Лебедь и дракон Наталья Альбертовна Якобсон
        
        
        
        ЛЕБЕДЬ И ДРАКОН
        ПРОЛОГ
        Тихая, спокойная ночь. Мерцает серебряная луна. Спит темная река под каменным мостом. Мелкие островки звезд рассыпались по темному полотну неба.
        Юный путник смутно ощущал, что в прохладном воздухе витает угроза. Он вышел из кареты. Впереди лежал мрачный мост. Факелы пылали по обе его стороны, освещая дорогу. Вдруг в тишине послышались быстрые, гулкие шаги. По булыжникам моста стучали каблуки. Им вторило эхо.
        Странник нащупал тесак у себя за поясом. Шаги приближались. По окаймленному факелами мосту стремглав бежала девушка. Ее длинные, черные волосы развевались за спиной. На нежном, белом личике застыла гримаса страха.
        -- Пожалуйста, помогите мне! - крикнула она. - Помогите...
        Ее голос сорвался. Она бросилась вперед, путаясь в собственных юбках и спотыкаясь. Путник успел заметить на ее руке золотой перстень с аметистом.
        Девушка боязливо оглянулась. Ей было страшно смотреть на небо. Она хотела бежать дальше, но тут огромная черная тень закрыла собой луну. Раздался дикий рев. Крылатая тень легла на мост и часть реки. Неожиданный порыв ветра заворошил палую листву у берега.
        Испуганная, бледная красавица застыла на полпути, как статуя. Высоко на фоне черного неба четко выделялся силуэт огромного золотого дракона. Чешуйки поблескивали на мощных крыльях, за сверкающим горбом извивался хвост. Аквамариновые глаза чудовища искрились злобой и яростью.
        И вдруг дракон бросился вниз. Его сильные когтистые лапы обхватили талию девушки. В следующий миг он со своей ношей уже парил высоко в небе. Можно было разглядеть лишь неустанно, плавно взмахивающие крылья, чистое золото туловища и головы, да еще крошечное облако алого платья драконовой добычи.
        Юный путник печально опустил глаза. Кучер, безмолвно восседавший на козлах, похоже, уже привык к подобного рода происшествиям. А молодой человек невольно задумался. Оружие он в ход пустить не успел. Все равно оно бы не помогло. Как же она хороша - жертва дракона. Но на этот раз дракон ошибся. Рок преследует всех.
        
        СЛУЧАЙНОСТЬ
        Шатер зеленой листвы закружился над головой. Земля вокруг цвела и благоухала. Анютины глазки и первоцвет устилали луга. Золотистое море лютиков тянулось вглубь леса. Восходящее солнце слепило глаза и преображало волшебную флору. Сюда опасно заходить, но для смельчаков не существует преград и законов.
        Роза окинула восхищенным взглядом заросли бузины и пышные кроны деревьев. Дикая малина сверкала в капельках росы. Кусочек лазоревого неба проглядывал меж верхушек сосен. В таких лесах обычно живут эльфы, но не каждому суждено их увидеть.
        Роза перекинула ружье через плечо. Она отлично стреляла. Сам король ее научил. А если он разрешал ей носить оружие, значит, позволит заодно поохотиться в заповедном лесу. Не пристало принцессе скитаться без сопровождения по незнакомым местам, общаться с простолюдинами и уж тем более носить мужскую одежду. Но Розу не волновало, что придворные и магистры ее осудят. Сейчас она размышляла о запрете отца. Никто не должен ступить за черту и войти в лесные владения.
        Это был единственный запрет, за нарушение которого не полагалось особого наказания. Но люди соблюдали его. Ведь наказать нарушителя должны были сами эльфы, обитавшие в лесу. А это пострашнее темниц и казематов. Пока Роза не повстречала на своем пути ни одно волшебное существо. Может, народ сам выдумал все эти легенды.
        Роза быстро шагала по узкой, неровной дорожке. Ее длинные черные волосы рассыпались по красному бархату кафтана. Высокие, кожаные сапоги были куда удобнее, чем женские туфельки. Брюки и перевязь с кинжалом делали ее похожей на одного из тех бездельников, которые бросают военную службу и несутся на поиски приключений, но чаще находят собственную смерть.
        Чем глубже Роза заходила в лес, тем жарче и удушливее становилось кругом. Такая смена против законов природы, а значит, в чаще правят другие силы. Возможно, здесь поселился маг, который диктует погоде свои условия. Тот, кто умеет колдовать, вправе подчинять себе и дождь, и град, и молнии, что уж тут говорить про зной и жару.
        Капельки пота выступили на лбу, гортань пересохла. Воздух стал горячим, как в гончарной печи. А вблизи нет ни ручейка, ни водоема. Роза уже хотела свернуть с тропинки, как вдруг услышала надломленный крик. Кто-то отчаянно звал на помощь.
        Роза прислушалась. Крик раздался снова, теперь было ясно, что он исходит со стороны колючих, голых кустов, перегородивших одну из тропинок. А вдруг это всего лишь шутка незримых обитателей леса? Однако Роза, не задумываясь, бросилась туда. Колючки больно царапались. Роза ободрала руки, порвала рукав кафтана, и красный лоскут от него повис на ветке куста. Но своего она достигла.
        Перед глазами девушки открылась странная картина. На вершине горы шла ожесточенная борьба. Орел нападал на беспомощного, плачущего ребенка. Ребенок пронзительно визжал, но Розе почему-то показалось, что голос у него совсем не детский.
        Подстрелить птицу с такого расстояния почти невозможно, но Роза была метким стрелком. Ружье она зарядила еще час назад, да и в способностях своих тоже не сомневалась. Девушка сосредоточилась, прицелилась и нажала на курок. Прогремел выстрел, по поднебесью разнесся злой птичий писк. Роза промахнулась. Как такое может быть, при ее-то ловкости. Она метила в сердце орла, а вместо этого перебила только крыло.
        Роза выстрелила еще раз. Теперь прямо в цель. Орел тяжело рухнул вниз. Хорошая дичь! Но принцессу больше беспокоил ребенок. Не окажись она рядом, хищник разорвал бы его на части.
        Взобравшись на гору, Роза подбежала к спасенному, да так и застыла на месте. Им оказался вовсе не ребенок, а уродливый маленький тролль.
        В этот самый миг темная фигура ступила на тропинку. Белая, красивая рука высокого господина осторожно сняла красный лоскут с куста. Обрывок одежды принцессы - это ценный трофей. Особенно если еще один хитрый план зреет в коварной голове.
        
        
        Тем временем оторопевшая принцесса стояла на вершине горы, как вкопанная, и с удивлением разглядывала спасенного. Как она могла принять это отродье за ребенка, ведь кожа у тролля серая, землистая, а вовсе не розоватая, как это бывает у людских детей. Вместо детской, кружевной сорочки на мохнатом тельце висел, будто на вешалке, причудливый, серебристый балахон. Злющие, сверкающие глазки уставились на Розу.
        -- Орел! - вдруг прохрипел тролль, махнув ручонкой в ту сторону, где под горой должна была лежать мертвая птица.
        Роза сначала не поняла, что он пытается ей растолковать. К тому же, тролль произнес несколько фраз на непонятном людям языке.
        Зря только орла загубила, подумала принцесса, ведь всем известно, какие вредные эти тролли. Самый доблестный рыцарь и тот бы не стал спасать их ни за какие коврижки, а она попалась на удочку, поверила, что делает доброе дело.
        -- Он жив, - заорал тролль, усиленно жестикулируя при каждом слове. Он не пришел в себя от испуга, но не забыл, как огромная, хищная птица кружила над его головой.
        -- Клянусь, я его убила, - заплетающимся от волнения языком вымолвила Роза. Она посмотрела вниз, чтобы убедиться в своей правоте, но ее ждало новое разочарование. У подножия горы не было никакого орла. Правда, крапива на том месте была примята, будто недавно в ней лежало что-то крупное и тяжелое.
        -- Не мог же он взять и улететь с дыркой в сердце и пулей в крыле? - Роза вопросительно взглянула на тролля, который с трудом вставал на ноги и отплевывался от грязи. Орел устроил ему хорошую взбучку.
        -- Думаю, стоит тебя отблагодарить, - без особых признаков радости сказал мохнатый, сгорбленный карлик. Троллям, говорят, не присуще ни великодушие, ни щедрота. С чего это вдруг один из них решил отличиться ?
        Розу не переставали удивлять его внешность и манеры. Тролли выглядят по-разному. А этот такой чудной. В другой раз девушка бы просто рассмеялась, но, общаясь с такого рода созданиями, надо соблюдать осторожность. От них только и жди подвоха. Роза опасалась, что тролль вот-вот метнет в нее клубком горячих искр или молнией. Но низкорослый приятель вел себя сдержанно. Выпрямившись во весь рост, он едва доставал Розе до колена.
        -- Пошли! - скомандовал он и засеменил вниз по горе с такой легкостью, будто ступал по ровной дороге. Роза едва поспевала за ним.
        -- Ты, наверное, хочешь спросить, почему я не пустил в ход чары, чтобы сразить орла? - угадал тролль мысли Розы.
        Принцесса кивнула.
        -- Увы, - отозвался тролль, - я не имею права колдовать против вассалов ...
        Он осекся.
        -- Чьих вассалов? - тут же спросила Роза.
        -- Лучше тебе об этом не знать, - оборвал ее тролль. - Кстати, я тебе, правда, благодарен. Не думай, что я свою жизнь ни во грош не ставлю.
        Его голос стал добрее. Теперь они шли через маковое поле. Лес остался позади, впереди возвышались скалы.
        -- Тебе повезло, - провозгласил тролль, остановившись у входа в мрачную пещеру. - Если бы не я, лесные жители тебя бы живой не отпустили.
        Говорил он все время на человеческом языке, но осторожно подбирал каждое слово, будто боялся сделать ошибку. К тому же, в его речи Роза уловила акцент, который не встречался ни в одном из знакомых ей языков.
        Тролль вошел в пещеру. Девушка беспрекословно последовала за ним, но ружье держала наготове. А вдруг это ловушка?
        Пришлось долго блуждать в темноте, прежде чем Роза оказалась в пещерной сокровищнице. Так значит, тролль ее не обманул.
        -- Выбери себе, что хочешь! - предложил он.
        Роза осмотрелась по сторонам. Кругом лежали слитки золота, самородки, цветные каменья. Так вот где обитают тролли. Роза прикоснулась к кучке серебряных монет, пропустила меж пальцев золотую пыльцу.
        Тролль сам предлагал ей взять, что она захочет. Бедняки мечтают разбогатеть подобным способом. Но Роза была не из любителей легкой наживы. Кроме того, опасно принимать подарки от сомнительной личности.
        -- Спасибо, но я не нанималась к вам на работу и вы не обязаны мне платить, - произнесла Роза. Однако в ее изумрудных глазах появился озорной огонек. Не может же она признаться хозяину пещеры, что боится принимать его дары.
        Тролль молчал, ошарашенный такой честностью простого смертного. Даже короли ведут войны из-за разных драгоценных стекляшек. Но чтобы у красивой, человеческой девчонки не было никаких корыстных мыслей? Такая новость даже волшебному существу показалось невероятной.
        -- Постой! - крикнул тролль, заметив, что Роза пятится к выходу. - Возьми то, что найдешь у входа в пещеру. Иначе лес тебя не отпустит.
        Роза вспомнила о его словах только, когда выбралась из полутьмы на солнечный свет. О чем может идти речь, если вокруг ничего нет, кроме травы и куста волчих ягод. Принцесса хотела уже пройти мимо, как вдруг увидела, что прямо на кусте висит венок из голубых незабудок. Очаровательная вещица. Жаль только, что к концу дня цветы увянут.
        Девушка взяла венок и одела себе на голову. Хоть он и не сочетался с одеянием Розы, зато представлял собой идеальное украшение для ее длинных, шелковистых волос.
        Дорогу назад Роза нашла легко. Солнце стояло в зените. Аромат цветов и трав окутывал лес. Временами Розе казалось, что кто-то следит за ней. Она чувствовала пристальный взгляд на своей спине. Чье-то горячее дыхание обжигало ей затылок. Чьи-то руки тянулись, чтобы схватить ее. Но, когда она оборачивалась, то видела лишь пустынную тропинку и райских птиц, перелетавших с ветки на ветку. Венок будет охранять свою хозяйку до тех пор, пока в его чудесном плетении не увянет последняя незабудка.
        
        
        ЗВУКИ ВИОЛЫ
        Подъемный мост был опущен. Роза беспрепятственно вошла в замок. Во внутреннем дворике царило приятное оживление. На стенах стояли часовые, куда-то спешил сокольничий. Румяная служанка доставала воду из колодца. Лакеи шептались по углам. Лишь менестрель со своей виолой одиноко стоял в стороне. Должно быть, его выгоняют с работы, иначе с чего ему унывать.
        Пухленький герольд подбежал к Розе и отвесил ей поклон, чуть ли не коснувшись лбом земли.
        -- Ее величество ждет вас в своих апартаментах! - торжественно сообщил он. С чего это вдруг главный ленивец замка стал таким сердобольным. Раньше он отсыпался весь день на чердаке, к вечеру выбирался и продолжал клевать носом на королевском приеме, а затем отправлялся пропустить по кружке эля с конюхами. На службе его держали лишь по милости короля. А сегодня он встал раньше полудня, суетился и волновался. Его будто бы подменили.
        Роза поднялась в личные покои королевы. Роскошные комнаты занимали весь второй этаж. Одно лишь богатство обстановки говорило о том, что королева Одиль любима всеми, в том числе и самим королем, что в нынешние времена большая редкость.
        Спальня и будуар пустовали, а в небольшой каморке кто-то тихо пел. Там, перед слюдяным окошком, кружком сидели королевские пряхи. Веретена быстро кружились, тонкая нить проскальзывала меж умелых пальцев. Крутилось колесо прялки. Роза засмотрелась на работавших женщин, но они даже не подняли голов, чтобы поприветствовать ее. Они слушались лишь своей госпожи.
        Роза прошла дальше, в светлую залу. Здесь на столе лежала шахматная доска, рядом валялись фигурки из слоновой кости - партия не окончена. Королева любила эту забаву, но всегда играла лишь черными фигурами. Часто она и король проводили вечера по разные стороны стола за шахматами. Но в последние месяцы отец Розы стал уделять все свое внимание политике.
        Королева Одиль стояла в самом конце залы и рассматривала цветастый гобелен, где в ярком смешении красок возможно было разглядеть лишь величавые силуэты единорогов и оранжевое оперение жар-птиц. Рисунки были настоль искусны, что, казалось, вот-вот оживут и воздух наполнят сладкие птичьи трели.
        Роза тихо откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание.
        Одиль обернулась и чуть не охнула. Будь она слабонервной или склонной к истерике, то при виде дочери упала бы в обморок. Даже самую добрую мать могло разозлить то, что принцесса не следует придворному этикету. Такое поведение предосудительно.
        Вместо оправданий Роза лишь улыбнулась. Она стояла перед нарядной, грациозной королевой в охотничьих сапогах, порванном кафтане, из-под которого выглядывал край батистовой рубашки, да еще с венком в распущенных волосах. По счастливой случайности ружье она оставила за порогом.
        Во время таких аудиенций венценосная мать сдержанно отчитывала свое дитя за проступки, иногда не пренебрегая и бранью. Правда, это ни к чему не приводило. Роза все равно вела себя, как заблагорассудится. Пусть строгость - основа любого воспитания, но отец не даст ее наказать.
        Принцесса ждала, что ее величество разразится привычной руганью, но та лишь тихо спросила:
        - Роза, что ты себе позволяешь? - при этом глаза Одиль свирепо сверкнули, и вымученная улыбка слетела с губ.
        Королева со всеми была предельно вежлива, но при случае любила показать характер. Однако ее красоте поклонялись, словно божеству. Барды славили в своих песнях несравненное лицо. Даже излишнюю гордость Одиль люди принимали за достоинство. Единственной чертой, которую Роза унаследовала от матери, оказалась красота.
        -- Надо было учить тебя прясть и вышивать, чтобы ты хоть что-то умела, - Одиль хотела прочесть тираду о том, как подобает вести себя принцессе, - скромно и непринужденно, - но Роза перебила ее.
        -- Я умею держать оружие в руках, - смело заявила она, - читать книги и объясняться с чужеземцами на их родном языке. Разве этого мало?
        В зале воцарилось долгое молчание. Слышно было даже, как стрелка часов отбивает барабанную дробь и ей вторит эхо в пустом, магическом камине. Огонь в нем мог вспыхнуть сам по себе и угаснуть лишь после приказа хозяйки.
        -- Боюсь, что счастливое будущее тебе пока не светит, - вымолвила королева и, выдержав небольшую паузу, объявила: - Война началась!
        Эти слова прозвучали мрачно и торжественно. Роза тут же понурила голову. Она знала, что королевство на грани разорения и боевые действия к добру не приведут. В прошлом году град побил все посевы. Несколько вассалов восстали против короля, за что были жестоко наказаны. А когда в стране начинаются публичные казни знатных господ, то народ считает своим долгом поднимать мятеж. Конечно, у соседей дела идут еще хуже, но это не повод затевать войну. Ведь можно и проиграть.
        -- Войну нам объявили северные соседи, - продолжала Одиль.
        Роза невесело рассмеялась.
        -- Да ведь их королевство вдвое меньше нашего. Выходит, все не так плохо.
        -- Ошибаешься! Их сын возглавил орден рыцарей - эльфов при обстоятельствах, о которых распространяться я не стану. Будь ты хоть немного покладистее, спор можно было бы уладить браком. Но принцу не нужна невеста, которая бегает по горам с ружьем и ведет беседы с крестьянами. А теперь...
        Она замолчала, не в силах облечь свои мысли в слова.
        -- Что? - нетерпеливо осведомилась Роза.
        -- Все знают, что ты водишься с троллями!
        Известие поразило Розу, как гром.
        -- Это неправда, - соврала она.
        -- Что за гадость ты нацепила на голову? - Одиль хотела сорвать венок с головы дочери, но Роза отпрянула от ее руки.
        -- Я пойду воевать, - заявила она. - В войсках служат лишь старомодные лучники, а я умею обращаться с мушкетами и ружьями. Я пригожусь.
        Одиль сокрушенно покачала головой. Такое предложение уже выходило за все рамки приличия.
        -- Нет, моя дорогая, - решительно проговорила она, - сегодня же ты уедешь. Отправишься к своей осиротевшей кузине.
        -- На ее клочок земли, который наглые глупцы величают обширными владениями? - не без сарказма переспросила Роза.
        -- Зато поля сражений далеко от ее шато. Дома оставаться опасно. Я решила отправить тебя подальше, на случай вражеского вторжения.
        Королева позвонила в колокольчик. Появившийся на пороге камергер, в изумлении уставился на принцессу. Потом он опомнился, развернул какой-то свиток и стал зачитывать имена звездочетов, приглашенных ко двору. К их услугам всегда прибегали перед началом войны. Как будто пустые предсказания могли предотвратить поражение.
        Одиль приказала заложить карету и велела самым расторопным служанкам приготовить поклажу. Розе показалось, что ее выгоняют из собственного дома. За такими предосторожностями должна стоять причина более веская, нежели война. Страшные новости передаются из уст в уста, но те, кого они особо касаются, очень часто остаются в неведении.
        
        
        Вечерело. Роза вышла во дворик замка, надеясь снова увидеть шумную толпу слуг. Настало время прислушаться к их сплетням. Простолюдины всегда говорят напрямик. От них можно запросто узнать то, чего под пытками не вытянешь у вельмож. Сейчас Розу интересовали любые слухи. Лишь бы только никто из знати не спустился сюда следом за ней. При господах прислуга боится раскрывать рот на запретные темы.
        Однако во дворике не оказалось никого. Серый свет еще ложился на мощение камней и щербатые стены. Сколько лет королевскому замку? Этот вопрос не давал Розе покоя. Есть ли на свете более древняя и неприступная крепость, чем эта?.. Говорят, что есть, но всяк ее узревший, обрекается могущественным хозяином сей цитадели на долгую и мучительную смерть.
        От раздумий Розу оторвало глухое шипение. В ноздри ударило нестерпимое зловоние. Принцесса не могла понять, в чем дело и куда подевалась челядь. К вечеру все так и толпились у колодца. А теперь вокруг никого, только треснувшие ведро валяется посереди двора, будто его нарочно здесь оставили.
        Роза стремительно двинулась вперед. Ее лицо обдало жаром, хотя поблизости не было никакого костра. Затем жар сменился холодом. Роза хотела приблизиться к колодцу, может, в нем сокрыта причина всех этих странностей. Девушка сделала два шага и застыла на месте. То, что она увидела, было просто невероятно.
        Вокруг колодезного сруба обвивался тонкий, золотой змей с крыльями. Его скользкое мокрое тело свилось кольцами так, что весь колодец был оплетен сверкающим орнаментом. В Розу уставились два аметистовых глаза. Хрупкие, золотистые крылышки подрагивали за спинкой. Змея окружал сияющий ореол. Розе стало очень интересно, действительно ли его шкура слита из золота. Если так, она стоит целого состояния, не считая того, что за душой самого пресмыкающегося несомненно скрываются еще и колдовские дарования.
        Теперь от колодца повеяло родниковой свежестью. Роза зачарованно смотрела на золотого гостя. Змей был изящен и красив, несмотря на необычную длину тела, он не казался громоздким или неуклюжим. Напротив, все движения были просты и изысканны, как у галантного кавалера.
        Гладкая, будто облитая драгоценным металлом голова резко дернулась вверх. Узкие полосы челюстей разомкнулись, обнажая красное, раздвоенное жало. С него стекала мутная слюна, от которой исходили ядовитые испарения.
        Роза, как парализованная, стояла и ждала, сама не зная чего. Светящиеся, фиолетовые глаза гипнотизировали на расстоянии. Из продолговатой пасти пошел дым. Девушка невольно зажала нос рукой. Смрад, разнесшийся по воздуху, был невыносим. Еще минута, и существо на колодце дохнуло бы огнем, но тут вдалеке раздался слабый, человеческий голос, зовущий ее высочество.
        Этот голос напоминал глубокие, струнные звуки. Такой бывает песнь под аккомпанемент виолы в устах уставшего менестреля.
        Почуяв чье-то приближение, змей закопошился, его скользкое, сверкающее тело лентой заструилось по срубу колодца и сгинуло в круглой, каменной дыре.
        Роза ничего не могла понять. С досады она пнула ногой валявшееся рядом ведро. Оно с грохотом откатилось, оставив после себя лужицу грязной, зеленой жидкости, точно такой же, какая лилась со змеиного жала. Хорошо, что змей не плюнул этим ядом ей в лицо. Вообще хорошо, что он ретировался, не спалив половину замка. Но вот только чего могло испугаться эт существо?
        Принцесса обернулась. Недалеко от нее стоял тот самый печальный менестрель, которого она заметила в толпе еще днем. Он был худ и беден, как все свободные музыканты. Приятное, смуглое лицо слегка обветрело во время бесконечных скитаний. Короткие, каштановые волосы выгорели на солнце. Бледно-голубые глаза резко контрастировали с ярким, восточным загаром. Юноша был примерно того же возраста, что и Роза, но жизнь полная забот и огорчений придавала его спокойному взору старческую или даже чародейскую мудрость.
        Степенный и молчаливый, послушный року судьбы паренек казалось напрочь лишен всякой людской суетливости.
        -- Это ты звал меня? - спросила Роза.
        -- Карета подана, ваше высочество, - едва слышно доложил он.
        Розе хотелось поговорить с ним по душам, расспросить о причинах его грусти и замкнутости. Но она промолчала. Зачем растравлять чужие раны? Ей пора в путь, иначе королева еще больше разозлится.
        -- Спасибо, - кивнула Роза. Она с опаской посмотрела на колодец и в этот самый миг венок будто железным обручем стянул ей голову. Боль пронзила мозг. Не следовало брать подарок тролля. От чужой щедрости только одни неприятности.
        Роза сорвала венок с головы. Почти все цветочки в нем увяли и засохли. Совсем недавно лепестки были свежи и прозрачны, а теперь даже зеленые листики свернулись в сухие комочки, словно кто-то выпил из них влагу и силу.
        -- Я сохраню его на память, - прошептала девушка. Она чувствовала, что кто-то незримо находится рядом и слышит ее слова. Но молодой менестрель безжалостно прервал эти ощущения.
        -- Вам пора, - напомнил он.
        Роза тяжело вздохнула. Ее ждут тяготы путешествия. Когда карета тронется с места, тайна завянувшего венка и крылатого змея останется позади вместе с островерхими башенками замка и причудливыми очертаниями крепостных стен.
        
        
        Небольшая свита поджидала у замкового моста. Трое вооруженных до зубов охранников гарцевали на вороных конях рядом с золоченой каретой, наглухо закрытой и зашторенной.
        Грум открыл перед Розой дверцу кареты. Последний багряный луч скользнул по выпуклому гербу и затейливой резьбе. В следующий миг долина перед замком погрузилась во тьму, замерцала холодная вода, наполнявшая глубокий ров.
        Молоденький лакей подбежал к кучеру. Его озабоченное лицо говорило само за себя. Роза высунулась в окно, желая узнать, что же стряслось.
        -- Будьте осторожнее, - предупредил лакей. Ему поручили сообщить что-то важное, произнести громкую и напыщенную речь, но испуганный мальчик ограничился всего одной фразой. Фатальные слова прозвучали тихо и страшно.
        -- В окрестностях объявился дракон, - произнес лакей. Кучер молча перекрестился и проверил, на месте ли его палаш. Роза, наблюдавшая за этой пантомимой, тут же приоткрыла дверцу кареты.
        -- Дракон? - с нескрываемым любопытством переспросила она.
        Лакей ничего не ответил. Он, как заведенная игрушка, отвесил поклон и кинулся назад в замок, словно ища укрытия.
        Карета тронулась с места. Вскоре зубчатые стены и сторожевые башни остались позади. Роза слышала лишь цокот копыт и громыхание колес. Справа от дороги чернели дремучие, непроходимые леса, слева лежала пустошь. До рубежей еще далеко. Дня два придется провести в пути, ведь королевство огромно, но если смотреть из-за облаков, то мир покажется миниатюрным, вселенная предстанет крошечным царством, а люди незначительной добычей. И сейчас тонким пояском бежит дорога меж игрушечными деревьями и плоскими блюдцами рек, а роскошная карета выглядит не больше горошины. Разве люди, скачущие за ней, могут увидеть громадную, величественную тень среди сгустков туч и ночного тумана?
        В небесах поет ветер, звездный дождь рассыпается в тьме, но не достигает земли, а гаснет в воздухе. Блистающие искры сыплются с золотых крыльев летящего чудовища. Народ сочинил много сказок. Испокон веков человечество пыталось объяснить непонятное могущество волшебства, но до истины не докопался никто. Пусть легенды остаются легендами, а правда слишком ужасна, чтобы кто-то узнал о ней.
        Пора забыть о чести и доблести. Рыцари благородной крови тоже подчинялись колдовству. У магии неограниченная власть. Пришло время вспомнить боевые раны, клятвы царского конклава и схватку в мраморной галерее. Время вспомнить о предательстве, время мстить.
        
        
        РОКОВОЙ БАЛ
        Еще во сне Роза начала задыхаться. Приоткрыв глаза, она увидела, как густой, сизый дым валит в окно кареты. По бархатным диванчикам и стенам уже ползли клубящиеся, плотные кольца. Горло стянуло, как удавкой.
        -- Эй, кучер! - крикнула Роза, но никто не отозвался. Кони мчались во весь опор, будто еще надеясь преодолеть мертвую зону. За окном не было видно ничего, кроме белой, ядовитой пелены. Что-то шипело и стонало по обе стороны дороги. Ни одно животное не может издавать таких страшных звуков, ни один пожар не может принести за собой подобную адскую дымку, которая медленно расползается по дороге, и душит всех в своих роковых, неумолимых объятиях.
        Карета неслась вперед. Сопровождающие едва поспевали за ней. В сизом дыму золотые гербы и вензеля служили взгляду единственным маяком. Вдруг кучер резко натянул поводья. Кони испуганно захрапели и остановились.
        Белая завеса тускнела и рассеивалась. В воздухе пахло паленым, но дышать стало легче. Роза открыла дверцу и вышла из кареты.
        Если раньше взору представали чудные ландшафты, то увиденное теперь Роза могла именовать лишь первозданным хаосом. Перед ней простиралась сухая, голая земля. Ни травинки, ни лужицы не осталось на опаленной огнем почве. Слева от дороги тянулась вереница дымящихся руин. Ветер ворошил кучки золы под обваленными стенами. Деревянные постройки сгорели дотла, лишь кое-где еще валялись обугленные бревна.
        Вокруг стоял угар. Какая-то женщина рыдала на пепелищах. Были слышны ее громкие причитания.
        Охранники, скакавшие вслед за каретой, переглядывались между собой, но не спешили спешиться и разузнать, что случилось. Роза велела кучеру подождать и подошла к плачущей поселянке. Та не переставая всхлипывала и утирала слезы краем ситцевого платка. На ней было старое, домотканое платье. Непричесанные волосы спутались. Лицо опухло и раскраснелось от слез.
        Роза не знала с чего начать разговор. Женщина вряд ли сейчас хотела с кем-то объясняться. Она даже не обратила внимания на подошедшую принцессу.
        -- Расскажите, что здесь произошло! - со всей учтивостью попросила Роза. А поскольку просьбу она сопроводила монетой, то женщина не смогла ей отказать.
        -- Еще вчера здесь стояла деревня, - начала лепетать она. - А теперь посмотрите...
        Крестьянка обвела безумными глазами развалины и снова разрыдалась.
        - Кто же учинил такое бедствие? - нашла в себе силы спросить Роза.
        Вместо ответа женщина подняла к небу усталые, испуганные глаза.
        -- Он пронесся над крышами домов, изрыгая пламя, - прошептала она. - Его шкура сверкала, как солнце. Можно было ослепнуть, смотря на него. Ни один дракон не может быть столь прекрасен и жесток. Я едва успела скрыться в овраге, прежде чем он дохнул огнем, и наша деревня вспыхнула, что тавровый прут.
        Роза зачарованно слушала. Она понимала, что крестьянка от страха лишилась рассудка. В ее словах не отличишь правду от бредового вымысла.
        Кругом стоял невыносимый запах гари. Шипели тлеющие угольки. Остатки от былых построек сравнялись с настилом копоти и золы. Обычно огненные стрелы врага превращают поселения в один огромный погребальный костер, но в то, что пламя исторгнуто из пасти "небесного владыки", Роза не очень верила. Нехорошо конечно быть такой атеисткой, ведь она воочию наблюдала за грандиозными трюками чародеев, приезжавших ко двору ее отца. Однако ни один из них не был способен сотворить настоящую катастрофу. Все они лишь создавали иллюзии, но не причиняли никому никакого вреда. Не исключено, что где-то обитают и злые маги, но они не смеют действовать в открытую. Им достаточно своей территории, на чужую они не лезут без надобности.
        Роза поразмыслила и решила, что крестьянка спятила.
        -- Если здесь уцелел хоть один замок феодала, то поищите помощи там, - посоветовала Роза.
        -- Да, нужно идти в укрытие. Крепость не так легко сжечь, - обрадовалась женщина. - И вы спешите в убежище, пока еще не слишком поздно!
        Она с излишней резкостью подчеркнула последние слова, будто предостерегала саму принцессу. Розу это не впечатлило. Только на обратном пути к своей карете она вдруг вспомнила про лакея, принесшего страшное известие и про золотого змея. Надо расспросить об этом свиту, но все сопровождающие молчат, как истуканы. Видимо, охрана получила четкие указания от Одиль не вступать в переговоры с принцессой, которую они прячут и увозят в закрытом экипаже от какой-то карающей, неведомой силы.
        Небольшой отряд снова двинулся в путь. Дымный саван, окутавший дорогу, и зловонные пепелища остались позади. Вскоре выжженные леса и поля исчезли из вида, сменившись прежней благоухающей природой.
        
        
        Нежный голосок фрейлины переливался соловьиными трелями. Она сидела на скамейке у цветочной клумбы и пела какой-то романс, аккомпанируя себе на арфе.
        Роза про себя отметила, что жилище Мары напоминает мираж. Ее земли были невелики, но плодородны. Их хозяйка занималась торговлей с заморскими правителями и получала от этого немалую прибыль, но войск при себе не держала. Удивительно, как еще захватчики не обратили свой взор на ее крохотное государство. Все окружение Мары состояло из придворных дам, юных аристократов и многочисленных гостей, которые задерживались у нее на год или на два, а потом сменялись новыми приглашенными.
        Кажется, в прошлом году разразился какой-то скандал. Несколько именитых гостей бесследно исчезли. Их искали повсюду, но так и не нашли. Кто-то обвинил Мару в злодейском убийстве. Потом этот смельчак скончался при странных обстоятельствах, а защитой Мары от злых языков стали ее титул, богатства и уцелевшие друзья.
        Великолепное шато окружал огромный парк. Беседки тонули в цветах. Садовников не было видно. Главный фасад украшала затейливая лепнина. Атмосферу радости и гармонии портили лишь завешанные плотными шторами окна. Вряд ли хоть один лучик света мог проникнуть сквозь тяжелый, траурной расцветки материал. Впоследствии слуги объяснили Розе, что их госпожа не любит дневной свет.
        Многие из гостей еще почивали. Роза презирала подобную леность, но раз кузина предпочла праздный образ жизни, то никто не в праве ей указывать. В задрапированных шелком и разноцветной саржей покоях никого не было. Роскошь сопутствовала странному одиночеству. Казалось, что обитатели шато впадают в спячку на весь день и просыпаются ближе к ночи, чтобы попасть на пирушку или карнавал.
        Молоденький паж проводил Розу в небольшую опочивальню, сославшись на то, что все другие комнаты уже заняты. Девушка с трудом отодвинула тяжелую портьеру и впустила в помещение свет. Солнечные зайчики тут же заплясали на панелях. Едва слышный стон нарушил тишину, будто дневные лучи обожгли кого-то, незримо присутствующего в спальне. Раздались шаги, на пушистом ковре отпечатались следы двух маленьких ступней и дверь сама собой приоткрылась.
        Роза попыталась стряхнуть с себя наваждение, но стоны все еще доносились из коридора. Очевидно, свет причинил невидимому существу нестерпимую боль. Неужели кузина решила приставить к принцессе соглядатая? Нет. Сама догадка показалась Розе нелепой. Мара ничего не смыслит в колдовстве.
        В спальне стало светло и уютно. Атмосфера зла покинула ее вместе с незримым шпионом. Вряд ли здесь осталось место для тайного хода или раздвижной стены. Вся комната была уставлена мебелью. У окна примостилась рама для вышиванья. Этот предмет показался Розе абсолютно бесполезным. Она не собиралась заниматься рукодельем. Стол на изогнутых ножках служил скорее украшением. Никто не додумался поставить на нем письменные принадлежности. Рядом расположились шкаф и комод из розового дерева. В углу стояла расписанная пасторальными сценами ширма. Над колоссальных размеров кроватью нависал лиловый балдахин с серебряной окантовкой.
        Примерно треть своего гардероба Роза привезла с собой. Но даже ее одежда не могла равняться с шиком этой обстановки. Роза захотела вытащить гребень из своей дорожной сумки, но вместо него обнаружила там источающий дивный аромат венок из незабудок.
        На мгновение девушка онемела от удивления. Ведь прошлым вечером она положила в эту сумку засохший веночек со скомканными лепестками, а теперь цветы посвежели. Капли росы отяжеляли крошечные, голубые чашечки. Подарок тролля обрел свой первозданный вид и за долгую ночь накопил новые силы. Незабудки не нуждались ни в пище, ни в воде, но при этом лучились осязаемой энергией и создавали защитный барьер вокруг своей владелицы. По воле дарителя они стали талисманом.
        Роза положила волшебную вещицу на стол и подошла к окну. Отсюда открывался отличный вид на парк. Фрейлины музицировали в дубовой аллее. Своими флейтами и арфами вечером они будут развлекать гостей. Журчала вода в фонтане. С высоты поросли петуний и гладиолусов представали палитрой ярких оттенков. По траве прохаживались павлины, время от времени распуская пестрые, узорчатые хвосты.
        -- Скоро осень, - шепнула Роза, обращаясь к воздушной пустоте.
        Девушка прижалась лицом к стеклу в безотчетном желании приблизиться к перламутровым бабочкам, порхающим с цветка на цветок. Погрузившись в мечты, она закрыла глаза и услышала страшный, волнующий шепот прямо над своим ухом.
        -- Не бойся, - напутствовал тихий, проникновенный голос, - самое жуткое наступит лишь зимой.
        -- Что? - встрепенулась Роза. Она поняла, что уже не одна, что по другую сторону окна кто-то есть. Этот кто-то разговаривает с ней. Принцесса распахнула глаза. Ее губы приоткрылись от удивления, но она не смогла выговорить ни слова. За стеклом парил тот самый гибкий, свившийся кольцами змей. Даже не змей, а миниатюрный дракон. Его глазки переливались всеми цветами радуги. Крылышки поблескивали, а за ними простиралась в один миг потемневшая небесная сфера. Роза ждала, что незваный гость скажет еще что-нибудь своим завораживающим, напевным голосом, но он молчал.
        Роза прильнула разгоряченным лбом к стеклу. Ей хотелось спросить о чем-то своего таинственного знакомого, но язык не слушался ее. Она рукой потянулась к золотой чешуе, а прикоснулась лишь к стеклянной перегородке. Беспричинные слезы душили принцессу. Она видела, как белый дым обволакивает сверкающий силуэт и сам змей медленно ускользает из поля зрения, возвращаясь назад в свой магический мир.
        За окном снова красовался дивный пейзаж. Бабочки заполонили сад. Желтая лимонница устроилась на оконном карнизе. А крылатого змея и след простыл. Роза застыла на месте, как манекен. В сердце у нее возникло щемящее чувство одиночества.
        
        
        Едва начало смеркаться, как дверь в комнату бесшумно распахнулась. Сначала Розе показалось, что фигуру, возникшую на пороге, окружает черное облако и не дает ногам в нелепых, малиновых башмачках коснуться земли.
        Видение мгновенно рассеялось. Упрямой, чванливой походкой в комнату прошествовала Мара. Расшитое атласными цветами и бисером платье не могло скрасить заостренные черты ее лица. Напротив, вычурные моды прибавляли отталкивающее высокомерие к числу ее недостатков. Стремление перед всеми держаться на высоте стало некой манией для хозяйки этого дворца.
        Мара тряхнула копной рыжих волос, налобная лента заискрилась мельчайшими изумрудами, смягчая яркую красноту шевелюры.
        Розе пришлось выслушивать восторженные приветствия и комплименты. Ни одно слово Мары искренним не было. Огневолосая кузина могла похвастать богатством, но не честностью. Зато она смело сыпала любезностями. Взгляд ее прищуренных карих глаз блуждал рядом с диваном в каменном алькове и не распакованной поклажей.
        -- Я рада тому, что ты добралась сюда целой и невредимой, - произнесла Мара, растягивая каждое слово. Ее болтовня теперь напоминала припев к какой-то интригующей балладе.
        -- Ты ведь знаешь, что несколько деревень сожжены дотла. А вокруг погорелой земли осел ядовитый туман. Фауна чахнет по воле дракона. Гномы прячутся под землей. Эльфам больше повезло, у них есть норы. А вот крестьяне обречены на гибель. - Мара выдержала паузу и послала собеседнице лукавую улыбку.
        -- Здесь тебе нечего бояться, моя дорогая, - продолжила она. - Тем, кто находится в стенах моего шато, я гарантирую полную безопасность.
        Мара прошла к сваленным в углу вещам и сдвинула крышку массивного, кованого сундука. Роза даже не заметила, как его внесли вместе с ее собственными вещами. Тяжеловесный, покрытый медными пластинами сундук был ей совершенно незнаком.
        -- Я хочу преподнести тебе подарок, - объявила Мара и извлекла из медной пустоты сверкающее бальное платье. Блеск, исходивший от струящейся материи, слепил глаза. Роза провела рукой по пышному каскаду парчовых юбок и тут же отпрянула, будто ободрала пальцы. Странное совпадение поразило ее. Платье было золотистого цвета. После рассказа крестьянки один лишь вид золота мог вызвать тошноту и страх, а напоминание о летающем змее отождествлялось с тайной и магической тьмой. Какой же неумолимый рок мог соединять звенья в цепи странных и волнующих событий?
        Роза перевела взгляд на кузину. Теперь Мара напоминала бледную моль. Если бы не рыжий жгут переплетенных нитью жемчуга волос, то эта высокомерная дама была бы не краше покойницы. Даже в тяжелом, дымчатом наряде она выглядела худой, словно щепка. Длинные цепкие руки сжимали подарок, как смертоносный амулет. К одеянию прилагался головной убор в том же стиле.
        -- Ты должна надеть это на сегодняшний бал, - севшим голосом сказала Мара. Она вручила Розе платье и направилась к выходу.
        -- Без пяти двенадцать мы ждем тебя в зеркальном зале, - непререкаемым тоном пояснила она. Мара задержалась у порога. Свет лампады лег на ее лицо, обрисовал тонкие скулы. Мертвенно - бледное чело покрывала сыпь веснушек, а рот изогнулся в алчной, жестокой усмешке. В следующий миг кузина выскользнула из комнаты, будто бесплотный призрак.
        Дверь захлопнулась за ней с такой силой, что скрипнули и застонали петли. Каждая стена в этом здании напоминала живое, мифическое существо. У каждой оконной створки здесь были глаза, пристально наблюдавшие за вошедшим. Но стоило обернуться и стены вновь каменели, а обитающие в них духи незаметно посмеивались над своим обличителем.
        Роза стояла посереди комнаты, сжимая в руках подарок, а вокруг нее мелькали и вальсировали тени. Золотая парча обжигала пальцы. Зачарованные стены спальни шептались между собой.
        Прыткие лучики света плясали по крышке полированного стола. Но венка на столе уже не было. Вместе с ним улетучилась потусторонняя сила, по приказу тролля затаившаяся в цветах и оберегавшая принцессу.
        
        
        С приближением полночи в шато пробудилась жизнь. Гости наряжались и выплывали из своих покоев, словно воскресшие из загробного мира. Если в разгар дня принцессе показалось, что этот дворец необитаем, то теперь она могла лишь удивиться обилию разодетых и высокомерных господ, толпившихся у парадных лестниц и переходов. Лакеи в пестрых ливреях отодвигали и крепили лентами шторы. А за окнами во всем своем великолепии представало звездное небо.
        Солнечный свет не имел права проникать в дворцовые помещения, а ночь здесь пользовалась особыми привилегиями. Для нее специально открывали окна, будто она была почетной гостьей и покровительницей здешних развлечений.
        Роза прошлась по анфиладе залов и очутилась в своеобразной галерее. С обеих сторон сквозь готические окна на девушку молчаливо взирали тусклые остроконечные звезды. Сколько бы Роза раньше ни смотрела на темный небосвод, а таких причудливых созвездий не видела никогда. Страшная догадка промелькнула в голове. Причудливые переплетения звезд потворствуют колдовству, поэтому они и кажутся смешными в сравнении с остальными светилами. И появляются они исключительно над жилищем колдуна или человека, против которого направлено колдовство. Значит, в шато кто-то либо посвящен в премудрости запретных наук, либо навлек на себя ненависть злобного волшебника и этим заслужил магическую кару.
        Вдруг холодный, промозглый ветер хлестнул Розу по лицу. Принцесса даже возмутилась. Какие бы фокусы не выкидывали колдуны, а зимним ветрам нельзя разрешать разгуливать по летним просторам. Роза вдохнула морозный воздух, и он теплым паром вырвался у нее изо рта. Пар поплыл по полу и окружил белыми клубами фигуру девушки. Но она поспешно вырвалась из белого кольца и зашагала прочь.
        Такие чудеса, как зимний ветер летом и пугающие созвездия, обычно ничего хорошего не предвещают. Роза боялась, что ее слух вот-вот уловит очередную вибрацию в стене или тихий ехидный смешок, исходящий из пустоты, но на этот раз ничего подобного не произошло. Там, где собиралась компания людей, своевольные стены моментально прекращали шушукаться, будто превратившись в слух.
        В роскошном лабиринте залов и гостевых комнат ориентироваться было довольно сложно. Роза заблудилась, свернула в узкий коридор и оказалась в тупике. Оставалась только расшатанная винтовая лестница, которая вела к круглой, облупленной дверце на самом верху. Из ржавеющих перил высовывались болты. Ступеньки скрипели. А грязная, обшарпанная дверь плотно прилегала к стене. Такое убожество было неуместным среди окружающей мишуры и пышного убранства. Почему эту лестницу не починили, а дверь не покрасили? Мара могла купить любые побрякушки и драгоценности, могла придать своему жилью сказочный вид, а один единственный угол во дворце даже прибрать не соизволила.
        На ступенях валялись сухие листья и обрывки шерстяных тканей. Слуги даже не потрудились выбросить этот мусор. Может, кто-то нарочно принес сюда засохшие тюльпаны и обглоданные рыбьи косточки. Все это походило на какой-то загадочный ритуал. Роза хотела подняться наверх и посмотреть, что же прячут за этой дверью. Она уже встала на шаткую ступень, но тут откуда ни возьмись вынырнули два расторопных пажа и преградили ей путь.
        -- Не ходите туда, госпожа! - прошепелявил один из них. Лицом он казался мальчиком лет семи, а вот его голос звучал хрипло и капризно, как у больного старика.
        Оба пажа были щупленькими и хрупкими, как две восковые свечки. Просторные рукава их костюмов болтались на подобие рваных парусов. Зеленые шапочки с кисточками придавали мальчишкам нечеловеческий облик. Озорные глаза выдавали забияк, но при этом сдвинутые, кустистые брови на детских лицах говорили о злом нраве этих ребят.
        Роза пропустила их предупреждение мимо ушей и хотела шагнуть дальше, но второй паж с быстротой молнии очутился на ступень выше девушки и заслонил собой узкий проход.
        -- Туда нельзя, - прохрипел он. Его голос звучал еще противнее, чем у первого.
        -- Почему? - спросила Роза, выпрямившись во весь рост и показывая своим видом, что здесь госпожа она, а не какие-то карлики.
        Двое малышей в зеленых шапочках сразу поняли свою оплошность и позабыли про дерзкий тон.
        -- Вас уже давно ждут на балу, - запел первый паж слащавым, медоточивым голоском.
        Его товарищ бесцеремонно схватил Розу за руку и потащил в противоположную от лестницы сторону. Принцесса едва успела обернуться, чтобы взглянуть на таинственную, дверь, хранимую, словно запретный ход в иной мир, прежде чем расторопные пажи увлекли ее в другой коридор, подальше от искушения раскрывать чужие секреты. Роза не переставала удивляться нахальству этих гадких шалопаев. Как их только держат на службе? Надо сделать выговор Маре.
        - Отстаньте! - шикнула на них Роза, как только впереди показались двери бального зала. Она вырвала свою руку из крепких, но далеко не дружеских пожатий и стремительно зашагала вперед по ковровой дорожке. Ее шаги эхом отдавались в замкнутом пространстве коридора. Светильники на стенах поочередно гасли, предупреждая приближение девушки. Свечи в канделябрах потухали, а красавица в золотом платье сама собой озаряла наступающую темноту. Изумрудные глаза Розы приобрели в тени кошачий блеск. Над ними изгибались классические дуги бровей. Поражали белизной и изяществом плечи принцессы. Темным водопадом струились волосы из-под эмалевого обруча. Неумолимый рок витал над прекрасной головой. Если бы здесь находился маг, то он бы увидел, как стройная, лучезарная дама спешит на бал, а за ней, шелестя черными крыльями, летит ангел смерти.
        У створчатых дверей стоял камергер со списком приглашенных. Он заискивающе улыбнулся. Лесть сквозила в его речах.
        Роза обернулась и в другом конце коридора разглядела двух маленьких пажей. Они смело встретили ее взгляд и тихо, ехидно засмеялись.
        Высокие, напольные часы у окна показывали без четверти двенадцать. Камергер вычеркнул одно из имен в списке, и двери в зал тут же сами собой распахнулись.
        -- Здесь не обошлось без волшебства, - подумала Роза. Она расправила буфированные рукава своего платья и переступила через порог. Двери сразу закрылись за ней, будто заранее подготовленная ловушка.
        Однако бальный зал мало чем походил на западню. Его высокие сводчатые потолки устремлялись в небо. В окна причудливой формы было вставлено цветное стекло. Свет дробился в хрустальных люстрах. Играла музыка. Флиртовали разодетые пары. Развлекали великосветскую публику жонглеры и акробаты. По краям зала стояли праздничные столы с угощением и вином.
        Лишь подавляющие размеры зала и кривые отражения в настенных зеркалах произвели на Розу неприятное впечатление.
        Как только она вошла, музыканты прекратили играть. Зловещая тишина повисла над залом. Дамы и кавалеры теперь походили на внезапно усыпленных. Каждый застыл в своей прежней позе и не смел шелохнуться. На миг Розе показалось, что она стоит среди леса восковых фигур. Затем единый восхищенный вздох нарушил воцарившееся в зале гробовое молчание и все присутствующие дамы присели в низком реверансе перед Розой. После них раскланялись кавалеры.
        Каждый из гостей старался изобразить наивысшую учтивость, но никто не решился приблизиться к принцессе. Все их поклоны и книксены напоминали хорошо отрепетированный спектакль.
        В начавшемся танце разноцветные одеяния гостей закружились, как вихрь осенней листвы. Роза прогуливалась по залу, подолгу задерживая взгляд на женских прическах и нарядах. Такого разнообразия мод и красок она не видела нигде. Здесь не было ни рыцарей, ни стражей, зато пировали щеголи в туниках, отделанных цветным кантом. Поблескивали фероньерки на лбах юных дев. У дам постарше волосы покрывали затейливые сетки. Кривые зеркала разоблачали фальшивые улыбки. Их искаженное отражение высвечивало душу.
        Вдруг вдали послышались глухие и четкие удары часов. В такт им свистел невидимый маятник. Страшные, монотонные звуки, казалось, исходили отовсюду: из каждой стены, из пола и даже из потолка, так что нельзя было точно определить, где находятся сами часы.
        Веселье мгновенно прекратилось. Гости попятились к краям залы, и только Роза стояла в самом центре, внимая каждому биению полночи.
        Вот уже десятый, одиннадцатый удар, и, наконец, прозвучал последний. Он был подобен грому. Вторя ему, загудели стены, задребезжали витражи, треснул потолок. Розе показалось, что сейчас каменная кладка осыплется прямо ей на голову. Надо было бежать, но таинственная сила сковала все ее тело, не позволяя даже шевельнуться.
        Толпа гостей обступила Розу кольцом. Снова раздался треск в потолке. И вдруг за спиной Розы что-то шлепнулось об пол. Басистое кряхтение, изредка прерываемое грудным кашлем, заполнило наступившую тишину.
        Роза почувствовала, что снова может двигаться. Она подняла голову и увидела, что в самой середине потолка проломлена дыра. А за спиной кто-то продолжал сопеть и крякать, как животное.
        Принцесса обвела толпу умоляющим взглядом. На лицах гостей застыли непроницаемые выражения. Роза боялась обернуться, боялась увидеть того, кто копошился за ее спиной. И вдруг узловатые, корявые пальцы вцепились в кисть ее руки. Из-за плеча Розы выглянуло жуткое лицо с глазками-бусинками и орлиным носом.
        Огромный, кривой рот исказился в усмешке. Роза свободной рукой подобрала юбки и хотела кинуться прочь, но черные птичьи когти вонзились ей в запястье так, что она вскрикнула. Круг гостей еще теснее сомкнулся вокруг них. Выхода не было.
        Роза высвободила руку и немного отстранилась. Рядом с ней стоял горбун в черном плаще. Он едва мог достать до плеча обычному человеку, но в его кряжистом, плотном телосложении чувствовалась недюжинная сила. Спину венчал бугристый, остроконечный горб. Длинные руки почти доставали до колен. Злобное, уродливое лицо ежеминутно расплывалось в ухмылке. А на лоб была надвинута зубчатая корона с рубином.
        -- Вот, я и поймал тебя, касатка! - почти радостно прогнусавил он, но глаза его оставались такими свирепыми, что Роза невольно попятилась.
        Горбун снова схватил ее за запястье, не дав сделать больше ни шагу.
        -- Что вы хотите от меня? - Роза чуть не плакала.
        -- А ты разве сама не знаешь? - смеясь и кашляя, задал он встречный вопрос. - Забыла о подписанном контракте? Срок истек, я увожу тебя с собой.
        Помощи ждать было неоткуда. Роза оказалась во власти мерзкого урода, а толпа безразлично смотрела на них. Воздух от пола до пролома в потолке теперь был окружен ледяным мерцанием. Блестящие молекулы перемещались, соединялись, выгибались в линии. И вот они очертили собой прозрачные ступени спиральной лестницы, упиравшейся в зиявшую дырку в потолке.
        -- Помогите! - крикнула Роза, надеясь что хоть кто-то спасет ее. На мгновение ей показалось, что в самом углу залы стоит Мара и щурится, как близорукая, но на подмогу идти и не думает.
        Роза попыталась выдернуть руку из цепких пальцев, но горбун еще крепче сдавил ее запястье и шагнул на первую ступень. К удивлению девушки, лестница оказалась не иллюзией. Ступеньки были твердыми и сколькими, как лед. Зловещий проводник тащил пленницу за собой. Роза оступилась и упала прямо на ступени, но горбун так дернул ее за руку, что ей пришлось подняться и поспевать за ним.
        -- Я не знаю ничего о контракте. Я не та, кого вы ищете, - взмолилась Роза, но он даже не удостоил ее ответом.
        Это была ошибка. Ужасная ошибка. Принцессу перепутали с кем-то другим. Она хотела это объяснить, но горбун не слушал ее. И в глубине сознания Розы всплыла еще одна невероятная догадка. Все это случилось с ней из-за платья. Кто-то специально постарался, чтобы оно попало к ней в руки. Оно было опознавательным знаком для колдуна тащившего ее за собой. Его таинственная и замысловатая магия оказалась сильнее всего, что творили другие волшебники.
        Он пролез в дыру и лестница начала растворяться в нахлынувших воздушных массах. Ступени таяли вмиг, как льдинки в воде. Роза сделала еще одну отчаянную попытку освободиться, но сильная, крючковатая рука протащила ее в дыру за миг до того, как последняя ступень растворилась в воздухе.
        
        
        ПЕВЕЦ ВЕТРА
        Роза изумленно озирались по сторонам. Все куда-то исчезло. Не было больше ни затейливых карнизов шато, ни витиеватых фасадов, ни огромных садов. Вместо того, чтобы вывести свою пленницу на крышу, мрачный злодей перенес ее в иное пространство. Это была расщелина между двумя мирами.
        За спиной девушки остались королевства, княжества и империи, населенные людьми, а впереди возвышались голубые скалы, преграждающие смертным вход в запретный мир.
        Синий дым змеился вокруг скал, обволакивал пропасть, почти соприкасался с клокотавшей пеной рекой. Через нее был перекинут акведук. Вереница узорчатых, крепких опор держала его каменную площадку.
        Голубая скала впереди по форме напоминала бастион, возведенный теневым зодчим. Внизу река бурлила и обвивалась пенистыми волнами вокруг опор акведука, но желаемой высоты достигнуть не могла. Роза посмотрела вниз и у нее закружилась голова. Там, как на ладони, лежала лента реки, обвивавшая всю страну колдунов. Это была даже не страна, а скалистый остров, отгороженный быстрым, ледяным течением. Люди называли эту реку Серебряной, потому что во тьме ее гладь отливала серебром. Ее нельзя было перейти ни вброд, ни вплавь. Достаточно было лишь одной ступней погрузиться в воду, и она затягивала человека, как воронка. Потом тело растворялось в пенистом, жидком серебре.
        Там, где ее водные бассейны сужались, были перекинуты арочные мосты, но и они были далеко не безопасны. Даже гало вокруг луны здесь приобретало зловещий, красный цвет.
        Протащив девушку через мост, горбун извлек из-под плаща медную трость, ударил ею о плоскую скалу, и тут же в гладкой поверхности образовалась трещина. Она поползла вверх, потом в сторону, чертя какой-то треугольный рисунок. Этим рисунком оказалась дверь. Кто-то открыл ее изнутри. Гигантские уродливые руки подхватили Розу, как игрушку, и швырнули в темноту. Дверца в скале со скрежетом закрылась, не оставляя даже щели для света.
        
        
        Принцесса не знала, как долго ей пришлось ничком лежать на холодном полу. Но вдруг в темноте вспыхнул факел. Пламя выхватило грязные, железные решетки и висячие замки. Какие-то фигуры двигались рядом с ними, как тени, плавно и бесшумно. Руки, не похожие на человеческие, обнимали железные прутья. Слышался шелест длинных одежд.
        Еще несколько факелов присоединились к первому. Казалось, они движутся по воздуху сами по себе. Один из них подлетел к лицу Розы. От него не исходило никакого тепла, а деревянная ручка была свободна от чьей-либо поддержки.
        Роза отпрянула, и факел пролетел мимо нее, освещая скользкий, плитчатый пол. Две пары рук подхватили Розу под локти, заставили встать на ноги и быстро потащили за собой. Роза разглядела облаченные в длинных рясах фигуры, головы которых скрывали маски с птичьими клювами.
        Впереди летел факел и освещал мрачные коридоры. Временами он останавливался и чертил огненные знаки прямо в воздухе. Роза не понимала их значения, но фигуры в масках шепотом считывали огненные буквы и те тут же гасли, оставляя после себя полосы черного дыма.
        Этот адский коридор никогда не кончится, - думала принцесса. - Я останусь здесь под землей и никогда больше не увижу солнца. Я заложница, я жертва предательства. Мысли роились у нее в голове. Предположения одно ужаснее другого ударяли в мозг. У дороги во тьму не было конца. Хотелось забыться и уснуть, но два мрачных конвоира тащили пленницу вперед, не позволяя задержаться ни на миг.
        Роза устала и ослабла, веки тяжелели и слипались, но спать было нельзя. Впереди она увидела массивные, чугунные двери, покрытые причудливым орнаментом и окаймленные дугой светящихся гнилушек.
        - Что это за место? Что ждет меня за дверью? - на ходу размышляла Роза. Не успела она вскрикнуть или шепнуть спасительное слово молитвы, как стальные руки втолкнули ее в просторное, смыкающееся кольцом помещение. Это был зал суда.
        Одна над другой рядами высились деревянные трибуны. Наверху, под самым куполом потолка, расположились несколько решетчатых окон. Значит, Роза находилась уже не под землей и ни в скале, а в самом сердце острова колдунов.
        Прямо посреди судебного зала стоял низкий, железный табурет. Тащившие ее фигуры силой усадили на него принцессу, а сами встали за ее спиной.
        Кругом сидели люди в длинных мантиях и треуголках, неподвижные и безмолвные. Казалось, каждый из них прирос к своему месту за деревянной трибуной. Свирепые глаза смотрели с бледных, осунувшихся лиц. Паучьи пальцы перебирали пожелтевшие свитки пергамента или просто отстукивали барабанную дробь по крышке стола.
        Масляные лампы наполняли зал тусклым, оранжевым светом. Парта судьи оставалась свободной, а подсудимая уже сидела на своем месте. Роза с ужасом озиралась по сторонам.
        Десятки мерзких, озлобленных пар глаз устремились на нее. Размеры зала подавляли и угнетали. Здесь хрупкая фигура принцессы в золотистом платье казалось крошечной. Растрепавшиеся волосы покрывали израненные плечи. Вдруг яркий луч света упал на ее лицо. Роза встрепенулась. Позади нее раздались шаркающие шаги. Она видела, как горбун в короне занял место судьи на возвышении. Его грузная, корявая тень накрыла Розу. Гневный взгляд остановился на ее лице.
        -- Начнем! - произнес горбун. Его голос раскатом грома прозвучал в гробовой тишине.
        В этот миг конусообразное окно под потолком распахнулось и в него, хлопая крыльями, влетел орел. Оконная створка тут же захлопнулась. Птица села на свободный стул и заклекотала. Гордо сложенные за спиной крылья теперь уже не скрывали алый шов на груди орла. Роза узнала след от собственной пули и остолбенела. Происходящее напоминало кошмарное сновидение. Крылья птицы начали расти и вытягиваться. Клюв уменьшался. Перья густели, превращаясь в черные одежды. И вот уже не орел, а еще один молчаливый присяжный буравил Розу своими злющими глазами.
        -- Вы все узнаете осужденную? - громко спросил судья, и множество голов в черных треуголках утвердительно закивали.
        -- Что ты можешь сказать в свое оправдание? - вновь раздался грозный, обвиняющий голос горбуна.
        Роза невольно содрогнулась. Флюиды ненависти и презрения исходили от каждого, судившего ее. Они хотели видеть на месте подсудимой кого-то другого, но по прихоти насмешницы-судьбы здесь очутилась она.
        Девушка попыталась мобилизовать всю свою смелость.
        -- Вы ошиблись! - произнесла она. Собственный голос показался ей слабым и чужим. - Я не та, кто вам нужен.
        -- А кто же ты? - горбун расхохотался глухо и мерзко. - Назови имена свои родителей.
        -- Мой отец король Кристиан, а мать королева Одиль, - произнесла Роза. Она хотела добавить еще что-то, но язык не слушался ее.
        Услышав ее слова, горбун вскочил со своей скамьи, перегнулся через трибуну и прохрипел:
        -- Ты лжешь!
        Он отшвырнул судейский молоток, порылся в бумагах, сваленных кучей на столе и вытащил из них смятый листок с оборванными краями.
        -- Ты знала о том, какая участь ожидает тебя, - сказал он, обращаясь к Розе, - твоя ложь не смягчит приговор.
        -- Подведите ее ближе! - скомандовал судья.
        Стражники тут же схватили Розу под локти и подтащили к возвышению. Горбун вынул перо из чернильницы и дописал внизу рваного листа еще несколько строк. Потом отложил его и положил длинную тяжелую руку на плечо Розы.
        Принцесса знала, что сейчас он готовится свершить какой-то древний, колдовской обряд. Она хотела вырваться, но стража крепко держала ее, не позволяя даже шевельнуться.
        -- Я долго выбирал для тебя наказание из списка допустимых, но ни одно из них не окупит свершенные тобою грехи, - вновь заговорил судья в сверкающем венце. - По соглашению нашего совета, я имею право прибегнуть к доселе запрещенной каре. Казнь отменяется. Вместо нее я накладываю на тебя Проклятие Лебедя.
        Роза в недоумении уставилась на него. Она ничего не понимала. Торжествующий гогот разнесся по зале. Роза сумела обернуться, но не увидела ни одного присяжного. Все места были пусты, лишь кричащая стая кречетов, ястребов и других птиц выпорхнула в отворившиеся двери и скрылась в кромешной тьме.
        -- Пусть улетают! - властно крякнул горбун. - Ритуал надо совершить без лишних свидетелей.
        Он в упор посмотрел на свою пленницу и начал тихо шептать какие-то непонятные, бессмысленные для простого человека слова. Гипноз темной, прочной нитью исходил от него и обвивался вокруг Розы. Роза смотрела в горящие глаза заклинателя, и ей казалось, что она стоит на краю бушующей, огненной бездны. Принцессу охватил жар, как в лихорадке. Обморок подступал к ней, словно незнакомец, окутанный темным плащом.
        Горбун вынул из-за пояса острый, инструктированный кинжал и срезал одну прядь волос с головы Розы. Прядь черной змейкой обвилась вокруг отточенного лезвия, прежде чем колдун опустил кинжал в чашу, наполненную шипящей, серебристой жидкостью. При соприкосновении с прядью и металлом она тут же окрасилась в глубокий, черный цвет.
        Роза зачарованно наблюдала за действиями колдуна. Его слова и жесты были ей непонятны. Вот он покрывает чашу куском лилового атласа, с вышитыми на нем головками птиц. Затем достает коробочку, наполненную мерцающей, серебряной пыльцой.
        Девушка сделала еще одну отчаянную попытку вырваться, но было уже поздно. Колдун высыпал содержимое зловещей коробочки прямо на голову Розе. Сахарная пыльца облепила ей лицо. Колючие крупинки посыпались по платью, запутались в волосах. Тошнота подступила к горлу. В глазах помутнело. Резкая боль пронзила левую руку, будто кто-то полоснул ножом по запястью.
        В этот миг стражи отпустили свою узницу. Громкий хохот разнесся по мрачной пустоте. Роза вытянула вперед руку. Это была уже не рука. Пальцы вытянулись в длинные лебединые перышки, запястье расширилось до размеров птичьего крыла. Головокружение близкое к обмороку не давало ужасу овладеть умом во время превращения. Девушка исчезла, вместо нее прекрасный, черный лебедь кружил под потолком, пытаясь вырваться на волю из душной темницы. Окна и двери были закрыты. Птица напрасно металась из угла в угол в поисках выхода.
        -- И быть тебе лебедем до скончания века, - злорадно и торжественно прозвучал конец заклинания.
        Горбун убрал подальше все принадлежности ритуала. В последний раз перечитал договор и спрятал в ящик стола. Лебедь, в отчаянье бившийся о стекло высокого окна, вызвал на его лице самодовольную улыбку.
        Тем временем сверкающие пушинки посыпались с черных крыльев. Лебедь медленно опускался вниз. Оперение исчезало, но глаз не мог узреть всю последовательность превращений.
        Колдун с сомнением уставился на странную картину, представшую перед ним. Неужели он неправильно прочел заклинание? Осужденная должна была стать птицей навсегда, но прошло несколько минут, и она утратила лебединый облик. На полу, едва дыша, лежала уже не птица, а прежняя красавица в золотом.
        Роза приподнялась на локтях. Все ее тело ломило после превращения. Сердце отбивало бешеный ритм. Руки, еще мгновенье назад бывшие крыльями, болели и кровоточили. Превозмогая боль, девушка встала на ноги. Сгибаясь под тяжестью своего горба, колдун устремился к ней. В его руке что-то сверкнуло, подобно фиолетовой звезде. Он не произнес ни слова, но его взгляд метал молнии от ярости.
        В мгновение ока он вцепился в запястье жертвы, не давая ей шевельнуть рукой и надел на тонкий палец перстень с огромным аметистом. Холодный металл охватил палец, почти въелся в кожу. Роза попыталась снять кольцо, но оно словно приросло к ее руке.
        Тем временем двери зала раскрылись, выпуская главу мрачного собрания и его слуг, и снова захлопнулись. Блуждающие огоньки заплясали по стенам. Роза осталась одна, среди пустых скамей и трибун. Здесь обитало темное зло. Тихий, едва различимый для человеческого слуха шепот донесся из тишины.
        -- Пусть дракон прилетит за тобой! - шептал кто-то совсем близко. Роза взглянула на свою руку и в ужасе поняла, что голос исходил из светящегося камня на перстне. Все его грани переливались, а в мутной фиолетовой глубине мелькнуло и исчезло бледное, крохотное личико.
        Тишина огласилась адским ревом. Розе показалось, что весь солнечный свет сосредоточился за огромным высоким окном и затмил ночные звезды. Но солнце не могло светить так ярко. Это не пламенный диск озарил поднебесье, а величественный, огромный силуэт крылатого дракона, словно волшебство, возникший вдали. Дракон приближался. Из его пасти вырывался огонь.
        Роза не могла поверить, что видит его. Вот он какой, небесный владыка, похититель юных дев. От его рева трескалась земля и разрывалась поднебесная высь. От этого грохота у Розы из ушей пошла кровь. Огненное дыхание дракона опалило воздух. Стены накалились от жары. Розе показалось, что она находится в пекле.
        Непрерывно хлопали металлические крылья, а девушке казалось, что это молот стучит по наковальне. Нестерпимое, золотое сияние слепило глаза. Когтистая лапа оцарапала стекло на окне. Но ведь дракон слишком велик для такого узкого проема. Он не сможет проникнуть сюда. Роза начала терять сознание. Перстень еще сильнее сдавил ей палец.
        На миг наступила спасительная тишина, затем последовал сильный удар. Окно и часть стены разлетелись от его силы. Водопад щепок и камней хлынул вниз. Мощный порыв ветра рванул волосы девушки. Она вскинула голову, чтобы встретить суровый, мерцающий взгляд летящего к ней дракона.
        Золотые крылья со свистом рассекали воздух и ловили ветер. Эти звуки были похожи на песню.
        Сильные лапы с длинными когтями подхватили Розу и легко, словно пушинку, оторвали от пола. Спустя мгновение дракон со своей добычей парил уже высоко в небесах.
        Остров остался далеко позади, Серебряная река с высоты облаков казалось узкой, трепещущей ниточкой, а селения рассыпанными по земле кубиками. Ничто не могло замедлить бешеный полет в небесах. Дракон взмыл еще выше, не выпуская из когтей свою добычу.
        Порывы студеного ветра хлестали Розу по лицу. Земля уже скрылась из вида. Холодный свет звезд отражался в драконьей чешуе.
        Спущенная с тетивы стрела не летит так быстро, как это сверкающее чудовище. Дракон мчался вперед, непрерывно взмахивая золотыми крыльями. Свистящий ветер окутывал их. Потом он замедлил полет и начал опускаться, медленно и плавно. Роза увидела землю, похожую на один воздушный, снежный ком.
        Дракон опустился еще ниже, так, что стали видны покатые крыши деревенских домов. Жители высыпали на улицу и показывали руками ввысь. Одни что-то кричали, другие бросились в рассыпную. Снежные хлопья кружились в ледяном воздухе и не давали разглядеть выражения страха на их лицах.
        Дракон опустился совсем низко и вдруг дохнул огнем. Свободной рукой Роза прикрыла лицо. Жар от огня опалил ей щеки, но само пламя ее не коснулось. А вот крыши домов вспыхнули, как сухие прутья. Оранжевые искры перекинулись на хрупкие, соломенные кровли хлевов и голубятен.
        Крестьяне спасались бегством, но пламя настигало их, словно живое существо, шипело и хваталось за одежду. Дракон резко развернулся и изверг из пасти очередной огненный столб.
        Роза оцепенела от страха. Что же будет с ней? Неужели дракон бросит ее в этот огромный костер и улетит? Но он и не думал выпускать свою пленницу. Золотые крылья грациозно взмахнули и дракон полетел к черневшему вдали лесу. Роза вцепилась рукой в его отполированный, гладкий коготь размером больше ее ладоней. Она боялась упасть и разбиться, боялась обернуться и увидеть деревню, объятую языками ядовитого пламени.
        
        
        Хоровод узорчатых снежинок кружился за окном. В лесных чащобах выли голодные волки. Деревья стояли призрачной чередой. Их стволы утопали в настиле снега.
        В маленькой избушке было тепло и уютно. Дым струился из трубы. В печи потрескивал огонь. В воздухе витал аромат вкусной еды.
        Роза проснулась, и потихоньку ее глаза начали привыкать к полутьме. Она лежала на круглой койке, по форме напоминающей плошку с глубоким дном. Она была похожа на кроватку феи, сделанную из ореховой скорлупы. Роза согрелась и успокоилась. Остались лишь смутные воспоминания о пережитом страхе.
        Кто-то укрыл ее мягкой попоной и подложил под голову подушку. Уже давно о ней никто так не заботился. Королева скорее бы отругала ее, чем стала ей помогать.
        Роза попыталась получше рассмотреть скудную обстановку избы. Она заметила шкуру убитого медведя на полу, грубо сколоченный столик и пару стульев.
        Изящная, сильная рука поставила на стол фонарь. Роза зажмурилась от слепящего света. Когда она открыла глаза, то увидела красивое, белое лицо, склонившееся над ней. На миг ей показалось, что она видит ангела.
        -- Все будет хорошо, милая девочка, - прозвучал тихий, мужской голос. - Здесь тебя никто не обидит.
        Роза не могла оторвать взгляд от невинного, юношеского лица, от холодных, голубых глаз. Ведь глаза - это зеркало души. А в этих печальных очах она заметила странный отблеск, тяготевшей над ними тайны.
        Ей хотелось спросить у незнакомца, кто он такой. Она видела его раньше в каком-то призрачном, страшном сне, а теперь он был рядом. От его лица словно исходило фосфорическое сияние. Пара локонов падала на гладкий лоб. Ах, да, эти локоны. Они так напоминают ...Роза попыталась стряхнуть с себя неприятное ощущение, но не смогла. Нельзя отрицать очевидное. У этого юноши волосы точно такого же цвета, как чешуя дракона. Даже в темноте они отливают чистым золотом.
        -- Я сплю? - спросила Роза.
        Он молча покачал головой. Волчий вой за окном теперь напоминал колыбельную. Слабый, колеблющейся свет нитяной вуалью ложился на стены.
        Златовласый юноша на секунду подошел к печи, поворошил золу кочергой, а потом вернулся назад к Розе. Он сунул ей в руки оловянную кружку с дымящимся напитком.
        Роза сделала глоток. Горячая жидкость обожгла горло, по телу разлилось приятное тепло. Аромат жареного мяса распространился по избе и вызвал чувство голода.
        Метель за окном все усиливалась. Монотонно завывал ветер. В такт ему в трубах звучали поющие, нечеловеческие голоса.
        -- Зима! - прошептала Роза. - Уже наступила зима!
        Только теперь она очнулась от грез и стала реально смотреть на мир. Но что было проку искать реальности в мире, который в один миг приобрел сказочный лоск. В этой преобразившейся вселенной могло случиться все, что угодно.
        -- А какой сейчас месяц? - спросила принцесса.
        -- Январь, - раздалось в ответ.
        -- Сколько же я пробыла в зале суда?
        -- Для непосвященного дни там летят, как минуты. Маги предпочитают жестокие развлечения. Ребенок, отсидевший у них в заточении полгода, выходит на волю уже стариком. По ряду причин простым людям вход на остров закрыт. К тому же, очень часто колдуны сами не могут уследить за течением времени в своих владениях. Им повезло, ведь они бессмертны.
        Юноша посмотрел в упор на Розу и улыбнулся своей холодной, чарующей улыбкой. Судя по одежде, он был дворянином. Расшитый серыми жемчужинами голубой камзол еще больше подчеркивал белизну кожи. А пристегнутая к перевязи шпага с серебряным эфесом указывала на аристократическое происхождение. По закону лишь титулованные особы и их старшие сыновья имели право носить такое оружие. Роза долго рассматривала точеный профиль молодого человека, прежде чем решилась спросить:
        -- Кто ты?
        -- Разве ты не помнишь меня? - удивился он. - Ах, да! Я совсем забыл. Я ведь теперь заклейменный.
        Он сделал ударение на последнем слове. Голос теперь звенел от душевной боли. Правая рука в бессильной ярости сжалась в кулак и обрушилась на стену. От такого удара штукатурка осыпалась, в стене осталась вмятина.
        -- Я ничего не помню, кроме бешеного полета в небесах и пламенеющей деревни, - почти прокричала Роза.
        Со звуками ее мелодичного голоса к юноше вернулось прежнее спокойствие. Только в глазах затаился мятежный огонь.
        -- Я не хотел покоряться судьбе, - словно извиняясь, вымолвил он. - У каждого в жизни свой фатум. Мои наставники решили все за меня.
        -- О чем ты? - прервала его Роза. - Ты тоже стал жертвой дракона?
        -- Дракона? - он посмотрел на нее с таким изумлением, будто впервые услышал это название. На миг Розе почудилось, что в ясных, голубых глазах промелькнула черная крылатая тень.
        Пугающая тишина повисла в комнатке. Без поддержки огонь в печи угас. Угли дотлевали. Слышно было как в дымоходе стонет и беснуется зимний ветер.
        -- Мне страшно, - прошептала Роза.
        Таинственный друг тут же поспешил к ней, забрал пустую кружку и получше укрыл принцессу попоной.
        -- Тебе надо поесть и выспаться, - сказал он, - а завтра решим, как быть дальше.
        -- Ты знаешь, что со мной случилось? - рискнула спросить Роза.
        Он утвердительно кивнул.
        -- А горбуна в короне ты тоже знаешь? - тут же задала она второй вопрос.
        -- Это предводитель всех, кто обитает на острове. Когда самых мрачных придворных колдунов прогнали за их жестокосердие, он собрал их всех под свои знамена. Горбун спасал даже самых опасных чародеев, приговоренных к лютой казни, чтобы они служили ему. Он хотел приобрести такую власть и величие, каких не было ни у одного магистра теней. Замкнутый, окутанный темнотой остров стал прибежищем всех магов, готовых поклоняться тени и злу.
        Роза заметила, что рассказчик явно знал больше, чем произносил вслух. Если бы она могла прочесть его мысли, отомкнуть тяжелые замки и снять оковы с тайны, окутывавшей эту златовласую голову.
        Еда оказалась на удивление вкусной. После трапезы Розу снова потянуло в сон. Пока она засыпала, во мраке все еще звучал нежный многострунный голос, окутывая ее чарами. Хотелось приподнять налитые свинцом веки и еще разок взглянуть на статного аристократа, который, будто изваяние, сидел у остывшей печи и смотрел на черный пепел так, словно тот воскрешал в его памяти давно ушедшую боль и жажду мщения.
        
        
        Ночь минула. Забрезжил холодный рассвет. Роза проснулась и окинула взглядом пустую избу. Загадочного аристократа уже и след простыл. Без него скудный интерьер казался еще более убогим. Только на столе что-то сверкало. Девушка вскочила с койки и подбежала к столу. Там лежал кошелек, до отказа набитый монетами, и коротенькая записка о том, что деньги она может взять себе.
        Значит, золотоволосый юноша был не просто сновидением или духом. Тому доказательством клочок бумаги, исписанный ровным бисерным почерком и кошель с деньгами.
        К Маре возвращаться нельзя. А в родном королевстве уже началась война. Роза не знала, куда ей податься. К тому же, она боялась гнева дракона. Что, если он станет преследовать ее? Она даже не знала, кто вырвал ее из его когтей. А может, дракон сам бросил ее умирать в зимнем лесу, а юный дворянин нашел ее и принес в избушку.
        Что-то странное и мистическое было в этом прекрасном юноше. Раз он знал всю подноготную колдунов, значит, сам умел колдовать. Если верить легендам, то некоторые смертные состоят в родстве с эльфами, феями или даже драконами. Ведь он мог быть одним из них и отпугнуть чудовище своими чарами или пустить в ход родственные связи.
        Маленькая избушка, скорее всего, предназначалась для егеря. Вот только чьи это леса? Где найти проводника, который выведет ее из чащи. Только Роза подумала об этом, как стекло в окне хрустнуло. Клацнули чьи-то челюсти. Неужели вокруг избы бродит волк? Однако вместо волчьей морды в низкое окошко заглянула светящаяся мордашка с двумя глазами - аметистами. Роза тут же узнала своего знакомого змея. Он опять нашел ее.
        Дверь сама собой распахнулась, будто кто-то отворил ее снаружи. Переливающийся всеми цветами радуги змеиный хвост скользнул через порог, приподнялся над полом и грациозно взмахнул, словно маня за собой.
        Принцессе захотелось взять с собой попону, но честность этого не позволила. Хватит и того, что незнакомец оставил ей кошель, полный золота. В чужой избушке на всю зиму тоже оставаться нельзя. Роза мысленно попрощалась со своим загадочным компаньоном и выбежала в морозное утро.
        Снег сверкал так ярко и ослепительно, что становилось больно глазам. Ледяной воздух обжигал ноздри и горло. Меж деревьев, покрытых инеем, стелилась ровная дорожка, будто кто-то специально расчистил ее после метели.
        Легкое бальное платье, к сожалению, не спасало от холода. Мороз пробирал до костей. Роза уже подумала, не вернуться ли ей в избу, как вдруг увидела, что меж деревьев прямо в воздухе парит тот самый крылатый красавец. Змей свился кольцами так, что напоминал золоченую цепь на невидимых воротах. Его крылышки взмахивали быстро и часто, так, что все змеиное тело плавно покачивалось над сугробами.
        Потом змей сменил позу, выпрямился как струна и скрылся за поворотом дороги. Роза бросилась за ним вдогонку, надеясь, что он выведет ее из леса. Она быстро бежала за летящим змеем, но догнать его не могла. Порхающие крылья и развевающийся ленточкой хвост указывали ей путь. Но между ней и проводником все время сохранялась почтительная дистанция.
        Кроме них, в лесу не было ни души. Даже волки куда-то попрятались. Если светловолосый аристократ и ушел по этой дороге, то снежок уже запорошил следы.
        Роза начала отставать от попутчика. Она старалась бежать быстрее, чтобы не потерять из виду хотя бы золотое сияние, стремительно летящее вперед. Снег хрустел, парчовые юбки больно хлестали принцессу по ногам, но она не останавливалась ни на миг.
        Вскоре меж деревьев показался просвет. Змей немного сбавил скорость и медленно вылетел на заснеженную поляну. Двухэтажная таверна с красочной вывеской гордо высилась над маленьким прудом, покрытым коркой льда. Роза кинулась вперед через поляну. На полпути она остановилась и обернулась, чтобы поблагодарить провожатого, но того уже и след простыл.
        Становилось все холоднее. Слегка порошил снег. Роза обхватила себя руками за плечи, чтобы хоть немного согреться. Ее наряд пребывал в плачевном состоянии. Буфы на рукавах смялись, в волосах застряли снежинки.
        Роза постучала в дверь таверны. Она боялась, что в таком виде ее на ночлег не пустят. Однако хозяйка сразу признала в девушке благородную даму и с радостью готова была выполнить любое ее поручение.
        Как только Роза изъявила желание купить теплую одежду, хозяйка припомнила, что в горнице хранятся вещи, которые она готова была бы продать. Там, правда, стояло несколько сундуков с дешевой одеждой. Роза купила брюки, сапоги и камзол на подкладке, больше похожий на куртку. Свое собственное платье она завязала в узел. Перстень с руки снять так и не удалось. Он примерз к коже так, что Роза уже его не чувствовала. Вот только камень на нем поблек и потускнел.
        Роза выглянула в окно горницы. Начиналась пурга. Снег, будто белый саван, покрывал все обозримое пространство.
        Судьба коварна и прихотлива. Еще недавно жизнь протекала легко и спокойно. А теперь существование Розы омрачили три тайны. Летающий змей, могущественный золотой дракон и загадочный юноша с ангелоподобным лицом. О происшествии в зале суда не хотелось даже вспоминать. Страшным гулом в голове прозвучали слова "Проклятие Лебедя". Роза зябко поежилась. Она дохнула на окно и дрожащим пальцем нарисовала на запотевшем стекле контуры лебединого пера. Этот символ напоминал, как сложно быть беззащитной птицей в стае охотников - колдунов.
        Внизу раздались громкие, раскатистые голоса. Видимо, в таверну пожаловали новые постояльцы. Роза вышла из горницы и начала спускаться по боковой лестнице, стараясь все время держаться в тени. Предосторожность нынче была не лишней.
        Кто-то из приехавших уже затянул походную песню, другие ссорились с хозяйкой, третьи молча выпивали. Роза перегнулась через перила и увидела с десяток солдат, расположившихся в углу за дубовым столом. Все были вооружены до зубов.
        Самый старший, очевидно, начальник отряда, ударил по столу латной рукавицей и потребовал принести бочку самого крепкого вина. Хозяйка тотчас поспешила в погреб, а Роза спустилась на несколько ступеней ниже. Может, удастся незаметно выскользнуть в дверь. Связываться с пьяными воинами Розе совсем не хотелось. Двое из них уже приставали к молоденькой служанке.
        Внезапно один из солдат поднял голову от кружки с пивом и заметил Розу. Его глаза зло сощурились, рука потянулась к рукоятке меча. Только сейчас девушка рассмотрела герб вражеского королевства на его кирасе.
        -- Смотрите! Это же принцесса! - крикнул он. - Ее надо взять в плен живой!
        Его соратники тут же поняли в чем дело и тоже схватились за мечи. Теперь каждая секунда имела значения. Роза чуть не сбила с ног подоспевшую хозяйку и выскочила в дверь. На этот раз принцессе повезло. Враги оставили без присмотра своих коней. Роза отвязала первую попавшуюся лошадь и вскочила в седло. Она была отличной наездницей и могла уйти от любого преследования.
        В мирное время кража лошади каралась смертью, но в период войны было дозволено все.
        -- Поймайте принцессу! - крикнул все тот же солдат, но когда его товарищи забрались на своих лошадей, Роза уже неслась по лесу быстрым галопом.
        Вьюга усиливалась. Снег и ветер хлестали по лицу. Роза припала к луке. Волосы развевались за ее спиной черным знаменем. Как быстро враги опознали ее. Должно быть сердобольные соседи назначили награду за поимку вражеской принцессы.
        Позади слышался топот копыт, звучавшие в унисон голоса и угрозы. Роза пришпорила коня, чтобы оторваться от погони. Из-за разбушевавшейся метелицы ехать стало трудно, но Роза не останавливалась, пока впереди не показалась развилка трех дорог.
        Что-то странное происходило за чертой, выложенной мелкими камнями. На двух дорогах, идущих влево и вправо кружилась вьюга, а насредней дороге все было спокойно. Ели и сосны стояли по ее краям, будто сказочные великаны, охраняющие временный покой. Даже снегопад не смел пересечь невидимую границу.
        У Розы не было время на раздумья. Она свернула на спокойную среднюю дорогу. Путешествовать по ней будет гораздо легче, чем бороться с бураном. Но вместо того, чтобы подчиниться, до этого податливая лошадь испуганно заржала и встала на дыбы, чуть не сбросив всадницу со своей спины.
        Однако Роза удержала поводья и силой заставила животное двинуться вперед. Снегопад остался позади. Очутившись на запретном для метели пути, лошадь рванулась вперед. Она неслась, не останавливаясь, без всякого понукания. Однако преследователи тоже не отставали.
        Над верхушками деревьев простиралось чистое лазоревое небо. То здесь, то там поблескивал снег. Вокруг не было видно ни волков, ни других хищников, и тем не менее лошадь испуганно захрапела и начала упираться.
        Роза с силой вонзила шпоры в бока лошади и заставила ее проскакать по замерзшему озеру. Из-под копыт посыпались искры, но лед не треснул. Смелая всадница обернулась назад. Ей удалось выиграть время. Враги немного отстали. Она спрыгнула с лошади, получше прикрепила к седлу свой мешок и проверила, нет ли в седельной сумке оружия.
        Может, под тяжестью целого отряда лед на озере проломится. Воинственных криков пока не было слышно. Только чье-то частое дыхание нарушало лесную тишь. Звонкий, почти музыкальный свист разнесся над верхушками деревьев.
        Роза оступилась и упала, черные волосы покрыли снег шелковым полотном. Кольцо на руке сияло ослепительно, а в небе среди зимней лазури витала страшная, огромная фигура, будто вся слитая из золота. Она ослепительно сверкала, хотя солнца не было на небосклоне. Золотой дракон, его крылья, когти, голова все было золотистого цвета, а вот глаза напоминали страшную тайну, как в сказках про замок эльфов. Роза внутренне содрогнулась, он снова нашел ее, как смерть цвета драгоценного металла. Ужасный крик разорвал морозную тишину, и все стихло. Смертоносная погоня из враждующего мира двух королевств тоже отстала.
        И вдруг рядом с ней остановились серебристые, богатые сани, странно, она даже не услышала, как они подъехали, хотя снег хрустел. От саней исходила аура кошмара, хотя они были хоть куда, королевские с ними бы не сравнились. Породистые белые скакуны в упряжке нетерпеливо били о землю копытами. Их роскошные гривы и хвосты лоснились, глаза дико сверкали, а из ноздрей, казалось, вот-вот вырвется пламя. Позвякивали уздечки, им вторил звон бубенцов. Роза застыла в ужасе и увидела: в санях сидел тот самый молодой человек. Его золотые локоны рассыпались по бархатному плащу, лицо поражало красотой.
        -- Поехали, Роза, - пригласил он, - они тебя не догонят.
        Он нагнулся и протянул ей руку. Кожа на тыльной стороне ладони отливала фосфорной белизной, но был заметен поразительный дефект - тонкая золотая пластинка, вживленная в руку в том месте, где должна находиться вена.
        Роза онемела от удивления, но лучистый, гипнотический взгляд заставил ее подчиниться. Она забралась в сани и устроилась на сатиновом сидении. Возница хлестнул лошадей. Те злобно захрапели и рысцой понеслись вперед.
        Молодой человек сделал знак скакуну Розы. Тот, как завороженный, склонил свою голову в поклоне, как если бы был человеком и покорно засеменил вслед за санями.
        Сзади послышался треск льда и приглушенные ругательства. Роза оглянулась. Там, среди острых льдин в воде, плескались ее преследователи. Они успели доехать до середины озера, прежде чем толстая корка треснула. Из озера им было уже не выбраться. Бесполезно они цеплялись за льдины, их руки скользили по гладкой поверхности, а тяжелые доспехи тянули на дно.
        Сани мчались вперед, оставляя после себя глубокие борозды и вздымая волны снежных брызг на своем пути. Перезвон маленьких колокольчиков сопровождал их на протяжении всей дороги.
        Роза повернулась к своему спасителю.
        -- Как тебя зовут? - набравшись смелости, спросила она.
        Он со странным блеском в глазах посмотрел на нее, словно решая, стоит называть ей свое имя или нет.
        -- Эдвин, - наконец ответил он. Может, это его мягкий, спокойный голос так подействовал на нее, что имя показалось принцессе знакомым.
        Чем дальше они углублялись в лес, тем красивее становились дремучие заросли по бокам дороги. Роза смотрела на ели, покрытые снеговыми шапками, на белок, прыгавших с ветки на ветку. Разглядеть возницу, изредка взмахивающего кнутом, ей так и не удалось. Видна была лишь его шуба, сшитая из лисьих хвостов.
        -- Почему ты спас меня? - после долгого молчания осведомилась Роза.
        Эдвин бережно накинул ей на плечи подбитый мехом плащ.
        -- Почему? - как эхо повторил он. - Разве я мог бросить тебя в беде?
        -- А как ты узнал, что я попала в беду?
        На этот раз он промолчал. Однако веселый звон бубенчиков не смолкал, резвые кони продолжали ржать. Клесты оживляли своим пением морозный лес. Снегири клевали редкие ягоды рябины. Один ярко - красный клест расклевывал сосновую шишку.
        -- Куда мы едем? - опять попыталась Роза завести разговор.
        -- В замок, - коротко ответил спутник.
        -- Ты хочешь сказать, что в этой глуши есть замок?
        Эдвин взглянул на нее удивленными, мерцающими глазами.
        -- Замок должен быть, - все так же лаконично пояснил он. - Что за государство без замка?
        -- Какое еще государство? - шепотом спросила Роза. Неизвестность пугала ее больше всего.
        Сопровождающий печально опустил голову.
        -- Ты слишком много хочешь знать, - упрекнул он.
        -- Не больше, чем мне дозволено, - тут же парировала Роза. - Каждый человек имеет право взглянуть в лицо своим страхам. После того, как мне не позволили даже оправдаться, не удивительно, что я боюсь совершить ошибку. Ты не Золотой Владыка, чтобы отчитывать меня.
        Он даже не обиделся. Наоборот, в его глазах вспыхнули озорные искры.
        -- Не обязательно быть летающем чудовищем, чтобы крушить надежды людей, - со светской беспечностью произнес он. И тем не менее слышалось в его словах что-то, отчего мурашки побежали по спине. Какое-то незримое волшебство окутывало Эдвина. В его манерах и странной модуляции голоса угадывалась нечеловеческая власть. Достаточно было одного жеста, чтобы недоверчивая, пугливая синица, как околдованная слетела с ветки и села ему на ладонь. Он погладил желтоватую головку, и птичка радостно защебетала.
        Теперь его рука снова стала обычной. Словно не было никакой пластинки, вставленной в плоть. Роза долго рассматривала Эдвина. Даже при свете дня он был похож на неземное создание. Он сидел рядом, настоящий, живой, и в то же время оставался далеким и недостижимым, как лучезарное изображение святого в уголке потемневшей картины.
        -- Мы скоро приедем, - сообщил он, выпуская из рук синицу. Она прощебетала что-то на прощанье и взмыла в воздух. Эдвин проследил взором ее полет.
        -- Как у тебя это получается? - не удержалась Роза.
        -- Что?
        -- Повелевать животными и птицами.
        Он только пожал плечи, давая понять, что сам не в силах этого объяснить.
        -- Кто ты? - выдохнула принцесса. Изумление и испуг, прозвучавшие в ее голосе. придали этому вопросу чуть ли не мистическое значение.
        -- Ты хочешь знать не только об этом, - предупредил Эдвин очередные вопросы, - тебя интересует, кто такой на самом деле горбатый колдун? Откуда взялась темная сила над сводами шато? Почему тебя судили за чужие преступления, и как тебе удалось уйти от наказания? И, в конце концов, ты хочешь знать, кто такой Певец Ветра.
        -- Певец Ветра? - удивленно переспросила Роза.
        -- Еще его называют Золотым Владыкой. Дракона всегда почитали и боялись. Он держит человечество в страхе, а волшебный народец сам подчиняется ему. Это цверги назвали свист полета песней. Когда крылья дракона рассекают воздушные массы, то его, действительно, можно назвать Певцом Ветра.
        Лес в белом кружеве снега остался позади. Сани неслись по узкой дороге. Роза и не заметила, как стемнело. Еще минуту назад был день, а теперь рожок месяца серебрился в черном небе. Сугробы высились над краями дороги единой стеной. То одна, то другая снежинка вспыхивали ярким огнем, будто драгоценные камни.
        Возница беспощадно хлестал лошадей, и те неслись вперед стрелой, невзирая на усталость.
        -- Смотри! - приказал Эдвин, указывая рукой вперед.
        Роза посмотрела и увидела долину. Над ней веяли вихри. Ковер пушистого снега сверкал так, будто с ним смешали мириады мелких бриллиантов. А в самом центре заснеженной долины возвышался мрачный и величественный замок. Даже отсюда были видны неприступные бастионы, полукружия смотровых проемов, башни, напоминающие шахматные ладьи.
        Кони помчались еще быстрее. Крепость, темным венцом украшавшая снега, притягивала их, как магнит. Роза сама с восхищением смотрела на внешнюю стену, которая каменной лентой опоясывала все грандиозное строение. Зияли пустотой окна-бойницы мощного барбакана. Опускные решетки сами по себе поднялись, позволяя саням промчаться в ворота и, пропустив их, тут же заняли прежнее положение.
        Во внутреннем дворе замка ярко пылали факелы. Необычный частокол расположился у стен. Роза вздрогнула заметив, что каждый кол венчает отрубленная, человеческая голова или то, что от нее осталось.
        Кони яростно били о землю копытами. Роза выпрыгнула из саней и хотела погладить по загривку самого красивого белоснежного скакуна.
        -- Осторожно! - предупредил Эдвин. Он уже стоял сзади, подобравшись бесшумно, как тень. - Они ведь вовсе не кони и, к тому же, очень свирепы.
        Лошади немного успокоились, почуяв приближение своего хозяина. Похоже, кроме него и возницы, они больше никому не подчинялись. Даже после долгого переезда у этих необыкновенных животных оставалось столько сил, что они могли разнести по камешкам целый город. Как дико и зловеще сверкали их глаза в кровавом зареве чадящих факелов. Как им хотелось порвать уздечки и затоптать копытами любого, кто встретится у них на пути. Но Эдвина они боялись. Что могло так пугать их в этом красивом, с виду хрупком юноше. Разве что его невозмутимость, полное отсутствие человеческих чувств в огромных голубых глазах и гордая осанка принца.
        Самый задиристый из скакунов злобно оскалился на Розу. Потом обратил жалобный, подобострастный взгляд к своему господину, словно желая о чем-то предупредить. Скорее сознанием, чем слухом Роза уловила три слова, чередующееся с конским храпом.
        -- Она твой враг!
        -- Отведи их в конюшню, - приказал Эдвин, обращаясь к вознице.
        Роза подошла к своему коню, который испуганно терся за санями и отвязала от седла узел со скудными пожитками.
        -- Пойдем! - Эдвин взял ее за руку и потянул к высоким, чугунными дверям, покрытым затейливым орнаментом. Дверное кольцо крепилось к медной голове льва с широко раскрытой пастью и пустыми глазницами.
        Двери отворились плавно, без малейшего скрипа. За ними лежал мрачный холл. Но только Эдвин ступил через порог, как все свечи в многочисленных канделябрах вспыхнули, как одна. Перед Розой предстал волшебный мир призрачных зеркал, пурпурных ковров и молчаливых скульптур. Стояли в тени мраморные богини. Переливались всеми цветами радуги высокие витражи. На стенах висели картины и портреты в тяжелых, узорчатых рамах. Широкая парадная лестница вела наверх.
        Поражали не только богатство и роскошь. Просто, все здесь казалось живым. Изумрудные летучие мыши прятались за картинами. Скульптуры иногда меняли позы и делали реверансы. Волшебство дремало в каждом уголке. Вся блистающая магия этого замка подчинялась лишь одному человеку - своему таинственному, златовласому господину.
        Бой курантов возвестил о приближение полночи. При последнем ударе Эдвин встрепенулся. Он обвел тревожным взглядом холл и закрытые двери, будто ожидал вторжения непрошеных гостей.
        -- Мое время на исходе, - едва слышно прошептал он. - Через несколько минут я должен удалиться, иначе случится непоправимое. Если бы ты знала, какие узы связывают меня с комнатами этого замка и той империей, что простирается за ним.
        Там нет ничего кроме дремучих лесов, хотела вымолвить Роза, но почему-то промолчала. Она взбежала по лестнице вслед за Эдвином. Они прошли по галереям и крытым переходам, мимо белеющих в темноте колонн и рыцарских доспехов.
        Эдвин открыл дверь какой-то комнаты, одним мановением руки зажег все свечи, находившиеся в ней и обернулся, чтобы посмотреть на Розу.
        -- Останься здесь на ночь, - предложил он. - Я скоро вернусь и постараюсь все объяснить. В моем замке ты в безопасности, но за его пределами тебя ждет неминуемая смерть. Если уйдешь сейчас, то крылатый враг найдет тебя, куда бы ты не спряталась. Ты притягиваешь его, как магнит.
        Тихие, угрожающие слова Эдвина пугали, а его фигура, застывшая в пролете дверей, выглядела призрачной и неестественной. Он бесшумно сдвинулся с места и побрел к концу коридора. На полпути он обернулся, театрально взмахнул черным плащом и сказал на прощанье:
        -- Завтра ты все узнаешь, - в его голосе прозвучала нотка боли и едва уловимого разочарования.
        Роза осталась одна в незнакомой, богато обставленной комнате. Каким безвкусным и никчемным казалось ей теперь убранство королевских дворцов в сравнении с мрачноватой роскошью ее новых покоев.
        На постели лежали красивые бальные платья. Роза выбрала одно из них и примерила. Оно пришлось ей впору, будто было сшито для нее по заказу.
        Она села на краешек кровати и стала ждать возвращения хозяина замка. Она боялась, что сон, который сморит ее в этих сказочных чертогах, не кончится уже никогда. Пламя свечей было таким тихим и ровным. Стоило Розе взглянуть на эти огоньки и от решимости бодрствовать всю ночь не осталось и следа. Веки принцессы потяжелели и стали слипаться. Вскоре она уснула.
        
        
        Эдвин спустился в подземную лабораторию, заваленную древними манускриптами. Их все надо расшифровать. И что тогда? Кто одержит окончательную победу? Столько лет прошло в поисках нужного заклинания. Эти годы были полны бессильной яростью и желанием освободиться. А теперь появился далекий просвет, и засияла чуть было не угасшая путеводная звезда. Теперь жажда мщенья немного остыла, но не исчезла.
        На сегодня он уже исполнил свои обязанности, но прежде, чем садиться за обычную работу, надо проверить, как там устроилась прекрасная гостья. Эдвин разложил новые бумаги по полкам, проверил на месте ли старые и покинул лабораторию. Замок на крепкой, дубовой дверце давно заржавел, но он был и не нужен. Эдвин ключом провел крест накрест по гладкой, дверной поверхности, теперь никто не сможет открыть эту дверь даже с помощью лома.
        Узкая, винтовая лесенка с крутыми поворотами вела к потайному ходу в комнату, где Эдвин оставил красавицу. Вряд ли гостья ожидает, что он войдет к ней не через дверь, а отодвинув настенное зеркало. Она ведь дочь человека и еще не знает, что в настоящем замке каждая третья картина и статуя должны скрывать в себе особенный секрет.
        Он отодвинул зеркальную раму и проскользнул в комнату. Он научился двигаться так легко и бесшумно, что от тени его отличали лишь волосы, сверкающие подобно лучам зимнего солнца.
        Красавица мирно спала. Эдвин подошел ближе к кровати, чтобы получше рассмотреть ее. Вот та, которую преследует злой рок. Какая судьба ждет ее в смертельных объятиях дракона? Разве она виновна в том, что родилась дочерью короля и ведьмы.
        Эдвин долго не отводил от нее пристального, изучающего взгляда. Его холодное сердце впервые было растрогано. Уже так давно в этот замок не ступала нога человека. А теперь в зачарованном мире появилась принцесса. Она свернулась изящным клубочком среди разбросанных по постели нарядов. Юбки пышного платья окружили ее алым ореолом. Опущенные ресницы касались щек, вот только с волосами что-то было не так. Эдвин слегка коснулся рукой темноволосой головки и нашел подтверждение своей догадке. Одной пряди не хватало.
        А девушка продолжала спать так безмятежно. Она напоминала красивую фарфоровую куклу. Эдвин даже испугался, представив, как она станет одной из статуй в его коллекции.
        -- Что же мне теперь делать? - он сокрушенно покачал головой. Вопрос потонул в тишине, даже не потревожив сон принцессы.
        Эдвин подошел к окну, сцепил руки за спиной, как если бы до сих пор был узником и с тоской взглянул на серп месяца.
        -- Злой гений, - прошептал он, - с тех пор, как ты вывел меня на свет из моей темницы, я в первый раз ослушался тебя.
        Воспоминания навеяли меланхолию. Эдвин надеялся, что девушка проспит до утра. А утром будет легче смириться с фактами, чем во время глухой тошнотворной ночи. Сейчас его ждут дела. Надо упражжняться в магии задолго до решающей битвы. Времени осталось немного, а вызов врагу уже брошен.
        Когда хозяин замка вышел из комнаты, упрямая черноволосая голова поднялась от подушки. Роза щурилась на пламя свечей и не могла понять, приходил ли кто-то сюда или ей это только приснилось. Происшедшее было больше похоже на сон, ведь наяву зеркала не сдвигаются со стен сами собой, открывая лазейку для волшебников.
        Роза села в кровати и осмотрела роскошную обстановку. Так, значит, она попала в замок волшебника. Иначе назвать своего нового друга она не могла. Его власть над живыми существами и неодушевленными предметами, вроде статуй и свечей, казалась неограниченной. Теперь надо выяснить, что он затеял и с какой целью позволил ей войти в свое жилище.
        Роза тихонько встала и вышла из комнаты. Замок был огромен. Сможет ли она осмотреть все его покои за остаток ночи.
        Длинные коридоры разветвлялись наподобие лабиринтов. Роза выбрала себя дорогу наугад. Она попыталась открыть одну из многочисленных дверей, но она была закперта. Принцесса напрасно дергала за резные ручки, ни одна дверь не поддалась.
        Роза оставила напрасные попытки и побежала дальше по узкому коридору. Ее шаги были легки и бесшумны. Она сама удивилась той резвости, с которой мчится мимо стен, украшенных гобеленами и разнообразными дверными нишами. Ей казалось, что сейчас у нее снова отрастут лебединые крылья и помогут взлететь ввысь. Мечты прервал резкий звук. Скрипела незакрытая дверь в низкой, каменной нише. Она раскачивалась на петлях, как будто от сильного ветра.
        Роза поспешила туда. Ей пришлось согнуться в три погибели, чтобы протиснуться в низкий дверной проем. Неказистая дверца вела в крошечную гостиную. Здесь разместились несколько кресел, софа и столик. А на стене висела одна единственная картина.
        С потолка свисала маленькая люстра и роняла конусы света на ярко размалеванный холст. Художник изобразил на картине осенний лес. Вопреки всем правилам, издалека живопись выглядела безвкусно, а вблизи пейзаж преображался. От него веяло свежестью ранней осени.
        Каждая деталь пейзажа выглядела живой: багряный клен, оранжевый дуб, опавшие листья на воде мутного ручья. А воображение дорисовывало бескрайний лес. Роза чувствовала запах древесины, грибов и дубовой коры. Стоит только коснуться рукой холста, как она перенесется на картину, превратившись в крошечный рисунок.
        Огромным усилием воли Розе удалось отвести взгляд от полотна. Чтобы снова не поддаться магнетическому воздействию пейзажа, она начала изучать дубовую панель, к которой крепилась картина. Пальцы девушки заскользили по резным узорам. Местами панель была оцарапана. Роза провела кончиками ногтей по царапинам, будто непроизвольно искала какой-то шифр, при разгадке которого откроется тайник.
        Одна глубокая царапина на поверхности панели по форме напоминала лебединое перо. Роза надавила на нее, и панель со скрипом сдвинулась с места, оголяя черную бездонную дыру. Вырвавшийся из темной пустоты, ветер швырнул в лицо сухие, желтые листья. До слуха донеслось мирное журчание реки. Через секунду в тьме начали проступать очертания деревьев. Роза шагнула вперед и почувствовала под ногами твердую почву. Как только она пересекла допустимую границу, сзади раздался страшный скрип задвигающейся панели. Роза резко обернулась, но, к своему удивлению, не обнаружила прежней стены. За спиной принцессы простирался лес. Под ногами шуршали опавшие листья.
        Сначала Розе показалось, что через потаенный лаз она перенеслась в другое измерение. Ведь листики на ближайших березах были сделаны из меди, а воздух, пропитанный речной влагой, вызывал головокружение. Хотя вряд ли тайный ход мог вести в иной мир, должно быть, за стеной проходила магическая линия, ступив через которую, одним шагом можно преодолеть много миль.
        Роза отошла от берез с позвякивающими медными листиками и побрела к реке. Освещенный факелами арочный мост вел на другой берег. Лунный свет прокладывал сверкающую дорожку на чернильных водах реки.
        Мимо противоположного берега с шумом промчалась ночная кавалькада. Невзрачная на вид карета остановилась рядом с мостом.
        Роза не ожидала услышать знакомый свист в небесах, но песня драконовых крыльев донеслась до нее в самый неожиданный момент. Роза содрогнулась всем телом. Ведь Эдвин предупреждал, что за стенами замка она останется без защиты. Надо было послушаться его совета, а не спешить на поиски неприятностей.
        Тень закрыла собой луну. Едва завидев светящееся пятно в темном небе, Роза кинулась прочь. Она успела добежать до моста, прежде чем до нее донесся дикий, неистовый рев Золотого Владыки.
        Нужно было скорее перейти на ту сторону реки. Шаги Розы отдавались гулким эхом от камней моста. Пылающие факелы бросали блики на мраморно-белые плечи принцессы. Алое платье делало ее отличной мишенью для дракона.
        Роза перегнулась через парапет, но холод и мрак воды, заставили ее отказаться от мысли броситься в речную пучину. Все равно зверь догадается, что она прячется под мостом. В этот миг крылатая тень легла на каменный мост. От порыва ветра зашипело и затрепетало пламя факелов.
        Как кстати открылась дверца кареты, и оттуда вышел долговязый человек в длинной накидке и широкополой шляпе, ронявшей тени на его лицо.
        -- Помогите! - закричала Роза, надеясь, что он услышит ее. И он ее заметил. Их взгляды встретились и погрузились друг в друга. Что увидела Роза в его очах. Только скорбь и мглу. Но все равно этот случайный проезжий был ее последней надеждой на спасение.
        Роза кинулась к нему через мост. Пышные юбки мешали ей бежать, а перстень на руке загорелся таким ярким светом, что мог соперничать с глазами дракона. Аметист сиял всегда, когда приближался крылатый преследователь.
        Девушка уже чувствовала на своей спине обжигающее огнем дыхание. Добежав до середины моста, она споткнулась о камень и упала навзничь. Из пораненной ноги заструилась кровь. Роза приподнялась на руках и хотела встать, но острые когти обхватили ее за талию.
        Роза хваталась за парапет и выступающие из кладки камни. На миг хватка дракона ослабла. Золотое крыло опустилось на мост. Нестерпимое сияние чешуек причиняло боль глазам. Лапа дракона осторожно ступила на мост, ослепляя златым блеском. Когти со скрежетом прошлись по булыжникам, оставляя глубокие царапины.
        Роза вскрикнула и закрыла руками лицо, боясь что дракон его поранит. А когда она, набравшись смелости, открыла глаза, то онемела от удивления. Рядом с ней стоял молчаливый юноша в черном плаще.
        -- Эдвин! - прошептала Роза и сама удивилась, как ее язык повернулся назвать этого высокомерного, незнакомого человека Эдвином. У него были те же ослепительные локоны, те же самые лазурно-голубые глаза, взирающие свирепо и надменно. Какая же неведомая сила могла так ожесточить его бледное лицо.
        - Это сон, - подумала Роза, и в этот самый миг Эдвин исчез, на его месте возвышался золотой дракон. Он издал душераздирающий крик, схватил принцессу и вместе с ней устремился ввысь.
        У Розы не осталось сил для сопротивления. Она смотрела, как скрываются из вида река и мост, и запоздалая карета. Дракон набирал скорость. В когтях он сжимал добычу, которая чуть было не ускользнула от него.
        
        ПРИГОВОР СУДЬБЫ
        Вдали показались башни замка. В мгновение ока дракон преодолел заснеженную долину и подлетел к самому высокому шпилю. Здесь он разжал когти и выпустил свою жертву.
        Роза приземлилась на замковую крышу. Она попыталась встать на ноги. Вокруг царила темнота, выл ветер. Снежинки кружили в ледяном воздухе. Скользкий каменный пол делал все движения неуклюжими и бесполезными. Роза искала, за что ухватиться, и нащупала какую-то опору.
        Вдруг вспыхнули несколько факелов. Держась за опору, Роза встала на колени, подтянулась, и тут ее ладонь задела холодный, острый предмет. Девушка подняла голову и увидела, что над ней возвышается огромное чудовище с крыльями бронзового цвета и головой гоблина. Ее ладонь задела когти на его ноге.
        Роза отшатнулась от него. Она с ужасом смотрела на мрачного монстра, нависшего над ней. Тот стоял неподвижно, будто вовсе не собирался нападать. Блики огня придавали ему величественный и зловещий вид.
        Только теперь Роза догадалась, что перед ней бронзовая статуя. Наверно, скульптор очень старался, создавая подобное мрачное творение. Даже убедившись, что монстр не живой, Роза все еще боялась его. Она отползла подальше и наткнулась на такие же изваяния. Их здесь было множество, десятки бронзовых чудовищ, застывших на постаментах.
        Два ряда молчаливых, уродливых фигур протянулись по обе стороны от Розы, образуя своеобразную галерею страха.
        Между тем дракон опустился на крышу. Здесь хватало пространства и для него. Он навис над Розой, как сверкающая скала. Девушка приготовилась к смерти. Теперь ее уже ничто не могло спасти.
        Зеленые и красные искорки заплясали по драконьей чешуе. Вспышка ослепительного света заставила Розу зажмуриться, а когда она снова открыла глаза, золотой преследователь уже исчез. На его месте стоял Эдвин и внимательно изучал кисть, покрытую клинообразными чешуйками. Можно было подумать, что на его руку нацепили латную рукавицу из золота и с когтями.
        Яркий блеск металла медленно потухал. К изуродованной руке возвращался прежний облик. За спиной юного волшебника блеснуло и исчезло гладкое крыло.
        -- Я ведь предупреждал тебя, - не без укора заметил Эдвин. В его до этого спокойном голосе появились угрожающие нотки.
        -- Так ты - дракон! - воскликнула Роза. Она испуганно наблюдала за тем, кого еще недавно считала своим другом. Как она раньше не догадалась о его двуличии. Конечно, его идеальная человеческая наружность могла ввести в заблуждение кого угодно. Кто мог угадать в прекрасном, молчаливом юноше кровожадного дракона.
        -- Почему ты убежала? - стараясь скрыть рвущуюся наружу ярость, спросил Эдвин. - Ты хоть понимаешь, какая опасность ждала тебя по другую сторону реки? Если бы ты успела перебежать через мост, даже я не смог бы освободить тебя.
        -- Так ты не собираешься убить меня, как тех крестьян? - с подозрением осведомилась Роза, ползком пятясь от устрашающей, величавой фигуры, окутанной темным плащом.
        -- Зачем? - задал Эдвин встречный вопрос. - Все равно, ты уже никому не сможешь выдать мой секрет. Больше я не выпущу тебя за пределы этого замка.
        Он медленными, твердыми шагами направился к Розе.
        -- Предположим, ты убежишь, - немного подумав, сказал он. - Ты уцелеешь под пулями и стрелами врага и вернешься в свое королевство, которое нынче стало ареной кровавой битвы. Королева попытается снять с тебя заклятье, но это будет совершенно бесполезно. То клеймо, которое поставили на тебе в зале суда, влечет дракона. В обличии человека я еще способен на жалость, но в образе дракона ничто не сможет удержать меня. Родня может спрятать тебя за дверь, окованную железом. Но я все равно я найду тебя и притащу обратно.
        -- Зачем я тебе? - Роза отползла от него, как можно дальше, стараясь не задевать жуткие изваяния, выстроившиеся в две шеренги. Снегопад мешал ей видеть.
        Эдвин взмахнул рукой и защитная, сияющая пленка окружила их, не давая снегу упасть на огороженное пространство.
        Он небрежно пожал плечами, обдумывая ответ.
        -- Ты будешь украшением этого замка, - наконец сказал он. - Ведь драконы коллекционеры, они хотят иметь все самое лучшее.
        -- Но ведь я человек, а люди стареют.
        -- Если ты останешься здесь, то не постареешь никогда, - прозвучал ответ. - Чтобы остаться вечно молодой, надо стать либо скульптурой, либо феей.
        При этих словах Роза чуть не задохнулась от ужаса.
        -- Все те статуи в холле и коридорах, - начала припоминать она, - были живыми людьми?
        -- Почти все, - поправил Эдвин.
        -- Как ты мог так с ними поступить?
        -- Я давно уже сам себе не хозяин. Мне в подарок досталась вечная жизнь и злобное, мстительное сердце. Я должен удерживать власть над собственными подданными и одновременно обязан выполнять чужие приказы. Спасая тебя, я впервые рискнул преступить закон.
        Теперь Роза испытывала древний, суеверный страх человека перед драконом. Хоть в поведении Эдвина и не было признаков лютой ненависти, но его глаза, горевшие безумным огнем, наводили страх.
        -- Думаю, не стоит превращать тебя в кусок мрамора, - решил Эдвин. - Стены этой крепости наделены достаточной магией, чтобы сохранить твою красоту.
        -- И на том спасибо, - прошептала Роза. После стольких злоключений к ней, наконец, начало возвращаться чувство юмора.
        -- Ты поселишь меня на этой крыше или поближе к камере пыток? - спросила она.
        -- Я не такой злодей, каким кажусь. Не стоит принимать за правду все, что придумали суеверные люди. Они не догадываются, что, в людях меня прежде всего восхищают ум и отвага.
        -- Отвага? - переспросила Роза.
        -- Да, - подтвердил он. - Ведь, чтобы спасти тролля, нужно быть очень смелой.
        Роза удивленно уставилась на него. Казалось, нет в мире такой сокровенной тайны, о существовании которой он бы не знал.
        Эдвин легким взмахом руки устранил защитную пленку и предложил Розе последовать за ним. На шпиле остроконечной башни развевался черный флаг с гербом дракона. Через эту башню было очень легко спуститься в теплые покои замка.
        -- Как-нибудь я покажу тебе, что творится под подвалами замка, в недрах земли, - на ходу бросил Эдвин.
        -- Это интересно, - из вежливости согласилась Роза, - но я бы хотела узнать, чем так опасен мост через реку.
        Чуть прихрамывая, она спускалась вслед за Эдвином по винтовой лесенке. Каждый шаг причинял боль, но Роза старалась не отставать.
        Крутые ступеньки из башни вели прямо в библиотеку. Скорее всего, это было самое большое помещение в замке. От пола до сводчатого потолка высились шкафы, уставленные книгами. Узкие лесенки вели к верхним галереям и самым высоким полкам.
        Столько книг Роза не видела никогда в жизни. Здесь были старинные фолианты, увесистые тома с заклинаниями, собрания сочинений неизвестных авторов и маленькие сборники стихов в сафьяновых переплетах. Внимание привлекали красочные обложки романов про рыцарей и фей.
        Основную часть библиотеки составляли магические книги. Роза взяла с полки энциклопедию по самым коварным обитателям волшебного мира. В ней давались справки про гномов, троллей, водяных духов, но ни слова об острове колдунов.
        Она хотела взять справочник по единорогам, но Эдвин подозвал ее к стене, на которой висела карта. Все те страны, о которых когда-либо слышала Роза, занимали на ней только маленький уголок. Дальше синел холодный океан, по другую его сторону расположились несколько княжеств. Человеческий мир, который Роза считала бескрайним, оказался лишь верхней частью карты. А прямо в середине изумрудным цветом обозначались границы громадной империи, на которой красовался герб дракона - алое сердце, окованное золотой короной. Черной линией империю окружали леса. За ней простирались моря и заливы русалок. Серебряной полоской был очерчен остров колдунов.
        Роза не сразу нашла на карте ту самую чернильную реку с перекинутым через нее мостом. За рекой расположился город духов и странные руины.
        -- По ночам в этих руинах собираются рыцари ордена эльфов. Они проворны и хитры, но для меня не опасны, - объяснил Эдвин.
        -- А город духов?
        -- Там живут призраки. Конечно, туда можно пойти на небольшую экскурсию, но если ты задержишься там больше, чем на час, - он выдержал паузу и шепнул, - то сама превратишься в призрака.
        -- Ты был там? - поинтересовалась Роза.
        -- Несколько раз. Там нет ничего занимательного, кроме архитектурных памятников. А от общения с местными жителями было бы глупо ожидать добра.
        -- А что это за значки? - Роза ткнула пальцем в карту.
        -- За городом духов находятся ворота, они ведут в бездну, где одна фата когда-то заточила черный миазм. Они обозначены вот этим символом, - начал объяснять Эдвин. - Остальные знаки указывают места провалов и зыбучих песков. Вся земля за мостом заражена. Пролетая над ней, я часто чувствовал слабость и дурманящее опьянение, которое вызывает черная чума.
        -- Я видела людей, которые спокойно разъезжали по этой земле.
        -- А ты уверена, что это были люди? - немного поразмыслив, спросил Эдвин. - Ведь мы все похожи на людей и, тем не менее, таковыми не являемся. Нужно быть очень проницательным, чтобы отличить истинный облик от маски.
        Роза кивнула, соглашаясь с его простой и жестокой истиной. Она сама не сумела заметить разницы. Не поняла, что между представителями двух разных миров нет ничего общего. Примером тому служил стоящий перед ней волшебник. Даже его бледное, одухотворенное лицо и плавные, невесомые движения великолепно скопировали непосредственность и грацию дракона.
        -- Мост и замок находятся так далеко друг от друга, - Роза снова перевела взгляд на карту. - Разве можно так быстро, как я, преодолеть такое пространство.
        -- Всему виной твоя неосторожность, - снова упрекнул ее Эдвин. - Если проследить твою линию жизни, то можно понять, как неосмотрительна ты была с самого начала. За свой век я усвоил одну истину: именитые особы, страдающие мягкосердечием, очень часто становятся жертвами предательства.
        -- А, что было в твоей жизни, кроме налетов, пожаров и грабежей? - дерзко спросила Роза.
        Он усмехнулся, но потом его глаза подернула мутная пелена печали и тоски.
        -- Тебе не понять, - вымолвил он. - Возможно, я ошибся в тебе, сейчас ты не избранная, а просто любопытный человек, который смотрит на меня, как на фокусника.
        - Невольно я стал участником событий, которым даже сейчас страшусь дать объяснение, - помолчав, продолжил он. - Я видел падение великой державы. Я был и владыкой, и пленником. Но для людей все это пустые слова, они предпочитают придерживаться своей версии относительно меня и мне подобных.
        Его рука заскользила по карте, будто заново очерчивая города, и указала на пустое, серое пятно, совершенно неприметное среди пестрых линий и знаков.
        -- Все прошло, - вздохнул Эдвин. - А время не повернуть вспять. Теперь для всего мира я знаменитый злодей.
        -- Зато твой герб стоит на этих землях, - Роза указала на изумрудные границы империи. - Что за народ поселился здесь?
        Эдвин усмехнулся весело, почти по-человечески.
        -- Те, кого люди обозвали нечистью, - ответил он. - А, по-моему, они более сильная, неподдающаяся изучению раса. На самом деле, это не народ, а целая стихия и удержать ее в повиновении может только одно-единственное существо - дракон. Только дракону согласны подчиняться эти горделивые и могущественные создания.
        Роза окинула его любопытным, подозрительным взглядом и промолчала. Один его внешний вид не допускал сомнений. Перед ней, действительно, стояло нечеловеческое, окутанное солнечным ореолом существо, в котором соединились вся привлекательность и все зло волшебного мира.
        -- До сегодняшней ночи я ничего не знала ни о тебе, ни о твоих владениях.
        -- Откуда ты могла об этом узнать? - прервал ее рассуждения Эдвин. - От тебя скрывали даже те малые сведения, которые ценой многочисленных потерь были получены смелыми людьми. С тех пор, как ты ступила на среднюю дорогу, я приветствовал тебя в моих владениях. Вспомни про отсутствие метели на этой дороге, про плотный лед на озере, который так удачно проломился именно под твоими врагами. В этих лесах никогда не тает снег, а чужаков здесь ожидает неминуемая гибель. Долина и замок являются преградой на пути к незримому для смертных волшебному царству.
        -- Там интересно? Расскажи мне, как там живут, - Роза указала рукой на запретные границы.
        -- Вот что, - решил Эдвин. - В конце месяца у тебя день рожденья. В честь именин я исполню твое желание и отведу тебя туда, чтобы ты сама смогла на все посмотреть. Такое приключение будет гораздо увлекательнее, чем мой рассказ.
        Он был гораздо добрее, чем казался. Но разве он мог объяснить этой смертной девушке, что его тоже настиг жестокий приговор судьбы. Нет, не стоит ей ничего объяснять. Она ничего не поймет. Она всего лишь красивая кукла - новое украшение для этого безлюдного, мрачного замка.
        -- Постой, ты не сказал, что обозначает серое пятно на карте? - запротестовала Роза, когда Эдвин уводил ее из библиотеки.
        -- Когда-то там находилось богатое, процветающее государство, а теперь одни руины и высохшая, неплодородная земля, на которой никто не хочет жить.
        Эдвин взял Розу за руку и потянул за собой.
        -- Не бойся меня, - вдруг сказал он. - Я не прокаженный, и не надо так дрожать при моем приближении. Если заклятие горбуна снова начнет действовать, то без моей помощи ты не проживешь и пары дней. Кстати, при случае я сниму эту стекляшку с твоей руки.
        Он указал на перстень с потухшим камнем.
        -- Спасибо, - поблагодарила Роза. Она не сомневалась, что Эдвин способен снять с ее пальца зловредную побрякушку. Теперь ее волновало, сможет ли она, избавившись от перстня, заодно сбросить с себя чары "Проклятие Лебедя".
        
        
        
        На следующий вечер замок дракона уже не казался Розе таким мрачным местом, каким он был во время оглашения приговора. Да, она приговорена к тому, чтобы остаться навсегда в этих хоромах. Здесь не так уж плохо. За окном сверкает снег, в ее комнате полно безделушек, а из библиотеки всегда можно взять несколько книг.
        Кто-то тихонько постучал в дверь.
        -- Войдите! - не задумываясь, крикнула Роза.
        Дверь медленно приоткрылась, и в комнату заглянуло маленькое, круглое личико с ярко накрашенными губами и ресницами. Роза от удивления выронила щетку, которой расчесывала волосы, когда в комнату одна за другой вошли несколько живых марионеток. Они самостоятельно двигались, толкались, говорили наперебой. Роза была так поражена, что даже не смогла ответить на приветствия.
        Наконец, самая нарядная марионетка вышла вперед и с важным видом заявила:
        -- Наш господин велел нам прислуживать вашему высочеству.
        - А что вы умеете делать? - тут же поинтересовалась Роза. Она, действительно, не могла понять, чем могут быть полезны эти хрупкие, маленькие куколки, разве что служить игрушками.
        Надо быть глупцом, чтобы доверить таким слабеньким, симпатичным малюткам какую-то работу.
        Однако марионетки оказались очень проворными и аккуратными служанками. Они работали дружно и весело. Роза не могла насмотреться на крошечный народец, снующий по комнате. Марионетки одновременно выполняли роль и камеристок, и горничных. Через четверть часа комната сияла чистотой.
        Марионетки помогли принцессе облачиться в пурпурное праздничное платье и нанизали ей на волосы мелкие бриллианты.
        -- Хозяин уже ждет вас, - доложила одна из марионеток своим тоненьким, мелодичным голоском.
        Эдвин, действительно, уже стоял у парадной лестницы. Этот элегантный молодой человек ничем не был похож на злокозненное чудовище, прячущееся в тени награбленных сокровищ. От его холодной красоты исходило не только сумеречное зло, но также мудрость и знания, какими обладают лишь бессмертные.
        Стены замка тоже наделены неиссякаемой силой, способностями к продлению юности и исцелениям. Роза почувствовала это, когда всего за ночь, проведенную в замке, все ее раны и царапины зажили и затянулись новой прозрачной кожей.
        Две марионетки сопровождали Розу. Одна семенила впереди, указывая путь по коридорам, а вторая несла ее шлейф.
        -- Где ты их нашел? - осмелилась спросить Роза, когда робкие, проворные куколки при виде Эдвина поспешили в тень ближайшей колонны.
        -- Они военный трофей, - объяснил он. - Я отвоевал их у союза ведьм. Не потому, что мне нужна была прислуга. Просто, я не люблю, когда кто-то проявляет жестокость к беспомощным существам. Эти крохи погибнут без защиты. Марионетки - немногочисленный народ, который все пытаются ущемить в правах.
        Он говорил искренне и, тем не менее, Роза решила подколоть его.
        -- Они такие запуганные. Скажи, если бы они не были такими редкостными, ты обошелся бы с ними, как и с той деревней.
        -- Ты дерзкая, - не без восхищения заметил Эдвин. Он взял Розу за руку и повел по темному коридору.
        -- Я обещал провести тебя в мой мир. Сегодня мы пойдем в излюбленное место его жителей, а именно, в театр! - торжественно объявил он, когда они остановились рядом с белевшей во мраке скульптурой.
        Роза уже привыкла к тому, что скульптуры приветствуют приближение Эдвина почтительными жестами. Поэтому низкий поклон каменной женщины не вызвал у нее особого удивления. Однако, когда рядом со скульптурой начали проступать очертания ворот, принцесса была поражена. Стены коридора стали расплываться в темном мареве. Остались только статуя и решетчатые ворота, оплетенные благоухающими цветочными гирляндами.
        -- Держись за мою руку и не произноси ни слова, пока мы не переступим границу, - приказал Эдвин.
        Роза вцепилась в его руку и последовала за ним в пространство, заполненное белым светом и смешанными ароматами цветов. За спиной раздался скрип закрывавшихся ворот. Роза судорожно держалась за руку своего проводника и молчала. Она боялась даже спросить, где они находятся.
        Впереди проступили очертания двух кариатид, меж ними в круглой нише поблескивало дверное кольцо.
        -- Это служебный вход, - пояснил Эдвин. - Через него можно незаметно попасть в зрительный зал во время представления.
        Он потянул за кольцо, открыл дверь и приподнял тяжелую портьеру, пропуская спутницу в зрительный зал.
        Сначала Роза была поражена. Она никогда не видела такого огромного театра. До этого она ходила лишь в домашний театр Одиль, где ставились коротенькие пьесы в один акт и изредка выступали бродячие актеры. Если сидеть подле чужого трона и день за днем смотреть одни и те же постановки, то начинаешь думать, что за пределами дворца жизнь так же однообразна и скучна, как в нем. Но Эдвин открыл для нее врата в другой мир, показал волшебство со всех сторон. Лишь о самом важном дракон умолчал - о своем прошлом и о страхе перед будущим. Пусть девочка пока пребывает в неведении и радуется жизни.
        Роза прошлась по пустому партеру, мимо кресел, обитых красным бархатом, и обернулась, чтобы взглянуть на ложи.
        -- Три яруса - это уже прогресс для современных архитекторов, - со знанием дела заметила она. Ее голос звонким эхом разнесся по театру.
        Эдвин хотел напомнить о различии двух миров, но воздержался.
        -- Ты считаешь, что здание хорошо построено? - спросил он.
        -- Конечно! - Роза рассматривала бельэтаж, стараясь запомнить каждое резное украшение.
        -- Ты делаешь комплимент представителям другой расы. Люди бы тебя за это сурово осудили! - все же напомнил Эдвин.
        -- Отдали бы под трибунал или признали ведьмой, - смеясь, согласилась Роза. - Они все такие патриоты. Особенно рыцари, для них кодекс чести заключается в том, чтобы выпросить как можно больше земель и почестей у своего сюзерена, а при случае даже свергнуть короля и посадить кого-нибудь из своих на освободившийся престол. - Роза с негодованием вспомнила о прошлогоднем восстании. - Благородство встречается так редко, но все-таки встречается. В любом королевстве есть люди чести, а есть наемники. Здесь же все иначе. Здесь нет границ для фантазии.
        Ее слова звучали, как колокольный звон. Розе показалось, что кто-то подслушивает ее. Она готова была поклясться, что видела кого-то, притаившегося за шторами аванложи на первом ярусе.
        -- Я бы и тебе хотела сделать комплимент, - набравшись смелости заявила Роза. - Ты очень красив.
        В оркестровой яме запела свирель, и Роза погрузилась в звуки музыки. Эдвин печально опустил голову. Когда-то он был красив, а теперь над его головой нависала темная туча проклятья.
        К свирели присоединились две флейты. Тихая мелодия потекла по партеру, достигла лож бенуара и вскоре запомнила все окружающее пространство.
        Роза перегнулась через барьер оркестровой ямы.
        -- А где музыканты? - спросила она.
        -- Они не любят выставлять себя напоказ и вообще принимать зримый облик.
        -- А ты их видишь? - не отставала Роза. Бриллианты поблескивали в ее волосах, как капли росы, в уголках розовых губ обозначилась улыбка.
        -- Да, - ответил Эдвин и резко отвернулся, давая понять, что тема исчерпана.
        Сколько Роза ни всматривалась, но рядом с музыкальными инструментами никого не было. Хотя скрипки, трубы и флейиы играли. Сам по себе звенел тамбурин. Невидимыми оставались лишь исполнители.
        Занавес, отделанный пышной бахромой, колыхнулся, и Роза поспешила занять место рядом с Эдвином. Ей хотелось узнать, что творится за кулисами такого театра, где нет смертных актеров и актрис. Занавес открылся. Вспыхнули огни рампы. На сцене появились легкие, воздушные существа, появились так внезапно, что стороннему наблюдателю казалось, будто они возникли из пустоты.
        Они парили над сценой. Свет рампы излишне подчеркивал пугающую белизну их лиц и рук. Меж ними затесалась мрачная фигура в накидке с капюшоном. Искусные декорации изображали тронный зал, за окнами которого простиралось море, а в море виднелся галеон с парусами - всего лишь картинка, но такая реалистичная.
        -- Что сегодня в репертуаре? - шепотом поинтересовалась Роза.
        -- Этого спектакля в репертуаре нет, - также шепотом ответил Эдвин. - Это даже не спектакль, а история одной жизни, когда-то тебя очень интересовавшей.
        Роза перевела взгляд на сцену, на сонм призрачных актрис, пустое кресло, изображавшее трон и черный силуэт, двигавшийся по сцене, подобно предвестнику смерти. Актрисы роились вокруг него и молчали. Роза ждала первых реплик, но вдруг писк сотен тоненьких голосков перекрыл звуки музыки. Актрисы что-то испуганно прокричали и упорхнули за кулисы.
        Мерзкий писк усиливался и приближался. Роза обернулась и увидела, что на спинке одного из кресел сидит летучая мышь. Эдвин также обернулся. На этот раз удивился и он. Все летучие мыши в его империи были изумрудными или серебристыми, а эта серая и крупная, как нетопырь, но по форме крыльев можно было сказать, что она совсем другой породы.
        Летучая мышь уставилась на Розу маленькими, злобными глазками. Роза смотрела прямо в эти глаза и чувствовала, что между ней и этим крошечным чудовищем установился какой-то мысленный контакт.
        Вдруг в партер хлынула пищащая, серая масса, в центре которой вспыхивали желтые и красные огоньки. Сначала Роза не поняла, в чем дело, и только потом до нее дошло. Крысы! Десятки, сотни маленьких крыс, бежавших одна за другой с такой расторопностью, что их можно было принять за лаву, исторгнутую из жерла вулкана.
        Глазки у каждой сверкали, как два рубина, а за ушками виднелся желтый ободок. Это означало, что они здешние, а не чужие, как серая летучая мышь, взмывшая под самый потолок.
        Все вокруг просто кишело проворными, гадкими зверьками. Они шныряли по рядом кресел до тех пор, пока во всеобщий гомон не вклинились новые звуки. Это были тихие, едва уловимые аккорды. Так звучит только виола. Заслышав ее, крысы перестали даже пищать и навострили ушки, словно готовясь идти на чей-то зов.
        Вскоре меж стульев амфитеатра показалась фигура в грязном, оборванном плаще, доходившим почти до пят, и в маске, какую обычно носят крысоловы. Несмотря на жуткий наряд, крысолов двигался на удивление быстро и легко, даже чуть грациозно. Одной рукой он сжимал виолу, струны которой дергались сами по себе, рождая некое подобие музыки. А музыка, в свою очередь, гипнотизировала крыс. Они бросились назад, к выходу из зрительного зала, куда им и указывал крысолов. Он имел над ними поразительную власть. Не такую, как Эдвин, к которому ни один наглый зверек не посмел бы даже приблизиться. Наоборот, Эдвина звери и птицы любили, а этого чужака боялись.
        Крысолов извинился перед Эдвином за свою нерасторопность, пожаловавшись на то, что четвероногие обитатели подвалов театра становятся непокорными. Потом он поднял маску и почтительно поклонился.
        -- Это же менестрель! - ошеломленно прошептала Роза. Она узнала это загорелое, обветренное лицо и прищуренные дерзкие глаза. Он сильно изменился и внешне, и внутренне. Лишь виола, как верный друг, по-прежнему, болталась у него за спиной и играла сама по себе.
        -- Кто он такой? - спросила Роза, как только они с Эдвином остались одни. - Местный житель или простой смертный?
        -- Ни то, ни другое, - отозвался Эдвин.
        -- Тогда, что кто он ? И что делает здесь?
        -- Он обычный наемник. Его обязанности заключаются в том, чтобы следить за театральными подвалами и не позволять крысам, вылезать наружу. Сегодня он оплошал.
        -- И много здесь таких наемников?
        -- Всего один.
        -- А зачем тебе нужна эта крысиная армия? Ведь ты бы мог избавится от них. Они портят первое впечатление от этой роскошной обстановки.
        -- В подвалах они никому не мешают, - Эдвин терпеливо отвечал на все вопросы. - Там много места. Ты правильно подметила - это целая армия. Стоит призвать крыс к военной службе, и они опустошат вражеские города. Принесут соперникам чуму и голод, а пока враги не объявили бой, пусть эта армия поживет здесь.
        -- А вдруг крысы взбунтуются? На этот случай у тебя есть крысолов
        Эдвин поднялся со своего места.
        -- Зачем ты хочешь выведать мои секреты? - спросил он. Его глаза холодно блеснули, напоминая о том, что свойственная человеку терпеливость в драконе так хрупка.
        -- Ты же знаешь, что я никому не смогу выдать твои тайны, - отпарировала Роза, смело встречая его пронзающий взгляд.
        -- Верно, - кивнул он. Его локоны заискрились в свете вспыхнувшей люстры. Лицо выглядело совсем юным, совсем невинным, только в глазах притаилась мрачная тень.
        -- Кто бы мог подумать? - усмехнулся Эдвин. - Мы здесь вместе, дракон и красотка. Из нас получилась отличная пара.
        В его голосе прозвучала горькая иронии, но Розу это не смутило. Она еще раз обвела глазами роскошный театр.
        -- Ты прав! - согласилась она. - Меня следует казнить за предательство. Я, кажется, перешла на сторону врага, но изменницей себя не считаю.
        Она хотела рассмеяться, чтобы выдать свои слова за удачную шутку, но Эдвин вполне серьезно сказал:
        -- Пока ты здесь, никто не посмеет тебя обидеть. И лучше бы тебе навсегда остаться в моих владениях. Сплетни летят впереди событий. Родные, наверняка, уже сочли тебя мертвой, а все остальные люди, вплоть до жителей страны короля Кристиана давно считают тебя предательницей. Теперь ты для них такой же враг, как я. Только потому, что дракон тебя пощадил.
        Роза хотела было возразить, но слова застряли у нее в горле.
        -- Раз уж представление сорвалось, давай я свожу тебя в другое место, - между тем предложил Эдвин.
        -- Куда? - Роза снова обрела дар речи.
        -- Увидишь, - он предложил ей руку и помог подняться. Роза шла, опираясь на его локоть. В голове вертелась одна мысль. Значит, она никогда не сможет вернуться, а если вернется, то тут же попадет под топор палача или, чего хуже, на костер, предназначенный для колдуньи. Простая логика Эдвина была неоспорима. Никто не захочет слушать, почему поджигатель городов и деревень пощадил ее. Наоборот, ее сочтут его союзницей. В среде людей ей нет оправдания. Там ее ждет гибель, если только в последний миг она не превратится в черного лебедя и не упорхнет из рук добровольных палачей, тем самым еще больше подтверждая их догадку.
        -- Не бойся! - Эдвин угадал или прочел ее мысли. - Помни, ты под защитой дракона. Если случится беда, лишь позови меня в своих мыслях. Я услышу твой зов и примчусь на помощь.
        -- Благодарю, монсеньер, - кивнула Роза. Даже не удивляясь тому, откуда в драконе может взяться столько доброты и сочувствия. Она уже давно считала его исключением из всех правил.
        
        
        МАСКАРАД ФЕЙ
        Лунный свет серебрился в водах узкого канала. Парусная ладья покачивалась на воде. Прохладный ветерок склонял к земле стебельки благоухающих ландышей. То был аромат весны.
        Времена года разделили империю на четыре региона. Весенний и летний существовали бок о бок. Великолепная осень окаймляла границу у морского залива. А замок и дремучие леса были объяты холодной, романтической зимой.
        Эдвин с удивительной легкостью спрыгнул в ладью и протянул руку своей спутнице. Роза осторожно переступила через деревянный борт и устроилась на низком сидении, где было довольно уютно, благодаря нескольким подушкам и пуфику для ног.
        -- Что дальше? - спросила она, но Эдвин сделал ей знак молчать.
        На корме, откуда не возьмись, появился худощавый, улыбающийся лодочник в зеленой куртке и длинных панталонах. Он снял с головы маленькую шапочку, расшитую колокольчиками, в знак приветствия. Незнакомая леди явно вызвала у него симпатию. Он протянул к ней руку, кисть которой неожиданно начала расти, и стала длинней, чем вся ладья. Из сжатой кольцом ладони посыпались цветные искры, и потянулся вверх зеленоватый стебель. Всего за мгновение на стебле появились пышные листья, вырос нежный бутон и распустился лиловой валлоттой.
        Роза с удовольствием приняла роскошный цветок.
        -- Поставьте его в воду, и он никогда не завянет, - учтиво посоветовал лодочник.
        -- За работу, Перси! - резко скомандовал Эдвин. - И никому ни слова о том, что ты видел здесь смертную девушку!
        Спокойный, чуть угрожающий голос Эдвина тут же возымел действие. Перси даже выронил шапку от испуга, тут же поднял ее, схватил длинное весло и оттолкнулся им от берега.
        Ладья качнулась, чуть накренилась и плавно заскользила по серебристо- синей воде. Лишь изредка Перси греб веслом, а все остальное время маленькое судно само плыло по каналу, бесшумно и прямо, ни на градус не отклоняясь от намеченного курса.
        Канал впадал в широкий, водный тоннель, освещенный повисшими в воздухе, разноцветными огнями. Один голубой огонь сел Розе на плечо. Он был совсем холодным и вблизи напоминал светлячка с растопыренными крыльями.
        Быстроходная ладья через минуту вынырнула из тоннеля и очутилась на водной глади какой-то реки или огромного озера. Впереди виднелся светящийся остров, кроме него на линии горизонта ничего не было. Кругом блеклой, мерцающей суши лишь вода и небо, которое вот-вот озариться дождем праздничного фейерверка.
        Эдвин сделал странный жест рукой, будто фокусник готовый извлечь голубя из пустой шкатулки. В его пальцах вспыхнул яркий огонь и обратился в алую с черным кружевом по краям полумаску.
        -- Возьми! Она тебе пригодится, - сказал Эдвин, протягивая маску Розе.
        Удивительно, подумала девушка, тот же прием, что и у Перси, у Эдвина вышел совсем легко и ловко.
        Ладья понеслась по течению еще быстрее. Теперь мимо нее проплывали крошечные лодки и миниатюрные гондолы. Они никогда не подплывали слишком близко, но Розе удалось рассмотреть пассажиров. Все они оказались дамами в карнавальных костюмах. У Розы хватило сообразительности для того, чтобы прикрыть лицо полумаской прежде, чем они ее заметили.
        Показался потрясающе красивый дворец, окруженный извилистыми оранжереями, розариями и живой изгородью из розовых вьюнков.
        Как только ладья причалила к берегу, лодочник исчез так же неожиданно, как и появился. От окон дворца исходил слепящий свет, а от растений густой, пьянящий аромат. Из приоткрытых дверей доносились звуки музыки и женский смех. Заслышав чужие, звенящие от кокетства и гордости голоса, Роза внезапно почувствовала мучительную ревность.
        Эдвин слегка коснулся ее плеча.
        -- Я должен тебя предупредить.
        -- О чем? - тут же оживилась Роза.
        -- Там сейчас маскарад, - Эдвин кивнул в сторону дворца. - Это праздник фей. Они дня не могут прожить без праздников. Этот дворец - их резиденция. Он расположен в посреди мрачного водоема, чтобы никто из посторонних не смог надеть маску и проникнуть в их ряды. Не обращай внимания на их вежливость, на их болтовню. О чем бы тебя ни спросили, не произноси ни слова!
        -- Почему? - Роза удивленно изогнула бровь.
        -- Таковы правила. Любое слово разоблачит тебя. По звукам твоего голоса они догадаются, что ты чужая и к тому же человек. В этом случае они уже не выпустят тебя. Они питают слабость к талантливым, отважным или просто красивым смертным. Если они станут донимать тебя льстивыми речами, кивай в ответ и молчи.
        Дело, кажется, принимало опасный оборот, но Розе так хотелось взглянуть на настоящих фей. Ради этого стоило рискнуть.
        -- Держись рядом со мной! - предупредил Эдвин и провел ее в зал, предназначенный для праздника.
        Сначала Розу поразило красочное великолепие незнакомого места. Свет дробился в хрустальной люстре, за многочисленными окнами темнела вода. А еще здесь было множество дам. Наряд и цветная маска каждой из них представляли собой произведение искусства. Но больше всего поражало то, что за спиной у всех этих прелестниц чуть подрагивали от легкого ветерка прозрачные, стрекозиные крылышки. У некоторых крылья принимали фигурные очертания или выгибались в цветную дугу. Шелест такого крыла напоминал взмах кружевного веера.
        Как только Эдвин переступил порог, смех и разговоры смолкли. Все взгляды обратились на него и на его спутницу. Только теперь Роза почувствовала страх и неловкость. Ведь у нее за спиной не было крыльев. Неужели они догадаются, что она здесь чужая.
        Но фей, похоже, интересовал только Эдвин. Они взирали на него с тайным восхищением и благоговейным страхом. Это и понятно, ведь он же Золотой Владыка и повелитель этой империи.
        -- Не бойся! - Эдвин незаметно пожал руку Розе.
        Квартет из четырех музыкантов, одетых в черное, заиграл, и зал заполнился музыкой. Рой крылатых женщин расступался, освобождая дорогу Эдвину. В толпе Роза заметила несколько кавалеров-эльфов.
        Феи шептались в уголках. Кто эта девушка рядом с монсеньером, которой он позволяет прикасаться к своей руке.
        Раз он уделяет ей столько внимания, значит, она благороднее всех присутствующих.
        Пока Эдвин расспрашивал о чем-то одного из эльфов, Роза, воспользовавшись случаем, подошла к самому дальнему окну. Отсюда открывался отличный вид на темный, безбрежный водоем. Сюда чужому уж точно не пробраться. Востроглазые лодочники тут же заметят незнакомое судно, проникшее на территорию фей.
        Вдруг Роза заметила, что над водой плывет облако. Еще секунду назад его не было видно на линии горизонта. Оно словно спустилось с неба и катилось по воздуху с быстротой мячика, брошенного на землю.
        Облако приближалось. Вначале это был всего лишь мутный шар, но потом очертания летящего предмета стали доступны и человеческому зрению. Только тогда Роза смогла его разглядеть. То, что она вначале приняла за шаровидное облако, на самом деле оказалось колесницей, запряженной белыми конями. Колесница мчалась вперед, не касаясь воды, копыта лошадей ступали по воздуху, взметая легкую пыль. Ими правил старый, злокозненный знакомый - горбатый, уродливый колдун.
        Роза чуть не вскрикнула от ужаса, когда он придержал вожжи и кинул злобный, пронзающий взгляд в сторону окна. Нет, он не мог узнать ее, ведь на ней была маска. Но тогда почему его черные глаза смотрели на нее так дерзко и пристально?
        Первой мыслью Розы было позвать Эдвина, доложить ему, что сюда проник лазутчик, но как это сделать, ведь она должна молчать, иначе выдаст себя.
        Колесница помчалась прочь, так же тихо, бесшумно и незаметно. Вот оно - истинное зло, мчащееся по свету на воздушных скакунах. А зло должно быть повержено, но разве можно его победить. Ведь без равновесия добра и зла не будет и дракона, а без дракона не сможет существовать рядом с обыкновенным миром великое волшебное царство.
        
        ЭХО БИТВЫ
        Эдвин пересек заросшую клевером поляну. Всю дорогу Роза, как тень, послушно следовала за ним. Судьба не оставила ей другого выбора.
        Задолго до рассвета они покинули дворец фей, перешли в летние владения и теперь стояли под сенью векового, раскидистого дуба. Ни один топор не смог бы достать до сердцевины такого дерева. Роза частенько помогала королевским лесорубам и знала толк в их ремесле. Ей вспомнились холодные, зимние дни, когда она одевала полушубок, брала легкий топорик и отправлялась вместе с дровосеками в ближайший лес. От первых заморозков и до весны, потребность в топливе была особенно велика. На дрова шли даже осины и березы. Роза же предпочитала срубать засохшие деревья. Если бы не ее заступничество, то от молоденьких елей и ясеней тоже остались бы одни пни. Но к такому могучему дереву, как этот дуб, никто не посмел бы притронуться. Слишком внушительными были его высота и зеленые, гибкие ветви, словно руки дриад, тянущиеся к сыроватой земле. В стволе не было ни одного дупла. Значит, дерево крепкое, хотя и старое.
        Эдвин коснулся рукой одного из сучьев. Тот наклонился, наподобие рычага в каком-то сложном механизме. Низкая овальная дверца, появившаяся в стволе дуба, скрипнула и приоткрылась. Роза недоверчиво посмотрела на спутника. Она готова была поклясться, что еще секунду назад никакой дверцы не было. Секунду назад она смотрела на то же самое дерево, но видела лишь однотонную шершавую кору.
        -- Сколько же в твоих владениях потаенных ходов? - удивленно спросила принцесса.
        -- Этот ход открыт для любого жителя страны. Поверь, нет такого лабиринта, в котором заблудились бы мои подданные. Им свойственно находить верный путь даже в кромешной тьме. Как раз в подземелье цверги ищут драгоценные руды. Там они строят себе жилища и трудятся, не покладая рук.
        -- А потом отдают часть сокровищ в дань своему повелителю?
        -- Не только часть сокровищ, но и половину весьма полезных вещей собственного изготовления, - со знанием дела поправил Эдвин. - Среди цвергов встречаются очень умелые кузнецы и ремесленники. Ты должна сама увидеть и оценить их работу.
        Заждавшаяся дверца, теперь распахнулась настежь, словно хотела напомнить путникам, что пора бы и поторопиться. Ствол могучего дуба оказался полым внутри. Сначала Роза забоялась шагнуть в пустоту и неизвестность, но вдруг заметила узкие ступеньки, которые извивались лесенкой, убегавшей глубоко в чрево земли.
        -- Смелее, Роза! - подбадривал Эдвин. Он уже стоял на третьей ступеньке и ждал, когда принцесса решится последовать за ним.
        Она наклонилась, чтобы втиснуться в низкий проем двери. Длинный шлейф мешал ей передвигаться в узком пространстве. Пришлось намотать его конец на локоть и спускаться по ступенькам, соблюдая осторожность.
        Однако все трудности и неудобства вскоре были вознаграждены.
        -- Подземелье зеркал! - восхищенно воскликнула Роза, переступая последнюю ступень.
        Зеркальный блеск озарял подземелье. Любой посторонний свет, исходи он от лампады или факела был бы здесь лишним. Зеркала светились сами по себе, отражали друг друга и источали леденящее кровь, северное мерцание.
        -- Они все магические. Верно? - Роза сделала несколько шагов вперед и тут же увидела свое отражение во множестве зеркал. Десятки фигур в пурпурных платьях и с бриллиантами в темных волосах обступали ее со всех сторон, подобно призракам. Роза вытянула вперед руку, и все они до единой повторили этот жест.
        Но как только Роза приблизилась вплотную к одному из зеркал, оно потемнело, будто небо перед грозой. В мутной глубине появилась четкая, цветная картинка. Это было изображение Мары, отдающей по увесистому кошельку двум маленьким пажам. Один паж принес ей клетку с вороном и несколько пучков трав, а второй посадил к ее ногам тощего, черного кота.
        -- Не смотри туда! Это зеркало показывает прошлое, - раздался за спиной голос Эдвина. - Остальные зеркала полезнее. В них можно увидеть то, что происходит в данный момент. А о прошедшем вспоминать я не люблю.
        -- Значит, в прошлом Мара выглядела подавленной и угнетенной. Носила, как вдова, черную мантилью. Сейчас она очень гордая, совсем не то, что раньше.
        -- С тех пор многое изменилось, - согласился Эдвин. - За нынешнее процветание своих земель Мара заплатила самую высокую цену. Чтобы погасить долги она готова была лишиться всего, в том числе и тебя.
        Таинственное эхо вторило его спокойному голосу и отзывалось в каждом уголке подземелья. Эдвин все знал, но не все свои мысли выражал вслух. Он думал, что Роза поймет его намек, но она не поняла. Затаив дыхание и не смея шевельнуться, она ждала появления зеркального двойника Эдвина. На миг ей почудилось, что у Эдвина нет отражения вообще, но тут в зеркале возник его близнец в шитом жемчугом камзоле придворного. Как раз этот покрой одежды, шпага у пояса и безупречная внешность голубоглазого незнакомца ввели Розу в заблуждение при первой встрече. В миг своего пробуждения она видела ангела, а не чудовище. Затем иллюзия исчезла, осталась лишь жестокая действительность.
        В то время, как одно из зеркал отражало расплывчатую копию юного чародея, параллельное зеркало без прикрас показывало сверкающего дракона.
        -- Скажи, какое отражение правдиво? - вдруг спросил Эдвин.
        -- Я не знаю, - шепнула Роза. Ей стало страшно смотреть на своего таинственного провожатого. Здесь в подземелье они одни. Если дракон захочет разделаться со своей пленницей, то никто не придет на помощь, никто не услышит последнего крика.
        Однако Эдвин не утратил человеческого облика. Он неподвижно стоял между двух зеркал и смотрел на Розу встревожено и удивленно, словно хотел спросить, не заболела ли она.
        Там, над поверхностью земли звонко пели птицы, журчал ручей, приходили на водопой единороги, но сюда, под землю звуки жизни не проникали. В подземелье царила гнетущая тишина, кругом стояли магические стекла в свинцовых, цинковых или железных оправах, выкованные руками самых талантливых и трудолюбивых кузнецов - цвергов.
        Почва под ногами была неровной и сырой. Роза осторожно пробиралась вперед, стараясь не задеть ни одного из бесценных предметов. Она хотела взять на память маленькое, карманное зеркальце, но передумала. Кто знает, что станет с такой вещичкой, когда ее коснутся солнечные лучи.
        Роза остановилась перед большим трюмо. Оно немного напоминало зеркала, украшавшие спальню Одиль, но оформлено было более искусно. Рама, сплетенная из железных прутиков, кружевом обрамляла его края. Из глубины зеркала сочилось яркое, полярное сияние.
        -- О чем мне поведаешь ты? О будущем или о прошлом? - обратилась девушка к поблескивавшему трюмо, надеясь, что оно понимает человеческую речь. Она коснулась его поверхности рукой и почувствовала, как стекло растворяется под ее пальцами. Этот экспонат оказался особенным, самым редкостным из всей коллекции. Это было не зеркало, а волшебные врата, через которые можно проникнуть в любой уголок вселенной, даже на поле брани, где ведут ожесточенную битву два короля.
        Роза увидела развевающиеся стяги и обнаженные клинки. Она узнала герб своего отца и знамена соседнего королевства. Ее сердце затрепетало от страха и обиды. Неужели нельзя было обойтись без войны, без взаимных оскорблений, без кровопролитья. Разве два короля не могли решить спор мирным путем?
        Войско отца потерпело урон. Полегли в бою не только солдаты авангарда, но и часть главных сил. Значит, придется набирать новую армию, если в пределах королевства осталось достаточно верных подданных.
        Стеклянная преграда совсем исчезла. Нужно было сделать всего один шаг, чтобы перенестись на поле битвы. Никто из всех этих пехотинцев, конницы и лучников не знал, что за ними подсматривают, а вот сама Роза могла в любой миг очутиться среди них.
        Она смело всматривалась в магическое трюмо. Оттуда доносились пушечные залпы, окрики, угрозы. Мелькали окровавленные штыки, свистели огненные стрелы, загорались походные палатки. Звон картечи и гром канонады оглушали принцессу. А ведь это было всего лишь эхо войны, случайно долетевшее до нее.
        Роза хотела переступить через зеркальную раму, но Эдвин удержал ее.
        -- Не ходи туда! - предупредил он.
        -- Почему? Там война.
        -- Люди сами разберутся со своими проблемами. Они не уважают вмешательство небожителей.
        -- Разве нельзя их отговорить.
        -- Ты ничего не можешь сделать! - спокойно, но твердо произнес Эдвин. - Будь ты самым лучшим оратором, они все равно не станут слушать тебя.
        -- Но там мой отец, - возразила Роза. - Там все его полководцы. Солдат того арьергарда я знаю по именам. Даже герцог Клемент среди них. При последней встречи, я обещала взглянуть на его соколов и гончих.
        В этот миг канонир поджег фитиль пушки. Какой-то смельчак выпустил стрелу, метя в Клемента. Выживет ли он после ранения? Эдвин отвел Розу в сторону, и мысленно приказал зеркалу угаснуть. Оно тут же выполнило приказ.
        По соседству с подземельем зеркал расположилась кузница гномов. К ней вел узкий тоннель, огибавший рудники. В полутьме стенки тоннеля напоминали лавку ювелира. Мелкая бирюза, камни граната и опалы в изобилии украшали их. Если бы кто-то из королей - захватчиков узнал о таком богатстве, то положил бы жизнь на завоевание волшебной страны. Однако пока дракон охраняет свои земли, план нападения осуществить невозможно.
        В кузнице стояла удушающая жара. Дружно работали гномы и цверги. Одни усердно раздували меха, другие стояли у наковальни. Железо плавилось и под их молоточками принимало любую из всех воображаемых ими форм.
        В дальнем углу кузницы поблескивали только, что изготовленные мечи, наконечники стрел, дротики и медные ларцы с затейливым орнаментом.
        Маленькие, пухлые мастера, одетые в цветные рубашки и фартучки, за работой напускали на себя такой важный вид, что на них становилось смешно смотреть. Но надо было помнить, что они не такие безвредные и добродушные, какими кажутся на первый взгляд.
        Эдвин даже не разрешил Розе подойти к ним поближе. Из-за едкого дыма и непрекращающегося стука молотков находиться в кузнице было не так уж приятно. Роза попросилась на свежий воздух. Она не знала сколько времени провела под землей. Когда она вышла из подземелья, то поляну и лес уже окутывали первые сумерки.
        -- Очень часто драконы попадали в чью-либо зависимость! - это изречение вновь и вновь всплывало в памяти. Эдвин глубоко вздохнул. Пьянящий запах цветущей яблони дурманил ему голову и щекотал ноздри. Его чувства всегда были обострены. Необычайная зоркость позволяла видеть то, чего не могли увидеть другие. Иногда он был всемогущ и непобедим, а иногда ощущал, как таинственный властелин пытается подчинить себе его разум и душу. В такие мгновения он терял самообладание и готов был устремиться на зов своего коварного вдохновителя.
        -- Ты бы мог заставить королей прекратить военные действия? - нежный, мелодичный голос вывел Эдвина из оцепенения.
        -- Какая мне разница воюют они или живут в мире? К соглашению они придут только в том случае, если захотят ополчиться против меня и моего народа.
        -- Даже, если они соберут несметную рать, границу твоей империи им все равно не пересечь. Никто не может снять защитные чары с твоих запретных дверей, кроме тебя самого.
        -- Откуда ты знаешь о запретных дверях?
        -- Я тщательно обследовала замок. Хотя благодаря неусыпному вниманию твоих летучих мышей, это было довольно рискованным занятием.
        -- Тебя полагалось бы казнить за такое любопытство, - пригрозил он.
        -- Так чего же ты ждешь? - гордо вскинула голову Роза. - В замковом арсенале должен найтись острый топор. За оскорбление монарха полагается снести голову с плеч. Зачем же ты оставил меня в живых?
        Эдвин с напускным равнодушием пожал плечами.
        -- Мне стало жаль тебя, - без всяких эмоций признался он. - Ты много страдала. Мне не хотелось нанести тебя еще одну обиду. Долг и беспощадные законы тех, о ком я не стану говорить, вынуждают меня к чрезмерной жестокости. Моя скорбь и мои тайны не должны волновать тебя.
        Его зоркие глаза различали мельчайшие детали окружающего ландшафта. Сверхчеловеческий слух улавливал не только стрекот кузнечиков и шелест крыльев мотылька, но и журчание целебного источника, расположившегося за много миль отсюда. Язык животных и птиц тоже был прост и понятен для волшебника.
        -- Я должен отлучиться на полчаса, - внезапно сообщил Эдвин.
        -- Ты оставишь меня здесь одну на целых полчаса? - Роза обвела испуганным взглядом покрытую первым сумраком поляну и густые заросли деревьев, непроходимой стеной окружившие ее.
        -- Я скоро вернусь, - прозвучало короткое обещание. - Если ты дорожишь своей жизнью, моя милая принцесса, то не будешь пытаться отсюда убежать!
        Он отстранился от нее. В наступившей тьме его кожа сияла фосфорной белизной. Роза боялась перепутать фантазию с действительностью. Она отвернулась, чтобы не видеть, как Эдвин превращается в дракона. Странные звуки доносились до нее, она видела, как ураганный ветер срывает листья с деревьев и подгоняет течение ручья. Вскоре всю поляну озарило слепящее, нестерпимое сияние.
        Роза зажмурилась и прижалась к стволу ближайшей березы. Она тщетно пыталась сдержать слезы, жгучие, соленые ручейки сбегали по ее щекам. Леденящий страх сковывал сердце, а спину обжигало чужое, воспламеняющее дыхание. Тяжелый золотой коготь осторожно коснулся ее плеча, будто хотел успокоить ее. Роза в ужасе отпрянула, словно ощутила прикосновение губительной черной чумы.
        -- Ну и улетай! - крикнула она, когда огромная сверкающая фигура, взметая вихрь пыли и сорванных листьев, стремительно взмыла в воздух.
        Роза зажала уши руками, чтобы не слышать адского рева. Она стояла на прежнем месте, испуганная и удивленная, безмолвно наблюдая за золотой зарей, на миг охватившей темное небо. Дракон скрылся из вида и свет померк. Ночная мгла сгущалась над поляной. Два белоснежных единорога пробирались к ручью. Один остановился рядом с девушкой и низко склонил голову перед ней. Его спутанная грива мерцала, подобно инею, саму голову венчал изящный, белый рог, покрытый таинственными узорами.
        Роза осторожно погладила загривок кроткого, пугливого животного. Единорог посмотрел на нее чистыми, лазоревыми глазами, лизнул ей руку и вместе со своей подругой скрылся в березовой роще. Роза села рядом с ручьем, обхватила руками колени и стала наблюдать за цветными камушками, перемешавшимися по дну. Это были редкие самоцветы или мелкие осколки драгоценных руд.
        Прохладный ветер относил к ручью опавшие лепестки черемухи. Мелким крошевом они ложились на воду и неслись вниз по течению. Едва различимое пение припозднившихся птичек напоминало тихую серенаду.
        Веки тяжелели и слипались. Лишь усилием воли Роза отгоняла от себя сон. Она замерзла и проголодалась. Ей чудилось, что она уже целую вечность сидит на поляне и ждет, когда весеннюю идиллию нарушат свист рассекаемого крыльями воздуха и опасная, золотая зарница, ставшая сигналом о приближении дракона.
        Как только проходила одна минута, какой - нибудь из самоцветов скатывался в маленькую норку, вырытую на дне. На его месте тут же появлялись другие камни. Так Роза могла следить за временем.
        В небе одна за другой вспыхивали звезды. Самые яркие из них выстроились в млечный путь, словно готовясь к торжественному появлению долгожданного гостя. Но холодные, ночные светила не могли согреть ни тело, ни душу. Роза тосковала по прежнему обаятельному Эдвину. Разве могла она знать, кем этот пригожий юноша окажется на самом деле.
        -- Кто-то следит за мной! - вдруг подумала девушка. Мысль поразила ее внезапно, как молния. Тут же хрустнула ветка под чьей-то ногой, какая-то тень проскользнула меж деревьев и исчезла, слилась с темнотой. Летучая мышь вылорхнула из чащи и, хлопая крыльями, пронеслась над поляной. Она пролетала так низко, что чуть не задела своими острыми коготками голову Розы.
        Принцесса встрепенулась, словно потревоженная птица. Она проводила взглядом полет наглого зверька. Будь она сейчас лебедем, то ,немедля, кинулась бы на эту мышь и разорвала ее в клочья.
        Роза испугалась. Откуда у нее такие мысли? Откуда эта ненависть к летучим мышам? Принцесса грациозно взмахнула рукой, словно отгоняя в сторону все свои страхи, и заметила, что в ее движениях появилась лебединая плавность, а прозрачная кожа источает яркое, неземное свечение.
        Непрошеные воспоминания нахлынули огненной волной. Яркой каруселью закружились перед глазами фрагменты прошлого: роковой бал, серебряная река, парящие в темноте факелы и несправедливый суд. Слова чужого приговора все еще звучали у нее в голове. И в этом воспоминании на скамье подсудимых вместо настоящей виновницы сидела она.
        Знакомый свист прервал долгие раздумья. Тихое таинственное пение ветра возвестило о приближении зловещего певца.
        Среди прочих звуков Роза различила мерные, тяжелые хлопки крыльев. Вскоре она увидела, что в ореоле золотого света по небу летит дракон.
        Перстень, за эти дни успевший заржаветь, снова дал о себе знать. Ржавчина осыпалась, металл раскалился докрасна и нестерпимо жег пальцы. Почерневший камень приобрел свой первоначальный цвет.
        Дракон летел на зов волшебного кольца. Вот оно что! Перстень предназначен для жертвы. Тот, кто носит его, обречен на смерть. Розе оставалось лишь уповать на милость императора фей. Он летел прямо на нее. Все ближе взмахивали и опускались тяжелые крылья. Их шум был слышен уже над самой головой. Стоит посмотреть вверх, и увидишь аметистовые глаза крылатого властелина, встретишь их взгляд, сфокусированный на жертве.
        Дракон опустился на поляну. Его когти разжались и осторожно поставили на землю глиняный кувшин, на дне которого переливалась всеми цветами радуги какая-то жидкость.
        Роза облегченно вздохнула. На этот раз дракон не собирался причинять ей зло. Он взирал на нее спокойно, без прежнего гнева. Она стояла внизу, озаренная его сиянием. Ночной холод отступил перед огненным дыханием могучего зверя.
        Страхи Розы рассеялись. Она сделала несколько шагов вперед и прижалась щекой к теплому, золотому крылу, чтобы согреться. Вторым крылом дракон обнял ее, осторожно и легко, как драгоценную игрушку. Каких усилий стоило ему ради уз сомнительной дружбы предать своего повелителя. Очень скоро колдовские оковы будут порваны. Перстень, как цепь, тянувший его к себе, станет простой безделушкой. Дракон вырвется на свободу. Слишком долго и властно чужие чары сковывали его волю. Слишком сильно он зависел от своих врагов и наставников. Теперь пришла пора объявить войну.
        
        
        РАССТАВЛЕННЫЕ СЕТИ
        Как прекрасен, как величествен замок дракона! Все здесь живет и дышит изысканным колдовством. Только теперь Роза поняла это. Отныне она видела перед собой обитель тайных знаний и искусства. Остальной мир лежал перед ним, как равнина перед высокой скалой. А на той скале был апофеоз красоты и просвещения.
        Роза разглядывала непревзойденные шедевры скульпторов и художников. Подолгу задерживалась рядом с каждой картиной. Смотрела в пустые глазницы мраморных бюстов и часто замечала в них искры жизни и понимания. Мастера, создававшие все это, были либо мертвы, либо убиты, а их творения жили. Большая часть коллекций Эдвина была создана его подданными или его собственным умением превращать живое в камень и холст. К таким вещам Роза предпочитала не приближаться.
        Она уже давно оставила надежду вернуться назад к безграмотным крестьянам и самовлюбленным аристократам. Философия Эдвина зачаровывала ее, заставляла думать и учиться, а воспоминания о сплетнях придворных дам вызывали тошноту.
        Эдвин никогда не запрещал ей читать или изучать неизвестные доселе языки. Роза с ужасом вспоминала об Одиль, которая заставляла ее шить и прясть, как и подобает воспитанной девушке. Эдвин бы посмеялся над такими методами воспитания.
        -- Я научу тебя читать заклинания, чтобы ты могла защищаться от врагов, - пообещал он. Потом рассказал о том, что летал к целебному источнику и был вынужден оставить Розу на поляне, чтобы оградить от новых опасностей.
        Сначала Роза отказывалась поверить в русалок и подводных духов, но потом сдалась. Один вид радужной воды на дне кувшина не давал усомниться в ее свойствах. Глиняный кувшин будто ожил. Серебристый звон доносился с его дна, будто шум моря из раковины. Тихая, заунывная песня звучала и смолкала внутри кувшина. Мелодичный, тонкий голосок невидимой исполнительницы хотелось слышать снова и снова.
        Эдвин нашел необходимое заклинание, чтобы снять перстень с пальчика Розы. Без этого миниатюрного наручника Роза почувствовала себя на удивление легко и свободно, но на нежной коже остался ожог. Целебная вода оказалась очень кстати. Стоило одной капле попасть на обожженную кожу, как красный след исчез, и боль прошла.
        Перстень обуглился и почернел. Эдвин положил на ладонь ржавый кусок металла, словно проверяя его тяжесть. Мрачное торжество промелькнуло в глазах волшебника.
        -- Теперь я почти победил, - произнес он и, обращаясь к Розе, добавил. - Спасибо тебе!
        -- За что? - удивилась она, оторвав взгляд от своей лилейной руки.
        -- За надежду, - коротко объяснил он. Особый смысл крылся в его словах. Ведь пока он не сжалился над злополучной принцессой, у него не было шанса на освобождение от чар и пут.
        Теперь он не обязан больше быть палачом и расправляться с теми, у кого на руке окажется поющее кольцо.
        -- Минутку! - Эдвин заглянул в глубину черного камня и заметил там искорку жизни. Он совсем забыл о заложнице, живущей внутри перстня. Если повезет, то фея еще жива.
        Он расколол камень. Осколки посыпались на ковер. Фиолетовый пар вырвался наружу и столбом устремился к потолку.
        Роза с интересом наблюдала за новым чудом. На ее глазах пар приобрел очертание женской, почти детской фигурки. Легкое, эфирное создание парило над столом. Это была девочка в длинной тоге, украшенной цветами сирени. Ей на плечи ниспадали бесцветные волосы. Бледные, прозрачные руки были молитвенно скрещены на груди. Не нужно было слов, чтобы понять, как она благодарна за свое освобождение.
        Минуту она висела в воздухе над малахитовой столешницей, а потом, выпорхнув в раскрытое окно, устремилась к дорожке лунного света.
        -- Это дама сирени, - объяснил Эдвин. - Она провела в заточении более ста лет.
        Острые осколки валялись у него под ногами. Теперь они были абсолютно бесполезны и ничтожны. Цепь неволи разорвана, но решающая битва еще впереди.
        Вечерами Эдвин превращался в дракона, чтобы облететь с дозором свои владения. Он заботился о благополучии своего народа, следил за тем, чтобы чужак не подобрался близко к запретным границам.
        Роза проводила вечера в библиотеке, листала книги, рассматривала цветные иллюстрации, читала истории, помещенные в виньетках. Иногда какая-то картинка заговаривала с ней и тут же умолкала. Еще одна тайна открылась Розе - книги в библиотеке Эдвина умели говорить. Каждый древний фолиант обладал человеческим голосом, но принцесса не знала магических слов и не могла вступить с ними в разговор. А ведь ей так хотелось расспросить их о тайнах златокудрого чародея.
        Роза отложила чтение и вышла на балкон. Отсюда открывался вид на двор замка. Меж зубцов внешней стены проглядывал кусочек звездного неба. Внизу, у запертых ворот, не угасая ни на миг, вечно пылали факелы. Роза уже привыкла к жуткому частоколу и мертвым головам, насажанным на колья. Эдвин учинил жестокую расправу над своими врагами. Загадкой оставалось лишь то, для чего он сжигал деревни и города. Один раз, вернувшись в замок, он рассказал Розе, что от столицы одного вероломного короля остались только руины. Комментарии были бы лишними, Роза сразу поняла, кто виновник катастрофы. Если бы еще понять, кому мстил Эдвин: королю или народу? И за что мстил? При любых расспросах о его прошлом, он становился печален и молчалив, а когда меланхолия исчезала, старался перевести разговор в другое русло.
        Роза вдохнула ночной воздух. Он был свежим и благоухающим. Балкон оплетали гибкие, виноградные лозы и ползли вниз по стене до самой земли. Листья и грозди душили в объятиях мраморные перила. Этому растению были не страшны ни холод, ни снег.
        Девушка хотела подняться на караульную и посмотреть, не летит ли к замку золотой дракон, но тут ее внимание привлекло какое-то движение. Что-то мелькнуло и скрылось во мраке.
        -- Кто здесь? - нерешительно спросила Роза.
        Из мглы смотровой башни вынырнула сверкающая головка с фиолетовыми глазами, за ней показалось длинное, скользкое тело и два золотистых крылышка. От удивления Роза потеряла дар речи. Конечно, она помнила своего загадочного друга, который помог ей выбраться из лесной чащи. Это был тот самый летающий змей. Его гибкое тело свилось кольцами, крылышки неторопливо взмахивали. Он скользил по воздуху в ореоле яркого света.
        -- Как морской конек, - подумала Роза. Еще она сравнивала его с галантным кавалером. Когда он исчез, она ощутила себя несчастной и одинокой. Он вернулся, и сердце снова защемило от волнения. Это чувство было похоже на любовь.
        Крылышки змея плавно взмахивали. Он парил над землей, плывя к мраморной балюстраде. Роза засмеялась от счастья, когда золотая голова коснулась ее руки. Ей захотелось попросить Эдвина, чтобы он разрешил змею остаться в замке.
        Змей, не спрашивая позволения, влетел на балкон и устремился внутрь замка. Подозрения и сомнения закрались в душу Розы. А может, это существо приходится дракону дальней родней. Роза кинулась за ним, схватила со стола тяжелый том стихов для обороны. Змей скользнул в боковую каморку. Роза последовала за ним, но, к своему удивлению, вместо змея обнаружила в каморке Эдвина. Он стоял перед зеркалом и стряхивал мокрые снежинки со своих золотых волос.
        -- Значит, ты умеешь принимать облик крылатого змея?
        Эдвин кивнул. Его губы тронула грустная улыбка.
        -- У дракона множество личин, - вымолвил он.
        Роза поспешно отложила в сторону книгу и виновато потупилась.
        -- Я приняла тебя за чужого, - попыталась объяснить она.
        -- Я всем чужой, даже тебе, - выпалил Эдвин и хотел убежать, чтобы встретить приступ обиды и тоски в одиночестве, но потом взял себя в руки. Ему хотелось хоть с кем-то разделить тяжесть своей роковой тайны.
        Со свистом раскачивался маятник полированных часов, кружились снежинки за окном, мирно полыхала свеча. Живая, прекрасная девушка стояла в каморке заколдованного замка и не испытывала страха перед его злополучным хозяином. И он надеялся, что эта красотка поймет его и простит.
        -- Мечтатель! - обругал себя Эдвин.
        Роза отошла от него, шурша шелковыми юбками.
        -- Как свободно чувствуют себя те, у кого есть крылья, - вымолвила она. - Ты в любой миг можешь покинуть эти стены, взлететь ввысь и смотреть на землю из-за облаков. Говорят, драконы обладают сверхчеловеческим зрением. Скажи, что ты видишь во время полета?
        Он долго подыскивал слова, чтобы описать великолепие увиденного, но решил ограничиться простой фразой.
        -- Мир в миниатюре, - ответил он. - С небес все кажется игрушечным, ярким, праздничным и беззащитным перед властью моего огня.
        -- Мне хотелось бы иметь крылышки, как у феи, - загадала желание принцесса.
        Эдвин рассмеялся.
        -- Чтобы летать не нужны крылья, - самоуверенно заявил он. - Можно заставить взлететь любой предмет. Смотри!
        Он сделал жест рукой, и алмазная табакерка сама собой слетела со стола и описала круг по комнате. Очередным взмахом руки Эдвин поставил ее на прежнее место. Тот же самый фокус удался с книгой и с подсвечником. Даже маленькая фарфоровая статуэтка подчинилась повелению волшебства.
        -- Ты тоже сможешь летать, если захочешь. Я готов поделиться с тобой своей силой, - Эдвин протянул принцессе руку.
        -- Попробуй! - настаивал он.
        Роза напрягла все свои мысли. Ей почудилось, что вот-вот она станет легкой, как пушинка, а ветер подхватит ее и понесет вперед по галереям замка. Она, правда, чуть-чуть поднялась над ковром и повисла в воздухе. Это было похоже на сон, на детскую мечту. Роза все еще судорожно сжимала протянутую ей руку.
        -- Я лечу, - неуверенно выговорила она. Эдвин отпустил ее руку и Роза поняла, что может скользить по воздуху, не касаясь земли.
        Трудно было поверить в такое чудо. Роза с легкостью падающей снежинки подлетела к комоду и наклонилась, чтобы взять щетку для волос. Она ощущала себя невесомой, свободной и неуязвимой. Земля не тянула ее к себе. Усталость и сонливость исчезли без следа.
        Ее серебристый, звонкий смех и детская радость согрели Эдвину душу. Впервые за много лет он почувствовал себя счастливым, но его ждали неотложные дела. Он нащупал в кармане камзола ключ, при помощи которого можно было снять чары с секретной двери, и поспешил в подземную лабораторию. Радостный смех принцессы провожал его мелодией колокольчика. Она была слишком увлечена полетом, чтобы проследить за тем, куда направился ее случайный компаньон.
        Крест накрест он провел ключом по поверхности двери, и та отворилась перед своим единственным хозяином. За этой дверью был сокрыт бесценный клад. Случайно попавшему сюда человеку и в голову бы не пришло, что куски ветхого пергамента, исписанные причудливыми буквами, хранят в себе невероятные силы. Даже маг, увидевший эти свитки, побоялся бы прикоснуться к ним.
        В каждом манускрипте содержались новые заклинания. Через эти непонятные символы лежит путь к могуществу, власти, дару исцеления и к победе. Беда в том, что Эдвин все еще не мог расшифровать отдельные места текстов, а времени оставалось все меньше. Время не может остановиться, даже по приказу дракона, особенно если дерзкий соперник взял бразды правления над веками в свои руки и мешает ему задержать больше, чем на час часовые стрелки.
        -- Пусть будет час, - решил Эдвин, - но за этот час я успею сделать больше, чем за год, и враги не смогут мне помешать.
        Мысленно он призвал все свои силы и приказал настенным часам замедлить ход. Стрелки стали двигаться медленно и лениво, и вскоре остановились совсем. В этот миг луна померкла, ветер прекратил дуть, река вокруг острова колдунов покрылась толстой коркой льда. Сон сковал землю. Враги дракона на целый час лишились своих сил, а Эдвин принялся за работу.
        Роза скользила по воздуху непринужденно и легко. Со скоростью ветра она летела вперед по мрачным залам и узким коридорам. Она чувствовала себя мотыльком, который летит на пламя свечи. В конце коридора, действительно, полыхала одинокая свеча. Вдруг она погасла. Стрелки ближайших часов звякнули и остановились.
        Роза развернулась и полетела назад в свои апартаменты. Пролетая мимо, она заглянула в комнатку, где жили марионетки. Все куклы спали. Самые трудолюбивые из них Виолетта, Изабелла и Колет заснули прямо над рукодельем. Хорошенькая куколка Аврора стащила меховую муфту своей хозяйки и использовала ее, как постель. Розу эта выходка рассмешила. Она осторожно прикрыла дверь и полетела дальше.
        Ее внимание привлекла узкая лесенка. Скользкие каменные ступеньки, вероятно, спускались в подвал замка. Роза заскользила вниз, не касаясь ногами ступеней. Она долго блуждала в полутьме. Ей казалось, что весь мир погружен в беспробудный сон. Даже неприступные стены замка спят и разрушительная сила времени не касается их. Время остановилось или просто задержалось. Грезы сковали мир. Только Роза почему-то не уснула.
        Где-то далеко блеснул яркий луч, и принцесса устремилась туда. Лестница уходила вниз, глубоко под землю. А внизу, в глубокой, круглой нише, приоткрылась дубовая дверь. Из отверстия лился свет. Бесшумно Роза порхнула к двери и заглянула в образовавшуюся щель. Сначала она увидела много полок, заваленных ветхими бумагами или уставленных разноцветными склянками, хрустальными флаконами и бутылочками. К каждой склянке крепился ярлык с наименованием ее содержимого. Здесь были мази, бальзамы, целебные эликсиры. Такому товару позавидовал бы самый лучший аптекарь.
        Розе захотелось узнать, что написано в загадочных бумагах и свитках, перевитых шелковыми лентами. Она приоткрыла дверь пошире и только сейчас заметила склонившегося над столом Эдвина. Он что-то быстро записывал в объемную тетрадь. Рядом на столе лежали какие-то документы с восковыми печатями. Маленькая чернильница сама собой двигалась по столу, перебирая медными ножками. Как только Эдвину надо было обмакнуть перо, она подползала к нему и, чтобы не мешаться под рукой, тут же отползала в сторону.
        Свечи в резном канделябре роняли свет на крупную, восковую печать. Очевидно печать была королевской. Точно Роза сказать не могла. Она долго изучала геральдику всех известных стран, но такой герб видела впервые.
        Дверь предательски скрипнула. Эдвин тут же поднял голову от работы.
        -- Как ты сюда попала? - удивился он.
        -- Ты оставил дверь незакрытой, - оправдывалась Роза.
        -- Мне следовало быть осторожнее, - Эдвин отложил в сторону гусиное перо. На столе лежали кучкой заточенные перья для письма, а рядом сверкали роскошные перья павлинов и жар-птиц.
        Время забвения истекло. Часы снова пришли в действие. По крайней мере половина работы была завершена. Эдвин с усмешкой подумал, какому неистовому гневу сейчас предаются его враги, ведь он сумел усыпить их на целый час.
        -- Чья это печать? - набравшись смелости, спросила Роза.
        -- Теперь уже ничья, - с горечью вымолвил Эдвин. Он достал из кармана перстень с печаткой, точно такой же, как на документе.
        -- Когда-то это был герб очень могущественной и богатой страны. Ее называли солнечным королевством. Хвалебное название оправдывали роскошь природы, золото королевской казны, залежи драгоценных руд и конечно же красота юных принцев. Их мать, прирожденная княжна принесла с собой несчастье, уговорила короля взять на службу нескольких колдунов. Предательство этих коварных слуг стало причиной падения державы.
        -- А что стало с принцами?
        -- Мертвы! - отозвался Эдвин. Его голос звучал спокойно и безразлично, но старая рана все еще продолжала кровоточить.
        -- Пойдем! Я хочу кое-что тебе показать, - с этими словами Эдвин взял свечу со стола и открыл смежную дверь.
        Очень долго он держал этот подвал запертым, превратил его в подобие склепа, похоронил столько сокровищ под землей и поставил свои заклинания, как верного стража, как адского пса, который охранял низкие железные ворота. Этих ворот никто не мог увидеть. Даже он сам уже забыл, где они находятся.
        -- Кажется, здесь, - Эдвин нашел носовой платок и стер со стены начертанное мелом заклинание. Он не ошибся, как только буквы были уничтожены, показались железные двери. Пламя свечи выхватило из темноты отдельные детали орнамента. Эдвин сдвинул засов и попросил девушку не отставать. Теперь хоть кто-то, кроме него самого, будет посвящен в главную тайну замка.
        Роза остановилась перед большим, каменным колодцем. Ей показалось, что кто-то стонет и плачет на самом дне. Подземные колодцы есть во всех замках на случай осады, но из их глубины никогда не доносятся стенания. Роза заглянула в колодец, но ничего, кроме мутно-зеленоватой воды, не увидела. Плач прекратился, над водой показалась большая змеиная голова и нырнула обратно.
        -- Это страж, он оберегает вход в сокровищницу в мое отсутствие, - донесся откуда-то издалека манящий голос Эдвина. Роза пошла на огонек свечи и вскоре очутилась в самой сокровищнице.
        Зачем дракону было приводить ее сюда. Неужели он настолько доверял ей, что мог открыть для нее одной вход в свою казну. Она как-то раз слышала, что драконы крадут и хранят у себя золото и драгоценные камни, но разве можно представить себе такие несметные богатства, какие были собраны здесь. В сыром подземелье, среди монолитных стен сияли горы золотых монет, стояли сундуки, полные жемчуга и рубинов. В серебряном ларце до отказа полном алмазов, поверх них лежал огромный, алый карбункул.
        Подземелью не было видно конца, и все здесь ломилось от обилия драгоценностей, даже стены были отделаны крупным янтарем, бирюзой, камнями граната.
        Больше всего внимание Розы привлекли королевские короны и украшения, но она не посмела ни к чему прикоснуться.
        -- Значит, ты хранитель сокровищ? - обратилась она к Эдвину.
        -- Они не краденые, - он безошибочно угадал ее мысли. - Все, что ты видишь, по праву принадлежит мне.
        -- По какому праву, - хотелось спросить Розе, но она промолчала.
        -- По праву наследства, - Эдвин снова без труда прочел ее мысли. - Небольшая часть скрытого здесь клада, это мое вознаграждение за ... службу. Если со мной что-то случится, то все это будет принадлежать тебе. Я чародей, а ты моя преемница и наследница. У меня не осталось выбора. Лучше оставить все тебе, чем врагам. Ты быстро освоишь законы магии. Я понял с первого взгляда, что ты талантлива и умна не менее, чем красива.
        Не в его манере было расточать похвалы, но он не удержался от комплимента. К тому же, теперь, перед лицом опасности он должен был сказать, как ценит зарождающуюся мудрость и любознательность своей пленницы.
        -- Почему с тобой должно что-то случиться? - испуганно прошептала Роза.
        -- Я выбрал самый опасный путь и теперь не стоит уповать на милость судьбы, - вздохнул Эдвин и великодушно разрешил Розе взять из сундучка корону и несколько украшений.
        
        Раздался стук, гулкий и пронзительный, как грохот падающих камней. Роза не сразу поняла, откуда исходят эти звуки, только потом догадалась, что кто-то стучит в ворота, а дверное кольцо звякает в такт ударам.
        Она отложила в сторону манускрипт, который Эдвин доверил переводить ей и со всех ног кинулась посмотреть в чем же дело? За время ее пребывания в замке у них не было ни одного гостя. Даже жители волшебной империи боялись досаждать визитами своему господину, а человек не смог бы ни войти в заповедные леса, ни пересечь снежную долину.
        Роза вспомнила, что теперь умеет летать, напрягла мысли, приказала себе взлететь и поднялась над полом. Легким облачком она пронеслась мимо темных галерей, спустилось в огромный холл и приоткрыла тяжелые двери.
        К ее удивлению, во дворе замка никого не оказалось. Мирно пылали факелы, причудливые тени метались от стены к стене, но вокруг не было ни одной живой души. Роза спустилась вниз по ступенькам, прошла в центр дворика и только теперь заметила рядом с колодцем странного, ночного визитера. Он старался держаться в тени. Его черное, длинное пальто было застегнуто до ушей, широкополая шляпа надвинута на лоб, лица не видно. Он не вынимал руки из карманов и ни делал никаких движений, будто прирос к земле. Его полная неподвижность производила угнетающее впечатление, казалось, он провел в этой позе целую вечность. Его долгое молчание пугало сильнее любых угроз.
        -- Что вам здесь нужно? - Роза направилась к незваному гостю, пытаясь рассмотреть его лицо, но тщетно, опущенные поля шляпы и застегнутый высокий воротник полностью скрывали его черты.
        -- Я пришел умолять о снисхождении, миледи, - раздался из-под темного покрова приглушенный, чуть дерзкий голос. - Если бы вы смогли замолвить за меня слово перед нашим господином.
        Не в силах сдвинуться с места Роза стояла перед мрачным, нечеловеческим существом.
        -- О чем вы хотели просить его? - наконец поинтересовалась она.
        -- О милосердии, - последовал короткий ответ. - Когда-то я ошибся в своих делах и суждениях. Теперь я прошу нашего владыку простить меня и остальных...
        -- Роза, немедленно вернись в замок! - раздался властный приказ Эдвина. Он стоял в дверях, появившись внезапно, как сияющий сказочный персонаж.
        Роза поспешила к дверям, стараясь создать впечатление, что идет, а не летит над ступеньками. Взгляд неизвестного посетителя раскаленным свинцом жег ей спину. Эдвин порывисто обнял ее за плечи, будто хотел защитить.
        -- Убирайся отсюда! - приказал он незнакомцу. В голосе зазвенели льдинки и твердая решимость. - Я не стану тебе помогать!
        Ночной гость приложил руку к сердцу, поклонился и тут же исчез. Как сквозь землю провалился. Роза растерянно озиралась по сторонам.
        -- Как он сумел преодолеть внешние ворота? - удивленно спросила она.
        -- Дождевой червь всюду отыщет лазейку, - презрительно бросил Эдвин.
        Снова очутившись внутри замка, Роза стала с любопытством рассматривать запертые заклинанием двери. Никто, кроме дракона, не сможет снять чар и отомкнуть многочисленные замки.
        Подтверждая ее догадку, Эдвин коснулся ключом высоких, створчатых дверей и те, как по мановению волшебства, распахнулись перед ним.
        Роза следовала за ним по анфиладе залов. Эдвин будто не замечал ее присутствия. Как всегда погруженный в свои мысли, он двигался вперед легкими размеренными шагами. Сияние золотых кудрей, как нимб, окружало его бледное чело. Двери сами отворялись перед ним и закрывались у него за спиной, будто невидимые стражи стояли у каждого косяка и в гробовом молчании ожидали распоряжений.
        Мрачноватая роскошь замка уже не в первый раз восхитила Розу. Она разглядывала цветные витражи, мозаичные панно, покрывавшие стены и пол, хрустальные подвески люстр и беломраморные колонны. Разнообразие залов поражало не меньше, чем их великолепие. Они предназначались для балов, смеха и танцев, но вместо праздничного веселья замок был объят величественным колдовским сном.
        Эдвин зашел в длинную аркаду. Здесь было прохладно и темно, но его силуэт отсвечивал на фоне стен, будто золотой слиток на дне ручейка. Роза следовала за ним, как за путеводным лучом света. Она не могла постичь ни ум, ни тайны дракона. Безупречные манеры, королевская осанка, чарующая холодная любезность - что еще нужно, чтобы люди принимали смерть за идеал.
        Он и Розу ввел в заблуждение, то добрый, то гневный, иногда красив, как ангел, иногда превращался в чудовище, одержимое жаждой мести. Эдвин никогда не доводил начатый рассказ до конца, лишь намекал на ту или иную сторону тайны.
        -- Мне чудится тайна в причине твоей нескончаемой меланхолии, - очутившись в музыкальной комнате, Роза взяла в руки лютню и стала наигрывать разученную еще в детстве мелодию. - Почему ты не можешь, хотя бы изредка, вести себя, как человек?
        -- Потому что я давно уже не человек.
        -- Давно уже, - как эхо повторила Роза. - Значит, когда-то ты им был?
        Этот вопрос Эдвина смутил. Впервые на его лице отобразилось хоть одно человеческое чувство. Он растерянно пожал плечами и сказал:
        -- Я не помню. В моей памяти сохранились лишь те сведения, которые могут пригодится мне в дальнейшем. Об остальном не должен думать ни я, ни, тем более, кто-то посторонний.
        -- А твои феи? - Роза резко провела по струнам лютни, и те издали долгий, протяжный звук. - Твои единороги, эльфы, цверги, твой крысолов - они знают что-нибудь о тебе, чего им не следовало бы знать?
        -- Они знают лишь то, что я их повелитель и, кроме приказов, ни о чем не спрашивают.
        Испугавшись, что резким ответом он мог обидеть девушку, Эдвин решил отвлечь ее от грустных мыслей. Под рукой оказались старинные гусли - давний военный трофей. В заморских княжествах сохранилась традиция звать гусляров к себе на праздник. Стоило Эдвину коснуться тугих струн, как под звон чарующей музыки из трещин ветхого инструмента вылетела и взметнулась к потолку стая разноцветных бабочек. Мириады пестрых крылышек издалека казались лепестками пышного букета полевых цветов.
        На лице Розы промелькнула изумленная улыбка.
        -- Только ты умеешь превращать скучную жизнь в феерию, и ты же, как мрачная тень, можешь погубить своим появлением человеческий праздник. Кто же ты на самом деле, мой таинственный друг? Чародей или демон? - подумала Роза, мысленно обращаясь к Эдвину.
        В музыкальной комнате воцарилось долгое молчание. Даже лютня смолкла в руках принцессы. Напрасно девушка водила пальцами по струнам, они не отозвались звуком на прикосновение.
        -- Разреши мне осмотреть арсенал! - попросила Роза, надеясь прервать гнетущую тишину.
        -- Тебя интересует оружие? - удивился Эдвин.
        -- Конечно! - Роза вспомнила те счастливые летние дни, когда с ружьем за спиной и краюхой хлеба она уходила в лес и возвращалась лишь к ночи со свежей дичью и корзинкой ягод. Даже строгий выговор не мог испугать ее.
        Открыв перед Розой двери арсенала, хозяин замка и не думал, что она владеет хоть одним из несущих смерть предметов, хранящихся там. Да, он знал, что она неплохо стреляет из ружья, но и предположить не мог, что принцесса умеет фехтовать. Значит, король Кристиан готовил свою дочь в дуэлянты? При этой мысли Эдвин усмехнулся. Душой его бывший соперник не постарел. Помимо отцовского благословения, он научил свою дочь владеть шпагой. Значит помнил, что за дремучими лесами обитает злейший враг вероломных королей - золотой дракон.
        Копья со сверкающими наконечниками, сабли, рапиры, ятаганы и дротики - все вызвало у Розы живой интерес. Ей удалось натянуть тетиву лука и выпустить стрелу в отверстие отдаленной бойницы.
        Колчаны стрел и арбалеты привлекали ее не меньше, чем огнестрельное оружие. Роза выбрала для себя подходящий арбалет и прицелилась в воображаемую мишень.
        -- Похоже, ты меткий стрелок, - улыбнулся Эдвин. - Попробуй сбить с ветки того дерева изумрудный орех.
        Как только он вымолвил эти слова, в дальнем конце арсенала возникло, как из-под земли, ореховое дерево. Один из орехов был изумрудным.
        Роза прищурила левый глаз, прицелилась и выпустила стрелу. Ее рука не дрогнула.
        -- Браво! - воскликнул Эдвин, когда стрела угодила в цель. Орех со звоном упал на пол и подкатился к его ногам.
        В этот вечер Эдвин повел Розу на смотровую башню, чтобы она смогла насладиться красотой лежащей в снегах долины и разрешил ей прогуляться по крыше замка, поглазеть на зловещие статуи, озаренные лунным сиянием.
        Пламя факелов играло бликами на оперении железных коршунов, ястребов и грифонов, застывших вблизи парапета. Медные сфинксы возлежали на постаментах. Их горделивые, самодовольные позы говорили о превосходстве над всем миром, но только не над драконом. Каменный оракул свирепо воззрился на незваную посетительницу своими пустыми глазницами.
        Один из сфинксов склонил перед принцессой тяжелую голову в золоченом кивере, словно кошка, ожидающая хозяйской ласки. Череда молчаливых и ужасающих скульптур тянулась вдоль открытых ветрам галерей, а на шпиле башни развевался флаг волшебной империи.
        В столовой замка все было готово для праздничного пира. Невидимые слуги подавали на стол еду, наливали вино в хрустальные бокалы. Можно было подумать, что графин сам парит в воздухе, осторожно подплывая к кубку господина, но иногда призрачные руки мелькали рядом с посудой и яствами.
        Эдвин занимал место во главе длинного стола. Он сидел в высоком, резном кресле, больше похожим на трон и наблюдал за принцессой. Образы прошлого один за другим мелькали в его памяти. Лица королей, вельмож, знатных дам и вездесущих обманщиков кружились в дьявольском вальсе и исчезали. Эти люди давно умерли или были убиты, а бессмертные соперники все еще жили и отравляли ему кровь одним своим существованием.
        Множество пустых стульев, обитых алым бархатом, смущали Розу. Ей казалось, что пробьет определенный час и сюда ворвется толпа призрачных гостей, жаждущих занять свои почетные места на пиру у таинственного и молчаливого императора.
        Эдвин почти не притрагивался к еде. Любые яства были ему безразличны, будто он предпочитал питаться мечтами. Задумчивые голубые глаза сияли на фоне бескровного лица. Только раз он пригубил бокал с вином и вновь погрузился в раздумья.
        Раздались тихие шаги. Рядом с пылающим камином остановился невидимый скрипач и заиграл знакомую мелодию. В воздухе мелькал смычок скрипки, и сама она иногда становилась вполне осязаемой.
        Когда музыка стихла, и незримые слуги удалились, Роза почувствовала, что они с Эдвином остались наедине.
        -- Почему ты не хочешь рассказать о себе? Или ты дал кому-то обет молчания? - намеренно дерзко спросила она.
        -- Нет, - услышав ее голос, Эдвин будто бы очнулся от волшебного сна. - Все данные мною клятвы уже нарушены. О чем ты хочешь меня спросить? Может быть, о более ничтожных драконах - моих бывших слугах. Многие из них были просто крылатыми рептилиями, другие коварными стражами у моих границ, которые умели принимать облик мрачных незнакомцев. Нельзя верить человеку в черном или изумрудном сюртуке, с пронзающим взглядом и неприятными чертами лица. Особенно если такой прохожий повстречается на безлюдной дороге или у скал, ведь он может оказаться драконом. Бывали случаи, когда горожанки видели на рыночной площади загадочного незнакомца и очарованные пристальным взглядом и учтивыми манерами следовали за ним, куда бы он не позвал. Однако стоило несчастной удалиться от городских ворот, как хитрец изменял свой облик, подхватывал ее и уносил к себе в пещеры или даже утаскивал в глубокие курганы. Драконов было множество. Это были болотные жители, обитатели рек и озер, горные хищники, стражи сокровищ, захороненных под курганами, и небесные стражи, некогда охранявшие дворцы древних богов. С их помощью я мог
держать в повиновении все подземное и подводное. Не все из них обладали могуществом, но хитростью природа не обделила ни одного моего подданного. Я напрасно пытался призвать их к осторожности и соблюдению общих правил, большинство из них решили жить своим умом и погибли.
        Некоторые из них годились лишь для того, чтобы охранять кладовые феодалов или распространять чумную заразу. Об этих слугах я не жалею. Из всего этого войска, ненавидящих друг друга змеев выжили лишь самые слабые и бесполезные, те, что послушались моих советов.
        -- А почему ты оказался не таким, как они все?
        -- У каждого народа должен быть свой властелин, который не только правит и приказывает, но и защищает своих подданных, какими бы злыми и коварными они ни были. Тех, кто отказались от меня и погибли, я уберечь не сумел, но другие представители волшебной расы живы и опасны. Мне надлежит следить за тем, чтобы они не затевали войн со смертными. А врагов, норовящих вторгнуться в мои владения, я сам могу наказать.
        Его речь многое прояснила, но еще большее осталось во мгле неизвестности.
        На досуге марионетки мастерили разные вещички по образцу тех, что лежали на столике у Розы. Сегодня в шкатулке принцессы появились новая камея, веер и ожерелье. На каждой вещи стояло крошечное клеймо изготовителей, точнее первые буквы имен Виолетты, Изабеллы и других кукол. Роза была им очень благодарна, несмотря на то, что в ее комнате пропало больше безделушек, чем появилось.
        На следующие утро дракон покинул замок и после недолгих раздумий, направился в те края, которые хотел посетить уже давно. Он старался держаться за облаками, а потом взмыл еще выше и парил в звездной высоте, чтобы даже самый зоркий часовой не смог увидеть его. На этот раз он желал остаться незамеченным, и у него были на то причины. Лишь одна-единственная колдунья, обитавшая в королевской башне, узрела золотую тень, промелькнувшую в небе. Уже много лет очаровательная злодейка носила королевский венец. Однако благополучие народа и собственная дочь ее нисколько не волновали.
        Дракон долго кружил над замком. Из-за облаков он видел очертания маленьких башен, бастионов и караульных. Стоило лишь дохнуть огнем, и эта крепость будет разрушена, как кукольный домик.
        Почему же он колебался? Ведь в памяти так явно возрождались былые обиды, горечь поражений, угрозы, заклинания и тихая песня волшебных прях. Обещанная награда ускользнула от него и осталась лишь оскорбленная гордость. Еще долго золотая тень кружила за облаками, но окончательное решение уже было принято.
        Дракон развернулся и полетел прочь. Ему так хотелось скорее выбраться из заколдованного круга, сомкнувшегося вокруг этих земель, и забыть обо всем. Даже беззащитные деревни, лежащие в долинах. не привлекли его внимания. Позднее ему придется вернуться сюда, хотя лучше было бы не возвращаться совсем.
        Пролетая мимо широкого поля, он увидел сражающиеся войска. Они были похожи на потревоженный муравейник, вот только сверкающие шлемы и мечи напоминали о серьезных намерениях воюющих сторон.
        Несколько мощных взмахов крыльями и поле битвы осталось далеко позади. Впереди лежали снежные края, дули ветры и кружились метели. Среди деревьев затерялась избушка егеря. Она стояла слишком близко к запретной границе. Эдвин приказал одному из своих ловкачей, вездесущему Перси, принять достойный ворчливого егеря облик и поселиться в ней. Перси хитер, он сумеет не только защитить природу от охотников и лесорубов, но и проследить за теми мнимыми героями, которые ищут королевство фей.
        Небо над замком затянулось дымчатыми облаками. Сегодня будет безлунная ночь. Нужно расставить повсюду часовых и быть настороже.
        Очутившись в замке, Эдвин направился проведать гостью. Она сидела в библиотеке, уронив темноволосую голову на стол. Перед ней лежала раскрытая книга. Ветер, дувший в окно, шелестел страницами.
        Что-то насторожило Эдвина. Едва уловимый аромат одного из знакомых порошков или зелий, словно отрава, витал в воздухе. Опасность затаилась рядом и ждала своего часа.
        -- Роза! - тихо позвал Эдвин.
        Она подняла голову. За ее спиной вырисовывались дымчатые черные крылья, совсем как у лебедя. Они были слишком большими для такого хрупкого создания.
        -- Что со мной происходит? - спросила она.
        Эдвин смотрел на пуховый нимб крыльев за ее спиной и самые страшные догадки проносились в его голове. Наконец он все обдумал и произнес:
        -- Заклятие было прочитано неправильно. Даже самое сильное колдовство не должно карать невиновного. Коварная уловка удалась лишь наполовину.
        -- Чья уловка? - поинтересовалась Роза.
        Сказать напрямую значило оскорбить. Эдвин долго подыскивал дипломатичный ответ и наконец нашел выход.
        -- Того, кто подарил тебе платье.
        Роза восприняла эту новость на удивление спокойно.
        -- Так вот почему в ее дворце исчезают люди, - догадалась принцесса. - Мне казалось, что некоторые пытаются оклеветать ее. Но, когда я очутилась в шато, обитатели которого каждое утро задергивают шторы и, как огня, боятся дневного света, меня начали мучить различные предчувствия. Например, я видела необычные созвездия и таинственную дверь, оберегаемую двумя карликами, похожими на маленьких мальчишек.
        -- Они давно уже не дети, - усмехнулся Эдвин. - Пажи, которые, подобно верным собачкам, сторожат тайну своих хозяев, могут оказаться очень опасными.
        -- Я думала, что Мара делает такой щедрый подарок из любви ко мне, ведь мы же родня. А вместо этого она расставляла сети.
        По щеке Розы катилась крупная слеза, оставляя влажную дорожку на белоснежной коже. Эдвин прикоснулся к лицу принцессы. Прикосновение было легким, как дыхание ветерка. Он успел поймать сверкающую слезинку, и в его ладони она превратилась в синеватый сапфир.
        Крылья, выросшие за спиной принцессы, вздрогнули и шевельнулись. Они были пушистыми и легкими, будто у хрупкого ангелочка. Почему они выросли именно сейчас, когда в небе нет луны?
        -- Результат запретного заклинания всегда может оказаться непредсказуемым, - Эдвин вернулся к давно мучавшему его вопросу. - Золотая нить твоего рокового наряда создана древними и опасными существами. Сами они могут принять любой облик, затеряться меж толпы, даже наняться к кому-то на службу. Если хозяин сумеет приручить их, то они будут выполнять его приказы, если нет, то продолжат творить прежнее зло. Их можно опознать по причудливым веретенам, которые они всегда носят с собой.
        -- Я никогда не встречала никого, похожего на них.
        -- Но ты облачилась в одежду, созданную ими. В золотом ты настолько резко выделялась на фоне других гостей, что колдун тут же нашел тебя. Он искал не человека, а опознавательный знак, как ищут одну определенную маску среди пестрого карнавала.
        Множество вопросов мучило принцессу, но она не решалась ни о чем спросить, боясь услышать неожиданные и страшные ответы. К тому же, Эдвин отвечал ей весьма неохотно. Он вдруг стал угрюм и недружелюбен, как и подобает самому коварному в мире творению. Серебряное шитье на камзоле Эдвина сверкало в полутемной библиотеке и Роза смотрела на точеный профиль, будто бы созданный из мрамора самым великим скульптором волшебной страны.
        Роза давно заметила, что в обличье человека Эдвин похож на совершенное, но холодное изваяние, которое вдруг сошло с пьедестала и заговорило.
        -- Я что-нибудь придумаю, - пообещал он. - Я уверен, что заклятие можно снять. Оно растворится как дым, и ты даже не вспомнишь о тех минутах, которые провела в облике лебедя.
        Слова прозвучали не очень убедительно, и все-таки Роза надеялась на его удивительные способности. Если он что-то пообещал, то обязательно выполнит это, в отличие от людей, которым свойственно бросать на ветер клятвы и обещания.
        Она все еще не могла поверить, что теперь у нее есть крылья. Правда, с такими крыльями далеко не улетишь. Роза попыталась ими взмахнуть, но они были так тяжелы и почти неподвижны. Они скорее напоминали карнавальное украшение, чем на средство для полета.
        Мрачная ночь за окнами навевала самые грустные мысли. Если бы хоть одна звезда вспыхнула на небосводе и озарила долину, но звезд не было видно. Роза вошла в свою спальню, упала на кровать и уткнулась лицом в кружевную подушку. Пушистые крылья заменяли покрывало. Зеркало на стене отражало засыпающую принцессу, которая когда-то была простой смертной, а теперь становилась неотразимым колдовским твореньем, осененным своими крыльями.
        Ночью громко тикали часы, изумрудные летучие мыши с писком проносились по коридорам замка, слышался бой курантов. Все звуки сливались в одну долгую увертюру перед началом загадочного представления.
        Когда Роза проснулась, в комнату через окно пробивались первые лучи рассвета. Она взглянула в зеркало. Собственное отражение показалось ей бледным и призрачным, лишь крылья стали еще темнее, чем прошлым вечером.
        Самой себе она теперь напоминала лебедя, отбившегося от стаи и заточенного в волшебном замке. Нет! Нельзя забывать, что она королевская дочь, а не птица. Роза поднялась с постели, взяла со стола гребешок и стала расчесывать волосы.
        Длинные пряди, рассыпавшиеся у нее по плечам, стали мягкими, как пух почти невесомыми. Однажды испытанные ощущения вернулись опять. Сердце пронзила боль. Роза выронила из руки гребешок. и он со звоном ударился о пол. Прошло несколько мгновений, яркий солнечный луч скользнул в окно, но девушки в комнате уже не было. Только черный лебедь, хлопая крыльями, кружил над ковром.
        Птица подлетела к окну и начала скрести коготками о стекло. Напрасно, створка была закрыта. Из душного помещения не выбраться, а так хочется оказаться на воле.
        Вдруг дверь скрипнула и приоткрылась. На пороге появилась Виолетта.
        -- Моя госпожа! - позвала она тоненьким, мелодичным голоском. - Где вы?
        Виолетта прошла в центр спальни и только теперь заметила грациозную и опасную птицу. Пискнув от страха, Виолетта поспешила спрятаться под тумбочкой.
        Лебедь выпорхнул в дверь и устремился к башням. Оттуда легче выбраться на свежий морозный воздух. Увы, такова природа новорожденной птицы, она должна летать на свободе, еще не задумываясь о своей безопасности.
        Выбравшись из замка, лебедь устремился к черневшему за долиной лесу. Оттуда доносился запах хвойных деревьев, слышалось, как белки хрустят орехами. Затрубил охотничий рожок. Звук был таким далеким и незнакомым. Может, просто показалось, откуда здесь взяться охотникам.
        Новый, захватывающий пейзаж был несравним ни с чем. Сказочный лес лежал внизу, как в расщелине, даже верхушки сосен не могли достичь высоты полета. Спящая подо льдом река, запорошенные снегом лесные тропинки - все лежало, как на ладони. Надо было лишь поминутно взмахивать крыльями, чтобы держаться на расстоянии от земли.
        Из леса послышались звуки. Среди них можно было различить стук оленьих копыт и щебет птиц. Ловкая, рыжая белка перепрыгнула с одного дерева на другое и нырнула в свое дупло.
        Чужаков в лесу не было. Только звери и птицы вели привычную жизнь в заповедных владениях. Это жестокие феодалы наполняют свои угодья гончими и охотниками, а на земле за волшебной чертой жители леса могут ничего не бояться. Утешив себя этой мыслью, лебедь начал снижаться, чтобы рассмотреть вблизи верхушки пышных елей и покружить над тропой. Река тоже манила его к себе. Под коркой льда слышался мирный плеск холодной воды.
        Небо затянулось серыми облаками. Подул легкий ветерок, и еловые иглы посыпались на лед, как зеленый фейерверк. Хрустнула сухая ветка, будто кто-то наступил на нее. Вряд ли это был случайный путник, скорее всего олень или спрыгнувшая на землю белка. Откуда здесь взяться человеку, ни один путешественник не сможет войти в лес без особого на то позволения.
        В морозном воздухе витал едва уловимый аромат сосны. Как ни странно к нему примешивался давно знакомый запах пороха. Взметнулись полы чьей-то накидки. Значит кто-то прячется за деревьями.
        Лебедь пролетел совсем низко над тропинкой. Из-за деревьев никто не наблюдал за птицей, и тем не менее, в чаще слышались быстрые шаги.
        Дорожка сужалась. Лететь меж еловых ветвей становилось все труднее. Собрав остатки сил, птица взмыла ввысь и направилась обратно. Впереди показалась замерзшая река. Лебедь устремился к ней и в этот миг со стороны леса раздался выстрел. Шальная пуля просвистела рядом с лебединым крылом, но не задела его.
        Стоило лишь немного повернуть голову, чтобы увидеть ствол карабина, выглядывавший из-за ветвей. Значит, это не охотник. Охотник взял бы с собой ружье. Лебедь усиленно захлопал крыльями, чтобы отлететь на безопасное расстояние. Второй выстрел прозвучал за спиной и на этот раз боль обожгла крыло, разлилась волной по телу. Птица не могла больше держаться на лету и стала медленно падать. Сверкающий снег ковром расстелился перед ней, жадно впитав капельку крови, похожую на алый рубин.
        Странная фигура в накидке выскочила из-за деревьев, но дикий рев раздавшейся в небесах не позволил ей двинуться дальше опушки леса. С Золотым Владыкой шутки опасны. Злое дело сделано, пора замести следы и исчезнуть.
        Случайному наблюдателю могло показаться странным, что благородный господин разгуливает в одиночку по зимнему лесу, даже не накинув плаща. А на этот раз красивый, изысканно одетый кавалер озирался по сторонам так, будто искал утерянный клад или даму, очаровавшую его на балу и убежавшую в чащу. Но Эдвину было все равно. Соберись сейчас хоть целая толпа глазеть на него, он бы не обратил на нее внимания. Да, к тому же в лесу обитали лишь его слуги. Крошечный бельчонок, прыгая и испуганно попискивая всю дорогу, указал ему место, где на снегу лежала раненая птица.
        Эдвин положил обессиленного лебедя себе за пазуху.
        -- Успокойся, Роза, - шепнул он. - Я вылечу тебя.
        Если бы случайный прохожий видел, как златовласый юноша, очевидно дворянин, прижимает к груди дикую птицу, то это сцена показалось бы слишком необычной. Но здесь случайных прохожих быть не могло. На этой тропе мог появиться лишь тот, кого привела сюда судьба или нечеловеческое коварство.
        С такой хрупкой ношей превращаться в дракона было нельзя. Пришлось пешком добираться до замка. По дороге Эдвин прижимал птицу к сердцу и пытался согреть ее своим теплом, но холодное тельце становилось все слабее. Не оставалось времени думать ни о чем, кроме, как о необходимом лекарстве. Способы лечения в подобных случаях были различными, надо лишь найти самый верный.
        Эдвин погрузился в размышления настолько, что не заметил никаких перемен. Он сам удивился, когда несчастная птица у него на руках превратилась в прекрасную девушку, как только он вошел в ворота замка. Конечно, Розу нести было куда тяжелее, чем лебедя.
        Сейчас она напоминала спящего эльфа. Длинные ресницы касались бледных щек. Волосы черными кольцами струились вниз. Кожа была белее лилий в памятном озере у дворца и только по руке принцессы стекали багряные струйки крови.
        Только влив в холодеющие губы несколько капель эликсира, Эдвин убедился, что она будет жить, несмотря на опасное ранение. Сложнее всего было извлечь пулю и остановить кровь. Если забинтовать раны, то останется несколько шрамов, а какая девушка будет рада появлению изъянов.
        Сейчас было бы не лишним прибегнуть к сильнейшему колдовству, но в голове все спуталось и смешалось. На ум не приходило ничего. Эдвин напряг свои мысли и принял решение.
        Он нашел на столе нетронутый бокал с вином и высыпал туда из маленького муслинового мешочка лекарственный порошок. Крупинки радужным вихрем закружились на дне бокала и растворились в вине.
        Очнувшись, Роза едва смогла шевельнуться и протянуть руку к золотому сиянию, окружавшему то ли друга, то ли незнакомца, а, может, это было всего лишь чужое, загадочное видение.
        -- Ты ангел или нет? - тихо спросила она и, только ощутив на себе тревожный взгляд лазоревых глаз, начала вспоминать, кто она и кто стоит перед ней.
        -- Прости, - извинилась она слабым голосом. - Ты не святой. Это сразу ясно. Я просто перепутала.
        -- Более искренней похвалы не произносил еще никто, - невесело усмехнулся Эдвин.
        -- Это согреет тебя, - он протянул ей бокал.
        -- Там яд? - сонно осведомилась Роза.
        -- Нет, это просто лекарство, - возразил Эдвин. - Выпей!
        Роза отхлебнула глоток и снова упала на подушки.
        Эдвин приподнял ее за талию. Надо действововать немедля. Пусть лучше она снова будет дерзкой и капризной, чем такой слабенькой, похожей на скошенный цветок. Он призвал на помощь все свои чары, провел рукой по плечу принцессы и чудо - под его прикосновением глубокие раны затянулись. Прошло всего несколько мгновений и на коже не осталось никаких следов, будто не было и в помине кровоточащих ран. Лоб Розы все еще горел, но лихорадка отступала. Скоро лекарство начнет действовать, и жар спадет.
        Позабыв давнюю вражду, Эдвин заботился об этой больной девочке так, как не стал бы заботиться ни один отец. Король Кристиан не смог бы поднять это прекрасное дитя со смертного одра, а Эдвин смог. Он вырвал ее из рук смерти, сам не зная зачем. Наверное, без нее замок бы опустел и погрузился в прежнюю тьму. Кто, кроме нее, посмел бы перечить дракону.
        Роза села в кровати, тряхнула длинными локонами, как капризная кукла. Очень хотелось обнять ее, но Эдвин сдержался.
        -- Ты знаешь, кто стрелял в меня? - спросила она.
        Эдвин отрицательно покачал головой. Впервые он признавался, что чего-то не знает.
        -- Никто из моих слуг не посмел бы охотиться. К тому же, они знают, что любой зверь в этом лесу на самом деле может оказаться кем-то другим, принявшим на время чужое обличье. Например, если увидишь гордого, породистого коня, разгуливающего по лесу без седла и уздечки, то знай, что на самом деле он вовсе не конь и может оказаться очень опасным.
        -- А кони в твоей конюшне? Те, у которых искры летят из-под копыт. Кто они на самом деле?
        -- Провинившиеся эльфы, - помолчав, ответил Эдвин. - Уже много лет они пребывают в конском обличье. Пока на них надеты уздечки, они не могут стать прежними.
        -- Значит, если не снимать уздечек, то они останутся лошадьми навсегда?
        -- Они уже к этому привыкли. Некоторые эльфы любят превращаться в коней и заманивать очарованных смертных в волшебное царство.
        -- Должно быть, они сильно провинились, раз ты назначил им такое наказание.
        -- Да, они во многом виноваты, - сдержанно кивнул Эдвин.
        -- А в чем я виновата, кроме своей не осторожности ? - Роза прижала к себе подушку и заплакала. - Я не хочу быть маленьким, беспомощным зверьком, на которого можно устроить охоту.
        -- Ты, действительно, не помнишь, кто стрелял в тебя?
        -- Он все время прятался за деревьями. Я успела рассмотреть только длинную накидку и ствол карабина. А потом раздался выстрел. Больше я ничего не помню.
        -- Не очень приятно знать, что кто-то разгуливает в моих владениях, как у себя дома.
        Роза вспомнила про колесницу и хотела рассказать о том, что видела из окон дворца, но Эдвин прочел ее мысли, будто они были записаны на чистом листе.
        -- Знаю, - вымолвил он. - Это я выслеживаю его, не он меня. Пусть пока пребывает в неведение и мнит себя охотником. Я учился колдовству много лет и знаю все возможные уловки.
        -- Тебе хорошо. У тебя есть твое могущество. Ты можешь уничтожить целые города. А я всего лишь лебедь, отбившийся от стаи - хорошая мишень, верно?
        Роза заплакала пуще прежнего. Слезы катились по ее щекам, как драгоценные камни. Эдвин погладил ее по голове. Потом накинул себе на плечи бархатный плащ, словно собирался в дальний путь.
        -- Лебединых стай много, что если они будут подчиняться тебе?
        -- Что? - переспросила она.
        -- Пока забудь об этом, - отмахнулся он. - Потом я поведаю тебе удивительную историю. Расскажу обо всем, как исповеднику. А ты решишь, так ли велика моя вина. Раньше, чем через месяц лебедем ты не станешь. Хорошо бы тебе уметь превращаться в птицу и обратно по собственному желанию. Это ценный талант, но, увы! - Он глубоко вздохнул. - Я знаю, что такое попасть в плен и не допущу, чтобы это случилось с тобой.
        Эдвин поспешно вышел из комнаты, взметнулись полы длинного плаща. Марионетки, уже больше часа выжидавшие под дверью, наконец-то дождались возможности беспрепятственно войти к своей любимой хозяйке. Уж она-то в отличие от дракона, никогда не обидит их, даже если они провинятся.
        Изабелла и Колет тащили поднос с едой. Причем из всего рациона питания они выбрали только чай и сладости. Виолетта вскочила на подушку и стала бережно расчесывать шелковистые волосы своей прекрасной госпожи.
        Аврора, успевшая сшить себе новый наряд, замыкала процессию, неся недавно изготовленные безделушки. Она была такой миловидной, с кудрями цвета спелой пшеницы и огромными, подкрашенными глазами. Она долго раскладывала по шкатулкам новые бусы и серьги, а потом решила перетащить сюда свою муфту и спать рядом с госпожой, потому, что попадаться на глаза красивому, но гневному хозяину становилось все менее безопасным.
        Конечно, Роза бы разрешила взять хоть все оставшиеся принадлежности своих нарядов, включая тиары и вуали, лишь бы только не лишиться общества забавных марионеток.
        -- Ты не сходишь в библиотеку, Аврора. Я забыла там вчера свою шаль, - попросила Роза.
        Аврора испуганно вскрикнула и даже выронила из рук страусовый веер, который с интересом разглядывала.
        -- Я боюсь заходить в библиотеку, миледи, - начала оправдываться она. - Любая из нас подтвердит, что там опасно. С книжных полок все время раздаются сердитые голоса и требуют, чтобы мы ушли.
        Роза вспомнила, что тоже слышала голоса, но далеко не сердитые, а прекрасные, певучие и таинственные. Ее они никогда не просили уйти. Должно быть, Аврора пыталась забрать с собой одну из книг, и волшебные собратья последней решили перепугать марионетку.
        -- А еще нас все время обижают летучие мыши, - начала жаловаться Виолетта. - Они кружат рядом с нашей комнатой и часто пугают нас по ночам. Говорят, что хозяин скоро на нас рассердится и превратит в кучку золы. Вы ведь этого не допустите?
        -- Они умеют говорить? - удивилась Роза.
        -- Сначала мы не понимали, что летучие мыши хотят сказать, но они так громко кричали, что нам пришлось выучить их язык. Теперь мы, по крайней мере, можем ответить на оскорбление.
        -- Ах, вот как, - улыбнулась Роза. Она была уверена, что Виолетта не осталась в долгу перед обидчиками.
        -- И статуи в галереях нам покоя не дают, - стала подпевать Изабелла, - всегда, когда мы проходим мимо, они, как назло, оживают от колдовского сна и отпускают в наш адрес разные шуточки.
        -- Ах вы, мои бедняжки, - Роза сделала над собой усилие, чтобы не рассмеяться. Она подозревала, что куклы первыми пристают к изваяниям и лезут на их территорию.
        Колет тоже решила пожаловаться на свои несчастья, не забыв перечислить список вещей, в которых она нуждается. Розе, которая сама же распустила служанок своей добротой, теперь ничего не оставалось, кроме, как молча выслушивать жалобы и ждать возвращения Эдвина.
        -- Твоя кузина заключила пакт с опасными колдунами, - Эдвин наконец-то начал отвечать на вопросы, не пытаясь скрасить жестокую правду.
        -- Зачем она это сделала? - Роза сидела на софе и смотрела на него огромными, прекрасными глазами.
        -- Она разорила свое маленькое королевство. Ей нужны были деньги и власть. Учитывая ее чрезмерную расточительность, любых сокровищ было мало. Поэтому, она решила, что единственный выход из положения - завдеть колдовской силой. Она не первая и не последняя обратилась за помощью к магам. За семь лет верной службы они готовы озолотить смертного. Однако Мара получила то, что хотела, но служить отказалась.
        -- А что на это сказали колдуны?
        -- Их горбатый король не на шутку разозлился. Договор, подписанный Марой, находился у него. Эта бумажка имеет определенную власть над непокорным слугой. Он угрожал, что через семь лет явится за Марой, чтобы судить ее. Первоначальным приговором, я думаю, была смерть. Никакие приобретенные знания не могли спасти ее. Даже, если бы она изменила свой облик, то волшебный наряд проклятием лежал на дне ее сундука. Единственный способ избавиться от обладающей магнитным притяжением вещи - передать ее кому-нибудь другому. Тому, кому наряд придется по душе.
        -- Я попалась на приманку, - согласилась Роза. - Скажи, Мара действительно умеет колдовать.
        -- С каждым годом она становится все надоедливее. Ее знания уже превысили границу дозволенного, но она не останавливается на этом. Сначала она заманивала в ловушку состоятельных гостей и, прибегнув к колдовству, отнимала их богатства. Два пажа, как собаки, служат ей.
        -- Позволь мне самой все разведать, - попросила Роза. - Я хочу незаметно проникнуть в ее шато и выведать, что же скрывается за таинственной дверью.
        Эдвин подозревал, что такая разведка принесет больше бед, чем пользы, но скрепя сердце, согласился. Он принес ей пышный венок из цветущих жасминов.
        -- Пока не снимешь его со своей головы, останешься невидимой для всех, кто встретится у тебя на пути, - объяснил он.
        Он сам оседлал лучшего коня. Породистый, белый скакун был самым покорным и быстроногим.
        -- Путешествие займет не больше часа, - сообщил Эдвин.
        Роза удивленно взглянула на него.
        -- Этот конь бежит быстрее ветра. Только не выпускай из рук узды. Если выпустишь, то он умчится назад в свою конюшню, - предупредил Эдвин. - Я буду лететь за облаками и при необходимости тут же помогу. Ни тебя, ни коня никто не увидит.
        Роза забралась в седло. Конем не надо было управлять. Он сам знал дорогу и нес свою наездницу туда, где она хотела очутиться. Они мчались быстрее ветра, сначала по зимнему лесу, потом по степи, мимо невысоких курганов. Недалеко от шато, Роза заметила странную перемену погоды. Воздух стал теплее, на покрытом снежинками персиковом дереве расцвели несколько веток. Это было больше похоже на фантазию. Роза коснулась цветов. Они были настоящими.
        Иногда на лугах, среди снега, виднелся клочок земли со свежей травой и ромашками. Роза не знала, чему верить. Подъехав к дворцу, она еще больше удивилась. За оградой сверкали снежинки, а в парке перед дворцом не было ни снега, ни морозов. На клумбах росли фиалки и первоцветы. Цвели роскошные магнолии. Парк был точно таким же, каким его запомнила Роза. Все в нем, от дубовой аллеи до ручейка, дышало вечным летом.
        Узорчатые, железные ворота были распахнуты, встречая кареты прибывавших гостей. Роза свободно проехала в парк. На ее пути встретились несколько фрейлин и важных господ. Они не видели Розу, как будто ни ее, ни коня не было совсем. Зато она видела их и замечала странные, застывшие улыбки на губах разодетых дам, флиртующих с гостями.
        Роза остановилась у стен шато, спешилась, собираясь привязать коня к кусту жимолости, и на мгновение выпустила из рук уздечку. Почувствовав свободу, конь заржал и умчался. К счастью, его никто не увидел. Разве можно увидеть ветер, ускользающий через распахнутые ворота? Роза осталась одна, но не унывала. Она знала, дракон следит за ней из-за облаков. Он своего слова не нарушит.
        Роза скользнула в раскрытые двери и чуть не столкнулась с фрейлиной, спускавшейся по парадной лестнице. Та ничего не заметила и продолжала свой путь. В коридорах и залах никого не было. Большая часть гостей, как всегда, отсыпалась после ночного веселья. Мары тоже не было видно, значит она, и вправду, боялась дневного света.
        Роза долго блуждала по лестницам и переходам. Она заглянула в настенное зеркало и не увидела собственного отражения. Значит, венок скрывал ее ото всех и всего, даже от зеркал. Найти нужную дверь оказалось нелегко. В шато было легко заблудиться. Однако после усиленных поисков Роза добралась до тупика и обнаружила винтовую лестницу. Этот уголок дворца пребывал все в том же плачевном состоянии. Привести в порядок расшатанную дверь никто не собирался. Здесь ничего не изменилось, разве только мусора стало больше.
        Роза быстро поднялась по лестнице. На ее счастье дверь оказалась незапертой. Мара допустила ошибку, забыв повернуть ключ в замке. Роза вошла и очутилась в маленьком кабинете. Окна были плотно зашторены. Только масляная лампа роняла слабый свет на письменный стол из черного дерева. Были видны шкафы, полки, несколько миниатюрных портретов на стене, за которыми, должно быть, находились тайники. В большой клетке, подвешенной к потолку, мирно спала сова. В другой клетке поменьше пищали мерзкие летучие мыши.
        Роза двигалась осторожно, стараясь ничего не опрокинуть. Она выдвинула один за другим все ящики из стола и перебрала пачки бумаг, находившиеся там. Здесь, действительно, были хранились заклинания. Некоторые из бумаг были исписаны причудливыми символами. Эти бумаги Роза запихнула себе в карман, чтобы потом показать Эдвину.
        Вдруг на лестнице раздались шаги. Летучие мыши в клетке тревожно запищали. Роза спряталась за штору. Она боялась, что Мара сможет увидеть ее, несмотря на венок.
        В кабинет вошел маленький паж. Он скорчил недовольную гримасу, шикнул на летучих мышей. Он сердито озирался, поседевшие брови резко выделялись на мальчишеском лице. Паж вышел. Ключ повернулся в замке.
        Роза вздрогнула. Теперь она сможет выйти из комнаты разве что взломав дверь. Но тогда все узнают, что в кабинет проник посторонний.
        Когда шаги на лестнице стихли, Роза подергала ручку двери. Бесполезно, замок был слишком крепким. С досады девушка сжала кулачки и хотела выругаться, но вдруг ее взгляд упал на маленький портрет в овальной раме. Если она не ошибалась, то это портрет бывшей королевы крошечного государства, белокурой матери Мары. В отличие от Мары, ее мать была хороша собой. Утонченная красота, плечи, окутанные облаком кружев, и приветливая улыбка окружали портрет ореолом света, контрастировавшим с темной стеной.
        Роза подошла к портрету. Летучие мыши подняли дикий писк и начали метаться по клетке. Принцесса ощупала плетеную раму портрета, нашла маленький винтик, вытащила его и поняла, что не ошиблась. За портретом находился тайник. Там лежали стопкой какие-то документы и свиток, перевязанный красной лентой. Его Роза сунула себе в карман. Остальные бумаги она трогать не стала, решив, что они не так ценны, как свиток. Она закрыла тайник, вставила винтик назад.
        Надо было выбраться из кабинета. Роза раздвинула шторы и выглянула в окно. Под окном тянулся карниз, нижние окна оплетали цветочные гирлянды. Роза вылезла в окно, ступила на подоконник и закрыла створки окна.
        Она держалась за лепнину на стене и маленьких амуров, придерживавших колонны фасада. Оставалось только ступить на карниз. Роза поскользнулась и чуть не упала, но вовремя уцепилась за голову мраморного купидона. Ступив на карниз, она дотянулась до роскошной, цветочной гирлянды и, как по канату, спустилась вниз.
        Вот, как только назад добраться без коня. Ведь путь не близкий, и дороги она не знает. Если пойдет одна, то заблудится в лесах. Что, если одна она не сможет переступить границу. Роза сорвала пару цветов с куста и бросила в ручей. Они поплыли по течению так быстро, что через мгновение их уже было не видно. Вдруг кто-то тронул Розу за плечо. Она обернулась и увидела два аквамариновых глаза, внимательно наблюдавших за ней. Золотую голову змея она вначале приняла за солнечный диск.
        Змей свился кольцами и парил над головой Розы. Он опять напомнил ей морского конька, плывущего по воде. Золотой хвост обвился кольцами вокруг талии принцессы и оторвал девушку от земли, перенес через ограду и полетел вместе с ней через луга и поля. Тонкие крылышки плавно взмахивали. Розе казалась, что она сама по себе несется над землей.
        Только у леса змей выпустил принцессу. На лесной дороге их ожидали серебристые сани. Тот же молчаливый кучер восседал на козлах. Роза забралась на сидение. Змей летел за санями до тех пор, пока они не пересекли границу зачарованных лесов. Только здесь Эдвин снова принял свой чарующий облик юного господина.
        -- Я нашла какие-то заклинания, - Роза достала из кармана бумаги и протянула их Эдвину.
        Он внимательно просмотрел таинственные символы и сделал заключение.
        -- Да, ты права. Это заклинания. Если Мара не помнит их наизусть, то ей придется заманивать своих гостей в ловушку исключительно обаянием, а не колдовством.
        -- Как можно запомнить такие сложные символы наизусть, - возмутилась Роза.
        -- Это очень просто! - веселая улыбка заиграла на лице Эдвина и на миг окрасила, словно солнечный луч, неподвижные скульптурные черты. - Я же все помню и не забываю ни одного волшебного символа.
        -- Так это ты, - невесело протянула Роза. Она сама удивилась тому, как быстро из врага Эдвин стал для нее кумиром.
        Она полезла в карман и нащупала там свиток, украденный из тайника.
        -- Эдвин! - позвала она и протянула ему бумагу. - Мне кажется, это какой-то документ, имеющий особую ценность.
        Эдвин развязал ленту и развернул свиток. Алые, зеленые и синие буквы заплясали у него перед глазами. А внизу стояла подпись, начертанная красными чернилами или кровью.
        -- Что там написано? - Роза начала волноваться.
        -- Это всего лишь копия.
        -- Копия, - разочарованно протянула принцесса. - Там были еще какие-то бумаги, но я их не взяла. Испугалась, что много пропаж сразу заметят ее слуги.
        Эдвин не слушал ее.
        -- Это копия договора с колдунами. Здесь точно написано, что всю ответственность за нарушение условий несет Мара - госпожа небольшого, южного государства. Здесь ее подпись, а не твоя. Если бы ты сейчас показала этот лист бумаги колдунам, то они бы сняли с тебя заклятие и стали снова охотиться за Марой. Однако, увы, они могут оказаться слишком коварными или просто забыть, как снимается проклятье. Они привыкли лишь творить зло, а не освобождать от него.
        -- Они бы снова решили, что я притворяюсь кем-то другим, - скептически заметила Роза. - Не хватает еще того, чтобы они исправили временное пребывание в обличье птицы на вечное.
        -- Мы сами справимся со своими проблемами, - Эдвин хотел выкинуть лист, но передумал. Лучше сохранить его на всякий случай.
        Весело звенели бубенчики. В такт им позвякивала упряжка. Мчащиеся вперед сани вздымали вокруг себя снежный вихрь. Синицы и кукушки кружили над ними. Белки вылезали из своих укрытий поприветствовать Эдвина. Сейчас он был мил и любезен, гладил маленькую птичку, устроившуюся у него на плече. Кто бы смог назвать его злодеем, парящим над селами и городами, чтобы обрушить на них огонь. Нет, он был таким, как сейчас, просто загадочный рок настиг его и заставил карать предателей и врагов, а заодно и их окружение. Та же самая судьба поставила его во главе волшебной империи и заставила удерживать власть над опасными созданиями.
        Розе хотелось думать о нем хорошо. Но все-таки неумолимая правда оставалась таковой - этот красивый юноша был драконом. Ничто не могло изменить истины, даже любезность, светские манеры и золотое очарование таинственного кавалера. Он и его судьба навсегда останутся тайной для всех, даже для Розы.
        Роза нащупала у себя на голове венок. Жасмины не увяли даже на морозе. Необычайно сильным было волшебство ее друга. Волшебный лес кончился и возникший впереди замок казался самым великолепным на земле. Снег искрился в свете дня. Шахматные башни и бастионы выделились на фоне яркого неба, как зубцы царской короны. На высоком шпиле развевался флаг. Ворота и решетки сами отворились, впуская сани во внутренний двор.
        Роза не стала приближаться к норовистым скакунам. Теперь она знала, кто они на самом деле. В замке было намного безопаснее, чем рядом с волшебными животными. Марионетки играли на самодельных музыкальных инструментах и пели. Их голоса наполняли спальню Розы звуками, похожими на перезвон маленьких колокольчиков. А музыка, издаваемая крошечными лютнями и лирами, была несравнима ни с какой другой. Значит, у кукол тоже есть незаменимые таланты. Они знали множество разных песен и даже сами сочиняли баллады.
        Роза еще раз убедилась, что с такими служанками не соскучишься. Дома она сама часто сочиняла стихи, и если бы не родилась принцессой, то могла бы стать поэтессой. Когда королева отчитывала ее за ту или иную провинность, Розе хотелось переодеться менестрелем и сбежать из дворца, отправиться на поиски приключений. Решись она на этот отчаянный шаг, ее бы тут же поймали и привели назад. Даже, когда она слишком долго гуляла или охотилась, за ней посылали кого-то из стражи. Казалось, многие во дворце боялись, что принцессу могут похитить. Значит, они давно уже знали о существовании певца ветра и о страшных легендах, связанных с ним.
        Роза остановилась перед зеркалом и сделала пируэт. Кружевные юбки взметнулись от резкого движения, напоминая о прошедших приемах и балах. Кроме балов, Роза не находила ни одной причины, чтобы скучать по дому. Ей не хотелось возвращаться в маленькую крепость, где придворные дамы следили за каждым ее шагом. Перед ней теперь простирался волшебный замок с его картинными галереями, роскошными покоями и пустыми бальными залами.
        Одна из мраморных богинь вдруг ожила и поклонилась принцессе. В ответ Роза присела перед статуей в низком реверансе.
        Изумрудные летучие мыши держались от принцессы на почтительном расстоянии, но не отставали от нее. Наверное, она понравилась им, хотя с другой стороны они могли получить приказ охранять ее. Их острые коготки послужили бы неплохим оружием против любого нового охотника.
        За окнами опять кружилась метель. Белый вальс падающих снежинок был еще одним волшебством этого края. Конный или пеший путник заблудился бы в лесу во время пурги и не смог найти путь к долине, посреди которой возвышался замок, преграждающий простым смертных вход в волшебное царство.
        Роза долго думала, что бы случилось с человеком, доберись он ненароком до ворот замка. Убил бы его Эдвин сразу или разыграл бы радушного хозяина, а в разгар застолья превратился в дракона. Как бы тогда испугался незваный гость? Но в замке гостей не было, если не считать того странного незнакомца, которому было отказано в помощи.
        
        Эдвин долго бродил по лесам. Длинный плащ развевался у него за спиной, веселые рыжие белки скакали рядом, ожидая очередной подачки. Эдвин бросил им горсть орехов. В конце концов, они тоже его подданные, и он обязан им помогать.
        Нужно было навестить Перси. Тому, должно быть, надоело торчать в продуваемой зимними ветрами избушке и следить за погодой. Ничего не поделаешь, лесу нужен сторож. Одни заклинания на страже - слабая защита для границ государства.
        Эдвин вышел из волшебного леса и направился посмотреть, как живут простые смертные. Вот и тропинка, на которую он когда-то вывел Розу. Там за деревьями будет поляна, а недалеко от нее захудалая таверна.
        В его лесах жизнь намного прекраснее, все в них дышит волшебством. Но и тут в дупле дуба обитают маленькие эльфы и ждут распоряжений. Пусть пока отдыхают, решил Эдвин и двинулся дальше.
        Сейчас у него не было желания становится ни змеем, ни драконом. Хотелось просто побродить по лесной тропинке. Хотя он и не был человеком, но его тянуло посмотреть, как живут люди в той таверне и за пределами необитаемых земель. Ближайшее королевство расположено за много миль отсюда, но изредка у дороги встречаются одинокие домики.
        Какая-то женщина с охапкой хвороста в руках шла к таверне. С первого взгляда Эдвин прочел ее мысли. Это была горничная. Она спешила вернуться на место работы и боялась, что хозяйка отругает ее за долгое отсутствие. Она казалось довольно миловидной. Другой обитатель волшебной страны заманил бы ее в ловушку, но Эдвин никогда не поступал так по отношению к людям без особой на то причины.
        Он хотел сойти с тропы или стать невидимым, но женщина заметила его и громко ахнула. Шаль соскользнула с ее головы, вязанка хвороста вывалилась из рук. Она явно была очарована золотистым видением, представшим ей на безлюдной дороге.
        Эдвин холодно посмотрел на нее. Почему-то захотелось убить ее, как всех тех девушек, у которых на руке оказывался перстень. Превратиться в дракона, подхватить ее и сбросить с обрыва. Нет, не стоит. Роза бы не оценила такого поступка.
        Простолюдинка вспомнила о своих обязанностях, подняла хворост и ушла. Не ей общаться со знатным господином, надо знать свое место. Эдвин смотрел, как мелькает за деревьями красная шаль. Лишь бы только служанка не начала болтать о нем. Уж она-то смогла бы сочинить много сказок о лесном призраке. Эдвин поплотнее закутался в плащ и поспешил назад в свои владения.
        
        
        Взволнованная Фиона прибежала в таверну, бросила на пол вязанку хвороста и поставила на огонь котелок с едой. Она давно уже должна была приготовить обед для постояльцев, но слишком много времени ушло на другие дела. За дубовыми столами сидели остановившиеся на ночлег солдаты, несколько путешественников и три дамы, которые на протяжение всего пребывания в таверне, не откидывали темных капюшонов и не показывали никому своих лиц.
        В очаге всегда поддерживался огонь, дым валил из трубы и привлекал сюда постояльцев. Вторая служанка разносила пиво и вино. Она хотела спуститься в погреб за бочонком эля, но Фиона задержала ее. Бесцеремонно она схватила подружку за локоть и прошептала:
        -- Ты не поверишь. Со мной случилось чудо, когда я возвращалась из леса.
        Подруга заинтересованно посмотрела на нее, в один миг забыв о своей работе и о строгой хозяйке.
        -- Я, как обычно, собирала хворост, - продолжала Фиона, немного повысив голос, чтобы дамы, сидящие за отдельным столом тоже могли слышать ее. - Возвращаясь, я увидела прекрасного господина. Ах, Марта, его волосы сияли, как золото. На нем был роскошный, бархатный плащ, который развевался от порывов ветра. Наверное, этот господин, был эльфом.
        -- Вполне возможно, - согласилась Марта. - Бабушка мне часто рассказывала о них. Ты ведь говоришь, что он был один в лесу.
        -- А может быть, с ним была дама, - начала сочинять Фиона. Болтливость никогда не доводила ее до добра. Но горничная так любила посплетничать, что не могла удержаться от лишних разговоров. Часто она сама сочиняла недостающие детали подслушанных бесед.
        -- Если с ним и была дама, то не иначе, как фея, - закончила она свой рассказ.
        -- А он что-нибудь сказал тебе? - Марта безоговорочно верила болтушке.
        -- Нет, он только посмотрел на меня. У него были удивительные, холодные глаза, - вспомнила Фиона. - Казалось, что он видит меня насквозь и знает все, о чем я думаю.
        Услышав последнюю фразу, одна из трех дам встала из-за стола и подошла к служанкам. Она двигалась медленно и грациозно. Опущенный капюшон полностью скрывал ее лицо. Она положила руку на плечо Фионе и негромко потребовала:
        -- Повтори все, что ты сказала о незнакомце. Если твой рассказ будет правдив, то я вознагражу тебя.
        С этими словами дама сунула в руку изумленной горничной горсть мелких монет.
        К окну таверны подлетели крошечные эльфы из дубового дупла и прильнули к стеклу, надеясь подслушать что-то, о чем нужно будет донести господину.
        
        Эдвин прикоснулся к ветке замерзшего дерева, и под его рукой расцвела роскошная розовая магнолия. Он сорвал цветок, чтобы подарить его принцессе.
        Эльф, похожий на крошечного светлячка, подлетел к уху Эдвина и взволнованно зашептал о последних новостях.
        -- Нет. Я думаю, они не опасны, - ответил Эдвин на вопрос, который только он один мог расслышать. - Постарайся не пускать их дальше моих границ.
        Новость о прибытии незнакомок ничуть не удивила его. Он знал, кого они ищут. В замок он вернулся засветло. Здесь было тепло и уютно. В камине полыхал огонь. Две глупые марионетки приставали к летучим мышам. Увидев Эдвина, они кинулись бежать, а летучие мыши, боясь строгого выговора, спрятались за ближайший портрет.
        Роза сидела в своей комнате и записывала в альбом стихи. Из просторной клетки доносился дуэт малиновых канареек. Эдвин положил на стол магнолию и заглянул в альбом. У Розы из-под пера всегда выходили чудесные рифмы и удивительные четверостишья. Когда-то он тоже писал красивые стихи. Это было так давно.
        -- Помнишь, ты обещал научить меня читать заклинания? - вдруг спросила Роза.
        -- Для этого тебе надо выучить весь алфавит неизвестного людям языка, - предупредил он.
        -- Все те странные символы? - Роза тяжело вздохнула. - Я их даже переписать не сумею.
        Эдвин перевернул лист альбома. Взял руку Розы, державшую перо и помог ей начертить несколько причудливых знаков. После того, как три витиеватых значка появились на бумаге, перо вырвалось из руки Розы и начало самостоятельно выводить в альбоме затейливые символы.
        -- Теперь оно будет помогать тебе в учебе, - прокомментировал Эдвин.
        Вместо благодарности Роза поцеловала гладкую, белую щеку прекрасного чародея. От удивления Эдвин не смог больше выговорить ни слова. Ни одна девушка на земле ни за какие сокровища мира не смогла бы преодолеть своего страха и поцеловать врага всех людей. Любая леди скорее бы сбросилась со скалы, чем позволила дракону, пусть и в обворожительном обличье, приблизиться к себе. Только Роза не боялась его. Только ее доброе сердечно способно было привязаться к нечеловеческому существу.
        Эдвин погладил ее длинные локоны и отошел к окну. Падающий снег и свет угасающего дня стали навевать воспоминания. Могущественное и незримое существо снова взывало к нему, напоминая о былом доверии. Не было никакого доверия, оборвал поток непрошеных мыслей Эдвин, не было никакого долга чести, просто он привык быть чьим-то пленником. Например, если бы сейчас эта зеленоглазая девочка попросила его о чем-то, он бы, не колеблясь, выполнил ее просьбу или даже приказ, лишь бы только заслужить похвалу. Но раньше все было иначе, тогда он был скован невидимыми цепями и зависел от чужой воли.
        -- Что с тобой? - тихо спросила Роза. - Ты как будто околдован.
        -- Он ослепляет меня, пытается лишить разума, чтобы я снова зависел от него, - Эдвин попытался стряхнуть с себя чары, но они оставались нерушимыми.
        -- Кто? - осторожно стала допытываться Роза.
        Эдвин долго молчал. Казалось, ответа не последует, но все-таки он с трудом произнес:
        - Мой злой гений.
        В комнате повисла гнетущая тишина. Даже звонкоголосые канарейки прекратили петь и испуганно прижались друг к другу. Перо перестало чертить символы и тихо легло на бумагу.
        -- Я знаю, как уродлива его душа, - самозабвенно продолжил Эдвин. - Меня привлекали его знания. Мне была обещана несравнимая ни с чем награда. Я поступил опрометчиво и попал в расставленные сети. Ловушка захлопнулась много лет тому назад. Можно управлять чарами, но если допустишь ошибку, то сам запутаешься в паутине волшебников.
        
        
        ОРУЖЕНОСЕЦ
        Лань бежала слишком быстро. Даже гончие не успевали за ней, что уж тут говорить об усталых всадниках. Много раз Алан порывался развернуть коня и поехать обратно, пока охотники не сбились с пути, но тогда он бы лишился своей почетной должности. Слишком многие претендовали на место графского оруженосца.
        Алан вспомнил, что в этом году сам король может посвятить его в рыцари. Надо только совершить какой-нибудь подвиг. Например, убить дикого кабана, как это сделал в прошлом году один из претендентов на рыцарское звание. Нет, кажется, то был не кабан, а вепрь, напавший на мальчишку. Точно Алан уже не помнил. Ему хотелось поскорее вернуться в теплый охотничий домик. Все равно, в феодальном лесу, где дичи осталось слишком мало, вряд ли представится случай показать себя героем.
        Лань неслась вперед, ловко перепрыгивая через пни и овраги. Псы бежали за ней по следам, но догнать ее не могли. Она ловко ускользала от преследователей. Алан выстрелил из арбалета. Он был метким стрелком и никогда не промахивался, но в этот раз удача изменила ему. Стрела всего на дюйм отклонилась от цели и вместо быстроногой лани, пронзила свежий след ее копытца.
        Несколько охотников уже повернули своих коней обратно. Конь одного рыцаря из графской свиты подвернул ногу в овраге и сбросил своего седока. А граф, как одержимый, гнался за дичью, даже не заметив, что за ним следуют всего трое провожатых и верный оруженосец.
        Чем эта лань сумела так приворожить его, в досаде думал Алан. Никто из охотников не заметил, как феодальные леса кончились. Теперь всадники неслись вперед по незнакомой местности. Тем временем началась метель. Снежные хлопья садились на одежду и попоны лошадей. Теперь, когда следы замело, будет трудно возвращаться назад.
        Впереди показались раскидистые ели, удивительно роскошные среди голых деревьев. Пышные ветви елей приподнялись, образовав нечто наподобие прохода. Лань прыгнула туда. Граф почти одновременно с ней проехал меж елей. Сопровождающим ничего другого не оставалось кроме как следовать за ним.
        Ветви елей сомкнулись у Алана за спиной. Лань скрылась из вида. Охотники оглядывались по сторонам и не узнавали тех мест, по которым только что проехали. Они скакали среди чахлых кустов и неприметных деревьев. А теперь будто бы очутились в сказочном лесу. Там, где минуту назад были кусты и овраги, теперь неприступной стеной простирались заросли хвойных деревьев. Тянулись к небу высокие сосны, а на кустах облепихи, прямо в снегу, желтели осенние ягоды. И еще одно обстоятельство поразило путников: метель кончилась так внезапно, будто была всего лишь иллюзией.
        Чей-то звонкий, серебристый смех разнесся по лесу. Сухая ветка хлестнула графа по лицу. Он выхватил меч из ножен, но тут конь под ним испуганно заржал. Прямо под копытами коня распустились голубые цветы, через которые животное боялось переступить.
        -- Как же нам теперь найти дорогу назад? - испуганно спросил Алан.
        -- Лучше заряди свой арбалет, - хлопнул его по плечу самый старший и опытный из попутчиков. - Наверняка, это ловушка.
        Граф спешился и приказал держать поводья своему оруженосцу. Алану тоже пришлось сойти с коня и следовать за своим хозяином. Трое сопровождающих обнажили мечи. Весь небольшой отряд был готов к битве. И вдруг из самой чащи леса неспешно и грациозно выступил белый конь. От него исходило яркое сияние. Развевалась лоснящаяся грива. Покров снега заглушал стук копыт.
        Такого великолепного скакуна не было даже в королевской конюшне. Самым странным было то, что конь разгуливал по лесу без седла и уздечки. Никто не шел рядом с породистым животным. Конь был слишком норовист и свободолюбив, чтобы подчиниться наезднику.
        Граф был очарован. Он решил поймать и приручить животное. Но как это сделать? Конь остановился в нескольких шагах от охотников и свысока смотрел на них умными, человеческими глазами.
        Алан заметил, что рядом с елями остановились небольшие сани с высокой, резной спинкой. Вдруг из-за деревьев вынырнула та самая лань и запрыгнула в сани. Но больше всего Алана удивило то, что ни граф, ни его провожатые не замечают ни лани, ни саней.
        Оруженосец в одиночку двинулся к саням и увидел, что на обитом бархатом сидении расположилась высокомерная дама.
        -- Миледи, - обратился к ней Алан. - В эти сани проскользнула лань, за которой охотится мой господин.
        -- Неужели? - дама свысока посмотрела на него. От этого взгляда кровь застыла в жилах. - С каких это пор твоему господину позволено охотиться в чужих владениях.
        Алан хотел что-то сказать, но язык не слушался его. Не в силах больше выносить надменного взгляда, он закрыл глаза, а когда открыл их ни саней, ни лани, ни гордой дамы уже не было видно.
        Тем временем граф осторожно подбирался к коню. Внезапно вместо твердой почвы он почувствовал под ногами вязкую трясину. Неужели он попал в болото? Не может быть. Граф хотел двинуться дальше, но услышал сзади голоса трех своих спутников. Они очутились по колено в трясине и не могли выбраться. Снежинки закружились в ледяном воздухе, облепляя болото ажурным узором. Конь злобно оскалился, победоносно заржал и ускакал в чащу.
        Алан кинулся на помощь, но какая-то сила удержала его, не дав ступить в трясину. Будто железная рука сомкнулась у него на горле и оттащила юношу в сторону. Он потерял свой арбалет, остался без лошади. Если бы только найти дорогу в охотничий домик или хотя бы в ближайшую деревню.
        Снегопад усиливался. Алан прижал руки к груди, чтобы согреться и выбрал дорогу наугад. Из всего вооружения у него остался только кинжал. Казалось где-то впереди звенит колокольчик и ему вторят бубенцы на упряжке коней. Надо было идти на эти звуки. Быть может, кто-то путешествует по зимнему лесу и подберет в свои сани заблудившегося охотника.
        Белая завеса становилась все плотнее. Тропинки тоже утопали в снегу. Стало трудно делать каждый шаг. Ноги по колено проваливались в снег. Снежные комья забились в сапоги. Алан боялся упасть в сугроб и замерзнуть насмерть. Он судорожно сжимал рукоятку кинжала, хотя знал, что с метелью не повоюешь. Ветру все равно кого заморозить: заблудившуюся крестьянку, рыцаря или оруженосца. Была бы только жертва.
        Невидимый колокольчик звенел совсем близко и будто бы манил за собой. Послушно шедший за звоном оруженосец оступился, упал в глубокую яму. Ему чудом удалось ухватиться за выступающие из земли корни и выбраться наверх. Где-то недалеко снова раздался манящий перезвон бубенцов. Прямо на покрытой снегом ветке распустился махровый цветок жасмина. Чьи-то прозрачные крылышки взмахнули и исчезли за сугробом.
        Алан хотел прочесть молитву, но язык будто онемел. Оставалось только блуждать по лесну и надеяться, что пурга скоро кончится. Если бы появился просвет или путеводный огонек, подумал Алан. Как только эта мысль пришла ему в голову, в самой гуще падающего снега сверкнул оранжевый луч. Снегопад пошел на убыль, Вдруг засветил небольшой фонарик, который парил над землей, будто высокий и невидимый человек держал его в своей руке.
        Фонарь полетел вперед, указывая путь. Он двигался плавно и легко, оранжевое гало окружало стеклянные створки, но привычного тепла вокруг фонарика не было.
        Очутившись на ровной дороге, Алан кинулся бегом за ускользающим светом. Бежать пришлось долго. Зато снегопад почти прекратился. Чем дальше, тем красивее становился лес. Когда густые заросли кончились, Алан смог рассмотреть огромную, будто бы спящую под настилом снега долину. А в центре долины, как черный венец, возвышалась величественная, неприступная крепость. Фонарь описал круг над головой ошеломленного юноши и полетел к замку.
        Больше получаса потребовалось на то, чтобы пересечь долину и приблизиться к высокой стене. Алан озирался в поисках входа. Наверное, надо было обойти вокруг замка и найти ворота, но на это потребуется не один час, ведь замок огромен. К тому же, Алан валился с ног от усталости, а летящий фонарь, как назло скрылся из вида.
        Оруженосец оперся рукой о стену, чтобы не упасть. Вдруг один из отшлифованных камней повернулся у него под рукой. В следующий миг Алан почувствовал, как земля ушла у него из-под ног, а он сам покатился в черную бездну.
        
        Алан скатился вниз по скользким ступенькам и очутился в грязной холодной воде. Голова раскалывалась от полученных ушибов. Под глазом налился синяк, но Алан все четко видел. Он стоял по колено в подземном озере. Вода медного цвета жадно ловила блики факелов и отражала каменные стены, испещренные норами мышей и глубокими нишами.
        Озеро оказалось неглубоким. Его можно было пересечь вброд. Алан осторожно двигался в воде, стараясь не задевать острые камни, покрывавшие дно. Противоположный берег опоясывала высокая стена. В ней были высечены узкие ступеньки. Они вели вверх, но чтобы ступить на них, надо было разогнуть прутья железной решетки, преграждавшей путь. На решетке висел тяжелый замок, а на первой ступени лестницы валялась связка ржавых ключей.
        Может, замок необитаем, подумал Алан. Он хотел просунуть руку через прутья и поднять ключи, но в этот миг огромная летучая мышь, хлопая крыльями, слетела со стены и уселась на замок. Чья-то белая, как мрамор, рука, вынырнула из мрака и, подняв ключи, снова скрылась во тьме. Было видно, как мелькнули кружевные манжеты, и сверкнул перстень с печаткой на безымянном пальце.
        Алан громко окликнул неизвестного, но ответа не последовало. Пришлось идти вдоль стены. Вода уже поднялась по пояс. Каменная арка возвышалась над водой, открывая путь в узкий тоннель.
        Уровень воды повышался по мере продвижения вперед. Если бы можно было перелезть через стену. Раз в ней были высечены ступени, значит, наверху расположены какие-то помещения. Когда вода дошла до горла, Алан решил рискнуть. В стене виднелись несколько ниш. Цепляясь за выступающие камни, Алану удалось вскарабкаться повыше. Между стеной и сводчатым потолком был виден просвет. Собрав все свои силы, злополучный оруженосец подтянулся и тут кто-то подхватил его и протащил в щель.
        Алан упал ничком на холодный пол. Плечи болели так, будто по коже полоснули ножом. Алан взглянул на свою руку и заметил глубокие следы от когтей. В тишине раздались твердые, уверенные шаги, будто тюремщик обходил с дозором подземные темницы. Взметнулся алый плащ, яркий, как огонь.
        -- Постойте, - крикнул Алан. - Я пришел без злого умысла, как гость.
        -- Гости обычно подъезжают к воротам замка и ждут позволения войти, - раздался из темноты надменный, загадочный голос. - В моей стране не принято ходить в гости без приглашения.
        С такой уверенностью и достоинством может говорить только король, решил Алан.
        -- Неужели судьба была столь благосклонна ко мне, что привела в королевский замок, - сказал он вслух, стараясь как можно более почтительно обращаться к собеседнику.
        В темноте раздался издевательский смешок. Вспыхнул ряд факелов на стене. Алан зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза, ему предстало мрачное помещение. На холодном каменном полу была разбросана солома, в стены вделаны прочные кольца от цепей и кандалов. Необычной формы железные предметы лежали, каждый по отдельности. Прошло несколько минут прежде, чем Алан понял, что попал в камеру пыток.
        Многие из смертоносных инструментов вышли из употребления столетия назад, но один экспонат ужасной коллекции Алан мог назвать безошибочно. В углу, ощетинясь тонкими иглами, стояла Железная Дева и как будто ждала.
        Вспыхнуло волшебное сияние. Алан поднял глаза и чуть не ослеп, взглянув в фиолетовые глаза дракона. В просторном помещении сразу стало тесно. Золотая чешуя источала нестерпимый свет. Когтистая лапа отшвырнула Алана в сторону так, будто он весил не больше тряпичной игрушки.
        Дракон занес лапу для последнего удара, но тут чей-то тихий, мелодичный голос разнесся по подземелью и достиг даже мрачных темниц. Пользуясь временной передышкой, Алан полез за кинжалом. Он вытащил кинжал из ножен и тут же выронил его. Проклиная все на свете, он потянулся к упавшему кинжалу и только сейчас заметил, что за спиной дракона стоит бледная, величественная красавица. Бальное платье алым облаком окутывает ее, а на темноволосой голове переливается всеми цветами радуги царская корона.
        Рука, потянувшаяся к кинжалу, застыла на полпути. Девушка, стоящая в тени драконовых крыльев, казалась безжизненным изваянием, украшенным драгоценностями и цветами.
        Яркая вспышка на миг ослепила Алана. Он долго протирал глаза и подумал уже, что девушка была всего лишь видением. Он нащупал рукоятку кинжала и хотел нанести удар, но открыв глаза, понял, что никакого дракона поблизости уже нет. Вместо него рядом с Аланом стоял ослепительной красоты незнакомец. Его правая рука легла на эфес шпаги. Голубые глаза взирали холодно и надменно.
        Онемев от удивления, Алан рассматривал прекрасного юношу. Кинжал выскользнул из непослушных пальцев. Даже будь у него сейчас под рукой меч, он бы не смог им воспользоваться. Было бы кощунством нанести удар по такому лицу. К тому же, незнакомец стоял без движений и не собирался нападать.
        Алану захотелось встать на колени и умолять о прощении, но тут ужасная правда открылась ему. Он бы так ничего и не понял, если бы не обдающий могильным холодом взгляд мерцающих глаз. Этот юноша был драконом. Все говорило об этом: его величие, золотистый окрас волос и мертвенная грация бесшумных движений. Алан хотел отползти как можно дальше, но только уперся спиной в стену.
        Бледная красавица, по-прежнему, стояла за спиной зловещего господина замка. Она, как околдованная, повсюду следовала за ним. Даже сейчас она сделала несколько шагов, чтобы подойти к нему вплотную, будто боялась остаться одна в темноте, где нет света золотых крыльев. Чем он сумел так обворожить ее, неужели она не понимала, что светлая красота - это всего лишь маска. А под маской скрывается зло и коварное, пламенное сердце.
        Алан сам был очарован и испуган. Он не решался просить пощады у дракона. Это было бы бесполезно, ведь драконы не милуют никого. Несчастному оруженосцу казалось, что он видит перед собой лик ангела смерти.
        -- Радуйся, я помилую тебя, - вдруг произнес Эдвин. - Уходи отсюда и не вздумай возвращаться. Если хоть раз обернешься, чтобы взглянуть на замок, то сам подпишешь себе смертный приговор.
        Тихие слова звучали угрожающе. Дверь камеры пыток распахнулась. Алан, забыв про усталость, вскочил с пола и бросился наутек так быстро, будто за ним гнался сам дьявол. Даже, когда замок остался далеко позади, оруженосец боялся остановиться и перевести дух. Ветки деревьев цеплялись за его одежду, тонкий лед трескался под ногами и тихий смех звучал над головой. Только, выбравшись из заколдованно леса, Алан почувствовал себя счастливчиком. Ведь он единственный побывал в замке дракона и остался жив, но обратный путь в волшебное царство теперь навсегда был закрыт для него.
        
        Лакеи и конюхи суетились у подъемного моста, встречая прибывших на королевский совет феодалов. Многие из них спешили уйти с поля боя, под предлогом того, что спешат на зов своего короля. Мелькали в вечернем сумраке зажженные факелы в руках пажей, звенели шпоры, поблескивали драгоценные пряжки на плащах дворян. Уже заскрипели цепи на лебедке, но прежде, чем успел подняться мост, во двор замка галопом проскакал вороной конь. Красивый всадник спешился и бросил поводья одному из слуг. Тот едва успел поймать их. Он ошеломленно смотрел на запоздалого гостя и думал, что видит призрака.
        -- Вас не ждали, милорд, - запинаясь на каждом слове, извинился он. - Совет будет проводиться в тронном зале.
        -- Я знаю, - коротко бросил герцог в ответ и скрылся в пролете дверей.
        Ярким светом горели окна тронного зала. Несколько министров вели спор у дальней стены. Сам король восседал на троне в молчании. Морщинка прорезалась в до этого гладком лбу, пурпурная мантия была небрежно накинута на плечи, взгляд затуманен печалью. Дело было даже не в войне. Войну еще можно выиграть. На его стороне численный перевес, а у врагов сравнительно небольшая и слабая армия. Несчастье заключалось в другом. Разве можно воевать с неодолимыми чарами, с золотой смертью, парящей в облаках.
        Королева Одиль прошествовала в зал и встала рядом с троном. Какой резкий контраст являла собой она по сравнению с уже не юным королем и старыми советниками. Никто не знал, сколько ей лет. Роза исчезла, и все забыли о том, что у ее величества есть взрослая дочь. Одиль казалась такой юной. Ни морщинки не было заметно на нежной коже. Темные косы короной уложены на голове, но в них нет ни единого седого волоска. Черный пояс вился вокруг тонкого стана. Даже траур королеве к лицу. Лишь зеленые, кошачьи глаза выдавали возраст. В них светились ум и лукавство, какие редко встретишь даже у магов.
        Одиль коснулась рукой спинки трона. Теперь она казалась изящной статуэткой, служившей украшением в тронном зале. Лишь немногие знали о том, какой злой и опасной может быть она.
        -- Ваше величество, - заговорил растерянный канцлер. - Поскольку старший советник мертв, я взял на себя смелость выдвинуть некоторые кандидатуры.
        Он развернул длинный список, но король жестом велел ему молчать.
        -- Я знаю человека, который достоин быть моим советником, - тоном не допускающим возражений произнес Кристиан.
        -- Боюсь, это невозможно, ваше величество, - несмело возразил канцлер. - Герцог погиб в битве. Солдаты вспоминают о нем, как о герое.
        -- У вас есть свидетели, которые собственными глазами видели, как он погиб? - строго спросил король.
        Канцлер оглядел зал, ища людей, которые без зазрения совести могли подтвердить его собственную версию смерти героя.
        В этот миг запели трубы герольдов, возвещая о новоприбывшем госте. Все разговоры тут же смолкли, наступила затишье, как перед бурей.
        Герцог Клемент вошел в двери тронного зала. Его шаги звонким эхом отдались в гробовой тишине. Королевские министры с вызовом взглянули на него, однако, он не удостоил их своим вниманием.
        Во взглядах некоторых придворных явно читался вопрос. Они хотели знать о том, что же случилось на поле боя. Клемент мог подробно обо всем рассказать, но предпочитал соблюдать молчание. Ему хотелось забыть о событиях войны, но, увы, жестокое напоминание о них навсегда останется с ним. Он шел на бой, будучи уверенным в своей силе, а теперь печать разочарований омрачала тягучие, синие глаза.
        От виска до изящной брови тянулся тонкий шрам, оставленный вражеской стрелой. В последний миг Клемент успел увернуться, и острый наконечник стрелы лишь оцарапал ему лоб. В противном случае юный рыцарь давно был бы мертв. Тогда никто бы больше не увидел точеных черт красивого лица, не услышал мудрых советов. Кое-кто со злорадством заметил изъян. Другие были бы рады распространить слух о том, что герцог выкупил свою душу у смерти, но та оставила на его лице свою печать.
        Канцлер со вздохом протянул ему ленту старшего советника. Взгляды министров не скрывали презрения. Молодость никогда не уважали, даже если она увенчана лаврами рыцарской славы. Однако Клемент сильно отличался от всех прочих молодых аристократов. Было в его облике что-то неуловимое и трагическое. Соратники высоко ценили его храбрость, стойкость и самоотверженность. Ради спасения своей родины он готов был взглянуть в лицо смерти, не задумываясь о последствиях, но при этом он оставался горд, задумчив и недоступен, будто не принадлежал к смертному миру и не хотел сближения с людьми.
        Он был слишком самоуверенным перед своим последним боем. На этот раз победа ускользнула от него. Разве можно победить войско трусов, которым помогает стая невидимых и злокозненных бойцов.
        В то время, как сторонники Клемента отчаянно дерутся, у врагов сами по себе палят пушки, откуда не возьмись летят стрелы, брошенные мечи взлетают в воздух и исподтишка наносят удары. Суеверные солдаты сделали свой вывод: здесь не обошлось без нечисти. Иные просто сбежали с поля боя. Только Клемент догадывался, что рыцарь-эльф и его вояки снова взялись за свое дело. Там, на поле боя, он размахнулся мечом и нечаянно поразил нечто невидимое, притаившееся с дротиком за его спиной.
        В сложившихся обстоятельствах дать совет было трудно. Клемент обвел взглядом тронный зал в поисках красоты и вдохновения, но искал он напрасно. Принцессы не было нигде. Она исчезла, а придворные оделись в траур. Значит, случилось несчастье. Клемент нащупал у себя на шее бесценную реликвию - портрет в медальоне, случайно попавший к нему.
        Сейчас он должен был принять какое-то решение, дать совет ожидающему в молчании королю. Если бы он мог предложить свой план действий. Но этот план мог слишком ошеломить присутствующих. Лучше действовать в одиночку. Если бы Клемент мог обсудить все наедине с королем. Просьба об аудиенции вызвала бы взрыв протестов на совете.
        Герцог приблизился к возвышению трона, преклонил одно колено и тихо высказал свою просьбу, так, что лишь король, королева и два стражника могли услышать его слова. Остальные, должно быть, подумали, что он благодарит за оказанную честь. Король Кристиан молча кивнул.
        В этот миг вновь пропели трубы герольдов, возвещая о прибытии незваных гостей. Никто не ожидал прибытия гонцов из вражеской страны, но они явились и ожидали позволения войти.
        Когда они вошли в зал, один их вид немало удивил присутствующих. Первый гонец в одежде, запыленной после дальнего пути, вел себя уверенно и смело, за ним шел бледный и усталый рыцарь. Начищенные до блеска латы, казалось, были для него слишком тяжелы, и держался он не с тем достоинством, которое подобает особам высокого происхождения.
        После короткого приветствия посланцы тут же перешли к делу. Поначалу их слова обескуражили всех советников.
        -- Перемирие было бы единственным правильным решением для обоих государств, - начал свою речь первый гонец. - Не только мы пострадали от гнева дракона. Ваши города тоже лежат в руинах. Когда не останется ни деревень, ни посевов, ни лесов, вряд ли можно будет продолжать войну.
        -- Так, что же вы предлагаете? - взял на себя смелость спросить герцог. - Собрать дань взаимными усилиями и откупиться. В таком случае нам придется платить налоги каждый год и жить в страхе.
        -- Позвольте мне поведать вам удивительную историю, - это были первые слова слетевшие с уст едва живого от усталости рыцаря. Он был уже не тем Аланом, который мечтал о почестях и посвящении. Его жизнь медленно угасала, и непонятная тоска объяла сердце. Король торжественно поклялся наградить его землями и титулом, если он покажет дорогу в запретное царство, но Алан был не уверен, что сможет снова вернуться туда.
        -- Я знаю, какое горе постигло вашу страну, - продолжил он. - Я знаю, в чем причина наших общих несчастий, потому что мне довелось побывать в стране, из которой никто еще не выходил живым.
        Собравшиеся затаили дыхание. В зале наступила долгая и томительная тишина. Все слушатели ждали продолжения. Каждое слово давалось Алану с трудом, будто кто-то мешал ему говорить, но он нашел в себе силы поведать обо всем, что приключилось с ним, упустив лишь свое восхищение красотой злобного создания.
        -- Дракон живет в замке и часто превращается в златокудрого юношу, а красавица ходит за ним, как приговоренная. Эта необычная, неестественная привязанность удивляет, - закончил Алан свой рассказ. - Увидев леди, я тут же вспомнил об исчезнувшей без вести принцессе. У меня не осталось сомнений в том, что я видел именно ее возле золотого дракона.
        -- Наверняка, он опутал ее своими чарами, - в гневе решил Клемент. Кто-то подхватил эту мысль, и со всех сторон посыпались предположения.
        -- А может, красавица сама не так уж невинна, - раздался чей-то звонкий, незнакомый голос. В залу медленной, тихой поступью прошла дама в плаще из фиолетового дамаста. Она остановилась недалеко от трона и откинула капюшон. Копна рыжих волос покрыла худые плечи, сверкнул дорогой обруч на голове. Король с трудом узнал свою племянницу. Слишком сильно она изменилась. Даже в чужом замке Мара оставалась гордой и заносчивой. От ее тихого, неприятного смеха мурашки поползли по коже придворных. Но не все заметили злобное ликование, светившееся в ее глазах.
        -- Я не вправе скрывать от вашего величества всего того, чему случайно стала свидетельницей, - Мара опустила ресницы, пытаясь изобразить легкую грусть. - К сожалению, я не смогла предотвратить несчастье, но теперь желаю развеять легенды, сложившиеся вокруг него. Никакого похищения не было. Увы, ее высочество сама себе враг.
        По зале прокатилась волна возмущенного ропота.
        -- Объяснитесь, - потребовал Клемент. Его рука непроизвольно легла на рукоять меча. С этим оружием он никогда не расставался.
        -- Охотно, - кивнула Мара и обратила взор к королю. - Я с радостью приютила мою дорогую кузину, когда вы, ваше величество, попросили меня об этом. Ей были отведены лучшие покои. Я приставила к ней несколько служанок и дуэнью, чтобы она чувствовала себя, как дома. В моем дворце жизнь протекала спокойно, пока страшная тайна не омрачила всеобщее счастье. Все началось с того, что необычный сон стал сковывать моих гостей и слуг ночью или среди бела дня и мы не ничего не знали о происходящем вокруг нас. Если бы кто-то решил на нас напасть, то мы вряд ли проснулись бы, так велика оказалась сила чар. Только старая дуэнья заметила, что золотой гость ровно в полночь посещает мою несчастную кузину. Сначала я подумала, что эта клевета, но все же решила проследить за комнатой принцессы. Спрятавшись в тайнике, я ждала, когда наступит полночь. Едва часы пробили двенадцать, как сверкающий змей подлетел к окну. Кузина распахнула створки и впустила его, в то время, как любая другая девушка на ее месте потеряла бы сознание от страха. На моих глазах змей превратился в существо, похожее на ангела. Лишь его взор
остался холодным и коварным. Я никому ничего не сказала о таинственном посетителе. Вечером на балу к моей кузине подошел кавалер в маске. В списке приглашенных его не было. Он появился внезапно, как призрак и пригласил принцессу на танец. Он что-то шепнул принцессе, та согласно кивнула. Когда я бросилась к ним, незнакомец лишь рассмеялся, обернулся драконом и улетел, разбив окна бального зала. А вслед за ним в ночь устремился лебедь. Прошла не одна минута прежде, чем я поняла, что лебедь - это принцесса. Двое моих пажей и семнадцать фрейлин видели все своими глазами и могут подтвердить каждое слово.
        Мара снова потупилась, изо всех сил пытаясь не выдать своей радости. По звуку взволнованных голосов и тихих молитв, она поняла, что многие ей поверили. Только юный герцог смерил племянницу короля враждебным взглядом и отвернулся.
        -- Пусть присутствующие простят меня за скорбную весть, но принцесса Роза предала всех, кто любил ее. Она променяла доверие людей на тайны чародея, - закончила Мара свою речь. В зале раздались громкие восклицания. Одни были изумлены, другие заговорили о суде. Только Клемент молчал, чувствуя на себе пристальный взгляд гонца.
        Лукавая улыбка залегла в уголках губ королевы.
        -- Останьтесь на ночь, дорогая племянница! - предложила она. Ее голос неземной мелодией пронесся по залу и перекрыл все остальные звуки. - Уже слишком поздно пускаться в обратный путь. На дорогах ночью небезопасно.
        Мара съежилась под пристальным взглядом королевы.
        -- Прошу прощения, ваше величество, но внизу меня ожидает карета, - пролетела она. - Я должна вернуться домой, как можно скорее.
        -- И вы не боитесь, что на обратном пути дракон сожжет вас вместе с каретой? - В голосе Одиль прозвучали насмешливый нотки.
        Сердце Мары забилось, как птица в клетке. Она не нашлась, что ответить и, забыв попрощаться, метнулась в распахнутые двери. Если бы хоть кто-то потрудился выглянуть в окно, то не обнаружил бы никакую карету. Однако любопытных на этот раз не нашлось. Все задумались над удивительной новость. Многие были потрясены.
        Король поднялся с трона, взметнулась пурпурная мантия. Был отдан короткий приказ, которого никто не расслышал. Позже Клемент узнал, что король велел позвать в малый зал ряд лиц на тайный совет. На этом конклаве должны присутствовать лишь первый министр, двое гонцов и сам герцог.
        Клемент вышел в узкий коридор. В углу полыхали несколько свечей в резном канделябре. Конус света ложился на темное зеркало. На небольшом столе удалось найти лист чистой бумаги и заточенное перо. Чернил в чернильнице осталось совсем немного, но их хватило, чтобы нацарапать несколько строк на нездешнем, никому незнакомом и запретном языке.
        Кажется, письмо закончено. Клемент сделал все, что требуется. Нет, не все. Он чуть не забыл самого главного. Герцог нашел в кармане острую иголку, с которой не расставался уже давно, кольнул указательный палец. На коже выступила яркая капелька крови. Юноша обмакнул в нее перо и приписал в конце листа свое имя. Красная подпись резко выделялась среди синих букв письма. У взглянувшего на нее не могло остаться никаких сомнений в том, что она начертана кровью. А значит ожидание не будет напрасным.
        -- Обри, - позвал герцог своего оруженосца. - У меня есть для тебя поручение. Скачи скорее к развалинам старой башни. Ты ведь помнишь, где они находятся?
        Верный оруженосец кивнул, и Клемент вложил ему в руку письмо, которое уже успел запечатать.
        -- Положи это под один из камней, что лежат рядом с остатками стены. И смотри, оставь письмо в таком положении, чтобы лунный свет мог коснуться бумаги.
        Оруженосец откланялся. Клемент не сомневался, что его приказ будет в точности исполнен. И все же он боялся снова отправиться к старым руинам, увидеть незнакомца, словно сотканного из лунного света и взглянуть в лицо своей судьбе.
        Убедившись, что в коридоре никого нет, Клемент подошел к зеркалу и откинул со лба пряди черных волос. Ему приходилось зачесывать волосы так, чтобы пара локонов спадала на щеки. Многие считали, что от этого овал его лица становится более совершенным, и никто не догадывался о главном секрете. Очень часто неотразимая красота скрывает какой-нибудь недостаток. Клемент всю свою жизнь пытался скрыть от посторонних глаз один дефект - заостренные к верху кончики ушей. Человек, обладающий внешностью эльфа, должен был также унаследовать их отличительную черту. Никто не должен узнать о проклятии герцога, иначе люди станут презирать его, как полукровку. Тот, кто лишь наполовину человек, а наполовину эльф, вызывает в людях страх и ненависть.
        Клемент прикрыл кончики ушей волосами и отошел от зеркала. Пора было идти на совет и выложить свой план. Недаром гонец так пристально разглядывал герцога. Он все знал, как и тот другой, появляющийся в лунных лучах незнакомец. Король, наверняка, примет предложение Клемента, а согласие вражеского королевства зависит от слов того, кто будет ожидать под луной у заброшенной башни.
        
        ИСТОРИЯ УЗНИКА
        Роза сильно изменилась. Молчаливая и прекрасная, она сидела у окна и выводила в альбоме свои инициалы. Ни одного четверостишья не вышло из-под ее пера с тех пор, как в замок попал злосчастный оруженосец. А ведь раньше она сочиняла чудесные стихи и казалась ему самым гениальным поэтом. Хотя Эдвину было не привыкать к совершенным стихам. Почти каждый эльф - поэт. И тем не менее, вряд ли кто из земных или из волшебных гениев мог сравниться талантом с Розой.
        Из жалости или из каприза он пощадил ее. Прихотью Эдвина было добыть для своего безлюдного замка живое украшение. Своим присутствием Роза украсила бы даже бедную избушку. Она и в темноте была подобна цветку. Волнистые юбки струились к ее ногам, твердый атласный корсет подчеркивал гордую осанку, сверкал алмазный браслет на тонкой кисти руки. Она была красива, как статуя, на которую по причуде дракона одели бальное платье.
        Услышав тихие шаги, Роза оторвалась от своего занятия и улыбнулась хозяину замка. На ее щеках блеснули ямочки, перо выскользнуло из пальцев.
        -- Я вспомнила, где видела раньше нашего ночного визитера, того, что стоял у колодца, - неожиданно призналась она.
        -- Да? - Эдвин удивленно вскинул бровь. - И где же ты могла его видеть?
        -- Однажды в мою честь устроили турнир. Этот обычай сейчас не так моден, как прежде, но многие рыцари хотели помериться силами с собственными друзьями и соратниками. Кровопролитие, конечно, было запрещено. Наконечники копий затуплены. Моим рыцарем вызвался быть герцог Клемент. Он сражался успешно. Все лавры победителя достались ему, и вдруг из утреннего тумана, будто из ворот другого мира выехал черный рыцарь в тяжелых доспехах. Он ранил Клемента и исчез, как сквозь землю провалился. Его искали повсюду, но так и не нашли. По законам турнира он совершил преступление. Полагается хотя бы вызвать противника на бой, а не наносить рану без предупреждения. Я хорошо запомнила глаза, сияющие в прорезях шлема. Черный рыцарь смотрел на меня и на Клемента с такой ненавистью. На твоем полуночном госте не было ни лат, ни шлема, но он тоже скрывал свое лицо. Зато алое сияние глаз скрыть невозможно. Я узнала его взгляд.
        Эдвин внимательно выслушал ее рассказ.
        -- Для них изменить свой облик так же легко, как сбросить перчатки, но взгляд и повадки изменить невозможно, - заметил он.
        -- Кто же они такие?
        -- Изгнанники. Они ютятся на кладбищах, развалинах или в руинах старых дворцов и мечтают, чтобы врата волшебного царства снова раскрылись для них, как для желанных гостей.
        -- За что ты наложил на них опалу?
        -- Они сами захотели уйти, и теперь пути назад уже нет. Зачем мне держать у себя на службе мятежников? В стране достаточно верных подданных. А для чужаков пройти через волшебные врата еще сложнее, чем попасть в зазеркалье.
        -- А как же проник в камеру пыток тот бедолага?
        -- Феи решили сыграть с ним злую шутку. Они не любят дерзких охотников и часто придумывают для заносчивых дворян жестокие наказания.
        -- Тот, кто стрелял в меня, тоже был чужаком, проникнувшим в твое государство. Однако об этом стрелке твои подданные ничего не знают.
        -- Я сам хочу расспросить их. Можешь пойти со мной. Даже волшебным существам придется привыкнуть к тому, что рядом с их императором живет темноволосая мадонна, околдованная моими золотыми чарами. Примерно такие выражения ты употребляешь в своих стихах? - Эдвин усмехнулся и отошел в другой конец комнаты бесшумно, как тень.
        Роза молча перебрала исписанные аккуратным бисерным почерком листы бумаги. Среди них были сонеты о луне, о богинях, о вальсе снежинок за окном заколдованного замка. Один-единственный сонет она посвятила синеглазому герцогу Клементу. Но самые лучшие стихи, в которых говорилось о златокудром ангеле, представшим перед очами похищенной драконом принцессы после ее пробуждения, Роза спрятала на дно шкатулки. Этот эпизод своей жизни она не сможет забыть никогда.
        Эдвин мельком взглянул в темное зеркало и отвернулся. Его длинные ресницы отбрасывали тени на бледные щеки, черное кружево жабо удачно оттеняло светлые волосы. Лицо казалось слишком юным для того, чтобы принадлежать монарху. Однако в облике и манерах юноши было сокрыто нечто настолько гордое и властное, что никто не смог бы принять его за простого человека, не наделенного богатством и титулами. Он никогда не требовал от своих подданных того почета, которым окружают смертные своих императоров. Даже привычные слова "ваше величество", казалось, отсутствовали в лексиконе местных жителей. К Эдвину обращались, как к высокородному господину и не больше, но Роза успела понять, что каждый обитатель волшебной страны в тайне преклоняется перед ним.
        Роза усмехнулась при мысли, что даже роскошную королевскую корону вместо повелителя носит его пленница. Хотя пленницей она себя больше не считала, скорее всего, она была здесь дорогой гостьей, которую пытаются оградить от опасностей.
        Волшебное перо дремало на столе, но, как только Роза собралась уходить, оно встрепенулось и начертило прямо в воздухе несколько знаков, напоминая, что пора продолжить обучение.
        Виолетта и Аврора расправили шлейф своей хозяйки и приготовились сопровождать ее.
        -- Пойдем. В мозаичном зале уже собрались гости, - прозвучал в дверях голос Эдвина.
        Несколько янтарных бабочек порхнули в комнату и сели на гобелен. Виолетта подпрыгнула, чтобы поймать одну из них, но только больно ударилась о пол при падении. Марионетка всхлипнула, каштановые кудри растрепались и приобрели в лучах солнца медовый отлив. Роза помогла ей подняться и даже шепнула пару утешительных слов проказнице.
        -- Зачем тебе бабочка, возьми лучше мою янтарную брошь, - предложила она, на что Виолетта тут же согласилась.
        Чем-то эти куклы были похожи на шаловливых детей. Роза нарочно замедляла шаг, чтобы им не приходилось бежать, неся ее шлейф.
        Роза задержалась в дверях мозаичного зала, не смея переступить порог. Она не ожидала увидеть здесь столько гостей. Оробевшая и смущенная, она разглядывала представителей волшебной расы. Ближе к дверям стояли эльфы в разноцветных беретах, расшитых крошечными колокольчикам. Немного поодаль расположилась группа стройных фей в праздничных одеяниях. Венчики сверкали над головами волшебных дам. Множество карликов в парадных сюртуках суетились в правой стороне зала. Чем-то они напоминали маленьких пажей. Подавляющим большинством в зале являлись цверги, также нарядно одетые. Только в углу стояли несколько никсов, неразлучных со своими лютнями и скрипками, и одна горная нимфа поправляла у зеркала свою прическу.
        Увидев Розу, эльфы сняли свои береты и почтительно поклонились. Зазвенели маленькие колокольчики, блеснули приветливые улыбки.
        В самом конце зала принцесса заметила золоченый трон. Пурпурный балдахин наподобие шатра окружал его. Горностаевая мантия была небрежно накинута на подлокотник трона. Герб империи дракона сверкал на бархатной драпировке.
        Роза прошествовала в зал. Эдвин вошел следом за ней своей медленной, величественной поступью. Цверги расступались перед ним. Феи приседали в глубоких реверансах. Как только он появился, шелестящий шепот эльфов затих. Можно было ощутить благоговейный трепет и восхищение, переполнявшие приглашенных в замок гостей.
        Все они подчинялись ему, ловили взглядом каждое его движение, прислушивались к тишине, ожидая его слов. Со смешением восторга и страха они смотрели на преобразившегося дракона.
        Эдвин остановился у подножья тронного возвышения. Взметнулись полы плаща, подобные крыльям. Заискрились мелкие бриллианты на черном, бархатном камзоле.
        -- Среди собравшихся есть лишние, - шепнул он, наклонившись к уху Розы.
        -- Лишние? - как эхо повторила она.
        -- Они твои давнишние знакомые, - сказал Эдвин, так тихо, что Роза едва расслышала его слова. В растерянности она начала озираться по сторонам и заметила в отдаленном углу какое-то движение. Смело она прошла мимо эльфов, чуть не задела локтем какую-то фею. Чуть колыхнулась штора на окне, погасли свечи в бра, освещавшие зеркало. В углу, на низких стульях, сидели две пряхи. Только они одни из всего сборища позволили себе присесть в присутствие императора. В их руках сверкали тонкие веретена, золотая нить скользила меж умелых пальцев. Точно из таких же нитей была соткана парча для злополучного наряда.
        Роза без труда узнала прях своей матери, хотя они разительно изменились. Откуда ни возьмись появились королевская осанка, гордость и неземное свечение в миндалевидных глазах. Коричневые волосы струились до пят и касались мозаичного пола, как спутанная пряжа. На одной женщине сверкало изумрудного цвета платье, на другой было надето траурное, черное. Венки из роз и гвоздик венчали головки обеих мастериц. Искусные руки наматывали на веретена блистающую нить.
        Роза остановилась рядом с двумя пряхами. Они подняли головы и посмотрели на нее злыми, прищуренными глазами. До этого равнодушные взгляды королевских прях теперь были осуждающими и хуже всего чужими.
        -- Пусть они останутся, хотя их никто не звал, - милостиво разрешил Эдвин.
        -- Монсеньер, - почтительно склонился перед ним карлик в зеленом сюртуке.
        Эдвин знаком велел ему молчать. Обведя взором своих гостей, он спросил:
        - Кто-нибудь из вас видел в лесу охотника или, может быть, слышал два выстрела?
        Белокурая фея кокетливо пожала плечами.
        -- Вы же знаете, монсеньер, единственного выжившего охотника я привела к вам, - произнесла она и, скромно опустив глаза, добавила: - Пожалуйста, простите!
        -- Я говорю не о нем, - строго молвил Эдвин. - Не видел ли кто на лесной дороге чужака, обманом пересекшего границу?
        -- Кроме дам, к границе не приближался никто, - ответил один из эльфов, указывая на прях. - Они сами попросили довести их до замка. По известным нам причинам, я не смог им отказать.
        Эльф робко потупился и залился краской. Он, как и другие, боялся гнева повелителя. Колокольчики на его берете залились серебристым звоном. Эдвин не стал отчитывать беднягу. Тот и так был перепуган. Если бы он только знал, каких врагов впустил в свою страну.
        Маленький звонкоголосый соловей влетел в приоткрытое окно. Прежде, чем Роза успела рассмотреть птичку, та куда-то исчезла, на том месте, где она кружила, теперь стоял Перси, как всегда появившись в самый неожиданный момент. Он хотел опуститься на одно колено перед своим хозяином и извиниться за опоздание, но Эдвин жестом разрешил ему стоять.
        -- А ты видел кого-то рядом со своей избушкой? - спросил он у Перси.
        -- Да, - ответил тот, теребя в руках свою зеленую шапку с бубенчиками. - Кто-то бродил вокруг избы, будто голодный волк, и даже заглянул в окно, но, увидев меня, испугался. Я слышал приглушенное ругательство, чувствовал запах пороха, даже видел бледное лицо. Однако рассмотреть как следует не успел. Прежде чем я собрался с силами и приготовился к решающей битве, охотница ушла из-под моих окон и больше не смела потревожить меня. Сила ее невелика, но сама она опасна.
        -- Охотница, - тихо повторила Роза, бросила быстрый взгляд на прях и поспешила отойти от них как можно дальше. Сама мысль казалась ей абсурдной, прислужницы королевы умело пряли, но при всем желании не смогли бы так метко стрелять. Хотя, с другой стороны, они были единственными чужими в пределах волшебной страны - две опасные и таинственные посланницы.
        Зачем они пришли? Кто послал их сюда? Они не проронили ни слова, даже не встали со своих стульев в знак почтения. В какую бы часть залы Роза не пошла, всюду она чувствовала на себе пристальный, обдающий холодом и презрением взгляд, но когда оборачивалась, то видела, что никто не смотрит на нее. Взгляды всех приглашенных прикованы к Эдвину, а две молчаливые искусницы - пряхи заняты лишь своими веретенами.
        Королева не могла прислать их сюда. Она вряд ли знала о существовании империи. Никто из смертных даже не подозревает о том, что живет рядом с границами великого и незримого царства, которое людям не дано ни увидеть, ни посетить. Исключением был лишь оруженосец. Конечно, если знакомые угостят его вином, он может поведать им о своих злоключениях, но смертные с их сомнениями и недоверием, скорее всего, улыбнутся в ответ и забудут про сбивчивый и неправдоподобный рассказ.
        Другое дело королева. Знала ли она о том, что держит у себя на службе странных, нечеловеческих созданий? Роза не знала, кто они. Их нельзя было отнести ни к одной группе обитателей империи, но людьми они тоже не были. Это она могла сказать наверняка. Роскошная и темная аура зла, исходившая от них, говорила о принадлежности к высшей волшебной расе.
        Роза прослушала то, как Эдвин расспрашивал Перси о случившемся. Она услышала только последнюю фразу, произнесенную Эдвином.
        -- Ах, да. Как же я мог забыть про театр, - после этого он устремился к выходу, взметнулись, словно шелестящие крылья, длинные полы плаща. Блеснул перстень с печаткой на безымянном пальце изящной, но сильной руки. Толпа снова расступилась перед ним, и только один из эльфов успел с тайным благоговением шепнуть.
        -- Мы все готовы сражаться за вас и за империю, мой повелитель.
        Эдвин даже не взглянул на него. Он ведь знал, что по-настоящему может полагаться лишь на свои знания. Даже волшебную армию можно победить, а заклинания дают настоящую силу.
        Роза заметила, что стулья в углу неожиданно опустели. Она окинула залу взглядом в поисках прях, но их нигде не было. Тогда принцесса тоже заспешила к выходу. Взволнованные событиями, марионетки едва поспевали за ней.
        Роза пробежала по мраморной галерее, задев шлейфом одну из статуй. Виолетта и Аврора отстали от нее. Пробежав через несколько комнат, Роза услышала голоса. Она следовала на едва уловимый запах цветов и не ошиблась. Кто-то разговаривал в пустой зале.
        -- Королева не простит, - донесся до Розы мелодичный женский голос, который вполне мог принадлежать одной из прях.
        -- Говори тише, - раздалось в ответ. - Он может слышать нас даже сквозь замковые стены. Здесь он всему и всем неземной повелитель. Надо соблюдать осторожность.
        Роза прошла немного вперед и спряталась за колонной. Ослепительно сверкнули сапфиры в ее диадеме и тут же погасли, будто боясь, что своим блеском могут привлечь излишнее внимание говоривших.
        -- Если он решит затеять войну, то все это общество, подобное бушующей стихии, поддержит его. Тогда и нам не миновать поражения, - снова заговорил первый голос.
        -- Через час он потребует, чтобы мы ушли и не возвращались. Что тогда? - вмешалась в разговор третья собеседница.
        Роза осторожно выглянула из-за колонны. Рядом с высоким окном стояли две пряхи. Теперь к ним присоединилась еще и третья посланница. Капюшон темной накидки был опущен на ее лицо, только волосы, спутанными прядями тянувшиеся ниже пояса, поволяли узнать в ней одну из мастериц королевы.
        Все трое держались на удивление величественно, как будто были тремя княжнами, а не пряхами. Их прямые, как у тигриц спины, привычка на всех смотреть свысока, хорошо поставленная речь - все в них говорило о высоте их неземного происхождения. Даже венки и веретена они носили с таким достоинством, будто это были регалии власти.
        -- Мы не можем уйти с пустыми руками, - опять заговорила первая пряха. В отчаянии она сжимала кулачки так, что острые розовые ноготки до крови впивались ей в ладони. - Мы облетели полмира в поисках утраченного. Нам удалось проникнуть во врата волшебного царства, взглянуть на неземного правителя этой страны. Мы разоблачили его и все равно вынуждены вернуться без того, за чем пришли. Для чего же тогда мы отправились в путь?
        -- Спорить с ним опасно. Он ничем не обязан нам и может приказать своим верным псам расправиться с нами, - сказала посланница, окутанная, словно тайной, своей черной накидкой. Ее глубокий, выразительный голос звучал на удивление спокойно. - Мы доложим королеве обо всем, что удалось узнать.
        Капюшон немного сполз с ее головы, и Розе удалось разглядеть чеканный профиль в ореоле каштановых волос. Посланница бережно коснулась золотого веретена у себя на поясе. Какой нежный овал лица был у этой дамы. Гладкий лоб, задумчивые глаза и странная, неподвижная улыбка, каждая черта была такой знакомой. Принцесса даже вспомнила имя. Эту пряху звали Пантея. И она была любимицей королевы.
        -- Лучше бежать отсюда, - тихо воскликнула одетая в черное платье пряха. Пряди ее волос струились вниз из-под венка и каштановыми кольцами касались пола. - Позовите этого глупенького эльфа, пусть покажет нам обратную дорогу до границы, - обратилась она к своим подругам.
        -- Нашего провожатого, которого так легко обмануть, - звонко засмеялась ее подружка. Пантея тут же велела ей замолчать. Три дамы переглянулись и по молчаливому соглашению одновременно устремились к парадной, мраморной лестнице. Еще долго был слышен легкий шелест шелка и тафты, а в воздухе стоял аромат роз и гвоздик.
        Принцесса вышла из своего укрытия. Благодаря массивным колоннам, украшавшим эти чертоги, она осталась незамеченной. Среди множества колонн было трудно разглядеть стройную фигуру девушки. Однако сама Роза заметила, как одна из прях обронила моток золотой пряжи. Тот ослепительно сверкнул на фоне черного подола и подкатился к колонне, за которой пряталась Роза.
        Принцесса наклонилась и подняла блестящую вещицу. Пряжа сверкала так, будто была клубком спутанных солнечных лучей. Хотелось распутать ее и вышить золотыми нитями на белом полотне причудливый узор из колдовских знаков.
        Роза почувствовала у себя на затылке чье-то горячее дыхание и поспешно спрятала клубок в складках своей одежды.
        -- Вас все здесь увлекает и чарует, не так ли, ваше высочество? - прозвучал над самым ухом тихий вкрадчивый голос. - А тем временем люди страдают от налетов дракона. Сколько городов опалило его огненное дыхание, но здесь, в этих чертогах он изображает из себя учтивого хозяина. Чародей в роскошном камзоле и черном плаще покоряет сердца своих слуг.
        Роза обернулась на горячий шепот. Спокойное лицо королевской любимицы теперь показалось ей по-детски гневным и запальчивым. Пантея с тайной обидой взирала на нее. Роза отступила на несколько шагов и уперлась спиной в холодную мраморную колонну. На таком расстоянии было видно, что ноги пряхи не касаются земли, а сама она парит над полом, легко, как невесомый дух. Вот почему, Роза не слышала ни звука шагов, ни шелеста тафты. Пантея подлетела к ней, тихо без единого шороха.
        -- Ты тоже хочешь меня о чем-то попросить? - поинтересовалась Роза, вспомнив просителя, ждавшего у колодца.
        Пантея отрицательно покачала головой и отвернулась, не проронив ни слова. Едва уловимый вздох нарушил гнетущее молчание, и пряха порхнула в сторону лестницы, но у самых перил задержалась.
        -- Остерегайся попасть под правосудие королевы, - предупредила Пантея. Через миг она уже исчезла за поворотом лестницы, а Роза осталась стоять среди колонн одна, сжимая в дрожащих пальцах золотую пряжу.
        -- Они всегда подкрадываются со спины, как кошки.
        Роза тут же обернулась на голос Эдвина. Он ходил взад и вперед по галерее и напоминал пойманного зверя, который мечется по узкой клетке. От быстрых движений его плащ развевался за спиной, казалось, это не бархат, а черные крылья в спешке задевают то одну, то другую колонну и вновь взметаются ввысь.
        -- Они все еще считают меня мальчишкой, новичком в магических искусствах, который не может узнать, что творится в его собственном замке. Эти злодейки готовы шпионить за мной на протяжении веков. Они захотели отнять у меня самое дорогое. Все еще ищут беспутного королевского сына, который поехал охотиться в заповедный лес и попал в ловушку.
        Внезапно Эдвин осекся. Понял, что сказал слишком много и пожалел об этом. Принцесса смотрела на него широко открытыми глазами. Она уже привыкла к временным вспышкам гнева, привыкла к тому, что ее необычный друг почти каждый вечер улетает из замка, чтобы вершить свою месть. На этот раз она испуганно теребила пальцами оборки на платье и не знала, что сказать.
        Эдвин остановился и прижал руки к разгоряченному лбу.
        -- Как она посмела подослать их сюда? - с чувством спросил он, будто надеялся, что мраморные колонны дадут ему ответ на вопрос.
        Ответа не последовало. Лишь шторы на окне всколыхнулись от ветра и зашелестели, словно платья таинственных прях.
        - Я слишком легко впадаю в ярость, - подумал Эдвин. Он едва переводил дыхание, кровь стучала в висках, сердце бешено колотилось в груди. Самым худшим было то, что он снова почувствовал себя осиротевшим мальчиком, попавшим в ученики к чародею. Ему вспомнились маленькое помещение под землей, грубо сколоченный стол, книги в драгоценных окладах, звон кандалов на стене и пламя одной-единственной свечи. Он даже слышал тяжелые, размеренные шаги за решеткой, видел кого-то в черной мантии и короне. Только не мог вспомнить имя этого существа, хотя затвердил наизусть имена всех и каждого из его свиты. Юный никс Камиль приносил каждый вечер еду и вино. Его глаза опасно сверкали в полутьме. Этот самый никс часто играл печальные мелодии на арфе. Он садился на мраморную скамью под воротами темницы и сочинял свою грустную музыку. Он умел превращаться в великолепного, черного коня и вводить в заблуждение смертных. Но стот лишь накинуть на него сбрую, и он никогда не сможет принять свой прежний облик. Этот конь простоял в конюшне Эдвина семь лет, а потом одна глупая фея случайно выпустила его. Пытаться привести его
назад было так же бесполезно, как ловить ветер. Шесть прекрасных дам появлялись из предрассветного тумана и, шурша шелками, проходили мимо темницы. Три из них - Кларича, Арабелла и Шантель часто снисходили до общения с узниками, смеялись и рассказывали о последних новостях. Их подруги, Мадлен, Нирисса и Пантея, слишком гордились своим высоким происхождением, чтобы опуститься до общения с заключенными.
        Эдвин помнил крики и жалобы одного стрелка, за дерзость похищенного эльфами. Позже он узнал от Арабеллы, что этот злополучный арбалетчик, захотевший пристрелить одну из волшебных птиц на самом деле королевский сын, обреченный всю оставшуюся жизнь провести в заточении. Прелестная, рыжеволосая Кларича с восторгом рассказывала ему о том, что происходит в мире смертных, перемежая свой рассказ раскатами серебристого смеха. А он метался по темнице, как раненый зверь и требовал, чтобы его отпустили, хотя бы за выкуп. В ответ Кларича еще звонче смеялась. Вскоре звуки его угроз и жалоб и ее смеха стали напоминать Эдвину своеобразный комический дуэт. Жизнь в подземелье казалась кошмарным, магическим сном. А когда появлялся некто в роскошной мантии с тяжелым посохом, украшенным алым карбункулом и с драгоценным венцом на голове, все сборище волшебных существ оставляло свои проказы в ожидании новых повелений. Только Шантель, очарованная самым прекрасным из узников, украдкой бросала печальные взгляды на тяжелые замки и кованую решетку.
        Эдвин хотел отогнать от себя неприятные воспоминания. Если бы он мог забыть прошлое, изгнать из памяти чудесные нечеловеческие голоса, поющие в подземной крипте.
        -- Что с тобой происходит, господин эльфов? - кто-то тронул его за рукав камзола, чья-то нежная рука коснулась его головы. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что это Роза. Она осторожно провела рукой по его золотистым локонам, коснулась холодного, белого лба и испуганно отстранилась. Должно быть, вспомнила, как легко он может превратиться из красивого юноши в поджигателя деревень и городов, и забоялась, что гладкая кожа в любой миг может стать сверкающей чешуей. Желание поговорить с таинственным чародеем почти всегда пересиливало в этой девушке страх. Империя дракона раскрыла свои объятия перед принцессой.
        Эдвин слышал, как эльфы, никсы и другие гости покидают мозаичный зал, чтобы вернуться к своим занятиям. Сейчас они пойдут назад в свои дворцы, норы, подземелья или на облюбованные поляны, в березовые рощицы, но по первому зову они вернутся сюда и готовы будут исполнить любое поручение.
        -- Я не успокоюсь до тех пор, пока эти колдуньи не покинут мою страну, - признался Эдвин.
        -- Они боятся тебя так же, как крестьянки и пахари, посевы которых ты сжигал, - неосторожно заметила Роза.
        -- Если бы я тогда мог поступать только по собственному желанию, - в глазах Эдвина вспыхнул мятежный огонь. - Если бы перстень с аметистом не звал меня к себе, то сколько девушек осталось бы в живых. Благодаря какой-то стекляшке я выполнял чужие желания, пока не сумел разорвать невидимые оковы.
        -- Если бы я понимала в магических науках столько же, сколько ты, - огорченно вздохнула Роза.
        -- Со временем ты всему научишься, но запомни такие знания никому не даются легко, - тихо напутствовал Эдвин, будто боялся, что незваные гостьи, приблизившись к границе могут услышать его голос. В этот миг они покидали страну. Если поставить на стражу границ сильнейшие заклинания, то колдуньи не смогут найти обратный путь.
        Разве можно было придумать худший способ мести для врагов, чем тот, который избрал Эдвин. Он ни с кем не делился приобретенными знаниями, а теперь нашел достойную ученицу. Ему хотелось обучить принцессу колдовству, создать себе друга и союзника, на которого можно положиться. Кто сможет заподозрить в хрупкой красавице исток магических сил?
        В грациозных движениях Розы неизменно присутствовала лебединая плавность. Эдвину вспомнилась раненая птица. Он опустил голову, словно стряхивая с себя страшное воспоминание. Выбившиеся из-под черной ленты локоны рассыпались по воротнику кружевным узором.
        -- Хватит ли у тебя смелости? - спросил Эдвин вслух.
        -- Смелости? Для чего? - Роза слегка склонила голову на бок, рассматривая затейливое шитье на одежде собеседника. Ее кукольное личико никогда еще не казалось Эдвину таким красивым.
        -- Ты много раз задавала мне один и тот же вопрос. Тебе всегда хотелось знать, кто я на самом деле? Кем был тот, у кого хватило сил удержать в повиновении этих могущественных, свободолюбивых и неизменно коварных созданий?
        Конечно, ей хотелось это знать. Хотелось, чтобы кто-то дал ей ключ к тайне, которую она считала роковой. Тот, кто стоял перед ней, не был просто драконом и волшебником. В детстве Роза слышала много страшных и загадочных историй о потустороннем, сумеречном мире, но все они казались ничтожными перед поражающей воображение действительностью.
        Эдвин как-то сказал, что для смертных и изгнанников пересечь запретные границы так же сложно, как попасть в зазеркалье. Человеческий облик Эдвина так же казался ей прекрасным призраком, застывшим по ту сторону зеркала, которое заслоняют от взгляда крылья дракона.
        В конце одного из коридоров находилась винтовая лестница, ведущая в шахматную башню. Сюда Эдвин и привел свою гостью. Помещение скорее напоминало маленькую гостиную, чем комнату мрачного замка. За каминным экраном мирно потрескивал огонь. Современный паркет был покрыт старинным, пушистым ковром. На столе стояла шахматная доска. Изящные фигурки из слоновой кости тут же приковывали к себе взгляд. На мольберте стояла незаконченная картина, покрытая куском парчи. Эдвин заказал одному из своих художников - эльфов написать портрет Розы. Перед уходом тот спрятал баночки с красками, кисти и палитру, поспешно накинул парчу на лучшую из своих работ, но даже сквозь ткань Эдвин видел, как таинственное волшебство медленно превращало эскиз в шедевр. Теперь, под тканью, он видел изображение своей изящной и хрупкой принцессы среди театральных лож и алого бархата. Водопад ее черных локонов и мерцание изумрудных глаз - все передано с удивительной точностью. Как правильно сделал эльф, изобразив ее в театре. Только зачем он нарисовал летучую мышь, парящую над ее головой.
        Летучая мышь в правом углу портрета показалась Эдвину эмблемой зла. Странная догадка спутала все мысли. В ящике комода лежал лист бумаги. Эдвин достал его и пробежал взглядом несколько строчек. Он все еще не мог понять, зачем Мара сохранила копию договора. Он перечитал написанное еще несколько раз и перевернул листок обратной стороной. Там было написано короткое заклинание. Как же он сразу его не заметил, а, может, буквы проступили только сейчас. Эдвин сразу же узнал почерк своего тюремщика. Этот почерк он бы безошибочно узнал среди сотен других.
        Если Мара знала наизусть это заклинание, то могла проскользнуть куда угодно и остаться незамеченной. Если бы сейчас Эдвин увидел черную летучую мышь, то, не задумываясь, свернул бы ей шею.
        Эдвин плотно прикрыл дверь, нашел в том же ящике кусочек мела и начертил рядом с косяком несколько знаков.
        -- Теперь никто нас не услышит, - объяснил он Розе.
        -- А твои подданные? - спросила она.
        -- Они не знают ни кто я, ни откуда взялся. Только помнят, что когда-то в канун одного праздника с двенадцатым ударом часов я вошел в залу резиденции фей в сопровождение их бывшего господина, которого они давно хотели свергнуть. Я знаю, они все заметили в моих глазах черную, крылатую тень и испуганно попятились, поняв, кто стоит перед ними. Хотя я был одет как человек и сжимал рукой эфес шпаги, они тут же угадали во мне дракона, а за моей спиной смеялся господин в черной мантии. С того момента никто из них не помышлял о восстании.
        Роза задумалась. Могла ли она предположить с самого начала, что за жутким обличием дракона скрывается некто златовласый и прекрасный? Нет, не могла! Когда ее карета двинулась в путь, она знала о драконах не больше, чем любой смертный.
        -- Ты опасное, неземное, коварное создание, - произнесла Роза, смотря в его лучистые, голубые, глаза, - но я привязалась к тебе всей душой и никому не выдам твой секрет.
        Горький, презрительный смешок сорвался с бледных уст Эдвина.
        -- Коварное создание, - как эхо, повторил он. - Конечно, ты права. Я вынужден был стать злодеем, иначе был бы мертв. Сын вашего соседа, короля попался в капкан эльфов и вынужден был пойти на все их условия. Потом он бежал и вернулся домой. Но по сути это был уже не он сам, а его бледная копия, презирающая людей и подчиняющаяся неземным законам. Его историю я расскажу тебе позже.
        -- Ах, Роза, - Эдвин склонился к ее уху и доверительно прошептал. - Не все в этом мире так просто и красиво, как то, с чем знакома ты. Очень часто мы продаем свои души за колдовские секреты. Я ведь тоже падший принц.
        -- А я думала, что ты падший ангел, - отвернувшись, призналась она.
        Эдвин не стал смеяться, а лишь кивнул в знак того, что понимает ее.
        - Так меня называли многие, - утешительно молвил он.
        Роза присела на софу и еще больше стала напоминать изящную фарфоровую куклу с копной живых локонов. У нее был трогательный и растерянный вид. Пряжа выскользнула из ее рук и скатилась вниз по подолу платья. Эдвин опустился на одно колено, поднял клубок и виновато улыбнулся, будто красивый мальчишка - паж, который допустил ошибку, служа своей госпоже. Кто бы сейчас, смотря на него, мог подумать о нем что-то страшное. Любой бы попал под влияние его чар.
        Одно легкое, неуловимое для взгляда движение, и он уже стоял у камина, смотрел, как вспыхивают искры на сухих поленьях.
        -- Помнишь серое пятно на карте? - спросил он. - Я говорил тебе, что когда-то на тех, ныне пустующих землях, жили люди, золотилась рожь на полях, стояли города. Я помню столицу этого государства, с высокими шпилями соборов, ратуши и белокаменных дворцов. И разве только это? Мне была знакома там каждая книжная лавка, все от мастерской портного до лотков на рыночной площади, перед которой днем толпились с корзинками продавщицы цветов, а ночью рыскали воры и грабители, от которых я своей шпагой защищал горожан. Я украдкой выбирался из отцовского замка, чтобы сходить на ярмарку, посмотреть на бродячих актеров, послушать шарманщиков. Мне нравилось просто гулять по улицам города, где кипела жизнь, и оставаться не узнанным. Укрывшись плащом, я проходил мимо домов ремесленников, кабаков, обувных мастерских и ювелирных лавок. Увлеченный жизнью города, я не замечал, как то и дело из-за угла или из толпы кто-то пристально наблюдает за мной. Иногда, проходя вечером мимо ярко освещенных дворцов, я видел, что тень крадется за мной по мостовой, но стоит мне обернуться, как она исчезает в переулке. Сначала я
старался не обращать на это внимания. Я даже не хотел замечать странных черных птиц, которые летят за мной и садятся на покатую крышу первого дома, лишь стоит мне остановиться. Казалось, эти птицы следят за мной по чьему-то приказу. Они ничуть не смущались, поняв, что я заметил их, и продолжали свою слежку, прячась за вывесками таверн и мастерских. Их карканье напоминало мне смех.
        В семье я был младшим из трех братьев. Поскольку мне не было суждено наследовать престол, то в моем присутствии на пирах и приемах тоже никто не нуждался. Меня даже перестали отчитывать за то, что я без свиты гуляю по улицам и уезжаю в лес. Братья начали сторониться меня и только спустя несколько месяцев я понял, что они меня боятся. Они смотрели на меня так, будто знали какую-то тайну, неизвестную мне и считали меня высшим нечеловеческим существом.
        Стоило всего лишь расспросить камердинера, чтобы узнать, что к отцу приходил странный человек в черном. Король, мои братья и этот незнакомец надолго заперлись в тронной зале и говорили обо мне.
        Я проводил много времени на учебном ристалище, хорошо стрелял из лука, даже немного умел читать и писать. Особенно о моем образовании не заботились, но я гордился тем, что владею оружием ничуть не хуже опытных воинов. Однако, как я мог вступить в поединок с призрачным незнакомцем, который шел за мной по пятам. Я даже начал бояться его и решил не ходить в город. Моим единственным развлечением было выезжать из замка в лес на весь день. По дороге к лесу я любовался обширными полями пшеницы, тенистыми виноградниками, мельницами и ручьями. Крестьяне, что встречались на моем пути очень часто путали меня с эльфом, снимали шапки и отвешивали поклоны. Несколько вельмож, видевших это, донесли обо всем ко двору. Страх братьев прошел, теперь они смеялись надо мной и называли " господин эльф". Только отец иногда печально смотрел в мою сторону.
        Однако я не унывал и уезжал каждое утро на охоту в лес. Одним выстрелом я мог убить орла или коршуна, но никто не хвалил меня за успехи. Однако лесные жители в тайне восхищались метким стрелком. Однажды на моем пути вырос карлик в парадном одеянии. В этот миг не только мой конь встал на дыбы, я сам опешил от увиденного. Карлик поклонился, рассыпался в комплиментах и, в конце концов, попросил о помощи. От меня требовалось всего лишь пристрелить нескольких ястребов, досаждавших маленькому народцу. После того, как я исполнил их просьбу, мы стали друзьями.
        Я часто сидел на траве и беседовал с ними. Перед нами лежал ковер из одуванчиков и ромашек. Шатер зеленой листвы простирался над головой. Карлики делились со мной своими секретами, дарили мне самородки и слитки золота в благодарность за защиту. Один раз рядом с нами остановился незнакомец в черном, окинул меня презрительным взглядом, бросил мне в лицо горсть золотистой пыли и скрылся в чаще. Я кинулся за ним, но его уже не было видно, лишь огромный коршун пролетел над моей головой и успел на лету вцепиться когтями мне в волосы. Кажется, в его когтях так и остался мой локон. Сейчас я уже точно не помню. Прошло слишком много времени. Если бы тогда я знал, что в лесной чаще сам злой гений нашел меня и решил сделать своим учеником.
        Эдвин вздохнул, взглянул на часы, словно спрашивая у них, сколько времени прошло с тех пор. В ответ ему стрелки жалобно звякнули, шахматные фигурки задвигались по доске, будто невидимые пальцы переставляли их, и снова все смолкло. Лишь метель кружилась за окном.
        -- Один раз мои друзья не явились на встречу в назначенный срок, - продолжил Эдвин. - Я прождал весь день и поехал назад лишь, когда начало смеркаться. В сердце закрались волнение и страх за карликов. Вдруг на моем пути вырос все тот же человек в черном, дерзко рассмеялся, взмахнул длинной мантией и исчез.
        Как-то раз мне пришлось пойти вечером в город. В домах зажигали свет, кареты проносились по мостовой. Куда-то спешили нарядные горожанки. Приближалась ночь, улицы пустели. Кто-то сорвал с моей головы шляпу, холодная рука вцепилась в мое плечо, и в тишине прозвучал страшный шепот: "Жди меня завтра в полночь, господин эльф". Потом раздался омерзительный смех и преследователь скрылся прежде, чем я успел обернуться, чтобы рассмотреть его.
        Тогда впервые я по-настоящему ощутил ледяное прикосновение страха. Кто бы ни был мой зловещий преследователь, он знал обо мне нечто такое, что близкие настойчиво скрывали. Иначе. зачем он шел по моим следам, дерзил и издевался надо мной. В этот миг я думал, что призрачный демон в роскошной мантии стал моим пожизненным спутником на этой земле.
        В замке жизнь шла своим чередом. Паутина сплетен и интриг медленно оплетала королевский двор. В коридорах рядом с апартаментами отца пестрели, отороченные мехом кафтаны советников, шапочки ученых секретарей, черные сутаны и колпаки звездочетов. Я предпочитал держаться особняком, кивать в ответ на поклоны, прятать свои радости и печали подальше от любопытных глаз. Ни политика, ни козни придворных меня не касались. Кто мог желать мне зла, кроме главного звездочета, который расхаживал по темным галереям в своей длинной рясе и клобуке, и, зло сощурившись, вглядывался в меня так, будто видел над моей головой сияющий нимб.
        Ночью я не мог заснуть, вслушиваясь в удары башенных часов. А все утро провел в своих покоях, старательно затачивая шпагу. К концу дня лезвие блестело, как молния и рассекало ткань на лету. Только вечером я вышел из своих комнат, пересек помещение для пира, где звучали музыка и песни, играли в азартные игры, и приблизился к тронному залу. За окнами уже угас багрянец заката. Шатер темного неба раскинулся над морем. Часто смотря в безбрежную даль, там, где вода сливается с небом, я думал о том, как живут в других странах. Какие есть там дворцы, идолы, святыни, законы и обычаи? Я знал, что где-то есть богатые палаты бояр, терема княгинь, лагуны коварных морских дев, галерные суда и многое другое, но не видел ничего этого. Я затвердил название сотен стран, княжеств, городов, но не надеялся их посетить. В такие моменты мне казалось, что счастлив лишь тот, кто может облететь весь мир при помощи собственных крыльев.
        Приподняв штору, я заметил, что в море рядом с отцовской флотилией стоит величественный и прекрасный галеон. Возле его мощных бортов корабли нашего флота казались утлыми лодчонками. Вид галеона очаровал меня. Я смотрел на высокие мачты. Свет луны серебрил паруса, красовалась резная фигура русалки на форштевне корабля. Будь у меня целая армада, я бы, не задумываясь, променял ее на один такой корабль.
        Возле меня остановился один из советников.
        -- Это торговое судно? - спросил я у него.
        -- Нет, ваше высочество, - возразил он и, будто боясь выболтать секрет, притих.
        -- Тогда на этом галеоне прибыли послы? - допытывался я.
        -- Послы из ада, мой принц, не иначе, - испуганно пробормотал он.
        Меня удивили его слова. В этот миг из приоткрытых дверей тронной залы до меня донесся жуткий, дребезжащий смех, похожий на звон бьющегося стекла.
        - Скоро эта великая страна будет лежать в руинах, - раздался чей-то громоподобный голос, и вновь зазвучал мерзкий, звенящий смех. Мне показалось, что я слышу шелест огромных крыльев прямо над своей головой. Тяжелые, размеренные взмахи, будто нечто громадное парит над главной башней замка и ждет момента, чтобы камнем ринуться вниз.
        Едкий запах дыма ударил мне в ноздри. Казалось, что дымовая завеса движется к замку со стороны города. Из окон тронного зала открывался вид на шпили и купола столицы. Не задумываясь, я распахнул створчатые двери, кинулся к первому окну и увидел город в огне. Пламя бесновалось на покатых крышах домов, лизало шпиль ратуши, подбиралось к куполам собора. Никто и не думал тушить пожар, спасти хоть что-то из былого великолепия. Я подумал о всех тех, кого днем раньше встречал на улицах, о молоденьких цветочницах, знатных барышнях, о гильдиях ремесленников, башмачников, шляпников, ювелиров. Эти люди, которых я любил рассматривать издалека, должны были бежать из своих пылающих жилищ, но толпы перед воротами замка видно не было. Значит ли это, что дома пылали вместе с их жителями, подумал я, и лишь минутой позже увидел огромное, крылатое чудовище, парящее над горящим городом.
        В отблесках пламени нестерпимо ярко светилась изумрудная чешуя. Ее блеск был подобен зеркальному, а глаза чудища напоминали лунные камни. Столб небесного огня, обрушившийся на еще нетронутые пожаром крыши, привел меня в себя. Я вспомнил страшное, почти мистическое слово, знакомое мне по древним преданиям.
        -- Дракон! - прошептал я. Как часто гувернантки и няньки, приставленные к принцам, пугали их этим чудовищем. Как часто на странице иллюстрированной книги мне встречалась крылатая эмблема зла, и фрейлины матушки шепотом, вселяя страх в сердца юных служанок, повторяли это слово. Никогда еще имя чудовища не казалось мне таким роковым. Лишь столкнувшись лицом с опасностью, ты способен оценить ее.
        На таком расстоянии, среди бушующего огня, невозможно было услышать мой взволнованный шепот, но дракон услышал и обратил свой лунный взор ко мне. При его зоркости, он мог видеть все даже с высоты и различать очертания того, что человеку показалось бы лишь маленькой точкой в светящемся окне.
        Я задернул штору, чуть не сбил с ног ученого секретаря. В голове мутилось, как от крепкого вина. Придворный лекарь поспешил ко мне, но я даже не обратил на него внимания. Мне не было дела до всех этих людей, суетящихся в зале, до стражников, застывших у трона со своими алебардами. Мой взгляд был прикован к чужестранцу, который стоял возле тронного возвышения, величавый и гордый, как сам князь тьмы. Чудесным образом я догадался, что это его корабль качается на волнах в морской гавани, что вместе с ним на галеоне к берегам моей страны прибыло войско опасных магов.
        Сейчас под щитом ночной мглы враги подбирались к стенам замка. Войска, часовые и матросы на отцовских кораблях были усыплены их чарами. Главный звездочет отодвигал камень, заслоняющий тайный ход. Стоило ли видеть все это своим вторым зрением и бездействовать? Но я ничего не мог сделать. Мысли были скованы чужой волей.
        Я слышал, как мой отец потребовал от чужеземца, чтобы тот приказал своим драконам улететь. В ответ тот лишь оглушительно расхохотался, ударил тяжелым посохом о пол и вдруг обратил свой взор ко мне. В этот миг мне показалось, что в переполненной людьми зале существуем только мы двое. Он читал мои мысли, связывал меня невидимыми веревками. Мысленно он приказал мне отстегнуть перевязь со шпагой и, сам удивляясь своему поступку, я повиновался.
        Когда чары спали, я понял, что всех присутствующих парализовал страх. И бесстрашные воины, и хвастуны - все теснились к краям зала. Незнакомцы в темных капюшонах, скрывавших лица, схватили моих братьев. В лапах этих негодяев принцы выглядели слишком хрупкими и напуганными, хотя прежде похвалялись своей отвагой.
        Черный чужеземец приподнял за подборок лицо одного, затем другого брата. Он долго всматривался в их глаза и остался недоволен, будто не нашел то, чего искал.
        -- Нет. Эти двое простые люди, - с яростью в голосе воскликнул он. - Мне нужен тот, кто отмечен кровавой десницей судьбы, тот, кто станет достойным учеником. Ты не знаешь, кто это? - обратился он к королю. - Его не трудно отличить от других. Любой маг с первого взгляда заметит золотой венец зла над его головой, услышит шелест крыльев рока. Самый младший мальчишка слишком сильно отличается от смертных, чтобы жить среди них. Для него будет благом уйти подальше от людей и насмешников. Я возьму его с собой и дам ему в спутницы злого ангела, а ты забирай остатки своего королевства.
        Я стоял, ошеломленный такой фамильярностью чужестранца в отношении к королю. Он говорил с такой дерзостью и мрачным торжеством, от которого мурашки ползли по спине.
        Мне казалось, что я слышу звуки набата. Кровь ударила в голову, и алые круги стали расходиться перед глазами, но я все равно видел перед собой хозяина галеона и угадывал в нем черты своего преследователя.
        Часы на башне уже пробили полночь. Незнакомец прибыл после отбоя, как и пообещал. Вместе с ним из-за моря прилетело полчище опасных поджигателей. Теперь уже не один, а целая стая драконов кружила над поверженным городом. Их зеркальная чешуя отражала огненные сполохи. Снопы искр взметались над горящими домами, наподобие фейерверка. Надоедливый шум множества крыльев креп и нарастал. Лишь, напрягая слух, можно было уловить пустые угрозы короля. Кажется, он говорил о том, что никому не отдаст своего сына. В ответ ему гремел прежний хохот.
        Стражники стояли, окаменев, словно заговоренные, и не слушались приказов. Не нашлось ни одного смельчака, который бы посмел бросить вызов колдуну. А он тем временем шагнул ко мне, взвились полы длинной мантии, ослепительно сверкнул огромный карбункул на набалдашнике посоха. Корявая рука с длинными, заточенными ногтями вцепилась мне в плечо и потащила прочь.
        Я успел заметить, как дракон дохнул огнем на окно, и полоска оранжевого пламени поползла к трону, перекинулась на шторы, начала лизать обивку стен. В проеме дверей арсенала перед нами вырос юный, пышно одетый никс и с поклоном доложил о том, что все поселения, деревни, леса и пахотные поля до самых границ страны выжжены дотла. Он мелодично рассмеялся и провел пальцами по струнам своей арфы. Воспользовавшись моментом, я выхватил шпагу из большой, плетеной корзины, предназначенной для оружия. Никс озадаченно посмотрел на меня, будто увидел доселе неизвестное насекомое, но все же решил посторониться. Шпага лишь скользнула по его плечу и обрубила ремешок с охотничьим рогом. Мне еще не приходилось видеть такого наглого существа, как этот щеголь из иного, неизвестного людям мира. Он, нахально ухмыляясь, уклонялся от ударов клинка так легко, будто щедрая природа вовсе лишила его телесной оболочки. Обозвав никса трусом, я обернулся к его хозяину. Тот стоял неподвижно. Отблески далекого зарева освещали его лицо, казавшееся слишком хищным из-за острого, орлиного носа и черных, проницательных глаз. Впервые в
жизни я видел, чтобы маг и чернокнижник вел себя с таким царским достоинством. Засмотревшись на него, я забыл проявить осмотрительность, и у никса появился шанс, подобравшись сзади, схватить меня в крепкие тиски. Потом чернокнижник поднял руку с посохом, откуда-то извне вырвалась косая молния и ударила мне в грудь. Затем наступило несколько мгновений забытья, за которые я был лишен и оружия, и свободы.
        -- Тебе понравился мой корабль, - шептал надо мной чей-то голос. Звуки выплывали из всеобъемлющей тишины, лишь изредка сопровождаемые плеском волн. - Ты хотел бы стоять у руля и бороться с бурей или же предпочитаешь лететь над морем, подобно молнии. Хочешь увидеть мою воздушную колесницу, когда она проносится над гладью воды или скользит над бурным океаном.
        Проснувшись, я начал бормотать что-то невнятное о драконах и услышал в ответ:
        -- Они все либо чьи-то слуги, либо жертвы жадности. Мне нужен один - единственный небесный властитель, вид которого устрашит недовольных и мятежников.
        Повернулся ключ в замочной скважине, заскрипели решетки. Чьи-то сильные руки бросили меня на кучу соломы. Хлопотливый никс, услужливо побежал за ведром холодной воды, чтобы привести меня в чувство. Вдали раздавались журчащие, неземные голоса. Именно они и помогли мне прийти в себя. Казалось, что поет хор морских сирен.
        Вопреки ожиданиям, я увидел лишь стены темницы и колдуна, который сильно сгорбившись, опирался на свой посох. Он, пыжась от гордости, начал рассказывать мне о том, как старались его землекопы и каменотесы, создавая эту темницу под землей. Кузнецы работали день и ночь, выковывая орудия пыток и кандалы. На стенах я, действительно, различил очертания тяжелых цепей и железных ошейников.
        Окованная железом дверь вела в освещенный лампадой равелин. Заглянув туда, я чуть не ослеп от блеска множества старинных книг в золотых окладах, усыпанных редкостными каменьями.
        Помню, как колдун спросил меня, на скольких языках я умею читать и писать. Я со стыдом признался, что едва могу разбирать по слогам даже на своем родном языке, а подписывать мне приходилось только собственное имя внизу некоторых грамот, когда отец и братья были слишком заняты. Хотя сам я уже за эти качества считал себя достаточно образованным, мой тюремщик явно был поражен таким невежеством. Несколько минут он посылал страшные проклятия в адрес моей лености и беззаботности короля, но потом, очевидно, решил, что наивного ученика приручить будет гораздо легче, чем хитроумного злодея.
        Посоветовав мне обратиться за помощью к сваленным в кучу древним фолиантам, он захлопнул дверь темницы. Несколько долгих часов я пребывал в унынии. Совет был донельзя умен. Разве можно попросить о помощи неодушевленный предмет? С таким же успехом я мог потребовать гладкую каменную стену стать моей наставницей.
        Когда ловкий, пронырливый никс захотел проникнуть в равелин, я чуть не накинулся на него с кулаками. На этот раз он решил продемонстрировать свою вежливость, начал объяснять, что забыл в одном из томов тетрадь со своими нотами. Он даже назвал свое имя. Его звали Камиль, и он был превосходным музыкантом. От него я узнал о многих вещах, которые простому человеку были недоступны.
        Прошло немало времени прежде, чем я понял, что книги в тяжелых золотых переплетах умеют говорить. Стоило отомкнуть защелки и открыть любой из томов, как по равелину проносился дикий ветер, который тушил чадящую свечу и в наступившей темноте звучал страшный, призывный голос. Часто шепчущие голоса, обращались ко мне со странными предложениями. Они обещали дать мне ключ к таким знаниям, которые моему тюремщику и не снились. Тогда я в спешке искал огниво, чтобы высечь пламя для потухшей свечи и проверить, нет ли посетителей в темнице. Но, когда восковая свеча озаряла равелин, я видел только книги, множество бесценных, отделанных бирюзой и опалами фолиантов.
        Солнечный свет не мог проникнуть так глубоко под землю. Место моего заточения оставалось полутемным и сырым. От стен исходил запах плесени. Мох пробивался меж камней. В тюрьме он выглядел ярко-изумрудным и свежим, как в лесу после дождя. Я мог вычислять время суток, только по приходам никса. Он каждый вечер приносил еду, а сам садился на каменной скамье рядом с моей камерой и до рассвета играл на арфе. Днем он обычно отсутствовал, скача по вольным просторам в облике породистого коня. Для него было развлечением вводить людей в заблуждение и даже похищать юных барышень.
        Шесть обворожительных дам, смеясь и споря между собой, проходили под решетками моей тюрьмы. Каждая из них носила на поясе позолоченное веретено. Этих дев из свиты колдуна Камиль называл волшебными пряхами.
        Недалеко от мрачных казематов и каменных мешков находилась зала или крипта, где за работой пели пряхи. Я до сих пор слышу их журчащие, неземные, зловещие голоса и тихий, серебристый смех.
        Самая юная из них, Шантель, проходя мимо кованых решеток, бросала на меня долгий, печальный взгляд, полный тоски и сочувствия. Она носила на голове зеленый колпак с вуалью поверх рыжих волос и напоминала мне старомодную фею с картинки букваря. На ее кушаке висело такое же веретено, как и у ее подруг. В ушах покачивались серьги. Огромные глаза казались влюбленными и мечтательными.
        Ее подруги, напротив. походили на грациозных львиц. В них не было и следа доброты. Они зло подшучивали над узниками и даже над Камилем. Старшие пряхи, Мадлен, Нирисса и Пантея, любили сравнивать его с бродячим арфистом. Конечно же, он обижался.
        Роза встрепенулась, услышав знакомые имена. Затем перевела взгляд на причудливые символы, начертанные мелом у дверного косяка. Ей показалось, что буквы заклинания выгнулись дугой, а дверь оплели невидимые чары, которые никому не позволят подслушать рассказ. Эдвин откинул со лба золотистую прядь. Начал расправлять кружевные манжеты, пытаясь сделать вид, что они интересует его куда больше, чем воспоминания. Он рассказал уже слишком много. Открыл свою душу, как на исповеди. Теперь придется довести рассказ до конца.
        -- Меня посещали прекрасные видения, - продолжил Эдвин. - Я засыпал прямо на соломе и видел восхитительные сны о других временах и заморских странах. Путь сновидений вел меня через пустоши, горные перевалы, через покинутые людьми селения и жаркие тропические леса. Каждый раз я, словно в тумане, видел необитаемые дворцы, крепости и терема. Через разные страны я неизменно приходил к величественному замку. Входил во внутренний двор, видел перед собой колодец, где ковшик плавал по кристально чистой воде, но стоило мне взглянуть на воду, как там вместо моего лица проступало отражение головы золотого дракона.
        Однажды Шантель разбудила меня от сладостного забытья. Она просунула руку сквозь прутья решетки, в надежде дотянуться до меня. Я отшатнулся от ее прикосновения, как от чумы. В этот миг она казалась мне опаснее всех остальных демонических созданий, разгуливающих по подземелью. Даже ее исполненные грации движения сильно смахивали на повадки дикой пантеры. Только вот глаза были исполнены прежней грустью.
        -- Бедный мальчик, - произнесла она сладким, певучим голосом. - Безрассудный, златовласый дуэлянт. Неужели ты не понимаешь, что если не станешь служить ему, то он убьет тебя, как твоих братьев.
        Я тут же понял, о ком она говорила, и дерзко ответил, что никогда не стану ничьим слугой, а грамоту и прочие науки предпочитаю оставить ученым мужам. Вот если бы у меня был меч, то выбраться из темницы не составило бы труда. В довершение всего, я объяснил, что ее хозяин ошибся, похитив меня, а не одного из королевских секретарей, которые за приличную оплату с одинаковым успехом строчили бы как указы короля, так и заклинания чародея.
        Шантель выслушала меня без возражений и удрученно покачала головой.
        -- Я не стану служить ему, - снова повторил я.
        -- Нет, станешь, - непререкаемым тоном заявила Шантель. - Иначе никогда не будешь достоин нашей госпожи. Помни, за службу тебя ждет вознаграждение.
        Сказав это, она быстро отстранилась от решетки и сгинула в темноте подземелья. А мне осталось лишь размышлять над ее словами. Разбросанные по разным углам камеры книги, как будто ждали, когда я снова возьму их в руки и попрошу открыть мне запретные тайны. Воск со свечи капал в деревянную плошку, заменявшую подсвечник, но тонкий фитиль не уменьшался ни на дюйм. Только тогда я осознал, что посредством колдовства эта свеча пылает уже много дней, но не тает на глазах, как положено горящему воску. В моей голове роились мысли, я представлял себе те чудеса, которые может при желании творить опытный волшебник. В конце концов, я отомкнул застежки книг и когда голоса вновь обратились ко мне, я начал задавать им вопросы. Мои незримые собеседники знали обо всем на свете и ничего не скрывали. Следуя их советам, я научился всему, о чем раньше не мог и помыслить в самых отчаянных мечтах. По моему велению из огонька свечи рождались перламутровые бабочки, гвоздики расцветали прямо на плитах пола или пышный розан распускался на дубовом столе. Лишь двери темницы были закрыты, и ни одно заклинание не смогло отомкнуть
тяжелые замки.
        Пряхи Арабелла и Кларича приходили доложить мне о последних событиях в смертном мире и сказать, что их хозяин доволен моими трудами.
        Разве хоть один принц способен обнаружить в себе такое трудолюбие? Я часами сидел за дубовым столом и учил магические заклинания. Знания, которые я почерпнул из приготовленных для меня книг, пригодились мне и после освобождения. Мое обучение было лишь первой ступенью в подготовке к чему-то важному и значительному. Я знал, что в планах колдуна мне отведена далеко не последняя роль.
        Камиль принес мне тома в кожаных переплетах. Время летело, а я сидел и учил алые и черные строки. Буквы плясали у меня перед глазами. Тихие, проникновенные голоса все еще доносились с потертого пергамента страниц, и я беседовал с ними, как с друзьями.
        Мне пришлось прочесть слишком многое, и от этого зрение сильно ухудшилось, а в планы колдуна это не входило. Я должен был обладать сверхчеловеческой зоркостью, чтобы служить ему и быть полезным в его интригах.
        Он все реже навещал меня, но за краткие минуты, проведенные в моей камере, давал понять, что от меня требуется гораздо больше труда и прилежания, чем от простого человека. Выполняя многочисленные задания, старательно переписывая и расшифровывая магические символы, я сам начал забывать о том, что смертен. В тот мрачный период заточения меня можно было назвать начинающим чародеем.
        Однажды вместо привычной величавый фигуры в щегольской мантии, я различил на пороге камеры мерзкий черный силуэт горбуна. Маскировочный плащ позволял ему слиться с полутьмой, но в отсветах огня становилось заметно, что он сгибается под тяжестью своего горба так, как если бы ему на спину водрузили мешок с камнями.
        Когда свет коснулся его лица, меня объял невыразимый ужас. Несмотря на разительные перемены, в нем было несложно узнать черты моего хозяина. Как сильно он изменился. Кожу изрезали глубокие морщины, глаза выглядели непривычно крошечными и злыми, а нос с горбинкой, напротив, вытянулся и стал напоминать орлиный клюв. Теперь он выглядел стариком. Я не мог даже предположить, откуда взялся этот мерзкий горб, согнувший его спину.
        Когда я спросил, что случилось, он с яростью швырнул аккуратно переписанные заклинания мне в лицо. Стопка бумаг закружилась по камере и легла на пол осенним листопадом. Я заметил, что пальцы колдуна стали узловатыми, а ногти удлинились.
        Колдун скинул плащ, открыв взору безупречно покроя пурпурную мантию. Такая одежда была под стать королю, а не горбатому чернокнижнику. Однако, как ни странно, корона, надвинутая на высокий морщинистый лоб, придавала ему немного мрачного и пугающего величия.
        Когда корявая ладонь потянулась к моему лицу, я в ужасе отшатнулся и тут же услышал злобный, гомерический хохот, от которого монолитные стены, казалось, вздрогнули и пошатнулись.
        -- Испугался, мой мальчик, - свирепо проворковал колдун. - Не бойся. Пора привыкнуть к моему новому обличью. Скоро ты будешь так же красив, как я.
        Он снова рассмеялся. От звуков этого мрачного, торжествующего смеха стылв кровь. Я привык к неслышной, легкой поступи моего тюремщика и неожиданно громкие, шаркающие шаги были слишком неприятны для слуха. Колдун ходил вокруг меня, размахивая своей пурпурной мантией и потирая длинные ладони. Вдруг он обратил недовольный взгляд на мои волосы.
        -- Они золотые, - с досадой прошептал он, как будто только сейчас это заметил. - Ну ничего, золото благородный цвет. Ты должен быть опасен и неотразим, чтобы эти непокорные злодеи трепетали перед тобой. Еще не было такого дракона, который бы смог удержать власть над этими изменниками. Мне нужен дракон королевской крови, способный верно служить и устрашать мятежников. В свободное время ты будешь прежним статным кавалером, но по первому зову прилетишь назад, примчишься. несмотря на ветры и бури.
        Он вытащил меня из камеры и повлек за собой мимо крипты, где дружным кружком стояли пряхи и о чем-то оживленно шептались. Шантель бросила на меня последний, полный отчаянной грусти взгляд, но я не хотел думать о ней. Колдун тащил меня вверх по винтовым лестницам к шестигранной зале, где со всех сторон в огромные окна смотрелось звездное небо. Еще помню зеркало. Горбун заставил меня заглянуть в мутное стекло и объявил, что отныне прежним принцем я уже не буду, а стану бессмертным господином поднебесья.
        Ритуал был мрачным и коротким. Я не стану описывать ужас первого превращения и восторг полета над землей. Скажу одно, я изменился не только внешне, но и внутренне. Зло, как яд, медленно растекалось по душе. Внутренний голос нашептывал о том, что лежащий внизу мир беззащитен перед моим огненным дыханием. Только сила злополучного перстня сковывала меня и заставляла вернуться обратно в темницу.
        -- Ты получился золотым драконом, - недовольно бормотал горбун. - Это отличительная черта королевской семьи - вечно превосходить тех, кто ниже происхождением. Надеюсь, что остальные невзрачные и менее сильные драконы будут бояться тебя.
        Уже на следующий вечер меня нарядили в камзол придворного. Камиль принес для меня шпагу с необычным серебряным эфесом и чуть не крестился от страха, помогая мне одевать плащ. Он чувствовал исходящую от меня опасность.
        Колдун ввел меня в залу резиденции фей. Там собралось все волшебное общество. Это было сборище самых коварных и опасных существ, но все они, завидев меня, выказывали знаки почтения и спешили отойти как можно дальше от златовласого кавалера - дракона. Они боялись меня даже в человеческом обличье. Ведь оболочка так хрупка, от гнева или досады она растает, и я вновь обрету лик чудовища.
        Меня почитали и боялись все, кроме одного хрупкого и злокозненного создания. У прях тогда уже появилась госпожа. Чернокудрая и прекрасная дочь колдуна Одиль.
        Ее отцу я был нужен лишь для того, чтобы удерживать власть над мятежным миром волшебных существ. Сам он никогда бы не смог править этой империей. Трон императора в ней предназначался лишь для одного избранного судьбой повелителя.
        Я бы мог найти нужные заклинания и, сбросив с себя оковы, освободиться из-под власти моего временного господина. От любви к Одиль однако, я освободиться не мог. Ее злая и коварная красота, язвительная речь, дьявольское высокомерие - все в ней казалось мне идеальным. Даже ее недостатки были для меня дороже любых достоинств.
        Комичной становилась сама ситуация. В свободное от выполнения многочисленных приказов время, я сочинял восторженные оды в честь Одиль. Увы, напрасно, ей нравились все стихи подряд, кроме моих. Ее познания в колдовстве были еще обширнее, чем мои. Как злой ангел, она сидела у раскрытого окна, перелистывая магические книги. Птицы и летучие мыши летели на первый ее зов, как ручные голуби. Совы и другие крылатые дети ночи влетали в окно, стоило лишь ей позвать и произнести какие-то указания на непонятном мне языке.
        Ни у кого кроме нее я не встречал столь редкостной, царственной красоты, сильного характера и железной воли, которые способны были перевернуть мир. Одиль была склонна к себялюбию и расточительству. Слишком своевольная и эгоистичная, она вызывала гнев у колдуна. Даже он не мог призвать ее к послушанию.
        Когда между Одиль и ее отцом возникли опасные разногласия, готовые вылиться в целую войну между двумя чародеями, она украла у него все ценное, что только смогла найти и сбежала вместе с молодым королем. К счастью, плату за службу, великодушно назначенную мне, я успел получить задолго до этого, иначе бы и эти сокровища уже были далеко отсюда. Мой хозяин погнался за беглянкой. Лучше бы он этого не делал. Одиль была слишком искусной и очаровательной мошенницей. Она сумела не только победить собственного учителя, но и отнять у него половину могущества. А ее жених, мой соперник, очень умело управлялся с мечом и был бы рад собственноручно расправиться с погоней.
        Одиль была безвозвратно потеряна для меня. Я, будто безумный, бродил по скалам, сжимая в руках страницы стихов, которые хотел когда-то дать на отзыв возлюбленной. Сам отправиться в погоню я не решался. Знал, что с хитростью Одиль мне не справиться. Когда из огненного столба появился горбатый колдун, я даже не удивился. Мантия на нем была разорвана и свисала клочьями. Он рассыпал угрозы направо и налево, назвал меня глупым трубадуром, разорвал листы с элегиями. Я тоже высказал ему все свое недовольство. Срок моей службы давно уже истек, вознаграждение в деньгах я получил, однако, обещанная мне Одиль ускользнула, и уже поэтому я считал себя свободным. Сил у колдуна почти не осталось, однако перстень все еще находился у него. Когда я пригрозил, что сам захвачу власть над всем волшебным народом, колдун поклялся, что отныне я буду служить ему иначе. Каждая девушка, у которой на руке окажется аметист, должна быть похищена и казнена драконом. А сам дракон, если попытается спасти одну из жертв, снова попадется в сети. Тогда меня угрозы не волновали. Я взвился в воздух золотым драконом, ударил крылом
бывшего хозяина и полетел прочь. Вдогонку мне неслись его слова. Он кричал, что влюбленный рифмоплет никогда не сможет захватить власть в империи. Однако все вышло иначе. Корона и так была предназначена мне. А жезл и скипетр мне любезно предложили сами подданные. Эти гордые, независимые создания могли подчиниться лишь возвышенному существу, более могущественному, чем они сами. Колдун же им давно опротивел. Если бы не моя вынужденная поддержка, они свергли бы его еще тогда и сами отправились искать по свету того, у кого невидимый людям венец сияет над злосчастной головой. Мой бывший наставник нашел себе мрачный остров, опоясанный Серебряной Рекой. Там собрал себе подходящее общество и стал готовиться к войне со мной. Он не из тех, кто легко примиряется с поражением. Об остальном тебе известно. Я все-таки нарушил запрет. Теперь с врага сняты условия нашего перемирия. Очень долго царило затишье, за ним должна последовать буря.
        Эдвин замолчал. Роза смотрела на него недоверчиво и изумленно, как на сказочника.
        - Если бы я мог более красочно описать свои приключения, - вздохнул Эдвин. - Рассказ неопытного чародея всегда бывает слишком прост и косноязычен по сравнению с неотразимой действительностью. Лучше бы я обучался красноречию, вместо того, чтобы размахивать мечом на учебном ристалище.
        Эдвину захотелось сорвать парчу с мольберта, чтобы показать портрет Розе. Он уже сделал шаг вперед, но передумал и остановился. Ему не хотелось смотреть на черную летучую мышь, которая парит над головой принцессы. Это мерзкое, крылатое существо стало для него еще одной эмблемой зла. Жаль, что среди блеска театральных лож он не обратил особого внимания на маленькую лазутчицу, незаметно проскользнувшую в его владения.
        Роза начала распутывать моток золотой пряжи. Вот бы найти еще и веретено, чтобы намотать на него спутанную кудель. Совсем недавно Пантея витала в воздухе так близко от Розы. Надо было попытаться украдкой снять веретено с пояса пряхи. Та бы даже не заметила пропажи. Три подруги были слишком увлечены своими поручениями, иначе давно бы вернулись в замок за своим клубком.
        Золотые нити никак не хотели подчиниться новой владелице, будто нарочно рвались и запутывались в узелки. Роза порезала ниткой палец и поднесла его к губам, чтобы остановить кровь.
        Вдали послышался шум. Роза прислушалась. Это был шелест множества пушистых крыльев, будто стая птиц летит по направлению к башне. Эдвин тоже напряг слух, чтобы уловить все до малейшей вибрации в морозном воздухе над лесом. Он мог уловить все звуки за много миль от замка. Он слышал, как еловые иголки с тихим свистом, рассекая воздух, падают на лед, как белка хрустит орехами в своем дупле, как черное лебединое перо, кружась в вышине, медленно опускается вниз, чтобы лечь на верхушку сугроба.
        Где-то далеко в лесу дятел начал долбить клювом дерево, и, несмотря на надоедливый звук, Эдвин продолжал улавливать нежное шуршание пушистых, черных крыльев. Улыбка обозначилась в уголках его губ.
        -- Ты скучаешь по дому, по королеве? - внезапно обратился он к Розе.
        На мгновение принцесса задумалась.
        -- Нет, - честно призналась она. - При дворе я чувствовала себя лишней. Там не место слишком дерзким и свободолюбивым девушкам. Матушка стыдилась меня.
        -- Меня она тоже когда-то стыдилась, - с улыбкой заметил Эдвин. - Она не хотела, чтобы кавалер - дракон ходил за ней по пятам. Все, что у меня было тогда, кроме собственного обаяния, это пламя и сокровища.
        -- В прошлом вместо сокровищ у тебя были лишь шпага дуэлянта и перо поэта. А государство твоего отца...
        -- Того государства больше нет, - прервал ее рассуждения Эдвин. - Взамен мне досталась империя за пределами реального мира, жезл и скипетр золотого владыки, покорность эльфов, ненависть людей и могущественный враг, которого будет трудно одолеть.
        -- Этого горбуна? - Роза хотела рассмеяться, но почему-то не смогла. Мрачная тень нависла над ней, мешая даже улыбнуться. - Ты бы мог превратиться в дракона и переломать ему все кости при желании. Тогда бы он залечивал раны, вместо того, чтобы объявлять войну.
        -- Да, это слишком сильное искушения, - согласился Эдвин. - Но я не хочу снова нападать из-за угла, как простой головорез или вор-карманник. Надо уважать достойного противника, ведь он когда-то наградил меня за службу. К тому же, я не знаю, какой трюк он может выкинуть, чтобы спасти свою шкуру. Ведь не я один все это время совершенствовал свои знания.
        Роза согласно кивнула. Ей вспомнился мрачный зал суда, заполненный криками стаи коршунов и орлов, и колдун в черном за кафедрой судьи. В ушах звенели слова заклинания, веки смежал все-тот же сон, в котором она видела незнакомца в плаще, олицетворявшего месть, страх и зло.
        У того незнакомца был силуэт Эдвина. Однако господин волшебного народа сильно отличался от всех прочих злодеев. Это судьба безжалостно толкнула его на путь зла, а в сердце, быть может, еще осталось уснувшее на время благородство. Хотя вряд ли. С первого взгляда становилось ясно, что человеком Эдвин уже не был. Слишком много опасной грации и величия скрывалось в жестах коронованного эльфами хищника. Тот, кто подобен сказочному персонажу, не может принадлежать к среде людей. Он ищет достойного своей персоны общества, даже если ради этого приходиться стать магом.
        А ведь сказочный персонаж, как бы не был он красив, может еще до непредсказуемого финала проявить себя негодяем, - подумала Роза, вспомнив предания старушек из деревни.
        -- Почему все эти оборотни подчиняются колдуну, а не тебе? - спросила она. - Единственное, что они могут это превращаться в хищных птиц и нападать на карликов.
        -- Боюсь, брать их под свое руководство оказалось бы слишком хлопотным делом, - вздохнул Эдвин. - Ты представляешь всю эту шайку у меня на попечении. Я выгнал из страны одних мятежников и не хочу приводить взамен им других.
        Эдвин с тоской посмотрел на часы.
        -- Мне нужно облететь свои владения, - вдруг вымолвил он. Теперь в его спокойном голосе не осталось уже ничего человеческого. Он снова мыслил, как дракон. Облик галантного кавалера готов был рассеяться, как дым. Однако юный чародей с трудом взял себя в руки, пытаясь отсрочить хоть ненадолго жар и боль нового превращения.
        -- У меня есть дела в рудниках. Когда стемнеет, я вернусь, - обратился он к Розе.
        -- Я хотела попросить у тебя кафтан и плащ.
        -- Ты найдешь все, что нужно в одном из сундуков, - кивнул Эдвин. - Летучие мыши покажут, где именно. Если захочешь пройтись по лесу, то путь свободен. Я сниму чары с замковых ворот, чтобы услужить тебе, принцесса.
        Он изобразил что-то вроде шутливого поклона, улыбнулся, стер заклинание над дверью и кинулся прочь из башни. Взбежав по винтовой лесенке, он оказался на крыше замка. Морозный ветер хлестнул его по лицу, снежинки белым вихрем закружились над головой, но даже зимний холод не мог погасить огненный жар, бушующий в глубине зачарованного сердца. Прошла всего одна минута, и силуэт в развевающимся плаще исчез с крыши замка. Золотой свет озарил долину. Минуту дракон сидел на башне, сложив крылья за спиной, и взирал на покрытые шапкой снега леса, на замершую во льдах реку, на сотни мелких каменьев, сокрытых под настилом нетающего снега. Вся долина искрилась ими, как росой.
        Потом, расправив крылья и издав крик, дракон слетел с башни, пронесся над зубцами внешней стены, и только Роза из своего окна осмелилась наблюдать за его величественным полетом.
        -- Певец ветра, - тихо повторила она, когда услышала мелодичный свист крыльев, рассекающих воздух.
        Виолетта, расшивавшая бисером покрывало, подняла головку, чтобы взглянуть на госпожу.
        -- Вам что-нибудь принести, миледи? - вежливо поинтересовалась она своим тоненьким голоском.
        -- Нет, спасибо, - покачала головой Роза. - Я сама найду то, что мне нужно.
        Принцесса взяла подсвечник со стола и вышла в темный коридор. Огонек свечи привлек внимание одной из летучих мышей. Хлопая изумрудными крыльями, она полетела вперед, указывая дорогу к маленькой кладовой. Там стояли сундуки, ларцы с подвесками и жемчужными булавками. Роза долго искала то, что хотела, и, наконец, откинув крышку одного из кованых сундуков. обнаружила там роскошные бархатные кафтаны. Они, конечно, были ей велики, но марионетки сумеют подогнать их под ее фигуру. А пока Роза взяла несколько сердоликовых булавок из ларца и короткий атласный плащ, который Эдвину, очевидно, был уже не нужен.
        Смахнув пыль с черной, бархатной треуголки, найденной на дне сундука, Роза решила примерить и эту находку. Теперь надо добраться до зеркала, не потеряв по дороге ни одну из вещей.
        В замковых покоях царила гнетущая тишина. Даже марионетки вместо того, чтобы петь и играть, молча дожидались свою госпожу в темном коридоре. И вдруг что-то со скрежетом царапнуло пол, будто кто-то провел лезвием меча по мраморным плитам. Роза вздрогнула. В окружающий тишине она различила тяжелые удары, как будто невидимый кузнец стучал молотом по наковальне.
        Вдруг ее осенило. Шаги! Это были мерные, гулкие шаги невидимого великана. Казалось, что рыцарские латы, сойдя с пьедестала обходят замок с дозором или свинцовая статуя разгуливает по галерее, совсем как в сказке.
        Роза закрыла глаза, но звуки не прекратились и лишь сильнее резали слух. Осталось только зажать уши. Принцесса бросила свои находки на крышку сундука и осторожно выглянула в коридор. Шаги приближались. Роза выскользнула в коридор и побежала в противоположном от звука шагов направлении.
        Марионетки последовали за хозяйкой. Сейчас Розе захотелось стать лебедем и улететь, куда глаза глядят или хотя бы взлететь над полом и понестись вперед легкой пушинкой. Она попробовала напрячь свою волю, но ничего не получилось.
        Роза распахнула одну из дверей. В маленькой комнатке было довольно темно, однако книга с золотым обрезом, лежавшая на столе, светилась полярным сиянием.
        -- Книга заклинаний, - обрадовалась Роза. Если повезет, то у нее хватит знаний, чтобы разобрать несколько колдовских строк и оградить себя от опасности. Ее собственная свеча погасла и осталась в кладовой. Роза хотела зажечь от кремня свечной огарок, и то, и другое она нашла на столе. Однако свеча в резном канделябре, словно угадав ее желание, вспыхнула сама. Другие свечи последовали ее примеру и стали загораться по очереди. Десятки крошечных огоньков осветили комнату. Роза начала быстро листать книгу, но, сколько ни старалась, не могла распознать ни одного из символов.
        -- Мне надо было быть более прилежной ученицей, мой чародей, и слушать твои наставления, - прошептала Роза, мысленно обращаясь к Эдвину.
        В этот миг будто невидимая рука начала перелистывать страницы. Роза вздохнула и отошла. Она не могла прочесть ничего. Оставалось только вернуться в свои покои и запереться на ключ до возвращения Эдвина. Марионетки, испуганно всхлипывая, уже бежали к своей каморке. Роза последовала за ними. Она обернулась на звук шагов. Тень ползла по стене, предупреждая приближение рыцаря, закованного в латы. Сколько надо весить этим доспехам, чтобы создать столько шума. Налокотники напоминали железные крылья, скрипели шпоры, должно быть искусной рукой цверга прикрепленные к солерету. На отполированном до блеска нагруднике красовался герб, но чей, Роза не успела рассмотреть. Она стремглав кинулась прочь от незваного гостя.
        Рыцарь тоже заметил ее. Глаза в узких прорезях шлема блеснули, как две зеленые искры. Рука в тяжелой латной рукавице со скрежетом сжалась в кулак. Он нашел то, что искал. Теперь уже ничто не сможет остановить его.
        Летучие мыши, смело набросившись на незваного гостя, стали царапать когтями его латы. Он отмахнулся от них, сбросил самого отважного зверька со своей руки и двинулся вслед за Розой.
        Девушка скользнула в глубокую стенную нишу и затаилась там в надежде, что рыцарь ее не заметит. От него исходили флюиды опасности и мрачного, мятежного зла. У Розы не было времени раздумывать о том, как ему удалось пробраться в замок. Она догадалась, что он ищет именно ее. Где-то она его видела раньше. Вот только бы вспомнить где.
        Шаги приближались. От волнения и страха сердце забилось быстрее. Роза боялась даже дышать, чтобы не выдать себя. Ей не давала покоя мысль о том, что преследователь может слышать даже ее тихое дыхание и учащенное сердцебиение.
        В этот миг, как назло, из-за угла вынырнула Виолетта. Она, опасливо озираясь по сторонам и стараясь держаться в тени, медленно пробиралась вперед. Роза испугалась, что рыцарь в его тяжелых доспехах может просто раздавить или покалечить оказавшуюся на его пути марионетку. Пришлось покинуть свое укрытие и окликнуть по имени бестолковую куклу.
        Виолетта испуганно пискнула, увидев рыцаря, показавшегося ей настоящим великаном. Она пустилась наутек, но поскользнулась на мраморном полу и упала навзничь. Розе пришлось подхватить глупышку на руки и осмотреться в поисках убежища. Конечно, можно было добежать до собственной комнаты и укрыться там, но Роза была не уверена в том, что створчатые двери долго выдержат натиск этого воина. С другой стороны она бы даже не удивилась, если бы он прошел сквозь дверь, как призрак. Ведь он сумел проникнуть в замок.
        В конце коридора стоял шкаф, инструктированный золотом и перламутром. Розе удалось открыть его створки.
        -- Не вздумай вылезать отсюда, Виолетта, - строго приказала Роза, посадила марионетку в шкаф и осторожно прикрыла дверцу. Только она успела это сделать, как закованная в железо рука схватила ее за запястье.
        -- Наконец - то! - прошипел над ее ухом приглушенный, зловещий голос. Не сказал, а именно прошипел, будто огромный ядовитый змей, выползший из драконьего кургана.
        Рыцарь явно был раздражен игрой в прятки и не собирался выпускать запястья Розы. Железная хватка еще сильнее сомкнулась вокруг ее руки.
        Роза попыталась вырваться, но только ободрала запястье о железные шипы, прикрепленные к латной рукавице. От резкого движения корона слетела с ее головы и со звоном покатилась по мраморным плитам. Из-под шлема раздался торжествующий смешок, казалось, что захватчик смакует страх своей жертвы.
        Роза задрожала под пристальным взглядом двух щелей - глаз. Шлем с двумя узкими прорезями казался ей жуткой пародией на маску палача. Словно прочитав ее мысли, рыцарь шевельнул свободной рукой и приподнял забрало. Розе захотелось крикнуть, позвать на помощь, но из приоткрытых губ не вырвалось ни звука. Обрамленное сверкающей сталью, на нее смотрело худое лицо с впалыми щеками, острым подбородком и глазами, светившимися будто уголья в печи.
        Розе вспомнился мост, ночная кавалькада и карета. Потом воспоминание сменилось другим, более четким. В памяти воскресли лунная ночь и существо, подобное демону, ждущему у колодца. Ни разу Розе не удалось рассмотреть его лицо, но пылающий ненавистью взгляд она запомнила навсегда.
        -- Изгнанник! - прошептала Роза. На миг ей показалось, что он собирается кивнуть в ответ, может быть, даже заговорить с ней нормальным, человеческим голосом. Но он промолчал. Вот какова участь изгнанников. Эльф, потерявший красоту и веселый нрав, становится похож на воскресшего из могилы. Тогда, на мосту, он выглядел таинственным, но живым, готовым броситься в схватку с драконом, из-за бегущей к карете девушки.
        Роза узнала в этом рыцаре путника с моста и просителя у колодца, но как сильно он изменился с тех пор. Солнечный ореол окружал лишь здешних эльфов, а изгнанные из империи мятежники всюду волочили за собой шлейф беззвездного мрака.
        Рыцарь, обхватил Розу за талию, оторвал от пола и потащил прочь, туда, где в конце коридора приоткрылась дверь маленькой гостиной, а на стене висела картина с осенним пейзажем. Стоит лишь отодвинуть панель, шагнуть в темноту и они снова, перенесясь через пространство, очутятся там, где светит луна, где медные листья берез звенят при первом дуновении ветра, где у рокового моста ждет золоченая карета, и молчаливый кучер безучастно наблюдает за звездным небом, по которому в любой миг может пронестись дракон, за землями, пораженными чумой и за призрачной кавалькадой эльфов - изгнанников.
        
        
        ЗЛОЙ ГЕНИЙ
        Под самым куполом звездного неба быстрее ветра пронесся золотой дракон. Лишь на миг сверкающие крылья озарили заснеженные верхушки леса. Огненное дыхание могло растопить даже корку льда на замерзшей реке. Зоркие, фиолетовые глаза с высоты полета наблюдали за извилистыми тропинками, но знакомой хрупкой фигурки с каскадом длинных локонов и венцом на голове не было видно ни на дорогах, ни в чаще леса, ни в долине.
        Еще раз пролетев над лесом и не обнаружив там девушки, дракон устремился к зубчатым башням замка, темнеющим на фоне усыпанного звездами неба. Вот показалась и крыша с безмолвно застывшими на ней бронзовыми статуями. Приземлиться на просторную площадку, огороженную зубцами стены и принять свой прежний облик, было делом нескольких минут. И вот уже чародей в развевающемся плаще спешил вниз по винтовой лестнице в замковые покои.
        Какие-то неприятные ароматы сгустились в до этого чистом воздухе. Человек бы этого не почувствовал, но Эдвин ощущал запахи железа, крови и страха. Если до этого в каждой зале витали нежные ароматы цветочных духов, и слышался легкий шелест атласа, то теперь кругом царило одиночество. Замок стал таким же пустынным, как и раньше. Множество просторных залов, роскошных спален, галерей и ни одной живой души. Эдвин остался один в заколдованном мире картин, гобеленов и мраморных скульптур.
        Он несколько раз позвал Розу по имени, хотя уже знал, что ее здесь больше нет. Только каменные стены мрачного коридора глухим эхом откликнулись на его призыв.
        -- Роза! Роза! Роза! - еще несколько раз повторило смеющиеся эхо, и наступила прежняя гнетущая тишина.
        Вдруг что-то звякнуло под ногой, откатился в сторону сверкающий бриллиант. Эдвин наклонился и поднял с пола изящную, маленькую корону. Вот все, что осталось у него от красавицы. Прозрачные камни переливались в темноте и искрились всеми своими гранями. Эдвин повертел в руках украшение, хотел сломать его, но потом передумал. Пусть лучше останется на память.
        Он, как вихрь, ворвался в библиотеку. Ряды книг на многочисленных полках пестрели яркими корешками. На столе были разбросаны листы бумаги. Перед уходом Роза положила волшебное перо рядом с чернильницей, оно так и осталось лежать здесь.
        Эдвин достал из ларца алый лоскут кафтана и поднес его к губам. Сколько времени прошло с тех пор, как он увидел Розу в заповедном лесу и чуть было не принял ее за юного щеголя, сбежавшего с королевской службы.
        Нет. Он заметил ее гораздо раньше. Крылья дракона позволяли ему облететь за ночь много стран, а способность превращаться в золотого змея помогала ему незаметно проскользнуть в любой замок или дворец, и там под личиной прекрасного незнакомца околдовать случайную жертву. Стоило лишь мысленно позвать любую из приглянувшихся дам и та, готова была следовать хоть на край света за очаровательным злодеем. Так дракон и развлекался в дни своей скуки, завлекал красавиц к краю пропасти, проникал на праздники и скользил золотой тенью меж танцующих пар. Лишь несколько раз ему удалось преодолеть инстинкты хищника и молча наблюдать за идеалом, притаившись в темноте. Он знал, что никогда не осмелится показаться ей ни в одном из своих обличий, и все равно каждый вечер пересекал полмира, чтобы взглянуть на нее и снова умчаться в ночь. Достичь тех высот, где свет звезд станет таким ослепительным, что уже не будет желания думать о мире, оставшемся внизу.
        Часто он прилетал в чужеземную страну и, обратившись юным кавалером, легко проскальзывал на полночный бал. Там, притаившись за колонной, он наблюдал за Розой, но не решался выйти из тени. Он следовал за ней по пустым переходам королевской крепости и спешил скрыться, лишь только она оборачивалась назад. Иногда она замечала, как мелькал в темноте его плащ, и тогда он улетал прочь, стараясь забыть чернокудрую, мятежную принцессу, которая чувствует себя в родительском замке, как в тюрьме.
        Она стремилась в заповедные леса и верила, что рядом с реальным миром существует незримое, таинственное государство. Розе удалось узнать то, что колдуны скрывали от смертных. Она спасла тролля, она узнала секрет орла и сама попалась в хитроумно расставленную ловушку. Зачем же теперь она снова вернулась в мир, полный опасностей? Эдвину не надо было проверять свои владения, он и так знал, что в империи ее нет. Конечно, когда тоска по волшебному царству начнет терзать ее душу, Роза захочет вернуться назад, будет искать обратный путь в волшебное царство и, не найдя его, зачахнет, как любой гость, случайно побывавший в этой стране. А может быть, королева дарует ей забвение и снимет проклятие с непокорной головы.
        Эдвину вспомнились люди, которые. несмотря на голод и зимнюю стужу. бродили по лесу, разыскивая незримые врата. Сколько было таких гостей, которые, побывав однажды у прекрасного императора, сходили с ума от тоски и печали по нему? Сейчас Эдвин помнил только юного вельможу, лесничего, девочку, с которой водили хоровод феи и белокурую графиню. От скуки он разыгрывал из себя любезного хозяина, а после отпускал своих гостей, но проходило время, и они сами возвращались в дремучий лес, в надежде разыскать обратный путь к замку заколдованных статуй. Графиня Франческа целый месяц скиталась по лесу, выкрикивая имя златовласого господина. Конечно же, Эдвин слышал ее, но не отозвался. Искать вход в его владения бесполезно. Смертные могут пройти в двух метрах от границы и даже не увидеть ее. Поиски Франчески не увенчались успехом. Она не желала вернуться в общество людей. В изорванной накидке, уставшая и истощенная, она продолжала звать по имени повелителя эльфов. Когда родные нашли ее и увезли в свое поместье, она зачахла от неизлечимой болезни. Конечно же, никто не знал, что ее болезнь - это любовь к иному
миру и статному кавалеру, который сидит во главе стола в мрачной зале, принимая гостей, а за спинкой его кресла вместо обычной человеческой тени, вздымается мрачная двукрылая тень и, кажется, живет сама по себе.
        Эдвин скинул с плеч плащ и все равно в неровном свете свечей по ковру, распластав два крыла, ползла все та же бесформенная тень, словно желая напомнить еще раз, кем он стал после заточения.
        Зачем он только отпер двери? Наверное, хотел проверить, сбежит ли Роза или, несмотря на искушение свободой, останется в замке. Она говорила, что не хочет домой. Маленькая лгунья! Эдвин сконцентрировал все свои силы и нанес мысленные удар по стене. Он хотел дать выход ярости, но промахнулся. Вместо того чтобы сокрушить стену, его мысли всего лишь задели один из книжных шкафов. Деревянные полки треснули и обломились, тяжелые фолианты покатились на пол, обрывки страниц закружились по комнате. Теперь вокруг царил такой же хаос, как и в древних манускриптах Эдвина. Вместо того, чтобы совершенствовать свои знания, он выпускал на волю, дремавшее в душе зло. А виной всему эта хрупкая, коварная красотка. Ну и пусть умирает от тоски, обратный путь в империю для нее отныне закрыт, решил Эдвин и все-таки не смог избавиться от чувства мучительной потери.
        А между тем входные двери и некоторые тайные ходы оставались открытыми. У Эдвина не осталось ни сил, ни желания запирать невидимые замки. Он чувствовал приближение чего-то темного и страшного. Дыхание зла черным паром просачивалось в щели приоткрытого тайника и медленно ползло к сваленным в кучу книгам.
        -- Я знаю, что твоя колесница ждет недалекого от границ, а твои слуги, притворяясь простыми людьми, распускают обо мне лживые слухи, - мысленно произнес Эдвин, когда черная тень отделилась от стены. Раздались шаркающие шаги, сверкнули острые зубцы короны, украшенной золотыми шипами.
        -- Зачем ты пожаловал в мой замок? - надменно поинтересовался Эдвин. - Ты не доверяешь своим посыльным и хочешь лично объявить о начале войны?
        Саркастические нотки, прозвучавшие в красивом голосе хозяина замка, ничуть не смутили незваного гостя. Выступивший из темноты колдун хотел рассмеяться, но смех застрял у него в горле. Никогда раньше ему не доводилось видеть своего ученика таким неприступным и высокомерным. Эдвин преобразился. Кто мог знать, что хрупкий мальчишка, сын короля, новичок в колдовстве, вдруг станет таким прекрасным, возвышенным созданием, способным восстать против своего учителя.
        На закате своего величия колдун хотел обзавестись могущественным слугой, а вместо этого получил достойного врага. Он думал, что, получив свободу, Эдвин начисто утратит свои способности и станет либо бродягой-менестрелем, либо молодым повесой. К сожалению, эти надежды не оправдались. Эдвин не утратил ни разрушительной силы дракона, ни гордой красоты принца. Такое двуличие помогало ему вводить в заблуждение людей. Взяв на себя обязанности императора, он не только держал свободолюбивых эльфов в страхе, но и неизменно вызывал их восхищение. Такого ловкого притворщика было невозможно ни запугать, ни победить. Сколько знаний он уже мог почерпнуть из своих древних свитков. Не проще ли пойти на мировую? Горбун задумался. Глубокие морщины прорезались в его лбу, зоркие орлиные глаза зажглись надеждой.
        -- Ты помнишь, кем я был для общества волшебниц и магов? - спросил он.
        -- Я помню дни вашего величия и своего заточения, - ледяным тоном отозвался Эдвин.
        -- Когда-то твои феи почитали меня, как предводителя.
        -- Теперь они почитают меня, как божество. Люди напротив прозвали меня поджигателем городов, лишь потому, что я выполнял ваши поручения. Смертные сочинили обо мне множество страшных сказок, но ни одна из них не соответствует действительности. Я сам не хочу просвещать никого относительно своего высокого происхождения.
        -- И поэтому разоткровенничался перед смазливой девчонкой, - тут же парировал колдун. - Было глупо с твоей стороны назначать ее своим казначеем. Еще чуть-чуть и ты бы сам стал прислуживать ей.
        Эдвин пропустил оскорбление мимо ушей. За время, проведенное в подземной тюрьме, он успел привыкнуть к вспышкам ярости своего наставника. Теперь ему не хотелось ни спорить, ни возражать, ни даже применять силу. Гордое молчание в ответ на угрозы было бы самой обидной насмешкой над бывшим господином. К сожалению, Эдвину не всегда удавалось держать язык за зубами. Долгое общение с волшебными пряхами помогло ему пройти всю школу злословия, и теперь он мысленно посылал проклятия в адрес всех лицемерных красавиц, когда-либо ходивших по земле.
        -- Все леди - притворщицы, - с готовностью кивнул горбун, уловив его мысли.
        -- И даже моя лживая, маленькая птичка, - нехотя согласился Эдвин. - Я хотел отпустить ее, но передумал. Поймаю ее и притащу назад. Пусть злится и причитает. Она не первая будет плакать по воле дракона.
        -- Вполне во вкусе вашего высочества позволить лебедю выцарапать себе глаза, - шутливо поклонился горбун. - Учтите, мой принц, эта красавица перебьет всю посуду, если не посадить ее под замок.
        Колдун рассмеялся собственной шутке, подскочил к настенному зеркалу и стал деловито расправлять свою мантию. Эдвин, напротив, застыл в одной позе, как мраморное изваяние. Он стал еще бледнее, чем раньше, даже кудри, стянутые на затылке черной лентой, казалось, поблекли. Лишь один локон, спадавший на щеку, по-прежнему вился, как золотая змейка, напоминая о былом великолепии и не давая юному магу окаменеть. Хотя сейчас Эдвин хотел бы сам обратиться в мрамор, стать немым и безучастным. В царстве статуй нет места жизни. Надо было сделать Розу одной из этих скульптур и укрыть замок вечной метелью, чтобы ни человек, ни эльф не мог бы больше проникнуть сюда.
        -- Я превращу ее в белый мрамор и поставлю на том пьедестале. Она будет самой совершенной из моих скульптур, - выйдя из транса, прошептал Эдвин. --Дракон должен со всеми поступать жестоко. Вы представляете себе дракона, который влюблен в статую и ревниво охраняет ее от всего, даже от лучей солнца.
        Колдун тяжело вздохнул, видимо, сделав про себя плачевный вывод о душевном и умственном состоянии своего соперника.
        -- Что ж, ты всегда слыл ценителем искусства, - вслух произнес он. Придирчиво осмотрев библиотеку, он заметил столько редкостных и волшебных вещиц, сколько вряд ли можно было найти на всем острове колдунов. В то время, как магам приходилось ютиться в скалах или невзрачных постройках, покои замка утопали в роскоши. Да и замок сам по себе был шедевром архитектуры. А его хозяин был на редкость красив и на удивление изобретателен. Кто, кроме Эдвина, мог настолько овладеть колдовством, чтобы заставить работать на себя и смертных, и бессмертных деятелей искусства. Сколько горбун ни старался, а не мог припомнить такого волшебника, ради которого эльфы работали с кистью и палитрой художника, с резцом скульптура или пером поэта, а феи становились бы актрисами в театре, отстроенном теневыми зодчими и оживленном музыкой никсов, смирно сидящих в оркестре.
        Эдвин превзошел всех магов. Как ему только удалось заставить всех этих непокорных существ плясать под свою дудку. В своей стране дракон умел проводить умную политику. В конце концов, он настолько очаровал жителей империи, что они избрали его своим господином.
        Лучше было иметь его в числе своих союзников, чем врагов. Препятствие к перемирию состояло в том, что Эдвин не мог забыть ни многочисленных обид, ни нарушенной клятвы. Власть и величие венчали чело дракона, а по сердцу, как яд, растекалась жажда мщения.
        В коридоре послышалось легкое движение. Тихое пение пронеслось мимо ряда скульптур. Мраморная муза шевельнулась, отложила в сторону ручное зеркальце и бубен, и хотела сойти с постамента, чтобы что-то рассказать своему хозяину. Заметив это, горбун извлек из кармана мешочек с порошком и проворно заковылял по направлению к ожившему изваянию. Всего одной щепотки порошка хватило, чтобы муза застыла в той позе, в которой стояла. Эдвин не обратил внимания на выходку гостя лишь потому, что черная меланхолия начала затуманивать его мозг. Вместе с печалью в душе вспыхнула злоба. Впервые юный чародей вспомнил о таких чувствах, как обида и ревность. Перед ним на столе лежала изящная, женская корона, в которой недоставало одного камня, а в кулаке был бесцельно зажат лоскут от бархатного кафтана.
        -- Ротберт, - Эдвин впервые за долгие годы назвал имя, которое раньше не смел произнести, будто один его звук мог принести несчастье.
        Колдун презрительно хмыкнул, услышав свое имя без привычного княжеского титула, но спорить не стал. Кто сейчас, столько лет спустя, помнит о князе, ставшим чернокнижником? Остались только два свидетеля ужасающих событий, император - дракон и вечно юная королева.
        -- Я больше ни ваш ученик, ни робкий испуганный наследник мрачного мага. Теперь я сам себе хозяин, - в голосе Эдвина зазвучали угрожающие нотки. - Нет смысла больше оттягивать начало первого боя. Зачем хитрить и подсылать ко мне лазутчиков? Война так война. А там посмотрим, кто первым объявит капитуляцию.
        -- Ты считаешь, что у тебя хватит сил, чтобы сразиться со мной?
        -- Сражение с вами, это вопрос ни силы, а хитрости, - дерзко ответил Эдвин. - Тот, кто строит козни против бывших союзников, конспирации ради превращается в коршуна и предпочитает нападать из-за угла, никогда не посмеет вступить в открытый бой.
        -- Ты хочешь оскорбить меня? - гневно воскликнул Ротберт. Сказанное задело его до глубины души. - Ты, который принимал у себя смертных гостей и нарушал все запреты.
        -- Нет. Я просто пытаюсь открыть вам глаза на правду, - совершенно спокойно возразил Эдвин. - Да. Я нарушил все установленные мною же законы, рассказав свою историю смертной девушке. Однако я не стал приукрашивать истину и восхвалять собственную персону, как это сделали бы вы.
        Горбун недовольно фыркнул. Он-то пришел посмеяться над обманутым соперником, а выходит, что тот сам решил подколоть его самолюбие. Будто уловив мысли обидевшегося колдуна, мраморная богиня в темной нише жеманно расправила плечи после долгого сна и оглушительно расхохоталась.
        -- Неужели ты не можешь призвать этих мраморных и алебастровых идолов к порядку? - горбун указал на длинную череду бюстов и скульптур.
        -- Зачем? - равнодушно пожал плечами Эдвин. - Они ведь не солдаты, которые подчиняются муштре. Да, они погружаются в дремоту и просыпаются при звуках чужих голосов, как самые добросовестные часовые, но никогда не станут слушаться грубых приказов.
        И опять в красивом голосе послышалась издевка. Ротберт чуть не кинулся на него с кулаками, но одумался и взял себя в руки. В конце концов, преимущество силы всегда на стороне дракона.
        -- Я совсем забыл о ваших изысканных манерах, господин эльф, - лицемерно пропел он, передразнивая голоса его погибших братьев.
        -- Что ж, я тоже забыл о манерах, иначе бы девушка от меня не сбежала, - согласно кивнул Эдвин.
        Колдун гордо взмахнул мантией, чувствуя, что на этот раз превосходство на его стороне и склонившись к уху собеседника тихо, вкрадчиво шепнул:
        -- Она стыдится того, что любит дракона.
        -- Она никогда меня не стыдилась, - Эдвин швырнул со стола подставки для книг и те разбились вдребезги. - Напротив, ей было лестно занимать место подле Золотого Владыки. Заклинанием я мог навсегда приковать ее к себе, а вместо этого сам подарил ей свободу. Слишком долго князь - чернокнижник оставался моим злым гением, а его дочь моим идеалом. Когда сердце опустело, появилась девушка, недоступная и невлюбчивая, как северная звезда.
        По галерее статуй пронесся тихий шелестящий смех. Летучие мыши закопошились под картинами и стали выбираться из своих потаенных нор. Эдвин даже не пытался усилить свой контроль над событиями в замке и поэтому холодные, цветные огоньки, заточенные в старинной табакерке, вырвались на свободу и закружились в воздухе.
        -- Думаю, эльфам пора дать хоть какие-то демократические свободы, - подумал вслух Эдвин.
        -- Что это значит? - насторожился Ротберт.
        -- Я слишком долго сдерживал их ярость. Уже много лет они хотят расквитаться с вашими подчиненными, а я вместо того, чтобы разрешить им это, стараюсь занять моих смельчаков выкройками одежды, хозяйством и музыкой. Но пришло время взяться за оружие, - терпеливо объяснил Эдвин. Однако опасный блеск в голубых глазах говорил о том, что этого терпения хватит не надолго.
        -- Глупец, - гневно крикнул колдун. - Я сделал из тебя дракона. Кем бы ты был сейчас без магии? Прахом и пылью. Мой галеон увез тебя из пылающей страны. Когда-то я считал тебя способным учеником. Однако я просчитался, ты так и не смог освоить моего высокого колдовства. В одиночестве дракон не может править империей. Это противоречит всем законам.
        -- Да, вы как-то сказали, что поэт никогда не сможет занять трон этой страны, - сдержанно кивнул Эдвин.
        -- Однако ты сумел захватить власть, с помощью своих уловок, сумел всех покорить. Будь солнце твоим конкурентом в борьбе за престол, ты затмил бы даже его. Теперь твоя неограниченная монархия пугает всех, кого ты еще не успел себе подчинить.
        -- Других колдунов?
        -- Их множество, но они предпочитают прятаться от тебя, и ограждать заклинаниями свои убежища.
        -- Должно быть, они наводят ужас на местное население и облагают людей налогами. Боятся, что я на правах сильнейшего потребую с них проценты от выручки, - насмешливо заметил Эдвин.
        -- Они хотят безопасной жизни, хотят, чтобы в мире больше не было империи дракона. Одну из таких волшебниц я хотел обезопасить, превратив в лебедя, но недооценил ее ловкость. Тебе нужен соправитель, чтобы контролировать события за границами государства.
        -- Или соправительница, - поправил Эдвин.
        -- Забудь об этой девчонке! - в гневе крикнул Ротберт. Огляделся по сторонам, потер длинные ладони и настороженно проговорил. - Советую проверить не прихватила ли она с собой чего - то из казны. От красавиц всегда одни неприятности.
        -- Вам пора идти, иначе мне придется подписать для вас охранную грамоту, чтобы вы в целости и сохранности добрались до границы. Мои подданные начинают злиться. А когда их одолевает злоба, они становятся дикими и неуправляемыми.
        Усилием воли Эдвин распахнул одно из окон. Преимущество опытного волшебника сохранялось за ним, он все еще мог передвигать предметы не прикасаясь к ним, мог, находясь в башне, открыть для гостей тяжелые ворота. Даже если бы его послали осаждать замок, он бы одним усилием мысли мог опустить подъемный мост или сокрушить бастион. Вот какова она, сила заключенная в древних свитках и книгах. От невидимого удара оконное стекло зазвенело, ветер ворвался в библиотеку.
        -- Улетай! - приказал Эдвин.
        -- Ты еще пожалеешь, - раздался гнусавый голос у него за спиной, слова оборвались птичьим клекотом. Зашелестели крылья. Ротберта в библиотеки уже не было. Только коршун, рассыпая угрозы на своем птичьем языке, вылетел в раскрытое окно.
        -- Раньше в тебе были гордость и величие, а теперь наступило время упадка, - устало заметил Эдвин и вновь погрузился в свои раздумья. Воспоминания об эпохе могущества злого гения все еще тревожили его. Даже удары башенных часов напоминали о вторжении в королевский замок и о тех ночах, когда он должен был выполнять приказы корыстолюбивого и мстительного господина. Сколько тогда было уничтожено мелких княжеств, городов, поселений, сколько было выжжено лесов и пахотных полей, над которыми после пожара оседал ядовитый дым. Роза чуть не задохнулась в таком дыму, чуть было не попала в плен к врагам, хотя с кошельком золота она вполне могла нанять на дороге экипаж и, не привлекая к себе излишнего внимания, добраться до дома. Но она каждый раз попадала в неприятности. Приходилось выручать ее и утешать, как малое дитя. Может, даже к лучшему, что она ушла из его жизни. Без нее будет меньше проблем. Теперь у него развязаны руки для военных действий и не надо бояться, что враги могут навредить его подопечной. Он слишком долго нянчился с ней и старался оправдать в ее глазах каждый свой поступок.
        Теперь он был свободен от обязанностей покровителя. Надо было праздновать освобождение от забот, а вместо этого он грустил. Только из-за апатии отпустил врага невредимым и чуть не с благословением. На сердце скреблись кошки. А в голове билась, подобно черному лебедю, одна навязчивая мысль. Вот бы еще раз увидеть Розу, погладить шелковистые локоны, услышать ее голос. В памяти всплыло ее нежное, кукольное личико, зеленые глаза в обрамлении пышных ресниц, изящные брови, тонкие скулы, губки сложенные бантиком. Стоило закрыть глаза и он видел, как Роза шелестя атласными юбками проходит по галерее статуй. А образ лебедя, который, расправив пушистые крылья, летит над морем, преследовал Эдвина, как наваждение. Почему он все время видит черную птицу, ощущает прикосновение лебединого пуха к своей щеке. У этой птицы глаза девушки.
        Эдвин взглянул в настенное зеркало и едва различил там существо, похожее на призрака, сотканного из золотых лучей. Да, он, правда, мог бы выдавать себя за эльфа, если бы не этот зловещий, фанатичный блеск в ясных глазах. Этот двойник в зеркале всегда казался неотразимым, призрачным и опасным. А за его спиной почти всегда расплывалась огромная, двукрылая тень.
        Кто-то начал скрестись в дверцы шкафа, стоящего в конце коридора. Сначала Эдвин не обращал внимания на настойчивые звуки. Ведь в шкаф могла забраться летучая мышь. Вскоре раздались писк и всхлипывания. К тому времени шорох в шкафу успел так надоесть Эдвину, что он решил выпустить заключенного, даже если им окажется обыкновенная крыса. Он отдал дверцам шкафа мысленный приказ, и те распахнулись. Пышный клубочек выкатился из темноты и всхлипнул, ударившись о пол. Это была всего лишь Виолетта. Она тут же принялась расправлять воланы кружев на своей одежке и вычесывать пыль из волос. Про себя обозвав ее глупышкой, Эдвин снова углубился в мир воспоминаний.
        Виолетта долго думала, стоит ли лишний раз тревожить господина, ведь он может и разозлиться. Потом она вспомнила о заботливой хозяйке и твердо решила рассказать о похищении. Полная благих намерений, она заковыляла по длинному коридору. После часов, проведенных в закрытом шкафу, она чувствовала себя разбитой и несчастной. Другие марионетки даже не потрудились освободить свою подругу. Должно быть, они отсиживались в каморке. Там хотя бы было просторно и безопасно, а в шкафу царили жара и духота. Мысленно отрепетировав свою речь, Виолетта вошла в библиотеку и двинулась к письменному столу, над которым склонился златовласый хозяин замка. Изящными белыми пальцами он водил по переплетениям сверкающей короны.
        Виолетта откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание. Эдвин так гневно посмотрел на нее, что бедняжка подумала не лучше ли ей забраться обратно в шкаф. Ведь здесь не было даже колонны, за которой можно спрятаться от драконьего огня, а книги очень легко воспламеняются.
        -- Господин, - пролепетала Виолетта.
        В тусклом освещении библиотеки она казалась такой убогой и потрепанной, что Эдвин, решив сменить гнев на милость, нехотя полез в карман.
        -- Держи и больше не приставай! - сказал он, бросив Виолетте поблескивающий червонец.
        Та с удивительным проворством подобрала монетку, но даже после подачки вид у нее не стал менее несчастным. Казалось, она вот-вот разрыдается. Эдвин сам не понимал, почему он должен жалеть какую-то куклу.
        -- Чего ты еще хочешь, глупышка? - спросил он. Его голос тихой музыкой пронесся по библиотеке.
        -- Какой-то рыцарь недавно был здесь, - набравшись смелости, начала Виолетта.
        -- Рыцарь? - удивленно переспросил Эдвин.
        Марионетка кивнула. В одной руке она держала червонец, а другой теребила оборки на фартучке. Сейчас кукла напоминала хорошенькую падчерицу, которую притесняет мачеха, то есть весь ее внешний вид вызывал безграничное сочувствие.
        -- У него были точно такие латы, как те, что недавно стояли в арсенале, - продолжила она.
        -- То есть ты считаешь, что он их украл?
        Виолетта испугалась резкого вопроса и вместо того, чтобы строить дальнейшие предположения, рассказала обо всем, что произошло до того, как Роза заперла ее в шкафу.
        -- И еще в шкафу есть замочная скважина. Я заглянула в нее и увидела, как тот рыцарь схватил госпожу и ...
        -- Достаточно, - прервал ее Эдвин. Он поднялся из-за стола и накинул на плечи плащ.
        -- Если я вернусь живым, то ты получишь награду, - прозвучал еще раз в тишине его мелодичный голос.
        Человека такое обещание могло и не слишком обнадежить, но Виолетта привыкла к тому, что после своих полетов хозяин всегда возвращается живым, гневным и даже похорошевшем. Она поднесла к свету червонец и стала любоваться гравировкой на ряшке монеты.
        
        Роза смотрела и не узнавала знакомых лиц. Придворные дамы, пажи и герольды испуганно теснились к стенам, когда мрачный рыцарь тащил свою пленницу по коридорам замка. Все спешили отойти в сторону, будто принцесса была заражена чумой. Одна служанка даже перекрестилась. Обитатели замка, когда-то восхищавшиеся дочерью короля, теперь боялись ее, как ангела смерти. Они бы даже не удивились, если б у красавицы за спиной вдруг выросли черные крылья.
        -- Не смотрите на ее невинное лицо. Она союзница дьявола, - шепнул один из вельмож недоумевающему послу. Тот несказанно удивился, но дипломатично решил промолчать. В конце концов, не его дело, если в королевстве до сих пор казнят ведьм. Откуда ему знать, что слова дьявол и дракон для суеверных господ и феодалов давно уже стали синонимами. До его страны еще не долетела весть о Золотом Владыке.
        Бывшие воздыхатели боялись даже взглянуть в сторону принцессы. А ведь когда-то она была для них идеалом. Почему вдруг произошла такая перемена? Все вокруг будто сговорились между собой. Раньше они считали ее прекрасной, а теперь она стала отверженной.
        Рыцарь втолкнул ее в двери тронного зала. Роза послала в его адрес пару крепких словечек, чего бы никогда не позволила себе раньше. Даже начни она ругаться, как сапожник, это бы уже не ухудшило ее нынешней репутации.
        -- А ты так и не усвоила хороших манер, - раздался из глубины зала властный голос королевы. - Похоже, уроки этикета прошли зря.
        Одиль встала с трона, на котором восседала в отсутствии мужа. Видимо король учтиво предоставил ей разбираться с недостатками в воспитании ребенка. Однако в зале было полно людей. Несколько советников теснились в дальнем углу, боясь даже поднять глаза на королеву. Герцог Клемент стоял у трона, опустив голову, похудевший, бледный и какой-то неземной, он сам напоминал привидение. Казалось, что невидимая, адская сила медленно порабощает его. Зато пряхи, кружочком рассевшиеся у окна, принарядились и заметно похорошели.
        -- Отправляйся охранять ворота, - приказала королева рыцарю, и тот послушно удалился. Даже над этим изгнанным эльфом она имела значительную власть.
        -- Матушка! - робко обратилась к ней Роза.
        -- Замолчи! - приказала Одиль и окинула дочь критическим взглядом. - Он слишком пышно разодел тебя. Да и чего еще можно было ожидать? Кто он сам? Злодей в бархатном плаще, который умеет напустить на себя вид человечности или даже прикинуться галантным кавалером.
        Она говорила так тихо, что только Роза слышала ее. А если бы кто-то из присутствующих и услышал, то все равно бы не смог догадаться об удивительном стечении обстоятельств. Блистательная Одиль, которая впервые в жизни почувствовала себя на вторых ролях после дочери, теперь готова была рвать и метать от ярости. В порыве гнева она могла пуститься на любое безрассудство. Роза даже испугалась, что королева ударит ее, но та только вырвала шелковую, расшитую жемчугом ленту из ее волос.
        -- Как быстро ты предала интересы своей страны, - начала обвинять королева.
        -- Значит, меня здесь считают предательницей? - Роза вспомнила пророчество Эдвина. - Ну, тогда дай мне коня, и я уеду туда, где мне будут рады.
        -- В логово дракона? - усмехнулась Одиль.
        Роза кинулась к выходу, но два стражника скрестили перед ней свои алебарды.
        - Прикажи им отпустить меня, - попросила Роза, но Одиль была непреклонна.
        -- Разве сможем мы объединить свои силы против такой напасти, как дракон, если ты снова отправишься к нему и выложишь наши планы. Ты ведь успела заметить, что мы готовимся к походу на этот таинственный замок, где обитает смерть.
        Роза нехотя кивнула. Мельком она видела, что на поле перед замком люди суетятся, как муравьи за работой. Там упражнялись рыцари и лучники, работники наскоро отливали пули и наконечники стрел. Самые выдающиеся умы сидели за схемами катапульт и мантелетов, а те, кто попроще обтесывали таран. Только вот как они со всеми своими боеприпасами доберутся до вышеупомянутого замка и смогут ли вообще увидеть заповедные леса, за пологом вечной метели.
        -- Отведите ее в угловую башню, пусть посидит там и подумает о своих проступках, - приказала Одиль страже.
        -- Вы же обещали помиловать ее, - подал голос Клемент. Его синие глаза, встретившись со взглядом одной из прях, помутнели, как от снотворного. В лице не было ни кровинки. Он пошатнулся и чтобы не упасть облокотился на плечо своего оруженосца.
        -- Не обижайте ее, - уже тише попросил он. Роза заметила белый рубец у него на виске - след от стрелы. Что ж многие хотели росчерком клинка покончить с красотой герцога, но, как ни странно, этот шрам ничуть не уродовал его. Напротив, кожа, не тронутая увечьем, теперь как будто мерцала.
        -- Хорошо ты можешь принести ей воду, хлеб и рукоделье, - великодушно разрешила Одиль.
        -- Я хочу вернуться обратно, - Роза чувствовала, что должна настоять на своем. Она отшатнулась от стражника, поскользнулась на паркете и упала. В надежде она подняла взгляд на небо, просвечивающее сквозь стекло огромного окна, будто ища там своего тайного защитника и покровителя.
        -- И где же он твой дракон? - прозвучал над ее головой ликующий голос королевы. - Лучше скажи при свидетелях, что отрекаешься от дружбы с ним.
        -- Не могу, - Роза с трудом поднялась на ноги. - Я люблю его.
        Последние слова неожиданно сорвались у нее с языка и где-то далеко, чуть ли не заглушив их, раздался знакомый свист ветра. Вспыхнула в небе золотая зарница. Из окна было видно, как столб огня обрушился на лес и выстроенные у замка укрепления. Вопреки всем опасениям замка огонь не коснулся. Однако все были перепуганы, а особенно королева.
        -- Никогда не поминай вслух дракона! - сочла своим долгом предостеречь ее Роза. Девушка сразу узнала знакомый, величественный силуэт, окруженный нестерпимо-ярким сиянием.
        Как быстро улетучилась вся храбрость рыцарей и охраны. Когда окно и часть стены огромного зала разлетелись на множество осколков и щепок, присутствующих парализовал страх. Золотое крыло дракона задело и опрокинуло трон, когти задних лап оставили глубокие царапины на паркете. Он сам возвышался над испуганными людьми, как золотая скала.
        Они испуганно жались к стенам, боясь, что над ними будет учинена скорая расправа. Но вместо того, чтобы обжечь кого-то своим дыханием или придавить когтем, дракон осторожно протянул свою сверкающую лапу к Розе. Она стояла в тени его крыльев и без колебания вложила свою миниатюрную ладонь в его сильную клешню. Острые когти слегка пожали крошечную ручку. Потом дракон осторожно обхватил юную леди за талию, насколько позволяли размеры зала, взмахнул крыльями и вылетел в разбитое окно.
        Роза снова почувствовала, как твердая почва ускользает у нее из - под ног. Размеренные взмахи драконьих крыльев помогали и ей подняться высоко в небеса. Сама бы она никогда не смогла достигнуть таких высот, даже будучи лебедем. Сейчас же вместе с драконом она могла испытать величие и быстроту его полета. Мир, оставшейся внизу, показался ей игрушечным. Люди суетившиеся на огромном поле перед замком, с их пушками, мечами и наковальнями сливались в один растревоженный муравейник. Артиллеристы пытались стрелять из ружей, но пули не могли достигнуть высоты полета. Только одна шальная стрела вырвалась из чьего-то арбалета и вместо того, чтобы упасть, не достигнув цели, начала двигаться выше.
        -- Колдовство, - подумала Роза, - ни одна стрела сама по себе не может лететь так долго.
        Свист стрелы раздался совсем близко. Острые наконечник блеснул в воздухе. Вопреки опасениям Розы, стрела отскочила от драконьей чешуи, как от прочного щита.
        -- Твоя чешуя получше любой брони, - шепнула принцесса. Ее глаза как будто обрели драконью зоркость. Взглянув вниз, она увидела рыцаря, притащившего ее в замок. В руке он сжимал арбалет, отлетевшая рикошетом стрела, теперь вернулась назад и угодило прямо в плечо эльфу - изгнаннику.
        На прощание дракон пальнул огнем по сложенным у поля боеприпасам. Пламя обрушилось на сваленные в кучу щиты и деревянные мантелеты, взвились в воздух снопы искр. В следующий миг язычки огня уже заплясали по полю. Черный дым заклубился над огромным костром. Роза, как завороженная, наблюдала за разбушевавшимся пламенем. Как и в прошлый раз, она испугалась того, что может упасть вниз. Однако дракон не выпустил ее из своих когтей, не бросил в огонь, как ее предшественниц. Набрав скорость, он понесся быстрее ветра, и зарево пожара угасало вдали. Теперь внизу чернели леса, изредка мелькали деревенские домики, с дымом, клубившимся из закопченных труб. Заросли деревьев сменялись то снежной целиной, то небольшим крестьянским поселением. Роза ахнула, когда вдали показался небольшой город. Еще никогда она не смотрела на достопримечательности города из-за облаков. Дракон спустился чуть ниже, давая ей возможность рассмотреть городские площади, пестрые флажки ярмарки, черепичные крыши домов. Как золотая молния, он сверкнул над куполами собора. Роза рассмотрела колокольню и величественные, покрытые росписью
стены. Подол ее платья задел шпиль ратуши - самого высокого здания в городе, и дракон взмыл ввысь, так и не дав горожанам возможности как следует разглядеть его и поднять тревогу.
        Ничто еще не впечатляло Розу так, как этот полет. Красочный калейдоскоп сел и ярмарочных палаток сменялся видом на необитаемые земли. Роза успела рассмотреть руины древнего храма и каменной арены для битв. Она видела внизу крепости с флагами феодалов, реки с каменными мостами, обширные охотничьи угодья. Дракон искушал судьбу, опускаясь так близко к земле, чтобы Роза могла все рассмотреть. Один часовой на башне пограничного форта заметил их и поднял тревогу, но столб огня тут же извергнутый из пасти дракона заставил воинов забыть об оружии и бросить все силы на борьбу с пожаром.
        Пока обитатели форта пытались затушить огонь, дракон уже успел преодолеть много миль. Сегодня ему почему-то не хотелось сжигать дотла убежище первых попавшихся смельчаков. Хотя, будь у него плохое настроение, все встретившееся на пути поселения уже лежали бы в руинах. Даже долины и леса от одного его дыхания могли бы превратиться в клочки выжженной, ссохшейся почвы.
        Когда они достигли границ империи, у Розы кружилась голова после долгого полета. Разум мутился от пережитых впечатлений. Дракон осторожно опустил принцессу на крышу замка. Как по приказу, вспыхнули факелы, выхватив из темноты череду бронзовых изваяний. Дракон исчез. Перед Розой на крыше замка стоял Эдвин. Невозможно было проследить человеческим зрением за всеми превращениями юного чародея.
        Он провел Розу мимо бронзовых чудовищ и сфинксов к винтовой лестнице, спускавшейся в покои замка. После зимней стужи, теплая библиотека показалась принцессе самым приятным местом на земле. Конечно, здесь все еще царил беспорядок, но Роза решила, что так даже удобнее. Теперь не придется лезть за книгами на верхние полки. Все и так лежит на полу.
        -- Здесь, должно быть, прошелся ураган, - осторожно заметила Роза.
        -- Нет. Ураганов здесь не бывает. Просто я сам был очень зол, - признался Эдвин.
        Роза не без опаски отметила разбитые вдребезги полки и подставки для книг. Одному человеку было не под силу устроить такой погром. Лучше никогда не спорить с хозяином замка. Каким бы хрупким этот прекрасный юноша не был на вид, но его волшебство действует без правил и границ, а в холодных, лазурных глазах дремлет всесокрушающая сила.
        -- А где Виолетта, Аврора и все остальные? - заикаясь, спросила Роза.
        -- Марионетки? Наверное, сплетничают в своей каморке.
        -- А я-то думала от бедняжек остались только щепки, - облегченно пробормотала Роза. Она, правда, очень испугалась за своих любопытных служанок. Ведь попадись хоть одна из них под горячую руку, остальным бы тоже было не миновать расправы.
        -- Они такие хрупкие, - заметила девушка.
        -- Не беспокойся. В случае опасности у них хватит проворства, чтобы поиграть с преследователем в прятки и оставить его с носом, - рассмеялся Эдвин. Он знал, что шалуньи достаточно ловки и больше всех остальных способностей у них развит инстинкт самосохранения. Виолетта оказалась самой честной из всего крохотного народца. Ведь остальные куклы, наверняка, тоже все видели, а предпочли отсиживаться по углам.
        Впервые за долгое время Эдвин почувствовал себя уставшим. Должно быть, на его здоровье сказались минуты горького отчаяния и переживаний за подопечную. Он привалился плечом к стене и окинул Розу проницательным взглядом.
        -- Я не знал, что родители благородных кровей держат своих дочерей в ежовых рукавицах, - не без иронии признался он. - У тебя было тяжелое детство.
        Замечание оказалось очень справедливым.
        - Не в бровь, а в глаз, - согласилась Роза с его словами. В детстве ей вечно указывали как себя вести, как говорить с гостями, как держать голову. Каждая придворная дама пыталась обучать ее хорошим манерам, послушанию и скромности. Старая дуэнья пытала ее уроками вышивания. А когда девочка хотела заняться тем, что ей по душе, то тут же должна была выслушивать строгий выговор от королевы. Конечно, когда Роза подросла, то добилась для себя некоторых вольностей. Отец научил ее пользоваться оружием. Розе удалось подкупить портных, чтобы они сшили для нее удобную и неброскую мужскую одежду, в которой она вполне сходила за мальчика и могла незаметно выскальзывать из замка. А если Одиль отнимала у нее шпаги и кафтаны, то Роза под строгим секретом заимствовала одежду у пажей. Они были рады отдать принцессе хоть свои праздничные костюмы. Благодаря своей стройности Роза могла носить любую одежду. Стоило одеться по-мужски и собрать волосы под пажескую шапочку, как стражи, час назад кланявшиеся принцессе, принимали ее за простого слугу.
        С помощью своей таинственной силы Эдвин узнал, о чем она думает и улыбнулся. Выходит, она всегда была необыкновенной и никому бы не позволила руководить собой. Какая бы из нее вышла волшебница! Возможно, начни он давать ей уроки магии, и через несколько лет она превзойдет его самого, как он когда-то превзошел своего учителя.
        -- Твоя мать слишком быстро объединилась с принцем- эльфом, - вслух заметил он. - Думаю, они хотели заманить меня в ловушку.
        В его глазах заплясали смешинки.
        -- Они не имели права подставлять тебя под огонь артиллерии, - Роза сжала кулачки, словно готовясь защищать его. Она мерила шагами расстояние от двери до стола. Каблучки чуть стучали, касаясь паркета, растрепанные локоны развевались за спиной.
        -- Пусть кто-нибудь из этих храбрецов только попробует приблизиться к твоим лесам. Я очень меткий стрелок и смогу сразить любого, - Роза говорила чистую правду. Стреляла она получше любого лучника. Ей не нужно было прибегать к помощи колдовства, чтобы направить стрелу точно в цель.
        -- Не волнуйся. Если появятся охотники за сокровищами, то я сам сумею проучить их.
        -- За сокровищами? Но ведь они хотели только одного - обезопасить свои хижины и посевы от твоего огня. О деньгах не было даже речи.
        Эдвин чуть не рассмеялся.
        -- Роза! Это ведь всего лишь предлог. Если наш царственный изгнанник вдруг помогает врагам, значит, два королевства на время объединились. Как ты думаешь зачем?
        Роза пожала плечами.
        -- Подумай, - настаивал Эдвин. - Соседний король затеял войну с твоим отцом. Причины у войн почти всегда территориальные. К тому же каждый из воюющих хотел обогатиться за счет побежденной стороны. Сын вашего коронованного неприятеля, новообращенный эльф, изгнанный мною мятежник, изо всех сил помогал своему отцу. И, тем не менее, силы противников оказались равными. Конечно, на материальном состояние двух стран сказались затраты на вооружение и другие военные нужды. Теперь и той, и другой стороне нужны средства к безбедному существованию, вот они и решили, объединив силы, отправиться на поиски сказочных сокровищ. А, чтобы лишний раз не откровенничать с народом, наши смельчаки заявили о том, что хотят подняться на борьбу со злыми силами. Грабеж под благородным лозунгом. Вот и все. Только они плохо представляют, какова на самом деле сила дракона.
        -- А, кто рассказал им о том, что ты живешь в замке?
        -- Скорее всего, тот злополучный охотник, которого я отпустил. Он надеется снова найти дорогу к нам.
        -- И это у него получится? - с опаской поинтересовалась Роза.
        -- Обратный путь еще не удавалось найти никому, - совершенно спокойно заверил ее Эдвин. В его глазах блеснула непоколебимая уверенность в своих способностях. За последние минуты он успел отдохнуть после долгого путешествия. Для отдыха волшебнику его уровня было нужно совсем немного времени. Теперь его силы полностью восстановились. Он чувствовал, что сейчас смог бы сокрушить стены любой крепости одним волшебством, не превращаясь в дракона.
        Эдвина больше не тревожили неудачи далекого прошлого. Стоило ли так переживать из-за дочери колдуна. От Одиль он избавился, как от головной боли. Она уже не была так сильна, как раньше. Иначе не позволила бы ему покинуть ее королевство живым и невредимым. Она слишком долго отдыхала от своих прежних занятий. А без практики даже магическая сила слабеет.
        Книга в кожаном переплете упала с полки уцелевшего шкафа прямо к ногам Эдвина. Это неспроста, успел подумать он. Бывший наставник снова пытался продемонстрировать свою силу. Книга раскрылась на середине. Один лист оказался чистым. На нем одна за другой стали появляться алые буквы, как будто невидимая рука очень быстро выводила их пером. Буквы складывались в слова. Между словами начали появляться причудливые символы. Эдвин прочел всего пару слов и, поняв, что характер послания угрожающий, отшвырнул книгу ногой. Та отлетела в сторону и раскрылась уже в другом месте. На этот раз на странице алело всего несколько фраз: "В своих владениях ты укрываешь беглеца... ты нарушил все законы... близок час расплаты"
        Эдвин метнул на книгу быстрый взгляд. Та тут же вспыхнула синим пламенем, и через секунду лишь горстка пепла осталась на ковре. Не сложно было узнать в алых надписях любимый трюк колдуна. Эдвину надоели пустые угрозы. Он хотел сразиться хотя бы со своим самым сильным соперником в открытую, а не нападать под прикрытием ночи. Но, обретя вековой опыт и горб за спиной, Ротберт стал хитрым и осмотрительным. Его коварные уловки на данный момент представляли самую большую опасность. Никогда нельзя было сказать с уверенностью, что он замышляет и каковы его планы относительно временных союзников. Когда-то само имя князя - чернокнижника было окутано мрачной славой, а теперь его великие возможности были исчерпаны, и виной тому всего несколько роковых ошибок. То, что осиротевший принц, которого колдун избрал для восстановления своих сил, оказался слишком сильной личностью, стало решающим просчетам в его планах. Прилежный ученик не захотел стать пешкой в борьбе своего хозяина за власть и сам покорил империю.
        Бой курантов прервал мысли Эдвина. Удары часов всегда призывали его к выполнению обязанностей, возложенных на правителя. Труднее всего было править волшебной страной, оберегать ее границы, не позволять вспыхнуть мятежу, заботиться о неземных, опасных и порой коварных существах, которые стали его подданными.
        Роза, невольно позавидовав мастерству Эдвина, решила проверить свои возможности. Она отдала мысленный приказ своему перу. То мгновенно взлетело над столом и начертило в воздухе контуры пышного экзотического цветка.
        -- Продолжай в том же духе и из тебя получиться художник, - ободрил ее Эдвин.
        -- Или помощница садовника, - пошутила Роза, когда контуры цветка начали медленно рассеиваться и исчезать.
        -- Здесь нет ни одного садовника, - вполне серьезно ответил Эдвин. - Сады цветут и благоухают сами по себе. За растениями не нужен уход. В обители фей все устроено так же, как в шато Мары. Ты же знаешь, что границы страны объяты зимой, а за теми воротами зеленеют парки и аллеи, - он махнул рукой в сторону коридора, напоминая Розе о потайных вратах. Девушка знала, что они находятся рядом с одной из скульптур, но найти бы их без помощи Эдвина не смогла.
        Эдвин одной рукой обнял Розу за талию и легко оторвал от пола.
        -- Ты снова сможешь парить над землей, - шепнул он. - Я могу научить тебя множеству волшебных приемов, но ты никогда не должна пытаться превзойти меня. Будь довольна экскурсией по миру фей и никогда не проси меня отвести тебя в разрушенный город.
        Наставление показалось ей странным, но она кивнула в ответ. Эдвин отпустил ее. Роза снова почувствовала, что может лететь над полом, как самая настоящая волшебница. Она подлетела к верхней галерее, взяла оттуда томик стихов и вернулась назад. На минуту потеряв равновесие, она чуть было не упала на пол, но Эдвин успел придвинуть для нее кресло.
        -- Ты устала. А для полета нужны силы и немалые, - объяснил он. - После отдыха ты будешь чувствовать себя свободнее и все сможешь.
        Он хотел еще что-то сказать, но передумал. Он не имел права произнести ту фразу, которая так часто звучит в мире людей. Дракон не должен произносить такие слова.
        -- Почему ты полетел за мной в такую даль? - вдруг спросила Роза.
        -- Я соскучился, - просто ответил он. - Мне всегда не хватало человеческой компании и дамского общество. В замке должна жить хоть одна дама.
        -- Да, скорее всего, так и должно быть, - пожала плечами Роза. Куда вдруг девалось ее красноречие? Она смотрела на Эдвина и не знала, что сказать, будто его красота на время лишила ее дара речи. И не имело значения, кем он был. Не важно было даже то, что список злодейств, благодаря молве, тянется за драконом длиннее любого хвоста. Ведь правда лежит далеко за пределами сказок и легенд. Предания о крылатом злодее остаются всего лишь вымыслом, а сам чародей слишком горд, чтобы посвятить кого-то из менестрелей или писателей в тайну своего происхождения.
        -- Может быть, когда найдется талантливый поэт, я кое-что ему расскажу, - ответил Эдвин на непроизнесенный вопрос. Такая мысль показалась ему самому абсурдной. Разве можно раскрывать свои секреты простым смертным?
        Он хотел удалиться в свою подземную лабораторию, но Роза догнала его и поцеловала.
        -- Пусть в королевстве отца придворные сочиняют о тебе, что хотят. У меня же не было более преданного друга, - сказала она.
        -- Я, наверное, должен цветы за поцелуй, - усмехнулся Эдвин.
        -- С меня хватит обручального кольца, - пошутила Роза и тут же пожалела о своем нахальстве. Нельзя же так бессовестно напрашиваться на подарок.
        Лицо Эдвина как будто окаменело. Неприятные воспоминания нахлынули на него волной.
        -- Один раз я сохранил кольцо с руки одной из погубленных по приказу горбуна дам, - вымолвил он и тут же осекся. - Прости. Кажется, я сболтнул лишнее.
        Надо было еще что-то сказать, но Эдвин не мог найти нужных слов. Роза смотрела на него. Он отвел локон с ее лба, мягко коснулся щеки. Она так и не смогла проследить за ним. Последний взгляд, взмах плаща, и его уже нет в комнате. Даже призрак не исчезает так быстро.
        Роза села в кресло, открыла томик стихов, и, как назло, ей попались строки о разрушенном городе. Когда она перевернула страницу, то увидела странную надпись в конце листа. Красные чернила резко выделялись в книге, где весь текст состоял из черных букв. Кто-то быстро и небрежно написал под колонкой стихов свое послание. Роза готова была поклясться, что кто-то недавно подбросил эту книгу в библиотеку замка.
        Она перечитала послание несколько раз:
        "Дражайшая кузина, ты уже больше месяца пользуешься гостеприимством Золотого Владыки и до сих пор не попросила его сводить тебя в чудесный город, расположенный за мостом. Жизнь там протекает, как во сне. Каждый дух города по-своему очарователен. Воспользуйся моим приглашением и приходи туда сегодня ночью".
        Роза отложила книгу. В голове вертелась одна фраза: " жизнь там протекает, как во сне". Розе действительно очень захотелось спать. Не было сил даже для того, чтобы добраться до своей комнаты. Девушка попыталась встать с кресла, но это ей не удалось. Странный сон словно сковал ее.
        Во сне Роза стояла на мосту, сжимая в руке вырванный из книги листок с приглашением. Она слышала грохот колес подъезжающей кареты, видела, как грум открыл для нее дверцу. Роза устроилась на жестком сидении и карета повезла ее по узкой дорожке мимо земель, пораженных чумой, к высокой городской стене. Они мчались так быстро, словно копыта лошадей не касались земли. Откуда вдруг появилась эта дорога, ведь ее раньше здесь не было.
        Какая-то дама в алой полумаске встретила Розу у ворот города и повела ее вперед по пустынным улицам к главной площади. Тесно прижавшись друг к другу стояли дома с круглыми башенками. Окна первых этажей почему-то были заколочены досками. Над всем городом возвышалась, наподобие маяка, высокая стеклянная башня, где полыхала одна-единственная свеча. На какой бы улице города Роза не находилась, эта башня и яркий огонек свечи были видны ей отовсюду.
        Рядом с главной площадью возвышался белокаменный дворец - единственное приятное на вид здание во всем городе. Вода била ключом из каменной лилии в центре фонтана. Роза заметила несколько дам. В мерцании тусклых фонарей их фигуры показались ей бледными, почти прозрачными. У Розы появились нехорошие предчувствия. Свеча в стеклянной башне уже догорала, и это почему-то угнетало принцессу. Ей казалось, что если свеча погаснет, то она навсегда должна будет остаться в этом мрачном городе.
        Роза завернула за угол и побежала прочь. Из темноты вылетела огромная птица, кинулась на Розу и оцарапала ей локоть. Это был коршун. Он хотел залететь в раскрытую дверь какого-то дома, а девушка преграждала ему путь. Роза поспешно отошла, пропустив в дом злобную птицу. В прихожей раздались шаги. Кто-то зажег ночник и полоска света легла на мостовую. Из любопытства Роза заглянула в дом. Она увидела там стройную женщину с рыжими волосами, спадающими из-под черной вуали, и горбуна в длинной мантии.
        -- Я не допущу того, чтобы он поделился своим могуществом с какой-то девчонкой, - говорил горбун. - Он хочет возвести ее на трон. Тогда наступит век императрицы. А она захочет расквитаться со мной и с тобой.
        -- Когда погаснет свеча, она уже не сможет вернуться назад, - спокойно ответила дама под вуалью. - В городе нельзя гостить больше часа. Ее время уже на исходе.
        Роза бросилась бежать. Она провела в городе уже почти целый час, и свеча в стеклянной башне догорала. Огонек вот-вот погаснет. Надо скорее найти ворота. Они находились где-то здесь, между теми домами. Роза остановилась. Как странно! Ворот здесь нет, только гладкая стена. А за стеной слышен грохот колес отъезжающей кареты. Девушка побежала вперед по узким улицам, надеясь отыскать выход из мрачного города. Башни домов начали рушиться, мелкие камешки полетели на мостовую. Свеча сейчас погаснет. Еще теплится слабый огонек на промасленном фитиле. Длинная тень легла на мостовую. Роза подняла глаза ввысь и увидела, что над городом летит дракон. Знает ли он, что она заблудилась в этом городе - лабиринте. Впереди только извилистые улочки, и нигде не видно выхода. А дракон свободно парит над крышами домов. Как сверкают его крылья в то время, как стеклянная башня начинает погружаться в темноту.
        Кто-то позвал ее по имени.
        -- Роза! - Эдвин тряс ее за плечо, пытаясь разбудить. Она проснулась. Над ней склонялось светлое, ангелоподобное лицо. Каким оно казалось прекрасным после долгого мрачного сна.
        -- Опасно принимать столь неожиданные приглашения! - заметил Эдвин. - Еще чуть-чуть и я бы не смог тебя разбудить.
        Роза стала искать томик со стихами, но он уже исчез. Зато на локте алела свежая царапина. Эдвин провел по ранке рукой, и она чудесным образом зажила.
        -- Видишь, я тоже совершенствую свое искусство, - улыбнулся он. - Раньше я не умел исцелять.
        Сквозь окно в библиотеку лился яркий, дневной свет. Снежинки кружились в воздухе над долиной, как алмазная пыль. А в камине весело потрескивал огонь. Неужели Роза проспала в кресле всю ночь.
        -- Тебе надо соблюдать осторожность. Нельзя верить всем подряд. Даже тем дивным созданиям, которые населяют мою страну. Помни из них никого нельзя считать своим другом, а врагом может оказаться любой. Они не трогают тебя лишь потому, что ты под моей защитой, - голос Эдвина был, как всегда, спокоен и тем не менее Роза поежилась от страха.
        -- Не бойся, - тут же попытался утешить ее Эдвин. - Со временем они привыкнут к тебе. Так же, как привыкли к ...
        Он осекся. Зачем лишний раз поминать лихо. Беда ненадолго задремала и незачем тревожить ее.
        -- Привыкли к кому? - раздался неожиданный вопрос.
        -- К моему слуге, - Эдвин замер у окна, будто прислушиваясь к волшебной музыке, зазвучавшей вдали. Несколько долгих минут он простоял без движений, наслаждаясь тихой мелодией, которую не мог слышать никто, кроме него.
        -- Хорошо иметь надежного помощника, которого не надо ни от кого защищать, - после молчания заговорил Эдвин. - К сожалению, мой слуга нуждается в постоянной защите.
        В памяти всплыли угрозы Ротберта. Во время заточения Эдвин ни разу не решился назвать своего наставника по имени. Тогда он был князем, злым гением плененного принца, но совсем недавно блеск славы колдуна померк. Осталась лишь опасность, исходящая от него.
        Надо наведаться в театр и предупредить обо всем моего беглеца. Пусть готовит к бою свои крысиные полка. Пусть научит их, как переплыть через Серебряную реку, - подумал Эдвин, но вслух ничего не сказал.
        -- Я думаю, колдун испугался твоих новых знаний и сил, - осторожно заметила Роза.
        -- Он просто выжидает. Его планы изменились. Кто знает, нет ли у него в запасе козырных карт. Конечно, его силы теперь уже не то, что раньше, да и перстень утратил свою власть надо мной - оковы порваны, - Эдвин вздохнул. - Неужели мне придется противостоять ему до конца столетий?
        Он часто задавал себе этот вопрос. Почему он так долго не мог одолеть врага? Ведь его чары сильны и нерушимы. Корона все еще венчает чело Ротберта. Однако теперь этот венец всего лишь символ власти над горсткой магов, поселившихся на острове. Нужна хитрость, чтобы одолеть это небольшое, но опасное общество хранителей древних заклинаний. Эдвин не мог предугадать, каким способом колдун попытается отстоять свои права на чужую империю. Знал лишь, что надо всегда быть готовым к обороне, ведь опасность может прийти со всех сторон. Сколько еще осталось нераскрытых тайн? Стоило понять смысл какого-то нового символа, прочесть несколько древних свитков, и перед Эдвином открывалось множество новых секретов, о существовании которых даже он лишь смутно догадывался. Даже самый опытный чародей может делать для себя новые открытия.
        Теперь он хотя бы был не одинок. Он был рад тому, что в замке появилась одна единственная живая душа, которая называет его своим другом. Для остальных он был либо бедствием разрушительной силы, либо государем. Роза стала удивительным исключением из прежних правил. Ради нее он мог пойти против всех законов, мог потерять разум и пуститься на любое безумие. Она была красивой и беззащитной. Эдвин не мог бросить это чудесное дитя на произвол судьбы.
        -- Я хочу прогуляться по твоим владениям. Конечно, только в тех местах, где я никого не потревожу, - Роза подняла на него свои прекрасные, изумрудные глаза. Кто мог устоять перед этим взглядом?
        Эдвин снял с руки кольцо с печаткой и передал его Розе.
        -- Возьми. Это заменит тебе охранную грамоту. Знак моего расположения в нашем мире великая сила.
        Роза надела кольцо на средний палец. Герб погибшей державы сверкал, как осколок прошлого. Эдвин ничего не забыл, и эта гербовая печать почему-то навевала на него самого грустные воспоминания. Из прошлого звучали насмешливые голоса братьев и почтительные крестьян и пахарей, называвшие его господином эльфом. Из прошедших лет донеслись до него звон мечей на учебном ристалище и забытые напевы. Вот придворная дама поет кантату, аккомпанируя себе на лютне, а ее подруги сидят за рамами для вышивания и не видят огромного коршуна, который заглядывает в каждое окно замка в поисках злополучного принца. Вот журчит лесной ручей и карлики рассказывают принцу о своих тайнах. Вот незнакомец ловит его на темной улице и назначает роковую встречу. Все в прошлом, а впереди лишь опасность.
        -- Я провожу тебя, - сказал Эдвин, очнувшись от своих воспоминаний. - Без меня ты не сможешь найти врата.
        Она кивнула, встала с кресла и послушно пошла за ним. Туда, где рядом с темной стеной белело мраморное изваяние, и по приказу хозяина замка готовы были блеснуть кованые, оплетенные цветами ворота, за которыми лежало сердце империи.
        
        
        
        КОВАРНЫЙ ЭЛЬФ
        Пестрый ковер из листьев шелестел под ногами. Казалось, что эльфы разрисовали весь лес желтой краской и кармином. Иначе, почему у морских границ страны вечно царствует осень? Воды ручья подхватывают и уносят опавшие кленовые листья, шиповник алеет на кустах. На месте опавших листьев тут же появляются другие, не менее яркие.
        Многие природные явления в этой стране до сих пор оставались для Розы загадкой. Ведь здесь основой всему являлось волшебство, а в волшебных науках она пока еще была новичком. Эдвин разрешил ей бродить по осеннему лесу, сколько она захочет. Наверное, в этом лесу еще не поселился никто из его легкокрылых подданных. Хотя, нет! Роза заметила, что под кленом стоит накрытый ажурной скатертью стол, а на столе покоится серебряная посуда. На дне маленьких кубков все еще искрилось вино. Видно, недавно здесь пировали. А теперь желтые кленовые листья падали на скатерть, окружали пышной каймой подносы и тарелки. Роза обошла место пира стороной и углубилась в чащу леса.
        Обитатели леса как будто уснули. Не разливалась по чаще привычная какофония звуков. Лишь журчала вода, и листья шуршали под ногами. Только на миг раздались вдали трели соловья, и снова все смолкло. Розе стало грустно без пения птиц. Проходя мимо векового дуба, она заглянула в глубокое дупло. Там не оказалось ни бельчат, ни спящей совы, только цветные камушки поблескивали в темноте. Кто-то сложил их кучкой на дне дупла, а сверху оставил связку позолоченных ключей.
        Роза собрала букет из опавших листьев и уже хотела возвращаться, как вдруг из глубины леса зазвучала чудесная музыка. Нежные звуки услаждали слух. Казалось, что волшебная мелодия выплывает из глубины веков. Девушка пошла вперед по узкой тропинке. Заросли берез и осин начали редеть. Приподняв рукой завесу из оранжевой листвы, Роза разглядела сгорбленную фигурку музыканта. Вот только кто может играть так красиво и вдохновенно в самой чаще леса, будто желая услышать похвалу от хмурых сосен и тенистых тополей.
        Роза, стараясь остаться незамеченной, обошла стороной стену из берез и очутилась на маленькой полянке. Там, на пне, сидел менестрель и перебирал струны своей виолы. На его прикосновения каждая из них отзывалась долгим, печальным звуком. Юноша пытался извлечь из инструмента самые замысловатые аккорды и делал это так самозабвенно, что даже не заметил приближения Розы.
        Принцесса тут же узнала своего знакомого менестреля. Сейчас он выглядел более человечным, чем во время крысиного нашествия. К нему снова вернулись вдохновение, печаль и робость. Однако Роза хорошо помнила о том, какая таинственная сила кроется в его жестах и в его музыке.
        Девушка подошла ближе. Сухая ветка хрустнула у нее под ногой. Менестрель тут же прекратил играть и обернулся. Увидев перед собой Розу, он испугался и вскочил с места так легко, будто был вовсе невесом. Тонкая фигурка повисла в воздухе, примерно в метре от земли. Менестрель не смел приблизиться к принцессе и в то же время не мог просто так упорхнуть. Ведь его виола так и осталась лежать на пне. В страхе он выронил ее и теперь не знал, что ему делать.
        -- Не бойся! - успокоила его Роза.
        Менестрель недоверчиво смотрел на нее. Потом осторожно спустился на землю и взял свою виолу. Он хотел что-то сказать, но не решался.
        -- Что ты делаешь здесь? - спросила Роза.
        -- Монсеньер разрешил мне свободно ходить по всем уединенным уголкам страны и музицировать, когда я один и меня никто не слышит, - он странно покосился на перстень на руке Розы, с почтением и одновременно со страхом.
        -- Ты часто музицируешь в одиночестве?
        -- Только, когда я свободен от других обязанностей. Я верно служу своему господину, - сказал он таким тоном, будто оправдывался в вынужденном безделье.
        -- Я в этом и не сомневаюсь, - заверила его Роза. - Скажи, что за ключи лежат в дупле?
        -- Это ключи от подвалов театра, - ответил он.
        -- И ты хранишь их здесь? - удивилась Роза.
        -- Эльфы охраняют их, - отмахнулся менестрель.
        -- Так это эльфы пировали за столом, что стоит под кленом, - догадалась девушка. - Неужели есть надобность прятать ключи в дупло. А если твой господин захочет наведаться в эти таинственные театральные подвалы?
        -- Господину не нужны ключи. Он и так может открыть любую дверь, - с беспечным видом произнес менестрель. Он был так уверен в могуществе своего хозяина.
        -- А я могу пройтись по театру, когда захочу. Ты откроешь для меня входные двери? - поинтересовалась Роза.
        -- Конечно, миледи, - кивнул менестрель. Он торопливо поклонился, бросил быстрый взгляд на перстень с печаткой и исчез. Розе даже показалось, что его тощее тело в зеленой тунике, с виолой за спиной и коротким мечом у пояса просто растаяло в воздухе.
        
        
        
        Стену одного из подземелий украшала вытесанная из белого камня голова дракона. Из приоткрытой пасти ключом била вода. Струи скатывались в полукруглый бассейн, примыкавший к стене. Только слугам Эдвина могло прийти в голову выстроить фонтан прямо в подземном лабиринте. Под стенами замка находилось множество тоннелей, переходов, каменных лестниц и сводчатых арок. Перед ступеньками, ведущими из-под земли в его собственные покои, Эдвин приказал установить кованые ворота. А из нескольких пустых, каменных помещений, расположенных под полом темниц он разрешил гномам сделать мастерскую. Если кто-то хотел поговорить с императором наедине, будь то гном, никс или эльф, то им приходилось ждать под землей у фонтана.
        Под сводом низкой арки стояли высеченные из мрамора стол и скамья. Эдвин опустился на скамью, разложил на столе захваченную из библиотеки книгу и углубился в чтение. Он решил подождать, не придет ли сегодня к фонтану какой-нибудь проситель.
        Прошло всего несколько минут, и со стороны темного тоннеля послышался шелест крыльев. Из темноты вынырнула стройная, белокурая фея и присела в низком реверансе перед своим повелителем.
        -- Ты что-то хочешь, Анжелетт? - спросил Эдвин. В подземелье его голос был одновременно и мелодичным, и зловещим. Тихое эхо отозвалось от каменных стен.
        -- Мой господин, какие-то рыцари разыскивают вход в нашу страну. Они прошли недалеко от границ, но, конечно же, ничего обнаружили.
        -- Разве они могли что-то заметить? - усмехнулся Эдвин.
        -- У них есть провожатый, - поспешила сообщить фея. - Это один из колдунов. Мне не нравится его нахальство. Он распугивает лесных зверей, стучит своим посохом по каждому дереву. Конечно, все рыцари, что идут за ним, глупы, но...
        Она замолчала, будто не могла подобрать нужных слов.
        -- Один из этих рыцарей - эльф, - наконец, произнесла Анжелетт и виновато потупилась. - Я его не знаю, но он один из нас, хотя в его жилах течет немного человеческой крови. Он очень умело притворяется человеком, и его принимают за своего. Простите, я должна была знать, что один из эльфов живет среди смертных.
        Эдвин закрыл свою книгу и поднялся со скамьи.
        -- Проследи, чтобы весь отряд благополучно добрался до долины, - приказал он.
        Анжелетт быстро кивнула и понеслась выполнять поручение.
        
        
        Клемент обнажил меч и начал обрубать ветки с колючего кустарника. Снежные брызги полетели во все стороны. Несколько колючек впились юноше в ладонь, но он даже не почувствовал боли. Он хотел дать выход своей ярости, вступить с кем-нибудь в поединок, но пока на его пути не встретилось никого, кроме зарослей терновника.
        -- Лучше попробуй срубить одно из деревьев, - посоветовал ему маг. - Может быть, за этим дубом как раз находится потайной ход.
        Он постучал посохом по стволу дуба и опять остался недоволен. Если бы ему удалось найти дерево, полое внутри, то, срубив его, они могли найти тайник или вход в рудники гномов. Добыть драгоценные камни тоже было бы неплохо, но глава отряда был одержим жаждой мести.
        -- Так где же замок? - снова спросил Клемент. За последние полчаса он повторил этот вопрос уже несколько раз, но желаемого ответа так и не получил.
        Маг недовольно хмыкнул. Мальчишка, размахивающий мечом направо и налево, уже начал ему надоедать.
        -- Твой замок, может быть, где угодно, - после недолгого молчания огрызнулся маг. - Он может находиться у нас под носом. Только вот нужно особое зрение, чтобы его рассмотреть.
        -- На самом деле вы ничего не знаете, - Клемент размахнулся мечом и срубил толстую ветку с раскидистого дуба.
        -- Побереги силы для борьбы с драконом, - посоветовал ему маг.
        Несколько рыцарей покорно следовали за Клементом. Своих коней они оставили в придорожной таверне и теперь шли пешком по дремучему лесу, где, по словам мага, можно было найти ход к замку дракона.
        Клемент был зол. Он всегда надеялся, что таинственные покровители окажут ему помощь во всем, стоит лишь пойти на союз с их главой и скрепить договор кровавой подписью. Много лет он предпочитал оставаться среди людей, забыв о своем истинном происхождении. Никогда ему не хотелось идти на поклон к волшебному императору. Изгнанные эльфы много раз предлагали ему вступить в их ряды, но он отказывался. Лишь услышав о похищении принцессы, он решился на отчаянный шаг.
        Его старый друг возглавлял орден рыцарей - эльфов. Когда Клемент проезжал ночью мимо кладбища или древних руин, страшный голос окликал его. Стоило ему запереться одному в башне, и бледный эльф являлся перед ним, настойчиво предлагая герцогу свою помощь. А теперь, когда Клемент решил сразиться с драконом, так называемые друзья пожелали удачи и растворились в лунном свете. Даже многие из рыцарей королевы отказались от похода на замок. Только самые смелые и безрассудные искатели приключений пошли вместе с герцогом. Королева дала им в провожатые мага, который якобы явился с легендарного острова колдунов и сам был крайне заинтересован в удачном завершении похода.
        Верный оруженосец герцога должен был тащить цеп и палицу. Один из сопровождающих вооружился булавой. Другие полагались на свои мечи. Однако даже с самым лучшим вооружением они не могли победить невидимого противника. А вдруг стена замка сейчас находится в двух шагах от них, а они ее даже не замечали.
        Вдруг среди деревьев мелькнула алая накидка, отороченная лисьем мехом. Клемент присмотрелся. Какая-то дама пробиралась между деревьями. На минуту она остановилась, обернулась к рыцарям и жестом пригласила следовать за собой.
        -- Наваждение, - выдохнул Клемент, когда дама исчезла. На том месте, где она стояла, теперь сидела огненно-рыжая лиса.
        -- Пойдемте за этим зверьком, - скомандовал герцог и, не обращая внимания на возражения мага, ринулся в чащу леса. Лиса рысцой побежала вперед, держась в поле зрения путников. Лишь на мгновение Клемент потерял из виду пушистое рыжее существо, а когда вышел на дорожку, то там его уже ждала дама в алой накидке. Она держалась на безопасном расстоянии от рыцарей и знаками просила их следовать за ней.
        Герцог повиновался. Его соратники и маг немного отстали. Клемент первым выбрался из леса и увидел величественный замок, возвышавшийся над снежной долиной. Изумрудное облако окружало высокие башни. Только через минуту герцог рассмотрел, что это облако соткано из сотен маленьких, крылатых существ. В окне самой высокой башни светился силуэт.
        Клемент не успел как следует присмотреться к золотистой фигуре в темной башне. Зеленые существа полетели через долину. Это были летучие мыши. Множество острых коготков впилось в плечи Клемента. Ему с трудом удалось стряхнуть с себя маленьких демонов. Его спутникам пришлось гораздо хуже. Мыши окружили их со всех сторон. А тот участок долины, где они стояли, оказался похуже зыбучих песков. Неведомая сила утянула мага под землю, прежде чем тот успел закричать. А рыцари уже завязли по колено в тягучем сверкающем снегу. Из-за далекой сосны за происходящим наблюдала та самая дама в алой накидке.
        Только чудом Клемент остался в живых. Он не мог понять, как ему удалось избежать участи своих спутников. Большинство летучих мышей сочло его недостойным своего внимания, а тех, что пытались напасть, юноша отгонял. Стоило ли приближаться к замку? Или там поджидает новая опасность?
        Клемент стоял в нерешительности. Вдруг будто от порыва ветра замковые ворота распахнулись, приглашая герцога войти в замок.
        Клемент обнажил меч и смело двинулся вперед. Снег скрипел под подошвами его сапог. Холодный ветер пронизывал до костей. А из распахнутых ворот повеяло спасительным теплом. Пламя факелов бросало оранжевые блики на затейливый орнамент. Гербовой щит висел над воротами. Клемент присмотрелся к гербу. Сердце, окруженное зубцами короны, - что может означать этот знак?
        Ворота оставались раскрытыми. Может быть, за ними таится более коварная ловушка, чем та, что поджидала в снегах? Клемент размахнулся мечом, готовясь сразиться с невидимым соперником.
        -- Где же ты? - смело крикнул он. В ответ ни звука. Только чей-то коготь царапнул по стене, и искры посыпались от горящих во дворе факелов.
        -- Ты начал злоупотреблять моим гостеприимством, - раздался за спиной Клемента строгий голос. Мог ли смельчак рассчитывать на то, что вместо шипения дракона услышит спокойную человеческую речь?
        Герцог резко обернулся. Перед ним стоял статный, златовласый юноша, который и не думал вступать в бой. Вместо тяжелой кольчуги на нем ловко сидела праздничная одежда. Этот элегантный кавалер, скорее всего, мог проводить гостя на бал, а не на кровавое ристалище. Лицо незнакомца поражало спокойствием и красотой. Лишь в глазах затаилась угроза. Внутри этих ясных глаз поселилось темное зло. Его сердце, как цепью, было сковано короной царства зла.
        Клемент замахнулся мечом, но удар нанести так и не успел. Незнакомец выхватил у него меч и разломил лезвие пополам, так легко, будто оружие было игрушечным. При этом на руках таинственного красавца не осталось даже тонкой царапинки. А ведь меч был очень остро заточен! Неужели ни одно оружие не сможет ранить врага?
        -- Ты пришел сражаться с мужчиной или с драконом? - вопрос прозвучал так внезапно, что Клемент вздрогнул от страха.
        -- Твое оружие может ранить лишь человека, - спокойно объяснил Эдвин.
        Сильная рука схватила Клемента за шиворот и потащил в замок. Со страшным грохотом захлопнулись ворота. Во внутреннем дворике преобладала удушающая жара. Факелы на стенах пылали слишком ярко. Даже земля под ногами казалась раскаленной. Взору герцога предстал жуткий частокол. С каждого кола на него смотрела мертвая голова. Клемент споткнулся и упал на колени.
        -- В моей коллекции еще нет головы эльфа, - сказал Эдвин, волоча за собой пленника.
        Клемент пересчитал ребрами ступеньки, больно ушибся плечом о дверной косяк. Со спокойствием, достойным злодея, Эдвин пропускал мимо ушей просьбы и жалобы. Он вытащил из плетеной корзины шпагу и приставил лезвие к горлу побежденного. Сможет ли оружие, выкованное цвергами, убить эльфа или же этот мальчишка, как и на поле боя, отделается еще одним шрамом.
        Эдвин хотел нанести удар, но передумал. Он швырнул пленника на пол.
        -- Я помилован? - глаза плененного эльфа расширились от удивления.
        -- У меня не осталось свободных кольев, - с равнодушным видом пояснил Эдвин. - К тому же, Розе не понравится, если я убью тебя рядом с ее апартаментами.
        Клемент почувствовал, что медальон, спрятанный у него на груди, раскалился докрасна и начал жечь кожу. Взгляд упал на корзину со шпагами.
        -- Если бы только я мог вызвать тебя на дуэль, - вздохнул Клемент.
        -- За побежденным не остается такого права, - возразил Эдвин. Он скрестил руки на груди и свысока посмотрел на пленника. - Ты шел сюда, чтобы сразиться со мной. Где твоя благодарность? Я ведь когда-то позаботился о том, чтобы герцогский титул достался тебе, а не твоим братьям.
        -- Ты лжешь! - Клемент поднял на него ослепительной синевы глаза. - Мои братья погибли во время кораблекрушения.
        -- Разве корабль может потерпеть крушение в спокойном море, где нет ни рифов, ни скал, ни даже пиратов? - усмехнулся Эдвин. - В ту ночь я полетел за кораблем и сжег его прямо в море.
        -- Почему в открытом море?
        -- Да потому что, если бы с берега это видел хоть один свидетель, тебя давно бы уже обвинили в сговоре с нечистой силой. Я не хотел впускать в свою страну того, чей отец был смертным. Но раз ты вернулся на родину спустя столько лет, то я не вправе отказать тебе в радушном приеме. Ты хочешь поздороваться с принцессой?
        Клемент вздрогнул. Тонкие пальцы потянулись к круглому медальону на груди и судорожно сжали его.
        -- Ты украл ее у меня, - прошептал Клемент. - Ты ее погубишь, как и тех ...других...
        Он запнулся. Он не мог подобрать нужных слов, чтобы описать страшные события прошедших лет.
        В дверях послышались легкие шаги.
        -- Он - эльф! - произнес испуганный женский голос.
        Только сейчас герцог обратил внимание на то, что его волосы растрепались, обнажив кончики ушей. До этого он никому не позволял взглянуть на свой изъян. Удача сопутствовала ему. Никто из придворных не догадался об истинном положении дел. Иначе бы все стали его сторониться или просто отправили бы на костер. Эльфам не верили. Их считали мятежными духами, проще говоря, - нечистой силой. Но здесь не было людей, а следовательно, он мог стать полноправным гражданином страны. Хотя, кто знает, может быть, даже здесь эльфа - полукровку будут преследовать косые взгляды и всевозможные подозрения.
        Клемент собрал все свое мужество, чтобы посмотреть в глаза Розе. Она застыла на пороге. Испуг прошел, теперь на ее лице отражалось легкое недоумение.
        -- Я бы никогда не догадалась, - произнесла она. - Вы всегда отказывались верить в рассказы о таинственных созданиях, милорд. А оказывается, что вы одно из них.
        Она обвела рукой залу, будто причисляя своего давнего друга ко всем тем эльфам, которые когда-либо посещали покои замка.
        В это время Эдвин обдумывал дальнейшую судьбу пленника. Раз он не мог его убить, значит, оставалось два выхода: либо посадить его в темницу, либо отпустить. Но разве можно отпускать на волю врага?
        Эдвин позвал на помощь Перси, и тот не замедлил появиться. Через минуту он уже стоял в зале, запыхавшийся после быстрого путешествия к замку и всегда готовый служить.
        -- Наш гость нуждается в помощи, - обратился к подчиненному Эдвин. - Подыщи какого-нибудь эльфа, который проводит его до герцогских владений и сам останется там, чтобы присматривать за ним.
        Перси кивнул и исчез.
        -- Ты приставляешь ко мне тюремщика, мой повелитель? - невесело усмехнулся Клемент.
        -- Я даю тебе защитника, который спасет тебя от королевы, ее прях и твоих так называемых друзей. Если понадобится, он станет невидимым для окружающих, чтобы сопровождать тебя. Он может на время превратиться в твоего коня или сокола, может найти в тебе скрытые таланты. Прислушивайся к его советам!
        Под окном послышалось лошадиное ржание. Белоснежный конь стоял во дворе замка и бил о землю копытами.
        -- Это твой новый друг, - сообщил Эдвин. - Как только вы доберетесь до таверны, он примет человеческий облик. Представь его людям, как своего помощника или ученого секретаря. Если король спросит тебя обо мне, то объясни, что не смог найти никакого замка.
        -- А как я объясню исчезновение семи лучших рыцарей?
        -- Насколько я знаю, это были безземельные рыцари. А те, кому не нужно охранять обширные владения, вполне могут отправиться на поиски приключений в дальние страны.
        -- А как насчет сопровождавшего нас мага?
        -- Скажи, что он бросил вас, как только началась метель.
        -- Но ведь сегодня погода стояла ясная, - попытался возразить Клемент.
        -- Откуда королю знать, какая погода за тридевять земель от его государства?
        -- Ты всегда так легко лжешь?
        -- Только, когда в этом есть необходимость.
        -- И на этот раз она есть? Ты боишься, что я покажу кому-то дорогу сюда?
        -- Как только конь вывезет тебя за пределы страны, ты уже не сможет найти дорогу назад. Сегодня я просто играл с тобой. Неужели ты думаешь, что я не сумею дохнуть огнем на целое войско. Пусть король введет сюда целые легионы, и, клянусь, никто уже не вернется обратно живым. Просто мои интересы изменились, и я не вижу смысла в том, чтобы призывать глупцов на верную гибель.
        -- Твой новый друг ждет тебя. Прощай! - Эдвин махнул рукой в сторону двери, разрешая пленнику удалиться.
        -- Прощайте, государь! - кивнул Клемент. Он шагнул к Розе, но девушка отстранилась от него и прижалась к стене. Она с недоверием смотрела на заостренные кончики ушей и миловидное лицо эльфа, которому до сих пор удавалось вводить людей в заблуждение.
        -- Я буду помнить вас, ваше высочество, - он схватил ее руку и прижал к губам.
        Внизу раздалось нетерпеливое ржание коня. Клемент беспрепятственно вышел во двор замка, вскочил в седло и почувствовал себя свободным лишь когда ворота замка захлопнулись за ним и его новым многоликим другом, который перед входом в таверну превратился в хорошенького, нарядно одетого мальчишку - подростка.
        Роза зашла в арсенал и взяла первый попавшийся карабин. Вряд ли он мог стать надежной защитой от незваных гостей, но с оружием она чувствовала себя спокойнее.
        Надо было еще найти подходящую шпагу. Несколько отличных мечей Роза забраковала. Одни клинки казались ей слишком тяжелыми, другие плохо заточенными. Наконец, она выбрала одну шпагу с острым лезвием и узорчатой гардой.
        -- Что ж, оружие всегда должно быть под рукой, - заметил Эдвин. - Тот, у кого нет огненного дыхания, может надеяться только на меч.
        Шутка вышла неудачной. Эдвин не мог предвидеть, что вскоре ему самому придется взяться за оружие. Обычно он носил с собой меч или шпагу, как еще один символ власти. В его время лишь особы королевских кровей могли стать самыми умелыми фехтовальщиками. Да и сейчас сложно было найти такого крестьянина, у которого в погребе припрятан меч или кинжал. Ведь иметь при себе хорошее оружие - это привилегия аристократии.
        -- Почему ты отпустил герцога? - вдруг спросила Роза.
        -- Тебя удивляет такое великодушие с моей стороны? - усмехнулся Эдвин. - Знаешь, я ведь чувствую себя виноватым в том, что он стал таким слабым и коварным. Я должен был посещать его в минуты одиночества и рассказывать о жизни эльфов, о том, как он может научиться управлять скрытыми в нем способностями. Тогда бы он стал сильным, стойким и знал о наших законах. А вместо этого я подбросил маленького эльфа к воротам герцогского дома и отказался от него. Мне не нужен был такой подопечный. Конечно, иногда я пролетал мимо его окна и даже хотел заговорить, но каждый раз меня останавливали клубы тьмы, сгущавшиеся над его жилищем. Я предоставил мальчишку судьбе и вот, что из этого вышло.
        Эдвин на минуту задумался. Могла ли жизнь герцога сложиться иначе? Может быть, даже получив знания о волшебстве, он бы остался так же безрассуден. Любая война ему казалась всего лишь азартной игрой. Он бы тут же согласился вступить в схватку хоть с самим дьяволом, но в замке дракона молодого храбреца ждало жестокое разочарование. Он не только потерпел поражение, но и потерял надежду на расположение принцессы. В глазах Розы теперь он всего лишь развенчанный герой.
        Роза, действительно, разочаровалась в бывшем друге. Перед драконом он повел себя не менее трусливо, чем остальные приближенные ее отца. Эдвин же, напротив, стал для нее еще более пленительным, чем прежде. Конечно, на его стороне перевес силы, но эту силу он заслужил многолетним трудом и совершенствованием своих знаний.
        - Ты всегда предпочитал заботу об этих существах своей собственной безопасности, - с этими словами Роза взяла накидку, подбитую мехом, и намекнула, что ей хотелось бы совершить прогулку.
        -- Чувствуй себя в этих владениях, как дома, - кивнул Эдвин.
        Поблагодарив за любезность, Роза побежала во двор, а оттуда устремилась к живописным лесным дорожкам. После долгих полетов в небесах и мраморных лестниц замка было так приятно чувствовать под ногами твердую почву. Извилистые тропинки убегали вдаль, разветвлялись и снова соединялись. Хотелось все время идти вперед по лабиринту дорожек и разглядывать переплетения ветвей, слушать звон льдинок. Роза остановилась, чтобы заглянуть в совиное дупло и вдруг почувствовала, что кто-то пристально наблюдает за ней. Чутье не могло ее обмануть. Она резко обернулась и увидела, как сверкнули чьи-то огромные, желтоватые глаза, и тут же исчезли за деревом. Наверно, какой-то зверь, подумала Роза, и тем не менее, ее не покидало ощущение, что за ней следят. Девушка прикоснулась к карабину, который из предосторожности решила носить с собой. В заповедном лесу нельзя охотиться, иначе бы Роза выстрелила хотя бы для острастки. Надо было припугнуть преследователя.
        Кому пришло в голову идти за ней по пятам? Роза слышала, как снег хрустит у нее под ногами, но когда останавливалась, то в наступившей тишине уловила легкое движение за своей спиной. Кто-то крался за ней, но когда она оборачивалась, то видела лишь пустую дорогу, припорошенную снегом. Цепочку ее собственных следов быстро заносили снежинки, а отпечатков других ног она так и не заметила. Может, кто-то из легкокрылых слуг Эдвина решил проследить за ней. Роза обернулась и подняла над головой руку с перстнем, чтобы неизвестный увидел печатку и смирился с тем, что она под защитой императора.
        В чаще послышался тихий свист. Розе послышалось, как кто-то посылает ей вслед проклятия и угрозы. Это было уже слишком. Девушка подобрала одной рукой подол платья и побежала по узкой тропке. Второй рукой она держалась за карабин. В крайнем случае, придется воспользоваться своими талантами к стрельбе. Роза была недовольна тем, что пугается при первых признаках опасности, но ничего не могла с собой поделать. Страх душил ее ледяной рукой. Невидимые и безымянные враги решили открыть на нее охоту.
        Добежав до ворот замка, Роза обернулась. В долине никого не было. Только слышалось хлопанье крыльев какой-то маленькой птички. Вдруг чья-то фигура отделилась от темного дерева и легко заскользила вперед. Это была женщина. Рыжие волосы пламенной вуалью развевались вокруг ее лица. Аметистовый обруч змейкой обвивал ее бледный лоб. Просторная черная накидка с откинутым капюшоном придавала фигуре зловещий вид.
        -- Мара! - Роза приставила карабин к плечу и крикнула. - Не приближайся!
        Напротив, она ускорила шаг. Ее глаза хищно поблескивали. В движениях появилась опасная грация дикой кошки, приготовившейся к прыжку.
        Роза почувствовала, как снежинки падают ей на волосы, как кровь стучит в висках. У нее оставался всего миг до возможного нападения. Надо было решаться. Роза прицелилась и выстрелила.
        Она вздрогнула от отдачи и не сразу поняла, что промахнулпась. Да и самой Мары нигде уже не было. Только черная летучая мышь с душераздирающим писком пронеслась над головой Розы. В голове возникали неприятные ассоциации. Кто выглядит более зловещей - Мара или летучая мышь? И что связывает их между собой? Почему, когда исчезает одна, на ее месте появляется другая? А вдруг это колдовское перевоплощение. Ведь все-таки Мара стала колдуньей.
        Блеснул перстень Эдвина на руке принцессы, и тут же ворота приоткрылись, чтобы она могла войти. Но даже очутившись в тепле и уюте своих покоев, Роза продолжала думать об удивительном совпадении.
        Странный звук послышался со стороны балкона, будто кто-то скребется о каменную стену. Роза старалась не обращать на это внимания. На какое-то время звуки стихли, но потом возобновились с новыми силами. Теперь сомнений не оставалось. Кто-то карабкается вверх по стене, при этом издавая звуки, напоминающие рычание.
        Роза ко многому привыкла. Но эта неожиданность даже ее вывела из равновесия. Зачем кому-то лезть к ней через балкон? Золотой змей мог влететь в любое окно, при этом даже не нарушив тишины, царящей в замке. Он скользил по воздуху легко и бесшумно.
        Роза вспомнила, что балкон оплетают виноградные лозы. По ним легко забраться наверх при условии, что желающий попробовать себя в роли акробата весит не больше ребенка.
        Все-таки Роза решила проверить все сама. Он вовремя вышла на балкон. Рука с острыми коготками уже легла на перила. Роза так и ахнула.
        -- Госпожа! - позвал смутно знакомый, скрипучий голосок.
        В этот миг виноградные лозы шевельнулись и волшебным образом начали меняться. Спелые ягодки исчезли, зато появились алые бутоны и острые шипы. Через миг это были уже не виноградные лозы, а колючие розаны. Шипы, должно быть, сильно искололи лазутчика. Розе послышался сдавленный крик. Она стала разглядывать розаны, обвившие мраморную балюстраду, и заметила, что на шипах зацепилась и висит зеленая пажеская шапочка.
        -- Спуститесь вниз, госпожа! - раздалось под балконом.
        Роза не хотела идти на такую провокацию. Ведь было ясно, что все эти усилия предприняты лишь для того, чтобы выманить ее из замка. Но после минутных раздумий девушка решила, что если кто-то и хотел напасть на нее, то он бы сделал это еще в лесу. Она выбежала во внутренний дворик и, к превеликому удивлению, увидела там двух маленьких пажей из шато Мары. Один из них учтиво поклонился и прогнусавил:
        -- Вы так же хороши, как во время бала, госпожа!
        При этом второй паж отвернулся и захихикал. С еще большим удивлением Роза заметила, что на ней то самое парчовое платье, которое принесло ей столько неприятностей. Странно, ведь еще минуту назад она была одета по-другому. Неужели время повернулось вспять, и сейчас снова начнется роковой бал.
        -- Что вы хотите? - довольно резко спросила Роза.
        Оба пажа одарили ее дерзкими улыбками и тут же потупились.
        -- Мы пришли просить прошения, - наконец вымолвил самый смелый.
        -- Неужели? - Розе показалось, что она ослышалась.
        -- Мы очень виноваты перед вами, - продолжал паж. Даже его скрипучий голос вдруг стал мягче и приятней. - Вы можете сурово осудить нас. Ведь мы попали в немилость к нашей бывшей хозяйке и теперь некому нас защитить. Мы уповаем лишь на вашу доброту.
        -- Значит, вы оставили службу?
        -- Не совсем, - поправил второй паж.
        -- Нас выгнали, - объяснил его приятель. - К тому же, хозяйка отняла у нас все наши бесценные заклинания и даже не заплатила за годы верной службы. Она пригрозила жестокой расправой, если мы выдадим ее тайну.
        -- Тайну? - насторожилась принцесса.
        -- Да. Мы ведь знаем все ее слабости. Мы даже знаем, как спасти вас от нового превращения в птицу.
        Роза удивленно изогнула бровь.
        -- Похоже, вам многое известно, - кивнула она.
        Первый паж крепко схватил ее за руку и подвел к каменному колодцу. Его детские ладошки оказались неожиданно сильными. Откуда у ребенка столько сил?
        -- Загляните в колодец, - начал настаивать дерзкий мальчишка.
        Роза колебалась.
        -- Смелее, - подбадривал ее паж. - Ключ к тайне прямо перед вами. Вам только надо глянуть вниз и увидеть дно колодца.
        Роза послушно нагнулась, но ничего не увидела, кроме черной клубящейся темноты.
        -- Смотрите, - приказал паж. Роза наклонилась еще ниже, и тут две пары сильных рук толкнули ее. Она вскрикнула, но уже не смогла удержать равновесие. Если бы она успела уцепиться за сруб, то, возможно, спаслась бы. Но она не успела. Слишком неожиданным было нападение. Роза полетела вниз, как камень, брошенный со скалы. А сверху тишина разрывалась звонким, дразнящим смехом.
        За долю секунды в голове Розы вихрем пронеслись страшные мысли. Раз внизу нет воды, значит, она разобьется насмерть, ударившись о каменное дно. Казалось, даже сердце перестало биться. Роза вспомнила шелест лебединых крыльев и не могла больше думать уже ни о чем. На дне колодца блеснул оранжевый луч, осветив острый каменный настил. Роза хотела всхлипнуть, но вдруг почувствовала, что не может выдавить ни звука. Ее тело снова менялось. Неужели она опять превращается в птицу? В самый последний миг подол ее платья зацепился за выступающий камень. Материя натянулась и хрустнула. Золотой лоскут повис на камне, а сама девушка всего в нескольких дюймах от дна обернулась птицей. Почувствовав силу своих крыльев, Роза невольно обрадовалась. Теперь она может летать. Но опасно было возвращаться наверх, ведь пажи все еще там. Увидев птицу, они, скорее всего, попытаются подстрелить ее или бросят в нее камнем. Лучше всего поискать другой путь.
        Скорее всего, это был жертвенный колодец, куда принято бросать красавиц, чтобы утолить голод дракона. На дне колодца влево уходил каменный коридор. В глубине полыхал факел. Птица полетела туда.
        Ориентироваться в полутьме было невозможно. Колеблющиеся лучики света остались далеко позади, а лебедь все продолжал лететь вперед. Коридор кончался узкой каменной лестницей. Всего один факел освещал череду ступеней. На некоторых ступеньках застыли окаменевшие тела рыцарей и бронзовая фигура старика с посохом в руке. Птица не могла знать, что это и есть те самые рыцари и маг, погибшие в снегах. Теперь они, будто часовые, выстроились в ряд на узкой лестнице, так что желающий подняться наверх, не смог бы протиснуться между ними. В отличие от человека птица не была прикована к земле, она смогла пролететь над головами истуканов.
        Только одна незаконченная статуя привлекла внимания лебедя. Из белого камня уже была вырезана изящная головка и тонкие плечи. Под резцом искусного мастера еще необработанный камень вскоре превратится в хрупкую женскую фигурку. Необходимые инструменты лежали прямо на лестнице. Значит, кто-то приходит сюда, чтобы работать. На мраморной дощечке, прислоненной к камню, уже была выгравирована надпись " Франческа".
        Лебедь полетел дальше. Лестница кончилась, впереди лежал хорошо освещенный тоннель. От пламени многочисленных факелов вокруг стояла невыносимая жара. Оставалось надеяться на то, что скоро покажется выход. Но ожидания оказались напрасными, тоннель кончался тупиком. Птица слышала, что за перегородкой стены плещут волны и свистит ветер. В одном месте стена казалась более темной от сырости. Значит, где-то спрятан рычаг, с помощью которого открывается потайной ход. Птица знала все это, как будто кто-то нашептывал ей о плане подземелий.
        Сзади послышались торопливые шаги. Кто-то поднес оплывший факел к крылу лебедя. Птица увернулась, и факел ударился о стену. Посыпались искры. Внутри стены что-то скрипнуло, будто поворачивались невидимые винты. Очевидно, нападавший задел факелом скрытый рычаг, а тот в свою очередь привел в движение какой-то механизм. До того, как потайной ход открылся, птица рассмотрела злоумышленника. Это была стройная женщина. Ее лицо скрывал капюшон длинной накидки. Больше разглядеть ничего не удалось. К тому же, в стене уже показалась широкая щель, и лебедь поспешил вылететь на волю, туда, где солнечные лучи отражались в соленой морской воде.
        Плавно взмахивая крыльями, черный лебедь парил над морем. Рядом простиралось скалистое побережье. Должно быть, это уже не владения Эдвина. Птица не ощущала привычного присутствия волшебства. Значит, здесь живут люди. Лебедь безошибочно почувствовал присутствие человека. Кто-то стоял на скале и следил за полетом птицы.
        Темный крошечный силуэт показался птице зловещим. От него исходила опасность. Можно было даже подумать, что это охотник. Хотя вряд ли охотник станет искать дичь на побережье. Скорее всего, простой рыбак решил прогуляться по скалам. Но с высоты полета нигде не было видно ни лодок, ни рыбацкой хижины.
        Несмотря на усталость, лебедь быстро замахал крыльями. Хотелось улететь как можно дальше, от застывшего на вершине скалы незнакомца. Вдруг над морем прогремел выстрел. Пуля задела крыло. Боль жгла царапину. Ситуация становилась отчаянной. На одном крыле далеко не улетишь. Вот, если бы снова стать человеком. Роза отлично умела плавать и смогла бы достич берега одной рукой. Но справится ли с волнами раненый лебедь? К тому же, вот-вот может прогреметь второй выстрел.
        Можно было спрятаться под выступом одной из отвесных скал. Лебедь устремился туда, и в этот миг чары начали спадать. Посыпалась с крыльев золотистая пыльца. Черный пух закружился над морем. Всего нескольких мгновений хватило для того, чтобы Роза снова стала собой. Она успела ухватиться рукой за выступающий камень и повисла над морем.
        Надо было всего лишь подтянуться. Вторая рука Розы была ранена, но девушка не обращала внимания на боль. Ведь внизу, под скалой, лежали острые камни. Черепаховый гребень выпал из волос Розы и, задев о нижний выступ, разбился вдребезги. Море жадно поглотило осколки. Накатившаяся волна выбросила на каменистый берег ветки кораллов и спутанные водоросли. Рокот волн перекрывал все другие звуки, и девушка даже не слышала шагов над своей головой.
        Она предпринимала тщетные попытки выбраться наверх. Пришлось цепляться за камни раненой рукой.
        Внизу поджидала смерть. Руки Розы ослабли, и она могла вот-вот сорваться со скалы. Только страх перед смертью придавал ей силы. Девушка подтянулась повыше и легла легла на землю. Гладкая поверхность скользила под пальцами. Холодный ветер дул в лицо. Роза подняться на ноги.
        -- Что я вижу, - раздался рядом звонкий, надменный голос. - Лебедю подбили крылышко.
        Этот голос с нотками злого торжества Роза узнала бы где угодно. Она подняла глаза и поняла, что не ошиблась. В десяти шагах от нее стояла Мара. Обеими руками она вцепилась в плечо того самого стрелка, который минутой раньше хотел убить лебедя.
        -- Стреляй, - приказала она. - Я ведь велела тебе попасть в птицу с первого выстрела.
        -- Но ... - попытался возразить испуганный стрелок. Он явно опешил при виде такого чуда, как превращение.
        -- Это же леди, а не птица, - едва сумел пробормотать он. - Я не могу убить человека, иначе меня самого казнят.
        Воспользовавшись временным замешательством двух заговорщиков, Роза подобрала юбки и бросилась бежать. Ей удалось найти дорожку и спуститься со скалы. Девушка надеялась, что находится не на землях своей кузины. Ей очень хотелось спросить у Мары, почему та так сильно ненавидит ее, но на вопросы не было времени. Ведь сообщник Мары мог и передумать. Скорее всего, за хорошую плату он бы решился еще раз нажать на курок. И не важно, кто станет жертвой: лебедь или дама.
        Подул сильный ветер и бросил в лицо Розе пригоршню снежинок. До девушки доносились крики, но она не останавливалась. Спустившись со скалы, она бежала без оглядки, не разбирая дороги. Цепочка ее следов оставалась на снегу так, что если кто-то вздумает преследовать ее, то легко угадает направление, в котором скрылась леди.
        Было очень холодно. Только в зарослях деревьев сухие ветки трещали под огнем. Кто-то разжег костер, должно быть, уставшие путники. Роза увидела струйку дыма, поднимавшуюся из-за деревьев. Она направилась туда. Вдруг недалеко от нее рысцой пробежал великолепный белый конь. В длинной гриве сверкали золотистые ниточки, однако не было ни сбруи, ни седла, ни даже уздечки. Конь тоже направлялся к зарослям деревьев. Он не заметил девушки, а она наблюдала за ним.
        Вскоре Роза потеряла белоснежного скакуна из поля зрения. Ей даже показалось, что он исчез. На его месте у дерева стоял незнакомый никс, держа под мышкой футляр для арфы. Роза даже не поверила своим глазам. Никс был слишком увлечен своими мыслями, чтобы заметить случайную наблюдательницу. Он раздвинул ветви развесистых елей и скользнул в образовавшийся проем, поближе к костру. Роза последовала за ним. Она старалась идти как можно тише, чтобы остаться незамеченной. Так же, как и никс она раздвинула ветки и осторожно заглянула в широкий круг, огороженный высокими елями. Там, правда, полыхал костер, но вокруг него расселись не путники. Для Розы не составило труда узнать эльфов - изгнанников. Она уже видела одного из них и могла выделить хоть из целой толпы их бледные осунувшиеся лица, острые уши и глубоко запавшие глаза. Несомненно, все они когда-то были красивы, но теперь за свой буйный нрав были обречены чахнуть вдали от родины. По крайней мере, свои козни они строили не в империи, а за ее пределами. На лицах всех, сидящих у костра, застыло какое-то загадочное выражение. Можно было подумать, что
они сговаривались между собой без слов в полном молчании. Говорили только их глаза. Никс стоял немного поодаль и отряхивал снег со своего берета и легкого полушубка. Он уже достал из футляра арфу и положил ее к своим ногам.
        -- Господа позволят мне присесть? - с насмешкой спросил он.
        Один из эльфов нехотя подвинулся, освободив ему место.
        -- Спасибо, - кивнул никс и тут же оказался в кружке у костра. Футляр и арфа так и остались лежать на земле. Струны начали сами собой дергаться, словно от легких прикосновений, и тихая мелодия наполнила воздух. Роза тут же узнала ту самую музыку, о которой ей рассказывал Эдвин. Значит, этот самый никс долгое время играл, сидя на скамье перед темницей прекрасного, гордого узника. Он знал тайну дракона и за это много лет простоял в конюшне в облике белого скакуна. Теперь он снова был свободен и явно что-то замышлял. Иначе, зачем ему общаться с изгнанниками.
        -- Вижу, для вас настали не лучшие времена, - снова заговорил никс.
        -- Что ты имеешь в виду? - тут же насторожился один из эльфов.
        -- Я слышал, руины старой крепости собираются снести и построить на их месте вполне современный дворец. Где тогда вы будете жить? Притворитесь призраками и начнете пугать новых хозяев? - в голосе никса прозвучала нескрываемая насмешка.
        -- Рядом с любым кладбищем найдется лестница, ведущая вглубь земли, - совершенно спокойно ответил тот же эльф.
        -- Я совсем забыл, что вы строите город под землей, - никс зябко поежился и покрепче запахнул на себе полушубок. - Должно быть, строительство продвигается успешно, раз вы решили отказаться от своей затеи. А под землей так же холодно, как снаружи или немного теплее?
        Его собеседник не стал отвечать. Никса угнетало угрюмое молчание собравшихся у костра.
        -- Вы слишком быстро отказались от идеи завоевать империю, - продолжил никс свою речь. - Испугались, что вам это не по силам? Конечно, ваш орден немногочислен, но ведь мой князь всегда поддержит вас. В его распоряжении более сотни самых могущественных колдунов. Вы всегда можете объединиться с ними. Сейчас ваш глава ранен и уединился в своей полуразрушенной башне, но вместо него вас могу возглавить я.
        На говорившего тут же устремилось множество уничтожающих взглядов.
        -- Я всего лишь пошутил, - поспешил оправдаться он.
        Один из эльфов подкинул в костер сухих веток, и пламя взвилось ввысь. Заклубился серый дым над зловещим собранием заговорщиков.
        -- Наш глава слишком горд, чтобы просить прощения у императора, - наконец заговорил один из эльфов. - Скоро мы навсегда уйдем в наш подземный город. Под землей для нас начнется новая жизнь. Сражаться за власть в империи бесполезно. Дракон могущественнее всех, и лучше было бы жить с ним в мире.
        Никс был явно разочарован.
        -- А что скажет мне ваш предводитель? - тут же спросил он.
        -- Его рана все еще не зажила. Но если ты хочешь поговорить с ним с глазу на глаз, то отправляйся к разрушенной башне. Только на твое предложение он, как и мы, ответит отказом.
        -- Что ж, поступайте, как знаете, - никс старался говорить с равнодушием и продолжал посылать эльфам дружелюбные улыбки, хотя внутри у него все кипело от ярости. Он встал на ноги, отвесил поклон и принялся укладывать свою арфу назад в футляр.
        -- Учтите, - уже совсем другим тоном заявил он, отдалившись от костра на безопасное расстояние. - Если мой князь займет трон государя в волшебной стране, то вам всем придется поплатиться за свой отказ.
        Он принял облик коня, выбрался из круга деревьев и галопом помчался прочь. Роза прижалась к стволу ели. Густые ветви полностью скрыли ее фигурку. Хотя стой она даже в открытой степи, конь бы не обратил на нее внимания. Никс был слишком разгневан, чтобы тратить время на первую встречную барышню. Роза не стала больше следить за эльфами. Она тихонечко выбралась из укрытия и пошла вперед по заснеженной степи. Даже если бы на ее пути встретились город или деревня, Роза не знала, как ей быть. Ведь у нее с собой нет ни денег, ни украшений, которые можно продать. Только перстень с печаткой, который ей подарил Эдвин. Если б даже у нее были деньги на дорогу, домой она вернуться не могла. Ведь при дворе короля ее объявили предательницей. А путь назад в волшебную страну отыскать невозможно. Остается надеяться лишь на то, что дракон полетит разыскивать свою легкомысленную подружку, которую преследуют несчастья. Может даже, он пройдется по ближайшем селениям в облике знатного господина, чтобы расспросить людей о своей принцессе. Роза решила, что еще рано впадать в отчаяние. Вероятно, Эдвин уже ищет ее. Он
всегда выручал ее из беды. На этот раз он тоже сможет безошибочно найти ее след в запутанном клубке тропинок и дорог. Роза утешала себя этими мыслями. Она замерла и мечтала о том, как вернется в свои роскошные апартаменты и устроиться возле камина.
        Роза уже очень долго бродила по степи. Иногда ей приходилось бежать, чтобы хоть как-то согреться. В завывании ветра ей слышалась тихая музыка. Казалось, что серебристые женские голоса исполняют незнакомую кантату.
        Несколько мгновений Роза прислушивалась, пытаясь различить слова в шуме ветра. Впереди лежал покрытый льдом водоем, а там, где кончалась сверкающая корка льда, чернела полоса леса. Роза обрадовалась. Возможно, она вышла к тому самому лесу, через который лежит путь к границам империи. А там она сможет встретить какого-нибудь эльфа, который проведет ее к замку. Теперь надо только пересечь водоем. Кажется, лед был достаточно крепким, чтобы выдержать вес человека.
        Роза ступила на лед, сделала несколько шагов и тут же услышала над своей головой хор мелодичных голосов.
        -- Это наша река. Ты вернулась к нам, принцесса, - тихо напевал серебристый голосок.
        Роза испуганно осмотрелась по сторонам, но никого не увидела. Она решила идти дальше, но не успела сделать и десяти шагов, как услышала еще один голос, уже не такой красивый, а дразнящий.
        -- Где же твой золотой покровитель? - пел кто-то невидимый. - Неужели дракон выгнал из замка свою подругу? Зря ты поверила прекрасному чародею.
        Вслед за словами зазвучал веселый, раскатистый смех.
        -- Кто здесь? - крикнула Роза.
        -- Ты уже забыла тот день, когда ранила одного из моих подданных? - раздалось у нее за спиной.
        Девушка обернулась и ахнула. В первую минуту ей даже показалось, что это обман зрения. Она протерла глаза, но горбун не исчез. Он стоял в нескольких шагах от нее. Ветер развевал полы его длинной мантии. На лбу сверкала корона, богато украшенная драгоценными камнями. Рядом с горбуном стояла рыжеволосая дама.
        -- Этого не может быть, - прошептала Роза, узнав свою кузину.
        -- Еще как может, - тут же откликнулась Мара. - Видишь ли, мы простили друг другу все старые обиды и долги. Нам пришлось объединиться во имя более великой цели, нежели ради мелкой мести и отмены несправедливого приговора.
        -- Зачем вы преследуете меня? - спросила Роза, чтобы оттянуть время. Она начала медленно пятиться от странной пары и уже приготовилась бежать. Догадавшись об ее намерениях, горбун взмахнул рукой. Лед за спиной Розы проломился, как от удара. Там, где только что была гладкая поверхность, теперь расширялась прорубь. Послышался плеск воды и щелканье челюстей огромной рыбы.
        -- Еще один шаг и мой новый союзник отправит тебя на корм рыбам, - торжествующе засмеялась Мара.
        Роза неподвижно застыла на месте. Плеск воды за спиной напоминал ей о неминуемой опасности. Ветер трепал ее волосы, развевал парчовый подол золотистого платья.
        -- Ты будешь отличной приманкой, - заявила Мара, придирчиво осмотрев девушку.
        -- Он непременно прилетит, как только узнает, что ты в наших руках, - поддакнул горбун. - Я знал, что склонность к романтике и королевское благородство когда-нибудь приведут его в объятия смерти.
        Он мерзко расхохотался. Должно быть, заранее торжествовал победу. Розу возмутили до глубины души его хитрость и самоуверенность. Неужели он решил, что может погубить дракона с помощью коварной уловки.
        -- Как я понимаю, вы отказались от своих планов на войну? Испугались вступить в битву с бывшим учеником? Значит признаете, что период вашего могущества близится к концу? - с издевкой заметила Роза.
        Она надеялась задеть самолюбие колдуна, но просчиталась. Услышав ее слова, он лишь громче засмеялся.
        -- Кто тебе сказал, что я отказался от войны? - спросил он. - Наоборот, я с нетерпением жду начала решающей битвы.
        -- А где же твое войско? - искренне удивилась Роза. - Неужели ты собираешься сражаться со всеми подданными дракона в одиночку. Вряд ли ты решишься на честный бой. Где твои колдуны?
        -- Вот они! - Ротберт указал рукой на черневший недалеко лес. За деревьями действительно шевелились какие-то существа. Их силуэты даже отдаленно не напоминали ни людей, ни карликов. Розе потребовалось несколько минут, чтобы узнать лесных хищников. Это были огромные серые волки. Они по очереди выходили из-за деревьев и перебегали покрытую льдом реку. На Розу ни один из волков не обратил внимания. Неужели они не испытывали голода и не спешили на охоту?
        -- Это всего лишь волки! - воскликнула Роза. - Они не могут быть твоими колдунами. Твои подчиненные умеют превращаться только в птиц.
        -- Ошибаешься! - возразил горбун.
        В этот миг один из волков поднял голову, чтобы взглянуть в лицо Розе. Глаза волка и девушки встретились. Роза чуть не вскрикнула. У этого волка было два светящихся, как огонька, желтых глаза. Их взгляд как будто обжигал. Роза мгновенно почувствовала силу и власть существа, которое на время приняло облик волка.
        -- Следи, чтобы она не сбежала! - велел горбун Маре. Он взмахнул полой длинной мантии и, утратив человеческий облик, огромным коршуном взвился ввысь. Стая волков последовала за летящий птицей, будто за полководцем. Роза молча провожала их глазами. Она была изумлена и даже испугана. Никогда в жизни она не предполагала того, что станет свидетельницей подобных чудес.
        Мара ударила в ладоши. Звук хлопка продолжился чудесной увертюрой. Музыка разлилась по степи. Золотая пыльца засверкала в воздухе, медленно падая на снег. Прямо на снегу, откуда ни возьмись, появились семь маленьких стульчиков и одно кресло с резной спинкой. Мара заняла кресло и предложила Розе выбрать любой стул.
        -- Что ты собираешься делать? - осторожно поинтересовалась принцесса.
        -- Ждать, - откликнулась Мара.
        Как только Роза опустилась на стульчик, то с удивлением заметила, что остальные места тоже заняты. Шесть обворожительных дам, как всегда, сидели кружком. Перед одной дамой стояла небольшая прялка, колесо быстро крутилось. У остальных прях на коленях лежали веретена, будто дорогие украшения, которые стало модно всюду носить с собой. Роза тут же узнала волшебных прях и вспомнила имя каждой.
        -- Ты замерзла, - Пантея протянула Розе теплый плащ, но девушка гордо отказалась. Нельзя было принимать никакого подарка от прях, ведь вещь, созданная их руками, может стать причиной гибели. Кто знает, может эта накидка заставит Розу забыть о своей независимости и просить прощения у королевы. Пантея явно была разочарована тем, что принцесса не взяла плащ. На самом деле, пряха едва сдерживала ярость, ведь она-то надеялась на легкую победу над неукротимой красавицей. Тогда королева отблагодарила бы своих верных помощниц.
        -- Я слышала, что ты уже примеряла королевскую корону, - Мара испытующе посмотрела на кузину. - Скажи, если бы ты стала императрицей, то немедля уничтожила бы всех своих врагов?
        -- Что ты имеешь в виду? - насторожилась Роза.
        -- Ты могла затаить злобу на тех, кто судил тебя. Конечно, этот суд был всего лишь недоразумением. Можно сказать, шуткой на балу. Поверь, ты стала героиней вечера. После похищения у гостей только и было разговоров о том, какая ты смелая и загадочная, - на губах Мары заиграла насмешливая улыбка.
        -- Ты называешь все это недоразумением? - Роза не могла поверить в такое коварство. - Это ты должна была стать птицей до конца своих дней, а не я.
        -- Насколько я понимаю, ты лишь иногда изменяешь свой облик, - Мара с трудом могла облечь в слова свои мысли. - Дело в том, что такого рода заклинания не имеют полной власти над невиновным. Я сама лишь недавно узнала об этом правиле. Ведь я - то надеялась, что в мире станет одной птицей больше и одной красавицей меньше. А если наследница престола приписана к числу погибших, то ближе всех к трону стоит ее родственница, способная посредством колдовства отстаивать свои права на королевство.
        -- Вот, почему ты встретила меня с таким радушием, - горько усмехнулась Роза. - Тем временем, как твоя гостья спешила на бал, ты считала минуты до полночи и заочно праздновала избавление от соперницы.
        -- Однако ты оказалась слишком удачливой, - Мара театрально вздохнула. - Кто мог подумать, что ни одна пуля не сможет сразить тебя.
        -- Просто ты плохой стрелок, - со знанием дела заметила Роза. Она уже догадалась, кто ранил ее в заповедном лесу.
        Мара от злости поджала губы. Она всегда злилась, когда говорили о ее недостатках или просчетах. Во всех своих неудачах она любила обвинять провидение и злую судьбу.
        -- Конечно, у тебя за спиной могли на всю жизнь отрасти черные крылья, но ведь этого не случилось, - Мара решила перевести разговор в другое русло. - После длительного пребывания в империи ты стала капризной и обидчивой. Стоит тебе добраться до власти, как ты начнешь мстить князю и мне.
        -- Поэтому вы с колдуном заключили союз, - догадалась Роза.
        -- У него есть сила. А я знаю о твоих слабостях. Так, что это взаимовыгодное соглашение, - кивнула Мара. Она пристально разглядывала овальное личико Розы и в душе снова просыпалась зависть. Будь ее воля, она бы прямо сейчас разделалась с соперницей, но князю необходима была живая приманка для дракона. К тому же, пряхи были умны и бдительны. Они никому не позволили бы обидеть Розу. Королева все-таки любила свою дочь, хоть и не показывала никому своих чувств. На этот раз она снабдила свое дитя надежной охраной. Из шести женщин только Шантель смотрела на девушку с неприязнью. Вспоминая юного узника, она грустила и ревновала, но не смела ослушаться приказа королевы.
        Роза положила замерзшую руку в узкий кармашек платья и с удивлением обнаружила там клубочек золотистой пряжи. Она снова оцарапала пальчик о тонкие нитки. В этот миг где-то далеко за лесом послышался шелест лебединых крыльев.
        
        
        Стоило ненадолго отлучиться, и непоседливая красотка снова умудрилась попасть в новую беду. Эдвин вручил награду Виолетте, и тут же почувствовал за спиной шаги невидимого гонца. Незримый посланец шепнул всего несколько слов, которые мог расслышать только Эдвин и тут же поспешил уйти. Даже гонец Ротберта боялся пострадать от гнева дракона.
        Эдвин, действительно, разозлился. Неужели его противник не может воевать честно. Зачем же все время впадать в крайности? Ведь пленение Розы было рискованным предприятием. Если бы только Эдвин не утратил своей бдительности! Жаль, что комплименты и мечты так быстро вскружили ему голову. Последнее время он пребывал в состоянии эйфории и предпочитал не вспоминать о злокозненных врагах.
        Почему только Розе не сиделось на одном месте? Ведь другие девушки могут целыми днями вышивать, вязать, перебирать побрякушки, а ей нужны приключения. Должно быть, в этом ее уникальность, она никогда не пыталась подражать другим и часто стремилась в объятия опасности. Если кто и способен стать причиной гибели дракона, то это Роза. Гонец потребовал от Эдвина явиться на встречу с горбуном без оружия. Эдвин все-таки взял с собой меч. Все равно при каждом превращении и одежда, и оружие становились сверкающими чешуйками в броне дракона. Колдун ничего не заподозрит. С годами он утрачивал свою силу, а Эдвин, напротив, становился более могущественным. Единственная его слабость заключалась в страхе за прекрасную гостью.
        -- Сам виноват. Надо было не спускать с нее глаз, - прошептал Эдвин. Каменная муза в стенной нише понимающе кивнула.
        Каждая статуя в замке уже догадалась, что он влюблен. Хорошо, что эти каменные идолы все время молчат, иначе, несмотря на изящество и красоту изваяний, придется стереть их в пыль. Нельзя, чтобы кто-то из живых подданных догадался о чувствах своего повелителя. Эдвин надеялся, что волшебные изваяния будут хранить его секрет еще несколько столетий, даже если он сам к тому времени уже будет мертв. Заколдованные статуи и картины скрашивали его одиночество в течение многих лет, и теперь ему было жаль покидать замок, где с помощью своих знаний он мог творить любые чудеса.
        Он любил рисковать и бросать вызов смерти. Он отправлялся в опасные путешествия и совершал налеты как на мирные поселения, так и на крепости королей-тиранов. Во время путешествий был велик риск, что люди примут его за эльфа или еще хуже, заглянув ему в глаза, обнаружат там тень и душу дракона. Но никто так и не догадался. Его принимали за проезжего аристократа, только иногда какой-нибудь священнослужитель при виде его крестился и читал молитву, оберегающую от дьявола. Однако никто так и не смог разоблачить чародея. Только перед Розой он открыл свою тайну. Как часто он призывал на свою голову несчастья и все ради того, чтобы быть достойным венца правителя. Он нажил себе множество смертных и бессмертных врагов. Ему следовало быть более осторожным и предусмотрительным. Получается, что он сам вложил в руки соперника козырь: оставил Розу без присмотра. Вокруг нее уже давно сплотилось кольцо колдовства и злых сил, а сама она всегда становилась жертвой.
        В облике дракона Эдвин вылетел за пределы своей страны. Своим тайным зрением он видел, что Роза находится вблизи заледеневшей реки. Но где эта река? Впереди показались какая-то деревушка, за ней начинался лес. Эдвин решил спросить у крестьян, не видел ли кто его дамы.
        Приняв свой человеческий облик, он направился в деревню, ничуть не смущаясь отсутствием кареты или коня, которые, по понятиям людей, полагались знатному господину для путешествия.
        Деревушка показалась ему мрачной и вконец обедневшей. Убогий вид низеньких домов с залатанными и прохудившимися крышами внушил Эдвину уныние. Хлева, голубятни и скотные дворы тоже были отданы на милость зимним морозам. Никто даже не пытался починить крошившиеся стены. Интересно, какой феодал так пренебрежительно относился к тому, что творится на его землях. Жители были чем-то напуганы. Эдвин уловил запах человеческого страха. Зато собаки на псарне были очень голодными и злыми. Громадный, цепной пес оскалился и зарычал на Эдвина. Казалось, он был готов сорваться с цепи, чтобы броситься на непрошеного гостя. Было ли такое поведения реакцией на появление чужака или же животное почуяло запах крови и смерти. Люди не могли чувствовать зла, которое исходило от дорогой одежды и юного лица Эдвина. Только этот пес почувствовал. Эдвин одним -единственным взглядом предупредил животное о своей силе. От взгляда его холодных, голубых глаз собака испуганно сжалась, щенки на псарне тоже заскули. Видимо, предупреждение Эдвина услышали даже они.
        Не без труда Эдвину удалось отыскать небольшой трактир. За столом сидели всего двое посетителей, да и те изрядно выпившие. От них он вряд ли мог узнать что-то о заблудившейся даме. Хозяин, увидев незнакомого господина забеспокоился, заломил руки, как будто заранее за что-то извиняясь. Эдвин бросил ему несколько монет, на которые хозяин покосился с подозрением.
        -- Вы, должно быть, спешите на празднества? - спросил он.
        -- Да я направляюсь именно туда, - кивнул Эдвин, хотя понятия не имел, что это за празднества.
        -- Тогда постарайтесь побыстрее добраться до дворца. А мне запрещено пускать к себе чужестранцев, у которых нет с собой королевской печати, - перед тем как захлопнуть дверь хозяин трактира хотел вернуть назад монеты.
        -- Оставьте их себе, - бросил Эдвин и пошел прочь. Такого холодного приема ему еще нигде не оказывали. В чем же дело?
        В окнах домов горели слабые огоньки, дымились трубы, но никто не выходил на улицу. Только у одного дома молчаливо ожидала какая-то крестьянка.
        -- Вы издалека? - робко спросила она. В ее взгляде, устремленном на незнакомца, мелькнуло восхищение.
        -- Я ищу свою даму. На нас напали в дороге. Она успела убежать и ,быть может, проходила мимо вашей деревни, - Эдвин немного приукрасил истину, желая дать событиям логичное объяснение и умолчать о волшебстве. - Теперь я ищу ее. Она легко одета и могла замерзнуть. У нее темные волосы и ангельское лицо. Вы не видели ее?
        -- Какая-то леди направилась в степь. На ней был ослепительный золотой наряд. Может быть, ее вы ищите? - по выражению лица девушки было ясно, что она готова рассказать о чем угодно, но только не о какой-то даме, к которой она ревнует, хоть и не имеет на ревность права.
        - Еще одна жертва обаяния чародея, с усмешкой подумал Эдвин.
        -- Кому принадлежит эта деревня? - спросил он.
        -- Ее величеству, конечно же, - тут же ответила девушка.
        -- Огневолосой королеве Маре?
        Крестьянка кивнула. Ей было страшно лишний раз поминать королеву.
        -- Я слышал, что ее земли богаты, - заметил Эдвин.
        -- Так и было до недавнего времени. Сейчас богаты лишь центральные земли, а на окраинах гуляет смерть. По лесам бродят волки, на которых запрещено расставлять капканы. Но ведь приказ королевы обсуждению не подлежит. Те странные люди, которых она снабдила своими печатями, имеют право отдавать нам приказы. А из-за подготовки к праздникам приказано заново собирать налоги.
        -- А в честь чего эти праздники? - поинтересовался Эдвин.
        Крестьянка пожала плечами. Вопрос явно поставил ее в тупик.
        -- Об этом посторонним знать не положено, - наконец, пролепетала она.
        Такой ответ Эдвина удовлетворить не мог. Он схватил девушку за плечо и заглянул ей в глаза, чтобы прочесть ее мысли. Он успел прочесть лишь то, что лежало на поверхности, но уже полагаясь на эти сведения, можно было объявить тревогу. Мара надеется стать наследницей короля Кристиана. Конечно, после того, как Розу назвали подругой дракона, она не имеет прав на наследство. Однако выгоднее всего для Мары была бы смерть соперницы. Тогда не возникнет ни споров, ни пересудов. Тогда останется всего лишь одна законная претендентка на престол, которая, к тому же, уже имеет опыт в управлении собственной страной. Мара коварна, она будет стремиться к тому, что выгоднее всего для нее.
        Эдвин достал все оставшиеся в кармане монеты и сунул в их в руку крестьянке. Она удивленно взглянула на золото, будто впервые видела такое сокровище, потом подняла взгляд на незнакомца, но его уже не было рядом. Он быстро удалялся прочь, ветер трепал полы его плаща. А ведь она даже не слышала звука его шагов. Он, как будто, парил над землей.
        -- Только не ходите в лес. Там полно волков! - крикнула она вслед Эдвину. Конечно же, он не собирался слушаться ее совета. Разве волки могут причинить вред чародею?
        Как только деревня осталась далеко позади, он принял облик дракона. В небе он чувствовал себя сильнее и увереннее, чем на земле. По крайней мере, на такой высоте враг не сможет подобраться к нему со спины, чтобы нанести удар. Только в полете дракон по - настоящему свободен. Жаль, что непрошеные мысли о Розе с такой силой притягивают его к земле. Если бы не страх за эту чернокудрую девочку, он был бы непобедим.
        Кто-то разжег костер на лесной поляне. Черный дым столбом поднимался ввысь. Трещали под огнем сухие ветки. Низкая сгорбленная фигура приплясывала вокруг костра. Дракон услышал слова древнего заклинания. Он опустился чуть ниже и заметил, что поодаль от огня в тени отдельно растущей ели мерцает большой хрустальный шар. Фигура двигалась с необычайным проворством. Все происходящее больше напоминало колдовской ритуал, чем желание заблудившегося путника согреться у огня. Хотя в такой мороз любой человек начал бы пританцовывать на месте, но горбун, пляшущий у костра, человеком не был. Эдвин чувствовал это безошибочно. Он надеялся разыскать Розу прежде, чем она окоченеет от холода, а вместо этого нашел своего заклятого врага.
        Знает ли горбун о присутствии на ритуале лишнего свидетеля, видит ли золотого дракона парящего в темных небесах? Зря он с самого начала не отправил плененного принца на лобное место. Надо было сразу склонить гордую голову под топор палача. Нельзя рассчитывать на слепое повиновение того, в чьих жилах течет королевская кровь. Пленник, вырвавшийся на волю, всегда готов не на жизнь, а на смерть сражаться с бывшим тюремщиком. Просто Эдвин слишком долго готовился к решительному шагу. Сейчас было бы так легко ринуться вниз, подхватить горбуна и бросить его в костер, но ведь видимостью легкой победы можно вернее всего заманить соперника в ловушку.
        Колдун прекратил бешеную пляску вокруг огня и посмотрел на небо. Дракону показалось, что старческое лицо на миг расплылось в недоброй, торжествующей улыбке. В этом самый миг хрустальный шар треснул и разлетелся на множество осколков. Самый крупный осколок хрусталя, похожий на сверкающую льдинку вонзился в крыло дракона. Ни одна стрела не смогла бы пронзить золотую чешую, а этот осколок смог. Дракон почувствовал жгучую боль в крыле. Лететь он больше не мог. Хорошо еще, что частичка хрусталя не вонзилась ему прямо в сердце. Неужели он снова оказался жертвой козней своего учителя.
        Превратившись в человека, Эдвин осмотрел рану. Проклятый кусок хрусталя расцарапал ему пальцы и застрял в ладони. Обычно все раны на теле Эдвина, если таковые удавалось нанести мгновенно заживали, но это был не тот случай. Режущая боль не проходила в левой руке, а становилась лишь сильней. Эдвин вытащил из ладони осколок. Через несколько минут рана должна зажить, но это время нельзя терять впустую.
        За деревьями маячили быстрые черные тени. Эдвин заметил, как в темноте поблескивают круглые желтые глаза, услышал, как волчьи когти царапают кору деревьев. В лесу действительно развелось очень много волков. Эдвин выбрался на поляну. Костер все еще полыхал в самом ее центре, но колдуна рядом уже не было. Неужели он испугался?
        Волки, привлеченные запахом крови, приближались к поляне. Разве они не почувствовали, что это кровь сверхъестественного создания. Один большой серый волк выбежал из-за елей и безбоязненно засеменил к костру. Эдвин смело встретил взгляд зверя и прошептал предупреждение на языке волков, прибавив к нему еще несколько слов из древнего заклинания, укрощающего диких зверей. Волк сначала ощерился, но под пристальным взглядом Эдвина съежился, испуганно заскулил и предпочел убраться восвояси. Другие волки оказались смелее. Они стали окружать поляну. Эдвин не почувствовал присутствия вожака, значит, вся стая подчиняется кому-то невидимому, вероятно магу. Да и повадки самих волков заставили Эдвина сомневаться. Эти звери не боялись огня и искали одну -единственную жертву. Мелкие лесные зверьки не привлекали их внимания. Им нужен был именно Эдвин.
        Заглянув в глаза еще одному волку, Эдвин невольно содрогнулся. Это были глаза опытного мага. Как же он раньше не заметил? Все было слишком умело подстроено. Не успела начаться война, как он уже попался в ловушку. Вот бы сейчас взмыть ввысь драконом, но с кровоточащей раной даже дракон не может улететь далеко. Вопреки всем законам волшебства, рана на его руке все еще не затянулась. Он не мог одновременно бороться с болью и противостоять воле колдунов. Здоровой рукой Эдвин вытащил из ножен меч - единственное оружие, которое было у него с собой. Сражаться с помощью чар сейчас было бы бесполезно. Слишком много опытных магов собралось в одном месте. Последнюю надежду Эдвин возлагал на свои рыцарские способности.
        Первому приблизившемуся волку Эдвин отсек голову. Черная кровь хлынула на снег. Эдвин уже успел забыть, что у магов с острова кровь черного цвета.
        Следующий волк кинулся на него со спины. Острые клыки вцепились Эдвину в плечо. Лишь после усиленной борьбы ему удалось скинуть зверя прямо в пылающий костер. Другие волки засуетились. Слуги Ротберта всегда чуяли кровь и страх. Стоило испугаться и они бы разодрали жертву в клочья, но Эдвин давно уже избавился от такого чувства, как страх. Только сила его воли и мысленные предупреждения мешали волкам напасть всем разом. К тому же это были не просто лесные хищники. Обычные волки испугались бы дракона и убежали в чащу, даже если этот дракон расхаживает по их лесу в человеческом обличье. Звери либо боятся чародеев, либо подчиняются им. Однако в каждом из волков, окруживших Эдвина, на самом деле билось сердце мага. Хорошо еще, что вместе со своей настоящей наружностью, они не потеряли остатки ума и слышали угрозы, которые мысленно посылал им Эдвин.
        Расцарапанное плечо тут же начало заживать, но рана от хрусталя все еще кровоточила. Почему эта рана так болит, почему не заживает? Мысленные вопросы Эдвина были обращены к колдовским книгам. Но его говорящие фолианты сейчас дремали в теплой библиотеке и не слышали вопросов своего хозяина. Хоть они сами и обладали голосами, но слышать на таком расстоянии не могли.
        Между тем волки приготовились атаковать. Круг сужался. Только благодаря тому, что встал спиной к костру, Эдвин мог не опасаться нападения с тыла. Волки больше не боялись его предупреждений, похоже им был только, что отдан четкий приказ, которого, кроме них, никто не слышал. Эдвин встал в боевую готовность. Если ему суждено умереть, то он отправится на тот свет не один, а заберет с собой, как можно, больше врагов. Ему приходилось держать меч одной рукой ,и тем не менее он сумел обезглавить нескольких волков, в том числе и очень крупного серого самца, пытавшегося вцепиться Эдвину в горло. Увидев смерть последнего, остальные волки немного поутихли. Видимо, огромный волк с пронзающим взглядом был одним из самых доверенных слуг Ротберта, на которого возлагались особые надежды. Недаром он так смело рвался в бой. Заметив нерешительность стаи, Эдвин отпихнул одного волка ногой. Другие сами нехотя освободили ему дорогу. Маги пребывали в растерянности. Если погиб сильнейший из них, то им не хотелось разделить его участь. Лучше ослушаться приказа, чем умереть. Эдвин прошел мимо притихших зверей. Ни один не
попытался наброситься на него. Вслед Эдвину донеслось злобное, обиженное рычание. Еще он уловил какие-то странные мысли и сам невольно задумался. Неужели оставшиеся в живых маги начали бояться и уважать его. Вот это, правда, похоже на сказку. Ведь их почтение завоевать сложнее всего. Любой маг может уважать лишь того, кто стократно превосходит его в силе и смелости.
        Отойдя как можно дальше от опасного сборища колдунов, Эдвин остановился, чтобы передохнуть. Кто-то заботливо поднес ему флягу с вином. Эдвин уже было подумал, что это Перси, пренебрегая своими обязанностями, последовал за ним, но в слабом свете луны на тропинке стоял всего лишь менестрель. Этот бедный юноша никогда никому не называл своего имени, но Эдвин знал о нем все и хранил его тайну.
        -- Так ты все время прятался за деревьями? - поинтересовался Эдвин.
        Менестрель вспыхнул от стыда.
        -- Простите, мой господин, но если б я бросился к вам на помощь, волки разорвали бы меня на куски. У меня ведь нет ваших способностей, - стал оправдываться он.
        -- Что ж, поверю на слово, - усмехнулся Эдвин. - А как ты узнал, что я здесь.
        Менестрель достал из кармана какой-то сверкающий предмет и отдал своему хозяину. Эдвин сразу узнал обрывок золотого платья Розы.
        -- Я нашел его в колодце, а потом услышал шаги посла.
        -- Теперь я все понял, - произнес Эдвин. Он попытался узнать побольше о том, как девушка исчезла из замка и это ему удалось. В мозгу пронеслись картины: узкий тоннель, свет факелов, отвесная скала и многое другое.
        -- Кажется, нам надо идти сюда и дальше к реке, - здоровой рукой Эдвин указал направление.
        -- А как же ваша рана, - забеспокоился менестрель. Из-за пазухи он достал флакончик с эликсиром и отдал Эдвину.
        -- Вы когда-то дали его мне и велели применить только в крайнем случае. Думаю, вам он сейчас нужнее, чем мне, - объяснил юноша. Эдвин по-дружески похлопал его по плечу. Такая помощь оказалось своевременной и неоценимой. Когда-то Эдвин сам добавил в этот эликсир несколько капель воды из целебного источника и теперь не сомневался в его свойствах. Половины содержимого флакона хватило на то, чтобы заживить рану, остатки эликсира Эдвин вернул менестрелю.
        -- Иногда я думаю, что зря нанял к себе на работу скитальца. Даже чародею стоит опасаться безымянных путников. К тому же, никто из моих личных слуг ни за что бы ни ушел со своего поста.
        -- Да, мне не следовало покидать театр, - виновато потупился менестрель.
        -- Ты просто почувствовал, что представилась возможность вернуть свое наследство и доброе имя, - закончил Эдвин его мысль.
        -- Если бы это мне и удалось, все равно я бы продолжал нести свою службу. Я ведь благодарен вам за то, что вы не прогнали меня со своих земель.
        -- Надо было сказать Розе, что не она первая стала жертвой интриг рыжеволосой злодейки, - подумал вслух Эдвин.
        -- Я должен был предупредить ее высочество, но у меня не хватило смелости. Меня впустили в замок лишь для того, чтобы я развлекал гостей во время пира, а наутро выставили за дверь.
        Эдвин тоже вспомнил, как, обратившись змеем, пробрался в замок через колодец. До этого ему пришлось долго плыть по грязной реке, и перед принцессой он предстал не в лучшем виде. Вода в колодец поступала из этой самой реки, так что, нырнув на глубину, он легко нашел путь. Роза очень удивилась, увидев его, а он еще больше удивился, поняв, что подарок тролля в самом деле оберегает девушку. Он и не предполагал, что венок будет украден.
        -- Помню, сестра убедила меня прийти на бал в костюме менестреля. Если б только я знал, что этот костюм сшит волшебными пряхами. Я поддался уговорам, переоделся, поспешил в бальную залу, но бывшие подданные не узнавали меня. Тогда я, заглянув в зеркало, и вместо своего собственного лица увидел там худое личико мальчишки-менестреля. С тех пор я уже не мог назваться своим прежним именем. Я утратил свою привлекательность, свой титул, свои владения и вместо первого кавалера страны стал бродячим музыкантом.
        Эдвин слушал собеседника вполуха. Ему приходилось уже не в первый раз выслушивать эту трогательную историю, но, к сожалению, помочь он пока ничем не мог.
        -- Тебе пора положить этот эпизод своей жизни на музыку, - пошутил Эдвин, чтобы хоть как-то развеселить приунывшего попутчика. Однако менестрель принял слова хозяина за наставление и потянулся к своей виоле.
        -- Когда придет вдохновение, я сочиню балладу, - решил он. - Я хочу рассказать всем о коварной Маре, чтобы больше никто не попался в ее сети.
        Не успел он договорить, как из темноты леса выпорхнули две птицы. Одна из них налету задела Эдвина крылом. Он взглянул в сторону улетающих птиц и даже подумал, что зрение подводит его. Откуда здесь взяться лебедям? Наверно, это были другие птицы, те, которые легче переносят холод и остаются в родных краях на всю зиму. Не могла же Роза так быстро научиться колдовству, чтобы позвать на помощь лебединую стаю.
        
        
        Роза услышала шелест лебединых крыльев. От этих звуков по сердцу разлилось приятное тепло. Почему-то она была уверена, что птицы летят к ней на помощь. Людям такое предположение показалось бы невероятным, но Роза не раз наблюдала, как звери устремляются на зов Эдвина. Может быть, и у нее открылись тайные способности. Или же к ней в руки попала волшебная вещь.
        -- Откуда это у вас? - изящным движением руки Мадлен указала на золотой клубок.
        В ответ Роза лишь рассеянно пожала плечами. Не могла же она сказать, что нашла клубочек на полу и оставила его у себя, хотя знала, что он принадлежит одной из прях.
        -- Могу я рассмотреть эту вещь поближе? - попросила Мадлен, но Роза отрицательно покачала головой. Она уже заметила, что лебеди могут слышать ее мысли лишь, когда она держит в руках свою находку. Когда прошлый раз, сидя в башне, она распутывала нити, то тоже услышала шум крыльев и почувствовала, что может звать птиц к себе, и они прилетят на ее зов. Тогда эта была всего лишь догадка. А Роза не хотела обнадеживать себя пустой мечтой. Но сейчас ее влияние на лебединую стаю было очевидным. Даже Мара как-то странно заволновалась и стала прислушиваться к далеким звукам.
        -- Как вы думаете, князь уже покончил с ним? - обратилась к Маре Арабелла. Она не произнесла вслух имени дракона, но всем было ясно о ком идет речь. Каждая из присутствующих знала о давнем и смертельном соперничестве двух колдунов. Не умевшая скрывать своих чувств Шантель содрогнулась всем телом, как будто ей нанесли болезненный удар.
        -- Нет. Он еще жив, - ответила Мара. - Поверьте, если бы он погиб, мы бы все это почувствовали. А сюда тотчас примчались бы легионы разгневанных фей.
        -- Я постараюсь убедить фей в том, что мальчишка был неумелым правителем, - подала голос Пантея.
        -- А если он победит князя? - неожиданно спросила Шантель.
        На нее тут же устремилось шесть пар удивленных глаз.
        -- Ты же знаешь, что на этот случай у нас есть особый план, - Мара указала рукой на Розу. Последнее время о ней говорили так, будто она была всего лишь фарфоровой куклой, а не живой девушкой. Каким-то образом они собирались использовать ее в своих планах.
        -- А, что если она ему не так уж дорога? - снова задала вопрос Шантель. Ее голос звенел от ревности и ярости.
        -- Это мы и собираемся проверить, - терпеливо объяснила ей Мара.
        Это же настоящий заговор, подумала Роза. Она испугалась за своего друга, но виду не подала. Что это с ней? Почему она должна бояться за огнедышащего дракона? Разве он сам не в силах сокрушить всех своих врагов? Ответ нашелся мгновенно. Эдвин способен победить всех соперников, кроме бывшего учителя.
        Роза подняла голову и увидела высоко в небе стаю черных птиц. Они стремительно неслись на ее зов. В миг обострившимся зрением она смогла разглядеть все до мельчайших деталей: хрупкие головки, роскошные крылья, каждое черное перо. Почему она раньше не замечала, что лебеди так красивы и грациозны?
        Все пряхи, как одна, обернулись на шум крыльев. Розе показалось, что они несказанно удивлены.
        -- Неужели он уже научил тебя этому? - озадаченно прошептала Пантея. - Отзови этих птиц прочь, дитя!
        Ее слова прозвучали, как приказ. Но отдавать повеления уже было поздно. Несколько самых крупных лебедей набросились на прях. Одна из птиц вцепилась клювом в рыжие волосы Мары. Роза услышала пронзительный крик своей кузины. Похоже, что на случай подобной атаки у злодейки не нашлось запасного плана. Пряхи тоже растерялись и тем самым позволили галдящей стае окружить себя.
        Роза уже хотела было отозвать птиц, чтобы они не заклевали кого-нибудь до смерти. Но оказалось, что пряхи сами могут позаботиться о себе. Первой на волю вырвалась Пантея. Она взмыла над землей и понеслась к лесу, легкая и быстрая, как облачко.
        -- Пойдемте со мной, госпожа! - шепнул кто-то на ухо Розе. Она тут же узнала мелодичный голос менестреля. Юноша ступал по снегу совершенно бесшумно, казалось, даже он не шел, а парил над землей. Он схватил Розу за руку и потащил за собой. Девушка старалась поспевать за ним, но длинные юбки мешали ей бежать.
        -- Скорее, госпожа! - умолял ее менестрель.
        Роза лишь на секунду остановилась, чтобы передохнуть. Она хотела бежать дальше, но вдруг почувствовала, как что-то обожгло ей спину. Менестрель заботливо поддержал ее за талию, но Роза уже не могла стоять. Она медленно оседала на снег. Ее веки сомкнулись и принцесса погрузилась во тьму.
        Менестрель едва успел отскочить в сторону. Косая молния пролетела мимо и расщепила пополам ствол одиночного дерева. Он отлично помнил излюбленный прием своей сестры. Очень часто в бальном зале вдруг сверкала молния, и кто-то из гостей расставался с жизнью. Вот и сейчас растрепанная и гневная Мара стояла в нескольких шагах от беглецов. Она хотела вызвать еще одну молнию, но амулет, некогда подаренный ей горбуном, уже исчерпал всю свою силу.
        -- Не приближайся, иначе мой господин превратит тебя в пепел! - менестрель вытащил из ножен короткий меч и встал рядом с распростертым на снегу телом Розы.
        -- И где же он, твой господин? - насмешливо спросила Мара. На ее лице играла торжествующая улыбка.
        
        
        Эдвин продирался сквозь колючие кусты терновника. Он уже обыскал весь лес. Ему пришлось обойти немало дорог и узких тропинок, прежде чем он увидел ледяной блеск замерзшей реки. Ему казалось, что кто-то умышленно пытается сбить его с правильного пути. Сколько он ни шел вперед, а река не становилась ближе. Блуждать бы ему всю ночь рядом с колдовским миражем, если бы не слова из одного манускрипта, которые Эдвин так кстати вспомнил. Вот уже из-за расступающихся веток ему удалось рассмотреть реку, снежный ковер степи и стаю черных птиц, парящих надо льдом.
        Они с менестрелем пошли в разных направлениях, и теперь Эдвин об этом жалел. Останься они вдвоем, их было бы куда сложнее запутать. К тому же, сейчас Эдвин слишком нервничал и был уязвим, а его слуга, несмотря на опасность, старался сохранять спокойствие. Он рванулся вперед, к реке, но тут чья-то сильная рука с узловатыми пальцами вцепилась ему в плечо.
        -- Как ты посмел посеять смуту среди моих верноподданных? - прошипел гневный голос прямо ему в ухо.
        От звуков этого голоса кровь застучала в висках. Эдвин снова почувствовал себя пленником, которого держат глубоко под землей, вдали от дневного света. Только усилием воли ему удалось стряхнуть с себя наваждение. Те времена далеко позади и нечего травить себе душу воспоминаниями.
        -- Ты все время твердил о чести и благородстве, а сам переманиваешь на свою сторону моих слуг! - с яростью продолжал обвинять колдун.
        Эдвин почувствовал, как шипы короны Ротберта щекочут ему затылок, а шею обжигает горячее дыхание горбуна. На этот раз Эдвин не стал унижаться до разговоров с врагом, он развернулся лицом к противнику и обнажил меч. Увидев сверкающее лезвие, колдун издевательски рассмеялся.
        -- В тебе осталось что-то человеческое, - сквозь смех проговорил он. - Иногда ты думаешь, что стоит взмахнуть мечом, и все проблемы будут разом решены. Ты требовал от меня начать честную войну, а сам во время первой битвы пустил в ход все свои уловки, чтобы восхитить моих слуг. Теперь они твои поклонники и считают тебя сильнейшим. Но меня ты убить не в силах, потому что я последнее связующее звено между тобой и твоим прошлым. Когда ты смотришь мне в глаза, то вспоминаешь годы своей жизни среди людей и в твоей душе снова просыпается человеческий страх. Ты снова чувствуешь себя рабом, а не монархом.
        Руки, сжимавшие рукоятку меча, ослабли. Воспоминания нахлынули на Эдвина, как дурной сон. Вместо низкой, сгорбленной фигуры, он увидел перед собой прежнего князя. Одна картина в памяти сменялась другой. Вот колдун идет по темнице, колышутся при каждом шаге полы черной сутаны, на плечи небрежно накинута мантия, в правой руке сверкает золоченый посох. Да, точно, он никогда не разлучался со своим посохом. В те далекие времена Ротберт был высок и статен, вьющиеся волосы едва касались плеч, глаза светились мудростью. Тогда он вполне заслуженно мог называть себя злым гением. Он был очень силен. Его тогдашнее телосложение вполне позволяло ему обходиться без клюки, так зачем же он всюду таскал за собой свой посох. Может быть, это и есть символ его власти или же нечто большее.
        -- В ваших рассуждениях есть доля правды, - Эдвин вложил свой меч в ножны и притворился, что собирается уходить.
        -- Считайте, что я струсил, - напоследок бросил он, но краем глаза продолжал наблюдать за действиями врага. Случилось то, что он и ожидал. Горбун крепко сжал свой посох и начал шептать заклинание, знакомое Эдвину из манускриптов. Другой бы чародей не почувствовал опасности, но Эдвин слишком много сил потратил на запретные науки и теперь не мог поддаться обману. Лишь только драгоценные камни на посохе вспыхнули ярким светом, Эдвин стремительно развернулся, выхватил посох из рук колдуна и сломал о колено. Золоченая поверхность тут же треснула. Черный дым заклубился над обломками, как будто заточенный внутри посоха демон теперь вырвался на свободу. Ураганный ветер погнул верхушки деревьев, сломалось несколько веток за спиной Эдвина. Пронесся над лесом хор нечеловеческих голосов, и все стихло. Только Ротберт продолжал рассыпать проклятия и угрозы в адрес своего злокозненного соперника. Однако эти угрозы больше не имели никакого значения. Стоило лишь взглянуть на разгневанного горбуна, чтобы понять, что он потерял все свои силы. Злые духи, заточенные им в посох, разлетелись, и прежние чары утратили
свою власть. Эдвин усмехнулся, отвесил насмешливый поклон, будто бы отдавая дань былому величию князя, и побрел прочь.
        Победа далась ему слишком легко, не ждет ли впереди разочарование? Стоило Эдвину подумать об этом, как он услышал чей-то мысленный призыв. Менестрель звал его на помощь.
        
        
        Лед на реке трескался, прорубь расширялась, слышался плеск холодной воды. Мара чуть приподнялась в воздух, чтобы не намочить подол платья. Между ее башмачками и хрупким льдом появилось легкое облачко, не дававшее Маре упасть. Амулет все еще был на что-то способен. Однако все заклинания в миг вылетели из головы, будто кто-то стер их, как меловую надпись.
        Менестрель не смел выпустить из рук меч. Сам то он мог упорхнуть, как только лед треснет под ногами, а вот что будет с телом Розы. Вместе с ношей улететь будет не так-то просто, к тому же, Мара наблюдает за каждым его движением, будто кошка, приготовившаяся к прыжку.
        -- Где же вы, мой господин? - снова подумал юноша, надеясь, что чародей все-таки услышит его мысли.
        В воздухе раздался мелодичный свист, но Мара не обратила на это ни малейшего внимания. Она сжала пальчиками края своего амулета. Еще минута, и у нее будет достаточно сил, чтобы метнуть молнию в защитника принцессы. Амулет очень медленно восстанавливал утраченную энергию. Мара хотела подлететь немного ближе к своим жертвам, но не смогла даже шевельнуться. Золотые когти дракона крепко обхватили ее талию. Впервые в жизни Мара ощутила себя игрушкой в лапах чудовища. Она ведь даже не услышала, как дракон подлетел к ней. Облачко уплыло у нее из-под ног, амулет соскользнул с шеи и упал прямо в прорубь. Мара попыталась вырваться, но ее усилия были тщетны.
        -- Отпусти меня немедленно! - крикнула она, пытаясь сохранять самообладание, хотя колени у нее дрожали. Разве можно надеяться на снисхождение чудовища? Однако ее слова не остались без ответа. Дракон отлетел чуть в сторону и швырнул свою ношу на землю. На миг Мара потеряла сознание, но тут же пришла в себя и попыталась подняться на ноги.
        -- Я никогда не мог отказать даме в последней просьбе, - раздался над ее головой жестокий, чуть насмешливый голос.
        Мара увидела рядом с собой носки до блеска начищенных сапог, край бархатного плаща хлестнул ее по плечу. Когда она, наконец, решилась поднять голову, то увидела перед собой ослепительной красоты юношу. Дракона и след простыл.
        Эдвин взмахнул рукой, и лед на реке снова затвердел. Прорубь замерзла. Теперь амулет покоился на дне реки, под твердой коркой льда.
        -- Генри, - Эдвин поманил к себе менестреля. - Я отдаю свою пленницу в твое распоряжение. Она заставила тебя скитаться по миру в образе бродячего музыканта. Теперь ты сможешь вернуть себе свое королевство и созвать суд, чтобы решить дальнейшую судьбу злодейки.
        -- Сказать легче, чем сделать, - отозвался менестрель. - Не забывайте, что если я предстану пред очами своих подданных в этом виде, то они просто сочтут меня самозванцем.
        Он окинул унылым взглядом свою тунику и залатанный кафтан. Единственное, что отличало его от бродяги, так это короткий меч в кожаных ножнах - подарок Эдвина.
        -- Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, чтобы вернуть тебе аристократическую внешность. Но тебе придется немного подождать, - Эдвин быстро скользнул мимо своего изумленного слуги и опустился на колени перед Розой. Она лежала на снегу, будто спящая фея. Голову обрамляло черное кружево волос. Одна рука запуталась в длинных локонах, другая была крепко сжата в кулак. Эдвин разжал холодные пальчики и вынул из них золотистый клубочек. Нельзя было позволить этому хрупкому созданию заниматься колдовством. Ему почудилось, что над его головой с криком пронесся лебедь. Роза закашляла и открыла глаза. Во взгляде промелькнуло удивление.
        -- Да, ты права, ни перед кем еще я не преклонял колени, - ответил Эдвин на ее невысказанный вопрос. Он провел рукой по ее волосам, мягким, как соболий мех. - Это негодяйка чуть не убила тебя.
        -- Нет, - Роза покачала головой. - Она убила лебедя - сама того не зная, сняла заклятие.
        -- Как ты узнала?
        -- Я почувствовала, - Роза с трудом поднялась на ноги. Эдвин снял с плеч свой плащ и отдал его принцессе. Самому ему зимний холод был не так страшен, как людям. А вот Роза сильно замерзла.
        -- Ваше величество! - крикнул чей-то звонкий голосок. Роза впервые услышала такое официальное обращение. Подданные Эдвина обычно никогда не упоминали его титул. Да и он сам, часто сомневался в своей власти, пока не одолел врага.
        Роза увидела, спешившую к ним Шантель. Конечно же, пряха ничего не знала о придворном этикете и старалась обращаться к Эдвину, как можно более почтительно. После схватки с птицами Шантель была сильно растрепана. Роскошное одеяние порвалось. Свой головной убор она потеряла, но вела себя так гордо и непринужденно, будто готовилась к венчанию на царство. На Розу пряха смотрела со снисхождением, будто на ребенка.
        -- Мы все поражены вашей смелостью, - обратилась она к Эдвину.
        -- Вы все? - переспросил он.
        -- Я, мои подруги, освободившиеся от власти князя колдуны и даже моя повелительница, - поспешно объяснила Шантель. - Весть о вашей победе уже облетела всех. Вы же знаете, что среди таких существ, как мы, все новости передаются очень быстро. Вы лишили власти самого опасного колдуна, теперь даже люди могут вздохнуть спокойно.
        -- Раньше вы хотели, чтобы я стал злом, а теперь вдруг произвели меня в герои, - усмехнулся Эдвин.
        -- Да, отныне в наших глазах вы герой, - ничуть не смутившись, подтвердила Шантель. - Королева расскажет всем о том, кто такой на самом деле император - дракон. Когда смертные узнают вашу историю, будет положен конец всем тем нелепым сказкам, которые так задевают вашу гордость. Вас будут почитать, как того, кто спас мир от козней князя и его магов. Ведь все его слуги теперь хотят присягнуть на верность вам.
        -- Вот, это действительно новость, сначала они попытались меня убить, а теперь хотят под мое покровительство, - вслух подумал Эдвин и не смог сдержать улыбки.
        -- Ваше величество, я должна увести принцессу с собой, - заявила Шантель и прежде, чем кто-либо успел возразить, продолжала. - Таково решение ее матери. Я знаю, ваша кровь горяча и вы рветесь в бой, но сражаться с судьбой бесполезно. Вы самый великий в мире чародей, а она всего лишь смертная. Ваш союз приведет к катастрофе. Выберете себе достойную партию среди себе подобных и оставьте в покое это дитя.
        Эдвин застыл на одном месте, растерянный, ошеломленный и как всегда неотразимый. Только, что его объявили героем и решили отнять самое дорогое, что у него было.
        -- Зачем мне власть и одиночество? - спросил он у Шантель, но она не ответила.
        Должно быть, так выглядит ангел, у которого злой дух хочет отнять его подопечную, подумала Роза, взглянув на своего друга. Его золотая, великолепная красота причиняла боль глазам. Что он мог сделать, воззвать к былому благородству или же подчиниться инстинктам дракона. Ведь в сердце этого красивого юноши обитало зло чудовища и временами от гнева или по зову рока оно вырывалось на свободу, и тогда сгорали в огне не только его враги, но и случайные жертвы.
        Эдвин едва сдерживал гнев. Ему захотелось дать резкий отпор назойливой просительнице, но прежде, чем он успел произнести хоть слово, из леса вылетел воинственно настроенный лебедь и вцепился в волосы королевской пряхе. Шантель попыталась отогнать от себя наглую птицу. Она отчаянно замахала руками, и в этом миг веретено соскользнуло у нее с пояса и, ударившись о лед, разбилось на сотни мелких осколков.
        -- О, нет! - вскрикнула Шантель. Она опустилась на колени и попыталась собрать хотя бы часть осколков. - Все мои старания пропали даром, - причитала она.
        Эдвин понял смысл ее слов, как только взглянул на менестреля. Теперь это был прежний юноша благородных кровей с белоснежной кожей и шелковистыми кудрями. Сейчас никто бы уже не усомнился в том, что он и есть тот самый исчезнувший наследник. Как должно быть ему было тяжело все это время мириться с ролью бродяги. Если бы Эдвин не дал ему приют в своих владениях, то Генри пришлось бы скитаться по королевствам в поисках временной работы, как большинству менестрелей. Только в отличие от других музыкантов ему приходилось опасаться преследования со стороны магов. Эдвин правильно сделал, передав ему частичку своих колдовских познаний. К тому же, Генри служил своему господину верой и правдой. Стоило что-либо приказать, и он мчался выполнять поручение с расторопностью эльфа, а не смертного. Теперь его ждали более важные дела, чем сомнительные поручения на театральных подмостках.
        -- Когда восстановишь свои права на престол, позаботься о близлежащей деревне. Твоя сестра разорила местных крестьян, надеюсь, ты поможешь им сбросить оковы нищеты, - слова Эдвина были скорее приказом, нежели советом. Генри послушно кивнул.
        -- Я буду заботиться о своих подданных и втайне продолжу служить вам, - пообещал он. - Иногда я буду возвращаться в подвалы театра, чтобы сыграть на виоле.
        Эдвин взглянул на Шантель, которая когда-то так охотно продавала Маре свою волшебную пряжу, а теперь собирала в кожаный кошелек осколки веретена.
        -- Какая же я неловкая, - продолжала причитать она. - Вот так взять и все испортить.
        Лебедь, еще недавно напавший на нее, теперь, как ручной, кружил рядом с Розой. Казалось, что птица ожидает от принцессы приказов. Девушка разрешила лебедю улететь.
        -- Зачем вы только заставили всех этих птиц напасть на моих подруг, - обиженно сказала пряха. Она подобрала последний осколок и затянула завязки кошелька. - Кто теперь починит мне веретено?
        -- Никто не станет его чинить, Шантель, потому, что свои таланты ты всегда использовала во вред окружающим, - ответил ей Эдвин. Он скрестил руки на груди и свысока посмотрел на пряху. - Я вынужден отказать тебе в твоей просьбе. Ведь я дракон и должен вести себя соответственно. Природа таких созданий, как я, велит мне быть эгоистом. В борьбе с колдунами я преследовал собственные интересы, а не те высокие цели, о которых ты говорила. Если ты расскажешь смертным историю моей жизни, разве они в нее поверят. Даже если я и герой, то с примесью тайного коварства и тенью чудовища за спиной. У меня есть моя империя и моя ученица, а в похвалах королевы я не нуждаюсь.
        Услышав такую отповедь, Шантель впала в бешенство.
        -- Ты злодей! - гневно крикнула она.
        -- Я дракон, - равнодушно поправил Эдвин. - Я должен заботиться о благе своего народа. Если люди узнают о том, что рядом с ними существует невидимая империя, то это приведет к войне между нами и смертными. А пока мы живем в мире, ты и тебе подобные могут спокойно развлекаться в компании смертных. Разве ты хочешь лишиться своей должности при дворе?
        Шантель сжала кулачки. Она хотела что-то сказать, но не решалась. Эдвин угадал причину ее волнения.
        - Я знаю, королева разорила казну и очень надеется, что поход герцога на мой замок закончится удачно, - с сарказмом заметил он. - Не проще ли было попросить меня об одолжении, чем направлять на верную смерть охочих до добычи рыцарей?
        Шантель удивленно заморгала глазами.
        -- Думаю, самым щедрым ответом с вашей стороны стал бы налет на наши земли, - решилась высказаться она.
        -- А я думаю, что Роза уговорила бы меня послать вам сундук с червонцами, - так же искренне ответил Эдвин. - Так уж вышло, что я ни в чем не могу отказать моей гостье.
        Мгновение он молчал, внимательно изучая взглядом лицо изумленной таким проявлением доброты Шантель. Эдвин вспомнил ту ночь, когда она пришла к решеткам темницы, чтобы умолять его во всем быть послушным своему тюремщику. Тогда она бы ни за что не поверила, что пленник станет императором и с такой легкостью одолеет своего врага.
        -- Я пошлю королеве достаточно золота и серебра для восстановления той роскоши, к которой она привыкла, - пообещал Эдвин. --А теперь прощай и больше не попадайся мне на глаза.
        Шантель присела в низком реверансе, произнесла своим певучим голосом несколько слов благодарности и растворилась в морозном воздухе.
        -- Это правда, ты одержал победу? - тихо спросила Роза.
        Эдвин молча кивнул. Своим тайным зрением он видел, как рушатся мосты на Серебряной реке. Верный Камиль остался вместе с лишенным своих чар Ротбертом. Скучная же жизнь их ждет на опустевшем острове! Если только они вдвоем не наймутся придворными фокусниками ко двору королевы Одиль. Что ж, если они захотят развлекать придворных игрой на арфе и балладами, то Эдвин не станет им в этом мешать. Все равно, опасности для него они больше не представляют.
        Перепуганная до смерти Мара в отчаянии заламывала руки. Всех своих сил она лишилась и теперь не знала: то ли ей с гордым видом осыпать брата оскорблениями, то ли приниженно просить прощения. Эдвин не сомневался, что Генри простит свою коварную сестру, стоит лишь ей об этом попросить. Мысленно Эдвин предупредил его, чтобы по дороге домой он ни на минуту не спускал с Мары глаз.
        -- Я желаю тебе удачи, - уже вслух произнес Эдвин.
        -- Ты не хочешь проводить его и, если что-то выйдет не так, оказать помощь? - осторожно спросила Роза. Она уже начала понимать суть интриги и на прощание послала воздушный поцелуй новоявленному кузену.
        -- Потом я обязательно обхявлюсь во двореце, чтобы посмотреть, как управляется со своими делами Генри, - пообещал ей Эдвин. - А пока у нас с тобой полно своих дел. Надо будет принять в тронном зале всех тех колдунов, которые решили перейти на мою сторону. Когда они присягнут на верность мне, мы вместе будет решать их дальнейшую судьбу.
        -- Мы вместе? - Роза удивленно вскинула бровь.
        -- Любой правитель, а тем более дракон, внушает своим подданным больше доверия, если рядом с ним на троне сидит мудрая красавица в короне и горностаевой мантии, - хотя в голосе Эдвина зазвучали веселые нотки, решение было вполне серьезным. - Думаю, мне уже давно нужна императрица. А ею может стать только та леди, которая не испытывает ни малейшего страха перед драконом.
        Когда они проходили мимо заброшенного сада, где теперь царствовала зима, Эдвин заставил одно из замерзших персиковых деревьев сбросить слой снега и зацвести. Роза с восхищением наблюдала за чудом. Она тоже попыталась своим прикосновением оживить высокую вербу, но под ее пальцами расцвела лишь одна -единственная веточка. Распустившиеся почки довольно странно выглядели среди заснеженных веток, поэтому Роза обломила ветку серой вербены и приколола к корсажу своего платья.
        Эдвин сорвал пару персиков и отдал принцессе.
        -- Выходит, мы можем пообедать, не имея при себе никаких денег, - рассмеялась она. - Вот бы еще достать бутылку вина!
        -- Я предлагаю зайти в таверну и понаблюдать за тем, как проводят время простые люди, - предложил Эдвин. Он отдал приказ своим невидимым, призрачным казначеям и тут же почувствовал в кармане тяжесть монет.
        
        
        Никогда еще просторное помещение таверны не было озарено таким ослепительным светом. За дубовыми столами сидело всего несколько посетителей. Фиона вернулась из леса с вязанкой хвороста.
        -- Посмотри на ту даму, что сидит у окна, - шепнула ей подруга.
        Фиона взглянула и уже не могла отвести глаз. За маленьким столиком сидели двое и казалось весь свет, наполнявший помещение, исходил от них. Это был юноша в роскошной одежде. Золотые локоны обрамляли его овальное лицо, изящная рука лежала на эфесе шпаги. Фиона сразу же узнала эльфа, которого когда-то встретила на безлюдной лесной тропинке. Она была уверена в том, что он именно эльф. От него исходила какая-то таинственная, непобедимая сила. Только теперь он был не одинок. Рядом с ним расположилась чернокудрая дама. Кажется, спутник назвал ее Розой. Взгляд ее изумрудных глаз лишь на мгновение задержался на Фионе. Такие прекрасные глаза могут быть только у волшебницы.
        -- А ведь все эти люди даже не знают о том, что их таверна находится на стыке двух миров, - шепнула Эдвину Роза, - для них твоя империя так и останется тайной.
        Она выпила из кружки немного вина. Вдали послышался стук копыт.
        -- Перси прислал за нами сани, - объяснил Эдвин. - Он хочет лично присягнуть на верность моей возлюбленной императрице.
        Фиона заметила, что прекрасная дама улыбнулась. Кавалер склонился и поцеловал ей руку. А в следующий миг на глазах удивленной Фионы таинственные посетители неожиданно исчезли. Лишь на столе поблескивало несколько червонцев, и во дворе послышался шум отъезжающих саней.