки. Меня ведь нашли, и тебя найдут.
        - Ты слишком много говоришь. Собрался что-то делать - делай.
        - Логично, черт побери! Готов?
        - Да.
        - Иди вперед.
        Мы быстро покинули здание и вышли в сад. Надо отдать сенатору должное - он умеет спокойно принимать свою судьбу. Наверное, его опыт работы в ЦРУ не ограничен одной только группой «Эй-Экс». И если бы оказалось, что когда-то он все-таки был полковником, меня бы это не удивило.
        Охранники спокойно проследили за нашим - особенно моим - приближением.
        - Босс, вы не на машине? - спросил тот, который не хотел меня впускать.
        - Нет. Если будут спрашивать - я уехал, вы ничего не знаете. Пусть все остается, как есть. Вернусь дня через два.
        Выходим за ворота. Можно пройти по дороге, но я предпочитаю держаться под деревьями. Хомодетектор не показывает ничего подозрительного.
        - Ты сказал им неправду, сенатор. Ты не вернешься сюда через пару дней.
        Тиммен смотрит на меня взглядом, в котором видно всего один вопрос.
        - Попрощайся со своим жилищем. Это случится сегодня вечером или ночью. У тебя же наверняка остались там данные от «Эй-Экс»?
        - Бомба? - поинтересовался он.
        - Нет, было бы слишком подозрительно. Скорее стихийное бедствие. Ураган, смерч или просто гроза. Потом пожар, может быть со взрывом. Извини, что не предупредил заранее, все равно я не разрешил бы ничего взять на память.
        - Вы уверены, что все мои данные здесь?
        - Нет. Все равно ты про них забудешь, а так мог бы случайно наткнуться и что-то вспомнить. Что, ваше ЦРУ еще не доросло до таких игр?
        - Зачем спрашиваешь, ты же все про нас знаешь!
        - Многое - еще не все. А ты про нас? Может, назовешь мне его имя прямо сейчас?
        - А где гарантия, что потом ты довезешь меня живым?
        - Довезу. Я все равно тебе не поверю. Наша техника просвечивания мозгов дает стопроцентную точность, но с трупами она не работает.
        - Я подумаю. У меня еще есть на это право.
        - Думай, сколько хочешь. Но напрасно ты мне не доверяешь - в данный момент у нас общие интересы.
        - Лучше не нужно - насчет интересов.
        - Ну как знаешь.
        Идя между деревьями, я выбрал такой проход, где сенатора было бы сложнее словить на прицел. Правда, это тем самым означает, что легче словить меня, но за свою жизнь я не боюсь. Когда приходится беспокоиться о чем-то другом, то мало думаешь о себе. Хотя, конечно, с эккумундивированной броней я был бы гораздо увереннее.
        А вот уже и мой «Корвет». Еще совсем немного. Или это случится сейчас - или никогда. На детекторе - несколько размытых пятен вдали. Скорее всего, просто местные жители. Но один из них может быть тем, о ком я думаю.
        - Залезай, - я распахиваю перед сенатором дверцу машины.
        Он опускается на сиденье. Я закрываю дверь, обхожу с другой стороны и занимаю место водителя.
        Неужели никогда?
        Ладно, Кайтлен, забудь. Теперь твоя задача - как можно быстрее вернуться обратно, и не стать по дороге жертвой настоящей, а не разыгранной, как в Киеве, автокатастрофы.
        Мы едем по шоссе. Я держусь на максимальной скорости, при которой еще нет риска потерять управление.
        - Ты даже не спрашиваешь, куда мы едем, - замечаю я.
        - Не все ли равно?
        - Для кого как. Ты вообще не привык задавать много вопросов?
        - Я спрашиваю, когда это имеет смысл.
        - Правильно. А вот меня уже давно мучает вопрос: что такое «Эй-Экс»? «Alien Explorations»? Или «Extermination»?
        - Не пытайся, все равно не угадаешь. «Another Explanation».
        - Другое объяснение? Чего же? Нашего происхождения?
        - Когда мы только начинали деятельность, один человек часто повторял: должно же быть этому какое-то другое разумное объяснение! Потом решили, что это как раз подойдет для названия группы.
        - Вам, выходит, нельзя отказать в юморе. Хотя «Истребление чужих» звучало бы правдоподобнее.
        - Мы кого-нибудь истребили? Нет, а вы - да!
        - Но вы собирались!
        - Можешь это доказать, Шалькин?
        - Просто скажи, что я не прав!
        - Я не обязан что-то тебе говорить.
        - Ну и черт с тобой!
        После этого мы прекращаем всякие разговоры, я включаю радио, что на самом деле нисколько не снижает мою бдительность, и сосредотачиваюсь на езде. С этим никаких проблем нет - дорога достаточно свободна, ничто не мешает мне поддерживать большую скорость.
        Проходит около часа, когда Тиммен окликает меня:
        - Шалькин!
        - Что? - я поворачиваюсь к нему.
        - Мне дурно.
        Я вижу это по его лицу. Оно стало белым, местами приобретая даже желтый трупный оттенок.
        Не может быть!
        За секунду в голове проносится несколько мыслей. Почему я решил, что сенатора должны застрелить, что кто-то будет прятаться в кустах со снайперской винтовкой? Потому что так убили советника Вольского и пытались убить Тар-Хамонта? Но предатель не имел к тем убийствам никакого отношения. Ведь существует множество способов избавления от ненужного человека, кроме выстрела. Недавно я сам пострадал от того, что мне подсыпали что-то в еду. Почему же это не пришло мне в голову? Все-таки он всех нас опередил!
        - Терпи, сенатор! - одну руку я держу на руле, а другой достаю аптечку.
        Выбираю из ее содержимого то средство, о котором никогда не слышали земляне. К сожалению, не исключено, что они никогда не слышали и о том яде, от которого страдает мой пассажир. Сосредоточившись, делаю укол - хотя это не так просто в движущейся машине, особенно когда я сам и веду ее. Кажется, попал туда, куда нужно.
        - Ты где берешь еду?
        - Последний день - только из своих запасов.
        - А что-нибудь другое? Вино, что там еще?.. Хотя, неважно, - даже если я найду ответ на вопрос, как сенатору подсунули отраву, это не поможет мне спасти его.
        - Сколько я еще протяну? - немного погодя спрашивает Тиммен.
        - Узнаем минут через пять. Если станет лучше - будешь жить долго. Если нет - еще максимум час. А за час я тебя не довезу.
        Я говорю это - и только теперь до меня окончательно доходит смысл сказанного. Не довезу - и мы не сможем просветить его мозг, чтобы узнать правду. Никогда. Все, что еще можно узнать, нужно узнавать сейчас, только заставить старика говорить. Черт! Мы все просчитались в этом деле. Если бы я сделал ему простейший медицинский анализ еще в доме! Вполне возможно, тогда еще не было поздно и можно было его спасти. Но что толку теперь-то об этом жалеть?! Как же ЕМУ это удалось? Может быть, через воду? Откуда сенатор брал воду - из местной скважины? Тогда наверняка сегодня появятся жертвы среди аборигенов. Ну и черт с ними! Теперь, Кайтлен, у тебя только одна цель, самая главная. Имя!
        - Когда ты говорил с ним? Сегодня?
        - Шалькин, я вообще никогда не говорил с ним.
        Однако, это может быть правдой. Они не обязательно должны были поддерживать прямой контакт.
        Но тогда не исключено, что Тиммен не знает настоящее имя!
        - Ладно. Но ты же не скажешь, что вообще не знаешь, кто он такой?
        - Иди к черту!
        Он тяжело и глухо закашлялся, потом повернулся в сторону заднего сиденья и начал рвать. Судя по продолжительности этого процесса, наружу вышло все содержимое его желудка, если не больше. Скорее всего, час - завышенный срок. Если это та отрава, что я думаю, то она может около суток ничем себя не проявлять, а потом убить человека за несколько минут. Когда-то я это проходил, но не сделал для себя никаких выводов а напрасно!
        - Посмотри на меня, сенатор!
        Он поворачивает голову. Я бросаю взгляд на дорогу - вроде ничего особенного, можно продолжать движение в том же духе. Потом смотрю на Тиммена, прямо ему в глаза. В них только одно желание - прервать поскорее мучения. А что глубже? Трудно понять. Во всяком случае, там уже нет страха. Скорее готовность принять неизбежное.
        - Послушай меня, ты не должен сдаваться! Борись до последнего, слышишь!
        - Ты сказал - пять минут… Прошло две минуты… мне уже хуже. Шалькин, я умею считать!..
        - Ладно, я не буду тешить тебя напрасными надеждами. Но я обещаю отомстить. Он умрет гораздо более жестокой смертью!
        - Мстить? Какие глупости!.. Может, вы и превосходите наше ЦРУ… Но он переиграл даже вас! Я горжусь…
        Тиммен закашлялся и отхаркнул наружу густую черную кровь. Затем откинулся на сидении и замер. Черт, он же сейчас отключится!
        - Сенатор, через несколько месяцев Земля станет колонией планеты Хайлам, - говорю я то единственное, что он хотел от меня услышать.
        Во взгляде умирающего появляется доля интереса:
        - Колонией, говоришь?.. И что, все уже решено… окончательно?..
        - Да. Ни от вас, ни от нас ничего не зависит. Те, кто это решают, находятся очень далеко, - я ткнул пальцем в потолок.
        - Тогда зачем же он?.. - сенатор умолк на середине, и я испугался, что это конец. Но нет - он слегка шевельнул рукой.
        - Я сам хочу понять - зачем. Но сначала нужно понять - кто.
        Тиммен поднял руку - и тут же опустил. Тело перестало его слушаться.
        - Чед Моллинес… - выговорил он. - Он дал мне… нам…
        За этим следует взрыв кашля и новое извержение крови.
        - Что дал? Скажи, ты сможешь, это важно!
        - Имена… и еще… - непонятные звуки, сопровождающиеся очередным потоком черной жидкости.
        Я пододвигаюсь ближе, чтобы снова взглянуть ему в глаза. И вижу в них только сумрак надвигающейся пустоты.
        - Связи… координаты…
        Тиммен захлебывается в крови, его голова опускается, и черный поток начинает медленно вытекать у него изо рта. Все! Больше я ничего не могу сделать.
        Рука рефлекторно отключает диктофон, который я автоматически запустил несколько минут назад. Все-таки магнитная лента обычно бывает надежнее человеческой памяти…
        Я все равно довезу труп к месту назначения, и пускай сам Тар-Хамонт или его люди разбираются, что же стало причиной смерти сенатора. Принципиального значения это уже не имеет.
        Главное - имя, которое он назвал. Чед Моллинес.
        Имя, которое ни о чем мне не говорит. Правда, я знаком только с европейскими наблюдателями. С американцами мне до сих пор не приходилось поддерживать контакт. Но хайламец должен быть осведомлен лучше.
        Судя по всему, от этого самого Моллинеса «Эй-Экс» получила данные о наблюдателях. Неизвестно, насколько обширную информацию он дал, какие именно связи и координаты имел в виду сенатор. Но все это со временем всплывет и прояснится. Главное - теперь у нас есть ниточка, как говорил Тар-Хамонт.
        Я остановил машину возле того самого домика в городке Ригстаун, где я провел остаток ночи и узнал не очень приятные для себя вещи. Никто и не думает меня встречать. Интересно, наш интеркоп уже вернулся, или опять придется иметь дело с
«Лунным затмением»? Оставляю тело неподвижно лежать на своем месте, выхожу из машины и подхожу к двери. На звонок никто отзываться не собирается. Ладно, могу и сам открыть. Через прихожую следую до двери в ту комнату, где происходил достопамятный разговор. Тишина вокруг порождает странное предчувствие. К черту предчувствия! - резко дергаю дверь на себя…

…и застываю на месте. Он сидит в кресле лицом ко мне. Глаза сохранили свое обычное сосредоточенное выражение, а вот рот уже скривился набок, изображая тупую, совершенно несвойственную ему при жизни улыбку.
        Дополняет картину маленькое пятнышко на лбу, незаметное на первый взгляд, без которого можно было бы подумать, что Тар-Хамонт спит и видит чудной сон. Такое вряд ли можно сделать даже «Хельтом», проносится мысль, скорее это должен был быть
«Кальмер».
        И над всем происходящим торжествующе царствует тишина.
        Нет, два трупа в один день - слишком много для меня, наблюдателя Хейла Кайтлена…
        V
        Тар-Хамонт не предпринимал никаких попыток к сопротивлению. Нет, он сидел именно в такой позе, как сейчас, разве что выражение лица было более осмысленным. Он полностью доверял человеку, который вошел в эту комнату… Нет, неправильно, этот мент никогда никому не доверял, скорее, он просто не мог такого ожидать. Может быть, он впустил этого человека для разговора о каком-то деле. А тот, вместо разговора, поднял лучемет и нажал на кнопку.
        Неужели они что-то не поделили у себя в «Лунном затмении»? Может быть, нашелся кто-то, решивший, что этот пророк их больше не устраивает? А теперь у них в руках есть по меньшей мере образцы совершенного оружия и совершенных лекарств, неизвестно в каком количестве. Неужели Тар-Хамонт мог прозевать такой вариант? И что мы тогда получаем? Кошмарное нарушение Инструкции без всякого предательства, вот что! Или нет - предатель тут все-таки замешан? Что, если у него есть свой человек в «Лунном затмении»? Но хайламец, как же он мог… Ладно, что случилось, то случилось. Как всегда - или ничего, или все сразу.
        Наверняка он уже ушел, вместе с остальными. Кажется, раньше возле дома стоял фургон, а теперь его нет. Сделали свое дело - и уехали. А если не все уехали? В доме несколько комнат, и кто-то из них мог остаться… для чего? Например, чтобы дождаться меня!
        Идиот! У тебя же хомодетектор в кармане!
        Бросаю взгляд на индикатор - и замираю на месте, потому что догадка подтверждается. В доме кто-то есть, он в соседней комнате, буквально за стеной. Если вспомнить, как эта штуковина определила сенатора, то сейчас в ее показаниях сомневаться не приходится.
        Интересно, почему этот кто-то не воспользовался моментом, пока я тут стоял и разглядывал труп? Он упустил идеальную возможность избавиться от слишком упорного наблюдателя, я просто не успел бы среагировать. Впрочем, это Я знаю, чем я тут занимался. Наверное, он ожидал от меня более умных действий: например, что я первым делом начну оглядываться по сторонам - поэтому решил не рисковать. Кайтлен, ты же и должен был так поступить, неужели теряешь навыки? Ладно, на этот раз мне повезло. Скорее всего, он не знает про хомодетектор.
        Тихо выхожу из комнаты, держа в руке парализатор - к счастью, эта штука дистанционного действия и не требует прикосновения к телу. Хотя бы в этот раз было бы неплохо взять его живым. Осторожно подхожу к двери. Он стоит где-то сбоку, так что сразу на прицел не попадет. Придется применить другую тактику. Резко распахиваю дверь, и тут же отпрыгиваю в сторону. Мой прыжок не сопровождается выстрелом, чего я ожидал. Бросив взгляд на детектор, вижу: он даже не сдвинулся с места. Да, кто бы он ни был, выдержка у этого типа хорошая. Стреляет только наверняка. Все получается намного сложнее, чем можно было ожидать. Хотя тот, кто убил самого Тар-Хамонта, не может быть легкой добычей.
        Снова подхожу, на этот раз уже к открытой двери. Окидываю взглядом помещение. Слева комнату наполовину перегораживает шкаф. Вот за ним он и прячется. Черт, ведь выбрал удобную позицию! Подхожу еще ближе, насколько это возможно судя по показаниям хомодетектора. В следующий миг обращаюсь к подсознанию, переводя свои реакции на более высокий уровень восприятия. Теперь надо сделать прыжок в сторону, потом падение, завершающееся сбиванием его с ног, и…
        Доля секунды - и этот человек уже стоит напротив меня с направленным в одну точку
«Кальмером» - хоть в этом я не ошибся. Однако, реакция у него не как у землянина, автоматически замечает мозг, а как…
        Как у наблюдателя, потому что он, точнее - она, и есть наблюдатель. Еще точнее - Кел Нера, подданная Хайгера, она же Таня Корень.
        - Не двигайся, Шалькин! - кричит она, сжимая в руках оружие.
        Я смотрю на «маймрийку». Как обычно, она не следит за своей внешностью. Старые потертые джинсы и видавший виды свитер. Прическа, представляющая собой полное ее отсутствие. Для женщины ее возраста это кажется более чем странным - если бы только я совсем ее не знал.
        Боже, да у нее дрожат руки!
        - Таня, опусти лучемет!
        - Нет, Шалькин! Стой на месте, или я выстрелю!
        В голосе слышатся нотки отчаяния. Я поднимаю голову выше и смотрю ей в глаза. Нет, Таня, ты не хочешь в меня стрелять, все что угодно, но не это!
        - Делай, что хочешь. Я не причиню тебе зла. Смотри, - медленно, чтобы у нее не дрогнула рука, пока она следит за моими действиями, опускаю парализатор в карман брюк.
        Она стоит все в той же позе, так и не зная, что теперь предпринимать.
        - Таня, зачем ты это сделала? - спрашиваю, лишь бы заставить ее говорить. Ответ на этот вопрос я и так знаю.
        - Ты еще спрашиваешь, Шалькин? Ты… как будто ты не знаешь! Ты же знаешь, что он за человек… был!
        - Знаю, конечно. Извини, это был глупый вопрос. Я сам сделал бы то же самое на твоем месте.
        Но «маймрийка» не обращает внимания на мои слова, а продолжает говорить, перемежая речь большим количеством нецензурных выражений:
        - Да нет, Шалькин, что ты можешь знать? Ты ведь никогда не был на моем месте! Я всегда была для него игрушкой. В пятнадцать лет я была его тренажером для ударов. В восемнадцать я стала его подстилкой. Но я никогда не была для него человеком, потому что человек имеет право на свое мнение. А я - не имела! Его не интересовало, что я думаю об этом, ему было наплевать! Я делала ему всякие пакости, но он только смеялся. Он никогда мне не мстил, нет! Это было не нужно, то, что он со мной сделал, хуже всякой мести. Вот как это было, Шалькин!
        Я вижу, что она говорит все это в состоянии, близком к истерике, но знаю, что ей просто необходимо выговориться, иначе она может убежать и натворить дел похлеще предателя. Поэтому я просто стою и слушаю, не прерывая.
        - Однажды я сказала ему: все, я ухожу! А он ответил, как будто в насмешку: хорошо, иди куда хочешь! Я ушла, и думала, что теперь буду жить своей жизнью. Но он знал, где меня искать, и всегда находил, когда ему было нужно. Я все равно оставалась его собственностью… так было всегда! Потому что он мог сказать слово, и я отправилась бы туда, откуда не возвращаются. А он знал это, гад, он всегда это использовал, а я его боялась, и ничего не могла сделать! Ничего! Дерьмовый мент! Ненавижу! - за этим последовал непрерывный поток ругательств.
        - Таня, не надо! Он уже мертв, ты же знаешь! Он труп, лежит неподвижно в соседней комнате.
        - Да, теперь он труп! - злорадно ухмыльнулась она. - Да! Сколько раз я говорила, что убью его, а он смеялся и отвечал: не сможешь! И я боялась, что не смогу. Когда впервые объявили о колонизации, я подумала: нужно потерпеть еще немного, скоро все закончится, и он уйдет. Но нет, он и тогда не оставил бы меня, сволочь поганая! Он нашел бы меня везде и всегда! Я должна была его убить. Только так, а не иначе! Первый раз у меня не получилось. Я должна была сама… но я не смогла. Он оказался прав. Раб может поднять руку на господина, если это чужой господин. Я была его рабыней, а он - моим господином… ха-ха! Он, наверное, понял, что это была я, и смеялся. Я видела во сне, как он смеется. И я сказала: я все равно это сделаю! Пускай смеется сколько угодно, в стране теней! Да!
        Она остановилась, хотя сказала еще не все. Лучемет уже давно не направлен на меня - Таня просто вертит им из стороны в сторону, время от времени сжимая ручку.
        - Я боялась, что и теперь не смогу. Я сказала себе: в этом нет ничего сложного. Просто нажми на кнопку. Ты десятки раз это делала, только тогда это были люди… земляне. Никакой разницы. Я открыла дверь, а он просто сидел в кресле. Я почувствовала, что опять не смогу. Сейчас он заговорит - и я не смогу. Тогда я посмотрела ему в глаза, а в них была пустота. Я сказала себе: это не человек, это дьявол! Сделай это, избавь мир от дьявола. Он видел, что у меня был лучемет. Он еще мог бы успеть… Но он так и не поверил, что я это сделаю. Он не воспринимал меня всерьез… до самого конца. Он так ничего и не сказал… И я ничего ему не сказала. Потом он сидел там, уже мертвый, и будто говорил мне: это ничего не изменит. Ты так и останешься игрушкой, Танька! Я не могла на него смотреть, и ушла сюда. Я ждала кого-нибудь… тебя, Андрей… не знаю, зачем…
        - Почему же ты направила на меня лучемет?
        - Я испугалась, что ты заодно с ним! Что ты захочешь сделать то, чего уже не сможет сделать он… Не убить, нет… другое… Я глупая, да? Перепуганная девчонка-истеричка? Ты так обо мне думаешь?!
        Я подхожу к Тане и осторожно обнимаю ее. Она не сопротивляется, а просто склоняет голову мне на плечо.
        - Таня, успокойся! Все уже позади. Его больше нет, и ты свободна. Понимаешь, что это значит? Свободна!
        - Да, теперь я свободна, - говорит она сквозь слезы. - Нет, я не понимаю, что это значит. Тот, кто всю жизнь был рабом, не сможет понять… так сразу. Но я смогу… потом.
        - Конечно сможешь! - говорю я, стараясь, чтобы это звучало как можно жизнерадостнее.
        - Все, хватит! - хайгерианка пытается оттолкнуть меня, но не удерживает равновесие и падает на стоящий сзади стул. Но уже в следующий миг я вижу, как меняется ее взгляд. Страх и истерика исчезают в один миг. Таня собирается и становится теперь похожа на того, кем действительно и является - на авторитета русской мафии.
        - Шалькин, я же привезла тебе кое-что!
        По ее тону я понимаю, что теперь мы сможем поговорить спокойно.
        - Во-первых, забудь про Шалькина. Мое имя теперь Тони Эйбрахамс.
        - Слишком сложно. Я буду называть тебя Хейл.
        - Сейчас можно и так, - я тоже опускаюсь на стул. Тем временем Таня достают из сумки, лежащей здесь же на столе, уже известную мне штуку - универсальный магнитный ключ, сокращенно - «умка».
        - Она тебе еще нужна?
        Да меня вдруг доходит: я уже совершенно забыл о своем желании купить эту штуковину, хотя когда-то и считал это очень важным. А вот Таня, для которой это никогда не было насущной проблемой - не забыла. Автоматически фиксирую этот факт, не спеша делать из него какие-то выводы.
        - Не так чтобы очень. Но я ее возьму. Восемьдесят тысяч?
        Хайгерианка кивает головой.
        - У меня нет столько наличными. Чек тебя устроит?
        - Лучше бы деньгами. Но - да.
        Я выписываю чек. Замечаю про себя: Кел Нера говорит короткими фразами, словно боясь снова сорваться, к тому же из ее речи исчезли всякие жаргонные словечки. Раньше она вроде не старалась в этом смысле себя контролировать… Похоже, что-то уже начало меняться.
        Она несколько секунд рассматривает чек, затем прячет его в сумку и протягивает мне
«умку»:
        - Держи.
        - Спасибо.
        - Не за что! - она решительно встает, намереваясь уходить.
        - Ты куда, Таня?
        Она вопросительно смотрит на меня:
        - Тебе еще что-то нужно? Все еще хочешь узнать, где я это достала?
        Да, замечаю я, это я тоже хочу, но сейчас я имел в виду совсем другое.
        - Ты что, думаешь, я брошу тебя, после всего, что ты здесь натворила?
        - Это ведь не твои проблемы. Это только мои проблемы.
        - Нет, Таня, ты слишком плохо обо мне думаешь. Видишь ли, я тоже оказался в некотором роде игрушкой в руках нашего хайламца и координатора Эйноса. Они решили сделать меня предателем, чтобы тем временем выйти на настоящего… ну да ладно. Я сам в душе мечтал убить Тар-Хамонта, хотя никогда бы этого не сделал. Так что у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь.
        - Может быть, - неуверенно говорит «маймрийка». - И что из этого?
        - Дело в том, Таня, что в последнее время жизнь научила меня никому не доверять. Но сейчас я тебе доверяю. Может, это и неправильно, только я знаю, что ты сейчас говорила правду - до единого слова. Ни один человек в последнее время не говорил мне правду так, чтобы я мог быть в этом уверен.
        - Поэтому ты решил мне помочь?
        - Тебе, а заодно и себе. Ты же мне доверяешь?
        - Хейл, я ведь могла сразу уйти! Я ведь ждала тебя! Мне нужен был кто-то… нет, не так. Опять я говорю глупости!
        Я понял, что вопрос был совершенно лишним.
        - Ну, раз мы друг другу доверяем, давай вместе подумаем, что теперь со всем этим делать.
        - Давай, - Таня садится обратно на стул.
        - Во-первых, труп. У тебя был какой-то план? Ты же не собиралась сказать Эйносу: вот, я убила Тар-Хамонта, извините, я не могла иначе!
        - Да не была у меня никакого плана! Пойми, мне было абсолютно без разницы, что будет потом! Главное - сделать, дальше - неважно.
        - Ты и теперь думаешь, что дальше - неважно?
        - Нет, теперь нет.
        - Это хорошо. Значит, план придется составлять мне. Знаешь про «Лунное затмение»?
        - Кого ты об этом спрашиваешь? Я поддерживаю с ними связь.
        - Черт, я мог бы и догадаться! Тогда скажи: они могли бы что-то не поделить со своим пророком и пристрелить его?
        - Нет. По крайней мере, те, которые знали и видели его в лицо.
        - А те, которые не знали и не видели?
        - Он узнал бы об этом раньше, чем они бы до него добрались.
        - Это плохо. Может, у тебя есть другие предложения?
        - Этот предатель… он мог иметь своего человека в «Лунном затмении».
        - Да я же сам недавно об этом думал, когда собрался ловить убийцу! Ладно, допустим, он решил убить Тар-Хамонта. Зачем? Тот слишком много знал? Раскопал что-нибудь при уничтожении группы «Эй-Экс»?
        - Что за группа «Эй-Экс»?
        - Ты не в курсе? А как ты узнала, что он здесь?
        - У него задание, искал одного крупного мафиози. Этот дом я нашла… долго объяснять. У нас везде есть связи.
        - Ясно. Придется тебе кое-что рассказать.
        - Думаешь, мне нужно это знать?
        - Да, поскольку я тебе доверяю. Только лучше мы покинем это место, ты согласна?
        - Да. Но надо сделать одну вещь.
        - Какую?
        - У него дырка слишком маленькая, сразу поймут, что от лучемета. Надо выстрелить пулей.
        Надо же, после всего она еще может свободно думать о таких вещах! Кажется, когда я бежал со своей квартиры, то был в худшем состоянии. Ведь забыл про кровавые пятна на полу!
        - Позволь это сделать мне. Тебе совершенно незачем еще раз на него смотреть.
        - Спасибо, Хейл, - Таня выходит в коридор.
        Я проделал все быстро. Рука не дрогнула и пуля вошла куда надо, расширив кровавую дыру. Было в этом что-то приятное - самому выстрелить в Тар-Хамонта, пусть даже и труп. Хотя и мерзкое одновременно.
        Сенатора я решил оставить в машине. Скоро его тело найдут, и мне абсолютно все равно, какие выводы из этого сделает полиция. Во всяком случае, никому не придет в голову связать его смерть с безвестным Тони Эйбрахамсом. Если, конечно, предатель не постарается - оборвал я сам себя. Но тут от меня уже ничего не зависит.
        Тем временем в голове сама собой сформировалась одна мысль. Предположим, что я действительно пришел бы сюда и не нашел убийцу, какие были бы мои действия? Во-первых, хорошенько осмотреть все окрестности в поисках возможных следов. Ладно, осмотрел и следов не нашел. Какие соображения? Естественно, напрашивается мысль о причастности «Лунного затмения». По крайней мере, это наиболее правдоподобный вариант. Что я делал бы дальше? А дальше, Кайтлен, ты должен был бы связаться с Леной и объяснить ей ситуацию. И если сейчас это не сделать, а отложить разговор на позже, то у нее могут возникнуть всякие-разные подозрения. Логично? Да!
        Странно другое: почему мне так не хочется сейчас с ней говорить?
        - Таня, прежде чем мы куда-то поедем, есть еще одно дело.
        - Если есть - значит, делай.
        - Я должен сообщить об этом трупе - с учетом наших соображений, конечно. Лучше с этим не тянуть.
        - Тогда сообщай, - в глазах Кел Неры отразилось полное понимание ситуации. - Я пока подгоню машину.
        - Только твою машину. В моей лежит еще один труп. Мне сегодня на них везет.
        Таня не стала спрашивать, что за труп. Она выходит на улицу, оставив меня одного. Придется воспользоваться здешним телефоном и известным мне кодом, чтобы довершить дело.
        Лена ответила почти сразу:
        - Это ты, Тони?
        - Он самый.
        - Я же давала тебе номер на крайний случай, а ты уже второй раз звонишь! Конечно, мне это приятно, но ты должен понимать…
        А раньше Лена просто сказала бы, что очень рада моему звонку проскакивает мысль.
        - Значит, сейчас именно крайний случай. Лена, у меня здесь два трупа.
        - И кто второй? - выходит, смерть сенатора она восприняла совершенно нормально, будто и не ожидала, что я смогу его спасти. Тар-Хамонт - и тот уважал мои способности, хотя и в весьма своеобразной манере.
        - Барков, наш интерполицейский.
        - Как?! - вот теперь я ее действительно удивил.
        - Дырка в самой середине лба. В чем я уверен, что он хорошо знал убийцу и не ожидал от него ничего подобного.
        - Неужели он знал… - Лена так и не заканчивает фразу. Раньше я не обращал внимания на эту черту в ее манере разговора, но сейчас она мне не нравится.
        - Что он знал? Ты же не будешь от меня скрывать?
        - Барков почти вышел на фирму, с которой скорее всего поддерживал контакт предатель. Может быть, даже и без «почти».
        Черт, неужели Таня выбрала такой неподходящий момент? А что, если…
        Снаружи доносится звук подъезжающей машины. Потом звук смолкает она выключила двигатель. По крайней мере, Кел Нера не собирается никуда бежать. Да что там, я верю, что она и не подумывает об этом, потому что сказала мне ВСЮ правду.
        - Наверное, у предателя есть свой человек в «Лунном затмении».
        - «Лунном затмении»? - переспрашивает Лена. Странно, что она не в курсе.
        - Террористическая организация, с которой поддерживал связь Барков. Они утром снарядили меня на миссию.
        - Я ничего о них не знала. Барков не углублялся в подробности, когда говорил о своих планах.
        - Он никому не доверял, - замечаю я.
        - Если это так, почему он позволил так легко себя убить?
        - Ты меня об этом спрашиваешь?
        - Нет, конечно. Извини, Тони. А что с сенатором? Ты опоздал?
        - Зачем бы я тогда привозил его труп? Он умер уже в машине. Яд, вроде того, что называют «черным вином». Но он успел назвать мне одно имя.
        - Да?! В самом деле? - кажется, это в момент подняло настроение Лены.
        - Чед Моллинес. Хочешь послушать?
        - Включай!
        Я прокрутил концовку записи, сделанной в машине. Лена слушала внимательно.
        - Я не помню это имя. Наверное, наш, скорее всего, американец. Я наведу справки.
        - Ты сообщишь мне?
        - Конечно! Ты думаешь, это он?
        - Искренне надеюсь. Очень уж хочется покончить со всем этим дерьмом… извини за выражение.
        - Ты молодец, Тони!
        - Не совсем. Я мог бы его спасти, если бы заранее подумал о таком варианте.
        - От «черного вина»? Не думаю. Насколько я знаю, на Земле нет средства от этой отравы.
        Меня поразила осведомленность Лены, но я предпочел не восторгаться ей.
        - У меня вроде все. Будут какие-нибудь инструкции, указания?
        Я спросил в шутку, но Лена ответила серьезно:
        - Никаких, пока я не поговорю с Центром. Ты сейчас куда?
        - Еще не знаю. Поищу себе жилище где-нибудь в окрестностях. Ты же знаешь мой номер?
        - Знаю. Я свяжусь с тобой, как только соберу данные об этом Моллинесе.
        - Буду ждать. До связи!
        - Пока, Тони.
        Закончив разговор, выхожу на улицу. Таня ожидает меня за рулем своей машины.
        - Ну как?
        - Без проблем. Ты сиди, - говорю я, видя, что она собирается уступить мне место. - Ты будешь вести, я буду говорить. Мне все равно, куда ехать, у меня здесь нет места, где остановиться, а у тебя, наверное, есть.
        Я занимаю сидение рядом, и мы отъезжаем. Таня ведет машину ровно, особенно не спеша. Так даже лучше. Сегодняшние гонки «туда и обратно» меня порядком утомили.
        - Знаешь, Таня, ты выбрала очень неподходящий момент для убийства. Тар-Хамонт только что подобрался к фирме, с которой был связан предатель.
        - Может быть, к этой?
        Она протягивает мне бумажку. Я поднимаю ее вверх, к свету, и читаю:
        - «Чейни Гордонс», Нью-Йорк… Черт!
        - Ты их знаешь?
        - Да. За мной следил один тип в самолете, он назвался сотрудником «Чейни Гордонс». Откуда это у тебя?
        - Было у него в кармане. Но я знаю про них еще кое-что.
        - Что именно, Таня?
        - Именно через их контору шла продажа «умок».

* * *
        Таня Корень отвезла меня в домик, принадлежащий ее мафиозному клану, если это можно так называть, и предназначенный для сокрытия субъектов, которым очень не хочется встречаться с властями. Сейчас домик как раз пустовал, и я стал его полноправным хозяином. И первый вывод, который я сделал, был о том, что мафия делает свои конспиративные квартиры гораздо более удобными, чем полиция.
        По дороге я вкратце пересказал хайгерианке историю своих недавних приключений. После того, как она вошла в курс дела, мы могли уже свободно обсуждать ситуацию и решать, как же быть дальше. Имя Чед Моллинес оказалось для Тани совершенно незнакомым, и я начал подумывать о том, не подсунул ли мне сенатор фальшивку. Эту мысль я откинул и решил, что скорее всего, это псевдоним, а совсем не то имя, под которым предатель известен Центру. Что, в общем, не намного облегчает задачу по сравнению с первым случаем.
        По обоюдному согласию мы решили сделать «Чейни Гордонс» нашим секретом и ничего пока не сообщать в Центр. Таня сказала, что сама займется этим, поскольку кое-какие подходы к этой фирме у нее уже имеются. Мне же, судя по всему, придется разбираться с загадочным Моллинесом, как только Лена добудет о нем хоть какие-то сведения.
        Около въезда в город мы расстались. Кел Нера категорически отказалась дать мне координаты, по которым можно будет ее найти, пообещав, впрочем, поддерживать связь. Я решил не настаивать: она ведь действительно хочет почувствовать, что такое настоящая свобода - так пускай почувствует. До своего нового жилища я добрался пешком, предварительно получив инструкции, как не стать жертвой его изощренной охранной системы.
        Теперь я просто лежу и отдыхаю на роскошной постели, явно предназначенной не для одного. Я могу себе позволить этот отдых - все равно мне нечего делать до того момента, когда позвонит Лена и сообщит последние известия. Действие препарата, который дал мне утром врач из «Лунного затмения», уже закончилось, и я ощутил, как устал за последние несколько дней. Снова поймал себя на мысли: я уже не хочу схватить предателя голыми руками и рвать его на части. Это совсем необязательно. Лишь бы он был найден, не важно как и кем - и все опять стало на свои места. Вот только все не сможет встать на свои места, потому что я больше не буду Андреем Шалькиным, компьютерщиком из Киева. И я вряд ли смогу стать полноправным Тони Эйбрахамсом, у которого вообще нет определенного рода занятий и какого-никакого прошлого. А кем я смогу стать? И будет ли так уж неправ Эйнос, если решит все-таки перевести меня в Центр, на тихую и безопасную работу по сортировке и изучению полученной с Земли информации?
        Но сейчас, пока еще много вопросов не решено в настоящем, мне совсем не хочется думать о будущем. И я начинаю думать о другом: почему я так легко доверился
«маймрийке» Кел Нере, в то время как в отношении к Лене Солнцевой у меня, наоборот, появилась тень недоверия? Ведь по сути, я никогда ее по-настоящему не знал. Неужели из-за того только, что она выложила мне историю своих отношений с Тар-Хамонтом? Не побоялась быть откровенной, не будучи уверена в том, что я не стану использовать все это против нее?
        И все-таки я знаю, почему так произошло. Потому что все люди, с которыми я имел дело в последнее время, играли в происходящем те или иные предписанные им роли. Кентор Эйнос, по-прежнему считающий себя режиссером всего спектакля. Кемп Ларрок, который, как адвокат, хоть и не врет, но всегда говорит столько правды, сколько считает нужным. Тар-Хамонт, которому доставляло удовольствие издеваться над своими ничего не знающими жертвами. Хэнк Тиммен, тщательно старавшийся скрыть свой страх, но так и не сумевший это сделать. Чувей Нальгор, отчаянно пытавшийся казаться добродушным парнем, никогда не державшим в руках оружия. Наконец, Лена Солнцева, так долго изображавшая из себя невинно пострадавшую земную девушку, а оказавшуюся тайным агентом нашей Организации.
        И только Кел Нера, нет - Таня Корень - никогда не играла и ничего из себя не изображала. И когда она пришла убить хайламца, то знала, зачем это делает, знала настолько хорошо, что даже не думала, во что ей это может обойтись. И если бы я не появился вовремя, то она сказала бы Эйносу правду и тогда, наверное… впрочем, не знаю. Знаю только, что если правда все-таки дойдет в Центр, то от меня к ним дойдет и правда о Тар-Хамонте, и пускай тогда Эйнос решает, что ему делать с неприятной штуковиной, именуемой совестью.
        Таня никогда не была примерным наблюдателем, потому что она не считает себя в первую очередь наблюдателем. В отличие от Лены, она действительно осталась землянкой, имеющей свои стремления и цели, и согласовывающей с ними деятельность в Организации, а не наоборот. Может быть, в этом смысле она превзошла всех нас, сама того не осознавая, потому что история почти не знает наблюдателей, полностью отождествлявших себя с местными жителями. И если бы не Тар-Хамонт, она могла бы добиться большего. А теперь уже не успеет, потому что всем нам осталось здесь совсем немного.
        Могла ли Таня предать Организацию? Если и да, то она не стала бы протаскивать на Землю галактические технологии и вести тайные игры с группой «Эй-Экс». Провезти сюда мощное оружие, средства защиты, магнитные ключи? Да, возможно. Но не интервальную логику. Потому что ей нет никакого дела до пятых и седьмых уровней. Она просто берет от жизни то, что может, хотя и своим собственным способом, часто идущим вразрез с законами. И когда все закончится, она останется здесь, в колонии, и будет продолжать ту же самую деятельность, хотя и в другой форме. Если только не станет вдруг важным человеком по милости Центра. Хотя - что это меняет?
        А вот кому-то из нас все-таки есть дело до пятых и седьмых уровней…
        - Запрос на связь. Без обратного адреса, - сообщает компьютер.
        - Соединяй.
        Это может быть только Лена, больше некому.
        - Привет, Тони, это я.
        - Привет. Есть данные?
        - Да. Можешь включить блок Химбрела?
        - Да, сейчас.
        Настраиваю свой компьютер на прием, и он закачивает информацию, полученную из Центра. Судя по объему, имя Чед Моллинес все-таки не оказалось пустым звуком.
        - Прием данных завершен, - информирует синтезированный голос.
        - Перед тем как я стану в этом копаться, расскажешь в общих чертах, что к чему?
        - Чед Моллинес - наблюдатель из Канзас-Сити. Работает уже почти тридцать лет.
        - Ого!
        - На него нет никаких жалоб, никаких нарушений Инструкции. Все выполнял безотказно.
        - Наверное, предатель и должен был оказаться безупречным.
        - Это странно, Тони…
        - Что именно?
        - Его земная деятельность - священник.
        Я пожимаю плечами:
        - Пути господни неисповедимы. Он «маймриец»?
        - Да.
        - Ясно. Наверное, трудно объяснить мотивацию по-настоящему верующего.
        - Я же не сказала, что он по-настоящему верующий.
        - Я почему-то так подумал. Ладно, разберусь с вашими данными. Что теперь?
        - Эйнос сказал, что ты должен решить сам.
        - Решить? Что?
        - Если ты скажешь, что Моллинеса нужно отозвать, он это сделает. Даже если ты не найдешь доказательств.
        - Это смешно! Он решил сделать мне подарок? Расплатиться таким способом за все обиды, так? Что за фарс, в самом деле!
        - Ты теперь занимаешь место Баркова.
        - Еще чего! Нашел ему замену, значит? Мне не нужны такие подарки!
        - Тони, я прошу тебя, успокойся! Почему ты считаешь, что все против тебя?
        - А что, все за меня? Лена, все, чего я хочу - чтобы Центр мне доверял.
        - Я тебе доверяю.
        - Ну, это уже что-то! Ладно, слушай. Я изучу ваши данные. Потом поеду в Канзас-Сити и поговорю с ним. А тогда - делайте, все что хотите! Мое мнение вы получите, но учитывать его вам совсем не обязательно.
        - Я обещаю, что оно будет учтено.
        - Не давай обещаний, если не можешь гарантировать их выполнение.
        - Тони, мне тяжело с тобой спорить.
        - И не надо. Завтра все решится, так или иначе.
        - Тогда до завтра, наблюдатель!
        - До завтра.
        Связь прекращается. Итак, Чед Моллинес - священник. Действительно, необычный оборот событий, но, в конце концов, почему бы и нет?
        И все-таки Центр никогда не делает подарков. Просто Эйнос решил переложить ответственность на меня. Если я ошибусь, у него будет возможность сказать, что неверное решение было принято по рекомендации Кайтлена. Совершенно обычный вариант подстраховки.
        Есть только одна мелочь, необходимая, чтобы этот вариант сработал. Хейл Кайтлен должен вновь стать полноправным наблюдателем, иначе Эйнос не имеет никакого права прислушиваться к его мнению. Значит, теперь я заменяю хайламца? Как все-таки это просто для него - сидящего там, наверху!
        VI
        Чед Моллинес, более известный среди аборигенов как отец Гавриил или Гэбриел в американском варианте - родился в шестьдесят четвертом году прошлого века там же, где обитает и ныне - в Канзас-Сити. Мать была учительницей в местной школе, отец - рабочим на какой-то фабрике. Оба родителя были в меру набожными, что и определило будущее их сына. Вероятно, и тот и другой с радостью восприняли его решение стать священником.
        Не знаю, по каким критериям была вычислена его полезность для Организации. Говорят, данные о детях с наблюдаемой планеты пропускают через машину, а она, наверное, не ошибается. К Моллинесу пришли гораздо позже, чем это обычно бывает - в восемьдесят втором году, когда ему было восемнадцать лет. На тот момент он уже поступил в университет, готовясь к своей будущей миссии, а тут ему на голову свалилась еще одна. В результате он оказался подданным Маймры Хьеном Пунподом, к чему, как ни странно, отнесся совершенно спокойно. Впрочем, Моллинес, как и свойственно священникам, всегда отличался очень спокойным характером.
        Ему без труда удавалось совмещать свою земную деятельность с работой в Организации. В этом нет ничего удивительного, поскольку его задания никогда не были связаны с повышенным риском добывания секретной информации. Для этого Центр использовал таких, как я и Тар-Хамонт (не хочется ставить себя с хайламцем на одну доску, но по роду деятельности между нами все-таки было немало общего). Заданием же отца Гэбриела в основном было разбираться в психологии местного населения. Да, именно определение основных мотивов поведения, жизненных целей и устремлений, преобладающих чувств - что было достаточно легко для священника, прошедшего к тому же подготовку наблюдателя. Те данные, на основании которых легко становится предсказать реакцию основной массы населения на предстоящую колонизацию. На основании которых люди, относящиеся уже не к нашей, а к другим организациям, вырабатывают стратегию этой самой колонизации, учитывая все ее тонкости и заранее предугадывая возможные осложнения.
        Такие люди высоко ценятся в нашем Центре. Обычно их тщательно оберегают от контактов с другими наблюдателями, чтобы не нарушать чистоту работы, так что не удивительно, что никто не смог вспомнить имя Моллинеса - о нем просто не знали. Для таких, как он, гораздо большее значение имеет соблюдение всех пунктов Инструкции - особенно тех, где говорится о запрете использования предметов неземных технологий. Никаких лучеметов или даже безобидных голографических безделушек. Но за отцом Гэбриелом никогда и не замечали ничего подобного. Его всегда устраивало то, что могли дать ему Земля и Господь. Ни одного нарушения или даже намека на них.
        Что же могло заставить такого человека пойти на предательство если, конечно, можно верить сенатору? Чтобы выяснить это, я и приехал в Канзас-Сити.
        Данные, которые передала мне Лена, сообщили мне много о личности Моллинеса (я привык называть его этим именем, поскольку впервые услышал о нем именно в таком варианте), но ничуть не приблизили меня к ответу на главный вопрос. Не может быть ошибки - Тиммен сказал то, что хотел сказать, он действительно имел в виду ЭТОГО человека. Более того, отсутствие данных о нем в архивах «Эй-Экс» косвенно подтверждает, что у него могли быть особые отношения с этой группой. И все же что-то тут не так…
        Впрочем, нельзя судить о человеке только по бумажке. Лишь познакомившись с ним поближе, можно делать конкретные выводы. И я уверен, что выводы сделать мне удастся.
        Я подошел к церкви ровно в полдень. Людей вокруг почти не было сегодня самый обычный день, а просто так здесь в божьи места уже мало кто ходит. Ни снаружи, ни изнутри здание ничем особенным не выделялось - типовая церквушка, каких множество было понастроено в прошлом веке. Два ряда скамеек, и алтарь в конце. В подобных местах у американцев бывают либо свадьбы, либо похороны. Сейчас здесь тишина, ни одного человека.
        Уже дойдя до конца прохода, слышу шаги, а вскоре показывается и сам отец Гэбриел. Глянув на лицо, ему можно дать от сорока до пятидесяти пяти лет. Взгляд я охарактеризовал бы словом «чистый». Или честный - хотя это уже немного другое. Как и должно быть у священника.
        - Здравствуйте, святой отец! - приветствую я его.
        - Здравствуй, сын мой. Что тебя привело сюда?
        - Отче, я от Микаэля Доркаса.
        Если я не ошибаюсь, эта формула универсальна, будь наблюдатель украинцем, американцем или хоть папуасом. Для всех нас имя Микаэль Доркас однозначно ассоциируется с Центром.
        - Проходи, - он знаком предлагает мне следовать за собой.
        Скоро мы оказываемся в небольшой комнатушке, где со стен на нас смотрят лики Христа и святых, которых я никогда не знал. Соображаю, что еще не представился, и спешу это исправить:
        - Мое имя Тони Эйбрахамс.
        - Ты пришел сюда не для того, чтобы обратиться к господу, Тони Эйбрахамс.
        - Я предпочитаю обращаться к тем, кого могу видеть и слышать. В данный момент - к тебе, отец Гэбриел. Скажи, ты в самом деле веришь, что он существует?
        - Разве я мог бы иначе находиться в этом месте?
        - Но ты ведь знаешь, что из себя представляют небеса. И что такое трансдеформационые перелеты и энерготрансляторы. Мне всегда казалось, что все это и бог - несовместимые понятия.
        - В этом ты заблуждаешься, Тони. Трансдеформаторы и энерготрансляторы, которые ты вспомнил, помогли освоить галактику. Но наша галактика - всего лишь мельчайшая частица Вселенной.
        - Придет время - наши потомки доберутся и до других ее частиц.
        - Возможно, возможно. Но суть не в этом. Неужели ты считаешь, что все, что мы видим вокруг, возникло само собой?
        - Почему нет? Была точка деконцентрации, породившая хаос. Потом началось постепенное упорядочивание хаоса, перераспределение энтропии.
        - Пусть так. И тот порядок, что мы имеем, мог достигнуть нынешнего вида без всяких внешних причин?
        - Вселенная самодостаточна, отец Гэбриел, нас этому учили. Она замкнута, сама сформировалась и сама когда-нибудь умрет.
        - По-твоему, правы те, кто считает наш мир порождением случайности с вероятностью сотого порядка?
        - Думаю, да. Могла произойти другая случайность, и мы имели бы другую Вселенную.
        - Значит, все предопределено изначально, причем предопределено силой, не подверженной воздействию никаких законов?
        - Может быть, и так. Я никогда не копался глубоко в этом вопросе.
        - И у тебя нет доказательств этого.
        - Нет. Думаю, они есть у других, кто всерьез занимается этой теорией.
        - А ты принимаешь их слова на веру?
        - Вот к чему ты это ведешь, отец Гэбриел! Хочешь сказать, что моя вера - отсутствие смысла в происходящем и его предопределенность?
        - Ты сам это сказал.
        - Никогда не думал, что философия - такая опасная штука!
        - Ее опасность зависит от того, кто ее использует. Тони, я хочу сказать, что каждый человек имеет право на свою веру. Я верю, что сила, создавшая нас, которую многие называют богом, сделала это не просто так, а с какой-то известной одной ей целью. И эта сила, направляя нас на определенный ей путь, все же дает нам свободу выбора.
        - По-моему, эта свобода очень относительна. Мы можем слегка отклониться от пути, но есть точки, в которые мы рано или поздно попадаем.
        - Каждый человек прокладывает свою линию, но складываясь, они дают среднюю линию человечества. Ведь каждый из нас в чем-то подобен господу, но только все мы вместе являемся его отражением.
        - Значит, человечество сознательно делает выбор, но этот выбор так или иначе совпадает с тем путем, который определил бог?
        - Да, иначе быть не может. Хотя отдельные люди, как ты и я, могут очень далеко отойти от этого пути.
        - Недавно я вспоминал, что Укентра триста лет назад была почти копией нынешней Земли. В этом и выражается выбор людьми своего пути?
        - Верно, сын мой.
        - Ты интересный собеседник, отец Гэбриел. Жаль, что мы не были знакомы раньше.
        - Но мы все же встретились, хотя этого могло не произойти никогда. Всему есть свое время и место.
        - По-твоему, бог хотел, чтобы наша встреча состоялась?
        - Этого мог хотеть он, и этого хотел ты. Такого совпадения больше чем достаточно, чтобы событие произошло.
        - Вот как все по-твоему объясняется?
        - Все в жизни объясняется очень просто, только не каждому дано это понять.
        - Тогда попробуй мне кое-что объяснить. Продолжим аналогию между Землей и Укентрой. Скоро наступит момент, когда путь Земли изменится, потому что она будет подчинена Хайламу. Как это соотносится с твоей верой?
        - Я ждал этого вопроса. Ты ведь за этим и приехал ко мне, - он произнес это как бесспорное утверждение.
        И это утверждение означает, что я приехал по адресу.
        - Значит, это правда? - мне почему-то не хочется произносить вслух, что именно правда. Наверное, я просто не знаю, как лучше построить фразу: как-то странно обвинять этого человека в предательстве Организации.
        - Прежде чем ты услышишь ответ, я хотел бы кое-что тебе объяснить.
        - Мне это и нужно. Ответа хотят верхи, а я хочу понять.
        - Представь, что ты жил бы на Укентре трехсотлетней давности. Предположим, огряне ушли бы в своем развитии лет на двадцать вперед и уже начали колонизацию галактики. И тут в их поле зрения попадает твоя родина - довольно выгодное приобретение. Но начинать колонизацию с ходу, почти ничего не зная о планете - безумство, поэтому они посылают на нее своих разведчиков-наблюдателей. Эти разведчики, чтобы облегчить свою деятельность, ищут шпионов среди местного населения. И вот они находят тебя, анализируют твою личность и говорят: этот нам подойдет. Ты знаешь, что скоро твоя планета станет колонией, без права на свободу. Но ты теперь больше не укентриец. Ты - подданный Огро, и должен жить и действовать по их законам. Будешь ли ты жить и действовать по их законам, Хейл Кайтлен, или останешься преданным своей родине?
        Я не знаю, что и ответить. Почему-то мне никогда раньше не приходило в голову называть наблюдателей-«маймрийцев» предателями родины. Но поскольку первичная их личность - все-таки люди-земляне, то разве не так и следует их называть?
        - Я не могу ответить, Моллинес, - почему-то мне захотелось обратиться к нему по настоящему имени.
        - Ты не знаешь, потому что никогда не был в такой ситуации, ведь Укентре ничто не мешало стать настоящей галактической планетой. Но разве Земля имеет меньше прав самостоятельно войти в галактическое сообщество?
        - Наверное, нет.
        - Ты знаешь, что ждет эту планету, когда она станет колонией Хайлама. Да, местные жители получат в свое распоряжение последние галактические достижения, но за это они заплатят правом распоряжаться тем, что имеют, по своему усмотрению, согласно своим желаниям. Они утратят старые желания и приобретут новые, потому что станут подобными хайламцам. Но ведь и полноценными хайламцами они не будут. Нет - они будут сродни индейцам, бывшим некогда хозяевами Америки, а теперь - либо живущим в резервациях, либо разбросанным по стране и затерявшимся среди новых ее хозяев. Хотел бы ты быть таким индейцем?
        - Землянам все-таки будет лучше, чем индейцам, - пытаюсь спорить я. - Тех уничтожали и изгоняли, а этим ничего такого не грозит.
        - Да, это им не грозит. Им грозит другое: потерять самих себя! Индейцы, борясь с поработителями, все же оставались самими собой, пускай и ценой многих жизней. Но здесь борьбы не будет, Кайтлен! Люди с радостью примут все, что вы им дадите, и даже не заметят, как лишатся при этом своего прошлого. Кто дал Галактическому Союзу право распоряжаться другими планетами? Разве в этом он чем-то отличается от земных империй начала двадцатого века?
        - Наверное, ты прав, Моллинес. Может быть, со временем что-то изменится.
        - Наверняка изменится. Но для Земли это может быть слишком поздно.
        - Поэтому ты решил подарить Земле шестой уровень? Чтобы Галактический Союз и Хайлам не имели на нее никаких прав, так?
        - Шестой уровень нельзя подарить. Люди должны прийти к нему сами. К сожалению, теперь у них нет на это времени.
        Я гляжу на священника - и не могу смотреть ему в глаза. Потому что сейчас он прав, а я нет. И тем не менее я знаю, что иначе поступить не могу.
        - Ты нарушил Инструкцию, маймриец Хьен Пунпод. Ты предал Организацию галактических наблюдателей.
        - Организация стремится сделать всех нас роботами, тупо следующими Инструкции. Со мной у нее так ничего и не вышло. Но с большинством из вас это получилось.
        - Ты говоришь - из вас, значит, уже не считаешь себя наблюдателем?
        - Прежде всего я землянин. И я верю, что Господь видел наш путь иным.
        Я глубоко вдыхаю, чтобы сказать то, что должен сказать:
        - Я не стану с тобой спорить и что-то доказывать тебе, потому что это ничего не даст. Я - не землянин, я притворялся им одиннадцать лет, но никогда им не стану. Я - житель свободной Укентры, которой никогда не грозило ничего подобного. Ты прав, что каждая планета должна прийти в галактику своим путем. Но я подчиняюсь Организации, какая бы плохая она ни была. И согласно Инструкции я имею право сейчас же отвезти тебя в Порт. Еще я могу просто сообщить об этом наверх. Но что-то говорит мне, что я должен сделать это сам.
        - Я тебя понимаю, Кайтлен.
        - Ни черта ты не понимаешь! Меня достало все это дело! Мне плевать на будущее Земли, Хайлама и нашей Организации! Я хочу спокойно дожить здесь эти несколько месяцев, а потом вернуться на Укентру и забыть обо всем! Я слишком долго искал тебя, Моллинес. Несколько дней назад я бы тебя убил. Теперь - нет. Я просто приведу тебя к Эйносу в целости и сохранности, остальное - его проблемы.
        - Ты ошибся только в одном. Тебе не удастся забыть обо всем - если только ты не прибегнешь к радикальным средствам.
        Он снова прав, только у меня совершенно не осталось злости на этого человека, чтобы ответить ему, как полагается.
        К черту, Кайтлен! Просто сделай то, что нужно сделать!
        - Я сейчас выйду, нужно поговорить. Используй это время, чтобы собраться.
        - Я буду собираться недолго. Какую смерть вы хотите мне устроить?
        - Думаю, тебя избавят от участия в этом процессе.
        - Я предпочел бы что-нибудь поспокойнее. Но решать все равно будете вы.
        В дверях я оборачиваюсь в последний раз:
        - Вообще-то я не должен оставлять тебя одного. Но я верю, что ты не станешь бежать.
        Вдруг неожиданно возникает мысль: подсознательно я надеюсь на обратное. Что Моллинес догадается убежать, и тогда им займусь уже не я, а другие наши люди. Но я знаю, что этого не случится, и мне самому придется довести дело до конца. И еще знаю, что именно так и должен поступить.
        Бог дал человеку право принимать решения о своих поступках и необходимость нести ответственность за эти поступки. Кажется, так.
        В церкви по-прежнему никого нет. Набираю номер.
        - Алло?
        - Здравствуй, Лена.
        - Почему ты такой мрачный, Тони? Что, Моллинес - не тот человек?
        - Нет, это он.
        - Правда?! Значит, мы все-таки это сделали!
        - Да, мы это сделали. Сейчас он выйдет, и я отвезу его в Порт.
        Некоторое время длится молчание.
        - Ты уверен, что хочешь сделать это сам?
        - А что, Эйнос будет возражать?
        - Думаю, что нет.
        - Тогда в чем проблема? Заодно у меня будет возможность поговорить с нашим координатором.
        - Хорошо, Тони. Я сообщу о вашем прибытии. Он действительно признался во всем?
        - Он не сказал ничего конкретного, но никаких сомнений нет.
        - Может, тебе нужна помощь? Вдруг он попытается бежать?
        - Нет, он не будет бежать. Я справлюсь один. Спасибо за предложение, конечно.
        - Тони, мне так хотелось бы, чтобы на этом все закончилось! Чтобы тебя восстановили во всех правах, а потом мы встретимся и сможем просто говорить, не думая об этих проблемах!
        - Лена, мне тоже этого хочется. Поговорим, когда я вернусь?
        - Конечно!
        - Тогда пока. Нет, вот еще что: какую смерть ему устроят?
        - Не знаю. Наверное, Эйнос сначала захочет просветить ему мозги. Тебя это не должно беспокоить.
        - Тогда меня это и не беспокоит. Ну, еще раз пока.
        Прячу в карман мобилку и жду. Долго ждать не приходится: через минуту отец Гэбриел выходит ко мне со странно смотрящимся у священника дипломатом в руке.
        - Я готов, сын мой, - извещает он.
        - Лучше эту штуку понесу я, ты не против?
        - Пожалуйста, - дипломат оказывается у меня.
        - Теперь идем, - и мы направляемся на улицу, где стоит взятая напрокат машина.

* * *
        Меня встретили сразу же, на выходе - двое сотрудников Центра, которых я наверняка видел и раньше, но не помню по именам. Одни из тех людей, что просто и незаметно делают свою работу; к их помощи приходится прибегать постоянно, но никто не вспоминает о них, когда речь заходит о наградах за выполненные задачи. Почему-то мне кажется, что оба они - хайламцы, хотя никакого значения это не имеет. Они поприветствовали меня, затем один осведомился, все ли в порядке, и я дал утвердительный ответ. Можно подумать, если бы не все было в порядке, я начал бы им об этом рассказывать - не дождетесь! Потом он сказал, что по указанию координатора наблюдатель Хьен Пунпод должен следовать за ними, и я понял, что Эйнос решил с ходу брать быка за рога.
        Я отпускаю священника, и почетный эскорт уводит его, едва ли не держа под руки. Судя по направлению движения, они идут не к координатору, а сразу в то место, где над ним будут применять «наши совершенные методы» - прицепилось же ко мне от сенатора это выражение! Я оказываюсь в хорошо знакомом спиральном коридоре, но сейчас меня не очень тянет наслаждаться его загадочной красотой. Ноги сами несут меня туда, куда надо.
        - Эй, Кайтлен, привет! - окликает меня кто-то из бокового коридора, чье имя сейчас я даже не могу вспомнить, хотя уверен, что хорошо его знаю. - Как там дела внизу? Что, разобрались наконец-то с этим предателем?
        - Отстань, пожалуйста! - стараюсь облечь свой ответ в вежливую форму.
        Краем глаза вижу, как, пожав плечами, несостоявшийся собеседник удаляется, а я спешу дальше - к двери, за которой находится кабинет координатора. Я не думал о том, что конкретно буду ему говорить, но знаю, что в нужный момент все мысли придут сами собой.
        А вот и дверь. Она заперта, и сознание того, что придется докладывать о своем прибытии, слегка охлаждает мой пыл. Впрочем, ненамного. Я дергаю за ручку, и дверь неожиданно распахивается. Наверное, компьютер все-таки сообщил о моем приближении, и Эйнос решил не тянуть. Впрочем, мне сейчас не до того, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
        Захлопнув за собой дверь, я смотрю на главного координатора. Кажется, с тех пор, как мы виделись в последний раз, он постарел и теперь выглядит на столько, сколько ему и есть на самом деле. Но взгляд все еще сохраняет его былую уверенность в своих действиях.
        - Здравствуй, Кайтлен, - говорит он. - Мне приятно видеть, что с тобой по-прежнему все в порядке.
        - Здравствуй, Эйнос, - отвечаю я. - Мне приятно сознавать, что ты как всегда уверен в себе.
        Затем подхожу ближе и со всего размаха бью его кулаком по лицу, прямо в нос. Координатор отлетает назад и падает в кресло, с которого привстал, когда я вошел.
        - Кайтлен, ты бы немного умерил свои эмоции, - говорит он, вытирая выступившую из носа кровь. - Я уже не в той форме, что раньше.
        - Извини меня, Эйнос, но ты подлец! Может, ты и не считал меня предателем, но никогда мне не доверял, как своему Тар-Хамонту! Но хайламец сейчас гниет в своем секретном домике, а я, несмотря ни на что, привез тебе того, кого вы с ним искали.
        Координатору наконец удается остановить кровь, и он вытирает с лица ее остатки.
        - Ты напрасно тратишь на меня свою злость. Поверь, что мне приходилось иметь дело с сорвавшимися наблюдателями, а среди них попадались еще те бандиты похлеще тебя! Может быть, ты сядешь, и мы поговорим спокойно?
        - Это смотря о чем говорить! - сознание того, что Эйноса и в самом деле не удастся разозлить, раздражает меня.
        - Ты все еще мой подчиненный, Кайтлен, а я - твой начальник.
        - В самом деле? А я где-то слышал, что больше уже не наблюдатель!
        - Некоторое время ты не имел статуса наблюдателя, потому что считался погибшим. Теперь, когда твоя смерть признана ошибочной, твой статус восстановлен со всеми правами. Это понятно?
        - Ну да! Всего-то изменить одну букву в таблице! Человек был жив - стал мертв. Был мертв - стал жив. Так?
        - Кайтлен, для таких, как ты, у меня есть специальная комната, где ты можешь остаться на несколько часов наедине с моим виртуальным образом. Тебе организовать это удовольствие, или обойдешься без него?
        Надо же, я и не знал, что координатор использует такой проверенный веками способ освобождения от гнева своих подчиненных!
        - Попробую обойтись, - я наконец опускаюсь на стул.
        - Я не стану просить у тебя извинений за свои действия. В то время, когда все только начиналось, я считал, что будет лучше, если о деле не будет знать никто кроме тех, кто уже о нем знает. Дело не в том, доверял я тебе или нет. Двоих и так уже было больше чем достаточно.
        - Допустим, но зачем было затевать эту дурацкую игру со мной в качестве псевдопредателя?
        - Теперь-то легко об этом рассуждать, Кайтлен. Теперь я вижу, что это ничего нам не дало, кроме того, что настроило тебя против меня и Организации вообще. Но когда все начиналось, мы не знали, с кем придется иметь дело и с какой стороны к нему лучше подойти. Нам повезло, что Ларрок сумел вычислить сенатора, а ты успел выжать из него имя. Иначе неизвестно, сколько бы все это еще тянулось.
        Я вижу, что совершенно напрасно задал вопрос - ведь я и так знал ответ на него.
        - Эйнос, на самом деле я тебя понимаю. Простить не смогу, уж извини, но понимаю. Но объясни мне другое. Ты же знал Тар-Хамонта, что он собой представляет как человек. Как можно было его назначить учителем Кел Неры?! Ты же знаешь, что он с ней сделал.
        Эйнос смотрит мне прямо в глаза:
        - Я не должен ничего объяснять тебе, но я объясню. Тар-Хамонт имел двойное подчинение, кроме меня, его начальником был хайламец из самой верхушки Организации, а этот хайламец поддерживает связь с самим Кам-Хейнаки. Они хотели иметь дополнительный контроль над нами в его лице, особенно в последний год. Я полностью разделяю твою неприязнь к его методам, хотя как наблюдатель Тар-Хамонт был безупречен. Но если бы я стал придираться к его действиям, он мог сказать наверх несколько слов, и в тот же момент наружу всплыли бы все мои грешки.
        - Значит, твое место тебе было дороже, чем судьба подчиненных тебе наблюдателей? Твой предшественник был другим: он не простил себе срыва Нальгора.
        - Ты же никогда не был на этом месте, Кайтлен! Возможно, тебе еще придется занять его, и я не уверен, что ты всегда будешь объективен.
        - Не дай бог мне оказаться на этом месте!
        Эйнос с сомнением покачал головой:
        - Я бы все равно ничего не добился. Ты, может, не в курсе последних событий в галактике. Огрянам сейчас плевать на все, Маймра уже давно не у дел, а наши с тобой соотечественники только поднимают крик и на большее не способны. Хайлам диктует политику Союза и нашей Организации. Они прислали бы вместо меня своего человека, который бы тут же простил Тар-Хамонту все. Я должен держаться за это место, Кайтлен! Иначе они совсем перестанут с нами считаться.
        Я не очень понял, кто и с кем перестанет считаться, но не стал уточнять.
        - Хочешь, чтобы я тебя пожалел? Не получится!
        - Я на это и не рассчитываю. Но не хочу, чтобы ты думал, что тяжело только тебе одному - там, внизу. Ты же отвечаешь только за свои действия, а я - за вас всех.
        Я понял, что по крайней мере одного Эйносу удалось добиться - моя злость на него наконец прошла.
        - Между прочим - кто все-таки убил Тар-Хамонта?
        - Откуда мне знать? Я только нашел труп. Скорее всего, «Лунное затмение». Если к этому имел отношение Моллинес, ты это скоро узнаешь.
        - Я тебе не верю, Кайтлен.
        - Это твое право. Ты же не будешь меня просвечивать, как его?
        - Не буду, хотя и могу. Очень жаль, что ты совсем мне не доверяешь.
        - Не больше, чем ты - мне.
        - Я никому из наблюдателей не рассказывал о второй должности Тар-Хамонта. Только тебе.
        - Об этом я тебя не просил. А выдать мне всю информацию по делу о предателе - просил!
        - Иди к черту, Кайтлен!
        Координатор повысил голос, и я понял, что мне удалось все-таки вывести его из состояния равновесия.
        - Насколько я понимаю, будет большой скандал?
        - Совсем скоро. Они скорее простили бы мне предателя, чем смерть хайламца.
        - И какие последствия?
        - Есть два варианта. Все может пройти тихо, они дадут мне навести порядок на Земле, потом с началом колонизации всех отзовут, и уже тогда начнут разборки.
        - А второй вариант?
        - Отзовут меня немедленно и пришлют своего человека, который как минимум наполовину сменит состав. Срок колонизации, скорее всего, отодвинут на будущее.
        - Меня в этом случае, конечно, вышвырнут.
        - В числе первых.
        - Ясно. И как всегда, сделать ничего нельзя?
        - Только одно - побыстрее разобраться с предателем и последствиями его деятельности. Тогда будет больше шансов, что нас пощадят.
        - Дерьмо! - выкрикиваю я в потолок.
        - Согласен. Увы, так устроена наша жизнь. Ты все еще мне не доверяешь?
        - Что я должен делать?
        - Решай сам. Я могу поручить тебе руководство операцией по ликвидации последствий, и ты будешь настоящим руководителем, а не подставной фигурой, как раньше. Можешь даже лично присутствовать при извлечении информации из Пунпода.
        - Нет, Эйнос, я не хочу. Пусть этим занимаются другие. Я пообещал, что найду его - и нашел. Остальное - не по моей части. Я предпочитаю добывать информацию, а не уничтожать свидетелей.
        - Хорошо. Тогда делай, что хочешь. Можешь продолжать заниматься компанией
«Экстроникс» и «Куполом», как раньше. Можешь вообще ничем не заниматься. Твоим именем остается Тони Эйбрахамс. Детальную легенду составлять нет времени, но до завтра тебе кое-что набросают. Где будешь жить, выбирай сам. Как тебе нравится такой расклад?
        - Он меня устроит.
        - И чем же ты займешься?
        - Я обязан об этом отчитываться?
        - Нет. Поступай по своему усмотрению. Я развязываю тебе руки. Можешь называть это особыми полномочиями. Тебя устроит такое доверие?
        - Мне больше понравилось бы, если бы оно не было следствием отчаяния.
        - Кто говорит об отчаянии? Меня не так просто будет прогнать.
        - Ладно, Эйнос. Это твои проблемы. Если я правильно понял, я могу оставаться здесь до завтра?
        - Ты правильно понял. Отдохни, поиграй в наши галактические игры.
        - К черту! Нальгор еще здесь, или уже улетел?
        - Он улетает завтра, на грузовике.
        - Я могу его видеть? Впрочем, вы, наверное, уже его обработали…
        - Кайтлен, я знаю, что ты имеешь в виду. Мы не имеем права делать такие вещи без его согласия.
        - Знаю, так в законе записано. Значит, он не захотел?
        - Нет.
        - Но вы ему предлагали!
        - Предлагали, и он отказался. Что в этом такого?
        - Да ничего особенного, - я встаю и подхожу к двери. - Где его найти?
        - На втором уровне в зеленой комнате. Кайтлен!
        - Что еще? - останавливаюсь, уже готовый покинуть помещение.
        - Жаль, что ты не хочешь быть координатором. Я бы тебя порекомендовал.
        - Ты сам знаешь, что это невозможно. С Землей все закончено, а на другую планету меня никто не возьмет, если бы я даже и хотел. К чему эти разговоры?
        - К тому, что я высоко ценю тебя и твои способности. И всегда их ценил. Ты действительно один из немногих прирожденных наблюдателей. Я должен был тебе это сказать еще раньше.
        - Не надо, Эйнос. Сейчас мне станет тошно, и я обделаюсь прямо у тебя в комнате. Встретимся завтра перед моим возвращением.
        Я выхожу в коридор и направляюсь ко второму уровню.
        Словно в насмешку, наша лунная база состоит из семи этажей - семи уровней. И комната координатора, естественно, находится на пятом…
        Зеленая комната оказалась незапертой, и, войдя, я сразу же увидел огрянина. Он, расслабившись, сидит на диване и слушает музыку - галактическую музыку своей родной планеты, очень подходящую для медитации. Его одежда наподобие древнеримской тоги говорит о том, что он уже приготовился ко встрече с родиной.
        - Здравствуй, Нальгор, - приветствую я его.
        Он обращает на меня свой спокойный умиротворенный взгляд, и кажется, что это совсем другой человек в отличие от того, с кем я говорил по связи несколько дней назад.
        - Здравствуй, Шалькин. Проходи, не стой на пороге.
        Я прохожу и присаживаюсь рядом с ним.
        - Мое имя Хейл Кайтлен, - говорю я и тут же перехожу к тому, ради чего в основном и пришел: - Нальгор, я хочу извиниться перед тобой, если это возможно.
        - Извиниться? Но что ты такого сделал?
        - Я позвонил тебе тогда, ночью, и вырвал признание. Если бы не мой звонок, ты был бы еще на Земле.
        - Но причем здесь ты? Я сам принял решение, и я не жалею о нем.
        - Если бы не я, ты не принял бы это решение.
        Огрянин замолкает на минуту, и я тоже молчу. Потом он говорит:
        - Ты прав, Кайтлен. Ты помог мне принять решение, и я хочу за это поблагодарить тебя. Только не знаю, как.
        - Но тебе оставалось еще несколько месяцев, и все бы закончилось. Я испортил тебе будущее!
        - Нет, не говори так! Будущее было бы испорчено, если бы я остался. Человек должен быть в гармонии со своим внутренним миром. А мнение других - какое оно имеет значение?
        - Я рад, что ты не жалеешь о своем поступке.
        - А я надеюсь, Кайтлен, что ты и сам сумеешь принять правильное решение, когда это будет нужно.
        - Я и сам на это надеюсь.
        Потом мы молча сидим и слушаем музыку, потому что говорить уже не хочется. Не каждому удается войти в гармонию со своим внутренним миром…
        - Ты не против, Нальгор, если я задам тебе один вопрос? Мы ведь больше не увидимся, а мне еще оставаться здесь.
        - Задавай. Я отвечу, если смогу.
        - Ты говорил об ошибке, которую допустил в делах с советником Вольским.
        - Да, я совершил большую ошибку, как наблюдатель. Был момент, когда я решил, что он - достаточно наш, чтобы ему доверять. И я доверил ему… некоторые данные.
        - Но что побудило тебя на это? Почему ты вдруг решил, что ему можно доверять?
        - Не помню. Хотя это и звучит невероятно, но я не помню.
        - Тебе о чем-нибудь говорит имя Чед Моллинес? Отец Гэбриел? Хьен Пунпод?
        - Нет, ни одно из этих имен.
        - Ладно. Извини за беспокойство.
        - Пустяки.
        - Прощай, Чувей Нальгор.
        - Прощай, Хейл Кайтлен.
        Я покидаю зеленую комнату, и ощущаю, что в какой-то мере теперешнее спокойствие огрянина передалось и мне. А это - совсем неплохо.
        Ночь я провел в выделенной мне комнатушке, обставленной по-земному. Утром я встал рано, прогулялся по коридорам, встретил нескольких знакомых, и мы поговорили на разные пустяковые темы, стараясь избегать вопросов, что беспокоили сейчас всех обитателей базы. Почему-то подсознательно мне хотелось оттянуть момент, когда я узнаю правду о Моллинесе. Но в конце концов я сказал себе: хватит! - и решительно направился к Эйносу.
        Координатор оказался не один - он как раз беседовал с одним из наших специалистов-мнемоников, и я понял, что пришел вовремя.
        - А, Кайтлен, проходи. Ты все равно потом захочешь это узнать, так что слушай сразу, - говорит Эйнос.
        - Самое главное - он сказал правду? Это он? - чуть-ли не выкрикиваю я еще с порога.
        - Да. Хьен Пунпод, или Чед Моллинес - тот самый человек, что выдал нас группе
«Эй-Экс».
        VII
        Прошло три дня с тех пор, как я покинул Центр. Моим жилищем так и осталось убежище мафиози, выделенное мне Таней Корень. Оно вполне устраивает меня, а тратить время на поиски нового места жительства совсем не хочется. Кое-что я переделал по своему вкусу. В основном это касалось компьютера, который я сразу сменил на последнюю модель, и охранной системы - я настроил ее наподобие той, что была у меня в Киеве. Иначе когда-нибудь в мозгу может сработать не та ассоциация, и я стану жертвой собственной ловушки - не самая приятная перспектива.
        Я добился-таки у Эйноса, что и в этот раз моя деятельность оказалась связанной с компьютерами. Правда, если раньше это было в основном «железо», а потом еще и торговля, то моя нынешняя профессия скорее имеет отношение к программному обеспечению. Постоянного места работы у меня нет - по замыслу Центра, я подрабатываю то в одной, то в другой фирме, доводя до кондиции их различные разработки. В частности, мой конек - защита программ от тех неблагодарных пользователей, которым очень уж не хочется выкладывать деньги за регистрацию добытого тем или иным путем софтвера. За это надо было бы сказать Эйносу отдельное спасибо, но, пожалуй, обойдется. Связь с клиентами поддерживаю через Интернет, поэтому место жительства принципиального значения не имеет. Знакомства, конечно, придется заводить заново, но это меня беспокоит меньше всего. Да и что вообще теперь меня беспокоит?
        Результаты исследования памяти Чеда Моллинеса оказались довольно странными. Да, он поддерживал связь с цээрушниками - никогда лично с ними не встречался, а просто время от времени передавал послания, обычно очень краткие. Что они планировали на будущее, так разобраться и не удалось - то ли и в самом деле уничтожение всех наблюдателей, то ли разоблачение нашего существования на уровне государств или даже ООН. Но самым странным оказалось другое: нашим специалистам не удалось найти в его голове ни одного воспоминания об эккумундивной технологии или интервальной логике. Впрочем, они сделали из этого достаточно определенный вывод: над памятью Моллинеса уже кто-то поработал. Он мог даже сделать это сам, причем одним из двух вариантов: с использованием провезенной на Землю мнемоустановки или с помощью так называемой «техники кшенух» - выработанных на планете Чаум приемов для повышенного контроля над мозгом. Не исключено, что он совершил это в последний день, когда уже понимал, что скоро за ним придут.
        Эта версия выглядит правдоподобной, но кое-что меня смущает. Во-первых, далеко не всякий человек решится собственноручно избавить себя от лишних воспоминаний - хотя Чед Моллинес, наверное, как раз из тех, кто способен на это решиться. Во-вторых, если он уже сделал это, почему же не вычеркнул из своей памяти все, чтобы мы посчитали его чистым? Возможно, он боялся, что в ходе своих поисков мы обнаружим нечто более важное, чем его персона, и предпочел отвлечь наше внимание на себя, пожертвовав таким образом собой во имя дела, которому служил. Не значит ли это, что где-то на Земле прячут нечто более важное, чем модель компьютера «Сфинкс»? Например, чертежи n-деформатора или даже действующий энерготранслятор?
        Руководство операцией по выяснению этого вопроса, как и можно было догадаться сразу, Эйнос поручил Лене Солнцевой. Теперь ее задача найти все, что есть галактического на Земле, а потом покончить со всем найденным одним ударом. Мы с ней обсудили это еще в день моего возвращения, и самый главный сделанный нами вывод был о том, что в ближайшее время нам так и не удастся забыть обо всех проблемах и поговорить о совершенно посторонних вещах, как нам того хотелось. Лена не просила меня о помощи, а я не слишком-то и рвался ее предлагать. Разве что промелькнула мысль, что стоило бы все-таки сообщить о «Чейни Гордонс», но я подумал и решил подождать сообщений от Тани - тогда я смогу сказать уже что-то более конкретное.
        Ночью того же дня я потратил немного времени, чтобы найти информацию, интересующую меня чисто из любопытства. И я нашел то, что искал.
        Недалеко от Канзас-Сити в водах Миссури был найден труп священника, страшно изуродованный. Полиция пришла к выводу, что тело принадлежит отцу Гэбриелу, служившему в местной церкви, которого никто не видел со вчерашнего дня. Что могло стать причиной такого зверства, никто понятия не имеет, но население города в ужасе. Естественно, нет никаких упоминаний о том, как отец Гэбриел за день до случившегося уезжал на машине с неизвестным. Свидетелей у нас не было, а если бы и были, вряд ли кто-то запомнил бы мое лицо настолько, чтобы по приметам можно было меня найти.
        Другая информация, которую я искал, в тот день еще нигде не появилась, зато на следующий день эта тема сразу же стала самой обсуждаемой. Жителю городка Ригстаун, проходившему мимо одного из домов, не понравился запах, доносившийся, судя по всему, из стоявшей возле дома машины. Когда он решился заглянуть внутрь, то обнаружил залитый кровью труп. Полиция приехала на место немедленно и, обыскав дом, нашла еще один труп с дыркой во лбу. Скоро они выяснили, что первый при жизни был сенатором Хэнком Тимменом, а второй - сотрудником Интерпола Борисом Барковым. Оба умерли три дня назад примерно в одно и то же время. Тиммен - от какого-то яда, разрушившего его систему кровообращения, Баркова же просто застрелили в упор. Полиция отказалась давать какие-то комментарии о случившемся. Однако, по непроверенным данным, можно сказать, что агент Интерпола находился здесь с заданием по раскрытию секретной преступной группировки и, вероятно, стал жертвой этих самых преступников. Есть подозрение, что в этом деле замешана полумифическая организация «Лунное затмение» (это, конечно, подкинул кто-то из наших). О том, что
делал там сенатор Тиммен, можно только догадываться - если он и сотрудничал с Интерполом, то этот факт очень тщательно скрывают. По странному совпадению, вечером в день смерти сенатора сгорел его особняк в пригороде Вашингтона. Причиной пожара, вероятно, стало попадание молнии. В доме на тот момент никого не было, а поскольку он стоял в стороне от других жилых построек, то жители городка среагировали слишком поздно. Нет сомнений, что там находились те или иные важные документы, от которых кому-то очень нужно было избавиться. Что там было конкретно, непосвященным знать не дано.
        Естественно, нигде не промелькнуло ни намека на связь сенатора с ЦРУ. Если Ларрок ничего не упустил, то сейчас никто ничего не знает о существовавшей не так давно группе «Эй-Экс». А похоже на то, что он ничего не упустил.
        В тот же день, еще до того, как я изучил все эти новости, меня ждал приятный сюрприз. Домашняя система по имени Диана сообщила, что у меня гости, и я увидел на пороге никого иного как Таню Корень. Я рассчитывал на то, что она свяжется со мной в ближайшее время, но никак не думал, что решит появиться здесь сама. Обрадовавшись, я немедленно впустил гостью внутрь.
        Таня выглядела гораздо лучше, чем в прошлый раз. Начиная от неброского, но хорошо смотрящегося на ней костюма деловой женщины, и заканчивая совершенно изменившимся взглядом, в котором больше не было затаенного страха и ненависти, а светилась улыбка с долей хитринки. Ее короткие ярко-рыжие волосы тоже больше не торчали во все стороны, а были аккуратно причесаны и приглажены.
        - Таня, честное слово, это же совсем другое дело! - сказал я, глядя, как она входит в мою комнату.
        - Я недавно подумала, что оружие - не только то, из которого стреляют, - с усмешкой ответила она.
        - А я уже обрадовался, что это ты решила на меня произвести впечатление.
        - Ты много о себе думаешь, Эйбрахамс!
        - Смотри, я же могу и обидеться!
        - Это у тебя вряд ли получится. Я же все-таки здесь!
        - И то правда. Садись, сейчас найду чего-нибудь выпить.
        - Подожди с выпивкой. Давай сначала о деле.
        - Вот ты какая, значит? Ну хорошо, давай о деле.
        После этого мы обменялись впечатлениями обо всем, что случилось с момента нашей прошлой встречи. Я рассказал о Чеде Моллинесе и том, что по словам Эйноса может произойти в ближайшее время. Не смог также не вспомнить и секрет, который координатор раскрыл только мне одному о второй должности Тар-Хамонта.
        - Я это знала, Эйбрахамс, - сказала Таня.
        - Знала? Но он же говорил…
        - Нет, я это слышала от самого Тар-Хамонта. Он почти ничего не скрывал от меня. Не потому что доверял… Ну ты понимаешь.
        Я понял. Некоторые взрослые позволяют себе решать любые вопросы при детях - потому что не воспринимают их как полноценные личности, способные повлиять на эти вопросы. Или еще: в древнем мире люди говорили о чем угодно в присутствии рабов, так как последние не были в их понимании такими же людьми, как они сами. Хайгерианка была для хайламца сродни собаке, которой можно безнаказанно выплеснуть душу, потому что она воспримет все с молчаливой покорностью, а если однажды и укусит, потом сама вернется к хозяину и попросит прощения… Но все это уже в прошлом.
        - Теперь у Эйноса из-за меня будут проблемы?
        - Не у одного Эйноса, - сказал я и тут же пожалел об этом.
        - Ты прав… Какая же я глупая! Привыкла думать только о себе, а потом уже обо всем остальном. Я не должна была этого делать, да? Могла подождать и сделать это потом, когда все закончилось бы?
        - Таня, не надо так! Ты поступила правильно, ты сделала то, что должна была сделать. Не знаю, что будет дальше, но Тар-Хамонт справедливо получил по заслугам. Если бы я думал иначе, я назвал бы Эйносу твое имя.
        - Так значит, этот негодяй подозревал… - ее тон изменился в один момент.
        - Он не поверил, что я ничего не знаю об этом убийстве. Я отказался отвечать, и он не стал спорить. На том все и закончилось.
        - Спасибо тебе, Хейл! - от волнения Таня назвала меня настоящим именем.
        Тут же в одном порыве она обняла и поцеловала меня, и я не подумал сопротивляться.
        Потом, когда я закончил свой рассказ, она поведала мне о своей деятельности в эти последние дни. Никаких следов фирмы «Чейни Гордонс» в Нью-Йорке не обнаружилось. По адресу, указанному в найденной у Тар-Хамонта бумажке, оказалась совсем другая организация, которая недавно переехала туда и ничего не знает о прежнем владельце помещения. После этого можно было бы всплеснуть руками и бросить все дело, но Таня не из тех, кто останавливается перед трудностями. Она дала своим людям указания осмотреть окрестности, покопаться в городском архиве, расспросить кое-кого из местных, изучить детали заключенных в последнее время сделок, и что-то еще в таком духе. В результате на поверхность всплыли кое-какие фигуры, вероятно имевшие отношение к «Чейни Гордонс». При попытке выяснить, что представляют из себя эти люди, в большинстве случаев ее ждала неудача. Или вообще не было никаких следов, или, если следы и были, то оказывалось, что нужного человека уже нет среди живых. И все-таки старания Тани были вознаграждены успехом. Выяснилось, что некий итальянец по имени Джанни Паретти, работавший в «Чейни Гордонс»
кем-то вроде курьера, все еще жив и состоит ныне при небезызвестной компании «Экстроникс». Теперь она как раз собралась лететь в Силиконовую долину, но решила по дороге заскочить ко мне и все рассказать.
        - Таня, это хорошо, что ты пришла! У меня же есть куча данных на «Экстроникс»! Может, мне даже стоило бы заняться этим самому.
        - Эйбрахамс, занимайся лучше тем, что у тебя хорошо получается.
        - Это в смысле?..
        - Ты привык добывать данные через Интернет? А я привыкла это делать… другим способом.
        - Это ты хорошо подметила. А может, я смогу сам вытянуть у них все через Интернет?
        - Ну да! Я в этом не много понимаю, только все пароли они уже сменили и фиг ты до чего-то доберешься! А если хоть чуть-чуть доберешься, то исчезнет этот Паретти и еще парочка таинственных личностей. Лучше уж доверься мне. Я умею работать с людьми, когда нужно.
        - Тебя этому Тар-Хамонт научил?
        - К черту хайламца! У меня и свой опыт имеется.
        Я заметил, что Таня возвращается к своему былому стилю разговора, и мне это не понравилось.
        - Хорошо. Я тебе доверяю, и ты это знаешь. Как будем поддерживать связь?
        - Как обычно.
        - Это значит, ты можешь позвонить мне, а я тебе - нет?
        - Именно это и значит. Я не умею работать по другому.
        - Ладно, работай как умеешь. Сейчас я запрошу Центр, они мне выложат все то, что я сам когда-то накопал. Я так и думал, что все их дела так или иначе связаны с
«Экстроникс». Теперь главное ничего не упустить, нужно их накрыть целиком без остатка.
        - Эйбрахамс, я все понимаю. Я всех вас подставила с Тар-Хамонтом, и я должна это исправить. Поверь, что я все сделаю как надо.
        - Я уже говорил, что верю. И ты всегда можешь на меня рассчитывать.
        - Поэтому я пришла к тебе, а не к кому-то еще.
        Я понимал, что ей и не к кому было идти, кроме меня, но решил промолчать, а просто дал запрос на связь. Получив подтверждение, я назвал требуемые данные, и мой компьютер включился на прием. Скоро я уже держал в руке диск, полный информации.
        - Большую часть из этого я мог бы пересказать по памяти, но эта штука будет понадежнее. Могу рассказать кое-что сейчас, остальное посмотришь по дороге.
        - Так и сделаем.
        Я познакомил Таню с основным, что ей нужно было знать о деятельности компании и о некоторых ее сотрудниках. Упомянул и про Гарри Перкинса, помощью которого однажды воспользовался против его желания - правда, я сильно сомневаюсь, что он все еще там работает.
        - Спасибо за информацию. Было бы хуже, если бы мне пришлось самой все это собирать.
        - Мы же вместе делаем одно дело.
        - Да, ты прав. Я уже пойду.
        - Так сразу? Мы так ничего и не выпили.
        - В другой раз, Хейл, - она снова вспомнила мое имя. - Нам лучше не терять время.
        - Это верно. Я буду ждать твоего звонка!
        - И обязательно дождешься!
        Таня покинула меня, и я снова остался один.
        На следующий день никто меня не беспокоил, а мне самому не хотелось браться ни за какое дело. Возникло даже ощущение, что теперь, после того как я нашел предателя, я не представляю для Организации никакой пользы, а просто по инерции нахожусь здесь, чтобы дождаться начала колонизации и с почетом отбыть домой. Эту мысль я поспешил отбросить - ни к чему хорошему такие настроения не приведут - но все равно продолжал так же бездельничать. Лена с Таней, пусть и поодиночке, доведут это дело до конца. При случае им может помочь Ларрок-Шиловский. А я… и без меня они прекрасно справятся. Так что отдыхай спокойно, Хейл Кайтлен.
        Впрочем, кое-что полезное я в конце концов все-таки сделал. Я вытащил на свет адреса нескольких фирм - разработчиков софтвера, позвонил туда и поинтересовался, не требуется ли им помощь по доводке программ, которую мог бы оказать некий Тони Эйбрахамс. Для убедительности я как бы невзначай упомянул пару хакерских приемов из этой сферы, чтобы они не сомневались в моей компетентности. В двух местах сказали, что им сейчас не нужно, но если такая помощь потребуется, они мне сообщат. Еще в одном месте ответили в таком духе, что подумают, стоит связываться с типом вроде меня, и дадут знать. Всем троим я оставил один из своих номеров, предназначенный для обычных землян. Все-таки нужно соответствовать образу, иначе можно когда-нибудь допустить ошибку, которая приведет к нарушению Инструкции. Хотя это и смешно - после всего, что я пережил и узнал, все еще беспокоиться об Инструкции.
        Вечером того же дня весь мир был потрясен случившимся в Москве: российский премьер-министр был расстрелян буквально в упор, когда выходил из своего дома. Убийцу пытались взять, он сопротивлялся и в результате тоже был убит, милиция осталась с носом. Его личность пока не установлена, но, очевидно, это наемник - из тех что готовы работать на любого, кто им заплатит. О том, кто и с какой целью мог совершить такое преступление, естественно, никому ничего не известно. Президент собирается на следующий день выступить с речью, но уже сейчас можно говорить о том, что случившееся стало для него ударом, и возможность его отставки рассматривается как вполне реальная. Зато Михаил Киндицкий, главный претендент на его место, не теряет зря времени. Он уже успел дать пресс-конференцию, много чего сказал по поводу преступности вообще и коррупции в частности, и пообещал в скором времени выступить всенародно и сделать на этом выступлении важное сообщение, о котором пока предпочитает промолчать.

«Господин Киндицкий, не исключаете ли вы возможность, что неизвестные преступники совершат покушение и на вас?»

«Не исключаю. Но думаю, что они все же не рискнут. У народа тоже есть предел терпения. Еще слишком свежо в нашей памяти то, что случилось с советником Дмитрием Вольским. Теперь - премьер… Еще одно убийство - и к ответу будут призваны все, кто сейчас стоит наверху. Люди не станут долго разбираться, кто из них имел к этому отношение, а кто - нет.»
        Когда я смотрел этот репортаж, в голове вдруг всплыла ассоциация: вспомнился мой последний разговор с Ларроком. В первый момент я не понял, почему. Потом напряг память и сообразил: тогда разговор был прерван звонком, и Ларрок давал указания насчет выяснения отношений с каким-то бизнесменом или депутатом - черт его знает. При этом он упомянул фамилию Киндицкого. Интересно, насколько хорошо они знакомы? И может ли подданный Чаума иметь какое-то отношение к убийству премьера?
        И еще - что за важное сообщение собирается сделать претендент на российское президентское кресло?
        В тот день я так и не связался с Ларроком. После этого сообщения шли новости из мира компьютеров, и мысли быстро приняли другое направление. Уже ложась спать, я вспомнил о своем намерении, но решил отложить разговор на следующий день.
        Сегодня с утра я прогулялся по городу, сделав кое-какие покупки. Если бы я стал заказывать доставку на дом, это могло бы привлечь внимание к моей персоне как к важному человеку, а мне это совсем не нужно, да и пройтись по улицам не помешает. Никаких срочных дел у меня не было, и, вернувшись домой, я решил просто позаниматься спортом…
        Сигнал компьютера раздался неожиданно. Я пытаюсь еще догадаться, кто именно звонит, но Диана быстро удовлетворяет мое любопытство, сообщая, что на связи Центр. Интересно, что вдруг понадобилось от меня Эйносу? Не теряя времени, я возвращаюсь в комнату. Лицо координатора выглядит взволнованным, хотя он и пытается это скрыть.
        - Здравствуй, Эйнос. Что, еще кого-то убили?
        - Кайтлен, ты сам хотел, чтобы я держал тебя в курсе всех событий.
        - Хотел. Так что произошло?
        - Я говорил с верхами. Они высылают сюда своего человека, хайламца, для проверки нашей деятельности.
        - И это значит?..
        - Ты знаешь, что это значит. Этот хайламец, как только прибудет, отстранит меня от дел и возьмет командование в свои руки.
        - Второй вариант, - задумчиво говорю я.
        - Пока еще нет. Он начнется, если будет решено перенести срок колонизации. И тогда для нас с тобой все закончится.
        - Когда он прибудет?
        - Завтра или послезавтра. Они специально не назвали точное время.
        - Ты хочешь сказать, у нас есть день, чтобы разобраться со всем этим делом?
        - Да. И мне кажется, Кайтлен, что ты знаешь больше, чем сообщил мне.
        Я понял, что пора наконец решить, стоит ли раскрыть Эйносу свое сотрудничество с Кел Нерой. Если я хочу, чтобы он был откровенным со мной, то должен и сам быть откровенным с ним.
        Я сделал бы это сразу, если бы не думал о том, ЧТО ей могут устроить за убийство Тар-Хамонта. Потому что я почти уверен, что Эйнос и сам не пощадит ее - не говоря уже о том хайламце, который скоро к нам прилетит. И все-таки, похоже, на этот раз мне не отвертеться.
        Но вместо того, чтобы ответить, я сам задаю вопрос:
        - Как ваши успехи с Моллинесом?
        - Ты проигнорировал мой вопрос, - замечает координатор. - Я ведь могу подумать, что ты сам убил хайламца.
        - Ты можешь думать и так. Я тоже могу много чего думать по этому поводу.
        Он недвусмысленно покачал головой.
        - Исследование памяти Моллинеса можно считать законченным. Мы нашли все, что можно было найти. Он действительно лишился некоторых воспоминаний с помощью техники кшенух. Но наш мнемоник взял на себя смелость утверждать, что некоторых вещей Моллинес действительно не знал.
        - Это в каком смысле?
        - В смысле интервальной логики, например.
        Несколько секунд мы смотрим друг на друга, и я пытаюсь понять, что же может означать сказанное Эйносом. Что Моллинес не провозил на Землю интервальную логику - и кто же тогда это сделал? Потом я смотрю ему в глаза - и вдруг до меня доходит смысл этого взгляда. Взгляда, который будто говорит: Кайтлен, я, может быть, простил бы тебя, если бы только ты объяснил: зачем?!
        Возможно, раньше он и не подозревал меня. Но теперь - подозревает, и я сам в этом виноват, или даже не я, а Таня Корень, из-за которой я решил скрыть от Эйноса правду и которая, может быть, сама…
        И я хочу уже сказать ему: нет, ты не прав, ты не там ищешь, а на самом деле все было вот как: …
        Но в этот момент его лицо пропадает с экрана, и компьютер сообщает, что связь прервана.
        - Ну нет уж! - говорю я вслух сам себе. - Я скажу тебе, что к чему. Я же не виноват, что оказался не в то время не в том месте!
        Даю команду компьютеру запросить связь с Центром. Дольше, чем обычно, тянется ожидание. Наконец система сообщает:
        - Нет подтверждения о приеме запроса. Связь не может быть установлена.
        - Причина?! - почти кричу я.
        - Вероятная причина - повреждена или отключена линия связи.
        И тут мне становится страшно…

* * *
        Я потратил минут пятнадцать, чтобы проверить все настройки моего компьютера - включая саму систему, дополнения к ней для обеспечения связи и безопасности, и даже интерфейсы блока Химбрела. После этого несколько раз повторил попытки возобновить связь. Ответ был точно таким же: нет подтверждения, и так далее. Неужели какая-то техника отказала в самый момент моего разговора с Эйносом? А что, если он теперь думает, будто я специально оборвал связь?!
        Ладно, Кайтлен, успокойся. Главное - никакой паники. Ты еще докажешь Эйносу, что ни в чем не виноват, но сначала надо разобраться, что же случилось. И, во-первых, где случилось. Если в Центре, то они сами скоро найдут и устранят поломку. Если у меня, то нужно заменить блок Химбрела, а до этого найти другой способ выйти на связь, только быстрее!
        Я даю команду набрать номер Лены, и уже боюсь: сейчас компьютер опять скажет то же самое. Хотя тогда, по-крайней мере, станет ясно, что неисправность с моей стороны, и можно будет просто позвонить с обычного телефона. Нет - запрос передан нормально, и вот уже приходит ответ:
        - Привет, Тони… Что случилось?!
        - Лена, ты сейчас можешь включить блок Химбрела?!
        - Он включен… почему ты так кричишь?
        - Слушай внимательно. Оставь меня в фоновом режиме. Запроси Центр и позови Эйноса. Когда он ответит, включи меня. Сделаешь?
        - Хорошо, сейчас.
        Я жду, пока Лена проделывает все манипуляции. Ожидание кажется долгим оттого, что я не могу со своего компьютера проследить за ее действиями. Мысли у меня в голове совершенно беспорядочные, и я даже не пытаюсь привести их к чему-то определенному. Наконец Лена отзывается:
        - Тони, ничего не понимаю. Я не могу установить связь!
        - Нет подтверждения о приеме запроса?
        - Да. У тебя то же самое? Ты поэтому мне позвонил?
        - Я говорил с Эйносом, когда связь прервалась. И по-моему, у него не очень приятное впечатление обо мне после этого разговора.
        - Если это поломка в Центре, то через полчаса все восстановят.
        - А если нет?!
        - Тогда что? Ретранслятор?
        - Может быть. Я не знаю. Я хочу закончить разговор с Эйносом, это важно, пойми!
        - Хорошо, я свяжусь с наблюдателями другой стороны. Если у кого-то из них получится, я дам тебе знать. Если нет, будем ждать полчаса.
        - Ладно, я пока отключаюсь.
        Выходит, блок Химбрела не при чем. Если что-то сломалось на лунной базе, то вопрос решится скоро и очень просто. Но если вышел из строя один из четырех спутников-ретрансляторов… И с чего бы вдруг ему выходить из строя? Нет, я никогда не верил в случайности, и сейчас не верю.
        Полчаса тянутся долго, слишком долго. Я не выдерживаю и пытаюсь снова дать запрос в Центр - безрезультатно. Потом понимаю - если проблема у них, то Эйнос понимает, что к чему, и сам свяжется со мной. Если нет, то я пока ничего не могу сделать. Бессилие угнетает…
        И ведь как все глупо получилось! Я стал жертвой своих собственных хитростей. Теперь все начинается сначала. Если Моллинес был не один, то почему, в самом деле, я не могу быть вторым? И что главное, никто в этом не виноват. При условии, что Таня Корень не была в этой истории кем-то большим, чем просто жертвой Тар-Хамонта.
        Проходит полчаса, сорок минут… От Центра никаких вестей. Я собираюсь предпринять очередную попытку, когда приходит сигнал от Лены.
        - Ну что? - спрашиваю я, хотя уже догадываюсь, что.
        - Ничего. У всех то же самое, никто не смог пробиться.
        - За это время уже можно было бы все починить.
        - Тони, я думаю, что проблема не в Центре.
        - Ты же не хочешь сказать, что четыре спутника накрылись одновременно?
        - Значит, кто-то «накрыл» их одновременно.
        До меня доходит смысл сказанного, и страх возвращается с новой силой.
        - Выходит, все было напрасно? Мы ничего не добились захватом Моллинеса, так?
        - Выходит, так.
        Какое-то время мы молчим и смотрим друга на друга. Как будто ждем, кто из нас первым на что-то решится.
        Первым решился все-таки я:
        - Нужно сейчас же отправиться в Порт и объяснить ситуацию.
        - Ты хочешь сам это сделать?
        - Да. Мне так или иначе нужно поговорить с Эйносом.
        - Хорошо. Я сейчас же распоряжусь, чтобы тебе подали вертолет.
        - У тебя есть в запасе вертолет?
        - Не надо глупых вопросов, Тони. Ситуация слишком серьезная.
        - Это верно, - я замечаю, что в голосе Лены начали проступать командирские нотки. Похоже, ее в самом деле готовили для серьезных дел. - Когда он будет?
        - Постараемся уложиться в сорок минут.
        - Неплохо! Если что-то изменится, сразу мне сообщай.
        - Конечно. Удачи тебе, Тони!
        - Кажется, удача понадобится нам всем.
        Уже летя в вертолете к месту назначения, я привожу в порядок свои мысли. Ведь как идеально все получается с точки зрения предателя! Допустим, их было двое. Моллинес держал связь с группой «Эй-Экс», а второй, пока неизвестный, был поставщиком галактических технологий. Ситуация сложилась так, что Моллинеса и «Эй-Экс» решили сдать, чтобы сберечь более ценное. Может быть, Тар-Хамонт и подобрался к чему-то важному, но тут он умирает, а я упорно скрываю подробности его смерти. Что мешает Эйносу посчитать, что я сам убил хайламца за его излишнее старание, а до этого был сообщником Моллинеса? Да ничего! А если на самом деле этой сообщницей была Кел Нера, то все сходится просто идеально. Она могла ведь убить меня, но поняла, что я ее не выдам. Да…
        Господи, что за чушь лезет мне в голову!
        Момент! Но я же сам сообщил в Центр о «Сфинксе», как же меня после этого подозревать? Хотя, если подвести это под категорию сдачи менее ценного за счет более, то это мы уже проходили. Можно ли посчитать интервальную логику менее ценным? Если при этом более ценным будет механизм трансдеформации, то да. Звучит глупо, но Эйнос вполне может подойти к этому вопросу с такой точки зрения, так что подозрение все равно остается. Просто смешно, нет слов!
        Ничего, сейчас я прибуду в Порт, доберусь до Эйноса и скажу ему всю правду, как есть. Пускай он поймет, как все было на самом деле, только… только хочется надеяться, что Таня здесь ни при чем.
        Но даже если так, станут ли координатор и тот прибывающий хайламец в этом разбираться - после того, как она уже точно убила Тар-Хамонта? Не придется ли ей страдать сразу за совершенное и несовершенное преступление? Ведь это, Кайтлен, сейчас зависит прежде всего от тебя!
        Ладно, сначала надо добраться до Эйноса…
        Я подхожу к Порту, который внешне представляет собой маленькую деревянную будку посреди леса. Случайный человек примет ее за давно покинутый домик лесника, но я - не случайный человек и знаю секрет. Войдя в комнату, где накидано полно мусора, всяких деревяшек и обломков старой мебели, я расчищаю площадку и протягиваю руку, чтобы надавить в нужном месте. Меня сканирует невидимый луч - не знаю, как он определяет, что я являюсь наблюдателем, но, скорее всего, по тому самому встроенному в мозг датчику, который, как выяснилось, нельзя отключить. Не более чем через две секунды площадка вместе со мной начинает медленно опускаться вниз. Она останавливается, когда передо мной показывается дверь, ведущая туда, куда мне нужно. Дверь распахивается сама, открывая взору небольшую кабинку, рассчитанную на одного человека. В кабинке нет ничего больше, кроме простейшего пульта на одной из стен. Тому, кто не вникает в суть процесса перемещения, достаточно знать, что для отправления в Центр предназначена большая зеленая кнопка, которую я и собираюсь нажать.
        Но прежде чем ее нажать, обращаю внимание на огонек, мигающий предупреждающим желтым светом. Что-то не так и здесь? Меня вдруг прошибает холодный пот. Человек, попавший в неисправный энерготранслятор, исчезает навсегда. Эту истину мое поколение знает с детства, когда все еще только начиналось. Здесь нет вариантов, как при других авариях, только да или нет, жизнь или смерть. Медленно перевожу палец от зеленой кнопки перемещения к желтой кнопке диагностики - рука дрожит. Черт побери!

«Неисправен или отсутствует блок дестинации», - зажигается надпись на индикаторе.
        Значит, если бы я нажал на зеленую кнопку, меня бы трансформировали в эргонное поле, уничтожили оригинал, а потом швырнули в просторы Вселенной без конечного адреса! Такая перспектива может испугать даже сильнее, чем, скажем, смотрящее в упор дуло пистолета. Гораздо сильнее - во всяком случае, того, кто имеет хоть какое-то представление о явлении энерготрансляции.
        Успокойся, Кайтлен, говорю я себе. Ничего такого, конечно, не произошло бы. Эта штука создала бы эргонный двойник, стала бы вычислять точку назначения, определила, что не может этого сделать, потом уничтожила бы копию и оставила то же сообщение, которое я вижу сейчас. Ничего страшного. Энерготрансляторы делают с максимальной надежностью, чтобы они срабатывали только при стопроцентной гарантии удачной доставки. Ну, или девяносто девять и девять в периоде.
        Дело, в конце концов, не в этом. А в том, что случайностей не бывает и то же самое сейчас творится и на остальных одиннадцати Портах в других точках Земли. А что, если на каком-то из них неизвестный диверсант отключил блок диагностики?
        Я набираю номер Лены и она отзывается немедленно:
        - Тони?
        - Да, я. Лена, как по-твоему, насколько сложно отключить блок диагностики Порта?
        - Для этого надо слишком хорошо разбираться в эргонной технологии.
        - Сложнее, чем блок дестинации?
        - На порядок. Что случилось, неужели Порт не работает?
        - Дестинатор не работает или отсутствует. Скорее второе. Лена, нужно немедленно проверить остальные одиннадцать Портов.
        - Я поняла. Ты думаешь, он мог сделать такое везде?
        - Я называю это законом отсутствия случайностей.
        - Я сейчас же отдам указания!
        - Подожди, хочу уточнить пару вещей. Мы теперь полностью отрезаны от Центра?
        - Да, если твой закон подтвердится. На спутники понадобится несколько дней. До этого времени вряд ли кто-то станет добираться сюда.
        - Момент! Блок дестинации исключает возможность перемещения отсюда, но не наоборот.
        - И наоборот тоже. Этот же блок содержит идентификатор, который дает возможность обнаружить наш Порт из другого. Разве ты этого не знаешь?
        - Когда-то знал. Не думал, что ты так хорошо осведомлена об этих вещах. А когда-то говорила, что ничего не понимаешь в технике!
        - Тони, я еще много чего понимаю. Сейчас нет времени вспоминать прошлое!
        - Ладно. Так или иначе, до прибытия хайламца ничего сделать не успеют? - это был полувопрос-полуутверждение.
        - Не успеют, - соглашается Лена.
        - А может, плюнуть на Инструкцию и выйти на радиосвязь?
        - Исключено, ты же сам знаешь. Только направленный канал!
        Я знаю. При радиосвязи блок Химбрела не сможет обеспечить все нужные режимы конфиденциальности, передачу легко могут перехватить земляне, что исключается при использовании интерфейса со спутником через направленный канал. Такого нарушения Инструкции мне не простит и Эйнос.
        - Ладно, забыли. В той ситуации, которую мы имеем, кто-то должен временно осуществлять местную координацию, так сказано в Инструкции.
        - Тони, я знаю, что Эйнос предполагал сделать временным координатором тебя…
        - Но ведь не сделал, - заканчиваю я фразу.
        - Значит, не сделал.
        Я вспоминаю свой разговор с ним. Может быть, именно моя фраза о том, что я не хочу быть координатором, повлияла на его решение. А может быть, то, что я не сказал ему все об убийстве Тар-Хамонта. Скорее последнее. Впрочем, мне все равно.
        - Тогда остаются двое. Ты и Шиловский.
        - Раз я ничего об этом не знаю, значит - Шиловский, - заключает Лена.
        И тут мне вдруг становится смешно…
        VIII
        К тому времени, когда я вернулся к себе, ситуация определилась окончательно. Я оказался прав - все порты вышли из строя, и во всех отсутствовал именно блок дестинации. Один из наших, больше других смыслящий в этой технике, заметил, что по конструкции энерготранслятора этот блок отсоединить гораздо легче любого другого. В принципе, это может сделать человек, ничего не понимающий в достижениях седьмого уровня - человек, которому просто хорошо объяснили, что и в какой последовательности нужно сделать. Значит, двенадцать таких человек по условному сигналу в одно и то же время извлекли дестинаторы и, вероятно, доставили их в условное место - к руководителю всей операции. В результате несколько сотен наблюдателей оказались полностью отрезаны от Центра. Интересно, каким образом они вывели из строя спутники? Например, запустили четыре ракеты с четко заданными целями? Почему бы и нет, собственно говоря?
        Хайламцы доберутся сюда через несколько дней. И я знаю, что независимо от ситуации на тот момент, независимо от моих или еще чьих-то действий результат для меня будет одинаковым. Они сразу же заберут меня в Центр, не важно под каким предлогом - будет это соучастие в убийстве их агента или просто моя психологическая неустойчивость. Потом хорошенько поковыряются в моей памяти и отправят домой. Вероятно, это ждет не только одного меня. И дело не в самой перспективе, которая не так уж сильно меня пугает. Дело именно в безысходности - в том, что для Организации уже не имеют значения мои дальнейшие действия. И если я даже приведу им за ручку второго предателя, это все равно ничего не изменит. Разве что вначале меня все-таки похвалят, для видимости. А потом спросят Эйноса, имел ли я отношение к убийству Тар-Хамонта, и он скажет - да, имел! А я скажу… впрочем, это не стоит произносить в присутствии приличных людей.
        Я вдруг заметил, как неожиданно ненависть - впрочем, ее давно уже нет, скорее неприязнь к предателю - отошла куда-то на третье место и пропала, уступив место уважению и восхищению этим человеком. Его план был просто гениальным. Пока мы тратили время на детские игры в охоту на ведьм и прослеживание всех связей группы
«Эй-Экс», которая была исключительно показушной организацией, он тщательно готовился к действиям. И когда подошло время, он запустил свой план, уже первым шагом которого лишил нашу организацию центра и сильно снизил ее дееспособность. Какими же будут второй и третий шаги? С уверенностью я могу сказать только одно: последним шагом он предполагает провозглашение Земли планетой шестого уровня. С последующим принятием ее в Галактический Союз - не как колонии, а как равноправного партнера. Тот самый путь, который предполагал для своей родины Чед Моллинес.
        И у меня больше не поворачивается язык называть его предателем. Потому что он-то как раз остался верен своей родине - Земле. Он решил сделать то, что еще недавно я бы посчитал невозможным. И сейчас близок к цели, как никогда.
        Я подумал о том, что пора в конце концов поговорить с Ларроком, но тут Диана сообщила, что на связь ко мне рвется Таня Корень. Мне совсем не хотелось заставлять ее ждать.
        - Таня, привет!
        - Привет, Эйбрахамс. До меня только что дошла новость о неработающих Портах.
        - И что ты об этом скажешь?
        - Этот сукин сын всех нас поимел! Что бы мы о нем ни думали, но он - гений!
        - Я полностью с тобой согласен. Какие новости из «Экстроникс»?
        - Прототип «Сфинкса», о котором ты рассказывал, по слухам уже функционирует. Не знаю пока где, но узнаю.
        - Потрясающе! Еще?
        - Ищем следы притока информации. Но их нет!
        - Что значит - нет?
        - Нет - значит нет! Впечатление такое, будто они все это придумали сами.
        - Этого не может быть!
        - Почему? Разве земляне ни на что не способны?
        - Способны, конечно… но не сейчас, а хотя бы лет через двадцать. И настолько большое сходство с нашим просто невозможно. Я не верю в такие совпадения.
        - Эйбрахамс, мы будем искать еще. Я сделаю все, что смогу.
        - Я понимаю. Только это ничего не изменит.
        Таня просто смотрит на меня в упор, ничего не говоря.
        - Не изменит для нас с тобой. Скоро прибудут хайламцы, и нас вышвырнут.
        - Но ты ведь ни в чем не виноват, Хейл!
        - Я виноват только в том, что хотел спасти тебя. Но Эйнос смотрит на это немножко по-другому.
        - Но ты можешь сказать ему правду. Черт возьми, я же ни о чем тебя не просила!
        - Может, и не просила. Но я все равно не скажу ему правду.
        - Почему, Хейл? Неужели ты испортишь себе жизнь из-за меня? Я этого не стою. Я всего лишь вредная испорченная девчонка!
        - Нет, Таня. Это все Тар-Хамонт вбил тебе в голову. Даже если ты и испорченная, ты все равно лучше их всех. И поэтому ты того стоишь.
        - Неправда, Хейл!
        - Правда!
        Мы смотрим друг другу в глаза, взглядами говоря больше, чем можно было бы сказать словами. И я знаю, что Таня благодарна мне, потому что я сейчас сказал ей то, чего она никогда не слышала и не надеялась услышать ни от одного человека. И она готова сделать все, что угодно, чтобы помочь мне.
        - Что ты теперь собираешься делать? - спрашивает наконец она.
        - Хочу поговорить с одним человеком. С Шиловским.
        - Который теперь наш временный координатор?
        - Да. Нужно задать ему несколько вопросов. Может быть, придется отправиться к нему в гости.
        Мне показалось, что Таня поняла намек.
        - Ты хочешь, чтобы я продолжала искать?
        - Если ты сама этого еще хочешь - ищи. Проверь связи с Россией.
        - Думаешь, это что-то даст?
        - Сомневаюсь. Ты же спрашиваешь - я и отвечаю.
        - Хорошо. И вот что, Хейл. Запиши мой номер.
        Я широко улыбаюсь и записываю. Раз Таня решила дать свой номер значит, теперь она доверяет мне. Целиком и полностью.
        - Я обязательно свяжусь с тобой после разговора с Шиловским. Тогда и подумаем, что нам делать дальше.
        - Хейл! Ни пуха ни пера!
        - К черту! И тебе удачи!
        Я чувствую, что на душе после этого разговора стало намного легче. Когда-то я думал, что только Лена пытается меня понять. На самом деле она не пыталась, а всегда меня понимала, и еще много чего понимала, даже такое, о чем я и сам не подозревал. А Таня, может, и не все понимает, зато теперь она верит мне, а я могу верить ей, и нам не нужно ничего друг от друга скрывать. Это хорошо, когда есть человек, от которого можно ничего не скрывать. Не всегда можно найти в жизни такого человека. Но если нашел - надо держаться за него обеими руками, пусть даже и в ущерб чему-то другому.
        Однако, я все-таки собирался связаться с Ларроком, и не нужно это оттягивать. Почему-то у меня есть неприятное предчувствие, что его сейчас не будет на месте, а этого мне совсем не хочется. Хочется решить все как можно скорее. Нахожу его номер - надеюсь, в последнее время у Ларрока не было причин его менять.
        - Диана, активируй связь. Иван Шиловский, Москва.
        - Связь установлена.
        К счастью, в этот раз предчувствие не подтверждается - в последнее время обычно бывало наоборот, вспомнить хотя бы найденный мной труп Тар-Хамонта. Бывают моменты, когда становишься недоволен своим шестым чувством.
        - Здравствуй, мистер Эйбрахамс, - говорит Ларрок по-английски, и я понимаю, что он в курсе всех событий. Иначе быть и не могло. Он всегда быстро ориентируется в ситуации.
        - Привет, Иван. Слышал, ты теперь наш временный координатор?
        - Эйнос не так уж давно оказал мне такую честь. Раньше, наверное, он выбрал бы Тар-Хамонта, но теперь, сам понимаешь…
        - Гордишься, небось, своей должностью?
        - Ты думаешь, я так уж этого хотел? У меня хватает своих проблем, а теперь на меня повесили проблемы всей нашей организации. Немножко гордости, конечно, есть, не без этого, все мы грешны. Как твои дела? Дошел слух, что Эйнос дал тебе наконец полную свободу действий?
        - Да, но от этого не легче. Он опять меня подозревает.
        - Тони, я так и не извинился перед тобой за ту игру, которую мы затеяли. Теперь, наверное, это уже слишком поздно и тебе совершенно ни к чему, но все-таки…
        - Ты прав, это действительно ни к чему. Лучше поговорим о том, что более важно в настоящий момент.
        - Я тебя слушаю.
        - Знаешь, у меня остались хорошие воспоминания о твоей усадьбе. Хотелось бы побывать там еще раз.
        - Понимаю, она способна произвести впечатление. Но сегодня ты уже не успеешь. Прилетай к завтрашнему вечеру.
        Я посмотрел Ларроку в глаза, но они остались непроницаемы.
        - Прилетай, я дам тебе несколько советов как адвокат, - добавляет он.
        - Спасибо. Поговорим на месте. Я так понимаю, ты сейчас занят.
        - Правильно понимаешь. Ты оторвал меня от одного важного дела. Разумеется, это не проблема - уделить несколько минут старому другу.
        - Как старый друг, не стану тебя больше отвлекать. До встречи.
        - До завтра, Эйбрахамс!
        Закончив разговор, я некоторое время сижу в раздумье. Завтра так или иначе состоится встреча, на которую я возлагаю большие надежды. Впрочем, о чем это ты, Кайтлен? На что ты собрался надеяться?
        И все-таки, если я прав, то завтра многое может решиться. Если же и нет, то я много не потеряю. Скажем прямо - мне здесь уже почти нечего терять.

* * *
        Москва встретила меня холодом, который быстро заставил пожалеть, что я не взял из одежды что-нибудь потеплее плаща. Дождя сейчас нет, но небо выглядит так, что вполне можно ожидать даже снег, а мороз неприятно вонзается в тело острыми иголками. Что-то слишком быстро в этом году наступили холода.
        Я еще не успеваю дойти до здания аэровокзала, как ко мне подкатывает черный
«Мерседес» и останавливается рядом. Дверца открывается, и шофер демонстрирует улыбку во все лицо:
        - Мистер Эйбрахамс? - он даже обращается ко мне по-английски. Ларрок никогда ничего не упускает, даже если это может показаться незначительным.
        - Это я, - даю простой утвердительный ответ.
        - Босс сказал, что вы прибудете на этом самолете. Садитесь, я отвезу вас к нему в усадьбу.
        Не помню, чтобы я сообщал, на каком самолете прилечу. Собственно говоря, я и сам этого не знал. Но такие мелочи не составляют проблемы для Ларрока. Хотя я не удивлюсь, если на самом деле этот шофер ждал меня уже давно и присматривался к каждому самолету.
        - Поехали, - я занимаю место в машине.
        Здесь я наконец-то могу согреться. Машина неторопливо движется московскими улицами. Шофер, похоже, не расположен к разговору. Мне тоже особенно не о чем с ним болтать - я не из тех, кто говорит просто чтобы размять язык, хотя в хорошем настроении иногда могу дойти и до этого. Но теперешнее настроение хорошим уж точно не назовешь. Скорее, оно у меня сейчас вообще отсутствует.
        Когда мы въезжаем в пределы усадьбы, я вижу, что почти все листья с деревьев уже опали, и парк совсем не вызывает того восхищения, что раньше. Впрочем, видно, что за ним следят - на дорожках нет мусора, все они вычищены, а под деревьями листва оставлена лишь там, где она не портит картину. Наверное, Ларрок вложил во все это немалые деньги но он может себе это позволить, и не только благодаря тому, что он получает из Центра - если ему вообще нужно что-то оттуда получать.
        Когда машина останавливается на центральной аллее напротив дома, я вижу, что сам хозяин спешит мне навстречу. В отличие от Тар-Хамонта, ему никогда нельзя было отказать в вежливости и гостеприимстве.
        - Привет, Тони, - говорит он, пожимая мою руку. - Как долетел?
        - Спасибо, хорошо.
        - Предлагаю пройти в дом, сегодня слишком холодно для прогулок на воздухе.
        Мы входим в дом, но на этот раз не в таинственную комнату, проход в которую скрыт за стеной, а в другую, где, наверное, Ларрок обычно и принимает гостей. Опускаемся в мягкие кресла. Напротив меня стоит фигурный шкаф со встроенным видеоцентром. У другой стены - большой аквариум с соответствующих размеров обитателями - не только рыбами, но и черепахами и, кажется, парочкой водяных змей.
        - Скажи, ты сам обставлял все свои помещения?
        - Я нанимал дизайнера, но в основном он просто следовал моим указаниям. Что, нравится?
        - Великолепно. Я сам хотел бы жить в таком доме, но у меня бы не хватило терпения все это создать.
        - Терпение не обязательно. Ты вполне можешь купить дом не хуже этого, а то и получше.
        - Знаю, но эффект будет не тот.
        - Это верно. Я сделал своими руками практически все, что имею. В некотором смысле можно сказать, что я доволен собой.
        - В некотором смысле?
        - Мне всего только двадцать семь лет. Конечно, я уже достиг немалого, но основная часть жизни еще впереди. Поэтому рано говорить о полном удовлетворении.
        - Логично. Но кое о чем можно будет поговорить уже в ближайшее время.
        - Ты для этого сюда и приехал - чтобы поговорить.
        - Верно, Иван. Мне интересно, каким будет следующий шаг - после уничтожения спутников и вывода из строя Портов.
        - Так вот ты о чем? Хорошо, я скажу тебе кое-что…
        Я поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза, когда он будет это говорить. Смотрю - и в следующий миг все остальное вдруг исчезает. Я вижу два больших темных круга, две дыры, которые что-то мне напоминают. Что же именно? Обращаюсь к памяти, но воспоминания уплывают вдаль, хочу дотянуться до них, зацепиться - и не могу. Две дыры сливаются в одну, я приближаюсь к ней, она вдруг превращается в огромную воронку, которая втягивает в себя все вокруг. Пытаюсь удержаться на краю, но никаких сил нет, меня легко переносит через него и увлекает в темную глубину…
        Я падаю в колодец. Я знаю, что в этом колодце нет дна, и я могу падать бесконечно долго. Но это совсем не важно. Это значит только то, что я не разобьюсь. Больше ничего. Есть только темнота вокруг, но она пуста, поэтому она меня не интересует. Я просто падаю. Не знаю, почему и зачем, но мне все равно. Потому что у колодца нет дна.
        Вдруг поднимаю голову вверх и вижу чье-то лицо. Кто-то смотрит на меня с вершины колодца. Я падаю, но лицо не удаляется, и сейчас это совсем не кажется мне странным. Что вообще может быть странным в мире, существование которого предопределено с момента возникновения?
        Но тут я понимаю, что это лицо может исчезнуть в любой момент, и мне становится страшно. Потому что тогда я навсегда останусь один в этом бездонном колодце. И никогда больше никто не сможет вытащить меня отсюда. Дело не в том, что мне очень хочется, чтобы меня вытащили. Пугает сам факт, что такая возможность может исчезнуть. Навсегда.
        - Не уходи! - кричу я этому человеку.
        Но я знаю, что он не может меня услышать. Мой голос не выйдет за пределы этого колодца. Ничто не может выйти из черной дыры. А колодец - и есть черная дыра.
        Неожиданно я вижу, что он протягивает мне руку. Хотя кажется, что он очень далеко, но рука движется ко мне, и вот она все ближе и ближе, пока наконец я не понимаю, что смогу до нее дотянуться. И я тянусь, испытывая невыносимый страх оттого, что человек может надо мной подшутить и убрать руку в последний момент, а потом исчезнуть и сам. Но нет - я все-таки касаюсь ладони, и она кажется странной на ощупь, будто сделана из ваты. Я боюсь, что такая слабая рука не удержит меня, но вдруг она дергает со всей силы, и я лечу вверх, и по мере моего движения стены колодца расплываются, теряя форму…
        Сижу в кресле, и перед глазами все еще плавают темные круги. Ларрок застыл в неподвижной позе напротив меня, держа в руке бокал с каким-то дорогим вином. Его глаза больше не напоминают две черных дыры. Сейчас он улыбается, хотя и весьма загадочной улыбкой.
        - Что это было? - спрашиваю я. В первый момент слышу голос будто со стороны. Потом это проходит.
        - Та самая «техника кшенух». Она позволяет управлять не только своим мозгом, как многие думают. Нас всех обучают простым способам воздействия на людей, но эта штука гораздо сильнее.
        - Что же ты сейчас сделал с моим мозгом? Я как будто ничего не замечаю. Наверное, так и должно быть?
        - Я ничего тебе не сделал, Тони. Только посмотрел кое-что, что было для меня важно, и то, что я увидел, меня удовлетворило.
        - И что же ты увидел?
        - Ты пришел не для того, чтобы выдать меня Центру.
        - Ты действительно в этом уверен?
        - Я уверен, что сейчас ты не хочешь этого делать.
        - Странно, лично я сам ни в чем не уверен.
        - Ты поймешь это… чуть позже.
        Я чувствую, что немного вина не повредит и мне.
        - Теперь я знаю, как ты создавал свою картину, ту, что с черной дырой. И что еще позволяет техника кшенух?
        - Многое. Она дает полный контроль над мозгом, и через него - над телом. Я могу избавляться от ненужных мне воспоминаний и эмоций. Могу делать это не навсегда, а на время, которое сам определяю. Могу внушить свою волю другому человеку, заставить его сделать то, что мне нужно, а потом все забыть.
        - Даже такому, как я?
        - С наблюдателями труднее, чем с землянами. Тут многое зависит от эмоционального и психического состояния. Сейчас я мог сделать с тобой все, что угодно, но мне это не нужно.
        - Что же тебе нужно?
        Ларрок рассеянно окидывает взглядом комнату.
        - Когда ты догадался, что это я?
        - Я подумал, что у тебя слишком уж все удачно получилось с группой «Эй-Экс».
        - Ты считаешь, что честным путем мы на такое не способны?
        - Сделать все до такой степени чисто, чтобы не осталось ни одного свидетеля и доказательства - вряд ли реально даже для тебя.
        - Но поводом послужило не это. Что-то другое натолкнуло тебя на мысль.
        - Да, верно. Я смотрел новости об убийстве премьера. Когда показывали Киндицкого, сработала ассоциация и я вспомнил тебя. Я понимаю, что это не доказательство, но что-то сказало мне, что на этот раз я не ошибаюсь.
        - Ваша ошибка в том и была, что вы искали доказательства. Если бы вы еще раньше попытались подойти к проблеме с психологической точки зрения, то могли бы вычислить меня уже давно. Логика не всегда бывает самым надежным средством.
        - Ты хочешь сказать, что доказательств так уж и не существует? - я с сомнением покачал головой.
        - Я могу тебе кое-что рассказать, а ты подумай.
        - Давай, попробую.
        - Историю о том, как меня ударила молния и что я после этого пережил, ты уже слышал. Это было начало, а теперь послушай продолжение. Когда я стал наблюдателем, то сначала с восторгом воспринимал свою исключительность. Но ко всему привыкаешь, и скоро это стало для меня уже чем-то само собой разумеющимся, и вместе с тем утратило ценность. Допустим, землянам я не мог, да и не очень хотел этим похвалиться. Но с точки зрения обитателей галактики я оказался бы неполноценным человеком, наполовину землянином, наполовину чаумцем - какая тут, спрашивается, исключительность? Тогда я решил развить в себе особые способности, которые бы подтвердили, что я по-прежнему имею право таковым себя называть. Я стал хвататься за все, Тони! В университете я изучал все тонкости законов, чтобы иметь представление о том, как можно выплыть наверх, оставаясь чистым. Я перечитывал древних философов Греции и Китая. Я досконально овладел корейским айкидо, индийской хатха-йогой и огровской рщантуй. Потом, когда я узнал о технике контроля над мозгом с моей «второй родины», я ухватился за нее. Я решил жить по принципу, что ни одна
минута моей жизни не должна пропасть даром, и я считал, что мне это удается. Но однажды я спросил себя: мне всего двадцать один год, я уже знаю и умею столько, сколько мало кто знает и умеет в семьдесят, и с каждым годом узнаю все больше. Смогу ли я найти всему этому достойное применение, чтобы можно было сказать, что время действительно потрачено не зря? Работа наблюдателем не давала мне такой возможности. Моя земная деятельность в сочетании со способностями могла бы позволить мне когда-нибудь в будущем стать, скажем, президентом страны, и в этом не было бы ничего сверхсложного. Но я хотел чего-то другого, к чему можно было бы приложить свои силы в полной мере. Вот мотивация моих поступков, Тони. Ты же это хотел понять?
        - Да, я, кажется, начинаю понимать.
        - Тогда слушай дальше. Однажды случай свел меня с отцом Гэбриелом. На тот момент мне уже не сложно было понять его истинные стремления, хотя он их от всех тщательно скрывал. Гэбриел мечтал о том, что Земля когда-нибудь войдет в Галактический Союз, только он не думал, что мы можем как-то этому содействовать. И тогда я понял: это оно! Я нашел дело, которое искал. Я сделаю невозможное: подниму Землю с пятого до шестого уровня. Это случится лет на семьдесят раньше, чем могло бы произойти естественным путем. Дело не в том, скажет ли мне кто-то за это спасибо. Таким способом я смогу доказать, что молния не случайно выбрала меня, что моя исключительность - не пустой звук, а я действительно способен сделать то, что еще никто и никогда не сделал, понимаешь? Правда, я принял решение не сразу. Я знал, что как только вступлю на этот путь, тут же окажусь предателем в глазах других наблюдателей. Но я понял, что Галактический Союз ведь ничего от этого не потеряет, Инструкция же сама по себе - просто бумажка, которую вдолбили в наши головы. У меня уже был практический опыт по обходу местных законов, а наша
Инструкция - тот же закон, только другой категории.
        - И тебя совсем не волновало обвинение в предательстве?
        - Ты слышал когда-нибудь о проклятии пятого уровня? На любом другом уровне наблюдатель может нарушить Инструкцию, и ему это скорее всего простят, потому что ни к каким особенным последствиям в масштабе планеты это не приведет. Они просто еще не готовы к восприятию чего бы то ни было галактического. А на пятом уровне такое нарушение сразу объявляют предательством, потому что здешние люди уже могут что-то понять. Но кого я по-твоему предал? Почему отклонение от этой дурацкой бумажки воспринимается как предательство Галактического Союза?
        Действительно - почему? - спросил я сам себя, но не смог ответить.
        - Я тебе скажу, почему, - неожиданно произнес Ларрок. - Сферы влияния в галактике уже давно поделены. Я изучал историю: чем ближе к нашему времени, тем менее охотно принимают в Союз новые планеты. Если скоро его членом сможет стать только планета седьмого уровня, меня это не удивит. Дело не в каком-то запрете на изменение естественного хода истории, это говорят ученые, но политики прислушиваются к ним только тогда, когда им это выгодно. Никому не нужны конкуренты, все должно быть только у них под контролем. Поэтому независимость планет ниже шестого уровня с местными царьками галактического происхождения исключена, такие планеты должны быть колониями либо потихоньку развиваться своим чередом, никого не трогая. Если же они достигают шестого уровня - милости просим. К счастью, это происходит нечасто. События, которые у нас занимают годы, на пятом уровне проходят за десятилетия, на более низких уровнях - за столетия. Когда Земля естественным путем достигнет шестого уровня, Союз может уйти уже в восьмой и придумать новый критерий, который вообще приведет к требованиям, исключающим возможность
вступления в него со стороны. Для тебя все это, наверное, звучит как откровение, вы же всего лишь наблюдатели, вас никогда не волновала большая политика! Это только я, единственный в своем роде, вызвался решать мировые проблемы.
        - Это не каждому дано.
        - Дело в том, что по воле судьбы тот, кому это дано, почему-то должен был оказаться предателем. Это ты понимаешь?
        - Иван, я уже не считаю тебя предателем.
        - Это ты сейчас так говоришь. К тому же, это только ты один, а сколько есть тех, которые подумают иначе? Но для меня это не имеет значения. Я готов делать свое дело независимо от того, что думают о нем те, кому по сути должно быть на него наплевать! Теперь ты это понимаешь, Тони. Нет, лучше я все-таки буду называть тебя Хейл, это будет правильнее. Не возражаешь?
        - Нет, пожалуй.
        - Все, что я сказал тебе сейчас, я передумал еще тогда, когда решал, стоит ли мне за это взяться. Меня меньше всего волновало, что обо мне подумают в Организации: при удачном ходе дела со стороны я бы выглядел безупречным наблюдателем, а мое раскрытие означало бы, что я где-то просчитался и переоценил свои силы, ничего другого. Намного больше я думал над другим вопросом: имею ли я, наполовину чужой человек, навязывать целой планете определенный мной путь развития? Ведь те достижения шестого уровня, которые она получит благодаря мне, будут фактически достижениями Галактического Союза. Но вполне возможно, что сами по себе люди подошли бы к этому с другой стороны. Может быть, они создали бы свой собственный вариант трансдеформатора, не говоря о каких-то бытовых мелочах, которые так или иначе тоже пришлось бы внедрять. Мы долго спорили об этом с отцом Гэбриелом, я искал аргументы «за», он - «против». Вот один из моих аргументов: когда все это будет происходить, земляне все-таки будут считать, что достигли всего сами. Он мне возражал: когда ты идешь покупать товар, навязанный тебе рекламой, то тоже
можешь думать, что выбрал его сам, но это будет неправдой. В конце концов спор решился сам собой, когда впервые сообщили, что Хайлам внес Землю в списки предполагаемых колоний. Я понял, что теперь Галактический Союз не упустит возможность взять под свое крылышко планету, которая иначе, не дай бог, может сама дойти до шестого уровня. И они уже не будут думать о том, что развитие должно идти своим путем. Вот тогда я и решил, что имею право сделать то, что собрался сделать. Потом нужно было продумать много практических вопросов. Я знал, что должен во что бы то ни стало сохранять свой имидж безупречного наблюдателя. Если по каким-то причинам меня заподозрят и отзовут, все тут же закончится. Кроме того, нужен был вариант подстраховки на тот случай, если подозрения все-таки будут. Тогда я придумал то, что потом стало группой «Эй-Экс», и отец Гэбриел согласился заняться этим проектом. А я занялся тем, что было более важным.
        - Дал землянам принципы интервальной логики?
        - Понимаешь, я никогда и никому не давал уже готовые чертежи какой бы то ни было галактической штуковины. Я использовал разных людей для того, чтобы подбрасывать идеи лучшим умам этой планеты. Это были просто всякие незначительные фразы, или бессмысленные с первого взгляда картинки, которые иногда могли дать нужный толчок, иногда - нет. Одна из таких картинок привела к разработке «Сфинкса» на основе непрерывной ассоциативной модели данных. Заметь - не интервальной логики! Кто может сказать, что люди не дошли до этого сами? Кто может доказать, что идеи были подброшены им со стороны? Те, кто наталкивал ученых на мысль, на следующий день забывали о том, что говорили. Я действительно сумел найти применение тому, чему с таким старанием учился.
        - Если все шло так хорошо и гладко, тогда я не понимаю, зачем тебе надо было раскрывать группу «Эй-Экс».
        - Тар-Хамонт должен был тебе рассказать - проблемы начались тогда, когда ему в руки попал универсальный магнитный ключ.
        - Если я правильно понимаю, разработки землянами наших технологий стали выходить из под твоего контроля?
        - Хейл, я допустил одну большую ошибку в самом начале, и эта ошибка повлекла за собой все проблемы. Я именно посчитал, что не должен держать под контролем все процессы, что моя задача - дать толчок, а земляне сами смогут продвинуться дальше. Продвинуться-то они, конечно, смогут, но вот сохранить это в тайне - вряд ли, а если что-то выплывает, то наблюдатели уже перестанут оставаться безучастными. В конце концов я понял, что должен сам довести их до момента, когда межзвездное путешествие станет возможным, а вот тогда уже можно без проблем отпустить. Я начал срочно прослеживать все связи, но это было не так просто, и кое-что все-таки ушло из под моего контроля.
        - «Чейни Гордонс»? - решаю я уточнить.
        - И они в особенности. Эта фирма потихоньку наладила связи с теневиками и начала продавать кое-что на сторону, в частности - «умки». Тогда наш Центр и начал что-то подозревать. К счастью, мне удалось отвлечь их внимание на группу «Эй-Экс», чтобы они не стали глубоко копать и след от «Чейни Гордонс» не привел их, скажем, к
«Экстроникс».
        - Но на «Экстроникс» вышел я, совсем с другой стороны.
        - Да, тебе это удалось, поскольку любая защитная система несовершенна, а люди еще несовершеннее. Я впутал тебя в это дело в качестве подозреваемого именно для того, чтобы отвлечь твое внимание от «Экстроникс» и «Купола».
        - А я слышал, что это была идея Тар-Хамонта.
        - Он тоже так думал. Главное - вовремя подбросить мысль, которую человек сам будет рад развить. Тут даже не обязательно использовать кшенух.
        - У тебя это получилось. Почти. Но мне все-таки кажется, что в самом начале ты мог бы открутиться, и не отдавая «Эй-Экс».
        - Мог бы, но мне было нужно нечто в этом роде. Когда хайламцы начали уже более определенно высказываться о сроках начала колонизации, я понял, что не успеваю. За полтора года все прошло бы без проблем. За год - с трудом, но можно было бы успеть. Но не за несколько месяцев. Мне нужно было во что бы то ни стало добиться перенесения срока колонизации. Понимаешь?
        - Для этого нужно было устроить скандал, и немаленький.
        - Да, и я решил пожертвовать группой «Эй-Экс». Гэбриел сказал, что придется сдать и его тоже. Я сначала возражал, но потом понял, что нужно на это пойти, чтобы успокоить Эйноса и особо рьяных искателей правды, таких как ты и Тар-Хамонт. В конце концов, ему ничего страшного не угрожает, а вот если бы из-за него пострадало все наше дело, он мучился бы всю жизнь. Я помог ему избавиться от лишней информации. Потом организовал отравление сенатора Тиммена. Если бы ты не успел выжать из него имя, я помог бы вам выйти на отца Гэбриела через ту же «Чейни Гордонс». Но ты успел.
        - Момент! Если я правильно понял, сенатор ничего не знал о вашей причастности ко всем этим делам с технологиями?
        - Он ничего не знал, очевидно, до самого последнего дня. Наверное, ты сам невзначай об этом намекнул, когда был у них в плену.
        В памяти всплывает фраза: «У вас ведь уже есть „Сфинкс“ с непрерывной моделью данных», и мне становится смешно. Выходит, я тогда открыл им очень много, сам не подозревая об этом. Может быть, именно поэтому сенатор потерял интерес к сотрудничеству?
        - Странно, что он сидел с этим знанием в своем доме, как собака на сене. Или я ошибаюсь, и он успел кому-то сообщить?
        - Не успел. Он первым делом дал запрос Гэбриелу, и тот с моего согласия подтвердил, что мы имеем к этому непосредственное отношение. И еще намекнул, что лучше ему об этом молчать, иначе мы можем забрать свои подарки обратно.
        - Тогда все ясно. Тар-Хамонт предполагал что-то подобное.
        - Кстати, мне очень помогло убийство Тар-Хамонта, которое совершила Таня Корень.
        - Откуда ты знаешь?
        - Как ты говорил, у меня нет доказательств, но я уверен, что это так. Взгляни на это с моей точки зрения. Центр считает, что убийство совершено по приказу предателя человеком «Лунного затмения», но у меня нет людей в «Лунном затмении», и я никому не отдавал подобного приказа. Сами бы они никогда не подняли руку на пророка, это исключено. Твои чувства к хайламцу были далеки от ненависти; неприязнь - да, но этого мало для убийства. Другое дело - Таня, которая к тому же совершенно неожиданно рванула в Америку. Когда она выехала, я понял, что один из них скоро умрет. Я поставил на Таню десять к одному и не ошибся. После этого стало ясно, что верхи Организации всерьез задумаются, что творится здесь, на Земле. Вот только я не подумал, что дело дойдет до смены руководства. Гораздо выгоднее для меня было бы, чтобы всем по-прежнему заправлял Эйнос, с которым я всегда был в хороших отношениях. Но я проанализировал ситуацию и решил, что не все так плохо. Нужно только несколько дней, чтобы замести следы.
        - И ты уничтожил спутники и отключил Порты.
        - Это было легко. Если раньше еще были варианты, то теперь они никуда не денутся и отложат колонизацию. Эйноса отстранят, но сначала выслушают, а он не скажет и слова против меня. До того, как все восстановят, я смогу попользоваться особыми полномочиями временного координатора, то есть на законном основании немножко понарушать Инструкцию - в своих интересах. Когда они не найдут в «Экстроникс» никаких следов «Сфинкса», они глубоко задумаются.
        - Но они все равно будут искать предателя или хотя бы сообщника Моллинеса!
        - Вот именно - сообщника. В конце концов они получат человека, который нанес ракетный удар по спутникам. Он будет считать, что сделал это по приказу отца Гэбриела, который был отдан именно на случай разоблачения. Но прежде, чем они основательно подберутся к его памяти, он покончит с собой, и никто ничего не докажет. Что касается «Сфинкса» - я пока не решил, но, наверное, это сойдет за чью-нибудь мистификацию. Проверить они ничего не смогут, пошумят и успокоятся. Случится это где-нибудь через месяц, к тому времени срок колонизации будет уже отодвинут на год вперед, чтобы вся эта суматоха улеглась к ее началу.
        - А как же Киндицкий?
        - Что - Киндицкий?
        - Ну, его завтрашнее выступление?
        - Ты что, решил, что на этом выступлении он скажет о том, что нас собираются покорить инопланетяне? Да, было бы красиво, если бы он назвал имена наблюдателей, координаты всех Портов и нашей лунной базы. Но сейчас еще не время. Я выдвинул Киндицкого с расчетом на будущее. Из него может получиться хороший президент Земли.
        - Он знает, кто ты такой?
        - Подозревает, но не верит сам себе. Когда-нибудь придется его убедить, что он все-таки прав. А может, и нет.
        Я молчу, пока мозг медленно переваривает полученную информацию.
        - Как будто придраться не к чему. Ты все предусмотрел. Но неужели никто не сможет догадаться, как догадался я?
        - А кто, по твоему, сможет?
        А действительно - кто?
        - Эйнос вряд ли. Он слишком тебе доверяет. Ты и на него подействовал своей техникой?
        - Нет, было бы слишком рискованно, он мог бы когда-нибудь провериться и узнать. Просто он очень меня уважает, чтобы подозревать. Скоро он будет не у дел, а до того времени нет причин, чтобы его мнение изменилось.
        - А Лена Солнцева?
        - Это она теперь руководит расследованием? Хейл, я знаком с ней лучше, чем ты думаешь.
        - Это в смысле?..
        - Во всех смыслах. Я помогал ей встать на ноги, когда ее только сделали наблюдателем. К счастью, она оказалась очень способной, все схватывала на лету.
        - Чья она подданная?
        - Ты не знаешь? Лена Солнцева - землянка, и никто больше.
        - Не может быть!
        - Согласен, в ней мало осталось от чистой землянки. Это был эксперимент Центра - использование в качестве наблюдателя человека без пересаженной ему второй личностной памяти. Я бы сказал, что эксперимент удался.
        Только теперь я понимаю, что означала странная улыбка Тар-Хамонта, когда я спросил его о второй родине Лены.
        - Что ты еще о ней знаешь?
        - Очень хитрая особа, почти как я, - Ларрок усмехнулся. - Если бы она не стала наблюдателем, то могла бы стать актрисой. Любит изображать из себя этакое невинное беззащитное создание. Видел бы ты, как она отделала пятерых в тренировочном зале!.
        - Не может быть… - снова вырвалось у меня, уже не очень убедительно.
        - Может - и было. Кроме того, она просто ненасытна в сексуальном отношении. В свое время совершенно меня измотала.
        - Ты с ней спал?! - я все еще не перестаю удивляться.
        - Хейл, очнись и открой глаза! Вы, кажется, давно уже не встречались, иначе ты бы уже знал, что это такое. Ты тоже попался на ее удочку, но меня это не удивляет. Ты или не доверяешь человеку совсем, или доверяешь полностью, середины для тебя не существует.
        Что касается последнего - Ларрок подметил это совершенно правильно.
        - А как же мой босс, он будто бы к ней приставал…
        - Еще вопрос, кто к кому приставал. Наверное, ты показался ей более привлекательным, и она решила изменить объект охоты. Я, конечно, не знаю, что там у вас было, могу только предположить.
        - Черт побери! Иван, я все равно не смогу поверить. Пойми, я… тут я сбиваюсь, потому что сам толком не знаю, что хотел сказать.
        - Я знаю, что правду иногда трудно принять, но лучше все-таки знать правду, чем жить иллюзиями, - отвечает он.
        Я молчу, уже не в состоянии что-то ответить.
        - Лена не способна причинить мне боль, - продолжает Ларрок. - Я когда-то поставил ей барьер. Даже если она будет меня подозревать, это ни во что не выльется.
        - Понятно, - просто говорю я.
        - Есть еще кандидатуры?
        Я подумал о Тане.
        - Наверное, нет.
        - Еще, может быть, Таня Корень, - Ларрок будто прочитал мои мысли. - Но через
«Экстроникс» она на меня не выйдет, а других источников информации у нее нет. У Тар-Хамонта в этом смысле было больше возможностей, но нет смысла говорить о трупах.
        - А как же я, Иван? Ты что, собираешься убить меня? Или сделать, чтобы я все забыл?
        - Хейл, я хочу тебе помочь. Объясни теперь ты мне кое-что. Ты считаешь, что я лучше многих людей, которые работают в Центре. Ты знаешь, что сейчас скорее прав я, чем Организация, которая пересматривает состав, и чем хайламцы, которые собираются колонизировать Землю. Но ты все еще по инерции стоишь на их стороне, хотя при этом ровным счетом ничего не выигрываешь. Что мешает тебе переменить позицию?
        - Почему ты считаешь, что я на их стороне?
        - Тогда скажи сам - на чьей ты стороне, Хейл Кайтлен?
        Я не знаю, что ответить. В последнее время все окончательно запуталось. Когда я выдал Центру Моллинеса, то знал, что поступаю правильно. Но сделав это, я как будто сложил все обязательства, которые были у меня перед Центром и перед самим собой. И у меня нет ни малейшего желания выдавать Ларрока. Но я знаю, что не стану и помогать ему. Будь он хоть сто раз прав в своих стремлениях - просто все это совершенно мне не нужно.
        - Я устал, Иван.
        - Я знаю. Ты можешь отдохнуть.
        - Скоро меня отзовут, и я отдохну.
        - Тебя не отзовут. Я поручусь за тебя.
        - Ты?! - это звучит странно. Предатель собирается поручиться за того, кто его разоблачил.
        - Я, как временный координатор. Уверен, что ко мне прислушаются.
        - Наверное. Они захотят просветить мне мозги.
        - Зачем?
        - Я - соучастник убийства Тар-Хамонта.
        - Неправда, ты даже не свидетель. Его убила Таня Корень.
        - Я не хочу, чтобы она пострадала.
        Ларрок смотрит на меня в упор:
        - Тебе придется выбрать, Хейл. Я могу спасти репутацию только одного из вас.
        - Тогда спасай ее.
        - Не нужно поспешных решений. Я не слышал того, что ты сейчас сказал.
        Я в задумчивости качаю головой.
        - Ты действительно уверен, что если я останусь здесь еще на год, то за это время не выдам то, что слышал сейчас?
        - Да, если я помогу тебе.
        - Хотел бы я иметь твою уверенность. Все может измениться за день, не то что за год.
        - Мы ведь не последний раз видимся, я надеюсь.
        - Наверное. Скажи, зачем тебе это было нужно?
        - Рассказать тебе правду? Знакомо ли тебе, Кайтлен, чувство одиночества?
        - Еще спрашиваешь? Кому из наблюдателей оно не знакомо?
        - Тогда возведи свои впечатления о нем в квадрат, и ты получишь то, что постоянно чувствую я.
        - Ты как-то не вяжешься у меня с образом одинокого человека.
        - Хейл, если я каждый день имею дело с множеством людей, то это не значит, что я перестаю быть одиноким просто из-за их присутствия. Можно оставаться одиноким, даже находясь в толпе, и мне кажется, что ты и так понимаешь, что я имею в виду. Человек с моими планами обязан быть одиноким, иначе рано или поздно все провалится. Наверное, я сделал глупость, что излил тебе душу. Может быть, я скоро об этом пожалею. А может, я еще одумаюсь и поработаю над твоей памятью.
        - Это тебе так просто не удастся.
        - Если это случится, ты даже не успеешь ничего заметить. Пытаться со мной сражаться - бесполезно, мои реакции на порядок лучше твоих.
        - Я должен был бы сейчас разозлиться и выйти из себя, как со мной обычно бывает. Но почему-то не могу.
        - Это хорошо, что не можешь. Я мог бы тебя кое-чему научить. У нас еще год впереди. Или больше, ты же не обязан покидать Землю потом.
        - Если мы оба останемся здесь.
        - Это зависит от тебя. Думай и решай.
        - Мне придется остаться у тебя?
        - Ты будешь моим гостем несколько дней - до восстановления связи с Центром. Потом что-то произойдет.
        - Это похоже на домашний арест.
        - Я не хочу, чтобы ты наделал глупостей. Но я даже оставлю тебе право на связь. Не стану скрывать, что могу прослушать все твои разговоры.
        - Не боишься, что я что-нибудь разболтаю?
        - А что ты такого можешь разболтать? Чем ты подтвердишь то, что скажешь? Кому скорее поверят - тебе или мне?
        Я подумал, что Ларрок, наверное, снова прав, и рассмеялся.
        - Для тебя еще не все потеряно, Хейл, - сказал он. - Далеко не все.
        И это говорит мне человек, которого жаждет найти и обезвредить вся наша Организация!
        - Тебе нужно было родиться на Укентре. Ты вошел бы в Галактический Совет и составил конкуренцию Кам-Хейнаки, - замечаю я.
        - Кто тебе сказал, что я еще туда не войду? - и добавил уже более серьезно: - Родину не выбирают. А судьбу можно построить самому.
        - И молния не выбирает, куда ударить, - почему-то пришло мне в голову.
        Ларрок с удивлением посмотрел на меня, но так ничего и не сказал.
        - Пойдем, выберешь себе комнату. Я бы хотел устроить своего лучшего друга с лучшими удобствами.
        Мы встаем и выходим в коридор, и уже там Ларрок произносит:
        - Не знаю, выбирает молния или нет, но она не делает это дважды.
        IX
        Когда я проснулся в комнате, выделенной мне Ларроком, было уже поздно. Настолько поздно, что он сам не стал дожидаться моего пробуждения, а отправился по делам - вероятно, в свою контору. Для меня он оставил короткое сообщение о том, что в его отсутствие я могу пользоваться удобствами его жилища по своему усмотрению, могу погулять по парку, не выходя за его пределы, и вся прислуга будет в моем распоряжении. Меня эти условия вполне устроили.
        Я сделал все свои обычные утренние процедуры, после чего мне принесли завтрак, который я съел здесь же, в своей комнате. В качестве прислуги у Ларрока состоят в основном китайцы, плохо говорящие по-русски, несколько лучше по-английски, но отлично все понимающие на обоих языках. Я узнал, что они живут в отдельном домике здесь же на территории парка и почти никогда не покидают эту территорию - за исключением тех, которые занимаются доставкой продуктов. После этого я понял, что говорить с ними особенно не о чем и подумал, что Ларроку и в самом деле должно быть очень одиноко здесь жить.
        Делать было нечего. Я изучил все комнаты на обоих этажах, которые не успел посмотреть раньше, и не переставал восторгаться тому, как хозяин все обустроил. Кажется, я побывал уже везде, где только мог, хотя я знаю, что здесь наверняка есть еще много мест, о существовании которых просто так и не догадаешься - вспомнить хотя бы картинную галерею, а я уверен, что это не единственное скрытое место в этом доме. Потом я оделся потеплее и прогулялся по парку. Интересно было бы узнать, что случится, если я попытаюсь нарушить границу, но я решил обойтись без удовлетворения любопытства таким способом. Проходя мимо бассейна, я увидел, что там есть подогрев, и не мог отказать себе в удовольствии искупаться.
        Когда я вернулся в свою комнату, то понял, что готов заниматься чем угодно, лишь бы не думать о проблеме, которую мне так или иначе придется решать в ближайшем будущем.
        Тем временем я посмотрел на часы и вспомнил, что сейчас Киндицкий будет выступать со своим обращением к народу. Хотя Ларрок и сказал, что оно не будет иметь никакого отношения к наблюдателям и шестому уровню, все же я не мог такое пропустить.
        Странно - почему я до сих пор мысленно называю его Ларроком, хотя правильнее было бы все-таки использовать первое имя - Шиловский? Удивительно, но именно он среди других «маймрийцев» все-таки больше воспринимается как человек галактики, а не как землянин. А может, мы не заметили, как он сам создал себе такой имидж - с помощью своей техники или еще каких-то психологических приемов?
        Следующие полчаса я смотрел, как Михаил Киндицкий с экрана телевизора ораторствовал на всю страну. Ларрок сказал правду. Он действительно вскрыл многие факты и назвал имена, но эти имена не имеют никакого отношения к наблюдателям. Я понял, что теперь переполошится вся Россия, а за ней и остальной мир. Многие головы полетят, и если Киндицкий после всего этого останется жив, то как минимум должность президента России ему обеспечена. Но это будет только начало, потому что дальше Ларрок планирует начать кампанию по объединению всего мира. Ведь в Галактическом Союзе это воспринимается почти как аксиома - то, что планета, выходящая к звездам, должна быть единой.
        Ларрок прав - я не хочу выдавать Центру то, что знаю теперь. Не потому, что меня так уж волнует судьба Земли. Наверное, я просто не встречал еще в своей жизни настолько целеустремленных людей, и не могу поднять руку на то, что строилось на протяжении нескольких лет с такими трудностями и ухищрениями. Ни я, ни Эйнос, ни уже прибывший вероятно хайламец не имеем права его судить. Если он сможет сделать то, что хочет, то вряд ли его действия будут оценены нынешним поколением землян. Хотя бы потому, что они могут ничего не узнать об этих действиях. Они ведь будут считать, что достигли всего сами… Истина о том, что гениев по достоинству оценивают только потомки, как всегда остается верной.
        А может, дело вовсе не в этих возвышенных рассуждениях, а в том, что мне уже глубоко наплевать на Организацию - потому что ей, как оказалось, точно так же наплевать на меня?
        Я могу думать об этом сколько угодно, и все же моя проблема остается нерешенной. Кому-то так или иначе придется пострадать. И этот кто-то будет выбран среди двоих: меня, Хейла Кайтлена, и Тани Корень. Хайламцы не простят нам смерть своего агента.
        Только есть ли выбор? - останавливаю я себя. Если Центру достанусь я, еще есть шанс, что все обойдется, ведь я-то знаю, что невиновен, у меня просто не было для этого убийства достаточного повода. Поручившись за Таню, Ларрок сразу же отметет все претензии к ней. Но если все будет наоборот, то ей уже точно ничего не светит, хотя я в этом случае могу больше не бояться за свою репутацию.
        Вдруг понимаю, что ничто не мешает мне сейчас же позвонить Тане. Что я собираюсь ей сказать? Что я нашел предателя, и он предлагает мне сделать выбор? Нет, совсем не это. А что же тогда? Не важно. Просто мне хочется с ней поговорить, и я это сделаю. В конце концов, я сам обещал с ней связаться после встречи с Ларроком.
        Даю запрос на связь. Ответа долго нет, и я уже решаю, что Таня сейчас чем-то занята и не хочет, чтобы ее кто-нибудь беспокоил. В общем-то, это не страшно - у меня же нет ничего срочного. Именно когда я об этом подумал, пришло подтверждение связи - почему-то без видеокартинки.
        - Алло, кто это там?
        - Догадайся!
        - Эйбрахамс, это ты! Если бы был кто-то другой, я послала бы его к черту.
        - А я уже думал, что твои манеры изменились в лучшую сторону.
        - Не так сразу. Это все-таки хорошо, что ты позвонил…
        - Я рад это слышать.
        - …но давай лучше не тянуть время.
        Я понял, что все же выбрал не самый удачный момент.
        - Извини, на всякий случай. Я, в общем, просто так позвонил. Хотел услышать твой голос.
        - Эйбрахамс, прости, но я не умею отвечать на такие вещи. Меня всю жизнь учили другому…
        Но по тону ее голоса я понимаю, что она действительно рада моему звонку. И особенно - тому, что я сделал это ради нее самой, а не ради какого-то дела.
        - …и время действительно неподходящее, - заканчивает она фразу. - Ты говорил с Шиловским?
        - Я сейчас у него дома.
        - И он…
        - Ушел с утра в свою контору.
        - Я не об этом.
        Я понял, что имеет в виду Таня.
        - Я не знаю, - могу только гадать, насколько убедительно прозвучал мой ответ. Мне не хочется обманывать ее, но я уверен, что так будет лучше.
        Пауза длится секунд десять.
        - Хорошо, я разберусь… Пока, скоро увидимся!
        Внезапно меня пронзает мысль:
        - Таня, ты сейчас где?
        - Ближе, чем ты думаешь!
        После этого она прерывает связь.
        Я могу только догадываться, что произошло. Таня последовала моему совету, проследила связи с Россией и нашла что-то, указывающее на Шиловского? Правда, он говорил, что это невозможно, никаких следов нет… Но ведь даже он мог что-то упустить! Или когда я слегка намекнул ей, она вспомнила о нем что-то такое, чего не знаю я? Все это догадки, и только она одна может объяснить мне, что же произошло на самом деле. Но она не хочет мне это объяснять - или боится, что я начну отговаривать ее? «Ближе, чем ты думаешь.» Она может быть в прибывающем самолете или даже в самой Москве. Что же ты задумала, Таня?
        Вспоминаю последний наш разговор. Она не хотела, чтобы я жертвовал собой из-за нее. Совсем не хотела. Что же она могла сделать в связи с этим, кроме того, что открыть другим наблюдателям правду? Например, помочь мне разоблачить предателя?
        Только ведь Таня не знает, ЧТО этот человек способен сделать с мозгом другого, и не знает, что его реакции в несколько раз быстрее, чем ее. И еще она не понимает, что этот человек на самом деле вовсе не предатель, а… ну да ладно.
        И уж точно она ничего не знает о том, что именно этот человек может сейчас ей помочь!
        Если предположить, что такое возможно… к чему может привести ее попытка убить Ларрока?
        Замечаю, что рука уже сама нажимает клавишу, чтобы отдать команду повторного вызова. Только я знаю, что это бесполезно, и Таня больше не будет отвечать на звонки. Это предположение подтверждается не больше чем через минуту.
        Что же мне теперь делать? Позвонить Ларроку в контору и сказать, что на него возможно покушение? Чего я могу этим добиться? Что он не станет убивать Таню, а просто обезвредит ее, возьмет и привезет сюда? Ведь если он ничего не будет знать, то может действовать согласно рефлексам, чтобы любым способом, включая убийство, устранить опасность, а потом уже разбираться, так ли уж страшна она была. Но даже если он будет знать - могу ли я быть уверен, что он решит ее пощадить? Ведь неизвестно, как у них сложится ситуация и насколько серьезной окажется угроза со стороны Тани - что ни говори, а она все-таки убила Тар-Хамонта! И, развивая эту мысль дальше: если вдруг ей удастся опередить Ларрока, не получится ли, что на ней будет висеть уже два убийства, и тогда - никаких шансов?
        Однако, Кайтлен, куда тебя занесло! Стоило только возникнуть предположению, что Таня Корень может попытаться убить Кемпа Ларрока и пошло, поехало… Но почему она должна его убивать? Она сказала: «хорошо, я разберусь». Разбираться совсем не обязательно с помощью оружия. Наверное, она все-таки нашла какие-то факты и приехала в Москву, чтобы найти еще побольше. А сразу пускать в ход пистолеты-лучеметы бессмысленно и глупо.
        Хотя Таня - как раз тот человек, что способен применить оружие, не тратя время на долгие разбирательства…
        Естественно, я так никуда и не позвонил. Еще несколько попыток связаться с Таней ни к чему не привели, а беспокоить Ларрока в конторе я раздумал. Я потратил несколько часов впустую, стараясь отвлечься от неприятных предчувствий. Так я дождался наконец того момента, когда компьютер сообщил о прибытии хозяина.
        Судя по тому, насколько быстро он появился в дверях моей комнаты, это было первое, что Ларрок сделал после возвращения.
        - Вижу, ты уже освоился на новом месте?
        - Да, уже чувствую себя как дома.
        - Что-то случилось, пока меня не было?
        Кажется, он уловил мое беспокойство.
        - Нет, ничего особенного. А у тебя?
        - Ничего, что не было бы запланировано.
        Я понял, что он не верит мне. В конце концов, он может прослушать мой разговор с Таней и сам сделать выводы. По крайней мере, до сих пор еще ничего не произошло, и беспокоиться вроде бы не о чем.
        - Я смотрел выступление Киндицкого, - говорю я, чтобы переключиться на другую более приятную для Ларрока тему.
        - Убедился, что он ничего не сказал про наблюдателей?
        - Да. Если кто-то и мог из-за него тебя заподозрить, теперь это отпадает.
        - Как я и говорил. Что еще можешь о нем сказать?
        - Он производит впечатление умного и сильного человека. Он такой и есть, или это ты его вымуштровал?
        - Ты теперь будешь приписывать мне все, что есть хорошего у землян? Хейл, люди этой планеты и сами на многое способны. Только иногда им нужен катализатор, чтобы дать первоначальный толчок и ускорить процесс.
        - Ты и взял на себя роль такого катализатора. Кажется, у тебя неплохо получается. Правда, не мне судить.
        - Почему бы и не тебе? Ты же можешь смотреть на все это просто с точки зрения человека, не важно какого происхождения, а не с точки зрения наблюдателя?
        - В последнее время я и пытаюсь это сделать. Только уже слишком поздно мне менять точку зрения. Если бы все это произошло раньше, я мог бы оказаться на твоей стороне, а теперь я и гожусь разве что на роль наблюдателя.
        - Не надо себя недооценивать, Хейл. Ладно, продолжим позже. Я пойду к себе, если что-то нужно - дай знать.
        С этими словами Ларрок вышел из комнаты.
        Я возвращаюсь к компьютеру, чтобы продолжить прерванную прогулку по Интернету без какой-то определенной цели. Так продолжается полчаса, и все это время я постоянно возвращаюсь к мысли: прослушал ли Ларрок мой разговор с Таней, и какие выводы он из него сделал? Наконец он сам прерывает эти мысли:
        - Хейл, тут пришел запрос от Лены.
        - Она что, со мной хочет поговорить?
        - Не думаю. Но тебе будет интересно послушать наш разговор. Включи у себя воспроизведение с моей машины.
        - Ладно.
        Я включаю - и теперь на мой компьютер отображается все то, что происходит сейчас у Ларрока. Он активирует связь, но она по каким-то причинам идет без визуализации. Я могу слышать их разговор:
        - Привет, Лена.
        - Иван, привет. Мне надо срочно с тобой поговорить!
        - Говори.
        - Не по связи. Мы же можем встретиться?
        - Можем и встретиться. Приезжай, ты знаешь куда.
        - А раньше ты говорил, что мне не стоит у тебя появляться!
        - Времена меняются. Теперь я могу себе позволить то, что не мог раньше.
        Недолгое молчание.
        - Может, лучше на той квартире? Я все равно туда собиралась. Ты же помнишь адрес?
        - Помню. Хорошо, давай там. Мне просто не хотелось выходить из дома, к вечеру жутко похолодало.
        - Но ты же придешь, Иван? Ради меня?
        - Если то, что ты хочешь сказать, стоит того…
        - А раньше ты бы ответил иначе!
        - Я уже сказал - времена меняются.
        - Вот как? Ну, хорошо. Оно того стоит.
        - Я буду через час. Устроит?
        - Да. Приходи, я жду!
        - До встречи.
        Почти сразу же после окончания связи у меня на экране появляется лицо Ларрока:
        - Ты все слышал?
        - Да. Зачем это было нужно?
        - Я ожидал именно такого разговора, и мое предположение подтвердилось.
        - Какое предположение?
        - Лена пошла твоим путем и немного подозревает меня. Сейчас она хочет поговорить и надеется при этом вытянуть из меня правду. Придется ее разочаровать.
        - А ты не боишься, что она задумала что-то такое… Ты же сам говорил, она хитрая.
        - Не боюсь, - просто ответил Ларрок. - Поедешь со мной?
        - Я? Зачем?
        - Ты не хочешь?
        - Ну… вообще-то хочу. Не ожидал такого доверия с твоей стороны. Хочешь сделать меня своим сообщником?
        - Пока меня не раскрыли, это не имеет значения. А если раскроют, тебе от этой поездки хуже не станет. Так едешь или нет?
        - Еду.
        Уже когда мы выходили из дома, я спросил:
        - Иван, этот адрес - тот самый, где вы занимались… ну… - у меня не поворачивается язык выговорить это по отношению к Лене.
        - Тот самый. Я тебя не обманул, ты это уже понял?
        - Не знаю, по вашему разговору… Ты поэтому хотел, чтобы я все слышал?
        - В том числе и поэтому.
        Интересно, а что думают о своей дочери родители Лены? Считают ее образцом девственности и чистоты? Но ведь настолько близкие люди не могли не почувствовать ее настоящую сущность! Так может, Ларрок не прав, и ее сущность совсем не такая? Или просто они относятся к этому совершенно спокойно?
        Впрочем, это один из тех вопросов, ответ на который я скорее всего никогда не узнаю.

* * *
        Очевидно, Ларрок не хотел лишних свидетелей, поэтому сам вел машину - на этот раз совершенно заурядный «Москвич». По дороге я поинтересовался, сколько всего машин у него в гараже, но он отшутился и не дал точного ответа.
        Когда мы остановились и вошли в дом, меня охватило волнение. Снова возникло ощущение, что скоро произойдет что-то очень важное - вот только непонятно, какую роль в этом предстоит сыграть мне. Еще когда мы садились в машину, я заметил, что Ларрок прихватил с собой парализатор, и понял, что он ожидает чего-то посерьезнее простого разговора. Но не стал задавать по этому поводу лишних вопросов.
        - Я давно хотел спросить - какая была твоя роль в убийстве советника Вольского? - в подобных ситуациях почему-то в голову лезут совершенно посторонние мысли.
        - Ты хочешь знать, повлиял ли я тогда на Руменова? Я только немного подтолкнул его. От советника нужно было избавиться, он действительно узнал кое-что лишнее. Если бы это всплыло, у землян началась бы неадекватная реакция и весь план мог рухнуть.
        - Интереснее было бы узнать другое. Почему Руменов решил, что советнику можно доверять?
        В этот момент мы вышли из лифта и остановились напротив нужной квартиры. Мой вопрос так и остался без ответа.
        Ларрок вытащил ключ и повернул его в скважине.
        - Замок остался тот же, - заметил он между прочим. - Хейл, прошу об одном: постарайся не вмешиваться. А если уж совсем не сможешь сдержаться, то хотя бы подумай перед тем, как будешь что-то делать.
        Затем он резко толкнул дверь от себя.
        Мы вошли в прихожую, разделись, но обувь не сняли. Квартира выглядит вполне ухоженной и пригодной для жилья, и все-таки возникает впечатление, что сейчас она пуста и необитаема. Возможно, из-за отсутствия одежды на вешалке, хотя в большей степени, пожалуй, из-за ничем не нарушаемой тишины. Наверное, мы приехали сюда раньше Лены, хотя ее последняя фраза - «приходи, я жду» - скорее говорила о том, что она должна встретить здесь Ларрока, а не он - ее.
        Проходим по коридору, и останавливаемся возле одной из трех совершенно одинаковых дверей.
        - Я войду первым, не спеши за мной, - говорит Ларрок. Потом он открывает дверь и делает шаг вперед.
        Заглядывая через его спину, я вижу Лену, сидящую на стуле в другом конце комнаты. Увидев Ларрока, она собралась и как-то внутренне напряглась. Потом она замечает меня:
        - Тони?! - в этом возгласе одновременно звучит и удивление, и испуг, и попытка понять. - А ты что здесь делаешь?
        - Мы же собирались как-нибудь встретиться, ты еще помнишь?
        - Я предложил ему пойти со мной, и он согласился, - Ларрок делает еще шаг вперед, так что теперь и я могу пройти в комнату. Дверь за собой на всякий случай оставляю открытой.
        - Ближе не подходи! - в один момент в руках Лены оказывается лучемет.
        Ларрок останавливается на месте. Лена опускает глаза, чтобы смотреть ему не в лицо, а в ноги. Кажется, она знает, чего нужно опасаться. Я отхожу немного в сторону и тоже замираю.
        - Это и называется у тебя разговором? Может, ты объяснишь, в чем дело? - спрашивает он.
        - Я надеюсь, что ты кое-что мне объяснишь.
        - Я попробую, если ты будешь осторожна с оружием. Эта штука совсем не нужна для нашего разговора.
        - Так у меня больше уверенности, что я получу ответы на вопросы.
        Сейчас Лена совсем не похожа на ту, какой я знал ее раньше, еще когда считал стопроцентной землянкой. И я предпочел бы, чтобы она оставалась такой, как тогда.
        Не поднимая глаз, она обращается ко мне:
        - Тони, зачем все-таки ты здесь? Вы с ним заодно?
        - Моя профессия - наблюдатель. А настоящие наблюдатели ни во что не вмешиваются.
        - Тогда стой, где стоишь, и не вмешивайся, - Лена переводит дух и начинает: - Его звали Анри Преве. Он работал во Франции в организации, занимавшейся разными усовершенствованиями для ракетных двигателей. Год назад он побывал в России, чтобы обменяться опытом. Через неделю он был уже в Америке, посетил мыс Канаверал, встречался почти со всеми видными фигурами НАСА. Но самой главной была его беседа с Кеном Дугалом, ведущим разработчиком кораблей, которые будут стартовать на Марс с лунной базы «Купол». После этой беседы Дугал предложил внести небольшое дополнение в строящуюся взлетную полосу «Купола». Это дополнение превращает ее в площадку с возможностью антигравитационного старта. Потом Преве вернулся во Францию. Через месяц он умер от инфаркта, - Лена посмотрела на меня: - Тони, я знаю, что ты занимался «Куполом». Но не ты один.
        Я вспоминаю, как когда-то мы с Леной обсуждали эти вопросы и она говорила, что собирает все новости о Лунном Городе. Теперь ясно, что она тогда имела в виду.
        Жалко, что я не могу видеть сейчас лицо Ларрока. Хотя не сомневаюсь, что он, как обычно, сохраняет хладнокровие.
        - Ты хотела рассказать мне, что земляне получили антигравитационную технологию, - говорит он. - Это я понял. Но зачем же держать меня под прицелом?
        - Прекрати эту комедию, Иван. Когда Преве был в России, ты заложил в его подсознание принципы работы антигравитатора. Потом он, сам этого не понимая, поделился ими с Дугалом. Так было дело?
        - Ты знаешь, что не так. Лена, послушай меня. Тебе пришла в голову эта идея, ты сейчас возбуждена и не видишь других вариантов. Успокойся, подумай хорошо, и ты поймешь, что ошибаешься.
        - Мне не нужно больше думать. Я знаю, КАК ты это делаешь.
        По тому, как была сказана эта фраза, я понял, что Лена действительно имеет какое-то представление о технике кшенух.
        - Временный координатор Кемп Ларрок, подданный Чаума, ты нарушил Инструкцию. Я обвиняю тебя в предательстве Организации галактических наблюдателей, совершенном совместно с Хьеном Пунподом, подданным Маймры. Ты должен следовать за мной и находиться под арестом до восстановления сообщения с Центром, после чего ты будешь доставлен в Порт. Если подозрения окажутся ошибочными, ты вернешься на свое место и твоя репутация не пострадает. Хейл Кайтлен, ты обязан помогать мне как руководителю расследования при задержании Ларрока.
        Говоря все это, Лена была бы великолепна, если бы еще не ее вынужденно опущенный взгляд. Я почувствовал, что и я, и сам Ларрок недооценили эту девушку.
        - Лена, ты не там ищешь, - сказал он.
        - Ты ничего не теряешь. Если ты чист, у тебя нет причин сопротивляться. Если нет - я все равно не дам тебе такой возможности. Медленно подними руки вверх, развернись и иди вперед.
        - Я никуда не пойду.
        - Это будет равнозначно попытке к сопротивлению. А при попытке к сопротивлению я буду стрелять. Ответственность за последствия я беру на себя.
        - Большая смелость с твоей стороны. Центр тебе этого не простит.
        Ларрок делает шаг вперед, навстречу Лене.
        - Еще один шаг, Иван, и мне придется выстрелить!
        - Тогда стреляй.
        Пожав плечами, он еще сокращает дистанцию.
        В следующий момент сияющий луч на миг освещает помещение. Но на долю секунды раньше Ларрок падает влево, уходя из-под прицела. Приземляясь на локоть, он поворачивает голову, и я вижу его загадочно-довольную улыбку. Повинуясь рефлексу, Лена бросает взгляд на него.
        В тот же миг их глаза встречаются.
        - Лена, все хорошо! - успокаивающе говорит Ларрок. - Ничего страшного не случилось. Пришло время успокоиться. Тебе ничего не угрожает.
        Он встает и подходит к ней, все так же смотря прямо в лицо. Она уже не может отвести от него взгляд, который стал совершенно отрешенным. Наверное, я выглядел так же, когда Ларрок проник в мое сознание во время нашей беседы у него дома.
        Потом лучемет выскальзывает у Лены из рук и падает на колени. Ларрок опускается перед ней, положив руки на ее плечи.
        - Все хорошо, моя девочка. Тебе почудился кошмар. Но это только фантазия, плод твоего возбужденного воображения. Сейчас ты успокоишься, и он уйдет из твоей головы.
        Лена застывает на стуле, ее глаза кажутся стеклянными.
        - Вот и все, Хейл. Я же говорил, что бояться нечего.
        - Ты говорил про барьер. Но она все-таки выстрелила.
        - Если бы не барьер, не было бы никаких разговоров. Она просто врезала бы мне парализатором, и тебе тоже - за компанию. Действие любых психологических методов редко бывает абсолютным, ты должен это знать.
        - Она нашла этого Преве, значит, могут найти и другие, - замечаю я.
        - Я просто еще не успел замести все следы. У Эйноса был последний шанс поймать меня. Он его упустил.
        Тут в комнате становится в два раза светлее, и это сияние сопровождается звуком, показавшимся мне взрывом. На моих глазах голова Ларрока разлетается на куски, кровь летит во все стороны, забрызгивая обои на стенах и неподвижно сидящую на стуле Лену. В голове проносится мысль, ни к чему не привязанная: Таня переняла от Тар-Хамонта любовь к мощному оружию.
        Потом я вижу ее, входящую в комнату, с усиленным лучеметом типа «Хельт-М» наперевес и довольной, слегка зловещей улыбкой на лице, и тут до меня доходит, ЧТО она сделала.
        - Таня, зачем?.. - после этого большого вопросительного знака я не могу больше ничего выговорить.
        Она переводит взгляд с падающего обезглавленного тела Ларрока на меня:
        - Хейл, ты здесь?!.. Я не ожидала… но я очень рада!
        - Таня, зачем ты это сделала? - я повторяю свой вопрос.
        - Он же предатель! Он сознательно нарушил все принципы работы наблюдателя… все инструкции Организации…
        - С каких это пор тебя волнуют инструкции и Организация?
        - Хейл!.. они меня не волнуют. Только ты!..
        Я смотрю на Таню - и знаю, что это чистая правда.
        - Им больше незачем тебя в чем-то подозревать! Никто не станет тебя отзывать и ни в чем обвинять. Они после этого даже забудут убийство Тар-Хамонта. Хайламцы много о себе воображают, но они не дураки!
        Мне хочется верить, что все так и будет, потому что мозг отказывается рассматривать те варианты, при которых все может быть иначе. Но я точно знаю одно: если выстрел в Тар-Хамонта протянул ниточку между мной и Таней Корень, то выстрел в Ларрока превратил эту ниточку в цепь. Разорвать ее по-прежнему легко - если, конечно, может быть легко предать самого себя.
        - Пойдем отсюда! - она берет меня за руку.
        - Таня, ты сама не знаешь, что ты сделала! Этот человек… - я вдруг останавливаюсь. Сказать, что он был ее надеждой на спасение, и вместе с тем дать ей понять, что она собственными руками уничтожила эту надежду, было бы слишком жестоко. И я говорю совсем другое: - Он был намного лучше всех тех, которые считали его предателем.
        - Но… зачем ты тогда все это делал? Ты же сам столько искал его, нашел, и теперь вот это говоришь…
        Какая-то часть мозга автоматически отмечает, что Таня не спрашивает о причинах изменения моего отношения к предателю, но я сейчас не в состоянии думать о том, что это может означать.
        - Да, я нашел его и понял, что я был не прав! И все мы были не правы. И больше всего - наша Инструкция, - слова приходят в голову сами собой. - Только слишком поздно я все это понял…
        - Хейл, забудь! Что сделано, то сделано.
        Я перевожу взгляд на труп:
        - Он действительно был очень сильный человек… И никто не хотел его понять.
        - Его больше нет. А я здесь. И я люблю тебя!
        Ощущение такое, будто меня ударило током. Или молнией - как сказал бы Ларрок.
        - Таня, повтори еще раз! - я поворачиваюсь к ней.
        - Я люблю тебя, Хейл!
        Я чувствую, как из глаза медленно начинает выкатываться слеза, а голова идет кругом. Я знаю, что сейчас, наверное, делаю очень большую глупость, но не могу и не хочу себя останавливать, и говорю:
        - И я тебя, как никогда в жизни!
        И в тот же миг все нерешенные проблемы кажутся мелочью, и я чувствую, как меня уносит - я не знаю куда, но не сопротивляюсь. Знаю только, что теперь цепь уже не разорвать.
        Потом мы стоим обнявшись, и проходит время, прежде чем я наконец задаю вопрос:
        - Таня, что теперь будет?
        - Не знаю, Хейл. Но есть еще два дня.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Не меньше двух дней, до того как сюда доберутся хайламцы. Это время в полном нашем распоряжении.
        - Это немало, - усмехнувшись, говорю я. - За два дня можно прожить целую жизнь.
        - Мы можем ее прожить. Только вдвоем.
        - Да. Только не нужно терять время. Два дня могут пройти очень быстро.
        - Тогда чего же мы ждем?
        - Вот уж не знаю, - я пожимаю плечами, и мне хочется как можно скорее покинуть эту комнату.
        X
        Утром, проснувшись в постели нашего номера, находящегося в одной из гостиниц Лас-Вегаса, я замечаю, что Тани уже нет рядом со мной. Голова еще тяжелая - после вчерашнего вечера с неограниченным количеством выпивки и, кажется, весьма бурной последовавшей за ним ночи. Что-то подсказывает мне, что вчера я наговорил лишнего там, в ресторане. Напрягаю память, но происходившее остается очень смутным. Нет, все надо делать в меру, и пить - в особенности. Пусть я даже и галактический наблюдатель, на которого алкоголь действует гораздо меньше, чем на обычного человека-землянина.
        Прошло уже три ночи и два дня после того рокового события в московской квартире. Из Центра по-прежнему нет никаких вестей. Впрочем, наверное, они уже есть, но мы совсем не стремимся их получить. Скорее наоборот - хочется оттягивать их появление как можно дольше. Потому что до этого мы можем просто пожить в свое удовольствие, а потом все закончится в один момент.
        Это не значит, что я совсем не думал о том, что может ждать нас в будущем. Вполне возможно, что меня даже посчитают чистым. Если Ларрока уже признали предателем, то меня в причастности к этому делу больше обвинять не будут. Что касается убийства Тар-Хамонта - вряд ли кто-то всерьез может посчитать меня убийцей, а соучастие, выражающееся в сокрытии фактов, мне вполне могут простить. Но что будет с Таней, которая в действительности убила и хайламца, и Ларрока? Ведь когда дело дойдет до просвечивания мозгов, они все узнают и не пощадят ее!
        Вот поэтому мне и хочется отсрочить момент нашего контакта с верхами.
        Во многом наша судьба будет зависеть от Лены Солнцевой. Тогда, после нашего с Таней взаимного признания в любви, я все-таки сделал попытку привести ее в чувство, но, кажется, не очень старался, и попытка оказалась безуспешной. Конечно, нам надо было держаться за нее, чтобы как только она придет в себя, немедленно объяснить ситуацию и добиться, чтобы руководительница операции оказалась на нашей стороне. Но в тот момент нам обоим было не до этого. Что подумала Лена, когда пришла в себя? Что успел внушить ей Ларрок? Ведь она вполне может обвинить Таню в его убийстве не как предателя, а как временного координатора! Что же тогда будет?
        Мы очень мало говорили о случившемся. Мне хотелось выбросить эту сцену из головы, хотя это было невозможно, и Таня поняла мое желание. И все-таки я узнал от нее, как все произошло. Когда я вылетел в Москву на встречу с Ларроком, у них с Леной был разговор, в ходе которого каждая высказала свои подозрения и предположения. Сопоставив все факты и догадки, они пришли к однозначному выводу о предательстве Ларроком Организации. После этого они обе прибыли в Москву. Лена надеялась, что сможет справиться с ним сама, но Таня не могла не вмешаться, потому что была уверена, что я хотел бы именно этого.
        Я решил не тратить силы, переубеждая ее, что на самом деле хотел совершенно другого. Не потому, что Таня не поняла бы меня - скорее наоборот, она бы все поняла и стала винить сама себя. А этого я уж точно совсем не хочу.
        Я наконец вылезаю из постели, набрасываю на себя халат и встаю. Окна плотно занавешены, так что трудно определить, который сейчас час. Но время меня абсолютно не интересует.
        Прохожу из спальни в другую комнату. Движения заметно неровные. Пожалуй, я давно уже так не пил - разве что в первый год своего пребывания здесь. Таня сидит за компьютером; не могу сразу разобраться, что она там делает, но скорее похоже, что просто играет в какую-то игру.
        - Хейл, вот ты и встал, - говорит она, повернувшись ко мне. - Я попрошу подать завтрак?
        - Нет, пока не надо. Чем занимаешься?
        - Балуюсь, - она внимательнее смотрит на меня. - Ты в порядке?
        - Через часик-другой буду в норме. Таня, что я там вчера наговорил?
        - Ты всем говорил, что ты Хейл Кайтлен, наблюдатель с планеты Укентра Галактического Союза. Что скоро здесь будут хайламцы и всех колонизируют. Что ты хочешь им в этом помешать, но люди должны тебе помочь, иначе ничего не выйдет.
        - И что люди?
        - Говорили что да, конечно, в таком деле они не могут остаться в стороне. Они обязательно помогут всем, чем возможно, скажи только чем…
        - Кто-нибудь из них говорил это всерьез?
        - Нет. Что возьмешь с пьяных?
        - Я так и думал. Все-таки надо было это прекратить…
        - Я тебе два раза намекнула, но ты не хотел слушать. А вообще-то, Хейл, забавно было на все это смотреть. Я еще никогда не видела такого зрелища.
        - И больше не увидишь! - резко выкрикиваю я.
        - Извини, милый. Я не хотела. Надо было тебя увести, ты прав. Но ведь ничего не случилось!
        - Ничего и не могло случиться. Все нормально, моя крошка. Мне совсем не надо было на тебя кричать. Просто я надрался, как дурак… Больше такого не будет. Обещаю.
        - Можешь не обещать. Какой бы ты ни был, я все равно тебя люблю.
        - И я тебя, шутница-озорница!
        Мы еще говорим что-то в таком же духе. Потом я иду в ванную, принимаю душ, и он освежает мне голову, хотя тяжесть полностью не исчезает. Таня тем временем распоряжается о завтраке.
        - Скажи, это ты встала так рано, или я так поздно? - спрашиваю я ее, закидывая в рот картофельные палочки одну за другой.
        Таня вдруг резко спохватывается:
        - Хейл, надо было сразу тебе сказать. Там уже три сообщения.
        - От кого? - в упор смотрю на нее.
        - От Микаэля Доркаса.
        Я вскакиваю и кидаюсь к компьютеру. Действительно, три сообщения с интервалом в несколько часов. Текст немного отличается, но суть сводится к одному: связь уже налажена, и в Центре ждут моего звонка. Естественно, они не могут сами вызвать меня, поскольку блок Химбрела отключен.
        - Ты им ответишь? - спрашивает Таня, когда я возвращаюсь.
        - Зачем?
        - Хейл, ты должен ответить! Они могут подумать, что ты что-то скрываешь.
        - А потом они придут и заберут тебя.
        - Со мной ничего не сделают! После того, как предатель стал трупом, все остальное не важно.
        - Не важно, как же! Они прочистят тебе мозги, потом сколько угодно можно думать, что все было не важно!
        - Хейл, прекрати! Все обойдется. Ты должен доказать им, что ты чист.
        - Забудь об этом. Сейчас мы закончим есть, соберемся и поедем куда-нибудь еще. Они ведь уже знают, что мы здесь. Что бы ты еще хотела посмотреть?
        - Не знаю, я мало где была. Это ты объездил весь мир, что посоветуешь?
        - Можем рвануть в Индию, посмотреть Тадж-Махал и всякие древние храмы.
        - Это интересно, конечно. Но ты уверен…
        - Да, уверен! - я не даю ей закончить фразу.
        Мы заканчиваем завтракать, и я тут же принимаюсь складывать наши вещи. Их не так уж много - с собой нужно взять только самое необходимое, остальное можно купить на месте, наши средства это позволяют. Надо выяснить, какие есть рейсы, сейчас же заказать билеты… или нет - лучше поехать в аэропорт и купить билеты на месте, иначе они могут проследить. Если было уже три сообщения, они должны были насторожиться моим молчанием. Скоро они могут заявиться сюда, и тогда…
        - Я уже готова, а ты как?
        Таня переоделась в легкое разноцветное платье, в котором она напоминает беззаботную студентку и совсем не похожа на ту, какой она была еще несколько дней назад, до убийства Тар-Хамонта. Некоторые события способны полностью перевернуть жизнь человека… Интересно, вернется ли она после всего этого к своим прошлым делам, которые творила в среде русской мафии?
        - Проверь, взяла ли ты все, что точно хочешь взять с собой. Я уже тоже заканчиваю.
        Таня скрывается в комнате. Я пытаюсь закрыть упакованный туристский рюкзак. Да, теперь мы и впрямь стали похожи на туристов…
        Затем я слышу настойчивый звонок в дверь. И что-то инстинктивно толкает меня прочь от нее.
        Бросаю взгляд на экран компьютера, куда уже передано изображение с привходовой камеры. Их двое - Лена Солнцева в сопровождении хайламца. Или наоборот - хайламец в ее сопровождении.
        Таня выходит в коридор и вопросительно смотрит на меня.
        - Хейл Кайтлен и Кел Нера, мы знаем, что вы здесь. Не тратьте напрасно время, - говорит Лена.
        Таня решительно направляется к двери.
        - Не надо! - говорю я. Скорее просто автоматически, чем осмысленно.
        Но она уже отпирает замок, и гости входят вовнутрь.
        - Мое имя Вас-Фрейхона, - говорит хайламец, - координатор поручил мне руководство над восстановлением нашей сети на планете.
        - Зачем вы пришли?
        - Центр дал три запроса на связь. Вы не ответили ни на один.
        - Координатор когда-то дал мне свободу действий, - на всякий случай вспоминаю я, хотя вряд ли это сработает.
        - Ее дал тебе Эйнос, а он уже не координатор, - парирует Лена.
        - Значит, так? Ладно. Вот вы здесь. И что дальше?
        - Кел Нера, подданная Хайгера? - зачем-то спрашивает хайламец, глядя на Таню.
        - Она самая, - тон, каким она это произносит, очень отличается от того, что был в разговоре между нами, и скорее напоминает прежнюю Таню Корень.
        - Ты должна следовать с нами в Порт.
        - Момент! А на каком основании? - вмешиваюсь я.
        - Убийство подданного Хайлама Тар-Хамонта и подданного Чаума Кемпа Ларрока, - говорит Вас-Фрейхона.
        - Ага! Но Ларрок был предатель, и вы это знаете!
        - Что за бред, Тони? - это вмешивается Лена. - Ларрок был временным координатором. Он сделал столько для поимки предателя, как никто другой!
        - Да? А кто же взорвал спутники и вырубил Порты?
        - Мы пока не знаем. Но причем здесь Ларрок?
        Меня охватывает истерический смех.
        - Лена, а как же Анри Преве? Кен Дугал? Антигравитационная площадка?
        - Мне кажется, он выпил, - замечает Вас-Фрейхона.
        - В самом деле, - соглашается Лена. - Тони, ты пьян. Тебе нужно прийти в себя. Ты сейчас говоришь полную чушь. Возможно, тебе приснился сон, и ты принимаешь его за реальность.
        Я знаю, кому из нас двоих на самом деле приснился сон, но доказывать это, похоже, бесполезно.
        - Таня никуда с вами не пойдет. Я ее не отпущу.
        - У тебя нет на это права, - бесстрастно замечает хайламец.
        - Есть. Она моя жена!
        - Что?! - взрывается Лена. - Как ты мог связаться с этой бесплатной шлюхой Тар-Хамонта? Я была о тебе лучшего мнения, Тони!
        - Не забывайся, Солнцева! - говорит Вас-Фрейхона.
        - Извини, я погорячилась. Когда-то я думала… Ладно, это не имеет отношения к делу.
        - Не имеет отношения? Ты сама была бесплатной шлюхой Ларрока! Вот что я тебе скажу! А я когда-то думал, у нас что-то может получиться…
        - Кайтлен, как ты смеешь!..
        - Вот видишь, это правда! - не даю я договорить.
        - Немедленно прекратите пререкания в интересах дела, - вмешивается хайламец.
        - Хорошо, я молчу, - обиженно произносит Лена.
        - Я же всего лишь сказал правду, а она обиделась, - снова не могу не вставить свое слово.
        Прежде чем Лена успевает что-то ответить, Вас-Фрейхона повышает голос:
        - Довольно! Хейл Кайтлен, я обращаюсь к тебе!
        - А я и ничего такого… Ладно, хайламец, валяй дальше!
        - Кел Нера, ты согласна добровольно следовать за нами в Порт?
        - Да, - говорит Таня.
        - Нет! - говорю я, не понимая, почему она так легко сдается.
        - Хейл Кайтлен, у Центра нет к тебе никаких претензий. Не вмешивайся и оставайся на месте.
        - Она никуда не пойдет! - твердо повторяю я.
        - Пойду, Хейл. Так будет лучше.
        - Для кого лучше? Для хайламцев, что ли? Ну ладно. Вы можете забрать ее. Но только вместе со мной.
        - Я бы с удовольствием, - говорит Лена, ехидно улыбаясь. - Но у нас нет для этого достаточных причин.
        - Вот как? У вас нет причин, так? Только и всего? Ну, это легко исправить! Сейчас у вас будут причины!
        Я подхожу к столику и открываю ящик, где лежит лучемет.
        - Тони, что ты задумал? - она замечает «Хельт» в моей руке. - Не надо этого, слышишь?
        - Убери лучемет, Хейл Кайтлен, - говорит Вас-Фрейхона. - Ты можешь сделать большую ошибку. Подумай об этом перед тем, как что-то делать.
        - Уже подумал. С недавнего времени у меня аллергия на хайламцев. Интересно, почему?
        Нажимаю на кнопку - Вас-Фрейхона падает и с криком начинает кататься по полу. Таня кидается ко мне, наверное, хочет остановить меня. Непонятно только, зачем. Я отталкиваю ее в сторону и перевожу прицел лучемета на Лену. Начатое должно быть доведено до конца.
        - Ну что? Теперь у вас есть причины?
        - Тони, прекрати! Не делай этого, ты сам же потом пожалеешь!
        - Страшно, да? А сама не побоялась стрелять в Ларрока?
        - Я никогда не стреляла в Ларрока! Послушай меня, ты же не хочешь этого делать! Ты сам не понимаешь, что ты делаешь! Тони! Вспомни, ты сам когда-то спасал меня от бандитов, что же теперь на тебя нашло?
        - Да? А самой слабо было разобраться со Строком? И чем ты мне за это отплатила? Решила поиграться со мной, так? И который я у тебя по счету?
        - Тони, ты не понимаешь! Когда-то я действительно хотела поиграться… и доигралась, наверное. Но не с тобой! С тобой было совсем по-другому. Я же люблю тебя, Тони! Я…
        - Любишь? Да уж! Хороша любовь! Один день ты меня любишь, а на следующий объявляешь предателем.
        - Неправда, этого никогда не было! Я всегда верила тебе! Я сама не знаю, что сейчас со мной происходит…
        - Все ты прекрасно знаешь! Ты такая же, как все они! Ты так и не поняла, что Организация - это еще не вся жизнь.
        - Тони, я никогда не была такой, поверь мне!
        - Ты говоришь неправду.
        - Я говорю правду!.. Я поняла, это она во всем виновата! Я не могла спокойно думать, как ты с ней…
        Я в ответ смеюсь диким смехом:
        - Таня, иди сюда, пускай она посмотрит!
        Но Таня отодвигается от меня с укором в глазах, и я не могу понять, почему. Тут я спохватываюсь, что Лена может ускользнуть из-под прицела, и крепче сжимаю в руках лучемет. Она начинает говорить снова:
        - Хорошо, ты не любишь меня, ты любишь ее! Но зачем тебе стрелять в меня? Ты этим испортишь жизнь и себе и ей, навсегда! Ты всю свою жизнь будешь жалеть об этом! Это станет твоим проклятием, подумай об этом, Тони!
        - Проклятием? У меня уже есть одно - проклятие пятого уровня! И у каждого из нас оно есть. Только Ларрок был исключением. Для него это было не проклятие, а смысл жизни!
        - Пусть так. Но его убила она, а не я!
        - Она сделала это из-за любви, а ты - из-за никому не нужной Инструкции.
        - Я ничего такого не делала, Тони! Ты ошибаешься! Ты бредишь!
        - Я не брежу. Ты ничего не делала? Тогда я тоже ничего такого не сделаю.
        - Тони, нет! - кричит она изо всех сил, отодвигаясь назад и инстинктивно пытаясь закрыться руками.
        - Дерьмо. Вся наша жизнь - дерьмо, - с оттенком торжества произношу я.
        Потом я нажимаю кнопку на лучемете.

* * *
        Я очень плохо помню последние несколько дней. Помню, что мы с Таней куда-то летели на самолете, она все что-то говорила мне - наверное, пыталась успокоить. Потом мы прилетели - не знаю, куда, и нас окружили прямо в аэропорту и потребовали сдаться. Я хотел обстрелять их всех из лучемета, но он не смог его найти. Все равно я пытался отбиться врукопашную, но они задавили нас своим количеством, тем более что Таня почему-то совсем не помогала мне. Потом помню, как мы прошли через Порт, и в Центре нас повели в разные стороны, и тут я испугался, что могу больше никогда не увидеть ее. Я снова дрался, но движения были вялыми и слабыми, не как всегда. Не помню, чем это закончилось, но, наверное, меня скрутили и увели туда, куда им было надо.
        Потом была комната с тусклым освещением, специальное кресло, в котором я полусидел-полулежал, и множество всяких аппаратов вокруг. Я вижу это отрывочными кадрами, но думаю, что в общем находился там достаточно долго. Появлялись разные люди, знакомые и незнакомые, что-то между собой обсуждали, до меня долетали обрывки фраз, в которых я ничего не понимал. Еще я знал, что это плохо - то, что я здесь нахожусь - но не знал, почему. И понимал, что как бы там ни было, все равно ничего сделать я не смогу. Да и не нужно.
        Дальше была другая комната, с переливающимися стенами фиолетового цвета. Были голографические картины со странными образами, которые ничего мне не говорили. Были какие-то передачи из галактики - кажется, музыка, и еще военно-стратегические игры, только не помню, в чем заключался их смысл. Часто передо мной мелькала смутно знакомая девушка и говорила, что не о чем беспокоиться и со мной все еще будет в порядке, а я долго пытался понять, что же именно со мной не в порядке. Потом я узнал, что скоро вернусь на родину, и даже вспомнил название планеты Укентра…
        Сегодня утром мне сообщили, что ко мне должен зайти координатор земного отдела Организации галактических наблюдателей.
        К тому времени, когда компьютер объявил о его приходе, я помнил уже почти все, что случилось несколько дней назад.
        Я знал, что координатор - хайламец, поэтому меня очень удивил его внешний вид: невысокий рост, светлые волосы и совсем маленький нос, полная противоположность типовому представителю хайламской расы. Он прошел в комнату и остановился напротив меня. За его спиной из пола выросло кресло, в которое он тут же и опустился, не дожидаясь моего приглашения.
        - Я Хей-Виртегор, - представился он, - новый координатор земного Центра.
        - Извини меня за любопытство, но ты не похож на хайламца, - не смог я удержаться от вопроса.
        - Я родился на Киринте, если это название о чем-то тебе говорит. Вскоре после моего рождения планета стала колонией Хайлама. Родители сразу приняли подданство и решили изменить мое имя, чтобы облегчить мне жизнь в будущем. И они оказались правы.
        - А я думал, сюда прислали кого-то из ярых приверженцев Кам-Хейнаки…
        - Мое происхождение не мешает мне быть его сторонником, но это не имеет никакого значения. Человеку, который сам родом из колонии, легче понять жителей другой потенциальной колонии, вот чем руководствовалась Организация.
        - Да, теперь понимаю.
        - Как ты себя чувствуешь, Хейл Кайтлен? - он использует характерное для хайламца обращение, называя меня по имени и фамилии сразу.
        - Все в порядке… кажется.
        - Мне сказали, что ты уже достаточно пришел в себя, чтобы с тобой можно было поговорить.
        - Наверное, так и есть, раз они так сказали.
        - Ты знаешь, что тебе предстоит вернуться на Укентру?
        - Я что-то слышал об этом. Меня увольняют из Организации?
        - Ты сделал очень много, Хейл Кайтлен, но больше ты не сможешь здесь работать. Твоя нервная система этого не выдержит. Ты получишь за работу все, как было сказано в контракте. Плюс двадцать тысяч дополнительно.
        - Это очень даже немало.
        - Ты это заслужил. За одиннадцать лет ты сделал очень много. А особенно - за последний год. Ты очень помог нам разобраться с предательством, которое произошло внутри Организации.
        - Вы так считаете?
        - Так и есть. Ты можешь посмотреть отчет о последних днях нашей деятельности и сам в этом убедишься.
        - Хорошо, посмотрю. Что с Таней Корень? Где она?
        - На Земле. Вероятно, в Минске, у себя дома.
        - На Земле? - я удивленно смотрю на координатора. Потом мне приходит в голову мысль: - Вы ее, наверное, хорошо почистили?
        - Скажи, почему ты так плохо думаешь о нашей Организации?
        - Не знаю. А что, вы поступили по-другому?
        - Послушай меня, Хейл Кайтлен. Убийство Тар-Хамонта нельзя поставить ей в вину. У нее действительно была причина, с точки зрения психологии более чем уважительная. Тар-Хамонт, конечно, был ценным агентом, но мы не имели права назначать его учителем другого наблюдателя. Это наша ошибка, Кел Нера не должна за нее отвечать. Кроме того, это убийство стало для нее в своем роде очищением. Сейчас она гораздо более эмоционально устойчива, и Организация вполне может на нее рассчитывать. Что касается Ларрока - лучше было доставить его живым. Но тогда, вполне возможно, мы никогда бы его не получили. Он был очень хитер. Может быть, то, что сделала Кел Нера, было единственным способом.
        - Значит, ей все простили? - зачем-то переспрашиваю я, все еще не веря.
        - Того, что мы увидели в ее и твоей голове, оказалось для этого достаточно. Мы понимаем, что имеет значение, а что - нет.
        - Выходит, если бы я тогда не выстрелил, мы сейчас были бы вместе? На Земле?
        - В этом я не уверен.
        - Почему, координатор?
        - Твоя нервная система была на взводе. Достаточно было мелочи, чтобы спустить курок. Послать к тебе Елену Солнцеву было нашей ошибкой. Она сама на этом настаивала, а я не видел уважительной причины, чтобы ей отказать. Но если бы не это, ты все равно сорвался бы рано или поздно. Слишком много всего накопилось в твоей душе, ты должен был куда-то это выплеснуть.
        - Да, наверное, это правда, - подумав, признаю я. - А Лена? Она… умерла? - решаюсь все-таки спросить, но с трудом выговариваю это слово.
        - Твой выстрел поразил ее в сердце. Когда наши люди пришли, было слишком поздно. Мы пытались ее спасти, но она потеряла слишком много крови, почти все жизненные функции уже отказали.
        - Мне очень жаль, что так случилось, - искренне говорю я.
        - Я понимаю. Вас-Фрейхона жив. Через несколько дней он полностью поправится. Ты не повредил ему ничего серьезного.
        - Это хорошо. Он же ни в чем не виноват.
        - Хорошо, что ты признаешь свои ошибки, - говорит Хей-Виртегор.
        - Да. Я теперь как будто смотрю на все со стороны.
        - Это нормальная реакция, Хейл Кайтлен. Иначе ты мог бы сойти с ума.
        - Ну уж нет! - я усмехаюсь. - Скажите, я не забыл ничего такого… чего мне по-вашему лучше не знать?
        - Мы не имеем права это делать. Если ты сам хочешь что-то забыть, мы можем тебе в этом помочь, но не иначе.
        - Нет, я не хочу. Может, так мне будет тяжелее жить дальше… но я не хочу. Пускай все, что есть, остается при мне.
        - Хорошо. Так и будет.
        - Что еще случилось за эти дни? Где теперь Эйнос?
        - Кентор Эйнос все еще здесь. Он теперь переходит на работу в центр Организации, но решил подождать, пока все закончится. Он уже не принимает участия в событиях.
        - Его что, повысили? - меня удивляет этот переход в верхний Центр.
        - Нет, вряд ли это можно так назвать. Он будет рядовым членом группы, которая изучает все, что приходит с Земли и еще с нескольких планет пятого уровня. Ему тоже надо отдохнуть от работы в самой гуще событий. На наш взгляд, он переоценивал свою власть и неоднократно превышал полномочия.
        - Жаль, что вы так поздно это поняли.
        - Думаешь, так легко следить сверху за тем, что происходит здесь? Почти вся информация при обмене проходит через координатора. Ему легко вообразить себя всесильным.
        - Да, я понимаю.
        - Кстати, Эйнос интересовался, как твои дела.
        - Можешь передать, что со мной все в порядке. Я не хочу его видеть.
        - Тебе не обязательно с ним встречаться.
        - Тем лучше. Иначе боюсь, что я снова мог бы сорваться.
        - Не думаю, что до этого дошло бы… но понимаю.
        - Вы сейчас избавляетесь от достижений, которые принес на Землю Ларрок?
        - Два дня назад был нанесен удар по их лунной базе «Купол». Они думают, что это был метеорит. Многие не верят, конечно. Ищут тут происки арабов и китайцев.
        - Естественная реакция людей.
        - Совершенно верно. Проследить все будет не так просто. Уже есть трудности со
«Сфинксом» и интервальной логикой.
        - Он собирался замести следы, - вспоминаю я.
        - Кое-что он успел замести. Но постепенно мы отыщем все.
        - А так ли уж это нужно? Земля не успеет достигнуть шестого уровня. Скоро сюда придут колонизаторы и принесут легально те же самые достижения. Или вы боитесь проиграть из-за того, что некоторые технологии разойдутся по Земле без вашего ведома? Так ведь все равно без контрабанды не обойдется!
        - Хейл Кайтлен, ты не знаешь самого главного. Земля исключена из списка первоочередной колонизации.
        Я подскакиваю на стуле:
        - Как?.. Это значит?..
        - Это значит, что колонизация откладывается на неопределенный срок. Может, на несколько лет, может, на несколько десятков.
        - Не может быть! Но почему?
        - Это сложная история, я сам не до конца ее понял, но попробую объяснить. Инициатором колонизации был не сам Кам-Хейнаки, а его главный советник Чен-Крамбаль. Кажется, у него были какие-то свои воспоминания о Земле, я точно не знаю. До недавнего времени Чен-Крамбаль имел большую власть, он был едва ли не единственным человеком, с которым считался всемогущий. Но не так давно он исчез.
        - То есть как - исчез?
        - Его жену нашли мертвой под окнами дворца. Считают, что она выбросилась сама, но точно никто ничего не знает. Самого Чен-Крамбаля видели в последний раз, когда он перестрелял отряд охраны на подходах к дому Кам-Хейнаки. Одни говорят, что правитель почему-то не поладил с ним и избавился от советника, другие верят, что он все еще жив. Так или иначе, официально он считается пропавшим, и Кам-Хейнаки лишил его должности.
        - И после этого он отменил колонизацию Земли?
        - Он пересмотрел все дела, которые вел Чен-Крамбаль. Эту колонизацию он посчитал нецелесообразной - система слишком далека от Центра, небогата ресурсами, к тому же пятый уровень всегда требует много затрат. Наблюдение должно оставаться таким же, как раньше. Нужно разобраться со всеми последствиями предательства, дальше - обычная рутина.
        Мне становится смешно.
        - Хейл Кайтлен, я понимаю, для тебя это слишком много за один раз…
        - Ничего. Теперь я уже выдержу. Теперь все равно. Когда это стало известно?
        - Два дня назад. Уже после твоего срыва. Мы как раз решали вопрос, стоит ли переносить срок колонизации - с учетом того, что предатель уже обезврежен. Я решил не принимать на себя ответственность и дал запрос наверх, и получил ответ.
        Я немного задумываюсь.
        - Все могло быть по-другому, - наконец говорю я. - Если бы эта новость пришла на несколько дней раньше, Ларрок не стал бы прерывать связь. Тогда никто не искал бы второго предателя, он был бы жив и делал свое дело.
        - Ты по-прежнему считаешь, что он был прав, а мы - нет?
        - Я только жалею, что человек с его способностями был обречен стать предателем. Жертвой проклятия пятого уровня.
        - Он мог найти для себя другой способ удовлетворения превосходства.
        - Дело не в превосходстве. Он хотел сделать что-то большое, от чего многим стало бы лучше. Пускай даже никто и не знал бы, что это сделал он.
        - Ты уверен, что многим стало бы от этого лучше?
        - Не знаю. Может быть, и нет. Наверное, большинство как раз устроила бы колонизация. Но теперь ее не будет - по крайней мере, наполовину вышло так, как он хотел. Может, Земля когда-нибудь и войдет в Союз, уже без посторонней помощи.
        - Может быть, - соглашается координатор.
        - У него были прекрасные картины, - вспоминаю я. - Он хотел организовать выставку.
        - Они все здесь. Ты мог бы сам этим заняться, если захочешь. Средства тебе это позволят.
        - Спасибо за предложение! Я подумаю. Денег и в самом деле хватит, да и времени - я ведь больше не работаю в Организации.
        - Ты можешь остаться членом Организации. Мы можем дать тебе работу где-нибудь наверху.
        - Спасибо и за это предложение, но от него я отказываюсь.
        - Я так и думал.
        - Знаешь, Хей-Виртегор, ты мне нравишься. Я слишком плохо думал о хайламцах. Это все Тар-Хамонт виноват.
        - Мне приятно это слышать. Только я не хайламец.
        - Главное, что человек хороший. Думаю, ты справишься… со всем этим.
        - Я тоже на это надеюсь.
        - Тебе, наверное, пора идти, сейчас же у вас много дел?
        - Да, дел немало. Ты хочешь что-нибудь передать Тане Корень?
        - Скажи, чем она теперь занимается?
        - Она хочет участвовать в ликвидации последствий предательства. Хочет, чтобы я доверил ей «Сфинкса». Скорее всего я так и сделаю. Ей сейчас нельзя оставаться без работы.
        - Это правильно. Она обязательно найдет этого «Сфинкса».
        - Конечно. Так что ей передать?
        - Я не могу сам поговорить с ней?
        - Можешь, если будешь очень настаивать. Но ради нее - лучше не стоит. Ей ведь так или иначе оставаться здесь.
        - Да, - соглашаюсь я, немного подумав. - Не стоит. Скажи ей, что во всем, что она сделала, она поступила правильно. И первый, и второй раз. Что я очень горжусь ей, и хотел бы, чтобы она справилась со всем, с чем ей еще нужно будет справляться. И как землянка, и как наблюдатель. Еще скажи, что я не жалею о том, что произошло между нами в эти последние дни. Я всегда буду помнить… хотя нет, лучше не надо. Пускай она поменьше обо мне думает. Мы ведь больше никогда не встретимся.
        - Кто знает, Хейл Кайтлен?
        - Нет, - повторяю я. - Никогда.
        Координатор встает с кресла, и оно тут же исчезает в полу.
        - Ты отправишься через Порт или грузовиком?
        - Лучше грузовиком. Чтобы успеть морально подготовиться ко встрече с родиной.
        - Понимаю. Тебя хоть кто-нибудь ждет дома?
        - Никто. Да и дома у меня нет.
        Хайламец качает головой, но ничего не говорит.
        - Рейс сегодня вечером. Я не скажу об этом Кентору Эйносу, иначе он может напроситься в попутчики.
        - Ты молодец, Хей-Виртегор! Жаль, что нам не придется поработать вместе.
        - Мне тоже жаль. Но ничего не поделаешь. Ну, до свидания, Хейл Кайтлен. Дай знать, если что-то будет нужно.
        - Обязательно. До свидания, хайламец!
        Усмехнувшись, он покидает помещение. Я встаю и подхожу к зеркалу. На меня смотрит совсем немолодой человек лет сорока по земным меркам. Последний год оказался для меня равносильным десяти предыдущим, взятым вместе. На лбу наметилось несколько морщин, и в волосах местами пробивается седина. Но самое главное - это взгляд. В нем появилось что-то новое и незнакомое мне. Это - признак нового жизненного этапа. Что-то ждет меня впереди. А что-то осталось позади и уже никогда не вернется…
        Мне хочется немного пройтись, и я выхожу из комнаты. Она находится на самом нижнем, первом уровне базы. Иду вперед по коридору, и когда приближаюсь к повороту, до меня доносятся голоса. Они мне не знакомы, скорее всего это кто-то из новоприбывших и только осваивающихся в нашем Центре. Эти обычно думают, что им море по колено, и авторитетов для них не существует. Впрочем, обычно их обламывают в первую же неделю. Когда-то, одиннадцать лет назад, я и сам был таким же.
        Прислушиваюсь к их разговору, и уже не спешу выходить из-за поворота.
        - Глупости все это, - говорит один. - Полная чушь.
        - А вот и нет! Я тебе говорю, она была с ним заодно. Вся эта комедия с разоблачением была разыграна специально для Кайтлена, чтобы он не врубился, что там на самом деле. Она же не знала, что тут выскочит эта маймрийка! Если бы Кайтлен ее не пристрелил, она бы сейчас замела все следы, и никому не пришло бы в голову искать на «Куполе» антиграв.
        - Ну да? А самого Кайтлена куда девать?
        - Элементарно. Неру она устраняет, а его быстренько соблазняет, объявляет все бредом, и никаких проблем.
        - Пошляк ты, вот что я тебе скажу!
        - А что, разве я не прав?
        - Конечно, нет!
        - Тогда расскажи, как было по-твоему.
        - И расскажу! Этот Ларрок с помощью своей мозговой техники затягивал Солнцеву в постель. Она ничего поделать с этим не могла, сам понимаешь. Так что когда он оказался предателем, то она вдвойне хотела ему отомстить. Только вот ничего не вышло, и он успел ей внушить, что все это сон. А Кайтлена она и вправду любила. Он связался с этой Нерой, а она этого вынести не могла, вот и организовала арест, чтобы убрать соперницу и вернуть себе свою любовь. Но Ларрок на нее успел повлиять перед смертью, ну она и была немного того, двинутая… К тому же сам Кайтлен напился, как дурак. В результате оба наговорили лишнего, он разозлился, взял и из лучемета в нее пальнул. Предпочел ей эту ненормальную, которая сама же его и сдала.
        - Кто? Нера?
        - А то кто же еще?! Настучала в Центр, доставила по месту назначения, хоть бы для видимости защитить пыталась… Ну, с точки зрения Инструкции она права, не спорю, только так и могла себя выгородить. Эх, дурак он дураком, такую девушку променял - и на кого? Вот будь я на его месте…
        - Вот этого только не надо, я тебя прошу! Все мы горазды говорить, что бы сделали на чужом месте.
        - А все-таки - такой шанс он потерял… Раз в жизни бывает. Молния, знаешь ли, не выбирает, куда ударить.
        - Какой шанс, очнись! Кого бы он ни выбрал - результат все равно был бы один. Болтай поменьше, а то тебя самого сейчас ударит.
        - Ну да? А сам тоже хорош! Я тебе говорю, не могли они быть заодно! Эйнос подтвердит, он-то знает.
        - Эйнос? А вот, кстати, по поводу Эйноса…
        Тут я наконец не выдерживаю и захожу за поворот. Оба парня синхронно поворачиваются ко мне.
        - Ой! - вскрикивает тот, что начал говорить про Эйноса.
        - Извините пожалуйста, мы не думали… - начинает оправдываться другой.
        - Пошли прочь! - коротко и гневно говорю я.
        Оба сплетника тут же улепетывают вдаль по коридору. Но у меня уже пропадает всякое желание гулять, и я быстро возвращаюсь обратно к себе. Когда я снова располагаюсь в фиолетовой комнате, в голову приходит неожиданная мысль: а не погорячился ли я, наотрез отказавшись избавляться от воспоминаний?