Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / СТУФХЦЧШЩЭЮЯ / Янковский Дмитрий : " Нелинейная Зависимость " - читать онлайн

Сохранить .
Нелинейная зависимость Дмитрий Валентинович Янковский
        Современный мегаполис - высокоорганизованная система со сложнейшей структурой. Мало кто из его обитателей задумывается, какие зловещие скрытые механизмы и силы можно привести в действие неосторожными словами и поступками. Иногда человеку достаточно сделать одну маленькую подлость, выдернуть единственную карту из карточного домика причинно-следственных связей, чтобы его с головой накрыла лавина трагических событий, как это происходит с героем нового романа Дмитрия Янковского. Справиться с этой полосой катастроф способен только он сам - если сможет разобраться в глубинных причинах происходящего и изменить в первую очередь самого себя. Однако под силу ли ему такое?..
        Дмитрий Янковский
        Нелинейная зависимость
        А она работает безропотно,
        Огоньки на пульте обтекаемом,
        Ну а нам-то, нам-то среди роботов,
        Нам что делать, людям неприкаянным?!
        А. Галич
        Глава 1
        Летом дождь совершенно особенный - задорный, теплый, накрученный неистовством грома. Он не падает каплями, не льется струями, а обрушивается потоком и тут же, превращаясь в пар, убегает с разогретого асфальта обратно в небеса.
        Поток машин вяло струился в русле Садового кольца. Щетки сгребали воду с лобового стекла. Видимость совсем ухудшилась, и Андрей снизил скорость. Достал мобильник, набрал номер.
        - Слушаю, - донесся безразличный женский голос, низкий и глубокий.
        - Алло, - сказал он в трубку мобильника. - Будьте любезны, пригласите Алену.
        - Это я.
        - Вы мне высылали резюме по Интернету, - сказал Андрей. - Если не передумали, могу пригласить вас на собеседование. Завтра устроит?
        - Да, - оживившись, ответила Алена.
        - Тогда записывайте. Метро «Савеловская», там один выход. Возле вокзала автобусная остановка. Проезжаете до следующей и через квартал увидите большое желтое здание. Войдете в центральный вход и на вахте скажете, что к Валентину Знобину. Вам объяснят, куда пройти.
        - Записала.
        - Хорошо, в семнадцать часов я вас жду. До свидания.
        Андрей дал отбой и бросил телефон на правое сиденье. Голос девушки его заинтриговал, в нем не было надоевших подобострастных ноток, какие звучат в голосах людей, жаждущих устроиться на работу. Чутьем охотника Андрей различил в ее интонации вызов, и это раззадорило его сильнее обычного. Дождь ударил с новой силой, пришлось включить фары. Миновав Крымский мост, Андрей припарковал машину у обочины, расслабленно откинулся на сиденье и, взяв телефон, набрал другой номер.
        - Валька, привет, - бодро начал Андрей.
        - Ну, - буркнул Валька.
        - Завтра в пять мне нужен твой офис. - Андрей сделал вид, что не заметил недовольного тона собеседника.
        - Не могу. У меня переговоры в Черноголовке. Ты же знаешь, какая с позавчерашнего дня обстановка!
        - Блин, Валя, раз в сто лет тебя о чем-то прошу!
        - Иди ты на фиг! - Валька повысил голос. - Опять решил кого-то развести? Слушай, если у тебя с этим делом проблемы, снял бы проститутку. Это и тебе проще, и людям бы жизнь не портил.
        - Кого ты имеешь в виду? Каким людям?
        - Мне, например. Я и так летаю электровеником. Мало того, что на меня похороны Самохина повесили, а тут еще ты со своей придурью.
        - Валька, остынь. Я еще не подписал документы на новую установку. Мне кажется, я легко обойдусь и без нее. - Андрей сменил интонацию.
        После секундной паузы Валька подобрел.
        - Ты маньяк, - почти ласково сказал он. - Тебе этого никто не говорил?
        - Говорил один шибздик. Низкорослый такой, с залысиной на башке.
        - Я тебя грохну когда-нибудь, - вяло пообещал Валька.
        - Идет. А завтра оставь ключи на вахте. Лады?
        - Хорошо. Только не забудь шампанское и коробку конфет для вахтерши.
        - Заметано.
        Андрей победно улыбнулся и отключил телефон. Дождь все еще барабанил по крыше заезженного «Форда».
        «Одно дело сделано», - удовлетворенно подумал Андрей, предчувствуя новое волнующее приключение. Именно подготовка к встрече и ожидание доставляли наибольшую радость в этой игре. Наивысшую страсть. Душевный оргазм длиной в несколько дней.
        Андрей глянул в зеркало заднего вида, включил поворотник и, тронув машину с места, снова вписался в железный поток.
        Только проезжая Москву на машине, понимаешь, насколько она цельная. Единый объект, но настолько огромный, что удержать его в воображении целиком почти невозможно. Он либо превращается в абстрактную схему, разделенную на север, юг, восток и запад, либо разваливается на улочки, прилипшие к станциям метро. И, только поколесив по нему на машине, начинаешь связывать в единое целое разрозненные куски и понимаешь, что город - это организм, выполняющий функции поддержания твоей жизни. Он питает тебя митохондриями магазинов и бухгалтерских касс; прячет от холода и жары за устьицами дверей; перемещает тебя, словно эритроцит, по кровеносным сосудам дорог и подземок. Целые поколения живут полноправными клетками города, составляя районы-органы, и лишь приезжие беспорядочно циркулируют, напоминая аморфную лимфу. Одни, бестолково побегав, так и уезжают ни с чем, выделяясь через почки вокзалов, другим удается прилипнуть к организму, и они остаются.
        Андрей был одним из таких.
        Он старался не вспоминать период переездов, клоповников и беготни от милиции. Москва - странный город: никогда не знаешь, что ей понравится, а что нет. Даже мысли, даже воспоминания. Андрей сам точно не знал, что ему помогло остаться, - случайность, помощь других или собственные личные качества. Но ни теперь, ни тогда это не имело значения. Дискретность мегаполиса постоянно стремится к нулю, в нем все увязано и имеет равную значимость. Падающий с дерева лист или человеческая удача. Однажды Андрей заметил, что после въезда в квартиру, расположенную на какой-нибудь ветке метро, все важные дела тут же перемещаются к станциям именно этой ветки. Сначала он удивлялся, но вскоре принял это как данность, не всерьез, а скорее ради забавы отслеживая случайности и совпадения.
        Андрей вывернул на проспект и увеличил скорость, шины зашелестели по асфальту отчетливее, рассекая тонкую водяную пленку. Мысли невольно возвращались к разговору с незнакомкой. Точнее, она уже была не совсем незнакомкой. Он запомнил ее голос и знал имя - Алена. Андрей старался отгонять эти мысли, чтобы усилить эффект от предстоящей встречи, но они возвращались снова и снова, становясь все навязчивее. Каждую такую историю он переживал заново, словно впервые. Первый звонок, первый разговор и первую реакцию девушки.
        Андрей улыбнулся, поймав себя на том, что встречу с каждой из этих девушек он воспринимает как свидание с одной и той же, как игру в смену масок, где за каждой из них прячется она - его женщина.
        Шутки ради он даже придумал теорию, по которой все женщины в мире - это разные проявления одного всеобъемлющего женского существа. И это существо, каждый раз одевающееся по-разному, представленное миллионами соблазнительных тел, с разной походкой, разным запахом, разной улыбкой, то и дело добровольно ему отдается. Иногда эта сверхженщина отказывает, иногда играет с ним, пытаясь получить какую-то плату, но все это неважно, потому что именно она, в одной из своих ипостасей, все равно отдастся ему.
        Зазвонил телефон. Андрей взял его и нажал кнопку ответа.
        - Алло.
        - Привет, это Артем. Ты не занят сегодня вечером?
        - А что? - без особого интереса спросил Андрей.
        - Моя Надюшка вчера взяла премию на детском конкурсе скрипачей, - немного хвастливо сообщил Артем. - Сегодня мы по этому поводу решили сообразить ужин. Придешь?
        - Честно говоря, очень много работы, - стараясь быть вежливым, вздохнул Андрей. - Знаешь, переключаться с моей математики на мирские заботы и обратно - ощущение не из приятных. Тяжело потом входить в форму, а график плотный.
        - Все воюешь со своими компьютерными квантами? - уважительно поинтересовался Артем.
        - Что-то вроде того.
        - Ну ладно, - расстроился бывший одноклассник. - Только ты не пропадай.
        - Обещаю, - уже собираясь нажать кнопку отбоя, сказал Андрей.
        - О, чуть не забыл, - успел остановить его Артем. - Тебя Маринка искала. Ну, помнишь, из лаборатории связи? Я вас познакомил на дне рождения.
        - А… - поморщился Андрей. - Понимаешь, у нас не все ладно с ней получилось. Так бывает, ты ведь не сегодня родился. Просто скажи, что не знаешь моих координат. За год очень многое изменилось. У меня уже другая жизнь и все такое. Короче, ты понял.
        - Нет, Андрей, так не получится! Я ведь просил тебя тогда…
        - Ну ладно, - торопливо закончил Андрей. - А то я сейчас в тоннель заеду.
        Он поспешно нажал кнопку отбоя, отложил телефон, вынул из пачки сигарету и тяжело вздохнул. Прикуриватель давно не работал, а поменять было лень. Андрей взял зажигалку с панели, щелкнул ею и прикурил.
        Разговор оставил неприятный осадок и заставил задуматься. Андрей опоздал затормозить на красный сигнал светофора и, ругнувшись, добавил скорости, чтобы проскочить перекресток. Выехавший справа автобус резко затормозил, и «Форд» проскочил в опасной близости от тяжелого бампера.
        Андрей заметил, что дождь кончился. Ветер в клочья рвал облака, открывая вымытое почти до белизны небо. Чуть желтоватый свет солнца подтверждал показание часов на панели - восемь вечера. Длинные дни, короткие ночи.
        На перекрестке Андрей повернул вправо. Солнце вырвалось из-за туч, и по улице пробежала волна закрывающихся зонтиков, делая город гораздо просторнее. Зонтики были в основном женские, яркие - мужчин на улицах почти не было. Точнее, они не ходили пешком, отгораживаясь от города стеклами машин и стенами зданий. Подумалось, что Москва, скорее всего, тоже женщина, только, в отличие от многоликой женщины Андрея, она, наоборот, - единственная на всех. Эдакая матриархальная богиня-мать, впускающая в себя многих для обновления крови. Поэтому интимных отношений с Москвой Андрей старался не иметь. Групповой секс с массой мужчин и одной женщиной его не возбуждал совершенно - так и представлялись мужские волосатые задницы. Особенно ярко они представлялись после того, как после очередной поломки машины ему пришлось проехать в метро.
        С этим городом можно либо дружить, либо воевать, но поиметь его в одиночку просто не выйдет, а дать ему поиметь себя не хотелось.
        Андрей въехал во двор и остановился на привычном месте. Вышел, нажал кнопку на радиобрелоке и вытер пот со лба. Жара, быстро вернувшаяся после дождя, сделалась душной и тяжелой.
        Андрей направился к подъезду.
        В углу около ступенек мальчик и девочка играли с недавно родившимися у бездомной кошки котятами - пушистые комочки пищали и расползались, но дети упрямо укладывали их обратно в картонный ящик.
        - Дяденька, дайте рубль! - Девочка храбро посмотрела Андрею в глаза. - Мы уже почти собрали на пакет молока.
        Такой наглости от ребенка он не ожидал.
        - Я вот расскажу вашим родителям, что возитесь с уличными котами, - пригрозил Андрей. - Будете тогда знать.
        - А моя мама знает. - Девочка опустила глаза. - Она мне разрешает.
        - И моя! - поддержал ее мальчик.
        Андрей озадаченно замер.
        - Тогда дворнику расскажу, что вы картонками мусорите. Марш отсюда!
        Дети забрали коробку и потащили ее на другой край двора, подальше от дома.
        Андрей набрал длинный код на двери и вошел в прохладную полутьму подъезда. Пахнуло застарелой мочой. Непонятно, зачем нужны мудреные средства защиты от непрошеных посетителей, если в подъезде все равно постоянно воняет.
        Двери лифта открылись сразу, как только Андрей его вызвал. Внутри тоже воняло, на полу валялись толстым слоем рекламные газеты, которыми настойчиво забивают почтовые ящики пенсионерки с тележками. Андрей вошел в кабину и нажал кнопку с номером «8». Лифт со скрипом двинулся вверх.
        У самого потолка кто-то вывел фломастером: «Чего морду задрал, мудила?» Дурацкая шутка вызвала невольную усмешку. Это тоже город.
        «Надпись - это микроб, живущий в его органе под названием «лифт» и слегка нарушающий его функцию», - подумал Андрей.
        Можно запросто нарушить функцию лифта и без особого труда нарушить функцию отдельного дома, но трудно даже представить, сколько усилий понадобится, чтобы нарушить функцию города. Это система со сверхвысокой надежностью, использующая людей для собственного роста и регенерации.
        Андрей вышел из лифта, открыл массивную стальную дверь с электронным замком и вошел в квартиру. Разулся и, зайдя в спальню, сразу включил сетевой компьютер. Это был самый простой компьютер, предназначенный исключительно для выхода в Интернет и для домашней работы. В другой комнате стояли рабочие машины, ни единым проводком не соединенные со всемирной сетью.
        Андрей открыл «Бердз» и ткнул мышкой в иконку приема сообщений. Почты было довольно много, в основном запрошенные вчера документы и переписка с американскими коллегами, работающими над той же темой, что и Андрей, - повышение надежности вычислений на квантовом уровне, доработка алгоритма Китаева - Шора и разработка аппаратной базы для квантового компьютера. Тема была интересной и приносила неплохую отдачу в долларовом эквиваленте, о чем могут только мечтать многие из российских ученых.
        Писем-резюме, вроде вчерашнего от Алены, не было, но пока хватит и ее одной.
        Андрей снова перечитал текст:
        «Вершинина Елена Григорьевна, 26 лет, не замужем.
        Окончила Новосибирский университет, факультет информатики. Компьютер в совершенстве, WINDOWS, UNIX, сетевые технологии, прикладные программы, программирование C++, JAVA, OPL. Английский (технический) со словарем.
        Московской прописки нет, желательная оплата 200 у.е. в месяц.
        Телефон… Спросить Алену».
        Скромное такое резюме, «лоховское», как сказал бы Валька. Об отсутствии прописки можно было и не писать.
        Такие знакомства волновали еще и потому, что всегда развивались от малого к большему, переворачивая реальность волной ярких фантазий. Сначала письмо. Только текст. Чаще всего строгий, без всяких излишеств, но уже несущий массу информации, становящейся пищей для домыслов и предположений. Прежде всего имя. Как хорошо, что существует столько разных женских имен, различающихся на звук, на запах и даже на цвет.
        Андрей порылся в собственной памяти и понял, что ни одной близкой знакомой Алены у него не было. Это добавило новый привкус к букету - Алена, Аленка, Аленушка… Андрей взвесил имя со всех сторон, пробуя его на гибкость, тепло и мягкость.
        Наверняка у нее короткие темные волосы. Очень мягкие и пушистые, как имя. И длинные ноги, которые она любит оставлять открытыми, как бы сама для себя. Многие женщины серьезно считают, что для себя одеваются с сексуальным оттенком, для себя наносят макияж на лицо, пользуются духами и нежным ароматным шампунем. Но на самом деле это все для него, для Андрея. Чтобы он мог видеть их, ощущать их запах и тепло. Пусть они даже не знают об этом, пусть даже думают, что это не так. Для него лично это ничего не меняет.
        После письма обычно бывает голос по телефону. Это целая лавина фантазий, основанных на ассоциациях с тембром, манерой разговора, акцентом и лексикой. Тут уже можно представлять первые фразы при встрече, и каким будет развитие разговора, и как его можно будет повернуть в нужную сторону.
        Первый звонок Андрей всегда делал с мобильного телефона. И вовсе не потому, что боялся определителя номера, а потому, что не хотел доверять голоса своих женщин коммуникационным линиям города. Голоса принадлежали только ему, это было его право первой ночи. Эфир бесплотен и всеобъемлющ, а значит, не может быть частью Москвы.
        И еще где-то на подсознательном уровне Андрей боялся, что город-женщина может защитить девушек. Он лишь недавно поймал себя на этом страхе, который и сам не мог себе объяснить. Может быть, не вовремя оборванная линия, не туда направленный звонок, гипотетическая возможность чем-то выдать Андреевы намерения… Ощущение это было лишь ощущением, но постепенно оно делалось все сильнее и сильнее, став неотъемлемой частью игры и одновременно хоть сколь-нибудь приемлемым объяснением тяги Андрея к мобильным звонкам.
        Он машинально заглянул в пустой холодильник, махнул рукой, сожалея о том, что не купил никакой воды, и вернулся в комнату. Запустил кондиционер. Тот с тихим шорохом начал быстро выдавливать жару за пределы квартиры. Дневная усталость отступала вместе с ней, потягивая мышцы на руках и ногах, расслабляя поясницу и плечи.
        Надо ополоснуться.
        Теплая ванна всегда настраивала его на рабочий лад, помогала собрать разрозненные мысли в единое рабочее тело. Андрей пошел в санузел и, наполнив ванну водой, погрузился в нее по самый подбородок. Он лежал довольно долго, но сегодня это не помогало - не так просто было избавиться от мыслей о предстоящей встрече. Он представил, как Алена войдет в офис и, стесняясь, будет прятать глаза, начнет нервно перебирать бумаги, говорить разные глупости и смущенно смеяться невпопад. А он будет сидеть напротив, не спуская с нее взгляда, и нарочно затягивать паузы, заставляя девушку чувствовать себя еще более неловко. Обычно это окончательно выбивает провинциалочек из колеи. Москвичка бы встала и ушла, может, и дверью бы хлопнула, но провинциалки остаются, потому что каждый шанс для них - уникальный. Они думают, что всегда смогут разорвать паутину, натянутую Андреем, они хотят верить в свою способность постоять за себя, поэтому демонстрируют ее при каждой возможности. Нарочитая независимость, выраженная в интонациях разговора, в подборе одежды… И всегда это выглядит чуть комично - дорогие брюки и дешевая
кофточка, стильные туфельки и помада из ларька возле дома. Этим они возбуждают его до неистовства - демонстративной независимостью и одновременно потребностью в защите.
        С ними можно быть добрым и сильным по-настоящему. Ведь любая малость, которую москвичка воспримет как должное, для них становится ступенькой наверх. И чем незащищеннее была девушка, чем больше она показывала шипы, выращенные за время штурма Москвы, тем сильнее ему хотелось ласкать ее, обнимать и делать для нее маленькие чудеса.
        Несколько лет назад Андрей прочел Михаила Веллера - «Приключения майора Звягина». Он не мог оторваться, читая про настоящего, непридуманного волшебника, живущего в большом городе и творящего чудеса. Но особенно восхитил его рассказ «Некрасивая», где Звягин помогал затюканной неудачнице стать счастливой красавицей. Она была никому не нужная и совершенно пропащая, но Звягин подарил ей не только физическую красоту, он смог ободрать с нее те самые шипы, которыми такие натуры пытаются защититься от всего мира. На взгляд Андрея, в этом было гораздо больше эротики, чем если бы Звягин сдирал с нее одежду.
        Андрей перечитывал этот рассказ раз тридцать, уже почти как порнографию, а не как беллетристику. Он представлял себя на месте Звягина: как заставляет ее обливаться холодной водой, как гоняет на лыжах, как заставляет делать еще тысячу бесполезных действий и лишь десять полезных, чтобы она как можно больше зависела от него и как можно больше его ненавидела.
        Он не мог понять, почему Звягин отказался от секса с ней. Это было немыслимо. Даже сейчас, в ванной, от этих мыслей его тело налилось нарастающим возбуждением. Захотелось сбросить его, выплеснуться, опорожниться, но Андрей знал, что сегодня этого делать нельзя, иначе в завтрашней встрече многое будет потеряно. Острота - вот что главное. Иначе столь сложная игра теряет всякий смысл.
        Он постарался расслабиться, затем облился из душа холодной водой. И все равно сердце колотилось быстрее обычного. Андрей с усмешкой вышел из ванной и, надев белье, отжался от пола двадцать пять раз. Он делал так еще на срочной службе, борясь с тем же самым. Помогло.
        Теперь, если не дать фантазиям себя победить, можно будет работать почти до утра.
        Он надел халат и вошел в комнату, которую друзья называли лабораторией, а он сам по-простому - кабинетом. Хотя на лабораторию это было похоже больше. Часть стены занимали металлические шкафы выносных модулей оперативной и жесткой памяти, эдакие серые холодильники от пола до потолка. Они источали тепло и перемигивались рядами разноцветных светодиодов, рассказывая о направлениях и скоростях обмена информацией. И хотя каждый из модулей работал почти бесшумно, все вместе они наполняли комнату равномерным шелестом, едва слышным, но пожирающим практически все негромкие звуки как внутри кабинета, так и снаружи. Андрей проработал на этой машине уже два года, но не знал точно, сколько в ней памяти. Когда не чувствуешь недостатка в чем-то, точные цифры не держатся в голове.
        Мысли непроизвольно снова перескочили на женщин - Андрею понадобилось бы несколько минут, чтобы сосчитать всех, с кем ему удалось довести игру до конца. Но даже после этого он бы не был уверен в точности цифры. В памяти оставались только яркие имена тех женщин, которые подарили ему либо запоминающуюся игру, либо незабываемые ощущения. Воспоминания о серых, ничем не примечательных мышках оставались в малодоступных уголках памяти или замещались более красочными фигурами с такими же именами.
        Еще запоминались скандалы, как с Мариной, о которой напомнил Артем. Больше всего Андрей не любил, когда игра начинала идти не по его правилам. Странные бывают женщины… Ну, не хочешь, не давай - насиловать никто не собирается. Так зачем бегать потом и выяснять: отчего же он, Андрей, не хочет с ней больше встречаться? Это не просто глупо, это подло. Почти так же подло, как не предупредить об отсутствии контрацепции. О таких случаях Андрей предпочитал не вспоминать вовсе.
        Мысль о возможности случайной беременности смыла эротические фантазии как волной, снова вернув мозг в рабочее состояние. Андрей сел в кресло. Три плоских монитора, выстроенные в ряд, напоминали не столько рабочее место ученого, сколько пульт управления звездолетом. Сразу за ними поднимались почти до потолка металлические этажерки, заставленные десятками приборов, - серые, черные, серебристые короба, насквозь проросшие толстыми экранированными проводами. Все это мигало, светилось шкалами и флюоресцирующими экранами. Когда наступала ночь, Андрей не любил включать свет - оставаясь в темноте, он наслаждался растекающимся свечением.
        Это навевало воспоминания о детских фантазиях, в которых звездолеты мчались через мерцание звездных туманностей, а пульты управления фантастических подводных крейсеров мягко светились в вечной тьме океанских глубин. Это были фантазии о власти человека над слепыми стихиями. И именно он, Андрей, работал теперь над тем, чтобы сделать их явью, над прорывом человечества за границы привычного.
        Лет тридцать назад прозорливый физик Ричард Фейнман заметил, что законы физики не будут препятствовать уменьшению размеров вычислительных устройств до тех пор, пока биты не достигнут размеров атомов и квантовое поведение не станет доминирующим. И ведь как в воду глядел! Через стык тысячелетий вычислительные технологии проскочили еще не на пределе возможностей, но впереди уже виднелась глухая стена, за которой творилось нечто странное для нынешних инженеров и программистов. Странное и пугающее, название которому было - квантовый шум. Вероятностные процессы, мешающие привычным способам вычислений.
        Андрей довольно улыбнулся и включил мониторы. Свет уходящего дня за окном бликовал на плоских экранах, и пришлось опустить жалюзи. Так было лучше - спокойная полутьма всегда настраивала на рабочий лад. Андрей был стопроцентной совой, ему было гораздо легче заснуть в четыре утра и встать в одиннадцать, чем лечь в полночь и проснуться в восемь.
        Поначалу квантовый шум казался физикам хоть и реальным, но все же весьма далеким препятствием для наращивания вычислительных мощностей. Но постепенно стало понятно - если не искать обходные пути прямо сейчас, то уже лет через десять человечество окажется в тупике.
        Андрей вгляделся в изображения на мониторах. По левому бежали строки цифр, описывающие состояния энергетических уровней подвешенных в вакууме атомов. На правом фиксировались импульсы лазерных пушек, из которых эти атомы обстреливались. На среднем написанная Андреем программа пыталась найти хоть какую-то взаимосвязь между этими процессами.
        Взаимосвязи не было. Время декогерентности, то есть устойчивой работы системы, было слишком коротким и не позволяло довести вычисления до конца. Это злило безмерно - вторую неделю трещали мозги, отыскивая хотя бы кончик ниточки, ведущей к решению.
        Вот она, проблема надежности… Внешняя среда, разрушающая приготовленное квантовое состояние атома. Будь она трижды неладна.
        Андрей включил программу удаленного контроля и пробежал пальцами по клавишам.
        %ПРОЦ: ДОСТУП:
        %ПРОЦКОН
        Ударил по клавише ввода.
        Программа за доли секунды закодировала сообщение и передала цепочку импульсов в коммуникационный порт, а оттуда в бронированный кабель, идущий к отверстию чуть левее окна. Кабель выходил наружу и карабкался до самой крыши, напоминая толстый серебристый стебель плюща. Наверху в кромку стены впился стальной кронштейн с лазерным коммутатором. Лазер засвистел, перекрывая песню свежего ветра, и сквозь стеклышко вырвался тончайший луч невидимого глазу инфракрасного цвета. Будь он видимым, можно было бы проследить его путь и заметить, как он тянется прямым шнуром до зеркальца на крыше Дома науки, отражается, пронизывает воздух высоко над крышами, почти касается шпиля высотки МПС и уходит дальше, к приемной мачте в Черноголовке.
        Монитор перед глазами Андрея высветил строки:
        Система прямого контроля Аватар 3.26 (С) Павел Резнов год.
        «Имя?»
        Андрей ввел номер своего бэджа.
        Ввод.
        «Пароль?»
        Андрей быстро пробежал пальцами по клавишам.
        Ввод.
        Через секунду компьютер распознал пользователя и высветил надпись:
        ВЫ ВОШЛИ В РЕЖИМ УПРАВЛЕНИЯ
        - Очень рад, - сказал Андрей и набрал команду просмотра текущих значений.
        %ПРОЦ: МОНИТОР:
        &МОН (ПОРТ-1)
        &МОН (ПОРТ-2)
        &МОН (ПОРТ-3)
        &МОН (ПОРТ-4)
        %ПРОЦКОН
        Ввод.
        Несколько секунд ничего не менялось, потом по экрану побежали параметры удаленных портов и устройств, которые к ним подключены. Основой установки были два атома, подвешенные в вакууме оптического резонатора и облучаемые двумя раздельными лазерными пушками. Андрей пробежал пальцами по клавиатуре, увеличивая частоту обстрела.
        Да, схема с ионной ловушкой и в этих условиях оказалась гораздо устойчивее. При таком времени декогерентности уже можно попробовать успеть провести цепь вычислений до логической опорной точки, снять результат, записать его, а затем полученное состояние задать в качестве нулевого значения и запустить алгоритм с этого места. Но это на глазок… Как поведут себя атомы в новых условиях, можно сказать только после эксперимента.
        Андрей почувствовал то сладостное нетерпение, когда мысленный эксперимент уже завершен и остается только попробовать повторить его на практике.
        Год ушел на эту работу. Зато досконально изучили предмет, научились подвешивать атом в вакууме, замерять его параметры, научились смотреть на него в упор, воздействовать лазером и понимать, что из этого получается. А получался информационный бит, на котором можно считать. Нижний энергетический уровень - ноль, верхний - единица. Это даже не транзистор размером с атом, это целый триггер. И все было бы хорошо, но внешняя среда воздействовала на атом и разрушала приготовленное квантовое состояние раньше, чем алгоритм Шора завершал работу. Это как если бы в обычном компьютере стояли предохранители, сгорающие через каждые пять минут.
        Андрей просмотрел протокол вчерашней работы и вписал стартовые значения в новую процедуру.
        «Господи, сделай так, чтобы эти чертовы атомы не сфлюктуировали раньше времени!» - подумал он, не решаясь нажать ввод.
        Ладно… Авось.
        Ввод.
        Эксперимент уже давно завершился, Андрей это знал, но медлительная машина еще секунды две обсчитывала параметры, прежде чем вывести их на экран.
        - Акела промахнулся… - Андрей разочарованно почесал в затылке. - Полумиллиона шагов не хватило. А что, если частоту обстрела уменьшить, а не увеличить?
        Он задал новые значения уже без энтузиазма. Было ясно, что такой фокус сработать не должен, но хрен его знает… Иногда можно просто попробовать.
        Ввод.
        Строчки значений.
        - Фигня…
        Андрей взял сигарету, но закурить не успел - зазвонил телефон.
        - Да. - Андрей нажал кнопку на трубке, даже довольный тем, что его насильно вытащили из тупиковой задачи.
        - Алло! - раздался женский голос. - Андрей? Это Оксана. Наконец-то я тебя застала! Андрюша, скажи, ну за что ты меня так мучаешь? Я вчера целый день плакала…
        Андрей поморщился - сердце неприятно заныло, и отвечать он не стал.
        - Почему ты молчишь? - всхлипнула девушка.
        Пауза. В трубке можно было расслышать шум улицы и чуть слышный колокольный звон.
        - Андрей…
        Снова пауза. Андрей уже думал, что она положит трубку, но ее голос прозвучал снова:
        - Будь ты проклят… Чтоб ты так слезами умылся, как я!
        Короткие гудки вывели Андрея из оцепенения, и он отключил трубку.
        - Черт бы ее побрал… - ругнулся он.
        Иногда сверхженщина зачем-то надевает старые маски, хотя новых у нее не счесть. Это самый неприятный момент игры, дурацкое ощущение, будто вывалялся в грязи, будто действительно виноват перед ними. Но ведь он никогда не давал им понять, что знакомство будет длиться дольше нескольких жарких свиданий. Почти все понимали это сразу - некоторые отказывались, некоторые соглашались. Но вот истерики такие зачем? Неужели можно полюбить женщину, если она достает телефонными звонками? И почему она вдруг решила, что после пары свиданий он предпочтет ее всем другим? Так ведь хватает совести еще и проклинать!..
        Снова зазвонил телефон. Андрей чертыхнулся и включил трубку, но говорить ничего не стал, ожидая, когда заговорят на другом конце линии.
        - Алло! - Это был Паша Резнов.
        - Привет. - У Андрея отлегло от сердца.
        - Чего молчишь? - удивился Пашка. - Прячешься от кого-то?
        - Прячусь, - признался Андрей.
        - Понятно. - Пашка хмыкнул, но читать нотаций не стал. - Я тут смотрю на монитор, вижу, ты Аватара гоняешь.
        - Гоняю. Но атомы дохнут на подходе к опорной точке. Снова не хватило полумиллиона шагов.
        - А зачем же ты тогда частоту уменьшал? Увеличил бы.
        - На всякий случай.
        - Вот дурак, - усмехнулся Пашка. - Метод научного тыка?
        - Интуиция, - отшутился Андрей.
        - Подводит она тебя.
        - Подводит, - грустно согласился Андрей.
        - Послушай… - задумчиво сказал Паша, и Андрея охватило странное чувство, будто он не говорит, а читает с листа заученную роль.
        Андрей качнул головой и потер шею, нагоняя в мозг больше крови.
        - Что? - спросил он, чтобы отогнать наваждение.
        И наваждение отступило. Голос Пашки снова прозвучал обыденно и знакомо.
        - Попробуй еще поиграть частотой, - сказал он.
        - И ты для этого мне звонил? - почти разозлился Андрей.
        - Ну. Надо же друзьям помогать.
        - Спасибо, - съязвил Андрей.
        - Не за что. - Пашка явно не понял сарказма. - Я поеду домой, так что не повесь Аватара, а то «ресет» нажать будет некому.
        - Пока. - Андрей положил трубку.
        В голове мелькнула мыслишка, но не зацепилась и улетела.
        - Частотой поиграй, - фыркнул он и встал с кресла. - Еще издевается…
        Андрей вышел на кухню и принялся готовить кофе. Хотелось такого, чтоб огнем по жилам, чтоб на всю ночь.
        - С частотой поиграй… - Он покачал головой и поставил турку на плиту. - Наобум Лазаря. Метод научного тыка.
        Он уселся на пуф и глянул в окно. Там, высоко в небе, быстро летели облака - чуть розовые от начинающегося заката, что лишь подчеркивало их белизну. Турка звякнула и зашумела, предвкушая кипение.
        Снова вернулась прежняя мыслишка, покрутила хвостиком и удалилась во тьму подсознания.
        - Зараза…
        Андрей снял турку с огня.
        А может, в данном случае метод научного тыка как раз самый точный? Квантовый шум - это ведь сплошные вероятностные допущения…
        Он налил кофе в чашку.
        - Упорядоченные флюктуации. Бред собачий.
        Пригубил. Кофе вышел именно таким, какого и хотелось.
        Он вернулся в мерцающий сумрак кабинета и поставил чашку возле клавиатуры. Задумался, улыбнулся и ввел команду, изменяющую частоту лазера.
        %ПРОЦ: ИЗМ:
        а*=10000000
        ПОРТ-4= РЕЖ:0
        ПОРТ-4= РЕЖ: / ЧАСТ
        ЧАСТ= а*
        %ПРОЦКОН
        Ввод.
        Лучше начать с предельного значения. Проще. Потом можно выбрать величину ступени и опускать частоту, проверяя, как поведут себя возбужденные атомы.
        Поехали…
        Андрей нажал клавишу и пригубил кофе. Две, а то и три секунды просчета. Он простучал пальцами по столу ритм модной песенки. Иногда и столь короткое ожидание выматывает почти как ночевка на вокзале.
        Побежали строчки протокола.
        Холодно. Двух миллионов шагов не хватило. Господь мог бы быть с физиками и помягче. Все работает, все придумано и доказано - на атомном уровне считать можно. Вот только не получается. Чуть-чуть. Близок локоть, да не укусишь.
        Мелькнула мысль, что именно на квантовом уровне физически видно, как схлестнулись силы Господни с силами сатаны. Порядок и Хаос. Хаос пока побеждает.
        Андрей пригубил кофе и коротко глотнул.
        Такие мысли не были новостью - неделю назад он вполне серьезно молился перед тем, как нажать кнопку «ввод». У него даже где-то валялся протокол, отражающий нелинейную зависимость времени декогерентности от количества прочтений молитвы «Отче наш». Зависимость явно была, но вычислительной мощности не хватало для ее явного выражения. На университетский «супер» Андрей протокол не понес. Засмеют.
        - Черт! - Он стукнул себя ладонью по лбу. - Двух миллионов шагов не хватило! На предельной частоте! Значит, не подвела интуиция! С увеличением частоты лазера время жизни состояния уменьшается, а не увеличивается…
        Он уже собрался было поменять частоту, чтобы подтвердить открытие мирового масштаба, но тут его пронзила вполне трезвая мысль - он ведь уже черт-те сколько раз менял все эти клятые частоты. И сверху донизу, и в обратном порядке. И так, и сяк, и наперекосяк.
        Наперекосяк. И эхом в колодце - косяк, косяк. Этот отзвук задержался в мозгу дольше, чем вся предыдущая мысль.
        Косяк.
        Мысль замерла и оформилась в решение.
        Андрей вышел в другую комнату, открыл ящик стола и порылся в поисках портсигара, который подарил ему Валька Знобин. В портсигаре лежали три папиросы, набитые остро пахнущей южной травой. Андрей ощупал их взглядом, будто прикидывая на вес, и выбрал одну - самую скромную.
        «Квантовая механика - штука непредсказуемая, - говорил Валька, когда отдавал портсигар. - Ее законы принципиально недетерминистичны и нелокальны. Иногда, чтобы найти решение, нужно, чтоб и мозги работали схожим образом. Сечешь?»
        Андрей закрыл ящик и, взяв зажигалку, вернулся в кабинет. Прикурил, втянув в легкие густой дым.
        - Это флюктуация, - сказал он и закашлялся. - Черт… С увеличением частоты количество шагов всегда увеличивалось. Простая логика.
        Он не стал менять частоту лазера и запустил процесс снова. Результат оказался самым обычным, как и тысячу раз на той же самой частоте, - до опорной точки вычисления не хватило около полумиллиона шагов.
        Он снова затянулся и, задержав дым в легких подольше, выпустил его с новым приступом кашля. По горлу поднялся упругий холодный шар, протиснулся мимо кадыка и застрял в голове. Следующая затяжка обошлась без кашля - привык. Мысли замерли, словно замерзли. Теперь они были видны все, как на экране в момент стоп-кадра.
        Одна мысль показалось интереснее других - дело не в самих частотах, а в последовательности их применения. От перемены мест слагаемых сумма все же меняется.
        Андрей сделал еще затяжку, прикрыл глаза, выдохнул.
        В голове стало легко и безболезненно, мягко и прохладно, как зимой, когда воздух прозрачен от мороза. Даже послышался скрип снега. Андрей отложил шипящую огоньком папиросу, открыл глаза и вытер внезапно вспотевший лоб.
        Попробовать, что ли?
        Пальцы пробежали по клавиатуре.
        %ПРОЦ: ИЗМ:
        а*=
        Какую частоту задать вначале, не имеет значения, пусть будет «12345».
        Андрей хихикнул, чувствуя, что пальцы заметно вытянулись и теперь ими гораздо легче доставать до клавиатуры.
        - Раз, два, три, четыре, пять… - весело пропел он, отстукивая цифры.
        а* = 12345:РЕМ Вышел зайчик погулять
        б* = 4321
        в* = 2143
        ПОРТ-4= РЕЖ:0
        ПОРТ-4= РЕЖ: / ЧАСТ
        ЧАСТ= а*
        &МОН (ПОРТ-2):РЕМ Порт два, сюрпризов гора
        ЧАСТ= б*
        &МОН (ПОРТ-2)
        ЧАСТ= в*
        &МОН (ПОРТ-2)
        %ПРОЦКОН
        Ввод.
        Скрип снега усилился, но через секунду Андрей осознал, что это шуршит вентилятор в одном из металлических ящиков. Машина считала результаты прогона.
        По экрану барашками волн прокатились строчки полученных результатов.
        - Пальцем в небо… - шепнул Андрей, с трудом узнавая собственный голос.
        Он зачем-то подумал, что сможет попасть плевком в пепельницу. Поворочал языком и понял - слюны во рту нет. Сухо, как в Сахаре, но прохладно и пить не хочется.
        Он снова глотнул кофе. В пустыне потеплело.
        Андрей вернулся к монитору. До опорной точки не дотянуло слишком уж много. Ладно, хрен с ним, это сейчас не так важно. Главное - проверить догадку: меняется стабильность системы от последовательности частот облучения или нет.
        Гибкость пальцев тоже повысилась, и это мешало - не очень приятно, когда они гнутся, как пластилиновые.
        - Мы писали, мы писали, наши пальчики устали… - Андрей размял кисти и изменил последовательность частот.
        %ПРОЦ: ИЗМ:
        ПОРТ-4= РЕЖ:0
        ПОРТ-4= РЕЖ: / ЧАСТ
        ЧАСТ= б*
        &МОН (ПОРТ-2)
        ЧАСТ= а*
        &МОН (ПОРТ-2)
        ЧАСТ= в*
        &МОН (ПОРТ-2)
        %ПРОЦКОН
        Ввод.
        Углы комнаты странно округлились, и стол округлился почти в подкову, еще сильнее напомнив пульт звездолета. В темноте комнаты он отражал свечение мониторов, как молодой месяц отражает свет давно зашедшего солнца.
        До чего же долго считает… Дождь на улице, что ли?
        Когда шел дождь, лазерная связь работала чуть медленнее, поскольку дождинки иногда отклоняли луч, и машине приходилось снова отправлять не прошедший пакет данных.
        По монитору с тихим скрежетом поползли строки протокола. Точно так же скрипят шаги по снегу в сильный мороз. Хрум, хрум, хрум.
        Да сосчитает он вообще когда-нибудь?
        Хрум.
        Сосчитал.
        Андрей потер лицо ладонями, взял почти погасшую папиросу и еще раз затянулся, вглядываясь в строчки значений.
        Офигеть… От последовательности результат не просто зависит, а очень сильно зависит.
        - «Поиграй с частотой», говоришь? - удовлетворенно хмыкнул Андрей.
        Это уже заслуживало публикации в солидном журнале. «Нелинейная зависимость Марковича». Живо представились академики в шапочках, сидящие на конференции с журналами в руках и удивленно покачивающие головами. На обложке журнала была его, Андрея, фотография.
        Он довольно потер ладони.
        Значит, получается, что частота облучения сама по себе вообще ничего не меняет. Абсолютно! Важна цепочка «холостых» облучений, построенная таким образом, чтобы после нее…
        Мысли немного сбились, но Андрей напрягся и угомонил мельтешение в голове.
        Цепочка облучений… Конечно, определенный резон в этом есть. Возможно, хотя это только гипотеза, «холостые» облучения создают особую квантовую среду, которая компенсирует внешние воздействия.
        Один из академиков закрыл журнал и повертел пальцем у виска.
        - Не нравится? - злорадно спросил у него Андрей. Академик не ответил, встал и вышел в проход между креслами.
        Вообще-то совет дал Пашка… Ладно, пусть будет «Зависимость Резнова - Марковича». Или нет, лучше «Нелинейная зависимость Марковича - Резнова».
        Академик вышел из конференц-зала, нарочно хлопнув дверью.
        Андрей потер лоб ладонью. Плохо лишь то, что завершить вычисления атомы все равно не успевают. Они не успевают даже дожить до опорной логической точки. Гадство… И все манипуляции только уменьшают время жизни системы. Так что «Зависимость Марковича - Резнова», при всей теоретической ценности, не имеет ни малейшего практического значения.
        Ладно, Пашка ведь рекомендовал поиграть с частотой? Игра… Кости покидать, что ли? Или руны. Надо будет купить в ларьке.
        Оставшиеся академики дружно, как по команде, встали с кресел, одновременно бросили журналы на пол и синхронно повертели пальцами у седых висков.
        - Пердуны хреновы… - зло фыркнул Андрей. - Сейчас я вам устрою игру…
        Кофе остыл, и Андрей не стал его допивать, а принес из другой комнаты «Энциклопедию кино и телевидения».
        - Поиграем, - хохотнул он.
        Пальцы загрохотали по клавишам.
        а* = 1971:РЕМ год выхода фильма «Джентельмены удачи»
        б* = 1980:РЕМ год выхода фильма «Сицилианская защита»
        в* = 1989:РЕМ год выхода фильма «Катала»
        ПОРТ-4= РЕЖ:0
        ПОРТ-4= РЕЖ: / ЧАСТ
        ЧАСТ= а*
        &МОН (ПОРТ-2)
        ЧАСТ= в*
        &МОН (ПОРТ-2)
        ЧАСТ= б*
        &МОН (ПОРТ-2)
        %ПРОЦКОН
        Ввод.
        До чего же медленно считает, зараза…
        Просмотрев строчки протокола, Андрей несколько раз моргнул и потер переносицу. В глазах расплывалось, и он никак не мог сообразить, дошли вычисления до опорной точки или нет. К тому же он забыл, в каком месте алгоритма находится эта точка.
        Монитор вытянулся в улыбку и обидно расхохотался.
        - Гад! - зло выкрикнул Андрей и, как пианист, всеми пальцами ударил по клавишам.
        Раздались бархатные звуки органной прелюдии Баха, потоки цифр исчезли, оставив на мониторе одну огромную красную надпись:
        РАКЕТЫ К ПУСКУ ГОТОВЫ
        И следом за ней:
        % (ПОРТ-1) = ПЕРВАЯ ШАХТА
        % (ПОРТ-2) = ВТОРАЯ ШАХТА
        %(ПОРТ-4) = ОРБИТАЛЬНЫЙ ЛАЗЕР
        ВВОД?
        - Сейчас я тебе задам… - пообещал Андрей. - Смешно, да?
        Палец звонко клацнул по клавише, как затвор винтовки. Прелюдия Баха сменилась симфонией Вагнера.
        % (ПОРТ-1) = К ПУСКУ ГОТОВ: РЕМ оповестил компьютер
        % (ПОРТ-2) = К ПУСКУ ГОТОВ
        а*= КООРДИНАТЫ
        %ПУСК (Д а) (Н ет)
        Андрей ввел координаты цели и смело ткнул букву «Д».
        % (ПОРТ-1) = ПУСК
        % (ПОРТ-2) = ПУСК
        Вагнер сменился музыкой из информационной программы «Время».
        - Ага! Получи, фашист, гранату! - довольно расхохотался Андрей, но ракеты что-то уж очень медленно выходили на траекторию.
        «Точно, дождь мешает, - решил Андрей. - Или туман».
        Он подошел к окну и поднял жалюзи.
        За окном бушевал буран. Приземистые домишки замело снегом почти по крыши, в одном окне мерцала лучина, но остальные были безнадежно темны. Месяца в небе не было - либо закрыли тучи, либо уже успел украсть черт. Лазерный луч оранжевой спицей убегал в небо и терялся среди снежного мельтешения. Ракет видно не было.
        - Надо уменьшить длину пакета, - вслух сказал Андрей и закрыл жалюзи.
        Он вернулся к компьютеру и изменил параметры связи. Ракеты пошли гораздо быстрее.
        Вдруг комната затряслась, изображение монитора дрогнуло и поползло вправо. Андрей до отказа вдавил педаль и дернул на себя рычаг, блокируя правую гусеницу. Комната юлой завертелась на одном месте.
        % ПЕРВЫЙ ЭНЕРГОБЛОК ПОРАЖЕН
        !!!ВВЕДИТЕ КЛЮЧ КАТАПУЛЬТЫ!!!
        Андрей спешно выбил комбинацию цифр.
        КАТАПУЛЬТИРОВАТЬСЯ? (Да) (Нет)
        Он вдавил на клавиатуре огромную красную кнопку с надписью «Да!!!!!» и почувствовал, как кресло беспощадно ударило в задницу. Шея не удержала голову, и он грохнулся подбородком о стол, перевернув чашку с остатками кофе. В глазах потемнело, а когда снова вернулась способность видеть, Андрей понял, что летит среди звезд. Звезды медленно двигались навстречу, иногда пролетая мимо, а иногда взрываясь почти у самого лица.
        Конечная цель полета была Андрею неведома, и он тупо уставился в монитор.
        Глава 2
        Утро раскаленными бритвами проникло сквозь жалюзи. Андрей поднял со стола голову и медленно ею повертел, разминая затекшую шею. На затылке осталось ощущение прилипшего черепашьего панциря. Андрей даже на всякий случай проверил его наличие, но пальцы нащупали лишь привычный ежик коротких волос. Подбородок побаливал, но в остальном тело чувствовало себя замечательно.
        Аватар безнадежно висел, залитая кофейной гущей клавиатура не подавала признаков жизни.
        Зазвонил телефон, и Андрей сообразил, что это уже второй звонок, а первый его разбудил. Он приложил трубку к уху.
        - Алло, - сразу сказал Пашка Резнов. - Можешь не прятаться, это я.
        Андрей хотел ответить, но нужная мысль просочилась через мозг, как вода сквозь прибрежный песок.
        - Ты живой? - поинтересовался Пашка. - Чего молчишь?
        - Угу, - коротко кивнул Андрей и снова вспомнил о черепашьем панцире.
        - Клево, - сказал Паша. - Я смотрел твой ночной протокол.
        Андрей свел брови и оперся локтем на стол.
        - Андрюха, в этом что-то есть. Я тебе говорю. Зависимость времени декогерентности от последовательности частот предвозбуждения… Это круто. Как тебе нравится - «Нелинейная зависимость Марковича»? А?
        - «Марковича - Резнова», - поправил Андрей.
        - Шутишь? - удивился Пашка.
        - Тормоз ты. Кто мне вчера рекомендовал частотами поиграть?
        - Вчера?
        - Блин, ты мне звонил?
        - А, ну да, - наконец понял Пашка. - Ну, я вообще-то имел в виду линейное понижение. А ты что устроил?
        - У меня своя методика, - отшутился Андрей.
        - Поделишься?
        - Если поможешь статью написать.
        - Заметано. - По голосу было слышно, что Паша расплылся в улыбке. - Сейчас я Аватара перегружу и посмотрю конец протокола. А то я видел результат только первой смены последовательностей.
        - Сотри, - спокойно сказал Андрей.
        - Что?
        - Сотри протокол, говорю. У меня дома есть результаты.
        - Ну… ладно. А что там такое?
        Андрей задумался.
        - Так, наработки на будущее, - уклончиво ответил он. - Как приедешь, я тебе на словах расскажу.
        - Ладно, добро. Когда будем статью писать?
        - В выходные, идет? - сказал Андрей.
        - Годится. Ладно, пока.
        Андрей отложил трубку и довольно потянулся в кресле.
        - Не сотрет ведь, зараза… - вздохнул он и направился в ванную. - Зато хоть никому не покажет.
        Помывшись и позавтракав, Андрей позвонил Вальке Знобину и выяснил, все ли сегодня по распорядку. Валька пофыркал, но подтвердил - ключи будут на вахте.
        Через час черепаховый панцирь на затылке окончательно рассосался, тело проснулось и было готово к приключениям нового дня. Андрей почувствовал нарастающее нетерпение. Жаль, что время нельзя ускорить. Может, лечь спать?
        Не хотелось.
        То и дело представлялся кабинет Валькиного офиса и как в него входит длинноногая черноволосая незнакомка.
        - Здравствуйте… - подойдя к зеркалу, кивнул Андрей.
        Отражение ему не понравилось. Что это за похотливый блеск в глазах? Больше серьезности.
        - Здравствуйте, меня зовут Андрей Маркович. Присаживайтесь. Где вы, говорите, учились?
        Так гораздо лучше. Неприступность должна быть в голосе, вот что. Стена, которую она сама захотела бы прорубить, уничтожить, взять штурмом. Холодный начальственный тон.
        - Здравствуйте. Я Андрей Маркович, директор проекта.
        Нет, это уже чересчур. Дойдет до Вальки, будет неприятно.
        - Здравствуйте. Я Андрей Маркович, старший научный сотрудник. Я занят в проекте по созданию квантового компьютера. Вам знакома эта тема?
        О, вот это в самую точку. Бусинка на чашку весов любопытства, маленькая гирька на самомнение. Теряющаяся вдали перспектива. Замечательно! Оценка «оч. хор.».
        Она наверняка будет пахнуть самыми лучшими из своих духов, на ней впервые будут колготки, она будет в мини-юбочке за пятьдесят рублей и обязательно с сумочкой - в ней будет лежать баллончик с экстрактом красного перца или с газом CS. Может, портняжные ножницы, Андрей видал и таких.
        Он еще попытался представить, какое на ней будет белье и чем она руководствуется, когда его надевает. Но это уже так, фантазии, к сегодняшнему дню отношения не имеющие.
        Большие настенные часы объявили стоячую забастовку по причине плохого питания. Надо будет новую батарейку купить. Компьютер в кабинете показал половину второго. Час ехать плюс еще в кабинете все приготовить… Есть время просмотреть протокол ночного бдения. А… черт. Клавиатура ведь сдохла… Придется все-таки выйти из дому и купить новую.
        И тут же телефонный звонок.
        - Да? - ответил Андрей.
        - Привет, это Артем.
        - А… привет, - обрадовался Андрей. - Как дела? Так жалею, что вчера не смог заехать! Как посидели-то?
        - Спасибо, хорошо. А мы сейчас с Надюшкой едем от МКАДа. Она на меня насела, все хочет показать дяде Андрюше фотографии с конкурса. Ты не очень занят?
        - Нет. Заезжайте. Детей обижать нельзя, - улыбнулся Андрей. - Только…
        - Да. Вот, трубку рвет, - рассмеялся Артем. Пауза, звук мотора.
        - Я победила! - раздался радостный Надюшкин голос. - Мне вручили диплом и новую скрипку!
        - Поздравляю, - искренне сказал Андрей.
        - Спасибки! Мы с папой сейчас тортик купим. Ты какой больше любишь?
        - Шоколадный, - соврал Андрей, зная Надюшкины вкусы.
        - О! И я тоже! - изумленно воскликнула девчушка.
        - Папе дай трубку, - рассмеялся Андрей. - Артемыч, послушай, у меня тут авария. Кофе на клаву разлил. Ты бы не мог по дороге купить?
        - Без проблем, - добродушно отозвался Артем.
        - Ладно. Жду.
        Андрей положил трубку и довольно потер ладони. Вовремя как… Полчасика попудрят мозги, зато выбираться из дому не надо.
        Он переоделся и бегло прибрал в комнате, рассовав по шкафам разбросанные бумаги. Помыл посуду, набрал в чайник воды.
        Через полчаса в дверь позвонили. Андрей глянул на экран дверного глазка и открыл дверь.
        - Привет! - Надюшка, не выпуская фотоальбома из рук, повисла у него на шее.
        - Привет. - Артем аккуратно пожал ладонь Андрею и вручил ему коробку с клавиатурой. - Можно я руки помою?
        - Какие проблемы? Конечно. - Андрей распаковал коробку. - Ничего себе. Сколько отдал?
        - Десять баксов. Настенька, иди в ванную, помой ручки. А я на кухне.
        Артем двинулся на кухню, двумя пальцами держа за веревочку коробку с тортом. В университете его считали педоватеньким именно за такие недовершенные движения. Дверь он приоткрывал, на стулья присаживался, водку лишь пригублял… Зато как удивился народ, когда из всех мужиков головокружительная Светлана выбрала именно его. Кое-кто ему этого не простил по сей день.
        Андрей прошел следом, выбросил коробку от клавиатуры в мусорное ведро. Артем уже вытащил ножик из ящика стола и разрезал веревочку, обтягивающую картонку с тортом.
        - Чайник включи, - попросил Андрей. - И пойдем в комнату. Я сам все сделаю.
        Он пропустил Артема вперед.
        Надюшка уже устроилась с ногами на диване. Артем сел рядом, Андрей положил клавиатуру на стол, подошел к окну и полностью открыл шторы.
        - Жарко на улице?
        - Жарища, - ответила Надюшка. - Пекло египетское.
        - Египетская бывает тьма, - поправил Андрей, садясь рядом с ней.
        Она раскрыла альбом на первой странице.
        - Это Тамара Георгиевна, - показала она. - А вон там я стою, только из-за Вадьки меня не видно. А это Брандкевич. У него пятна на щеках, потому что он загорел в Испании, а потом бакенбарды сбрил. - Она перевернула страницу. - Тут я со спины. А это папка сфотал афишу на консерватории. А тут мама снимала. Это мы все вытягиваем бумажки, кто после кого будет играть. Это мы с Иркой, ей выпало выступать первой. У нее пятно на платье, потому что она так нервничала, что перевернула вазу с цветами. Но папка мне сказал с ней поменяться одеждой, чтобы она могла выступить. Потом мы опять переоделись, и она заняла второе место.
        На кухне щелкнул вскипевший чайник.
        - А это я уже на сцене…
        - Подождите, я сейчас чашки принесу. - Андрей встал с дивана.
        Он быстро сгрузил на поднос посуду, торт и чайник и вернулся в комнату.
        - Разливай, - сказал он Артему, поставив приборы на стол, и принялся резать торт.
        Артем с Надюшкой пересели на стулья и, продолжая с восторгом обсуждать конкурс, принялись за десерт. Артем, как обычно, вежливо ковырял кусок ложечкой. Надюшка орудовала ложкой быстрее, но все-таки старалась быть аккуратной. Андрей, вдруг почувствовав голод, съел сразу два куска, схватив их прямо рукой. Пальцы он вытер салфеткой и, скомкав, бросил ее в блюдце.
        - Спасибо, - сказала Надюшка, отодвигая от себя пустую чашку, и спросила, кивнув на лежащий у края стола альбом: - Ты будешь досматривать фотографии?
        - Конечно, - улыбнулся Андрей.
        Надюшка придвинулась ближе и снова принялась комментировать фотографии. Она щебетала и щебетала, переворачивая страницы. Андрей кивал, но почти не слышал, что говорит девочка, - после анаши в голове все еще немного мутилось.
        - А это мне вручают диплом и скрипку, - наконец закончила Надюшка.
        - Молодец! - похвалил Андрей и, отложив альбом в сторону, спросил у Артема: - А у тебя как?
        Артем коротко приподнял плечи и плавным жестом поправил очки.
        - Как обычно. Светлана защитилась, и ей дали вести очень хороший проект. Ты ведь знаешь, сейчас биология снова в моде.
        - Правительство?
        - Да, космическая программа.
        - Понятно, - с легкой завистью сказал Андрей. - Ну а сам как?
        - Работаю…
        - Папка скромничает, - вставила Надюшка. - Он открыл новый химический закон, и ему дадут международную премию.
        Андрей осторожно приподнял бровь.
        - Какую именно? - поинтересовался он.
        - Как это, папа, я забыла… А! Нобелевскую, - гордо объявила Надюшка.
        Артем прыснул со смеху:
        - Шнобелевскую… - Он достал платочек, приподнял очки и смахнул выступившие на глазах слезы. - Надюшка шутит.
        У Андрея отлегло от сердца. Меньше всего на свете он хотел получить международную премию после Артема.
        - Ладно, мы пойдем. - Артем доел кусочек торта и изящно промокнул губы салфеткой.
        Надюшка послушно встала, взяла альбом и направилась в прихожую.
        - Погоди, я тебе деньги за клавиатуру отдам. - Андрей отложил чайную ложечку и достал из ящика десятидолларовую купюру. - Тебе рублями или баксами?
        - Да все равно. Спасибо. - Артем взял деньги и сунул в портмоне.
        - Это тебе спасибо. - Андрей дождался, когда гости обуются, и открыл дверь. - Пока.
        Он пожал Артему руку и помахал Надюшке.
        Закрыв дверь, Андрей вернулся в комнату и подключил клавиатуру к компьютеру.
        - Так… - Он сел в кресло и потер ладони. - Что у нас с протоколом?
        Пальцы защелкали по новеньким клавишам, и по экрану одна за другой поползли строки. Андрей почесал кончик носа.
        - Так… - повторил он, ожидая, когда же высветится «Зависимость Марковича - Резнова».
        Появились строчки первой частотной комбинации.
        - Ну же… - нетерпеливо пробормотал Андрей, прокручивая протокол.
        Пополз результат следующих трех обстрелов. Андрей потер кончики вспотевших пальцев.
        - Что за черт? - Он придвинулся к монитору почти вплотную.
        Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что хлыстом ударил по нервам.
        - Вашу мать… - выругался Андрей и нажал кнопку паузы.
        В экране дверного глазка довольно ухмылялся Валька Знобин.
        - Входи, - сказал Андрей. - Я думал, этот педрилка что-то забыл.
        Валька протиснулся в прихожую и прихлопнул дверь ногой. Его пухленькие, как у херувимчика, руки были перемазаны машинным маслом и воняли бензином.
        - Какой педрилка? - не понял он. - Артемыч? Он к тебе ходит?
        - Раз в полгода. У него дочка выиграла конкурс скрипачей.
        - А… - Валька рукавом пригладил волосы вокруг плеши, стараясь не касаться головы ладонью. - Везет им на премии.
        - Кому? - насторожился Андрей.
        - Ты бы хоть иногда высовывал нос дальше своей квантовой арифметики, - посоветовал Валька. - У тебя можно руки помыть?
        - Можно, - пожал плечами Андрей.
        Когда Валька скрылся в ванной, Андрей метнулся к компьютеру и выключил монитор.
        - Так кому там премия светит? - крикнул он, когда экран погас окончательно.
        - Артемыч синтезировал какой-то структурный полимер, схожий по свойствам с паучьей нитью. - Валька вышел из ванной и осмотрел руки. - Сенсация, говорят. Америкосы выслали специальную комиссию для проверки. Шуму много, даже о Нобелевке поговаривают.
        «Вот зараза. Шутник чертов!» - с досадой подумал Андрей про Артема и вышел из кабинета.
        Но Валька бесцеремонно ввалился туда и занял кресло возле компьютера. Пришлось вернуться.
        - Хочешь «Дирол»? - Валька протянул полупустую пачку.
        - Спасибо. Я щеткой чищу.
        Знобин пожал плечами и отправил в рот две подушечки.
        - У тебя, говорят, тоже необычные результаты? - спросил он, двигая челюстями.
        - Кто говорит?
        - Пашка. Он сегодня весь день мечется, как электровеник. Бегает с таинственной мордой и все валит на тебя. На какой-то протокол намекает…
        Андрей с нарочитым безразличием прикурил и бросил пачку на стол. Валька с улыбочкой достал из нее последнюю сигарету и щелкнул зажигалкой.
        - Я пока сам не разобрался, - пожал плечами Андрей.
        - А Пашка говорит, что там все просто, как чугунная гиря.
        - Это он вам мозги пудрит.
        Валька затянулся, выпустил дым и косо глянул на папиросу в пепельнице.
        - А… Применял методику Знобина? - коротко хихикнул он. - Скажи честно, просчитал алгоритм до конца?
        - Нет. - Андрей приложил руку к груди. - Вот те крест.
        - Ладно. А у меня, прикинь, прямо у перекрестка тачка сломалась. Бумажный фильтр забился, так его перетак. Пришлось выкинуть. Заодно решил к тебе заскочить - руки помыть и отдать ключ от офиса. Обещал ведь!
        - Спасибо, - усмехнулся Андрей.
        Валентин вытащил две карточки от электронных замков.
        - А ты свой «Форд» когда продавать собираешься? - усмехнулся он. - А то ведь подведет тебя эта развалина в самый неподходящий момент. У меня, кстати, даже есть покупатель.
        - Не буду я его продавать, - отмахнулся Андрей, пряча ключи в карман. - Мороки много, а времени нет. Мне его легче разбить, получить страховку и купить новую тачку.
        - Зря. - Валька вздохнул. - Человек был бы рад.
        - Это мое дело.
        - Я разве спорю? - Валентин безразлично пожал плечами. - А часы у тебя что, стоят? Сколько времени?
        Андрей замер, судорожно вспоминая, где оставил мобильник, в котором тоже были часы. Но Валька не стал дожидаться ответа и включил монитор компьютера. Темнота на экране дрогнула, начало проявляться изображение.
        - Ты башку маслом измазал, - спокойно сказал Андрей.
        - Гадство… - Валька встал с кресла и засеменил отмывать плешь. - Так сколько времени?
        - Без пятнадцати три. - Андрей глянул в уголок монитора и убрал протокол с экрана.
        - Ладно, я тогда поеду. - Валька вышел из ванной, вытирая голову носовым платком. - А то опоздаю в Черноголовку.
        - Собираетесь переформировывать группу Самохина?
        - Скорее всего. Говорят, он вплотную подобрался к решению твоей проблемы, но статью написать не успел.
        - А ребята из его группы? - на всякий случай спросил Андрей.
        - Представляют лишь приблизительно. Ты же знал Самохина.
        - Да. Самодур редкостный. Но и ребят я знаю. Докопаются, если решение было найдено.
        - Боишься? - хитро сощурился Знобин.
        - Боюсь, - кивнул Андрей. - Я половину жизни на это потратил и не хочу, чтобы меня обошли.
        - Так что вы все-таки раскопали с Пашкой?
        - Ничего особенного. Так, одну теоретическую зависимость.
        - Ладно. - Валентин понял, что выведать ничего не получится. - Я поеду. Мусор только в кабинете не оставляй.
        - За мной замечалось?
        - Береженого бог бережет, - хмыкнул Валька и открыл дверь. - Ключи на вахте оставь без объяснений.
        - Ладно, ладно. - Андрей махнул рукой и запер за Валькой дверь.
        Он поглядел в зеркало, провел рукой по щеке, проверяя общее впечатление от внешнего вида. Сойдет. Вернулся к компьютеру, запустил протокол заново и вытряхнул пепельницу в мусорную корзину.
        Строчки не спеша бежали по экрану, Андрей вдавил кнопку прокрутки и ждал, когда дойдет до нужного места. Как же так получилось? Непонятно… Пашке позвонить, что ли?
        Он набрал номер:
        - Паша?
        - Да.
        - Слушай, ты мне можешь сказать точно, в котором часу повесился Аватар?
        - В ноль часов с минутами. Протокол смотришь?
        - Да. Ты его не стер у себя, так ведь? - вздохнул Андрей.
        - Не стер. Но там бред собачий.
        - Вижу. Отчего все зависло?
        - Пока не знаю. Знаю только то, что после отключения Аватара атомы продолжали считать. Много шагов сделали, сколько точно, пока не вычислил. Ты что, умудрился написать собственную программу?
        - Господь с тобой, Паша, я в твою вотчину никогда бы носу не сунул.
        - Тогда это пахнет взломом. Или мистикой. Ты понимаешь, что данные на лазерные пушки должны были откуда-то поступать?
        - Понимаю. Может, к каналу подключились конкуренты? Из развалившейся группы Самохина, например?
        - Нереально, пароль на системе факторизации. Да и зачем? Результат ведь остался у нас, а у них установка не хуже. Лучше расскажи, что ты делал после того, как повесился Аватар? - с легким нажимом спросил Пашка.
        - Честно? Не знаю.
        - Не понял…
        - Если коротко, то заснул. Я даже не помню момента, когда он повис.
        - А кто в последние секунды управлял Аватаром?
        - У меня дверь бронированная, - на всякий случай напомнил Андрей.
        - А бабы? - усмехнулся Пашка.
        - Не было никаких баб. И как ты себе вообще представляешь бабу, запускающую на квантовом уровне алгоритм Шора?
        - Я бы ей отдался, - признался Паша.
        - А я бы нет. Это же была бы монстрюка какая-то. Тощая и фригидная.
        - Тощие не бывают фригидными.
        - Специалист… - фыркнул Андрей.
        - Ладно, я тут покопаюсь, выпотрошу Аватара и прозвоню порты. А вечером приеду к тебе, будем смотреть с другого конца.
        - Отчет писать будешь?
        - Нет, - успокоил Пашка. - Ты ведь обещал меня взять в соавторы.
        - Заметано.
        - Ладно, тогда все.
        Андрей замер, не решаясь задать главный вопрос.
        - Нет, погоди… - остановил он Пашу. - Алгоритм просчитался весь, до конца?
        - В этом нет ни малейших сомнений. У меня здесь автономный счетчик, на нем висит окончательный результат. Знаешь, Андрей, это может на Нобелевку потянуть, честное слово. Если повторим, конечно.
        - А есть шанс?
        - Я не представляю, как такое могло произойти. Честно. Но постараюсь раскопать.
        - Тогда ни пуха.
        - Ко всем чертям. - Пашка отключился от линии. Часы на стене щелкнули и пошли, секундная стрелка описала два круга и снова замерла. Андрей вынул из них батарейку и выбросил в мусорку.
        Он понял, что нужно настраиваться на игру, но мысли теперь крутились вокруг ночного происшествия, никак не желая переходить на рельсы эротических ожиданий. Это же надо, как не повезло… Одно на другое. Может, не ехать?
        Андрей задумался и мысленно махнул рукой.
        - К чертям собачьим, - сказал он вслух. - Сейчас все равно ничего не пойму. Надо поехать, расслабиться, поговорить. А задний ход можно дать хоть сегодня, хоть на неделе.
        Он собрался, снова глянул в зеркало и вышел из квартиры.
        На улице стояла жара, небо было чистым, без единого облачка. Андрей засмотрелся вверх и споткнулся о пустую картонную коробку, еще пахнущую котятами.
        - Зараза… - Он отбросил ее ногой, сел в машину и запустил двигатель.
        «Чего морду задрал, мудила?» - вспомнилась надпись в лифте.
        Андрей улыбнулся и выехал со двора.
        Ночное происшествие быстро стиралось из памяти ярким солнцем и ветром, рвущимся в приоткрытое окно. Работа не волк, в лес не убежит. А вот Алена убежит, если ее не встретить.
        Воображение, как по команде, начало привычную игру - звук шагов на лестнице, скрип открывающейся двери… «Здравствуйте. Я Андрей Маркович…» И все же интересно, есть для женщины разница, какое белье надеть, собираясь на важную встречу? Ведь его наверняка никто не увидит. Но, может, есть какие-то подсознательные мотивации?
        Андрей крепче ухватился за руль. На Ленинском автомобильный поток шел ровно, и дорога не занимала слишком много внимания. Можно было ехать и представлять, какие у Алены окажутся ноги. А волосы точно должны быть по высшему классу. С таким-то именем…
        Рекламные щиты отвлекали - теперь их ставят гуще, чем пару лет назад. Надписи и картинки вбиваются в подсознание, на них уже не смотрит никто, но они действуют подобно пресловутому «двадцать пятому кадру». Над дизайном уже никто не работает - все равно красоту никто рассмотреть не успевает. Главное, чтобы надписи были крупнее и ярче. А еще в ходу старая реклама, которая зарекомендовала себя пять-десять лет назад. Правду говорят, что новое - это хорошо забытое старое.
        - Забитое… - усмехнулся Андрей и прибавил скорость. - Старое, на которое все забили.
        Рекламные надписи лезли в глаза. Вот черти… Все же работают над дизайном, только это уже совершенно другой дизайн, текстовый. Особый писк, когда на нескольких щитах, одно за другим, написаны разные слова предложения.
        «ПРОПАЛА
        @
        ИЩИ В SOLID.RU».
        Забавно… Или слева:
        «ЗАБЕЙ
        НА ВСЕХ
        ВЫПЕЙ
        «GUNTEH».
        Прилипает, как банный лист к заднице.
        Андрей свернул на Третье транспортное и погнал в сторону Савеловского. По радио снова крутили Фелiчiту. Андрей переключил станцию, потому что терпеть не мог эту певицу - слишком много сексуальной агрессии, такое ощущение, что не мужчины имеют ее, а она их.
        Вообще складывается ощущение, что человеческая культура медленно, но верно расслаивается на две субкультуры - мужскую и женскую. Хотя нет, есть еще подростковая, для тех, кому до двадцати пяти. В универе от Фелiчiты торчали и парни, и девушки. Но чем дальше, тем отчетливее разница двух культур. Музыка - для мужчин и для женщин, проза - мужская и женская, кино, телепрограммы, спорт… Балет еще только осталось поставить, хотя до этого явно недалеко.
        На Третьем транспортном рекламы было еще больше - сплошной мультик из меняющихся надписей. Часы на панели показали половину пятого, а поток, как назло, замедлился. Не пришлось бы Алене ждать… Она ведь и уйти может. Посидит и уйдет. А то еще вахтерша скажет, что Валька уехал и его сегодня больше не будет.
        Проскочила серия рекламных щитов:
        «СОЛОДОВ
        Я
        ТЕБЯ
        ЖДУ».
        - Вот черт… - шепнул Андрей, перестраиваясь в другой ряд.
        Слева тоже с укором мелькнула реклама:
        «СОЛОДОВ
        Я
        ТЕБЯ
        ЖДУ».
        Андрей с трудом протиснулся на свободную полосу и добавил газу.
        «МОЛОДЕЦ»
        НЕ ПРОСТОЙ
        ЛЕДЕНЕЦ».
        Уже у самой дорожной развязки пивные щиты состроились чуть иначе:
        «СОЛОДОВ
        Я
        ТЕБЯ
        ХОЧУ».
        Андрей невольно рассмеялся и съехал в сторону вокзала.
        По радио снова включили Фелiчiту.
        Она исполнит обещания,
        Ей помешать - себе дороже.
        Она упрямого упрямее,
        Она убить, наверно, может…
        - Лирика амазонок… - фыркнул Андрей и выключил радио.
        Zемфира, Фелiчiта… Эдакая неумирающая линия феминистской агрессии. Мол, женщина тоже человек, даже получше, чем некоторые волосатые обезьяны. Это даже не женщины - бесполые существа, мечтающие о том, чтоб и у них между ног были яйца. Таких Андрей не считал проявлениями своей сверхженщины. Может быть, это тоже что-то сверх, но только не женщина.
        Красный автомобильчик - маленький, городской, какие недавно вошли в моду, - слишком быстро вывернул из правого ряда.
        - Вот зараза… - шепнул Андрей и вдавил тормоз. - Совести нет. Сейчас я тебе покажу, как надо ездить!
        Он добавил газу и легко поравнялся с почти игрушечной машинкой. За рулем оказалась девушка. Увидев сердитое лицо Андрея, она пожала плечами и насмешливо улыбнулась.
        Андрей усмехнулся и еще прибавил скорости. Жаль, что времени мало, а то под такую простушку было бы идеально подставить старенький «Форд» для получения страховки. И спесь слетела бы с этой бабы как осенние листья с дерева.
        Мелькнул милицейский жезл. Андрей остановился, оставив руки на рулевом колесе.
        - Здравствуйте, - донеслось через приоткрытое окно.
        Андрей подождал, пока закованный в броню офицер считает через инфракрасный порт данные о его личности и состоянии автомобиля. Из-под затемненного стекла милицейского шлема струился едва заметный пар - кондишн на полную мощность.
        Когда документы были бумажными, процедура занимала куда меньше времени. Вот он, прогресс…
        - Вы превысили скорость, - глухо выдохнули динамики шлема. - Я занесу сумму штрафа в бортовой контроллер.
        - Спасибо, - буркнул Андрей.
        - Можете ехать. Счастливой дороги, - снова дрогнул динамик.
        Андрей тронулся с места и с трудом влез в поток машин.
        Глава 3
        Андрей быстро поднялся по лестнице и осмотрел коридор. Нет, еще не пришла. Слава богу.
        Он вошел в кабинет, закрыл дверь и наконец отдышался. Валька молодец, кондишн не выключил. Так, надо создать рабочую обстановку… Компьютер… Бумаги… Вроде все в норме. А, черт… Порт для документов надо включить, это действует безотказно.
        Андрей стремительно повтыкал все нужные вилки в розетки, нажал все нужные кнопки и уселся в массивное кожаное кресло с амортизаторами. Закурить… Табачный дым создает рабочее настроение.
        Он ухватил сигарету губами, щелкнул зажигалкой и тут же услышал шаги на лестнице. Сердце забилось чаще.
        Огонек дрогнул и погас, звук шагов удалился по коридору. За окном покрикивали рабочие, разгружая машину с оборудованием.
        - Черт…
        Часы показали десять минут шестого.
        Андрей прикурил и резко придвинул к себе стеклянную пепельницу. Что-то провинциалочка не очень спешит. Неужели не придет? Другая бы заявилась на полчаса раньше и дожидалась бы в коридоре.
        Снова шаги. Андрей затянулся и постарался взять себя в руки. Невольно брови нахмурил - ни одну встречу с женщиной он не ожидал с таким нетерпением. Может, ну ее на фиг?
        - Сидеть, - сам себе скомандовал Андрей и вдруг услышал стук в дверь. - Да, войдите.
        Андрей ожидал увидеть кого угодно, но не такую замухрышку. Он даже опешил - сигарета свесилась из его приоткрытого рта.
        - Здравствуйте. Я Алена Вершинина, - представилась девушка. - Можно присесть?
        Андрей кивнул и внешне спокойно откинулся в кресле, выпуская дым через ноздри.
        На ней были брюки. Не короткая юбочка, дающая полюбоваться ногами, не длинная юбка, возбуждающая фантазии, а просто брюки. Даже не в обтяжку. Штаны. Выше рубашка - просто рубашка. В клеточку. Made in China.
        - Меня зовут Андрей. Андрей Маркович.
        - Это фамилия или отчество? - Девушка села в кресло как у себя дома.
        Прочно села. Как опытный всадник в седло. Не вышибешь.
        - Фамилия, - усмехнулся Андрей и отложил сигарету.
        - Бывает… - Алена коротко пожала плечами.
        Андрей не понял, что «бывает». Бывает, что так лоханулась, или бывает такая идиотская фамилия?
        У нее были не волосы, а кусок пестрой мочалки на голове. Короткая прическа едва прикрывала уши, вместо челки обкоцанные висюльки, а затылок напоминал загривок леопарда, готового к схватке.
        - Елена, вы программист? - Андрей наконец изрек осмысленную фразу, подумывая о том, что надо бы ее поскорее выставить.
        Аленой назвать девушку с такими волосами у него просто не повернулся язык.
        - Меня зовут Алена, - решительно поправила она. - Да, я программист. У вас есть кофе?
        Только тут Андрей понял, что она не ела уже несколько дней. Это всегда видно по глазам, он еще не забыл собственный взгляд в треснутом зеркале - точно такой же. Это притормозило желание взять у нее пакет программ и отправить с глаз долой. А еще захотелось ей отомстить. Взять и накормить - отказаться она не сможет. Сбить с нее эти шипы напускного спокойствия, показать, что она ничто, а он может делать все, что захочет. Накормить, выгнать, даже оскорбить, если очень захочется.
        - Да, есть, конечно… - нарочито заботливо сказал Андрей, встал и включил кофеварку. - Вам с сахаром?
        Думать о том, какое на ней белье, уже не хотелось. Сумочки у нее тоже не было.
        - С сахаром, - ответила она своим низким, почти мужским голосом и достала из кармана потрепанный мини-диск. - Здесь некоторые из моих работ. Только я вам его не оставлю. Он у меня последний.
        - Да, конечно…
        Андрей давно не чувствовал себя в таком идиотском положении. Может, только в самый первый месяц, когда приехал в Москву. Он твердо решил, что к кофе надо бы подать хоть что-то съедобное и посмотреть потом, как она будет хватать кусок за куском, стыдясь своего голода. Да. Это, пожалуй, немного компенсирует разочарование. Андрей на секунду задумался.
        - Вы можете пока установить программы на компьютер, - предложил он. - Мне надо отойти буквально на пять минут.
        Алена без лишних слов пересела к машине и сразу застучала пальцами по клавиатуре. Андрей вышел из кабинета и бегом спустился по лестнице.
        - Девушку к Знобину вы пропускали? - спросил он у вахтерши. - Не выпускайте ее, пока я не вернусь.
        «А то еще сопрет что-нибудь», - подумал Андрей и перебежал дорогу к ближайшему магазину.
        Выбор в кондитерском отделе оказался велик, и Андрей замешкался, принимая решение. Тонкий вкус она явно не оценит, лучше взять что-то сытное и побольше. Только не печенье, оно сухое… Или лучше как раз печенье, только хорошее, чтобы она подольше ела и давилась сухими кусками. Пусть еще кофе попросит. Пусть зальется этим кофе!
        - Дайте вот этого. Пятьсот граммов, - попросил он продавщицу и расплатился.
        Снова мимо вахтерши и бегом по лестнице. Дверь плечом.
        - Я печенье принес. - Андрей равнодушно раскрыл упаковку.
        - Да?! Спасибо, - через плечо улыбнулась Алена и снова отвернулась к экрану.
        Андрей замер. Она, оказывается, может не только ухмыляться… В отблеске мониторного стекла осталась ее улыбка. Медленно угасла, превратившись в отработанную серьезность. Снова пальцы по клавишам.
        Андрей сглотнул и налил кофе себе.
        - Получается? - спросил он.
        - У вас тут кэш не настроен, поэтому оболочка тормозит, - объяснила она. - Можно я перестрою?
        - Да.
        Вообще-то параметры кэширования задавал сам Андрей, Валька в этом ни бельмеса не смыслит. Стратег.
        - А что именно плохо настроено?
        - У вас на компьютере слишком много оперативки.
        - Оперативки много не бывает, - усмехнулся Андрей, и ему сразу стало легче.
        - Бывает, если вы используете для кэша либо меньше половины памяти, либо больше. Эта операционка производит сканирование в четыре цикла, а это замедляет работу. Если же сделать кэш ровно на пятьдесят процентов, то получается всего два цикла. Вдвое быстрее.
        Андрей усмехнулся, на этот раз мысленно.
        «Понты, - подумал он. - Программисты часто пытаются казаться умнее людей».
        На самом деле в фирменном руководстве написано четко - сканирование в четыре цикла. Хоть сколько процентов ставь.
        - В общем, у меня все готово. - Алена вместе с креслом повернулась к столу, столкнув локтем ручку на пол. - Ой, извините…
        «Неуклюжая», - подумал Андрей.
        - Берите кофе и печенье, - сказал вслух.
        С умным видом он посмотрел, как работает несколько программ, пока Алена ела печенье. Ничего не понял, да и не собирался ничего понимать. Это было что-то узкоспециальное, явно связанное с биологией.
        - Где вы работали до Москвы? - спросил Андрей.
        - В Новосибирске, в генной лаборатории.
        - У нас другая специфика, - вздохнул он. - Но алгоритмы… - Андрей задумался: - У меня есть одна знакомая, ей сейчас дали престижный биологический проект, может быть, ее это заинтересует.
        - Диск я оставить не могу. Он последний, и там исходники. - По лицу Алены было непонятно, что она чувствует - обиду, равнодушие или злость. Лучше бы злость - обида слишком примитивное чувство.
        - Я дам ей ваш телефон. Можно?
        - Да. Спасибо. - Алена быстро встала, вынула мини-диск из компьютера и собралась идти, будто ожидала от него такой фразы.
        Это взбесило Андрея. В конце концов, он хотел немногого. Ему уже не нужна была близость с ней, но хотя бы чуть-чуть зависимой от него она должна была себя почувствовать. Хоть чуть-чуть обязанной. И тогда он с чистой совестью забудет ее завтра же и будет ждать другую девушку, которая попадет в его сети, раскинутые во всемирной электронной паутине.
        - Подождите, - уже у двери остановил ее Андрей. - Я тоже уезжаю. Могу вас куда-нибудь подвезти.
        - Да нет. Спасибо, - пожала она плечами и положила диск в задний карман брюк.
        - Мне нетрудно.
        - Ну хорошо. Если вы так настаиваете… До Медведкова.
        Андрей мысленно присвистнул, но отступать было поздно - никто за язык не тянул.
        Они молча вышли из офиса и сели в машину. От Алены пахло не духами, а пронзительным чистым теплом. Просто кожей, просто волосами.
        Андрей запустил двигатель и погнал машину к Кольцу.
        Всю дорогу он злился на себя за то, что все произошло совсем не так, как он хотел.
        На обратном пути Андрей решил помыть машину. Когда мойщик вытряхивал коврики, на бетон упал потрепанный мини-диск - видимо, выпал из кармана Алены, когда она вставала с сиденья.
        «Он у меня последний», - вспомнился ее голос.
        Андрей поднял пластиковую коробочку за секунду до того, как включили воду, и удовлетворенно повертел в руках.
        «Вот так. Будешь выпендриваться!» - подумал он и сунул диск в карман.
        Брюки немного забрызгало, но их и так пора было стирать. Он смахнул грязь рукой и вышел на улицу - позвонить девушке, пока отъехал еще не так далеко. Но в мобильнике сел аккумулятор. Номер тоже был записан в памяти телефона, так что из таксофона не позвонить.
        Андрей вздохнул, положил диск в карман и решил отзвониться из дому.
        Возле подъезда лежал раздавленный картонный ящик со следами протекторов. Андрей перешагнул через него и набрал код на двери.
        Дурацкую надпись в лифте стерли, пол был вымыт, и воняло хлоркой, а не мочой. Но настроение все равно было унылым - сколько Андрей ни пытался, он не мог понять почему. Зайдя домой, он разделся и бросил брюки в стирку. Из кармана выпал мини-диск, Андрей оставил его в прихожей.
        - Надо помыться и позвонить этой клушке.
        Горячая вода обожгла тело сильнее обычного - Андрей так хотел. Погрузился сначала по шею, затем намочил затылок. По кафельной плитке ползали блики.
        Впервые, с самого начала игры, Андрей сам от нее отказался. Впервые судьба послала ему не просто дурнушку, а явную агрессивную феминистку. Еще и лесбиянку, скорее всего. Нет уж… К его игре со сверхженщиной это не имеет ровным счетом никакого отношения. На фиг.
        Он закрыл глаза и ополоснул лицо.
        - Переживет и без диска, - сказал Андрей вслух. - Такие никому не прощают оплошностей, значит, и им прощать ничего нельзя. Лоханулась - получила. «Эта схема проста», как пел Цой.
        Андрей намылил мочалку и растерся до красноты.
        Хорошо.
        Зазвонил телефон.
        - Помыться спокойно не дадут… - фыркнул Андрей и, шлепая мокрыми ступнями, подскочил к аппарату. - Алло.
        - Это Паша.
        - Ну что? - с ходу спросил Андрей.
        - Тьма египетская. Если бы черти существовали в действительности, они бы переломали тут все ноги.
        - А без аллегорий?
        - Тупик. Вот что я тебе скажу: эксперимент ты провел, результат получил, а как все это повторить, я не имею ни малейшего понятия.
        - Приезжай, - сказал Андрей.
        - Так вот и я о том. Часа через два буду. Тебе что-нибудь взять?
        - Вина. Красного.
        - Добро.
        Андрей вытерся, оделся и закурил. В кабинете царили прохлада и тишина - новые окна, наполненные инертным газом, прекрасно гасили звук. Солнце било сквозь жалюзи, но закрывать их в такую рань не хотелось. Дым, рассеченный яркими плоскостями света, тянулся к сетке кондиционера. Защипало глаза.
        - Дрянь… - Андрей покрутил пачку в руках. - Снова левак подсунули.
        Сигарету он не бросил - других все равно не было. Взгляд привычно упал на часы, но они стояли и упрямо показывали без десяти двенадцать.
        - Блин, надо было попросить Пашку, чтобы батарейку купил.
        Андрей включил монитор и тупо уставился на экран, в памяти бежали строчки ночного протокола. Бред. Совершенно непредсказуемая случайность.
        Андрей загрузил протокол и попробовал вспомнить, что же происходило на самом деле. Галлюцинации помнились хорошо, даже подбородок побаливал после катапультирования, но соотнести их с реальностью не получалось никак. Пуски, ракеты, оранжевый лазер… Ничего этого протокол не отобразил. Да и слава богу. А то было бы разговоров… Так и прозвали бы в группе - «ракетчиком»: «Вы слышали, Малек по ночам ракеты пускает!» - «Какие ракеты?» - «Твердотопливные». - «Ха-ха-ха…» - «Хи-хи-хи…»
        Андрей отправил протокол на распечатку и взял пять испещренных строчками листов в руки. Получается, что программа коммуникации зависла, но атомы не сфлюктуировали, просчитали алгоритм до конца. И кто-то вводил значения, считывал результаты и на их основании менял частоты. Очень эффективно менял. А ведь это все сделал он - Андрей. Больше никто не мог. Некому. Вот только как без Аватара его команды дошли до Черноголовки?
        Мелькнула мыслишка - а может, не зря молился перед вводом значений? Может, это не само собой и не в наркотном угаре… Может, это Он? Услышал, подействовал… Ему ведь все подвластно…
        Господи, тогда сделай так, чтобы можно было все повторить. Ну хотя бы несколько раз - для отчета и перед комиссией.
        Сигаретный дым обжег глаза сильнее, и Андрей затушил окурок.
        - Сволочи… - буркнул он. - Продают всякую дрянь…
        Это сбило с мысли. Андрей бегло просмотрел каталог, выбрал с десяток классических композиций, зациклил и надел наушники. Так гораздо лучше - под музыку думается как-то иначе, словно ритмичный звук по особому структурирует мыслительные процессы. Андрей разложил распечатанный протокол на столе и принялся водить пальцем по строчкам, покачивая головой в такт скрипичным пассажам.
        До «Нелинейной зависимости Марковича - Резнова» все было понятно. Сама зависимость была удивительной, но хотя бы интуитивно понятной. Дальше - полный бред. Представляя ракетные пуски, Андрей ввел две осмысленные команды по изменению частоты. Почему именно такие - не вспомнить. После этого Аватар отключился и на бредовый набор символов, приходящий с клавиатуры, отвечал однозначно: «Связь прервана».
        Нет, физика и статистика тут явно ни при чем, как и вмешательство силы Господней. Чушь все это. Гораздо проще предположить, что в наркотическом опьянении открылись какие-то врата подсознания, и Андрей, опираясь на добытые результаты, выдал две верные команды. Что они за собой повлекли и в каком состоянии находились атомы, пускай выясняет Пашка.
        Вспомнился Менделеев, получивший во сне озарение, и следом Артем - тоже ведь химик.
        - О! - Андрей улыбнулся и снял наушники. - Надо Светлане позвонить.
        Он набрал номер и довольно откинулся в кресле. В ушах еще звучал струнный оркестр.
        - Алло, Артемыч? Как добрались?
        - Хорошо. - Артем явно не ожидал услышать голос Андрея.
        - Слушай, Светлана уже дома или еще препарирует марсианских микробов?
        - Дома. Позвать?
        - Да. - Андрей хотел спросить про новый полимер, но передумал.
        Некоторое время в трубке слышались мультяшные вопли из динамиков телевизора.
        - Да. - Голос Светланы раздался неожиданно. - Привет.
        - Привет, Ясный Свет. Говорят, ты космосом занялась?
        - Это правда. Мозг в экстремальных ситуациях - длительные полеты, большие массивы данных.
        - Конкурентка, - рассмеялся Андрей.
        Она тоже фыркнула:
        - Ну какие мы конкуренты? Скорее партнеры. Ты решаешь проблему в железе, а я во плоти.
        - И это ты называешь партнерством? - Андрей решил дошутить до конца. - Кто быстрее решит, тот и слопает весь мешок пряников. Вдруг твои крысы окажутся умнее моих атомов?
        - Крысы тоже состоят из атомов. - Светлана перестала смеяться и спросила уже совершенно серьезно: - Кстати, скажи мне как спец по квантовым вычислениям - вы уже считаете или только пробуете?
        Андрей удивленно поднял брови:
        - Тебе-то зачем?
        - Ну… Биология мозга тоже не стоит на месте. Раньше работали с мозгом, затем с нейроном, а сейчас начали ковырять сам нейрон. У него ведь тоже есть принцип работы.
        - А квантовая машина к этому каким местом? - Такое объяснение удивило Андрея еще сильнее.
        - Пока не знаю. Просто я ищу аналог работы мозга в технике, хочу попробовать разобраться с алгоритмами, которые управляют работой мысли.
        - Ну ты замахнулась…
        - Надо. Работа цифрового компьютера на это совершенно не похожа, - пожаловалась Светлана. - Аналогового - тоже не очень. Тут я вспомнила, что ты работаешь над принципиально новой схемой. Математика для нее уже есть?
        - А чем бы мы тогда занимались? Для квантовых вычислений существует алгоритм Шора, позднее его обобщил Китаев, и еще есть алгоритм Гровера для поиска в неупорядоченных базах данных.
        - Неупорядоченных? - заинтересованно переспросила Светлана.
        - Да. - Андрей удивился такой реакции. - Ты понимаешь, о чем вообще речь?
        - Да, я уже с этим столкнулась. Мозг ведь не телефонная книга, и данные в нем уложены не в алфавитном порядке. Просто кучей, но мозг как-то находит нужное.
        - Верно, это оно и есть, - подтвердил Андрей. - Для поиска в этой куче и существует алгоритм Гровера. Тут вся фишка в том, что обычная, не квантовая машина будет делать выборку очень долго. А на квантовом уровне…
        - Погоди, не спеши, - перебила его Светлана. - Я тут делаю заметки по ходу.
        Андрей замер и подумал, не перевести ли столь странный допрос в шутку, но не хотелось перед Светланой выглядеть дураком.
        - Так, на квантовом уровне, - повторила она. - Подожди, а в чем принципиальная разница простых и квантовых вычислений? Только не умничай, ладно?
        - Ладно, ладно… - Андрей не удержался от смешка. - Короче, все дело в размерах. Понятно, почему каждый элемент компьютера уменьшается в размерах?
        - Для повышения их числа, насколько я понимаю. Чем больше элементов, тем выше вычислительная мощность. Это понятно, как с нейронами.
        - Ну, что-то вроде того, - подтвердил Андрей. - Вот возьмем элемент, отвечающий за организацию бита. Сейчас он содержит в себе десять в пятой степени электронов. Но все равно вычислительных мощностей не хватает катастрофически. Логично уменьшать дальше?
        - Логично, - сказала Светлана. - А технология позволяет?
        - Еще как! Уже в начале тысячелетия мы умели подвешивать в вакууме один-единственный атом, но вот считать на нем - проблема.
        - А что мешает? - Было слышно, как Светлана щелкает клавишами компьютера, записывая разговор.
        - Квантовый шум.
        - Что за зверь?
        - Ну, ты должна знать, что законы квантовой механики принципиально нелокальны как во времени, так и в пространстве. Нельзя говорить о положении и скорости частицы, можно лишь прикидывать вероятность ее обнаружения в некоторой зоне пространства, а двигаться она будет в некотором диапазоне скоростей.
        - Ага… Я поняла суть проблемы. Если ты организуешь бит на одном атоме, то говорить о каком-то нуле или единице смысла нет?
        - Ну, не так все плохо, - усмехнулся Андрей. - Обычный бит находится четко в одном из двух состояний. Либо ноль, либо единица. Атом мы тоже можем завесить в одном из двух состояний. Верхний энергетический уровень будет единицей, а нижний нулем.
        - Не выйдет, - догадалась Светлана. - Что-то среднее будет между нулем и единицей. Так? Можно будет говорить лишь о вероятности обнаружения бита в одном из логических состояний.
        - На практике еще сложнее, - подтвердил Андрей. - Согласно принципу суперпозиции, квантовый бит, или, проще, кубит, будет представлять собой линейную комбинацию состояний классического бита.
        - И как вы это обходите? - спросила Светлана, отстукивая клавишами.
        - Еще в восьмидесятом году Юрий Манин предположил, что для кубита можно создать некий алгоритм, который превратит квантовый шум из препятствия в новую сверхэффективную систему вычислений. Но он был молодым и русским, так что никто к нему особенно не прислушался. Зато Ричард Фейнман привел достаточно убедительные аргументы в пользу того, что квантовая машина не только возможна, но и благодаря принципу суперпозиции состояний квантовых битов будет несоизмеримо мощнее классических.
        - Тогда все ясно. - Светлана перестала стучать. - Квантовая машина в неупорядоченной базе данных будет чувствовать себя как рыба в воде.
        - Вот именно. И скорость вычислений с каждым шагом будет расти по экспоненте. Да и в самом вычислительном шаге может содержаться несколько параллельных вычислений.
        - Тогда у меня есть подозрение, что я нашла кончик ниточки. Ты бы не мог показать мне, как это работает?
        - Не поймешь ничего. У меня строгий текстовый интерфейс для повышения быстродействия, - сразу предупредил Андрей.
        - Ладно, и на этом спасибо.
        Светлана настолько сбила Андрея с толку, что он даже не сразу вспомнил, зачем звонил.
        - Погоди! - Он придумал маленькую хитрость. - Вообще-то я бы мог показать тебе работу атома с комментариями. Пойдет?
        - Было бы здорово. - В голосе Светланы появилась едва заметная настороженность.
        - Только ты мне тоже не откажи в консультации, а? Я вообще-то хотел первым попросить тебя о помощи.
        - Я тебе когда-нибудь отказывала?
        - Один раз, - рассмеялся Андрей, но тут же понял, что шутка вышла неудачной.
        Светлана не отреагировала никак.
        - Извини, - сказал Андрей и снова пожалел об этом.
        Повисла неловкая пауза.
        - Короче, - Андрей вздохнул, - ты, как специалист, можешь по галлюцинаторным воспоминаниям определить, что было в реале?
        - Интересненько… - в отместку съязвила Светлана. - Воспоминания твои?
        - Да. Короче, я употребил тут… Ну… в общем, во время эксперимента. И эксперимент дал неожиданные результаты. Прорыв, можно сказать. Но ни я, ни Пашка не знаем, как его повторить, потому что не знаем, как все было.
        - Ого. Новенькое в моей практике. Ладно. Когда к тебе можно заехать?
        - Завтра. Но вообще есть надежда на успех?
        - Зависит от многих вещей. От типа наркотика, от твоего личного опыта, являющегося интерпретационным ключом. Но можно попробовать ретроградный гипноз. Это иногда дает… неожиданные результаты.
        - Попробуем? - вкрадчиво спросил Андрей.
        - Ну, если ты не боишься выболтать свои тайны, - рассмеялась Светлана. - Тогда я попробую, в обмен на консультации по квантовой физике.
        - Договорились. Завтра созвонимся.
        - Хорошо, - сказала Светлана и повесила трубку.
        До обещанного приезда Пашки оставалось чуть больше полутора часов. Андрей вздохнул и отложил протокол. Глядеть на него дальше не имело ни малейшего смысла. Казалось бы, что может быть проще - повторить прямо по бумажке последовательность команд, проанализировать их и сделать вывод.
        Все было бы прекрасно, если бы не одна странность протокола, заставившая Пашку сорваться с места и ехать сюда. Между двумя осмысленными командами, последними, которые выдал Андрей, прошло довольно много времени. Целых двадцать восемь секунд. Что за вычисления происходили в этот таинственный промежуток? Их не делал компьютер Андрея, и запертые в оптическом резонаторе атомы тоже не могли считать так долго. Это на несколько порядков перекрывало самое лучшее время декогерентности. Короче, согласно протоколу, имел место один из двух вариантов - либо на Андреевом компьютере функционировала еще одна программа, работу которой не отражал протокол, либо в системе находилось еще одно счетное устройство. Еще один компьютер, короче говоря. И работал он прямо на Черноголовку, принимая и обрабатывая данные непосредственно со считающих атомов.
        Но тогда это взлом, причем взлом изощренный и извращенный одновременно. Изощренный потому, что надо знать все коды доступа и иметь лазерный коммутатор с очень четкими параметрами. А извращенный потому, что бессмысленный.
        Зачем взломщику подключаться к работающим атомам? Допустим, проверить свои догадки. Но для этого ничего не надо ломать! Приехал бы в научный центр, показал формулы, его бы под белы рученьки провели к компьютеру и позволили сделать все, что надо. Еще бы и денег заплатили - сейчас с этим легче, чем пять лет назад.
        Вместо этого он приобретает уникальный лазерный коммутатор, компьютер, не хуже чем у Андрея, ломает пароль, построенный на системе факторизации трехсотразрядного числа… Кстати, чтобы его сломать на Андреевой машине, придется потратить около тринадцати миллиардов лет непрерывной работы. Староват получается взломщик. Ровесник Вселенной.
        Андрей потер лоб.
        - На фиг! - буркнул он. - Пашка приедет, тогда и будем разбираться. А то у меня эдак крышу сорвет, и вместо премии Нобеля мне дадут премию Кащенко. «Самый сумасшедший псих года». Звучит.
        Он встал, наполнил чайник и включил другой компьютер - самый обычный. Поиграть надо, вот что. Иногда это способствует расслаблению нервной системы.
        Шлем, перчатки… Андрей встал на «пятак» и загрузил входную оболочку. В воздухе прямо перед глазами возникли объемные иконки.
        Он задумался, выбирая игру. В обычную мясорубку «стрелялки» сейчас лезть не хотелось, летные симуляторы надоели. Можно было поучаствовать в автогонках, но там уже если сел, то до ночи - фиги с две оторвешься.
        Андрей обвел взглядом красочные зазывалки с названиями игр - в основном почти одинаковых клонов с чуть разными декорациями. А вот в эту он еще не играл. «Принц Персии 6.4 SE» - гласила иконка в восточном стиле. Скорее всего, какой-нибудь квест. Лучше не придумаешь, если хочешь убить время.
        - Как приятно с похмелья мечом помахать. - Андрей усмехнулся, вспомнив строчку Высоцкого, и коснулся пальцем иконки.
        Она развернулась в замшелую стену темницы и провернулась еще несколько раз, образовав пролом в каменной кладке. По замыслу разработчиков, он указывал путь на волю, а заодно на первый уровень игрового пространства.
        Игра оказалась интереснее, чем Андрей ожидал. Хорошо прорисованная графика, замечательный звук. А сюжет был построен на извечной проблеме спасения прекрасной принцессы из рук колдуна-визиря, захватившего трон.
        Интерес оказался в сложности прохождения уровней - сначала Андрей несколько раз нарвался на простом ориентировании и пришлось вспоминать курс школьного природоведения, рассказывающего, по каким приметам можно в лесу отличить юг от севера. Затем дело пошло серьезнее - прежде чем махать мечом, следовало его добыть. Учитывая безлюдность окружающей местности, это оказалось непросто. Наконец Андрей набрел на затерянный в джунглях мертвый город, населенный призраками рудокопов. Согласно найденному манускрипту, в сокровищнице города находился меч Аль-Дазир, но добыть его силовыми методами не удалось. Охранявший сокровищницу Главный Рудокоп активно сопротивлялся, превращаясь то в кобру, плюющуюся замораживающим ядом, то в огромного рыжего пса, быстрого, как операционка «Комманд Сервис».
        Лишь с четвертого захода Андрей догадался обменять перстень с алмазом, когда-то подаренный колдуном-визирем, на необходимое вооружение. И как только рудокоп растворился в воздухе, Андрей осмотрел меч. Длинный, тяжелый, острый, затертый в месте хвата до блеска. Он показался лучшим на свете, потому что был не где-то, а в руках.
        Третий уровень оказался еще сложнее. Поочередно убив двух драконов на острове, Андрей с жалкими остатками жизненной силы вышел к перекрестку трех дорог, охраняемому огромным золотым сфинксом. Чудище было настолько сияюще неуязвимым, что сразу стало понятно - драться с ним не имеет смысла. Сначала Андрей попробовал проскользнуть перекресток, пользуясь гипотетической неповоротливостью чудовища. Не вышло. Гипотеза не подтвердилась, сфинкс двигался удивительно быстро, словно не имел понятия об инерции и гравитации.
        Побегав так раз пятнадцать и изведав все прелести общения с когтями и зубами чудовища, Андрей понял, что выбрал неверную тактику. Соревноваться со сфинксом в скорости оказалось бессмысленно, и он попробовал посоревноваться в коварстве.
        У него в сумке лежал пузырек с ядом, добытым из хвостового шипа одного из драконов, и Андрей испробовал несколько способов скормить скляночку сфинксу. Он бросал ее в морду чудовища, но тварь категорически отказывалась слизывать смертоносное вещество. Он бросал ее в золотые глаза, но через их слизисто-металлическую оболочку яд тоже не всасывался. Наконец Андрей умудрился бросить пузырек прямо в раскрытую для укуса пасть, но оказалось, что яд попросту не действует на этот вид сфинксов.
        Андрей разозлился. Он прекрасно понимал, что разработчики не могли создать непроходимую ситуацию в самом начале игры, но найти выход у него не получалось никак. Тут уже ставкой являлся не выигрыш сам по себе - Андрей вступил в противостояние с человеком, разработавшим сценарий игры, и ему до остервенения захотелось доказать себе самому и этому чертовому сценаристу, что Андреевы мозги не хуже, а лучше мозгов разработчика дешевой игрушки.
        В течение следующего часа Андрей пробовал:
        1) молиться сфинксу;
        2) принести ему в жертву убитого в ближайшем лесочке оленя;
        3) отбиваясь от дракона, подманить его вплотную к сфинксу, чтобы завязалась драка между чудовищами (последняя уловка показалась Андрею находкой, но чудовища не стали драться между собой, а накинулись на него самого в две пасти);
        4) принести в жертву человека из числа живущих на дальней горе туземцев;
        5) добыть в горах алмаз Аль-Кадук и заплатить им за проход;
        6) заставить туземцев выкопать ловчую яму и заманить в нее сфинкса.
        Эта уловка потребовала от Андрея немалого актерского и ораторского мастерства, учитывая и то, что туземцы по-русски, то есть по-персидски не понимали. Яму они все-таки выкопали, хотя для этого пришлось зарубить четверых зачинщиков мятежа, но сфинкс в нее лезть не стал, легко раскусывая любую маскировку.
        Тогда Андрей распсиховался окончательно, построил туземцев в колонну и погнал на сфинкса, надеясь проскочить, пока чудище будет пожирать такую уйму народа. Но сфинкс легко справился и с этой задачей, моментально отличив Андрея от шоколадно-голой массы туземцев.
        Когда Андрей в очередной раз глянул в равнодушные глаза сфинкса, в наушниках прозвучала трель дверного звонка. Андрей снял шлем. Без него кондиционированная прохлада ощущалась намного отчетливее. Звонок снова пропел - длинно, нетерпеливо.
        - Иду! - крикнул Андрей, прекрасно понимая, что Пашка не услышит через дверную броню.
        Он отключился от машины и ногой пихнул «пятак» под стол.
        - Иду! - повторил он, глянув на экран дверного глазка.
        Пашка состроил в камеру потешную рожицу.
        - Вот клоун, - усмехнулся Андрей, потихоньку отходя от игровой злости.
        Он клацнул магнитной защелкой замка и распахнул дверь. Пашка с ходу протянул ему две бутылки вина - красное каберне «Совиньон» новозеландского производства.
        - Заходи, заходи… - Андрей взял бутылки. - Под вино будет сыр, если не возражаешь.
        - Не возражаю. - Паша скинул туфли и ногами загнал их под вешалку. - Только тогда без вина сообрази что-нибудь горячее.
        - Вот ты зараза, - буркнул Андрей. - Сейчас вместо работы проторчим на кухне два часа.
        - Не проторчим. Сунь кусок чего-нибудь в микроволновку и успокойся. У меня с утра во рту ни крошки. Совесть имей.
        Андрей молча достал из-под стола пакет с картошкой, высыпал в блюдо несколько штук и поставил в печь.
        - Во-во, - вытянул шею Пашка. - Самое то.
        - Протокол распечатан. - Андрей набрал программу для печеного картофеля в мундире. - Лежит на столе.
        - Я его просматривал уже раз сто пятьдесят, - отмахнулся Пашка, но в комнату все же прошел. - У тебя часы что, стоят?
        - Элемент сдох.
        - А… Сказал бы, я бы купил. Солнце давно село?
        - Забей. - Андрей принес еще одно кресло, и они вместе с Пашей сели перед компьютером. - Лучше расскажи, что ты раскопал.
        - Да ничего толком. Попробовал в точности повторить команды, прошедшие с твоей машины, но результат самый обычный. Короче, да ты и сам это видишь, считало не два устройства, а три. Твой компьютер, атомы в Черноголовке и что-то еще. Очень быстрое. Ну, не медленнее твоей машины, может, даже быстрее. На прикид раза в два.
        - Куда уж быстрее? Аппаратный предел быстродействия официально достигнут два года назад!
        - Ну да, уперлись. Но можно теоретически облегчить софт.
        - Теоретик. Ты же мне сам ставил «Комманд Сервис 2.10». Или буржуи написали более шуструю операционку?
        - Разрабатывают, - пожал плечами Пашка.
        - Вот именно. Нам бы с тобой никто не платил таких денег, если бы классические машины не уперлись носом в бетон. И с аппаратной точки зрения, и с программной.
        - Но это факт, Андрей. Не кипятись. Если это был взлом, то взломщик обладал уникальнейшей технологией.
        - И был психом, трижды лауреатом международной премии Кащенко. На кой хрен ему вообще понадобилось ломать?
        - Не хотел делиться разработками, - предположил Паша.
        - Я же говорю - псих. Только за методику двухкратного ускорения классических вычислений он мог бы заработать уйму денег… Скотт вроде бы даже премию объявил за это, если не врут.
        - Не врут. Сорок миллионов. Но вдруг его интересуют не деньги?
        Андрей пожал плечами:
        - Тогда он бы тем более не стал ломать. К тому же пароль.
        - Да. - Резнов успокоился и кивнул. - Действительно, бред. Но тогда остается только один вариант - ты надо мной попросту издеваешься, а на самом деле написал прогу, работа которой не отображается Аватаром. Прога грамотная, хвалю. Но главное, что мы сейчас можем забить на все и пить вино. Потом ты мне расскажешь в подробностях, как все случилось, о всех своих озарениях и прочая и прочая. А в выходные мы напишем статью и в следующем году получим Нобелевку. Нам даже одной на двоих хватило бы.
        Звякнула микроволновка. Андрей вышел и разложил ужин на две большие тарелки - картофель, салат, сыр.
        - Давай здесь поедим, - предложил он.
        - Мне без разницы, - ответил Паша, выходя из кабинета. - Только я руки помою, а то целый день бегал как угорелый. Какое полотенце у тебя гостевое?
        - Белое.
        Пашка плескался минуты три, затем вытирался еще с минуту.
        «Чистюля…» - презрительно подумал Андрей, когда Резнов наконец вышел из ванной.
        Они наполнили бокалы вином и звякнули один о другой.
        - За то, чтобы нам разобраться с этим, - предложил тост Андрей. - Не хочется упускать синицу из рук.
        - Это не синица, это журавль, - поправил Паша и сразу отпил половину. - Ты его за ноги держал.
        - Поймаем, - уверенно откликнулся Андрей и принялся орудовать вилкой.
        За окном быстро темнело, по Ленинскому с воем пронеслась милицейская машина.
        - Ну так что? - прожевав картофелину, напомнил Пашка. - Будешь рассказывать?
        - Буду. - Андрей долил вина в бокал.
        - Кстати, а зачем ты сократил длину пакета? Я понимаю, если бы дождь…
        Андрей поперхнулся, отставил бокал и вытер губы салфеткой.
        - Старик, ты что-то скрываешь, - пристально глянул на него Резнов.
        - Обещай, что никому не расскажешь.
        - Ну.
        - Баранки гну! - вспылил Андрей. - Я ведь тебя попросил стереть протокол, и ты мне пообещал!
        - Извини. Но это только для моих глаз. Мне самому невыгодно разносить это дальше. Понимаешь?
        - Понимаю. - Андрей успокоился и снова отпил из бокала. - У тебя курево есть? А то мне всучили такую гадость…
        Пашка достал из кармана нераспечатанную пачку и выложил на стол вместе с перламутровой зажигалкой. Андрей закурил.
        - Светлане дали новый проект, - сказал он.
        - Я знаю. Ты можешь ближе к сути? Во-первых, объясни, почему ты уменьшил длину пакета? Тебя не устраивала скорость прохождения данных?
        - Меня глючило, - честно признался Андрей.
        - Что?
        - Курнул я. Травки.
        - Так вот в чем дело… - Пашка качнулся на пуфе. - Ты сам ни хрена не помнишь?
        - Все я помню. - Андрей нахмурился и принялся поедать салат. - Только странными образами.
        - Посвятишь?
        - Придется, - пожал плечами Андрей. - Сам я точно не разберусь. Меня здорово повело, и то, что писал Аватар, у меня в голове интерпретировалось самым причудливым образом. Причем я ему отвечал соответственно, как мне казалось.
        - А подробнее?
        - Ну… Аватар мне выдал, что к портам вместо оптических резонаторов подключены ракеты.
        - Какие еще ракеты? - не понял Пашка.
        - Твердотопливные! - разозлился Андрей.
        - Ладно, не кипятись. И что?
        - Я их запускал. Вводил координаты целей и давал команду на пуск. У меня еще на клаве кнопка для этого специальная образовалась.
        - Охренеть. - Пашка кивнул даже с каким-то уважением. - Но при этом Аватар тебя два раза прекрасно понял… Ты и ему папироску сунул?
        - Паша…
        - Ладно, молчу.
        - Затем мне показалось, что Аватар работает медленнее обычного. Я тоже подумал про дождь. Открыл жалюзи, а за окном снежная буря и деревенька, как у Гоголя в «Вечерах на хуторе…».
        - Ни фига себе травка. - Пашка выразительно почесал переносицу.
        - Иди ты… - хмуро буркнул Андрей и поискал глазами пепельницу.
        Пепельницы на кухне не было, и пришлось идти за ней в кабинет.
        - А дальше что? - спросил Пашка с неподдельным интересом.
        - Меня подбили. - Андрей вернулся на кухню и поставил пепельницу на стол. - Я катапультировался и заснул.
        - Нормально… - Пашка глотнул вина. - Давай доедим, еще выпьем, и я покопаюсь в твоей машине. Понимаешь, в этой версии «Комманд Сервиса» есть одна дырка. В принципе можно восстановить всю последовательность ввода с клавиатуры. Тогда сразу станет понятно, что именно ты отстукивал, что воспринял Аватар и что он проигнорировал.
        - Давай. - Андрей сделал еще затяжку и затушил сигарету. - Тебе тоже дерьмо подсунули. Ты в каком магазине брал?
        - Возле твоего дома.
        - Тогда понятно. Левая партия.
        Когда Пашка занялся компьютером, над горизонтом осталась только узкая светлая полоса неба. Андрей закрыл жалюзи и включил настенный светильник.
        Наблюдать за Пашкой во время работы было забавно - он говорил с машиной, ругался с ней, будто это было полноценное живое существо, причем явно разумное.
        - Сволочь ты, вот что. - Он колотил по клавишам. - Зачем буфер очистил? Я тебя об этом просил?
        Компьютер безмолвно терпел оскорбления и так же безмолвно издевался над Пашкой, стараясь задать ему как можно больше работы.
        - Нет, ты только посмотри на него, вот гад… И зачем? Все равно ведь я умнее, честно тебе говорю. Ага! Съел? И зачем было выпендриваться?
        Андрей от скуки написал фломастером на бумажке: «Забастовка настенных часов». Усмехнулся и приклеил под циферблатом.
        - У тебя есть мини-диск? - спросил Пашка.
        - Ты мне? - оглянулся Андрей.
        - А здесь что, еще кто-то есть? - не понял Паша.
        Андрей улыбнулся.
        - Зачем мне это старье, когда винты безмерные? - пожал он плечами.
        - Тебе, может, и незачем, а мне нужно снести директорию, чтоб эта сволочь временно ее не нашла. Что, ни одного не завалялось?
        - Я последний выкинул год назад.
        - Плохо.
        - Ну, переименуй директорию, зачем стирать? Он ведь по имени ищет.
        - Да уж фиг. Эту файловую группу он будет искать до потери моего сознания, на всех доступных дисках под всеми возможными именами.
        - Присвой невозможное имя. - Андрей попытался быть хоть в чем-то полезным.
        - Он сканирует сами данные, так что ничего не получится.
        - А, подожди! - вспомнил Андрей. - Один диск v меня точно есть!
        - Слава богу…
        Андрей вышел в прихожую и взял с тумбочки потрепанную пластиковую коробочку.
        - Держи.
        - На нем важного ничего нет? А то я все снесу.
        - Сноси.
        Андрей сходил на кухню и принес бокалы с вином.
        - Я же тебе сказал - стереть все! - воевал Пашка с компьютером. - Зачем по сто раз переспрашивать?
        - На, выпей. - Андрей протянул один из бокалов.
        На дисководе заморгала зеленая лампочка, индицируя удаление файлов.
        - Готово… - Пашка в несколько глотков осушил бокал и отставил в сторону. - Так, теперь перенесем все на диск и снесем с машины, тогда ей деваться некуда будет. Все расскажет как миленькая…
        Он повозился еще немного и наконец удовлетворенно откинулся в кресле, глядя на монитор.
        - Ну что? - осторожно спросил Андрей.
        - Думаешь, я в этой мешанине из цифр разберусь на глазок? Я гений, конечно, но не настолько. Сейчас перепишу данные через Аватара к себе на машину, а завтра спокойненько прогоню через интерпретатор.
        - Как это «перепишу»? - Андрей удивленно посмотрел на приятеля.
        - Ну… Только ты не болтай языком. Как всякий нормальный админ, я себе оставил ма-а-а-ленькую дырочку. Норку. Входик такой. Называется - порт номер девять. Если ты попробуешь к нему подключиться, Аватар пошлет тебя далеко-далеко. Но если очень попросишь… Он может смягчиться. И тогда спокойненько подключит к системе и мой собственный компьютер.
        - Блин, Паша… Если об этом кто-то узнает… Тебе же голову отвинтят.
        - Если ты не скажешь, никто не узнает. К тому же коды доступа у меня там стоят не хуже, чем в официальной системе. Можешь мне верить.
        - Верю. Но все равно это должностное преступление. Получается, ты можешь заблокировать мою машину в любой момент? Вообще вмешаться в любой эксперимент?
        - А зачем? Это так, просто дырка. Черный ход на всякий случай. Еще не родился такой администратор, который бы себе его не оставил. Просто из принципа. А с тобой мы вообще друзья. К тому же со вчерашнего дня еще и соавторы.
        - Ты хитрый лис, - усмехнулся Андрей.
        - Спасибо за комплимент.
        - Погоди… - Андрея осенила догадка. - А это не ты все подстроил?
        - И на кой оно мне, по-твоему, надо?
        - Ладно, ладно… замяли, - отмахнулся Андрей. - Ну что?
        - Перегнал. Завтра к обеду у меня уже будет полная картина того, на какие клавиши ты нажимал, когда тебя глючило. Может, не все вычисления проходили через канал Аватара, может, часть просчетов твоя машина сделала в другой программе, а потом сбросила значения на лазеры резонатора. Это теоретически возможно. В любом случае нам обязательно нужно найти устройство, которое сделало недостающую часть вычислений. Без этого картину эксперимента не восстановить.
        - Хорошо, - кивнул Андрей. - Я на тебя надеюсь.
        - Я тоже. Спасибо за ужин.
        - Пожалуйста. Только позвони мне сразу, как придешь хоть к какому-то выводу.
        - Ясное дело! Ладно, в общем, я поеду, а то устал как собака. Ты тоже спать ложись.
        - Да уж…
        - Ложись, ложись. Работать все равно не получится, я Аватара тоже спать уложил. Так что все, отбой.
        - Ладно, - улыбнулся Андрей. - Ты печешься обо мне как родная мама.
        - К соавторам именно такое отношение и требуется.
        Пашка ногой выудил туфли из-под вешалки, обулся и открыл дверь.
        - Пока!
        Андрей в ответ махнул рукой и защелкнул замок. Действительно, надо спать, а то завтра голова будет плохо работать.
        Глава 4
        Андрей любил просыпаться сам. Не по будильнику, не по телефонному звонку и не по необходимости куда-то спешить. Просто так. Проснуться, открыть глаза, понежиться, разминая затекшие за ночь мышцы. Дни, когда так просыпаешься, бывают особенно удачными.
        Андрей принял ванну и побрился. Лицо в зеркале ему не понравилось - опухший какой-то вид и глаза красноватые, будто не спал три дня.
        На завтрак решил запарить мороженые овощи в микроволновке. Аппетита особого не было, поэтому с мясом решил не возиться.
        От еды оторвал телефонный звонок.
        - Алло! - не успев прожевать, ответил Андрей.
        - Привет, это Валентин.
        - А… да. - Андрей наконец проснулся окончательно.
        - Послушай… - Валькин голос звучал непривычно вкрадчиво. - Вы что на моем компьютере вчера делали?
        - В кабинете?
        - На Марсе, блин! Ладно, что оставили блюдо с печеньем, ладно крошки оставили на столе, но операционку зачем было перекраивать?
        - Ладно. Не кипятись, - сказал Андрей. - Через час приеду и все сделаю как было.
        - Погоди, - остановил его Валька. - Ты лучше скажи мне внятно, что вы делали на этой машине.
        - Программы смотрели.
        - Какие?
        - Ты что, гестаповец на допросе? - не выдержал Андрей. - Обычные программы. Для компьютера.
        - Понятно, что не для утюга. Область применения ты мне можешь сказать?
        - Для биологии.
        - А… ладно.
        - Так что случилось? - спросил Андрей. - Машина работает медленно? Так это кэш. Я его настраивал на шестьдесят процентов, а эта клушка перестроила.
        - На сколько? - Валентин перешел на новый виток допроса.
        - С каких пор это тебя стало интересовать? Давай я лучше приеду.
        - Не надо.
        От такого ответа Андрей опешил:
        - Валь, ты что, обиделся на меня?
        - Нет. Просто не хочу отрывать понапрасну. Значит, там все дело только в кэшировании?
        - Да. Скорее всего. Просто выставь кэш на шестьдесят, и все станет как было.
        Валька пару секунд помолчал и спросил то, чего Андрей никак не ожидал услышать:
        - А насколько от параметров кэша зависит быстродействие?
        - Валя, я уже еду.
        Валька снова замолчал, будто взвешивая возможность разных решений.
        - Да. Наверное, приезжай. Все равно мне одному не разобраться.
        - В чем?
        - Короче, объясняю суть. Я запустил один просчетик, вполне стандартный. И пошел пить чай, зная, что считаться он будет десять минут.
        - И что? Ждешь до сих пор? - усмехнулся Андрей.
        - Нет. Он посчитался за пять минут.
        Теперь замолчал Андрей. У него вдруг возникло странное ощущение, будто он еще не проснулся и сейчас, вот-вот, проснется еще раз.
        - А сколько считался обычно? - осторожно переспросил он.
        - Десять минут.
        - Значит, вдвое быстрее? - уточнил Андрей. - Это ведь премия Скотта.
        - Получается так.
        - Этого быть не может. - Андрей хихикнул, пытаясь разогнать нервное напряжение. - Ты что-то напутал.
        - Шесть раз подряд? - усмехнулся Валька.
        - Так, ладно, я еду.
        - Никому не говори пока, хорошо? - попросил Валентин. - Ну… мало ли, может, это что-то принципиально новое…
        - Бред. Я сейчас приеду и разберусь. Но если там что-то серьезное, то без Пашки нам все равно не справиться.
        - Жаль, - вздохнул Валентин. - Хотя… На троих тоже можно будет поделить.
        - Что делить, Валя? Шкуру неубитого медведя? Все, я еду. - Андрей положил трубку и пошел одеваться.
        Такого Вальку Знобина Андрей еще не видел. Это был какой-то совершенно другой Валька, не опытный управляющий, не стратег, а маленький ребенок, которому пообещали новую игрушку, и он из кожи вон лезет, чтобы ее получить. Он без напоминания сбегал в магазин, пока Андрей почесывал затылок перед компьютером, сам заварил кофе, все порезал и разложил по блюдечкам и тарелочкам.
        Андрей мысленно посмеивался, но помалкивал, пытаясь разобраться, что же, собственно, произошло. Все тесты показывали удвоение быстродействия на всех вычислительных операциях. Ровно вдвое - циферка в циферку. Но поскольку этого физически быть не могло, Андрей пытался выяснить не то, что произошло в действительности, а то, каким образом обманываются тесты.
        - А… черт. - Он стукнул себя ладонью по лбу. - Фигней занимаюсь…
        - Давай кофе выпьем, - предложил Валька.
        - Да подожди ты… - отмахнулся Андрей. - Я ищу ошибку тестирования, а ведь ты ему задавал реальный просчет, а не тест.
        - Ну. А до тебя это только сейчас дошло?
        - Да. Ладно, давай пить кофе. Хотя подожди, я кэш посмотрю.
        - Только, ради бога, ничего не меняй!
        - Не буду, не буду.
        Андрей открыл диалоговое окно переустановки параметров кэширования.
        - Пятьдесят процентов, как она и говорила.
        - И что, все дело только в этом движке? - удивился Валька, ставя чашки на стол. - Почему же никто не додумался?
        Андрей задумчиво поглядел на монитор:
        - Можно изменить параметры, проверить быстродействие, а затем снова выставить пятьдесят процентов. И проверить снова. Ничего другого менять не будем, не бойся.
        - Давай. - Валька отпил кофе из чашки.
        Андрей выставил шестьдесят процентов кэширования и запустил тест.
        - Да, быстродействие упало вдвое, - сообщил он. - До обычного.
        - Ставь обратно. - Валька напряженно отодвинул блюдце и повернулся к компьютеру.
        - Не дрейфь, сейчас все верну, - усмехнулся Андрей и повел курсором мыши.
        Янтарная стрелочка легла на нарисованный движок, справа от которого было написано: «Больше половины объема», а слева - «Меньше половины объема». Андрей сдвинул движок к середине, и всплывающий указатель высветил - «51 %». Еще чуть в сторону, и движок резко скакнул влево, перескочив середину. Указатель высветил - «49 %».
        - Ты мышку когда последний раз чистил? - спросил Андрей и повертел шарик пальцем.
        Он еще дунул в щелочку - для уверенности - и снова попробовал установить движок точно на середину. Но тот рывком проскочил заветную точку и замер.
        - Пятьдесят один, - хмуро заметил Валька, уже понимая, что произошло непредвиденное. - Какого же хрена ты его двигал?
        - Узнать-то надо было! - попробовал защититься Андрей.
        - Ах, узнать? Экспериментатор…
        Андрей спешно провел тесты на разных положениях движка. Быстродействие то уменьшалось, то увеличивалось, но превысить паспортное вдвое так и не удалось. Наилучшие показатели оказались именно на шестидесяти процентах, как и было сказано в руководстве.
        - Пятьдесят точно не устанавливается? - Валька сам попробовал, но ничего не вышло. - Что будем делать?
        - Изобретать квантовый компьютер, - невесело усмехнулся Андрей.
        - Очень смешно, - нахмурился Валька. - У нас на руках был прототип, вдвое превышающий по мощности все существующие на настоящий момент машины. Причем достигалось это явно программным, а не аппаратным методом. И вот теперь, по твоей безалаберности, мы остались у разбитого корыта.
        Он подумал несколько секунд, со вздохом глянул на остывающий кофе и спросил, стараясь не смотреть Андрею в глаза:
        - Кто эта баба?
        - Хрен ее знает… - честно ответил Андрей. - Программистка. Некрасивая. Я для отмазки проглядел пару программ и отправил ее на все четыре стороны. Валь, ну я же не знал, что она вытворит нечто подобное!
        - Как ты с ней связывался? - Голос Валентина звучал тихо, ровно, но очень настойчиво.
        - По телефону.
        - Записан?
        - Да. Я ей с мобилы звонил. Он должен был остаться в регистре набранных номеров.
        - Звони.
        - Прямо сейчас? - Андрей послушно снял телефон с пояса.
        - Нет. Через год. - Валька опустился в кресло и одним глотком допил кофе. - Звони давай.
        Андрей не любил сердитого Вальку. С начальством тот на короткой ноге - взбредет ему что-нибудь в голову, расхлебывай потом. Он вывел регистр на экран телефона и принялся перебирать номера.
        - Нету, - наконец сказал он.
        Валька нахмурился еще сильнее.
        - Слушай, Валь, ну я в чем виноват? - не выдержал Андрей. - Чего ты дуешься? Знаешь ведь, что в этом регистре только пять последних номеров.
        - Тебе мало платят? - вкрадчиво спросил Валька. - Ты не мог нормальную мобилу купить?
        «Начинается…» - подумал Андрей.
        - Платят нормально, - сказал он вслух.
        - Вот и я так считаю. Ладно. Где у тебя еще есть ее телефон?
        - Дома в почте. На сигаретной пачке еще был записан, но я ее выбросил.
        - Езжай домой.
        - Да погоди ты! - Андрей сел в свободное кресло и придвинул чашку с кофе. - На фиг она нужна? Давай лучше Пашку дернем. Он расщелкает это дело на раз.
        Валька думал долго, взвесил все в уме, молча поглядывая на монитор.
        - Ладно, - кивнул он.
        - Это правильно. - У Андрея отлегло от сердца. - Если мы поймем, что к чему, то заработанного и на троих хватит. Без Пашки все равно не разобрались бы, а если бы и разобрались, кто бы нам теорию описал?
        - Звони, звони… - нетерпеливо заерзал Валентин, постукивая по столу пухлыми пальцами.
        Андрей набрал номер и дождался, когда на другом конце снимут трубку.
        - Пашка, привет.
        - О, хорошо, что ты позвонил! Я уже сам собирался.
        - Погоди, - остановил его Андрей. - Об этом позже поговорим. У нас тут с Валентином кое-какая проблемка возникла. Очень насущная. Ты можешь приехать?
        - Как раз собирался. Ты у Валентина?
        - Да, в офисе.
        - Очень хорошо. Я сейчас на Белорусской, так что буду скоро.
        - Давай. На месте все объясним.
        Андрей повесил телефон на пояс и взялся за бутерброд с колбасой.
        - Паша сейчас на Белорусской, - сообщил он. - Скоро будет.
        - Ладно, - кивнул Валька. - Думаешь, разберется?
        - Обязательно разберется. Ты ведь знаешь, он один из лучших спецов. Помнишь, ему даже менты три года назад доверили сделать неподбираемый код для электронных замков.
        - Помню. Но одно дело - коды с открытым ключом, а другое - делать то, что согласно современной теории невозможно в принципе.
        - Баба ведь сделала! - успокоил его Андрей. - К тому же мы теперь точно знаем, что это возможно.
        Пашка прибыл через полчаса.
        - Ну, что тут у вас? - с ходу спросил он. - О, бутербродики…
        Он ухватил бутерброд и поискал глазами свободную чашку для кофе.
        - Ну и лица у вас. - Он включил кофеварку. - Как после всенощного бдения.
        - На себя посмотри, - буркнул Андрей.
        Пашка послушно глянул в зеркало у шкафа.
        - У меня-то все как раз нормально, а у тебя глазенки как в начальной стадии конъюнктивита. Рассказывайте, в чем ваша проблема.
        Валентин и Андрей переглянулись, затем, совершенно синхронно, посмотрели на Пашку.
        - Вы что, издеваетесь? - Он заинтересованно поднял брови, не зная, злиться или смеяться.
        - Паш… Ты стул возьми, - посоветовал Андрей. - А еще лучше вместо меня садись в кресло возле компьютера. Я и на стуле могу.
        Совершенно сбитый с толку Пашка уселся возле машины.
        - Вы яснее можете выражать свои мысли? - осторожно поинтересовался он.
        - Сейчас, сейчас. Все расскажем, - пообещал Андрей.
        Валентин встал и молча налил себе вторую чашку кофе.
        - Сердце посадишь, - предупредил Пашка.
        - С вами я его и так посажу… - фыркнул Валентин и наполнил чашку.
        Андрей вздохнул и наконец подобрал нужную фразу для начала разговора:
        - Паш, ты только не подумай, что мы психи…
        - Хорошее начало, - усмехнулся Пашка, но в глазах появилась заинтересованность, которой раньше не было.
        - Я тут, в кабинете, встречался с одной женщиной, - продолжил Андрей. - И мы смотрели программы, которые она принесла. Перед просмотром она их устанавливала, понятное дело. И попросила перестроить параметры кэша, чтоб увеличить быстродействие. Я ей позволил. Ну, мы посмотрели и разъехались. А сегодня звонит Валентин и говорит, что его машина работает вдвое быстрее обычного.
        - Во сколько? - насторожился Пашка.
        - Вдвое, - подтвердил Валентин.
        - На каком алгоритме?
        - Преобразование Фурье.
        Пашка хихикнул и покачал головой:
        - И это прямо сейчас можно замерить?
        - Нет, - грустно ответил Андрей. - Я попробовал изменить параметры кэша, и все вернулось в привычные рамки.
        - Вы мне голову морочите, да? - поднял брови Пашка. - Я уже готов узнать, в чем соль вашей шутки.
        - Это не шутка. - Андрей тоже пошел выцеживать из кофеварки добавку.
        - Так почему же ты не поставил параметры, на которых машина работала необычным образом?
        - Они не устанавливаются, - объяснил Валентин.
        - Что значит - не устанавливаются? Сколько там было? - Он потянулся к мышке.
        - Пятьдесят процентов, - ответил Андрей.
        Пашкина рука замерла и медленно опустилась на стол.
        - Сколько, сколько?
        - Не прикидывайся глухим, - осадил его Валентин.
        Пашка откинулся на спинку кресла и рассмеялся, прикрыв лицо руками.
        - Вспомнил! - сообщил он сквозь смех. - Была у нас такая байка. Это из той же оперы, что и карбюратор от «КамАЗа» и гусеницы от трактора «Беларусь»… Когда кто-то из «чайников» ругался, что машина работает медленно, мы советовали ему выставить кэш на пятьдесят процентов. Но емкость кэша может быть либо меньше, либо больше пятидесяти, там же русским языком написано… Ты хочешь сказать, что не знал этого?
        - А почему? - вполне серьезно спросил Андрей. - Я всегда ставил шестьдесят, как советуют. Другого не пробовал.
        - Тебе на пальцах объяснить или с формулами? - Пашка убрал ладони от раскрасневшегося лица.
        - На пальцах.
        - А… Хорошо. Память, построенная по ISP-технологии, уже шумит на квантовом уровне. Детальки там махонькие. Каждый бит хранится в десятке тысяч атомов, даже меньше, если реально. То есть при работе классических алгоритмов там накапливаются определенные погрешности, связанные с принципом суперпозиции состояний «ноль-единица». Чтобы исключить эту погрешность, на каждой операции вся память сканируется четыре раза подряд, битовые значения проверяются, погрешность отнимается и вычисления переходят на новый вычислительный шаг. Если же емкость кэша выставить ровно на пятьдесят процентов емкости памяти, то два такта сканирования придутся на кэш и лишь два оставшихся на память как таковую. В любом другом случае разница получается нечетной и принцип четверного сканирования сохраняется.
        - Хорошо. А почему нельзя сканировать два раза? - решил уточнить Андрей.
        - Потому что точность вычисления погрешности падает вдвое и ее придется вычитать уже по квантовым алгоритмам. А их пока нет. Есть только алгоритмы Шора и Гровера, но для этой операции они непригодны.
        - Понятно, - кивнул Андрей. - Но если теоретически допустить возможность двойного сканирования, то машина будет работать в два раза быстрее?
        - Да. Это и побудило Скотта учредить сорокамиллионную премию. Но на тысячном вычислительном шаге все твои нули перепутаются с единицами.
        В тишине кабинета было слышно, как шуршит кондиционер. Где-то недалеко проехал мощный турбодизельный грузовик, и стекла дрогнули от его басовитого рева.
        - Она это сделала, - внятно и очень спокойно произнес Валентин. - Она создала квантовый алгоритм для отсева шума!
        Пашка притих. Он уже понял, что с ним не шутят.
        - Но это ведь такой прорыв… - шепнул он. - Андрюха, где эта девушка?
        - Не знаю. Ее телефон у меня дома остался.
        - Стоп! - поднял руку Валентин. - Вы ведь устанавливали программы на мой компьютер?
        - Да, - подтвердил Андрей.
        - Так они должны были остаться! - Пашка радостно хлопнул себя ладонью по бедру и пробежал пальцами по клавишам. - Так… Вчерашнее состояние… Ага, точно. Загрузка в семнадцать двадцать пять. Вот чертовка! Нет, я в нее уже влюбился, хотя ни разу не видел!
        - Она страшненькая, - предупредил Андрей. - Что там такое?
        - Что? А… Программы со встроенным самоуничтожением. Все вычистила, как веником! Какая умница! Под такой системой! Нет, это просто гений в юбке.
        - Она не носит юбку, - снова вставил Андрей.
        Пашка глянул на него с непониманием:
        - Звони ей скорее!
        - Номер телефона только у меня дома, в ее письме.
        - Поедем все вместе, - предложил Валентин.
        Они спустились по лестнице и вышли к машине.
        - Ты говорил о сорока миллионах? - напрямую спросил Валентин у Пашки.
        - Если разово, то именно столько, - прикинул Пашка. - Ну, минус стоимость оформления патента. На таком уровне это может вылететь и в пятьсот тысяч. Но если устроить аукцион среди компаний, которые выпускают компьютеры, можно поднять и больше. Сам ведь Скотт собирался получить с этого выгоду, а не просто заплатить премию.
        Андрей открыл машину, Валентин сел на переднее сиденье.
        - Поехали, - коротко кивнул он и прикрыл глаза, откинув плешивую голову на подголовник.
        Андрей запустил двигатель, выехал на трассу и хорошенько придавил педаль газа. Солнце нещадно слепило, выдавливая слезы из глаз. Андрей сощурился и нажал кнопку на панели, чуть затемнив лобовое стекло. Рекламные щиты с шелестом пролетали по бокам, словно раскрашенные мельничные крылья, по противошумным экранам плавали блики отраженного света.
        - Не гони так, - не открывая глаз, попросил Валентин. - А то сейчас самое время разбиться.
        Сверкающие стены небоскребов пускали тысячи солнечных зайчиков, торговый дом на Савеловской отливал ртутным блеском. Андрей много раз мысленно сравнивал город с растущим кристаллом, и сейчас это сравнение пришло снова - само собой. Ветер шумел в приоткрытом окне, шелест колес то нарастал, когда машина проскакивала под прозрачными трубами надземных переходов, то снова растворялся в открытом пространстве, стиснутом лишь щитами противошумных экранов. Это создавало отчетливое ощущение волнистости, хотя трасса была ровной - настоящая асфальтовая река, гладкая и сверкающая, как застывшая лава.
        - Сегодня что, солнечная активность повышенная? - спросил Андрей.
        - Не знаю, - пожал плечами Пашка. - Включил бы радио, там скажут.
        - Ну его на фиг, - отмахнулся Андрей. - По всем станциям крутят одно и то же.
        Он перестроился на фрилайн и еще добавил скорости.
        Длинные гудки в трубке тянулись немыслимо долго.
        - Ну что? - нетерпеливо спросил Валентин.
        - Дома никого нет. - Андрей нажал кнопку отбоя и сел на диван.
        - В каком хоть районе она живет?
        - Медведково. Но до самого дома я ее не довозил. По номеру телефона в крайнем случае можно адрес узнать.
        - Жаль, что программ не осталось. - Валентин вздохнул и сел рядом. - Можно было бы их распотрошить и понять, как все устроено. Тогда саму девушку можно было бы и не беспокоить. Похоже, она даже не знает, каким сокровищем обладает.
        - Ну, это уже воровство, - раздался с кухни Пашкин голос. - Я вам обоим шеи сверну, если вы всерьез об этом подумали.
        - Такие деньги не воруют, - усмехнулся Валентин. - Они либо идут в руки, либо нет.
        - Это ты брось. - Пашка показал голову из-за дверного косяка. - Нам что, на четверых будет мало?
        - Ладно, ладно… Остынь, - успокоил его Валентин. - Я пошутил. Рыцарь.
        Андрей вспомнил, как год назад Пашка заявился к нему с разбитой физиономией. Причиной физических повреждений оказалась обычная подвальная мышь, которую пятеро подростков подвесили за хвост и пытались расстрелять из пневматики. Пережить издевательства над живой тварью Пашка не смог, отцепил мышь и выпустил, за что был избит до сотрясения мозга и вынужден был не только на две недели взять неоплачиваемый отпуск, но и объясняться с милицией. Только его заслуги перед МВД в качестве программиста-замочника позволили ему избежать суда - одному из подростков он умудрился сломать руку, а другому нос. Мышь, вредный грызун и переносчик заразы, не давала свести дело к необходимой самообороне или крайней необходимости. Тогда дело окончилось для Пашки публичными извинениями, солидным штрафом и оплатой лечения пострадавших парней.
        И ведь он ни о чем не жалел. По крайней мере, на словах.
        - Даже если бы программы были, - заявил Пашка, - я бы их не взломал. Судя по способностям нашей таинственной незнакомки, она меня самого многому могла бы научить. Хотя, с другой стороны, может, и не пришлось бы ничего ломать. Может, там простенькая утилитка - запустил, и все.
        Андрей никак не мог решиться сказать про мини-диск. С одной стороны, была вероятность восстановления удаленных данных, а с другой - если не восстановятся, Валентин может нешуточно разозлиться. Получается, что именно он, Андрей, не понял, с программистом какого уровня имеет дело, стер все данные с диска, а под конец еще и уничтожил все доказательства открытия. Как специально. Так и назовут - «диверсант».
        Но тут его пронзила всплывшая в памяти фраза: «Он у меня последний».
        А что, если действительно?.. Что, если других копий этой уникальной программы просто не существует в природе? Да и неудобно звонить ей, когда с диска все стерто.
        Андрей почувствовал, как по спине расползается липкий страх. Похоже было, что случилось непоправимое.
        Этот вопрос лучше поднять, когда Валентин уедет. Пашка - парень попроще, по крайней мере, не вскрысится.
        - Позвони-ка еще раз, - попросил Валентин. Андрей взял телефон и набрал семь цифр из восьми, чтобы точно никуда не дозвониться. Приложил трубку к уху и подождал, делая вид, будто прислушивается к длинным гудкам.
        - Никого нет, - сообщил он и отложил трубку. Время шло. Пашка сбегал за пиццей, они пообедали.
        Андрей еще дважды делал вид, что звонит.
        - Ладно. - Валентин посмотрел на часы. - Не могу я тут торчать целый день.
        - Тебя отвезти? - с готовностью предложил Андрей.
        - Ты мне лучше найди эту девушку. Доехать я могу и на такси. Так что давайте, ребята. Вечером я вам позвоню.
        Андрей закрыл за ним дверь.
        - Фух-х… - сказал он, вытирая несуществующий пот с лица. - Паш, рассказывай о нашем деле! Это подождет, не протухнет.
        - Это тоже дело серьезное, - не согласился Пашка. - Девушка, может, и не знает, какую важную проблему решила.
        - Тебе никто никогда не говорил, что ты ненормальный? - поинтересовался Андрей.
        - Настоящий программист просто обязан быть ненормальным, - усмехнулся Пашка. - Иначе ему грош цена.
        - Но не настолько же… Тут дело о Нобелевке и сорока миллионах, а ты пытаешься мне толковать про какую-то девушку.
        - Не про какую-то, а про талантливую. - Пашка мечтательно вздохнул. - Иди еще раз позвони.
        - Я только что звонил, - отмахнулся Андрей. - Лучше расскажи, что ты накопал за ночь.
        - А… Пойдем в лабораторию.
        Они прошли в кабинет и сели напротив трех темных мониторных окошек.
        - Короче, последовательность команд, которые ты в угаре давал Аватару, я восстановил. Это нам ничего не даст.
        - Это еще почему? - насторожился Андрей.
        - Видишь ли, анализ показывает, что после последних осмысленных команд ты просто бухнулся фэйсом на клавиатуру, нажав одновременно больше половины кнопок.
        - Это я кофе пролил, - нахмурился Андрей.
        - А… Тоже вариант. Но дело-то как раз в другом. Был третий компьютер. Точно был, теперь в этом нет ни малейших сомнений.
        - И этот компьютер чисто случайно работал вдвое быстрее самой быстрой современной машины? - Андрей достал сигарету из вчерашней пачки, но прикуривать не стал. - Многовато случайностей…
        - Нет. Не вдвое. - Пашка тоже взял сигарету и похлопал по карманам, отыскивая зажигалку.
        Андрей протянул свою. Полыхнул огонек, и к потолку потянулась тонкая ленточка дыма.
        - Не вдвое. - Пашка глубоко затянулся. - Я попробовал чисто математически восстановить ход вычислений, и у меня знаешь что получилось? - Он достал из кармана органайзер, открыл и выставил перед Андреем. - Вот этот блок шоровского алгоритма считали атомы в Черноголовке. Назовем его устройством номер один. Просчет не дошел до опорной точки, время декогерентности исчерпалось, и атомы перешли в хаотичное состояние. Все как обычно. Но через несколько сотых секунды они вновь запускаются в работу. Запускаются не под действием лазера, а сами собой, приняв исходные данные неизвестно с чего. Это «неизвестно что» просчитало вот эту часть алгоритма Шора. Назовем его устройством номер два. Дальше снова считает Черноголовка, снова не хватает полумиллиона шагов до логической точки, и тут включаешься в работу ты. Смотри. Вот она, твоя первая таинственная команда. Аватар сбросил тебе состояния отработавших атомов, твоя машина их обсчитывает, и ты отправляешь значение обратно на лазеры. Твой компьютер мы назовем устройством номер три.
        - Это был ракетный пуск, - уверенно кивнул Андрей. - Аватар спросил у меня, запускать ракеты или нет. Я ответил «да».
        - Ракетчик… - усмехнулся Пашка. - Ладно. Снова считают наши атомы. И снова не хватает полумиллиона шагов. Вот здесь и начинается самое интересное. - Пашка нервно почесал бедро и продолжил: - Наши атомы уже сдохли, но через двенадцать секунд ты меняешь длину пакета данных, повысив этим устойчивость связи, и вводишь команду, в точности соответствующую вот этой логической точке. Значит, этот кусок вычислений делает устройство номер четыре! Не атомы, не устройство номер два и не твой компьютер. А некое считающее нечто, связанное с тобой и не связанное с Черноголовкой. Оно передает тебе результат вычислений, ты набираешь его с клавиатуры и нажимаешь «Ввод». Включаются лазерные пушки, запускают наши атомы, и они досчитывают алгоритм до конца!
        - Катапультирование, - вспомнил Андрей.
        Пашка решил не острить.
        - Отсюда прямой вывод, что устройство номер два было связано только с Черноголовкой и не связано с твоей машиной, а устройство номер четыре связано только с тобой. Даже не с твоим компьютером, иначе я бы нашел эти данные. Нет, Андрей, значение этой переменной ты получил напрямую. Уж вспоминай как.
        - Охренеть… - Андрей все же прикурил сигарету.
        - Быстродействие двух неизвестных устройств тоже было очень разным. - Пашка стряхнул пепел в пепельницу и продолжил уже спокойнее: - «Номер два» по параметрам ничем не отличался от любого из наших атомов, но сделал втрое больше вычислительных шагов. А «номер четыре» работал очень медленно, медленнее твоего компьютера, но тоже считал по квантовым алгоритмам. Это меня поначалу и сбило - средняя скорость двух неизвестных устройств оказалась как раз вдвое больше обычной.
        - По-твоему выходит, что той ночью алгоритм Шора был просчитан на системе из трех квантовых устройств и моего компьютера?
        - В самую точку. Одно из них - наши атомы, а два других сокрыты мраком. И если мы сможем их воссоздать, то квантовый компьютер у нас в руках. Вполне рабочий прототип. На нем можно будет коды ломать, честное слово.
        - И комиссии можно показывать? - оживился Андрей.
        - Запросто.
        Андрей задумчиво откинулся на спинку кресла.
        - И как это сделать? - спросил он.
        - Пока не знаю, - пожал плечами Пашка. - Но совет могу дать. Найди эту… Как, кстати, ее зовут?
        - Алену?
        - Да. Если эта баба смогла обойти проблему погрешности двойного сканирования, то в квантовых алгоритмах она дока. Высший класс.
        - Дурак ты, Паша… - нахмурился Андрей. - Мы лучшие в этой области, ты сам это знаешь прекрасно.
        - Нет. Как бы у тебя ни свербило, но эта девушка нас обскакала. Пока мы уродовались с дохнущими атомами, она сделала рабочую утилиту. Я не смог. Думаешь, не пробовал? Ищи ее, это я тебе говорю как один из лучших спецов по квантовым вычислениям.
        - Лучше бы ты подумал, откуда взялись два неизвестных счетных устройства, - нервно огрызнулся Андрей и включил мониторы.
        - Да я уже башку себе наизнанку вывернул! - Паша хмуро махнул рукой. - Но это не было взломом. К коммуникациям Аватара никто не подключался. Вообще. Ни один из недостающих блоков не зафиксирован протоколом. Мало того, ты, наверное, не обратил внимания на один моментик.
        - На какой? - Андрей сощурился от сигаретного дыма и отложил сигарету.
        - После того как отработало устройство номер два, оно передало результат вычислений на наши атомы - неизвестным способом. Атомы возбудились не от лазерной пушки, а от последовательности квантов, содержащей вот этот результат вычислений. Откуда они взялись в замкнутом бронированном контейнере?
        - Ты у меня спрашиваешь как у физика? - нахмурился Андрей. - Неоткуда им было взяться. Если только по дикой случайности испущенные атомом кванты несколько раз отразились от стенок контейнера и сложились в осмысленное число. Но вероятность этого не больше, чем если рассыпанные на пол горошины сложатся в номер твоего телефона.
        - Я же говорю - тупик, - вздохнул Паша. - Устал я дико.
        Взгляд Андрея упал на сиротливо лежащий на столе мини-диск.
        - Не хочешь ей еще позвонить? - отвлек его от размышлений Пашка.
        Андрей понял, что сказать правду все же придется. Иначе с каждой минутой будет хуже и хуже. Особенно напрягал Валентин, почуявший запах сорока миллионов долларов. Да, деньги приличные, хватило бы на всех. Но если рассказать, как все было, Пашка со свету сживет своими моралями. Или пошел он в задницу? Кто он сам по себе? Программер, математик… Без эксперимента гроша ломаного не стоит.
        Андрею стало легче - он почти физически ощутил, как зависит от него Пашка. Это хорошо. Андрей от Валентина так не зависит. А впрочем, сейчас все от него зависят. Мнят себя крутыми спецами, хитрыми, опытными, удачливыми. А телефон этой бабы есть только у него.
        - Паш, ты всю ночь копался с протоколом? - спросил Андрей. - Езжай отдохни, мне нужна будет твоя свежая голова. Как я без тебя, если свалишься?
        Пашка улыбнулся.
        - Да, - потер он ладонью глаза. - Правда, я без тебя наверняка умру от голода.
        - Гонишь, - отмахнулся Андрей. - Я ей вечером позвоню и сразу к тебе. Идет?
        - Лады. Вальке сам позвонишь?
        - Да.
        Андрей выпроводил Пашу и уселся на диван. Было тихо. За окном в ясном небе кучерявились облака. На подоконник вспорхнула запыленная городская синичка, обвела глазом комнату и улетела.
        На душе тяжело лежал неприятный ком. Словно ворох мокрого грязного белья. Хотелось разорвать грудь и вывалить все это на пол, а потом уложить в стиральную машину и нажать кнопку. По-дурацки все получилось с этим диском - одно на другое, как специально. Звонить Алене теперь не было ни малейшего желания, да, скорее всего, это ничего бы и не решило. Если диск был в единственном экземпляре, то вероятность восстановления данных слишком мала. Все равно идея квантовой машины буквально висит в воздухе - ну, год пройдет, может, чуть больше. Сделаем. Причем сделаем сами, без всяких ободранных замухрышек.
        Андрей даже разозлился от этих мыслей.
        - Черт бы ее побрал! - Он зло стиснул зубы.
        Тут работаешь, ночами не спишь, а всякая облезлая тварь живет на озарениях. Хлоп! Придумала. Будто открыла шкатулочку, а там все на блюдечке с голубой каемочкой. Ни тебе школьных занятий до помутнения рассудка, ни тебе университета… Шесть лет жизни! И вкалывать, вкалывать… Господи, неужели она больше заслужила премию? Талант, озарения… Все это бесчестная халява. Что она делала, пока Андрей пробивал себе дорогу? В лаборатории работала, получала зарплату? А он подыхал в загаженной крысами халупе, работая не на компьютере, а выписывая формулы в купленной за рубль тетради. Хрен ей теперь! Когда до цели всего один шаг, она появляется, нагло садится на стул и протягивает дискетку - нате вам, посмотрите, чего стоят ваши старания. Парьтесь, мол, парьтесь, а я уже в прошлом году все придумала, только у меня нет денег на пожрать.
        Андрей сорвался с дивана и, бегом влетев в кабинет, схватил многострадальный диск. Пальцы свело судорогой, когда он попытался его сломать.
        - Скотство! - Андрей швырнул диск на пол и начал топтать ногами.
        Пластик хрустнул, но нужного эффекта Андрей все равно не добился. Тогда он сбегал на кухню за топориком для разделки мяса и принялся рубить коробочку прямо на паркете - куски пластмассы и радужного диска разлетелись по всей комнате. Из паркета брызнули щепки, но это уже не могло огорчить. Андрей удовлетворенно выпрямился и отложил топорик. Зазвонил телефон.
        - Алло. - Трудно было сразу успокоить дыхание.
        - Андрей, это Паша. Я уехал впопыхах и забыл сказать, что надо обратно на компьютер перенести все, что я снес на диск.
        - Что?! - У Андрея моментально пересохло во рту. - Я думал, ты все вернул!
        - Нет. Да ты не беспокойся, там все просто. Перепиши с мини-диска прямо в корневую директорию. Ладно, я въезжаю в тоннель. Пока.
        Короткие гудки в трубке.
        Андрей медленно опустился на корточки и, уронив трубку, закрыл лицо ладонями.
        - Мамочка… - прошептал он.
        Из-под пальцев показались первые слезы.
        Глава 5
        Через десять минут Андрей понял, что не может перестать плакать. Точнее, он и не плакал уже, но слезы катились из глаз в три ручья, будто комнату заполнили пары хлорпикрина.
        - Что за черт… - Андрей испугался не на шутку.
        Он взял носовой платок и попытался вытереть глаза. Но слезы не унимались - все плыло перед глазами, а свет разбивался на десятки радужных бликов.
        Компьютер не отвечал на команды. Любая попытка ввести текстовую строку упиралась в одно и то же сообщение об ошибке: «Необходимая библиотека не найдена».
        Под подошвами тапочек хрустели остатки диска.
        Андрей нащупал телефон, набрал номер, но Пашкина мобила не отвечала.
        - Что за напасть! - От накатившего бессилия опустились руки.
        Все ведь сегодня говорили, что у него с глазами что-то не так. Но пока гром не грянет, русский не перекрестится. Может, инфекция?..
        В голове засело неприятное слово «конъюнктивит».
        - Вот зараза…
        Слово «зараза» тут же приклеилось тоже.
        Андрей не собирался звонить Светлане - ей ведь тоже было надо, пусть и звонит сама. Но сейчас одиночество, впервые за долгие годы, пронзило тело буквально физической болью.
        Андрей мысленно взвыл и набрал номер:
        - Алло… Надюшка? А мама дома?
        - Да, - весело ответила девочка. - А чего у тебя голос как у француза?
        - Позови маму, пожалуйста.
        - Хорошо, сейчас. Мам! Дядя Андрюша тебя.
        - Да? - ответила Светлана.
        - Здравствуй. Ты не очень занята?
        - Нет. Я сегодня дома, взяла отгул за две бессонные ночи на прошлой неделе. Мы вроде договаривались встретиться?
        - Да.
        - Что у тебя с голосом? - обеспокоилась Светлана.
        - Ясный Свет, у меня что-то с глазами, - вздохнул Андрей. - Слезы бегут водопадом.
        - Ну… я же не врач. Тебе дать телефон?
        - А ты сама не могла бы приехать? - почти взмолился Андрей. - Ты же обещала.
        - Я хотела поработать. Но ты в таком состоянии, что это вряд ли получится. Давай я тебе лучше дам телефон врача.
        - Свет!
        - Не капризничай. Мне хватает своих двух, одной маленькой и одного великовозрастного. Давно же говорила тебе - не игнорируй внимание женского пола.
        - Я и не игнорирую, - попробовал защититься Андрей.
        - Чем так, уж лучше бы игнорировал, - отрезала Светлана. - Я говорила о том, что отношения надо строить серьезно.
        - Нашла время припомнить!
        - А в другое время ты никого не слушаешь. Записывай телефон.
        Андрей отыскал на столе фломастер и под диктовку вывел номер прямо на ладони.
        - И на том спасибо, - вздохнул он.
        - Пожалуйста, - строго ответила Светлана. - И выздоравливай поскорее. Тогда и поработаем.
        Она положила трубку. Тишина обрушилась на Андрея, словно сорвался нож гильотины и отсек все звуки жизни. Он с трудом разглядел на ладони черные цифры, промахиваясь, потыкал пальцем в кнопки на аппарате.
        - Алло, - ответил солидный мужской голос.
        - Здравствуйте. Мне ваш номер дала Светлана Шатохина.
        - А, понятно, - проворковал мужчина. - Что с вами стряслось?
        - Слезы текут из глаз. Так, что видеть почти не могу.
        - Внезапно?
        - Потекли внезапно, но целый день с глазами были проблемы. Покраснение и резь.
        - Понятно. - Голос мужчины приобрел деловые нотки. - Давайте адрес. Вызов на дом стоит тысячу пятьсот рублей.
        Андрей чуть было не выкрикнул: «Сколько?!» - но вместо этого сдержанно сказал:
        - Спасибо, извините. - И положил трубку.
        Мир плыл туманными пятнами, Андрей смахнул платком слезы с глаз и отправился в комнату - включать сетевой компьютер. От Светланы такой подлости он не ожидал. Может быть, это очень хороший доктор, но платить двести баксов только за вызов - это уж извините. И не в том даже дело, что денег жаль, иногда Андрей в ресторане просаживал больше… Но сам принцип! Каждая работа стоит столько, сколько за нее платят.
        Ему представился жирный докторишка в белом халате, который, азартно блестя глазенками, пересчитывает волосатыми пальцами мятые купюры.
        - Хрен тебе, - сквозь зубы сказал Андрей и снова вытер лицо платком.
        Изображение на мониторе расплылось по краям отвратительной радугой. Андрей высморкался, потянулся к телефону и набрал номер.
        - Алло, Валентин? - спросил он, когда услышал голос на другом конце.
        - Да.
        - Слушай, у тебя доктора знакомого нет? - с ходу спросил Андрей.
        - Венеролога, что ли? - насмешливо фыркнул Валька.
        - Да иди ты… - шмыгнул носом Андрей. - У меня что-то с глазами. Повышенное слезоотделение.
        - Позвони в поликлинику, - посоветовал Валька. - Ты программистку мне нашел?
        - Ну, имей же совесть! - разозлился Андрей. - У меня проблемы…
        - Это еще не проблемы, - сурово намекнул Валентин. - Вот если ты мне завтра к двенадцати дня ее не найдешь, то у тебя будут проблемы.
        Услышав короткие гудки, Андрей положил трубку. Снова захотелось мысленно взвыть, но взвыл он в голос:
        - У-у-у-у… - сел в кресло и закрыл ладонями мокрое лицо.
        Слезы стекали по запястьям, увлажняя края рукавов.
        - У-у-у-у-у!
        Кого бы попросить позвонить в поликлинику?
        Андрей вдруг понял, что некого. Что он несколько лет прожил в полном одиночестве среди старых и верных друзей. Нет, не в полном. Пашка может помочь. Верный как пес Резнов, потому что знает, насколько сильно зависит его карьера и положение от Андрея.
        Пальцы пробежали по кнопкам телефона.
        - Слава богу… - шепнул Андрей, услышав телефонные гудки.
        Пашка поднял трубку:
        - Алло.
        - Паш, это я, - торопливее, чем надо, ответил Андрей. - У меня тут возникла проблема со здоровьем. Внезапно. Ты бы не мог позвонить в поликлинику…
        - Что случилось? - В голосе Паши послышалось неподдельное беспокойство.
        - Глаза. Видно, инфекция какая-то. Слезы бегут ручьем уже полчаса. Позвонишь?
        - Конечно. Давай телефон.
        Андрей продиктовал врезавшийся в память номер.
        - Только попроси в регистратуре, чтобы присылали любого участкового, кроме Оксаны Шиловой. Хорошо?
        - Да. Ты и там наследил?
        - Это недавнее.
        - Сволочь ты все-таки… - искренне сказал Пашка. - Ладно, жди доктора.
        Время шло медленно, мысли ползали в голове неторопливыми слизняками. Образами. Тенями. Обрывками звуков.
        «Ты сама хочешь этого?»
        «Да…» - шептали горячие губы.
        Андрей точно не помнил чьи.
        «Прямо сейчас?»
        «Да. Иди ко мне. Вот так… Да…»
        Тени.
        Столько лиц, а в памяти почти ничего не осталось. Скрипы дверей. Шорохи. Вздохи.
        Платок промок насквозь. Пришлось сменить.
        Андрей уже не понимал, текут слезы сами или он действительно плачет. Хотелось шепнуть привычное с детства: «За что?» - но язык не поворачивался. Начало знобить.
        Озноб. Валька Знобин. Зазноба.
        Черт бы все это побрал!
        - Да прекратите вы все! - устало вымолвил Андрей и снова уткнулся лицом в ладони.
        Свет, проникающий между штор, резал глаза, как скальпель неумелого хирурга. Андрей перешел в кабинет и наглухо закрыл жалюзи. Озноб усилился. Андрей сел в углу, между окном и теплым шкафом оперативной памяти, постукивая зубами.
        «Может, я умираю?» - мелькнула мысль.
        Мелькнула, но не улетела бесследно, словно бродящие в комнате тени взяли ее на привязь.
        «Умираю…» - тихо рычала она, выматывая последние нервы.
        - Пошла прочь! - рявкнул на нее Андрей. - Пошла!
        Ничего не видя во тьме сквозь потоки слез, он несколько раз лягнул ногой. Зацепил кресло, и оно грохнулось на пол.
        «Слепну…» - подумалось с кристальной ясностью.
        Сердце оборвалось и рухнуло в бездонный колодец.
        - Нет. Не надо… - забормотал Андрей и стал на четвереньки. - Не надо, не надо, не надо.
        Тени закружились быстрее. Мысли о смерти и слепоте лязгали цепями коротеньких поводков.
        - Вы же сами хотели! - Андрей на карачках попятился из кабинета. - Вы все сами ко мне пришли! Ни одну из вас я бы пальцем не тронул, если бы вы сами того не хотели! Идите прочь!
        Голос Оксаны звучал в телефонной трубке: «Чтоб ты так слезами умылся, как я».
        - Иди ты… - огрызнулся Андрей.
        Ладонь резануло острой болью. Он вскрикнул, выдернул из-под кожи впившийся в руку кусок мини-диска и зло швырнул его в сторону.
        Трель дверного звонка вытолкнула его в реальность, как темная вода выталкивает утопающего на поверхность. Андрей встал и отряхнул колени. Слезы лились ручьем, но платок остался где-то за пределами видимости. Пришлось вытирать их рукавом.
        Изображение на экране домофона напомнило только что ушедший кошмар. Снаружи, сосредоточенная и серьезная, стояла Оксана.
        - Вот черт… - Андрей шмыгнул носом и утер лицо. Снова звонок. На экране было видно движение губ.
        - Открой, - шептала Оксана. - Я пришла как врач, по вызову.
        - Ну уж нет… - Андрей отшатнулся от двери. - Меня ты в слезах не увидишь.
        Мелькнула мысль, что это она его заразила. Специально. Добыла в лаборатории слезогонный штамм, подсадила ему, а потом прокляла, зная, что она же придет по вызову.
        Такой радости Андрей ей доставить не мог.
        - Пошла прочь, сука… - Он ударил ногой в дверную броню. - Вылечусь сам!
        Он побрел к сетевому компьютеру, слезы лились и лились, платок - хоть выжимай. Наверняка в Интернете есть хоть какая-то информация. Может, антибиотик… Может, настойка… Пашку попросить, он привезет, никуда не денется.
        Пальцы выбили ключевое слово для поисковой системы - «плач». Секунду компьютер подбирал запрошенную информацию, наконец выдал.
        Андрей промокнул глаза и уставился на экран, расплывающийся в радужных пятнах. Буквы были слишком маленькими для залитых слезами глаз, но Андрей напрягся и начал читать ссылки, которые предлагал компьютер. Может быть, удастся найти нужное среди почти беспорядочной подборки, объединенной всего одним словом?
        Как спасти алкоголика
        …это значит что нужно как можно чаще с плачем покаянием и молитвой припадать к стопам Господа Господи исцели меня моего отца брата сестру сына…
        Поругание великой поэмы
        А вы помните, уважаемый читатель, так называемый «Плач Ярославны», которым восхищалось не одно поколение русских поэтов, начиная с Пушкина?
        Вот одна строфа из ее «Плача» - обращение к Днепру:
        О, Днепре Словутичу!
        Ты пробил еси каменные горы сквозе землю Половецкую,
        ты лелеял еси на себе Святославли насады до полку Кобякова,
        Возлелей, господине, мою ладу ко мне, абых не слала к нему слез на море рано!
        Толкование снов
        Я бегаю вокруг лужи, плачу, слезы просто крокодиловы, но до конца в случившееся не верю…
        ru/guest/users.htm
        Сетевая энциклопедия
        Плач, жанр народного поэтического творчества. См. Причитания.
        «Плач» растений «Плач» растений, выделение сока из среза стебля или при его поранении. «П.»
        Плач Богородицы Плач Богородицы, распространенный на Руси и на З. апокриф византийский.
        Плакать ПЛАКАТЬ ПЛАКАТЬ, оплакивать, прослезиться, проливать слезы; рюмить, реветь, выть…
        Товары, связанные с запрошенным словом
        Тысячелетие: Плач мира
        Цена: 124 р. оЗон
        Год выпуска: 1998
        Носитель: VH
        Музыка, видеофильмы / Видеофильмы / Триллеры
        А. Шантарский «Не плачу»
        Цена: 42.6 р. оЗон
        Автор: А. Шантарский
        Издательство: Бонус, Олма-Пресс
        Серия: Воровской мир
        Год издания: 2007
        Книги, пресса / Художественная литература /Детективы, боевики, триллеры
        Инга Петкевич «Плач по красной суке»
        Цена: 76.5 р. оЗон
        Автор: Инга Петкевич
        Издательство: Амфора
        Серия: Гербарий
        Год издания: 2003
        Книги, пресса / Художественная литература / Отечественная проза
        Плачу вперед
        Цена: 279 р. оЗон
        Год выпуска: 2001
        Носитель: Video С
        Музыка, видеофильмы / Видеофильмы / Комедии
        У ТЕБЯ ЕЩЕ НЕТ ФИРМЕННОЙ МАЙКИ ЯНДЕКСА? ТОГДА ТЕБЕ СЮДА!
        Не жалею, не зову, не плачу… / Стихи С. Есенина /
        Цена: 89.9 p. Co@libri
        Издательство: Скорпион
        Год издания: 2005
                Книги, пресса / Художественная литература / Поэзия
        Галич. Александр русские плачи.Комплект - 1 диск, год - 1998
        Цена: 161.97 р. Звук. [email protected]
        Описание: Левый марш Ошибка Неоконченная песня Собаки бывают дуры… Виновники найдены Мы не хуже Горация Вальс-баллада про тещу из Иванова Слушая Баха (псалом) Горестная ода счастливому человеку Смерть Ивана Ильича Из поэмы - Песня о песочном человеке - Рассказ.
        Музыка, видеофильмы / Музыка / Авторская песня
        Нет, так ничего не найти. Если бы хоть что-то видеть…
        Глаза горели огнем, слезы изливались, как лава из жерла вулкана, - ворот рубашки промок не меньше, чем носовой платок.
        Все, хватит! Лучше денег заплатить сколько попросят. Только бы не мучиться так. Двести так двести.
        Андрей взял телефон и, с трудом разбирая надпись на ладони, набрал номер:
        - Алло. Я согласен. Приезжайте. - Он назвал адрес.
        - Хорошо, - ответил солидный голос. - Буду в кратчайший срок. Температуру мерили?
        - Нет, но меня знобит.
        - Понятно. Только пока не пейте никаких лекарств.
        - Ладно. - Андрей положил трубку и рухнул на диван.
        Мир был соленым, мокрым, в нем становилось трудно дышать. Андрей встал и пересчитал деньги в шкатулке. Хватит на пять вызовов, да и зарплата скоро. На купюрах остались мокрые пятна.
        Доктор приехал действительно скоро. Экран дверного глазка показал высокого сухопарого мужчину с козлиной бородкой, в старомодных круглых очках и с самым настоящим саквояжем в руке. Андрей открыл дверь и тут же запер за доктором, опасаясь, что Оксана могла остаться где-то поблизости.
        - Здравствуйте. - Движения доктора были точны, как у военного хирурга. - Меня зовут Константин Анатольевич. Можно включить свет?
        - Да, конечно.
        Вспыхнули лампы, причинив ему физическую боль.
        - Приятного мало. - Доктор склонил голову и внимательно осмотрел лицо Андрея. - Первый день?
        - Да, с обеда.
        - Куда можно пройти?
        Андрей провел его в комнату, сам сел на диван, а доктору предложил кресло.
        - Подозрительных контактов не имели? - прищурившись, спросил Константин Анатольевич.
        - В смысле - сексуальных? - напрягся Андрей.
        - Да. - Доктор медленно, спокойно открыл саквояж и достал оттуда огромное увеличительное стекло в бронзовой оправе.
        - Подозрительных - нет. - Андрей качнул головой.
        - А как часто вы вообще меняете… э-э-э… партнеров?
        - Партнерш, - поправил его Андрей. - Это так важно?
        - Да. По крайней мере, мне нужно знать как можно больше о трех последних… э-э-э… девушках. Возраст, конституция, э-э-э… частота встреч.
        Андрей перечислил.
        - Значит, с каждой не более пяти контактов?
        - Да, - отрезал Андрей, твердо решив выгнать доктора, если тот продолжит развивать тему.
        - Понятно, - вздохнул Константин Анатольевич. - Придвиньтесь ближе. Да, вот так.
        Он уставился на залитый слезами нос Андрея сквозь огромную линзу, при этом его лицо забавно исказилось, на щеках проявились огромные поры и короткие светлые волоски.
        - Курите?
        - Да, - ответил Андрей.
        - Сколько?
        - Пачку в день.
        - А сегодня? - Доктор достал из чемоданчика хромированный ланцет.
        От одного его вида по телу пробежала волна ледяного озноба - Андрей всегда настороженно относился к медицинским инструментам. Особенно к острым.
        «Убийца», - помимо воли мелькнуло в голове.
        - Со вчерашнего вечера дым щиплет глаза, - ответил Андрей, не спуская глаз со сверкающей стали. - Почти не курю.
        - Посмотрите на кончик этого инструмента, - попросил доктор. - Старайтесь не щуриться.
        Он поднес кончик ланцета почти к самому носу Андрея и начал медленно уводить инструмент к себе, будто замахиваясь. Андрей напрягся, готовый отразить внезапный удар. Из носа на брюки капнуло.
        - Что-то вы напряжены… - заметил Константин Анатольевич. - Нервы? На работе проблемы?
        Он медленно уводил ланцет от лица Андрея, затем резко придвинул к самому носу. Андрей не выдержал и одним взмахом выбил инструмент из его руки.
        - Да. Нервы. - Доктор спокойно встал, подобрал ланцет и уложил в чемоданчик. - Пожалуйста, дайте мне деньги за вызов.
        - Что? - ошарашенно переспросил Андрей.
        - Деньги, пожалуйста.
        Руку из чемоданчика доктор не убирал. Так в фильмах держат пистолет в приоткрытом кейсе. У Андрея шевельнулись волосы на затылке.
        - Да. Сейчас… - Он встал и с излишней поспешностью достал из шкатулки полторы тысячи рублей. - Пожалуйста.
        Доктор пересчитал залитые слезами купюры и уложил в саквояж.
        - Я вам ничем помочь не могу, - сообщил он. - Это не инфекция.
        - А что же? - Такое заявление окончательно выбило Андрея из колеи. Он достал из шкафчика новый носовой платок и промокнул лицо.
        - Вас никто не проклинал? - совершенно серьезно спросил Константин Анатольевич.
        Если бы доктор растворился в воздухе, Андрей удивился бы меньше.
        - Что, простите?
        - Ну, проклятие. Понимаете? Это ведь не пустой звук. Вы садитесь, садитесь. Я работаю не первый день в медицине, был военным хирургом во вторую чеченскую и давно заметил, что не все происходящее с человеком можно объяснить… э-э-э… с рациональной точки зрения. Это мой личный опыт. Даже хобби. Эдакая, можно сказать, исследовательская деятельность.
        - Вы актер? - догадался Андрей. - Вас наняла Оксана, чтобы вы пудрили мне мозги. Так? К тому же за мои деньги. Вас, кстати, не затруднит их мне вернуть?
        - Если вы настаиваете… - пожал плечами Константин Анатольевич и вынул из саквояжа пачку купюр.
        Андрей уже потянулся за ней, когда его осенило - у него на ладони фломастером был выведен номер телефона. Его дала Светлана, которая Оксану не знала и знать не могла.
        - Извините… - Андрей убрал руку. - Почему вы не сказали, что не имеете к Оксане никакого отношения?
        - Я опытный врач и знаю, что бесполезно убеждать пациента, если он что-то вбил себе в голову. Особенно когда пациент в таком состоянии.
        - Да… - Андрей вытер лицо платком. - Значит, вы действительно врач.
        - Совершенно верно.
        - Тогда оставьте деньги себе. Я хочу вас дослушать.
        - Но насчет проклятия я оказался прав? Про какую Оксану вы говорили?
        - Это одна из трех девушек, о которых я вам рассказал.
        - Понятно. Она бросила проклятие вам в лицо?
        - Нет, по телефону.
        - Это упрощает задачу, - солидно кивнул доктор. - Задачу по вашему… э-э-э… излечению. Вы сами чувствуете вину перед ней?
        - Нет. Я не давал никаких обязательств.
        - Это плохо. Несправедливо наложенные проклятия никогда не сбываются. Там… - доктор ткнул пальцем в потолок, - происходит как бы проверка. И если проклятие приведено в исполнение, значит, вы действительно совершили ошибку. Соответствующую ошибку. Адекватную. На войне я нередко встречался с подобным. Там это проявляется… э-э-э… наиболее ярко.
        Андрей понял, что его не разыгрывают.
        - Вы вообще верите в Бога? - спросил Константин Анатольевич.
        - Да.
        - Тогда вам нужно понять, как и что вы сделали плохо. Не факт, что дело именно в неисполненных обязательствах. Это может быть и личная обида. Незаслуженная, конечно.
        - А если я пойму?
        - Вы можете покаяться. Попросить прощения.
        - У нее? - насторожился Андрей.
        - Вовсе не обязательно, если вас это так тяготит. Есть инстанция куда более высокая. - Доктор снова ткнул пальцем в потолок. - Вы меня понимаете. Происходит как бы замещение наказания. Ваш… э-э-э… грех оценен, и за него вы уже несете заслуженное наказание. И прощение надо просить у того, кто на вас его наложил, а не у того, кто рекомендовал избрать мишенью именно вас.
        - У Бога? - уточнил Андрей.
        - Да, конечно. Но в этом деле самолечение не менее опасно, чем при обычных болезнях. Обратитесь к опытному священнослужителю. Я даже могу рекомендовать… - Константин Анатольевич вынул из саквояжа визитную карточку. - Этому человеку удалось многих вернуть к нормальной жизни. Его зовут отец Тимофей. И место намоленное.
        Андрей принял визитку и положил в карман рубашки:
        - Спасибо.
        - Очень рекомендую. - Доктор встал и пошел к выходу. - И еще советую не тянуть с этим визитом. Положение может усугубиться.
        Андрей закрыл дверь за доктором и тут же направился к телефону.
        - Алло! Вызов такси?
        Андрей вошел в комнатушку на втором этаже церковной пристройки и сел на деревянную лавку возле окна.
        - Подождите минуту, - сказал худощавый служка. - Отец Тимофей сейчас освободится.
        Он вышел из комнатушки, прикрыв за собой тяжелую деревянную дверь. Андрей остался один - огромные напольные часы четко отбивали секунды, маятник в виде Вифлеемской звезды метался между двух ангелов, поддерживающих циферблат.
        Андрей смахнул слезы платком.
        Под сводчатым потолком жужжала одинокая муха, иногда она падала вниз и билась в оконный витраж, раскидавший по полу разноцветные пятна солнечного света. В небольшой комнатке стоял массивный стол из темного дерева и такие же шкафы, полные книг в засаленных переплетах. Остальное пространство было пустым, если не считать двух лавок у стен. Зато сами стены ломились от богатства и роскоши - образа в золотых окладах, золотые кресты и золотые кадильницы на золотых цепях.
        Андрей уважительно покачал головой и смахнул новую порцию слез.
        Сквозь прозрачную часть витража был виден уютный дворик и прицерковный люд, стоящий в очереди за раздачей обедов в трапезной. Одноногие, слепые, убогие, богомольные старцы и женщины в черных платках. Одноногий старик с костылем покуривал папиросу.
        Со двора медленно выехал «Форд-Кондор» последней модели - черный, зализанный, мощный, секьюрити в черных футболках и солнцезащитных очках знаками попросили очередь посторониться.
        Скрипнула дверь, и в комнатку вошел огромный молодой мужчина в рясе. Два метра росту в нем было точно, да еще косая сажень в плечах. Он с поклоном перекрестился на образа и только после этого обратил внимание на Андрея.
        - Здравствуйте! - кивнул он. - Я отец Тимофей. Вы Андрей, как я понял?
        То ли он намеренно акцентировал букву «о», то ли это было ему свойственно от природы.
        - Да, - ответил Андрей.
        - Горючими слезами омылся? - Батюшка грузно уселся за стол.
        Андрей молча кивнул и утерся платком.
        - Грехов совершать не надо. - Отец Тимофей впился в Андрея взглядом, как снайпер в цель. - Не ходили бы потом…
        «Что бы вы тогда ели?» - подумал Андрей зло.
        - Суровый вид напрасно показываешь, - одернул его батюшка. - Тут каяться надобно, а не рожей кривить. За что прокляли?
        - Не знаю, - честно признался Андрей.
        - Ну и пошел тогда отсюда… - Батюшка равнодушно указал на дверь. - Ступай. Там проводят.
        - Но подождите!
        - Вспомнил? - Священник сурово свел брови.
        - Да. Она меня полюбила, а я ее нет. Она не поняла, почему я ее отверг. Хотела понять, узнать, но я отказался с ней разговаривать. Просто исчез.
        - Сам не полюбил, значит?
        Андрею так и виделось перекрестье прицела.
        - А какого же тогда рожна отростком своим окаянным тычешь куда ни попадя?
        - Ну… - Андрей не нашел на это прямого ответа.
        - Богомерзкое это дело, - напомнил отец Тимофей. - А то вот сейчас накажу тебе венчаться с ней перед Господом. Что будешь делать?
        - Не надо. - Андрей смиренно вытер слезы и опустил глаза.
        - Вот так, - одобрительно кивнул батюшка. - Значит, сегодня поручу отцу Петру тебя пред иконой отчитывать. Это малое дело. А большое - промывать очи святой водой по три раза на дню и каяться. Своими словами десять раз в день. Кроме того, молитву «Отче наш» двадцать раз в день, а «Радуйся Мария» пятнадцать. Четыре свечи по углам всех комнат должны гореть непрестанно. Одна догорает, от нее другую пали. Понял? Свечи в лавке внизу покупай, они освященные. Да не по десять копеек бери, а по три рубля. Жадность - тоже грех. А, еще поститься надобно. Мясо не жрать, рыбу тоже. Все варить. К женщинам не прикасаться месяц. И рукоблудить не вздумай! А то еще прибежишь, когда руки отсохнут. Понял?
        - Да.
        - Две тысячи. - Отец Тимофей глазами указал на стол.
        Андрей с облегчением отдал деньги. Сразу стало легче.
        «Господи, спасибо тебе…» - подумал он.
        Служка провел его по лестнице вниз, красноречиво остановившись у церковной лавки, в которой торговали свечами и календариками с голубями. Андрей купил сначала пакет, а потом сложил в него все свечи, которые лежали на прилавке.
        - Тогда уж и календарик возьмите, - посоветовал служка. - Отец Тимофей освятил.
        Андрей взял, отчетливо чувствуя, что тратит деньги не зря.
        «Надо будет позвонить Светлане, спасибо сказать», - подумал он.
        - А теперь сюда, в часовенку. - Служка указал на богато убранный вход. - Там отец Петр будет вас перед иконой отчитывать.
        - Да, конечно. - Андрей с облегчением пошел вслед за ним.
        Глаза резало намного меньше.
        Уставший, замученный, едва держась на ногах, Андрей ввалился в прихожую своей квартиры и запер дверь. Голова еще гудела басом отца Петра, ноздри еще окутывал дурманящий аромат ладана. Зато зрение почти пришло в норму, слезы еще лились, но уже не так интенсивно.
        Вот она - сила Божья! Вот они, истинные ценности! Покаяние, расплата за грехи. И прощение.
        Андрей впервые отчетливо осознал, что такое настоящая любовь. Не секс, упаси Господи, не шепот в объятиях. Это вот такое всепрощение. Правду говорят, что Господь возлюбил людей и любые грехи прощает им за покаяние. Вот это любовь! Любые!
        Люди - неразумные дети Господни, их можно наказывать, даже нужно, чтобы чувствовали на себе десницу Его, но клеймить грехом все земное существование незачем. Всяк может ошибиться, когда ищет путь к Свету. Поиск невозможен без ошибок.
        Да святится имя Его… Да пребудет царствие Его…
        Андрей включил бесполезные мониторы, чтобы хоть что-то было видно в кромешной тьме отгороженной от света комнаты. Яркие надписи «Необходимая библиотека не найдена» давали как раз нужное освещение - и смотреть можно было, и не резало глаза безудержной яркостью ламп.
        Он принялся доставать из пакета и расставлять по углам свечи.
        - Да святится имя Твое… - шепнул Андрей и щелкнул зажигалкой.
        Язычок пламени затрепетал, коснулся фитиля и перескочил на него, выпустив тонкую ниточку черного дыма. Под подошвой хрустнул обломок мини-диска. Андрей злобно отшвырнул его как можно дальше и начал зажигать оставшиеся свечи. Темный воск потрескивал, фитили время от времени выплевывали искры, оставляющие в воздухе дымные хвостики.
        - Да пребудет царствие Твое!
        Свечи потрескивали и шипели, комнату быстро заполнил характерный запах перегретого воска, с которым не справлялся даже кондиционер. Андрей достал из пакета пластиковую бутыль со святой водой и принялся промывать глаза из ладони.
        - Прости меня, Господи!
        «Прости, прости… - Неслышимое эхо металось в мыслях. - Я принял кару Твою, я осознал и покаялся. Искренне, от всего сердца. Сними с меня проклятие, я больше не буду так поступать».
        «Как?» - поинтересовался внутренний голос.
        Андрей не знал, что ответить самому себе.
        «Не обманывать? - промелькнул в голове один из вариантов. - Но я ведь и не обманывал никого. Не бросать? Но я ведь не могу жениться на всех женщинах сразу. Выбрать одну? А если потом встретится еще лучше? Не худшим ли грехом будет измена?»
        Холодная темнота непонимания кары Божьей все сильнее и сильнее заползала в душу. Получалось, что весь его грех состоял лишь в том, что женщины хотели от него большего, чем он им обещал. Но почему же тогда наказан он, а не они?
        Или в этом и есть мудрость Господня - не прелюбодействуй? Вообще. Только после венчания можно познать тела друг друга.
        - Э… нет. Это бред, - вслух произнес Андрей.
        И тут же испугался - в его ли положении трактовать мудрость Господню, в его ли власти называть слова Господа бредом?
        И вдруг озарение посетило его - яркое, как неожиданно включенный в темной комнате свет. Не обещания ждет от него Господь, а лишь осознания. Грех для того и существует, чтобы следом за ним пришло покаяние.
        - Все мы грешны… - шепнул Андрей, чувствуя, как волна безысходности отступает.
        Все мы вступаем в противоречие с собственной совестью. Господь дал нам возможность покаяться, вспомнить Его величие и смыть с себя все грехи. Не кровью, как делали поганые язычники, а одним лишь словом, просящим прощения.
        - Господи, я грешен… - само собой родилось на устах. Телефонный звонок прервал зародившуюся молитву.
        Андрей уже решил отключить аппарат, но передумал - мало ли что.
        - Да.
        - Это Паша. Как у тебя?
        - Лучше.
        - Работать сегодня не будешь?
        - Нет, - ответил Андрей.
        - А я вот кое-что раскопал. Не хватает руки экспериментатора.
        - Я не могу. Ни сегодня, ни завтра. Ты уж извини.
        - Ладно. Все нормально. За здоровьем надо следить.
        - Вот именно, - вздохнул Андрей. - Пока.
        Он положил трубку, но в душе уже не было того запала, с которым начинал молиться. Наверное, надо поспать. Просто лечь и ни о чем не думать. Ни о Валькиных угрозах, ни о Пашкиных открытиях. Все это пустое. Никчемное.
        Спать.
        Глава 6
        Утром Андрей не смог открыть глаза - веки склеились от высохших слез. Пришлось ощупью искать бутыль со святой водой и промывать их, промывать, пока не расклеились. Но несколько ресниц все же выпали.
        Вчерашнее опьянение пониманием сути бытия превратилось сегодня в душевное похмелье. Андрей окинул комнату беглым взглядом: изрубленный паркет, обломки мини-диска на полу, в углах на стене черные полосы копоти и неопрятные кляксы накапавшего со свечей воска. Андрей вздохнул. Придется убирать все это.
        Но прежде чем что-то делать, он решил позавтракать и принять горячую ванну. Точнее, наоборот: сначала ванну, а потом завтракать. Предчувствуя ранние звонки, Андрей взял телефон с собой и положил его на стиральную машину, чтобы не бегать голым и мокрым по комнатам.
        Горячая вода приятно распарила тело, изгоняя из памяти остатки нехорошего сна - какие-то обрывки веревки, качающиеся на ветру, девушка с лицом Алены в луже крови на асфальте. Ужас какой-то.
        Но вода не могла отмыть тревожное предчувствие, не могла вынуть из души оставшуюся занозу вины.
        «Он у меня последний…» - звучало в голове вместо шелеста душа.
        «Он-у-ме-ня-пос-лед-ний», - капал плохо закрытый кран.
        Андрей удивился - раньше капли падали значительно чаще, иногда превращаясь в тонкую струйку. Он осторожно просунул кончик мизинца в отверстие крана и нащупал инородный предмет. Заинтересованно хмыкнув, Андрей сходил в кухню за вилкой и попробовал подцепить зубцом то, что пряталось в кране. Это получилось почти сразу же, и в раковину выпал проволочный ёршик с тоненькой стеклянной колбочкой вместо стального стержня. Из глаз тут же брызнули слезы.
        - Вот черт, - ругнулся он. - Так вот что это за напасть! Сволочи…
        Он перебрал в памяти всех, кто в последние дни заходил в ванную. Получались только Пашка и Валентин. Артемыч не заходил, а Надюшка не в счет. Нет, ну надо же, какие заразы! Вот только кто из них мог знать о проклятии, чтобы претворить его в жизнь? Быстро сработали, гады. И отраву подсунули первоклассную, сразу не действует, а накапливается пару дней.
        Андрей задумался, не понимая, кто из этих двух знакомых мог знать докторшу из его поликлиники. Получалось, что никто. Да, Пашка узнал. Но позже, когда дело уже дошло до вызова доктора. Валентин вообще не мог ни о чем знать. Может, все-таки Пашка? Нет, на Пашку думать не хотелось. Не было еще случая, когда тот бы его подставил. Ни разу.
        А Валька, хитрый лис, мог случайно узнать, припомнить и использовать при надобности. А была ли надобность? Была. Вывести Андрея из строя, вот в чем она состоит. Притормозить разработку квантового компьютера, а самому в это время получить премию Скотта. На подобную пакость Валька вполне способен. Андрей подумал и решил вести себя как ни в чем не бывало.
        Андрей вышел из ванной и вытерся. По телефону никто не звонил.
        Ершик с колбочкой он осторожно взял двумя пальцами и смыл в унитаз.
        Шум набирающейся в бачок воды заставил Андрея вспомнить вчерашний день - как стоял на коленях в приступе покаяния, и его охватила такая злость, что он непроизвольно скрипнул зубами. Он разозлился не столько на того, кто это устроил, сколько на себя самого.
        - Развели, как лоха! - Он с досадой сплюнул в унитаз. - Надо же! Поехал к попу. На коленях ползал, как паралитик. Лох позорный! И доктора ведь подослали, сволочи. И не доктора даже, понятное дело, а дешевенького актера. А я уши развесил, слушая его наставления. Ну дурак… Дурак!
        Андрей тяжело вздохнул и представил, как Валька и отец Тимофей пьяно хохочут над ним за бутылкой водки. Нервы не выдержали, он треснул кулаком по стене, побежал в комнату и принялся пинать остатки свечей по углам. Этого показалось мало, и он с удовольствием вывернул в мусорное ведро оставшиеся в пакете свечи, а святую воду из бутылки вылил в унитаз.
        Отдышался.
        Вытер глаза, из них снова текли слезы. Только тут до Андрея дошло, что святая вода облегчила бы его муки - в ней-то не было отравы, - и он пожалел, что выплеснул ее в унитаз. Впрочем, есть еще кран на кухне. Он отправился туда и несколько минут полоскал лицо, набирая воду в ладони, сложенные лодочкой. Стало немного легче.
        Ярость прошла, но проблемы остались. И самой большой проблемой был компьютер - он не воспринимал ни одну из команд, и непонятно было, что с этим делать. Второй рабочий день грозил накрыться медным тазом. И это после того, как результат казался таким близким! Еще неизвестно, сохранились ли данные… Зараза этот Пашка. На кой черт надо было все сносить? А уж если снес, надо было поставить на место.
        Найдя виноватого, Андрей немного успокоился. Хотя мысль о том, что схлопочет от начальства не Пашка, а он, все же не давала покоя. Уже год ни одной публикации. Эдак может вопросик встать - а за что же вы, уважаемый господин Маркович, получаете столь большую зарплату? Где ваша, извините, научная деятельность, а главное, где же ваш результат, в конце-то концов? Отдача где?
        Отдачи не было. Хотя Андрей прекрасно знал, сколько стоит ежедневное обслуживание атомных блоков, сколько стоит этот компьютер и электроэнергия, которую он потребляет.
        Андрей впервые до конца осознал безвыходность сложившейся ситуации. Без Пашки не восстановить машину, а без машины он вылетит из проекта в два счета. Еще и вычтут стоимость ремонта. Плюс штраф за халатность, а там Знобин подхватит всеобщее начинание, подпоет про «аморальное поведение, несообразное с нормами православия».
        Так что на Пашку вся надежда. Но как объяснить ему изрубленный диск? Не рассказывать же правду… Может, сказать, что выкинул в мусорку, думая, что диск уже никому не нужен? Идея хорошая. Тогда Пашка и сам почувствует себя виноватым. И не будет никому рассказывать о случившемся.
        Рука сама потянулась к трубке, пальцы привычно отстучали номер.
        - Паш, привет, - сказал Андрей.
        - Привет.
        - У меня тут со здоровьем почти порядок, так что можешь приезжать.
        - О! Замечательно! - оживился Пашка. - Я тут такое раскопал - закачаешься.
        - Никому не рассказывал?
        - Я что, сам себе враг?
        - Понял, - усмехнулся Андрей. - Приезжай.
        - Ты файлы переписал на компьютер?
        - Нет еще, - как можно спокойнее ответил Андрей. - Что-то я диск не могу найти.
        - Я его на столе оставлял, - осторожно сказал Паша.
        - Найдем, - обнадежил Андрей и повесил трубку.
        Он рванулся на кухню, притащил униклир и воткнул вилку в свободную розетку. Аппарат зашелестел, подбирая с пола труху от изрубленного паркета, куски пластика и потеки свечного воска. Андрей сменил насадку и прошелся по углам потолка, выбирая остатки копоти.
        Когда следы буйства и покаяния исчезли в утробе уборочной машины, Андрей отбуксировал ее на кухню и задумался, чем прикрыть пол. Лучше всего подошел бы ковер, но в квартире такого не было - только в ванной лежал довольно большой прямоугольник ворсистого покрытия. Андрей не задумываясь закрыл им дыру в кабинете, но это показалось ему слишком ненадежным - зацепишь ногой, и все съедет. Тогда будет вообще неудобно.
        Андрей взял тюбик молекулярного клея и, жирно намазав паркет, приклеил коврик намертво. Получилось чуть криво, но что-то менять было уже поздно.
        Телефонный звонок заставил его встать с четверенек.
        - Алло! - отряхивая брюки, сказал Андрей.
        - Это Валентин. - По голосу чувствовалось, что у Вальки не добрые вести.
        - Да. - Андрей чуть запнулся.
        - Скажи мне, добрый друг… - язвительно начал Валька. - Какого черта ко мне в кабинет являются симпатичные девушки и требуют некоего Андрея Марковича? Ты знаешь такого?
        - Симпатичные?! - удивился Андрей, не сразу сообразив, что речь идет об Алене. - Погоди…
        - Да? Я должен погодить? Хорошо… Послушай, я тебя просил избавить меня от подобных эксцессов? Я тебе говорил, что мой кабинет - не публичный дом?
        - Говорил, - нахмурился Андрей.
        - Но ты, видимо, не понял. Четыре раза я хотел тебя послать с твоими шизоидными заморочками, но ты четыре раза напирал на мои дружеские чувства. Кстати, ты ведь обещал, что никакой подставы для меня не будет. Так?
        - Да. - На это невозможно было ответить иначе.
        - Но ты меня подставил. У меня начальник сидит в кабинете, а тут врывается эта… дамочка и начинает требовать. Заметь, именно требовать Андрея Марковича. Конечно, у начальника возник закономерный вопрос - кто такой, собственно, этот Маркович и почему его ищут здесь? Ну, она ему все и выложила.
        - «Все» - это что? - Андрей устало провел по лицу ладонью, в глазах опять появилась резь.
        - То, что ты хозяин моего кабинета, что ты набираешь себе на работу сотрудниц.
        - Блин…
        - Это я должен сказать «блин». Это моя реплика, понимаешь? Мне из-за тебя влетело, а не тебе.
        - Извини…
        - Я тебе могу посоветовать, куда засунуть свои извинения.
        - Валя…
        - Что «Валя»? Иди ты в задницу! - вспылил Валентин. - Это, случайно, была не та программистка, которую я ищу?
        - Ту бы ты точно не назвал симпатичной девушкой, - фыркнул Андрей. - Что она хотела?
        - Тебя.
        - Понятно. Та хотела бы в первую очередь диск, - усмехнулся Андрей и осекся.
        - Так диск у тебя?! - Валентин захрипел от злости. - И все это время ты мне морочил голову?! Быстро езжай сюда. Вместе с диском!
        - Она что, еще там? - испуганно спросил Андрей, жалея, что проговорился про диск раньше времени.
        - Представь себе. Девушка говорит, что это последний диск и других копий программы нет. Она очень хочет его назад. Так что потрудись прихватить его с собой. Решил развести меня на сорок миллионов? Я тебя в порошок сотру, несмотря на нашу многолетнюю дружбу.
        - Я не собирался тебя разводить! - Андрей испугался еще сильнее, из глаз опять потекло.
        - Быстро сюда! - Валентин умел приказывать, когда было надо. - И только попробуй смыться! Если тебя не будет здесь через два часа, я попросту сдам тебя ментам, понял? Обвиню в краже из моего кабинета. Пальчиков твоих тут хоть отбавляй…
        Он бросил трубку, оставив Андрея в полнейшей растерянности.
        «Господи… Я же покаялся! Так нечестно!»
        - Так нечестно! - выкрикнул он вслух. - Я на одни свечи потратил триста рублей!!!
        На этот раз он заплакал по-настоящему. Не болезненными слезами, от которых жгло веки, а самыми настоящими - навзрыд.
        Дожидаться Пашку теперь не имело смысла. Теперь вообще ничего не имело смысла. Хоть в петлю лезь. Ну что же делать, в конце концов? «Черт меня дернул за руку порубить этот диск! Лукавый, искуситель хренов!»
        Сам не понимая, что делает, Андрей принялся обуваться. Он вздохнул несколько раз, успокаивая дыхание, но слезы, похоже, снова начали течь сами по себе.
        - А ведь ехать туда нельзя… - шептал Андрей. - Нельзя. И не ехать нельзя. Еще хуже… Не хватало только тюрьмы. Может, Пашку дождаться? Они с Валентином друзья, может, он как-нибудь повлияет?
        Андрей вышел на лестничную площадку и запер за собой дверь. Палец сам нажал кнопку лифта.
        - Нельзя туда ехать…
        В углу возле выхода из подъезда на картонке спал бомж. Картонка была та самая, со следами протекторов.
        - Пшел вон, свинья! - Андрей пинком разбудил бродягу. Тот проснулся и жалобно заморгал, не соображая, что происходит.
        - Пшел, я тебе говорю! Весь подъезд провоняли мочой! Как будто без вас неприятностей не хватает!
        Бомж поднялся и короткими шажками засеменил подальше от подъезда.
        «Нельзя туда ехать… - думалось само по себе. - Нельзя, нельзя…»
        Андрей сел в машину и запустил двигатель. Старенький «Форд» выкатился со двора и втиснулся в не очень плотный поток, за руль было трудно держаться, так от волнения взмокли пальцы. Сзади засигналили, мол, нельзя ли быстрее, и Андрей, чертыхнувшись, придавил газ, хотя спешить ему никуда не хотелось.
        Резина колес зашелестела по асфальту. Дома пролетали по сторонам так быстро, что казалось, будто город корчится - то ли в страдании, то ли от хохота.
        - Нельзя туда ехать… - Андрей едва сдерживал дрожь во всем теле. - Ну нельзя же… Нельзя!
        Дорога тянула вперед, как настоящий водяной поток - бурный, мощный, не дающий ни единого шанса на сопротивление. Город корчился именно от смеха - от безудержного хохота над ним, над Андреем.
        - Надо что-то делать…
        Мысли заметались в голове, словно летучие мыши в пещере, - яркое солнце снаружи, тьма изнутри.
        Андрей заметил, что маленький автомобильчик выехал со второстепенной дороги чуть дальше, чем позволяли правила. Вот он, шанс! Вот он! Другого не будет. Если его шибануть в крыло, то вся вина будет на непутевом водителе, и страховка будет за «Форд», и новая машина, и уважительная причина, почему не явился в офис.
        Андрей вытер глаза, чуть снизил скорость, перестроился в правый ряд и, зажмурившись от страха, вжался спиной в сиденье.
        Удар оказался гораздо сильнее, чем Андрей ожидал, - тело с огромной силой рвануло вперед, в глазах полыхнуло белыми искрами. Грудь стиснуло невероятной болью, и Андрей закричал, ничего не видя и ничего не соображая.
        Наконец он открыл глаза и с ужасом понял, что машину все еще тащит по асфальту, прямо на скоростной фрилайн. Еще он заметил, что из маленького автомобильчика, которому он снес всю переднюю часть, вырывается высоченный столб пламени, а девушка, скорее всего водительница, неподвижно лежит на асфальте рядом с распахнутой дверцей.
        В следующий миг «Форд» снова ударило, и Андрей почувствовал, что падает в узкий бездонный колодец. От падения голова закружилась так, что его вырвало, и эта судорожная рвота, обжигающая рот, была последним осмысленным ощущением.
        Глава 7
        Птица щебетала почти у самого уха, по крайней мере так казалось. Яркий солнечный свет пробивался сквозь веки алой лавиной, тошнота бродила где-то в районе желудка.
        - Ему необходимо промыть глаза. - Андрей расслышал совсем рядом мужской голос. - Иначе он их попросту не откроет.
        - И куда он поехал с такими глазами? - Это уже молодая женщина. - Сейчас я все принесу.
        Голоса стихли, только птица продолжала цокать и насвистывать.
        Минуты через три Андрей расслышал шаги и почувствовал кожей век касания мокрой ваты.
        - Вот… - шептала девушка. - Так будет лучше.
        Пахло лекарствами, тишиной и кварцевой лампой, даже с закрытыми глазами он был уверен в белом цвете стен, потолка, оконных рам и даже, может быть, пола.
        Андрей боялся шевельнуть рукой или ногой. Почему-то его не покидала уверенность, что одной конечности недостает. Ему вдруг отчетливо ощутилось, что такая беда обязательно должна была приключиться именно с ним, и она бы явилась завершением всех предшествующих бед, глупых и постыдных.
        - Чего у меня не хватает? - шепнул Андрей.
        Он ожидал услышать ответ от девушки, но в ухо каркнул скрипучий старушечий голос:
        - Ума у тебя не хватает! Ха-ха-ха! Ума! Сейчас я тебе наддам помелом, сразу мозги станут на место!
        Андрей вскрикнул от тяжелого удара по ребрам, хотел открыть глаза, но новый удар вверг его в пучину душной безмолвной черноты.
        Андрей очнулся вновь. Дышать было трудно, ребра болели, будто его минут десять злобно пинали ногами. Ни единый квант света не раздражал рецепторы глаз, Андрей наморщил лоб и почувствовал тугую повязку, обручем охватившую голову. Память услужливо начертила в мозгу столкновение двух машин и волну сверкающих стекляшек, ударившую в незащищенное лицо.
        - Ослеп? - с трудом прошептал Андрей.
        Ему никто не ответил.
        Левая рука назойливо зачесалась у самых пальцев, Андрей хотел почесать ее о бедро, но от привычного усилия мышц в ребра уткнулась лишь забинтованная культя - надрез выше локтя.
        - Эй! Кто-нибудь! - испуганно закричал он. - Медсестра! Врач! Пожалуйста!
        - Слышишь? Опять орет, - глухо раздался за стеной мальчишечий голос.
        - Сильно его измочалило, - ответила девочка.
        - Мамка сказала, что он будет жить, если не начнется гангрена.
        - А бабушка говорит, что, если его найдут, нас всех расстреляют.
        - И детей? - настороженно уточнил мальчик.
        - А ты как думал? Помнишь, как было в Егорьевке, когда летчика приютили? А с девочками знаешь что делали? Я из-за кустов все видела!
        Она понизила голос до неразборчивого шепота, наверное, говорила прямо в ухо мальчишке.
        - Сволочи… - сквозь зубы сказал он. - Давай его лучше сожжем.
        - Ты что?!
        - Никто не узнает! - успокоил мальчишка. - Неси керосинку, спички у меня есть.
        Андрей ничего не понял, но испугался до ледяного пота.
        - Эй! Ребята! - осторожно позвал он.
        Ему никто не ответил, только за стеной раздалось жестяное бряканье и плеск, будто лили воду на стену.
        Но это была не вода - и по запаху, и по тому, как хлопнул воздух, когда к лужице поднесли горящую спичку. Тело сразу обдало жаром, дыхание моментально забило дымом. Огонь вцепился в ноги и принялся их терзать - нервы словно превратились в раскаленные спицы.
        - А-а-а-а!!! - закричал Андрей, расходуя последний выдох. - Сволочи! Трусливые твари!
        Но язык пламени ворвался в легкие, зашипел невыносимой болью, выжигая не только плоть, но и мысли, и ощущения. Последнее, что Андрей почувствовал, - это как с дикой болью лопнули остатки слепых глаз.
        Он закашлялся и очнулся вновь.
        - Брежу, - шепнул неуверенно.
        Бинтов на теле стало как будто больше - они чувствовались кожей обеих ног, а левой рукой шевельнуть не получилось вообще. Повязка на глазах тоже никуда не исчезла.
        Темнота и тишина.
        Хотя нет, это лишь поначалу так показалось. Темнота да, была, но в тишине слышалось еще чье-то дыхание и чуть заметное поскрипывание кроватных пружин.
        - Эй… - Андрей с трудом узнал собственный голос. - Меня кто-нибудь слышит?
        Поскрипывание тут же стихло. Никто ничего не ответил.
        В памяти еще бушевало пламя, и Андрей затрясся дрожью пережитого ужаса.
        - Ну, ответьте же кто-нибудь!
        - Слышь… - сонно отозвался мужской голос. - Ты бы хоть ночью поспал, а? Днем орет, ночью тоже спать не дает…
        - Где я? - Андрей мысленно уцепился за этот голос, как тонущий муравей за соломинку.
        - В Караганде, - грубо ответил голос. - Завтра с утра придет доктор, у него и спросишь.
        Андрей умолк. Из всех реальностей, в которых он побывал после пробуждения, эта понравилась ему больше всего. По крайней мере, здесь не бьют и не сжигают живьем, а то, что грубят, - это мелочи.
        Андрей твердо решил остаться именно в этой реальности. Он ее даже полюбил. Было ясно, что здесь его убивать не станут. Он долго ворочался, боясь уснуть и вывалиться из нее куда-то еще, но в конце концов тьма и ограниченная подвижность взяли свое - Андрей уснул.
        Птица щебетала почти у самого уха, по крайней мере так казалось. Яркий солнечный свет пробивался сквозь веки алой лавиной, тошнота бродила где-то в районе желудка.
        - Ему необходимо промыть глаза. - Андрей расслышал совсем рядом мужской голос. - И повязку можно уже не накладывать. Краснота - это остаточное явление.
        Птица цокала и свистела. В приоткрытое окно то и дело заглядывал ветер, трогая волосы на макушке. Если прислушаться, можно было расслышать шум улицы.
        - Где я? - осторожно спросил Андрей.
        - Точно на этом свете, - усмехнулся мужчина. - Вы глаза-то откройте.
        - А можно?
        - Можно, можно. Все с вашими глазами в порядке.
        Андрей распахнул веки и тут же зажмурился от яркого света.
        - Ну, голубчик, а чего вы хотели? Ничего, ничего, привыкнете. После повязки всегда так. Могло быть во сто крат хуже. Несколько стекляшек поранили кожу буквально в миллиметрах от глазных яблок. Вы в рубашке родились, вот что я вам скажу.
        Андрей снова открыл глаза, на этот раз получилось значительно лучше. Оказалось, что лежит он на металлической койке, какие ему приходилось видеть лишь в старых фильмах, а полненький лысоватый доктор, чем-то похожий на Вальку Знобина, стоит рядом. Врач, одетый в застиранный белый халат, со стареньким стетоскопом, без намека на электронику, на груди, задумчиво разглядывал Андрея. Позади доктора стояла молоденькая медсестра с блокнотиком и ручкой в руках. Андрей перевел взгляд на потолок и не увидел никакого пластикового покрытия. Потолок был просто побелен, самой обычной известкой с добавлением синьки, так что на свету она выгорела, а в тени наоборот потемнела до серого. Стены были выкрашены унылой салатовой краской почти до самого верха.
        Андрея снова охватил страх.
        - Где я? - снова спросил он пересохшими губами.
        Он хотел еще спросить, какой сейчас год, но что-то его удержало.
        - В больнице, - спокойно ответил врач.
        Он придвинул к себе деревянный стул и сел возле кровати.
        - В Москве? - Андрей решил осторожно выяснить подробности.
        - В Москве, голубчик, в Москве. Вас что-то смущает?
        - Странная палата. - Андрей поискал подходящее слово. - Устаревшая.
        - Ах, устаревшая… - В глазах доктора появился недобрый огонек. - Вот как… Евроремонта не хватает? А нормальную медицинскую страховку купить не желаете? Сначала экономите, а потом удивляетесь, что попадаете в клинику, которая еще в начале двадцать первого века устарела безнадежнейшим образом! Совести у вас нет, голубчик, вот что я вам скажу.
        Андрей опешил от такого напора.
        - Я не собирался болеть.
        - Никто не собирается. Но подобная жадность ничем не оправдана.
        - Но я не имею претензий… - попробовал успокоить врача Андрей.
        - Зато я имею! - Доктор навис над кроватью, как хмурая туча над городом. - Из-за жадности таких, как вы, все еще существуют занюханные больницы, в которых нет даже нормального рентгеновского аппарата, не говоря уже о сонарах. И зарплата у меня знаете какая?
        Андрей решил отмолчаться.
        - Молчите… - Доктор победно откинулся на спинку стула. - Ладно бы еще вы были представителем неимущего слоя. В этой больнице девяносто процентов таких. Но вы ученый! Элита… Какая у вас зарплата?
        - Значительная, - признался Андрей.
        - А у меня нет. Но если со мной что-то случится, я не буду лежать на коечке с панцирной сеткой. Знаете почему? Потому что, несмотря ни на что, выплачиваю нормальный, достойный, человеческий страховой взнос. Ежемесячно. Так что будьте любезны не жаловаться.
        - Я не жалуюсь.
        - Вот и замечательно. В десять часов вам будут делать перевязку, промывание глаз и другие необходимые процедуры.
        - Какие у меня повреждения? - Андрей нашел в себе силы задать самый важный вопрос.
        - Значительные, - съязвил доктор. - Множественные порезы лица, сочетанная травма груди и обширный ожог обеих ног. Плюс к этому ЧМТ.
        - Что?
        - Черепно-мозговая травма. - Доктор выразительно постучал себя костяшками по макушке. - Сотрясение мозга и, возможно, ушиб лобных долей.
        - Понятно. - Андрей попробовал вспомнить, за что отвечают лобные доли, но никаких данных на этот счет в памяти не нашлось.
        - Ладно, голубчик, отдыхайте. Основной девиз нашего нейрохирургического отделения: «Покой, покой и еще раз покой». Если бы вы попали в другую клинику, может, вам и предоставили бы более продвинутое лечение.
        - Спасибо и на этом, - уныло вздохнул Андрей.
        - Не за что. - Доктор усмехнулся и вышел за дверь, уводя за собой медсестру.
        В палате стояли еще восемь таких же кроватей, но большинство из них были пусты. Соседями Андрея оказались двое - небритый мужик с пропитым лицом и прыщавый подросток лет восемнадцати. У подростка под глазом красовался отменный синяк - синий, с желтовато-зеленой радужкой по краям.
        Оба соседа еще явно до конца не проснулись. Мужик тупо пялился в потолок, повторяя губами беззвучные фразы, а подросток то и дело переворачивался с боку на бок.
        «С компанией не повезло», - подумал Андрей и прикрыл глаза.
        Через какое-то время в палату вошли двое грузных санитаров в белых шапочках и в халатах с завязками на спине. Они переложили его на каталку и повезли по длинному коридору. Андрею показалось, что он медленно летит над бесконечным белым каньоном, на дне которого располагаются погашенные светильники с дохлыми мухами под плафонами.
        В конце коридора перед каталкой распахнулась крашеная двустворчатая дверь с табличкой: «Перевязочная». Андрея вкатили в слепяще-белое помещение, в лицо пристально уставился сорокаглазый хирургический прожектор. Санитары привязали Андрея к каталке кожаными ремнями и вышли, оставив его в тревожном одиночестве. Пустота перевязочной откликнулась на их шаги звонким кафельным эхом и смолкла. Андрей попробовал повернуть голову, но обзор все равно оставался ограниченным - кафельные стены, металлический шкаф с красной буквой «А» на дверце, матовое окно. Где-то рядом с головой звякнули о стекло стальные инструменты. Этот звук превратил тревогу в панический страх боли. Андрей попытался задрать голову и закатить глаза, но все равно ничего не увидел. Из пустоты послышался низкий женский голос:
        - Первая перевязочка?
        Андрей не мог видеть говорившую, она оставалась в слепой зоне за макушкой.
        - Да, - ответил Андрей, не в силах унять дрожь в голосе.
        - Ну, не надо же так бояться… У тебя еще обезболивание действует, так что очень больно не будет.
        Медсестра вплыла в поле зрения Андрея, и ужас его усилился. Она была огромна - метр восемьдесят, не ниже, а весу в ней было никак не меньше ста тридцати килограммов. Каждая из грудей, обтянутых белой тканью халата, была с Андрееву голову, а ширина плеч просто поражала воображение. При всем при этом на взгляд ее возраст не превышал тридцати лет.
        - Здорово же тебя разукрасило… - покачала головой медсестра. - Бедненький… Ну ничего, сейчас размочим твои повязочки…
        Она загремела металлической посудой, послышался плеск жидкости и резкий запах.
        - Как тебя звать? - заботливо спросила медсестра.
        - Андрей.
        - Замечательно. Очень мужественное имя. Значит, кричать ты не будешь… А меня звать Галиной.
        - Вообще-то я с трудом переношу боль, - сознался Андрей, и его дыхание участилось в предчувствии мучения.
        - А я с трудом переношу трусливых молодых людей и крикунов. Знаешь, от меня вообще очень сильно зависит, как сложится здесь твое пребывание. Укольчики, перевязочки, глюкозка внутривенно… Капельницы. Это ведь можно сделать аккуратненько, а можно не очень, - ласковым тоном предупредила Галина.
        У Андрея перехватило дыхание.
        - Я могу пожаловаться, - сказал он охрипшим голосом.
        - Да, конечно. - Галина наложила на левую ногу мокрый тампон. - Если хотите, можете прямо сейчас закричать.
        Она ненавязчиво натянула бинт на другой ноге, и у Андрея моментально выступили слезы - боль была неимоверной. Он стиснул зубы, но все равно не удержал стона.
        - На меня многие жалуются, - вздохнула она. - Но наш доктор сам не любит трусливых крикунов. Да и работать кто будет? Так что ты подумай.
        Она отпустила бинт, и Андрей смог перевести дыхание. Медсестра наложила тампон на другую ногу, и боль растворилась в теплой влаге.
        - Видишь, как хорошо. Всегда может быть так хорошо.
        Андрей стиснул зубы от злости. «Жирная сучка… - подумал он. - Ты еще не знаешь, с кем связалась… Привыкла иметь дело с алкашами… Я тебе устрою райскую жизнь… Садистка хренова…»
        Перевязка прошла гораздо менее болезненно, чем он ожидал, хотя пару раз все равно не смог удержать стона.
        - Ну что ты, что ты… Терпи, - нашептывала Галина, явно получая удовольствие от процесса. - Я очень стараюсь, чтоб не было больно.
        Андрей обливался потом. Не от боли, а от страха, что боль может внезапно и катастрофически усилиться. Особенно пугали кожаные ремни, стянувшие тело. Беспомощность.
        Когда бинты были полностью заменены новыми, Галина принялась промывать ему глаза. Это у нее получалось мягко и даже приятно.
        - Какой молодец… - шептала она. - Настоящий мужчина. А то понавезут одних алкашей и подростков…
        Когда санитары привезли Андрея обратно в палату, он мысленно утер пот со лба. Захотелось есть.
        - Во сколько тут завтрак? - спросил Андрей у подростка.
        - Сейчас принесут, - успокоил тот. - Где это вас так угораздило? Оранжерею головой пробили?
        - Нет. На машине разбился, - ответил Андрей. - Что, сильно лицо пострадало?
        - Сильнее, чем у меня, - усмехнулся парнишка.
        Алкаш по-прежнему пялился в потолок.
        - Подрался? - отеческим тоном поинтересовался Андрей.
        - Иди ты… - почему-то обиделся подросток и отвернулся к стене.
        Палату снова заполнила тишина, из-за окна доносился приглушенный шум улицы и непрекращающийся щебет птиц.
        - Как тебя зовут? - все же спросил Андрей.
        - Володя, - не оборачиваясь, ответил парень.
        - А меня Андрей.
        - Ну и что?
        Андрей замолчал, не зная, что на это ответить. Дверь в палату распахнулась, и пожилая санитарка вкатила столик с завтраками.
        - Так… - Она выставила тарелку и стакан на Володину тумбочку. - Тебя перевели с пятой диеты на седьмую.
        - Наконец-то. - Парень сел на кровати, и в его глазах мелькнула неподдельная радость. - Ух… С сахаром?
        - С сахаром, с сахаром, - улыбнулась санитарка и покатила столик дальше.
        Алкаш на это никак не отреагировал - лежал и глядел в потолок, словно еда его совершенно не волновала.
        - А у вас пока будет диета номер один. - Она поставила на тумбочку Андрея стакан с бульоном.
        Андрей поморщился:
        - А пожевать ничего нет?
        - Да куда тебе жевать? Места живого нет на лице…
        Санитарка приподняла Андрею голову и помогла выпить теплый бульон.
        - Ну вот… - Она вытерла ему рот салфеткой. - Ты не грусти, через несколько дней доктор обычно меняет диету.
        Володя позвякивал ложкой, ему явно было что пожевать. Алкаш к еде прикасаться даже не думал.
        Санитарка забрала стакан и тихо сказала:
        - Если судно понадобится, ты меня позови, а по-большому тебе вряд ли захочется в ближайшее время.
        Андрей кивнул в знак того, что расслышал, санитарка улыбнулась и вывезла столик за дверь.
        - Эй… - Андрей тихонько позвал Володю.
        - Чего?
        - Этот что, вообще ничего не ест?
        - Дядя Коля? У него депрессняк после белой горячки. К тому же теща его утюгом по башке огрела. Переживает лежит. Его привезли два дня назад, пока ты в отрубоне валялся. Так и лежит с тех пор.
        «Так это я больше двух дней без сознания?» - испугался Андрей.
        - Понятно, - сказал он вслух. - Есть он не будет?
        - А… - Володя усмехнулся и привстал с кровати. - Ты его пайку хочешь заточить? Давай раскидаем.
        Парень заговорщически подмигнул и разделил содержимое чужой тарелки поровну.
        - Как жрать будешь? - спросил он. - Могу покормить.
        Андрею сделалось так стыдно, как не было еще никогда в жизни. Но очень хотелось есть. Он молча кивнул и приоткрыл рот, когда Володя поднес полную ложку к его губам. Рисовая каша с молоком показалась очень вкусной, хотя в ней явно недоставало сахару.
        - Ты можешь хлебало разевать шире? - нахмурился Володя. - Половина мимо рта, блин.
        Наконец с кашей было покончено, и Андрей осторожно прожевал доставшийся ему кусочек хлеба с маслом.
        - Спасибо… - от души поблагодарил он.
        - Будешь должен, - усмехнулся подросток.
        Он стер полотенцем несколько упавших крупинок каши с груди Андрея и прикрыл простыней большое молочное пятно.
        Минут через пятнадцать санитарка вернулась забрать посуду.
        - К тебе следователь, - сообщила она Андрею. - Сейчас он у врача распишется и придет.
        - Зачем? - испугался Андрей.
        - Как - зачем? Вопросы спрашивать. Будто ты не знаешь, зачем ходят следователи, - буркнула санитарка и удалилась.
        Андрей умолк, чувствуя, как болезненно бьется сердце в груди.
        Следователь оказался пожилым, потрепанным жизнью мужчиной - короткая стрижка, усталое лицо. Стараясь не шуметь, он подвинул к койке Андрея стул, сел на него и достал «комакт» с перьевым вводом.
        - Здравствуйте. - Он коротко махнул пластиковой картой с изображением Регалии Исполнительной Власти. - Меня зовут Александр Семенович.
        - Здравствуйте. - Андрей моргнул.
        - Я по поводу аварии. Вы, наверное, уже поняли.
        - Да.
        - Что вы можете рассказать?
        Андрей задумался, делая вид, что вспоминает неприятные события.
        - Я ехал в административный офис нашего университета. В правом ряду. Внезапно со второстепенной дороги выехала машина. Красная. Из этих, новомодных, городских. Я даже притормозить не успел, как ехал, так и врезался. Очнулся уже здесь.
        - Понятно. - Следователь проворно записал слова Андрея. - А зачем было перестраиваться в правый ряд?
        - Перестраиваться?
        - Да. Свидетели так показали.
        - Там было свободней, а я спешил.
        - Хорошо. - Следователь снова зашуршал пером. - Понятно. Ну, в общем-то, и так все было понятно. Простая формальность. Удар действительно произошел на вашей полосе, так что формально я не смогу предъявить вам обвинений.
        - Формально?
        - Да. На самом деле я думаю, что вы специально ее ударили. Я выяснял: старая машина, страховка.
        - Больница, ожог, сотрясение мозга, - охотно продолжил Андрей.
        - Да. Возможно, я не прав.
        - Вот именно. Вам не следовало даже говорить этого.
        - Извините. А вам не интересно узнать, что стало с девушкой?
        Андрей напрягся - память ясно прорисовала лежащее на асфальте тело. Было в нем что-то пугающе знакомое, словно отголосок недавнего сна. И все же нет. Нет, просто похожа цветом волос, не более. Алена одевалась в другой манере, да и должна была сидеть с Валькой в офисе. Сидела. Он так сказал. И машины у нее такой быть не могло. Вообще у нее не было никакой машины.
        - Она пострадала?
        - Не очень. - В глазах следователя мелькнула мстительная усмешка. - Меньше, чем вы, ее даже не госпитализировали. И машина у нее тоже застрахована. Только она получит страховку, а вы - нет.
        - Почему? - осторожно спросил Андрей.
        - Ваша машина сгорела. Очень неудачно, надо сказать. Запись контроллера восстановить не удалось. Старая машина плюс сильный перегрев, вот схема и не выдержала. А без этого, сами понимаете… Закон.
        Андрей не стал ничего отвечать.
        - Ну ладно. Считайте, что вам повезло. - Следователь встал и положил компьютер в карман пиджака. - Уголовное дело мы возбуждать не будем. Всего доброго.
        Андрей коротко кивнул и закрыл глаза.
        Время остановилось. Не было ничего, только яркий свет из окна и звуки словно из другого мира. Кто-то входил в палату, выходил из нее, окружающее пространство шуршало, поскрипывало, позванивало посторонними голосами.
        И снова была еда - такой же стакан с бульоном, но уже не было сил съесть что-то еще. Андрей выпил теплую жижицу, не открывая глаз, повинуясь лишь голосу санитарки.
        - Вот так. Ну, еще глоточек. Какой молодец…
        Затем пришла боль. Горели ноги, ребра ныли, как нерв прогнившего зуба, лицо мучительно чесалось. Андрей крепче стиснул зубы и плотнее зажмурился. Стало ясно, что человечество его бросило, оставило наедине с бесполезным раскаянием и усиливающейся болью. Где все достижения научно-технического прогресса? Где электромагнитные регенераторы, квантовые заживители, где обезболивающие, наконец?
        - Что, больно? - услышал Андрей как сквозь вату.
        Кивнул.
        - Сейчас мы тебе укольчик… - Это голос Галины, низкий грудной.
        Влажно хлопнул пневмоинъектор, тонкой струйкой ударив в плечо. Легче не стало, только мир стал более ощутимым - вместе с болью.
        - Сейчас все пройдет, - ласково ворковала Галина. - Будет хорошо. Хорошо. Хорошо. Хорошо…
        Голос не утихал, будто звук вместе с Андреем закатали в консервную банку.
        Боль выступила грязью на коже, подсохла коркой, растрескалась и начала отпадать кусками. Андрей зажмурился изо всех сил, уже понимая, что надвигающаяся тишина вот-вот обрушится, завертит и потянет за собой в неведомые глубины. Так и случилось - тело замерло перед первым мигом падения и рухнуло осязаемо до тошноты, до страха разбиться. Но вскоре ужас растворился вместе с болью, а сердце наполнилось нарастающим восторгом полета. Мир сделался красным, сухим и жарким. Без дна.
        Оранжевые собаки в небе питались болью, слизывали ее, выкусывали, словно блох, - наконец съели всю и исчезли сами. Остался только красный шершавый жар - спокойный и неподвижный. Время замерло вместе с мыслями.
        - Он еще спит… - сурово бубнила санитарка. - Доктор назначил ему покой.
        - У меня для него хорошие новости, - сопротивлялся Пашкин голос.
        - Мне не велено, вот и не пущу…
        Красные собаки снова принялись лизать ему ноги.
        За окном стрекотали сверчки. Два или три - по звуку понять невозможно. Андрей распахнул глаза и несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от ощущения сухости под веками. В коридоре за дверью горел свет, тонким лезвием прорезая полумрак уснувшей палаты. Еле слышно играл приемник на посту медсестры - «Регги Стэн», года три этой песенке.
        Спать не хотелось, а тело почти не болело, было хорошо и уютно в этом новом, изменившемся мире. Только очень хотелось пить. Немыслимо.
        - Сестра… - прошептал Андрей, ощущая язык шершавым камнем во рту из пересохшей глины. - Э-э-э…
        Шевелить языком было так же неприятно, как драть ногтями лист шифера.
        - Э-э-э…
        Звук приемника на столе медсестры не давал ей услышать сочившийся из палаты слабый голос. Андрей попробовал встать и тут же разглядел на тумбочке стакан воды. Прозрачная влага наполняла его до краев, на тонком стекле играли светом крупные капельки.
        Кадык коротко дернулся, Андрей сглотнул несуществующую слюну. Он впервые после аварии попробовал осознанно шевельнуть рукой, и это оказалось гораздо проще и безболезненнее, чем он ожидал. Рука как рука. Ну в бинтах… Это мелочи. Главное, кисти свободны.
        Андрей осторожно повернулся на бок и потянулся к стакану, дрожащие пальцы обхватили стекло, прямо сквозь него впитывая живительную прохладу. Губы коснулись кромки. Глоток. Еще, еще… Андрей закашлялся и аккуратно поставил стакан. Сердце колотилось судорожными рывками, пальцы никак не могли унять дрожь. Язык отмок и быстро превращался в то, чем и должен быть. От неожиданной прохлады слегка заломило лоб.
        Андрей взял стакан уже намного спокойнее, допил до дна. Хорошо. Замечательно. Великолепно. Подумалось, что каждая капля воды содержит в себе силу жизни, которая из нее родилась. Видимо, так и есть. Кровь легче побежала по жилам, и сердце успокоенно забилось под ребрами.
        Попытка сесть тоже удалась.
        За окном светился огнями город - несколько широких многоэтажек напоминали панель огромного компьютера, из тех доисторических монстров, которые загружались еще с перфолент. Вспомнились строчки Галича:
        А она работает безропотно,
        Огоньки на пульте обтекаемом…
        Андрей помотал головой, отгоняя странное наваждение, но оно не ушло. Над крышами многоэтажек вздымалась недостроенная километровая башня Торгового комплекса на Манежной, рассекая светлую летнюю ночь черным штыком. Окна ближних многоэтажек - темные и освещенные - складывались в замысловатый рисунок. Андрей сосчитал этажи и едва не рассмеялся - тридцать два. В принципе можно разложить на цифровой код. Ради смеха.
        - Ну что же ты, горе луковое… - раздался за спиной голос санитарки. - Ложись давай, неуемный.
        Андрей обернулся и послушно лег на спину.
        - Набегаешься еще… - Санитарка прикрыла его простыней. - Спи.
        Андрей закрыл глаза, но перед мысленным взором все еще светились огни на панелях многоэтажек. У ног терпеливо сидели красные собаки.
        Глава 8
        Утром Андрей распахнул веки и увидел над собой лицо Галины.
        - С добрым утром, - улыбнулась она, записала температуру в блокнотик и отклеила с его лба градусник.
        - Сколько времени? - сухими губами шепнул он.
        - Шесть утра.
        - Можно воды?
        - Да вот же стакан, на тумбочке. - Галина мотнула головой. - Ты пей, я его еще наполню.
        Андрей уже гораздо смелее приподнялся на локте и отпил из стакана.
        - Боли ночью не мучили? - поинтересовалась она.
        - Нет. Только в голове было очень странно.
        - Это нормально. Сегодня ночью можно будет обойтись без укола, я вчера наложила заживляющую мазь на бинты.
        - Спасибо.
        Галина загадочно улыбнулась и пошла ставить градусник дяде Коле.
        «Какая она… - подумал Андрей. - Может, была бы симпатичной, если бы не такая большая масса. Лицо вполне себе ничего».
        Он представил ее обнаженной выше пояса, задержав мысленный взор на огромных грудях. Интересно, это тоже одна из бесчисленных масок его сверхженщины? Грубая до искренности. Женщина как она есть - голая плоть. Без прикрас и удручающих намеков на ум и свободу воли. Функциональное совершенство.
        Андрей уснул, и ему приснилось море, а в нем обнаженные женщины - все как Галина. Они были бы похожи на стадо играющих моржей, если бы не ярко-белая кожа. Далеко в море выдавался бетонный пирс, Андрей убегал по нему все дальше и дальше от берега, а ветер крепчал и рвал пену с верхушек волн. Посреди пирса лежало тело в одежде. Сначала Андрей принял обширное пятно за воду, стекающую с намокшей ткани, но, подойдя ближе, понял - кровь. И снова узнал в лежащей Алену. Ему стало так грустно, что он не смог больше сделать ни шагу, сел на край пирса, заплакал и сразу проснулся.
        Санитарка разносила завтрак.
        - Ну вот… - Она поставила на тумбочку тарелку с жиденьким пюре и стакан с чаем. - Я же говорила, скоро доктор сменит диету.
        Андрей сел и жадно схватил ложку. Сделал глоток. Разведенный картофельный порошок показался отменным деликатесом, а разбавленный чай почти без сахара - вкуснее всех вин, какие он пробовал.
        В это утро поел и дядя Коля - депрессия депрессией, но голод тоже штука серьезная. А вот Володя казался еще угрюмее обычного, после завтрака отвернулся к стене и не произнес ни слова.
        Сразу после того, как санитарка унесла пустую посуду, появились санитары - будто черти из ада. Их лица, не отягощенные интеллектом, выражали только безмерную скуку от давно надоевшей работы. Они погрузили Андрея на каталку и повезли в перевязочную.
        - Ну, как наши дела? - улыбнулась Галина, позвякивая инструментом.
        - Нормально. - Андрей сдержанно поделился впечатлениями о прошедших сутках. - А вы…
        - Послушай, - Галина понизила голос до интимности тембра, - давай на «ты». Тебе не выбраться отсюда за неделю, поверь, так что нам часто придется общаться.
        Она наложила ему на ноги мокрую марлю.
        - Да. Наверное. - Андрей не ощущал от этого никакой радости, но жизнь давно приучила его мириться с необходимостью. - Ты что, дежуришь по нескольку суток?
        Галина хлопотала над его телом, не переставая улыбаться.
        - Я здесь живу, - сказала она, любуясь своей работой.
        - Что? Живешь здесь?! У тебя нет дома? - удивился Андрей.
        - Есть. Но мне здесь лучше. Да, представь себе. Здесь все такие несчастненькие. А кому я нужна там? - Она вздохнула и махнула рукой на матовое окно. - Такая…
        Галина помрачнела и замолчала. Потом взяла ножницы и принялась срезать старые бинты с ног Андрея.
        - С таким внешним видом никакого счастья снаружи для меня просто не может быть, - грустно сказала она. - А жизнь в больнице избавляет от множества бытовых неудобств. Одежда не нужна совершенно, едой я обеспечена, да к тому же мне платят зарплату. Хорошую, ведь я работаю каждый день. А квартиру сдаю, деньги откладываю на книжку. Хочу поехать на Тибет. Прочитала в «Мегаполисе», что там есть озера - одно с живой, другое с мертвой водой. Говорят, если выкупаться в них, то сразу похудеешь и станешь красавицей, как Лиля Нечаева. Недавно купила календарик с ее фоткой. Тебе она нравится?
        - Да я не очень разбираюсь, - ушел от ответа Андрей, боясь рассердить гигантскую тетку.
        - Вот, - сказала Галина, продолжая опутывать его бинтами. - Выкупаюсь там. Похудею. Я тогда такая счастливая стану! Замуж выйду…
        Андрей почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине.
        - Но хоть какие-то развлечения… - попробовал возразить он. - Театр, кино. Поездка на юг, в конце концов.
        - Нет. Не могу, - покачала головой медсестра.
        - И ты, кстати, нашла что читать! Это же «Мегаполис», там ни слова правды не пишут.
        Галина рванула бинт так, что Андрей вскрикнул от боли.
        - Не смей этого говорить, - спокойно сказала медсестра. - У меня есть приемник. Знаешь станцию «Листья»? Там крутят старую музыку, под которую мы танцевали в школе. Я тогда была совсем другой. Не такой толстой.
        Андрей закусил губу, стараясь не вскрикнуть. Боль слезла с кожи вместе с остатком бинтов, а Галина взболтала пузырек с мазью и принялась бережно втирать ее Андрею в лодыжки.
        - Парни считали меня красивой. - В ее голосе проскочили ностальгические нотки. - Сейчас разве скажешь?
        - Да. У тебя симпатичное лицо. Это видно невооруженным взглядом.
        - Правда? - В глазах Галины мелькнула совершенно детская радость.
        - Да.
        - Тогда знаешь что… - Ее голос опустился до шепота. - У меня есть кое-что… Сейчас, подожди.
        Она пропала из поля зрения, шумно отодвинула металлическую тумбочку и снова появилась рядом, держа в руках коробочку лазерного заживителя.
        - Это мой, - похвасталась Галина и погладила прибор по крышке. - Я тебя обманула. Никакой Тибет мне не поможет. Сначала я на квартирные деньги ходила по врачам и разные таблетки для похудания покупала. Но потом я узнала, что с этим ничего нельзя сделать. И тогда я решила купить этот прибор. Это немецкий «Квантек» последней модели. Знаешь, сколько стоит эта штука?
        - Нет.
        - Двадцать тысяч зелеными. Но настолько же эффективное, как и дорогое. Я копила на него несколько лет. - Галина посмотрела на Андрея и кокетливо улыбнулась. - Если хочешь, могу применить его на тебе. Только сегодня уже нельзя, я мазь наложила. Хочешь?
        - Да, - стараясь не выдать волнения, кивнул Андрей. - Если можно. А сколько это будет стоить?
        - Ничего, - сказала Галина и посмотрела на Андрея горящими глазами. - Я ведь купила его не для того, чтобы он пылился за тумбочкой. Понимаешь? Но из попавших сюда мало кто вызывает жалость. Я даже заметила, что эта больница вроде тюрьмы, здесь люди отбывают наказание за плохие поступки. Только вместо стен их держит боль. Ты меня понимаешь?
        - Да, - сдержанно ответил Андрей.
        - Но ты другой, я уже поняла. Я проверила. - Она вернула прибор на место, задвинула тумбочку и снова нависла над Андреем. - Хочешь знать как?
        Он кивнул, чувствуя запах ее кожи. Точно так, он помнил прекрасно, пахла его мама, если прижаться к ее груди. Мама тоже была полненькой. Но не такой огромной, конечно.
        - Тебе интересно, да? - Галина склонилась еще ниже. - Ты не боишься боли. Я проверила, помнишь? Многие мужики во время перевязки визжат, как поросята. Это потому, что несут заслуженное наказание. А тебе я помогу сбежать из этой тюрьмы.
        - Как? - насторожился Андрей.
        - Этот «Квантек» разрушит стены боли, и ты выздоровеешь когда захочешь.
        - Сколько времени уйдет на заживление?
        - Точно не знаю. Но, судя по инструкции, дня четыре на кожу ног и лица, затем неделю на ребра.
        - А можно сразу и ребра, и кожу?
        - Это большая нагрузка на сердце, - пояснила Галина.
        - Оно у меня крепкое, - улыбнулся Андрей.
        - Ты так спешишь? - Дыхание Галины участилось, она потупила глаза.
        - Да.
        - Ладно, - кивнула медсестра. - Попробуем завтра начать. Только ты никому не говори об этом. Хорошо?
        - Хорошо. Но врач ведь поймет, что выздоровление идет слишком быстро, - на всякий случай сказал Андрей.
        - Ничего он не поймет. Его волнует лишь твое сотрясение мозга, а излечение телесных повреждений целиком лежит на мне. - Она секунду подумала и добавила: - Как раз через неделю выписывается Володя. Я видела его карту. Так что у нас все получится.
        Андрей не понял, каким образом выписка Володи может повлиять на работу прибора, но спрашивать не стал. Галина позвала санитаров, и они вернули его в палату.
        Устроившись на кровати, Андрей уже собрался погрузиться в сонное оцепенение, но пришел врач с обходом. Сначала он осмотрел Володю, выслушал от него все, что парень думает об этой больнице, затем занялся дядей Колей, который разговаривать вообще отказался, и наконец придвинул стул к Андрею:
        - Ну, голубчик, как себя чувствуем?
        - Лучше, - честно ответил Андрей.
        - Тошнота, головокружения?
        - Нет. Но ушибы и ожоги дают о себе знать.
        - Это понятно, - кивнул доктор. - От этого в наших условиях избавиться трудно. Вот если бы вы оплатили нормальную страховку…
        «Как же ты достал с этой страховкой…» - зло подумал Андрей.
        - Ладненько… Тогда я вам пропишу внутривенно глюкозу. Без капельницы пока обойдемся. Обезболивающее на ночь. И покой. Питание устраивает?
        - Сегодняшнее вполне, - как можно беззаботнее ответил Андрей.
        - Очень хорошо. Значит, все верно.
        - Сколько мне еще здесь лежать? - Андрею захотелось узнать официальную версию.
        - Если бы речь шла только о сотрясении мозга, то две недели, а так… Не знаю. Будем уточнять по мере заживления ожогов.
        - Но вы на них даже не смотрите.
        - И не собираюсь. - Врач пожал плечами. - Галина Сергеевна справится с этим как нельзя лучше. Или у вас на нее есть жалобы?
        - Нет, - качнул головой Андрей.
        - Совершенно с вами согласен. У нее золотые руки. - Доктор встал. - Просто удивительные руки, я таких еще не встречал. Сильные и точные. - Доктор на мгновение погрузился то ли в размышления, то ли в воспоминания. - Да, к вам тут уже второй день посетитель рвется. - Он снова взглянул на Андрея. - Вы в состоянии его принять?
        - Пашка?
        - Да, кажется, именно так. Я надеюсь, он не будет будоражить вашу нервную систему.
        - Я умею держать себя в руках, - съязвил Андрей.
        - Хорошо. Тогда я его пропущу. - Врач вышел из палаты и прикрыл за собой дверь.
        Как только он скрылся, Володя привстал на кровати.
        - Ты правильно сделал, - негромко сказал он Андрею. - Ему нельзя жаловаться.
        - Что? - Андрей настороженно приподнял голову.
        - Они тут все заодно. - Парень был уверен, что все разъяснил. - Я точно знаю. И он не зря говорил про ее руки.
        - Ты яснее можешь сказать? - заинтересовался Андрей.
        Скрипнула дверь, и Володя рывком лег, старательно делая вид, что никакого разговора у него ни с кем не было.
        - Привет! - В приоткрытую дверь протиснулся Пашка.
        - Привет. - Андрей осторожно уложил голову на подушку.
        - Я тут такое раскопал! Упасть и не встать!
        - Мне падать некуда, - вяло улыбнулся Андрей. - И так лежу.
        - Ладно. - Паша придвинул стул и сел, наклонившись к Андрею. - Я нашел устройство номер два.
        - Что?! - Андрей не поверил ушам. - Ты шутишь?
        - Хе… - Пашка откинулся на спинку стула, довольный произведенным эффектом. - Шутить даже не думаю. Но результат действительно неожиданный. Короче, обложка самого толстого журнала с нашими мордами обеспечена на сто процентов. Я уже начал статью писать. Для начала в «Квантовые компьютеры и вычисления».
        - А я? - Андрей не знал, как на это реагировать, опасаясь, что одна из дурацких шуток Паши затянулась дольше обычного.
        - Мы же соавторы! - успокоил Пашка. - Тебя-то я точно не кину.
        - Ну, рассказывай, в чем там прикол? - Андрей нетерпеливо заерзал. - Подложи мне подушку повыше.
        - А прикола никакого нет. - На Пашкиных губах играла таинственная улыбочка. - Устройство номер два действительно существует. Это не ошибка и не бред воспаленного мозга.
        Он подложил подушку так, чтобы Андрей мог полулежать.
        - И что же это за устройство? - Андрея интересовала не таинственность, которую нагнетал Паша, а суть вопроса.
        - Это квазичастица. Псевдоатом, если угодно. Фантом, если хочется мистики. Но ни о каком взломе речь не идет, можешь мне верить.
        - Не бросайся терминами, когда не понимаешь их физического смысла, - предостерег приятеля Андрей. - Ты хоть понимаешь, что такое квазичастица?
        - Понимаю в полной мере. Изучил за три дня. Пример квазичастицы - это «дырка» в полупроводнике. Школьный курс физики. Электрон - частица. Он обладает определенными свойствами: массой, зарядом, спином и так далее. А «дырка» - это, грубо говоря, отсутствие электрона. То есть область пространства, свойство которой обусловлено отсутствием свойств электрона. Частицы нет, но свойства есть, и их можно использовать. Человечество уже давно их использует в технике, например, именно «дырки» являются рабочим телом всех полупроводниковых устройств.
        - Верно, - кивнул Андрей. - Если в общих чертах.
        - Глубже и не надо, - заверил Пашка. - Потому что то, с чем мы столкнулись, несколько выходит за рамки привычной физики. Тебе придется выписывать новые формулы и создавать новую теорию. Круто?
        - Заманчиво, - усмехнулся Андрей. - Но ведь твои предположения на чем-то основаны?
        - А ты как думал? Не прибегу же я к тебе в больницу с пустыми гипотезами. Короче, начнем с нашей основной проблемы, так будет понятней.
        - Наша проблема - это короткое время жизни приготовленного квантового состояния.
        - Вот именно, - кивнул Паша. - Внешняя среда разрушает его прежде, чем атомы успевают сделать нужное количество вычислительных шагов. В нашей системе работает модель из двух кубитов, организованная на молекуле хлороформа. И вот представь, что в процессе вычислений в этой молекуле образуются дополнительные квантовые состояния.
        - Как они могут образоваться, если кубитов всего два? - Андрей хотел озадаченно потереть переносицу, но наткнулся на повязку. - Не может же в молекуле образоваться лишний атом!
        - Атом не может, - кивнул Пашка. - Но сама среда может возбуждаться и в возбужденном состоянии вести себя как настоящая частица. Ты ведь физик и лучше меня понимаешь, что такое квазичастицы. Вспомни фононы или те же «дырки» в полупроводнике. Вспомни квантовый эффект Холла, наконец.
        - Понятно, - прервал его Андрей. - Но у тебя бы так не блестели глаза, если бы речь шла об эффекте Холла.
        - Да. - Пашка снова наклонился вперед и понизил голос: - Ты случайно или подсознательно создал другую, совершенно неизученную квантовую среду. Можешь назвать ее «Квантовым эффектом Марковича», если хочешь. И эта среда в точности повторяет свойства обычного атома. Не просто возбуждение среды, а две зависящие друг от друга квазичастицы - одна аналог ядра, другая электрона.
        - И ты понял, как мне это удалось? - еще не веря в удачу, спросил Андрей.
        - Абсолютно! Любая квантовая среда - это чрезвычайно запутанная совокупность электронов или спинов. Но ты, загоняя в кубит совершенно бредовые значения, окончательно ее запутал. Я отследил последовательность вычислительных шагов и повторил твои действия в точности. Когда время декогерентности обнулилось и начало считать устройство номер два, я замерил его параметры. Вот, посмотри.
        Пашка достал из кармана рубашки свернутый вчетверо лист бумаги с описанием работы квантового резонатора.
        - Вот эта черта нарисована там, где наши атомы уже сдохли, - пояснил он. - Ну как?
        - Офигеть! - покачал головой Андрей. - Получается, что для создания «защищенного» кубита реальный атом не нужен вовсе? Ведь внешняя среда не может разрушить несуществующую частицу! У квазичастиц остается несколько «защищенных» степеней свободы, связанных с перемещением друг относительно друга! И на них можно считать бесконечно долго! Паша, ты гений.
        - Ну, не все так радужно, - улыбнулся Паша, - но что-то вроде того. Совсем без атомов мы обойтись не можем, они создают «квантовый бульон», в котором и рождаются квазичастицы. А дальше уже нам с тобой все карты в руки. Но нужно ставить эксперимент, а без тебя я не смогу, ты же знаешь.
        - Я отсюда выберусь! - заверил его Андрей. - Очень скоро.
        - С такой методикой лечения? - Пашка пренебрежительно ткнул пальцем в бинты. - Зря ты зажмотился на нормальную страховку. Попал бы в хорошую клинику, вышел бы через неделю. А так…
        - Погоди. - Андрей понизил голос до шепота. - Может, можно кому-нибудь заплатить и переехать в другую больницу?
        - Отсюда за взятку тебя забрать можно, - кивнул Паша. - Но ни одна больница без страховой карты своего уровня тебя не возьмет. Их всех пересажают к чертям собачьим, и тебя заодно.
        - Министр здравоохранения - сволочь, - сквозь зубы сказал Андрей. - Неужели нельзя было оставить просто платные клиники?
        - Со своей стороны он прав. - Паша пожал плечами. - Каждый гражданин России один раз в год может сознательно выбрать уровень лечения. А если не заболеет, то эти средства уходят на развитие медицины в целом. Иначе лечение стоило бы столько, что мало кто мог бы его себе позволить.
        - Так я что, должен платить за малоимущих? - совсем разозлился Андрей.
        - Ты и не платил. Это как раз тот уровень медицины, который средний человек реально может купить за деньги. Довольствуйся. Жаль только, что меньше месяца ты тут не пролежишь.
        - Фигушки. - Андрей зло усмехнулся. - Через неделю мы уже будем гонять с тобой Аватара.
        - Задействуешь внутренние резервы организма? - хихикнул Пашка.
        - Вот посмотришь… - упрямо ответил Андрей.
        - Ладно, ладно. Я тебе оставлю результаты, а ты пока попробуй прикинуть теорию этого процесса. Больше мы сейчас ничего сделать не можем. К тому же у нас остается ненайденным устройство номер четыре, которое прогнало через себя немалую часть вычислений.
        - Так это другое устройство? - удивился Андрей.
        - В том-то и дело. Другое и по свойствам, и по природе. Пока я не могу его идентифицировать.
        - Не квазичастица?
        - Нет.
        Андрей задумался.
        - Как странно все получается… - медленно выговорил он. - Ну кто мог подумать, что вскоре человечество будет считать на призраках, сформированных перевозбужденными атомами.
        - Это оставь для журналистов, - улыбнулся Паша. - Они любят такое. Прикинь заголовок: «Атом-призрак управляет компьютером» или «Группа ученых из Черноголовки наконец-то заставила призраков работать».
        - Забавно… - вяло улыбнулся Андрей.
        - Ладно, старик, выздоравливай. - Пашка встал. - Выздоравливай, а я буду заскакивать каждый день.
        - «Компакт» мне оставь, а то на бумаге писать упарюсь, - попросил Андрей.
        - Давай ключи, я лучше твой завезу.
        - Оставь свой, - сказал Андрей. - Или лучше купи мне новый, я деньги потом отдам. Просто сейчас я понятия не имею, где осталась карточка от замка. Машина сгорела.
        - Я знаю, - сказал Пашка. - Тебе какой взять?
        - Любой под EPOS64, только с черно-белым экраном, а то на цветном ни хрена не видать при дневном освещении.
        - Хорошо, завтра закину, - пообещал Паша и скрылся за дверью.
        Андрей прикрыл веки, не давая внутреннему восторгу вырваться наружу. Вот тебе и ракетные пуски! Хотя и раньше ведь приходилось наталкиваться на ошибки в вычислениях, вызванные появлением лишних фотонов в области резонатора. Вот тебе и ошибки… Теперь они с Пашкой всех за пояс заткнут.
        Он проглядел принесенную Пашкой бумагу. Интересно, это пара атомов образовала фантом или какой-то один в определенном состоянии? Если один, то это вообще замечательно. Тогда с помощью псевдоатомов можно удвоить вычислительную мощность!
        Стоп… Не выйдет. Ведь, согласно принципу Дивиченцо, нужно точно знать количество работающих частиц. Или нет?
        Андрей внимательнее проглядел строки протокола. Черт… Ведь если квантовая система формирует кубит-призрак, то она «знает» о его существовании и, соответственно, учитывает его в общей работе. Иначе бы той ночью ничего не получилось. Тогда, выходит…
        В голове крутилось слово «разум», но Андрей даже мысленно не хотел его произнести. Разум на квантовом уровне… На фиг. Об этом лучше пока не думать, пока не упремся в это рогами. Лучше применить старый добрый принцип бритвы Оккама - «Не придумывай сущностей без необходимости».
        И все же система «знает» о порожденном «призраке» и даже в нужный момент передает ему часть своих функций. Вот здесь это видно отчетливо. А на следующем шаге псевдоквант возбуждает «умершую» систему, и она продолжает считать с нужного места.
        Блин… А сам псевдоатом куда в это время девается? Ведь он никоим образом уже не влияет на ход вычислений. Получается, что исчезает бесследно, иначе принципы Дивиченцо летят к чертям собачьим.
        Представился заголовок в журнале: «Андрей Маркович пересматривает принципы Дивиченцо».
        Нет, вряд ли. На принципах Дивиченцо основана сама сущность аппаратной части квантового компьютера, так что пересматривать их вряд ли придется. Проще предположить, что псевдоатом действительно бесследно исчезает, как и появляется ниоткуда. Исчезает в тот момент, когда надобность в нем отпадает.
        Чья надобность? Самой системы? Словно она живет собственной жизнью с собственными целями. Хотя… А что в этом необычного, собственно говоря? Я задаю начальные значения, они и являются целью. Нормально. Никакой мистики в этом нет.
        Скрипнула дверь, и в приоткрывшуюся щель просунулась плешивая голова Вальки Знобина.
        - О! Привет! - воскликнул Андрей, убирая бумагу под подушку. - Тебя я меньше всего ожидал увидеть.
        - Это ты зря, - хмуро заявил Валентин и сел на стул. - Как же я мог не проведать старого друга, однокашника можно сказать? Особенно когда от расторопности этого друга зависит сорокамиллионная премия. Где диск?
        - Сгорел, - ответил Андрей заранее заготовленной фразой.
        - Вот как… Не повезло. Случайность, да?
        - Именно так.
        - Это же надо… - Валька театрально покачал головой. - В самый ответственный момент… Авария. Ужас!
        - Ты зря издеваешься, - сказал Андрей. - Думаешь, мне приятно валяться в этой дыре, да еще с ожогами обеих ног?
        - Знаешь… - Валентин откинулся на спинку стула. - За сорок миллионов я бы даже позволил ампутировать себе ногу. По самые яйца. Можешь не сомневаться.
        - В тебе я никогда и не сомневался, - съязвил Андрей. - Ты на что намекаешь, зараза?
        - На то, что ты специально впаялся. Может, даже машину поджег заранее, для надежности. Но ты дурак. Сорока миллионов нам бы хватило на всю компанию. Хотя ты и раньше отличался отменной жадностью.
        - Иди ты… - нахмурился Андрей. - Сейчас позову санитаров, и они тебя выпрут под пухленькие белы рученьки. Если Алена сама к тебе пришла, то на кой черт тебе диск? Она что, заново не напишет программу?
        - Я же говорю, что ты дурак. - В голосе Валентина послышалась усталость. - Неужели я должен был открыто проявить интерес к программе? Я ведь знаю, что диск у тебя, так зачем было посвящать девушку в суть проблемы? Может, мне надо было программисткой ее нанять?
        - И что ты с ней сделал?
        - Прогнал, когда понял, что ты не приедешь.
        Андрей прикрыл глаза и глухо расхохотался, морщась от боли в ребрах. Но остановиться не мог.
        - Ты что, совсем умом тронулся? - Валентин поднял брови.
        - Это… Не… Я… Дурак… - Андрей закрыл лицо ладонями, чтобы хоть как-то унять непроизвольные судороги смеха. - Это ты… - Он наконец прекратил смеяться, отдышался и глянул Валентину в глаза. - Это ты дурак. Упустил свои сорок миллионов. По собственной жадности.
        - Не понял… - насторожился Валька.
        - Нет у меня диска, - сказал Андрей. - Нету. Сгорел вместе с «Фордом».
        - Не дури мне голову, - обиделся Валентин. - Если ты вышел из дому, то диск должен был быть у тебя в кармане. Карманы ведь на тебе не сгорели! И не пытайся сбить меня с толку.
        - Я и не пытаюсь, - мстительно улыбнулся Андрей. - Ты сам себя с толку сбил. Не надо было прогонять бедную девушку. Ты не заметил, что она несколько дней не ела?
        - При чем тут это? - разозлился Валька.
        - При том. Я не клал диск в карман. Я открыл машину и бросил его на сиденье. Потом - бац! Все сгорело. И в это время ты выгнал единственного человека, который знал, как получить сорок миллионов долларов. Ты сам ее выгнал, понятно? Не я в этом виноват, а ты. Надо было тебе взять Алену на работу, а не жадничать.
        Валентин как сидел, так и замер.
        - Ты серьезно? - уже без злости переспросил он.
        - Вполне.
        - Черт… - Валентин сжал губы и откинулся на спинку стула. - Это треньдец… Ты знаешь ее телефон?
        - Дома записан, - равнодушно сказал Андрей.
        - Дай ключи от квартиры, я заеду и посмотрю.
        - Обойдешься. - Андрей расслабленно положил голову на подушку. - Я выйду отсюда, тогда и разберемся. Идет?
        - Ну ты и скотина… - покачал головой Валентин. - Ты даже не представляешь, сколько времени может занять восстановление программы. Вдруг там больше двух мегабайт? Сколько времени уйдет на одно написание? Каждый день отсрочки стоит бешеных денег. А вдруг кто-то принесет Скотту рабочую версию раньше нас? Нет, ты не представляешь, в какую дурацкую ситуацию меня загнал.
        - Ты сам себя в нее загнал, - спокойно сказал Андрей. - Не надо было прогонять бедную девушку.
        - Да откуда же я мог знать…
        - Ниоткуда. Но плохих поступков совершать не надо, - поддел его Андрей, припомнив попа. - По определению.
        - Это тебе еще отольется… Нравоучитель хренов. - Валентин встал со стула и вышел в коридор, хлопнув дверью.
        Андрей довольно прищурился на солнечный свет.
        - Так тебе и надо, - шепнул он, провожая посетителя взглядом.
        Но Валентин неожиданно вернулся снова, наклонился над Андреем и что-то незаметно сунул ему под подушку.
        - Это мобильник. Я знаю, что в нейрохирургии их держать нельзя, но от пары звонков ты не сдохнешь.
        Андрей старался сохранить безразличное выражение лица.
        - Зачем? - спросил он.
        - Может, номер телефона тебе приснится во сне, может, ты его вспомнишь. Не знаю. В любом случае я постараюсь спустить с тебя десять шкур, если ты мне не добудешь технологию двойного сканирования. Или найди девку, или придумывай сам. Мне без разницы.
        Он снова вышел, хлопнув дверью еще сильнее.
        Боль в ребрах никак не хотела отступать, хотя Андрей уже не смеялся. Наоборот, она потихоньку усиливалась, переползая на живот и ноги. Действие обезболивающего, похоже, закончилось. И вдруг боль вцепилась в тело и начала рвать его, словно стая голодных шакалов.
        - Сестра! - закричал Андрей. - Эй! Кто-нибудь!
        - Тебе что, хреново? - поднялся с кровати Володя.
        Андрей несколько раз кивнул, перед глазами уже плыли алые круги. Он крепко сжал веки, зубы тоже пришлось стиснуть изо всех сил, но даже это не облегчило сокрушительного давления боли.
        Хлопнул пневмоинъектор. Ощущение опоры пропало, и Андрей почувствовал, как падает вниз в вихре алых осенних листьев. Внизу ждали собаки - красные, под цвет опавшей листвы.
        Андрея будили, пробовали накормить обедом, но ему страшно было выбираться из мира красных собак, где боль так легко уничтожалась движениями огненных языков. Он ворочался, отталкивал чьи-то руки, что-то перевернул - мокрое и горячее. Но собаки слизали и это. Санитарка оставила его в покое, и снова стало хорошо.
        Андрея будили, пробовали накормить ужином. Красные собаки отдыхали после трудной работы, но не хотелось, чтобы они ушли окончательно. Лучше пусть уйдут все остальные. Андрей не стал просыпаться.
        Разбудило гудение комара. Он летал кругами и маялся, не зная, куда же в конце концов укусить. Андрей терпеть не мог комаров, даже не их укусы, хотя и в них приятного мало, но само гудение, которое раздражало гораздо сильнее.
        Очень давно Андрей открыл способ, при помощи которого можно эффективно бить комаров в темноте, - в студенческих общежитиях их было особенно много. Надо укрыться до подбородка, тихонько лежать и ждать, когда комар приблизится вплотную к лицу. А когда будет готов сесть на кожу, можно молниеносным шлепком размазать его по щеке.
        Андрей замер, ожидая, когда зловредное насекомое выйдет на боевой заход. Гудение приближалось, приближалось…
        Хлоп!
        Стихло. В голове прокатилось несколько волн тошноты, будто в черепе колыхнули мутную воду. Переждав приступ, Андрей обтер ладонь о край простыни.
        За окном догорал поздний закат, преломляясь в стакане с водой на тумбочке. Андрей отпил из него только половину - жажда мучила уже не так сильно, как в прошлый раз. Световые узоры на многоэтажках снова напомнили ему дырочки перфокарты. Но сегодня огней было намного больше, чем прошлой ночью, - весь город переливался, перемигивался, словно дома разговаривали друг с другом на своем собственном, никому не понятном световом языке. Проезжающие по дороге автомобили были похожи на густой поток фотонов в волоконном кабеле.
        - Жаль, что нет под рукой «компакта»… - шепнул Андрей.
        Блики света отражались в его широко раскрытых глазах, бродили по замотанному бинтами лицу.
        - А ведь это информация, как ни крути, ее можно перевести на язык цифр. Но что из этого выйдет? Просто бессмысленная, совершенно случайная мешанина чисел.
        - Что ты опять бубнишь, - раздался недовольный голос дяди Коли. - Хоть бы раз угомонился…
        Андрей умолк. Окна в домах гасли, вместо них зажигались другие, автомобили пакетами данных двигались по дороге через транзисторы перекрестков и диоды переходов.
        «Кажется, у меня действительно сотрясение мозга». Андрей усмехнулся и опустился на подушку.
        Но, закрыв глаза, он представил себе не скромный вид из больничного окна, а весь город целиком с высоты птичьего полета - огромную светящуюся микросхему со сложнейшей многоуровневой топологией. А ведь это не может быть совершенно случайным набором чисел. Хотя бы потому, что многие части города взаимодействуют между собой. Например, от работы светофора в какой-то мере зависит скорость заполнения зала кинотеатра. Вот только мера эта довольно скромная, и вычислить ее, скорее всего, не получится. Да и зачем? Вряд ли это может иметь хоть какой-то практический смысл.
        Сон мягко подкрался сзади и завладел сознанием, но гигантский паук светящейся микросхемы так и остался перед глазами. Он начал жить, шевелиться, посылать световые сигналы другим паукам, прилипшим к ночной стороне Земли. На его теле Андрей заметил маленькую темную точку - настолько крохотную, что зацепиться за нее взглядом можно было лишь случайно.
        Андрей мысленно выделил квадратный участок города и увеличил его в несколько раз, но темная точка в его центре все равно осталась неразличимой. Пришлось снова выделить взглядом квадрат, снова его увеличить, затем снова и снова, пока мешанина света не разделилась на дуги колец и решетку кварталов, пока крыши домов с красными габаритными маяками не приблизились на расстояние вытянутой руки. Но даже так темное пятнышко оставалось бесформенным - лишь стало ненамного крупнее.
        Тогда Андрей ринулся вниз, и яркие прямоугольники окон смазались в трассы сияющих линий. Стоп. Мысленный взгляд остановился метрах в пятнадцати над землей. Дальше двигаться не имело смысла - все было видно и так. И мигающие синие маячки милиции, и оранжевые машины «Скорой», и ярко-красные броневики пожарной охраны. Все они выстроились концентрическими кольцами, а в центре как раз и было то самое темное пятно - большая лужа крови с отпечатком женского тела в середине. Судя по отпечатку, эта женщина не носила юбку, на ней были брюки. Даже не в обтяжку. Штаны.
        Андрей вскрикнул и проснулся. Яркий утренний свет беспощадно ударил в глаза.
        - Ну что ты… - Галина сняла с его лба градусник. - Кошмары снятся?
        Она бережно накрыла его помятой простыней.
        - Шесть утра? - спросил он.
        - Да, спи. До перевязки еще далеко.
        Андрей через силу улыбнулся и снова закрыл глаза.
        Прерванный сон быстро вернулся, но вместо мечущихся ночных огней его наполнил всеобъемлющий белый свет. Горячий песок похрустывал под ногами, разноцветные камни и ракушки отсвечивали радужными ореолами. Пахло морским ветром, теплом и безграничной свободой, где-то в вышине покрикивали невидимые в белом небе чайки.
        Грудь распирало невнятным желанием - хотелось то ли бегать, то ли купаться, разрезая ладонями упругую воду. Андрей дошел до береговой черты и присел в набегающие волны, которые тут же зашипели на коже пузырящейся пеной. Он пригляделся и увидел резвящуюся стаю дельфинов - один из них нес на спине обнаженную девушку с зелеными волосами. Незнакомка заметила Андрея и приветливо помахала рукой, направив дельфина к берегу.
        Вблизи она казалась еще прекраснее - тени и блики устроили на ее теле возбуждающую игру, то отчетливо проявляя детали, то скрывая их, заставляя домысливать. Андрей встал и вошел в воду почти по пояс, ощущая бедрами щекочущее прикосновение волн. Протянув руку, он коснулся пальцами зеленых волос, струящихся, словно шелк.
        - Ну что, голубчик? - сказала девушка голосом доктора.
        Андрей испугался и открыл глаза, чувствуя, что не смог удержать семя. Пришлось повернуться на бок, чтобы мокрое пятно не выступило на простыне.
        - Хороший сон - залог быстрого выздоровления, - улыбнулся доктор и сел на приготовленный стул.
        Молоденькая медсестра со скучающим видом смотрела в окно.
        - Что-нибудь беспокоит? - спросил врач.
        Андрей медленно просыпался, сон стекал с него, будто потоки воды.
        - Нет, - ответил он.
        - Головокружение, тошнота?
        - Нет.
        - Галлюцинации?
        Андрей задержался с ответом, но доктору этого оказалось достаточно.
        - Понятненько… - Доктор поднял серебристый молоточек над лицом Андрея. - Смотрите сюда, пожалуйста. Не сводите глаз. Вот так, хорошо. Галлюцинации тревожные или безразличные?
        - Нет у меня никаких галлюцинаций.
        - Что же тогда?
        - Сны, - признался Андрей, не видя надобности что-то скрывать. - Разные сны на одну тему.
        - Какую, можно узнать?
        - Я вижу во сне труп девушки в луже крови. Каждую ночь.
        Доктор убрал молоточек из поля зрения.
        - Давно?
        - После аварии.
        - А… Это ничего страшного. Остаточное чувство вины.
        - Какой еще вины? - поморщился Андрей.
        - Вы же врезались в автомобиль, управляемый девушкой?
        - Ну и что? Вина полностью была на ней, именно она выехала со второстепенной дороги и не пропустила меня.
        - Но вы же мужчина. - Доктор пожал плечами. - Чувство вины за причиненный ущерб, пусть и нечаянный, вполне естественно в такой ситуации. Я уверен, что нет никаких поводов для беспокойства, все это пройдет вместе с симптомами сотрясения мозга. Хотя иногда бывают трудные случаи, но у вас совершенно иная психическая конституция. Так что не волнуйтесь.
        - Что значит - трудные случаи? - напрягся Андрей.
        - Ну… - Доктор неопределенно пожал плечами. - Иногда приходилось рекомендовать пациентам встречу с пострадавшими, чтобы избавиться от чувства вины.
        - Да, у меня действительно другая психическая конституция, - усмехнулся Андрей и подумал, что он предпочитает как раз обратное.
        - Вот именно, - кивнул доктор. - Ну хорошо, все процедуры оставим как есть, а диету с завтрашнего дня я вам изменю на менее строгую.
        - Спасибо.
        Доктор вышел из палаты, пропустив медсестру вперед.
        Мокрое пятно на ночной рубашке от излившегося во сне семени напомнило о себе усиливающимся холодком. Андрей судорожно пытался придумать, как же поступить в столь неловкой ситуации, но на ум ничего не приходило. Зато воображение живо нарисовало санитаров, кладущих его на носилки огромным пятном вверх. На всеобщее обозрение.
        В том, что пятно именно огромное, Андрей не сомневался нисколько.
        Вскоре санитары действительно вошли, привычно погрузили Андрея на каталку и, не обращая ни малейшего внимания на пятно, повезли по безлюдному коридору. Им было все равно. Совершенно.
        Они привезли Андрея в перевязочную и вышли, закрыв за собой двери. Было тихо, если не считать шума улицы за окном, - не позвякивал инструмент, не слышался голос Галины, ставший уже неотъемлемой частью утренних ощущений.
        Комната оказалась пуста, видимо, Галина вышла, Андрей привстал и впервые оглядел перевязочную целиком. Ничего необычного в ней не было - автоклав у стены, чуть правее кушетка, уже знакомый ящик с буквой «А» на дверце, письменный стол, тумбочка, длинный металлический стол с инструментами. Все, как и представлялось, но тетрадка на письменном столе, раскрытая почти в самом конце, привлекла внимание Андрея сильнее всего.
        На страницах в клеточку были наклеены котята. Самые разные - рисунки, стикерсы, вырезки из журналов, календариков и открыток. Андрей протянул руку, стараясь дотянуться до тетрадки, но не хватало совсем немного - сантиметров пятнадцать, а встать на перевязанные ноги он побоялся.
        Пришлось лечь снова. Тут же представилось, как огромная Галина сидит ночью за этим столом при свете настольной лампы и вырезает котят из журналов. Казалось бы, смешно, но Андрей испугался. Дверь распахнулась, и он вздрогнул, будто его застали за подбором шифра к секретному сейфу.
        Вошла Галина и улыбнулась с порога.
        - Ты, пожалуйста, извини. - Она обратилась к нему обыденным свойским голосом, как обращаются к родственнику или давно знакомому человеку, и заперла дверь на замок. - К нам привезли нового больного, доктор давал необходимые указания.
        - Ничего страшного, - в ответ улыбнулся Андрей. - Я не долго лежу.
        Она обошла каталку, подозрительно оглянувшись на Андрея, закрыла тетрадь и убрала ее в стол. Андрей сделал вид, что ничего не заметил.
        - Ой… - Галина увидела мокрое пятно между его ног.
        - Это случилось во сне, - краснея, объяснил он.
        - Ничего страшного… - Ее щеки тоже тронул румянец. - Это же физиологическая реакция. Сейчас я у санитарки сменную рубашку возьму.
        Она открыла замок и с неожиданным для своей комплекции проворством выскользнула в коридор. Андрей закрыл глаза, чтобы не пялиться попусту в потолок.
        «Ничего страшного, - подумал он. - Она ведь медицинский работник. Все нормально».
        Вскоре Галина вернулась с чистой рубашкой в руках и тщательно заперла дверь.
        - Ну вот, - улыбнулась она. - Давай я тебя переодену.
        - Я уже, наверное, сам смогу.
        - Хорошо, Андрюшенька. Давай, а я помогу, если что.
        Андрей привстал, вытянул из-под себя рубашку и, сняв ее через голову, бросил на пол. Галина собралась протянуть другую, но передумала и отложила на кушетку.
        - Одеваться пока не надо, мы же сейчас будем ребра лечить, - объяснила она. - Ложись. Ты что, стесняешься?
        - Нет. - Андрей прекрасно понимал, что стесняться было бы глупо.
        Он лег на спину, глядя в надоевшую за три дня белизну потолка.
        - Повязку с груди тоже надо будет снять. - Галина звякнула инструментом. - Выдохни.
        Андрей задержал дыхание.
        - Вот так… - приговаривала Галина. - Когда я сниму бандаж, вдыхай осторожно.
        Она аккуратно надрезала тугую повязку и отложила ножницы.
        - Не больно?
        - Терпимо, - продышался Андрей.
        Галина отодвинула тумбочку, достала прибор и включила его. Ее ловкие руки принялись укреплять на груди Андрея выводы оптического волокна.
        - Еще здесь…
        Руки оказались мягкими. Галина касалась кожи едва ощутимо, но от каждого прикосновения мурашки пробегали по всему телу.
        - Тебе что, холодно? - спросила она.
        - Да, - соврал Андрей. - Ты не могла бы накрыть мне бедра?
        Галина укрепила последний отвод и накрыла Андрея чистой рубашкой, скрыв тело от колен до пояса.
        - Так нормально?
        - Да, - кивнул он.
        От вонзившихся в кожу лазерных лучей разлилось живительное тепло, тело впитало его, как пересохшая земля воду. Сердце сбилось с привычного ритма и начало колотиться все сильнее и сильнее, разгоняя кровь в жилах. Все мышцы разом наполнились удивительной силой - упругой и крепкой, под кожей нарастал зуд, но не тягостный, а скорее приятный.
        Галина приложила палец к пульсирующей артерии на шее Андрея.
        - Убавить мощность? - спросила она.
        - Не надо… - прошептал Андрей, ощущая, как кожа лица наливается жаром. - У меня крепкое сердце.
        Тело задрожало едва заметно, затем сильнее, пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали. Но полностью скрыть тремор не удалось все равно - дрожали кончики пальцев на ногах и руках, дрожали губы и ресницы. Кровь волнами гуляла внутри его, будто текла не по жилам, а переливалась в полупустом бурдюке. Она бросалась то в голову, то в живот, щекоча его, словно птичьим перышком.
        Андрей зажмурил глаза и представил, как мириады кровяных телец несут кислород к заживающим тканям. Он чувствовал, как Галина срезает бинты с его ног.
        - Достаточно. - Она выключила прибор.
        Андрей непроизвольно сжался в комок, чувствуя себя облитым ледяной водой из ведра.
        - Ф-ф-ф-ф… - с трудом выдохнул он.
        - Да, - виновато пожала плечами Галина. - В инструкции написано, что выключение - это самый неприятный момент.
        - Там написали правду, - вымученно улыбнулся Андрей.
        - Ну что, ноги будем делать?
        - Да.
        - Точно?
        - Никаких сомнений. - Андрей улыбнулся гораздо бодрее.
        Галина сняла оптические отводы и, поглядывая в инструкцию, укрепила их на ногах.
        - Не больно?
        - Приятного мало, - сознался Андрей.
        - Сейчас включу, будет лучше. Только… - Она смущенно опустила глаза в инструкцию. - Я тебе прочту, чтобы ты не удивлялся. Здесь написано, что операции на нижних конечностях могут привести к физиологическому оргазму из-за гипертонуса органов малого таза.
        - У меня уже было. Во сне, - неохотно напомнил он.
        - Но я на всякий случай накрою тебя полотенцем, чтобы снова не менять рубашку.
        Андрей смолчал.
        Галина взяла из стопки вафельное полотенце и, убрав чистую рубашку, накрыла им его бедра. Прибор загудел, вонзая в кожу живительные лазерные лучи. Тут же вспомнился сон, в котором морские волны набегали на кожу, - ощущение было очень похожим, только волны накатывали не снаружи, а изнутри. Успокоившееся сердце снова начало накачивать кровь, только уже не в голову, не в грудь, а в нижнюю часть живота. Андрей постарался сосредоточиться на ногах, но это не помогало - физиология все равно брала свое, толчками усиливая эрекцию. Он никогда не думал, что этот процесс может быть столь неприятным, но всяческое отсутствие желания при неотвратимости физиологических реакций создавало действительно отвратительный коктейль. Пить его не хотелось, но другого пути быстро покинуть больницу не было.
        Он украдкой взглянул на медсестру. Лицо Галины приобрело странное, страдальчески-сладостное выражение, какое бывает у женщин в последние мгновения перед оргазмом. Она облизывала пересохшие губы и покачивала головой.
        Андрей закрыл глаза и смирился, хотя это было противно до боли. Мелькнула мысль, что, наверное, так же чувствуют себя женщины в момент изнасилования, хотя на это изнасилование он пошел сам - казалось бы, добровольно, но на самом деле под натиском безвыходной ситуации, как, бывает, секретарша идет на связь с шефом ради рабочего места.
        Дрожь скручивала тело отвратительными судорогами, Андрей сжал кулаки, словно это могло ему чем-то помочь. Но тело будто жило само по себе, управлять его реакциями не получалось, даже наоборот, концентрация внимания только усугубляла неприятность происходящего.
        - Все, - тихо и умиротворенно сказала Галина и выключила прибор. - Тут написано, что больше нельзя.
        Андрей опустил взгляд и увидел, как на полотенце проступает отчетливое мокрое пятно. Отвращение, стыд, отчаяние - все смешалось. Андрей с удовольствием разревелся бы, как в детстве, но только не перед этой толстой извращенкой. Он осторожно выдохнул и перевел взгляд на медсестру. Галина бросила полотенце в бак с надписью «Использованное» и осторожно обтерла его тело гигиеническими салфетками.
        - Ну вот, миленький, все нормально, - приговаривала она, кидая салфетки в мусорку. - Сегодня ни ноги, ни ребра болеть уже не будут. Началось интенсивное рубцевание, будет чесаться, а не болеть. Вот и хорошо.
        Андрей молчал, стараясь, чтобы по его лицу невозможно было прочесть истинные чувства. Он даже попробовал улыбнуться благодарной улыбкой, но она получилась какая-то глуповатенькая, как у блаженного со старинной гравюры.
        Галина ловко сменила повязки у него на ногах и груди.
        - Доктор прописал тебе также внутривенный укол, - сообщила она. - Глюкоза при сотрясениях мозга действительно помогает.
        Она перетянула жгутом его руку, похлопала по сгибу локтя и коротко кольнула инъектором. Андрей почувствовал холодок, растекающийся по вене.
        - Ну все. Подержи руку согнутой. - Галина прижала место инъекции марлевым тампоном. - Сейчас тебе лучше всего поспать.
        - Хорошо, - кивнул Андрей, сам чувствуя навалившуюся усталость. - Только разбуди меня, если придет Паша. У нас с ним очень важное дело.
        - Ладно.
        Галина переодела его в чистое. Вошли санитары и отвезли его в палату.
        Андрей спал до обеда, затем принесли еду, и он только теперь понял, насколько сильно проголодался за последние дни. С огромным аппетитом он съел жиденький гороховый суп с намеком на мясо и порошковое пюре, такое же жидкое, но зато с настоящей котлетой, в которой мяса было значительно больше - процентов десять от общей рыхлой массы, пахнущей хлебом. Завершился обед терпким компотом из сухофруктов.
        Андрей допил компот и блаженно откинулся на подушку. На полный желудок утреннее потрясение казалось не таким ужасным, особенно успокаивало то, что он не один такой, что все пациенты и пациентки реагируют на подобное лечение совершенно одинаково. Статистика подавляла личное унижение. Да и какое к чертям унижение? Почему не считать унижением расслабление кишечника после клизмы? Предрассудки. Устоявшиеся стереотипы.
        К чертям.
        В палату вошла санитарка и убрала посуду с тумбочек.
        - О, и Николай сегодня покушал, - довольно сказала она. - Вот как хорошо.
        Сам дядя Коля в это время уже вернулся в привычное состояние, которое Андрей про себя назвал интеллектуальным анабиозом, - лежал бревном и пялился в потолок, совершенно не реагируя на изменения в окружающем пространстве.
        - К тебе вчерашний посетитель просится, - сказала Андрею пожилая санитарка.
        - Который?
        - Худенький.
        - Просите, - кивнул Андрей.
        - Тьфу, барин выискался! - обиделась санитарка.
        Андрей почувствовал себя неловко - он сам не понял, почему из его уст вырвалось это старорежимное слово.
        - Извините, я задумался, - проговорил он. - Позовите его.
        - Отчего ж не позвать? - пожала плечами санитарка, протискивая в дверь тележку с посудой. - Позову. Мне разве трудно?
        Ее ворчание еще некоторое время доносилось из коридора, затем стихло. Через минуту в палату ворвался Пашка и положил на тумбочку футлярчик с «компактом».
        - Как заказывали, - сказал он вместо приветствия. - Клавиатурник под EPOS64. Последняя модель. Восемьсот рублей.
        - Спасибо, - благодарно улыбнулся Андрей. - Я тут поразмыслил над твоей вчерашней бумажкой.
        - И какие умные мысли тебя посетили?
        - Больше вопросов, чем ответов. - Андрей вяло махнул рукой, не вынимая ее из-под простыни. - Один вопросик принципиальный. У нас, видишь ли, получается прямое нарушение одного из принципов Дивиченцо. Он гласит, что для работы квантового компьютера необходимо точное знание количества частиц в системе. Но если в процессе работы возникает атом-призрак, то количество частиц увеличивается.
        - А, вот ты о чем, - усмехнулся Пашка. - Это отклонение не имеет значения для внешнего наблюдателя. «Призрака» можно вычислить только опосредованно, по ходам вычисления. Фактически фантом существует лишь для наблюдателя внутри системы, то есть для самих кубитов. Именно они реагируют на появление псевдокубита, изменяют его состояние путем испускания фотонов, а затем получают от него обработанную информацию. С точки зрения кубитов, этот фантом не отличается от них, поскольку адекватно отвечает на все сигналы, принятые в микромире. Поглощает кванты, возбуждается, сам испускает кванты…
        - Понятно, - кивнул Андрей. - Для внешнего наблюдателя, то есть для меня, нет разницы, какой из атомов считает - настоящий или фантом. Главное, чтобы не считали одновременно.
        - Вот именно, - подтвердил Паша. - Но в том-то и состоит вся фишка - фантом возникает именно тогда, когда атом «дохнет», и наследует все его состояния и параметры, включая энергетический уровень. Это не просто фантом, это полнейшая копия, ничем не отличающаяся от «сдохшего» оригинала.
        - Так. Это понятно, - кивнул Андрей. - Но ведь подлинный атом не умирает физически, мы просто теряем одно из его квантовых состояний, то есть, согласно четвертому принципу Дивиченцо, не можем на нем считать дальше. И за него начинает считать образовавшийся фантом, поскольку на нем это состояние не потеряно. Все вполне вписывается в квантовую логику. Но каким образом фантом передает свое состояние обратно на подлинный атом?
        - А он за ним следит, - хихикнул Пашка.
        - Ну ты и псих. - Андрей уважительно покачал головой. - Кто за кем следит?
        - Фантом за атомом. Как это происходит физически, ты поймешь лучше меня, но чисто математически это выглядит примерно так: на каждом вычислительном шаге фантом сверяет свое состояние с состоянием беспорядочно вибрирующего атома, и когда оно случайным образом совпадает, «призрак» распадается. После этого атом включается в процесс вычислений, а для внешнего наблюдателя будто ничего не случилось, будто атом просто считал в несколько раз дольше обычного.
        - Н-да… - задумчиво сказал Андрей. - Ничего невозможного в этом нет. Один кубит без труда может получить информацию о состоянии другого кубита, иначе квантовый компьютер не работал бы вовсе. Но все равно это выглядит слишком… разумным.
        - Что именно? - не понял Паша.
        - Все вместе. Система. Когда нужен фантом, он возникает, когда надобность отпадает, он исчезает.
        - Сильно ты голову ушиб, - хмыкнул Пашка. - Нет здесь ничего удивительного, успокойся.
        Андрей улыбнулся в ответ:
        - Может быть, ты и прав. Меня уже три дня одолевают какие-то безумные идеи, словно от удара в голове повернулись какие-то детальки.
        - Кубиты, - поправил Пашка. - В твоей голове кубиты сделали кульбиты.
        Андрей не удержался от смеха, захохотал, придерживая ребра руками.
        - У… меня… ребра… Не смеши! - еле выговорил он сквозь смех.
        С трудом отдышался.
        - В чем же безумие твоих идей? - поинтересовался Паша.
        - Расскажу, если оно не пройдет после выздоровления.
        - Тоже разумно.
        - Подожди. - Андрей снова посерьезнел. - У нас тогда получается, что время жизни «призрака» зависит от того, как быстро совпадет его состояние с состоянием атома-прототипа.
        - Ну, - кивнул Паша. - Так и есть. В момент совпадения состояний фантом самоуничтожается за ненадобностью.
        - И чем дольше совпадения не происходит, тем дольше живет «призрак», - продолжил Андрей. - Значит, его можно поймать! Локализовать в пространстве и времени.
        Пашка недоуменно поднял брови.
        - Это просто, как три рубля, - объяснил Андрей. - Атомы и фантом меняют свои состояния хаотично, но, зная начальное состояние, согласно второму принципу Дивиченцо, мы можем вычислить состояние системы в каждом вычислительном шаге. После истечения времени декогерентности мы этого сделать не можем, поскольку внешняя среда разрушает приготовленное квантовое состояние одного из атомов. Но раз мы с тобой сумели в этот момент заменить атом фантомом, система продолжает работать. Вот только состояние «умершего» атома мы можем предсказать довольно относительно.
        - Ну, - постарался вникнуть Пашка.
        - Предсказать с точностью мы не можем, замерить толком тоже, но в каких-то состояниях он находится и совершенно хаотично их меняет.
        - Да. И когда состояние атома и фантома совпадают, фантом исчезает.
        - А если не дать состояниям совпасть? Мы ведь можем управлять состоянием атома с помощью лазерной пушки и электромагнитной волны - возбуждать или затормаживать с помощью резонанса частоты перехода.
        - Ничего не выйдет, - покачал головой Пашка. - Я понял твою идею, но ничего не получится. С атомом все нормально, ты можешь придать ему любое состояние, на свой выбор. Но управлять фантомом ты не можешь. Так что, в каком бы состоянии ты ни установил атом, фантом рано или поздно напорется на такое же состояние и самоликвидируется.
        - Жаль, - вздохнул Андрей, понимая, что Пашка прав. - Вот если бы можно было точно замерять состояние фантома, а затем выставлять атом в противоположное состояние, то можно было бы заставить «призрак» жить вечно.
        - А зачем? - не понял Паша.
        - Ну… Не знаю. Хотя погоди, из фантома можно было бы сделать идеальный кубит с безграничным временем декогерентности.
        - Китаев предлагал построить кубит на псевдочастицах еще в двухтысячном году. Не срослось.
        - Я знаю. Но там ситуация была другой, - напомнил Андрей. - Они ведь работали с квантовым эффектом Холла, меняя положение анионов относительно друг друга. А у нас целый псевдоатом образовался.
        - Не бери тяжелого в руки, а дурного в голову, - посоветовал Пашка. - У нас сейчас задача другая. Причем я уже вижу - вполне выполнимая. Создать рабочую двукубитовую машину. А с «призраками» она будет внутри или без, это уже мало кого волнует, кроме журналистов бульварных газет.
        - Да. Но даже для практических решений мне придется выяснить, по каким правилам взаимодействуют реальный и призрачный кубиты, - ответил Андрей. - Мы ведь не можем представить комиссии прототип, принципа работы которого сами не понимаем.
        - Не можем, - развел руками Пашка. - Но ты физик, у тебя для этого голова специальная…
        - Малость побитая, - добавил Андрей.
        Вдруг веселое выражение медленно сползло с его лица.
        - Паша, я понял… - понизив голос, произнес он. - Нет никакой «Линейной зависимости Марковича - Резнова». Это все «призрак»! Просто меняя частоты неупорядоченным образом, я время от времени создавал подходящую квантовую среду, в которой возникал фантом. Именно он и продлевал время жизни системы! А без этого зависимость будет самая обычная - линейная.
        - Похоже, ты прав, старик, - кивнул Паша. - Так что мы сделали не два мелких открытия, а одно крупное, с большими перспективами практического применения.
        - Как выйду отсюда, надо будет отметить, - предложил Андрей. - С вином, музыкой и всеми вытекающими из этого последствиями.
        - Идет, - одобрительно улыбнулся Пашка. - Давай выздоравливай поскорее.
        - Я стараюсь.
        - Добро. Ладно, я побегу, а то есть еще пара мест, куда нужно безотлагательно заскочить.
        Он поднялся со стула и махнул рукой на прощанье.
        - Пока, - одними губами ответил Андрей. Пашка подмигнул и выскользнул из палаты.
        Шум улицы и непрерывный щебет птиц снова стали главными звуками в полупустой палате. Володя рисовал в тетрадке названия популярных музыкальных групп, видимо планируя граффити, а дядя Коля не выходил из послеобеденного ступора.
        Андрею спать не хотелось - выспался. Воображение рисовало оптический резонатор и атомы в нем, возникающий и пропадающий «призрак».
        «Статью начать, что ли?» - подумал Андрей.
        Он раскрыл «компакт» и написал несколько строк. Можно было писать и дальше, но мобильник под подушкой не давал покоя. Вспоминались сны, лежащее на асфальте тело и номер телефона, прочно врезавшийся в память.
        Андрей осторожно отвернулся к стене и нащупал телефон. Вынул. Палец уверенно набрал комбинацию цифр, но в ответ раздались только длинные гудки - трубку никто не брал. Беспокойство от этого усилилось еще больше, путая мысли и не давая работать над статьей.
        Впервые после встречи с Аленой Андрей на самом деле ощутил вину, а главное, осознал, в чем она заключалась. Нельзя было так поступать с диском. Нужно было созвониться и сразу вернуть. В тот же вечер. Даже если бы для этого пришлось ехать через весь город.
        Но при чем тут сцены смерти из снов? От отсутствия диска не умирают. Даже если он последний.
        Но вина была, и она чувствовалась все сильнее.
        Университетский священник говорил, что любую вину можно снять искренним покаянием. Но лишь теперь Андрей понял меру своей вины, а значит, мог покаяться искренне. Все предыдущие попытки были не в счет, они потому и не очистили душу, что он не считал себя виноватым.
        Андрей не знал, для чего звонил сейчас по запомнившемуся телефону. Сам себе не мог объяснить. Просто беспокойство двигало им, просто желание услышать ее голос и удостовериться, что сны врут.
        Или, может, сказать ей все как есть? Извиниться? Покаяться?
        Последнее слово вернуло Андрея к реальности. Что бы там ни было, нельзя приравнивать женщину к Богу. Если уж надо покаяться, то перед Ним. Это не зазорно. А от извинений ни Алене, ни Андрею легче не станет. Ей добавит отчаяния, Андрею стыда. И даже если она простит, это ничего не изменит - пустой звук. Только Бог имеет истинное право на прощение.
        Андрей выключил телефон и сунул его под подушку. Открыл «компакт» и снова взялся за статью. Он не заметил, как Володя отложил тетрадку, подошел к его кровати и присел на стул возле тумбочки.
        - Ты не сильно загружен? - отвлек он Андрея.
        - Нет… - Андрей поднял брови и отложил «компакт» на тумбочку.
        - Тебе вчера в это время засадили укол, - сказал Володя. - А сегодня ты и без него чувствуешь себя клево.
        - Разве это плохо? - недоуменно спросил Андрей.
        - Не знаю. - Володя пожал плечами. - Плохо, если вся фишка в немецком приборе. Ну? В нем или нет?
        - Знаете, юноша… - с издевкой ответил Андрей. - Мне кажется, что вас это не касается никаким боком.
        - Ну и хрен с тобой в таком случае. - Парень фыркнул и снова лег к себе на кровать.
        Андрей взял «компакт», делая вид, будто продолжает работать, но на самом деле мысли его блуждали далеко от статьи. Неясная тревога превратилась в чувство усиливающейся опасности. Наверное, зря прогнал Володю, надо было выслушать, что тот собирался сказать. Интересно, сколько он уже здесь обитает? Что успел узнать? Может, действительно что-то важное.
        Андрей вспомнил наклеенных в тетрадке котят, и чувство опасности усилилось еще больше.
        Но не подзывать же теперь Володю… Есть вещи, которых статус человека просто не позволяет делать. Бомж может помочиться на угол дома, а культурный человек нет, даже если мочевой пузырь уже лопается. Начальник может попросить подчиненного купить сигарет или принести стакан воды, но не может попросить выдавить прыщик на шее. Точно так же ученый не может попросить подростка о помощи. Вот если бы воды принести, тогда в этом не было бы ничего зазорного. А так нет. Не сориентировался сразу - выпутывайся сам. Благосклонно принять помощь было бы еще куда ни шло, но просить о ней - это уже переходит все границы.
        Андрей окончательно отбросил эту мысль и прикинул, как можно самому получить недостающую информацию. Но для начала надо было хотя бы понять, какого рода информация нужна и о чем именно.
        Володя прямо сказал про «немецкий прибор». Может, с него и начать? Инструкцию к нему добыть - проще некуда. Машинка разрекламированная, ходовая…
        Андрей запустил программу соединения с Интернетом, вынул телефон из-под подушки, дождался, пока установится связь. Как только загрузился интерфейс поисковой машины, Андрей набрал с клавиатуры искомый набор слов: «Квантек + инструкция + применение».
        Ввод.
        Через пару десятков секунд на экране появился список документов, содержащих все эти слова:
        Лучшая страничка анекдотов
        …Он входит, весь ободранный, в саже, от собаки один поводок остался, а киллер ему говорит: «Ты что, никаких инструкций не получал?»…
        …Клади свое хозяйство на стол, будем «Квантек» применять. А он ему отвечает: «Послушай, дорогой, зачем насмехаешься? Я только вчера мусульманскую…
        ru/doctors, html
        Новости бизнеса
        …еще в феврале фирма «Квантек» передала по этим обязательствам двадцать тысяч десятизарядных пневмоинъекторов…
        …Индия призвала мировое сообщество принять меры против произвола американских «миротворцев» и применить к ним все формы законного силового давления.
        …Министр уже получил все необходимые инструкции. Теперь остается лишь ждать, но, скорее всего, к осени эта очередь производственных мощностей…
        Зоопарк ручных компьютеров
        …недавно отличилась и известная фирма «Квантек», выпустившая на рынок органайзер с цветным экраном. Однако и в новом поколении «компактов» применение цветного…
        /форум/ /мультичат/ /новости/
        …Народ, в инструкции к «soldi» написано, что он должен жить от аккумуляторов восемьдесят часов, а у меня дохнет уже к тридцатому. Может, я неправильно заряжаю… Ответы:
        На сарае знаешь что написано? А там дрова - от Mustang
        Я просто купила другой штекер - от Линда М.
        Этот штекер засунь себе знаешь куда? - от Mustang
        /форум / /мультичат/ /новости/
        Санкт-Петербург. Медицинская техника
        …цены, а также инструкции по применению таких мощных установок, как «Астра-2043», «Квантек», «С-Ультра» в условиях медицинских стационаров…
        Последняя ссылка обещала то, что нужно, и Андрей зашел на указанный адрес. Поисковая машина не обманула - на странице действительно лежала полная инструкция по применению лазерного заживителя. Андрей сохранил ее на «компакт» и отключился от Сети.
        Первые страницы излагали технические характеристики прибора, пестрели специальными медицинскими терминами и лично для Андрея интереса не представляли. Внушительную часть инструкции занимал список противопоказаний - его пришлось просмотреть внимательнее, но ничем из описанных заболеваний Андрей не страдал.
        Дальше перечислялись поражения тканей, при которых целесообразно применять аппарат. Список удивил - нормальному человеку даже представить сложно, сколько разнообразных болезней, инфекций и травм могут поразить кожный покров человека. Когда же речь зашла о внутренних органах, волосы на голове зашевелились от страха. Ушибы, растяжения, переломы, вывихи, простые и сочетанные ранения, политравмы и внутренние кровотечения оказались лишь малой частью списка. Андрей впервые узнал, что некоторые черви-паразиты поселяются не только в кишечном тракте, но и в мышечных тканях, жировой прослойке, лимфатических узлах, а иногда прямо в живой печени.
        Андрей мысленно перекрестился, так же мысленно трижды плюнул через плечо и прокрутил текст дальше. Он подумал, что не так уж сильно пострадал в этой аварии. Подумаешь, сотрясение мозга, перелом ребра и пара ожогов. Мелочи по сравнению с только что прочитанным.
        Затем он попытался разобраться в системе режимов, но тут уже требовалось углубленное знание анатомии и физиологии. Сколько световодов и на какие точки необходимо укреплять - это абсолютно не интересовало Андрея, но где-то в этом разделе должна была находиться та информация, которую он искал.
        Устав от бесполезных таблиц, диаграмм и описаний, Андрей просматривал только примечания. Наконец нашел то, что нужно.
        Примечание: при операциях на нижних конечностях следует избегать режимов мощности № 3 и № 4, поскольку физиологический оргазм, возможный на этих режимах, способен вызвать привыкание к процедуре.
        - Вот гадина… - прошептал Андрей.
        «Маньячка хренова, - выругался он про себя. - Я тебя уничтожу, с землей сровняю… Сумасшедшая».
        Злость нарастала. Андрей закрыл «компакт» и уложил голову на подушку. Он не хотел верить, что его так подло использовали для удовлетворения извращенных сексуальных желаний, но инструкции доверял больше, чем шепоту чокнутой медсестры.
        А ведь она действительно использовала его. И действительно подло, прикрывшись его собственным интересом, желанием поскорее выбраться из больницы. Она могла поступить как угодно, могла не лечить его вовсе, если не хотела, могла, наоборот, попросить за лечение денег, и это было бы честно. Но использовать его проблемы для удовлетворения собственных извращенных желаний она не имела права. Ни морального, ни физического.
        Это было самое настоящее изнасилование. Хоть в суд подавай. Хотя ему, ученому, мужчине наконец, подавать в суд на необразованную бабу за изнасилование было не менее унизительно, чем сам факт изнасилования. Получится, что сначала она его поимела, а потом он поимел сам себя. Нет уж, спасибо. Об этом никто не должен узнать.
        А как же тогда жаловаться? Ладно, можно не жаловаться. Можно пережить, перебеситься, забыть. Вытравить из памяти силой воли.
        Но что делать с самим лечением?
        Андрей стиснул кулаки от бессильной ярости. Торчать тут два месяца, пока все срастется естественным образом? Нет! Этого никак нельзя допустить. «Квантек» поставит его на ноги за неделю. Но как заставить Галину применять режим номер 2, который она и должна применять по инструкции?
        Никак. Ответ был прост и очевиден. Любой нажим на Галину приведет к тому, что она откажется применять аппарат. Жалоба приведет к ее увольнению, может, даже к суду, но не к выздоровлению.
        Безвыходность ситуации бесила гораздо сильнее, чем извращенность Галины. Полная безвыходность. Окончательная. Хоть кричи, хоть вой, хоть умри прямо на этом месте.
        Сквозь приступ отчаяния и жалости к самому себе до Андрея дошла некоторая комичность сложившейся ситуации. Смех сквозь слезы - правду говорят, что из любого положения можно найти выход. Здесь выходов было целых два: либо позволить надругаться над собой и продолжить лечение, либо отказаться от унижений, а вместе с ними и от быстрого выздоровления.
        Вот она, свобода выбора, черт бы ее побрал! Злая насмешка…
        Но именно краткий взгляд через призму иронии позволил Андрею успокоиться. Наверняка можно придумать способ наказать Галину, использовав ее собственные слабости, эту подленькую и похабную страстишку насиловать пациентов с помощью прибора «Квантек».
        Может, с ней просто поговорить? Без наездов, без обвинений. Можно поклясться, это будет первое недовольство, высказанное ей в лицо. Ведь она наверняка уверена, что ничего не делает насильно, что пациенты добровольно на все соглашаются, когда видят вожделенную возможность поскорее выбраться из больницы.
        С ее точки зрения, может, оно так и есть, но на самом деле это худшая форма насилия. Самая подлая из всех. Можно изнасиловать, напав в подворотне или избив до потери сознания, можно изнасиловать под угрозой оружия, можно напоить, наконец, и это тоже будет изнасилованием. Но гораздо хуже, когда жертва поставлена в безвыходную ситуацию, когда ей легче согласиться на унизительные действия, чем попасть в еще худшее положение.
        За такую подлость следовало бы убивать. Хотя нет, смерть - это ведь не наказание. Смертная казнь хороша лишь в качестве окончательного избавления общества от преступника, а в качестве наказания или острастки она совершенно бессмысленна. Ведь погибший от рук палача уже не может оценить степень соответствия наказания проступку.
        Нет. Самым верным и адекватным наказанием для Галины было бы пожизненное заключение или унизительная каторга. Положение, в котором до конца дней каждый желающий мог бы вытереть об нее ноги. Чтобы она поняла, каково быть изнасилованной. Чтобы она каждый день чувствовала превосходство других над собой.
        Придумывание наказания во всех мелочах окончательно успокоило Андрея.
        «Все, хватит беситься, - усилием воли решил он. - Нужно трезво рассудить, как быть дальше».
        Вот только информации не хватало. Зачем Галина делает то, что делает? Как можно повлиять на это и можно ли вообще? Ответы на эти вопросы можно было получить лишь экспериментальным путем, но у Андрея не было для этого ни времени, ни возможности.
        Он посмотрел на отвернувшегося к стене Володю, но снова не решился его позвать. Условность, разделяющая ученого и подростка, оформилась в воображении рекой раскаленной лавы. Но река эта была странной, анизотропной какой-то рекой - Володя смог ее перейти, а Андрей не решался.
        «А может, к черту условности, - подумал он. - Ведь этот сопляк даже не знает, кто я такой. Ему, поди, все равно. Мужик и мужик, какая разница. Для него унюханная кокаином поп-звезда имеет авторитет куда больший, чем все ученые, вместе взятые. Скорее всего. К тому же Володя почему-то подошел первым, наверняка ведь не из чистого альтруизма, значит, в этом разговоре был у него свой, непонятный пока интерес».
        - Володя, - позвал Андрей, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденнее. - Тебя можно на пару слов?
        Подросток медленно обернулся и поднял голову, всем видом изображая ленивое недовольство.
        - Что, припекло? - усмехнулся он.
        Андрей не знал, что ответить. Вернее всего было бы послать этого придурка подальше, желательно в тех выражениях, к которым он привык на тусовках. Но это означало бы полную потерю контакта, на этот раз навсегда.
        - Я хочу с тобой поговорить. - Андрей постарался обойти скользкую формулировку ответа. - Ты знаешь о чем.
        - Так припекло или нет? - злорадно улыбнулся Володя.
        Андрей почти физически почувствовал жар, идущий от реки раскаленной лавы.
        - Да, - с трудом подтвердил он. - Припекло.
        - Ну так иди сюда. - В глазах парня мелькнула злая смешинка. - Поговорим.
        «Сволочь какая… - с нарастающей злостью подумал Андрей. - Как таких только носит земля?»
        - У меня ноги обожжены, ты же знаешь, - как можно спокойнее ответил он.
        - Такими темпами они за два дня заживут, - пообещал Володя. - Режим номер четыре очень мощный. Как сможешь, приходи, поболтаем.
        Андрей почувствовал отчаянное бессилие, замешанное на злости, почти на ярости - слишком уж много возомнил о себе сопляк. Даже не учитывая социальный статус, он мог бы вести себя повежливее.
        Вспомнилась игра «Принц», когда Андрей стоял перед сверкающим сфинксом и скрипел зубами от бессилия. Это показалось ему очень похожим на сегодняшнюю ситуацию. Андрей отвернулся к стене, чтобы никто не мог видеть отражения чувств на его лице. Все-таки люди очень странные существа, большинство из них норовит подтолкнуть оступившегося, вместо того чтобы подать ему руку. Взять того же Володю…
        Андрей вздохнул и прикрыл веки.
        Ничего обидного парню сказано не было, просто Андрей провел границу, которая разделяет людей разного возраста и разного статуса. Тактично провел - только пострадавший может решать, кого посвящать в свою проблему, а кого нет. Никакой грубости, ни малейшего унижения. Но разве втолкуешь это подростку, который не видит разницы между собой и другими? Который уверен, что ничем не хуже старших, хотя ничего еще в жизни не сделал и даже не знает толком, что мог бы сделать полезного.
        Вот Володя и вскрысился, как годовалый щенок, пытающийся выстроить новую иерархию в стае. А не надо ее выстраивать, она уже есть и подкреплена объективными причинами. Старшинством, образованием, заслугами, жизненным опытом. Пройдет время, и новое поколение займет место, которое сейчас занимают Андрей и ему подобные. Не все поколение, конечно, а лучшие его представители. Остальным же, выражаясь фигурально, лежать на картонке в подъезде, довольствоваться обочиной вместо дороги. По дороге пойдут лишь сильные и смелые, образованные и трудолюбивые…
        Андрей даже представил эту дорогу - широкую вытоптанную полосу посреди степи, ведущую к озаренному восходом горизонту. Дорога была густо заполнена разноликой толпой - чем ближе к середине, тем чище одежда, тем благороднее внешность. А по обочине уныло брели бомжи со сбитыми в кровь ногами, немытые, вонючие, отталкивающие своей никчемностью.
        Как-то незаметно бомжи превратились в нищих с корявыми посохами. Брели они так же уныло, но рваные куртки превратились в дырявые рубища, а на лицах появились струпья проказы и следы давней оспы. Ближе к середине дороги мелькала одежда поприличнее, почище - белые хитоны, сандалии, кое-где поблескивали пластины римских доспехов и покачивались гребни бронзовых шлемов.
        В центре толпы двигались всадники в богатом убранстве и колесницы, запряженные четверками разгоряченных коней. Чернокожие невольники несли носилки с лысоватыми мужчинами и полногрудыми женщинами, над головами господ покачивались опахала из пальмовых листьев и павлиньих перьев. Было шумно - шарканье тысяч ног складывалось в непрерывный шорох, позвякивало железо, ржали кони, кричали ослы, скрипели и грохотали деревянные колеса повозок. Пыль поднималась выше колен и оседала в придорожную траву, делая ее желто-рыжей.
        Конь под Андреем двигался шагом, скрипело седло, ветер жарко дышал в лицо. Дорога жизни уходила в бесконечность, в вечный рассвет, на фоне которого фигуры людей превращались в темные силуэты. Андрей гордился тем, что ехал по самой середине дороги, он заслужил свой статус честно, год за годом пробираясь от самой обочины. Сам.
        Жалости к остальным не было - Андрей лучше других знал, что только лень и невежество мешают продвижению к центру. Он смог добраться до лучшего места, значит, и любой другой сможет, если захочет. Нет, жалости не было места в сердце Андрея, оставалась одна лишь ответственность, ведь именно он ведет всю эту толпу к свету.
        Андрей подхлестнул коня - перед ним почтительно расступались и кланялись. Молодые женщины, девушки и даже девочки глядели снизу вверх влажными глазами, приоткрытые рты и алые губы выражали все возможные степени желания, от загнанных в подсознание фантазий до откровенной похоти.
        Андрей проезжал мимо. Когда можешь выбрать любую, когда любая тебе не откажет, уже нет большого смысла в самих победах над женщинами.
        Конь бороздил бесконечную людскую реку, но Андрей знал, что она лишь кажется бесконечной, а дорога лишь кажется старой. На самом деле никакой дороги в этой пустынной степи не было вовсе - лишь воля Андрея пробивала путь к солнцу. Дорога рождалась под ступнями первых идущих - они приминали полынь, а следующие за ними растаптывали траву в кашицу, оставляли первые следы на дерне, дерн превращался в пыль, расступался, обнажая камни и красноватую глину. Люди шли и шли, постепенно углубляя дорогу, а последние ряды двигались уже в неглубоком овраге, родившемся под босыми ступнями и деревянными подошвами сандалий.
        Андрей знал, что скоро доберется до первых рядов колонны. Оттуда видно первозданную степь и медленно, очень медленно встающее солнце. Там пахнет не потом, не навозом, а свежим ветром, обещающим счастье.
        Впереди, пробивая дорогу, шли самые сильные. Почти всех Андрей знал и помнил по именам, босых и прокаженных среди них не было. Зато были друзья - Пашка, Светлана, Артем. Но Андрей не остановился, поехал дальше. Теперь во главе колонны ехал он, остальные приминали траву за спиной.
        Конь забеспокоился, захрапел, и Андрей внимательнее глянул вперед. Там сияла яркая точка, быстро растущая в размерах. От нее черной стрелой тянулась невообразимо длинная тень, словно угрожая людям острым наконечником. Толпа зашумела за спиной и остановилась. Конь сделал несколько шагов и тоже испуганно замер.
        Андрей поднял глаза и встретился взглядом с огромным золотым сфинксом - тем самым, из игры «Принц».
        - Черт! - выкрикнул Андрей и проснулся.
        Санитарка расставляла полдник на тумбочки - по стакану сока и по одной вафельной плитке с шоколадной начинкой.
        Сфинкс еще жил в памяти.
        «Вот тварь, даже в сон пробрался…» - подумал Андрей, отгоняя остатки видения.
        Есть не хотелось, но он все же взялся за полдник. За окном густо шумел город, отмечая начало часа пик.
        Когда санитарка унесла пустые стаканы, Андрей раскрыл «компакт», вынул телефон из-под подушки и вошел в Интернет. Его интересовал один вопрос, навеянный видениями сна, - каким же образом люди проходят третий уровень «Принца». Обязательно должен быть способ либо убить сфинкса, либо обмануть его, ведь разработчики игры не могли поставить неразрешимую задачу.
        Поисковая машина выдала несколько игровых конференций, Андрей листал страницу за страницей, пробегая глазами темы сообщений. Народ обсуждал достоинства и интересные моменты различных игр, новых и старых, делился впечатлениями о проведенных сетевых баталиях. Были вопросы по прохождению игр, иногда на них отвечали корректно, чаще ругались, насмехались и юродствовали, как это принято в русской части всемирной сети.
        Андрей не любил сетевые конференции. Оставалось от них отчетливое ощущение бесполезности, запах сотен потраченных впустую часов, тяжесть бессмысленных споров, в которых никто никому ничего доказать не мог, но упорно доказывал, не в силах удержаться от азарта словесной битвы. К сожалению, на вопрос Андрея ответ можно было найти только в конференции - официальные издания не любили делиться секретами прохождения игр. Однако, даже пролистав страниц двадцать, он ничего об игре «Принц» не нашел. Оставалась только одна возможность - задать вопрос самому.
        Андрей вызвал форму создания нового сообщения и написал:
        Тема: Игра «Принц». Что делать с проклятым сфинксом?
        Автор: Фредди Крюгер.
        Текст сообщения: Люди, как мне на третьем уровне обойти сфинкса? Кому-нибудь вообще удалось это сделать? Не пропускает, зараза.
        С приветом,
        Опаленный Фредди.
        Он отправил сообщение и отключился от Интернета.
        Наверное, минут десять-пятнадцать придется подождать. Если за это время никто не ответит, то сообщение затеряется среди нескольких десятков других, и ожидание уже не будет иметь смысла.
        Тогда придется искать ответ в другом месте.
        Придется… Андрей сам удивился такому определению, но как это ни смешно, оно звучало вернее всего. Почему-то ответ на вопрос, столь далекий от реальности, казался исключительно важным. Андрей нетерпеливо заерзал на простыне. Часы «компакта» вяло перекидывали цифры секунд.
        Вошла санитарка и открыла створки окна. Ветер ворвался в палату и шевельнул листы раскрытой тетрадки на тумбочке у Володи. Андрей с трудом дождался, когда санитарка выйдет из палаты, и снова достал телефон из-под подушки.
        - Паш… Это я.
        - Что-то случилось? - обеспокоенно спросил Пашка сквозь еле слышный рокот мотора.
        - Нет. Просто у меня тут один вопросик возник.
        - Говори, а то я скоро в тоннель заеду.
        - Ты в «Принца» играл?
        - В старого или секонд эдишн?
        - В нового, там где сфинкс на третьем уровне.
        - Нет, - ответил Паша. - Времени нет на игрушки.
        - Ладно тогда.
        - А что ты хотел?
        - Да нет, все нормально. Пока. - Андрей первым отключился от линии.
        В уголке экрана часы отсчитывали минуты. Ветер порывами доносил шепот города.
        Андрей не выдержал и вошел в Интернет. Оказалось, не зря - на сообщение было целых четыре ответа.
        Что за зверь? SE, что ли? - от Маршал
        За хвост его не пробовал дергать? - от Арлекин
        Игры для того, чтобы их проходить - от А.Л. Коголь
        А в этом есть трудность? - от Алла
        Первые три явно содержали нравоучения и насмешки - обычный мусор любого форума или сетевой доски объявлений. Удивленный тон четвертого насторожил. Скорее всего, это тоже насмешка, но посмотреть можно. На всякий случай.
        Андрей нажатием пера открыл сообщение. Внутри было написано:
        «Привет!
        Я не поняла, в чем прикол и с чего вы тут претесь. Если это та игра, о которой я думаю, то на третьем уровне нужно убить двух драконов, не забывая собрать яд из хвостового шипа, он дальше понадобится. Дальше там будет «шипастый лес», это сложное место, особенно тяжело биться с пауками и плюющимися змеями. А со сфинксом у меня не было проблем. Это же явно положительный персонаж, символ мудрости, зачем с ним драться? Я попросила у него разрешения пройти, и он пропустил, рассказав, как обойтись с волшебным зеркалом, когда оно попадется.
        Всего!
        Алла».
        Андрей отключился от Сети и еще раз перечитал сообщение. Сначала он решил, что речь идет о другой игре, но слишком уж большое количество совпадений. И в то же время мысль о мирном договоре с чудовищем казалась совершенно безумной. Может, эта Алла попросту пошутила? Такое часто бывает в Сети, там народ собирается веселый, не отягощенный ответственностью за написанное. Может, это вообще не Алла, а какой-то бородатый мужик, подписавшийся женским именем. Шутник.
        Андрей закрыл «компакт» и убрал в тумбочку. Несколько минут лежал, глядя в потолок и мучаясь бесполезностью утекающего времени. Алла. Почти Алена. Андрей снова потянулся под подушку за телефоном и уже собрался набрать номер.
        «Нет… - подумал он, убрав палец с кнопки. - Зачем? Что я ей скажу? К черту…»
        Он хотел положить телефон обратно, но быстро набрал другой номер.
        - Алло, Артем? - прошептал Андрей в трубку. - Я не могу говорить громче, я в больнице.
        - Что? - Артем забеспокоился. - Что случилось, в какой больнице?
        - Ничего страшного, - успокоил его Андрей. - Так, легкие повреждения. Короче, на машине разбился. Сотрясение мозга и пара переломов.
        - Сотрясение? - Это уже голос Светланы, видимо, она забрала трубку у мужа. - Тогда тебе нельзя говорить по мобильнику!
        - Я не долго. Мне нужно узнать одну вещь. Очень важно. Кто-нибудь из вас играл в компьютерную игру «Принц»? Не старый, а новый, секонд эдишн.
        - Нет… - удивленно ответила Света. - Ты нормально себя чувствуешь?
        - Хреново я себя чувствую, - честно ответил Андрей. - Мне нужно узнать, как пройти мимо сфинкса на третьем уровне.
        - Лично мне играть некогда, очень много работы. А что у тебя связано с этим сфинксом, какая проблема?
        - Личная.
        Андрей уже хотел отключиться, когда в трубке послышался издалека Надюшкин голосок:
        - Это какой сфинкс? Из «Принца», что ли?
        «Да!» - чуть не выкрикнул Андрей, хотя девочка все равно бы его не услышала.
        Светлана передала трубку дочери, и Андрей облегченно вздохнул.
        - Ты прошла третий уровень? - без приветствий и предисловий спросил он.
        - Да, хотя с драконами намучилась, и на стену влезать было тяжело. Там эти, помнишь, змейки такие…
        - А сфинкс? - на полуслове оборвал ее Андрей.
        - Это который помогает советами, когда становится трудно? Ты с ним не смог подружиться?
        - Не смог. Он меня кушает периодически.
        - А… Ты, наверное, не сказал «пожалуйста», когда просил тебя пропустить. Я тоже поначалу не сказала «волшебного слова», так он мне подсказал только про зеркало, а в другой раз вообще не пропустил. Съел.
        - «Пожалуйста»?
        - Да. Надо говорить не «Пропусти!», а «Пропусти, пожалуйста». Он тогда совсем по-другому себя ведет и приходит на помощь в самый трудный момент. Здоровская игра, правда?
        - Да. Замечательная…
        Он хотел отключиться, но палец замер, не нажав кнопку отбоя.
        - Спасибо за помощь. - Андрей сам удивился, как тяжело дались ему эти слова, тем более адресованные ребенку. - Маме с папой привет.
        - Пожалуйста. Ты в какой больнице? Я бы к тебе зашла после школы.
        - Не знаю. Позвони дяде Паше, он ко мне уже заезжал.
        - Ладно.
        - Пока.
        Андрей отключился и спрятал телефон под подушку.
        «Пропусти, пожалуйста»! - Он готов был расхохотаться, еле сдерживался. - Так вот в чем секрет!»
        Мысленно он все же рассмеялся, но тут же замер. Улыбка медленно сползла с лица, будто ее стерли влажной губкой. Он натянул простыню до подбородка и закрыл глаза, борясь с нарастающим чувством стыда. А ведь мог бы и сам догадаться. Сразу.
        - Володя, - окликнул он парня.
        Тот и ухом не повел, продолжая черкать в тетради.
        - Мне нужно с тобой поговорить, - сказал Андрей. Ни малейшей реакции, ручка продолжала выводить на бумаге штрихи.
        - Пожалуйста, - выдавил Андрей.
        Володя не довел штрих, ручка замерла в его пальцах. Он медленно повернулся и отложил тетрадь.
        - Насчет прибора? - поинтересовался он, вставая с кровати.
        - Да. Кажется, тебе удалось узнать что-то важное.
        Володя придвинул стул и сел рядом с кроватью.
        - Только трепаться об этом не надо, - сразу предупредил он.
        - Я понимаю, - кивнул Андрей и приготовился слушать.
        - У нее крышу свернуло, - негромко сказал Володя.
        - Это и есть секрет? - Андрей невольно усмехнулся, но тут же одернул себя. - Я видел ее тетрадку с котиками. Может, ты еще что-то знаешь?
        - Она трахаться хочет, как из пулемета, но даром с такой коровой никто не ляжет. Вот она и купила прибор. Хочешь выйти поскорее - занимайся с ней сексом. Тогда она быстро тебя вылечит.
        - А если нет?
        - Не вылечит. Она считает это честным, мол, все по обоюдному согласию и никакого насилия.
        - Вот сволочь… - Андрей зло сжал кулаки под простыней. - Это же надо, еще и мораль для себя придумала… Может, настучать на нее?
        - Не выйдет, - грустно вздохнул Володя. - Кое-кто уже пробовал. Им все равно никто не верил - доктор с ней в сговоре, а мобильники у всех забирают. Зато когда доктор доносит ей о стукачах, она начинает их чморить. То иглу капельницы не так вгонит, то еще что-нибудь. У нее фантазия как у киношника, который снимает ужастики. Так что доктору проболтаться даже не думай. - Володя еще понизил голос и добавил, наклонившись к самому уху Андрея: - Они могут даже замочить. Мне Жека из соседней палаты рассказывал, что можно как-то настроить капельницу, чтобы все выглядело как смерть от аллергического шока.
        - К тебе Галина приставала?
        Володя не ответил, а переспрашивать Андрей не стал.
        - Она шантажирует не только прибором. - Парень все же решил рассказать. - У нее много способов. Узнает слабые места и использует их. Кто-то боли боится, кто-то не хочет, чтобы узнала жена…
        - Понятно. - Андрей не хотел слушать дальше. - Свое слабое место я ей уже выдал.
        - Хочешь поскорее отсюда выйти?
        - Да. И что мне теперь делать?
        - Закладывать ее нельзя, - уверенно ответил Володя. - А дальше сам думай. У тебя ведь спрятана мобила, да?
        Андрей кивнул.
        - Не закладывай эту сучку, будет хуже. - Парень встал со стула и улегся на свою кровать.
        Снова время потекло медленно и бестолково.
        Принесли ужин. В этот раз Андрей поел без особого аппетита. Ноги уже не болели, ребра тоже не напоминали о себе, но кусок не лез в горло, мысли о Галине навязчиво вертелись в голове. Отгонять их было бессмысленно, поэтому, когда санитарка унесла посуду, Андрей дал им волю.
        Он лежал и думал, как ему поступить. Вариантов было не так уж много, но выбор каждого из них мог повлечь за собой одинаковое количество вреда и пользы. Нужно было отыскать наименьшее зло. А если еще точнее, то наименьшее зло для себя.
        Можно было категорически отказаться от использования аппарата, вызвать милицию и упрятать Галину в тюрьму лет на семь. Но сколько тогда придется торчать в этой проклятой больнице? Это для человечества безразлично, кто именно создаст действующий прототип квантового компьютера, оно собирается жить вечно. А для Андрея разница была, он хотел это сделать сам, и только сам. Шанс был огромный - никто так близко не подобрался к решению. Андрея не интересовал денежный эквивалент премии - это мелочи. Что стоят полтора миллиона долларов в сравнении с единоличным обладанием Приоритетом в этой области? Ничего. Сама по себе премия, ее вручение и обсуждение стоили большего. Это было бы доказательством превосходства Андрея над старыми академиками, у которых песок из задницы сыплется и которые продолжают работать на когда-то завоеванном авторитете. После обнародования «Нелинейной зависимости Марковича - Резнова» Андрей получит такой авторитет, что до глубокой старости сможет оставаться в научном строю за хорошие деньги. Трудно даже представить, что сможет сделать человек, единолично владеющий подобным секретом.
Все человечество остановилось, застряло, застопорилось, упершись в предел быстродействия классических вычислений. И только он, Андрей, показал им дорогу к свету.
        В этом было удовольствие почти сексуальное - носить титул Спасителя человечества. Но мысль о сексе вернула Андрея к необходимости принятия окончательного решения.
        Можно было не сдавать Галину и не раздувать уголовный процесс. Можно было хорошенько ее припугнуть, но до следствия дело не доводить. Правда, трудно предугадать, какие меры в этом случае предпримет Галина. Человек с такой психикой может выкинуть все, что угодно. Она может от страха выкинуть прибор в окно или ночью перерезать Андрею сонную артерию. Похоже, Галина вообще до конца не осознает, в каком мире живет, поэтому напугать ее законом, о котором она, скорее всего, не имеет ни малейшего представления, просто не выйдет.
        Был еще и третий выход. Оставить все как есть, делать вид, будто он лох и верит в то, что его лечат ради его красивых глаз, а не ради удовлетворения грязных желаний Галины! Останавливало одно: согласиться с этим - значит добровольно подвергнуться насилию. Это не просто пугало, это вызывало внутреннее отвращение. Ужасно. Черт бы все это побрал! Интересно, а что чувствуют проститутки во время работы? Наверное, попадаются разные, кому-то даже нравится, кто-то просто терпит, а кого-то тошнит. Но в любом случае это ужасно. Что может заставить пойти на унижение добровольно?
        К сожалению, Андрей уже знал ответ на этот вопрос. Он понимал, какие условия способны толкнуть на подобное именно его. Может быть, не только его, а любого, кто хочет чего-то добиться в жизни. Что делать, если на твоем пути к желанной цели становится подлая личность, для которой ты являешься лишь устройством для удовлетворения извращенных желаний, а она для тебя - необходимой ступенью к свободе?
        Тут два варианта: либо отказаться от цели, либо согласиться на навязываемые условия. Андрей стиснул зубы и твердо решил ничего не менять - главное, выйти отсюда как можно скорее. Об этом унижении никто не узнает, а сам он стерпит. Даже если Галина в открытую предложит ему переспать с ней. Хотя этого можно не опасаться - ни о какой эрекции не может быть и речи. Не возникнет она. Так что Галине придется ограничиться созерцанием его оргазма во время применения «Квантека». Пусть ее Бог судит, сволочь такую.
        От принятого решения сделалось легче, Андрей разжал кулаки и вытер вспотевшие ладони о простыню. Странным образом жалость к самому себе вытолкнула на поверхность памяти номер телефона Алены. Андрей вынул из-под подушки мобильник, набрал комбинацию цифр и прислушался. Длинные гудки. Он собирался уже отключиться от линии, когда на другом конце подняли трубку.
        - Да, - раздался незнакомый женский голос.
        - Здравствуйте, - справившись с замешательством, ответил Андрей. - Будьте любезны Алену.
        Сердце заколотилось так часто, что снова заболели ребра.
        - Ее нет.
        - А когда она будет, могу я узнать?
        - Никогда, - ответили безразлично. - Она больше здесь не живет.
        - А ее новых координат вы не знаете?
        - Предполагаю. - В голосе послышалась откровенная насмешка. - Думаю, что самая точная ее координата - это подворотни Москвы. Она за два месяца не проплатила мне за комнату, с какой радости я должна была терпеть ее дальше?
        - Извините… - Андрей нажал кнопку отбоя, ошеломленный таким напором.
        Сердце медленно успокаивалось, боль в ребрах отступала, оставляя после себя какую-то новую, отдаленно знакомую, но давно позабытую боль. Она накатывала все сильнее, превращаясь в пугающий вал, и Андрей уже готов был мысленно произнести название этого чувства, но тут в голову пулей влетела другая мысль.
        - Валька меня теперь со свету сживет, - шевельнул губами Андрей.
        Мысли начали двигаться рывками, как кадры пленки в плохом проекторе. Они складывались то так, то эдак, пытаясь выстроиться в стройную ложь оправдания. Но ничего толкового в голову не приходило. Все версии казались детским враньем, придуманным по поводу двойки в дневнике. Андрей поразмышлял еще и понял, что любая ложь, даже самая изощренная, не будет иметь никакого смысла. Валька попросту не поверит, у него на все будет лишь один ответ - мол, не хочет Андрей говорить телефон Алены, скрывает, думает сам заработать премию Скотта, а его, хитрого Вальку, стратега от Бога, оставить с носом.
        Андрей закрыл глаза и едва не заплакал. Он вспомнил, как в юности, еще в родном своем городе, его друзья напились на дне рождения и принялись стрелять по соседним окнам из самодельного малокалиберного обреза. Андрея с ними не было, он как раз побежал в магазин за дополнительной порцией водки. А возвращаясь назад, увидел у подъезда машину милиции.
        Конечно, заходить он не стал, это ведь было не у него дома. Хотя обрез был его, он сделал его из дверного шпингалета, жгута и обрезка трубки от масляного радиатора. Плевый был обрез, но порождал жуткий грохот, зависть ровесников и странную магию силы, исходящую от любого оружия.
        На следующий день Андрея вызвали в кабинет директора и прямо там надели на него наручники. Затем были целые сутки в клетке, угрозы следователя и состояние жуткой, ни с чем не сравнимой безысходности, когда хочется выть оттого, что все уже сделано и ничего изменить нельзя.
        Чем тогда кончилось? А ничем. Оружейный эксперт дал заключение, что этот обрез оружием не является. Да и прав он был, от рогатки было бы больше вреда, чем от гладкоствольной плевалки, которая с пяти метров не могла пробить пальто. Всех выпустили, родители устроили хорошую взбучку, а в памяти навсегда осталось ощущение ночного кошмара, когда впереди неотвратимая перспектива тюрьмы, а в голове беззвучный крик: «Господи, зачем же я сделал это! Господи, верни все обратно!» Но вернуть ничего нельзя.
        И теперь нельзя было ничего вернуть. По крайней мере, изрубленный диск не склеить и Алену не вернуть в квартиру, из которой ее выгнали. И не найти, скорее всего. Как ее найти, если она официально даже не является жителем этого города, когда не знаешь толком, где она работала до этого и кем была, когда не имеешь ни малейшего представления о ее жизни и друзьях, которые могли бы ее приютить.
        А если таких друзей нет вообще? Конечно, на улице она не останется… Это глупости, быть такого не может. Уедет к себе домой, в Новосибирск, кажется.
        Эта мысль подарила ему слабую надежду отвязаться от Вальки. Андрей ведь знает ее имя, фамилию, отчество и приметы, знает, где она училась и сколько ей лет. Так что найти Алену в Новосибирске не составит труда. Хочет Валентин свои сорок миллионов, пусть сам и побегает. Андрей не хотел этих денег и премии этой не хотел. Это была премия прошлого, премия за краткий миг оживления уже умершей технологии классических вычислений.
        Нет, Андрею снилась другая премия, пусть в сорок раз меньшая по деньгам, но зато с куда большими перспективами. Как бы ни бились, как бы ни старались люди, подобные Скотту, оживить Франкенштейна по имени Обыкновенный Компьютер, он уже умер. Будущее за квантовыми машинами, а если их не придумать, то никакое повышение быстродействия классических вычислений не выведет человечество из тупика. Тупик тупиком и останется, разве что чуть отодвинется в будущее. Но квантовый компьютер способен проломить стену этого тупика и вывести человечество на новые просторы.
        Андрей привычно погрузился в грезы, представляя, каких высот достигнут технология и прогресс, когда квантовый компьютер появится на рынке. Навигация, огромные базы данных, квантовые сети с умопомрачительным быстродействием… Оборонная техника, космос… Космос представлялся особенно часто - Андрей хотел дожить до тех дней, когда человечество действительно шагнет во Вселенную, а не будет барахтаться в околоземном пространстве, как дети в огороженном лягушатнике.
        За окнами темнело, медленно наступала короткая летняя ночь. Отсветы автомобильных фар ползали по потолку - город не спал, ему было чем заняться после тяжелого дня. Шум успокаивал, замедлял мысли, пятна света действовали подобно хрустальному шару гипнотизера. Незаметно для себя Андрей погрузился в сон, но снились ему не космические корабли, а город, каким он виден из окна палаты. Город жил, двигался, перемигивался огнями, и в этом не было ничего удивительного. Андрею снилось, что он стоит у окна, но под пальцами не подоконник, а клавиатура компьютера и мигание огней подчиняется нажатиям клавиш.
        Странное ощущение возникло в этот момент, отчетливая близость разгадки чего-то важного. Андрей удивленно проснулся, но ощущение начало уползать, пришлось закрыть глаза, чтобы не потерять ускользающую ниточку. Сон снова принял его в свои объятия, не стал жадничать, заново восстановил предыдущую сцену. Снова Андрей стоял у окна, опираясь пальцами на клавиатуру подоконника. Только окно теперь было не окном, а монитором, огромным и плоским, а освещенные окна домов были цифрами на экране. Ответом, точнее, частью ответа. Хотелось прокрутить изображение дальше, но Андрей не нашел соответствующей кнопки.
        Он проснулся, чувствуя на лбу холодные капли пота. Осталось ощущение утраты, словно Андрей мог, но не успел заглянуть за край самой важной тайны. А достаточно было лишь раздвинуть границы экрана, тогда бы все стало ясно.
        Логика казалась безупречной, но уже через пару секунд она разрушилась вместе с остатками дремотного оцепенения. Что стало бы ясно? На какую загадку был бы дан ответ?.. Андрей не знал. Осталось лишь ощущение необходимости заглянуть за край. Что это за край, тоже не было ясно. За край окна? Странно. Непонятно зачем. Хотя во сне как раз было понятно, и даже в первые секунды после пробуждения было понятно.
        Андрей попробовал проанализировать саму картинку сна, и это у него получилось прекрасно - он стоял перед огромным монитором, на котором показывали ночной город, а под пальцами у него лежала клавиатура, с которой он мог управлять всем. Всем городом? Или всем миром?
        Хороший сон.
        - Жалко, что кончился, - шепнул Андрей вслух.
        - Слушай, ну сколько же можно бубнить! - пробурчал в темноте дядя Коля. - От тебя ни днем, ни ночью никакого спасения нет.
        «Вот псих», - с усмешкой подумал Андрей.
        Он еще раз вспомнил сон, пытаясь уловить нечто осмысленное в изображении монитора. Явно была какая-то ниточка, но Андрей не знал, как ухватить ее ускользающий кончик. Тогда он привстал на постели и глянул в окно, тут же поняв, отчего во сне возникала столь удручающая напряженность. Вид из окна был узким. Оторванность фрагмента от целого сегодня напрягала сильнее, чем раньше, хотя, покопавшись в памяти, Андрей вспомнил, что и прежде чувствовал дискомфорт от невозможности окинуть город единым взглядом.
        Тут же вспомнился день Девятого мая, когда Андрей прилетел на самолете в Москву. Было уже темно, лишь на западе розовела угасающая полоса заката, город сиял мириадами огней, слившихся в сплошные потоки света. Москва была похожа на гигантского светящегося паука, расползаясь в бездонную темноту пространства извилистыми проспектами лап. И вдруг, когда самолет уже заложил посадочную дугу над аэропортом, огни города ожили и ударили вверх цветными фонтанами, дрогнули, разлетелись дымными шарами, яркими цветами гвоздик и мерцающими трассами золотистого пламени. Андрей опешил, лишь через секунду сообразив, что это был залп праздничного фейерверка.
        Тогда это зрелище настолько поразило Андрея, что он только его и запомнил, а другой возможности увидеть Москву сверху, целиком и ночью, не представлялось. Сейчас Андрей пожалел об этом. Хотя, может, оно и к лучшему, скорее всего, раньше он просто не был к этому готов и все равно не понял бы чего-нибудь важного. Но теперь эта мысль овладевала Андреем все сильнее и сильнее, он даже испугался - так оно походило на болезненную навязчивую идею.
        За окном перемигивались огни, потоки машин выплывали из ниоткуда и скрывались никуда за границей оконных рам. Андрей представил, какой объем информации скрыт за пределами видимости.
        «Ладно, - подумал он. - Прежде чем развивать бредовые построения, можно хотя бы проанализировать видимый кусок».
        Он открыл «компакт» и включил подсветку экрана. Для начала он прикинул в уме простенькую программу на OPL, позволяющую перевести видимое расположение огоньков в двоичный код, а затем в привычные цифры. Начал писать.
        Это заняло около полутора часов вместе с отладкой. В результате получился экран, рассеченный мелкой координатной сеткой, на которой Андрей собрался отмечать расположение освещенных и темных окон. Машины двигались слишком быстро, чтобы можно было успевать отслеживать их перемещения. Но пока можно обойтись и без них.
        Запустив только что написанную программу, Андрей сел поудобнее и принялся заполнять координатную сетку черными квадратиками. Перенеся на экран вид из окна, он нажал ввод, фиксируя значения, затем дождался, когда погаснут одни окна и зажгутся другие.
        «Дурацкое занятие, - подумал Андрей, но и эту картинку перенес на экран, сохранив в компьютерной памяти. - Было бы удобнее сфотографировать».
        Он представил, как с борта самолета фиксирует состояние всего города. Бред, конечно. Нереально. А вот сделать снимки и затем проанализировать их с помощью хорошей программы - это могло быть весьма интересным.
        Вот только что это даст?
        Андрей представил, как к нему подходит какой-то студент и сует пачку фотографий ночного города. «Посмотрите, это важно, - заявляет студент. - Я проанализировал, в них точно есть кое-какая зависимость. Я могу представить формулы, если хотите».
        Андрей отвернулся от окна, лег и закрыл «компакт».
        Он уже сам не был уверен в здравости собственного рассудка. Может, это всего лишь последствия сотрясения мозга? Хотелось посоветоваться с Пашкой, но, во-первых, настораживала перспектива выставить себя идиотом, а во-вторых, Андрей сам не понимал, чего он хочет добиться от этого сомнительного анализа.
        Понятно, что доказательств, но вот каких именно? Что город является сверхкомпьютером, огромной машиной, которая использует в качестве битов освещенные или затемненные окна? Даже после сотрясения мозга это казалось полнейшим бредом, но в то же время Андрей никак не мог отделаться от ощущения крутящейся рядом разгадки чего-то важного. Просто не в освещенных окнах была суть, а в чем-то другом, близком и далеком одновременно.
        Андрей снова открыл «компакт» и стер бесполезную программу. Не так это все надо делать, не в детский сад играть, а подумать здраво, что именно не дает покоя и как в этом разобраться.
        «Надо сделать пару десятков снимков, - решил он. - Загнать их в машину и проверить логику изменений».
        Четкая постановка задачи успокоила и привела мысли в порядок. Андрей отложил компьютер, перевернулся на бок и почти сразу уснул.
        Глава 9
        Начало следующего дня ничем не отличалось от предыдущих, проведенных в больнице. Такое же пробуждение, такой же завтрак, такой же ежедневный осмотр. С Галиной Андрей старался вести себя так, будто ничего не случилось, даже постарался непринужденно болтать во время снятия бинтов. Когда же дело дошло до применения «Квантека», он решил осторожно прощупать почву.
        - Ночью сердце побаливало, - пожаловался он.
        Галину в этот момент он не видел, она отошла, чтобы отодвинуть тумбочку, за которой стоял прибор. Секунды на две в перевязочной повисла гнетущая тишина.
        - Ты же говорил, что оно у тебя крепкое. - Медсестра подошла и внимательно посмотрела ему в глаза.
        - Видимо, не рассчитал. - Андрей пожал плечами и виновато улыбнулся. - Раньше я не имел дела с подобным прибором.
        - Ты хочешь отказаться от лечения? - в лоб спросила она.
        - Нет, ты что, - успокоил ее Андрей. - Наоборот.
        - Тебе было приятно?
        Он задумался, стараясь оценить, от какого ответа будет меньше вреда. Так и подмывало сказать правду, но Галина явно ждала другого ответа.
        - Да, было, - чуть слышно ответил Андрей.
        Галина улыбнулась и придвинулась ближе, закрыв своим объемистым телом половину видимого пространства.
        - Тебе просто так было приятно или оттого, что прибором управляю я?
        - Оттого что ты, - соврал Андрей.
        - Тогда ничего страшного. - Галина улыбнулась и осторожно провела ладонью по его ноге. - Я могу поставить прибор на меньшую мощность. Это чуть продлит лечение, зато нагрузка на сердце будет гораздо меньше. С тобой это можно, у тебя очень быстрая регенерация. Даже при уменьшенной мощности через пару дней ты сможешь ходить.
        - А если не уменьшать? - Андрей с трудом узнал собственный голос, так трудно ему было это произнести.
        - Тебе так сильно понравилось? - В голосе Галины послышалась неподдельная нежность.
        - Да. И хочется выздороветь поскорее.
        - Ладно, тогда сегодня можно поставить прибор в режим номер три. Этой мощности будет достаточно, чтобы кожа восстановилась уже к сегодняшнему вечеру. Только здесь есть одна сложность.
        - Какая?
        - Режим номер три переходный, - сказала Галина, и по ее пухлым щекам разлился румянец смущения. - Во время него не обязательно будет то, что было вчера.
        - Ну… - Андрей решил воспользоваться завоеванным преимуществом. - Один день можно и пережить.
        - Не обязательно. - Она наклонилась ниже и шепнула ему прямо в ухо: - Я могу тебе сделать так и без прибора. Сама. Если хочешь.
        Андрей понял, что и в этот раз изнасилования не избежать. Хотя попробовать можно, используя инфантильную доверчивость жирной дуры.
        - Ты серьезно? - спросил Андрей самым эротичным голосом, какой только смог изобразить. - Ты сама этого хочешь?
        - Да. - Галина покраснела еще сильнее. - Я знаю несколько способов, которые нравятся мужчинам.
        - А не получится, что я тебя совращаю? - деловито уточнил Андрей.
        - Нет. - Медсестра покачала головой. - Никто не узнает.
        - Тогда лучше вечером, - предложил Андрей. - Устроим свидание. У тебя есть место, где этим заняться?
        - Конечно! - обрадовалась Галина. - Третья палата свободна. И изолятор. Когда все уснут, я тебя перевезу туда, хорошо? Мы сможем быть вместе хоть всю ночь.
        - Да. - Андрей улыбнулся. - А сейчас включай свой режим номер три.
        Галина достала прибор и ловко укрепила световоды на груди Андрея. Он закрыл глаза, стиснул зубы и приготовился стоически перенести новую встряску, но в этот раз ощущения были гораздо слабее. Правда, когда Галина укрепила световоды на ногах, предательская щекотка добралась-таки туда, где Андрей хотел ее меньше всего. Но на третьем режиме это было терпимо, разве что вызвало чувство неловкости.
        Когда санитары вернули Андрея в палату, он чувствовал себя победителем. Теперь эта маньячка в его руках! Второго сеанса хватит на то, чтобы сократить пребывание в больнице наполовину, а то и втрое. Значит, когда она придет ночью, можно будет послать ее так далеко, как она еще никогда не ходила. Пусть почувствует, что значит унижение!
        Андрей несколько раз представил эту сцену, что и как скажет, представил возможную реакцию медсестры. Смакование мести доставило ему невероятное удовольствие, он даже замурлыкал себе под нос веселую песенку. Внезапно под подушкой сработал виброзвонок телефона.
        - Да, - шепнул Андрей в трубку, отвернувшись к стене.
        - Это Валентин.
        - Я догадался, - съязвил Андрей.
        - Есть новости?
        - Нет. Не могу застать ее дома.
        - Ты же говорил, что не знаешь ее телефона.
        - Он мне ночью приснился. - Андрей усмехнулся. - Ты прямо как в воду глядел.
        - Послушай. - Валентин не пытался скрыть злость. - Ты зря со мной затеял эту игру.
        Андрею показалось мало одной победы, он решил закрепить успех - на этот раз победой над самоуверенным Валентином.
        - Какую игру? - уже серьезно сказал Андрей. - Я тебе тоже не мальчик. Понял? Какое ты вообще имеешь отношение к этой истории? Только то, что все произошло в твоем кабинете? А если бы мы с ней встречались на кладбище? Кладбищенский сторож тоже претендовал бы на сорокамиллионную премию? С какой стати, Валя?
        В трубке раздавалось лишь злое сопение, Валька явно не мог найти нужных слов для ответа. Но Андрей и не собирался отдавать ему инициативу.
        - Знаешь, почему я сразу тебя не послал? - жестко спросил Андрей. - Только потому, что я еще не был уверен в совершенном открытии. Пашка не успел обработать данные, и все карты были в твоих руках. Ты это прекрасно знал и помыкал мной, как паршивым щенком. Только зря ты это делал. Вчера Паша обработал данные, и я тебе скажу, что после этого плевать я хотел на премию Скотта. У меня на руках готовый прототип квантового компьютера. Ты понял? Я даже больше тебе скажу - когда наша публикация появится в «Квантовых вычислениях», Скотт сам откажется выплачивать сорок миллионов. Это уже никому не будет нужно. Через год квантовые машины пойдут в серию, а о классических технологиях забудут, как о страшном сне.
        Мобильник просигналил о разряде аккумуляторов.
        - Так что все, твой праздник кончился, - напоследок сказал Андрей. - После аварии все карты в моих руках, и я палец о палец не ударю ради твоей премии, которая теперь не стоит и ломаного гроша.
        Телефон еще несколько раз пикнул и отключился. Андрей перевел дух и бросил аппарат под подушку. Вот так. Вкус победы действительно сладок, особенно когда победа полная и окончательная. Разгром! Теперь об этой Алене можно забыть, как и об интригах разозленного Вальки. Все!
        «Болт у него короток свинтить меня с этого проекта, - довольно подумал Андрей. - Теперь всех можно послать на четыре стороны света. И Вальку, и университет с его подачками, и Скотта вместе с его премией».
        Хотя с Валькой будет война, только перевес сил теперь не в Валькину сторону. Ну и хватит с него, и так достаточно пожил захребетником.
        Андрей так раззадорился, что не сразу услышал, как его окликнула санитарка.
        - К тебе снова вчерашний посетитель, - с улыбкой сказала она. - Просить?
        - Просите! - шутливо кивнул Андрей и задорно подмигнул старушке.
        Через минуту в палату вошел Пашка - небритый, всклокоченный, глаза красные.
        - Проблемы у нас, - сообщил он без предисловий и сел на стул.
        У Андрея похолодело внутри.
        - Что такое? - спросил он.
        - Не могу я эксперимент повторить, - признался Пашка. - Не получается создать устойчивую квантовую среду нового типа. Точнее, получается, но «призрак» живет недостаточно долго. Ты прав, надо бы его локализовать, но у меня не получается. Нужен новый эксперимент, а без тебя я не справлюсь. Когда ты выходишь?
        - Скорее, чем ты думаешь, - успокоил его Андрей. - Я тут ради этого пошел на кое-какие жертвы.
        - Расскажешь?
        - Никогда в жизни. Лучше ты рассказывай, на чем споткнулся.
        - На мелочах, но обойти их не получается.
        - Странно. - Андрей недоуменно пожал плечами. - Ты же вчера говорил, что все срастается.
        - Вчера я радовался как ребенок, обнаружив «атом-призрак» в созданной тобою среде. Но уже ночью стало понятно - до работающего прототипа еще далеко.
        - Вот зараза…
        - Да не расстраивайся ты так, - сказал Пашка. - И без того мы сделали сногсшибательное открытие.
        - Нет, Паша. - Андрей покачал головой. - Я слишком многое поставил на создание рабочей машины. Надо ее доделать.
        - Уже растрепал? - сразу понял Резнов.
        - Валентину сказал.
        - Что именно?
        - Сказал, что у меня в руках рабочий прототип.
        - Погорячился.
        - Я знаю, - вздохнул Андрей. - Но не было иного выхода. Он насел на меня - мол, ищи эту Алену, а где искать, если ее квартирная хозяйка выгнала за неуплату?
        - Хреново, - согласился Паша.
        - Да. Будто все одно к одному. Но если бы я не пригрозил ему прототипом, он бы накатал на меня телегу начальству, и вышибли бы меня из университета. Тебе оно надо?
        - Нет.
        - Вот именно. Но теперь Валька хоть и злится, но будет искать подходы ко мне. Или к тебе. Сам понимаешь, кому нужно увеличение производительности классических вычислений, если у нас с тобой квантовая машина в руках?
        - У нас ее нет, - напомнил Паша.
        - Будет, - успокоил его Андрей. - Мы ее сделаем. Лично для меня все другие дороги закрыты. Ну, месячишко смогу Валентину пудрить мозги. Затем обязательно нужна статья в «Вычислениях».
        - С Аленой нам было бы проще, - сказал Пашка и отвернулся к окну.
        - Ты тоже думаешь, что я ее прячу? Паша, мы же с тобой друзья.
        - Я знаю. Извини. Просто у меня эта история из головы не выходит. Такую талантливую девушку выгоняют из квартиры за неуплату… Плохо это. Неправильно.
        - Это жизнь.
        - Нет. - Пашка уверенно покачал головой. - Это чьи-то ошибки, чья-то жестокость, чья-то самоуверенность. Равнодушие иногда. Жадность, трусость.
        - Это ты на кого намекаешь? - насторожился Андрей.
        - Ни на кого. - Пашка снова отвернулся к окну.
        - Не все так просто, - отчего-то смутился Андрей.
        - Конечно… У тебя хоть какие-то ее координаты остались?
        - Да. Дома в почте есть ее резюме. Там есть имя, отчество, фамилия, возраст. Она из Новосибирска.
        - Почему ты мне раньше не сказал, что ее выгнали?
        - Я только вчера вечером сам узнал. Дозвонился по мобиле.
        - Откуда мобила в нейрохирургическом отделении? - поднял брови Паша.
        - Валька оставил.
        - Странно…
        - Ничего странного, - усмехнулся Андрей. - Он тоже уверен, что я прячу эту Алену, чтобы получить сорок миллионов от Скотта. Надеялся, что прижал мне хвост, что я затрясусь от страха, дозвонюсь девушке и прикажу явиться к Валентину в офис. Идиот. Сам ведь ее выгнал.
        - Как это - выгнал? - не понял Паша.
        - А вот так. Она приходила к нему в офис, искала меня, а он ее выгнал, чтобы не делиться сорока миллионами.
        - Вот скотина… - процедил сквозь зубы Пашка.
        - Я о том же. Пошел он в задницу. Лучше с ним вообще дел не иметь. Кстати, я тут придумал, как можно продлить время жизни системы на очень длительное время.
        - Ну ты даешь… - улыбнулся Пашка. - Мне бы такие мозги.
        - Смотри. Теоретически можно создать квантовую среду, в которой возникнет не один «призрак», а два. Тогда система целиком будет работать вразнобой и вероятность совпадения состояний будет очень низкой. А без совпадения она черт-те сколько проработает.
        - Я уже думал в этом направлении, - признался Паша. - Чем больше «призраков», тем меньше вероятность совпадения состояний. Но мы и один «призрак» получили с трудом! Как получить от одного атома больше одного отражения, я представить себе не могу.
        - Я пока тоже, - вздохнул Андрей. - Но нет пределов человеческому познанию. А кроме того, один раз наша система уже довела вычисления до конца.
        - Это очень темная история, - покачал головой Пашка. - В ту ночь произошло нечто выходящее за привычные рамки. Кто-то нам конкретно помог провести этот эксперимент, в нужный момент подключив к умирающей системе еще одно квантовое вычислительное устройство. И я не знаю, кто это был, какие преследовал цели и что это вообще за устройство.
        - Но мы можем без него обойтись?
        - Можем. Только нам надо научиться подключать к работающим атомам еще один квантовый компьютер, причем так, чтобы он не повлиял на работу системы.
        - Все, что произошло один раз, можно повторить снова и снова, - сказал Андрей.
        - Если это был не случайный процесс. В противном случае нам придется ждать, когда снова сработает теория вероятностей. Это все равно что подкидывать монету и ждать, когда она встанет на ребро, застряв между досками пола.
        - Ждать мы не можем, - вздохнул Андрей.
        - Значит, надо думать и искать. Сейчас нужно родить как можно больше безумных теорий.
        - С одной я тебя могу ознакомить.
        - Да? - внимательно глянул на него Пашка.
        - Только она настолько безумная, что мне ее надо проиллюстрировать. Можешь мне сегодня к вечеру притащить цифровой фотоаппарат с кабелем для «компакта»?
        - Мой подойдет?
        - Более чем.
        - Тогда привезу, - кивнул Паша. - Твоя теория достаточно безумна, чтобы оказаться правильной?
        - Раз в десять безумней, чем самая правильная из теорий.
        - Годится. Ладно, я тогда побегу.
        Пашка поднялся со стула и направился к выходу из палаты, но остановился и снова сел.
        - Я тебе один любопытный фактик забыл сказать.
        - Забыл? - напрягся Андрей. - Или раздумывал, говорить или нет?
        - Раздумывал, - признался Паша. - Он тоже достаточно безумный, чтобы оказаться полезным. Дело в том, что квантовая среда сама по себе влияет на атом, который породил «призрака». Я несколько раз запускал систему и вывел даже вполне устойчивую зависимость. В двух словах суть такова - если атом редко меняет энергетический уровень с нуля на единицу, если он надолго зависает в одном состоянии, чаще всего невозбужденном, то квантовая среда начинает его стимулировать.
        - Что за бред? - удивился Андрей. - Как это - стимулировать?
        - А я знаю? Каким-то образом среда направляет блуждающий квант в цель или, наоборот, уводит от цели. Как это происходит физически, разбираться тебе.
        «Мне еще много с чем придется разбираться», - невесело подумал Андрей.
        - А что это нам дает? - спросил он.
        - Геморрой это нам дает, - фыркнул Пашка. - Но может, это как-то можно использовать?
        - Ладно, прикину, - пообещал Андрей.
        - А тебя в этом ничего не напрягает? - осторожно спросил Паша.
        - А должно? - не понял Андрей.
        - Ну, не знаю. Получается, что поведение атома побуждает окружающую среду реагировать и принимать ответные меры.
        - А что тут такого? - Андрей пристально посмотрел на друга, пытаясь понять, не скрывает ли он чего-нибудь важного. - В квантовом мире все друг на друга влияет.
        - Да. Просто ты физик. Привык. А я не очень.
        - Привыкай, - улыбнулся Андрей.
        - Хорошо. Ну я побегу.
        - Давай. Спасибо, что забежал.
        - Я еще фотоаппарат занесу.
        - Хорошо.
        Пашка встал и вышел из палаты.
        Андрей подумал и окликнул Володю, листавшего яркий журнал.
        - Можно тебя на минутку? Пожалуйста.
        Парень отложил журнал и сел на стул рядом с Андреем:
        - Что?
        Андрей задумался на секунду, окончательно взвешивая, что говорить, а что нет.
        - Хочешь уничтожить Галину? - в лоб спросил он у парня.
        - У тебя крыша съехала, - усмехнулся Володя. - Я послезавтра выхожу из больницы.
        - И что? - сощурился Андрей, глядя ему прямо в глаза. - Так и останешься опущенным? Она трахала тебя или заставляла лизать?
        Володя стиснул кулаки и отвернулся к окну.
        - Зря отворачиваешься, - безжалостно сказал Андрей. - Забыть это будет тяжелее, чем ты думаешь. Каждый раз, встречаясь с девушкой, ты будешь вспоминать Галину.
        - Уже ничего не изменить, - не поворачиваясь, ответил парень.
        - Это зависит от того, что останется в твоей памяти.
        Володя осторожно повернулся к Андрею.
        - Что-то я не въезжаю, - осторожно сказал он.
        - Ты можешь отомстить, - спокойно ответил Андрей. - Показать ей место, которое должна занимать баба. Вспомни, насколько легче становится жить после того, как дашь по морде своему обидчику.
        Володя потрогал синяк под глазом.
        - Вместе у нас получится, - добавил Андрей. - Я все продумал. Мы можем заложить и медсестру, и врача.
        - Без понтов, - покачал головой Володя. - Некоторые уже пробовали.
        - Наверняка они пытались действовать поодиночке, - не согласился Андрей. - А надо было продумать совместные действия. Я продумал. Завтра вечером можно будет все сделать в лучшем виде, если ты согласишься. Я договорюсь со своим другом, он нам поможет.
        Володя молчал, видимо пытаясь принять окончательное решение.
        - Почему завтра? - спросил он.
        - Мне надо подготовиться, сообщить нужным людям. Ну?
        - Да, - коротко кивнул парень. - Я тебе помогу.
        - Спасибо.
        Володя возвратился к себе на кровать и отвернулся к стене - журнал его уже не интересовал. Андрей удовлетворенно прикрыл глаза - похоже, удалось зацепить нужные струнки в темной душе подростка.
        Ближе к вечеру, уже после ужина, Резнов принес фотоаппарат и кабель для подключения к «компакту».
        - Я на всякий случай захватил штатив, - сказал он, укладывая сумку к Андрею в тумбочку. - Еще на инфрастике управляющая программа к «компакту». Может быть, пригодится. Смотри, чтобы не сперли.
        - Не беспокойся, - улыбнулся Андрей.
        - У нас в лаборатории новые слухи пошли про Самохина, - поделился Пашка последними новостями. - Вроде бы менты считают, что его убили.
        - Вот это номер. А кто говорит?
        - Все потихоньку. На месте ведь никого не было, кроме Ивана и Ленки. Но их до сих пор держат, допрашивают. Но вроде бы еще до приезда ментов Ленка позвонила подруге и рассказала все, что увидела в третьем блоке. Эта подруга и разнесла по всему институту.
        - Хорошо, что у нас безупречное алиби, - усмехнулся Андрей. - А то сейчас начнут шерстить всех конкурентов. Кстати, Валька мне говорил, что Самохин вплотную подошел к созданию рабочей квантовой машины, но толком никому ничего не сказал.
        - На Самохина похоже, - вздохнул Резнов. - Интересно, нашим путем он шел или как-то иначе?
        - Судя по его предыдущим статьям, группа работала с атомами фосфора в кремнии. Там считают на магнитных моментах, а не на энергетических уровнях, как наш образец. Там немного другая физика, хотя математика та же самая. Мне самому интересно, какие реально у них были подходы. Публиковалось ведь явно далеко не все.
        - Да, Самохин любил держать туз в рукаве. А то и парочку.
        - Ладно, я сегодня займусь ночной фотоохотой, - усмехнулся Андрей. - А завтра попробуем проанализировать результат.
        - И что ты хочешь снимать, если не секрет?
        - Пока секрет. Это видеть надо. Хотя ты видел это уже черт знает сколько раз, я тоже, но только здесь меня зацепило. Посмотрим, смогу ли я подать это блюдо под таким соусом, что и тебя зацепит.
        - Блюдо! - рассмеялся Пашка. - Хорошая аналогия. Блюдо от нашего сумасшедшего дома вашему сумасшедшему дому.
        - Паш, тебя не очень напряжет, если я еще об одной помощи попрошу?
        - Валяй.
        - Ты долго работал с ментами, коды к замкам писал. Знакомства остались?
        - А что именно надо?
        - Наклонись, я тебе на ухо скажу.
        Пашка наклонился, и Андрей коротко обрисовал ему ситуацию с Галиной.
        - А говорил, что никогда в жизни не расскажешь, - одобрительно хмыкнул Паша. - Есть у меня в следственном отделе один знакомый. Я завтра с ним поболтаю, спрошу, что можно сделать.
        - Лучше надежного «кольта» может быть только надежный друг, - процитировал Андрей строчку из модной песенки.
        - А еще лучше то и другое, - серьезно ответил Пашка. - Если Самохину действительно кто-то помог предстать перед Богом, то меня такая ситуация тревожит.
        - Ты что, собрался покупать пистолет? - ухмыльнулся Андрей.
        - Уже купил, - огорошил его Паша, приподняв полу пиджака. - И именно «кольт». В «Царской охоте» есть фирменные «питоны».
        - Это считать рекламой?
        - Лучше считай советом.
        - Прорвемся, - отмахнулся Андрей. - Может, дело вовсе и не в научных работах Самохина. Поговаривали, что он в коммерции какие-то деньги крутил.
        - Да. Я слышал. Ладно, Андрюха, поеду я. Хочу хотя бы сегодня отоспаться по-человечески. А то когда выйдешь, будет не до отдыха.
        - Это уж точно.
        - Пока.
        - Пока, - махнул рукой Андрей.
        Вечер медленно надвигался на город, в окно были видны полосы перистых облаков в темнеющем небе. Дядя Коля, как обычно, ближе к заходу солнца начал проявлять повышенную активность - открыл глаза, поворочался с боку на бок.
        «Боевой день выдался, - подумал Андрей. - Еще и победоносный к тому же. Главное теперь - мирно отделаться от Галины, чтобы завтра утром еще разочек применить «Квантек». Тогда можно будет ходить, а больше ничего и не требуется».
        Галина пришла почти сразу, как зажглись городские огни. Села на стул и тихонько спросила:
        - Ты еще не пробовал ходить?
        - Нет. - Андрей покачал головой. - А разве можно?
        - Скорее всего, да. За два сеанса на такой мощности прибор должен был полностью восстановить кожу. Попробуй.
        - Что, прямо сейчас?
        - Конечно, - ласково улыбнулась Галина. - Не хочется на первое свидание везти тебя на каталке.
        Андрей осторожно опустил ноги на пол, подсознательно ожидая вспышки резкой боли, но боли не было. Только щекотка пробежала волной от ступней до колен, но это было даже приятно.
        - Ну что? - нетерпеливо спросила Галина.
        - Кажется, я могу встать, - улыбнулся Андрей.
        - Так давай же скорее! Я уже изнемогаю от нетерпения. Хочешь, я тебе покажу кое-что секретное?
        Она украдкой распахнула полы белого халата, и Андрей увидел, что под ним ничего нет.
        - Нравится? - Она запахнулась вновь.
        Андрею с трудом удалось скрыть отвращение, спрятав его за глуповатой улыбкой. Но Галина, похоже, была еще инфантильнее, чем Андрею показалось вначале, - мимикой ее было обмануть так же легко, как ребенка, она различала лишь самые простые эмоции, совершенно не выделяя оттенков.
        - Здорово, - через силу ответил Андрей.
        - Давай бери меня под руку и пойдем в изолятор. Я там сдвинула две кровати.
        Андрей изобразил крайнее смущение.
        - Что-то случилось? - насторожилась Галина.
        - Я ведь не знал, что встречусь с тобой здесь… - опустил он глаза.
        - И что?
        - У меня нет презервативов. У тебя есть?
        - А зачем они? - удивилась медсестра.
        - Без них негигиенично. К тому же ты можешь забеременеть.
        - Ну, не обязательно же все делать по-настоящему. Есть много разных способов доставить удовольствие друг другу.
        - Но я хотел по-настоящему!
        - Честно? - В глазах Галины мелькнула радость.
        - Да. А почему это тебя так удивляет?
        - Потому что мужчины никогда не хотят этого делать со мной. Точнее, у них не получается. Это из-за того, что я толстая.
        Андрей понял - придется идти ва-банк.
        - Мне как раз такие и нравятся, - сказал он. - У меня все получится, только нужен презерватив.
        - Но у меня нет, - расстроилась медсестра. - Я думала, что будет как с другими.
        - Может, тогда лучше отложить свидание на завтра? - осторожно спросил Андрей.
        - А ты потерпишь? - так же осторожно поинтересовалась Галина.
        - Да. Один день смогу.
        - Наверное, так будет лучше. - В ее глазах загорелась надежда. - Зато все будет по-настоящему. Я всегда мечтала попробовать, что чувствуют счастливые женщины. Завтра я куплю то, что нужно.
        - Возьми сразу побольше, - посоветовал Андрей. - А то когда я заведусь, остановиться уже не могу.
        - Хорошо. А сегодня?
        - Не надо размениваться на мелочи, - ободряюще подмигнул Андрей. - Иначе завтра ощущения уже не будут такими острыми. Лучше сейчас выспаться.
        - Да, ты прав. Ложись, ложись. Спокойной ночи, хороший мой.
        - Спокойной ночи.
        Андрей хотел добавить что-то вроде «дорогая» или «любимая», но решил, что это может показаться перебором. Когда Галина вышла и прикрыла за собой дверь, Андрей лег на спину и уставился в потолок. Он хотел выждать какое-то время, опасаясь возвращения перевозбужденной толстушки.
        Выждав минут десять, Андрей открыл тумбочку и вынул фотоаппарат. Собрал короткий штатив, подключил кабель к «компакту» и запустил программу управления фотокамерой. Окно пришлось приоткрыть, света для экспозиции и так было немного. Хотя освещенные окна, скорее всего, выйдут достаточно четкими.
        - Начинается… - раздался в полутьме голос дяди Коли. - Ты что, днем не можешь делать свои дела?
        Андрей привычно отмолчался, уже давно поняв, что дядя Коля говорит сам с собой, слабо воспринимая окружающие события. Затем он включил аппарат и настроил изображение по сетке видоискателя. Город мелко дрожал, слегка расплываясь, - видимо, какая-то мелкая вибрация передавалась в штатив через подоконник. В щель между приоткрытыми рамами ворвался ночной ветер, растрепав волосы.
        Андрей перебросил изображение на экран «компакта» и запечатлел первый снимок. Действительно, четкость вполне удовлетворительная. Для анализа сойдет, а больше ничего и не нужно. Он выставил режим программы на четыре снимка в час и установил будильник, который подаст сигнал после окончания работы. Теперь можно лечь и расслабиться. Даже поспать.
        Андрей закрыл глаза и представил, как город позирует перед камерой, выгибая дуги дорог, растягивая мосты, жонглируя разноцветными огнями и перемигиваясь светофорами…
        Проснулся он от сигнала будильника, нащупал кнопку «компакта» и вдавил, чтобы машинка умолкла. Когда пиликанье стихло, послышался тонкий стрекот сверчков. Город молчал, большинство огней погасло, и лишь на высоких зданиях алели точки габаритных ламп. Недостроенное здание Торгового центра в рассветном зареве виднелось особенно хорошо. У высоченной башни верхушка была освещена розовым сиянием еще невидимого восхода, а чем ближе к основанию, тем больше тени, отчего верх казался шире, чем низ.
        Андрей сложил фотоаппарат обратно в сумку и убрал в тумбочку, затем уже на компьютере бегло просмотрел фотографии. Изображение быстро меняющихся снимков ему понравилось - город жил в ускоренном темпе, часто мигая огнями, а по дорогам катились световые волны транспортного потока.
        Андрей подумал над алгоритмом первичного анализа и сел набивать программу на OPL. Закончил он, когда окна дальних домов уже отражали солнце, запустил анализатор и удобно устроился на подушке. Теперь осталось только ждать результата.
        Утром его разбудила Галина - ставила градусник. Затем потянулась надоевшая больничная рутина - врачебный осмотр, завтрак, угрюмые санитары.
        «Скорее бы выбраться!» - думал Андрей, когда его катили на перевязку.
        В перевязочной Галина его ужаснула. У нее были накрашены брови, губы и ресницы, причем ярко и вызывающе, как у дешевой вокзальной проститутки.
        - Тебе нравится? - улыбаясь, спросила она.
        - Слов нет, - выдохнул Андрей и тоже состроил улыбку.
        Даже по тупым мордам санитаров было понятно, что Андрей уже стал посмешищем всего отделения. А если эта история выйдет за пределы больницы? Об этом не хотелось даже думать, но нехорошее предчувствие все равно камнем лежало на сердце. Давило. И так у Андрея репутация донжуана, но, если кто-то в институте узнает о его связи с этим жирным чудовищем, шуточек хватит на два года вперед.
        Галина срезала бинты, в этот раз даже не размачивая их раствором.
        - Поздравляю, - искренне сказала она. - Заживление кожи практически закончилось. Уже сейчас ты можешь спокойно гулять по улице. Правда, недолго. - Она подумала и добавила: - Но ты не бойся, выписываться тебе совершенно не обязательно. Я поговорю с доктором, и он продлит лечение подольше, чтобы мы с тобой не расставались.
        - Я мог бы и после выписки заезжать к тебе хоть каждую ночь.
        - Правда?
        - Конечно. Кроме того, у меня есть работа, которую я считаю очень важной. Поговори лучше, чтобы меня выписали как можно скорее, а по ночам мы будем проводить время вдвоем.
        - Как кролики? - улыбнулась Галина.
        - Да. Как два огромных пушистых кролика. - Андрей подумал, чем бы ее окончательно уверить в необходимости выписки. - Кроме того, я смогу делать тебе подарки.
        - Настоящие? - Густо накрашенные брови медсестры удивленно приподнялись.
        - Конечно. Всем женщинам нужно дарить подарки. Ты любишь вино?
        - Не знаю. Я никогда не пробовала. Сначала мне запрещала мама, а позже я не пила сама. Боялась, что пьяной могу вытворить что-нибудь безобразное.
        - Со мной можно будет попробовать. Для меня все, что ты делаешь, не может быть безобразным.
        Галина достала «Квантек» и закрепила световоды на теле Андрея.
        - Все будет хорошо, - шептала она. - Я обязательно скажу доктору, чтобы он тебя выписал. Обязательно. Он сделает, я тебе обещаю. Он не хочет, чтобы кто-то знал, какие лекарства пропадают из аптечки. Но я знаю. Без меня он их не возьмет.
        - Спасибо.
        - Это тебе спасибо. - Галина опустила густо накрашенные ресницы. - И еще я от всего сердца благодарна святой Марии, Богородице непорочной. Представляешь, я недавно ходила в церковь, просила Марию послать мне хоть кусочек настоящего счастья. И она меня услышала, послала тебя. Вот и не верь после этого в чудеса.
        Андрей почувствовал себя неуютно. Хотел ответить что-то ласково-лживое, но не повернулся язык. Он с трудом выдавил жалкую улыбку и приготовился к процедуре.
        Галина включила прибор.
        Щекочущие и тянущие волны жара побежали по телу, очищая разум от мыслей, но одно воспоминание никак не покидало Андрея - о рассказе «Некрасивая», в котором майор Звягин помогал девушке привести свою внешность в порядок. Может, и Галину можно вылечить от лишнего веса? Красивая женщина бы получилась, только слишком высокая.
        А может быть, ей даже лучше в этой больнице. Раньше несчастливые люди уходили в монастыри, но теперь общество крепко держит их в бетонных тисках городов. Не отпускает, хотя само не в состоянии сделать их хоть на пару мгновений счастливыми.
        В душе возникло нечто похожее на сочувствие и не покидало его, пока Галина ласково накладывала Андрею на ноги и на грудь свежие бинты.
        - Может, они уже не нужны? - поинтересовался Андрей.
        - Бинты лучше снять, когда я обо всем договорюсь с доктором. Ладно? - терпеливо объяснила медсестра.
        - Ты лучше знаешь. - Андрей улыбнулся почти искренне.
        - Сейчас я закончу процедуры и пойду покупать то, что ты просил.
        - Значит, до вечера?
        - До вечера, - шепнула она.
        Андрей заметил в ее безобразно накрашенных глазах отблеск настоящего счастья. На секунду он почувствовал себя волшебником, сумевшим зажечь этот огонь. Жаль только, что сегодня же вечером она узнает всю правду.
        Жаль? Андрей сам удивился подобной мысли. Совсем недавно он готов был ее уничтожить, убить, стереть в порошок, а сейчас вдруг распустил нюни.
        Вспомнилось лето, оставшееся в далеком детстве. Андрей тогда сделал замечательную рогатку - из ореховой ветви, противогазной резины и толстого капронового шнура. Он охотился с ней на мышей, от которых на даче не было никакого спасения - мама на них ворчала, и бабушка плакала, когда они поели четверть трудно доставшегося урожая. Андрей возненавидел грызунов всем сердцем, особенно за бабушкины слезы, он мечтал выследить хоть одну мышь и убить своими руками. Для этого и сделал рогатку, а потом часами сидел с ней в засаде, пахнущей скошенным сеном, бахчой и листьями лопуха. Длинные кукурузные тени возле забора мешали высматривать цели в траве, поэтому Андрей больше надеялся на слух. Надеялся не зря - когда возле тыквы зашуршала сухая трава, он выстрелил, больно шлепнув себя резиной по пальцу, и тут же бросился искать поверженного врага.
        Враг лежал возле тыквы в небольшой лужице крови. Пущенная из рогатки гайка перебила серому зверьку позвоночник, но мышка еще какое-то время жила, подергивая закругленными ушками и жалобно глядя черными бусинками глаз. Потом кровь пошла у нее из ноздрей, она дернулась несколько раз и затихла. А Андрей сел на корточки и заплакал, размазывая слезы по испачканному пылью лицу.
        Тихие слезы превратились сначала в рыдание, а затем в истерику - Андрей не мог остановиться. Он так и ревел, когда копал ямку на дальнем конце двора, и когда закапывал окоченевшее тельце, и когда в мелкую труху изрубил рогатку, поклявшись никогда в жизни не брать в руки оружия.
        Да, месть далеко не всегда оказывается сладкой. Но, повзрослев, Андрей понял, что есть вещи, за которые наказание настигать должно обязательно. Неотвратимо, как кара Божья. Санитары отвезли его обратно в палату, но мысли о Галине еще долго не давали ему покоя. Странно как получилось, что за столь короткое время Андрей оказался и в роли жертвы, и в роли готовящегося к казни палача.
        Время медленно текло, сдвигая полосы теней внутри ярко залитой солнцем палаты. Андрей вспомнил про башню Торгового центра на Манежной площади и представил, как тень длиной в несколько километров гуляет по городу стрелкой солнечных часов.
        К дяде Коле впервые пришла посетительница. Трудно было сказать, та ли это женщина, что угостила его утюгом по голове, потому что ни она, ни сам дядя Коля не сказали друг другу ни слова. Он лежал и смотрел в потолок, а она плакала и держала его за руку.
        Затем она положила ему в тумбочку пакет, пахнущий домашней едой, и молча ушла, ни с кем не попрощавшись. Андрей вопросительно глянул на Володю, но тот лишь пожал плечами.
        Экран «компакта» показал результаты анализа фотографий. Логика не просматривалась, и Андрей собирался уже стереть ночные трофеи, но в последний момент решил подождать - показать Пашке. Он ближе к вычислительной математике, может, разглядит то, чего не заметил Андрей. Только надо из Интернета скачать одну фотографию для иллюстрации.
        Андрей достал из-под подушки мобильник и посмотрел на индикатор заряда. Аккумуляторы отлежались и немного пришли в себя. На минуту связи должно хватить.
        Андрей подключил «компакт» и вошел в Сеть.
        Пашка себя ждать не заставил.
        - Ну что? - с ходу спросил он, протискиваясь в палату.
        - Только обещай, что не будешь смеяться, - предупредил Андрей.
        - Ты как маленький мальчик, - фыркнул Пашка. - Еще в носу поковыряйся для достоверности. Маленький мальчик компьютер собрал, с помощью деда пароль подобрал, долго рыдали потом в Интернете от страшного вируса хакера Пети.
        - Когда узнаешь, о чем речь, точно будешь смеяться, - предупредил Андрей. - Но сначала я тебе ничего объяснять не буду. Просто посмотри вот эти цифры.
        Пашка взял «компакт», посмотрел, почесал макушку.
        - Что это? - наконец спросил он. - Фрагмент алгоритма?
        - Я хотел у тебя узнать.
        - Н-да. Сдаюсь. Так где ты это взял?
        - Не скажу, - твердо ответил Андрей. - Пока ты не ответишь, что видишь.
        - Цифры вижу. - Пашка пожал плечами. - Ни начала вычислительной цепи, ни конца. Просто цифровой бред, выдернутый из контекста. Ничего не могу сказать.
        - А все-таки? - заинтересовался Андрей.
        - Ну, считала не аналоговая машина, а цифровая. Это сразу видно по сдвиговым операциям. Система двоичная, опять-таки судя по сдвигу, но какая-то странная. А! Блин, Андрюха! Ну зачем ты меня подкалываешь? Вот больной… Я думал, ты действительно что-то новое раскопал! - Пашка недовольно повертел у виска пальцем. - Какого черта ты мне подсунул кусок протокола? - обиженно глянул он на Андрея. - Кстати, этот кусок не является математикой Шора. Другой алгоритм, хоть и квантовый.
        - У меня не было протокола. - Андрей не понял, шутит Пашка или говорит серьезно. - Ты мне чистый «компакт» принес. Не мог же я составить его по памяти. Да и зачем, Паша?
        - Твоя шуточка затянулась. - Резнов нахмурил брови. - Это кусок протокола, отражающий момент счета устройства номер три.
        - Которое мы так и не нашли? - осторожно уточнил Андрей.
        - Чего ты дурака из себя строишь?
        - Ладно. А теперь смотри, откуда я это взял.
        Андрей вызвал программу для просмотра фотографий и прокрутил перед ничего не понимающим Пашей свой ночной ролик.
        - Ночной город в ускоренной съемке, - поставил диагноз Пашка.
        - Точно. Один кадр каждые пятнадцать минут.
        - А зачем?
        - Внимательнее смотри. Тебе эта картинка ничего не напоминает?
        - Напоминает. - Паша пожал плечами. - Дома с освещенными окнами.
        - Хорошо. Дай мне зажигалку.
        - На.
        Андрей вызвал на экран другую фотографию и закрыл ее нижнюю часть зажигалкой.
        - А это что? - спросил он.
        - Тоже многоэтажки, только днем, - ответил Паша.
        - А так? - Андрей убрал зажигалку, открыв нижнюю часть фотографии, на которой был виден пульт управления.
        Резнов озадаченно почесал кончик носа.
        - Старинная ЭВМ?
        - Точно, - улыбнулся Андрей. - ЭВМ PTERA, производство Голландии, середина пятидесятых годов прошлого века. Скачал из Интернета.
        - Сходство действительно поразительное. Ну и что с того?
        - А то, что цифры, которые ты смотрел, получены путем анализа ночных фотографий из этого окна.
        - Ты серьезно?
        - Вполне. Только я понятия не имею, как это получается.
        - По такому фрагменту и не поймешь. Надо сделать больший охват.
        - Ага! Значит, мое сумасшествие заразно! - Андрей довольно потер ладони. - Значит, это не просто сотрясение мозга!
        - Но в статье ты об этом не напишешь, - остудил его пыл Паша. - Даже если в этом есть какая-то научная закономерность.
        - А есть?
        - Ну, раз есть результат, значит, есть и причина. Ты не волнуйся так. Твою склонность к мистике я помню еще со времен учебы. Хочешь мое первое предположение, пока чисто гипотетическое? Я думаю, что согласно принципу перехода количественных изменений в качественные определенное скопление одинаковых элементов просто не может не превратиться в компьютер той или иной степени сложности.
        - Ни фига себе. - Андрей откинулся на подушку. - Ты еще более сумасшедший, чем я.
        - А что тут такого? Все нормально, старик. Не нервничай. Из блуждающих в космосе частиц образовались атомы. Было? Было. Поначалу ведь мир состоял из сплошной плазмы после Большого Взрыва, правильно?
        - Это одна из господствующих гипотез, - поправил Андрей.
        - Было, было, - уверенно кивнул Паша. - Затем из атомов образовалась целая куча самых разных молекул. Сначала попроще, потом все более сложные. Количество простых элементов увеличивалось, они складывались в более сложные. Органическую молекулу уже можно считать цифровой моделью, поскольку из одних и тех же атомов углерода, водорода и кислорода состоит огромное разнообразие органических молекул с самыми разными свойствами. Такая почти троичная система, где все зависит от взаимного расположения нуля-углерода, единицы-водорода и тройки-кислорода.
        - Лихо ты завернул, - уважительно кивнул Андрей. - Тогда дальше идут аминокислоты, затем первая живая клетка.
        - Заметь, клетка - это уже очень простая вычислительная машина химического типа. В ней идут упорядоченные и вполне управляемые химические реакции.
        - Ага. Затем клеток становится много, и они сливаются в еще более сложную функциональную схему - живой организм.
        - И мозг! - добавил Паша. - Настоящая электрохимическая вычислительная машина. Когда количество простых нейронов мозга превышает определенную границу, рождается разум.
        - Который из простых элементов-битов создает первые релейные вычислительные машины. Забавная эволюция.
        - А что мешает продолжить ее дальше? - пожал плечами Пашка. - Имеем право, согласно принципу аналогии.
        - Из нейронов получился разумный мозг. Его что, рассматривать как простой элемент? Н-да. Допустим. Когда количество носителей разума превышает определенную границу, они образуют более сложную вычислительную машину?
        - Город, - уверенно подтвердил Паша. - Только очень большой город. Мегаполис. А когда количество мегаполисов превысит определенную границу, они сольются в еще более мощное вычислительное устройство.
        - Это уже будет Сеть, - улыбнулся Андрей. - Компьютеры-мегаполисы, соединенные магистралями дорог, проводов, спутниковых и оптических каналов связи.
        - Никакая не Сеть, - отмахнулся Пашка. - Для меня как для математика понятие Сети вообще не существует. Когда компьютеры соединяются между собой, они становятся единым целым. Один считает, другой хранит информацию. Просто функции их разделяются. Вот ты сам, например, единый организм или куча одноклеточных, связанная Сетью?
        - Наверное, организм.
        - Вот видишь. Все зависит только от количества простых элементов. Когда компьютерная сеть стала всемирной, она с точки зрения математики превратилась в один огромный компьютер.
        - Значит, ничего безумного в моей гипотезе нет?
        - Нормальная гипотеза. - Пашка пожал плечами. - Рабочая.
        - Блин, Паша! - вспомнил Андрей. - Мы же со Светланой только недавно говорили про сходство мозга с компьютером! Она пыталась выяснить квантовую математику.
        - Тебя это удивляет?
        - Не очень, - признался Андрей.
        - Мне другое непонятно. Если это, - Пашка показал рукой за окно, - и есть устройство номер три, то как ты считал с него результат?
        - Это как раз просто. Я подходил к окну, когда меня глючило, поднимал жалюзи. Помню несколько погасших окон и одно освещенное. Лучина там горела.
        - Нарисовать расположение сможешь? - глянул на него Паша.
        - Не уверен.
        - Жаль, а то бы я точно определил. Я ведь знаю, какое число ты передал Аватару.
        - Светлана может помочь, - вспомнил Андрей. - Она обещала сделать мне ретроградный гипноз.
        - Это хорошо. Это надо попробовать. По крайней мере, точно будет ясно, групповая галлюцинация это или мы действительно набрели с тобой на неожиданный результат.
        - Выйду, сразу ей позвоню, - пообещал Андрей. - Но чтобы ускорить это дело, надо решить тут пару вопросов. Ты связался со следователем?
        - Да, он поможет.
        - И не пожалеет об этом. Сегодня я выяснил, что доктор здесь занимается хищением наркотиков. Может всплыть и убийство на этой почве.
        - А доказательства есть?
        - Он мент, пусть он и ищет, - отмахнулся Андрей. - А с этой медсестрой мне придется сыграть роль наживки. Когда мы с ней уединимся в изоляторе, твой мент должен нарушить нашу интимность, пока она не зашла слишком далеко. Свидетельские показания я дам.
        - Ладно. Что будет сигналом?
        - Какой, блин, сигнал, Паша? Ты детективов насмотрелся? Как ты себе представляешь подачу сигнала на свидании с девушкой? Выстрел холостым? Выключение света? Сигнал шлепком подтяжек по заднице?
        - Ну ты разошелся. - Паша поморщился.
        - Конечно, разошелся. Я и так нервничаю, а ты всякую чушь мелешь. От меня никакого сигнала не будет, я буду оказывать внимание даме. Но здесь объявился один помощник, его зовут Володя, он сейчас листает журнал на угловой койке. Когда мы с Галиной выйдем, он позвонит тебе на мобилу. Затем, если не последует команда «отбой», посылай своего мента.
        - Добро.
        - Если все пройдет гладко, то завтра в это время мы с тобой будем возиться с компьютером. А сейчас дай мне морально приготовиться к не самой приятной роли.
        - Ладно, я тогда побегу. Во сколько надо быть на позиции?
        - В девять часов, не позже.
        - Добро, жду звонка.
        Пашка махнул рукой и вышел из палаты.
        Андрей уже решил, что остаток времени до вечера придется провести в одиночестве и невеселых раздумьях, но минут через сорок санитарка сообщила о приходе двух посетительниц.
        - Женщины? - переспросил Андрей.
        - Если в общем и целом, то да, - усмехнулась старушка.
        - Ладно, пусть заходят.
        Андрей удивился, что сразу не понял, о ком идет речь, - в палату вошли Светлана с Надюшкой.
        - Привет, Ясный Свет! - обрадовался он.
        - Приветик, - улыбнулась Светлана.
        Надюшка внимательно осмотрела Андрея и села рядом на стул.
        - Лицо у тебя пострадало, - с серьезным видом сообщила девочка.
        - До свадьбы заживет, - отшутился Андрей, но понял, что получилось не очень весело. - Володя, если тебе не трудно, принеси, пожалуйста, еще один стул.
        - Легко! - Парень поставил стул рядом с кроватью и восхищенно оглядел Светлану. - Садитесь, пожалуйста.
        Если бы он отвесил короткий белогвардейский поклон, Андрей бы не удивился. Но делать этого Володя не стал.
        - Это Светлана, - сам не понимая зачем, представил Андрей женщину. - Жена моего однокашника. А это Надюшка, ее дочь.
        - Очень приятно. - Володя все же кивнул. - А я Владимир.
        Светлана тепло улыбнулась в ответ.
        - Как ты? - спросила она у Андрея, когда Володя вернулся к себе на кровать.
        - Лучше, - ответил Андрей. - Но торчать тут - приятного мало. Мы с Пашкой раскопали несколько совершенно безумных фактов, относящихся к проекту квантовых вычислений. Надо ставить эксперимент, а я здесь валяюсь. Хочется выйти как можно скорее. Правда, Пашка еще не знает, как сильно пострадал мой компьютер. Не хочется заранее его расстраивать.
        - А что с машиной?
        - Да я сдуру стер парочку нужных файлов. Скорее всего, придется систему переустанавливать с нуля.
        - А у тебя «Комманд Сервис», - сочувственно вздохнула Светлана.
        - Точно. Так что придется Пашке изрядно помучиться. С учетом этого и выйти хочется поскорее.
        - А в этой больнице выписка зависит от желания больных? - удивилась Светлана.
        - В моем случае да. Ты же знаешь, я совершенно особенный.
        Посмеялись.
        - У тебя здесь даже телика нет, - вздохнула Надюшка. - Скучно небось?
        - Дядя Паша принес мне «компакт», так что я работаю потихоньку. Даже в Интернет несколько раз выходил.
        - А большого компа нет?
        - Нет. Мне с «компактом» удобнее.
        - Но на нем же не поиграешь в «Принца».
        - А, вот ты о чем, - улыбнулся Андрей. - Я дома играл. Просто вспомнилось, вот я тогда и позвонил.
        - Что вспомнилось? - удивилась девочка.
        - Всякое. Я головой сильно ударился при аварии, вот у меня в ней и бродили всякие мысли.
        - А я хотела узнать, получилось у тебя переплыть реку на девятом уровне?
        - Я не пробовал. Что, сложная задача?
        - Очень, - вздохнула Надюшка.
        - И сфинкс не помогает?
        - Сфинкс умер. - Девочка грустно опустила глаза. - Когда меня пытались похитить бедуины-кочевники, он остановил их в ущелье, но второй отряд прошел сверху и устроил камнепад. Все завалило, вместе со сфинксом.
        - Наверное, для этого он и был нужен, - успокоил ее Андрей.
        - Скорее всего.
        Повисла неловкая пауза, и Андрей решил сменить тему.
        - Ты не передумала насчет гипноза? - спросил он Светлану.
        - Нет. Как раз хотела спросить, не передумал ли ты. Так и не разобрался в собственной памяти?
        - Почти разобрался, но есть пара темных пятен. Поможешь?
        - Я же обещала.
        - Тогда сразу, как выйду.
        - Идет. Тебе Артем передавал привет, но сам приехать не смог, очень много работы.
        - А как твой проект? - спросил Андрей, вспомнив интерес Светланы к квантовым алгоритмам.
        - Копаемся потихоньку. Я у тебя по этому поводу хочу кое о чем спросить.
        - Если смогу, помогу.
        Светлана задумалась, будто подыскивая правильные слова.
        - У меня в некоторых экспериментах наблюдаются очень странные вещи. Причем, как бы это сказать… На квантовом уровне, что ли.
        Андрей снисходительно улыбнулся.
        - Не надо употреблять термины, сути которых до конца не понимаешь, - сказал он. - В биологии не может быть квантовых эффектов.
        - Я имела в виду принцип неопределенности. - Светлана не обратила на тон Андрея никакого внимания. - Ну, вроде кошки Шведенгера.
        - Светик, но ведь кошка Шведенгера - это не биологический объект, а умозрительная модель. Фикция, мысленный эксперимент.
        - Да, конечно… - вздохнула Светлана.
        - Но все равно ты решила, что я могу помочь. Почему?
        - Ну, честно говоря, я сама точно не понимаю. Наверное, что-то вроде интуиции, что ли. Помнишь, ты мне рассказывал про квантовый компьютер и о принципе суперпозиции состояний?
        - Помню, конечно.
        - В работе мозга, точнее в алгоритмах его работы, местами есть очень похожие вещи. Например, один нейрон может одновременно решать несколько разных задач, словно находится сразу в нескольких состояниях.
        - Нейрон тоже нельзя рассматривать как квантовый объект! - возразил Андрей. - Причина наверняка в другом.
        - Но ведь в конечном итоге он состоит из тех же атомов, что и твоя вычислительная машина. Или макрообъект не может наследовать квантовые свойства?
        - Не может, - улыбнулся Андрей. - Иначе знаешь что творилось бы в мире? Можно было бы моментально перемещаться из одной точки в другую, а то и одновременно находиться в двух разных местах или в двух разных состояниях.
        - Как кошка Шведенгера, - вставила слово Надюшка.
        От такого заявления Андрей чуть не прыснул, но удержался.
        - И что ты знаешь про кошку Шведенгера? - с наигранным интересом спросил он.
        - Она и живая, и мертвая одновременно, - не раздумывая ответила девочка.
        - Ну да. Что-то вроде того.
        - Ты извини, что я тебя напрягаю не по делу, - мягко улыбнулась Светлана. - Просто этот эксперимент никак не выходит из головы.
        - Да ничего, - благодушно ответил Андрей. - Даже интересно узнать о твоей работе побольше. Что за эксперимент?
        - Мы изучали роли разных особей в группе лабораторных крыс. Ты, может быть, не знаешь, но у нас существует теория, по которой отдельные организмы при помощи общения могут создавать некую общность, функции которой похожи на функции более сложного организма.
        - Знаю. Муравейник или термитник как единый мыслящий организм. Читал в научпопе еще в пору юности.
        - Ну, насчет мыслящего большой вопрос, но в принципе верно. Муравейник действительно по многим параметрам напоминает единое существо - питается, размножается, строит. А отдельный муравей, отделенный от этого организма, погибает без видимых причин.
        - До чего же мне нравились в детстве такие теории! - улыбнулся Андрей. - Они будили воображение со страшной силой.
        - Сейчас не будят?
        - Да уж прямо. Пошел бы я в физики, если бы половина моего мыслительного процесса не состояла из фантазий.
        - Прямо как у меня, - улыбнулась Светлана.
        - И у меня, - поддержала маму Надюшка. - Иногда как придумаю что-нибудь, так потом всю ночь снится.
        - Наследственность, - шутливо пожал плечами Андрей. - Но ведь одно дело муравьи, а совсем другое дело крысы.
        - Поэтому мы их и взяли в эксперимент. Каждая из них намного сложнее муравья, поэтому возникла идея, что созданный ими групповой организм может не просто обладать разумом, но и превышать разум человека.
        - Ну, вы даете, биологи… - Андрей покачал головой. - И здорово превышать?
        - Зависит от количества элементов в группе. Но даже обычная крысиная стая действует гораздо разумнее, чем одна крыса в отдельности.
        - И в чем проявляется такая разумность?
        - Ну… Одна крыса, к примеру, может съесть приманку с ядом и умереть, а с точки зрения крысиной стаи это будет как ожог - потеря нескольких клеток эпидермиса. Зато в следующий раз приманку с таким запахом никто в стае не тронет и популяция в целом выживет.
        - Но дохлой крысе от этого не легче.
        - Одна крыса ничего не значит с точки зрения стаи.
        - Но особь не может жертвовать собственными интересами в угоду интересам стаи! - возразил Андрей.
        - Еще как может! - ответила Светлана. - Если все особи объединены в групповой организм. Этим стайные животные и отличаются от одиночек.
        - Но стая - это еще не организм.
        - Конечно. Мы взяли именно крыс, поскольку они склонны образовывать стаи, у них прекрасная система коммуникации и хорошая слаженность совместных действий. Но для наших исследований этого мало, мы хотели повысить уровень коммутации настолько, чтобы разные зверьки начали выполнять разные функции, как те же муравьи например. В муравейнике ведь несколько различных функциональных групп, представители которых даже внешне отличаются от собратьев из других групп. Рабочие, воины, матка. Один вид, а какое многообразие.
        - Э, погоди, - остановил Светлану Андрей. - А смысл какой? Зачем вам крысы, выполняющие строго отведенные функции?
        - В первую очередь для исследования. Но если честно, не только вы, физики, боретесь с пределом быстродействия обычных компьютеров.
        - Так-так… - Андрей кивнул. - Программа нейрокомпьютера?
        - Да. И меня назначили руководителем одной из ведущих групп, - призналась Светлана. - Платит космос, им скоростные вычисления сейчас нужны чуть ли не в первую очередь.
        - Вот заразы… - вздохнул Андрей. - Нам тоже платят они. Я думал, их интересует именно наш проект, а получается, что технология для них вообще не важна. Хотят получить быструю машину в любом виде, хоть квантовую, хоть оптическую, хоть на крысиных мозгах. Лишь бы рабочий образец.
        - Ничего удивительного. Уже который год все человечество топчется на месте.
        - Значит, все-таки конкуренты? - грустно усмехнулся Андрей.
        - Получается так. - Светлана развела руками. - Хоть и не хочется.
        - Но на мою помощь в виде консультаций ты все-таки можешь рассчитывать. - Андрей хитро прищурился.
        - Что-то задумал?
        - Ага. Обмен информацией о наших проектах. Все же не в разных странах живем.
        - Кажется, я от тебя ничего и не утаивала.
        - Это я так, на всякий случай. Так что там с твоими крысами?
        - Если коротко, то мы сформировали группу крыс с различными навыками, с немного разной наследственностью, с отличающимися иммунными параметрами. Старались собрать зверьков, которые как можно больше отличаются друг от друга по всем показателям. Затем локализовали их в ангаре и заставили решать вычислительные задачи.
        - В каком смысле?
        - В самом прямом. Получить пищу напрямую они не могут, для этого им надо либо правильно пройти лабиринт, либо в определенной последовательности нажать педальки. В общем, решить головоломку.
        - Понятно.
        - Кроме того, мы ставим задачи так, чтобы скорость их решения была прямо пропорциональна количеству животных, занятых этой проблемой.
        - А это еще зачем?
        - Все просто, - охотно ответила Светлана. - Таким образом мы определяем, сколько крыс добровольно включаются в общественную деятельность. Сначала мы собирались наблюдать за каждым зверьком отдельно, навешивали на них датчики, нашпиговывали территорию телекамерами. Но потом поняли, что это совершенно бессмысленно - по скорости решения задач можно легко определить, сколько крыс активно участвуют в эксперименте, а сколько сачкуют. Датчики только мешали животным чувствовать себя свободно.
        Светлана коротко глянула на часы и продолжила:
        - Группа состояла из тридцати особей. Сначала каждая из крыс добывала еду самостоятельно, но до нескольких скоро дошло, что вместе получается быстрее, а еды дают больше. Так уже в первую неделю мы определили, что в совместном добывании пищи участвуют пять крыс. Дальше дело пошло быстрее. Но позавчера произошла странная вещь. Судя по времени срабатывания кормушки, над ее включением трудилась тридцать одна крыса.
        - Тридцать одна из тридцати? - удивился Андрей.
        - Да. Я решила, что это погрешность замера, и мы не стали вмешиваться в эксперимент. Но на следующий день приборы показали слаженную работу тридцати двух крыс. Это уже превышало всякую разумную погрешность измерения, и нам пришлось завершить опыт, чтобы сосчитать зверьков.
        - И что? - заинтересованно спросил Андрей.
        - Крыс оказалось двадцать семь, - посмотрев ему в глаза, сказала Светлана. - Трое самых глупых зверьков погибли от голода, так и не сообразив принять участие в коллективном творчестве.
        Андрей замолчал, пытаясь обдумать услышанное.
        - Значит, в вашем ангаре в течение какого-то времени находились крысы-призраки? - сделал он вывод. - Но прямого наблюдения за количеством зверьков вы не вели?
        - Просто не видели в этом необходимости. Нас не интересовало, сколько зверьков находится в ангаре, мы ведь знали, сколько туда запустили. Нам интересно было узнать лишь число работающих единой группой, а это определялось по времени срабатывания кормушки.
        - Забавно. - Андрей приподнял голову и оперся на локоть. - Ты знаешь, к такой системе действительно можно применять принцип неопределенности.
        - У мамы получились живые крысы Шведенгера, - выдвинула гипотезу Надюшка. - Они как бы есть, но в то же время их нет. Да?
        Андрей со Светланой переглянулись, но смеяться тут было не над чем.
        - У нас с Пашкой произошло нечто похожее, - рассказал Андрей. - Во время вычислений образовался «атом-призрак», закончивший вычисления. Но в квантовой среде это объяснимо, а квазичастицы известны с очень давних пор. «Дырки» в полупроводнике, например. С живыми крысами ты меня озадачила.
        - Я озадачена не меньше, - призналась Светлана.
        - Послушай! А может, твои крысы просто выучились открывать кормушку быстрее без привлечения дополнительных сил?
        - Не знаю. Надо произвести исследования. Но дело в том, что для поумнения крысы существует определенный предел. Никаким обучением нельзя заставить за неделю поумнеть ее вдвое, а тем более втрое. В нашем эксперименте этот предел перекрыт настолько, что ни о какой погрешности не может идти речь. Фактически, чтобы за установленное время двадцать семь крыс смогли включить кормушку, один зверек должен обладать человеческим разумом. Или вся группа целиком. Хотя нет, именно одна крыса на ключевом участке головоломки.
        - Но ведь вы к этому и стремились! - улыбнулся Андрей.
        - Не совсем. Мы стремились сделать стаю с показателями разумного существа, а получили одного-единственного разумного зверька. Причем даже не знаем, какого из двадцати семи. Или в нашем ангаре образовались из воздуха три крысы-призрака, а потом так же бесследно растворились в пространстве.
        - Вот этого точно не может быть, - серьезно сказал Андрей. - Ищите суперкрысу, вот мое мнение. Она должна чем-то отличаться на стандартных тестах.
        - Да. Скорее всего. - Светлана снова глянула на часы.
        - Дядя Андрей, а из-за чего вы врезались? - неожиданно спросила Надюшка.
        - Одна неосторожная тетенька нарушила правила и не пропустила мою машину.
        - Надюша… - с укором одернула ее Светлана. - Ты интересуешься делами, которые не имеют к тебе отношения. Это неприлично.
        - Да ладно тебе, - отмахнулся Андрей. - Детское любопытство приводит к развитому сознанию.
        - Тогда она вырастет гением, - улыбнулась Светлана. - Ладно, Андрей, спасибо, что выслушал. Нам надо бежать, а то мы с Артемом договорились встретиться в магазине после работы.
        - Папка обещал купить мне мой собственный комп! - похвасталась Надюшка.
        - Поздравляю. - Андрей аккуратно пожал ей руку. Светлана попрощалась, и они с девочкой вышли из палаты.
        В восемнадцать часов принесли ужин.
        Андрей представил, как три крысы в ангаре умирают от голода. Не самая легкая смерть. Странно, что они не присоединились к большинству, должен ведь быть какой-то инстинкт подражания. Или это своеобразная выбраковка особей, непригодных для коллективных действий?
        Андрей взял ложку и принялся за еду. В этот раз принесли запеканку из вермишели, политую жидким сметанным соусом. Есть можно, но здешняя еда уже начала вызывать у Андрея устойчивое отвращение. Запил чаем, едва теплым.
        Отставив тарелку, он усмехнулся. Крысы бы пищали от радости, если бы им дали такую еду даром, а не заставляли производить очень странные, с их точки зрения, действия. Да и не только крысы! В Москве найдется немало людей, которые и такое едят далеко не каждый день.
        Вспомнилась Алена, и тут же стало стыдно за то, что не пригласил ее пообедать. Хотя какая разница? Ну поела бы она один раз. Что с того? У Андрея чаще забилось сердце.
        Черт!
        «А ведь я ее подставил, - подумал Андрей, приложив руку ко лбу. - Еще как подставил, черт бы меня побрал!»
        Он откинулся на подушку и нервно закрыл лицо руками.
        «Ей работа нужна была, а не еда… - Учащенный пульс закружил голову. - Может, она последние деньги истратила на поездку ко мне в офис! Ну я и сука… Еще и диск загубил! - Андрей пятерней взъерошил волосы на макушке. - Как же она без него устроится?!»
        Захотелось тут же сорваться с места и бежать, искать эту девушку.
        «Потрахаться захотел, мудила грешный. - Голос звучал в голове, как чужой. - А не подошла - выбросил, как старую тряпку. Вот козел… Когда же я успел таким стать?»
        Последняя фраза засела в голове и уже не отпускала, мучая, как раскаленный стальной прут.
        - Что с тобой? - раздался рядом голос Володи. - Что-то болит?
        - Да, - ответил Андрей.
        - Сейчас я медсестру позову.
        - Не надо. Это не тело болит. - Он открыл глаза и посмотрел на Володю. - На душе хреново.
        - Это бывает. - Парень кивнул. - Называется депрессняк.
        Андрей грустно улыбнулся, душевная боль потихоньку отступила, но совсем не ушла, затаилась где-то в уголке, как темная туча на горизонте.
        - Эта тетка принесла плохое известие? - осторожно спросил Володя.
        - Нет. Это воспоминание.
        - Понятно. А она красивая. У тебя с ней что-то было?
        «И этот лезет в душу», - с раздражением подумал Андрей.
        - Было, - ответил он. - Давно. В другую эпоху. Скажи, а зачем ты прикидываешься шпаной? Умеешь ведь разговаривать по-человечески.
        - Это у меня защитная реакция на окружающую агрессивность мира, - усмехнулся парень. - Мимикрия. Адаптационный механизм.
        Слышать такие слова от Володи было странно, за несколько дней Андрей привык к другой лексике из его уст.
        - Понятно. - Андрей не смог сдержать улыбку. Он вспомнил, что и сам в детстве носил несколько масок, иногда забывая, какая из них является его настоящим лицом. Маска подзаборного ублюдка для сверстников, маска умного, но ленивого ученика для преподавателей, маска пай-мальчика для родителей. А кем он был на самом деле?
        - Кто тебе под глаз засветил? - Андрей почувствовал себя вправе на ответную вылазку в душу собеседника.
        - Девушка. - Володя опустил взгляд.
        - Круто, - покачал головой Андрей. - Не думал, что ты можешь подраться с девчонкой.
        - А я и не дрался. - Парень нахмурил брови. - Мы подрались с ее парнем. Ну, кто круче, тому она и достанется.
        - Рыцырский турнир.
        - Что-то вроде. Я его в два удара уложил, а она подошла и врезала мне по рылу. - Видимо, у Володи снова включился адаптационный механизм. - Я сразу с копыт. Очухался мордой в собственной блевотине, а кругом народ собрался, ментов вызвали, «Скорую».
        - Хорошо у нее поставлен удар.
        - Хрен там. Это я чердаком об асфальт припечатался.
        - Понятно.
        - Ну что, тебя отпустило? - Парень снова поднял взгляд.
        - Да, спасибо за помощь. Кстати, ты играл в игру «Принц»?
        - На «пятаке»?
        - Да.
        - Играл, а что? - удивился Володя.
        - Понравилось?
        - Клевая гейма, только очень закрученная. Прямо как жизнь.
        - Надюшка у меня спрашивала, как на девятом уровне переплыть реку.
        - А… Хреновое место. Без сфинкса не переплыть.
        - Так его же заваливает в ущелье, - не понял Андрей.
        - Козел ты, значит, если заваливает, - фыркнул Володя.
        - Это еще почему? - не понял Андрей, стараясь не афишировать того, что сам не прошел и третьего уровня.
        - Когда отсылаешь гонца из Шарифа за помощью к Ахман-Шаху, надо отдать ему меч.
        - Что, свой? Аль-Джазир?
        - Представь себе. Первый раз я тоже пожадничал, и на горной тропе мой гонец с голыми руками напоролся на барса. Зверь его раздирает, помощь не приходит, кочевники обходят ущелье сверху и засыпают сфинкса. Сначала вроде ничего, но на девятом уровне реку без него не переплыть. А меч все равно приходится бросить, когда идешь по нитяному мосту.
        - Странная игра, - задумался Андрей.
        - Навороченная, - согласился Володя. - Но я в ней просек одну фишку. Из всех решений там всегда надо выбирать самое доброе. Только не всегда получается понять, что добро, а что нет.
        - Как в жизни, - усмехнулся Андрей. - Ну что, ты принял окончательное решение насчет моей ночной операции?
        - Да. Я тебе помогу.
        - Тогда вот что. Бери тетрадку и записывай телефон. - Он продиктовал Володе номер Резнова.
        - Это мобила моего друга. С ним будет мент из следственного управления. Галина зайдет за мной, и мы уйдем в изолятор. Телефон на посту будет свободен. Позвонишь и ляжешь спать.
        - А где твоя мобила?
        - Аккумуляторы сели, а зарядника нет.
        - Ладно, позвоню с поста.
        - Только не усни, пожалуйста.
        Володя усмехнулся, закрыл тетрадку и снова ушел к себе на кровать.
        Глава 10
        За окном почти стемнело, часы «компакта» показывали одиннадцать вечера. Андрей достал из-под подушки мобильник и проверил заряд батарей. Не смертельно, еще на один короткий звонок хватит. Володе об этом знать незачем, он может позвонить и с поста, а вот себе палочку-выручалочку Андрей намеревался оставить. На всякий случай, а то вдруг Володя раздумает звонить? Да и мало ли какая ситуация сложится… Отступать уже некуда, так что в случае чего придется вызывать Пашку самому. Вот только спрятать мобильник некуда - в ночной рубашке не предполагались карманы. Пришлось обмотать вокруг пояса кабель от «компакта» и повесить телефон на него. Мелькнула мысль: что будет, если придется снять рубашку перед Галиной? Но Андрей тут же ее отогнал - до этой стадии операцию лучше не доводить. И так противно.
        На посту играл приемник, свет за окном медленно угасал, передавая власть огням города. Ожидание раздражало Андрея, но с этим, как всегда, ничего нельзя было поделать. В такие минуты вспоминались все случаи, когда приходилось чего-то ждать. Подарка ко дню рождения, конца урока, прихода девушки на свидание, наступления утра зимой на вокзале, очередной стипендии без копейки денег, решения комиссии после экзамена, результата вычислений компьютера… Картинки в памяти сменяли одна другую, как старые фотографии в семейном альбоме - забавные, грустные и всегда бесполезные. Андрей не понимал людей, которые постоянно фотографируются на память и копят снимки, как ценные бумаги. Зачем? Фотографии - это протезы памяти. Андрея всегда расстраивал вид протезов.
        Минут через двадцать дверь открылась, впустив в палату Галину. Андрей выдавил из себя улыбку и махнул рукой, показывая, что не спит.
        - Не спишь? - шепотом спросила медсестра.
        - Не могу, - честно ответил Андрей.
        - Понимаю. - Галина улыбнулась и поманила его рукой. - Я сама уже истомилась. Но надо было закончить дела. В седьмой палате тоже двое лежачих.
        - Да? - Андрей поднял брови.
        - Ты ревнуешь? Глупый. У меня ничего с ними нет.
        Андрей встал, стараясь шуметь как можно громче, на случай если Володя все же уснул. Дядя Коля, вопреки своему обыкновению, никак на шум не отреагировал. Володя тоже, но это как раз нормально. Не будет же он вскакивать и рапортовать о готовности.
        Андрей поднялся с кровати, чувствуя себя по-дурацки в ночной рубашке до колен, с перебинтованными ногами и с мобильным телефоном на проводе вокруг талии. Идти было неудобно, ноги в бинтах скользили, приходилось расставлять руки для равновесия. Галина взяла Андрея под локоть, и идти стало легче. Они прошли по коридору, и медсестра распахнула дверь изолятора. На пороге Андрей на секунду замер, удивившись увиденному. Внутри было обустроено настоящее гнездышко для влюбленных - розовые занавесочки на окне, дешевое вино на столе, две коробки дорогих конфет и не менее дорогой набор фруктов в стеклянной вазе. Постель была расстелена и белела свежевыстиранной накрахмаленной простыней, посреди которой явственно виднелся уродливый штемпель с названием больницы.
        - Подожди, я приемник сейчас принесу, - сказала Галина. - Будет музыка. Тебе нравится радиостанция «Листья»?
        Андрей судорожно попытался придумать верный ответ, но он никак не приходил в голову. Понятно было лишь то, что медсестру нельзя выпускать в коридор, потому что именно сейчас, скорее всего, Володя сидит на посту и нажимает на кнопки телефона.
        - Мне не хочется музыки, - наконец сообразил Андрей. - Я хочу слышать только твой голос.
        - Это правда?
        - Сейчас да, - совершенно искренне ответил Андрей.
        Теперь надо оттянуть время, пока Пашка со следователем доберутся из машины до изолятора.
        - Садись. - Галина указала рукой на один из двух стульев возле стола.
        Ее движения были нарочито плавными, как у светской дамы в дешевеньком южноамериканском сериале.
        - Хочешь выпить вина?
        - Да, с удовольствием. - Андрей невольно подстроился под ее тон.
        Галина открыла тумбочку и вынула из нее два пыльных граненых стакана, протерла вафельным полотенцем и выставила на стол. Андрей ловко снял пластиковую обертку с горлышка и задумался, что делать с пробкой. Штопора не было. Медсестра с любопытством наклонилась через стол, стараясь понять, в чем проблема.
        - Тут нужна специальная открывашка, - сообразила она. - У меня такой нет.
        - Ничего страшного, - улыбнулся Андрей. - Прекрасно подойдет и авторучка.
        Он галантно вынул у Галины из нагрудного кармана гелевое стило и легко продавил им пробку внутрь.
        - Какой ты ловкий! - восхитилась она.
        «Если бы ты знала, что и в каких условиях я пил в студенческие годы…» - подумал Андрей. Но вслух сказал:
        - Ничего особенного. Можно я положу ручку на место?
        По щекам Галины растекся яркий румянец.
        - Да, пожалуйста, - ответила она.
        Андрей вернул стило в карман, делая вид, будто в этом процессе его больше всего интересует огромная женская грудь. Галина чуть прикрыла глаза, румянец на щеках сделался ярче.
        - Ну вот. - Андрей наполнил стаканы до половины. - За что выпьем?
        - За то, чтобы мы теперь никогда не расставались! - горячо предложила Галина. - До самой смерти!
        После такого тоста Андрей сделал первый глоток с опаской, боясь, что вино не пойдет в горло. Ничего, прошло. Он отставил стакан и взял из коробки конфету.
        - Вкусно, - поморщилась Галина.
        Она взяла и откусила большое яблоко. Андрей долил ей вина.
        - У меня голова идет кругом, - тихо рассмеялась девушка. - Кажется, я опьянела.
        - От такого количества не опьянеешь, - отмахнулся Андрей.
        - Но я не привыкла.
        - Все равно. Люди не пьянеют так быстро. Давай еще выпьем.
        - Давай.
        Чокнулись, выпили.
        - Ты не хочешь меня обнять? - спросила Галина.
        - Я только об этом и мечтаю! - Андрей закусил конфеткой.
        - Ну так давай ляжем, а потом опять поедим. - Медсестра сгорала от нетерпения.
        - Я бы с удовольствием, но в бинтах неудобно, - стараясь не сорваться с ласкового тона, сказал Андрей. - Но ты - волшебница. Ты можешь их снять и освободить меня из плена. Ты - моя спасительница.
        - Да, конечно! - Галина тут же вскочила. - Сейчас схожу за ножницами.
        - Не уходи! - воскликнул Андрей, придержал ее за рукав и нежно потянул к себе.
        Галина посмотрела на него с удивлением, и он, опустив глаза, прошептал:
        - Неужели нельзя снять без ножниц? Я не хочу здесь сидеть один.
        - Ладно, садись на кровать, - рассмеялась Галина. - Просто разматывать долго и неудобно.
        - Ничего. Я буду наслаждаться твоими плавными движениями. Ведь у тебя такие легкие пальчики, такие нежные ручки, как у зайчика, - заверил Андрей.
        Галина села перед Андреем на корточки, отклеила «липучки» и принялась разматывать бинты, скручивая их в клубок. Андрей вздохнул с облегчением - теперь она будет занята минут десять, не меньше. Володя наверняка уже позвонил, значит, с минуты на минуту следователь с Пашкой будут здесь. Хотя нужно учесть и то, что даже с Регалией следователя им придется потерять какое-то время, предъявляя ее на всех постах.
        Для чистоты задержания лучше будет, если медсестру с больным застанут в жарких объятиях. С поличным. Но тут важно верно выбрать время, чтобы объятия не перешли в нечто большее.
        - Ты задумался? Тебе скучно со мной? - с подозрением спросила Галина, пристально посмотрев ему в глаза.
        - Нет. Что ты! - Андрей замотал головой, уверяя медсестру в искренности своих чувств. - Наоборот. Я испытываю тончайшее наслаждение.
        - Знаешь, - жарко шепнула Галина, сняв последний виток бинта, - а на мне и сейчас ничего нет, кроме халата. Хочешь посмотреть?
        Отказ вызвал бы ненужные подозрения, и Андрей коротко кивнул, старательно симулируя сексуальное возбуждение. Галина встала во весь рост, театрально отбросила бинт и начала кружиться, словно в страстном медленном танце. Она дважды повернулась на месте, томно прикрыла глаза и расстегнула верхнюю пуговицу халата, страстно выдвинув вперед подбородок. Андрей шумно выдохнул, решив, что до конца отыграет свою роль. Галина услышала, распахнула руки, как крылья, и белый халат напрягся под давлением огромных грудей.
        - Я лечу к тебе, милый! - Она сделала еще пару шагов и опустилась на кровать рядом с Андреем.
        Пружины отчаянно скрипнули, принимая избыточный вес, Андрей собрал волю в кулак и заставил себя обнять медсестру за плечи. Она положила голову ему на плечо.
        - Не верится, что это правда… - шепнула она. - Я так часто обжигалась, ты даже не представляешь. Многие мужчины рассказывали мне, как я им нравлюсь, но на деле оказывалось, что им просто что-нибудь было от меня нужно. Одним срочная выписка, другим особенные лекарства. После такого очень тяжело приходить в себя. Я плакала по нескольку дней после каждого случая.
        «Сволочь я все-таки», - грустно подумал Андрей. Но тут же более здравая мысль вытеснила неуместные муки совести.
        - Значит, до меня у тебя было много мужчин? - подняв брови, спросил Андрей и убрал руку с плеча Галины.
        Почему-то Пашка со следователем до сих пор не ворвались в изолятор, а сцена ревности помогла бы оттянуть время.
        - Ну… - Медсестра растерялась и опустила взгляд. - Я ведь тоже не железная. Я хотела любви и ласки, как каждая женщина. Но если у других девушек есть хоть какой-то выбор, то мне приходилось принимать любое предложение. Поначалу так и было, меня очень часто обманывали. Видимо, на моем лице было написано, чего я хочу.
        «У тебя и сейчас это обозначено крупными буквами прямо на лбу», - мысленно усмехнулся Андрей.
        - Я поэтому и пошла в церковь, чтобы святая Мария подарила мне настоящее счастье. Одно, на всю жизнь. И когда я тебя увидела, мне был знак.
        - Какой?
        - Не скажу, - ласково улыбнулась Галина и сама обняла его. - Это мой секрет. Теперь я точно знаю, что мне никто, кроме тебя, не нужен. Мне еще никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас. Честно.
        - Мне тоже. Но что у тебя было с Володей из нашей палаты?
        - Ой, какой ты глупый! - рассмеялась Галина. - Это совсем другое. Я один раз заметила, как он трогает себя по ночам. В Библии написано, что это плохо, вот я и решила ему помочь.
        - Так он сам хотел? - насторожился Андрей.
        - Ну… Мне показалось, что он просто стеснялся. Он просил меня ничего не делать, но, когда я начала, он замолчал.
        «Нет, - с облегчением подумал Андрей. - Все-таки это не я сволочь».
        - Потрогай меня там, где хочешь, - шепнула Галина. - Ты ведь хочешь меня потрогать? Да?
        - Да, - соврал Андрей, чувствуя себя в роли дона Руматы на свидании с доной Пифой.
        «Похоже, без этого не обойтись», - подумал он и осторожно коснулся женской груди, которая, несмотря на огромный размер, сохранила упругость и форму.
        Галина сладострастно застонала, как перегруженная стрела подъемного крана, и рухнула на Андрея с распростертыми объятиями. Она принялась целовать его в лицо, в шею, затем рывком попробовала разорвать воротник рубашки, но ткань оказалась слишком крепкой.
        - А где то, что я просил купить? - Андрей попробовал отвлечь девушку от такого стремительного напора.
        - Подожди! - шептала она, не прекращая поцелуев. - Я еще не готова. Ласкай меня, ласкай!
        Мобильный телефон впился в бок, обмотанный вокруг талии провод натянулся, готовый лопнуть в любую секунду. Андрей закрыл глаза, чтобы не видеть пухлых щек медсестры, так было гораздо лучше. Он даже смог ответить на поцелуи. Галина снова застонала, размякла и разжала объятия. Андрей открыл глаза и увидел, как медсестра, обрывая в нетерпении пуговицы, срывает халат со своего огромного разгоряченного тела. В следующее мгновение Галина сделала неожиданно ловкий прыжок, и ее огромные голые ягодицы тяжело шлепнулись прямо ему на грудь.
        «Да где же Пашка!» - уже с ужасом подумал Андрей и уткнулся взглядом в пышущее желанием, обрамленное кудрявой порослью хищное жерло Галины. Медсестра двумя руками ухватила Андрея за голову и рывком потянула к себе.
        Внезапно изолятор погрузился во тьму.
        - Что такое! - не скрывая раздражения воскликнула медсестра и отпустила Андрея.
        Дверь распахнулась, впустив в изолятор поток яркого света из коридора, вычертив в дверном проеме высокий мужской силуэт.
        «Слава богу, успели!» - подумал Андрей, сообразив, что незнакомец держит в руке пистолет.
        - Андрей, тебе надо пойти со мной, - раздался очень знакомый голос.
        Память судорожно начала перебирать варианты, где бы он мог слышать этот голос раньше, но ничего путного на ум не приходило. Знакомых следователей Андрей вспомнить не смог.
        - Да, сейчас, - выдохнул он, отстраняя Галину.
        - Что вы от него хотите! - истерически взвизгнула она и соскочила на пол.
        Высокая нота прозвучала в ее голосе непривычно жалобно.
        - Я его никому теперь не отдам! - уже тверже добавила девушка. - Мне его послала святая Мария. Никто до него меня так не любил!
        - Андрей, у меня мало времени, - терпеливо повторил незнакомец.
        Его лица не было видно - свет из коридора беспощадно слепил глаза.
        - Иди прочь! - Галина двинулась на него всем своим огромным телом. - Если ты вышел из ада, то возвращайся обратно! Я никому его не отдам!
        - Сядь, - ледяным тоном осадил ее незнакомец. - Андрей, если ты сейчас не выйдешь в коридор, я буду вынужден прострелить тебе ногу.
        - Что?! - Ничего не понимая, Андрей сел на кровати.
        С криком «Нет!!!» Галина бросилась в дверной проем, пытаясь сбить незнакомца с ног, но вдруг остановилась, будто налетела на стену. Пошатнулась, отступила назад, повернулась и рухнула на спину возле кровати. Прямо в прямоугольник света, очерченный на полу.
        Совершенно сбитый с толку, Андрей опустил взгляд и увидел в груди Галины обожженную черную дырочку, из которой тремя толчками выплеснулась алая струйка. Запах сгоревшего пороха и свежей крови густо заполнил комнату. Глаза девушки остались открытыми, отражая светильники, но в них уже не было жизни. Струйка крови перестала пульсировать и растекалась по полу быстро прибывающей лужицей.
        - Ты что, с ума сошел? - хриплым голосом прошептал Андрей.
        - Тебя я убить не могу, - вместо ответа сказал незнакомец. - Но могу так искалечить, что ты сам удавишься при первой возможности. - Он покачал стволом пистолета с глушителем. - Пуля такого калибра ломает кость, - пояснил он. - Один выстрел, один перелом. Пойдем, пожалуйста, мне очень не хочется тащить тебя на себе через всю больницу, словно мешок с дерьмом.
        Андрей встал, чувствуя, как дрожат у него колени.
        - Кто ты такой? - спросил он и замер, не веря глазам.
        Перед ним стоял дядя Коля. Многодневная щетина делала его лицо почти черным, но в глазах уже не было и проблеска обычной апатии. Сейчас это были глаза убийцы - так террористы глядят в объективы репортеров, когда им удается достигнуть поставленной цели.
        - Пойдем. - Дядя Коля махнул стволом в сторону выхода.
        - Куда?
        - На кудыкину гору, воровать помидору.
        Посреди коридора, недалеко от поста медсестры, валялся пакет с пирожками, который сегодня принесла дяде Коле посетительница. Пирожки были самые настоящие, несколько штук рассыпались по полу. А на посту, уронив простреленную голову на стол, сидел Володя - его рука еще сжимала телефонную трубку.
        Андрей почувствовал, как глаза защипало от слез.
        Он только сейчас осознал, что трубка мобильного телефона до сих пор висит у него на проводе вокруг талии - так и не пригодилась, а Володю, может быть, спасла бы. Какое-то новое, жгучее чувство непоправимой вины пронзило все тело.
        - Сволочь… - процедил Андрей сквозь зубы и сам испугался своих слов.
        Он вдруг ясно понял, что это не кино, не театр, что за неосторожно брошенное ругательство можно запросто получить в лоб рукояткой пистолета. А то и пулю. Хотя нет, убивать его явно не собираются.
        «Если тебе в морду направили ствол, - говорил Андрею сержант в учебном отряде, - но сразу не выстрелили, значит, еще поживешь. Значит, от тебя хотят чего-то другого. Или здесь тебя убивать почему-то невыгодно».
        «Может, я просто сплю?» - подумал Андрей.
        - Кому он пытался звонить? - спросил дядя Коля, проходя мимо трупа.
        - Моему другу. - Андрей решил не играть в пионера-героя.
        - Где он?
        - Не знаю. Где-то недалеко, в машине. С ним еще должен быть следователь.
        - Зачем?
        - Мы договорились задержать медсестру за изнасилование пациента.
        - Понятно. Звони ему и говори, что сегодня ничего не получится.
        Андрей дрожащими руками вынул телефонную трубку из остывающей Володиной ладони и набрал номер.
        - Паша? На сегодня отбой.
        - А раньше ты не мог позвонить? - раздраженно ответил Пашка. - Три часа здесь торчим. Конспиратор.
        - Извини. Так получилось. Случилось. Ну, в общем, мы рассорились.
        - Понятно. Я понял. Ладно, я тогда на днях заскочу.
        - Хорошо.
        Андрей положил трубку, чувствуя, как и без того бешено колотящееся сердце начало набирать дополнительные обороты. На шее отчетливо запульсировала жилка, лицо бросило в жар, в ушах засвистело. Андрей сделал пару глубоких вдохов, но успокоения это не принесло. Дядя Коля коротко ткнул его в бок массивным глушителем.
        - Все, двигай. Шагай, говорю!
        - В ночной рубашке?
        - Не твоего ума дело. Скажу, и голышом побежишь.
        Андрей понял, что спорить бессмысленно, а подступающий ужас ситуации заставил мозг работать на повышенных оборотах. От недостатка информации становилось еще страшнее.
        «Я три дня пролежал в одной палате с убийцей, - думал Андрей, неловко перебирая ногами. - Что ему от меня нужно?»
        - Ты можешь передвигаться быстрее? - начал злиться дядя Коля.
        - Мне мешает ночная рубашка. - Андрей тоже не удержался. - Я привык ходить в брюках, а не в платье!
        - Можешь снять, - безразлично сказал дядя Коля.
        Андрей промолчал, прикидывая, сколько ему еще придется оттягивать время. Позади с тихим шумом сползло на пол мертвое тело Володи.
        Еще в университетской общаге среди его друзей был придуман условный знак - простой, эффективный и малозаметный для постороннего уха. Сигнал, заставляющий собеседника понять, что делать надо не то, что говорят сейчас, а то, о чем договаривались заранее. Но с коррективами на неудачно сложившиеся обстоятельства.
        Допустим, звонит студент на вахту общаги, просит позвать одного из знакомых и сообщает, что на часик задержится. Но через часик вахтерша уже никого постороннего не пустит. Значит, надо ответить: «Облом. Мы расходиться собрались. Расходимся. Так что в следующий раз».
        Но это лишь для ушей вахтерши. На самом деле повторение чуть разной по форме, но одинаковой по смыслу фразы означает - все нормально, мы собираемся пить до утра, но вахта закрыта. Поднимайся по водосточной трубе.
        В ответ на это надо ответить таким же повторением: «Понятно. Я понял».
        И все будут знать, что надо готовить еще один стакан.
        Андрей боялся, что Пашка может не помнить старого знака, но, судя по ответу, они со следователем уже со всех ног мчатся сюда. Оба вооруженные.
        Сердце билось где-то на уровне кадыка, фонтанирующий адреналин вздыбил волосы на затылке. Под угрозой пистолета Андрей дошел до конца коридора и свернул на лестницу, ведущую вниз. Перед глазами вдруг явственно прорисовались две большие точки, от которых друг к другу протянулись извилистые пунктирные линии.
        «Из пункта А в пункт Б два пешехода двигаются навстречу друг другу», - вспомнилась задачка из школьной программы.
        - Вперед! - подогнал дядя Коля, ткнув глушителем между лопаток.
        «Чем кончится встреча двух пешеходов, если одного ведут под стволом пистолета, а другой ничего об этом не знает?»
        Андрей ступил на лестницу и, путаясь в складках ночной рубашки, начал спускаться вниз. Память услужливо напомнила все известные ему истории о шальных пулях, начиная с «Лезвия бритвы» Ефремова и заканчивая песней «Вот пуля пролетела и ага…» из фильма с участием Ролана Быкова.
        Внизу гулко распахнулась входная дверь, и по лестнице прокатился недовольный голос ночной вахтерши:
        - А мне что? Да хоть министр внутренних дел!
        Дядя Коля прильнул к перилам, и затвор его пистолета дважды лязгнул, перекрывая почти неслышный звук выстрелов. Страшно взвизгнули внизу рикошеты. И тут же грохнуло, ухнуло, закладывая уши, - это снизу ответили Пашка со следователем.
        Андрей рухнул на четвереньки и вжался в бетон, разглядев у самого лица вращающуюся на ступеньке гильзу. Ноздри забило запахом пороховой гари. Одна из пущенных снизу пуль попала в перила, выбив из них яркий сноп искр, другая срикошетила и чиркнула по бетону возле его левой руки. Андрей отполз от лестничного проема и забился в угол между стеной и ступенями. Дядя Коля сменил отстрелянный магазин, перегнулся через перила и послал вниз еще три пули. Там стихло. Зато потолок расцвел синими и красными сполохами милицейских мигалок, надрывно взвыла сирена.
        - Назад! - Дядя Коля свободной рукой ухватил Андрея за шиворот и поволок обратно в коридор нейрохирургического отделения.
        Андрей понял, что если ничего не предпримет, то умрет очень быстро. Либо дядя Коля пристрелит его, напуганный штурмом, либо в перестрелке с милицией настигнет шальная пуля. Он улучил момент и схватил похитителя за штанину одной рукой, а другой вцепился в ствол пистолета. Дядя Коля не удержался, сделал несколько длинных шагов и грохнулся на колени, а пистолет остался в руках Андрея.
        «Гад…» - Андрей поднял пистолет на уровень глаз и дважды нажал на спуск.
        Руку дернуло мощной отдачей, затвор лязгнул, и тут же осыпалось стекло в конце коридора, а дядя Коля выгнулся, как гимнаст, собирающийся стать на «мостик», и медленно повалился на линолеум лицом вниз. Андрей опустил пистолет и поднялся с колен. Из глушителя извилистой змейкой выползала полоска дыма.
        «Это тебе за Володю», - мстительно подумал Андрей, уже слыша спасительный топот по лестнице.
        Дверь распахнулась, лязгнули сразу несколько затворов, и усиленный динамиком голос приказал:
        - Оружие на пол! Руки за голову!
        Андрей подчинился и тут же получил прикладом между лопаток, упал лицом вниз и стукнулся об пол подбородком. В его глазах еще не угасли болезненные искры, а сзади на запястьях уже сомкнулись наручники. У лица мельтешили ноги в штурмовых ботинках, хлопали двери, слышалось шипение милицейских радиостанций и позвякивание оружия.
        - Он всех перестрелял, - глухо раздалось через динамик милицейского шлема. - В палатах одни только трупы. Всего двенадцать человек плюс медсестра в изоляторе.
        - Сука… - ответили чуть другим тембром. - Тащи этого маньяка в машину.
        Наручники больно впились в кость, Андрей вскрикнул и тут же получил носком ботинка в живот. Его поволокли, как набитое соломой чучело, приходилось часто перебирать коленями, чтобы окончательно не переломать их о лестницу.
        Уже внизу, как сквозь вату, донесся голос Пашки:
        - Зачем ты все это устроил?
        - Я… - попробовал ответить Андрей и получил ботинком по копчику.
        Его снова потащили, теперь уже по шершавому асфальту. Лязгнули бронированные двери, и Андрея втянули в нутро милицейского броневика. Что-то щелкнуло за спиной, прикрепив наручники к стене передвижной камеры.
        «Кажется, я влип», - подумал Андрей.
        Двери снова лязгнули, закрываясь, запустился двигатель, и броневик лихо тронулся с места. Запястья рвануло ослепительной болью. Мысли спутались, превратившись в один сплошной стержень из звука: «А-а-а-а!»
        Водитель словно специально резко менял скорость и направление, Андрей стиснул зубы, но удержаться не смог.
        - А-а-а-а!!! - вырвался наружу крик. - А-а-а-а!!! Мамочка! Господи! Помогите!!!
        Понятие времени перестало существовать, стертое болью и нарастающим страхом. Весь путь превратился в череду торможений, разгонов и поворотов, на каждом из которых наручники так впивались в запястья, что сердце едва не останавливалось от жутких болевых перегрузок.
        - А-а-а-а-а!!! - непрерывно кричал Андрей.
        И вдруг рвануло так, что на несколько секунд он лишился сознания.
        Очнулся от страшной тянущей боли. Он висел как на дыбе - наручники за спиной, а ноги лишь пальцами касались пола. Точнее, и не пола вовсе. Броневик явно лежал на боку, решетка бокового окна была лишь в сантиметре от левой ноги. В воздухе все сильнее чувствовался запах загоревшейся изоляции.
        Из последних сил Андрей покачнулся на вывернутых руках и уперся ногами в металлическую стойку. Так можно было почти сидеть. Наручники продолжали тупыми ножами впиваться в запястья, но хотя бы руки не выворачивало, а это в таком положении было почти счастьем. Извращенное, но все-таки счастье - по-другому это было сложно назвать.
        Дыма в воздухе стало больше, и Андрей закашлялся, едва не сорвавшись со своего насеста.
        - Черт… - прошептал он, вновь чувствуя накатывающий страх. - Задохнусь ведь, как лисица в норе.
        Обратив на свои ощущения чуть больше внимания, Андрей почувствовал едва уловимое покачивание, какое бывает только на кораблях. Да, в этом не было никакого сомнения.
        - Этого быть не может, - испуганно выдохнул он. - Эй, люди! Кто-нибудь!
        И вдруг дым пошел прямо из броневого листа перед лицом. Сначала еле видимая струйка, затем все сильнее, сильнее, и вот уже не меньше чем от прикуренной сигареты.
        - «Глючит», - решил Андрей, уже не сопротивляясь напору ужаса.
        Место в броне, откуда шел дым, прямо на глазах запузырилось подгорающей краской и потемнело, образовав обугленное пятно величиной с пятирублевую монету. Андрей несколько раз моргнул, пытаясь прогнать наваждение, но от этого пятно не исчезло, а, наоборот, начало раскаляться все больше, сначала до темно-красного свечения, затем до алого, до желтого… И вдруг из металла, будто из жерла вулкана, вырвался фонтан белых искр и полился вниз, остывая на лету и превращаясь в порошок железной окалины.
        - Сварка! - наконец дошло до Андрея. - Газовый резак. Люди!!!
        Раскаленное отверстие шевельнулось и поползло в сторону, оставляя за собой остывающую щель с оплавленными краями.
        Минуты через три довольно большой квадрат броневого листа оказался вырезан и тяжело рухнул внутрь, но то, что предстало глазам Андрея, он ожидал увидеть меньше всего. Первая мысль, которая родилась в его голове при взгляде в проем, переводилась на язык слов совершенно идиотской фразой «ночь в пустыне». Перевернутый броневик лежал у подножия огромного бархана, почти полностью зарывшись в песок всем корпусом. Ничего, кроме песка и кусочка ночного неба, не было видно, но в память врезалась струйка песчинок, задуваемая ветром в пробитую сварщиком брешь.
        Голова самого сварщика появилась в проеме лишь через секунду. Он завернул кислородный вентиль на резаке и снял защитную маску с очками. Андрей мог поклясться, что никогда в жизни не видел это лицо.
        - Станция пересадки, - с усмешкой сообщил сварщик. - Сейчас я тебя отстегну.
        С этими словами он надел сварочную маску Андрею на голову и ударил позади него чем-то тяжелым. Наручники высвободились из захвата, и Андрей рухнул на колени, ничего не видя сквозь слишком темное стекло маски. Тут же сильная рука ухватила его за наручники, заставив подняться на ноги.
        - Пойдем, - почти в ухо сказал незнакомец. - Только не вздумай дергаться и снимать маску с морды. Все кости переломаю. Понятно?
        - Понятно, - ответил Андрей.
        - Осторожно. Ноги поднимай, - посоветовал незнакомец.
        Андрей перешагнул через кромку вырезанной дыры и ощутил босыми ступнями мягкий песок. Песок был сухим и теплым, но слишком шершавым для не совсем еще зажившей кожи.
        - Пойдем. - Незнакомец властно дернул цепь наручников.
        Около пяти минут они шли по песку, то поднимаясь на барханы, то огибая невидимые Андрею препятствия. Иногда ноги проваливались в песок по щиколотку, иногда пальцы больно сбивались о довольно крупные камни, но наконец рывок цепи подсказал, что надо остановиться.
        - Готово? - спросил у кого-то пустынный сварщик.
        - Все в норме. - Голос раздался откуда-то снизу, причем так гулко, словно говорили из чрева стальной цистерны.
        «Сейчас спустят в яму», - на удивление безучастно подумал Андрей.
        - Давай, Андрюха, - хохотнул сварщик. - Отдаю тебя в хорошие руки.
        Кто-то грубо ухватил Андрея за плечо и потянул за собой. Песок внезапно кончился, и Андрей едва не оскользнулся, ощутив под ступнями прогретый за день лист рифленой стали.
        - Осторожно, здесь узко, - подсказал басовитый голос.
        Андрей почувствовал, как стальной лист ощутимо покачивается под ногами, пришлось укоротить шаг, иначе трудно было держать равновесие. Воображение нарисовало красочную картинку - убегающая во все стороны пустыня с подсвеченными луной барханами и стальные фермы взорванного моста над бездонным каньоном.
        Покачивание усилилось, и Андрей замер, не в силах справиться с тошнотой. Все ощущения говорили, что воображение не обмануло его, что он действительно стоит над обрывом, на самом краю последнего листа искореженной фермы. Ветер, мерное покачивание, запах песка и добавившийся к нему запах воды откуда-то снизу.
        - Чего встал? - насмешливо пророкотал позади бас. - Или тебя подтолкнуть?
        У Андрея душа ушла в пятки.
        - Не надо, - поспешно выдохнул он. - Я сам.
        Между лопаток змейкой проскользнула холодная струйка пота. «Вот зачем меня сюда притащили… - Мысли метались в ужасе. - В обрыв и с концами…»
        Ветер шумел под маской, скрадывая остальные звуки мира. Железо покачивалось под ногами, вызывая тошноту и новые приступы страха.
        - Сейчас, подождите… - Андрей не удержался и присел, каждую секунду ожидая рокового толчка в спину. - Секундочку.
        - Ты что, срать тут собрался? - хохотнул голос. - А ну, давай вперед!
        «Господи, что же делать? - судорожно размышлял Андрей, чуя неотвратимость конца. - Самому нельзя… Все самоубийцы попадают прямиком в ад».
        - Придурок! - рокотнул бас, и Андрей почувствовал ожидаемый толчок.
        Встал и пошел вперед коротенькими шажками, ощупывая дорогу в ожидании роковой черты. Ветер трепал края ночной рубашки.
        «Радуйся, Мария, благодати полная…» - почему-то именно эта молитва пришла Андрею на ум.
        Шаг, еще, еще…
        «Господь с тобою! Благословенна ты между женами, и благословенен плод чрева твоего, Иисус!»
        Вибрация металла под ногами ощущалась все сильнее и сильнее, как всегда ближе к краю. И тут Андрей почувствовал кромку листа босой ступней. Остановился, собирая в себе остатки мужества и веры.
        - Прыгай, - спокойно подсказали из-за спины.
        «Святая Мария, Матерь Божья… - Андрей сделал последний глубокий вдох. - Молись за нас, грешных, ныне и в момент смерти нашей…»
        Он прыгнул, стараясь удержать в себе одну мысль: «Не кричать!»
        Невесомость падения овладела телом, из горла вместо крика вырвался совершенно невнятный хрип. И тут же в ступни ударило, Андрей не удержался и всем телом грохнулся на прогретые, пахнущие смолой доски. Тут же его вырвало ужином, а затем снова и снова, до желчи.
        - Слушай, в какой психушке вы его взяли? - недовольно воскликнул высокий, с женскими нотками голос. - Он наблевал мне на палубу! Свинья противная!
        Андрей почувствовал немилосердный удар ботинком по ребрам, поднялся на колени, но двигаться на них не смог - мешала ночная рубашка. Его схватили за цепь наручников и поволокли сначала по доскам, а затем вниз, по металлической лестнице. Там бросили, лязгнув напоследок железной дверью. Щелкнул замок.
        Андрей понял две вещи - он жив и наконец-то остался один. Картина мира смешалась в голове, он не имел ни малейшего понятия, где находится, что стало с пустыней и взорванным мостом, как посреди каньона возникли просмоленные доски и правда ли все, что он себе напредставлял. Самый серьезный вопрос возникал, когда он пытался понять, как на милицейском броневике за каких-то пятнадцать-двадцать минут можно попасть в пустыню, где над каньоном нависает фрагмент взорванного моста.
        - Суки… - шепнул он.
        Легче не стало. Под ногами грохотнуло и явственно послышался звук заработавшего дизельного мотора, пол накренился, и качка усилилась.
        - Катер, - окончательно решил Андрей. - Значит, это не каньон был, а река.
        И никакая не пустыня это, а просто место, где навалено много песка. Но все равно оставалось неясным, каким образом милицейский броневик зарылся в этот песок и что стало с водителем и охраной. И кто вытащил Андрея, тоже загадка, и куда его везут на катере - полный туман. Но самое главное - кто эти люди, что им нужно и откуда они знают его имя?
        Тут же вспомнился дядя Коля с пистолетом, и мысли спутались окончательно.
        - Это какой-то бред, - прошептал Андрей, лежа в темноте на боку. - Этого просто не может быть.
        Вспомнился грохот выстрелов, мертвая Галина и голос милиционера: «Он всех перестрелял. В палатах одни только трупы».
        Представились лица, искаженные предсмертной болью, и тела под окровавленными простынями.
        - Бред… Бред…
        Катер качнулся сильнее и набрал ход, двигатель заработал на повышенных оборотах, передавая металлу болезненную дрожь. Извиваясь гусеницей, Андрей подполз к стене, оперся плечом, поднялся на ноги. Кисти рук онемели, сдавленные сталью наручников, во рту становилось все суше и суше, его заполнил противный вкус рвотных масс. Андрей несколько раз сплюнул, но это не помогло - вкус остался, а сухости прибавилось.
        Шаг за шагом он двигался вдоль стены, телом и щекой ощупывая ее поверхность. Когда катер качало особенно сильно, приходилось садиться на корточки, затем вставать и идти снова. Наконец Андрей нашел торчащий из стены штырь. С его помощью удалось снять маску. Но это мало что изменило - темнота была полной.
        Мотор сбавил обороты, а через несколько секунд утих совсем. Наверху раздались неясные выкрики, топот, затем борт катера во что-то уткнулся. Андрей не удержался на ногах и упал на пол, в который уже раз стукнувшись подбородком. Тут же дверь открылась, впустив внутрь яркий свет.
        - Этот псих снял маску! - оповестил всех визгливый голос.
        - Ну так наддай ему, - посоветовал бас.
        Маску снова надели, затем пару раз неумело пнули Андрея в задницу и потащили наверх.
        «Убили бы уж поскорей», - с нарастающей злостью подумал Андрей.
        - Смотри, чтоб с ним ничего не случилось! - предупредили басом.
        - Ладно, не дрейфь! - ответил сверху задорный молодой голос. - У тебя есть паль?
        - На.
        Цепь наручников дернулась, и Андрея потащили наверх по трапу.
        - Карета подана, милорд! - хихикнули возле уха.
        Андрей ощутил под ступнями остывающий бетон. «Зачем-то я им все-таки нужен». Эта мысль лениво повернулась в голове, не принеся заметного облегчения.
        - Следующая станция - конечная.
        Андрея втолкнули в салон машины и накинули поверх душное одеяло. Хлопнула дверца, завелся двигатель. Машина аккуратно тронулась с места, но тут же мотор взревел, визгнула резина, и скорость заметно возросла.
        - Куришь? - задорно поинтересовался водитель.
        - Курю, - сквозь одеяло ответил Андрей.
        - Зря. Вредно это, - хохотнул голос, а салон наполнила смесь табачного и конопляного дыма.
        Ехали около получаса. Затем снизили скорость, снаружи послышался скрип ворот и лай собак. Машина остановилась. Даже сквозь одеяло и маску чувствовался луч мощного прожектора.
        - Держи, Семеныч, - сказал кому-то водитель.
        - Спасибо, - ответили с той стороны окна. - Если что, я всегда рад.
        Машина снова тронулась и запетляла, часто меняя направление.
        «Дачный поселок, что ли?» - подумал Андрей.
        Машина остановилась, щелкнула задняя дверца, и Андрея вытащили на свежий воздух.
        - Приехали, - радостно сообщил водитель.
        Маска мешала рассмотреть хоть что-нибудь, но обоняние уловило запах машинного масла, пыльного асфальта и смолы, которой до сих пор заливают крыши. Звякнули ключи, отпирая навесной замок, лязгнул засов, скрипнули железом тяжелые створки ворот.
        - Ну, заходи, Андрюха. Устраивайся. - Водитель явно получал удовольствие от происходящего.
        Он подтолкнул Андрея в спину.
        - Осторожно, тут яма, - предупредил он. «Гараж», - понял Андрей.
        - А наручники ослабить нельзя? - спросил он вслух.
        - Только завтра. У меня ключей нет, - притворно вздохнул водитель. - Но ничего, уже недолго осталось. Маску снимешь, когда я уеду.
        - Морду засветить боишься? - устало усмехнулся Андрей.
        Водитель подумал секунду, затем ударил его кулаком в подбородок.
        - У меня лицо, а не морда, - сообщил он. - Запомни, урод. Ты понял?
        Андрей не стал отвечать.
        - Я не слышу ответа.
        - Понял, - сквозь зубы ответил Андрей.
        - И не злись. Ладно, я поеду.
        Скрипнули ворота, лязгнул засов. Андрей сел на корточки и сбросил с головы маску. Глаза, привыкшие к темноте, заболели от света, хотя ярким его назвать было нельзя.
        Андрей не ошибся - заперли его действительно в гараже, причем в довольно ухоженном: здесь был умывальник, тускловатая лампа под плафоном в стене, в дальнем углу диван. Андрей присел на корточки и заглянул в открытую ремонтную яму. Там было оборудовано уютное гнездышко для случайных свиданий, стены обиты деревом, еще один диван, деревце вешалки для одежды и низкий столик под телевизором. Но спуститься в яму по крутой металлической лесенке Андрей не решился - мешали наручники.
        Он дошел до дальней стены и улегся на диван. Лежать пришлось на боку, свернувшись калачиком, все остальные позы оказались неудобны со скованными руками. Кисти ломило, они онемели, но жуткий коктейль сегодняшних происшествий настолько утомил психику, что Андрей провалился в тяжелый сон без всякого намека на сновидения.
        Утро разбудило его ярким лучом солнца. Сон был глубоким, поэтому вначале Андрей решил, что проснулся в комнате с незашторенными окнами. Но когда он открыл глаза, стало понятно, что свет пробивается косым пыльным потоком в круглое окошко вентиляции, пробитое под потолком гаража прямо напротив Андрея. Андрей перевалился ближе к углу и, встав прямо на диван, посмотрел в отдушину. Снаружи был чудесный солнечный денек. Ветер пробегал по верхушкам травы, росшей на пустыре, за которым зеленела стена леса. Эта линия в гаражном кооперативе явно стояла с краю.
        - Черт… - прошептал Андрей и сел на диване.
        За ночь руки окончательно онемели, опухли, казалось, они по локоть состоят из сплошной тупой боли, очень похожей на ломоту в суставах накануне ненастной погоды. Во рту пересохло. Пить хотелось чудовищно.
        В жестяной умывальник звонко упала капля из плохо закрытого крана. Андрей подошел к нему, но открыть вентиль без помощи рук оказалось делом непростым - пришлось потереться о него сначала плечом, а затем пустить в ход отбитый за ночь подбородок. Идея с подбородком принесла результат - кран пару раз фыркнул, долго плевался ржавой жижей, но наконец сжалился и выдал желтоватую струю воды. Андрей перегнулся через кромку раковины и, гулко глотая, принялся пить. Дышать в такой позе было неудобно, поэтому приходилось делать несколько глотков, переводить дыхание и снова припадать к струе. Вода оказалась теплой, а на вкус отдавала ржавчиной. Но все же это была вода. К сожалению, желудок наполнился быстрее, чем утолилась жажда, Андрей закрыл кран подбородком и сел на диван.
        Сразу захотелось есть.
        - Ну я и влип… - покачал головой Андрей.
        Где-то в отдалении затарахтел мотор. Андрей обрадовался - если заработал двигатель, значит, его кто-то запустил, значит, тут есть люди и они могут помочь. Он залез на диван с ногами и снова прильнул к вентиляционному отверстию.
        - Эй! - крикнул Андрей в отдушину. - Кто-нибудь!
        Никто не ответил. Зато со стороны ворот раздался шелест шин и урчание автомобильного двигателя. Не раздумывая ни секунды, Андрей соскочил с дивана и принялся колотить ногами в ворота. Звук получился отменный - загрохотало на всю округу.
        - Я те сейчас постучу… - угрожающе донеслось снаружи.
        Звякнула дужка замка, и скрипучий засов отполз в сторону, впустив в гараж новый поток света. Вместе с ним внутрь протиснулся здоровенный парень в черной майке и спортивных штанах. Майку он носил, видимо, не случайно - Андрей не мог себе представить размер рубашки, в рукав которой пролез бы такой огромный бицепс.
        Андрей невольно попятился, заметив длинную цепь, накрученную на руку незнакомца.
        «Убьет», - мелькнула мысль.
        - Осторожно! В яму, блин, свалишься, - криво усмехнулся незнакомец.
        Андрей замер и осторожно оглянулся. До ямы действительно оставался один шаг.
        - Не щемись. - Парень повертел в воздухе свободным концом цепи. - Сегодня я тебя бить не буду. Не велено. Но в ворота больше стучать не надо. Я тебя очень прошу. Понимаешь, да?
        Андрей кивнул и бочком двинулся к дивану.
        - Жрать хочешь?
        - Хочу.
        - Сейчас.
        Незнакомец вышел из гаража, хлопнул дверцей машины и вернулся с бумажным пакетом из «Макдоналдса».
        - Кушай, поправляйся. - Он бросил пакет на диван, продолжая размахивать концом цепи.
        Андрей поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от этого сверкающего мельтешения.
        - А руки освободить можно? - поинтересовался он.
        - Можно, - ласково улыбнулся незнакомец и тут же рявкнул: - Лицом к стене!
        Андрей тут же уткнулся лбом в шершавую штукатурку.
        «Как хорошо люди поддаются дрессировке, - грустно подумал он. - Всего одной ночи хватило, чтобы выполнять команды беспрекословно».
        Наручники за спиной щелкнули и отвалились, в кисти рук нетерпеливо хлынула кровь, пронзая мышцы тысячей холодных иголок.
        - У… - вырвалось у Андрея.
        Он потер костяшки пальцев, испугавшись красно-синего цвета собственной кожи.
        - Не грузись, - успокоил парень. - Меня менты один раз за наручники к перилам на лестничной клетке подвесили. Хотели, чтоб я бригаду сдал. А я ведь потяжелее тебя.
        «Я уж заметил», - пронеслось в голове.
        - Ничего. Пережил. Пятнадцать минут провисел, думал, все, кранты.
        - И не сдал? - заинтересовался Андрей.
        - Да ладно… Не сдал. Как же. Я тебе что, железный? Сдал, конечно. А то бы до утра провисел. Руки бы при ходьбе до земли доставали. А так отпустили. Попинали немного, палками поелозили и отпустили. Иди жрать. Только не вздумай мне что-нибудь вытворить.
        Андрей негнущимися пальцами раскрыл пакет и достал оттуда салфетки, большой пакет картошки, соус «Кари» и двойной «Ройял». Слюна заполнила рот - едва не поперхнулся. Раньше от одного запаха еды из «Макдоналдса» Андрей ощущал легкий приступ тошноты, но сейчас этот запах показался восхитительным. Он наклонился над пакетом и, пачкаясь в кетчупе, откусил первый кусок.
        - Нормально? - поинтересовался здоровяк.
        - Сойдет, - с набитым ртом кивнул Андрей.
        - Кстати, меня зовут Чуб.
        - Очень приятно, - ответилось по привычке.
        Чуб расхохотался, побагровев лицом. Даже слезы выступили в уголках глаз.
        - Это тебе сегодня приятно. - Он смахнул слезы свободной рукой, а другой снова принялся раскручивать цепь. - Это у меня сегодня миссия такая приятная. Хавчик тебе привезти, побазарить немного. А вообще, если бы я только языком зарабатывал, мне бы такое тело не прокормить. Понимаешь, да? Мне за другое платят. Кишки там кому-нибудь выпустить, ребра переломать…
        «Специально запугивает, сволочь», - пережевывая «Ройял», подумал Андрей.
        - Так что ты не думай, на полном пансионе никто тебя здесь держать не будет.
        «Ага… Сейчас скажет, чего они от меня хотят».
        - Я же сам тебя и убью, - буднично продолжил Чуб. - А потом порублю на части, залью в бетонный куб и продам в качестве стройматериала.
        - Но что-то я должен сделать? - Андрей решил сократить устрашающую прелюдию и поскорее услышать главное.
        Чуб запнулся, словно неожиданно налетел на невидимую стену, - видимо, он привык до конца договаривать заготовленные шаблоны.
        - Что? - спросил он с некоторой растерянностью.
        Андрею это понравилось, и он начал закреплять моральное превосходство над противником.
        - Послушай, Чуб. - Отложив гамбургер, Андрей вытер губы салфеткой. - Меня бы уже убили, если бы никак не хотели использовать. Понимаешь, да?
        Он нарочно передразнил бандита. Ход был рискованный, но вместе с сытостью вернулась решительность, усталость от страха и некоторый боевой кураж. Цепью по голове получать не хотелось, конечно, но Андрей был уверен, что дело до этого не дойдет. По крайней мере, сейчас. У Чуба сегодня действительно другая миссия.
        - Ты псих? - вкрадчиво спросил парень. - Не надо меня передразнивать. Я что, похож на дебила?
        Так и подмывало сказать правду, но от этого искушения Андрей удержался.
        - Нет, ты скажи прямо! - настаивал Чуб. - Похож или нет?
        «За язык ловит, сволочь», - подумал Андрей, уже понимая, что это состязание он затеял зря - не выиграть.
        - Не похож, - хмуро ответил он.
        - Тогда фильтруй базар, - посоветовал Чуб.
        - Ты мне хотел сказать, для чего меня сюда посадили, - напомнил Андрей.
        - С чего ты взял? - удивился бандит. - Я приехал провести с тобой психологическую подготовку. Накормить, потом напугать до поноса, перестегнуть наручники и посадить на цепь.
        - А смысл? - спросил Андрей, уже чувствуя приближение нового приступа страха.
        Чуб придвинулся, закрыв собой почти все поле зрения.
        - Никакого нет смысла, - охотно пояснил он. - Весь смысл в том, чтобы довести тебя до кондиции, чтобы ты не мог спать, чтобы вздрагивал от каждого звука. Понимаешь, да? Это затем, чтобы ты отвечал не раздумывая, когда придет время задавать вопросы.
        - Когда же оно придет?
        - Как только перестанешь умничать и хамить и когда из твоей башки окончательно выветрится дурь, будто человек - это звучит гордо. Или то, что все твои университеты стоят хоть чего-нибудь в сравнении с моей подготовкой. Вопросы тебе зададут лишь после того, как ты десять раз повторишь фразу: «Я хуже дерьма», а потом вылижешь мои ботинки. Знаешь почему? Потому что ответы от тебя нужны четкие, внятные и очень искренние. Понимаешь, да? Ты должен искренне хотеть помочь.
        - Нет, подожди. - Андрей почувствовал противную испарину на спине. - Я и сейчас готов помочь. Причем с большим удовольствием. У меня нет никаких секретов, спрашивай что захочешь!
        - А как я узнаю, что это правда?
        - Какой мне смысл врать? Нет, давай я сразу расскажу все, что тебе интересно. Не хочется дольше положенного занимать это помещение.
        Чуб посмотрел на него с интересом.
        - Ты не дурак, - констатировал он. - Обычно очкарики все тупые, но ты явно из другого теста. Знаешь, что такое страх?
        - Знаю, - кивнул Андрей.
        - Боишься?
        - До усрачки.
        - Значит, воевал?
        - Стрелял пару раз. Во вторую чеченскую.
        - Я тоже, - вздохнул Чуб. - Только в третью.
        - Вам горячее пришлось, - посочувствовал Андрей.
        - Ты в каких войсках был?
        - В мотострелковой дивизии.
        - А я в десанте. Копыто мне там прострелили. А так бы прапорщиком остался. - Он подумал и добавил: - Там лучше было, чем здесь.
        - Понятней там было, - пожал плечами Андрей.
        - Это точно.
        - Может, отпустишь?
        - Нет. Здесь тебе не там, здесь другие законы. Понимаешь, да? Здесь город. Все мы стали другими. Я уже не тот, что болтался на стропах, и ты уже не салага, бегающий за танком. Ты вот почему очкариком стал?
        - Мечта детства, - честно ответил Андрей. - Физика, атомы… Поражало воображение.
        - А бабло?
        - С этим тоже нормально.
        - Знаешь, тебе повезло. - Чуб грустно отвел взгляд. - Даже учитывая то, что сидишь в этом вонючем гараже. Стал кем хотел.
        - А тебе что помешало?
        - Хрен его знает… Если честно, я с детства ментом хотел быть или военным. Боксом занимался, стрельбой. На войне чувствовал себя как дома. А в седьмом году мне копыто пробили. Война кончилась.
        - А в ментовку почему не пошел? Регенератор ведь стали применять с восьмого года.
        - Регенератор здесь ни при чем. - В голосе Чуба появилась отчетливая злость, но Андрей понял, что не на него. - Это город. Огни, вывески, бабы, машины клевые. Всего хотелось сразу и много. Какие уж тут мечты… С тобой такого не было?
        - Было, - припомнил Андрей. - Только этот город не был для меня родным. Я тоже готов был задницу разорвать за это великолепие, для того и ехал в Москву. Только мама и мачеха - две очень разные вещи.
        - В смысле?
        - Мачеха лучше, - усмехнулся Андрей. - Она не родная, и ей все равно, выживешь ты или сдохнешь. А когда начинаешь сдыхать, уже не до великолепия. Война начинается. А мама всегда погладит и нальет полную тарелку борща. Задаром. В этом вся разница. Поэтому мы с тобой начали одинаково, а закончили по разные стороны. Тебя и сейчас держит не что-нибудь, а халявная тарелка борща. Легкие деньги.
        - Легкие? - взбесился Чуб. - Хочешь со мной поменяться?
        - Нет. - Андрей почувствовал, что бандит сейчас сорвется и ударит его в лицо. - Ты даже представить не можешь, как это замечательно, когда исполняются мечты.
        - Суки вы все, - уже спокойнее сказал Чуб. - Если бы не перли в Москву толпами, может быть, меньше было бы таких, как я.
        - Это ни от чего не зависит. - Андрей покачал головой. - Все равно так будет. Один человек, москвич, десять лет назад спросил у меня, почему я не уезжаю домой, если мне так хреново. Почему я живу в клоповнике, почему бегаю от ментов без прописки. Почему хотя бы на месяц не могу смотаться проведать родителей. Знаешь, в чем весь прикол?
        - Ну? - хмуро глянул на Андрея бандит.
        - Он не понимает почему.
        - Ну и я не въехал, - признался Чуб.
        - Вся фишка в том, что, пока у тебя есть деньги на обратный билет, Москва попросту не принимает тебя всерьез. Словно не замечает. Как только деньги кончаются, она начинает тебя убивать. Целенаправленно. И вот тут срабатывает инстинкт самосохранения. Нет других вариантов - либо ты выживешь, либо сдохнешь. Но в отличие от москвича у приезжего нет квартиры, он не может устроиться на завод за минимальную зарплату, потому что ему просто нечем будет платить за комнату. Он не может устроиться в банк или каким-нибудь менеджером. Хотел бы, да не возьмут - прописки нет. А сама прописка тоже стоит недешево. В результате получается, что приезжий только ради одного выживания вынужден зарабатывать вчетверо больше, чем может позволить себе зарабатывать москвич, чтобы жить на среднем уровне. Но раз уж попал в такую фигню, то нет разницы, в какую сторону идти. Везде одинаково трудно. Так что лучше добиваться того, о чем мечтал. И приходит день, когда и квартира уже своя, и прописка уже есть, и друзья, а получаешь ты по-прежнему вчетверо больше. Но за ту работу, которая тебе нравится.
        - И что из этого?
        - Если бы ты выкинул сейчас ключи от квартиры и от этой тачки, если бы забил на телок, на шмотки, если бы остался без копейки, один, на улице, а еще лучше зимой, - знаешь, кем бы ты стал?
        Чуб прищурился, в его глазах мелькнула тень понимания.
        - Ты бы стал ментом. Как и мечтал.
        - Дурак я, что ли? - усмехнулся он. - Иди ты на фиг.
        - А почему сказал, что мне повезло?
        - По привычке. Короче, ты меня базаром не путай. А то сейчас брататься начнем. У меня жизнь сложилась, у тебя тоже. Тебе сидеть в гараже, а мне тебя мудохать ногами. Нормально.
        Андрей понял, что номер с братанием не прошел. Возникла еще одна мысль. Бредовая.
        - А чем кончилась та история, когда ты ментам бригаду сдал? - осторожно спросил Андрей.
        - Понятно чем. Взяли их.
        - И что, совесть не мучает?
        - Дурак ты, - усмехнулся Чуб. - Хоть и воевал. Я же не свою бригаду сдал. Конкурентов. Ментам без разницы, кого садить, а мне разница есть. Доедай давай, я не собираюсь с тобой тут сидеть до обеда.
        - Погоди, - сказал Андрей. - Мы с тобой не договорились о главном. Я не хочу зря тратить свое и твое время. У меня хотят что-то спросить, я готов ответить.
        - Честно?
        - Как на Библии.
        - Ладно, я передам.
        - Кому?
        - Кому надо. - Бандит размотал цепь с руки. - С чего ты взял, что я знаю, о чем они собираются спрашивать? Мое дело - тебя довести до кондиции. Скажу, что дошел. Больше сделать ничего не могу. А сейчас давай руки.
        Андрей зло протянул вперед еще не пришедшие в норму кисти.
        - Не затягивай сильно.
        - Не буду, - пообещал Чуб.
        Врать не стал, действительно застегнул наручники вполне приемлемо, а главное - спереди. Затем пропустил принесенную цепь через торчащую из стены стальную петлю и пристегнул к цепочке наручников небольшим навесным замком.
        - От дивана до умывальника хватит, - прикинул Чуб. - А дальше тебе и не надо. Чтоб в ворота не колотил.
        Он пошел к выходу.
        - Возвращайся скорее! - крикнул Андрей ему вслед.
        - Как только, так сразу, - пообещал бандит и запер гараж.
        Лязгнул засов, едва слышно щелкнула автомобильная дверца. Еще некоторое время слышался удаляющийся рокот мотора.
        - Хреново, - подвел итог Андрей.
        На cамом деле он понимал, что единственное дело, за которое его могли похитить, - это разработка квантового компьютера. Никакого другого интереса для преступников его личность не представляла, зато о связях группы Самохина с мафией давно ходили слухи. И явно не без оснований. В мозгу выстроилась стройная цепь событий: погибает Самохин, причем явно не своей смертью. Его группа, заявившая о скором результате, остается ни с чем, поскольку профессор-мафиози не любил публиковать информацию. Затем Андрей заявляет по телефону, что секрет защиты кубита у него в кармане. Тут с дядей Колей выходит промашка. Ну никак Андрей не мог предположить, что его поселят в одной палате с бандитом, точнее, с наводчиком. Наверняка в этом деле доктор замешан, только он мог все так гладко подстроить. Бандюки получают информацию, передают в пакете с пирожками пистолет, а дальше начинается…
        Нападение на броневик, похищение… Гараж. Недоеденный гамбургер, полный пакет картошки и застегнутые наручники.
        - Хреново, - повторил Андрей.
        Он распечатал упаковку с соусом и принялся за картошку, время от времени откусывая от «Ройяла». То, что в истории с квантовым компьютером замешана мафия, казалось вполне объяснимым. Удивительно только, что пока проявилась лишь одна группировка. В то время, когда человечество уперлось в стену, за это изобретение можно получить немыслимые деньги. С атомной бомбой так уже было - бандитская бригада во главе с паханом Гитлером держала взаперти десятки физиков. Не в гаражах, конечно, но у них просто уровень был покруче. Размах. Однако, с точки зрения самих физиков, что эти бандиты, что те - мало разницы.
        «Каким же будет их следующий ход?» - макая картошку в соус, подумал Андрей.
        Наручники почти не мешали - привык.
        А следующим ходом можно предположить написание статьи. Скорее всего, прямо в этом гараже. Только сдавать ее придется не в журнал «Квантовые вычисления», а в некие частные руки. Эти частные руки опубликовать ее не смогут, так что авторство будет, скорее всего, за кем-нибудь из группы Самохина.
        - Премия Нобеля под угрозой, - зло прошептал Андрей.
        Обидно было до тихой истерики. Столько лет работать ночами, чтобы какие-то гниды просто так заграбастали всю славу? А может, хрен им? Вот хрен, и все. Лучше быть спасителем человечества посмертно, чем никак.
        Стало страшно, но этот страх был совсем иным - сумасшедшим страхом, какой бывает только в бою. Это даже не страх, это его оборотная сторона, когда уже пройден всякий предел нервного напряжения, когда организм устал от потоков адреналина, когда все равно - убьют тебя или нет. Перед атакой почти всегда страшно, и этот страх совершенно оправдан, потому что пули свистят, грохот, минометы работают без передышки, танки прут. Это не ты боишься, это организм боится, тот зверь, который сидит в каждом из нас, пока его не сорвешь с места острыми шпорами разума. А затем выскакиваешь из окопа, глохнешь, шалеешь от злости, рядом падают, и ты точно знаешь - в этой атаке тебя точно убьют. И нет другого выхода. Только вперед. А еще чуть позже тебе за отвагу дают медаль. За отвагу! Андрей едва не рассмеялся, когда ему вручили коробочку с медалью. Хотя, может быть, это и есть самая настоящая отвага. Хрен ее знает. Может, это так называется.
        - А ведь Пашка мог бы довести работу до конца. Суть он знает, а толкового физика ввести в курс дела не составит труда.
        «Даже если меня здесь грохнут, все равно выйдет статья о нелинейной зависимости Марковича - Резнова. Это если не испугаться. Иначе ту же зависимость назовут другим именем».
        - Хрен вам по всей морде, - усмехнулся Андрей. - Ухо вам от селедки, а не результат. Думаете, если очкарик, то все - в штаны наложил?
        Андрей вытер пальцы и скованными руками полез под рубашку. С третьей попытки мобильник удалось сорвать с провода и уронить на диван. Надолго ли хватит севших аккумуляторов? Надо делать все быстро и безошибочно.
        «Пашке звонить нельзя, - подумал Андрей. - Пока он думает, что это я устроил бойню в больнице».
        Он с трудом набрал номер. Раздался гудок, затем еще один.
        - Алло! Артемыч? У меня мало времени, аккумулятор садится. Срочно созвонись с Валентином, пусть заявит о краже мобильника, который он мне дал. Пусть его менты пеленгуют.
        Телефон пискнул, предупреждая о разрядке.
        - У тебя беда? - заволновался Артем.
        - Да! Вальке скажи, диск у меня.
        Андрей хотел коротко объяснить ситуацию, но телефон отключился. Пришлось подождать немного, включить его в пассивный режим и спрятать под диван. В таком состоянии он проработает около часа. Если Артем и Валька все сделают быстро, то милиция успеет установить точное место этого гаража.
        А Валька должен сработать быстро, при всей его нынешней глубокой неприязни к Андрею. Ради диска он не то что ментов поднимет на ноги, а еще и армию припашет. Правда, после освобождения придется долго объясняться, но это сейчас условно можно считать далеким будущим. И не грузиться.
        Андрей лег на диван и постарался хоть немного расслабиться. Получалось не очень. Мысли путались, раздражая и без того натянутые до предела нервы.
        Вообще-то с этим Чубом не брататься надо было, а просто его убить. Андрей живо представил, как вскакивает с дивана, как толкает плечом огромную тушу, как Чуб падает в ремонтную яму, с криком взмахнув руками. Рывок к воротам, и вот уже перед Андреем стоит мощный джип с ключами в замке зажигания. Мягкое кресло, газ до упора, вой резины по сухому асфальту. И в зеркальце заднего вида злое, окровавленное лицо бандита. А дальше между гаражами - руль вправо, руль влево, радиатором в шлагбаум. И пусть Семеныч в ужасе набирает телефонный номер. Уже не догнали бы.
        - Трус позорный, - упрекнул Андрей сам себя. - Это последнее дело - кулаками после драки махать.
        Но в следующий раз такого шанса упускать нельзя.
        Снова представилась сумасшедшая гонка на джипе через пробки и заторы Москвы, по газонам, по тротуарам и чтоб искры из бордюров…
        - Теперь будет труднее, - пробормотал Андрей. - Теперь наручники точно не снимут, да к тому же с цепью наружу не выскочишь.
        Пропал шанс. Всегда так бывает. Если один раз упустил возможность, вторая дается намного труднее, если дается вообще. Словно какая-то закономерность.
        - Зависимость, - невесело усмехнулся он. - Нелинейная зависимость предстоящих трудностей от глупости и трусости в прошлом. Можно даже формулу вывести. Хотя нет, тут как раз линейная зависимость получается. Трудность жизни прямо пропорциональна произведению глупости на трусость.
        Он задумался, вспоминая Алену, Валентина, Артема.
        - И обратно пропорциональна честности, - добавил он в формулу новую величину. - И все-таки зависимость нелинейная. По факту. Потому что чем дальше, тем стремительнее все ухудшается. Что-то надо в квадрат возвести. Глупость? Трусость? Нет.
        Он аккуратно прокрутил в голове события последних дней, стараясь ничего не упустить из виду.
        - Подлость в квадрате… - прошептал Андрей. - Вот оно в чем дело. Даже незначительная подлость, маленькая, с четверть ногтя, влечет за собой целый ворох проблем. Трудность жизни прямо пропорциональна произведению трусости, глупости и квадрата подлости, но обратно пропорциональна честности.
        Он присел на корточки и вычертил на бетонном полу острым краем одного из браслетов:
        Геммор= (Трусость*Глупость*Подлость2)/Честность
        «Может, еще жадность ввести? - подумал Андрей. - Хотя нет. Ни к чему. Этим все сказано».
        Он снова повалился на диван.
        Ну а что теперь делать-то? Можно сколько угодно рассуждать о собственных ошибках, даже выводить давно изобретенные формулы и самому себе выдавать их за удивительное откровение. Но кто подскажет, как теперь быть? Практически.
        А никто не подскажет, вот в чем штука. Потому что у каждого есть свои проблемы, а чужими занимаются лишь для уменьшения собственных. И не плохо это, не хорошо, просто так есть, и это надо учитывать. Сейчас вся надежда на то, что Валькина жадность пересилит обиду и злость на Андрея, а желание ментов получить премию за раскрытое преступление пересилит их лень.
        Можно трактат писать. «О добродетелях как о совокупности и взаимодействии пороков». Хорошо бы получилось. С массой примеров, практических и назидательных. Андрей залез на диван с ногами, прильнул лицом к вентиляционной отдушине и закричал изо всех сил:
        - Люди! Помогите!
        Нет, это уж точно глупо. Таким криком только распугивать народ. Вот если орать: «Не подходите, это мое золото!» - тогда половина Москвы сбежится с ломами и кирками.
        Андрей представил, как через пустырь несется озверевшая толпа, похожая на рать из фильма про Куликовскую битву. Все вооружены ломами, кирками, кувалдами и другими стенобитными инструментами. Все бегут спасать Андрея от излишков золота. А золота нет. Оп-па! Тогда убьют наверняка.
        Андрей заглянул под диван - проверить состояние телефона. Еще работает, значит, есть надежда на помощь друзей. Друзья не убьют, даже если золота не окажется прямо сейчас. Друзья тем и отличаются от основной массы человечества, что не требуют плату сразу. Им можно платить в кредит. Одному пообещать соавторство в статье, другому парить мозги сорока миллионами Скотта. Но если в конце концов не дать того, на что они надеялись, вся дружба кончается. И это тоже ни плохо ни хорошо.
        Просто так есть.
        Дружба - это такой специальный договор, по условиям которого две или более сторон имеют право какое-то время пудрить друг другу мозги. Но обязаны в обоюдном порядке время от времени решать проблемы друг друга. Это так называемая «честная дружба». А еще есть бесчестная, она же - подлая подстава, она же - удар в спину. Это когда все точно так же, но без последнего пункта. За это, в зависимости от пола, принято бить в лицо кулаками, или отвешивать звонкие пощечины, или скандалить, или мстить, долго и страшно, до достижения полной победы над друзьями.
        Снова вспомнилась Алена, и мысли тут же спутались в совершенно безумный топологический объект, скрученный из десятка соединяющихся и разбегающихся путей. Мысли испуганно замерли, ощущение холодного страха опустилось от кадыка в грудь и там остановилось. Андрею на миг показалось, что это чувство гораздо сильнее, чем страх перед накачанным бандитом или страх перед визжащими пулями на войне. От бандита можно избавиться, хотя бы теоретически, от пуль, опять-таки теоретически, можно укрыться. Но от этого ужаса спрятаться было нельзя, потому что он оказался внутри и угрожал изнутри - он был частью Андрея, продуктом его жизнедеятельности. Это был страх наработанной за несколько лет порочности собственной жизни, ее отвратительности, взявшейся неизвестно откуда и неизвестно когда.
        - Господи… - зажмурившись, прошептал Андрей. - Зачем же я все это устроил…
        Андрей и так и сяк смотрел на прошедшие события, но все доказывало, что он, Андрей Маркович, простая обыкновенная сволочь. Можно было брать указку и прямо по пунктам указывать точки, в которых он скривил, понадеялся проскочить, испугался или решил переложить ответственность на кого-то другого.
        Самое запущенное место с неоспоримой ясностью указывало на изначальный обман. Алена собиралась получать деньги, выполняя за это работу. Андрей сообщил, что нуждается в такой работе и готов платить за нее деньги. Но на самом деле наработки Алены, ее умение, старание, опыт Андрея не интересовали совершенно. Он мог бы взять ее «на работу», как делал уже не раз, выплачивая требуемые копейки из собственной, более чем приличной зарплаты. Она бы работала у него дома, - а куда ей деваться, - но все ее программы за ненадобностью отправлялись бы в мусорку. Она бы и не знала об этом. А зачем ей знать? Она ведь продает свой труд, а Андрей, как покупатель, делает с ним что хочет.
        Так продолжалось бы до тех пор, пока Андрею не надоела бы игра с этой маской сверхженщины.
        Некоторые девушки через несколько дней охотно соглашались на интимную связь, и тогда интерес к ним угасал быстро. Некоторые так до конца и не соглашались, разжигая желание Андрея все более красочными фантазиями. С этими игра тянулась долго, пока Андрей не обрывал ее усилием воли.
        И никогда до встречи с Аленой Андрей не чувствовал хоть каких-то угрызений совести по этому поводу. Чаще всего даже наоборот, оставалось ощущение того, что он воздал им по заслугам. И было отчего. Большинство нанятых «работниц» пребывали в уверенности, что дорогу в жизни имеет смысл пробивать именно тем местом, которое больше всего интересовало Андрея. Они сами стремились к этому, им это казалось проще, чем платить другими вещами. Зачем учиться, зачем что-то придумывать, если ты молода и красива, а мир все равно принадлежит мужчинам? Гораздо проще обустроить все так, чтобы мужчина принадлежал тебе вместе со всем миром, с деньгами и развлечениями. Они словно шептали: «Дай мне все, что у тебя есть, а я ублажу тебя всеми возможными способами. Мне нетрудно, я это умею». Но когда девушки этой породы из охотниц превращались в добычу, им приходилось спешно отступать, сдавая позиции.
        Попадалась и другая порода. Хмурые деспотички, озлобленные на весь мир. Почему-то они всегда считали себя утонченными романтиками, но на самом деле оказывались холоднее льда, а в любви думали только о себе. Они твердо знали, что сексом дорогу в жизни пробивать плохо, а вместо этого в них жила непоколебимая уверенность в собственной исключительности. Они искренне верили, что все блага мира должны доставаться им просто так, даром, а вот они сами могли снизойти до благодарности, если считали это необходимым. С такими можно было играть только по их правилам либо не играть вовсе. Они внутренне восторгались собственной честностью, обманывая на каждом шагу, они считали себя удивительно самокритичными, не замечая в собственном глазу бревна.
        Игра с такими доставляла Андрею особенное удовольствие. Было нечто до одури возбуждающее в каждодневных попытках пробиться сквозь стену льда. Была и опасность - отвязаться от таких было практически невозможно. Но Андрей против этой породы отыскал беспроигрышный прием. Если он открыто объявлял самовлюбленному чудовищу, что оно ничем не лучше других, что оно совершенно обыкновенно, то на следующий день от чудовища оставались лишь воспоминание и забытая авторучка у телефона.
        Третья порода была самой малочисленной, Андрей называл их огненными лгуньями. Их искусство обмана достигало таких высот, что они с легкостью обманывали сами себя. Им ничего не стоило жарко влюбиться в любого мужчину, они запросто меняли интересы и предпочтения, они были лучшими в мире слушательницами всех рассказов на свете, они умели залезать в душу так глубоко, что Андрею иногда становилось страшно. Если они соглашались на близкие отношения, то Андрей весь этот срок чувствовал себя человеком без недостатков, поскольку в беседах с такими женщинами упоминались одни лишь его достоинства. Секс с ними напоминал лесной пожар, раздуваемый ураганом, - с ними можно было делать все, что только способна породить самая безумная фантазия. Они моментально возбуждались от поцелуя, ни одна из техник не была им неприятна, и за одну близость они запросто испытывали по десять разнообразных оргазмов, половину из которых симулировали, даже не замечая этого сами. Избавиться от них было легко, но такие женщины никогда не пропадали навсегда, то и дело встречаясь Андрею с другими мужчинами то на вечеринках, то на
конференциях в обществе именитых ученых, то совершенно случайно на улице.
        За всю свою жизнь Андрей лишь дважды встречал женщин, которые не вписывались в эти три типа. Первой была Марина, с которой он познакомился на вечеринке у Артема. За год малозначащие детали стерлись из памяти, но сейчас вновь проступили с угрожающей отчетливостью.
        - Андрей, можно тебя на минутку? - В тот вечер Артем взял Андрея за локоть и отвел в сторону, сунув ему в руку бокал с шампанским. - Ты не обижайся, но я тебя хочу кое о чем попросить.
        - Да. - Андрей нехотя покинул шумную компанию.
        - Я насчет Марины. Светлана мне сказала, что ты положил на нее глаз. Не надо. Я знаю твое отношение к женщинам, и мне бы очень хотелось, чтобы ты ее не травмировал. Это наша хорошая подруга. И у нее без тебя полно проблем личного плана. Пожалуйста, измени своей привычке хоть раз.
        - Артемыч… - попробовал возразить Андрей.
        - Погоди. - Артем прервал его на полуслове. - Не надо оправдываться. Просто будь человеком.
        - Ну а если она мне по-настоящему понравилась? - В голове уже шумело от выпитого, поэтому нотация друга вызвала легкое раздражение и желание противоречить. - Я ведь не женат, между прочим.
        - Я просто сказал то, что думал, - пожал плечами Артем. - Я не собираюсь устраивать вашу личную жизнь, ни вместе, ни по отдельности. И мешать вам тоже не собираюсь. Мне бы просто хотелось, чтобы ты ее не обижал. Если у тебя серьезные намерения, я слова не скажу.
        - Но я ведь не могу поклясться, что буду любить ее вечно! - завелся Андрей.
        - Этого и не надо. Не обижай ее, вот и все. Будь с ней честным, больше ничего не требуется.
        Артем вернулся в компанию, и веселье продолжилось, будто ничего не случилось. Но Марина так сильно выделялась среди шумных гостей, что Андрей просто не смог удержаться. Перед ним был исключительный вариант, скромненькая серая мышка, миленькая и откровенная в своей беззащитности. И она на это знакомство пошла - осторожно, словно нащупывая дорогу. Тогда Андрей сам нарисовал ей дорогу, прочную, как железобетон.
        Но уже после первой ночи любви Андрею стало понятно, что они не пара, а Марина по-прежнему была в восторге. Пришлось этот восторг пригасить. Аккуратно не получилось, разразился скандал, на некоторое время осложнивший отношения с семьей Артема.
        После этой истории к необычным девушкам Андрей начал относиться с опаской. Сам над собой смеялся - мол, обжегся на молоке, а принялся дуть на воду. Но поделать ничего не мог. Уже и забыл почти, но надо же, Артем снова напомнил несколько дней назад.
        Несколько?
        - Черт… - вслух ругнулся Андрей. - Это ведь было вечером, перед ночью нелинейной зависимости! Надо же было именно так совпасть! Словно специально…
        А на следующий день была встреча с Аленой. Ее необычность сразу бросилась в глаза, и Андрей попросту испугался, решил не начинать игру. Такое бывало редко, но от Алены словно струилась некая мистическая опасность, странное ощущение, будто эта женщина в чем-то была сильнее его самого. Точно такое же ощущение, если быть до конца честным, заставило его прервать отношения с Мариной. Страх перед ее превосходством.
        Андрей вздохнул.
        Это звучало как оправдание, запоздалое и ненужное. Но Андрей действительно чаще всего встречался с женщинами, в отношении которых жалость, понимание и сочувствие попросту не имели смысла.
        «А кто тебе дал право судить?» - мелькнула в голове отчужденная мысль.
        Никто и не судил. Андрей просто двигался по накатанной колее - привычная схема знакомства. Если бы знать заранее, что в кабинет явится не женщина, а гений программистской мысли, Андрей бы и связываться не стал! «И не надо было, - шепнул он. - Не только с Аленой. Вообще».
        Нельзя было никого обманывать. Ни Алену, ни Пашку, ни Валентина. От вранья не становится лучше, все только затягивается в узел неразрешимых проблем. Не пригласи он Алену на встречу, диск бы остался у нее. И не было бы дурацких Валькиных надежд на премию Скотта, и Андрей бы не попал в аварию. Без аварии не было бы больницы, а без больницы не было бы похищения. Да, трусость всегда порождает вранье. Постоянно. Других причин для обмана вообще не бывает.
        Премия Скотта накрылась медным тазом, а премия Нобеля теперь вилами на воде писана. Приедут сейчас бандюки, зажмут яйца в тиски - вот и будет нелинейная зависимость громкости крика от силы зажима. И будет другая зависимость, еще более страшная и позорная - какая-нибудь там «Нелинейная зависимость имени Самохина», или как там они ее назовут.
        - Все, треньдец. Вся жизнь прошла зря.
        Эта фраза окончательно вернула его к реальности.
        Ну а раз жизнь прошла зря, то какого черта за нее цепляться? Ведь если Андрей ничего не расскажет, то зависимость как называлась их с Пашкой именами, так и будет. Пашка и опубликует статью. Так что на фиг. Не узнают бандюки ничего.
        Только одна мыслишка не давала покоя. Билась, билась под черепом, порождая новую волну испуга. Но Андрей боялся не смерти. Он еще на войне понял, что каждый человек обладает личным бессмертием, поскольку не может констатировать собственную смерть. Нельзя ведь подумать: «Я умер». Андрей боялся боли. Ее в отличие от собственной смерти человек может осознать во всей полноте. И только он об этом подумал, как через отдушину послышался вой нескольких милицейских сирен.
        - Господи… Успели! - не удержался Андрей от возгласа. Сирены сделались тише и почти сразу затерялись в неустанном тарахтении то ли компрессора, то ли старенького экскаватора. Андрей сунул ухо в отдушину, напряженно вытянув шею, но ничего нового не расслышал. Этот наряд явно умчался на другое задание.
        Андрей соскочил с дивана и глянул на сотовый телефон. Аппарат выключился окончательно и признаков жизни не подавал.
        - Так… - с замиранием сердца протянул Андрей и отшвырнул бесполезное устройство подальше, чтобы случайно не попалось на глаза. - Теперь остается надеяться только на чудо.
        Непонятно было, почему вариант с Валентином не сработал. Неужели ради мести Андрею он мог рискнуть сорока миллионами? Не верилось. Может, это не Валентина вина, может, менты поленились, протянули, а то и вообще не взялись за такую мелочь, как украденный сотовый телефон?
        Но раз не вышло, нет ни малейшего смысла строить догадки. Надо думать, как можно выбраться собственными силами. И не давать нервам распускаться. Расшалились нервишки, расшалились.
        За воротами скрипнули тормоза и мягко хлопнула автомобильная дверца. От неожиданности Андрей вздрогнул. Сердце забилось от нехорошего предчувствия. Когда скрипнул засов и створки ворот приоткрылись, Андрей постарался принять равнодушный вид.
        Чуб зашел в гараж, постоял, привыкая к полутьме, затем обошел яму и уселся на диван рядом с Андреем.
        - Рассказывай, - хмуро сказал бандит.
        - У нас все по-старому, - попробовал отшутиться Андрей. - А ты узнал, о чем меня хотели спросить?
        - Узнал.
        Андрей прикинул, каким образом можно обмотать цепь вокруг бычьей шеи Чуба. Если бы это вышло…
        - Еще меня попросили отбить тебе печень, - буднично сказал Чуб.
        - За что? - Андрей обомлел.
        - За мою невнимательность. Телефон у тебя оказался. Сотовый. Это плохо. Ты ведь и ментов мог вызвать. Понимаешь, да? Где трубка?
        - Я ее выбросил в отдушину, - зачем-то соврал Андрей. - Батарея села.
        - Я знаю, что села. Но выбрасывать-то зачем?
        - Чтоб ты не нашел.
        - Логично, - холодно отметил бандит. - Проверять?
        - Как хочешь. - На этот раз пришлось применить все свое актерское мастерство.
        Но судя по всему, ничего проверять Чуб не будет. Далеко. Это здесь восемь метров от ворот до стены, а чтобы попасть к отдушине с другой стороны, надо выехать из гаражного кооператива, а потом еще пешочком пройтись.
        - Ладно. Все равно она сдохла, - рассудил Чуб. - Да и печень я тебе отбивать не буду. Устал.
        - Так какие вопросы? - спросил Андрей, все отчетливее ощущая недоброе.
        - Не вопросы. Один только вопрос. Но очень важный. Ты, пожалуйста, мне ответь на него.
        - Я отвечу, - согласился Андрей. - Но ты ведь не запомнишь все дословно. Там физика, сложные формулы. Диктофон ты взял?
        - Послушай… - По лицу Чуба пробежала тень злости. - Ты надо мной издеваешься, что ли? Совсем за дебила меня держишь?
        - Нет, - постарался успокоить его Андрей.
        - Ну так закрой хлебало и слушай! - вспылил бандит.
        Андрей промолчал, чтобы не злить Чуба еще сильнее.
        - Короче, всех интересует только один вопрос: куда ты дел диск бабы-программистки?
        - Что? - От удивления Андрей забыл о страхе и вскочил на ноги. - Это она вас прислала?
        - Это не твоего ума дело. Понимаешь, да? Где диск?
        - Сгорел в машине, когда я в аварию попал.
        В следующий миг Андрей понял, что умер. Стало темно и беззвучно, но уже через несколько мгновений тишина сменилась ровным свистом в ушах, а перед глазами проявились дрожащие алые пятна. И тут же боль в носу - свирепая, как стая диких собак.
        - У-у-у-у… - застонал Андрей, пытаясь понять, в каком положении он находится.
        Оказалось, лежит на бетонном полу в луже собственной крови, ручейком стекающей из носа по щекам.
        - Нормально? - заботливо спросил Чуб, потирая костяшки кулака. - Или добавить?
        - Нормально. - Андрей выставил перед собой ладонь, словно это могло защитить его от следующего удара.
        Удара не было.
        Андрей с трудом поднялся, сел на диван и задрал лицо кверху. В горле тут же стало солоно и противно.
        - Так где диск? - снова спросил бандит. - А чтобы ты больше не нарывался на кулак, я тебе подскажу один факт, который ты знаешь, но которым не руководствуешься. Ты своему корешу по телефону отсюда сказал, что диск у тебя.
        - Это я фигурально, - начал выкручиваться Андрей. - В смысле, что знаю, где он.
        - Понятно. Так где?
        - Я же на машине разбился, - объяснил Андрей. - Диск лежал у меня в кармане брюк. Так что его вместе со всеми вещами держали в больнице. Но сейчас, скорее всего, он уже в ментовке. Наверняка ведь все перетрусили после ночной перестрелки.
        - Ага. Этот вариант принимается, - кивнул Чуб и направился к выходу. - Я передам. Люди за мной стоят весомые, проверить смогут быстро. Но если ты соврал, будешь носом стену долбить, как дятел. Пока не продолбишь дыру. По опыту скажу, дня три у тебя есть. Потом выпущу: либо тебя отсюда, либо кишки из твоего живота. В зависимости от правдивости твоего ответа. Понимаешь, да?
        Он вышел и запер ворота.
        Андрей уткнулся в ладони скованных рук и позволил себе заплакать. Нос продолжал болеть, кровь идти перестала, но розовая сукровица еще пачкала руки вместе со слезами.
        Похоже, что весь мир сошел с ума из-за этого диска.
        - Надо же было именно мне в это влипнуть! - зло вытер глаза Андрей.
        В Москве десятки тысяч контор, куда Алена могла обратиться в поисках работы, где ее приняли бы, оценили, приласкали и поделились бы премией Скотта. Но надо же ей было обязательно клюнуть на липовое объявление Андрея! За неделю никто, кроме нее, не отозвался.
        Но больше всего злило даже не это. Валька Знобин, гадюка какая… Даже не верилось, что это он навел бандюков. Но все факты указывали именно на это. Ну через кого еще Чуб мог узнать о мобильном телефоне и о содержании разговора с Артемом? Только через Вальку. Да и заинтересован он по всем статьям. Обидно. Вот вам и дружба.
        Открывающаяся перспектива предстоящих событий выглядела для Андрея самым плачевным образом. Не было никаких сомнений, что руки у этой банды действительно длинные, за пару дней они доберутся и до хранилища вещей в больнице, и до милицейских чинов, которые ведут дело о перестрелке. И тогда все - нового шанса, скорее всего, не будет. Фактически несколько минут назад Андрей подписал себе смертный приговор.
        Глава 11
        Уже к вечеру снова захотелось есть. Если учесть, что в больнице не баловали обильным питанием, то в этом не было ничего удивительного. Съеденные утром гамбургер и картошка только раздразнили аппетит. Но самые страшные мучения доставляло даже не отсутствие пищи, а окрепшая уверенность в ее недосягаемости. Никто явно не собирался кормить Андрея до завершения поисков диска.
        В памяти то и дело возникали воспоминания о всех голодных днях, которые когда-либо приходилось переживать. Тогда было так же - когда пищи было вдоволь, аппетита особого не было, как только Андрей оказывался без денег, тут же просыпался зверский аппетит, и ни о чем, кроме еды, невозможно было думать.
        Андрей не знал, чем себя занять. Он считал шаги от дивана до места, где кончается цепь, он пробовал спуститься в яму, но до лестницы цепи не хватало, а прыгать с двухметровой высоты не хотелось. Тем более непонятно было, как потом выбираться из ямы. Оставалось только часами глядеть в отдушину - это был последний портал, соединяющий запертый разум с остальным миром. Но вид в этом единственном окошке не менялся - все тот же пустырь, все тот же лес вдалеке и ни одного прохожего в поле зрения.
        Но Андрей верил, что за двое суток кто-нибудь обязательно пройдет мимо. По крайней мере, можно будет докричаться, договориться, чтобы вызвали милицию, пожарников или службу спасения. Или хотя бы узнать место, где стоит этот проклятый гараж.
        Время от времени Андрей молился - искренне, от души. Каялся, мысленно просил прощения у Алены. Но ничего не менялось. Время шло, есть хотелось все сильнее и сильнее.
        Иногда в неудобной позе возле отдушины затекали ноги. Тогда Андрей снова укладывался на диван или отсчитывал шаги доступного пространства. В один из таких обходов он заметил возле крана на раковине половинку вареного яйца. Удивился - почему раньше не видел? Но, приглядевшись, понял, что никакое это не яйцо, а два овальных обмылка - белый побольше и небольшой желтый в середине.
        - Так… Это уже голодные глюки.
        Слух тоже обострился. Видимо, тело в эстремальной ситуации включало древние охотничьи инстинкты. Вот только охотиться в гараже было не на кого - даже следов мышей или крыс Андрей не заметил.
        Когда уже почти стемнело, когда стихло тарахтение неутомимого мотора, через отдушину послышался шорох травы. Андрей как ужаленный вскочил на диван и прижался лицом к дыре. На самом краю видимого пространства он заметил невнятное мельтешение.
        - Эй, - осторожно позвал Андрей. - Можно вас на минутку?
        Никто не ответил, хотя шаги в траве слышались отчетливо.
        - Пожалуйста, подойдите!
        Шаги приблизились, и Андрей разглядел в полутьме большую рыжую собаку. На собаке был дорогой ошейник со светящимся зеленым кантом.
        - О… Бобик. Иди сюда. - Для убедительности Андрей пару раз свистнул.
        Собака сделала несколько шагов к стене и принюхалась. Не было никаких сомнений, что где-то рядом с породистым сеттером должен находиться его хозяин. Или хозяйка. Хозяйка была бы даже лучше. Несмотря на повышенную пугливость женщин, уговорить их бывает проще всего.
        Стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть осторожного пса, Андрей подобрал еще пахнущий гамбургером пакет из «Макдоналдса», скомкал и бросил в отдушину. Запах собаку заинтересовал - она косо глянула на блестевший в отдушине глаз Андрея и начала ковырять пакет лапой.
        Андрей слез с дивана и осмотрел гараж. В тусклом свете засиженного мухами плафона он хотел найти веревку или проволоку, чтобы накинуть собаке на шею. Никакого другого способа привлечь внимание хозяина в голову не пришло. Но ни проводов, ни веревок нигде не было видно.
        Собака шуршала бумажным пакетом.
        И тут Андрей вспомнил про телевизор на столике в ремонтной яме. Уж от него к розетке провод точно идет. Но прежде чем решиться на столь опасный трюк, как прыжок в яму, надо было попробовать более безопасные варианты. Причем перебрать их быстро, иначе собака, раскусив обман, попросту пойдет по своим собачьим делам, унося с собой последние остатки надежды.
        Андрей снова прильнул к отдушине и закричал во все горло:
        - Ой, чья это собачка! Ой! Собака в крысоловку попала!
        Видимо, хозяин или хозяйка были достаточно далеко, по крайней мере, никакой реакции на этот крик не последовало. Отреагировала только собака - она оторвала морду от пакета и тряхнула вислоухими ушами.
        - Хороший бобик… - сюсюкнул Андрей. - Кушай, кушай, собачка моя.
        Пес глянул на отдушину и снова взялся за пакет, пытаясь окончательно его развернуть. Андрей прикинул, сможет ли накинуть собаке на шею цепь от наручников. Сомнительно. Петлю на ней не сделать, а обкрутить цепь вокруг головы через узкую отдушину казалось совершенно немыслимым. Оставался только прыжок в яму за проводом от телевизора.
        Андрей сомневался лишь пару секунд, затем присел на краю ямы, перевернулся на живот и сполз вниз. Высота оказалось не такой уж большой - на ногах Андрей после падения не удержался, но и задачу перед собой такую не ставил. Ничего не отбил, и ладно. Добравшись до столика с телевизором, он с корнем вырвал провод и прикинул его длину.
        - В самый раз, - шепнул он и быстро изготовил петлю.
        Теперь предстоял самый трудный этап - выбраться из ямы. До лесенки цепи не хватало, поэтому о простых путях нужно было сразу забыть.
        Андрей выбросил провод с петлей наверх и попробовал подпрыгнуть так, чтобы ухватиться руками за бетонный край. Не хватило всего нескольких сантиметров, но это расстояние оказалось непреодолимым. Тогда, не теряя времени, он сбросил телевизор на пол, подтянул к краю ямы столик и влез на него. Столик угрожающе заскрипел и покосился, явно не рассчитанный на такой вес. Очень аккуратно Андрей поднял руки, но до края бетона не хватило точно такого же расстояния, как и в момент прыжка. Андрей зарычал от бессильной ярости и попробовал подпрыгнуть, но вместо прыжка получилось падение - столик развалился у него под ногами.
        Оставался последний способ.
        Андрей выбрал слабину цепи, намотал излишек на руку и попробовал по ней влезть наверх. По ощущению это оказалось очень похоже на дробление пальцев в стальных тисках - цепь складывалась, глубоко впиваясь в кожу кромками.
        - У-у-у-у! - не удержался от стона Андрей и последним усилием выбросил вверх руку.
        Пальцы ухватились за шершавый бетонный край, Андрей освободил от цепи другую руку и подтянулся, перекатившись на бетонный пол гаража.
        Несколько секунд отдышаться, морщась от боли в ребрах. Все. Вперед. Времени мало. Андрей осмотрел рассаженные окровавленные ладони, но сейчас это не имело значения. Он подхватил проволочную петлю и метнулся к отдушине.
        - Слава богу! - прошептал он, когда увидел, что собака никуда не ушла, а наоборот, повернулась к нему задом.
        Андрей осторожно просунул петлю в дыру, раскачал ее и попробовал набросить собаке на морду. Ничего не вышло. Пес вывернулся и недоуменно посмотрел на отдушину. Андрей снова раскачал петлю, и это вызвало у собаки интерес. Она подошла ближе и понюхала свисающий из дыры провод. Андрей попробовал подсечь, когда морда почти попала в кольцо петли, но реакция у собаки была гораздо лучше. Зато сама игра заинтересовала разочаровавшегося в пустом пакете пса. Он принялся скакать вокруг провода и потявкивать, то и дело вставая в охотничью стойку.
        - Флэш, Флэш! - еле слышно раздался женский голос с края пустыря.
        Андрей испугался, что собака уйдет, но игра заинтересовала ее явно больше, чем голос хозяйки. Пес еще раз тявкнул и принялся бить петлю лапой.
        - Господи, помоги! - шептал и шептал Андрей. Наконец лапа проскочила в петлю, Андрей резко дернул, и собака жалобно завизжала, пойманная в силок.
        - Флэшик, Флэш! - Голос раздался гораздо ближе.
        - Слава тебе, Господи! - шепнул Андрей, для надежности намотав провод на руку.
        - Флэш, ко мне!
        Собака визжала, будто ее жгли раскаленным железом.
        Наконец Андрей увидел хозяйку - холеную дамочку лет сорока пяти, в брючном костюме, с поводком в руке и сумочкой на плече.
        - Что с тобой, Флэшик! - Женщина метнулась к собаке и попробовала ее отцепить, но Андрей потянул сильнее.
        - Что ты делаешь, гад! - Дама погрозила в отдушину кулаком. - А ну, быстро отпусти пса! У меня муж генерал милиции!
        - Замечательно, - усмехнулся Андрей и сильнее натянул провод. - Я его не боюсь совершенно. Могу сказать ему это в лицо.
        - Ну, гад! - Она подобрала с земли камень и метко швырнула в отдушину.
        Андрей увернулся.
        Женщина снова попыталась отцепить собаку, но та совсем ошалела и принялась клацать на нее зубами.
        - Отпусти его, гад! - рассвирепела хозяйка. - Иначе я тебя убью прямо сейчас!
        - Жду с нетерпением, - театрально рассмеялся Андрей и снова глянул в отдушину.
        Дама ругалась, собака визжала. Андрей пожалел пса и чуть ослабил натяжение провода. Он глянул на женщину и с ужасом уперся взглядом в пистолетный ствол приличного калибра. Андрей поспешно отпустил провод, но сокрушительный грохот и пламя все же успели ударить ему в лицо.
        Через пару минут Андрей очнулся от жуткой боли. Глаза болели так, словно в них насыпали смесь песка с красным перцем. Ничего не было видно, в ушах стоял сплошной свист и грохот. Осязание подсказывало, что Андрей лежит не на бетоне, а на деревянном полу. Деревянный пол был только в ремонтной яме.
        Андрей живо представил, как выстрел из газового пистолета сшибает его с дивана, как он скрючивается, закрывая лицо руками, и рушится в яму. Тогда понятно, почему болит каждая клеточка тела. Лицо щипало и жгло, хотелось отмыть его от липкого перцового экстракта, но выбраться из ямы и доползти до крана не представлялось возможным. По крайней мере, в ближайшее время.
        Оставалось лишь кататься по полу и заливаться слезами.
        Где-то глубоко внутри оставалась надежда, что хозяйка собаки все же приведет своего мужа-генерала на разборки с живодером, поймавшим в петлю всеобщего любимца. Или хотя бы заявит в милицию. Время шло, но ничего не менялось, только жуткое жжение в глазах ослабевало с каждой минутой.
        Примерно через полчаса Андрей уже смог нормально открыть глаза и хоть что-то увидеть, кроме радужных пятен в прямоугольнике света. Но кожа опухла чудовищно, слизистая горла болела, как после ожога кипятком. Язык тоже распух и уменьшаться пока не собирался.
        Ночью сгорела лампочка под плафоном.
        К тому времени Андрей почти полностью пришел в себя после выстрела, хотя говорить получалось пока с трудом - связки выдавали только невнятный хрип и шипение. К утру Андрей начал подумывать над тем, как выбраться из ямы. Проблема была животрепещущей - отойдя от химического удара, организм требовал утоления нарастающей жажды. Живо вспомнился усыпанный капельками стакан с водой, стоящий на тумбочке в больничной палате. Затем по очереди перед глазами медленно проплыли струя родника, стекающая по берестяной дощечке, газированная вода из рекламы, река, автомойка, лужа во время дождя, холодный снег, который можно есть, когда нет возможности достать воду. Андрей тут же вспомнил юнца из Шарифа - он лежал в окровавленном снегу, а ледяной ветер трепал его изодранную одежду. Андрей подошел, хрустя снегом, и сорвал полосу ткани, скрывавшую лицо. Это было лицо Володи.
        Андрей вскрикнул и проснулся.
        Через отдушину пробивались сноп утреннего света и разговор двух мужчин.
        - …за соляркой, - закончил фразу один.
        - Ладно, давай, а то шеф нам головы отвернет, если мы не закончим к обеду.
        - Возьми лом и кирку у Семеныча, подровняй края котлована. А когда экскаватор запустим, выберем дно.
        - Хорошо.
        Андрей собрался с силами и попробовал закричать.
        - Эй, мужики! - Но из горла вырвался только надсадный хрип.
        Никто его не услышал.
        Понимая, что третий шанс судьба ему точно не даст, Андрей запаниковал. Он ухватился за цепь, пытаясь вылезти, как вчера, но содранные до мяса ладони полыхнули такой острой болью, что у Андрея помутилось сознание. Он разжал руки, словно цепь была раскалена докрасна, и панически заметался, отыскивая путь наверх. Ничего подходящего на глаза не попадалось, к тому же Андрей понял, что подтянуться на израненных руках уже не сможет. В такой ситуации нужно что-то тяжелое - попробовать разбить цепь.
        Телевизор для этих целей оказался хлипким, деревянная вешалка не годилась, а ни на что серьезнее взгляд не натыкался. И вдруг в дальнем углу возле лесенки Андрей разглядел спрятавшийся в густой тени огнетушитель. Тяжелый баллон «ОУ-9» - старый девятилитровый углекислотник. По весу и прочности он ничуть не уступал хорошей кувалде. Вот только как снять его с дальней стены? Если бы цепи хватало на такое расстояние, Андрей без хлопот поднялся бы по лестнице.
        - Черт… - зло прохрипел Андрей и повалил на пол деревянную вешалку.
        Скривившись от боли, он подхватил ее как копье и попробовал сбить огнетушитель со стены. Это оказалось совсем не просто - конец палки соскальзывал с круглого бока, не оказывая на висящий баллон почти никакого действия. Да к тому же скованными руками держать ее было очень неудобно.
        - А-а-а-а! - хрипел Андрей, осатанело молотя палкой.
        Совершенно обессилев, он сел на пол. По опухшему лицу слезы катились ручьями, и трудно было понять - то ли Андрей плачет, то ли пораженные глаза слезятся от чрезмерного напряжения.
        «Чтоб ты так же слезами умылся, как я», - явственно послышалось телефонное проклятие.
        - А вот хрен тебе! - прорычал Андрей.
        «Что со мной стало? - со стыдом подумал он. - Я же физик! Ученый! А посмотреть со стороны - обезьяна и та умнее».
        Он, кряхтя, сдвинул диванчик с места и повез его по полу в сторону лесенки, пока цепь не натянулась до предела.
        «Я человек! - билась в мозгу одна и та же фраза. - Я человек!»
        Он снова взял деревянную палку, но в этот раз не стал бездумно колотить ею по баллону. Он положил ее на спинку диванчика и, словно рычагом, поддел непослушный огнетушитель. Тот покачнулся и с грохотом рухнул на пол. Осталось несколько раз подцепить его вешалкой и подтянуть к себе.
        - Ха! - радостно выдохнул Андрей. - Ну, теперь держитесь!
        Он схватил огнетушитель за вентиль и обрушил его на змеящийся по полу участок цепи. Грохнуло, звякнуло, но цепь осталась невредимой - удар просто промял звеньями доски пола.
        - Надо что-нибудь тверже… - шепнул Андрей.
        Но ничего тверже дерева в яме не было. Только стальная лесенка вверх - желанная, но недоступная.
        - Ну же, ну! - истерически выкрикнул он и снова шарахнул баллоном в цепь.
        Снова без результата.
        «Истерику прекрати», - скомандовал себе Андрей.
        Он сел на диванчик и продышался, решив поработать не руками, а головой. Кровь продолжала стучать в висках, но с каждым ударом ритм все более замедлялся. Наконец вернулась ясность мышления. Андрей недовольно пнул огнетушитель и снова осмотрел стены.
        Ничего.
        Круг обзора замкнулся, и взгляд снова упал на огнетушитель.
        - Блин… - прошептал Андрей. - Когда я успел так отупеть?
        Он взял огнетушитель и сорвал пломбу с вентиля. Затем направил раструб на цепь и пустил струю газа. Баллон рвануло из рук отдачей, из алюминиевого раструба с ревом реактивной струи вырвалась углекислота, похожая на густой белый дым. Несколько звеньев цепи тут же покрылись толстым слоем инея, от них повалил пар, как из распахнутой морозильной камеры.
        Не дожидаясь, когда металл снова нагреется, Андрей перехватил баллон поудобнее и со всего маху ударил по одному из звеньев. Переохлажденная до хрупкости сталь не выдержала и лопнула, разметав по полу обломки звеньев. Израненные руки не выдержали такого удара - баллон выскочил из ладоней и, кувыркаясь, отлетел к дальней стене. Кожу обожгло жгучей болью, и разум на несколько мгновений захлестнула волна страдания.
        - У-у-у-у! - Андрей даже вскрикнуть нормально не смог, только повалился на диван и корчился, свернувшись калачиком.
        Наконец отпустило. Смотреть на руки не хотелось - ладони по фактуре и цвету напоминали сырые отбивные котлеты. Но зато путь наверх был свободен. К отдушине, за которой совсем рядом слышалась человеческая речь. Только что слышалась.
        Андрей взобрался по лесенке и метнулся к дыре, но за ней виднелись все тот же пустырь и тот же лес без всякого намека на человеческое присутствие.
        - Ну нет… - просипел Андрей, чувствуя, как в нем все сильнее крепнет решимость выбраться.
        Это уже были не страх и не желание выжить. Это было именно желание выбраться, вопреки всему, назло тем, кто его здесь запер. Показать им, что он умнее, сильнее и воля у него в десять раз крепче.
        Новый план побега засверкал перед его мысленным взором, как граненый алмаз. Этот план был самым лучшим, поскольку не требовал посторонней помощи. Было обидно и стыдно, что, поддавшись страху и отчаянию, Андрей сразу не взялся за его воплощение. Но ничего, сейчас, сейчас.
        Андрей снова спустился в яму, позвякивая по полу обрывком цепи, схватил валяющийся огнетушитель.
        - Два дня у меня, да? - шептал он, будто разговаривая с невидимым собеседником. - Два дня… Сейчас, сейчас.
        Он выбрался наверх, отодвинул диван, поискал, чем можно обмотать руки. Ночная рубашка, грязная и окровавленная, для этого не годилась - это была хоть какая-то одежда. Андрей не задумываясь сбежал бы и голышом, но лучше этого избежать, пока возможно.
        Ничего подходящего не нашлось. Но это уже не могло остановить Андрея. Несломимая воля к свободе переключила его тело в какой-то иной режим, когда боль уже не страшна, когда она из мучительного страдания превращается лишь в индикацию повреждений. Андрей схватил огнетушитель и, не жалея рук, изо всех сил ударил в стену. Бетон взвыл от напряжения, сверху посыпалась мелкая пыль, а в месте удара осталась небольшая белая точка. Но упругая сталь баллона отскочила от стены, словно мяч, вырывая из ладоней новые куски кожи.
        - Нет, так не выдержать. - Андрей зло стиснул зубы, ожидая, когда перед глазами прекратится красно-черное мельтешение. - Надо что-то найти для защиты ладоней.
        Он попробовал отодрать часть диванной обивки - не вышло. Он заглянул во все углы и под раковину, внимательно осмотрел яму. Никаких тряпок. Уже совсем отчаявшись, он заглянул внутрь дивана и чуть не взвизгнул от восторга - там лежал полный набор старого постельного белья.
        С мастерством милицейской овчарки Андрей зубами разодрал простыню на узкие полосы и обмотал ими руки. Подвижность кистей заметно ухудшилась, но теперь боль при ударах оказалась вполне терпимой.
        Размах, удар. Холодный пот на грани болевого шока. Новая белая точка на стене, рядом с предыдущей. Новый поток пыли.
        Андрей хотел чихнуть, но обожженное выстрелом горло выпустило из себя лишь резкий выдох. Обмотанные руки при ударе все равно болели невыносимо, но зато металл не рвал кожу.
        Размах, удар.
        Размах, удар.
        Перед глазами пронеслись кадры старинного немого фильма, в котором пролетарий высекал молотом искры из наковальни.
        Размах, удар.
        С десяток белых точек на стене слились в единое пятно, затем оно углубилось на несколько миллиметров, а часа через полтора появилась едва заметная сетка трещин.
        Размах, удар.
        За работой голод чувствовался особенно остро, в голове шумело, а тяжелый огнетушитель так и норовил выскочить из онемевших рук. Ладони уже совершенно не ощущали боли, но на запястьях образовались круговые раны от болтающихся при ударе наручников. Они противно саднили, но это было хорошо, поскольку боль удерживала в сознании и не давала расслабиться.
        Размах, удар.
        Иногда Андрей останавливался, чтобы отдохнуть и послушать окружающее пространство. С одной стороны, оставалась надежда, что кто-нибудь из рабочих пройдет мимо, а с другой - Андрей не хотел, чтобы внезапно приехавший бандит застал его в позе молотобойца. На случай его досрочного появления Андрей разработал специальный план, согласно которому при звуке подъехавшей машины следовало спрятаться в яме, а когда Чуб удивленно туда заглянет - шарахнуть ему в лицо струей из огнетушителя. Этого должно хватить даже на такого здоровяка - моментально обмороженное лицо кого угодно выведет из строя на некоторое время. А там и баллоном по голове можно будет добавить.
        Размах, удар.
        Сеть трещин расширилась, углубилась, и к полудню из стены выпали первые осколки бетона.
        Размах, удар.
        Дальше пошло легче. Надорванный ударами в одну точку бетон сдался и начал крошиться. Сначала он выпадал кусками, затем стал слоиться.
        Размах, удар.
        Андрей остановился и посмотрел на проделанное углубление. Руки бессильно опустились, выронив баллон на пол.
        - Вот зараза… - едва не взвыл Андрей, разглядев в бетонном нутре пересечение арматурных штырей.
        Арматура была тонкой, миллиметра четыре в диаметре. Но это была арматура. Железо. Баллоном ее не пробить.
        - Думаешь, я сдамся? - зло прошипел Андрей. - Ну уж нет. Лучше я сдохну прямо у этой стены!
        Он схватил огнетушитель окровавленными руками и снова принялся колотить в стену, расширяя выбоину все больше и больше. Углубить ее он не мог - мешала арматурная сетка, но сидеть без дела его не могла заставить даже неистовая боль в руках.
        Но уже часа через два бесполезность этой затеи стала видна окончательно. Андрей расширил выбоину достаточно, чтобы пролезть в нее целиком, но путь к свободе загораживала арматура и второй слой бетона. Андрей представил, как бьет в железные прутья, выкрашивая бетон с той стороны, а затем умирает от голода, глядя на мир через погнутую решетку.
        - Нет уж, лучше стена, - присел он на край дивана. Но тут же вскочил, схватил баллон и принялся колотить в стену как сумасшедший.
        - Не остановлюсь! - хрипел он. - Не остановлюсь!
        Баллон рванулся сильнее обычного и отлетел на диван, Андрей бессильно уперся лбом в стену. Вдруг снаружи явственно послышался шорох шагов. Андрей двумя рывками снова придвинул диван к стене и, вскочив на него, прильнул к отдушине.
        По пустырю, совсем рядом с гаражом, шел мужик в измазанных штанах и оранжевой жилетке на голое тело, поигрывая ломиком в правой руке.
        - Эй, мужик, - осторожно позвал Андрей. Незнакомец остановился, похмельным взглядом отыскивая источник звука.
        - Я здесь, в гараже.
        - И чего тебе надо? - поинтересовался мужик.
        - Слушай… - Андрей помедлил, подыскивая нужные слова. - Ты не мог бы вызвать ментов?
        - Я что, похож на больного? Иди ты знаешь куда?
        - Догадываюсь, - не сдавался Андрей. - Ладно, давай я у тебя лом куплю.
        - Это казенный. - Мужик задумался, явно прикидывая, сколько запросить с ненормального.
        - Я хорошую цену дам. - Андрей решил подогреть назревающий интерес.
        - Сколько? - напрямую спросил незнакомец.
        - А сколько хочешь?
        - Ну, рублей двести, - решил заломить мужик.
        - Хорошо. А сотовый телефон за две штуки хочешь?
        - Чего? - Рабочий явно не поверил ушам.
        - Вот этот. - Андрей нырнул под диван и снова вернулся к отдушине, выставив телефон на обозрение.
        - Не врешь?
        - Нет. Лом очень нужен. Могу даже с возвратом. Поработаю и оставлю его здесь в траве. Завтра утром возьмешь.
        - Ты псих? - на всякий случай спросил мужик.
        - А есть разница?
        - Нету, - согласился рабочий. - Давай телефон.
        - Ну уж нет, - фыркнул Андрей. - Я тебе предложил в десять раз больше, чем ты просил. Так что сначала ты мне лом, а потом я тебе телефон. В крайнем случае обойдешь со стороны ворот и начистишь мне морду.
        - Это я могу, - охотно согласился рабочий.
        - Так чего боишься? Давай лом.
        Жадность и осторожность боролись в душе мужика недолго, он подошел к стене и сунул ломик в отдушину. Андрей честно протолкнул в нее телефон.
        - Так он не работает! - заволновался мужик.
        - Аккумулятор сел. Зарядить надо.
        - Э, на фиг. Это еще зарядник к нему покупать!
        - Но ведь и лом я беру только в аренду, - успокоил его Андрей. - А телефон тебе насовсем.
        - Ладно, - прикинул рабочий. - Уговор в силе.
        Он гордо повесил новую игрушку на пояс и прибавил шагу, видно, спешил похвастаться перед друзьями.
        Как только землекоп скрылся из виду, Андрей осмотрел лом. Длинный, тяжелый, острый, затертый в месте хвата до блеска. Он показался лучшим на свете, потому что был не где-то, а прямо в руках. Наверное, герои «Таинственного острова» Жюля Верна не испытывали такого восторга, когда случайно нашли хлебное зернышко.
        - Эх! - выдохнул Андрей и ударил острием в стену.
        Лом вонзился в бетон между прутьями арматуры и сразу рассек его глубокой сеткой трещин. Грохота и звона было гораздо меньше, чем от ударов огнетушителем, но эффективность поражала воображение - из выбоины сначала посыпалась бетонная крошка, а затем куски побольше, вздымая густые клубы пыли. Поток света из отдушины стал похож на луч зенитного прожектора в дыму бомбежки.
        Бум! Бум! Бум!
        Андрей закашлялся. Из носа потекло ручьем - защитная реакция слизистой. Из глаз снова хлынули слезы.
        «Чтоб ты так слезами умылся, как я», - пронеслось в голове.
        Бум! Бум! Бум!
        Андрей старался не обращать внимания на мечущиеся мысли. Мысли мыслями, но пыли становилось все больше. Пришлось отложить лом и оторвать от простыни длинный лоскут, обмотав им лицо, как делают бедуины, спасаясь от пыльной бури.
        Бум! Бум! Бум!
        Вместе с бедуинами вспомнился мертвый гонец из Шарифа, а следом за ним Алена. Андрей представил ее бредущей по ночному проспекту, омытую сиянием оранжевых фонарей. А вокруг город играл огнями, и шел дождь, и редкие машины шелестели шинами по мокрому асфальту.
        Бум! Бум! Бум!
        Время шло. Израненные ладони горели от пота и пыли. Она ровным слоем покрыла пол, диван и всего Андрея, сделав его похожим на ожившую статую. Мышцы ныли от непривычной нагрузки, а на запястьях образовались круговые раны от болтающихся при каждом ударе наручников. Жара усиливалась, пуская по лицу жгучие змейки пота.
        Бум! Бум! Бум!
        За арматурной решеткой толщина стены была больше. Огнетушителем Андрей точно не обошелся бы. К полудню лом пробил сквозную дыру размером с небольшой апельсин. Андрей едва не упустил драгоценный инструмент наружу, еле удержав перемотанными руками. Еще один луч света ворвался в запыленный гараж. Перехватив лом поудобнее, Андрей принялся расширять дыру, стараясь попадать в железную проволоку арматуры. Это было самым сложным - арматура гнулась, корежилась, но поддавалась с трудом. Три штыря все же лопнули и начали тарахтеть при каждом ударе.
        Иногда Андрей прекращал работу, прислонял лом к стене и падал спиной на диван, хватая ртом пыльный воздух. Но надо было спешить, поэтому он руками сгребал в сторону высыпавшийся из дыры бетон и снова брался за лом. Тело сопротивлялось, но воля была сильнее.
        Один раз он умылся, но тут же пожалел об этом. Обмотка на руках промокла, и ее пришлось менять на сухую, а это оказалось очень больно - ткань прилипла к ранам и отрывалась с трудом. Кроме того, бетонная пыль въелась в мокрую кожу и теперь напоминала о себе назойливым жжением. От жары и боли перед глазами плыли мутные пятна.
        Бум! Бум! Бум!
        Еще через пару часов Андрей вымотался окончательно, но почти довел дыру до нужного размера.
        Бум!
        Дышать, дышать.
        Бум!
        Лом норовил вырваться из рук, соскакивал с края дыры, путался в арматуре, неумолимо стараясь выскользнуть на свободу из душного гаража.
        Бум!
        Когда село солнце, Андрей позволил себе отдохнуть подольше. По пустырю пробежал рыжий сеттер, а привлекать внимание его хозяйки грохотом лома не следовало. Едва сеттер скрылся с глаз, Андрей снова принялся за работу. Размер дыры он посчитал достаточным, поэтому все усилия бросил на арматуру. Он бил по ней наотмашь, он продевал лом между прутьев и расшатывал их, стараясь взять прутья на изгиб. Железо поддавалось с трудом, но все-таки поддавалось. К сумеркам Андрей разорвал большую часть штырей, используя лом в качестве рычага. Оставалось только отогнуть их, окончательно освобождая путь наружу. Он опустил лом и перевел дух, собирая силы для решающего рывка.
        В этот момент за воротами послышался знакомый гул двигателя.
        Сердце замерло. Не теряя ни одной драгоценной секунды, Андрей несколькими ударами босых ног отогнул арматуру и выскочил в свежий вечерний ветер, прихватив с собой лом в качестве оружия для возможной схватки.
        Слева от пустыря притих небольшой поселок, заросший густой летней зеленью, а справа огромным горным массивом в зареве заката пылала огнями Москва. На ее фоне покинутый экскаватор вытянул в небо тяжелый ковш, напоминая железную статую автостопщика. Андрей метнулся к нему вдоль сплошной стены массива гаражей, уже понимая, что босиком от разъяренных бандитов уйти не удастся. Лом в скованных руках мешал, и пришлось его бросить.
        Чуб повозился с гаражным замком. То ли гашиш оказался на редкость крепким, то ли пыль попала в замочную скважину, но ключ с трудом провернулся лишь со второго раза.
        - Сейчас, Андрюшенька, - зло фыркнул бандит, откидывая тяжелую дужку замка. - Врать мне удумал? Сейчас я тебе устрою практический урок анатомии. Сука…
        Он лязгнул засовом и потянул на себя створки ворот.
        - Сейчас ты узнаешь, какого цвета кишки у людей.
        Ворота распахнулись, сразу проявив дыру в дальней стене - по краям скалились кривые зубы арматуры. Клубы цементной пыли еще не успели осесть.
        - Свалил… - Чуб удивился, но тут же пришел в себя и рванулся к пробоине.
        Он попробовал в нее пролезть, но внушительная ширина плеч не позволила. Совершенно озверев, бандит поискал глазами какой-нибудь тяжелый предмет, тут же наткнувшись взглядом на огнетушитель. Подхватив его с дивана, Чуб размахнулся и изо всех сил ударил в бетонную кромку дыры.
        Уставшая сталь баллона не выдержала этого последнего удара - огнетушитель разорвало с оглушительным грохотом, окутав гараж густым белым паром.
        Чуб закашлялся.
        - Вот гад, - спокойно сказал он, еще не видимый в плотном тумане.
        Но сквозняк между дырой и воротами выдул пелену пара довольно быстро. Чуб лежал возле края ремонтной ямы, весь перепачканный цементной пылью, а огромная лужа крови растекалась под ним и просачивалась вниз. Бандит попробовал встать, но смог подняться только на четвереньки, с недоумением глядя на собственные кишки, выпавшие из разорванного осколками живота.
        - Вот гад, - повторил он, повалился на бок и всем весом рухнул в ремонтную яму.
        Услышав грохот взрыва в гараже, Андрей бросился под днище экскаватора. Если бандиты применили взрывчатку, стараясь вывалить стену целиком и выгнать джип на пустырь, то уйти пешком от машины не получится. Тем более босиком. Тем более когда ноги подкашиваются от усталости. Оставалось только вжаться в пахнущую соляркой глину и молиться, чтобы беда прошла стороной.
        - Пронеси мимо чашу сию, - шептал Андрей растрескавшимися от едкой пыли губами. - Пронеси…
        Рева двигателя слышно не было. И криков не было слышно, и ружейной стрельбы. Андрей выбрался из-за гусеницы и на локтях пополз в сторону Москвы, сиявшей на западе за сплошной стеной леса. Он дополз до узкой асфальтированной дороги, перебежал ее, согнувшись, как солдат под пулями, и вломился в густые кусты подлеска. Только отбежав шагов сто от дороги, он позволил себе упасть в траву и отдышаться. Но долго расслабляться Андрей себе позволить не мог - в любом случае надо уйти как можно дальше от гаража. Рваные лоскуты неба между верхушек деревьев совсем потемнели, приобретя ровный иссиня-черный оттенок. Заблудиться в ночном лесу проще некуда. Это лишь кажется, что идешь прямо, а на самом деле петляешь и кружишь, ничуть не приближаясь к нужному месту. Даже пасмурным днем, пройдя всего шагов двести, можно сбиться с направления градусов на сорок пять.
        Пришлось вспоминать курс школьного природоведения, рассказывающего, по каким приметам в лесу можно отличить юг от севера. Сориентировавшись, Андрей побрел на запад, стараясь беречь ноги от брошенных консервных банок и битых пивных бутылок.
        Часа через два окончательно стемнело, а ориентироваться по звездам Андрей не смог. Ковша Большой Медведицы не было видно из-за деревьев, других же ночных навигационных примет Андрей не знал. Но еще чуть позже взошла луна, и снова стало возможно прибавить скорость.
        Лес кругом возвышался густой, исхоженный лишь заядлыми грибниками. Это явно был район Лосиного Острова - сырой, заболоченный, местами заросший крапивой по пояс. Приходилось продираться сквозь нее напролом, потому что обходить, теряя направление, было страшнее, чем обжигаться о крапивные листья. Иногда поддувал прохладный ветер, волнами раскачивая серебристую в свете луны траву. Иногда Андрей пересекал огромные поляны, утыканные сгнившими пнями, один раз больно налетел ногой на спрятавшийся в зарослях бетонный столбик с надписью: «< - Кабель 2 м. - .>».
        Он с ходу влетел в низкорослый малинник, изодрался до крови, а затем, пересекая овраг, наступил на трухлявую доску с гвоздем.
        Иногда он отдыхал, валяясь в траве и раскрывая пересохший рот, как умаявшаяся собака. Время перестало существовать, отмеряемое лишь болью шагов. И он снова брел через лес, продирался, бежал, когда позволяла местность, падал, спотыкаясь о ржавые трубы и проволоку.
        Когда луна зашла, а небо начало светлеть, Андрей выскочил на огромную поляну, в центре которой мрачным скелетом белели развалины старинного дома. Все поросло высокой кустистой травой, косо стоял полусгнивший телеграфный столб, а за ним, напоминая кадр из фильма Тарковского, чернел полусгнивший товарный вагон. Под ним рельсы заросли осокой, начинаясь нигде и заканчиваясь тупиком, насыпанным из гравия.
        Здесь Андрей решил устроиться на длительный отдых, опасаясь подходить к Москве днем. Его одежда и внешний вид могли показаться подозрительными даже гражданам, не говоря уже о милиции, встречаться с которой раньше времени он не хотел. Андрей ничуть не сомневался, что истинного виновника смертей в больнице определят быстро. Скорее всего, он уже установлен, но сейчас не хотелось начинать разбирательства по поводу побега из милицейского броневика, а также тянуть ниточку связанных с ним событий. Хотя, с другой стороны, камера в отделении могла оказаться самым надежным убежищем от бандитов, но это искушение Андрей отбросил почти сразу - в честность правоохранительных органов он не верил никогда.
        К тому же измотанное тело требовало нормального сна, а сколько еще идти до города, Андрей не имел понятия. Поэтому он нашел в вагоне место почище и свернулся калачиком на замшелых досках, из которых повсюду торчала трава. Казалось, сон должен обрушиться лавиной, но он все не шел. То никак не удавалось устроить поудобнее скованные наручниками руки, то жесткие доски давили в ребра, то перегруженный слух улавливал явно несуществующий шелест шагов по траве.
        По мере того как небо светлело, Андрей обратил внимание на усиливающийся шум с юга. Похоже, не очень далеко была крупная магистраль. Прикинув возможную географию, Андрей решил, что это либо Горьковское, либо Щелковское шоссе.
        Уснул он, только когда солнце окончательно взошло над деревьями, расчертив вагон яркими полосами пробивающегося сквозь щели света.
        Глава 12
        Андрея разбудило воронье карканье и крики птиц, устраивающихся на ночлег. Теплый безветренный вечер выкрасил небо и лес во все тона от желтого к розовому, шум дороги слышался теперь совершенно отчетливо. Андрей выглянул из вагона и увидел в небе пассажирский лайнер, оставляющий за собой белый след, ярко подсвеченный солнцем. Недалеко слышались женские голоса и звон велосипедного звонка на кочках.
        Андрей спрятался внутрь. Ему до одури хотелось сделать две вещи - нормально поесть и снять наручники. Если не снять, то хотя бы разорвать цепь между браслетами. Но как это сделать, Андрей не знал.
        Медленно темнело, шум дороги начал стихать. Андрей выбрался из вагона и уныло побрел в сторону дороги, но неожиданно ему под ногу подвернулась консервная банка. Не удержав равновесие, он повалился на бок, больно ударившись плечом о ржавый рельс.
        - Зараза… - простонал Андрей, не в силах потереть ушибленное место.
        Вагон навис над ним, напомнив какой-то из страшных снов, реборда колеса нацелилась в шею, как нож гильотины. Андрей поднялся с земли и сел. Перед его мысленным взором возник кадр из фильма «Призрак замка Моррисвиль», в котором герой с помощью гильотины перерубает цепь наручников.
        Забыв о боли в плече, Андрей вскочил на ноги и осмотрел участок пути. Рельсы заржавели, колеса тоже. На толчок плечом вагон не реагировал никак, словно пустил корни.
        - Спокойно… - запыхавшись от усилий, шепнул Андрей. - Мне нужен толстый стальной стержень. И точка опоры.
        Лом, конечно, подошел бы лучше всего, но он остался далеко, и вспоминать о нем не имело смысла.
        Побродив по округе, Андрей нашел сломанный черенок от лопаты, который явно не был рассчитан на предполагаемое усилие, и рычаг железнодорожной стрелки. Вот его можно было попробовать.
        Андрей присел возле вагона, уперся им в буфер, а конец, для упора, вогнал под шпалу. Так дело пошло легче - колеса с трудом сдвинулись с места, скрипя проржавевшими буксами.
        - Еще… - сам себя подбодрил Андрей. - Хотя бы пару шагов!
        Он сменил точку опоры на другую шпалу и еще сдвинул вагон. Тот норовил съехать на старое место, но это Андрею как раз было на руку. Кряхтя и ругаясь, скользя по траве босыми ступнями, он сдвинул вагон метра на два, подпер рычагом и отдышался, готовясь к главному. Наконец решил, что готов. Он вырвал рычаг, отбросил его в сторону и упал на колени, прижав цепь к рельсу. Колесо накатилось на нее, готовое перекусить ребордой…
        И застряло. Видимо, не хватило инерции.
        - Твою мать… - не на шутку перепугался Андрей, пробуя выдернуть прижатую колесом цепь.
        Ничего не получилось - застряло крепко. Андрей так и остался в позе мусульманина, совершающего намаз.
        Очень скоро затекла спина, и без того утомленная работой ломом. Колени и локти начали болеть от нестерпимой нагрузки. Андрей понял, что придется звать на помощь, другого выхода просто не было. Стало до слез обидно, что сам себя поставил в столь идиотскую ситуацию. А ведь мог запросто дождаться темноты и добраться до кого-нибудь из знакомых. До Артема, например. Других знакомых, которые приняли бы его в таком виде, не припоминалось.
        Не спеша надвигались сумерки.
        Понимая, что ночью звать кого-то на помощь будет уже бессмысленно, Андрей попробовал кричать, но обожженное перцовым экстрактом горло выдавало лишь негромкое сипение. Налетел порыв ветра и, словно в издевку, задрал ночную рубашку, оголив онемевшую задницу.
        Андрей уперся лбом в рельс и заревел, как в детстве, уже не стесняясь никого, даже самого себя. Это были слезы страха, отчаяния и жалости к самому себе.
        Со стороны дороги послышался рокот нескольких мощных мотоциклетных двигателей. Андрей прислушался. Басовитое урчание приближалось. Повернув голову, он заметил сначала мелькание фар, а затем на поляну медленно выехали три байкерских мотоцикла - размалеванных, обросших мехом и кожей, с высокими рулями, загнутыми на манер буйволиных рогов. На двух виднелось по одному седоку, а на третьем мотоцикле, кроме водителя, сидела девушка в обтягивающем черном комбинезоне. Голова ее была выбрита по последней моде и напоминала бильярдный шар с рыжими кисточками возле ушей.
        От такой компании не стоило ожидать ничего хорошего, поэтому Андрей затаился, насколько это было возможно. Слезы еще лились из глаз, но всхлипывания пришлось сдерживать. Где-то недалеко за его спиной байкеры заглушили моторы. Мышцы Андрея судорожно сжались, но, похоже, компания не заметила его.
        - Может, поедем дальше? - спросил один совершенно мальчишечьим голосом.
        - На фиг, - с хрипотцой ответил другой. - Клевое место.
        - Хочу здесь! - заупрямилась девушка. - Мне нравятся эти развалины. Это так эротично - брошенный поезд посреди леса.
        Андрей их видеть не мог. За спиной, совсем близко, раздавался только звон бутылок, смех и отборная ругань. Затем затрещали обламываемые сучья, а еще чуть позже запылал костер, разбрасывая повсюду дрожащие отблески пламени. Два желания отчаянно боролись в нем - затаиться и позвать на помощь. Против первого выступало тело, скрюченное и страдающее, а против второго восставал разум. Разум осознавал, что байкеры грубы и необразованны, что они не склонны к состраданию, зато наверняка склонны к насилию.
        Андрей явственно представил, как он позовет на помощь и как байкеры станут потешаться над ним, и лить ему на голову пиво, и мочиться на него, а перед отъездом вставят в анус бензиновый шланг и напишут фломастером на ягодицах: «Слоник».
        Разум порекомендовал телу сидеть как можно тише.
        Костер пылал, компания за спиной веселилась, готовила шашлыки, пила пиво и разухабисто танцевала под плеер. Затем речь пошла про марихуану, а еще чуть позже - про секс. Обсуждали какого-то Свиста, который переспал с Тоськой, а она от него залетела, а он, гад, даже денег ей не дал на аборт.
        - Надо его самого трахнуть, - задумчиво подвела итог девушка. - Чтобы понял женскую долю.
        С ней пьяненько согласились, решив, что Свист действительно падла и надо ему подкусить тормозной тросик при случае. А Тоське нужно скинуться на аборт или усыновить пацана всем стадом.
        - А если девка родится? - спросил мальчишечий голос.
        - Тогда удочерить, - покровительственно ответил хрипловатый басок.
        Они еще помыли кости знакомым, обсуждая в основном любовные похождения обоих полов. Они чавкали мясом, громко сопели папиросами с коноплей, гулко заглатывали пиво и хохотали над пошлыми анекдотами.
        Потом наступила короткая тишина.
        - Народ, меня глючит или это голая жопа торчит из-под поезда? - задумчиво спросил обладатель хриплого голоса.
        - Гонишь? - удивилась девушка.
        - Нет, точно жопа! - подтвердил мальчишечий голосок.
        Андрей зажмурился и напрягся, слушая приближающийся звук шагов.
        - Вот прикол… - Тощий байкер в джинсах и майке навис над Андреем. - Мужик, ты живой?
        - У него клешни в наручниках, - понял его грузный товарищ, весь затянутый в кожу.
        - Просто так людей кверху жопой в лесу не оставляют, - насторожилась девушка. - Может, это Красавчик Рекс?
        - Эй, мужик! - Грузный легонько пнул Андрея по ягодице. - Ты будешь говорить или нет?
        - Буду, - неохотно буркнул Андрей.
        - Смотри, разговаривает! - развеселилась девушка. - Его что, в муке изваляли?
        - Похоже, это цемент. - Тощий брезгливо провел пальцем по руке Андрея возле самых наручников. - Изваляли в цементе и привязали к рельсам.
        - Никто меня не привязывал, - попробовал объяснить Андрей.
        - Тебя не спрашивают, - командирским тоном оборвал его грузный. - Народ, что будем делать?
        - У него и рожа вся в цементе. - В голосе девушки послышались нотки жалости. - Ты давно тут?
        - С утра, - коротко ответил Андрей.
        Тощий уважительно присвистнул.
        - Эй, Немой! - позвал он кого-то невидимого. - Иди сюда! Тут правда мужик с голой жопой! С утра торчит очком в небо.
        - Ему по фигу, - махнул рукой грузный.
        - Вообще-то эротично все это, - хохотнула девушка. - Прикиньте - лес, костер, а посреди поляны голая задница.
        - Извращенка, - осадил ее грузный. - Какие будут мысли на этот счет?
        - Кажись, его бандюки здесь оставили. Может, он задолжал, они его приковали к рельсам, трахнули по тюремной привычке и оставили подыхать с голоду.
        - А чего голос такой осипший?
        - Небось орал целый день.
        - Похоже. - Грузный длинно сплюнул в траву. - Не знаю даже, стоит вмешиваться в это дело?
        - Раньше ведь вмешивались, - пожала плечами девушка. - Похоже, это действительно Красавчик Рекс.
        - А если нет? - задумался грузный.
        - Может, он мент? - выдвинул версию тощий. - Помнишь, как в «Перегонщике»? Там Жака тоже привязали к рельсам.
        - То кино, - покачал головой грузный.
        - Да ладно вам, - фыркнула девушка. - В жизни тоже такое бывает, что ни один сценарист не выдумает. Помнишь, куда занесло Веника с курицей?
        Байкеры дружно захохотали.
        Андрей заплакал тихими безнадежными слезами.
        - Ты мент? - отсмеявшись, поинтересовался грузный.
        - Нет, - сквозь зубы ответил Андрей.
        - А кто?
        - Физик.
        - Что?! - хором воскликнули байкеры.
        - Эй, Немой! Он физик, прикинь!
        - Свистишь, - не поверила девушка.
        - Это проверить - раз плюнуть, - усмехнулся грузный. - Но если врешь, я тебе еще от себя добавлю. Понял?
        Андрей кивнул, совершенно не понимая, как шайка байкеров отличит физика от кого-то другого.
        - Эй, Немой! - позвал грузный. - Принеси-ка головню из костра.
        При слове «головня» сердце Андрея сжалось от нехорошего предчувствия, и мышцы ягодиц тоже судорожно сжались. К вагону медленно подошел рыжий мужик лет сорока на вид, держа в руке пылающую ветку.
        - Морду сюда поверни, - ласково обратился к Андрею грузный и начал быстро писать в пыли возле рельсы.
        Андрей с огромным удивлением узнал знакомую формулу.
        - Что это? - вкрадчиво спросил грузный.
        - Второй интеграл движения, - хрипло ответил Андрей.
        - Ну? - Девушка поспешила узнать результат теста.
        - Точно. Физик, - уважительно кивнул грузный. - А ну-ка, народ, навались!
        Они вчетвером уперлись в вагон и сдвинули его с места, а Андрей со стоном повалился на бок, откатившись от рельса на метр. Байкеры отпустили вагон, он проехал немного и уперся колесами в гравий.
        - Чоп, пригляди за ним на всякий случай, - попросил грузный.
        Они помогли Андрею встать и под руки отвели к костру. Там на шампурах дозревала новая порция мяса. Андрей едва не подавился слюной, оступился и чуть не упал, несмотря на поддержку. В глазах затуманилось и поплыло.
        - Он жрать хочет, - как сквозь вату донесся голос девушки.
        - Эй, Чоп! - приказал хрипловатый басок грузного. - Дай ему мяса!
        - Мясо нельзя, - уверенно ответил мальчишечий голос. - Неизвестно, сколько он без еды.
        - А что можно? - спросила девушка.
        - Кусок хлеба дай. Он очухается.
        Андрей ухватил губами предложенный мякиш и почти не жуя сглотнул, не обращая внимания на боль в обожженном горле. В голове сразу прояснилось.
        - Сади его, Чоп, - сказал грузный.
        - Сколько ты не ел? - тоном доктора спросил у Андрея тощий.
        - Два дня. С половиной.
        - А до этого что жевал?
        - Двойной «Ройял» с картошкой.
        - Нормально. - Тощий Чоп поставил окончательный диагноз: - Жить будет. Немой, дай ему шампур.
        Сам тощий откупорил бутылку пива.
        Андрей схватил шашлык и отхлебнул из протянутой бутылки. Сразу стало легче. Он зубами стянул с шампура мясо и проглотил, почти не разжевывая. Второй кусок прожевал, стараясь ощутить вкус нормальной еды. Снова отпил пива и понял, что может дышать. Закашлялся. Девушка с размаху хлопнула его по спине.
        - Нормально? - спросила она.
        Андрей кивнул.
        - Ну, - глянул ему в глаза грузный. - Рассказывай.
        Андрей дожевал и спросил:
        - О чем?
        - Обо всем, - спокойно ответил грузный. - С самого начала.
        - С рождения, что ли? - Андрей не удержался от иронии.
        - Кому интересно, как ты ссался в пеленки? - пожала плечами девушка.
        - Точно, - кивнул грузный. - Рассказывай, как ты оказался в лесу, в ночной рубашке, под старым вагоном, да еще в такой живописной позе.
        Сначала Андрей хотел объяснить, как собирался срезать цепь наручников, но тогда вставал закономерный вопрос, откуда взялись сами наручники. Решил начать с больницы - тоже не получалось.
        - Мы с Пашкой работаем над созданием квантового компьютера. - Он наконец понял, откуда нужно начать. - Ночью я поставил эксперимент и получил странный результат. А за несколько дней до этого я отправил по Интернету запрос о приеме на работу…
        Он говорил и говорил, стараясь скрыть детали, выставляющие его не в лучшем свете, но эти мелочи все равно вылезали, и Андрей мысленно махнул рукой на свой имидж. Чтобы не запутаться и не попасться на вранье, он принялся подробно рассказывать, как все было.
        Сначала его слушали с усмешечками, но чем дальше, тем больший интерес вызывал рассказ Андрея. Иногда парни задавали вопросы или вворачивали комментарии, иногда байкеры удивленно переглядывались, иногда хохотали, девушка взволнованно теребила кисточки волос над ушами.
        Андрей старался рассказывать все по порядку, но иногда приходилось возвращаться назад по времени, чтобы восстановить череду параллельных событий. Когда Андрей дошел до заточения в гараже, он размотал повязку на руке и всем показал израненную ладонь.
        - Слушай, Бармалей, ты бы снял с него кандалы, - сказал тощий Чоп грузному парню.
        Грузный вытянул из кармана огромную связку ключей и одним из них отомкнул наручники. Андрей зажмурился от блаженства.
        - Спасибо, - поблагодарил он и продолжил рассказ. Наконец он дошел до бега по ночному лесу, до ночевки в вагоне и до мысли разрезать цепь на наручниках.
        - Ну и досталось тебе, мужик, - выдохнул Бармалей, когда Андрей замолчал.
        Чоп присвистнул, а девушка уважительно кивнула.
        - Кино, - коротко прокомментировала она.
        - А это все не вранье? - задумался Бармалей.
        - Ты нормальный? - Чоп повертел у виска. - Да такую фигню хрен придумаешь!
        - А ты что скажешь, Немой?
        Немой начал жестикулировать.
        - Он спрашивает, где твой Валька взял такую траву? - перевел Бармалей.
        - Не знаю, - честно ответил Андрей. - А что?
        - Крутая трава, - ухмыльнулся Чоп. - Немой любит травку.
        - Ладно. - Бармалей, видимо, принял окончательное решение. - Надо его провезти в город. Если он сам попрется, то на посту в таком виде его как пить дать загребут.
        Немой снова показал что-то руками.
        - Да, - ответил на беззвучный вопрос Бармалей. - Без этого тоже не обойдется.
        - Вы хотите отвезти меня в город на мотоцикле? - удивился Андрей, срывая с шампура последний кусок мяса. - А как же милиция?
        В голове шумело от пива и сытости, в мышцах разлилась уже позабытая сила. Байкеры рассмеялись, Немой с улыбкой сделал несколько жестов.
        - Спокуха! - хохотнул Бармалей. - Если город позволит - прорвемся.
        - Кто позволит?
        - Город, - уже серьезнее ответил Чоп. - В смысле Москва.
        Андрей несколько опешил от такой формулировки и перестал жевать. Это было очень похоже на его собственные мысли. Но его возмутило, что кто-то посмел возвести в ранг религии то, что Андрей считал одной из разновидностей суеверия. Каждый знает, что черная кошка не к добру, но никто не принимает этого всерьез. Андрей сглотнул и обвел взглядом байкеров - те вели себя как ни в чем не бывало. Лишь девушка пожала плечами, встретившись глазами с Андреем.
        - Ладно, спешить пока некуда, - заключил Бармалей, коротко глянув на Немого. - Надо доесть, допить, и тогда можно трогаться.
        Андрею выдали еще один шашлык.
        - Отмыть бы его от пыли, - вздохнула девушка. Немой поднял взгляд и сделал несколько жестов.
        - Не надо, - покачал головой Бармалей. - Вы здесь посидите, а я похожу поищу кое-что.
        - Помочь? - спросил Чоп.
        - Нож возьми, - кивнул Бармалей.
        Тощий взял нож из сумки на мотоцикле, и они с Бармалеем принялись ходить вокруг вагона. Андрей немного понаблюдал за ними, но шашлык с пивом были гораздо интереснее, и он отвлекся.
        - Слушай… - осмелился спросить он у девушки. - Это у вас что, вера такая?
        - В смысле? - Она недоуменно подняла рыжеватые брови.
        - Ну, про город. Обычно говорят: «Если поможет Господь», а Бармалей сказал: «Если город поможет».
        - А город и есть бог. - Девушка безразлично отправила в рот кусок мяса. - Разве ты еще не почувствовал?
        - Что я должен был почувствовать? - На душе сделалось как-то тревожно.
        - Как город играет с тобой. Как он наказывает или раздает пряники.
        - Ты издеваешься? - насторожился Андрей.
        - Нет. Отвечаю на твой вопрос. Ты давно живешь в Москве?
        - Давно.
        - Тогда не мог не заметить. Просто объясняешь происходящее другими причинами. Многие боятся посмотреть правде в глаза, но от этого никому не становится легче. Зато, если знать правду, можно избежать очень многих ошибок.
        - Это чушь. Нормальное объяснение может дать только наука, - возразил Андрей, отпив из бутылки. - А то, что ты говоришь, называется космологическим верованием. В Древней Руси считалось, что молнии мечет Перун, а полинезийцы уверены, будто по вечерам Великий Змей пожирает солнце. Но ни мольбы Перуну, ни уговоры Великого Змея не могли предотвратить грозу или ночь.
        - А наука может? - усмехнулась девушка, открывая еще одну бутылку.
        Андрей коротко пожал плечами:
        - Пока нет. Но все, что ты имеешь, сделано наукой. Она сначала узнает истинные причины вещей, а затем учится их использовать. Не узнав одного, не сделаешь и другого. Громоотвод, кстати, работает по физическим принципам.
        - Самое лучшее, что у меня есть, сделано не наукой. Это уж точно.
        - А пиво? - улыбнулся Андрей. - Мотоциклы, одежда твоя замечательная.
        - Это не лучшее, - разжевывая мясо, отмахнулась девушка. - Это меняется со временем. Сначала были свечки, потом лампочки. А что изменилось?
        - Жизнь сделалась лучше.
        - Разве от этого?
        - Без этого тоже нельзя, - уверенно кивнул Андрей. - Ты же не предлагаешь вернуться в пещеры?
        - Глупо предлагать то, чего нельзя сделать. Город уже не отпустит нас ни в пещеры, ни в лес. Он изменил нас.
        - Людей?
        - Да.
        - Нет. - Андрей доел шашлык и отложил шампур. - Физически мы не изменились ничуть. Или ты считаешь иначе?
        - Считаю. - Девушка говорила спокойно, не скрывая ноток легкого безразличия. - Знаешь, чем город отличается от деревни?
        - Размером, - усмехнулся Андрей.
        - Нет. Это принципиально разные вещи. Деревня ближе к природе, а с природой человеку постоянно приходилось бороться. Она подсознательно воспринимается врагом, а люди по сравнению с ней - друзьями.
        - Да ладно, - отмахнулся Андрей. - А войны тогда откуда?
        - От необходимости. Но в городах люди всегда хуже относятся друг к другу, чем в деревнях. Маньяки - это вообще порождение мегаполисов.
        - Забавно. Но я не понял, в чем принципиальная разница между городом и деревней.
        - Я же тебе объяснила. В деревне окружающая природа воспринимается как противник, а в городе - как друг и помощник.
        - Да уж прямо. - Андрей с сомнением покачал головой. - Какая природа может быть в мегаполисе?
        - Природа - это окружающая среда. В городе она целиком состоит из вещей, которые тебе помогают. Дома защищают от холода, автомобили экономят силы и время, всяческая химия убивает вредных микробов. Эта среда именно для этого и создавалась людьми. Взамен естественной.
        - Я понял твою мысль, - отмахнулся Андрей. - Но все, о чем ты говорила, еще и убивает людей.
        - Это побочный эффект. Вот и получается, что в деревне окружающая среда постоянно пытается уничтожить людей, а люди помогают друг другу с ней справиться. В городе все наоборот. Окружающая среда тебе помогает, а люди постоянно пытаются отнять эти блага.
        - Природа еще и кормит.
        - Это побочный эффект, - усмехнулась девушка.
        - Ты говоришь как студентка университета, - внимательнее глянул на нее Андрей.
        - Социологический факультет, - призналась она. - Бармалей учился на физика, а Чоп на врача.
        - А теперь?
        - Теперь мы байкеры.
        - Верующие во всемогущество божества по имени Город? - Андрей не хотел скрывать ироничного отношения к этому.
        - Ты тоже в это веришь. Только прячешь от самого себя. Быть не может, чтобы ты никогда не думал о городе как о живом существе.
        Андрей вспомнил свои рассуждения о городе-женщине.
        - Но это не вера, - ответил он.
        - Название не имеет значения.
        Андрей задумался, время от времени отпивая из бутылки. Костер догорал, Чоп с Бармалеем ворошили какие-то доски в развалинах, Немой молчал, глядя в огонь. Волосы его цветом смахивали на угли, разве что не светились сами собой.
        «Крашеный, что ли?» - без особого интереса подумал Андрей.
        - В деревне ты можешь делать что хочешь, - внезапно сказала девушка. - В лесу уже нет. Лес умеет наказывать по своим, не очень понятным законам. Человеческая воля не ограничивается, просто результат человеческих действий направляется в нужное русло. Если сделать что-то особенно плохое, лес может даже убить. Древние считали, что это проявляется дух леса, но на самом деле все проще. Это сам лес - огромная информационная машина.
        Андрей поперхнулся, закашлялся и отставил бутылку.
        - Какая машина? - переспросил он.
        - Информационная.
        - И город ты считаешь машиной?
        - Город такой же, только он лучше знает людей, поэтому сильнее влияет.
        «Вот так, - подумал Андрей. - Значит, что-то в моей дурацкой теории все-таки есть. Хотя насчет влияния - это, пожалуй, слишком».
        Вернулись Чоп с Бармалеем. Чоп нес черенок от лопаты, а Бармалей крутил в руках короткую дощечку от ящика. Он уселся на корточки и принялся ножом выдирать из нее гвозди.
        - Это нужно для того, чтобы въехать в город? - Андрей пытался понять, что затеяли байкеры.
        - Ага, - кивнул Бармалей. - Необходимая часть.
        - А умыться мне не дадут?
        - Нет, - хохотнул Чоп. - В этом самая фишка.
        Спорить было бессмысленно.
        - Еще пива хочешь? - спросила девушка.
        - Я еще это не допил. - Андрей покачал головой.
        Освободив доску от гвоздей, Бармалей принялся из нее что-то выстругивать. В свете костра было видно, как на лбу у него выступили капельки пота.
        - Жарко. Снял бы косуху, - посоветовал Чоп.
        Бармалей отложил работу и сбросил на сиденье мотоцикла тяжелую кожаную куртку. Андрей с удивлением увидел нарисованного на футболке золотого сфинкса, а под ним надпись: «Египет» и адрес «www. travel.ru».
        Через несколько минут Бармалей довольно осмотрел собственное творение, похожее на нож от косы, только вырезанный из дерева.
        - Готово, - сказал он и показал Немому. - Чоп, давай черенок.
        Немой кивнул и снова уставился в пламя костра. Чоп прикрепил выструганную доску к черенку, используя оставшиеся гвозди и кусок веревки.
        - Маскарад решили устроить? - усмехнулся Андрей.
        - С тобой в главной роли, - кивнул Бармалей. - Бери, бери, не стесняйся.
        Андрей взял косу, вызвав дружный смех байкеров.
        - Вылитая Старуха! - сказала девушка.
        Андрей представил себя со стороны - в белой ночной рубашке, босиком, обсыпанный ровным слоем цементной пыли. Сам не удержался от смеха. Глядя на него, улыбнулся даже унылый Немой.
        - Чоп, заливай костер! - распорядился Бармалей. - Надо ехать. Андрей, поедешь с Немым, а я с Лыськой впереди.
        - Я замыкающим? - радостно улыбнулся Чоп, как ни в чем не бывало мочась на угли костра. - Фух! Следующий!
        Он застегнул джинсы и пошел заводить мотоцикл. Бармалей и Немой окончательно загасили костер, словно выполняя религиозный обряд. Андрей постеснялся - девушка была рядом и явно не собиралась отводить взгляд.
        - Лопнешь после пива, - рассмеялся Бармалей, хлопнув его по плечу. - Или сиденье Немому запачкаешь. Лыся, а ну, отвернись! Стесняется человек!
        Девушка показала язык и отвернулась. Все равно Андрей чувствовал себя ужасно неловко, но организм настойчиво требовал - уже не оставалось сил противиться. Он с облегчением освободился от отработанной влаги.
        Взревели двигатели всех трех мотоциклов, Андрей подобрал импровизированную косу и взгромоздился на сиденье позади Немого.
        - Держись, не падай! - подмигнул ему Бармалей, надевая куртку.
        Застегивать ее он не стал, поэтому сфинкс выглядывал у него из-за пазухи, загадочно улыбаясь. Выхлопной дым сизой пеленой заструился по траве.
        - Бармалей! - перекрывая рокот моторов, крикнула девушка. - Дай мне пойти замыкающей! Ты же знаешь, я могу лучше Чопа.
        - Иногда можешь, - покачал головой Бармалей. - Даже чаще всего. Но когда начинаются гонки, любой из нас показывает свой наихудший результат. А твой худший скромнее, чем у него.
        - Ну, пожалуйста! У всех ведь когда-то бывает впервые!
        - Ладно, - глянув на Немого, принял решение Бармалей. - Чоп, уступи даме руль.
        Чоп и девушка поменялись местами. Лыся, рванув ручку газа, лихо поставила мотоцикл на заднее колесо. Немой фыркнул, не то с укором, не то одобрительно. Все три двигателя взревели на повышенных оборотах, а Бармалей заставил свой мотоцикл прореветь морзянкой цифру «семь».
        Тронулись с места и сразу выстроились в порядок, предписанный Бармалеем, - он сам вместе с Чопом во главе колонны, затем Немой с Андреем, а позади всех Лыся. Листья деревьев поблескивали в мечущихся лучах фар. Андрей держался за ручку сиденья одной рукой, другой сжимая импровизированную косу. Нависающие над тропой ветви все быстрее проносились мимо лица. Запах высокооктанового бензина будоражил сознание предвкушением скорости.
        Они выехали на дорогу и пустили мотоциклы в разгон. Набегающий поток воздуха тут же зашумел в ушах, а из глаз выдуло непроизвольные слезы. Андрей пригнулся и отвернул лицо в сторону - так легче было смотреть. Он узнал Щелковское шоссе недалеко от поворота на поселок Восточный, а впереди, почти точно на западе, рукотворным кристаллом сияла Москва.
        - Йох-у-у-у! - выкрикнул Чоп, раскинув руки как крылья.
        Сзади отозвался замысловатым ревом мотоцикл Лыськи.
        У поворота на Восточный светофор зажегся зеленым, и три мотоцикла проскочили перекресток не сбавляя скорости.
        - Хороший знак! - во весь голос прокричал Чоп, вытянув вверх большой палец.
        Немой еще чуть прибавил скорость, и все подравнялись по нему. Город надвигался, нависал, красные габаритные маячки небоскребов вычерчивали границу между ним и звездным небом, раскинувшимся над головой. Днем Москва не выглядит настолько внушительно.
        Въехали на мост, пересекающий МКАД, и Немой потихоньку начал сбавлять скорость. Андрей знал, что впереди расположен стационарный пост дорожной милиции, сердце забилось чаще, а мысли заметались, перебирая возможные варианты конфликта. В бесконфликтный вариант проезда не очень верилось. Дорога была пустынна, лишь однажды навстречу пронесся дорогой спортивный «Корвет».
        Андрей заглянул через плечо Немого. Пост уже был виден - тяжелые турникеты, «ежи», сваренные из двутавровых стальных балок, и ограниченная бетонными плитами «тропа» в форме молнии, какую рисуют на высоковольтных столбах. Такой участок дороги не проскочишь с разгону, обязательно надо притормозить и объехать препятствие. Ночью основную часть дороги перегораживают турникетами, а редкий транспорт пропускают только через «тропу». Андрей занервничал еще сильнее.
        От бетонной стены поста отделилась фигура в полной милицейской броне и с тяжелым ручным пулеметом Цыплакова калибра одиннадцать миллиметров. Взмах руки, и Бармалей начал сбавлять скорость, прижимаясь к краю дороги. Немой повторил маневр, а Лыська обогнала его и остановилась левее Бармалея.
        - Катаемся? - сухо раздалось из динамиков поляризованного милицейского шлема.
        - День рождения вот у Чопа. - Бармалей приветливо улыбнулся и показал пальцем на сидящего сзади товарища.
        - Пили? - хрипловато поинтересовался искаженный динамиком голос.
        - Ну, бахнули по пивку.
        Постовой нажал на запястье кнопку считывающего устройства.
        - Почему компьютер не отвечает? - уже с подозрением спросил он.
        - Я мотор заменил недавно, - не моргнув глазом соврал Бармалей. - Еще не успел перерегистрировать контроллер.
        Непривычный к таким разговорам, Андрей сидел тише мыши, сжимал в руке деревянную косу и чувствовал себя последним идиотом.
        «Нашел с кем связаться, - думал он. - Сфинкса на футболке увидел. Придурок. Пешком бы перешел через МКАД, никто бы и не заметил».
        Словно в ответ на его мысли к посту со стороны домов подъехал легкий милицейский броневик, из него вышли двое в легкой броне и вывели брыкающегося мужчину в наручниках.
        - Третий за ночь! - зло фыркнул динамик постового. - Как можно через МКАД без документов переходить? Объявили же везде, что будут стоять посты в местах переходов! А тут вы еще со своим днем рождения.
        - Прости, командир, - заискивающим тоном ответил Чоп. - Мы разве похожи на вашего беглого?
        - Были бы похожи, я бы вам уже ласты назад завернул. - Постовому явно не хотелось возиться с бесперспективным делом, а тем более составлять протокол.
        - Ну! Так отпустил бы, а?
        - Мотоциклы краденые ведь.
        - Да ладно, краденые! Из запчастей собираем. Разве нормальную машину в магазине купишь? Половина железа - дерьмо. А контроллеру это как объяснить?
        - Ну, отпусти, командир, - нарочито девичьим голосом вмешалась Лыська. - Мы уже по домам. В кроватку и баюшки.
        - Оружие, наркотики есть? - для проформы спросил постовой.
        - Обижаешь, командир, - покачал головой Бармалей. - Не имеем надобности в подобных вещах.
        - Хрен вас разберет… - задумчиво хрюкнул динамик.
        Андрею показалось, что эта вялая перебранка длится уже целую вечность.
        - Личные документы есть? - спросил постовой.
        - У всех, кроме Чопа и Смерти. - Бармалей протянул пластиковую карточку унидока. - Они же не за рулем.
        - Все равно должны быть. - Постовой обрадовался, что нашел простенькую статью, за которую можно составить простенький протокол. Это за кражу мотоциклов до утра в бумагах копаться, а за отсутствие документов - стандартный бланк. И галочка в зачет, и никаких проблем.
        - Давайте, красавцы, заходите к нам на огонек, - прохрипел динамик. - Косу можешь здесь оставить.
        И тут Андрей понял, почему Лыська подогнала мотоцикл слева. Грузная фигура Бармалея скрывала от глаз постового руки девушки, которые по правилам во время беседы с милиционером должны находиться у мотоциклистов на коленях. Лыська, как и все остальные, держала руки где положено, но, услышав последнее указание постового, осторожно перенесла левую ладонь на руль, прямо на кнопку запуска двигателя.
        Немой толкнул Андрея локтем в правый бок, недвусмысленно давая понять, что слезать надо в левую сторону.
        - Зря ты так, командир. - Чоп медленно слез с мотоцикла и забавно подтянул джинсы.
        Андрей понял, чего от него хотят байкеры, но решиться на подобное у него попросту не хватало духа. Представилось, как он прыгает на сиденье к Лыське, та запускает мотор и пытается пересечь «тропу», а в спину им летят одиннадцатимиллиметровые пули. Одно дело на войне, когда молодой, глупый, а совсем другое - получить очередь в спину на улице мирного города. Когда открытие почти сделано, когда до фотографии на обложке «Квантовых вычислений» всего ничего.
        «Лучше сдаться, - решил Андрей, уже начиная слезать с мотоцикла. - Задержат, посадят на пару недель. Это мелочи. Потом обязательно разберутся. Выяснят, что всех перестрелял дядя Коля, что побег организовал не я, а бандиты. Отпустят. И можно будет работать, а не лежать на кладбище, всеми проклятому».
        Он прислонил косу к сиденью мотоцикла Немого.
        Еще мелькнула мысль о байкерах, о том, что их упекут по полной программе и для них не будет разницы, что преступника оправдают, - одно освобождение от наручников тянет на пять лет. Но это был их собственный выбор. А кроме того, кто они Андрею? Даже не друзья. Что он о них знает, о бывших студентах? Кем они стали теперь? Наркоманами? Угонщиками? Ворами? Может, даже убийцами. Нормальные люди от наручников в лесу никого не освобождают. Вызвали бы милицию, и все дела. У этих наверняка у самих рыльце в пуху.
        Андрей вспомнил, что не собирался бегать от правосудия, что он стремился лишь вырваться от бандитов. Все, беготня окончилась.
        Он встал на асфальт и сделал первый, не очень уверенный шаг вперед. Он заметил, как неуловимо напряглись лица Чопа и Бармалея. Они ведь еще не знают, понял Андрей их замысел или идет сдаваться. Он заметил, как губы Лыськи приоткрылись, готовые в крайнем случае выкрикнуть: «Садись ко мне!»
        «Ради чего они так стараются? - удивленно подумал Андрей. - Что им до меня? Или они уже собрались выставить денежный счет за мое освобождение?»
        Андрей сделал следующий шаг, обходя мотоцикл Немого слева. Мир вокруг изменялся медленно, будто снятый рапидом, - медленно двигалась рука Немого, стараясь придать Андрею нужное направление, медленно отходил от мотоцикла Чоп, медленно оборачивался всем телом Бармалей. Куртка его распахнулась, и Андрей увидел издевательскую усмешку сфинкса. И тут же молнией пронеслась в голове часть придуманной в голодном бреду формулы: «Подлость в квадрате».
        Сердце сорвалось с привычного ритма и начало колотиться под кадыком, разогретая адреналином кровь засвистела в ушах.
        «Господи! - подумал Андрей. - Зачем же Ты меня поставил перед таким выбором?!»
        Изодранные ладони похолодели от осознания того, что уже следующий шаг станет неотвратимым, что решение нужно принимать прямо сейчас. В голове вихрем завертелась череда прошедших событий, перемешалась и вновь собралась в светящуюся ветвь, где на каждом разветвлении приходилось принимать решение. То или иное.
        «Из всех решений всегда надо выбирать самое доброе», - вспомнился голос Володи.
        И тут же Андрей представил, что скажет Бармалей, когда на него наденут наручники.
        «Господи, помоги!» Андрей до боли сжал кулаки и сделал очередной шаг.
        И это был шаг не в сторону поста. А следующий превратился в короткий прыжок, закончившийся на сиденье позади Лыськи. Андрей еще не уселся как следует, а двигатель уже взревел на полных оборотах.
        - Держись! - крикнула Лыська, и Андрей обнял ее за талию, чувствуя исходящий от нее одуряющий поток женской энергии.
        Он вжался в ее спину, впитывая теплый аромат кожи, и тут же его рвануло вперед так, что шею заломило от перегрузки. Андрей перепуганно сжался в комок, помня, что просто так «тропу» не проскочить, особенно на такой скорости. И тут же переднее колесо мотоцикла задралось вверх, а вестибулярный аппарат послал в мозг импульс леденящего ужаса.
        - А-а-а-а-а! - против воли закричал Андрей.
        По ушам ударило эхо, отраженное от бетонного ограждения «тропы», но тут же отступило, разлетелось во все стороны. Переднее колесо мотоцикла грохнулось об асфальт, и Андрей с удивлением понял, что «тропу» они каким-то невероятным образом проскочили, словно просочившись через бетонные плиты. Лыська добавила газу и громко расхохоталась. Рыжие хвостики волос над ее ушами развевались на ветру праздничными флажками.
        - Я смогла! - Ее серебристый голос перекрывал рев мотора. - Я же говорила, что смогу в этот раз!
        Андрей ожидал грохота пулемета, но его не было, вместо этого их догонял сзади радостный рев двух мотоциклов.
        - Йоху-у-у! - раздался позади боевой клич Чопа.
        Андрей заставил себя обернуться и разглядел, как у поста разом включились несколько мигалок на крышах скоростных милицейских броневиков.
        - Погоня! - предупредил он Лыську, крикнув ей прямо в ухо.
        - Я знаю! - весело отозвалась девушка. - А ты молодец! Сразу понял, что нужно делать! Можешь держаться крепче!
        Андрей не был против. Он вжался щекой в ее спину, чувствуя, как ее тепло переливается к нему в тело, полностью выдавливая остатки страха.
        Мотоцикл Бармалея лихо зашел справа.
        - Три-двенадцать! - выкрикнул Чоп.
        Лыська коротко кивнула и чуть сбросила газ. Слева снарядом промчался мотоцикл Немого. Сзади завывала сиренами волчья стая из четырех милицейских машин.
        - Уйдем? - спросил Андрей.
        - Если город поможет! - рассмеялась девушка.
        И началась гонка, явно разработанная заранее. План три-двенадцать. Огни улиц располосовались в светящиеся пунктиры, а машины, дома, тротуары, клумбы, разгоны, торможения и прыжки складывались в сложный узор, будто цветные стеклышки в калейдоскопе.
        Один броневик отстал, врезавшись в столб на девяностоградусном повороте в самом начале гонки. Другой погнался за Немым и затерялся в микрорайоне, когда Немой спрятал двухколесную машину под днищем ночевавшего во дворе грузовика. Лыська смело взяла на себя одну из милицейских машин и вдребезги расколотила ее на бетонной лестнице парка, сама съехав по стеклянному парапету.
        - Видишь! - горячо выкрикнула она, щекотнув Андрея хвостиком волос. - Город нам помогает!
        Андрей видел. Разноцветные огни мчались навстречу, будто свадебный рой светлячков. Город перемешивал их, как на пульте электронной машины, просчитывая самые разные варианты.
        - Почему они не вызовут помощь? - удивился Андрей.
        - Они вызвали! - ответила Лыська. - Только как нас теперь искать?
        Она сбавила скорость, и мотор заурчал ровно, без оглушающего надрыва.
        - По приметам можно найти, - пожал плечами Андрей.
        - Это вряд ли, - весело рассмеялась девушка. - Иначе нас бы всех уже давно переловили.
        - Но ведь всем патрулям уже передали.
        - А толку? - Она свернула в малоприметный проулок с Бульварного кольца и остановилась, заглушив двигатель. - У нас час до времени сбора.
        - А место?
        - По плану три-двенадцать.
        - Понятно, - усмехнулся Андрей.
        - Ничего тебе еще не понятно. - Лыська перекинула ногу через сиденье, усевшись на него как на диван. Кисточки над ушами забавно покачивались. - Пойдем менять приметы.
        - Это еще как?
        - Узнаешь.
        Она слезла с мотоцикла и направилась в глубину двора.
        - Сумки отстегни от сиденья, - попросила она.
        Андрей молча подчинился, взвалив на плечо тяжелые кожаные сумки.
        Прошли через темный двор, спустились куда-то по грохочущей металлической лестнице, затем поднялись по каменной и вышли к красивому дому с тремя бронированными подъездами. Лыська пискнула инфракрасным ключом и потянула одну из дверей на себя.
        - Входи, входи. - Она пропустила Андрея вперед. - Вызывай лифт, не стесняйся.
        Андрей нажал кнопку и украдкой оглядел девушку. После всего происшедшего она показалась ему удивительно привлекательной. Даже глуповатая прическа, точнее почти полное ее отсутствие, не могла испортить впечатления. Девушка стройная, гибкая, откровенно сексуальная, к тому же за фигурой следит - по паре часов наверняка каждый день в спортзале проводит. И молодая. Лет двадцать на вид, ну, может, чуть постарше.
        - Глаза проглядишь, - сказала она, пряча улыбку.
        Андрей смутился и зашел в открывшийся лифт. Они поднялись на тридцать второй. Лыся вставила карточку в электронный замок и пропустила Андрея в прихожую. Свет зажегся сразу во всей квартире.
        Можно было как угодно представлять квартиру байкерши, но такого Андрей увидеть не ожидал. Бывают скромненькие квартиры со вкусом, бывают свинюшники, в которых не убирают неделями, бывают хоромы, яркие, аляповатые и безвкусные. Но над этой квартирой явно трудился профессиональный дизайнер. И не один. В ней все напоминало шкуру зебры - белые стены с черными полосами, такие же кресла, такой же диван, и только ковер выделялся яркой зеленью луговой травы. Все, что не было черно-белым или ярко-зеленым, блестело хромом - круглый постамент посреди огромного зала, а на нем сверкающая «Хонда Зед-20» последнего выпуска. Неметаллические части мотоцикла тоже были выкрашены под зебру.
        - Нравится?
        Когда девушка улыбалась, глаза у нее превращались в озорные щелочки - узкие, как у довольной кошки.
        - Очень. - Андрей наконец позволил себе выдохнуть.
        - Тогда заходи. Хотя нет, запачкаешь все цементом. В ванну давай. - Она подтолкнула его к полосатой двери, на которой была нарисована толстенькая зебра, моющаяся в душе.
        Ванная тоже была черно-белой - кафель и хром, но на полочках вызывающе выделялись баночки с ароматической солью, вобравшие в себя все мыслимые и немыслимые оттенки цвета от ультрамарина до обжигающе-оранжевого. У стены, наполняясь, зашипело объемистое джакузи.
        - Полезай. - Лыся высыпала в воду полбанки ярко-желтой соли, помахала рукой и вышла из ванной, прикрыв за собой дверь.
        Андрей через голову снял осточертевшую ночную рубашку и полез в бурлящую воду, ставшую похожей по цвету на реку Хуанхэ.
        - Ух! - Он закрыл глаза от блаженства, затем окунулся и размотал обрывки ткани с ладони. Бросил на пол, покрытый каким-то водоотталкивающим ворсистым пластиком.
        - Кайф какой, - шепнул он, осторожно ополаскивая лицо.
        - Нежиться времени нет! - Лыся бесцеремонно открыла дверь и поморщилась, увидев на полу грязные тряпки. - Ну ты и свинтус. Фу!
        Андрей опешил. Не столько от бесстыдного вторжения, сколько от того, насколько сильно Лыська преобразилась. Была она вовсе не лысой - ее короткие пушистые волосы оказались выкрашены белым и черным.
        - Парик? - не удержался Андрей.
        - Еще и хам, - по-кошачьи сощурилась Лыся. - На подобные вопросы леди не отвечают, потому что джентльмены их не задают. Но я не леди. Так что этот хайер настоящий. А вот лысина накладная, для понта.
        - Боевая раскраска?
        - Типа того.
        Девушка с любопытством привстала на носочки, заглянула в ванну.
        - Внушительно, - оценила она заинтересовавшее ее место.
        Андрей покраснел.
        Лыся фыркнула и вышла из ванной.
        - Сейчас я тебе нормальное шмотье принесу. Вылезай давай, а то Бармалей с тебя шкуру спустит за нарушение регламента три-двенадцать.
        «Да уж прямо, - мысленно усмехнулся Андрей. - Сопли пусть сначала утрет. Второй интеграл движения он знает… Физик, блин».
        Он отскреб остатки въевшейся в кожу цементной пыли, обмылся из душа и вытерся огромным черно-белым полотенцем.
        - Твое открытие действительно такое важное? - донесся из комнаты голос Лыськи. - Ну, для всего человечества?
        - Действительно. Ты обещала одежду.
        - Можешь подождать? Я сама переодеваюсь.
        «Хотел бы я на это посмотреть, - непроизвольно подумал Андрей. - Или как она моется в ванне. До чего же красивая оказалась, чертовка».
        Дверь в ванную распахнулась, и Андрей впервые в жизни понял, как на самом деле бывает, когда замирает сердце. Замирает и не бьется секунды три.
        Лыся стояла в дверном проеме, одетая в плотно облегающий комбинезон цвета ее квартиры - черно-белые полосы невероятно подчеркивали все подробности ее фигуры. Она протянула Андрею белье и кожаные штаны с широким ремнем.
        - На. - Лыся ощупала взглядом фигуру Андрея не менее жадно, чем он ее. - Это моего брата. Чистые.
        Сердце Андрея вспомнило, что биться уже можно, и лихо сорвалось в галоп, как двигатель Лыськиного мотоцикла.
        - Ты красивая, - не удержался Андрей.
        - Ты тоже вполне ничего.
        Она вышла, и Андрей поспешно оделся. Он до одури, до изнеможения хотел обнять ее прямо сейчас и даже был уверен, что она не воспротивится этому. Обнять и расцеловать. Жарко, в полураскрытые губы.
        - Лыся, - осторожно позвал он.
        Она стояла к нему спиной и ответила не оборачиваясь:
        - Времени нет. Я не могу это делать как кошка. Возьми на диване футболку и куртку. И иди сюда, я тебе лицо сделаю.
        Ее голос немного дрожал. Все происходящее казалось безумным сном в стиле сюр, а расчерченный черным и белым интерьер квартиры только подчеркивал это.
        «Так не бывает, - подумал Андрей, одеваясь. - Нормальный человек должен сейчас корчиться от страха после побега от ментов и гонки по городу, а вместо этого…»
        - А нам обязательно нужно куда-то ехать? - спросил он, стараясь скрыть недовольство.
        - Обязательно.
        - Но почему?
        - Сейчас я не могу тебе рассказать. Но это может оказаться для тебя важным.
        - Первый раз слышу о банде сумасшедших байкеров-альтруистов, - фыркнул Андрей.
        - Мы не сумасшедшие. И уж тем более не альтруисты.
        - Конечно. Только я забыл, как называются люди, которые бесплатно спасают незнакомца в лесу, а затем, рискуя жизнью, провозят его через пост милиции.
        - Если ты о нас, то мы это делаем скорее из эгоизма. Надоело получать по башке.
        - А, понятно. Короче, вы секта. Нет Города, кроме Города, и Бармалей пророк его. Грозный Город наказывает за плохие поступки и дарует благодать за добрые.
        - Зря ты смеешься, - нахмурилась девушка. - И давай пока не будем об этом. Сначала тебе нужно встретиться с одним человеком. Он сумеет объяснить лучше, чем я.
        - Оракул, - не удержался Андрей. - Он объяснит мне, что я рожден избранным. Тебе самой не смешно?
        - Нет.
        Лыська достала из шкафа накладную лысину, но не такую, как носила сама, а мужскую, с тяжелыми складками на шее и коротким волосяным гребнем вдоль черепа.
        - Будешь Красавцем Рексом, - с издевкой усмехнулась она, прилаживая латексный муляж Андрею на голову. - Тебе пойдет.
        Девушка натерла пальцы тональным кремом и замазала изъяны на стыке латекса и живой кожи.
        - Круто, - усмехнулась она. - Теперь усы и бородку.
        Андрей чувствовал себя не очень уютно с новыми элементами тела, но зато сам себя с трудом узнал в зеркале.
        - А вот тебе документы Красавца Рекса. - Лыся протянула карточку унидока. - Ты теперь Юра Кравцов. По крайней мере, на эту ночь.
        - А потом?
        - Как город захочет. Перчатки тоже надень, на них твоя новая дактилоскопия.
        Андрей слышал про такие штучки, даже видел в кино, но надевать на руки вторую кожу было для него непривычно. Правда, легла она как родная, скрыв сорванные цепью ладони.
        - Для постовых ментов при беглом осмотре сойдет, - пообещала она. - А большего нам и не надо.
        Лыся стояла совсем близко, казалось, ее вызывающе напрягшиеся соски вот-вот коснутся куртки Андрея через ворсистую ткань комбинезона. Андрей наклонился и коротко поцеловал девушку в нежный пушок шеи. Она не оттолкнула его, но и не ответила.
        - Пойдем. - Ее голос прозвучал тихо, словно она не хотела этого говорить. - Возьми с «Хонды» полосатые сумки.
        Закидывая сумку на плечо, Андрей с удивлением понял, что она не раскрашена, а сделана из настоящей шкуры зебры.
        - Спецзаказ, - объяснила Лыська. - У меня брат знаешь сколько зарабатывает? Тебе столько не снилось. И он меня любит.
        «И на кой же тогда черт ты рискуешь жизнью ради найденного в лесу незнакомца? - удивился Андрей. - Правду говорят, что религия заставляет совершать неадекватные поступки».
        Они вышли из дома и проделали весь обратный путь через дворы. Небо едва уловимо начинало светлеть. Подойдя к мотоциклу, Лыська прошлась по черной краске мотоцикла лучиком маленького ультрафиолетового фонаря, проявив на ней яркие белые полосы.
        - Лихо, - усмехнулся Андрей. - Маскировка по высшему классу. А обратно?
        - Точно так же. Это Бенч придумал, он у нас химик. Поехали.
        Девушка села за руль и запустила мотор.
        - Ты хорошо водишь. - Андрей посчитал уместным сделать именно такой комплимент.
        - Спасибо. Знаешь, сколько я училась проходить «тропу»?
        - Представляю, - уважительно кивнул Андрей. Мотоцикл сорвало с места и выбросило на Бульварное кольцо. Рев двигателя картаво рикошетил от стен.
        - Ты пахнешь прогретым на солнце асфальтом! - выкрикнул сквозь рокот Андрей.
        - Это такие духи! - рассмеялась девушка.
        Андрей как бы невзначай коснулся губами мочки ее уха.
        - Не хулигань! - мотнула она головой. - Врежемся на фиг!
        Он быстро пьянел от скорости, теплой ночи и близости женского тела. Сквозь прищуренные глаза огни города выглядели праздничным фейерверком.
        «Как мало нужно для счастья, - подумал Андрей. - Понятно, почему эта богачка мотается по ночным проспектам на «Хонде». Она-то уж точно знает, что счастье не в деньгах».
        Мимо проносились лохматые головы уставших за день деревьев, мелькали столбы и брошенные на ночь машины, а узоры парковых оград сливались в бегущую строку магических символов. Ветер свистел в сверкающих спицах колес.
        На съезде с Кольца мотоцикл остановили патрульные. Но Андрей зря обливался холодным потом - даже придирчивый осмотр документов и лиц не вызвал никаких подозрений.
        Бармалей, Чоп и Немой ждали на Манежной, прямо у подножия еще не открытого Торгового центра. Но это уже были не совсем те ребята, которые вывезли Андрея из леса, - другие прически, сильно изменившиеся лица. Мотоциклы утратили одинаковую черноту, теперь они были раскрашены ярко и вызывающе. Немой из рыжего сделался брюнетом.
        - О! - рассмеялся Бармалей, когда Лыська заглушила мотор. - Привет, Красавчик Рекс! Тебе к лицу новая морда.
        - Тебе тоже, - усмехнулся Андрей.
        - А ты круто поставила «свечку». - Чоп подмигнул девушке и поднял большой палец.
        - Они укоротили «тропу» сантиметров на десять, - предупредила Лыська. - С седоком теперь проходится на пределе.
        - Я бы точно облажался, - покачал головой Чоп.
        - Научишься. - Девушка снисходительно махнула рукой.
        Немой сделал несколько жестов, и Бармалей в упор глянул на Андрея.
        - Красавчик, нам с тобой нужно сделать одно важное дело, - серьезно сказал он. - На крыше самого высокого дома.
        - Не пустят ведь, - удивился Андрей.
        - Пустят, пустят.
        - Ну ладно. Надо так надо. - Андрею совершенно не хотелось отпускать Лыськину талию.
        Он слез с мотоцикла и вслед за Бармалеем направился к воротам подземного гаража. Темное здание возносило крышу на километровую высоту, уже войдя в Книгу рекордов как самый большой небоскреб мира. Бармалей подошел к стене и нажал кнопку связи с охраной.
        - Это Бармалей, - ответил он невнятно буркнувшему динамику. - Я привез Красавчика Рекса. Ты нас пустишь с тачками?
        Динамик снова буркнул.
        - Сочтемся, - усмехнулся байкер. - Эй, народ! Загоняй машины в гараж.
        Ворота с тихим гудением отползли в сторону, показав внутренность полутемного гаража. Там уже стояло несколько легковушек, в основном простенькие иномарки.
        - Ступай вниз, - командным тоном сказал Бармалей, а сам поднялся по пандусу, чтобы загнать под землю свой мотоцикл.
        - Вы уверены, что я должен в этом участвовать? - на всякий случай уточнил Андрей.
        - Должен, - спокойно ответил Чоп. - Я ради тебя менту пулемет сломал. Хоть я и признанный мастер по выбиванию магазина с одного удара, но мог бы и не успеть до взведения затвора. Это, знаешь ли, раз на раз не приходится, хоть Цыплаков и облажался с защелкой.
        - Мне пять лет грозит за работу вот этим ключиком. - Бармалей повертел в пальцах ключ от наручников.
        Лыська говорить ничего не стала.
        - Понятно, - кивнул Андрей.
        - За это тебе надо просто подняться на крышу этого здания, - пояснил Бармалей.
        - Пешком?
        - Нет, на лифте. Мы платим деньги владельцу этого здания.
        - Хорошо, - согласился Андрей. - А когда я могу считать себя свободным?
        - Как только спустишься вниз.
        Андрей поймал себя на мысли, что этот разговор ему что-то напоминает. То ли отголосок сна, то ли сцену из старого фильма. Но после произошедших событий удивить его было сложно.
        «Я же хотел увидеть Москву целиком! - вспомнил он ночи у больничного окна. - Правда, лучше было бы сфотографировать и показать Пашке».
        Эта мысль показалась пришедшей из совершенно другого мира, оставшегося за дверью больничного изолятора. События снова прокрутились в памяти, на этот раз остро поразив его своей необычностью. Даже когда он рассказывал обо всем происшедшем байкерам, случайности не казались такими странными и многозначительными.
        «Неужели это действительно происходило со мной?» - ужаснулся Андрей.
        Но боль в стиснутых кулаках не оставляла в этом ни малейших сомнений.
        - Ладно. Идем так идем.
        Бармалей открыл дверь в стене, пропустив Андрея вперед.
        Огонь зажигалки в руке Бармалея подрагивал и метался, освещая недавно выкрашенные стены. Железная лестница гулко содрогалась под их ногами - сапоги, принадлежавшие брату Лыськи, были на размер больше, чем требовалось Андрею. Бармалей за время действия регламента три-двенадцать успел переобуться в кроссовки, и теперь его почти не было слышно, несмотря на внушительный вес.
        - Лифт ходит с третьего этажа, - пояснил байкер.
        - Сапоги натирают, - признался Андрей.
        Бармалей не ответил, толкнув дверь с лестничной клетки.
        В коридоре было гораздо светлее - под потолком мерцали люминесцентные трубки. Бармалей нажал кнопку вызова, и двери лифта открылись, впустив их в просторный салон, сверкающий зеркалами и хромом.
        - Едем к оракулу? - напрямую спросил Андрей.
        - Лыська проговорилась?
        - Какой же это секрет, если я все равно должен с ним встретиться?
        - Никакого, - равнодушно ответил Бармалей. - Только это никакой не оракул. Обычный священник. Настоящий, между прочим, из семинарии. Мы ему платим, чтобы молился.
        - Городу?
        - Нет, Богу. Город - это создание человеческих рук.
        - Не могу вас понять, - покачал головой Андрей.
        - Все просто. Козлом не надо быть, вот и все.
        Андрей вздрогнул.
        - Ты меня имеешь в виду? - глухо спросил он.
        - А ты сам как думаешь?
        Указатель этажей летел вверх стрелой алого пламени, но в лифте движение почти не ощущалось.
        - Я объясню, зачем тебе надо подняться наверх, - глядя в зеркало, сказал Бармалей. - Судя по твоему рассказу, ты убил человека. И тебе обязательно нужно узнать, что делать дальше.
        - Что? - не на шутку возмутился Андрей. - Кого я убил? Дядю Колю? Это была самооборона!
        - Нет. Дядя Коля тут ни при чем. Для убийства не обязательно стрелять. Что, по-твоему, было бы, если бы любой из увидевших тебя в лесу равнодушно прошел мимо?
        Андрей не стал отвечать на глупый вопрос.
        - Ты бы умер от голода, - ответил за него Бармалей. - И в твоей истории есть человек, которому ты много раз был способен помочь. Для этого тебе не надо было тратить деньги, не надо было даже времени много тратить. Нужно было просто на секунду подумать не о собственной заднице, не о славе, к которой стремился, подумать не о кознях врагов, а о человеке, которому сам предложил помощь. А когда он к тебе за этой помощью обратился, ты не нашел способа его использовать и отшвырнул, как надоевшую игрушку.
        Андрей сжал губы и отвернулся от зеркала.
        - Я никому не предлагал помощи, - хмуро ответил он.
        - Что же тогда было написано в запросе, который ты отправил в Интернет?
        Андрей промолчал.
        - Скажи. - Бармалей не скрывал, что не просит, а требует.
        - «На работу в физическую лабораторию требуются женщины с высшим образованием».
        Несколько дней назад Андрей гордился ловко составленной фразой. Сейчас сделалось стыдно.
        - Давно я не встречал столь рафинированную сволочь, - с интересом исследователя сказал байкер. - С тобой даже в одном лифте находиться опасно. Рухнуть может в любой момент.
        - Слушай, я тебя лет на десять старше, - скривился Андрей.
        - И сильно это тебе помогло? - чуть не рассмеялся Бармалей. - Если бы не я, ты бы до сих пор торчал голой задницей в небо.
        Стрелка указателя добралась до сто двадцатого этажа - ровно половина пути.
        - Тебе какое дело до всего этого? - окончательно разозлился Андрей.
        - Самое прямое. Ты несешь опасность для всех, кто находится рядом. Город уничтожает тебя, неужели ты сам этого не ощущаешь?
        - Ты сам хоть понимаешь, что говоришь? Какой город? Как он может меня уничтожить? Он что, живой?
        - Идиот… - устало выдохнул Бармалей. - Фома неверующий. Сколько раз за последние дни ты мог распрощаться с жизнью? Сколько вокруг тебя погибло людей? Можешь припомнить, когда еще за столь короткий промежуток времени с тобой произошло столько событий?
        Андрей никак не мог привыкнуть к собственному отражению, к усам, бороде и дурацкому панковскому гребню.
        - Не надо подводить под случайности мистическую подоплеку. - Он отвел взгляд от зеркала. - Я знаю, почему ты завелся.
        Бармалей молчал, тяжело дыша. Указатель пронзил цифру «180» и двигался дальше.
        - Город очень сложно устроен, - уже спокойнее продолжил Андрей. - В нем не меньше взаимосвязей, чем в нейронной сети. Я заметил это сразу, как только перебрался в Москву. Так что не грузи меня, ради бога. Я знаю про него даже то, чего ты не знаешь. Но живым организмом он не является точно, и понятия Добра и Зла для него не существуют. Тебе наверняка очень хочется, чтобы существовали, это придало бы смысл многим твоим поступкам. Но все не так. Вполне возможно, мегаполис давно превратился в вычислительную машину, но жизни в нем нет нисколько. Это лишь металл и камень.
        Бармалей молча смотрел на собственное отражение. У Андрея пересохло во рту, и он тоже умолк. Лифт замедлил ход, неприятно будоража вестибулярный аппарат, двигался все медленнее и медленнее, затем плавно остановился, раскрыв двери.
        - Нужно еще немного пройти. - Бармалей показал выход на лестницу.
        - Вы что, действительно арендовали крышу Торгового центра?
        - Представь себе.
        - Столько денег не бывает, - прикинул Андрей.
        - Бывает, если все делать правильно, - загадочно ответил байкер.
        По железной лестнице они снова двинулись наверх. Здесь уже чувствовалась невероятная высота здания. Она ощущалась не то едва уловимой вибрацией, не то покачиванием, но организм определял ее безошибочно.
        «Уши, - вдруг понял Андрей. - Уши заложило от пониженного давления».
        Лестница гудела под ногами, свет лился из единственного светильника, желтоватым грибом прилипшего к стене. Бармалей толкнул дверь на крышу.
        - Добрались, - негромко сказал он. - Давай, Красавчик, поспеши, поспеши.
        На километровой высоте Андрей ожидал услышать завывание ветра, но на крыше был полный штиль. Ни одного, даже слабого дуновения не ощущалось, но было заметно холоднее, чем внизу. Далеко на востоке небо светилось близким рассветом, мягко очерчивая контуры туч. Парапет, ограждающий крышу, был совсем рядом - всего пять шагов от двери, но Андрей не спешил преодолеть это расстояние. Край казался манящим и пугающим одновременно.
        Но город, похожий на массив плотно растущих кристаллов, был виден прекрасно. Он разбегался во все стороны паутиной колец, шоссе и проспектов, он убегал до самого горизонта и терялся в дымке предутренней полутьмы. Чем ближе к окраинам, к спальным районам, тем дома становились выше, стиснутые асфальтовым обручем МКАДа. Из-за этого Москва казалась чашей гигантской параболической антенны, направленной точно в зенит.
        - Господи Иисусе… - прошептал Андрей, чувствуя, что стоит на стержне излучателя этой антенны. - Как же мы такое построили?!
        - Проняло? - усмехнулся байкер. - Я по первому разу тоже чуть в штаны не наделал. И ты думаешь, это с тобой не справится? Но для молитвы тут самое место. Так что аренда окупается, можешь мне верить.
        Площадь крыши оказалась огромной, в центре расположился небольшой городок из лифтовых сооружений, вентиляционных труб и прочих технических конструкций, на кронштейнах покачивались многометровые решетки антенн, спутниковые тарелки и пластиковые шары. Под ногами змеились кабели, словно корневая система диковинных радиотехнических растений.
        - Насмотрелся? - спросил Бармалей. - Пойдем дальше.
        Они обошли центральный городок, и Андрей наконец увидел то, что служило байкерам церковью. Это было не строение, а лишь каркас храма, выгнутый и сваренный из металлических балок, труб, фрагментов решеток и лестниц. Он напоминал одновременно прозрачную модель проекции гиперкуба в трехмерном пространстве, фермы железнодорожного моста, моток проволоки и работу скульптора-мобилиста. Но венчали конструкцию вполне православные купола, такие же решетчатые, как и весь храм. Они были покрыты золотом - в этом не было ни малейших сомнений.
        Звонница тоже была где положено, и колокола в ней были самыми обыкновенными чугунными колоколами. Андрей насчитал от мала до велика штук двадцать и сбился.
        «Ловкий у них должен быть звонарь», - подумал он, чувствуя, как часто забилось сердце.
        Голова начала едва заметно кружиться, видимо от визуального ощущения высоты. Он подошел к храму ближе и задрал голову, рассматривая подробности. Каркас содержал в себе огромное множество культовых знаков и символов, начиная от солярных колес, какие рисовали славяне-язычники, полумесяцев, свастики, буддийских и даосских знаков до православных и католических крестов. Были и другие фигуры, значения которых Андрей не знал.
        - Мешанина какая-то, - с недовольством шепнул Андрей.
        - Это у тебя в голове мешанина, - хохотнул за спиной суховатый старческий голос.
        Андрей обернулся и встретился глазами с невысоким лысоватым старичком. Зарождающийся ветер вяло покачивал на нем лохмотья рубища, какое можно увидеть лишь в американских пасхальных фильмах.
        - Здравствуйте, Дьякон, - коротко поклонился Бармалей.
        - Здравствуй. И ты здравствуй тоже, Красавчик Рекс.
        Андрей понял, что этой ночью никто не собирается называть его настоящим именем. С востока все сильнее напирал рассвет, ветерок подул чуть сильнее.
        - Это кощунство. - Андрей мотнул подбородком в сторону храма.
        - Ты говоришь о кощунстве? - весело сощурился Дьякон. - Ты, Красавчик Рекс, говоришь мне об этом? Может, ты еще расскажешь мне о грехе? О том, что правильно, что неправильно? Поведаешь мне о добре и зле?
        - Кощунство - это грех, - с непоколебимой уверенностью в голосе ответил Андрей.
        Старичок рассмеялся громче:
        - Он мне сказал о грехе! Бармалейчик, ты слышал? Впервые такое! Красавчик Рекс учит меня правильности!
        Видимо, в этом действительно было что-то невероятно смешное, потому что байкер тоже расхохотался.
        - Лучше помолчи, - смахнул он смешливую слезу.
        - Отчего же? - веселился Дьякон. - Я с удовольствием послушаю проповедь Красавчика Рекса. Мне бывает скучно, а этого веселья хватит надолго.
        - Не буду я ничего говорить, - нахмурился Андрей. - Терпеть не могу, когда надо мной смеются. Еще хуже, когда не могу понять причину этого смеха. В конце концов, с вами вообще говорить не о чем. У вас своя вера, у меня своя.
        От последней фразы новый взрыв хохота покатился по крыше. Казалось, Дьякон вот-вот упадет на спину, схватится за живот и задрыгает ногами. Бармалей присел на корточки, то и дело смахивая с глаз слезинки.
        - У него есть вера! - задыхаясь от смеха, сказал Дьякон. - Нет, вы только послушайте!
        Вдруг он резко оборвал смех, будто выключил тумблер, - глаза полыхнули настоящей, неподдельной яростью.
        - Вера у тебя есть? - зло прошипел он, медленно приближаясь к Андрею. - Почему же ты тогда не трясешься от страха? Почему ты не падаешь в обморок и не ждешь удара молнии с ясного неба? Или ты веришь в какого-то особенного бога, который благословил тебя на все, что ты сделал? Или, может, ты веришь в самого дьявола? Какова твоя вера, Красавчик Рекс?
        Ветер дул в сторону еще не взошедшего солнца, медленно нагоняя с запада тяжелую пелену туч.
        - Я православный, - гордо ответил Андрей. - Но вот в кого вы верите?
        - А кто тебе сказал, что ты православный?
        Этот вопрос поставил Андрея в тупик. Можно было вообще не отвечать, но терпеть насмешки над своей верой он не хотел.
        - Я крещен по православным обычаям. Этого мало?
        - И ты действительно думаешь, что проведенное таинство изменило тебя внутренне? Раз и навсегда? Ты и впрямь уверен, что твои поступки не смогут свести обряд крещения к нулю?
        - Не могут. Крестившись, я раз и навсегда отдался в руки Господа. - Заученная фраза в устах Андрея прозвучала не очень искренне. - Есть лишь две стороны, и нет никакой середины. Любой человек может находиться либо на стороне Господа, либо на стороне сатаны.
        - Так на какой стороне ты ощущаешь себя? - Дьякон заинтересованно склонил голову набок.
        - На стороне Бога, раз я крещеный.
        - Тогда как ты оказался в шкуре Красавчика Рекса?
        Андрей в точности не понял смысла вопроса, но какой-то подвох в нем прозвучал несомненно.
        - Он что, все знает? - удивился Андрей.
        - Конечно, - кивнул Бармалей. - Ты же сегодня Красавчик Рекс. Мы надеваем эту маску всем, кого удалось вытянуть из тисков города. К тому же твою историю я рассказал Дьякону по телефону.
        - Мог бы предупредить. - Андрей нахмурился. - А то я выгляжу как козел.
        Дьякон сменил злобную гримасу на улыбку.
        - Даже если бы тебя предупредили за неделю, ты бы все равно выглядел козлом, - негромко сказал он. - Потому что ты и есть козел. Знаешь, что объединяет знаки на этом храме? Любая человеческая вера не дает человеку превратиться в козла. Любая!
        - Это вранье! - разозлился Андрей. - Вспомни талибов, вспомни мунитов и сайентологов!
        - Тебя снова понесло неизвестно куда, - усмехнулся Дьякон. - Никогда не путай веру с идеологией. Идеология прикидывается верой, но не в силах ее заменить. Настоящая вера не может быть тоталитарной, потому что оперирует не человеческими понятиями.
        - Ладно. - Андрей решил доказать свою правоту. - А язычники? Наши древние предки пожирали печень убитых врагов! Куда уж хуже? И ты хочешь приравнять это к добродетелям православия?
        - Добродетели всегда можно приравнять друг к другу, - спокойно ответил Дьякон. - И дурные поступки тоже можно сравнивать между собой. А к какой вере принадлежит человек, творящий добро или зло, нет ни малейшей разницы.
        - Есть! - воскликнул Андрей. - Разные религии по-разному понимают добро и зло. Я принимаю ту модель, которую проповедует православие.
        - И чем же разнятся удары кинжалом в спину от христианина и от язычника? Один что, больнее другого?
        - Ты все врешь, Дьякон! Истинный православный никогда не ударит кинжалом в спину! Так что твое сравнение не имеет смысла.
        Дьякон умолк, словно обдумывая сказанное.
        - Есть одна старая загадка. - В его глазах мелькнул иронический огонек. - Едут однажды в одном купе Баба-яга, Кощей Бессмертный, сытый солдат и голодный солдат. А на столе стоит стакан водки. Поезд заехал в тоннель, и стало темно, а когда вновь посветлело, оказалось, что стакан пуст. Вопрос - кто выпил водку?
        Андрей усмехнулся, вспомнив старую шуточку.
        - Водку выпил голодный солдат, - ответил он, - потому что все остальные персонажи вымышленные.
        - Вот-вот, - хихикнул Дьякон. - Точно так же и с истинными православными. Ты их когда-нибудь видел живьем?
        - О них написано в книгах, - пожал плечами Андрей.
        - Про Бабу-ягу тоже написано в книгах. Ты живьем-то хоть одну видел?
        Андрей промолчал - врать не хотелось. Ветер крепчал, расшатывая длинные решетки антенн.
        - О! Слышите? - Дьякон приложил ладонь к уху. - Слышите? Это идет мой звонарь. Скоро рассвет, ему пора заступать на службу!
        Ветер начал позванивать в самых маленьких колоколах, он раскачивал их, и они звенели сначала едва слышно, затем все отчетливее.
        - Слышишь? - Дьякон посмотрел Андрею прямо в глаза. - Он хороший звонарь - честный. А чего стоят любые заповеди, если их никто не собирается выполнять? Чего стоит любая вера, если никто не верит по-настоящему?
        Андрей не знал ответов на эти вопросы. Дьякон не успокаивался.
        - А если человек творит зло, то какое право он имеет рассуждать о какой-нибудь вере? Ни при какой вере нельзя быть сволочью! В это ты веришь?
        - Пожалуй, да, - ответил Андрей, слушая, как начинают звонить новые, все более тяжелые колокола.
        - Так зачем же сам поступаешь как сволочь? - Дьякон сощурился и подошел совсем близко.
        - Сейчас я бы не стал так поступать, - искренне признался Андрей. - У меня было время понять, в чем и где я сделал ошибку.
        - Ты это называешь ошибкой? - спросил Дьякон, довольный установившимся пониманием. - Когда ты специально, намеренно подставил девушку, которая просто нуждалась в твоей помощи? И ведь ты мог ей оказать эту помощь, мало того, эта помощь тебе ничего бы не стоила. Это ошибка?
        - Я не оценил серьезности ситуации. Не знал, как это на все повлияет.
        - Но я вообще не понимаю, чем ты руководствовался, когда прогнал ее, как собаку, обобрал, уничтожил и попытался вычеркнуть из памяти. Неприятное воспоминание, да?
        Ветер-звонарь раскачал самые тяжелые колокола, и мелодия окончательно оформилась, обретя ритм, характер и неповторимую тональность. С запада медленно надвигались тучи, но под величественный колокольный звон вот-вот готово было взойти солнце. Андрей судорожно пытался найти достойный ответ, но колокола мешали собраться с мыслями.
        «Почему я прогнал Алену? А действительно, почему?»
        Вместо ответа воображение выталкивало из глубин памяти картинки - как Алена сидела, как говорила, как независимо и дерзко себя вела.
        Он пытался найти себе оправдание или хотя бы достойное объяснение своему поведению… И в этот момент взошло солнце.
        - Она мне просто не понравилась, - ответил Андрей.
        Дьякон промолчал. Бармалей вздохнул и почесал макушку.
        - Редкий Красавчик, - сказал он. - Но с крыши его, пожалуй, кидать не стоит. Хотя бы ответил честно, значит, не конченый.
        Ветер крепчал, колокола звонили все сильнее.
        - Ты и не мог бы его убить, - помрачнев, ответил Дьякон. - Разве может человек решать судьбу такого же человека? Все в руках Города.
        - Не могу я сидеть на жопе и бездействовать, когда такая тварь портит воздух своим дыханием. Я и Свисту собирался подкусить тормозной тросик.
        - Это ничего не изменит.
        - Гонишь ты, Дьякон. - Бармалей недовольно фыркнул. - Способствовать злу - это и есть зло.
        - А ты ему не способствуй. Есть только одна вещь, которую человек реально может изменить в этом мире. Самого себя. Все остальное во власти Города. Улучшай себя всеми силами, не поддавайся злу, и добра в мире станет гораздо больше.
        Бармалей повернулся в сторону восходящего солнца.
        - Что вы несете? - осторожно спросил Андрей. - Мне кажется, будто я нахожусь среди сумасшедших.
        - Ты сам сумасшедший. - Дьякон безнадежно махнул рукой.
        - Но я ответил честно.
        - Ты считаешь это заслугой? - усмехнулся Дьякон. - Ты думаешь, будто честное признание вины может ее хоть сколько-нибудь умалить?
        - Да, - твердо ответил Андрей. - Признав свою вину, я могу покаяться.
        - Это тебя в православии научили? Забавная вера какая. Удобная. Не совершай греха, но, если уж угораздило, не грузись понапрасну. Покайся. Погоняй языком ветер, поплачь, денег священнику заплати, помолись, сколько он накажет. Да? Тебя, наверное, и перед иконой отчитывали?
        - Покаяние - это не пустая трепотня языком, - возразил Андрей. - Это не меньшее таинство, чем крещение.
        - Таинство? Как у тебя все просто. А человеку, который из-за тебя пострадал, от твоего покаяния легче?
        - Значит, грех вообще ничем искупить нельзя? - громко спросил Андрей, стараясь перекрыть нарастающий свист ветра и звон колоколов.
        - Ничем, - ответил Дьякон. - Запомни это и постарайся понять. Впитай телом и душой, сделай частью себя. Ни один дурной поступок ничем искупить нельзя. Но в одном ты прав: покаяние действительно является таинством. Поняв свою вину, ты можешь совершить величайший подвиг.
        Андрей заинтересованно глянул на Дьякона.
        - Ты сможешь удержаться от следующего греха, - жестко продолжил Дьякон. - Или можешь сделать что-нибудь правильное.
        - Значит, искупление все-таки существует?
        - Это не искупление. Покаяться - это значит осознанно перевернуть страницу. А уж что ты напишешь на следующей, зависит только от тебя самого. Есть несколько незыблемых правил, за нарушение которых Город карает безжалостно. Хочешь их знать?
        Андрей неуверенно кивнул, подавленный плотным звоном колоколов.
        - Правило первое. - Дьякон поднял руку и загнул один палец. - За все надо платить. Не ждать, когда с тебя возьмут плату, а платить самому. Ибо все, полученное бесплатно, всегда принесет тебе вред, будь то неоплаченный проезд в автобусе или нарушение обязательств по договору. Это не касается случайных находок - Город посылает их тебе в качестве сдачи, если предыдущий раз ты за что-то переплатил. - Он загнул второй палец. - Правило второе. Никогда никому не помогай, пока тебя не попросят об этом. Но если кто-то попросит, никогда не отказывай в помощи. Только, оказывая помощь, никогда не бери на себя чужую ответственность и не перекладывай свою на других. И наконец, правило третье. - Дьякон загнул третий палец. - Никогда не думай о других, что они лучше или хуже тебя. Но и о себе никогда не думай того же. Город меняет функции окружающих тебя людей с невероятной быстротой, ты даже не всегда успеваешь заметить, когда мент становится преступником, преступник - президентом, а директор завода - бомжом. Оскорбляя кого-то, ты не можешь знать, через сколько дней Город поставит тебя в зависимость от него.
Подлизываясь к кому-то, ты не знаешь, как низко он может пасть уже на следующий день. Не унижайся и не унижай. - Он опустил руку и добавил: - Это три главные заповеди. Остальные сам поймешь, если не полный дурак.
        Лифт стремительно опускался вниз - это движение ощущалось физически, в отличие от подъема.
        - Я половины не понял из того, что он мне говорил, - хмуро сказал Андрей.
        - Значит, тебе пока рано понять. - Бармалей пожал плечами. - Главное, чтобы память держала смысл фраз.
        - Со смыслом у меня как раз проблемы. Почему и ты, и Дьякон редко говорите «хорошо» или «плохо», гораздо чаще употребляя «правильно» и «неправильно»?
        - Никто еще не объяснил нам, что есть добро или зло, - усмехнулся Бармалей.
        - Ну а как понять, что правильно и что нет? Разве это легче?
        - Намного. Это чувствуется в жизни на каждом шагу.
        - Философ ты, блин, - махнул рукой Андрей.
        - Я - нет. К Лыське обратись, она у нас социолог. Объяснит, что к чему.
        Идея пообщаться с Лыськой поближе Андрею понравилась.
        - Обращусь, - сказал он и уставился на собственное отражение.
        Указатель этажей опустился до сотого.
        - Слушай, а при чем тут социология? - поинтересовался Андрей.
        - Странный ты, - сказал Бармалей. - А какие еще законы могут управлять городом? Ты ведь не в пустыне живешь.
        - Вас не понять. То вы говорите о городе как о божестве, обладающем чуть ли не волей, то сводите к законам социологии.
        - Не только к социологии. К топологии тоже.
        - К чему? - Андрей отвел взгляд от зеркала.
        - К геометрии пространства. К путям, которые мы проходим.
        - Вот завернул. - Андрей не сдержал улыбку.
        - Зря ты прикалываешься. В городе существует ограниченное число путей, по которым человек в состоянии пройти. И тем более ограниченное число конечных точек.
        - Мистика, - фыркнул Андрей. - Вульгаризация научных концепций, а если точнее, передергивание реальных фактов с целью подгонки под нужный тебе ответ.
        - Под нужный мне? - Бармалей поднял брови. - Хотя да, в каком-то смысле ты прав. Пути города мне знать действительно нужно, только у тебя, при всей твоей учености, не хватает ума понять, для чего.
        - Ну и для чего же? - пренебрежительно усмехнулся Андрей.
        - Чтобы знать места, в которых такие, как ты, доходят до смертельной черты. Чтобы знать, когда и где вас искать, откуда вытаскивать.
        - Можно подумать, будто вы не случайно выбрали место для распития пива. Не надо пороть чушь. Я слышал, как Лыська предлагала поехать дальше.
        - Дурак ты, - спокойно сказал Бармалей. - Лыська-то здесь при чем? Она только учится, так же как я. А вот Немой уже знает пути, поэтому чаще всего мы делаем так, как он нам укажет. Дьякон знает пути еще лучше, но он с нами не разъезжает. У него другая задача.
        - У него задача пудрить вам мозги.
        Бармалей не ответил. Указатель этажей добрался до десятого, и лифт начал притормаживать, неприятно усиливая перегрузку. Но вместе с тяжестью во всем теле Андрей почувствовал какое-то облегчение от того, что крыша с сумасшедшим священником осталась далеко позади.
        Андрей вышел через ворота подземного гаража, слушая, как внизу один за другим запускаются двигатели мотоциклов. У земли ветер ощущался слабее, чем на километровой высоте, но все же посвистывал, продираясь сквозь прутья стальной ограды. Город оживал - потоки машин на улицах уплотнились, все больше людей спешили по своим неотложным делам. Слышалось урчание, шелест шин, редкие сигналы автомобилей.
        - Красавчик! - раздался голос Лыськи сквозь рев мотора. - Тебя куда-нибудь подвезти?
        Андрей обернулся с улыбкой.
        - Если ты не против, - сказал он. - Я бы хотел тебя кое о чем спросить.
        На самом деле хотелось большего, но Андрей не любил напирать.
        - Ну так садись! - Она хлопнула по сиденью.
        Андрей не заставил себя упрашивать, вскочил на мотоцикл и обнял девушку за гибкую талию, обтянутую тканью комбинезона.
        - Ты не боишься, что в такой одежде тебя кто-нибудь изнасилует? - полушутливо поинтересовался он.
        - Это и есть то, о чем ты собирался спросить?
        - Нет. - Андрей серьезно задумался. - Хотя… Может быть, это частный случай одного и того же вопроса.
        Остальные байкеры выехали из гаража и выстроились в шеренгу на пандусе, взрыкивая моторами.
        - Пора разъезжаться, - глянув на Немого, сказал Бармалей. - Вечерком я всем отзвонюсь.
        «Интересно, как он говорит по телефону с Немым», - подумал Андрей.
        - Лысь, ты Красавчика забираешь с собой? - с ноткой ревности поинтересовался Чоп.
        - Да, - ответила девушка и заставила мотор угрожающе рыкнуть.
        - Ладно. - Чоп коротко пожал плечами и отвернулся. - Ты у нас птица вольная.
        - А ты разве нет? - по-доброму улыбнулась Лыська.
        Чоп повернулся к ней и весело подмигнул.
        - Я тебя люблю, - сказал он.
        - Меня все любят, - отмахнулась девушка.
        - Ладно, разъехались! - скомандовал Бармалей.
        Двигатель взревел, и инерция рванула Андрея назад - он еле удержался за Лыськину талию.
        - Сурово ты водишь! - крикнул он в ухо девушке. Она не ответила, лихо вписавшись в поток машин.
        Глава 13
        Андрей помог Лыське слезть с мотоцикла у дома, стараясь не выпустить ее ладонь из своей руки. Девушка и не старалась ее забрать, хотя сама никаких шагов навстречу не делала. Она будто позволяла себя ласкать, и Андрей осторожно, шаг за шагом, прощупывал, как далеко он может в этом зайти.
        В лифте он осторожно обнял ее за талию и прижался губами к натянутому на плече комбинезону. Лицо у девушки при этом ничуть не изменилось - она смотрела в пространство, словно думала о чем-то своем. Андрей никак не мог понять, возбуждает его такое поведение или, наоборот, затормаживает. Лыська дышала ровно, от этого хотелось ее растормошить, растрепать, заставить сначала неуверенно, а потом все жарче и жарче отвечать на его поцелуи. Ему хотелось увидеть ее не надменной и независимой, а подчиненной ему, отдающейся, страстно желающей его власти.
        Это была лучшая из всех масок сверхженщины, о такой можно было только мечтать. Женщина, молодая и зрелая, бесшабашная и явно неглупая, красивая, будто с обложки дорогого модельного журнала. Горячая и, скорее всего, очень умелая в сексе. Такое умение рождается только необузданным желанием, Андрей в этом убеждался не раз, а желание чаще всего скрывается именно под покровом отстраненного безразличия. Когда вот так сжаты губы и когда глаза устремлены в непонятную даль. Андрей представил, какое пламя бьется у нее внутри, каких усилий ей стоит держать себя в руках, чтобы не броситься ему в объятия и не отдаться прямо здесь, в этом лифте.
        «Это награда за все, что я пережил», - мелькнула в голове мысль.
        Пожалуй, он согласился бы пережить все случившееся заново, только бы снова оказаться в замкнутом пространстве лифтовой кабины рядом с этой гибкой уличной пантерой в черно-белую полоску. Заново бить ломом в стену, заново глохнуть от грохота перестрелки…
        Андрей не удержался и снова поцеловал горячее плечо под полосатым комбинезоном. Лыська не шевельнулась, зато лифт щелкнул и остановился, медленно открыв двери.
        - Что ты хочешь? - спросила Лыська, открывая квартиру. - Чай или кофе?
        - Кофе. - Андрей шагнул через порог и понял, что его добыча уже не уйдет, что теперь она будет его, даже если мир перевернется с ног на голову.
        - Хорошо, - кивнула девушка, грациозно усаживаясь на диван. - А мне сделай чай. Кофемолка и кофеварка на кухне.
        Такой поворот событий вызвал у него некоторое замешательство - Андрей был уверен, что готовить будет она. Но теперь это уже не имело значения - Андрей перешел в состояние активной охоты. Он смолол кофе, включил кофеварку и чайник.
        - Я приму ванну, - сообщила Лыська, прикрывая за собой дверь ванной комнаты.
        «Прими, прими, - подумал Андрей, все более распаляясь. - Ты будешь пахнуть чистотой и теплом, а я буду прижиматься к тебе и входить в тебя с неистовством льва, раздирающего полосатую зебру».
        Он чуть не уронил со стола кофейную чашку.
        «Спокойно, спокойно… - одернул он себя. - Не надо совсем терять голову».
        Он заварил чай и рискнул отнести его в ванную. Чего стесняться? Она же входила, когда хотела.
        - Тук-тук. - Андрей приоткрыл дверь, откровенно любуясь красотой ее тела. - Я тебе чай принес.
        - Спасибо, - улыбнулась Лыська.
        При взгляде на нее обнаженную создавалось ощущение, что под кожей бушует пламя. Ощущение урагана и ревущего водопада, ощущение каменной незыблемости и прозрачной непредсказуемости бездны.
        Андрей вздрогнул.
        «А может, это не маска? - испуганно подумал он. - Может, это и есть Она Сама? Сверхженщина, за которой я так долго наблюдал, пока она скрывалась под чужими обличьями?»
        - Нравлюсь? - прищурилась Лыська.
        - Безумно, - искренне ответил Андрей.
        - Хочешь, полезай ко мне. Ванна большая. Надо же смыть с тебя морду Красавчика Рекса. Только разденься в прихожей, здесь не место для верхней одежды.
        Андрей думал, что разорвет куртку, так он спешил ее снять. Вприпрыжку заскочил на кухню, стягивая остатки одежды, обжегся кофе, сделав излишне большой глоток. Но это все уже не имело значения. Он свалил снятую одежду в прихожей и протиснулся в приоткрытую дверь ванной.
        - Ого! - усмехнулась Лыська, глянув снизу вверх на Андрея. - Крепкая у тебя штуковина.
        - Не жалуюсь. - Андрей постарался скрыть неуместное смущение и влез в воду цвета медного купороса. - Ты безумно красивая.
        Он уселся к ней лицом, ощущая под собой крупинки не до конца растворившейся соли. Это напоминало песчаный морской пляж, а бурлящие струи джакузи создавали ощущение пенных волн.
        - Давай я с тебя этот скальп дурацкий сниму. - Девушка сорвала с него и отбросила в сторону латексную лысину с хохолком. - Перчатки тоже снимай, у меня есть лазерный заживитель.
        - «Квантек»? - вырвалось у Андрея.
        - Ты таким уже пользовался? - весело сощурилась Лыська.
        - И чему ты смеешься?
        - Да так. Наверное, прикольно смотреть со стороны, когда его включают на четвертую мощность ниже пояса.
        - Ничего прикольного. Будто тебя трахнули без разрешения.
        - Здорово. Хоть один из моих знакомых мужиков почувствовал это на собственной шкуре. Тебе должно было пойти на пользу.
        - Уж не знаю, - пожал плечами Андрей, чувствуя, как спадает сексуальное возбуждение.
        «Зачем она об этом напомнила? - подумал он. - Или специально играет?»
        - Что ты хотел у меня спросить?
        - А… насчет Дьякона. Бармалей сказал, что ты социолог, мол, должна знать.
        - Спрашивай.
        - Может, не сейчас? - Он протянул руку, чтобы обнять ее.
        - Как раз сейчас самое время. - Она мягко отвела его руку в сторону.
        - Ладно. Я хотел узнать, что значит «правильно» и «неправильно». Бармалей посоветовал обратиться к тебе.
        - Иногда он может быть ужасным занудой. - Девушка пожала плечами, заставив соски грудей показаться из ярко-синей воды. - Мог бы и сам объяснить.
        - Он только намекнул. Мол, существует некая топология…
        - Так ты и этого еще не просек? - удивилась Лыська. - Слушай, ты прямо дубовый какой-то. Тебя нашли в неудобной позе в ночном лесу, а ты словно вчера родился.
        - Лес тут при чем?
        - При том, что каждый путь где-то начинается и кончается, понимаешь? Это свойство любого пути. Каждое из твоих действий, правильное или неправильное, приводит к тому, что путь отклоняется в ту или другую сторону.
        - Это ты начинаешь религиозную пропаганду. - Андрей взял ярко-розовое мыло и принялся отмывать тональный крем с головы. - Теологических разговоров с меня на сегодня вполне достаточно.
        - Но ты же хотел понять.
        - Я думал, ты знаешь, как оно есть на самом деле.
        - Так и есть.
        Андрей молча взял душик на гибком шланге и смыл мыльную пену. Про себя он отметил, что джакузи очень хорошее - обновляет воду почти моментально.
        - Процессы очень похожи на компьютерные. Странно, что ты сам не заметил.
        Андрей напрягся, струя душа лилась и лилась ему на шею.
        - Похожи? - заинтересованно переспросил он.
        - Конечно. Изменение напряжения в той или иной точке цепи направляет сигнал в нужную сторону, это и дает возможность считать. Город работает точно так же - мы для него биты, сигналы. Вот и все. - Она зажмурилась и ополоснула лицо из ладоней. - Несколько раз город пробует направить тебя в нужную сторону, а потом, если не получается, уничтожает. Чтобы одна паршивая овца не портила все стадо.
        Андрей расслабился и отложил душ. Ему стало совершенно ясно, что в таком объяснении нет ни малейшего намека на научный подход, хотя сама идея была очень похожа на его собственные догадки в больнице. Он улыбнулся и погрузился в воду по шею.
        - Сплошной закон Ома, - усмехнулся он. - Ко мне прикладывают напряжение, а я оказываю сопротивление. Ты не пробовала считать человеческие поступки по закону Ома?
        - Пробовала, - пожала плечами Лыська. - Все сходится.
        - Бездоказательно как-то.
        - Ты спросил, я рассказала, - махнула рукой девушка. - Не хочешь, не верь.
        - Не грузись. Красивая теория. Я в твоем возрасте придумывал нечто подобное каждую неделю. Но понимаешь, с того времени я здорово повзрослел, и обобщенные конструкции меня уже не возбуждают. Мне хочется копнуть поглубже, понять, как все это реально работает. В твоем изложении город является абстрактным понятием с определенными свойствами, которые ты ему сама же и присвоила. А мне нужны факты, конкретные, физические. Я ведь физик. Ты вот говоришь - мол, город так поступает и эдак, он мне создает напряжение, заставляя поступать тем или иным образом. А что именно создает напряжение? Что такое твой город? Дома мне создают напряжение? Заборы, канавы? Они не дают мне пройти и этим вынуждают поступать правильно или неправильно?
        - Ты так ничего и не понял, - вздохнула Лыська. - Город - это прежде всего люди. Они живут в нем, рождаются, размножаются, умирают. Время от времени ссорятся, пьют пиво и стреляют в соседей. Чаще работают, реже выбрасываются из окон. Это и есть город. Ты говорил, что он не живой. Но это неправда. Он настолько же живой, как стадо животных или колония насекомых. Только, в отличие от животных, каждый элемент этой колонии разумен. Представь себе компьютер, каждый из битов которого имеет свой собственный, сложно организованный разум.
        - Не употребляй при мне слово «компьютер» без особой необходимости, - скривился Андрей. - Компьютер создали мы, носители разума. Запрограммировали и используем в собственных целях. А для кого считает город-компьютер? Кто его создал, кто написал программы?
        Идея, родившаяся ночью у больничного окна, неожиданно получила мощное подкрепление, и Андрей решил выведать, что именно известно обо всем этом байкерам. Правда, остался неприятный осадок - уже было ясно, что эти вот недоученные пацаны и девчонки не только спокойно говорят о вещах, которые Андрей считает откровением, но и как-то научились эту систему использовать.
        - Кто его создал? - Лыська посмотрела Андрею в глаза. - А почем мне знать? Да и какая разница? Кто создал человека и его мозг? Кто писал программы? Господь Бог? Тогда и все остальное можешь смело приписать ему. А если не веришь, то у тебя нет другого варианта, кроме признания постепенного усложнения человеческого общества до состояния мегаполиса - единой разумной системы. Информационного механизма. Компьютера, возникшего, как и наш собственный мозг, по законам эволюции.
        - Кажется, я осознал правильность действий в вашем понимании, - задумчиво произнес Андрей. - Если мегаполис - это аналог стада, то правильно то, что не противоречит интересу этого стада. Так?
        - Примерно, - ответила Лыська. - Это лишь кажется, что баба Маня из Мытищ ничего о тебе не знает. Напрямую действительно нет, но вы взаимодействуете через знакомых ее знакомых, через знакомых сотрудника ее пенсионного фонда, через дорожного мента, которого ты разозлил, а он через пятнадцать минут накричит на ее внука, который из-за этого сделает ошибку в банковском переводе. И если ты разозлил его не по делу, то последствия этого банковского перевода здорово стукнут тебя по башке…
        - Я понял, - остановил Лыську Андрей. - Твой постулат гласит, что в городе абсолютно все взаимосвязано через большее или меньшее число сообщающихся элементов.
        - Да.
        - Забавно, - усмехнулся Андрей.
        - Что в этом такого забавного?
        - Все, что ты описала, здорово напоминает принцип работы квантового компьютера. Там тоже ограниченное количество атомов в оптическом резонаторе. Мы возбуждаем один атом, он выбрасывает случайный квант, который случайным образом отражается, вышибая кванты из встреченных атомов. То есть атомы как бы воздействуют друг на друга своими поступками. А потом мы по специальным квантовым алгоритмам обсчитываем результат.
        - Что значит - по квантовым? - заинтересовалась Лыська.
        - Ну, на квантовом уровне нельзя точно определить, что в данный момент происходит с атомом. Можно только прикинуть вероятность его нахождения в том или ином состоянии. То есть мы обрабатываем результат статистически.
        - Мы тоже, - сказала Лыська.
        - Вы - это кто?
        - Социологи, - улыбнулась девушка. - Вот, оказывается, в чем суть города! В нем соединяются физика и психология, превращаясь в социологию, то есть в психологию общественных масс.
        «Пашка предположил примерно то же, - вспомнил Андрей. - Город - это огромный мозг, состоящий из нейронов-людей».
        Почему-то вспомнились мыши из эксперимента Светланы, но Андрей не смог с ходу увязать одно с другим. Сейчас это было не таким уж важным, мысли путались, подавленные струящимися в крови гормонами. Лыськино тело выглядело фантастически привлекательным через ярко-синий фильтр воды с пузырьками.
        - Видимо, ты права. - Андрей решил перевести разговор в более интимное русло. - С тобой вообще приятно поговорить.
        - А ты выглядишь не таким козлом, каким показался вначале, - усмехнулась девушка. - Другой на твоем месте уже давно приставал бы насчет потрахаться. А с тобой можно перемолвиться на умные темы.
        - Эта тема меня очень волнует, - признался Андрей.
        - Нобелевку хочется получить?
        - Да ладно… - отмахнулся Андрей. - Не в премии дело.
        - А в чем?
        - Человечество хочется вывести из тупика.
        - Ты серьезно? - удивилась Лыська.
        - Вполне.
        - Впервые вижу такого странного Красавчика Рекса.
        - Меня зовут Андрей.
        - Очень приятно. - Девушка протянула ладошку для рукопожатия. - Видимо, тебя теперь можно называть этим именем. Я же говорю, любому мужику пойдет на пользу денек постоять раком посреди леса.
        - Ты женская шовинистка.
        - Прости, милый! - противненьким голоском пропищала Лыська. - Может, тебе кофе сварить? Или трусы постирать?
        - Ты можешь быть вредной, как химическое производство, - фыркнул Андрей. - Зачем ерничаешь? Я же заварил тебе чай и не переломился от этого.
        - И уже поставил сам себе памятник. А бабы делают это каждый день, плюс готовят вам жрать, плюс трахаются с вами, когда вам этого хочется, плюс рожают детей, которых вы полноправно считаете своими.
        - А мы обеспечиваем и детей, и их мамочек регулярной зарплатой.
        - Здесь уже ты передергиваешь, - покачала мокрой головой Лыська. - У тебя какие-то феодальные представления. Женщина что, не может зарабатывать деньги? Да сейчас половина семей так живет - баба работает, а муж сидит дома.
        - Слушай, Лысь, мне совсем не хочется с тобой ссориться.
        - А что тебе хочется? Трахнуть меня?
        Сказать правду в такой накаленной обстановке означало на корню загубить все дело.
        - Хочется спокойно поговорить, - соврал Андрей. - Кстати, как тебя зовут в миру?
        Он зачерпнул воду ладонями и ополоснул лицо.
        - Алена, - ответила девушка.
        «Вот черт…» Андрей был рад, что она не видит его лица.
        Волна нарастающего желания вновь откатилась назад.
        «А ведь они чем-то похожи. - Он убрал от лица руки. - Чем-то неуловимым, на уровне интуиции».
        - У меня было мало знакомых с таким именем.
        - Две, да? - заинтересованно спросила девушка.
        - Теперь две.
        - Забавная ситуация. Но ту, первую, ты не захотел.
        - Она была некрасивая. Совсем.
        - А что именно тебе в ней не понравилось?
        - Она была похожа на мужика. Тяжелая походка, неухоженная прическа, одежда - словно мешок.
        - Ну конечно. - Лыська недовольно свела брови и встала из воды во весь рост. - Мужику позволительно не следить за прической и одеждой, а женщина в таком виде вызывает не меньше чем отвращение.
        Она вышла из ванны и накинула полотенце на плечи.
        - Выходи, а то просолишься, как селедка, - усмехнулась девушка.
        - Эта соль должна успокаивать нервы, а ты все время заводишься, - грустно вздохнул Андрей.
        - С тобой трудно не завестись. Мир стал уже совершенно другим, а такие, как ты, до сих пор мыслят феодальными понятиями.
        - А ты что предлагаешь? Уравнять то, что уравнять невозможно? Если тебе не нравится быть женщиной, я все равно не смогу кормить грудью. А кому-то надо.
        - Так вы нас решили еще дополнительно подгрузить.
        Андрей внутренне бесился, но найти разумных доводов не мог. На уме вертелось стандартное - «каждому свое» или еще глупее - «женщина, знай свое место».
        Андрей тоже вышел из ванны, и Лыська дала ему махровый халат - женский, точно такой же, какой надела сама. Ей он шел, а Андрей чувствовал себя глупо.
        - Еще чаю хочешь? - с хитринкой спросила девушка.
        - Нет, спасибо.
        Желанная близость все время откладывалась, и это начинало злить Андрея.
        - А кушать?
        Воспоминание о шашлыке почти стерлось из памяти.
        - Перекусил бы, - осторожно ответил Андрей.
        - Замечательно. Я бы тоже не отказалась. В морозилке есть курица, можешь засыпать ее специями и бросить в микроволновку.
        - Может, ты сама? - Андрей не выдержал и сорвался. - Я все-таки у тебя в гостях.
        - Можно подумать, я не знаю, зачем ты приехал ко мне в гости. И я должна пустить тебя в ванну, приготовить курицу, а потом еще дать? Интересно, чем ты заслужил столько почестей в один день?
        - Я бы обошелся без курицы.
        - Но мне хочется есть. - Лыська явно решила настоять на своем.
        - Тебе хочется, возьми и пожарь.
        - Значит, мое хотение - это моя проблема?
        Андрей запнулся, уже понимая, что совершил ошибку, которой можно было избежать.
        «Кажется, награды за страдания мне не видать», - подумал он.
        - Тогда твое хотение - это твоя проблема. - Девушка подтвердила его догадку. - Думаю, не составит большого труда найти ту, которая тебе даст, и сготовит, и еще сопли утрет при случае. Можешь отправляться на поиски прямо сейчас.
        - Ладно, не злись. - Андрей попытался уладить конфликт. - Я приготовлю.
        - Спасибо, не надо. У меня руки еще не отсохли, так что о себе я как-нибудь сама позабочусь. Можешь забрать одежду Красавчика Рекса, она тебе очень к лицу.
        - Ну, подожди…
        - Катись колбасой. - Лыська не собиралась менять решение.
        Андрей понял, что повлиять на нее уже не получится.
        - Можно я от тебя позвоню?
        Лыська кивнула на телефон, почти невидимый из-за полосатой маскировки, Андрей взял трубку и набрал номер:
        - Светлана? Привет, это Андрей.
        - Андрей?! - вскрикнула Светлана. - Где ты?! Что с тобой случилось?
        - Это долгая история. Но сейчас мне очень нужна помощь. Артем дома?
        - Нет, у него серьезные проблемы на работе. Оказалось, что его полимер сохраняет устойчивость только при комнатной температуре. Он очень переживает. Я тебе могу помочь?
        - Только если разрешишь к тебе заехать.
        - Какие проблемы! Мы жутко за тебя испугались. Пашка позвонил, рассказал, как тебя подставили и похитили. Милиция с ног сбилась в поисках.
        - Я сбежал. И проблемы еще не кончились. Но милиция хоть уже знает, что я не виноват в перестрелке?
        - Артем говорит, что на пальце одного трупа в коридоре нашли следы, какие остаются при выстреле. И его отпечатки нашли на пистолете. Но тебя все равно ищут, хотят выяснить все обстоятельства.
        - Сейчас я не могу им сдаться. Ты пустишь к себе?
        - Да, конечно. - В голосе Светланы послышалась едва заметная нотка неуверенности. - Подожди, кто-то пришел. А, это как раз Артем!
        - Дай ему трубку, пожалуйста.
        - Андрюха? - раздался удивленный и чуть испуганный голос Артема. - Что происходит?
        - Полный треньдец происходит.
        - Вот черт. Ты извини, я тогда не смог дозвониться до Валентина.
        - Что?! - От удивления Андрей не удержался и присел на диван. - Как это не смог?
        - У него мобильник не отвечал.
        - Так, значит, Валентин ничего не знает?
        - Знает. Когда поднялась кутерьма, ему из милиции сообщили.
        «Ну и дела… - подумал Андрей. - Все мои предположения насчет Валентина полетели коту под хвост».
        - Я бы хотел приехать, - сказал он вслух. - У меня большие проблемы.
        - Конечно, - после короткой паузы ответил Артем. - Может, за тобой куда-нибудь заехать?
        - Да, так будет лучше.
        Андрей назвал место в пятнадцати минутах ходьбы от Лыськиного дома.
        - Я там буду минут через тридцать, - прикинул Артем.
        - Добро. До встречи. - Андрей отложил трубку.
        - Хреново ты выглядишь. - Лыська облокотилась о дверной косяк.
        - Тебя это удивляет? - фыркнул Андрей.
        - Извини. Я не хотела так на тебя наезжать. Просто терпеть не могу, когда меня рассматривают только ниже пояса или как домохозяйку.
        - Это ты меня извини. - Андрей опустил глаза. - Я себя повел как козел.
        - Случилось что-то непредвиденное?
        - Да. Раньше я был уверен, что похищение подстроил Валентин, но он не имеет к этому отношения.
        - Разве это плохо? - Девушка удивленно подняла брови.
        - Очень. Теперь я не знаю, где прячется враг. И кто он, этот враг, я тоже не знаю. И что ему нужно. Теперь под подозрение попадает любой из моих знакомых, начиная с Пашки и заканчивая Артемом.
        - Так не бывает.
        - Бывает, - вздохнул Андрей. - Мое открытие очень дорого стоит. Так что почти у каждого из знакомых есть мотивчик для моего уничтожения.
        - Даже у Пашки?
        - У него меньше, чем у других. Но я ведь так и не выяснил, кто сунул мне в кран слезогонку. А она может быть запросто связана с похищением.
        - Типа, не удалось вывести из строя слезами, придется попробовать похищение?
        - Именно так. Возможно, это дело рук одного человека. Тогда у меня под подозрение попадают Валентин и Пашка, больше в те дни в ванную никто не заходил. Валентин только что отпал.
        - А может, тот, кому ты звонил, попросту врет?
        - Нет. Это Артем. Он как раз в ванную не заходил.
        - Не знаю, что и сказать, - пожала плечами Лыська.
        - Да я уж как-нибудь сам разберусь.
        - Ты на меня не злишься?
        - Нет, - улыбнулся Андрей.
        - Тогда можешь запомнить, где я живу. Если будет совсем туго, я найду чем помочь. Вот телефон. - Она достала из шкафчика пластиковую визитку. - Звони, если что.
        - И не забыть сказать «пожалуйста».
        - Ты о чем? - не поняла девушка.
        - Да так. Вспомнил компьютерную игрушку. Ты в «Принца» никогда не играла?
        - Нет. Мне больше нравится «Ноль».
        - Гонки я тоже люблю. Ладно, я побегу, а то Артему придется ждать.
        - Не боишься, что он тебя может подставить?
        - Боюсь, - усмехнулся Андрей и вышел в прихожую.
        Артемовская «Лада-Солярис» стояла там, где условились. Но Андрей на всякий случай внимательно оглядел окрестности, как это делают герои шпионских фильмов. Ничего подозрительного видно не было, хотя Андрей с трудом понимал, что в таких случаях считать подозрительным.
        - Привет. - Он приоткрыл дверцу и сел на переднее сиденье.
        - Рад тебя видеть, - улыбнулся Артем. - Чем могу помочь?
        - Пожить у тебя пару дней можно?
        - Думаешь, само собой утрясется? Не надейся. Менты уже в курсе твоих разработок, они теперь мечтают выловить с твоей помощью крупную мафиозную рыбу.
        - А эта рыба действительно крупная?
        - Скорее всего, да. Возможно, тут даже замешана корпорация Скотта.
        - Бред, - отмахнулся Андрей.
        - Не такой бред, как тебе кажется. Я уже сам заметил, что Скотт для чего-то сознательно притормаживает разработки нетрадиционных компьютеров. Это даже работ Светланы коснулось.
        - А смысл?
        - Очень простой. Либо Скотт сам ведет подобные разработки, попросту уничтожая конкурентов, которые продвинулись дальше его, либо у него в рукаве некий козырь, вроде резкого повышения быстродействия обычных компьютеров. По крайней мере, уже точно известно одно - денег в твое похищение было вложено много. Чего стоила хотя бы баржа с песком…
        - Так это была баржа? Вот черт… - Андрей покачал головой.
        - Да. Пашка как-то умудрился выведать подробности у следователя. Подготовлено было все по высшему классу - когда тебя провозили на броневике через мост, водителя пристрелили из мощнейшей снайперской винтовки большого калибра. И как раз в это время под мостом проходила баржа с песком, в которую броневик и свалился.
        - Рискованный трюк, - поежился Андрей.
        - Когда броневик рухнул в песок, его еще присыпали бульдозером для большей незаметности. Потом выварили кусок брони, а дальше ты знаешь больше милиции, потому что они ничего, кроме этого, не выяснили.
        - Бредовая конструкция, - пожал плечами Андрей. - Ладно баржу поставить на якоре под мостом, но как они узнали, что меня повезут именно через этот мост? Любая пробка свела бы на нет все усилия.
        - Наверняка у них было несколько вариантов.
        - Столько вариантов не просчитать! Я бы мог не сообщить Пашке о своих планах, или он бы отказался мне помогать, или следователь бы ему не поверил. Да вообще чертовщина какая-то! Никто ведь не ожидал перестрелки! Кто же тогда додумался вызвать группу захвата?
        - Откуда мне знать? Наверняка у бандитов есть связи в милиции.
        - Может быть, - неуверенно вздохнул Андрей. - Ну что, на вашей территории можно временно разместиться?
        - Опасно это, - наконец признался Артем. - Я за Надюшку беспокоюсь.
        - Мог бы по телефону сказать.
        - Не мог. Светлана бы мне этого не простила.
        - Да.
        Андрей хоть и ожидал такого поворота событий, но на душе все равно остался неприятный осадок.
        - Хочешь, я тебя закину домой? - после неловкой паузы поинтересовался Артем.
        - Домой я не попаду. Ключи остались в больнице, а дубликат карточки только у участкового в сейфе. Ладно, ты не грузись, я все понимаю. Пока.
        Андрей распахнул дверцу и хотел уже выйти, но Артем его остановил.
        - Тебе лучше сдаться, - посоветовал он. - Ясно ведь, что следствие очень скоро убедится в твоей невиновности. А так придется бегать, словно зайцу.
        - Я разберусь, не беспокойся, - невесело усмехнулся Андрей. - Только ответь мне еще на один вопрос. Если ты не дозвонился до Валентина, то каким образом бандиты узнали подробности нашего короткого разговора?
        - Ты меня подозреваешь в связях с мафией?
        - Нет. Но ты бы мне очень помог, если бы рассказал, кому еще говорил о нашей телефонной беседе.
        - Никому. Честно. Может, бандиты прослушивали твой телефон?
        - Это было бы самое простое решение.
        - Оно чаще всего и бывает самым верным.
        - Хотелось бы верить, - вздохнул Андрей. - Ладно. Пока.
        Он захлопнул автомобильную дверцу и, не оборачиваясь, двинулся через двор. Небо все плотнее закрывалось тучами, воздух сделался тяжелым и плотным, предвещая скорую лавину дождя. Андрей немного попетлял между домами, иногда поглядывая через плечо, но слежки вроде бы не было. Тогда он пересек дорогу и вышел на бульвар.
        Отыскав свободную лавочку, Андрей уселся и попробовал разработать стратегию и тактику дальнейшего поведения. Как ни крути, а в первую очередь необходимо было распознать врага, иначе следующий удар мог последовать с самой неожиданной стороны в самое неудобное время.
        Странность с телефонным звонком не давала Андрею покоя. Конечно, бандиты могли прослушать разговор напрямую, но для этого им надо было знать, что у Андрея есть мобильник. Странно? Более чем.
        Другим вариантом было вранье Артема с целью прикрыть Валентина. Технически это было более вероятным, но что могло связывать Артема и Валентина? Деньги? Артем никогда не ценил их слишком высоко. Для предательства у него должны были быть более веские мотивы.
        Кому еще мог проговориться Артем? Светлане, конечно. И ей ведь тоже было выгодно завалить проект квантового компьютера! Программа по созданию вычислительных нейросистем является самым конкурентоспособным проектом.
        Но во всех этих предположениях был один изъян - похищение было подготовлено безупречно, а значит, в него вложены крупные деньги. Из всех возможных кандидатов только Валентин мог найти людей, которые выдадут авансы под сорокамиллионную премию. Или же кто-то из кандидатов был связан с некой структурой, для которой уничтожение разработок по квантовым вычислениям было бы выгодно. Самой заинтересованной в этом компанией безусловно является корпорация Скотта. Если так, то убийство Самохина и похищение Андрея могут быть звеньями одной цепи. Сюда укладывается и попытка завладеть диском Алены. Скотт бы предпочел сам себе выдать премию, тем более его компания давно ведет исследования именно в этом направлении. Так что для мировой общественности все выглядело бы вполне естественным. А кому известна Алена? Кому нужно думать о ней?
        Вспомнив девушку, Андрей попросил сигарету у проходящего парня. Прикурил. Голова закружилась, как всегда бывает от первой затяжки после долгого перерыва. Ветер подхватил дым и моментально развеял.
        Странная все же случайность. Может, и не случайность вовсе. Вокруг увеличения быстродействия ведутся настоящие войны, а никому не известная девушка приносит готовую программу стоимостью в сорок миллионов долларов. Может такое быть? Теоретически да. Мало ли талантливых программистов на безбрежных просторах Руси? Но надо же было именно Андрею ввязаться в эту историю! Физику, который находится на острие квантовых разработок.
        Может, Алена как раз и является стержнем всех навалившихся проблем? Андрей задумчиво докурил сигарету и отправил окурок в урну.
        Может, именно она и была замаскированным агентом корпорации Скотта? Но в чем тогда смысл игры? Зачем, якобы случайно, оставлять в машине диск с бесценной программой? Совершенно непонятно. Причем программа ведь явно рабочая, Андрей это видел собственными глазами.
        На противоположной лавочке две молодые женщины оживленно беседовали, а малыш, которому на вид было года три, то и дело дергал одну из них за руку. Ему было скучно, он хотел поиграть, считая это важнейшим делом на свете. У взрослых было другое понимание, их явно раздражала детская назойливость, мешающая беседовать. Наконец одна из женщин додумалась всучить ребенку связку ключей, и он как завороженный уселся рядом, разглядывая карточки разной формы и цвета. Больше взрослые его не интересовали, у него появилось гораздо более важное дело - познавать мир.
        - Вот черт… - вслух ругнулся Андрей.
        «А ведь действительно, сорок миллионов ничего не стоят по сравнению с квантовым компьютером, - подумал он. - Они могли попросту кинуть мне кость, стоящую больше, чем Нобелевка. С премией Скотта любой забросил бы научные разработки и поехал жить на Гавайи. Все просто. Представляю их удивление, когда, получив диск, я не побежал в ближайшее патентное бюро. Тогда и пришлось организовывать похищение».
        Вполне логично. А раз так, можно принять эту гипотезу за рабочую и ожидать следующего хода противника. Корпорация Скотта владеет половиной мира, значит, мелочиться они не будут и нанесут удар при первой возможности. Важно как можно дольше им такую возможность не предоставить.
        «Хорошо, что я не сдался милиции, - с облегчением подумал Андрей. - Следующий удар наверняка будет смертельным, а что может быть легче, чем убить человека в следственном изоляторе?»
        Холодок страха пробежал по спине, но теперь он не потянул за собой липкую ниточку ужаса, плеснув в кровь изрядную дозу адреналина. Андрей вдруг отчетливо осознал, что не сможет долго ускользать от столь могущественного противника. Да и задача, по большому счету, состояла не только в сохранении жизни.
        «Надо опубликовать статью под своим именем. - Андрей ощутил правильность выбранного решения. - Отправить сразу в несколько журналов, особенно в «Квантовые вычисления», которые неподвластны корпорации Скотта. Если статья выйдет, убивать меня уже будет бессмысленно - человечество в любом случае получит квантовую машину не из их рук. Скорее всего, они оставят меня в покое. Нужен компьютер и нора, в которой можно работать, не ожидая каждую минуту визита крепких ребят с Регалиями. К Пашке соваться страшновато. Он парень честный, может и сдать, уверенный, что для меня же делает лучше».
        Дом в качестве убежища при сложившихся обстоятельствах не выдерживал никакой критики. Даже если удалось бы добыть ключи, например в больнице, все равно квартира наверняка находится под пристальным наблюдением. Артем в помощи отказал. Можно было бы чуть надавить на Светлану, выпросить ключи от их дачи, но Андрей понимал неправильность такого поступка. Не хотелось вовлекать ее в круговорот неприятных событий.
        «Я ведь ее люблю до сих пор». Он наконец нашел силы признаться в этом хотя бы самому себе.
        Что-то надломилось в душе, словно лопнул огромный гнойник, наливавшийся в течение десяти лет. Андрей ощутил себя извалявшимся в грязи, но все равно сделалось значительно легче.
        Нет, ее подставлять нельзя ни при каких обстоятельствах.
        Оставался еще Валентин, но обращаться к нему или прямо в милицию было все равно что одно и то же.
        На людном бульваре Андрей вдруг почувствовал себя в ужасающем одиночестве, он показался себе отделенным прозрачной стеной от мира, от урчащих машин, от людей на бульваре, от птиц и деревьев, шумящих над головой.
        «Как в пустыне», - подумал он и тут же вспомнил про сфинкса.
        Андрей встал с лавочки и отряхнул кожаные штаны.
        До дома Лыськи было ходу минут пятнадцать, но Андрей преодолел это расстояние гораздо быстрее. Он пробежал через двор, остановившись перед тяжелой дверью в подъезд - код на электронном замке был ему неизвестен. В таких случаях, еще в студенческие годы, им применялся не самый быстрый, но проверенный способ. Надо было дождаться, когда кто-нибудь выйдет, и успеть проскользнуть внутрь, пока дверь не закрылась. Пройти с входящими получалось реже - особо бдительные жильцы чаще всего противились этому. В нынешних условиях этого не следовало и пробовать, иначе дело могло кончиться банальным вызовом милиции. Правда, бесцельное стояние у двери было не менее подозрительно. Когда есть сигареты, можно стоять и курить, но у Андрея сигарет не было.
        Пришлось отойти от подъезда на приличное расстояние и ждать. Но никто не выходил из подъезда и не собирался в него входить.
        «Спят еще», - со злостью подумал Андрей.
        Прошло около часа, но ничего не менялось. Из соседнего подъезда вышла дама с крохотной собачкой на поводке, а нужная дверь по-прежнему стояла на пути неотвратимым препятствием.
        «Господи, помоги, - заставил себя подумать Андрей. - Сделай так, чтобы кто-нибудь вышел».
        Привычная фраза. В ней уже не было весомости, которую дает настоящая вера, а без этого любое воззвание к Богу не имеет ни малейшего смысла. Когда-то вера была, но Андрей прекрасно помнил меры по усилению православия пятилетней давности, когда от частого употребления емкие слова затерлись, как некачественная позолота на университетских иконах. Но искусственную религию Андрей считал еще большей душевной пошлостью, поэтому не собирался молиться городу, как это делали байкеры. Хотя вид стальной двери, явной принадлежности мегаполиса, так и подмывал сказать про себя: «Отворись, именем Города!»
        «Нет, до этого опускаться не стоит», - подумал Андрей.
        Он прождал еще полчаса, уже теряя надежду. Тридцать два этажа, сто двадцать восемь квартир в подъезде. По меньшей мере, странно, что никто из такого количества жильцов не собирается утром выйти из дому, хотя другие подъезды жили обычной утренней жизнью. Хорошо одетый мужчина вынес сыну велосипед, а сам сел в машину и выехал со двора. Школьники первой смены спешили на занятия, а ребята второй смены потихоньку собирались во дворе. Опрятные старушки выбирались в магазин за покупками, молодой почтальон на японском мотороллере выгружал почту из решетчатого багажника. Скромно одетая девушка пыталась дозвониться кому-то из дворового таксофона, но то ли занято было на другом конце, то ли никто не брал трубку - девушка нервничала и нажимала кнопки набора номера.
        Андрей устал стоять и отошел в глубину двора, усевшись на остатки изломанной лавочки. Никакого решения возникшей проблемы не приходило в голову.
        Велосипед оказался великоват для катавшегося на нем мальчишки, но терпения пацану было не занимать - он становился на бордюр и раз за разом пробовал справиться со своим двухколесным механизмом. В конце концов он неловко провернул педаль, и цепь соскочила с задней звездочки. Мальчишка злился, пытаясь исправить поломку, но сил и умения не хватало.
        - Дяденька, помоги, у меня сил нету, - обернулся он к Андрею.
        - Тут не сила нужна. - Андрей встал с лавочки. - Давай покажу, как это делается. В следующий раз сам починишь.
        - Не выйдет. Я уже десять раз пытался. Цепь слишком тугая.
        - Вот посмотришь, получится.
        - А ты что, байкер? - Мальчишка бегло оглядел одежду Андрея.
        - Да. И прекрасно разбираюсь в разных цепях. На мотоцикле тоже есть цепь.
        - Правда?
        - Конечно. - Андрей перевернул велосипед вверх колесами. - Она идет от мотора к заднему колесу.
        - Клево, - улыбнулся мальчик. - Значит, у меня почти мотоцикл.
        Андрей провернул колесо назад и легко надел цепь на звездочку.
        - Готово, - сказал он. - Понял, в чем секрет?
        - Ага! - Глаза мальчишки засияли от осознания полученных знаний.
        - А ты, случайно, не знаешь, почему никто не выходит из этого подъезда? - с напускным равнодушием поинтересовался Андрей.
        - Какой же ты байкер, если не знаешь? - удивился мальчишка. - Там живет королева всех байкеров, а ее брат выкупил весь подъезд, чтобы сдавать квартиры внаем. Сейчас, кроме нее, во всем подъезде никто не живет.
        - Ладно, катайся. - Андрей поставил велосипед на колеса. - Только тебе было бы удобнее не на раме кататься, а под ней.
        Он показал, как можно продеть ногу под раму. Новый способ так увлек мальчика, что он даже не потрудился поблагодарить Андрея за помощь. Вместо этого, в очередной раз объезжая двор, он спросил, сколько времени, но часов у Андрея не было. Девушка продолжала дозваниваться. Мальчишка подъехал к таксофону и спросил у нее время. Она глянула на часы, ответила, зло бросила трубку на рычаг и быстрым шагом покинула двор. Андрей почувствовал в ней родственную душу - они оба пытались преодолеть препятствие сложившихся обстоятельств, но ничего не получалось. Обидно, когда обстоятельства оказываются сильнее, когда дверь заперта или к телефону никто не подходит.
        Сквозь детские выкрики и автомобильный шум с бульвара Андрей расслышал прерывистый писк - так таксофон подает сигнал, когда из него забывают вынуть телефонную карточку. Такую внезапную удачу упускать было нельзя. Андрей пересек двор, снял трубку и достал из кармана пластиковую визитку.
        - Алло, Лыська? - спросил он.
        - Ну, - ответил голос девушки на другом конце.
        - К тебе можно подняться?
        - Что-то случилось?
        - Да.
        - Ладно, давай.
        - Я не знаю код на двери.
        - Он длинный. Есть чем записать?
        - Нет.
        - Ладно, сейчас я спущусь. - Лыська повесила трубку.
        Андрей вернулся к подъезду, уже не опасаясь, что кто-нибудь из бдительных жильцов вызовет милицейский наряд. Во двор въехала машина и остановилась у таксофона, из-за руля выскочил парень, нервно оглядел двор и зло грохнул кулаком по капоту.
        - Эй, молодой человек! - не очень уверенно окликнул его Андрей. - Это не вам девушка звонила из этого таксофона?
        Парень медленно обернулся:
        - Тебе какое, блин, дело?
        Андрей тут же пожалел, что ввязался. Он вспомнил крышу небоскреба и проповедь Дьякона, но сейчас противоречащие православию заповеди не казались такими уж глупыми.
        - Я тебя спрашиваю! - Парень явно нашел, на ком сорвать злость. - Какое твое собачье дело - лезть в мою жизнь?
        «Хорошо, что она ему не дозвонилась», - подумал Андрей.
        - У тебя язык отсох? Козел паршивый. - Незнакомец пнул переднее колесо машины и нервно направился к Андрею.
        Щелкнула дверь, и из подъезда выглянула Лыська в полосатом домашнем халате.
        - Заходи, - сказала она Андрею.
        - Эй, не спеши! - Парень понял, что жертва сейчас скроется за бронированной дверью.
        Но Андрею сейчас меньше всего хотелось ввязываться в уличную драку. Он проскользнул в подъезд и захлопнул за собой дверь. Парень тут же ударил в нее два раза ногой.
        - Открой! Ссыкун паршивый! - выкрикнул он снаружи.
        - Чего это он? - не поняла Лыська.
        - Да я сам виноват, - признался Андрей. - Хотел помочь, когда меня не просили.
        - Ого! - улыбнулась девушка, подходя к лифту. - Кажется, проповедь Дьякона не пропала для тебя даром.
        - Это какое-то жуткое городское язычество. - Андрей решил честно высказать свое мнение.
        - Ты перегибаешь. - Лыська нажала кнопку, и двери лифта открылись. - Это просто правила общежития в мегаполисе, возведенные в ранг обязательного исполнения.
        - Кем возведенные?
        - Теми, кто их принимает. И городом.
        - Очень уж похоже на религию. - Андрей нахмурился. - Еще эта церковь на крыше.
        - А ты не грузись понапрасну. Мешает она тебе, что ли? Или это в крови у православных - всеми правдами и неправдами насаждать свою веру?
        - Это долг.
        - Тогда засунь его себе в задницу, - посоветовала Лыська.
        - Только не злись. - Андрей решил больше не высказывать своих религиозных концепций.
        - А ты не говори всякий заученный бред, который не прочувствовал на собственной шкуре.
        - Идет, - улыбнулся Андрей.
        Лифт понес их вверх, быстро набирая скорость.
        - Дворовые мальчишки называют тебя королевой байкеров.
        - А я и есть королева.
        - Всех байкеров? - не поверил Андрей.
        - Нет, только некоторых, - усмехнулась Лыська. - Ладно, рассказывай, что у тебя случилось? Артем подставил?
        - Нет. Но спрятаться у него не получится, ментам сдаваться тоже нельзя, а противник у меня, скорее всего, покруче, чем президент какого-нибудь средненького государства.
        - Быстро ты это выяснил.
        - Дедуктивный метод, - вздохнул Андрей.
        Он вкратце рассказал о своих умозаключениях. За это время лифт добрался до тридцатого этажа и открыл двери.
        - И ты решил обратиться ко мне? - сощурилась Лыська.
        - Больше просто не к кому. Честное слово.
        - Так и подмывает послать тебя подальше, чтобы понял, как тяжело одному.
        - Я попросил тебя о помощи. - Андрей повернулся и посмотрел девушке в глаза. - А Дьякон говорил…
        - Ты же только что обозвал это ужасным язычеством. Скор ты на смену веры.
        Лыська вышла из лифта и открыла квартиру.
        - Свою веру я не менял. Но по твоей нельзя бросать человека в беде, если он попросил о помощи.
        - Но сам-то ты подставил девушку не моргнув глазом.
        Андрей уже устал от одного и того же обвинения. Он устал от упоминаний об Алене, он измучился от воспоминаний о ней, он понял, что ни одна девушка еще не влияла на его собственную судьбу так сильно.
        - Я устал расплачиваться за это, - ответил Андрей.
        - Город никогда не берет лишнего, - пожала плечами Лыська. - Если продолжаешь расплачиваться, значит, еще не искупил вину до конца. Но это не мое дело. Вот ключи от квартиры этажом ниже, там есть мебель, постельное белье и компьютер. Пока тебе большего и не требуется. - Она протянула ему замочную карточку. - Можешь писать свою статью.
        - Спасибо. Интернет там есть?
        - Выделенка. Можешь пользоваться без ограничений. Если найдешь какую-нибудь еду, тоже можешь употребить. А вечером будем ужинать вместе - мои продукты, твоя готовка.
        Последняя фраза неприятно резанула - все-таки Андрей считал себя физиком, а не кухаркой. Но говорить ничего не стал - не то положение.
        - Спасибо, - еще раз поблагодарил он и шагнул в лифт. - До вечера!
        Двери лифта закрылись, и Андрей спустился на двадцать девятый.
        Квартира по планировке оказалась точно такой же, как и у Лыськи, но дизайном здесь никто особо не занимался, да и денег в обстановку было вложено значительно меньше. Но Андрея это мало интересовало, он даже не заглянул на кухню - не хотелось терять времени. Если не думать о еде, ночного шашлыка должно хватить до вечера. Андрей снова впомнил про курицу, которую непременно придется готовить для Лыськи, и с неприязнью поморщился. Очень не хотелось этого делать.
        Отогнав мысли о курице, Андрей включил компьютер и засел за работу. Запекшаяся на израненных ладонях кровь значительно снизила скорость набора текста, но Андрей по этому поводу не расстраивался - все равно на завершение работы нужно не менее трех дней. Вдвоем с Пашкой можно было управиться и быстрее, но Андрей не хотел без веской причины выдавать своего местонахождения. Затребовать помощь в технических вопросах все равно будет необходимо, но следует отложить ее на потом, насколько это возможно.
        Андрей писал и писал, постепенно привыкнув к иной, чем в «Комманд Сервис», раскладке клавиатуры. Свет солнца, пробивавшийся через легкую ткань занавесок, медленно передвигался по полу, высвечивая новые предметы обстановки и скрывая старые в полутьме. Андрей подумал, что суть настоящего момента в том как раз и состоит, что он просто высвечивает события на бесконечном в обе стороны пути времени. Эта мысль не очень понравилась, поскольку предполагала некую предрешенность будущего, а такая концепция подавляла стимул к новым свершениям. Зачем суетиться, если все будет так, как будет? Но Андрей понимал прекрасно - лишь человеческая воля формирует будущее. Другое дело, что человек не всемогущ, что существуют некие ограничения, не позволяющие ему делать все, что угодно.
        «Топология города, - вспомнил Андрей. - На самом деле это довольно забавная теория, и, может, стоит в ней покопаться поглубже».
        Но сейчас предстояло дело гораздо более важное, и Андрей усилием воли заставил себя сосредоточиться на статье. Время шло, буквы на экране множились, соединялись в строки, в абзацы, постепенно превращаясь в осмысленный текст. Ближе к вечеру, когда пустота в желудке начала вызывать пустоту в голове, Андрей уперся в чисто техническую проблему. Без Пашкиной помощи разобраться с ней было невозможно, и, подумав, он потянулся за телефонной трубкой.
        - Алло, кто это? - раздался на другом конце голос Пашки, смешанный с гулом мотора. - Алло!
        - Это Андрей.
        - Что?! Ты где?
        - В Караганде. Надеюсь, ты уже знаешь о том, что я невиновен?
        - Знаю, успокойся! Я с самого начала не верил.
        У Андрея отлегло от сердца.
        - Мне катастрофически нужна твоя помощь. Я пишу статью.
        - Ну ты монстр! За тобой вся ментовка гоняется, а ты о статье думаешь! Или тебя похитители заставили?
        - Нет, я от них вырвался.
        - Сам?
        - С помощью города, - усмехнулся Андрей. - Сейчас я в довольно надежном укрытии, и написание статьи под нашими двумя именами - это для меня единственный шанс остаться в живых.
        - Подробнее можно?
        - Не по телефону, - ответил Андрей. - Сможешь ко мне подъехать?
        - Это в Москве?
        - В самом центре.
        Андрей хотел было назвать Лыськин номер, но удержался.
        - Хорошо, я подъеду, - быстро согласился Пашка. - Куда именно?
        Андрей назвал то же место, где встречался с Артемом.
        - Добро. Через минут сорок тебя устроит?
        - Вполне, - ответил Андрей. - Ладно, до встречи.
        Он нажал кнопку отбоя и отложил трубку.
        Конечно, риск этого предприятия был невероятно велик. И не потому, что Пашка плох, а именно потому, что хорош и наверняка верит в невиновность Андрея.
        «Он вполне может решить, что я перепуган до смерти, что бегаю не по необходимости, а просто от страха. При таких раскладах он запросто может сдать меня ментам, чтоб они быстренько допросили и отпустили, - подумал Андрей. - Он и представить себе не может, что его хваленая милиция просто не в состоянии меня защитить».
        И все-таки не было никакой другой возможности. Без Пашки статью не написать. Главное - обустроить все так, чтобы Лыська в любом случае не пострадала. Он набрал ее номер.
        - Это Андрей, - сказал он в трубку. - У меня тут возникла одна проблема.
        Он вкратце обрисовал суть.
        - Значит, он запросто может привести за собой ментов? - Лыська осталась недовольна решением Андрея.
        - Только вместе с собой. Он ведь не знает адреса.
        - Ладно. Только давай я тебя подстрахую. У меня на ментов нюх.
        - Спасибо.
        - Встретимся у лифта на твоем этаже. Минут через десять. - Она повесила трубку.
        Андрей не стал выключать компьютер, заглянул на кухню, но ничего съедобного не нашел. Подумав, он подключился к Интернету и скинул недописанную статью на один из своих электронных адресов. Затем глянул на себя в зеркало, отметив отросшую щетину на лице, но мужского бритвенного станка в ванной он не нашел, там лежал только женский с тремя запасными лезвиями. Андрей махнул рукой, надел байкерские сапожки и вышел в подъезд. Дожидаться, когда Лыська спустится, он не стал, зашел в лифт и поднялся на тридцатый. Хотелось курить, но не было ни денег, ни сигарет. От этого курить хотелось еще сильнее.
        Наконец Лыська закончила собираться, и они вместе спустились на улицу. Внешность она изменила полностью, одевшись в оранжевую маечку и обтягивающий джинсовый костюм в стиле конца девяностых годов прошлого века. Волосы успела перекрасить в ярко-красный, а макияж навела самый вызывающий.
        - Это для маскировки, - объяснила девушка.
        Андрей мысленно усмехнулся.
        Во дворе все еще стояла машина, а грубый водитель, ругаясь себе под нос, менял переднее колесо. На его светлой рубашке виднелся грязный след от резины. Андрей потянул Лыську в сторону, стараясь не попасть парню под горячую руку. Они наискосок миновали двор и оказались на Бульварном кольце среди шумного фырканья автомобилей.
        - Где ты ему назначил? - спросила девушка.
        - Подальше от твоего дома.
        - Конспиратор, - улыбнулась она. - Значит, делаем так: ты сейчас идешь к нему, а я отстану и буду глядеть по сторонам. Постарайся на месте не упускать меня из виду. Если замечу что-нибудь подозрительное, сниму куртку и закину ее на плечо.
        - И что мне тогда делать?
        - Бежать.
        - А статья?
        - Тебе много осталось до завершения?
        - Не очень, - ответил Андрей. - В основном технические моменты, которые без Пашки не описать. Копию статьи я закинул на свой почтовый ящик.
        - Это правильно. Значит, тебе надо бежать в то место, где есть комп, подключенный к Интернету.
        Андрей не ответил - такого места у него сейчас не было.
        - Город тебе поможет, - неожиданно произнесла Лыська.
        Это прозвучало как ответ на его мысли.
        - Ты думаешь? - иронично спросил Андрей.
        - Одежда Красавчика Рекса на тебе сидит уже не так хорошо.
        Аргумент показался по меньшей мере странным, но Андрей не счел нужным вступать в бессмысленный спор. Лыська отстала и свернула на переход, затерявшись среди ожидающих зеленого света машин. В эту секунду Андрей почувствовал приступ щемящего одиночества и тревожного предчувствия. Он вдруг понял, что никогда больше не увидит эту девушку, что с ней обязательно случится нечто ужасное, если прямо сейчас он не бросится за ней следом. Вспомнился сфинкс, заваленный камнями в ущелье.
        На переходе зажегся зеленый сигнал, и машины тронулись с места. Но Андрея это не остановило, он бросился на проезжую часть, на него загудели сигналами, закричали и завизжали тормозами, но он все равно рвался вперед, размахивая руками, словно переходил бурную реку из раскрашенной стали. Кто-то бросил в него недоеденным мороженым из окна.
        - Придурок! - догнал визгливый женский голос.
        Андрей выскочил на бульвар и встретился взглядом с изумленными глазами Лыськи.
        - Ты что, ненормальный? - спросила она.
        - Это доктор определит, - отшутился он. - Но тебе надо возвращаться домой.
        - Это еще почему?
        - У меня плохое предчувствие.
        - Скорее нервно-психическое заболевание, - усмехнулась девушка.
        - Пожалуйста, возвращайся домой.
        - Это приказ? Разрешите выполнять? Разрешите бегом?
        В этот момент она была очень похожа на совсем другую Алену. Не только чертами лица, не только яркой прической, но и мощной внутренней силой.
        «Она убить, наверно, может», - совершенно непроизвольно проскочила фраза из песни.
        - Я бы никогда не стал тебе приказывать, - сам себя одернул Андрей. - Я могу только тебя попросить.
        - Очень интересно, - сощурилась Лыська. - Ты очень изменился.
        - Нет. Просто я тебя полюбил.
        - Ого! Ну и заявление посреди бульвара. С чего бы это вдруг?
        У Андрея покраснели щеки под небритой щетиной.
        - Извини, - тихо сказал он.
        - Любовь - это светлое чувство, - насмешливо фыркнула Лыська. - За него нет надобности извиняться. Но может, ты не меня полюбил? Может, ту, которую видишь вместо меня?
        Андрей промолчал. «Ведьма», - подумал он.
        - Мы ведь похожи, правда? Как ее звали?
        - Зовут, - зачем-то поправил Андрей.
        Тут же вспомнились все страшные сны предыдущих ночей.
        - Ее зовут Алена. Как и тебя.
        - Меня зовут Лыська. - Девушка гротескно скопировала тон Нео из фильма «Матрица». - Запомни. И со мной ничего не может случиться. Знаешь почему?
        Андрей нервничал, не зная, как отправить ее домой.
        - Потому что я не человек! Я дух этого города! Понял?
        - Ты просто дура, - сорвался Андрей и тут же понял, что случайно нашел верное решение. - Ты самовлюбленная идиотка, возомнившая о себе черт знает что. Ты решила взять на себя ответственность за меня? Ваши догмы, кажется, запрещают это делать. Запрещают?
        - Не твоего ума дело.
        - Слушай, ты меня заколебала уже. Я хотел тебя просто трахнуть, поэтому и вернулся. А ты, дура, не поняла своего счастья, выселила меня в другую квартиру и оставила скачивать порнографию из Интернета. А теперь прилипла как банный лист.
        - Ты попросил меня о помощи. - Лыська словно не замечала обидных слов.
        - Мне нужна была другая помощь, понятно? - Андрей постарался вложить в эти слова всю злость и все презрение, какие только смог отыскать в глубине души. - Мне нужна была интимная помощь. Лечь на спинку, ножки врозь. Никакой другой помощи мне не нужно. Катись отсюда и не мешай мне знакомиться с девушками посговорчивее.
        - Дурак, - сказала Лыська.
        Она развернулась и направилась вдоль бульвара. Пробивающийся сквозь листву свет осыпал ее сияющими пятнами, словно золотыми монетками. Андрей сжал губы и отвел от нее взгляд. Все. Теперь можно идти к Пашке.
        Машина Резнова высунулась из широкой арки двора, Андрей узнал ее и улыбнулся.
        - Привет! - Пашка вышел и помахал рукой.
        Андрей сбавил шаг у проезжей части, ожидая, когда машины остановятся на переходе.
        - Твою мать! - раздался за спиной мужской голос. - Ты бы смотрела, куда идешь!
        - Извините! - донесся в ответ голос девушки.
        Андрей узнал бы его из тысячи - это был голос Лыськи. Обернувшись, он увидел байкершу с закинутой на плечо курткой, ее оранжевая майка ярким пятном била в глаза, словно сигнал тревоги на корабле. Девушка держала в руке палочку от эскимо, а само эскимо густо размазалось по пиджаку высокого крепыша. Из-под его полы выглядывал краешек милицейской Регалии.
        И как раз в эту секунду машины остановились у перехода, Андрей рванулся через дорогу, оттолкнул плечом Пашку и прыгнул на переднее сиденье его машины. Двигатель запустился мгновенно, Андрей нажал на газ, и машина стремительно сорвалась с места, проскочила проезжую часть и вылетела на бульвар, грохотнув днищем о высокий бордюр.
        Парень с Регалией еле успел отскочить в сторону, всем телом растянувшись на клумбе. Андрей резко затормозил, ища глазами Лыську, но она уже исчезла из виду, видимо затерявшись в толпе. Он снова рванул машину с места, соскочил с бордюра на другой стороне бульвара и, рассеяв перепуганных пешеходов, скрылся в проулке между домами. Тут же зажегся зеленый свет, и поток машин преградил путь возможной погоне.
        Глава 14
        Андрей бросил машину через четыре квартала - пешком затеряться в центре Москвы было гораздо проще. Он попетлял немного среди дворов, вернулся к Бульварному и добрался до Арбата, инстинктивно полагая его самым безопасным для себя местом. Здесь было много народу, милиция не станет стрелять, а байкерское одеяние ни в коей мере не окажется особой приметой. Оставалось только прибиться к какой-нибудь кучке музыкантов и обдумать создавшуюся ситуацию.
        Летний вечер был полон жизни, люди заполняли рестораны, гуляли и глазели на пьяных музыкантов, выбивающих нестройные ноты из гитарных струн. Андрей пристроился к слушателям, среди которых оказалось легко затеряться - многие из них были одеты почти как он. Кровь медленно очищалась от избытков адреналина, сначала мелкая дрожь появилась в руках, затем затряслись и колени. Наконец до сознания дошел весь ужас сложившейся ситуации. Андрею стало жалко себя, хотелось повернуть время вспять и многое сделать иначе, но уже ничего нельзя было изменить.
        Вспомнились слова Дьякона о том, что в этом мире человек может изменить только сам себя, но сейчас это казалось полнейшей бессмыслицей. Не внутренний, а наружный мир агрессивно набросился на Андрея - снаружи были бандиты, менты, корпорация Скотта и огромное количество других нерешенных проблем. Эти проблемы с каждой минутой казались все неразрешимее, словно липкая смола затягивала тело в бездонную глубину. И сколько ни дергайся, ни барахтайся, тянет лишь вниз.
        Гитарист грохотал по струнам и пел о поездах, уносящихся в темную ночь, а Андрей стоял, стиснув зубы, и трясся от страха. Он не так боялся во время перестрелки в больнице - там некогда было бояться, - он не так боялся в гараже, прорубая ломом бетонную стену, - тогда им руководили злость и желание выбраться. А сейчас впереди ничего не было, кроме вечера, оседающего на город.
        - Пива хочешь? - раздался справа сипловатый мужской голос.
        Андрей вздрогнул и повернул голову. Перед ним стоял длинноволосый мужик с бородой и усами, одетый в мешковатые штаны, затертые на коленях, и в грязный свитер на голое тело.
        - Что? - переспросил Андрей.
        - Пива, говорю, хочешь? - повторил незнакомец. - Похоже, ты сейчас на мели.
        От мужика пахло потом, нестиранными носками и табачным угаром. В бороде можно было различить частицы всех съеденных за день продуктов. Андрей внутренне передернулся от отвращения.
        - Нет, спасибо, - ответил он.
        - А из какого ты стада? - Мужик явно был настроен на дальнейшее знакомство. - Сейчас в стадах одни сосунки, а ты, видно, из стариков.
        - Немого знаешь? - вопросом ответил Андрей.
        - Кто же не знает Немого? Он же тоже еще из тех. Да выпей пива, я угощаю.
        Андрей, стараясь не выдать брезгливости, взял протянутый пластиковый стакан. Пришлось пригубить - конфликта не хотелось. Пиво оказалось еще отвратительнее, чем Андрей ожидал, примерно так он представлял себе вкус ослиной мочи, основываясь на цвете, запахе и количестве пены.
        - Да ты пей, не стесняйся. - Мужик улыбнулся щербатым ртом. - Я еще сбегаю.
        Андрей сделал два полных глотка, опасаясь, что его вырвет на мостовую. Но ничего такого не произошло, наоборот, третий глоток сделать оказалось легче, чем первых два.
        - Полегчало? - спросил незнакомец.
        - Кажется, да, - прислушавшись к своим ощущениям, ответил Андрей.
        - Чего ты такой загруженный?
        - Проблемы. - Андрей не собирался вдаваться в подробности.
        - Просел?
        - В смысле?
        - Бабло кончилось?
        Андрей коротко кивнул.
        - Да это фигня. - Бомж махнул рукой. - Сегодня нет, завтра опять появятся. Философия. Я так уже лет двадцать живу. Сегодня у меня подъем, а завтра тебе повезет. Вот ты можешь поверить, что от наличия денег в тебе самом ничего не меняется?
        - Не знаю. Совсем без денег, наверное, тоже нельзя.
        - Да ладно тебе. Что ты знаешь про деньги? - снова улыбнулся мужик. - Главное, чтобы была жратва и крыша над головой. Это вы, байкеры, сами себя загнали в ловушку - вам нужно покупать бензин, мотоциклы, запчасти, сигареты. Бабы у вас. Но зачем это все? От голода или холода в Москве умереть почти невозможно. Надо быть полным лохом, чтобы не найти в городе пищу и кров.
        - Человек рожден, чтобы изменять мир, - пожал плечами Андрей. - А твоя философия - это философия брюквы на грядке.
        - Брезгуешь, - понял бомж. - Считаешь себя умнее. Но почему я весел, а у тебя страх нарисован на морде? Ты боишься, что у тебя и завтра не прибавится денег, и послезавтра. А без денег ты не умеешь. Деньги для тебя - как почва для твоей брюквы. Ты без них засохнешь, а я нет. Так у кого философия лучше?
        - Это не философия, это пустая болтовня, - отмахнулся Андрей, поняв, что бомж неагрессивен. - Иди-ка ты.
        - Думаешь, ты чем-то лучше меня? - Мужик протянул руку и забрал у Андрея стакан с остатками пива. - Если у нас обоих отнять деньги, я по сравнению с тобой буду бароном. Вот сегодня я нашел кошелек и гуляю. Это праздник. А завтра у меня будет обычная жизнь. У тебя же все наоборот. Каждый день обычная жизнь, а без денег - трагедия.
        Он усмехнулся в бороду и направился дальше по улице.
        Колени у Андрея перестали дрожать, руки тоже. Беседа с бомжом, несмотря на бессмысленность содержания, оказалась полезной по сути - она отвлекла его от начинающейся тихой истерики. Но и успокоившись, Андрей не мог представить, что делать дальше. Его жизнь зависела от статьи, а писать ее негде и не на чем. Да что там статья! Андрей не имел понятия, как и где проведет эту ночь, а за ней неизвестное количество других, таких же бездомных ночей. Желудок напомнил о себе голодным урчанием, но это урчание вызвало у Андрея парадоксальную реакцию - он засмеялся. Не мысленно, а в голос, хотя никто из окружающих не обратил на это особенного внимания. Вспомнилась курица, которую так не хотелось готовить.
        «А ведь я и не буду ее готовить», - с мазохистским злорадством подумал Андрей.
        Если бы в эту секунду над Арбатом раздался трубный голос Дьякона, вещающий о непроизвольном исполнении желаний в городе, Андрей бы ничуть не удивился. Он не удержался и глянул в сторону крыши Торгового центра, но ни голоса, ни колокольного звона, конечно, не было слышно.
        «Надо быть осторожней с желаниями. - Андрей грустно вздохнул и попросил сигарету у стоящего рядом парня. - Сейчас я бы многое отдал, чтобы приготовить и съесть эту проклятую курицу».
        Взяв сигарету, пришлось попросить и огня. Было неловко, но курить хотелось сверх всякой меры. Поблагодарив и затянувшись дымом, Андрей попробовал разобраться в сути понятия «неловко». Получалось, что всякая неловкость возникала от боязни плохо выглядеть в чужих глазах. То есть Андрей, не имея возможности читать посторонние мысли, представлял, какими они могут быть. А какими они были реально? И было ли вообще кому-нибудь дело до того, как Андрей выглядит и что делает? Тут же в голову пришла забавная формула - посторонние думают о тебе так же, как ты бы подумал о них, попади они в похожую ситуацию.
        Гитарист устал молотить по струнам и сменил гитару на пол-литровый стакан пива. На Арбате зажглись фонари - темнота опускалась на город. Людей заметно прибавилось, будто огни ночи имели над ними необъяснимую власть, выманивая из квартир своим праздничным светом. Обилие гуляющих помогало Андрею оставаться незамеченным в толпе, но мысли все чаще возвращались к необходимости поиска хоть какого-нибудь убежища на ночь. Он знал, что после закрытия станций метро любой одинокий прохожий вызывает у милицейских патрулей повышенное внимание.
        Воспоминание о милиции снова вызвало страх, постепенно усиливающийся до уровня, близкого к истерике. Это походило на острый приступ паранойи, когда в студенческом общежитии народ накуривался коноплей «до ментов». Так называлось состояние дикого ужаса от осознания, что прямо сейчас в дверь войдут хмурые парни с Регалиями, и заломят руки, и отметелят ботинками, и посадят в вонючую камеру. Хотя нет, тогда еще вместо Регалий были удостоверения. Но термин «обкуриться до ментов» вспомнился сейчас очень отчетливо из-за удивительной схожести состояния. Только теперь опасность была совершенно реальной и не ограничивалась клеткой. Андрей прекрасно понимал, что жив лишь благодаря отсутствию у противника информации о его местонахождении.
        Андрей с трудом понимал, почему его побег от правоохранительных органов закончился именно возле пьяного гитариста на Арбате. Умом он понимал, что ощущение безопасности этого места связано в первую очередь с его многолюдностью, с возможностью затеряться в толпе. Но была и другая причина. Судя по всему, она имела не столько разумную, сколько эмоциональную подоплеку - Андрей вспомнил, что Арбат был первым местом, куда он направился прямо с вокзала в день своего приезда в Москву. Тогда он еще ничего не знал в этом городе, он помнил лишь далекое детство, когда отец привез его в Москву на каникулы. Он помнил, что, спустившись с вокзала в метро, не надо делать никаких пересадок - поезд сам привезет на станцию «Арбатская». И именно здесь он впервые увидел Москву взрослым взглядом. Это было место первого свидания с городом, поэтому он сюда и пришел.
        Гитарист допил пиво и уложил гитару в чехол. Кучка слушателей, так и не дождавшись возобновления концерта, начала растворяться в текущей по Арбату людской реке. По мнению Андрея, одиноко стоящий мужчина в байкерском одеянии мог привлечь к себе ненужное внимание. Пришлось влиться в общий поток.
        Больше всего раздражало отсутствие денег - Андрей уже давно разучился обходиться минимумом и никогда не представлял себе жизни вообще без копейки. Сейчас из денежных средств в кармане лежала лишь телефонная карта с кредитом на пять минут разговора, но обменять ее на еду или поездку в метро было совершенно немыслимо.
        А есть хотелось.
        Бомж говорил, что в городе еду и кров можно найти без труда, но либо он хвастался, либо для уличной жизни требовались особенные умения. Странно, что в приключенческой литературе по большей части описывались способы выживания в лесу, в пустыне или в горах, но мало кто из классиков потрудился описать методику выживания в естественной для человека среде обитания - в городе. Андрей попробовал применить для решения этой проблемы ум, но тут же понял, что для анализа попросту не хватает данных. Андрей совершенно не представлял, по каким законам происходит круговорот еды в городе, как она попадает в места употребления и какие меры принимаются для устранения ее утечки. Единственным способом добычи, пришедшим на ум, оказалась банальная кража, но Андрей ее тут же отбросил.
        Тогда он попробовал решить задачу в упрощенном виде - добыть денег. Хотя бы немного. Еще в студенческие времена ходили слухи о неплохих заработках на мойке вагонов. Для такой работы не нужны документы, а чувство голода уже заметно превысило чувство брезгливости. Андрей решился и выбрал направление на Курский вокзал. Идти было далеко, но Андрей хорошо представлял дорогу. Сначала он думал пробираться темными проулками и дворами, чтобы не попасться на глаза случайному патрулю, но затем сообразил, что такие меры предосторожности не только излишни, но и могут привести к прямо противоположному результату.
        Смешавшись с толпой, Андрей вскоре почувствовал всеобщее безразличие. Никому вокруг не было дела ни до него самого, ни тем более до его проблем. Люди замечали друг друга ровно настолько, чтобы не оттаптывать ноги и не стукаться лбами. Андрей напрягался только при виде милицейских патрулей, стараясь обходить их подальше. Главное в таких маневрах было не менять резко скорость и направление движения - это правило Андрей усвоил еще в те времена, когда у него не было московской прописки.
        До вокзала он добрался уже совсем затемно, если можно назвать темнотой странное состояние летних московских ночей, когда медленный закат угасает совсем ненадолго, чтобы почти сразу превратиться в такой же неспешный рассвет. Андрей выяснил у грузчика местонахождение отстойника для вагонов и направился туда пешком, обогнав разрозненные кучки бомжей, вяло бредущие вдоль путей.
        «Конкуренты», - подумал он, уже понимая, что легко работа не достанется.
        Но вид у бомжей был жалкий, лица пропитые, а тела наверняка измучены многочисленными болезнями и недоеданием. В себе же Андрей ощущал непобедимую уверенность. Он подумал было, что уверенность эта связана с недавними событиями, поставившими его на грань жизни и смерти, но тут же понял, что сам себе врет - она основывалась лишь на жалком виде бомжей. Андрей выглядел жемчужиной в куче навоза не потому, что сам был жемчужиной, а лишь потому, что сравнивал себя с кучей дерьма. Сами бомжи об угрозе еще не догадывались, справедливо считая, что у байкера может быть более важное дело, чем уборка вагонов.
        Но один, совсем старый на вид, оказался то ли хитрее других, то ли опытнее. Он то и дело подозрительно поглядывал на Андрея. Что-то в нем было странное, резко отличавшее его от других, и, лишь приглядевшись, Андрей понял, что старичок не такой уж старый и совсем не дряхлый, а маленький рост и желтый цвет лица попросту выдавали в нем китайца. Наконец старик перестал бросать взгляды и подошел с таким видом, будто собирался попросить сигарету.
        - Поработать решила? - вместо этого спросил китаец.
        - Тебе какое дело? - высокомерно фыркнул Андрей.
        - Послушай, если ты собралась вагон помыть, я тебе помогу. В первый раз, да?
        - Иди к черту.
        - Не пойду. Ты ничего здесь сама не узнаешь. Ты хоть знаешь, когда можно на работу проситься, чтоб не прогнали?
        Андрей задумался.
        - А тебе что за дело? - уже менее агрессивно спросил он.
        - Тебя сейчас бить будут, - объяснил китаец. - Но ты здоровая, сильная, ты победишь. Только зачем победа, если никто не скажет, что с ней делать потом?
        - Ты хочешь со мной в долю? - понял Андрей.
        - Точно. А я тебе помогу. Ты меня не бей, я тебе все расскажу, а на двоих нам хватит.
        - Ладно, - кивнул Андрей.
        - Вон, посмотри, в черном свитере мужика. Самая сильная. Ее первым бей. Остальные испугаются и уйдут дальше. Другой поезд совсем скоро придет. А с проводником я сам буду говорить. Иди, иди, сами они не уйдут.
        Андрей широко раздул ноздри и двинулся к группе бомжей, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.
        - Чего надо? - спросил крепыш с беззубым ртом, на которого показал китаец.
        - Драться иду, - честно признался Андрей.
        - А надо? - усмехнулся беззубый.
        - Я бы и рад избежать, но вы же работу по-доброму не отдадите.
        - Нет.
        - Значит, придется драться.
        - Какой ты упертый, - усмехнулся беззубый и первым бросился на противника.
        У него не было техники движения, какая приходит с многолетними тренировками, но ее с успехом заменяла уличная проворность. Но самым страшным в противнике оказалось отсутствие всякого страха и малейшего намека на воображение - он совершенно не боялся замахов, не поддавался на обманки, а полученный в лицо удар не выводил его из душевного равновесия. Примерно так дерутся звери, и именно из-за этого Андрей старался избегать конфликтов с собаками. Такого противника можно лишь убивать или физически выводить из строя, доводя хотя бы до потери сознания.
        В первые же секунды Андрей получил несколько болезненных ударов по ногам и один в подбородок. От этого не только алые пятна завертелись перед глазами, но и накатил приступ одуряющей тошноты, напомнив о недавнем сотрясении мозга. Но это ошеломило лишь в первый момент, а потом боль смыло потоком адреналина, и Андрей принялся молотить кулаками и пинаться. Крепыш крепко ударил его в нос, но Андрей сумел подобраться к нему вплотную и схватить за руку. Тут же, не дожидаясь ответных действий, добавил коленом в пах и локтем по затылку. Крепыш рухнул ему под ноги и пополз подальше от рельсов.
        - Добивать не надо! - выкрикнул китаец. - Они теперь сами уйдут.
        Четверо оставшихся бомжей, которые даже не пытались принять участие в драке, подхватили поверженного товарища и поволокли его вдоль путей.
        - Надо в вагона садиться! - Китаец призывно помахал рукой и подошел к двери.
        Когда Андрей смахнул со штанов и куртки грязные следы пинков, старичок уже успел обо всем договориться.
        - Нам два вагона дали! - довольно улыбнулся он. - В два раза больше получим. А ты хорошо дралась, очень быстро. Давай убирай мусор, а я веник возьму. Я совсем старая, мне бутылки носить нельзя.
        Они забрались в вагон и принялись за уборку. Андрей заметил, что проводники в своем купе делят пачку полусотенных купюр, полученных от желающих передать посылки знакомым. Вид денег вдохновил на трудовой подвиг - отбросив всякую брезгливость, Андрей по локоть залез в мусорный ящик возле тамбура и принялся выуживать из него тяжелые предметы. В основном это были разнокалиберные бутылки, но попадались и консервные банки, надписи на которых вызвали приступ обильного слюноотделения.
        Пока он пакетами выносил мусор из вагона, китаец ловко свернул ковровую дорожку и вымел коридор куцым веником. Андрею пришлось взять ведро и половую тряпку. Он понял, что ему снова подсунули работу потяжелее, но наглости на восстановление справедливости уже не хватило. Он уже уверился в мысли, что каждое такое «установление справедливости» влечет за собой все более пагубные последствия.
        Но вода была с хлоркой, а ладони изранены, поэтому отжим тряпки вызывал совершенно неимоверную боль.
        - Отжимай получше! - прикрикнула проводница, выглянув из купе. - А то устроили тут болото.
        Андрей мысленно взвыл, но ничего другого не оставалось, как подчиниться. Он только понял, что на уборку второго вагона у него не хватит мужества.
        - Второй вагон сам убирай, - сказал он китайцу, выплескивая грязную воду на гравий. - Мне отдай половину за этот.
        - Хорошо, хорошо, - закивал старик. - Сейчас договорюсь.
        Он пошептал что-то возле купе и с довольным видом протянул Андрею бутылку водки.
        - Забирай всю, - великодушно позволил китаец. - Я себе с другой вагоны возьму.
        - А деньги? - медленно зверея, спросил Андрей.
        - Денег не дают. За деньги они бы сами убрали.
        - Но водка стоит денег! Обменяй.
        - Они уже купили. А водка им не нужен совсем.
        Андрей хотел было устроить бучу по этому поводу, но тут увидел за окном милицейский патруль с собакой.
        - Черт. - Он взял водку и вышел в тамбур. Тревога обдала сердце холодной волной.
        - Или в этом, или в другом вагоне, - услышал он шамкающий голос беззубого бомжа. - Он вместе с китайцем.
        Сердце замерло на долю секунды и тут же перестроилось на новый, гораздо более частый ритм.
        - В костюме байкера, говоришь? - хрюкнул динамик милицейского шлема.
        - Да, я ему нос в сливу превратил, сразу узнаете. Я за свою территорию исправно плачу, так что вы уж разберитесь, пожалуйста.
        - Пасть закрой! - рыкнул динамик.
        Гравий захрустел под тяжелой поступью, и по металлической лесенке стукнул приклад пулемета. А овчарка дышала так громко, что было слышно возле купе.
        - Эй! - выкрикнул искаженный динамиком голос. - Всем в вагоне! Выйти наружу!
        Разум Андрея стиснуло судорогой ужаса, но вместо того, чтобы парализовать волю, этот страх полностью отключил рассудок, оставив тело во власти дремучих инстинктов. Это были инстинкты далекого предка-зверя, ничего не знавшего о человеческих нормах поведения и законах. Андрей и заревел, словно зверь, бросившись по проходу к середине вагона. Он рванул в сторону одну из дверей купе, ворвался внутрь и несколькими ударами вышиб ногой двойное стекло. Оно еще не успело осыпаться, а Андрей уже вскочил на откидной столик и прыгнул наружу. Земля ударила резко, больно, нога подвернулась на гравии, но освобожденная из клетки сознания звериная сущность не обратила на это никакого внимания. Она полностью приняла на себя управление телом и рванула вперед, заставляя его пролезать под составами и перепрыгивать через рельсы. Мощные путевые прожекторы ярко били с решатчатых мачт, разбивая тени на одну черную, от самого близкого источника света, и три-четыре серых, более тусклых призрака. Тени-призраки метались под ногами, перепрыгивая из стороны в сторону, словно пытались увернуться от обстрела прожекторов.
        Топот погони пока еще не был слышен, стрельба тоже, но чутьем освободившегося зверя Андрей улавливал непонятные разуму эманации преследования. Он просто знал, что по его следу кто-то идет, и это знание не было плодом воображения, хотя бы потому, что абстрактные измышления присущи разуму, а не инстинкту. И инстинкт не подвел - позади послышался шорох гравия. Андрей коротко обернулся, разглядев между составами черно-серый веер теней, метнувшийся в его сторону. Такие тени не мог отбрасывать человек, к тому же человек не мог двигаться настолько быстро.
        Андрей присел на корточки, зарычал и скинул с плеч тяжелую кожаную куртку. Теперь из полутьмы уже слышалось тяжелое дыхание бегущей собаки. Андрей намотал куртку на левую руку, правой схватив увесистый булыжник. Он не боялся - сейчас они со зверем были на равных.
        Пес прыжком выскочил из густой темноты под вагоном и кинулся на Андрея, заученно целя в лицо. Но ощеренные клыки вцепились лишь в грубую кожу куртки, Андрей заревел и не раздумывая ударил камнем в собачий череп. После третьего удара под камнем хрустнуло, и Андрей отбросил куртку вместе со сведенной судорогой тушей.
        Дальше он удирал уже почти на четвереньках - зверю так было удобнее. Но зверь не знал приемов охоты, изобретенных разумом, он не знал, что патрульные переговариваются между собой по радио совершенно бесшумно, отключая при этом динамики шлемов, он не знал об инфракрасной оптике и ультразвуковых сонарах, он не знал, что вокзал оцеплен и к нему стягивают все новые и новые патрули. Он просто бежал, пролезал под вагонами и прыгал через рельсы и шпалы. Иногда приходилось резко сворачивать в сторону, когда впереди мелькали серые милицейские шлемы, иногда приходилось замирать под вагонами, вздрагивая от шороха гравия под ботинками.
        Наконец разум взял верх над зверем - сидя под вагоном, Андрей ужаснулся, представив, как его нащупывают невидимые лучи инфракрасных фонарей. И в этот момент вагонная сцепка над головой звякнула, поезд резко дернулся и покатился, медленно набирая скорость. Меньше секунды Андрею понадобилось на принятие решения - он вцепился в проплывающую мимо лица решетку аккумуляторного отсека, а ногами обхватил толстую железную штангу. Шпалы все быстрее и быстрее бежали в нескольких сантиметрах под спиной.
        Куда шел поезд, Андрей не знал, а держаться пальцами за железо оказалось гораздо труднее, чем он предполагал, - уже через пару десятков секунд руки свело болезненной судорогой. Через две минуты он понял, что, если не разожмет пальцы, они попросту оторвутся. Под спиной гулко загудел металл, видимо, поезд проходил по мосту на Каланчевке. Ноги сорвались со штанги, больно ударившись о проносящиеся внизу шпалы, один сапог соскочил с ноги и исчез далеко позади.
        Андрей разжал пальцы, рухнув в пространство между рельсами. Удар оказался такой силы, что оглушил его, на какое-то время скрыв реальность во тьме беспамятства. Очнувшись, Андрей ощутил под собой подрагивающий металл, а подняв голову, разглядел красные фонари последнего вагона, удаляющиеся во тьму. Действительно, мост был Каланчевским - совсем рядом виднелась площадь трех вокзалов. Милицейских сирен слышно не было.
        «Вырвался, вырвался, вырвался…» - билась в голове единственная мысль.
        Андрей поднялся на четвереньки и пополз вдоль рельса, сбивая колени о шпалы. Подняться на ноги он боялся - бредущая по мосту фигура обязательно привлечет внимание. Он полз и полз, глядя вниз, чтобы не провалиться в зияющую пустоту между шпалами. Неожиданно он уперся во что-то лбом и остановился, не понимая, какое препятствие могло остановить его на железнодорожном пути. Ощущение создалось такое, словно голова уперлась в стальной прут. Но, подняв взгляд, Андрей понял, что это не прут, а ствол карабина, направленный ему прямо в лицо. Похолодев от страха, Андрей увидел перед собой девушку, одетую в форму охраны железнодорожных объектов. А приглядевшись внимательнее, он различил ее лицо. За несколько дней оно совсем не изменилось - это была та же самая Алена, которую он пригласил в кабинет Вальки Знобина. Она и выглядела такой же уверенной и независимой, как тогда, но теперь эта уверенность казалась вполне обоснованной.
        - Встать! - приказала девушка, отойдя на четыре шага назад и направив в лицо Андрея луч укрепленного под стволом фонаря. - Руки за голову!
        Она потянулась к коробочке рации, висевшей на поясе, а Андрей не выдержал и истерически расхохотался.
        Глава 15
        Андрей проснулся от яркого света.
        - Черт… - Он повернулся на спину, нащупал шишку на голове и приоткрыл глаза. - Надо же было грохнуться во сне лбом об стену!
        Солнце пробивалось в комнату через незашторенное окно. Все вокруг было знакомым, привычным, даже родным - стены, выключенный компьютер, тикающие на стене часы. Его комната.
        Сон медленно отступал, освобождая сознание, но его обрывки еще крутились перед глазами - крыша огромного небоскреба, звон колоколов и старческий хохот байкерского священника. В этих сонных клочках сверкали спицы мотоциклетных колес, осыпалась под ударами лома глухая стена, гремели выстрелы и голая толстуха снова и снова запрыгивала Андрею на грудь. В них мерцал огнями оживающий город, стартовали ракеты из шахт, а хрупкая девушка в полосатом комбинезоне была близко-близко - ощущались и тепло, и запах.
        - Лыська, - шепнул Андрей и сел на диване.
        Сколько раз этот сон с разными вариациями уже снился ему? В последние три месяца не меньше десяти раз. И заканчивался всегда по-разному - то Андрей разбивался, спрыгнув со взорванного моста, то упускал лом в только что пробитое отверстие, то его убивали в перестрелке на лестнице. Но независимо от концовки Андрей каждый раз оказывался на Каланчевском железнодорожном мосту под прицелом карабина.
        Он глянул на настенные часы - уже одиннадцать. Надо вставать.
        Зазвонил телефон.
        - Алло, это Паша, - раздалось в трубке.
        - Да. Привет.
        - Я тут закончил налаживать интерфейс для нашей программы.
        - Слушай, но это ведь бред.
        - Хватит заниматься самокритикой, - усмехнулся Пашка. - Кокетничаешь, как девчонка, которой и трахаться охота без удержу, и мама с папой заругают, если узнают. Светлана говорит, что в принципе этот фокус может пройти. Надо пробовать.
        - Над нами будут смеяться все физики мира, - предупредил Андрей.
        - Хорошо смеется тот, кто смеется последним, - философски отметил Пашка. - Ладно, мы со Светланой к тебе заедем часа через два.
        - Хорошо.
        Андрей отложил трубку и пошел принять ванну. Горячая вода привела тело и мысли в порядок, окончательно разграничив реальность и угасающие обрывки сна. Набрав полную ванну, он закрыл кран, но частые капли все равно падали, иногда превращаясь в тонкую струйку.
        «Надо будет вызвать водопроводчика», - уже не в первый раз подумал Андрей.
        Помывшись, он сбрил отросшую за ночь щетину, выбрался из ванны и вытерся огромным махровым полотенцем. Он поймал себя на мысли, что каждое движение доставляет ему огромное удовольствие, которого он раньше не замечал. Напевая под нос бодрый мотивчик, Андрей достал продукты из холодильника и приготовил завтрак. Свет за окном был ярким, радостным, но в нем уже настойчиво присутствовали желтоватые оттенки, какие можно разглядеть лишь осенью. Все выглядело слишком ярким, театральным, вычурным - и ясное синее небо, и белые облака, разбросанные ветром, и слишком бодрый ветер, который их разбросал. Осень всегда будоражила душу Андрея, вызывая особенное настроение, которое он никак не мог описать словами.
        Один раз он попробовал заговорить об этом с Пашкой. Тот задумался на пару секунд, а затем выдал собственную формулировку: «Это тебя разносит».
        Позавтракав, Андрей помыл посуду и убрал оставшиеся продукты обратно в холодильник. Затем сложил постель в шкаф и накрыл диван толстым плюшевым покрывалом. Включив компьютер, он скачал электронную почту и проглядел сообщения - в них не было ничего, на что следовало срочно ответить. Лишь одно письмо вызвало у него улыбку:
        «Анна Кротова. Тридцать лет. Не замужем. Секретарь-референт со знанием английского языка. Имею опыт работы в научно-исследовательских институтах, а также в офисах коммерческих предприятий. Москвичка. Желаемая оплата 800 долларов в месяц».
        «Холодная и расчетливая», - подумал Андрей, улыбнувшись еще шире.
        Он взял телефон и набрал номер.
        - Артемыч? Привет. Тебе в проект не нужен секретарь-референт со знанием английского языка? Дама по имени Анна.
        - Нет, - ответил Артем. - Нас немного подсократили после моей промашки с этим чертовым полимером. А всего-то надо было изменить количество водорода в Y-образных отростках.
        Андрей хитро прищурился и сказал тоном профессора на лекции:
        - Единственное, что человек может изменить в этом мире, - самого себя.
        - Ты думаешь, это смешно? - недовольно фыркнул Артем.
        - Я думаю, это верно, - серьезно ответил Андрей.
        - От того, что я изменю себя, количество водорода в молекуле не изменится.
        - Но может быть, изменив себя, ты найдешь способ сделать любую молекулу.
        - Ладно, Андрюха, ты извини, но мне надо подумать, как со всем этим разделаться. Тут на меня Надюшка наседает. Будешь с ней говорить?
        - Конечно.
        - Приветики! Я прошла девятый уровень «Принца»! - раздался в трубке радостный голос девочки. - Все получилось, как ты и говорил. Я не оставила сфинкса прикрывать меня в ущелье, а попросила его пойти вперед. Меня ранили, зато сфинкса не завалило.
        - Очень за тебя рад, - искренне сообщил Андрей. - Если хочешь, можешь приехать с мамой ко мне. У меня компьютер более мощный. Не пробовала играть с сопловской видеокартой?
        - Должно быть, здорово, - вздохнула Надюшка. - Но, наверное, я не успею. Мне еще с папой ехать к врачу, лечить эту ужасную экзему на пальце.
        - Ты ведь говорила, она у тебя проходит.
        - Проходит. Но все равно нужно каждый день ездить на процедуры. Если успею, я приеду обязательно. А вы что, с мамой будете к ее крыскам компьютер подключать?
        - Да, попробуем.
        - И будет работать?
        - Я тебе обязательно сообщу результаты эксперимента, - улыбнулся Андрей. - Но лучше будет, если ты приедешь и поучаствуешь.
        - Постараюсь. Ну ладно, передавай привет Мурзику. До свидания.
        Он отложил телефон и направился в кабинет. Там на коврике дремал маленький серый котенок. Услышав шаги, он приоткрыл глаза, перевернулся на другой бок и снова уснул.
        «Сытый», - подумал Андрей и включил один из мониторов большой машины.
        Установка была готова к безумному эксперименту, который они задумали со Светланой и Пашкой. Андрей убрал с кресла толстый иллюстрированный журнал и сел за стол. С обложки на него глядели счастливый Пашка и он сам. Собственная улыбка показалась Андрею глуповатой, но зато радовала тема номера. «Нелинейная зависимость Марковича - Резнова» - гласила надпись на обложке.
        Андрей бросил журнал на стол и включил два боковых монитора. За оставшееся время надо было разогреть установку, раскачать и проверить квантовую среду, описанную в статье. Фактически это была уже не экспериментальная установка, а рабочая квантовая машина. Почти рабочая - для решения реальных математических задач не хватало системы окончательной стабилизации. Месяц назад Андрею пришла мысль по этому поводу. Она была сумасшедшей, но это мало его волновало, гораздо хуже было то, что гипотеза казалась не до конца проработанной. Однако и Светлане, и Пашке идея настолько понравилась, что они начали готовить совместный эксперимент. От Андрея требовалось теоретическое обоснование и проработка деталей. Все это было уже готово - на сегодняшний день был назначен первый эксперимент.
        Котенок проснулся, почесался и вспрыгнул Андрею на колени. Включенные мониторы манили его с необъяснимой силой, он урчал и нежился в их свету, словно курортник на залитом солнцем пляже. Поначалу Андрей хотел назвать котенка Красавчиком, но Алена разубедила. Она была уверена, что любая кошка обладает способностью сама себе выбирать имя. Заметив пристрастие котенка к мониторам, она предложила на выбор два имени - Чип или Бит. Но после недолгого обсуждения сошлись на Кубите - все же мониторы были подключены к квантовой установке.
        Зазвонил телефон, и Андрей пожалел, что оставил трубку в другой комнате. Пришлось идти туда, посадив котенка к себе на плечо.
        - Алло, - нажав кнопку, ответил Андрей.
        - Это Паша. Через полчасика я буду у тебя. Что-нибудь взять?
        - Нет, у нас все есть. Ну, если только ты сам хочешь чего-то особенного.
        - У меня хорошее предчувствие. Может, взять сразу бутылку вина?
        - Нет уж, - улыбнулся Андрей. - Если получится, я сам за вином сбегаю.
        - Понял, - усмехнулся Пашка. - Ладно, тогда жди.
        - Хорошо.
        Андрей вернулся в кабинет и положил котенка на колени, а трубку на стол, чтобы не бегать за ней каждый раз. Он установил связь с Аватаром и запустил систему лазерных пушек на установление квантовой среды с фантомными атомами.
        Через полчаса в дверь позвонили, и Андрей увидел на экране глазка Пашку с цветами и большой сумкой в руке.
        - Привет. - Андрей впустил друга в прихожую. - Цветы, надо полагать, для Алены?
        - Ну не для тебя же! - фыркнул Пашка. - Я не собираюсь менять ориентацию.
        - Интересненько. - Андрей взял цветы и поставил их в вазу. - Какое отношение твоя ориентация имеет к моей жене?
        - Самое непосредственное. - Пашка ногой задвинул туфли под вешалку и поставил сумку на пол. - Я от нее без ума и не могу удержаться от знаков внимания. Но не пойми меня превратно - это чувство не того порядка, о котором ты подумал. Я восхищаюсь ею как программист программистом и как подчиненный начальником.
        - Все с тобой ясно, - усмехнулся Андрей. - Короче говоря, ты метишь на должность заместителя начальника отдела вычислений.
        - Умеешь ты все упростить до пошлости.
        - Это не пошлость, это понимание сути, - шутливо ответил Андрей.
        Пашка принес из комнаты еще одно кресло, и они вдвоем сели в кабинете у мониторов. Кубит мяукнул и отправился проверять наличие корма в миске.
        - А когда Светлана приедет? - спросил Андрей.
        - Она сейчас отдает последние команды на своей крысиной ферме. Ей еще надо забрать Надюшку от врача, а то Артем совсем замотался.
        - Что-то у него дела все хуже и хуже.
        - Полоса неудач, - неопределенно ответил Пашка.
        - У всякой полосы неудач есть причина, - убежденно сказал Андрей.
        - Хочешь сказать, что люди просто не знают этой причины?
        - Дело в другом. Знают они все прекрасно. Но вот признаться себе в этом гораздо сложнее. Куда проще винить в собственных проблемах кого угодно и что угодно, но не себя самого.
        Пашка задумался, глядя на монитор. Отсветы строчек медленно проползали по его лицу, хотя думал он явно не об их содержании.
        - Помочь бы ему, - тихо сказал он.
        - Если попросит, помогу обязательно, - ответил Андрей. - Иначе нельзя. Помощь без разрешения очень часто бывает хуже откровенного вреда.
        - Да ладно.
        - Не веришь? Вот тебе простейший пример. Сидишь ты и пытаешься написать программу. Один алгоритм попробовал, другой - не подходят. Начал ты сочинять новый. Измучился, похудел, пить начал. И тут кто-то из сердобольных коллег приносит тебе этот алгоритм на блюдечке с голубой каемочкой. Обрадуешься?
        - Не очень, - начал понимать Пашка.
        - Так во всем. А если бы тебе не алгоритм нужен был, а быстренько срубить денег за программу, ты бы сам пробежал по знакомым и спросил, нет ли у них чего-нибудь готовенького.
        - Значит, пусть мучается?
        - Да. Ему сейчас не полимер этот важен, а разобраться в себе. Правда, этого он пока не понимает. А как поймет, как исправит себя, так он эти новые полимеры будет выдавать на потоке по десятку в неделю.
        - Забавно это все, - усмехнулся Пашка. - Вроде все просто, а я под таким углом на жизнь не смотрел. Слушай, а может, буддисты были правы, а?
        - Насчет чего?
        - Насчет того, что мир - пустота. И если ты несовершенен, то находишься в плену у этого мира, а если достигнешь совершенства в самом себе, сможешь менять мир по собственному усмотрению.
        - Пелевинщина, - отмахнулся Андрей. - Нельзя понимать древние притчи столь буквально. К сожалению, большинство последователей таких идей считают, что раз уж мир существует лишь в нашем воображении, то лучшим времяпрепровождением является полное бездействие. Но это все от незрелости. Они почему-то думают, будто можно изменить мир, ничего не меняя в себе. Но мир существует, никуда от этого не денешься, а единственным способом его переделки является изменение своих представлений о нем. Можно пробовать взорвать стену, можно биться в нее головой, а можно переосмыслить себя, и тогда окажется, что никакой стены нет, а можно попросту сделать еще один шаг вперед, к цели, которую ты сам для себя наметил.
        - Красиво, но нереально. - Пашка встал с кресла и похлопал по стене между металлическими шкафами. - Теоретизировать ты молодец, а вот возьми и пройди сквозь нее.
        - Я уже проходил, - вполне серьезно ответил Андрей. - Жаль, что и ты пока еще понимаешь все так буквально. Вот я совсем недавно бегал в лабиринте между стенами из собственного самомнения. Я физически бегал между ними! Физически, понимаешь? Одну из этих стен мне даже пришлось пробивать ломом.
        Он показал Пашке розовые шрамы на заживших ладонях.
        - А всего-то и надо было понять, что нет этих стен, что я сам себе их выдумал, считая себя чем-то лучше других. А на самом деле даже вонючий бомж запросто разбил мне нос, и многие люди оказались и умнее, и лучше меня.
        - Снова теория и метафоры, - усмехнулся Пашка. - Но без физического лома ты бы не прошел сквозь ту стену!
        - Не был бы дураком, никакой лом бы не понадобился, - ответил Андрей.
        Пашка вернулся в кресло и недоверчиво поднял брови.
        - Поясни-ка, - попросил он.
        - Если бы я отправил сообщение в Интернет не для того, чтобы снять телку на пару-тройку ночей, а чтобы реально кому-то помочь, то Алена гораздо раньше стала бы руководителем вычислительного отдела, мы бы уже получили премию Скотта и не пришлось бы искать деньги на совместный со Светланой проект. И уж точно мне бы не понадобился лом для пробивания стены. И даже больше того - сама стена передо мной не возникла бы.
        Пашка задумчиво почесал переносицу.
        - Надо будет подумать об этом, - сказал он и пробежал пальцами по клавиатуре. - Ну что, давай интерфейс подключать?
        - По железу ты у нас дока, - пожал плечами Андрей.
        - Тогда будешь мне помогать, - довольно сощурился Пашка. - Хоть кем-нибудь покомандую. Неси короб.
        Андрей принес сумку и вынул из нее большой металлический корпус со множеством световых индикаторов. Это был интерфейс, рожденный безумной идеей Андрея, находчивостью Светланы и Пашкиным мастерством схемотехника. Но не в меньшей степени он был рожден сорока тысячами долларов, полученными от Лыськи, - институт и слышать не хотел о финансировании такого проекта.
        Пашка взгромоздил ящик на одну из стоек и принялся разматывать идущие от него провода.
        - Принеси крестовую отвертку, - попросил он.
        Андрей вышел в другую комнату и выдвинул ящик шкафа. Но первой на глаза попалась не отвертка, а портсигар, подаренный Валькой Знобиным. Андрей подумал секунду, затолкал его в ящик поглубже и принялся перебирать инструмент. Найдя отвертку, он вернулся в кабинет и протянул ее Пашке.
        - Вальку вспомнил, - сообщил Андрей.
        Пашка неопределенно хмыкнул, привинчивая разъем к одному из стальных шкафов.
        - Вот вокруг него сейчас стены так стены, - сказал он. - Никаким ломом не прошибешь.
        - Хорошая иллюстрация моих слов, - невесело усмехнулся Андрей. - Если бы он не греб под себя, если бы не поставил сорок миллионов выше жизни Самохина, если бы не ввязался в мое похищение, то никаких стен перед ним сейчас не было бы.
        - Я где-то читал, - Пашка отложил отвертку, - что одно из буддийских упражнений, ведущих к освобождению духа, состояло в долгом созерцании голой стены. Теперь ему восемь лет глядеть на стену. Думаешь, поможет?
        - Смотря на какую стену он будет смотреть, - пожал плечами Андрей. - Если на стену камеры, то вряд ли, а если на стену собственной жадности, то поможет наверняка. Поймет причины, сможет избавиться.
        - Тюрьма еще никого не исправляла, - хмыкнул Пашка.
        - Ну, это смотря чем в ней заниматься.
        - Чушь это. Там одно занятие - выть от невозможности выйти на волю.
        Андрей не успел ответить - в дверь позвонили. Подойдя к экрану глазка, он увидел Светлану с Надюшкой. Улыбнувшись, открыл дверь.
        - Привет, Ясный Свет! - Он взял из рук женщины довольно тяжелый пакет и поставил его на тумбочку. - Приветик, Надюша.
        - Здравствуй. - Девочка протянула ладошку, и Андрей ответил на рукопожатие.
        - Привет, привет, - улыбнулась Светлана, хотя в глазах ее затаилась еле заметная грусть. - Ну что, готовы к трудовым подвигам?
        - Почти. Пашка интерфейс подключает.
        - А где Аленка?
        - У нее сегодня спортзал. Вот-вот должна вернуться.
        - Замечательно. Значит, я не зря всего набрала. Устроим праздничный обед.
        - Артем тоже приедет?
        - Это вряд ли, - нахмурилась женщина. - У него уже неделю не проходит депрессия.
        - А ты не пробовала с ним поговорить по душам?
        - Только этим и занимаюсь.
        - Мне кажется, он не с химией где-то ошибся, а с самим собой.
        - Интуиция? - На губах Светланы мелькнула недоверчивая улыбка.
        - Что-то вроде того.
        - Эй, что вы там секретничаете? - крикнул из кабинета Пашка. - Идите сюда.
        Андрей со Светланой и Надюшкой вошли в кабинет, а Пашка достал из кармана сумки цифровую камеру.
        Надюшка запрыгала от радости:
        - Дядя Паша! Разрешите, я вас сфотаю на фоне вашего компьютера. А потом вас в журнале напечатают! Или прямо на обложке!
        - Подожди, малыш, - возразил Андрей. - Если на обложку, то у нас неполный состав. Программы для интерфейса кто писал?
        - Ах да, - вспомнила девочка. - Тетя Алена еще не пришла.
        - Ладно, вы запускайте агрегат, - подмигнул Андрей Пашке и Светлане. - А мы с Надюшкой начнем соображать обед. Кстати, может, на фотографии должен присутствовать и генеральный спонсор проекта?
        - О! - Пашка радостно улыбнулся. - Звони Лыське! Соберем всю команду!
        - А тебе самому слабо позвонить?
        - Он стесняется, - улыбнулась Светлана, глядя на покрасневшие Пашкины щеки.
        - Ничего я не стесняюсь.
        - Тогда регистр памяти номер пять. - Андрей торжественно протянул телефон другу, взял Надюшку за руку и направился в кухню.
        - Мамка всяких салатиков набрала. - Девочка достала из пакета несколько пластиковых коробок. - Это креветки мои любимые. Их варить. Это вино. Сами пейте. А это мне! - Она вынула пузатую бутылку клюквенного морса. - Доктор сказал, что мне нужны витамины.
        - Не проходит? - со вздохом спросил Андрей.
        - Нет, - помотала головой Надюшка. - Доктор говорит, что это на нервной почве.
        - Ну так не нервничай.
        - Не могу, - отвела глаза девочка.
        - Так. Погоди-ка. Ну мне-то ты можешь сказать, в чем причина твоих волнений?
        - Вот как раз тебе не могу, - вздохнула Надюшка.
        - Забавно. Между нами появились секреты? - удивился Андрей.
        - Это не секреты. - Надюшка нахмурилась и распечатала бутылку с морсом. - Мне не нравится кое-что, что я сделала и что из-за этого получилось.
        Андрей напрягся.
        - Слушай, - сказал он, - а может, тебе как раз и не хватает того, чтобы поделиться с кем-нибудь? В школе что-то не так?
        Надюшка мотнула головой.
        - Ты из-за папы волнуешься?
        - Нет.
        Они помолчали. Надюшка упорно прятала взгляд, делая вид, что рассматривает этикетку бутылки.
        - А ты мне можешь ответить на важный вопрос? - тихо спросила она после долгой паузы.
        - Конечно.
        - Я один раз тебе его уже задавала, но ты ответил совсем не то.
        - Ну, спрашивай, я, честное слово, отвечу.
        Надюшка явно никак не могла решиться.
        - Из-за чего ты врезался на машине? - наконец спросила она, по-прежнему не глядя Андрею в глаза.
        - Я же тебе говорил! - выдохнул Андрей и осекся.
        В голове пронесся настоящий ураган мыслей, воспоминаний и почти физической боли.
        «Господи! - подумал он. - Неужели я обязательно должен ей рассказать? А ведь вот она, стена. И попробуй ее пробей!»
        Андрей зажмурился и мысленно толкнул невидимую стену руками. Она поддалась неожиданно легко.
        - Я врезался специально, - очень тихо произнес он. - Я наделал много глупостей, и мне не хотелось за них расплачиваться.
        - Но ты хорошо видел ту машину?
        Андрей удивился странности такого вопроса.
        - Да, - осторожно ответил он. - А что?
        - Слезы тебе не мешали?
        Андрея словно ударило молнией. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
        - Так это ты мне в кран засунула ершик? Зачем?
        - Его мне дал папа. Сказал, что ты очень обидел тетю Марину. Я видела, как она плакала, папа объяснил, что это из-за тебя. Он мне сказал, что от этой штуки ты тоже поплачешь и тебе это пойдет на пользу. Но уже на следующий день я поняла, что не надо было этого делать.
        - Почему?
        - Я ведь не умнее тебя и не лучше. Разве я могла решать за тебя, что ты должен делать? - пожала плечами Надюшка. - Может, ты и обидел тетю Марину, но я-то не могла вместо тебя и вместо нее все решить. Она ведь не маленькая девочка, которая не может постоять за себя.
        - Ты права, - ответил Андрей и взял ее руку, пораженную коркой экземы. - Ты этой рукой засунула ершик в кран?
        - Да.
        - Это ничего не изменило. Я врезался специально. Но вывод ты сделала правильный.
        - Правда? - осторожно улыбнулась Надюшка.
        - Абсолютно. Хочешь поиграть на компьютере?
        - Да. А у тебя есть «Принц»?
        - Есть, но я дошел только до третьего уровня. Больше не было времени поиграть.
        - А как же ты узнал, как переплыть реку на девятом уровне? - удивилась девочка.
        - Интуиция, - рассмеялся Андрей, ощущая почти эйфорию от пролома в последней стене. - Иди запускай машину. А я пока поставлю вариться твоих креветок.
        Надюшка направилась в комнату и вынула из-под шкафа «пятак» для игры.
        - У тебя шлем большой! - пожаловалась она.
        - Там есть два ремешка для регулировки.
        Щелкнул дверной замок, и у Андрея чаще забилось сердце. Так было каждый раз, когда в доме появлялась Алена. Когда Андрей мог видеть ее, чувствовать еле уловимый аромат духов и теплый запах ее волос. Когда он мог просто быть рядом.
        - Привет, соня! - весело крикнула она из прихожей. - У тебя уже полный дом гостей. Всем привет!
        Ее щеки розовели румянцем, и вся она была собранной, крепкой, наполненной бьющей через край энергией. Она умела делиться этой энергией не только с Андреем, выплескивая ее в жарких объятиях, она умела дарить ее всем - через взгляд, через улыбку, - главное, чтобы человек готов был принять этот огненный дар.
        Андрей выскочил в прихожую и обнял ее за шею, прижав к себе и поцеловав в щеку.
        - Кто-то принес гвоздики, - улыбнулась она. - Ты, соня, вряд ли выходил сегодня из дому.
        - Это Пашка.
        - Так я и думала.
        - Сегодня тебя уже пытались выловить в Черноголовке, - сообщил Пашка. - Но я тебя прикрыл.
        - Ну, это они обойдутся. - Алена бросила на тумбочку выключенный мобильник. - По субботам и воскресеньям пусть обходятся силами дежурных программистов.
        - Домой будут звонить, - предупредил Пашка.
        - Андрюша, сегодня телефон берешь ты. Если, конечно, не хочешь обедать и ужинать без меня.
        - Не имею такого желания. - Андрей обнял ее не так сильно, но гораздо нежнее. - Я их всех пошлю далеко-далеко.
        - Иногда мне кажется, что я погорячилась, заняв эту должность. Интересно, конечно, но эта всеобщая потребность во мне иногда напрягает. Когда я работала в охране мостов, у меня оставалось больше сил для творчества. Сидишь себе, стучишь по кнопкам «компакта»…
        - Отлавливаешь беглых преступников, - закончил за нее Андрей. - Прячешь их в комнатке общежития, пока они не допишут статью на твоем же «компакте». Нет уж. Я хочу быть последним преступником, которого ты так спасла. К тому же ночных смен я бы не пережил.
        - Сластолюбец… - шутливо фыркнула девушка.
        - Тебялюбец, - улыбнулся Андрей.
        - А ведь я тебе не понравилась в кабинете у Знобина.
        - То был не я, - отшутился Андрей. - Тот наглый мужик бродит где-то в бесконечных пространствах мироздания и бьется головой о построенные им стены.
        - У тебя шишка на лбу. - Алена коснулась его лба губами.
        - Это я во сне стукнулся головой.
        - Правда?
        - Честное слово.
        - Смотри, не затеряйся в бесконечных пространствах.
        - Никогда в жизни. Теперь у меня есть мощный якорь в реальности.
        - У тебя что-то кипит на кухне. - Алена осторожно высвободилась из объятий.
        - Это вода для Надюшкиных креветок.
        - А где она сама? Надюшка! - позвала девочку Алена.
        - Вряд ли она услышит. Стоит на «пятаке». Разувайся, я займусь креветками.
        - Нет уж, - качнула головой Алена. - Креветками займусь я, а то опять несоленые придется есть. Лучше проверь еще раз, все ли готово для нашего мероприятия.
        - У меня все готово. Надюшка уже собиралась щелкнуть всех на фотку на фоне интерфейса, но я притормозил. Сейчас Лыська должна подъехать.
        - Замечательно. Сейчас закину в кастрюлю Надюшкин деликатес и буду в вашем полном распоряжении.
        Андрей вернулся в кабинет.
        - Ну что, Лыська сказала, когда приедет? - спросил он у Пашки.
        - Она сейчас на Садовом, так что ждать недолго.
        - У вас все готово?
        - Телекамеры над «крысиным устройством» я проверила, - деловым тоном доложила Светлана. - Паша?
        - Интерфейс готов. - Пашка подстроился под ее тон. - Аватар ждет передачи данных. Можно работать.
        - А фотку? - спросила Надюшка, открывая камеру.
        - Фотографироваться будем, когда Лыська приедет. Погоди немножко. - Андрей наклонился, оперевшись о спинку кресла, в котором устроился Пашка. - Начнем, что ли?
        Пашка кивнул и застучал пальцами по клавиатуре. На одном из мониторов появилось видеоизображение «крысиного устройства» - большого вольера с крысами. Крыс было ровно тридцать.
        - Я до сих пор не могу понять, - глядя на белых зверьков, сказала Светлана, - как вы додумались объединить мой проект с вашей железкой?
        - Это к Андрею, - усмехнулся Пашка. - Он божится, что идея пришла к нему во сне, как к Менделееву.
        - Хватит тебе дурачиться! - отмахнулся Андрей. - Свет, ты помнишь, в больнице рассказывала про свой эксперимент?
        - Конечно.
        - Понимаешь, слишком уж явно бросалась в глаза аналогия нашего фантомного атома с твоими крысами Шведенгера. Плюс к тому я смотрел на город. И мне показалось, что для квантового вычислительного устройства нет никакой разницы, на какой базе будет создана система кубитов. Главное, чтобы выполнялись все принципы Дивиченцо. Возбужденный атом случайным образом переходит в свободное состояние, но и многие другие системы обладают тем же свойством - случайным образом меняют свое состояние.
        - И ты подумал о случайно бегающих крысах? - удивилась Светлана.
        - А почему бы и нет? Нам с Пашкой нужна была любая система, действующая по квантовым законам, но с меньшим быстродействием, чем у атомов. Тогда она сбросится не так быстро, и мы сможем удержать результат, пока заново устанавливаются параметры «сдохших» атомов.
        - Ну что, пожелайте мне удачи. - Пашка занес палец над клавишей ввода.
        - Давай! - хором сказали Андрей и Светлана.
        - Вы уже начали? - Алена тоже заглянула в кабинет.
        - Считает, - напряженно ответил Пашка. - Устройства номер один и номер два отсчитали.
        Все взгляды невольно обратились к монитору, на котором по лабиринту бегали крысы.
        - Есть результат. - Пашка глянул на правый монитор.
        Он чуть побледнел, а в кабинете повисла полная тишина, нарушаемая только шуршанием вентиляторов.
        - Ну? - почти шепотом спросил Андрей.
        Пашка ничего не ответил, а Светлана встала с кресла и сама глянула на монитор.
        - Андрей… - тихо сказала она.
        И вдруг радостно выкрикнула и хлопнула в ладоши, как маленькая девчонка:
        - Есть результат! Есть!
        - А скорость, скорость-то какая? - Андрей еще не верил в победу.
        - На первом шаге в двенадцать раз выше, чем у обычной машины! На втором уже экспоненциальный рост! На третьем…
        - Есть! - выкрикнул Андрей и обнял Алену. - Есть!!!
        - Фото на память! - У Надюшки в руках ярко сверкнула вспышка.
        - Вино несите, - рассмеялась Светлана.
        - Сейчас! - Андрей исчез за дверью и через несколько секунд вернулся в кабинет с бутылкой.
        Шампанское, пенясь, полилось в бокалы.
        Пашка запустил проигрыватель.
        - За что будем пить? - вернувшись, поинтересовался Пашка.
        - За Нобелевку, - уверенно ответил Андрей.
        Звякнули бокалами, но тут же зазвонил телефон.
        - Стойте! Это Лыська, - сообщила Светлана, приложив трубку к уху. - Что-то она странное говорит.
        Все замерли с бокалами в руках. Андрей взял трубку.
        - Алло. Приветик! - сказал он. - Что? На каком подоконнике? Вот черт… - Он нажал отбой.
        - Что случилось? - обеспокоенно спросила Светлана.
        - Лыська говорит, что на карнизе нашего этажа стоит девушка.
        - Как - на карнизе? - испугалась Алена. - Она что, собралась прыгать?
        - А я почем знаю? Это за этой стеной. - Андрей показал на стену комнаты.
        - Надо вызвать милицию, - наивно предложил Пашка.
        - Да нет же, надо в дверь позвонить! - засуетилась Алена.
        Она выскочила в прихожую и щелкнула замком. Из подъезда донесся протяжный звонок.
        - Звони Лыське! - Андрей бросил Пашке телефонную трубку. - Пусть говорит, что там происходит.
        - Не открывает! - крикнула из коридора Алена.
        Пашка дозвонился до Лыськи.
        - Как там? - спросил он. - Что она, прыгать собралась?
        Пашка отнял трубку от уха и мрачно объявил:
        - Лыська говорит, собралась прыгать.
        - Что будем делать? - Андрей обвел друзей взглядом. - Мне кажется, она не очень хорошо подумала. Надо ломать замок.
        - Нереально, - покачал головой Пашка. - Я занимался этой системой. Там кодировка на основе факторизации. Ее можно взломать только путем механического перебора вариантов. Ни один компьютер… - Он осекся, медленно повернув лицо к мониторам.
        - Черт… - шепнул Андрей.
        «Да поможет нам Город», - подумал он про себя.
        - Нужен любой ключ от замка, - дрожащим голосом попросил Пашка. - Андрей, отвинти длинный кабель от левого шкафа.
        Алена протянула ему зеленую карточку, а Андрей схватил отвертку и начал откручивать винт разъема.
        - Вот и пригодилась моя лазейка. - Пашка сел за компьютер и пробежал пальцами по клавиатуре.
        - Что? - не понял Андрей.
        - Мне нужна программа для работы с замками. А она у меня дома. Помнишь мой «черный ход»?
        - Помню. - Андрей открутил один винт и принялся за другой. - Что с окном?
        Алена взяла трубку, лежащую на столе возле Пашки.
        - Алло. Лыська? - сказала она. - Как там?.. - Она послушала и повернулась к Андрею: - Еще стоит. Лыська говорит, что уговаривает ее подождать. Пока получается.
        - Я боюсь, что Лыськины выкрики могут окончательно вывести девушку из равновесия, - забеспокоилась Светлана. - Она и так на грани срыва.
        Андрей отцепил кабель и передал Пашке. По монитору бежали строки загрузки программы.
        - Нож! - попросил Резнов.
        Надюшка ветерком умчалась на кухню и вернулась, протянув нож Пашке. Он что-то подрезал на карточке и отогнул несколько медных пластинок.
        - Модемную карту!
        Андрей выскочил в комнату, быстро развинтил корпус компьютера и достал из платы карту модема.
        - Изоленту прихвати! - донесся из кабинета Пашкин голос.
        Андрей ворвался в кабинет и протянул Пашке все, что он просил. Пашка зачистил ножом контакты и примотал липкой лентой модемную карту к ключу.
        - Готово! - сказал он и бросился на лестничную площадку. - Кнопку кто-нибудь нажмите!
        Светлана нажала ввод на клавиатуре. По экрану быстро побежали строчки цифр. Андрей глянул на Пашку через дверной проем. Тот стоял возле двери, а из замка торчал провод, убегающий в недра компьютера.
        - Сколько уйдет времени? - спросил Андрей.
        - Я не знаю, - признался Пашка. - У обычного компьютера - лет двенадцать. Но если вычислительная мощность нарастает по экспоненте…
        Замок щелкнул, и дверь с легким скрипом открылась. Андрей дернул ее на себя и ворвался в чужую квартиру, остановившись у окна. На карнизе снаружи стояла девушка, осенний ветер развевал ее длинные черные волосы.
        - Зря ты собираешься это делать, - сказал Андрей. - Любую проблему можно решить иначе.
        - Как ты сюда попал? - Девушка обернулась и с удивлением узнала соседа.
        - У меня есть волшебная палочка, позволяющая мне проходить сквозь любые стены, - улыбнулся Андрей. - Хочешь на нее посмотреть?
        - Я уже ничего не хочу! - резко ответила девушка. - Насмотрелась я на ваши волшебные палочки!
        - Ты это точно решила?
        - Точно! Все равно вся жизнь наперекосяк! Так зачем она мне?
        - Знаешь, у меня три месяца назад тоже было такое. - Андрей медленно приближался к ней, стараясь не спугнуть. - Это пустое. Все проблемы только в тебе.
        - Забеременела я тоже сама от себя? - зло усмехнулась девушка и всхлипнула.
        - Это было бы интересно! - усмехнулся Андрей. - Дева Мария, непорочное зачатие и все такое. Давай руку, попрыгунья! Обещаю, что смогу тебе реально помочь.
        - Как? - выкрикнула девушка. - Как ты можешь мне помочь? Кто вообще может мне помочь?
        - Я же сказал, у меня есть волшебная палочка, - мягко повторил Андрей и протянул ей руку.
        - Не трогай меня! Я все равно не передумаю! - снова крикнула девушка и, отвернувшись от него, наклонилась вперед.
        Андрей явственно представил один из своих кошмаров - девушка лежит на асфальте в луже собственной крови. Только теперь волосы у нее были не рыжие, а черные.
        - Эй! Подожди! - раздался вдруг за спиной Пашкин голос.
        - Что еще? - снова оглянулась девушка, скривилась, и по ее щекам потекли черные от размазавшейся туши слезы.
        - Ну, погоди! - воскликнул Пашка, он стоял посреди комнаты с двумя бокалами шампанского и широко улыбался. - Ты все равно уже собралась прыгать, так что тебе никакой разницы уже нет. Послушай, чуть раньше, чуть позже, - какая разница? - Пашка медленно приближался к окну, не переставая ворковать. - Понимаешь, у нас праздник сегодня! У нас такой день, что ты даже представить себе не можешь. Не порти вечеринку, я тебя очень прошу. Ну, представь, ты сейчас прыгнешь, менты понаедут, нас потащат свидетелями. Может, отложишь, а?
        - А что у вас? - Девушка повернулась к Пашке, недоверчиво посмотрела ему в глаза и огрызнулась, но уже не так уверенно: - Мне-то какое дело до вашего праздника?
        - Да, я согласен. Никакого. Но ты можешь хотя бы выпить с нами? - Пашка протянул ей бокал. - На. Выпей, а потом делай что хочешь.
        - Да?! - Девушка присела на корточки и, подумав, вздохнула. - Ну давай. Действительно. Я же ничего не теряю.
        Она потянулась за бокалом, и Андрей осторожно запрыгнул на подоконник рядом с ней.
        - Ну, говори! За что пьете? - выдохнула девушка и поднесла бокал ко рту.
        - Нет! Подожди! Подожди секунду! - Пашка оглянулся и позвал стоявших в дверях Светлану с Аленой: - Девчонки! Идите сюда! Давайте бокалы.
        Они подошли.
        - Как тебя зовут-то? - обернулся Пашка к девушке, разливая шампанское.
        - Алла, - устало сказала та и нерешительно села на подоконник, свесив ноги.
        - Да ты слезай. - Пашка поманил ее в комнату. - Иди сюда. Познакомься. Это Алена, это Светлана. Ну…
        Андрей осторожно обнял девушку за плечи и подтолкнул в комнату. Она спрыгнула с подоконника и пошатнулась, Андрей подхватил ее под руку.
        Когда он вывел ее на лестничную площадку, из раскрывшихся дверей лифта выскочила взволнованная Лыська.
        - Обошлось… - облегченно выдохнула она.
        - Похоже, это твоя клиентка, - загадочно улыбнулся Андрей. - Праздник можно отложить и до вечера. А пока… - Он снова улыбнулся и подмигнул Лыське: - Отработай ее по регламенту три-двенадцать.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к