Властелин вероятности Дмитрий Валентинович Янковский
        С советских времен на территории нашей страны работает Институт экзофизических исследований - военизированная секретная организация, которая занимается изучением и уничтожением астральных паразитов и хищников, питающихся человеческими эмоциями, энергией, жизненной силой. Однако даже столь мощной организации не под силу противостоять внезапно появившемуся загадочному противнику, способному управлять случайностями и провоцировать любое необходимое ему событие. После трагической гибели коллег сотрудники института Аня и Сергей пытаются найти и уничтожить зловещего властелина вероятности.
        Дмитрий Янковский
        Властелин вероятности
        ГЛАВА
        ПЕРВАЯ
        Асфальт, мокрый после дождя, был похож на уснувшую реку. Белая ночь замерла над Питером, перепутав реальное с нереальным. Тени казались живыми, а шорохи призрачными, словно они доносились из параллельного мира. Но внезапно другой звук - плотный, вещественный - разорвал влажную тишину над Васильевским островом. Рев автомобильного двигателя стремительно приближался со стороны Невы, становился громче, сильнее, отчетливей. Послышался визг скрипящей на поворотах резины. Застоялая тишина не выдержала и нехотя отползла в подворотни.
        Светофор на перекрестке Двенадцатой линии и Малого проспекта переключился на красный. Тут же стена дома озарилась светом фар, и на перекресток с ревом влетела красная «Нива». На крутом повороте машина едва не завалилась на бок, мазнув между лужами густым следом резины.
        Водитель, черноволосый парень лет двадцати пяти, рывком переключился на четвертую передачу и вдавил газ до упора. Девушка на переднем сиденье крепче стиснула подлокотник. Рвущийся в окно ветер трепал ее рыжие волосы, ворот рубашки приоткрыл загорелую шею. Девушка смахнула упавшую на глаза челку и повернулась к водителю.
        - Уже пятьдесят шесть минут, как они не звонили. - Ее голос с трудом перекрывал рев мотора. - Неужели подопечный умудрился выкинуть какой-нибудь фокус?
        Парень ничего не ответил - зыбкие отражения сумерек плясали в его темных глазах, пальцы на руле побелели от напряжения. Машина рассекала пространство, огни галогеновых фар отражались в мокром асфальте, стирая с дороги желтые отсветы окон. Форсированный двигатель ревел с неистовством дикого зверя, оставляя позади пелену выхлопного газа. Подвеска стонала от напряжения, на чуть заметных неровностях машину кидало из стороны в сторону, но водитель уверенно держал трассу.
        Вдруг впереди на дороге блеснула огромная лужа.
        - Лесик!!! - испуганно вскрикнула девушка, распахнув голубые глаза.
        Парень уже заметил - рефлекторно ударил по тормозам, резко рванул руль влево. На огромной скорости автомобиль занесло и с визгом поволокло по асфальту. Силы трения и инерции вступили в беспощадную битву, резко завоняло жженой резиной, но машину продолжало тащить вперед. Застопоренные колеса скользили словно по льду, мусор вдоль бордюра взвился беспокойными вихрями.
        Совсем рядом с передним бампером мелькнул выехавший с Восьмой линии трамвай, и девушка в ужасе зажмурилась. «Нива» въехала колесом на бордюр, подскочила и, покачнувшись, замерла на тротуаре. Двигатель бессильно смолк. Только из выхлопной трубы, как из ствола пулемета, еще сочилась голубоватая струйка дыма.
        Девушка сидела, сжавшись в комочек. Она боялась открыть глаза.
        - Аня… - позвал ее парень. - Анечка, все нормально. Успокойся, пожалуйста.
        Она медленно подняла голову. Злополучный трамвай звякнул и неспешно покатил по проспекту.
        - Дурак, - сказала Анечка тихим от пережитого испуга голосом. - Зачем так гнать по мокрому? Чуть под трамвай не влетели! Нельзя же все время надеяться на удачу!
        - При чем здесь удача? Просто реакция нормальная. - Водитель неопределенно пожал плечами. - А от неожиданностей не застрахован никто. Кто знал, что среди ночи нам попадется дежурный трамвай?
        Длинная трель разорвала зыбкую тишину. Лесик вынул из кармана куртки сотовый телефон и вдавил замерцавшую кнопку.
        - Слушаю, - сказал он. - Да, почти доехали. Обязательно позвоним. Хорошо. Понятно.
        Выключенный телефон парень отправил обратно в карман.
        - Его Превосходительство беспокоится, - фыркнул Лесик. - Но тут уже совсем близко.
        Он повернул ключ зажигания. Лязгнул стартер, форсированный двигатель отозвался густым басовитым ревом, «Нива» аккуратно съехала с тротуара и с пробуксовкой рванула в сторону залива. Сумеречные здания, набирая скорость, побежали назад.
        Проехали четыре квартала. Лесик притормозил, свернул в переулок и на малой скорости заехал в арку на Шестнадцатой линии. «Нива» приткнулась у большой кучи строительного песка, двигатель замер, но эхо еще пару секунд билось в гулком колодце двора.
        На уровне второго этажа в стене дома чернела стальная дверь, к ней вела ржавая лестница, сваренная из нескольких корабельных трапов. Там, наверху, ритмично ухала музыка.
        Лесик вышел из машины, поправляя высокий воротник куртки, надетой поверх светлой рубашки. Анечка закрыла окно и выбралась следом, плотно защелкнув дверцу.
        Машина подождала пару секунд, пискнула и трижды моргнула подфарниками. Кнопки замков автоматически опустились.
        - Здесь войдем или с центрального входа? - Девушка смахнула с лица непослушный локон. - Не надо, наверно, раньше времени шум поднимать.
        Она нерешительно шагнула вперед, скрипнув туфлей на высокой платформе по куче песка. Бордовые джинсы настолько плотно облегали фигуру девушки, что в полутьме ее ноги казались голыми. Легкая рубашка навыпуск, на бедрах - густая бархатистая тень. На тонком запястье агрессивно блеснули огромные «командирские» часы.
        Парень бросил ключи в карман и двинулся следом. Его темный силуэт терялся в провалах теней, лишь черные туфли поскрипывали по рассыпанному на бетоне песку. Брючный ремень охватывал узкие бедра чуть наискось, словно к нему было подвешено что-то потяжелее сотового телефона.
        Они с Анечкой миновали арку, обогнули дом и добрались до ободранной двери со стороны проспекта. Лесик потянул ручку, дверь поддалась со скрежетом ржавой пружины. Девушка вошла первой, приостановилась, но глаза быстро привыкли к полутьме. Здесь музыка слышалась значительно громче, даже в груди защекотало от ритмичных колебаний воздуха.
        - Не тормози… - буркнул в самое ухо Лесик.
        Впереди виднелась грязная бетонная лестница, справа вонючие туалеты, слева в полупустом баре скучал бармен. Анечка ступила на лестницу и начала подниматься, стараясь не касаться липких перил. Здесь музыка превратилась в непрерывный гул, в котором прослеживался совершенно неистовый ритм. Лесик ровно дышал в затылок.
        В углу лестничной клетки валялись окурки папирос, докуренных до картона, несколько пивных бутылок и что-то бесформенно-грязное, на что совсем не хотелось смотреть.
        - Давно надо было сдать эту контору милиции, - брезгливо скривилась Анечка.
        - Это ты хорошо придумала, - фыркнул Лесик. - Сдать, потом ждать, когда все проявится снова, опять искать подходы, внедрять людей…
        - Все равно противно, - упрямо надула губы девушка. - Меня трясет от всего этого.
        - А кто говорил, что будет легко? - Парень пожал плечами.
        Аня умолкла. Музыка била в уши, по ступеням начали прыгать отблески дискотечных огней. Танцевальный ритм овладевал не только слухом, но и телом - Анечка поймала себя на том, что ступает точно в такт ухающим барабанам.
        Короткий коридор вывел их в большой угольно-черный зал, расчерченный лучами разноцветных лазеров. Сполохи мигающих прожекторов и холодный ультрафиолет подсветки не могли вырвать стены из цепких объятий тьмы.
        Около сотни распаренных подростков остервенело сотрясались в такт тяжелой танцевалке. Некоторые курили, некоторые бессмысленно улыбались. Над головами приплясывали на стенах нарисованные скелеты, светящиеся в потоках ультрафиолета, парили анимационные призраки. Лазеры мигали в едином ритме, люди двигались в едином ритме, воздух подрагивал, сигаретный дым струился к потолку, подчиняясь, казалось, тому же ритму.
        - Жизнерадостное местечко, - нахмурилась Анечка. - Деня мог бы выбрать клуб почище.
        - И чем бы мы тогда занимались? - безразлично спросил Лесик. - Ловили бы бабок-гадалок?
        В дальнем конце зала возвышалась черная сцена, на которой в световых столбах прожекторов эпилептически дергалась четверка музыкантов. Звуки они издавали такие, что музыкой это мог назвать только глухой.
        - Чего это Деня сегодня на клавишах? - удивилась Анечка.
        - Секрет… - не сумел сдержать смешок Лесик.
        - А серьезно? - Девушка старалась перекричать лавину рвущегося со сцены звука.
        Мелькание лазеров начало действовать на нее возбуждающе, дрожь в груди постепенно спускалась ниже, завладевая всем телом. Казалось, упругие волны барабанного рокота и всеобщего возбуждения щекочут кожу под одеждой.
        - Вчера зрители пытались Деню в зал стащить, - сказал Лесик. - Он малость повредился.
        Музыка оборвалась так резко, что последнее слово Лесика повисло в замершем воздухе. Но никто из посетителей клуба не обратил на это внимания. Клавишник - долговязый, затянутый в кожу белобрысый юноша - придвинул к губам микрофон. Рокот движения и неотлаженный свист отдались в динамиках. Музыкант картинно прислушался, его губы растянулись в улыбке.
        - В нашей программе короткий перерыв, - подмигнул он собравшимся.
        Зал отозвался неодобрительным гулом.
        - А после небольшой паузы на сцену выйдет та, которую все так ждут, - продолжал белобрысый. - Лучезарная Коротышка-Ириш с новой программой!
        Толпа взревела, многие в щенячьем восторге захлопали в ладоши. Клавишник помахал им рукой. Гул усилился.
        Анечка брезгливо скривилась и взяла Лесика за локоть.
        - Пойдем в гримерку! - крикнула она ему в ухо, стараясь перекрыть рев толпы.
        Они двинулись через зал - Лесик активно работал локтями, на него ругались, отчего Анечка только больше хмурила брови. Музыканты уже скрылись за кулисами, и только клавишник копался с проводами синтезатора.
        - Чего это вы? - удивленно вытаращился он, увидев знакомые лица.
        - Ты еще спрашиваешь? - сквозь зубы процедила Анечка. - Тебя больше часа нет на связи! Совсем с ума посходили? Мы из-за вас чуть не убились.
        - Остынь, - попробовал остановить ее Лесик.
        - Не затыкай мне рот, - отмахнулась девушка. - Трудно было позвонить? Договаривались же - в нынешней обстановке связь через каждые пятнадцать-двадцать минут! Всех на уши подняли!
        - Во, налетела… - музыкант озадаченно почесал в затылке. - Рыжая фурия! Я Ирину оставил на связи, она с телефоном в гримерке. Через десять минут ей петь, а я посижу с телефоном.
        - Ты что, не понял? - сорвалась Анечка. - Она не звонила!
        Лесик откинул полу куртки, обнажив торчащую из кобуры рукоять пистолета.
        - Быстро в гримерку! - скомандовал он.
        Клавишник перепрыгнул через висящий жгут проводов и первым ворвался в крохотную комнатку со стенами, обклеенными вырезками из порножурналов.
        - Где Ира? - спросил он отдыхающих на диване музыкантов.
        Те только недоуменно переглянулись и разом прыснули смехом.
        - Обкурились, гады… - вынес диагноз Лесик. - Деня, тут есть другой выход?
        - За ширмой! - показал клавишник. - Там запасной, по железной лестнице.
        Лесик ловко перепрыгнул низкий кожаный пуфик и метнулся за ширму. Бледный Деня, звеня цепями на куртке и чертыхаясь на каждом шагу, бежал следом.
        - Не понимаю ни черта… - выдохнул он.
        - Я тоже, - чуть запыхавшись, ответил Лесик. - Кстати, твое задание никто не отменял. Быстро в зал!
        - А Ира? - Музыкант остановился.
        - У тебя есть подопечный? - Иногда Лесик умел быть жестоким. - Вот и работай с ним. Мы прибыли как аварийная команда, мы и будем искать.
        Деня в темноте шмыгнул носом, увешанный цепями костюм металлиста жалобно зазвенел.
        - Иди! - спокойно, но твердо сказала Анечка. - Я тебя очень прошу. Иначе ведь месяц работы насмарку!
        Белобрысый тяжело вздохнул и скрылся в зыбкой полутьме. Толпа в зале уже начинала нетерпеливо посвистывать.
        - Здесь выход, - показал на светлую щель в стене Лесик.
        Лязгнул засов, и дверь выпустила Анечку на металлический трап. Вниз, к машине, вела гулкая железная лестница. Высокие подошвы очень мешали девушке двигаться, поэтому Лесик быстро ее обогнал.
        - Маячок! - крикнула она сверху.
        Лесик нажал копку радиобрелка, и машина приветливо мигнула огнями. Он достал с заднего сиденья увесистую дорожную сумку, рывком расстегнул. На сиденье вывалился короткий автомат с отстегнутым магазином, какие-то коробки, цилиндры, вообще ни на что не похожие вещи. Лесик выбрал небольшой приборчик, похожий на детскую электронную игру «Геймбой», бросил подбежавшей напарнице, а сам прихватил черный футляр, в каких носят бинокли. Затем торопливо засунул автомат в сумку, покидал сверху рассыпанное и застегнул «молнию».
        - Ирины нет на локаторе! - закусила губу девушка, глядя на экранчик прибора. - Лесик, надо срочно что-то делать!
        - Успокойся… - дрожащим голосом ответил парень, раскрывая футляр.
        Из футляра он достал устройство, похожее на прибор ночного видения: шлем-маска с короткими окулярами на глазах, навесной аккумулятор на обруче, от него за ухом витой черный провод. Лесик надел шлем и надвинул на глаза окуляры. В сером сумраке белой ночи с этим устройством он смотрелся не просто странно - пугающе.
        - Что там? - напряженно спросила Анечка.
        - Ничего. Ровная засветка «А-2». Фон. - Он щелкнул шарнирным замком и поднял маску прибора, чтоб не закрывала глаза. Затем присел возле песочной кучи. - Ты помогала Ирине одеваться?
        - Да, - коротко ответила Анечка. - Еще челку ей подровняла.
        - Какая на ней обувь?
        - Черные кроссовки.
        - Умница! - от души похвалил Лесик и показал на свежерастоптанный песок. На нем отчетливо виднелись следы двух видов - плоские, без протекторов, как от мужских туфель, и рифленые, от кроссовок.
        - Спрыгнула через перила! - Парень на глаз оценил глубину следов. - Вон туда они оба рванули!
        Чуть подальше на асфальте была небольшая лужица. Мужские туфли отметились в ней, мокрая цепочка тянулась к узкому - только-только двум людям разойтись - проходу между домами. Кроссовки оставили возле лужи небольшие полоски песка.
        - Эх, не проедем! - Анечка расстроенно поджала губы.
        - Надо бежать, из машины все равно следов не различить! - Лесик кинулся через двор, не снимая с головы жутковатый прибор, делающий его похожим на фантастическую птицу с древнеегипетских фресок. В колодце стен, убегающих к небу, шаги отдавались тревожно, как удары сердца.
        Анечке пришлось сбросить туфли - на платформах она бежать не могла.
        Лесик пересек двор первым, проскочил в проход между домами и направился к арке, ведущей на улицу. Анечка не отставала, стремясь скорее выбраться из каменного колодца двора. Проспект стрелой убегал к заливу, пахнувшему сыростью и бризом.
        - И куда теперь? - Парень хмуро остановился.
        Сверху текла вода - крупные капли падали с крыши и били в заржавленный подоконник, мешая прислушиваться.
        Вдруг воздух ожил, вздрогнул порывом ветра, и капли скупо зашлепали об асфальт. Анечка непроизвольно глянула на брызги и рядом с образовавшейся лужицей заметила упавшие с кроссовок песчинки.
        - Кажется, туда! - ткнула она пальцем в сторону залива.
        Они бросились бежать по Малому проспекту. Воротник Лесиковой куртки щелкал краями, челка Анечки походила на язык буйного пламени. Девушка бежала легко, не отставая от парня, ее босые подошвы мягко шлепали по асфальту.
        - Маячок! - напомнил Лесик.
        - Пусто… - Анечка мельком глянула на экранчик прибора.
        Пробежали мимо заросшего Смоленского кладбища. Белая ночь разливала свет равномерно, не оставляя под деревьями места для тени. Позади послышался вой милицейской сирены, и Анечка едва успела затянуть напарника в подворотню. Под ногой что-то звякнуло, покатилось.
        - Не хватало только на ментов нарваться! - укоризненно шепнула она.
        Упавшая бутылка докатилась до стены, звякнула и остановилась. На черной этикетке, под надписью «Невское», хмурились два золотых сфинкса. Когда сирена стихла, ребята снова рванули вперед, выскочили на Гаванскую и остановились.
        - Ирина могла побежать куда угодно… - Лесик безнадежно огляделся. - Надо звонить Его Превосходительству.
        - Деньке достанется, - вздохнула Анечка. - Давай хотя бы дойдем до залива, может, маячок сработает.
        Они пересекли бульвар и двинулись по Шкиперскому протоку, оставив позади руины старого дома. Развалины выглядели остатками чего-то живого, но белая ночь часто путает реальное с нереальным. Лесик надвинул на глаза окуляры прибора.
        - Плохо видно, - сообщил он. - Подвижный фон, как всегда возле кладбища.
        У Анечки мороз пробежал по коже - никак не могла привыкнуть.
        - Надо спешить, - заметил ее замешательство Лесик.
        Они пробежали еще метров двести, под ногами загудел металлический мостик через проток. До залива оставалось совсем немного, и ветер тут был сильнее - настороженно шумел в кронах деревьев, игриво трепал волосы, пел в прутьях покосившихся старых ворот.
        - Ой! - вскрикнула Анечка. - У меня метка на экране! Почти на пределе дальности. Движется вдоль берега.
        - Где? - оживился Лесик.
        По экрану приборчика, расчерченного светящейся сеткой концентрических окружностей, двигалась яркая искорка, словно блоха на рентгеновском снимке. Анечка уверенно показала рукой на видневшуюся вдалеке свалку.
        - Там.
        Ленточки рваных пластиковых пакетов трепетали на колючей проволоке вдоль забора, Лесик внимательно вглядывался в окуляры прибора.
        - Ну? - нетерпеливо спросила девушка.
        - Что-то есть. - Голос парня прозвучал жутковато. - Что-то серьезное. Вон за той кучей ящиков и контейнеров. Засветка класса «Ка», около трех баллов. Если бы не этот проклятый фон, я бы сказал точнее. Ты взяла распылитель?
        - Нет. - Анечка виновато склонила голову. - У меня карманы узкие.
        - Детский сад! - фыркнул Лесик. - Ремень надо носить! Пойдем, только осторожнее, очень прошу. На телефон - если что, сразу звони на базу.
        - А что понимать под твоим «если что»? - В голубых глазах девушки не заметно было и тени насмешки.
        - Не знаю, - на ходу пожал плечами Лесик. - Давай скорее.
        Асфальт кончился, Анечке стало трудно идти босиком. Парень теперь глядел только через прибор, но шаг не сбавлял. Здесь уже отчетливо пахло водой залива, ветер шумно играл обрывками пакетов, посвистывал в низком шлагбауме и рычагах брошенных тракторов.
        Свалка выглядела белесой пыльной пустыней, расчерченной следами гусениц и тяжелых грузовиков, лишь кое-где пятнами росла трава. Далеко, почти у обрыва, виднелось внушительное нагромождение контейнеров и деревянных ящиков, на которое указал Лесик.
        - Может, позвать Ирину? - В голосе девушки звучали жалобные нотки. - Тяжело босиком идти.
        Ближе к заливу из пыли густо прорастала осока, мешая и путаясь в ногах.
        - А если она кого-то ведет? - недовольно ответил Лесик. - Лучше подожди здесь, все равно у тебя никакого оружия. Ну и обулась же ты на операцию! Клуша.
        - Я же не знала, что будет операция! - запротестовала Анечка.
        Налетел порыв ветра, между коробками и контейнерами метнулась фигура в черном.
        - Ирина! - не выдержала напряжения Анечка.
        И тут же из-за ящиков ударил огненный веер автоматной очереди. Одна пуля сразу попала Лесику в левую руку, и его крутануло волчком, прибор слетел с головы и шлепнулся в пыль. Еще несколько визжащих кусков свинца пролетели совсем рядом с Аниной головой.
        - Ой… - только и сказала она, когда грохот выстрелов наконец ударил по ушам.
        - О…т-т-т…с-с-с… - сдавленно зашипел парень, падая на травяную подушку. - Аня, на землю! Быстро!..
        Еще одна очередь выбила рядом с ними серию пылевых фонтанчиков.
        Лесик с трудом вытянул из кобуры пистолет Макарова, но передернуть затвор не смог - руку задело сильно. Кровь сделала траву под ним темной, в сумерках почти черной.
        Ветер волной пробежал по осоке.
        - Передерни затвор! - попросил Лесик напарницу.
        Анечка схватила оружейный металл тонкими пальцами и рванула грубую засечку затвора. Третья очередь ударила из-за ящиков, распоров воздух невидимыми свинцовыми брызгами. Лесик выхватил пистолет из рук девушки и выстрелил в направлении только что угасших вспышек. Грохот выстрела разнесся далеко по округе, от металлического контейнера отлетел блеклый сноп искр.
        - Не стреляй, там же Ирина! - глядя на экран локатора, вскрикнула Анечка.
        Из-за контейнеров снова шарахнули очередью, Лесик ответил двумя выстрелами, и пули насквозь прошили большой деревянный ящик. Сразу все стихло, только эхо еще звонко шлепало о стены дальних домов. Ветер окончательно замер.
        - Что с маячком? - быстро бледнея, спросил парень.
        - Метка не движется, - напряженно ответила Анечка.
        - Лежи! - приказал Лесик и осторожно встал, держа пистолет на уровне глаз.
        Он двигался чуть боком, его левая рука висела безжизненной плетью, со скрюченных пальцев капали частые капельки крови.
        Девушка дотянулась до валявшегося прибора и, не вставая, надвинула на глаза окуляры. Мир сразу изменился, превратив привычную реальность в серую и плоскую матрицу. Зато другая действительность, до этой секунды невидимая, предстала взгляду во всем своем жутковатом великолепии.
        Среди осоки медленно двигались ленивые природные духи, узкие, изгибистые, какие встречаются только на берегах Балтийского моря. Они шевелились, словно метелки осоки - можно было подумать, что прибрежный ветер имеет над ними необъяснимую власть. Это были безвредные духи, как и муаровые пленки, кружившие в воздухе невесомыми паутинками. Обычный фон, питающийся человеческими эмоциями. На одном из ящиков ярким пламенем полыхала вырезанная пентаграмма - кто-то от нечего делать баловался складным ножом. Рядом с ящиком духов не было. За полгода работы Анечка немного привыкла к эфирному фону, только не любила смотреть через детектор на кладбище.
        Лесик оказался прав - там, за контейнерами, действительно что-то ярко светилось, но разобрать, что именно, отсюда не получалось. Фоторецептор настойчиво выдавал уровень «Ка», стрелка замерла на четырех баллах. Сам Лесик с поднятым пистолетом был уже метрах в тридцати от кромки обрыва, когда Анечка заметила сначала едва заметное дрожание светящегося пятна, а затем четкий рывок, будто кто-то невидимый за ящиками резко махнул фонарем.
        - Лесик!!! - изо всех сил закричала она, но было поздно.
        Огненный веер очереди ударил парня в упор. Выбитый из руки пистолет отлетел метра на четыре, а капли живой крови, прекрасно видимые через детектор, разлетелись во все стороны пылающими рубинами. Стрелка фоторецептора дрогнула, отследив объект на границе физического пространства.
        Лесик снопом рухнул в траву, не попавшие в цель пули отлетели от ближайшего трактора визжащими рикошетами. Анечка вжалась в пыль и нервно пробежала пальцами по кнопкам сотового телефона. Уши заложило от выстрелов, но неистовый рев форсированного двигателя «Нивы» перекрыл гуляющий в голове шум - это Деня несся на помощь, до предела вдавливая педаль газа.
        Эфирное свечение за ящиком опустилось ниже и медленно, короткими рывками стало удаляться к обрыву. Телефон сонно тянул длинные гудки. Рев двигателя приблизился, где-то на обочине Шкиперского протока сработала автомобильная сигнализация.
        - Деня… - из глаз Анечки катились крупные слезы. - Скорее, пожалуйста…
        Судя по звуку, «Нива» проскочила металлический мост.
        Свечение стало удаляться быстрее, и Анечка поняла, что, пока Деня доедет, преступник соскочит с обрыва и уйдет вдоль берега. Подумав секунды три, она бросилась за ящики, не снимая с лица эфирный детектор.
        Лесик не двигался, раскинув руки в траве.
        Она чуть не упала, на бегу схватив валявшийся пистолет, - предательская влага заставляла босые ноги скользить по траве. Теперь и обычным взглядом можно было увидеть удаляющуюся мужскую фигуру, но поднимать маску детектора не было времени. Прицелиться на бегу тоже не вышло, пришлось упасть на колени, чтобы мушка пистолета перестала плясать как безумная.
        Через окуляры детектора целиться ей еще не приходилось, но Анечка выдохнула, как учила Ирина, и дважды выдавила тугой спуск. Пистолет рвануло вверх и чуть наискось, ладони обожгло шершавостью рукояти. Рубины живой человеческой крови вновь брызнули огненной россыпью, яркое пятно отлетело в сторону и светлячком замерло в прибрежной траве. Стрелка рецептора дернулась и замерла в положении
«Ка-4». Но фигура беглеца лишь пошатнулась, удаляясь зигзагами.
        Позади Анечки коротко скрипнули тормоза, грохнула колесами слетевшая с асфальта
«Нива». Хлопнула автомобильная дверца.
        Успел. Какой же умница этот Деня!
        - Аня, ложись! - услышала девушка Денин голос и прыгнула в мягкий ковер травы.
        По губе остро скользнул листочек осоки.
        Грохотнула очередь из «АКСУ», и высокие стебли срезало как косой. Через пробитые пулями коридоры стало видно отражение неба в заливе. Впереди раздался сдавленный крик, и Деня добавил к длинной очереди еще две коротких. Звонкое эхо попрыгало среди серых переулков и стихло, устав биться о стены.
        - Не стреляй! Там, наверное, Ирина! - крикнула девушка, поднимая голову. - А этого ты срезал, вон валяется. Помоги Лесику!
        Она вскочила, сбежала по насыпи с обрыва и шагнула к светящемуся пятну. Ее лицо вымокло от росы, на подбородке виднелось темное пятно грязи.
        Ирина в черном кожаном комбинезоне лежала в прибрежной болотистой жиже. Только она сейчас не должна была так лежать, она должна была петь на сцене. Пусть даже в грязном наркоманском клубе, но это все же лучше, чем лежать так.
        Анечка присела рядом с подругой на корточки и громко, навзрыд заплакала, бессильно стянув с лица маску эфирного детектора. Позади зашуршал травой Деня - из опущенного ствола автомата все еще вился остывающий пороховой дым. Серебристый запах сгоревшего пороха смешался с ласковым ветром залива.
        - Лесик уже не дышит, - уныло сказал Деня, повесив автомат на плечо. - Он весь в дырках. А кровищи сколько… Меня аж повело от такого количества. Звони на базу, я пока Ирину осмотрю.
        Он поправил ремень автомата и склонился над не подававшей признаков жизни девушкой.
        Анечка уже без детектора глянула туда, где светилось пятно. В мелкой воде на сетке позеленевших корней, рядом со скрюченным телом убитого лежала самая обыкновенная блок-флейта. Девушка подняла ее и удивленно рассмотрела покрытую лаком поверхность.
        - Дай-ка… - протянул руку Деня.
        Он придирчиво оглядел инструмент, царапнул лак ногтем, даже понюхал для верности.
        - Самая обыкновенная, - пожал плечами музыкант. - Фабричного производства. Звони на базу!
        Анечка вновь начала набирать телефон.
        - Эта флейта в детекторе светится, - бесцветным голосом сказала она.
        - Брось в машину, потом разберемся. С Ириной ничего страшного - судя по зрачкам, наркотический ступор. Осмотри этого гада подстреленного, а я ее до машины донесу. - Он сделал паузу, наконец поняв, насколько перепугана Анечка. - У тебя кровь на губах, - заботливо сказал он.
        - Осокой порезалась… - Прислушиваясь к длинным гудкам, девушка коснулась губы.
        - Да, алло! - раздался в трубке сонный мужской голос.
        - Иван Сергеевич, это Аня Астахова, - сказала Анечка. - У нас ЧП. Алексей погиб в перестрелке с неизвестным преступником, Ирина без сознания. Кажется, ей что-то вкололи. Преступника Денис застрелил, на месте стычки найден предмет, оставляющий следовое пятно в эфирном детекторе. Класс «Ка-4».
        - Черт… Срочно на базу! Тела уничтожить из распылителя. Что с подопечным Дениса?
        Анечка всхлипнула и протянула трубку товарищу.
        - Про Гогу спрашивает, - предупредила она.
        - Алло… - хмуро ответил Деня. - Он умер, Иван Сергеевич. Да. Прямо в клубе. Только наши убежали искать Ирину, он ни с того ни с сего прыгнул с лестничной площадки второго этажа. Голова вдребезги. Да, едем.
        Он вернул телефон и легко, словно пушинку, понес Ирину к машине.
        Анечка хотела обшарить карманы убитого, но их не оказалось ни на брюках, ни на рубашке. Рядом с телом лежали израильский «узи» и куча стрелянных гильз.
        - Захвати распылитель! - крикнула она Денису.
        Вкус крови быстро возвращал ей способность здраво оценивать обстановку.
        ГЛАВА
        ВТОРАЯ
        Анечка сидела перед компьютером и вяло размешивала третью порцию растворимого кофе. Хорошо, что в крохотном кабинете не было окон, иначе яркое дневное солнце окончательно выбило бы ее из колеи.
        На экране компьютера уже минут десять ничего не менялось - отчет о проваленной операции был дописан едва до половины, точнее, до того места, где они с Лесиком выскочили на Шкиперский проток. Дальше дело не двигалось.
        Постоянно вспоминалось, как упал Лесик и как эктоплазменная кислота растворяла тела. Жутко хотелось спать, мысли путались, события никак не хотели укладываться в стройную схему. И главное - никаких зацепок! Хоть плачь…
        Подопечный Дениса лежал в холодильнике морга, и к нему не было доступа, несмотря на милицейские связи Его Превосходительства. Лесик погиб. А в кабинете командира ожидала отправки в Штаб самая обыкновенная флейта, почему-то оставляющая световое пятно в эфирном детекторе.
        Единственный человек, который мог бы прояснить хоть что-то, - Ирина. Но она все еще спала после сокрушительной дозы неопознанного транквилизатора.
        Грустно…
        Девушка взяла тонко отточенный карандаш и вытянула из стопки лист бумаги. Пальцы дрогнули, первые штрихи обозначили горизонт.
        Так думалось намного легче.
        На листе появились робкие волны залива, тонкие нити колышущейся осоки и беззащитная фигурка Лесика с пистолетом в руке.
        Странная вещь - судьба. Никогда не знаешь, что и как на нее повлияет.
        Анечка вспомнила, как собирала вещи в родном Ишиме, как прощалась с друзьями, которые не советовали ей никуда уезжать. Как сошла с поезда в Питере, как сняла густо заселенную крысами коммуналку. Мечтала поступить в университет, но оказалось, что это просто лишь в мечтах. А в большом мире за пределами Ишима все упиралось в деньги. Она осталась совершенно одна в чужом городе, почти без денег, без друзей, без квартиры…
        Конечно, Лесик ее спас. Еще одну зиму на улице она бы точно не пережила. В общем-то она уже умирала. Не потому, что жить было не на что - она мыла посуду в столовых и вагоны на вокзалах, а также собирала бутылки, но она уже не хотела жить. Просто устала от каждодневной войны за право встретить сырой рассвет.
        Осень уже хозяйничала на улицах, выметая опавшими листьями последние остатки лета. Анечка сидела на крыше старого дома и провожала заходящее солнце. Было зябко, и ветер не радовал, как бывало в детстве. По щекам катились слезы - ей было о чем поплакать.
        Гулкие шаги по железу неожиданно раздались за спиной, и девушка обернулась. Напугать ее уже ничего не могло, она обернулась не в страхе, а с затаенной надеждой. Возле входа на чердак стоял парень, смотрел ей прямо в глаза и прижимал палец к губам. На его плече висел автомат с толстой блестящей насадкой на коротком стволе. Анечка подумала, что это глушитель.
        Незнакомец сделал знак рукой, и из-за кирпичной трубы вышла стройная девушка в кожаных брюках и легкой куртке. Лица ее видно не было, его скрывал большой черный шлем с короткими окулярами и витым черным проводом возле уха. У нее в руках тоже был автомат с точно такой же насадкой. Это могли быть менты или невесть кто еще, но ситуацией Анечка все равно не владела, поэтому равнодушно ждала, что будет дальше.
        Парень продолжал прижимать палец к губам, а девушка, не снимая маски, вскинула автомат и шарахнула в Анечку короткой очередью. Но вместо того, чтоб умереть, Анечка поняла, что на стволах были не глушители - слишком уж громко ударил звук. А вот пули прошли через тело мягко, разрывая не плоть, а что-то в душе, вызывая страх, панику и черное, как смола, отчаяние.
        Анечка пришла в себя на той же крыше, лежа лицом вниз и ощущая сталь наручников на запястьях.
        - Ты кто? - спокойно спросил парень, прижимая ее стволом автомата к крыше.
        Анечка промолчала. Менты так точно не работают, а кому попало выкладывать свою биографию она не собиралась.
        - Оглохла? - сказал парень.
        Он попробовал поднять девушку за воротник куртки, но та улучила момент и укусила его за руку.
        - Вот бестия… - фыркнул парень, потирая запястье. - Откуда ты такая взялась? Кошка драная.
        Девушка за его спиной прыснула и сняла жутковатую маску.
        - Сам ты драный, - заявила Анечка.
        Незнакомка присела на корточки и порылась в кармане куртки.
        - Будем колоть амнезин? - спросила она. - Или пошла она на фиг, препарат на нее тратить? Десантника с ее спины я сняла, так что контактных можно не выявлять. Поехали, Лесик, а то сейчас на стрельбу начнет серое воронье слетаться.
        - Подожди. - Лесик задумался. - Эта дикая кошка с крыши явно ничейная. А у нас двух единиц в ячейке не хватает. Давай ее свозим к Его Превосходительству. Жалко, сдохнет ведь зимой.
        - Ты бабник, - усмехнулась девушка и пристально посмотрела Анечке в глаза.
        В голове возникло ощущение, будто кто-то копается в мозгах закопченной кочергой. Затошнило, но Анечка взяла себя в руки.
        - Н-да… - Незнакомка встала и подошла ближе. - В ней что-то есть. Не пойму, что именно, но что-то есть. Поехали, девочка. Пойдем, пойдем.
        Анечка не собиралась никуда идти, но ноги подняли ее и понесли сами, будто кто-то чужой сидел в голове и дергал за ниточки.
        А через месяц осень окончательно вступила в свои права.
        Анечка стояла в малом кабинете Его Превосходительства и, словно школьница на экзамене, с невероятным стеснением выговаривала слова странной Присяги:

«Я, гражданка России, вступая в ряды сотрудников Института прикладной экзофизики, торжественно клянусь быть хитрым, осторожным, умным и предприимчивым агентом, строго хранить государственную тайну, соблюдать законодательство Российской Федерации в частях, не противоречащих уставу Института, беспрекословно выполнять устав Института и приказы штабного и непосредственного начальства.
        Я всегда готова по приказу Института выступить против любого врага российского народа, явного и неявного, видимого и невидимого, материального и нематериального, и, как агент Института, клянусь защищать российский народ мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови, самой жизни и души для достижения полной победы над врагами.
        Если же я нарушу эту присягу, то пусть меня постигнет суровая кара Института - всеобщая ненависть и презрение моих товарищей».
        В этот день Лесик подарил ей очень старое зеркальце с литой бронзовой ручкой, почти не годное - серебристый слой под стеклом сильно облез.
        - Ну… - За напускным равнодушием тона было трудно понять, что он чувствует. - Это, типа, на счастье. Купил у сумасшедшей старухи на блошином рынке.
        - Спасибо. - Анечка здорово удивилась, но подарок взяла.
        - Это не просто так, - все же пояснил Лесик. - В него можно увидеть почти все, что берет стандартный эфирный детектор. Кроме обычного фона. Ну, начиная со структур класса «Би». Я хотел переслать его в Москву на экспертизу, но Иван Сергеевич сказал, что ни к чему… Ну, простая игрушка. Мощность слишком мала. Видать, сделал какой-то доморощенный умелец из обычного зеркальца, да еще по инструкции какого-нибудь древнего алхимика. Похоже, он ничего не слышал ни об анизотропии пространства, ни об СВЧ-подсветке. Я забрал, а то лежало бы на складе тысячу лет. Тебе пригодится.
        - Зачем? - еще больше удивилась девушка. - Если в него почти ничего не видать?
        - Чтоб не забывала, в каком мире живешь. Теперь тебе это постоянно придется помнить.
        А через пару дней началась обычная работа. Ячейка Ивана Сергеевича состояла тогда из трех человек - сам Его Превосходительство, Ирина и Лесик. Анечка стала четвертой. Позже к ним присоединился Денис. В общем-то, он и был ее первым заданием.
        Все три самоубийства, которые Его Превосходительство поручил тогда расследовать Анечке, имели едва заметную точку соприкосновения. Все три жертвы были художниками. Очень разными - от преуспевающего владельца собственной галереи до полунищего рисовальщика. Таких самоубийств происходит десятки, но Его Превосходительство недаром имел славу замечательного оперативника - у него был нюх, интуиция. Он умел нутром чувствовать Прорыв и поднаторел в этом деле настолько, что выявлял его по мельчайшим, непонятным для остальных деталям.
        Анечка пробовала учиться, пыталась понять, что же именно навело его на мысль о попытке Прорыва, но не могла. Точнее, у нее возникло ощущение, что Его Превосходительство просто перестраховывается, выискивая признаки Прорыва в каждом странном случае на подответственной территории. И возможно, он был прав. Даже скорее всего был прав, поскольку перестраховка была его прямой и важнейшей обязанностью. Долгом.
        К тому же он редко, очень редко ошибался. Хотя иногда начинал дело лишь по одному, косвенному признаку, например, из-за избытка адреналина, обнаруженного в трупе при вскрытии. Но даже по таким мелочам, которым и естественных объяснений масса, он выявлял и уничтожал силами ячейки от двух до пяти десантников за полгода. Это в среднем. Но по ячейке ходили легенды о том, как Ирина за один день уничтожила полтора десятка этих тварей, в упор расстреляв из пулемета заседание Свидетелей Иеговы.
        Поскольку в деле художников столкновений с десантниками не предполагалось, Иван Сергеевич решил поручить это расследование именно Анечке. По его мнению, именно девушка могла справиться с этим делом наилучшим образом, а Ирина в то время была слишком занята - вела дело о сумасшедшем водителе.
        Анечка ей завидовала - водитель по результатам психотестирования оказался вовсе не сумасшедшим, но даже под глубоким гипнозом выдавал одну и ту же версию случившегося. Уставший, сонный, замученный, он был уверен, что находится в засекреченном отделе ФСБ, замаскированном под авторемонтную мастерскую. И с монотонной уверенностью писал одно объяснение за другим. Смысл каждого заключался в том, что он, Бондарев Александр Семенович, подвержен нападениям Сатаны и пытался уничтожить врага рода человеческого путем наезда собственным автомобилем.
        Наезд не удался - вместо Сатаны был уничтожен киоск «Роспечати», повреждено три автомобиля и разбита огромная магазинная витрина на Невском. Но конечной целью героического выезда Александра Бондарева оказалась не она, а психушка, в которую ему пришлось отправиться после двух ночей, проведенных в милиции. Только оттуда, причем с невероятным трудом, Его Превосходительство смог вытащить совершенно обалдевшее, грязное и избитое орудие борьбы со злом.
        И вот, пока это самое орудие выдавало «словесный портрет Искусителя», Анечка вынуждена была ехать на Васильевский остров и, словно воровка, тайком проникать в то, что нищий художник называл когда-то своим жильем. На самом деле это был кое-как оборудованный для жизни чердак без каких-либо удобств, но с явными признаками художественной мастерской.
        Работа предполагалась рутинная, и Анечку утешало лишь то, что ей, как любому агенту Института, был положен на задании настоящий пистолет Макарова. Сейчас он висел в поясной кобуре под полой старенького пальто, придавая непривычную значимость происходящему.
        На чердаке было много картин, столько она еще никогда не видела. Старые, уже высохшие полотна изображали мосты, город и виды залива, но новые холсты, пахнущие свежей масляной краской, создавали ощущение быстро накатывающегося безумия. Серые тени на почти таких же серых стенах, ветви деревьев, сплетенные в жутком экстазе, капающая через закрытую дверь кровь. Одно и то же лицо в отражении стекол. Одна из картинок особенно удивила Анечку - на ней худощавый мужчина в коротком сером пальто стоял на набережной Невы, а над его головой корчилась бледная медуза. Вернее, голова человека являлась телом медузы, а двенадцать длинных щупалец извивались вокруг нее. На другой картине был нарисован трамвай без номера, совершенно черного цвета, нарисованный так, будто он вот-вот задавит рассматривающего картину. Но не трамвай поразил Анечку, а мечущиеся вокруг духи. Тонкие, изгибистые духи Васильевского острова - точно такие же, как в окулярах эфирного детектора. Анечке и в голову не могло прийти, что кто-то способен видеть их без специального оборудования.
        Она беспокойно оглянулась. Рядом с картиной стояло большое зеркало в деревянной раме, тщательно замотанное серым холстом. Анечка отдернула старую мешковину, и тут же в комнатку хлынула столь мощная волна ужаса, что пришлось зажмуриться. Это было похоже на ужас смерти, когда отвратить ее уже невозможно.
        Волна схлынула так же неожиданно, как и возникла, оставив в теле неприятный озноб. Открыв глаза, девушка успела разглядеть в зеркале не только собственное отражение, но и неясную тень, мелькнувшую за спиной. Новый приступ ужаса заставил ее выхватить пистолет, хотя уже в следующий миг это показалось ей глупым. В комнате никого не было, чужие глаза смотрели только с полотен картин.
        Анечка сунула пистолет в кобуру и попробовала поискать что-нибудь похожее на дневники - самые важные для нее улики, но не нашла. То возникающее, то отпускающее ощущение чужого присутствия мешало работать. В конце концов Анечка не выдержала и снова накрыла зеркало мешковиной. Затем вынула из сумочки блокнот, торопливо сделала наброски «жилища» и поспешила покинуть это страшноватое место.
        Уже в подъезде вновь возникло ощущение чужого присутствия, пробежало по спине волной холода. Лесик говорил, что подобное ощущение вызывается у людей близким присутствием значительного объема псевдомассы. Бесплотной тварью, попросту говоря. Эдакий инстинктивный, вбитый в подсознание страх.
        Анечка прижалась спиной к стене, понимая, что это глупо, когда речь идет о бесплотном противнике, вынула «ПМ», сняла его с предохранителя и передернула затвор. Затем вынула из сумочки и укрепила на спусковой скобе лептонный преобразователь - короткую стальную штангу с толстой трубкой, примыкающей к срезу ствола. При выстреле насадка превращала пулю в кусок псевдомассы, в клочья рвущий любые лептонные объекты, начиная от человеческой ауры и заканчивая природными духами.
        Без эфирного детектора она понятия не имела, куда стрелять, рука с пистолетом дрожала. Анечка потихоньку, боком, ступенька за ступенькой, начала спускаться по лестнице. И вдруг вспомнила про подарок Лесика.
        Она сунула руку в раскрытую сумочку, и зеркальце вяло блеснуло, отразив стены подъезда. В него действительно было видно не много, только самые плотные нематериальные структуры - вялый разборщик под потолком, ждущий очередного скандала между соседями, и оголодавшая за осень родовая кошатница, спиралью свернувшаяся в углу.
        Ничего опасного. Анечка спрятала пистолет и быстро спустилась к выходу из подъезда. Она с облегчением толкнула тяжелую дверь на улицу, но невнятное ощущение тревоги все равно оставалось. Быстро темнело. Девушка торопливо прошла вдоль Седьмой линии, не выпуская из рук зеркальце и ощущая пистолет на ремне.
        Но все прошло без каких-либо приключений, и, вернувшись на базу, Анечка написала подробный отчет с приложением схемы чердака. Отдельно упомянула закрытое мешковиной зеркало и духов, нарисованных явно с натуры.
        Через час выяснилось, что с Бондаревым Его Превосходительство прокололся - никаких признаков вселившегося десантника у шофера обнаружено не было, поэтому вечером он отправил Анечку и Лесика избавиться от ненужного свидетеля. Лесик объяснил Бондареву, что его повезут в Самый Главный Штаб, усадил на заднее сиденье «Нивы», а Анечка села спереди, чтоб в случае чего блокировать выход. Ее бесило, что никто даже не попытался разобраться в причинах такого внезапного приступа безумия, но она, как самая молодая, правом голоса не обладала.
        Они отвезли Бондарева в лес и под угрозой пистолета вывели из машины.
        - Ребята, вы чего? - перепугался он. - Нет, ну подождите!
        Лесик пинком отогнал его подальше в заросли, достал шприц-тюбик с амнезином и вколол ему в ляжку.
        - Что это? - испуганно взвизгнул Бондарев и попытался бежать, но Лесик ловко подставил ему ногу, и шофер кубарем покатился в сырую после дождя траву. Подергался и замер, закатив расплывшиеся зрачки под самые веки.
        Анечка хмуро ждала, присев на бампер машины. Лесик перевернул Бондарева на спину и проверил дыхание.
        - Пульс посчитай, - попросил он девушку.
        Та подошла и положила пальцы на сонную артерию лежащего. Глянула на часы.
        - Сто сорок, - сказала она. - Норма. Шока уже не будет.
        - Зашибись. - Лесик оттянул веко Бондарева и посмотрел зрачки. - Ага. Можно внушать. Алло, человек! Ты меня слышишь?
        Бондарев вяло шевельнул губами, выказывая установление раппорта.
        - Тогда слушай меня очень внимательно. Ты врезался на машине в «шестисотый»
«мерс», но денег расплатиться у тебя не было, поэтому владельцы «мерса» вывезли тебя в лес, попинали немного и бросили. Уяснил?
        Губы шофера снова вяло дернулись.
        - Ну и замечательно, - заключил Лесик. - Поехали, а то я жрать хочу до изнеможения.
        - Лесик, а в чем, по-твоему, смысл Прорыва? - решилась спросить Анечка.
        - Что значит - смысл? - удивился Лесик. - Прорыв - это стихийное экзофизическое явление.
        - Ты уверен?
        - Мне наплевать, - признался Лесик. - Хорошая работа, не скучная. Хорошая зарплата. Зачем оно тебе?
        - Я хочу знать, - упрямо сказала она, - чем отличается десантник от других тварей? Тебе не кажется, что у них есть какая-то цель? Неужели ты не чувствуешь?
        - А… Понятно. - Лесик усмехнулся и, ежась от холода, направился к машине. - Поначалу меня тоже распирало. Ну, типа что в тонком мире тоже есть разум. Эдакий научно обоснованный аналог Сатаны. Всех распирает на эту тему, поверь мне. Но на самом деле наша служба очень похожа на службу отстрела бездомных собак. Все тонкие твари совершенно безмозглые, они куда ближе к растениям, чем к животным. Мы с тобой - служба прополки города от вредных растений. Так что не грузись.
        Анечка села в машину следом за ним.
        - Клиент не замерзнет?
        - Не успеет, - отмахнулся Лесик. - Минут через десять уже будет стоять на ногах и орать: «Люди!!!» Деньги у него есть, так что поймает тачку.
        - Но почему в живых людей вселяются только десантники?
        - Такое свойство. - Лесик пожал плечами и запустил двигатель. - Почему тебя не удивляет, что соня, например, присасывается к человеку во сне?
        - Она просто ест эмоции кошмаров, - мотнула головой Анечка. - Она же не влезает в тело, не управляет сознанием! Даже вампирий захребетник не управляет сознанием, он просто меняет лептонное тело.
        - А десантник управляет. Что с того? - Лесик включил передачу и вывел машину на трассу. - Просто разные твари. Курица клюет зерно, а тигр раздирает оленя на части. Десантник и захребетник - это хищники тонкого мира. Встретишь - убей. Вот и вся инструкция.
        Он надавил на газ, и машина рванула к городу.
        Его Превосходительство похвалил Анечку за отчет об осмотре жилища художника и велел отдыхать, поскольку питерский региональный Штаб ни с чем подобным до сих пор не сталкивался, а потому, прежде чем планировать дальнейшие действия, нужно было сообщить о происшедшем в Москву.
        Задание Анечка получила только на следующий день, в десять часов утра. Его Превосходительство вызвал ее в «верхний кабинет» и усадил за стол напротив себя.
        - Молодец. - Он одобрительно постучал по столу гелевой ручкой. - Внимательность является отличительной чертой перспективного агента.
        Так он хвалил. Не человек - машина.
        Он отложил ручку и глянул Анечке в глаза. Этот взгляд она переносила с трудом - странный, тяжелый, будто из-под маски. Лесик говорил, что такой у всех бывших кагэбэшников. Его Превосходительство потянулся к коробке «Беломора».
        - Значит, на картине нарисованы духи?
        Девушка кивнула.
        - Духи… А какие именно, ты обратила внимание? - Его Превосходительство понюхал папиросу, неторопливо размял ее толстыми пальцами и достал зажигалку.
        - Фоновые. В основном природные листоруки и два собачьих наездника. Но собак рядом нарисовано не было. И вообще духи метались возле трамвая, как сборище сумасшедших. Так не бывает.
        - Ну и что? - Его Превосходительство прикурил и снова взял ручку. - Многое в этом деле выглядит странным. Но попытка Прорыва налицо. Когда размотаем, будет тебе первая премия.
        Он перекатил ручку по глади стола, и Анечка невольно задержала на ней взгляд.
        - Если попытка Прорыва заканчивается смертью жертвы, надо искать контактных, - процитировал Иван Сергеевич инструкцию. - Свободно охотящийся десантник всегда выбирает жертву из близкого окружения предыдущей.
        - Поэтому все три жертвы были художниками? - уточнила девушка.
        - Да. Скорее всего. - Начальник задумался. - Может быть, раньше мы просто не замечали чего-то? Может, никто до тебя просто не обращал внимания на рисунки жертв? Мы ведь привыкли основываться на дневниковых записях, которые почти всегда ведут жертвы Прорыва. А тут вместо дневника картины. В конце концов он художник, а не писатель. Нормально, нормально. Если отвлекаться на мелочи, это может завести очень далеко от премии.
        Иван Сергеевич задумался и зачем-то переложил папку с одного края стола на другой. Анечка поняла, что можно вставить словечко.
        - Вы обратили внимание на закрытое холстиной зеркало в моем отчете?
        Его Превосходительство посмотрел на нее удивленно и, пустив к потолку сизое облако дыма, задумался. Анечка принюхалась. То ли одеколон был у шефа пахучий, то ли
«Беломор» особенный. При каждой затяжке табак громко потрескивал, разгораясь ярким угольком.
        - И что? - спросил он через некоторое время. - Я заметил, что ты акцентировала на нем внимание, но не понял зачем.
        - Я просто хотела узнать, вы уже сталкивались с подобным или я нашла что-то новое? - спросила Анечка равнодушно.
        Она даже в окошко посмотрела, чтобы показать, что не придает своему вопросу большого значения. За окном накрапывал дождь и, сутулясь, сновали прохожие.
        - Нет. А что? Сумасшедший может вытворить и не такое. Не думаю, что это представляет для нас практический интерес. У художников неустойчивая психика. - Он подозрительно глянул на девушку. - Подожди-ка… Может, ты открывала зеркало и заметила в отражении что-нибудь необычное?
        - Нет, - соврала Анечка, сама не зная зачем. - Я его побоялась открыть.
        - Ладно. Но могу поделиться опытом, чтоб ты больше не занималась бесполезными изысканиями. Запомни: зеркала никаким образом не связаны с тонким миром. Это не вписывается в рамки теоретической экзофизики. Антинаучно это. У нас работа и так на грани поповских сказок, так что не пристало агенту Института до них скатываться.
        Девушка подумала, что сейчас он начнет расписывать свое боевое прошлое.
        - Ваше поколение, - оправдал он ее ожидания, - насмотрелось ужастиков и начиталось мистики. Модная сейчас вера в бога тоже с толку сбивает. Вот вы и начинаете везде высматривать происки Сатаны и промысел божий. Для вас тонкий мир становится доказательством чуда, чем-то экстраординарным. А мы в семидесятые годы верили в одно - в науку. И радовались, что ученые наконец-то создали прибор, в который можно рассмотреть лептонные структуры. И когда оказалось, что эти структуры формируются в псевдомассивные живые существа, влияющие на психику и здоровье людей, многие офицеры госбезопасности записались добровольцами в новый сверхсекретный отдел. Мы чувствовали себя не попами, как вы, а космонавтами в новом пространстве, открытом людьми. В отчетах тонкий мир назывался тогда
«экзофизически наблюдаемым пространством», а бесплотные твари «лептонными формами», и у нас не возникало дурных мыслей, как у вас, завербованных агентов. Мы открыли новый фронт и вели войну, незримую для большинства людей. Мы были героями, это был наш основной стимул. А вы пытаетесь стать попами и бить чертей в экзофизически наблюдаемом пространстве. Нет там чертей! Так что давай договоримся - работа одно, а бабушкины сказки, гадания и прочая чушь - совершенно другое. Можешь даже в церковь ходить. В свободное от службы время. Но чтоб на твоих отчетах это не отражалось никак. Я тебе говорил, что внимательность - черта перспективного агента? - Его Превосходительство придавил бычок в пепельнице.
        Анечка кивнула.
        - Тогда добавлю еще: воображение - черта бесперспективного агента.
        Это Анечку не удивило. Отсутствие воображения у командира давно уже стало легендой. Рассказывали даже, что в семидесятых годах, впервые надев эфирный детектор, он воскликнул: «Что это за мочалки тут болтаются?»
        Его Превосходительство вынул из кармана и дважды провернул в замке стола маленький бронзовый ключик. Достал небольшую стопку бумаг и аккуратно выложил перед собой.
        Все в ячейке знали, что через окуляры эфирного детектора ключик выглядит намного сложнее, светится пятью цветами, а главное - порождает у скважины закрытого замка искусственно созданное эфирное существо, состоящее преимущественно из зубов и засыпающее только от команды Его Превосходительства.
        Однажды, после дела Штерна, неизвестные злоумышленники попытались взломать стол, но милицию члены ячейки тогда вызывать не стали, поскольку слишком многое пришлось бы объяснять, а задерживать все равно было некого. Легче оказалось собрать по комнате клочья двоих грабителей и обработать их эктоплазменной кислотой до полного растворения. Что и было проделано злющим и непрерывно ругавшимся Лесиком.
        Ключик исчез в одном из пиджачных карманов Его Превосходительства, и Анечка приготовилась слушать дальше. Иван Сергеевич любил выдавать задания по сложной, одному ему понятной логической схеме.
        - Значит, с твоими фантазиями мы решили. Вернемся к работе. - Он отложил первый лист из стопки и уперся взглядом в следующий. - Лесик нашел парнишку, плотно контактировавшего с одним из художников. Это музыкант. Тусовщик, как вы сейчас говорите. У них с художником было что-то вроде дружбы, как рассказала нам соседка. Парня зовут Денисом. Денис Руцкой. Похоже, что они с художниками баловались оккультизмом - свечи там всякие, зеркала.
        При слове «зеркала» Анечка внутренне вздрогнула, но не подала виду.
        - И что я должна сделать?
        - Войти в контакт с этим Денисом, установить с ним доверительные отношения и как можно больше времени проводить с ним. Основная задача - выявить и уничтожить пытающегося вселиться в него десантника. Желательно до вселения.
        - Я сама? - удивилась Анечка. - Я же не работала с живыми десантниками!
        - Когда-то все бывает впервые, - безразлично пожал плечами Его Превосходительство. - Запомни главное. Перед вселением десантник либо сводит человека с ума, либо пользуется отключением лептонной защиты во время сильной депрессии, как это было с тобой на крыше старого дома. Есть еще один основной признак, по которому можно вычислить близость момента Прорыва: сильное наркотическое опьянение жертвы. Видимо, излучение здорового мозга как-то препятствует вселению, и десантник находит момент, когда мозг отключает защиту. Следи за реакциями подопечного, держи наготове оружие и эфирный детектор. Внимательно изучи СВЧ-фотографии десантника в разных ракурсах, чтобы не ошибиться. Кроме того, я выдам тебе амнезин. Он стоит недешево, так что обращаться с ним осторожно и применять в крайних случаях.
        - Как я войду в контакт с подопечным? - Анечка окончательно взяла себя в руки.
        - Ты петь умеешь?
        - Ну… - Девушка засмущалась, быстро позабыв про тревогу. - На любительском уровне.
        - Лесик описывал твои таланты в более ярких красках. Значит, попробуй для начала устроиться в рок-группу, в которой играет Денис. Ирина говорит, что они давно хотят нанять вокалистку. Сейчас они работают в клубе на углу Шестнадцатой линии и Малого проспекта. Группа называется «Тремор». Прояви свое женское обаяние, и все будет в порядке. - Он помолчал, соображая, не забыл ли чего, и добавил: - Со снаряжением осторожней, пожалуйста, не забывай о режиме секретности и не злоупотребляй амнезином. Все, работай.
        - Детектор очень громоздкий, - пожаловалась девушка. - Можно я возьму зеркальце? Десантника в него будет отлично видно.
        - Ладно. Разумная инициатива тоже признак хорошего агента. И никаких фантазий! До вечера можешь отдыхать.
        Но в этот вечер Анечка попала в клуб совершенно неожиданным образом - Иван Сергеевич объявил боевую тревогу. Анечка узнала об этом уже дома, от Лесика, позвонившего на мобильник. Так что пришлось срочно ловить машину, ехать на Петроградку и участвовать в первой боевой операции.
        Она попросила таксиста остановить, не доезжая до ворот мастерской. Так требовала инструкция. Когда машина отъехала, Анечка набрала код на воротах, проскользнула в открывшуюся щель и через двор побежала к ремонтному боксу.
        Бокс был открыт. Она по лесенке спустилась в яму и приложила ладонь к глухой стене. Взвизгнул лептонный замок, превращая часть стены в псевдомассу, и прямо перед лицом девушки открылся светящийся полупрозрачный проем. Тело обволокло жарким потоком воздуха.
        Анечка шагнула в призрачное сияние, и тут же за спиной снова визгнуло - фрагмент стены вернулся в физическую реальность. Тут же пахнуло ледяным холодом, как всегда при материализации лептонных структур.
        Девушка пробежала по коридору мимо жилых помещений, кабинетов, тира и туалета, добралась до самого конца и снова уперлась в глухую стену. Но это был лишь кажущийся тупик. Там, за стеной, находился штаб базы: оружейка, склад, кабинет Его Превосходительства, а главное - комната связи с региональным Штабом. Эта стена отпиралась только по команде командира ячейки.
        Анечка приложила руку к шершавому камню - обязательная идентификация, иначе изнутри не откроют. Через пару секунд лептонный замок подал голос, открыв широкий и довольно высокий проем.
        - Давай скорее! - раздался голос Его Превосходительства.
        Она шагнула внутрь и увидела в помещении ячейку в полном составе.
        - Привет! - махнула рукой Ирина.
        - Привет, - поздоровалась Анечка, не зная, что делать дальше.
        Приготовления шли полным ходом. На длинном столе валялась груда оружия и снаряжения, начиная от пистолетов и заканчивая ранцевым распылителем. Ирина, сидя на стуле, подстраивала прицел снайперской винтовки.
        - Срочная депеша из Штаба. - Его Превосходительство наконец решил ввести Анечку в курс дела. - В клубе на Шестнадцатой линии охотится вампир.
        - Повоюем! - усмехнулся Лесик, водрузив на голову эфирный детектор.
        - Работать будем в открытую, - добавил Его Превосходительство. - На маскировку нет времени. Ирина с винтовкой занимает позицию на крыше, блокируя служебный вход. Ира, твоя задача - не упустить захребетника и держать его под огнем до полной дезактивации. Эфирный детектор с головы не снимать.
        - В этого захребетника еще поди попади, - скривилась Ирина. - Особенно через насадку. Ни рикошетов, ни искр не видать. Хрен разберешь, куда пуля влетела.
        - Разговорчики! - прикрикнул Иван Сергеевич. - Как зарплату получать, так первая!
        Ирина умолкла.
        - Алексей и Аня заходят в клуб с центрального входа, - продолжил командир. - Насадки со стволов не снимать ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?
        Лесик и Анечка кивнули.
        - Детекторы тоже не снимать.
        - Иван Сергеевич, паника же начнется! - недовольно сказал Лесик. - Там же все под наркотой, а тут мы войдем, пучеглазые.
        - Переживете. В случае чего отбиваться прикладами и псевдопулями. Я прикрываю главный вход из машины. Вопросы есть?
        Вопросов была масса, но все промолчали.
        - Вопросов нет, - заключил Его Превосходительство. - Вооружаемся и едем.
        Анечка подошла к столу и сняла пальто. Взяла автомат с коротким стволом, проверила магазин и заряд батарей в насадке. Потом нацепила на пояс подсумок с двумя магазинами, повесила автомат на плечо стволом вниз, сняла со спинки стула просторный плащ и надела поверх амуниции.
        Лесик уже был готов, в черном плаще он был похож на Зорро из фильма. Не хватало только шляпы и маски, но в клубе ее с успехом заменит эфирный детектор. Ирина надела поверх брюк ватные штаны и короткую куртку на овчине, как у летчиков.
        Они взяли шлемы детекторов и встали у выхода, похожие на космонавтов перед стартом, а Иван Сергеевич направился к стене и дематериализовал выход.
        - Вперед, - тихо скомандовал он.
        Лесик двинулся первым, за ним Анечка с автоматом и Ирина с тяжелой винтовкой.
        В спины им пахнуло холодом.
«Нива» уже урчала на холостых оборотах, прогревая двигатель, когда Ирина уложила винтовку в короткий багажник и села вперед - ей выходить первой.
        - Пристегните ремни, - усмехнулся Лесик, выдавливая газ.
        Машина рванула с места.
        Глухая черная ночь то и дело брызгала в стекла дождем, в зеркалах уныло посвистывал ветер.
        - Печку включи, - попросил Иван Сергеевич.
        Лесик повернул рычажок и щелкнул кнопкой. Загудел вентилятор, в ноги потянуло теплом. Анечка уткнулась лбом в боковое стекло и смотрела, как снаружи строем бегут облысевшие мокрые липы.
        Лесик глянул на нее в зеркало заднего вида.
        - Чего приуныла? - улыбнулся он. - Выше нос!
        Анечка вяло улыбнулась в ответ и поправила автомат под плащом.
        Ирина нетерпеливо ерзала, бралась то за подлокотник, то за петельку над дверью. Потом достала из-под куртки винтовочный магазин, вылущила патроны в горсть и принялась тщательно протирать их тряпочкой.
        Лесик гнал к Васильевскому острову.
        - Менты, - шепнула Ирина и стала набивать магазин.
        Анечка глянула в лобовое стекло, заметив у въезда на мост силуэт патрульной машины, а рядом инспектора с поднятым жезлом. Лесик включил указатель поворота и прижался к бордюру. Двигатель заурчал на холостых оборотах, и тут же загудело, опускаясь, водительское стекло. Инспектор не спеша направился к водительской дверце, сунув пластиковый жезл под мышку.
        - Здравствуйте, - чуть наклонился он, приложив руку к козырьку кепки. - Инспектор ДПС Чернявский. Документы, пожалуйста.
        Ирина пристально посмотрела ему в лицо.
        - У нас все в порядке, - отчетливо сказала она. - Отвали и забудь. Быстро.
        Инспектор кивнул и послушно махнул жезлом, чтоб проезжали.
        Лесик, закрыв окно, погнал машину на мост.
        - Почему ты им постоянно грубишь? - с укоризной спросил Его Превосходительство у Ирины.
        - Телепатия лучше действует на напряженную психику, - буркнула она, пряча магазин за пазуху.
        Дождь припустил сильнее, и Лесик включил «дворники» на полную мощность. Они задергались, словно в такт напряженной музыке. Анечка поправила автоматный ремень на плече и села так, чтобы подсумки не давили в бедро. Машина выскочила на Малый, мокрые трамвайные рельсы в свете фар выглядели раскаленными добела.
        Не доезжая квартал до Шестнадцатой линии, Лесик остановился выпустить Ирину.
        - Не гори, - сказал ей Иван Сергеевич, прежде чем девушка захлопнула дверцу.
        Лесик выбрался на мокрый асфальт и помог достать из багажника снайперскую винтовку. Дождь шел частый, мелкий, холодный, Лесик открыл дверцу, смахнул с плаща воду и уселся за руль.
        - У тебя маячок не работает. - Его Превосходительство глянул на экранчик локатора.
        - Часы забыл, - признался Лесик и медленно погнал машину ко входу в клуб.
        Анечка заметила, как силуэт Ирины растворился в черном проеме двора. Иван Сергеевич хмуро щелкнул браслетом, сняв с себя большие «командирские» часы.
        - Возьми мои, - протянул он их через плечо Лесику. - А за разгильдяйство в зарплату недосчитаешься ста долларов. Без обид.
        Лесик взял часы и с нескрываемой злостью надел на левую руку.
        - Умеете вы поднять настроение перед работой, - буркнул он.
        - Ты бы еще голову на базе забыл, - сказал Его Превосходительство.
        - При чем здесь голова? С нашей жизнью надо больше про задницу думать.
        - Надевай часы, - строго прошипел командир.
        Лесик остановил машину у обшарпанной двери клуба, застегнул браслет, погасил фары и выключил двигатель. Стало слышно, как дождь мелко поклевывает крышу. Сквозь этот влажный шорох глухо пробивалась танцевальная музыка.
        - Еще один момент. - Его Превосходительство всегда выдавал важные сведения напоследок, чтобы лучше запомнились. - В клубе работает гитарист Денис Руцкой. Сейчас он на сцене, и Алексей его знает в лицо. Вот чтобы он не пострадал в потасовке. Это последняя зацепка в деле художников, так что, если с ним случится хоть что-то, штрафом в сто долларов не отделаетесь.
        - Уволюсь на фиг, - выдохнул Лесик. - За месяц работы от зарплаты остается едва половина. Шкуродер вы, Иван Сергеевич. Нельзя так.
        - Только так и можно, а то распуститесь окончательно. Ладно, вперед. И не горите.
        Лесик вышел под дождь и помог выбраться Анечке.
        Они распахнули дверь в клуб, поднялись по лестнице и надели эфирные детекторы. В них полутьма не мешала - в помещении было столько фоновых тварей, что они создавали дополнительное голубоватое сияние.
        - Гадючник, - шепнула Анечка, передернув плечами.
        На лестничной площадке между первым и вторым этажами к стене прислонился кайфующий наркоман. Через детектор он выглядел страшно - на плечах у него сидела темно-синяя соня, вылизывая с макушки излучения галлюцинаций, а в груди копошились светящиеся черви, пульсирующие от нервных импульсов. На потолке притаился похожий на паука разборщик, тянущий к наркоману дрожащие ложноножки. По ногам уже поднимались похожие на улиток жильные грызуны.
        - Я курить бросил, когда это увидел, - шепнул из-под шлема Лесик. - Оказывается, наркота просто прибивает защиту, а все ощущения, кайф и глюки, создает эта дрянь. Они же и убивают в конце концов.
        Анечка молча протиснулась мимо, музыка гулко отражалась от стен.
        - Когда все начнется, не забудь скинуть плащ, - предупредил Лесик. - А то с автоматом будет неудобно работать. И приклад разложи, знаешь ведь, какая отдача.
        Сполохи лазеров и прожекторов, блики зеркальных шаров ползали по стенам, заставляя мелких лептонных тварей забиваться в темные углы. Анечка первой вошла в зал, но танцующая и визжащая толпа не обратила на ее внешний вид никакого внимания. У многих на плечах подергивались отъевшиеся сони, то и дело падающие с потолка, а за ноги хватались ползающие по полу жилогрызы.
        Вампира она увидела сразу - оранжевый захребетник, вросший в позвоночник и мозг, выдавал его в любой давке. Только он был не один - уже успел размножиться. По крайней мере дважды, потому что первый укушенный уже перешел в активное состояние и рыскал по залу в поисках жертвы, а другой комом лежал у стены, сращиваясь с расплодившимся захребетником.
        - Всего трое, - прямо в ухо сказал ей Лесик сквозь грохот музыки.
        На него наткнулся один из танцующих, пошатнулся и весело заорал:
        - О! Космонавтики!
        Лесик коротко ударил его в челюсть, чтоб не мешался. Толпа безразлично отхлынула от упавшего.
        Белобрысый гитарист на сцене затянул длинное кислотное соло. Тут же от стены рванулся один из охранников, Лесик усмехнулся и скинул плащ. Секьюрити замер, увидев направленный на него автомат.
        - Пиф-паф, - улыбнулся Лесик и выжал спуск.
        Рев автоматной очереди перекрыл грохот музыки, толпа дрогнула и хлынула к сцене. Музыка смолкла, послышался грохот падающей аппаратуры и перепуганные вопли. Особенно визжали те, кому под одежду попали раскаленные гильзы.
        Охранник упал на колени и закрыл руками лицо. Анечка по себе знала, как это неприятно, когда лептонные пули рвут ауру. Она сбросила плащ и передернула затвор автомата.
        - От выхода! - скомандовал Лесик.
        Очень вовремя - обезумевшая толпа пришла в себя и рванула на лестницу. Все три вампира, пользуясь суматохой, словно волки принялись резать клыками толпу. Анечка полоснула по ним длинной очередью. Через детектор было видно, как алые трассы псевдопуль прошивают людей. Но было поздно - двое укушенных рухнули, пораженные слюнным секретом, а захребетники вампиров выпустили клоны, впившиеся в позвоночники остывающих жертв. Анечка испугалась по-настоящему, ей еще не приходилось видеть процесс размножения этих тварей.
        - Огонь! - заорал Лесик. - Держи их под непрерывным огнем!
        Она снова нажала на спуск, целя в оранжевое сияние. Два захребетника, прошитые очередями, свернулись в клубки, отвалились и перешли в латентное состояние. Теперь о них можно не думать, пока рядом не появится свежий труп. Носители распластались на полу, став теми, кем и должны были быть - лишенными душ мертвецами. Лесик уже собирался добить остальных, толпа почти вся просочилась на лестницу, но тут вмешался неучтенный фактор. Закон подлости.
        Белобрысый гитарист выхватил из-под кожаной куртки длинноствольный «люгер» и принялся палить в автоматчиков.
        - Твою мать! - заорал Лесик, прыгая за прожекторную ферму.
        Анечка тоже грохнулась на пол и заползла за барную стойку, с ужасом увидев, как Лесик свинчивает со ствола лептонный преобразователь. Музыкант явно остался доволен произведенным эффектом, спрятался за колонку и стал ждать, когда кто-нибудь из автоматчиков высунется.
        Трое оставшихся вампиров бросились к запасному выходу, и Анечка полоснула им вслед короткой очередью, срезав одного захребетника возле сцены. Музыкант тут же ответил двумя прицельными выстрелами.
        - В него нельзя стрелять! - крикнула она Лесику, меняя автоматный рожок. - Надо отходить, я его пугну псевдопулями!
        С улицы раздались три винтовочных выстрела, это Ирина встретила сбежавших вампиров.
        - Отлично. Отходим! - скомандовал Лесик и бросился к лестнице.
        Музыкант попробовал выстрелить, но Анечка прицелилась и послала из автомата две алых струи псевдопуль. Оказалось достаточно - гитариста скорчило от ужаса.
        Она уже собиралась выскочить из укрытия, когда в зал снова ворвался вампир. Видно, одного Ирина все-таки упустила. Но бросаться на автомат он явно не собирался, приняв единственно верное решение в такой ситуации - размножиться. А единственная потенциальная жертва скрючилась за колонкой.
        - Стой, тварь! - закричала Анечка, выскакивая из-за стойки.
        Но вампир останавливаться не стал, он прыгнул с места, как кошка, и впился гитаристу в шею. Захребетник тут же выпустил клон, впившийся в позвоночник еще дергающейся жертвы.
        - Вот же гад… - Девушка подняла автомат на уровень глаз.
        Вампир напрягся и бросился прямо на нее, но автоматная очередь свернула захребетника в оранжевый мячик, а тело носителя шлепнулось на пол, как бесполезная груда костей и мяса.
        - Лесик! - во весь голос закричала Анечка. - Скорее сюда!
        Голова в эфирном детекторе высунулась из-за угла.
        - Лесик, посмотри, что случилось! Надо скорее что-то делать!
        - Плакала моя зарплата, - сплюнул Лесик и нажал кнопку на сотовом телефоне. - Иван Сергеевич, у нас ЧП.
        Новоявленный белобрысый вампир перестал дергаться и непонимающе открыл глаза.
        - Спокойно, - предупредила девушка. - Ты мне можешь не верить, но из этого автомата я могу тебя убить. Так что не доверяй появившемуся ощущению неуязвимости.
        Гитарист помотал головой и зло посмотрел на Анечку.
        - Так эта тварь была настоящим вампиром? - Он недоверчиво скосил глаза на лежащее неподалеку тело.
        Она знала, что сейчас у него в голове полная каша - восстанавливается прижизненная память и встраиваются новые инстинкты. Каждый вампир с «рождения» знает, кем он был и кем стал.
        - Не заговаривай мне зубы, - нахмурилась девушка. - Прекрасно все знаешь.
        Лесик и Иван Сергеевич тоже подошли к сцене, в руках у Его Превосходительства покачивался громоздкий ультрафиолетовый фонарь.
        - Необычный фонарик, - вампир подозрительно сощурил глаза.
        - Ультрафиолет, - предупредил Иван Сергеевич. - Доступно?
        Белобрысый кивнул.
        - Значит, так, - продолжил командир. - Сейчас ты встаешь и идешь с нами. Если попробуешь рыпнуться, мы расстреляем тебя обычными пулями, переломаем все кости, и ты будешь сращивать их секунд двадцать, не меньше. Автомат - это очень серьезная штука. Если попытаешься кого-нибудь куснуть, эта дама, - он показал на Анечку, - убьет тебя лептонными пулями. Вставай.
        Вампир встал. Мышечный гипертонус сделал его выше сантиметра на три - штаны не доставали до носков, открывая белую кожу.
        Иван Сергеевич зашел ему за спину и ловко застегнул на запястьях наручники.
        - Ты думаешь, это тебя не удержит? - усмехнулся он. - Зря так думаешь, мы люди серьезные. В наручниках ультрафиолетовый лазер, который включится через тридцать минут и располосует тебя, если сбежишь. Сталь тоже крепкая, как раз для вампиров.
        - Гады, - беззлобно сказал гитарист.
        - Пойдем, пойдем, а то менты уже едут, - Лесик махнул в сторону выхода стволом автомата.
        Анечка и Лесик вывели вампира из клуба и уложили в багажник лицом вниз, а Иван Сергеевич на несколько минут задержался, обрабатывая охранников амнезином. Латентных захребетников он прижег ультрафиолетом и тоже спустился к «Ниве». Вскоре из полутьмы подворотни показалась вымокшая до нитки Ирина. Ей пришлось сесть назад вместе с винтовкой - в багажнике для оружия места уже не осталось. Его Превосходительство устроился на переднем сиденье.
        - Поехали скорее, - сказал он.
        Лесик запустил мотор и погнал машину на базу.
        К трем часам ночи Лесик закончил делать клетку для вампира. Как и все помещения на секретном уровне базы, ниша для клетки была вырублена резаком, превращавшим физический грунт в лептонную псевдомассу. Это избавляло от необходимости выносить землю наружу, она просто оставалась на месте, и к тому же в экстренном случае нижний уровень базы можно было легко уничтожить, скрыв все следы. Для этого вырубленные участки просто возвращались в исходное состояние - в плотный физический грунт.
        Готовую нишу осталось забрать частоколом стальных труб, загнать внутрь вампира и замуровать выход. По настоянию Анечки в клетку поставили диван. Доводы, что вампиры не спят, на нее не подействовали.
        - Это моя вина, - заявила она. - Если бы я не испугалась и выстрелила на две секунды раньше, он был бы нормальным здоровым парнем.
        - Не грузись, - посоветовал Лесик. - Бывали операции и похуже.
        Он включил на резаке реверс и замуровал выход.
        - Сволочи вы все-таки, - хмуро заметил Денис, пробуя диван на мягкость. - Лучше бы пристрелили.
        Ирина поставила на пол ручной пулемет и села на стул возле клетки.
        - Иван Сергеевич! - позвал Лесик. - Готово дело!
        Его Превосходительство вышел из кабинета и тоже сел напротив решетки в заранее принесенное кресло.
        - Не вырвется? - с сомнением оглядел он двухдюймовые трубы.
        - Пусть попробует, - усмехнулась Ирина, проведя ладонью по стволу пулемета.
        Денис сгорбился и уткнулся взглядом в пол под ногами. Свет из коридора не доходил до ступней, оставляя вампира в таинственной полутьме.
        - Жрать охота, - заявил он.
        - Это будет в девять вечера, если согласишься с нами работать.
        - У меня ступор начнется.
        - Не начнется. - Его Превосходительству было все равно, кем командовать. - До двух суток без крови любой вампир проживет. Теперь слушай внимательно и постарайся включить мозги. Это единственное, что в тебе осталось от человека.
        Он закинул ногу на ногу, подтянул брючину и расслабленно положил ладони на подлокотники. В такие минуты он становился сильнее обычного похож на кагэбэшного офицера.
        - Первое. Мы тебя на волю никогда не выпустим. Врать не буду. Убить можем, а вот на волю - никак. - Он пристально глянул Денису в глаза, проверяя, дошло ли до него. - Второе. У тебя есть два выхода - либо отвечать на все вопросы, которые я задаю, либо Алексей включит резак и материализует тот грунт, который ты сейчас принимаешь за воздух. Сдохнуть ты не сдохнешь, конечно, но единственная кровь, которая тебе после этого светит, - это кровь археолога, который через тысячу лет будет производить здесь раскопки.
        - А если я отвечу, что будет потом?
        - Умный вопрос. Тогда у тебя будет шанс в активном состоянии прожить дольше археолога, о котором я тебе говорил.
        - Не понял. - Денис чуть привстал с дивана.
        - Я объясню. Понимаешь ли, юноша, наша организация довольно старая. И хоть с девяносто первого года государственной конторой мы не являемся, но раньше именно ею мы и были, получали приличные дотации на научные исследования в области экзофизики. Это обширная область. Тебе расшифровать значение слова «экзофизика»?
        - Спасибо, - презрительно фыркнул Денис, - понятно и так.
        - Тогда тебе должно быть понятно, что лептонные структуры, из которых ты сейчас состоишь на девяносто процентов, мы изучили вдоль и поперек. Досконально.
        - Это я уже заметил, - скривился вампир. - Мне-то от этого какая радость?
        - Утилитарная. Зная анатомию твоего захребетника, мы можем без труда ликвидировать его способность к клонированию и сделать тебя безопасным для общества.
        - Зачем, если не собираетесь выпускать?
        - Видишь ли… Некоторые из твоих новых способностей, а именно сила, выносливость, ночное зрение и практически бессмертие, очень удобны в оперативной работе. Так что мы можем не ограничиться допросом, а пойти дальше - нанять тебя на службу, как нанимаем каждого агента, начиная с девяносто второго года. Ты получишь ежемесячную зарплату в две тысячи долларов США, а также ежедневный паек донорской крови объемом в двести пятьдесят миллилитров.
        - А отпуск? - От открывшихся перспектив у Дениса заблестели глаза.
        - Я рад твоему чувству юмора, - усмехнулся Иван Сергеевич. - Так что мы решим?
        - Вы и «пушку» законную мне дадите?
        - Я же предупредил, - вздохнул Его Превосходительство. - Мы уже не государственная структура. Так получилось, и не наша в этом вина. Пришло новое время, а с ним и новые люди. Кто-то высоко наверху посчитал, что мы занимаемся ерундой, а существование лептонных структур никоим образом не отражается на безопасности государства. И нас расформировали за ненадобностью. Так что все наши, как ты выражаешься, «пушки» - незаконные.
        - Короче, вы бандюки, - заключил Денис.
        - Это ты зря. - Иван Сергеевич нахмурил брови. - Контора работает в интересах защиты российских граждан от всяческих тварей вроде тебя, а также в целях сохранения тайны существования экзофизики, пока не истечет срок действия постановления Пленума. Это и есть задача нашей немногочисленной, но солидной организации, с девяносто второго года работающей на самообеспечении.
        - Ну… Интересное предложение. К тому же жрать сильно хочется. И две штуки баксов. Так что скорее всего мы договоримся. Это лучше, чем лежать замурованным тысячу лет.
        Иван Сергеевич довольно прищурился.
        - С логикой и воображением у тебя полный порядок.
        - Э… У меня вопросик еще один. - Вампир встал и подошел к прутьям клетки.
        - Назад, - спокойно сказала Ирина и подняла пулемет на колени.
        - Извините. - Денис снова сел на диван. - Я хотел узнать, а что будет, если я все же слиняю? Ну, на задании, к примеру?
        - Охотно поясню, - Иван Сергеевич расплылся в улыбке. - Когда мы будем делать дезактивацию твоего захребетника, мы вошьем в него маленькую, невидимую и неощутимую лептонную бомбочку. А у меня в сейфе за семью печатями будет кнопка красного цвета. Одно нажатие - и захребетник разлетается в клочья, а твое тело без него теперь просто труп.
        - Больше вопросов не имею, - вздохнул вампир. - Ваша очередь спрашивать.
        Иван Сергеевич встал и подошел к прутьям клетки, щелчком заставив одну из труб зазвенеть. Ирина напряглась с пулеметом в руках.
        - Раз мы договорились, беседу можно отложить и на утро, - сказал Его Превосходительство. - У нас был трудный день, поверь. И нам, людям, нужно спать. А ты пока подумай, составь планы на будущее. Спокойной ночи.
        Он направился в жилой блок.
        - Дежурят все по два часа, - напомнил он перед тем, как скрыться за дверью. - И не расслабляйтесь, он еще не дезактивирован.
        Ирина пересела в кресло, поставив у ног пулемет.
        - Пойду отсыпаться, - потянулся Лесик. - Я дежурю следующим, и у меня самое трудное время. С двух до четырех. Он подошел к клетке и поманил вампира пальцем.
        - Поди сюда, я тебе один умный вещь скажу. Только ты не обижайся.
        - Тебя, кажется, спатки отправили, - буркнул Денис. - Вот и катись, а я буду строить планы на будущее.
        Он лег на диван и уперся взглядом в потолок. На его бледном лице тени выделялись отчетливо, как на пересвеченной кинопленке.
        - Зря ты так, - вздохнул Лесик. - Мы же теперь, типа, в одной команде.
        - В одной жопе мы, похоже. Говори, что хотел.
        - С зарплатой он тебя обманул.
        - Вот гадюка! - Вампир повернул голову. - А сколько платят в натуре?
        - Две штуки. Вот только за каждое нарушение дисциплины с тебя будут снимать сотню баксов.
        - Изверги. - Денис почесал макушку привычным прижизненным движением. - А как тут вообще? Ну… В конторе? По-моему, на ментовку похоже. Только я внутри клетки, а вы снаружи.
        Анечка подошла к Лесику и осторожно взяла его за локоть.
        - Иди спать, - сказала она. - Тебе меньше двух часов осталось. А я с ним поговорю.
        - Лады.
        Он помахал девушкам и скрылся за дверью. Анечка подождала немного и присела на корточки возле кресла.
        - Давай с тобой тоже махнемся дежурствами, - предложила она Ирине. - Я все равно не усну.
        - Ты серьезно? - обрадовалась Ирина. - Давай. Только в обмен на уговор, что ты меня не заложишь. Мне до зарезу надо смотаться на пару часиков в город.
        - Ладно, ладно, - улыбнулась Анечка.
        Ирина чмокнула ее в щеку и побежала к выходу с секретного уровня. Анечка придвинула кресло ближе к решетке, оставив пулемет у стены, села и внимательно посмотрела на Дениса.
        - Я тебе что, телевизор? - беззлобно буркнул он.
        Анечка промолчала.
        - Ты среди них меньше всего прослужила, - уверенно заявил вампир. - Можно, я диван ближе к клетке подвину? - Он покосился на пулемет.
        - Двигай, - кивнула девушка.
        Денис подхватил диван, словно тот весил не больше бутылки пива, и поставил у самой решетки. Теперь свет заливал его полностью, не уродуя лицо густыми тенями. Если бы они с Анечкой протянули друг другу руки, то их пальцы соприкоснулись бы.
        - Сколько ты с ними? - поинтересовался вампир.
        - Третий месяц. Ты меня прости, пожалуйста, я не хотела, чтобы так вышло.
        Лампы дневного света тихонько звенели под потолком.
        - Гонишь? - Денис смущенно почесал кончик носа. - Ты-то при чем?
        - Я испугалась, когда ты начал стрелять. Если бы выстрелила в вампира чуть раньше… Ты понимаешь?
        - Да ладно тебе. Я сам тормоз, начал палить. Вот и получил. А ты наоборот. Типа смелая. Я ведь не знал, что в зале вампиры, а то бы точно помер с перепугу. Знаешь, я, пожалуй, останусь в вашей конторе. Деваться некуда. Ну и мало ли, может, тебе помощь понадобится. А то эти у меня не вызывают доверия, - кивнул он в сторону комнаты Лесика. - Слушай, ну со мной все понятно, а ты-то как к ним попала?
        - Почти так же, - пожала плечами Анечка. - Выхода не было. Я уже всерьез помирать собралась, когда они меня подобрали.
        - Понятно.
        Они помолчали.
        - Слушай, а может, ты меня выпустишь? - Денис внимательно посмотрел ей в глаза.
        - Иди ты. - Анечка отодвинулась вместе с креслом. - Думаешь меня развести?
        - Нет. Не обижайся. Это так, типа проверки. Лучше скажи, чего этот дед хотел у меня спросить?
        - Он собирался узнать про художника.
        - Ты про Шпрота, что ли, который на чердаке жил? А к вам-то он каким местом? Ну, знал я его. Иногда вместе бухали, иногда он по целому вечеру грузил меня своими глюками. А, кажется, до меня дошло, в чем ваш интерес! Шпрот ведь всем трепал, что духов видел, привидений там всяких, домовой у него жил. Это ведь были не глюки?
        - Не глюки, - покачала головой Анечка. - Лептонные существа. Вроде того, которое сидит у тебя за хребтом. Только в отличие от твоего они не хищники. Едят эмоции, тонкие излучения, остатки ауры трупов.
        - Сдуреть, - помотал головой вампир. - Нутром верю, а мозги в панике. Слушай, а этот ваш начальник правду говорил, что со мной случилось практически бессмертие? Или наколол, как с зарплатой?
        Анечка улыбнулась.
        - Можно сказать, наколол, - призналась она. - Опасностей для тебя все равно хватает. Прямой солнечный свет, ультрафиолет, лептонные пули. Потом, тебе каждый день нужна свежая кровь, около стакана, другого способа питать мышцы кислородом у тебя нет. А без этого ты просто не сможешь двигаться. Зато тебе не надо есть, дышать не надо, пить тоже - захребетник отдает в тело энергию, которую получает с тонкими излучениями. Регенерация у тебя сверхбыстрая, скорость реакции и сила чудовищные.
        - Я уже заметил.
        - И еще, - вспомнила Анечка. - Тебя можно убить, если одним махом отсечь голову. В этом случае захребетник рвется надвое и погибает.
        - Надо купить стальной ошейник, - усмехнулся Денис. - Или модный кольчужный шарфик.
        Девушка улыбнулась. Вампир отвел взгляд и сказал неожиданно:
        - Шпрот умер.
        - Я знаю, - кивнула Анечка. - Я была на чердаке, где он жил. Скажи, почему Шпрот затянул зеркало холстиной?
        Денис снова посмотрел на нее, в его глазах мелькнуло удивление.
        - Почему ты спросила об этом?
        - Для меня это важно. - Девушка встретила его взгляд, не отводя глаз.
        - Ты бы не спросила, если бы он на тебя не смотрел.
        Анечка внутренне вздрогнула.
        - Кто?
        - Лысый, - тихо ответил Денис.
        Лампа под потолком зазвенела громче и несколько раз моргнула, потом стихла и стала гореть ровно, но чуть темнее, чем раньше.
        - Кто это? - осторожно спросила девушка.
        - Он глюк. - Вампир пожал плечами. - Его нет на самом деле. Человек придумывает его себе, когда не уверен в правильности собственных поступков. Я его звал Лысым, а Шпрот - Мастером. Вообще-то сначала мы думали, что он Сатана. Хотели даже договор с ним заключить, чтоб стать богатыми и знаменитыми. Крутыми.
        Он встал с дивана и взялся за прутья решетки.
        - Ты что, видел его? - удивилась Анечка.
        - Конечно. А ты нет?
        - Нет. Я ощутила лишь взгляд из зеркала.
        - А мы видели. Шпроту он поначалу снился, объяснял, как надо правильно рисовать. Тот так и стал рисовать. Обрадовался дурень, что картины уходить стали. А то вообще без денег сидел. Короче, Шпроту Лысый типа помогал, а меня только пугал, причем так, что крыша стала ехать. Временами я уже не понимал, то ли сплю, то ли нет. Мы с ним договор заключить собирались, даже подготовили жертвы. А потом поняли, что ничего он нам не даст, потому что мы его просто выдумали. И не только мы.
        - Не могут же разные люди придумать одно и то же! - с сомнением сказала Анечка.
        - Могут. Это вроде болезни. Грипп ведь у всех одинаковый. И Лысый у всех одинаковый. Знаешь, почему мы его за Сатану приняли? Да потому что он похож на Сатану. Это такой глюк, одинаковый для всех. Только Сатана сам искушает людей, а Лысый приходит к уже искушенным. К тем, кто сам уже решил поступить криво. Он им просто помогает пройти по пути зла. И со мной так было, и со Шпротом, и с Лихой. Каждый раз одинаково.
        Он помолчал, раздумывая, стоит ли рассказать подробнее. Решился.
        - У Шпрота была девчонка, они случайно встретились на выставке и сразу друг на друга запали. Шпрот в ней души не чаял - на последние деньги подарки покупал, туалет ей разрисовал в стиле сюр. И она за ним тоже хвостом. Короче, любовь - упасть и не встать. А потом Шпрот узнал, что у нее папашка в Москве миллионами воротит, прикинь. Тут у Шпрота депрессняк жуткий начался на тему бабла, мол, не должно быть у тетки денег больше, чем у мужика. Короче, решил Шпрот от нее слинять. Вот тогда он Лысого и увидал в первый раз. Тот ему стал советы давать, как незаметно сбежать, как квартиру снять и как побыстрей заработать денег. Картины учил рисовать. Получилось, знаешь. В натуре Шпрот начал «капусту» косить едва не косой. А когда накосил, по ящику передали, что дочка того миллионера села в тачку и на полном ходу в столб влетела. Специально. Еще и записку оставила, что без Шпрота жить не хочет и не станет.
        - Вот гад! - разозлилась Анечка. - Сволочь твой Шпрот, а я его еще пожалела!
        - Да ладно, - невесело усмехнулся вампир. - Ты так говоришь, будто Лысый тебе самой не являлся. Даже если ты его и не видела, неужели никто никогда не нашептывал тебе на ухо, не подначивал поступить поперек собственной совести?
        Анечка умолкла, вспомнив, из-за чего оказалась на улице.
        - Чего покраснела? - Денис отвернулся и сел на диван. - Хотя да, я понимаю. Лысый - это очень стыдная болезнь, хуже сифилиса.
        - Нет, я его увидела только вчера, - ответила девушка. - Но что, если он существует на самом деле? Что, если это не болезнь вовсе, а разумное существо, заставляющее людей совершать всякие мерзости?
        - Вот тебя вставило! - Вампир чуть не рассмеялся. - Нет его! Никто человека не заставит делать гадости, если он сам не готов их совершать.
        - Но у меня было полное ощущение, что за зеркалом в квартире Шпрота прячется что-то темное!
        - Вроде той гадости, на которую вы охотитесь?
        - Может быть.
        - Слушай! - Денис встал с дивана. - Так если он существует в реале, можно его завалить! У вас же есть специальные «пушки», я видел.
        - Да. Только Его Превосходительство и Лесик отрицают существование лептонного разума.
        Вампир задумался и почесал макушку.
        - На меня ты точно можешь рассчитывать, - сказал он. - Если Лысый не глюк, я бы его замочил с удовольствием.
        - Спасибо, - улыбнулась девушка. - Иногда очень трудно одной.
        - А ты меня не боишься?
        - Боюсь. Я не понимаю, что движет вампирами.
        - Жажда крови!!! - рявкнул Денис и бросился на решетку.
        Анечка чуть не завизжала от ужаса.
        - Дурак, - сипло сказала она и повертела у виска пальцем. - Сейчас бы шарахнула из пулемета…
        - Извини. Это так, типа шутка. А вообще действительно, куснуть тебя хочется сверх всяких сил. Честно.
        - Я верю. Но это не ты, это захребетник хочет размножиться. Когда его подрежут, у тебя эта дикость должна пройти. Лесик говорит, что в конторе довольно много вампиров.
        - Может, у них и свой профсоюз есть? - Денис усмехнулся. - Если нет, я имею шанс стать председателем.
        - Не получится, - качнула головой Анечка. - Контора состоит из Штаба и автономных ячеек. Ячейки никогда не пересекаются в работе, даже не знают, где какая базируется. И никто не знает, где расположен Штаб. Это все из соображений секретности и безопасности.
        - А связь со Штабом по рации?
        - Нет. Гораздо сложнее. Ты удивишься, когда увидишь.
        - Ну а если случайно наткнешься на другого агента?
        - Не бывает такого! У каждой ячейки своя территория.
        - Ну а все-таки? В инструкциях на этот счет ничего нет?
        - Есть. При встрече с агентом чужой ячейки надо делать ноги, не выдавая собственной причастности к Институту.
        - Вот у вас работенка, - усмехнулся вампир.
        Так они болтали все два часа, пока заспанный Лесик не вышел на смену.
        - Пока. До завтра. - Анечка помахала Денису и пошла спать.
        - Пока, - подмигнул ей вслед вампир.
        Лесик сонно уселся в кресло и поставил у ног пулемет.
        Утром Ирина резала Деню. Анечка нервничала и не выходила из комнаты, а Его Превосходительство работал наверху, принимал заказы на ремонт машин. Крупным ремонтом ячейка никогда не занималась, а вот по мелочи брались, особенно за машины богатых клиентов - Лесик был хорошим автоэлектриком. Цены, установленные Иваном Сергеевичем, ограничивали приток заказов, и хотя все заработанные средства уходили на оплату места под мастерскую, ячейка от этого не страдала. У Института были другие источники финансирования - сеть аптек и крупная фирма по продаже медицинского оборудования. Это лишь те, о которых знал Лесик, а наверняка были еще - слишком уж дорогое оборудование использовалось в институтской работе. Это не считая исследований, хотя Анечка подозревала, что научная база Института держится на открытиях, сделанных еще до девяносто первого года. Эфирный детектор точно был изобретен и пущен в серию в самом начале семидесятых, а лептонные замки, резаки, насадки и скальпели производились с конца восьмидесятых. Это было время прорыва в экзофизически наблюдаемое пространство, но никто об этом не знал, кроме
некоторых офицеров КГБ и людей в высших партийных эшелонах.
        Операция шла уже третий час. Денис лежал на столе лицом вниз, в наморднике, прикованный легированными цепями, а Ирина склонилась над ним в эфирном детекторе и работала лептонным скальпелем, переводя в физическое пространство ленточки отчуждаемых тканей. Из-под маски текли капли пота.
        К середине третьего часа она добралась до клонового мешка и выжгла его ультрафиолетовым лазером.
        - Потерпи, - нашептывала она судорожно бьющемуся вампиру. - Это еще не самое неприятное. Но наркоз на тебя все равно не подействует.
        Она вставила на пустое место лептонную бомбу, свела края надреза невидимым зажимом и дождалась регенерации.
        - Теперь расслабься, надо удалить слюнные железы, а то они у тебя теперь ядовитые.
        Она взяла длинную стальную иглу с тупым крючком на конце и уверенным движением вбила вампиру за ухо. Тот взвыл нечеловеческим голосом и дернулся, лязгнув цепями. Ирина ввела иглу глубже и принялась вычищать слюнные железы.
        - Вот и все. - Она вынула иглу с зацепившимися кусками бескровного мяса.
        - Клыки выдирать не будешь? - Из-под намордника голос Дениса звучал глухо и перепуганно.
        - Нет. Клыки твои нам пригодятся. Ну, как себя чувствуешь?
        - Будто яйца отрезали.
        Ирина фыркнула, отпустила зажимы и сняла с головы эфирный детектор.
        - Добро пожаловать в новую жизнь. Радуйся, но помни - за спиной бомба. В физическом пространстве ее взрыв никто не заметит, но тебя она убьет верно, медленно и довольно мучительно. Успеешь понять, в чем был не прав.
        - Могла бы и не вставлять. Кто бы заметил? - просипел вампир сквозь намордник. - Чего вы такие злые на весь мир?
        - Я не злая, у меня работа такая. Приказ непосредственного начальника для меня закон. Ты тоже присягу будешь давать, так что успокойся, пожалуйста.
        Она осторожно сняла с его головы намордник.
        - Ты честная. Я тоже, - уже спокойней сказал Денис. - Так что я тебе сразу скажу, потом могу не успеть. Если эта присяга даст мне хоть одну лазейку тебя подставить, я воспользуюсь ею с радостью. И не только за бомбочку. Это ведь ты сидела у служебного входа со снайперкой?
        Ирина смолчала и принялась отстегивать цепи.
        - Это тоже был приказ, да? Ты ведь могла выпустить вампиров на лестницу и перещелкать их, как курочек в клетке. Но убила только одного, второго оставила. Кому? Мне или девочке-неофитке?
        - Заткни свою клыкастую пасть, - посоветовала Ирина. - Сильно умных в конторе не любят. Я промахнулась. Понял? Это бывает. Особенно в темноте, особенно в дождь. Ты когда-нибудь попробуй пострелять из снайперки через детектор, а потом будешь высказываться.
        Денис встал и потер запястья.
        - Ладно, замяли, - усмехнулся он.
        Ирина отвернулась, пока он одевался.
        Анечка и Лесик ждали в коридоре.
        - Все нормально. - Деня вышел из медицинского бокса и театрально помахал им ручкой. - Теперь я полностью безопасен для общества да еще заминирован для полной гарантии.
        - Тогда добро пожаловать в органы, сынок, - усмехнулся Лесик. - Подожди в кабинете, я Ивана Сергеевича позову.
        Он провел Деню по коридору и открыл дверь.
        - Тут на столе присяга, ознакомься пока.
        Анечка присела на стул возле опустевшей клетки.
        - Что с тобой? - косо глянул на нее Лесик.
        - Депрессняк, - отмахнулась девушка.
        - Скоро пройдет. Сейчас мы выявим всех контактных нашего нового друга, и работы будет выше ушей. На депрессии времени не останется. А еще лучше давай вечером смотаемся в кабак, а? Посидим, попьем винца. Сон потом будет ангельский.
        - Лучше Ирине предложи, - посоветовала Анечка.
        - Ее есть кому в кабак пригласить. Или я не в твоем вкусе?
        - Когда у меня депрессняк, мне все не в моем вкусе. Извини. Может, в другой раз. Ладно?
        - Мое дело предложить. Просто мне кажется, что в ячейке должны быть дружеские отношения.
        - Мне тоже, - улыбнулась девушка.
        Лесик подмигнул и пошел звать Его Превосходительство.
        К обеду выяснилось, что список контактов Дениса состоит из больше чем двадцати человек только близких знакомых.
        - На полгода нам занятие обеспечено, - вздохнул Лесик, рассматривая лист на столе командира.
        - Не думаю. - Его Превосходительство откинулся на спинку кресла. - Если в этой среде охотится десантник, то через пару месяцев народу должно поубавиться. Личный опыт. За каждым мы явно уследить не успеем.
        - Надо постараться, - пожала плечами Анечка.
        Ирина только невесело улыбнулась в ответ.
        - Ребята, я присягу сегодня принял, - напомнил Денис. - Вы бы мне хоть немножко подкинули информации. Что это за Прорыв?
        Иван Сергеевич кивнул на Лесика, тот усмехнулся и объяснил:
        - Есть такая особенная тварюка. Мы ее называем десантником. Откуда она берется, пока не ясно, поэтому момент ее возникновения в экзофизически наблюдаемом пространстве мы называем Прорывом. Тварь эта постоянно пытается вселиться в живого человека, но просто так этого сделать не может, поэтому шатается рядом и ждет момента ослабления ауры. Это может быть опьянение до поросячьего визга или если клиент плотно сидит на наркоте. Иногда нападает на тех, кто просто устал жить. Мало того, если сам собой момент не подворачивается, десантник начинает воздействовать на психику клиента и потихоньку ее разрушать. Человек сильно меняется, становится угрюмым или злобным, а то и просто запуганным, нервным. И тут уже достаточно любой отключки, потери сознания или даже просто сна, чтобы десантник влез клиенту в мозги. И тогда с человеком может случиться все, что угодно, - он может стать гением или маньяком, фанатиком или новым гуру, но самим собой он уже не останется. Иногда десантник в облике человека создает секты, где большие группы людей специально вводятся в состояние, годное для вселения. Тогда случаются
эпидемии Прорыва.
        - А смысл? - не понял Денис.
        - Нет никакого смысла, - скривился Лесик. - Это стихийное явление, как вирус.
        - Значит, десантник - это экзофизический вирус?
        - Очень похоже. Считай его безумием, вызванным экзофизическими причинами. Если десантнику не удается вселиться в конкретного человека, он выбирает новую цель из близкого окружения предыдущей.
        - Вот уж не думал, что придется работать в засекреченной санэпидемстанции, - фыркнул вампир. - С зарплатой в две штуки.
        - Ладно, - прервал веселье Его Превосходительство. - Надо осмотреть всех людей из этого списка и выявить наиболее возможных кандидатов. За ними установим постоянную слежку. Конченные наркоманы среди них есть?
        - Нет, - пожал плечами Денис. - Большинство даже не балуется.
        - Отлично, - кивнул Иван Сергеевич. - Значит, у нас железно есть три месяца. За меньший срок десантнику клиента не подготовить, если тот не сидит на игле. А вот потом надо держать ухо востро. Ответственной за операцию назначаю Ирину. Разбей список на равные части и раздай ребятам. С завтрашнего дня начинаем.
        - Я тоже? - осторожно спросил вампир.
        - Ты в первую очередь. Это ведь твои знакомые, так что тебе легче и контактировать с ними, и знакомить с ними других. Заодно посмотрим, на что ты годишься.
        - Круто. А они меня не вычислят? Ну, в смысле… Что я уже не совсем тот?
        - После захода солнца - никак, - уверенно ответил Лесик. - Только не показывай свою силу, не падай с балконов и не попадай под машины. - Он подумал и добавил: - А кровь - только из пайка. Если вздумаешь кого-нибудь куснуть…
        - Кнопка от бомбочки в кабинете у командира, - заученно закончил Денис.
        - Умница, - усмехнулась Ирина.
        В эту ночь как раз пошел снег. Все его ждали, хотя никто не хотел. Но Анечка пересилила себя и пошла с Лесиком в ресторан, это было лучше, чем сидеть на базе и пялиться в потолок.
        Они сели у окна, Анечка так захотела. Прозрачная перегородка между теплом, вкусным запахом, уютом и вихрящимся снегом создавала ощущение короткого, глупого, но вполне настоящего счастья.
        Официант наполнил бокалы, и Анечка с Лесиком чокнулись.
        - Чтобы было не хуже, - сказал Лесик стандартный тост.
        Анечка пригубила вина. Снег лип к стеклам, а ближайший фонарь у дороги подрагивал на ветру, отчего тени метались словно буйные сумасшедшие.
        - Снег - это наказание людям, - тихо сказала она. - За проступки, которые мы совершили за лето.
        - Ну да, - поддержал тему Лесик. - Чем больше грехов совершилось, тем больше выпадает за зиму снега.
        Девушка отвечать не стала, просто отпила из бокала. Прошлая зима была очень снежной.
        Подошел официант и принес закуски.
        - Хорошо здесь готовят, - сказал Лесик. - Нравится?
        - Да.
        Они ели молча, но Анечка вдруг вспомнила, что давно хотела задать мучивший ее вопрос. Сейчас обстановка для этого казалась вполне подходящей.
        - Почему ты никогда не надеваешь часы с маячком? - прямо спросила она. - Командир тебя штрафует на каждом задании, а ты все равно их не носишь.
        - Странная смена темы. - Лесик поднял брови, улыбнулся и вытер губы салфеткой.
        - Я давно хотела спросить. Стеснялась.
        - Честно говоря, я не обязан тебе отвечать.
        - А я не обязана сидеть с тобой в ресторане.
        - В общем-то да. Но тебя мой ответ может шокировать, а толку с этого все равно не будет. Тебя ведь никто не подпустит к границам нашей зоны контроля, пока ты не станешь заместителем командира, как я.
        - При чем здесь граница? - удивилась Анечка, но тут же догадалась. - А! Понятно! Это чтобы агенты других ячеек не засекли тебя на радаре? Да?
        - Конечно, - кивнул Лесик.
        Анечка доела салат. Через секунду логичный, казалось бы, ответ напарника показался ей просто абсурдным.
        - Погоди! Вне службы никто маячки не носит! Но ты ведь и на задание без часов выезжаешь!
        Лесик вздохнул и сделал большой глоток вина.
        - Никогда не знаешь, куда тебя занесет, а на границе зоны контроля с часами ходить опасно. Я тебе скажу, но ты не закладывай меня, ладно?
        - Конечно.
        - Есть особая инструкция, только для командиров и их заместителей. При встрече с агентом другой ячейки его следует расстрелять.
        - Что?! - Анечка едва не опрокинула бокал.
        - Тише ты! Думаешь, почему даже в личное время никому нельзя выходить за границу зоны? Соседние ячейки не должны встречаться. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Понятно? Это основа безопасности Института. По принципу - если ничего не знаешь, то и рассказывать нечего.
        - Бред. Люди не способны создавать такие инструкции.
        - Правда? - Лесик нехорошо усмехнулся. - Вспомни про заградительные отряды во время войны. То же самое. А Институт был государственным, не забывай.
        ГЛАВА
        ТРЕТЬЯ
        Странная вещь судьба - Лесику не помогла забота о собственной безопасности. Невозможно знать заранее, чья пуля принесет тебе смерть. Вот и все.
        Отчет не шел. Воспоминания цеплялись одно за другое, сплетались. Словно жили собственной жизнью.
        Буквы на экране компьютера ждали нажатий на клавиши, кофе остыл.
        В дверь постучали.
        - Да, - неохотно ответила Анечка.
        Щелкнул дверной замок. Дверь раскрылась, и в кабинет скромно протиснулся Денис.
        - Как отчет? - осторожно спросил он.
        - Думаю. - Анечка вздохнула. - В голове все смешалось. Поможешь?
        - Давай. Только я сам подлетел, когда все уже кончилось.
        - Как раз вовремя. - Анечка наконец улыбнулась.
        - Н-да. - Денис прочел страницу. - Это для рассказа годится, а не для отчета. Стирай-ка ты это на фиг, и напишем по новой. Я тебе плутать точно не дам.
        Анечка пожала плечами, открыла новый файл и напечатала: «Отчет о проведенной операции от оперативного агента Института прикладной экзофизики Анны Астаховой».
        Наверное, действительно лучше начать заново. - Рука беспокоит? - задумчиво спросила Анечка, когда отчет был почти закончен.
        Вдвоем действительно писалось намного легче.
        - Немного. - Денис сконфуженно оглядел ожог на руке. - На сцене надо быть осторожнее. Попрошу директора убрать ультрафиолетовые фонари подальше в зал, а то если публика еще раз стянет меня со сцены, от меня одни кости останутся. Но вообще хорошая была идея - ввести моду на эти светильники. Штабисты тоже не зря свой хлеб едят. Теперь хоть в клубах вампиров можно не опасаться.
        Анечка внимательно на него посмотрела.
        - Что-то ты вялый, - подозрительно сказала она.
        - Я кровяной паек еще не трогал.
        - Ты с этим не шути. - Девушка до сих пор чувствовала за собой вину, хотя прошло уже полгода.
        - Я волю тренирую, - смутился Денис. - Если честно, уже два пайка пропустил. Вчера и сегодня. И знаешь, вполне ничего себя чувствую. Но главное, что чувство голода прибивается. Честно. Я вот рядом с тобой уже сколько сижу, а никаких позывов, даже клыки не беспокоят.
        Вампир раскрыл рот и показал ряд вполне нормальных зубов. Анечка внимательно их осмотрела. Внезапно клыки дернулись и начали медленно выдвигаться.
        - Ой… - Денис резко закрыл рот. - Извини. Это так, фантазии. Вроде эротических.
        - Иди ты, - весело отмахнулась девушка. - С тобой в одной комнате находиться опасно.
        Она подумала и дописала еще пару строчек. Затем сняла тяжелые «командирские» часы и положила на стол. В помещении базы носить их было не обязательно.
        - Ирина пришла в себя, - сообщил Денис уже серьезно. - Его Превосходительство допрашивает ее в кабинете.
        Анечка сосредоточенно наморщила лоб и застучала по клавишам. Деня выглядел чересчур возбужденным, никак не мог усидеть на стуле.
        - Чего ты ерзаешь? - покосилась она на него.
        - Ладно, подожди меня пять минут. Пойду все-таки хлебну паек. У меня там заначка со станции переливания крови, Ирина достала через подружек. Блин, первая группа! Отрицательный резус… Кайф, а не кровь. Жаль будет, если протухнет.
        Минут через пять Деня вернулся, вид у него был как у кота, только что умявшего полный горшок сметаны.
        - Не протухла, - поделился он впечатлениями.
        Анечка неопределенно хмыкнула, дописывая последнюю строчку.
        - Закончила, - сказала она. - Сейчас распечатается.
        - Ну так пойдем. - Парень задумчиво посмотрел на подругу и вздохнул, потрогав языком еще не полностью ставший на место клык.
        Девушка вынула из принтера два листа подробного отчета, выключила компьютер и первой вышла из кабинета. При всей симпатии к Денису в ней постоянно дремал атавистический страх перед вампиром - по спине пробежала волна мурашек. Легкого усилия воли оказалось достаточно, чтобы взять себя в руки, Денис закрыл дверь, и они вместе вышли в коридор секретного уровня базы. «Нижний кабинет» командира ячейки был почти в самом конце коридора, рядом со скрытым штабным помещением.
        Ирина уже совсем пришла в себя и сидела в кресле, а сам Его Превосходительство занял стул, но солидности это ему не убавляло. Такого человека хоть на насест посади, он все равно останется Его Превосходительством.
        - Я закончила отчет. - Анечка протянула бумаги начальнику. - С Ириной все в порядке?
        - Как видишь. Садитесь послушайте.
        Анечка заметила, что от него заметно попахивает элитным французским коньяком. Все ясно - остатки с вечернего «хлопа». С присущей Институту секретностью бывшие кагэбэшники из Штаба анонимно подкидывали дефицит старым соратникам. Эдакая страстишка. Мелочь. Нарочитое нарушение дисциплины. Знак отличия. Не для молодых.
        Ирина кивнула вошедшим и откинулась в кресле. Подумав секунду, сказала:
        - В эту ночь мы ждали десантника. Денис работал на сцене, а я из гримерки следила за Гогой в эфирный детектор. На его груди я заметила невнятное свечение класса
«Ка» и решила, что по депрессии к нему прицепилась мелкая тварь. Гога явно был на грани, нервничал, а потом вдруг ни с того ни с сего сорвался с места и рванул к лестнице. С детектором на голове я за ним бежать не могла, поэтому пришлось полагаться на телепатическое чутье, а детектор сунуть в рюкзачок. Но если бы случился Прорыв, я бы почувствовала.
        - Очень сомнительное утверждение, - вздохнул Его Превосходительство. - Сколько вас можно учить, что доверять можно только приборам!
        - Телепатия и биоэнергетика подтверждены научно, - пожала плечами Ирина. - Инструкция их использовать не запрещает.
        - Но и не поощряет. Ладно, что было дальше?
        - Гога вышел на улицу и, пока я спускалась, успел затеряться в одном из дворов. Честно говоря, я его упустила и уже собиралась сделать контрольный звонок, когда услышала звук флейты.
        - У Гоги есть такая привычка, - усмехнулся Денис. - Он всегда играет на своей дудке, когда ему очень хреново. Он частенько плел про это всякую чепуху.
        Иван Сергеевич строго глянул на него, и вампир умолк.
        - Во дворе было эхо, - продолжала Ирина. - Поэтому я никак не могла понять, откуда именно доносится звук. Прошла по двору, свернула за угол и увидела его у стены - он сидел с блаженной улыбкой и выдувал из дудочки звуки. Псих он.
        - Сама ты псих! - буркнул Деня. - На себя посмотри.
        - Отвянь! - огрызнулась Ирина. - Ты бы видел, как он шарахнулся, когда увидел меня. И наутек. Я бегаю нормально, но он, по-моему, перекрыл все рекорды.
        - Ты не смогла его догнать? - Иван Сергеевич поднял брови.
        - Я просто не ожидала, что он так рванет.
        - А как же твоя хваленая телепатия?
        - Для этого нужно сосредоточиться. А у меня в голове сидело лишь то, что я бегу за полоумным идиотом и поэтому не могу сделать контрольный звонок.
        - Могла бы позвонить на бегу.
        - Да? Иван Сергеевич, при всем моем к вам уважении! Я и так сбила дыхание.
        - А он?
        - Не знаю. В какой-то момент я просто потеряла его из вида.
        - Что?! Как это потеряла? Ты же телепат класса «экстра»!
        - Сама не могу понять, - смутилась девушка. - Но иногда такое бывает. Вы же сами говорите, что телепатия - явление нестабильное.
        Его Превосходительство невнятно фыркнул.
        - Кстати, - сказала Ира. - Я и дозвониться потом не смогла - сеть упала. Так что техника ваша тоже еще той надежности. В общем, я пошла обратно в клуб, чтобы позвонить оттуда и предупредить Дениса. Когда вошла через служебный вход, Гога уже был в зале. Так что стало не до звонка. А дальше началось вообще что-то непонятное. Я надела детектор и заняла позицию возле гримерки, но то, что я увидела, ни в какие ворота не лезло. Гога светился в эфире, как новогодняя елка, причем это не какая-то тварь в нем сидела, а сама его аура переливалась всеми спектрами от «Би» до «Эль». И тут к Гоге подошел какой-то парень, схватил за отворот куртки, дернул, едва не свалив его с ног, и побежал к служебному выходу. В его руке будто пылал огненный факел, засветка не меньше «Ка-5», а вот Гога моментально стал угасать. Я поняла, что столкнулась с чем-то из ряда вон выходящим, и побежала за незнакомцем. Дениса я предупредить не успела.
        Ирина умолкла и опустила глаза.
        - Дальше, дальше, - потребовал Иван Сергеевич.
        - Дальше я почти ничего не помню, - призналась девушка. - Помню, что побежала за ним и он меня будто заманивал - то подпускал ближе, то убегал вперед. Потом их вроде стало двое.
        - Почему ты не стреляла и где твой эфирный детектор? Девочка, это пахнет трибуналом, ты понимаешь? Агент погиб.
        - Идите вы все, - буркнула Ирина и отвернулась.
        - Ладно. - Его Превосходительство потер ладони. - Идите, так идите. Денис, возьми ее под стражу.
        - Это как? - не понял вампир.
        - Как в кино. Чтоб не убежала. У нее же нет бомбочки, как у тебя.
        Денис едва не рассмеялся.
        - Н-да… Видимо, у вампиров тоже есть собственный бог.
        - Дождался, кастратик? - презрительно скривилась Ирина.
        - Не беспокойтесь, Иван Сергеевич, от меня она точно не сбежит, - пообещал Денис.
        - Да я уже чувствую, - вздохнул командир.
        - Куда ее? - Вампир встал и с преувеличенной вежливостью приподнял Ирину за локоть.
        - Да, карцер мы предусмотреть не успели, - нахмурился Его Превосходительство.
        - Можно в клетку, - скромно предложил Деня. - А то с зимы пустует, сердешная.
        - Вот гад! - Ирина зло повела плечами.
        - Пойдем, пойдем, хирург, - легонько подтолкнул девушку к выходу в коридор вампир. - Теперь я - твоя бомбочка.
        Иван Сергеевич вышел следом, взять со склада лептонный резак, а Анечка осталась в кабинете одна, совершенно не зная, как на все это реагировать. Выпить, что ли. Она искоса глянула на притаившийся в углу кабинета бар, подкралась к нему на цыпочках и открыла дверцу. Внутри, кроме початых вин, стояла толстопузая бутылка коньяка из черного до непрозрачности стекла. Видимо, это и был гостинчик из Штаба. Она отвинтила пробку и пару раз глотнула прямо из горлышка. Поморщилась, передернула плечами и снова глотнула. В мозгах постепенно разлилось долгожданное притупление. Она закрыла бар и вернулась на место.
        Минут через пять вернулись Его Превосходительство с Деней.
        - Вы диван ей хоть оставили? - стараясь не выдать подкатившего опьянения, спросила Анечка.
        - Конечно, - усмехнулся вампир. - Уже лежит, отдыхает.
        - Иван Сергеевич, а вы не погорячились? Может, не надо было сразу в клетку?
        - Надо. Я не могу работать с агентами, которые чего-то недоговаривают после гибели одного из товарищей. Тебе ее рассказ не показался странным?
        - Показался, - кивнула девушка. - Но, может, надо было сначала разобраться в причинах? Лично мне показалось, что она сама в смятении.
        - Смятение могло быть вызвано чем угодно, включая вселение десантника.
        В кабинете повисла тяжелая тишина.
        - Вот черт, - шепнул Деня. - А узнать-то как? Вселившегося десантника не видно в эфирный детектор.
        - Вот и я думаю. - Иван Сергеевич потер переносицу. - Единственный экстрасенс, который может его выявить, сам под подозрением.
        - Как-то все по-дурацки получилось, - вздохнула Анечка.
        - Ладно. Придется вызывать спецов из Штаба. - Его Превосходительство решительно выпрямился в кресле. - С вечерним «хлопом» отправлю вызов. А сейчас меня волнует причина всей этой кутерьмы. Ловили десантника, а столкнулись неизвестно с чем.
        - Или неизвестно с кем, - задумчиво сказал Деня. - Кому, блин, понадобилось отбирать Гогину флейту?
        - И почему она светится в детекторе, - кивнул Иван Сергеевич.
        - Может, это кто-то из наших? - робко предположила Анечка. - Ну, из другой ячейки?
        - Исключено, - отмахнулся командир. - Это наша территория.
        - Значит, кто-то еще, кроме Института, интересуется экзофизикой.
        - Ну, это уж совсем ерунда. Изучение экзофизики требует вложений на государственном уровне. Никакая шайка на это не способна.
        - Это вы зря, - покачал головой вампир. - Времена изменились, сейчас в государстве денег меньше, чем в тени. Может, какой-нибудь подпольный миллионер решил профинансировать. На этом ведь денег можно накосить десять мешков с половиной. Один лептонный резак чего стоит! А он ведь совсем не сложно устроен, надо только понять принцип лептонных структур. А демоны в боевом применении? Для бандитов - находка! А «хлоповая» телепортация?
        Иван Сергеевич встал с кресла и направился к бару. Видимо, напоминание о телепортации навело его на мысль добавиться коньячком. Он достал бутылку и плеснул в фужер. Выпил. Запах дорогого напитка распространился по комнате.
        - В этом есть рациональное зерно, - заключил командир.
        - Нам только экзофизической мафии не хватало, - буркнул Денис.
        - Ладно. Я подготовлю депешу в Штаб, - произнес Его Превосходительство.
        Анечка вздохнула.
        - Пойдем, надо серьезно поговорить, - неожиданно сказал ей Иван Сергеевич, направляясь к выходу.
        Они добрались до глухой стены, скрывавшей вход в штаб ячейки. В отличие от регионального Штаба, этот писался с маленькой буквы. Иван Сергеевич коснулся камня, и стена исчезла, от легкого дуновения теплого воздуха на Анечкин лоб упала непослушная прядь волос. По спине пробежали мурашки, девушка почувствовала, что в проходе висит невидимый и неощутимый страж. Командир ячейки испытывал какую-то необъяснимую любовь к сторожевым демонам.
        В комнате вспыхнул свет, слишком яркий после сумрачной духоты коридора.
        - Заходи, - после секундной паузы пригласил Иван Сергеевич.
        Они миновали комнату, в которой обычно выдавались оружие и снаряжение, после чего попали в огромный, как зал средневекового замка, кабинет.
        - Садись. - Его Превосходительство положил отчет на длинный стол из черного дерева.
        На дальнем краю стола неясно выделялась инкрустация в виде пентаграммы. Это и был приемопередатчик для связи со Штабом, то, что на институтском жаргоне называлось коротеньким словом «хлоп». Магическая телепортация была известна так давно, что сотрудники Института привыкли к ней, как к лифту или сотовым телефонам.
        Анечка села на предложенный стул, совершенно не понимая, зачем ее сюда привели. Обычно в штабе собирались для обсуждения важных заданий, но она была здесь лишь при сборах по боевой тревоге. Все без исключения агенты, исключая, наверное, Лесика, относились к ней не как к офицеру, а скорее как к кандидату в офицеры. Несмотря на то, что присягу она приняла по всем правилам, задания Анечка получала чаще всего в суматохе более важных дел, чуть ли не на бегу, да и сами задания были какие-то несерьезные, вроде «поди туда, посмотри то». Даже более молодой Денис котировался командиром выше.
        Девушка вздохнула, с интересом и опаской оглядывая кабинет штаба и особенно стол, представлявший собой прекрасную натуру для сумасшедшего художника. Больше всего на столе было книг, они лежали по всей длине, иногда даже стопками, напоминая строения города, висящего в бесконечном пространстве. Посреди стола лежала огромная карта Питера, свисая через край в зыбкую тень у пола. Видимо, для того, чтобы она не сворачивалась, на ней лежал здоровенный автоматический пистолет Стечкина и две картонные коробки патронов. Словно телебашня посреди города, в центре стола возвышался хрустальный графин с граненой, как алмаз, пробкой, а дальше, поблескивая озерцами окуляров, громоздилась гора стандартного эфирного детектора. Дальше все путалось в лесах и перелесках канцелярских принадлежностей, холодного и огнестрельного оружия, размотанных фотопленок, компьютерных дисков, шприцов, ампул и других необходимых в работе предметов. За всем этим великолепием начиналась пустыня ровного стола с вычерченной пентаграммой.
        Только теперь Анечка разглядела, что там, ожидая вечернего «хлопа», лежит добытая в бою флейта.
        - Что ты о ней думаешь? - уловив взгляд девушки, спросил Его Превосходительство.
        Такого вопроса Анечка не ожидала, она вообще не привыкла, что бы с ней кто-то советовался.
        - Не знаю, - сказала она.
        - А если подумать? - Иван Сергеевич грузно опустился на стул. - Ты ведь неплохо разбираешься в музыке.
        - Но не в музыкальных инструментах, - пожала плечами девушка. - Да и в экзофизике тоже не очень. Эта флейта оставляет метку в эфирном детекторе, я сама видела и указала это в отчете. Почему так - не знаю. Денис сказал, что флейта самая обыкновенная, правда, довольно старая. Он ее и раньше видел у Гоги.
        Иван Сергеевич взял лежавшую на краю стола книгу в простой мягкой обложке, на которой большими синими буквами было написано: «Руководство по эксплуатации». А чуть ниже обычным шрифтом: «Портативный детектор тонких излучений ЭДК-72».
        - Я работал с этой штукой с семьдесят четвертого года, - заявил он, открыв одну из последних страниц. - Но с проблемой эфирных помех столкнулся впервые. Обычно светящегося следового пятна было достаточно для однозначного причисления предмета к числу магических артефактов.
        - К числу чего?! - Анечка удивленно распахнула глаза.
        - Наверное, Алексей тебе этого не давал. Ладно, пора взрослеть, девочка. Скажу коротко. В экзофизике есть такое понятие, как магия. Это использование специально обработанных предметов для управления тонкими сущностями в целях управляющего лица.
        - В целях мага? - осторожно спросила Анечка.
        - Да. Именно так принято называть человека, работающего с артефактом. В середине восьмидесятых годов было окончательно доказано, что некоторые тонкие сущности очень чувствительны к объектам физического мира, если придать этим объектам определенную форму или структуру. Точный принцип работы таких вещей выяснить так и не удалось, с расформированием Института эту программу закрыли как малозначимую. Но факт остается фактом - некоторые духи и даже демоны могут отзываться на мысленные приказы человека, владеющего соответствующим артефактом. Одним из древнейших, подробно изученных и стабильно работающих артефактов является перстень царя Соломона.
        - Значит, это не сказка? - еще больше удивилась Анечка.
        - Не больше, чем зеркальце, которое тебе отдал Алексей. Это обычный магический артефакт. Ты бы сама подумала, как оно устроено. В нем же нет высокочастотных блоков, как в эфирном детекторе, в нем вообще ничего нет, кроме по-особому сделанной ручки. В ней-то весь секрет. Структура ручки удерживает рядом с зеркальцем совершенно безопасное лептонное существо, которое входит в контакт с аурой человека и транслирует в зрительное поле твоего мозга информацию, происходящую в тонком пространстве. Поэтому в него видно несколько иначе, чем в стандартный эфирный детектор. Ключик от моего стола - тоже магический артефакт. Правда, современный, сделанный специалистами Института. - Он рассеянно перелистал инструкцию к детектору. - Это понятно и просто, но сегодня мне пришлось заново перечитать главы «Возможные неисправности» и «Возникающие помехи». Знаешь почему?
        - Догадываюсь, - серьезно кивнула Анечка. - Флейта самая обыкновенная.
        - Правильно. Никаких следов сложных структур, рун или чего-то подобного. Но вот что тут написано. - Командир раскрыл книжечку. - Предмет может оставлять устойчивую светящуюся метку, только если был использован в качестве магического артефакта.
        - Подождите! - Анечку осенила догадка. - А если музыка как раз и создает нужную структуру? Звук и форма в тонком мире, по-моему, вообще неразличимы. А у этой флейты может оказаться какой-то фабричный изъян, создающий неповторимые звуковые характеристики.
        Иван Сергеевич повертел флейту в руках, словно сам собрался выдуть из нее звук. Потом спросил:
        - Умеешь играть?
        - Да, - ответила Анечка.
        - Сыграй. Любую мелодию.
        Девушка протянула руку и осторожно приняла флейту. Темно-вишневый лак местами облупился, за инструментом явно никто всерьез не ухаживал.
        Она приложила флейту к губам и выдула из нее длинную ноту, потом пальцы задвигались, и сипловатый голос дешевого инструмента переливами заполнил кабинет штаба.
        Его Превосходительство слушал внимательно, словно боялся пропустить нечто важное, но в комнате ничего не менялось.
        - Не останавливайся, - попросил он и потянулся к лежащему на столе эфирному детектору.
        Командир водрузил прибор на голову и щелкнул тумблером, внутри тонко засвистел преобразователь высокого напряжения.
        - Ничего. - Его Превосходительство снял с головы детектор. - Никаких изменений.
        Анечка пожала плечами и положила флейту на стол.
        - Может, попробовать на улице? - неожиданно для самой себя спросила она.
        - Какая разница? - грустно отмахнулся Иван Сергеевич. - А впрочем… До вечернего
«хлопа» еще далеко, так что можно попробовать. Вообще, знаешь, это интересная мысль. Может быть, на звук именно этой флейты каким-то образом откликаются духи определенного места? Молодец, Аня, мыслишь неординарно. Вот только как узнать то место, в котором противник хотел применить флейту, и какова могла быть цель такого применения?
        - А может, попробовать там, где мы подстрелили того парня?
        Его Превосходительство задумался.
        - В этом что-то есть. Для чего-то ведь он рвался к заливу! Ладно, бери флейту, поиграем на свежем воздухе.
        Иван Сергеевич остановил машину у шлагбаума свалки. «Волга» была не служебная, его собственная, но давно уже задействовалась в самых лихих операциях, следы которых надежно прятались под слоями шпаклевки и краски. Он показал сторожу поддельное удостоверение офицера ФСБ, и тот приподнял шлагбаум. Иван Сергеевич тронул машину с места и погнал по проторенной тракторами дорожке. Подвеска застучала по ухабам и выбоинам.
        - Значит, здесь все и было? - спросил Иван Сергеевич.
        - Вон там. - Анечка дождалась остановки, открыла дверцу и показала рукой на обрыв.
        - Почему ты выехала с базы без индивидуального маячка? - Иван Сергеевич остановил взгляд на ее запястье.
        - Извините. Часы слишком громоздкие, - по-пыталась оправдаться Анечка. - Мне и без них сейчас тяжело.
        - Ладно, извинения принимаются. Штраф возьму по минимуму - пятьдесят долларов. Иди осмотри место, мне надо кое-куда позвонить.
        Анечка выбралась из машины и спустилась к обрыву.
        Ветер мягко играл осокой. Среди дня место выглядело совсем обычным, звуки природы тонули в грохоте тракторов и грузовиков, привозящих и трамбующих мусор. Солнце было похоже на дыру, пробитую в раскаленной печи, но чайкам это нравилось, они кружили над заливом, задорно бросаясь к воде за рыбешкой.
        Вскоре хлопнула дверь «Волги», и командир догнал Анечку.
        - Если тут и была милиция, - он присел на корточки, - то следов они не оставили. А вот вы потрудились. Это Денис так из автомата шпарил?
        В траве виднелись россыпи желто-зеленых автоматных гильз. Местные пацаны эти залежи явно еще не открыли, иначе бы растащили все, как муравьи.
        - Это он меня прикрывал, - ответила девушка.
        - Рыцарь Кровавого Ордена, - усмехнулся Иван Сергеевич и спустился к воде.
        В месте, где подстрелили Лесика, осока была основательно прорежена пулями.
        - Вот здесь лежала флейта. - Анечка развела руками траву. - А вот здесь этот тип.
        - Ну что, не хочешь устроить маленький концерт? - Иван Сергеевич подмигнул Анечке. - Ты неплохо играешь.
        Не дожидаясь ответа, он достал из-под пиджака флейту, и они вместе поднялись на насыпь.
        Анечка взяла инструмент, поднесла к губам и с удивлением заметила в руках командира странный прибор, какого ни разу не видела в арсенале устройств Института.
        - Что это? - не удержалась она от вопроса.
        Прибор, казалось, был соткан из чистого света - красного, синего и зеленого. Но были в нем части и из сверкающего металла.
        - Новая модель эфирного детектора, - пояснил Иван Сергеевич. - Думаешь, Институт прекратил научные разработки? Это образец прошлого года, экспериментальный, но очень точный. Транслирует картинку непосредственно в мозг. Играй, мне надо сделать дополнительную калибровку под местность.
        Анечка выдула из флейты несколько звуков, потом принялась наигрывать первую попавшуюся мелодию.
        Командир пожал плечами, сжал ладонь с прибором, и тот собрался, как трансформер в мультфильме, превратившись в крохотный сверкающий кубик. Иван Сергеевич бросил его в карман и неожиданно спросил:
        - Чего ты больше всего хочешь?
        - Что? - не поняла Анечка и с озадаченным видом опустила флейту.
        - Когда ты играла, какое желание у тебя было самым сильным? О чем ты думала, о чем мечтала?
        - Ни о чем. - Она пожала плечами.
        - Так не бывает. Если флейта является магическим артефактом, то ее действие может зависеть от твоих мыслей. Существа тонкого мира очень чувствительны к излучениям мозга.
        - Я давно не играла, поэтому думала лишь о том, как не ошибиться.
        - И не ошиблась?
        - Я старалась, - улыбнулась Анечка.

«На самом деле я дико устала, - подумала она про себя. - И мне хочется взять отгул и залезть в горячую ванну».
        Но не могла же она сказать об этом командиру!
        - Ладно, поехали на базу, - вздохнул Иван Сергеевич. - Отошлем флейту в Штаб, пусть сами разбираются.
        Он сел за руль, дождался Анечку и попробовал тронуть машину с места, но попавшее в выбоину колесо лишь бессильно забуксовало.
        - Вот черт! - выругался командир. - Что за дерьмо?
        Он выбрался из машины и присел у заднего колеса.
        - Надо доску какую-нибудь подложить, - не поднимаясь, буркнул он.
        Анечка бросила флейту на заднее сиденье и распахнула дверь.
        - Может, у сторожа что-нибудь есть? - предположила она.
        - Сходи спроси.
        Она направилась к будке возле шлагбаума, но с каждым шагом непонятное чувство тревоги все сильнее и сильнее овладевало ею. Анечка остановилась, ощущая спиной чей-то взгляд. Обернувшись, она чуть не вскрикнула - возле машины стоял незнакомец в черных брюках и в черной рубашке, точно в таких же, какие были на преступнике, которого застрелил Денис. А командир лежал на земле, раскинув руки. Он не шевелился, но самым страшным Анечке показалось не это, а толстый слой льда и инея на его голове. Это было похоже на выстрел из замораживателя в игре «Дюк Нюкем».
        Незнакомец опустил руку в карман и неспешно распахнул заднюю дверь.
        - Стой! - крикнула Анечка, холодея от страха.
        Пистолет остался на базе, а газовик командира валялся в бардачке «Волги». Только мобильник болтался на поясе, смутно напоминая оружие.
        - Буду стрелять! - добавила девушка, сорвав телефон с пояса.
        Однако незнакомец совершенно не испугался. Он спокойно наклонился над задним сиденьем, где лежала флейта, и протянул руку.
        - Стоять! - Анечка сорвалась на истерический визг и изо всех сил запустила телефоном в стекло.
        Толстый сталенит не выдержал и обрушился в салон сверкающей крошкой. Это заставило незнакомца вздрогнуть и отскочить от машины - хлопок лопнувшего стекла действительно был похож на выстрел из пистолета с глушителем. Анечка не стала терять времени даром и, словно кошка, прыгнула на капот, стараясь как можно скорее дотянуться до бардачка с девятимиллиметровым газовиком «майами».
        Незнакомец понял свою оплошность и снова рванулся к машине, но в этот момент Анечка распахнула бардачок и сжала гладкую рукоять пистолета. Она передернула затвор, и когда чужая рука была готова схватить флейту, грянул оглушительный выстрел. Мощная струя смешанного с пламенем газа вышибла незнакомца из салона, опрокинув спиной в траву. Анечка добралась до сиденья и, не отводя ствол от противника, схватила флейту.
        - Лежать! - прикрикнула она на всякий случай и попятилась из машины.
        Незнакомец стонал и шумно сопел, закрывая лицо руками. Но подниматься не собирался. Анечка бросилась к шлагбауму, заметив, что перепуганный сторож в будке держит возле уха телефонную трубку.

«В милицию звонил, - еще сильнее испугалась она, не представляя, что делать дальше. - Сейчас тут начнется».
        Выбежав со свалки, она миновала мостик через Шкиперский проток и бросилась в сторону улицы Опочинина. Ближе к перекрестку пришлось перейти на шаг, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но это не помогло. Свернувшая с бульвара милицейская машина с визгом притормозила и прижалась к бордюру.
        Не осознавая, к чему могут привести дальнейшие действия, Анечка рванула по тротуару.
        - Стоять! - закричал милиционер, выскакивая из машины.
        Оставался лишь один выход - пересечь перекресток, через который несся плотный поток машин. Не помня себя от страха, девушка шагнула с бордюра и выскочила на переход. Заскрипели тормоза, загудели сигналы, что-то грохнуло, заскрежетало, посыпались осколки пластика и стекла. Это ее напугало еще сильнее, но ноги сами несли вперед. Взвыла сирена патрульной машины, и за спиной, нарастая, заревел мощный двигатель.
        На счастье подвернулась арка, ведущая неизвестно куда. Анечка метнулась в сырую полутьму, на бегу швырнула в кусты пистолет. Вместо него она сунула за пояс флейту, чтобы не мешала перелезать через забор. За оградой оказался детский садик - малышня сгрудилась возле песочницы, а воспитательница испуганно встретилась взглядом с Анечкой.
        - Все нормально! - Анечка показала пустые ладони. - Не кричите, я сейчас уйду.
        Проскочив через ворота, она пересекла неизвестный проулок и нырнула в следующий проходной двор. Потом в следующий, в следующий, в следующий… Уже не ощущая погони, Анечка не могла остановиться - новые арки и проходные дворы затягивали ее, словно бесконечный коридор между двумя зеркалами.
        - Что же мне теперь делать? - шептала она на бегу, не в силах справиться с надвигающейся истерикой. - Куда же мне теперь?..
        Командир и Лесик погибли, Ирина скорее всего заражена десантником. Связи с региональным Штабом нет, поскольку до «хлопа» без Ивана Сергеевича не добраться. Без еды и без денег долго не продержаться. А Денису вместо пищи нужна кровь, которую достать еще труднее.
        Анечка устала бежать и побрела по улицам, не замечая, как прохожие пялятся на ее растрепанный вид. Истерика накатывала все сильней и сильней. Казалось, что выхода из создавшегося положения нет и не будет, что его невозможно отыскать среди проходных дворов и пыльных бульваров.
        Ветер с залива начал стихать, аромат соли и дальних стран сменился запахом пыльного асфальта.

«Сбежать бы куда-нибудь, - подумала Анечка. - На теплоход и в чужую страну. Навсегда».
        Она представила закоченевшего Деню и Ирину, умершую в клетке от голода. Стало еще страшнее, а по щекам потекли соленые струйки слез. А вдруг на базе уже засада? Кто-то ведь узнал про флейту, кто-то хотел ее выкрасть!

«Деню убить не так просто, - решила Анечка. - В конце концов, он сможет охотиться, как обычный вампир. А что будет со мной, если я попадусь к этим, в черном? Или к ментам?»
        Она решила подождать с возвращением. Хотя бы немного прийти в себя. Там видно будет. Анечка почти успокоилась, но вдруг ощутила за спиной чье-то присутствие. Резко обернувшись, она не заметила ничего, кроме большой магазинной витрины. Витрина как витрина, за стеклом красуются канцелярские принадлежности, но отчего-то по коже побежали мурашки. Ощущение было не таким сильным, как в комнатушке художника Шпрота, но очень похожим - словно из отражения кто-то смотрит холодным изучающим взглядом. Такой взгляд сделался у Ивана Сергеевича, когда он заподозрил Ирину во лжи.
        И тут же в переулок медленно въехала бело-синяя милицейская машина. Анечка рванула через кусты, снова в арку, снова через дворы. У нее нарастало ощущение, что Питер водит ее, как иногда начинает водить лес, если потерять ориентиры. Иногда ей казалось, что через этот двор она уже пробегала, но за поворотом вместо детских качелей оказывались контейнеры с мусором, или на знакомой стене вдруг оказывались незнакомые надписи.
        Анечка ворвалась в длинную, залитую лужами арку и побежала, расплескивая эхо подошвами. Прорвалась сквозь скрученное в кирпичный рулон пространство, выскочила, споткнулась. Снова бегом.
        Гулкий колодец двора навис над ней отсыревшими стенами, а над ним линялым флагом трепетало небо. Анечка преодолела густые заросли палисадника, потом куда-то свернула, скользнула вдоль отсыревшей стены в проулок и чуть не свалила рекламную стойку с корявой надписью «Резка зеркал и стекла».
        Анечка выскочила на дорогу, и сразу на нее загудели, завизжали тормозами, заругались грязно и с удовольствием. Она метнулась дальше, все мелькало и, не задерживаясь, убегало назад. Серые стены, решетки из чугуна, ступеньки, канавы, бордюры, скамейки, цепи, шары из гранита, трамваи, каменные копыта коней. Больше всего на свете Анечка хотела сейчас убежать в такую даль, где ее не найдет ни один человек. Но она устала, и ноги не несли ее больше, спотыкались на ровном месте.
        Она вновь очутилась в узкой арке, манившей тишиной и безлюдьем, за ней оказалась следующая, а за ней еще и еще, словно Анечка попала в зеркальный коридор. Три, четыре, пять…
        Девушка зажмурилась и выскочила на открытое пространство. По лицу хлестко ударили ветки, Анечка не удержалась на ногах и упала. В ушах медленно утихал рокот крови. Под пальцами хрустел гравий, а у самой земли стелился запах цветов. Анечка не видела, но ощущала, как высоко над ветвями проплывают белоснежные облака, а на земле трепещут тени от листьев.
        Она лежала на усыпанной гравием круглой площадке в самом сердце какого-то парка или даже леса - такой он был старый и неухоженный. Кроме Анечки вокруг не было ни души - только птицы на ветках. Вороны.
        - Что же делать? - прошептала она. - Господи, что же мне делать?
        Она встала и не отряхиваясь побрела по одной из дорожек. Вороны поворачивали вслед за ней головы, как автоматы слежения. Механизмы. Парк безмолвно уползал за спину, свет солнца пятнами плыл под ногами, складываясь в геометрию одиночества.
        Анечка опустилась на колени и закрыла лицо ладонями.
        - Господи, сделай так, чтоб все это было во сне. Господи…
        Она подняла лицо к небу. Ветер стих, и лишь на недосягаемой высоте плыли очень медленные облака и светило яркое солнце.
        Давно, в далеком-далеком детстве, все было другим, но облака были точно такими же. Мягкими и плотными. Казалось, что на них можно лежать, как на бабушкиной перине, и забраться туда было бы лучшим на свете решением жизненных неурядиц.
…Летом Анечка уезжала в деревню к бабушке, где можно было целый день ничего не делать, а только лежать на траве и смотреть в облака. Мама отпускала ее охотно, оставаясь в городе по своим непонятным взрослым делам.
        Дядя Миша заезжал за ней рано утром на своем стареньком «москвичонке», и они долго-долго ехали по разным дорогам, через мосты, через железнодорожные переезды, подолгу ожидая, когда пройдет длинный, перемазанный в мазуте товарняк.
        Они ехали через леса, от которых постепенно оставались узкие лесополосы, а потом через степь, по которой катились широкие волны колеблющейся от ветра травы. Анечка открывала окно, высовывала голову наружу и хохотала в восторге от скорости, лета и приближающегося счастья. Она захлебывалась ветром, и никто не бурчал, что она простудится. Может, именно поэтому она никогда не простужалась в дороге, хотя дома даже легкий сквозняк нередко укладывал ее под пропахшее микстурой одеяло.
        Вечером солнце садилось в степь. Дядя Миша всегда съезжал с дороги подальше, останавливал «москвичок» и выводил Анечку под алое небо.
        - Раньше люди думали, - говорил он, - что солнце - это бог.
        А оно уже прижималось к земле, огромное, красное, чуть сплюснутое, и трава от него была красной, и небо.
        - Бог не бог, а уважение к нему надо иметь, - добавлял дядя Миша. - От него все добро в мире - и свет, и тепло. Давай его проводим.
        Анечка не возражала.
        Они стояли, взявшись за руки, и ждали, когда от солнца останется сначала три четверти, потом половинка, и совсем скоро четвертушка. Молчали, а ветер все крепче дул в спину, щелкая краями Анечкиного ситцевого платья.
        - Куда уходит солнце? - однажды спросила она, вдыхая пряный аромат трав. - Мама говорит, что оно просто крутится вокруг Земли. Это правда?
        - Для тех, кто не верит в чудеса, - правда, - ответил он. - Но не надо отказываться от чудес раньше времени.
        - А если по-чудесному, что с ним становится там, за краем?
        - Оно уходит в страну, где раньше жили все люди, а теперь только птицы и звери. Там оно отдыхает и набирается сил, потому что это страна счастья.
        - Я знаю. Машкина бабушка называет эту страну «рай». Там раньше жили люди, а потом они осрамились, и бог их выгнал оттуда. Бог - это злой волшебник?
        - Нет, он добрый. Вряд ли он мог их выгнать, скорее, это сделал кто-то другой.
        - Злой волшебник?
        - Да. Только я не знаю, как его звать.
        - А если бы знал, ты бы его победил?
        - Разорвал бы на части! - рассмеялся дядя Миша.
        - Значит, ты, такой взрослый, все еще веришь в сказки?
        - Знаешь, очень многие взрослые верят в сказки, и от этого их жизнь вовсе не становится хуже. Только лучше.
        - Почему?
        - Потому что всегда бывает то, во что веришь.
        Солнце село за край земли, оставив в небе полыхающий хвост заката.
        - Пойдем, - сказал дядя Миша. - Надо еще палатку поставить.
        Анечка очень любила ночевать в палатке - маленький брезентовый домик вызывал у нее ни с чем не сравнимое чувство защищенности и уюта. А за мягкими стенами в темноте страшно вскрикивали ночные птицы и трава шуршала, будто вокруг ходил великан. Иногда любопытство пересиливало страх темноты, и тогда Анечка по плечи высовывалась наружу, глядя, как в черноте неба расцветают огромные звезды, каких никогда не было в городе.
        Утром она с дядей Мишей умывалась возле озера. Было прохладно, над водой висело плотное покрывало тумана. На глинистом берегу рос камыш, а чуть дальше от воды - густые заросли болиголова.
        - Хочешь, сделаю тебе дудочку? - улыбнулся дядя Миша.
        - Хочу! - Анечка захлопала в ладоши от радости.
        Дядя Миша срезал стебель камыша складным ножом, затем отмерил нужную длину и снова обрезал.
        - Пусть чуть просохнет, пока завтрак готовится. Сделаю до отъезда.
        Вода за ночь остыла и приятно холодила лицо. Сквозь нее были видны плоские, чуть поросшие бархатной зеленью камушки. Еще Анечка заметила стайку мальков, но они испугались и уплыли, когда она зачерпнула воду рукой.
        Костер дядя Миша разводить не любил. У него для стряпни был специальный бронзовый примус, на который он ставил маленькую, почти игрушечную сковородку. Примус свистел и фыркал, а в сковородке грелся извлеченный из банок «Завтрак туриста». Анечка называла его «ужасной смесью», но кушала с удовольствием.
        Дядя Миша сделал дудочку в срок, как и обещал, - он всегда выполнял свои обещания. Всегда-всегда.
        - Она волшебная, - подмигнул он, протягивая игрушку.
        - Не бывает, - отмахнулась Анечка.
        - А ты попробуй подуй.
        Она дунула, но звука не вышло.
        - Сильнее! - рассмеялся дядя Миша.
        Анечка дунула сильнее, и дудочка выдала длинный, очень чистый звук.
        - Здоровско! - у Анечки глаза заблестели от счастья.
        - Видишь, тут девять дырочек, - показал он. - Если их по-разному прижимать, то получатся разные ноты. Можно сыграть любую музыку. Давай покажу.
        Он взял дудочку и без запинки сыграл «В траве сидел кузнечик». Анечке это показалось очень сложным занятием.
        - Научишься, - пообещал дядя Миша.
        Анечка не могла не поверить, ведь его обещания всегда выполнялись. К тому же он явно лучше всех разбирался в дудочках.
        - А вот китайская музыка, - улыбнулся он и сыграл настоящий китайский мотивчик, по очереди отпуская и прижимая пальцы.
        - А в чем же волшебство? - спросила Анечка, принимая игрушку обратно.
        - Это твой ключик в волшебный мир, - объяснил дядя Миша. - Ведь любому человеку порой бывает очень плохо, до слез. Кто-то обидит, или что-то пойдет не так. Если с тобой такое случится, выйди из дома и найди место, где можешь остаться одна. Сядь и просто играй на дудочке, пока тебе не станет легко.
        - А станет?
        - Станет обязательно, я тебе обещаю. Придет добрый волшебник Ветер и унесет все твои печали так далеко, что они никогда до тебя не доберутся. Ветер всегда приходит на зов дудочки.
        - Почему?
        - Потому что звук в дудочке рожден ветром. Тем, который ты выдуваешь. Только ты ее не теряй, она тебе точно поможет.
        Он не обманул, как всегда. Конечно, ведь когда-то дядя Миша был моряком, а кто лучше моряков может знать о ветре?
        Тем летом Анечка часто играла на дудочке. Это было последнее лето ее беззаботного детства, а это всегда чувствуется и всегда вызывает грусть. Она играла, когда ее предал Малька и когда Вадик забрал ее велосипед и разбил, специально врезавшись в дерево. Она забиралась на крышу дедовского дома и играла, глядя, как плывут в небесах облака. Она играла, когда Олька со злости вылила ей на платье целую банку краски, и особенно долго играла, когда дядя Миша умер от страшной болезни, название которой бабушка даже боялась произносить.
        Только Анечка знала, что он не умер по-настоящему. Ведь он знал, наверняка знал, для чего делал дудочку, он знал, что не умрет, а просто станет Ветром, тем самым волшебником, который всегда и от всех ее защитит.
        Он ведь всегда выполнял обещания.
        Анечка стояла на коленях и плакала. Хотелось чуда, настоящего, как в сказке, как в детстве, но чудеса кончились в тот день, когда Тамара Васильевна сломала волшебную дудочку. Анечка верила, что дяди-Мишин подарок приносит удачу, поэтому часто брала его с собой в школу, но один раз Валерка с соседней парты забрал игрушку и стал дудеть на уроке. Анечка могла бы сказать, что дудочка ее, тогда бы ее отругали, даже вызвали маму в школу, зато дудочку бы отдали. Но Анечка побоялась и промолчала, а Тамара Васильевна разозлилась, переломила тростинку и выбросила в окно.
        Потом Анечка плакала по ночам, представляя, как могла бы встать и признаться, но вернуть уже ничего было нельзя. Она даже болела несколько дней. Тогда мама рассказала ей о боге, который помогает всем без всяких там дудочек, главное - лишь верить в него и выполнять несложные правила. Анечка поверила, но сейчас поняла - что-то фальшивое было в этой вере, что-то слишком легкое, а потому изначально неискреннее. Словно она пыталась купить чудо за веру и те самые несложные правила.
        А ведь в детстве, на крыше дедушкиного дома, все было иначе. На дудочке нельзя было просто играть, нельзя было лишь дуть и тупо переставлять пальцы. Нужно было раствориться в мире, стать им полностью - целым, огромным, пронизанным ветром, и тогда он давал то, чего не хватало маленькой девочке: надежду, светлую капельку в грусть и радость будущих взлетов.
        Не вставая с колен, Анечка достала из-за пояса флейту и поднесла к губам. Первый звук вышел неловким и тихим, но второй получился полнее, а за ним, словно жемчуг на нитку, начала нанизываться простенькая мелодия. Девушка зажмурилась и продолжала играть. В ней, как давным-давно, крепла позабытая вера в чудо.
        Вдруг воздух ожил, зашуршали листья, по коже пробежал ласковый холодок. Ветер напрягся и дунул сильнее, вороны хрипло закаркали и, тяжело хлопая крыльями, взвились в пронизанное солнцем небо. Анечка обернулась, сжав флейту в руке.
        По аллее прямо к ней шел молодой человек. Ворот светлой рубашки распахнулся навстречу ветру, темные волосы развевались густыми прядями. Казалось, что ветер, как пушистый котенок, бежит у его ног.
        Он был точно как дядя Миша - похож удивительно, только моложе, чем Анечка помнила дядю. Сердце застучало от необъяснимого предчувствия, мир в глазах на секунду померк, и, когда она открыла глаза, незнакомец уже держал ее за руку.
        - Ты красиво играешь, - мягко улыбнулся он. - Не плачь. Что случилось?
        - Мне плохо, - призналась Анечка.
        - Не знаю, что с тобой произошло, и ты можешь не говорить, но я не хочу видеть слезы у тебя на щеках. Можно тебе хоть чем-то помочь?
        - Не знаю. Может быть.
        Анечка задумалась, взвешивая, что можно говорить, а что нет. Однако факт чудесного появления незнакомца сам по себе был столь удивительным, что вызывал желание довериться этому человеку. Может, потом и придется жалеть, но сейчас за предложение помощи хотелось ухватиться, как утопающему за обломки разбитого корабля.
        - Мне негде переночевать, - шепнула она, опустив глаза от стыда за собственную беспомощность.
        Незнакомец оглядел ее с головы до ног, остановился взглядом на флейте.
        - Ты непохожа на бездомную. Ладно. Меня зовут Сергей. Пойдем ко мне, место найдется.
        Ветер не переставал резвиться.
        Анечка сомневалась еще пару секунд.
        - Ты правда хочешь помочь? Просто так?
        Сергей кивнул. Листва шумела над его головой, как море.
        - Тогда пойдем, - решилась девушка. - Если честно, я сегодня не в состоянии ничего решить, а завтра наверняка что-то придумаю. На одну ночь. Я свернусь где-нибудь в уголочке.
        - Нет проблем. - Сергей двинулся вдоль клумбы, заросшей диким ковром цветов.
        Ветер путался у него под ногами. Новый знакомый повел Анечку по дорожке, и они вышли в густую аллею - заросшую, древнюю и очень сырую. Неба не было видно за сплошной крышей листвы. Точнее, ничего не было видно - темный коридор из стволов, ветвей и плюща. В конце неясно серел выход, и, когда они добрались до него, им пришлось протиснуться в узкую арку и сразу свернуть направо.
        Шум улицы остро коснулся ушей.
        Дом Сергея был чудноват, как и многие старые дома в Питере. Крышу его венчала большая мансарда.
        - Вот там я и живу, - подняв голову, сказал новый знакомый.
        - Прямо наверху?! - удивилась Анечка. - Там должно быть неплохо.
        - Да. Тебе понравится.
        - Откуда ты знаешь?
        - Скорее предполагаю.
        Они долго поднимались по серой шахте лестницы, слушая, как гудит в ней сквозняк и эхо повторяет шаги.
        Квартира тоже встретила их сквозняком. Захлопала штора.
        - Я не люблю закрывать окна, - извиняющимся тоном сказал Сергей. - Зима для меня - мука. Зато как только наступает весна - у меня все настежь. Но если хочешь, я закрою.
        - Нет-нет! - воскликнула Анечка. - Мне нравится! Словно ветер не дует здесь, а живет.
        Сергей улыбнулся:
        - Может быть, и так. Тапочки под вешалкой, - разуваясь, подсказал он.
        Коридорчик прихожей продолжался и превращался в небольшую кухню. В открытую дверь была видна светлая комната с огромным, почти во всю стену, окном с балконом. Вернее, из окна можно выйти прямо на крышу, где была небольшая площадка, похожая на балкон.
        Пол в комнате устлан квадратами тонких циновок - одна к одной, от плинтуса до плинтуса. В торцевой стене незаметно пристроился шкаф с раздвижными дверями. Белые стены создавали ощущение пространства, а размашистые картины без рамочек изображали бамбук, журавлей и обезьян, которые ловят ниточки лунного света. Мебели почти не было, только стеллаж, уставленный деревянными статуэтками пляшущих стариков, и низенький столик с вазочкой посередине. Один диван. Тоже низкий, почти матрац.
        Сергей заметил, что Анечка беспокойно огляделась, и добавил:
        - Ты не стесняйся меня. Ляжешь на диване, а я на полу перебьюсь. Я люблю спать на циновках. Кстати, можешь положить флейту на стеллаж. Если хочешь.
        Анечка подумала, что, должно быть, очень глупо выглядит. Она протянула руку и положила флейту под ноги одному из пляшущих стариков.
        На стене висел японский меч в черных матовых ножнах, оплетенная кожаным шнуром рукоять затерлась от частого хвата. Раньше Анечка была уверена, что самурайские мечи изогнуты, как сабля, такими их показывали в кино. Изогнутыми и с круглой бронзовой гардой. Но у этого гарда была квадратной и черной, а сам он, судя по ножнам, прямой, словно шпага.
        - Сейчас я включу тебе горячую воду, - сказал Сергей.
        Анечка смутилась.
        Он зажег на кухне колонку и распахнул дверь в ванную, которая находилась в самом начале коридорчика. В темноте Анечка ее не приметила. Зайдя в ванную, она глянула в зеркало. Да… Видок. Девушка сначала умылась, а потом долго плескала водой в глаза и терла припухшие от слез веки. Изображение в зеркале улучшилось ненамного.
        Приоткрылась дверь, и Сергей просунул ей халат.
        - Переоденься. Возьми пока это, - сказал он. - А потом я тебе подыщу что-нибудь из одежды. Штаны закинь в машинку, а рубашку придется выбросить, ты ее порвала. Есть хочешь?
        - Нет, не беспокойся. - Анечка освободила карманы джинсов, включила машину, нырнула в халат и вышла в прихожую, держа скомканную рубашку в руке.
        - Врешь. - Сергей зажег газ и звякнул сковородой. - По глазам видно, что с утра ничего не ела. Никогда мне не ври. Это единственная плата за мою помощь. Если бы мне было сложно, я бы не предложил.
        - Договорились, - улыбнулась Анечка, заметив, что хозяин успел переодеться в домашнее.
        Теперь ниже короткого рукава на его левой руке виднелись три длинных шрама со следами очень старых швов. Сергей поймал ее взгляд, но ничего не сказал. Увидев, что она все еще неловко держит порванную рубашку, распахнул дверцу мусорки:
        - Кидай, кидай, - подбодрил он ее. - А то, что было в карманах, положи на стеллаж.
        Анечка отнесла свои вещи, села за стол и стала смотреть, как Сергей готовит. Ее поражала ловкость его движений - ничего лишнего, все точно в цель. Он смешал яйца, муку, молоко, взбил все это и вылил на сковороду. Взял пучок зеленого лука и порубил его с невообразимой скоростью. Высыпал сверху.
        - У тебя красивые руки. Ты гимнаст? - осторожно спросила Анечка.
        - Нет. Для того чтобы правильно двигаться, не обязательно быть гимнастом. Надо правильно мыслить и правильно организовывать пространство вокруг себя. Кстати, одно от другого зависит.
        - Странно, - удивилась Анечка. - Такого я раньше не слышала.
        - Вообще-то концепция старая. - Сергей взял сковороду за ручку и резким движением подбросил поджарившийся омлет в воздух. - Просто на Востоке ей уделяют больше внимания, а у нас мало кто принимает всерьез.
        Омлет перевернулся и упал обратно на сковороду. Совершенно точно.
        - Лихо, - улыбнулась Анечка.
        Рядом с этим парнем ей стремительно становилось легче. Быстро пропало ощущение неотвратимой погони, захотелось залезть в ванну и окончательно отгородиться от всего мира шумом воды.
        - Успеешь, - улыбнулся Сергей. - После еды.
        - Что? - не поняла Анечка.
        - Помыться.
        - Как ты узнал?
        - У тебя на лице все написано, для этого даже не обязательно быть психологом. Все просто, - улыбнулся Сергей. - Ты посмотрела в сторону ванной.
        - А, понятно…
        Она явственно осознала, что здесь ее никто не найдет и никто не обидит, по крайней мере в ближайшее время. В этой квартире все было непривычно, но ее почему-то охватило ощущение уюта и безопасности.
        После омлета был чай с пряниками. Стиральная машина закончила работу, и Анечка поискала глазами, где хозяин сушит белье. Спросить почему-то постеснялась.
        - Пойдем, я тебе балкон покажу, - поднялся со стула Сергей. - Брюки можешь повесить там.
        Они прошли через комнату на балкон.
        Внизу в неподвижном воздухе застыли липы. А наверху гулял теплый сильный ветер. От него становилось легко и радостно.
        - Хочешь поговорить? - мягко спросил Сергей.
        - Нет. Пока нет. Извини. - Анечка опустила глаза. - Я еще никак в себя не приду. День для меня начался очень рано и столько в себя уместил, что мне надо сначала самой разобраться.
        - Нет проблем, - пожал плечами хозяин.
        Анечка повесила джинсы на балконе и наконец-то добралась до ванной. Она поискала крючок или задвижку, чтобы закрыть дверь, но не нашла. Однако это не испугало ее, уверенность в том, что Сергей не станет подглядывать, была стопроцентной.
        Душ шумел, пена ласкала кожу. Анечка еще раз намылила губку и принялась тщательно обтираться, словно стараясь смыть остатки сумбурного дня. Зеркало затуманилось паром, оставив девушку наедине с чистотой и теплом. Душ окончательно успокоил перегруженные нервы.
        Вышла она через полчаса и сразу опустилась на диван. После ванны усталость превратилась в приятную расслабленность.
        Сергей сидел на полу за столиком, раскрыв перед собой портативный компьютер.
        - С легким паром, - улыбнулся он.
        - Спасибо.
        - Если хочешь, ложись спать, - предложил Сергей. - Еще рано, но тебе на сегодня впечатлений достаточно.
        - А ты?
        - Я еще поработаю. У меня в Интернете свой сайт, он иногда требует обновления. Я лягу на полу, так что спи спокойно.
        - А о чем твой сайт?
        - Я фотограф, - с улыбкой сообщил Сергей. - Для поиска клиентов приходится вывешивать работы на всеобщее обозрение. Ложись, я же чувствую, как ты устала.
        Анечка легла под легкое одеяло прямо в халате, ей бы и в голову не пришло раздеться до белья перед почти незнакомым парнем. Несмотря на усталость, сонные видения были тревожными - то проваливалась лестница под ногами, то подворачивалась нога, и тогда ее тело вздрагивало, выбрасывая сознание в спасительную реальность. Анечка пыталась уснуть снова и снова. Телевизор за стеной бубнил не громко, но звукоизоляция явно оставляла желать лучшего.
        В конце концов изнеможение дня затянуло ее в сон, наполненный странными видениями. В основном они были про заиндевевшую голову командира, про Лесика, про Деню и про запертую в клетке Ирину. Ирина внезапно превратилась в львицу, перегрызла прутья решетки и выскочила на людный проспект.
        ГЛАВА
        ЧЕТВЕРТАЯ
        Анечка проснулась от ужаса. Солнцe из открытого настежь окна било в глаза, с кухни доносилось позвякивание посуды.

«Надо срочно позвонить на базу, - сбросив остатки сна, подумала девушка. - А то Деня с ума сойдет от беспокойства. Еще и глупостей наделает».
        Однако пользоваться телефоном в квартире было нельзя из соображений секретности. Мобила разбита, остается только уличный таксофон.
        - Мне надо идти, - поднявшись с дивана, сообщила она Сергею. - Большое тебе спасибо за помощь. Огромное.
        - Хорошо подумай, прежде чем уходить. - Сергей отошел от плиты и сел за стол. - Это лишь в сказках утро вечера мудренее, а на самом деле проблемы очень редко решаются сами собой. Хотя я обещал не вмешиваться в твои дела, если хочешь, ступай. Твои джинсы наверняка уже высохли. Но я бы рекомендовал тебе хотя бы позавтракать.
        - Спасибо, - смутилась Анечка, поправляя халат.
        О ней так давно уже никто не заботился, что она позабыла, как это бывает. Возникло ощущение, будто сердце несколько лет было ледяным комом, а сейчас медленно и довольно болезненно оттаивает.
        После завтрака Сергей подобрал Анечке рубашку.
        - Годится?
        - Вполне.
        Она поймала себя на том, что не хочет покидать это пронизанное ветром жилище. Пришлось отвернуться к окну и несколько раз моргнуть, чтобы просушить внезапно намокшие веки.

«Влюбиться еще не хватало, - невпопад пронеслось в голове. - Надо поскорее убираться отсюда».
        - Можно, я пока оставлю здесь флейту? - спросила Анечка. - У меня сейчас не лучший период в жизни, и даже сумочки нет, куда ее можно было бы положить. Но для меня она очень дорога, я обязательно ее заберу. Ладно?
        - Нет проблем. - Анечке показалось, что за равнодушием Сергей тоже прячет нечто похожее на грусть. - Возьми визитку, а то я работаю больше, чем бываю дома. Там и домашний телефон, и мобила.
        - Спасибо. - Девушка сунула в карман картонный прямоугольник. - Я пойду. Спасибо тебе еще раз.
        Она распахнула дверь и шагнула в подъезд, как в пропасть. Дверь хлопнула за спиной, оставив ее наедине с шорохом шагов и унылым подвыванием сквозняка. Чем ниже спускалась Анечка, тем слабее становился сквозняк и тем сильнее слышались звуки улицы. А за дверью подъезда ждали полное безветрие и духота. Аромат лип вяло сочился к асфальту.

«Я ушла из жилища Ветра», - подумала она, чувствуя, как тает вчерашнее волшебство.
        У нее мелькнула мысль вернуться и забрать флейту, но для сохранности загадочного артефакта квартирка неизвестного фотографа подходила как нельзя лучше. Кто будет ее здесь искать? Если, конечно, ее местоположение нельзя определить на расстоянии. К тому же у Сергея больше шансов не позволить вломиться к себе в квартиру, чем у Анечки в случае нападения. Она вспомнила про меч на стене, и ей стало легче.
        Реальность уличных звуков, жары и лежащей у подъезда собаки покончила с остатками волшебства. Анечка вздохнула и направилась искать таксофон. Он нашелся через квартал от дома Сергея. Сунув руку в карман, девушка нащупала не только телефонную карту, но и визитку. «Сергей Дворжек, фотограф», - гласила надпись на бархатистом картоне. Ниже - телефоны и адрес электронной почты.
        Анечка набрала номер автомобильной мастерской, под видом которой скрывалась база ячейки.
        - Алло, - раздался на другом конце голос Дениса.
        - Алло, это Аня.
        - Куда вы пропали? Мы с Ириной не знаем, что и думать! Ни тебя, ни командира, ни звонка. Потом по телику передали про перестрелку и твои приметы.
        - Иван Сергеевич погиб, - сказала Анечка. - В него выстрелили из замораживателя. Голова прямо льдом покрылась.
        - Вот черт! Какой еще замораживатель? Подробнее расскажи!
        - Мы стояли на берегу. Я играла на флейте, а Его Превосходительство работал с новым эфирным детектором. Потом мы закончили и хотели уехать со свалки, но у нас колесо застряло. Я хотела взять доски у сторожа, вдруг обернулась и увидела, что командир лежит мертвый, а голова у него покрыта льдом. Над ним стоял мужик точно в такой же одежде, как тот, кого ты пристрелил утром.
        - Что ему было нужно?
        - Он хотел забрать флейту. Я выстрелила в него из газовика, взяла флейту и побежала, потом меня ловили менты, и я от них с трудом удрала.
        - Ну и дела! - присвистнул вампир. - Ну и что нам теперь делать?
        - Должны быть какие-то инструкции, - пожала плечами Анечка. - Спроси у Ирины, она должна знать, как связаться со Штабом в таких обстоятельствах.
        - Не скажет, - хмуро ответил Денис. - Она на меня злая как львица.
        - Как кто? - вздрогнула девушка, вспомнив ночной кошмар.
        - Ты чего? - удивился вампир.
        - Ничего, извини. Я еще никак в себя прийти не могу. Так ты Ирину не выпустил?
        - Как же я ее выпущу без команды? Чтоб Его Превосходительство меня потом своей кнопкой пугал? Ну его на фиг! - Он помолчал пару секунд, затем осторожно спросил: - Ты сейчас где? Я бы на твоем месте не бродил по городу. Менты загребут, что будешь делать? Ты же не экстрасенс, как Ирина. Флейта, кстати, сейчас у тебя?
        - Нет, - ответила Анечка, вспомнив, как стреляла в лицо незнакомцу. - Она в надежном месте. У моего знакомого.
        - Ты же говорила, у тебя нет знакомых.
        - До вчерашнего дня не было.
        - Сумасшедшая, - вздохнул Денис. - Тут такая кутерьма, а ты связываешься неизвестно с кем.
        - Если бы ты его сам увидел, понял бы, что такому человеку можно довериться.
        - Слушай, а ты не влюбилась случайно? - чуть насмешливо протянул вампир.
        - Не знаю, - ответила Анечка.
        - Ну и дела! Ночевала ты у него?
        - Да, - смутилась она.
        - Понятно.
        - Ничего тебе не понятно!
        - Да мне без разницы, что там у вас было. Честно. Мне хочется уяснить, что теперь делать.
        - Мне тоже, - вздохнула Анечка.
        - Ты вообще собираешься возвращаться? - чуть напряженно поинтересовался Деня.
        - Скорее всего. А что бы ты делал, если бы я не вернулась?
        - Подождал бы четыре дня, пока запасы крови в холодильнике не иссякнут, а потом сбежал бы. Ирину бы выпустил и сбежал.
        - А бомбочка? - вспомнила Анечка.
        - Сломаю лептонный замок, никто после этого даже экскаватором до штабной комнаты не докопается. Так что, знаешь, тебе лучше не возвращаться.
        - Что?! - выкрикнула в трубку Анечка. - Ты с ума сошел!
        - Нет. Это вы все с ума посходили. Вас всех подобрали на улице, как беспризорников, которым терять нечего. Выдрессировали и приручили. А я коренной питерец, между прочим. Теперь из-за ваших игр в войнушку выйти на солнечный свет не могу.
        - Это не игры. Ты видел, во что превращает человека десантник?
        - Да ладно тебе! По другим причинам с ума сходит не меньше народа.
        Таксофон пискнул, предупреждая о завершении действия карточки.
        - Через четыре дня я отпускаю Ирину, заваливаю базу и ухожу, - сказал Денис перед тем, как их разъединили.
        Анечка повесила трубку и побрела вдоль улицы.

«До чего же все бессмысленно в этом мире, - металось у нее в голове. - Что ни делай, ничего не меняется к лучшему».
        И чем больше хочешь совершить добрый поступок, тем хуже все оборачивается. Анечка вспомнила, как два года назад они со Светкой вскладчину снимали квартиру на проспекте Ветеранов. Это было лучшее время ее жизни в Питере. После провала поступления в универ Анечка нашла работу, у нее завелись деньги, а совместное проживание со Светкой скорее радовало, чем напрягало. Светка же была натурой влюбчивой и без комплексов, поэтому мужчины в ее жизни менялись довольно часто. Анечке до этого не было дела, пока подруга не познакомилась с Вадиком. Вадик от всех других отличался разительно - он Светку любил. А та словно нарочно его изводила: назначала встречу и не приходила, обижалась на каждую мелочь и старалась выдурить как можно больше денег.
        - Зачем ты над ним издеваешься? - спрашивала иногда Анечка.
        - Ты деревня, - пренебрежительно отвечала Светка. - И ничего в мужиках не понимаешь. Ни один из них, даже самый наилучший, не годится ни на что, кроме регулярных поставок денежных средств. Ну, еще его можно применить, если ребенка захочешь.
        - Как-то примитивно звучит, - хмурилась Анечка.
        - Зато правдиво.
        Прошел месяц. Ветреный Светкин характер заставил ее сменить Вадика на более перспективного кандидата. Тот был богат, в годах и ужасно ревнив. С Вадиком же случилась депрессия. Когда в очередной раз Светка спустила его с лестницы, Анечка не выдержала и ушла вместе с ним.
        - Катитесь оба! Умные! - крикнула Светка им вслед. - Шекспира начитались, придурки?
        Никаких чувств, кроме жалости, Анечка в отношении Вадика не испытывала. А Вадику хотелось хоть немного тепла после общения со Светкой.
        Они прожили вместе три месяца. Днем работа, вечером интеллектуальные разговоры, иногда немного вина перед сном, еще реже - спешная близость, от которой в памяти оставалось лишь сопение Вадика возле уха. Тогда Анечка впервые поняла смысл поговорки, что от добра добра не ищут. Казалось бы, дурного никому не хотела, а вышло все как-то криво. И еще она поняла, что никто не оценит доброго дела, если оно во вред самому добродетелю.
        По утрам Анечка стала замечать, что собственное отражение в зеркале смотрит на нее с укором. Поняла, что начинается нервный срыв. А еще через неделю закрылась фирма, где она работала. К концу четвертого месяца оставшихся денежных средств уже не хватило бы на съем отдельной квартиры, а к началу пятого в жизни Вадика появилась Вика.
        Через три дня после разборок с битьем посуды за Анечкой в последний раз захлопнулась дверь квартиры, в которой она жила с совершенно чужим для нее человеком. Моросил дождик, заставляя опавшие листья липнуть к асфальту, по небу плыли тучи, тянувшие к земле мохнатые щупальца. Анечка добралась до ближайшего таксофона и позвонила Светке, но в старую квартиру та ее не пустила.
        Вспомнив историю своего бомжевания, Анечка всерьез задумалась о новых проблемах, возникших в ее жизни. И опять их причиной оказалось желание кого-то спасти. Только на этот раз не парня от несчастной любви, а целый город от экзофизической опасности. В отличие от Дениса она воспринимала задачи Института вполне серьезно, давно привыкла считать базу домом, а членов ячейки семьей. Ирина и Лесик мало чем отличались от Анечки, поскольку история их вербовки во многом повторяла ее историю. Невидимые стены конторы казались нерушимыми, а возможности агента в сравнении с возможностями других людей сказочными. У Анечки за время работы даже рефлексы выработались, как у мента. Убегают - лови. Нарушают - пресекай. Не можешь взять живьем - убивай.

«Деня прав, мы обычные бандюки, - грустно вздохнула она, бредя вдоль пустынной улочки. - Какие, к чертям, интересы России, когда нам просто нравилось гоняться за призраками?»
        Без прикрытия Штаба ячейка превратилась в шайку перепуганных подростков, не представляющих, как выбраться из создавшейся ситуации.

«Не вернусь, - твердо решила Анечка. - Хватит добрых дел».
        Она остановилась возле комиссионного магазина и пересчитала имеющуюся наличность. Чуть больше трехсот рублей. На билет до Ишима не хватит, да и не хочется ехать в Ишим. К черту этот Ишим! Терпеть злорадные усмешки друзей? Нет уж, спасибо!
        На базе оставались кое-какие вещи и деньги с прошлой зарплаты, львиную долю которой Анечка отправляла маме. Но возвращаться за всем этим не было никакого желания.

«Может, в Москву перебраться? - мелькнула мысль. - Там легче найти работу».
        Но от этой идеи пришлось отказаться, когда девушка вспомнила о ментовских облавах на иногородних и о ценах на съем квартир. В общем, следует устраиваться здесь. Слава богу, не осень, как прошлый раз, белые ночи в самом разгаре, если что, можно и в парке заночевать.
        И вдруг ее взгляд наткнулся на статуэтку пляшущего японского старика, выставленную в витрине комиссионки. Анечка задумалась, затем решительно потянула на себя дверь магазина.
        Когда Анечка подходила к дому Сергея, порыв ветра зашелестел теплыми кронами. Захотелось полететь и забыть все страхи. Она придержала купленный в киоске пластиковый пакет, нырнула в сквозняк подъезда и торопливо побежала наверх. Ветер врывался в открытые окна и радостно высвистывал в колодце лестничной шахты.
        Анечка поднялась на самый верх и дотянулась пальцем до кнопки звонка.
        - Ты? - слегка удивился Сергей, распахнув дверь. - Очень хорошо сделала, что решила вернуться. Заходи, заходи.
        - Я тебе подарок купила. - Анечка протянула ему статуэтку, изображающую сгорбленного узкоглазого старика с раздутыми от ветра одеждами.
        - Ого! - Сергей бережно принял подарок. - Дядюшка Попутный Ветер.
        - Ты же их собираешь, да?
        - Какая ты умница! - Он хотел поцеловать ее в щеку, но не решился. - Где ты его взяла?
        - Совсем рядом, в комиссионке. Мне хотелось сделать тебе приятное, как-то отблагодарить за вчерашнюю помощь. Глупо, да?
        - Нет. - Сергей покачал головой. - Я эту фигурку лет пять искал.
        - Удивительно! - Анечка скинула туфли и вошла в комнату. - А я на нее случайно наткнулась.
        - Это ты удивительная. - Сергей поставил старичка на полку стеллажа. - Спасибо большое.
        - А ты картины тоже любишь только японские? - как бы между прочим спросила она, окинув взглядом стены.
        - Это подарки от разных людей.
        - Тогда я тебе тоже одну принесла. Только это не картина. Так, из киоска
«Союзпечати». Календарь. Если не хочешь, не вешай, мне на нем просто картинка очень понравилась. Смотри. Только не смейся.
        Анечка вернулась в прихожую и достала из пакета свернутый в трубочку календарь. Развернула. На синем фоне северной ночи острыми льдинками сверкали звезды, а по заснеженному склону горы бежала стая волков. В гриве вожака, сильного, матерого зверя, запутался ветер, и высоко наверху тоже был ветер - сдувал вихри снега с ледяного пика.
        Сергей смотрел секунд десять, потом улыбнулся.
        - Ты знаешь, в этой картинке есть настроение. Сейчас мы ее повесим.
        Анечка разгладила плотный лист, и Сергей приколол его к обоям булавками.
        - Мне нравится. - Он отошел на шаг и окинул работу оценивающим взглядом. - Особенно вожак.
        - Он похож на тебя. - Анечка все же осмелилась сказать что думала. - Сильный, загадочный и на две трети состоит из ветра.
        Сергей улыбнулся.
        - Тебе бы стихи писать, - без тени насмешки сказал он. - Ладно. Пойдем чем-нибудь пообедаем. Я как раз ждал тебя.
        - Как же ты мог меня ждать, если я не обещала вернуться?
        - Я просто очень хотел тебя увидеть снова, - признался Сергей. - Глупо, да?
        - Не надо меня передразнивать, - надулась Анечка.
        - Ладно, не буду, - рассмеялся Сергей. - Сегодня у нас отбивные. Не возражаешь?
        - Наоборот! Я как раз думала о куске мяса.
        Сергей ловко отхватил два огромных куска телятины, швырнул их на сковородку, и раскаленное масло зашипело, покрывая мясо румяной корочкой.
        Внезапно зазвонил телефон.
        - Алло! - Сергей снял трубку. - Да! А нельзя отложить? Срочно? Позвони кому-нибудь другому. Никого нет? Черт! Ты меня так обламываешь… Ну хорошо…
        Пятна света и тени заметались на столе. Во дворе зашумели липы.
        - Что-то случилось? - осторожно спросила Ане-чка.
        - Мне нужно уйти. Прямо сейчас. Срочная работа. Одна страховая компания заказала нам очень сложную съемку. Там должен быть взрыв дома и куча людей. В общем, очень дорого все. А тот человек, который должен был снимать, куда-то пропал. И больше никого не могут найти. Подождешь меня?
        Он торопливо вытер руки полотенцем и скрылся в комнате.
        - Ты надолго? - спросила Анечка.
        - Кто его знает? - отозвался Сергей. - Может, до самого вечера.
        - Мне сейчас не хочется оставаться одной, - призналась Анечка.
        - Когда вернусь, все расскажешь.
        Он быстро переоделся и сказал из прихожей:
        - Ну, я пошел. А ты не грузись, все будет хорошо.
        Анечка заперла за ним дверь и поспешила на кухню к шкворчащему мясу. Чтобы сквозняк не задул газ, она прикрыла форточку. Занавески перестали метаться от ветра.
        В квартире Сергея не оказалось ни радиоприемника, ни телевизора, только настенные часы в кухне мерно отстукивали течение времени. Прошло три часа, мясо остыло, а на душе становилось все тревожнее и тревожнее. Анечка бесцельно побродила по комнате, изучила картины и статуэтки, затем хотела выбраться на балкон, но передумала. Вдруг соседи заметят незнакомую девушку? Если ее приметы передавали по телику, то кто-нибудь из старых питерских коммунистов запросто может позвонить участковому.
        Несколько раз на глаза попадался телефон, в голове вертелся номер Дениса, но Анечка так и не сняла трубку. Идея вернуться к Сергею перестала казаться блестящей. Ну кто он ей? Нечаянный избавитель от ночевки на улице. Чужой человек. Хотя для нее теперь все чужие. Вообще все, без всякого исключения.
        С другой стороны, лучшего места перекантоваться не придумаешь, поскольку никому и в голову не придет искать ее здесь. Гнать ее Сергей не собирается, приставать пока тоже. А даже если бы и приставал… Анечка с неожиданной легкостью призналась себе, что новый знакомый понравился ей как мужчина. Хотя что здесь такого? Полгода уже ни с кем.
        Поначалу после расставания с Вадиком ей неприятно было даже думать о сексе. Она о нем и не думала. Какое-то время. Потом все улеглось, стерлось, а гормоны и весеннее солнце начали брать свое. Правда, работа в ячейке сильно снижала возможность случайных знакомств - Его Превосходительство был строг в вопросах секретности и постоянно штрафовал Ирину за ночные вылазки в город. С Лесиком сразу как-то не сладилось. Точнее, он был вовсе не против, но Анечка поддалась его обаянию лишь однажды - после странного ужина в ресторане. Хотя дальше одного раза дело не пошло. Другом Лесик был вполне неплохим, напарником замечательным, но постоянно делить с ним постель Анечке не хотелось.
        Совсем другое дело Сергей. В нем было нечто такое, чего она раньше не замечала ни в одном из мужчин. Отчасти виной тому был романтичный налет таинственности, отчасти удивительная похожесть с дядей Мишей, которого она однажды огорошила вопросом: «А дядя на племяннице может жениться?» Но это все мелочи. Гораздо более важным Анечка считала то, что Сергей был начисто лишен черт, которые она считала типично мужскими. Он ни разу не выказал снисходительности, как Лесик, ни разу не показал своего превосходства, как Иван Сергеевич, и ни разу не высказался о доступных женщинам сферах деятельности, как Вадик. И хотя это могло быть вызвано просто краткостью общения с новым знакомым, но Анечка была уверена, что подобные вещи сможет теперь прочесть по лицу мужчины раньше, чем он вымолвит хоть слово.
        Светка иногда посмеивалась, называя ее латентной лесбиянкой. Но никаких нежных чувств к подругам Анечка никогда не испытывала. Обнималки-целовалки в летнем лагере в счет не идут - с кем не бывало?
        - Твой идеал, - говорила Светка, - это гей. Но такому ты не нужна, можешь расслабиться.
        Анечка вздохнула и направилась в ванную. Долгое отсутствие хозяина начинало всерьез напрягать, стали мелькать совсем дурацкие мысли о том, что делать, если он вообще не вернется, попадет под машину или его завалит тем самым взорванным домом. Перспектива была безрадостной - придут менты, найдут ее здесь и под белы рученьки поведут в клетку. Будь ячейка в полном составе, Анечку было бы кому выручить, а так и в тюрьму загреметь можно.
        Плеснув в лицо холодной водой, она вымыла руки и снова, теперь уже не торопясь, умылась. Ласковая прохлада воды заставила напряженные мышцы расслабиться. Однако лицо в зеркале все равно выглядело помятым. Сказывалась нервотрепка последних дней. Встретившись взглядом со своим отражением, Анечка ощутила не просто тревогу, а начинающуюся панику.

«Надо сматываться отсюда, пока не поздно, а то если менты нагрянут, придется уходить, как в фильмах, по крышам», - подумала она.
        И словно в ответ на эту мысль в подъезде послышались приглушенные голоса и топот. Анечка на цыпочках скользнула в прихожую и поглядела в дверной «глазок». Ничего подозрительного видно не было, но сердце начало колотиться чересчур часто, разгоняя по жилам кровь с растворенным в ней адреналином.
        Резко зазвонил телефон. Анечка едва не вскрикнула. Она не знала, что делать: это мог звонить Сергей, а мог еще кто-нибудь. Наверное, лучше поднять трубку, чем мучиться неизвестностью.
        - Да, - ответила Анечка.
        На другом конце линии повисла напряженная тишина.
        - Алло! Вы будете говорить? - еще раз попробовала она.
        Вновь тишина.
        Анечка выключила телефон и решительно направилась к двери.

«Жаль, что не французский замок, - думала она, поспешно надевая туфли. - Можно было бы дверь захлопнуть. Черт».
        Она остановилась в прихожей, не решаясь сделать шаг. Ей стало стыдно. Бежать от человека, который не сделал ей зла, да еще оставлять его квартиру открытой. Вещей ведь ценных полно. Взять хотя бы меч на стене - Анечка где-то слышала, что такое оружие может стоить не одну тысячу долларов.

«Подожду до вечера, - решила она. - А пока в ванную. Все».
        Она чиркнула спичкой и зажгла газовую колонку. Стянув одежду, открыла горячий кран, заткнула отверстие ванны металлической пробкой и с удовольствием села в бурлящую от напора воду. Закрыла глаза, зачерпнула ладонью и намочила волосы. Когда ванна наполнилась больше чем на половину, она закрутила кран и легла. Тело стало легким, а потом и вовсе перестало чувствоваться. Только дыхание девушки нарушало тишину. Вода замерла в неподвижности.
        Анечка вспомнила, как в детстве любила часами смотреть на гладь озера. Там всегда были блики, помогавшие воображению рисовать удивительные картинки. Сны наяву.
        Все тогда было огромным - расстояние, время. И деревья были большими, и ягоды земляники. Можно было носиться по огромной поляне, хохоча и визжа от удовольствия. Детское возбуждение передалось телу, потекло вместе с кровью, превращаясь совсем не в детское. По коже пробежали сладостные мурашки, Анечка закрыла глаза и облизнула подсохшие губы.
        И вдруг возбужденной кожей почувствовала чей-то взгляд.
        Ее глаза распахнулись резко, как окошко от ветра.
        В ванной никого не было. Но ощущение чужого присутствия не ослабело, даже как будто усилилось. Анечка села и протерла глаза.
        Ощущение взгляда было тяжелым, неприятным, каким-то оценивающим, столь отчетливым, что захотелось прикрыть наготу. Она так и сделала - встала и потянулась за полотенцем, боясь глянуть на собственное отражение в зеркале. Страх казался глупым, необоснованным, Анечка попробовала в нем разобраться и поняла, что боится увидеть в зеркале чужое лицо.
        - Нервы, - сказала она вслух.
        Но даже собственный голос показался ей чужим.
        Собравшись с силами, Анечка посмотрела в зеркало.
        Отражение было ее, даже легкий испуг отобразился в зеркале без искажений, но за расширенными зрачками словно стоял кто-то еще. Анечка сразу почувствовала - мужчина. Только мужчина мог смотреть с таким вожделением и в то же время настолько оценивающе. Взгляд пробежал по ее лицу, по шее, по напрягшимся соскам.
        Анечка накинула полотенце на плечи и запахнула грудь. Ниже в зеркало видно не было. Она с насмешкой показала отражению язык и вышла в пронизанную солнцем комнату, затем отбросила полотенце, открыла шкаф и надела футболку почти до колен.
        Чужой взгляд был знакомым, словно она уже ощущала его однажды.

«В квартире Шпрота!» - вспомнила Анечка.
        Тут же в памяти всплыл разговор с Деней, когда тот на полном серьезе рассказывал о Лысом. Судя по Дениным описаниям, Лысый заставлял человека поддаваться мелким слабостям, превращая их в пороки. Если мечтаешь выкарабкаться из нищеты, станешь скрягой, если осторожничаешь, рискуешь превратиться в труса. Но ведь можно и не поддаваться!
        Анечка вернулась в ванную и смело глянула в зеркало. Ничего.
        - Точно, нервы, - шепнула она и повернулась к выходу.
        И тут же посторонний взгляд впился ей в спину.

«Деня говорил, что Лысый дает советы, которые лучше не выполнять, - вспомнила Анечка. - Так может, это он надоумил меня бежать из квартиры? Может, и впрямь существует некая тварь, имеющая силу возле зеркал? Жаль, эфирного детектора нет».
        Чтобы успокоиться, Анечка выбралась на балкон. Теперь мысли о бабушках-стукачках казались ей бредовыми. Легкий ветер постепенно развеял тревогу, она потянулась и осмотрелась вокруг.
        Тягучее лето затопило город по самые крыши. Теплое, ароматное, терпкое и пронизанное неиссякающим солнцем, будто прекрасно приготовленное вино - белое, с золотистым оттенком. И тут же захотелось вина - медленно отпивать из бокала и прислушиваться к густому запаху лип.
        Анечка присела на корточки и глянула сквозь прутья во двор. Крики резвящейся детворы весело метались между стенами, мальчишки играли в войнушку, отстреливаясь из-за деревьев, а девчонки собрались в кучку и громко выкрикивали считалочку:
        Наступает месяц май,
        По проспекту шел трамвай,
        В нем сидел слепой Бабай.
        Кто увидел - убегай!
        После этого выкрика они, как стая воробьев, бросились врассыпную, а девчушка с завязанными глазами пробовала поймать их на слух.
        Чуть дальше одноногий старик возился с мотором старенького «Запорожца», перехватывая костыль то одной, то другой рукой. При взгляде на него вновь стало тревожно.
        Трель дверного звонка заставила ее вздрогнуть. Анечка бегом бросилась к двери.
        - Это я! - сказал из подъезда Сергей.
        Она повернула ручку замка и впустила хозяина в прихожую.
        - Наконец-то! - воскликнула Анечка.
        - Представляешь, какая-то кутерьма. Только началась съемка, появляется тот Иван, который должен был работать сегодня. Оказывается, он ехал с дачи и попал в пробку. Прорвало канализацию. «Москвичи» позастревали в воде, и он никак не мог выбраться из затора. Ну, тем лучше, а то если бы он не приехал, мне пришлось бы задержаться намного дольше. У них по плану были съемки белой ночи. - Сергей хитро улыбнулся и повесил пакет на вешалку. - А я тебе принес кое-что.
        Анечка еще не успела предположить, что лежит в пакете, как Сергей достал за горлышко зеленоватую бутылку вина.
        - «Белое, сухое», - прочел он на этикетке.
        - С золотистым оттенком, - добавила девушка и посмотрела Сергею в глаза.
        - Точно. - Он разулся и отнес бутылку на кухню. - Хочешь?
        - Ты не поверишь, но перед твоим приходом я стояла на балконе и думала, что лето похоже на белое сухое вино. И что я устала и хочу выпить.
        - Тогда не будем откладывать. - Сергей поставил бутылку на стол и на пару секунд замер, словно не решаясь сказать нечто важное.
        - Что-то не так? - насторожилась Анечка.
        - Нет. Точнее, не знаю. Ты только не подумай ничего плохого. Или нет. Лучше не надо.
        - Чего не надо?
        - Ладно. Подожди, я сейчас.
        Сергей окончательно смутился, скрылся в прихожей и зашуршал пакетом. Затем внес в кухню небольшую коробку.
        - Это тебе. В ответ на статуэтку.
        Анечка приняла подарок и приоткрыла крышку. Внутри лежало платье - обычное, летнее, каких она никогда не носила. Ей стало неловко.
        - Пойду примерю.
        Она выскользнула в комнату и сменила мешковатую футболку на непривычную для себя одежду. Однако, к ее удивлению, отражение в зеркале выглядело в этом довольно мило.
        - Спасибо! - поблагодарила Анечка и вернулась на кухню. - Как тебе?
        - Ты в любой одежде выглядишь замечательно. Мне хотелось купить рубашку, но я не успел подыскать подходящую.
        - Нет, ты что! - Анечка испугалась, что могла невольно обидеть Сергея. - Мне очень нравится.
        - Правда?
        - Да.
        Сергей поднял крышку сковороды и потянул носом ароматный пар.
        - У тебя руки золотые. - Он выдвинул ящик стола и достал штопор. - Пахнет замечательно.
        - Только я гарнир не приготовила, - переполошилась Анечка. - Ты не сказал, что можно брать.
        - Мелочи, - отмахнулся Сергей, вкручивая штопор в пробку. - Наши далекие предки вообще ели одно мясо и замечательно себя чувствовали. - Он открыл бутылку и достал из буфета посуду. - Едят же шашлык под вино, почему мы не можем точно так же съесть отбивные?
        - Ты странный, - улыбнулась Анечка. - Не перестаю тебе удивляться.
        - И не надо. - Сергей разлил вино по бокалам и сел за стол. - Удивляться - это нормально. Жизнь вообще удивительная штука. И замечательная. - Сергей отпил вина и блаженно прищурился.
        - Слушай, а разве прилично пить вино так? - смутилась Анечка. - Без тоста, не чокаясь. По-моему, так делают алкоголики.
        Сергей рассмеялся и поставил бокал на стол.
        - Знаешь, почему они так делают? Когда пьют нормальные люди, они выполняют что-то вроде ритуала, чтобы придать этому занятию подобие цивилизованности. А вот для алкоголиков общение и связанные с ним ритуалы уже не имеют значения, они пьют просто ради процесса. Потому и опускают ненужную часть.
        - Значит, ты алкоголик? - Анечка нахмурилась.
        - Нет. Просто я понимаю, для чего нужны ритуалы, и могу их опустить. Вообще знание сути помогает вычленить главное и не тратить время на ненужные украшательства.
        - При чем здесь знание сути? - Анечка все же сделала маленький глоток вина. - Есть вещи, которые приняты среди людей.
        Сергей отправил в рот кусок мяса и запил вином.
        - Действительно, вино похоже на лето. Послевкусие, как от цветочных лепестков, - сказал он и отрезал еще кусочек. - Хочешь, я расскажу тебе сказку? Вообще-то она старая, может быть, ты ее даже знаешь.
        Анечка подняла брови:
        - Какую?
        - Про крокодилов. В Древнем Египте крокодилы были священными животными и их запрещалось убивать. Все это знали и боялись гнева богов, поэтому крокодилы были в безопасности. Но суть не в этом. Крокодилы очищали воду в Ниле, и если бы их перебили, река превратилась бы в болото. Поэтому жрецы и назвали крокодилов священными.
        - Обманщики, - качнула головой Анечка.
        - Вовсе нет, - усмехнулся Сергей. - К сожалению, далеко не все могут воспринять голую правду. Чтобы держать себя в руках и не убивать зубастых чудовищ, им нужен был доступный и понятный гнев богов, а не какая-то там экология. Зато жрецам достаточно знать про воду, то есть суть вещей. Ты даже не представляешь, чего можно достигнуть простым пониманием сути. Кстати, никакого обмана в толковании жрецов не было - заболоченный Нил как раз и стал бы тем самым гневом богов. Никакой разницы, как назвать.
        - Забавно. - Анечка пригубила вино. - Но как-то унизительно для большинства.
        Сергей пожал плечами.
        - Унизительно для тех, кто не хочет воспринимать вещи такими, какие они есть.
        - Пожалуй, - кивнула Анечка.
        Солнце играло в бокалах золотистыми бликами, окончательно смешивая пьянящее лето с вином.
        - Нужно иметь большую смелость, чтобы чувствовать суть вещей и доверять своим ощущениям, - улыбнулся Сергей. - Зато взамен можно многое получить.
        - Например? - Анечка насторожилась.
        - Например, новый мир. Знаешь, это серьезно. Если хочешь, пойдем погуляем и я тебе кое-что покажу. Даже идти далеко не придется.

«Неужели он раскопал что-то из области экзофизики?» - навел Анечку на тревожную мысль загадочный тон Сергея.
        Людей, которые случайно натыкались на тайные знания, в Институте называли
«клиентами». Согласно постановлению Пленума, таких следовало вербовать в ячейки, а в случае отказа - уничтожать во имя сохранения режима секретности. Для прикрытия подобных акций был запущен слух о существовании тайного ордена «Псы Христовы», в задачу которых якобы входила расправа над много знающими.
        С одной стороны, Анечке было опасно выбираться на улицу из-за возможного милицейского розыска, но с другой, следовало выяснить, о чем идет речь. И если находка Сергея окажется хоть в какой-то мере серьезной, следует обезопасить его от контактов с Институтом. Чем больше Анечка общалась с новым знакомым, тем меньше ей хотелось с ним расставаться, а стычка с оперативниками Института ничем хорошим для Сергея окончиться не могла. Кроме того, отказ от прогулки мог вызвать подозрения.
        - Ты приглашаешь меня на прогулку? - кокетливо улыбнулась Анечка.
        Сергей смутился.
        - Ну, если не хочешь, можем и не ходить, - вздохнул он.
        - С тобой - хочу, - ответила девушка, опустив взгляд.
        ГЛАВА
        ПЯТАЯ
        Машины фыркали и мяли колесами перегретый асфальт. Но свежий ветер с залива начисто выметал проспект от выхлопной гари, а заодно вносил в пространство изменчивость и подвижность - раскачивал бумажный фонарь у китайского ресторана, шуршал деревьями и весело играл волосами прохожих. Бездомная собачонка лаяла на ползущую по тротуару бумажку.
        Светлый вечер перед прозрачной питерской ночью уже вступил в свои права, дневной зной опустился и замер у самой земли, а небо приобрело загадочный оттенок подсвеченного янтаря. Но солнце по-прежнему пылало ярко, как подвешенный над заливом прожектор, отбрасывая необыкновенно длинные тени.
        - Тут совсем рядом. - Сергей ускорил шаг. - На площади Труда.
        Несмотря на отсутствие рельефных мышц, его тело вызывало у Анечки ощущение струящейся силы. Даже больше, чем силы, - ураганной мощи. Рядом с ним ее страхи казались мелочными, а сам он выглядел принцем из сказки.

«Это его я собралась защищать? - мысленно улыбнулась Анечка. - Да он сам защитит кого угодно!»
        Она вспомнила, как стояла на коленях в парке, не представляя, что делать дальше, и как появление Сергея унесло отчаяние словно ветром. Анечка ощутила, как напряжение последних суток отпускает ее, растворяется, словно туман в лучах солнца, а соленый ветер с залива уносит его остатки. Стало ясно, что ей нечего бояться, пока Сергей рядом, и если на свете существует настоящее счастье, то оно рядом с ним. Она больше не хотела видеть этот мир без Сергея.

«А ведь я никогда никого не любила до этого дня, - подумала Анечка, пьянея от ветра, низкого солнца и близости моря. - Я даже не знала, что это такое».
        Мир действительно быстро менялся, город выглядел так, словно она впервые брела по его улицам. Захотелось довериться ощущениям, не корчить из себя дурочку, напичканную знаниями Института, а видеть окружающее так, как видит его Сергей.
        И город шагнул ей навстречу. Ветер наполнил пространство драйвом и ритмом, словно все происходило не на самом деле, а кто-то показывал ей прекрасно снятый, хорошо срежиссированный фильм с завораживающим сценарием. Освещение, тени, играющий городом ветер, замершие громады домов. Контрасты, контрасты, словно кто-то специально монтировал сцены. Казалось, что арки ведут в параллельные миры, тени тянутся, будто пытаются выскочить из-под ног.
        - Чувствуешь? - возбужденно спросил Сергей. - Не бойся, нужно просто разрешить себе чувствовать то, на что раньше не обращала внимания.
        У Анечки чаще забилось сердце. Она еще никогда в жизни такого не ощущала - привычный и наскучивший мир приобрел новые краски, а Сергей, как умелый дирижер, направлял ее чувства в нужное русло. Растущее возбуждение постепенно сливалось с нарастающим ритмом города, даже трамваи стали позвякивать чаще. Над головой звучно хлопнула форточка.
        - Чувствуешь? - Сергей заглянул в ее заблестевшие глаза.
        - Да, - ответила Анечка громче, чем хотела. - Не понимаю, что со мной происходит. Это похоже на настоящее волшебство!
        Ветер подхватил ее слова и бросил о стену, эхо рассыпалось золотыми крупинками янтаря.
        - Это оживает город! - рассмеялся Сергей. - Чувствуешь? Когда ветер дует с залива, река останавливается. Понимаешь, две могучие стихии начинают борьбу, в этом столько энергии, что она начинает ощутимо плющить пространство. Чувствуешь? Все сжалось, ускорилось.
        - Но так ведь не может быть! - воскликнула Анечка.
        Она чуть не добавила, что это противоречит теории экзофизики, но вовремя спохватилась.
        Они оба говорили громко, но никто не обращал на это внимания, ветер дул так упорно, что приходилось его перекрикивать. Люди шли, не обращая внимания на очевидные изменения, но Анечка заметила, что в их движении появилась упорядоченность, которой не было раньше, - они пересекали улицу только по переходам, никто даже не думал шагнуть на красный свет, машины ехали, не нарушая рядности.
        - Я никогда раньше такого не чувствовала, - призналась Анечка.
        - Просто запрещала себе. Эти, - Сергей бросил взгляд вокруг, - чувствуют то же, но запрещают себе осознавать свои чувства.
        - Почему?
        - Этого я понять не могу.
        Анечка задумалась лишь на миг, прежде чем взять его за руку. Ей вдруг показалось, что от всех остальных людей их действительно отделяет невидимая стена, будто прохожие и машины - всего лишь герои черно-белого фильма, а она сама, Сергей и оживший город на этом же экране видны в цвете.
        Сергей с готовностью сжал ее ладонь.
        - Мы все в кино! - Она рассмеялась.
        - Чувствуешь, да? Нужно только поймать состояние, и тогда ты словно переходишь границу. Иногда я выходил так далеко, что люди переставали меня замечать.
        - Честно?
        - Да. Сегодня такой день. Можно попробовать. И ментов не бойся, они все в другом фильме.
        - Так ты знаешь, что меня ищут? - удивилась Анечка.
        - Конечно. Но фоторобот, который показали по телику, на тебя совсем не похож. Не грузись. Если бы я не нашел растрепанную девушку в парке с флейтой в руках, никогда бы не подумал, что речь о тебе.
        - Там и про флейту говорили?
        - В основном про нее. Но я проверил - все вранье. Никакой это не антиквариат. Самая обыкновенная дудка.
        - Значит, ты веришь, что я не сделала ничего плохого?
        - Конечно! - улыбнулся Сергей.
        Держась за руки, они двинулись по тротуару, люди расступались, но никто ни разу не оглянулся. Наконец они достигли площади Труда.
        - Меня еще никогда так не разносило! - Анечка прикрыла глаза и закружилась на месте. - Как будто я пьяная. Если сейчас раскину руки, то смогу полететь.
        Люди равнодушно проходили мимо.
        - Не надо. - Сергей крепче сжал ее повлажневшую ладонь. - Ветер сильный, с непривычки унесет далеко. И мне без тебя будет скучно.
        - Мне тоже. - Анечка открыла глаза. - Но ты ведь меня найдешь?
        - Обязательно! Давай зайдем в переход, я хочу показать тебе, как резко меняется ощущение от разных стихий.
        Она направилась к лестнице, отпустив его руку, но Сергей догнал и снова сжал ее ладонь.
        - Нельзя отпускать, - серьезно сказал он. - А то потеряемся и найдем друг друга только к утру. Нас разнесет в разные фильмы.
        Анечка поверила - решила полностью доверять ощущениям.
        В переходе было сумрачно и сыро, вода здесь имела большую власть, чем ветер. Свет падал сверху вертикальным столбом.
        - Похоже на телепорташку в компьютерных играх, - пригляделась Анечка.
        Частички пыли делали световой поток вполне материальным. Анечку начало отпускать, она даже почувствовала легкую пустоту в душе, как с похмелья.
        - Здесь все чувствуется по-другому, - прошептала она.
        Навеянная ветром эйфория угасала, как пламя, накрытое колпаком. Говорить громко уже не хотелось.
        - Это вода, - объяснил Сергей. - Ты никогда не уходила в глубину с аквалангом? Там власть тишины и спокойствия, мир отсутствия ветра.
        - Но мы ведь не под водой.
        - Это не важно. Вода совсем близко, вот тут, за стеной.
        Анечка только теперь обратила внимание, что прямо напротив арки, выводящей из перехода, - глухая стена, тоже сделанная в форме арки. Сергей постучал в стену рукой.
        - Прямо за этими камнями Крюков канал.
        - А зачем так? - насторожилась Анечка. - Какой-то вход в никуда. Или выход?
        - Еще не знаю. Скорее всего так сделали случайно, но пироксилин тоже получился случайно, хотя это не помешало ему стать взрывчаткой. Возможно, и у этой арки есть какое-то неизученное свойство.
        - Какое?
        - Не знаю, но оно обязательно есть. Любой предмет, существующий в пространстве, так или иначе его структурирует. Но самое главное в том, что он структурирует психику, вводит человека в определенное состояние. Как музыка - минорный или мажорный аккорды имеют на психику разное действие, а ведь это только колебания воздуха разной частоты. Если понимать суть вещей, можно предсказать, какая структура какое состояние вызовет.
        Анечка вспомнила про теорию частотного влияния лептонных структур и удивилась, как близко подошел Сергей к знаниям Института.
        Они поднялись по ступеням, и морской ветер снова принялся мягко шуршать в ушах. Опять захотелось говорить громко. Яркое низкое солнце и холодеющий воздух создавали ощущение нереальности происходящего. Казалось, город действительно ожил и теперь готов выполнять команды того, кто это понял.
        - Ты добрый волшебник, - сказала Анечка то, что уже давно хотела сказать.
        - Что? - не понял Сергей.
        - Мне дядя в детстве рассказывал сказку о добром волшебнике по имени Ветер. Он всегда приходит на помощь, если его позвать звуком дудочки.
        - Правда? - улыбнулся Сергей. - Мне нравятся такие сказки.
        - А я тебе нравлюсь? - Анечке показалось, что можно спросить вот так, напрямую.
        - Очень, - чуть смутился он. - Теперь понятно, почему ты в парке играла на флейте.
        - Да. И все получилось, как в сказке.
        - А у этой истории добрый конец?
        - Конечно! - улыбнулась Анечка. - Разве бывают сказки с плохим концом?
        - Встречаются, - вздохнул Сергей. - Например, «Эгле - королева ужей». Кстати, она написана на берегу Балтийского моря.
        - Тьфу на тебя! - шутливо нахмурилась Анечка. - Наша сказка будет со счастливым концом.
        Они остановились у края дороги, и машины тут же услужливо замерли, повинуясь указанию светофора.
        - Тогда вперед! - Сергей потянул Анечку за руку.
        Они выскочили на набережную и спустились по короткой лесенке к Крюкову каналу. Из гранитной стены у самой воды торчало мощное чугунное кольцо.
        - Чувствуешь, какая разница? - спросил Сергей, присев на корточки. - Вода и ветер словно враги.
        - Да, - согласилась Анечка.
        В зеленой глубине еле заметно шевелились водоросли. Вода в канале не текла, она замерла в неподвижности, даже рябь превратилась в стоячие волны. Ветер с залива гнал реку вспять.
        - В воде тоже есть сила, - негромко сказал Сергей. - Но в отличие от ветра более чуждая человеку.
        - Ветер мне нравится больше, - призналась девушка.
        - Мне тоже.
        Сергей ловко взобрался на парапет набережной и подал Анечке руку.
        - Залезай сюда, я тебе кое-что покажу.
        Она вскарабкалась на прогретый солнцем гранит. Канал убегал вдаль, как сверкающая дорога, над ним изогнулся мостик, срезая перспективу пространства: за ним только небо, а по бокам - дома. Рамка огромной картины.
        - Смотри, сейчас из-за дома должен выехать трамвай, - прямо в ухо Анечке шепнул Сергей. - Маршрут номер один.
        Ветер полностью овладел миром, по телу быстро разливалась дрожь необъятной свободы. Анечке снова захотелось летать, и тут же из-за дома действительно выполз трамвай. В свете косых лучей солнца он выглядел таким ярким, что мостик под ним словно растворился в пространстве, слившись с темной водой.
        - Трамвай летит! - радостно воскликнула Анечка. - Он будто летит по небу!
        Сергей рассмеялся и крепче взял ее за руку. Дрожь восторга связала их накрепко - между Анечкой, Сергеем и городом ветер стал связующей нитью. Люди, машины, троллейбусы и пыльные тротуары отодвинулись далеко на второй план. Трамвай медленно плыл в расплавленном янтаре неба.
        - Йоху-у-у! - выкрикнул Сергей, раскинув руки, как крылья.
        - Йоху-у-у! - радостно закричала Анечка следом за ним.
        На них не обращали внимания. Сергей спрыгнул на тротуар и подал девушке руку.
        - Пойдем на Васильевский, я покажу тебе еще кое-что.
        Она прыгнула, совершив хоть и короткий, но все же полет.
        - Здорово! - задыхаясь от восторга, сказала Анечка.
        Они направились к Неве через площадь.
        Бело-синяя патрульная машина выехала из ворот тридцатого отделения милиции и почти сразу остановилась. Блестящий корпус, словно лоснящийся панцирь доисторического хищного зверя, узкий оскал радиаторной решетки, пристальные щелочки фар.
        - Где этот молодой? - Сержант в бронежилете открыл дверь и выставил ногу на тротуар. - Чтоб его!
        У ворот курил пожилой помощник дежурного.
        - Поссать побежал, - небрежно ответил он.
        - Понабирали детей в милицию… - Сержант выбрался из машины и сплюнул на асфальт. - Работать не с кем.
        - Ладно тебе, работник, - рассмеялся помощник дежурного. - У самого-то давно сопли высохли?
        - Иди в жопу. Лучше дай закурить.
        Помощник усмехнулся и протянул сигарету.
        - Что, на свои не заработал еще?
        Сержант взял сигарету, вынул зажигалку и присел на капот.
        - Слушай, не заводи меня, а? - огрызнулся он. - И так настроение хреновое. Сегодня точно кого-нибудь пристрелю. - Он несколько раз щелкнул зажигалкой. - Ветер еще этот хренов… - Наконец прикурил. - Прямо мозги выдувает. - Он спрятал зажигалку и зло затянулся.
        - Э, ты это брось! - Помощник докурил и щелчком отбросил окурок. - Опять грохнешь кого-нибудь, а я потом затрахаюсь смену сдавать.
        - Переживешь, - фыркнул сержант. - Ну где эта падла? Он у меня сегодня шуршать будет как сраный веник, это я тебе как врач говорю.
        - Да успокойся ты. Я его заодно отправил фоторобот забрать, на ориентировку про девку, что палила на площади Труда.
        - А, это другое дело. С фотороботом проще, а то, блин, ищи-свищи.
        Из ворот выскочил совсем молодой милиционерчик - серая форма мешком, уши топорщатся, кепка на два пальца выше бровей. Отдал помощнику пачку бумаг.
        - Один себе оставь. - Помощник пересчитал листочки. - Все, давайте! И прикройте на всякий случай Сашкин маршрут.
        - А он что, с бодуна не может?
        - Нет, его сменщик патрульную машину разбил. Так что Саня сегодня пешочком. Прикинь, трамвайщики до того обнаглели, что таранят ментов.
        - Драть их надо, - зло фыркнул сержант.
        - Выдерем! Только сначала надо найти, а то он смылся, падла. Снес «канарейке» половину капота и пропал, будто в воду канул. Сейчас его опера отрабатывают, но в парке битого трамвая ни одного нет. Идиот. Все равно ведь найдем, трамвай - это не машина.
        - Добро, - кивнул сержант.
        - Удачной охоты.
        - Да уж как-нибудь. - Он подождал, пока молодой сядет в машину, сам опустился за руль и захлопнул дверцу. - Сегодня у тебя приятная работа. С девок глаз не спускать. Как член жюри конкурса красоты, понял? Если мы ее не поймаем сегодня, будешь за машиной бегать пешком, это я тебе как врач говорю.
        Асфальт на мосту Лейтенанта Шмидта шуршал под ногами, солнце било в глаза, растягивая тени до совершенно безумной длины. Вместе с тем оно поубавило яркость, только шпиль Петропавловки все еще полыхал золотистым огнем.
        - Какое странное освещение! - Анечка ступала по тени от ограждения, раскинув руки, как канатоходец. - Небо чистое, солнце яркое, а река серая. Минор и мажор в одном аккорде. Разве так бывает?
        - Иногда. - Сергей взял ее за кончики пальцев. - Знаешь, где находится памятник звездолетчикам, так никогда и не полетевшим к звездам?
        - А такой разве есть?
        - Есть. Он здесь, в Питере. И его можно увидеть прямо отсюда.
        - Серьезно? - Анечка соскочила с теневой черты и положила руки на ограждение.
        - Абсолютно. Только он немножко в другом пространстве. Дай руку и доверься ветру, он нас отнесет.
        Анечке очень хотелось поверить в то, что так все и будет. Ей надоело ни во что не верить и всему находить рациональное объяснение. Она закрыла глаза, но яркие впечатления вечера не дали миру исчезнуть, он так и остался перед мысленным взором - река, мост, Васильевский остров. А за мысом и домами устремленный к небу шпиль Петропавловки. Ветер дул в спину, ощутимо толкая вперед.
        Анечка представила, что впереди нет ограждения, и тут же в груди защекотало от восторга и первобытного ужаса высоты. Она стояла на самом краю моста, не ограниченная ничем, кроме легкого касания пальцев Сергея. Еще шаг, и ветер перестанет дуть в спину.
        - Я не хочу в рай, - прошептала она, не открывая глаз. - Я хочу после смерти стать ветром.
        - Я тоже, - раздался шепот Сергея.
        - Тогда мы сможем летать и никогда не отпускать рук, - добавила она и счастливо улыбнулась.
        Ветер шумел в ушах, складки платья бежали, как волны. Безбрежное пространство раскинулось за кромкой моста - замершая река, острова, город, а где-то дальше такие же безбрежные зеркала болот. Дыхание захлебывалось от необъятности мира.
        - Попробуй сесть на корточки, - посоветовал Сергей. - Только глаза не открывай.
        Анечка только подумала о движении, и ей стало страшно. Теперь под ногами представлялся уже не мост, а узкая бетонная балка, на которой едва помещались ступни. Начиналась нигде, в никуда уходила. Стержень мира.
        - Мне страшно, - шепнула девушка.
        - Не бойся, - весело ответил Сергей.
        Она присела, и ощущение полета усилилось в тысячу раз, теперь шепот ветра превратился в отчетливый шелест движения.
        - Открой глаза.
        Она открыла.
        Памятник несбывшимся звездолетчикам стоял на том самом месте, где раньше была Петропавловка, - здания Васильевского острова стали ему постаментом. Ярко-огненный шпиль звездолета бессильно стремился к недосягаемым звездам, а купол фотонной дюзы тронула зелень медного окисла. Каменный постамент удерживал звездолет крепко, не отпускал.
        - Мы так и не смогли полететь туда, хотя очень хотели, - негромко сказал Сергей. - Оказалось, что среди звезд нам просто нечего делать. Космос пуст и прост, как орешек.
        - Тогда это памятник звездной фантастике, - сразу поняла Анечка. - Памятник несбывшимся надеждам.
        - Пойдем. - Сергей встал и потянул ее за руку. - Пока солнце не село, нам надо еще кое-что посмотреть.
        Они миновали мост. Здесь на гранитных постаментах величаво спали два каменных сфинкса. Они видели сны о пустыне, о вечном ветре и лысых жрецах. Им было одиноко и скучно, они прекрасно знали все, что случится с Сергеем и Анечкой.
        - Не обращай внимания, - рассмеялся Сергей, заметив задумчивость своей спутницы. - Они все знают, но ничего не скажут. Так что нет никакой разницы. Пойдем лучше пить пиво.
        - Это еще зачем?
        - Так надо. Это же Васильевский остров! Тут нужно гулять и обязательно пить пиво. Прямо из бутылки. Иначе нас совсем разнесет.
        Сергей купил пиво в ближайшем ларьке.
        - «Невское» крепкое. - Он протянул Анечке открытую бутылку, а другую оставил себе. - Теперь гулять.
        Анечка сделала первый глоток и поняла - то, что нужно.
        Что-то блеснуло в пыли у бордюра. Девушка присела на корточки и подняла с тротуара монетку:
        - Ой, смотри! Настоящий пятачок, как раньше!
        Анечка встала и протянула пятак Сергею.
        - Ого, прямо раритет. Год тысяча девятьсот сорок первый, - заметил он.
        - Давай оставим его на счастье, - улыбнулась девушка. - Только мне положить некуда.
        Сергей помедлил, хотел что-то сказать, но передумал. Подкинул монетку на ладони и сунул в карман. Анечка скорее почувствовала, чем заметила, как по его лицу пробежала тень растерянности.
        - Ладно… Может, пронесет… - пробормотал Сергей.
        Анечка не решилась уточнить, что он имел в виду.
        Они направились вдоль проспекта, на котором не прекращался вечный дорожный ремонт - то латали асфальт, то меняли плитку на тротуарах. Вдоль бордюров громоздились кучи песка, ветер сдувал с них песчинки, как с верхушек барханов.
        Крепкое пиво почти сразу ударило в голову, но не опьянило, а, наоборот, сделало восприятие окружающего более рассудочным. Город по-прежнему казался живым, ветер все так же властвовал над пространством, но теперь казалось, что можно понять, в чем именно эта власть заключается.
        - Ветер задает городу ритм, - сказала Анечка, наблюдая за качающимся над дорогой светофором.
        - Точно. - Сергей отпил из бутылки. - Но, кроме нас с тобой, никто не обращает на это внимания.
        - Это и есть то, что ты мне хотел показать?
        - Частично. Ты ведь понимаешь, что если город подчиняется ритму ветра, то им может управлять кто угодно?
        - Брось, - отмахнулась Анечка, быстро трезвея от пива. - Это уже из области мистики.
        - Да, наверное, - улыбнулся Сергей и потянул ее за руку в арку проходного двора.
        Они пересекли несколько таких дворов, прежде чем Сергей остановился у глухой стены дома.
        - Ни одного окна, - удивилась Анечка.
        - Это брандмауэр, - пояснил Сергей. - Стена без окон, чтобы возникший в доме пожар не распространялся на другие дома. Если хочешь, мы можем залезть на крышу. Там прикольно.
        - Хочу. - Анечка допила пиво и бросила бутылку в стоящий неподалеку контейнер.
        Длинная пожарная лестница гудела под подошвами, убегая к небу, а перед глазами рывками ползла стена дома, в которую лестница впилась пальцами железных штырей. Сергей уже почти вскарабкался. Анечка отстала, стесняясь в платье лезть первой. Ветер безжалостно трепал ткань, мешая движениям. На уровне четвертого этажа он властвовал безраздельно, слышались рокот прохудившихся кровельных листов и редкие хлопки чердачной дверцы. Небо медленно остывало, солнце бродило где-то на уровне крыш.
        Сергей поднялся и загрохотал ногами по покатой крыше. Анечка подтянулась и влезла следом за ним. Пачкая руки облупившейся краской, они поднялись до самого гребня, откуда вид открывался до скрытых дымкой пределов мира.
        - Какой отсюда красивый вид! - огляделась девушка.
        На небольшом ровном участке крыши валялись пустые пивные бутылки и консервные банки. Ветер трепал застрявшие обрывки бумаги.
        - Пойдем к самому краю. - Сергей подал ей руку. - Не боишься?
        - Мне кажется, что я уже ничего не боюсь, - улыбнулась Анечка и присела рядом с Сергеем у самого ограждения. - Потому что ты рядом.
        Он молча улыбнулся.
        Разноцветные лоскуты крыш волнами разбегались в разные стороны, обрываясь кое-где потемневшими кирпичными стенами. Анечка поймала себя на мысли, что с этой крыши видно гораздо больше, чем, может быть, по законам оптики - весь Васильевский остров, рассеченный линиями и проспектами, корабли в порту и ползущие по рельсам трамваи.
        - Они задают городу ритм не меньше, чем ветер, - спокойно сказал Сергей.
        - Кто? - Она сделала вид, что не поняла.
        - Трамваи. Именно они удерживают город в привычной реальности.
        - Что значит - удерживают? - не поняла Анечка. - И при чем тут трамваи?
        - Сейчас попробую объяснить, - Сергей улыбнулся. - В физике существует так называемая теория наблюдателя. Она гласит, что реально существуют лишь наблюдаемые объекты. Если же объект не наблюдает никто, то некому зафиксировать, есть он на самом деле или нет.
        - Это абстракция, - отмахнулась Анечка.
        По рельсам внизу ползли трамваи, прокручивая город стальными колесами.
        - Нет, не абстракция. - Сергей покачал головой. - Напротив, многие проблемы квантовой физики возникают из-за того, что невозможно наблюдать элементарные частицы в течение длительного промежутка времени.
        - Почему?
        - В микромире каждое наблюдение вызывает катастрофические последствия. Например, скорость частицы можно измерить лишь косвенно, вычислив ее энергию в момент соударения. Из-за этого и речи не может быть о реальной скорости, можно говорить лишь о вероятности. Мол, скорость частицы приблизительно около столько-то километров в секунду, плюс-минус столько-то. Но чем больше разных наблюдателей могут обменяться сведениями, тем с большей точностью можно измерить скорость.
        - По этой теории получается, что чем больше наблюдателей наблюдают объект, тем он реальнее? - усмехнулась Анечка, окидывая взглядом окружающее пространство.
        - Совершенно верно! - кивнул Сергей. - Вот, например, мы сейчас не можем в точности знать, был ли Антарктический ледник до того, как его открыли. Мы можем лишь предположить это с определенной степенью вероятности на основе геологических изысканий. И даже после того, как ледник наблюдало несколько человек, его реальность не была полной, поскольку первооткрыватели могли придумать его. Как морского змея. И лишь когда в Антарктиде побывали сотни людей, можно стало уверенно говорить о ее реальности.
        - А трамваи-то здесь при чем?
        - С каждым годом мир все больше размывается из реальности в нереальность. Человечеству приходится учитывать в своей жизнедеятельности огромное число вещей, которые наблюдать очень сложно, а порой невозможно. Атомы, вирусы, различные излучения. То есть большинство людей не могут быть уверены в их реальном существовании, а могут лишь доверять тем, кто все это наблюдает. Раньше же почти все, чем оперировал человек, можно было наблюдать постоянно - огонь, каменный топор, зверя. Только богов и духов наблюдать он не мог, поэтому считал их существование вероятным, но не бесспорным. Чем больше существует вещей, состояние которых мы можем наблюдать постоянно, тем более реальным становится мир. Трамваи мы можем наблюдать постоянно, поэтому они и держат этот город в реальности.
        - А почему не машины, не дома? - удивилась Анечка. - Их мы тоже можем наблюдать постоянно.
        - Трамваи имеют важное отличительное свойство. Они едут по рельсам. И по расписанию. Они не отклоняются от маршрутов, и, встав на рельсы, можно с уверенностью сказать, что рано или поздно здесь проедет трамвай. И чем точнее они следуют расписанию, тем реальнее город.
        - Забавно как. Значит, этот город не совсем реален?
        - Конечно. Как и все большие города. В них очень сильно влияние случайностей - никогда точно не знаешь, произойдет какое-нибудь событие или нет. Чем меньше город, тем он реальнее, поскольку в нем все предсказуемо. В Питере это особенно ощущается ночью, когда трамваи спят в парке. Сегодня я тебе покажу.
        - Значит, если бы был такой специальный трамвай, который в точности следовал расписанию, то он мог бы сделать город совсем реальным?
        - Вроде того, - улыбнулся Сергей. - Он бы его заритмизовал.
        - А ты слышал байку? - вдруг вспомнила Анечка. - Дети рассказывают ужасную историю про черный трамвай.
        - Что за история? - Сергей ощутимо напрягся.
        - Ну, типа кто в этот трамвай сядет, тот навсегда исчезнет. Твоя теория не из этого родилась?
        - Нет. К тому же это не моя история. В начале двадцатого века в Питере жил некий инженер Семецкий…
        Сергей замолчал, заметив, что влез рукой в лужицу оставленного строителями битума. Он попробовал обтереть испачканную ладонь о крышу, но только вымазался еще сильнее - к смоле пристала старая отслоившаяся краска.
        - Черт! - досадливо ругнулся Сергей и поискал глазами, обо что еще можно вытереть руку.
        - Что за инженер? - заинтересовалась Анечка.
        - Подожди.
        Ветер снова усилился. Он пробежал по крышам, хлопнул распахнутыми окнами, крутанул флюгера. Но неожиданно утих, обронив на крышу самолетик, сложенный из тетрадного листа.
        - Ну вот! То, что я хотел, - усмехнулся Сергей, подобрал самолетик и принялся обтирать им ладонь.
        Анечка задумалась, глядя, как крадутся через город трамваи.
        - Так что изобрел твой инженер? - спросила она. - Ты хотел рассказать.
        - Ты про Семецкого? Я не зря говорил о понимании сути вещей. Если знать, что и как формирует реальность, можно запросто ею управлять.
        - Да? - Анечка недоверчиво прищурилась.
        - Судя по записям, Семецкий создал машину под названием деритмизатор. С его помощью якобы можно было так сильно нарушить ритм в определенной точке пространства и сделать окружающее столь нереальным, что можно было, допустим, пройти прямо через стену.

«Уж не о лептонном ли резаке идет речь?» - вновь забеспокоилась Анечка.
        - И как он действовал? - осторожно спросила она.
        - Никто точно не знает. Вроде бы излучал какие-то волны. Жаль, что частота неизвестна. Но у меня есть предположения на этот счет.
        - Да? - еще больше насторожилась Анечка.
        - Мне кажется, что это были комбинации обычных звуковых волн.
        - Почему ты так думаешь?
        - Понимаешь, люди не склонны в течение длительного времени производить бесполезные действия. Но в то же время они с завидным упорством верят в силу заклинаний.
        - Каких еще заклинаний? - Анечка вздернула брови.
        - Различных мантр, колдовских и ритуальных фраз. Даже в христианской религии это полностью не изжито.
        - Ты имеешь в виду молитву? Так она может быть и мысленной.
        - Нет, я имею в виду колокольный звон. В разных религиях ему приписывается множество сверхъестественных свойств. Не могу поверить, что одна лишь традиция, не подкрепленная результатом, может заставить человечество в течение тысячелетий произносить заклинания и бить в колокола.
        - Ты хочешь сказать, что в принципе с помощью заклинания можно пройти сквозь стену?
        - В принципе да. Даже больше того! Я уверен, что разными сочетаниями звуковых частот можно добиться любого воздействия на окружающую действительность.
        - Вроде кода для прохождения компьютерных игр? - улыбнулась Анечка.
        - Ну да, - чуть смутился Сергей. - У меня такое ощущение, что заклинания работали совсем недавно. До семнадцатого века люди повально верили в колдовство. Не могло же это быть ничем не подкрепленными досужими вымыслами! Не верю.
        Он закончил вытирать самолетиком пальцы и отбросил его в сторону.
        Анечка не знала, как продолжать разговор. Ей было прекрасно известно, что Сергей заблуждается, что никакого колдовства никогда не было, что заклинания не могут напрямую изменять структуру пространства. Древние колдуны попросту научились использовать тех или иных лептонных существ - демонов, духов и прочих тварей из Н-пространства. Многие демоны по мысленному приказу хозяина могут заглотить часть стены, превратив ее в лептонное вещество, а затем «выплюнуть» на место. Теоретически демон может проглотить и самого хозяина, затем перенести в нужную точку и там вернуть в обычное пространство. При этом колдун появится прямо из воздуха. Но заклинания тут ни при чем. Все эти звуки и пассы - для отвода глаз, на самом деле приказы отдаются посредством ауры - единственного органа человека, находящегося в Н-пространстве.
        Анечка встала и подошла к самому краю крыши. Небо тихонечко остывало, размывая насыщенность цвета. Ветер немного стих, но дул ровно, удерживая ощущения на одном уровне.
        - Сверху трамваи похожи на огромных металлических муравьев, - сказала Анечка, чтобы не спорить с Сергеем. - Ползут, трудятся, и нет им разницы, что мы о них думаем. Вот она - объективная реальность, данная нам в ощущениях.
        - Маркс все чересчур упростил. - Сергей покачал головой. - Далеко не вся реальность дана нам в ощущениях. Пульсары, квазары, молекулы, атомы… Нам приходится создавать приборы, которые переводят все это в доступные нам ощущения. Чаще всего в зрительные.
        Анечка вспомнила, как выглядит мир через окуляры эфирного детектора, затем подобрала скомканный самолетик и начала его расправлять.
        - Мир ведь бесконечен, - продолжал Сергей. - Наверняка есть нечто, чего мы не можем увидеть лишь потому, что у нас нет соответствующих приборов. Мы привыкли доверять лишь зрению, но мне это не кажется правильным. Иногда нужно доверяться другим ощущениям, и правильность осознания придет сама. Похоже, древние умели это делать. А мы разучились.
        Анечка сложила самолетик по старым сгибам. Он получился лохматым и потрепанным. Она уже готова была снова его запустить, когда Сергей вдруг увидел на крыле отсвеченные небом короткие строчки.
        - Постой-ка! Там что-то написано. - Он успел выхватить самолетик, развернул его и прочел вслух:
        Сквозь сваи и свалки
        Звенят трамваи,
        Свиваются рельсы
        В прическу Горгоны.
        Пугаются ржаво на стыках вагоны,
        И я не могу
        Отыскать названия,
        И я не могу
        Понять закона.
        Я этот город держу в ладонях,
        Липкий пятак или липкие листья
        Липы притихшей. В мареве знойном
        Гонит меня в отупении полдня
        Призрак, похожий лицом на выстрел.
        Током ударит озноб от мысли -
        Все уже было.
        Тысячу лет,
        Сквозь сваи и свалки,
        Ржавый трамвай пробивает дорогу.
        Тысячу лет
        Ковыляет вразвалку
        В черном пальто идиот одноногий.
        Тысячу лет
        Он идет вдоль забора
        И собирает репьи на медали.
        Тысячу лет
        Усмехается ворон.
        Тысячу лет
        Я еду в трамвае.
        Слова завораживали, создавая странное ощущение близкого открытия. Трамваи медленно ползли по блестящим путям.
        - Надо же! - воскликнул Сергей. - Кто-то послал нам письмо. Зачем? Почему? Что он такое почувствовал, из-за чего не смог удержаться?
        - А может быть - просто? Случайно? - вздохнула Анечка.
        Ветер рванул край платья.
        - Нет, - покачал головой Сергей, опершись об узенькие перила ограждения крыши. - Это нам принес ветер. Такое можно было написать только на такой же крыше. Именно в таком месте мне пришла в голову мысль, что в движении трамваев есть какой-то непонятный закон. Я чувствую это, но понять не могу. Как будто в нашем мире два закона, один из которых питает знание, а другой веру. Мы верим в то, что жизнь родилась и развивается по воле бога, но знаем, что это лишь слепая нить эволюции. Верим в существование инопланетян, но знаем - их нет. Мы придумываем в книгах межзвездные корабли, зная, что скорость света преодолеть невозможно. У нас есть предания о магах, драконах и древних богах, но мы знаем, что их не бывает. Почему так? Словно память человечества и память личности имеют совершенно разный источник, словно когда-то мы жили в совершенно другом мире с совершенно другими законами.
        Анечка почувствовала усиливающуюся тревогу, но объяснить ее себе не смогла. Почти в тот же миг перила ограждения лопнули, со скрипом выпятились за пределы крыши и рухнули вниз.
        Сергей еле успел отскочить от края.
        - Ни фига себе! - шепнула Анечка, втянув голову в плечи.
        Секунда пронзительной тишины замерла в воздухе, и ограждение с лязгом рухнуло. Во дворе кто-то перепуганно завизжал.
        - Господи, - прошептала Анечка. - Мы никого не убили?
        Кричали что-то про новую машину и проклятых наркоманов на крыше. Дрожа от страха, Анечка ухватилась за надежный с виду кровельный лист и посмотрела во двор. Внизу стоял джип «Шевроле», изуродованный рухнувшим фрагментом решетки, а вокруг него бегала расфуфыренная хозяйка, визжала и грозила кулаком в небо. Из подъезда выскочил толстый мужик и принялся орать не менее истерическим голосом..
        - Надо сматываться. - Сергей потянул девушку за руку. - Пойдем. А то вряд ли нам удастся доказать свою непричастность.
        - Да уж! - вздохнула Анечка.
        Они спустились на пыльный чердак и бегом направились в дальнее крыло дома, перепрыгивая через доски, коробки и пустые ржавые банки из-под масляной краски. Вдруг Анечка остановилась и, взвизгнув, стала отирать с лица что-то невидимое.
        - Паутина! - выговорила она наконец.
        - Что? - рассмеялся Сергей. - Ты паутины боишься?
        Он помог ей снять с лица липкую гадость.
        - Терпеть не могу! - по голым рукам Анечки пробежала волна мурашек. - Ее же пауки плетут! Бр-р-р-р! Фу, даже думать не хочется.
        - Понятно, - Сергей снова потянул ее за руку. - Арахнофобия. Бежим скорее, а то сейчас тут появится разъяренная парочка с бейсбольными битами. Это будет похуже пауков.
        Анечка побежала следом за ним.
        - Хуже пауков ничего нет, - буркнула она на бегу. - Даже бейсбольные биты лучше!
        Они добежали до конца чердака, и Сергей рванул на себя люк в полу. Внизу звякнуло, что-то упало на бетонный пол, и люк распахнулся.
        - Лестницы нет. Как же я слезу-то? - Анечка жалобно посмотрела на Сергея.
        - Бывает, - усмехнулся Сергей и солдатиком прыгнул в люк. - Прыгай, я ловлю.
        - Высоко! - Анечка неуверенно глянула вниз.
        - Это только кажется. Не бойся.
        - Я не высоты боюсь, а тебе по голове коленом попасть.
        - Забудь. Представь, что прыгаешь с садовой скамейки.
        Анечка закрыла глаза и прыгнула. Внутри все замерло на краткий миг полета, и тут же крепкие руки ухватили ее за талию. По коже пробежала теплая волна от короткой близости тел.
        - Оп! - выдохнул возле уха Сергей.
        Пол упруго ударил в ноги.
        - Видишь, ничего страшного. Все, бежать больше не надо, спокойненько спускаемся и идем дальше.
        Он внимательно глянул ей в глаза, медля отпустить руки. А она медлила отстраниться.
        - С тобой все в порядке? - шепнул Сергей.
        - Да, - улыбнулась она. - Только сейчас я почувствовала, как сильно перепугалась.
        Они прислушались - на лестнице было тихо. Стараясь не шуметь, пошли вниз.
        Подъезд выходил прямо на линию, редкие в этот час машины светили фарами в сумерках белой ночи. Напротив два фонаря подсвечивали пятнами желтого света пластиковую вывеску над магазином: «Окна. Аквариумы. Зеркала».
        С проспекта донесся вой милицейской сирены. Анечка вздрогнула, но Сергей крепче сжал ее ладонь.
        - Они едут в другую сторону. Ты мне веришь? Обещай ничего не бояться.
        - Да, - прошептала Анечка. - У меня в голове все перемешалось. Твои слова, стихи эти странные, да и вообще. День сегодня просто удивительный, волшебный какой-то. И в то же время тревожный. Ветер, солнце безумное, которое будто крадется за горизонтом, город этот, трамваи. И как ты догадался, что я хотела вина?
        - Мне самому захотелось, - отшутился он.
        - Так не бывает. - Анечка шагнула на бордюр у самой дороги. - Иногда мне кажется, что ты просто читаешь мои мысли. И мне неловко от этого. Потому что я тебя совсем не знаю.
        - Нет, читать мысли я не могу. - Сергей догнал ее и двинулся рядом.
        Она раскинула руки, стараясь не наступать на стыки бордюрных камней. Получалось плохо - некоторые шаги приходилось делать либо совсем короткими, едва не теряя равновесие, либо неудобно длинными. Сергей подумал и добавил, словно решившись:
        - Просто у меня жизнь такая была. Поневоле научился чувствовать то, мимо чего другие проходят не замечая.
        - А как ты понял, что ограждение грохнется?
        - Сказать честно или чтоб было красиво?
        - Лучше честно.
        - Тогда не знаю. Просто у меня иногда бывает предчувствие, хорошее или плохое. Я привык ему доверять и еще ни разу не ошибся. Будто кто-то нашептывает мне на ухо. Если бы ты знала, сколько раз мне это спасало жизнь.
        - Ага, значит, жизнь у тебя была полна опасностей и приключений? - с улыбкой обернулась к нему Анечка.
        - Что-то вроде того. Скучно не было.
        - Забавно. Дай-ка я попробую угадать. Ты был ментом.
        Сергей улыбнулся и покачал головой.
        - А, поняла! Пожарником! Это у тебя профессиональное чутье, знать, когда что-нибудь с крыши грохнется.
        - Холодно, - рассмеялся он.
        - Не хочешь, не говори. Куда мы теперь? Я не хочу домой. Мне не хочется, чтобы эта ночь кончалась.
        - Заметано! - Сергей взял ее за кончики пальцев. - Ты не боишься ходить ночью по кладбищу?
        - Не знаю. Ни разу не пробовала. Знаешь, я хотела тебя спросить, раз уж мы все равно гуляем… Ты не мог бы отвести меня в тот парк, где мы встретились? Мне кажется, это где-то рядом.
        Она оглянулась, чувствуя непонятное волнение.
        Сергей остановился.
        - Знаешь, сегодня это могло бы получиться, но это не так просто, как может показаться. Чтобы было понятнее, я расскажу тебе одну историю. Она довольно длинная, но тебе понравится. Я уже говорил, что в моей жизни случались необычные вещи, которые я до сих пор не могу объяснить. Они давали мне опыт, приоткрывали завесу над неведомым. Это началось очень давно, я был тогда совсем маленьким. Представляешь, первым моим воспоминанием оказался праздничный торт, на котором мама сгущенкой вывела цифру «пять». Это как раз и был мой день рождения. А на следующий день маме позвонили, и очень скоро к дому подъехал военный «уазик». Нас повезли на военный аэродром, мы сели в транспортный самолет, долго летели над морем и сели в городе, где жил мой отец.
…Танечка Грибова позвала меня с улицы, и я вышел на балкон. Жарища была, как всегда в апреле, когда ветер дует из пустыни, - открываешь балконную дверь, а из нее пышет, будто из духовки.
        - Привет! - махнула она мне рукой.
        Как и у всех детей в «русском доме», типовой пяти-этажке в четыре подъезда, кожа у нее была цвета военного шоколада, который отец приносил со службы. Этот шоколад я любил - не лакомство, не для девчонок. Настоящий военный паек, грубым куском, а не плиткой, завернутый в толстую мятую фольгу. На Танечке из одежды были лишь трусики, панама и сандалеты, как и у всех ребят, - в такую жару просто невозможно было надеть еще что-то.
        - Привет! - Я облокотился о раскаленную полоску перил, но тут же отдернул локти. - А где Лешка и Ксюша?
        - Их доктор застукал с Фазилькой и Ахматом, прописал гору митаминок и посадил под домашний арест. Ты выйдешь?
        - Да.
        Первый этаж - невысоко. Я надел шорты, чтоб с карманами, сандалеты, кепку, всю в полумесяцах, перемахнул через перила и спрыгнул в сухую траву.
        - Погнали на водокачку? - спросил я Танечку.
        - Давай. Еще дядя Ясель скоро привезет вату. У тебя есть денежки?
        Я с гордостью вынул из кармана пять желтых монеток с угловатыми орлами и арабской вязью по окружности.
        - Ого… - уважительно сощурилась Танечка. - Давай купим, а потом на водокачку.
        - Давай. - Мне было жалко денег, но мама говорила, что о девочках надо заботиться.
        Мы обежали дом и вышли во двор, куда выходили подъезды всех трех «наших» пятиэтажек. Там, как обычно, ходили козы, оставляя в пыли черный горошек какашек. Они рылись мордами среди мятых картонных коробок и отмахивались хвостами от мух, но те их все равно донимали, и козы жалобно блеяли. Дядю Яселя, как всегда, было слышно издалека, потому что он звонил в колокольчик, когда вез свою тачку со сладкой ватой и ледяной кока-колой в стеклянных бутылочках с талией.
        Мы рванули через двор, на ходу выкрикивая:
        - Дядя Ясик привез свой тарантасик!
        Правда, слушать было некому - пойманные за игрой с арабчатами друзья томились в прохладных застенках квартир, а у остальной мелюзги денег на вату не было.
        Дядя Ясель вкатил тележку во двор и стал громче прежнего названивать в свой колокольчик. Мы подбежали, даже на такой короткой дистанции обливаясь потом.
        - Маркаба, валад! - поздоровался дядя Ясель.
        - Маркаба, - ответил я, подыскивая подходящие слова на арабском. - Мэ уа самат.
        И пальцами показал «два».
        Дядя Ясель понял - он почти всегда понимал, что говорят дети. Откупорил две бутылочки кока-колы и дал два пакетика голубой ваты. Я протянул все деньги, забрал покупки и отдал Танечке ее долю.
        - Фулюз, - напомнил дядя Ясель и протянул сдачу.
        - Шукран! - хором поблагодарили мы и направились к водокачке.
        Там можно было купаться. Не всегда, конечно, только когда дежурил старый немой араб - он давал детям плескаться в отстойнике.
        - Ты знаешь, кто там сегодня? - спросил я у Танечки.
        - Нет. - Она пожала плечами и развернула сахарную вату с вплавленными в нее голубыми горошинками.
        Мы дошли до края двора, наслаждаясь тающей во рту карамелью и пузырящейся влагой. Дальше ходить было нельзя, это был наш край ойкумены. Только для нас - семилетних жителей «русских домов». Невидимая, но явственная граница. Зато в обратную сторону можно было ходить гораздо дальше, за дорогу, за дальний дом, и даже добираться до небольшой пальмовой рощицы. Оттуда было видно «наши» дома и слышно, если мама позовет к обеду. Еще дальше была пустыня.
        Но на самом деле мы всегда заходили за край. Каждый день. Главное было не попасть на глаза доктору. В этом и был главный смысл всех наших прогулок - зайти за край и найти там что-нибудь новое. Мир за краем был невероятно огромен, непонятен и сильно отличался от всего, что говорили родители. В нем не было красных стен Кремля, Первомая, дедушки Ленина и грозного министра обороны, который то и дело высылал из Советского Союза приказы, из-за которых отца почти не бывало дома.
        Зато в нем было столько всего… Время от времени мы назначали разведчика из тех, чьих родителей не было дома, чтобы раньше времени не поднялся шум и чтобы можно было, не шатаясь толпой, найти что-нибудь интересное. Доктора в такие часы мы брали на себя, добровольно заходя к нему в квартиру за кислющими «митаминками». Сегодня родителей не было ни у меня, ни у Танечки, но и прикрыть нас было некому, поэтому мы нерешительно остановились на невидимой черте, проведенной между нами и миром.
        Вата была очень вкусной, а кока-кола кололась, как всегда. Но солнце припекало и стоять на одном месте было не очень приятно.
        - Может, не пойдем? - осторожно предложила Танечка. - Мне что-то не очень хочется купаться. К тому же Лешка, ты не знаешь, кидался в молодого араба камнями. Если поймает, будем сидеть под арестом. Хочешь, я тебе покажу новое место, которое Ксюха разведала? Она только мне показала, а Лехе нет, потому что этот дурак бабахнул у нее над ухом из своего «семилетника», и у нее в ушах гудело целый час.
        Лехе было уже целых одиннадцать лет, поэтому свой хромированный капсюльный револьвер, неотличимый от настоящего, он назвал «семилетником», подчеркнув его главное назначение - пугать семилетних друзей. Зато Алеша был лучшим разведчиком и лучшим драчуном в редких стычках с арабчатами. С ним было не страшно. Раньше он жил в Корее и знал борьбу, в которой бьются ногами.
        Ксюша была его любовницей, все это знали, даже последняя мелюзга, но обзываться боялись - Алеша мог догнать и оттаскать за уши любого. Они часто ссорились по пустякам и скорее всего так никогда и не поженятся, а Ксюша еще любила после ссор подстраивать Лешке мелкие пакости. Но даже за это он не таскал ее за уши.
        - А что на том месте? - спросил я, чтоб не переться куда-нибудь из-за девчоночьих пустяков.
        - Это секрет, но тебе понравится, - хитро пообещала Танечка. - Только это далеко. В пустыне.
        У меня замерло сердце. В пустыню, да еще далеко, не отваживался заходить никто из мальчишек-разведчиков. Там, конечно, не было цыган, которые могли забрать всю одежду, все игрушки и даже ребенка, чтоб заставить его плясать на канате, но зато там можно было заблудиться по-настоящему, и еще там были шакалы. На взрослых они не нападали, но Лешка рассказывал, как напали на него, и ему пришлось разгонять их выстрелами из «семилетника». Он не заходил далеко, хотел подняться лишь на первый бархан, но хватило и этого. А еще дальше, говорят, водились львы.
        - Вы что, ходили туда? - ужаснулся я.
        - И не один раз! - показала язык Танечка. - Струсил?
        - Скажешь тоже. - Несмотря на жару, у меня по телу побежали мурашки.
        - Тогда пойдем.
        Мы снова прошли через двор, помахали Яселю и зашли за дом, чтобы хоть немножко пройти в тени. Сухая трава колко шуршала под ногами, и здесь уже был слышен непрерывный звон цикад. Я много раз пробовал найти хотя бы одну, но у меня ни разу не получилось отыскать ее по звуку в скомканном войлоке низкой травы. Звук раздавался, казалось, отовсюду, безнадежно обманывая ощущения. Он был, но ориентироваться на него было нельзя. В конце концов уши переставали его воспринимать.
        - Подержи, - попросил я, протягивая бутылочку. - Пойду возьму пистолет от шакалов.
        Я перемахнул через перила и достал из своей тумбочки кобуру с пистолетом. Конечно, это был не грозный многозарядный «семилетник» - машинка подешевле, а значит, попроще. Не было в нем вращающегося барабана, и капсюль заряжался только один, его надо было выдувать после выстрела и быстро вставлять новый под взведенный курок. Но в частых мальчишечьих войнах я научился делать это так быстро, что скорострельность моего пистолета почти не отличалась от многозарядок друзей. Особенно когда они вынуждены были вытряхивать и перезаряжать свои барабаны. И еще у него было одно достоинство - когда наступал вечер, из его ствола при выстреле вырывалось трехсантиметровое пламя, вызывая восторг и зависть обладателей более дорогих и безопасных игрушек. Я надел пояс с кобурой поверх шортов, бросил в карман неначатую пачку капсюлей, спрыгнул с балкона в траву, и мы отправились дальше.
        Минут через пятнадцать мы добрались до дороги. Одним концом она упиралась в город, а другим раздвигала барханы и убегала в даль, размазанную дрожащим маревом жаркого воздуха. Мама говорила, что она ведет в другой город. Дойдя до пальмовой рощи, мы отдохнули в тени. Это был такой ритуал, здесь было наше место, и именно здесь мы назначали разведчиков, хотя за этот край они заходили редко. В пустыне не было почти ничего интересного, только однажды Лешка нашел увязший в песке у дороги асфальтоукладчик с целыми рычагами. Но это было интересно нам, а не девочкам, и не хотелось зря рисковать, гораздо полезнее было пробраться в город и найти во дворе настоящий фонтан, в котором можно было купаться без разрешения.
        Барханы отсюда были совсем не далеко, жаркий ветер иногда приносил самые мелкие песчинки с верхушек.
        - Жаль, что не на всех пальмах растут финики. - Я посмотрел наверх.
        - Тебе же нельзя, - нахмурилась Танечка. - Опять объешься и будешь ходить с перевязанными коленками.
        Она была права - в прошлый день рождения я объелся финиками так, что следующий месяц у меня под коленками рубцевалась диатезная корочка. Чесалось ужасно, даже теперь иногда, хотя остались лишь розовые подушечки шрамов.
        Мы оставили пустые бутылки возле лохматых стволов и не спеша пошли дальше. Не потому, что спешить было некуда, а потому, что жизнь на краю раскаленной пустыни приучила нас к особому, экономному ритму шагов.
        Скоро сандалеты стали проваливаться в песок - мы зашли гораздо дальше, чем я когда-либо был.
        - И как вы запоминаете дорогу? - на всякий случай спросил я у Танечки, пока мы еще окончательно не забрались в барханы.
        Мне было тревожно, но меньше всего хотелось казаться трусом.
        - По приметам, - загадочно сказала она и, прищурившись, посмотрела на солнце.
        Все разведчики определяли направление по солнцу, но я уже понял, как это глупо - смотреть на него прямо: тени указывали его положение очень точно.
        Мелкие барханы мы штурмовали напрямик, а на большие не лезли - тяжело. Но скоро я заметил, что горы песка становятся все меньше, превращаясь сначала в длинные насыпи, похожие на хвосты динозавров из книжки, а потом и вовсе рассыпаясь в почти ровное песчаное плато с крохотными волночками.
        - Здорово! - не сдержался я.
        Вид открывался до самого горизонта, у которого торчали крохотные зонтики пальм.
        - Теперь правее. - Довольная произведенным эффектом, Танечка пошла первой.
        Мы пересекли ровное плато по диагонали, и если бы ступни не тонули в горячем песке, идти было бы одно удовольствие. Один раз нам даже попался кусочек растрескавшейся асфальтовой дороги, оба края которой уходили в песок. Уже оттуда было видно, что справа плато обрывается куда-то вниз. Мы ускорили шаг и подошли почти к самому обрыву.
        - Закрой глаза, - попросила Танечка.
        - Это еще зачем? - нахмурился я.
        - Такое место. Когда Ксюша привела меня сюда в первый раз, я тоже глаза закрывала.
        Я честно зажмурился и дал ей руку. Она повела меня через раскаленное марево, дрожащее на коже лица, но в тот момент я думал лишь о том, как приятно держать ее за руку.
        - Осторожно, тут спуск, - предупредила она.
        Мы спустились на корточках, стараясь, чтобы песок не попадал в трусики.
        - Открывай.
        Я открыл глаза и замер. Мы с ней находились в странном месте, настолько непохожем на каждодневную реальность, что я оторопело помотал головой. Во-первых, тут было не так жарко, как среди барханов, и даже прохладнее, чем во дворе. Во-вторых, нас окружала густая пальмовая роща, расчертившая песок широкими полосами теней. И еще тут была вода - много воды, просто огромное количество. Озерцо размером больше нашей квартиры обрамляли заросли из пучков стреловидных листьев, стайка маленьких длинноногих птиц бродила возле самого берега, ковыряясь клювами в жидкой грязи.
        - Ну и ну… - уважительно протянул я.
        - Не ждал, да? - рассмеялась Танечка. - Это тебе не фонтан с банановой кожурой, какие находит Лешка! Айда купаться! Здесь вода гораздо холоднее, чем в фонтанах.
        Я расстегнул ремень с кобурой, стянул шорты и сандалии, сбросил кепку и с визгом ринулся в воду. Птицы недовольно взлетели и расселись на пальмах.
        Танечка осторожно пересекла заросли и только потом сняла панаму и бросила ее на песок.
        - Осторожно, - предупредила она. - Тут возле берега есть места, где засасывает.
        Никто из нас не умел плавать, но этого и не требовалось - вода едва доходила до пояса, была прохладной и довольно чистой, несмотря на грязь возле берега.
        - Фух-х! - Я становился на четвереньки и пыхтел как бегемот.
        Танечка просто сидела на корточках и играла с водой.
        - Здорово, правда? - спросила она.
        Мы резвились долго, совсем не замечая течения времени, потом вылезли и разлеглись на песке.
        - Хорошо, что Леха не знает про озеро, - сказал я. - А то бы начал командовать. Как ты думаешь, Ксюха ему не скажет?
        - Скажет, скорее всего, - грустно сказала Танечка. - Они же любовники. Помирятся и будут здесь целоваться без нас.
        - А они что, уже целуются?
        - Можно подумать, ты никогда не видел.
        - Нет, - честно признался я.
        Мы полежали еще немного и снова полезли в озеро. Плескались, смеялись, было здорово. Мне вздумалось попробовать воду на вкус, но пить ее было нельзя - солоноватая и сильно отдавала болотом. Я уже собрался выходить на сушу, когда что-то скользнуло под ногой. Я зажмурил глаза, нырнул и нащупал руками небольшой, но очень тяжелый камень.
        - Смотри, что я нашел! - вынырнув, окликнул я Танечку.
        - Что это? - Она внимательно осмотрела находку.
        - Скорее всего метеорит.
        Я бредил космосом после того, как посмотрел картинки в учебнике астрономии за десятый класс.
        - От метеорита знаешь какая бы воронка осталась? - Она взяла камень и прикинула вес. - Может, это косточка от динозабра?
        - Динозавра, - поправил я и забрал камень. - Камень-то весь оплавленный! Может, воронка где-то в другом месте, а его сюда принесло песком.
        Мы вышли из воды, обмыли ноги и снова разлеглись на песке.
        - Оплавленный? Тогда, может, это самый обычный камень. Я тебе не все показала, - призналась Танечка. - Тут еще знаешь что есть?
        Солнце светило так ярко, что мне пришлось надеть кепку и надвинуть козырек на лицо.
        - Что?
        - Место, где садились марсиане в своей ракете.
        Я подскочил, будто подо мной вспыхнуло пламя.
        - Правда? - вырвалось у меня.
        - Хочешь, покажу?
        - Спрашиваешь!
        Я не стал ждать, когда трусики высохнут, надел шорты, опоясался кобурой и застегнул сандалеты. Танечка двигалась медленнее обычного, словно специально хотела меня подразнить. Мы обошли озеро, и птицы тут же вернулись к воде, потом мы двинулись еще дальше, через пальмовую рощицу. Я удивился, что за все время, пока мы купались, тени совсем не укоротились. И вообще время там ощущалось до странности непривычно.
        Когда роща кончилась, я увидел, что мы идем по неглубокой ложбине. Справа и слева от нас, на расстоянии двух хороших бросков мяча, высились довольно крутые песчаные склоны. Было хорошо видно, как ложбина постепенно поднимается вверх, а края становятся все более пологими.
        - Еще немного… - подбодрила меня Танечка. - Надо дойти до конца.
        - До конца ложбины?
        - Сейчас увидишь, - пообещала она. - Вообще-то ты можешь уже сейчас обернуться.
        Я обернулся.
        От того места, где мы стояли, было видно, как лощина стрелой убегает вниз и в самом конце расширяется почти правильным кругом. Если бы ветер не подсыпал песка, он был бы идеальным. Именно там, в этом круге, шумела широкими листьями пальмовая роща, а в ее центре поблескивало озерцо.
        - Оттуда они взлетели, - объяснила Танечка. - Это их ракета так пропахала.
        Ветер трепал края ее панамы, а видно было далеко-далеко. Я даже подумал, что увижу город, но его видно не было - сплошной песок.
        - Откуда ты вдруг стала разбираться в ракетах? - насмешливо спросил я.
        - Ксюшка сказала. - Танечка выставила ладонь, прикрывая глаза от солнца.
        Серьезность этого аргумента не подлежала сомнению - Ксюша была самой старшей в нашей компании, ей исполнилось двенадцать лет. К тому же она до четвертого класса училась в Советском Союзе, в сказочной стране, где живут настоящие космонавты. Она видела их по телевизору, и мы с Танечкой знали, что телевизор - это советский прибор, который крутит кино прямо дома.
        - А ты бы хотела полететь в космос? - Я присел и набрал горсть песка.
        - А девчонок берут?
        - Я бы взял, - честно признался я.
        - Тогда с тобой бы я точно полетела.
        Я глянул на нее, но в тени панамы ее лица почти не было видно.
        - Там, наверно, живут чудовища, - на всякий случай предупредил я.
        - В любой ракете есть лазерные ружья.
        - Пистолеты, - поправил я.
        Тяжесть кобуры на бедре показалась мне незнакомо приятной.
        - А может, марсиане еще прилетят? - мечтательно вздохнула Танечка. - Тогда мы бы попросили их взять нас с собой.
        - Надо приходить сюда чаще, - решил я. - Тогда мы наверняка застанем их ракету и, пока она будет открыта, влезем в нее и спрячемся за ящиками.
        - А вдруг там не будет ящиков?
        - Что-нибудь будет, - уверенно ответил я. - Но спрашивать лучше не надо. Вдруг они не захотят нас брать? Сами проберемся, так будет лучше.
        Танечка спорить не стала.
        - Пойдем, я тебе покажу самое место взлета. - Она повернулась и быстро пошла вверх по ложбине.
        Не успели мы пройти и пятидесяти шагов, как ноги перестали вязнуть в песке - он стал твердым, словно сухая хлебная корка. А еще шагов через десять превратился в сплошную стеклянную массу. Ноги заскользили по вспузыренному стеклу, и мы на корточках съехали в глубокую воронку неправильной формы.
        - Как в чашке! - весело выкрикнул я, и гулкое эхо мячиком улетело в небо.
        - У!!! - крикнула Танечка и рассмеялась.
        В воронке смех зазвучал особенно звонко.
        - Ксюшка говорит, что здесь марсиане включили свой главный мотор и от радиации все расплавилось.
        - У дяди Миши в автобусе тоже есть радиатор, но он не такой горячий, - похвастался я познаниями в технике.
        - У марсиан все мощнее, потому что они очень умные. Мама говорила, что они состоят из одной головы и щупалец.
        - Что за восьминоги такие? - рассмеялся я. - Ладно, давай пойдем обратно, а то мне кажется, что мы тут до вечера просидели.
        Танечка с сомнением посмотрела на небо.
        - Нет, солнце поднялось на чуть-чуть.
        Мы на четвереньках выбрались из воронки и направились через плато напрямик, туда, где высилась цепочка барханов. Настроение было чудесное, а солнце действительно поднялось ненамного. Скоро мы добрались до барханов, и пришлось петлять, чтобы не карабкаться каждый раз, увязая в песке.
        Мы обошли с десяток песчаных гор, прежде чем Танечка начала беспокоиться. Я беспокоиться начал раньше, но не говорил, чтобы ее не пугать.
        - Наша рощица должна быть здесь. - В ее глазах появился нескрываемый испуг. - Кажется, мы заблудились.
        - Может, мы еще не дошли? - попробовал успокоить ее я. - Все-таки след от ракеты довольно длинный, а мы пошли с дальнего конца.
        - Я считала барханы, - призналась Танечка.
        - Не бойся. Я сейчас влезу на бархан и посмотрю, где наши дома.
        Я полез вверх и услышал, как она расплакалась за спиной. Песок жег ладони, когда мне приходилось его касаться. Вообще-то я перепугался не меньше, и сам бы поревел вволю, но было стыдно. На самой верхушке дул ровный ветер и песок едва уловимо звенел, скатываясь по крутой стороне бархана.
        - Я пить хочу! - пожаловалась Танечка.
        - Подожди немного! - крикнул я и встал во весь рост.
        Ветер дул почти в спину, и вид открывался на все четыре стороны. Кругом, кроме песка, ничего не было видно - барханы, барханы… Кроме песка и целой стаи шакалов. Я попробовал взять себя в руки и насчитал десяток зверей. Нас они уже наверняка почуяли и целенаправленно бежали к нам между барханов косой цепочкой.
        Я в несколько прыжков соскочил вниз, забив сандалеты горячим песком.
        - Что это за звук? - Танечка не переставала плакать. - Шакалы тявкают, да?
        - Да, - признался я. - Только ты не бойся.
        Когда я вынул из кармана коробочку и высыпал кучку капсюлей в ладонь, она напугалась еще сильнее и, видимо, поняла - шакалов много.
        - Они нас порвут. - Танечка жалобно вытерла кулачком слезы.
        - Успокойся. - Я уже знал, как говорят командиры, потому что мой отец был командиром военных летчиков. Теперь командиром стал я, хоть никто меня и не назначал, как-то само назначилось.
        - Надо возвращаться к воде, в воду они не пойдут. Понятно? А Ксюша знает, где мы, после обеда она кого-нибудь приведет.
        Разумность моих доводов успокоила Танечку, и мы быстро двинулись обратно. Уже потом, намного позже, я узнал, что другие дети в таких случаях бегут, но мы точно знали, что бежать нельзя - жара, сыпучий песок и беспощадное солнце вымотали бы нас меньше чем за минуту. А вот шакалы могли бежать и по песку, и в жару, они родились и выросли в этой пустыне.
        Они догнали нас очень быстро, обошли с двух сторон и тявкали, а еще трое нагло подпирали сзади. Я зарядил капсюль и выстрелил, взвел курок, выдул из лунки отстрелянный колпачок, быстро вставил новый и выстрелил снова. Грохот получился внушительный, и задняя тройка отстала, а те, что бежали справа, отсекая нас от ложбины, обошли бархан с другой стороны.
        - Надо правее!
        Я не мог помочь Танечке, потому что обе руки у меня были заняты - в одной рукоять пистолета, а в другой целая горсть драгоценных боеприпасов. Если уронить их в песок, достать будет уже невозможно.
        Пришлось снова перезарядить пистолет и держать его со взведенным курком. Отец меня за это ругал, говорил, что пружина садится, но в тот момент это не имело значения.
        Мы круто повернули вправо, и шакалы, почуяв воду, осмелели. Один подскочил совсем близко, оскалил желтые клыки и тявкнул на Танечку. Я тут же выстрелил ему в морду, он взвизгнул, присел на задние лапы и кубарем покатился в сторону.
        Получилось хорошо - через брешь в стае мы направились прямо в сторону озера. Но шакалы, видимо, были очень голодные, иначе давно бы отстали и тявкали издалека. И вообще странные были шакалы - обычно они гораздо больше боятся выстрелов, потому что арабы часто бьют их из охотничьих ружей. А эти боялись лишь громкого звука и, когда поняли, что опасности нет, стали нагло бросаться на нас.
        Я стрелял, но капсюли быстро кончились, и мне пришлось высыпать из коробки последнюю горсть.
        Нас все-таки оттеснили далеко в сторону, и мы устали идти таким быстрым шагом. И еще мы вспотели, а это на жаре самое страшное - начинается сухость во рту и свист в голове.
        - Я больше не могу, - прошептала Танечка, опускаясь на корточки.
        Я перезарядил пистолет.
        - Мы уже потеряли озеро, теперь я его не найду, - добавила она и заплакала.
        Один из шакалов бросился на нее, целя в лицо, но я успел выставить левую руку, и он вцепился в кисть. Я вскрикнул и выстрелил ему прямо в глаз, зная, как шарахает из ствола пламенем. Глаз тут же превратился в кровавую кашу, зверь разжал зубы, дико завизжал и, поджав хвост, бросился наутек. Остальные стали рычать и бегать кругами.
        Рука у меня была разодрана и дико болела, словно ее вспороли осколком стекла. Я увидел кровь и заорал от страха, рассыпав по песку пластиковые колпачки капсюлей.
        - Это же твои патроны! - крикнула мне в самое ухо Танечка. - Ты трус!
        Она ухватила горсть песка и бросила в морду прыгнувшему на нее шакалу. Тот взвизгнул и завертелся волчком.
        - Подбирай! - снова крикнула Танечка, и я понял, что перестал быть командиром.
        Рука болела, пальцы двигались плохо. Мне было страшно, но за Танечку я боялся еще сильнее. Пришлось собирать капсюли.
        Когда отец купил мне пистолет, то строго-настрого велел никогда, ни при каких обстоятельствах не насыпать в ствол песок. Объяснил, что его может разорвать и мне выбьет глаз. Но после предыдущего выстрела я понял, что он боялся другого.
        Большинство капсюлей безвозвратно затерялись в песке, и я сумел отсеять всего пять штук. Танечка в это время швырялась песком, и шакалы не знали, как к ней подступиться. Но потом придумали - они ведь очень умные звери. Как собаки, только гораздо хитрее.
        Я зарядил капсюль и высыпал в ствол немного песка. Как раз в этот момент один из шакалов прыгнул, отвернув морду от Танечкиного броска. Я вмялся коленями в раскаленный песок и выстрелил ему в голову. Белесый фонтанчик молнией вырвался из ствола и снес зверю здоровенный клок шкуры вместе с ухом. Шакал прерывисто завизжал, упал на спину и подставил мне брюхо. Я вскочил и пнул его изо всех сил, а когда он, скуля, отполз в сторону, снова зарядил пистолет.
        - Подходите, гады! Русские не сдаются! - выкрикнул я фразу из фильма, который показывали в воинской части.
        Рука у меня дрожала так, что ствол размазывался в глазах, из него сыпалась тонкая струйка песка.
        Шакалы сели. Их стало меньше, они потеряли двоих ранеными и теперь не знали, что делать. Я не стал ждать, когда кто-то из них прыгнет. Я сделал несколько шагов им навстречу и выстрелил первым, но промахнулся.
        Однако звериный инстинкт наконец подсказал шакалам, что с нами связываться слишком дорого. Они встали, тявкнули несколько раз и отбежали достаточно далеко. Там они снова расселись и принялись обнюхивать пострадавших.
        - Мы не найдем озеро, - уверенно заявила Танечка. - Я совсем потерялась.
        - Глупости. - Я не знал, что делать с покусанной рукой, а кровь текла сильно. - Пойдем обратно и все найдем.
        Вернувшись на километр, мы поняли, что заблудились окончательно. Я уже двигался с огромным трудом, у меня высохли губы, а в глазах прыгали жирные черные мухи. Потом появились настоящие мухи, только не черные, а зеленые. Они садились мне на руку и жадно лизали кровь. Танечка их отгоняла, но они садились снова и снова.
        - Надо перевязать, - сказала она. - Снимай шорты.
        Я снял. Она разорвала их и перевязала мне руку. Ткань сразу пропиталась кровью и присохла к руке.
        Мы еще пытались бродить кругами, но уже не далеко. Шакалы снова приблизились. Я хотел выстрелить, но пистолет заело из-за песка, я попробовал его прочистить и сломал спусковой крючок.
        - Нас съедят, - всхлипнула Танечка. Подумала и добавила: - Но можно помолиться богу. Может, он помогает?
        - Мама говорит, что бога в Советской стране нет.
        - А моя говорит, что об этом нельзя говорить другим людям, но он сидит на небе и помогает, если молятся.
        - А ты умеешь молиться? - поинтересовался я.
        - Нет, - созналась Танечка. - Но может, его просто попросить? Он поймет, что нас не учили молиться, и поможет так.
        Мне затея не нравилась.
        - Надо стать на колени, - все же посоветовал я.
        - На коленях молятся арабы, - с сомнением вздохнула она. - Кажется, у них другой бог.
        - Знаешь, нам, наверное, все равно. Может, хоть один из двух богов согласится помочь. Давай станем на колени, а молиться будем по-русски, тогда один подумает, что просят его, а другой - что его. Может, даже запутаются и помогут оба.
        Мы опустились в горячий песок.
        - Боженька! - начала Танечка. - Помоги нам отсюда выбраться!
        - Мы тебя очень просим! - добавил я, ерзая. Коленки обжигало песком.
        Ничего не менялось.
        - Ой, я вспомнила одну настоящую молитву! - встрепенулась Танечка. - Марина Валерьевна читала нам «Сказку о царе Салтане». Там царевич молился ветру! И ветер вынес его из океана на берег.
        - И как надо молиться? - Мне никто не читал эту сказку, но чужой успех вселил в мое сердце надежду.
        - Повторяй за мной. Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч. Давай теперь вместе скажем молитву и попросим нас спасти.
        - Ветер, ветер, ты могуч, - хором пропели мы, не поднимаясь с колен. - Ты гоняешь стаи туч! Помоги нам!
        - Надо ему что-то пообещать, - вспомнила Танечка. - Самое сокровенное.
        - Ветер, ветер, я тебе обещаю, что не буду больше обижать маму, - сказал я первое, что пришло в голову.
        - А у меня можешь взять все секретики, - не пожалела Танечка. - Даже тот, что за помойкой, и тот, который у стены, из золотинки и фантика.
        По сравнению с этим мое обещание показалось каким-то мелочным. Шакалы подходили смелее.
        - А у меня возьми магнит, - спохватился я. - Самый сильный, от локатора. Он может смагнитить даже молоток и даже скрепки через стенку тумбочки!
        Все изменилось.
        Ветер сменил направление и стал дуть порывами. Затем стих и как-то странно дунул у самой земли, собрался песчаным вихриком и потянул нас за собой. Мы встали и направились вслед за ним.
        Иногда он стихал, вынуждая нас останавливаться, но вскоре вновь начинал путаться под ногами, и мы послушно следовали за ним. Был уже вечер, когда мы добрались до нашего дома. Нас отругали и сказали не водиться друг с другом, а доктор сделал мне сорок уколов от бешенства прямо в живот. И еще мне зашивали руку иголкой, я орал и брыкался, но медсестра держала крепко.
        Конечно, родителей мы не послушались и часто играли вместе, но за черту никто из нас больше никогда не ходил. Ксюшка принесла с берега озера мой оплавленный камень. Я выменял его у нее на осколки стекла от цветных аэродромных прожекторов. Они с Лешкой рассорились, и она ему так и не показала дорогу. Лешка попытался найти озерцо сам, но вернулся ни с чем. Потом взрослые ездили на машине, но тоже ничего не нашли. Отец сфотографировал этот район с самолета - большая фотография долго висела у нас на стене, - но этого оазиса на ней не было.
        А потом Шестнадцатую авиационную эскадрилью Черноморского флота вывели из Египта, и мы полетели домой на гражданском самолете. Уже в Донузлаве я заметил, что возле моих ног всегда играет ветер. Хоть чуть-чуть, даже когда его не было вовсе. Я не замечал ветра лишь возле воды и в закрытых помещениях. А когда он был, всегда отвечал моему настроению, как будто навсегда остался с того дня со мной, - Сергей нехотя выбрался из детских воспоминаний.
        - Привезенный из пустыни камень долгие годы не давал мне покоя. Я покажу тебе его. Потом я повзрослел и понял, что никакого марсианского корабля быть не могло. Астрономические исследования доказали безжизненность доступного для исследования пространства.
        - Жалко. А почему никто, кроме Ксюши и вас с Танечкой, не нашел того места? - спросила Анечка.
        - Сказать, что не знаю, будет неправдой, потому что я бывал в этом мире много раз. Сказать, что знаю, - тоже неверно, потому что не могу объяснить, где это и что это. Но однажды я заметил, что сильные эмоции вышвыривают тебя в этот мир. Страх, потрясение, удивление, желание вызывают неуловимые изменения, и ты оказываешься в другом мире.
        - Надо же как, - неуверенно произнесла Анечка. - То есть я так перепугалась вчера, что меня выбросило в другую реальность? По-моему, с точки зрения экзофизики это полный бред.
        - С точки зрения чего? - насторожился Сергей, услышав незнакомое слово.
        - С точки зрения физики, - поправилась Анечка.
        - Мне кажется, у физиков просто нет приборов для подобных исследований.
        - Ну а ты как попал в тот парк?
        - Меня ветер привел. - Он улыбнулся и теснее прижался к Анечке, хотя тротуар не был узким.
        Она никак не могла понять - шутит Сергей или действительно сталкивался с чем-то подобным. Если сталкивался, то почему теоретическая экзофизика умалчивает о параллельном мире? Если шутит, то непонятно зачем. Может, просто таинственность на себя нагоняет, чтобы больше понравиться?
        Белая ночь осторожно сгущала сумерки, во многих окнах гасли лампы. Ветер радостно носился по Малому проспекту, как отпущенная с привязи собачонка - сначала выдернул газету из урны, потом принялся катать по дороге оставленную кем-то пивную банку со сфинксами.
        - Как много случайностей за последние двое суток. - Анечка покачнулась на бордюре. - Мы с тобой случайно встречаемся, затем я ухожу и не знаю, как дальше жить. И тут мне на глаза случайно попадается дядюшка Попутный Ветер. Он напоминает мне о тебе и становится предлогом для возвращения. Потом ты случайно приносишь бутылку вина, потом перила случайно обваливаются. Словно монетку кто-то бросает.
        - Никаких случайностей не бывает. - Сергей уверенно покачал головой. - Все происходит либо почему-то, либо зачем-то. Мне иногда жутко хочется выяснить эти закономерности. И узнать, кому выпала монетка.
        - Ты о той, которую я нашла?
        Сергей кивнул и остановился у дороги. Из дальнего проулка выехала машина и, набирая скорость, рванула к перекрестку. Сергей удержал Анечку за руку.
        - Нам зеленый, - удивилась девушка.
        - Пусть проедет, спешить нам все равно некуда. А то водитель отвлечется или тормоза не сработают…
        Машина внезапно газанула и с ревом проскочила перекресток под запрещающий сигнал светофора.
        - Сумасшедший! - воскликнула Анечка с испуганным удивлением.
        - Сегодня может случиться все, что угодно, - задумчиво сказал Сергей. - Вспомни, какого года была монетка, которую мы нашли за мостом?
        - Сорок первого. Ну и что?
        - Год начала войны. Кажется, нам ее объявили. Я пока ни в чем не уверен. Одно знаю точно - случайностей не бывает. Вообще.
        - Ты меня пугаешь. - Анечка нахмурила брови. - Мне и так страшно. Перестань!
        - Я не пугаю. Я думаю, что наша с тобой встреча - вовсе не случайность. Я пока сам не знаю, кто или что управляет случайностями, но очень хочу узнать. Ты читала «За миллиард лет до конца света» Стругацких?
        - Я прочитала почти все, что они написали.
        - Фантастика - странная литература. Никогда не знаешь, что правда, а что нет. Иногда кажется - все так и было, лишь слегка преломлено через линзу фантазии автора. Я ведь не случайно вспомнил именно эту книгу. Сам столкнулся с чем-то подобным. Что-то вроде внешнего давления, когда случайно или намеренно приоткрываешь завесу тайны. Вот как сегодня. Мы заговорили о необычном, и тут же обвалились перила.
        - Случайность, - неуверенно сказала Анечка.
        - Да? Машина, проехавшая на красный, перила, самолетик со стихами, в которых неизвестный автор пытается разгадать закон движения трамваев на рельсах. Не много ли для одного вечера? - сощурился Сергей. - Конечно, гораздо проще считать такие вещи стечением обстоятельств. Но я специально экспериментировал - не укладывается такое в теорию вероятностей. Только начнешь постигать какой-то ненаучный закон, на тебя сразу посыпятся такие вот «случайности». И чем ближе подходишь к разгадке, тем сильнее давление и тем явственнее понимаешь, от чего тебя пытаются увести.
        - Тебе не кажется, что у тебя паранойя? - Анечка нахмурилась. - Сейчас же перестань! Если бы ты знал, что мне пришлось пережить в день нашей встречи! Теперь ты еще нагнетаешь обстановку.
        - Может, я и сошел с ума, но намерен выяснить, насколько далеко зашла моя паранойя. И как далеко может зайти сила, вызвавшая ее. Ладно. Не хмурься! - сказал он и взял ее за руку. - Знаешь, что я тебе скажу?
        - Что?
        - Ты очень красивая и… вообще лучше всех.
        - Правда? - Анечка улыбнулась.
        Держась за руки, они направились вдоль проспекта. Казалось, ничто не может оторвать их друг от друга.
        ГЛАВА
        ШЕСТАЯ
        Из окна в вышине доносилась танцевальная музыка. Сергей с Анечкой пересекли дорогу и оказались на углу Шестнадцатой линии и Малого проспекта. Над головой посвистывали трамвайные провода. Теней почти не было, только у самых подошв сумерки сгущались плотнее.
        По проспекту не спеша проехала сине-белая милицейская машина. Анечка непроизвольно втянула голову в плечи.
        - Как будто специально, - испуганно пробормотала она.
        Сергей сжал ее ладонь:
        - Не показывай, что боишься, они это чувствуют.
        - Мне кажется, что меня объявили в розыск на всю страну и везде расклеены фотографии, - глухо шепнула Анечка, прижимаясь к Сергею.
        - А текст к фотографиям обещает награду за твою голову, - закончил он. - Утрясется. Они каждый день получают новые ориентировки, а старые быстро стираются из памяти. Тем более есть преступники и пострашнее тебя. Можешь мне поверить.
        Патрульная машина свернула на боковую улицу и скрылась из виду. Звук двигателя стих, затем гулко взвыла задняя передача.
        - Кажется, они возвращаются! Бежим в подворотню! - вскрикнула Анечка.
        - Не надо. Они обязательно начнут догонять убегающих.
        Машина задом выехала на проспект, развернулась и медленно покатила по асфальту.
        - Ты помнишь, как мы увидели памятник звездолетчикам? - глядя на Анечку, спросил Сергей.
        - Помню. И что? - Ее взгляд метался от безнадежности положения, она чуть не плакала, охваченная приступом страха.
        - Вспомни, как это было. Вспомни! Закрой глаза и ничего не бойся. Представь какую-нибудь картинку, самое лучшее, что помнишь из своей жизни.
        - Я не могу!
        - Сможешь. Хуже все равно не будет. Если побежим, они станут стрелять. Доверься мне, я тебя очень прошу!
        Анечка закрыла глаза. Из-под ее стиснутых век потекли слезы. Она поняла, что боится не самого задержания, а неизбежного расставания с Сергеем.
        - Дай руку. - Сергей плотно сжал ее дрожащие пальцы. - Не думай о них, будто их нет, будто ты в каком-то другом месте.
        - Я не могу… - прошептала девушка.
        - Тихо. Все. Ты когда-нибудь была на заливе?
        - Конечно.
        - Вспомни, какой там песок. Скажи мне.
        - Ну, такой серый. - Она стала вспоминать, какой на заливе песок, и действительно стало легче. - Обломки ракушек.
        Патрульная машина остановилась, двигатель фыркнул пару раз и заглох.
        - Да-да, - тихо шептал Сергей. - А еще там в песке всегда можно найти сухие палочки тростника. А если хорошо поискать, то попадаются золотистые крупинки янтаря. Иногда они белые, матовые, но я находил почти черные. Такое тоже бывает.
        - Точно! - Анечка продолжала кивать с закрытыми глазами, слыша только теплый шепот Сергея и представляя, как прозрачные волны вылизывают влажный песок.
        Вот только янтарь она не находила ни разу, хотя очень хотела найти. И ей нравился не черный и не белый, а желтый. Из такого делают бусы и продают в ювелирных магазинах. Приходя на берег, она каждый раз надеялась, что найдет такую капельку солнца, застывшую в древней смоле, но, видно, не хватало умения или терпения. Тогда она бросала искать, садилась на песок и смотрела вдаль, где небо почти незаметно смыкается с водой. А под ногами волны выкладывали тайные знаки из морской травы, палочек и раковин. И еще на заливе всегда кричат чайки, а в песке иногда роются черные вороны, очень важные от приписываемого им ума. Воронов Анечка побаивалась, почему-то считая, что им известна какая-то страшная тайна. Бабушка говорила, что каждый ворон знает, кто и когда умрет.
        Ветер дул с моря, развевал платье, Анечка стояла у кромки воды и слушала, как пена от волн впитывается в песок. Захотелось сесть, и она села, ощутив ладонями остывающее тепло. Ее поразило безлюдье, какая-то первобытная тишина - такая могла быть задолго до появления первого человека или через пару веков после исчезновения последнего. Наверное, так и будет.
        Анечка подняла лицо к небу и с удивлением увидела широкий инверсионный след, какие бывают от самолетов, только двойной и очень широкий. Желтоватый, подсвеченный не ушедшим далеко солнцем.
        За спиной звякнул трамвай.
        Анечка обернулась и разглядела занесенные песком рельсы, из-под которых выбивались пучки осоки. По ним действительно ехал трамвай - ржавый, пустой, единственный в этом безлюдном видении. Казалось, он катился просто по инерции, потому что никто им не управлял и даже проводов над ним не было - только шумящие в вышине сосны. На ржавом боку виднелась застарелая вмятина, и можно было подумать, что этому трамваю тысяча лет, если бы тысячу лет назад умели делать трамваи.
        Кто-то дернул ее за руку, и мир задрожал, размылся, стал черным. Анечка открыла глаза и успела заметить, как габаритные огни милицейской машины скрылись за поворотом. Голова кружилась. Асфальт остывал под ладонями.
        - Вставай, - сказал Сергей. - Тебе плохо?
        - Да. Кажется, я упала в обморок. - Анечка поднялась на ноги, пытаясь понять, что же видела в эти несколько минут.
        - Они уехали. Устала? - спросил Сергей.
        - Нет, - упрямо мотнула головой Анечка.
        - Тогда пойдем на кладбище. Я хочу показать тебе один фокус в подтверждение своих слов о случайностях. Из всех мест, где я пробовал проделывать подобные вещи, он получается только у надгробия одной из могил на Смоленском кладбище.
        - И что это за могила? - всерьез заинтересовалась Анечка.
        Ей и впрямь начало казаться, что случайности последних дней выстраиваются в некую логическую цепь. Только конечная цель столь необычных событий по-прежнему оставалась неясной.
        - Могила инженера Семецкого, - ответил Сергей. - Я тебе о нем говорил.
        Они направились по тротуару навстречу ветру, пересекли дорогу, миновали бетонный забор, прикрывающий руины. Стал слышен шум деревьев на кладбище, а слева из сумерек возникло здание банка «Петербург» с отражением неба в зеркальном фасаде.
        - Так что со мной было? - попыталась выяснить Анечка. - Когда ты шептал о янтаре и о море, меня словно унесло в другой мир. До сих пор не пойму, фантазии это были или я теряла сознание. Или ты загипнотизировал меня, чтобы я не боялась?
        - У тебя получилось уйти, - сказал Сергей, помогая Анечке соскочить с высокого тротуара на мягкую тропинку, затерянную в высокой траве. - Вернее, перейти в такое состояние, когда люди перестают тебя замечать. Сегодня ветер с залива, он позволяет такие вещи. Я же тебе обещал. Стараюсь всегда выполнять свои обещания.
        - Нет, подожди, но как же менты нас не заметили? Они же остановились прямо здесь, на дороге. Может, они не меня искали? Нет, но тогда бы хоть документы проверили.
        - Нет. Они не заметили нас. И никто не мог нас заметить, кроме сумасшедших и маленьких детей. И еще кошек. Они видят немного иначе.
        - Не могу поверить.
        - Сейчас это и не нужно, - улыбнулся Сергей. - Объяснить словами все равно ничего не получится. Почувствуешь. Тогда поймешь и поверишь. Эту технику применяли в Японии несколько сотен лет назад. О ниндзя слышала? Шпионы-невидимки. Вокруг их способностей наворотили кучу легенд, но техника действительно работает. Надо только уметь войти в нужное психическое состояние, явственно представить, будто тебя нет.
        - Так это что-то вроде гипноза? Я слышала, что индийские факиры умеют внушать толпе, что выполняют головокружительные трюки, а сами в это время стоят руки в боки.
        Сергей улыбнулся, пробираясь в зарослях кладбища.
        - Нет, ты надо мной издеваешься, - с упреком сказала Анечка. - На самом деле я упала в обморок, как размазня. Мне показалось, будто я на пляже. Там были рельсы, трамвай и пустота. Будто людей нет нигде на тысячи километров вокруг. Только старый пустой трамвай. Господи! Он был черным, только это сразу не понятно из-за толстого слоя ржавчины!
        Сергей рассмеялся и крепче взял Анечку за руку:
        - Трамвай в песке? Вот тебя унесло-то! - покачал он головой. - Надо же! Я и не думал, что можно забраться так далеко. У тебя явные способности, точно тебе говорю. Сначала парк, теперь берег… У тебя бабушка не была ведьмой?
        - Нет, - покачала головой Анечка. - Зато дядя у меня был настоящим волшебником. Добрым. Он был очень похож на тебя и рассказывал похожие вещи, мол, люди не всегда жили в этом мире. Раньше они обитали в раю, а потом их выгнал оттуда злой волшебник.
        - И где твой дядя сейчас? - осторожно спросил Сергей.
        - Он умер. Рассказал мне все это как завещание, сделал дудочку из тростинки, а через месяц у него нашли… До сих пор не могу выговорить это слово. Оно ужасное, как паук.
        - Успокойся. - Сергей снова взял ее за руку. - Как звали твоего дядю?
        - Дядя Миша. Это он рассказал мне сказку про ветер. И научил играть на флейте.
        - А он что-нибудь особенное говорил о злом волшебнике?
        - Ты смеешься? - насупилась Анечка. - Это же просто сказка!
        - И все-таки расскажи, что помнишь.
        Анечка пожала плечами и пересказала разговор на закате солнца.
        Белая ночь разгладила границы теней, город сделался плоским, как театральная декорация, а звуки, наоборот, объемными и отчетливыми. Улицы замерли на грани между светом и тьмой - ни одна из сил не могла ощущать себя абсолютным властелином пространства.
        Ветер напирал с залива, Нева обратила свои воды вспять и начала распухать, заливая нижние ступени на набережной. Казалось, воздух потрескивает от чудовищного напряжения схлестнувшихся стихий. Каменные сфинксы, застывшие на парапете, казались живыми, отражаясь в серой воде, - мелкая рябь изменяла их очертания, добавляя улыбкам загадочности. Между ними подрагивало отражение лысого мужчины в сером плаще. Он стоял неподвижно, в задумчивости наблюдая за повернувшей рекой. Его зрачки подрагивали, словно отслеживая несуществующие движения, мышцы лица напряглись, отражая напряженную работу мысли.
        И словно подчинясь этому усилию, ветер начал стихать. Сначала он перестал подвывать в закоулках набережной, затем отпустил полу плаща. Воздух замер.
        Сергей тихо шагал через кладбище. Не крался, не шел на цыпочках, не скользил тенью, а именно шагал. Ровной, размеренной поступью, отводя от лица низкие ветви деревьев. И в то же время ни один сучок не хрустнул, даже гравий не шуршал у него под ногами. Анечка в двух шагах позади старалась наступать точно в его следы. Не всегда получалось.
        - Как тебе удается так ходить? - спросила она наконец.
        - В смысле? - не понял Сергей.
        - Так тихо. От кошки было бы больше шуму.
        - Привычка. Я занимался специально. В молодости.
        - Чем?
        - Всяким-разным, - улыбнулся Сергей. - Глупый был, не знал, куда энергию приложить.
        - Разве это глупость? Это здорово. Я бы тоже хотела так научиться.
        - Это просто. Надо лишь не смотреть под ноги.
        - Да ну тебя, - обиделась девушка. - У меня не получается, даже когда смотрю.
        - Именно потому, что смотришь, - поправил Сергей. - На самом деле люди просто разучились доверять инстинктам и ощущениям. Очень многого можно достигнуть, если не думать о том, что делаешь. Доверять естественному ритму, естественному ходу движений. И в то же время контроливать этот ход, не оставляя места случайностям. Вот смотри. - Он поднял с земли небольшую горсть гравия. - На, - он протянул камушки Анечке. - Попробуй попасть вон в то дерево.
        Анечка тщательно прицелилась и бросила камень. Мимо. Еще один, за ним сразу еще.
        - Подожди, - удержал ее за руку Сергей. - Целишься, да?
        - А что мне, с закрытыми глазами кидать?
        - Можно и с закрытыми. Только не сразу. Но целиться, как ты, точно нельзя. Тебе только кажется, что ты целишься, просчитываешь траекторию и прочее, и прочее. На самом деле ничего этого ты сделать не в состоянии. Мозг у человека - далеко не компьютер, он работает совсем по другим принципам. Пойдем.
        Он взял ее за руку и повел между низких могильных оградок.
        - Когда приближается машина, ты ведь не высчитываешь ее точную скорость, угол атаки и четкую траекторию, - на ходу говорил Сергей. - Нет. Мозг не способен быстро переводить с языка привычных зрительных и слуховых ощущений на язык цифр и обратно. Ему проще все время работать в аналоговом режиме, сопоставляя силу звука и видимый размер, сравнивая это с огромным банком данных, называемым жизненным опытом. Ты не считаешь, ты просто знаешь, что при таком изменении надвигающегося звука успеешь перейти дорогу. Плюс к этому оставляешь довольно большой зазор, и если звук приближается быстрее, чем ты привыкла, ты попросту не станешь переходить дорогу.
        - Никогда об этом не думала, - призналась Ане-чка.
        - Это и есть понимание сути вещей. Так же и с прицеливанием. Ты не можешь рассчитать силу толчка в джоулях и определить точный вес камня в граммах. Но ты много раз в жизни бросала камни, а значит, у тебя есть довольно большой банк данных о соотношениях веса и силы броска. Тебе не нужно целиться, попробуй просто захотеть попасть. Мозг сам оценит примерные параметры, вынет из банка нужную силу броска и напрямую передаст ее в мышцы. Не мешай телу умом. Пробуй.
        Анечка остановилась и с улыбкой взяла небольшой камушек. Бросила. Он упал почти у самого дерева, чуть-чуть не долетел. Она бросила еще и попала прямо в ствол, потом еще и еще - все точно в цель.
        - Забавно, - призналась она. - Так действительно можно и с закрытыми глазами.
        - Через годик упорных тренировок, - рассмеялся Сергей и широким шагом пошел между заросших травой могил. - Тренировка - это и есть накопление данных. Нужно бросать, бросать, бросать, тогда сможешь попасть чем угодно во что угодно.
        Некоторое время они двигались молча, слушая, как шуршит ветер в густых деревьях. Но постепенно становилось все тише и тише, пока воздух не замер окончательно. Анечка хотела побольше расспросить про могилу Семецкого, но постеснялась, хотя непонятный ночной поход казался ей все более странным. Как и Сергей. Он и раньше был необычным, но сейчас казался вообще не от мира сего, словно наконец попал в привычную стихию ночи и тишины. Будто именно здесь, совсем рядом, стоит его дом. Тихий и темный.
        Анечка попробовала отогнать назойливые мысли, но они прочно засели в голове, будто кто-то нашептывал: «Тихий и темный». И тут же начал подкатывать страх - не обычная настороженность, а черная волна ужаса, как у зеркала в квартире художника.
        Некоторые из могил были не просто огорожены, а зачем-то забраны высокими прочными клетками с навесными замками. Представилось, как темными зимними ночами в этих клетках бьются вылезшие из-под земли мертвецы, не в силах выбраться на охоту. А уснувший город даже не подозревает об этом.
        Анечка впервые так поздно была на кладбище, и то, что ночь была белая, ничего не меняло. Все равно страшно. В памяти, один за другим, всплывали рассказы про мертвецов, какими дети пугают друг друга по ночам в летних лагерях под шелест листвы и густой комариный звон. С ветки взлетела птица и, тяжело хлопая крыльями, исчезла в сумеречной пене древесных крон.
        - Ты чего вздрагиваешь? - обернулся Сергей.
        В его глазах Анечка заметила какой-то не замеченный до этого блеск - с едва видным красноватым оттенком.
        - Птица напугала, - запинаясь, объяснила она и почувствовала, как холодеют пальцы. - А зачем мы вообще сюда пришли?
        - Я же тебе говорил. Но это лучше показать, чем рассказывать. Пойдем, пойдем.
        Анечка повиновалась, совершенно не понимая, почему до сих пор не бежит в город сломя голову. И голос у Сергея стал какой-то странный, глухой. И идет он совершенно неслышно. И блеск в глазах…
        Холодный пот выступил у нее на спине. А что вообще ей известно про Сергея? Откуда он взялся? Случайность? И главное - зачем искать ночью могилу никому не известного инженера? Может быть, Сергей все нарочно устроил, чтобы заманить ее сюда? Специально сломал перила на крыше. Господи! Конечно, он маньяк. Если его не интересует простой обычный секс… Он ведь даже не попытался приставать к ней у себя в квартире!
        С залива дунул прохладный ветер, потом начал медленно и неумолимо стихать. Анечка твердо решила бежать. Прямо сейчас. Выбрать секундочку, чем-то отвлечь Сергея… Но ведь догонит - бегает он явно лучше ее. Вот дура же! Развесила уши, статуэтку еще зачем-то купила. Ой дура!
        - Что это с тобой? - обернувшись, вкрадчиво спросил Сергей. - У тебя волосы дыбом.
        У Анечки замерло сердце, по плечам разбежались колючие иголки мурашек, и, почти теряя сознание от ужаса, она осенила Сергея крестом.
        - Сгинь, - шепнули побледневшие губы. - Изыди туда, откуда вышел!
        В ответ он лишь рассмеялся клокочущим дьявольским смехом.
        - Господи, помоги! - взмолилась она, рассекая воздух троекратным крестом. - Отче наш, иже еси на небеси!..
        Сергей продолжал хохотать, но Анечка заметила испуг и в его взгляде. Это придало ей новые силы. Она продолжила молитву, медленно отступая и с максимально возможной скоростью крестя перед собой воздух:
        - Да святится имя Твое, да пребудет царствие Твое…
        - Прекрати! - почти крикнул Сергей.
        - На земле, как и на небеси, - продолжала нашептывать Анечка. - Хлеб наш насущный.
        Сергей прыгнул к ней и попытался схватить за руку, но она, не ожидая от себя такой прыти, вывернулась и бросилась к дороге.
        - Люди!!! - во весь голос заорала она.
        С деревьев взлетали перепуганные птицы, и через минуту над кладбищем уже вился черный хлопающий вихрь.
        - Помогите!!!
        Она зацепилась за оградку могилы и выдрала из платья цветастый клок. Едва не упала, но, удержавшись на ногах, побежала еще быстрее. Со стороны дороги что-то блеснуло, то ли фары, то ли освещенное окно. Потом сполох милицейской мигалки возник снова, и сразу за деревьями Анечка увидела приземистый корпус патрульной машины.
        Луч фонаря ударил в упор, девушка метнулась в сторону, успев разглядеть силуэт в милицейской кепке. От яркого света глаза на время ослепли, Анечка налетела голенью на приземистую лавку, вскрикнула и с треском влетела в кусты.
        Луч фонаря шарил над головой, распарывая сумерки белой ночи. Птицы кружили, хлопали крыльями и вскрикивали на разные голоса.
        - Это она. Точно, я не мог ошибиться, - торопливо говорил один голос.
        - Только облажайся, - предупредил другой. - Я тогда вместо нее тебя пристрелю. Понял? Как врач тебе говорю. Скажу, что так и было.
        - Она только что здесь была, бежала к дороге. Стою, курю, вдруг баба несется с кладбища. Рыжая.
        - Придурок! Понабирали детей в милицию. Если видел, что это она, почему не стрелял?
        - Так это же не по инструкции! Как отписываться потом?
        - Щенок ты еще. У меня в багажнике для этого финка есть. Сунешь в руку убитому, и ни один прокурор потом не докажет, что ты был не прав. Вооруженное нападение, угрожающее жизни работника милиции.
        Анечка ничего не соображала от испуга, боли и внезапно навалившейся усталости. Она лежала на спине и смотрела, как в сером небе кружатся птицы. Луч фонаря уперся в куст, далеко отбросив тени. Она уже поняла, что сейчас ее убьют, и это представлялось ей логичным завершением цепи совпадений, начавшейся со злополучной погони за человеком в черном. Она закрыла глаза и заплакала, даже не пытаясь сдержать всхлипы.
        Луч фонаря дрогнул и уперся в лицо девушки, она зажмурилась, чувствуя исходящее от лампы тепло.
        - Вот она! - радостно воскликнул обладатель первого голоса.
        - Иди за финкой, - приказал другой. - Я тут сам разберусь, только автомат оставь.
        Анечка расслышала, как на оружейном ремне что-то звякнуло, она еще сильнее зажмурила веки и сжалась в комочек, ожидая лавины горячих пуль.
        Грохот автомата ударил над самым ухом, пороховая гарь резко и неприятно тронула ноздри. От такой громовой развязки Анечка вскрикнула и сама удивилась, почему не потеряла сознание. Звук перешел в короткую тишину, и в следующий миг на ошеломленную девушку рухнуло тяжелое, увешанное снаряжением тело. Она отпихнулась, вскочила и только после этого открыла глаза.
        Прямо ей в грудь уставился ствол короткого автомата, из которого вяло сочилась белесая струйка дыма. Оружие держал в руках совсем молодой милиционерчик в кепке, надвинутой на уши.
        - Я нечаянно, - пробормотал он, не опуская ствол. - Это не я, это палец на курке соскочил…
        Краем глаза Анечка разглядела, что распластанное на земле тело лейтенанта еще подергивается и сгребает в горсти мелкий гравий.
        - Я нечаянно, - повторил молодой и попятился, не сводя ствол с девушки. - Я не хотел.
        Казалось, он вот-вот заплачет. Он действительно заплакал, развернулся и побежал к патрульной машине. Автомат лязгнул, упав на дорогу. Возле самой машины милиционерчик взмахнул рукой, раздался гулкий хлопок, и кусок его головы вместе с кепкой упал на асфальт. Молодой постоял секунду, шатаясь, и медленно сполз к переднему колесу. Бьющаяся в агонии рука еще два раза выжала спуск пистолета, и эхо выстрелов убежало далеко по проспекту.
        Все замерло, а через миг по ушам резанул истошный визг рикошета. Он еще не успел стихнуть, когда Анечка ощутила на запястье крепкие пальцы. Она вздрогнула и заторможенно оглянулась.
        - Н-да, - почти в ухо сказал Сергей. - Неприятное зрелище. Пойдем отсюда.
        - Не трогай меня! - взвизгнула Анечка. - Иди к черту!
        Она попробовала вырваться, но ничего не вышло.
        - Отпусти! Это все из-за тебя, из-за твоих прогулок дурацких! Реальности разные… Вот она, реальность!
        - Успокойся! - Сергей потянул ее за собой. - Надо просто отсюда уйти. Ты ни в чем не виновата.
        - Дурак! - Анечка все же вырвала руку, но он поймал ее выше локтя и повел к ближайшему проулку.
        - Успокойся же! Просто постарайся навести в голове порядок.
        Девушка нахмурилась, но сопротивляться было бессмысленно, и она подчинилась.
        - Попробуй не думать о происшедшем, - посоветовал Сергей. - Это не так трудно, как кажется.
        - Не трудно? Да что ты знаешь об этом? - Анечка снова вспылила. - На тебя когда-нибудь направляли заряженный автомат? Рядом с тобой кто-нибудь падал убитым? Отстань от меня со своими советами!
        Они ускорили шаг, потом пересекли дорогу и свернули с проспекта. Патрульная машина скрылась из вида, и Анечка почувствовала, как в голове словно подул другой ветер - страх и кажущаяся безнадежность сменилось настолько же неуправляемой бурей надежды, что все обойдется. Надо только быстрее убраться отсюда, и тогда никто ничего не узнает, потому что нет свидетелей.
        Она вырвалась и бросилась вперед, но Сергей снова схватил ее за руку.
        - Иди спокойно! Пойми, чем больше ты суетишься, тем больше совершаешь ошибок.
        Он говорил ровным тоном, и Анечка поняла, насколько глупо выглядит со своими истериками.
        - Сережа, прости, - негромко сказала она. - Господи! Сама не знаю, что на меня нашло.
        - Нечего извиняться, твоей вины нет, - постарался успокоить ее Сергей.
        - Что теперь будет?
        - Ничего страшного.
        - А менты?
        - Забудь. Представь, будто это тебе приснилось. Все, что случилось, ровным счетом ничего не меняет. Ни для тебя, ни для меня, ни для кого-то другого. Каждый день происходят сотни подобных случайностей - люди попадают под машины, падают с крыш, сгорают в пожарах, их задирают дикие звери или они сносят себе головы при чистке охотничьих ружей. Статистика. Просто сегодня ты оказалась рядом.
        - Ты же говорил, что случайностей не бывает!
        - То, что я перечислил, люди привыкли называть случайностями. Их происходит очень много, поэтому принято думать, будто причины таких вещей совершенно естественны. На самом деле само слово «случай» содержит в себе понимание сути.
        - Как это? - не поняла Анечка.
        Она запуталась в расхождении слов с их привычным смыслом, попыталась разложить все по полочкам, но только запуталась еще больше. А Сергей, не давая ей передышки, не давая вспоминать происшедшее, продолжал углубляться в словесные дебри. Словно умелый гипнотизер.
        Они вышли на пустынный Средний проспект.
        - Случай, случить, разлучить. - Сергей выговорил знакомые слова, акцентируя корень. - Случайность - это соединение в одной точке нескольких разных путей. Это целая система, можешь мне поверить. Вот падает человеку кирпич на голову - случайность. А ведь мало кто задумывается, что кирпич этот кто-то по собственной воле или по небрежности оставил на крыше, а человек хотел успеть на трамвай, но остановился подать нищему и не успел. Потом сел в другой трамвай, прошел мимо дома, а ему с крыши бац! - кирпич прямо на голову. Каждое действие в отдельности вполне объяснимо и мотивированно, а вот образуя систему, они складываются в случайность. В нечто с отчетливым налетом мистики.
        - Переход количественных изменений в качественные, - вспомнила Анечка школьный курс диалектики.
        - Снова ты вспомнила мудрого немецкого дедушку и снова все упростила, - усмехнулся Сергей. - А я вот все мучаюсь и пытаюсь понять законы. Я ведь не зря говорил тебе про трамваи. Вот представь, что в городе существует очень много вещей, задающих ритм. Не только трамваи, а огромное число очень сложных систем, начиная от часов и заканчивая четкой геометрией улиц. Сюда же входят ритмично работающие светофоры, метро, другой городской транспорт. Все это так или иначе вносит в жизнь каждого человека определенный порядок и, можно сказать, квантирует его действия. Все люди становятся частью единой упорядоченной системы, винтиками исполинского механизма под названием город. И механизм этот работает в некоем усредненном ритме. Что у нас тогда получается? А то, что под этот кирпич данный человек обязательно должен был попасть, потому что они с кирпичом - одна система. Они взаимодействовали с самого начала, как только кирпич и человек появились в одном городе.
        - Жуткие вещи ты говоришь. - Анечка передернула плечами. - Фатализм какой-то. Но подожди, из твоей теории получается, что любую случайность можно просчитать, как движение планет по орбитам! Ведь если все в мире является частью единой системы…
        - Думаешь, я не размышлял об этом? - Сергей на ходу сорвал листок с липы. - Придется учесть слишком много параметров. Не придумали еще такого компьютера. Поговаривают о создании квантовых вычислителей, вот если получится, тогда можно будет об этом подумать.
        - Значит, теоретически это возможно? - Анечка ускорила шаг.
        - Боюсь, что да.
        - Боишься? - удивилась она.
        - Да. Если кто-то сможет учесть все параметры и просчитать результат, то незначительное изменение в нужном месте и в нужное время вызовет запрограммированную случайность.
        - Кирпич на голову?
        - Или рухнувшее ограждение крыши, - не глядя на Анечку, закончил Сергей.
        - Так, значит, ты все же считаешь такое возможным?
        - Да. Мне кажется, что сила, не дающая мне докопаться до сути, вовсе не стихийная, как было в романе Стругацких. К сожалению, доказать я этого не могу. Это можно только почувствовать.
        Они миновали мост Лейтенанта Шмидта.
        - И кто, по-твоему, управляет случайностями? - поинтересовалась Анечка. - Слушай, вообще-то жутковатая картинка выходит. Тайная организация, защищающая свои секреты таким необычным способом. И мы лишь фигурки на шахматной доске города.

«Бред, - успокоила она себя. - Если бы подобная организация существовала в действительности, Институт бы давно наступал ей на пятки».
        - Картина действительно жутковатая, - вздохнул Сергей. - Но действительность может оказаться еще страшнее.
        Они молча пересекли широкую улицу. До дома оставалось совсем немного, когда Анечка вдруг обратила внимание на почти полное отсутствие звуков.
        - Приближается час быка, - пояснил Сергей. - Два часа ночи. В это время всегда сгущается тишина.
        - Все равно странно. - Она пожала плечами. - Правда, похоже, будто город накрыли невидимым колпаком, под который ничего не может проникнуть?
        - Наверное, даже не город.
        - А что?
        - Нас.
        По улицам действительно разлилась невообразимая тишина: не звенели трамваи, не шуршали деревья, и машины не проезжали, словно нарочно. Воздух замер в удушливой неподвижности. Анечка потерла руки, разгоняя набежавшую волну мурашек.
        - Неприятно до ужаса, - тихо сказала она.
        Прозвучало гораздо громче, чем хотелось бы.
        - Как в переходе на площади Труда, - добавила она еще тише.
        Сергей настороженно огляделся. Дома вдоль дороги насупились серыми стенами, стало еще тише - звук шагов разносился, как в огромном пустом павильоне. Асфальт под ногами заставлял шаги звучать очень громко, как у актеров на сцене.
        Сергей потянул Анечку за угол, и они сразу увидели разлитую воду - огромная лужа на дороге отражала светлеющие небеса. Оранжевая автоцистерна поливальной машины неуклюже накренилась, уткнувшись задом в покосившийся столб. Струя воды еще выплескивалась из пробитой бочки. Водителя в кабине не было, но желтый указатель поворота продолжал размеренно мигать.
        У Анечки внезапно возникло ощущение, будто этот момент уже был в ее жизни или, возможно, будет - странное дребезжание сознания, какое иногда возникает при взгляде в коридор между двумя зеркалами. Но в то же время она отчетливо сознавала, что никогда раньше не видела въехавшей в столб поливальной машины и, скорее всего, больше никогда не увидит. Но ощущение зацикленности не прошло - это было словно бесконечная цепь дежа вю или кинолента, склеенная в кольцо.
        Вода все лилась и лилась из дыры в цистерне.
        - Пойдем отсюда! - Анечка потянула Сергея за руку.
        Но тут же поняла - идти некуда. Воображаемый колпак вдруг обрел отчетливую реальность, он не стал твердым, но твердость ему и не требовалась. Он держал не стенами, а навязчивым ощущением, что выбраться из-под него невозможно. Даже пробовать не хотелось.
        - Впервые так крепко накрыло, - шепнул Сергей.
        - Мы как жуки в перевернутой банке. Господи, мне словно вату в голову затолкали! - Анечка недовольно помотала головой. - А где остальные люди?
        Окна домов молчаливо отстреливались отражениями, но ни одна форточка не хлопнула, нигде не зажглась ни единая лампочка. Машин не было, прохожих не было, ветра не было. Полная тишина и накренившаяся автоцистерна в огромной луже воды. Указатель поворота продолжал мигать в заданном ритме.
        Стены зданий словно стали прозрачными. Это было так отчетливо видно, что Анечка ощутила усиливающееся сердцебиение. Когда она впервые заглянула в окуляры эфирного детектора, это напугало меньше, чем сейчас. Происходящее в Н-пространстве описывала экзофизика, а сейчас увиденному не было объяснения, отчего мозг отказывался обрабатывать получаемую информацию.
        - У нас с тобой галлюцинации, - возбужденно шепнула она. - Надо идти отсюда скорее. - Она сделала пару шагов и снова остановилась. - Что с нами, Сережа? Я понять не могу.
        - Ом мани падме хум, - однотонно пропел Сергей.
        - Что?
        - Это против галлюцинаций. Мантра. - Он сложил пальцы в мундру и повторил снова: - Ом мани падме хум.
        Ничего не менялось.
        - Ом мани падме хум. - Раз за разом Сергей повторял все громче.
        Анечка замерла, не зная, что делать, страх волнами бродил по телу.
        - Я могу хоть чем-то помочь? - хрипло выдохнула она. - Может, мне повторять твое заклинание?
        - Бессмысленно. Тебе поможет лишь то заклинание, в которое ты свято веришь.
        - Но я ничего такого не знаю! - еще сильнее испугалась Анечка.
        - Знаешь! Ты ведь что-то бормотала на кладбище!
        - Отче наш, - запинаясь, пробормотала она, но, вопреки всякой логике, не ощутила себя сумасшедшей. Напротив - размывающийся мир сделался как будто четче. - Иже еси на небеси! Я больше так не могу, мне страшно!
        - Ом мани падме хум. - На этот раз Сергей не стал отвлекаться.
        - Отче наш, иже еси на небеси, - снова начала Анечка, уже увереннее.
        Сознание словно зациклилось, и девушка поняла, что время остановилось. Даже не остановилось - просто перестало быть. Зато стены домов постепенно утратили призрачность, вернувшись к прежнему состоянию.
        - Все! - перестал бормотать Сергей. - Теперь надо бежать. Только следует отыскивать путь, где нет отражений, иначе ничего не изменится, так и будем блуждать.
        - Откуда ты знаешь? - Анечка пристально глянула на Сергея.
        - Просто слушайся меня сейчас. Потом попробую объяснить. Бежим!
        Он рванул Анечку за руку, и она подчинилась, совершенно не понимая, что может изменить это бегство.
        - Куда? - безнадежно спросила она, начиная задыхаться от эмоций и бега.
        - Туда, где нет отражений! Скорее всего, так мы выскочим из-под колпака.
        - А что будет, если не выскочим?
        Он не ответил, только ускорил бег, не выпуская из пальцев запястье девушки. Она чуть не споткнулась и стала чаще перебирать ногами. Анечке казалось, что они какое-то время бежали вдоль набережной, но, едва свернув за угол, она увидела длинную зеркальную полосу Невы.
        - Влево! - скомандовал Сергей тоном офицера в бою.
        На улицах не было ни одного человека, Анечка никогда прежде не видела такого безлюдья. На миг показалось, что за бесчисленными квадратами окон притаилась пустота, но нет - в них забрезжили отражения надвигающегося утра, задрожали ветви деревьев и нити троллейбусных проводов.
        - Стекла! - выкрикнула Анечка. - В них все отражается!
        Сергей метнулся вдоль улицы. Окна зияли в стенах, как десятки орудийных стволов. За поворотом к ним прибавились зеркальные стекла витрин. Неожиданно улица снова вывела к реке.
        - Этот город состоит из одних отражений! - Анечка остановилась, не в силах больше бежать.
        Ужас безысходности накатывал на нее все сильнее. Город уже казался не просто пустым - стирался объем, стирались детали, словно все окружающее было лишь фотографиями, наклеенными на глухую стену.
        - Я задыхаюсь, Сережа!
        - Успокойся. Большая часть происходящего - это продукт работы твоего же мозга. Просто глюк. Поэтому успокойся, очень тебя прошу!
        - Не могу! - Анечка начала дрожать, уже не в состоянии управлять мыслями, эмоциями и телом.
        - Нужен ритм. Ну, давай вспомни что-нибудь. Считалочку из детства.
        - Я что, совсем дура?
        - Считай! - Голос прозвучал настолько властно, что Анечка подчинилась беспрекословно.
        - Шла кукушка через сети, - робко начала она. - А за нею злые дети. Кук-мак, кук-мак, убирай один кулак.
        Воздух тут же превратился в сеть, не осязаемую, но слово «сеть» в этот момент подошло бы к нему идеально.
        - Ты спрашивала, что может случиться? - перебил Сергей, и в глазах его мелькнула злоба. - Мы сами себя убьем. Точнее, ты нас убьешь, и я ничего не смогу сделать. Повеселее у тебя ничего нет в репертуаре? Отражения сбивают ритм, нам нужно его восстановить, понимаешь? Восстановить! А ты выплескиваешь в пространство свой страх!
        - Сам и считай! - разозлилась Анечка. - Пой свои дурацкие мантры!
        - Я спокоен, и с ритмом у меня все в порядке. Прямо сейчас я мог бы отсюда уйти.
        - Ну и шел бы!
        - Не дождешься. Считай!
        - Ладно, ладно! - Она перевела дух и начала снова: - Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять.
        Сергей резко рванул Анечку за руку, и она побежала за ним, вообще ничего не понимая, даже уже не думая ни о чем, словно находилась в устойчивом гипнотическом трансе. Что-то звонко лязгнуло за спиной, и она, придя в себя, обернулась.
        На то место, где они только что останавливались, упал конец оборвавшегося троллейбусного провода. Полыхнули искры.
        - Не тормози, надо двигаться! - крикнул Сергей.
        В тишине гудение высоковольтных разрядов звучало особенно зловеще, как фон колонок компьютера при игре в «Quake». Анечка с ужасом поняла, что подумала о проводе за несколько секунд до его падения. Хорошо, что не успела завершить считалочку, где в финале выбегает охотник!
        Сергей рванулся вдоль тротуара, и девушка с опаской подняла лицо к крышам - ей вдруг вспомнился падающий кирпич. Ветра не было, но где-то наверху зашумела вода и вниз полетели крупные капли, брызги и куски штукатурки.
        - Все мои страхи! - выкрикнула она на бегу.
        С лязгом упал на асфальт кусок водосточной трубы, просвистел обрывок кровельного листа и ударил острым углом возле самых ее ног. Анечка испугалась и выпустила руку Сергея.
        - В сторону! - успел выкрикнуть он, и тут же на него упала доска. Кривой ржавый гвоздь глубоко вонзился в плечо.
        - Черт! - вскрикнул Сергей и упал на колени.
        Анечка рванулась к нему, схватила за руку и потянула на середину дороги. Он, морщась, выдернул гвоздь и отбросил доску подальше.
        - Это сон, бред какой-то, - задыхаясь, шептала Анечка.
        Они, словно петляя по лабиринту, опять выскочили в переулок с поливальной машиной. И снова текла вода, хотя давно уже вся должна была вытечь, и указатель поворота мерцал, словно блестящая ложечка гипнотизера.
        - Попробуй взять себя в руки, - спокойно попросил Сергей. - У тебя должно получиться. Просто считай.
        - Один, два, три…
        Указатель поворота стал мигать медленнее, и Анечка сбилась.
        - И нельзя размыкать рук. Разве ты еще не почувствовала?
        - Да.
        - Тогда мы сейчас сыграем в ладушки. - Он выставил ладони вперед.
        Анечка подчинилась, будто была под гипнозом.
        - Раз, два, три, четыре, пять, - начал отсчитывать хлопки Сергей. - Не сбивайся! Раз, два, три, четыре, пять. Раз, два, три, четыре, пять.
        Указатель поворота погас, вода несколько раз плеснула из бочки и кончилась. Тут же подул ветер, сорвав отражение с лужи, и Анечка ощутила, что мир снова стал прежним, знакомым, а главное - понятным. Обычным.
        Ветер набрал силу, в одном из окон девушка заметила желтый свет лампы, а когда пригляделась, оказалось, что свет горит еще в нескольких окнах. Вдоль набережной прогудел троллейбус.
        - Эй! Вы что тут делаете? - Мужик со знаком аварийной остановки в руках возник рядом, словно из-под земли. - В машине копались?
        Он непонимающе глядел на парня и девушку, занятых непонятно чем - ну кто на дороге играет в ладушки на исходе ночи?
        - Нет, мы просто так, - скромно ответила Анечка и потянула Сергея в сторону дома.
        - Сумасшедшие, - сплюнул шофер вслед двум удаляющимся фигурам.
        Ветер дул в спину, и идти было удивительно легко. Легко и приятно, как в детстве.
        ГЛАВА
        СЕДЬМАЯ
        Старый пятак лежал посреди низкого столика в комнате - год тысяча девятьсот сорок первый. А рядом - черный, как антрацит, камень. Очень гладкий, его все время хотелось коснуться.
        - Ты можешь многому не поверить. - Сергей присел на циновку рядом с Анечкой.
        Его плечо под рубашкой было перетянуто бинтом, на котором даже через ткань виднелось пятно крови.
        - Я теперь уже готова поверить всему, - усмехнулась она. - Расскажи, откуда ты обо всем знаешь?
        Они помолчали, глядя на камень.
        - Значит, правда есть кто-то, кому удается управлять случайностями? - негромко спросила Анечка. - То, что с нами произошло, - это ведь не было глюком. Да? И ветер. Он всегда там, где ты. Я заметила сразу.
        - Да.
        - И ты с самого начала обо всем знал?
        - Предполагал. У меня нет доказательств, только это почти ничего не меняет. Даже если бы мне кто-то поверил, что с того?
        Анечка задумалась.
        - Все очень странно, - сказала она. - Сейчас мне кажется, будто это было с нами во сне или вообще ничего не было. Уютная комната, ты рядом. А всего час назад на нас падали трубы, доски и провода… Ты об этой войне говорил?
        - Да.
        - Значит, ты все-таки знаешь, кто враг?
        - Нет.
        Это прозвучало коротко, как выстрел.
        - Я не могу до него добраться, не могу понять, кто он и что ему нужно. Единственное, что я вычислил, - это город.
        - Какой город?
        - Этот. Я не случайно здесь оказался, я его искал и вычислял по многим признакам. Теперь, особенно после сегодняшней ночи, я знаю - враг здесь. И он как-то связан с водой. Может быть, и Питер был выбран им из-за обилия воды.
        Анечка поежилась. Если бы не память о происшедшем, она бы решила, что говорит с психом. Расскажи она о чем-то подобном командиру ячейки, тот бы ее поднял на смех и прочел лекцию о недопустимости поповских сказок в работе агента. Но теперь она уже не была уверена в правоте командира, скорее напротив - история с зеркалом в каморке Шпрота приобрела особый оттенок.
        - Я знаю, что он тут, - повторил Сергей. - Потому что этот город особенный, это город-игрушка, он ненастоящий. Может быть, его вообще нет и он просто кажется нам. Эдакий сон человечества.
        - Перестань! - В голосе Анечка проскочила истерическая нотка. - Ты опять меня пугаешь! Ты можешь говорить нормально?
        Сергей устало опустил взгляд.
        - Если бы ты знала, сколько сил я потратил на эти поиски! Случайности - вот что указывало мне путь. В этом городе за всеми стечениями обстоятельств отчетливо виден разум. Это похоже на цепочки условных рефлексов, на охоту паука. Простейшие действия, вроде напряжения мышц и выделения различных секретов, ведущие к одной цели - употребить насекомое в пищу.
        - Ты говоришь очень страшно, - поежилась Анечка. - Ты же знаешь, я боюсь пауков. У меня нервы и так на пределе.
        - Это самое точное сравнение. Город-паук. - Сергей вздохнул. - И окрашено оно правильно. Знаешь, когда мне было тринадцать лет, мою мать отправили в командировку в Японию и она взяла меня с собой. Мы прожили там три года, и я удивился, как старательно японцы не позволяют случаться случайностям. Я учился в японском додзе, моим учителем был Мацудайра-сан. В Японии нет ничего случайного. Почерк у них не случаен, в садах выверенное подобие беспорядка, а каждое занятие, от каллиграфии до боевых искусств, - сплошной ритуал, не позволяющий делать не то что лишних, но и вообще случайных движений. За счет этого у них стройное и внятное мышление. Настолько внятное, что одно и то же слово имеет до десятка значений, но это им нисколько не мешает общаться. У них даже лед и пламя обозначены одним словом. Чем ближе к Питеру, тем игра случайностей заметна все больше, тем отчетливее они принимают форму разумного действия. Здесь случайности почти не вписываются в теорию вероятностей. Ты не обращала внимания, какие шуточки Питер выделывает с цифрами? Например, в тринадцатом доме по тринадцатой линии Васильевского
острова в квартире номер тринадцать живет мужик по фамилии Чертов. Я сверился с телефонным справочником.
        - Ужас какой, - передернула плечами Анечка. - А я как-то поехала к дантисту и забыла дома талон. Звоню Светке, она называет мне номер талона, чтобы можно было восстановить очередь. Номер был 1748. Но, когда я дошла до регистратуры, я усомнилась, что запомнила номер правильно.
        - Почему? - поднял брови Сергей.
        - Потому что время, на которое мне было назначено, было 17:47. Я не поверила в такое совпадение, и пришлось звонить снова. Из-за этого я опоздала к дантисту.
        Сергей взял в руку пятак.
        - Я много ездил по разным местам и наблюдал за случайностями. Разумная цель, схема, в Питере прослеживается особенно сильно. Но главное даже не в этом. Этот город обладает странным свойством - он позволяет человеку воздействовать на случайности одним лишь желанием или настроением. Сильная эмоция почти сразу вызывает ответную реакцию, город словно играет с тобой. Сегодня, в начале прогулки, ты не могла этого не заметить.
        - Я заметила, но как такое возможно?
        - Не знаю. Но в этом городе все нестабильно - и ход событий, и время, и даже пространство. Эмоции людей зависят от того, в какую сторону дует ветер, а ветер иногда зависит от происходящего с людьми. Это кажется странным, но если пожить тут долго, начинаешь привыкать. Может, кто-то просто понял законы этого города? Иногда мне кажется, что я и сам близок к разгадке. Взять сегодняшний день. Поначалу город был с нами ласков, но едва я начал рассказывать о своих изысканиях, все изменилось. Нельзя было не ощутить агрессию. Но чем ближе мы были друг к другу, тем труднее Питеру было с нами играть. И он словно специально старался нас разлучить. Ты почувствовала?
        - Да.
        - Он то пугал тебя, то вызывал ко мне злость или обиду и тогда получал власть над нами. Но пока мы держались за руки, все было хорошо.
        - Я помню, - шепнула девушка.
        - Мы сами управляли им как хотели. Я еще никогда, ни с кем не чувствовал себя так. Во всем Питере есть только одно место, где город бессилен, но мы не дошли туда, ты испугалась и убежала. Это одна из могил на Смоленском кладбище, именно ее я и хотел тебе показать.
        - В ней есть что-то особенное?
        - Нет. Обычный крест, сваренный из железных труб. И надпись: «Инженер Ю. М. Семецкий, 1897-1939». Рядом с ней возникает ощущение, будто город пропал, что его нет вообще, только лес кругом, до самого края мира. Но, когда мы держались за руки, я ощущал почти то же самое - будто мы с городом в разных пространствах.
        - В разных фильмах, - вспомнила Анечка.
        - Да, наверное. На могиле инженера Семецкого я проделывал забавный фокус. Я пробовал сам управлять случайностями, не чувствуя давления города. И у меня получалось. Мне кажется, что получится и сейчас, когда мы с тобой просто сидим в одной комнате.
        - А что за фокус? - опасливо спросила она.
        - Вот если десять раз бросать монетку, сколько раз выпадет «орел»?
        - Не знаю, - пожала плечами Анечка. - Наверное, поровну.
        - Верно. По статистике так и должно быть.
        Он подбросил монетку, поймал и звякнул о стол.
        - «Орел».
        Затем пять раз подряд он снова выбросил «орла», потом две «решки» и два «орла».
        - Восемь раз. Почти как там. Но там у меня получалось и девять, и десять. Я даже понял, от чего зависит количество выпаданий. Если хоть на миг усомнишься в собственных возможностях, монетка падает, как попало. Но если не бояться, если верить, то получается. Может, люди смогли бы летать или проходить сквозь стены, если бы не считали, что это за пределами их возможностей.
        - Бр-р-р-р! - качнула головой Анечка. - У меня ощущение, будто я под гипнозом. Как в цирке, когда работает очень умелый фокусник.
        - Могу это ощущение еще усилить, - усмехнулся Сергей. - У меня есть несколько странных фоток.
        - Ты не показывал.
        - Ну так смотри.
        Он достал из шкафа пластиковый альбомчик. Анечка раскрыла обложку и замерла от неожиданности.
        - Вообще у меня на карте обозначены подозрительные места. Аномальные, - сказал Сергей. - Те, где получались странные снимки. Потом я на этих местах снимал снова, уже специально. Фотку, на которую ты смотришь, я сделал совершенно случайно. Кажется, ничего необычного?
        Анечка с трудом пожала плечами, стараясь не выдать нахлынувшего на нее ошеломления. На снимке, во дворе возле клуба на Шестнадцатой линии, стояла красная
«Нива», а в ней сидел Лесик с эфирным детектором на голове.
        - Мне нужно было просто снимать виды белой ночи, - пояснил Сергей. - Я отыскал живописный дворик и не сразу заметил, что в машине кто-то есть. Только когда проявил пленку, обратил внимание, какая штуковина у водителя «Нивы» на голове.
        - Может, это просто прибор ночного видения? - Анечка не придумала ничего лучшего, чем прикинуться дурочкой.
        Ее порадовало лишь то, что Сергей не начал снимать чуть раньше, когда она сидела рядом с Лесиком в этой машине.
        - Ты права, - кивнул Сергей. - Эта штуковина действительно похожа на инфракрасный прибор, с какими мне приходилось работать. Но это совершенно другое устройство. Я показал снимок кое-кому из спецов-электронщиков, и он заметил, что блестящие трубки на шлеме очень напоминают коаксильные кабели, применявшиеся в высокочастотной аппаратуре семидесятых годов. Для ночного зрения это не нужно, там совсем другой принцип.
        - А для чего нужно? - Анечка решила выяснить, как далеко зашел Сергей в своих изысканиях.
        - Ты слышала о кирлиан-фотографии?
        - Нет.
        - Это способ съемки в высокочастотном поле. На снимках, сделанных таким образом, можно запечатлеть ауру человека и странные объекты, напоминающие бесплотных существ.
        - Каких? - севшим голосом спросила девушка.
        - Бесплотных. Я могу предположить, что они состоят не из вещества, а из сложно организованных энергетических сгустков. Или сверхлегких частиц вроде лептонов.
        - То есть, по-твоему, в этот прибор можно увидеть призраков?
        - Совершенно верно, - без тени усмешки кивнул Сергей. - Или какие-то невидимые обычному глазу процессы. Скажу больше: место, в котором сделан этот снимок, находится совсем рядом со Смоленским кладбищем. Тебе это не кажется подозрительным? Думаю, что человек, сидящий в машине, как-то связан с нашим врагом.
        - Откуда такой вывод? - напряглась Анечка.
        - Если некто управляет случайностями, то есть невидимыми процессами, то у него должны быть приборы, позволяющие отслеживать изменения.
        Выводы Сергея Анечку озадачили. Если вечером она собиралась рассказать ему об Институте и своей службе в нем, то сейчас это уже не казалось хорошей затеей. Поначалу ее останавливало отсутствие вещественных доказательств, в число которых флейта явно не входила, теперь же насторожила возможная реакция Сергея. Если рассказать ему об эфирном детекторе, не заподозрит ли он Анечку в связи с врагами? Доказательств обратного у нее тоже не было. Наверное, лучше будет ничего ему не говорить. Может, позже, когда все уляжется.
        - Бред какой-то. Мы точно не спим? - Она потерла ладонью лоб. - Мне уже дурно от такого обилия впечатлений.
        Сергей раскрыл альбом на другой странице.
        - Подожди немного. Я еще не все показал. Дальше будет интереснее. К примеру, ты веришь, что человек может проходить сквозь стену?
        У Анечки замерло сердце.
        - Так, приехали. - Она положила ладони на стол. - Что я должна ответить?
        - Ничего. Лучше посмотри сюда. Это здание ветеринарной клиники. Тоже случайный снимок. Я хотел запечатлеть для истории вывеску с грамматической ошибкой. Черная
«Волга» у входа принадлежит директору клиники, это я уже потом выяснил. Его личный водитель копается в багажнике.
        - Ну и что?
        - Переверни страницу. Там я снял содержимое багажника крупным планом.
        Анечка глянула на фотографию и прикусила губу. В багажнике было полно всяческих принадлежностей Института, включая расчехленный эфирный детектор и распылитель эктоплазменной кислоты. Это несомненно была база другой ячейки, расположение которой должно было оставаться тайной даже для Анечки - агента другой ячейки.
        - И это еще не все! - довольный ее реакцией, продолжал Сергей. - Я немного понаблюдал за этим местом и выяснил, что время от времени работники клиники заходят под лестницу в подъезде и пропадают. Пришлось дождаться, когда они уедут, и установить скрытую камеру, делающую один снимок в три секунды.
        На первой фотографии была видна девушка при плохом освещении, на втором снимке она подняла руку, чтобы активировать лептонный замок, а на третьем стена уже успела срастись. Выглядело это так, словно незнакомка действительно прошла сквозь стену, предварительно сделав магический пасс.
        - Глазам не могу поверить, - совершенно честно сказала Анечка.
        Она действительно не ожидала такого увидеть. Всю секретность Института пустил по ветру единственный фотограф! Интересно, скольких людей, кроме электронщика, он успел подвергнуть смертельной опасности, показав эти снимки?
        - Вот-вот. - Сергей взял альбом, захлопнул и положил на стол. - В этом городе происходит масса странных и совершенно невозможных вещей, но никто этого не замечает.
        - А ты многим это показывал?
        - Нет. Тебе и троим электронщикам. Хотелось больше выяснить про этот прибор. А что?
        - Нет, ничего. Хотелось узнать, как они на это отреагировали.
        - Я не вдавался в подробности, где делал снимки и как. Двое ничего не смогли сказать, а Эдик, который обратил внимание на коаксилы, здорово призадумался.
        - И что с ним теперь? - Анечка готова была услышать историю о странном самоубийстве или пропаже без вести.
        - Почему ты решила, что с ним что-то случилось? - насторожился Сергей.
        - Просто хотела узнать, что дальше.
        - Ничего особенного. Он вроде устроился в хорошую коммерческую контору, деньги у него появились. Все-таки почему ты об этом спросила?
        - Ну, если на нас сегодня все падало с крыш, - нашлась Анечка, - то, может, и ему прилетело, как случайному свидетелю.
        Сергей завернул камень в бумагу и вместе с альбомом убрал в шкаф.
        - Устала? - словно опомнившись, спросил он.
        - Ужасно устала. Голова кругом идет.
        - Завтра будет легче. Все уляжется в памяти, станет не очень реальным. К таким вещам требуется привычка.
        Он спрятал пятак в карман, и комната вновь стала прежней. Светлой чистой комнатой в восточном стиле.
        - Утро уже. - Он задернул шторы. - Ложись-ка спать, а то завтра целый день будешь вялая. А мне всегда хочется видеть тебя красивой.
        - Я знаю, - смутилась Анечка. - Ты - добрый волшебник Ветер. Я еще в детстве знала, что когда-нибудь встречу тебя.
        - Давай-ка ложись на диван! - сказал Сергей и сел рядом.
        - И знаешь… - Анечка смутилась еще сильнее, когда ощутила его дыхание рядом. - Я бы могла остаться здесь навсегда, если ты не против, конечно.
        Сергей замер.
        - Я тоже хочу быть с тобой, - тихо сказал он. - Только это не просто так сразу высказать.
        - Не надо ничего говорить. Иди ко мне, - Анечка села на диван и протянула руки к Сергею. - Не бойся, я не кусаюсь.
        В распахнутую форточку тихонько дышало лето.
        Этим утром они любили друг друга, они пили друг друга, как воду, они проникали друг в друга, будто потоки тугого ветра.
        Анечка уснула легко, утомленная и счастливая.
        Видения сна были насквозь пронизаны светом, мягким песком и полосатыми тенями от пальм.
        ГЛАВА
        ВОСЬМАЯ
        Анечка подтянула простыню до глаз, поворочалась и проснулась окончательно. Сергей лежал рядом и счастливо смотрел в бесконечную даль собственных фантазий. Девушка придвинулась к нему и нежно поцеловала в шею.
        - Мне такой сон дурацкий приснился, - шепнула она. - Будто ты меня отвел в оазис с озером и там сделал мне предложение. А потом, когда пришло время венчания в церкви, вместо тебя мне подсунули тощего лысого мужика. И была полная церковь шакалов.
        Сергей улыбнулся.
        - Знаешь, что такое счастье? - еще тише шепнула она. - После такого сна открыть глаза и увидеть тебя. И нет никакого кошмара. Знаешь, за что я люблю сны? Они никогда не сбываются. Точнее, сбываются, но все время наоборот. Мы ведь теперь всегда-всегда будем вместе?
        - Всегда, - с улыбкой ответил он. - Ты чего больше хочешь - чаю или кофе?
        - Кофе. Чтоб окончательно прогнать того лысого урода.
        - Я тебя очень люблю, - неожиданно шепнул Сергей ей в самое ухо.
        - Щекотно же, дурачок! - рассмеялась Анечка и отстранилась.
        Сергей встал с дивана, и Анечка удивилась, как же она раньше мало обращала внимания на его красоту. Он был красивый, по-настоящему красивый, как дикий зверь на воле. И, точно как у дикого зверя, в его наготе не было ни единой постыдной черточки.
        - Сколько на тебе шрамов, - почти испуганно сказала она, привстала и провела пальцами вдоль его позвоночника. - Это ведь не от шакалов, да?
        Сергей надел домашние брюки и отшутился:
        - От шакалов, от волков и даже от львов.
        - Ты снова надо мной смеешься, - с упреком сказала Анечка.
        - От разных двуногих зверей, - уточнил Сергей. - Они гораздо опаснее, чем четвероногие, да и зубы у них острее.
        - Это пули, - догадалась девушка. - Да? Ты был на войне?
        - Терпеть не могу об этом рассказывать. Давай я лучше тебе кофе сварю.
        - Кто же ты такой, добрый волшебник Ветер?
        Сергей не ответил, скрылся на кухне, зажег газ и зазвенел посудой. Анечка отбросила простыню, накинув на голое тело халат, прошла в ванную и пустила воду. В отражении водяной пленки ярким пятном трепетала лампа. Анечка улыбнулась, вспомнив вчерашние разговоры на крыше про теорию наблюдателя. Получается, если никто не видит какую-то вещь, то ее не существует. А что же выходит, если одну и ту же вещь можно увидеть, как лампу, и на потолке, и в отражении водной глади? Она что, становится вдвое реальней? Анечка глянула в зеркало. Или даже втрое, смотря сколько отражений. Забавно. Она вспомнила, что для получения голограммы нужны минимум два зеркала. Похоже, в теории Сергея действительно есть какой-то смысл.
        Анечка сняла халат и опустила ноги в горячую воду. Та приятно согрела мышцы, развеяв остатки сна.
        - Кофе готов! - позвал Сергей через пять минут.
        - Иду! - отозвалась Анечка.
        Порванное платье восстановлению не подлежало, и она снова накинула халат.
        - Ты садись пей, а я наберу ванну. - Сергей протиснулся ей навстречу, чмокнув в плечо.
        Анечка улыбнулась. Утро было самое обыденное, как будто они с Сергеем прожили так уже несколько лет. Но именно эта обыденность, теплая и уютная, и обрадовала ее. Все было иначе, чем с Вадиком. Видимо, это и есть любовь.
        Кухня была заполнена утренним светом и ароматом кофе, часы на буфете показывали половину двенадцатого. Анечка распахнула форточку, и ворвавшийся ветер донес с улиц живой голос города, смешанный с щебетом птиц. Через окно было видно, как на город надвигаются тучи. Липы вдоль дороги пахли дождем.

«Мне уже давно не было так хорошо», - расслабленно подумала Анечка.
        Но в этой мысли уже не чувствовалось той уверенности, какая была перед сном. Совершенно некстати вспомнился Деня, и теперь собственное счастье казалось постыдным, словно ворованным. Живо представилось, как агенты соседней ячейки, которых она видела на фотографии, стреляют в Дениса лептонными пулями.

«Ну уж нет. Не вернуться сейчас в ячейку будет предательством чистой воды».
        Но и возвращение не сулило ничего хорошего. Солнечный свет вампиру все равно противопоказан, да и куда его девать? Не в эту же квартиру вести! И где брать кровь?
        С другой стороны, если рассказать обо всем Сергею, он, может, что-нибудь и придумал бы.

«Вот только вряд ли он поймет причину моей привязанности к Денису. Может ведь и обидеться».
        Анечка поняла, что любовь - очень странное чувство. С одной стороны, оно альтруистично, поскольку направлено на другого человека, а с другой - до предела эгоистично, так как превращает объект страсти в личную собственность. Анечка поймала себя на том, что не может полностью доверять Сергею хотя бы в силу кратковременности знакомства. Но главное было даже не в этом, а в том, что она не могла предсказать его реакцию на откровения об Институте.
        Бабушка говорила, что в моменты душевных терзаний по левую руку от человека сидит черт, а по правую ангел. Сейчас Анечка была уверена в ее правоте, поскольку почти физически ощущала нашептывания в оба уха.

«Правда открывает только одни двери, - доносилось слева. - Это двери на улицу. В зиму и в холод. Ты уже знаешь об этом».
        В то же время справа нашептывали:

«За ложь всегда приходится платить страшную цену. Вспомни, как ты лишилась дудочки, которую сделал для тебя дядя Миша».
        Анечка готова была разрыдаться, не в силах принять окончательное решение. Она пригубила бодрящую горечь из чашки и бросила взгляд на телефонную трубку.

«Может, найти предлог и сбегать к Денису? - с некоторым облегчением пронеслось в голове. - С ним советоваться легче, я его дольше знаю. И он ни разу еще меня не подставил. А позже я найду способ, как рассказать Сергею всю правду».
        Анечка сделала еще глоток, взяла трубку и набрала номер.
        - День, ты на базе? - шепотом спросила она, едва услышала знакомый голос на другом конце провода.
        - Ну? - хмуро ответил Денис. - Чего ты шепчешь?
        - Так надо. Жди, я скоро приду.
        - Ты хорошо подумала?
        - Да. Я хочу так, чтобы всем было хорошо. К тому же я узнала много такого, от чего ты упадешь, когда услышишь.
        - Например?
        - Например, место расположения соседней ячейки. - Анечка украдкой глянула на дверь ванной.
        - С ума сошла?
        - Вовсе нет. Я своими глазами фотографию видела. Правда, не поняла, где это, но вместе мы разберемся, ты же местный. В общем, я скоро буду. И флейту с собой принесу.
        Она успела положить трубку раньше, чем открылась дверь ванной.
        Сергей вышел довольный, сияющий. Он только что побрился. На щеке осталась тоненькая полоска пены.
        - Ты куда-то уходишь? - тревожно спросил он.
        - С чего ты взял?
        - Ты говорила по телефону.
        - Ну и что?
        - А сейчас у тебя вид виноватый.
        Анечка подошла к нему и нежно обхватила за талию:
        - Сережа, мне мама из Ишима звонила. Я сейчас говорила с подругой, с которой жила до встречи с тобой. Она говорит, что мама очень за меня волнуется.
        Вранье слетало с языка с огромным трудом, и Анечке показалось, что она вот-вот покраснеет. Пришлось глянуть в зеркало и удостовериться в нормальном цвете щек. Кроме того, собственный взгляд в отражении придал ей сил, возникла уверенность, что она все делает верно. Ведь бывает же ложь во благо! Не может не быть.
        - Я обязательно должна переговорить с мамой, - продолжила Анечка. - Дай мне какую-нибудь футболку. Ой, у тебя пена осталась.
        Она вытерла его щеку ладонью и поцеловала.
        - Возьми любую. Какие проблемы? Только зачем же уходить? - спросил он. - Вон телефон - звони на здоровье.
        - У мамы нет телефона. Она с почты звонит, понимаешь? И знает только телефон Светки. Ты не обижайся, но я должна к ней бежать. Я только поговорю с мамой и сразу обратно. Честно-честно! Это же мама! Понимаешь?
        - Хорошо, я пойду с тобой, - пожал он плечами и потянулся за рубашкой.
        У Анечки екнуло сердце. С одной стороны, не хотелось оставлять Сергея одного, а с другой… Не может же она привести его на базу ячейки! Как он отреагирует на лептонную дверь? А как отреагирует Деня на присутствие постороннего?
        Анечка вытащила голубую футболку с желтым солнышком.
        - Сережа, - чуть запнувшись, сказала она, входя в комнату. - Я пойду одна. У Светки большие проблемы с родителями и бабкой. Будет очень плохо, если я приведу с собой парня. Там семья почти пуританская, и про нас будут говорить разные гадости. Мне бы этого очень не хотелось. Ну что тебе стоит подождать два часа? Даже если мы проживем вместе тысячу лет, нам ведь все равно иногда придется расставаться.
        - Я за тебя очень беспокоюсь. Вчера с нами все было нормально, лишь пока мы были рядом. - Он вытащил из кармана пятак и подбросил его на ладони. - Кроме того, у меня создалось ощущение, что ты от меня что-то скрываешь.

«Как он может так просто говорить правду в глаза», - с завистью подумала Анечка.
        - Сережа, - Анечка опустила глаза. - Мне очень, очень надо туда пойти. Обязательно надо! Ты понимаешь? Я буду очень осторожна при переходе улицы и не стану подходить к домам близко. Ну пожалуйста, отпусти.
        - Я разве тебя держу? - пожал плечами Сергей. - Просто подумай, надо ли тебе это? Может быть, тебе кажется, что это надо. А на самом деле мы могли бы вместе решить возникшие проблемы.
        - Нет, - нахмурилась Анечка, снова глянув на свое отражение. - Не кажется. Это же мама! Она мне не чужая! Пойми эту простую вещь! Это никаких теорий не требует. Просто это моя мама! Понимаешь?
        Он поцеловал ее в щеку. Действительно, что он мог сделать? Бывают ситуации, когда видишь, что все идет вкривь и вкось, а сделать ничего не можешь. Как в дурном сне - крикнуть бы, да не получается.
        - Спасибо тебе, - она тоже ответила поцелуем. - Ну все, я побежала. Я возьму очки?
        - Конечно. Но может, мы все-таки сходим вместе?
        - Ну перестань! - воскликнула она. - Я и сама не хочу уходить одна! Я сейчас заплачу, если ты не прекратишь! Что может случиться среди бела дня? Послушай, неужели ты такой же, как все? Ты тоже хочешь все решать за меня? Ты не представляешь, как я устала от этого. Я хочу хоть раз в жизни поступить так, как считаю нужным. - Она сама не понимала, почему начала злиться. - Отпусти меня сейчас же! Ой! У тебя там вода льется!
        - Разве ты не чувствуешь… - начал он, но услышал, как на пол выплеснулась вода.
        Когда он выскочил обратно, Анечка уже стояла на пороге открытой двери. Пасмурный свет мягко очерчивал ее фигуру.
        - Я скоро! - крикнула Анечка и побежала вниз по гулким ступеням подъезда, сжимая в руке флейту.
        Сергей вошел в ванную. Выключил воду и задумался. Вода покачалась и замерла.
        Стало тихо, шаги на лестнице смолкли. В соседней квартире зазвонил телефон, словно из другого мира - тянул и тянул настойчивые трели. В конце концов звонок оборвался, будто лопнула в пространстве незримая нить.
        Анечка нервничала. Трамвай ехал, как назло, медленнее обычного и слишком долго простаивал на остановках и перекрестках. А на такси не осталось денег. Хотя деньги как раз можно было бы одолжить у Сергея. Или неудобно пока?
        Она уже и сама не была уверена, стоило ли ей ехать.
        Нет. Она все решила. Она уже знала, что не может бросить Сергея. Но и с Денисом нужно было решиться на что-то серьезное, на подвиг, как в сказке. Победить врага или спасти друга. Странно, теперь эти слова казались двусмысленными. Можно ведь по-разному спасать. Можно спасти на пожаре, а можно не бросить, не уехать, и спасти его для себя. Иногда это тоже подвиг. Да и врага победить можно по-разному. Можно убить, а можно просто вычеркнуть из собственной жизни. А можно сделать так, что он накажет себя сам.
        Трамвай плелся, как огромная, тяжелая черепаха, колеса бились о стыки, словно перепуганный сторож колотил в пожарную рынду. Тревога нарастала, Анечка с трудом могла усидеть на месте. Но теперь ее страх приобрел реальные черты - стало ясно, что оставлять Сергея одного все же не следовало. Господи! Если враг был агрессивен вчера, то с какой стати он оставит Сергея в покое сегодня? Надо скорее вернуться!
        Она вскочила и побежала к дверям. Выйти на первой же остановке! Но Анечке вдруг показалось, что кто-то с улицы пристально смотрит на нее. Она резко повернулась, но по тротуарам, поглядывая на тучи, брели лишь безразличные прохожие. Наверное, будет дождь.
        И все же кто-то всматривался в ее лицо, она даже уловила насмешку в этом взгляде, струящемся ниоткуда. Лишь глянув в отражение вагонного стекла, она поняла, что взгляд - ее собственный. Точнее, не ее - будто кто-то, как тогда, в ванной, пристально смотрел из-за ее глаз. И в этом взгляде сквозила столь ободряющая уверенность, что все прежние страхи показались необоснованными.
        Стало немного спокойнее, и Анечка уговорила себя не поддаваться панике, спокойно съездить к Денису, отдать флейту и скорее вернуться. Надо вырабатывать в себе волю.
        Трамвай неожиданно замер, немногочисленные пассажиры зароптали. С неба сорвались первые, очень мелкие капли дождя.
        - Впереди дорожные работы! - сказал в микрофон вагоновожатый. - Кто спешит, лучше воспользоваться троллейбусом. Здесь простоим минут десять-пятнадцать.
        Анечка выскочила на дорогу и тут же с ужасом замерла - чужой взгляд усмехался из всех отражений, из окон, из витрин и даже из стекол машин.
        - Что со мной? - испуганно шепнула она, борясь с желанием запустить камнем в ближайшее стекло.
        Из-за угла во двор въехала милицейская машина, неожиданно, как в каком-то ужасном сне. Анечка не совладала с собой и бросилась в ближайший переулок, побежала, почти не разбирая дороги, только стараясь выдерживать направление к дому Сергея. Разумнее было бежать к лептонной двери базы, но сейчас логика не руководила ее действиями. Просто Сергей казался ей сильнее всех сил Института вместе взятых. Это был ее собственный волшебник Ветер, и он всегда, всегда приходил на помощь.
        Сзади взревел мотор, колеса с визгом рванули асфальт.

«Господи, помоги», - подумала Анечка и тут же вспомнила, как Сергей подбрасывал пятак.
        Она сжала флейту в руке, изо всех сил представила, как врывается в узкую арку, через которую не проехать машине, и тут же увидела щель между домами.
        Анечка проскользнула в нее и пронеслась через двор, неистово желая заскочить в подъехавший трамвай, но трамвая на улице не оказалось. Девушка бросилась через дорогу и ударилась обо что-то настолько твердое, что от удара из легких выбило воздух. В глазах потемнело. Она рухнула на дорогу и несколько раз перевернулась, с ужасом слушая истошный визг тормозов. Но флейту не выпустила.
        В боку разлилась немыслимая боль, но Анечка стиснула зубы, вскочила и перебежала дорогу, скрывшись за углом ближайшего дома. Вслед ей лился поток отборной водительской ругани.
        Потом она забежала в какой-то тупик, но не стала возвращаться, а полезла через забор, сунув флейту за пояс джинсов. Забор был старый, шершавый, она ободрала руки и оцарапала подбородок, пока перелезала через него. Зато по другую сторону ей подвернулся трамвай. Но он закрыл двери прямо перед ее носом.
        - Гад! - погрозила она ему вслед кулаком, не обращая внимания на укоризненные взгляды прохожих.
        Снова бежать.
        Анечка чувствовала, что надо как можно скорее вернуться к Сергею, но не менее отчетливо чувствовала - что-то мешает. Словно действительно кто-то управлял случайностями, как ребенок управляет фигурками персонажей на экране компьютера.
        Замелькали знакомые улицы.
        Бежать уже не было сил. Анечка перешла на шаг, сердце колотилось в непроходящей тревоге. Еще чуть-чуть! Она прошла двор и потянула на себя дверь подъезда, туфли спешно застучали по лестнице.
        Звонок. Тихо.
        Сердце застучало еще сильнее.
        Девушка машинально толкнула дверь - оказалось не заперто.
        Не разуваясь, она бросилась в комнату. Пусто.
        - Сережа! - Голос дрожал от нервного напряжения.
        Тихо.
        В ванной звучно упала капля. Анечка распахнула дверь и замерла на пороге.
        Сергей лежал в воде лицом вниз - ванна полная до краев. Одежда в мокрую складку. И снова капля из крана сморщила отражение лампочки на зеркальной глади.
        Анечка схватила Сергея за плечи и рывком выдернула из воды, стараясь не потерять сознание от боли в боку. Положила грудью на кромку ванны - из его рта хлынул целый поток.
        - Дышать! - крикнула она ему в ухо. - Дышать!
        Анечка схватила Сергея под мышки и с трудом выволокла на пол - мокрый след протянулся до самого коридора. Перевернула на спину и послушала сердце. Ни звука.
        - Я тебе умру! - зло прошипела она. - Только попробуй!
        Шесть толчков двумя руками в грудину, выдох в рот.
        - Дыши же! - от боли в боку мир подернулся алыми пятнами.
        Шесть толчков. Всем телом, до хруста ребер. Выдох. Еще шесть толчков. Из рта Сергея снова полилось. Выдох.
        Сергей дернулся вялым спазмом, отдаленно похожим на кашель. Флейта за поясом мешала наклоняться, и Анечка бросила ее на пол.
        Шесть толчков, выдох. Шесть толчков, выдох.
        Анечка только теперь заметила, что ревет навзрыд.
        Она бросилась к телефону и мокрым пальцем выдавила 03.
        - «Скорая»? - задыхаясь, выкрикнула она. - Срочно приезжайте, тут человек утонул!
        Она спешно назвала адрес. Спросили фамилию и год рождения Сергея, но она послала их подальше и бросила трубку.
        Снова в коридор. Шесть толчков, выдох.
        Анечка не знала, что еще можно сделать. Сергей так и не начал дышать, по его лицу разливалась мертвенная синева, губы стали бесцветными, цвета тела.
        Шесть толчков, выдох.
        Сколько прошло времени? Минута, две, три? Сколько выдохов, сколько толчков? Руки тряслись от чудовищного напряжения, слезы лились так, что мир размылся, словно нарисованный акварелью.
        - Да будь же он проклят, этот повелитель случайностей! - горячо прошептала девушка. - Убийца, гад! - Она бессильно ударила кулачком в пол. - Ненавижу!
        Сергей не дышал.
        Анечка, утирая слезы, прошла в ванную, села на кромку и глянула в отражение зеркала. Чужой насмешливый взгляд уже не скрываясь ощупывал ее, словно пальцами.
        - Запомни, сволочь, я тебя выслежу и убью! - шепнула она, чувствуя, как ткань реальности расползается перед глазами. - Обязательно. Ты меня понял? Я узнаю, кто ты, найду и убью!
        Чужой взгляд ощущался всем телом, но Анечка уже не боялась. В ней надломилось что-то, словно душа умерла, оставив после себя черную шипастую ненависть.
        Стекло дрогнуло эхом сирены.
        Анечка спешно побросала вещи в пакет, не забыв уложить на дно флейту и альбом с фотографиями. Ментам теперь точно попадаться нельзя. Ключи от квартиры она решила забрать с собой - один длинный, похожий на зазубренный клинок стилета, другой обычный, от английского замка.
        - Я их воткну тебе в глаза, когда сдохнешь! - пригрозила она неизвестному, который следил за ней из зеркала.
        Анечка чувствовала, что у нее начинается неуправляемая истерика. Говорить уже не могла - из горла вырывались только всхлипы. Она прикрыла дверь и кубарем скатилась по лестнице.
        ГЛАВА
        ДЕВЯТАЯ
        - Это Лысый его убил! - заливалась слезами Анечка в кабинете командира ячейки. - Точно тебе говорю! Все, как ты рассказывал!
        Денис хмуро присел на подлокотник кресла, в котором скорчилась девушка, и неуклюже погладил ее по плечу.
        - Успокойся. Ну не реви ты так! У меня сердце разрывается.
        - Не ври. У вампиров сердце не работает. - Она шмыгнула носом и утерла слезы краем футболки.
        В отсутствие командира кабинет выглядел брошенным. При Иване Сергеевиче никому бы и в голову не пришло оставить на столе пустую бутылку из-под крови.
        - Много ты про вампиров знаешь, - фыркнул Денис.
        - Все книги прочла, между прочим, какие только нашла. День, ну что же мне теперь делать? Как мне без него? Застрелюсь на фиг!
        - Это ты брось, - еще больше нахмурился Деня. - Хочешь в клетку к Ирине? А могу и персональную сделать, со всеми удобствами.
        - Иди ты к черту! Ты даже представить себе не можешь, какой он был! Настоящий принц, каких девчонки рисуют в школьных тетрадях. А теперь все! Никогда больше его не увижу! Ну что мне мешало рассказать ему правду?
        - Не знаю, - вздохнул вампир. - Даже если бы ты его сюда привела, нам бы только лучше всем стало. А так заперты, словно крысы в ловушке. Кстати, ты Ирине пока про другую ячейку не говори. Она и так злая сейчас, как черт.
        - Ладно, - всхлипнула Анечка.
        - Что у тебя за синяк на боку? - насторожился Денис, заметив кровоподтек под приподнятым краем футболки.
        - Тоже метка от Лысого, - вновь разозлилась девушка. - Он на меня из всех стекол пялился, так напугал, что я под машину попала.
        - Откуда ты знаешь, что это Лысый?
        - А кто еще из зеркал смотрит?
        - Лысый - это глюк. Когда я у себя в башке порядок навел, он перестал меня донимать.
        - Он не приходит к тем, у кого в голове порядок, - всхлипнула Анечка. - Только к таким, как я, дурам набитым! К предателям! Не могу я жить без Сергея. Не могу!
        - Не реви! - вновь одернул ее Денис. - Ты мало за сегодня глупостей понаделала? Остынь! Все. И запомни: пока ты в таком состоянии, я глаз с тебя не спущу. Прикидываться паинькой не пытайся, у меня на эмоции нюх особый. Гормоны там всякие, адреналин и прочее. Я скоро по запаху мысли смогу читать.
        - Плевать я хотела, - вяло отмахнулась Анечка.
        Долгая истерика окончательно лишила ее сил, мир казался пустым и никчемным.
        - Ребра-то у тебя целые?
        - Откуда мне знать? - Анечка безразлично пожала плечами. - Болит жутко.
        - Дай взглянуть. - Вампир осторожно приподнял футболку и осмотрел ушиб. - Ирина у нас хоть и доктор, но выпускать из клетки я ее пока не рискну. Если в ней десантник, будет нам тут дискотека. А перелома у тебя вроде бы нет.
        Анечка всхлипнула еще раз и умолкла. Чувство вины по-прежнему давило, а боль утраты терзала сердце, но планы ухода из жизни теперь казались повторением уже совершенных ошибок. Хватит смертей.
        Анечкин взгляд упал на дверцы шкафа, в недрах которого пряталась начатая бутылка коньяка.

«Надо напиться до свинского состояния, - решила она. - А потом поглядим».
        Она достала бутылку и на ватных ногах вернулась в кресло. Денис без особого осуждения смотрел, как Анечка приложилась к горлышку.
        - Наверное, так будет лучше, - вздохнул он. - Только не погрузись в процесс целиком.
        - Не учи жить, - отмахнулась она.
        Анечка вдруг вспомнила, как ревела из-за поломанной дудочки. Теперь казалось, что ее вина в той истории была блеклым отображением вины в смерти Сергея. Надо было ему признаться во всем. Сразу, в первый же день.

«Господи, если бы можно было все это исправить! Я бы больше никогда в жизни не побоялась следовать велению сердца! - Анечка глотнула еще коньяку. - Надо хоть теперь сделать все правильно. Но стреляться точно нельзя. Бросить Деню - разве это не трусость? Гореть мне в аду, если так сделаю!»
        Из коридора донеслись удары ногами по прутьям решетки.
        - Выпустите меня, придурки! - выкрикнула Ирина. - Уроды ненормальные!
        - Два дня так орет, - вздохнул Деня. - Хорошо, что мне спать не надо.
        - А она спит?
        - Время от времени.
        Анечка пьяно потерла глаза и поставила бутылку на стол. В голове начало шуметь, зато боль в боку притупилась.
        - Эй, уроды! - доносилось из коридора. - Сговорились?
        - Была бы она с десантником, могла бы, пожалуй, прутья разогнуть, - задумчиво сказала Анечка.
        - А вдруг прикидывается? - почесал макушку вампир. - Я бы поостерегся ее выпускать. Адреналина у нее в крови явный избыток.
        - У меня бы в клетке то же самое было, - вздохнула Анечка. - Странно только, почему она телепатию не применяет?
        - На меня не действует, - пожал плечами Денис. - А против тебя бесполезно. Я ведь тебе все равно не позволю клетку открыть.
        - И что ты мне сделаешь?
        - Съем, - фыркнул вампир.
        - Придурок! - Анечка выразительно повертела у виска пальцем.
        Они выбрались в коридор и встали напротив клетки.
        - Решили посетить зоопарк? - сквозь зубы процедила Ирина. - Мне бы хотелось узнать, что вы собираетесь делать без командира? И принесите мне чего-нибудь выпить, изверги.
        Деня пожал плечами и вынес из командирского кабинета три бутылки на выбор.
        - Коньяк, мартини, портвейн, - сообщил он.
        Ирина протянула руку за бутылкой мартини, тут же приложилась к горлышку и начала жадно глотать.
        - Фух! - выдохнула она, глянув на Анечку. - Хорошо, что ты вернулась, а то у этого нелюдя не допросишься.
        Анечка промолчала, поглядывая в открытое горлышко коньячной бутылки. Затем сделала пару коротких глотков. Деня хмуро смотрел, как девушки напиваются.
        - За один день двоих агентов потеряли. - Ирина склонила голову. - Включая командира. О таком я за всю службу не слышала. Нас раздолбали, как шведов под Полтавой, а вы меня в клетке держите.
        - Лесик говорил, что мы - служба прополки от вредных растений, - вспомнила Анечка. - А тут такое!
        - Очень вредных растений, - кивнула Ирина. - С ба-а-а-альшими зубами. Помянем, что ли, боевых друзей?
        Анечка испугалась такой обыденности. Захотелось сделать еще глоток.
        - Плохо вам, смертным, - грустно вздохнул Денис.
        Снова выпили. Потом подняли третий тост. Девушки чокнулись сквозь решетку бутылками. Выпили.
        Анечку начало потихоньку срубать.
        - Может, все же выпустите? - миролюбиво предложила Ирина.
        - Может, выпустим, а? - поддержала подругу Анечка.
        - И ночью она всех нас передушит, - кивнул вампир.
        - Ты нас будешь душить? - в лоб спросила Анечка.
        - Нет, - с честным видом ответила Ира.
        - А почему ты телепатию не применила?
        - На вампиров не действует.
        - Надо ее выпустить, - уверенно сказала Анечка. - И решать, что делать дальше.
        - Решим, тогда и выпустим, - ответил Денис.
        - А что тут думать? - Ирина пожала плечами. - У нас нет вариантов. Штабная комната заперта, и нам ее не открыть даже лептонным резаком. Там демон за дверью, сами знаете. Значит, депешу в Штаб мы отправить не можем. Надо искать контакт с другой ячейкой. В сложившейся обстановке это единственный выход.
        У Анечки екнуло сердце.
        - Это плохой выход, - нахмурилась она, вспомнив разговор с Лесиком в ресторане. - Самый худший. И Уставом запрещено.
        - Она права, - кивнул Деня.
        - Тебя вообще не спрашивают! - сорвалась Ирина. - Что ты знаешь об Уставе? Ты хоть одно задание самостоятельно выполнил? Вот и успокойся! Кровопийца.
        Деня обиделся всерьез.
        - Зря ты так, - вступилась за друга Анечка. - Он что, виноват?
        Ирина вздохнула.
        - Я теперь старший офицер, - тихо сказала она. - Так что по Уставу вы должны подчиняться приказам.
        - Ты под арестом, - напомнил вампир. - Значит, старший офицер - Аня.
        - Тогда сами и расхлебывайте. Без связи, без опытного командира. Я понимаю, что автономность ячеек - один из главных пунктов безопасности Института. Под пытками можно расколоть любого, но если ничего ни о ком, кроме собственной команды, не знаешь, то никого и не сдашь. Но у нас сейчас совершенно другая ситуация. Это уже касается нашей собственной, личной безопасности. Без денег, без связи и без командования мы просто ноль. Эффективность ноль, выживаемость ноль.
        - Да? - Анечка пьяно глянула подруге в глаза. - Знаешь, я выживала в этом городе и без всякого Института. Без связи, без оружия и без друзей.
        - Ситуация действительно сложная, - поддержал ее Деня. - Но ячейка вполне в состоянии не только выжить, но и эффективно выполнять боевую задачу.
        - Сдурел? - Ирина постучала пальцем по лбу. - О выполнении какого задания ты говоришь, когда мы даже пакет с приказом из Штаба получить не можем?
        - У нас есть задание, - повторил вампир. - Его никто не отменял.
        - Какое задание? Кто тебе его давал?
        - Его Превосходительство, - спокойно ответил Деня. - Это дело о флейте.
        - У тебя с мозгами не все в порядке! - вспылила Ирина. - Сейчас самое главное - установить связь хоть с кем-то. Потом разберемся…
        Анечка украдкой посмотрела на Деню. Похоже, дело было вовсе не в задании, а в чем-то, чего Деня говорить не желал. Неужели и он узнал об опасности, исходящей от командира другой ячейки и его заместителя? Где он мог раскопать столь секретные данные? Или тоже у Лесика?
        - У нас потери меньше половины, - продолжал Денис. - Если ты прекратишь панику, мы спокойно дождемся подмоги. Никто ведь не отменял аварийную процедуру восстановления связи. Вчера по телефону я дал шифрованное объявление в газету, значит, через неделю за нами явится спецкоманда. Все будет тихо, достойно. Мы никого не подставим. Вам-то обеим, может, без разницы, но мне с Институтом ссориться нельзя.
        - А запаса крови тебе хватит на это время? - осторожно спросила Анечка.
        - В холодильнике еще три бутылочки, - кивнул вампир.
        - Тогда нормально.
        - Ты тоже на его стороне? - вскинулась Ирина. - Не понимаю. У нас критическая ситуация! А вы заботитесь о каких-то инструкциях.
        - Ты же все равно не знаешь, как искать другую ячейку! - нахмурился Деня.
        Ирина сказала уже спокойнее:
        - У вас же есть фотография.
        В коридор прокралась гнетущая тишина, только вентилятор заунывно гудел в недрах жестяного короба.
        - Телепатка хренова, - вздохнул Денис и глянул на Анечку. - Ты могла думать потише?
        - Как?
        Вампир устало махнул рукой.
        - Мне и фотка теперь не нужна, - добавила Ира. - Воздействовать на пьяного тяжело, а вот мыслекартинку снять можно запросто. Мне только нужно, чтобы вы меня выпустили. Успокойтесь, думаете, я не знаю, что командирам и замам предписано расстреливать агентов других ячеек?
        - Оп-па! - сощурился Деня. - Тоже с помощью телепатии выяснила?
        - Да, - пожала плечами Ирина. - Думаете, мысли Лесика труднее читать, чем ваши? Это командир у нас обученный. Старой закалки. Кстати, День, а ты откуда узнал?
        - В кабинете таких инструкций полон стол, - отмахнулся вампир. - Любопытно было посмотреть бумаги в отсутствие Его Превосходительства. Значит, у тебя есть план, как не попасть под дружественные пули Института?
        - Думаешь, они правда начнут стрелять?
        - Просто уверен.
        - А я нет. - Ирина придвинулась к прутьям. - Где вы видели, чтобы все инструкции выполнялись? Там же люди работают, такие же точно, как мы с вами. Деня, ты бы стал стрелять в агента? Анечка, может, ты?
        - Возможно, ты и права, - кивнул Денис. - Но рисковать мы не будем. Дождемся аварийной команды. Все. Считаю вопрос исчерпанным. Вот если через неделю за нами не явятся, тогда будем думать.
        Вообще-то командовать должна была Анечка, но ей было без разницы. Опьянение действовало все сильнее, она ощутила нарастающую сонливость, сквозь которую происходящее казалось бредовым спектаклем. Коньяк притупил мысли, но душевную боль погасить не смог. Ребра тоже болели, но не так сильно, как раньше.
        - Ты тоже иди спать, - посоветовал ей Денис.
        - Да, - безвольно кивнула Анечка.
        - Выглядишь ты ужасно, - вздохнул вампир. - Беспокоюсь я за тебя. Не будешь против, если я посижу в твоей комнате?
        - По фигу, - отмахнулась она. - Только хочу взять флейту из кабинета.
        - Я принесу.
        Анечка поплелась в свою комнату, пошатываясь от опьянения. Ею овладел новый приступ безразличия ко всему, хотелось лечь, свернуться калачиком и умереть.
        Деня догнал ее возле двери и протянул флейту.
        - Спасибо, - сказала она.
        Не зажигая света, Анечка уселась с ногами на кровать и прислонилась спиной к стене. Слезы потекли по щекам. В памяти возник день, когда пришло известие о том, что дядя Миша никогда не вернется из больницы. Вспомнилась дедушкина крыша и волшебная дудочка в пальцах.
        Анечка поднесла флейту к губам и попробовала выдуть ноту, но вышло лишь бессильное шипение. Слезы хлынули из глаз с новой силой, Анечка не выдержала и разревелась в голос, совершенно не стеснясь притихшего на стуле Дениса. Так она плакала, пока окончательно не обессилела и не уснула.
        Ей снилось неподвижное море, чайки и серые тучи. Вода была мертвой, точно поверхность болота, и эта неподвижность пугала, таила в себе какую-то угрозу. Казалось, в глубине зреет огромным страшным спрутом чей-то подлый замысел. Прямо во сне Анечка ощутила, как тяжелая тоска наваливается на сердце.
        Совсем недалеко виднелась земля. Прямо над ней в тучах был просвет, сквозь который широким потоком падал солнечный свет. Земля была похожа на рай, в ветвях пели птицы, и ветер шумно качал кроны деревьев. Анечка сразу поняла, что это и есть страна Ветра. Это была его далекая и недоступная родина. И сейчас он должен быть там.
        Вот только паруса обвисли от штиля и команда корабля подевалась неизвестно куда. Ничего. Дядя Миша говорил, что ветер прилетает на звук флейты. Где-то ведь должна быть флейта - ключик в прекрасную страну. Надо только найти ее и поднести к губам.
        И тут же сон начал рассыпаться от неприятных толчков, словно корабль ожил и начал биться в конвульсиях.
        - Проснись! - доносился Денин голос. - Открой глаза, это срочно!
        - Уйди! - сквозь сон ответила девушка. - Не мешай мне звать ветер.
        - Да проснись же!
        В глаза ударил яркий свет. Анечка не хотела уходить в мир реальности, когда земля Ветра была так близко, но сон ускользнул, как ускользает вода между пальцев. Девушка недовольно распахнула глаза.
        Деня выглядел бледнее обычного, поэтому казалось, что он до смерти напуган.
        - Ирины нигде нет! - выкрикнул он.
        - Как нет? Она же в клетке. - Анечка помотала головой и села на кровати. В голове еще вертелись обрывки сна.
        - А ты пойди посмотри, - хмуро сказал Денис.
        Они выбрались в коридор, и Анечка прищурилась, привыкая к более яркому свету. Прутья клетки казались невредимыми, но Ирины внутри не было.
        - Тут холоднее, - девушка провела по одной из труб ладонью. - Признак недавней материализации. Ты в это время где был?
        - Тебя караулил, - вздохнул Денис.
        - Надо глянуть в детектор. - Анечка сходила в кабинет за прибором. - Где она могла спрятать лептонный резак?
        Деня невольно улыбнулся.
        - Дурак! - фыркнула Анечка. - Он слишком здоровый, чтобы его можно было спрятать где-то на теле!
        - Может, это не резак? - вампир почесал макушку.
        - Вот я и думаю. Кулончик у нее был странный.
        - Ты про ключ на цепочке?
        - Да.
        Анечка надвинула на глаза окуляры детектора и пригляделась к прутьям решетки.
        - Точно. Иринин ключик от всех замков. Магический артефакт, как говорил Его Превосходительство. На, посмотри, тут следы от зубов какого-то крупного демона.
        Денис взял прибор, настроил под себя и провел по трубе рукой.
        - Что-то вроде чумной трехрядки. Характерный след от лептонного укуса. Видела? Но трехрядка может только сожрать предмет, превратив его в псевдомассу, а этот умеет еще и на место выплевывать.
        - Интересно, где она этот ключик взяла? Явно ведь не институтское изделие, иначе Иван Сергеевич знал бы.
        - А зеркальце твое откуда? Тоже ведь не серийное. На руках у народа осталось довольно много всякой рабочей дряни, и далеко не все Институт прибрал. Небось купила на блошинке или в антикварном салоне.
        - Ты на сотовый Ирине звонил?
        - С этого и начал, прежде чем тебя будить. Выключен.
        - Похоже, она решила добраться до той ячейки. Деня, у меня предчувствие нехорошее. И голова раскалывается.
        - Я тебе аспирин приготовил, - вампир протянул пару таблеток.
        - Лучше бы рассольчику. Черт… Словно шуруп в висок заворачивают. - Анечка проглотила таблетки. - Что будем делать?
        - Сидеть и ждать, - сказал вампир. - Если она найдет ячейку, нас вызволят. Если не найдет, нас вызволит аварийная команда.
        - А за Ирину ты не переживаешь? Может, подстрахуем?
        - Мы же пешком, а она на машине. Уехала уже черт-те куда. Не грузись.
        Анечка пожала плечами и направилась в свою комнату, Деня поплелся следом.
        - Ты как хочешь, а я пойду, - сказала она. - Не могу сидеть просто так. Неужели тебе совершенно наплевать на Ирину? Надо поймать тачку!
        Денис открыл лептонную дверь и первым поднялся наверх, Анечка бросилась следом. Едва они выбрались за ворота мастерской, как раздался вызов мобильника.
        - Да! - мигом отозвалась Анечка. - Ира? Ты где? С тобой все нормально?
        - Зря я вас не послушалась.
        - Что с тобой? - Анечка заподозрила неладное.
        - Со мной уже ничего. Денису бы понравилось. Огромная лужа.
        - Ты где? Говори скорее! Мы сейчас будем. Ты ранена?
        - Успокойся. Три пули в живот, это смертельно. Я ведь врач. Знаю. Я вырвалась, только чтобы вам передать то, что знаю. Но времени мало. Они рыщут с эфирным детектором, чтобы кровь было видно. Не перебивай и слушай.
        - Подожди!
        - Не перебивай! - Ирина чуть повысила слабеющий голос. - У меня мало времени. Слушай внимательно и запоминай. В день гибели Лесика я смогла прочесть некоторые мысли урода, который меня усыпил. Запомни главное - это не человек. Это нечто иное, непонятное и страшное. Вроде десантника, только обладающее собственным разумом. Может быть, даже внеземное лептонное существо. Я точно не знаю. Но в эфирный детектор ничего подозрительного не видно. Кроме того, они умеют прятать свои мысли. Мне с трудом удалось прочесть хоть что-то. Чего они хотят - тоже непонятно. Но они умеют управлять случайностями. Не сами по себе, а с помощью какого-то устройства. Их много и есть только одна вещь, способная их… Черт!
        В телефонной трубке грянул выстрел.
        - Запомни главное! - задыхаясь, выкрикнула Ирина. Ее слова то и дело тонули в грохоте, видимо, она еще в состоянии была хоть на время прикрыться огнем. - Флейта и ветер… Иначе никак… Черный…
        Грянули еще несколько выстрелов, и голос Ирины умолк. Слышались только чужие ругательства и шорох шагов. Затем потянулись гудки отбоя.
        В кабинете Ивана Сергеевича тишина сделалась плотной, почти осязаемой. Анечка с ногами забралась в кресло - ее трясло в беззвучной истерике.
        - Что Ира сказала про флейту? - осторожно спросил вампир.
        - Думаешь, я поняла? - Девушка попробовала взять себя в руки. - Половины слов из-за выстрелов слышно не было. Но это что-то очень важное, Деня. Это не бред умирающего, она прекрасно знала, о чем говорит.
        - С чего ты взяла? Ты же не телепат.
        - При чем здесь телепатия! Она сказала «флейта и ветер»! Я с детства знаю, что между ними действительно есть какая-то связь. Странная, совершенно мне непонятная. Я бы даже сказала - мистическая.
        - Ну начинается, - пренебрежительно отмахнулся Денис.
        - Ничего не начинается. Раньше, когда я была совсем маленькой, я влезала на крышу сарая и играла на дудочке. Когда мне было плохо, ветер прилетал и утешал, а когда я радовалась, он резвился вместе со мной. Честно.
        - В детстве все кажется честным, - пожал Деня плечами. - Даже то, чего не бывает. Дети склонны верить в сказки, это нормально.
        Анечка грустно вздохнула.
        - Дядя Миша уже не был ребенком, когда рассказал мне о ветре и дудочке, - возразила она. - Но он тоже верил. Он говорил, что на звук дудочки ветер приходит всегда. И у меня всегда получалось. По-твоему, и Ирина верила в сказки?
        - Вообще-то, она не склонна, - согласился Денис.
        - Вот и я о том. Ладно. Наша задача - передать информацию в Штаб. Тамошние аналитики разберутся, что могли значить обрывочные слова.
        - Ты бы их записала, а то забудешь за несколько дней.
        Девушка кивнула и отправилась в комнату за бумагой и ручкой. После яркого света коридор выглядел еще мрачнее - длинный, пустой, с зубами встроенной в стену решетки. Даже страшно, хотя Анечка сама себе не смогла бы объяснить этот страх.
        Она зашла в свою комнатку, записала слова Ирины, как помнила, и положила записку в задний карман. Подумала, взяла из тумбочки пистолет в кобуре и повесила на пояс. Затем сняла футболку и надела вместо нее привычную клетчатую рубашку. Синяк на ребрах отозвался ноющей болью.
        Деня сидел, ссутулившись в кресле, когда Анечка вернулась в кабинет и присела рядом.
        - Ты ведь хорошо знал Гогу? - спросила она.
        - Нормально, - грустно ответил вампир.
        - И он что, никогда ничего не говорил об этой флейте?
        - Вы с ним, наверное, начитались одних и тех же сказок. Он тоже дудел на крыше, когда ему было хреново. Называл это - «слушать пространство». Вообще-то он малость двинутый был на восточных учениях. В Китае даже жил, хотел в монастыре заниматься. Он говорил, что созерцать и слушать - это одно и то же. Мол, можно увидеть или услышать недоступное для других. Ну, это типа особое состояние.
        - Я знаю, это правда. Я в детстве придумала себе принца, который бы защищал меня от противных мальчишек, и он действительно защищал.
        - Придуманный?
        - Да. Знаешь, он именно для этого и существовал. Я не знаю, как это тебе объяснить. Когда очень хорошо что-то придумаешь, оно как бы становится на самом деле.
        - А, ты об этом, - оживился вампир. - Кино такое было когда-то, называлось «Ох уж эта Настя». Там девка себе придумала пантеру, чтобы не было скучно. Это да. Я себе после этого фильма тоже придумал… зверя.
        - Какого?
        - Не скажу, - отмахнулся Деня. - Это было сто лет назад.
        - И он тебе помогал?
        - Не знаю. Наверное, нет. Мы просто дружили.
        - Это ты его себе плохо придумал, - серьезно объяснила Анечка. - А у меня был друг, цыганенок. Мы с ним поклялись на крови, что будем как брат и сестра, а один раз он попросил меня отвезти его на велике в цыганский поселок, и у меня там этот велик забрали. Он сам и забрал.
        - Вот гад.
        - Дед меня отлупил хворостиной за то, что я повелась с цыганенком, а я разревелась и полезла на крышу, играть на дудочке.
        - Никогда еще не слышал столько девчачьих секретов, - улыбнулся Деня.
        - Это еще не секрет. Секрет в том, что, когда прилетел мой принц-ветер, я ему все рассказала. В тот вечер у деда сломался мотор в мотоцикле, а цыганенка на моем велике подрали собаки. Очень сильно.
        - А потом? - Денису явно понравилась эта история.
        - Потом ветер перестал ко мне прилетать, потому что сломалась дудочка. А в третьем класе я вообще об этом забыла и вспомнила только в восьмом.
        - Понятно.
        - Ничего тебе не понятно, - вздохнула Анечка. - Это была не просто фантазия, точно тебе говорю - после гибели командира.
        - Ветер? - Вампир заинтересованно поднял брови.
        - Да. Живой и совсем настоящий, но точно такой, каким я его придумала. Даже лицо - точь-в-точь.
        Деня знал, что у истории печальный конец, и не решился расспрашивать дальше.
        - Я испугалась довериться ему до конца. - Анечка решила выговориться. - Я оставила его одного, когда этого делать было нельзя. И Лысый его убил.
        - Ты гонишь, - нахмурился Деня. - Лысый - это картинка в мозгах.
        - Неправда. Сергей не мог ошибаться! К тому же Ирина это подтвердила своей телепатией. Сергей говорил, что некто в этом городе управляет случайностями. Ирина сказала то же самое. Это люди Лысого, они управляют случайностями с помощью какого-то устройства.
        - Бред. Институт такое обнаружил бы в первую очередь. Ты хочешь сказать, что твой принц сильнее целой системы?
        - Он точно сильнее системы. Но у Лысого сил еще больше. Я ощущала его взгляд в отражениях. Это страшно.
        - Знаю, - кивнул Денис. - Пожалуй, слишком много фактов, не отмахнешься.
        - Точно. Их целая шайка. Тот, кого ты застрелил, скорее всего с ними связан, и тот, кто напал на нас возле обрыва. Он и командира убил! Причем неизвестным оружием.
        - А при чем тут флейта?
        - Не знаю. Но они то и дело пытаются ею завладеть.
        - Дудка как дудка, - фыркнул Денис. - На ней что, свет клином сошелся? Кто-нибудь пробовал в нее дудеть?
        - Я пробовала. Три раза. Один раз в штабной комнате, в замкнутом помещении. Без всякого эффекта. Затем у обрыва. Тоже вроде ничего не случилось. А третий раз в парке. От ее звука поднялся ветер и появился Сергей. Мне тогда было очень плохо.
        - А ты уверена, что твой Сергей не демон, способный материализоваться? - Денис привстал от поразившей его догадки.
        - Ты что! - возмутилась Анечка. - Нет. Быть не может. Мы с ним…
        - Понятно. Но инкубы и суккубы тоже это умеют. Может, флейта - это магический артефакт? Потому и светится в эфире, как новогодняя елка.
        - Сергей умер у меня на руках! Перестань!
        - Ладно, успокойся. - Вампир снова уселся в кре-сло.
        - У меня есть ощущение. Аргумент это для тебя или нет? - посмотрела на него Анечка.
        - Говори.
        - Лысый нам враг, это точно, тут даже думать нечего. Мы не знаем, что им движет, не знаем, почему он с нами сцепился, но мне кажется, что флейта - это оружие против него. Флейта и ветер… В этом определенно что-то есть. Да иначе бы они просто не стали с нами связываться!
        - А может, это оружие против нас? Ну, вообще против людей. Ирина сказала: «Они чужие». Не люди? Нелюди? Может, им только этой флейты и не хватает, чтобы перевернуть мир по своему усмотрению?
        - Об этом я не подумала, - призналась Анечка. - Для меня флейта всегда была другом.
        Деня сощурился от света:
        - Но им ее отдавать все равно нельзя.
        - Да. Но что же нам тогда делать?
        - Ждать, - спокойно ответил вампир.
        - Чего?
        - Ответных действий противника. Раз они пытались отнять флейту у Гоги, потом у тебя, значит, могут попробовать снова. Тут-то мы им ласты и завернем.
        - Или они нам, - нахмурилась Анечка. - Мне страшно.
        - Чего бояться? Я ведь с тобой. - Вампир улыбнулся. - Я, конечно, не принц, но кое-что могу.
        - Спасибо, - со вздохом ответила Анечка.
        Все же замечательно, когда на кого-то можно положиться без оглядки. А ведь после гибели командира Деня мог в любую минуту уйти. Активизировать лептонную бомбочку был способен только Иван Сергеевич.
        - Я тебе очень благодарна, - добавила девушка.
        - За что?
        - Ты знаешь прекрасно. Кнопку нажать уже некому. Но ты не ушел.
        - Зачем спешить? - Денис широко улыбнулся. - Разберемся с этим делом, а там посмотрим.
        - В Институте не останешься?
        - Особого желания нету, - признался он. - Ты даже не представляешь, каково чувствовать себя Кощеем Бессмертным, когда иголочка твоей жизни в чьих-то руках.
        - У меня и без бомбочки такое ощущение, будто мы лишились собственной воли, - вздохнула Анечка. - Словно нами управляют, как куклами на веревочках, и каждая мелочь, каждая случайность вынуждает нас делать то, что нужно противнику.
        - Так не бывает, - заявил Денис.
        - Я видела, как случайности ополчаются против людей. Ты сам, что ли, не чувствуешь? Вся история с флейтой - череда нелепых случайностей. И все лишь затем, чтоб загнать нас в этот подвал и отобрать флейту.
        Анечка поежилась, словно в кабинете медленно, но неуклонно падала температура.
        - Нервы у меня на взводе, - призналась она. - Так и кажется, что сейчас сюда вломятся люди Лысого.
        - Через лептонную дверь? - усмехнулся Деня.
        - А если они знают, как отпирается механизм? Не могу успокоиться. Честно.
        - Так давай обесточим замок? Без лептонного преобразователя дверь превратится в глухую стену.
        - Идея хорошая, - кивнула Анечка. - Это сложно организовать?
        - Нет. Дай только до проводов добраться. Отключу контур, и все дела.
        Через несколько минут вампир закончил копаться в замке и обесточил высокочастотный инвертор.
        - Все, замуровались, - удовлетворенно сообщил он.
        - Так лучше, - кивнула Анечка. - Только нервы у меня все равно ни к черту. То колотит, то в жар бросает.
        - Хочешь, на компьютере по сети поиграем? - спросил Денис.
        - Не то настроение, - отмахнулась Анечка.
        - А по мне, наоборот, отвлекает от глупых мыслей.
        - Ну так иди, я посижу в медицинском блоке. Там свет яркий, а то от других комнат у меня сегодня клаустрофобия.
        - Ладно. Только не грузись понапрасну. - Денис подмигнул и скрылся за дверью.
        Звук его шагов умирал, едва зарождаясь. Тишина начинала ощутимо давить, как вода на большой глубине. Анечка поняла, что вот-вот заплачет. База ячейки была для нее чем-то вроде Эдемского сада, островком стабильности. Не случайно после смерти Сергея Анечка вернулась сюда. И теперь этот сад умирал. Скорее всего безвозвратно.
        Девушка взяла из комнаты флейту и скрылась за дверью медицинского блока. Там, над операционным столом, висели мощные лампы, Анечка включила их, залив помещение тугими потоками света, но легче не стало - в Эдеме все равно наступила зима.
        Теплое дерево флейты ощущалось сквозь облупившийся лак. Странно - кусок древесины, но какая игра закрутилась вокруг самой простой деревяшки! Что же такого страшного можно ею сделать? Анечка не знала, но очень хотела бы знать.
        Устроившись на кушетке, она поднесла флейту к губам и тихонько подула. Звук получился слабый, еле слышный. Подула сильнее, сыграла несколько фраз. С непривычки голова закружилась и пришлось пересесть в кресло. Кровь ритмично стучала в висках. Усталость тяжело легла на прикрытые веки.
        Совсем не сразу девушка поняла, что уже спит. Сон был спокойный, мягкий и бархатистый, словно шерсть чисто вымытого кота. В нем было тепло и уютно. И никого больше не было. Это казалось странным, потому что раньше во всех ее снах был еще кто-то, а этот был пустой, будто забытый и никому не нужный. Хотя нет, в нем еще была флейта. Это не удивляло - флейта и должна быть рядом, ее-то уж точно из рук выпускать нельзя.
        Потом Анечка поняла, что во сне сидит в кресле, спит и держит флейту в руке. Сама себе она тоже еще ни разу не снилась. Это было забавно. Почему-то мелькнула мысль о локаторе, невидимым лучом нащупывающем ее собственный индивидуальный маячок. Какая-то совсем чужая и ненужная в этом сне мысль.
        И в этот момент в сон вошел еще кто-то. Обычно в такие моменты люди просыпаются, но Анечке стало любопытно. Ей никогда раньше не снились столь странные сны. Как можно спать и в то же время точно знать, что это лишь сон?
        Медицинский блок во сне был точно таким, как на самом деле, - просторным и темным. Хотя нет. На самом деле горели светильники, Анечка помнила, что они включены. Но во сне они висели под потолком холодными тарелками рефлекторов. В остальном все было очень похоже.
        Появившийся во сне незнакомец остановился возле операционного стола. Стало даже интересно, кто же это решил ей присниться?
        Жизнь на улице, без дома, без уверенности в завтрашнем дне учит многому. Но главное - она развивает особого рода чутье. Таким чутьем могут, наверно, похвастаться только те, кто воевал, и те, кто жил на улице. Острое чутье опасности. Даже во сне. И именно это чутье неожиданно ударило по нервам. Анечка проснулась.
        Первое и главное - флейта была в руке. Второе, гораздо менее важное, но гораздо более странное - светильники действительно были погашены. Только настольная лампа бросала на бетонный пол правильный овал света. Анечка вздрогнула, отчетливо почувствовав засевшую в углах темноту. Полную. Если выключить лампу, то ни единый квант света не проникнет через толщу плотного грунта. В душе родилась паника, но Анечка подавила ее усилием воли. И все равно трудно было отделаться от чувства, что тьма тихо, но ощутимо наползает на желтоватый овал света.
        Девушка осторожно, тихо подняла рубашку и нащупала рукоять пистолета. Граница сна и реальности стерлась полностью - каждая клетка тела чувствовала, что в помещении есть кто-то еще. Но тьма уплотнилась до невозможности, скрыв пространство за границами светового пятна.
        Анечка широко раскрыла глаза и тихо шепнула в сгустившуюся полутьму:
        - Остаточное возбуждение в коре головного мозга. Глюк. Спокойно. Сюда никто не может проникнуть.
        Глупо как. Через отключенную лептонную дверь действительно никто не проникнет. Анечка постаралась расслабиться, мысленно убеждая себя, что ощущение опасности не реально, что это только остаток сна.
        Не помогло. В комнате действительно кто-то был. Голова прояснялась медленно, по-прежнему все казалось не очень реальным.
        Флейту под мышку. Анечка осторожно сняла с пояса сотовый телефон и набрала номер Дениса.
        Тишина. Длинный гудок. Пауза. Еще один.
        - Ну же! - нетерпеливо шепнула Анечка.
        - Да, - раздался в трубке удивленный Денин голос. - Чего трезвонишь? Я из-за тебя уровень завалил.
        - Деня, - Анечка старалась говорить очень спокойно, но от этого голос стал жутковато-бесцветным, - ты можешь подойти в медицинский блок?
        - Что-то случилось?
        Анечка уловила движение в темноте за спиной.
        - Быстро! - выкрикнула она и выпрыгнула из кресла.
        Настольная лампа начала медленно гаснуть, темнота обрадованно поползла к краснеющему овалу света.
        Щелкнул предохранитель пистолета, и Анечка осознала, что держит оружие на уровне глаз. Телефон на пояс. Флейту в левую руку. Спокойно. Глупо палить неизвестно куда. Еще глупее было бы окликнуть кого-то в пустом помещении. А если кто-то есть, надо быть полной дурой, чтобы его окликнуть.
        Спасительная мысль сформировалась в мозгу, как кристалл драгоценного камня. Спиной к стене! Тогда сзади точно никто не бросится.
        Ощущая сквозь рубашку холод стены, Анечка начала приставными шагами двигаться в сторону выхода. Лампа замерцала и погасла совсем. Теперь только стена за спиной сохраняла ощущение реальности.
        Когда Анечке было четырнадцать лет, она придумала, как не бояться темноты. Единственное спасение - закрыть глаза. Тогда можно ничего не бояться. Даже темноты можно не бояться, ведь она страшна, только если смотреть в ее бездонное нутро.
        Анечка закрыла глаза, и ей стало гораздо легче. Она ясно представила медицинский блок, каким видела его при свете. Память была лучше лампы. Надежней. Сердце колотилось в бешеном ритме, в ушах нарастал упругий свист разогнавшейся крови. Девушка почувствовала рывок, но не сразу поняла, что кто-то пытается вырвать флейту из левой руки. Она тут же выдавила спуск, но пистолет только бессильно щелкнул.
        Патрона в стволе не было. Затвор!
        Снова рывок, уже более настойчивый. Анечка ударила ногой в темноту и почувствовала, что попала кому-то в колено. Добавила, потом дважды рассекла воздух перед лицом рукоятью пистолета.
        - Пошел отсюда!!! - визгливо крикнула она и вырвала флейту из чужих рук.
        И тут же мощный удар в грудь, по ноющему ушибу, заставил ее задохнуться от боли. Потом еще один, и Анечка поняла, что теряет сознание. Боль была так сильна, что глаза приняли ее за яркий свет.
        Флейта со стуком упала на пол. Третий удар пришелся по лицу и почти сразу привел Анечку в чувство. Поняв, что левая рука освободилась, она дернула затвор и тут же снова выжала спуск. Яркая вспышка выстрела высветила совсем рядом отчетливый мужской силуэт. Черный, словно сгустившаяся темнота.
        Второй выстрел Анечка сделала уже прицельно - сетчатка глаза еще хранила изображение. Но ни хруста костей, ни вскрика.
        Яркий свет ворвался в распахнувшуюся дверь комнаты. Денина тень вытянулась по полу.
        - Ты нормальная? - недоуменно крикнул вампир. - Чего палишь в темноте? Патроны лишние?
        И тут же снова зажглась лампа, а следом за ней загудели мощные светильники под потолком. Лавина света больно ударила в глаза, и Анечка, крепко зажмурившись, села на корточки.
        - Ты флейту видишь? - запинаясь, спросила она.
        - Ну, лежит на полу. Блин, у тебя ссадина на лице! Ты что, упала тут в темноте?
        Девушка с трудом раскрыла глаза и действительно увидела у ног флейту. Остальное не имело значения.
        Анечка наклонилась за ней и сообщила, задыхаясь от боли:
        - На меня напали! Сюда кто-то проник! Он пытался забрать флейту!
        Запах пороха постепенно растворялся в воздухе. Деня почесал в затылке и хмуро уселся в кресло.
        - Рассказывай, - он кивком указал на кушетку.
        Анечка всхлипнула и послушно села.
        - Мне приснилось, что погас свет. От этого я проснулась, и почти сразу из темноты на меня кто-то напал. Пытался вырвать флейту из рук. Я выстрелила, и он исчез.
        - Ты нормальная? - озабоченно посмотрел на нее вампир. - Ты же не думаешь, что он просочился сквозь грунт?
        - Интересно, - на губах девушки мелькнула саркастическая улыбка. - А что еще можно подумать?
        - Тебе точно не померещилось? Когда я прибежал, у тебя был такой вид, словно ты еще не проснулась.
        Анечка надула губы.
        - Тебе мало следа от пощечины? Давай снимем отпечатки пальцев с флейты. Там не только мои, можешь не сомневаться.
        - Ладно. Примем как факт. Только непонятно, что теперь делать. Может, он как-то активировал лептонную дверь?
        - Мы бы услышали. Да и куда он делся, когда ты вошел?
        - Вопрос на пять баллов. - Денис почесал макушку. - Я даже представить себе не могу.
        Анечка подошла к стене и осмотрела в зеркало ссадину на подбородке.
        - Сволочь какая, - вздохнула она. - Слушай, а может, это не человек?
        Вампир с сомнением покачал головой.
        - Ты думаешь, к нам явилась бесплотная тварь? На базу? Исключено. Тут ведь все отрыто лептонным резаком, грунт никто не вынимал, его просто сместили в Н-пространство, а значит, для бесплотных и коридор, и все комнаты - сплошная земля. Это мы тут ходим, а они бы ни на миллиметр не сдвинулись.
        - Это если лептонная тварь не срослась с аурой, как захребетник или десантник. Ты же ходишь по базе!
        - Но я не могу просочиться через физический грунт! Тут либо одно, либо другое.
        Денис внимательно осмотрел стену. Одна пуля глубоко ушла в грунт, а другая пробила дверь криогенной камеры.
        - Черт! - выкрикнул вампир, распахивая холодильник.
        На пол рекой полилась кровь.
        Анечка застыла от осознания необратимости происшедшего - вторая пуля, попав в холодильник, расколола бутылочки с оставшимся кровяным пайком.
        - Деня, прости! - прошептала девушка.
        Вампир глянул на нее искоса, зло. Выдвинувшиеся клыки нехорошо оттопырили губы.
        - Прости? - прорычал он. - А жрать я буду твои извинения? Я специально терпел, не прикасался. И вот! Нате, получите!
        Он бухнулся на колени и принялся жадно слизывать кровь прямо из лужицы.
        Анечка расплакалась и отвернулась. Несколько минут утробное урчание и причмокивания не умолкали у холодильника, потом она услышала, как Деня плюхнулся в кресло.
        - Послезавтра я буду мало отличаться от трупа, - ровным голосом сообщил он. - Или пойду охотиться в город. Или тебя сожру для начала.
        - Ты не станешь, - уверенно сказала Анечка, стараясь не показывать свой испуг. - Ты обещал мне помочь, если что-нибудь случится.
        - Да? - Вампир клацнул клыками. - Черт бы меня побрал!
        Он облизнул губы.
        - Успокойся. - Девушка храбро подошла ближе. - Я не виновата. Честно.
        - Ты бы лучше помолчала, а то я прямо сейчас…
        - Перестань меня пугать, лучше послушай. Ты что, не видишь, к чему ведут все случайности? Все до единой!
        - Ну?
        - Они ведут к тому, чтобы оставить меня одну. За три дня от ячейки ничего не осталось! Но тебя убить не просто, поэтому Лысый направил мою пулю в холодильник. Случайную пулю.
        - Э, погоди. Как, по-твоему, можно направить пулю?
        - Думаю, что это не сложнее, чем плющить и рвать пространство, - пожала плечами Анечка.
        - Значит, все-таки Лысый? - Денис задумчиво посмотрел на нее.
        - Наверняка. Он и его шайка. По-моему, Институт вообще выбрал себе не того противника - чего стоит Прорыв по сравнению с разумной агрессией?
        - Хреново, если ты права. Значит, они теперь решили и меня извести?
        - Не извести. Точнее, им без разницы. Мне кажется, что, если ты уйдешь, для тебя эта история кончится. Враг предложил тебе уйти в дикую охоту, случайно направив пулю в кровяной паек. Уйти и оставить меня. Им иначе со мной не сладить, они тебя боятся, ведь ты не совсем человек.
        - А если я их пошлю? - усмехнулся вампир.
        - Не знаю. Но заметь, они сначала как бы предложили тебе уйти по-хорошему, просто убрав командира и закрыв доступ к кнопке от твоей бомбочки. Но ты не ушел. Тогда они вылили всю кровь.
        - Блин, а ведь логика есть. Никогда не думал, что найду разум в цепи случайностей. Вот гады! Слушай, ты извини, что я тут клацал клыками.
        - Ничего, я же понимаю, как ты расстроился. Деня, они хотят забрать флейту! И знаешь, кажется, с их способностями мы не сможем им помешать. Вот если бы понять, как они сюда влезли, тогда можно было бы попробовать организовать оборону.
        - Я не верю, что они ходят сквозь стены, - задумчиво произнес Денис. - Это против всех законов.
        - А если они используют демонов, как в Иринином ключике?
        - Это может быть. Надо подумать. Да, такой демон пройдет сквозь любое пространство, но человека за собой не протащит. Фигня это, наверняка есть другой способ.
        - Нам нужно узнать, какой именно. Иначе как защититься?
        - Ничего мы не узнаем, - фыркнул вампир. - Мы даже понятия не имеем, какими способностями обладает противник. Вдруг они умеют внедрять в сознание любые образы? Может, у нас давно забрали эту флейту, а мы тут сидим и думаем, как защититься.
        - Есть границы любого могущества, - покачала головой девушка. - Нужно только понять, какой именно закон может иметь над ними власть.
        Вампир прищурился и задумчиво почесал макушку.
        - Слушай, мне тут одна мысль пришла.
        Анечка вопросительно глянула на него.
        - Ты ведь спала, да? Ну, когда этот вломился?
        - Да.
        - Кажется, есть зацепочка! - Деня возбужденно подался вперед. - Помнишь исследования Ванеберга? Он пытался доказать, что возле спящего образуется портал, похожий на «хлоповый». Теоретически можно использовать его для телепортации в физическое пространство рядом со спящим.
        - Но ведь для этого надо сначала дематериализоваться.
        - А ты уверена, что враг этого не может? Может, они вообще бесплотные, а только подселяются к телам, вроде моего захребетника.
        - Ирина сказала, что в детектор их не видно.
        - Подселиться можно по-разному, - пожал плечами Денис. - Десантник, к примеру, внедряется прямо в ауру, и его тоже в детектор не видно.
        Анечка вздохнула:
        - Если они выходят из сна, значит, спать нельзя!
        - Не бойся, я буду тебя караулить. Если кто-то попробует вломиться, я из него дуршлаг сделаю.
        Вампир достал из-за пояса свой «люгер» и угрожающе повертел стволом. Анечка неуверенно улыбнулась. Он убрал пистолет и сходил в кабинет за эфирным детектором. Затем щелкнул тумблером и принялся осматривать медицинский блок.
        - Э, погоди-ка! - негромко сказал он. - Где ты, говоришь, стоял твой обидчик?
        - Не знаю. Но боролись мы вот здесь, - Анечка показала пальцем на стену около зеркала.
        - Тут плотность лептонного грунта неравномерная. На, посмотри.
        Девушка взяла у Дениса прибор и надела на голову. Ровное свечение псевдогрунта в одном месте шло рябью, будто в него вогнали невидимую сваю толщиной с туловище человека. Вампир забрал прибор и принялся осматривать подозрительное место на корточках.
        - Похоже на след от материализации, - предположил он.
        Вдруг Денис умолк и резко повернулся к двери.
        - Аня! - Он выхватил из-за пояса длинноствольный «люгер». - По базе кто-то ходит! - страшноватым шепотом сообщил вампир. - Свечение пошло волнами!
        У девушки по спине разлился холод, будто за шиворот плеснули водой. Она тоже вынула пистолет и щелкнула предохранителем.
        - Где?
        Денис показал стволом в сторону коридора и навалился плечом на дверь. Анечка рванулась за ним, и тут же выстрел спрессовал воздух в замкнутом помещении, забив уши грохотом.
        - Ушел! - Вампир присел на корточки и стянул с головы детектор. - Я его видел в реале, отчетливо. Он как раз открывал дверь в твою комнату.
        На полу еще дымилась стреляная гильза из его пистолета.
        - Но я ведь не спала! - Анечка поставила «ПМ» на предохранитель и сунула в кобуру.
        - Значит, они входят не через сон. Или не только через сон.
        - Но какой-то портал должен быть! - Девушка нахмурила брови. - Я чувствую, что в нашей обороне осталась дыра.
        - Знать бы какая, - вздохнул Деня. - Ладно. Кое-что все-таки радует - они вносят изменения в Н-пространство, так что неожиданно не войдут, замечу в эфирный детектор. В следующий раз мы их встретим гораздо теплее.
        С этой минуты с оружием не расставались. Анечка даже в туалет ходила с «пушкой». Денис оставался около двери с «люгером» наготове. Одному стоять было еще страшнее, казалось, даже мыши активизировались - шорохи по углам слышались все чаще. Деня расхаживал с выключенным эфирным детектором на голове. Уже через два часа общая нервозность так накрутилась, что от каждого мышиного шороха вампир шарахался и надвигал на глаза окуляры прибора.
        Ближе к вечеру Анечка решила принять ванну. Горячая вода и замкнутое пространство манили намеком на защищенность, близкие кафельные стены создавали ощущение устойчивости. Хоть чуть-чуть отдохнуть в маленьком уютном мирке! Деня все же настоял, чтобы дверь оставалась не запертой на замок. На всякий случай. Но в таком состоянии она то и дело качалась на петлях, оставляя тонкую щелочку.
        - Будешь подглядывать - я тебя пристрелю, - серьезно пообещала девушка и положила
«ПМ» на полочку возле зеркала.
        Она помрачнела, вспомнив завешанное холстиной зеркало в квартире художника. Деня включил детектор и опустил окуляры. Так ему было спокойнее. Можно не дергаться на случайные шорохи.
        Анечка разделась, залезла в ванну и включила душ. Тугие струи живо напомнили те времена, когда она жила вместе со Светкой, когда была нормальная крыша над головой, а вместе с крышей - постель, холодильник и ванна. Это было просто замечательно - Анечка улыбнулась и неожиданно для себя самой зажмурилась от удовольствия. Горячая вода приятно ласкала кожу, журчание успокаивало, расслабляло. Нервное напряжение постепенно уходило вместе с усталостью. Девушка опустила душ. Журчание стало тише. Теперь было слышно, как нервно притопывает за дверью Денис.
        - Ты там не утонула еще? - поинтересовался он.
        - Живая! - ответила девушка.
        Хотелось понежиться подольше, но зря нервировать Деню не стоило. Анечка выключила воду и взяла полотенце.
        - Выхожу, выхожу! - вытирая волосы, сказала она.
        Запотевшее зеркало отражало только размытый силуэт, и девушка протерла его уголком полотенца. Кончики волос намокли, и она уложила их пальцами - расческа осталась в комнате. Махровое полотенце приятно касалось кожи, Анечка наклонилась, чтобы вытереть ноги. Она надела белье, потом рубашку, потянулась за брюками. И тут краешком глаза уловила в зеркале какое-то движение.
        Деня вздрогнул от душераздирающего крика, палец на спуске непроизвольно дернулся, и яркая вспышка выстрела высветила все пространство длинного коридора. Грохот мощно ударил в уши, но даже он не смог перекрыть визг.
        Кричала Анечка.
        Не раздумывая ни секунды, вампир шарахнул ногой в дверь и, направив пистолет стволом вверх, ворвался в ванную. И тут же получил пулю прямо в лицо, окуляры детектора разлетелись стеклянными брызгами. Мощный удар выбросил его обратно в коридор, вторая пуля сокрушительно ударила в грудь, опрокинув на спину. Несколько долгих секунд Деня не мог шевельнуться - пуля пробила позвоночник между лопатками. Левый глаз превратился в развороченную дыру, а оборванные нервы транслировали в мозг оранжевый фейерверк.
        Свет вырвался из ванной, нарисовав на полу прямоугольник - казалось, Деня лежит на светящейся кровати под светящимся одеялом.
        - Черт! - хрипло выдавил он.
        Насмерть перепуганная Анечка выскочила в коридор и еще дважды выстрелила в зеркало. Осколки звонко посыпались на пол.
        - Они здесь повсюду! - срывая голос, выкрикнула она.
        Затвор пистолета остался открытым - кончились патроны. Денин «люгер» лежал в сантиметре от его пальцев.
        Девушка упала на колени и, отбросив «ПМ», потянулась к заряженному пистолету.
        В этот момент к Дене вернулась способность двигаться.
        - Там никого нет! - Еле шевеля языком, он перехватил ее руку. - Успокойся ты!
        Он вырвал оружие и слегка шлепнул ее ладонью по лицу. Подействовало. Она перестала орать и разревелась, обняв лежащего Деню.
        - Ну, успокойся! - Вампир осторожно поднялся на ноги. Он погладил напарницу по голове. - Не хнычь. Что случилось?
        Левый глаз уже начал видеть. Нормально. Разбитый череп постепенно срастался.
        - Он везде! - Анечка никак не могла успокоиться. - За спиной, в зеркале. Повсюду!
        - Кто?
        - Лысый!
        - Блин, ну это уже точно глюки! Я наблюдал не переставая! - психанул вампир. - Хрен с ним, что чуть башку мне не снесла, но детектор ведь вдребезги! Как мы теперь без него?
        Девушка разревелась еще сильнее. Деня зло сорвал с головы остатки прибора и бросил их на пол.
        Смесь крайнего раздражения и бессильной злобы клокотала у него внутри, но, глянув на подругу, вампир быстро взял себя в руки. Она была напугана. Очень. Что-то в ней было от брошенного котенка.
        - Ну ладно… Ну… Успокойся… - он попробовал погладить ее по растрепанным волосам.
        Девушка мотнула головой и отстранилась.
        - Ты мне не веришь? - тихо спросила она.
        Деня скупо пожал плечами.
        - Не веришь! - Анечка устало махнула рукой. - Думаешь, я совсем сошла с ума, да?
        Она повернулась и, хлопнув дверью, скрылась в ванной.
        - Не входи, я брюки надену, - со всхлипами донеслось изнутри.
        Из крана побежала вода.
        - Не порежься о стекла, - предостерег ее Деня.
        Дверь в ванную так и не закрылась плотно, тонкое лезвие яркого света прорезало полумрак коридора. Денис подобрал валявшееся оружие, в сердцах пнул бесполезные остатки прибора и, облокотившись о стену, принялся бормотать под нос грустную песню собственного сочинения.
        Через минуту дверь распахнулась, Анечка поправила волосы и подошла к Дене почти вплотную. Лишь легкая припухлость век выдавала ее недавние слезы.
        - Извини, - сказала она. - Кажется, меня действительно переклинило. Прости. Ты же понимаешь, что я стреляла не в тебя?
        - Детектор жалко, - хмуро вздохнул Деня. - Это же надо было попасть точно в него! И что теперь будем делать? Если противник свободно перемещается в тонком мире, то даже кинжал в его руке может стать для нас смертельным оружием. Тем более патронов осталось немного. - Он быстро сосчитал по памяти отгрохотавшие выстрелы. - Пять штук… Не густо.
        - Полная блокада, - голос Анечки прозвучал страшновато. - Мы теперь точно как в склепе.
        - Ну у тебя и сравнения! - недовольно качнул головой Денис. - У нас ведь осталось твое зеркальце.
        - Ты же говорил, что от него никакого толку, - злорадно усмехнулась девушка.
        - Ну да. На безрыбье и сам как угодно станешь. Обзор у него очень маленький, да и чувствительность как у слоновьей задницы. Но другого прибора у нас все равно нет. С оружием, кстати, тоже проблемы - ты из своего пистолета все патроны выбила.
        Деня сунул бесполезный «ПМ» в карман куртки.
        Они вернулись в медицинский блок и хмуро уселись в кресла. Казалось, под землей времени не существует вообще.
        - Ветра нет, - зачем-то сказал Денис.
        Анечка удивленно глянула на него.
        - Да, замкнутость грузит. Но наверху сейчас солнце, от тебя одни шкварки останутся. Да и мне там делать нечего. Лучше такой дом, подземный, чем вообще никакого. С меня хватит бездомной жизни.
        - Будто штиль, - он словно говорил с кем-то другим.
        - День, ты чего? - встревожилась девушка.
        - Ничего. Я просто подумал, что мы похожи на древних мореходов, попавших в полосу штиля. Ветра нет, и ничего не меняется - вокруг только ровная, как зеркало, водяная гладь.
        - У меня дядя был моряком, он даже ходил на огромном парусном судне, когда где-то учился. Я фотки видела, там паруса и канаты.
        - Не трави душу, - вздохнул вампир. - Мы со Шпротом ходили под парусом, у его дружка яхта есть. Прикинь, ляжешь на корме возле руля и смотришь в небо. Там облака и белый парус - словно одно целое. И море. Круто. Особенно когда жарко. Некоторые тормоза охлаждают пиво, вываливая его за борт в авоське, но мы делали иначе. Берешь бутылку, вешаешь на мачту, обматываешь тканью и поливаешь водой. Вода испаряется, отнимая тепло, и скоро бутылка едва изморозью не покрывается.
        - Серьезно? - не поверила девушка.
        - Да. Это же физика, школьный курс. Чем жарче воздух, тем быстрей остывает бутылка.
        - Круто.
        - Но самое хреновое под парусом - это штиль. Дурацкое состояние, когда от тебя ничего не зависит.
        - Моряки в штиль играют на флейте, - улыбнулась девушка.
        - Ветер вызывают, - кивнул Денис. - Есть такая примета.
        - А мне кажется, что они играют, потому что им плохо. Мне от флейты всегда становилось легче.
        - Но ведь и ветер прилетал? - улыбнулся вампир.
        - Да. Только тут это бесполезно.
        - Откуда ты знаешь? - В глазах Дениса появилась не свойственная ему хитринка. - Веры в тебе нет. Мне кажется, что отсутствие веры - это предательство по отношению к самому себе. Вот ты в детстве верила в принца-ветра, и он тебе помогал. Потом перестала и потеряла его. Это глупо. И его предала, и себя.
        - Ты ничего не знаешь об этом, - обиделась Анечка. - И поддеваешь зря. Я с детства верила, что мальчишкам нельзя доверять тайны. Оказалось - даже вампирам.
        - Была бы права, не злилась бы.
        - Я злюсь не поэтому. Просто мои принцы - это не твое дело.
        - Принял. Умолк.
        - Не дуйся.
        - Да мне-то что. Я никого не предавал.
        Анечка отвернулась к стене.
        - Ты бы лучше сыграла, - примирительно попросил Денис. - Будет тогда настоящий штиль с надеждой на ветер.
        Анечка взяла со стола флейту. И тут же чужой взгляд из настенного зеркала вонзился в спину.
        - Деня, - сдавленно шепнула девушка. - Зеркало!
        - Что? - не понял вампир, но тут же осекся. - Спокойно.
        В комнате стало значительно холоднее.
        - Быть не может! - шепнул вампир, осторожно поднимая зеркальце на уровень глаз. - Ты чувствуешь?
        - Да. Но ведь бесплотные тут не могут двигаться!
        - Я и говорю.
        Анечка осторожно показала глазами на зеркало.
        - Тебе не кажется?
        - Да чувствую я! - Вампир взял со стола пистолет. - Похоже на ощущение возле пентаграммы перед «хлопом». Только я не уверен, что посылочка будет приятной.
        - В комнате Шпрота зеркало было замотано! - вспомнила Анечка.
        Она сорвала с операционного стола простыню и набросила на висящее зеркало. Леденящий холод тут же сменился потоком тепла дематериализации - противник отступил.
        - Похоже, я понял, как сюда проникла тварь, отбиравшая у тебя флейту, - сказал Денис. - Сон тут ни при чем.
        - Зеркало! - кивнула Анечка. - Им не нужно перемещаться по базе, для них зеркало - как портал, как наша пентаграмма для «хлопа». Они могут материализоваться у отражающей поверхности!
        - Бредовая теория, но похоже на правду.
        - Мне кажется, что все, что мы знаем об экзофизике, можно смело забыть, - все еще леденея от страха, ответила девушка. - Точнее, наш противник знает что-то такое, чего не знаем мы. Он навязывает нам свои правила.
        - Может, он просто чего-то не умеет? - Денис осторожно засунул «люгер» за пояс штанов. - Мне кажется, что он использует естественные порталы вместо того, чтобы создавать их. Зеркало и сон. Если подумать, то это тонкие места между экзофизически наблюдаемым и нашим пространством.
        Анечка нервно рассмеялась.
        - Да? Чего-то не умеет? Я ценю твое чувство юмора! Найди мне хоть в одном справочнике по экзофизике, что зеркало или сон - это естественные порталы!
        - С зеркалами проводили опыты, основываясь на старинных гаданиях.
        - И чем эти опыты кончились? - Девушка не скрывала иронии.
        - Ничем, - со вздохом признал Денис.
        - Вот именно! Наши не доперли, а этот, - Анечка показала рукой на зеркало, - использует эти фишки, как хочет! Я думаю, он без всяких усилий мог преодолеть барьер зазеркалья. Просто не захотел.
        - Клей! - вместо ответа произнес Деня. - Нам нужен клей. И бумага.
        - Что? - по инерции спросила девушка, хотя уже все поняла.
        - Заклеить это зеркало к чертям собачьим.
        - И все остальные! - уверенно кивнула она. - Все до единого. Может быть, он действительно не может так просто, без зеркала?
        Целый час они снимали зеркала по всей базе, собрали осколки в ванной и свалили все это в кабинете Его Превосходительства. Потом аккуратно и тщательно стали заклеивать бумагой. Клея не жалели, мазали густо. Когда закончили, сложили заклеенные зеркала и осколки в сейф, заперли на все три замка.
        Потом пришлось снова открыть - Деня вспомнил про сверкающие медицинские инструменты, принес и их. Анечка предложила их тоже заклеить, от греха подальше. Возражений не было. Заклеили. Снова закрыли.
        Когда сели отдохнуть, Анечка вспомнила про хромированный кран в ванной. Толстый, широкий. Настоящее зеркало. В него даже смотреться можно было, только все получалось уменьшенным. Деня пошел его сворачивать и через несколько минут вернулся с осколком раковины, из которого удивленно торчал погнутый кран. Обклеили и его. Закрыли в сейфе.
        - В ванной тараканов полно, - поежился вампир. - Откуда они взялись? И в коридоре троих задавил. Никогда их тут не было!
        - Может, у них миграция? - Анечка неуверенно пожала плечами. - Сезонная.
        Деня вздохнул.
        - Как ты думаешь, это надежно? - Он кивнул на сейф.
        - Броня, - неуверенно пожала плечами девушка.
        - Закопать бы его, - мечтательно вздохнул Денис. - Мне это не трудно. Отрою резаком яму, сброшу его туда, а потом снова материализую грунт.
        - Мысль хорошая.
        Закопали.
        Анечка выглянула в коридор и замерла от неожиданности - на полу, на стенах, на потолке кишмя кишели тараканы. Нельзя было ступить, чтобы под ногами не хрустнуло.
        - Деня! - испуганно позвала она.
        - Ну, что там еще? - Денис распахнул дверь. - Блин! Дихлофосную бомбу бы сюда. Вот бы они брейк станцевали! Ансамблем. - Он брезгливо покосился на потолок. - Ходить-то теперь как?
        - Противно, но можно, - ответила Анечка.
        Девушка скрылась за дверью медицинского блока, а вампир отстал - не мог отказать себе в удовольствии подавить тараканов. Внезапно резкий крик на границе ультразвука ощутимо ударил ему в уши - явно кричала Анечка. Ничего не понимая, вампир рванулся на звук. На голову ему упали два таракана. Анечка кричать не переставала.
        - У… Черт! Твари! - Деня завертелся на месте, смахивая назойливых насекомых.
        На него упало еще штук пять. Он бросился на крик, успевая скидывать только тех, что падали на открытую кожу. Подбежав к двери, он увидел Анечку. Она стояла, вся съежившись, и дико визжала, закрыв глаза. Деня рывком вытащил ее в коридор и достал пистолет. В комнате никого не было.
        - Ты чего?! - ошарашенно спросил он.
        Девушка не реагировала. Орать она перестала, но говорить не могла, только тыкала пальцем в сторону двери.
        - Там, - захлебываясь словами, выдавила она наконец. - На лампе!
        Денис поднял взгляд.
        - Ну ты сдурела совсем! - не удержался вампир.
        С лампы на невидимой ниточке свешивался крупный паук-крестовик. Деня брезгливо смахнул его стволом «люгера».
        - Ты что, из-за этого так? Вот дурочка. Все, я его убрал. Ну ты даешь, блин.
        Волосы на Анечкином затылке стояли торчком, на побледневших руках разбежались пупырышки «гусиной кожи».
        - Все? - открывая глаза, спросила она. - Ты извини. Просто я совсем не могу себя контролировать, когда вижу этих мохнатых. В них есть что-то античеловеческое. Восемь глаз, наружное пищеварение - жуть! Растения ближе к человеку, чем этот ужас.
        - Но они же совсем безопасные! - удивился вампир. - Ядовитых в Питере не бывает.
        - Я знаю! Они даже полезные. Я бы никогда не смогла убить паука. Уверена, что они, уничтожая мух и комаров, всеми лапами стоят на стороне Света. И все-таки боюсь я их до истерики.
        - Да я уже понял. - Деня привычно протянул руку, но Анечка шарахнулась от нее, как ошпаренная.
        - День! - на гране визга выкрикнула она. - Чего ты пугаешь?
        - Чем? - искренне удивился вампир.
        - Ну… Руки… Пальцы как лапки.
        - Тьфу на тебя! Сумасшедшая.
        ГЛАВА
        ДЕСЯТАЯ
        Близилась ночь, Анечка не спала и не ела. Неусыпный Деня осматривал помещение при помощи помутневшего зеркальца. Было тихо.
        Тараканы кишели в коридоре, все чаще пролезая в медицинский блок.
        - Ни фига себе, - тихо сказала Анечка. - Деня, тут явно что-то нечисто. Столько тараканов сами собой в одном месте появиться просто не могут. Со всего Питера они тут собрались, что ли?
        - Дрянь! - Деня брезгливо потряс ногой. - Это Лысый, сволочуга, гонит их сюда.
        - Как? - недоуменно спросила Анечка. - Порталов ведь не осталось.
        - Где-то мы что-то проглядели. Ух, гады! Давай искать. Может, мы забыли заклеить какое-то зеркало?
        - Ну нет. Мы все сложили в сейф. До последнего осколочка, я сама собирала. Все блестящее заперли, ты же сам кран свернул!
        - Интересно, с какой стороны они ползут? - оглядел коридор Деня.
        - Разве так разберешь? Их тут ужас сколько!
        - Погоди-ка, - он подошел к двери кабинета и замер, распахнув дверь.
        Анечка сразу поняла - случилось что-то еще. Что-то страшнее всего прежнего.
        - Что там, Деня? - пересохшими губами спросила она.
        Ей хотелось услышать ответ и было страшно его услышать. Она уже чувствовала совершенно отчетливо, что он нарушит еще какой-то известный, с детства привычный закон. Привычности не хватало катастрофически.

«Мама мыла раму, - почему-то подумала девушка. - Яблоко падает сверху вниз».
        Легче не стало. Теперь накатил не страх - ужас. Тот самый ужас, какой бывает в детстве от страшилок, рассказанных шепотом в темной комнате. От Черной Руки, удушившей всю семью, от чьей-то мамы, готовящей пирожки из родных сыновей. От ходячих мертвецов.
        Анечка открыла глаза и шагнула к Денису, распахнутая дверь кабинета выглядела жутковатым провалом в стене. Вампир вошел внутрь и щелкнул выключателем. В коридор вырвалось мерцание мертвенного света, и через секунду люминесцентные лампы уже горели ровно и бесстрастно.
        По полу разлилась огромная лужа воды.
        - Кажется, трубу прорвал, - вздохнул Деня.
        - Нашел о чем думать! - фыркнула девушка.
        Лужа напоминала гладь глубокого омута - дна не видно. Лампы дневного света отражались в ней отчетливо. По берегам, словно сухой плавник, валялись дохлые тараканы. Такое ощущение бывает от грязного залива в ненастный день. Только тут не было окружающего пространства, одни лишь глухие стены. Анечке на миг показалось, что весь мир состоит из плотного грунта, а эта комнатка и коридор за спиной - всего лишь микроскопический пузырек в необозримом земляном монолите.
        В самой луже тараканов не было. Ровная, как зеркало, гладь.
        - Зеркало! - почти выкрикнула Анечка.
        - Черт побери… - прошептал Деня.
        Он прошлепал к дальней стене и осмотрел трубу.
        - Трещина, - зло сказал он. - Как по заказу! - Он повернул вентиль крана. - Быстро за тряпкой! И ведро прихвати! Надо срочно убрать эту лужу, пока из нее не вылезла какая-нибудь тварь!
        Упрашивать девушку не было нужды, в слепом ужасе она бросилась в коридор и побежала к кладовке. Ноги путались и скользили, под подошвами чавкал шевелящийся ковер насекомых.
        В кладовке вода залила пол на высоту плинтуса. Мусор и плавучая мелочь казались вплавленными в плиту хрусталя. Ряби почти не было, вода выглядела мертвой. Отражения света из коридора плавали на поверхности неясными пятнами, пытаясь сложиться в отчетливый образ. Отражения поблескивали в широко распахнутых от страха глазах.
        Но не эта игра света и тьмы приковала взгляд - на водной глади действительно начало проявляться изображение. Сначала едва уловимое, мутное, скорее придуманное, чем настоящее, но потом все более четкое.
        Сначала это был просто взгляд, все тот же, насмешливый, опостылевший, затем обозначились более четкие черты. Анечка его узнала - лицо мужчины в сером пальто с картины погибшего художника. Лицо Лысого.
        - Убийца, - тихо шепнула девушка и достала из кармана связку ключей от квартиры Сергея.
        Стальной штырь удобно лег между пальцев.
        - Думаешь, я сдамся? - спросила Анечка, напрягая руку.
        Вместо ответа призрак насмешливо улыбнулся.
        - Не сдамся! - повторила она как приговор. И вдруг, не сдержавшись от страха и беззащитности, выкрикнула с неожиданной яростью: - Не дождешься, хрен лысый! Я тебе обещала в глаз всадить этот ключ?
        В коридоре послышались торопливые Денины шаги.
        Анечка не выдержала и изо всех сил метнула связку себе под ноги, туда, где водная гладь изображала презрительную усмешку. Ключи кувыркнулись в воздухе и стальным комом плюхнулись в воду, окатив девушку целым фонтаном брызг. Взгляд раздробился на тысячу ярких бликов - рябь от удара взбаламутила лужу в кладовке. Отражения заметались и размазались без остатка. Теперь лишь реальный мир отражался в волнах и брызгах.
        - Умница! - прямо над ухом выдохнул Деня. - Лихо ты расправилась с этим зеркалом. Только вода сейчас успокоится, и снова будут проблемы. Ты права, они могут выходить в реальность из зеркала. И тараканы оттуда, больше им взяться неоткуда. Это что-то вроде десантного входа - через такую дыру сюда может влезть что угодно, включая материализованного демона. Тогда и от меня только фарш останется.
        Девушка подобрала из лужи ключи и трясущимися руками принялась запирать дверь. Ее колотило как в лихорадке.
        - Господи… - шептала она. - Ну мы и влипли!
        Наконец задвижка встала на место, но деревянная дверь выглядела жалкой.
        - Вода льется почти изо всех труб, - поделился наблюдениями вампир. - Где трещина, где стыки разошлись. Я понятия не имею, как это можно было устроить.
        - Они полопались случайно, - серьезно сказала Анечка
        - Нашла время подкалывать! Думаешь, я сам не понимаю, что вся эта колбасня выходит за рамки экзофизических законов?
        - Известных нам, - поправила его девушка, пряча связку ключей в карман.
        Она первая распахнула дверь в медицинский блок, но, переступив порог, вздрогнула, побледнела и тихо сползла по дверному косяку на пол. Деня едва успел подхватить обмякшее тело напарницы, не понимая, отчего тут можно было свалиться в обморок.
        С первого взгляда казалось, будто в медблоке, от потолка до пола, застыли десятки тысяч тончайших струек стекла. Это было похоже на лес из одних прозрачных стволов - ни ветвей, ни листьев. Вся эта масса сверкала и переливалась в мощном свете галогеновых ламп, отбрасывая на стены тысячи жутковато-лохматых теней. Деня не сразу понял, откуда тени, и, лишь приглядевшись, заметил, что стеклянный лес полон жизни. И тут же стало ясно - совсем не стеклянные струйки протянулись от пола до потолка.
        Это была паутина. По каждой из тоненьких ниточек вверх и вниз ползали пауки - некоторые с вишневую косточку, некоторые с грецкий орех. Белые, коричневые, черные, лоснящиеся безупречной полировкой панцирей, многоглазые, проворные, мохнато-хитиновые. Тысячи, десятки тысяч существ, похожих на спелые виноградины с лапками. Некоторые были даже почти прозрачными - точно как виноградины.
        Денис шагнул назад и прикрыл дверь.
        Надо привести Анечку в чувство, все же она командир и важное решение принимать ей. А какие могут быть решения? Только два. Либо оставаться здесь, выгребать воду и баррикадироваться до упора, либо выбираться наверх, на свежий воздух. Пока еще ночь, пока еще можно.
        - А ведь может и помереть, - шепнул вампир. - Бац, и разрыв сердца.
        Анечка зашевелилась и открыла глаза, вампир снял ее с плеча и аккуратно облокотил о стену.
        - Ты в порядке? - негромко спросил он.
        Девушка глянула на него осмысленным взглядом.
        - Мне все это привиделось, - сказала она без особой уверенности. - Правда? Ну, эти… Их же не может быть так много?
        Деня хотел ответить, что тараканов тоже не бывает так много, но сдержался.
        - Ань, - начал он. - Тебе не кажется, что мы похожи на сумасшедших? Заперлись, как идиоты, зеркальца бумагой обклеивали. Как Шпрот. Это ведь острый приступ паранойи, который мы сами к тому же подогреваем. Я уже даже не уверен, действительно все происходит или мы просто допсиховались до галлюцинаций.
        - Дурак. - Девушка надула губы.
        - Я серьезно. Нам надо сваливать отсюда, как можно скорее. Я уже взял твою сумочку и пистолет. Резак брать глупо - здоровенный.
        - Куда сваливать? - зло скривилась Анечка. - Где ты найдешь место безопаснее базы?
        - Где угодно! Нас уже глючит, я тебе говорю! Пока ночь, надо уходить. Куда угодно, а то мы оба окончательно рехнемся. Нам нужно видеть небо, тогда станет легче и все пройдет. Лысый нас спецом сюда загнал. Не смог достать, так решил свести с ума. Я знаю, он, гад, это умеет. Шпрот тоже сначала зеркала заклеивал, а потом выпрыгнул из окна своего чердака.
        - Ты думаешь, что говоришь? Никуда мы не пойдем! Надо отгородиться от комнат с водой!
        Деня ее не слушал. Зачем, если это полная чушь? Анечку заклинило, это ясно. Насильно ее тащить наверх, что ли?
        И тут ему пришла в голову ясная, как вспышка молнии, мысль.
        - Анечка, - вкрадчиво прошептал он, перебив напарницу на полуслове. - Они там, в медицинском блоке. Хочешь, я дверь открою? Посмотришь.
        Девушка стремительно побледнела.
        - Так они действительно там? - Ее губы едва двигались. - Так это меня не приглючило? Мамочка! Деня, быстро сматываемся отсюда! Бегом, блин!
        - Ты же хотела остаться? - Денис отыграл искреннее удивление.
        - Иди ты! Как хочешь, а я сматываюсь… Бр-р-р. - Она передернулась, словно по спине у нее действительно пробежал паук. - Все. Встретимся наверху! Включи мне выход. Деня, я тебя очень прошу!
        Деня улыбнулся и приладил контакты к катушке лептонного замка.
        - Милости просим, - сказал он и вышел вслед за девушкой.
        Замок взвыл и материализовал стену. Пахнуло холодом.
        - Деня, - с улицы раздался Анечкин голос. - Я в комнате кое-какую мелочь оставила.
        - Поздно, - вампир поднялся из ямы по лесенке. - Я сенсор отключил. Теперь замок вообще ни на чьи ладони не сработает.
        - Ты что, ненормальный? - вспылила она.
        - Нормальный. Нам там больше нечего делать. Все. Точка. Посмотри лучше вокруг.
        Белая ночь началась недавно. Анечка молча присела на большой гранитный валун и посмотрела в небо, ласковый ветер легко растрепал ее рыжие волосы.
        - Ты прав, здесь все настоящее, - странным голосом сказала она, но Денис понял.
        Он сел рядом с напарницей.
        - Что будем делать? - стараясь не пугать тишину, спросил он.
        - Не знаю. Здесь все по-другому. Небо, ветер. И мысли другие. Наверно, правильно, что мы ушли.
        - Да. - Деня на секунду задумался, потом спросил: - Как ты думаешь, это все было по-настоящему?
        - Мне кажется, что нет разницы, - ответила Анечка. - Если связать человека, прикурить перед ним сигарету и пригрозить прижечь, то потом не будет разницы, окурком коснуться его руки или холодным карандашом. Ожог все равно будет. Главное, чтобы он не видел, чем коснулись.
        - И что с того? - не понял Денис.
        - А то. Опасность в нас самих. Сергей мне сказал, что весь мир - это только наша уверенность. Тогда я тоже не поняла, но сейчас верю.
        - Значит, если мы поверим, что Лысого не бывает, он нам ничего не сделает?
        - А ты сможешь в это поверить? - Анечка внимательно глянула в глаза напарнику.
        Он отвел взгляд. Свет неба продолжал бесшумно струиться, заставляя отливать облака серебром.
        Валун отдавал остатки тепла. От него во все стороны разбегался умолкший северный город. С рекой, с заливом, с мостами, с соборами без крестов, со шпилями крепостей.
        - Мы в центре мира, - Анечка подняла лицо к небу. - Чувствуешь?
        Деня смолчал.
        - Куда пойдем? - девушка прикрыла глаза.
        - Не знаю. Без разницы.
        Он заметил, что в глазах Анечки блеснули слезы. Она сощурилась, сняла с пояса телефон и изо всех сил швырнула его вдаль.
        - Так лучше. Звонить все равно некому, - всхлипнула она. - Покрыты пеплом и пылью замки покинутых комнат.
        - Что?
        - Не знаю. Строчка сложилась.
        На валуне осталась слезинка. Маленькая капля воды. Анечка сорвала с руки часы и отшвырнула их к ближайшим кустам. Деня последовал ее примеру.
        - Идем. - Он направился вдоль дороги.
        Легкий ветер услужливо поддувал в спину.
        ГЛАВА
        ОДИННАДЦАТАЯ
        Анечка и Денис не спеша двигались вдоль сумеречной улицы.
        - Меня волнует, где мы будем прятаться от солнца, - вздохнул вампир.
        - Чердак тебя для начала устроит?
        - А почему не подвал? - удивился Деня.
        - В подвале душно и грязно. Летом лучше чердак. Я знаю, можешь мне верить. Пойдем. Я помню, тут рядом должна быть пожарная лестница во дворе. Мне два года пришлось жить на улице.
        - Я уже догадался.
        В эту ночь пьяные прохожие попадались довольно часто, белые ночи еще не устали сворачивать людям мозги. Но город затихал. Затихал постепенно. Дом за домом. Квартал за кварталом. Он будто медленно растворялся в пространстве, становясь все менее реальным.
        Через несколько минут ходьбы остались только дома и редкие машины. Лестницу нашли сразу. Ржавая конструкция была чем-то похожа на вцепившуюся в стену сороконожку, только не извивалась. Наоборот - ровные параллели. Если смотреть вдоль, голова начинала кружиться.
        - Рельсы, - подняла голову Анечка. - До самого неба.
        - Вот и верь глазам после этого, - Денис усмехнулся. - На первый взгляд параллели пересекаются, но мы же знаем, что нет.
        - А может, математики ошиблись? - Девушка глянула на него почти серьезно. - Или специально врут. Может, надо верить собственным чувствам? Зрению, слуху?
        - Нет. Не должны они врать. Зачем?
        Анечка пожала плечами. Деня попробовал подсадить ее, стараясь не коснуться ягодиц, но руки скользили по бедрам.
        - Я не достаю до перекладины! - фыркнула девушка. - Ты что, не можешь нормально поднять?
        - Ну… Это… Типа не за что взяться, - совсем смутился вампир.
        - Дурак!
        Со второй попытки Деня ее поднял.
        Лестница под ногами дрожала и гудела, как провода на ветру, пальцы почему-то казались слабее, чем на самом деле.
        - Не свались, - сказал снизу Денис. - А то прямо мне на голову.
        - Не говори под руку!
        Выбрались на покатую крышу. Отсюда Питер был виден на все стороны света - крыши, крыши, купол Исаакия, портовые краны, снова крыши. Этот дом скорее всего был самым высоким в квартале.
        - Хороший вид! - выдохнул Деня.
        Кровельное железо когда-то выкрасили зеленым, но теперь ржавчины и голубиного помета было больше, чем остатков краски. Под подошвами громыхало. Это было похоже на проливной дождь.
        - Осенью пахнет, - Анечка грустно уставилась вдаль.
        - Мне кажется, я ее никогда не дождусь, - мрачно пожал плечами Денис. - Как достали эти белые ночи!
        - А зимой достанут сопли и слякоть в ботинках.
        - У меня уже не будет соплей. - Деня показал язык.
        - Везет.
        Вход на чердак был похож на домик, в котором должен жить Карлсон. Пересохшие дверцы никто не красил уже явно лет двадцать.
        Вампир ухватил навесной замок, дернул. Дужка щелкнула и поддалась.
        - Терминатор, - усмехнулась девушка.
        Внутри царил полумрак, голубиные перья, запах птичника, крыс и временности пребывания. Местами сквозь щели сочилась белая ночь.
        - Хорошее убежище. - Анечка осталась довольна. - Если кто подумает сюда влезть, мы его сразу услышим. Кровельное железо - лучший сторож, которого я знаю. Лучше собаки.
        - Это если нас вздумает посетить кто-то материальный, - поправил ее Денис. - Но с материальным я уж как-нибудь справлюсь. Одна надежда, что без зеркал нас теперь не найдут.
        Он подобрал несколько загаженных птицами досок, уложил пометом вниз и накрыл курткой.
        - Типа постель. Тебе надо поспать, - предложил он девушке. - Не бойся, я покараулю.
        Анечка присела и сняла с плеча сумочку.
        - На, возьми, - она протянула зеркальце. - Бессмертный мой страж.
        Деня довольно улыбнулся. Девушка легла и поджала ноги.
        - Мне здесь гораздо спокойней, чем на базе. Странно. Вот только есть очень хочется.
        - Сколько у тебя денег?
        - Десять баксов. Всего три дня до зарплаты оставалось. Обидно.
        - Ты еще экономная, а я свои все рассадил. Рублей сто осталось.
        - Куда ты их тратишь? - удивилась Анечка.
        - Никуда, - буркнул вампир.
        - Чего ты? Я обидное что-то спросила?
        - Да нет. Ничего. Я родакам отсылаю деньги, - вздохнул Денис. - Они ведь понятия не имеют, где я, но не показываться же к ним в таком виде.
        - Я тоже почти все отсылаю маме. Знаешь, сколько я ее не видела? Больше двух лет. Мне так жалко ее. Но что я ей скажу? «Твоя доченька бегает с «пушкой» за привидениями»?
        Денис вздохнул.
        - Сейчас бы нам деньги не помешали, - сказал он. - Хотя если поджаться, на неделю и этих должно хватить.
        - Почему на неделю? Ты все еще надеешься на помощь Института?
        - Нет. Просто прикинул, сколько мы на этих деньгах продержимся. А что ты собираешься делать с флейтой? Так и будешь носить в сумочке?
        - Надо подумать. Может, зарыть ее?
        - Ага. - Денис не удержался от улыбки. - На соляных копях или на освященной земле. Очень умно. Если это оружие против всего человечества, то лучше ее сжечь. Но у меня нет уверенности.
        - У меня тоже, - призналась Анечка. - Кроме того, я не смогу бросить ее в огонь.
        - Веришь в свое волшебство?
        - Отчасти. Может, по привычке, не знаю.
        - Так ведь это запросто можно проверить! - воодушевился вампир. - Сыграй прямо сейчас. Помощь твоего принца была бы как нельзя кстати.
        - Прекрати надо мной смеяться! - насупилась Анечка.
        - Я не смеюсь.
        - Иди к черту. У тебя хоть раз умирал кто-то из близких?
        - Я сам умер. Ты в курсе? - нахмурился Деня. - Я умер и стал вампиром. Привет из преисподней!
        - Прекрати. - Анечка легла на доски и подложила сумочку под голову. - Надо найти способ заработать денег каким-то обычным человеческим способом. Но завтра я все же куплю поесть. Глупо экономить, на всю жизнь все равно не хватит.
        - Я бы ночным грузчиком мог до фига заработать, - вспомнил о своих способностях Денис. - Главное, где-нибудь кровь достать. А то окоченею и буду здесь валяться, пока в морг не отвезут.
        Свет неба становился ярче. Деня поморщился и отодвинулся в тень.
        - Я тебя не брошу, - заверила его Анечка. - Но надо всерьез подумать, что делать с флейтой. Лучше всего было бы передать ее в Институт, но меня пугает участь Ирины.
        - Через неделю к нашей базе пришлют аварийную группу. Можно установить за воротами слежку и тихонько подкинуть им флейту вместе с запиской.
        - Значит, у нас целая неделя бездействия?
        - Да. Ты сегодня почти не спала. Не хочешь вздремнуть?
        - Не знаю, смогу ли. - Анечка удобнее устроилась на досках. - Проблемы не дают успокоиться.
        - Ты можешь что-нибудь изменить прямо сейчас?
        - Нет.
        - Тогда не грузись.
        - Тебе хорошо, ты бессмертный.
        Денис не ответил и затих. Солнце выползло из-за горизонта, разбудив голубей на крыше. Анечка ворочалась с боку на бок, пытаясь связать воедино разбегающиеся мысли, но ничего толкового придумать не получалось. Ясно было одно - именно флейта оказалась точкой кристаллизации всех произошедших за последние дни событий. Но какими свойствами она обладает? Чем она может быть полезна или опасна? И главное - откуда Лысый со своей шайкой узнал о ее свойствах? И кто такой это Лысый, человек или нет?
        Через какое-то время мозг утомился и принялся защищаться от перегрузки. Анечка погрузилась в оцепенение на границе бодрствования и сна, ее фантазия рисовала причудливые картинки, созданные из воспоминаний и предположений.

«Если ветер откликается на голос флейты, - подумала Анечка, - он должен знать о ней все. Какая же я дура, что не рассказала о ней Сергею! Теперь остается лишь действовать методом проб и ошибок, строить предположения и проверять их по мере возможности. Ужасно».
        Она постаралась вспомнить все, что говорил Сергей о властелине случайностей. Надо собрать информацию воедино, тогда будет легче найти кончик ниточки.
        Сергей был уверен, что именно в Питере существует некто, способный управлять случайностями. Этот человек, по его мнению, обходится без всякой мистики, просто он обладает неким сверхмощным вычислительным устройством, которое способно просчитать, к чему приведет то или иное незначительное воздействие. Скорее всего подобное устройство может сделать и обратный просчет, подсказав, в каком месте тротуара нужно поставить пустую бутылку, чтобы через год на вполне конкретного человека упал кирпич. Или через неделю.
        Кроме того, Сергей знал место, где это таинственное устройство не может ничего просчитать, поскольку человек подчиняет случайности собственной воле.
        Предположению о гипотетическом вычислителе не противоречили и предсмертные слова Ирины. Она напрямую сказала об устройстве, с помощью которого нелюди управляют случайностями. Именно нелюди, она подчеркнула это. И добавила что-то о бесплотных инопланетянах. Тогда Анечка была слишком подавлена гибелью подруги, чтобы как следует испугаться, но теперь нарастающая тревога накатила на нее с новой силой. Анечка перевернулась на другой бок и представила, как армада лептонных космических крейсеров, невидимая для радаров, выходит на орбиту Земли и спокойно садится где угодно, хоть в центре большого города. А потом строится аппарат для управления случайностями, после запуска которого люди становятся марионетками в руках бесплотных пришельцев. Властелинов вероятностей.
        Возможно, Сергей и прав, может, раньше заклинания на звуковых частотах особым образом настраивали психику, после чего воля мага обретала физическую силу. И можно было сквозь стену пройти без всяких лептонных преобразователей. Но теперь все, дверца захлопнулась.

«Интересно, а как выглядит устройство управления случайностями? - подумала Анечка. - И как с ним работают? Рычагами и кнопками? Или мысленно? И зачем пришельцы внедряются в тела людей?»
        Вопросов было много, а вместо ответов - лишь беспочвенные догадки.

«Стоп! - мелькнула у Анечки свежая мысль. - Сергей говорил, что на могиле инженера случайности подчиняются человеческой воле. Значит, в этой точке устройство пришельцев не действует! Там или слепая зона, или какие-то помехи. Но ведь если понять природу помех, то можно понять и принцип устройства! Может, поискать следующей ночью эту могилу? Обследовать? Хотя там тьма одинаковых могил. Не найти».
        Время шло, солнце поднималось все выше и выше. Где-то совсем рядом ворковали голуби. Слышалось хлопанье крыльев и царапучие шаги по железу. Внизу прогудел трамвай, лязгнул на стыках. Фыркнул автобус, в соседнем доме включили диск группы
«Кино». Дунул в свисток гаишник. В воздухе повис далекий-далекий гудок теплохода.
        Связка ключей давила в бок, пришлось поправить ее в кармане. Деня сгорбился в самом углу и глядел застывшим взглядом. Вампиры не спят, но все же в голове у них время от времени происходят особенные процессы. Денис называл это «укладывать файлы в башке». Тонкая полоска света подбиралась к его ноге.
        Анечке вставать не хотелось. А вот есть хотелось жутко, до скрипа кишок. Одиннадцать часов. Надо было найти обменник.
        - Деня! - тихо позвала она.
        Вампир отреагировал сразу, в глазах появилось осмысленное выражение.
        - Ку-ку! - добавила девушка. - Смотри не сгори, у тебя свет под ногой.
        Денис рефлекторно подтянул ступню.
        - Что-то хреново я себя чувствую, - признался он. - Мышцы как ватные.
        - Я бы тоже чего-нибудь съела. Ты посиди тут, а я схожу разменяю баксы. Заодно чего-нибудь прикуплю. Интересно, можно сойти с чердака в подъезд?
        - Можно, наверно. Надо люк поискать.
        - Сиди, сиди. Я сама.
        Она встала, кинула Денису куртку, оставила пистолет вместе с сумочкой и пошла искать люк. Нашлось два - один в первом подъезде, другой в самом конце. Ближний оказался не заперт.
        - Я скоро! - махнула девушка и скрылась внизу.
        Деня не ответил, экономил силы. Лезвия солнечных лучей напомнили ему лазеры в дискотеке. Только там они были холодные, неживые, а тут - как огненные бритвы. Коснешься, и в коже дыра.
        Снова прогудел теплоход. Если прислушаться, можно услышать чаек, но голуби ворковали гораздо громче. Деня прикрыл глаза. Иногда он завидовал людям, что они умеют нормально спать. Или есть. Или жить. Или любить. Черт! До чего же все это сложно.
        Казалось, что солнечный свет шипит, прорываясь сквозь щели.
        Один раз Деня думал об этом. Встать во весь рост и в последний раз улыбнуться солнцу. Потом испугался. Вечная жизнь показалась заманчивой штукой. Даже вечное существование, если разобраться. Тоже неплохо.
        В подъезде хлопнула дверь, пару раз гавкнула собака. Потянуло запахом супа из сушеных грибов. Интересно, что будет, если просто поесть по-людски? Ничего скорее всего не будет. А вкус?
        Теперь он знал только восемь вкусов. Первый вкус, второй, третий, четвертый. Резус положительный, резус отрицательный. Не очень богатая палитра.
        Через час солнце загнало его в самый угол. Больше отступать было некуда, да и не нужно - Деня знал, что дальше свет не пойдет. Часы показали полдень, но Анечки все еще не было. Кто-то на верхнем этаже начал играть на рояле. Без души, без ритма - просто ухал аккордами. Наверное, учился. Музыка гуляла под крышей, иногда отдаваясь дребезгом железа.
        Денис начал беспокоиться. Прошло еще пятнадцать минут.
        - Она что, в Америку поехала баксы менять? - буркнул он.
        Губы шевелились с трудом - недостаток кислорода сказывался на подвижности мышц. Только через пару мгновений Денис понял, что говорить мешают еще и клыки. Они выдвинулись на всю длину в ожидании порции гемоглобина.
        На крыше ворковали голуби. Живые, теплые. Но Деня знал - их кровь не пойдет. Нужна кровь млекопитающих, да и то в крайнем случае. На некоторое время. Нормальный кислородный баланс может дать только гемоглобин человека, макаки или свиньи.
        Голуби хлопали крыльями. У них внутри мокро. Сочно. Пусть даже безвкусно и безрезультатно. Важно одно - живые. Денис попробовал встать, но нога подвернулась, и он с размаху грохнулся на четвереньки. Сразу пополз к чердачному окну. Ближе, ближе. Солнечный свет пробивал полумрак лезвиями и спицами. Один из лучей больно полоснул руку.
        Рояльные аккорды били в голову, как когда-то кровь.
        Кровь, кровь, кровь.
        Все красное.
        Свет.
        Анечка торопливо перешла улицу на зеленый.
        Теперь в кармане лежали двести шестьдесят рублей. Накупить еды точно хватит, а об остальном как-то не думалось.
        Возле входа в гастроном сидела на асфальте женщина с годовалым малышом на руках. Грязь, вонь - все как положено. Табличка с перечислением болезней ребенка. Справка с печатью. Анечка брезгливо прошла мимо.
        Дать рубль не жалко, можно было бы и десятку дать, и сотню - только бы эта тварь перестала мучить ребенка. Больной, не больной, какая разница? Что с ним будет в три года, если сейчас его, зачуханного, затравленного опиумом, чтоб не орал, каждый день таскают по улицам? Кто его научит говорить, отличать птиц от кошек, ходить, наконец? Это не ребенок уже, а средство производства. Будущий пациент психушки. Жалко. Но сделать ничего нельзя.
        Анечка со злостью распахнула дверь в магазин. Она и сама бомжевала, поэтому знала точно - помыться можно всегда. Чтобы от тебя не воняло. Вся эта вонь для лохов, чтоб подавали. Так же, впрочем, как и этот ребенок.
        На самом деле и денег на еду можно заработать почти всегда. Никто из настоящих бомжей не просит милостыню. Моют вагоны на вокзалах, грузят пиво на рынках, собирают бутылки. Что угодно, если ты еще человек.
        Народу в магазине было немного, а на прилавках полно еды. Анечка остановилась в нерешительности, осматривая изобилие пищи. Ни о чем больше думать не хотелось. Разом вспомнились голодные времена.
        Стоп! Главное - правильно выбрать. Те, кто не знает, при недостатке денег берут подешевле. Зря. Дешевый пирожок - это удовольствия на минуту, пользы на полчаса. Потом снова желудок сводит. Анечка знала - пробовала не раз. Лучше взять копченую курицу, которая стоит как шесть пирожков - хватит на день, а то и больше.
        Девушка подошла к кассе.
        - Будьте любезны. Одну копченую курицу, батон хлеба и два плавленых сырка. Еще кефир. Все это в пакет. Спасибо.
        Улица встретила шумно - машины, люди. Полузабытая суета. Анечка улыбнулась и походя вытащила из урны газету. Улица умеет делать маленькие подарки, если не стесняешься отказываться от них. Зачем покупать? Глянула заголовок -
«Мегаполис-Экспресс». В качестве подстилки пойдет. Сунула под рубашку.
        Из пакета пахло хлебом и копченым мясом. Начать есть хотелось немедленно. Анечка не выдержала, сунула руку в пакет и отломила кусок хлебной корки. Запах печеного ударил в ноздри, вкус оказался еще лучше. Она проглотила, почти не разжевывая, желудок тут же принялся за работу. Мир вокруг стал почти нереальным - размылись звуки, краски, эмоции. Все занял теплый кусочек хлеба. Даже голова закружилась.
        Анечка удобнее перехватила пакет и поспешила через дорогу, не обращая внимания на красный сигнал светофора. Из прострации ее вывел визг тормозов. Анечка успела повернуть голову, но тут же рвануло руку - пакет полетел на асфальт. Девушка не удержалась и грохнулась на колени.
        Колесо замерло перед самым лицом. Перепуганные глаза отразились в полировке диска. Анечка встала и рефлекторно отряхнула колени.
        - Совсем сдурела? - выскочил из машины водитель. - Дура, блин, уродка хренова… Тяпу раззявила, а мне потом сидеть?
        Он перевел дух и вытер слюни с губ.
        - Сучка! - добавил наконец водитель и, хлопнув дверцей, запустил двигатель.
        Он рванул с места и проехал колесами по пакету. Нарочно. Анечка наклонилась и подняла то, что осталось. Заглядывать внутрь не хотелось. Прохожие спешили по своим очень важным делам, им не было дела до раздавленного пакета.
        Анечка угрюмо влилась в жиденький людской поток и пошла вдоль проспекта. Под ноги попала пустая пластиковая бутылка. Девушка на секунду задумалась, а потом изо всех сил пнула ее на дорогу. Стало легче. Из пакета приятно пахло раздавленным хлебом. Минут через пять Анечка вошла в нужный подъезд.
        На чердак пришлось влезать, зажав пакет в зубах. Затем она встала и закрыла за собой люк. Дениса на месте не было.
        - День, ты где? - позвала она.
        Яркие спицы света пробивались через кровлю. Повсюду. Только в углу была тень, но Дениса в ней не было.
        Дальше тоже виднелась тень, в самом конце чердака. Но путь туда преграждал все тот же свет - для вампира смертельный.
        - День!
        Мурашки от дурного предчувствия побежали по коже, Анечка сделала пару шагов, потом сорвалась на бег.
        - Деня!
        Вдоль стены мелькнула здоровенная крыса - почти бесшумно, но девушка испуганно вздрогнула и чуть не выпустила пакет. Анечка робко вошла в тень, глаза медленно привыкали к полумраку. Крыса куда-то пропала.
        - День, ну хватит меня пугать!
        Оказывается, крыса тут была не одна - в старом, до дыр прогнившем диване шуршало и двигалось. Видимо, там скрывался целый выводок. Что-то метнулось у самых ног, едва не задев хвостом.
        - Фу! - брезгливо скривилась Анечка. - Кошки на вас нет!
        И тут же из темноты выпрыгнуло что-то огромное. Прыгнуло так быстро, что смазался взгляд. Девушка уронила пакет и завизжала, не помня себя от ужаса.
        Но тут же умолкла - у ног лежал Деня. Он рычал как зверь, даже страшнее, из-под его головы вытекла тонкая струйка крови. Вампир шевелился, как шланг под давлением, и отчетливо чмокал губами. Когда он перестал причмокивать и поднял лицо, оно было все в крови. В глазах алый огонь, клыки выдвинуты на полную длину. Он попробовал что-то сказать, но из-за клыков у него ничего не вышло.
        - Что-что? - медленно приходя в себя, спросила Анечка.
        Ее глаза неотрывно смотрели на трупик крысы, зажатый в кулаке напарника. Задние лапки еще подергивались, но хвост висел безжизненно. С шерсти скупо капала кровь.
        Анечка зажала рот ладонью и бросилась к чердачному окну - пустой желудок пытался вывернуться наизнанку.
        - Это я, - глухо прорычал за спиной Деня. - Не бойся.
        Голос у него был совершенно нечеловеческий. Так говорила бы большая собака, если бы могла говорить. Или даже не собака, а труп, из которого медленно выходит воздух.
        Анечка резко повернулась и попятилась вдоль стены.
        - День, что с тобой? - осторожно спросила она. - У тебя крыша, что ли, поехала?
        Наверное, вампир попытался ответить, поскольку раздался долгий утробный рык. Девушка не выдержала, выставила руки вперед и, зажмурившись, завизжала.
        Деня коротко рыкнул, сплюнул кровавой слюной и сделал несколько вдохов.
        - Тихо. Люди. Внизу, - более внятно проговорил он.
        Анечка осторожно открыла глаза, визг замер у нее на губах.
        С каждой секундой Денис становился все больше похож на человека - сначала в его глазах угас огонь, потом стали втягиваться клыки. Он даже попробовал улыбнуться. Но от этой жуткой гримасы Анечка вздрогнула.
        Вампир встал и брезгливо отбросил дохлую крысу. Анечка не стала приглядываться, но заметила в углу небольшую кучку мохнатых тушек. Последняя крыса дернулась и замерла.
        - Неприятно? - спросил Денис. - А я только так и живу. Кислород, понимаешь? Я так дышу. Вы легкими, я желудком. Один вдох в сутки. Подумай, как бы ты стала его ценить. Один вдох в сутки. Есть ли разница, пахнет он крысами или нет? Конечно, первая группа человеческой крови - это как воздух в сосновом бору на берегу моря. Крысиная - как запах дерьма в душном подвале. Но подумай - один вдох в сутки. Хотя дикие вампиры делают это гораздо чаще. Вволю. А я не могу. Так что извини.
        - Это ты меня извини. - Анечка покачала головой. - Это у меня так, само. Рефлекс. Я про тебя ничего плохого и не подумала. Просто напугалась немного.
        - Ладно, я знаю. Эту кучу я ночью уберу, кошки дворовые доедят. А у тебя что в пакете?
        - Не знаю, - честно ответила Анечка. - Один урод на машине по нему проехал. Хотя я сама виновата. Ухватила кусок и забыла про все на свете.
        Деня поднял пакет и заглянул внутрь.
        - Это была курица?
        - Да. Копченая. И булка хлеба.
        - А, это хлеб? Понятно. В сметане, что ли? Хотя нет, это, кажется, был кефир.
        Он достал из пакета картонный обрывок с зеленой надписью «Кеф».
        - Ты меня напугал, - шепнула девушка и закашлялась. - Я тебя таким никогда не видела.
        - Извини, - Деня вытер ладонь о штанину. - Это я охочусь. Так удобнее. Жрать захотелось немыслимо. Думал, окоченею совсем, чуть сдуру на крышу не вылез за голубями. А около окна так светом пришпарило, что я до этой тени летел через весь чердак. Здорово пожгло, разве что из задницы дым не валил.
        Он протянул руку, на которой кожа вздулась буграми шрамов.
        - Медленно как заживает, - тихо сказала Анечка. - Кефиром надо помазать.
        - Это тебе бы от солнца кефир помог, - усмехнулся вампир. - Ладно, это не лептонная пуля. Заживет. Зато здесь крысы в диване живут в больших количествах. Видела? А они ведь млекопитающие. Кровь - дрянь, конечно, куда ей до человеческой, но мозги и мускулатуру прочищает. Короче, я тут поохотился. Чуть-чуть.
        Анечка вздохнула и раскрыла пакет. При ближайшем рассмотрении все оказалось не так ужасно. Курица, понятное дело, стала плоской, но это не должно было сильно отразиться на ее вкусовых качествах. На голодный желудок нет разницы - курица или куриный фарш.
        Сырки вообще не пострадали, а вот хлебу досталось. Одна половина батона была не тронута, зато другая хранила четкий рисунок протектора. Углубления заполнял кефир. Он вообще заполнял все, до чего смог добраться.
        - Лучше бы я кефир не брала! - Анечка хмуро присела на корточки и извлекла из пакета остатки пустой упаковки.
        Она достала из-за пояса газету, постелила на досках, подальше от крыс, и погрузила руки в пакет. Всю еду пришлось выложить на бумагу и только потом отламывать по кусочку.
        Курица под кефиром оказалась прекрасна. Точнее, ее вкус не имел значения - это была еда. Остальное второстепенно. Анечка жевала, глотала, снова жевала и снова отламывала куски. В глазах немного потемнело. Мир словно приостановился, утратил краски, детали, звуки. Все органы чувств сосредоточились во рту. Желудок с рычанием кинулся перерабатывать пищу.
        Анечка подумала, что, если продолжать так жевать, можно достичь оргазма. Однако до этого не дошло, поскольку не хватило места в желудке. Девушка выдохнула, достала из кармана платок и вытерла губы.
        - Да, с кефиром я погорячилась, - грустно сказала она. - Он явно был лишним.
        Теперь на газете лежали только крупные кости, фольга от сырков и остатки хлеба. Анечка свернула все комом и отложила в сторону. На сытый желудок ей захотелось поделиться с Денисом плодами собственных размышлений.
        - Знаешь, кажется, происходит нечто грандиозное, - сказала она. - Вот прямо здесь и прямо сейчас. Я уверена, что властелин вероятности, которого искал Сергей, и наш Лысый - одно и то же. Может, Ирина была права насчет бесплотных инопланетян, атакующих человечество?
        - И они охотятся за нашей флейтой?
        - Меня это нисколько не удивляет. Просто они знают, как использовать флейту, а мы с тобой - нет. Идиотская ситуация! У нас есть ключ, но мы не знаем, какой замок им можно открыть. Лысый знает, где замок, но ключ раз за разом от него ускользает.
        - Золотой ключик, - невесело усмехнулся вампир. - В сказке Толстого была точно такая же ситуация. У Буратино был ключик, а Карабас знал про дверь.
        - Погоди-ка! - задумалась Анечка. - Иногда самые дурацкие аналогии наводят на правильную догадку.
        - Ты о чем?
        - В сказке Толстого дверь пряталась за холстом в каморке, где жил Буратино. То есть решение с самого начала было у него под боком. Может, и с нами то же самое? Я не помню, что помешало Буратино сразу найти дверь. Он же вроде ткнул носом в холстину?
        - Да случайность ему помешала, - отмахнулся Денис. - Только он сунул нос, как из-за холста выскочила огромная крыса и чуть не утащила его в свою нору.
        - Как ты сказал? Что ему помешало? Случайность?
        - А что такого? - не сразу сообразил вампир.
        - Случайность! - еще раз повторила Анечка.
        - Ты с ума сошла. - Деня повертел пальцем у виска. - Это же сказка!
        - А может, у Лысого такое извращенное чувство юмора? Погоди! Дай подумать. В сказке про Буратино хоть что-то было про флейту?
        - Кажется, нет.
        - Жаль. - Анечка села на доски и уперла подбородок в ладони. - Но как бы там ни было, флейта - это ключик от неведомой для нас двери.
        - И что?
        - Мы не будем отдавать флейту аварийной команде, вот что. Это будет так же глупо, как если бы Буратино отнес свой ключик в полицию. Если вокруг флейты завязалась такая кутерьма, значит, за дверью находится нечто стоящее.
        - Например?
        - Не знаю. Но и Сергей, и дядя Миша говорили о каком-то другом мире, из которого людей изгнали в незапамятные времена. Еще Сергей был уверен, что, если бы не устройство, управляющее случайностями, в нашем мире могли бы действовать заклинания.
        - Подробнее можно?
        Анечка рассказала Денису все о прогулке, о парке и других невероятных вещах. Только о могиле инженера она говорить не стала, поскольку сама возле нее не была.
        - Это все одни лишь предположения, - остудил ее вампир. - Никаких практических доказательств. Ладно, хоть мне твоя идея об аналогии с золотым ключиком и кажется притянутой за уши…
        - Ты первый сказал!
        - Я шутил, а ты всерьез ухватилась. Ладно, не дуйся. Значит, будем считать, что ты Буратино. А я тогда кто? Артемон?
        Он выдвинул клыки и пару раз гавкнул.
        - Похож, - улыбнулась Анечка.
        - А кто тогда папа Карло? Этот персонаж должен появиться в самом конце и, как лесник из анекдота, надрать Карабасу задницу.
        - Иван Сергеевич уже никому задницу не надерет, - вздохнула Анечка.
        - Тогда кто?
        - Сергей! - выкрикнула девушка.
        - Но он ведь тоже погиб, - негромко напомнил Денис.
        - А вдруг нет? - В глазах Анечки мелькнула надежда.
        - Ань, успокойся. Мне больно об этом говорить, но, если человек плавает в ванной лицом вниз, ему уже ничего не поможет. Черт дернул меня за язык обмолвиться о золотом ключике!
        Анечка закрыла лицо руками и разревелась.
        - Лысый у меня всех забирает. И Сергея, и дядю Мишу. Они оба что-то важное знали о нем, и он их убил.
        - Это война. - Денис присел рядом и погладил ее по плечу. - На войне всегда бывают потери.
        - Когда я принимала присягу, мне все казалось игрой в «Зарницу». Ну, типа, круто - охотники за привидениями.
        - А на меня все рухнуло как лавина. И все же странно, что человек такой силы, как Лысый, не использует ее открыто. Значит, есть какое-то ограничение. Есть! Он о нем знает, а мы нет. Глупо.
        - Я думаю, что Лысый не человек, - совсем тихо сказала девушка. - Разумное Зло. Теоретически это возможно, ты же знаешь. На заре экзофизики не раз поднимался этот вопрос.
        - Сатана? - шевельнул губами Денис.
        - Какая разница, как это назвать?
        - Н-да, - Деня поежился. - Мы призваны бороться со злом, но выступать против самого прародителя Зла было бы несколько опрометчиво.
        - Шерлок Холмс, - узнала Анечка. - Из «Собаки Баскервилей». Только цитата не совсем точная.
        - Я тебе не компьютер.
        - Может, все же попробуем надрать ему задницу?
        - Кому? - Деня прищурился.
        - Лысому.
        - Сатане?
        - Ну, - Анечка пожала плечами, - мне бы не хотелось так его называть. Слишком весомо. Лучше пусть будет Лысым. Так, по-домашнему.
        - Надрать задницу. Звучит круто, но пока что задница горит у нас. Не заметила? У меня мышцы деревенеют без свежей крови!
        - Тогда тебе лучше не двигаться. Экономь кислород.
        - Да фиг он так экономится. - Денис грустно вздохнул. - Пойду лучше еще пару крыс изловлю.
        - Фу! - скривилась Анечка.
        - Думаешь, мне не противно? А как жить? Мало того, что эти твари на вкус хуже стоялого гноя, так у них еще и блохи в шерсти. Ладно, пока полежу, там видно будет.
        Чердак разбегался в две стороны и терялся в густых тенях. Скоро белые ночи окончательно сойдут на нет.
        Деня прилег на доски рядом с девушкой - почти коснулся ее бедра головой. Потом, словно невзначай, придвинулся еще чуть-чуть. Анечка скосила взгляд, но смолчала.
        Вампир закрыл глаза и повернулся на бок, при этом еще немного придвинулся. Его белобрысые волосы коснулись джинсовой ткани. Анечка отвернула лицо и улыбнулась - это становилось забавным. Деня замер, как отлитый из гипса, стараясь сохранить достигнутый статус.
        Минуту ничего не менялось. Девушка шевельнула плечами, разминая затекшую спину. Отстраняться не хотелось - пусть Деня лежит, если ему так приятно.
        Наверное, у каждого человека есть некий предел интимности. Расстояние, на которое он подпускает к себе тех, с кем не собирается ложиться в постель. У некоторых оно больше, у других совсем маленькое. Но чем меньше оно, тем старательнее человек его защищает.
        Сейчас отстраняться не хотелось. То ли чувство вины давало о себе знать, то ли что-то еще - Анечка никак не могла понять своего отношения к Денису. Как парень он ее точно не возбуждал, но было нечто иное. Да, скорее всего, чувство вины за то, что он стал таким. И еще чувство благодарности за поддержку.
        Анечка только сейчас задумалась о том, сколько Деня потерял, став вампиром. Раньше это выглядело как-то абстрактно. Сейчас - нет.
        Она слышала, что вампирская жажда крови - это сублимация сексуальных желаний. Интересно, могут вампиры трахаться или нет? Женщины наверняка могут, но мужчинам физиологически нужно давление крови. Да, с кровью у них проблемы. Остаются только фантазии. Видимо, не случайно вампиры выбирают жертву противоположного пола. Это у них такой секс. Кровавый.
        Анечка всегда ощущала, когда ее хочет мужчина. Без слов, без намека. Непонятно как. То ли на уровне запаха, то ли вообще на уровне тонких энергий. Иногда это было приятно, чаще нет, иногда совсем отвратительно.
        У Дениса это всегда было ярко написано прямо на лбу. Отвращения не вызывало, восторга тоже. Такая галочка, крестик, засечка. Всегда приятнее нравиться, чем вызывать отвращение.
        Сейчас что-то неуловимо изменилось - Анечке захотелось сделать для Дени приятное. Ну, не в этом смысле, конечно. Так, чисто по-дружески.
        Она тихонько провела ладонью по волосам вампира. Лед, а не кожа. Но Анечка руку не убрала.
        Денис лежал как труп - даже не шевельнулся.
        - День, - позвала девушка. - Не прикидывайся шлангом.
        - А чего? Я ничего, - отозвался вампир.
        Он едва уловимым движением отодвинулся от ее ноги.
        - Дурачок! - Анечка снова придвинула его голову. - Иди сюда. Мне не нравится, что ты делаешь это украдкой, словно что-то нехорошее. Я разве против?
        Деня открыл глаза.
        - Всегда была против, - пожал он плечами. - Отодвигалась, шарахалась. За руку тебя не возьми.
        - Это я с непривычки, - честно призналась Анечка. - Прикинь, я с детства боялась вампиров. Пряталась от них под одеялом. И вдруг рядом со мной настоящий вампир.
        - Можно понять, - по-джентльменски поддержал ее Деня. - А сейчас не боишься?
        - Нет. - Анечка снова провела по его волосам. - Даже наоборот. Хочется сделать для тебя что-то приятное.
        - Да? - В глазах Дени мелькнул интерес. - И что именно?
        Девушка задумалась, не в силах с ходу предложить столь интимное дело.
        - Ты жрать сильно хочешь? - наконец выдавила она.
        - В смысле? - нерешительно уточнил вампир.
        - Ну, в смысле по-нормальному. Нормальной человеческой крови.
        - Сдурела? - Вампир невольно облизнулся. - Где ж ее взять?
        - Во мне, - уверенно ответила Анечка. - У тебя есть чем резать?
        Денис ошарашенно замер. Слова никак не могли оформиться на губах.
        - Тебя что, парализовало? - Девушка ободряюще улыбнулась. - Да не щемись ты так. От меня с одного стакана не убудет. Донорская норма - двести грамм.
        Деня скосил взгляд и осторожно сел рядом.
        - Я так понял, что ты не шутишь.
        - Правильно понял. Зачем мне дохлый вампир? Если тебя нормально не покормить, ты ж закоченеешь совсем.
        Денис звучно почесал макушку.
        - В этом есть резон. Если тебе не жалко, конечно.
        - Да ладно! Восстановится, - отмахнулась девушка.
        Вампир нетерпеливо заерзал на досках.
        - Слушай, а зачем резать? - Он заискивающе глянул в глаза напарнице. - Может, ты мне дашь так? Ну, куснуть? Слюнные железы мне выдрали с корнем, так что вреда для тебя не будет. - Он опустил взгляд и добавил: - Резать-то все равно нечем.
        - Ты меня пугаешь, - поежилась девушка.
        - Это у тебя предрассудки. Честно. Резать было бы больнее. А от клыков шрамик - две дырочки.
        Анечка секунду подумала и решительно протянула руку.
        - Грызи.
        Деня аккуратно взял ее ладонь и поднес запястье ко рту. Она даже не почувствовала укуса - от комара и то неприятнее. А тут лишь легкий зуд. Вампир напрягся и задвигал нижней челюстью, отсасывая кровь, одна капелька сорвалась с кожи и упала на пересохшую доску.
        Через несколько секунд он отпустил ее руку и блаженно сглотнул.
        - Кайф-то какой! Ты не представляешь. Ты как себя чувствуешь?
        - В голове мутновато, - призналась Анечка. - А так вроде нормально. А ты как? Полегчало?
        - Спрашиваешь! - Вампир растянул улыбку до ушей. - Это… Ну точно как секс.
        - Иди ты, - Анечка притворно надула губы.
        - Не обижайся. Ты же сама… дала.
        - Я не думала, что ты все опошлишь.
        - А с чем еще сравнивать? - пожал плечами Денис. - Приятней ничего в жизни нет.
        - Вот дурак! - Анечка шутливо стукнула его кулаком в плечо. - Больше не дам!
        - Ну все. - Денис опустил голову, словно под топор палача. - Тогда я не смогу двигаться, закоченею, меня найдут менты, примут за труп и живьем зароют в землю. Лопатами.
        - Это я уже слышала. - Анечка коротко показала ему язык. - Ты бы лучше рассказал, в чем разница. Мне до ужаса интересно.
        - Ладно. Короче, разница между донорской кровью и живой, только что из жилы, такая же, как между некрофилией и нормальным сексом.
        - Я узнаю про тебя много нового, - девушка не сдержала улыбку. - Ты пробовал некрофилию?
        - В пищевом варианте, - съязвил Деня. - Не хочешь слушать, не надо.
        - Нет, напротив. Очень даже интересно. Тогда, если говорить твоим языком, напасть на человека в подворотне и отпить у него пару глотков крови - это изнасилование?
        - Что-то вроде того, - неохотно ответил Денис.
        Анечка улыбнулась и украдкой осмотрела запястье. Шрам надолго останется. Ну и пусть.
        - Я бы на твоем месте еще отдохнул, - посоветовал Деня. - Хотя бы часок. Так кровь восстанавливается лучше.
        Анечка с удовольствием легла на доски, подложив под голову Денину куртку.
        Крыша была вся в дырочках. Как звездное небо. Только тут звезды были не только точками, но и отверстиями с рваными краями, а иногда вообще треугольными или квадратными. Если прищуриться, можно представить, что летишь. Анечке понравилось.
        - День, я лечу в космосе! Прикинь.
        - Круто. - Вампир придвинулся ближе, и Анечка ощутила холод его бедра.
        Не отодвинулась. Теперь это было бы глупо.
        Она положила ладонь на Денину руку. Холод не пугал, наоборот, успокаивал.
        - Мне лучше, - тихо шепнула она.
        - Мне тоже. С тех пор как я перестал быть человеком, мне впервые так хорошо.
        ГЛАВА
        ДВЕНАДЦАТАЯ
        Сергей вывалился из небытия и распахнул глаза. Свет ударил ярко, до боли, пришлось снова зажмуриться. До слуха доносился мерный писк измерителя сердечного ритма и женский голос из коридора. За окном чирикали воробьи.
        Привыкнув к свету, Сергей поднял веки и осмотрелся. Он лежал в небольшой двухместной палате под тонкой накрахмаленной простыней. Соседнюю кровать занимал пожилой мужчина без признаков жизни - из его рта к аппарату искусственного дыхания тянулась гофрированная трубка. Сергей опустил взгляд и убедился, что сам он ни к чему не подключен.

«Значит, все не так плохо», - подумал он.
        Дверь в палату открылась, и в комнату вошла медсестра с эмалированной кюветой, из которой торчали термометры.
        - Очнулся, - приветливо улыбнулась она. - Пить хочешь?
        - Да, - еле слышно ответил Сергей, чувствуя, как пересохли и потрескались губы.
        Медсестра сунула ему под мышку термометр и скрылась в коридоре. Через минуту она вернулась со стаканом воды и протянула его Сергею.
        - Где я? - спросил Сергей, сделав несколько жадных глотков.
        - В госпитале. Отделение интенсивной терапии.
        - Долго лежу?
        - Почти трое суток. Тебя привезла «Скорая», мы оказались ближе других больниц.
        - Ко мне кто-нибудь приходил?
        - Да. Следователь. Он уже два раза собирался взять показания, но ты никак не приходил в себя.
        - Во сколько он обычно бывает?
        - Около одиннадцати, перед обедом.
        - А сейчас сколько?
        - Шесть.
        Сергей снова поднес стакан ко рту. После двух суток неподвижности пить хотелось чудовищно. Вода, чуть не убившая его, теперь возвращала к жизни.
        - В девять начнется врачебный осмотр, - сказала медсестра. - Тебе пропишут диету и переведут в другую палату. Здесь у нас только дохлики.
        Она улыбнулась, забрала термометр и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.

«Похоже, Анечка не знает, что я здесь, - подумал Сергей. - Но «Скорую», кроме нее, вызвать было некому. Ладно, в качестве рабочей версии будем считать, что она не приходит, поскольку боится встречи со следователем. Тогда логично предположить, что и в квартире ее тоже нет».
        Сергей понял, что может столкнуться с серьезной проблемой. Он не знал про Анечку практически ничего, знал только, что она из Ишима. Но этой информации недостаточно для поиска в огромном Питере, так что придется поднапрячься. Мысли завертелись, перебирая всевозможные варианты, но постепенно другая проблема отодвинула их на второй план. Сергей вспомнил своего убийцу.

«А что, если тварь, выбравшаяся прямо из зеркала, не только утопила меня, но и Анечку дождалась?» - От этой догадки Сергею сделалось страшно.
        - Сестра! - позвал он.
        Голос был еще слишком слабым. Пришлось поискать у изголовья кнопку для вызова персонала. На звонок прибежала уже знакомая медсестра.
        - Меня привезли одного? - спросил у нее Сергей.
        - В смысле? - Она явно не поняла, что он хочет. - В тот день к нам в отделение человек пять привезли.
        - Все мужчины?
        - Нет, одна девушка. Рыженькая такая, под машину попала. Но она прожила только сутки, оказалась слишком тяжелая политравма. Что случилось?
        - Не знаю. - Сергей ощутил, как мир уходит из-под него. - Мне плохо!
        Сердце сжалось чудовищной болью, реальность свернулась в черный рулон, и Сергей вновь потерял сознание, рухнув в пустоту, заполненную непроницаемой тьмой. Видно было только часы - огромный циферблат, освещенный непонятно чем. Стрелки быстро вращались в обратную сторону, и Сергей не мог оторвать от них взгляд. Механизм часов громко щелкал, отмеряя ритм бесконечности.

«Рыженькая такая, - отстукивали часы. - Рыженькая такая, рыженькая…»
        Сергей заткнул бы уши руками, если бы у него были руки и уши, но его разум висел в абсолютном ничто.

«Жизнь не имеет смысла, - подумал Сергей, чувствуя, что в любой момент может остановиться сердце в оставшемся на кровати теле. - Лучше раствориться в этом ничто».

«Ты разве нашел своего врага? - спросил Мацудайра-сан по-японски. - Разве ты выполнил главное предназначение воина?»

«Это уже не имеет смысла, - мысленно ответил Сергей. - Он меня победил».

«Это неправда. Ты еще жив».

«Во мне погибла душа. Я уже ничего не смогу».

«Значит, ты умер?» - насмешливо поинтересовался Мацудайра-сан.

«Да».

«Великолепно. Никто не может победить мертвого. Если жизнь для тебя ничего больше не значит, ты достиг совершенства. Нет больше силы, способной тебя победить. Но есть еще понятие чести. Разве тебе не хочется отомстить?»

«Рыженькая такая, - отстукивали часы. - Рыженькая».

«Разве я смогу?» - безразлично спросил Сергей.

«Это не имеет значения, раз ты уже умер. Остается только попробовать. У мертвого впереди целая вечность».
        Сергей собрал все силы внутри себя и вывалился из бесконечной тьмы. Свет снова больно ударил в глаза.
        Судя по теням в палате, солнце склонилось за полдень, значит, следователю с визитом снова не повезло. Замечательно. Сергею не хотелось отвечать на вопросы. Он привстал на кровати и сбросил простыню на пол, оставшись в длинной больничной рубахе.
        Распахнув дверь в коридор, он увидел медсестру за столом, которая увлеченно читала детективчик в мягкой обложке.
        - Где мои вещи? - громко спросил Сергей.
        Медсестра вздрогнула и обернулась.
        - Тебе рано вставать. Ложись, пожалуйста, - ответила она.
        - Не могу. Мне надо уйти.
        Сергей ощутил, что в нем действительно что-то умерло - впервые в жизни собственная безопасность его нисколько не волновала. Важным теперь казалось лишь достижение цели. Во что бы то ни стало, любой ценой. Видимо, решимость пациента не ускользнула от медсестры.
        - Твоя одежда в кладовке у сестры-хозяйки, - начиная нервничать, сказала она. - Завтра утром сможешь ее получить.
        - Очень сожалею, - мягко улыбнулся Сергей. - Но одежда мне требуется немедленно. Будьте так любезны показать мне кладовку.
        - У меня нет ключей!
        - Это не имеет значения.
        Медсестра нерешительно поднялась со стула и засеменила по коридору. Сергей двинулся следом.
        Дверь в кладовку оказалась самой обычной - деревянной, крашенной в белую краску. Сергей присмотрелся к замку и с коротким выкриком ударил в него босой пяткой. Дверь натужно крякнула и поддалась. По краске пробежала кривая трещина.
        - Спасибо, - поблагодарил он медсестру и шагнул за порог.
        Несмотря на полутьму, Сергей легко отыскал свою одежду в одной из пронумерованных ячеек, однако все карманы оказались пустыми.
        - Все изъял следователь, - поспешила оправдаться медсестра.
        - Ничего страшного.
        Сергей стянул через голову больничную рубаху и, ничуть не стесняясь собственной наготы, принялся одеваться. Медсестра подобного не ожидала - смутилась, но взгляд не отвела.
        - Где тут выход?
        Медсестра молча указала в сторону лестницы, но через секунду сказала:
        - Тебе нельзя уходить. Последствия трехдневной комы могут быть непредсказуемыми.
        - Это не имеет значения, - улыбнулся Сергей и направился к лестничной клетке. - Будет просто замечательно, если вы не поднимете тревогу прямо сейчас.
        Ответа он не расслышал, сбегая по лестнице на первый этаж. Новое состояние полного безразличия начало ему нравиться. Возможно, Мацудайра-сан прав в том, что рана, нанесенная воину, всегда должна быть смертельной. Для того, кто ее нанес.
        Не спеша миновав десяток кварталов, Сергей приблизился ко двору своего дома. В том, что дверь заперта и опечатана милицией, не было никаких сомнений, поэтому подниматься следовало не в свой подъезд, а в тот, где есть выход на крышу. Усталость после нескольких суток бессознательной неподвижности давала о себе знать, но Сергей решил не обращать на нее внимания, пока это возможно. Поднявшись на крышу, он осторожно пробрался до площадки балкона и мягко соскочил вниз. Форточка оказалась закрыта, но не заперта на щеколду, что избавило его от необходимости бить стекла. Пролезть в нее не составляло труда.
        Комната встретила Сергея безжизненным спертым воздухом - уже несколько дней здесь не было ветра. На циновках виднелись следы милицейских подошв, а рукоять висевшего на стене меча хранила следы коричневой пудры для снятия отпечатков пальцев. Беглый осмотр показал, что, кроме флейты, из комнаты ничего не пропало.
        Сергей распахнул балконную дверь, затем окно на кухне, отчего занавески радостно затрепетали, зазвенели кольцами, напоминая позвякивание цепи от ошейника собаки, узнавшей хозяина.
        Времени до приезда милиции наверняка было немного, но, несмотря на это, Сергей решил принять душ. Не только чтобы отмыться, но и отдохнуть, подумать, что делать дальше. Реализация мести предполагала в первую очередь поиск врага. О том, как действовать после этого, Сергей старался не думать - если хочешь достичь цели, необходимо быть последовательным и терпеливым. А главное - спокойным, не допускать ни малейшего гнева к врагу, ни на миг не поддаваться отчаянию. Мацудайра-сан говорил, что лишь спокойная гладь озера способна в точности отразить свет луны. Достаточно возникнуть легкому волнению, и отражение раздробится на тысячу бликов.
        Сергей ощутил, как душу прорезала трещина - по одну сторону все бурлило и билось от невосполнимой потери, а по другую - остался холодный, бесстрастный рассудок. Пришлось загнать гнев и отчаяние поглубже. Теперь эмоции не мешали думать, напоминая о себе лишь непривычной болью в сердце. Рассудок же начал работать на полную мощность.
        Сергей выключил душ и без всякого удовольствия пообедал оставшимися в холодильнике припасами. Пища необходима для дальнейших действий, поэтому следует есть. Не потому что хочется - уже ничего не хотелось, а потому что надо. Наверное, так же ощущали себя сорок семь самураев после гибели господина. Не желания двигали ими, а необходимость возмездия, не эмоции, а память и разум. И что им оставалось после исполнения мести, когда она перестала быть главнейшим стимулом существования? Ничего. Они растворились в небытии, как лепестки вишни, выполнившие задачу цветения.
        Сергей вымыл посуду и переоделся во все чистое - воин должен идти на смерть в лучших одеждах. Затем поискал альбом с фотографиями, но не нашел. Это говорило о том, что враг в курсе его изысканий и скорее всего подготовился к визиту нежданного гостя. А то и сменил дислокацию.

«Может, в ветлечебнице уже никого нет, - подумал Сергей, - но все так или иначе оставляют следы. Зримые или незримые. И я их найду».
        Но даже если враг остался там, где Сергей его случайно заснял, задача по вторжению в его логово представлялась весьма непростой. Слишком мало было информации для активных действий. Сколько там человек? Насколько готовы они к нападению? Какими охранными средствами располагают? Главная это база или один из вспомогательных центров? Есть ли в ветлечебнице доступ к устройству, просчитывающему случайности? Вопросов было много, ответов - ни одного.
        Так или иначе, действовать надо, причем времени на дальнейшие раздумья нет.
        Сергей вернулся на кухню и высыпал из коробка в чайное блюдце все спички, сжег их до черных углей, после чего бросил туда же кусок маргарина. Пару минут он мял получившуюся массу вилкой, а когда она превратилась в равномерную черную пасту, уложил ее в пустой коробок.
        Затем достал из шкафа черный спортивный костюм, аккуратно отпорол цветные эмблемки и блестящую «молнию». Из-под раковины он достал оцинкованное ведро, положил в него спортивный костюм, залил водой, добавил отбеливатель и поставил на огонь. Пока вода закипала, Сергей отыскал несколько вполне подходящих черных тряпок, оставшихся еще с тех времен, когда фотография была для него не профессией, а просто любимым занятием.
        Когда спортивный костюм выварился как надо, Сергей выстирал его и повесил сушиться. Вид у костюма стал - лучше некуда. Черная ткань по многочисленным складкам пошла длинными темно-серыми полосами, причем разной длины, формы и чуть разного тона. Словно шкура черного тигра. Через пару часов висения над плитой костюмчик высох. Когда стемнело, Сергей бросил его в пакет, выбрался на крышу и поехал к ветеринарной клинике.
        Удобнее место было бы трудно придумать - крыльцо перед входом оказалось довольно высоким, а в десяти метрах от него стоял мусорный контейнер. Но самое главное - на столбе горел яркий ртутный фонарь.
        Сергей, не задумываясь, шагнул к контейнеру, оглянулся и прыгнул внутрь, погрузившись в почти полную тьму, мусорную вонь и скользкую гадость. Контейнер тоже был очень удобный - в нем оказалось мягко и почти не было битого стекла. Бомжи старательно выгребают все виды бутылок.
        В первую очередь Сергей переоделся в подготовленный спортивный костюм. Потом достал коробок со смесью маргарина и древесного угля, намазал лицо, шею и кисти рук. Теперь оставалось лишь ждать.
        Ждать пришлось долго - в первую ночь ничего не произошло, хотя Сергей очень внимательно слушал и посматривал в проржавевшую дырочку. Ни разу не скрипнула дверь, никто не зашел и не вышел. Наступил день.
        Сергей зарылся в мусор поглубже и свернулся калачиком, чтоб сгорбленная спина сверху выглядела комом линялой черной тряпки. Он почти спал, в таком состоянии гораздо легче лежать без движения, но в то же время прекрасно слышал и осознавал все вокруг. Он мог бы с точностью сказать, сколько машин проехало по дороге и сколько из них было «Волг», он точно знал, сколько ведер мусора на него вывалили и сколько бомжей рылось руками возле его тела в поисках добротных объедков.
        Он мог бы с точностью до минуты назвать время, поскольку читал про себя длинную мантру, слова которой были организованы так, чтобы от начала и до конца прошло полчаса. Внутри получаса мантра делила время на девять частей.
        Нужная машина за день подъезжала и отъезжала трижды. Сергей знал, какой клапан стучит у нее в моторе и какой винт в карбюраторе следовало бы слегка открутить. Он уже знал, как зовут водителя, сколько человек работает в лечебнице и сколько из них курит.
        Он знал, какое задание они выполнили месяц назад и почему провалилась недавняя операция, ему внятно объяснили, какая сволочь командир ячейки и какие жлобы сидят в Штабе - снега зимой не выпросишь. Сергей понял, что на секретном уровне базы не меньше трех комнат и что уровень этот принято называть Подвалом.
        Он понял, что маска с окулярами называется эфирным детектором, но так и не смог понять, что такое «хлоп», «контора», «насадка» и «тонкие». Зато он понял, что попал не совсем по адресу - врага здесь не было. Утешало лишь то, что эти люди - а работники «клиники», несомненно, были людьми - борются с чем-то неведомым. Может быть, с тем же загадочным существом, которого Сергей определил себе во враги. А это означало то, что на первом этапе можно попробовать использовать их технику и их силы для достижения собственных целей. Мацудайра-сан говорил: «Хочешь кого-то использовать - стань его другом. Хочешь кого-то использовать с толком - получи над ним власть».
        Когда стемнело, в «Волгу» загрузились три человека, один остался на базе. Кроме привычных звуков Сергей расслышал, как пристегнули магазин к автомату. Машина уехала.
        Сергей еще раз прочел мантру и медленно, разгоняя кровь в затекших конечностях, выбрался из контейнера. Глаза он не открывал - свет фонаря ударил бы по ним чересчур ярко, но слух подсказывал, что рядом никого нет.
        И все же Сергей сначала присел в тени контейнера, и лишь когда мышцы наполнились свежей кровью, а легкие - свежим воздухом, он полосатой кошкой метнулся в тень от крыльца.
        Чем ярче свет луны, тем глубже тени - так его учили. Только здесь вместо луны ярко пылал фонарь, делая тени совершенно непроницаемыми. Ветер тут же принялся кувыркаться у ног, обмотанных вместо обуви черными тряпками. Шаги в таких обмотках не слышны совершенно, правда, ходить в них надо особенным шагом, ставя и поднимая ноги почти вертикально.
        Прошло два с половиной часа, прежде чем снова послышался знакомый звук мотора. Зашелестели шины, и «Волга» остановилась возле крыльца. Приехавшие смеялись и хвастались подвигами. Когда они поднимались по ступенькам, Сергей мог бы дотронуться до любого.
        Когда девушка и мужчина скрылись в дверях, а задержавшийся водитель шагнул на порог, нужный миг настал. Сергей собрался, мягко выскочил из тени и нанес парню короткий удар ладонью в затылок. Тот пустил слюну и повалился бы на спину, если бы Сергей не подставил плечо.
        Парень оказался довольно тяжелым, и Сергею пришлось собрать все силы, чтоб за несколько секунд уложить его в контейнер вместо себя и снова скрыться в тени.
        - Эй, Стас! - приоткрыв дверь, позвала девушка. - Ты где?
        Она удивленно вышла на крыльцо и осмотрелась. Сергей словно из-под земли возник за ее спиной и замер, мягко покачиваясь, оставаясь вне поля зрения.
        - Алексей Васильевич, вам Стас не говорил, куда собирается? - крикнула девушка в щель приоткрытой двери.
        Ответа не было - видимо, Алексей Васильевич уже спустился в подвал.
        Девушка пожала плечами и вошла внутрь. Сергей крался за ее спиной, словно кошка, он мягко покачивался и отклонялся, когда девушка оглядывалась или просто поворачивала голову. Иногда он присаживался, надежно вываливаясь из поля зрения.
        Лестница от входа вела не только наверх, но и вниз - самое опасное и непредсказуемое место.
        - Помоями воняет, как в хлеву, - буркнула девушка и начала спускаться по лестнице.
        Сергей бесшумной тенью заструился по лестнице, не представляя, как им удастся пройти сквозь стену. Это был самый тонкий момент.
        Незнакомка добралась до конца лестницы, приложила ладонь к бетону, и воздух взвыл, пахнуло жаром, а в монолитной стене открылся полупрозрачный пролом. Времени удивляться не было, Сергей бросился к девушке, коротко коснулся основания шеи, уложил обмякшее тело на песок и кувыркнулся в проем. Снова взвыло, но вместо жара на этот раз пахнуло холодом, превратив проем в глухую стену.
        Сергей секунду простоял в длинном коридоре, в который выходило больше десятка одинаковых дверей, и, выбрав самую узкую, рванул на себя. Она распахнулась, впустив Сергея в подсобку, заставленную ведрами, вениками, швабрами и банками с моющими средствами.
        Там он и переждал панику, возникшую через пару минут. Люди принялись бегать по коридору, ругаться, мимо подсобки проволокли бесчувственное тело Стаса. Алексей Васильевич, однако, сохранял среди этой суеты ледяное спокойствие. В конце концов он устал призывать подчиненных к порядку и загнал всех в свой кабинет.
        Оттуда звуки доносились не очень отчетливо, но если приложить к стене жестяную банку из-под краски - вполне терпимо. Внезапная суета затихла, и через некоторое время послышались всхлипы девушки:
        - Ничего не помню! Будто мне амнезин вкололи.
        - Так, - прозвучал голос Алексея Ивановича. - И кто, по-вашему, мог на нас напасть?
        - Маньяк какой-то, - ответил грубоватый голосок Стаса. - Придурок паршивый, в мусорку зачем-то меня засунул, гад.
        - Для маньяка он слишком бодрый. Ладно, отправим депешу в Штаб, а пока снаружи соблюдать все меры предосторожности.
        Остаток ночи прошел спокойно, а к десяти часам утра подвал опустел - все поднялись наверх, заниматься работой лечебницы. Сергей скинул с себя надоевшую дремоту, а вместе с ней провонявшую помойкой одежду. Он вышел в коридор совершенно голым и принялся шарить по комнатам. Две из них оказались жилыми, с кроватями, телевизорами и музыкальными центрами, а за третьей оказалась душевая и ванна. Дворжек с удовольствием отмылся, накинул одежду, найденную в комнате Стаса, и пошел исследовать помещения дальше.
        В большом кабинете он отыскал заряженный ручной пулемет и маску с окулярами, до которой давно хотел добраться. Примерил. Включил. Ничего особенного не увидел, но принцип действия подтвердился - что-то близкое к кирлиан-эффекту.
        - Серьезными делами занимаются ребята, - усмехнулся он и положил маску на место.
        Затем он совершил набег на холодильник в столовой. Съел остатки винегрета и гречневой каши с остывшей говяжьей печенью, выпил сок из пакета, положил на стол ручной пулемет, заварил чай и стал ждать хозяев.
        В три часа дня взвизгнула «дверь» и раздались знакомые голоса. Сергей улыбнулся и отпил чаю из кружки.
        - Привет, Стасик! - поздоровался он, когда изумленное лицо показалось в дверном проеме. - Чаю хочешь? Нет, ты не спеши, заходи.
        Для убедительности пришлось направить ствол пулемета Стасику в грудь.
        - Да не стесняйся ты, - широко улыбнулся Сергей. - Прямо как красна девица. Садись, садись, сейчас остальные подтянутся.
        Свободной рукой Сергей налил во вторую кружку заварки.
        - Кипяточком обслужись сам, а то лень мне вставать, честное слово.
        Следующей в столовую вошла девушка.
        - О, Маринка! Приветик! - радостно помахал ей Сергей, приподняв приклад пулемета. - А мы тут со Стасиком чаек попиваем. Садись. Стасик, сообрази девушке чаю.
        - Это что за тип? - недоуменно вскинула брови Марина.
        - Ты у меня спрашиваешь? - окрысился Стас, послушно наливая подруге чай.
        - Меня зовут Сергей Дворжек, - с коротким поклоном представился Сергей. - А где Алексей Васильевич? Что-то вы какие-то загруженные. У вас что, собачка во время операции померла? Светлая ей память!
        - Ты с пулеметом больно остроумный, - презрительно фыркнула Марина. - А без него у тебя такое же чувство юмора?
        - Так пулемет-то ваш, - хохотнул Дворжек и снова отпил чаю.
        Минут через пять в столовой собралась вся ячейка во главе с командиром - Алексей Васильевич, Стас, Марина и совсем молодой Юрик. Все поглядывали на пулемет и хмуро пили чай. Один Сергей веселился - это был его день.
        - Кто ты такой? - стараясь не показать напряжения, спросил Алексей Васильевич.
        - Фотограф, - с улыбкой ответил Сергей. - Профессиональный.
        - То, что профессиональный, я вижу, - нахмурился командир. - Что тебе надо, фотограф?
        - Я бы не прочь войти в вашу организацию. Это честно. Вы же за кем-то гоняетесь? А я дико устал от мирной жизни.
        - Воевал?
        - Приходилось стрелять пару раз, - с улыбочкой процитировал Сергей.
        - Понятно. - Алексей Васильевич призадумался и оглядел своих бойцов. - Какие у вас мысли?
        - Категорически противоречит решению Пленума, - покачал головой Стас. - Если уж нам пришлось бабу из другой ячейки прихлопнуть…
        - Какую бабу? - резко обернулась Марина.
        - Трепло ты, - презрительно ругнулся на Стаса начальник. - И дурак. Одно дело - готовый агент, знающий все о Конторе, а другое дело - лох вроде этого. Или, по-твоему, следует запретить вербовку на улице? Где тогда вообще брать агентов?
        Стас пожал плечами и отхлебнул из чашки.
        - Когда сам приходит, это подозрительно, - осторожно заметила Марина.
        - А идиотами быть не подозрительно? - фыркнул Алексей Васильевич. - В том, что он здесь с моим пулеметом, виноваты мы. Где-то облажались с маскировкой, где-то не хватило выучки. Вы же все - детский сад. Даже Стас, по большому счету. Для чего вербуют диких вампиров? Чтобы иметь в ячейке хотя бы одну боеспособную единицу. А этот, судя по проделанному, годится без всякого вампиризма.
        Этот разговор образовал в голове Сергея смысловую кашу, особенно его впечатлили
«дикие вампиры». Но показывать удивление было ни к чему.
        - И что, мы его возьмем? - обрадовался Юрик.
        - Устав принеси, - буркнул ему командир.
        Юрик скрылся в коридоре и вскоре вернулся с потрепанной книжечкой, бросив ее перед Сергеем на стол.
        - Вы не против, если я ее просмотрю? - поинтересовался Сергей.
        - Смотри, смотри, - вздохнул командир. - Будут вопросы, задашь.
        Через полчаса Сергей понял, куда попал, а еще через два дня пришла депеша из Штаба и он принял присягу. Пулемет и чаепитие ему в конце концов простили - Институту были нужны люди.
        ГЛАВА
        ТРИНАДЦАТАЯ
        - Село, - негромко сказал вампир.
        Анечка вздрогнула и распахнула глаза.
        - Ты о чем? - сонно спросила она, садясь на застеленных досках.
        - Солнце село. Ты хорошо отдохнула?
        - Замечательно, - Анечка потянулась и потерла лицо ладонями. - Умыться бы еще!
        - С этим сложнее, - вздохнул Денис. - Но знаешь, если заработать денег, мы могли бы снять квартирку с ванной и парой кроватей.
        - Для начала хотя бы на еду наскрести, - отмахнулась Анечка. - Я уже помыкалась в этом городе. Трудно здесь, когда ветер в карманах.
        - Везде так, - вздохнул вампир. - Но под лежачий камень и вовсе вода не течет. У меня созрела пара идей, но не знаю, как ты к ним отнесешься.
        - Давай выкладывай.
        - Идея первая. Я иду работать ночным грузчиком.
        - Ты не сможешь таскать тяжести, если не попьешь свежей крови, - покачала головой Анечка. - Кроме того, ночи еще слишком короткие. Сгоришь.
        - Тогда можно заняться грабежом и убийствами. Это дело нехитрое, на него времени много не надо.
        - Надеюсь, ты шутишь?
        - Вообще-то мне сейчас не до шуток, - вздохнул Денис. - Я не предлагаю нападать на нормальных людей. Но мы можем выследить каких-нибудь бандюков.
        - Выкинь это из головы! - Анечка всерьез рассердилась. - Мы не судьи и не боги, чтобы решать такие вопросы.
        - Робин Гуд не был богом, но о нем складывали легенды.
        - Тогда было совсем другое время!
        - Ты думаешь? - Вампир пожал плечами. - Впрочем, ладно, не злись. Может, у тебя есть какие-нибудь мысли?
        - Мне приходилось мыть вагоны в отстойнике. Там нет ничего сложного, и вдвоем с одного вагона можно заработать полтинник или даже сотню. Зависит от проводника.
        - Тогда лучше не откладывать.
        Анечка хотела подняться с досок, но зацепилась за гвоздь. Раздался треск рвущейся ткани.
        - Так… - протянула девушка, разглядывая дырку на джинсах. - Придется делать художественную заплатку.
        - Только не сейчас, - нахмурился Деня. - А то солнце встанет.
        - Ладно. - Анечка одернула выправленную рубашку, чтобы хоть немного прикрыть дыру. - Пойдем.
        Подумав, она не стала брать сумочку, сунула зеркальце в карман, а флейту за пояс. Денис осторожно поднял крышку чердачного люка, и они тихонько спустились в подъезд. На лестничной площадке верхнего этажа было пыльно, в углу притулилась рваная детская коляска с погнутыми колесами. Шаги казались чересчур громкими.
        - Как бы нас не приняли за террористов, - шепнула Анечка. - Нам только ментов не хватало.
        - Успокойся. В таких домах живут одни бабушки. Они уже спят давно.
        Вампир начал спускаться по лестнице, и в тот же миг крышка чердачного люка с грохотом захлопнулась. И словно назло во дворе завизжала автомобильная сигнализация.
        - Вот черт! - шепнул вампир, ускоряя шаг. - Давай быстрее отсюда!
        Анечку не надо было упрашивать.
        За одной из дверей раздался недовольный женский голос:
        - Федь, посмотри, что там взорвалось на чердаке? Как бы пожара не было.
        Анечка, перепрыгивая через ступеньки, быстро догнала вампира.
        - На чердаке пистолеты остались!
        - Нашла о чем беспокоиться! Ноги надо делать!
        Они выскочили из подъезда.
        - Гляди, Юра, бегут! - визгливо донеслось с одного из балконов. - Белобрысый пацан и рыжая девка! Звони в милицию!
        За окном третьего этажа заплакал ребенок. Что-то упало, зазвенела посуда.
        - Сейчас дом взорвется! - басом орал мужской голос. - Это запал сработал!
        Захлопали двери.
        Денис схватил Анечку за руку и потащил за собой. Бежал он легко, девушка еле успевала переставлять ноги. Наверное, так же в древние времена бегали женщины, держась за стремя своего мужа. Вампир пересек двор, затянул напарницу в проем между гаражами, скользнул между мусорными контейнерами. Затем они проскочили несколько арок и добрались до широкой улицы.
        - Постой! - задыхаясь, взмолилась Анечка. - У меня сейчас сердце выскочит! К тому же мы привлекаем к себе внимание.
        Денис перешел на шаг.
        - Глупо мы спалились, - вздохнул он. - Надо было люк аккуратно закрыть.
        - Теперь поздно об этом думать. Плохо, что нас жильцы заметили. Сейчас вызовут ментов, те найдут пистолеты, и начнется.
        - Думаешь, им без нас мало работы?
        - Когда в деле замешано оружие, они подходят к розыску серьезно, - хмуро сказала Анечка. - Могут и дороги перекрыть, и вокзалы, и по чердакам сделать рейд.
        - Плохо. Жаль, хорошее было укрытие. - Денис двинулся вдоль тротуара, чтобы не стоять посреди улицы. - И на вокзал теперь соваться нельзя, приметы у нас с тобой броские. Белобрысый юноша с рыженькой девушкой.
        - Прямо Бонни и Клайд, - невесело сказала Анечка, догоняя напарника. - Но сейчас нам важнее всего отыскать новое укрытие. Пока не взошло солнце.
        - Найдем, - ободряюще улыбнулся вампир.
        - Чердак искать бесполезно. Наверняка ментам дадут указания проверить их все. Подвалы тоже.
        - В детстве у нас был штаб в теплухе, - вспомнил Денис.
        - Что еще за теплуха?
        - Колодец, вроде канализации, а там трубы с горячей водой.
        - Такие места теперь заселяют бомжи.
        - А что делать? - Деня пожал плечами. - Придется их выгнать по праву сильного.
        - Это плохо.
        - Да, - холодно ответил вампир. - Ничего хорошего в этом нет. Но тут выбор прост. Либо мы выселяем бомжей из теплухи, либо от меня после восхода остается мокрое место.
        Ночь, несмотря на лето, выдалась довольно прохладной. Низкое серое небо затянула пелена туч, время от времени срывался дождик. Пришлось ускорить шаг, так было теплее.
        - Тучи тебя не спасают от солнца? - спросила Анечка.
        - Даже слабый ультрафиолет прикончит за пару минут. Так что давай поспешим. Люк далеко отсюда.
        Путь до нужного двора занял около часа. Денис провел напарницу в заросший кустарником палисадник и присел на корточки.
        - Это здесь? - огляделась девушка.
        - Да. Подожди, я сейчас люк подниму.
        Вампир без труда подцепил пальцами чугунную крышку и сдвинул вбок. Снизу пахнуло затхлым теплом.
        - Похоже, никаких бомжей тут нет, хотя люк не так давно поднимали. - Деня нагнулся и потянул носом. - Живое млекопитающее я бы учуял.
        Анечка принюхалась.
        - Дохлятиной пахнет. Наверное, крыс травили.
        Денис вздохнул.
        - Жалко чердак, - сказал он с сожалением. - Там крысы были живые.
        - Не напоминай, - фыркнула Анечка. - Что-то мне не хочется лезть внутрь.
        - Решила меня бросить? Мне-то в любом случае лезть придется.
        - Дурак! - обиделась девушка. - Главное, чтобы там пауков не было.
        - Сейчас я посмотрю. - Денис соскользнул в люк. - Нет. Чисто.
        Его словам следовало доверять, поскольку в полной тьме вампиры видят как кошки. Анечка брезгливо поморщилась и нащупала ногой скобу лестницы. Внутри было тепло, сыро и совершенно темно. Денис помог ей спуститься и устроиться на трубе, затем установил крышку люка на место. Сильно воняло мертвечиной.
        - Перемажемся как черти, - недовольно сказала Анечка. - Днем на улицу будет не выйти.
        - А ты не ерзай, - из темноты отозвался вампир. - Не так здесь грязно, как тебе кажется.
        Медленно потянулось время. Спать Анечка уже не могла, желудок начал тихонько урчать, требуя пищи.
        - У меня снова дурацкое ощущение, будто нас сюда специально загнали, - призналась девушка.
        - Зеркал здесь точно нет, - успокоил ее Денис. - И воды нет. Не беспокойся.
        - Какая разница, есть зеркала или нет? Что бы мы ни сделали, становится только хуже, любое событие оборачивается против нас. Кто-то действительно управляет случайностями.
        - Не грузись.
        - Да. Остается надеяться лишь на то, что хуже, чем сейчас, просто некуда.
        Сверху донеслось приглушенное урчание мощного двигателя. Деня притих, вслушиваясь в темноту.
        - Четверо, - сообщил он детали, недоступные слуху обычного человека.
        - Менты? - не на шутку перепугалась Анечка.
        - Вроде бы нет. Ругаются между собой. Часы какие-то вспоминают.
        - Что?
        - Говорят о часах, кажется, они их здесь оставили.
        Над головой раздалось металлическое поскребывание - поддевали ломиком чугунную крышку.
        - Тут есть где спрятаться? - испуганно шепнула девушка.
        - Только под трубами. Но это не очень надежное убежище.
        - Лучше, чем ничего!
        Она соскользнула на бугристый земляной пол и забилась под трубы. Под ногой что-то звякнуло. Анечка пошарила рукой в темноте и нащупала часы с разошедшимся звеном на браслете.
        - Я их нашла! - шепнула она.
        - Часы? Брось на пол, так, чтобы сверху было видно. Или нет. Давай сюда.
        Денис выхватил находку из рук напарницы и оставил на самом видном месте, на трубах. Едва он успел устроиться рядом с Анечкой, как крышка люка сдвинулась, впустив в замкнутое помещение свет фонаря.
        - Бомжи, наверное, их нашли, - донесся сверху мужской голос.
        - Лучше проверить. Береженого бог бережет. Заодно узнаем, не просела ли земля над покойничком. Вадик, возьми ружьецо из машины. Блин, дохлятиной разит. Как бы этот запах не навел кого-нибудь на подозрения.
        - Уже больше недели прошло, - отозвался голос постарше. - Если за это время никто не хватился, значит, место хорошее. Надо только часы забрать, а то на них отпечатки.
        Лязгнула помпа охотничьего ружья, лесенка отозвалась металлическим гулом. Луч фонаря метнулся по полу и стенам.
        - О! Вот они! - радостно воскликнул незнакомец. - Прямо на трубах лежат!
        - Бери и поднимайся, - ответили сверху. - Надо сматываться отсюда.
        Незнакомец загрохотал ботинками по фольгированной обшивке труб, звякнул браслет.
        - Черт! - воскликнул незнакомец, споткнувшись о стык фольги.
        Часы выскользнули из его пальцев и упали между трубами прямо под ноги Анечке.
        - Что там? - поинтересовались сверху.
        - Да, блин, часы уронил. Сейчас, подожди.
        Через секунду луч фонаря ударил Анечке в лицо.
        - Твою мать! - удивленно воскликнул незнакомец. - Серя, здесь двое бомжей. Точнее, бомж и бомжиха.
        - Так и думал, что этим кончится! - недовольно донеслось сверху. - Давай их сюда.
        - На фига? Может, грохнуть и закопать, как того? Место, ты сам говорил, надежное.
        - Ты предлагаешь мне лезть вниз и расстреливать этих уродов? Лови ружье!
        Денис решил не ждать развития событий. Он резко выбросил руку вперед, вцепился пальцами в горло незнакомца и затянул обмякшее тело под трубы. Фонарь погас, и до Анечки донеслось знакомое чмоканье.
        - Ты с ума сошел! - шепнула она.
        - А чего добру пропадать? Хорошая кровь, вторая группа.
        - А что дальше делать?
        - Эй, Макс! - донеслось сверху. - Ты там живой?
        Денис шепнул напарнице:
        - Главное - не высовывайся из-за труб. Иначе картечью зацепит, если начнут стрелять.
        - Блин, Вадик, надо посмотреть, что там с Максом случилось. Не могли же его бомжи замочить! Макс, ты прикалываешься?
        По лесенке вновь загремели подошвы. Денис сжал в кулаке фонарь, готовый в любую секунду ослепить противника световым лучом. Другой луч, сверху, принялся осторожно шарить по полу. Наконец Анечка разглядела ноги в армейских ботинках. Вадик присел на корточки, разумно стараясь держаться подальше от труб. Ствол ружья у него в руках нервно подрагивал.
        - Серь, они Макса замочили!
        - Бомжи?! - донеслось сверху.
        - Молодые. Пацан и девка. Хорошенькая. И не грязная.
        - Может, это не бомжи?
        - На ментов они тоже не очень похожи, - фыркнул Вадик, не сводя с Дени ствол. - Может, они сюда потрахаться забрались? Давай я пацана грохну, а девку оттрахаем.
        - Макса жалко, - сплюнул вниз Серя. - Ладно, мочи парня, а девку бери. Отмоем и посадим на даче. Будет хоть какая-то компенсация за потери.
        Не изменившись в лице, Вадик прицелился и выстрелил из ружья. Веер картечи и пламени снес Денису полголовы и отбросил его на спину. Анечка зажмурилась и завизжала.
        - Я тебе сейчас дам орать! - Вадик схватил ее за руку и выдернул из-под труб. - Дрянь мелкая!
        Анечка попробовала ударить здоровяка ногой в колено, но тот ловко увернулся и ответил тяжелой затрещиной. В глазах потемнело, и девушка еле удержалась на ногах.
        - Давай наверх! - Вадик грубо схватил Анечку между ног и подсадил на лесенку. - Серь, помоги, а то она дергается не по теме.
        Девушка ощутила, как цепкие пальцы схватили ее за волосы и потянули наверх. Перед глазами мельтешили разноцветные мухи, тело слушалось с огромным трудом. Наверху ее обыскали двое, стараясь подольше ощупывать интимные места. Сопротивляться сил уже не было. Найденную флейту и зеркальце швырнули в колодец. Снизу раздался звон разлетевшегося стекла и стук дерева о земляной пол.
        - Чуть по голове не попали! - возмутился Вадик, выбираясь наружу. - А девка вроде ничего.
        - Сиськи у нее клевые, - согласился Серя. - И вообще. Сэкономим на блядях кучу бабок. У меня как раз Белка сдохла, от нее цепь осталась.
        Анечке отвесили еще один подзатыльник и швырнули на заднее сиденье джипа.
        - Может, трупаки закопать? - спросил Вадик.
        - Некогда. Закрой люк и давай сваливать. На нас тут нет никаких наводок.
        Они сели в машину. Вадик устроился рядом с Анечкой на заднем сиденье.
        - Давай, Валера, жми на газулю, - сказал Серя водителю.
        Двигатель взревел, и джип сдал назад, подмяв бампером кусты палисадника.
        - Когда ты уже нормально ездить научишься? - фыркнул Вадик.
        - На таком броневике нормально хрен развернешься, - попробовал оправдаться Валера. - Здоровенный, зараза.
        - Привыкай, - усмехнулся Серя.
        Водитель переключил передачу и тронул машину с места. Но и со второго раза развернуться в узком дворе не удалось. Пришлось еще раз сдать назад и только после этого выехать в арку.
        - Что за звук? - прислушался Вадик, когда джип разогнался по асфальту. - Ветка под днищем застряла? Надо взглянуть.
        - Зачем? - отмахнулся Серя. - Не хватало сейчас останавливаться посреди дороги. У нас еще только с ментами перестрелки не было. Приедем на дачу, тогда и посмотрим.
        Машина покинула пределы города и направилась в сторону Лисьего Носа. Звук под днищем сделался громче, словно по асфальту начало чиркать чем-то твердым.
        - Точно, ветка застряла, - прислушался Вадик. - Поддай газу, отвалится.
        Валера еще разогнал джип, и вскоре скрежет пропал. Анечка понемногу приходила в себя, и ее охватил приступ ледяного ужаса. Она вдруг со всей отчетливостью осознала, что очень скоро умрет. И все, что было сделано в жизни, пропало зря. Страх смерти оказался настолько сильным, что опасность неминуемых сексуальных надругательств отступила на второй план.
        Один раз Анечка задумалась, что ощущают люди, которых ведут на расстрел. Когда уже нет никакой надежды, когда смерть уже точно ждет тебя у стены. Трудно было понять, почему люди идут, словно скот на бойню, раз уже нечего терять. Почему они не пытаются убежать, почему не дерутся? Казалось бы, смерть в бою лучше позорной казни. Но сейчас, на себе ощутив обреченность, Анечка погрузилась в глубочайший омут апатии. Ей вдруг стало все равно. Душа словно заранее отделилась от тела. Ее терзал дикий страх, сердце колотилось как сумасшедшее, а судьба бренного тела казалась пустяком в сравнении с переходом в иной мир.
        Анечка лежала не шевелясь, чувствуя, как кожа холодеет от спазма, вызванного непреодолимым страхом. То, что Вадик все смелее мял ее грудь под рубашкой, казалось происходящим с кем-то другим. Когда он добрался до застежки на джинсах, машина начала сбавлять ход. За окном виднелись высокие сосны, сквозь тучи пробивались первые намеки на приближающийся рассвет. Джип съехал с асфальта и заковылял по проселку.
        - Ты что, прямо в машине собрался ее трахнуть? - обернулся на переднем сиденье Серя. - До дома добраться не можешь? Застегни ей штаны, блин! Надо ее отмыть, потом трахать.
        - Да она вроде не грязная. - Вадик пожал плечами.
        - Идиот! - Серя опустил стекло и сплюнул наружу.
        Водитель прыснул коротким нервным смешком. Джип несколько раз тряхнуло на ухабах, под колесами зашелестела жидкая грязь, запахло болотной тиной.
        - О, приехали! - обрадовался Вадик скорой возможности добраться до вожделенного тела.
        Снова тряхнуло.
        - Что это за дерьмо из-под днища упало? - Валера удивленно глянул в зеркало заднего вида. - Тряпки какие-то, что ли?
        - У нас из-под днища? - обернулся Серя. - А ну постой!
        Водитель нажал на тормоз и распахнул дверцу.
        - Пойду посмотрю.
        Он выбрался из машины и, брезгливо ступая по липкой грязи, добрался до валяющегося в колее неопрятного кома.
        - Твою мать! Серя, это трупак! Кажется, мы его где-то зацепили подвеской!
        - Какой, блин, трупак? - Серя тоже соскочил в грязь и направился к водителю.
        В колее действительно лежал труп. Точнее, небольшая часть трупа - голова с копной белобрысых волос, руки и кусок туловища чуть ниже плеч. Все остальное стерлось об асфальт на скорости.
        - Хреново, - вздохнул Серя. - Надо его куда-нибудь деть. А то еще обвинят нас в наезде.
        - Это не мы его грохнули, - уверенно заявил Вадик. - Что я, людей не сбивал машиной? Посмотри, крови совсем нет.
        - Какая разница? Если найдут, припишут все равно нам.
        - Может, в камине спалить?
        - Идиот! Кости все равно не сгорят. Здесь на болоте есть омут, надо его там утопить.
        Небо светлело все больше, приближая рассвет.

«Деня, - подумала Анечка, ощущая, как черная апатия сменяется робкой надеждой. - Только бы они успели утопить его до рассвета!»
        - Я в омут не полезу, - заявил Валера. - Мало там народу утопло? Нет, Серя, на фиг.
        - Не грузись, бабу пошлем. Все равно мы ее затрахаем до смерти, так что она ничего никому не расскажет.
        - Это дело! - обрадовался водитель. - Умный ты, Серя.
        - Поэтому ты на меня работаешь, а не я на тебя. Эй, Вадик! Да хватит лапать девку! Доберешься еще. Возьми ключи в бардачке и притащи из гаража наковальню. И веревку. Живо, живо давай!
        Тучи на востоке занялись начинающимся рассветом.
        - Дай мне хоть Валерку в помощь! Это же охренеть, наковальню тащить!
        - Помоги ему, - кивнул Серя водителю.
        Сам он присел на корточки и брезгливо ощупал труп. К своему невероятному удивлению, во внутреннем кармане кожаной куртки он обнаружил ту самую флейту, которую зашвырнул в люк.
        - Что за хрень? - бандит озадаченно почесал в затылке.
        Он задумался, что делать с дудкой, повертел инструмент в руке и со злостью зашвырнул в дальние кусты перед дачами. Из гаража показались Вадик с водителем, согнувшиеся под тяжестью наковальни.
        - Слушай, а девка дотащит такую тяжесть до омута? - с сомнением спросил Валера.
        - Вряд ли, - вздохнул Серя. - Придется все-таки вам взять на себя эту почетную обязанность. Тем более девка от омута может рвануть через болота. А там и до железки недалеко. Давайте, управляйтесь, а я нашу барышню покараулю.
        - Только не закарауль ее до смерти, - фыркнул Вадик.
        Они с водителем примотали Денины останки к наковальне и потащили в сторону от дороги.
        - Ты чего пялишься? - рявкнул Серя, увидев, что Анечка наблюдает за происходящим через заднее стекло. - Зубы когда в последний раз чистила?
        Он на ходу потянулся к застежке на брюках.

«Как же сделать так, чтобы солнце всходило медленнее?» - билась в голове девушки одна-единственная мысль.
        - Оглохла? - нахмурился Серя. - Или немая?
        Анечка даже не взглянула на него.
        - Вот сучка! - разозлился бандит. Он подскочил к машине, распахнул дверь и выволок девушку за волосы. - Ты разговаривать со мной, дрянь, не хочешь?
        Восходящее солнце позолотило верхушки сосен. Анечка зажмурилась, прекрасно понимая, что до омута бандиты добраться уже не успеют. Как сквозь пелену она ощущала шарящие по талии руки, грубый рывок застежки на джинсах. Солнце взошло, яркий луч ударил сквозь тучи, и девушка потеряла сознание.
        ГЛАВА
        ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
        Белые ночи пошли на убыль. Днем Сергей исполнял трудовую повинность в регистратуре лечебницы, под которую была замаскирована база ячейки. Работа была дурацкая, хуже некуда, а самое главное, ничуть не приближала его к осуществлению мести. Хотя прошедшую неделю нельзя было назвать потерянной - удалось узнать много нового, а главное - важного. Почти все свободное время Сергей проводил в своей комнате, обложившись учебниками по истории техники, физике, экзофизике и математике, просматривая на экране компьютера мегабайты информации из Интернета и перелистывая папки доступных исследований Института. Когда уставал до отупения, занимался в небольшом спортзале ячейки.
        Самым удивительным для Сергея оказалось то, что такая серьезная организация, как Институт, ничего не знала о властелине вероятности. Вся их работа сводилась к отстрелу безмозглых лептонных тварей, которым они сами же дали грозное название
«десантники». Видимо, кто-то из руководства был под серьезным впечатлением от книги А. Мирера «Дом скитальцев». Вред десантники, конечно, наносили, вызывая тяжелое, а иногда и групповое безумие, но что они в сравнении с существами, способными без труда влиять на ход любых происходящих событий? Мелочь. В то же время, если принять во внимание все, что за долгие годы удалось ему узнать о повелителе случайностей, Сергей мог с уверенностью причислить его к разумным существам лептонной природы. Об этом говорила хотя бы связь врага с определенной стихией - водой. А эта связь была несомненной, Сергей в этом не раз убеждался на собственной шкуре. Про зеркала в теории экзофизики не было сказано ничего, но враг, утопивший Сергея, вышел прямо из зеркала. Какое-то время этот факт оставался загадкой, пока Сергей не понял одно из главных свойств водяной стихии. Она отражает. Причем отражает великолепно, если, конечно, не поднимется ветер.
        Наконец Сергей счел себя подготовленным окончательно. Точнее, достаточно для перехода к активным поискам. К делу надо было переходить как можно скорее, и он решил переговорить с командиром ячейки.
        Вечером Сергей постучался в его комнату на нижнем уровне.
        - Разрешите? - он приоткрыл дверь.
        - Заходи, - кивнул командир. - Приятно с тобой работать, сразу чувствуется военная выправка. А то у меня в ячейке один только Стас из служивших. Он показал глазами на свободное кресло. - Садись. Что ты хотел?
        - У меня есть пара вопросов.
        - Говори.
        - Скажите, нашей ячейке приходилось встречаться с разумным бесплотным противником?
        Алексей Васильевич усмехнулся и шевельнул густыми бровями.
        - Думаешь, ты меня удивил этим вопросом? Каждый новичок, насидевшись в засаде с включенным эфирным детектором, задает этот вопрос.
        - У меня другие мотивы. - Сергей откинулся в кресле. - Я сам сталкивался с разумным бесплотным и даже пострадал от него. После этого я и стал вас искать. Мне нужна помощь.
        - В лице психиатра, - закончил за него командир. - До командования этой ячейкой я входил в состав научной группы изучения экзофизически наблюдаемого пространства. Нашей задачей была классификация бесплотных на виды, подвиды, семейства и классы. Никаких признаков разума у бесплотных обнаружено не было. Единственным спорным местом в этом вопросе остается Прорыв. Глядя со стороны, можно подумать, что десантник проявляет признаки разума, но на самом деле давно доказано, что это не так. Просто десантник - это сложно организованный многоструктурный псевдоорганизм, ведущий себя подобно колонии муравьев или термитов. Это не разум, а сложные, разветвленные цепочки условных рефлексов.
        - Значит, не сталкивались, - спокойно заключил Сергей. - На этот счет у Института есть какие-нибудь инструкции?
        - Секретная, два нуля сорок три.
        - И что в ней сказано?
        - В случае контакта с бесплотным разумом она предписывает не предпринимать никаких действий и немедленно сообщать в Штаб. А Штаб будет принимать решение о задействовании группы критического вмешательства.
        - Понятно. Сейчас восемь часов, значит, до девятичасового «хлопа» вы еще успеете сообщить в Штаб о таком контакте.
        - Ты с ума сошел. Меня на смех поднимут.
        - А инструкция?
        - Это на всякий случай. Гипотетическая возможность.
        - Которая стала реальностью, - кивнул Сергей. - Не беспокойтесь, доказательства у меня есть.
        - Хотелось бы глянуть. - Алексей Васильевич выжидательно посмотрел на собеседника.
        Дворжек усмехнулся, вынул из-под куртки пачку черно-белых фотографий и положил их на стол.
        - Только внимательнее смотрите, там есть забавные мелочи, - предупредил он.
        Командир просмотрел один снимок, затем другой, перекладывая их вниз стопки. Густые брови поползли вверх.
        - Действительно забавно, - сдержанно сказал он. - Если это не спецэффекты, конечно. Кстати, часть этих снимков секретна. Здесь явно сняты агенты других ячеек.
        - В Питере ячеек всего четыре, - спокойно ответил Сергей. - Сначала я не понимал, что снимаю, даже думал, что это одно и то же. Только недавно я понял, что в городе действуют две силы - Институт и кто-то еще.
        - Кто?
        - А по фотографиям непонятно?
        - Я бы хотел послушать твою гипотезу.
        - Ладно. Только я не буду пересказывать вам все свои выкладки. Это долго и малопонятно без контекста, в котором они рождались. Если хотите, могу выдать выводы.
        Алексей Васильевич кивнул, не отрывая взгляда от фотографий, и стал раскладывать их на столе, будто карточный пасьянс. Дворжек расслабился в кресле и произнес тоном лектора в планетарии:
        - Около миллиарда лет назад на Земле возникла разумная форма жизни. Бесплотная.
        - Почему ты считаешь, что она возникла именно в это время?
        - Законы эволюции, - пожал плечами Сергей. - Структура и анатомия лептонных существ, которые я сейчас изучаю, позволяют сделать вывод о приблизительном их развитии от деструктурированных сгустков излучения, видимо, природного, до современных, порой очень сложных, форм.
        - Это чушь. В Н-пространстве не обнаружено никаких намеков на разум.
        - Вот этого не надо, Алексей Васильевич, - Дворжек усмехнулся. - Обнаружен такой намек, и вы прекрасно это понимаете.
        - Ты имеешь в виду Прорыв?
        - А вам не кажется, что он полностью выбивается из стройной институтской теории экзофизики?
        - Мне кажется, что это попросту малоизученное явление, вот и все.
        - Верно, верно, - кивнул Сергей. - И я понимаю, почему именно оно настолько плохо изучено. Дело в том, что Прорыв своими корнями уходит в пространство, которое мы наблюдать не можем. Мы интуитивно чувствуем, что должен быть какой-то закон, какие-то причины и следствия, но понять этот закон не можем, поскольку в нашей наблюдаемой реальности существует лишь тонкий слой происходящих событий.
        Командир заинтересованно поднял взгляд на Дворжека.
        - Приехали. Значит, ты считаешь возможным существование каких-то иных реальностей?
        - Без сомнения. Причем, повторяю, эти реальности недоступны нашему наблюдению. Две трети из фотографий на вашем столе сделаны абсолютно случайно, а остальные в автоматическом режиме, когда фотоаппарат сам делал снимки через неравные промежутки времени.
        - Но как ты вычислил место, где надо снимать?
        - По ощущениям и случайным снимкам.
        - Сергей, я не совсем тебя понимаю. То, о чем ты говоришь, происходит на улицах города, доступно съемке обычным фотоаппаратом, но в то же время недоступно прямому наблюдению?
        - Осознанному наблюдению, - поправил Дворжек. - Когда происходит нечто подобного уровня, мы дружно смотрим в другую сторону. Это видно по фотографиям в людных местах.
        - Телепатия?
        - Думаю, нет. По ряду признаков это явление куда более сложного порядка, чем можно посчитать навскидку. Я уверен - здесь задействована система управления случайностями. Фактически все, что мы называем совпадениями, работает лишь на то, чтобы человечество не замечало существующей рядом реальности.
        - А теория вероятностей? - с сомнением покачал головой командир.
        Сергей довольно улыбнулся.
        - Теория вероятностей - это лишь описание данного, раздел математической статистики. Но даже в рамках этой теории становится понятным, что случайности не случайны, а подчинены некой довольно сложной системе. Если разобраться в статистике без эмоций, вдумчиво и спокойно, можно заметить некую систему сортировки происходящих процессов. Даже в самих определениях теории вероятностей это видно невооруженным взглядом.
        - Например?
        - Существуют события более вероятные и менее вероятные, - спокойно ответил Дворжек. - Вам это не кажется странным? Почему вероятность одного события меньше вероятности другого, если вероятность того и другого не равна нулю? Ведь если оба события могут произойти и происходят время от времени, значит, законы природы не мешают им. Так почему же одно случается чаще другого? Тут налицо некая селекция, причем мы не знаем ни ее механизма, ни целей. Ни причины.
        - И ты в ней разобрался? - с иронией спросил командир.
        - Так получилось.
        - Случайность?
        - Зря вы иронизируете. Я уверен, что эта система - порождение разума, причем явно экзофизического. Могу даже показать место, где она не действует.
        - Вот это уже интересно.
        - Поехали. Это на Смоленском кладбище.
        - Не наша территория.
        - Да ладно вам. Мы поедем как частные лица.
        - Хорошо. Только сними часы с маячком. Кстати, а эта фотография чем примечательна? Смотрю, смотрю, но не вижу ничего необычного. Трамвай как трамвай. Разве что чересчур темный.
        - Он черный. - Дворжек пристально глянул на командира. - Совершенно. И всего за пять секунд до снимка его не было на улице. Я смотрел на рельсы, затем отвернулся, фотоаппарат щелкнул, я посмотрел с крыши вниз и увидел совершенно черный трамвай. Он проехал мимо остановки, свернул на Шестнадцатую линию и скрылся из вида. А когда я перебежал по крыше до угла и посмотрел снова, никакого трамвая уже не было.
        - И что об этом говорит твоя теория? - усмехнулся Алексей Васильевич.
        - Пока ничего.
        Командир задумчиво поднялся из кресла.
        - Ладно, поехали, - сказал он, снимая с вешалки легкий плащ.
        Они активировали лептонный замок, поднялись по лестнице и вышли на улицу. Низкое солнце с трудом пробивалось сквозь тучи, моросил мелкий дождик, собираясь на асфальте в обширные лужи. Сергей рывком застегнул «молнию» куртки, молча уселся за руль «Волги» и открыл правую дверь. Командир сел рядом.
        Стартер несколько раз крутанул вхолостую, но остывший мотор все же завелся, Сергей подождал пару минут, включил приемник и поехал на Васильевский остров. Щетки смахивали капли с лобового стекла в такт музыке.
        Возле Смоленского кладбища он притормозил у обочины, и они с командиром, найдя брешь в ограде, двинулись вглубь.
        - Погода не для прогулок, - вздохнул Алексей Васильевич, поднимая воротник плаща.
        Высокая трава путалась под ногами, с ветвей и листьев стекала вода. Сергей прибавил шагу, и ветер стал дуть порывами, бросая прохладные брызги им в лица. За оградами старых могил виднелись чужие имена и даты между жизнью и смертью. Когда вышли на тропинку, идти стало легче, ветер сменил направление и начал подталкивать в спины.
        - Далеко еще? - В голосе командира прозвучало явное недовольство.
        - А вы не знаете? - не оборачиваясь, спросил Дворжек.
        Алексей Васильевич не ответил.
        Они пару раз пересекли асфальтовые дорожки и углубились в заросли. Здесь, кроме могил, возвышались массивные склепы, каменные кресты, тумбы. Тропинка стала петлять, свернула вправо, и Сергей остановился. На заржавленном железном кресте с трудом читалась табличка: «Инженер Ю. М. Семецкий» - дата рождения, дата смерти.
        - И что? - буркнул Алексей Васильевич.
        Вместо ответа Дворжек достал из кармана пятирублевую монетку.
        - Вот она, ваша теория вероятностей, - усмехнулся он и подкинул монету.
        Кидал уверенно - «орел» выпал десять раз подряд.
        - Я так до утра могу бросать, - похвастался он.
        - Интересно, - сказал командир. - Вероятностная аномалия?
        - Скорее норма. - Сергей положил монетку в карман и вынул оттуда пистолет. На срезе ствола блеснула лептонная насадка.
        - Ты что делаешь? - командир поднял брови.
        - Два шага назад! - коротко приказал Дворжек.
        Командир подчинился, не спуская глаз с оружия, а Сергей не выдержал и улыбнулся.
        - Дешево вас можно купить, - мстительно сказал он. - Боитесь лептонных пуль? Так я и думал. Дергаться не надо, пожалуйста.
        - Какого черта ты меня сюда притащил? - зло сощурился Алексей Васильевич.
        - Знаешь прекрасно, тварь. - Сергей резко сменил тон. - Здесь ты ни хрена со мной сделать не сможешь. Промашка вышла, да? Дырочка в системе. Поздравляю. Но я по крайней мере могу быть уверен, что мне на голову не упадет дерево.
        - Придурок, - фыркнул командир. - Думаешь, ты очень крут? И не таких в блин раскатывали. Пшел к черту, щенок!
        Сергей молча взвел курок пистолета.
        - Поплюйся, поплюйся, нежить.
        - Дурак! Тебя не трогают, так какого же хрена ты лезешь в пекло? Ты мусор для нас, бросовый материал. Пустышка.
        - Сейчас это совершенно неважно. Мне необходимо лишь подтвердить или опровергнуть свою догадку. Что вы сделали с Анечкой и зачем?
        - Ах вот она, истинная причина! - рассмеялся Алексей Васильевич.
        - Мне нужен ответ.
        - Мы заперли ее в вероятностную ловушку. В отличие от тебя она нам скоро понадобится.
        - Значит, она жива, - шепнул Сергей, ощущая, как в груди тает ледяная глыба.
        Увидев, что противник плохо владеет собой, Алексей Васильевич попытался броситься на пистолет, но Дворжек увернулся от него легко, как на тренировках. Командир поскользнулся и грохнулся на колени.
        - Спокойно! - рявкнул на него Сергей. - Одна лептонная пуля, и тебе конец. Предлагаю честную сделку. Вы возвращаете мне Анечку, а я вас оставляю в покое. На некоторое время, по крайней мере.
        - Перебьешься, - презрительно скривился Алексей Васильевич, поднимаясь с колен. - Во-первых, она нам нужна самим. Во-вторых, ты понятия не имеешь, с кем связался. Нам не миллиард лет, как ты думал, а почти два. Мы видели, как первая теплокровная тварь вскормила молоком вылупившихся из яйца детенышей. Это наш мир! Мы здесь по праву первого и по праву сильного, наконец.
        - Теплокровная тварь, о которой ты говоришь, была моим предком. Так что мы здесь тоже по праву. Не пойму только, чем мы вам помешали. У вас тела лептонные, у нас из плоти и крови. Что нам делить?
        Дождь пошел сильнее.
        - До чего же вы тупые. - Алексей Васильевич безнадежно махнул рукой. - Мы не можем жить в одном мире с вами, даже если очень захотим. Пока людей было мало, вы нам не мешали и мы вас не трогали. Но когда стало много, ваша вонючая аура начала убивать наших детей. Ты знаешь это? Нет? Что бы ты сделал, если бы кто-то убил твоего ребенка? Пристрелил бы небось? Или антибиотиками, как микробов. Да? Но мы ведь не стали этого делать. Мы просто создали для вас вероятностную резервацию. Это негуманно? Живите, жрите, размножайтесь! Но хозяева на этой планете мы. Как бы ты отреагировал, если бы коровы на бойне подняли восстание и принялись добиваться гражданских прав?
        - Так вот в чем корни легенды изгнания из Эдема! - Сергей задумчиво качнул стволом пистолета. - Вероятностная резервация, говоришь? Забор из случайностей, за который никто из людей не может сделать и шагу? Как вы это делаете?
        - Может, тебе и схему нарисовать? - усмехнулся Алексей Васильевич. - Ты бы очень удивился, если бы понял, что она собой представляет. Давай лучше я тоже предложу тебе сделку. Ты сейчас отдаешь мне пистолет и отправляешься ко всем чертям.
        - В загон для коров?
        - А чего ты хотел? Вы же плодитесь как крысы!
        Порыв ветра качнул ветви особенно сильно, и в луче пробившегося солнца замерцали мелкие капли. Сергей поднял пистолет на уровень глаз.
        - Стрелять собрался? - грустно вздохнул командир. - Жаль. Но герои есть не только среди вас. Я тебя не боюсь, человек.
        - Ладно, померяемся геройством. Насколько я понял, у вас тоже есть что-то вроде самок. Только они лишены разума.
        - Где ты накопал столько информации?
        - Меня учили из клочков собирать целое, - серьезно ответил Дворжек. - Так вот, у наших женщин, в отличие от ваших, разум есть. Мы не покупаем их в магазине, как мебель, и не разводим, как комнатные цветы. Они нас любят, мы любим их, а одну я люблю настолько сильно, что готов разворошить все ваше гнездо. Тебе, тварь, этой мотивации не понять, я знаю. Но если вы не вернете мне Анечку, я сдохну еще раз десять, потом воскресну и все равно перебью ваш гадючник.
        Он вытер со лба дождинки.
        - Перебьешься, - зло сощурился командир. - Эта девочка годится на большее, чем быть инкубатором для человеческого зародыша.
        - А без нее не справитесь? - поинтересовался Сергей.
        - Ты думаешь, что, поняв, кто мы, открыл великую тайну мира? - рассмеялся Алексей Васильевич. - Почти все молодые агенты задавались вопросом, существуют ли разумные бесплотные. Да, существуют. И что с того? У вас есть и более страшный враг. Не мешай нам его уничтожить! И вы, и мы родились на этой планете, поэтому так или иначе договоримся. А вот с чужаками можем справиться только мы.
        - С чужаками? - переспросил Сергей, чуть опустив ствол пистолета. - Хочешь запудрить мне мозги?
        - Дурак. Инженер Семецкий тоже думал, что совершил величайшее открытие со своим деритмизатором, а на самом деле чуть не погубил нашу расу. А заодно и вашу. Если бы мы его вовремя не прихлопнули…
        - Так это вы его? Значит, он действительно изобрел нечто стоящее… Ключ от загона, да? - Дворжек замер и широко раскрыл глаза. - Черт, как же я раньше не понял! Ну и тупой… - Он сокрушенно покачал головой. - А я думал, это просто дырка в вашей системе, мертвая зона. Фиг там! Аритмизатор зарыт вместе с хозяином, да?
        Алексей Васильевич мстительно рассмеялся.
        - А чего ты хотел, щенок? Думал, в сказку попал? Знаешь, как подох твой инженеришка? Кулибин хренов… Локальный сбой ритма - это не шуточки! Ты и представить себе не можешь, что происходит, когда растворяется искусственная реальность. Это тебе не лептонный резак! Мир становится настоящим, а вся эта требуха, - он театрально раскинул руки, - превращается в настоящий мир. Браво! Какой героизм! Он стоял со своей машинкой в руках как раз на месте исчезнувшей стены, когда мы вернули ее псевдомассу на место. Так что его ученикам пришлось вырезать тело вместе с камнем, чтобы по вашим дурацким обычаям предать земле. Хоронили закрытый гроб с кирпичами. Приборчик, правда, работает до сих пор, но мощности хватает только на то, чтобы такой придурок, как ты, мог бросать монетку и млеть от эйфории открытия.
        Дворжек снова переложил пистолет в отогревшуюся правую руку.
        - Значит, аритмизатор не имел электрических цепей, - спокойно заключил он. - И был прост, как консервная банка. Спасибо и на этом. Учеников вы тоже угробили?
        - Не твоего ума дело, - хмуро буркнул Алексей Васильевич. - Больше я тебе ничего не скажу.
        - Ну и черт с тобой! - презрительно сощурился Дворжек и дважды выстрелил командиру в голову.
        Тело Алексея Васильевича снопом рухнуло на клумбу, под которой покоился прах инженера Семецкого. Сергей с удивлением увидел, как стебли цветов вокруг головы командира мгновенно покрыла изморозь - точно их полили жидким азотом. Мертвое лицо и волосы мертвеца быстро покрылись тонкой корочкой льда.
        - Вот так штука! - воскликнул Сергей.
        Он снял с пистолета насадку, опустил ее в карман куртки, а оружие разобрал и раскидал по кустам. Постепенно нервное напряжение последних минут начало отпускать, а на его место нахлынула одна-единственная, самая важная мысль - Анечка жива.

«Теперь я с них все их лептонные шкуры спущу, - думал Сергей, пробираясь через заросшее кладбище. - Надо только добраться до их гнезда».
        Его мозг переваривал полученную информацию, мысли метались, то складываясь в логические цепочки, то вновь рассыпаясь. Сердце колотилось в груди, как после длительного забега.

«Интересно, много их здесь? И только ли Питер они захватили?»
        Но главное, надо было понять, где и как искать Анечку. Эти твари, судя по всему, не пользуются казематами, чтобы держать пленников. Стены должны казаться им ненадежными, поскольку сами они с легкостью могут через них проникать. Если же им подвластно управление вероятностями, то они могут запросто устроить все так, что вероятность какого-нибудь события будет стремиться к нулю.

«Например, вероятность нашей с Анечкой встречи», - зло подумал Сергей.
        Как бороться с этим, он не знал, но решил действовать наиболее доступным способом. А именно - проникнуть в Штаб. Где, как не там, может находиться гнездо бесплотных?
        В ячейках считалось, что попасть в Штаб невозможно, поскольку его местонахождение не известно никому из агентов, а вся связь осуществляется с помощью «хлоповой» телепортации. Но именно ее Сергей решил использовать в своих целях. Ведь если вместо посылки или депеши отправить себя, то можно попасть прямиком в Штаб. Получится ли это на практике, предсказать было сложно, но другой способ проникновения в стан врага не приходил в голову.
        Дворжек миновал густые кладбищенские заросли и собрался выйти на знакомую тропку, однако ее за кустами не оказалось. Решив, что в задумчивости выбрал неверное направление, он принял правее и попытался отыскать знакомое место, но нашел лишь каменные надгробия, которых раньше не замечал. Он поднял взгляд, пытаясь по солнцу определить стороны света, но тучи серым одеялом укутывали небесный свод. Тогда Сергей решил планомерно двигаться вперед, резонно надеясь пересечь территорию и выйти к ограде. Однако ни за десять минут, ни за пятнадцать сделать это не удалось. И чем дальше он продвигался, тем сильнее им овладевала тревога, заросли становились все гуще, а надгробия попадались все причудливее и причудливее. Иногда это были мраморные изваяния юных барабанщиков или горнистов, иногда грубо вытесанные из камня части человеческих тел - руки, ноги, а порой и головы, нелепо торчащие из постаментов.
        Наконец Сергей понял, что выбраться с кладбища ему не удастся, как много лет назад не удавалось с Танечкой покинуть пустыню. Но если тогда они попали в оазис по собственной воле, то теперь не оставалось сомнений в злой воле новых врагов.
        Усевшись у подножия ржавой скульптуры, изображающей сваренный из железных труб фаллос, Дворжек попробовал собраться с мыслями. Самонадеянность с него как рукой сняло, а через несколько минут начала подкатывать легкая паника.

«Спокойно! - шикнул Сергей сам на себя. - Раньше мне удавалось выбираться из подобных ловушек».

«Время от времени такое бывает, - говорил Мацудайра-сан. - Ты попадаешь в странное место, к примеру, на незнакомую улицу с невиданной ранее архитектурой или во двор с фонтаном. Но через несколько дней, когда ты пытаешься найти это место вновь, у тебя ничего не выходит. Или ты находишь его, но оно совершенно другое, например, во дворе нет фонтана, а на улице нет домов, так поразивших тебя. На самом же деле это не столько место, сколько твое состояние. И если ты хочешь выбраться, надо искать выход внутри себя, а не снаружи. Умение управлять собой - это умение управлять реальностью».
        Сергей прекрасно помнил наставления учителя, и они не раз выручали его, но, сидя у подножия совершенно невероятного надгробия, он понял, что впервые в жизни не может сосредоточиться. Паника овладевала Сергеем с поразительной быстротой, мысли спутались в испуганные клубки, а сердце принялось шумно отстукивать в учащенном ритме.
        Дворжек знал, что в такие минуты ни в коем случае нельзя давать волю воображению. Мысли словно материализуются, создавая опасности из пустоты. Казалось бы, чего бояться, если это лишь состояние? Однако шрамы от шакальих зубов получились вполне настоящими, как внушенный под гипнозом ожог.
        Сергей хотел прочесть мантру, которая всегда помогала ему привести мысли в порядок, но язык слушался плохо.
        - Ом мани падме хум! - запинаясь, произнес он.
        Тут же в кустах зашуршало, и по спине скользнули капли холодного пота.

«Зачем я выкинул пистолет?» - мелькнула запоздалая мысль.
        Ветви кустов раздвинулись, и к Сергею шагнул незнакомый мужчина в длинном сером плаще. Голова у него была совершенно лысой, как у древнеегипетского жреца. Сергей попытался вскочить, но незнакомец властным жестом остановил его.
        - Здесь нет смысла двигаться, - с легкой насмешкой произнес Лысый. - Самые прочные стены - это стены иллюзий. Все, что ты сейчас видишь, происходит лишь в твоей голове, а на самом деле ты сидишь на покосившейся лавочке у края Смоленского кладбища. И сколько бы ты ни двигался, это будет иллюзией.
        - И зачем мне это выслушивать? - нахмурился Дворжек.
        - Имей терпение, юноша. - Незнакомец присел рядом на каменный постамент. - Насколько мне известно, много лет назад ты решил вступить в схватку с неким властелином вероятности, как ты его называешь. И судя по всему, у тебя серьезные намерения.
        - У вас хороший источник информации. - Сергей кивнул, не представляя, как строить разговор с человеком, который знает о нем столь много. Но в любом случае дерзить незнакомцу не было ни малейшего желания - он вызывал не только настороженность, но и неосознанное уважение.
        - Не хочу показаться невежливым, - Лысый подтянул полу плаща и закинул ногу на ногу. - Но твои источники информации значительно хуже моих. Во-первых, ты не имеешь ни малейшего представления о том, с чем столкнулся, а во-вторых, у тебя мало шансов хоть что-нибудь самостоятельно изменить.
        - Кто вы? - спросил Сергей, без особой, впрочем, надежды.
        - Я могу назваться кем угодно.
        - Но не человек?
        - Это давно перестало иметь значение.
        - Но хоть какую силу вы представляете, Свет или Тьму?
        Незнакомец поднял брови, затем не выдержал и расхохотался. Сергей сидел, сжав кулаки. Ни один разговор в его жизни не давался ему с таким трудом. Наконец Лысый успокоился, извлек из кармана белоснежный платок и промокнул выступившие слезы.
        - В зависимости от обстоятельств, - ответил он. - А обстоятельства складываются порой самым непредсказуемым образом. Но что называть Светом и что называть Тьмой? Всегда ли мы, творя добро, имеем добрые намерения? А сколько с добрыми намерениями сотворено зла? Оставь это, молодой человек. Я не бог и не дьявол, если ты это имеешь в виду.
        - Но я абсолютно не понимаю, что могу вам говорить, а что нет. И что вам известно?
        - Ответ на последний вопрос очень прост. - Незнакомец улыбнулся надменно и чуть задумчиво. - Мне известно все. Твои же познания почти по всем пунктам ошибочны.
        - Например? - чуть напрягся Сергей.
        - Например, ты не знаешь, почему бесплотные не уничтожили весь род человеческий. А это довольно важно.
        Дворжека охватывало все большее удивление. Кем бы ни был лысый незнакомец, он знал слишком много для человека. Но кто сказал, что он человек? И кто сказал, что его словам можно доверять? Может, в его тело вселилась бесплотная тварь? Сергей вновь пожалел об утерянном пистолете.
        - Им нужна пища? - предположил он.
        - Человеческие эмоции не годятся в пищу для разумных бесплотных. Излучение вашей ауры их убивает, как дихлофос тараканов.
        Незнакомец усмехнулся, словно вспомнил забавный случай, связанный с тараканами.
        - Это ложь, - покачал головой Сергей. - Я знаю, что они вселяются в мозг человека.
        - Не в мозг, а в тело. Мозг при этом почти полностью погибает, выполняя лишь функции интерфейса между нервной системой человека и мозгом бесплотного. Мало того! Даже почти убитый человеческий мозг необходимо подавлять наркотиком, иначе он отторгает бесплотного.
        - Тогда я знаю, в чем дело. - В голосе Дворжека послышалась злость. - Они нас не уничтожили, потому что не могут. Да?
        Незнакомец с наигранной грустью развел руками.
        - Здесь ты отчасти прав. Бесплотные не уничтожили человечество лишь в силу сбоев системы управления случайностями. Из-за них она работает значительно медленнее, чем могла бы - от воздействия до результирующего события проходит на порядок больше времени, чем задумывалось.
        Снова начал накрапывать дождик, и Сергей поднял воротник куртки.
        - Иначе они могли бы устроить случайный пуск термоядерных ракет? - предположил он.
        - На столь простую задачу хватило бы и теперешней мощности. Но это бы уничтожило все живое на планете, а бесплотным нужны живые организмы, чтобы питаться энергией их нервного излучения. Другого способа питания у них нет.
        - А простую войну они устроить не могут? Без всяких случайностей. Можно же вселиться в тело правителя и отдать соответствующий приказ.
        - Пробовали. Но поскольку тело надо долго сводить с ума, бесплотным удавалось вселиться только в тоталитарных правителей вроде Гитлера или Сталина. Развязав несколько войн, бесплотные чуть проредили человечество, но это капля в море, учитывая рост населения.
        - Тогда я бы на их месте инициировал случайную мутацию какого-нибудь вируса, чтобы он уничтожал только людей, но со стопроцентным летальным исходом.
        - Ты умнеешь на глазах, - усмехнулся незнакомец. - Именно это они и сделали.
        - СПИД?
        - Да. Эпидемия распространяется не очень быстро, но лет через пятьдесят сократит население настолько, что оно не будет мешать бесплотным. При этом им остается лишь поддерживать цепь случайностей таким образом, чтобы люди не нашли способ лечения. Пока это получается довольно успешно.
        - Но их можно как-нибудь остановить? - спросил Сергей.
        - Этого нельзя делать ни в коем случае. Пока их следует рассматривать как союзников.
        - Бесплотных? - скривился Сергей. - Все понятно. Вы один из них.
        - Молодости свойственна горячность, - вздохнул незнакомец. - Это и погубило инженера Семецкого. Но тебе я дам возможность убедиться в том, что я не бесплотный. - Он достал из-под плаща пистолет и протянул Дворжеку. - Надень лептонную насадку и выстрели мне в голову.
        - В этом иллюзорном пространстве? - Сергей нервно рассмеялся и ткнул пальцем в ржавый фаллос на постаменте. - Вы же сами говорили, что я сейчас сижу на лавочке и не двигаюсь.
        - Разумно. - Лысый спрятал пистолет. - Тогда тебе не остается ничего иного, кроме как поверить мне на слово.
        - Допустим. Кто же, по-вашему, настоящий враг?
        - Инопланетяне, - спокойно ответил незнакомец.
        - Зеленые человечки? - удивился Сергей.
        - Нет, они имеют волновую природу. Сгустки излучения с очень сложной интерференционной картиной, которая и определяет их личность. Ваши радиотелескопы принимают их за космический шум.
        - Вот так фокус. - Дворжек уже не пытался скрыть удивление. - Мы ловили сообщения братьев по разуму, а эти сигналы как раз и оказались пришельцами! И чего они хотят?
        - Жить, - спокойно ответил Лысый. - Размножаться, питаться.
        - Чем же они опасны для нас?
        - Сами по себе ничем. Но у них на Земле возникли проблемы, с которыми раньше им сталкиваться не приходилось. Я тебе уже говорил, что наши инопланетные гости представляют собой сложную интерференционную картину из разночастотных электромагнитных волн. Основу составляет оптический диапазон, хотя «тело» существа распространяется и на другие частоты. Такой разум мог сформироваться только в условиях изобилия оптических резонаторов.
        - Зеркал? - догадался Дворжек.
        - Совершенно верно. Я поначалу предположил, а затем выяснил точно, что родная планета пришельцев вращается вокруг погасшей звезды, промерзла до ядра и сплошь покрыта океанами сжиженных газов, среди которых вздымаются ледяные торосы. Там нет ветра, поскольку нет атмосферы, нет ветровой эрозии и нет волн. Планета целиком состоит из безупречных зеркал. Эволюция столь странных существ в столь необычных условиях сыграла с ними злую шутку - они могут существовать лишь вблизи отражающих поверхностей. Зато все их перемещения осуществляются не со скоростью света, а моментально, путем информационной свертки пространства. Но только между двумя зеркалами.
        - К нам они переправились через резонатор между своим океаном и нашими болотами? - догадался Сергей.
        - Да. Земной океан постоянно покрыт рябью, моря тоже, поэтому для высадки пришельцы использовали поверхности болот и озер. Когда люди научились изготовлять зеркала, пришельцам стало намного вольготнее жить здесь.
        - В чем же тогда заключается их проблема?
        - В том, что их жизнь подчинена сложным вероятностным процессам на квантовом уровне. Бесплотные, создав машину для управления случайностями, сами того не ведая, чрезвычайно осложнили жизнедеятельность инопланетян. Это трудно объяснить на пальцах, но пришельцы ощутили себя так же, как человек на планете с утроенной силой тяжести. После этого они начали вынашивать планы по уничтожению машины случайностей. Уничтожить пока не смогли, но утормаживать научились.
        - Тогда для меня они скорее союзники, чем враги, - фыркнул Сергей.
        - Ты очень скор в суждениях, - одернул его Лысый. - Поэтому часто неточен. Если бы ты знал, что представляет собой устройство бесплотных и каким образом пришельцы решили его уничтожить, ты бы переменил свою точку зрения.
        Дворжек умолк, поняв, что сейчас узнает самое главное.
        - Ты сам почти додумался до ответа, но у тебя не хватило решимости, - вздохнул незнакомец. - Машина случайностей - это город.
        - Что?! - Дворжек присел на постамент. - Питер?
        - Да. Его проспекты, улицы, а главное, каналы создают систему сложных волновых резонаторов, которые складываются в схему…
        - Вычислительного устройства?
        - В какой-то мере, - кивнул незнакомец. - С той разницей, что обычный компьютер не использует реальность в качестве устройства ввода-вывода вычислений. А Питер специально спроектирован с этой целью.
        - Но подождите, Питер ведь строили люди, а не бесплотные!
        - Проект разлиновки проспектов и каналов делали не люди, а один человек. Причем, по факту, тоталитарный правитель. Очень сильный и сумасшедший. Он много пил, и в него было легко вселиться.
        - Черт побери… - шепнул Дворжек. - Значит, чтобы сломать машину случайностей, надо уничтожить сам город?
        - Именно это собираются сделать пришельцы.
        - У них есть водородная бомба? - напряженно спросил Сергей.
        - Она им не нужна. Разрушать город для них слишком хлопотно, куда проще уничтожить на Земле всю белковую жизнь, а бесплотные вымрут сами. Вычислитель некому будет программировать, и он превратится в безопасную груду камня и льда.
        - Льда? - не понял Дворжек.
        - Да. Пришельцы, в силу своей природы, могут запросто гасить звезды.
        - Почему же они не сделали этого сразу?
        - Я же тебе говорил! - недовольно поморщился Лысый. - Машина случайностей не позволяет пришельцам действовать в полную мощность. А вот деритмизатор Семецкого едва не дал им возможность остановить реакции в недрах Солнца. Благо локальный сбой ритма длился недолго.
        - Значит, если уничтожить бесплотных, погаснет Солнце. - Сергей задумчиво потер лоб. - А если начать с самих пришельцев?
        - Здесь тоже есть трудности, - вздохнул незнакомец. - И главная состоит в том, что именно инопланетяне замедляют работу машины случайностей. Только по этой причине бесплотные до сих пор не инициировали возникновение смертельного вируса, передающегося через воздух. Если уничтожить пришельцев, а это довольно просто, вирус будет создан в течение нескольких часов.
        - Похоже, вы предлагаете все оставить как есть? - нахмурился Дворжек. - Может, я на это и согласился бы, но есть одно «но».
        - Я знаю, - кивнул Лысый. - Тебе нужна Анечка. Собственно, именно поэтому я и обратился к тебе.
        - Вы знаете, где она? - Сергей вскочил с постамента.
        - Да. Но если ты попросишь назвать место, это будет так же сложно, как указать путь сюда. Давай ты не будешь горячиться и сядешь.
        Сергей подчинился, хотя от волнения у него задрожали пальцы. Пришлось сунуть руки в карманы.
        - У Анечки есть способность формировать объективную реальность по собственному желанию, - спокойно сообщил Лысый. - В принципе на это способен каждый, но не всякому дано поверить в силу собственной воли. Дядя внушил Анечке, что с помощью дудочки можно вызывать ветер, который уносит все детские невзгоды. Твоя подруга так поверила в чудо во время игры на флейте, что оно стало реальностью не только для нее, но и для окружающих.
        - Разве такое возможно? - окончательно опешил Сергей.
        - Вы удивительные существа, - незнакомец рассмеялся и покачал головой. - Вы строите верные теории, а когда убеждаетесь в их состоятельности, пасуете перед силой собственного ума. Смелость - основное отличие разума. Расслабься.
        Дворжек выдохнул и поправил воротник куртки.
        - Как ты можешь сомневаться в возможностях Анечки, если сам способен на подобное, только в меньшей степени? - поинтересовался Лысый. - Тебе известно, почему у твоих ног всегда дует ветер?
        Сергей вздрогнул от такого вопроса. Чувство реальности окончательно надломилось, хотелось ответить, но не было сил.
        - Ты придумал себе этот ветер, - улыбнулся Лысый. - Он плод твоего воображения. Но обстановка, в которой это произошло, была столь экстремальной, что твоя фантазия воплотилась в реальность. Вы с Танечкой хотели выбраться из пустыни и придумали ветер себе в проводники. Теперь он постоянно крутится у твоих ног. Вполне настоящий.
        - Одно дело ветер, - с сомнением произнес Дворжек. - Другое - когда речь идет о любых желаниях.
        - Ветер не важен сам по себе. Он является лишь индикатором веры. Если кто-то умеет вызывать ветер усилием воли, то он сможет творить и большее. Думаешь, ты сам по себе?
        Сергей неуверенно промолчал.
        - Нет! - довольно глянул на него Лысый. - Это она тебя выдумала. Играла на флейте в парке, когда ей было очень плохо, когда ей нужна была помощь, и выдумала того, кто ей может помочь. Со всеми подробностями.
        - Бред собачий! - не выдержал Дворжек. - Я же не возник из пустоты! У меня есть родители, у меня было детство, я жил до встречи с Анечкой! Она не могла придумать меня!
        - Но тем не менее именно это она и сделала. Просто реальность не имеет направления, она не движется только из прошлого в будущее. Анечка выдумала тебя, и ее желание перенеслось к моменту твоего зачатия. Думаешь, случайность, что ты похож на дядю Мишу как две капли воды? Думаешь, случайностью была та история в пустыне, после которой ветер вьется у твоих ног? Думаешь, случайно вы родились в один день? Ты же сам говорил, что случайностей не бывает!
        - Господи… - шепнул Сергей.
        - Ты так расстраиваешься, словно не любишь ее, - усмехнулся Лысый. - Люди - ужасно непоследовательные существа. Несколько минут назад ты готов был взять меня за грудки и выбить из меня ее местоположение. Причем в пространстве, которое я создал одним усилием воли. А теперь сокрушаешься, что тебя выдумал человек, ради которого ты был готов на такое.
        - Я не сокрушаюсь, - помотал головой Дворжек. - Просто известие оказалось несколько неожиданным. По-вашему, Анечка может исполнить любое из своих желаний?
        - Только с помощью флейты, иначе ей не хватит уверенности для формирования объективной реальности. Надо признаться, я готовил еще нескольких человек на эту роль. Мне довольно долго пришлось обрабатывать некоего музыканта Григория, прежде чем он поверил в «волшебную» силу своего инструмента. Кроме него были и другие - художники, музыканты, писатели, фотографы вроде тебя. Люди искусства легче воспринимают непознанное. Но пришельцы убили их раньше, чем я был готов приступить к осуществлению плана.
        - Пришельцы? - удивился Сергей. - А им какой от этого прок?
        - Момент превращения намерения в реальность выглядит для них почти как термоядерный взрыв. С их точки зрения, твоя Анечка или Гога-флейтист представляют собой оружие массового поражения.
        - Как же они убивают, если у них нет тел в нашем понимании?
        - Для пришельцев информация - родная стихия, - пояснил Лысый. - Им создать тело из вакуума как тебе выдохнуть. Правда, такие фокусы они могут проделать только возле зеркал. Зато потом пришельцы могут перемещаться как обычные люди. Вычислить их можно по совершенно черной одежде - видимо, с созданием цветов у них некоторые проблемы.
        - Значит, Анечке в любую секунду грозит опасность?
        - Нет. - Лысый щелчком сбил упавший на плащ листок. - Бесплотные загнали ее в мощную вероятностную ловушку, из которой никто ее не достанет, если она сама не отыщет выход. Они хотят вынудить Анечку сыграть роль Гамельнского крысолова. Причем сыграть в прямом смысле слова.
        - На флейте?
        - Да. Только для уничтожения всех пришельцев играть надо не просто так, а загадав трудновыполнимое желание. Причем на самой высокой крыше возле Невы.
        - Исаакиевский собор?
        - Да.
        Дворжек задумался.
        - Но после уничтожения пришельцев машина случайностей заработает на полную мощность и позволит бесплотным создать смертоносный вирус. Анечка об этом не знает?
        - Она вообще ни о чем не знает, - вздохнул незнакомец. - Зато бесплотным известно, что Анечка верит в силу флейты и, попав в трудную ситуацию, не замедлит ее использовать.
        - Предупредить ее как-нибудь можно?
        - Сейчас нет. Бесплотные с помощью машины случайностей расслоили город на множество уровней реальности. На одном из уровней находишься ты, на другом она. Фактически, с твоей точки зрения, ее в Питере нет вообще.
        Сергей решил не удивляться и этому.
        - Могу предположить, что ваши способности позволяют перемещаться между слоями, - сказал он.
        - Это так, но я ее предупредить не могу.
        - Почему?
        - Она вбила себе в голову, что это я утопил тебя в ванне. После этого ей трудно будет выслушать меня.
        - Понятно. - Дворжек нахмурил брови. - Какой же у вас план действий?
        - Ждать, - спокойно ответил Лысый. - Бесплотные оказывают на Анечку чудовищный прессинг, они все случайности подстраивают против нее. Еще немного, и она не выдержит, заберется на крышу и будет играть.
        - Но ведь это смерть для всего человечества! - Дворжек вскочил с постамента.
        - Все зависит от того, какое желание Анечка загадает в первую очередь. Если обычное, то все будет нормально.
        - И что же она обычно загадывает? - осторожно спросил Сергей.
        - Чтобы к ней явился придуманный ею принц Ветер, - улыбнулся Лысый. - Так что будь готов в любую минуту.
        ГЛАВА
        ПЯТНАДЦАТАЯ
        Анечка очнулась от подступающего удушья. Она дернулась, но это лишь усилило ноющую боль в шее. Звякнула цепь, и девушка с ужасом поняла, что ее горло сжимает собачий ошейник. Открывать глаза не было никакого желания - ясно было, что ничего хорошего увидеть все равно не получится. Воздух вонял застарелой псиной.
        - Очнулась, - раздался голос Вадика.
        - На фига было ждать? - хохотнул Валера. - Можно было и без сознания трахнуть.
        Не открывая глаз, Анечка ощутила, как с нее грубо сдирают одежду. Сил и желания сопротивляться уже не осталось.
        - Эй, уроды! - раздался голос главного. - Потом развлечетесь. Шеф срочно велел приехать.
        - Вот он задолбал! - возмутился Вадик. - Никакой личной жизни! Неужели нельзя десять минут подождать?
        - Хочешь у него поинтересоваться? - съязвил Серя. - Могу дать телефон.
        - Черт. Ладно, поехали.
        Заскрипели ворота, джип взревел и выехал со двора. Лязгнул засов, двигатель снова взревел, и звук начал стремительно удаляться. Наступила полная тишина. Анечка открыла глаза.
        Она лежала совсем голая на пляжном топчане с наброшенным на него полосатым матрацем. Над головой виднелся деревянный навес, скрывающий большую часть неба. Двор был пуст и ограничен стенами дома, гаража и пристройки. От улицы его отделял высокий кирпичный забор.
        Первая мысль была о побеге, но, едва попробовав снять ошейник, Анечка убедилась в бессмысленности подобных попыток. Сквозь отверстия в ремешке была продета дужка небольшого замка.

«Что же делать? - разум не желал сдаваться. - Неужели это конец?»
        Она вспомнила, каким в последний раз видела Деню, и ее сердце сжалось от боли. Если бы не восход, даже с такими повреждениями вампир был бы способен к полной регенерации. Но вряд ли бандиты успели дотащить Дениса до омута. Значит, помощи ждать неоткуда. К Анечкиному стыду, гибель напарника заботила ее меньше, чем ужас собственной участи. Впереди ждала неминуемая гибель после долгих мучений. Стоило ли рождаться, взрослеть, набираться опыта, если все кончилось таким образом? Что может быть ужаснее для человека, чем превратиться в устройство для удовлетворения похоти?
        Анечка не выдержала и разревелась, захлебываясь слезами от жалости к самой себе. Солнце медленно ползло по небу, отсчитывая часы. Хозяев все не было. В голове метались мысли о противоречивых желаниях. То хотелось гибели бандитов, например, в автокатастрофе, то накатывал страх голодной смерти, если они не вернутся, то голод казался лучшей участью, чем насилие. Иногда ветер приносил запах тины, и тогда вспоминался Денис. Однако надежда быстро угасала под напором здравого смысла.
        Наступил вечер. Голод накатывал все сильнее, и Анечка, не выдержав нервного напряжения, начала тихо поскуливать, как собака. Мелькнула мысль о возможности быстрой и почти безболезненной смерти. К тому же это могло стать неплохой местью. Представилось злое лицо Вадика, когда вместо девушки он найдет лишь окоченевший труп.
        Осмотревшись, Анечка обратила внимание, что из столба, поддерживающего карниз, торчит металлическая скоба. Если подставить к столбу топчан, можно зацепить за скобу одно из звеньев цепи и повеситься на ошейнике. Смерть не пугала, Анечка была озабочена лишь техническими тонкостями проблемы. Выдержит ли скоба, хватит ли высоты топчана? Не медля, она приступила к выполнению своего плана.
        Топчан оказался низковат, пришлось свернуть матрац в рулон и забраться на него. Но и так до скобы дотянуться не получалось. Анечка села на край доски и хмуро задумалась. Ничего подходящего на глаза не попадалось. Вдруг ее осенила великолепная мысль: не класть рулон горизонтально, а поставить вертикально и вскарабкаться на него. Но только она собралась это сделать, как послышался приближающийся рокот мотора. Джип остановился у ворот, раздались знакомые голоса.
        - Вот тварь! - выкрикнул Вадик, первым войдя через приоткрывшиеся ворота. - Вешаться собралась! - Он подбежал к Анечке и двумя взмахами раскидал приготовленное сооружение. - Дура!
        Девушка еле сдерживала слезы, но они все равно сочились из глаз. Приближался закат, небо обрело оттенок раскаленного золота, солнце склонилось к самому горизонту.

«Теперь их ничто не остановит», - подумала Анечка, теряя остатки воли.
        Во двор вошли оставшиеся двое бандитов. Серя в сторону пленницы даже не глянул, а водитель подошел и встал рядом с Вадиком.
        - А она ничего, - усмехнулся Валера. - Отвяжемся по полной программе.
        - Только в порядке очереди, - фыркнул Вадик. - Я первый.
        - Мне без разницы, - отмахнулся водитель. - Тебе ее подержать?
        - Обойдусь. Она еле живая.
        Когда Деня был человеком, ему не приходилось испытывать такой чудовищной боли. Изуродованное тело медленно регенерировало, укрывшись от солнца слоем болотной грязи, кости трещали, плоть жгло, словно ее драли просоленной наждачной бумагой. Глаза, ноздри и рот были забиты слизью и тиной. Давным-давно, в детстве, Денису приснилось, что он умер, его бросили в могилу и закидали землей. Тогда он проснулся в ужасе, но кто мог подумать, что этот ужас воплотится в реальность?
        Наконец тело восстановилось полностью и боль начала отпускать. Денис с наслаждением пошевелил конечностями, но пригревающее сквозь воду солнце не давало вылезти из трясины. Бездеятельное ожидание томило. Представлялись ужасы, которым скорее всего подвергается Анечка, а он, сильный, практически неуязвимый, лежит в болоте не в силах помочь. Денис сжимал кулаки, скрежетал зубами, но сделать ничего не мог.
        Наконец он ощутил спад ультрафиолетового потока. Солнце еще не село, но уже скрылось за густым лесом и не представляло опасности. Деня напрягся и вырвался из болотных объятий. Ворота дачи были видны с того места, где он находился, поэтому, не медля ни секунды, он напрямую рванулся к цели. Пробираться через трясину было непросто, но он стиснул зубы и рвал телом корни осоки. Наконец до него дошло, что привязанная к туловищу наковальня довольно сильно мешает двигаться. Денис со злобным рыком разодрал веревки и отбросил груз метров на десять в сторону, подняв высокий фонтан из воды и грязи.
        Наконец он выбрался на дорогу, пересек открытое пространство и прижался к воротам, у которых стоял джип. Ему хотелось появиться неожиданно, поэтому он не стал вышибать доски, а мягко вскочил на крышу машины и одним прыжком перемахнул через стену.
        Вадик прижал Анечку телом к топчану и зло дергал неподдающуюся застежку на собственных брюках. Наконец она с треском расстегнулась, и бандит, удовлетворенно выдохнув, готов был приступить к делу, но ощутил между ягодиц посторонний предмет.
        - Валер, иди на фиг! - не оборачиваясь, буркнул он, но в тот же момент заорал от невыносимой боли.
        От удара Дениса черенок садовой лопаты сантиметров на двадцать вошел Вадику в анус. Фонтаном хлынула кровь. Бандит с истошным криком попытался отскочить в сторону, но Деня догнал его, обхватил за плечи и ударом об землю насадил на черенок, как на вертел. Скол деревяшки вылез через лопнувшую брюшину. Вадик перестал орать, захрипел и пополз через двор, как шакал с перебитым хребтом.
        На шум из гаража выскочил Валера. Увидев перемазанного тиной вампира и изувеченного товарища, он потерял способность произносить хоть какие-то звуки, прижался спиной к стене и стремительно побледнел. Денис подошел к нему вплотную и взял за запястье.
        - Не надо вам было над ней издеваться, - грустно сказал он и рывком оторвал водителю руку по локоть.
        Из лопнувших артерий с шипением брызнула кровь. Валера захрипел и повалился в пыль, быстро синея от болевого спазма. По его телу волной пробежали судороги.
        Из дома выскочил Серя, в руках у него подрагивал короткий импортный автомат.
        - Пшел обратно в болото, упырь! - грозно взревел бандит. - У меня разрывные!..
        На эту угрозу Денис не обратил никакого внимания. Он спокойно направился к предводителю, и тот, не выдержав напряжения, полоснул длинной очередью. Несколько пуль попали в Дениса, раскидав куски плоти по пространству двора. Но вампир не замедлил шаг. Наоборот, он прыгнул вперед, как в страшном сне, схватил ствол автомата и вырвал оружие из рук хозяина.
        - Разрывные, говоришь? - хищно оскалился Деня.
        Он бросил бандита на землю и двумя короткими очередями отстрелил ему обе ноги, а затем еще одним выстрелом разворотил промежность. Затем несколькими ударами о бетонное крыльцо привел автомат в негодность.
        Искалеченные бандиты еще долго хрипели, дергались в пыли и ползали по двору. Валера пришел в сознание и начал сипло звать на помощь, требуя доктора. Серя пробовал наложить жгуты из обрывков одежды, но вскоре не выдержал боли и завыл, как волк на луну.
        Денис перенес Анечку в дом и осмотрел комнаты. В одном из шкафов он нашел кое-какую одежду себе и спортивный костюм для напарницы.
        - Как ты? - спросил вампир.
        - Ты появился очень вовремя, - скупо ответила Анечка.
        - Друзья должны помогать друг другу, - улыбнулся Деня. - Тем более у нас с тобой теперь кровные узы. Ладно, надо сматываться отсюда. И вызвать «Скорую». Я не хочу, чтобы хоть один из бандитов умер.
        - Почему? - удивилась Анечка.
        - Смерть - это не наказание, а один из видов награды, - ответил Денис. - Заразившись бессмертием, начинаешь понимать это с особой отчетливостью.
        - Философ, - хмыкнула девушка, одеваясь в спортивный костюм.
        Она поймала себя на мысли, что обнаженность перед Денисом ее не смущает нисколько.
        Закончив переодевание, вампир сел за руль джипа и дождался, когда напарница устроится на соседнем сиденье. Анечка взяла телефон, валявшийся на приборной панели, и вызвала «Скорую».
        - Сматываемся! - сказала девушка, цепляя телефон на пояс штанов.
        - Подожди, надо узнать, куда эти уроды дели флейту из моего кармана. С этими разборками чуть не упустили самое важное.
        Денис вернулся во двор, но вскоре протиснулся через ворота обратно, широким шагом направившись к кустам у стены.
        - Целехонькая! - Он, довольный, поднял дудочку над головой и снова уселся за руль.
        Джип сорвался с места и помчался в сторону города.
        - Теперь нам от ментов не уйти, - вздохнула Анечка, впуская в салон ветер через опущенное стекло. - Слишком во многих местах мы наследили.
        - У меня такое ощущение, словно нас гонят на номера, - хмуро ответил Денис.
        - Становится все хуже и хуже, - согласилась девушка. - Нас хотят либо уничтожить, либо вынуждают сделать нечто определенное.
        - Хоть бы намекнули тогда.
        - Сейчас мне кажется, что нам намекают.
        - В смысле? - не понял вампир.
        - Не нам, скорее мне, - поправилась Анечка. - Помнишь, я рассказывала, что, когда в детстве мне становилось плохо, я играла на дудочке? И становилось лучше. Всегда, каждый раз. Но мне еще никогда не было так плохо, как сегодня. Может быть, это намек?
        - Тебе предлагают сыграть на флейте? Кто?
        - Не знаю. Но попробовать стоит.
        - Пожалуй. А место имеет значение?
        - Трудно сказать. Но сейчас мне хочется попасть на перекресток возле Смоленского кладбища.
        - Почему?
        - Там со мной произошло чудо. За мной гонялись менты, но не заметили меня, хотя я была прямо у них под носом.
        - Действительно чудо, - улыбнулся вампир.
        - Ничего смешного. Все так и было!
        - Я верю, не обижайся.
        Джип они бросили, не доезжая до Васильевского острова. Дальше пошли пешком.
        Дворжек вспомнил старую примету и купил пиво в ларьке. Он выбросил крышечку в урну, отхлебнул и не спеша двинулся вдоль проспекта, сквозь редкие глотки вглядываясь в лица прохожих.
        Захотелось проехать в трамвае.
        Он глянул на часы. Наверное, еще придет последний. Сергей отхлебнул пива, прошел квартал и свернул на Малый. На углу в телефонной будке стоял бомж - держал у рта трубку и пел разухабистые народные песни. Над ним посмеивались, но пел он вполне вдохновенно.
        Дворжек вдруг нашел слово, подходящее к состоянию города. Все люди сегодня соучастники белой ночи. Поэтому так симпатичны случайные прохожие. Поэтому простительны безобидные, но нелепые выходки. Пение среди ночи и поцелуи среди улицы. Сергей улыбнулся.
        Трамвай возник как во сне - совершенно внезапно, Сергей заскочил внутрь и сел у окна. Пива осталось меньше четверти.
        Солнце бродило где-то за горизонтом, заливая светом одну из самых белых ночей. Народу в трамвае было совсем не много. Одинокий старик размеренно зачитывал монолог о боге, о том, как он встретил Его и как не поддался на искушение Сатаны. Кое-что было забавным, а некоторые выкладки даже практически верными.
        Позади бубнили между собой два мужика, видимо, делились друг с другом рассказами о количестве выпитого.
        - Потом еще налили… - сипло втолковывал один. - Алексеич не выдержал, пошел сказки унитазу рассказывать, а я ни в одном глазу.
        - Свистишь, - ответил другой и закашлялся. - Даже меня бы с двух бутылок срубило.
        - Гонишь! Под хорошую закусь? Гонишь, я тебе говорю. Слабак ты стал, как женился. Короче, до утра времени прорва, а пить уже нечего. Лерка мне намекнула, чтоб я еще раз рванул до магазина, а круглосуточный у нас хрен знает где. Хорошо хоть дождя не было. Я еще четверть стакана пригубил и наказал Лерке салат делать, а сам пошел затариться. Ну чего, хорошо ведь сидели. Если бы Алексеич еще до кондиции не дошел… А без него Лерку на раз можно уговорить.
        - Да я знаю, - хохотнул другой. - Клевая баба.
        - Во! - подтвердил первый. - Короче, выхожу я на Малый, а тут на остановке трамвай стоит. Служебный, что ли, не знаю. Черный весь. Во, думаю, повезло. Прямо до гастронома. А то ведь часа три уже было, какие трамваи. Доехал я, затарился по полной, выхожу, а трамвай меня снова ждет, только уже в сторону дома. Прикинь. Только в этот раз, гад, дверей не открыл. А мне пофигу, я и на колбасе прекрасно доехал. Прихожу, а Алексеич уже отошел и Лерку клеит вовсю.
        - Вот гад.
        - Ну, я к нему…
        У перекрестка с Шестнадцатой линией Сергей вышел. Пустую бутылку швырнул в урну. Можно было пройти до залива, а можно сходить на кладбище. Дворжек выбрал кладбище - на могиле Семецкого голова работает чище, без навязанных мыслей. А то в другом месте стоит возникнуть в голове стоящему решению, как его тут уже уводят от тебя, словно козу на веревке.
        Дворжек вышел на перекресток и сразу услышал звук флейты. Ветер толкнул в спину и засвистел в ушах, словно подгоняя.
        - Скоре-е-е-е-е… - напевал он в верхушках столбов.
        - Скоре-е-е-е-е… - со скрипом вторили ворота двора.
        - Быстрей! - упала с бордюра пустая пивная банка.
        Сергей достиг середины дороги, и воздух вихрем завертелся вокруг него - мелкие листья, дорожная пыль. Никто не обратил на это внимания, только Анечка широко распахнула глаза.
        Она опустила флейту, но звук не оборвался - ветер уже играл сам. Сам врывался внутрь дудочки и сам подбирал мелодию, очень похожую на ту, которой учил дядя Миша. Они слились воедино - флейта и ветер.
        Сергей шагнул вперед и протянул руку. По щекам девушки потекли слезы.
        - Я знала, что ты придешь, - тихо шепнула она. - Ветер всегда приходит на голос флейты.
        - Надо было сыграть раньше, - улыбнулся Дворжек. - А то я слишком долго тебя искал.
        - Кто это? - хмуро спросил Денис, кошачьей походкой заходя справа.
        Анечка бросилась в объятия Сергея, прижалась к нему всем телом и поняла, что теперь все будет хорошо.
        - Это мой принц Ветер! - вытирая слезы, улыбнулась она.
        - Живой? - вытаращился вампир. - Бывают же чудеса на свете!
        - Дворжек, - представился «принц». - Вообще-то просто Сергей.
        - Деня. Ну, в смысле Денис, - ничего не понимая, ответил вампир.
        - Сережа, не пугайся, он не совсем обычный, - предупредила девушка.
        - Да я уже вижу, - кивнул Сергей. - Давайте пойдем отсюда.
        Он взял Анечку за руку, и они направились по Среднему проспекту в сторону моста Лейтенанта Шмидта.
        - А у меня остались ключи от твоей квартиры! - Девушка достала из кармана связку ключей.
        - Вряд ли они нам в ближайшее время понадобятся, - вздохнул Сергей. - Дом Ветра сейчас опечатан ментовской печатью. Так что я снял номер в гостинице.
        Они миновали третий квартал, когда Деня не выдержал.
        - Нет, подождите, - остановился он. - Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит?
        ГЛАВА
        ШЕСТНАДЦАТАЯ
        Анечка вымылась, расчесалась и чувствовала себя замечательно. Она лежала на диване, переворачивалась с боку на бок, как кошка, и довольно щурилась в потолок.
        - Это почти как дом, - тихо сказала она. - Деня, прикинь, мы дома.
        - Очень за тебя рад, - невесело вздохнул вампир. - Сейчас ты наешься, поспишь и забудешь обо всей этой кутерьме. Станешь обычной, среднестатистической девушкой. Потом женой, мамой.
        - Деня! - оборвала его Анечка.
        - А что? Это классно.
        - Ну не куксись. Пожалуйста. Я тебя очень люблю, честное слово! Как брата. У меня никогда его не было, но всегда хотелось, чтоб был. На тебя можно положиться. Знаешь, как я это ценю?
        - Ну.
        - Ты никогда ничего не требовал в обмен на помощь, - добавила девушка.
        Она встала и поцеловала вампира в щеку. Тот прищурился и вздохнул совершенно по-человечески.
        - Ты самая лучшая, - серьезно сказал он. - О такой сестренке можно только мечтать. Если тебя кто достанет, ты мне только свистни, я его разберу на запчасти.
        - Я знаю, - улыбнулась Анечка и села рядом с ним на подлокотник кресла.
        Сергей поставил поднос с едой на журнальный столик.
        - День, ты не думай, что мы будем уплетать вкусненькое без тебя. - Он что-то достал из кармана, зажав в кулаке. - Я тебе кое-какое лакомство прикупил.
        - Чего? - вампир потянул носом, не веря собственным ощущениям.
        - Лакомство, говорю. Специальная вампирская шоколадка.
        Дворжек с улыбкой положил на стол упаковку гематогена. У Дениса был такой вид, будто он сейчас проглотит ее вместе с бумагой, но вампир совладал с собой, спокойно взял гематоген, развернул, откусил четверть и с блаженным видом глотнул.
        - Анечка, хороший у тебя друг, - сказал он. - Спасибо большое.
        - Это тебе спасибо, - серьезно кивнул Сергей. - Только очень хороший друг мог помочь ей выпутаться из всего этого.
        Анечка задумалась, вспомнив череду происшедших событий.
        - Я не понимаю, неужели Институт вообще создали не люди? - спросила она.
        - Мне в это тоже было трудно поверить, - признался Дворжек. - Но знаешь, что меня первым натолкнуло на эту мысль? «Хлоповая» пентаграмма. Понимаешь, даже очень закрытая, суперзасекреченная государственная контора не могла бы изобрести телепортацию и все эти лептонные насадки, резаки и замки. Точнее, на государственном уровне изобрести такие штуки можно, но тогда бы они обязательно использовались как минимум в военных целях, а еще скорее - для рытья тоннелей и прочих инженерных работ. Да и в космос летать - одно удовольствие. Сделал щит с пентаграммой, отправил на Марс, а потом «хлоп», и там. Хоть людей, хоть технику. В любых количествах, моментально. Сказка, а не транспорт. Изобрести такое и не использовать - уму непостижимо. А во-вторых, все эти штуки очень просто устроены. Люди бы давно их изобрели, если бы это было возможно. Но научное человеческое мышление не способно оценить Н-пространство как нечто реальное. Кирлиан-эффект - это максимум. Дальше никак. Это навело меня на мысль, что всю эту технику придумали бесплотные и держат под своим жесточайшим контролем. Потом я начал копать подробнее,
а дальше вы уже знаете.
        Деня задумчиво пожал плечами.
        - Но зачем им вообще понадобилось создавать Институт, привлекать людей? Сказки все эти придумывать про то, что Институт когда-то был государственной организацией?
        - В этом весь смысл! - охотно пояснил Сергей. - Они не могут просто так вселяться в людей - излучение здорового мозга для них смертельно. Поэтому каждого, в кого они собираются вселиться, готовят довольно долгое время. Грубо говоря, сводят с ума.
        - Вселялись бы в наркоманов, - удивилась Ане-чка.
        Она откусила от сандвича.
        - А они и вселяются. Доводят до гробовой доски и нового ищут или создают. Кроме того, наркоманов жрут звери, безмозглые лептонные твари. Все-таки разумные бесплотные подыскивают здоровых людей, с развитым мозгом, чаще всего склонных к творчеству. Музыкантов, поэтов, художников. Это самая что ни на есть группа риска. Они и с ума сходят легче всего. Но зато от них и эффект больше. Какой-нибудь ученый гений для бесплотных просто лакомый пирожок.
        Дворжек тоже взялся за бутерброд.
        - Вот здесь и встает проблема тварей, называемых десантниками. Они менее прихотливы и занимают подготовленные тела раньше разумных бесплотных. Так что основная задача Института - охрана тел от десантников. Вселившихся мало, едва хватает на командиров ячеек, чтоб присматривать за остальным детским садом. Так что без агентов-людей им никак не обойтись. Парней и девушек набирают на улицах, вербуют самыми разными средствами, экипируют и вооружают с одной только целью - чтоб эффективно и вовремя уничтожать десантников. Иногда, при плохо организованных операциях, десантники стаями нападали на религиозные секты, в которых подготовка идет полным ходом. Одно нападение, и весь материал загублен.
        - Так, значит, мы работали на врага? - Анечка закусила губу.
        - Я тоже не сразу понял, - пожал плечами Сергей. - Окончательно меня убедили папиросы командира ячейки. В них был табак, смешанный с коноплей.
        - Ваш тоже курил папиросы? - усмехнулся Деня.
        - Думаю, они все. Им постоянно нужно прибивать излучение мозга, иначе - конец. Наркотик для этого вещь просто незаменимая.
        - Откуда ты столько знаешь? - удивилась Анечка.
        - Я встречался с одним человеком. Слово «человек» тут не буквальное, а для простоты восприятия. Он мне многое рассказал, до чего я сам не додумался. Кстати, он сказал, что ты его знаешь.
        - Я? - Девушка вздернула брови.
        - Да. Ты его назвала Лысым.
        - Что?! - Анечка чуть не выронила недоеденный бутерброд. - Ты встречался с Лысым? Разве это не он подстроил твою… Черт! Разве не он властелин вероятности?
        - Трудно сказать. Но, судя по его словам, на меня напали инопланетяне. Вкратце я вам о них рассказал.
        - Он за мной из зеркала наблюдал, - покачала головой девушка. - Может, он тоже инопланетянин? В любом случае доверять ему нельзя.
        - Согласен, - кивнул Сергей. - Но он мне выложил довольно стройный план по уничтожению инопланетян и бесплотных. Возможно, в расправе над ними у него есть собственный интерес.
        - Точно! - встрепенулся вампир. - Может, бесплотные и эти, в черном, его ограничивают? Вот он и решил нашими руками от всех избавиться. А затем и нас прихлопнуть, когда обретет силы. Может, лучше все оставить как есть?
        - Я уже думал об этом. Но если Лысый хоть в чем-то был со мной честен, Земле грозит страшная катастрофа. Инопланетяне способны погасить Солнце, если бесплотные перестанут их ограничивать. Возможно, паритет будет длиться очень долго, возможно, Солнца на нашу жизнь хватит, но риск очень велик.
        - Особенно если учесть, что я буду жить вечно, - фыркнул Денис. - Ладно, какой у нас план?
        - Лысый говорит, что с помощью флейты можно одним махом уничтожить и инопланетян, и бесплотных. В момент материализации желания, индикатором которого служит вызываемый флейтой ветер, происходят процессы, которые инопланетянами воспринимаются как взрыв водородной бомбы. В то же время эти процессы нарушают ритм машины случайностей, которой является город. Вероятностный колпак, под которым бесплотные прячутся от излучения мозговой активности человечества, рушится. Без него аура человечества выжжет их, как напалм.
        - То есть всего делов-то, играть на флейте? - удивился Денис.
        - Во-первых, не просто играть, - покачал головой Сергей. - Просто дудеть совершенно бессмысленно. Анечка знает, как вызывать флейтой ветер. А чтобы увеличить радиус поражения, надо взобраться на смотровую площадку Исаакиевского собора. Во-вторых, одной флейты для уничтожения бесплотных все-таки недостаточно. Иначе бы Анечка их давно извела.
        - Нужно что-то еще? - насторожилась девушка.
        - Да. Помнишь, мы на крыше говорили о трамваях и о законе, согласно которому формируется ритм города?
        - Конечно, помню.
        - Так вот, инопланетяне воплотили все это на практике! Стремясь ограничить ритмизатор бесплотных, они научились вносить серьезную помеху в ритм, запуская в систему города один лишний трамвай.
        - Что значит «запуская»? - удивился вампир.
        - Они умеют создавать материю прямо из информации, которой они являются. Они могут выращивать любые тела или создавать нечто материальное из излучения собственных тел. В нужный момент они создают трамвай и запускают его вне всякого расписания, ломая тем самым ритмику созданной бесплотными реальности.
        - Ни фига себе, - присвистнул Денис.
        - Один раз мне удалось этот трамвай сфотографировать. Он абсолютно черного цвета, поскольку инопланетяне не могут создавать оттенков.
        - Вот и не верь после этого во всякие страшилки, - сказала Анечка. - Мы с Лесиком в этот трамвай чуть на «Ниве» не врезались. Ну и дела! Значит, для успеха нашего предприятия во время игры на флейте инопланетяне создали трамвай?
        - Да. И, если верить Лысому, они воспользуются этой возможностью, несмотря на то что у самих задница будет пылать синим огнем. Бесплотные же постараются трамвай уничтожить, подключив к этому командиров ячеек.
        - А меня уничтожить не легче? - нахмурилась Анечка.
        - До этой минуты ни у кого это не получилось. - Денис задумчиво почесал макушку. - Пожалуй, взорвать трамвай все же проще.
        Анечка улыбнулась.
        - Так какой у нас план? - спросила она.
        - Видимо, нам придется разделиться, - вздохнул Сергей. - Ты будешь играть на флейте, а мы с Денисом будем оборонять трамвай, чтобы бесплотные его не взорвали. Кстати, Лысый обещал создать на месте возникновения трамвая вероятностный колпак.
        - Это еще зачем? - удивилась девушка.
        - Колпак должен сместить место схватки немного в другую реальность. Как бы в другой вероятностный слой. Тогда реальные здания и реальные люди не должны будут пострадать в перестрелке.
        - Значит, какое-то время мы с тобой будем находиться в разных реальностях? - встревожилась Анечка. - Нет уж, спасибо! А если Лысый не снимет колпак? Как мы встретимся?
        - Один раз ты уже выбралась из подобной ловушки, - улыбнулся Сергей.
        - Мне страшно, - призналась девушка. - Не хочу еще раз тебя потерять. Может, действительно оставить все как есть?
        - И что будет дальше? - вздохнул Дворжек.
        - Не знаю. - Анечка опустила глаза. - Пожалуй, ты прав. Наверное, даром настоящее счастье вообще получить невозможно.
        Сергей взял ее за руку.
        - Для операции нам понадобится оружие, в том числе и с насадками. У вас есть?
        Анечка покачала головой:
        - Мы все уничтожили.
        - Ладно. Возможно, у меня кое-что осталось. Только надо смотаться на базу. Но для начала проводим Анечку. Без нее нам не справиться.
        - Отсюда до Исаакия десять минут ходу, - прикинула Анечка.
        - Вперед, - скомандовал Дворжек.
        Белая ночь подходила к концу, но вместо того, чтоб светлеть, темнело. Тучи толстым слоем законопатили небо, клубились и нависали, прибивая ветер к самой земле.
        Они миновали улицу Якубовича и вышли к Исаакиевскому собору.
        - Как туда попасть ночью? - задумался Дворжек.
        - Это самое простое, - усмехнулась девушка. - Деня с любой дверью за пару секунд справится.
        Вампир усмехнулся и коротко толкнул массивную дверь плечом. Внутри лязгнуло, на пол посыпались куски железа.
        - Помоги Сергею, - остановила его Анечка, - со мной все будет в порядке. Не бойтесь, я все время буду играть.
        Деня опасливо глянул на светлеющий горизонт.
        - Солнце. Мне бы не очень хотелось с ним встретиться.
        - Успеем, - заверил Дворжек.
        Анечка махнула друзьям и вошла в собор. Темнота внутри была почти полной. Только тусклый свет из пыльных окон падал на еле заметные ступеньки. Показалось, что не хватает воздуха. Вскоре окна пропали, и Анечка оказалась в кромешной тьме.
        - Спокойно! - приказала себе девушка.
        Она нащупала стену рукой и начала подниматься. Ступенька за ступенькой - лестница казалась бесконечной. Ни верха, ни низа - ступеньки, ступеньки, затхлый воздух и шершавые стены. Лица коснулась тонкая паутинка, и Анечка отпрянула. Господи! Откуда тут паутина-то! Девушка взмахнула флейтой, как саблей, рассекая перед собой пространство.
        Шаг. Еще шаг, еще ступенька, и Анечка снова ощутила липкую ниточку паутины.
        Она взвизгнула и попятилась. Споткнулась. Покатилась вниз. Чуть не выронила флейту. Сбила коленку в кровь. Бездушная труба исаакиевской лестницы злорадно превратила Анечкин вскрик в хохот. Девушка схватилась за коленку и тихонько заскулила.
        Она представила огромного паука, ждущего дрожания нитей, и все ее тело свело судорогой страха. Возле уха раздалось явственое шуршание лапок. Анечке показалось, что темнота кишит мохнатыми восьмилапыми мешочками.
        - Нет тут никакой паутины! - сказала она твердым голосом. - Тут люди каждый день ходят.
        Она поднесла флейту к губам, зажмурилась, чтобы не видеть темноты, и, наигрывая бодрую мелодию, решительно пошла дальше. Она играла и представляла себе совершенно чистую лестницу, ведущую к небу. Оглушительный звук метался, отражаясь от стен, и обозначал пространство. Лестница была слишком крутой, Анечка задыхалась и спотыкалась, но не переставала играть. Легкие разрывались, кружилась голова, но голос флейты отгонял страх.
        - Вперед, вперед!
        Эхо сжалось, стало кратким, оставив хвост внизу. Наконец оно сообщило девушке о том, что впереди стена. Анечка вытянула руку и коснулись проклепанного стального щита. Она не глядя толкнула люк, и тут же свет, слишком яркий для отвыкших глаз, ударил через проем широким потоком. Впереди была железная лестница, ведущая на смотровую площадку.
        Девушка поднялась на самый верх и наконец смогла отдышаться. Она остановилась на деревянной галерее и, держась за прутья перил, ждала, когда пройдет слабость в ногах и перестанет кружиться голова.
        Внизу виднелись разноцветные крыши, площадь и стены «Астории». Тяжелая духота стекала к земле. Ровно посередине между небом и крышами суровой линией фронта на город надвигались тучи, и влажная духота постепенно уплотняла воздух до состояния теплого киселя. Наконец они закрыли все небо. К земле потянулись зыбкие щупальца мороси.
        Шпиль Петропавловской крепости уперся в низкую серую пелену, словно мачта корабля-призрака, воздух замер в тяжелой неподвижности, предвещая разгул стихии.
        Надо спешить. Анечка добралась до западной стороны и снова прикоснулась губами к флейте. Первый звук дался с трудом. Он словно вяз в липком жарком воздухе. Небо напряглось, и грянул гром. В наступившей после раската тишине по крышам шлепнули первые редкие капли дождя. Крупные, необыкновенно тяжелые.
        Анечка вдохнула, и флейта зазвучала сильнее, призывая ветер. Она кликала его, словно заблудившаяся в лесу девчонка, потерявшая старшего брата.
        И ветер откликнулся. Воздух шевельнулся и коснулся Анечкиных волос. Потом рванул ткань одежды, словно ободряя. Прошелся по кронам деревьев. Засвистел в металлических прутьях, заревел многими голосами в улицах и кварталах. Внизу загрохотал непрочно закрепленный кровельный лист. Становилось все темнее, и наконец воздух загудел, а волосы затрещали мелкими искрами. И тут же все разом пришло в движение. В едином ритме, в едином потоке. Листья, мусор, брызги, блики.
        Длинная ветвистая молния рассекла половину неба, и Анечка невольно втянула голову в плечи, но не опустила флейту. Гром ударил ощутимо-упругой волной, уши заложило, но от этого девушка только заиграла громче.
        Словно начался всемирный потоп - целая лавина воды низверглась на предрассветный город. Небо снова полыхнуло размытым зигзагом молнии, стекла домов дрогнули от следующего громового раската. Железо крыш загрохотало под натиском водной стихии, поток забурлил, вздыбился, хлынул по водосточным желобам, смывая вниз мелкий сор и голубиные перья. А через мгновение загнутые срезы водосточных труб уже плевались, как орудийные стволы, пулеметные очереди дождевых капель эхом гуляли в пустынных колодцах дворов.
        Стукнуло открывшееся чердачное окно, гулко задрожали телеантенны. Что-то покатилось, загрохотало, послышался звон стекла.
        Нева ожила, как вампир, почуявший кровь, как древний демон, проснувшийся от неосторожного заклинания. Забурлила, соединяя потоками ливня свое взволнованное тело с небесной водой. Лавина дождя рушилась тысячей капель, ревела, рокотала. Снова ударила молния, на этот раз совсем близко.
        ГЛАВА
        СЕМНАДЦАТАЯ
        Сергей с Денисом добрались до дверей лечебницы.
        - Знакомое место, - вздохнул вампир. - Видел на фотографии, которую принесла Анечка.
        - Это мой снимок.
        - Я так и понял. Хоть я не любил Ирину, но за ее расстрел недурно было бы кому-нибудь свернуть шею.
        - Вряд ли у тебя будет такая возможность, - усмехнулся Сергей. - Командира я грохнул, а молодежь наверняка разбежалась. Хотя осторожность не помешает, ты прав.
        Они спустились по лестнице, и Дворжек активировал лептонный замок. Фрагмент стены растворился в воздухе, обдав их теплом дематериализации. За порогом царила непроницаемая тишина.
        - Никого тут нет, - с сожалением произнес вампир. - Очень жалко.
        - Что-то у тебя кровожадность повышенная.
        - Это закономерно, - Деня пожал плечами, - я ведь вампир.
        Они проверили все помещения, но база оказалась пустой. На столе в командирском кабинете лежал пулемет «РПК» без лептонной насадки.
        - С вооружением тут негусто, - вздохнул Сергей.
        - Обычно все хранится в штабной комнате. Но туда не попасть.
        - Почему? - Дворжек удивленно приподнял брови.
        - Лептонный замок может открыть только командир ячейки. Уж не знаю, как он это делает.
        - Скорее всего механизм управляется тварью из Н-пространства, - предположил Сергей. - Но можно ведь пробить ход с помощью лептонного резака. В подсобке их валяется целых два.
        - За дверью может оказаться сторожевой демон. По крайней мере у нас в ячейке было так. Я бы не взялся сражаться с ним врукопашную.
        - А если с помощью пулемета?
        - Ты серьезно? - Вампир удивленно посмотрел на Сергея. - Сумасшедший. Дохлый номер, по-моему.
        - А вот у меня есть идея. Чтобы справиться с демоном, не обязательно его убивать.
        - Теоретик ты, - фыркнул Денис.
        - Ладно. Времени у нас слишком мало. С бесплотными же драка скорее всего предстоит суровая, так что оружие лишним не будет. Придется рисковать.
        - Тащить резак?
        - Да. - Сергей опустил пулемет на пол. - А я схожу за эфирным детектором.
        Через минуту они снова встретились у запертой лептонной двери. На голове Сергея посвистывал включенный эфирный детектор, а Денис держал резак так, словно это не инструмент был, а боевое устройство.
        - Резать?
        - Подожди. - Дворжек помотал головой. Он старался выглядеть бодро, но Деня заметил у него на лбу, ниже шлема, мелкие капельки пота. - Пожалуй, мне лучше попробовать одному.
        - Это еще почему? - насторожился вампир.
        - Всякое может случиться. Будет лучше, если нечто неприятное случится с кем-то одним.
        - Может, тогда лучше мне? Все же мою живучесть с твоей не сравнить.
        - Насчет живучести верно, но вот в твоем умении обращаться с пулеметом я несколько сомневаюсь. Извини.
        - А у тебя, значит, опыт большой?
        - Стрелял пару раз, - вспомнил Дворжек цитату из фильма.
        - Ладно, - сжал губы Денис. - Пожалуй, сегодня всем хватит подвигов. Что мне делать?
        - Лучше всего вообще уйти с базы. Мне так будет спокойнее. Если я не выйду через пятнадцать минут, тебе придется самому изыскивать способ обороны черного трамвая. Судя по словам Лысого, трамвай появится на перекрестке Восьмой линии с Малым проспектом, и его тут же попытаются уничтожить. Больше ничего не известно, так что действовать будешь по обстоятельствам.
        - Ладно, - Денис хлопнул нового знакомого по плечу. - Не гори.
        Он оставил резак у ног Сергея и покинул секретный уровень базы. За его спиной, закрываясь, взвизгнула лептонная дверь. В подвале сгустилась напряженная тишина.
        Сергей смахнул со лба пот и принялся работать резаком. По мере того как ниша в стене углублялась, страх накатывал все сильнее. Присутствие демона, казалось, можно было ощутить кожей. Наконец резак прошил стену насквозь, и Дворжек принялся как можно быстрее расширять вход. Руки дрожали от напряжения. Наконец лаз был готов, за ним виднелась лишь кромешная темнота. Сергей отбросил резак и опустил на глаза окуляры.
        Пока можно не дергаться - на секретном уровне базы, отрытом с помощью лептонного резака, ни одна бесплотная тварь двигаться не может. Это для человека псевдомасса неотличима от пустоты, а в Н-пространстве все наоборот, там коридоры и комнаты нижнего уровня буквально забиты грунтом. Так что демону, чтобы напасть, придется выйти в физическую реальность.
        Но этот не спешит, тянет время.
        - Ну где же ты? - для собственного успокоения шепнул Дворжек. - Кис-кис-кис.
        В темном проеме что-то шевельнулось, и тут же стрелка фоторецептора прыгнула на уровень «Эм».
        - Вот гадство! - попятился Дворжек.
        При материализации такого уровня псевдомассы образуется больше тонны реального веса. Крупная тварь, просто огромная. Такого Сергей не ожидал. Это не фоновые зверушки, питающиеся эмоциями, это хищник, иначе содержать столь огромную тушу в Н-пространстве немыслимо. И рефлексы у него должны быть рефлексами хищника, и кормиться он кем-то должен был каждый день. Скорее всего бомжами или телами из морга. Зависит от фантазии хозяина. Очень плохо, если мертвецами, потому что тогда он голодный, злой и очень быстрый.
        И время еще тянет, как назло!
        Воздух начал стремительно холодеть - наконец-то тварь готовилась к прыжку в физическое пространство. В отличие от духов демоны имеют уникальную анатомию - это единственные существа на Земле, для которых существует и масса, и псевдомасса. В случае опасности или охоты они запросто прыгают из Н-пространства в физическое, да и пожирать могут с равным успехом как массу, так и псевдомассу. Лишь бы это было существо, а не вещество.
        Дворжек выдохнул пар, моментально превратившийся в изморозь, и попятился к дальней стене, стрелка фоторецептора упала почти до уровня «Эй». Темнота за проемом сгустилась, образовав неясный, но пугающий силуэт.
        Пулемет загрохотал сам собой, у Дворжека рефлексы тоже были в порядке, но одной очередью такую тушу не остановить, пришлось добавить еще и еще, прежде чем тварь оформилась окончательно. Но и это не помогло, демон оказался не только тяжелым, но и на редкость живучим: получив с десяток пуль, он все-таки выпрыгнул в коридор. Несмотря на предсказуемость такого маневра, Дворжек еле успел увернуться от тройного ряда клацнувших челюстей. Для физической массы в тонну это слишком уж резво, но силища у демонов не поддается человеческому пониманию, хотя и описана формулами.
        Снова дернулся пулемет, но слух уже не воспринимал грохот - замкнутое помещение оглушило до боли в ушах.
        Дворжек никогда не видел таких чудовищ, по сравнению с этим чумная трехрядка выглядела, как болонка рядом с касаткой в родной стихии. Палец еще раз выжал спуск - резче, чем требовалось, - добивая последние патроны. Пулемет несколько раз рявкнул и подавился опустевшей лентой.
        Этого Дворжек и ждал. Он швырнул бесполезное оружие в пелену дыма и пыли, сам схватил резак и метнулся в отрытый проем штабной комнаты. Ему понадобилось около секунды, чтобы двумя движениями крест-накрест материализовать за собой часть грунта. Демон бросился следом, но с ходу проломить преграду не смог. Раздался скрежет зубов и глухие удары, но как минимум минуту баррикада должна была выстоять. В массивном виде демон не пройдет через дверь, а в бесплотном через псевдопустой коридор.
        Эту минуту следовало использовать с максимальной эффективностью. Дворжек распахнул ближайший металлический шкаф и осмотрел представший его взгляду арсенал. Оружия было много - все не унести. Но сейчас, при сложившихся обстоятельствах, Сергея интересовало тяжелое вооружение.
        Самым подходящим для окончательной расправы с демоном показался ручной гранатомет
«шмель». Дворжек схватил один из лежащих тубусов и привел его в боевую готовность. Демон продолжал рвать зубами грунт, постепенно углубляясь в препятствие. Сергей прикрылся от возможных осколков углом шкафа, закинул гранатомет на плечо и опустил прицельную планку. Ракета с шипением покинула тубус - Дворжек едва успел спрятаться за бронированным шкафом.
        В закрытом помещении взрыв показался чудовищным. Взрывная волна ударила в голову и резанула по ушам болью, в глазах на несколько секунд потемнело. Дворжек очнулся через несколько секунд, задыхаясь от ядовитого тротилового дыма, в стене зияла дыра, освещенная лишь полыхающими останками демона, раскиданными по всему коридору. Люминесцентные лампы взрыва не выдержали.
        Надсадно кашляя, Дворжек нашел выключатель на стене штабной комнаты. Здесь одна из ламп не пострадала от взрыва, залив помещение мерцающим светом. Дым густо клубился, все сильнее затрудняя дыхание. Пришлось выбираться из подвала на свежий воздух.
        Денис ждал за дверью базы, присев на ступеньку лестницы.
        - Ни фига себе фейерверк! - уважительно кивнул он, разглядев результат ракетного залпа. - Пожалуй, ты был прав насчет моего участия.
        - Расслабься, - с трудом отдышался Дворжек. - Сам ведь говорил, что сегодня на всех хватит подвигов.
        - Хотелось бы верить. Ты подыши, а я начну доставать оружие. Мой организм потребляет кислород несколько иным способом.
        - Давай. А то мы и так задержались. Надо проверить, как себя чувствует Анечка, а потом браться за черный трамвай.
        - Думаешь, ей что-то грозит?
        - Не знаю. Предчувствие у меня нехорошее. И Лысый не вызывает никакого доверия.
        ГЛАВА
        ВОСЕМНАДЦАТАЯ
        Лысый мужчина в сером плаще присел на парапет набережной у подножия сфинкса и достал из кармана мобильник. Его пальцы быстро пробежали по светящимся кнопкам.
        - Алло! Игорь? - сказал он в трубку. - Это я. Слушай внимательно. Из всех командиров ячеек ты лучший снайпер, поэтому я тебе и звоню. Эта девка с флейтой сейчас на смотровой площадке Исаакия. Еще минут пять, и от наших инопланетных друзей останется один энергетический пепел. Но если флейта будет звучать чуть дольше, то у вас будут проблемы. Вспомни, что было, когда Семецкий включил свой деритмизатор. Так что ее надо убрать как можно скорее.
        - А черный трамвай? - спросил Игорь.
        - Без флейты мощности его воздействия не хватит, чтобы замедлить вашу жизнедеятельность до смертельного уровня. Флейтистку убрать важнее. Поэтому бери винтовку и езжай к Исаакию.
        Лысый нажал кнопку отбоя и небрежно набрал другой номер.
        - Это я, - сказал он в трубку.
        - У нас большие потери, - ответил бесцветный голос на другом конце.
        - А чего вы хотели? Бескровных побед не бывает.
        - Флейта уничтожила всех, кто не успел создать себе тело.
        - Ничего, размножитесь. Пора выпускать черный трамвай.
        - Но раньше его силы не хватало для уничтожения бесплотных. Нам удается лишь замедлить их ритмизатор.
        - Теперь все будет иначе, - усмехнулся Лысый. - Флейта плюс черный трамвай настолько замедлят происходящие в тонком пространстве процессы, что жизнедеятельность бесплотных полностью остановится. Вам напомнить, что было, когда Семецкий запустил свой деритмизатор?
        - Мы почти завладели этим миром.
        - Теперь завладеете. Создавайте трамвай! Когда бесплотные сдохнут, сможете уничтожить флейтистку. Я дам сигнал. А пока все силы бросьте на оборону трамвая, потому что бесплотные обязательно попытаются его уничтожить. Сколько вас осталось?
        - Десять с телами.
        - Понятно. Расставьте бойцов и уничтожайте все живое вокруг трамвая. Это для вас единственный шанс.
        Лысый набрал еще один номер.
        - Дворжек? Это я. Как вы там?
        - Вооружились, - холодно ответил Сергей.
        - Вам следует поспешить. Насколько мне известно, трамвай будет атаковать команда гранатометчиков.
        - Я волнуюсь насчет Анечки.
        - С ней все будет в порядке. И бесплотным, и инопланетянам уже не до нее. Им бы собственные шкуры спасти по мере возможности.
        Лысый выключил телефон и сунул его в карман.
        Воздух вибрировал. Миллиарды капель превратились в миллиарды ударов, всколыхнувших, казалось, самое основание мира. Гудели провода и опоры мостов, шпили, решетки, провисшие цепи. Перспектива пространства исчезла, сменившись клубящейся серостью, будто фотограф неумело выкрутил резкость.
        Черная машина, почти невидимая во тьме ночного ливня, пронеслась по Исаакиевской площади и остановилась около дома рядом с собором. Игорь выскочил, прикрываясь от ветра полой кожаной куртки, достал с заднего сиденья снайперскую винтовку, глянул на собор и, войдя в дверь, заспешил по лестнице.
        Замок люка он сорвал почти без усилия, аккуратно поднял винтовку и влез на чердак. Дождь грохотал по крыше, кое-где просачивались тонкие струйки, сливаясь по полу в лужицы.
        Игорь легко подтянулся на одной руке и влез на крышу. Отсюда собор было видно отлично, даже не стоило особенно выбирать позицию. Он поставил винтовку на сошку, включил инфракрасный прицел и лег, прильнув к окуляру. Девушка с флейтой отчетливо выделялась на фоне неба.
        - Вот она, гадина! Сейчас я тебя утихомирю. Паршивка, - пробормотал снайпер. - Сколько сил на тебя потратили!
        На чердаке что-то грохнуло.
        - Это еще что за черт? - насторожился Игорь, не отрываясь от уже наведенного прицела.
        Палец потянул спусковой крючок.
        И в ту же секунду кровельное железо под Игорем вздыбилось от страшного удара - в рваную дыру метнулась рука и едва не схватила его за одежду. Грянул выстрел, но Игорь не был уверен, что попал точно в цель. Он увернулся от цепких пальцев, вскочил и выстрелил вниз. Грохот разлетелся по всей площади.
        Но голос флейты пробивался даже сквозь рев ливня.
        Следующий удар пробил крышу почти под ногами Игоря. Винтовка выпала из его рук и заскользила к краю крыши. Из огромной дыры в кровельном железе показалось ужасное белобрысое чудовище с перекошенным оскаленным лицом. Игорь выхватил пистолет и дважды выстрелил в вампира, затем упал на четвереньки и пополз к винтовке. Но вампира это не остановило. Не обращая внимания на пробитое плечо, Деня с места кинулся на противника. Игорь выстрелил из неудобного положения и промахнулся. Вампир уже в падении схватил его за руку, они покатились по крыше рычащим комком и вместе с винтовкой рухнули вниз.
        Удар об асфальт разнес голову Игоря в кровавое месиво, которое тут же подернулось ломкой корочкой льда. Бесплотная тварь скрючилась в Н-пространстве, терзаемая нейронными излучениями десятков людей. У нее оставался единственный выход - войти в тело вампира, неподвижно распластанного рядом на асфальте. Тварь подползла ближе к искореженному страшным ударом Денису и протянула к нему все свои двенадцать щупалец. Пока мозг восстанавливается после удара, нужно запустить естественные функции организма. Наполнить его силой и жизнью. С живого тела захребетник свалится сам. Главное - успеть, пока вампир не пришел в сознание.
        Тварь впилась в энергетические каналы Дениса и начала вбивать в них собственную энергию, подкачивая ее из пространства. Началась ускоренная регенерация крови, затем запустилось сердце. С первыми ударами пульса захребетник съежился и отвалился. Теперь осталось только запустить дыхание.
        Еще одна порция энергии дала импульс легким, и Деня закашлялся. Бесплотная тварь вытянула щупальца из каналов и собрала их в узкий пучок над макушкой, готовясь нырнуть в мозг. Но в эту секунду грохнули пистолетные выстрелы, и ее невидимое тело разорвали сразу две лептонные пули. С неслышимым для человеческого уха визгом бесплотная медуза разлетелась в мельчайшие клочки, оставив на асфальте блестящую корку льда.
        Дворжек опустил пистолет и снял эфирный детектор.
        - Тачку можно считать трофейной, - усмехнулся он. - Надо загружать амуницию.
        Денис снова закашлялся и с трудом поднял голову, взошедшее солнце отразилось в его глазах. Дворжек осторожно поднял его и понес к машине.
        - Твой захребетник отвалился раньше, чем закончилась регенерация, - сообщил Сергей, укладывая бывшего вампира на заднее сиденье. - Пара ребер не успела срастись.
        - Фигня, - прошептал Деня. - Зато у меня сердце бьется. Я человек!
        - Я всегда верил, что, если очень захотеть, все желания исполняются, - усмехнулся Дворжек. - Подожди, я оружие уложу, а то без твоей вампирской силы таскать на себе столько железа кажется совершенно немыслимым.
        Анечка на площадке Исаакия по-прежнему не выпускала дудочку из рук. Но теперь она не стояла, а сидела. Тревога шевельнулась в сердце Дворжека, но он отогнал ее - голос флейты был сильным и упругим.
        Он прыгнул в трофейную машину и запустил двигатель.
        Флюгер на крыше - вырезанный из черной жести флейтист - повернулся в сторону еще невидимого солнца. Оттуда надвигалась другая стихия, другая сила, не менее мощная. Река и ветер столкнулись на границе залива. Нева недовольно вздыбилась, но ветер порвал волны в пену. Напрягся, окреп. Вода судорожно подернулась рябью и замерла. Замерло течение, и замерли волны. Воздух колотило от напряжения схватки. Даже гром не посмел вмешаться.
        ГЛАВА
        ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
        - Ты можешь вести ровнее? - поморщился на заднем сиденье Денис, роясь в аптечке в поисках обезболивающего. - Сдохнуть можно, как больно. - Он отыскал нужную ампулу, надломил и вылил содержимое в рот. - Конец моему бессмертию.
        - Жалеешь? - усмехнулся Дворжек.
        - Нет уж. Солнце встало, а мне хоть бы что. Я и не надеялся на подобный исход. Клево быть человеком. Только ребра болят.
        - За все надо чем-то платить. - Сергей гнал машину по центру дороги, чтобы не трясло на ухабах обочины.
        - Куда едем?
        - На перекресток Восьмой линии с Малым. Там должен возникнуть черный трамвай.
        - А вдруг он уже возник?
        - Будем искать. Лысый сказал, что он пойдет по маршруту номер один, самому длинному.
        - Хочешь мое мнение? - Деня удобнее устроился на сиденье. - Я Лысого знаю несколько лет, и за все это время он не сделал мне ничего хорошего. Мы со Шпротом и Гогой считали его Сатаной.
        - Спасибо за предупреждение, но у нас нет выбора. Его информации придется доверять хотя бы в силу отсутствия альтернативных источников.
        - Пожалуй, ты прав.
        - Ну, как ты?
        - Полегче. Хорошее обезболивающее.
        Дворжек остановил машину на перекрестке и сдал задом в арку двора.
        - Что-то мне подсказывает, что противника здесь нет, - задумчиво произнес Сергей.
        - С чего ты взял?
        - Можешь назвать это боевым чутьем, но бесшумных засад не бывает. Как бы тихо ни сидел на крыше гранатометчик, железо под ногами его выдаст.
        - Может, он не на крыше?
        - Скорее всего. Если бы мне надо было уничтожить трамвай, я бы держал двух стрелков в машине. Причем в таком месте, где дистанция позволяет бить ракетами. Здесь же улица слишком узкая, самому стрелку прилетит.
        - Можно стрелять с крыши дома или вдоль улицы, - пожал плечами Денис.
        - Верно. Значит, нам необходимо контролировать именно эти точки.
        - Хреново. Крыш в Питере хватает.
        - Вот именно. У нас есть только один выход. Когда возникнет трамвай, устроиться у него на крыше, сложить там весь арсенал и держать оборону, стреляя по всему, что движется.
        - Это похоже на попытку спрятаться от пожара в бочке с порохом, - фыркнул Денис. - Нас ведь первой же ракетой накроет!
        - Запомни, из гранатомета лежа не выстрелишь. Реактивной струей ботинки оторвет вместе с ногами. Можно стрелять либо с колена, либо стоя. Причем с открытого места, иначе та же струя даст жару.
        - Это если наши противники не станут играть в шахидов, - невесело усмехнулся бывший вампир.
        - Исключено. Бесплотные слишком дорожат заполученными телами.
        - Будем надеяться.
        Некоторое время молчали. Часы на приборной панели звонко клацали механизмом.
        - Слышишь? - насторожился Денис.
        - Да, - кивнул Дворжек. - Садись за руль.
        Тихое гудение трамвая медленно приближалось. Сергей перелез на правое сиденье, освободив место Денису.
        - Трогай потихоньку.
        Машина дернулась и медленно выкатилась из двора. Трамвай ехал очень медленно, со скоростью пешехода.
        - Обгоняй. - Дворжек перелез назад через спинку сиденья и распахнул левую дверь. - Ближе к рельсам. Ближе! Теперь стоп!
        Денис ударил по тормозам, и машина замерла в нескольких сантиметрах от правого рельса. На неспешном ходу черный трамвай ударил в открытую дверцу и выломал ее.
        - Так будет легче грузить, - усмехнулся Сергей. - Давай вперед и держись вровень с трамвайной дверью.
        - Она, похоже, не открывается, - нервно заметил бывший вампир.
        - Черт, - фыркнул Дворжек. - Лысый мог бы предупредить, что все здесь только для виду. Кажется, внутрь действительно не попасть. Разве что через окно.
        - На ходу это затруднительно.
        - У меня есть в этом некоторый опыт. - Сергей взял с сиденья автомат, закинул за спину и ловко вскарабкался на крышу машины. - Притирайся ближе.
        Он уже собирался запрыгнуть на трамвай, когда из-за угла ближайшего дома грохнула автоматная очередь. Пули ударили в переднее стекло чуть правее Дениса, бывший вампир непроизвольно нагнулся и слишком резко крутанул руль. Дворжек не удержался на ногах, кубарем скатившись на мостовую.
        - В сторону! - изо всех сил крикнул он, перехватывая автомат.
        Машина вильнула и зацепила крылом фонарный столб, колесо от удара заклинило. Лучшей мишени для неприятеля было трудно придумать, поэтому Сергей, прикрывшись длинной очередью, бросился на помощь Денису. Пули завизжали по улице рикошетами, в машине посыпались стекла. Это вновь отозвался автомат неприятеля.

«Хорошо хоть из гранатомета не бьют!» - подумал Дворжек, зигзагом подбегая к машине.
        Укрывшись за ней, он дал две короткие очереди в сторону укрывшегося автоматчика и окликнул Дениса:
        - Живой?
        - Все нормально, - ответил бывший вампир, выбираясь через отсутствующую заднюю дверь.
        Оказывается, времени даром он не терял - пользуясь прикрытием Дворжека, обвешался оружием.
        - Я думал, ты сдрейфил, - уважительно сказал Сергей.
        - Да уж прямо! Думаешь, ты один такой смелый?
        - Трамвай уходит. - Дворжек сжал автомат. - Почему они по нас колотят, а не по нему? И где гранатометчики?
        - Насчет гранатометчиков ничего сказать не могу, а вот автоматчик прячется за углом. Видишь, ствол торчит?
        - Вижу. - Сергей привстал и взял на мушку место, где должен будет возникнуть противник, если соберется стрелять. - Пусть только высунется!
        Словно по заказу фигура в черном показалась из-за угла. Дворжек тут же срезал ее меткой очередью.
        - Это не бесплотный! - выкрикнул он удивленно, глядя на распластанное тело. - Так Лысый описывал инопланетян.
        - Я такого же подстрелил у залива! - выглянул из-за машины Денис. - Он пытался у Гоги флейту забрать.
        - А по трамваю никто не стреляет. Ничего не понимаю. Все это похоже на какую-то разводку.
        - Это Лысый нас подставил, - уверенно заявил Денис. - Сто процентов.
        - Черт. Что у него на уме, интересно? Ладно, ты меня прикрой на случай, если появится другой автоматчик, а я попробую крыло отогнуть.
        Сергей залез под машину и, используя ствол автомата в качестве ломика, со скрежетом освободил колесо.
        - Если не гнать по ухабам, сойдет, - сообщил он. - Садись сзади, а я за руль.
        Они расселись, и Дворжек тронул машину с места.
        - Надо догнать черный трамвай, - сквозь зубы процедил он, выдавливая педаль газа.
        Но не успел он поравняться с трамваем, как на дорогу вышел безоружный человек в черном. Он осторожно махнул рукой.
        - Держи его на мушке, - приказал Сергей, покрываясь холодным потом.
        Он знал, что с заранее подготовленных огневых точек машину можно превратить в дуршлаг.
        - Хочешь остановиться? - напрягся Денис.
        - Желания нет, но с нами явно собираются поговорить.
        Дворжек притормозил возле незнакомца.
        - Вы не собираетесь уничтожить трамвай? - спросил человек в черном.
        Его голос был полностью лишен интонаций и звучал почти механически.
        - Наоборот, - прищурился Дворжек. - Мы собирались его охранять.
        - От кого?
        - А ты кто? - не удержался Денис.
        - Если один из вас Сергей Дворжек, то вы знаете, кто я.
        - Пришелец? - выговорил Сергей, с трудом веря в происходящее.
        - С вашей точки зрения - да. Вы ожидали нападения бесплотных?
        - Да. Об этом нас предупредил Лысый.
        - Кто?
        - Человек в сером плаще.
        - Это не совсем человек.
        - Вот как? - заинтересовался Сергей. - Кто же он?
        - Не знаю названия. Но если ты человек, то он - нечто другое.
        - Бесплотный?
        - Нет.
        Сергей с Денисом встревоженно переглянулись.
        - Почему вы по нас стреляете? - спросил Дворжек.
        - Это существо дало нам информацию о намечающемся нападении на трамвай. Мы не сразу вас распознали.
        - Вот как? - Деня почесал макушку. - Похоже, Лысый каждому что-то соврал.
        - А смысл? - спросил Сергей.
        - Очень простой смысл. Он хотел нас стравить с инопланетянами.
        - А бесплотные? Черт! - Дворжек хлопнул себя по лбу. - Как же я сразу не догадался!
        - Что такое? - оживился Денис.
        - Черный трамвай плюс флейта уничтожают бесплотных. Они погибают, оставляя город-ритмизатор в целости и сохранности. Лысый им овладевает и становится властелином вероятности! Единоличным! Однако пришельцы могут с помощью черного трамвая вносить помехи в работу ритмизатора. Значит, надо уничтожить и их. Тех, что без тел, он Анечкиными руками испепеляет с помощью флейты. Остальных блокирует в телах.
        - Нас трудно блокировать, - бесцветным тоном сказал незнакомец в черном. - Даже город-ритмизатор не способен отнять у нас возможность менять телесное состояние на энергетическое и обратно. Он только затрудняет эту задачу.
        - Но сейчас вы не можете проделать подобный фокус? - уточнил Дворжек.
        - Из-за флейты. Точнее, из-за того, что на ней играют в высокой точке. Если же флейтистка опустится, мы сможем покинуть вашу планету.
        - Каким образом? - удивился Сергей.
        - Флейта является акустическим деритмизатором. Она локально подавит работу города, что позволит нам беспрепятственно…
        - Погасить Солнце? - закончил за незнакомца Сергей.
        - Мы не станем этого делать. У нас тоже есть мораль, и мы не имеем желания уничтожать жизнь на вашей планете.
        - Это ложь, - вздохнул Сергей. - Иначе вас бы здесь не было.
        - Наше присутствие здесь - случайность. Этот город оказался ловушкой. Мы собирались использовать поверхность здешних болот как пересадочную станцию, но не смогли вырваться за барьер вероятностей. В космосе достаточно безжизненных промерзших планет. Замораживать вашу нам невыгодно хотя бы из энергетических соображений. Мы вас просим поверить в эти слова.
        - Складно чешет, - задумался бывший вампир. - Лично у меня рука не поднимется его пристрелить. Хотя есть один скользкий вопросик. За что вы убили Шпрота и Гогу-флейтиста?
        - Мы не убивали никого из людей.
        - Вот как? - разозлился Сергей. - Значит, это не один из вас выбрался из зеркала и утопил меня в ванне?
        - Нет. Мы информационные существа, нам нет необходимости совершать физические действия. Если бы мы хотели причинить вред кому-нибудь из людей, мы бы стерли информацию из его мозга. Для нас это просто даже в условиях этого города.
        - Кто же тогда это проделал?
        - Тот, кого ты называешь Лысым. Его цель - уничтожить бесплотных, чтобы завладеть ритмизатором. Он умеет формировать образы и внедрять их непосредственно в мозг. Он внушил тебе, что тебя утопили. На самом деле ты сам утопился в ванне под внушением Лысого.
        - Это же бред! - помотал головой Сергей. - К тому же вы не можете отрицать, что гонялись за флейтой.
        - И что пытались отнять ее у Анечки, когда мы сидели в подвале, - добавил Денис.
        Незнакомец не изменился в лице.
        - Да, - спокойно ответил он. - Мы хотели завладеть флейтой, чтобы покинуть вашу планету. Один из нас принес бы себя в жертву, играя на ней в телесной форме и создав тем самым коридор для отхода остальных.
        - Но ведь можно было попросить сыграть Гогу или Анечку! - не сдавался Денис.
        - Вы не понимаете. Когда играет кто-то из них, мы умираем. А когда играет кто-то из нас, просто сбивается ритм города. Для сбоя ритма мы создали черный трамвай, но бесплотные дематериализуют его раньше, чем мы успеваем уйти.
        - Зачем им это? - не понял Сергей.
        - Ни за чем. Они борются не с нами, а со сбоем ритма. С флейтой же они бороться не могут. Она вмораживает их в пространство, как в глыбу льда. Они не могут причинить вред тому, кто играет на ней.
        - Значит, это особая флейта? - заинтересовался Денис.
        - В некотором смысле это так, - ответил инопланетянин. - Пятьдесят лет назад эту флейту создал человек для управления очень сложным устройством. Там была важна чистота тона. Он этого добился, сделав флейту уникальным управляющим элементом.
        - Ничего себе, - выдохнул Дворжек. - Это все настолько безумно, что хочется верить. Значит, только эта флейта может вызывать ветер?
        - Нет. Ветер вызывает не флейта, а человек. Ты ведь это делаешь без всякого инструмента. Другим же нужен инструмент, чтобы поверить в чудо.
        - Значит, Лысый нас всех развел! - хмуро подвел итог бывший вампир. - Бесплотным конец, а что будет дальше?
        - Мы хотим уйти, но не можем. Нам надо освободиться от действия ритмизатора.
        Сергей задумался.
        - Честно говоря, я остерегаюсь давать вам свободу, - произнес он. - Слишком высока будет цена ошибки.
        - Мы в состоянии помочь вам, а вы нам, - ответил пришелец. - Неужели вы откажетесь от подобной возможности? Кроме того, нам не нужна полная свобода. Создайте нам коридор для отхода, этого будет достаточно.
        - Как?
        - Нужно несколько особых зеркал, направленных в сторону нашей планеты.
        - Неужели вы сами не в состоянии создать такое простое устройство? - снова насторожился Сергей.
        - Нет. Это должны быть очень особые зеркала.
        - Вот как? Что же мы получим взамен?
        - Я расскажу вам, чем является Лысый.
        - Вот это уже интересно. Садись назад.
        Инопланетянин устроился на заднем сиденье, и машина рванула вперед, обогнав на повороте черный трамвай.
        Играть дальше Анечка не могла. Снайперская пуля задела ее руку лишь вскользь, но потеря крови сказывалась все сильнее - перед глазами все плыло, а звуки получались все тише и тише.

«Умираю», - пронеслось в голове.
        Словно начинающийся бред, рядом послышались чьи-то шаги. Девушка опустила флейту и подняла взгляд. Перед ней стоял Лысый.
        - Вот и все, - мягко улыбнулся он. - Давай сюда флейту.
        - Обойдешься, - заявила Анечка, пятясь в сторону лестницы.
        - Все кончено. Твои друзья уничтожили бесплотных, а инопланетяне уничтожили их. Я завладел городом, и теперь все в моей власти.
        - Кроме флейты, - девушка продолжала пятиться. - Пока она в моих руках, ты не властелин вероятности.
        - Какая догадливая. Быстро флейту сюда!
        У Анечки на поясе зазвонил телефон, и она с удивлением нажала кнопку ответа, сунув флейту за пояс.
        - Да?
        - Это Сергей.
        - Как ты узнал номер этого телефона?
        - Рядом со мной существо, способное выудить любую информацию из Вселенной. Лысый с тобой?
        - Да.
        - Не верь глазам своим. Его нет.
        - Как это нет?
        - Лысый - это твой глюк, Деня был прав! Ни в коем случае не отдавай ему флейту.
        - Но если его нет, в чем же опасность?
        - Пока ты в него веришь, он существует.
        - Но я ничего не знала о нем до его появления!
        - Это не простой глюк. Его суть сложно объяснить и еще сложнее понять. Для простоты считай, что Лысый возникает на стыке реальности и фантазии. Это как бы блуждающее внушение, сгусток кем-то придуманной информации.
        - Придуманной?
        - Да. Кто-то придумал абсолютное зло, Сатану, если хочешь. И поверил в собственную придумку. Он убедил в существовании этого кого-то еще, затем верящие в него стали множиться, и в результате Лысый становился все более реальным. Но на самом деле это просто выдумка какого-то придурка, жившего тысячу лет назад.
        - Господи! Но он настоящий!
        - Ты просто веришь в это. Не поддавайся. Он может внушить тебе все, что угодно. Это он внушил тебе страх на кладбище, он внушил тебе пауков в подвале. Ничего этого не было!
        - Не могу поверить! - шептала Анечка.
        - И правильно делаешь, - улыбнулся Лысый. - Можешь дотронуться до меня. Я настоящий.
        - Не давай ему флейту, - шептал Сергей. - Как только она к нему попадет, он окончательно воплотится в реальность.
        Телефон пискнул, сигнализируя о том, что батарея разрядилась.
        - Нет! - успел выкрикнуть Сергей, прежде чем связь оборвалась.
        Анечка отбросила бесполезную трубку и попыталась встать на первую ступеньку лестницы, но та с лязгом провалилась под ногой. Потеряв равновесие, девушка рухнула в бездну.
        Сколько лететь вниз с такой высоты? Секунду? Две? Три? А что, если Сергей прав и все происходящее - лишь внушение?
        Невозможно поверить. Внизу твердый асфальт и смерть.
        Флейта чуть не выскользнула из пальцев, но Анечка вцепилась в нее изо всех сил, как в обломок потерпевшего крушение корабля. Как в спасительный уступ на краю пропасти. Руку рвануло так, что хрустнули кости. Страшная боль пронзила все тело, но девушка не разжала ладонь. Она открыла глаза и с ужасом осознала, что висит, держась за флейту, застрявшую между стеной и прутьями лестницы. По ушам ударил грохот шагов. Кто-то подхватил ее под мышки, потянул вверх и вытащил на лестницу. Анечка подняла глаза и встретилась взглядом с Сергеем.
        - Ты поверила! - шептал он, поднимая девушку на руки. - Теперь все будет хорошо.
        - Мне кто-то подсказал, что надо сжать пальцы, - ответила Анечка, с трудом шевеля губами.
        - Кажется, я знаю, кто это сделал, - улыбнулся Денис, глядя на едва заметную в полутьме фигуру пришельца.
        ЭПИЛОГ
        Человеческие глаза - это маленькие зеркала. Если смотреть в небо, можно увидеть звезды, рядом с которыми вращаются разноцветные шарики планет. И если всем вместе смотреть в одну точку, можно создать космическую трассу для разумных существ. Главное - верить, что так все и есть.
        - Они улетели, - опуская взгляд, произнес Сергей.
        - Приятно знать, что где-то в космосе у тебя есть друзья, - улыбнулась Анечка, все еще глядя в небо.
        - Странно, как верны иногда бывают банальные истины, - пожал плечами Денис.
        - Ты о чем? - повернулась к нему девушка.
        - Из всех решений следует выбирать самое доброе.